«Лед. Кусочек юга»

Лед. Кусочек юга (fb2) - Лед. Кусочек юга [Litres] (Приграничье [Корнев] - 12) 1290K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Павел Николаевич Корнев

Павел Корнев Лед. Кусочек юга

Увозя кусочек юга, возвращаюсь я домой, Юг засел, падлюка, глухо, то – осколок разрывной. Лоцман

Пролог

1

Снег, кругом один только снег. Куда ни взгляни, всюду бескрайнее белое поле.

А над головой пасмурное небо цветом ему под стать.

Я лежал в сугробе и мог любоваться им, сколько вздумается.

Холодно не было. Нисколько.

То ли оттепель, то ли уже все равно…

Мысль эта прогнала оцепенение и заставила перевалиться на бок; я приподнялся на локте, хватанул ртом морозный воздух и хрипло закашлялся, выдыхая клубы белесого пара.

Пар – это хорошо. Живой!

Я сунул руку под мышку, и пальцы сразу наткнулись на корку заледеневшей ткани, мерзлой из-за пропитавшей ее крови. Дырка в бронежилете никуда не делась, но вот рана…

Вместо пулевого отверстия был лишь неровный бугорок шрама.

– Су-у-ука… – выдохнул я и зажмурился, прогоняя невольно накатившее ощущение дежавю.

Я ведь однажды уже лежал в сугробе! Долго лежал. И очнулся так же – разом, будто проснулся в собственной постели.

Интересно, сколько провалялся на этот раз?

Вот сколько, а?

Но впустую забивать себе голову этим вопросом я не стал. Вместо этого перевалился на четвереньки, дождался, пока утихнет головокружение, и поднялся на ноги.

Заснеженное поле оказалось вовсе не бескрайним – вдалеке виднелась темная полоска соснового леса. Просто с неба сыпался снег, он затягивал все кругом своей белой пеленой, искажал перспективу, не позволял оценить расстояния.

Стоп! Снег?!

Точно – снег! Я же очнулся в сугробе!

Получается, сейчас зима? Или это Север? Север с большой буквы – кусок чужого мира, где царит вечная стужа?

Я запрокинул лицо к небу, сделал глубокий вдох и ощутил, как незримыми потоками обволакивает со всех сторон магическая энергия. Излучение пронзало ледяными иглами и сводило своей неправильностью с ума, но оно же и спасло, заживив полученное в перестрелке с Крестом ранение.

– Регенерация, – произнес я, и слово это показалось неприятно-горьким на вкус.

Я сплюнул, слюна окрасила снег красным.

Внутреннее кровотечение? Да нет, ерунда. Давно бы загнулся.

Вспомнилась вспышка бласт-бомбы, детонация которой перекрутила и вывернула сверток наизнанку, забросив меня в Приграничье. Заломило виски, я невольно поежился и поводил плечами, прислушиваясь к собственным ощущениям.

Но нет, ничего не болело.

Повезло. Так себе везение, и все же – повезло.

Интересно, повезло ли Кресту?

Ох ты черт! Я рывком расстегнул кобуру на поясе, выдернул из нее ПМ и попытался дослать патрон, но негнущиеся пальцы не сумели удержать затвор. Пришлось зажать оружие под мышкой и надавить.

Клац! – возвратная пружина сдвинула кожух затвора на место, попутно загнав патрон в патронник, и кусок холодного железа превратился в приведенное к бою оружие.

Да только кругом – никого.

Если Креста и выбросило вслед за мной в Приграничье, то не рядом, а куда-то в другое место. Впрочем, он мог лежать буквально в двух шагах, просто уже заметенный снегом. Как должен был лежать я…

Но не лежу ведь! Выжил!

В голос выругавшись, я шагнул из сугроба, ботинок сразу проломил наст и нога по колено погрузилась в рыхлый снег.

Гадство! Я так отсюда год выбираться буду!

Еще и одет не по погоде! Холодно!

Но деваться было некуда, я сунул «макаров» обратно в кобуру и двинулся через поле к далекому лесу. Снег немедленно набился в ботинки, ступни занемели и окончательно потеряли всякую чувствительность. Да и пальцы отогреть дыханием никак не получалось; они шевелились, но и только.

Впрочем – ерунда. Мне ли бояться обморожений?

Я вновь сплюнул под ноги, и на этот раз крови в слюне уже не оказалось.

Это обстоятельство придало уверенности в собственных силах, но ненадолго: мело все сильнее, ветер беспрестанно менял направление, кружил вокруг, толкал в спину и тотчас бил в грудь. Снежная крупа секла лицо наждачной бумагой.

Проклиная все на свете, я упрямо рвался к лесу. Проламывал наст, падал, поднимался и вновь шел дальше. Одежда заледенела, дыхание сбилось, но холод лишь покусывал, не в силах погасить горевшее внутри меня пламя.

А потом я перебрался через очередной сугроб и вывалился на пересекавшую поле дорогу. Снег на ней доходил лишь до середины щиколотки, идти сразу стало легче.

Но идти – куда? В какую сторону? Вьюга затянула все кругом белой завесой; десяток-другой метров – и уже ни черта не разобрать!

Я не стал уподобляться буриданову ослу, спрятал кисти под мышками, ссутулился и повернул направо. Наугад.

И тотчас в спину повеяло стужей столь жуткой, что студеный ветер в сравнении с ней показался жаром растопленной печи!

На миг мощный всплеск магической энергии буквально приморозил к земле, а когда я сбросил оцепенение, выдернул из кобуры пистолет и обернулся, снеговик с горевшими синим огнем глазами уже полностью сформировался и выбрался из сугроба на дорогу. Обычная пуля ничем повредить исчадию Стужи не могла, и все же я утопил спуск. Просто машинально.

Грохнул выстрел, сверкнула в сумраке вьюги дульная вспышка, и голем развалился на куски, будто самая обычная вылепленная из снега скульптура.

В исчадии Стужи оказалось слишком мало магической энергии, но из сугробов выбирались все новые и новые безликие фигуры. Я прицелился в ближайшую и выстрелил. Выросший из взломанного наста лишь по пояс снеговик враз рассыпался, потеряв приданную ему магией форму.

Ну, держитесь!

Выстрел! Выстрел! Выстрел!

Снежные големы рассыпались один за другим, и все шло просто отлично, пока не опустел магазин. Сдвинуть замерзшими пальцами защелку и поменять его на запасной удалось далеко не сразу; за это время исчадия Стужи успели выбраться на дорогу и двинулись ко мне с разных сторон.

Сняв затвор с задержки, я застрелил двух снеговиков и попятился от остальных. Жуткие создания с когтями черного льда ринулись в атаку, пришлось стрелять прямо на ходу. В пистолете еще оставались два патрона, когда последняя тварь осыпалась на дорогу бесформенной кучей снега, и тогда с негромким хлопком из ниоткуда возник снежный лорд – сгусток мрака, злобы и грязного льда!

Переполнявшая порождение Стужи сила искажала и рвала окружающее пространство в клочья, ментальное давление невыносимой тяжестью придавило к земле, не давая пошевелиться. Накатил лютый холод, попытался проморозить и превратить меня в ледяную статую, но не сумел и отхлынул назад.

Я дважды выстрелил; пули выбили из лорда мелкие осколки и лишь разозлили тварь. Она ринулась на меня, тогда я кинул разряженный ПМ и отчаянно-резким движением выбросил перед собой пустую руку.

Темно-синий клинок с затейливым зеленым узором пробил ледяной доспех и рассек клубившийся внутри страшной фигуры мрак. Каменная рукоять опалила ладонь лютым холодом, вверх по руке пополз иней. Серебристая корка уже добралась до локтя, когда лорд дрогнул и осыпался на дорогу кучей грязного ледяного крошева. Мрак развеялся без следа.

Злоба? Не стало и ее.

Все поглотил нож.

Я какое-то время рассматривал заледеневшую руку, затем усилием воли заставил пальцы разжаться и отпустить рукоять. Нож выпал и разлетелся по ветру ворохом колючих снежинок.

Но не исчез, вовсе нет.

Я чувствовал клинок, словно он до сих пор был зажат у меня в руке.

Я чувствовал клинок и его злобу.

2

За окном падал снег. Точнее – летел.

Резкие порывы срывали его с крыши дома и уносили за пределы освещенного пространства, куда-то в белую мглу. К вечеру ветер заметно усилился, поземка над землей так и неслась, и высокие заборы ей нисколько не мешали.

В такую погоду хорошо сидеть дома, топить камин, пить…

Я посмотрел на стакан в руке и усмехнулся.

Да хотя бы и коньяк! Главное на улицу носу не казать. Ни к чему это.

От неуютных мыслей накатил озноб.

Неприятные дела тем и неприятны, что, сколько их ни откладывай, все равно к стенке припрут.

«Пацан сказал, пацан сделал» – в Форте по-другому никак. И даже если сам не вызвался, а попросили, ничего это не меняет. Придется делать.

Я отпил коньяка и в голос выругался.

За спиной хлопнула дверь, повеяло холодом.

– Чего, Лед, бурчишь опять? – спросил Шурик Ермолов, кинув полушубок в одно из кресел, уселся в соседнее и принялся разуваться.

Высоченный и крепкий, за последнее время мой старый знакомец изрядно раздобрел, но, несмотря на солидный животик, до ботинок дотягивался без всякого труда.

– Дурацкая затея, – просто ответил я.

Ермолов только рассмеялся и обвел рукой просторную комнату.

– Думаешь, это все из воздуха взялось, да? Дом, должность, все такое прочее? Хочешь жить – умей крутиться!

– Задрал, – поморщился я, в глубине души признавая, что приятель прав целиком и полностью.

Если сидеть и плевать в потолок, начальником пограничной службы не станешь, да и коттедж на «Поляне» далеко не всякому предпринимателю по средствам. Тут действительно крутиться надо.

Ермолов взял бутылку, плеснул коньяка в свой стакан и развалился в кресле.

– Хорош хандрить! – потребовал он. – И так Доминик завтра все мозги вынесет!

– Машину отправил? – спросил я.

– Да, уехали, – подтвердил Ермолов.

Служебный «хантер» должен был увезти нас с Шуриком на Северную промзону, а вместо этого водителю велели закинуть домой заглянувшего на огонек местного пивовара по прозвищу Хмель и поставить машину в гараж.

Как на это отреагирует глава «Несущих свет», не хотелось даже думать.

И ладно бы приходилось опасаться одного только Доминика! Так нет же! В очередной раз угораздило угодить меж двух жерновов!

Дело было в переходе, пробитом в реальный мир. Точку выхода в Приграничье контролировала Дружина, но грузы через него пускали мои работодатели с той стороны, они и хотели решать, что и кому достанется. Вот и нашла коса на камень.

Отец Доминик и Воевода ни о чем договориться не смогли, и тогда в чью-то светлую голову – не будем показывать пальцем, хотя это точно был Боря Хромой, – пришла идея отвести от основного канала дополнительный отнорок и пускать груз уже по нему.

Лично мне идея показалась на редкость сомнительной, да и экспериментальная установка никакого доверия не внушала, но есть предложения, от которых не отказываются. К тому же должность взамен посулили немалую…

А вот не лежит душа, и все тут! Поэтому и не поехал никуда сегодня, решил время потянуть. Пьянка – лишь предлог. Ну почти…

Я влил в себя остававшийся в стакане коньяк, шумно выдохнул и скривился.

– Да не мандражируй ты! – легкомысленно рассмеялся Ермолов. – Прорвемся!

– Твоими бы устами да медка хлебнуть, – поморщился я, отошел от окна и плюхнулся в кресло. – Воевода нашему маленькому гешефту рад не будет.

– А как он узнает?

– Для этого у него есть Линев.

При упоминании куратора отдела контрразведки физиономию Шурика перекосила гримаса отвращения, словно он половинку лимона зажевал. Мне все же удалось достать приятеля.

– Типун тебе на язык! – выругался Ермолов.

– Сделал гадость, на сердце радость! – хохотнул я без всякого веселья.

Становиться подопытным кроликом откровенно не хотелось. Пусть переход в реальный мир и был отчасти завязан на меня, но всегда что-то может пойти не так. Остальные просто пожмут плечами, если некто Леднев А. С. окажется распылен на атомы, а вот я этому точно не обрадуюсь…

Неожиданно донесся рокот мощного взрыва, дрогнули окна, закачалась под потолком люстра.

– Что за на фиг?! – охнул Ермолов, стряхивая с руки пролитый коньяк.

– Может, не на «Поляне»? – предположил я, но тут в прихожей запищал блок тревожной сигнализации.

Шурик выскочил в коридор, переговорил с кем-то по телефону и быстро вернулся обратно.

– Машину взорвали, – сообщил он, вытирая испарину с побледневшего лица.

– Какую машину? – не понял я.

– Лед, ты че тупишь?! Нашу машину! «Хантер» служебный! – заорал Ермолов и принялся дрожащими руками натягивать полушубок. – Давай резче, надо посмотреть, что там и как!

– Своих вызвал? – спросил я, обуваясь.

– Охрана вызовет. «Хантер» метрах в пятидесяти от ворот рванул!

– Закладка?

Ермолов на миг задумался и покачал головой.

– Сомневаюсь, – сказал он. – Ладно, идем!

– Подожди! – Я схватил полушубок и забежал в соседнюю с прихожей кладовку. В пирамиде там стояло сразу несколько автоматов, взял себе АК-104, на плечо закинул подсумок с запасными магазинами.

Ермолов ограничился табельным пистолетом в кобуре на поясе. На «Поляне» с ее многочисленной и до зубов вооруженной охраной он чувствовал себя в полной безопасности, но, как говорится, береженого бог бережет…

Я дослал патрон, натянул на голову балаклаву и выбежал за приятелем, который уже шагал через двор к воротам.

– Дверь захлопни! – крикнул тот на ходу.

– Захлопнул, – ответил я. – Ключи взял?

– Да, – подтвердил Шурик и шагнул за ограду.

Я поспешил следом.

«Поляна» – элитный поселок, город в городе. Место жизни самых богатых и успешных, огороженное от простых смертных высоченной стеной, рвом, наблюдательными вышками и укрепленными огневыми позициями. Никаких серьезных происшествий тут не случалось, пожалуй, с тех самых пор, как я сжег один из особняков, и сейчас местные обитатели все как один выключили свет и приникли к окнам, пытаясь выяснить, что происходит на улице.

– Шевелись! – шумно выдохнул Ермолов и прибавил шаг, будто у нас была причина куда-то спешить. – Живее!

Я выругался, и мы побежали мимо дворцов с фигурными дымовыми трубами и флюгерами, медными молоточками на солидных дверях, коваными фонарями и зелеными мачтами елок. Точнее – вдоль заборов, за которыми все это великолепие скрывалось.

Мало кто из «богатых и успешных» ограничивался символической живой изгородью. Но если начистоту – к таким оригиналам я бы рискнул вломиться в последнюю очередь. Хватало среди местных жителей и столь зубастых деятелей, что это горожан от них стоило защищать, а не наоборот. Один Тема Жилин с подельниками чего стоит.

Вскоре вдоль дороги потянулись административные постройки и бараки персонала, там мы повернули и выскочили к проходной, во дворе которой, будто растревоженные муравьи, суетились поставленные под ружье охранники.

Ермолова знали в лицо, и старший смены сразу провел нас на КПП.

– Машина на полсотни метров отъехала и остановились. Ваш гость чарофон забыл, – ввел он нас в курс дела. – Забрал, вышел – и сразу взрыв!

Мы встали у бронированного окна и без труда разглядели в несшейся по пустырю поземке яркие отблески алхимического пламени.

– Что с машиной? – спросил Ермолов не своим голосом.

Похоже, он только сейчас осознал, что это мы должны были сгореть с беднягой водителем. Что это нас собирались убить. Ну или, по крайней мере, меня.

Ух! Аж продрало всего…

– Автомобиль полностью уничтожен, – сообщил старший смены. – Дружинников вызвали, комендатуру уведомили. Все правильно?

– Все верно, – кивнул Ермолов и двинулся к входной двери.

– Куда?! – Я ухватил его за рукав полушубка и остановил. – А если это не фугас был? Если стреляли?

– Точно не фугас, – поддержал меня старший смены. – Мы обочины дорог проверяем.

Шурик шумно выдохнул, вытер вспотевшее лицо и достал из кармана фляжку. Скрутил колпачок, хлебнул и протянул мне.

– Хватит уже, – отказался я.

– Как скажешь, – хмыкнул Ермолов.

– Дружину уже вызвали, – многозначительно произнес я тогда.

– И что с того? – не понял Шурик, но сразу переменился в лице.

Воеводе отнорок от основного канала словно острый нож в сердце. За покушением, скорее всего, стоит именно он. Или его окружение. Иметь в личных врагах Воеводу – это прямой путь в крематорий.

– Вот дерьмо! – выругался Ермолов и позвонил в комендатуру, да так и завис на трубке, поскольку дежурным оказался кто-то из его многочисленных знакомых.

Когда на пустыре замигали проблесковые маячки, а следом еще одни, Ермолов поблагодарил собеседника, оставил телефон в покое и подошел к окну.

– Одна из машин точно группы быстрого реагирования комендатуры, – сказал он. – Они сообщили, что прибыли на место.

– Вторая дружинников? – хмыкнул я. – Стоим, ждем.

Но в этот момент место происшествия окружила непрозрачная колдовская пелена, и Шурик решительно направился на выход.

– Идем! – позвал он меня и коротко бросил двинувшемуся было за нами старшему смены: – Дальше мы сами!

И точно – караулившие до приезда силовиков место происшествия охранники уже возвращались на проходную.

На улице сразу налетел ветер, сыпанул снежной крупой, выдул из-под одежды все тепло. Я чуть ли не вприпрыжку бежал за набравшим неплохой темп Ермоловым, но, когда тот решительно шагнул прямо сквозь колдовскую пелену, замешкался.

Светящаяся стена вырастала из снега и охватывала место преступления со всех сторон: обойти ее никак не получалось. И это был отнюдь не простой свет – снежинки облетали полог стороной, а у меня от едва слышного гула ощутимо заломило зубы.

Я осторожно потянулся к выставленному гимназистами пологу, и ровное сияние подернулось рябью, а пятнавший снег черный алхимический реагент заискрил, будто подожженный бенгальский огонь.

Но деваться было некуда, я задержал дыхание и быстро шагнул на ту сторону в надежде, что колдуны сейчас слишком заняты «хантером», чтобы связать со мной перебои в работе защитного заклинания. Так оно и оказалось: свечение дрогнуло и померкло лишь на миг, никто на меня даже не обернулся.

Всеобщим вниманием завладел взорванный внедорожник, полностью сгоревший и весь какой-то оплавившийся. Крыша прогнулась, фары стекли расплавленным стеклом, местами на снегу продолжали трепетать языки ядовито-голубого алхимического огня. Нестерпимо несло горелой резиной и чем-то еще даже более отвратительным.

Чем-то? Да нет, вонь паленой человечины была мне прекрасно знакома…

Ермолов с ходу принялся раздавать приказы. Дружинников он отправил прочесывать территорию, группу быстрого реагирования оставил в оцеплении. А сам зашагал к колдунам, но вдруг замер на месте и пьяно хихикнул:

– О, Хмель! Совсем как живой…

Я двинул Ермолова локтем в бок, тот немедленно осекся, откашлялся и достал из кармана плоскую фляжку.

– На, хлебни, – протянул он ее пивовару.

Слава Хмелев дрожащими руками свернул колпачок, влил в себя настоянного на травах самогона и спросил:

– Угадай, в каком ухе у меня звенит?

– В обоих, – ответил я, забрал фляжку и спрятал в собственный карман. – Ближе к делу!

– Рассказывай, Слава, не тяни кота за яйца, – приказал Ермолов, но сразу отвлекся и взмахом руки подозвал к себе командира группы быстрого реагирования. – Травин, иди сюда!

Младший лейтенант приблизился с трубой гранатомета в руках, следом подошел колдун.

– Стреляли из «Упыря», – сообщил командир группы. – Это противотанковый гранатомет на основе РПГ-7, состоит на вооружении пограничной службы и гарнизона. Начинка комбинированная: взрывчатка и алхимический состав. Шансов спастись не было.

Мы выжидающе уставились на пивовара; тот растер по лицу пригоршню снега и вкратце обрисовал ситуацию:

– Чарофон забыл забрать, попросил остановиться. Дошел до пропускной, вернулся – и рвануло. Из чего стреляли, не знаю, но со стороны развалин – это точно. Оттуда хрень какая-то светящаяся прилетела.

– Товарища чарофон спас. Старая модель, сейчас таких не делают, – добавил гимназист. – Защитное поле взрывную волну погасило.

– Ясно, – нахмурился Ермолов и спросил: – То есть они ждали, пока ты в машину вернешься?

Слава Хмелев ненадолго задумался и покачал головой.

– Нет, не думаю. Водитель назад сдавать стал, чтобы меня подобрать. Может, те решили, что он вернуться собрался.

– Скорее всего, – согласился с пивоваром младший лейтенант. – Дистанция предельная, рисковали промахнуться.

– Но не промахнулись, – вздохнул Ермолов и в задумчивости уставился на обгорелый остов внедорожника. – От чар корпус был защищен по полной программе, а обычный выстрел к гранатомету внутри просто не мог взорваться, одно из резидентных заклинаний специально для этого навесили. В результате корпус пробили болванкой, а внутри сработал алхимический заряд.

– Вас ждали. Именно вас, – нахмурился командир группы быстрого реагирования. – Надо усилить охрану.

Хмелев вздохнул и спросил:

– А можно мне домой, а?

– Сейчас опросим официально и отвезем, – пообещал младший лейтенант. – Только Форт не покидайте в ближайшие дни, возможно, что-то уточнить понадобится.

Они отошли, и я тихонько толкнул в бок Шурика.

– Сань, короче, я в машине был.

– Ты чего? – округлил глаза Ермолов.

– Я. Был. В машине, – медленно и раздельно повторил я. – Тебе позвонят, ты подтвердишь.

– Труп-то один!

– Зато фора будет.

– Решил сдернуть? – догадался Ермолов.

– Ну да, – подтвердил я и передал автомат приятелю. Затем снял с плеча подсумок с магазинами и сунул ему же. – Второй раз так не повезет, ты как считаешь?

– Не повезет, – кивнул Шурик. – К гадалке не ходи, не повезет. Но Доминик…

– Посоветуй Доминику договориться с Воеводой по-хорошему. Всем лучше будет.

– Можно подумать, он меня послушает…

– С тебя не убудет, – усмехнулся я, хлопнул приятеля по плечу и зашагал по дороге.

– Не пропадай! – крикнул Ермолов вдогонку.

– Постараюсь! – отозвался я, прежде чем шагнуть через защитный полог и раствориться в ночи.

Глава 1

1

Будильник зазвенел в половине девятого, когда за окном уже рассвело.

Я утопил кнопку, перевернулся на другой бок и вновь заснул. Точнее – задремал.

Зачем будильник человеку, которому некуда спешить?

Проснуться – заснуть. Проснуться – заснуть. Поймать тонкую грань между сном и явью, поплыть в мягком, теплом облаке забытья, очнуться и встать в прекрасном расположении духа.

Так это обычно работает. Обычно, но не сегодня.

У соседей безостановочно, одна за другой играли песни Высоцкого, но играли тихо, буквально на грани слышимости и угадывались лишь интонации голоса. Невозможность разобрать слова раздражала.

Я потянулся, откинул одеяло и зябко поежился – за ночь в комнате заметно похолодало. Натянув спортивные штаны и фланелевую рубашку, я прошлепал босыми ступнями по линолеуму к окну, слегка отодвинул в сторону штору и выглянул на улицу.

Во дворе – никого.

Труба отопления оказалась еле теплой; я выругался и ушел в совмещенный санузел. Дверь оставил открытой – электричество в дом еще не провели, да и не собирались, похоже. Не тот район, не те люди.

Облегчившись в ведро с водой, я посмотрел в зеркало и задумчиво потер подбородок. Длинная щетина давно превратилась в короткую бородку, но бриться не стал.

В таком виде меня даже знакомым признать сложно, а по фотоснимкам – тем более.

Не то чтобы меня искали, но – вдруг?

Я не параноик, просто предусмотрительный. Да и бриться ломает.

Пасты не было, вместо нее воспользовался китайским зубным порошком. Тот пенился так, что изо рта шли пузыри, но особого отвращения давно уже не вызывал. Дело привычки.

Прополоскав рот, я сплюнул в ведро, вытер губы полотенцем и заглянул на кухню. Там налил из пластиковой пятилитровки в пластиковый же стаканчик – здесь вообще все пластиковое и временное – питьевой воды, в несколько глотков влил ее в себя и распаковал шоколадный батончик. Отрезал пару ломтиков в сантиметр толщиной каждый, остатки убрал на полку.

Вполне себе завтрак.

Из комнаты донесся противный электронный писк; я вернулся в спальню и взял с тумбочки чарофон, экран которого уже начинал затухать.

Сообщение гласило: «93010».

Так себе шифр, но без знания контекста разгадать его нереально.

Первая часть числа обозначала время – девять тридцать, вторая говорила о месте встречи, на этот раз меня ждали в кафе «Весна».

Заднюю панель корпуса дешевого телефона, превращенного местными умельцами в магическое средство связи, удалось снять без всякого труда, просто подцепил ногтем. Вынув плоский аккумулятор магической энергии, я кинул чарофон в мусорное ведро, немного поколебался, достал обратно и разбил хрупкие внутренности, прихлопнув телефон ударом тяжелого ботинка.

А вот это уже – паранойя.

Вернув ботинок к двери, я собрал с пола обломки и теперь уже с легким сердцем ссыпал остатки чарофона в мусорное ведро. Потом вытащил из тумбочки пластиковый пакет с парой десятков новых аппаратов, выбрал наугад один и вставил в него аккумулятор.

Сколько там натикало? Без пяти девять? Нормально, успеваю.

Включив телефон, я выставил правильное время и сунул аппарат в карман рубахи. Взамен треников надел карго-штаны, обулся и застегнул кофту. «Чешуя дракона» на цепочке с крестиком скользнула под одежду неприятным холодком; я поежился и задумался, что еще взять с собой на встречу.

Нож – это понятно, «крыса» – не оружие, просто инструмент. Какой взять ствол, вот в чем вопрос!

Реплику кольта «коммандера» сорок пятого калибра от китайской «Норинко» или жезл «свинцовых ос»? Выбор, на самом деле, вовсе непрост.

Укороченный пистолет с однорядным магазином на семь патронов был плоским и компактным, на стволе имелась резьба для установки глушителя. Глушитель у меня был, да только жезл «свинцовых ос» при стрельбе особо не шумел без всяких дополнительных насадок. При этом кольт сорок пятого калибра отличался весьма комфортной отдачей, зато чародейское оружие работало в полностью автоматическом режиме и к тому же не требовало специального разрешения. Последнее обстоятельство в итоге и решило дело.

Я пошарил под кроватью и вытащил из проволочных креплений жезл «свинцовых ос», формой напоминавший старинный пистолет с удлиненной рукоятью, в котором и располагалась банка со свинцовыми шарами.

Оружие пахло дешевым пластиком и производило впечатление одноразовой поделки, да, по сути, таковой и являлось. Мастера Братства наловчились пускать в переработку вторичное сырье и за счет этого достаточно серьезно уронили цены на свою продукцию. Только вот и качество упало при этом ниже плинтуса. Но сертифицированный – и ладно.

Прошедшие сертификацию в Форте колдовские жезлы и амулеты снабжались блокировкой, которая не позволяла использовать их против обладателей служебных жетонов, и поэтому продавались совершенно свободно. Специального разрешения на их ношение не требовалось.

С выбором верхней одежды никаких заминок не возникло; я без всяких колебаний снял с прибитой к стене вешалки черную кожаную куртку, оставив висеть там зимний полушубок.

Все же май на дворе.

Но у нас и в мае не особо жарко, поэтому лысину прикрыл лыжной шапочкой, да и тактические перчатки с пластиковыми вставками на костяшках оставлять в карманах не стал. Натянул их тоже.

Поправив спрятанный под куртку жезл «свинцовых ос», я приоткрыл дверь, выглянул в подъезд и лишь после этого шагнул через порог. Запер квартиру на оба замка и сбежал по лестнице на первый этаж, а там не отказал себе в удовольствии несколько раз со всей силы приложить ботинком по гулкой двери обиталища местного истопника, дворника, сторожа, слесаря и просто мастера на все руки – Михалыча.

– Кто там долбит?! – раздраженно рыкнули из квартиры, и сразу послышался лязг засова.

– Михалыч, поимей совесть! Я за квартиру плачу, не за холодильник!

– А! – высунулся в коридор пропитого вида мужичок. – К вечеру закину угля. Экономия у нас.

– В задницу твою экономию! – ругнулся я и вышел на крыльцо.

На улице оказалось достаточно прохладно; тенистый дворик заполоняли рыхлые сугробы, грязные и залитые подмерзшими с ночи помоями. С крыши и карнизов свисали гроздья хищных сосулек.

– Тоже экономия? – проворчал я, спустился с крыльца и зашагал к выходу со двора.

Там внимательно осмотрелся, но никого подозрительного не заметил. Вообще никого не заметил, если начистоту. Все на работе давно, а для маргиналов район все же слишком дорогой, не трущобы.

Какое-то движение наблюдалось лишь через два дома на Красном проспекте: время от времени по дороге проезжали автомобили и телеги, да на блошином рынке уже копошились продавцы. А вот покупателей пока было немного. Слишком рано.

Я вздохнул, развернулся спиной к проспекту и зашагал к видневшейся вдалеке городской стене. За последние годы заброшенных домов в округе почти не осталось, но здания были столь же замызганными и обшарпанными, как и прежде. Разве что местами перестелили пришедшие в полную негодность кровли, да отгородили дворы заборами. Ну и решеток на окнах прибавилось – факт.

Снег почти везде стаял, сугробы таились только в глухих закутках и у стен домов, но конца и края осенней распутице не предвиделось. Из-под дорожной грязи проглядывала наледь с глубокими промоинами ручьев, а в ямах растеклись лужи, ехать через которые рисковал не всякий грузовик. И все это – подмороженное с ночи, скользкое и обманчивое.

Меня от падений уберегали рифленые подошвы высоких ботинок и неспешный шаг, но и так несколько раз раскидывал руки в стороны, дабы удержать равновесие, когда начинали неожиданно разъезжаться ноги.

Плюхнуться в грязь – хорошего мало, да и расшибиться на льду проще простого.

На краю пустыря с мрачной громадой штаб-квартиры Лиги шумная ребятня запускала в ручье кораблики, а вот я приближаться к бывшей женской колонии не стал и загодя ушел на соседнюю улицу. Прошел мимо двухэтажного особняка с вывеской «Торговый дом «Янус», повернул раз-другой и очутился у нужной пятиэтажки.

За время моего отсутствия в Форте кафе расширилось и заняло соседнее помещение, поэтому вывеску с ржавыми буквами «ПРО…УКТЬ…» демонтировали, и теперь на ее месте красовался нарядный щит с затейливой надписью «Весна» и лампами подсветки понизу. О старых добрых временах напоминала только стеклянная витрина во всю стену. Сейчас таким никого особо не удивишь, а когда-то это было визитной карточкой заведения.

У крыльца «Весны» сверкал свежей полировкой знакомый фордовский внедорожник, других машин поблизости припарковано не было. Разве что к торцу дома со стороны дебаркадера пристроился работяга-«бычок», а дальше, уже у выезда с соседнего двора стояла «Нива» – красная, с выкрашенной черной краской правой передней дверцей. За машиной расходились явственно заметные в морозном воздухе клубы выхлопных газов, но ничего необычного: это просто двигатель прогревают, дело житейское.

Пожилой дядька в потрепанной куртке выкатил из-за угла тележку с парой алюминиевых бидонов, и я мысленно сделал себе пометку сходить за водой на колонку. Остававшегося в пластиковой бутылке литра на утро могло и не хватить.

На всякий случай я расстегнул куртку и поправил сунутый в нашитые на подкладку петли жезл «свинцовых ос», но мог бы и не суетиться: через витрину мне помахал Шурик Ермолов.

– Это фишка такая встречаться на всеобщем обозрении? – проворчал я, пройдя в кафе, вместо приветствия.

– Падай! – махнул рукой Шурик и оторвался от изучения меню, напечатанного на листе формата А3. – А что, так модно сейчас? – заржал он в голос, стоило только стянуть с головы вязаную шапочку.

Я пригладил короткую бородку, которая в сочетании с лысиной смотрелась несколько вызывающе, и за словом в карман не полез:

– Ламберсексуал, епт!

– Лед, ты своим видом нормального ламберсексуала до икоты напугаешь, – фыркнул глава погранслужбы и спросил: – Есть хочешь?

– Еще спрашиваешь! – усмехнулся я и убрал куртку с жезлом «свинцовых ос» на диванчик.

– Девушка! – окликнул тогда Ермолов официантку. – Нам две пиццы с курицей, кофе и… Лед, ты что пить будешь?

– Черный чай.

– И черный чай!

– Пиццы средние или большие?

Ермолов рассмеялся и похлопал себя по обтянутому свитером животику.

– Девушка, посмотрите на нас! Мы и сами люди большие, и пиццы нужны большие!

Некоторые люди просто не меняются.

Я покачал головой и отвернулся к витрине. Улица отсюда была как на ладони.

– Сидим будто в аквариуме, блин! – поморщился я.

– Зато незаметно никто не подкрадется! – парировал Ермолов и поинтересовался: – Как сам?

– Ничего, – пожал я плечами и окинул взглядом обстановку кафе. Высокие спинки диванчиков образовывали некое подобие ниш, через распахнутую дверь был виден второй зал, устроенный на месте заброшенного продуктового магазина. – И давно тут пиццерия?

– А как Патруль новую базу открыл, так и пришлось профиль менять. Патрульные теперь в собственной столовой харчуются и со сторонними организациями подряды больше не заключают. Во избежание коррупционных схем.

Я понимающе улыбнулся.

– Но, похоже, заведение процветает.

– Почему нет? Бизнес-ланч здесь вполне ничего себе.

– Но ты ведь не завтракать меня позвал? – решил я прояснить ситуацию. – Случилось что?

– Да как тебе сказать? – Шурик задумчиво хрустнул костяшками пальцев, перехватил мой пристальный взгляд и поспешно произнес: – Нет, о тебе никто не вспоминает даже. Тот проект давно закрыт. Воевода с Домиником живут душа в душу.

– Вот и хорошо, – улыбнулся я, хотя заявление приятеля меня нисколько не успокоило.

Обычно Шурик назначал встречу, чтобы попросить об услуге или подкинуть очередную подработку, но сегодня переходить к делу не торопился. Что-то его беспокоило. Но что?

– Хорошо, да, – согласился со мной Ермолов и забарабанил пальцами по краю стола. – Только не очень.

– А именно? – вздохнул я, заранее готовясь к неприятным новостям.

– Не знаю точно, о чем договорился Доминик с Воеводой, но, похоже, меня списали в расход.

– Разве? Тополев твой человек, а его поставили Патрулем рулить.

– Фигня полная вышла! Стас там только бумажки подписывает, все решения через Мстислава проходят, а на серых схемах Тема Гельман сидит. Нет, в Патруле ничего не светит. Да еще мне двух новых замов навязали, к ним спиной повернуться страшно, не то что в отпуск уйти. Я уж не говорю, что по всем раскладам перегон машин Жилина должен был погранслужбе отойти, а его какие-то мутные люди себе забрали. Связи у них что надо…

Я без всякого сочувствия рассмеялся.

– Может, стоит просто аппетит поумерить?

– Это у меня аппетиты большие?! – охнул Шурик. – Лед, ты думай, что говоришь! Я не для себя, я для пользы дела! Не подмажешь – не поедешь! Парням сверх оклада накидывать приходится, иначе разбегутся с этой собачьей работы.

– Да ты бессребреник прям. Все об отчизне думаешь.

– Да иди ты в жопу! – обиделся Ермолов и поправил выпиравшую из-под свитера кобуру на поясе. – Я бы давно озолотиться мог. Не напрягаясь. Только позавчера две тонны алхимических амулетов изъяли. Две тонны, Лед! Ты подумай только, какие это бабки! И ведь какая-то зараза из наших обо всем договорилась, бумаги у них чин чинарем были, комар носу не подточит. Случайно груз перехватили уже на восточных воротах. Представляешь?

– Две тонны? Серьезно.

Алхимические амулеты во многом были куда эффективней колдовских оберегов, но при работе они выбрасывали в пространство значительное количество магической энергии, поэтому в Форте их применение было запрещено. За городскими стенами – сколько угодно, внутри – нет.

– Узнаю, кто подписался груз пропустить, голову оторву.

– Откат мимо кассы?

– Нет, просто палево конкретное, – зло ответил Ермолов и улыбнулся: – О, вот и пицца!

Пицца оказалась большой и на тонком поджаристом корже. Я сложил кусок вдвое, откусил и одобрительно кивнул. Действительно – здорово. А вот чай принесли самый дешевый, в бумажном пакетике. Ну да и фиг бы с ним.

– В общем, чувствую – роют под меня, Лед. Усиленно роют, бумажку к бумажке подкладывают, – продолжил Шурик, прожевав. – Чтобы все по закону.

– Может, с Мстиславом поговорить? – предложил я.

Мстислав был бессменным помощником главы «Несущих свет» и, соответственно, вторым человеком в здешней резидентуре конторы. Именно он в свое время приложил руку к успешной карьере Ермолова, мог помочь и сейчас.

– Да говорил я, – скривился Шурик. – Мутно все как-то. Чую, надо запасной аэродром готовить. В бизнес уходить.

Я только вздохнул, подозревая, что предложение приятеля меня нисколько не воодушевит. И точно – тот своей идеей натурально ошарашил.

– Есть предложение у Хозяина окна отжать, которые с нашей стороны границы находятся, – заявил Ермолов.

– Совсем долбанулся? – покрутил я пальцем у виска. – Хозяин тебя с потрохами сожрет!

Но Шурик лишь набычился.

– С этой стороны границы, – упрямо произнес он. – На территории Форта, понимаешь?

Я покачал головой. Некогда Хозяин пришел в Приграничье из другого мира и превратил Северореченск в свое удельное княжество, а Форт сделал первым рубежом обороны против исчадий Стужи. Сейчас его влияние было уже не столь сильно, и все же связываться с подобным существом я не собирался ни за какие коврижки.

– Ты сам подумай! – пустился в уговоры Ермолов. – Там от десяти до пятнадцати постоянных окон! Прикинь, какой трафик они пропускают! И мы можем забрать их себе!

– А Хозяин? Думаешь, он так это спустит?

– Граница на замке! – рассмеялся Шурик и принялся вытирать руки салфеткой. – Не сунется он к нам. Я тебе точно говорю – не сунется.

Но меня заверения приятеля нисколько не убедили.

– Лед! Ты и дальше собираешься подработками перебиваться? В контору ведь не вернешься, правильно?

– Не вернусь.

– Так, может, пора сорвать банк? Надежное дело, хороший доход. Стабильность.

– Ну да, – криво усмехнулся я. – Посадить дерево, построить дом, вырастить сына. А то у меня как-то все наоборот. Деревья рубил, дома жег…

– Детей-то хоть не убивал? – пошутил Ермолов.

Я вспомнил малолетнего вампира, опасного будто гремучая змея, и поморщился.

– Да как тебе сказать…

– Все, закрыли тему! – выставил перед собой руку Шурик и отпил кофе. – В общем, треть трафика от этих окон нам с тобой на двоих, что скажешь?

– Скажу: почему только треть?

– Потому что делиться надо. Иначе запросто куском пирога подавиться можно. Так ты согласен?

Я опустил бумажный пакетик в чашку с кипятком, подержал, вытащил, снова опустил.

– Излагай, – разрешил после недолгих раздумий.

Слишком уж заразительной оказалась уверенность приятеля в том, что перехватить контроль над окнами не составит особого труда. Да и деньги на кону стояли немалые. Опять же – стабильность. Пусть не дерево, дом и сын, но постоянный доход дорогого стоит.

Шурик с явственным облегчением перевел дух, кинул скомканную салфетку на пустое блюдо и сказал:

– В восемь в «Цапле» встретимся с представителем второго пайщика. Он введет в курс дела. Есть определенные технические сложности, но все решаемо.

– Какой ты загадочный, однако.

– В восемь. В «Цапле».

– Буду, – сдался я.

Зря, наверное. Впрочем, отказаться никогда не поздно.

Шурик снял с вешалки короткую куртку с меховым подбоем и вздохнул.

– На службу пора.

– Перетрудился, бедный, – усмехнулся я и в несколько глотков влил в себя остывший чай.

Дрянь! Ненавижу бумажный привкус. Никто не чувствует, а меня просто выворачивает, хоть не пей вовсе.

– Все, до вечера! – начал подниматься Ермолов, но я его остановил.

– Погоди! Запиши мой новый номер.

– Ты их каждую неделю меняешь, что ли? – фыркнул Шурик.

– Конспирация!

Ермолов записал номер и отошел к барной стойке расплатиться за пиццу, а потом двинул на улицу.

Я накинул куртку, поправил жезл «свинцовых ос», чтобы он не топорщил полу, и вышел на крыльцо вслед за приятелем. Встал там на верхней ступеньке, достал из кармана шапочку, привычно огляделся по сторонам и вдруг отметил тронувшуюся с места «Ниву».

Так двигатель и прогревали все это время? Странно.

Но если это слежка, то имело бы смысл подождать, пока Ермолов отъедет. А раз ждать не стали…

Я рванул полу куртки и крикнул:

– Саня, падай!

Выходцы из Патруля исполняют такие приказы на уровне рефлексов. Всем в подкорку въелось, что промедление смерти подобно. Шагавший к своему «форду» Шурик как подкошенный рухнул в раскисший на солнце снег, вжался в него, распластался за бетонным бордюром. И сразу из проезжавшей мимо «Нивы» ударил автомат. Пули прошили окна внедорожника, очередь ушла вниз, перечеркнула переднюю дверцу, пробила колесо и разлетелась осколками наледи, но Ермолова не зацепила, его прикрыл бордюр.

Взревел двигатель; «Нива» резко ускорилась и, оставляя за собой черные клубы выхлопа, понеслась прочь. Я выдернул из петель жезл «свинцовых ос», перехватил его двумя руками и утопил гашетку. Оружие задергалось и запрыгало, свинцовые шарики большей частью прошли выше машины, но один или два прошили заднее окно, и тотчас в салоне хлопнуло, сыпанули на дорогу осколки стекла.

Даже не вильнув, «Нива» проскочила дом и под визг покрышек свернула на перекрестке. Рычание двигателя быстро удалялось, и стало ясно, что водителя зацепить не удалось. Да и стрелок, скорее всего, не ранен – взрыв угодившего в защитное поле амулета свинцового шарика мог разве что оглушить.

Шурик Ермолов поднялся земли и с пистолетом в руке присел за изрешеченный автомобиль, осмотрелся оттуда и уже без особой опаски выпрямился.

– Что за на фиг? – Выглядел здоровяк скорее удивленным и сбитым с толку, нежели напуганным.

– Привет от Хозяина? – предположил я, спускаясь с крыльца.

– Ерунда! – отмахнулся Ермолов, пошарил в снегу перед бордюром и продемонстрировал смятую пулю, блестевшую на солнце каплей расплавленного золота. – Вот ведь суки…

Я невольно поежился. Отвести спецпули «Чешуя дракона» не могла. И никакой другой колдовской амулет бы не мог. Только алхимический «Ангел-хранитель», а они в Форте под запретом. Полоснули бы сейчас по мне очередью – и привет…

– Это не Хозяин и не Воевода, – решил Ермолов, кинул пулю на капот изуродованного автомобиля и достал чарофон. – Это какой-то голимый беспредел…

– Удачно во всем разобраться, – пожелал я, протер жезл «свинцовых ос» и зашвырнул его через дорогу в самую середину мутной лужи. – Меня здесь не было.

Я уже зашагал прочь, когда Шурик встрепенулся и крикнул:

– На вечер все в силе!

– Хрен с тобой, золотая рыбка… – отозвался я и свернул за угол.

2

Встреча была назначена на восемь, я пришел ближе к семи. В кафе заходить не стал и прогулялся по улице, внимательно поглядывая по сторонам. На первый взгляд все было как всегда, но после утренней стрельбы это особо как-то даже не успокоило.

Я потер грудь, лишний раз проверив, на месте ли отводящий пули амулет, дошел до колхозного рынка и набрал там рекламных листовок. Потом начал раздавать их на ближайшем к «Цапле» перекрестке и моментально превратился в невидимку.

Не стою ведь без дела, стену подпирая, от людей не прячусь, а совсем даже наоборот, на виду у всех листовки раздаю. На приставал с рекламой прохожие внимания никогда не обращают, сразу отводят глаза и ускоряют шаг, проходя мимо.

В руках у меня оставалась примерно треть от первоначальной пачки, когда на парковку «Цапли» заехал автомобиль Ермолова. Не расстрелянный утром фордовский внедорожник, а новенький RAV4, который он по случаю купил для жены. Или не купил, а подарили. Я не вникал.

Хвоста за начальником погранслужбы не было; никто не проехал мимо кафе, никто не припарковал машину в соседнем переулке. Вообще автомобили редко сюда с Южного бульвара сворачивали, все больше телеги на глаза попадались. До поселка Луково рукой подать, а там много кто извозом и перевозками грузов на жизнь зарабатывает и лошадей держит.

На экране вытащенного из кармана куртки чарофона высветилось девятнадцать сорок; я немного поколебался, но все же остался на перекрестке и продолжил втюхивать листовки. Заодно наблюдал за обстановкой, и вновь – ничего подозрительного. Разве что китайцы беспрестанно туда-сюда шастают, но какое мне дело до китайцев, а им до меня? Не пересекаются наши интересы вообще никак.

Когда время подошло к восьми часам, я оставил попытки вычислить «представителя второго пайщика», бросил остатки листовок в закопченную урну и отправился в кафе.

В свое время водки здесь выпил немало и кровушки тоже довелось пролить, своей и чужой, но с тех пор как заведение выкупили китайцы, бывал в «Цапле» только раз, да и то по делу. Поэтому по сторонам смотрел с нескрываемым интересом. На обновленной вывеске замерла изображенная в восточном стиле цапля, под русским названием шли иероглифы. Фасад дома красовался свежей штукатуркой, окна кафе были закрыты жалюзи.

Я пересек парковку, и швейцар услужливо распахнул дверь, но в коридоре навстречу сразу выдвинулась парочка вышибал. Невысокие жилистые китайцы загородили дорогу, и один из них почти без акцента поинтересовался:

– Столик заказан?

Я ничего отвечать не стал, лишь стянул лыжную шапочку и склонил голову набок, ожидая развития событий.

– Столик заказан? – повторил вопрос второй парень, который говорил по-русски куда хуже напарника. – Нет?

– Это проблема? – широко улыбнулся я в ответ.

Китайцы напряглись – голливудской красотой моя улыбка похвастаться не могла, да и когда подобные люди улыбаются, обычно ничем хорошим это не заканчивается.

Но прежде чем вышибалы нашлись с ответом, из зала выбежала низенькая официантка и что-то быстро-быстро затараторила по-китайски. Парни послушно расступились в стороны, освобождая мне дорогу.

– Уважаемый гость, идите за мной! – попросила девушка.

Я в ответ на такое обращение только хмыкнул, но стоять столбом не стал и зашагал за официанткой, а когда та привела меня к гардеробу, спросил:

– Это обязательно?

– Обязательно, – кивнула китаянка.

Стянув перчатки с озябших за время блуждания по улице рук, я убрал их в карман, туда же сунул шапочку. Переложил чарофон в брюки и передал куртку лысоватому старичку-гардеробщику. Взамен тот выдал мне деревянный жетон: на одной его стороне была выжжена цапля, на другой – цифра семь.

Оправив фланелевую рубаху, я глянул на себя в зеркало, убедился, что ничего не топорщится из-за засунутого сзади за ремень брюк кольта, и вслед за официанткой спустился в основной зал.

Как и в последний мой сюда визит, просторное помещение было разделено на части свисавшими с потолка ширмами, а у низеньких столиков вместо стульев лежали циновки. Дымившиеся тут и там палочки наполняли воздух ароматом благовоний, запаха табака совсем не чувствовалось. Но курили прямо в зале – я заметил пепельницы.

По проходу меж циновок мы дошли до задней стены, и там официантка распахнула передо мной неприметную дверь. В просторном кабинете на самом обычном диванчике за самым обычным столом сидел Ермолов. Да и в остальном обстановка была напрочь лишена малейшего намека на китайский колорит; под потолком люстра, на стенах фотообои, не хватает только бильярдного стола…

Шурик оттянул рукав свитера, взглянул на часы и усмехнулся:

– Точность – вежливость королей?

– Типа того, – подтвердил я, уселся напротив приятеля так, чтобы видеть входную дверь, и предположил: – Пацанский кабинет?

– Типа того, – моими же словами ответил Шурик и многозначительно покрутил пальцем в воздухе. – Просто ужинаем, дела не обсуждаем.

Я намек понял и постучал по пустому столу.

– Воздухом питаться будем? – После этого достал заткнутый за ремень кольт и принялся накручивать на него глушитель.

– Это лишнее! – вскинулся Шурик.

– Утром тоже лишнее было? – напомнил я, положил пистолет рядом с собой на диван и накрыл оружие подушечкой.

Ермолов поморщился, но спорить не стал, вместо этого дернул свисавший с потолка шнурок. Вскоре дверь распахнулась, и в кабинет вошла давешняя официантка.

– Что будете заказывать? – спросила китаянка.

– Утку по-пекински, – не глядя в меню, сказал Шурик. – А пока готовится, несите пару порций лапши. И хлеб.

– Пиво, водка, настойки?

– Водку, – решил Ермолов.

– Графин?

– Бутылку. Нераспечатанную.

– И чай, – попросил я.

– Зеленый, черный, пуэр?

– Черный, обычный черный чай.

Когда официантка вышла, Ермолов откинулся на спинку диванчика и поинтересовался:

– Как тебе заведение? Первый класс, а?

– Хорошее заведение, – подтвердил я и после небольшой паузы добавил: – Если ты платишь.

Шурик заржал.

Почти сразу принесли лапшу и водку, мы выпили и принялись за еду.

– Что со стрельбой? – спросил я некоторое время спустя.

– «Ниву» нашли у Красного проспекта, стрелки ушли. Крови в салоне не было. Зацепок никаких.

– Кто тебя в расход пустить хотел, есть предположения?

– Ни малейших, – покачал головой Ермолов, посмотрел сначала на часы, затем на бутылку и вновь разлил водку по стопкам. Но выпить предлагать не стал, вместо этого подмигнул. – Пока для антуража пусть постоит, а для запаха мы уже выпили.

Я отодвинул от себя пустую миску и понимающе улыбнулся:

– Маленькие хитрости переговорного процесса?

– Ну а как без этого?

– Не доверяешь… партнерам?

– Было бы странно, – буркнул Шурик.

– Тоже верно.

Наполнив чашку из небольшого чайничка, я сделал осторожный глоток и спросил:

– Не боишься без охраны ездить?

– Боюсь, – признал Ермолов, – но отменю встречу – посчитают слабостью. Нельзя. Съедят. – Он оттянул рукав и показал охвативший запястье алхимический амулет. – Подстраховался вот, выбил разрешение на «Архангела».

– Отличные у тебя… у нас партнеры, – проворчал я, и в этот момент распахнулась дверь кабинета.

Вместо официантки внутрь шагнула зеленоглазая девушка – стройная, высокая и светловолосая. Белая водолазка соблазнительно обтягивала немалых размеров грудь, высокие ботфорты доходили почти до мини-юбки, на губах играла легкомысленная улыбка.

– Мальчики, а можно я у вас подымлю? – спросила незнакомка, прикрывая за собой дверь.

Я радушно улыбнулся в ответ и опустил руку к убранному под подушку пистолету. Оставайся у меня на голове волосы, они бы сейчас точно встали дыбом. К нам пожаловала ведьма. Самая настоящая валькирия из Лиги, уж я таких навидался.

– Конечно, присоединяйся! – разрешил Шурик, толчком отправляя пепельницу на противоположный край стола. – Заждались уже…

Я убрал большой палец со спицы курка и вытащил руку из-под подушечки, оставив лежать пистолет на диване.

– Вы сама галантность… – обворожительно проворковала ведьма, выставляя на стол небольшую хрустальную пирамидку, – Александр…

Доносившаяся из основного зала музыка стихла, в ушах зазвенел тонкий противный писк. Волны расходившейся от амулета колдовской энергии ощущались буквально физически.

– Полагаю, нас теперь не подслушать? – предположил я.

Ведьма перевела на меня взгляд зеленых глаз – слишком уж внимательный, словно сверялась с полученным от кого-то описанием, потом протянула руку.

– Яна!

Я привстал с дивана и осторожно пожал ее тонкие пальчики.

– Александр, – представился не кличкой, а именем, полученным при рождении.

– Ой, как здорово! – рассмеялась девушка. – Два Александра! А можно я сяду между вами и загадаю желание?

Шурик недовольно поморщился и ответил уже без всякой галантности:

– Сядешь позже. Если захочешь…

Яна опустилась на свободное место и закинула ногу на ногу.

– Желаете перейти к делу?

– Было бы неплохо, – кивнул Ермолов, задумчиво вертя в пальцах рюмку с водкой.

То ли прикидывался подвыпившим, то ли просто старался лишний раз на ведьму не смотреть.

– Если сразу к делу, – улыбнулась Яна, – то у нас все в силе. Надеюсь, у вас тоже?

– Мы же здесь, – пробурчал Шурик. – Но не все зависит только от нас. Есть еще один… партнер.

– И?

– Он даст окончательный ответ завтра, – сообщил Ермолов.

– Будет очень досадно упустить такую возможность, – отметила ведьма и грациозным движением поднялась с диванчика. – Но я в вас верю. Я верю, что все получится.

– Стой! – подался вперед Шурик. – Что с картой?

– Будет окончательный ответ – будет карта, – ответила Яна и забрала со стола хрустальную пирамидку, от которой по доскам уже начал расползаться иней.

Шум в голове сразу стих, зубы перестало ломить.

– До встречи, мальчики! – звонко рассмеялась ведьма и, театрально покачивая бедрами, покинула кабинет.

Ермолов беззвучно выругался и опрокинул в себя рюмку водки. Я выпил вслед за ним и ухмыльнулся.

– Теперь понятно, чего твоя жена с детьми к родителям зачастила. Они опять в Волчьем логе, да?

– Фигня! – отмахнулся Шурик. – Никогда на ведьм не тянуло.

– Я видел, как тебя на нее не тянуло, – хмыкнул я и поморщился. – Ладно, а теперь серьезно. Что это было вообще? И на кой ляд ты меня сюда притащил?

Ермолов молча разлил по рюмкам водку, но я сбить себя с толку не дал и потребовал объяснений:

– Рассказывай!

Шурик поскреб щеку и задумчиво пробормотал:

– Побриться надо…

– Саня!

– Да не кричи ты! Не кричи. Не все так просто…

Я выругался.

– Вот нисколько не удивлен!

Ермолов посмотрел на рюмку, но пить не стал и отставил ее на край стола.

– Ладно, – вздохнул глава погранслужбы, – давай тогда с самого начала.

– Да уж хотелось бы!

– Но не здесь.

В этот момент принесли утку, и в любом случае пришлось прерваться. Ужинали молча, особо даже не глядя друг на друга. Под конец я не выдержал и залез Шурику под шкуру:

– Так что у тебя с Яной?

Ермолов в сердцах бросил вилку на тарелку и заявил:

– Ничего у меня с ней нет! А мои в Волчьем логе для безопасности, понял? Монастырские с понятиями, они ни от кого беспредела не потерпят. И слово держат.

– Договорился?

– Угу.

– Но на ведьму запал.

– Тьфу на тебя, Лед! Не было у нас ничего! Хочешь – сам приударь.

Я отодвинул тарелку с костями и веско произнес:

– Я просто хочу знать, какой головой ты думал, когда подписывался на это дело: верхней или нижней. Это важно.

– Хорош мне мозг канифолить! – разозлился Ермолов. – Пошли! На улице поговорим!

Мы покинули «Цаплю», но в машину садиться не стали и расположились на скамейке у парковки. Оттуда прекрасно просматривались и тротуар, и проезжая часть.

– Ну что там у тебя? – спросил я.

– Я сюда немного раньше тебя угодил. В Приграничье, в смысле, – издалека начал Ермолов, – еще поисковиков застал.

– Я тоже застал.

Поисковики проверяли наиболее вероятные места провалов из реального мира и зарабатывали продажей обнаруженных там вещей. Дело это было муторное и непростое – точки переходов не отличались стабильностью, для их обнаружения требовался человек с чутьем, вокруг которого и сбивалась ватага. И в отличие от кондукторов через Границу поисковики ходить не умели.

– Застал? – удивился Ермолов, сунул руку под шапочку и почесал голову. – Ну ладно. Помнишь, как они кончили?

– Вырезали их всех. Люди Хозяина постарались.

– А почему – знаешь?

Я знал.

– Хозяин всех кондукторов под себя подмял, конкуренция ему была не нужна.

Шурик только усмехнулся и достал из кармана фляжку.

– Притормози! – потребовал я. – Развезет, на фиг, а тебе еще домой ехать.

– Да ладно! – отмахнулся Ермолов, но все же засомневался и вздохнул. – Думаешь, не стоит?

– Точно не стоит.

– Будешь?

Я отказался и напомнил о поисковиках:

– Так почему их вырезали?

– Они стали опасны, – ответил Шурик. – Места переходов упорядочивались и сгруппировались вдоль Границ. Появились окна, поначалу спонтанные и нестабильные, затем и постоянные. Поисковики рано или поздно отыскали бы все точки, затем банды поделили бы их между собой и начали трясти кондукторов.

– Ясно, тогда чего Хозяин взбеленился.

– Да не важно, – отмахнулся Ермолов. – Главное, что значительная часть окон сейчас жестко привязана к одному конкретному месту. В основном это окрестности Границы, самая глухомань. Вывозить товар оттуда настоящая проблема, зато никто в дела не лезет.

– И?

– Есть карта с примерным расположением окон.

– Карта? Откуда она у Лиги?

– Понятия не имею, – сознался Шурик. – Но что-то такое у них точно есть.

Я задумался.

– Это они на тебя вышли?

Ермолов замялся, но признал:

– Так и было. Насколько я понял, на карте отмечены только районы, сами окна придется искать. И для этого нужен ты.

– Шурик, ты вообще охренел? Ты продал меня Лиге? А это были смотрины? Правильно понимаю?

– Это взаимовыгодная сделка.

Я вскочил на ноги и, не находя слов, затряс рукой.

– Вот ты блин! Вот ты… Олень! Шурик, ты олень! С ними нельзя вести никаких дел. Просто нельзя!

Ермолов поднялся со скамейки и несильно толкнул меня в плечо.

– Успокойся! Там у них кое-какие подвижки случились. Это пока просто не афишируется. Вроде как нашли с Воеводой общий язык.

– Офигеть, ты меня успокоил!

– С Воеводой они замирились, но части доходов лишились. Так что этот проект для них крайне важен. А самостоятельно они окна вычислить не могут. Или могут, но это очень много времени займет.

– А ты не думал, что мы просто сделаем для них грязную работу? Я сделаю?

– Такой кусок им при любом раскладе не прожевать. Для этого и понадобился консорциум, – уверил меня Шурик. – Я вообще не уверен, что в деле вся Лига, а не две-три ведьмы из внутреннего круга, или как там у них верхушка называется.

– Вот ты подогнал проблем!

– Прорвемся! – усмехнулся Ермолов.

– Слушай, а чего вы к Хозяину прицепились? Свободных окон нет, что ли?

Шурик поморщился.

– Есть, но большинство окон вдоль Границ расположены, в самой глухомани. Ни подъездных путей, ничего. Где-то можно подобраться, но это одно-два окна, эффект не тот.

– А! – сообразил я. – А на юге вдоль Границы трасса Город – Северореченск идет?

– Именно, – подтвердил Ермолов и направился к машине.

– Лиге отходит треть, еще треть – нам, а остальное? – спросил я, зашагав следом.

– Нет, Лиге половина, а не треть.

– И сколько остается? Двадцать процентов? Семнадцать? Это кому?

Ермолов пожал плечами:

– Группе поддержки. Что-то пойдет в неофициальные фонды Патруля и погранслужбы, что-то на взятки и откаты. Думаешь, у Хозяина своих людей в Форте нет? Да полно! С кондачка такие дела не решаются, не прикроем тылы – головы оторвут и скажут, что так и было.

– Вот ты порадовал!

– Все будет в лучшем виде. Завтра в первой половине дня с Гельманом встречаемся. Будь готов к десяти, скину сообщение.

– Гельман нам зачем? Он же только заместитель, а Патрулем твой Тополев командует. Или уже не уверен, что Тополев твой человек?

– Со Стасом нормально все. Просто определенные схемы на Гельмана завязаны, без него никак.

– Как скажешь.

– Все, до завтра.

Ермолов забрался в автомобиль, вывернул с парковки и укатил по направлению к Южному бульвару; я немного постоял, но никто не сорвался с места и не поехал вслед за ним.

Тогда я вздохнул и зашагал домой.

На душе было неспокойно.

Глава 2

1

Перебраться через забор, поверху которого пущена колючая проволока, – обычно задача нетривиальная. Но если вы располагаете внедорожником и резиновым ковриком из багажника, все несколько… упрощается.

– Осторожней, кабан! – выругался Шурик Ермолов, когда я забрался на RAV4 его жены. – Крышу помнешь!

Я накинул резиновый коврик на колючую проволоку и ответил не менее резко:

– Вот на хрена мне вообще эти приключения, а? Нет, ты скажи!

– За входом люди Линева наблюдать могут. И не только они. Тут какая-то тема в разработке, я не вникал, – ответил Шурик, протягивая «вепрь» двенадцатого калибра. – А нам с Гельманом перетереть край надо!

– Нам?

– Именно нам! Лезь давай!

Я перевалился через забор и спрыгнул в высоченную кучу снега, не успевшего растаять в темном углу. Коврик рывком сдернули с забора, потом хлопнула дверца, и внедорожник укатил по переулку.

Не двигаясь с места, я накинул ремень дробовика на плечо и с помощью внутреннего зрения попытался уловить присутствие магической сигнализации, но таковой на заднем дворе пивоварни Славы Хмелева не оказалось. Большое упущение с его стороны.

Впрочем, кому придет в голову вламываться в пивоварню? Не банк, чай.

Как бы то ни было, бдительности я не терял и к задней двери бара на первом этаже пробрался вдоль стены дома. Через арку от черного хода питейного заведения располагались задворки оружейного магазина, а отстрел нарушителей частной собственности преступлением в Форте никогда не считался. Куда там штатовской «castle doctrine»!

Сделав глубокий вздох, я начал прислушиваться к биению магических полей, но тут приоткрылась задняя дверь бара. Помощник пивовара – высоченный громила с внешностью бывшего боксера при виде меня молча нахмурился, а вот Слава Хмелев от недоуменного возгласа не удержался.

– Что за на фиг? – повернулся пивовар за объяснениями к Ермолову.

– Забей, – хлопнул его в ответ по плечу Шурик и отправился в подвал. – Сейчас Гельман подъедет, его из оружейного запустят.

– Ну вообще! – выдохнул Хмелев.

Я усмехнулся и спустился вслед за Ермоловым.

Подвал оказался весьма обширным, с кирпичными стенами и сводчатым потолком. Большую часть помещения занимала печь с варочным котлом и емкость непонятного предназначения, от них за стену уходили шланги и трубы. В углу поместился солидный сейф. Дверь в соседнюю комнату оказалась заперта.

Я подергал ее за ручку и задумчиво взглянул на Ермолова.

– Брось! – махнул тот рукой. – И угольный люк не трогай, еще сигнализация сработает.

Шурик убрал куртку на вешалку и выложил на стол детектор прослушивающих устройств. На приборе горел зеленый диод.

– Видишь? Порядок!

Пришел помощник пивовара, принес кувшин и с ним какую-то немудреную закуску. Ермолов достал из шкафа три кружки, две из них наполнил и сразу снял пробу.

– Отлично! – расплылся он в улыбке и вытер губы тыльной стороной ладони. На запястье сверкнул золотом браслет «Архангела».

Я отпил светлого пива и пожал плечами.

– Пить можно.

– Попросить тебе темного принести?

– Мы сюда пить пришли? – огрызнулся я.

– И пить тоже, – усмехнулся Ермолов и закинул в рот сухарик.

Я беззвучно выругался, поставил карабин в угол и с кружкой пива в руке встал за дверью.

– Ты чего это? – насторожился Шурик.

– Гельман меня увидит, из подвала ломанется. Кто за ним побежит, ты?

– Только не напугай его до полусмерти. Он нам живой нужен.

– Ну я же убрал ружье.

– Ты и без ружья кого хочешь напугаешь.

Я только хмыкнул и вновь приложился к кружке с пивом. В этот момент дверь распахнулась и в подвал прошел невысокий господин, моложавый и слегка взъерошенный.

– Привет, Артем! – улыбнулся Ермолов.

Я оторвался от кружки и тоже поприветствовал заместителя начальника Патруля:

– Здравствуйте, товарищ Гельман!

Артем подпрыгнул на месте от неожиданности, стремительно развернулся и выругался:

– Ах ты ж мать твою!

Шурик обидно заржал и взялся за кувшин с пивом.

– Он со мной.

– Да что ты говоришь? – разозлился Гельман, убирая руку от пояса, а когда в подвал сунулся пивовар, сразу вытолкнул того за дверь. – Слава, не сейчас! Просто старого знакомого встретил, ничего серьезного.

– Нормально все?

– Да! Порядок!

Артем прикрыл дверь, задвинул засов и выложил на стол свой собственный сканер.

– Что за на фиг? – потребовал он объяснений, когда на приборе загорелся зеленый огонек. – Че ты ржешь, Ермолов? Откуда этот экспонат взялся?

– А вот это обидно было, – сказал я, усаживаясь за стол.

Гельман немедленно нацелил на меня указательный палец.

– Вот надо было в свое время денег на твое лечение не выделять.

– Так и не выделяли.

– Надо было вообще лечить запретить!

Шурик разлил из кувшина остатки пива и фыркнул:

– Да ладно, Артем. Тебя-то он когда достать успел?

Гельман махнул рукой, пригубил пива и сразу отставил кружку на стол.

– Ермолов, ты чего задумал? У нас вполне конкретная договоренность была!

– Все в силе. Просто новая схема нарисовалась.

– Да? – прищурился заместитель начальника Патруля. – А грохнуть тебя вчера за какую схему хотели? За старую? Или за новую? Ты смотри, мне от дружбы с покойником выгоды никакой.

Шурик набычился, с хмурым видом произнес:

– Следствие продолжается. – И перебил уже открывшего рот собеседника: – И если что-то случится со мной, Тополев останется в деле.

– Тополев-то останется! – всплеснул руками Гельман. – Да только даром он мне не сдался! От погранслужбы кто дела двигать будет? Юрченко или Лебедев? Кто из них? Никто?

– Это решаемо, – спокойно ответил Шурик, хоть обычно крыл своих новых заместителей, тех самых Юрченко и Лебедева, не выбирая выражений.

Гельман пригладил ладонью взъерошенные волосы и многозначительно произнес:

– Ты уж потрудись не покидать нас, пока замену не подберешь.

– Да уж постараюсь!

Я понятия не имел, о каких делах они ведут разговор, поэтому молча пил пиво.

– Ладно, Александр, – вздохнул Гельман. – Что у вас еще?

Ермолов нервно выбил пальцами по столу короткую дробь, но сразу взял себя в руки и в общих словах изложил поступившее от ведьмы предложение. Гельман заинтересовался, хоть виду постарался и не подать.

– Поправь меня, если ошибаюсь, – задумчиво произнес Артем, – Лига дает нам координаты окон, погранслужба тормозит северореченских на границе, а Патруль осуществляет силовое прикрытие. Знаешь, семнадцать процентов не кажется мне справедливым распределением доходов…

Шурик отпил пива и, не скрывая злорадства, заявил:

– Все несколько не так, Артем. Если бы я нуждался исключительно в силовой поддержке Патруля, то попросил бы об одолжении твоего шефа. Стас в такой малости не откажет.

Гельман при этих словах покривился и скептически хмыкнул:

– Ну да, ну да.

– Видишь ли, Артем, – продолжил Ермолов, – идея состоит в том, чтобы Патруль и погранслужба действовали строго в рамках своих полномочий. Слишком много там новых людей, чтобы удалось сохранить все в тайне.

– То есть отсекать северореченских на границе будут исключительно по формальным причинам. А если они вдруг просочатся и устроят проблемы, последует официальное обращение в Патруль?

– Именно. Плюс ведьмы закроют окна для чужих.

Я слышал об этом первый раз и остро глянул на Ермолова, но тот тему развивать не стал.

– Зачем тогда я? – прищурился Гельман.

– Кто-то же должен смазывать механизм, чтобы все работало как часы.

– Возможно… – Теперь уже Артем забарабанил пальцами по краю столешницы и вдруг указал на меня: – Какая роль отводится Льду?

– Ключевая, – усмехнулся Ермолов. – На нем поиск окон. Дальнейшего его участия в делах не предполагается.

– Ну не знаю…

– Это еще не все. Если на рынок выйдет новый поставщик, это вызовет ненужные вопросы. Опять же понадобится транспорт…

– О-о-о! – протянул Гельман. – Так вам нужна моя транспортная контора!

Неожиданно у меня по спине пробежался холодок, словно льдинку за воротник запустили, я вскинул руку и потребовал:

– Тише!

Ермолов и Гельман замерли, а я поднялся из-за стола и глянул на потолок. Откуда-то сверху пробивались стылые отголоски ведьмовских чар.

– Что такое? – прошептал Шурик.

Ощущение магического присутствия пропало столь же быстро, как и появилось; я передернул плечами, вновь уселся на табурет и сообщил:

– Кто-то неподалеку колдовал.

– Детектор ничего не показал, – постучал пальцем Гельман по прибору перед собой.

– Значит, не по нашу душу, – усмехнулся Ермолов и продолжил: – По документам товары, как и раньше, будут идти из Северореченска. Бумаги с отметками о прохождении таможенного контроля я обеспечу. Ты из своей доли трафика обеспечиваешь отчисления в фонды погранслужбы и Патруля и решаешь текущие вопросы. Фактически будешь оператором проекта. Взамен мы загружаем заказами твое транспортное предприятие.

– Придется создать контору-прокладку и заводить весь импорт на нее, – решил Гельман.

– Возможно, даже не одну, – кивнул Ермолов.

– Какой ожидается объем товарооборота?

– Проверим пропускную способность окон, станет ясно. В любом случае, пока от тебя никаких вложений не требуется. Так что скажешь?

– Предварительно я в деле, – подтвердил Артем Гельман. – Но все будет зависеть от оценки трафика. По рукам?

– По рукам!

Заместитель командира Патруля попрощался с нами и поднялся из подвала, а мы с Шуриком остались допить пиво.

– Ну и как тебе? – спросил под конец Ермолов, отряхивая с рук крошки сухариков.

Я пожал плечами.

– Пиво и пиво. Я больше по темному, ты же знаешь.

– Будет и темное, – усмехнулся Шурик, поднимаясь из-за стола. – Все будет.

Я закинул на плечо ремень «вепря» и спросил:

– А кондукторы у нас есть вообще?

Шурик потер подбородок и поморщился, но уходить от неудобного вопроса не стал.

– Есть у меня на примете один человечек, – сообщил он. – Думаю, сработаемся.

– Один? – опешил я. – Серьезно? На полтора десятка окон?

Ермолов отмахнулся.

– Давай вопросы поэтапно решать. Этот человек знает других людей, они третьих. Но сначала надо определиться с количеством окон. Яна обещала чужих кондукторов отсечь, так что с этим проблем не будет.

– Что еще она тебе обещала?

– Лед, завязывай!

– А мне-то что? Я в тень уйду и буду купоны стричь, правильно?

– Слушай, не придирайся к словам, а? – попросил Ермолов, сунул сканер в карман куртки и распахнул дверь. – Я сейчас на службу, в обед надо будет встретиться с ведьмой и подтвердить договоренность. Ты со мной?

– А куда я денусь?

– Вот и отлично, там по твоей части могут вопросы возникнуть. По карте, и все такое прочее…

Я только вздохнул. До этапа стрижки купонов еще предстояло сыграть в увлекательную игру – пойди туда, не знаю куда, и принеси то, не знаю что. Ну и остаться в живых тоже лишним не будет…

2

Чарофон молчал. Шурик не отписался ни за полчаса до встречи с Яной, ни за десять минут до нее. Подошло назначенное время – и вновь тишина.

Я нервничал все больше и больше.

У меня и в мыслях не было, что Ермолов решил встретиться с ведьмой в одиночку; скорее уж стряслось нечто из ряда вон.

Форс-мажор.

И форс-мажор этот, с учетом недавней стрельбы, запросто мог обернуться заездом моего приятеля в крематорий.

Я обреченно выругался и зашагал от Китая вниз по Терешковой к «дому с балконами», как именовалась в народе штаб-квартира погранслужбы. На основную базу Ермолов выбирался от случая к случаю, предпочитая не покидать Форт без особой необходимости.

Проходя мимо блошиного рынка, я намеренно замедлил шаг и прислушался к разговорам, но не услышал ничего интересного, только лишь вялое переругивание продавцов и покупателей. На перекрестке лузгала семечки парочка дружинников, на усиленный режим несения службы это нисколько не походило.

А в случае покушения на главу погранслужбы усиления было не избежать; вчера окрестности «Весны» шерстили – будь здоров.

Так что опять непонятно.

Я даже достал из кармана чарофон, но в последний момент решил еще немного подождать и набирать Ермолова передумал. Сунул руки в карманы, ссутулился и зашагал по едва просохшему тротуару к перекрестку с Южным бульваром, где и располагалась штаб-квартира пограничников.

Неладное заметил еще на подходе к «дому с балконами»; у главного входа замерли на тротуаре две «газели» традиционной для Дружины расцветки – белые с синей полосой вдоль борта. Там же прохаживались несколько бойцов в полной боевой выкладке и автоматами на изготовку. Все в шлемах, лица закрыты балаклавами.

Ого! Маски-шоу – это серьезно!

Чую, по душу Шурика прикатили. Выведут его под белы рученьки и увезут…

Тут в бок ткнули призрачной иглой, и не иглой даже ткнули, а скорее цепанули крючком с натянутой леской. Словно кто-то недобро глянул с другой стороны улицы в прицел. Зубы заломило, легкий отголосок непонятного заклинания тенью скользнул по мне и быстро ушел в сторону.

Я на миг сбился с шага, но сразу взял себя в руки и перебежал через проезжую часть на противоположную сторону улицы. Мой маневр никакого интереса у дружинников не вызвал: большинство горожан предпочитали обойти силовиков стороной, дабы не оказаться в случае перестрелки на линии огня.

Не останавливаясь, я пересек Южный бульвар, там развернулся и окинул внимательным взглядом дома на противоположной от штаб-квартиры погранслужбы стороне проспекта.

Очень уж не понравилось мне призрачное касание; ни на простую аномалию, ни на случайное колебание магических полей оно нисколько не походило.

Не заметив ничего подозрительного, я подошел к киоску с горячим питанием и выгреб из кармана куртки монеты, но мелочи там не оказалось – только золотые пятирублевки местной чеканки. Пришлось ссыпать их обратно и расплатиться за сэндвич с сыром мятой тысячей. Сдачи у продавца, разумеется, не оказалось.

Я отошел от киоска и прислонился к фонарному столбу, закрыл глаза и воспользовался внутренним зрением. Очень быстро удалось уловить движение потока магической энергии, неторопливое и размеренное, но на фоне этой всеобщей медлительности и невыразительности выделялись несколько зон турбулентности. Ничем иным, кроме как активностью мощных амулетов, они быть вызваны не могли.

Что интересно, одна из этих аномалий обнаружилась в пятиэтажке напротив «дома с балконами», откуда ко мне и протянулось цепкое щупальце странного заклинания.

Гимназисты прикрывают нагрянувших в пограничную службу следователей?

Я какое-то время обдумывал эту мысль, но в итоге отбросил ее и покачал головой.

Нет, не вариант. Возникни нужда у гимназистов до поры до времени действовать негласно, они бы укрыли свое присутствие от посторонних. А здесь, такое впечатление, фонит какой-то активный амулет. У пограничников колдовская защита помехи создает, немного дальше по Южному бульвару еще что-то искрит – но тоже ничего удивительного, там ювелирных салонов полно, их владельцы обычно на охрану не скупятся. А вот что за амулет могли разместить на верхних этажах жилого дома – не понимаю.

Все так же вслепую, ориентируясь исключительно на внутреннее зрение, я постарался как можно точнее определить местонахождение источника помех, потом открыл глаза и сразу отметил деталь, на которую не обращал внимания до того.

Одно из выходивших на улицу чердачных окон на крыше пятиэтажки было открыто. Только лишь одно.

Настроение враз опустилось ниже плинтуса.

Я выбросил недоеденный сэндвич в переполненную урну, отряхнул руки и обвел улицу уже куда более внимательным взглядом. За последние годы Форт заметно изменился в лучшую сторону и местами даже напоминал какой-нибудь захолустный городок из нормального мира, но это была лишь видимость.

Зазеваешься – сожрут.

Полагаю, сейчас кто-то всерьез вознамерился сожрать Ермолова. И вряд ли за этим стоял Воевода. Ему куда проще было избавиться от неугодного главы погранслужбы с помощью административного ресурса. И уж точно не похожа на действия всесильного руководителя Дружины вчерашняя стрельба у «Весны».

Явно чья-то самодеятельность.

Я потер переносицу, мысленно разбил улицу на секторы и принялся внимательно изучать их один за другим, выискивать любые странности.

Шли люди, ехали машины. Если кто-то из прохожих и останавливался поглазеть на автоматчиков, то надолго не задерживался. На газоне у дома напротив была припаркована старенькая «Лада» четвертой модели, но немного дальше бригада строителей пробивала в стене дверной проем для новой торговой точки; это они подъехали.

В остальном – все как обычно.

В кармане завибрировал поставленный на беззвучный режим чарофон, я достал его и прочитал сообщение:

«Выемка документов. 1649. Давай сам».

Я беззвучно выругался и зашагал через дорогу. Пятиэтажка с вызвавшим мое подозрение чердачным окном была выстроена на перекрестке, одно крыло углового дома тянулось вдоль Южного бульвара, другое выходило фасадом на проспект Терешковой. Я перебежал через проезжую часть и зашагал к ближайшей арке на бульваре, но та оказалась перекрыта решеткой; через нее попасть во двор не получилось.

Удивляться этому не приходилось: на Южном бульваре размещались самые дорогие и пафосные заведения Форта, а местные жители были людьми успешными и зажиточными, поэтому прилагали массу усилий, дабы отгородиться от попрошаек, коммивояжеров и жуликов.

Я отправился дальше и свернул в проход между домами, но он привел меня к высокому кирпичному забору, которым обнесли двор. Ворота были закрыты, между створками из профнастила и землей оставался зазор сантиметров в десять – не пролезть.

Тогда я вернулся к глухому торцу дома, натянул перчатки и принялся карабкаться по водосточной трубе, цепляясь за нее руками и упираясь носками ботинок в закрепленные на стене хомуты. Взбираться на пятый этаж не пришлось; с трубы я переполз на ограду, а оттуда шагнул на пожарную лестницу.

Железные перекладины изрядно проржавели, а сама лесенка пугающе скрипела, но мой вес выдержала. Я влез на крышу, присел у ближайшего чердачного окна и разложил «крысу». Взломать с помощью ножа рассохшуюся от старости раму не составило никакого труда.

Достав заткнутый за ремень пистолет, я взвел курок и осторожно, стараясь не шуметь, забрался на чердак. Это крыло пятиэтажки было выстроено вдоль Южного бульвара, а стрелок занял позицию за углом и меня увидеть не мог, но вот его напарник…

Я с минуту постоял, прислушиваясь к непонятным шорохам и доносившимся с улицы звукам, потом достал из кармана куртки глушитель и навернул его на ствол кольта. Постепенно глаза привыкли к полумраку, и я тихонько двинулся вперед с пистолетом в руке. Приходилось втягивать голову в плечи, чтобы не зацепить макушкой стропила, и тщательно выбирать, куда ставить ноги – латавшие кровлю ремонтники оставили после себя настоящие залежи строительного мусора.

В полумраке вытянутого помещения редкими светлыми пятнами выделялись слуховые окошки, но стекла уцелели не везде. Хватало и рам, заколоченных досками. В проникавших через щели лучах беспрестанно вспыхивали и снова гасли витавшие в воздухе пылинки.

Позицию стрелка я увидел сразу, как только заглянул за угол. Распахнутое настежь окно отлично подсвечивало его фигуру. Снайпер устроился на малярных козлах, сдвинутых в глубь помещения – так, чтобы ничего не было заметно с улицы. Что за винтовку с непривычно-толстым стволом он держал в руках, с такого расстояния было не разобрать.

Простенки с дверными проходами посередине разделяли чердак на несколько отсеков; при малой толике везения я вполне мог приблизиться к стрелку вплотную и зарезать его без всякого шума, вот только прямо передо мной зиял черный провал люка.

Оставлять его за спиной не хотелось. А ну как напарник пожалует? И тут я крадусь с ножом! Ниндзя-стайл, блин!

Нет, нож не вариант.

К тому же меня смущала винтовка. Разглядеть ее никак не получалось, но очень уж толстым казался ствол.

Вдруг у стрелка «Выхлоп»? Бред, конечно, но вдруг?

Там у некоторых патронов пуля за семьдесят грамм весом! Моя «Чешуя дракона» такую плюху точно не переварит!

Начну подкрадываться, спугну стрелка – и привет, поминай, как звали!

Опять же люк этот клятый…

– Фаза два! – прозвучало вдруг из стоявшей рядом со снайпером рации.

Я выдохнул беззвучное проклятие, быстро обошел люк и взял на прицел светлый затылок снайпера. Стрелять с расстояния в двадцать метров не стал, вместо этого перехватил кольт двумя руками и двинулся к убийце.

Мусор тихонько похрустывал под ногами, но приникший к винтовке стрелок был слишком увлечен высматриванием цели. Он долго ничего не замечал, а потом не встрепенулся даже и не дернулся, просто как-то враз подобрался, и я без всяких колебаний утопил спусковой крючок.

Клац! – негромко лязгнул затвор, и звук этот прокатился по чердаку куда громче самого выстрела. Тяжелая пуля сорок пятого калибра сбила снайпера на пол, на простенок плеснуло красным. Отлетевшая от стропил гильза со звоном заскакала по полу, и я ринулся к малярным козлам, но в контрольном выстреле уже не было нужды.

Светловолосый парень в рабочем комбинезоне за миг до выстрела начал поворачиваться на шум, пуля угодила ему в правый глаз и вышла через левый висок. Не могу сказать, что снесло половину черепа, но крови на стене и полу было предостаточно.

Отложив кольт на малярные козлы, я обшарил комбинезон покойника; те оказались пусты, а сама спецовка была надета прямо поверх термобелья.

Разложив «крысу», я выковырял кончиком ножа из дыры в простенке деформированную пулю, затем отыскал среди мусора блестевшую латунным боком латунную гильзу и вернулся к винтовке.

Это оказался не «Выхлоп», и даже не винтовка вовсе. Снайпер намеревался использовать чаромет неизвестной мне конструкции.

Ствол был коротким и толстым, словно объектив зеркального фотоаппарата, много толще, чем казенная часть. С одной стороны коробки был расположен предохранитель, с другой переключатель режимов стрельбы «Выкл – Мин – Авто – Макс». Вместо прицела сверху торчал чарофон. В сложенном состоянии он прижимался к ствольной коробке.

Сдвинув ползунок в левое положение, я утопил боковую кнопку, слегка повернул цилиндр ствола и легко отсоединил его от оружия. Убрать съемный приклад и сложить телескопические сошки никакой проблемы не составило, а в разобранном виде чаромет легко поместился в обнаруженный рядом с козлами рюкзак. Сбоку там был засунут непонятный алюминиевый цилиндр, его выкладывать не стал, решив проверить позже.

– Контакт! – неожиданно прозвучало из рации.

Я взял обычный китайский «баофенг», и динамик вновь прохрипел:

– Повторяю: контакт!

Выключив, я сунул рацию в рюкзак, добежал до люка и прислушался. С лестницы доносилась частая дробь шагов. Кто-то торопливо взбегал на верхний этаж.

Встав за простенок, я сунул кольт в боковой карман куртки рукоятью вперед, так что наружу остался торчать только глушитель, и вытянул перед собой руку. Представил, будто пальцы стискивают рукоять ножа, и вот уже вымышленная тяжесть сменилась реальным холодом камня. В руке возник обоюдоострый нож с темно-синим клинком, по которому змеился замысловатый зеленый узор.

Стук шагов сменился шумным дыханием, а только из люка высунулся коротко стриженный парень в новеньком рабочем комбинезоне, я подступил к нему сзади, схватил одной рукой за ворот, а другой со всего маху всадил нож в шею. Бил сбоку, клинок прошел насквозь, кончик острия вышел с другой стороны.

Наводчик дернулся и сорвался с лесенки, ворот комбинезона затрещал, но я уже отпустил рукоять ножа и перехватил обмякшее тело второй рукой. Заволок покойника на чердак и присел у люка с пистолетом, а там – тишина. Наводчика никого не сопровождал.

Захлопнув крышку люка, я наскоро обшарил комбинезон мертвеца и обнаружил в одном из карманов чарофон, а вот рации у парня с собой не оказалось.

Неужели был кто-то третий?

Это нехорошо. Совсем нехорошо.

Пусть сигнал я убийцам послал вполне однозначный, только дойдет ли он до заказчика? Или стоит ждать очередной попытки устранить Ермолова?

Я излишним оптимизмом никогда не страдал, поэтому ставил на второй вариант, но к строителям с первого этажа решил не соваться – судя по чистеньким комбинезонам, убийцы просто столь немудреным образом замаскировались под рабочих.

Ухватив покойника за ноги, я перетащил его на крышку люка и поспешил к взломанному окну. Забирать воткнутый в шею нож не было никакой нужды – он попросту исчез, оставив после себя широкую, но уже не кровоточащую рану.

Сняв «коммандер» с боевого взвода, я открутил глушитель и сунул его в карман куртки, а пистолет вновь заткнул сзади за ремень штанов. Потом осторожно выглянул из окна, не заметил ничего подозрительного и выбрался на крышу. Спустился по пожарной лестнице, внизу перебрался с нее на ограду, спрыгнул на улицу и зашагал прочь.

Никто не закричал и не засвистел вслед.

Я просто ушел.

3

Южный бульвар блистал и сверкал чистыми витринами и роскошными вывесками. Многочисленные бригады рабочих приводили в порядок фасады домов, подкрашивая их и замазывая трещины, латали крыши, ломали стены внутренних помещений, а кое-где даже возводили каркасы летних кафе. Одни дворники долбили ломами не успевшую растаять наледь, грузили обломки на тележки и увозили в подворотни, другие подметали тротуары и обновляли клумбы.

От остального Форта улица отличалась примерно так же, как отличается от уголовников случайно забредший в притон приблатненный мажор. Только этот мажор вполне мог постоять за себя: за порядком здесь приглядывали нанятые Торговым союзом боевики Цеха, а связываться с этими отморозками желающих было немного. Попрошайки обычно заходили сюда с прилегающих улиц набегами и стремительно, зачастую теряя на бегу костыли, уносили ноги при виде выряженных в одинаковую серую униформу цеховиков. И никаких граффити в переулках – одни только изображения увитых колючей проволокой шестерен.

На тротуаре здесь не было ям, на дорогах – выбоин. Дворники вовремя опорожняли урны, на столбах торчали наросты камер наружного наблюдения. Людно на Южном бульваре было даже в разгар рабочего дня, и никаких маргиналов – сплошь приличная публика. Даже уличные музыканты и те играли только в специально отведенных для этого местах!

Я редко сюда захаживал, поэтому не отказал себе в удовольствии поглазеть по сторонам. Лишь у SPA-салона «Аполлон & Афродита» ускорил шаг, поскольку это заведение выкупили Датчанин и Денис Селин, а мне встречаться с ними не хотелось.

Ничего личного, просто я попытался из системы выломиться, а парни оттуда могли выйти исключительно через заезд в городской крематорий. Вход – рубль, выход – перо в бочину, как-то так. И не важно, с кем сейчас Гамлет и Денис – с Воеводой или «Несущими свет», для них меня в Форте не было. Как-нибудь пересечемся еще, поговорим. В другой раз.

На парковке перед полукруглым пристроем «Толедо» оказалось непривычно пусто. После загадочного исчезновения Темы Жилина оружейный магазин переживал не лучшие времена, но думается мне – это ненадолго. Свято место пусто не бывает.

Глянув во дворы, где некогда базировалась Коммуна, я невольно поежился, достал из кармана чарофон, вбил накрепко зазубренный идентификационный номер и отправил короткое сообщение:

«По пельмешку?»

А только перебежал через дорогу, пришел лаконичный ответ «5 минут».

Вот и замечательно.

Я прошел мимо ювелирного салона «Золото Вселенной» и оказался у входа на рынок, который долгое время оставался единственной точкой на Южном бульваре, неподконтрольной Торговому союзу. Да и сейчас их управляющий был фигурой во многом номинальной, а делами, как и прежде, заправляли авторитетные люди из Луково. Рынок примыкал прямо к поселку, и торгаши не решались обострять ситуацию из опасений начать полноценную войну. Цеховики крови не боялись, но в конфликт могла вмешаться Дружина и под предлогом наведения порядка забрать спорную территорию себе.

Ворота рынка были гостеприимно распахнуты, а меж рядов бродили покупатели, но я двинулся прямиком к одноэтажному строению с вывеской «Пельменная», у крыльца которого курила компания молодежи. Одно время там располагалась хинкальная, потом хозяина убили, и вывески начали меняться с завидной регулярностью. «Чебуречная», «Шашлычная», «Блинная» и даже – «Пиццерийная». Теперь пришло время «Пельменной».

Распахнув массивную деревянную дверь, я прошел внутрь и занял стол в дальнем углу. Рюкзак убрал под ноги, дабы не мозолить глаза собеседнику, потом стянул с головы шапочку и огляделся по сторонам.

Узкие, немытые окна, печь и плиты в самом центре помещения. Душно, но запах стряпни аппетитный. Посетители в основном из рыночных торговцев, особняком пили водку жуликоватые молодчики, да только какой рынок без воров? Блатные мельком глянули на меня и тут же вернулись к прерванному разговору. Я был им не интересен.

Я – им, они – мне.

Подошел официант в не слишком чистом белом фартуке; я заказал двойную порцию пельменей с говядиной, хлеб и сметану.

– Пить что будете?

– Пока ничего, – ответил я. – Сейчас человек подойдет, решим.

Паренек кивнул и ушел за загородку к кипящим котлам. Зимой удобно – дополнительный обогрев получается, а вот летом ничего хорошего, приходится окна настежь распахнутыми держать.

В пельменную вошел невысокий худощавый человек в мешковатой ветровке, огляделся и направился ко мне.

– Всплыл, значит? – улыбнулся мой старый приятель по прозвищу Клим и протянул руку.

Я пожал широкую, жесткую словно доска ладонь и усмехнулся:

– Я и не тонул.

Климов уселся напротив и расстегнул молнию ветровки.

– Оно не тонет, – многозначительно заметил он.

– В курсе, – кивнул я, пропуская эту ремарку мимо ушей.

Климова я знал еще с тех времен, когда в компании приятелей захаживал в тренажерный зал Братства. С тех пор наши дорожки то расходились, то вновь сходились, но о полезном контакте я не забывал никогда. Сейчас Клим заведовал охраной колхозного рынка, а по сути, возглавлял силы быстрого реагирования Братства, еще остававшиеся в Форте. Не знаю, руководил ли он и разведкой, но какое-то отношение к резидентуре имел совершенно точно.

Вновь подошел официант, переставил с подноса на стол тарелки, заодно принял заказ у Клима.

– И чайник травяного настоя, – под конец попросил Климов.

– Две чашки! – крикнул я официанту и спросил: – Не пьешь?

– Печень, почки…

– Простата… – с ехидной ухмылкой продолжил я. – Стареешь?

Клим за последнее время и в самом деле заметно сдал. Он всегда выглядел моложаво, а тут лицо прочертили глубокие морщины, под глазами набухли мешки.

– Зато ты совсем не изменился. Подтяжки или ботокс?

– Сплю в морозильнике.

– И помогает?

– Как видишь. – Я наколол пельмень на вилку, макнул его в сметану и отправил в рот. Прожевал и со значением произнес: – Насколько знаю, Братство отказалось от прямого… влияния на политическую жизнь Форта?

– Это так, – подтвердил Клим. – А у тебя есть другая информация?

– Да тут главу погранслужбы вчера убить пытались.

Климов только фыркнул.

– Убить его зимой пытались. А вчера попугали только…

– Дороговато спецпулями на испуг брать, Клим. Не находишь?

Брат хмуро глянул на меня, начиная понимать, что разговор этот затеян вовсе неспроста. Он-то полагал, я буду просить об одолжении, а все повернулось совсем наоборот.

– Глава погранслужбы – это фигура, – прямо сказал я. – Даже по правилам местного паноптикума убить его без последствий не получится.

– Какое это имеет отношение ко мне?

– Было второе покушение.

– Ничего об этом не слышал.

Я улыбнулся.

– И не услышишь. Подумаешь, два неопознанных трупа нарисуются. Кому это интересно?

– И в самом деле – кому?

– Один с мелированными волосами, светленький. Второй на кавказца похож, со шрамом над переносицей. Никто на ум не приходит?

Клим ненадолго задумался, затем покачал головой:

– Нет, а что?

Тогда я зашел с козырей:

– И чаромет с толстенным стволом тоже ничего не напоминает?

Брат моментально переменился в лице и подался ко мне над столом.

– Он у тебя?

– На месте оставил, – соврал я не моргнув глазом. – Делать мне больше нечего, такое палево собой таскать.

Климов чуть не подпрыгнул на стуле.

– Где оставил?

Я указал на приближающегося официанта, и Клим поумерил свой пыл. Но стоило только нам вновь остаться наедине, повторил свой вопрос:

– Где ты оставил его, Лед?

– Готов выслушать твою историю.

– Какую еще историю?

– Насквозь правдивую историю о том, что Братство тут совсем-совсем не при делах.

– Лед! – оскалился Климов и нацелил на меня вилку. – Где чаромет?

Я отправил в рот очередной пельмень, спокойно прожевал его и усмехнулся.

– Заколоть меня хочешь? Клим, она алюминиевая.

Брат бросил вилку и спросил:

– Чего ты хочешь?

– Что происходит?

Климов немного поколебался, затем огляделся по сторонам и понизил голос:

– Пара ренегатов подломила склад с оружием и пустилась во все тяжкие.

История звучала вполне логично, случались подобные вещи и раньше, но я в ответ лишь вздохнул.

– Клим, я безмерно уважаю тебя, твою преданность Братству и нежелание выносить сор из избы, но либо выкладываешь все начистоту, либо разговор закончен.

– Все так и было!

– Бла-бла-бла!

– Лед, ты совсем охренел?! – прошипел взбешенный Клим. – Ты как себя ведешь вообще? Голову давно проверял?

Я с довольным видом рассмеялся и тоже подался к собеседнику.

– Я тебе, по крайней мере, лапшу на уши не вешаю. Двое их было, ага-ага…

Климов тяжело вздохнул и занялся пельменями. Я торопить его не стал и разлил по кружкам травяной настой. Отпил и сразу вспомнил службу в Патруле – в рейдах нас подобным частенько потчевали. Но неплохо, совсем неплохо.

– Трое их было, – произнес наконец Климов. – Третий их на блудняк и подбил. Сержант погоняло. С тебя ростом, но шире в плечах, короткая стрижка ежиком. На руке армейская татуировка. Эмблема ВДВ. Видел его?

Я перебрал в памяти попадавшихся на глаза у «дома с балконами» прохожих и покачал головой.

– Нет, не припомню.

– Откуда тогда знаешь? Или на понт взял?

– Тебя возьмешь! – фыркнул я. – Нет, у стрелка рация была. Думал, кавказец за наводчика, но у того с собой рации не оказалось. Значит, есть кто-то третий. Дедуктивный метод.

– Где ты оставил чаромет?

– На чердаке дома напротив погранслужбы.

– Угол Южного и Терешковой?

– Именно.

Климов кинул вилку на пустую тарелку и поднялся из-за стола.

– Верить мне или нет – твое дело, мы к стрельбе не причастны. Мы сами их искали…

– Ты садись, Клим! Чего вскочил? Это еще не все. Стал бы я тебя по пустякам беспокоить.

Брат опустился на стул, хрустнул костяшками сцепленных пальцев и глянул на меня мрачно, если не сказать – недобро.

– Ну что за человек ты такой, Лед? – вздохнул он. – Выкладывай!

– Мне нужен Сержант.

– Зачем?

– Хочу узнать, кто заказал Ермолова.

Клим ненадолго задумался, потом хлебнул травяного чая и кивнул.

– Хорошо. Когда найдем его, свяжусь с тобой и расскажу.

Я отпил травяного настоя и покачал головой.

– Клим, ты не понял. Я хочу сам его расспросить.

– Нереально.

– А если я знаю, как его отыскать? – прищурился я. – На твоем месте особо не рассчитывал бы перехватить его на чердаке. Да и чаромета там наверняка уже нет. Ну так что скажешь?

Климов шумно засопел и забарабанил пальцами по столешнице.

– Соглашайся! – улыбнулся я. – Возьмем его уже сегодня.

– Говори! – сдался брат.

– Я в деле?

– Да!

– Вот и чудно, – расплылся я в довольной улыбке и выложил на стол трофейный чарофон. – У кавказца забрал. Последний входящий вызов был за минуту до того, как я его… принял. Звонить мог только этот ваш Сержант.

Клим протянул руку и спрятал переделанный под магическое средство связи мобильник в карман.

– Не все так просто.

– Уверен, у вас есть свои люди среди гимназистов.

– Мне об этом ничего неизвестно, – официальным тоном произнес Климов, предупредил: – Оставайся на связи, – и направился на выход.

Я посмеялся ему в спину, перелил остатки травяного настоя из чайника себе в чашку и откинулся на спинку стула. Просто не хотел демонстрировать своему старому знакомому рюкзак. Лишние расстройства нам были совершенно ни к чему…

«1649. Давай сам».

Давай сам. Сам.

Встречаться с ведьмой откровенно не хотелось. Ни в компании с Шуриком, ни тем более одному. Нет, Яна девушка симпатичная и во всех отношениях приятная, да только с ведьмами расслабляться нельзя. У них приоритеты расставлены несколько иначе, чем у обычных людей и даже просто у людей нормальных.

Но деваться было некуда. Я немного постоял на крыльце пельменной, бездумно бренча в руке стреляной гильзой и деформированной пулей, потом зашвырнул их в грязь и перебежал через Южный бульвар. Дошел до пересечения с Красным проспектом и будто в другом мире очутился. В другом городе – так уж точно.

Под ногами зачавкала грязь, растрескавшийся асфальт местами вздыбился буграми, а местами провалился, давая приют глубоким лужам. Сворачивавшие с бульвара автомобили резко сбрасывали скорость и начинали прыгать на выбоинах, из-под колес у них летели брызги мутной воды. На черных газонах валялся вытаявший из-под снега мусор, хватало мятых сигаретных пачек, битых бутылок, одноразовых шприцев и презервативов. Использованных, само собой.

Мужик в дождевике и резиновых сапогах с огромным баулом на плече бродил по этому полю чудес и выбирал отбросы, которые можно было сдать на переработку как вторсырье.

Слева тянулась панельная девятиэтажка, оттуда весь этот мусор и скидывали. В доме хватало немало темных провалов выбитых окон, в основном на верхних этажах. Из занятых квартир наружу торчали трубы буржуек. «Цивилизация» понемногу подбиралась и сюда: на глаза попался небольшой магазин на первом этаже, еще один балкон уже переделали во входную группу, но вывеску сделать пока не удосужились.

С противоположной стороны картинка была ничуть не более жизнеутверждающей. Двухэтажные бараки, серые крыши, глухие заборы. Потом и вовсе начался заброшенный ГСК. Его понемногу обживали, некоторые выходившие на проспект боксы оборудовали под автомастерские, но в основном бетонные коробки гаражей так и стояли пустыми.

При взгляде на них у меня заломило шею.

Я поморщился и свернул во дворы. Срезал напрямик до Севастопольской, взглянул на экран чарофона и прибавил шаг. До озвученного Ермоловым времени встречи оставалось пятнадцать минут.

«1649». 16-49.

Шестнадцать часов ровно, точка номер сорок девять. Простейший шифр, который тем не менее невозможно взломать, не располагая информацией о заранее оговоренных адресах. Заверениям Гимназии о конфиденциальности общения посредством чарофонов я нисколько не доверял. Уверен – кого надо колдуны и читают, и слушают. И Дружине переговоры при необходимости сливают.

У делового клуба «777» я повернул на боковую улицу, дошел по ней до Тополиной аллеи и двинулся в сторону проспекта Терешковой. Под точкой «сорок девять» имелась в виду столовая в подвале пятиэтажки с противоположной от Китая стороны.

Нормально так кругаля дал – аж вспотел.

Когда шел через трущобы, на глаза попалась компания молодых пацанов на углу. Один из мальцов даже увязался за мной, но очень скоро отстал. Пьяным я не был, да и впечатление человека при деньгах тоже не производил. А шпана других и не задирает.

Потом на улицу из аварийных двухэтажек вывернула труповозка; под грязной дерюгой угадывались очертания двух тел.

– Подвезти? – хохотнул возница, придержав лошадь.

– Не заберут права за управление кобылой в нетрезвом виде? – усмехнулся я, продолжая шагать по тротуару.

Сидевший рядом с возницей грузчик в рваном ватнике, теплых штанах и резиновых сапогах заржал, хлебнул из горла бутылки и передал напарнику. Тот принял выпивку и тряхнул вожжами. Лошадь потрусила по дороге, увозя телегу к промзоне, где располагался крематорий.

Я двинулся следом. Через пару минут добрался до нужного дома, но сразу спускаться в столовую не стал и прошел мимо, к проспекту Терешковой. Встал там, окинул взглядом проезжую часть и квартал на другой стороне, именовавшийся Китаем, затем повернулся к зданию бывшего детского сада.

Ведьмы нигде видно не было, пришлось идти в столовую. Лестница в подвал располагалась с торца здания, а только я спустился по ней, в лицо сразу ударил густой дух жареной рыбы и квашеной капусты. С порога я окинул взглядом стоячие столики и потрепанного вида посетителей, развернулся и поднялся на улицу.

Яны в столовой не оказалось, да и было бы странно повстречать ее в подобном месте. Заведение для рабочих и служивых, где расплачиваются талонами на питание, с образом ведьмы у меня нисколько не вязалось.

Тогда зачем Шурик прислал меня сюда? И Шурик ли это был?

Сунув руку под куртку к заткнутому за ремень пистолету, я встал рядом с компанией курильщиков и настороженно осмотрелся.

Из распахнутого окна на третьем этаже донеслось:

– «Шумел камыш, деревья гнулись…» – И сразу нестройный хор голосов перекрыл просигналивший клаксоном черный «лендкрузер», который заехал на парковку, пока я ходил вниз. Дымившие папиросами работяги уставились на автомобиль с нескрываемым раздражением, но сигналили не им, сигналили мне.

Пришлось обратиться к внутреннему зрению. Энергетические потоки в округе оказались спокойны, лишь во вкруговую тонированной машине дрожал и бился тонкий отголосок магии.

Ведьма. Внутри была ведьма.

Не став больше тянуть время, я направился к внедорожнику, и тотчас ушло вниз боковое стекло. Пассажирское место оказалось пустым, Яна сидела за рулем.

– Прокатимся? – обворожительно улыбнулась она.

Я слегка наклонился, заглядывая через окно в салон, затем убрал руку от пистолета и распахнул заднюю дверцу.

– Здесь больше никого нет! – рассмеялась ведьма. – Садись вперед!

Я стянул со спины рюкзак и кинул его на заднее сиденье, а сам устроился рядом с ведьмой. Толком развалиться на удобном сиденье не получилось – в поясницу упиралась рукоять пистолета, пришлось сидеть с прямой спиной, будто штык проглотил.

Яна отметила мой напряженный вид и покачала головой.

– Расслабься, мы тут вдвоем!

Вот это меня и беспокоило.

На этот раз ведьма кожаным ботфортам предпочла удобные туфли на платформе, и стройные ноги оказались открыты до середины бедра, где начиналась символической длины мини-юбка. Еще и у блузки в отличие от вчерашней водолазки весьма откровенное декольте. Ясно, что это своеобразный камуфляж, но ведь работает же! Цепляет эмоциональными крючочками, сбивает с настроя, вызывает симпатию и несерьезное отношение. А это большая, возможно, даже фатальная ошибка.

К ведьмам несерьезно относиться никак нельзя.

– Куда едем? – с улыбкой поинтересовалась Яна.

Я сообразил, что слишком уж пристально разглядываю спутницу, и покачал головой.

– На твое усмотрение. – Но сразу передумал: – Нет, на Торговый угол!

– Как скажешь, – покладисто согласилась ведьма и включила заднюю передачу.

Дрогнувший «лендкрузер» выкатил с парковки, развернулся и поехал по Тополиной аллее напрямик через трущобы. Не самое обдуманное решение, но ведьмы частенько игнорировали инстинкт самосохранения, просто потому что могли себе это позволить. Впрочем, обошлось без происшествий. Местные оборванцы лишь провожали автомобиль злыми взглядами и ничего не предпринимали, а вскоре впереди показались «Тополя» – жилые высотки, обустроенные под служебное общежитие Дружины. Немного дальше золотом блестели на солнце церковные купола.

– Насколько понимаю, предложение вам интересно? – спросила Яна, не отрывая взгляда от дороги, где хватало скрытых грязными лужами ям.

– Интересно, – подтвердил я и ухватился за ручку над головой, когда автомобиль затрясло на выбоинах. – Что с картой?

«Лендкрузер» повернул на Красный проспект, ведьма переключила передачу и указала на бардачок.

– Открой.

Не ожидая подвоха, я заглянул внутрь и вытащил металлический цилиндр. С одной стороны его закрывала завинчивавшаяся крышка.

– Что это? – нахмурился я.

– Внутри.

Происходящее нравилось мне все меньше и меньше, но я все же послушался и свернул крышку. Та легко подалась и выдвинулась вместе с ложементом, в котором был закреплен стальной штырь, тонкий и острый, с ограничителем в верхней трети и каплей рубина в навершии. Драгоценный камень снимался вместе с креплением, сбоку располагалась кнопка фиксатора.

– Останови! – потребовал я, и ведьма послушно повернула с дороги на площадь Павших.

– Знакомая вещь? – предположила она, паркуя автомобиль у разрисованных граффити киосков.

Вещь и в самом деле была мне прекрасно знакома. Доводилось сталкиваться. С помощью подобных инструментов медиумы вытаскивали из мозгов покойников нужную им информацию.

Я задвинул ложемент обратно в цилиндр, закрутил крышку и спросил:

– И зачем мне это?

– Карта находится в голове человека. Не только там, но оттуда ее достать проще всего. Щуп выдергивать не нужно, просто скрути накопитель. Я… Мы расшифруем данные сами.

Ведьма говорила об убийстве как о деле насквозь обыденном и уже решенном, а вот меня покоробило. Я не привык убивать из-за денег и не собирался делать этого впредь. За деньги убивать случалось, из-за денег – нет.

Не видите разницы? А она есть.

Но предаваться рефлексии я не стал, расстегнул боковой карман куртки, с трудом уместил там цилиндр и только после этого спросил:

– Кто?

– Смирнов, заместитель начальника городского арсенала.

Я подумал, будто ослышался, и недоуменно уставился на ведьму.

– Кто?!

– Смирнов, – повторила Яна. – А что, с этим какие-то проблемы?

О моем знакомстве с предполагаемой жертвой она не имела никакого понятия, и я решил этот факт до поры до времени не афишировать.

– Заместитель начальника арсенала! – сделал я упор на должности Петровича. – Это не постового на углу зарезать, это городская номенклатура!

– Так сделай все чисто.

– А сами чего?

Яна ответила предельно честно:

– Считай это вступительным взносом в проект.

– Охренеть у вас расценки! – выдал я. – Что это еще за дела такие? При чем здесь Смирнов?

– Это имеет значение?

– Да, блин, имеет! Я не позволю использовать себя втемную! Либо выкладывай все начистоту, либо сделке конец. И плевать, о чем вы там с Ермоловым договорились! Я на заказные убийства не подписывался!

– Это не заказное убийство!

– Да ладно?

Ведьма разрумянилась от досады, но все же снизошла до объяснений:

– Смирнов имел какое-то отношение к геологоразведке, поэтому его привлекли к расшифровке нужной нам карты.

– Кто привлек, и что за карта?

– Кто – к делу не относится.

– Дружина?

Яна немного поколебалась и весьма обтекаемо ответила:

– Группа лиц, курируемая контрразведкой.

– Линев, значит… – протянул я. – Ладно, что за карта? Откуда она вообще взялась?

Окна отыскать не так-то просто. Никто ради этого не станет бродить наугад по всему Приграничью. Да и без толку это. А если раскололся кто-то из кондукторов Хозяина, то привлекать к расшифровке Смирнова и вовсе не было никакого смысла. Как и в самой расшифровке, к слову.

Ведьма поняла, что полуправдой от меня не отделаться, и досадливо поморщилась.

– Пристал как клещ!

– Общее дело делаем, нет? – пошутил я. – Что за карта?

Яна тяжело вздохнула, но запираться не стала.

– Один человек несколько лет подряд анализировал динамику изменения магических полей. Скорость изменения их насыщенности и не только. Там все очень сложно, несколько слоев, но для нас важно, что на основании исходных данных можно вычислить примерные координаты окон. До самой карты нам не добраться, но Смирнов расшифровывал ее, она сохранилась в его голове. Вытащи исходные данные, и мы проведем нужные расчеты.

– А сами что?

– Слишком сложная политическая ситуация. Но ты – другое дело. Ты вне системы.

– Ясно… – задумчиво протянул я, полагая, что узнал если не всю правду, то немалую ее часть.

– Сделаешь это?

– А куда деваться? – хмыкнул я, распахнул дверцу и выбрался из салона.

– Как же Торговый угол? – напомнила ведьма.

– Сам дойду. – Я забрал рюкзак с заднего сиденья и предупредил: – Ермолов сообщит, когда все будет готово.

– Не тяни с этим.

«Лендкрузер» тронулся с места, переехал через Красный проспект и, мягко переваливаясь на выбоинах, укатил по направлению к штаб-квартире Лиги.

Я немного постоял на площади, глядя ему вслед, потом отправился домой.

Слежки не было. И в самом деле – ну кто станет за мной следить? Сразу грохнуть попытаются, как наткнутся, без вариантов.

Когда свернул во двор, Михалыч дымил самокруткой и делал вид, будто чистит наледь на пешеходной дорожке. Он нисколько не напрягался, резонно полагая, что вскоре снег растает сам собой.

– Помню! – встрепенулся он при моем появлении. – Сегодня сильнее протоплю!

Врал, разумеется.

– Протопи, – кивнул я, проходя мимо.

– А на шкалик?

– Так экономия же! – фыркнул я, не став поддаваться на столь безыскусный шантаж, и прошел в подъезд. Поднимаясь по лестнице, достал из кармана чарофон, поднес его к двери и ввел пин-код в загоревшееся на экране окошко. В ответ высветилась цифра «0» – никто за время моего отсутствия внутрь не вламывался. Ну это в теории…

Отперев пару замков, я прошел в квартиру, разулся и первым делом разрядил трофейный чаромет. Просто повернул ручку на шарнире, и скользнувшая в сторону крышка затвора открыла гильзу длиной с карандаш и немного толще оного. На месте пули стоял фокусирующий энергию кристалл.

Вынув патрон, я осмотрел на предмет повреждений серебристую пломбу-капсюль и убрал в пенал к четверке аналогичных зарядов.

Когда чарометы только появились, боевые заклинания заливались в кристаллические батареи, но гимназисты очень быстро научились разрушать их с помощью резонирующих заклинаний. Сейчас подобные аккумуляторы, только уменьшенной мощности, использовались в чарофонах.

Что же касается вынутого мной патрона, то в нем алхимические реагенты вступали в реакцию непосредственно в момент выстрела. Это серьезно уменьшало боекомплект, зато не оставляло колдунам шансов вывести оружие из строя.

Установив приклад, я после нескольких неудачных попыток все же вернул на место непривычного вида ствол, затем сдвинул ползунок в положение «Авто», и сразу раскрылся установленный на ствольной коробке экран. Питавшая его батарея скрывалась в полой пистолетной рукояти.

Сенсорный экран позволял приближать и удалят объекты; я устроил сошки на подоконнике и взял на прицел стоявшего на углу дома Михалыча. Вокруг фигуры дворника немедленно возник красный контур. Тогда я слегка притопил спусковой крючок, изображение дернулось и задрожало, загудели приводы странного ствола, словно там шла фокусировка каких-то линз. Когда экран вновь обрел былую резкость, оказалось достаточно совсем небольшого усилия, чтобы крючок с тихим щелчком зафиксировался на месте. Теперь, куда бы ни поворачивался ствол, фигура Михалыча вновь подсвечивалась красным, стоило только вновь взять его на прицел.

Интересное решение, но свечение экрана в темное время суток демаскирует стрелка. Приближать-удалять неудобно опять же, да и в перчатках нельзя с ним работать. И баланс оружия ни к черту…

Но вернуть чаромет Климу у меня даже мысли не возникло. Неспроста ведь он так стремился заполучить его обратно. Аж кипятком писал. Нет, вещь полезная, в хозяйстве точно сгодится.

Ногтем я подтолкнул спусковой крючок, возвращая его в исходное положение, разобрал чаромет и убрал его в рюкзак. Подумал, куда понадежней запрятать, но в итоге решил, что дружинники или взломщики отыщут, куда ни положи, и попросту задвинул под кровать. В глаза не бросается – и ладно.

Разобравшись с оружием, я заглянул на кухню и утолил жажду – после пельменей и пеших прогулок по городу пересохло в горле. Воды в пятилитровой бутылке оставалось на самом донышке, и стоило бы сходить до колонки, а заодно выплеснуть в помойную яму отхожее ведро, а вместо этого я плюхнулся на кровать и уставился в потолок. Неприятности с законом у Ермолова и поручение ведьмы порядком выбили меня из колеи.

Неожиданно завибрировал поставленный на беззвучный режим чарофон, я поспешно вытащил его из кармана куртки, но вопреки ожиданиям звонил не Шурик, а Клим.

– Да? – ответил я на вызов.

– Мы нашли его, – без предисловий заявил брат. – Ты в деле?

– Да!

– Откуда тебя забрать?

– Прямо сейчас?

– Нет, в следующую пятницу! Сейчас, конечно!

– Через пять минут буду на площади Павших.

– Понял.

Пришлось собираться и бежать на улицу. День выдался на редкость суматошный и предельно нервный.

Напиться бы, да не вариант…

4

Клим прикатил на стареньком зеленом уазике, с намертво убитыми рессорами. Сам он сидел рядом с хмурым и молчаливым водителем, а мне пришлось лезть на заднее сиденье, где трясло просто неимоверно.

– Отследили чарофон, он на северной окраине окопался, – повернулся ко мне Клим.

– Окопался?

– Фигурально выражаясь, – пояснил брат и как-то очень уж неуверенно добавил: – Наверное…

– Будет кто-то еще?

– Да, наблюдение за домом уже установили, – подтвердил Клим и протянул мне круглую медную пластину размером с серебряный рубль. В центре кругляша был закреплен кусочек янтаря, внутри него темнела металлическая пластинка, от которой наружу выходило три пары посаженных на припой ножек. Все это отдаленно напоминало какую-то странную микросхему.

– Это что? – удивился я.

– Чип.

– Энд Дэйл? – пошутил я.

– Аналог блях дружинников, но блокирует только чарометы и жезлы «свинцовых ос». Не важно, сертифицированы они или нет. Только сдать не забудь.

– Ожидаешь неприятностей?

– Лучше подстраховаться.

И вот с этим я спорить не стал.

Водитель высадил нас за два квартала от нужного дома, но блуждать по дворам не пришлось – тут же прибежал один из братьев, повел нас на место и принялся на ходу вводить Клима в курс дела.

– Квартира на втором этаже, окна выходят на противоположную от парадного сторону, – сообщил не слишком высокий, но плечистый парень с черной бородкой и горбатым из-за неправильно сросшегося перелома носом. – Опросили соседей с первого этажа, описание совпадает.

– Не насторожится он, Стас? Как думаешь?

Стас пожал плечами:

– Пока все тихо.

Мы оставили за спиной здание СЭС и свернули во двор.

– Вон тот дом, – указал брат на одну из обветшалых двухэтажек. – Группа уже во дворе, коридор контролируется. Наш контакт о передвижениях чарофона не сообщал. Высота нахождения совпадает с высотой второго этажа.

– Еще и высота отслеживается? – присвистнул я.

Клим досадливо глянул на меня и промолчал. Мы прошли во двор, но там никого из братьев не оказалось. Не желая мозолить глаза случайным прохожим, они укрылись в подъезде. Я прошел внутрь и порадовался, что группа захвата пожаловала не по мою душу.

Рыцарских шлемов-ведер, латных доспехов, ржавых кольчуг и мечей и тому подобных анахронизмов не было и в помине; трое штурмовиков напоминали скорее экстремалов-мотоциклистов, непонятно зачем напяливших на себя поверх экипировки бронежилеты. Щитки, наколенники, перчатки со стальными вставками, шлемы с забралами из бронестекла.

А вот оружие подкачало. Один из братьев держал ростовой щит, весь испещренный чародейскими письменами, сзади к нему пристроился арбалетчик. Наконечник болта был не заостренным, а круглым; воздух вокруг него заметно дрожал. Последний из троицы держал в руках банальную дубинку, да еще с пояса свисали две пары наручников.

Зато группа поддержки оказалась вооружена просто до зубов. Чарометы внушали опасливое уважение одним лишь своим видом. И что совсем из ряда вон – вскочивший при нашем появлении со ступеней брат держал в руках помповый дробовик, при том что использование огнестрельного оружия правилами Братства категорически запрещалось.

– Они так и пойдут с одним арбалетом? – удивился я.

– Наделать в человеке дырок много ума не надо, он нам живым нужен, – ответил Клим и скомандовал: – Выдвигаемся!

Брат с дробовиком первым поднялся на второй этаж, заглянул в коридор и жестом разрешил присоединиться к нему остальным.

– А чем-нибудь нелетальным долбануть? – прошептал я, последовав за Климовым.

– Блокираторы они тоже уперли! – раздраженно произнес Клим и потребовал: – Все, умолкни! Стас, начинаем!

Бородатый брат кивнул и дал отмашку.

– Гарик, пошел!

Черноволосый усатый парень подступил к нужной двери и принялся водить вдоль нее чарофоном. Потом прикрепил к петлям и замку вышибные заряды и отступил, освобождая дорогу штурмовикам.

– Сигнализацию отключил, – прошептал он.

Я шагнул вслед за группой захвата, но меня придержал Климов.

– Ты куда?

– Интересно же! – столь же тихо ответил я, двинулся дальше, и тотчас слетела с петель сорванная взрывом дверь. Штурмовики перескочили через нее и ринулись в квартиру.

Я глянул в дверной проем и успел заметить сидевшего за столом в комнате человека. Тот резким движением швырнул что-то лежавшее перед ним в братьев, и раздался новый взрыв, куда сильнее предыдущего. Вспыхнуло и тут же опало алхимическое пламя, один из штурмовиков выкатился наружу, повалил густой дым.

Меня ударная волна едва зацепила, но и так зазвенело в ушах.

– Пошли! Пошли! – заорал Клим, и я вслед за группой поддержки ринулся в облако дыма. Чуть не упал, наступив на валявшегося на полу штурмовика, проскочил короткий тамбур и забежал в залитую кровью комнату.

Первым вломившийся в квартиру брат лежал у стены и не двигался, бронестекло его шлема лопнуло, голова была вывернута под неестественным углом. В оплавившемся щите зияла прожженная алхимическим зарядом дыра. А вот ренегат еще хрипел. Куски взрывного устройства перебили ему ноги, кровь обильно текла из рваной раны в животе.

Один из братьев поспешно вколол ему дозу «Лазаря», но безрезультатно. Сержант дернулся и затих.

Климов выругался и скомандовал подчиненным:

– Выносите их и ждите на улице!

Штурмовик, которому посчастливилось отделаться контузией, побрел к лестнице самостоятельно. Не знаю, насколько серьезные ранения оказались у второго, его подхватили под руки и утащили.

– Собираем все! Быстро! – приказал Клим и кинул мне баул, вроде тех, что пользуются популярностью у базарных торговцев. – Помогай!

– Что собирать?

– Все алхимическое! Все забирайте!

Стас и Гарик принялись помогать мне, а Климов осмотрелся и выругался:

– Гадство! Да здесь даже пятой части нет того, что они украли! Ни дозатора, ни блокираторов!

– Надо уходить! – забеспокоился Стас.

Я забежал на кухню, распахнул ящики, посмотрел под столом. На обратном пути заглянул в совмещенный санузел, но ничего «алхимического», как выразился Клим, не заметил.

– Бомбы брать? – спросил Гарик. – Здесь еще две, не вскрытые.

– Одну оставь! – приказал Климов. – Пусть думают, что сам подорвался.

Я взглянул на металлические цилиндры у стены и вдруг сообразил, что нечто подобное лежало в рюкзаке, куда я убрал чаромет после убийства снайпера. Как бы на воздух не взлететь…

– Все, уходим! – скомандовал Климов. – Еще не хватало на дружинников нарваться! И так по уши в дерьме! Да меня распнут просто!

Я задумчиво взглянул на покойника и отдал баул с трофеями Гарику.

– Клим, есть вариант. Можно использовать мозговой щуп.

Климов только отмахнулся.

– Пока из Пентагона привезут, мозги протухнут уже. Не расшифруем.

– Есть медиумы у вас?

– Есть, а что?

– Должен будешь. – Я достал из кармана металлический цилиндр, свинтил крышку и вытащил стальной штырь с рубином на конце.

– Охренеть, – только и выдохнул Клим.

Зажав в руке зловещий инструмент, я склонился над трупом, примерился и одним резким решительным ударом вбил острие точно в темечко. Хрустнуло, штырь глубоко вошел в голову мертвеца, и я навалился, загоняя его до упора.

Рубин в навершии начал пульсировать, мигая все чаще и чаще, а потом вспыхнул и погас. Я утопил кнопку фиксатора, открутил камень с креплением и отдал его Климу. Брат сразу сунул его в карман.

Тогда я ухватился за штырь и попытался выдернуть из головы мертвеца, но он никак не подавался.

– Брось, уходим! – поторопил меня Клим.

Но оставлять щуп в башке мертвеца категорически не хотелось, пусть даже и работал с ним исключительно в перчатках. Мало ли куда приведет эта ниточка следователей?

Я уперся ногой в плечо Сержанта, поднатужился и все же высвободил штырь. Выглядел тот отвратительно – весь был перепачкан кровью и чем-то серым.

Чем-то серым? Мозги это! Мозги!

Вытерев щуп о простыню, я побежал вслед за Климом, который на пару с подчиненным уже выволок из квартиры погибшего штурмовика. Нагнал их на первом этаже, помог погрузить тело в стоявшую у подъезда «буханку», а только запрыгнул следом, и та под визг покрышек сорвалась с места. Проскочив через газон, УАЗ вывернул со двора и помчался в сторону Комсомольской. Раненых с нами не было, их увезли на другой машине.

– Сейчас в Пентагон? – спросил я, когда Клим перекинулся парой слов с водителем и опустился на лавку напротив.

Смотревший на тело подчиненного Климов не сразу расслышал вопрос, потом кивнул.

– Да, в Пентагон.

– Не забудь, – напомнил я, – мне нужен человек, заказавший Ермолова.

– Будет тебе заказчик, – вздохнул Клим. – Все будет…

Я не стал спрашивать, что именно он надеялся обнаружить на квартире ренегатов, вместо этого поинтересовался:

– Что за дрянь рванула? В щите дыру прожгло, а он рунами усилен был.

– Алхимия, – поморщился Клим и вздохнул. – Повезло еще, что оболочка вскрыта была. Так бы все там остались.

– Мощная штука?

– На открытом пространстве – радиус уверенного поражения пять метров. В помещениях – сам считай, докуда пламя дотянулось бы.

– А внутрь Сержант твой зачем полез?

Клим пожал плечами и предположил:

– Что-то более мощное собрать хотел, думаю.

Я кивнул и спросил:

– Долго расшифровка воспоминаний занимает?

– Полная? Около недели. Имя нанимателя за час – полтора выдернут.

– Подожду тогда.

5

В Пентагон меня не запустили. Да и сам не рвался попасть в главную крепость Братства – девятиэтажный жилой дом, стены которого образовывали квадрат. Честно говоря, от визита туда отказался бы при любом раскладе. Руками и ногами отбивался бы.

Я лежал на лавке во все той же «буханке» и смотрел на улицу через распахнутую заднюю дверь. Тело погибшего штурмовика унесли, пятна крови на полу протерли смоченной дезинфицирующим составом тряпкой, и в машине стоял химический аромат хвои.

Время от времени я доставал чарофон и порывался позвонить Ермолову, но всякий раз уговаривал себя еще немного подождать. Да и какой смысл? Если Шурика закрыли, то на звонок ответит кто-то совсем другой, а если дело кончилось лишь выемкой документов, рано или поздно он наберет меня сам. В любом случае, новой информации пока не было.

С картой так и вообще нехорошо получилось. Да и существует ли она вовсе? Лично у меня в искренности ведьм возникали очень большие сомнения. Возможно, они по своей паскудной привычке хотят повязать партнеров кровью, но могут и вести какую-то хитрую игру, где мы с Шуриком всего лишь разменная монета. Я так уж точно.

Клим вернулся, когда солнце скрылось за крышами домов и Форт накрыли плотные сумерки. Сразу похолодало, я уселся на лавке, но прежде чем успел захлопнуть дверцы, в салон забрался брат.

– Есть имя? – с ходу спросил я.

– Валентин Лебедев.

– Лебедев?

– Заместитель Ермолова.

Я задумчиво глянул на собеседника.

– Клим, – очень осторожно начал после этого, – я тебе безмерно доверяю…

Климов только усмехнулся.

– Хочешь – верь, хочешь – проверь, – развел он руками.

– Я проверю, – кивнул я. – Только это достаточно непросто…

– А кому сейчас легко?

Я кивнул, напряженно обдумывая услышанное. Ермолова заказал собственный заместитель? Может такое быть? Может, чего уж греха таить. Но едва ли дело только в стремлении ускорить карьерный рост. Нет, должно быть что-то еще…

И уж точно ничего не закончилось со смертью наемников. Человеку с нужными связями нанять убийц в Форте не так уж и сложно. Были бы деньги.

В кармане задергался чарофон, я быстро вытащил его и прочитал сообщение от Ермолова:

«Почти закончили. Будь на связи».

Я перевел взгляд на Клима и напомнил:

– За тобой должок.

– Лебедев сейчас в «Серебряной подкове».

– Поможешь?

– Блин, Скользкий, ну ты как всегда!

– Клим, очень надо.

– Ладно, фиг с тобой. Какой план действий?

– По обстоятельствам.

– Как всегда, значит, – вздохнул Климов и забрался за руль.

Я захлопнул задние дверцы и уселся рядом с ним. «Буханка» вывернула на Южный бульвар и покатила по направлению к Красному проспекту, но на перекрестке поворачивать не стала и проехала дальше.

– Здесь дорога лучше, – пояснил свое решение Климов. – Да и светлее.

И в самом деле – с наступлением темноты на обочинах зажглись многочисленные уличные фонари, они освещали и проезжую часть, и тротуары, людей на которых к вечеру только прибавилось. Больше стало и охранников, а время от времени на глаза попадались припаркованные в переулках машины в бело-синей раскраске Дружины.

Но только повернули на боковую улицу – и как отрезало, сразу въехали во мрак кромешный. Высвечивая обшарпанные стены домов и ямы в дорожном полотне, фары словно пробивали тоннель во тьме, по которой катил наш автомобиль.

– Выяснили, куда они украденное дели? – поинтересовался я между делом.

– Выясняют.

– А из-за чего весь сыр-бор вообще?

Климов поморщился, словно тема была ему неприятна, но отмалчиваться не стал.

– Несколько прототипов утащили, недоумки.

– Чаромет, кстати, нашли?

– Нет, на чердаке его не было.

– Тоже прототип? Я с такими не сталкивался раньше.

– Рабочее название «Калейдоскоп», разработан в рамках проекта «Один к одному». Тебе это о чем-нибудь говорит?

– Нет, – усмехнулся я. – Что за «Один к одному»?

– Один выстрел – один труп.

Я вспомнил длинный патрон и не сдержал удивления:

– Не слишком накладно получается?

– Смысл в том, чтобы гарантированно поразить любую цель с первого выстрела, – сообщил Климов. – Там в цилиндре блок из десяти дисков на двадцать секторов. В каждом секторе своя фокусирующая линза. Представляешь количество комбинаций? Из «Калейдоскопа» по человеку стрелять все равно что из пушки по воробьям палить! Придурки!

Десять дисков на двадцать секторов каждый? И чарофон подбирает оптимальную комбинацию для выстрела? Значит, шум привода не послышался. И ясно теперь, что за призрачный крючок цепанул на подходе к «дому с балконами». То ли стрелок от скуки развлекался, целясь в прохожих, то ли просто работоспособность оружия проверял. Или даже сам чарофон в автоматическом режиме настраивался. Случайность. Простая случайность.

Но если я постороннее воздействие уловил, то любой колдун почувствует его и подавно. Недоработка.

Впереди засияла огнями «Серебряная подкова». Переливалась всеми цветами радуги вывеска, ярко светились окна. Не доезжая до трехэтажного здания бывшего Дворца культуры железнодорожников, Клим свернул во дворы и погасил фары.

– Жди, – коротко бросил он, выбрался из кабины и тихонько прикрыл за собой дверцу. Потом накинул на голову капюшон темной толстовки и направился к «Серебряной подкове».

Я достал кольт и заранее накрутил на него глушитель – просто так, на всякий случай. Заодно поменял магазин на запасной. Как раз управился, когда вернулся Климов.

– Лебедев здесь, его «ренджровер» на парковке. Крайний с той стороны.

– Слушай, Клим, а как ты так быстро его вычислил? Еще и машину знаешь.

Брат только фыркнул и принялся натягивать на свои лапищи черные нитяные перчатки, прорезиненные со стороны ладоней.

– Лед, ты как маленький, честное слово. Думаешь, у нас на заместителя начальника погранслужбы досье могло не оказаться? Мы таких персонажей со всем тщанием отслеживаем.

– Не нравится он тебе? – прищурился я.

– У нас грузы из Туманного и в Туманный постоянно отправляются, пытался доить поначалу.

– И что? Как все разрешилось?

– Урегулировали вопрос, – коротко ответил Климов, достал странного вида окуляры и уставился через них на парковку. – Но до сих пор взбрыкивает время от времени.

Я потер подбородок:

– Ты и помочь согласился только из-за этого, так? Если Ермолова снимут, главный кандидат как раз Лебедев. Юрченко никто не поставит, он базой заведует.

Климов убрал от лица алхимический прибор и развернулся ко мне.

– Хочешь, бросим все и пиво пить поедем? Сам потом с ним раздерешься. Делов-то.

– Ты смотри давай, – указал я на парковку. – Еще упустим.

Брат оттянул рукав толстовки и взглянул на наручные часы.

– Раньше десяти он точно не выйдет. – Клим вновь приставил к глазам окуляры и удивленно хмыкнул. – Идет! Что-то рано сегодня!

– У них выемка документов была, может, поэтому?

– Я тебя умоляю! – фыркнул Климов, заводя двигатель. – Война войной, а обед по расписанию!

Фары брат включать не стал, но лобовое стекло вдруг мигнуло зеленым отблеском и улица раскрасилась оттенками серого, темень отступила.

– Как так? – поразился я.

– Новая разработка! – похвастался Клим. – Гимназисты в голимое теоретизирование ударились, а мы чародеев в ежовых рукавицах держим, они на практический результат заточены. Целый институт в Туманном организовали.

– Как там вообще?

– В Туманном? – переспросил Климов. – Нормально в Туманном. Живут люди.

– Но ты здесь?

– Я здесь, – кивнул брат и замолчал.

В этот момент серебристый «ренджровер» задом сдал с парковки, развернулся и покатил по направлению к центру. Климов немного отпустил его, а потом «буханка» выехала со двора и пристроилась сзади. С выключенными фарами и без габаритных огней наш автомобиль полностью растворился в ночи. Как бы случайно не въехал кто…

Сияние «Серебряной подковы» осталось позади, на перекрестке «ренджровер» законопослушно помигал поворотником и повернул налево, в сторону Красного проспекта.

– Домой поехал, – определил Клим. – Как действовать будем?

На меня накатило ощущение дежавю, вырвался нервный смешок.

– Догоним и тормознем, – начал я излагать свой план, поправляя перчатки. – Дома заброшенные в округе еще встречаются, там и расспросим. Потом грохнем.

– Начало и финал нормальные, а вот середина так себе, – прямо ответил Климов. – Наткнемся на бомжей, и что – убивать? Да и мобильные группы по району ездят.

– Твои предложения?

– Увезем в гаражи, за Красный. Там никто не помешает.

– Туда, значит, возите?

– И не только мы, – хмыкнул брат. – Почему, думаешь, там до сих пор крысы водятся? Подкармливают. Уже популяцию натуральных людоедов вывели…

– Прибавь!

– Не суетись.

Климов начал поворот и тут же отпустил педаль газа, «буханка» покатилась, шурша шинами по гравию, потом дрогнула и стала медленно сдавать назад.

– Что за на фиг?! – вырвалось у меня.

Выскочившая из переулка «Лада» двенадцатой модели с вызывающе задранным клиренсом заблокировала дорогу «ренджроверу», и Лебедев не придумал ничего лучше, как остановиться. Он даже распахнул дверцу, намереваясь разобраться с лихачами, когда те сами выпрыгнули из машины. У одного в руках был короткий пистолет-пулемет, у другого бейсбольная бита. Битой заместителя главы погранслужбы и приложили. Лебедев осел на четвереньки, получил по хребту и упал.

– Что делаем? – спросил Клим, когда налетчик с дубинкой ухватил жертву за ворот и поволок к «Ладе», а второй бандит сунулся в «ренджровер». Замершую на перекрестке «буханку» не заметил ни тот ни другой.

Я молча распахнул дверцу и выпрыгнул из кабины в дорожную грязь. Донесся отзвук нового удара и вскрик, за ними последовала команда:

– Лезь в багажник! Лезь, ишак!

– Не надо!

И снова – удар.

Я обежал «буханку» и двинулся по протоптанной на газоне дорожке. От налетчиков меня прикрывали разросшиеся вдоль обочины кусты. Да и темно…

– С битой мой, – шепнул Клим; в руке его возник хищный клинок кукри.

В «ренджровере» заиграла музыка, и забравшийся за руль чернявый мужичок требовательно просигналил напарнику. Смуглолицый парень в спортивном костюме взял Лебедева на прицел.

– Лезь в багажник, шакал! – заорал он с явственным акцентом. – Лезь! Застрелю!

Пинком в бок он повалил пленника на землю и картинно передернул затвор.

– Убью!

Думаю, мог и убить, но Лебедев сдался и влез в распахнутый багажник. В этот момент Климов скользнул из кустов к распахнутой дверце «ренджровера», а я двинулся к «Ладе». Стук крышки багажника совпал с коротким всхрапом у меня за спиной; Клим свое дело знал туго.

Похититель только начал выпрямляться, когда я подступил к нему, приставил глушитель к затылку и спустил курок. Лязгнул затвор, молодчик рухнул на землю с простреленной головой. Из-за ворота мастерки вывалилась цепочка с отводящим пули амулетом, но при выстреле в упор не поможет никакой оберег.

Клим выволок покойника с перехваченной от уха до уха глоткой из-за руля «ренджровера» и потащил его с дороги в кусты, а я выудил из лужи стреляную гильзу и вдруг заметил, что затвор не встал на место до конца. Попытался передернуть его, но тщетно – пистолет заклинило намертво.

Ну что за гадство? Нет, механизм кольта с установленным глушителем работал отнюдь не идеально, но такой подставы от китайца я не ожидал!

– Лед! – окликнул меня Климов и кинул матерчатый пакет с горловиной на шнурке. – Пакуй клиента, я машину подгоню!

Стоило только открыть крышку багажника, скорчившийся там в три погибели Лебедев немедленно попытался выбраться наружу; пришлось успокоить его ударом в переносицу. Голова пленника мотнулась, он вскрикнул от боли и закрылся руками, позволив зафиксировать запястья пластиковой стяжкой одноразовых наручников. После этого я натянул ему на голову мешок и распахнул куртку, но поясная кобура оказалась пуста. Пистолет уже забрал кто-то из похитителей.

Подъехала и остановилась рядом «буханка», Клим что-то вколол Лебедеву и помог вытащить из багажника обмякшее тело и перенести его в нашу машину. Потом я уволок в кусты труп с простреленной головой, а брат поставил «Ладу» на нейтральную скорость и оттолкал ее с дороги.

– Давай за мной! – крикнул он, запрыгивая в «буханку». – Погнали!

Погнали?! Хорошо ему говорить!

Схватив тряпку, я кое-как оттер забрызганное кровью лобовое стекло, приборную панель и дверцу, потом уселся за руль «ренджровера» и попытался тронуться с места, но двигатель немедленно заглох. Спина враз взмокла от пота. К счастью, полученные когда-то навыки управления автомобилем вспомнились сами собой, и очень скоро внедорожник покатил вслед за «буханкой».

Поначалу все шло неплохо, мы ехали и ехали, а вот когда на пересечении с Красным проспектом замельтешили синие всполохи проблесковых маячков, я так и обмер.

Дружинники! А у меня угнанный автомобиль и заклинивший пистолет!

Вот ведь попал!

Но обошлось. «Газель» с включенными проблесковыми маячками просто стояла на тротуаре, рядом курили двое дружинников, один с автоматом, другой с дробовиком. Они проводили наши автомобили безразличными взглядами и ничего предпринимать не стали.

Климов проехал на перекрестке прямо, миновал вереницу автосервисов и повернул в заброшенный ГСК. Сейчас почти весь снег уже стаял, и мы худо-бедно пробрались по разбитой дороге меж однотипных бетонных коробок гаражей, с темными провалами снятых дверей, закопченными стенами и узкими боковыми проездами. Местами на покоившихся крышах росла чахлая трава, хватало и кустов. Было темно и безлюдно. Мрачно.

Наконец «буханка» остановилась, я тоже припарковался рядом.

– Скоро он очнется? – спросил, опустив боковое стекло.

– Через полчаса примерно, – сообщил Клим и махнул рукой. – Да оставляй машину прямо здесь. Никто ночью не сунется.

Я выбрался из внедорожника, оглядел ряды гаражей и поежился. В здравом уме сюда в темное время и в самом деле никто не полезет. А даже если случится облава, здесь столько закутков и проходов – в жизни не найдут. Машины бросим и уйдем.

Заглянув в «буханку», я ухватил Лебедева за ноги и подтащил к дверям.

– Чего ты? – удивился Климов.

– Давай в гараж оттащим. Мало ли, дружинники завернут?

– Брось! Про крыс-людоедов это не шутка была.

– Серьезно?

Клим протянул фонарь.

– Хочешь, сам посмотри.

– Да ну тебя!

– Как хочешь, – пожал плечами брат, забрался в «буханку» и нащупал пульс пленника. – Нормально! Состояние стабильное.

– Да уж надеюсь.

Я в очередной раз попытался перезарядить кольт, из окошечка экстрактора которого торчала замятая гильза, не смог и вынул магазин. Стиснул кожух затвора всей ладонью, потянул, и тот наконец подался; на колени упал перекошенный при подаче патрон. Сунув его в патронник, я снял затвор с задержки и вернул в рукоять магазин.

Порядок.

Потом я вспомнил о пропавшем пистолете Лебедева, включил в салоне свет и осмотрелся. Табельный «Грач» обнаружился на коврике перед пассажирским сиденьем – не иначе упал с сиденья, когда Климов вытаскивал из машины зарезанного похитителя.

– Клим! – окликнул я напарника. – А что это за типы были? Китайцы вроде? Не разглядел толком.

– Не китайцы точно. Средняя Азия скорее. Темно было.

В кармане задергался чарофон; судя по настойчивости, это был голосовой вызов.

Неужто Ермолов прорезался? Так оно и оказалось.

– Отойду ненадолго, – предупредил я Клима и зашагал меж гаражей, потом ответил на вызов и поднес трубку к уху. – Пожар?

– Ты где, блин? – с ходу выдал Шурик.

– А че такое?

Адреналин схлынул, меня начало явственно потряхивать.

– Поговорить надо.

– Проблемы?

– Они самые.

– Точку за номером тринадцать помнишь? – уточнил я.

– Че там забыл? – удивился Шурик.

– Увидишь. Только приезжай один.

– Загадками говоришь, – пробурчал Ермолов и отключился.

Я убрал чарофон в карман и вернулся к автомобилям.

– Что случилось? – заинтересовался Клим.

– Шеф клиента сейчас подъедет.

Брат глянул на меня с откровенным недоумением.

– Серьезно?

– А что такого? – развел я руками. – Пусть сам и валит его. Нам зачем грех на душу брать?

Но Климова этот вариант не устроил.

– Ну уж нет! – покачал он головой. – Тебе я доверяю. С тобой я в разведку пойду. А Ермолова не знаю. Мало ли где он лишнего сболтнет? Убийство или соучастие – один черт вышка.

– И что ты предлагаешь?

– Выгружаем его, и я поехал.

– Он сам очнется?

– Да, ничего колоть не надо.

– Тогда давай так и поступим. Спасибо, что помог.

– Как кончите его, через два гаража смотровая яма. Там не найдут.

Мы выволокли Лебедева из кузова и бросили на землю. Клим захлопнул дверцы и уселся за руль, а я оттащил пленника к гаражам, чтобы он не угодил под колеса «буханки».

– В расчете, – сказал брат, прежде чем укатить прочь.

Я кивнул, забрался в «ренджровер» и кое-как развернул его к выезду. Потом проверил пульс Лебедева, и почти сразу вдалеке мелькнул отблеск фар. Решив не полагаться на проблемный кольт, я снял с предохранителя «Грач» и дослал патрон. Но сразу задергался чарофон.

– Ты где? – потребовал объяснений Ермолов. – Ехать куда?

Я помигал дальним светом и уточнил:

– Видел?

– Да.

Шурик отключился, а я фары выключать не стал и с пистолетом в руке укрылся в тени соседнего гаража. Мало ли…

Но обошлось. Подъехал уже знакомый RAV4; Ермолов выбрался из него и зашагал, ладонью прикрывая глаза от светивших в лицо фар «ренджровера».

– Выключи! – потребовал он.

Я подошел к автомобилю и погасил свет.

– Чего у тебя здесь? – огляделся Шурик, заметил валявшегося на земле человека с мешком на голове и охнул: – Охренеть! Это кто такой? И тачка вроде знакомая…

Я прищелкнул пальцами, отвлекая Ермолова, и спросил:

– Ты расскажи, у тебя как дела.

Но так просто сбить Шурика с толку не получилось.

– Не, – заупрямился Ермолов. – Давай сначала с тобой разберемся! Ты че творишь?!

– Шурик, алле! – повысил я голос. – Тебя закрывают, нет?

Проняло. Здоровяк зябко поежился и как-то слишком уж неуверенно произнес:

– Никто меня не закрывает. Просто неучтенную наличку в сейфе нашли, пришлось объяснения давать.

– И что тебе за черный нал светит?

– Да ерунда! – отмахнулся Ермолов. – Ничего не будет. Просто отстранили на время следствия.

– Это надолго?

– Да хрен его знает, – честно признался Шурик. – Наверное, ждут, что я к «Несущим свет» жаловаться побегу.

– А ты побежишь?

– Знаешь, что Доминик скажет? Он скажет: твои проблемы, сам и разбирайся. А если не стану дергаться, проявлю лояльность Воеводе, может, и забудут ту историю.

– Держи карман шире! – усмехнулся я. – Шурик, тебя взорвать хотели!

– Скорее тебя, а не меня, – упрямо нахмурился Ермолов. – На мне вся погранслужба держится.

– Незаменимых нет.

– Да не вовремя просто! – резко вскинулся Шурик. – Блин, как не вовремя-то все это! Исполнять обязанности Лебедева поставили, а с ним каши не сваришь. И северореченских теперь не отсечь, и с левыми таможенными декларациями облом. Даже не знаю, что теперь делать. – Он посмотрел на меня и спросил: – Кстати, что с картой? Забрал? – Но тут же махнул рукой. – Нет, давай сначала с этим типом разберемся. Кто это вообще?

Я поскреб подбородок.

– Вычислил я товарища, который тебя заказал. Сначала исполнителей, потом его самого.

– О как! – поразился Ермолов. – Ништяк! И кто все это замутил? Я его знаю?

– Да Лебедев твой все это и замутил. Уж не знаю, на кой черт только.

Шурик очень внимательно посмотрел на меня, потом подошел к пленнику и легонько ткнул его ботинком под ребра.

– В отключке пока, – подсказал я.

Ермолов ослабил шнуровку мешка, оттянул его и сразу выпрямился. Походил от гаража к гаражу, потер лоб.

– Засада! – выдохнул он, потом повернулся ко мне. – Доказательства есть?

– Все со слов исполнителей. Но они показаний не дадут. По техническим причинам.

Шурик обреченно махнул рукой и разрешил:

– Рассказывай!

Я ввел приятеля в курс дела, и тот в сердцах хлопнул дверцей «ренджровера».

– Черт! Вот это встрял! Одно к одному!

– Да ладно! – попытался я успокоить Шурика. – Грохнем его, и все дела.

– Ты не понимаешь, что ли? – резко обернулся Ермолов. – Человека назначают на мое место, и он тут же пропадает. На кого подумают, сам посуди? Доказать ничего не докажут, но осадок останется. Воевода такого неуважения не стерпит. Думаешь, чудака этого случайно из машины вытряхнули? Наверняка ведь меня подставить хотели!

– И что делать?

– Думать! Ду-у-умать!

Я протянул кольт.

– На этом стволе жмур висит.

Ермолов поморщился.

– Отмажется. Впрочем… на безрыбье и рак рыба. Организуй его пальчики, потом под запись снимем показания. Хоть что-то на этого козла будет.

Моих отпечатков на кольте оказаться не могло – даже заряжал его в перчатках, и все же я протер пистолет ветошью, потом выщелкнул магазин и прошелся тряпкой и по нему. После этого опустился на корточки к Лебедеву и принялся прикладывать его пальцы к оружию, не забыв и о магазине с глушителем.

Затем я убрал кольт в протянутый Шуриком пластиковый пакет, и тот унес его к себе в машину.

– Лед, балаклава есть с собой?

– Есть.

– Тогда я снимаю, ты задаешь вопросы.

– Давай так.

Мы вкратце обсудили ход интервью, а когда Лебедев начал подавать признаки жизни, я натянул балаклаву, оттащил его к «ренджроверу» и усадил на землю, привалив спиной к бамперу. Шурик включил фары собственного автомобиля, их яркий свет полностью скрыл его, не позволяя разглядеть даже темный силуэт фигуры.

– Готово! – сообщил Ермолов, и послышался тонкий писк включенного чарофона.

Лебедев попытался завалиться набок, я удержал его на месте и слегка придушил, а потом одним рывком сорвал с головы мешок. Пленник застонал и закрылся сцепленными руками от бивших в глаза ослепительных лучей. Продолжая удерживать его за ворот, я несильно пихнул коленом, попал по уху, и Лебедев взвыл:

– Не надо! Я все сделаю! Дайте мне еще два дня, и я все сделаю!

От неожиданности я на миг опешил, а потом рыкнул:

– Руки! Руки опусти!

Пленник послушался и перестал закрывать ладонями лицо. Переносица его распухла, под глазами набухали синяки.

– Я все сделаю! Все как обещал! – продолжил Лебедев, понемногу успокаиваясь. – Через два дня я вывезу груз со склада конфиската! Все две тонны! Я клянусь!

Шурик промычал что-то нечленораздельное, но я и сам понял, что надо потянуть время, дабы хоть как-то прояснить ситуацию.

– За дураков нас держишь?! – выкрикнул я прямо в ухо пленника.

Тот вздрогнул и вновь попытался закрыться ладонями.

– Руки убрал!

– Да все решено уже! – тоже сорвался на крик Лебедев. – Я теперь в погранслужбе главный! Теперь уже никто не помешает!

– Не гони! Твои люди Ермолова упустили! Стреляли и не застрелили!

Лебедев пропустил обвинение в организации заказного убийства мимо ушей.

– Ермолова сняли! Я все организую, все документы оформлю! Так и передайте Душману! На этот раз без накладок обойдется!

Опа! Лебедев подрядился провернуть какое-то дельце для Душмана?

Вот это поворот!

Душман был не последним человеком в Семёре, под ним ходило большинство среднеазиатских членов этого разношерстного преступного сообщества.

Выходит, Лебедев знал тех, кто погрузил его в багажник! Немудрено, что он соловьем заливается! О том, как Душман расправлялся с проштрафившимися подручными, ходили настоящие легенды.

– Все вывезут? – уточнил я, собираясь с мыслями.

– Все!

– А исполнители, которым Ермолова заказал, болтать не начнут?

– Вам какая разница? Они о вас не знают! Вы вообще не при делах!

– Ты о нас знаешь, а они о тебе!

– Я обо всем позабочусь!

– Сиди! Дернешь, ноги поломаю! – прорычал я, отошел к Шурику и прошептал: – Ну и что делать будем?

– Вербовать! – тихонько выдохнул в ответ Ермолов. – Давай, раскручивай его дальше…

Я вернулся к Лебедеву и встал сбоку, чтобы не мешать съемке.

– Как груз вывезешь?

– Всю алхимию отправляют на утилизацию, я выпишу направление. Останется только подогнать грузовик…

После нескольких наводящих вопросов Лебедев рассказал не только о своих шашнях с бандитами, но и о неудачной попытке избавиться от начальника с помощью наемных убийц. Более того – инициатором устранения Ермолова был лично он; Душман узнал обо всем уже постфактум, после перестрелки у «Весны».

По сути, Лебедев наговорил даже не на отправку в штрафной отряд, а сразу на высшую меру. Покушение на Ермолова еще могли спустить на тормозах, и даже за простую контрабанду лишь пожурить и взять на заметку. Но ввоз двух тонн алхимических несертифицированных амулетов – это серьезно. За такое сразу ставят к стенке, невзирая на чины и звания.

Вновь пикнул чарофон, и Шурик вошел в полосу света.

– Ты?! – охнул Лебедев и немедленно заработал ногой под дых. От удара его скрючило, но присутствия духа заместитель начальника погранслужбы не потерял и просипел: – Не докажешь! Скажу, заставили себя оговорить! Что пытали! Тебе никто не поверит!

Ермолов опустился на корточки и легонько, тыльной стороной ладони хлопнул подчиненного – уже бывшего? – по разбитому носу. Из глаз Лебедева потекли слезы.

– Валентин! – с довольной улыбкой людоеда произнес после этого Шурик. – Ты же знаешь, что поверят. И знаешь, что я не побегу жаловаться контрразведке. Я даже убивать тебя не стану, хотя и надо бы. Просто прикажу продержать здесь до завтра. А сам поеду на работу и задним числом оформлю отправку твоего драгоценного груза на утилизацию.

– Сука! – вырвалось у Лебедева.

Шурик не без удовольствия хлопнул его по носу второй раз и продолжил нагонять жуть:

– Груза не будет, но это еще не самое худшее. Ты ведь людей Душмана убил.

– Я никого не убивал!

– Как не убивал? А помнишь тех, кто тебя в багажник запихнул? Вот их ты и убил. У нас и пистолет с твоими отпечатками пальцев имеется. Дружине до бандитов дела нет, а Душман такого не спустит. Не по понятиям это.

– Нет!

– Может, сам повесишься? Мучиться меньше будешь, – предложил Ермолов и рассмеялся. – Шучу! Ты мне живым и здоровым нужен. Если договоримся.

– Чего ты хочешь?

– Будешь подписывать нужные бумажки. Людей моих гнобить не станешь. И не полезешь куда не надо. А взбрыкнешь, запись в контрразведку уйдет. Не знаю, кто тебя двигает, но свое мнение он после этого точно переменит. Идиотизм – верный признак профнепригодности.

Лебедев шумно засопел разбитым носом, обдумывая услышанное, потом спросил:

– А мне с этого что?

– Не бойся, по деньгам не обидим – на бутерброд с маслом хватит и еще немного сверху останется. И с Душманом твою сделку закроем. Тебя как с ним вообще связаться угораздило?

– Не тому человеку в карты проиграл, – признался Лебедев после недолгих колебаний и поежился. – А те двое костоломов? Которых убили? С ними как?

– Никак. Бандиты мрут как мухи, – пожал плечами Шурик. – Тормознули не ту машину, их и порешили. Ты ничего не видел. Но помни – пистолет у нас.

– Руки освободи! – потребовал Лебедев.

– Мы договорились?

– А у меня есть выбор?

– Да или нет?

– Да!

Я разрезал пластиковую стяжку «крысой», сложил нож и спрятал в карман, потом указал на разбитое лицо пленника.

– А с синяками что?

– О! – рассмеялся Ермолов. – Это самое приятное! Сейчас, друг мой Валя, мы поедем в Центральный участок, и там я прилюдно начищу тебе физиономию. Никто ведь не должен подумать, что мы действуем заодно. Идет?

– Идет, – нехотя согласился Лебедев.

Шурик протянул ему руку и помог подняться, а потом вдруг повалил на капот «ренджровера».

– Дурканешь, сам тебя закажу. Понял?!

– Понял! – сдавленно прохрипел Валентин.

Ермолов оставил его в покое и зашагал к своей машине.

– Ствол ему верни, – попросил он. – Все же табельный.

Я разрядил «Грач» и кинул на заднее сиденье внедорожника. Туда же выщелкнул патроны из магазина, затем проделал это со вторым магазином и захлопнул дверцу.

– С Душманом сам вопрос решишь? – спросил Лебедев, отплевываясь кровью.

– Решу, – подтвердил Ермолов и засомневался: – В столб не въедешь по дороге?

– Не въеду, – ответил Валентин, забрался за руль, откинулся на спинку сиденья и часто задышал.

Ермолов покачал головой и понизил голос:

– Лед, тебя подвезти?

– Дойду, – отказался я.

Шурик кивнул и забрался во внедорожник, в два приема развернул его на узеньком проезде и поехал на выезд. Лебедев немного замешкался, потом тронулся с места и покатил следом. Оставалось лишь надеяться, что крючок засел достаточно глубоко и он не сорвется. Иначе могут быть проблемы.

Я покачал головой и потопал домой, благо жил неподалеку.

Набрать воды у колонки, разумеется, забыл…

Глава 3

1

Проснулся голодный как волк. А на кухне – хоть шаром покати. Вода и та кончилась.

Сказал бы, что мышь в холодильнике повесилась, но не скажу. Нет у меня холодильника. Да и мыши не задерживаются. К соседям уходят.

Одевшись, я взял две пластиковых пятилитровых бутыли и отправился на колонку. Пока спускался по лестнице, на ходу сжевал остатки шоколадного батончика, и во рту стало приторно-сладко. Гадость какая…

На улице оказалось теплее, чем вчера, но не слишком. Шапочку натянул на голову все же из-за прохладного ветерка, а не для маскировки, чтобы лысиной в очереди не сверкать.

К единственной на округу колонке, как обычно, выстроилась длинная вереница местных жителей; кто-то притащил пластиковые бутылки в сумках и рюкзаках, кто-то подошел к делу обстоятельней и прикатил на тележках алюминиевые фляги. Соседи косились на таких без всякой приязни, но все ограничивалось лишь злыми взглядами и недобрыми шепотками.

Ведра и бидоны наполнялись быстро, да и дружинники на перекрестке стояли. Затеешь бузу – тебя же самого из очереди и выкинут. И хорошо если дубинкой по хребту при этом не протянут разок-другой.

В общем, обошлось без драк. Разве что беспрестанно бухтел какой-то дедок да вдрызг разругались две тетки, но это больше от желания убить время. Я спокойно наполнил бутыли и вернулся домой.

Там прямо у входа выставил на пол обе бутылки, вновь запер дверь и вернулся на улицу. Огляделся у выхода со двора и зашагал к ближайшему спуску в «Кишку». Располагался тот неподалеку от Госпиталя, переходить Красный проспект не пришлось.

«Кишкой» именовалась вторая по доходности после Южного бульвара точка Торгового союза – объединенная и расширенная сеть подвалов и бомбоубежищ Форта. Обычно там было не протолкнуться от покупателей и просто спустившихся погреться зевак, а еще музыкантов, иллюзионистов, хиромантов, жуликов и карманников, но с наступлением тепла ажиотаж спадал до следующей осени. Сейчас народу внизу было совсем немного.

У входа переливались огнями и позванивали игровые автоматы, вдоль них прохаживался хмурый охранник, его широкий ремень оттягивала сумка с жетонами. Дальше начались ряды железных киосков, кое-где торговые места были обустроены в огороженных от основного коридора закутках. На стенах едва заметно светились старые граффити, пахло табачным дымом, тянуло ароматом готовящейся стряпни.

У меня аж желудок от голода подвело.

На миг я замедлил шаг, соображая, где именно нахожусь, затем свернул в один из боковых проходов. В «Кишке» ничего не стоило заблудиться, поэтому я лишний раз старался от знакомых маршрутов не отклоняться.

В основном комплексе под площадью Павших оказалось куда многолюдней. Суетились зазывалы, приставал к людям предсказатель будущего, жонглировал сгустками призрачного огня факир, а на небольшой сцене в углу терзал струны разухабистый оркестрик.

Через пропахший коноплей тамбур с извивавшимися на стенах психоделическими рисунками я прошел в соседний зал и на миг просто обомлел от неожиданности. Непостижимым образом на стены там спроецировали изображение кораллового рифа. Куда ни взгляни – кругом раскинулся подводный мир!

На потолке шла рябь волн и сверкали солнечные блики, медленно дрейфовала тень крохотной яхты, а из стен то и дело выплывали и скользили в воздухе разноцветные рыбины. Покупатели следили за ними с открытыми ртами, а вот персонал спокойно занимался своими делами и на необычное зрелище не отвлекался. Привыкли уже.

Сбоку подступил подвыпивший тип с переброшенной через руку курткой; я развернулся и посмотрел на него в упор. Карманник перехватил недобрый взгляд и отошел в сторону. И столь же синхронно, будто рыбешки в косяке, разошлась уже взявшая меня в кольцо его группа поддержки.

– Олени… – беззлобно выругался я и зашагал вдоль лавок.

«Шубы-Шапки», «Истинное гадание», «Снайпер», «Тату и пирсинг от Сильвера!», «Универсальный инструмент», «Наследие Предтеч», «Талисман судьбы», «Magic Home», «Посуда», «ЧебурекЪ», «ХулиGun».

Купить здесь можно было воистину что угодно, начиная с боевых амулетов и защитных оберегов и заканчивая мебелью и одеждой. Своеобразный подземный гипермаркет: не надо носиться с высунутым языком по всему Форту, успевай только деньги отстегивать.

Замедлив шаг у витрины с ножами, я удостоился вопросительного взгляда продавца, покачал головой и отправился дальше. Прямиком в «ЧебурекЪ».

Чебуреки там готовили, надо сказать, отменные. Чуть ли не с тарелку величиной, поджаристые и хрустящие, а внутри нежные, с мясным соком. Я заказал сразу две штуки, без всякой спешки позавтракал и вновь почувствовал себя человеком.

Хорошо!

Допив чай, я вытер руки салфеткой и перешел в лавку «ХулиGun». Винтовок и ружей там не было, на стенах висело исключительно оружие местного производства. От луков и арбалетов и до последних моделей чарометов и жезлов «свинцовых ос». А в застекленном шкафу даже красовались два «крыла бабочки» – сабли, рубившие не только материальным лезвием, но и наложенными на них чарами.

– Интеллектуальная система управления, – немедленно подсказал лощеный продавец, которого почему-то не смутил мой непрезентабельный внешний вид.

Я покачал головой, но вовсе не из-за зверского ценника. Просто с холодным оружием у меня был полный порядок.

– Мне бы что-нибудь дистанционное, – высказал я свои предпочтения и сразу добавил: – И компактное.

– Магическое или алхимическое? – уточнил продавец. – В классическом форм-факторе, или сгодится амулет?

– Не имеет значения, – решил я после недолгих раздумий. – Давайте так: «щелчки» у вас есть?

– Разумеется! Вам с регулируемой мощностью или одноразовый?

– Одноразовый.

– В виде брелока подойдет?

Я похлопал по карману с ключами и кивнул.

– Подойдет.

Парень выставил на прилавок небольшой пластиковый контейнер, заполненный костяными и деревянными фигурками – разнообразными звездами, рыбками и снежинками. Смотрелось это барахло неумелыми детскими поделками.

Продавец заметил мое замешательство и развел руками.

– На металлической основе делают только амулеты многоразового использования. А на одноразовые в Гетто заказы размещают. Цена-то копеечная.

Я выбрал лакированную деревяшку с выжженным абстрактным узором и кинул ее на прилавок.

– Не заряжен?

– После оплаты зарядим. Что-то еще?

– Да, – подтвердил я и замялся, не зная, как сформулировать пожелания. – Если неприятности с ведьмами, что посоветуете?

– Оборонительное или атакующее?

– Атакующее.

Магией меня не достать: заклинания проходили мимо или попросту рассеивались. Громоотводом служил ритуальный нож – зачарованный клинок связал меня напрямую с магическими полями, энергия перетекала в них, не причиняя вреда.

Продавец убрал поддон с заготовками для «щелчков» и задумчиво оглядел витрины.

– Мы ничего специализированного не держим, но из нелетального могу порекомендовать «хлопок». – Парень отпер один из стеллажей и достал обычный на вид деревянный шарик размером с мандарин. Его покрывал сложный узор, резные бока блестели, словно покрытые лаком. – «Хлопок» выжигает магическую энергию в радиусе двух-трех метров и за счет этого на какое-то время вгоняет заклинателей в ступор. Особенно эффективно действует за городскими стенами, где естественный фон выше.

– Так и самому поплохеть может.

– Диаметр два метра.

Я кивнул.

– А из летального?

– Старая добрая классика, – улыбнулся продавец, выкладывая передо мной «дырокол». – Направленный поток силы разрушает любые материальные объекты и пробивает большинство защитных полей. Это как спицей воздушные шарики колоть. К сожалению, полноценно управлять им способны только люди с колдовскими способностями, но конкретно эта модель снабжена целеуказателем.

Я присмотрелся и увидел, что в жезл вмонтирована обычная лазерная указка. Учитывая, что «дыроколы» особой популярностью никогда не пользовались, мне явно пытались сбагрить залежалый товар.

Хотя – почему бы и нет?

Бесшумно, легально, компактно. Отводящие пули не действуют опять же.

С другой стороны, материя под воздействием луча просто испарялась, и ранение было поначалу практически безболезненным. Впрочем, это куда ткнуть…

– Или вот могу предложить пятизарядный чаромет, – переключился продавец на другое оружие. – В комплекте идут «иглы стужи», но можно использовать заряды с шаровыми молниями…

Я с сомнением посмотрел на чаромет в форме громоздкого револьвера с длинным толстым стволом и покачал головой.

– Возьму «дырокол», «хлопок» и «щелчок». Сколько с меня?

– Запасные батареи для «дырокола» нужны?

– Нет, спасибо.

– У нас новое поступление фонарей. Стальная ударная кромка, корпус из авиационного алюминия. Батарея повышенной емкости позволяет заливать до трех резидентных заклинаний.

– Пожалуй, воздержусь, – улыбнулся я в ответ на это предложение.

«Батарея повышенной емкости» светится для колдунов и ведьм будто рождественская елка, зачем мне к себе лишнее внимание привлекать?

– Да, кстати! – встрепенулся я и обвел рукой выбранные амулеты. – Все экранировано?

– Разумеется! «Щелчок» и «дырокол» – максимально, «хлопок» полностью закрыть нет возможности, но там применена новая технология, когда артефакт воспринимается пятном размазанной энергии.

Я заколебался, но все же от покупки отказываться не стал. Чует сердце, еще пригодится.

– Хорошо, сколько за все?

– Как оплачивать будете?

– Наличными.

– Сто двадцать три рубля, – объявил паренек и после недолгой заминки счел нужным уточнить: – Золотом.

– А не многовато?

– Больше всего «хлопок» потянул, но их дешевле не найти. Еще можно посмотреть «дырокол» попроще, эта модель адаптирована для людей без колдовского дара, поэтому стоит дороже аналогов…

– Оставляйте.

Я вытащил из внутреннего кармана куртки две серебряных трехрублевки современной чеканки и передал их продавцу. Тот внимательнейшим образом изучил их, взвесил на электронных весах и принялся пересчитывать стоимость монет в царские серебряные рубли.

– Так, – задумчиво пробормотал продавец, нажимая клавиши калькулятора. – Тридцать один и один делим на семнадцать девяносто девять, умножаем на два и еще на сорок. Ваши сто тридцать восемь рублей…

Я внимательно наблюдал за его вычислениями и кивал.

«Тридцать один и один» – вес серебряной трехрублевки. «Семнадцать девяносто девять» – содержание чистого металла в царском серебряном рубле. Курс между серебряными и золотыми рублями усилиями Торгового совета держится один к сорока. Но вот округление…

– Сто тридцать восемь рублей и тридцать копеек, – поправил я продавца.

– Да, разумеется! – подтвердил он, отсчитывая сдачу. – Вот…

Я убрал в потайной кармашек золотую пятнадцатирублевую монету, именовавшуюся в народе империалом, а мятые банкноты без пересчета сунул в карман боковой.

– Сейчас приглашу мастера, – предупредил продавец и скрылся за перегородкой.

Мастером оказался мужчина средних лет, в синем хлопчатобумажном комбинезоне и с блестящей лысиной, окруженной венчиком редких волос.

– Что тут у нас? – поинтересовался он, взял пластинку «щелчка» и небрежно закинул его в зарядную камеру, переделанную из обычной микроволновой печи.

Через десять секунд та звякнула, мастер передал мне заряженный амулет и оживился при виде «дырокола».

– О! Отличный выбор! Умеете пользоваться?

– Теоретически, – ответил я, цепляя костяную пластинку на кольцо с ключами.

– Тогда смотрите! – Мастер зажал в кулаке деревянный жезл с выточенными под пальцы выемками и указал им на стену – там немедленно загорелась красная точка целеуказателя. – На самом деле «дырокол» – не пистолет, а шпага. На десять метров вполне хватает. Видите поворотное кольцо? Регулировка мощности. На дальность никак не влияет, только на диаметр поражающего луча. Вне зависимости от мощности и дальности луч проникает в биологические объекты на глубину до пятнадцати сантиметров. Для человека более чем достаточно, но металл и камень существенно уменьшают поражающий эффект.

– В курсе, – кивнул я и спросил: – А каков диаметр у луча на максимальной мощности?

– С мизинец толщиной. Но стандартная батарея обеспечит не больше десяти импульсов.

– Нормально.

– Батарея съемная, – немедленно подсказал продавец. – Можете купить запасную.

– Не стоит, – отказался я.

Мастер вставил в жезл заполненный магической энергию аккумулятор и задумчиво посмотрел на деревянный шар «хлопка».

– Ну давайте попробуем, – пробормотал он, даже не пытаясь скрыть скепсиса.

Я насторожился, и точно: зарядка артефакта заняла существенно больше времени, а сам деревянный шар, в отличие от «щелчка», испускал прекрасно различимое внутренним зрением призрачное сияние. Любой колдун или ведьма будут знать, что у меня в кармане припасен для них неприятный сюрприз.

– Да уж, – пробормотал я, не скрывая разочарования.

Мастер озадаченно погладил лысину и взвесил шар в руке.

– Предлагаю снизить наполнение батареи на десять процентов. Радиус гарантированного поражения в этом случае сократится незначительно, а вот заметность артефакта снизится на порядок.

– Давайте попробуем.

Мастер немного поколдовал над настройками зарядного устройства, потом поместил в него «хлопок» и достал рулон оберточной бумаги, в которую словно впаяли металлические полоски. Мне она чем-то напомнила печатные платы.

– За счет заведения! – объявил дядька, оборачивая шар в бумагу и обклеивая его скотчем.

Я вновь воспользовался внутренним зрением, и на этот раз деревянный шар едва-едва выделялся на общем фоне.

– Отлично! Благодарю!

– Заходите еще!

– Непременно!

Расстались мы вполне довольные друг другом.

2

«Кишку» я покинул через самый дальний от Красного проспекта выход, который только знал. Располагался тот во дворе пятиэтажки неподалеку от «Тополей». Я внимательно огляделся по сторонам, затем прошел через арку в переулок, где меня уже дожидался Ермолов.

– Опаздываешь, – с недовольным видом пробурчал Шурик, стоило только распахнуть дверцу внедорожника и забраться на соседнее сиденье.

– Не трамвай по расписанию ходить, – огрызнулся я в ответ и поинтересовался: – Как у вас вчера все прошло?

– Нормально все прошло. По плану, – ухмыльнулся Ермолов, переключая передачу.

Я обратил внимание на ссаженные костяшки его правой руки и забеспокоился.

– Ты Лебедева не убил, часом?

– О, ты бы видел, как я ему втащил! – с нескрываемой гордостью заявил Ермолов и хохотнул. – Вид у него был…

– Ну ты даешь! Он заднюю не включит после этого?

– Не, с утра уже перетерли, все в силе. Да ты сам подумай, мы за него грязную работу делаем, чего ему возмущаться? Весь в шоколаде, баран.

Я только головой покачал.

Внедорожник медленно выкатился из переулка, развернулся и соскочил с бордюра на подъездную дорогу. Тогда я открыл бардачок и начал выкладывать туда из карманов купленные в «Кишке» артефакты. Под конец кинул к ним «крысу» и футляр с мозговым щупом.

Шурик искоса глянул на меня и спросил:

– Безоружным на встречу с Душманом пойдешь?

– Съест он меня, что ли?

– Ты двух его людей завалил.

– Он этого не знает. И в любом случае, пока товар не получит, наглеть не станет.

– Ну мало ли, – замялся Шурик. – Будь на связи. Если что, прикрою.

– Меня только не подстрели, – пошутил я. – У тебя как со следствием, кстати?

– Да никак. Это все надолго, никто торопиться не станет.

Мы проехали ощерившуюся огневыми точками громаду городского арсенала, расположившегося в здании бывшего железнодорожного вокзала, и покатили по направлению к Центральному участку Дружины. Из-за крыш домов выглянули трубы ТЭЦ, их по обыкновению окутывали плотные клубы дыма, но сейчас они не расползались на полнеба, а достаточно быстро рассеивались. Весна.

– Что с картой? – спросил вдруг Ермолов. – Карту тебе ведьма отдала?

– Вечером все будет, – расплывчато ответил я.

– То есть не отдала?

– Когда с ведьмами просто было?

Шурик выругался.

После Центрального участка автомобиль повернул налево, проехал квартал по Красной и вновь повернул, на этот раз направо. Душман обосновался на северной окраине, но не в самом пропащем ее месте, на северо-западе, а относительно недалеко от центра. Официально он контролировал несколько доходных домов и закусочных, неофициально проворачивал такие дела, в которые мне вникать категорически не хотелось.

Не доезжая до Комсомольской улицы, Шурик свернул во дворы и заглушил двигатель.

– Дальше своим ходом, – объявил он. – Я чутка позже подъеду.

Местных обитателей поблизости не было, поэтому Ермолов спокойно открыл багажник автомобиля и прямо поверх свитера надел бронежилет, потом взял АК-104 и вернулся за руль. Подсумок с запасными магазинами он кинул на соседнее сиденье.

– Бронежилет нужен? – спросил Шурик, не спеша захлопывать дверцу.

– Тогда уж воротник сапера! – пошутил я. – Чтобы голову не отрезали.

Ермолов протянул папку с документами.

– Все, держи и вали. И чарофон подключить не забудь, чтобы я тебя слышал.

Я сунул папку под мышку, отошел и оглянулся на RAV4. Благодаря тонированным стеклам Ермолова видно не было, тогда я выставил вверх большой палец, развернулся и зашагал по тротуару. Свернул на перекрестке, перебежал через проезжую часть, где под горку тек мутный ручей талой воды, и на ходу вызвал Шурика по чарофону.

– Порядок! – отозвался Ермолов, и тогда я сделал удержание вызова.

Никакой вывески у расположенной на углу двухэтажного дома закусочной не было; среди местных она именовалась попросту «чайхана». Да и большинство криминального люда в Форте сразу понимали, о чем идет речь, как только произносилось это название.

Дверь была распахнута, стену рядом с входом подпирал невысокий жилистый паренек с характерной внешностью выходца из Средней Азии. Он смерил меня цепким взглядом; я столь же пристально взглянул в ответ и воспользовался внутренним зрением.

Карманы вышибалы были под завязку набиты магическими артефактами, топорно сделанными, но от этого ничуть не менее убойными. Все верно, со стволом он бы после первой же облавы на Северную промзону заехал.

В просторном помещении оказалось немноголюдно. Играли в нарды два солидного вида пожилых мужчины, да еще за дальним столом у двери курила кальян троица в спортивных костюмах. Выглядели парни будто родные братья убитых вчера головорезов.

– Что будете кушать? – спросил выглянувший с кухни повар в неожиданно белом халате с закатанными рукавами.

Я стянул с головы шапку и сунул в карман.

– Мне бы с хозяином переговорить.

Узбек вытер руки полотенцем и кивнул на игроков в нарды.

– Там спроси!

Курившие кальян парни насторожились, а с улицы заглянул вышибала, но я спокойно подошел к указанному столу и вновь объявил о своем желании переговорить со старшим. Один из игроков отложил игральные кубики на край стола и разрешил:

– Говори.

Я покачал головой и улыбнулся.

– С самым старшим.

Тут уж парни в спортивных костюмах позабыли о кальяне и двинулись ко мне.

– Э! Ты кто такой? Кто тебя прислал, а? Говори!

– Меня прислал Валет, – ответил я, использовав прозвище Валентина Лебедева, под которым он был известен в среде карточных игроков.

И немедленно в лицо уставился жезл «свинцовых ос».

– Держи руки так, чтобы я их видел! – потребовал охранник, из голоса которого как по мановению волшебной палочки исчез всякий намек на акцент.

Продолжая прижимать локтем сунутую под мышку папку, я выставил перед собой открытые ладони.

– Зачем он тебя прислал? – потребовал объяснений узбек.

– Поговорить.

– Так говори!

– Не с тобой.

Охранник оскалился, но тут вновь с кухни вышел повар.

– Проверьте его, и пусть проходит.

Разочарованный бандит передал оружие напарнику, а сам встал сбоку и принялся водить вдоль меня чародейским жезлом. Не нашел ничего и тщательно охлопал руками, уделяя внимание не только карманам, но и рукавам и штанинам, затем спросил:

– Что в папке?

– Документы.

– Положи на стол.

Я подчинился, и тогда один из игроков в нарды расстегнул молнию и заглянул внутрь. Вытащив прозрачный пластиковый файл с распоряжением об отправке контрабанды на уничтожение, он протянул его мне и предупредил:

– Папку потом заберешь. И чарофон выкладывай.

Это было совсем некстати, но спорить я не стал.

– На шее что?

– «Чешуя дракона».

– Пусть оставляет, – разрешил повар.

– Шагай! – потребовал охранник, завел меня в заднюю комнату с парой кресел и низеньким столиком, велел садиться и прошипел на ухо: – Дернешься, голову отрежу!

По спине побежали мурашки. Напугала не угроза, а явственно прозвучавшая в голосе ненависть. Как знать, вдруг вчера довелось застрелить его брата – двоюродного или даже родного? Кровная месть штука лютая, не всякого даже прямой приказ главаря остановит.

И я как-то сразу пожалел о данном сгоряча согласии взять на себя роль переговорщика…

Вновь распахнулась дверь, и в комнату прошел охранник с обрезом дробовика. Следом через порог шагнул тучный мужчина, во внешности которого не было ровным счетом ничего азиатского. При этом явственно ощущалась размеренная пульсация приведенных в боевую готовность заклинаний.

О как! Колдун в телохранителях!

Гимназия связей выпускников с криминальным миром категорически не одобряла, но, судя по почтенному возрасту, колдун закончил обучение много лет назад, когда на такие вещи смотрели сквозь пальцы.

Толстяк встал сбоку, его силуэт маячил на самой границе зрения, чем безумно раздражал, как раздражало и надсадное сопение за спиной. Да и направленный в грудь ствол обреза душевному равновесию нисколько не способствовал.

Зря в это дело влез, ох зря…

Пальцы правой руки свело судорогой, вверх от кисти пополз холод, и сразу загорелись огнем выжженные на предплечье узоры, но я усилием воли подавил приступ паники и с беспечной улыбкой откинулся на спинку стула.

И тогда только появился Душман, который запомнился мне невысоким мужчиной, сухоньким и смуглым. За прошедшие с нашей мимолетной встречи годы он еще более похудел и заметно облысел, чего уже не скрывала сдвинутая на затылок тюбетейка. Короткая бородка была полностью седой.

Старик посмотрел на меня без всякого интереса, затем опустился в кресло напротив и спросил:

– Чего хочет Валет?

Я молча передвинул через стол принесенные с собой документы.

– Что это? – спросил Душман.

– Документы об отгрузке партии конфискованного таможенной службой товара на утилизацию. Просто подъедете на склад и заберете.

Узбек презрительно, самыми кончиками пальца оттолкнул файл обратно.

– Нам было обещано таможенное сопровождение груза. Все исключительно в рамках правого поля. Наш уважаемый партнер должен исполнить взятые на себя обязательства в полном объеме. Иначе… придется взыскивать штрафные санкции.

Душман произнес это спокойно и размеренно, и все же от явственно сгустившейся в комнате атмосферы у меня засосало под ложечкой.

– Так вам нужна доставка товара? – уточнил я, не прикасаясь к файлу.

– От склада до склада, таков был уговор, – подтвердил узбек.

– Хорошо, передам.

Я начал подниматься с кресла, но старик выставил перед собой руку, требуя оставаться на месте. Охранник за спиной надавил мне на плечо и усадил обратно.

– Вчера… – медленно и бесстрастно произнес Душман, – я отправил двух племянников прояснить срок поставки товара, а позже их нашли убитыми. Что ты знаешь об этом?

Меня прошиб холодный пот, но, подобно опытному карточному игроку, я не позволил отразиться на своем лице и тени эмоции. Колдун мог заметить охватившее меня волнение, да только в этом не было ровным счетом ничего необычного. Когда задают такие вопросы, невозмутимость не под силу сохранить даже совершенно непричастному человеку.

– Мне об этом ничего неизвестно, – ответил я, не отводя взгляда. – Мои… трудовые отношения с вашим уважаемым партнером начались только сегодняшним утром. И я не обеспечиваю его безопасность, меня подрядили закрыть одну конкретную сделку.

Охранник за спиной наклонился и зло сказал:

– Только сегодня? С чего бы это? А? Вот с чего?

Я вопросительно взглянул на Душмана; тот кивнул.

– Ответь.

– Это же очевидно, нет? Сегодня Валету поручили исполнять обязанности главы погранслужбы. Прежде он никак повлиять на ситуацию не мог, поэтому мои услуги ему не требовались.

– Побоялся прийти сам? Побоялся, да? – выдал телохранитель за моей спиной.

– Не примите это за неуважение. Сейчас он чрезвычайно занят на службе.

– Кто его охранял вчера?

Но тут Душман резко махнул рукой, обрывая своего подручного.

– Хватит! – потребовал он и указал на дверь. – Можешь идти. И напомни хозяину о штрафе.

Но я не стал подниматься на ноги и многозначительно произнес:

– Две тонны – это совсем не мало. Погрузить – разгрузить, снова погрузить. Есть ли смысл лишний раз кантовать товар?

Душман понял меня с полуслова.

– Нужен транспорт? – спросил он.

– Имеет смысл использовать ваш.

– Знаешь автосервис Беленького?

– Найду.

– Заберешь у него грузовик. Я дам ему знать.

– Куда отвезти груз?

Душман переглянулся с охранником и уточнил:

– Когда сможешь привезти?

Возникло желание разобраться с неприятным делом как можно скорее, но поспешность могла серьезно аукнуться в будущем, поэтому я после долгой паузы ответил:

– Самое раннее послезавтра с утра.

– Почему так поздно? – влез в разговор узбек за спиной.

– Завтра не те люди на воротах.

Охранник шумно выдохнул.

– Какая разница, если документы подлинные? Голову нам морочишь, да? Подставить хотел?

Я похлопал по направлению на утилизацию.

– С документами полный порядок. Но если я приеду забирать груз, возникнут вопросы. Послезавтра не будет дежурить никто, кто знает меня в лицо. Можете ехать сами прямо сейчас. Я подожду здесь.

Душман покачал головой:

– Нет. Сделаешь все сам. Послезавтра так послезавтра. В девять утра?

– Пойдет.

– Сельмаш знаешь?

– Бывший НИИ?

– Да, заезд на территорию с Терешковой, – подтвердил Душман. – Будем ждать послезавтра в девять. И лучше бы Валету нас больше не подводить.

– До встречи.

Я поднялся с кресла, перехватил раздраженный взгляд охранника, но никак на него не отреагировал и вышел за дверь.

Возникли серьезные сомнения, что все пройдет гладко, но деваться было некуда. Бизнес есть бизнес. Без Лебедева наша схема с окнами теряла изрядную долю своей привлекательности.

Забрав вещи, я вышел на крыльцо, отыскал взглядом машину Шурика и перебежал через дорогу. Спокойно прошел мимо внедорожника и зашагал напрямик через дворы. Миновал один дом, другой и юркнул в подворотню. Встал там, прижимаясь спиной к стене, и не прогадал – не прошло и минуты, как следом сунулся невысокий паренек в грязном спортивном костюме и кроссовках на босу ногу. Потеряв меня из виду, он засуетился и потерял осторожность; я подступил сзади, одной рукой перехватил худое запястье, в сгибе другой стиснул шею.

– Дернешься, – прошептал ему на ухо, – удавлю!

– Душма-а-а… – прошипел паренек, но умолк, стоило лишь немного усилить хватку.

Я заставил его вынуть руку из кармана и вытянуть ее перед собой.

– Брось!

Парень послушался, на землю упал неказистый деревянный жезл «дырокола».

– Лицом к стене, руки на голову, ноги шире! – скомандовал я. – Еще шире!

Команды эти были прекрасно знакомы любому уличному пацану; промедление в подобных ситуациях грозило ударом приклада по почкам, поэтому паренек среагировал на автомате. Кладя руки на затылок, он немного колебался, но я уже поднял с земли «дырокол» и упер ему в спину.

– Кто еще идет? – спросил я, надавливая жезлом под левую лопатку.

– Никого! – ответил парень, от волнения дав петуха.

– Кто идет по улице? – повторил я вопрос, нисколько не сомневаясь, что следить за мной отрядили как минимум двоих.

– Никто!

– Тогда тебя хватятся нескоро…

Парнишку проняло.

– Не надо! – попросил он, шмыгнув носом.

– Вас двое или трое?

– Двое…

– Выглянешь на улицу и позовешь его, – распорядился я, отпуская паренька. – Шаг вправо, шаг влево – ткну в спину.

– Душман!

– Душман тебя знать не знает. Иди!

Паренек на негнущихся ногах зашагал к противоположному выходу со двора, попытался оглянуться, но я прикрикнул:

– Шагай! Скажешь, что потерял меня. Вернетесь – положу обоих.

– А «дырокол»?

– Под крыльцо кину, потом заберешь. Двигай!

Пацан сгорбился и вышел из подворотни, там к нему подскочил мальчишка помладше, о чем-то спросил, и они оба потопали к чайхане. Я немного выждал, кинул «дырокол» под крыльцо и побежал через двор. Надо было скорее убираться отсюда, пока на хвост не сел кто-нибудь более умелый…

3

Ермолов подобрал меня за перекрестком с Кривой. Какое-то время он медленно катил вдоль тротуара, высматривая слежку, затем нагнал и остановился у обочины. Я переложил автомат на заднее сиденье, уселся рядом с Шуриком и с шумом перевел дух.

– Как все прошло? – спросил Ермолов, быстро набирая скорость.

Я пересказал суть требований Душмана и поймал себя на мысли, что жулик вел себя слишком уж осторожно, словно не на шутку опасался подставы.

– Не нравится мне это, – отметил под конец рассказа. – Может, послать Душмана куда подальше? Ссудим Лебедеву денег, пусть лучше карточный долг отдаст.

– Не пойдет, – покачал Шурик головой. – Нам на Лебедева убойный компромат нужен. Железобетонный. Что он меня заказать хотел – не доказать, и запись не поможет, просто скажет, что оговорил себя. Но вот если со склада по его распоряжению вывезут две тонны алхимической дряни – это серьезно. За такое без разговоров к стенке поставят.

– Душман в Лебедева вцепится как клещ, не отпустит. И аппетиты будут расти, рано или поздно подведет нас под монастырь.

Ермолов кивнул:

– Да, проблема. Но его хрен уберешь, осторожный. Без охраны нигде не ходит.

– Э, Шурик! Полегче! – забеспокоился я. – Войну начать хочешь?

– Не суетись, Скользкий, – поморщился Ермолов. – Есть у меня проверенный кадр в Дружине, оформим передачу груза как разработку контрабандистов. Двух зайцев одним выстрелов убьем – и Лебедева на крючке держать будем, и Душмана. А сами – не при делах.

– Не сдаст нас твой дружинник?

– Не сдаст, – усмехнулся Шурик. – Помнишь Петю Зубко? В нашем отряде служил. Еще с Котом постоянно в карты резался.

– Помню, конечно. Не раз пересекались.

– Он сейчас в Восточном участке, Сельмаш – как раз их земля. Ты как, организуешь вывоз?

– Я?

– А кто?

– Сань, там две тонны!

Но Ермолов лишь фыркнул.

– Наймешь алкашей каких-нибудь. Наличкой я тебя обеспечу.

– Ну давай так, – вздохнул я, хоть ситуация нравилась мне все меньше и меньше. Чего я не собирался делать, так это идти на встречу с Душманом без прикрытия.

– В общем, Лебедев у нас в кармане, – произнес Шурик, – а что с картой?

– Сказал же – вечером будет!

Ермолов глянул на меня с нескрываемым подозрением.

– Помощь нужна?

– Нет, – покачал я головой и начал выгребать из бардачка сложенные туда артефакты. – Денег дай.

– Сколько?

– Тысячу для начала.

– Ни хрена себе!

– Для дела.

– Еще б ты для себя просил! – фыркнул Шурик.

– Мне бесплатно работать, что ли?

– Скользкий, не забывай – ты пайщик!

Я не выдержал и матернулся.

– Хорош уже по ушам ездить! Денег дай, и пойду.

– Тебя где высадить?

– На Красном притормози.

Ермолов повернул на проспект, припарковался у обочины и достал из кармана увесистый мешочек, весело звякнувший серебром.

– Держи. Специально вексель обналичил, чтобы не отследили.

– Правильно сделал.

Я сунул деньги в карман и ткнул приятеля в бронежилет.

– Так и будешь ходить?

– А почему нет? Кутку накину сверху, и нормально. Надо? В багажнике еще один есть.

– Подумаю.

Распахнув дверцу, я выбрался из внедорожника на обочину и по раскисшему газону перешел на тротуар. На небе собирались тучки, вдоль улицы гнал пыль пронзительный ветерок, но дождя пока не было. Впрочем, за ним точно дело не станет.

Потерев давным-давно сломанные и плохо сросшиеся ребра, нывшие к непогоде, я отсалютовал Шурику и зашагал вдоль проспекта. Стены офисных пятиэтажек пестрели разнообразными вывесками. Какие-то выглядели выгоревшими на солнце, какие-то сверкали яркими красками. Одни я помнил, другие видел первый раз.

«Тепловая техника», «Рунные камни», «Спецодежда», «Нотариус», «Траволечение», «Ножи и топоры», «Эдельвейс», «Охранное предприятие «Братья по оружию», «Техномагия».

На следующем доме набор оказался ничуть не менее внушительным. И если рекламный плакат «Сауны Нептуна» с грудастой русалкой не менялся долгие годы, то стоматологический салон «Граф Д.» теперь именовался просто «Граф».

Я нашарил языком кончик наращенного зуба, который после восстановления ни разу не побеспокоил, сунул руки в карманы и зашагал дальше.

«Бакалея», «Чары и амулеты», «Честный риелтор», «Чистый дом», «Алхимик и сыновья», «Электрон», «Агентство «Прорицатель».

Когда россыпь рекламных баннеров осталась позади, я кинул косой взгляд на двухэтажный особняк, где располагалась букмекерская контора Гонзо, и решил, что дела носатого жулика идут не лучшим образом. Второй этаж ремонтировали – его то ли готовили под сдачу, то ли собирались продавать.

Бывшее здание техникума легкой промышленности с противоположной стороны проспекта также поменяло владельцев, но я не стал останавливаться и разглядывать новую вывеску. Миновал пятиэтажку, подвал которой занимал магазин «Охотник и рыболов», и повернул налево.

На парковке перед оружейным магазином «Большая охота» машин не оказалось, зато у располагавшегося в том же кирпичном особняке бара стоял тюнингованный ГАЗ-69. И мне было доподлинно известно, кому он принадлежит.

Удачно завернул, ничего не скажешь!

Я поднялся на крыльцо, распахнул дверь и с порога кивнул здоровяку за стойкой. Помощник пивовара меня узнал и, хоть визиту нисколько не обрадовался, на кивок все же ответил. Я к нему подходить не стал и сразу опустился за крайний стол, где читал газету невзрачный мужичок в «турецком» свитере с высоким воротником под горло.

Леонид Петрович Смирнов, ныне заместитель начальника городского арсенала, глянул на меня поверх желтоватых листов, отложил газету и надолго приник к пивной кружке. Затем потер морщинистое лицо, словно пытался уверить себя, что перед ним не галлюцинация, и хмыкнул.

– А говорили, Лед в Туманный подался.

– Так в этом весь смысл. Чтобы говорили, – улыбнулся я, протянул руку и потер пальцами плотную вязку свитера. – Петрович, тебя никак радикулит замучил?

– Старость не радость, – буркнул Смирнов и задумчиво пригладил редкую шевелюру, отступавшую на затылок под напором глубоких залысин. – Давно не виделись…

К столу подошла стройная рыжая девица лет двадцати, пристально глянула на меня и спросила:

– Что принести?

Клубившаяся в официантке магическая энергия ощущалась вполне отчетливо. Девушка либо проходит обучение в Гимназии, либо уже закончила его. Как выразился однажды умный человек, земля ему пухом: стандартные схемы оптимизации токов внутренней энергии сразу видно. Тогда я думал – преувеличение, ан нет, разобрался со временем…

– Юлечка, лапочка, – обратился к официантке Смирнов, – принеси нам еще по кружке светлого и ма-а-аленький графинчик настоечки.

– Леонид Петрович, вы же знаете, дядя Слава не разрешает! – попыталась возразить девушка, но не тут-то было.

– Славы сейчас нет, – продолжил упорствовать Смирнов, – а я старого товарища встретил. Надо спрыснуть.

– Старого? – скептически глянул на меня рыженькая. – Как-то не верится.

– Просто хорошо сохранился, – улыбнулся я, снял шапочку и сунул ее в карман куртки.

Официантка кивнула.

– Ну же, Юля! – Петрович сделал вид, будто собирается хлопнуть девушку пониже спины, и та поспешно отступила от стола.

Помощник пивовара погрозил Смирному из-за стойки бара, а Смирнов подмигнул ему и слегка развел указательный и большой пальцы.

– Ваня, по писят!

Иван с обреченным вздохом выставил на стойку небольшой хрустальный графинчик и налил туда настоянный на травах самогон.

– И закуски какой-нибудь сообразите! – оживился Петрович и развернулся ко мне. – Так где, говоришь, пропадал?

– То тут, то там, – пожал я плечами. – Ты лучше скажи, что у вас на этот счет слышно.

– Э-э-э… – протянул Смирнов. – У нас?

– Именно у вас, – многозначительно повторил я, намекая на связь собеседника с «Несущими свет».

Мало кто знал, что одиозная секта выступала местным представительством некой структуры из реального мира, которую посвященные в разговорах даже между собой обыкновенно именовали попросту конторой. Проработав там какое-то время, я самовольно ушел в свободное плавание, и у этого могли быть самые серьезные последствия.

– Если интересует, в розыске ты или нет, – понизив голос, произнес Петрович, – то нет. Ни по той линии, ни по этой.

– Точно?

– Обижаешь! – оскорбленно фыркнул Смирнов и улыбнулся новой официантке – черненькой и куда более фигуристой, которая принесла нам пиво, графинчик с самогоном и пару кусков пирога с мясом и картошкой.

Как ни удивительно, но колдуньей оказалась и брюнетка. И посматривала она на меня с отнюдь не меньшим интересом, чем рыженькая.

Я сообразил, в чем дело, хлопнул себя по лбу и вытащил обернутый в упаковочную бумагу деревянный шар.

– У меня таланта с гулькин нос, это все «хлопок».

Гимназистка расплылась в понимающей улыбке и убежала к своей напарнице. Из служебного коридора послышался заливистый смех.

– Чего это они? – удивился Петрович.

– Спутали с кем-то, – пожал я плечами, возвращая в карман привлекший внимание официанток артефакт. «Хлопок» добавлял ауре некое сходство с энергетическими слепками колдунов. – Значит, говоришь, в розыск меня не объявляли…

– Доминик велел оставить тебя в покое, – подтвердил Петрович. – Сказал, что остынешь и объявишься. – И тут же поправился: – Я так слышал. По линии Дружины официально на тебя точно ничего нет.

Что официально в розыск меня не объявляли – это я знал и сам. Но вот неофициально могли дать распоряжение грохнуть и в сугробе прикопать. В Форте с этим просто.

Впрочем, донимать собеседника своими подозрениями и страхами я не стал, принял рюмку с самогоном, влил его в себя и закусил пирогом.

– Эх! – шумно выдохнул Петрович. – Хорошо пошла! – И немедленно налил нам снова.

Настоянный на травах самогон оказался весьма неплох. Мягкий, так уж точно. Мягче водки.

Я взял бокал с пивом, но Смирнов меня немедленно остановил.

– Ну ты, Лед, как маленький! За встречу!

К счастью, самогона в графинчике больше не было, поэтому я спокойно доел пирог, а когда раскрасневшийся Смирнов надумал вытребовать у бармена новую порцию настойки, выложил на стол стальной штырь мозгового щупа и заявил:

– Петрович, разговор есть. Серьезный.

Смирнов аж в лице переменился. Штырь он, без всякого сомнения, узнал.

– Ты чего это… – пробормотал Петрович, заметил скрученный накопитель и успокоился. – Это тебя им, что ли, хотели?

– Почему меня? Тебя. Говорят, знает он слишком много.

– Хм…

Внешне Петрович нисколько не переменился, но весь подобрался, а взгляд стал острым и напряженным.

– Загадками говоришь, Скользкий, ох загадками…

Несмотря на затрапезную внешность, простаком Смирнов отнюдь не был, поэтому играть с ним в игры я не стал и убрал штырь обратно в карман куртки.

– Расслабься! Я на такое не подписывался.

Но Петрович лишь покачал головой.

– Ну и жук ты, Лед! – усмехнулся он. – Ты не подписывался. Но кто-то тебя подписать хотел, так? Кому-то хочется знать нечто, что знаю я. Очень хочется. И моралью этот некто не обременен. Ты же напрямую говоришь: лучше договорись со мной, белым и пушистым, иначе придет злой и голодный серый волк.

Я кивнул:

– Приятно иметь дело с умным человеком.

– И раз ко мне не пришли и не спросили, значит, эти знания из разряда тех, которыми я делиться не хочу и не могу. Но ты все же здесь. Выходит, дело не касается безопасности Форта. И наших общих знакомых не касается тоже…

Я буквально слышал скрип, с которым крутились ролики в голове Смирнова, а потом он откинулся на спинку и забарабанил пальцами по краю столешницы.

– Старый дурак! – выругался Петрович. – Скука его замучила! Развлечься захотелось! Знал же, что проблемы будут!

– Тихо сам с собою я веду беседу? – пошутил я.

Смирнов сграбастал бокал и указал на дверь.

– Пойдем воздухом подышим.

Я взял пиво и первым вышел на крыльцо. Петрович последовал за мной, приложился к запотевшему бокалу, затем крякнул от удовольствия и вытер губы тыльной стороной ладони.

– Я не могу, Лед. Просто не могу.

– Не хочешь спросить, что именно от тебя хотят узнать? – хмыкнул я, сделав глоток холодного светлого пива.

– Да все и так ясно! – отмахнулся Смирнов, хмуро глянул на меня и вдохнул. – Ладно, Лед, что тебе от меня надо?

– Карта, Билли! Нам нужна карта! – не отказал я себе в удовольствии процитировать известную книгу.

– Вот! – немедленно ткнул в меня пальцем Петрович. – Я так и знал!

– И?

– Не могу. Подписку о неразглашении давал.

– Ну да, – фыркнул я. – Подписка – это святое.

– Ну тебя, Скользкий! Не могу, сказал. И точка.

Я отпил пива, огляделся по сторонам и уточнил:

– А если мне не нужна вся карта? А только ма-а-аленький ее кусочек. Очень маленький и никому сто лет не нужный.

Смирнов покачал головой:

– Нет, Лед, и не уговаривай.

Я рассмеялся:

– Петрович, ты ведь не только подписку о неразглашении давал. У тебя и другая подписка имеется. Сечешь?

– Продолжай, – потребовал Смирнов, наморщив высокий лоб.

– Я прихожу к тебе, и прихожу не сам по себе. Меня кто-то направил. И этот кто-то уже знает о карте. Крупный игрок. Игроку интересен кусок карты. Эта важная информация? Важная, не спорь. По уму, тебе надо сообщить об этом Доминику. Но вот незадача, ты не знаешь, из-за какого именно куска весь этот ажиотаж. И только я могу рассказать тебе о нем.

– Ты меня разводишь!

– Пф! – фыркнул я. – Я просто не оставляю тебе выбора! Это же очевидно!

Петрович отвернулся и какое-то время молча пил пиво.

– Это важная информация, – согласился он. – Но у меня нет карты. И отнюдь не фотографическая память. Если ты скажешь, какой квадрат тебя интересует…

– Брось, Петрович, – не поддался я на эту уловку. – Какая, на хрен, скука? Какая плохая память? Ты ж ее сразу Доминику слил. И я буду не я, если копию себе не оставил.

Смирнов насупился:

– Ты обо мне плохо думаешь.

– Наоборот. Петрович, ты же сама предусмотрительность!

Заместитель начальника арсенала глянул на меня в ответ с хитрым прищуром.

– А ты, получается, с белым флагом пришел? Ау, Доминик! Я тут немного суечусь, не обращай внимания. Вот, даже планы раскрыть готов!

Я рассмеялся:

– В точку! Доминик рано или поздно об этом невинном предприятии узнает. Не хочется, чтобы сгоряча неправильные выводы сделал.

– Сколько еще уровней в твоем предложении я не считал?

– Один.

– А! – прищелкнул пальцами Смирнов. – Что с этого перепадет мне? Правильно?

– В долю не позову – ибо подписка. Но пятьсот рублей – вполне себе нормальная плата за беспокойство. С учетом всех остальных моментов, разве нет?

– Пятьсот рублей серебром?

– Мне не нужна вся карта. Только ма-а-аленький кусочек. Пятьсот рублей золотом.

– Мало.

– Семьсот.

– Нет.

– Девятьсот.

В преферанс Смирнов играл просто виртуозно, не брезговал и покером, поэтому блеф видел за версту.

– Все мы заложники круглых чисел, – протянул он руку. – У тебя там тысяча, так?

Я вытащил из кармана кошель и сунул его в ладонь собеседника.

– Что с картой?

– Ма-а-аленьким кусочком карты, – передразнил меня Петрович. – Сейчас куртку возьму, и поедем.

– Только через черный ход не сбеги! – рассмеялся я. – Стой! Бокал отнеси.

Смирнов скрылся в баре, но почти сразу вышел обратно с курткой. Надевать он ее не стал, просто бросил на заднее сиденье автомобиля.

– Не платил, что ли? – удивился я.

– Кредит открыт, – ответил Петрович, забираясь за руль. – Ну че встал? Поехали, давай! У меня рабочий день, так-то!

Ехать пришлось недалеко – до отделения «Центрального городского банка», в подвале которого располагалось хранилище с депозитными ячейками.

– Серьезно к делу подошел, – усмехнулся я.

– Тебя внутрь не пустят. Да и лишнее это, – предупредил Петрович, дотянулся до кожаного планшета на заднем сиденье и вытащил из него карту Приграничья. – Ладно, говори, какие квадраты интересны.

Карта на листе миллиметровки оказалась для служебного пользования, очень подробной и с множеством непонятных схематических обозначений. Я отыскал пропускной пункт на Северореченск и повел от него пальцем вдоль южной границы.

– Отсюда и досюда.

– Лед, это крайне непорядочно с твоей стороны, – с недовольным видом заметил Смирнов. – Мы договаривались на один участок. Один. А ты пытаешься меня надуть. Что конкретно тебя интересует?

– Несколько мест на указанном мной одном участке карты, – ответил я. – И мне понадобится твоя помощь, чтобы их локализовать.

– Даже так?

– Ну ты же не за красивые глаза деньги получил, правильно?

– Тебе их вернуть? Доминику мне уже есть что рассказать.

– Да ни хрена у тебя нет, Петрович. Тащи карту! – потребовал я.

– Карту не вынесу, называй точные места! – отказался Смирнов.

– Это ты мне их назовешь. В общем, смотри, Петрович. Кто-то считает, что с помощью карты можно вычислить приблизительные места расположения стабильных окон на ту сторону. Это так?

Смирнов пожевал нижнюю губу, потом кивнул:

– Там должен идти определенный отток энергии на периодической основе. Да, высчитать это можно.

– Нужны координаты окон на указанном мной отрезке. Сделаешь?

– Примерные координаты высчитать можно, – подтвердил Петрович, – но это будут примерные координаты. Думаю, участок получится километр на километр, а то и больше. И на это потребуется время.

– Сколько?

– Не знаю. Может, до вечера придется посидеть, – неуверенно ответил Смирнов. – А ты что же, решил импортом-экспортом заняться?

– Вроде того, – кивнул я. – Никакого криминала в этом нет, ведь так?

– Не ко мне вопрос.

– Так сделаешь?

Смирнов пожал плечами:

– Сделаю, раз обещал. Здесь будешь ждать?

– До вечера? Сможешь координаты скинуть на чарофон? Заодно и светиться вместе не будем. Только координаты дай по служебной карте Патруля, хорошо?

– Диктуй номер.

Я назвал Петровичу номер своего нынешнего чарофона и распахнул дверцу, намереваясь покинуть машину.

– Даже не спросишь, можно ли мне доверять? – произнес вдруг Смирнов.

– Не доверял бы – даже разговаривать не стал бы. Сразу бы башку пробил, – отшутился я, выбрался из салона прямиком в лужу, ладно хоть неглубокую, и зашагал по тротуару.

Полной уверенности в Смирнове у меня, разумеется, не было и быть не могло, но в любом случае никакого иного способа раздобыть заветные координаты на ум не приходило. Чего точно я не собирался делать – так это за них убивать.

Не настолько деньги ценю.

И если даже все сорвется, ничего – Ермолов это как-нибудь переживет. Куда больше меня волновала реакция Доминика на известие о моем возвращении в Форт. Если он, конечно, все это время не знал, что ни в какой Туманный я не уезжал. Такой возможности тоже исключать было нельзя. Никто не мог сказать, что знает, а чего не знает глава «Несущих свет». Как никто не мог предугадать, о чем поведает ему очередное откровение…

4

Отправился я домой. Все же не стоит запивать самогон пивом – в голове шумело, навалилась апатия. Да и день выдался – сплошная нервотрепка.

Заперев за собой дверь, я первым делом напился набранной на колонке воды, потом разулся, разделся и завалился спать.

Проснулся на закате с гудящей головой. Потер спросонья лицо и вдруг понял, что это не в голове гудит, это вибрирует поставленный на беззвучный режим телефон.

Тьфу ты! Чарофон, разумеется!

Но и голова тоже побаливала, не без этого.

Некоторое время я рассматривал высветившийся на экране идентификационный номер другого абонента, потом вспомнил его и ответил на вызов.

– Привет, Клим!

– И тебе не хворать, – отозвался брат. – Вижу, ты моему совету о яме с крысами не последовал?

– Яма с крысами? А! Нет, планы изменились.

– Ничего он нам потом не припомнит?

– У него проблем, как у дурака фантиков, – ответил я присказкой знакомого пироманта. – Мы ему чуть-чуть помогаем сейчас, так что, если понадобится консультант по таможенному оформлению грузов, ты знаешь, к кому обратиться. Процент небольшой возьму.

– Заманчивое предложение, – хмыкнул Климов, предупредил: – Не пропадай, – и отключился.

Я сходил на кухню, выдул пару кружек воды и зябко поежился. Настроение было ни к черту. Мутило. И выпил всего ничего, и все качественное употреблял, а теперь вот морозит.

Нервы, что ли?

И в этот момент из спальни вновь раздалось протяжное жужжание. С неизвестного номера пришло кодированное сообщение, потом еще одно и еще. Всего двенадцать штук.

Да это же Смирнов мне координаты окон сбрасывает!

И точно, под конец на экране высветилось лаконичное «В расчете».

Так, дело за малым – остается достать карту…

Хотя что значит – достать? У Шурика точно должна быть.

Я отправил Ермолову сообщение, и ответ не заставил себя ждать.

«183018».

Шурик назначил встречу на половину седьмого у Торгового угла, и добраться туда я успевал без всякой спешки – в запасе оставалось еще сорок пять минут.

Торговый угол – самое приличное и безопасное место к северу от центра города. И самое освещенное. Над пересечением Красного проспекта и Комсомольской в воздухе парили сияющие шары магической энергии, горели яркие витрины, мигали неоновыми огнями вывески. На тротуаре у ломбарда привычно расположилась белая «газель» с синей полосой вдоль всего борта, но помимо дружинников за порядком тут приглядывали и несколько частных охранников.

Ни постовые, ни цеховики не обратили на меня ни малейшего внимания. Я прошел мимо магазина «Алхимия & Жизнь», и сияние осветительных шаров начало понемногу меркнуть, город вновь окутали весенние сумерки. Знакомый RAV4 стоял немного дальше по улице. Тонированные стекла не позволяли заглянуть внутрь, поэтому я заранее сунул руку в карман и нащупал жезл «дырокола». Пальцы удобно легли в проточенные в дереве выемки.

Левой рукой я потянул ручку передней дверцы со стороны пассажирского сиденья, но то оказалось занято.

– Привет! Привет! – улыбнулась мне Яна.

– Садись сзади, – распорядился Шурик.

Я так и сделал. Если начистоту, мне было бы неуютно сидеть с ведьмой за спиной, а так – нормально. «Дырокол» при необходимости достанет и через спинку сиденья.

Яна развернулась и слегка подалась вперед, явно намеренно – уж слишком соблазнительно обтянула блуза ее немалых размеров грудь.

– Принес? – спросила девушка.

– Принес.

Ведьма протянула руку с ногтями цвета морской волны.

– Не так быстро, – покачал я головой. – Как дальше действуем?

– Почему тебя это волнует?

– Потому что мы отдаем карту, ничего не получая взамен.

Ермолов устало вздохнул:

– Лед, хорош…

– Лед? – немедленно ухватилась за прозвище Яна. – Это кличка или фамилия?

– Это стиль жизни, – не полез я за словом в карман. – Так вот – сделав грязную работу, мы не получаем ничего, кроме обещаний. Меня это не устраивает.

– Сами расшифровать информацию вы не сможете! – холодно отметила ведьма.

– Именно! Вот я и подумал, а вдруг вся эта байка лишь приманка. Мы добываем информацию, передаем ее вам и остаемся с носом. Вдруг вас интересуют вовсе не окна?

Яна взглянула на Ермолова, но тот лишь развел руками. Паранойя заразна, этого у нее не отнять.

– Какие гарантии вам нужны? – спросила валькирия.

– Об этом поговорим позже, – взял я переговоры в свои руки. – Допустим, у нас есть координаты окон. Что дальше? Как действуем?

– Выедем на место и заблокируем окна для всех остальных, – ответила Яна. – Сделать это можем только мы. И снять блокировку тоже никому другому будет не под силу. Это проблема?

– Не думаю, – примирительно улыбнулся Ермолов. – Вы же не собака на сене, чтобы держать окна закрытыми в убыток себе. – Он еще раз улыбнулся и уже без всякой мягкости в голосе произнес: – А если вздумаете выкручивать нам руки, то в эту игру можно играть и вдвоем, не так ли?

– Половина трафика наша, – сказала ведьма. – На большее мы не претендуем, но и на меньшее не согласны.

– Вот и замечательно.

– На самом деле, – вздохнул я, – меня волнуют два вопроса. Первое: не затронет ли блокировка энергетические потоки?

– Но уточню. Что второе?

– Кто едет с вашей стороны?

– Я и моя коллега. Слишком сложные чары, чтобы справиться с ними в одиночку. Еще будет охрана.

– Сколько?

– Четверо.

– Не слишком много? – нахмурился Ермолов. – Не начнут болтать потом?

Ведьма покачала головой:

– В поисках окон они принимать участия не будут. На них охрана лагеря и транспорта.

– Ясно.

Шурика такой ответ вполне устроил, поскольку места вдоль Границы с Северореченском были дурные и опасные. Болота, повышенный магический фон, аномалии и твари. Многие городские торговцы не рисковали пользоваться той дорогой, предпочитая делать крюк через Форт.

И мне придется там работать!

Выискивать окна в одиночку? Ну его на фиг.

Я поморщился и предупредил:

– Ладно, подумаю, кого привлечь со своей стороны.

– Мы отвлеклись! – одернула меня Яна. – Нам нужен накопитель с информацией. Какие гарантии вы хотите получить взамен?

– Да никаких не надо, – усмехнулся я в ответ. – Координаты окон у меня есть. И я их вам не дам. Это лучше всяких гарантий.

Ведьма уставилась на меня в немом изумлении, а Ермолов не удержался от матерного словца и потребовал объяснений. Я рассказал о поручении продырявить голову Смирнову, и Шурик побагровел от злости.

– Что за на фиг? – рассвирепел он. – Это что за еще игры?! Совсем охренели?!

Яна ответила холодной усмешкой:

– Вам нужны окна или нет?

– Вы сказали, карта у вас уже есть!

– С чего бы нам тогда соглашаться на половину? – парировала ведьма. – Карта плюс блокировка окон – это самое меньшее три четверти. Самое меньшее!

– Подставить нас хотела? – рыкнул Шурик. – Кровью повязать?!

– Вовсе нет!

– Еще как – да! Иначе сами бы выпотрошили Смирнова и затребовали свою законную долю! А так решили шантажом все под себя подмять?

– Нет! – выкрикнула в ответ ведьма.

– Почему Смирнова тогда в оборот не взяли? – спросил я. – И не надо про наблюдение Дружины втирать, свободных людей всегда найти можно.

Яна поджала губы, потом выругалась и махнула рукой.

– Ладно, – нервно поежилась она, – я пообещала достать карту, ясно вам? Это мой личный вклад! О Смирнове никто не знает, если я о нем расскажу, меня тут же подвинут в сторону. Сейчас все меняется, можно взлететь, можно упасть. Я хочу забраться на самый верх, ясно вам?

– А сама ты…

– Мне нельзя приближаться к Смирнову. Не только к нему, но и к нему тоже. Это часть другой сделки.

– Итак, – усмехнулся я. – Координаты окон у нас. Люди Хозяина на нас. Транспортировку товара обеспечиваем снова мы. Это минимум две трети.

– Меньше чем на половину мы не согласны! – заявила Яна, вновь обретая спокойствие.

– Половина ваша, – подтвердил Ермолов. – Просто не надо гнуть пальцы.

– Это вы начали!

– Мы начали, мы и закончили, – выдал Шурик. – Когда у вас все будет готово?

Яна задумчиво потеребила мочку уха.

– Откуда начнем поиски окон?

– От Лисьих Выселок.

– Логично, – хмыкнула ведьма. – А конкретней?

– Узнаете на месте, – отрезал я. – Координаты останутся у меня.

– Как ты их заполучил?

– Старый добрый подкуп. И не лезьте к Смирнову. Вообще о нем забудьте. Он принял меры. Закрыл память от считывания, и не только.

Яна смерила меня недоверчивым взглядом, поморщилась и сказала:

– Встречаемся послезавтра на Торговом пятаке. В час. И не опаздывайте, а то не успеем добраться до Песчаного засветло.

– Почему до Песчаного, а не Лисьих Выселок? – удивился я.

– На Выселках слишком много лишних глаз, – ответила ведьма, и Шурик кивнул, соглашаясь с ее словами.

– Что с транспортом? – спросил он.

– Транспорт будет. На сколько человек рассчитывать?

Я задумался, мысленно перебирая возможные кандидатуры, и решил на всякий случай подстраховаться.

– Трое или четверо, если считать со мной.

Если Яну этот ответ и раздосадовал, то она этого никак не показала и просто кивнула.

– Хорошо. И у меня к вам личная просьба…

– Слушаем, – произнес Ермолов с некоторой настороженностью.

– Я обещала достать карту… – медленно произнесла Яна. – Это очень важно для меня. На этом строится мое участие в проекте. Могу я сказать, что уже передала вам координаты? Взамен обещаю со своей стороны максимально возможную лояльность.

Шурик от произнесенных бархатным голосочком последних слов едва не расплылся по сиденью и коротко кивнул:

– Договорились.

Пределами лояльности ведьмы он интересоваться не стал. Яна улыбнулась, распахнула дверцу и выбралась из машины; в салоне сразу заметно потеплело.

– Послезавтра! – напомнила ведьма, аккуратно прикрыла дверцу и ушла куда-то во дворы.

Ермолов немедленно завел двигатель, внедорожник тронулся с места и покатил по улице.

– Охренеть какие интриги, – выдал Шурик, поворачивая на Красный проспект.

– Говорил же, с Лигой не связываться.

– У них перемены в руководстве, и очень серьезные. Самые упертые из Форта с концами свалили.

– Чего так?

– Да на чем-то слишком горячем запалились. Там либо самим уходить, либо в крематорий заезжать. Плюс давно уже внутренний раскол назревал, вот и прорвался гнойник. Вроде, Лига теперь даже с Гимназией замириться собирается. И с Дружиной какие-то соглашения готовятся, но я не в курсах. Знаю только, силовой блок Лиги конкретно перетряхнули.

Я только фыркнул.

– Яна по меркам Лиги считается умеренной? Не, тогда эта благодать ненадолго.

– Да ладно тебе, Лед! – отмахнулся Ермолов. – Думаешь, Воевода не приказал бы человеку башку пробить, чтобы нужной информацией завладеть? Серьезно?

С этим утверждением я спорить не стал.

Цель оправдывает средства – это по-нашему.

– Кого с собой тащить собрался? – спросил Шурик. – Люди надежные нужны. Где таких найдешь?

– Не думал еще. Но один по лесам бродить точно не буду. Ты как, не хочешь стариной тряхнуть? Один черт сидишь без дела.

Ермолова мое предложение не воодушевило.

– Нет, – покачал он головой. – К своим в Волчий лог поеду. Извиняй.

Я махнул рукой:

– Ладно, черт с ним. У меня сейчас другая головная боль. Транспорт проверить, грузчиков подобрать.

– Помочь чем-нибудь?

– Да, нужна служебная карта Патруля.

– Не вопрос. – Ермолов пошарил в бардачке и протянул мне сложенную много раз бумажную карту. – Что еще?

– Подкинь до автосервиса Беленького.

– Это где?

– В гаражах, сразу перед поворотом на «Поляну».

– А, точно! Видел вывеску.

На следующем перекрестке Ермолов повернул с Красного проспекта налево и покатил вдоль заброшенной теплотрассы – двух труб метрового диаметра. Местами они приподнимались над землей, образуя арки, местами через них были перекинуты мостки. А кое-где теплотрассу разрезали и растащили на металлолом.

Вскоре начали попадаться отремонтированные боксы и стоянки, огороженные высоченными заборами с колючей проволокой поверху. Ермолов проехал мимо заезда в гаражи, на следующей развилке повернул к «Поляне» и уже там остановился на обочине грязной дороги.

– Держи, – вытащил он из бардачка пластиковый пакет с моим кольтом «коммандером» и глушителем. – Мы теперь в деле, Лебедева сдавать Дружине нельзя. Проще сучонку несчастный случай организовать.

Я кивнул и убрал глушитель в карман куртки, а пистолет засунул сзади за брючный ремень. Потом выбрался из машины и удивленно уставился на последовавшего за мной Ермолова.

– Ты чего?

Шурик открыл багажник и указал на объемную спортивную сумку, достаточно увесистую.

– Алхимию на утилизацию СЭС увозит, будешь в форме. Удостоверение в боковом кармане.

– Одной статьей больше, одной меньше, – усмехнулся я, закинув ремень сумки на плечо. – Нужна наличка. Еще людей нанимать и снаряжение покупать.

– С утра же штуку дал?

– Наверное, проще было заплатить Смирнову, чем вбивать ему в башку мозговой щуп, ты как считаешь?

Ермолов пробурчал что-то о чрезмерных тратах, но скупиться не стал и ссыпал мне в руку полпригоршни червонцев местной чеканки.

– По снаряжению подходи завтра к открытию в «Большую охоту», там обсудим. Знаешь, где это?

– Знаю, – подтвердил я, пожал на прощание здоровяку руку и зашагал к автосервису. Ботинки моментально заляпала дорожная грязь.

5

Несмотря на вечернее время, в сервисе кипела работа. В боксе визжала болгарка и сверкали всполохи сварки, кто-то гулко стучал, выправляя мятые детали кузовов. Во дворе пара человек в перепачканных машинным маслом комбинезонах снимали коробку передач старенького ГАЗа. Еще один грузовик с тентом стоял в дальнем углу.

Только я прошел в ворота, навстречу сразу выдвинулся невысокий паренек, правый карман его ветровки заметно оттопыривался.

– Тебе чего? – спросил он, окинув меня цепким взглядом.

– Хозяин на месте?

– Нет.

– Тогда старшего позови.

– Чего надо?

– Ты старший?

– Нет.

– Так мне со старшим поговорить.

Паренек набычился, но на пустом месте конфликт раздувать не стал и крикнул выкатившему из бокса колесо ремонтнику:

– Йосик! Пусть Юра выйдет!

Работяга позвал мастера и покатил колесо дальше, а охранник демонстративно сунул руки в карманы. Я не обратил на это никакого внимания, поправил ремень сумки и с невозмутимым видом принялся посматривать по сторонам.

Вскоре из гаража вышел рыжий мастер в столь же поношенном комбинезоне, как и у простых рабочих. На ходу вытирая руки ветошью, он пересек двор и спросил:

– Чего надо?

– Сказали грузовик забрать.

Охранник подавился смешком, а вот Юра оказался в курсе дела.

– Звонили, лысый придет.

Я стянул с головы шапочку. Описание совпало, и рыжий мастер указал на «бычок».

– Идем.

«Бычок» выглядел побитым жизнью, его, как могли, подрихтовали и подкрасили, но внешний вид если от этого и улучшился, то не особо. Да еще через все лобовое стекло шла длинная горизонтальная трещина.

– Две тонны утянет? – спросил я мастера.

Тот как-то странно глянул в ответ, и я развел руками.

– Ни разу не водитель.

– Водить умеешь? – засомневался Юра, протягивая ключи. – Не мое дело, но хорошо бы ты за ворота без приключений выехал.

– Выеду. В какое время открываетесь?

– Да мы и не закрываемся особо, – пожал плечами мастер. – Я предупрежу парней. И да – две тонны он утянет.

– Что с ним делали?

– Движок перебрали, да косметически подшаманили, – ответил Юра как-то очень уж неуверенно.

Я заподозрил, что помимо этого были обустроены тайники, но заострять на этом внимание не стал, лишь уточнил:

– Проблем не будет в дороге?

– Далеко собрались?

– По Форту.

– Не, не будет. Вот как зимой заводиться станет, не скажу.

– Да мне без разницы. Что с бензином?

– Полбака.

– Постоит до послезавтра? С утра заберу.

– Постоит. Не вопрос.

Я покинул автосервис и отправился домой. Напрямик через заброшенный район идти не решился и для начала вернулся к Красному проспекту. Там в первой попавшейся луже на растрескавшемся асфальте попытался очистить заляпанные грязью ботинки, но особо в этом не преуспел.

Да и черт с ними! Не в высший свет собрался. Скорее уж наоборот.

Забросив домой полученную от Шурика сумку, я решил поискать неболтливых подручных в расположенном неподалеку зале игровых автоматов «Captain F.», но его завсегдатаев как раз грузили в «газель» вооруженные автоматами дружинники. Кто-то сидел на залитом кровью крыльце, вышибале бинтовала порезанную руку хмурая женщина-врач.

Ну что за место такое? Ни дня без поножовщины.

Ловить здесь было нечего, я развернулся и зашагал в обратную сторону, намереваясь пройтись по окрестным злачным местам. В былые времена первым делом двинул бы в «Берлогу», но этот кабак давно уже контролировала Семёра, а с организованной преступностью связываться не с руки. Да и на стукача там нарваться проще простого.

Когда над соседними крышами замаячила девятиэтажка, я прищелкнул пальцами и свернул к ней. Расположенный в подвале жилого дома шалман именовался попросту клоповником. Питаться там могли только крайне непритязательные в еде люди с железными желудками, а вот откровенный денатурат завсегдатаям не наливали ни при прежнем хозяине, ныне покойном, ни при новых владельцах, которых я, к слову, неплохо знал.

Они-то мне и были нужны!

Спустившись по грязной лестнице, я по старой памяти пригнулся, но мог и не беспокоиться: тянувшуюся под потолком водопроводную трубу срезали, дабы подвыпившие посетители не бились об нее головами.

Вот это сервис! Вот это понимаю!

Темное помещение, как и прежде, было сплошь заставлено столами, нестерпимо воняло табачным дымом, чем-то подгоревшим и прокисшим. Полумрак разгоняло мерцание одноразовых алхимических светильников, находившихся на последнем издыхании. Не удивлюсь, если их на свалке насобирали…

– Э, фраер! Чего пялишься? – напрягся пьянчуга за крайним столом, перехватив мой взгляд. – Ты че вообще? Ты кто такой?!

– Не мороси, – коротко бросил я в ответ.

Мужичок подорвался с места, но я успел ухватить его за воротник и дернул обратно. Голова пьяницы мотнулась, он приложился лицом о стол и сполз со стула. Закопошился на полу, не в силах подняться на ноги, но не столько из-за удара, сколько по причине банального опьянения.

Крики и стук привлекли внимание остальных посетителей и не только их. Из дальнего закутка в подвал выглянул беловолосый альбинос в синем спортивном костюме с тремя полосками на штанинах и рукавах.

– Лед?! – опешил Маньяк. – Здорово, бродяга!

Мы обнялись, похлопали друг друга по спинам, и альбинос потянул меня к себе.

– Пошли вмажем!

Маньяка в этой компании я знал лучше других: даже работали как-то в одной бригаде грузчиков. Альбинос и сейчас не растерял былой формы, был крепким и подкачанным, но сбитые костяшки намекали, что зарабатывает на жизнь он вовсе не переноской тяжестей.

Откинув в сторону занавесь, Маньяк запустил меня в служебное помещение, где на небольшом столе стояла початая бутылка водки. Три тарелки с остатками еды, три граненых стакана – все в сборе, повезло.

– Неплохо устроились, – произнес я, стянув с головы вязаную шапочку.

– У нас тут своя атмосфера, – заржал альбинос и передвинул к столу еще один табурет. Лежавшие на нем вещи он попросту скинул на пол. – Сейчас остальные подтянутся.

– Кузьма и Жук?

– Ага, вместе держимся. – Маньяк уселся за стол и спросил: – Сам где пропадал? Давненько тебя не было.

Я досадливо отмахнулся.

– Лучше не спрашивай!

– Вмажем за встречу? – предложил тогда альбинос.

– В завязке, – отказался я, и Маньяк налил только себе. Пришлось его остановить. – Ты погоди пока, дело есть. Лучше на трезвую голову обсудить.

– Дак мы уже ужаленные.

– Вот поэтому и погоди.

Альбинос с досадой глянул на стакан, проворчал что-то под нос, но пить не стал. И сразу откинулась занавесь, к нам вошли Толстый и Тонкий.

Нервный и дерганый Жук всегда был худощавым, а за последние годы еще больше высох, щеки впали, свитер болтался на нем, словно на пугале. А вот Кузьма отъел немалых размеров пузо и напоминал вставшего на задние лапы бегемота. Вроде увалень увальнем, но под горячую руку лучше не попадаться.

– Оба-на! – заметил меня Кузьма. – Вот это гости!

Жук подслеповато сощурился и расплылся в улыбке.

– Ни фига себе кого принесло!

Я поздоровался с ними и сразу перешел к делу:

– Халтура интересует?

– Всегда! – за всех ответил Кузьма. – Че почем?

– Погрузка двух тонн, транспорт мой. Нужны три человека. Грузчикам по тридцатке, водителю сорокет.

Парни переглянулись. Жук достал из кармана опасную бритву и принялся раскрывать ее и закрывать. Кузьма разлил остатки водки по стаканам.

– Как-то слишком кучеряво, – задумчиво произнес он.

– До фига платишь, ага, – согласился с ним Жук.

Маньяк кивнул, подгреб к себе стакан и выдал напрямую:

– Если подломить кого надо, то мы в доле.

Я покачал головой:

– Все законно. Акты, накладные – все бумажки есть. Заедем на территорию, заберем груз и уедем. Без шума и пыли.

– В чем подвох? – спросил Кузьма.

– Груз до места назначения не доедет, – прямо ответил я, не став ходить вокруг да около. – Вот и весь подвох. Но вас это волновать не должно, за товар я распишусь.

– А если потом возникнут вопросы? – прищурился Жук. – Что нам дружинникам потом отвечать?

– Можете ответить, что вы организованной группой лиц по предварительному сговору совершили хищение чужого имущества в особо крупных размерах, – усмехнулся я. – Но рекомендую ответить чистую правду. Что я нанял вас для выполнения погрузочных работ и все документы были в порядке.

– То есть стрелки на тебя перевести нормально будет?

– Переводите.

Кузьма кивнул и спросил:

– С оплатой что?

– По факту.

– Аванс?

– И где я вас потом искать буду?

– Да ладно…

– Не ладно, – поднялся я на ноги. – Устраивает, нет? Дело плевое, просто нужны люди, которые не начнут болтать.

– А что за груз? Может, на процент тогда? – предложил Маньяк.

– Забирать будем какую-то химию, которую хрен кому в Форте толкнешь, – спокойно ответил я. – И процент не вариант, самому фиксированную сумму выделили. Сотня – это максимум, что могу предложить. Хотите – соглашайтесь. Не хотите – до свидания.

– Да как-то не знаю… – замялся Кузьма, переглянулся с Жуком, дождался кивка альбиноса и махнул рукой. – Ладно, заметано.

– Послезавтра в полвосьмого у выезда с «Поляны» на Красный. Там, где автосервисы сейчас. Особо не отсвечивайте, сам вас увижу. И какие-нибудь спецовки найдите.

– Найдем. Сбрызнем?

Я отказался и двинулся на выход.

Были некоторые опасения, не подведет ли эта непутевая троица, но, с другой стороны, сотня за час работы – не та сумма, на которую можно махнуть рукой, мучаясь с похмелья.

Придут, никуда не денутся. Главное, чтобы работать были в состоянии.

Когда поднялся из подвала, на улице уже стемнело. А только вышел со двора, сзади послышался топот. Дернул из-за ремня кольт, крутнулся на месте – и двое подвыпивших парней замерли на месте как вкопанные. Вроде видел их за одним из столов в клоповнике, но не уверен.

– Чего хотели? – спокойно спросил я, продолжая держать пистолет стволом к земле.

– Дак это, – двинулся вперед жилистый живчик, – вопрос есть!

Большим пальцем я взвел курок, и короткий металлический щелчок подействовал лучше всякого предупредительного выстрела.

– Понял! – выставил перед собой руки живчик и попятился. – Обознались! Вопросов больше не имеем!

Я подождал, пока парни спустятся обратно в клоповник, затем аккуратно снял пистолет с боевого взвода и сунул его за ремень. Внимательно огляделся по сторонам и поспешил домой.

Заперев за собой дверь, я разулся и унес в комнату полученную от Ермолова сумку. Сверху в ней обнаружился карабин «Сайга-12К» со сложенным набок прикладом. Ствол с затейливой формы пламегасителем был заметно короче стандартного. Тут же лежали три магазина на восемь патронов каждый. Один с пулевыми патронами, два с картечью.

Я озадаченно хмыкнул и достал из бокового кармашка удостоверение СЭС с чужим именем и моей старой фотографией. Оно выглядело настоящим, присутствовала даже вставка с чародейским чипом. Снизу – отметка о табельном оружии.

Шурик умудрился создать мне новую личность? Силен.

Воткнув магазин в карабин, я направил его стволом в стену и дослал патрон. Дернул рукоять затвора один раз, другой – патроны вылетали на покрывало, механизм работал как часы.

Тогда я разрядил «сайгу» и вытащил из сумки бронежилет. Повертел в руках, убрал на стул. А вот серый комбинезон со светоотражающими полосками на рукавах и штанинах сразу откладывать в сторону не стал и влез в него прямо в штанах и рубашке. Комбинезон местами топорщился, а местами отвисал, но мне в нем не в ресторан идти. Главное, на спине три заветные буквы: СЭС.

Сняв спецовку, я повесил ее на спинку стула и прямо на полу разложил полученную от Ермолова карту. Затем достал чарофон и принялся отмечать присланные Смирновым координаты.

Провозился никак не меньше часа, под конец даже начало ломить шею и разболелись глаза, но вместо того, чтобы завалиться спать, я расстегнул рюкзак с «Калейдоскопом» и вытащил оттуда запаянный с обоих концов алюминиевый цилиндр. Тот как две капли воды походил на бомбы, что мы нашли у Сержанта; пульт для дистанционного подрыва алхимического заряда отыскался в одном из кармашков.

Я переложил бомбу в спортивную сумку и унес ее в коридор, к входной двери. Находиться со взрывным устройством в одной комнате не хотелось. Рвануть не рванет, просто… неуютно. А избавиться никак нельзя, еще пригодится.

Напившись воды, я вернулся в комнату, улегся на кровать и уставился в потолок.

Документы, транспорт, грузчики – для вывоза товара все было готово. Не хватало лишь малой толики удачи. Именно на ее поиски я и собирался отправиться с самого утра.

Глава 4

1

Спал плохо. Ворочался с боку на бок, постоянно просыпался, прикладывался к пятилитровой бутыли с водой и снова забывался беспокойной полудремой. В голове вертелись обрывки сновидений; они моментально забывались после пробуждения, но возвращались, стоило лишь закрыть глаза.

Голова к утру напоминала барабан. Еще и желудок подводило от голода.

Разлепив глаза, я без всякой надежды заглянул на кухню; там из съестного не нашлось даже черствого хлеба. Пришлось одеваться и тащиться на улицу.

Ясно и прохладно, люди на работу спешат. Рукоять кольта в поясницу упирается.

Обычное утро, в общем. Ничего особенного.

Я поправил сунутый за пояс пистолет, застегнул куртку, натянул на лысину вязаную шапочку и вышел со двора. Очень быстро озябли пальцы, пришлось надеть перчатки.

На Красном проспекте я пропустил три телеги с алюминиевыми флягами и выехавший с площади Павших сине-белый уазик с мигалкой на крыше, посмотрел налево, потом направо и перебежал через проезжую часть. Мог бы и не торопиться, просто привычка. Да и неуютно на открытом пространстве задерживаться.

Площадь окружали многочисленные киоски, в некоторых готовили еду, и от аппетитных ароматов немедленно закрутило желудок. Окинув взглядом постамент с двумя массивными фигурами, олицетворявшими единство дружинников и гимназистов, я свернул в узкий проход, миновал задворки техникума легкой промышленности и оказался у «Тополей» – трех возвышавшихся над Фортом высоток, где располагалось ведомственное общежитие Дружины. Территорию общаги огораживал высокий бетонный забор с пущенными поверху мотками «егозы».

Прямо напротив проходной располагался павильон с горячим питанием, туда я и завернул. К окошку раздачи выстроилась небольшая очередь из дружинников в штатском, я отстоял ее и купил пять пирожков с картошкой и мясом. Заодно попросил налить большую кружку кофе по-советски – растворимого со сгущенным молоком. Расплатившись отчеканенной на монетном дворе Торгового союза пятирублевкой, я забрал сдачу и унес керамическую кружку с отколотой ручкой и газетный сверток с пирожками на стойку.

По рыхлым бумажным листам расползались жирные пятна, прежде чем приступить к еде, пришлось снять перчатки и сунуть их в карман. Пирожки оказались вкусными, кофе некрепким и сладким. Именно такого сейчас и хотелось.

Впрочем, позавтракать я мог где угодно, сюда меня привело вовсе не желание перекусить. Отпив кофе, я задумчиво глянул на общежитие Дружины и потер переносицу. Светиться на проходной не хотелось, но никаких других идей, как вызвать нужного человека на улицу, попросту не было.

С другой стороны, это я вольный художник, а сейчас утро рабочего дня. Глядишь, сам выйдет.

И – вышел.

Я уже доедал третий пирожок, когда на высоком крыльце возник долговязый парень в кожаном пальто и кожаной же кепке. Он стрельнул у караульного сигарету и, спрятав ее в ладони, сбежал по ступенькам на тротуар. Там огляделся по сторонам и уверенно зашагал в сторону центра.

Влив в себя остатки кофе, я вернул кружку на раздачу и с газетным свертком в руке двинулся вслед за дылдой. Когда ограда общежития осталась позади, парень украдкой оглянулся куда-то на верхние этажи и сунул в рот сигарету. Та загорелась сама собой, словно поднесли невидимую зажигалку. Но не зажигалку, вовсе нет.

Я ускорил шаг и окликнул пироманта:

– Лысая башка, дать пирожка?

Напалм резко обернулся, подавился дымом, закашлялся, и вылетевшая из его рта сигарета упала на тротуар.

– Охренеть! – выдал пиромант, поднял сигарету и обдул фильтр. – Быстро поднятое не считается упавшим, – сообщил он мне, словно открыл великую тайну.

Пахло от Напалма разогретой кожей и надвигающимся лесным пожаром. Тревожный такой запах. Нервный.

– Никто и не спорит. – Я приблизился и протянул сверток с пирожками. – Будешь?

Напалм потер шрам на щеке, формой напоминавший очертания африканского континента, и поглядел на меня с нескрываемым сомнением.

– Поешь, не так табачищем вонять будет. А то Вера запах учует и наругает.

– Я на работу так-то, – проворчал пиромант, но от угощения отказываться не стал. Надкусил пирожок, прожевал и спросил: – А чего не с ливером?

– Не люблю, – ответил я и достал из свертка последний пирожок, а газету скомкал и кинул в стоявшую на углу бочку, ржавую и закопченную.

– Ничего ты не понимаешь в колбасных обрезках, – покачал головой Напалм.

– Ты давай мне зубы не заговаривай, – усмехнулся я. – Че почем, хоккей с мячом?

Долговязый пиромант глянул сверху вниз и фыркнул.

– Справочная, что ли? – Он затянулся, выпустил длинную струю дыма и зашагал по тротуару.

Я нагнал и пристроился сбоку.

– Лед, ты откуда всплыл вообще? – покосился на меня Напалм. – Хотя нет, не отвечай. Не хочу знать. Говори сразу, чего надо.

– Ты в Центральный?

– Нет, в Морг.

«Моргом» в народе именовался элитный доходный дом Аарона Давидовича Гадеса, который окружил здание бывшего городского морга непроницаемым для чужаков силовым полем. Именно старый маг поддерживал работу прорезанного мной в реальный мир перехода. Формально он не подчинялся ни Воеводе, ни «Несущим свет» и считался независимым управляющим их совместной собственности. На него и работал Напалм.

– Тогда пройдемся. – Я вытер жирные пальцы о носовой платок и надел перчатки. – По мне что-нибудь слышно?

– Никому ты никуда не уперся.

– Говорили уже, – подтвердил я. – Но почему? Что-то ведь должно было для этого измениться, так? Не с бухты-барахты нас с Ермоловым взорвать собирались, правильно?

Мы вышли на площадь Павших и зашагали вдоль ларьков. Напалм докурил сигарету до фильтра, кинул окурок под ноги и поднял воротник плаща.

– Это тебе Бореньку Хромого благодарить надо.

– А что такое?

– Накрылась его установка. Громко. Трех техников по стене размазало.

Я кивнул, принимая услышанное к сведению. Создание ответвления от основного канала в реальный мир было идеей Бори, помочь мне в этом должен был какой-то его хитрый агрегат.

– На холостом ходу запустили, – усмехнулся Напалм, всплеснув руками. – И пуф! Все, проект закрыт. – Пиромант глянул на меня и едко добавил: – Цирк уехал, клоуны остались.

– В жопу иди, – беззлобно ругнулся я. – Поэтому Доминик с Воеводой и договорились?

– Пришлось, ага. Гадес целую неделю на радостях мне мозг не выносил.

– Слушай, а это не Гадес, случаем, меня заказал?

Напалм фыркнул:

– Лед, ты нормальный вообще? Ты на какой ответ рассчитываешь?

– Проехали, – махнул я рукой. – Значит, я никому не интересен?

– Все забили давно. Мог и не прятаться. Не лезь на рожон, и все путем будет. А лучше с Домиником тему перетри. Упади ему в ноженьки да покайся…

– Да уж сам как-нибудь разберусь. Ты как? Сколько еще детей настрогал?

– Трое уже. Две девочки и мальчик.

– Ну ты монстр! – только и покачал я головой. – Мальчика выстругивал, или презики плавятся?

Напалм выставил вверх средний палец.

– А жилищные условия как? – продолжил допытываться я, не обратив внимания на оскорбительный жест.

– Нормально все с жилищными условиями. Двухкомнатная квартира, пока хватает.

– Двушка в общаге…

И вот тут мне удалось зацепить пироманта за живое.

– Ты че пристал? – остановился он. – Сам как живешь? Комнату в коммуналке снимаешь?

– Однокомнатную со всеми удобствами, – признал я без всякого смущения. – Ни кола ни двора. Голь перекатная. Гол как сокол. В карманах шаром покати. Продолжи сам, ты же у нас знаток словесности.

Напалм обреченно вздохнул:

– Лед, чего тебе надо?

– Подработка интересует? Плачу пять рублей серебром за два часа непыльной работы.

– Катись! – отмахнулся пиромант и вновь зашагал по площади.

– А шесть?

– Не интересует!

– Да ладно заливать! – нагнал я Напалма и зашагал рядом. – Гадес за копейку удавится, из него деньги клещами не вырвать. А жизнь дорожает! Инфляция!

– Отвали, Лед, а? – попросил пиромант. – Сказал же – не интересует.

– А если Веру спрошу?

От Напалма повеяло жаром, он развернулся и глянул на меня в упор. В глазах заплясали рыжеватые отблески близкого пожара.

– Держись от нее подальше! – потребовал взбешенный пиромант.

– Хрен там, подработка для нее, не для тебя. Ты на общественных началах если только можешь поучаствовать.

Напалм огляделся по сторонам и свернул к изукрашенному цветными рисунками киоску с зарешеченным окошком.

– «Беломор», три штучки, – потребовал пиромант, просовывая внутрь несколько мятых банкнот. Получив папиросы, он сразу смял картонный мундштук одной из них, сунул ее в рот и усилием воли поджег табак. – Рассказывай, Лед, что у тебя опять за геморрой приключился.

– Нужно проконтролировать переговоры и сделать пиф-паф, если плохие люди начнут гнуть пальцы.

– Плохие люди?

– Очень плохие люди.

Напалм ненадолго задумался, потом предупредил:

– Двести пятьдесят рублей авансом. Если придется стрелять, платишь еще столько же. За спецпули накидываешь сверху. До затяжной перестрелки дело лучше не доводи, на боеприпасах разоришься. Расценки не обсуждаются. И это если Вера даст добро.

Я усмехнулся.

– Вижу, частенько на стороне подрабатываете?

– Хочешь жить, умей вертеться, – пожал плечами пиромант, последний раз затянулся, с отвращением кинул папиросу под ноги и растер ее подошвой.

– Когда окончательный ответ дать сможешь? – уточнил я.

– В восемь у стадиона, нормально? Работать ведь не сегодня?

– Не сегодня. В восемь у стадиона – нормально.

– Тогда до вечера.

Напалм повернулся, чтобы уйти, и я придержал его за руку.

– Погоди, к тебе тоже предложение есть. Выгодное.

Напалм покачал головой:

– Нет времени. Вечером поговорим.

Но я его не отпустил.

– Кроме того, нужен человек, который во всяких пространственных переходах шарит.

– Может, тебе еще ключи от квартиры, где деньги лежат? – не выдержал пиромант. – Блин, ты меня под статью подводишь!

– Не кипятись! Мне ваш переход даром не сдался. Нужен гимназист, который в теории окон разбирается. Магические потоки, замеры интенсивности, и все такое прочее. Есть кто-нибудь на примете?

– Обратно свинтить собрался? – удивился Напалм. – А гимназист тебе на кой?

– Никуда не собрался, консультация по окнам нужна. Только чтобы человек надежный был.

– Подумаю, – кивнул пиромант. – Вечером поговорим.

– Давай тогда.

Напалм зашагал к Моргу, я развернулся и двинулся в противоположном направлении. Обошел площадь, рассеянно поглядывая по сторонам, но ничего интересного в киосках и павильонах не продавалось. Немного послушал аккордеониста, кинул ему мелкую монетку и зашагал к проспекту.

Служебный УАЗ с включенными проблесковыми маячками перегородил там сразу две полосы, и дружинник взмахами полосатого жезла направлял редкий транспорт в объезд безжизненно замершего на дороге тела. Сбивший пешехода «гелендваген» вылетел на обочину немного дальше и замер, уткнувшись решеткой радиатора в фонарный столб. Двое рядовых как раз заламывали за спину руки вусмерть пьяному водителю, а сержант прохаживался рядом и с интересом рассматривал помятый автомобиль.

Я не поленился дойти до пешеходного перехода, недобро глянул на обнесенный лесами особняк букмекерской конторы Гонзо и отправился дальше.

Оружейный магазин «Большая охота» был еще закрыт, а вот бар по соседству уже работал, более того – на парковке перед ним стоял синий RAV4. Я поднялся на крыльцо и заглянул внутрь.

Шурик сидел за стойкой и трепался с помощником пивовара. Тот при виде меня что-то негромко произнес, Ермолов обернулся и махнул рукой.

– Лед, подваливай.

Только забрался на высокий стул, и в зал выглянула вчерашняя симпатичная официантка, которая рыженькая.

– Что-нибудь будете?

– Нет, спасибо, – отказался я. – Уже позавтракал.

– Когда успел? – удивился Ермолов, который, к моему величайшему облегчению, на пиво не налегал и запивал яичницу с беконом обычным чаем.

– Лысого повидать ходил.

– На фига? – опешил Шурик, сразу поняв, о ком идет речь.

– С собой сблатовать хочу. Ну и на завтра подрядил. Так что деньги нужны будут.

Ермолов сунул в рот последний кусок яичницы и с недовольным видом кинул вилку на тарелку.

– С тобой, блин, разоришься! – проворчал он.

– Сам можешь поехать.

Шурик поднялся со стула и расправил плечи; свитер грубой вязки натянулся на животе.

– Не, – покачал мой приятель головой. – Давайте без меня.

– Аванс двести пятьдесят.

– У тебя совсем ничего не осталось?

– Что-то осталось, – пожал я плечами. – Но жить тоже на что-то надо.

Ермолов махнул рукой бармену.

– Пока, Иван! – и двинулся на выход.

Мы вышли на крыльцо; там Шурик достал увесистый кошелек, отсчитал нужную сумму и спросил:

– Не сдаст нас твой лысый друг?

– Может, и сдаст. Но ему тоже с подработками на стороне палиться не резон. Да и подобрал я крючочек, как мне кажется…

– Бабки?

– Бабки.

– Так, блин, без штанов скоро останусь, – пожаловался Ермолов и открыл багажник внедорожника. – Ладно, смотри сюда.

В багажнике лежал уже знакомый карабин «вепрь» двенадцатого калибра и помповое ружье заметно более солидной конструкции.

– Выбирай, что с собой возьмешь, – предложил Шурик. – Новое покупать смысла никакого нет.

– Это что за зверь? – указал я на дробовик.

– «Браунинг» десятого калибра. Реально зверь! И смотри, на ствольную коробку руны нанесены, магией заблокировать не получится. Очень рекомендую. Как от сердца отрываю!

– Все здорово, – поморщился я, – но тяжелый. И «вепрь» тяжелый. Мы ж пешком ходить будем. Это дороги немного подсохли, а в лесах еще снег лежит.

Ермолов озадаченно глянул на меня и спросил:

– И что ты предлагаешь?

– «Сайгу» возьму, которая в сумке была. Она и полегче, и с патронами проблем не будет. Только надо еще магазинов купить.

Шурик кивнул.

– Купим. – И сразу нахмурился. – Но ствол с защитой брать в любом случае придется, мало ли на кого наткнетесь. А это опять лишние траты. Хотя… Я там давно на один револьвер глаз положил, да все повода не было. Пошли!

Оружейный магазин к этому времени уже открылся, но, когда я потянул на себя ручку, дверь не шелохнулась. Ермолов отодвинул меня в сторону и утопил кнопку домофона.

– Не внушаешь ты, Лед, доверия людям, – усмехнулся он.

Почти сразу щелкнул замок, и мы прошли в магазин. Стоявший за прилавком молодой парень улыбнулся Ермолову, а вот при моем появлении явственно напрягся.

– К нам с телохранителями нельзя! – заявил он и развел руками. – Извините, такие правила.

Шурик заржал и толкнул меня в бок.

– Жди на улице! – А потом вальяжно добавил: – Холоп!

– Мы перешли на товарно-денежные отношения? – хмыкнул я в ответ. – Смотри, так не рассчитаешься.

– Деньги под отчет получал? – не остался в долгу Ермолов. – Почему до сих пор не отчитался?

Но поскольку продавец следил за нами со все нарастающей тревогой, Шурик дальше ломать комедию не стал и обратился уже к нему:

– Как вас зовут, извините?

– Дмитрий.

– Так вот, Дмитрий, это не телохранитель, а мой деловой партнер. Младший.

– С фига ли – младший?

– Не суть, – отмахнулся Ермолов. – Нам бы мальчику револьвер подобрать, от магии защищенный.

Продавец немного успокоился и объявил:

– Мы являемся эксклюзивными распространителями револьверов торговых марок «Таурус» и «Ругер». «Таурус» подешевле, все же Бразилия, а «Ругер» подороже.

– Да видел я у вас один…

Ермолов двинулся к витрине с револьверами, а я огляделся по сторонам. Кругом полированное дерево, все стильно и строго. За бронированными стеклами висят винтовки и ружья немаленьких калибров, хватает и револьверов, а вот автоматических пистолетов немного. Ну и амуниции полно. Оружейные ремни, кобуры, страховочные шнуры, разгрузки и подсумки.

Серьезный ассортимент, серьезные цены.

– Вот! Этот! – воскликнул Шурик и прочитал: – «Супер ред хоук». «Аляскин».

– Это «Ругер», – подсказал продавец. – Сорок четвертый калибр, барабан на шесть патронов, длина ствола два с половиной дюйма, поэтому общая длина всего девятнадцать сантиметров. Но, хочу предупредить, кучность в связи с этим не самая лучшая. Резиновые накладки мы заменили деревянными, из северной лиственницы. В зимнее время нанесенные на них руны не дают рукояти замерзнуть.

– А от магической блокировки есть защита? – уточнил Ермолов.

– Разумеется! Револьвер цельностальной и полностью закрыт от внешнего воздействия. Оружие продается с уже подзаряженными защитными заклинаниями.

– Что скажешь? – спросил меня Шурик.

Я пожал плечами и уточнил:

– Кобура есть под него?

– Разумеется!

– Тогда давайте смотреть.

Ермолова здесь точно знали; продавец без всякой опаски отпер витрину и протянул револьвер мне. Я взвесил оружие в руке и вздохнул.

– Килограмм с копейками?

– Почти килограмм и триста грамм, – подтвердил Дмитрий.

Рукоять лежала в руке очень даже неплохо, но я не знал, насколько комфортно будет стрелять столь мощным патроном.

– Потом вернешь, – предупредил Ермолов, который для себя уже все решил.

Продавец вновь забеспокоился.

– А на кого будет оформляться револьвер? Мы должны опломбировать спусковой крючок, если у покупателя нет разрешения на ношение оружия!

– Пломбируйте! – разрешил я, положив револьвер на прилавок.

При разрушении внутри городских стен выполненные из специального сплава пломбы помечали и человека и оружие таким образом, что любой колдун засекал метку с расстояния и в полусотню метров. Да и у дружинников переносные сканеры давненько уже появились. А попасться в Форте с нелегальным стволом – все равно что самому себе смертный приговор подписать. Три года в штрафном отряде на Северной промзоне мало кому удается протянуть.

– Как будете оплачивать покупку? – деловито поинтересовался Дмитрий, доставая пломбу, проволоку и пломбир.

– Чеком, – ответил Ермолов и предупредил: – Патроны еще нужны. С самой тяжелой пулей.

Продавец достал из сейфа желтую пачку с буйволом, сверху шла крупная надпись «Buffalo Bore».

– Пуля весом триста сорок гран, – сообщил он нам. – В пачке двадцать патронов.

– Это сколько в граммах?

– Двадцать два грамма.

Я уважительно покачал головой. «Чешуя дракона» могла отвести пять попаданий, а могла пятую пулю уже и не отвести. Тут как повезет. А барабан, между прочим, на шесть патронов. С другой стороны – еще попасть надо…

– Посчитайте кобуру, – начал перечислять я, – и четыре магазина к «сайге» двенадцатого калибра на восемь патронов. По пачке пулевых, если на десять патронов, то две, и еще с картечью. И вот эту разгрузку тоже заверните.

Ермолов поморщился, но очередными тратами возмущаться не стал.

Ха! Да попробовал бы он только!

Но он все же попробовал. Когда мы покинули магазин, Шурик вздохнул:

– Я на эти деньги полгода мог жить.

– Свистишь, – не поверил я. – И вообще сам на револьвер глаз положил. Я бы дешевый «таурус» взял.

– Охренеть, какой он дешевый…

– А хочешь со мной мотануться? – предложил я тогда. – Как в старые добрые времена? В рейд, а?

Ермолов кисло поглядел на меня и спросил:

– Чего там тебе еще понадобится?

Я выставил перед собой руку и начал загибать пальцы.

– Алхимия. Снаряжение. Деньги.

– Что за снаряжение?

– Фуфайка, теплое белье, носки. Обогреватели, но это скорее алхимия уже. Спальников пару штук. Обеззараживающие таблетки, консервы, что-нибудь для розжига…

Ермолов остановился у машины и обернулся.

– Куда тебе это? Понимаю, зимой…

– Сань, снег в лесу еще не сошел! – напомнил я и вновь предложил: – Или со мной?

Шурик фыркнул и уселся за руль.

– Ладно, погнали…

2

Первым делом поехали на Торговый угол. Там Ермолов свернул с Красного проспекта к переливавшейся кислотными цветами витрине магазина «Алхимия & Жизнь» и остановился, но только мы выбрались из машины, к внедорожнику тут же подошел один из цеховиков.

– Проезжайте! – распорядился охранник в серой куртке и свободного покроя брюках. – Парковка дальше!

– Да иди ты на хер! – послал его пребывавший отнюдь не в лучшем расположении духа Шурик, захлопнул дверцу и запер ее на ключ.

Цеховик на миг опешил от неожиданности, потом махнул рукой напарнику, но сразу пронзительно свистнул куривший у служебной «газели» дружинник. Цеховики обернулись, и сержант покачал головой. То ли знал начальника погранслужбы в лицо, то ли успел пробить номера внедорожника по базе.

Шурик поднялся на крыльцо магазина, я двинулся следом и спросил:

– Как скоро все будут знать, что ты с каким-то чуваком по Форту катаешься?

– Плевать! Ты же завтра свалишь, так?

Ермолов распахнул дверь и первым прошел в магазин.

– До завтра еще дожить надо, – вздохнул я, проходя вслед за ним.

Охранник с эмблемой Цеха на куртке при нашем появлении и бровью не повел, хотя точно наблюдал перепалку в окно – изнутри витрина оказалась абсолютно прозрачной, расползавшиеся по ней цветные пятна были видны только с улицы.

– Что-то подсказать? – подошла продавец-консультант – худощавая тетенька средних лет.

Ермолов взглянул на меня и вздохнул.

– Давай сам, – предложил он и отошел к окну.

– С патронов начнем, – решил я. – Двенадцатый калибр интересует.

– Пройдемте в оружейный зал, – пригласила меня продавец. – Мы специализируемся на боеприпасах именно к гладкоствольному оружию…

Оружейный зал с моего последнего посещения заметно расширился, а вот непосредственно оружия в нем стало куда меньше. Лишь на одной из витрин были развешены вертикальные двустволки и помповые ружья, отличавшиеся в основном длиной стволов. Первые были богато отделаны резьбой и чеканкой, вторые раскрашивал зимний камуфляж. Там же выставили гладкоствольную «сайгу» и несколько блочных луков и арбалетов.

Все остальные стеллажи были отведены под боеприпасы. Зловещего вида наконечники для стрел и арбалетные болты меня не заинтересовали, но и от вида многочисленных патронов двенадцатого калибра просто зарябило в глазах.

– Вот каталог, – протянула продавец брошюру. – Или интересует что-то конкретное?

– Интересует, – подтвердил я, – но лучше для начала каталог посмотрю.

И оказался прав. В отличие от витрин, где многие патроны имели одинаковые алхимические свойствами и различались лишь навесками пороха и номерами дроби, в каталоге все оказалось структурировано предельно просто и понятно. Нужные боеприпасы я отыскал почти сразу.

Посеребренная картечь, зажигательная дробь, осветительные заряды.

Больше я покупать ничего не собирался, но очень быстро это свое мнение переменил.

Разъедающий плоть реагент разработали специально против нежити, кварцевая дробь разрушала энергетические структуры призраков, а хрустальная крошка хоть и была эффективна лишь на короткой дистанции, зато проходила через защитное поле отводящих пули амулетов. Свинцовая болванка в полсотни граммов тоже проходила, но после такой плюхи с человеком уже было не поговорить, а вот хрустальная крошка позиционировалась как боеприпас условно-нелетальный.

Памятуя о том, что боезапас придется тащить на собственном горбу, я старался ограничивать себя, но особо в этом не преуспел. За две сотни патронов получилось точно.

Под конец, когда уже собрался возвращаться к Ермолову, взгляд зацепился за стеклянный шкаф, где на полках стояли алюминиевые цилиндры размером чуть больше футляра для сигар. Каждый окольцовывали разноцветные пластиковые ленты, а на стекле красовалась наклейка: «Муляжи».

– А это что? – поинтересовался я.

– Одноразовые пусковые устройства, – сообщила продавец, протягивая новую брошюру. – В Форте оборот этих спецсредств запрещен, в случае покупки они доставляются в пункт выдачи заказов за городскими воротами.

– На Торговом пятаке?

– Да.

Я полистал каталог и решил, что Шурик меня точно убьет. Но все же не удержался и заказал четыре «Ультрафиолета», по два «Пульсара» и «Факела», а на самый крайний случай взял «Серпантин». Но зато оставил в заказе только пять патронов с кварцевой картечью – ракетница с «Ультрафиолетом» своим излучением поражала не только нечисть, но и большинство бестелесных тварей.

«Факел» просто долго и ярко горел, освещая все вокруг, а «Пульсар» ставил мощные помехи для ведьм и колдунов. Если верить рекламному буклету, вероятность провалить заклинание увеличивалась пропорционально требуемому для его наложения времени, но также были определенные шансы сбить короткие боевые чары. «Серпантин» же на какое-то время искажал внутреннее зрение; понадобится сделать ноги от ведьм – самое оно.

Заодно заказал четыре зажигательных гранаты и столько же осветительных зарядов. Просто так, на всякий случай.

В отделе с бытовой алхимией я взял рулон алхимического обогревателя и попросил заранее нарезать его на стандартные для пеноковриков размеры. Еще предложили наборы для походной сигнализации, но отказался – когда в компании сразу две ведьмы, незамеченным к лагерю никому не подобраться. Под конец набрал разных полезных мелочей и пошел сдаваться Шурику. Тот глянул на список, оценил строчку «Итого» и с обреченным вздохом полез за чековой книжкой.

Удивительная выдержка у человека – даже не сказал ничего. Я бы точно не смог промолчать. Впрочем, у меня уровень доходов все же немного иной.

Пока Шурик расплачивался, я встал у окна и выглянул на улицу. Перекресток с высокого первого этажа просматривался просто превосходно, ничего подозрительного заметить не удалось. Все как всегда.

– Держи, – протянул Ермолов мне квитанцию. – Тебе еще заказ получать.

Я убрал квиток в карман, взял пакет с патронами и последовал за приятелем на улицу.

– В «Сером Святом» надо что-нибудь? – указал Шурик на магазин напротив.

Это заведение специализировалось на всяческих амулетах и артефактах, поэтому я покачал головой.

– Нет, все есть.

Сколь бы хорошо ни были экранированы амулеты, определенную наводку они давали, а мне хотелось оставаться как можно более незаметным для внутреннего зрения колдунов. «Чешуя дракона», «хлопок» и «дырокол» – остальное будет уже лишним.

Мы погрузились в машину, и Ермолов спросил:

– Ну что, за снаряжением?

– Поехали, – кивнул я.

Подбирать снаряжение Шурик отвез меня в «Арсенал». Только не в городской арсенал, а в одноименный магазинчик неподалеку. Некогда его открыли отставные дружинники и сотрудники разорившегося «Булата», но чисто оружием они торговали недолго; очень быстро основной доход им начала приносить продажа амуниции и сопутствующих товаров.

Термос, три вместительных рюкзака и один поменьше – так называемый «трехдневный», термобелье, два спальника, пять пар носков, пеноковрики, обеззараживающие таблетки, большая аптечка и несколько индивидуальных пакетов, сапоги, котелок и много еще чего по мелочи, вроде алхимических запалов и сухого пайка, обошлись по сравнению с походом в «Алхимию & Жизнь» не так уж дорого, но Шурика это нисколько не утешило.

– Сплошное разорение! – проворчал он, выписывая очередной чек.

– Ну-ка, подожди! – заинтересовался я темно-серой фуфайкой с кожаными вставками на локтях.

– Куда она тебе? – охнул Ермолов. – Лето на дворе!

– Весна вообще-то, – ответил я, снимая фуфайку с вешалки. – Ты хоть представляешь, как по ночам в лесу от земли холодом тянет?

– Покупай что хочешь!

А вот продавец – невысокий дядька, пузатый и усатый, мой выбор поддержал.

– Отличная штука на межсезонье! – сообщил он. – И на лето такие тоже берут. Для зимы слишком легкая модель, а с мая по сентябрь – то, что надо!

– Модель! – покачал головой Ермолов. – Лед, тебе дизайнерскую фуфайку втюхивают! Бежим отсюда!

Пузан усмехнулся в усы и провел по рукаву.

– Нейтральная алхимическая пропитка, – начал перечислять он достоинства одежды, – не горит и не промокает. Эффект «псевдохамелеон». Внутри кроме утеплителя многослойный кевлар мелкого плетения. Ножом не проткнуть, если только шилом. Не прокусить, да и от когтей защитит. Дробь, пули из «макарова», нагана и ТТ уверенно держит. «Свинцовые осы» тоже. Люгеровскую девятку и картечь – только если не в упор. Что мощнее – уже разве что на излете.

– Ну да, – хмыкнул Шурик. – Пластин-то нет.

– Кстати, есть! – расплылся в улыбке продавец. – Стальные пластины в области сердца и левой лопатки. Вдоль позвоночника идет дополнительный жгут кевлара, смягчит удар, если дрыном по хребту протянут. Да и сабля не всякая возьмет.

– Пластины только у сердца? – уточнил я, снимая куртку.

– Иначе слишком вес большой будет. Мы ж, чай, не Братство какое, – пояснил пузан. – А если не в сердце прилетит, всегда есть шанс лекарство вколоть.

– Тоже верно, – согласился я и надел фуфайку, но та оказалась узковата в плечах. Пришлось взять на размер больше, эта пришлась впору.

Что интересно, фуфайка застегивалась с запахом, и, по сути, спереди защита была двойной, но при этом движений одежда особо не стесняла. Судя по всему, кевлар добавили вместо одного из слоев утеплителя.

– Ну как? – поинтересовался продавец.

– Берем! – решил я.

– Тьфу на тебя, – выругался Ермолов. – Ну и ходи как дурак летом в ватнике!

– Такое вот хреновое у нас лето! – немедленно припомнил пузан древний анекдот.

Я снял фуфайку, свернул ее и сунул под мышку. В свободную руку взял рюкзак, Ермолову пришлось брать два оставшихся.

– Будто в рейд на Север выдвигаешься, – проворчал он, запихивая их в машину.

– Геморрой обострился, что ли? – спросил я. – Чего ворчишь, как старый дед?

– Да сердце давит чего-то. Завтра к своим на недельку в Волчий лог рвану. Пережду.

– Имей в виду, ты меня завтра на Торговый пятак везешь.

– Да это понятно, – вздохнул Ермолов, заводя двигатель. – Сейчас какие планы?

– Никаких вроде. В начале девятого к стадиону подтягивайся. В кабак для уников. Напалм подойдет, дела обсудим.

Внедорожник тронулся с места, Ермолов покачал головой.

– Не станут ведьмы нас кидать. И даже если попытаются договор пересмотреть – они вот у нас где, – показал он мне стиснутый кулак. – Не смогут поставки товаров наладить. А тебя трогать – им вообще никакого резона нет при любом раскладе.

Аргументы Шурик привел железобетонные, но они меня не убедили.

– Одному по лесам шастать – так себе идея, не находишь? Сейчас с исчадиями Стужи проблем быть не должно, да только окна все больше в дурных местах расположены. Там и нечисти хватает и всяких тварей немало. Без нормальной огневой поддержки соваться – себе дороже выйдет. Напалм для ближнего боя, Верка со своей снайперской винтовкой среднюю и дальнюю дистанции закроет.

– А гимназист?

– Гимназиста с собой брать не собираюсь. Просто проконсультируюсь.

– На предмет?

– Если при блокировке окон окажутся перекрыты энергетические потоки, нам это потом аукнется. А мы на перспективу работаем, так?

– Какого черта ты вообще к этим потокам прицепился?

– Были прецеденты, – уклонился я от прямого ответа, не став посвящать Шурика в обстоятельства своего последнего провала в Приграничье.

– Накладно это все, – поморщился Ермолов. – Да и левых людей лучше не привлекать.

– Без колдуна никак не обойтись, – отрезал я.

– Хрен с тобой, – отмахнулся Шурик. – Ну что, обедать?

– Поехали.

3

К городскому стадиону я пришел в половине восьмого. Просто решил заранее оглядеться на месте. Ясно, что возможное наблюдение обнаружить практически нереально, слишком уж место оживленное, но мало ли. Вдруг лицо знакомое замечу.

Центр спортивной жизни Форта, как ни странно, совсем не выглядел ни заброшенным, ни даже обветшалым. С арены доносились крики и пронзительные свистки, а на парковке помимо десятка автомобилей дожидались клиентов несколько извозчиков.

С другой стороны, оно и понятно – ни Интернета, ни телевидения в Форте не было, поэтому на все мало-мальски значимые матчи собирались полные трибуны болельщиков. Билеты на финал первенства по хоккею, футболу, боксу или боям без правил продавались втридорога, а на ставках деньги и вовсе делались просто колоссальные. Заправлявшим тут букмекерам меньше всего требовались проблемы с Городским советом, вот они и не скупились на поддержание спортивного сооружения в надлежащем виде. Да и тренажерные залы и бойцовские секции давно работали на самоокупаемости.

Большую часть подтрибунных помещений занимали питейные заведения, где после состязаний спускали бар болельщики, но бар «Стадион» обычная публика обходила стороной. В нем собирались уники – люди, которые в результате неведомых мутаций получили узкоспециализированные сверхъестественные способности. Раньше прибежищем телепатов, пиромантов, ясновидящих и прочей экстрасенсорной братии был «Западный полюс» в «Кишке», но после смены собственника уникам там стали не рады.

Напалма я приметил издали. Долговязый пиромант шагал по тротуару в своем неизменном кожаном одеянии и дымил папиросой. Воздух вокруг него слегка дрожал и колыхался, словно над раскаленным летним зноем асфальтом.

Я подпустил его поближе и вышел из тени.

– Тьфу ты! – выругался Напалм. – Будто чертик из табакерки!

– Куда идем мы с Пятачком? – усмехнулся я.

– В кабак, конечно! – ответил пиромант.

Я не понял, процитировал он группу «Кино» намеренно или просто к слову пришлось, поэтому молча указал на стальную дверь бара, массивную и глухую. Ни ручки, ни звонка там не было. И вывески не было тоже. «Стадион» позиционировался как заведение исключительно для своих.

Напалм приложил к железному листу ладонь, и дверь плавно ушла в сторону. Пиромант первым шагнул через порог; я прошел следом и с интересом оглядел небольшую комнатушку, сплошь выкрашенную в черно-белую клетку. Квадраты расползались по стенам, полу и даже потолку, в одном из углов они растягивались в ромбы, что создавало ощущение искривленного пространства. У меня даже зарябило в глазах.

– Это ваш гость? – спросил встретивший нас вышибала, весь синий из-за татуировок. Впрочем – нет. Я пригляделся и понял, что синим цветом кожу красили кровеносные сосуды.

Пиромант замялся, глянув на меня с явственным сомнением.

– Это член клуба, – ответил тогда я, стягивая с лысины вязаную шапочку. – Я Лоцмана живым видел!

Напалм с тяжелым вздохом подтвердил:

– Он видел.

И то ли пиромант был здесь в авторитете, то ли охранник обладал неким хитрым паранормальным талантом, но препятствовать он нам не стал и указал на следующую дверь. Та была стилизована под люк подводной лодки, на месте иллюминатора располагался аквариум, там плавали мелкие серебристые рыбешки.

Казалось, только повернешь ручку – и тебя немедленно захлестнет бурный поток, но, разумеется, когда Напалм открыл дверь, ничего такого не произошло. Пиромант спокойно прошел в просторное полутемное помещение, а я обернулся и предупредил вышибалу:

– Сейчас Александр Ермолов подойдет, так вот он – гость.

– Для этого он должен быть в списке.

– Некоторые люди есть во всех списках, – усмехнулся я и поспешил вслед за Напалмом.

– Вот ты простой как три копейки! – возмутился пиромант, забираясь на высокий стул у стойки бара.

Я уселся рядом и спросил:

– Думаешь, лучше будет, если Ермолов поставит на уши Селина? Он может.

Напалм потер длинный тонкий нос и отвернулся. Я хмыкнул и с интересом огляделся по сторонам.

В «Западном полюсе» упор делали на игры с иллюзорным искривлением пространства, здесь же все было совсем по-другому. Дизайнеры постарались создать впечатление, будто мы находимся на затонувшей подводной лодке, только не реальной, с тесными отсеками и низкими потолками, а на роскошном подобии пассажирского лайнера. В свете люстр сверкала надраенная до блеска медь, всюду тянулись непонятные трубы и вентили, в стенах зияли рваные пробоины, а за ними плавали рыбы и скрывались среди ржавых обломков осьминоги. Откуда-то доносились отголоски музыки, но через двери проникали только басы, мелодию разобрать не удалось.

– Что будете заказывать? – подошел к нам бармен – молодой парень, весь в затейливом пирсинге. Между металлических бусин время от времени проскальзывали электрические разряды.

– Безалкогольный «Созерцатель», – ответил Напалм, снял кожаную кепку и положил рядом с собой.

– На коктейли подсел? – усмехнулся я, а когда бармен выставил пироманту высокий бокал с многослойным напитком, попросил: – Выморжень, будьте добры.

– Шот или лонг?

– Классический.

Бармен достал из холодильника непрозрачную бутылку, наполнил рубиновой жидкостью рюмку и передвинул мне.

Я опрокинул в себя холодный напиток, и в живот будто провалился кусок льда, но уже миг спустя вверх по позвоночнику пробежала волна огня, приятно заломило темечко. И все же со вкусом что-то было не так.

– На соке снежных ягод экономите? – предположил я, отодвигая рюмку обратно.

Бармен смутился и, понизив голос, сообщил:

– У нас нет лицензии на приготовление продуктов питания из снежных ягод.

– А у кого есть?

– У любой столовки в Черном квадрате, – усмехнулся Напалм.

– Логично. Уродам хуже точно не будет.

– Измененным, – поправил меня бармен.

– В политику не лезу, – отрезал я и попросил: – Еще рюмку.

– Возможно, в ближайшее время начнутся поставки спирта из снежной ягоды, и мы вернемся к оригинальному рецепту, а пока только так. Проверка за проверкой идет…

Я махнул рукой, прерывая оправдания, выпил вторую стопку и шумно выдохнул.

– Неплохо!

– Кто платит? – спросил Напалм, соскальзывая со стула с бокалом в руке.

– Ермолов, – объявил я. – Теперь понимаешь, почему так важно, чтобы его пропустили?

Пиромант фыркнул и толкнул массивную дверь. Та легко ушла в сторону, и мы прошли в соседний зал – сплошь заставленный столами и с полукруглой сценой. Пробоин в стенах здесь не было, только иллюминаторы, а вот в потолке прорех хватало с избытком. У меня даже сложилось впечатление, что над всем помещением расположен единый аквариум, – уж больно солидные тени сновали над нашими головами.

– А почему «Стадион»? – поинтересовался я причиной, побудившей дать клубу столь неподходящее название.

– Чтоб никто не догадался, – буркнул пиромант и уселся за один из свободных столов.

Музыкальный проигрыш закончился, на сцене замелькали тени, начал подниматься белый дым, и в этом дыму вдруг возникла фигура парня в черной футболке, армейских штанах и высоких ботинках. Точнее – не сама фигура, а ее голографическое изображение.

Лоцман.

Дурные мысли будто вбитый в голову гвоздь, Пиво не берет, становится комом в горле как кость, Курить давно бросил, качаюсь, здоровья немерено, Казалось бы, живешь и живи, коли судьбой так отмерено. А вот хрен там!

Резкий речитатив исполнителя мурашками пробежался по спине, финальная фраза – четкая и размеренная – уколола под сердце, и я потянул Напалма из-за стола.

– Пойдем в другой зал!

На работу впотьмах, домой уже затемно, С неба то дождь, то снег, погода – говно, не радует, Днем гложет тоска, ночью давит бессонница, Кругом друзья, а в душе натянутым нервом звенит одиночество. Достало!

Напалм удивленно посмотрел на меня и спросил:

– А что такое?

– В тишине поговорим. И так голова болит.

Но дело было вовсе не в мигрени. Просто я действительно видел Лоцмана еще живым, и не могу сказать, что воспоминания об этом были хоть сколько-нибудь приятными.

Смотрю на других, никто особо не парится, И только я с ножом на кармане в ожидании палева, Что к чему – не пойму, совесть как лед чиста, Какой еще, на хрен, кризис среднего возраста?! Я ж еще молодой…

Напалм покачал головой, поднялся из-за стола и двинулся в следующий зал. Судя по мягким сиденьям вдоль стен и доносившейся из динамиков медитативной музыке, это была зона для релаксации. Всю боковую стену занимал аквариум, там же на гнутых ножках стояли пепельницы. Приглушенно гудели вытяжки, но они не справлялись с нагрузкой, и, судя по запаху, курили здесь точно не табак.

Я развалился на сиденье, вытянул ноги и спросил:

– Так что скажешь насчет работы?

– Ермолов к ней каким боком отношение имеет?

Кроме нас, в помещении никого не было, поэтому я ответил, как есть:

– Он платит.

Напалм задумчиво потянул коктейль через трубочку и уточнил:

– В курсе, что его отстранили?

– В курсе.

– Не смущает?

– К тем делам это никакого отношения не имеет.

Пиромант оторвался коктейля и покачал головой.

– Дела тут вообще ни при чем. Просто Ермолов сидел на двух стульях да еще свою игру вести пытался, вот и влип.

Я отмахнулся:

– Забей! Работа у вас будет не бей лежачего. Придете заранее, займете позицию. Если что-то пойдет не так, прикроете. Дружину попросят не вмешиваться, но о вас, кроме меня, никто не знает.

Напалм поморщился:

– Тоже мне аргумент.

– Ты пойми…

– Я все понимаю, когда вынимаю! – резко перебил пиромант. – Но мне еще жить тут и детей растить!

– Задрал ныть! – не выдержал я. – Для тебя полтонны не деньги? Отлично, найму тех, для кого это деньги.

Напалм шумно засопел и потянул коктейль.

– Кто будет с другой стороны?

– Бандиты.

– Ладно, – вздохнул пиромант, – аванс принес?

Я отчитал двести пятьдесят рублей империалами и червонцами и ссыпал монеты в костлявую ладонь Напалма.

– Рассказывай, – проворчал он. – Куда, когда…

Я начал вводить его в курс дела, но почти сразу распахнулась дверь, и в помещение для релаксации вошел Ермолов. Вслед за ним на высоких шпильках вышагивала стройная официантка, рядом с которой сами по себе парили в воздухе две литровые кружки пива.

– Благодарю, красавица, – улыбнулся ей Шурик, ухватил кружки и протянул мне с темным пивом, а со светлым оставил себе.

– Да не стоит, пожалуй, – отказался я.

– Лед, ты с дуба рухнул? Это ключевское!

– Серьезно? – Я принял кружку, сделал глоток и покачал головой.

Действительно, тот самый вкус. Не могу сказать, что нечто сверхъестественное, тут скорее в полузабытых воспоминаниях дело.

– Пиво сюда пришли пить? – одернул нас Напалм и отдал официантке пустой бокал, а когда та скрылась за дверью, достал из кармана мятую пачку папирос.

Ермолов убрал кружку на подставку и вытащил карту Форта. Развернул ее на сиденье и ткнул куда-то в северо-восточный угол.

– Это территория ответственности Восточного участка, нам нужен институт сельхозмашиностроения. Вот он.

Напалм присмотрелся и кивнул.

– И что там?

– По оперативным данным, встречи проводятся вот в этом производственном корпусе. Остекление отсутствует, внутренних перегородок нет. Полностью простреливается из этого здания и вот отсюда. Лучше всего размещаться на третьем-четвертом этажах.

– Разберемся.

– Въезд на территорию один, – продолжил инструктаж Ермолов. – Перед встречей его перегораживают. Но помимо этого есть множество ходов в заборе, плюс частично сохранились подземные коммуникации. И наверняка будет наблюдательный пункт в корпусе напротив ворот. Вот смотри…

Шурик протянул Напалму свой чарофон, тот пролистал фотографии и предупредил:

– Оба направления закрыть не получится.

– И не надо. Главное, меня прикройте, – заявил я, глотнул пива и спросил: – Лазерный целеуказатель есть у вас?

– Нужен?

– Пригодится.

– Найдем, – решил Напалм. – Уходить как будем?

– Если без стрельбы обойдется, каждый сам по себе.

– А если не обойдется?

Вопрос пироманта поставил меня в тупик, и я посмотрел на Ермолова.

Тот выругался и махнул рукой.

– Подстрахую. «Форд» из сервиса забрал, буду на нем.

Мы еще обсудили детали, связь и условные сигналы, потом Напалм начал собираться, но вспомнил о моей просьбе и посмотрел на часы.

– Сейчас Антон Василенко подойдет.

– Это кто? – не понял я.

– Просил с гимназистом свести? – напомнил пиромант. – Василенко на пространственных аномалиях собаку съел и неболтливый. Гадес его привлекал пару раз и остался доволен.

– Гадес и доволен? – усмехнулся я. – Чудеса, да и только!

– Пустят его сюда? – спросил Ермолов.

– Пустят. Он тут свой.

– Ты погоди уходить, – остановил я Напалма. – Есть возможность быстро заработать. Интересует?

Пиромант поморщился:

– Рожайте короче!

– Хамишь, парниша, – улыбнулся Ермолов, и улыбнулся недобро.

Напалм прищурился, но в бутылку лезть не стал и попросил уже не столь резко:

– Излагайте.

– Работа на природе. Ориентировочно на неделю. Будете просто прикрывать меня.

– Будете? – вскинулся пиромант. – Сразу нет. Вера не участвует. Детей не на кого оставить.

– Да ладно…

– Не ладно! – отрезал Напалм. – У нас уговор, в серьезных делах оба сразу не участвуем.

– Еще и застраховались, поди? – предположил Ермолов.

– Да толку с той страховки! – отмахнулся пиромант. – Давайте к делу. Кто идет?

– Помимо меня две ведьмы, четверо наемников и я.

– И так приличный сарафан собрали, я зачем?

Я пожал плечами, отпил пива и ответил предельно честно:

– С тобой я работал, с ними нет. Возможны проблемы. Плюс шататься придется по лесу.

– Осложнения?

– Маловероятны, – быстро сказал Ермолов. – Надо пройти десять-двенадцать точек вдоль Границы. Несложно, но места там дурные.

– Что за точки?

– Окна, – пояснил я.

– Предполагаемые окна, – поправил меня Шурик. – Есть оперативная информация, мы хотим ее проверить.

– Неофициально?

– Да. И болтать об этом не стоит. Если получится разметить окна, мы постепенно переведем весь трафик на себя.

– А они бесхозные?

– Нет, но северореченские дельцы не помешают. Сейчас не сезон из-за весенней распутицы, и даже если вдруг сунутся, на границе их завернут.

– Звучит как два пальца об асфальт, – поморщился Напалм, – а потом начнутся проблемы. – Он вздохнул и спросил: – Сколько платите?

– Сто рублей золотом в день авансом за всю неделю. Провозитесь больше – доплата по факту. Плюсом страховка и лечение.

– За следующие дни по сто пятьдесят, – выставил условие пиромант. – На неделю меня точно отпустят, но не дольше. Могут быть проблемы.

Ермолов пожал плечами:

– Хорошо.

– И еще один момент. – Напалм взглядом зажег папиросу, сунул ее в рот и пыхнул дымом. – Так понял, вы работаете с ведьмами, а у меня к ним один шкурный момент имеется. Замолвите словечко?

– Что такое? – насторожился Ермолов.

– Они начинают потихоньку восстанавливать район. Малоэтажная застройка, охраняемая территория, инфраструктура. Планировки хорошие.

– Жилищный вопрос решил улучшить? – догадался я.

Напалм меня будто не услышал.

– На первоначальный взнос у нас деньги есть, но рассрочку дают только под гарантии или поручительства.

– А Гадес тебя лесом послал?

– Лед, не сыпь мне сахер на хер! Если бы Гадес подключился, я б с вами даже разговаривать не стал.

– Удачно получилось, – усмехнулся Шурик. – Вещички готовь, завтра в час на Торговом пятаке.

– А с рассрочкой что?

– Все будет, – пообещал Ермолов и допил пиво. – Завтра отработаем с утра и все решим. Заодно и аванс выдам. С собой денег нет. Только смотри – никому ни слова. Тут весь смысл все втихую сделать. Не хватало еще от конкурентов с боем отбиваться.

– Не так много кондукторов осталось, – покачал головой пиромант.

И тут с ним было не поспорить – без кондукторов все наши окна будут непредсказуемой пространственной аномалией, абсолютно бесполезной с точки зрения организации транспортного сообщения с реальным миром. Но Шурика это замечание нисколько не смутило.

– Дело наживное, – отмахнулся он, поднимаясь на ноги. – Где этот колдун?

– В баре, наверное, сидит, – пожал плечами Напалм.

– Так идем! Короче!

Ермолов первым двинулся на выход, а пиромант придержал меня и спросил:

– Тебе для этого гимназист понадобился – окна искать? Это ведь не так просто! Они фонить начинают только ближе к открытию, а с какой периодичностью открываются – предсказать невозможно. Мы так месяц в лесах проторчать можем!

– Поиск окон на мне с ведьмами. Есть варианты. А с гимназистом я просто поговорю.

– Ты – и просто? Заливай больше!

Мы вышли в переполненный зал, и стало ясно, почему за все это время никто ни разу не зашел в комнату для релаксации. На сцене танцевали стриптиз. Длинноногая красотка куталась в тени, которые трепетали вокруг обнаженного тела, то расползаясь в подобие монашеского балахона, то усыхая до размеров фривольного платьица. Танцовщица пока еще дразнила зал, заводя зрителей не откровенной наготой, а лишь намеком на оную. И ей это вполне удавалось – один из поклонников даже завис в воздухе сбоку от сцены, наслаждаясь зрелищем.

Напалм замедлил шаг, тогда я ухватил его за рукав плаща и потянул за собой.

– Все Верке расскажу.

– Она меня убьет и с тобой никто поедет, – парировал пиромант.

Мы вышли в бар; гимназист уже сидел за стойкой и пил пиво. Был он высоким и светловолосым. Короткая кожаная куртка свисала с соседнего стула, а вот перчатку колдун почему-то снял только одну – левую. На правой руке зачем-то оставил.

– Антон, привет! – поздоровался с ним пиромант.

– Привет, Напалм, – ответил гимназист на приветствие и отодвинул пустую кружку.

– Александр, – представился Ермолов, протягивая руку.

Колдун ответил на рукопожатие, не снимая перчатки, и стало ясно, что дело не только в дурацкой моде. Все же нарушение неписаного этикета, как ни посмотри.

– Лед, – представился и я. – Напалм предупредил, о чем пойдет речь?

– Предупредил, – кивнул Василенко, – но я не совсем понял, что именно от меня требуется.

– Нужно какое-то время отслеживать колебания магических полей в определенных зонах на некотором удалении. Это реально?

– Есть комплекс «Стоглаз» – работает на расстоянии до пяти километров. Либо можно взять автономные датчики, при выходе интенсивности излучения из заданных параметров они отправят сигнал на приемник. Дальность связи до тридцати километров.

– Вот! – прищелкнул я пальцами. – Этот вариант подходит.

– Дорого обойдется? – спросил Ермолов.

– Одноразовые датчики идут по червонцу за штуку, приемник покупать не надо, возьмете в аренду. В принципе, могу дать свой аппарат всего за пять рублей в день. Залог семьдесят рублей.

– Сколько мы должны за консультацию? – полез Шурик за кошельком.

– Если возьмете больше десяти датчиков, то нисколько.

– Пятнадцать возьмем.

– Серьезно! – усмехнулся гимназист. – Обычно их берут в рейды и выставляют экстремальные значения, чтобы срабатывали реже. Они одноразовые.

– Приближение магических бурь отслеживают? – догадался я.

– Именно.

Напалм посмотрел на часы и засобирался.

– Я вам не нужен больше? – спросил он, забросив в рот сразу несколько пластинок жевательной резинки.

– Вали! – отпустил я пироманта, допил пиво и задумчиво посмотрел на пустую кружку. Но – нет, хватит на сегодня. Работать с утра.

Ермолов договорился с гимназистом о завтрашней встрече, и мы вышли на улицу. К этому времени окончательно стемнело; Антон Василенко попрощался с нами и зашагал в сторону Гимназии.

– Зачем тебе понадобились датчики? – спросил Шурик, когда мы забрались в салон внедорожника.

– Смущает идея валькирий закрыть окна, – сознался я. – Как бы чего не вышло.

– А что может пойти не так?

– Все что угодно, Саня. Все что угодно…

4

К утру подморозило, под начищенными ботинками хрустели тронутые ледком лужи, дыхание вырывалось изо рта легкими облачками пара.

С закинутым на плечо ремнем спортивной сумки я шагал к гаражно-строительному кооперативу напрямик через дворы. Заранее надевать служебный комбинезон СЭС не стал, дабы не смущать работников автосервиса. Все же грузовик Душмана; мало ли кому стуканут? Потом переоденусь.

«Сайгу» и вовсе оставил дома. Вместо нее сунул в карман куртки китайский кольт – без глушителя его работа никаких нареканий не вызывала. А если заявлюсь к Душману с карабином, точно не так поймут. Огнестрельное оружие в Форте уголовники по пустякам не носят; берут, только когда без стрельбы никак не обойтись.

Ворота автосервиса уже были открыты, в гаражном боксе пронзительно визжала болгарка. Охранник узнал меня и вышел из своей будки; я покачал вытащенными из кармана ключами и направился к «бычку».

– Забираешь? – спросил парень.

– Ага. Предупредили?

– Езжай.

Отперев мятую и плохо выправленную дверцу, я уселся за руль, кинул сумку на сиденье и завел двигатель. А потом какое-то время просто сидел, прислушиваясь к его приглушенному бормотанию. Честно говоря, собирался с мыслями. Особым опытом управления автотранспортом похвастаться не мог, да и габариты грузовика не чувствовал совершенно. Только бы не въехать ни во что…

Решившись, я включил заднюю передачу и попытался тронуться с места. «Бычок» дернулся и немедленно заглох. Вторая попытка завершилась так же, и ко мне уже двинулся охранник, но тут наконец удалось завершить маневр и развернуться.

Парень быстро посторонился; грузовик подъехал к воротам и почти вывернул на улицу, когда в очередной раз заглох двигатель. Я выругался, рывком тронулся с места и медленно-медленно покатил вдоль обочины дороги. Мог бы и ускориться – забытые навыки понемногу возвращались, но приходилось высматривать грузчиков. Да и выбоин на дороге хватало; руль в руках так и дергался.

Кузьма, Жук и Маньяк ждали у поворота на Красный. При виде курившей на тротуаре троицы у меня буквально отлегло от сердца. Мало того что не проспали, так еще и довольно приличные синие спецовки где-то раздобыть умудрились. Потрепанные малость, но так даже лучше, чем в новеньких комбинезонах на склад конфиската заявиться.

Я остановился и распахнул дверцу.

– Кто за водителя?

– Я! – отозвался Кузьма, последний раз затянулся и кинул окурок под ноги.

– Закрывай остальных.

У Жука вырвался горестный вздох; им с Маньяком выпало лезть в кузов. Пока Кузьма возился со створками, я достал комбинезон и натянул его прямо поверх одежды, только пришлось снять и убрать в сумку кожаную куртку.

– Готово! – объявил Кузьма.

Я устроился на пассажирском месте и положил сумку на колени, а здоровяк, шумно отдуваясь, забрался на сиденье и не без труда, но все же уместил свое пузо за рулем.

– Куда ехать? – спросил он после этого.

– Давай на поворот к Юго-Восточным воротам.

Кузьма уверенно тронулся с места, повернул на Красный проспект и предупредил:

– За выезд из города придется доплатить.

– Все в Форте, – ответил я.

На перекрестке грузовик медленно переехал через трамвайные пути и повернул на Южный бульвар. Вел машину Кузьма уверенно и спокойно, будто только этим последние годы и занимался.

– Уходим направо? – спросил он перед поворотом на пропускной пункт.

– Прямо, – ответил я.

Кузьма посмотрел на «дом с балконами», перевел взгляд на меня и выдал:

– Охренел, лысый?

Во дворах за штаб-квартирой погранслужбы располагался склад конфискованных таможней товаров, и Кузьма сразу сообразил, куда именно мы направляемся.

– Документы в порядке, – напомнил я.

– В жопу себе документы засунь! – разозлился Кузьма. – Трубочкой сверни и утрамбуй! Нам же потом яйца за такие фокусы оторвут!

– А ты думал, мы на детский утренник калымить едем? – не выдержал я. – С каких пор деньги с неба падать стали?

– Всему предел есть!

– Я предлагаю со стволами наперевес внутрь вломиться? Повторяю: с документами полный порядок. Примем груз на утилизацию, а что там с ним дальше будет – никого не волнует.

Кузьма напряженно засопел, но быковать бросил. Грузовик проехал перекресток и затрясся на разбитой подъездной дороге. Штаб-квартира погранслужбы осталась позади, после нее потянулся высокий бетонный забор с колючей проволокой поверху.

– Гоп-стоп, мы подошли из-за угла… – начал тихонько напевать себе под нос Кузьма, повернул к железным воротам и остановил «бычка» на подъездной дорожке.

Я распахнул дверцу и выбрался из кабины с документами в руках. Мелькнула мысль выдернуть ключи из замка зажигания и забрать их с собой, но решил не доводить ситуацию до абсурда.

Что там Кузьма насчет оторванных яиц говорил? Смоется – найду и без анестезии откручу.

Сбоку от ворот располагалась проходная, я зашел внутрь и просунул под бронестекло документы об отпуске товара на реализацию, заявку, путевой лист и служебное удостоверение.

Караульный посветил на бумаги странного вида лампой, и печати загорелись ярко-синим цветом. Потом он раскрыл удостоверение, проверил алхимический чип и вернул мне «корочки».

– Заезжайте!

Я вышел на улицу и забрался в кабину.

– Ну? – хмуро глянул на меня Кузьма.

Вместо ответа я указал на дрогнувшие створки ворот.

«Бычок» проехал на территорию комплекса и сразу уперся в перегородившую проезд цепь.

– Чего еще? – забеспокоился водитель.

– Нормально все. – Я выбрался из кабины, обошел машину и открыл кузов. – На выход, – скомандовал Жуку и Маньяку.

Те спрыгнули на землю, тогда караульный заглянул в кузов и отошел к проходной.

– Саныч! – прокуренным голосом окликнул он дежурного. – У тебя сколько человек в путевке? Здесь четверо.

– Нормально! Пусть едут!

Цепь дрогнула, обвисла и растянулась на дороге.

– По отпуску на утилизацию к кому обращаться? – спросил я у караульного. – Первый раз просто…

– Сейчас подойдут, – ответил тот. – Проезжайте пока.

«Бычок» переехал через цепь и остановился, а через пару минут к нам подошел пропитого вида дядька в расстегнутом бушлате и зашелестел документами.

– СЭС? – уточнил он. – На утилизацию?

– Ага!

– Давайте за мной!

Кладовщик прошел мимо двух одноэтажных пакгаузов, сложенных из бетонных блоков, и принялся срывать пломбы с ворот неказистого кирпичного строения, стоявшего наособицу. Кузьма развернул «бычок» и сдал к нему задом, но из-за низкой притолоки заехать внутрь не смог.

– Вот эти два поддона, – указал нам дядька.

– Понятно, – кивнул я и одернул уже доставшего пачку папирос Кузьму: – Лезь в кузов! Будешь принимать и составлять!

– И не курить на территории! – предупредил кладовщик, усаживаясь на скособоченный табурет. – Рванем, на хрен!

Кузьма страдальчески сморщился и послушно полез в кузов. Поскорее убраться отсюда ему хотелось ничуть не меньше, чем мне.

Картонные коробки оказались достаточно увесистыми, пока перетаскали их в кузов, изрядно умаялись. Дыхание сбилось, на спине выступила испарина.

– Распишитесь, – протянул планшет и ручку кладовщик, когда погрузочные работы подошли к концу. – Сто коробок по двадцать килограмм каждая.

Я поставил подпись.

– Вы одни, без сопровождения? – уточнил тогда дядька.

– На улице стоят, – неопределенно махнул я рукой и отпустил Маньяка и Жука. – Ждите за воротами. Сейчас выедем.

– Ага, покурим пока.

Кузьма тяжело вздохнул и забрался в кабину. Впрочем, много времени оформление документов не заняло: когда грузовик выехал на улицу, Маньяк и Жук еще не успели даже покурить.

– Домой сами, – предупредил я их, отсчитал каждому по три червонца и уселся рядом с водителем. – Кузьма, давай вверх по Терешковой.

«Бычок» тронулся с места, на выезде со дворов повернул направо и покатил по разбитой колесами грузовиков дороге. Мы проехали Китай, дальше потянулась промзона с серыми громадами цехов. Небо в той стороне затягивали расползавшиеся от заводских труб клубы серого дыма.

– Куда теперь? – спросил Кузьма, когда грузовик проскочил под железнодорожным мостом.

– Прямо, – ответил я, а у следующего перекрестка попросил: – Все, тормози. Дальше сам доеду. Сорок рублей, как и договаривались.

Здоровяк пересчитал монеты и ссыпал их во внутренний карман, потом распахнул дверцу и грузно спрыгнул с подножки.

– Обращайся! – сказал он на прощание и зашагал вдоль обочины к центру, а я выдернул из замка зажигания ключи, забрался в кузов и вскрыл первую попавшуюся под руку картонную коробку. Внутри оказались алхимические элементы питания. По крайней мере, так гласила маркировка.

Контрабанда? Она самая.

Заперев кузов, я вернулся в кабину, достал из спортивной сумки куртку и натянул ее поверх комбинезона. На глаза попался цилиндр алхимической бомбы, брелок от нее сунул в карман, а сумку убрал в ноги, чтобы не бросалась в глаза.

Просто так, на всякий случай.

Потом я отправил сообщения Напалму и Ермолову – один только вопросительный знак тому и другому. Ответы не заставили себя ждать. Пиромант прислал плюсик и через запятую три цифры: два, один, один. Шурик ограничился плюсом.

«Плюс» – значит, на месте. Цифры – сколько бандитов засветилось поблизости. В заброшенном корпусе меня ждут двое, еще по одному на воротах и где-то неподалеку на подстраховке. Четверо – это нормально.

Передернув затвор кольта, я вернул пистолет в карман куртки, завел двигатель и тронулся с места. Грузовик прополз через перекресток и медленно покатил вдоль ограды института, местами обваленной, местами изгаженной похабными рисунками. А только я повернул на въезд, и тотчас пришлось ударить по тормозам. В воротах замер потрепанного вида КамАЗ.

Мотор немедленно заглох; я завел его, высунулся из кабины и заорал:

– Сдай назад!

Тяжелый грузовик дрогнул и начал отползать с проезда, но почти сразу остановился, и сидевший за рулем парень среднеазиатской внешности замахал руками.

Мол, проезжай!

Я в ответ покрутил пальцем у виска.

КамАЗ отполз немного дальше, и лишь тогда я рискнул направить «бычок» впритирку с ржавым бампером грузовика. Заехал на территорию и остановился в ожидании дальнейших распоряжений. Подручный Душмана указал куда-то в глубь территории.

– Катись! – крикнул он, вновь перегораживая КамАЗом ворота.

Я объехал поваленный фонарный столб и поспешно вывернул руль в другую сторону, огибая глубокую даже по меркам грузовика яму. Впереди возвышался главный корпус института: заброшенное здание с мрачными провалами окон, обвалившимися карнизами и кустами на крыше. Выглядело оно на редкость неприглядно, если не сказать пугающе. Сбоку темнела коробка производственного цеха; кто-то махал мне от ее выломанных ворот.

После развалин электрической подстанции я повернул налево и сбросил скорость, желая получше разглядеть обветшалое строение. Некогда большая часть фасада была застеклена, но окна давно разбили, а производственное оборудование выломали и вывезли, поэтому снайпер мог без особого труда контролировать практически все внутренние помещения.

По крайней мере, мне очень хотелось в это верить.

Перед корпусом я притормозил, тогда подручный Душмана отступил внутрь и взмахом руки велел следовать за ним. Я так и поступил, но далеко в глубь цеха проезжать не стал и остановил «бычок» прямо напротив выломанных ворот.

Как и предупредил Напалм, в цехе меня дожидалось двое. Непонятный очкарик с закинутым на плечо ремнем спортивной сумки и бандитского вида парень с подозрительно топорщившейся курткой. Оружие на виду никто не держал.

Я высунулся из кабины и указал на кузов.

– Принимайте товар.

Бандит, что велел заезжать в цех, толкнул в плечо очкарика, а сам остался стоять, не спуская с меня глаз. От его пристального взгляда сделалось не по себе.

Я спрыгнул на грязный и скользкий из-за наледи пол, выдернул задвижки, распахнул створки и отошел в сторону.

– Из середины возьми! – крикнул тогда подручный Душмана очкарику.

Не став мешать, я принялся пинать подтаявший сугроб, счищая с ботинок грязь. Заодно огляделся по сторонам, высматривая не замеченных наблюдателями бандитов, но никого не увидел.

Цех выглядел пустым и мертвым. Ржавые покосившиеся лестницы, заплесневелые стены, в полу дыры от выломанных анкеров, а местами и сами обломанные либо перепиленные болты. Свет проникал только через выбитые окна фасада, дальше все терялось в полумраке. В задних помещениях вполне могли скрываться люди, да и контролировали Напалм с Верой лишь центральный вход.

Какое-то время в заброшенном корпусе слышался только гул ветра, а потом очкарик выпрыгнул из кузова и сообщил:

– Порядок.

– Еще одну коробку проверь.

– Три проверил, и не подряд. Из разных мест. Порядок.

Бандит кивнул и достал чарофон, сразу оторвался от него и предупредил:

– Не уходи. Поговорить хотят.

Чего-то подобного я ожидал с самого начала и все же слегка напрягся.

– Долго ждать?

Подручный Душмана произнес что-то в чарофон, сунул его в карман и покачал головой.

– Сейчас подъедут. Две минуты.

Держался он если не уважительно, то вполне нейтрально, и я немного расслабился.

Опять же с грузом полный порядок. Все хорошо. Только чего меня так потряхивает тогда?

Я передернул плечами и прошелся по цеху. Сумка очкарика стояла в кузове расстегнутой, но парень от нее не отходил и заглянуть внутрь не получилось. А потом из глубины помещения донесся непонятный скрежет, и вскоре к нам присоединился уже знакомый толстяк – тот самый колдун, что проверял меня в чайхане.

Гимназист несколько раз моргнул и спросил:

– Чарофон и отводящий пули амулет?

– Так и есть, – подтвердил я. Ничего другого брать с собой не стал, дабы не вызывать лишних подозрений.

– Вы позволите? – вытянул толстяк руки.

Я покачал головой, не позволяя себя обыскать.

– Лучше не надо.

Колдун настаивать на своем не стал, подошел к воротам и выглянул на улицу, огляделся и вернулся к грузовику. Какое-то время он изучал содержимое кузова, затем покружил около машины и громко хлопнул в ладоши.

Тогда только появился Душман.

Старик шел, тяжело опираясь на трость, за ним следовал телохранитель. И если Душман благодушно улыбался, то охранник смотрел волком. Именно этот тип горел желанием отрезать мне голову в прошлую встречу.

В некотором отдалении от них, настороженно озираясь, шел бандит с массивным чарометом.

– Тимур, что с товаром? – спросил Душман, встав напротив меня.

Очкастый бодро отрапортовал:

– Чистый, три пробы в разных местах взял.

– А по весу проверял?

– Сейчас пересчитаю коробки! – отозвался очкарик и забрался в кузов.

Я облизнул пересохшие губы.

Товар чистый? Пробы? Какого хрена?!

Никто не делает анализ алхимических батарей! Или это совсем не батареи? Вспомнилась давнишняя встреча с Душманом – тогда он был связан с торговлей наркотиками. Так не груз ли алхимического дурмана мы протащили в Форт?!

Это уже никакой не компромат, это смертный приговор! За такие дела не только Лебедеву голову оторвут, но и нам с Шуриком. По всей цепочке пройдутся, всех зачистят, если правда вскроется. А вскрыться она может запросто…

Но внешне никак своих сомнений я не проявил и беспечно улыбнулся.

– Пойду тогда, раз все в порядке.

– Подожди! – остановил меня Душман и задумчиво огладил короткую седую бородку. – Подсчет много времени не займет, а пока я расскажу одну историю о Ходже Насреддине. Знаешь, кто это такой?

– Доводилось слышать, – подтвердил я, краем глаза наблюдая за бандитом, стоявшим у ворот.

– Однажды Ходжа Насреддин жил у бедняка. Тот собирался жениться, – начал Душман с непонятной улыбкой, – но был так беден, что не мог позволить себе угощение для гостей. Тогда Ходжа отправился к местному баю и пригласил на свадьбу его баранов. «О, бай, – сказал Ходжа, – празднество будет слишком скромным для тебя, оно достойно лишь твоих баранов». И бай отпустил баранов на свадьбу. Ведь никто и никогда не приглашал на свадьбу баранов, даже баранов самого шаха! Это ли не знак истинного уважения? Ему было чем гордиться. – Старик усмехнулся в бороду и спросил: – Знаешь, что случилось потом?

– Догадываюсь.

– Правильно. Баранов зарезали и пустили на плов для гостей, – подтвердил мою догадку Душман. – Как думаешь, в чем мораль этой истории?

Тут я покачал головой.

– Баранов режут, – сказал старик, – даже если это бараны уважаемого человека.

Я сообразил вдруг, к чему рассказана эта история, и слегка сдвинулся в сторону. Самую малость, просто чтобы держать в поле зрения всех бандитов сразу.

А Душман тем временем продолжил разглагольствовать:

– После того случая Ходжа покинул аул. Он был мудрым человеком. История умалчивает, что стало с бедняком, но вряд ли он прожил долгую счастливую жизнь. Когда режут баранов уважаемого человека, кто-то должен за это ответить.

И немедленно бандит у ворот выдернул из-под куртки обрез дробовика, а телохранитель Душмана наставил на меня пистолет. Два метра – вполне достаточная дистанция, чтобы сработала «Чешуя дракона», только был еще парень с чарометом, да и воздух вокруг толстого гимназиста задрожал, словно тот готовился спустить с цепи какое-то мощное заклинание. Чарами меня не пронять, но вдруг выведут из строя отводящий пули амулет?

– Моих племянников убили, – заявил Душман, – и кто-то должен за это ответить.

– Даже в ущерб интересам дела?

– Плевать на дела! – прорычал телохранитель. – Я тебе голову отрежу, шакал!

– Помолчи! – оборвал его старик и обратился ко мне: – Расскажи все, облегчи душу. Тогда умрешь быстро.

– А можно сначала загадку? – улыбнулся я в ответ. – С красной точкой во лбу, но не индус – кто это?

Душман посмотрел на телохранителя. Тот очень медленно кивнул. Лицо его в один миг посерело под стать бетону стен.

– Отгадка: без пяти минут покойник, – сообщил я. – Так что прошу обойтись без резких движений. И тогда никто не пострадает.

– Это лишь лазерная указка! – нашелся охранник Душмана. – Ты блефуешь!

– А моя защита отведет любую пулю, – поддакнул колдун.

– Возможно, отведет. А возможно, и нет. Пули бывают разными, – ответил я и прикрикнул на стоявшего сбоку бандита: – Назад!

Тот отступил, не опуская при этом обреза. Душман, по лбу которого бегало красное пятнышко, вздохнул и сказал:

– Пусть уходит.

Было видно, что это решение далось ему нелегко, поэтому я не стал медлить и попятился к воротам.

– Ты! – ткнул пальцем в очкарика. – В сторону!

Парень послушно освободил мне дорогу.

– Продолжим переговоры в более спокойной обстановке, – бросил я на ходу.

Через окна простреливался почти весь цех, но именно что – почти. Когда бандиты отойдут от неожиданности, они легко отыщут немало укрытий. Хотя бы спрячутся за колоннами, и никакой снайпер их там не достанет. Один-два шага – и они в безопасности. Рискнут пальнуть в спину при таком раскладе или побоятся потерять товар?

Товар!

Чистый товар!

Наркота? Неужели все-таки наркота? Ну и дурак этот Лебедев! Нашел с кем связаться! Алхимическая дурь – это плохо. Если Петр Зубко поймет, что именно мы доставили Душману…

Я спиной вперед шагнул в ворота и сразу сместился в сторону. Прижался к стене, вытряхнул из кармана брелок и сорвал пластиковую крышку. А только утопил кнопку, и тотчас рванула оставленная в грузовике бомба.

В пустом корпусе гулко хлопнуло, я отлип от стены, и немедленно раздался новый взрыв, куда мощнее предыдущего! Что-то обрушилось, на улицу выбросило одну из створок кузова грузовика – изогнутую и пылающую. Взвился и опал огонь, повалил едкий серый дым.

Сидевший в перегородившем въезд КамАЗе парень выскочил из кабины и бросился ко мне, но почти сразу споткнулся. Показалось, будто на миг в воздухе вокруг его головы зависли алые брызги. Как бы то ни было, караульный упал лицом в грязь и больше уже не шевелился.

Не теряя времени, я выдернул из кармана кольт и ринулся в цех. Развороченный «бычок» полыхал синим алхимическим пламенем, от кабины не осталось и следа, борта кузова разлетелись по сторонам. Рядом с грузовиком дымилось изуродованное тело очкарика.

Увы, остальных взрывом лишь контузило.

Больше других досталось встретившему меня на пару с очкариком бандиту – он скорчился у ворот, зажимая ладонями окровавленное лицо. Я выстрелил в него и юркнул за колонну, укрываясь от парня с чарометом. Тот вскинул оружие, но сразу переломился надвое и повалился на пол. Снег за ним оказался забрызган кровью.

К перестрелке подключилась Вера!

Телохранитель Душмана потащил главаря в глубь цеха; я вывернул с другой стороны колонны и уже поймал на прицел седой затылок Душмана, когда откуда-то сбоку выскочил гимназист. Толстяк метнул в меня шаровую молнию. Та прошла стороной, попала в ржавую трубу и разлетелась ворохом оранжевых искр. Я выстрелил в колдуна, и в задымленном воздухе мигнул щит, пуля ушла в сторону.

Гимназист столь же легко отвел и следующее попадание, а потом перед ним сверкнула ослепительная вспышка, и металлическое крошево хлестнуло толстяка по лицу. Левую щеку порвало, брызнула кровь. На миг колдун потерял концентрацию, дернулся и упал с простреленной головой. Затылок ему просто снесло.

Триста тридцать восьмой калибр – не штука!

Я ринулся вдогонку за Душманом, но валявшийся у ворот бандит с окровавленным лицом успел прийти в себя и схватился за обрез. Прежде чем он вскинул оружие, я влепил ему в грудь сразу две пули. Сидевшего на полу парня опрокинуло на спину, да только просторная куртка точно скрывала под собой бронежилет, поэтому пришлось подступить вплотную и добить выстрелом в голову.

Оглянулся – Душман с телохранителем уже скрылся из виду, лишь тянулась куда-то цепочка кровавых капель. Я побежал по ним, свернул в боковой коридор и дважды выстрелил в телохранителя, прикрывавшего собой главаря. Охранник даже не обернулся, на ходу завел за спину руку с пистолетом-пулеметом и открыл беспорядочную стрельбу. Очередь прошла много выше, пули отрикошетили от стен.

На бегу я воткнул в рукоять запасной магазин, но пока снимал пистолет с затворной задержки, беглецы скрылись за углом, а навстречу вывернул коротышка с жезлом «свинцовых ос», судя по солидному дульному срезу, никак не меньше двенадцатого калибра.

Бандит выстрелил первым, и «Чешуя дракона» обожгла грудь холодом. Не зная, отведет ли она следующий свинцовый шар, я метнулся в первый попавшийся дверной проем, и тотчас донесся отзвук нового выстрела.

Мимо!

Прежде чем сунуться в коридор, я присел на корточки, поэтому очередная свинцовая плюха угодила в дверной косяк над головой и впустую разлетелась по сторонам ошметками мягкого металла. Я дважды выстрелил в центр темной фигуры; противник отшатнулся к стене и сполз по ней на пол. От следующего попадания голова бандита дернулась, на бетон плеснуло красным.

Готов!

Я вскочил на ноги и рванул по коридору. Упускать Душмана было никак нельзя. Кровью умоемся!

С улицы донесся рык мощного автомобильного движка; я заскочил за угол, обвел стволом пустое помещение с выломанным окном, и сразу где-то поблизости дважды раскатисто громыхнуло ружье.

Что за черт?!

Прижимаясь спиной к простенку, я выглянул на улицу и увидел, что в лобовом стекле тойотовского пикапа зияют огромные дыры, а боковые окна с моей стороны забрызганы кровью. В кармане задергался чарофон, я вытащил аппарат и поднес к уху, не переставая контролировать улицу.

– Двое в минус, – послышался голос Ермолова. – Я у черного хода. Кто внутри?

– Внутри чисто. Выхожу.

Железная дверь оказалась заблокирована снаружи, пришлось выбираться через окно. Спрыгнув в грязный сугроб, я на всякий случай взял пикап на прицел и настороженно прижался спиной к стене, тогда Ермолов выступил из-за угла и прикрикнул:

– Сюда! Живее!

– Иду!

Обежав машину, я через лобовое стекло заглянул в салон. Зрелище открылось на редкость неприглядное, и все же мне показалось уместным распахнуть переднюю дверцу со стороны водителя и практически в упор влепить по паре пуль в головы Душману и его телохранителю.

Чтоб уж наверняка.

После этого я зашвырнул кольт через забор и рванул к Ермолову. Тот сунул мне свой помповый «браунинг» десятого калибра и скомандовал:

– Прикрывай! – А сам присел на корточки и запустил руки в рыхлый грязный снег.

Выудив из сугроба пару гильз, Шурик перебежал к выезду на дорогу, оглядел оттуда пустую улицу и рванул к оставленному метрах в двадцати внедорожнику.

– За мной! – крикнул он на бегу. – Шевели булками!

Несмотря на солидный животик, на финишном рывке Ермолов оторвался от меня метров на пять, быстро отпер машину и первым забрался в салон. Я влез на пассажирское место, а ружье упер прикладом в коврик и наклонил стволом к окну, чтобы оно не так бросалось в глаза.

– Десятый калибр – это тема! – нервно хохотнул Шурик, резко трогаясь с места. Он заложил крутой вираж, развернулся и погнал к основному въезду на территорию института. – Бух! И взрыв мозгов!

Ну, по крайней мере, отводящие пули амулеты бандитам не помогли. Очень уж серьезный вес у заряда десятого калибра.

– Ты как там вообще оказался? – спросил я.

– Дорогу контролировал, – сообщил Шурик, – сначала машина проехала, потом Напалм сообщил, что Душман объявился. Ну а как все завертелось, сразу туда и выдвинулся.

Внедорожник дребезжал, словно ведро с гвоздями, – в автосервисе его подлатали, но автоматный обстрел бесследно не прошел. Ермолов выехал на полосу встречного движения, а только притормозил рядом с воротами института, от перегородившего проезд КамАЗа к нам метнулись две фигуры. Напалм с женой заскочили на заднее сиденье, и Вера сразу кинула оружейный чехол под ноги.

– Погнали! – крикнула она, хоть автомобиль к этому времени уже тронулся с места и быстро набирал скорость.

– Своих всех кончили? – спросил я, оглядываясь назад.

– Да, – подтвердила Вера. – А вы?

– Тоже.

– И самого?

– Я исполнил! – похвастался Ермолов, который перед поворотом на Кривую сбросил скорость и дальше уже не гнал. – Лед, ты какого хрена там устроил? – потребовал он объяснений, когда автомобиль проехал Центральный участок.

Я только покачал головой:

– Потом расскажу. С глазу на глаз.

– Ладно, – покладисто кивнул Шурик. – Потом так потом. – Он глянул в зеркало заднего вида и уточнил: – Вас куда закинуть?

– В «Тополя», – ответила Вера.

Судя по всему, в чехле была ее любимая снайперская винтовка триста тридцать восьмого калибра AWSM – Arctic Warfare Super Magnum, и я забеспокоился:

– Не свяжут тебя со стрельбой?

Девушка рассмеялась:

– Гильзы все собрали, а от пуль ничего не остается, только сердечники. Не наскребут на экспертизу. У спецпуль в этом калибре оболочка на куски разлетается.

– А с первого выстрела почему колдуна не достала? – спросил я, вспомнив странную вспышку. – От спецпуль ведь магия не помогает!

– Еще как помогает! – возразила Вера. – Гимназисты этот сплав на раз подрывают. Но у нас дистанция большая была, до меня колдун дотянуться не смог. Вот будь у тебя в пистолете спецпули, остался бы без руки.

– Ясно, – поежился я.

– Что с оплатой? – напомнил Напалм.

– Сейчас будет, – пообещал Ермолов, поворачивая на Красный проспект.

Я стянул с рук перчатки и зажал лицо в ладонях. Все случившееся показалось дурным сном, но это ощущение очень быстро прошло.

Какой, на хрен, кошмар? Жизнь это.

Наша жизнь.

Когда Ермолов припарковал внедорожник у проходной «Тополей», я оставаться в машине не стал и вслед за остальными выбрался из салона. Напалм с завистью взглянул на дымившего сигаретой караульного, но при жене стрельнуть курево не решился и обреченно вздохнул. Вера достала из машины чехол с винтовкой и спокойно закинула его за спину.

– Как постреляли? – спросил дружинник.

– Просто замечательно, – улыбнулась в ответ Вера, поправив ладонью короткие светлые волосы.

Черты ее лица, на мой вкус, были слишком резкими, но рождение трех детей на стройной фигуре нисколько не сказалось, а грудь за последние годы в размерах так и вовсе только прибавила. Не писаная красавица, но с женой Напалму однозначно повезло.

Караульный докурил и вернулся на проходную, тогда пиромант спросил:

– Что с рассрочкой? Мне готовиться к выезду, или отбой?

– Дело в шляпе, – уверил его Ермолов, отсчитывая деньги. Потом взглянул на меня с укором. – Лед, рюкзак теперь лишний сдавать придется, раз Вера не едет. Зря покупали.

– Куда я не еду? – встрепенулась девушка.

– Да мы думали тебя к одному делу привлечь, но раз с детьми сидишь, обойдемся как-нибудь…

Вера внимательно посмотрела на мужа и недобро улыбнулась.

– Так, значит, я теперь с детьми сижу, да? Я теперь домохозяйка, все правильно понимаю? А ты ничего не перепутал, дорогой?

На пироманта было жалко смотреть.

– Просто подумал, что не стоит… – попытался оправдаться он, – ну вдвоем сразу…

Вера обожгла его свирепым взглядом и спросила:

– Какие условия?

Я указал на пироманта.

– Как у него.

– Я в деле!

Напалм попытался что-то возразить, но девушка сразу предупредила:

– Лучше молчи! – и ушла с винтовкой на проходную.

Я пихнул пироманта локтем в бок и усмехнулся:

– Не прокатило каникулы себе устроить? Никакого курева теперь и девиц с низкой социальной ответственностью?

Ермолов потер подбородок, скрывая улыбку, и предложил:

– Могу сказать, что уже кого-то на ее место взяли, и поедешь один. Но тогда это ты нам сотню в день приплачивать будешь.

Напалм махнул рукой и отправился вслед за женой.

– По квартире когда документы оформим? – спросил он, развернувшись на верхней ступеньке.

Шурик взглянул на часы и пожал плечами.

– Да хоть сейчас. Время есть.

– Тогда не уезжайте.

Пока дожидались пироманта, я ввел Ермолова в курс дела, и тот досадливо поморщился:

– Чуть не вляпались!

– Чуть? – фыркнул я. – По самые уши вляпались! – И хлопнул себя по лбу. – Слушай, там же камеры были!

– Напалм сжег все, – успокоил меня Ермолов.

– Но Зубко знает, кто собирался с Душманом встречаться!

– Мы товар сдали, а что там дальше произошло – дело темное, – отрезал Шурик. – Да и не станет Петя лишнего болтать. У него пенсия не за горами. Главное, что Лебедев до сих пор на крючке – по его распоряжению конфискованный товар со склада ушел, а на утилизацию не поступил. А о встрече с Душманом он не знал.

– Не сложит одно с другим?

– Мало ли кто Душмана мог завалить? Врагов у него хватало. А тут еще такой жирный кусок обломился. Совпадение!

В этот момент вернулся Напалм, и мы поехали в офис застройщика. Просить об услуге ведьм Ермолов не стал, вместо этого подошел человек с доверенностью от транспортной компании «Форт-Логистика» и подписал договор поручительства.

– Хоть какая-то польза от Гельмана, – посмеялся Шурик, оставив пироманта оформлять все необходимые документы, и предложил: – Ну что, последний обед в цивилизации?

– Сейчас принято говорить – крайний, – пошутил я. – И к слову, мы еще в Песчаном остановимся.

– Поужинаете там и позавтракаете, обедать не будете.

– Тоже верно, – вздохнул я и спросил: – Куда поедем?

– В «Цаплю»? А оттуда сразу на выезд. Напалм сказал, они сами до ворот доберутся.

– Ну, давай так.

Меня до сих пор слегка потряхивало, и до встречи с ведьмами хотелось хоть немного успокоиться и прийти в себя. Дальше без нервотрепки точно не обойдется. И хорошо, если кишки мне станут мотать только лишь в переносном смысле, а не в прямом…

Глава 5

1

Где бы ты ни находился в Форте – тебя окружают стены. Везде и всегда. Не важно, видишь ты их или нет, идешь по глухому переулку или стоишь на площади – присутствие стен ощущается на каком-то подсознательном уровне.

Большинство обывателей ничего подобного не замечают, они воспринимают опоясывающую город колоссальную ограду как некую данность. Другое дело те, кому приходится время от времени из Форта выбираться! Для них стены – это символ безопасности. Юркнул в ворота и будто в домике, теперь Стуже тебя не достать.

Я прекрасно помнил это ощущение по службе в Патруле. Возвращение из рейда было настоящим праздником, а вот на выходе так и подкатывала неуверенность.

Куда ты собрался? Опомнись! Зачем тебе это надо, идиот?

Но – надо.

А еще кругом открытое пространство, без стен и домов. Простор. На контрасте мир казался просто бескрайним. Свобода пугала и окрыляла одновременно. Адреналин в крови так и бурлил.

Знаете, какое самое распространенное психическое расстройство у патрульных? Посттравматический синдром? Хрен там! Агорафобия, боязнь открытых пространств.

Вышел за ворота – жди выстрела в спину, броска неведомой твари, удара боевого заклятия. Жди – иначе обратно уже не вернешься.

Когда внедорожник Ермолова выехал из Форта, я сразу достал из сумки «сайгу», разложил приклад и воткнул магазин. Шурик покосился на меня, но ничего говорить не стал. Он и сам весь как-то подобрался – неосознанно, на остатках позабытых рефлексов.

Впрочем, нападения в непосредственной близости от Форта ждать не приходилось.

Жизнь кругом била ключом.

Впереди располагался Торговый пятак – беспорядочное скопление киосков, павильонов и бараков. Место для тех, кто позабыл купить в дорогу что-то необходимое или коротал время, дожидаясь своей очереди попасть в Форт.

Немного дальше серели бетонный забор и неказистые строения складской базы. Раньше там хранили нерастаможенные товары, а теперь вдобавок к этому открыли автомобильный рынок, куда пригоняли на продажу в основном китайский автохлам.

Шурик заезжать в хитросплетение улочек Торгового пятака не стал и остановился на парковке у обочины объездной дороги. Я распахнул дверцу, выбрался из салона и стянул с головы вязаную шапочку. На небе ни облачка, солнце так и припекает.

– Упреешь в своей фуфайке, – не удержался Ермолов от ехидного замечания.

– Середина мая – еще снег пойдет, – ответил я, оглядывая городскую стену.

Стена лишь называлась стеной – на самом деле Форт окружали соединенные кирпичными и бетонными вставками жилые дома. Замурованные окна, узкие прорехи бойниц на верхних этажах, ряды колючей проволоки на крышах, вышки с огневыми позициями. И мертвая зона вокруг – голое поле без единого кустика, щедро засеянное минами, волчьими ямами и магическими ловушками. По собственной воле свернуть с дороги мог только самоубийца.

Ермолов посмотрел на часы и сказал:

– Рано приехали.

– Ерунда! – отмахнулся я, подгоняя под себя длину телескопического приклада «сайги». – Слушай, Шурик, а «телескопы» не складываются ведь! Здесь переходник какой-то, что ли?

– Адаптер Фрезера, ага, – подтвердил Ермолов. – В «Арсенал» завезли партию и распродают потихоньку.

Я кивнул и достал из сумки револьвер – тот самый «аляскин». Разложил нож, срезал опутавшую курок, спусковой крючок, рукоять и скобу проволоку, и пломба осыпалась невесомым черным порошком. Никакого выброса магии не случилось – вывоз из Форта деактивировал вложенное в нее заклинание.

Прицепив на пояс кобуру с «ругером», я прошелся туда-обратно и немного сдвинул ее в сторону. Затем достал из рюкзака увесистую пачку с двадцатью патронами сорок четвертого калибра, откинул барабан и зарядил револьвер.

– Вернешь, – напомнил Ермолов.

– Само собой, – усмехнулся я и спросил: – Алхимию где получать?

– Не суетись, сначала колдуна с твоими датчиками дождемся. Сейчас уже должен подойти.

Я решил потратить время ожидания с пользой, разложил на заднем сиденье автомобиля пустые магазины и принялся снаряжать их патронами с алхимической начинкой. Два зарядил зажигательной дробью, один посеребренной картечью и последний осветительными зарядами. Часть «специализированных» боеприпасов воткнул в эластичные петли разгрузки, а магазины распихал по кармашкам, но пока навьючивать на себя ее не стал и оставил валяться в машине.

«Дырокол», «щелчок», «хлопок». Вроде все самое необходимое разобрал.

– Вон, идет! – указал Шурик на колдуна, который шагал к нам от ворот в компании с какого-то патлатого парня. В руке тот нес металлический чемоданчик.

Мы поздоровались, и Ермолов спросил:

– Порядок?

– Порядок, – подтвердил Антон Василенко и достал из кармана приемник – обычный на вид чарофон, только в специальном резиновом корпусе, противоударном и водонепроницаемом. – Осталось настроить параметры срабатывания датчиков.

– Можно выставить их так, чтобы сигнал шел, если только интенсивность магического излучения уменьшится или увеличится в два раза по сравнению с показаниями на момент активации?

– И то и другое одновременно? – уточнил колдун.

– Да.

Василенко посмотрел на своего спутника; парень кивнул.

– Сделаем, – заявил он, выложил чемоданчик на капот внедорожника и щелкнул замками. Внутри оказался защищенный ноутбук с кучей непонятных разъемов и приспособлений.

– Случайных сработок не будет? – поинтересовался Ермолов.

– Нет, до осени сильных магических бурь не ожидается, – ответил гимназист и с интересом посмотрел на меня, но спрашивать, на кой черт нам понадобились датчики, не стал.

– А у Границы?

– Внешней, внутренней?

– Внутренней.

– Алекс, сделай отложенное срабатывание. Пусть сигнал идет, только если за два часа показатели в диапазон не вернутся.

– Легко!

Парень запустил какую-то программу, ввел требуемые параметры и один за другим начал подключать к ноутбуку датчики, внешне напоминавшие самые обыкновенные металлические ручки. Только вместо стержней из них торчали стальные спицы сантиметров в десять длиной.

Много времени у него эти манипуляции не заняли, и уже через пять минут я убрал датчики в рюкзак, а Ермолов рассчитался с колдуном и запер автомобиль.

– Пошли заказ получать, – позвал он меня, сунув монету местному охраннику, а когда нас уже никто не мог слышать, спросил: – На фига тебе эти датчики вообще понадобились?

– Ты знаешь, каким образом ведьмы окна заблокируют? – ответил я вопросом на вопрос и забросил на плечо ремень карабина. – Вот и я не знаю. Мало ли какие там побочные эффекты будут. Доводилось, знаешь ли, сталкиваться…

Шурик кивнул и больше с расспросами приставать не стал.

– Контролируй, в общем, – только и сказал он.

На узеньких улочках Торгового пятака оказалось весьма многолюдно. Подсобные рабочие катили тележки со строительным мусором, бригада каменщиков обкладывала кирпичом деревянный павильон, выстроилась оживленная очередь к фургончику на спущенных колесах, где готовили шаурму. Хватало покупателей и у рядов с кустарными товарами местного производства.

Пункт выдачи алхимических товаров располагался в приземистом строении, сложенном из солидных бетонных блоков. У вкопанного тут же стола компания сурового вида бородатых мужиков с обветренными и покрасневшими лицами раскладывала по рюкзакам запакованные в полиэтиленовую пленку коробки. То ли жители отдаленного хутора за покупками приехали, то ли охотники на вылазку собираются. И не факт, что охота на зверей предполагается…

Я с квитанцией в руке шагнул внутрь пункта выдачи и сразу уперся в следующую дверь, запертую. Врезанное в нее окошко распахнулось, кладовщик принял квиток и вновь отгородился тонированным стеклом, вне всякого сомнения бронированным. Вскоре он выставил мне две коробки: одну с пусковыми устройствами, другую с зажигательными и осветительными зарядами.

Я вышел на улицу и рассмеялся.

– Сурово тут у них!

Ермолов кивнул, взглянул на часы и заторопился:

– Идем, сейчас ведьмы подъедут.

Мы отправились в обратный путь, но на парковке нас дожидались лишь Напалм с Верой; валькирии пока не объявились. Пиромант по своему обыкновению вырядился в кожаную куртку и кожаные штаны, лишь сменил ботинки на сапоги с высоким голенищем.

Вера остановила выбор на камуфляже какой-то непонятной расцветки. В зависимости от угла зрения и освещения он казался то серым, то синеватым, а иногда и вовсе зеленым. Теплую куртку девушка тоже взяла, но сейчас сняла ее и держала переброшенной через руку. Чехол с винтовкой стоял прислоненным к внедорожнику.

Ермолов отпер машину, а я распахнул багажник и выставил на землю два рюкзака.

– Ну что, раскидаем?

Напалм скривился, но протестовать не стал. Мы распределили закупленное мной снаряжение и заодно подбили список того, что необходимо дополнительно приобрести в Песчаном. Деньги стрясли, разумеется, с Ермолова.

Ведьм все не было, и постепенно их задержка начала несколько даже напрягать.

– Напалм, что про Душмана говорят? – спросил я, поглядывая по сторонам. – Вы позже нас из Форта выехали.

– Восточный и Северный участки на усиленный режим перевели, но никто ничего толком не знает, – сообщила Вера, цепляя на ремень кобуру с револьвером. У нее тоже оказался «ругер», только с четырехдюймовым стволом.

– Какой калибр? – поинтересовался я.

– Сорок пятый, – ответила девушка.

А вот у пироманта оружия при себе не было вовсе.

– Напалм, у тебя хоть нож есть? – вздохнул я.

– Главное мое оружие здесь, – постучал он пальцем себя по виску.

– Нож – это многофункциональный инструмент.

– Нож есть, – усмехнулся Напалм.

Тут развалившийся на переднем сиденье внедорожника Ермолов встрепенулся и выбрался из машины.

– Кажись, наши, – сказал он, присматриваясь к выехавшим из ворот Форта автомобилям. Впереди катил, трясясь и подпрыгивая на неровной дороге, битый-перебитый «соболь» с затянутыми металлической сеткой окнами, следом солидно переваливалась на кочках «шишига» – ГАЗ-66 с закрытым брезентовым тентом кузовом.

– Целая искпедиция, – вздохнул Напалм. – Спорим, у «газельки» амортизаторы наглухо убиты?

– Это «соболь», – поправил пироманта Ермолов.

– Хрен редьки не слаще.

– И то верно.

«Соболь» заехал на парковку и остановился, грузовик просто прижался к обочине. Из его кузова сразу выпрыгнули трое мужичков в камуфляжных штанах и куртках, к ним присоединился водитель «шестьдесят шестого», и они пустили по кругу одну сигарету на всех. Водитель фургона остался сидеть в кабине.

Ведьм нигде видно не было.

– Или не они? – озадаченно поскреб затылок Ермолов.

Но тут боковая дверца «соболя» сдвинулась и наружу выбралась Яна. Легкая распахнутая на груди курточка, футболка, обычные джинсы – ведьма будто на развлекательную прогулку собралась. Ладно хоть на ногах не туфельки, а нормальные сапоги.

А где вторая?

Вторая валькирия тоже не заставила себя ждать. Напарница Яны оказалась невысокой и худощавой, с мальчишеской фигурой и прической тоже под мальчика; короткие черные волосы торчали в тщательно проработанном беспорядке.

– Это еще что за эмо? – хмыкнул Напалм.

И действительно: губы брюнетка выкрасила в черный цвет и черным же подвела глаза, в ушах посверкивали многочисленные колечки. Ее кожаная куртка, прочные штаны и высокие ботинки на толстой подошве были пошиты из кожи, разумеется, тоже черной.

Уж не знаю почему, но холодом от брюнетки веяло куда сильнее, чем от Яны. Рядом с той будто на сквозняке стоишь, а здесь морозит, как если бы пригоршню снега за ворот сунули.

Ермолов выбрался из машины и улыбнулся.

– Яна! И…

– Лика, – представилась вторая ведьма. Голос у нее оказался с легкой хрипотцой.

– Очень приятно. – Шурик обернулся и указал на нас: – Лед. Напалм. Вероника.

Яна уточнила:

– Больше никого не будет?

– Нет, – подтвердил Ермолов. – Можете уехать на одном грузовике.

– У нас груз до Песчаного, – покачала головой Лика и спросила: – Вы готовы?

Я вытащил закинутый на заднее сиденье «форда» рюкзак и кивнул.

– Готовы.

– Тогда выдвигаемся! Надо Рудный засветло проехать, иначе на опорнике застрянем, – объявила брюнетка и зашагала к «шишиге».

– Лика, погоди! – остановил я ее. – По поводу блокировки окон…

– Да? – обернулась валькирия.

– Энергетические линии блокировка не перекроет?

– А почему тебя это волнует?

– Так либо окно зарастет, – пояснил я, – либо энергетический фон серьезно повысится. В общем, не вариант.

– Не беспокойся, окна закроем только от людей. Энергетическую сферу затрагивать не будем, – уверила меня брюнетка и забралась в кабину «шестьдесят шестого».

Яна вернулась в «соболь» и заняла переднее пассажирское сиденье рядом с водителем. Шурик задумчиво глянул ей вслед и тяжело вздохнул.

– Поехали с нами? – рассмеялся я, проследив за его взглядом.

Ермолов еще раз вздохнул и покачал головой.

– Нет, сейчас в Волчий лог рвану.

– Удачи!

Мы пожали друг другу руки, и я забрался в боковую дверь фургона. Прошел подальше, опустил рюкзак на свободное место, сам уселся рядом и устроил на коленях «сайгу». Вера заняла пару сидений впереди меня, а непривычно молчаливый Напалм расположился отдельно. Он сразу воткнул в уши горошины наушников и отвернулся к окну.

– Дуется? – спросил я у Веры.

– Демонстрирует тонкую душевную организацию, – ответила девушка.

– Я все слышу! – предупредил нас пиромант.

Водитель завел двигатель, и «соболь» первым выехал с парковки и покатил по дороге. Поначалу фургон шел довольно мягко, но, когда обогнули базу погранслужбы и повернули на юг, трясти стало куда сильнее. Ям в дорожном полотне хватало с избытком, и, хоть самые глубокие были засыпаны гравием и щебнем, фургон трясся так, что у меня время от времени клацали зубы.

Вскоре Яна приподнялась над сиденьем и развернулась к нам.

– Таблетки у всех есть? – спросила она.

Обтянутая футболкой грудь ведьмы озорно подпрыгивала при каждом рывке фургона, поэтому мы с Напалмом с ответом определенно замешкались. За нас ответила Вера.

– Спасибо, есть, – улыбнулась она, а когда ведьма отвернулась, вытянула ногу и пнула мужа по щиколотке. – Слюни подотри!

Пиромант нисколько не смутился и ответил с обезоруживающей прямотой:

– Да ладно, у тебя титьки больше.

– Еще одно слово, и будешь ночевать на коврике! – предупредила Вера.

– Собака бывает кусачей только от жизни собачьей… – нараспев протянул Напалм и вновь отвернулся к окну.

– Вот я не поняла сейчас: это ты про меня или себя? – спросила девушка.

Пиромант сделал вид, что вопроса не расслышал. Вера покачала головой, достала пузырек экомага и закинула в рот сразу две таблетки.

Понемногу я свыкся с тряской и уставился в окно. Затянувшая его металлическая сетка казалась не слишком надежной защитой, но при броске какой-нибудь твари могла подарить пассажирам пару драгоценных секунд, на это и делался расчет.

Нормально, лишним точно не будет.

Вдоль дороги потянулось поле, заросшее травой с явным синеватым отливом; изредка там мелькали редкие точки бледно-оранжевых и фиолетово-красных цветков. Невысокие кусты на обочине только-только начинали обрастать листвой, а высоченные бархатники покачивали на ветру длинными голыми ветвями. Почудился горьковато-кислый запах, но именно – почудился, их почки начинали набухать только в начале июня.

«Соболь» ускорился, обогнал обоз из трех подвод и спешно вернулся на свою полосу, уходя от столкновения с отчаянно сигналившей «Нивой». Водитель «шишиги» так лихачить не стал и нагнал нас позже, когда поле изменило свой цвет с сине-зеленого на изумрудный. Вдалеке замаячили точки домов, небо над ними было сероватым от печного дыма.

Проехали трое велосипедистов с закинутыми за спины винтовками, и потом нас обогнал гулко ухавший басами «лендровер», а навстречу медленно прополз нагруженный лесовоз. И снова – телеги, телеги, телеги. Затем пара пикапов. И вновь подводы.

У поворота на Октябрьский был обустроен небольшой рынок, но мы без остановок проехали мимо, и очень скоро вдоль обочин потянулись высокие кусты. Боярышник, орешник, что-то северное. Иногда между ними топорщились шипами лианы ежовника.

Глазеть по сторонам надоело, я переставил рюкзак на пол и выложил на освобожденное сиденье разгрузку. Распаковал коробки с алхимическими ракетницами и гранатами, принялся рассовывать их по пустым кармашкам. Пусть на дороге и не шалят в последнее время, но мало ли как дело обернется. Потом на это может просто не остаться времени.

Заодно собрал походный рюкзак. Переложил туда патроны и остатки алхимических зарядов, в среднее отделение поместил аптечку и подтянул ремни, чтобы ничего не болталось и не гремело.

По мере приближения к Рудному дорога пошла под уклон, в ямах заплескалась вода, из-под колес полетела грязь. Местность вокруг дороги стала заболоченной, кусты поредели, на смену им пришел камыш. Заблестели серебристые проплешины заводей.

Водитель сбросил скорость, но «соболь» все равно катил достаточно ходко – где-то в грязь были уложены бетонные плиты, где-то промоины в дорожном полотне засыпали битым кирпичом. Навстречу, мощно порыкивая двигателем, прокатил армейский «Урал», и по окнам из-под его колес хлестнула грязная вода. Когда она стекла, на глаза попалась стоявшая на обочине четырехдверная «Нива» с солидными решетками на окнах. Рядом курили вооруженные патрульные.

Не забуксовали, просто дорогу контролируют. В низине место для засад самое подходящее; лихие люди могут и рискнуть. Все же транспорт сейчас не очень плотно идет. Распутица.

Дальше дорога стала еще хуже, к бетонным плитам добавились поваленные в грязь бревна, кучи щебня и дробленый строительный мусор. Ползли еле-еле, но и так от тряски чуть не выкидывало из кресел. В одном месте пришлось стоять, пропуская встречные машины, – там отсыпали дамбу на обочине и бульдозер ровнял сваленный в кучи грунт. Двое стрелков с дробовиками прикрывали из кузова грузовика рабочих; еще один охранник с биноклем контролировал заболоченный пустырь.

Мы уже отъехали, когда сзади донеслись выстрелы. Вот и притащилась какая-то тварь…

2

Когда дорога наконец миновала низину, грязи и луж особо меньше не стало, но фургон поехал куда уверенней. И даже немного разогнался ближе к Рудному, правда, впереди почти сразу показался блокпост Патруля.

Был блокпост неказистым и приземистым. Забор с витками колючей проволоки и накопителями Иванова, бетонные укрепленные огневые точки. Ворота стояли открытыми нараспашку, и патрульный у переносных заграждений посреди дороги указал туда полосатым жезлом регулировщика.

– Это еще зачем? – насторожился Напалм.

– Обычное дело, – спокойно ответил водитель. – С потеплением объездную дорогу закрывают – там болота под боком, не проехать. Всех гонят через город, вот и сбивают обозы.

– Долго ждать? – спросил я.

До вечера далеко, но нам еще до Песчаного ехать.

– Обычно каждый час колонна уходит. Не знаю, как сейчас.

– Еще и деньги дерут, поди, – предположил Напалм.

– Не без этого.

На территории опорного пункта стояли два грузовика, полдюжины телег и тот самый «лендровер», что так лихо обогнал нас по дороге. Возницы и водители курили и пили кофе в организованной тут же закусочной.

Стоило только Яне выбраться из «соболя», мужички оживились, но очень скоро вернулись к своим делам. Народ тертый, валькирию с первого взгляда узнали. А чего Сестры Холода терпеть не могут, так это назойливого внимания и приставаний.

– Если кому надо в туалет, идите сейчас, – предупредил водитель. – В Рудном без остановок.

Напалм с Верой выбрались из машины; я никуда не пошел. После тряски разболелась голова, хотелось просто посидеть в тишине.

Вскоре из бокса выкатил колесный бронетранспортер, и начальник колонны начал обходить транспорт и распределять очередность движения. «Соболь» особого доверия ему не внушил, фургон поставили последним из автомобилей, сразу перед телегами.

– Ну и нормально, – хмыкнул наш водитель, выкинул окурок и растер его ногой. – Возницы все жизнью крученные, да и стволов у них как грязи.

Яна с Ликой прислушались к нему и требовать перестановок в колонне не стали. Но и не помогло бы, думаю.

Когда Напалм вернулся на свое место и развалился в кресле, вытянув в проходе ноги, я похлопал его по плечу и указал через окно на Яну.

– Теперь понятно, почему Верка тебя одного пускать не захотела.

– Фигня! – отмахнулся пиромант. – Ролевые игры просто. Я ей, – тут он тяжело вздохнул, – только с сигаретами изменяю.

Напалм расстегнул сумочку на поясе, достал оттуда таблетку экомага и запил глотком воды. Я успел заметить несколько пластиковых пузырьков, одноразовые шприцы и даже ингалятор, а еще запаянные в целлофан желатиновые горошины с красной точкой внутри. Это точно был «магистр» – препарат, на короткое время резко усиливающий колдовские способности человека.

– Не загребут тебя с «магистром»? – поинтересовался я. – Он же запрещенный теперь?

– У меня рецепт, – спокойно ответил пиромант, застегивая молнию.

Тут начальник колонны забрался на бронетранспортер и принялся орать в громкоговоритель:

– Через Рудный движемся без остановок! Соблюдать дистанцию! На встречку не лезть, встречный транспорт пропускать! У кого есть рации, подойдите получить частоту. А какая падла вздумает палить вдоль колонны, лучше заранее мушку спиливайте! Забью ствол туда, где солнце не светит!

На этой жизнеутверждающей ноте инструктаж и завершился.

БТР выехал из ворот первым, следом через определенный интервал караульный начал выпускать грузовики. Когда подошла наша очередь, я застегнул куртку и натянул поверх нее разгрузку. В Рудном мне бывать уже доводилось, и не думаю, что за прошедшее время там стало сильно лучше. Основной маршрут наверняка зачищен, но надо быть готовым к тому, что придется пострелять. Или даже уходить на своих двоих.

Когда впереди замаячили развалины частного сектора, я оттянул рукоять затвора и отпустил ее, досылая патрон. Вера оглянулась на меня и расстегнула чехол. Вопреки ожиданиям вместо снайперской винтовки там оказался охотничий карабин с переходящей в эргономический приклад пистолетной рукоятью. «Маузер». Вера сняла крышечку с установленного на верхней планке оптического прицела, открыла затвор и принялась заряжать оружие.

– Какой калибр? – поинтересовался я.

– Девять и три на шестьдесят два. Для леса и болот в самый раз.

Я кивнул и уставился в окно.

Примыкавшие к обочинам дороги заборы повалили бульдозерами, дома сожгли, стены снесли, подвалы засыпали. Пустырь. Тут никто не подберется. Опять же исчадий Стужи сейчас уже можно не опасаться. А для нечисти и время неподходящее – солнце еще высоко, и валькирии прикроют. Едем дальше.

Впереди показались трехэтажные дома с темными провалами окон и обвалившимися крышами, и сразу захрипела рация.

– Фон в норме, прогноз стабильный. Запускаю «глаз». Канал открытый.

Яна выдернула из крепления планшет, и на экране возник вид на Рудный с высоты птичьего полета. Вот только «глаз» парил над головным бронетранспортером, и для нас передаваемая им картинка особого интереса не представляла. Ведьма поводила пальцами, меняя угол обзора, вывела изображение длинной вереницы автомобилей и вернула планшет на место.

– Вер, – окликнул Напалм жену, – выпей таблетку.

– Я уже две приняла.

– Еще выпей.

– Фон же стабильный?

Пиромант поморщился.

– Я своему чутью больше доверяю. Крутит меня чего-то. Выпей.

Девушка сдалась и полезла за экомагом.

У меня на сердце тоже было неспокойно, но совсем по другой причине. Просто вспомнил вдруг, как улепетывал с отцом Домиником и Мстиславом где-то здесь от ледяных големов. Кто взял тогда нас в оборот: Третий Хранитель или Координатор? Даже не помню уже…

Дома приблизились, и я приник к окну. Знакомые по прошлым посещениям ржавые коробки уличных киосков снесли, некоторые дома обрушили взрывами, на других красовались свежие надписи «Мины!».

Постепенно автоколонна втянулась в город, и дома выросли с обеих сторон. Я перехватил «сайгу», но палец в спусковую скобу, разумеется, не совал. Пусть «соболь» и ехал размеренно и неторопливо, трясло нас от этого ничуть не меньше.

– Остановка! – скомандовала рация. – Держать дистанцию!

Водитель немедленно ударил по тормозам, немногим позже замер на месте кативший перед нами «лендровер». Я оглянулся и увидел, как возницы берут оружие на изготовку.

Яна изменила угол обзора «глаза», и стало видно, как от головного бронетранспортера вперед выдвинулся патрульный в бронежилете, шлеме с забралом из бронестекла и с ростовым щитом. В свободной руке он держал странного вида чародейский жезл. Внимание бойца привлек непонятный предмет на дороге, но это оказалась невесть откуда принесенная ветром газета.

– Продолжаем движение! – объявил начальник колонны и добавил: – Не гадить! Мусор не выкидывать! Стекла не опускать!

На одной из боковых улочек мелькнуло смазанное движение, я пригляделся и заметил одинокого крысюка. Серая тварь метнулась через дорогу и юркнула в окно цокольного этажа.

Начало давить присутствие чего-то потустороннего, но солнце было высоко и вскоре неприятное ощущение отпустило. Колонна выехала на площадь к главпочтамту – в отличие от соседних строений здание сталинской постройки от непогоды особо не пострадало. Немного дальше громоздились корпуса пары десятков автомобилей; закопченный металл пестрел пулевыми отверстиями и рваными дырами от прошивших его осколков. С проезжей части машины оттащили, дабы те не перегораживали проезд.

– Половина пути, – предупредил начальник колонны. – Не расслабляемся!

Мы выехали с площади и покатили дальше. На глаза попалась россыпь гильз от крупнокалиберного пулемета, уже потемневших. Стены домов были испещрены выбоинами, словно здесь разыгралось самое настоящее сражение. Возможно, так оно и было. И даже не один раз…

Когда заброшенный город остался позади, у всех вырвался вздох облегчения. У меня тоже, но карабин я разряжать не стал, сделал это уже перед блокпостом Патруля. Начальник колонны пожелал всем счастливого пути, и бронетранспортер развернулся, готовясь провести через Рудный обоз, следующий в обратном направлении.

Колонна как-то незаметно рассосалась, грузовики укатили вперед, а телеги отстали. «Соболь» пристроился позади «шестьдесят шестого», но очень скоро водитель пошел на обгон. И правильно сделал: не знаю, чем заправляли «шишигу», но выхлоп от нее шел просто термоядерный. Думаю, без масла северной пальмы дело точно не обошлось.

Всю дорогу вдоль обочины тянулись поля, перемежавшиеся редкими подлесками, а когда понемногу начало вечереть, наконец показался Песчаный.

Село как село, ничего особенного. Не слишком высокие стены оплетала колючая проволока, ров местами обсыпался и заметно заплыл грязью. Ржавые створки ворот были гостеприимно распахнуты, но на сторожевых вышках стояли караульные, да и заехать получилось лишь в глухой ангар. Противоположные ворота были заперты, и у меня просто нос зачесался от переполнявшей это место магии.

Чихать побоялся. Так чихнешь – и сработают охранные чары.

То-то весело будет.

Грузовик и «соболь» остановились; водители заглушили двигатели.

– Че стоим, кого ждем? – потянулся Напалм, которому с его ростом в стандартном кресле было не слишком-то удобно.

– Сейчас с проверкой придут, – пояснил наш водитель. – Оружие приготовьте пока. «Дыроколы», чарометы, жезлы «свинцовых ос», все выкладывайте.

– На фига? – удивился я.

– Сдать придется.

– Серьезно?

– Ага, – подтвердил Напалм. – Не ссы, запрут в ящик и опломбируют. Никуда не денется.

– Был уже здесь, что ли?

– Доводилось. Нормальный поселок, спокойный. – Пиромант поскреб щеку и вполголоса добавил: – Надеюсь, меня не запомнили. А то слегка… пошалили.

Через служебный вход в ангар прошли три автоматчика, колдун и священник. Пока святой отец обходил с дымящимся кадилом ангар, колдун переговорил с ведьмами и выдал им по какому-то жетону. Затем он быстро осмотрел «соболь» и полез в кузов «шестьдесят шестого» проверять груз.

Караульные притащили длинный железный ящик, и охранники ведьм принялись избавляться от оружия. Ящика оказалось мало, местным пришлось нести еще один.

Когда пришел наш черед, Вера показала какое-то удостоверение, колдун проверил его подлинность и разрешил девушке оставить револьвер. Я последовал ее примеру и достал «корочки» СЭС.

– Далеко от Форта занесло, – покривился колдун.

– Выездная проверка, – ответил я, укладывая в железный ящик рюкзаки. Сверху кинул фуфайку, решив не брать с собой в село, а на нее уложил разгрузку и «сайгу».

– Револьвер табельный? – уточнил начальник караула, к которому отошел посоветоваться колдун.

Я врать не стал и покачал головой.

– Револьвер нет.

– Тогда ничем не могу помочь.

– «Сайга» табельная. Ее брать?

Начальник караула с колдуном обменялись кислыми взглядами. У них точно было какое-то соглашение с Фортом по этому поводу, и я предложил компромисс:

– Могу «дырокол» оставить.

– Да у нас спокойно в селе…

– Или «щелчок».

– Позвольте, – попросил колдун, проверил «щелчок» и разрешил: – Оставляйте.

Мы вновь погрузились в фургон, и створки ворот разошлись в стороны, выпуская нас из ангара.

– Ну и на фига козе баян? – спросил Напалм, когда «соболь» запрыгал на узенькой улочке, петлявшей меж безликих двухэтажных домов.

– Дело принципа, – ответил я, пряча амулет в карман. – Где остановиться лучше?

– О! Знаю одно место, – оживился пиромант и перебрался в начало салона. – Вы уже забронировали что-нибудь?

– Нет, – ответила Яна. – Но сейчас не сезон, проблемой не станет.

– Я знаю, куда ехать…

Напалм принялся объяснять водителю дорогу, а я обратил внимание, что грузовик свернул куда-то в сторону, и спросил:

– А ГАЗ куда поехал?

– Груз сдадут, чтобы завтра этим не заниматься, – пояснила ведьма.

Фургон заехал в частный сектор, и очень скоро над крышами замаячило трехэтажное кирпичное здание бывшей школы. Водитель высадил нас у гостиницы, а сам оставаться не стал.

– С утра пораньше обратно рвану, заночую у знакомых, ближе к воротам, – пояснил он Яне, наверняка желая поискать попутчиков на обратную дорогу в Форт.

Ведьма возражать не стала.

Мы поднялись на крыльцо, прошли в разгороженный на подсобные помещения вестибюль, большинство окон которого было заложено кирпичом полностью или частично, и я окончательно уверился, что раньше здесь располагалась школа.

– Спать в классах будем? – усмехнулся я, осматриваясь по сторонам.

– Можем не спать, а диктант устроить, – пошутил Напалм. – Вдруг у кого правописание хромает.

Из подсобки вышла тетенька-администратор, оглядела нас и спросила:

– Два номера?

Яна покачала головой.

– Пять. – Но сразу повернулась к Вере и уточнила: – Вам ведь один на двоих?

– Да.

– Один большой на четверых, один двухместный и три отдельных, – перечислила Яна. – Лучше все рядом и не на первом этаже.

– Рядом не получится, – отрезала администратор, снимая с вбитых в доску гвоздей ключи. – Четырехместный и двухместный с большой кроватью на втором этаже. Остальные на третьем. Удобства на этаже. Завтрак и ужин входит в стоимость проживания. Столовая внизу.

Я получил ключ с биркой под номером «тридцать три», оставил Яну расплачиваться за проживание и направился к лестнице. Поднялся в холл на третьем этаже и сразу увидел оба нужных мне помещения: туалет и номер.

В этой последовательности их и посетил.

Выделенная комната оказалась довольно узкой и с единственным окном, зато именно таковой она и являлась по первоначальной планировке. Стены были капитальными, а это изрядно повышало шансы выспаться, если в соседние номера вдруг заселят беспокойных постояльцев.

Из мебели – кровать, шкаф и тумбочка, а больше и не надо ничего.

Я убрал куртку на вешалку, спустился на первый этаж и без всякого труда отыскал столовую. В просторном помещении с длинными столами ужинали не больше десяти человек, все они сидели вразнобой. То ли совсем с постояльцами плохо, то ли слишком рано для вечерней трапезы.

Особого аппетита не было, поэтому уху на первое я брать не стал и ограничился макаронами, рыбной котлетой и компотом. Продемонстрировал нацепленную на кольцо с ключом бирку и унес поднос за стол, где сидели Напалм и Вера.

– Рыбный день, – усмехнулся я, оглядев их тарелки.

– Лучшая рыба – это колбаса, – ожидаемо отозвался пиромант и спросил: – Завтра во сколько выдвигаемся?

– Завтрак с семи, – припомнил я увиденный на входной двери плакат. – Позавтракаем и поедем.

– Будильник не забудь завести, – предупредила Вера пироманта. – На полседьмого. Или лучше даже на двадцать минут.

– Сделаю.

Мы быстро поужинали, и Вера с Напалмом отправились к себе, а я вышел на улицу подышать свежим воздухом. Ну и оглядеться заодно.

Ничего интересного на улице не оказалось, и я совсем уже собрался уходить, когда во двор заехал наш грузовик. Водитель высадил у крыльца Лику, и та сразу ушла заселяться в гостиницу.

Мрачный грим, черная одежда, растрепанные в мнимом беспорядке волосы – эдакая маленькая меланхоличная девочка, с отметинами старых порезов на запястьях. Но нет, конечно же нет. Обманчивое впечатление. Такая кому угодно глотку перережет, только не себе. И охранники наверняка неспроста при ней, а не при Яне.

Кто из них главный? Вопрос.

Наемники, все как на подбор жилистые мужики средних лет, быстро покурили и тоже двинули в гостиницу. Самый высокий из всех, светловолосый дядька приветливо кивнул, остальные прошли мимо, даже не взглянув. Одно лицо показалось знакомым, но именно что – показалось.

Сколько ни рылся в памяти, так и не сумел припомнить, чтобы раньше встречались. Просто типаж такой.

Я еще немного постоял на улице, потом сходил в столовую за водой и отправился к себе с двухлитровой банкой в руках. На лестнице столкнулся с Напалмом и Верой, те спускались навстречу. Одеты оба были по-домашнему, в футболки и тренировочные штаны.

– Вы куда? – заинтересовался я.

– Сауну заказали, – пояснил пиромант.

– Извини, тебя с собой не берем, – рассмеялась Вера.

– Да не очень-то и хотелось, – усмехнулся я и пошел дальше, мимоходом отметив, что Напалм при недавнем сравнении бюстов супруги и ведьмы душой нисколько не покривил. Действительно – у Веры больше.

В номере я запер за собой дверь и на ключ и на задвижку, разулся и уселся на подоконник. Свернутая много-много раз карта в кармане штанов нисколько не помялась; я разложил ее и принялся разбираться в условных обозначениях.

Точного расположения окон Петрович дать не смог, все его выкладки основывались на разработанной составителем карты системе анализа колебаний магических полей. На основании полученных координат мне удалось отметить площади энергетических аномалий; их я и начал привязывать к топографическим ориентирам: ручьям, доминирующим высотам, заброшенным развалинам и дорогам.

У ведьм и в самом деле просто не оставалось иного выбора, кроме как привлечь к этому делу меня. Найти спящие окна не так-то легко. Случайно наткнуться на них можно только при большой удаче, поскольку проходы в реальный мир открывались с определенной периодичностью, а в неактивном состоянии обычно никак себя не проявляли. Кондуктору пришлось бы сидеть на одном месте от недели до нескольких месяцев, выжидая нужный момент, а места там сплошь дурные. Нечисть, живность, исчадия Стужи, нестабильный магический фон. Либо сам умом двинешься, либо сожрут. Не вариант, короче.

Начало быстро темнеть; я сложил карту, задернул штору и включил чародейский светильник. А только стянул рубашку, раздался стук в дверь.

– Кто там? – спросил я, стиснув в руке резную деревяшку «щелчка».

– Это Яна!

Поздний визит был точно неспроста, и я заколебался, стоит ли пускать в номер валькирию, но в итоге дверь все же приоткрыл.

Ведьма стояла в коридоре в коротеньком халатике и домашних тапочках.

– Как насчет урока анатомии? – улыбнулась она.

Я молча посторонился, запуская Яну в комнату. И совершенно точно не из одного лишь желания выяснить, что нужно ведьме на самом деле…

Чародейский светильник помаргивал и время от времени вспыхивал заметно ярче обычного, начиная своим сиянием резать глаза, но я и не думал подниматься с кровати, чтобы выключить его и погрузить комнату во тьму. Лежал, не шевелился и пытался уснуть.

Ведь стоит только пошевелиться, приятной расслабленности придет конец, и мы с Яной займемся тем, чем и намеревались заняться изначально: нацепим невозмутимые маски карточных игроков и станем выпытывать секреты друг друга.

«Может, еще усну?» – подумал я и как сглазил.

– Почему именно ты? – спросила Яна, которая лежала, прижимаясь ко мне теплым боком.

Я погладил девичье бедро и разыграл недоумение:

– Что именно – я?

– Что такого в тебе особенного, Лед?

– Резкий переход от анатомии к психологии, не находишь?

Яна приподнялась на локте и навалилась на меня грудью.

– Никто не может находить закрытые окна, а ты можешь, – заглянула она мне в глаза. – Почему?

– Вот такой чувствительный человек, – посмеялся я и высунул руку из-под покрывала, намереваясь обнять девушку, но та перехватила запястье, и хватка у нее оказалась отнюдь не женской.

– Странная татуировка, – удивилась Яна, разглядывая покрывавшие мое предплечье символы и узоры, сплетающиеся в единый черный рисунок. – Никогда такой не видела.

В душе колыхнулся холод, и сразу бросило в испарину. Вспоминать о татуировке я не любил. Да и не татуировка это была вовсе, а сделанные ножом разрезы.

Высвободив руку, я опрокинул ведьму на спину и улегся сверху.

– У меня к тебе тоже есть вопрос, – улыбнулся я после этого. – Почему Ермолов? Ты разузнала о карте и сообщила старым грымзам, а они невесть с чего решили поделиться столь жирным куском с пограничником. Почему?

– Пришло время перемен. Такой жирный кусок нам было не прожевать.

– Ермолов не тот человек, вот что странно.

Тут уже я оказался на спине, а Яна уселась на меня, без малейшего смущения выставляя напоказ свою великолепную грудь.

– Дело в тебе, – сообщила ведьма. – Ты можешь находить закрытые окна, а другие нет. И я хочу узнать почему.

– А я хочу узнать, кто рассказал о моих способностях.

Яна немного поелозила, устраиваясь поудобнее и обдумывая ответ, затем улыбнулась.

– Об этом тебе стоит спросить у Лики. Но вряд ли получится побеседовать с ней… – Ведьма на миг замолчала, потом выдохнула: – Тет-а-тет…

– Так это она номер один?

– Она выскочка! – нахмурилась Яна. – Присосалась к моей идее как пиявка! Убедила всех, что половина лучше, чем ничего. Да-да! Именно Лика предложила использовать некоего уникального человека для поиска окон, и мне жутко любопытно, что она знает о тебе такого, чего не знает больше никто!

– А уж мне как любопытно!

– Лед, ты ведь не работаешь с ней в паре?

– Нет.

Яна подалась вперед и спросила:

– Будем дружить против нее?

– Заметано! – ответил я согласием. – А теперь будь добра выключить свет. Спать пора.

– Ну уж нет! – рассмеялась ведьма. – Я с тобой еще не закончила!

Она со мной не закончила? Что ж, можно и так сказать…

3

Утром, когда еле разлепил глаза, голая Яна уже сидела у открытого окна и курила, стряхивая пепел в невесть где раздобытую пустую баночку из-под растворимого кофе. С улицы задувало холодом, но девушка этого не замечала.

Я какое-то время любовался формами ведьмы, потом потянулся и зевнул.

– Доброе утро.

– Доброе, – отозвалась девушка, даже не повернув головы.

Я демонстративной отстраненности ничуть не смутился и спросил:

– Кто будет блокировать окна, ты или Лика?

– Ответ очевиден, разве нет? – хмыкнула Яна, выдохнув дым на улицу. – Это ее ноу-хау.

– Поэтому ее и поставили старшей?

– Не важно, – покачала головой ведьма, потушив окурок. – Реши я подсидеть ее, просто избавилась бы от тебя. Без точного расположения окон ее заклинания бесполезны. И мы вернулись бы к первоначальному плану.

– Сложно продать кому-то знания, которые украли у людей Воеводы, – отметил я.

– Поэтому мы здесь, – вздохнула Яна и спросила: – Ты никому не рассказывал, что карту отыскала не я?

– Нет. Мы же договорились.

Валькирия задумчиво кивнула.

– Откуда начнем поиски? Лика постоянно пристает с расспросами, я не могу больше отмалчиваться!

– Первая точка километрах в пяти к западу от Лисьих Выселок, – ответил я, откинул с себя покрывало и спросил: – Ты действительно вот так запросто готова была вскрыть голову Смирнову? Он ведь не сделал тебе ничего плохого. Могла хотя бы попытаться договориться.

Яна отвернулась от окна и многозначительно хмыкнула.

– Я плохая девочка и не скрываю этого.

– Нашла чем гордиться.

– Почему нет? Все любят стерв.

Я уселся на кровати и натянул трусы.

– Это они так всем говорят. На самом деле стерв не любит никто.

– Почему же тогда они пользуются такой популярностью?

– Исключительно в силу доступности.

Только сказал – и немедленно получил по загривку банкой из-под кофе. Яна соскочила с подоконника, схватила в охапку халат и в чем мать родила выскочила в коридор.

Чокнутая!

Но задница что надо…

Я поднялся запереть дверь и потер затылок. Больно.

Впрочем, сам виноват – стоило фильтровать базар. Стерва-то она, может, и стерва, только никому не нравится, когда в глаза правду-матку режут.

Ладно, так даже лучше. Не будет соблазна разыграть влюбленность, чтобы вновь затащить ведьму в койку. Все по-честному.

Я задумался, стоит ли доверять словам Яны, и решил, что той оговаривать напарницу не было никакой нужды. Либо тут нечто личное, либо Лика знает куда больше, чем ей полагается знать.

Откуда? Кто за ней стоит?

По спине побежали мурашки, будто мишень меж лопаток нарисовали…

Я взглянул на часы, оделся и с перекинутой через руку курткой спустился в столовую. Семи часов еще не было, но дверь оказалась открыта, изнутри доносились негромкие голоса, стук вилок и ножей о посуду. Пахло чем-то подгоревшим, в воздухе витал явственно различимый дымок.

Яичница сгорела, полагаю. По крайней мере, завтракали все именно яичницей.

Лика и охранники заняли длинный стол у окна; Напалм с Верой расположились рядом с входной дверью. Яны нигде видно не было.

Я сходил на раздачу, получил яичницу и травяной чай, на ходу кивнул наемникам и присоединился к пироманту с женой.

– Как попарились? – спросил я, орудуя ножом и вилкой.

– Отлично попарились! – расплылся в довольной улыбке Напалм.

– Замечательно, – подтвердила Вера и странно глянула куда-то мне за спину.

Я обернулся – это появилась Яна. Ведьма успела накраситься и привести себя в порядок, заодно и успокоилась.

С милой улыбкой она наклонилась поцеловать меня и шепнула, напоминая об утренней стычке:

– Неразборчивый ты мой… – а потом, покачивая бедрами, прошествовала к столу с наемниками. Там села рядом с Ликой и столь же мило поцеловала ее в щеку.

Однако…

Напалм расплылся в ехидной улыбке и рубанул, не особо выбирая выражения:

– Так ты ей присунуть успел, что ли? Тыц-тыц, кучка яиц?

Вера немедленно пихнула несдержанного на язык мужа локтем, и тот поперхнулся чаем. А когда откашлялся, то не сдержал возмущения:

– Да что такого сказал?!

– А вдруг это любовь? – спросила Вера, и тут уже едва не подавился я сам.

Да, компания подобралась – огонь.

Долго за столами не засиживались, поели – и вышли во двор. Давно рассвело, но небо хмурилось, на улице было темно и пасмурно. Еще и моросило. Водитель пошел за грузовиком, а мы остались дожидаться его под козырьком крыльца.

– Вышел заяц на крыльцо, почесать свое яйцо… – продекламировал Напалм, оглянулся на Яну и понизил голос: – Ты хоть пересчитывал с утра? Оба на месте? С ведьмами только зевни…

Я усмехнулся в ответ.

– А у тебя в кожаных штанах еще не отопрели окончательно?

– Я их проветриваю, – сообщил пиромант и добавил: – Регулярно.

Тут «шестьдесят шестой» сдал задом к крыльцу, мы забрались под тент и расселись на протянувшихся вдоль бортов лавках. Места в кузове оказалось не слишком много – часть его занимали канистры с горючим, какие-то тюки и свертки, но тесниться не пришлось.

Хлопнули дверцы кабины, грузовик рыкнул, развернулся и выехал в открытые ворота. Яна сидела на противоположной лавке и с елейной улыбкой гипнотизировала меня пристальным взглядом; я не выдержал и отвернулся к пластиковому окошку. При желании его можно было отстегнуть для вентиляции или ведения огня.

На пропускном пункте мы получили оружие и без проволочек покинули село, но тут же остановились на просторном пятаке у дороги. Земля там пестрела отпечатками шин и подков.

– Теперь-то что? – возмутился Напалм, когда Яна выбралась из кузова, а за ней потянулись наемники.

– Дурное место впереди, – пояснил светловолосый охранник немногим ниже меня.

– А, точно! – Пиромант спрыгнул на землю и помог спуститься жене. – Сопровождение дадут?

– Нет, летом все сами едут. Просто лучше попутчиков подождать, на, – пояснил наемник, закинул на плечо ремень АКМ и протянул руку. – Серый.

– Напалм, – ответил пиромант.

– Лед, – назвался прозвищем и я.

Тогда Серый развернулся и указал на невысокого темноволосого мужичка с короткой черной бородкой, худощавого и сутулого.

– Клоп, – представил он наемника, который и показался вчера знакомым.

А вот сейчас даже не знаю. Вроде не пересекались нигде раньше.

Затем Серый познакомил нас с плечистым наемником в камуфляжной панаме. Крепыш с модной трехдневной щетиной откликался на позывной Дуб и был вооружен таким же автоматом, как и у командира, да еще пояс оттягивала кобура с пистолетом, а кармашки разгрузки топорщились из-за магазинов и двух «лимонок».

Водитель грузовика откликался на прозвище Гусь. Был он, пожалуй, самым старшим из всех, кривоногим и грузным, хотя возраст могла добавлять седая борода. В отличие от остальных Гусь остановил свой выбор на чаромете с пузатым барабаном на пять или шесть зарядов. Ну и без пистолета дело тоже не обошлось.

У всех – легкие бронежилеты, налокотники и наколенники, еще и шлемы в кузове валяются, вот только создается впечатление, что наемники из Форта выбирались нечасто и в первую очередь действовать привыкли против людей. Кроме ножей, холодного оружия ни у кого нет, и дробовик только у Клопа. Для охраны базового лагеря это, может, и не критично, но не знаю, не знаю…

С юга подул резкий и неприятный ветер; Вера натянула на голову капюшон, Напалм прикрыл лысину кепкой, а охранники укрылись от холодных порывов за грузовиком. Ведьмы никак на непогоду не отреагировали, разве что Яна принялась заплетать растрепанные волосы в косу.

– Какая точка назначения на сегодня? – поинтересовался Серый. – Яна сказал, тебе координаты дала.

– Есть карта? – уточнил я.

Наемник сунул руку под разгрузку и выудил оттуда толстую пачку бумажных листов. Точнее – один лист, сложенный много раз.

Серый развернул его и прижал к борту грузовика, не давая растрепать ветру. Я отыскал Лисьи Выселки и ткнул пальцем примерно посередине между поселком и пограничным пунктом.

– Здесь будет мост через речушку, и примерно через километр еще один ручей в трубе. Начнем оттуда.

Наемник поставил карандашную отметину и спросил:

– Сразу лагерь ставим?

– Нет, придется километра на три обратно сместиться после обеда, если все по плану пойдет.

– Понял, на.

Серый отошел к валькириям, а я вернулся к Напалму и Вере и вытащил из кармана куртки вязаную шапочку.

– Взмерз Маугли? – рассмеялся пиромант и посоветовал жене: – Чего ты дрожишь? Лезь в кузов. Тут, похоже, надолго.

Вера послушала его совета и забралась под тент, а Напалм с тоской глянул на дымивших сигаретами охранников. Сутулый мужичок перехватил его взгляд, растер ногой окурок и подошел к нам.

Как его, Клоп?

– Ну вы вообще, – покачал Клоп головой, поправил ремень ижевского самозарядного дробовика и ткнул пальцем в пироманта. – Тебе еще бабу свою наголо побрить, и в натуре командой лысых будете.

– Че сказал? – напрягся Напалм.

Я с трудом удержался, чтобы не отступить в сторону, так резко повеяло от пироманта жаром.

Клон развел руками:

– Да шучу я, шучу!

– За такие шутки в зубах промежутки! – зло выдал пиромант.

– Как скажешь, – покладисто согласился наемник и отошел.

Я только вздохнул.

– Умеешь ты друзей заводить, ничего не скажешь.

– Пусть еще только вянет что-нибудь, глаз на жопу натяну! – заявил Напалм, передернул плечами и сунул руки в карманы куртки. Веять жаром от него перестало, но запах разогретой кожаной одежды никуда не делся.

– Что за татуировки, не обратил внимания? – спросил я тогда.

– Да уголовники, наверное, – поморщился пиромант и развернулся к воротам. – Ну наконец-то!

Из села выехали три телеги и зеленая «буханка» с заваренными боковыми окнами, следом неспешно шествовал священник и пара караульных, один с автоматом Калашникова, другой с помповым дробовиком.

Черная ряса святого отца удивительным образом сочеталась с готическим стилем Лики, но друг на друга они глянули без всякой симпатии, скорее уж наоборот. Священник обошел телеги и обрызгал их святой водой, затем окропил и автомобили.

– Езжайте с Богом! – напутствовал он нас и отправился в обратный путь.

– Едем, на! – скомандовал Серый.

Мы забрались в кузов, но вопреки моим предположениям водитель становиться в голову колонны не стал и пропустил вперед УАЗ. Телеги покатили вслед за нами.

– Экомаг прими, – напомнил жене Напалм. – Хреновое место будет. Поле Чудес.

Вера запила таблетку глотком воды и принялась обматывать карабин маскировочной лентой, тогда пиромант и сам проглотил пилюлю, но это точно был не экомаг. Я закрыл глаза, расслабился и очень быстро уловил неровную дрожь магических полей. Впрочем, ничего удивительного – погода ни к черту, и колебания скорее именно этим объясняются, а вовсе не приближением к дурному месту.

Яна раздала наемникам таблетки, и тогда Серый скомандовал:

– Давайте к окнам. Без команды не стрелять! Лед, тебя это тоже касается, на.

Я кивнул и заранее расстегнул ремешки пластиковой вставки. Дорога шла через заболоченное поле, раскачивались на ветру заросли камыша. Но ездили здесь часто, самых голодных и бестолковых тварей давно повыбили. Вряд ли пострелять доведется.

И тут же в хвосте колонны грохнул выстрел. Миг спустя к заметившему опасность вознице присоединились остальные, и по камышам лупанула сразу полудюжина стволов. Несшаяся вдоль дороги тень резко ушла в сторону и пропала из виду.

Дорога постепенно пошла в горку, луж и колдобин стало меньше.

– Подъезжаем! – предупредила Яна.

Головная «буханка» первой въехала на пригорок, вслед за ней на вершину взобрался и «шестьдесят шестой». На миг грузовик притормозил, словно водитель сбросил скорость, дабы осмотреть открывшийся с высоты вид, а потом «шишига» рыкнула движком и покатила дальше.

Я выглянул в окошко и увидел, что низину затянул легкий туман. Так мне поначалу показалось. А потом белесое марево начало впитывать в себя свет, и как-то сразу пасмурное утро помрачнело, восход сменился сумерками.

– Без команды не стрелять, на! – повторил приказ старший охранник.

«Буханка» первой въехала в серую дымку, но не растворилась в ней, а словно разрезала. Машину окутало мягкое сияние, туман дрогнул и отступил к обочинам.

И точно такое же сияние охватило и наш грузовик!

Святая вода? Очень похоже на то…

В низине на самой границе видимости замелькали непонятные смазанные фигуры, в голове зазвучали отголоски призрачных шепотков. Яна зажмурилась и сцепила пальцы, ее губы зашевелились, словно ведьма проговаривала про себя какую-то мантру. Напалм поморщился и вытянул из сумочки на поясе пузырек с таблетками, но передумал и ничего принимать не стал.

Невесть с чего заломило давным-давно сломанные ребра, да еще заболело правое предплечье. На миг стало трудно дышать, но долго наваждение не продлилось – дорога вновь пошла в горку, и туман остался позади.

– Проехали! – шумно выдохнула Яна, вытащила из сумки пластиковую бутылку с водой и сделала несколько жадных глотков.

Я вытер покрывшееся испариной лицо и решил, что на обратной дороге проще плюнуть на все и вернуться через Лисьи Выселки. Очень уж паскудно было на этом Поле Чудес.

Впрочем, неприятные ощущения вскоре прошли без следа, и я вновь начал дышать полной грудью. Настроение улучшилось, на контрасте жизнь показалась очень даже неплохой штукой. И плевать, что вскоре придется лезть в места ничуть не менее паскудные…

После выезда на трассу Северореченск – Город головной УАЗ прибавил скорость и начал отрываться от колонны, тогда наш водитель тоже притопил педаль газа и пристроился «буханке» на хвост. Всегда проще, когда кто-то впереди едет: все колдобины и ямы заранее примечаешь.

Наемники по-прежнему сидели у окошек с оружием в руках; я тоже не расслаблялся и через прозрачную пластиковую пленку посматривал на тянувшиеся вдоль дороги поля и перелески. Частенько на глаза попадались сухие и поваленные деревья, местность здесь была заболоченная.

Вскоре сидевший напротив меня Напалм указал в окошко со своей стороны:

– Лисьи Выселки.

Я перебрался к нему и отметил, что окружавшие поселок стены куда выше ограды Песчаного. И вышки стоят чаще, и черные отметины бойниц тут и там на глаза попадаются. Трасса к поселку не приближалась, огибая его по широкой дуге, и очень быстро грузовик оставил его позади. А вот «буханка» свернула к воротам, дальше мы ехали уже одни.

– Скоро пограничный пункт будет, – подсказал Напалм.

– Раньше остановимся, – ответил я и вернулся на свое место.

И точно: сначала грузовик по кособокому бетонному мосту переехал через узкую быструю речушку, а минут через пять водитель свернул на обочину и заглушил двигатель. Серый откинул брезентовый полог, закрепил его в раскрытом положении и выбрался из кузова. Я последовал за ним и задержался подать руку Яне.

– Ты такой галантный! – рассмеялась ведьма, принимая помощь.

Я не стал отшучиваться, молча поправил наброшенный на плечо ремень «сайги» и отошел к бетонной трубе, по которой тек под дорогой мутный ручей. С другой стороны он сразу терялся среди кустов и высокой синеватой осоки.

Место здесь было достаточно открытое. На заболоченном поле тут и там маячили редкие рощицы, и не рощицы даже, а по нескольку деревьев в окружении густых кустов. На горизонте темные облака подсвечивались отблесками Границы; магическое поле здесь было неспокойным, но не слишком интенсивным. Энергия не задерживалась на открытом пространстве, быстро утекала и рассеивалась.

Внутренне зрение выявило энергетическую линию, идущую вдоль ручья, на нее при поисках окна я и решил ориентироваться.

Подошли Яна и Лика, выжидающе посмотрели на меня. Я указал на юг.

– Пара километров вдоль ручья.

– Как же они вывозят товар? – удивилась Яна.

– Смотря что тащат, – пожал я плечами. – Но вообще могут и нормальную дорогу по снегу прокладывать.

– Порядок действий? – перешла к делу Лика.

Я посмотрел в хмурое небо, почесал ухо и предложил:

– Это окно от дороги не слишком далеко. Мы все разведаем, потом вызовем вас. Сколько времени займет ритуал?

– Минут десять, – ответила черноволосая ведьма.

– Отлично. Рации есть у вас?

– Серый! – окликнула старшего охранника Лика, а когда тот подошел, распорядилась: – Согласуйте частоты.

Я достал «баофенг», который забрал на чердаке, и настроил один из каналов для связи с наемниками. Потом помог сделать это Вере, а вот у Напалма рации при себе не оказалось.

– У нас прямая связь, – постучал он пальцем по виску.

– Телепатия?

– Да, через амулеты.

Я забрался в кузов грузовика, взял «штурмовой» рюкзак с аптечкой и боекомплектом и задумчиво посмотрел на основной, но доставать из него «Калейдоскоп» все же не стал. Слишком тяжелая бандура. Не думаю, что нам столь серьезный противник встретится. Надел наколенники, сунул в петлю на поясе топор. Вот он точно лишним не будет. Архиполезный инструмент.

Спрыгнув с кузова, я прицепил на разгрузку рацию и воткнул в нее провод наушника с микрофоном. Взглянул на часы и спросил:

– Напалм, ты готов?

– Всегда готов! – пионерским салютом ответил пиромант, который никак на выход переодеваться не стал.

А вот Вера накинула на себя бесформенный плащ камуфляжной расцветки, и при каждом движении ее сложный рисунок немного менялся, а зеленовато-серые краски то темнели, то светлели, приспосабливаясь к новой обстановке. В руках девушка держала маску с толстыми линзами окуляров и небольшим респиратором. Карабин висел за спиной.

– Амулеты от морока не забыли? – напомнил я.

– Все есть, – подтвердила девушка и протянула мне пузырек с вязкой маслянистой жидкостью. – Держи, это от мошкары. Просто несколько капель нанеси на рукава, воротник и штаны.

– А то еще заползет кто! – рассмеялся Напалм.

Я растер по одежде пахучую жидкость и протянул пузырек пироманту. Тот покачал головой:

– Мне без надобности.

– И долго действует?

– До вечера должно хватить.

Пока мы собирались, Яна подпоясалась широким кожаным ремнем с солидной на вид кобурой, а Лика собрала охранников и делала им какие-то инъекции.

– Это что? – спросил я у Серого.

– «Трешка», на, – ответил тот, прижимая проспиртованную ватку к месту укола.

Я ничего не понял и переспросил:

– Что за «трешка»?

Ответил пиромант.

– Комплекс номер три, – пояснил Напалм. – Вывод шлаков, сопротивляемость магическому излучению и антигистаминное действие в одном флаконе. Хватает на неделю.

– А вы по старинке – на экомаге?

– Ну да, – подтвердил пиромант.

Я подошел к Лике и предупредил:

– Мы выдвигаемся.

– Хорошо. Но здесь вас ждать не будем. Отъедем метров на пятьдесят от ручья.

Ведьма указала рукой вдоль дороги; я кивнул.

– Договорились.

Тут стоявший на карауле Дуб поднес к глазам бинокль и предупредил:

– Едут машины. Грузовик и два джипа. Китайцы.

– За рулем китайцы? – уточнил я.

– Нет, машины китайские. Кто за рулем, пока не видно.

Я посмотрел на далекие автомобили и махнул Напалму и Вере:

– Идемте!

Мы перебежали через дорогу и спустились с насыпи в высокую траву, то ли зеленовато-синюю, то ли уже синевато-зеленую, среди которой торчали сухие стебли бурьяна. Осока хоть и льнула к ногам, прочные штаны прорезать не могла.

Я ушел за кусты и придержал Напалма с Верой, но грузовик и два внедорожника проехали мимо нашей стоянки, не снижая скорости. Засветло все дурные места проскочить хотят, не иначе.

А вот нас как раз в самые дурные места и несет. Я буквально физически ощущал течение магической энергии, ее леденящее касание и неуютную рябь колебаний из-за приближающейся непогоды.

– Чего стоим, кого ждем? – спросил Напалм, хрустнув костяшками пальцев.

Вера закрыла лицо маской, шагнула к деревьям и превратилась едва заметный среди кустов силуэт. Взгляд просто соскальзывал с нее и уходил в сторону. Да и внутренним зрением аура почти не различалась.

– Сейчас пойдем, – сказал я, достал полученный от Ермолова аметистовый шар и сжал его в пальцах, активируя «Клубок». Это заклинание не только отслеживало перемещения владельца и могло помочь вернуться по собственным следам, но и сохраняло весь проделанный маршрут. Привязку я сделал к трубе под дорогой, после обнаружения окна отметить его местоположение на карте не составит никакого труда.

Вернув шар фиолетово-прозрачного камня в карман, я застегнул куртку, поправил разгрузку и натянул перчатки. Под ботинками влажно чавкала земля, но грунтовые воды уходили с ручьем и подтоплено поле не было. Это немного успокоило. Думал, будет хуже.

– Ручей из виду не упускаем, но и не приближаемся. Мало ли что оттуда вылезет.

– Ясен палец! – фыркнул пиромант.

– Ну, с богом!

Я двинулся от кустов к следующей рощице, Напалм зашагал следом и не удержался от язвительного замечания:

– Бога нет!

Я отмалчиваться не стал и, поглядывая по сторонам, ответил пироманту ничуть не менее язвительно:

– Напалм, я уважаю чужие религиозные убеждения, поэтому давай не будем выносить друг другу на эту тему мозги. Ага?

– Религиозные убеждения? – не понял пиромант. – У меня нет религиозных убеждений! Я атеист!

– Не хочу тебе расстраивать, но атеизм – это такая же религия, как и все остальные. Просто атеисты верят в отсутствие Бога, только и всего.

Напалм аж подавился от возмущения.

– Лед, ты че гонишь? Я не верю, я знаю!

Я внимательно оглядел рощицу впереди, двинулся в обход и хмыкнул:

– И знание это получено свыше? Хреновый из тебя атеист, Напалм.

– Нет никаких доказательств существования Бога!

– Не примазывайся к агностикам, – рассмеялся я. – Это агностики не знают, существует Бог или нет в силу отсутствия доказательной базы. А вот атеисты просто верят.

Пиромант оглянулся на следовавшую за нами на некотором отдалении жену и привел очередной аргумент:

– Я много думал об этом, это мое осознанное…

– Бла-бла-бла!

– Блин, Лед! Да ты просто боишься трезво взглянуть на вещи! Тебя пугает осознание собственной смертности. Принятие того, что после смерти ничего нет, попросту разрушит тебя как личность!

– Пугает? – хмыкнул я. – Напалм, ты действительно хочешь напугать отсутствием посмертного существования того, кто верит в ад и точно знает, что именно туда он и попадет на целую, мать ее, вечность? Серьезно?

– Да иди ты в жопу, Лед! – не выдержал Напалм. – Что ты за человек такой?

– Просто признай, что боишься заслуженного воздаяния. Вечность в котле с кипящей смолой, каково это тебе?

Пиромант задохнулся от возмущения и приготовился разразиться гневной тирадой, но я приметил впереди пятно пожухлой травы и вскинул руку.

– Проехали!

Напалм шумно выдохнул и налетевшую на него мошкару спалил с видимым удовольствием. А я присмотрелся к подозрительному пятну с неровной, словно перекопанной землей, и решил его обойти стороной. Под ногами зачавкала раскисшая земля, зато не пришлось приближаться к обиталищу неведомой твари.

– Снежные черви? – предположил Напалм.

– Хрен знает, – сознался я. – Те на лето вроде глубже зарываются.

Пиромант вздохнул и вытащил из кармана упаковку жевательной резинки.

– Мир, дружба, жвачка? – предложил он мировую и тут же добавил: – Тебе фантик, мне жвачка!

– Договорились, – только и усмехнулся я в ответ.

Мы прошли еще с полкилометра, когда я ощутил приближение второй силовой линии. При этом магический фон особо не возрос; видимо, сказалась близость Границы, куда и утекали излишки энергии.

– Смотри! – вытянул руку Напалм.

Я пригляделся и поначалу ничего не увидел, а потом в воздухе вдруг блеснула прозрачная нить. Точнее – паутина, которая протянулась от одних кустов к другим.

– Пережечь? – спросил пиромант.

– Сдурел? Обойдем.

Пиромант погасил загоревшийся на ладони огонек и разочарованно вздохнул.

– Долго нам еще? – спросил он, шагая следом.

– Уже нет, – ответил я, уловил краешком глаза какое-то движение слева и замер на месте. Нажал кнопку на гарнитуре рации и сообщил Вере: – От меня на десять часов!

– Вижу, – отозвалась девушка. – Косули.

– Идем дальше.

Две силовых линии встретились, скрутились в единое целое и ушли в сторону, а ручей расширился и превратился в небольшую заводь, по серой воде которой ветер гнал мелкую быструю рябь. Окно располагалось где-то поблизости; неким неведомым чутьем я ощущал присутствие перехода в реальный мир. Будто сквозило чем-то таким…

Теплом, что ли?

– Окно где-то здесь, – произнес я, разглядывая поле размером в пару футбольных стадионов.

– Ищи быстрее, – потребовал Напалм. – Погода стремная какая-то. Не нравится мне здесь.

Я переключился на внутреннее зрение, и очень быстро окружающая действительность раскрасилась отблесками переполнявшей пространство энергии. Две мощных линии, непонятные пятна и скопления. И островок стабильности прямо по курсу. Серый, будто магия уходила оттуда в иной мир.

Окно точно там. Сто процентов. Только вот «островок» занимал никак не меньше двух третей общей площади поля.

Я вздохнул и зашагал, рассекая интересующий меня участок надвое. Напалм двинулся следом, а Вера осталась нас прикрывать. Она присела у кустов, и ее силуэт полностью слился с листвой.

Неожиданно впереди на траве засеребрилась изморозь; я осторожно приблизился и увидел в самом центре заиндевевшей поляны покрытую льдом лужу. Подступил к ней и разглядел отражение ночного неба с яркими зелеными точками звезд.

А еще из-под прозрачного льда на меня смотрел покойник. Так показалось поначалу, лишь миг спустя я узнал собственное лицо и поспешно отступил назад. В Приграничье отражения – далеко не всегда просто отражения. Ну его на фиг.

Я махнул Напалму и зашагал дальше. Первая попытка отыскать окно успехом не увенчалась, тогда я развернулся и двинулся наискосок. Когда на пути попадались пятна покрытой изморозью травы и тронутые ледком лужи, обходил их стороной.

Осока метрах в пяти от нас зашевелилась; я бросил «сайгу» болтаться на ремне и ухватил «щелчок». Заметил длинное серое тело и активировал амулет. Зубастую ящерицу вдавило в землю, брызнула тошнотворная на вид слизь.

– А чего не стрелял? – удивился Напалм.

– Шуметь не хотел, – ответил я, стряхивая с пальцев оставшуюся от деревянной плашки труху.

Земля здесь неплохо просохла, да и от дороги до окна рукой подать; северореченские кондукторы уже могли начать с ним работать. А прижмут огнем посреди поля, мало не покажется. Нет, надо закончить дело тихо и свалить поскорее отсюда.

Мы двинулись дальше, сделали еще один зигзаг по полю, затем другой, и вдруг я уловил непонятное давление, как если бы в душу вцепился призрачный крючок. Повинуясь наитию, я сместился на пару шагов в сторону, и сразу навалилась тяжесть, будто на плечи своим весом опустился сам небосклон.

Буквально Атлантом себя почувствовал. Или Гераклом.

Не знаю, как еще ноги по колено в землю не ушли…

Удивительные ощущения: словно встал зимой в распахнутой двери, с улицы холодом задувает, а изнутри тепловая пушка горячий воздух гонит. И то морозит, то в жар кидает. Тело потянуло в неведомую даль, душу рвануло обратно, реальность затрещала и заходила ходуном…

– Лед! – окликнул меня Напалм. – Лед, очнись!

Я стряхнул оцепенение и шагнул в сторону, смещаясь из фокуса уже готового перекинуть меня на другую сторону окна. Сразу стало легче дышать, вернулись звуки, посеревшее небо потемнело, в лицо ударил стихший было ветер.

Уф! Пронесло!

– Чуть не провалился, – сообщил я пироманту.

– Ума нет – считай, калека.

Я покачал головой и указал на траву.

– Выжги, чтобы второй раз не искать.

Напалм задействовал свой огненный дар, трава вспыхнула, повалил густой дым. А я отошел метров на пятнадцать в сторону, достал купленный у Антона Василенко датчик, синхронизировал его с приемником и воткнул в землю, до упора вогнав штырь в податливый дерн. После этого переключил рацию на общий канал и сообщил:

– Есть результат.

Ответ не заставил себя ждать.

– Можем выдвигаться? – спросила Яна.

– Да. Вас встретить?

Ведьма попросила описать дорогу, потом сообщила, что придут сами.

– Хоть время на беготню туда-сюда не терять, – хмыкнул Напалм.

Мы вернулись к заводи и встали неподалеку от кустов, где заняла позицию Вера. Небо окончательно затянули серые облака, ветер трепал ветви и, пригибая к земле высокую траву, гнал через поле настоящие волны.

Напалм отыскал желтый цветок и спросил:

– Подснежник, что ли?

– Похож. А что?

– Может, Верке подарить?

Я покачал головой.

– Лучше не надо. Или у ведьм спроси, они в травах разбираются.

Пиромант кивнул и указал на шагавших вдоль ручья валькирий.

– Идут! – Но сразу сдвинул кепку на затылок и нахмурился. – Слушай, а ведь они точно по нашим следам идут! Как мы, так и они. Ты хлебные крошки оставлял, что ли?

– Думаешь, по следам?

– Смотри, сейчас кусты с паутиной обогнут.

Так оно и оказалось. Хм, странно. Едва ли эти две фифы такие уж умелые следопыты, неужели остатки ауры считывают?

Когда ведьмы приблизились, я указал на поднимавшийся от земли дым.

– Вам туда. – И сразу придержал Лику. – Уже спрашивал, но уточню еще раз: блокировка окна точно не перекроет энергетические потоки?

Брюнетка улыбнулась в ответ, будто умственно отсталому.

– Если ручей перекрыть решеткой, это не остановит воду.

Ведьмы зашагали через поле к выжженной траве; я велел Напалму остаться с Верой, а сам двинулся следом. Шагнув на рыхлый пепел, Лика закрыла глаза и раскинула руки в стороны. Яна на горелое пятно выходить не стала и, достав из сумки резной деревянный шар, принялась с интересом следить за действиями напарницы.

Поначалу ничего не происходило, затем Лика рассмеялась и носком тяжелого ботинка очертила вокруг себя по пеплу круг. Тот немедленно загорелся призрачным светом, невидимым обычному человеку, и тогда в дело вступила Яна. От нее к Лике протянулась энергетическая нить, и брюнетка начала спешно накладывать на окно какие-то сложные чары. Руки ее замелькали, магия стекала с них и застывала сияющими линиями в воздухе. Постепенно узоры стали складываться в некую сложную конструкцию, сдвигаться и сливаться воедино. Повеяло холодом, по траве разбежался серебристый иней, покрылись изморозью кончики ресниц и борода.

Под конец шар в руках Яны превратился в сгусток ослепительного сияния, дерево посыпалось на землю мелким серым пеплом. Ведьма вскрикнула и начала заваливаться набок, я едва успел ухватить ее под руку. А как ухватил – чуть не отскочил, настолько холодной оказалась девушка. Чистый лед.

Но на ритуале беспамятство Яны никак не сказалось. Лика что-то выкрикнула, негромко хлопнуло, неярко сверкнуло, и все померкло. Магия просто растворилась в пространстве.

Я уложил Яну на траву, Лика склонилась к ней и едва не повалилась на землю сама. Уселась рядом, достала какую-то бутылочку и влила ее содержимое в рот напарнице. Та немедленно очнулась, открыла глаза и хрипло задышала. Синие губы и ногти понемногу начали возвращать себе розовый цвет.

Вокруг нас метров на десять во все стороны расползлось пятно заиндевевшей от мороза травы; я огляделся и спросил:

– Как все прошло?

Изо рта вырвались клубы белого пара, ветер моментально разметал их, унес куда-то вдаль.

– Все отлично! – улыбнулась мне Лика. – Мы справились!

– Вас хватит на все двенадцать окон? – засомневался я.

– Дальше будет проще, – уверила меня худосочная брюнетка и запустила пальцы в растрепанные волосы. – Много проще…

Мы вернулись к Напалму, и там валькирии впервые обратили внимание на отсутствие Веры. Мое первоначальное предположение оказалось верным: маскхалат девушки не только сливался с окружением, но и закрывал ее от внутреннего зрения колдунов.

– Твоя жена, где она? – забеспокоилась Лика, озираясь по сторонам.

Напалм с довольным видом хохотнул, и тогда Вера выступила из кустов. Стоило только ей пошевелиться, иллюзия невидимости рассеялась без следа.

– Давайте за мной! – скомандовал я.

С неба начал сыпать мокрый снег, резко похолодало. Но это не из-за ритуала – просто погода окончательно испортилась. Я посильнее натянул на уши шапочку, а вот ведьмы остались с непокрытыми головами. Мороз, ветер и снег нисколько их не беспокоили.

4

На подходе к дороге началась настоящая вьюга, снег забивался за ворот и лез в глаза. Хотелось поскорее укрыться от непогоды под брезентовым тентом грузовика и выпить чего-нибудь согревающего. На обочине я двинулся напрямик через кусты, зацепился там за что-то ногой и оцарапал кожу. Острый шип легко распорол плотную ткань штанов.

Ну что за черт?!

– Ты нормально? – забеспокоился Напалм.

– Ерунда! – отозвался я, выбрался на трассу и спросил: – Где машина?

Вьюга разыгралась не на шутку, все кругом затянула непроглядная белая пелена.

– Сюда! – позвала нас за собой Лика. – Здесь недалеко.

И точно – почти сразу повеяло дымком. Оставшиеся у «шишиги» наемники не теряли время даром, развели небольшой костерок и подвесили над ним котелок; пахло от того просто замечательно.

– Что там? – спросил я, пытаясь согреть у огня озябшие ладони.

– Травяной чай, – сообщила Лика. – Мой фирменный сбор.

Каждому досталось по полкружки горячего настоя, и холод очень быстро отступил, по телу разошлось живительное тепло. Сбор ведьмы оказался чудо как хорош.

– Можем ехать? – спросил Серый.

– Какой! – фыркнул Гусь, оставив безуспешные попытки очистить от влажных белых хлопьев лобовое стекло. Дворники просто вязли в них. – Не видать ни черта!

Снег и в самом деле валил все сильнее, ветер усилился и раскачивал кусты.

– Придется ждать, на, – вздохнул Серый.

Ведьмы переглянулись, но на немедленном отъезде настаивать не стали.

– Вьюга долго не продлится, – уверенно объявила Лика, когда мы укрылись от разгулявшейся непогоды под тентом.

– Да хоть и долго, – не смог промолчать Напалм. – Солдат спит – служба идет!

Вера пихнула локтем под ребра, и пиромант мигом заткнулся.

На улице мело все сильнее, тент дергался и раскачивался из стороны в сторону, окошки залепил мокрый снег. Я решил не терять время впустую и попросил у Веры нитку с иголкой, снял штаны и неровными грубыми стежками принялся штопать прореху. Красота меня волновала мало, лишь бы дальше ткань не расползалась. Царапина давно подсохла, от нее осталась лишь красная полоса на белой коже. Обработал водкой и забыл.

Неожиданно рядом опустилась Лика и приветливо улыбнулась, что нисколько не сочеталось ни с ее мрачным образом, ни с обстоятельствами.

– Ты молодец, – сказала она. – До конца не была уверена, что все получится.

– Рад стараться, – усмехнулся я в ответ и натянул зашитые штаны, а когда ведьма перебралась на свое место, украдкой достал приемник и вывел на экран показания оставленного у окна датчика. Магический фон колебался, но за выставленные мной границы не выходил.

Уже проще.

Как и предсказала ведьма, вьюга надолго не затянулась и пошла на убыль уже примерно через час. Гусь потратил какое-то время на очистку лобового стекла и выехал на трассу. Миновав мост, он сбросил скорость и принялся высматривать съезд с дороги. Но у реки все заросло камышами, туда только сунься – вмиг засадишь грузовик в грязь по самые оси. Так неспешно мы и катили дальше, пока болотина не сменилась зарослями кустов. Вскоре в них мелькнула прореха, «шестьдесят шестой» осторожно съехал с обочины, проехал метров пятьдесят и вывернул на небольшую прогалинку меж плакучих ив. Там и остановился.

Я откинул полог тента, выбрался из кузова и решил, что поляна для стоянки вполне годится. По крайней мере, с дороги автомобиль видно не будет.

– Ну как? – сунулся вслед за мной Напалм.

– Сейчас решим, – сказал я, оставляя последнее слово ведьмам.

Они во всяких энергетических заковырках куда лучше разбираются, вдруг место не подходит. Сам я, впрочем, ничего такого не чувствовал.

Лика выбралась из кабины на заметенную мокрым липким снегом траву и подбросила в воздух горсть какого-то порошка. Проследила за его полетом и вынесла вердикт:

– Годится.

– Нормальное место, – согласился с ней Серый и повернулся ко мне: – Разбиваем лагерь, на? Или дальше поедем?

Я взглянул на часы и ответил:

– Разбиваем. Здесь дольше провозимся, да и погода ни к черту.

Пусть вьюга и прекратилась, но с неба по-прежнему сыпались пушистые белые хлопья, а ветер и не думал утихать и раскачивал верхушки деревьев. Еще и окно где-то совсем рядом с заболоченным берегом реки, поэтому легкой прогулки точно не получится.

– Уверен, что дальше не успеем уехать? – засомневалась Лика.

– Даже если успеем, какой смысл впотьмах место под ночевку искать? – пожал я плечами. – Третье окно, один черт, закрыть сегодня уже не получится.

Лика не стала оспаривать это решение и с пластиковым пакетом в руке принялась обходить поляну. Она сыпала на землю серый порошок, весьма напоминавший самый обычный пепел; тот падал на траву, шипел и курился легким дымком. За ведьмой протянулась полоса растаявшего снега.

Напалм какое-то время прислушивался к собственным ощущениям, потом хмыкнул:

– А нормально так действует.

И в самом деле – дрожь магического поля постепенно пошла на убыль. Но этого наемникам оказалось мало, и они начали окружать поляну переносной системой с накопителями Иванова. Клоп вбивал киянкой в землю деревянные колышки, а Дуб монтировал на них выточенные из кварца шары и соединял накопители проволокой. Его камуфляжная панама отлично прикрывала лицо от летевшего с неба снега.

– Уже выдвигаетесь? – спросила Яна, когда я полез в кузов, чтобы поменять ботинки на сапоги.

– Да, не будем терять время.

– А компот?! – возмутился пиромант.

Вера протянула ему пакет с вяленым мясом.

– Двигай! Не хочу ночью по лесу шастать!

Напалм вздохнул и спорить с женой не стал. Я закинул за спину походный рюкзачок и хлопнул пироманта по плечу.

– Шагай! На ходу перекусишь.

– Корова, что ли? – возмутился пиромант и протянул пакет. – Будешь?

Особого аппетита не было, но я все же закинул в рот несколько кусочков нарезанного кубиками мяса. Затем переступил через соединявшую накопители проволоку и зашагал на юг вдоль заболоченного берега реки. Шел без всякой спешки, белый ковер под ногами только-только начинал таять, он сбивал с толку и мешал высматривать возможную опасность.

Мало ли что за гадость снежком припорошило?

Но снег мог и помочь – когда впереди замаячила круглая проталина, я без колебаний свернул в сторону.

Очень быстро стало ясно, что передвигаться мы можем только по неширокому коридору между болотом и опушкой леса с неказистыми и болезненными на вид деревьями. Соваться в камыши было чистым самоубийством даже зимой, а узкие редкие листочки кустов не скрывали протянувшихся тут и там лиан ежовника. Их шипы внушали опасливое уважение одним лишь своим внешним видом.

Не ядовитые, но одежду влет порвут. Да и царапины от них долго заживают.

К тому же на коре виднелись глубокие отметины когтей; мало ли кто кинется.

– Вера, на тебе камыши, – предупредил я, обернувшись. – Я лес контролирую.

Накидка-хамелеон превращала девушку в подобие снеговика, а благодаря маске с респиратором дыхание не вырывалось изо рта и не демаскировало клубами пара.

– А мне что держать? – немедленно спросил Напалм.

– Просто жги, если что-то кинется.

– Это можно! – Пиромант сунул пакетик с мясом в карман, сделал глоток воды из пластиковой бутылки и спросил: – Долго еще?

– Да уж прилично.

Лес понемногу приблизился к берегу реки, и под ногами захлюпала вода. До стены камыша – рукой подать. Неуютно. Мурашки по спине так и забегали.

Хорошо хоть вьюга прекратилась. Заметно потеплело, снег таял все быстрее. Кругом грязь и слякоть.

– Слушай, Лед! – окликнул меня Напалм. – А что ты о блокировке энергии ведьме втирал? Это тут каким местом?

– С Севера течет магическая энергия, так?

– Так.

– Часть ее просачивается дальше, в реальный мир.

– Через окна?

– Не только, но в том числе и через окна.

– И если эти каналы перекрыть, вырастет магический фон? – догадался пиромант. – Тогда пипец котенку, сюда лучше не соваться?

– Примерно так, – кивнул я, не став вдаваться в детали.

Магическая энергия способна творить с пространством самые невероятные вещи, искривлять, изменять, создавать свертки. Я с таким уже сталкивался. Жуткая штука. К тому же если ведьмы перекроют окна полностью, то понятия не имею, что случится при последующей разблокировке со скопившейся здесь за это время магией.

А она точно скопится – вон, энергетическая линия над рекой протянулась. Наверняка к окну идет.

Вскоре начали попадаться сухие деревья, кору с них начисто содрали, стволы расчерчивали глубокие борозды царапин. И судя по высоте, на которой те начинались, монстры здесь обитали не из маленьких.

Не заменить ли картечь на пулевые патроны?

Некоторое время я обдумывал эту мысль, но решил оставить все как есть. Если кто вдруг кинется – главное не промахнуться и первым же выстрелом сбить рывок. А дальше Напалм среагирует.

Постепенно уровень воды поднялся, под ногами уже не чавкало, а плескалось. Прибавилось сухой травы и бурьяна. Приходилось внимательно высматривать, куда сделать очередной шаг, и в какой-то момент я пожалел об отсутствии посоха.

Впрочем, проблемой это не стало – просто срубил ветвь с одного из попавшихся по пути деревьев и взял ее в левую руку. Не слишком удобно, но лучше так, чем по уши в трясину провалиться.

Мы старались держаться поближе к опушке леса, но вода прибывала и там, вскоре она уже доходила до середины щиколотки. Ноги замерзли, пальцы и вовсе потеряли всякую чувствительность. Да еще слегка поскользнулся и сделал слишком поспешный шаг, сапог ушел в мягкую грязь и черпанул голенищем мутную воду. А когда я дернулся, восстанавливая равновесие, он и вовсе едва не остался в липкой трясине.

– Черт! – выругался я, ухватился за покосившуюся березку и задрал ногу, но вылилось из сапога всего ничего, вода успела впитаться в штанину и носок.

После этого я ткнул перед собой срубленной палкой и едва удержался от нового ругательства.

Глубоко. И по лесу не обойти – тут либо овражек проходит, либо ручей, вот и подтопило. А буквально метра через три снова трава из воды торчит.

– Лед, ты чего тормозишь? – поторопил меня Напалм.

– По сторонам смотри! – огрызнулся я.

– Иди ты на хутор бабочек ловить, – проворчал пиромант.

Я молча закинул «сайгу» за спину и взялся за топор. Несколькими резкими ударами подрубил сухую березу, потом надавил, и та с хрустом повалилась. Дерево шумно рухнуло на землю, сучки не смягчили удар и сразу обломились, ствол лег через воду будто мосток. Сырой после метели и гладкий из-за содранной бересты, но достаточно широкий.

Я вновь вооружился карабином, осторожно поставил ногу на дерево, заскочил и пробежался по нему. Под конец начал заваливаться набок и поспешно спрыгнул на землю, поднял при этом кучу брызг и поскользнулся, но на ногах устоял.

– Вот ты акробат! – хмыкнул Напалм.

И сразу вставленный в ухо динамик рации скомандовал:

– Замри!

Я так и сделал, и Вера пояснила свой приказ:

– В камышах на два часа. Смотри рядом с корягой.

Я очень медленно повернул голову и едва не спросил, какая именно коряга привлекла внимание девушки.

Коряг было две. Поросшее мхом осклизлое дерево, вывороченные из земли корневища, засохшие и обломанные сучья, глубокие трещины…

Но нет, на деле коряга была лишь одна. Рядом с ней, повторяя ломаную форму, замер вурдалак, такой же зеленовато-осклизлый, как и валявшееся в болоте дерево. Шишковатая голова, уродливая морда с наростами, страшенные когти.

У меня разом заныли сломанные ребра.

– Стрелять? – спросила Вера.

Я промолчал. Одним выстрелом такую тварь точно не уложить. Тело покрыто костяными наростами, глаза прячутся под массивными надбровными дугами, единственное уязвимое место – ушные впадины, но их попробуй еще выцели, да и стоит неудобно. И вообще – знает ли Вера, куда стрелять? Она все больше с людьми работает.

А пиромант пока еще такую тушу прожарит!

Очень медленно, не совершая резких движений, я отцепил от карабина магазин, сунул его в кармашек разгрузки, взамен воткнул другой, с пулевыми патронами.

Потом нажал на кнопку передачи и тихонько произнес в микрофон:

– Целься в ухо. И дай мне пять секунд.

Увы, но придется пошуметь. Миром с вурдалаком не разойтись. Даже если еще не заметил, то запросто может след взять. Кинется из засады – кого-нибудь точно порвет.

Выстрел раскатисто прокатился над болотом, отразился от деревьев, вернулся эхом.

Голова вурдалака дернулась, и тотчас он сорвался с места, во все стороны полетели брызги воды, тина, ил и грязь! Хлопнул новый выстрел, но тварь даже не вздрогнула.

Четверть тонны мышц, сухожилий и костей – попробуй, останови!

Я тоже пальнул, слишком рано и без всякой надежды задержать вурдалака, просто чтобы сжечь патрон с картечью и освободить место для пулевого. И сразу открыл беглый огонь – без всякого упреждения, поскольку тварь неслась прямо на меня.

Выстрел! Выстрел! Выстрел!

Каждое попадание выбивало из вурдалака брызги бурой жижи, но тяжелые латунные болванки не сумели ни остановить монстра, ни даже замедлить его бег. Я выстрелил, метя в распахнутую пасть, промахнулся, и пуля соскользнула по черепу. А только приготовился сигануть от разъяренной твари в сторону, за спиной сверкнула вспышка. Обдав жаром, сияющий шар стремительно вылетел из-за плеча и устремился прямиком в вурдалака, но тот вдруг споткнулся и зарылся мордой в грязь.

Сгусток огня проскочил над ним, угодил в камыши и расплескался кругом ослепительного пламени. К небу вознеслось, постепенно обретая форму гигантского гриба, облако дыма и серого пепла.

И сразу ожила рация.

– Что у вас, на? – потребовал разъяснения Серый.

Я ничего не ответил, удерживая на прицеле тушу вурдалака. Тот не шевелился.

– Поджарить его? – спросил пиромант.

– Не надо, – ответил я, разглядев в черепе вурдалака дыру, сочившуюся бурой кровью. Вера уложила пулю туда, куда и было нужно – в ушную впадину, но даже смертельно раненное чудовище едва не разорвало меня на куски.

– Лед, ответь, на! Что у вас?! – вновь вызвал меня старший охранник.

Я утопил клавишу и ответил:

– Порядок. Движемся дальше.

Напалм ловко пробежался по стволу, спрыгнул в грязь и спросил:

– А этот?

– Готов, – сообщил я и повернулся к перезаряжавшей карабин Вере. – Спасибо!

– Обращайся! – спокойно ответила девушка, но уверен на все сто – спокойствие было насквозь показным.

Меня самого конкретно потряхивало, да и пиромант при виде страшных когтей воскликнул:

– Ну ни хрена себе! Чем дальше в лес, тем толще партизаны!

– Не то слово, – усмехнулся я, отомкнул магазин и передернул затвор.

Патрон вернул в магазин, потом вытащил из рюкзака начатую пачку и пополнил боекомплект. Вновь зарядил «сайгу» картечью и махнул рукой.

– Двинули!

– Че-то у меня очко жим-жим, – сознался Напалм.

– Есть и хорошие новости, – заметил я, – к охотничьим угодьям вурдалака твари помельче стараются не приближаться.

– А покрупнее?

– Покрупнее? Это слоны плотоядные, что ли? Ты кого крупнее видел?

– Ну да, – согласился со мной пиромант.

Я выбрался из грязи на место посуше и указал на сгоревший камыш.

– Просто поджарить вурдалака не мог? Огненное шоу на хрена устраивать было?

– Нужен был импульс! – резко бросил в ответ Напалм. – Иначе бы он тебя один фиг подмял. Такая туша!

– Логично.

С одной стороны раскачивался под порывами ветра рыжий камыш, с другой шелестели пожухлой синеватой листвой деревья; я внимательно оглядел их и двинулся к возвышавшемуся неподалеку пригорку. Поднялся на него, присел и окинул внимательным взглядом открывшийся с возвышенности вид, жалея о том, что не прихватил с собой бинокль.

Впрочем, покосившуюся опору ЛЭП с обрывками проводов увидел и так.

Ориентир.

– Далеко еще?

– Почти на месте, – ответил я и попросил Веру: – Прикрывай.

Мы с пиромантом спустились с пригорка, и под ногами вновь захлюпала вода.

– Опять круги будем нарезать? – спросил Напалм.

Я прикрыл глаза и ничего не ответил. Возникло странное ощущение, будто стою… Нет! Не стою даже, а словно шарик качусь по краю воронки, с каждым оборотом все сильнее и сильнее смещаясь к ее центру. Призрачный крючочек подцепил и потянул, но я отбросил его, открыл глаза и внимательно осмотрелся.

Мало ли какая тварь ментальный блок пробила и в логово к себе заманивает?

Перехватив «сайгу», я вновь потянулся к призрачной путеводной нити и двинулся дальше, ориентируясь уже на нее. Какое-то время Напалм шагал рядом молча, а потом не выдержал и возмутился:

– Блин! Не пробовал по прямой ходить?

Я остановился и только тогда сообразил, что кружение по краю воронки в моей голове никуда не делось и мы нарезали по полю замысловатые кривые.

– Сейчас! Сейчас.

Несколько секунд я смотрел в небо, дождался возвращения головокружения и вновь двинулся вперед, но уже контролируя каждый свой шаг. Очень скоро опора ЛЭП осталась за спиной, и мы с Напалмом вышли к небольшой заводи, сплошь заросшей камышом.

Ага, вот и энергетическая линия сюда свернула…

– Слишком близко подошли к болоту, – сообщила Вера по рации. – Если кинутся, прикрыть не успею.

Кинуться могли запросто – стебли камыша время от времени начинали гулять вразнобой с порывами дувшего с юга ветра.

– Напалм, – обратился я к пироманту. – Жги!

Дважды просить не пришлось: парень стянул перчатку и вытянул перед собой руку. Воздух вокруг пальцев засветился, запахло разогретой кожей и дымом, а потом посреди камыша вспыхнула и начала расширяться огненная воронка.

Пух! И к небу вновь поднялся дымный гриб, а на мутной воде заколыхался серый пепел. От камышей не осталось и следа.

– Круто! – восхитился я.

– А ты думал! – самодовольно ухмыльнулся Напалм, поднес к губам указательный палец и дохнул на него, словно сдул поднимавшийся от ствола дымок.

– Но есть небольшая недоработка, – добавил я, наблюдая за тем, как пленка на поверхности воды колышется, словно там кружат встревоженные пожаром монстры. – Надо эту лужу вскипятить!

– Издеваешься? – охнул пиромант. – Я ж надорвусь!

– Вообще никак?

– Никак.

Я закусил губу, поскольку не сомневался, что окно расположено где-то неподалеку от берега, но полной уверенности в этом все же не испытывал. А соваться в воду – дураков нет.

Тогда я вытащил из кармашка разгрузки стеклянный шар с зажигательным алхимическим зарядом и задумчиво взвесил его в руке.

Попробовать?

А почему бы нет?

Приложив большой палец к вплавленному в стекло детонатору, я зашвырнул шар в воду, и тот ушел на дно без единого всплеска. Несколько секунд ничего не происходило, а потом вверх взметнулся фонтан кипятка. Рукотворный гейзер бил всего пару секунд, затем струя опала, но вода долго еще бурлила, и заводь затянуло паром.

Честно говоря, я рассчитывал на взрыв, а так ни оглушить подводных хищников, ни сварить их не получилось.

Напалм рассмеялся.

– Ну ты, в натуре, Балда! – Он перехватил мой недобрый взгляд и пояснил: – Балда тоже чертей в болоте чморил. Пушкин же!

Я поморщился и утопил кнопку связи, решив вызвать на место Сестер Холода.

Может, что-то посоветуют.

Ведьмы они или кто?

5

Валькирий мы встретили у поваленной березы. Протянув руку, я помог пройти по стволу Яне, а вот Лика прекрасно справилась сама. Даже не покачнулась.

– Спортивная гимнастика! – с улыбкой бросила худосочная брюнетка, грациозно, насколько это вообще возможно, спрыгивая в грязь.

Яна посмотрела на нее с определенной долей зависти.

На берегу ведьмы оглядели серую из-за пепла заводь и уставились на меня.

– Окно точно там? – с неприкрытым сомнением спросила Лика.

– Первый раз верное место указал, так? – напомнил я. – Но в воду не полезу.

– И не придется, – успокоила меня Яна.

Ведьма бесстрашно приблизилась к заводи, опустилась на корточки и сунула ладони в воду. У берега немедленно образовался тонкий ледок.

Повеяло холодом, и я невольно поежился.

В воздухе заклубился туман, разошелся над водой, и вслед за ним начала расширяться ледяная корка. Заводь застывала буквально на глазах.

Когда я приблизился к ведьме и заглянул ей через плечо, слой льда успел достичь десяти сантиметров в толщину.

– Вперед, Сусанин! – скомандовала Яна, выпрямляясь. Девичьи пальцы оказались покрыты застывшей водой, но ведьму это нисколько не обеспокоило. Она стиснула кулаки, и прозрачное крошево осыпалось на землю.

Я немного поколебался, но все же ступил на лед и двинулся к месту предполагаемого окна. Сапоги скользили и разъезжались, приходилось прилагать массу усилий, чтобы не упасть. Но куда больше беспокоило не это, а колыхания под ногами мутной воды. От ее беспокойных обитателей меня отделяла лишь толщь льда.

Неожиданно льдина дрогнула, словно кто-то толкнулся в нее снизу, и я замер на месте, направив под ноги ствол «сайги».

Черт! Да для меня сейчас выстрел смерти подобен!

– Не теряй время! – крикнула Яна.

Я на миг прикрыл глаза, ощутил призрачное давление и машинально сместился на четыре шага в сторону. И вновь – то самое ощущение, будто небо на плечи навалилось.

Словно по темечку гигантской киянкой тюкнули, вбивая в землю! Лед подо мной так и затрещал!

И треск вовсе не послышался, льдину и в самом деле прочертила длинная трещина!

Я поставил под ноги патрон и поспешно отбежал к берегу.

– Там! – указал валькириям нужное место.

Яна с Ликой переглянулись и вышли на льдину. Как и в прошлый раз, брюнетка взяла ритуал на себя, требуя от напарницы только лишь делиться с ней энергией. Когда очередной деревянный накопитель рассыпался в прах, я выскочил на лед, ухватил покачнувшуюся Яну под руку и вывел на берег.

Лика с места не сдвинулась и осталась завершить ритуал. Растекшийся над заводью туман замерцал и начал складываться в непонятные фигуры, но те уже через один-два удара сердца развеивались, будто не колдовские иллюзии, а обычный табачный дым.

Холодом веяло все сильнее и сильнее, и невольно я попятился. Пиромант застучал зубами и отступил еще дальше.

– Ух, – шумно выдохнул он, – так яйца застынут, буду ходить – позвякивать!

– Подштанники надевай, – посоветовал я.

Но тут Лика наконец завершила свою волшбу и сошла с льдины на берег.

– Дело сделано! – объявила она.

К нашему возвращению лагерь полностью преобразился. Между грузовиком и деревьями натянули брезентовый навес, рядом разбили четырехместную палатку. Огонь развели в железной бочке с прорезями по бокам, сверху на нее водрузили объемную кастрюлю.

Лика направилась прямиком к ней, подняла крышку, зачерпнула ложкой варево, попробовала и добавила специй.

– Ужин будет через десять минут! – объявила она.

Под навесом на бечевке сохли пучки каких-то трав; Напалм растер пальцами один из листочков и спросил:

– Конопля, что ли?

– Слишком рано для конопли, неуч, – вдохнул я, стягивая с ног грязные сапоги.

Ведьмы не теряли времени даром и насобирали целебных трав, поэтому случись заглянуть на огонек патрульным, будет что ответить о цели вылазки на природу.

Оставив сапоги на улице, я забрался в кузов, поменял грязные карго-штаны на чистые спортивные, надел новые носки и натянул сухие ботинки.

Ух! Хорошо!

После этого я проверил приемник, убедился, что ни один из установленных датчиков не срабатывал, и выбрался из кузова, давая возможность переодеться Напалму и Вере.

– Что на ужин? – спросил у Лики.

– Рагу по моему фирменному рецепту, – ответила ведьма. – Макароны с тушенкой еще успеют осточертеть.

– Это точно.

Рядом с кастрюлей стоял чайник, я налил себе травяного настоя и обхватил озябшими ладонями горячую кружку. Травы оказались подобраны очень даже неплохо, вскоре холод и усталость отпустили; я расслабился и уселся на пеноковрик.

Вернулись Напалм с Верой, принялись отмерять какие-то порошки и пить пилюли. Я задумался, не стоит ли принять пару таблеток экомага, но в итоге махнул на это рукой. Если что, организм сам подскажет. А пока – тьфу-тьфу-тьфу – неплохо себя чувствую.

Рагу вышло сытным и вкусным, а под конец Лика достала бутыль темно-зеленого стекла и налила каждому по рюмке собственной настойки. Я от угощения отказываться не стал, но поначалу пригубил напиток с некоторой настороженностью. Зря сомневался – настойка удивила мягкостью. Алкоголь в ней совершенно не чувствовался, сложный богатый вкус раскрывался постепенно, а послевкусие тянулось и тянулось. Замечательно просто.

– Ложитесь спать в грузовике, – сказал Серый, распределив караулы на ночь среди своих людей. Меня, Напалма и Веру к охране привлекать не стали.

Оно и к лучшему – завтра опять целый день на ногах…

– Ночью за охранный круг не выходить! – предупредила Лика, которая вновь обошла лагерь с пакетом пепла. Воздух, там где она проходила, еще долго светился и мерцал.

– А по нужде? – спросил Напалм. – Нет, я могу и на колесо помочиться…

– Вон ведро стоит, на, – подсказал ему Серый.

Мы еще какое-то время постояли, греясь у раскаленной бочки, а потом я раззевался и первым отправился спать. Только раскатал спальник и забрался в него, как подошли Напалм с Верой. Они зашуршали в темноте одеждой, но очень быстро угомонились.

– Спокойной ночи! – сонно сказала Вера.

– Спокойной ночи, – отозвался я, и тут вновь дернулся брезентовый полог, под тент забралась Яна.

Ведьма деловито расстегнула молнию моего спальника, ловко влезла внутрь и прижалась спиной.

– Будешь приставать – пойдешь ночевать на улицу, – предупредила она.

– Вообще-то это мой спальник! – напомнил я.

– А машина наша, – парировала Яна.

– Была у зайца избушка лубяная, а у лисы ледяная… – по своему обыкновению влез в разговор Напалм.

– Спи уже! – проворчал я, обнимая девушку.

Так теплей – да. Только знать бы еще, к чему это все в итоге приведет…

Глава 6

1

Когда проснулся, Яны со мной уже не было. Напалм тоже куда-то умотал, предоставив скатывать спальный мешок Вере.

– У вас все серьезно, как я посмотрю? – многозначительно произнесла девушка.

– Очень смешно, – проворчал я, расстегивая молнию. Холодный воздух враз прогнал сонливую умиротворенность, заболела голова, заныли суставы. И подстыл вчера, и вымотался. Да и сердце чего-то не на месте.

Будто душу призрачным крючочком зацепило. Так и тянет куда-то…

Зашнуровав ботинки, я накинул фуфайку и выбрался из-под тента. Защиту лагеря уже сняли, а ведро опорожнили, поэтому облегчиться отправился в кусты. Один, разумеется, не пошел, за компанию позвал слонявшегося без дела Напалма.

– Подержать тебе, что ли? – фыркнул тот.

– Прикроешь, – ответил я, и Серый одобрительно кивнул.

Но тут семи пядей во лбу быть не надо – мало ли кто за ночь на тепло человеческих тел подтянулся?

Я первым переступил через пепельный круг, Напалм двинулся следом и вдруг присвистнул.

– Вот ни хрена себе ядрачистыйизумруд! – на одном дыхании выдал он, разглядывая замороженного охранными чарами паука, практически прозрачного, с легким желтоватым отливом. – Это что за дрянь?

«Дрянь» достигала в высоту сантиметров двадцать, а от размаха ее лап и размера жвал по спине и вовсе побежали колючие мурашки.

– Янтарный паук, – решил я. – Не ссы, они ночные.

– Были б дневные, я б еще и обделался! – выдал Напалм.

Я протянул ему «сайгу», отвернулся к кустам отлить, потом спросил:

– Тебя покараулить?

– Покарауль, ага.

Пиромант вернул карабин, достал из кармана куртки смятую картонную пачку и сунул в рот сигарету без фильтра. Затянувшись, он с блаженным видом выдохнул длинную струю дыма, прочитал название сигарет:

– «Астра»! – И немедленно заржал: – Через тернии к звездам!

– Для звезд не то внутрь набито, – покачал я головой и спросил: – Ты у кого курево подрезать умудрился?

– Быстро поднял и ушел, называется – нашел, – рассмеялся Напалм и негромко пропел: – Дым сигарет с ментолом…

Через кусты продрался Клоп и странно глянул на пироманта.

– Ты где ментол унюхал? – удивился сутулый мужичок, закинув на плечо ремень с дробовиком.

Напалм отмахнулся; наемник пожал плечами, помочился на ствол ивы и ушел к грузовику.

– Понаберут детей на стройку, – проворчал ему в спину пиромант, сделал несколько быстрых затяжек и растер окурок подошвой. После этого он закинул в рот пластинку жевательной резинки и спросил: – Идем?

Мы вернулись к лагерю и встали на краю поляны. Лика укладывала в ящик накопители Иванова, Яна нарезала хлеб и копченое мясо.

– А ничего так ведьмочки, – отметил вдруг Напалм. – Я бы вдул!

– Смотри, оторвет Вера вдувалку под корень.

– Она может…

Получив по бутерброду и кружке травяного чая, мы встали у костра и принялись завтракать. Палатку уже погрузили в кузов; Дуб с Клопом сворачивали брезентовый навес, Гусь возился с машиной, а Серый стоял в стороне с автоматом в руках и контролировал окрестности.

– Вы готовы? – подошла к нам Лика.

– Да, надо только маршрут на день согласовать.

Серый закинул ремень АКМ на плечо и крикнул:

– Дуб, смени меня!

После этого старший наемник разложил свою карту, а я достал свою и указал интересующее нас место.

– Сколько получится, проедем по просеке, – пояснил я Серому. – Эти две точки от дороги достаточно далеко, километров десять по лесу топать, а то и больше. Поэтому чем дальше заедем, тем лучше.

– А потом куда?

– Мы оттуда сразу еще в одно место заглянем. Как раз за день и обернемся.

Второе окно располагалось от дороги еще дальше, напрямик туда никаких проселочных дорог не вело, но через лес от первой точки идти было всего километров пять. Места глухие, но куда деваться?

– Просека, – задумчиво произнес Серый. – Ясно. А дальше как?

– Следующие четыре дня будем смещаться километров на семь-восемь к востоку.

– Там опорник Патруля, на! – забеспокоился наемник. – Будут проблемы!

– До него не доедем, – покачал я головой. – Болота раньше начнутся, туда лезть чистое самоубийство.

«Собачьим» опорный пункт на трассе Город – Северореченск прозвали вовсе неспроста. Топи, повышенный магический фон, непонятные твари. Как говорил Ермолов, получить туда назначение считалось чем-то вроде неофициального наказания. Накосячил – и вперед.

– Уже проще. – Серый пометил на карте нужное место и крикнул: – Выдвигаемся, на!

Я поднялся с корточек, и сразу накатило головокружение. Зажмурился, поморщился и немедленно заработал тычок в бок от Напалма.

– Ты чего? – спросил пиромант.

– Голова с утра болит, – объяснил я.

– Тоже мне проблема! Голова не жопа, завяжи и лежи.

Я только вздохнул.

– Работать ты за меня будешь?

Аргумент показался Напалму достаточно убедительным, и он обреченно продекламировал:

– Папе сде… Папе сде… Папе сделали ботинки… – Затем протянул мне пластиковый пузырек. – Съешь таблетку.

Экомаг был мне как мертвому припарки, но я все же закинул в рот пилюлю. Потом залез в кузов и едва только успел поменять спортивные штаны на походные, как ко мне присоединились остальные.

Яна уселась рядом и» передала термос.

– Выпей.

Я свинтил стальную крышку, налил в нее травяного чая и едва не ошпарился, когда «шестьдесят шестой» рывком тронулся с места. На крутой обочине грузовик задергался и поехал неровными рывками, затем вырвался на дорогу и начал понемногу набирать скорость.

Какое-то время я дул на горячий настой, потом вернул термос ведьме и предупредил:

– Сегодня пойдем все вместе. Возвращаться за вами слишком долго будет.

– Как скажешь, дорогой, – улыбнулась Яна. – Мы же одна команда, правда?

Лично у меня были в этом большие сомнения, но вслух высказывать их не стал. Лишь улыбнулся в ответ и тоже кивнул.

Аж скулы от лицемерия свело.

И сразу захрипела рация Серого.

– Движение сзади! – сообщил нам из кабины Гусь.

Старший охранник откинул брезентовый полог тента, и мы увидели нагонявшие нас машины. Белая «витара» и черный «лендкрузер» шли быстро, водители подвесок не жалели, но на преследование это нисколько не походило. Скорее уж, люди просто хотели поскорее проскочить пустынный участок дороги.

– Приготовиться, на! – тем не менее скомандовал Серый.

Я дослал патрон и расстегнул ремешки окошка. Сунуть наружу ствол и пальнуть – секундное дело.

Нагонявшие нас лихачи понимали это не хуже меня, поэтому на обгон пошли поодиночке. Сначала по встречке нас обошел «лендкрузер» и лишь после этого утопил педаль газа водитель «витары». Гусь сбросил скорость, пропуская машины, и очень скоро те умчались вдаль.

Тогда мы немного расслабились, но именно – лишь немного. Могут ведь и засаду устроить.

К счастью, вскоре показался заросший травой съезд с дороги, и «шестьдесят шестой» свернул к лесу. Грузовик заходил на кочках ходуном, а из-под колес полетели куски размокшего дерна, но нам удалось пересечь поле, ни разу не забуксовав.

Гусь остановил машину у густых зарослей орешника и сообщил по рации:

– Завал!

Не теряя времени, мы выбрались из кузова и разошлись вокруг машины, настороженно поглядывая по сторонам. Въезд на просеку перекрывали поваленные крест-накрест сосны, и случайным их падение точно не было – срубленные стволы притащили сюда и уложили намеренно.

– Рядом никого, – сообщила Лика.

Серый кивнул и оставил в покое автомат.

– Да, деревья с зимы лежат, – решил он и крикнул: – Дуб, неси трос, на!

Наемники обмотали тросом верхний ствол, прицепили свободный конец к крюку «шестьдесят шестого», и Гусь, сдав назад, оттащил дерево от просеки.

Все это время мы внимательно смотрели по сторонам, но кругом было спокойно.

– Лед, а что там дальше? – спросила вдруг Яна. – Опять болото?

– Не знаю, – пожал я плечами. – Карта не такая подробная. Дурные места, сюда не ходят.

Наемники начали обматывать тросом вторую сосну, а когда с дороги оттащили и ее, Дуб встрепенулся и сдвинул панаму на затылок.

– Кто-то едет, – сообщил он нам.

Я прислушался и тоже уловил шум автомобильных двигателей.

– Зачастили! – фыркнул Клоп и сплюнул под ноги.

Гусь загнал «шишигу» за кусты, мы тоже отошли с открытого пространства.

Чужое внимание сейчас ни к чему.

Как ни удивительно, но вскоре на дороге показались уже знакомые нам «витара» и «лендкрузер». Они промчались в обратном направлении и скрылись за поворотом.

– Не по нашу ли душу? – забеспокоился Клоп.

– Не важно, – отмахнулся Серый. – Поехали, на!

Мы вновь погрузились в кузов, грузовик медленно въехал на просеку, и по бортам тента немедленно заскребли ветви кустов. Но хоть узкая прореха меж деревьев и заросла высокой травой, молодая поросль жалась к ее краям и посередине ничего не росло, словно кто-то все эти годы занимался расчисткой проезда.

Кондукторы? Должно быть, они.

Грузовик ехал медленно, иногда встречались промоины ручьев, тогда нас мотало на лавках, а колеса начинали пробуксовывать в грязи. Вскоре на глаза стали попадаться засохшие сосны, подлесок поредел, тут и там замелькали рыжевато-желтые сухие еловые лапы. Меж деревьев заблестели болотца, поднявшиеся грунтовые воды подтопили лес, и двигатель всякий раз надсадно рычал, когда «шестьдесят шестой» выбирался из очередной лужи.

– Забуксуем – без посторонней помощи не выбраться, – озабоченно произнес Серый.

И грузовик сразу остановился, но, к счастью, совсем по другой причине.

– Завал, – сообщил нам по рации Гусь.

На этот раз никто намеренно дорогу не перегораживал, просто ветром повалило сухую сосну. Дуб выдвинулся на разведку и прошелся по кустам, потом вернулся на просеку и махнул рукой.

Грузовик подъехал ближе, но цеплять дерево тросом не пришлось; охранники сдвинули его сами. Мы уже собрались ехать дальше, когда Вера вдруг насторожилась.

– Там кто-то есть! – указала она в лес по ходу движения.

Я присмотрелся, никого не заметил и уточнил:

– Ты уверена?

– Линзы с определителем ауры, – пояснила девушка. – Но среди деревьев много помех, не могу разобрать, кто там.

– Нечисть?

– Скорее животное.

Я поинтересовался мнением ведьм, те ничем помочь не смогли. Другая специализация.

Клоп нахмурился.

– Так, может, и черт с ним? – выдал чернявый коротышка. – Нам-то что?

Серый выжидающе посмотрел на меня:

– Что скажешь?

– Надо проверить, – решил я. – Напалм, идем.

Пиромант горестно вздохнул и двинулся вслед за мной.

– Дуб, прикрой, на! – распорядился старший охранник.

Наемник поправил панаму, перехватил АКМ и кивнул.

– Готов!

Вера дослала патрон и устроила карабин на капоте грузовика, но деревья перекрывали обзор, и особой надежды на девушку не было.

Я первым продрался через густой подлесок у края просеки и выбрался из кустов под сосны. Там оказалось просторно, кроны деревьев смыкались высоко-высоко над головами, а на земле еще лежал снег.

Под легкое поскрипывание раскачиваемых ветром стволов, я двинулся в указанном девушкой направлении, и тотчас подтаявший на солнце сугроб встрепенулся и рванул в глубь леса.

Сугробник скрылся за деревьями, только его и видели!

– Вот дерьмо! – выругался я.

– Это что за тварь? – спросил Дуб.

– Сугробник.

– Они к лету разве на Север не уходят? – удивился пиромант.

Я вздохнул и покачал головой.

Нормальные сугробники действительно откочевывали в мае на Север, а раз этот остался, то либо больной, либо подранок, но в любом случае он голодный и злой. И это сулило нам сплошные неприятности. Теперь не отвяжется, слишком уж мы лакомая добыча. Пока едем – ничего страшного, а вот на пешем маршруте такой попутчик до добра не доведет. Даже если просто покусает, придется везти раненого в ближайший поселок. А может и загрызть или руку оттяпать; клыки у него что бритвы.

Мы вернулись к грузовику, и, когда я поделился своими соображениями, Серый особо даже не колебался.

– Надо валить, на! – решил он.

– Вернулся на прежнее место, – сообщила нам Вера.

– Шуметь не будем, – объявил старший охранник. – Гусь, исполни его из чаромета.

– Сделаю, – кивнул грузный мужичок. – Только дайте время на позицию выйти.

– Я с тобой, – сказал Серый. – Клоп, ты с нами, на. Дуб, охраняй машину. Лед, Напалм – по команде гоните его на нас.

Я кивнул. Меня роль загонщика всецело устраивала.

Трое наемников отошли по просеке метров на сто, свернули в лес и справились по рации насчет зверя.

– На месте, – ответила им Вера.

– Выдвигайтесь, на! – скомандовал тогда Серый.

Мы с Напалмом вновь направились к лежбищу сугробника, и, как и в прошлый раз, зверюга сорвалась с места и рванула в лес. Тотчас меж деревьев сверкнул ослепительный росчерк молнии, и Гусь сообщил:

– Готов!

– Осторожней! Близко не подходите! – предупредил я наемников, но, как оказалось, сугробника и в самом деле уложили наповал с первого же выстрела.

Худющая зверюга со сбившимся в колтуны мехом безжизненно распласталась на снегу. Из пасти стекала слюна, на боку виднелась нездоровая на вид проплешина.

Клоп сплюнул под ноги и заявил:

– Дерьмо, а не шкура.

Гусь вынул из барабана длинную гильзу, воткнул на ее место новый алхимический заряд и подтвердил:

– Не стоит возни.

Мы вернулись к грузовику, залезли в кузов и покатили дальше. Некоторое время обходилось без происшествий, а потом Гусь остановил машину в третий раз и сообщил:

– Все, дальше не проехать.

Я выбрался наружу и был вынужден с водителем согласиться. Действительно не проехать. Лесной ручей промыл овраг с крутыми обсыпающимися краями, сунемся – машина тут и останется.

– Дальше пешком, – пожал я плечами. – Ладно, и так немало проехали.

Лагерь решили обустроить прямо на просеке. Наемники принялись рубить росшие на обочинах молоденькие ели, расчищая пространство вокруг грузовика, а мы с ведьмами один за другим спустились в овраг, перепрыгнули через текший по дну мутный поток и выбрались на противоположной стороне.

Просека тянулась дальше, по ней и отправились. Помимо того что она служила прекрасным ориентиром сама по себе, так еще не приходилось продираться через кусты; шли быстро. Вскоре откуда-то из леса вывернула и потянулась над головами энергетическая линия. Ведьмы ее не видели, но на некоем инстинктивном уровне ощущали, нервничали и озирались по сторонам. Ничего объяснять им не стал. Пусть в тонусе будут, больше шансов, что реальную опасность не пропустят.

Но пока ничего опасного по пути не попадалось. Без особой спешки отбегали в лес дикие свиньи, на деревьях мелькали рыжие белки, испуганно сигали в кусты зайцы. Один раз даже повстречался лось. Лес жил своей обычной жизнью. Волчий вой, правда, откуда-то донесся, но сейчас не зима, голодать серые хищники не должны. Едва ли на людей охоту откроют.

– Долго идти? – спросила Лика, сделав глоток воды из пластиковой бутылки.

– Прилично. Но в основном по просеке.

– Ну хоть так… – вздохнула ведьма.

Понемногу лес начал меняться, сосны встречались все реже, на смену им приходили лиственные деревья. И листья у всех были как на подбор насыщенного синего цвета. Будто на Севере неким чудесным образом очутились.

Чудесным? Да нет, скорее наоборот.

Первым неладное отметил Напалм; он остановился, вытер со лба пот и спросил:

– Что с энергетическим фоном?

Яна на миг закрыла глаза, потом сообщила:

– Фон стабильный.

– А чего ж меня так морозит? – удивился пиромант, поежился и проглотил сразу две таблетки, экомаг и что-то еще. Потом и вовсе прыснул в рот ингалятором.

– Это что у тебя? – заинтересовался я.

– Новый магический абсорбент. Чтоб откат не словить, если жечь придется.

– Надеюсь, обойдется…

Но с энергетическим фоном и в самом деле творилось что-то неладное. Магия вокруг так и растекалась. Словно в низину, заполненную туманом, спускались.

Минут через пять просека вышла к какой-то заброшенной базе, отмеченной мной в качестве финального ориентира. Поле, дальше покосившийся забор, ржавые остовы автомобилей, руины с провалившимися крышами и темными дырами окон. На стенах что-то намалевано бурой краской, но рисунков не разобрать. И кругом ни одного дерева, только голубая трава. Даже кустов нет.

Прямо над руинами тянувшаяся вдоль просеки энергетическая линия пересекалась с еще одной, они свивались и перекручивались в гигантский призрачный клубок и уходили дальше уже вместе. Но часть магии растекалась по округе, воздух буквально сочился ею.

– Это там? – спросила Яна. – Я что-то такое чувствую…

– Нет, двести-триста метров к югу, – ответил я, хоть и сам в первую очередь проверил бы на предмет окна именно развалины.

Тянуло меня туда, что ли? Да, так и есть – тянуло.

И тянуло в буквальном смысле. Когда я двинулся по краю поля в обход развалин, то непроизвольно начал забирать вбок, приближаясь к поваленному забору. С каждым шагом становилось все холоднее и холоднее, словно погружался в проточную воду, это в итоге и отрезвило.

Я помотал головой и двинулся с открытого пространства к опушке леса. И сразу в развалинах замелькали тени. Солнце пряталось за плотным пологом облаков, поэтому призрачные твари безбоязненно скользили от дома к дому, следуя за нами и сокращая расстояние.

Напалм стиснул кулаки, готовясь ударить огнем, но его опередила Лика, она сцепила ладони, а потом резко выбросила вперед руки, и с кончиков пальцев сорвался всполох лазурного сияния. Оно закрутилось в воздухе и обернулось рукотворным солнцем, лучи которого не грели, а замораживали все кругом. И при этом стало так светло, что сделалось больно глазам. Тени истаяли в один миг.

Мы быстро отступили к лесу, Лика после недолгой заминки поспешила за нами, а когда нагнала, от нее так и веяло стужей. Аж мороз по коже.

2

От развалин шагали быстро и молча. Говорить никому не хотелось, да и о чем тут было говорить? Дурное место, проклятое. Еще и магической энергией по самую маковку залито. Может, и рисунки вовсе не бурой краской сделаны, а кровью. Ну в самом деле – откуда здесь краске взяться?

Я даже расстегнул кармашек разгрузки с осветительной ракетой, но нужды в «Ультрафиолете» не возникло. Тени преследовать нас не стали.

Под густой сенью деревьев снег толком не растаял, поэтому очень скоро сбилось дыхание и мы начали терять темп.

– Чуть не обделался там, – пробормотал Напалм, зачерпнул пригоршню ноздреватого снега и растер его по раскрасневшемуся лицу.

– Обязательно всем об этом знать? – укорила его Вера и спросила: – Лед, мимо места не промахнемся так?

– Не должны, – ответил я и зашагал дальше, ориентируясь на оставшуюся чуть в стороне энергетическую линию. Видеть ее не видел, но жужжало что-то такое в голове.

Некоторое время спустя вновь начали попадаться сосны, лес посветлел, стало легче дышать. Я понемногу забирал налево, а когда наткнулся на овраг с пологими склонами, не стал спускаться вниз и пошел по краю.

Окно было где-то совсем рядом. Я уже чувствовал его. Ощущал притяжение, словно оно призрачным магнитом тянуло вбитый в душу гвоздь. Такая вот аналогия на ум пришла.

И чем ближе подходили к окну, тем холоднее становился этот самый гвоздь, тем сильнее рвало его вперед. В одном месте я едва не оступился и не покатился вниз, но вовремя отступил назад.

– Там! – указал ведьмам. – Окно прямо перед нами!

Вставать в место сосредоточения сил не хотелось, слишком ярко чувствовалось биение энергии. Как бы не затянуло.

Лика первой спустилась в овраг и повела рукой из стороны в сторону. Окутавший ее фигуру туман распался на отдельные белесые клочья, которые потекли над землей, медленно закручиваясь в воронку.

– Яна! – позвала она напарницу. – Накопитель!

Светловолосая ведьма сбежала по склону, и до нас с Напалмом донесся морозный отголосок творимой Ликой волшбы.

Пиромант поежился и негромко произнес:

– Меня от них в дрожь бросает.

– Ты бы вдул, разве нет? – напомнил я Напалму его собственное высказывание.

Тот быстро оглянулся на жену, но Вера заняла позицию на приличном от нас удалении и ничего не расслышала.

– Это я погорячился, – признал пиромант.

– Поздно, – усмехнулся я. – Первое слово дороже второго.

– Первое слово съела корова, а второе слово Ленин сказал! – легко парировал Напалм.

– Вот откуда в тебе это? – только и покачал я головой, отошел в сторону и воткнул в замшелый ствол сосны очередной датчик, но так, чтобы он не бросался в глаза. А только выпрямился, и меня позвал пиромант:

– Лед!

Я закинул на плечо ремень «сайги», быстро спустился в овраг и помог Яне подняться наверх. Внизу стоял такой лютый холод, что проняло даже ведьму, у нее зуб на зуб не попадал.

Солдатский котелок у нас с собой был; я наполнил его водой из ручья, кинул на всякий случай обеззараживающую таблетку и попросил Напалма:

– Подогрей.

Пиромант возмущенно фыркнул, но отказывать не стал.

Раз! – и уже пузыри вовсю бурлят. Куда там электрочайнику!

Яна набросала в кипяток разных травок, встала у меня за спиной и обхватила руками. Пальцы у нее были просто ледяные.

На этот раз Лика завершила ритуал куда быстрее прежнего. Вскоре она поднялась к нам, мы выпили настой и начали собираться в дорогу, но по здравом размышлении решили устроить привал. Ведьм попросту шатало от усталости. Оно и понятно – не их сезон, они с наступлением холодов в полную силу входят.

Напалма эксплуатировать не стали, набрали хворост и развели небольшой костерок. Вода закипала в подвешенном над огнем котелке несравненно дольше, зато отдохнуть успели.

– Сколько сейчас времени? – спросила Яна, раздавая пакетики с картофельным пюре быстрого приготовления.

– Первый час. Тут напрямик не так далеко, должны засветло к машине вернуться.

– Это хорошо.

Хорошо – не то слово. Проходить впотьмах вблизи проклятых развалин не хотелось, даже несмотря на неплохой арсенал, огневую поддержку пироманта и помощь двух ведьм. Да и вообще ночью по лесу лучше не шастать. Сам не заметишь, как куда-нибудь вляпаешься.

Заморив червячка, все расположились вокруг костерка. Я уселся на рюкзак, и на колени мне немедленно опустилась Яна. Тяжело и не слишком удобно, но не прогонять же ведьму, в самом деле!

Интересно только, вот это показное поведение – к чему оно? Чтобы потом отчитаться об эмоциональном контроле исполнителя? Маленький плюсик заработать? Впрочем, а почему бы и нет?

Костер догорел, тогда двинулись в путь. И чем дальше уходили от заблокированного окна, тем легче становилось на душе. И дышалось тоже – легче.

Понемногу интенсивность магического излучения пошла на убыль, лес сделался светлее, вновь начали попадаться животные. Замелькали белки, ввинчивались немыслимыми прыжками в воздух зайцы. Изредка встречались на снегу лисьи следы.

– Ты хоть знаешь, куда идти? – с нескрываемым скепсисом спросил Напалм. – А то заблудимся, на фиг.

– Тут дорога должна быть, мимо нее не промахнемся. А дальше уже по ней. – Я взглянул на компас и кивнул. – Нет, не промахнемся.

И точно – минут через десять лес расступился, и мы выбрались на узкую грунтовку. Как и просека, травой она заросла изрядно, а вот деревьев не было, только изредка попадались высокие кусты. Дорогой точно пользовались. Не летом, летом сюда особо не проедешь, скорее как снег ляжет, так и начинают наст укатывать. Хотя могут и на снегоходы товар перегружать.

Дорогу тут и там пересекали ручьи, иногда приходилось идти через лес в обход глубоких луж. Некоторое время спустя подлесок с правой стороны сплошняком заплели колючие лианы ежовника, но в целом лес как лес.

Похоже, всех серьезных хищников тут повывели, чтобы под ногами не путались, а развалины с тенями специально трогать не стали. Случайные люди по просеке аккурат на дурное место выйдут, а дальше уже как повезет, если умные – обратно повернут, если упорные – там и останутся.

Впереди вновь показалась обширная лужа, я поднырнул под еловую лапу, свернул в лес и зашагал вдоль обочины. А только вышел на небольшую прогалинку, и тотчас в глазах замельтешили серые точки. Я моргнул и потряс головой, взял на изготовку карабин и двинулся дальше, настороженно поглядывая по сторонам.

Возникло ощущение, что мне отводят глаза, я остановился на полушаге и внимательно огляделся, стараясь не останавливать взгляд на чем-то конкретном, а озирая всю картинку в целом. И немедленно одна из невысоких раскидистых елок задрожала, цвет ее зеленовато-голубой хвои сменился на иссиня-черный. А в снегу – россыпь мелких косточек.

Черное дерево, жутко ядовитая тварь.

– Ты чего? – спросил Напалм, заметил черную хвою и предложил: – Спалить?

– Сдурел? – охнула Яна. – Дымом отравимся!

Мне ни о чем таком слышать не доводилось, но тратить время на черное дерево в любом смысле было глупо. К тому же кому, как не ведьмам, разбираться во всевозможных отравах?

Я двинулся дальше, а когда лужа на дороге наконец закончилась, повернул в лес. Уже без четверти три, до вечерних сумерек не так много времени остается. Пока туда дойдем, пока вернемся, а еще ритуал проводить. Можем до темноты не уложиться, а это плохо, очень плохо…

Мы прошли метров пятьдесят или сто, прежде чем пиромант напомнил:

– Ты же говорил, нам по дороге до упора?

Я замер на месте. И точно ведь: по дороге до упора!

Так какого хрена я в лес свернул, да еще совсем в другую сторону?!

Ох ты ж черт…

– Стоп! – вскинул я руку, вытер вспотевшее лицо и перехватил «сайгу». – Возвращаемся по следам к дороге…

– Вот ты гонишь! – не выдержал Напалм.

– Рот закрой и по сторонам смотри, – оборвал я его. – Нас сейчас есть будут. Наверное…

Пиромант вмиг заткнулся и закинул в рот какую-то таблетку. От ведьм повеяло холодом; пусть ничего подозрительного в округе не наблюдалось, они поверили мне на слово.

Проникшись серьезностью ситуации, Напалм перешел в конец нашего маленького отряда к жене, и мы поспешили в обратном направлении. По затылку скользнуло мягкое касание чужого взгляда, я резко обернулся и самым краешком глаза заметил среди деревьев какое-то смазанное движение, но ничего конкретного разглядеть не вышло.

И сразу – движение уже совсем в другой стороне!

Ни хруста снега, ни тяжелого дыхания. Наш преследователь в мгновение ока перенесся на двадцать метров, мелькнул и вновь исчез.

Вера заметила его и повела стволом, но прицелиться не успела.

– Что там? – спросил ее Напалм.

– Не знаю. Ауры не видно.

Я остановился и обратился к колдуньям:

– Дамы?

Ответила Лика:

– Что-то непонятное. Не исчадие Стужи, но и не животное.

– Нечисть?

– Не уверена. Но с такого расстояния не достать. Надо уходить на дорогу.

Мы двинулись назад и, хоть возвращались по собственным следам, каким-то непостижимым образом к дороге не вышли ни через пять минут, ни через десять.

А за деревьями – стремительные движения преследователя.

– Да что за черт?! – выругался Напалм и метнул в лес огненный шар.

Вспыхнуло и опало пламя, высветило нескладную коренастую фигуру с массивной головой, широкой зубастой пастью и длинными когтистыми лапами, всю какую-то при этом полупрозрачную. Миг – и тварь растворилась в лесном полумраке, а выпущенная Верой пуля впустую сорвала кору с соседней сосны.

Я отцепил магазин с картечью, примкнул с зажигательной дробью.

– Что это? – спросила Вера, переводя ствол карабина от одного дерева к другому.

А шуршание когтей о кору уже совсем в другой стороне…

– Лед! – прикрикнул на меня Напалм. – Ты знаешь, что это за гадина?

– Кикимора, – ответил я, досылая новый патрон.

Самому мне с этим созданием сталкиваться в бытность патрульным не доводилось, но рассказов наслушался преизрядно.

Вокруг правой ладони пироманта затрепетало бесцветное пламя, Напалм закрутился на месте и спросил:

– На что она способна?

– «Хищника» смотрел? – вздохнул я, пытаясь собраться с мыслями, но голову словно затянул туман. Сообразить, где именно находится дорога, никак не получалось.

– Ты серьезно?

Вместо меня ответила Лика:

– Очень быстрая, обладает повышенной регенерацией и способностью нарушать пространственное мышление жертв. Это не ментальное доминирование, иной принцип работы. Наши амулеты не помогут, только самоконтроль. Еще кикимора генерирует страх. И она хамелеон. Убежать и спрятаться не сможем, у нее магическое зрение. Слабое место только одно: боится огня.

– Ну хоть что-то! – обрадовался пиромант.

– Малоуязвима для пуль, – добавила ведьма.

Вера немного поколебалась и закинула карабин за спину, взамен достала из кобуры револьвер.

– Вы прикроете? – спросил я валькирий.

– Попробуем, – не слишком уверенно пообещала Лика, которая еще до конца не восстановилась после ритуала, зачерпнула пригоршню рыхлого снега и принялась лепить снежок. – Яна, ты тормозишь, я добиваю.

– У нее иммунитет к холоду! – не согласилась с таким планом действий Яна.

– Любой иммунитет можно пробить, – отмахнулась черная ведьма. – Напалм, как только остановим ее, сразу жги.

– Базара нет! – шумно выдохнул пиромант и хрустнул костяшками пальцев. Понемногу от него начало расходиться тепло, вскоре оно даже перекрыло сквозившую от валькирий стужу.

Будто печка…

– Давайте за мной! – скомандовал я.

Только мы двинулись по лесу в поисках дороги, и немедленно за деревьями мелькнуло смазанное движение. На этот раз – куда ближе прежнего!

И тотчас – скрежет с другой стороны.

Хлопнул револьвер Веры; Напалм не удержался и метнул сгусток пламени, но промахнулся, и от огненного удара обгорелыми щепками разлетелся ствол толстенной сосны. Дерево завалилось набок, сцепилось ветками с соседями и повисло.

– Осторожней! – крикнула Яна.

Я развернулся, заметил кикимору и пальнул в стремительный силуэт.

Дробь огненным росчерком прошила сумрак леса. Мимо!

Сосна рухнула, поверх нее ринулась серая тень. Напалм встретил ее волной огня, Вера резко повернулась, поскользнулась на обледенелом снегу и упала на землю. Не вставая, дважды выстрелила, но в самый последний миг тварь юркнула вбок, растворяясь меж деревьев. Сразу выскочила с другой стороны, и Лика крикнула:

– Бей!

Яна швырнула в кикимору две «иглы стужи»; одна ушла в лес, другая угодила точно в цель. Страшилище оступилось, но только лишь Лика швырнула в нее напитанный магией снежок, кувырком ушла в сторону. Колдовской снаряд пролетел выше, попал в елку и рванул, снося и замораживая все кругом.

Ведьмы перекрывали мне линию стрельбы, я отпихнул их и пальнул по кикиморе – та буквально растворилась в воздухе, зажигательная дробь шибанула по сугробу, полыхнула и погасла.

Вновь мелькнула смазанная тень, и рассвирепевший Напалм швырнул в нее огненный шар, но он впустую взорвался в лесу ослепительным всполохом, сжег куст и растопил под ним снег.

– Прекрати! – закричала Лика. – Хватит!

– Напалм, держи эту сторону! Ставь пелену! Вера, ты с ним! – распорядился я и обратился к валькириям: – Надо ее притормозить!

Яна с Ликой переглянулись и взялись за руки. Воздух вокруг нас подернулся туманной дымкой.

Выскочившая из теней кикимора на миг зависла в нем, словно в вязком киселе, получила пулю из револьвера и вильнула в сторону, уходя от следующего выстрела Веры. Пролетевшая перед самой ее мордой «игла стужи» заставила тварь на миг сбиться с шага, и я такого шанса не упустил, успел поймать на прицел.

Пальнул метров с десяти, и все же тварь каким-то невероятным образом разминулась с первым зажигательным зарядом, и лишь вторая порция дроби попала по лапам и помешала затеряться среди деревьев. Я выстрелил еще дважды, а потом Напалм шумно выдохнул и метнул в кикимору огненный шар размером с бейсбольный мяч.

Ослепительный всполох едва не разорвал тварь надвое, но даже так изувеченная и обожженная кикимора упорно цеплялась когтистыми лапами и ползла в лес, пока Напалм не подступил сзади и усилием воли не вскипятил ей мозги.

– Да! – рявкнул пиромант, тяжело опираясь на деревце. – Достал! Я мегабосс!

– Это была командная работа, – укорила его Вера, перезаряжая револьвер.

– Точно! Мы отличная команда! – признал Напалм. – Мы с тобой!

Я только посмеялся и вытащил из петли на поясе топор.

Голова кикиморы сама себя не отрубит…

3

Грунтовку отыскали легко – все это время мы убегали от кикиморы вдоль ее обочины. Совсем немного прошли по лесу, продрались через густые кусты и вывалились на открытое пространство. Но – не сразу.

Сначала валькирии распотрошили разорванное тело, выискивая внутренние органы кикиморы и почем зря костеря при этом переборщившего с силой удара пироманта. Я не слушал их и набивал пустые магазины, заодно вел подсчет зажигательным зарядам; оставалось их не так уж и много. Напалм и подавно не обращал на ворчание ведьм никакого внимания: правая кисть пироманта сильно опухла, не удалось даже снять перчатку, и Вера одну за другой сделала мужу сразу две инъекции. После этого Напалм обессиленно опустился на землю и сунул руку в снег. Хорошо хоть благодаря заблаговременно принятому абсорбенту обошлось без волдырей и ожогов.

– Все бы тебе огненными шарами кидаться! – усмехнулся я, закончив с патронами. – Иногда и головой пользоваться стоит!

Напалм лишь вяло отмахнулся и вопреки обыкновению отшучиваться не стал.

– Эх, жизнь моя жестянка… – только и пробормотал он и отвернулся.

Наконец валькирии закончили свежевать кикимору, мы выбрались на дорогу и зашагали ко второму на сегодняшний день окну. Настроение у всех было подавленное, да и вымотались изрядно. Шли без всякой спешки, внимательно поглядывая по сторонам.

Очень скоро я уловил присутствие силовой линии, которая протянулась в нужном направлении, и окончательно уверился, что Смирнов не ошибся со своими расчетами и на этот раз.

Когда дорога вывернула из леса к закопченным руинам, солнце уже начинало клониться к горизонту, но никто торопить меня с осмотром развалин не стал. Вера оглядела дома в оптический прицел карабина и не заметила никакого движения.

Мы расположились на небольшой сухой полянке у самой опушки, развели костер и подвесили над огнем котелок со снегом.

– Не уверена, что смогу сейчас закрыть окно, – сообщила нам Лика. – Но даже если смогу, обратно меня придется нести.

– Либо возвращаемся прямо сейчас, – предложил я, протянув руки к костру, – либо ночуем здесь и возвращаемся уже завтра.

Яна покачала головой.

– Не хочется терять целый день, – заявила она, вполне определенным образом возлагая ответственность за промедление на подругу.

Подругу? Да нет, соперницу.

Лика запустила пальцы во всклокоченные волосы и решила:

– Если получится найти подходящее место, заночуем здесь. Нет – придется возвращаться. В чистом поле ночевать не станем.

Ага, вот уже и меня крайним назначили.

Я вздохнул и налил себе травяного чая. Выпил, немного посидел и поднялся на ноги.

– Пойду осмотрюсь.

– Я с тобой! – встрепенулся Напалм, но его немедленно усадила на место жена.

Она взяла карабин и объявила:

– Сама схожу.

До развалин было метров сто, а сгоревшие дома располагались на достаточном удалении друг от друга, между ними хватало свободного места, поэтому я предложил:

– Вон с того пригорка меня прикроете.

Так и решили поступить. Ведьмы остались набираться сил и готовить на скорую руку ужин, а Напалм с Верой перешли на указанное мной место и залегли в траве. Я оглянулся на них и в одиночку двинулся к развалинам то ли пионерского лагеря, то ли базы отдыха. Территория была застроена двухэтажными корпусами и длинными бараками; всюду виднелись следы пожара, а в крышах и стенах зияли непонятные дыры, но – спокойно.

И холодно.

Изо рта вырвалось облачко пара, и я насторожился, замедлил шаг. И только тогда обратил внимание, что меж домов лежит снег. И это не жмутся к стенам подтаявшие сугробы – всюду белым-бело, даже там, где днем тени не бывает.

На поле давно трава зеленеет, а тут будто морозильную установку включили…

Перехватив «сайгу», я настороженно приблизился к крайнему строению, ступил на снег и сразу уловил легкое подрагивание магического поля. Но в целом ничего необычного. Нет ощущения дурного места. Просто холодно.

Только вот эти дыры в стенах… Такое впечатление, их намеренно сделали, чтобы никому в голову не пришло тут укрытие искать. Или чтобы темных мест не оставалось. Очень интересно.

Я подступил к выломанной двери, заглянул внутрь и поспешно подался назад.

Стены покрывал ровный серый налет.

Серый иней. Жутко ядовитая гадость.

Нет, здесь ночь переждать точно не получится.

Тогда я перешел к соседнему бараку, там через дыру в потолке проглядывал краешек затянутого облаками неба. И вновь – серый иней.

Я прошелся по краю лагеря, проверяя все двери подряд, и везде на глаза попадалась матовая пленка ядовитого нароста.

Специально его здесь разводили, что ли? Хм… может, и специально.

Постепенно я углубился на территорию базы, и под ногами захрустел снег. Подмораживало.

– Лед, тебя не видно! – сообщила по рации Вера.

– Возвращаюсь! – отозвался я.

Самое главное я уже сделал – отыскал окно. Оно располагалось в подвале трехэтажного кирпичного здания, меня туда так и потянуло. Но не стал спускаться в одиночку, разумеется. Ну его на фиг.

Хоть и не видно на снегу свежих следов, да и вообще следов почти нет, но мало ли на кого нарваться доведется? Ведьмы за ночь очухаются, вот и прикроют утром.

Я обошел территорию лагеря по кругу и с противоположной от дороги стороны заметил в кустах синий фургончик бытовки. Стоял тот наособицу, примерно между лагерем и лесом, неподалеку от оврага с ручьем. Снега там уже не было, и на земле чернело старое кострище.

Действительно старое – просто угли меж травы. Явно жгли, когда еще снег лежал.

Здесь охрана кондуктора дожидается? Скорее всего, так и есть.

Окна были закрыты деревянными ставнями, на двери висел солидный замок. Надо же какие единоличники!

Нехорошо.

Я обошел вокруг вагончика и вызвал по рации Напалма и Веру. Вслед за ними подтянулись ведьмы. Котелок они принесли с собой, суп из пакета оказался уже готов.

– Что скажете? – указал я на бытовку.

Лика сотворила какое-то простенькое заклинание и сморщилась при этом, словно от зубной боли, но результатом осталась довольна.

– Годится, – вынесла она вердикт и спросила: – Яна, на ночь сможешь прикрыть? Завтра дам тебе отдохнуть.

– Хорошо, – кивнула девушка. – Сделаю.

– Еще внутрь надо попасть, – хмыкнул я, подошел к двери и опустился на корточки, разглядывая массивный замок. Заодно обратил внимание на вбитый снизу гвоздь. Намотанная на него проволока тянулась куда-то под вагончик, а когда опустился на колено и заглянул вниз, то без всякого удивления обнаружил, что ее конец уходит в алюминиевую банку из-под пива.

Взламываешь замок, распахиваешь дверь и получаешь чем-то осколочным по ногам. Зимой-то в снегу проволоку точно не заметишь.

А вот это уже не просто нехорошо, мерзко это. За такое не только окно отжать не грех, но и обитателей бытовки тут же прикопать.

Я аккуратно размотал с гвоздя проволоку и подозвал Напалма.

– Вскроешь?

– Как два пальца об асфальт! – гордо заявил пиромант.

– Осторожней! – предупредила его Вера.

Напалм провел пальцами по железной пластине, к которой крепилась дужка замка, и сразу запахло горелым деревом. От двери потянулся легкий дымок.

– Пожар не устрой! – забеспокоился я.

Пиромант фыркнул и отступил от вагончика.

– Готово! – объявил он с гордостью и как бы ненароком вытер тыльной стороной ладони потянувшуюся из левой ноздри струйку крови. Шрам на его щеке, очертаниями напоминавший Африку, покраснел и заметно припух.

– Умойся, – указал я на ручей.

Напалм кивнул и отошел к воде. Вера ничего не заметила.

Я загнал острие топора между железной пластиной и досками, навалился и легко отодрал запор. Гвозди просто вывалились из обуглившегося дерева.

Бездумно открывать дверь я не стал, отыскал в рюкзаке веревку, привязал ее к ручке и велел всем отойти. Отступил и сам, дернул – тишина и спокойствие.

Передав фонарь Вере, я с карабином в руке первым подошел к темному дверному проему. Девушка подсветила, но внутри не оказалось ничего кроме нар вдоль стен, печки-буржуйки и небольшой поленницы.

Наскоро проверив фургончик, я вернулся и объявил:

– Заселяйтесь.

Лучшего места в округе точно не найти. Здесь и стены крепкие, и ставни изнутри приоткрыть можно. От ночных тварей отобьемся, а единственную дорогу сюда грузовик наемников загородил.

К слову о наемниках…

– Надо Серого предупредить, что будем с утра, – сказал я Лике.

Ведьма взяла рацию и начала вызывать охранников, но безуспешно. Те не отвечали. Сбоку к стенке вагончика была прибита лесенка, ведьма забралась по ней на крышу и уже оттуда смогла достучаться до Серого.

– Ждут нас утром, – сообщила она, спустившись обратно.

Мы наскоро смолотили суп, и, хоть толком еще не стемнело, ведьмы сразу завалились спать. Напалм вскоре тоже прилег отдохнуть, и я отпустил Веру к нему, вызвавшись дежурить первым.

Сна не было ни в одном глазу. То ли адреналин никак не отпускал, то ли магическая встряска так подействовала. Погоняла нас кикимора изрядно.

Незаметно солнце опустилось за верхушки деревьев, стало быстро темнеть, похолодало. Я развел огонь в буржуйке и разбудил Яну.

– Что с защитой? – напомнил ей поручение Лики.

Сонная Яна растолкла в походной ступке какие-то травы и обошла вагончик, выводя получившейся смесью на его углах какие-то замысловатые символы. Потянуло холодком, на стенах засеребрилась наледь.

– До утра можно спать спокойно, – сообщила она, возвращаясь в бытовку. – Если кто-то приблизится, я это почувствую.

Я запер дверь на засов и какое-то время сидел, глядя на танцевавшие в печурке языки огня, потом плюнул и забрался на нары к Яне.

Были и свободные, но так… теплей, что ли?

Да, точно – теплей.

4

За ночь никто не побеспокоил. Время от времени я просыпался и подкидывал в огонь дрова, подходил к двери, прислушивался и снова ложился спать.

Как начало светать – разбудил всех и погнал на территорию пионерлагеря, даже не дав позавтракать. И так выбились из графика, надо упущенное время наверстывать.

С утра небо прояснилось, заметно похолодало, но день обещал быть теплым, а вот в лагере откровенно подмораживало. Под ногами скрипел снег, дыхание вырывалось изо рта облачками белого пара.

У ведьм объяснений этому феномену не нашлось, да никто и не горел желанием разбираться в здешней аномалии. Заблокируем окно и сдернем, пока очередные приключения на голову не свалились.

В подвал пошли мы с Напалмом. Для начала я скинул туда один из осветительных зарядов и хорошенько все осмотрел с лестницы, затем вручил пироманту фонарь, а сам вооружился «сайгой». С каждым шагом вниз становилось все холоднее, стены, пол и потолок там покрывала толстая корка изморози. К счастью, на этот раз обошлось без серого инея. Далеко идти не пришлось, прямо посреди коридора я ощутил, как меня потянуло куда-то из этого мира, и резко подался назад.

– Ну? – насторожился Напалм.

– Баранки гну, – ответил я и указал на лестницу. – Идем отсюда, пусть окном ведьмы занимаются.

– Здесь оно?

– Здесь.

Мы выбрались из подвала, и на смену нам спустились Яна с Ликой. С каждым разом блокировка окон занимала у валькирий все меньше и меньше времени, поэтому мы даже не успели озябнуть, прежде чем они вернулись назад.

– Порядок? – спросил я.

– Да, возвращаемся, – ответила Лика, бледная кожа которой сильнее обычного контрастировала с черным макияжем и волосами.

Яна тоже выглядела вымотанной и усталой, но в отличие от вчерашнего дня ее не мотало из стороны в сторону; моя помощь не понадобилась. И это было просто здорово – сам чувствовал себя разбитым, будто всю ночь только тем и занимался, что разгружал вагоны с углем или цементом. Пора на кабинетную работу переходить. Шурик хорошо устроился, молодец…

Обратный путь никаких неожиданностей не преподнес. Вымотались все, но и только. У наемников ночь прошла без происшествий, они даже успели поохотиться и накормили нас горячим бульоном. Очень кстати – лесные орехи из сухого пайка, которые жевал всю дорогу, успели за это время осточертеть.

Сборы много времени не заняли, мы погрузились в кузов, и грузовик, кое-как развернувшись на расчищенном от подлеска пятачке, покатил по просеке в обратном направлении.

Ночью прошел дождь, и дорогу окончательно развезло, но «шестьдесят шестой» уверенно пробирался через лужи и ручьи. Немного поволноваться пришлось только в поле, когда уже выехали из леса. Но обошлось, не забуксовали.

С рычанием забравшись на обочину, грузовик покатил по трассе на восток, и почти сразу навстречу попалась небольшая колонна из уазика «патриота» и двух армейских «Уралов». Патруль.

Тормозить нас служивые для проверки не стали, проехали мимо.

Серый перебрался ко мне, разложил карту и спросил:

– Куда дальше?

Я достал собственную карту и посветил фонариком, пытаясь разобраться в пометках.

– Сейчас проедем поворот на Песчаный, – решил некоторое время спустя, – и справа будет съезд на заброшенный проселок. Нам туда.

– Ясно, – кивнул старший охранник и по рации передал мои слова водителю.

До съезда добрались быстро, минут за двадцать, только вот заброшенный проселок оказался не таким уж и заброшенным. Скорее, наоборот, ездили по нему много и часто. Дорога была разбита колесами, в подмерзшей грязи виднелись четкие отпечатки протекторов автомобильных покрышек.

Серый присмотрелся к ним и решил:

– Вчера кто-то проехал, на. Снежком ночью припорошило.

Дуб встал рядом с ним и засомневался:

– Почему именно вчера, а не раньше?

– Раскиснуть следы не успели.

– Ну может быть…

Я огляделся по сторонам и поморщился. Мне все это откровенно не нравилось.

– На границе кондукторов прошляпили? – предположил Напалм.

Но Серый так не считал.

– Какой им прок на легковушках сюда кататься?

– Тоже верно, – кивнул я и попросил Лику: – Давай в кузов.

Ведьма спорить не стала, и я вместо нее забрался в кабину и уселся там рядом с водителем. Гусь завел двигатель, и грузовик покатил по проселку, разбрызгивая колесами дорожную грязь. Очень скоро открытое пространство осталось позади, и мы начали петлять по лесу. Ям и луж попадалось с избытком, но «шестьдесят шестой» легко преодолевал препятствия.

Еще бы он забуксовал! Если уж легковушки проехали…

Грузовик удалился от трассы километров на пять, когда дорога вильнула, выворачивая к небольшой заимке. Небольшой, но очень неплохо укрепленной.

Поселение ограждал высокий забор из вкопанных в землю бревен, поверх его тянулись витки «егозы» с накопителями Иванова – Гольца, на дереве темнела сложная вязь защитных заклинаний. Из-за ограды высовывались крытые профнастилом крыши и железный бак водонапорной вышки с шестом то ли громоотвода, то ли рации. Но не бак конечно же – судя по прорезям в металле, там местные обитатели обустроили нечто среднее между наблюдательной вышкой и укрепленной огневой точкой. И кусты вокруг вырублены, незаметно не подберешься.

Автомобильные следы вели прямиком к укрепленным стальными листами воротам, а дорога уходила дальше в лес, но кто-то не поленился положить поперек ее сучковатое бревно…

Грузовик замер на опушке, Гусь огляделся и спросил:

– Оттянем бревнышко, и дальше?

– Совсем сдурел, что ли? – хмыкнул я. – Люди старались, укладывали, а мы возьмем и оттянем? Не просто же так надрывались, еще пальнут.

– И что делать?

– Пусть из кузова, кроме Серого, Дуба и Клопа, никто не показывается. А ты встань так, чтобы обратно развернуться смог. Мало ли что… – предупредил я, распахнул дверцу и выпрыгнул в дорожную грязь.

Оглядел фуфайку и остался увиденным доволен. Успел замызгать, новенькой она уже не казалась. Штаны с ботинками и того больше ухомазданы. Борода, вязаная шапочка, разгрузка с «сайгой». Нормально выгляжу, авторитетно.

К бревну я не пошел, направился сразу к воротам заимки. Несколько раз приложил ботинком по доскам, подождал и крикнул:

– Отворяйте ворота!

Наемники выбрались из кузова и рассредоточились вокруг грузовика. Все в камуфляже и с оружием. Внушают, короче.

Не услышать меня местные обитатели точно не могли, но во дворе было тихо, поэтому я набрал полную грудь воздуха и рявкнул:

– Хозяева! Есть кто живой? Открывайте, а то спалим на хрен ваше незаконное строение!

Тогда уже отодвинулась в сторону задвижка смотровой щели.

– Чего надо? – спросили из-за ворот.

– Патруль, – не моргнув глазом, соврал я. – Старший разведгруппы Леднев Александр Сергеевич.

– Как Пушкин? – пошутил невидимый собеседник.

– Стихов не пишу, стрелять умею.

– А документики есть?

Стоять перед воротами, из-за которых вполне могли пальнуть, было на редкость неуютно, но я ничуть не смутился и презрительно хмыкнул:

– Шибко грамотный, што ле? Читать умеешь?

– Обучили.

Тогда я достал карту и зашуршал ее листами.

– Объясни тогда, грамотный, почему эта халупа у меня на карте не отмечена?

– А мне почем знать?

За время службы в Патруле пришлось всякого повидать, поэтому я сделал лицо кирпичом и нахраписто выдал:

– Грамотность тебе повысить? Легко! Сейчас мотанемся до опорника, и будешь ордер читать. Так, значит, да?

Человек за воротами не нашелся что ответить и замолчал, потом уже без былой самоуверенности произнес:

– Охотники мы. Летом здесь живем. Как снег сходит, так и приезжаем…

– Ты мне еще историю сотворения мира расскажи! – перебил я собеседника. – Офигеть, как интересно послушать!

– Чего надо? – вздохнули за воротами.

– Открывай!

Лязгнул засов, в приоткрывшуюся калитку выглянул бородатый мужичок средних лет, в распахнутой фуфайке и меховой шапке с завязанными на макушке ушами. Оружия он на виду не держал, но у дома стоял мордоворот с двустволкой. Через мощную грудь был протянут патронташ, на поясе висел немалых размеров тесак.

– Чего вам? – спросил бородатый.

– Посторонись! – Я бесцеремонно отодвинул его с дороги, шагнул за ограду и огляделся. Автомобилей нигде видно не было. – Охотники, значит?

Сбоку у сарая стоял еще один парень, этот был вооружен карабином СКС.

– Охотники, – подтвердил мужик.

– И округу знаете?

– Знаем…

– Отлично! – Я приложил к воротам свою карту с отметкой Патруля «Только для служебного пользования», разгладил ее и ткнул пальцем в наше местоположение. – Заимка тут?

– Тут, – подтвердил бородатый.

Я провел пальцем по ниточке дороги и спросил:

– Здесь проехать можно?

– Смотря куда.

– До Границы доедем?

Мужичок замялся, тогда подал голос громила с двустволкой.

– Завязнете, – пробасил он.

– Пожалуй, что завязнете, – подтвердил бородатый.

Вскоре после заимки дорога раздваивалась, ответвление уходило в сторону от окна к отмеченному на карте мосту через реку. Туда я и ткнул.

– А сюда доедем?

– Вряд ли, – засомневался мужичок. – Дороги не просохли еще.

Я вздохнул и принялся сворачивать карту.

– Ладно, попробуем. Бревно с дороги убирайте.

– А это не мы! – быстро ответил громила.

Я шагнул со двора на улицу, обернулся и честно признался:

– Да по фигу кто. Следить за территорией надо! Давайте, руки в ноги и пошли! Я за вас свою работу делать не буду! Шнеле, шнеле! Арбайтен!

Охотники переглянулись, но решили на конфликт не нарываться, и молодые парни отправились убирать бревно с дороги. Бородатый мужичок остался у ворот и спросил:

– А вам зачем туда?

– Погранцы северореченских на пропускном кошмарят, пришла информация, что те напрямик через Границу где-то здесь полезут. К востоку болота, к западу болота, а тут и дорога, и мост. – Я выдал эту историю и уставился на бородача. – А сами-то откуда будете?

– С Выселок мы, – быстро ответил мужичок. – Каждое лето сюда…

– Да по фигу! – вновь оборвал я собеседника. – Видели кого на днях?

– Нет.

– Если что – сообщайте на опорник. – Я указал на антенну. – Частоты знаете?

Мужичок промычал что-то неразборчивое, но тут просигналил грузовик. Я увидел, что дорога свободна, и зашагал к машине.

– Не шалите тут! – крикнул напоследок и махнул рукой наемникам. – Погнали!

А когда те забрались в кузов, подошел к откинутому пологу тента и негромко произнес:

– Аккуратней. Один точно колдун.

– Может, превентивно завалим? – предложил Клоп.

Я только покачал головой и направился к кабине.

В историю с охотничьей заимкой мне нисколько не верилось, но недоверие – это не повод устраивать бойню. Просто надо быть начеку.

Грузовик неспешно покатил по неровной дороге, подминая под себя кусты и тараня разросшиеся вдоль обочин молодые деревца. А когда минут через пятнадцать впереди показалась развилка, стало ясно, что громила с двустволкой нисколько не преувеличивал – раскинувшаяся впереди лужа напоминала самое настоящее болото.

– Не проедем, – решил Гусь. – Точно увязнем.

Я выбрался из кабины и с обочины потыкал палкой в грязь. Да нет, только если на танке.

– Поворачивай! – скомандовал я, вернувшись на пассажирское место.

Ответвление дороги выглядело посуше, по нему мы проехали метров сто, и я там велел глушить мотор. Грунтовка уходила от окна в сторону, ехать по ней дальше не имело никакого смысла. С развилки машину не видно – уже хорошо.

– Идем пешком, – объявил я, и у Напалма вырвался горестный вздох.

– Опять пешком!

– Тут недалеко. Километров пять всего осталось.

Пиромант матерно выругался, оглянулся на жену и похлопал себя по губам.

– Молчу-молчу!

Я забрался в кузов и поменял ботинки на сапоги, затем подошел к Серому и предупредил:

– Смотрите в оба. Ребята мутные какие-то. Могут следом пойти.

– Думаешь, это они окно держат?

– Все может быть, – пожал я плечами и махнул рукой. – Идем!

Но сразу из кабины высунулся Гусь.

– Сканер передачу засек! – сообщил он нам. – Шифрованную.

Я припомнил антенну на крыше сторожевой вышки и повторил предупреждение:

– Аккуратней.

Наемники начали распределять позиции вокруг грузовика, а мы двинулись напрямик через лес. Я шагал первым, следом Напалм и ведьмы, сзади всех прикрывала Вера в своей накидке-хамелеоне. Шли наискосок с таким расчетом, чтобы выйти к грунтовке, и очень скоро за деревьями замелькала коричнево-бурая грязь, щедро разбавленная мутной водой луж.

Только сунься – по колено уйдешь.

К счастью, вдоль обочины меж кустов тянулась извилистая тропинка, по ней мы и зашагали.

Интересно, это «охотники» по своим надобностям протоптали или кондукторы к окну даже в весеннюю распутицу таскаются? Хотя впереди река, вполне могут и звери на водопой ходить.

– По сторонам смотрите, – предупредил я ведьм и добавил Напалму: – Тебя это тоже касается. Не понравились мне эти деятели. Точно темнят.

– Тебе вообще хоть кто-нибудь нравится? – усмехнулся в ответ пиромант.

– Не особо. Не мизантроп, просто в людях немного разбираюсь.

Напалм хохотнул.

– Как писал Ницше Шопенгауэру: чем больше я узнаю людей, тем больше мне нравятся дробовики!

– Как-то так, да.

Тут нас нагнала Яна и спросила:

– С чего ты взял, что с колдуном разговаривал?

– Такое сразу чувствуется, – пожал я плечами. – Даже не знаю, как объяснить.

Ведьма кивнула и больше вопросов не задавала. Да и пиромант замолчал. Тишину леса нарушали только шорох наших шагов да щебетание птиц.

Мы прошли чуть больше половины дистанции, когда тропинка пошла под уклон и пришлось сворачивать в лес, обходя грязь и лужи. На краю одной из них я и заметил отпечатки ребристых подошв. Следы показались совсем свежими.

Слишком четкие для вчерашних, ночью бы снежком припорошило. А утром лужи еще были морозцем прихвачены. Значит, недавно шли.

Мне это совсем не понравилось.

– Кто-то шел перед нами! – предупредил я остальных и обратился к ведьмам: – Есть какие-нибудь чары быстрого оповещения?

Лика недовольно поморщилась.

– У нас еще два окна сегодня по графику.

– Если ввяжемся в перестрелку, весь график к чертям собачьим отправится. И хорошо, если только график.

Ведьмы переглянулись, и Лика сдалась.

– Хорошо! – вздохнула она. – Тридцать метров устроит?

У обочины дороги разрослись кусты, из-за их густой листвы мы петляли по тропинке едва ли не вслепую.

– Устроит, – кивнул я, перехватил «сайгу» и зашагал дальше, внимательно приглядываясь к чужим следам.

До нас здесь прошло двое, это точно: разный рисунок на подошвах и даже размер обуви. И судя по длине шага, роста они были немалого. Не ниже меня, а то и выше.

Вспомнились виденные на заимке подручные бородатого колдуна, те еще громилы, но нет – шаги тянулись только в одну сторону. Кто бы здесь ни прошел, обратно они не возвращались.

И это нервировало. Ладно хоть ведьма о засаде предупредит.

Надеюсь…

Вскоре послышался шум бегущей воды, и я выдвинулся на разведку. Сразу за опушкой дорога утыкалась в речушку, узкую и быструю, автомобильный мост был обрушен, и вода весело скакала на его бетонных обломках. На уцелевшие сваи взгромоздили бревна, по ним можно было переправиться на другую сторону, но я торопиться с этим не стал.

Улегся на землю, подполз под кусты, огляделся по сторонам, прислушался.

Наш берег был пологим, а вот противоположный обрывался резким скосом, и лес подходил там прямо к воде. Если оттуда встретят огнем, спастись не помогут никакие амулеты. Просто не успеем уйти с открытого пространства.

Обходить? Река в этом месте делала поворот и потому сужалась, а что вправо, что влево раздавалась вширь, заболачивалась. Туда соваться себе дороже выйдет.

Я отполз в лес, поднялся на ноги и сходил за остальными.

– Вера, посмотри ауру.

Девушку подобралась к опушке и присела там у тропинки.

– Лес все глушит. Ничего не разобрать. Но в прицел ничего подозрительного не видно.

Ведьмы тоже ничем помочь не смогли, бегущая вода глушила заклинания ясновидения, а напрягаться они не захотели.

Я шумно выдохнул.

Черт! Надо было у Шурика тепловизор выбить!

Но зажал бы, как пить дать зажал.

– Ладно, выдвигаемся. Вера, держи тот берег. Яна, Лика, если что – закрывайте все туманом.

– Могут быть проблемы? – насторожился Напалм.

– Нет, мы же в песочницу погулять вышли, – подначил я пироманта.

Тот в ответ выставил средний палец и закинул в рот две разноцветные таблетки.

Я перекрестился и шагнул из леса на открытое пространство. Замер на миг, потом осторожно двинулся дальше. Берег уходил под уклон, но спускаться к воде не было нужды, бревнышки совсем рядом…

Было тихо, лишь журчала на перекатах стремнина. Никто по мне не стрелял. Да и с чего бы? Просто следы в грязи…

Я дошел до бревен и остановился, вслед за мной выдвинулся Напалм и ведьмы.

– Ну чего? – спросил пиромант.

– Нормально, – ответил я, и тут с противоположного берега ударили автоматы.

«Чешуя дракона» часто-часто задергалась; я бездумно пальнул из «сайги» и рванул к лесу, петляя из стороны в сторону, будто заяц. Амулет заморозил грудь своим холодом, и пули впустую рикошетили от камней.

Захлопал карабин Веры; автоматы на миг умолкли, но тут же ударили с новой силой, и вдобавок грохнуло охотничье ружье. Мимо!

Напалм первым юркнул в кусты, а Лика выступила мне навстречу с широко раскинутыми руками. Пространство перед ней выгнулось линзой, пули начали разлетаться по сторонам, срывать с деревьев куски коры и срезать ветви.

Я заскочил в подлесок, рухнул на землю, развернулся и крикнул:

– Назад!

Лика попятилась в лес, и сразу что-то коротко вжикнуло, мелькнула стремительная тень. Подвешенное на веревках бревнышко вылетело из кустов и шибануло ведьму, сверкнула сиреневая вспышка, Лика всплеснула руками и повалилась в траву.

Твою ж мать!

Таран качнулся в другую сторону, Вера отшатнулась от вбитых в него гвоздей-двадцаток, вскрикнула и выронила карабин. Нога девушки по колено провалилась в какую-то дыру! Вера попыталась высвободиться, не смогла, застонала и быстро перетянула бедро эластичным жгутом.

Вот дерьмо!

Автоматчики патронов не жалели, время от времени гулко бухал дробовик, и хоть подлесок скрывал нас, при такой плотности огня отводящие пули амулеты вечно прикрывать не могли.

Яна потащила в лес напарницу, а пиромант бестолково суетился рядом с женой, не зная чем помочь.

– Напалм, завесу! – крикнул я, вжимаясь в землю.

Напалм меня будто не услышал, тогда я размахнулся и метнул в речку сначала один зажигательный заряд, затем другой. Взметнулись два гейзера, над водой расползлось облако пара.

– Завесу ставь, баран! – вновь рявкнул я, и сразу в воздухе замерцала призрачная оранжевая дымка. Попадавшие в нее пули взрывались и впустую разлетелись кусочками меди и свинца.

– Вокруг море огня, под ногами пылает земля! – сипел Напалм, пытаясь ножом разрыхлить землю вокруг дыры, в которой застряла нога его жены.

Лицо Веры мертвенно побледнело, судя по всему, шла большая кровопотеря.

– Держи! – кинул я пироманту свой топор, отбежал в сторону и за несколько секунд расстрелял по противоположному берегу весь магазин.

Особо не целился и даже не рассчитывал прижать стрелков, просто хотел переключить их внимание на себя. Миг спустя над головой прошла автоматная очередь, а потом еще одна и еще. Прошерстил подлесок заряд картечи, и я повалился в траву.

– Яна! – рявкнул я. – Мать твою, где туман?!

Ведьма оторвалась от распростертой на земле напарницы и махнула рукой. Траву и листву вокруг нее посеребрил иней, и сразу на смену поредевшему пару над водой растеклась непроглядно-белая пелена.

Можно уходить, да только далеко ли уйдешь с ранеными на руках?

К тому же Напалму никак не удавалось высвободить из ловушки ногу жены. Он разрубил дерн топором, но дальше дело не продвинулось.

Воткнув магазин с пулевыми патронами, я поднырнул под кусты и ринулся к реке, с разбегу влетел в нее и едва не завалился набок из-за потащившего в сторону течения. Холодная вода доходила до середины бедра, но сапоги разъезжались на крупных осклизлых камнях. Устоял – чудом.

Колдовской туман растекся над перекатами непроглядной молочной пеленой, не сбиться с пути помогли прорывавшиеся через него дульные вспышки. В несколько рывков я выбрался из реки, прижался к подмытому водой откосу и вылил из сапог воду. С ней они сделались просто неподъемными.

Теперь автоматчики вели огонь одиночными; то ли поняли, что палить в белый свет как в копеечку не имеет никакого смысла, то ли просто берегли патроны. Я двинулся в противоположную от них сторону, где берег был не таким крутым, ухватился за торчавшее из земли корневище и взобрался наверх. Достал там из кармашка разгрузки последний шар с зажигательной смесью, активировал его и зашвырнул в кусты. А только хлопнуло – и сорвался с места сам!

Жидкое пламя расплескалось оранжевыми брызгами, подожгло траву и кустарник, захлестнуло одного из стрелков, и тот с пронзительными воплями покатился по земле, пытаясь потушить одежду. Второго стрелка огнем не зацепило, он отпрянул от деревца и начал поворачивать в мою сторону автомат. Я открыл стрельбу первым.

Раз! Два!

Автомат тоже плюнул огнем, но пуля прошла стороной, а третье мое попадание выбило защитный амулет противника. Парень в фуфайке всплеснул руками и сорвался с обрыва в воду.

Я прыгнул через горящий куст к бандиту в дымящейся кожаной куртке и пальнул в него с расстояния в пару шагов. Пуля угодила в затылок и снесла половину черепа. И тут же на другом краю поляны мелькнуло красно-синее пятно. Я спешно юркнул за молодой дуб, и ствол дрогнул, принимая на себя заряд прилетевшей из леса картечи. Прижимаясь к дереву спиной, я опустился на корточки и воткнул в карабин новый магазин.

Дело швах!

Заметить, куда перебежал стрелок, не удалось, а «Чешуя дракона» была на последнем издыхании. Рисковать нельзя, подставлюсь – отгребу. Но и сидеть на одном месте слишком опасно, противник может зайти сбоку.

Я на миг высунулся из-за дерева и сразу спрятался обратно; хлопнул запоздалый выстрел, полетела содранная картечью кора. Пользуясь моментом, я перекатом ушел в другую сторону и схоронился за дубом толще и солидней. Стрелок пальнул вдогонку дважды, но оба раза положил картечь правее и выше.

На берегу сверкнула белая вспышка, мелькнул росчерк «иглы стужи», и сразу лопнуло перемороженное дерево, повалился обломившийся ствол. Невысокий парень с дробовиком испуганно отпрыгнул от него, выстрелил последний раз и бросился наутек, проламываясь сквозь кусты.

Я поймал на прицел красно-синее пятно «аляски» выстрелил, довел ствол и выстрелил снова. Промахнуться не мог, но коротышка скрылся в лесу. Откуда-то сбоку вынырнула Яна и швырнула ему вдогонку молнию. Мимо!

– Как там? – крикнул я ведьме.

– Жить будут! – отозвалась валькирия.

Я вытянул из-за ворота цепочку и скомандовал:

– Заряди и возвращайся!

Яна заколебалась, но все же достала из сумки залитый магией деревянный шар и прикоснулась им к отводящему пули амулету. «Чешуя дракона» задрожала, серебряная цепочка обожгла шею холодом.

– Иди! – крикнул я и бросился вдогонку за беглецом, нисколько не опасаясь заблудиться, – если верить выкладкам Смирнова, от переправы через реку до окна было самое большее полкилометра. Мимо не пробегу.

При чем здесь окно? Да это кондуктор от нас ноги сделал! Уходили двое, возвращались втроем, точно, кондуктора с той стороны встречали!

С подзаряженным амулетом я почувствовал себя куда уверенней, с ходу проломился через кусты и рванул вдогонку за беглецом. Меж деревьев зазмеилась извилистая тропинка, по ней и побежал, перемахнув через обсыпавшуюся яму с десятком заточенных железных штырей на дне.

Вскоре лес поредел, я выбежал на опушку и заметил среди деревьев мельтешение яркой «аляски». Кондуктор опережал меня метров на семьдесят, почти сразу он юркнул за высоченный каменный столп. Красно-синее пятно мелькнуло в зеленой листве и пропало; беглец окончательно скрылся из виду.

Перешел на ту сторону. Я почувствовал это, сам не знаю как.

Но исключительно на интуицию я полагаться не стал, добежал до выставленных в кольцо каменных менгиров и никого там не обнаружил. Только валялось в траве брошенное ружье, ижевский полуавтомат МР-153.

Я поднял его, поспешил обратно и вскоре наткнулся на запыхавшуюся Яну.

– Это окно? – указала ведьма на таинственное сооружение.

– Да, – ответил я. – Почему автоматы не заблокировали? Вы же умеете!

– Слишком далеко и за текущей водой, – пояснила ведьма, – а я после окна до сих пор как лимон выжата!

Я выругался и достал рацию.

– Вера, ты как?

Вместо девушки отозвался Напалм.

– Жить будет, – коротко ответил пиромант.

Засорять эфир расспросами я не стал, позвал за собой Яну и поспешил к переправе, внимательно глядя под ноги – влететь в волчью яму из-за собственной безалаберности не хотелось совершенно.

На затянутой дымом полянке я отправил Яну на тот берег, а сам задержался обыскать обгоревшего покойника.

Ничего интересного в карманах кожаной куртки не обнаружилось. Забрал только старенький АКМ и магазины к нему, пустые и снаряженные. Потом глянул с берега в поисках второго трупа, но того нигде видно не было; не иначе унесло течением. Зато в кустах наткнулся на синюю спортивную сумку, доверху набитую пластиковыми пакетами с янтарем.

Тогда я проверил кусты, откуда стрелял кондуктор, и отыскал в них еще одну сумку с прозрачно-желтым поделочным камнем. Видимо, партия товара с той стороны.

Не знаю точно, на какую сумму потянут мои находки, но уверен – затраты на экспедицию уже отбились сторицей.

Да, оставлять сумки в лесу я не собирался. Чего добру пропадать?

Крякнул, поднимая их с земли, и заковылял к перекинутым через речку бревнам.

Идет бычок, качается, Вздыхает на ходу: – Ох, доска кончается…

Черт! А стихи-то о пиратах! Бычка за борт по доске спустили, выходит.

Вот и у нас… добыча…

5

Когда я перетащил свою добычу на другой берег, Вера лежала на земле с перебинтованной ногой, а Напалм осторожно накладывал на голень жены шину из порубленных топором веток.

– Перелом? – спросил я, глянув в развороченную ловушку. Там из земли торчали обломки заостренных прутьев.

– Да, – отозвалась бледная как полотно девушка и закусила губу.

Лика уже была на ногах, кожа у нее на лбу была рассечена. Ведьме просто повезло, что бревнышко угодило торцом, а не боковиной с гвоздями.

– У Серого стрельба была, – сообщила валькирия. – На них те, с заимки, выскочили. Отбились, но Гуся наповал.

– Как так?

– Колдун.

Я выругался и спросил:

– Хоть положили их?

– Нет, отошли.

Час от часу не легче! Теперь еще заимку штурмовать придется! Мимо-то не проехать!

– Яна, сможешь Веру на ноги поставить? – спросил я светловолосую валькирию.

– Не в походных условиях, – покачала девушка головой.

– Черт! – выругался я. – Ладно, давайте убираться отсюда!

– Сначала закроем окно! – заявила Лика.

– Какое окно? К ним в любой момент подкрепление подойти может!

Но упертые ведьмы ничего и слушать не стали. Они просто взяли и ушли. Самовольно.

Субординация? Здравый смысл? Инстинкт самосохранения?

Не слышали!

– Веру придется нести, – сказал Напалм, когда ведьмы скрылись в за кустами. – Только сначала обезболивающее должно подействовать. Время пока есть.

– Унесем.

– Как себя чувствуешь? – склонился пиромант к жене. – Пить хочешь?

– Не хочу, – ответила та и попросила: – Не дергай меня, пожалуйста.

Напалм вздохнул и ссутулился. Я опустился на землю рядом с ним и спросил:

– Ты сам как? Не схватил откат?

– Да не! – отмахнулся пироманта. – У меня со вчерашнего дня в крови химии столько, что пол-леса без последствия спалить могу.

Я успокоился, присел рядом с трофейными сумками и расстегнул одну из них.

– Напалм, почем в Форте янтарь, не знаешь?

– Рубль за грамм.

– Солидно, – хмыкнул я.

В совокупности обе сумки тянули килограмм на тридцать, никак не меньше. Тридцать тысяч золотом – сумма более чем приличная, даже если придется делиться с ведьмами.

Хотя почему – если? Делиться точно придется.

Подавив жадность в зародыше, я связался по рации с Серым и попросил прислать человека для переноски трофеев. Тот поначалу наотрез отказался даже разговаривать об этом, но, когда узнал примерную сумму выручки, передумал и направил к нам Дуба.

– Рубль за грамм – это если мелкий, – добавил Напалм, рассматривая содержимое сумки. – Куски покрупнее и до червонца за грамм выкупают, и до двух даже. Только если все скопом сдавать, хорошей цены не дадут. Обвалим рынок.

Я присвистнул. Куш нам выпал изрядный.

– Это не люди Хозяина, а какой-то «дикий» кондуктор, – решил Напалм, промокнув покрывшийся испариной лоб Веры. – Хозяин с гимназистами в контрах. Не дал бы янтарь тащить. И странно, что «дикий» не побоялся с Гимназией связаться. Колдуны на шею сядут и ножки свесят.

Колдуны? Да, пожалуй, что так. В янтаре в первую очередь заинтересованы именно гимназисты. Они традиционно работали с деревом и костью, но эти материалы отличались куда меньшей энергоемкостью по сравнению с металлами и драгоценными камнями. А янтарь хоть и камень, но «живой». Настоящая находка.

Я застегнул молнию сумки, снял со спины рюкзак и принялся набивать патронами пустые магазины. Ситуация с боекомплектом нисколько не радовала, еще одна такая перестрелка, и придется отправлять машину в Песчаное.

Только для начала надо прорваться мимо заимки…

Яна с Ликой вернулись минут через десять усталые, но довольные. К этому времени нас уже отыскал Дуб, он закинул за спину автомат, взвесил в руках обе трофейные сумки и кивнул.

– Нормально.

Лицо наемника было перепачкано сажей, но мы с расспросами к нему не приставали. Своих забот хватало.

Я срубил небольшую сосенку и снес с нее топором ветки. Затем мы с Напалмом усадили на эту жердочку Веру, и девушка обхватила нас за шеи, чтобы не завалиться на спину. Не слишком удобно, но просто нет времени сооружать что-то более серьезное. Да и не так далеко идти. Допрем…

Запах гари мы почувствовали еще на подходе к дорожной развилке. Вышли на грунтовку и сразу увидели огромную проплешину, выжженную вдоль обочины дороги. Там чернела запекшаяся от колдовского жара земля и торчали сгоревшими спичками стволы сосен.

Серый копал саперной лопаткой могилу, точнее, уже не копал, а закидывал землей; Клоп засел в кустах и контролировал уходившую к заимке дорогу.

Грузовик от огня, к счастью, не пострадал.

– Гусь нас прикрыл, – пояснил Дуб, опуская сумки на землю. – Автоматчики из леса обстреляли, а колдун с дороги зашел. Еще б немного, и всех сжег.

Наемник откинул задний борт кузова, и мы с Напалмом кое-как погрузили туда Веру. Пиромант забрался вслед за женой, и я попросил его скинуть ботинки и сухие носки.

Штаны уже немного просохли, их решил не менять.

Серый закончил возиться с могилкой, подошел к повалившимся на траву ведьмам и предупредил:

– Мимо заимки не проехать. Обстреляют и встанем, на.

– А если магией? – предложил я.

Яна с Ликой синхронно покачали головами.

– Слишком мощная защита на ограде, – пояснила черная ведьма, приложив смоченную дезинфицирующим составом повязку к разбитому лбу. – Зимой еще могли бы продавить, но не сейчас. Да и не восстановились после окна. – Она вытянула перед собой руку, пальцы заметно дрожали.

– Тогда придется штурмовать.

– Придется, – кивнул старший охранник. – С заимки трое приходили. Думаю, больше там никого нет. Но они с кем-то активный радиообмен ведут. Если и в самом деле с Выселок, у нас в запасе не больше часа, на.

Я выругался, взял ветку и принялся чертить в дорожной грязи план заимки, благо успел там неплохо оглядеться.

– Сможете забор снести? – спросил у валькирий. – Где-нибудь сбоку, подальше от ворот?

Лика вяло кивнула:

– Сейчас отдышусь и сделаю.

– Нужны будут гранаты, – предупредил я. – У меня ничего нет.

– РГД-5 пойдут? – спросил Дуб, переглянувшись с командиром.

– В самый раз.

Я взял трофейный АКМ, проверил его и воткнул новый рожок, но на штурм решил идти с «сайгой».

– Клоп поделится пулевыми патронами?

– Поделится, – уверил меня Серый. – Как действовать будем?

Я ткнул веткой в нужное место в заборе.

– Если зайти отсюда, окажемся непосредственно у дома. И тут уже кто быстрее гранату кинет.

– А колдун? – засомневался Серый.

– С колдуном я помогу, – объявила Яна. – Отвлеку.

– У меня ракетница с «Пульсаром» есть, – сообщил я.

– Не надо, – покачала головой валькирия. – Тогда и мы вас прикрыть не сможем.

Она забралась в кузов и вернулась с длинным чехлом. Внутри оказался разборный арбалет и металлические болты к нему, все изукрашенные сложной гравировкой. От одного взгляда на них по спине пробежался холодок.

– В дом не лезем, на! – сказал тогда Серый. – Канистру бензина дам. Спалим сволочей! Око за око!

Меня такой расклад вполне устроил.

– Веру в больницу везти надо! – высунулся из кузова Напалм. – Обезболивающее скоро отпустит.

– Сначала с заимкой разберемся, – отмахнулась Лика.

Пиромант нахмурился, но ведьма говорила дело, поэтому он предложил:

– Помогу с пожаром. А потом сразу везем Веру на опорник Патруля, это быстрее всего будет.

– Хорошо, – кивнул я, – так и сделаем.

Мы быстро распределили роли и выдвинулись к заимке. Грузовик бросили на грунтовке за деревьями; ближе подъезжать было слишком рискованно.

Дуб сразу ушел к подъездной дороге, контролировать поворот с трассы и заодно перехватить беглецов, если кому-то вдруг удастся вырваться с заимки. Серый и Клоп засели в лесу, а Напалм принял горошину «магистра», и глаза его сделались совершенно желтыми и безумными, в них заплясали отблески злого огня. Он даже забарабанил пальцами по канистре с бензином, выбивая из глухого металла какой-то музыкальный ритм.

– Могут быть ловушки, – предупредил я Лику.

Ведьма подобралась к очищенной от кустов полосе и приложила к земле руки, ненадолго замерла так и сдвинулась в сторону. Что-то не понравилось ей и там, и она перешла дальше.

– Здесь нормально!

Я достал из кармашка разгрузки ракетницу с «Серпантином» и предупредил по рации Серого:

– Сразу после меня!

Лика оглянулась и скомандовала Яне:

– Давай!

Со всех сторон из леса к заимке хлынул туман, но подползти к стенам его молочной пелене не удалось: ее тут же начали рвать и развеивать защитные чары.

Я выругался и дернул запальное кольцо. Ракета перелетела через ограду, ударилась о крышу и свечкой ушла вверх. «Серпантин» полыхнул, мешая колдуну использовать внутреннее зрение, и сразу из двух стволов ударили по вышке наемники.

Зацепить никого они не могли, но позволили мне, Лике и Напалму перебежать через открытое пространство к забору, прежде чем открыл ответный огонь пулеметчик.

Наемники моментально прекратили стрельбу и поменяли позиции, а Лика опустилась на корточки и принялась водить пальцами по сложной резьбе, выискивая в защитных чарах слабое место. Пулеметчик короткими очередями обстреливал лес, нас ему было никак не достать, но неожиданно мое внимание привлекло свечение над головой.

Глянул вверх – вокруг заимки формировалось сияющее багрянцем облако, оно размеренно пульсировало, словно готовилось пролиться на землю огненным дождем.

Пулеметчик не мог достать нас у забора, зато это было по силам колдуну!

– Быстрее! – крикнул я ведьме. – Да быстрее же ты!

Лика отмахнулась, вытащила нож и начала слегка подправлять рисунок, соединяя одни руны с другими. А Напалм обеспокоенно заерзал и предупредил:

– От колдовского огня закрыть не смогу!

Облако мигало все чаще и чаще, кое-где с него уже срывались пылающие капли, от земли начали подниматься струйки дыма.

– Либо Яна стреляет… – начал я, но ведьма меня перебила.

– Готовьтесь! – резко бросила Лика и махнула рукой, привлекая внимание наблюдавшей за нами из кустов Яны, а потом резким движением ножа разрезала палец и соединила очередные руны кровавым мазком.

Забор просто взорвался, в ограде образовалась дыра чуть больше метра диаметром. И сразу мелькнул над головой арбалетный болт. Он ударил по крыше и засел в ней, пробив лист профнастила. Мысли стали путаться, а в глаза словно сыпанули песку, зато поблекло и начало рассеиваться огненное облако.

Я сунулся в дыру, всадил по заряду картечи в оба выходивших на эту сторону окна и ринулся к дому. Закинул гранату на второй этаж, потом на первый и поспешно прижался к стене.

Хлопнуло раз! другой! – и я попятился обратно к забору, взяв на изготовку карабин. Напалм уже пролез во двор и расплескал бензин по бревнам, а затем подпрыгнул и втолкнул канистру с остатками горючей жидкости в выбитое окно.

И немедленно полыхнул огонь! Пламя загудело в доме и в один миг добралось по внешней стене до второго этажа. Бензин стал лишь первоначальным толчком, дальше талант пироманта подхватил пожар, раздул и направил в нужном направлении. Напалм управлял им, словно дирижер оркестром: дом сгорал, но на надворные постройки огонь не перекинулся, все искры гасли еще в воздухе.

В окне на втором этаже вновь мелькнуло движение; я выстрелил и сместился к углу. Вовремя! Входная дверь распахнулась, и, весь в клубах дыма, на улицу вывалился здоровяк с дробовиком. Заряд картечи шибанул ему в бок и опрокинул на спину. Рубаха вмиг пропиталась кровью.

Готов!

Неожиданно огонь начал опадать и гаснуть, и тогда пиромант резко махнул рукой, перебарывая чары колдуна. Жар стал просто невыносим, из дома донесся страшный крик, начали рваться боеприпасы, а следом обвалились перекрытия. Напалм хватанул воздух распахнутым ртом и жадно присосался к бутылочке с разведенным в воде алхимическим абсорбентом. Его заметно штормило.

Когда охваченный пожаром особняк окончательно обрушился, пиромант ушел отпаиваться лекарствами, а мы с Серым проверили застреленного парня и прошлись по сараям. В одном из них отыскались железные канистры с непонятным серым порошком. То ли пеплом, то ли древесной трухой.

Позвали Лику, та принюхалась и уверенно определила:

– Бархатник! – потом ткнула в труху мизинцем, облизнула палец и с отвращением сплюнула. – Еще дурь какая-то. Не сталкивалась раньше с таким.

– Что будем делать? – спросил невесть откуда объявившийся Клоп.

Я недовольно поморщился; связываться с наркотиками не хотелось. Но ведьма махнула рукой:

– Сожгите все, и едем отсюда!

Сжечь? Да ничего нет проще! Но вот с отъездом я решил не торопиться.

– Сколько отсюда до Лисьих Выселок? – спросил я, когда мы подожгли сараи и выбрались за ограду.

– Не больше часа, – ответил Серый. – А что, на?

– О нашей «шишиге» наверняка рассказали. Столкнемся на трассе, отгребем проблем.

Серый глянул на меня с нескрываемым скепсисом:

– И что ты предлагаешь?

– Подождем.

– В Патруле служил, да? – спросил старший наемник.

– И что с того?

– Все вы там долбанутые, на!

Определенная доля истины в этом утверждении, несомненно, была. Патрульные, по моему личному убеждению, делились на долбанутых и мертвых, да еще тех, кто готовился присоединиться к одной из этих двух категорий.

Караулить возможное подкрепление решили не дольше часа. На больший срок задерживаться у сожженных домов никому не хотелось, да еще Напалм устроил настоящую истерику, требуя немедленно отвезти Веру на опорник Патруля. Урезонить его удалось лишь напоминанием, что мы не знаем, с какой именно стороны едет это самое подкрепление.

Засаду устроили у поворота на заимку. Расположились буквой «Г». Серый и Дуб встречали гостей лоб в лоб на короткой перекладине, мы с Клопом засели у дороги метрах в сорока от них.

Не зная, каким окажется расклад сил, старший наемник притащил из грузовика гранатомет – обычную на вид «Муху», только у этой на тубе серебрились чародейские руны. Я помимо «сайги» взял с собой трофейный АКМ.

– Ждем час и снимаемся! – напомнил Серый, когда мы занимали позиции в подлеске. – Если вдруг прикатят патрульные, огонь не открывать. Договоримся, на.

Но приехали не патрульные…

Сначала донеся рык автомобильных движков, потом из-за деревьев вывернул двухдверный пикап. Когда он проезжал мимо, я насчитал в кузове пятерых парней с автоматами. Потом с небольшой задержкой показался китайский внедорожник, рублеными и прямоугольными формами отчасти напоминавший военные автомобили.

Сверкнула вспышка, сияющий росчерк ракеты угодил в головной пикап, и неожиданно мощный взрыв отбросил машину с дороги, раскидал людей по сторонам. Я немедленно утопил спусковой крючок и разрядил весь рожок в борт второго внедорожника.

Пока перезаряжал АКМ, по съехавшему в кювет автомобилю палил из дробовика Клоп, а стоило мне вновь открыть огонь, наемник принялся вталкивать патроны в подствольный магазин ружья.

На пару мы полностью изрешетили внедорожник, а когда опустел последний третий магазин автомата, я взял «сайгу» и выбрался на обочину. От перевернутого пикапа уже доносились редкие хлопки выстрелов; Серый и Дуб добивали оглушенных взрывом подранков. У нас таковых не оказалось. Все наповал.

Не тратя время на сбор трофеев, мы добежали до грузовика, забрались в него и покатили к трассе. Вместо Гуся за руль уселся Дуб.

Стоило только «шестьдесят шестому» вывернуть на трассу и набрать скорость, Серый достал карту и спросил:

– Куда сейчас?

Я указал поворот к следующему окну, и немедленно возмутился Напалм:

– Едем до опорника! Без разговоров!

Вера и в самом деле выглядела не лучшим образом. Бледное лицо покрывала испарина, бинты на ноге пропитались кровью. Доза «Лазаря» справиться с обширными повреждениями не могла.

– Не будем терять время, – предложила Яна. – Дуб отвезет твою жену к патрульным и вернется. А мы пока проверим следующую точку.

– Нет! – отрезал пиромант. – Я еду с ней!

– И если Дуб вдруг вернется с опорника один, нашей сделке конец, – предупредил я. – Мне такие сюрпризы на фиг никуда не уперлись.

Лика переглянулась со старшим охранником и сдалась.

– Хорошо, – махнула она рукой. – Пока машина не вернется, оглядимся на месте и поищем место для лагеря.

Серый связался по рации с водителем и сообщил, где надо остановиться, а Клоп похлопал по трофейным сумкам и спросил:

– Как делить будем, поровну или по-братски?

– Вам половина и нам половина, – ответил я. – И делите, как хотите. Напалм, нашу сумку оставь с Верой на опорнике. Незачем с собой таскать.

– Сделаю, – отозвался пиромант, который сидел рядом с женой и держал ее за руку.

Черт! Как же все глупо получилось!

Но кто знал, что одно из окон бандиты контролируют?

Никто такого даже предположить не мог! Повезло еще, что все живы остались. Ну – почти все. Все наши. Это не черствость душевная, просто к такому быстро привыкаешь. Да и не знал я Гуся. И парой слов не перекинулись.

Ладно, едем дальше…

Глава 7

1

Грузовик высадил нас на обочине трассы и укатил к опорному пункту, увозя с собой Напалма и Веру. Самое раннее «шестьдесят шестой» должен был вернуться через два часа, поэтому мы не стали дожидаться его у дороги и зашагали к видневшейся неподалеку березовой роще. Когда-то здесь была проложена грунтовая дорога, грузовик мог пробраться по ней и не забуксовать, но стоило лишь пройти напрямик через лес, и сразу стало ясно, что в этом нет никакого смысла. Ветер гнал там рябь по огромной луже, если не сказать – заводи.

Не болото, просто в низину стекли талые воды. Через пару недель земля просохнет, ну а пока, пожалуй, и трактор увязнет.

– Может, все же получится объехать? – спросила Яна. В прореху облаков выглянуло солнце; ведьма прикрыла глаза приставленной ко лбу ладошкой и окликнула меня: – Лед, что скажешь?

– Может, – ответил я без всякого энтузиазма.

– Так почему бы тебе не проверить?

– А почему бы тебе обед не приготовить?

– Я кухарка, по-твоему?

– А я, по-твоему, самоубийца?

Отправляться в одиночку на разведку я не собирался.

Яна зло глянула на меня, тогда вмешалась Лика.

– Хватит собачиться! – одернула нас худосочная брюнетка с рассеченным и опухшим лбом. – Лагерь в любом случае здесь разобьем. Энергетика стабильная.

Меж берез серели коробки одноэтажных домов с провалившимся и давным-давно сгнившими крышами, в одной из развалин мы и решили обустроить себе временное пристанище. И ветер не так задувает, и какая-никакая защита имеется, пусть даже двери с окнами и зияют провалами.

Стоило лишь разгореться костру, ведьмы выгнали всех на улицу, чтобы переодеться. Я решил время попусту не терять и прошелся с карабином наперевес по рощице, но ничего подозрительного не обнаружил. Тогда набрал хвороста и вернулся к развалинам, но спокойно посидеть у огня не получилось: сразу отправили за водой.

Лужа на опушке оказалась холодной и на удивление чистой. Я немного задержался там, высматривая ориентиры, и, когда солнце зашло за облачко и перестало светить в глаза, узнал отмеченный на карте холм – весь поросший деревьями, но с лысой вершиной.

Окно располагалось от него примерно в семи километрах к югу.

Я вернулся в лагерь, подвесил котелок над огнем и уселся рядом, оставив готовку ведьмам. Кашеварить взялась Лика, усталая и осунувшаяся. Рассаженная бревнышком кожа на лбу покраснела, лицо ведьмы выглядело мертвенно-бледным уже без всякого макияжа.

Когда вода закипела, валькирия всыпала в котелок полпакета макарон и принялась размеренно их помешивать, а потом добавила туда же банку рыбных консервов.

Подошла Яна, села рядом. Я протянул ей бутылку с водой; ведьма покачала головой.

– Не хочу, спасибо, – отказалась она, начала заплетать волосы в косу и спросила: – И так всегда?

– Что – всегда? – не понял я.

– Ты же в Патруле служил? В рейдах всегда так? Холод, грязь, кровь… – Яна поежилась. – Знаешь, я всегда в «комарихи» хотела пробиться, а теперь понимаю: не мое.

Насосавшийся крови комар был эмблемой силового подразделения Лиги. Сделать там карьеру было непросто, но, думаю, у Яны имелись для этого все задатки. Иногда у меня от нее мурашки по коже бегали.

– И людей лечить тоже не хочу, – добавила ведьма. – Не знаю, чего хочу. Просто не знаю…

«Жениться вам надо, барин», – пришел на ум скабрезный анекдот, но я промолчал. Яна выглядела измотанной; если хочет выговориться – пусть говорит, от меня не убудет. Посижу, помолчу, подставлю дружеское плечо.

Но отмолчаться не получилось.

– Так что, – напомнила о своем вопросе девушка, – каждый раз так?

– Нет, – покачал я головой. – Когда лучше, когда хуже. Сейчас не холодно, по крайней мере. Но места тут дурные, мало где так плохо. Болота, магический фон повышен, до Границы рукой подать, а это всегда аномалии. Да и людям здесь делать нечего, глушь.

Яна кивнула и прижалась ко мне плечом. Это было приятно. Захотелось даже забыть, как она подначивала загнать железный штырь в голову Смирнова ради своих шкурных интересов. Захотелось, но не забыл. Конечно же нет.

– Невыносимо ощущать себя мишенью, жертвой! – выдала девушка. – Как с этим справляться?

– Не знаю, – честно сознался я.

– А как с этим справляешься ты?

Я промолчал. Просто не знал, что ответить, а сбиваться на пафос не хотелось. Странное дело, но зачастую в тупик ставят именно самые простые вопросы.

Как справляюсь я? Когда на меня давят или пытаются убить, я не ощущаю себя жертвой, а пугаюсь. Страх порождает агрессию. И злость, такую лютую злобу, что попросту сносит крышу.

Но не рассказывать же об этом, ведь так?

– Как ты мог спокойно спать после возвращения из рейдов? Забывал обо всем, оставлял за стенами Форта?

– Оставлял. Забывал. Забивал, – с усмешкой перечислил я. – У меня гибкая психика.

Яна посмотрела с откровенным недоверием.

– Дело только в этом?

Я улыбнулся.

– То, что случается в рейде, должно оставаться в рейде. Прими как данность, иначе очень скоро поедет крыша.

– Не считай меня маленькой девочкой!

– И в мыслях не было.

– Я как будто выпытываю у тебя страшный секрет, – рассмеялась Яна, – а ты не сознаешься!

– Нужен секрет? Вот тебе секрет: кусочек юга. У каждого в этих проклятых землях должен оставаться в душе кусочек юга. Иначе это и не человек вовсе.

– У тебя он есть?

Я кивнул, но в детали вдаваться не стал. Долгое время «кусочком юга» для меня было простое стремление согреться и замахнуть стакан водки в каком-нибудь кабаке, желательно в теплом углу. Смешно, но из песни слова не выкинешь. Возвращался я в Форт именно за этим.

А теперь захотелось чего-то большего, и меня в это самое «нечто большее» немедленно втравили.

Дурак! Надо было соглашаться на стакан водки.

Яна хотела задать новый вопрос, но тут нас окликнула Лика.

– Идите обедать! – позвала она, сняв с варева очередную пробу.

Суп оказался неплох. Я выскреб свою порцию до дна и с кружкой травяного настоя сменил на посту Клопа. Сидел на поваленном стволе, прихлебывал чай, смотрел на трассу.

Время шло, грузовик не возвращался. И понемногу это начало напрягать.

Не случилось ли чего?

Ладно хоть Яна в покое оставила. В гробу это налаживание эмоционального контакта видел. Не до того сейчас.

Шурик Ермолов все предусмотрел и спланировал, но о независимых кондукторах он ни сном ни духом не знал. И возникает вопрос: одни здесь такие ухари были, или дальше тоже без сюрпризов не обойдется? У кондуктора окно отжать все равно что у голодного волка из пасти шмат мяса выдернуть. Да еще Вера из строя выбыла…

Подошел Серый, спросил о грузовике, забрал пустую кружку и вернулся к костру. Я взглянул на часы и поморщился. Уже к четырем часам время подходит, еще немного, и от окна придется в темноте возвращаться. Все же до него путь неблизкий, да и дорогу не знаем…

И тут на трассе показался наш «шестьдесят шестой»!

Я сообщил об этом Серому и выдвинулся из кустов, но остановился на опушке, готовый в любой момент нырнуть обратно в лес. К счастью, обошлось без неожиданностей.

– Это мы! – предупредил меня по рации Напалм, а потом и вовсе высунулся из распахнутой дверцы кабины. Лысина в лучах клонившегося к закату солнца так и сверкнула.

Грузовик, переваливаясь с борта на борт, проехал через поле, и Серый указал водителю небольшую полянку, где машину от дороги прикрывали густые кусты. Стоило Напалму выбраться из кабины, я подошел и поинтересовался здоровьем Веры.

– Нормально все с ней будет, – успокоил меня Напалм. – Но неделю в лазарете проваляется. Обе берцовые кости сломаны.

– Как вас приняли? Проблем не было?

– Да какие могут проблемы? – фыркнул пиромант. – Мы ж по ведомству Конопатого официально числимся. Удостоверения показали, и все дела.

Григорий Кузьминок, прозванный за характерную внешность Конопатым, руководил в Дружине отделом контрразведки, притеснять его сотрудников было себе дороже.

– Ладно, – вздохнул я. – Идем!

Мы зашагали к лагерю и почти сразу наткнулись на валькирий.

– Выдвигаемся? – спросила Лика.

Выглядела ведьма бледной словно смерть, синие глаза горели лихорадочным блеском, под ними расплылись темные пятна. Мелькнула мысль, что обратно ее придется тащить на собственном горбу, а надрываться мне вовсе не хотелось. Да и Напалм толком восстановиться не успел. Понадобится выложиться, точно с откатом сляжет.

И что мне потом – одному по болотам шастать?

– Идемте! – позвал я всех за собой. – Да не надо ничего брать пока! Просто осмотримся.

Мы прошли через лесок к огромной луже, и там я указал на заболоченное поле.

– Туда от десяти до пятнадцати километров и обратно столько же! Дорогу мы не знаем, а уже пятый час. Опять ночевать у окна будем?

Яна передернула плечами и спросила напарницу:

– Может, и в самом деле сегодня отдохнем?

Лика напряженно и с некоторой даже тревогой посмотрела в небо, потом покачала головой:

– Выбьемся из графика.

– На фиг график, – немедленно отозвался Напалм. – Сейчас даже спичку взглядом не зажгу! Сил нет, сдох бобик!

Лика возмущенно фыркнула.

– Мы вдвоем сейчас можем пройтись, дорогу разведать, – предложил я компромиссный вариант и указал на лысую вершину в паре километров от нас. – Вон с того холма вся округа как на ладони. А завтра с самого утра выдвинемся на место.

Черная ведьма вновь посмотрела в небо и задумалась.

– Ладно! – сдалась она. – Так поступим. Идем, Яна.

Ведьмы ушли к лагерю, а мы с Напалмом зашагали в обход лужи. Я заметил на поясе пироманта револьвер и усмехнулся:

– Решил стволом обзавестись?

– Вера настояла, – пояснил Напалм. – Пристала как банный лист, возьми да возьми…

– И правильно сделала.

– Да ну вас!

Вскоре лужа обмельчала и превратилась в раскисшую грязь, уже начинавшую подсыхать по краям. Полевая трава сменилась низенькими кусточками, меж них желтела рыжая глина. Немного дальше среди высокой синеватой осоки зажурчал ручей; мы перепрыгнули его и зашагали к холму напрямик через поле. Под ногами влажно чавкала сырая глина, время от времени на пути попадались мутные лужи, приходилось их обходить. Но лучше так, чем по колено в воде пробираться.

– Я там порылся в сумках, пока ехал, – сообщил Напалм, достал пачку папирос и, пользуясь временной свободой, с наслаждением закурил. Насчет «и спичку взглядом не зажгу» он явно прибеднялся.

– Надеюсь, после этого наша сумка не потяжелела на пару-тройку килограмм? – поморщился я. – Если взял что-то сверху, надо вернуть. Был уговор поделить янтарь поровну.

– Вес не изменился, сумки взвесили, – уверил меня пиромант. – Просто небольшую сортировку провел. Чисто из эстетических соображений нам покрупнее куски янтаря отобрал. Надеюсь, это не идет вразрез с твоими моральными принципами?

Я осмотрел поле в прихваченный из лагеря бинокль и покачал головой.

– Не идет, уговор только по весу был.

Напалм заржал.

– А у тебя гибкие принципы, как я погляжу!

– Кто бы говорил, – проворчал я и спросил: – Как думаешь, сколько получится за янтарь выручить?

– Ювелир тебе, что ли? – фыркнул Напалм. – Там восемнадцать килограммов с копейками, и камни в основном крупные. С учетом доли скупщика где-то тысяч восемьдесят чистыми выйдет. Но надо надежного человека искать.

– Сколько?! – переспросил я, решив, что ослышался.

– От восьмидесяти до девяноста тысяч золотом, – повторил пиромант, кинул в лужу окурок и сразу достал новую папиросу. Смял картонный мундштук, сунул в рот. – Если и больше, то не особо.

– Неслабо!

Напалм кивнул:

– И я о том же. Может, ну его все в баню? По домам, а?

Я покачал головой:

– Не выйдет. Такие договоренности нарушать себе дороже. И учитывай, что делить на троих придется. Ермолов тоже в доле.

– А у него рожа не треснет?! – взорвался Напалм.

– Он эту экспедицию оплатил.

– Вот и вернем, сколько потратил!

– Так дела не делаются, – отрезал я и, прежде чем пиромант успел возмутиться, продолжил: – С Ермоловым можно без скупщиков обойтись, сразу товар напрямую сдать.

Напалм задумался и потер длинный нос.

– Если будет надежная крыша, – произнес он, выдохнув дым, – янтарь вообще можно будет никому не сдавать. Наймем за процент того же Василенко, он камни к заливке энергией подготовит. Мелочовку как обереги через ювелирные салоны в продажу пустим, крупные камни гимназистам и ведьмам напрямую продадим. Видел, как у девчонок глаза при виде янтаря загорелись?

– Сколько сверху получим?

– Без понятия. Раза в два больше, наверное. Но чистыми меньше выйдет.

– Лихо.

Пиромант кивнул.

– Я так думаю, – предположил он, – кондуктор на ту сторону наркоту нес, которую мы в бочках нашли, а на выручку партию янтаря закупил. Нелегально, скорее всего, у черных копателей. И если протащит еще, то может серьезно сбить цены. Кондуктору ведь окна не нужны, чтобы через Границу ходить, так?

– На своем горбу через Границу много не пронесешь, – пожал я плечами. – И никогда не угадаешь, куда именно вывалишься. Да и цены быстро восстановятся, у алхимиков и чародеев потребность в янтаре постоянная. Они его в переработку пускают.

– Может, и так, – хмыкнул Напалм.

Понемногу сырая низина осталась позади, начали попадаться заросли кустов, зазмеились по земле отростки ежовника. Их обходили стороной: если наступить, молодые побеги могут захлестнуть ногу, замучаешься потом шипы выдирать.

Налетела мошкара; Напалм дыхнул на них дымом, и мошки вспыхнули бессчетными яркими точками и осыпались крупинками пепла.

– Смотрю, ты будто и не напрягался сегодня, – отметил я.

– Контролируемое распределение энергии и правильные препараты – это сила! – рассмеялся пиромант.

– Ну и хорошо, а то я мазь от насекомых забыл у Веры попросить.

На смену кустам пришли деревья, и вскоре мы начали взбираться на крутой склон холма. Успевший за это время выкурить уже три папиросы Напалм очень быстро отстал и шумно сопел позади, вытирая кативший с лица пот. Я разогрелся и расстегнул фуфайку, но особо не запыхался.

– Курить – здоровью вредить, – наставительно сказал я пироманту, дождавшись его на небольшой прогалинке между узловатых кленов.

– Кто не курит и не пьет, тот здоровеньким умрет, – парировал Напалм, хрипло выдохнул, сплюнул под ноги и сорвал с куста голубой листок. – Хрень какая-то! Что это за растение вообще такое?

– К ботаникам обратись, – посоветовал я. – И не рви что попало, траванешься еще.

– Я в перчатках!

– А эфирные масла?

Пиромант выбросил лист и вытер перчатку о штанину.

– Шутишь, поди?

– Да хрен там, были случаи.

Ближе к верхушке склон стал не таким крутым, но кусты и деревья начали расти куда гуще; на ветках появились шипы.

Боярышник, что ли? Очень похоже.

Сюда бы мачете!

Оценив заросли, я оставил идею продраться через колючие кусты и подался назад.

– Попробуем обойти.

Напалм кивнул и вдруг ухватил меня за полу фуфайки.

– Ну-ка, погоди! У тебя здесь дыра какая-то… – Пиромант запустил пальцы в подкладку, надавил изнутри и вытащил картечину. – Интересно девки пляшут!

Я взвесил на ладони свинцовый шарик и кинул его за спину.

Выходит, сбежавший кондуктор все же был не совсем косоруким и меня слегка зацепил. Но многослойный кевлар удар смягчил, в горячке я даже не почувствовал ничего.

Мы двинулись вдоль колючих зарослей, и очень скоро Напалму это надоело.

– А на фига нам вообще туда лезть? – спросил он, тяжело переводя дух. – Вернемся и скажем, что все чики-пуки.

– Осмотреться надо, – ответил я и, заметив в колючих кустах прореху, пригнулся и шагнул вверх по склону.

На глаза попались концы обрубленных ветвей; кто-то явно продирался здесь, орудуя тесаком или мачете. Ничего удивительного – все же господствующая высота, где еще устраивать наблюдательный пункт, если не здесь?

Ближе к макушке холма боярышник стал заметно выше, там уже можно было не пробираться по узкому лазу, а нормально идти под деревьями, пусть и втянув голову в плечи. А потом – как отрезало. Ни единого кустика, только трава.

Шагать сразу стало веселее и проще; Напалм даже начал что-то негромко насвистывать себе под нос, но моментально заткнулся, как только поднялся на вершину холма и увидел плешь старого кострища.

Но хрен бы с ним, с кострищем, – среди углей валялись закопченные человеческие кости. Большую часть скелета давно растащило зверье, а веревки на вбитых в землю колышках полностью не прогорели и продолжили удерживать на месте кости рук и ног.

– Живым жгли? – предположил Напалм.

Я машинально перехватил «сайгу», огляделся по сторонам и кивнул.

– Похоже на то.

– Давай смотри, что хотел, и валим отсюда! – заторопился пиромант.

Да мне и самому стало на верхушке лысой горы как-то не по себе. Пусть жертвоприношение провели никак не меньше недели назад, а то и двух, некие отголоски ритуала ощущались до сих пор. Приближаться к кострищу не хотелось, хотелось развернуться и поскорее отсюда уйти.

На глаза попалось белое пятно; из высокой травы мне скалился череп с дырой во лбу.

Ого! Доводилось с подобными художествами сталкиваться. Если тут почитатели трехрогого отметились, стоит делать ноги, пока беды не вышло.

Я отошел подальше от костра и оглядел в бинокль открывавшийся с холма вид. Поле, ручьи, редкие рыжие пятна камыша, опушка леса километрах в двух по прямой. И никаких признаков человеческого жилья. Ни следов ехавших по грязи машин, ни поднимающегося над деревьями дымка. Ничего не блестит, не светится в лучах заходящего солнца.

Но вот дальше…

– Ты уснул, что ли? – одернул меня Напалм, который разминал в пальцах папиросу, но пока не спешил совать ее в рот.

– На, глянь. – Я передал ему бинокль и подсказал: – На небо смотри. У Границы ничего странного не замечаешь?

Пиромант убрал папиросу за ухо, приник к окулярам и спросил:

– И что странного я должен увидеть?

– Небо светится.

– Оно у Границы всегда светится.

Это действительно было так, но обычно свечение удавалось разглядеть либо ночью, либо в непосредственной близости от Границы. А сейчас от нас до нее километров двадцать по прямой, если не больше.

– Ерунда, в общем, – сказал Напалм, возвращая бинокль. – Забей.

– И магический фон какой-то странный…

На сердце было неспокойно, сломанные ребра ныли, будто от надвигающейся непогоды. Так, может, в этом все и дело? Очередная мимолетная вьюга накроет?

Или просто устал?

– Ладно, идем! – махнул я рукой и направился к проходу в боярышнике, по широкой дуге обходя кострище.

Напалм оглянулся и вдруг предложил:

– Может, хоть помолишься? Я в это не верю, но клин клином, говорят…

Идея была здравой, только у меня от предложения пироманта по спине мурашки так и побежали.

– Не буди лихо, пока оно тихо, – пробурчал я, перекрестился и ускорил шаг.

Тут одной молитвой не обойдешься. Священника надо привезти, пусть освятит здесь все кругом. Вот с окнами разберемся, и через Ермолова патрульным на это место наводку дадим. Глядишь, кого на горячем прихватят.

На обратном пути через поле нас нагнали ранние весенние сумерки, и я в очередной раз порадовался, что сумел отговорить Лику от похода к окну. Ночевать посреди леса не слишком безопасно и элементарно холодно.

Лагерь за потраченное на разведку окрестностей время заметно преобразился. Вокруг давших нам приют развалин установили цепь накопителей Иванова, а над стенами вместо обвалившейся крыши навесили брезентовый полог. Но больше всего удивила походная баня. Посреди обтянутого полупрозрачным полиэтиленом каркаса из металлических трубок установили бочку, прорези в ее боках закрыли жестяным кожухом, а сверху воткнули выведенную наружу трубу. Да еще обложили со всех сторон крупными камнями для жару.

– Чистота – залог здоровья? – рассмеялся Напалм.

– И телесного, и духовного, – подтвердила Лика то ли в шутку, то ли всерьез. Ведьма переоделась в теплый халат и заваривала в котелке над костром какие-то ароматные травы. Пах отвар просто невероятно. Аж голова закружилась.

– А мы какие в очереди? – поинтересовался пиромант.

– Я иду первая, – ответила ведьма, – дальше как хотите.

Напалм отошел к Серому, перекинулся со старшим охранником парой слов и вернулся.

– Они не пойдут. Чисто для ведьм все устроено.

– Ты как?

– Да погрел бы косточки.

Тогда я заглянул в пустой оконный проем и окликнул вторую валькирию.

– Яна, ты после Лики мыться пойдешь?

Валькирия оторвалась от разбора одежды и уточнила:

– Вы тоже собрались?

– Хотелось бы.

– Тогда я после вас. Только за водой сходите.

Я толкнул Напалма в бок.

– Слышал? Иди за водой.

– В ладошках, что ли, ее нести? – усмехнулся пиромант и выудил из кармана полпригоршни семечек. – Будешь? У патрульных подрезал.

– Шоколада не подрезал у них, случаем? Сладкого хочется, аж скулы сводит.

– Кроме семечек, ничего не дали. Будешь, нет?

– Давай.

На какое-то время мы замолчали, просто стояли и лузгали семечки. В лесу быстро темнело, но Лика не торопилась идти мыться, а продолжала размеренно помешивать травяной настой и добавлять к нему новые и новые ингредиенты. Клоп и Дуб завалились спать, первым караулить остался Серый.

– Не угонят грузовик? – усмехнулся я, когда он проходил мимо.

Старший охранник в ответ только посмеялся.

– С дороги его не видно, да и охранка стоит, на. Не угонят, не беспокойся.

– Серый, слушай, мне бы сапоги оттуда принести. А то не просохнут за ночь.

– Не вопрос, на. Давай сходим, – вошел в положение наемник и спросил: – Напалм, ты покараулишь?

– Да. Идите! – отпустил нас пиромант, сунул в рот папиросу и прикусил ее картонный мундштук.

В сопровождении Серого я сходил к грузовику, который в темноте осеннего леса удивительным образом сливался с окружающими кустами, а когда вернулся, сразу вытянул стельки и разложил обувь у костра. Для кожи ничего хорошего, но куда деваться?

Проснулся Клоп, вышел на улицу и, сонно потирая короткую бородку, предложил перекинуться в картишки. Мы с Напалмом синхронно покачали головами. Наемник зевнул, ссутулился и ушел в лес.

На улице уже окончательно стемнело, когда Лика наконец закончила возиться с отваром и унесла котелок в помывочную палатку. Прежде чем скинуть халат, ведьма включила электрический фонарик, и прозрачный пластик позволил разглядеть ее во всей красе.

– В одежде пигалица пигалицей, – удивился пиромант, – а ведь есть за что подержаться!

Я усмехнулся.

– Напалм, так ты у нас вуайеризмом страдаешь?

– Я им не страдаю, я им наслаждаюсь, – ответил пиромант, но тут Лика плеснула травяным отваром на разложенные вокруг бочки камни, и пластик немедленно запотел.

– Все, кина не будет, – рассмеялся я.

– Досадно, – только и вздохнул Напалм.

Вскоре вернулся из леса Клоп, встал рядом и закурил.

– Грудь – оторви и выбрось, – кивнул он на палатку, – а вот задница как орех!

Напалм странно глянул на охранника и спросил:

– У тебя рентгеновское зрение, что ли?

И в самом деле – через запотевший пластик был различим лишь белый силуэт обнаженного девичьего тела.

Клоп рассмеялся, забычковал сигарету и убрал окурок в мятую пачку.

– Рентгеновское, ага, – подтвердил наемник и ушел спать.

– Странный он какой-то, – проворчал Напалм.

Я кивнул и вздрогнул, когда капельки воды на пластике вдруг превратился в сложный узор серебристого инея. От палатки повеяло холодом.

– Ух! Как серпом по яйцам! – выдал пиромант.

– Вот и помылись, – вздохнул я, но нет – очень быстро изморозь растаяла, и по пластиковым стенкам вновь начали стекать капельки пара.

Лика вышла из палатки только через полчаса и без броского черного макияжа показалась моложе обычного и куда симпатичней. От раны на лбу не осталось и следа.

– Горячей воды еще много, – сообщила нам ведьма, – надо только холодной набрать.

– Мыться не буду, просто погреюсь, – попытался отвертеться Напалм от похода к луже, но я был неумолим. Пироманту пришлось тащиться вместе со мной.

Ночной лес оказался полон странных шорохов и скрипов, которые не услышать днем. Ухал филин, стрекотал одинокий сверчок. И звезды. Все небо было сплошь усыпано крупными зелеными звездами, и лишь на горизонте растекалось призрачное сияние. Именно там проходила Граница между двумя сшитыми на живую кусками пространства: Фортом и Северореченском.

Лужа чернела непрозрачным зеркалом, я с помощью ковшика быстро наполнил ведро холодной водой, и мы поспешили обратно.

Напалм не обманул: в помывочной палатке он не пробыл и пятнадцати минут, посидел там, погрелся и ушел спать.

Тогда я расстегнул молнию дверцы и шагнул внутрь в одних трусах. Сразу скинул их на землю, уселся на раскладной стульчик и с наслаждением вдохнул горячий воздух, до одури пахший ароматами незнакомых трав. Не знаю, что за гербарий собрала Лика, но бодрил запах травяного настоя несказанно сильнее самого крепкого кофе. От обложенной камнями бочки шел ровный мягкий жар. Враз прошел озноб, перестали ныть сбитые ноги. Стало тепло и хорошо.

Я посмотрел на прочертившую кожу от колена до середины бедра царапину, та оказалась припухшей и воспаленной. А на боку, куда угодила картечина, расплылся немалых размеров синяк.

Но – нормально. Переживу.

Навалилась усталость. Захотелось просто сидеть, греться и ничего не делать. С обреченным вздохом я пересилил себя и зачерпнул из ведра горячей воды, но сразу вжикнула молния, и внутрь проскользнула Яна.

– Потрешь мне спину? – спросила девушка, стягивая через голову надетую на голое тело футболку.

Я отказываться не стал. Мысль о том, что с улицы прекрасно видны наши силуэты, если и беспокоила меня, то совсем недолго.

2

Утром проснулся очень рано, еще на рассвете, но выбираться из теплого спальника не стал. Лежал, прислушивался к размеренному дыханию Яны и шороху дождя по брезентовому навесу. Думал обо всем и ни о чем.

Пусть вчерашний день и выправился к вечеру, да только на душе все равно было неспокойно. Тревожно.

Еще и дождь этот клятый…

Но долго в полудреме проваляться не получилось. Сначала проснулась и ушла на улицу Лика, потом выбрался из спальника Напалм. Собираясь, пиромант своим шумом разбудил отсыпавшихся после ночного дежурства наемников, и они все вместе отправились на перекур.

Начало быстро светать, тогда заворочалась Яна, она сонно зевнула и вжикнула молнией спальника. Я еще немного полежал, но все же поборол сонливость и заставил себя натянуть холодную одежду.

Ух! Сразу взбодрился!

Только вот настроение лучше не стало.

Застегнув фуфайку, я надел вязаную шапочку и выбрался из-под навеса. В лесу было сыро, шуршал по березам мелкий противный дождь, с листьев срывались и падали за ворот капли покрупнее. Помывочную палатку еще не разобрали, в импровизированной буржуйке там развели огонь, а сверху установили армейский котелок с водой. В нем заваривала травяной чай Лика, вновь наложившая с утра свой вызывающе-черный макияж.

Защита вокруг лагеря была отключена, цепь накопителей Иванова сложили у стены дома. Я зябко поежился и пошел в кусты облегчиться. Напалм присоединился ко мне и с выражением продекламировал:

– Хорошо быть кошкою, хорошо собакою! Где хочу пописаю, где хочу покакаю!

Я был не расположен к шуткам, поморщился и вернулся под навес. Начал там собирать вещи, но пиромант и не подумал отстать.

– Лед, ты че такой кислый? Янка вчера не дала, что ли?

– Ты лучше мне таблетку дай, – попросил я. – Давит чего-то.

– Тебе красную или синюю? – отшутился Напалм.

Я поставил рюкзак к стене, выпрямился и присмотрелся к пироманту.

– Чего такой веселый? Из-под каблука жены, что ли, вырвался в кои-то веки?

– Ерунда это, – отмахнулся Напалм, протягивая горошину экомага. – Главное, с Веркой все хорошо. Как ее с собой взяли, сердце не на месте было. А теперь первой машиной в Форт отправят. Да и с деньгами вопрос закрыт. Квартирный вопрос портит людям жизнь, знаешь ли.

– Не людей?

– И людей тоже.

Я с таблеткой в руке вышел на улицу, запил пилюлю полученным от ведьмы чаем и быстро смолотил скудный завтрак: бутерброд из черствого хлеба и консервированной ветчины.

– Пора выходить! – тут же объявила Лика и, подавая пример остальным, закинул за спину небольшой рюкзачок.

Пришлось собираться.

Когда вышли из леса к полю, оно оказалось серым-серым, полностью затянутым тусклой пеленой мороси. Дождь стих, зато разыгрался ветер. Пронзительно-холодный, он стегал по лицу хлесткими мокрыми порывами; сразу захотелось плюнуть на все и вернуться в лагерь. Хорошо хоть фуфайка непромокающим составом обработана…

Шли разведанной с вечера дорогой. Сначала обогнули лужу, затем перебрались через ручей, который за ночь стал куда более полноводным. Перепрыгнуть его одним махом, как вчера, уже не вышло. Да и поле от дождя заметно раскисло, рыжая глина налипала на ноги килограммовыми гирями, отваливалась и налипала вновь. Из сил выбились – враз.

Лезть на холм не стали, обошли стороной. Один черт из-за висевшей в воздухе мороси оттуда ничего не разглядеть. Смысл жилы рвать?

Да и место дурное. Лика так и косилась на лысую вершину, пока та не осталась за спиной. Хотел даже поинтересоваться ее мнением, но промолчал. Сочтет нужным, сама расскажет, а не сочтет – в любом случае соврет.

После холма взяли еще немного левее, чтобы обойти обширную лужу, а когда перебрались через очередной ручей и двинулись к терявшемуся в серой пелене дождя лесочку, за нами увязались две лохматые зверюги. Отдаленно они напоминали росомах; и пришлось даже пальнуть из ружья, чтобы отстали. Стрелял я намеренно выше, плодить подранков не хотелось.

– Лучше б я отогнал, – проворчал Напалм, с недовольным видом ковыряя мизинцем в ухе после выстрела.

– У тебя дистанция не та, – покачал я головой, закинул «сайгу» на плечо и зашагал через поле, влажно чавкавшее под ногами при каждом шаге.

– А ты нашумел!

– Ерунда.

Хлопок выстрела моментально погас в завесе дождя; не уверен даже, что его было слышно на противоположном конце поля. Если уж на то пошло, всплеск энергетических полей при магическом ударе колдуны способны уловить на куда большем расстоянии.

Вскоре мы спустились в небольшую низину, скорее даже широкий овраг с пологими склонами, и там пришлось брести через глубокую лужу. Едва сапогами воду не начерпали, но обошлось.

– Тут ничего не водится? – спросил Напалм, с опаской озираясь по сторонам.

Я только отмахнулся. Это не болото, просто по весне вода разлилась. Почва глинистая, вот и стоит лужа. К лету высохнет.

Куда больше меня беспокоила не плескавшаяся под ногами вода, а вода, сыпавшаяся с неба. Чувствовался у серой мороси какой-то непонятный привкус.

Магии, что ли?

Улови я нечто подобное в снегопад, начал бы готовиться к снежной буре. Но ведьмы молчат. Странно.

Решив прояснить ситуацию, я остановился и, когда со мной поравнялась Яна, спросил:

– Что с прогнозом погоды? Магических бурь не ожидается?

– Магический фон повышенный, но стабильный, – ответила девушка, поправляя капюшон куртки. – Перед бурями обычно резкие колебания идут.

– Ясно, – кивнул я и зашагал дальше.

Никакого резона лукавить у ведьмы не было, и все же сломанные ребра крутило как-то очень уж неприятно, да и в правом предплечье ощущалась вполне явственная ломота. Не к добру это. Если только вчера не просквозило…

А вот, кстати, вполне могло! Слишком долго в мокрых сапогах шастал, пока не переобулся. Да и штаны вымочил…

Когда начали подниматься из оврага, я жестом велел остальным подождать меня внизу, а сам пригнулся и осторожно взобрался по склону рядом со стремительно прыгавшим с камня на камень ручьем. Огляделся там и позвал остальных:

– Идемте!

Пусть обзор и оставлял желать лучшего, но кругом все было спокойно.

Да и кто нас в чистом поле станет караулить?

А лесок мы обойдем. Нечего там делать.

Вскоре мы вышли к отмеченной на карте насыпи и зашагали поверху. Там я снял «сайгу» с плеча и дальше уже удерживал ее наперевес. Слева потянулось заросшее камышами болото, справа понемногу разрастался лес. Точнее, судя по ровным рядам деревьев, одичавшие лесопосадки.

Но в любом случае, мы ровно посередине.

Ладно хоть болото было какое-то малахольное, не болото, скорее даже, а заболоченное поле. Но и там всякой дряни с избытком водиться может.

– Долго еще? – спросил Напалм, вытирая оседавшую на лице морось.

– Сейчас насыпь закончится, и выйдем к окну.

– И когда она закончится?

– Скоро! – ответил я и попросил: – Помолчи!

Настырные капли скатывались с промокшей шапочки за ворот, кофта и рубаха понемногу промокали, стало холодно и неуютно. Неожиданно в размеренное шуршание дождя вклинился непонятный звук, какой-то размеренный гул. Ветер стал порывистым, налетая, он швырял в лицо брызги и толкал в грудь. На горизонте серую плену расчертила ослепительная нить молнии, потом еще одна и еще, но гром до нас не доносился. Слишком далеко.

– Смотрите! – встрепенулась вдруг Яна, тыча рукой в болото. – Там!

В сотне метров от нас, вырывая и раскидывая во все стороны стебли камыша, плавно скользил немалых размеров смерч. Его воронка медленно колыхалась, ее то и дело подсвечивали изнутри яркие вспышки. К обычным природным явлениям эта штука не имела никакого отношения.

– Валим! – крикнул Напалм. – Валим, валим отсюда!

Мы перешли на бег и очень скоро добрались до конца насыпи, а вместе с ней сзади осталось и болото. Деревья в лесу стали выше, сам он потемнел и помрачнел, начал выползать на поле длинными языками молодой поросли. При нашем появлении несколько оленей поспешно скрылись в чащобе, а немного дальше в грязи протянулась цепочка волчьих следов. Там же остались отпечатки мощных копыт, не иначе прошли лоси.

– Ну и где, блин? – вскоре не выдержал Напалм. – Дамба давно кончилась!

– Помолчи! – потребовал я.

Окно было где-то рядом. В полукилометре или даже меньше.

Я уже чувствовал его. И ощущения эти были не из приятных. Меня словно засосало в тот самый призрачный вихрь и мотало из стороны в сторону. Будто вокруг окна крутилась гигантская невидимая воронка пришедшей в движение магии.

И судя по бледновато-зеленым лицам ведьм, мутить начало не меня одного.

Съесть, что ли, еще экомага?

Ладно, идем дальше.

Вскоре я уловил давящее присутствие энергетической линии, воспользовался внутренним зрением и увидел, как жгут энергии рассеивается, заполняя все кругом призрачным сиянием.

– Ничего не чувствуете? – спросил я у валькирий.

– Нет, – решительно ответила Лика.

Яна неуверенно покачала головой.

Ведьмы совершенно точно о чем-то умалчивали, но добиться честного ответа не было никаких шансов, поэтому я махнул рукой и отправился дальше, поглядывая по сторонам еще внимательней прежнего.

Окно располагалось где-то в лесу, меня тянуло туда все сильнее и сильнее. И не тянуло даже, а затягивало. Чертовски неприятное ощущение. Словно некая сила стремилась выдернуть из тела душу и зашвырнуть ее в непроглядно-черную бездну небытия.

Сначала я матерился себе под нос, потом начал мысленно проговаривать «Отче наш», тогда стало самую малость легче. Силовая линия свернула в лес; мы прошли еще немного и наткнулись на прореху в стене деревьев – кто-то не поленился вырубить там просеку.

Впрочем, оно и понятно – окно без подъездных путей теряло большую часть своей привлекательности.

Мелькнуло серое пятно юркнувшего под кусты хорька; я не обратил на него внимания и первым двинулся по просеке. И чем дальше шел, чем сильнее подталкивала вперед невидимая сила. Закружилась голова, стало тяжело дышать, и вот сейчас – я был совершенно в этом уверен, – ведьмы моих неприятных ощущений нисколько не разделяли. Они попросту не чувствовали ничего необычного.

Когда впереди показалась поляна с почерневшей травой и засохшими кустами, я остановился и достал из рюкзака пластиковую бутылку с водой. Сделал длинный глоток и предложил:

– Давайте дальше сами. Окно на поляне.

– Уверен? – уточнила Лика. – Не хотелось бы потерять время!

– Уверен! – отрезал я. – Идите!

Сам продвигаться дальше попросту боялся. Затянет и выкинет непонятно куда. Я словно стоял у слива, а вокруг с бешеной скоростью закручивалась воронка энергии, невидимой и неосязаемой для всех, кроме меня.

Валькирии отправились на поляну, а я отошел к росшим с краю просеки деревьям и воткнул с обратной стороны осины штырь датчика. Жаль, у предыдущего окна об этом не вспомнил…

– Что это? – немедленно заинтересовался Напалм.

– Тсс… – прошипел я. – Секрет.

– Скользкий, ты че опять мутишь?

– Слышал такое высказывание: доверяй, но проверяй?

– Иосиф Виссарионович одобряет! – отозвался пиромант и немедленно добавил: – Как говорится, попытка – не пытка!

– Был бы человек, а статья найдется!

– Незаменимых нет!

– Вот и поговорили, – усмехнулся я, и в этот момент на поляне сверкнула белая вспышка. В воздухе замелькали странные символы, мертвую траву затянула изморозь, понемногу иней перебрался и на деревья, засквозило холодом. Сыпавшаяся с неба морось превратилась в колючую ледяную крупу.

– Как-то слишком уж круто, – забеспокоился Напалм, выдохнув облачко пара.

Мы попятились, а свечение между тем разгоралось все сильнее и сильнее. Неожиданно на его фоне возник черный силуэт, но по мере того, как он приближался, эффект контраста пропал, фигура делалась светлее и четче.

Яна!

На ресницах ведьмы серебрилась изморозь, щеки раскраснелись от холода. Сдуру я обнял девушку и едва не отпрянул в сторону, до того холодной оказалась ее одежда.

Сияние замерцало и начало гаснуть, и тогда я уловил явственный хлопок, незримая сила отпустила меня, круговорот энергии пропал.

Окно было закрыто.

Вскоре подошла Лика, ее замороженная кожаная куртка скрипела при каждом движении, а в грязи за ведьмой протянулась цепочка застывших следов. Но валькирия никакого неудобства от стужи не испытывала.

– Дело сделано! – объявила она. – Идем дальше!

– Да-да! – поддержал ведьму Напалм. – Пора валить до дому!

3

Всю обратную дорогу вместо мороси с неба продолжала сыпать колючая снежная крупа, да еще иногда начинали валить мокрые хлопья снега. Трава очень быстро стала белой, кусты склонили к земле ветви с обледеневшей листвой, и только на земле снежинки моментально таяли; под ногами, как и прежде, чавкала жидкая грязь.

– Ну и хрен с ним, – пробормотал, клацая зубами, озябший Напалм. – Зато без приключений обошлось.

Видеть пироманта продрогшим до костей мне прежде еще не доводилось. Вероятно, сказывалась повышенная интенсивность магического излучения.

А вот ведьмы замерзшими не казались. Усталыми и вымотавшимися – да, озябшими – нисколько. Но тут удивляться нечему; для валькирий и зимой в мини-юбках ходить в порядке вещей. Сестры Холода вообще на удивление морозоустойчивы.

Тяжелее всего дался переход через поле. Подстывшая глина липла на сапоги пуще прежнего, да и отваливалась не так охотно, как раньше. Консистенция изменилась, что ли?

Ладно, как сказал Напалм: да и хрен с ним. Дойдем.

И мы дошли. И дошли без происшествий, ни на кого за весь обратный путь не наткнувшись. Округа словно вымерла, все попрятались в ожидании непогоды, но буря то ли прошла стороной, то ли рассеялась. Снегопад утих, только продолжал дуть ветер, холодный и порывистый.

Лагерь к нашему возвращению уже свернули, а котелки с макаронами по-флотски и травяным чаем засунули в один из спальников. Остыть те еще не успели, но пообедать по-человечески не получилось.

– Надо ехать! – заявила Лика.

– Поедим и поедем, – резонно ответил Напалм, но вздорная ведьма и слушать ничего не стала.

– Мы не можем позволить себе терять время! – отрезала валькирия. – Поедим по дороге!

– Спешка только при ловле блох хороша, – поморщился пиромант и с выражением протянул: – Ля-ля-ля, жу-жу-жу, я поймал на…

Но Лика просто ушла к грузовику.

Я посмотрел на Яну, девушка в ответ лишь пожала плечами. Пришлось отправляться в дорогу на голодный желудок, а прием пищи в тряской машине – то еще удовольствие. Горячим чаем несколько раз только чудом не ошпарился. А вот пиромант облился и потом долго еще матерился, не повышая, впрочем, при этом голоса.

На этот раз ориентиром нам послужил возведенный на обочине зиккурат. Нормальный такой зиккурат, метров в пять высотой, любовно сложенный из подогнанных друг к другу камней. Наверху торчал железный крест.

Эклектично – да, зато всем сразу ясно и понятно, что место здесь непростое.

Интересовавшее нас окно располагалось километрах в пятнадцати от дороги, а немного дальше к юго-востоку от него, согласно расчетам Смирнова, могло быть еще одно. Там по самой кромке болот придется пройти, но должны справиться. А вот насчет оставшихся точек у меня были большие сомнения. Они хоть от трассы и не так удалены, да только в топи летом соваться последнее дело. Не факт, что получится до них добраться.

Впрочем, я по этому поводу нисколько не переживал. Задел хороший сделан, а кондукторы до холодов в болота тоже не полезут. Будет еще время те окна заблокировать. Нет причин для спешки.

Грузовик съехал с трассы и покатил через поле. Дороги тут не было, но в траве тянулось две колеи. Судя по ним, машины ездили здесь нередко, поэтому все расселись у окошек с оружием в руках.

– На карте километрах в пяти какие-то развалины отмечены, – сообщил я Серому. – Раньше чистые были. Дальше, скорее всего, проехать не получится, там нас дождетесь.

– Хорошо.

И тут ожила рация.

– Едет кто-то, – сообщил из кабины Дуб.

– Этого еще не хватало, – проворчал Напалм, быстро допил чай и отставил пустую кружку на лавку.

– Не суетись, – придержал я его. – Вряд ли это северореченские…

И точно – когда грузовик съехал в траву, пропуская встречный автомобиль, четырехдверный пикап резко газанул и промчался мимо. В кузове мелькнула морда крупного пса, еще показалось, будто заметил рога.

– Охотники, на? – удивился Серый.

– Почему нет? – пожал плечами Напалм. – Либо на заказ работают, либо кого-то на трофейную охоту вывезли. Сейчас сафари в моде. Зажрались…

«Шестьдесят шестой» рыкнул мотором и набрал скорость. Примятая колесами трава позволяла контролировать дорогу, поэтому Дуб особо не опасался влететь в незамеченную яму. Да и земля успела просохнуть.

Слева, насколько хватало глаз, колыхались под порывами ветра камыши, справа тянулся лес. Большую часть пути мы проехали по его опушке, и только ближе к развалинам деревья перебрались на другую сторону дороги, топь отодвинулась, и на смену камышу пришли кусты, среди которых тянулись к небу одинокие бархатники.

Когда впереди замаячили бетонные стены развалин, Дуб остановил грузовик на краю поляны, и мы с Серым выдвинулись на разведку. Большинство строений от времени и непогоды пришли в полную негодность; относительно неплохо сохранился лишь просторный гаражный бокс. За исключением сорванных и давно вросших в землю ворот само здание выглядело крепким и надежным. И обжитым. Вдоль одной из стен была выложена немалых размеров поленница, выше шла надпись: «Сжег – наруби!» Тут же из кирпичей соорудили очаг.

Пепел в нем был еще теплым, не иначе встреченные по пути охотники ехали именно отсюда.

В остальном в округе никаких признаков обитания людей заметить не удалось. Да и тварей тоже не было. Неплохое место.

– Дров нарубите? – усмехнулся я, указав на призыв.

– Нарубим, на, – кивнул Серый и махнул рукой.

«Шестьдесят шестой» тронулся с места и заехал в бокс. Тесно при этом внутри не стало, места здесь еще оставалось на два или даже три грузовика. Одно плохо – помещение при всем желании было не протопить. Да и вход никак не заблокировать. Если только магией…

Я заглянул в заднюю мастерскую, там был обустроен туалет, а через выломанную дверь можно было выйти на улицу с противоположной от ворот стороны. Напалм сунулся было следом, но тут же зажал нос пальцами и подался обратно.

– Фу! – выдохнул он. – От вони чуть глаза не лопнули!

– Зимой подморозит.

– Сейчас-то не зима!

Я отмахнулся и направился к ведьмам; те стояли у выломанных ворот и смотрели на лес. Точнее, на серое небо над ним. В облаках там то и дело полыхали отблески молний.

– Шторм идет, – зябко поежилась Яна.

– Успеем! – отрезала Лика.

– Там два окна, – напомнил я. – Проще с самого утра выдвинуться.

– Нет! Мы и так отстаем от графика!

– Ну и кому он куда впился, график этот? – фыркнул Напалм.

Но Серый с пиромантом не согласился.

– Не пойдет, на! – нахмурился он. – Нам «комплекс три» кололи, его на неделю хватает, а подряд нельзя принимать, побочные эффекты могут быть. Край надо в неделю уложиться, на!

– Это даже не обсуждается! – объявила Лика, поднимая с земли походный рюкзак.

Захотелось дать наглой пигалице леща, но сдержался. Мы же одна команда, так?

– Ладно, не будем терять время, – вздохнул я. – Пошли!

Мы с Напалмом первыми покинули гаражный бокс, и пиромант негромко бросил:

– Вот стерва!

– Но ты бы вдул, да? – не преминул я напомнить приятелю об его опрометчивом высказывании.

– Чисто в воспитательных целях! – ответил Напалм и заржал. Потом достал мятую пачку «Беломорканала» и сунул папиросу в рот. Табак немедленно заалел раскаленным угольком.

Мы зашагали по тропинке, петлявшей вдоль лесного ручья, и очень скоро она вывернула к небольшой полянке, откуда при нашем появлении метнулась рыжая молния лисицы. А вот мухи над каменной плитой так и продолжили жужжать и роиться.

Напалм щелкнул пальцами, и они в один миг сгорели дотла.

На камне лежали распотрошенные туши животных. У кабана и лося вырезали лучше куски и отрубили головы, еще какую-то неведомую тварь освежевали, опознать ее не получилось.

– Охотники! – объявил Напалм, глубоко затянулся и отправил окурок в мутный из-за стекавшей в него крови ручей.

– Идемте! – поторопила нас Лика, с нескрываемым беспокойством глянув на видневшееся меж крон деревьев небо. Судя по всему, ухудшение погоды волновало валькирию ничуть не меньше, чем нас.

В воспитательных бы целях ей, да…

Минут через пятнадцать тропа вышла из леса, и пропала необходимость брать на прицел кусты всякий раз, когда там раздавался подозрительный шорох. Сразу за опушкой начинались холмы и пригорки, иногда с голыми верхушками, иногда сплошняком заросшие густым кустарником.

Похолодало, ветер задувал все сильнее. По полю бежали настоящие волны пригибаемой к земле травы, а редкие бархатники раскачивались из стороны в сторону, словно печальные паяцы. Над ними кружило невесть откуда взявшееся воронье. Изредка до нас доносилось их раздраженное карканье.

– Не нравится мне все это, – проворчал Напалм, натягивая кожаные перчатки.

– Тут вообще нравиться нечему, – отозвался я, не замедляя шага.

Тропа никак не кончалась и уходила все дальше и дальше, иногда в траве рядом с ней попадались участки вытоптанной травы. На одном из них подмигнуло латунью донце пропущенной охотниками гильзы.

Это немного даже успокоило. Охотники ребята ушлые – охотятся только там, где не станут охотиться на них. Нормальные места, значит, кругом.

Ну – относительно нормальные…

На горизонте сверкало все яростней, ветер доносил раскаты грома, магическое поле дрожало и трещало по швам. Не знаю, как другие, а я ощущал его биение со всей возможной ясностью. И это не просто напрягало, это уже прямо-таки пугало.

Вскоре лес придвинулся к холмам, и тропинка принялась петлять по их склонам, но осмотреться никак не получалось: взгляд постоянно утыкался то в соседние пригорки, то в кроны высоких деревьев. А потом как-то неожиданно холмы остались позади, и мы вы вышли на обзорную площадку со сложенным из закопченных камней очагом.

И сразу по спине побежали мурашки. Низкие облака впереди скручивались в невероятных размеров воронку, ближе к эпицентру сверкали молнии и сыпал снег. И что хуже всего – примерно в том направлении и располагалось ближайшее из окон.

– Это что за на фиг? – вторя моим мыслям, поинтересовался Напалм.

– Обычный шторм, – пожала плечами Лика.

– Серьезно? – развернулся я спиной к холодному ветру. – Простое совпадение?

Ведьма уставилась на меня немигающим взглядом кобры.

– А какие могут быть варианты?

– Дай подумаю, – недобро усмехнулся я. – Может, что-то не так с блокировкой окон?

– Чушь! – отмахнулась Лика.

Я посмотрел на Яну, та неуверенно пожала плечами.

– Пока магический фон не слишком высокий.

– Когда он станет слишком высоким, будет уже поздно, – буркнул пиромант.

Лика первой зашагала по тропе, обернулась и спросила:

– Вы идете или нет?

Ничего не оставалось, кроме как последовать за ведьмой. Глупо стоять и спорить на середине дороги, когда очень скоро все разъяснится само собой. Вот только попасть в магический шторм – это просто караул как нехорошо.

– Дай экомага, – попросил я пироманта. Тот протянул мне таблетку, а сам закинул в рот сразу две.

Я на ходу взглянул на часы и невольно поежился. Было всего два часа, но небо быстро темнело и создавалось впечатление, что наступили сумерки.

Впереди показалась какая-то насыпь, за ней ветер трепал и мотал ровную шеренгу высоких тополей. Местность показалась отчего-то знакомой, я достал бинокль и огляделся, но ни к какому определенному выводу не пришел. Вертелось что-то такое в памяти, но ухватить воспоминание никак не удавалось.

Попробуй сосредоточиться, когда воронка облаков уже на полнеба расползлась! И крутится, крутится, крутится! Если ураган спустится к земле, нас с открытого места попросту сметет.

Надо искать убежище.

Полетел снег, я посильнее натянул на уши вязаную шапочку и двинулся дальше, продавливая упругое сопротивление ветра. Тропа довела нас до насыпи, ушла направо и сразу затерялась в высокой траве.

Я немного постоял, озираясь по сторонам, затем повернул налево и зашагал к едва различимой в завесе снега рощице.

– Ты уверен? – засомневалась Лика.

Я ничего не ответил, пригнулся и ускорил шаг. Я был уверен. На все сто.

Просто вспомнил эту насыпь, эту рощицу и то, что скрывалось за ней, вспомнил тоже. Мне уже доводилось бывать здесь раньше. Не знаю только, плохо это или хорошо.

Как-то слишком уж символичное совпадение выходит…

Насыпь начала понижаться и вскоре пропала вовсе, вместо тополей к рощице протянулась полоса невысоких кустов, акации, в основном, и орешника.

– Интересно девки пляшут! – выдал Напалм, когда из травы показались глубоко погрузившиеся в землю шпалы. Немного дальше виднелись и ржавые рельсы.

Яна замедлила шаг и неуверенно произнесла:

– Я что-то чувствую! Там что-то есть.

– Там железнодорожная станция, – подсказал я.

– Бывал здесь раньше? – удивился Напалм.

– Бывал.

Еще как бывал! Именно здесь я и провалился в Приграничье! Просто выбежал из вагона на каком-то полустанке за пивом и очутился здесь. Я да еще Катя…

От старых воспоминаний неприятно заныло в груди.

– Стойте! – насторожилась Яна. – Шторм забивает все, но там есть еще что-то магическое!

– Или кто-то, – поправила напарницу Лика.

– Тогда уж нечто, – вздохнул я и поменял магазин с картечью на зажигательную дробь. – Прикройте, что ли…

Но Лика уперла руки в боки.

– Зачем нам туда идти?! – возмутилась она.

И сразу сорвался на крик Напалм.

– Разуй глаза, женщина! – заорал он, тыча в расползшуюся на полнеба воронку облаков. Нас уже немного захватывало самым краешком ее кудлатых и размочаленных туч, и снег валил все сильнее. Магическое поле рвалось и дергалось, по нему бежали волны, словно по штормовому морю.

Штормовому – да…

Лика явно намеревалась настаивать на своем, но я решительно объявил:

– Это не обсуждается! – и поспешил к станции.

Напалм, а затем и Яна двинулись следом, а упрямая ведьма меня нисколько не волновала.

К счастью, Лике хватило ума взять себя в руки и прекратить истерику. Она нагнала нас уже у перрона и предупредила:

– Здесь что-то не так!

Я и сам чувствовал смутное беспокойство, но списывал его на приближающийся шторм, а только посмотрел на черные оконные провалы билетных касс и невольно попятился. Оттуда в ответ на нас глянула сама тьма.

И дело было вовсе не в навеянном старыми воспоминаниями самовнушении. Тьма и в самом деле притаилась в домике. Молнии ярко сверкали, освещая все кругом, но в билетных кассах светлее не становилось ни на миг.

– Призрачный легионер? – предложила Яна, дрожавшая на студеном ветру словно осиновый лист.

Лику перепады магического излучения трепали ничуть не меньше, но она держалась лучше и даже попыталась сотворить какое-то поисковое заклинание. То вспыхнуло в воздухе размазанной полосой и медленно погасло.

– Скорее простой призрак, – решила Лика после этого.

– Сможете изгнать? – спросил я, нервно глянув на небо.

– Сможем, но потом ляжем пластом, – ответила Яна, поднимая воротник курточки. – Энергетический фон чудовищно нестабильный. Заклинание развеет, как только перестанем его поддерживать.

В этот момент тьма заинтересовалась нами и сунулась в окно, но тут же убралась обратно. Взбаламученное приближающимся штормом магическое поле потустороннему созданию пришлось не по вкусу.

– Я пас! – немедленно объявил Напалм. – Я с чертовщиной дел не имею!

Ничего не оставалось, кроме как зарядить «сайгу» патронами с кварцевой картечью, предназначенной для разрушения энергетических структур нематериальных созданий.

Но это же надо еще попасть! А эти твари даже через стены проходить способны!

Сунусь внутрь, никакие патроны не спасут. К тому же их всего пять штук купил…

Запустить в окно ракету с «Ультрафиолетом»? Хм…

– Давай резче! – поторопил меня Напалм. – Нас сметет сейчас!

Я послал его куда подальше и зашарил по кармашкам разгрузки. Неожиданно под руку попался «хлопок», который я хранил на случай непримиримых расхождений во взглядах с валькириями, и, как ни странно, этот теплый деревянный шар вдруг показался решением всех проблем. Должно сработать. Точно должно!

Прихватив зубами уголок экранирующей пленки, я надорвал ее и сразу ощутил, как начала сочиться из деревянного шара магическая энергия. Не слишком сильно, зато стабильно. И магический фон вокруг за счет этого заметно выровнялся.

Яна попятилась от меня и обеспокоенно спросила:

– Что ты задумал?

А Лика и вовсе глянула как-то очень уж нехорошо и опустила руку к свисавшему с пояса жезлу «дырокола».

– Смотрите и учитесь! – усмехнулся и катнул деревянный шар по перрону к билетным кассам. – Напалм, держи ракетницу! По команде запустишь!

Оставляя за собой след в неглубоком снегу, «хлопок» подкатился к кассам и остановился метрах в двух от стены. И тьма не устояла перед искушением. Для призрака облако стабильной магической энергии послужило идеальной приманкой; едва различимая тень скользнула на улицу и накрыла шар.

А потом еще одна! И еще! Призраки закружились в воздухе, и я скомандовал:

– Давай!

Напалм дернул запальное кольцо, тут же раздался громкий хлопок, и в сторону касс метнулся сгусток ослепительного огня. Он угодил точно в призраков и вмиг развеял их, влетел в окно и забился внутри помещения.

Мне почудилось, будто в сторону ринулась слишком уж темная тень, и я поспешно выстрелил вдогонку. Потустороннее создание вспыхнуло серебряными блестками и рассыпалось. Гулом отозвался в голове его беззвучный вопль.

Все? Все.

– Не торопитесь! – придержал я ведьм и протянул пироманту фонарик. – Напалм, по команде свети в окно.

Первым делом я подошел к деревянному шарику «хлопка» и убрал его в карман, затем обогнул кассы и встал у выбитой двери. Восстановил в памяти внутреннюю планировку, зашвырнул внутрь осветительный алхимический заряд и с карабином на изготовку шагнул следом.

Яркое сияние легко разогнало тени по углам затянутой дымом комнатушки с черневшими на полу углями стародавнего костра. С ружьем в руках я проверил все закутки, а когда заряд начал тухнуть, крикнул:

– Свети!

Напалм просунул фонарик в окно, я забрал его и прошелся по кассам еще раз. После этого разрешил войти внутрь остальным.

– Давайте обустраиваться!

За прошедшие годы обстановка не изменилась. Конторки, бумажная труха, ящики. Судя по всему, место это считалось дурным и люди обходили его стороной. Возможно, призраки поселились здесь сразу после нашего с Катей ухода, а может статься и так, что та жуткая тварь вломилась внутрь вовсе неспроста.

Плохое место. Как есть плохое.

Но не на улице же шторм пережидать?!

Ветер задувал все сильнее, гудел и сек снежной крошкой, швыряя ее в выбитое окно. Вдвоем нам с Напалмом удалось взгромоздить на подоконник конторку, тогда в комнате стало немного тише. Заодно поставили на место дверь, но она тут же рухнула под порывом ветра. Пришлось подпирать ее сдвинутым с места столом.

– Держи дверь! – крикнул я пироманту, а сам навалился на конторку.

Штормовой фронт приближался, под его хлесткими ударами понемногу начало содрогаться здание, заскрипела крыша. Ведьмы торопливо рисовали на полу защитный пентакль. Яна занималась внешним контуром, Лика чертила внутренний круг и пятиконечную звезду. Впервые на моей памяти валькирии пользовались обычным алхимическим порошком; высыпаясь из пробирок, тяжелая черная пыль падала на пол, шипела и намертво въедалась в бетон.

По всему выходило – дело серьезней некуда. Лика при этом особо встревоженной не казалась, а вот Яна дергалась и все время косилась на окно. Приближение шторма ее откровенно пугало.

Да мне и самому было откровенно не по себе. Как-то слишком мощно для конца весны возмущены магические поля.

Напалм тоже растерял свою обычную безмятежность; он тихонько матерился себе под нос, копался в сумочке на поясе, отсчитывал и глотал какие-то таблетки.

Порывы ветра все усиливались; шторм ломился в окно с яростью обожравшегося мухоморами берсеркера. Меня едва не сносило вместе с конторкой.

– Готово! – объявили наконец ведьмы и перешли в центр пятиконечной звезды.

Напалм отпустил дверь, и та сразу отъехала от косяка на пару ладоней вместе с подпиравшим ее столом. Но дальше застряла, продолжая частично перекрывать дверной проем. А вот конторка, стоило лишь отпрянуть от нее, немедленно рухнула на пол, и через окно в комнату ворвался снежный вихрь.

Мы с Напалмом присоединились к ведьмам, и в центре пентакля стало на удивление тихо и спокойно. Порывы ветра вязли в магии защитного круга, энергетические колебания докатывались лишь легкими отголосками. Никак не изменились только звуки. Рычал и гудел ураган, как и прежде, просто жутко.

На улице что-то треснуло и лопнуло, где-то совсем рядом в землю ударила молния, а в воздухе загорелось северное сияние, и штормовой сумрак отступил. Стало светло, как если бы через тучи проглянуло солнце.

В выбитое окно беспрестанно швыряло снег, он быстро заметал защитный круг и столь же быстро на нем таял. В вершинах звезды загорелись синие огни, от них на стенах забегали черные тени, еще больше похолодало. Крыша затрещала от нового натиска, показалось, будто ее вот-вот сорвет, но нет – вскоре буря ослабла, словно штормовой фронт зацепил нас лишь самым краешком.

– Все, что ли? – хрипло выдохнул пиромант, когда пару минут спустя ветер окончательно утих, северное сияние погасло, а в воздухе спокойно закружились редкие снежинки.

Лика подскочила к окну и с шумом втянула в себя воздух. Я глянул ей через плечо и увидел, что гигантская воронка облаков распалась на две дуги. Одна прямо на наших глазах формировалась в небольшую черную тучу, другую относило на юго-восток.

– Фух! – вытер ладонью пот с лица Напалм. – А я-то думал! Столько таблеток сожрал, сейчас дым из ушей пойдет!

Лика выбежала на улицу, встала на перроне и уставилась в небо. Я спросил у Яны:

– Что это с ней?

Но валькирия и сама казалась озадачена столь импульсивным поведением напарницы.

– Странная девочка, – только и пробормотала Яна.

Мы вышли из билетных касс, и под ногами заскрипел снег. Но стужа уже отступила, облака быстро рассеивались, выглянуло солнце. Еще немного, и все развезет, опять грязь ногами месить придется.

– Ты глянь! – указал Напалм на шеренгу тополей. В той зияли прорехи, а одно из мощных деревьев оказалось обломано наполовину: то ли перемерзший ствол разорвало от холода, то ли в него угодила молния.

Лика обернулась и позвала нас:

– Идемте! Сегодня надо успеть закрыть оба окна!

Я только усмехнулся:

– Прямо – надо? Это так принципиально?

Ведьма уставилась вслед уходящей буре и сказала:

– Неизвестно, сколько продлится хорошая погода.

И тут с ней было не поспорить. Действительно, не пройди ураган стороной, сидели бы в домике и носу на улицу не казали.

– Так кончился же шторм? – удивился Напалм, закурив. – Нет разве?

Яна потянула носом воздух и поежилась.

– Энергетический фон сильно выше нормы для этого времени года, – объявила он нам. – Это затишье ненадолго.

И точно – обычно магические бури уносили и развеивали излишки энергии, приводя фон в норму, а раз этого не случилось, стоит ждать вторую волну.

– Опять в лесу ночевать придется, – проворчал пиромант, поправляя кожаную кепку.

– Видно будет. Начнем с ближнего окна, а там посмотрим, – решил я, и тут в кармане фуфайки пискнул чарофон.

Что за черт? Еще в Форте его выбросил!

Я сунул руку в карман и вытащил полученный от Василенко приемник. На заблокированном экране мигал восклицательный знак.

– Что-то случилось? – забеспокоилась Яна.

– Нет, – покачал я головой и резко бросил обернувшейся Лике: – Да идем мы! Идем! – а сам снял блокировку экрана.

Уведомлений о срабатывании датчиков оказалась два. Первое пришло десять минут назад, писк оповещений просто затерялся в вое ветра.

Я шумно выдохнул. Один датчик способен выйти из строя, его мог зацепить накрывший нас ураган или просто случилась в тех краях временная аномалия. Но сразу два? Еще и у самых первых окон, наиболее удаленных отсюда?! Как-то совсем не похоже это на простое совпадение. Приемник вновь пискнул, пришло сообщение от третьего датчика.

И та же картина – повышенный магический фон.

– Скажи, Лика, – начал я, не повышая голоса, – когда был разговор о блокировке окон, ты ничего не напутала? Блокировка точно не перекрывает энергетические потоки?

– Нет, не перекрывает, – уверенно ответила ведьма. – А что?

– Да просто этот шторм…

– Совпадение.

Аппарат пискнул в очередной раз, и я кинул его валькирии.

– А это? Тоже совпадение?

Лика перехватила аппарат в воздухе, мельком глянула на экран и небрежно выкинула приемник себе за спину.

– Подстраховался, значит? – поморщилась она.

– Что там было?! – встревожилась Яна.

Я придержал ведьму за руку, не дав отойти от себя. По спине пробежался неуютный холодок, невесть с чего заломило зубы, и правая рука сама собой опустилась к кобуре на поясе. Но за оружие хвататься не стал, просто расстегнул ремешок…

А вот пироманту выдержка отказала.

– Что за на фиг еще?! – возмутился он и сорвался с места. – Слушай, ты…

Лика выбросила вперед руку, и Напалм замер на полушаге, словно его приморозило к земле. И не приморозило даже, а попросту заморозило! Пиромант застыл совершенно неподвижно, только продолжил дымиться в длинных пальцах окурок папиросы.

Чары оцепенения ударили лютым холодом, но нас с Яной парализовать не сумели.

– Сдурела?! – взвизгнула светловолосая ведьма. – Какого черта творишь?!

Лика ничего не ответила; воздух вокруг нее заклубился морозным туманом, а глаза налились синевой. Синими стали и зрачки, и радужные оболочки.

И мне уже доводилось видеть такие глаза!

При воспоминании об этом в голове будто щелкнул выключатель, все стало ясно и понятно. Будто пешка поднялась над шахматной доской и впервые разглядела игровое поле целиком.

Я левой рукой ухватил косу Яны и, намотав ее на кулак, притянул девушку к себе, а в висок для надежности упер ствол выдернутого из кобуры револьвера. Руны на металле едва заметно мерцали, противодействуя заклинанию, заблокировавшему работу огнестрельного оружия.

– Не дергайся, – прошипел я уголком рта и для закрепления эффекта оттянул большим пальцем спицу курка.

От выстрела в упор не спасет никакой амулет, поэтому Яна застыла совсем как Напалм и, казалось, даже перестала дышать. А вот на Лику мой демарш никакого впечатления не произвел.

– Ну здравствуй, Лед! – усмехнулась она. – Давно не виделись!

Голос ведьмы изменился. Он стал иным, бесполым и бесстрастным, словно устами валькирии со мной разговаривал какой-то совсем другой человек.

– Не помню, чтобы мы встречались раньше, – ответил я.

Лика рассмеялась.

– Я – Координатор.

Именно так – с большой буквы. И я вспомнил молодого парня с пронзительно-синими глазами, который, как и ведьма, одевался в черную кожу. Координатор представлял Стужу, одну из сил чужого мира, откуда оторвало и затянуло в Приграничье Север и откуда через межпространственные туннели текла к нам магия.

Именно контроль над этими туннелями и рассчитывал получить Координатор, вынуждая меня принести ритуальные клинки, с помощью которых было создано Приграничье. Мы заключили сделку, но своих обязательств по ней не исполнили ни я, ни он. Так какого черта?!

– Гляжу, ты пол сменил, – рассмеялся я, собираясь с мыслями. – И даже кадык поправил!

Лика постучала себя пальцами по виску.

– Главное то, что в голове. Координатор – совокупность знаний. Мы все здесь. И Крис тоже…

– Брешешь, поди?

Но нет – синева глаз говорила сама за себя.

Лика рассмеялась и покачала головой.

– Лед, не стоит все усложнять. Просто доделай работу, на которую тебя подрядили, и разойдемся миром.

– Уговор был блокировать окна, не останавливая течение энергии! Какого хрена тебе понадобилось это делать?

Координатор улыбнулась мне, как несмышленому ребенку.

– Борьба за власть, разумеется, – сказал она. – Не здесь, не в Приграничье. В реальном мире, откуда приходит магия. Когда окна стабилизировались, через них начало уходить слишком много энергии, у нас началось потепление. Это плохо, очень плохо. Но процесс еще можно повернуть вспять. Мы закроем окна, перережем энергетические линии. На Приграничье это никак не скажется, просто лето будет холодным и коротким, да немного повысится энергетический фон. Все остальное останется по-прежнему, никто ничего не заметит. Но для нас на текущем этапе могут стать решающими даже эти жалкие крохи силы.

– У Стужи наступили тяжелые времена?

Лика не стала отвечать на мой вопрос и протянула руку.

– Ты отведешь меня к окнам, или придется искать их самой? Мы найдем их и без тебя, просто придется повозиться.

Памятуя о том, что Яна просила не говорить о неудаче с картой, я лишь ухмыльнулся в ответ:

– Дернешься, и я вышибу твоей подружке мозги. Карта у нее в голове. Больше расположения окон не знает никто.

Лика медленно покрутила шеей, послышался хруст позвонков.

– Лед, ты не понял! – Из ее голоса пропали последние отголоски эмоций. – Я не собираюсь объезжать все Приграничье и блокировать все окна! Еще одно или два, и начнется цепная реакция, вызванная глобальным перетоком энергии. Окна станут схлопываться сами собой. К осени все утрясется, и окна откроются заново уже в совсем других местах, но к тому времени дело будет сделано. Вопрос в том, готов ли ты умереть ради этих трех месяцев? Решай быстрее, сердце твоего приятеля не будет биться вечно. Я бы прикончила лысого урода прямо сейчас, но готова подарить ему жизнь в качестве аванса.

Напалм своей неподвижностью напоминал мраморное изваяние, и с белым же мрамором сравнялось цветом его лицо.

Я слегка ослабил хватку левой руки, но полностью косу Яны не отпустил и спросил:

– А что Лига? Их такой поворот не обрадует. Или они в деле?

– У нас были договоренности с внутренним кругом Сестер Холода, но переворот их перечеркнул. Разбирайся с ними сам.

– Чтобы запустить цепную реакцию, окна надо заблокировать именно сегодня? Прежде чем рассосутся излишки магической энергии, так? А ведь их еще надо отыскать. Вряд ли ты справишься с этим без меня!

Координатор оскалилась.

– Решил поторговаться?

Я осторожно размотал косу Яны с кулака, отпустил ее и устало вздохнул.

– Окна должны были принести серьезные доход, а ты все испортила. На кой черт мне помогать тебе? Что ты предложишь взамен?

– В прошлый раз от денег ты отказался, ведь так?

Яна скрывала мою руку от Координатора, поэтому я без всякой опаски запустил пальцы в кармашек разгрузки.

– В прошлый раз мне сделали более выгодное предложение!

– Забирай вторую сумку с янтарем, – разрешила Лика. – Либо так, либо ничего!

Я сделал вид, будто раздумываю над этим предложением, затем кивнул:

– По рукам!

И сразу резко оттолкнул от себя Яну. Девушка от неожиданности взвизгнула и повалилась на перрон, а я шагнул к Координатору и швырнул в нее вытащенный из подсумка «хлопок». Навстречу ударила волна лютой стужи, но обжегшие холодом чары пронеслись мимо, не причинив никакого вреда, а брошенный в лицо ведьмы деревянный шар разлетелся на куски, в один миг вобрав в себя рассеянную в окружающем пространстве магию. Резкий энергетический перепад на миг вогнал валькирию в ступор; я в два шага оказался рядом с ней, приставил ко лбу дуло револьвера и спустил курок.

Грохнул выстрел, расплескалась по снегу красным простреленная голова, и Лика безжизненно рухнула навзничь.

Выгравированные на оружии руны померкли, и тут же зашелся в приступе кашля Напалм. Пиромант упал на колени, рванул ворот и скорчился, пытаясь отдышаться. Яна вскочила со снега и уставилась на мертвую валькирию.

– Ты убил ее?!

Я опустил руку с «ругером», но убирать его в кобуру не стал и обернулся к ведьме.

– Ну да, – подтвердил, глядя в широко распахнутые девичьи глаза.

– Просто взял и застрелил?!

– Ты вообще слышала, о чем мы разговаривали?

– Но она была одна из… – начала и сразу осеклась Яна.

Я усмехнулся.

– Одна из вас? Не совсем так, если только ты не присягнула Стуже. Она говорила о перевороте. На чьей стороне ты?

– На правильной! – отрезала ведьма и принялась обшаривать карманы покойницы. На миг оторвалась от этого занятия и предупредила: – Еще раз дернешь за косу, руки оторву!

Напалм прекратил отплевываться, дрожащей рукой сунул в рот папиросу и спросил:

– Что ты имеешь против предварительных ласк?

– Заткнись! – прикрикнула на него валькирия.

Пиромант уселся на снег, жадно затянулся и спросил:

– Что я пропустил?

– Нас кинули, – коротко ответил я и все же спрятал револьвер в кобуру.

Яна стягивала с покойницы ремень переброшенной через плечо сумки и, судя по всему, жаждой мести отнюдь не горела. Да и блокирующие работу огнестрельного оружия чары давно рассеялись, а «сайга» всегда под рукой.

Напалм поднялся с перрона, глянул на запятнавшие снег брызги крови и вздохнул.

– Лед! Я не первый день тебя знаю и думаю, ты не стал бы стрелять по пустякам. Но не мог бы ты объяснить мне… какого! хрена! здесь! происходит!

Пришлось пересказать нашу беседу с Ликой. Тогда Яна закончила рыться в сумке и вскинулась:

– Так всерьез? Она действительно была Координатором?!

– Что ты знаешь об этом?

– Координатор – это легенда! Лика – Координатор? Не верю!

И мне не верилось в это тоже.

– У двух прошлых Координаторов были яйца, – сказал я. – Никакого мужского шовинизма, простая констатация факта.

– А Лика?

Я пожал плечами и спросил:

– Видела ее глаза?

Ведьм передернула плечами:

– Плевать! Если она перекрыла энергетические потоки, окна для нас потеряны!

– Она перекрыла.

– Весь пар в свисток! – фыркнул Напалм, который при этом вовсе не показался мне особо расстроенным. Да и с чего бы? Он ничего не потерял. Скорее наоборот – меньше работы за те же деньги.

– Завтрашний день оплачивать не буду, – предупредил я его просто из вредности.

Напалм заржал и махнул рукой.

– Валяй!

Яна потребовала у него папиросу, затянулась и сразу закашлялась.

– Меня в порошок сотрут! – пожаловалась она. – Просто сотрут в порошок!

Я покачал головой:

– Твоей вины здесь нет. Вали все на Лику. Это ведь она влезла с идеей блокировки окон? Пришла на все готовенькое! А ты вся в белом.

– Она мертва! – резонно заметила девушка.

– Вот именно!

Ведьма несколько раз затянулась, отвращением выкинула папиросу в снег и спросила:

– И что теперь делать?

– Возвращаемся в Форт, – пожал я плечами. – Не все еще потеряно. Оставшиеся окна будем отжимать старым дедовским способом.

– Это какими?

– Фугасы на обочинах, засады. Ведьмы же мороустойчивые, вас и привлечем.

Яна поморщилась и зябко поежилась. Объясняться с руководством Лиги ей определенно не хотелось.

– А отсюда как выбираться? – спросила она после долгой паузы.

– Да! – встрепенулся Напалм. – Как? Если уж ты мне не платишь с завтрашнего дня…

Я пожал плечами.

– Возвращаемся в лагерь, убиваем всех, едем на опорник Патруля. Конец истории.

– Что?! – в один голос выдали Яна и Напалм. – Убиваем?!

– А вы как хотели? – поморщился я. – Миром с наемниками не разойтись. Даже не рассчитывайте.

– Ерунда! – засомневался Напалм.

Яна его поддержала.

– После смерти Лики я главная! – заявила ведьма. – Они должны меня послушать!

– Это люди Лики. Сто против одного, что это синеглазые. Сектанты.

Напалма мои доводы не убедили.

– Ты не можешь быть в этом уверен! – сказал он, доставая из пачки очередную папиросу.

Я усмехнулся.

– Ищешь легких путей?

– Да иди ты в задницу, Лед!

– Мы с ними поговорим! – решила Яна. – Сначала поговорим!

Не было никакого смысла продолжать спор, поэтому я лишь махнул рукой.

– Хорошо, сначала поговорим.

А потом убьем их всех. У нас просто нет иного выхода. Я знал это наверняка.

Ну или был в этом уверен.

Но какая разница? С синеглазыми по-другому никак.

4

Снега выпало сантиметров десять, и это не считая наметенных ветром сугробов. Заметно подмораживало, было даже холоднее, чем в бурю. Ничего нигде не таяло, изо рта вырывались клубы пара. Солнце затерялось за пеленой облаков, но при этом небо светилось и переливалось, словно виденное нами вчера северное сияние загорелось теперь уже средь бела дня.

– Сейчас доберемся до лагеря, погрузимся в машину и поедем на опорник Патруля, – бормотал себе под нос Напалм. – И даже сумку с янтарем наемникам оставим. Пусть только довезут. Они ведь не дураки отказываться, так ведь?

Я точно знал, что «они» не дураки, а много-много хуже. Но шел молча, не тратя дыхание на бессмысленные пререкания. Все будет так, как будет, какой толк воду в ступе толочь?

Идти было неожиданно тяжело. Если тропинку еще удавалось не терять из виду, ориентируясь на высокую траву по обочинам, то все неровности и ямки оказались засыпаны снегом. Мы спотыкались, с трудом восстанавливали равновесие и брели дальше. Хорошо хоть ветер дул в спину, иначе обратная дорога растянулась бы на несколько часов.

Вопреки моим предположениям вьюга захватила не только окрестности окна, заснежены были и склоны холмов. Напалм там оглянулся и поежился.

– Похоже, сейчас опять повалит.

И в самом деле – нас быстро нагоняла тяжелая свинцовая туча, небо на юге сплошь затянуло серой пеленой. Но снегопад был сейчас только на руку.

Я посмотрел на цепочку следов, шумно выдохнул и придержал под руку оступившуюся Яну.

– Давай, красавица! Шагай!

Ведьма смахнула с лица растрепавшуюся челку, через силу улыбнулась и поспешила дальше. Но тут заупрямился пиромант.

– Лед! – завертел он головой по сторонам. – Ты куда?

– А ты как думаешь? В лагерь!

– Но мы не так шли!

– И что с того?

– Но там ближе!

– Шагай! – подтолкнул я его и отправился дальше, намеренно забирая в сторону от кратчайшего пути.

Если у синеглазых существует ментальная связь, о смерти Лики они уже знают. Наверняка рванут в погоню, и холмы как раз то место, где больше всего шансы столкнуться с ними лоб в лоб. Чем устраивать перестрелку с неясным концом, проще сделать небольшой крюк.

И все бы ничего, да только пробираться по крутым склонам было на редкость неудобно. Приходилось то лезть через густые кусты, то цепляться за их ветви, чтобы не скатиться к подножию холма. Снег набился в ботинки, стало сыро и холодно. Но пиромант мигом прекратил изрыгать проклятия, стоило лишь послышаться непонятному гулу, мощному и ровному.

– Ложитесь! – приказал я, а сам забрался на пригорок и распластался там за сугробом, наметенным ветром. Гул приближался и буквально вдавливал в землю, поначалу показалось даже, будто над самой землей летит вертолет. Но нет – это неслось снежное облако, оно сверкало короткими вспышками молний и призрачными отблесками льда. Сметая сугробы, замораживая и обрывая с кустов листья и ветки, шквал промчался по соседнему холму и в один миг унесся дальше.

Дикая охота?! Да нет, бред же!

Какое-то колдовство синеглазых.

– Что это было?! – просипел Напалм.

– Стужа, – подсказала Яна. – Это была Стужа…

Я только махнул рукой.

– Ходу!

В лесу идти стало легче, снега на тропинке там почти не было, и мы ускорили шаг. Я внимательно смотрел по сторонам, стараясь не пропустить поляну, где охотники разделывали туши, и, когда под белой пеленой заалели пятна крови, слегка отстал.

– Что такое? – насторожился Напалм. – Лед, ты чего?

– Идите! – скомандовал я. – Прикрою. Отводящие пули амулеты заряжены?

Пиромант с ведьмой синхронно кивнули. После увиденного по дороге проявления Стужи их скептицизм улетучился сам собой.

– Яна, заклинание против огнестрельного оружия сможешь поставить? – спросил я.

Девушка неуверенно замялась.

– Долго не удержу. Да и стоит ли? – засомневалась она.

– Амулеты прикроют, – разделил ее сомнения Напалм. – Разве нет?

– Выстрел в упор никакой амулет не отведет, – ответил я. – Лику помните?

Яну при упоминании застреленной валькирии передернуло.

– Хорошо! – вскинула она руки. – Хорошо! Сделаю! Только с небольшим радиусом, чтобы не надорваться. Доволен?

– Доволен буду, когда уедем отсюда, – проворчал я и ушел с тропинки. На ходу воткнул в «сайгу» магазин с пулевыми патронами и закинул ремень карабина на плечо. Потом вытянул из кобуры револьвер и заменил стреляный патрон на новый. Неприятности лучше во всеоружии встречать.

Встречать, правда, сейчас будут нас…

На подходе к развалинам я еще больше отстал от Напалма и Яны, остановился в кустах и оглядел оттуда открытое пространство и покосившиеся бетонные стены. Снег лежал и здесь, на его ровной белой поверхности не было видно никаких следов. Подобраться к гаражному боксу с задней стороны не составляло никакого труда, но я медлил, не желая выпускать из виду пироманта и ведьму.

И оказался прав.

Серый вынырнул из какого-то строения с обвалившейся крышей метрах в сорока от лагеря, будто чертик из коробочки.

– Все в порядке, на?! – с ходу спросил он. – Почему выключены рации? Где Лика и Лед?! Что случилось, на?! Да отвечайте же!

Яна на миг растерялась от такого напора, и тогда Серый махнул рукой и юркнул обратно в свое укрытие. В снег к ногам Напалма упало ребристое яйцо «лимонки», и сразу от бокса ударила длинная автоматная очередь.

Пули прошли мимо, граната не взорвалась.

Серый сунулся обратно, но его АКМ заклинили чары валькирии, и Напалм успел метнуть в провал дверного проема огненный шар. Наемник скрылся из виду во всполохе пламени, и Яна бросилась прочь с открытого пространства. Пиромант припустил вслед за ведьмой; они отбежали уже метров на пятнадцать, когда рванула валявшаяся на земле «лимонка».

Зацепило кого-нибудь осколками или нет – не знаю. В это время я уже несся к гаражному боксу, от которого вел огонь автоматчик.

Там засел Дуб, а где Клоп? Он со своим двенадцатым калибром может наделать дел…

Проскочив через заднюю дверь в загаженную мастерскую, я с «сайгой» в руках шагнул в бокс. Обзор перекрыл загнанный внутрь грузовик, пришлось опуститься на бетонный пол. У выломанных ворот маячили ноги в камуфляжных штанах и высоких армейских ботинках, на землю там сыпались, подпрыгивали и отлетали в снег стреляные гильзы.

Дуб короткими расчетливыми очередями прижимал Яну и Напалма, а вот Клопа нигде видно не было. Но не прячется же он в кузове!

Отбросив сомнения, я обежал грузовик и бросился к наемнику. Грохот автоматных выстрелов резким эхом разносился по пустому помещению, и Дуб расслышал шаги за спиной, лишь когда опустел магазин. Он резко обернулся и поймал забралом шлема выпущенную с полуметра пулю. Голова наемника резко дернулась назад, латунная болванка оставила в бронестекле окруженную сетью трещин дыру; изнутри все забрызгала кровь. Синеглазый сектант рухнул навзничь как подкошенный.

Готов!

Я без промедления выглянул из ворот, прицелился и выстрелил в Серого, но наемника спас отводящий пули амулет. Старший охранник вообще был упакован по полной программке: после огненного удара пироманта его одежда лишь слегка дымилась, а брошенная ведьмой «игла стужи» и вовсе не причинила никакого вреда.

Выстрел заставил Серого укрыться в развалинах, и тут же меня поддержал пиромант. В взмахом руки Напалм отправил в пустой дверной проем огненный вихрь, но тот будто наткнулся на невидимую преграду и потух.

Выхватив из подсумка Дуба две гранаты, я рванул с ними к укрытию наемника. Серый встретил меня очередью, и сразу задергалась на груди «Чешуя дракона». В следующий миг я прижался спиной к стене, выдернул чеку и швырнул РГД-5 в дверной проем. Вторую гранату закинул в окно.

Грохнул один взрыв, другой, и я ринулся внутрь. Серый лежал у стены; при моем появлении он рывком подтянул к себе за ремень выроненный АКМ, и я поспешил открыть стрельбу. Шаг – выстрел! Выстрел – шаг! Шаг…

Защитного амулета надолго не хватило. Если первые две пули разлетелись в разные стороны, то третья угодила в грудь и пробила легкий бронежилет. Но я не стал ограничиваться этим и выстрелил Серому в голову.

Расплескалась на полстены алая кровь и серые ошметки мозгов; я выглянул из двери и рявкнул:

– В гараж! Быстро! Прикрываю!

Напалм и Яна выскочили из-за покосившейся бетонной плиты, за которой укрылись от обстрела, и побежали к боксу.

– На грузовике защита! – крикнул я им вдогонку. – Яна, сними!

Пиромант и ведьма скрылись в гаражном боксе, и тогда я перезарядил «сайгу», воткнув в нее магазин с картечью. Мучительно медленно потянулось время – уж не знаю, что за охранные чары наложили на машину, но с ходу справиться с ними у Яны не вышло.

Вот дерьмо! Здесь же еще где-то Клоп бродит! Если займет правильную позицию, запросто оставит нас без транспорта, прострелив колеса или того хуже – движок! И придется играть с ним в кошки-мышки…

Начало быстро темнеть, надвигавшаяся с юга туча сыпанула мокрым пушистым снегом, задул резкий ветер. И в этот момент из ворот высунулся Напалм.

– Где ключи? – крикнул он.

– У Дуба ищи!

Пиромант склонился над трупом, сразу выпрямился и потряс чем-то зажатым в руке.

– Есть!

Я не стал перебегать к гаражу и продолжил контролировать обстановку со стороны. Заработал автомобильный двигатель; грузовик начал сдавать из бокса задом, показался кузов и край тента. И тогда из кустов вырвалась ледяная гончая!

Не знаю, как описать, но это была именно она. Гончая из льда. Быстрая, мощная и страшная. Зеленовато-синяя, с лазурным пламенем в глазах.

Захотелось броситься наутек, но выкатившийся из ворот гаража «шестьдесят шестой» еще только разворачивался к выезду, и тварь успевала его перехватить. Я подпустил исчадие Стужи метров на двадцать, взял небольшое упреждение и выстрелил.

Заряд картечи угодил точно в цель, и гончая взорвалась ледяным крошевом!

Не теряя времени, я выскочил из дверного проема и ринулся вдогонку за грузовиком. Напалм притормозил, Яна потянула из кузова руку. Я уже переваливался через задний борт, когда сзади грохнул дробовик, что-то садануло меня в спину и бросило на дощатое днище кузова…

Глава 8

1

Хриплю. Кашляю. Живу!

Да! Именно так!

Если с хрипом глотаю воздух, а отбитые легкие рвет жесткий кашель – значит, еще живой. Не факт, что надолго на этом свете задержусь, но пока копыта не откинул, всегда есть возможность за жизнь зубами зацепиться.

«Лазарь»! Надо колоть «Лазаря»!

Я перевалился на бок – черт, как же спину ломит! – зашарил рукой по поясу, но меня немедленно повалили обратно.

– Не дергайся, Лед! – потребовала Яна. – Да замри ты, наконец!

Но не дергаться я попросту не мог. Грузовик несся по полю, и на каждой кочке нас бросало и швыряло из стороны в сторону. Да еще жутко ломило спину, словно меж лопаток шибанули кувалдой.

Не кувалдой, конечно, скорее это прилетел заряд дроби. Только тогда почему не прикрыла «Чешуя дракона»?

– Что там? – спросил я, уткнувшись лицом в днище. Одной рукой ухватился за лавку, другую поджал под себя, чтобы хоть как-то смягчать резкие рывки. – Сильно зацепило?

– Ничего не вижу! – отозвалась ведьма, потом вложила мне в ладонь два кусочка желтоватого металла. – В фуфайке засели.

Желтые со сложной гравировкой кусочки металла оказались спецпулями, способными пробивать поля защитных амулетов. Но как в меня сразу две уложили? И следов нарезов нет, что странностей только добавляет…

Кинув пули на лавку, я стянул разгрузку и фуфайку, потом с опаской повел плечами, и спина тотчас взорвалась болью, но боль эта была как от ушиба. Когда в теле засела пуля или картечина, ощущения совсем иные.

Яна провела ладонью по кофте и успокоила меня:

– Не знаю как, но фуфайку не пробило.

Я с облегчением перевел дух, достал аптечку и проглотил пару таблеток обезболивающего, затем уселся на лавку и положил фуфайку себе на колени. Запустил пальцы в прорехи и очень быстро извлек еще три пули, застрявшие в слоях кевлара. Не иначе Клоп снарядил ими патрон к своему дробовику. Стреляй он из винтовки, ватник прошило бы насквозь.

Тряска понемногу стихла, я кинул фуфайку под ноги, без сил развалился на ней и задышал, стараясь не делать слишком глубоких вдохов.

– Клоп, выродок! – выругался, кое-как отдышавшись.

– Рисковый, – протянула усевшаяся рядом Яна. – Я могла бы его патроны взорвать, если б знала.

– Даже с такого расстояния?

– Сплав очень нестабильный, с высоким энергетическим зарядом, – пояснила ведьма, – а заклинание подрыва примитивнее некуда. Метров на сто точно достает.

Я кивнул. Насколько мне было известно, именно по этой причине спецпули стали использовать исключительно стрелки на длинные дистанции.

– Далеко до базы Патруля? – спросила Яна.

Я припомнил карту и ответил:

– Километров тридцать.

– Полчаса ехать?

– Не меньше.

И тут ожила рация.

– Сзади! – сквозь хрип помех донесся до нас голос Напалма. – Сзади! Сзади, мать вашу за ногу!

Я перебрался к заднему борту, откинул полог и поначалу не понял, что именно встревожило пироманта. Да, небо затянула темная туча и там беспрестанно сверкали всполохи молний, но нам-то что с того? К тому времени, когда начнется буря, мы уже будем на опорнике Патруля. Не страшно.

И тогда шумно втянула в себя воздух Яна.

– Стужа! – вырвалось у нее.

Стужа?!

Только тут я заметил мчавшийся за нами снежный шквал. Тот, с которым мы разминулись в холмах!

– Гони! – скомандовал я по рации Напалму.

Рация ответила шумом помех. Услышал меня пиромант или нет – не знаю, но скорость он в любом случае прибавил. Вылетев с грунтовки на трассу, «шестьдесят шестой» даже немного пошел юзом, но быстро выровнялся и помчался дальше.

– Что за чертовщина?! – спросил я у валькирии.

Та лишь покачала головой.

– Остановить сможешь?

– Сдурел?!

У Лиги были свои отношения со Стужей, но столь близкого знакомства с ней, как секта синеглазых, они точно не водили. Да и какой резон Яне врать?

Я вновь надел фуфайку, натянул разгрузку, отыскал в пожитках наемников шлем и опустил на лицо забрало из бронестекла. Хреновая, прямо скажем, защита от Стужи, но хоть голову не расшибу, если грузовик с дороги вылетит.

Снежный вихрь быстро нагонял; я достал ракетницы и выпустил в колдовское облако все три остававшиеся у меня «Ультрафиолета». Ослепительные всполохи ракет один за другим исчезли в снежной пелене, какое-то время их отблески мелькали в шквале, но очень быстро погасли. А вот «Пульсары» взорвались куда более резким сиянием. И вьюжное облако начало отставать.

Но отставать стало лишь облако – из пурги вырвались несшиеся вдогонку за нами ледяные гончие! Поджарые твари с пастями, полными прозрачных клыков, и горящими отблесками лазурного солнца глазами.

Яна затянула вполголоса какое-то заклинание, а я устроил цевье «сайги» на заднем борту кузова и принялся следить за сокращавшими отрыв от грузовика тварями.

Что-то мне это все напоминало, но смутное воспоминание никак не удавалось ухватить. Да и черту! Не важно!

Первым выстрелом я промахнулся. Борт дернулся, и картечь легла перед мчавшейся первой гончей; та даже не замедлила бега. За что и поплатилась. Следующий выстрел я сделал, удерживая карабин на весу, и лишившаяся головы тварь кувыркнулась и разлетелась на крупные куски.

– Яна! – крикнул я, ловя на прицел очередную цель. – Найди рюкзак Клопа! У него должны быть патроны!

Ведьма, не прекращая монотонного бормотания, принялась рыться в вещах и вскоре принесла две пачки патронов с картечью по двадцать пять штук в каждой.

Я выстрелил по несшейся за обочиной гончей, и та взорвалась ледяной пылью.

– Набивай магазины! Выдергивай из разгрузки! С левого бока! Да с левого же!

Следующие несколько выстрелов прошли мимо, а потом я неожиданно легко выбил подряд двух гончих и едва не упустил тот момент, когда стая начала обходить грузовик справа.

– Твою мать! – выругался я, сбросил магазин, воткнул вместо него новый и в быстром темпе расстрелял его по гончим. Из-за тряски картечь зачастую уходила в белый свет, но и так удалось выбить самых настырных тварей. Стая начала отставать. А снежный шквал и вовсе потерялся вдали. Лишь где-то вдалеке сверкали его лазурные отблески.

Яна сунула мне сначала один набитый магазин, затем второй, и в этот момент остатки стаи свернули с дороги и ринулись по заснеженному полю. Я на миг опешил, не в силах разгадать этот странный маневр, а потом трасса начала изгибаться и грузовик вошел в крутой поворот. Ледяные гончие не просто нагоняли нас, они рвались наперерез!

Я бросился к боковому окошку, рванул брезентовые ремешки, высунул наружу ствол «сайги». Гончие бежали наискось, подставляя бока, но обзор оставлял желать лучшего.

– Твою ж… – прошептал я и открыл огонь.

Как ни странно, почти все выстрелы угодили в цель, разнося на куски ледяных преследователей. Пластиковые контейнеры успевали раскрываться, картечь разлеталась и зачастую накрывала сразу несколько тварей. И все же те продолжали мчаться наперерез грузовику!

Выходя из поворота, Напалм вновь утопил педаль газа, но оторваться от преследователей мы никак не успевали. Я воткнул в «сайгу» новый магазин и дважды выстрелил, а потом исчадия Стужи поднырнули под борта кузова и скрылись из виду.

Отлетел в сторону кусок разорванной острыми зубами покрышки, хлопнула шина. Грузовик качнулся, словно наехал на какое-то препятствие, раздался мерзкий хруст угодившей под колесо ледяной гончей.

Я двинулся к заднему борту, и тотчас одно из исчадий Стужи попыталось запрыгнуть внутрь. Яна махнула рукой; невидимый клинок снес голову гончей, оставив идеально ровный срез.

Обезглавленное дело покатилось по дороге; я привстал над бортом и практически в упор расстрелял двух последних тварей.

Отбились!

Забрав у Яны снаряженные магазины, я рассовывал их по кармашкам разгрузки, затем поднял забрало и спросил:

– Что ты там бормочешь?

Не прекращая проговаривать свое бесконечно длинное заклинание, Яна отодвинула меня в сторону и резко выбросила перед собой руку, словно выкинула что-то невидимое за борт. Поднявшийся ветер смел ледяные осколки гончих с дороги и закрутил их снежным вихрем. Смерч быстро рос, вбирая в себя камни, снег и мусор; мощный гул почувствовался даже в машине.

– Зачем? – спросил я.

– Надеюсь, это остановит Стужу, – пояснила Яна, теплым дыханием пытаясь согреть пальцы с посиневшими ногтями. – Или хоть немного задержит.

– Ей нас не догнать! – возразил я и только тут заметил, что грузовик мотает из стороны в сторону, он кренится на попавший под удар борт и быстро теряет скорость. Более того – двигатель начал реветь как-то слишком уж надсадно.

– О черт!

Я выглянул из кузова и увидел, что за машиной тянется широкий масляный след.

Вот и приехали!

– Собирай вещи! – скомандовал я и сам подтащил к заднему борту свой рюкзак.

Грузовик проехал еще с минуту, а потом двигатель несколько раз чихнул и заглох.

К этому времени я уже расстелил в кузове карту и, подсвечивая себе фонариком, лихорадочно выискивал на ней место, где можно было организовать оборону. Впереди был затопленный рудник, патрульные иногда пережидали там непогоду, но у меня не было ни малейшего понятия, как быстро получится туда добраться.

Когда грузовик замер на обочине, я перебрался через задний борт и принял у Яны свой второй рюкзак, затем помог спуститься из кузова ей самой. Помимо рюкзака ведьма прихватила с собой пузатый кожаный саквояж с зачарованным замком.

Выбравшийся из кабины Напалм заглянул под грузовик и выругался:

– Сдох бобик! – Пиромант ухватился за борт и со стоном распрямил спину. – Не для моего роста машина, – пожаловался он после этого, сразу опомнился и спросил: – Оторвались, надеюсь? В эфире одни помехи, до патрульных не достучаться.

– Черт! – выругался я, напряженно осматривая пустую трассу.

Хоть бы кто-нибудь проехал!

Но какое там! Магический шторм! В такую погоду в здравом уме никто в дорогу не отправится. А тех, кто отправится, патрульные на блокпостах тормознут. Ибо не фиг…

Я забрал у ведьмы увесистый саквояж и сообщил:

– Где-то поблизости должен быть заброшенный рудник. Если верить карте, на одном из складов можно укрыться от бури.

– А если на опорник рвануть? – предложил Напалм, забираясь в кузов.

– Не успеем.

Черная туча уже расползлась на все небо, ветер едва не сбивал с ног и сек снежной крупой. Кусты мотало из стороны в сторону и пригибало к земле, деревья трещали.

И тут же земля под ногами дрогнула, донесся отголосок мощного взрыва.

– Ого! – удивился Напалм. – Это что еще такое?

– Мой смерч, – болезненно поморщилась Яна. – Скоро они будут здесь. Надо ставить защиту!

– Твою ж мать… – только и протянул пиромант.

Небо полностью заволокло белой пеленой, тусклое пятно солнца потерялось за ней и не проглядывало совершенно. Молнии сверкали все ближе, но грома слышно не было – это искрили разряды уходившей в землю магической энергии.

– Не выходите за линии! – потребовала ведьма, расстегнула замок саквояжа и выложила на землю четыре резных деревянных шара. Переполненные магией, те заметно светились.

– Что ты собираешься делать? – спросил я, закидывая обратно в кузов свой основной рюкзак.

– Активную защиту, – ответила Яна. – Здесь в каждом накопителе целая прорва энергии!

Я от безысходности пустил в небо «Факел», и тот засиял в небе рукотворной звездой. Но надежды, что кто-нибудь заметит ракету и придет на выручку, было немного.

Валькирия воспользовалась одной из пробирок с черным алхимическим порошком, чтобы заключить грузовик в прямоугольник. Во все углы она поместила по шару-накопителю, и тогда магический фон заметно стабилизировался и перестал рвать своими призрачными касаниями нервы.

– Надолго их хватит? – спросил Напалм, забираясь под брезентовый тент.

– Надолго! – коротко ответила ведьма.

Пиромант возмущенно фыркнул, но время на пустую болтовню тратить не стал и принялся отмерять в свою железную кружку какие-то порошки. Затем он влил туда пахучие капли, быстро растолок в ложке и ссыпал непонятные таблетки, а под конец бросил пару желатиновых шариков «магистра» и попросил:

– Лед, дай водки!

– Что за стереотипы? – нервно фыркнул я в ответ.

– Давай! Мне в качестве растворителя!

Я отвлекся от сборки «Калейдоскопа», вытащил из бокового кармашка рюкзака плоскую пол-литровую бутылку и катнул ее пироманту.

– Алкоголик! – немедленно усмехнулся тот.

– Для дезинфекции, – возразил я. – Так бы коньяк взял.

Пиромант налил немного водки в кружку и принялся тщательно перемешивать ее содержимое.

– Сейчас лишний спирт выпарим, и порядок, – пробормотал он.

Ветер снаружи выл все громче, тент раскачивался под его порывами, кузов ходил ходуном. Шторм гудел и ревел, иногда его стенания складывались в слова и даже фразы, и тогда по коже начинали бегать колючие мурашки.

Вскоре ведьма присоединилась к нам и уселась на днище, положив рядом еще один запитанный магией шаром.

– Что-то приближается! – сообщила она, взводя свой арбалет.

Я выглянул на улицу с громоздким чарометом в руках, но там пока все было спокойно.

– Это что за вундервафля? – удивился Напалм, когда я оттянул затвор «Калейдоскопа» и сунул внутрь длинный патрон с алхимическим зарядом.

– Экспериментальный образец.

– Они совсем близко! – предупредила Яна и наложила на арбалет металлический болт, весь покрытый сложной гравировкой.

– Вот дерьмо! – не сдержался Напалм и одним махом влил в себя смесь микстур. Пироманта передернуло, он коротко рыкнул и шумно выдохнул. Зажмурился, открыл глаза – и те оказались сплошь рыжевато-оранжевыми, в них плясал огонь.

И сразу налетели тени. Бестелесные призраки бестолково закружили около грузовика, не в силах пробиться через защиту ведьмы, и я выкинул на дорогу один из последних осветительных зарядов, чтобы отогнать их прочь.

Увы, это были только разведчики…

Тут же примчались ледяные гончие и остановились в отдалении, ожидая прихода хозяев.

– Дайте, я им вломлю! – взмолился Напалм, которого колотила нервная дрожь.

– Жди! – приказал я, и очень скоро из метели выдвинулись снежные лорды – сгустки тьмы, стужи и кусков грязного льда.

– Можно? – взмолился Напалм. – Меня разорвет сейчас!

– Жди, блин!

Пиромант закрыл глаза, и от него повеяло жаром литейного цеха, но тут снежные лорды двинулись в атаку. Тьма и холод слились в единое нераздельное целое и навалились непроглядным мраком, стало тяжело дышать. Да что там – невыносимым сделалось само наше существование.

– Жги! – выдохнул я.

Напалм стиснул кулаки и зажмурился, выпуская на волю свой огненный талант, и тот в один миг растопил и гончих, и лордов. А заодно и весь снег метрах в двадцати от нашего убежища.

– Вот так! – заорал пиромант и повалился на днище. – Да! Выкусили?!

Но на смену уничтоженным лордам уже спешили новые. И вновь сомкнулось кольцо тьмы и холода.

– Стреляйте! – крикнула Яна, когда исчадие Стужи врезалось в ее защиту и завязло в ней, едва не прорвавшись к грузовику. Выпущенный ведьмой из арбалета болт угодил в лорда, и ослепительная вспышка разметала того на куски.

Я вскинул «сайгу», в которую загодя воткнул магазин с зажигательной дробью, прицелился в соседнее чудовище и утопил спусковой крючок.

И – ничего! Выстрела не прозвучало!

Я уже хотел дернуть рукоять затвора, чтобы избавиться от осечного патрона, но вдруг уловил знакомую ломоту в зубах и выругался.

Кто-то блокировал действие огнестрельного оружия!

– Стреляйте! – просипела ведьма, которая не могла одновременно удерживать защитные чары и взводить арбалет.

Схватив «Калейдоскоп», я утопил пальцем спусковой крючок, раздалось басовитое гудение, и почти сразу силуэт взятого на прицел лорда подсветился красным. Выстрелил – и сначала подумал, что оружие не сработало, а потом исчадие Стужи просто осыпалось кучей грязного ледяного крошева. Обитавшую в нем тьму выжгло на раз.

Дернув рукоять затвора, я вынул использованный алхимический заряд, и на глаза попалась пломба-капсюль, совершенно невредимая на вид.

Капсюль? Точно!

Обычно заклинания не давали воспламеняться именно капсюлям, поэтому я схватил «сайгу» и скомандовал пироманту:

– Зажги порох!

Напалм уже немного очухался после выброса энергии и щелкнул пальцами.

«Сайга» грохнула, огненный росчерк угодил в снежного лорда и откинул его на шаг назад.

Алхимический состав зашипел, полыхая и вгрызаясь в лед, уничтожая и Стужу, и мрак, но вгрызаясь и уничтожая – слишком медленно. Чудовище вновь ринулось в атаку!

– Выстрел! – крикнул я.

Напалм усилием воли воспламенил порох, карабин снова плюнул огнем, стреляная гильза с невредимым капсюлем отлетела в сторону, а затвор дослал в патронник новый патрон. Лорд дрогнул и осыпался грудой грязного льда.

Я забегал от окошка к окошку, то и дело веля пироманту использовать его огненный дар, но вскоре зажигательная дробь кончилась, а осветительные заряды были куда менее эффективны. Яростными всполохами света они били по исчадиям Стужи и рикошетили в стороны, удачным оказывался один выстрел из трех или четырех. А когда подошли к концу и они, последнего лорда пришлось добивать из арбалета Яны. Восемь обычных пулевых патронов так и не смогли того остановить.

– Минуту передохну, – тяжело выдохнул Напалм, без сил опускаясь на днище, вот только у нас этой самой минуты не было.

Из вьюжной пелены к грузовику ринулись ледяные големы. Магическая защита не сумела остановить рывок безликих созданий с острейшими клинками, торчавшими из рук. Один за другим погасли шары-накопители, и я заорал:

– Напалм! Выстрел!

Карабин дернулся, и угодившая в голема картечь разнесла того на куски, но ледяных отродий было слишком много. Они принялись взбираться по бортам и кромсать брезент, а один даже сунулся в кузов через задний борт.

– Выстрел! – крикнул я, и голема вышвырнуло на улицу.

И тут проявила себя Яна. Деревянный шар в ее руках засветился мягким сиянием, ведьма начала раскачиваться из стороны в сторону и едва слышно подвывать. Очень скоро голос ее окреп, вой усилился, и от него заложило уши.

И големы стали разлетаться на куски один за другим!

Напалма тоже зацепило, из носа у него хлынула кровь.

– С такими друзьями и врагов не надо, – выдал он, отхаркиваясь.

Я перезарядил «сайгу», выглянул из кузова, и в голове у меня словно лопнул сосуд с ледяной водой. Я буквально физически ощутил приближение Стужи, той, что замораживает не только тела, но и души. И рука об руку с ней шествовала тьма.

Напалма сполз с лавки и зажал виски ладонями. Яна тоже не сумела устоять на ногах, распласталась на днище кузова и забилась в конвульсиях словно эпилептик.

Навалилось ледяное оцепенение, к горлу подкатил комок, меня вырвало, и вырвало словно бы жидким огнем. Внутренности опалило нестерпимой болью, правую руку будто сунули в мясорубку, и эта боль неким невероятным образом прочистила сознание.

Я пристроил «сайгу» на заднем борту, но странное и страшное существо с непропорционально удлиненными костлявыми ногами и руками, удивительно нескладное и от этого еще более жуткое, едва ли могла пронять даже посеребренная картечь.

Много выше человеческого роста чудовище дерганой походкой марионетки вышагивало по сугробам, и за ним стелился шлейф тьмы и Стужи. Синие глаза горели зловещим огнем, и я с ужасом узнал в этом существе Лику.

Мертвую Лику. Лику переродившуюся.

Голову! Всегда отрезайте ведьмам голову!

Посеребренная картечь хлестанула по мертвой валькирии, не причинив никакого вреда. Та в ответ махнула противоестественно длинной рукой, и тент грузовика сорвало и откинуло прочь. Что-то врезало по голове, и в глазах вспыхнули искры, но армейский шлем уберег от сотрясения.

Приподнявшись над задним бортом, я дотянулся до чаромета, дрожащими руками втолкнул в патронник новый заряд и устроил толстый ствол на доске. Потом утопил гашетку, и линзы «Калейдоскопа» с громким гулом завертелись, словно оружию никак не удавалось подобрать нужную комбинацию; запахло паленым пластиком.

Мертвая ведьма зачерпнула пригоршню снега, тот призрачным светом замерцал в ее костлявых руках, и тогда наконец сработал «Калейдоскоп»! Сгусток ослепительного сияния угодил в покойницу и прошил ее, оставив сквозную дыру в животе. Но – не прикончил!

Резким движением я дернул затвор, и стреляная гильза со звоном покатилась по полу. Мертвая тварь согнулась, но сразу выпрямилась и ринулась к грузовику. Я втолкнул в патронник новый алхимический заряд, провернул рукоять затвора и утопил гашетку.

На этот раз чаромет выстрелил без заминки, исторгнутое им сияние прожгло дыру в груди ведьмы, и покойницу опрокинуло на спину. Рана замерцала багряным сиянием, вот только Лика поднялась на ноги и на этот раз.

И тогда очнувшаяся Яна хрипло каркнула:

– Стреляй в голову!

В голову! Всегда только в голову!

Я перезарядил «Калейдоскоп», прицелился и утопил гашетку. Сгусток ослепительного света угодил мертвой ведьме в лицо и прошил череп насквозь. Лазурное свечение глаз померкло, Лика рухнула на землю и больше не шевелилась. Стужа оставила ее, тьма рассеялась без следа.

Отбились? Отбились!

– Напалм, ты живой? – спросил я, вталкивая в патронник чаромета последний заряд.

– Частично, – отозвался пиромант и уселся на днище, но тут же опрокинулся обратно словно пьяный. Не пытаясь больше подняться, он дотянулся до пластиковой бутылочки, в которой заранее развел какой-то серый порошок, и жадно присосался к горлышку.

– Яна? – окликнул я девушку.

– Уж думала, не спросишь, – поморщилась валькирия, роясь в саквояже. Она вытащила из него последний деревянный шар, прижала накопитель магической энергии к груди и размеренно задышала.

Я отыскал бутылку с водкой, поднял забрало, прополоскал рот и сплюнул за борт. Потом сделал еще один глоток, его уже выплевывать не стал.

Лишним не будет. Совсем не будет.

По небу стремительно неслись тучи, ветер налетал резкими порывами, швырял в лицо холодные снежинки и тут же уносились прочь. Я опустил забрало, но его моментально облепил влажный снег. Пришлось снять шлем вовсе.

– Надо убираться отсюда!

Магическая защита сдохла, тент сорвало, двигатель…

Я спрыгнул из кузова, заглянул под грузовик и сразу понял, что ходовая часть если и подлежала восстановлению, то лишь при условии капительного ремонта. Ледяные гончие постарались на славу.

Закружилась голова, но после того, как натер лицо снегом, слабость отступила. Я забрался обратно в кузов, перевесил рюкзачок с боекомплектом и аптечкой вперед, на манер запасного парашюта, за спину закинул свой основной рюкзак. На левое плечо повесил «сайгу», в свободную руку взял «Калейдоскоп».

– Вы готовы?

Напалм промычал что-то нечленораздельное и подтянул к заднему борту сумку с янтарем.

– Надорвешься, – крикнул я, перекрывая гул ветра.

– Все равно его не брошу, потому что он хороший! – выдал в ответ Напалм и скинул сумку на землю.

Очень правильное решение. Иначе янтарь пришлось бы тащить мне на собственном горбу.

– Яна? – позвал я валькирию. – Идем!

Ведьма разжала пальцы, и шар-накопитель рассыпался деревянной трухой. Ведьма взяла свой рюкзак, и я помог ей выбраться из кузова к Напалму, который уже связал ручки спортивной сумки веревкой, а свободный конец закинул себе на плечо.

– Высокие технологии! – рассмеялся он и сразу закашлялся, согнувшись в три погибели.

Валькирия тоже едва стояла на ногах, порывами ветра ее мотало из стороны в сторону. Похоронная команда, да и только. Настроение так уж точно похоронное.

Мы оставили грузовик на обочине и зашагали по дороге. Кто-нибудь менее морозоустойчивый запросто мог в таких условиях дать дуба, но валькирии с холодом на ты, а от пироманта волнами растекался жар, снежинки таяли еще на подлете к нему, на кожаную куртку не упало ни одной. Мне так и вовсе в сугробах просыпаться не привыкать.

Но не хотелось бы, конечно. В следующий раз ведь могу и не очнуться…

2

Ночевать на обочине не пришлось. Буря начала понемногу уходить в сторону, и ветер больше не сбивал с ног своими резкими порывами, дул хоть и сильно, но ровно. А когда мы отошли километра на два, сзади мелькнули отблески фар.

– Да неужели? – обернулся Напалм, прикрывая глаза от секущего ветра ладонью. – Едут! Машина едет!

Стоило бы отойти на обочину и залечь в кустах, но на это просто не осталось сил. Я вооружился «сайгой» и стал следить за приближением автомобиля.

По трассе катил армейский «Урал». С гусеницами на задних колесах он шел по снегу уверенно и ровно, нисколько не виляя из стороны в сторону. Более того – хозяйственные патрульные не поленились прицепить на буксир наш «шестьдесят шестой».

Напалм замахал руками, но и без этого грузовик начал сбрасывать скорость еще за полсотни метров. Водитель какое-то время медлил, разглядывая нас, затем подъехал поближе и остановился.

Из накрытого тентом кузова «Урала» выпрыгнуло двое автоматчиков в форменных полушубках и ушанках, и сразу распахнулась дверца кабины. Сидевший рядом с водителем парень в кожаной тужурке высунулся наружу и крикнул:

– Ваша «шишига»?

– Наша! – ответил пиромант.

– Буксировку придется оплатить!

– Лига оплатит! – указал я на валькирию.

– О! – протянул откомандированный в Патруль гимназист и скомандовал: – Давайте по одному!

Яна двинулась первой, колдун проверил ее каким-то амулетом и разрешил:

– Проходи!

Со мной и Напалмом он разобрался столь же быстро, вскоре мы погрузились в кузов, и «Урал» покатил дальше.

Как выяснилось, шторм стал для всех полной неожиданностью, поэтому руководство опорного пункта отправило машину до Лисьих Выселок и обратно. В первой половине дня, когда вьюга только начиналась, патрульные вытащили несколько улетевших из-за гололеда и пурги в кюветы легковушек, а на обратном пути наткнулись на нас.

Повезло.

– Долго тут ехать? – спросил я, разминая занемевшие пальцы.

– Не, скоро будем! – уверил меня молодой круглолицый парень. – Кстати, машина знакомая, вы к нам не заезжали на днях?

– Я был, – ответил Напалм. – Жену с переломом привозил.

– Точно! – хлопнул себя по колену патрульный. – Че-то вам не прет! Мы посмотрели грузовик, там шланги будто грызли!

Я только усмехнулся. Почему будто? Их и грызли.

Но тут «Урал» начал сбрасывать скорость, и патрульным стало не до расспросов. Как оказалось, мы наткнулись на вылетевший с дороги пикап. Перегонявший его из Лисьих Выселок в Соколовский парень, клацая зубами от холода, рассказал, что отстал от колонны, а потом не справился с управлением и съехал с дороги. Вызвать помощь по рации он не смог из-за помех.

Пикап оказался на ходу, на буксир его брать не пришлось. Просто выдернули из сугроба и поехали дальше.

Постепенно небо прояснилось, и чем дальше, тем меньше становилось снега на дороге, пока он не исчез вовсе. Под колесами зашуршал растрескавшийся асфальт, и патрульные принялись расстегивать тулупы. Но гусеницы демонтировать никто не стал, так и ехали с ними до опорника.

Опорный пункт Патруля, неофициально именуемый не иначе как «Собачий», располагался на небольшом холме совсем рядом с трассой. Со всех сторон его окружал широкий ров, разлившийся сейчас из-за многочисленных ручьев в настоящую заводь. Заехать внутрь можно было по единственному мосту.

Из-за удачного расположения в высоких стенах не было нужды; опорный пункт выглядел приземистым и вросшим в землю. Всюду огневые точки, колючая проволока под напряжением, прожектора и накопители Иванова – Гольца.

На пропускном пункте нас сразу отправили просвечиваться на каких-то сложных аппаратах; мне таких видеть еще не доводилось. Патрульным поблажек тоже не сделали, их проверяли с ничуть не меньшей тщательностью. Еще и таблетки по итогам сканирования выдали.

После того как сдали оружие, нас с Яной отвели в гостевой блок, а Напалма отправили прямиком в санчасть. Из-за перенапряжения пироманта то бросало в жар, то бил озноб. С униками всегда так, очень уж у них нестабильный дар.

Приехали мы как раз к ужину, поэтому вдоволь напились горячего чая и только после этого пошли заселяться. В общей казарме решили не ночевать и дополнительно оплатили комнату с двуспальной кроватью. Разделись, забрались под одеяло и очень быстро заснули. Я – так уж точно. Глаза закрыл – и пустота.

Утром едва встал. Мало того что не выспался из-за кошмаров, так еще, примерно с шести часов выворачивало наизнанку. Сначала рвало непереваренными остатками ужина, потом желудочным соком, затем просто сводило судорогами ребра. А стоило только выпить глоток воды, и все шло по новой. Голова и вовсе просто раскалывалась.

В конце концов я не выдержал и попросил дежурного по гостевому блоку отвести в санчасть. Там хмурый доктор даже слушать ничего не стал и сразу выдал набор из полудюжины таблеток.

– Это чего это? – спросил я.

– Под вчерашнюю бурю попал? Вот и пей. Стандартный набор.

– А индивидуальные особенности организма?

– Индивидуальные особенности? – вздохнул доктор. – У тебя три ноги или дополнительный глаз во лбу? Вот это индивидуальные особенности! А типовое поражение магическим излучением лечится типовым набором медикаментозных препаратов. Пей! Только начинай с оранжевой пилюли, а то вырвет.

Я послушал врача, выпил таблетки и отправился на поиски Напалма и Веры. Их поместили в одну палату, не иначе свою роль сыграли удостоверения отдела контрразведки.

Вера лежала в постели с загипсованной ногой и читала; Напалму как раз ставили капельницу. Лицо пироманта было заметно отекшим и откровенно недовольным.

– Привет! – поздоровался я с порога. – Как он, жить будет?

– Привет, Лед! – отозвалась Вера. – Дустом еще не пробовали, а так – ничего не берет.

Напалм открыл глаза и поморщился.

– Нормально со мной все! Я бы всех послал, но тогда справку не дадут. А какая страховка без справки? Без бумажки ты букашка, а с бумажкой человек!

– Какой ты меркантильный, однако.

– Я – хозяйственный! Как кот Матроскин.

Я уселся на стул у окна и тяжело вздохнул. Мутить меня перестало, но самочувствие до сих пор оставляло желать лучшего.

– Давит? – догадался пиромант.

– Давит.

Мне и в самом деле было нехорошо. В кои-то веки перспективы в жизни появились, и сразу – как серпом по известному месту!

– Зато теперь янтарем ни с кем делиться не придется, – утешил меня Напалм.

– Яне надо часть выделить.

– На кой?

Я с укором взглянул на пироманта:

– Голову включи! Проект псу под хвост, да еще одна валькирия в минусе! Мне, блин, только от Лиги бегать не хватало!

Напалм закудахтал от смеха:

– И это еще я меркантильный, да? А сам бабу подкупить хочешь?

– Не подкупить, а мотивировать.

– Смотри, она же черная вдова, вцепится – не отпустит, пока досуха не высосет.

Вера оторвалась от книги и погрозила мужу пальцем.

– Не лезь в чужие отношения, дорогой!

– Молчу-молчу! – отозвался Напалм с усмешкой.

Я вздохнул:

– Надолго мы здесь зависли?

– Через три дня колонна в Форт пойдет, – сообщила Вера.

– Раньше ничего нет?

Девушка рассмеялась.

– На перекладных не с моей ногой добираться!

– Логично.

Я еще недолго посидел у них в палате, а когда головная боль окончательно отпустила, отправился в гостевой блок. К моему удивлению, Яна к этому времени не только проснулась, но уже собирала вещи.

– Ты чего? – удивился я. – Куда намылилась?

– Сначала в Соколовский, оттуда в Форт.

– А в Соколовский кто едет?

– Виктор.

– А! – сообразил я. – Тот перегонщик, которого вчера из сугроба выдернули?

– Он, – подтвердила валькирия, застегивая рюкзак.

Я задумался. Куковать на опорнике три дня в ожидании колонны не было никакого смысла, к тому же не хотелось выпускать из поля зрения ведьму. Слишком многое зависит от ее доклада внутреннему кругу Лиги.

– Места есть еще? – спросил я, вытягивая из-под кровати сумку с янтарем.

– Спроси, – пожала плечами Яна.

Валькирия отправилась улаживать формальности с грузовиком, а я навьючил на себя пожитки, расплатился за проживание и пошел в гараж. Попасть туда можно было только через пропускной пункт, заодно и оружие получил.

Виктор – невысокий крепкий паренек с усыпанным веснушками лицом сначала мне нисколько не обрадовался, видимо рассчитывая завязать знакомство с симпатичной ведьмочкой, но очень быстро сообразил, что лишний ствол в дороге ни разу не лишний.

– Идет! – махнул он рукой. – Кидай вещи в кузов.

Я не только «кинул» вещи, но еще и закрепил их шнурами. Рюкзак с остатками боекомплекта и карабин убрал на заднее сиденье. Садиться рядом с водителем не собирался при любом раскладе, даже если попросят. Не люблю это место.

– Не страшно одному ехать?

– Да я б и не поехал один, – признался Виктор. – А с ведьмой другое дело! Главное, засветло проскочить. Если колонну ждать буду, мне такой штраф выкатят, что еще и должен за перегон останусь.

– Это да, – кивнул я и ушел на проходную.

Позвонил оттуда в санчасть, чтобы предупредить Напалма и Веру о своем отъезде, а только закончил разговор, уже подошла Яна. Ведьма забралась на переднее сиденье, тогда я помахал рукой караульным и уселся позади нее, не забыв пристегнуть ремень безопасности.

Виктор удивленно обернулся, и я с усмешкой напомнил:

– Когда в сугроб влетел, грудак об руль не отшиб?

– Да ерунда! – отмахнулся парень. – Просто вьюга была! Видимость никакая!

– Как знаешь.

Яна посмотрела на нас и все же перетянула пышную грудь ремнем. Виктор пожал плечами и тронулся с места. Выехав в ворота, пикап медленно пересек мост, а на трассе сразу прибавил скорость, благо вьюга сюда не добралась и дорога была чистой.

Ну все, в путь!

При удачном раскладе вернемся в Форт уже завтра к обеду. Из Соколовского в Форт пустили рейсовый автобус, не понадобится даже искать попутку.

Но вот в Форте… Нервотрепка в Форте выйдет знатная. Надеюсь, Яна закроет вопрос с Лигой, а Шурику Ермолову подсластит горькую пилюлю янтарь. Сумма там выйдет очень немалая. Возможно, и в самом деле имеет смысл открыть небольшой ювелирный бизнес.

Почему нет? С таким стартовым капиталом дело точно выгорит. И не понадобится никому резать глотки, отжимая чужие окна. Хотя с кондуктором и его крышей из Лисьих Выселок я бы по душам все же пообщался. Мы ведь точно там не всех положили.

Чем дальше пикап удалялся от опорного пункта, тем пустынней становилось вокруг. Камыш, камыш и камыш. Болота. И так до самой границы с Городом. Оттуда еще до Соколовского немало пилить, но там не столь унылый пейзаж будет. Тайга не тайга, скорее глухие леса начнутся.

Виктор включил магнитолу и принялся о чем-то болтать с Яной, а у меня начали слипаться глаза. То ли сказались ночные кошмары и раннее пробуждение, то ли подействовали таблетки или попросту укачало на заднем сиденье. Сколько я ни пытался держать голову прямо, все равно раз за разом клевал носом. Потом окончательно заснул.

Фигня – война. Случись что, успеют разбудить…

Очнулся подвешенным вверх тормашками, глаза заливала хлеставшая из разбитого носа кровь. Вслепую вытащив из кармана «крысу», я разложил ее и резанул ножом удерживавший меня на сиденье ремень безопасности.

Витя, падла, водитель хренов!

С загодя подогнутой головой я свалился на крышу салона перевернутого пикапа, извернулся, оттянул внутреннюю ручку и плечом распахнул заевшую дверцу. Выполз из валявшейся в кювете машины и немедленно выдернул к себе за ремень «сайгу».

Выпрямился я уже с карабином в руках и сразу наткнулся взглядом на водителя. Виктора выбросило через лобовое стекло, и он размозжил голову о торчавший из травы валун. Яну удержал в кресле ремень безопасности, и было не понятно, насколько сильно пострадала при аварии девушка.

А проверить я не успел.

– Брось ружье! – скомандовали откуда-то сбоку. – Брось! Твой амулет на раз пробью!

Голос был знаком. Клоп!

Я медленно повернул голову и увидел, что наемник держит меня на прицеле дробовика. Заряжен тот самодельными патронами со спецпулями, или Клоп просто блефует?

– Брось! – повторил парень. – Считаю до трех!

Подручный Лики больше не сутулился и словно прибавил в росте, а еще сбрил бородку и за счет этого заметно помолодел. Его глаза закрывали темные очки.

Вскинуть карабин я никак не успевал, поэтому послушно разжал руки, позволив «сайге» упасть на землю.

– Теперь револьвер из кобуры! Только медленно! И «дырокол»!

Я бросил «ругер» к ружью, потом избавился от «дырокола» и как бы невзначай оглянулся на пикап. Показалось, что ведьма начала приходить в себя.

– Помнишь меня? – спросил тогда Клоп.

Вопрос поставил в тупик.

Я осторожно поднял руку, стер с лица кровь и покачал головой. Наемник рассмеялся и, зажав цевье дробовика в сгибе локтя, левой рукой сдернул с лица темные очки.

– А теперь?

На меня уставились глаза, сплошь залитые синевой, и я вспомнил. Вспомнил глухой переулок и молодого парня в черной коже, сидевшего там на полимерном ящике для бутылок. Бледного и синеглазого.

– Координатор! – выдохнул я.

– Ну наконец-то! – рассмеялся Клоп. – Надеюсь, ты не поверил в Координатора Лику? Она была горячей штучкой, но не слишком умной. Это я разговаривал с вами через нее.

– Чего тебе надо?

– За тобой должок! У нас была сделка!

– Решил поквитаться?

– Вовсе нет! – рассмеялся Координатор, продолжая удерживать меня на прицеле. – Да я тебе по гроб жизни обязан! Тогда, в заброшенной школе, я ведь был там! Я видел, как ты зарезал Криса и ушел, не тронув его силу. И я забрал ее себе. В каком-то смысле Крис стал частью меня. Вот он тебя ненавидит. Он, но не я. Ничего личного, просто бизнес!

Я кивнул, хоть и не поверил ни единому слову. Будь все так, как говорил Клоп, он бы сейчас здесь не распинался.

За спиной хрустнуло и осыпалось автомобильное стекло, но Координатор не обратил на это никакого внимания. Я слегка сдвинулся в сторону, закрывая переднюю дверцу перевернутого пикапа.

– Показалось правильным привлечь тебя к реализации плана. Долги надо возвращать! И будь уверен – ты их вернешь!

– Серьезно? Ты для этого в спину вчера пальнул?

– Я погорячился, – признал Клоп, и его улыбка вышла холодной и мертвой. Стало ясно, откуда взялась на траве изморозь и почему у меня изо рта паром вырывается теплое дыхание.

Стужа была здесь. Стужа жила в этом нескладном парне, и он мог в любой миг спустить ее с поводка.

– Мы завершим начатое! – объявил Координатор. – Закроем окна и заставим захлопнуться остальные!

– И как же мы их найдем? – усмехнулся я.

– У ведьмы есть карта. Ты найдешь окна, а я сделаю все остальное.

– С чего мне тебе помогать?

Координатор рассмеялся:

– Стужа всегда получает свое.

Повеяло холодом и одновременно в разы усилилось потустороннее присутствие чего-то несравненно большего, нежели сам Координатор. Кожу защипало от мороза, залитая кровью бородка застыла колтунами. Чужая воля давила и выискивала слабину; мне немалых усилий стоило просто устоять на ногах, не опуститься на колени и не зарыться лицом в заиндевевшую траву. Не сдаться.

– Есть одна загвоздка! – хрипло выдохнул я, когда за спиной вновь зашуршало крошево автомобильного стекла. – У ведьмы нет карты. И никогда не было.

– Не беда, – как-то очень легко поверил мне Координатор. – Ты знаешь как минимум о двенадцати окнах. Тех, что мы еще не закрыли, хватит с лихвой! А ведьма нам больше не нужна. Отойди!

Клоп повел дробовиком, но ствольная коробка вдруг взорвалась металлическими обломками прямо ему в лицо! Координатор выронил искореженное ружье и зажал руками рассеченную щеку.

Рухнув на колени, я ухватил «сайгу», вскинул ее и утопил спусковой крючок. Грохнул выстрел, да только ни одна картечина не попала в цель, все они зависли в сгустившемся воздухе!

– Нет! – рыкнул Клоп и махнул окровавленной рукой.

Стужа врезалась в меня спущенным с цепи волкодавом, ударила, отшвырнула от машины, покатила по земле. Я распластался на заиндевевшей траве, с трудом перевернулся на бок, и тут же рядом оказался Координатор.

– Получай! – провыл он, и новый удар Стужи отбросил еще на несколько метров в сторону.

Ребра взорвались болью, а кожу обжег нестерпимый холод, но одновременно где-то внутри вспыхнуло лютое пламя драконьего огня.

Самовнушение? Не важно!

Пальцы сжались, стискивая рукоять невидимого ножа, и по руке, забираясь все выше и выше, поползла корка льда. Огнем загорелись покрывавшие предплечье узоры, и, когда Координатор ударил вновь, желая растоптать, заморозить и сломить волю, я встретил Стужу ударом темно-синего клинка с затейливым зеленым узором. Студеные чары развеялись в прах.

– Откуда… – разинул Клоп рот от изумления, а больше сказать ничего не успел.

Я шагнул к нему и ткнул обоюдоострым ножом меж ребер; клинок вошел по самую рукоять. Координатор дрогнул, и глаза его вмиг смерзлись в куски синего льда от холода несравнимо более лютого, что он хранил в себе.

Выдернув нож, я разжал пальцы, и выпавший из ладони клинок разлетелся ворохом колючих снежинок.

И сразу кругом растеклась непроглядная пелена тумана!

Много лет назад в спортивном зале заброшенной школы после убийства Криса туман показался теплым паром, но не нет – это изливалась переполнявшая Координатора сила. Его сущность. Его и многих других.

Лишенная вместилища сила льнула ко мне, не давала сдвинуться с места, висла неподъемными оковами. Проще было принять ее, но я не сдавался и рвался прочь. Выбрался к пикапу и придержал за руку уже освободившуюся от ремня безопасности Яну.

– Ты в порядке? Патроны вовремя взорвала!

Ведьма молча высвободилась и шагнула к туману. Я рванул ее обратно.

– Ты куда?!

Яна оттолкнула меня и крикнула:

– Я все слышала! Мне нужна эта сила!

– На кой черт?! Это же Стужа!

– Это возможность! – отрезала девушка. – Шанс начать все сначала! Шанс добиться успеха!

– У тебя и так все хорошо!

Ведьма скривилась:

– После провала с окнами я никто! Меня выставят крайней! Никто больше не воспримет меня всерьез! Мне давали последний шанс, а теперь все: это конец!

– Забей! – встряхнул я девушку. – Зачем тебе возвращаться в Форт? У нас янтаря на тридцать или сорок тысяч! Начнем все сначала в любом другом месте!

Яна взглянула с усмешкой:

– Дом, семья, дети… Ты это мне предлагаешь?

Я не видел в семье, детях и спокойной жизни рантье ничего плохого – даже наоборот! – но не был уверен, что сумею долго выносить сумасбродство ведьмы. И хочу ли вообще видеть ее рядом с собой.

Мог бы соврать. Но не стал. Просто промолчал.

– Вот видишь! – рассмеялась Яна и направилась к туману.

Я поднял с земли револьвер и щелкнул взведенным курком.

Валькирия замерла на месте.

– Застрелишь меня? – спросила девушка.

Мушка мелькнула напротив светловолосого затылка, палец лег на спусковой крючок.

Это ведь так просто – одним выстрелом решить все свои проблемы!

Удивительно просто! И даже – пугающе…

Я не выстрелил. Тому было множество причин, но мне не хотелось копаться в них. Не выстрелил, и все.

– Застрелю то, чем ты станешь! – пообещал я. – Лучше не возвращайся.

– Не буду, – ответила Яна и шагнула в молочную пелену. Растекшаяся над землей сила прильнула к ней, окутала белым саваном, укрыла от меня. Но как стремительно расползается по зеленым глазам синева, я заметить успел.

А потом туман рассеялся, и вместе с ним растворилась в воздухе Яна.

Вот дура! Карьеристка чертова!

С другой стороны, теперь мне доподлинно известна личность нового Координатора. Будет повод заглянуть к отцу Доминику на огонек…

Или же повод – написать ему?

Неожиданно я понял, что не испытываю ни малейшего желания возвращаться в Форт. Более того – совершенно точно не намерен этого делать.

Прежняя жизнь не отпустит там никогда, на каждом шагу буду натыкаться на старых друзей и старых врагов. Пусть даже и прибавится денег, но очень скоро все вернется на круги своя. Я вновь стану частью системы.

Оно мне надо? Вот действительно – надо?

Дом, семья, дети – в Форте этого не случится никогда. Будут только кровь и смерть. Убивай или умри, третьего не дано. И не важно, какое теплое местечко удастся занять. Слишком тяжкий груз прошлого тянет ко дну. С таким багажом не выплыть.

Я тряхнул головой, повозился с задвижками и откинул задний борт перевернутого пикапа. Выволок из кузова свои вещи, закинул рюкзак за спину, а ремень сумки с янтарем устроил на левом плече и выбрался из кювета на обочину дороги.

Под руку попалось горлышко торчавшей из кармана фуфайки бутылки, я свернул пробку, глотнул водки и сунул стеклянную фляжку обратно. От теплого алкоголя замутило, да еще жутко ломило все тело и болел разбитый нос, но никто и не говорил, что дорога к новой жизни будет выстлана лепестками роз.

Да! Я твердо вознамерился начать жизнь с чистого листа, и у меня были все шансы в этом начинании преуспеть. Но только не в Форте. Где угодно, только не там.

И я двинулся на восток. В Туманный.

А почему бы и нет?

Каждый из нас сам выбирает собственную судьбу.

По крайней мере, мне хотелось в это верить…

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg