«S-T-I-K-S. Ночь грядущая»

S-T-I-K-S. Ночь грядущая (fb2) - S-T-I-K-S. Ночь грядущая 1276K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Денис Деев

Денис Деев S-T-I-K-S. Ночь грядущая

Глава 1

Улей, кластеры Внешки

Писк в левом ухе был невыносимым. От него сводило челюсти до хруста, а глаза казалось, вот-вот выскочат из орбит. От этого мерзкого звука хотелось вскочить и бежать без оглядки. Но этого как раз-таки делать было не нужно. Хотя бы потому, что Фил дремал на дереве на высоте метров пяти. Сковырнись с такой высоты, приземлись неудачно и обеспечишь себе несколько переломов. Во время инструктажа яйцеголовые с базы говорили Филу, что через несколько часов пребывания в Улье у него резко вырастут регенерационные способности. Якобы организм сможет не то что кости сращивать за несколько дней, а чуть ли не новые пальцы и уши вырастить взамен случайно утерянных.

Проверять теории ученых не хотелось, потому что любой перелом это больно. Адски больно. Хотя боли Фил за свою жизнь хапнул не меньше, чем какая-нибудь жертва секты садистов. Он уже давно перестал считать шрамы на своем теле. А толку от этой бессмысленной арифметики, если специальность у Фила такая? Пролил кровушки, неважно своей или чужой и пожалуйста, получи на банковский счет приятное пополнение. Есть такая профессия – людей убивать. Но официально это называется «законное отстаивание интересов Западной Директории». Ох уж и помотался по миру солдат удачи, эти интересы отстаивая. В тундре воевал, с черным от мороза носом бегая. И в пустынях, гоняя повстанцев, до коричневой корочки прожаривался. Две войны прошел и бесчисленное множество «командировок».

В последнюю такую «командировку» фортуна показала Филу свой лоснящийся упругий зад. Взвод Фила попал в огневой мешок, и подолбили их знатно. В живых осталось только семь с половиной человек. Половиной был матерящийся сквозь кровавые сопли сержант Пивоваров с оторванными до самого таза ногами. Фила так достали эти вопли, что он, не смотря на осколок в плече, наложил жгуты на культи сержанта и вколол ему противошок и транквилизатор. Однако сержанту это мало помогло. Уже через пять минут их окружили бойцы Канадского Союза. Сержанта в бессознательном состоянии пристрелили, а остальных качественно скрутили и доставили на свою базу. В принципе Фил по этому поводу переживал не сильно, так как его в плен брали уже десяток раз. Наемников в расход пускали редко. Обычно пытались промыть мозги пропагандой, а потом, махнув на это безнадежное дело рукой, попросту перекупали и посылали воевать уже за собственные «законные интересы». Но в этот раз вышла осечка. Вернее Фила все-таки послали, но вот куда…

Фил присел, спустив ноги вниз на широкой ветви дерева, коснулся наушника-капельки в левом ухе и выключил надоедливо пищащий будильник. Потом подтянул к себе висевший на сучке рюкзак и выудил из него небольшой навигатор в титановом корпусе. Управление навигатором было сделано для «тупой солдатни» – всего одна кнопка включения и матовая площадка сканера отпечатка пальца. Фил включил питание и приложил большой палец к сканеру. Навигатор включился, выдав вместо текущих координат какую-то белиберду. Но это было ожидаемо, спутников GPS над Ульем не наблюдалось. Фил ждал другого. И это другое случилось – мигнув на экране появился зеленый маркер. Хорошая новость была в том, что навигатор все-таки засек маячок и давал четкое направление на северо-запад. Если бы маркер указывал на восток это бы означало, что объект вляпался в мертвые кластеры и достать его оттуда было бы невозможно. Плохие же известия состояли в том, что навигатор не смог определить точное расстояние до маячка. Это означало, что объект находился как минимум в километрах тридцати от Фила. А как максимум мог быть и в самом Пекле…

База Канадского Союза, Египет, три недели назад

Фил сидел на стуле с руками, заведенными за спинку и стянутыми пластиковыми хомутами. Перед ним за дубовым резным столом комфортно устроилась слегка обрюзгшая морда в чине капитана Канадского Союза. Морда тряхнула рыжими кудрями, смачно затянулась дешевой сигарой и выдохнула дым прямо в лицо Филу. Фил уставился на капитана с выражением невыносимой скуки.

– Кэп, давай договоримся. Ты пропускаешь фазу запугивания. В нос мне перегаром свежим не дышишь и пальцы не ломаешь. А я пропущу раскаяние, – Фил продолжил дурным голосом с надрывом, – Я же солдат простой. Призвали, приказ отдали. Приказ не выполнишь, к стенке поставят и в общую яму свалят. Командир, веришь-нет, я сам собирался на вашу сторону перебежать. И искупить! А теперь меня хоть в ад посылайте! Ёёё…

Капитан нажал кнопку на столе, седалище Фила пронзил электрический разряд.

– Ээй! Какого черта!? – взвился на стуле Фил.

– Какого-какого… актер ты хреновый. Не люблю, когда переигрывают. А вот на счет искупить мысль верная, – с гаденькой улыбочкой произнес капитан, снова нажимая кнопку на столе.

Фил подпрыгнул на сиденье и сжал ягодицы до каменного состояния ожидая нового разряда. Но капитан на этот раз решил блеснуть чувством юмора и вместо того, чтобы долбануть током самоуверенного наемника, он просто нажал на кнопку вызова конвоиров. За спиной Фила появились два мордоворота из военной полиции, а капитан встал из-за стола.

– Что искупитель, пойдем, прогуляемся?

На поверхности база Канадского Союза выглядела как стандартный армейский лагерь. Фил с сопровождающими зашел в обычный с виду капонир, откуда на лифте они спустились на нижний уровень базы. Выйдя из лифта Фил удивленно оглядел основательную бункерную дверь и серьезный пропускной пункт с мониторами наблюдения и пятью десантниками в полной боевой выкладке. На потолке зашуршали электроприводы и на вновь пришедших уставились из своих гнезд два крупнокалиберных пулемета. Фил присвистнул.

– Ого! Вы здесь решили конец света переждать?

Один из военных полицейских беззлобно, но ощутимо двинул Фила под ребра. Фил резво обернулся и вперил полный злобы взгляд в копов. Те синхронно и довольно улыбнулись – ну и что ты нам сделаешь? Кинешься на нас со связанными руками? Так оно и к лучшему, с утра кулаки почесать не об кого. Конвоиры были похожи как две капли воды – у обоих рост за два метра и кулаки с неплохую дыню размером. У них вполне могли быть общие мама с папой, если бы один из них не был черным, а другой белым. Подумав, что за плевок под ноги зубы эти двое ему гарантированно пересчитают, Фил решил сдержаться. Пока что сдержаться.

Капитан протянул охранникам на входе чип-карту и прильнул к сканеру сетчатки. Один из охранников что-то там сверил у себя на мониторе и махнул рукой – проходите. Бронированная дверь бункера откатилась в сторону, Фил шагнул в проем и обомлел. Он ожидал увидеть тесный бетонный коридор, а тут… огромная пещера, залитая искусственным светом так, что глаза резало. Несмотря на всю иллюминацию ни верхнего свода пещеры, ни дальней ее стены видно не было. На дне пещеры был возведен целый городок с комплексом зданий и проложенными между ними асфальтированными дорожками.

– А серьезно тут у вас дела обставлены, – протянул Фил, – почему скрывали? Я бы раньше в плен сдался.

Капитан улыбнулся и развел руками.

– Ну извини, что не предупредили. О том, что ты сейчас видишь, знает не более сотни человек во всем мире, исключая персонал базы естественно. Не откажешься от экскурсии по такому сверхсекретному объекту? – капитан сделал приглашающий жест по направлению к ряду стоящих электрокаров.

Фил сделал вид, что сильно задумался.

– Эээ, наверное, я буду вынужден отказаться. Мне шестое чувство подсказывает, что если я ваши секреты с тайнами увижу, вы меня потом живым с этого комплекса не выпустите.

– Хорошая у тебя интуиция, долго проживешь, – капитан слегка кивнул мордоворотам.

Если бы Фил знал, чем закончится его категоричный отказ, то выделываться бы не стал. И не получил бы по почкам сразу от обоих мордоворотов и ехал бы как человек на сиденье электрокара, а не валялся в ногах у военных копов. И не читал бы ему капитан нотаций по дороге.

– Если до тебя не дошло сразу, то поясняю – крутость свою тут никому показывать не надо. Сейчас увидишь, как мы обломали твоих приятелей. И, надеюсь, до тебя моментально дойдет, в каком дерьме ты сейчас находишься и как себя надо вести.

Всю оставшуюся дорогу Фил думал, кто может быть его так называемыми «приятелями». Он дожил до тридцати пяти лет, стараясь не заводить не то что друзей, а даже постоянных знакомых среди сослуживцев. А толку от такой дружбы? Только познакомишься, выпьешь два ведра водки и в душу друг другу влезешь, как прилетит мина и разметает твоего нового друга по гектару. Ходи, собирай его останки и горюй. Нет, такие острые ощущения Филу даром нужны не были.

От мыслей о собственном вынужденном одиночестве Фила отвлекло здание, к которому они подъехали. Снаружи вроде обычный белый купол, а вот внутри интерьерчик напоминал одновременно исследовательский центр, больницу и морг. Капитан еще раз прошел на входе процедуру идентификации, и они двинулись по коридору с матовыми полупрозрачными стенами. Фил вертел головой и пытался разглядеть, что находится за ними, но кроме движущихся непонятных цветных пятен и теней ничего не увидел. В одной из стен открылся дверной проем, из которого выпорхнула девушка в белом комбинезоне, в очках и респираторе на лице. Фил остановился, якобы для того, чтобы галантно пропустить ее. Наемник заглянул в помещение, из которого вышла девушка и его по-военному короткая шевелюра слегка зашевелилась. В небольшом зале был установлен купол из прозрачной толстой пленки, внутри которого на хирургическом столе бойко шло вскрытие человека. Фил был наемником и его мало пугал вид крови, но он разглядел свесившуюся со стола руку – таким когтям мог позавидовать и амурский тигр. Конвоиры грубо подтолкнули остолбеневшего Фила, а капитан поинтересовался:

– Что, разглядел маникюрчик?

– Кэп, зачем у меня брали анализ крови? Я думал, вы проверяете нас на болячки всякие, типа свинки или коклюша. И решаете помещать нас в карантин или нет. На это… – Фил кивнул на закрывшуюся дверь, – вы тут что, монстров делаете?

– Не совсем. Мы тут с ними в основном воюем. Ты сейчас сам все увидишь, мы почти пришли.

Действительно, буквально через пару поворотов они оказались на месте. Фила привели в пустую комнату, одна стена которой была закрыта металлическими шторками. Капитан поднес к губам рацию.

– Открыть.

Шторки понялись. За ними оказалась стеклянная панель с видом на помещение похожее на тюремную камеру. По камере перемещались шесть личностей в оранжевых робах. Ну как перемещались – трое медленно и бесцельно шатались вдоль стен. А еще двое старательно потрошили и, кажется, даже ели в углу третьего. Фил присмотрелся к этим странным фигурам: пустые глаза, перекошенные рты, странные сомнамбулические движения. И тут его пробило от пяток до макушки. Господи – это же те парни, с которыми его взяли в плен! Что за жуткая хрень с ними творится?

– Ааа, вижу проняло, – довольный демонстрацией, произнес капитан, – вот те самые монстры, которых мы убиваем. Насмотрелся?

Балагур Фил, который никогда за словом в карман не лез, не смог ответить капитану. Он подобрался и бросился вперед, целя лбом в нос этой самодовольной твари. Но его бросок перехватил один из военных копов. Филу заломили руки и хорошенько двинули его лицом о прозрачную перегородку. «Зомби» с той стороны зашевелились и начали кидаться на стекло, пытаясь достать Фила.

– Шустрый, нам такие и нужны, – усмехнулся капитан и поднес ко рту рацию, – шоу закончено, включайте духовку.

В тюремной камере с потолка на бывших сослуживцев Фила обрушились струи огня. Огонь был настолько нестерпимо ярок, что Фил почти сразу закрыл глаза. Но и нескольких мгновений хватило на то, чтобы увидеть, как вспухает волдырями и чернеет кожа и как его бывшие сослуживцы вспыхивают яркими факелами. От стекла отвернулись даже видавшие и не такие виды военные копы. И в этот момент они действительно стали похожи на братьев. Белый, сдерживая рвотный позыв, стал серым, а негр побелел.

Улей, кластеры Внешки

Фил рывком сел и открыл глаза. Вот толку прокручивать в голове картинку с заживо сжигаемыми людьми? Или уже не-людьми? Все – стоп! Это было там, далеко, на безопасной Земле. Если он хочет выжить, то он должен перестать рефлексировать. Монстры, трупы которых ему показывали на базе, между прочим, здесь бегают в очень живом виде. Так что надо срочно поднимать свою задницу, хлестать себя по щекам и идти выполнять задание.

Фил набросил лямки рюкзака на плечи, автоматный ремень на шею, обхватил руками ветвь дерева, спустил ноги вниз и спрыгнул. Земля долбанула в подошву берцев, в голове немного прояснилось. Через час после выхода в Улей Фила нешуточно накрыло. Дикая жажда, тошнота, потеря ориентации – все это не способствовало повышению боевых качеств, поэтому Фил решил переждать накатившую дурноту и собственную беспомощность на дереве. Забирался он по стволу уже в полубессознательном состоянии, поэтому стоит проверить снаряжение, прежде чем пуститься в путь.

Идем по пунктам – что самое важное для выживания в мире Улья? Оружие? А вот оказывается, и нет, хотя Фил по привычке начал осмотр снаряжения именно с него. Выбирая на канадской базе свой «основной калибр» Фил решил отказаться от всякой экзотики и остановил свой выбор на распространенной и испытанной временем Heckler&Koch G11, безгильзовой винтовке калибра 4,7. Эксперты с базы убеждали Фила, что в Улье больше распространены автоматы на базе Kalashnikov, но Фил с этой редкой системой почти не сталкивался. Смысла переходить на малознакомый автомат не было – у Фила с собой был достаточный боекомплект для своей винтовки, ведь он пришел в Улей не карательные операции проводить, а найти и тихо, без лишнего шума вывести объект на Землю.

В набедренной кобуре болтался резервный ствол – пистолет H&K USPМ под тот же безгильзовый патрон 4,7. Фил был не восторге от больших габаритов этого пистолета, но вот тут сильно выбирать не приходилось, универсальность боеприпасов была важнее. Небольшой клинок на поясе и мачете за спиной – вот и весь арсенал путешественника в другие миры.

Смешно сказать, но жизнь Фила больше зависела не от всякого стреляюще-режущего металла, а от массивного браслета с небольшим монитором и тремя кнопками. В браслет вставлялась ампула с концентрированной вытяжкой из споровых мешков зараженных, и он автоматически, по показателям пульса и давления определял, когда вводить очередную дозу. Фила на инструктаже также обучили, как делать напиток под оптимистическим названием «живчик». Но Фил никогда не был особо силен в химии и его пугали ядовитые хлопья, образующиеся в процессе приготовления живчика. Послав куда подальше эксперименты с самопалом, Фил собирался беречь браслет и запас ампул так, как монашка бережет свое самое святое. Ему доходчиво объяснили на базе, что без своевременного употребления вытяжки из споранов он либо умрет, либо мутирует в зомби. А кушать людей Филу не позволяли гастрономические пристрастия.

Сильно грузиться едой и водой Фил не стал – по заверениям ученых с базы этого счастья в Улье хватало. Также и одежда с обувью регулярно прилетала в Улей вместе с перезагружаемыми кластерами. Вторым по ценности в его рюкзаке был навигатор, без него Фил не смог бы найти объект и выполнить миссию. Еще Филу от «нанимателей» перепала карта с нанесенными на нее известными канадцам дорогами, стабами, опасными или наоборот долгоиграющими кластерами. В один из таких медленных кластеров с небольшим городком и собрался наведаться Фил. Так как объект его миссии оказался от Фила на приличном расстоянии, ему необходимо было обзавестись транспортом. Если навигатор не показывал точное расстояние до маяка, то объект находился на удалении более тридцати километров. А это могло быть как триста километров, так и три тысячи. Топать на такое расстояние на своих двоих Филу очень не хотелось. И живчик в ампулах бы закончился, да и само желание жить бы отпало. Поэтому перед Филом ясно замаячила задача номер один – найти средство передвижения.

Сверившись с картой, Фил решил добираться до городка вдоль дороги. Слишком открыто двигаться он не мог. Его сразу предупредили на базе о том, что его миссия секретная, и предупреждать о нем каждый патруль не будут. Его итак протащили через портал и ночью выбросили из слегка притормозившего пикапа, чтобы не светить ни перед своими, ни перед аборигенами Улья. Теперь полностью сам по себе. Увидят свои – пристрелят. Местные догадаются, что он как-то связан с внешниками, сотворят с ним, наверное, что похуже. Поэтому двигаться надо аккуратно, по лесополосе, не выходя на дорогу. Туч зомби, которых ему наобещали на базе, он пока не видел. Да что там – ни одного зараженного ему на глаза не попалось. Но это не повод, чтобы расслабляться, по крайней мере, для такого профессионала, как Фил. Он-то сто раз на своем веку видел, как люди теряли чувство опасности и что из этого выходило. Придет молодой боец и сначала от каждого свиста пули вприсядку бегает и лицом бледнеет. Но потом привыкает, перестает бояться, гордо расправляет плечи и тут же ловит шальную пулю в свою раздувшуюся от смелости грудь. Вывод – на войне бояться надо каждую секунду, но не так чтобы до паники с мокрыми штанами. Просто постоянно ожидать от жизни какой-нибудь подлянки и самое главное быть к ней готовым.

Именно это золотое правило помогло Филу и сейчас. Он шел, останавливаясь и осматриваясь ровно каждые пять минут по писку таймера-наушника. Застыв в очередной раз, Фил услышал легкий гул. Если бы он двигался, то этот тихий шум заглушило бы даже его дыхание. Фил метнулся к зарослям и улегся за деревом. И вовремя – с востока на запад над дорогой пронеслись два небольших дрона-вертолета. Они рыскали вдоль дороги и контролировали не столько ее, сколько лесополосы вдоль нее. Фил мысленно похвалили себя за осторожность – на подвеске у дронов висели помимо камер еще и тепловизоры. Гул дронов затих и Фил уже потихоньку начал подниматься, когда услышал рев двигателя.

– Да чтоб вас! Сейчас что, час пик? – прошипел Фил, плюхаясь обратно на землю и наблюдая за дорогой в оптику своей винтовки.

Первый появившийся транспорт на шоссе больше всего напоминал бронированный багги с небольшой башенкой боевого модуля наверху. Багги, лихо ехавший по дороге, внезапно остановился, развернул башенку и выдал длинную очередь по придорожным кустам. Фил в увеличитель видел, как падают срезанные крупнокалиберными пулями ветки. Кто сидел в кустах Фил так и не увидел, но судя по тому, что багги не стал задерживаться и покатил дальше, стреляли больше для острастки. Вот тебе и еще один закон Улья – сначала стреляй, а потом спрашивай «эй, кто там в кустах сидит?». Раз сидит, значит – враг.

Фил начал чувствовать себя все более и более неуютно. Стрелок багги, скорее всего, разглядел тепловое пятно от какого-нибудь бурундука и не стал рисковать. Вот надо было сразу за пролетом беспилотников активно шевелить локтями и отползать поглубже в лес. Чертово любопытство сгубило не только кошку, но и мышку, дедку и репку. И вон бурундука в придачу. Суетиться теперь поздно, Фил просто попытался вжаться в землю. Ситуацию осложняло и то, что вслед за головным багги показалась остальная колонна: БМП, армейский грузовик с большим крытым кузовом и еще одна замыкающая БМП. Здрасте – не ждали! Такую большую компанию встретить и угостить по-хорошему Филу было нечем.

Головной багги уже почти поравнялся с укрытием Фила, и его нервы натянулись в тугой комок. Если багги начнет останавливаться, то надо будет перекатиться вон под тот мощный пень, дальше скользнуть в ту ложбинку и не жалея коленей и локтей уходить дальше в лес. И вообще надо думать о хорошем. Сейчас вся эта механика прогрохочет мимо, Фил отделается легким испугом и впредь будет осторожнее даже на территории, контролируемой своими нанимателям. Сила позитивного мышления не сработала – багги начал замедляться и разворачивать башню в сторону Фила.

Наемник уже был готов метнуться за облюбованный пень, когда раздался сильный взрыв. Первую БМП в колонне окутал фонтан из земли, песка и дыма. Боевая машина подпрыгнула и грузно бухнулась о землю. Ствол орудия БМП задрался в небо, из всех щелей повалил дым. Пыль от взрыва накрыла колонну.

Экипажу багги стало совсем не до странной тепловой метки в лесу, автомобиль с визгом развернулся и рванул к колонне. Из-за стены пылевой взвеси выехал грузовик, стараясь выйти из засады. Но скорости и маневренности чтобы вырваться, у него явно не хватало. По колесам и кабине хлестнули очереди, машина зарыскала по дороге, скатилась на обочину и застыла. У второй бээмпэшки дела обстояли не лучше. Фил слышал хлопки и свист гранатометов, через пыль видел вспышки попаданий. Один, второй, а вот и третий! Все, бэха, скорее всего, тоже отвоевалась. Странно, но дольше всех прожил багги, юркая «блоха» прыгала с асфальта на обочину и обратно, выписывала круги и восьмерки. Поливала кусты из пулемета на противоположной от Фила стороне дороги. Наемник видел, как сразу две реактивных гранаты пролетели мимо волчком крутящегося автомобиля. Но тут из кустов очередями хлестануло по машинке что-то крупнокалиберное, она слетела с дороги, исполнила практически полное сальто и осталась лежать на боку. Из багги выбрался боец и попытался отстреливаться, но его быстро подавили.

С момента атаки до полного разгрома колонны прошло не более минуты. И теперь Филу еще меньше верилось в байки про ужасных монстров, разрывающих «коробочки» на части и плевком сбивающих беспилотники. Канадцев видимо сильно задевает тот факт, что их под орех разделывают аборигены, вот и напридумывали всяких сказочек.

В этот момент на дорогу выбежал десяток тех самых серьезных ребяток из кустов. Четкая организация, единая форма в виде камуфляжа-мультикам, вооружены совсем не дубьем с кольями. Вот кого надо бояться в Улье, а не рожденных в больной фантазии научников монстров. Серьезные ребята подбежали к грузовику, над капотом которого уже начинало разгораться пламя. И тут произошло нечто, что мозг Фила наотрез отказывался понимать – один из бойцов остановился перед капотом, резко выбросил руки вверх и напрягся так, будто хотел снести яйцо размером со страусинное. От мужика, этаким пузырем пошла направленная воздушная волна, которая взметнула только что улегшуюся пыль и сбила с капота поднимающееся пламя.

Фил с недоверием посмотрел на этого огнеборца, потом скосил взгляд на браслет с ампулой сыворотки – точно есть в этой вытяжке что-то галлюциногенное. Пока Фил раздумывал, показался ли ему этот «повелитель бурь» или нет, остальные члены команды аборигенов открыли кузов и аккуратно выгружали оттуда на землю продолговатые тюки.

– О, пошла мародерка, – усмехнулся Фил. Он пригляделся к грузу внимательнее, ему интересно было узнать, ради чего местные провели всю эту операцию. Золотые самородки? Россыпные алмазы? Насколько Фил знал, все это не имело в мире Улья особо уж выдающейся ценности. Бровь Фила удивленно выгнулась над окуляром еще раз – один из тюков шевельнулся.

Бойцы торопливо вспарывали тюки и доставали оттуда людей! В основном мужчин, но Фил заметил среди них одну матрону и стройную девушку с иссиня-черной копной волос по пояс. Наблюдая, как освобожденные из тюков помогают вытаскивать из них остальных, Фил услышал знакомый гул. Так и есть, над дорогой появились вертолеты!

Часть аборигенов продолжила лихорадочно вытаскивать людей из кузова и распеленывать их, другая открыла огонь по дронам. Фил знал, что должно было последовать за появлением беспилотников и понял, что пора линять из первых рядов этого шоу. Дроны убедились, что выживших в конвое нет, и теперь за аборигенов должны взяться ребята с очень большими пушками. Но с героическим отступлением Фил слегка не успел. Он только вскочил и бросился бежать, как услышал знакомый противный вой. За ним последовал взрыв, и земля под ногами Фила подпрыгнула. Он не удержался и упал. Фил заметил, что один снаряд взорвался и возле грузовика. Местные, понимая, что это только первые «подарки» от артиллеристов внешников, врассыпную кинулись к спасительному лесу. Возле грузовика осталась лишь черноволосая стройняшка, пытавшаяся вытащить кого-то из мешка. В двадцать лет Фил тоже бы попытался кого-то спасти, находясь под артобстрелом, в свои тридцать пять он уже давно усвоил, что жизнь дается одна и глупо ее тратить на кого-нибудь другого.

Но претворить план «спасай себя, плюй на других» Фил не успел, прилетела вторая часть сюрпризов от пушкарей. Рвануло где-то совсем рядом, ударная волна двинула Фила в грудь и швырнула об ствол дерева. Следующие разрывы снарядов били молотами где-то очень далеко. Так, по крайней мере, казалось угасающему сознанию Фила.

База Канадского Союза, Египет, три недели назад

Когда Фил впервые увидел канадского капитана, ему казалось, что более мерзкое лицо трудно себе представить. Но тогда это было просто гадливое отвращение. А теперь ему хотелось вскочить, схватить этого гаденыша за волосы, дубасить лицом об стол и слушать хруст ломаемых лицевых костей как самую прекрасную в мире музыку. Капитан явно наслаждался ненавистью Фила и все также пускал ему в лицо дым от своей дрянной сигары.

– Что волком смотришь? Эта… эммм… демонстрация нужна была, чтобы показать серьезность наших намерений. Ты же понял, что мы не шутим?

Фил молча исподлобья продолжал смотреть прямо в глаза капитану.

– Вижу, что понял, – продолжил капитан, – и потом, если бы я тебе начал рассказывать истории, про заразу, которая делает из людей зомби, ты бы мне не верил. А так ты видел, как твои приятели жрут друг друга, и вопрос доверия моментально был снят.

– Это вы создали этот вирус? – спросил Фил.

– Технически это не вирус, это грибок. И он не отсюда. В смысле не с этой базы и вообще не с Земли.

– Зеленые человечки подбросили? – сыронизировал Фил.

– Бери круче – в параллельном мире нашли, – ответил капитан.

– Ты это серьезно? – Фил усмехнулся. – Дай угадаю, раз мы в Египте, то вход в этот самый параллельный мир находится под пирамидой Хеопса?

– Угадал. Почти. На самом деле портал обнаружили возле нужника торговца коврами Али. Вселенной, знаешь ли, плевать на наши суеверия.

– Хорошо, считай, что я поверил в этот бред, про зомби и порталы в другой мир. Зачем ты мне все это показываешь и рассказываешь? Для развития эрудиции?

– Мне надо, чтобы ты отправился в этот мир, нашел кое-кого и привел его обратно.

– У тебя людей мало? Пошли вот этих откормленных, – Фил мотнул головой в сторону стоящих за его спиной крепышей из военной полиции.

– Не могу, – развел руками капитан, – почти все попавшие туда заражаются и становятся зомби. Мои люди конечно могут воспользоваться защитными костюмами, но это все равно, что нацепить на себя мишень. Местные нас, мягко говоря, недолюбливают. А у тебя есть иммунитет к этой заразе.

– Угу, а еще у меня есть военная подготовка и опыт партизанских действий. Я для вас джек-пот, да?

– Вполне может быть.

Фил вальяжно развалился на стуле, потом повернулся и сказал одному из военных копов:

– Так, мне кофе! Двойной эспрессо, сливок не жалеть. Теперь ты, – Фил перевел взгляд на второго полицейского, – метнулся в местный бордель и заказал сегодня на вечер двух лучших девчонок. Нет, трех…

Черный амбал подошел к Филу и резко, почти без размаха двинул ему под дых. Тот сбился и закашлялся. Капитан встал из-за стола, подошел к наемнику, взял его за волосы и рывком задрал ему голову.

– Я тебе групповой крематорий зря показывал? Какой ты джек-пот? Ты мусор, отбросы! Солдат-сука-удачи! Да я еще тысячу таких тварей как ты в камере сгною или в крематории сожгу! А надо будет так и десять тысяч! Понял!?

Капитан долбанул Фила лицом об стол. Что-то все пошло не так, как в мечтах Фила. Наоборот все как-то вышло. Фил провел языком по разбитым губам. Капитан успокоился, поправил китель и сел за стол перед Филом.

– Чтобы устранить все возможные в дальнейшем разногласия, я тебе кое-что торжественно пообещаю, – уже более спокойным тоном продолжил капитан, – если ты провалишь миссию в Улье, то в камеру я посажу твою сестру. Вместе с ее дочкой и сыном. Заражу и буду смотреть, как они потрошат друг друга. Удовольствия мне это не доставит никакого, но мне что-то подсказывает, что ты расстроишься.

Фил скрипнул зубами уже при первом упоминании о сестре. Он мог стараться не заводить друзей, искать приключений с женщинами только на одну ночь. Но он не мог не иметь родственников. Как капитан мог отследить их наличие у Фила? Да очень просто – наемник треть от своих «командировочных» регулярно отправлял сестре. Она воспитывала племянников одна, муж у нее погиб лет шесть назад, что не было какой-то из ряда вон выходящей ситуацией на Земле, где больше трети мужиков от восемнадцати до пятидесяти, так или иначе участвовали в боевых действиях. Шах и мат – если собой Фил еще мог рискнуть, то рисковать жизнями сестры и племянников он не собирался.

– В чем заключается мое задание? – совсем другим голосом спросил Фил.

– Если очень кратко, то мы перебросим тебя в Улей. С той стороны портала у нас тоже есть база. Там ты пройдешь подготовку…

– Ты, правда, считаешь, что меня к чему-то надо готовить?

– Да. Улей это… не совсем обычное место.

– И что я должен буду сделать в этом не совсем обычном месте?

Капитан бросил на стол перед Филом фотографию паренька лет двадцати пяти.

– Найти его и привести обратно.

Улей, кластеры Внешки

Фил медленно приходил в себя. По голове продолжали стучать молотки, Фил прислушался к своим ощущениям – нет, это не взрывы. Это всего лишь его пульс. Наемник почувствовал, как кто-то за грудки приподнимает его и хлещет по щекам. Он открыл глаза, и его накрыло дикое головокружение, глаза косили немилосердно. Левый смотрел направо, а правый налево. Кто-то отвесил Филу еще пару смачных оплеух. Хочешь-не хочешь, а зрение сфокусировать надо, чтобы узреть, кто там такой смелый упражняется с его лицом. Неимоверным усилием Фил заставил оба глаза смотреть прямо. Ему тут же икнулось – за грудки его держал монстр. С огромными глазами как у насекомого и пастью от уха до уха с длинными и тонкими как иглы зубами. Винтовки в руках не ощущалось, поэтому Фил начал судорожно тискать набедренную кобуру. Его ждало разочарование, пистолета в ней тоже не было. Монстр придвинул свою страшную морду к лежащему наемнику, и Фил начал инстинктивно вырываться и отгребать ногами от чудовища.

– А ну не трепыхайся! – заорало чудовище и приставило к голове Фила его же пистолет.

Насколько помнил Фил, монстры Улья не умели разговаривать. А уж пользоваться огнестрельным оружием и подавно. Но монстр продолжил грубо нарушать эти каноны:

– Лежать мордой в землю! Отвечать на вопросы молча!

Фил потряс головой, сознание окончательно прояснилось и зрение сфокусировалось. Монстр поднял на лоб выпуклые мотоциклетные очки и спустил с лица на шею черную бандану с нарисованной на ней оскаленной пастью. Над Филом склонилось лицо с редкой давно не стриженой шевелюрой, широко расставленными мелкими глазами и спутанной бороденкой. В отличии от пасти на бандане, у мужика зубов был явный недокомплект, и изо рта нестерпимо несло какой-то кислятиной.

– С мордой в земле молча отвечать на вопросы будет сложновато, – поморщил Фил и присел.

– Слышь Седой, а у нас тут умник, – хохотнул мужик и попытался двинуть Фила рукояткой пистолета в висок. Филу жутко надоело, что в последнее время его бьют и унижают все кому не лень, поэтому он уклонился и легко боднул лбом мужика в переносицу. Клацнул затвор, Фил обернулся и увидел Седого, лысого крепыша в кожаной жилетке на голове тело. Крепыш демонстративно направил на Фила автомат и покачал головой – не балуй.

– Чистоплюй ты, Зверь. Я ж тебе говорил, пырни ты его потихому пока он в отрубе. Так нет, начал ныть, что кровью заляпаем костюмчик, потом не отстираем, – высказал приятелю в бандане лысый бандит.

– Зверь!? – Фил посмотрел с издевкой на обладателя банданы. Тот максимум тянул на «Шныря» или в лучшем случае «Плевка». Потом Фил уставился на лысого, – а ты-то почему Седой?

– Говорит, что раньше седым был, – глупо хихикнул Зверь, – а ты эта… снимай обувь и обмундирование.

– А еще чего сделать? – с интересом спросил Фил.

– Ну стволы мы твои уже забрали. Рюкзачок твой тоже считай, что наш, – Зверь пнул рюкзак Фила, лежащий на земле, – больше нам с тебя не надо ничего. А будешь артачиться, так мы тебя…

Седой красноречиво направил ствол прямо в лоб Филу.

– Зато живым уйдешь, – вторил приятелю Седой, – только думай быстрее, пока внешники не прикатили.

Фил отлично знал эту публику. Шакалы, гиены и стервятники. Прибежали на звуки перестрелки, трупы попотрошить. Как только он с себя комок с берцами стянет, ему тут же пулю в голову и пустят. Вон Зверь уже на себя его шмотки мысленно примеривает и от удовольствия аж пританцовывает. И в живых его оставлять смысла им нет, вдруг пересекутся их дорожки, и он за свое имущество спросит? А трупов на этих мародерах как гирлянд на новогодней елке висит, моралью мучиться точно не будут. Значит, остается одно, играть в деревенского дурачка, тянуть время и пытаться сократить дистанцию со Зверем. Может и получится свой пистолет выхватить.

– То есть, я вам вещи – вы мне жизнь?

– Точно так. А себе там, – Седой махнул на дымящиеся остовы колонны, – потом что-нибудь подберешь.

– Хорошо мужики, – Фил подтянул к себе ногу и начал развязывать шнуровку на берце. Снять один, начать возиться со вторым, как бы потерять равновесие, качнуться в сторону… но тактическим изыскам не суждено было сбыться. Седой открыл рот и уставился куда-то за спину Фила.

– Опа! А тебя мы разденем еще с большим удовольствием, лапонька…

Вспышка! Воздух вокруг Фила и мародеров засветился с такой невероятной силой, что хоть Фил и успел закрыть глаза, их резало даже сквозь плотно зажатые веки. Не было слышно ни взрыва, ни хлопка и откуда взялась это адское свечение, Фил понять не мог. Но вовремя сработали рефлексы, мародеры сейчас слепы точно также как и он, и эту возможность упускать никак нельзя. Где там стоял Зверь, в двух шагах, немного правее?

Фил прыгнул вслепую, вытянув перед собой руки. Есть! Правая рука зацепила штанину мародера. Ну все, шакал, главное было тебя нащупать! Цепляясь мертвой хваткой за одежду, Фил стал подниматься к горлу Зверя. Сюрприз! Он оказался у мародера за спиной! Тем лучше, одной рукой Фил захватил шею мародера, а другой уперся в его затылок, завалил на себя и начал душить. Зверь пытался вырваться, возле уха Фила рявкнул пистолет. А вот это уже плохо, через долю секунды Зверь поймет, что за спиной Фила не достать и он выстрелит наемнику в ногу. Фил еще сильнее надавил на затылок мародера и сделал шаг назад, слегка приседая. Хрустнули шейные позвонки, Зверь обмяк. Справа от Фила хлестанула очередь, он вместе с телом Зверя бухнулся на землю.

Кто стрелял? В кого стрелял? И самое главное – кто после этого остался жив? Фил прислушался. Тишина полнейшая.

– Эй, живые есть? – тихо спросил Фил. Конечно, он рисковал, если лысый Седой еще жив, наверняка полоснул бы на голос очередью. Но что-то подсказывало Филу, что будь Седой живым, то и не молчал бы, а как минимум матерился бы на весь лес.

– Есть, – раздался тихий женский голос прямо перед Филом. Он примерно прикинул расстояние – молодец девка, держится перед ним метрах в трех, близко не подошла. Вот теперь надо с ней поговорить, о чем угодно, лишь бы не спугнуть. А то испугается, убежит и сиди тут такой красивый и слепой один.

– Чем же ты так засветила? – спросил Фил. Он и правда не понимал, что это была за вспышка. Это могла быть светошумовая граната, но ведь звука от взрыва не было совсем!

– Собой и засветила, – в голосе девушки послышалась улыбка, – у меня дар такой.

Филу стало дурно. Он весь такой навороченный боевой ветеран попал в какой-то дурной сон или комикс. Сначала тот повелитель бурь сбил пламя с грузовика, теперь стоящая перед ним девчонка говорит, что может работать вместо прожектора на тысячу ватт.

– Дар? – неуверенно протянул Фил.

– Ну да. Я вспыхиваю на долю секунду. И все слепнут. Недалеко правда, метров на десять-пятнадцать максимум.

– А скажи-ка мне красавица, я теперь видеть-то буду? – Фил постарался добавить в голос как можно больше искреннего тепла.

– Ой, да конечно! – защебетала невидимая девушка, – через несколько минут слепота пройдет.

О как! Сиди и несколько минут пялься в разноцветные разводы перед глазами! А вдруг эта милая девчушка не просто так в гости зашла, а тоже малость помародерствовать решила?

– Ты же из группы Ветра? – прервала его невеселые размышления девушка.

И что ей отвечать? Скажешь «нет», вильнет хвостиком и убежит тот самый ветер в поле искать. Скажешь «да», так ведь Фил понятия не имел, что это за группа такая. Ветер это вообще кличка, позывной или группировка в Улье так называется? Отпугивать девчонку сейчас никак нельзя, кто его знает, пройдет ли слепота или он теперь на всю жизнь калека. Фил выбрал единственный возможный на данный момент вариант – соврать красиво.

– Не знаю… не помню я.

– Как не помнишь? – опешила собеседница.

– У меня вторая контузия за месяц. Да и вспышка твоя, знаешь ли, мне памяти не добавила.

– Вообще ничего не помнишь!? Откуда ты, как зовут?

– Меня зовут Фил. А откуда и кто такой, – Фил изобразил на лице усиленную работу мозга, – не могу вспомнить. Скорее всего, амнезия из-за травмы.

– Если ты такие слова как «амнезия» помнишь, то мозг тебе еще в труху не отбило. Живун с собой есть?

Фил отрицательно покачал головой. Рассказывать незнакомому человеку о браслете на руке он не собирался.

– Вот блин, у меня тоже нет. Тебе бы глотнуть, глядишь и отпустила бы амнезия. Сейчас у этих поищем.

Судя по звукам, девушка начала активно переворачивать тела мародеров. Зрение понемногу возвращалось к Филу. Он уже видел женский силуэт, тщательно обыскивающий тело Зверя.

– Этот пустой, – сказала девушка и подошла к скрючившемуся трупу Седого.

«А лихо она его срезала, мерзавец даже пикнуть не успел», – подумал Фил. Тем временем девушка отстегнула от пояса Седого фляжку, открутила крышку и заглянула вовнутрь.

– Не повезло нам, тут всего на один глоток. А мне живец тоже нужен. После того как я дар использую, мне серьезно подкрепиться надо, иначе отрублюсь, – невесело сказала девушка.

Фил на секунду задумался. Ему совсем не хотелось испытывать судьбу и пить неизвестно что из фляжки неизвестно кого. Но как это обосновать даме? Насколько Фил знал, все местные трясутся над этим живуном, как поросята над желудями. Отказаться в лоб значит сразу вызвать у девушки подозрения.

– Давай сделаем так, – моя амнезия делу не помеха, а вот если ты вырубишься, у нас начнутся серьезные проблемы. Я тебя может и смогу утащить, но вся соль в том, что я не знаю, куда тебя тащить надо. Спораны у меня есть в рюкзаке, доберемся до обжитых мест и приготовим живун.

Пакет со споранами Филу вручили на базе, но он собирался использовать их только в качестве валюты. Девушка не стала спорить, терпеть спорановую ломку не хотелось никому. Она подошла к Филу и подняла фляжку.

– Тогда – твое здоровье! – девушка залпом выпила содержимое фляжки, – до нормальных жилых стабов отсюда далеко, сам понимаешь – внешники рядом. Но где можно взять спирт и живчик приготовить я знаю. Есть местечко рядышком, там и отлежаться и передохнуть можно.

Фил пригляделся к девушке. Стройненькая фигурка, копна черных волос до пояса, связанных в длинных хвост, большие карие глаза и острые, даже несколько жесткие черты лица.

– Эй, а я тебя знаю! Это же ты была в том грузовике, я видел, как тебя освобождали. Ты под обстрелом пыталась из мешка кого-то достать!

Девушка резко погрустнела.

– Я хотела Поэта вытащить. Он мой… он моим крестным был. Нас накрыло взрывом, пришла в себя, а у него осколок в сердце. Откачивать уже поздно. Схватила первый попавшийся ствол и ушла в лес, услышала, как ты с этими бандитами беседуешь. Вспыхнула и грохнула того лысого. Со вторым ты сам разобрался, – девушка на секунду задумалась – но то, что ты меня в грузовике видел, это хорошо. Значит ты точно из ветровских. Еще что-нибудь вспоминаешь?

Фил отрицательно покачал головой. Похоже, девушка принимает его за одного из тех, кто напал на колонну внешников. И это отлично, человеческую благодарность надо использовать. В своих целях естественно. На первых порах Филу точно не помешает опытный проводник.

– Зрение как? Уже лучше?

– Да, можем отправляться.

– Погоди, давай глянем, что нам от этих хмырей еще в наследство перепало.

Девушка подошла к брошенным кучей на землю рюкзакам мародеров, выудила из-за них винтовку и радостно показала ее Филу.

– Гляди, что нашла!

Лицо девушки светилось таким неподдельным счастьем, что Фил слегка опешил. Двадцатилетние девочки должны радоваться большим плюшевым медведям, котятам или подаренным красным спортивным машинам на крайний случай. Но приходить в восторг от небольшой винтовки со скелетным прикладом и интегрированным глушителем?

– Это ж винторез! – девушка стала активнее копаться в рюкзаке, – тут и патроны к нему и магазины запасные есть! Живееем!

– А я кстати Маринка, – не отвлекаясь от присвоения чужой собственности сказала девушка.

– Это имя или…

– Конечно же «или». Меня так Поэт окрестил. Вообще он меня Мариинкой назвал, но меня все тут же до Маринки сократили.

– А Мариинкой-то почему?

– Ну так из балетных мы, – сказала девушка, встала и крутанула фуэте.

Фил невольно залюбовался ее гибкой фигуркой и взметнувшимся хвостом волос. И особенно тем, как она грациозно держит при этом винторез в руке. Вдруг Фил услышал знакомый звук – беспилотники возвращались.

– Отставить танцы с плясками! Нам срочно выдвигаться надо.

Глава 2

Фил мысленно достал дневник и поставил себе большую и жирную «пятерку» за идею присоединиться к Маринке-Мариинке. Хрупкая на вид девчонка в один миг рассортировала по степени нужности вещи мародеров и взвалила на себя рюкзак весом чуть ли не больше, чем у самого Фила. Наемник подумал, что Маринка выдохнется уже на первых двадцати метрах, однако был вынужден признать, что без девушки он вообще из леса не выбрался бы. Канадцы видимо разозлились не на шутку, помимо разведывательных дронов над лесом кружил целый рой беспилотных штурмовиков.

Маринка шустро довела их до старого оврага. Глядя на то, как она грациозно скачет по его заросшему руслу с большущим рюкзаком за спиной, Фил подумал, что если Маринка еще и готовить умеет, то она может смело претендовать название самой завидной боевой подруги в Улье. Но, после того как гул беспилотников стал опасно приближаться и Маринка быстро соорудила укрытие от тепловизоров с помощью двух жердей и одеяла, Фил подумал, что ну его к черту эту готовку. Она и так идеал.

Несколько раз до них доносился звук далеких взрывов. То ли внешники обнаружили сбежавших из колонны людей, то ли снова сокращали поголовье белок и бурундуков. Но при каждом взрыве Маринка бледнела и в бессильной злобе сжимала кулаки. Но самообладание девчонка не теряла, как только гул винтокрылых разведчиков стих, она деловито собрала импровизированное укрытие и двинулась, взяв такой темп, что попросить сделать привал Филу мешала только гордость профессионала.

Лес закончился резко – вот тут деревья и ковер из листьев под ногами, а делаешь шаг и ты уже стоишь на бетонной трассе. За бетонкой сразу начинается степь с низкой и редкой травой. Фил мотнул головой, надеясь, что этот мираж исчезнет. Маринка истолковала его жест по-своему.

– Что-то начал вспоминать?

– Да… пронеслась какая-то картинка перед глазами. Но никакой конкретики. Дальше нам куда?

– Туда, – неопределенно махнула рукой Маринка на запад, – только давай передохнем немного. Я окончательно вымоталась.

– Конечно, – благородно произнес Фил, и его эго раздулось как воздушный шар от газовой горелки. Не смогла сопливая девчонка его таки перещеголять! Но дело оказалось не только в усталости, Маринка обняла руками плечи и энергично потерла их, пытаясь согреться.

– Меня начинает морозить, а это очень нехороший признак. Потом начнется тошнота, потом головокружение. А потом я потеряю сознание. Наверное, живун у тех отморозков сильно разбавлен был.

– И люди дрянь и живец у них такой же. Ты бы винтовку хорошенько проверила, такие уроды считают, что оружие само должно стрелять, только патроны подноси. А чистить и ухаживать за ним – это для задохликов.

– Это уж вряд ли. С таким отношением к оружию долго в Улье не живут, – с сомнением сказала Маринка.

– Ну так и эти бандюганы вроде как не долгожители, – философски парировал Фил. Аргумент оказался убойным. Девушка, пораженная глубиной мысли, отсоединила магазин от винтовки и начала ее разборку.

Даже через пару часов, идя вместе с Филом вдоль бетонного шоссе, девушка все никак не могла успокоиться.

– В стволе нагар такой, что нарезов не видно! – бушевала Марина.

– Ага, – меланхолично ответил Фил.

– Да эти уроды из винтореза почти гладкоствол сделали!

– Именно, – ограничился кратким высказыванием Фил.

– Надо вернуться и еще раз их убить!

– А вот это делать не надо, – Фил легко тронул девушку за плечо, – гляди, мы кажется, пришли.

Фил махнул рукой, указывая на заправочный комплекс, видневшийся в дали у обочины. Маринка вскинула винтовку и начала осматривать заправку в оптику.

– Вот черт! – вырвалось у девушки.

– Что не так?

– Сегодня все не так. Кластер перезагрузился. Раньше тут отель был, а вот теперь гляди – заправка.

– Да какая разница, отель, заправка? Выпивка и там и там присутствует. Движение есть?

– Нет, тихо там все.

– Ну и пошли, а то ты скоро в обморок свалишься, – решительно направился к заправке Фил.

Маринка подумав, пошла вслед за ним, но гораздо медленнее и держась на приличном расстоянии позади. Чем ближе Фил подходил к заправке, тем сильнее давило на мозги вроде бы обычный с виду комплекс. Минимаркет, заправочные станции, небольшая мойка на три машины, стоящий со шлангом в бензобаке рейсовый автобус и черный седан с разбитым передком – казалось бы, ну чего здесь устрашающего? Впервые после входа в Улей эмоции наконец-то догнали разум Фила. Вся картинка без людей выглядела неестественно. Дети должны были клянчить у родителей мороженое. Заправщик должен был скучать у автобуса и ждать, когда же наполнится его бездонный бак. Наконец водитель автобуса должен громко крыть по матушке владельца черного седана, который бросил свою машину поперек проезда. Однако тишина царила полная.

Фил видел и целые обезлюдевшие города. Но там стены домов были посечены осколками и пулями, а улицы усеяны воронками от взрывов бомб и снарядов. Там понятно – люди бежали от войны. Но здесь-то, почему никого нет?

Фил остановился, плотнее сжал рукоятку и цевье винтовки и прислушался. Ему послышались какие-то хлопки. Он еще раз быстро пробежался глазами по заправке. Да нет, унылый пейзаж не изменился. Все также приглашающе открыта дверь в магазин, все также из-под развороченного капота седана бежит на асфальт антифриз, и автобус… Стоп! Автобус!

На одном из лобовых стекол автобуса вспухал пузырь, кто-то изнутри пытался высадить триплекс и тот понемногу начинал поддаваться. Странно, но Фил почувствовал резкое облегчение, потому что в этом статичном нереальном мире начало происходить хоть какое-то шевеление. Фил вскинул винтовку на плечо и стал ждать появления излишне нервных пассажиров. Ждать пришло недолго, сначала в стекле появилась пробоина, потом сразу несколько рук, которые высунулись в пробитую дыру и втянули болтавшийся как тряпка триплекс в салон.

В проеме появилась кукольного вида блондинка в джинсиках и топике, выгодно обтягивающем груди-мячики. Но ее миленький образ был безвозвратно испорчен не размазанной косметикой и по локоть расцарапанными об стекло руками, а разодранным в клочья скальпом. Видимо она пробивала стекло единственным доступным предметом – собственной головой. Голубые глаза блондинки были подернуты серой пленкой, отчего казалось, что жизнь в этом теле полностью угасла. Но опровергая эти наблюдения, блондинка выбралась из проема и неуклюже спрыгнула на землю. Она развернулась к Филу, ее рот дрожа приоткрылся и блондинка тихо заурчала. Наемник знал, кто, вернее, что сейчас выбралось из автобуса, недаром его заставили просматривать на базе многочасовые видеозаписи с разнообразной «фауной» Улья. К Филу сейчас ковылял низший зараженный, «пустыш обыкновенный» – начальная стадия метаморфоза зараженных. Тварь неопасная, с ней можно легко справиться или убежать. Но бегать Фил не собирался, хватить, набегался он уже сегодня до тошноты.

Приклад прижать в плечо, праву ногу слегка отставить, голова блондинки поймана в коллиматорный прицел, красная метка на лбу. У Фила все готово, чтобы начать тренировку для новичков – стрельба по ростовой мишени, дистанция 50 метров. Что-то за спиной кричит Маринка, но вникать в смысл ее слов некогда. Любое стрелковое упражнение требует концентрации, даже такое пустяковое.

Выстрел! Точно в лоб! Экспансивная пулька калибра 4.7 миллиметра оставляет аккуратное, идеально круглое отверстие во лбу, зато почти полностью выносит теменную кость. Голова блондинки резко дергается назад, затылок буквально взрывается кровавыми брызгами, ошметками мозга и обломками кости. Ее ноги подкашиваются, и она падает на асфальт поломанной куклой. Вслед за блондинкой из автобуса показывается мужик в камуфляже и высоких резиновых сапогах. Грибник или рыбак. Он совсем не по-джентельменски спрыгивает прямо на тело упавшей девушки. Выстрел! И опять точно в лоб. Мужик валится на тело блондинки, а из автобуса уже лезет третий персонаж, старушка с растрепанными седыми волосами и перекошенными очками на переносице. Палец Фила на спусковом крючке слегка дрогнул. Но он тут же отбросил все сомнения – за стеклами очков видны все те же пустые серые глаза. Выстрел! А за бабулей уже лезет следующий зараженный, который тут же падает на кучу распластавшихся на асфальте тел.

Когда поток вылезающих пустышей из автобуса иссяк, Фил слегка опустил винтовку и оглядел место боя. Вернее побоища – никто из зараженных не успел сделать и двух шагов, как был уничтожен. Фил отстегнул магазин от винтовки и собрался убрать его в разгрузку, как получил сзади довольно ощутимый тычок в плечо. Фил обернулся, перед ним стояла взбешенная Маринка.

– Ты что творишь? Вместе с памятью и мозги потерял?!

– Но ведь зараженные…

– А зачем стрелял? У тебя эта штука зачем? – Маринка показала на рукоятку мачете, торчащую из-за спины Фила.

– Головы им рубить надо было? Но это долго, муторно и неэстетично!

– Зато для здоровья полезно! Из-за твоей стрельбы сюда сейчас все твари с округи стянутся! Эту зону внешники уже не контролируют, здесь за каждым кустом зараженный может сидеть!

Фил демонстративно посмотрел налево – пустая бетонная трасса. Направо – вид не изменился.

– И с какой стороны ждать табуна монстров? – с усмешкой спросил Фил.

Маринку перекосило от возмущения, но ответить она не успела. Внутри минимаркета раздался такой рык, что у Фила мелко задрожали руки, и он еле вставил новый магазин в винтовку. Маринка резко развернулась и взяла на прицел вход в магазинчик.

Витрина магазина разлетелась брызгами, и из нее спиной вперед вылетело тело и плюхнулось на асфальт, основательно приложившись об него затылком. Вслед за телом в пробитую витрину вылез здоровый рычащий мужик растрепанного вида, державший в руках совковую лопату. Мужик с грозным рыком опустил на голову лежащего лопату, потом еще и еще раз. Брызнуло красным. Упокоив настолько зверским способом тело в униформе заправочной станции, мужик обернулся и увидел Фила с Маринкой. Фил едва не выстрелил в него, но вовремя вспомнил, что низшие зараженные не используют даже простейшие инструменты по причине своей исключительной тупости.

Но наемник продолжал держать в прицеле мужика и через этот прицел его разглядывать. А рассмотреть повнимательнее было что. Росту в мужике было явно за два метра, при этом он выглядел как скала. Не атлет, а здоровяк с внушительным пузом. Но плечи и грудная клетка были еще шире. Совковая лопата в его руках выглядела как детский совочек. Антураж дополняли длинные русые волосы по плечи и густая борода. Мужик мог бы быть запросто каким-нибудь байкером или вышибалой в ночном клубе, если бы не одна деталь – он был одет в черную рясу. Мужик в рясе недоверчиво покосился на Фила с Маринкой.

– Тоже бесноватые?

– Какие? – не понял Фил, но зато Маринка отлично сориентировалась и опустила свой ствол.

– Нет, мы нормальные! – Маринка увидела, что у священника выдран клок мяса из бедра, – мы вас есть не собираемся. Наоборот, мы вам поможем!

Фил тоже опустил винтовку. Ему очень не нравилось это самое «помочь». Он появился в Улье с одной, вполне конкретной целью и помогать попавшим в беду незнакомцам, пусть даже и священнослужителям, в его планы никак не входило. Но Маринка уже подскочила к священнику и подталкивала его к входу в магазин.

– Там еще мертвяки остались? Ну эти, бесноватые?

– Нет, там пара тел на полу и этот был, – кивнул священник на труп в униформе.

– Заходите быстрее внутрь, – Маринка обернулась к Филу, – ты чего застыл?

Фил со вздохом отправил вслед за девушкой, в глубине души надеясь, что к концу этого дня он не будет втянут в авантюру типа организации «Центра реабилитации жертв Улья». Внутри магазина царил полнейший разгром. Полки с товаром опрокинуты, на полу валяются два распотрошенных трупа, а сам пол залит кровью так, что даже ноги начали скользить.

– Что здесь случилось? – спросила Маринка у священника. Даром время на разговоры она терять не собиралась. Подойдя к целому холодильнику, она достала из него три бутылки пива.

– А я откуда знаю!? – удивился священник. Дальше его понесло так, что не остановить. Отец Алексий, так звали священника, ездил проводить ревизию в один из отдаленных монастырей. Славно потрудившись, он возвращался в город на машине, когда трассу накрыл туман с неприятным кислым запахом. Алексий ползком, почти наощупь из него выехал и сразу напоролся на неприятности. Ему на капот бросился странный мужчина, причем священник особо подчеркнул, что это не он сбил человека, а человек сам кинулся на машину. Когда священник вышел из автомобиля, чтобы помочь пострадавшему, тот, не смотря на переломанные ноги, набросился на отца Алексия и попытался отгрызть ему ногу. Попытка успехом не увенчалась – священник зашвырнул его в придорожную канаву, диагностировал одержимость бесом и попробовал дозвониться до аварийных служб, но мобильная связь как назло отрубилась. Отец Алексий кое-как перебинтовал рану на бедре и доехал до заправочного комплекса. Но позвонить ему не удалось и оттуда. Когда он зашел внутрь, он увидел, как сотрудник заправки обедает своей сменщицей. Священник начал понимать, что одержимость бесами приобрела массовый характер. Он отбился от бесноватого и заперся в кладовке. Где до него постепенно стало доходить, что этой заправки вообще не должно быть на дороге, по которой он ехал. Невеселые думы о том, что он попал как минимум в Чистилище, прервали выстрелы на улице. Священник, полагая, что это военные отстреливают упырей, схватил с пожарного стенда лопату и начал пробиваться к выходу.

Пока отец Алексий рассказывал запоем о своих злоключениях, Маринка открыла бутылки с пивом и, тряся их, выпускала газ.

– Ты говорил, у тебя спораны есть? – спросила Маринка у Фила, – дай три шутки.

Фил кивнул, порылся в рюкзаке и вытащил зип-пакет с шариками, напоминающими серые виноградины. Высыпав из пакета три спорана, он протянул их Маринке. Та затолкала по одному шарику в каждую бутылку. Отец Алексей недовольно скосился на эти манипуляции.

– Наркотики?

– Да нет, вы что, – рассмеялась Маринка, – это то, без чего не мы прожить не можем. Это живун.

Маринка начала процеживать живун через бумажные салфетки, попутно объясняя священнику, куда он попал и как тут надо выживать.

– Ну точно Чистилище! Разве может какая-то там зараза из людей людоедов и монстров делать? Поболел-почихал, животом на крайний случай помаялся. Но чтоб такое! Грешники здесь все и никак иначе. Ведь сказано в Библии, что извергнул их Господь из земли их в гневе, ярости и великом негодовании, и поверг их на другую землю, как ныне видим.

– Тогда вас сюда каким ветром занесло? – попытался разубедить священника Фил.

– Каким-каким. Тоже не без греха, – погрустнел отец Алексий, – вчера настоятель вино монастырское из подвала достал. Эххх, это не просто вино, это амброзия настоящая. Вот и увлеклись. Теперь получаю воздаяние за грехи свои тяжкие.

Маринка закончила разливать живун из бутылок во фляжки. Из одной она сделал большой жадный глоток, а вторую она протянула отцу Алексию.

– Возьмите, нашу амброзию теперь попробуйте.

Священник твердой рукой отвел от себя фляжку.

– Нет, это пить не буду. Напиток сей из бесноватой плоти произведен.

– Я вам говорю – не бесноватые они, а зараженные! Не будете пить живун, умрете или вообще в мертвяка превратитесь!

Смерти огромный священник не боялся, но вот от мысли стать одним из «бесноватых» сильно побледнел.

– У вас, наверное, и голова кружится уже? И тошнит? – продолжила уговаривать Маринка отца Алексия. Тот молча кивнул.

– Да еще и рана на ноге, вам живун как воздух сейчас нужен!

Священник принял решение и взмахнул головой, как бы прогоняя наваждение.

– Ух, искусительница! Давай так, станет мне совсем худо или вдруг захочу тобой закусить, тогда и выпью. Пойдет?

Маринка протянула фляжку Филу, и тот понял, что ему сослаться на религиозные запреты уже не получится – надо пить. Он взял флягу и аккуратно пригубил. Во рту разорвалась бомба, начиненная помоями недельной давности и концентрированным соком лайма. Фил поперхнулся, смахнул выступившие слезы и вернул фляжку Маринке. Та развела руками:

– На пиве живец отвратительный получается. Но зато не загнешься теперь.

По довольному лицу Алексия было видно, что он мысленно себя похвалил за отказ пить адское пойло.

– А теперь мальчики надо думать, куда идти. Здесь оставаться опасно, кластер недавно перезагрузился, и скоро здесь могут появиться сильные твари.

– Демоны? – не удержался от уточнений священник.

– Хуже. Лотерейщики и топтуны. Совсем плохо будет, если рубер заявится. Нам сильно повезло, что место здесь безлюдное. Но это везение долго продолжаться не может. Надо идти в стаб. Всем вместе, так больше шансов, что дойдем. Там и отдохнем, а потом и разбежимся каждый по своим делам. Кто «за»?

– Где находится ближайший стаб? – задал вопрос Фил.

– Есть небольшой стаб отсюда километрах в тридцати на запад. Не бог весть какой, но переночевать в относительном комфорте и безопасности сможем.

Фил коротко кивнул, выражая согласие. Направление на запад его полностью устраивало, ведь где-то там и находился объект его миссии.

– Машина ваша на ходу? – спросила Маринка у Алексия. Тот на секунду задумался.

– Из-под капота пар валил, но пока едет.

– Тогда грузим в нее ящик пива, воду и из закусок что-нибудь по мелочи. И отправляемся.

Собрались они довольно живо, единственным камнем преткновения была проблема безоружности священника. Маринка настаивала на том, что невооруженному человеку в Улье не место и требовала, чтобы Фил отдал свой пистолет Алексию. Фил уперся рогом и всеми остальными частями тела намертво – он не собирался жертвовать ни одной единицей своего снаряжения. Спор разрешил священник:

– Стрелок из меня такой, что я скорее вас зацеплю, чем бесноватых. Так что пистолет лучше пусть у Фила остается.

– Да нельзя в Улье без оружия! Вы же как балласт, как мертвый груз для нас! – попыталась убедить его Маринка.

– А кто сказал, что я голыми руками поеду? – с широкой улыбкой сказал отец Алексий, закидывая в салон своего седана совковую лопату. Любому другому, кто собрался бы по Улью с лопатой в руках бегать, Маринка бы просто рассмеялась в глаза. Но вспомнив, в какое беспощадное оружие превращается в руках Алексия обычная лопата, промолчала.

Когда они выехали на трассу, Маринка решила поднять еще одну важную тему – священнику нужно дать имя.

– А чего тут размышлять? – искренне удивился Фил, – ведь имя на поверхности лежит. Нарекаю тебя Поп!

Сидящий за рулем священник, оторвал взгляд от дороги и бросил сурово посмотрел на Фила.

– Щас как дам в лоб! – высказался на тему нового имени Алексий беззлобно, но предельно понятно – в лоб он своим пудовым кулаком точно даст, если Фил будет настаивать на переименовании.

– За что!?

– За попа! Имя Алексий я взял при крещении, и менять его не собираюсь.

– Да мне то что! Это вон Маринка у нас суеверная, если она не против, то и оставайся ты Алексием на здоровье. Ты же не возражаешь? – Фил обернулся к Марине, сидевшей на заднем сидении, и увидел, что та умудрилась задремать.

– Она за. Значит, быть тебе отныне Алексием! – с нотками торжественности в голосе произнес Фил.

Священник посмотрел в зеркало на спящую Маринку.

– Вы с ней официальным браком сочетались? Или так – во грехе живете?

Фил поперхнулся.

– Да ты что, мы с ней всего…

– Значит во грехе, – уверенно перебил Фила Алексий, – не порядок, доберемся до первого же храма, и обвенчаю вас.

– Ты не понял, мы…

– А чего понимать? И самое главное – чего тянуть? Девка она отважная, верная и порядочная. Ты мне поверь, уж в людях я разбираюсь. Можно сказать работа у меня такая.

Фил подумал о том, что проснувшуюся Маринку будет ожидать большой сюрприз в виде внезапно нарисовавшегося жениха и святого отца, горевшего желанием, во что бы то ни стало выдать ее замуж.

Но проснуться Марине пришлось не из-за скоропалительной свадьбы, а по более прозаичной причине. Сначала «заплавали» обороты, потом из-под капота повалил пар и двигатель начало трясти так, что казалось, он вот-вот вылетит наружу. Сонная Маринка поинтересовалась, сколько они проехали и, узнав, что немногим более двадцати километров, довольно потянулась и сказала, что до стаба осталось всего ничего.

Пеший переход тяжелее всего давался Алексию, ряса священника покрылась темными разводами от пота, а сам он все чаще и чаще останавливался, чтобы перевести дух. Скорее всего, так на организм влиял отказ от употребления живуна, но Алексий наотрез отказывался даже фляжку с ним в руки взять. Во время одной из таких остановок, Алексий кивнул на небольшой ряд домов, стоявших недалеко от дроги в низине.

– А там что?

– Дачный поселок, – ответила Маринка.

– Так может лучше в тех домах заночевать? – с надеждой спросил Алексий.

– Дурная затея. Ресурсов там мало, рейдеры его почти не чистят. Поэтому твари там живут довольно вольготно. Сейчас место будет, где дома выходят ближе к дороге, будьте начеку, черт его знает, что оттуда выскочить может.

Дальше троица путешественников оправилась в гнетущем молчании. Дойдя до дачных заборов, подходивших близко к дороге, священник поднял палец вверх и прошептал:

– Слышите?

Фил прислушался. Где-то вдали страшно кричал человек. Кричал нечленораздельно, захлебываясь болью.

– Ага, слышу. Убивают кого-то, – в ответ прошептал Фил и двинулся по дороге дальше. Вслед за ним, внимательно осматривая забор и темные провалы окон в домах, двинулась Маринка.

– И что? Мы этого несчастного так просто бросим? – уже чуть громче сказал Алексий.

Фил вздохнул поглубже и зашептал:

– Судя по воплям, нам там делать нечего. Там уже и реанимационная бригада не справится.

Его поддержала и Маринка:

– Не можем мы в поселок соваться. Из нас троих вооружены только двое. Даже если там одни бегуны, налетят с разных сторон и конец.

– Слышал? Эксперт говорит, что это чистое самоубийство. Так что пошли.

– Да не могу я так! – священник громко возмутился, – там же человека убивают, а мы как крысы мимо проскользнуть хотим. Я иду в поселок.

– Отец Алексий, стойте! Да погодите вы! – Маринка бросилась за священником.

Фил пожал плечами и пошел дальше, не оборачиваясь. Он в армию спасения не записывался, чтобы в ответ на каждый вопль, разрывать на себе куртку, обнажая эмблему супермена и лететь выручать первого же попавшего в беду субъекта. А вдруг этот субъект бабушку родную с этого света выжил, чтобы дачку заполучить? Или того хуже – дрова у соседей воровал и на их же забор злорадно мочился? А ты сейчас понесешься его защищать, живота своего не жалея. Фил для себя решил, что если Маринка пойдет за священником, то отговаривать и возвращаться за ней он не будет. Хороший проводник это конечно ценность, но собственная жизнь все-таки стоит чутка дороже.

Только Фил принял это решение и мысленно попрощался с Алексием и Маринкой, как шагах в десяти перед ним затрещали кусты, и из них на дорогу выпрыгнуло нечто. Фил мельком успел разглядеть мощные обвитые рельефными мышцами ноги, злобную морду с челюстью как у бульдога и широченные плечи с руками до колен. Существо согнуло ноги и бросило себя в прыжке на Фила. Фил только начал поднимать винтовку, как почувствовал жуткий удар в грудь. Хрустнули запасные магазины в разгрузке, винтовка отлетела в сторону. Фил грохнулся спиной на рюкзак, а на грудь ему навалилась неимоверная тяжесть. Когтистые лапы, пробивая ткань куртки, кожу и мышцы, впились ему в плечи. Над лицом Фила наклонилась ужасная морда с явным намерением откусить ему нос по самые уши. Фил, понимая, что ни пистолет, ни нож он выхватить не успевает, вогнал локоть левой руки монстру в шею под челюсть и, упершись второй рукой, попробовал откинуть голову монстра назад. С тем же успехом можно было попробовать состязаться с гидравлическим прессом. Морда монстра неумолимо приближалась, а Фил почувствовал, как трещат его суставы и связки.

– Держись! – услышал голос священника Фил. Ну а что ему делать, если не держаться? Толку, правда от этого никакого, Фил побагровел от напряжения, но раскрытая пасть твари была уже в сантиметре от его кончика носа.

Отец Алексий возник у зверюги за спиной. Священник размахнулся и из-за всех сил огрел монстра по спине лопатой. Удар был такой силы, что черенок разлетелся в щепки. Такая оплеуха запросто перебила бы человеку хребет, но тварь лишь на секунду ослабила хватку. Алексий отбросил обломок лопаты, просунул руки монстру подмышки, схватил шею зверюги в блок и, крякнув от натуги, начал поднимать тварь вверх. Невероятно, но ему это удалось! Фил лежа выхватил пистолет, понимая, что как бы не был могуч священник, зверя он долго не удержит. Стрелять в тело или голову монстра нельзя, отец Алексий настолько сильно с ним сцепился, что можно задеть и священника. Перед глазами возникли узловатые ноги твари. То, что надо! Два хлопка, две пули в правое колено монстра. Перевести прицел, еще три выстрела и еще три пули превращают левый коленный сустав зверюги в месиво.

– Швыряй! Швыряй его на землю! – проорал Фил священнику. Тот отпустил тварь и резко толкнул ее в спину. Монстр шлепнулся на землю в паре метрах от Фила и попытался вскочить на ноги. Расстрелянные ноги его подвели, и он упал в прямом смысле мордой в землю.

– На тварь! На, на, нааа! – орал Фил, выпуская пулю за пулей в уродливую башку. Монстр забился в конвульсиях. В поле зрения Фила появилась Маринка, она деловито обстреливала кусты, из которых выпрыгнула тварь. Наемник перевел взгляд на кусты, за ними метались несколько теней. Фил взял на прицел одну из них и нажал на спусковой крючок. Раздался сухой щелчок – из-за нападения монстра адреналин в крови Фила зашкалил, и опытный наемник забыл посчитать выстрелы! Фил быстро выщелкнул отстрелянный магазин, но когда он вставил на его место новый, Маринка уже прекратила стрелять и лишь настороженно рассматривала кусты.

– Кажется все, – тихо сказала девушка, – там три бегуна было. Засаду сволочи устроили.

Фил опустил пистолет, попробовал глубоко вздохнуть и зашелся в кашле, ребра и грудина вспыхнули огнем боли. Маринка присела рядом с Филом.

– Ты как? Идти сможешь?

– Запросто, – простонал Фил и попробовал встать. Не получилось, от боли Фила согнуло пополам, и он бухнулся обратно на землю, – вот черт, кажется, эта тварь мне ребра переломала.

– Я удивляюсь, как она тебе голову за секунду не оторвала. Но еще больше меня поражает, как наш святой отец на лотерейщика с голыми руками полез. И ведь удержал! – восхитилась девушка.

Алексий уселся на землю рядом с Филом, его грудь тяжело вздымалась, а лицо было покрыто ручейками пота. Он устало махнул рукой.

– Это ерунда, у меня отец быка за рога брал и на землю валил.

Маринка, вытаскивая нож, опустилась на одно колено рядом с тушей монстра.

– Бык вам руку по локоть не откусит и с одного удара не выпотрошит, – возразила Маринка, вскрывая споровый мешок зараженного.

– Так это и есть самый главный демон? – задал вопрос священник, втайне гордясь своей победой.

– Нет, вы что. Это лотерейщик, один из самых слабеньких. Ура! Нам в лотерее повезло, глядите, – Маринка продемонстрировала свой «улов», – одна горошина и два спорана.

Отец Алексий скривился.

– Тьфу, чертовщина, – священник поднялся и направился к заброшенным домам, – пойду, поищу, на чем нам Фила тащить, глядеть не могу на это непотребство.

– Вы там аккуратнее, – предупредила Маринка священника, – слышите, те вопли стихли. Значит, доели беднягу и сейчас новую жертву искать будут.

– Мною подавятся, – оптимистично заявил Алексий.

Маринка пожала плечами и пошла в кусты, опустошать споровые мешки убитых ею бегунов. Фил воспользовался тем, что за ним никто не наблюдает и набрал на браслете комбинацию клавиш, включающую режим лечения. Теперь сыворотка споранов будет вкалываться ударными дозами. В его голову лезли неприятные вещи. Что если бы отец Алексий с Маринкой отстали чуть подальше? И вообще, если бы священника ранили, стал ты он тащить его на себе?

Маринка нашла еще два спорана, а Алексий так и вообще отыскал крайне полезную штуку – большую садовую тележку. Кое-как, постанывая от боли, с помощью Маринки наемник отцепил перевязь с мачете и отдал ее священнику. Длины перевязи еле хватило, чтобы объять необъятную грудь отца Алексия. Потом запасливая Маринка достала из своего рюкзака одеяло и выстелила им дно тележки, а священник бережно, как ребенка, поднял Фила и уложил его в это необычное средство передвижения. Потом взялся за ручки, на несколько шагов прокатил тележку и участливо глядя на Фила спросил:

– Ну как?

Край металлического поддона впивался Филу в спину, а его ноги смешно болтались и подпрыгивали на каждой неровности.

– Чувствую себя мешком картошки, – с вымученной улыбкой ответил он.

– Тогда я тебя аккуратно повезу, чтобы по дороге не рассыпать, – пообещал Алексий и, взвалив на себя еще и рюкзак Фила, бодро тронулся в путь. Маринка шла на впереди, осматривая дорогу.

Выдохся семижильный Алексий только через километр. Он аккуратно поставил тележку и грузно осел рядом. Маринка подошла к нему и молча протянула флягу с живуном. Алексий поднял на нее глаза, в которых читалась борьба принципов с крайней необходимостью.

– Точно поможет?

– Уже через полчаса будете чувствовать себя лучше.

Священник взял у нее фляжку и сделал большой глоток, потом еще один. Скривился от жуткого вкуса и пробормотал:

– Прости меня, Господи за это прегрешение. Не для себя стараюсь, а вон, чтоб Филька выжил.

Фил, который в течение всего времени поездки, то терял сознание от боли, то снова приходил в себя, сквозь зубы пробормотал-простонал:

– За Фильку… тоже в лоб… никаких Филек и Филиппков. Фил и точка!

Отец Алексий повеселел и панибратски взъерошил Филу прическу.

– Раз огрызаешься, значит, жить будешь. Ну что Мариш, двинули?

Уже через десять минут отдышка и слабость у священника прошла, и он начал толкать тележку с мощью буксирного тягача. Оздоровление тела привело к оздоровлению духа. И отец Алексий в приподнятом настроении спросил у Маринки:

– В том городке, куда мы идем, церковь есть?

Фил услышав Алексия, понял, к чему тот ведет и закашлялся. Маринка не поняла в чем подвох и спокойно начала рассказывать:

– Нет, в этом стабе вообще ничего нет. Ни церкви, ни электричества, ни даже душа с теплой водой. Называют его Порт.

– Ого, там есть море? – удивился священник.

– Ни моря, ни кораблей там тоже нет. В Улей перенеслась только портовая площадка с контейнерами.

– А чего мы туда идем?

– Это единственный обжитый стаб в округе. Народу там живет немного, в основном сброд всякий. Считают себя крутой бандой. Кластеров рядом богатых нет, твари тоже не кишат, потому что внешники рядом. Поэтому пускают к себе по бедности рейдеров на постой.

– Ты уверена, что нам вообще стоит в это бандитское логово соваться? – прохрипел из тачки Фил.

– Темнеет, а ночью безопаснее в стабе спать. Даже в слегка отмороженном. Я там два раза уже ночевала, и глядите – жива.

– Два раза это большое достижение, – пробурчал Алексий.

– Для Улья – да, – отрезала Маринка.

Маринка точно рассчитала время. Когда их процессия подходила к стабу, стемнело окончательно и бесповоротно. Но стаб не заметить было трудно даже в такой непроглядной тьме. Периметр поселка был заставлен металлическими контейнерами и ночью производил впечатление средневекового бастиона. Маринка махнула рукой на две железных бочки, горевших возле стены из контейнеров.

– Нам туда.

Маринка подошла к бочкам и, приложив руки ко рту, громко прокричала:

– Эй! Открывай! Гости пришли!

Наверху раздалось какое-то шевеление, потом из-за металлической стены свесился часовой и включил фонарь.

– Кто такие? Че надо? – прокричал часовой, осматривая «гостей».

– Кто там приперся? – окрикнули часового из-за стены, прежде чем Маринка успела ответить.

– Чудики какие-то. Инвалид на тачке, поп-ниндзя с мечом за спиной и цаца с пукалкой, – ответил кому-то за стеной часовой.

За стеной не унимались:

– А цаца хоть симпатичная?

– Не особенно. Тощая как шкелет, – выдал комплимент часовой.

Фил невольно скосил глаза на Маринку. Да не тощая она ни разу. Комбез ее, конечно, стройнит, но вон грудь имеется и все остальное. Маринка заметила взгляд Фила и вопросительно подняла бровь. Фил поспешно отвернулся, но успел заметить, что и Алексий оценивающе смотрел на Маринку.

– Ну тогда передай этому цирку, что пока карлики и бородатая женщина не подойдут, пущать их не будем, – хохотнули за стеной.

– Все? – спросила, багровея Маринка, – залежи юмора исчерпаны? Или так и будем всю ночь хохмить?

– А чего бы и не похохмить? Я на дежурстве, вся ночь впереди. А вы все равно пароля не знаете.

– Знаю, я знаю. Три спорана с человека за ночь.

– Вот видишь – не знаешь! Бугор наш, Дублон, указ вчера выдал, со всех чужаков по пять споранов за ночевку. Особливо с тощих!

Маринка снова пропустила «тощую» мимо ушей.

– Так я не чужая. Я Маринка, меня Дублон знает. Позови его.

– Не могу, – продолжал издеваться часовой, – он в отъезде. Будет со своей дружиной завтра. Так что либо платите по пять, либо валите в другое место народ веселить.

Фил, стиснув зубы от боли, встал с тележки.

– Слышь, клоун… – начал было Фил гневную тираду, но Маринка быстро его перебила:

– Мы согласны, поднимай ворота!

Часовой обернулся и махнул рукой кому-то внутри.

– Давай, поднимай!

За стеной побухтел и завелся басовитый дизель. На контейнер сверху опустилась «лапа» погрузчика и медленно потянула его вверх, открывая проход в стаб. Когда контейнер поднялся на пару метров над землей, Маринка зашла под висящий контейнер и махнула рукой Филу и Алексию, чтобы те шли за ней. Фила терзали сомнения – как бы чрезмерно юморные мужики из Порта не опустили контейнер в тот момент, когда он будет под ним проходить.

Но обошлось, старенький погрузчик вернул контейнер на его место в стене, когда Фил и его спутники вошли внутрь стаба. Со стены спрыгнул часовой и вразвалочку подошел к Маринке.

– Раз у нас уже была, то знаешь, что оплата вперед.

Фил опустил рюкзак на землю, достал из него пакет со споранами и отсчитал пятнадцать виноградин часовому. Тот махнул рукой, указывая направление:

– Вам в южный сектор. Шестой гостевой домик свободен, можете занимать. Столовка откроется только утром, если хотите пожрать, давайте еще три спорана – обеспечу вас сухпаем.

Фил молча отсчитал вымогателю еще три серых шарика. Часовой смотался к погрузчику и вернулся с пакетом, в котором побрякивали несколько банок консервов и бутылок с соком. Маринке дорога была знакома, и они двинулись по лабиринту из расставленных как попало контейнеров. Освещения в этих коридорах не было, поэтому приходилось идти чуть ли не наощупь. Фил достал из рюкзака фонарик.

– Что ж они генератор не поставят? – проворчал наемник.

– Да есть у них генератор, – ответила Маринка, – но к нему ни головы, ни рук. Ничего, вы сейчас наш номер люкс увидите и сразу все поймете.

Маринка оказалась права, гостевые апартаменты поражали своей роскошью. Домик для гостей оказался обычным двадцатифутовым контейнером, в котором стояли четыре разнокалиберные кровати и пластиковый стол с четырьмя же стульями. Но девушка решила добить своих попутчиков и продемонстрировала им душевую – железную кабинку с ржавой бочкой наверху, которая стояла возле их контейнера. Предполагалось, что за день солнце нагреет солнце в бочке и купающийся сможет помылить себе спинку в комфорте.

Мужчины решили дать возможность даме первой принять душ. Маринка зашла в кабинку, а Фил решил показать отцу Алексию, как правильно обращаться с мачете. Вдруг девушка в душевой кабинке завизжала так, что распугала всех руберов в округе. Фил со священником кинулись ей на помощь и чуть не высадили дверь душевую. Маринка на попытку взлома ответила воплями, от которых не по себе стало и элитникам, и в сильных выражениях попросила мужчин не входить, так как она была ну совсем неодетой. Причина ее визгов оказалась прозаичной – чуткий и отзывчивый персонал Порта натаскал воду в бочку уже после захода солнца, и она была ледяной.

Вторым душ принимал Фил, третьим – священник. И когда он вернулся в гостевой домик, то увидел, как наемник и девушка, сидя на кроватях и завернувшись в одеяла, громко отстукивают зубами затейливый ритм.

– Вы чего дрожите? Хорошо же освежились!

Замерзающие не успели ответить священнику, где и в каком месте они видели подобные водные процедуры, как кто-то гулко постучал в железную стену. В проеме двери их жилища стоял сорокалетний мужик в камуфляже.

– Я дико извиняюсь за внезапное вторжение, но у вас случайно нет… – мужик сделал многозначительную паузу, – водки?

– Чего!? – не сразу понял причину «внезапного вторжения» отец Алексий.

– Мы ваши соседи, из четвертого. Трейсеры мы, набили зверья, мешки от споранов с горохом ломятся. В местной богадельне буфет только утром откроется, а у нас ночь даром проходит. Так что если есть водка или вискарь какой завалявшийся, то с радостью обменяем. Можем на спораны, а можем и на шампанское. У нас молодой его целый ящик припер, аристократ хренов – мужик в камуфляже шумно рыгнул, – простите, это все из-за шампусика этого проклятого.

– У нас кроме этого, – Маринка помахала бутылкой с соком, – нет ничего.

Мужик плотоядно скользнул по Маринке взглядом.

– Тогда может вы к нам, а? Шампусику попьем? – произнес мужик, в упор глядя на Маринку.

Фил и священник напряглись. Пьяные охотнички, ищущие приключения на свои мягкие части тела, могут слишком рьяно начать добиваться внимания Маринки. Фил незаметным движением открыл пистолетную кобуру. А отец Алексий открыто положил ладонь на рукоять мачете. Маринка же оставалась абсолютно невозмутимой.

– Спасибо, но мы спать ляжем. Устали очень.

– Ну нет, так нет. Хорошей ночи, – сказал мужик и ушел.

Фил решил все-таки положить пистолет на ночь под подушку. Но перед сном ему необходимо было сделать еще кое-что. Благодаря автомобилю священника они отмахали сегодня порядочное расстояние, и Фил хотел проверить метку на навигаторе. Вдруг объект уже нарисовался в зоне досягаемости. Размахивать навигатором перед лицами Маринки и священника означало бы получить множество вопросов, на которые Филу совсем не хотелось отвечать. Поэтому он под предлогом осмотра местных санитарных строений вышел прогуляться.

Навигатор, окруженный со всех сторон металлическими стенами, отказывался нормально работать, поэтому Фил был вынужден бегать по стабу, постоянно проверяя сигнал. И лишь только после того, как он забрался на груду как попало сваленных контейнеров в другом конце стаба, навигатор, наконец, соизволил нарисовать маркер на своем экране. Потирая неоднократно ушибленные во время восхождения на контейнерную гору локти и колени, Фил затейливо выругался – метка слегка сдвинулась на запад, и расстояние до нее прибор определить все также был не в состоянии.

Спустившись на землю и проходя мимо очередного сорокафутового контейнера, Фил услышал звук, которому в этом мрачном стабе было не место. На базе ему рассказали о разнообразных хитростях, к которым прибегали монстры при охоте на людей. Но наемник четко помнил, что ни один из них не имитировал плач ребенка. Фил прислонил ухо к холодному металлу – сомнений не было, в контейнере плакал малыш.

Задвижка на двери контейнера была заблокирована пластиковой стяжкой, которую нож Фила перерезал за секунду. Фил аккуратно сдвинул задвижки, открыл слегка поскрипывающую дверь и, включив фонарь, осветил внутреннее пространство контейнера.

У дальней стенки лежал сложенный чуть ли не штабель десяток мужчин, с плотно перемотанными скотчем ногами и руками. У каждого из них во рту был кляп и Фил слышал лишь стоны и глухое мычание. Ближе к входу сидели две женщины. Одна из них тоже была обмотана липкой лентой, а у второй руки были свободны. На них она держала грудного младенца и смотрела на Фила со странной смесью ужаса и надежды.

Глава 3

– Там полный контейнер связанных людей! Женщины! И… и ребенок, – приглушенно шептал Фил, глядя на вытянувшиеся лица Маринки и священника.

Черт! Ребенок! Если бы не он, то Фил прикрыл дверь контейнера и уже через десять секунд постарался забыть, что он увидел. А так, он вытащил кляп у матери и поинтересовался, что за игрища со связыванием здесь творятся. Ответ ему очень не понравился. Фил понял, что он открыл ящик, вернее целый контейнер Пандоры. Не вмешаться в происходящее в Порту теперь не получится.

– Тут у местных что-то типа налаженной работорговли прослеживается, – продолжил рассказывать Фил, – хватают рейдеров-одиночек из тех, кого искать никто не будет. Еще к ним люди пришли из разгромленного монстрами стаба. Так эти сволочи их тоже связали и в этот контейнер определили.

Маринка нахмурилась:

– Это не работорговля, это гораздо хуже.

– Кто может быть хуже работорговцев? – возмутился отец Алексий.

– Муры. Которые продают людей внешникам на органы.

– Как на органы? – не понял священник.

– А вот так. Внешники разделывают нас на запчасти.

– Зачем? – настал черед Фила удивляться.

– Точно не знаю. Слухи разные ходят. Что лекарства из наших органов делают, средства для омоложения или разглаживания морщин. Точно не скажу, еще никто из наших не вернулся, чтобы все детально рассказать. Зато я теперь понимаю, откуда взялся тот конвой с «живым товаром», который разгромили Фил и его друзья. Эти скоты из Порта спелись с внешниками! И поставляют им людей!

– Погоди. Тебя же саму в том грузовике везли? – не понял Фил.

Маринка на секунду замешкалась.

– Меня… нас с Поэтом внешники взяли отдельно.

– Ого, какая интересная история, расскажешь? – проявил любопытство Фил.

– Не сейчас. Ты почему пленников в контейнере оставил?

– Попер бы я их сюда через весь Порт, ага. А если бы охрана всполошилась? Сидели бы сейчас все такие мертвые. И мы и пленники.

– Фил правильно делает, что осторожничает. Но спасать людей все равно надо, – горячо высказал свое мнение Алексий.

– С кем спасать? Вы стрелять не умеете, Фил еще от рандеву с лотерейщиком не отошел.

– Я пойду и поговорю с ними. Призову к совести, Божье слово творит чудеса…

– Да, святой отец, тяжело вам в Улье придется. Все ваши душеспасительные разговоры с этими мразями закончатся тем, что утро мы встретим в контейнере с остальными пленниками. Ну или прикопают нас за стеной по-тихому. Хотя трезвое зерно насчет «поговорить» в ваших словах есть…

В гостевом домике, где проживали охотники на чудовищ, а попросту трейсеры, было накурено так, что в воздухе можно было плавать. Хоть брассом, хоть баттерфляем. Видимо во время охоты курева они себе не позволяли, из-за отличного чутья зараженных, зато в стабе отрывались по полной. И хотя все трое очень внимательно слушали историю Фила, разговор вел только старший – Буран, тот самый мужик, который предлагал в обмен на водку все сокровища мира. Дослушав наемника, смачно затянувшись и затушив сигарету в бокале с шампанским, Буран, наконец, произнес:

– Мне Дублон с его орлами всегда мутными казались. Но чтоб так, внешникам живой товар гонять и мурами заделаться? Дублону придется туго, когда об этом узнают стронги. А с нашей помощью они об этом обязательно узнают.

– Дублону с приятелями не жить, это понятно. А как насчет народа в контейнере? – спросила Маринка.

– А что мы сможем сделать? – развел руками Буран.

– Не пройти мимо, – встрял в разговор священник, – я в Улье первый день…

– Первый!? Ну, тогда понятно. Знаешь, у нас тут в Улье все немного по-другому! – усмехнулся Буран.

– Не может быть по-другому. Ты или прошел мимо и подлец. Или остановился и помог. И тогда ты не герой, не молодец, нет. Ты просто – человек.

– Отец, ты тут проповеди не читай, – натужно улыбнулся Буран.

– А это не проповедь, а жизненное наблюдение. Мне вон Маринка весь день рассказывает, какое Улей проклятое место. Что люди тут мутируют и превращаются в чудовища. А вы сами в кого превратились, человеки? – немного подумав, священник продолжил, – вставай и пойдем!

– Куда? – не понимая спросил Буран.

– Туда, где держат этих людей. Зайдешь, скажешь – привет, вы же все тут с Улья? Значит должны понимать, что спасть мы вас не будем. Но вы не отчаивайтесь, на днях вас продадут внешникам и ваши страдания закончатся. Под ножом хирурга. Но мы все кому надо расскажем, и банде Дублона придет конец. За вас отомстят. А теперь извините, мне надо идти водку искать, а то ночь скучно проходит.

Буран, нахмурившись, смотрел на отца Сергия, не зная, что ответить. Но тут в разговор вступил один из охотников:

– Дублона сейчас в Порту нет. С ним уехала и основная его ватага.

– Да, нам тоже так сказали, – встрепенулась Маринка, – вы сколько местных видели? Мы одного дежурного у ворот и еще двоих возле подъемника.

– Ага, мимо этой троицы мы проходили. Плюс еще трое ошивались на складе. И вроде все, больше мы никого не заметили.

– Нас шестеро, их шестеро, может и получится, – задумчиво произнес второй охотник.

– А ну цыц, – поставил трейсеров на место Буран, – мы еще не решили, влезаем мы в это дело или нет. Вдруг их по стабу больше шести бегает?

– Это мы сейчас и узнаем, – сказала, вставая из-за стола Маринка.

– У той троицы у ворот, – поднялся вслед за Маринкой священник.

– Стойте. Погодите. С криком «ура» на врага бегут только смертники, – немного остудил пыл борцов с рабством Фил и обратился к трейсерам, – вы вооружены?

Буран ухмыльнулся и кивнул на стену, где на ремнях висело оружие.

– Обижаешь.

Фил посмотрел на стенку.

– Что? Двустволки? Это вы с ними на тварей ходите?

Трейсеры громко заржали.

– С ними, с ними родными, – Буран, порылся в кармане, вытащил патрон размером с небольшой огурец и протянул его Филу, – и стреляем мы из двустволок вот этим.

– Ааа, – понимающе протянул Фил, – это у вас штуцеры. Откуда взяли?

– Да прилетает тут в один кластер интересный магазинчик, – с хитрецой улыбнулся Буран.

Маринка решила показать, что она все-таки девушка и в совсем серьезных мужских игрушках разбирается плохо.

– И что эта пукалка сможет броню рубера пробить? – засомневалась она.

– Пробить? Не-а, а вот проломить запросто, – Буран любовно погладил огромный патрон, – барышня, такая пулька слона в нокаут на полчаса отправляет, даже если в убойное место не попадешь.

«Барышня» мило улыбнулась:

– И с такими пульками вы боитесь каких-то муров?

Но отморозки с автоматами оказались опаснее шеститонного взбешенного слона. К первой тройке муров, дежурящих у ворот, пошли Маринка и Алексий. Большее число людей, могло заставить охрану нервничать. А излишняя нервозность могла запросто привести к перестрелке, которая в условиях темноты Порта привела бы к непредсказуемым последствиям.

Отец Алексий вскарабкался по небольшой приставной лестнице к охраннику на воротах. Часовой, тот самый мужик, который их встречал при входе в Улей, устроился на крыше контейнера с максимальным комфортом. Развалившись в плетенном ротанговом кресле, он потягивал что-то явно не безалкогольное из пузатой фляги и пялился в беспросветную тьму за стену стаба. Горящие возле стены бочки обзора не добавляли, так как только слепили наблюдателя. Ноги бравый охранничек сложил на ручной пулемет, стоящий возле кресла на сошках. Надежду на то, что стаб на замке, расслабленная поза часового не вселяла.

– Как обстановочка? – бодро спросил Алексий у часового, – вы тут не слишком заморачиваетесь с охраной, да? Никаких прожекторов, обходов территории.

Часовой сделал добрый глоток из фляги и насмешливо посмотрел на священника:

– Кому это надо, если есть Вася Радар.

– Вася кто!? – не понял отец Алексий.

– Вася я! – привстал охранник и слегка поклонился – Вася Радар, я так себя называю, чтобы отличаться от пары сотен других Радаров, бегающих по Улью. Я сенс, отлично чувствую зараженных на расстоянии.

– Здорово, – одобряюще кивнул священник и посмотрел в сторону погрузчика во внутреннем дворе Порта. К нему с фонариком подошла Маринка. Сейчас она спросит у стоящих рядом охранников, где можно найти чуть-чуть спека, чтобы развеяться. Девушка, желающая «полетать», вызывает нездоровый интерес у мужчин, и внимание охраны будет полностью приковано к Маринке. И у священника осталось всего пять секунд, а потом… потом лучше смотреть куда угодно, но только не в сторону погрузчика, – и как обстановка на фронте? Все тихо? На горизонте ни одной твари?

– Так не бывает. Твари есть рядом всегда. Прямо сейчас там, – Радар махнул рукой в неопределенном направлении, – носится одна злобная тварь. Если у нее голод пересилит чувство самосохранения, то я с ним поговорю с помощью этого, – часовой пихнул ногой пулемет.

– Суровый ты парень, – пробормотал Алексий, поворачиваясь спиной к внутреннему и двору и прикрывая глаза рукой.

– Эй ты че… – воскликнул было Радар.

Во дворе сверкнуло. Несмотря на то, что Маринка вспыхнула на приличном расстоянии от ворот, сила свечения была настолько мощным, что в глазах Радара забегали веселые зайчики.

– Эй да че… – начал возмущаться Радар, нашаривая висевший на боку укороченный автомат. На руку Радара легла сверху лапища Алексия. Радар попробовал оттолкнуть священника, но тот не сдвинулся ни на миллиметр, а только по-отечески посмотрел сверху вниз на дергающегося часового и положил вторую руку ему на загривок. Радар слегка присел и тихо заскулил.

– Сын мой, нам надо срочно побеседовать о спасении твой души, – священник потянул за ремень и снял автомат с Радара, – ну и о спасении твоего тела тоже.

Спасти себя Радар оказался не прочь. Пока охотники споро крутили двух ослепших охранников у подъемника, Радар рассказывал подошедшему Филу о тонкостях обороны Порта. Дублон действительно ушел в рейд и забрал с собой основную ударную силу. В Порту кроме охраны ворот, осталось всего три человека, оберегающих склад и по одному человеку на двух пулеметных точках на внешней стене.

Складских быстро и без шума повязали трейсеры, явившиеся якобы снова требовать водку. Те, в отсутствие начальства, расслабились, набрались выше бровей и были легкой добычей. Одного из пулеметчиков снимать со стены пошел сам Фил. Он расшнуровал свой рюкзак и вытянул из него тонкий прочный линь, который аккуратно свернув, положил к себе в карман. Фил вскарабкался на стену и легкой, вихляющейся походочкой направился к обложенному мешками с песком пулемету. Когда до укрепления на крыше осталось пара шагов из-за рядов мешков высунулась вихрастая голова, которая оглядев Фила, недовольно спросила:

– Че надо?

– Патронов. У тебя же, – Фил кивком показал на пулемет, – двенадцать и семь? А мне как раз десяток таких нужен.

– А ну пошел отсюда, – угрожающе надвинулся обладатель вихрастой головы на Фила, – тоже мне, нашел лавку. У нас каждый патрон на учете. Вали говорю!

Фил примиряюще поднял руки и, изображая испуг, отступил назад. Вихрастый презрительно сплюнул под ноги и отвернулся от наемника. Пусть он сидит на крыше контейнера совсем один, но у него есть пулемет, а крупнокалиберный ствол придает человеку неистребимое чувство уверенности. Фил в два шага приблизился к охраннику, доставая из кармана линь и накидывая его сзади на шею. Охранник вскинул руки к шее, стараясь скинуть удавку, но линь слишком глубоко вонзился в кожу. Фил рывком перекинул тело вихрастого через мешки с песком и потащил его к краю стены. Отбиваясь, охранник заехал Филу по еще незажившим ребрам, от чего из глаз наемника полетели слезы от боли. Сантименты кончились – Фил коротко двинул вихрастому в печень, от чего тот замычал и выгнулся дугой, и скинул его со стены во внутренний двор Порта. Где бедолагу уже ждал отец Алексий с распростертыми объятиями и большим мотком скотча. С бандитами решено было поступить так же, как и они поступали со своими жертвами – обмотать скотчем и складировать в контейнерах.

Фил спустился с контейнера и подошел к отцу Алексию. Священник работал на совесть – вихрастый охранник напоминал жертву огромного паука и лежал на земле, тихо постанывая.

– Зря ты его со стены скинул, – осуждающе произнес священник, – кажется, он ногу сломал.

– Нога это еще мелочи, – возразил Фил, – может, мы до утра подумаем и шлепнем всю эту кодлу на рассвете.

Охранник замычал сквозь наклеенную на рот ленту и активно засучил ногами. Фил повеселел:

– Гляди, как наш друг быстро на поправку пошел…

Фил и дальше продолжил бы глумиться над охранником потому, что сломленный враг в некоторых случаях полезнее преданного друга, но в этот момент на другой стороне Порта тишину разорвала короткая пулеметная очередь. Ей в ответ прозвучали несколько мощных одиночных выстрелов.

– Не справились наши охотнички. Алексий, тащи его в наш домик к остальным, – уже на ходу выкрикнул Фил.

Фил побежал вдоль стены, болезненно морщась от тряски, которая отдавалась уколами боли в грудине и ребрах, намятых лотерейщиком. Добежав до места перестрелки, он увидел шквал трассирующих росчерков поливающих внутреннее пространство Порта со стены. Из-за контейнеров ему реденько отвечали снопы пламени из штуцеров охотников. Фил мгновенно оценил обстановку, втягиваться в перестрелку с пулеметчиком на стене ему не хотелось. Попадет пулька калибра двенадцать и семь в ручку или ножку и отлетит эта ручка с ножкой на несколько метров. И как только опытные трейсеры умудрились поднять на уши охранника, при таком отношении к службе у местных бродяг? Подошли к стене и попросили по-хорошему сдаться? Если так, то Фил клятвенно пообещал себе поменять им ручки с ножками местами за излишний гуманизм.

Между тем, стрелок на стене прекратил стрельбу, завозился и включил самодельный прожектор – желтоватый конус света заплясал между контейнеров, выискивая трейсеров. И теперь ситуация из плохой моментально стала худшей. Прожектор слепил нападавших, а пулеметчику давал возможность спокойно выцеливать охотников.

Фил стараясь не шуметь, двинулся вдоль стены и оказался в мертвой зоне под пулеметной точкой. Здесь пулеметчик мог достать его, только свесившись с контейнера. Но и наемнику сшибить охранника с крыши тоже было нечем. Эх, сейчас бы гранату в руки.

Кто-то из охотников неудачно высунулся из-за контейнера, пулеметчик дал короткую очередь и один из трейсеров зашелся в жутком крике. Зацепило. Этот крик подтолкнул фантазию Фила в нужном направлении. Он вытащил из разгрузки один запасной магазин, швырнул его на крышу контейнера и страшным голосом заорал:

– Граната!

Был бы на месте пулеметчика более опытный боец, он бы в ответ на уловку Фила, посмеиваясь, швырнул настоящую гранату. Но парень был из робкого десятка. Услышав звон от падения магазина, пулеметчик с разбега сиганул со стены и побежал прочь от Порта. Фил зло выругался и по приставной лестнице начал подниматься на стену из контейнеров. Этот сбежавший бандит мог пересидеть где-нибудь до утра и предупредить возвращавшегося на базу Дублона.

Тех нескольких секунд, в течение которых Фил карабкался по лестнице, хватило на то, чтобы пулеметчик скрылся в кромешном мраке за периметром Порта. Фил развернул прожектор и почти сразу поймал в световой овал убегающего что есть сил бандита. Но наводить тяжелый прожектор на аккумуляторах вслед за беглецом и одновременно стрелять по нему оказалось делом трудно осуществимым. Фил обернулся и прокричал в темноту порта:

– Срочно сюда! Поднимайтесь, он сейчас уйдет!

Фил повернулся и снова высветил прожектором уже изрядно уменьшившуюся фигурку убегающего. Еще немного и даже подоспевшая помощь не спасет – сбежит гаденыш! Вдруг из темноты на бегущего человека выпрыгнуло существо, сильно напоминающее крупную гориллу с переразвитым плечевым поясом. Существо как таран врубилось в человека, и тот кубарем покатился по земле. Надо отдать должное сбежавшему охраннику, он успел вскочить, выхватить пистолет и навести его на монстра. Но это помогло ему мало, монстр одним взмахом мощной лапы выбил пистолет из руки пулеметчика, а махнув второй – раскроил ему череп. Зверюга подхватила падающее тело и огромным скачком выпрыгнуло из светового круга. Фил вскинул свою винтовку и послал вслед монстру длинную очередь.

– Ушел? – прокричал забравшийся на контейнер Буран.

Фил отрицательно покачал головой. Тяжесть и усталость на него навалилась резко и сразу после того, как он закинул винтовку за спину. Что неудивительно – настолько насыщенных приключениями суток подряд, выпавших на его долю, он и припомнить не мог. Уже спускаясь со стены, он покачнулся на лестнице и если бы его вовремя не подхватил Буран, то Фил бы содрал себе колени. До гостевых домиков наемник добрел как в тумане. Там Маринка уже латала трейсера, которого ранил пулеметчик, и выдавала прогнозы, что у охотника точно все заживет до свадьбы. А что не заживет, так вырастет заново. К Филу подскочил Алексий и предложил срочно отправляться освобождать захваченных мурами пленников. Фил доходчиво объяснил священнику, как найти контейнер, а также не менее доходчиво обосновал, почему он туда идти не хочет и не может. Потом Фил добрался до кровати и рухнул на нее, успев снять только берцы и разгрузку. Наемник пропустил горячее выражение благодарности от спасенных людей. Вместо этого он спал глубоким и беспокойным сном, в котором его мучили кошмары. Филу снилось, как в лотерейщика превращается его сестра и как она сносит ему голову одним ударом жуткой когтистой лапы.

Глава 4

Утром Фил проснулся от страшного гомона. Казалось, одновременно разговаривает десяток людей, причем абсолютно друг друга не слушая. Фил открыл глаза и убедился, что так оно и было. В их гостевом домике, плотненько сидя на кроватях, как куры на насесте, собралось все добропорядочное население Порта: спутники Фила, трое охотников и освобожденные пленники. Здесь же рядом с отцом Алексеем зачем-то сидел Васька Радар. И он был единственным, кто скромно молчал и не вносил свою лепту в общий бардак. Остальные о чем-то жарко спорили, но из-за чего, почему и как долго они еще собираются напрягать глотки, Фил решительно не понимал. Наемник прикрыл глаза, набрал полную грудь воздуха и гаркнул:

– Тишина в казарме!

Народ разом затих.

– Что за крики? Базарный день в Порту начался? – уже более спокойно продолжил Фил. Ответить ему решили все разом, и наемник снова не понял, о чем же идет спор. Невоспитанно ткнув пальцем в отца Алексия, наемник дал тому слово, пообещав пристрелить первого, кто перебьет священника. Алексий коротко обрисовал ситуацию. Разброд и шатание среди населения вызвал вопрос: «как жить дальше?». Часть пленников предлагала забрать Порт себе и обживать его в свое удовольствие. С таким решением были согласны отец Алексий и трейсеры, которым очень нравилась возможность заполучить дружественную базу в своих угодьях. Вторая часть предлагала прямо сейчас загрузить к себе на горбы все ценное и быстрым-быстрым шагом увеличивать расстояние между собой и Портом. Пока не нагрянули бандиты во главе с Дублоном, не отобрали все так удачно нажитое и не посадили опять в контейнер. Фил попытался резюмировать доводы противоборствующих сил:

– C одной стороны вы правы. Придут граждане-разбойнички и, если мы в Порту задержимся, то начнется перестрелка. А там где стреляют, там есть раненные и даже иногда насмерть убитые. Поэтому к возврату Дублона нам всем лучше быть как можно дальше от Порта, да?

– Как есть правда, – почему-то за всех ответил Радар.

– Но с другой стороны, если вы даже из закромов Дублона ни пылинки не возьмете, гонять он вас будет по всему Улью. Ведь если вы хоть кому-нибудь расскажете, что Дублон стал муром, гонять по всему уже Улью будут его. Радар?

– Я! – Радар вскочил с кровати и зачем-то отдал честь.

– У Дублона транспорт имеется?

– А как же. Джипы, пикапы. Даже БРДМ в наличии.

– Пойдете кучно толпой, на машинах бандюги вас однозначно догонят. Есть вариант разбиться на малые группы, но тогда вами твари с удовольствием откушают. Так не лучше и тех и других отстреливать сидя за стенами Порта?

Фил переводил взгляд с одного участника жаркой дискуссии на другого. Все, осознавая правоту наемника, опускали глаза.

– Отлично, что все это поняли. Радар! – гаркнул Фил и тот вскочил своего места, видимо решив перед новой властью выслужиться по полной.

– Я!

– Арсенал в вашем гадюшнике есть?

– Так точно! – надрываясь от усердия, прокричал Радар. Потом добавил уже менее бодро, – там, правда, полки от обилия не ломятся. И изысков всяческих нет.

– Буран, – обратился Фил к старшему трейсеру, – сейчас берешь всех военнообязанных, ведешь в арсенал и вооружаешь, согласно навыкам и умениям. Когда Дублон должен вернуться в Порт?

– Обычно раньше обеда и не ждем! – мигом сдал своих бывших подельников Радар.

– Отлично, времени еще вагон. Но бдительности терять не стоит. Маринка, мигом на стену и обозревай окрестности. Нам сейчас не вовремя вернувшиеся хозяева не нужны.

Маринка коротко кивнула, закинула свою винтовку и вышла. Буран тоже без лишних разговоров направился к выходу, за ним с явно недовольным видом потянулись освобожденные мужики. Фил решил подбодрить будущую гвардию Порта:

– А тем, кто не хочет становиться военнообязанным, выдать в руки шарики с флажками и отправить за ворота встречать Дублона с песнями и плясками.

Мужики воспрянули духом и двинулись за Бураном гораздо активнее. За ними увязался Радар, Фил повернулся к отцу Алексию:

– Чего это он так активно хвостиком виляет?

– Поговорили мы с ним по душам. Долго говорили и он, кажется, начал понимать, что вел в Улье жизнь бесцельную и греховную.

– И Радар расплакался, раскаялся и обещал прямо с завтрашнего дня исправиться? – с ехидцей поинтересовался Фил.

– Зря иронизируешь. Заблудшей душе иногда просто достаточно указать путь для спасения.

– А чего у него синяк под глазом? – продолжил подкалывать Алексия Фил.

– Ну дык подтолкнул его к спасению слегка, – заулыбался священник.

– Все равно, приглядывай за своим пасынком, он сейчас возле оружия отираться будет – мало ли что.

Священник ушел, а Фил достал свой рюкзак и начал в него торопливо укладывать вещи. Все что он мог сделать для своего спасения, он сделал. Сейчас мужики похватают оружие и будут готовиться к торжественной встрече Дублона в Порту. А Фил соберет пожитки и в этой кутерьме незамеченным перемахнет через стену и пойдет на северо-запад. Туда, куда звал маркер на навигаторе. Шансы на победу у Алексия высоки: стены, пулеметы, народ, которому терять нечего. Глядишь и справятся.

Не вовремя завибрировал браслет. Фил поднял руку и посмотрел на его монитор. Так и есть – закончилась ампула. Странно, ведь одна ампула была рассчитана на три дня, видимо в режиме лечения вытяжка расходовалась в лошадиных дозах. Но и эффект был на лицо, плечо продырявленное еще на Земле уже не беспокоило да и ребра не ныли при каждом вздохе. По закону подлости упаковка с ампулами лежала на самом дне рюкзака. Выложив часть вещей, достав коробочку с ампулами и открыв ее, Фил задумчиво осмотрел двадцать оставшихся ампул. Запаса должно было хватить на два месяца, ровно столько отвел Филу капитан на выполнение миссии. Но чутье подсказывало Филу, что калечить его здесь будут с неприятной регулярностью и вытяжка закончится гораздо быстрее, чем должна бы. И придется лакать этот мерзкий живун.

Передернув плечами от одной только мысли о вкусе живчика, Фил снял с руки браслет, открыл небольшой лючок с обратно стороны и заменил ампулу.

– Бензин закончился? – раздался голос за спиной у Фила. Тот от неожиданности подпрыгнул. В дверях стояла незаметно вернувшаяся Маринка.

– А? – мысли Фила крутились с бешеной скоростью. Что сказать, что соврать?

Маринка между тем прошла мимо застывшего Фила, как ни в чем не бывало и стянула одеяло со своей кровати.

– Постелю, а то металл прямо ледяной.

– Правильно. Ты это… береги себя, – выдавил глупость Фил.

Маринка посмотрела ему прямо в глаза и ответила:

– Ага, ты тоже.

Маринка вышла, а Фил так и остался стоять с глупым видом и наполовину натянутым на руку браслетом. И что теперь делать? Хоть Маринка вида и не подала, но явно заподозрила что-то нехорошее. Перелезешь через стену, побежишь, а она возьмет и пальнет, чего доброго, в спину дезертиру. И лежи, потом трупом за периметром и показывай личным примером, что бывает с хитрыми ублюдками. А что теперь остается делать, если по-геройски сбежать не получится? Правильно – идти и пытаться приготовить нормальную боевую команду из той сборной солянки, которая ему досталась.

Фил сорвал голос, пока объяснил защитникам, что надо делать и самое главное чего ни в коем случае делать нельзя – высовываться и показывать бандитам Дублона, что Порт захвачен. Поэтому на стене у ворот в плетеном кресле под складным зонтиком загорал и изображал несение службы Радар. В пулеметных точках на стене засели двое мужиков, освобожденных из контейнера, с жестким приказом – до сигнала не изображать радость от встречи и вообще никак не отсвечивать. Остальные защитники вместе с Филом и Маринкой сидели под стенами, готовясь вскарабкаться на них по приставным лестницам. Но тоже – не раньше, чем будет подан сигнал.

Радар завозился в своем кресле, потом встал и закрыл зонтик, вглядываясь вдаль. Значит, нарисовались наконец-то муры. Фил слегка отполз от стены и взял Радара на прицел. Пусть только моргнет как-то кривовато или еще как-нибудь попробует подать сигнал и будет первой жертвой боя за Порт. Но видимо душеспасительные беседы с отцом Алексием не прошли даром, Радар кривлялся и балагурил, но вел себя с подъехавшими с той стороны вполне естественно.

Потом Радар махнул рукой, и на контейнер-ворота опустилась лапа подъемника. Контейнер дернулся и стал подниматься вверх. Фил несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, закрыв глаза. Сейчас застрекочет, заухает и забабахает со всех сторон, так что надо успокоиться, умерить адреналиновый всплеск в крови. Иначе руки будут мелко трястись, что положительно скажется на здоровье врагов. А этого допускать никак нельзя.

В ворота под контейнером начал заползать четырехколесный броневик с маленькой башенкой на горбатой спине. Ага, это значит и есть флагман войска муров. В арсенале Порта не оказалось даже самого завалящего гранатомета, и БРДМ и вправду мог существенно осложнить жизнь защитникам Порта, но битвы выигрывают не гранатометами, а смекалкой.

Лапа подъемника разжалась, и контейнер рухнул на въезжающий броневик. Даже снаружи грохот был такой, что впору оглохнуть, а экипаж БРДМ минимум неделю не смог бы разговаривать друг с другом. Но никто и не собирался давать им возможность беседовать после боя. Со стены скатился Радар, метко метнул две бутылки с коктейлем Молотова и резко отполз в сторону.

Эх, как хорошо занялся броневичок! Горючая смесь надежно облепила борта БРДМ и пламя гудя, ринулось вверх, коптя дно висящего над броневиком контейнера. Человек, конечно, долго может смотреть на горящих врагов, но времени на это не было. Нельзя давать боевикам Дублона очухаться!

– Вперед! Рви, жги, убивай! – заорал Фил, одним махом забираясь на стену. За ним по лестницам рванули все остальные.

Вид со стены открывался еще тот. Перед воротами стояло три разношерстных военных джипа, из которых только начинались вылезать бандиты с полным непониманием на лицах. Им не собирались давать возможности сдаться в плен. По рассказам Радара с Дублоном отправились самые отпетые головорезы, у которых не только руки по локоть, но и ноги по колено в крови. Ни о какой тактике и распределении целей в наспех подготовленной группе не могло быть и речи. Вчерашние пленники начали стрелять в муров с лютой ненавистью, а ненависть плохой подсказчик на поле боя.

Первые очереди смели всего четырех боевиков. Оставшиеся в живых, отстреливаясь в белый свет как в копеечку, начали искать укрытий за машинами. Фил прикинул на глазок – осталось не меньше полутора десятков боеспособных муров. Плохо, силы примерно равны, сейчас бандиты очухаются и уже защитники Порта начнут нести потери. К трескотне автоматных очередей подключилось басовитое уханье. Наконец очнулись пулеметчики на стенах, пули их крупнокалиберных машинок прошивали автомобильное железо как бумагу. Положение бандитов резко ухудшилось. Но до окончательного разгрома было еще далеко, муры огрызались с отчаянием людей, которым совершенно незачем экономить боеприпасы. Мужик, засевший справа от Фила, слишком увлекся местью и приподнялся над стеной, стремясь выцелить одного из муров. Пуля моментально нашла героя, войдя ему в шею и разорвав артерию. Мужик грохнулся на металлическую крышу контейнера, заливая ее кровью и судорожно дергаясь в агонии.

Трейсеров в строю осталось только двое, один из них еще валялся в кровати после вчерашнего ранения. Но как оказалось и двое в поле воины. Выстрелы из их «слонобоев» оставляли здоровенные дыры с лохматыми краями в джипах и переламывали в фарш даже защищенных бронежилетами бандитов. Охотники на монстров, в отличие от всех остальных участников шумной вечеринки работали не на грохот, а на результат. Редкость боеприпасов их дисциплинировала, поэтому трейсеры работали по схеме – один выстрел один труп. А стреляли они в хорошем темпе, безжалостно выкашивая боевиков, и когда Фил в очередной раз высунулся из-за стены, стараясь найти новую цель, то его глазам предстала совершенно безумная картина. Среди джипов как будто порезвился огромный повар с молотком для отбивания мяса.

– Все! Прекратить стрельбу! – Фил осматривал поле боя. Ни попыток сопротивления, ни даже шевеления не наблюдалось. Над одним из джипов начинал подниматься легкий дымок, у другого вдруг открылась дверь багажника. Из него на землю спрыгнул худосочный мужик лет сорока в аляповатом зеленом спортивном костюме. Он бы моментально получил по пуле из десятка стволов, если бы не одно обстоятельство – перед собой он держал девчонку-подростка, прижав к ее горлу опасную бритву.

– Поговорим? – сухим надтреснутым голосом прокричал мужик в костюме. На его боку расплывалось красное пятно и, крича, он заметно кривился от боли.

– Это ж сам Дублон! Вали эту падлу! – раздалось со стен Порта. Мужики узнали главаря банды, и по их эмоциям было понятно, что убивать его будут на месте, коллективно и без оглядки на жизнь девочки. Фил лихорадочно пытался взять Дублона в прицел. Опасная бритва у горла это аргумент, но если попасть этому гаду в локоть или предплечье есть шанс, что он выронит бритву перед тем, как полоснуть девчонку по шее. В поле прицела случайно попало лицо девочки, и у Фила отпала челюсть – он потряс головой, отгоняя привидевшуюся чертовщину.

– Стойте! Не стрелять! – раздался зычный голос отца Алексия. Криком священника можно было глушить воробьев в полете, поэтому все выкрики со стены моментально затихли. Священник поднялся во весь свой немалый рост и крикнул Дублону:

– Чего ты хочешь?

Дублон рассмеялся:

– Гарем из двадцати девиц, золотой маузер и бунгало с видом на Килиманджаро.

– Нет, проблем. Только Килиманджаро завтра подвезем. Еще пожелания будут?

– Ага, жить хочу. И убраться отсюда поскорее.

– С этим будет посложнее. Видишь, – отец Алексий обвел рукой засевших на контейнерах вооруженных людей, – народ хочет тебя проводить торжественно. С почетными залпами в честь безвременной кончины.

– Тогда ее заберу с собой, – злобно осклабился Дублон, сильнее прижимая к себе девушку, – но если вы мне дадите вот эту машину и возможность доехать леса, то девчонку я отпущу. Помашу вам ручкой и поеду дальше по своим делам.

– А где гарантии, что ты ее отпустишь?

– Мое честное слово. И здравый смысл. Зачем мне этот прицеп нужен, если я в бегах теперь? А ты мне какие гарантии дашь?

– Тоже честное слово и экономия. Жалко на такую падаль как ты патроны тратить.

– Так мы договорились?

– Да, – ответил Дублону Алексий, – Никому не стрелять, пусть уходит.

– Всем счастливо оставаться, – проорал Дублон, кривляясь, – рад буду встретиться еще раз при других обстоятельствах.

Дублон выбрал машину поцелее и, прикрываясь девчонкой, залез в нее сам, а потом втянул ее за собой. Джип тронулся и начал набирать скорость. Фил увидел, как Маринка вскидывает к плечу винтовку.

– Ты что… – воскликнул священник.

Маринкин винторез три раза приглушенно «кашлянул». На заднем стекле итак уже избитого джипа появились три новых пулевых отверстия. Джип повело налево, его мотор взревел и заглох. Водительская дверь открылась, и из нее вывалился Дублон. Теперь его яркий костюм был запачкан красным еще и со спины. Дублон попытался отползти от машины, винторез Маринки «кашлянул» еще раз. Дублон окончательно застыл.

– Ты что!? – заорал на Маринку священник, – я же ему обещал!

– А я нет, – спокойно ответила девушка, – нельзя такую мразь в живых оставлять, ты мне еще потом не раз спасибо скажешь.

Маринка развернулась, не собираясь с Алексием продолжать спор и начала спускаться со стены. Фил ей мысленно зааплодировал – молодец девка, с такими принципами будет жить долго. Наемник также полез по лестнице вниз, чтобы проконтролировать окончательную и бесповоротную погибель команды Дублона. А то умники, любящие полежать и прикинуться мертвыми, обожают в спину неожиданно пострелять.

Фил переходя от одного трупа к другому, подошел к машине Дублона почти одновременно с Маринкой и жутко разобиженным на нее Алексием. Из машины насторожено выбралась девчонка, которую Дублон взял в заложники. Вроде бы подросток как подросток: мешковатые джинсы с кучей карманов на тощих ножках, короткая крутка защитного цвета, торчащие во все стороны волосы, но вот лицо… да уж, Филу в прицел не показалось, что девочка сильно отличается от своих сверстников. То ли кожей, как у ящерицы, то ли янтарными глазами с вертикальными черными зрачками. Фил глядя на нее невольно снял винтовку с предохранителя, а отец Алексий шумно выдохнул и перекрестился. Только лишь Маринка, казалось, не заметила во внешности девчонки ничего необычного. Маринка подошла к ней и участливо погладила по плечу:

– Ты как? В порядке?

Девчонка кивнула и, видя открытые рты мужчин, торопливо натянула на голову глубокий капюшон крутки.

– Спасибо вам. Я обязательно расскажу отцу о том, что вы меня спасли.

– Да перестань. Мы же не ради благодарности в Дублона стреляли. Да и свои счеты у нас к нему были.

На лице девушки мелькнула улыбка. Фил вздрогнул, Алексей еле сдержался, чтобы опять не начать креститься – зубы у девчонки срослись в две пластины.

– Так вы меня довеском спасли? Но все равно спасибо – Сыны Улья добра не забывают. Я ведь свободна и могу идти?

– Да, конечно, – ответила Маринка.

Но отец Алексий решил, что спасать девчонку надо до конца:

– Как свободна? Куда идти? Нет уж, прошу к нам в гости. Нечего одной по Улью шататься, небезопасное это место.

Девчонка расхохоталась.

– Добрые вы. И смешные. Я это тоже запомню, пока-пока, – девчонка махнула рукой на прощание, обернулась и пошла прочь от Порта. Фил невольно сглотнул – ногтям на ручке этой милой девочки позавидует и росомаха.

– Погоди, мы ее просто так отпустим? – недоумевающе спросил Алексий у Маринки, – она же там пропадет.

Движения уходящей девушки-ящерки становились все стремительнее, она уже не шла и даже не бежала, а летела над землей в серии размашистых прыжков по два метра.

– Там где она выживет, пропадем мы все вместе взятые. Она кваз, да еще из Сынов Улья, – усмехнулась Маринка.

Обалдевший Фил поинтересовался:

– Я прошу прощения за половую дискриминацию, но какой же она сын, если она – девочка?

– Сыны Улья это не семья. Это то ли секта, то ли организация.

– Как эти «пираты»? – Фил указал на тела боевиков из Порта, которых споро очищали от лишнего имущества новые хозяева стаба.

– Нет, Отец этих сынов проповедует, что квазы это верхняя ступень эволюции людей в Улье. Зараженные, которые мутировали и потеряли разум, это тупиковая ветвь. Мы с вами без этих шумных железяк, – Маринка похлопала по своей винтовке, – и прочих благ цивилизации выжить здесь не в состоянии, поэтому, по мнению, Сынов мы тут гости.

– Играют в превосходство одних человеков над другими? Обыкновенным фашизмом занимаются? – удивился отец Алексей.

– Да нет, ни в чем таком замечены не были. Живут обособленно, с людьми предпочитают не сталкиваться. Правда, иногда могут кого-нибудь грохнуть, защищая будущее Улья, как они говорят.

– Девчонку эту, тоже на разделку внешникам везли? – продолжал волноваться о судьбе девочки Алексий.

– Может к ним. А может, и в Колизей хотели отвезти, для любителей экзотики.

– В Колизей?

– Стаб торгашей и снобов. У них там роскошь всякая ценится и диковинки.

– Весело вы тут живете, – отец Алексий сокрушенно покачал головой и направился к воротам стаба, где Радар крутился с огнетушителем в руках, сбивая пламя с БРДМ.

Мертвых похоронили, раненных забинтовали. Освобожденные женщины приготовили общий обед, усталые мужчины шумно поздравили друг друга с победой и разбрелись по отведенным им комнатам. Фил тоже бухнулся на кровать с невеселыми думами о том, что сегодняшний день прошел впустую. Но счастливо побездельничать удалось не всем. К отдыхающему Филу подошли с озабоченными лицами Алексий и Буран. Они всерьез решили стать отцами-основателями нового общества в Порту и даже поделили обязанности. Буран брал на себя все силовое крыло, а священник планировал тянуть административную лямку. Они считали, что и Фил с его талантами поселению бы сильно пригодился, но наемник был вынужден их разочаровать. В их дружный коллектив он вливаться не собирался. В ответ отцы-основатели поохали, но гарантировали, что Фил навсегда останется в сердцах жителей Порта, а также пообещали подкинуть со складов всяких полезностей в награду и отчалили вербовать Маринку.

Дорогой друг! Если тебе понравилась книга, нажми на кнопку «Мне нравится» или поставь репост. Для меня это лучшая награда и стимул писать дальше. Заранее спасибо!

Глава 5

Велосипедные прогулки по кишащей монстрами местности ассоциировались у Фила с шизофренией. Но Маринка убедила его, что более быстрого и безопасного способа путешествия по Улью не существует. Два горных велосипеда они получили в дар от отца Алексия из закромов Порта. Но не этот щедрый дар наполнял сердце Фила радостью и заставлял его душу петь соловьем. И счастье было даже не в том, что Маринка тоже решила не оставаться в Порту, так как ее гнали вперед какие-то свои дела. Утро выдалось удачным потому, что Фил увидел на навигаторе расстояние до маркера объекта. Направление на северо-запад с удалением в двадцать семь километров.

Наверное, сработал закон круговорота добра в мире. Сделал доброе дело бесплатно – получи бонус. На карте Фила эта область была закрашена серым, но его выручила Маринка, заявив, что там находится крупный стаб Колизей, о котором она вчера рассказывала. Фил видел, что подозрения Маринки по поводу его персоны усилились. Тут свою роль сыграл и браслет и частично-непонятная амнезия у наемника в духе «ничего толком не помню, но мне на тридцать километров западнее срочно надо». Однако Маринка заявила, что ей по пути и ранним утром отправилась из Порта вместе с Филом.

Через несколько километров участники велопробега остановились на развилке. Направо уходила широкая трасса, налево – небольшая грунтовка. Маринка, глядя на перекресток задумчиво морщила носик.

– В чем проблема выбора? – спросил слегка запыхавшийся Фил.

– По грунтовке ближе. Поедем по шоссе – сделаем крюк километров в пять.

– Так двинули по грунтовке. Наши кони, – Фил похлопал по велосипеду, – вроде как для нее приспособлены.

– Она выведет нас в один кластер, куда прилетает институт с ядерным реактором. Иногда на реакторе происходит авария, иногда нет.

– Ядерный реактор, это что за штука? – не понял Фил.

– Ну как, это что-то типа ядерной бомбы, только для выработки энергии, – точнее обрисовать принцип действия реактора бывшая балерина не смогла.

Если Фил во всякой научной чепухе не был выдающимся специалистом, то вот в бомбах и прочих штуках для уничтожения себе подобных он был академиком. Но он никогда не слышал об каких-то «ядерных» бомбах.

– Таких не бывает, – с видом знатока произнес Фил. У Маринки от удивления отвалилась челюсть, и некоторое время не закрывалась. Когда она смогла, наконец, побороть удивление, она выпалила:

– Да ты что! Про ядерные бомбы даже школьники знают! Это же самое страшное оружие! Бах, гриб и целый город в щепки! – вдруг до Маринки начало доходить, что у них с Филом могут быть разные школьники, – погоди, ты из какого мира?

Они выбрали для продолжения пути шоссе, потому что Фила пугало неизвестное оружие, которое могло целый город разнести в щепки. И которое оставляло после себя еще худшее последствие в виде непонятной, невидимой и смертоносной «радиации». По дороге Маринка как могла, описала все ужасы от использования ядерного оружия. Но Фил был очень удивлен, когда узнал, что это самое жуткое оружие прекратило на Маринкиной Земле глобальные войны. Конечно, в ее мире вспыхивали локальные конфликты, но в мире Фила Вторая мировая война плавно перетекла в Третью. А Четвертая так и не закончилась. Вот и думай, как жить лучше, постоянно воюя или ожидая тотального «гарантированного взаимного уничтожения».

На трассе стали появляться сначала отдельные брошенные машины, потом она превратилась в сплошное кладбище автотехники, стоящей чуть ли не бампер к бамперу. С непривычки от постоянного кручения педалей у Фила начали ныть бедра и икры. И он все чаще поглядывал в сторону бесхозных машин. Сел, завел, вдавил педаль в пол, выехал на обочину и уже через пятнадцать минут на месте. Фил с трудом давил в себе это нарастающее желание, когда увидел ЕГО – черного, хромированного, большого. Проехать мимо такого байка, аккуратно поставленного на подножку, мог только мужчина с полным отсутствием тестостерона в организме. Фил с хрустом в пальцах надавил на тормоза и застыл, разглядывая стремительного зверя дорог. Рядом остановилась Маринка.

– Даже не думай, даже не мечтай, – видя, как у Фила разгораются глаза, предупредила Маринка.

– Да я просто глянуть, – Фил слез с велосипеда и подошел к мотоциклу. Пошатал его и прислушался – бензин в баке плещется.

– Топливо есть, не меньше полбака, – резюмировал Фил, – вдвоем вместе с нашим скарбом поместимся без проблем.

– Никаких вдвоем, решишь делать глупость – делай ее без меня, – отрезала Маринка, – этот пылесос будет реветь на всю округу и всех тварей вмиг соберет. Дорога забита, сильно не разгонишься. Тебя с байка уже через полчаса собьют. Устраивает тебя такой финал?

Фил тяжело вздохнул и с огромным сожалением отвел глаза от байка. Права была Маринка, в Улье сильно шуметь нельзя, на шум сразу всякая нечисть стягивается. Ему про это сто раз на базе рассказывали. Фил взгромоздился на велосипед и, стараясь не глядеть на мотоцикл, чтобы не разорвать себе сердце, легонько оттолкнулся от асфальта и поехал.

Однако байк просто так Фила отпускать не собирался. Фил проезжая мимо микроавтобуса вдруг увидел тень, появившуюся в его затемненных панорамных окнах. Фил обернулся и обомлел. Мотоциклы летают, но низенько и по асфальту. Этот же летел по широкой дуге, кувыркаясь в воздухе. Причем точка его приземления как раз приходилась на макушку Фил. Наемник завалил велосипед на бок и проехался по асфальту, стирая себе бок. Мотоцикл грохнулся в микроавтобус, мигом лишая его красивых и больших стекол.

Фил поднялся на локте и тут же рванул винтовку с плеча. Он увидел из-за кого байк вдруг решил изящно воспарить в небеса и совсем неизящно оттуда упасть. Метрах в двадцати позади них огромная, трехметровая фигура деловито отдирала от легковушки дверь, чтобы отправить ее в полет вслед за мотоциклом. Наемник разглядел маленькую, по сравнению с плечами, злобную голову, которую прикрывал широкий костяной воротник. Ноги-столбы, каждая из которых была шире, чем туловище наемника. И мускулистую руку с шипастой броней, которая швырнула оторванную дверь прямо в Фила. Наемник перекатился в сторону, уходя от странного снаряда, а в его голове крутилась мысль: «Как!? Как такая махина смогла подобраться вплотную незаметно!?».

Фил открыл огонь лежа, стегая тварь длинными очередями. Результат этой заполошной стрельбы был близок к нулевому – экспансивные пули плющились, но не пробивали панцирь монстра. У Фила в разгрузке были бронебойные патроны с вольфрамовым сердечником, но менять магазин в такой ситуации было бы самой верной дорогой к самоубийству. Филу перенес огонь на голову чудовища, надеясь, что пули найдут стык в броне или попадут в глаза монстра. Тот вскинул лапу, прикрывая свое «лицо», зарычал и бросился вперед. Фил понимал, что жить ему осталось не более нескольких секунд. Он может нанести зараженному смертельную рану, но тварь все равно успеет разорвать его пополам.

– Глаза! – закричала откуда-то сзади Маринка. Хотя мозг Фила и был скован ужасом от непреодолимо надвигающейся бронированной смерти, но какой-то краешек сознания, бешено перебирающий варианты позволяющие выжить, понял, что задумала Маринка. Фил закрыл глаза, уткнулся носом в землю и прикрыл голову руками. Свет, как от мощной фотовспышки проник даже сквозь закрытые веки. Тварь жутко заорала. Фил открыл глаза, монстр шагах в десяти от него рычал, тер глаза и громил крышу несчастной легковушки. Наемник судорожно полез в разгрузку за магазином с бронебойными.

– Не стреляй! Бежим! – Фил обернулся и увидел отъезжающую на велосипеде Маринку. Поняв, что у девушки в столкновениях с зараженными опыт гораздо богаче его собственного, Фил закинул винтовку на плечо, поднял велосипед и неистово крутя педали, пустился вслед за Маринкой.

Наемник прочувствовал на собственной шкуре, какие условия нужны для установления мирового рекорда на велосипедных гонках – рев монстра за спиной и звук сминаемого металла. Фил моментально забыл о ноющих от усталости ногах и крутил педали как сердечник, бегущий от инфаркта. Наемник обернулся и увидел, как монстр рванул за ними на звук, споткнулся о стоящую машину и начал крушить ее.

– Сколько у нас времени? – отрывисто спросил Фил, догоняя Маринку.

– Максимум пять минут, – задыхаясь, ответила Маринка, – потом он начнет плохо, но видеть.

– Поднажали! – Фил устремился вперед, лавируя между брошенными на шоссе автомобилями.

Во время этой гонки Маринка медленно, но верно начала отставать от Фила. Сначала она мелькала в зеркале метрах в десяти позади, но это расстояние увеличивалось, и когда она вовсе пропала из вида, наемник решил остановиться. Он прислушался – рев монстра стих. Фил скинул с плеча винтовку и вставил в нее магазин с бронебойными пулями, клятвенно пообещав себе, что с удовольствием проведет вечер, набивая магазины попеременно экспансивными и бронебойными патронами, чтобы одинаково эффективно отправлять на тот свет как «мягких», так и бронированных монстров. А лучше достать или выменять гранатомет. А еще лучше найти танк. А совсем хорошо было бы найти бункер полный еды, запереться там и носа наружу не показывать. Или убраться из Улья поскорее. Одно дело видеть разделанных тварей на базе, плавающих в цилиндрах с формалином. И совсем другое, понимать, что свинцовый шквал из стрелкового оружия для них что-то типа осеннего дождичка – неприятно, но совсем не смертельно.

Невеселые мысли Фила прервала подъехавшая Маринка. Девушка была очень бледна, тяжело дышала, ее слипшиеся от пота волосы закрывали глаза.

– Отстал? – еле проговорила Маринка.

Фил кивнул.

– Кто… что это было?

– Рубер. Но матерый, почти элита, – слова давались девушке все тяжелее.

– Пойдет за нами?

– Скорее всего да. Мы его озадачили, но он постарается напасть ночью.

– Значит, нам надо быстрее добраться до стаба. Ты как, ехать сможешь?

Маринка вымучено улыбнулась.

– Не знаю. Я так часто свой дар никогда не использовала. Перед глазами все плывет, но я постараюсь продержаться.

– Хлебни живчика.

– Нет, я уже итак его слишком много выхлестала. Ты же не хочешь, чтобы я стала напоминать ту девчонку из Сынов Улья? – усмехнулась Маринка. На самом деле Фил был согласен на то, чтобы Маринка стала напоминать кого угодно. Хоть чебурашку, хоть барабашку. Лишь они побыстрее оказались в стабе.

Маринка старалась изо всех сил, но смогла продержаться всего полчаса. Фил плелся как черепаха позади девушки, когда ее велосипед завилял и упал на дорогу. Наемник остановился, спрыгнул с велосипеда и подскочил к еле шевелящейся девушке. Маринка подняла на него мутные глаза.

– Все, у меня бензин кончился. Своего, – Маринка скосила взгляд на браслет на руке Фила, – не одолжишь?

– Не поможет. Ты идти сможешь?

– Не знаю, пробовать надо, – Маринка попыталась подняться, но не смогла и снова села на асфальт, – как-то не получается.

Фил промучился минут пятнадцать, пытаясь уложить их рюкзаки на велосипед и катить его, помогая Маринке идти. Заканчивались эти попытки неудачно, падал то груженый велосипед, то окончательно обессилившая девушка. Филу пришлось бросить велосипеды, навьючить на себя оба рюкзака и, закинув Маринкину руку к себе на шею, зашагать в сторону стаба. Скорость передвижения упала с черепашьего бега до шага улитки. Да и боевую единицу Фил из себя представлял посредственную. Навьючен как, мул. Ни винтовку выхватить, ни сбежать-отпрыгнуть. Маринка перестала изображать посильную помощь и ее ноги бессильно волочились по дороге.

Поначалу Фил еще старался оборачиваться и прислушиваться к тому, что творится позади них. Но сейчас его организм мог работать только в режиме: вдохнул-выдохнул, левую ногу вперед, правую туда же и снова пауза, чтобы отдышаться. Фил пытался понять – зачем он тащит на себе Маринку? Из-за того, что она отличный проводник и что жизнь Филу уже не в первый раз своей мигалкой спасает? Или все-таки это геройство внутри у Фила проснулось? Если геройство, то плохо – герои живут долго, но только в песнях и памяти народной.

– Эй, пешеходы, далеко собрались? – раздался глас с неба, когда Фил решил уже сдаться, упасть на дорогу и стать ужином рубера.

Наемник поднял голову и увидел бетонную дозорную вышку, стоящую на обочине дороги. И два улыбающихся головы, с нахлобученными на голову армейскими шлемами. Фил остановился, набрал в измученные легкие воздух, и сипло проорал, указывая себе за спину:

– Там рубер!

– Эка невидаль. Тут можно в любую сторону рукой махнуть. И там тоже будет рубер, – весело ответили сверху. Но Фил слышал, как на вышке лязгнул затвор и поверх перил высунулся длинный хобот ПТРД. Ага, бахвалятся, но тварь боятся. Руберу ничего не стоит забраться на эту вышку и все вкусное оттуда повыковыривать.

Фил сжал зубы, доковылял до вышки и упал вместе с Маринкой у ее подножья. Все, сегодня Улей его тушку не получит.

– Эй, девка живая или ты ее как память о вашей любви тащишь? – спросили с вышки.

Фил прислонился спиной к нагретому за день металлу и закрыл глаза. Наверху видимо поняли, что наемник слишком устал и потехи не будет, поэтому спросили более серьезно:

– Куда шли-то?

– В Колизей.

– Хех, ну считай, что добрались. Это передовой пост Колизея.

– Можете нам помочь до стаба добраться?

– Извини, приятель, – хохотнули сверху, – рейсовые автобусы тут не ходят. Но персональное такси можем с базы вызвать, не забесплатно конечно. Двадцать споранов отсчитаешь?

– Двадцать пять даю, если с комфортом довезете, – внес свое предложение Фил.

– Заметано! – обрадованно ответили сверху, – на вот пока, стресс сбей.

Сверху опустился котелок, привязанный на тросе. В котелке лежала открытая пачка сигарет и зажигалка. Фил посмотрел на содержимое и скривился – надорванному организму только отравы сейчас не хватало.

– Ты бы мне еще печенья соленного предложил, – недовольно пробормотал Фил, – после пробежки самое оно.

Сверху усмехнулись и снова спустили котелок, на этот раз в нем лежала бутылка с холодной водой. Фил вытащил бутылку, открутил пробку и уже собирался сделать глоток, но остановился. Налил холодную воду себе в руку и брызнул ее в лицо Маринки. Девушка судорожно вздохнула и открыла глаза. Фил успокаивающе положил ей руку на плечо.

– Все, все. Успокойся. Мы выбрались, – сказал он, протягивая ей бутылку с водой.

Маринка, расслабившись, откинулась на опору вышки и сделала пару жадных глотков.

– Прости, что я вырубилась. И чуть нас не подвела под монастырь.

– Что? Подвела? Да ты перепугала этого рубера до поноса! И спасла нас! Если я захочу пойти поохотиться на монстров, ты будешь приглашена первой.

– Ерунда. Нам просто повезло. Вот с Поэтом мы могли творить дела.

– Какие?

– У него был дар, идеально подходящий к моему. И мы смогли вместе завалить скреббера.

У Фила вытянулось лицо. Как ему рассказывали на базе, охота на скребберов очень увлекательна. Но только когда у тебя за плечами есть небольшая армия, а также поддержка артиллерии и авиации. И без всей этой мелочевки охота быстро превратиться в суицид.

Фил собрал свои мысли в кучу и уже хотел спросить о даре Поэта, как к вышке подкатил их транспорт. Не роскошный лимузин конечно, но довольно просторный и комфортный минивэн.

Глава 6

Водитель минивэна лихо подъехал к огромным металлическим воротам стаба и резко затормозил. Голова Маринки соскользнула с плеча Фила, девушка открыла глаза и непроснувшимся взглядом обвела окружающее пространство.

– Конечная, приехали, – объявил водитель.

Фил отсчитал ему оговоренное вознаграждение и помог Маринке выбраться из машины. Наемник оглядел Колизей – снаружи стаб выглядел гораздо внушительнее Порта. Высокий бетонный забор с колючей проволокой, два бруствера по обе стороны ворот, с установленными там «зушками» и башня танка, торчавшая из окопа – все это говорило о том, что жители Колизея хотели жить счастливо и по возможности долго.

– Пойдем, нам туда, – махнула Маринка рукой в сторону бревенчатого КПП стоявшего возле ворот. Перед входом на контрольный пункт толпилась небольшая очередь из бродяг всех мастей. Пристроившись в ее конец, Фил спросил у Маринки:

– Почему стаб называется Колизей? Снаружи больше похоже на гарнизон.

– Колизей стаб торговый. Самый крупный из всех, которые я знаю. А торгаши должны не только получать прибыль, но и тщательно ее охранять. У них тут бзик на безопасности.

– Ну и хорошо. Не надо будет никого освобождать и власть в стабе захватывать. Хоть выспимся по-человечески.

– Не знаю, – покачала головой Маринка, – этот как раз тот случай, когда перебор хуже недобора.

В том, что к безопасности в Колизее относились очень серьезно, Фил убедился уже через несколько минут, когда они зашли в здание КПП. В просторном деревянном кабинете новоприбывших встречали два бойца с внушительными пушками и зверскими рожами. И одна крайне колоритная личность – субтильный пятидесятилетний хипарь, с жиденькой бородкой, круглыми очками и цветастой лентой в волосах.

– Я… – начала было говорить Маринка.

– Тебя помню. Маринка, – прервал ее хипарь, – а это кто с тобой?

– Фил меня зовут, – представился наемник.

– Фил. Ага. А крестил кто? – продолжил допрос хипарь.

– Утопленник, – Фил начал проговаривать легенду, которую он разучил на базе.

– Хорошее имечко. И где он сам?

Фил пожал плечами:

– Не повезло.

Хипарь хихикнул.

– Сложно рассчитывать на везение с такой кличкой. Ладно, ни про тебя, ни про Утопленника, ничего плохого не слышал. Цель посещения Колизея?

– Поспать, отдохнуть, закупиться.

– Наличность с собой имеется?

Фил молча открыл рюкзак и достал оттуда зип-пакет со споранами.

– Не густо, но на пару дней хватит, – хипарь покопался в столе, выудил оттуда два синих бейджика и протянул их Филу с Маринкой, – носить не снимая.

– Может, еще и клейма нам на лбы поставишь? – усмехнулся Фил.

Хипарь снова покопался в столе, вытащил железное клеймо и бухнул его перед Филом.

– Можешь и клеймо заполучить, если будешь порядок нарушать. С бейджем в Колизей пускают, с клеймом – нет. Наши правила знаешь? – переключился хиппи на Маринку.

Девушка кивнула.

– Тогда сама ему и расскажешь. Следующий!

По пути к воротам стаба Фил решил высказать свое мнение о профессионализме защитников Колизея.

– Этот смешной паренек и есть гроза контрразведки Колизея? Страха он, честно говоря, не нагоняет. Я все ждал, что он скажет «мир тебе, брат» и предложит раскурить что-нибудь галлюциногенное.

– Ты про Лиса? Ну этого хиппи? – уточнила Маринка.

– Ага.

– А он и не должен пугать. У Лиса особый дар – идеальная память. Все, что он когда-либо видел, слышал или читал, навсегда остается в его голове. К примеру, если бы он услышал что-то плохое о парне с необычной винтовкой по имени Фил, то тебя бы провели в соседнюю комнату и поверь – там тебе было бы страшно.

В голове Фила зазвучали победные фанфары.

– Подожди здесь, мне нужно у Лиса кое-что уточнить.

– Что именно?

– Ну, может он что-то слышал о моем прошлом. Надо же память возвращать, – Фил направился к срубу. Маринка промолчала, хотя по ее лицу было видно, что она не сильно-то и верит в сказку про амнезию Фила. Но наемнику это было глубоко безразлично – если Лис выдаст ему нужную информацию, то Фил в Колизее шустренько отыщет свой объект, махнет рукой Маринке-Мариинке на прощание, утрет скупую слезу, и уже завтра будет сидеть на базе внешников счастливый и пьяный.

Замаячившая впереди удачи окрылила Фила, и он ввалился в кабинет Лиса без стука. Хиппи непонимающе глянул на наемника. Фил с порога решил брать быка за рога, в смысле лиса за хвост.

– Говорят, что ты все про всех в Колизее знаешь?

– Врут бессовестно. Все обо всех знать нереально. К примеру, соседка моя, добропорядочная вдова Стрелка вдруг ни с того ни сего оказалась в положении. А я к ней клинья год подбивал! И понятия не имею, какой шустрый подлец ей ребеночка заделал. М-да, – горестно вздохнул Лис, – а ты чего хотел?

– Мне паренька одного найти надо. Вдруг ты его видел или что-то про него слышал, – Лис поморщился, а Фил торопливо продолжил, – конечно, не задаром. Я заплачу.

Фил полез в свой рюкзак за споранами, Лис жестом остановил его.

– Эх, я ведь не просто так просил твою подружку тебе рассказать о наших законах. Я лицо какое? Должностное. А ты мне сейчас взятку предложил. И вполне возможно, что за секретную информацию. А за это можно не только клеймо заработать, но и на Тараканьи Бега загреметь.

– Но… – ошарашенно попытался возразить Фил.

– Но в шесть я свою работу заканчиваю и становлюсь лицом частным. Тогда меня можно в бар «Элитник» пригласить и про парня своего поспрашивать, угощая всякими вкусными напитками. Суть уловил?

– Еще как! Спасибо! Встретимся в «Элитнике», – обрадованно ответил Фил.

Охрана у ворот бегло проверила бейджи и отворила им калитку. Фил зашел внутрь стаба и обомлел. Маринка заметила его замешательство:

– Впечатляет, правда?

Внутри стаб оказался спортивным комплексом, в центре которого возвышался громадный стадион.

– Повезло им со стабом, – продолжила рассказ Маринка, – сюда целая олимпийская деревня прилетела. Теперь понимаешь, почему они Колизеем назвались? Из того здорового стадиона, они крепость сделали, видал стены? Их и на танке с разбегу не пробьешь. Внутри живут самые влиятельные люди Колизея. А вокруг… да ты сам посмотри.

А посмотреть было на что. Больше всего пространство перед стадионом напоминало адскую смесь из китайского, восточного и привокзального базаров. Создавалось впечатление, что здесь все торговали всем.

– Ничего себе размах! – искренне восхитился наемник.

В разнокалиберных палатках можно было купить еду – от армейских сухпаев до деликатесов и разносолов в ярких упаковках. Обмундирования и снаряжения на этом рынке хватило бы, чтобы обуть-одеть целую дивизию. В бесчисленных палатках можно было приобрести и совсем странные для Улья товары: бытовую технику, мебель, гаджеты и автомобили. Фил даже видел бутик, в котором продавались смокинги и вечерние платья. И конечно отдельной статьей шло оружие. На полках были выложены как изящные дамские пистолеты, так и объявления о продаже бронетехники. Вокруг палаток бродила-бурлила толпа, торгуясь, зазывая, да и просто глазея.

– Зачем нужен такой здоровый рынок? – удивленно произнес Фил, – в Улей же все само падает.

– Падает. Но все что падает, надо сначала найти, потом отбить, а потом еще и как-то до стаба довезти. Иногда патронов больше израсходуешь, чем добычи возьмешь. Богатые кластеры давно между кланами поделены и если ты на чью-то поляну влезешь, то можешь серьезно подпортить себе здоровье. Да и потом – возле одних стабов появляются кластеры с оружием, возле других больше жратвы, а возле третьих маркет с электроникой прилетает. Здесь идет не столько торговля, сколько оптовый обмен. И я тебе говорила, они тут все помешаны на сохранении своей прибыли. Из Колизея идут караваны во все крупные ближайшие стабы. То есть купил ты тут товар, договорился с караваном и едешь себе спокойно. На конвой из Колизея опасаются нападать даже внешники, настолько внушительно его прикрывают.

– Ну пойдем, глянем, чем здесь разжиться можно.

– Стой! – одернула наемника Маринка, – на торговую площадь с оружием нельзя. Тебе же говорили – здесь очень жесткие правила. Нам сначала надо подыскать жилье, оставить оружие там, а уже потом шататься по стабу.

Маринка проводила Фила в квартал, где ровненькими рядами стояли аккуратные сборные домики. За комнату в одном из них Филу заломили такую цену, что перед ним замаячил призрак банкротства, если в ближайшее время он не придумает, как начать зарабатывать. Ну или не найдет свой объект и не свалит куда подальше из Улья. Маринкиных средств не хватило на съем еще одной комнаты, и они решили заселиться вместе.

По счастливой случайности они заселились в тот благословленный час, когда в домики подавалась теплая вода. Душевая кабинка стояла в углу комнаты, ее полупрозрачная занавеска закрывалась неплотно, и Фил за свои сумасшедшие траты получил приятный бонус – из-за занавески выглядывала то одна, то другая привлекательная часть Маринки. Фил по достоинству оценил ее длинные ножки, хотя на его вкус у Маринки на бедрах была слишком рельефная мускулатура. Кровать в их комнате была хоть и большая, но одна. И Фил разглядывал посвежевшую и похорошевшую после душа Маринку и надеялся, что ночью ему обломиться еще одна приятная премия.

Однако делу время, а потехе полагается всего один час. Фил засобирался на встречу в баре с Лисом. Маринка его одного отпускать отказалась, переживая, что он может натворить глупостей в незнакомом стабе.

Бар «Элитник» оказался местом очень популярным и Фил без труда его отыскал. Над входом в бар висела вывеска и череп зверя с мощными челюстями и клыками размером с ладонь Фила. Наемник открыл дверь, заглянул вовнутрь, и ему сразу захотелось уйти. Бар был заставлен столиками из черного полированного дерева, а на окнах висели тяжелые золоченые портьеры. Весь интерьер намекал на то, что заказав стакан воды, Фил имел все шансы уйти отсюда не только без остатка споранов, но и без штанов с трусами. Маринка затолкала его внутрь и до Фила запоздало дошло, что в этом мире дорогой интерьер мало что значит. Вся это мебель стоит ровно столько, сколько стоит бензин необходимый для ее перевозки. И менять ее можно хоть раз в неделю, пуская старую на растопку.

Фил с девушкой сели за столик и сделали заказ.

– Сиди за столиком и никуда не ходи. И ни с кем не разговаривай, – кратко проинструктировала Фила Маринка.

– Да брось, это же обычный бар.

– Зато необычный стаб. Здесь ворам не отрубают руки. Какой в этом смысл, если они опять отрастут заново? Грабителей и драчунов здесь в тюрьмах не держат – смысл переводить еду и живчик на отбросы общества? Вместо этого любого, кто нарушит закон в Колизее, отправляют на Тараканьи Бега.

– Что это за это за бега такие? Меня Лис тоже ими пугал.

– Вот пусть когда он придет, тебе и расскажет. Я про них только слышала, а он, думаю не раз видел их вживую…

В глубине бара раздался громкий гогот, и девушка рефлекторно обернулась на этот звук. Ее глаза сжались в щелки, а лицо приобрело злое выражение.

– Посиди здесь. Если что – не вмешивайся, – сказала Маринка, встала из-за стола и направилась к двум мужикам в десантных комбинезонах, играющих в бильярд в дальнем конце зала. Мужики настолько были увлечены игрой, что не обратили внимания на девушку, которая подошла к ним и оперлась ладонями на стол. Но Маринка не собиралась изображать молчаливую болельщицу.

– Привет, Штык, – громко произнесла она.

Один из играющих, услышав голос Маринки, дернул кием и промазал по шару. Он поднял глаза на Маринку. Та продолжила:

– Что, проигрываешь те деньги, которые за нас с Поэтом от муров получил?

Тот, кого Маринка назвала Штыком, наигранно улыбнулся и ответил:

– Детка, я первый раз тебя вижу.

– И в последний раз Штык, поверь мне – в последний раз.

Сам Штык находился в замешательстве, но в беседу решил встрять его приятель:

– Ты кому решила угрожать, мелкая? Угомонись, а то вышвырну отсюда задницей на асфальт.

– Не лезь, это не твое дело, – произнесла Маринка, даже не глядя на приятеля Штыка, – у меня вопросы только к этой мрази…

Договорить Маринка не успела, друг Штыка бросил кий на стол, и широко расставив руки, пошел на Маринку.

– Все малявка, доигралась!

Фил вскочил со своего места. Мужик, шедший на Маринку, был больше ее минимум в два раза и мог своими «объятиями» сломать девушку как тростинку. Но Маринка справилась и без помощи наемника. Он ловко увернулась от мужика, подхватила со стола кий и, размахнувшись, врезала ему по горлу. Кий сломался пополам. Мужик булькнул, посинел и завалился под стол.

– Ах ты сука! – заорал Штык, вытаскивая из кармана кастет и бросаясь на Маринку. Фил схватив бутылку вина со стола соседей, кинулся к дерущимся. Вернее попытался кинуться, но его куртка, кем-то прихваченная сзади, затянулась у него на шее. Фил обернулся – его за шкирку, как щенка держал Лис.

– Пусти! – прохрипел Фил и попробовал вырваться. Странное дело – мелкий и худой Лис одной рукой его спокойно удержал. И Фил не успел.

Маринка встретила Штыка в штыковую, всадив обломок кия ему в грудь. Злую роль сыграла и сила, с которой Штык пер на девушку. Острый деревянный кол вышел у него из спины. Девушка потянула кий на себя, Штык сделал шаг назад и мешком осел на пол. Кий остался у девушки в руках, а из раны на груди Штыка брызнул фонтан крови.

Маринка еще потрясенно смотрела на окровавленный обломок кия в своей руке, а с одного из столиков уже поднималась троица в темно-синей форме.

– Полиция Колизея! Бросай кий на пол! – проорал один из них, вытаскивая из кобуры пистолет и направляя его на Маринку.

Девушка швырнула кий на пол, Фил снова попробовал к ней пробиться, но и на этот раз его удержал Лис.

– Какого хрена!? – возмутился Фил.

– Не вздумай встрять! – шикнул на него Лис, – сам в камеру попадешь и ей уже помочь не сможешь!

Фил посмотрел на Маринку, та отрицательно качнула головой, предостерегая наемника от глупых поступков. Фил сел за столик, рядом с ним опустился на стул Лис. Наемник с чувством беспомощности смотрел, как на Маринку надевают наручники и выводят из бара. Пытающегося заново научиться дышать приятеля Штыка полицейские подняли на ноги и прислонили к бильярдному столу. Один из полицейских склонился над телом Штыка, пощупал пульс, потом взял у официанта одеяло и накрыл тело.

– М-да, просил твою подружку тебя просветить, так она сама вляпалась, – потягивая пиво, произнес Лис.

– Куда ее повели? Что с ней теперь будет? – взволнованно спросил Фил.

– Я в бар зашел на моменте, когда она кием мужику по шее заехала. Со стороны это назвать самообороной очень сложно. Второго она убила на месте, даже к знахарям нести не стали. Боюсь, что вышку твоя подруга схлопочет.

– Ее казнят!?

– Хуже, отправят на Бега. У нас судов, адвокатов и прокуроров нет. Отведут эту горячую красавицу в участок, допросят свидетелей. А потом дежурный начальник вынесет вердикт.

– Мы как-то на приговор повлиять сможем? Ну, лапку кому-нибудь позолотить?

– Тебя жизнь вообще чему-то учит? – рассмеялся Лис, – тоже на Бега за взятку отправиться захотел? В Колизее взяток не бывает. Зато бывает хорошее дружеское отношение. Вот мы сейчас с тобой за сотню споранов хорошо подружимся. А шеф полиции и так мой друг, мы с тобой до него прогуляемся и узнаем, что там с твоей девчонкой. И вообще – ты меня зачем сюда пригласил?

Фил достал из нагрудного кармана фотографию, закатанную в пластиковый чехол. На базе Филу объяснили, что показывать это фото аборигенам крайне нежелательно. И если бы возникла угроза, что фото могло попасть не в те руки, Фил должен был сломать пластик. Под действием воздуха краски на фотографии моментально окислились бы и изображение пропало. Но уж очень было заманчиво воспользоваться «живым компьютером» и сократить время поиска объекта.

База Канадского Союза, Египет, три недели назад

Фил сидел в кабинете капитана и рассматривал фотографию двадцатипятилетнего паренька, стоящего с карабином над убитым львом. Наконец он положил фотографию на стол и поднял глаза на капитана Канадского Союза.

– То есть я должен отправиться в адское местечко, где под каждый вторым кустом сидит зараженный мутант, а под каждым первым сумасшедший абориген с автоматом, чтобы найти и привести обратно за руку этого сосунка?

– Плевое дело, правда? – осклабился капитан, – Этот сосунок, он не просто сосунок, он сын адмирала Третьего ударного флота.

– Ну и какого хрена этот сынок-сосунок в Улей полез?

– За острыми ощущениями, – капитан выложил перед Филом целый веер фотографий, на которых сосунок был изображен вместе с охотничьими трофеями: косулями, антилопами, тиграми, слонами и носорогами, – парень весь мир объездил и кого только не стрелял. Ты же понимаешь, он не из золотой молодежи даже, а из бриллиантовой. Для таких супер-випов в Улье устраивают сафари.

– Лучше бы папа дал ему авианосцем порулить. А что? Тоже острые ощущения, – возмутился наемник.

– Может быть. А так папа надавил на рычаги и сделал для сына пропуск в Улей. Через два часа после выхода охотников с прикрытием, мы получили сигнал о том, что вся группа погибла. Их маячки замолчали. Рабочим остался только маячок этого парнишки. Мы организовали спасательную операцию и вот, – капитан кинул на стол очередную партию фотографий. Фил глянул на них краем глаза и поморщился: БМП вскрытая от кормы до носа, разорванные на части тела.

– Крупные силы мы отправить на поиск не можем. Как только мы начинаем серьезные войсковые операции, как тут же сталкиваемся с возрастающим сопротивлением местных и монстров. Остается посылать на поиски таких одиночек как ты, – разъяснил ситуацию капитан.

– И много послали?

– Не твоего ума дело. Еще – у парня с собой должен быть ящик. Серебристый такой, из титана. Сантиметров тридцать в длину. Его надо забрать вместе с парнишкой из Улья.

– Фото ящика есть?

– К сожалению нет.

– А что у него внутри? Папины награды за сорок лет безупречной службы? – продолжал допытываться Фил.

– Ничего. Для тебя он пустой. Внутрь не лазить ни при каких обстоятельствах. Еще вопросы?

Фил понимал, что капитан темнит, что все это все это задание благоухает как солдатский сортир, после его посещения целой ротой, но отказаться от него было нельзя. Обмен предельно прост – жизни сестры и племянницы с одной стороны и зажравшийся мальчишка с чертовым ящиком с другой.

Улей, Колизей

Лис повертел в руках фотографию пропавшего мальчишки и от души расхохотался.

– Ох, все-таки стоит тебя проверить с пристрастием.

Фил вопросительно выгнул бровь, Лис продолжил:

– У тебя одни уголовники среди знакомцев. Знаю этого паренька. Чуть больше месяца назад попал к нам. Уличен во связах с внешниками. Наши пытались с него вытрясти информацию, но он уперся. Отправлен на Бега, сейчас ожидает своей участи.

– Но он еще жив? И что это за бега такие?

Лис залпом допил свое пиво и поднялся из-за стола.

– Пойдем, по дороге все расскажу.

Слушая Лиса, Фил поразился насколько больную фантазию надо иметь, чтобы придумать столь разрекламированные в Колизее Тараканьи Бега. В десяти километрах от стаба регулярно обновлялся один кластер с городком для райской жизни. С одной стороны городок подпирал сосновый бор, с другой – бурная полноводная река. Домики в городке были одинаковые, газоны зеленные, а улицы чисты и прямолинейны. Но то, чтобы было местом для комфортной жизни в нормальном мире, в Улье превращалось в ад. Спрятаться среди коттеджей было негде, убежать некуда. Люди, приносившие друг другу выпечку по праздникам, став зараженными изо всех сил старались закусить вчерашними соседями. К празднику кошмара и ужаса присоединялись матерые монстры, выходившие в поиске добычи из леса.

Вот к этому городку после перезагрузки кластера и привозили участников Тараканьих Бегов, выгружали и отправляли в пробежку через весь поселок с севера на юг. Пересечешь финишную черту – честь тебе и хвала! И жизнь в подарок. Сама экзекуция превращалась в шоу. Над городком вились дроны, снимавшие видео о кровавых трагедиях на его улицах. Работал тотализатор, принимая ставки на жизнь или смерть участвующих в забеге преступников. Но торгаши из Колизея не были бы сами собой, если бы не старались выжать максимальную прибыль из столь масштабного мероприятия. На южной стороне отряды трейсеров поджидали и отстреливали тварей, выбегавших из городка вслед за участниками Тараканьих Бегов. Ловля на «живца» давала солидные урожаи споранов и гороха. Воспитательный эффект от Тараканьих Бегов тоже был потрясающим – желающих быть растерзанными на кусочки, ровно как и нарушать закон в Колизее находилось мало. И Фил недоумевал, не понимая, ради чего осторожная и осмотрительная Маринка влезла в драку в баре.

Полицейский участок располагался на первом этаже стадиона. Вопреки ожиданиям Фила это было светлое помещение, в котором не было дыбы, гильотины и испанского сапога. Задержанные сидели в чистых камерах за решетками, а дежурная смена полисменов не тыкала в них паяльниками, а раздавала ужин в одноразовых контейнерах. Лис оставил Фила в небольшой каморке и запретил из нее показывать даже нос.

Через пятнадцать минут он появился вместе с Маринкой. Фил радостно выдохнул:

– Уф, получилось?

– Не совсем, – ответил Лис, – оставляю вас на пять минут.

Лис вышел, а Маринка села рядом с Филом на пол и откинулась на стену.

– Лис договорился. Меня и того парня, которого ты разыскиваешь, отпустят под залог. Из Колизея нас выпрут раз и навсегда, но жить будем.

– Отлично! Сколько споранов с нас сдерут?

Маринка криво улыбнулась.

– Десять тысяч.

– Сколько!? – у Фила вытянулось лицо.

– За двоих.

– Намного легче, – сыронизировал Фил.

В голове наемника роем крутились мысли, как вытягивать адмиральского сынка. Можно конечно героически погибнуть, попробовав напасть на участок, вытащить его из клетки и с боем пробиться из Колизея. А еще можно совершить налет на конвоиров, когда преступников привезут на Тараканьи Бега. Надежда остается только на безумные поступки, потому что у Фила нет и не может быть таких чертовых огромных деньжищ! Ведь в рюкзаке у него осталось не больше двухсот виноградин!

– Эээй, – Маринка слегка похлопала Фила по щеке, – рановато ты решил сдаться. Я знаю, где можно добыть нужную нам сумму.

– Да? Расскажи мне слезливую историю, что на самом деле ты дочь местного царька, и он с радостью за твое спасение отвалит десять тыщ и полстаба в придачу.

– Это было бы слишком скучно. Помнишь, я тебе говорила, что мы с Поэтом смогли убить скреббера?

Улей, берег реки Стервь, месяц назад

Маринка лежала в густом кустарнике возле берега реки и в бинокль наблюдала за полуразрушенным заросшим коровником. Возле нее разлегся с закрытыми глазами и с травинкой в зубах мужчина с рыжей бородой и веснушчатым лицом.

– Поэт, там шевеление какое-то, – зашептала Маринка.

– Муха пролетела? Или веточка качнулась? – не открывая глаз, невозмутимо произнес Поэт.

– Да там серьезно что-то происходит! – зло прошептала Маринка.

– Успокойся, если там что-то случится, мы обязательно услышим. Буренка замычит или…

Договорить Поэт не успел, со стороны коровника раздалось жалобное, полное боли и отчаяния мычание. Мычание резко оборвалось и до Маринки с Поэтом донеслось громкое шипение вперемежку со свистом.

– Ну вот, а ты боялась, что мы что-то пропустим. Сейчас появится, готовься, – Поэт встал с земли и взял в руки помповый дробовик. Маринка отбросила бинокль и взяла наизготовку СВД.

Поэт оказался прав. Сначала возле коровника зашевелилась растительность, а потом из нее вышла тварь, при виде которой Маринка до боли закусила губу, чтобы не вскрикнуть. За три года в Улье, каких только созданий ей видеть не приходилось, но это были свои, уже почти «родные» зараженные. Их можно было опознать – тот в прошлом был человеком, этот медведем или собакой. Но то, что сейчас тащило за собой по земле молодую буренку с распоротым горлом, было настолько чужеродным, что вызывало тошноту, омерзение и панический ужас одновременно. Существо было похоже на ящерицу, большого такого варана. Но из его тела торчало сразу шесть лап с неестественно вывернутыми в разные стороны коленями. Лапы заканчивались трехпалыми кистями с изогнутыми, кинжального вида когтями. Движения существа больше походили на паучинные – оно делало два-три раскачивания, за которыми следовал мощный и быстрый рывок. Двухсоткилограммовую тушу коровы тварь держала в пасти, похожей на длинный мощный клюв, усеянный мелкими зубами.

Поэт кивнул Маринке.

– Пора привлечь его внимание.

Они вышли из кустов, Маринка вскинула винтовку к плечу и выстрелила. Пуля пробила шкуру твари, на ее боку показался ручеек зеленой крови, который впрочем, тут же прекратил течь.

– Ага, как мы и думали, – подметил Поэт, – брони у него нет. Упор на быструю регенерацию.

Маринку била крупная дрожь от страха, девушка сомневалась, что сможет сделать еще один прицельный выстрел. Но его не потребовалось. Тварь отбросила тушу коровы и повернула морду в направлении угрозы. На людей глядело три пары желтых глаз без век. Скреббер зашипел и бросился в атаку. Он двигался, смещаясь то влево, то вправо рывками. И они были настолько стремительны, что прицелиться и попасть в него было невозможно.

Маринка отбросила винтовку, подняла руки вверх и соединила ладони над головой. Поэт отвернулся и надвинул на глаза черную повязку. На груди девушки появилось световое пятно, которое быстро разрасталось, охватывая ее точеную фигурку полностью. Свечение становилось все сильнее, и через доли секунды силуэт девушки вспыхнул резким синим светом.

Скреббер прервал свой прерывистый рывок, осел и замотал мордой, пытаясь вернуть зрение.

– Давай! – закричала Маринка, упав на землю и закрыв руками уши.

Поэт повернулся, скинул с глаз повязку и неторопливо направился к скребберу. Тот бестолково молотил воздух сразу четырьмя лапами, стараясь зацепить невидимых обидчиков. Поэт остановился метрах в десяти от чудовища, прокашлялся, прочищая горло, и вдруг заорал на чудовище. Поэт не ругал дальних и близких родственников скреббера, он просто издал один мощный, абсолютно нечленораздельный вопль. Но в этом вопле содержались импульсы низкой частоты, которые были по нервной системе и органам слуха, вызывая тошноту, спазмы и потерю сознания. Если Маринка ослепила существо, то Поэт своим даром его нокаутировал.

В силу быстрых регенерационных возможностей скреббер должен был быстро оправиться от такого удара, но поэт не собирался давать ему ни секунды лишнего времени. Он вскинул дробовик, и быстро передергивая цевье, начал выпускать в тварь заряд за зарядом. В патронах вместо пуль или картечи были заложены шашки из смеси термита и белого фосфора. Поэтому при каждом выстреле из ствола ружья вырывался столп режущего глаза пламени. Куски термита впивались в шкуру скреббера и погружались все глубже, прожигая себе путь. Скреббер воя завалился на бок, царапая огромными когтями места попадания термитных шашек, пытаясь вырвать из своего тела то, что буквально заживо сжигало его изнутри.

Патроны в дробовике закончились, и Поэт начал торопливо загонять в его магазин новые. Он оглянулся на поднявшуюся с земли Маринку.

– Получается!

В этот момент скреббер резким скачком поднялся, рванул вперед и случайно сбил Поэта с ног. Но добивать не стал. Ослепшая, оглохшая тварь, сжигаемая изнутри жаром в тысячи градусов, хотела лишь одного – убраться от опасных противников как можно дальше! Скреббер на подгибающихся лапах бежал вперед совершенно вслепую. Маринка закричала:

– Он бежит к реке! Не дай ему прыгнуть в воду!

Поэт лежа выстрелил еще два раза вслед существу. Скреббер скатился с берега и рухнул в реку, сделал еще несколько скачков и ушел под воду. Маринка побежала к Поэту, который даже после удара вскользь, полученного от твари, не мог подняться.

– Лови! Добей его! – Поэт бросил Маринке дробовик. Маринка подхватила ружье, побежала к берегу и начала высматривать ускользнувшего монстра. Но того не было видно. Ее одновременно охватила слабость от использования дара и обида из-за неудачи.

Улей, Колизей

– Поучительно. Теперь я знаю, как можно замочить самую страшную тварь в Улье. Но нам сейчас это как поможет? Я орать на монстров не умею. Да и тебя поохотиться никто не выпустит, – выразил свое отношение к рассказу Маринки Фил.

– Поэт не верил, что скреббер мог уйти. Он со сломанными ногами дополз к берегу и убеждал меня, что термит горит и под водой. И знаешь, через пару часов мы увидели, как на противоположный берег вынесло тушу скреббера. Мы наблюдали за ней, я даже стреляла в нее несколько раз. Тварь была мертва.

– И вы сплавали туда, вырезали жемчужины и закопали их под деревом недалеко отсюда?

– Поэт был ранен, я еле шевелилась от усталости. Речку там просто так не переплыть, нужна лодка. Да и левый берег реки Стервь тот еще заповедник монстров. Там несколько крупных ферм с птицей и скотом в кластере вываливаются, зараженные там будь здоров какие откормленные.

– Да вам все эти зараженные на один зубок были. Вы же с Поэтом смертоносная пара!

Взгляд Маринки моментально стал жестким.

– Мы не пара! У Поэта осталась жена. И сын. Ради ребенка Поэт и затеял эту охоту на скреббера.

– А я думал, чтобы просто срубить кучу бабла и жить припеваючи.

– Скоро его сын достигнет критического возраста и веса. Если не достать белый жемчуг, он станет зараженным! Ты можешь представить, что чувствовал Поэт, глядя на труп скреббера на том берегу и не имея возможности до него добраться? Он не мог использовать свой дар чаще раза в неделю, не выдерживали голосовые связки, от напряжения лопались сосуды. Я как ты знаешь, тоже после вспышки не боец. Мы вынуждены были уйти.

– Откуда ты знаешь, что этот дохлый скреббер все еще там? Его свои давным-давно подъели.

– Вряд ли. Низшие зараженные изо всех сил стараются избегать высших, боятся запаха их крови. Да и мы видели, как скреббера отнесло в заросший омут. Там его точно никто не мог найти.

– Я бы на это сильно не рассчитывал.

– Но у тебя все равно нет другого варианта, где раздобыть десять тысяч за неделю.

– За неделю?

– Тебе Лис не сказал? Тот кластер, где проводятся Тараканьи Бега, перезагрузится примерно через семь дней. Из сотни отправленных на Бега выживают пять-шесть человек. Видишь, математика простая.

– Твою ж мать!

– Принеси им жемчужину и они с радостью отпустят меня и парнишку. Мы с Поэтом хотели добраться туда сами. Вернулись в Колизей, нашли себе проводника, без него на Стерве ловить нечего. А он оказался сволочью.

– Дай угадаю, это был тот самый Штык, с которым ты разделалась в баре?

– Угу. У него такой прибыльный бизнес оказывается. Находит лохов, нанимается к ним проводником и приводит их прямо в руки внешников.

Дверь в каморку открылась, и на пороге появился Лис.

– Все голубки, время вышло!

– Дай нам еще одну минуту, – попросила Лиса Маринка. Лис заворчал, но дверь закрыл.

– Сейчас я тебе расскажу, как тот омут найти, – быстро зашептала Маринка, – ни в коем случае не суйся туда один. Найди проводника, человека, которому можешь доверять. И Фил… я не знаю что в споровом мешке у того скреббера, но нам нужна еще одна жемчужина, чтобы отдать ее ребенку Поэта.

Фил на секунду задумался, потом принял решение и достал из нагрудного кармана фотографию адмиральского сынка.

– Встречная просьба. Если я вдруг… не успею, постарайся на Бегах за ним проследить.

Глава 7

После разговора с Маринкой, Фил долго думал, что делать дальше и где ему взять надежного человека для прогулки по речке с поэтичным названием Стервь. На ум пришел только один человек, обладающий всеми необходимыми качествами. Но тот был далеко, времени было в обрез, поэтому Фил плюнул в сердцах на оплаченный вперед дорогущий номер в Колизее и решил выдвигаться ночью.

Улей можно бояться. Его можно ненавидеть или ужасаться происходящему здесь. Но Фил неожиданно нашел для себя то, за что Улей можно и полюбить. Он возвращался по той же трассе, по которой шел с Маринкой на горбу в Колизей. И по дороге его ждал сюрприз – велосипеды валялись ровно в том месте, в котором их пришлось бросить. Ну разве не чудный мир? Бросил отличный горный велосипед посреди дороги. И голова не болит, что он тут же прилипнет к чужим ладошкам. Может и дохлый скреббер в омуте дождется-таки Фила?

Катясь на велосипеде по дороге, Фил мысленно благодарил всех богов Улья разом за то, что ночь выдалась лунная. И хотя самого ночного светила не было видно из-за низких облаков, света на дороге было предостаточно, чтобы лавировать между брошенными машинами не включая фару и не привлекая к себе ненужного внимания. Но у богов Улья видимо были свои планы на сегодняшнюю ночь и одной помощью Филу они решили не ограничиваться.

Первая группа молчаливо стоящих вдоль обочины фигур попалась Филу после часа езды.

– Эй! – окликнул их Фил, притормаживая, – автобус ждете?

Фигуры заворчали и заковыляли к наемнику.

– Да чтоб вас! Здесь вообще бывают нормальные попутчики!? – налег Фил на педали.

Основная группа преследователей отстала, но трое бегунов держались за Филом, который не мог сильно разогнаться, не рискнув свернуть себе шею на усеянной автомобилями дороге. Самое паскудное, что это была только первая группа встречающих героя ночного велопробега Колизей-Порт. Бегуны, несущиеся за Филом, привлекали все новых и новых зараженных, которых как магнитом притягивала ночная трасса. И вскоре за велосипедом наемника плелся внушительный воющий и рычащий эскорт. Фил понимал, что с каждым километром хвост из зараженных тянущийся за ним, будет только увеличиваться. Он остановил велосипед и вытащил мачете из-за спины, потом пробежался глазами по рядам преследователей. Э нет, одним клинком тут не помашешь, за наемником увязалось слишком много тварей. Фил дернул из кобуры пистолет и снова задумался – выстрелы могут привлечь рубера, который напал на них днем. А спасительной девушки-вспышки с ним на этот раз не было. И тут в голову Фила пришла замечательная идея, и он убрал ствол обратно в кобуру.

Когда Фил подъезжал к воротам Порта, у него успело открыться и закрыться и первое, и второе и даже третье дыхание. А проще говоря, дышал наемник как загнанный паровоз. На стене из контейнеров собралось все население Порта, встревоженно поглядывая вниз. С появлением в свете прожектора Фила на велосипеде, их лица заметно расслабились. Стоявший в первых рядах отец Алексий отвесил Радару оплеуху.

– Что ж ты ирод творишь, а!? Ты зачем орал, что на нас целая орда прет?

– Да правда прет! Толпа, два десятка, не меньше! – оправдывался Радар, втянув голову в плечи.

– Да где эта орда? Это Фил приехал! А если бы в него пальнули не разобравшись? – продолжал бушевать Алексий, перекидывая из руки в руку увесистую кувалду.

На Радара было больно смотреть. По его лицу было видно, что он никак не мог решить, кто его пугает больше – священник с кувалдой в руке или неведомые твари, мчавшиеся галопом к стабу.

– Это я виноват. Приперся посреди ночи, да еще и без звонка. Но я не с пустыми руками, – подал голос Фил, – вот, гостинцев вам решил привезти. Думаю, а ведь пригодятся новому стабу спораны?

– Кончено пригодятся, – в голове Радара жадность победила страх, – много-то принес?

– А это мы сейчас поглядим, – сказал Фил, слезая с велосипеда и вынимая мачете, – Радар, вон туда посвети.

Радар подошел к прожектору и направил его туда, куда попросил Фил. Со стен раздался стон, Радар оказался прав. По полю в сторону стаба действительно бежала толпа зараженных.

– Не дрефь, портовые! Там одни бегуны, – окинул зорким глазом приближающуюся толпу Буран, – огнестрел кладем на стену, патроны не тратить. Берем только арбалеты и клинки. Сбрасывай лестницы!

Со стен полетели вниз веревочные лестницы.

– Радар, остаешься возле пулемета! Мало ли что еще может из темноты выпрыгнуть, – продолжал раздавать указания Буран, – мужики вниз, бабы на месте.

Со стен, скользя по лестницам из веревок, посыпались мужчины, на ходу заряжая арбалеты или выхватывая топоры, тесаки и монтировки. К раскручивающему мачете в руке Филу подошел недовольный отец Алексий.

– Фил, я от тебя такой подставы не ожидал…

– Становись цепью! – зычный голос Бурана перекрыл бурчание священника, – не бежать, из строя не выбиваться! Следите за своими соседями! Если кто упал – помогайте подняться, насели на кого – помогаем отбиться! Арбалетчики тооовсь!

До набегающей волны тварей оставалось метров двадцать.

– Огонь! – скомандовал Буран и выстрелил из арбалета сам.

Людей с арбалетами в строю было человек пять, а после их залпа завалился на спину, в агонии дергая ногами, только один бегун. Фил мог спокойно поставить все оставшиеся у него спораны на то, что это точный выстрел произвел Буран. Тот тут же подтвердил свое реноме бывалого вояки с монстрами. Буран подкинул свой тяжелый арбалет, перехватил его за цевье и ловко врезал прикладом в лицо подбежавшего зараженного. Бегун завалился на спину, а Буран выхватил из-за пояса геологический молоток и одним резким ударом вогнал его в череп упавшей твари.

На Фила насели сразу два противника: невысокий плотный мужик в джинсах и клетчатой рубахе и высокая, сухая как вобла дама, в остатках синего платья. Фил крест-накрест полоснул мужика по груди мачете, рассекая рубашку, кожу и мышцы. Удар вышел зрелищным, но малоэффективным. Мужик лишь слегка качнулся и продолжил переть на Фила, а вот дама умудрилась одним взмахом руки распороть Филу лоб чуть ли не до кости. На глаза побежала горячая кровь, ослепляя наемника, и Филу пришлось бы совсем туго, если бы на рядом не раздался громоподобный рык священника:

– Держись! – и на голову бегуна-мужика опустилась кувалда. Голова лопнула, как шарик наполненный кровью.

– Эй! Святой отец, ты полегче со своим молотком! Спораны побьешь! – прокричал рядом Буран.

Алексий пожал плечами и обратным замахом угодил в грудь даме в синем, и та как ядро влетела в набегающую толпу тварей, раскидав нескольких из них.

– Спасибо, – прохрипел Фил. Справа от него бегун сбил на землю одного из защитников и пытался отжевать ему руку. Фил подскочил к борющимся и в два удара отделил голову твари от туловища. Наемник помог подняться мужику, тут же развернулся и обрубил руку схватившего его зараженного по предплечье. Тварь, не выразив никаких сожалений о потере конечности, протянула к Филу вторую руку и вмиг лишилась и ее. Еще одним ударом наемник вскрыл горло бегуна до позвоночника, пинком в грудь сбил его на землю и, подняв мачете, в ярости заорал. Черт, ведь он настоящий пес войны, а не все эти бывшие гражданские! Если даже служитель церкви на ура сносит головы тварям, то Фил обязан разрывать их на части сотнями. Голыми руками! Фил зарычал и огляделся по сторонам в поисках новой жертвы, но увидел лишь озадаченные лица защитников Порта. Враги кончились и пока все приходили в себя после этого скоротечного, но жесткого боя, невозмутимые трейсеры вырезали споровые мешки у зараженных.

– Хорошая разминка и отличная добыча. Почти сорок споранов! – отрапортовал довольный Буран, – ты бы Фил почаще в гости заходил.

Ликование Бурана было понятным, люди в основном отделались мелкими ссадинами и царапинами, а ходить на охоту за споранами не пришлось – добыча сама прибежала в руки.

– Я сегодня щедрый, могу за ночлег и простое «спасибо» вам места рыбные показать. Сами будете загоны делать, – предложил Фил.

– Добро! – обрадовался Алексий, – а Маринка где? Неужели расстались!?

– Опять ты за свое, не сходились мы…

– Ой дурак, ой дурак! Такую девку упустил!

Фил зарычал снова, но на этот раз от своего бессилия и упертости Алексия.

– Все! Закончили обсуждение моей несуществующей личной жизни! Мне с вами пошептаться надо. С глазу на глаз.

– Можно и пошептаться. Жгут! – окликнул Буран одного из трейсеров, – трупы собрать и вывезти в лесок.

– Может утром… – попробовал отвертеться трейсер.

– Утром под стенами уже элитник сидеть будет. Выполняй!

Жгут понуро пошел организовывать людей, а священник, трейсер и Фил направились в стаб. Алексий с Бураном успели устроить себе подобие штаба и администрации, где Фил и рассказал им о своих приключениях.

– Вот же антихристы! – возмутился Алексий, услышав о Тараканьих Бегах.

Буран был более сдержан:

– Ты представь, сколько всякой сволочи тут, в Улье образуется. Это они там, в нормальном мире, под маской цивилизации скрываются. А тут судов нет, ментов нет, да что там – законов нормальных нет. Сначала пачку от сигарет на газон кинул. Не штрафанули. Потом полмагазина вынес – не посадили. И все, понеслось! Гуляй рванина!

– Все равно так нельзя, – уперся священник.

– А ты положи руку на сердце и скажи, отправил бы ты Дублона за всей его гоп-компанией на Бега? И глазом бы не моргнул, поди?

– Но Маринка, она же не такая! – продолжил гнуть свою линию Алексий.

– Не такая, – согласился Буран, – но лес рубят, щепки летят.

– Значит, собираемся и идем в Колизей!

– Штурмом брать будем? Или предложим им все наши сорок споранов? Я, знаешь ли, не люблю, когда меня прогоняют пинками или высмеивают. Авантюра, которую предлагает Фил, более реальна.

– Ты мне поможешь? – с надеждой спросил Фил.

– Помогу? Нет. Ты же понимаешь, что эту реку Стервой назвали не за красивые синие волны и не за плакучие ивы по берегам. Сгинуть там можно на раз. Поэтому помогать я тебе не буду, я войду в долю.

Фил набычился:

– А если жемчуга на все дела не хватит?

– А я не гордый. Мне жемчугов не надо, янтарем обойдусь, – хитро подмигнул Буран.

– По рукам, – обрадовался легкому выходу из ситуации Фил.

– Ты бы не сильно радовался, нам пахоты предстоит выше крыши, – вернул Фила с неба на землю Буран.

Дальше Алексий с Бураном начали хвастаться перед Филом своими планами по развитию стаба. И что генератор они собираются подключить, и что сегодня стаб пополнился двумя новыми жильцами, а благодаря задушевным беседам отца Алексия и бывшая братва Дублона решила поучаствовать в строительстве светлого будущего отдельно взятого стаба. Фил поначалу отвечал воодушевленными «ага» и «угу», но потом очередная бессонная ночь победила его стойкую натуру, и он уснул на столе, подперев руками подбородок.

Утром Фил обнаружил себя спящим на диванчике, и это было хорошей новостью. Плохая заключалась в том, что его активно тряс за плечо Буран, а солнце только-только показало свою макушку над землей. Фил открыл один глаз, увидел это безобразие и быстро его закрыл.

– Вставай-вставай! Кто обещал пахать как вол? Без труда, мой друг, не вытянешь жемчужину из пруда!

Через пятнадцать минут Фил с Бураном в компании с трейсером Жгутом выехали за ворота на одном из джипов реквизированном у портовых бандитов. Джип взял резвый старт, весело посвистывая пулевыми пробоинами, которые еще не успели заделать. Фил, переживший подряд несколько веселых ночей, легко поддался плавному укачиванию машины и снова вырубился. Когда Буран его расталкивал во второй раз, Фил подумал, что начинает ненавидеть трейсера все сильнее и сильнее.

Машина стояла на берегу речки и трейсеры внимательно осматривали ее берега. Фил потянулся, разминая затекшие мышцы.

– Что? Уже приехали? Это Стерва?

– Ха, если бы все так было просто. Это один из ее притоков, – усмехнулся Буран, подходя к багажнику и открывая его, – я же тебе обещал работу до седьмого пота? Вуаля!

В багажнике лежали пилы и топоры.

– Мы что? Будем строить плот? – удивился Фил.

– Ну, что-то типа того.

После ударной шестичасовой рубки деревьев, спиливания сучьев и связывания бревен Фил, наконец, увидел это «что-то типа того». Снизу это был все-таки плот, а вот сверху… сверху их средство передвижения больше всего напоминало хатку безумного бобра. После того, как основа плота была готова, трейсеры набросали на нее крупные ветки, сделав подобие хаотического шалаша. Пока Фил с сомнением рассматривал это чудо инженерной мысли, Буран насобирал кусочки древесной смолы, мелкие ветки и пучки листьев, побросал это все в котелок и начал готовить странное варево.

– Мы, правда, поплывем на этом? – спросил Фил, указывая на гору веток, – может лучше моторку или катер найти?

– Ага. Ты звуком мотора соберешь всех зараженных с обоих берегов. В воде на нас не нападут, но и высадиться не дадут. Большинство тварей особым умом не отличается. Ну плывет куча веток, ну и шут с ней. Не разглядят человеческий силуэт, так и пропустят мимо.

– А это что? Надеюсь не ужин, нам готовишь?

– А то, чтобы твари нас не только не увидели, но и не почуяли. У них нюх чуть ли не лучше зрения. Так что сейчас купаться, а потом будем этим натираться.

После процедур по уничтожению «духа человечьего» трейсеры с Филом загрузили свои пожитки на плот и, орудуя длинными шестами, вывели его на русло. Плот, скрипя и медленно кружась, начал набирать скорость.

– Всем в норку. И сидеть там тихо как мышки, до тех пор, пока не пристанем.

Фил пролез за трейсерами в шалаш через лаз, который Буран тут же заделал ветками. Фил заметил, как трейсеры цепляются за веревочные петли, пропущенные через бревна плота. Наемник рассмеялся:

– Что, слишком быстро поплывем? Боитесь, что с плота сдует?

– Стрева она не только из-за монстров стерва. Ниже по течению ее русло состоит из трех речек сразу. Соединяются они там из разных кластеров. Все речки имеют разное направление течения, и болтает там так, что кишки наружу.

Через полчаса наемник был крайне благодарен Бурану за его предусмотрительность. Сначала они услышали мерный нарастающий рокот. Фил выглянул из-за ветвей и увидел впереди участок реки с белой от пены водой. В этой зоне крутились воронки и вздымались буруны, а водяная взвесь в воздухе создавала что-то похожее на туман. Река и правду как будто взбесилась.

– Не орать! – тихо предупредил Буран Фила, – голос по воде хорошо разносится.

Фил улыбнулся. За его плечами был не один десяток парашютных прыжков, десантирований по штормящему морю и ночных вылазок за линию фронта. Чтобы он, ветеран, начал кричать как маленькая девочка при виде бурящей водички? Хех, да вы под шквальным артобстрелом не бывали. Вот где действительно и воешь, и материшься и одновременно молишься.

Уверенность Фила пошатнулась уже после первых секунд речной свистопляски. Сначала плот начал все быстрее и быстрее вращаться вокруг своей оси. Тошноту этот аттракцион вызывал нешуточную, поэтому Фил закрыл глаза и попытался дышать глубже. Вдруг плот вообразил себя бешеным быком и устроил своим наездникам настоящее родео. Он то подлетал на метр вверх, зависая над волнами и даря людям незабываемое чувство невесомости. То мелко ходил ходуном и трясся, угрожая развалиться на отдельные бревнышки. Фил во время этих акробатических трюков бился о дерево, казалось, всеми частями своего тела одновременно. В дополнение ко всему, плот накрыла пару раз волна, заливавшая глаза, рот и нос и совершенно не давая дышать. Фил чувствовал, как его руки, державшиеся за веревочные плети затекают и начинают слабеть. Еще несколько минут этой муки, он просто не удержится и найдет свою смерть, смешно сказать – в Стерве.

Тряска закончилась резко, без всяких переходов. Фил, тяжело дыша, лежал вниз лицом на досках, которые казались ему самой мягкой периной на свете.

– Все целы? – услышал Фил голос Бурана.

Фил поднял голову и посмотрел на трейсера мутным взглядом.

– Я цел. Но только кажется наполовину. Может, нам лучше было берегом добираться?

– Если бы берегом шли, давно бы уже на том свете были, – оптимистично возразил Буран, – поднимаемся, надо маскировку восстановить.

Но легко подняться удалось только самому Бурану. У Фила перед глазами все плыло, а Жгут рыгал в воду, сидя на краю плота. Но надо отдать должное организаторским талантам Бурана – через несколько минут весь небольшой экипаж плотика уже вовсю трудился, восстанавливая покосившийся шалаш и крепя ветки.

Как выяснилось уже через полчаса, работали они не зря. Фил лежал на бревнах и осматривал проплывавший мимо пейзаж через сплетение ветвей. Вроде все такое мирное, полянки зеленые, лес величественный в некоторых местах почти на берег выходит, даже вон деревенька какая-то просматривается. Бабочки порхают, птички поют – идиллия. Не сходится пейзажик с тем страхом, который Стерва внушает Бурану и Маринке. Только Фил об этом подумал, как увидел сидящее на берегу существо. То, что было раньше медведем, сидело на берегу и казалось точно так же, как Фил любовалось окрестностями. Шерсть у бывшего мишки срослась в клочки, которые ороговели и создавали по всему телу броню, похожую на чешую. На морде дополнительно образовались костяные наросты, защищающие глаза и уши. Сам мишка стал раза в два больше своих нормальных собратьев, при этом сильно увеличилось его тело, а лапы выглядели коротковато и откровенно смешно.

Фил слегка толкнул Бурана и кивком показал на монстра. Буран сделал один короткий жест – не шевелимся! Команда плота, стараясь дышать через раз, смотрела на приближающегося монстра. Как назло основное русло реки делало изгиб и проходило совсем близко к тому месту, где сидел медведь-мечтатель. Мотора у плота не было, а у Фила отсутствовал гранатомет за пазухой, поэтому ему ничего не оставалось, как сидеть и медитировать, что он маленький-маленький незаметный муравьишка. Который плывет на палочке по реке и до которого сидящему на берегу чудовищу нет никакого дела.

Фил смотрел на медведя-мутанта как загипнотизированный барашек на волка, и когда плот поравнялся с безмятежно сидевшим чудовищем, наемнику показалось, что их взгляды встретились. Неужели за сплетением веток монстр смог все-таки разглядеть людей? Мишка сначала насторожился, потом пристал на задние лапы и тихо зарычал. У него на спине раскрылся гребень из острых костяных пластин. «Все, отплавались», – мелькнула мысль в голове у Фила.

Подтверждая этот нехитрый вывод, тварь сиганула в воду. Для такой туши она вошла в воду идеально, почти без брызг. Времени орать «помогите, спасите» не было. И Фил с мрачной решимостью передернул затвор винтовки и начал выискивать, где же монстр покажется из воды. Наемник отлично понимал, что на такой короткой дистанции, что из винтовки в него стрелять, что пощечин надавать – результат был бы примерно один и тот же. Гораздо больше было надежды на штуцеры трейсеров.

Метрах в пяти от берега вскипела вода, на поверхности мелькала то бронированная шкура медведя, то коричневое змеевидное тело. Фил готовился пустить очередь в этот клубок, но на ствол винтовки опустилась рука Бурана. Фил оглянулся на трейсера и тот помотал головой – не стреляй. Подводное побоище продолжалось и наемника слегка передернуло – монстры караулили их не только на берегу, но и в реке водились! На берег нельзя, в воду нельзя, научиться летать то же не получится. Пока Фил размышлял, как же жить дальше и где искать спасения, медведь начал выволакивать на берег огромное блестящее тело. Наемник пригляделся – чудовище тащило трехметрового сома! Усатый император глубин оказался бессилен против мутированного хозяина леса. Медведь дотащил сома до берега и начал отрывать и пожирать куски от его еще извивающегося тела.

Когда они отплыли от пирующего монстра на приличное расстояние, Буран возмутился:

– Рыболов хренов! Он тут деликатесы добывает, а нам теперь штаны меняй!

– Слушай, а что будем делать с ночевкой? – озадачился Фил.

– В планах мы должны до темноты успеть к тому месту, которое описала Маринка.

– А если не успеем? – в воображении Фила мигом нарисовался мишка, пришедший на огонек в их лагерь.

– Пристанем к правому берегу. Там спокойнее, – воображение наемника тут же подпихнуло другую картинку. Мишка к ним в ночной лагерь все также заявляется, но мокрым, так как ему пришлось переправляться на другой берег.

Первый ориентир они увидели, когда солнце уже клонилось к закату и небо приобрело багряные оттенки. Фил постучал по плечу Бурана:

– Смотри! – и показал на меловой грязно-серый холм, подточенный водами реки.

– Ага, похоже, – отозвался Буран.

– Маринка говорила, что метрах в двухстах ниже будет тихая заводь. Кажется это вот там. Видишь, берег камышом зарос?

И правда, ниже по течению они нашли обширный омут со стоячей водой. Налегая на шесты, Фил с трейсерами смогли придать плоту нужное направление и пристать к берегу.

– Гляди! Вон и ольха с расколотым стволом. Мы точно на месте, – обрадовался Фил.

Но Буран не разделил его радости:

– Шшш! Не кричать, не бегать и в воде не плескаться, – прошептал он, – общаемся только жестами.

Первым делом они обошли берег омута, но трупа скреббера они не нашли. У Фила тут же испортилось настроение, но Буран его успокоил.

– Эта туша минимум полтонны должна весить. Если ее перетаскивали, обязательно должны были остаться глубокие следы. А их нет. Вы как следует поищите в самом омуте, а я пойду вон в тех зарослях пошарю.

Фил вооружился шестом и стал ощупывать дно заросшей ковром водорослей заводи. Жгут сказал, что у него есть идея получше. Он достал из своего вещмешка кошку с прочным шнуром и начал ею багрить дно. Буран проверял кустарник на берегу реки так, что не шелохнулась ни одна ветка. Фил и сам умел затаиваться в лесу, но вынужден был признать, что трейсер был на голову выше в этом искусстве. Если точно не знать, что он там бродит, в жизни не догадаешься, что трейсер рядом.

Режим полной тишины нарушил Жгут, но у него на это была веская причина. Закинув кошку в очередной раз, он дернул за шнур, засиял от счастья и прошептал:

– Забагрил! Есть что-то!

Вдруг это «что-то» так в ответ потянуло за веревку, что Жгут не удержался и плюхнулся в воду на живот. «Что-то» на этом не остановилось, а попрело трейсера сквозь ряску со скоростью глиссирующего катера. И вой при этом Жгут издавал как заправский моторный двигун Yamaha. Он влетел в камыши на противоположном берегу заводи, где догадался скинуть веревочную петлю со своей руки. Из кустарника выскочил как ошпаренный Буран, ища глазами виновника переполоха.

Жгут высунулся из камышей, весь с головы до ног обвешанный водной растительностью.

– Ты чего орешь, гребанный водяной!? – прошипел Буран.

Жгут отвечал слегка заикаясь:

– Я кажись, сома забагрил… здоровая зверюга… килограмм на триста, а может и на пятьсот… расплодились они тут, падлыыы…

– Ну и помирал бы молча, зачем нас подставлять, – не унимался Буран.

– А еще я кажись, скреббера нашел… прямо головой в него влетел… тут он, в камышах.

Фил с Бураном молча переглянулись и пошли смотреть на находку жгута. На мелководье в камышах действительно лежал огромный шестиногий ящер, покрытый глубокими белесыми ожогами.

– Мешок проверял? – тут же спросил Буран. Жгут отрицательно мотнул головой. Буран снял с пояса свой геологический молоток и нож с узким лезвием и кинул их Жгуту.

– Разделывай, мы с Филом пока обстановку проконтролируем, – Буран снял с плеча штуцер и присел, осматривая окружающее пространство. Фил тоже повернулся к Жгуту спиной и приложил винтовку к плечу. Глаза Фила ощупывали каждый кустик, дерево или кочку – прозевать появление гостей в тот момент, когда добыча уже почти твоя, очень не хотелось.

Возня над тушей скреббера стихла.

– Ну что там, – не глядя на Жгута через плечо бросил Буран.

– Шшшесть, – сдавленным голосом ответил Жгут, – шесть жемчужин и янтарь.

– Мдааа, – протянул Буран, – повезло тебе парень.

Интонация в голосе Бурана Филу не понравилась. По меркам Улья они только что добыли шесть бриллиантов размером с яйцо – настоящее сокровище! А с Бураном и его подельником он не был другом не-разлей-вода или братом по крови. Хотя случалось, что и родных братьев за меньшие богатства прикапывали. Но подлянка прилетела совсем с другой стороны.

Когда Фил и Буран обернулись, они увидели светившееся от счастья лицо Жгута и направленный на них штуцер.

– Эй, парень, ты чего? – опешил Буран, – нас за тварей принял?

– Буран, я за год охоты первый раз в руках белый жемчуг держу, – глухим голосом ответил Жгут.

– Подержал и молодец. А теперь отдай Филу. Это – его.

– Не могу, – замотал головой Жгут, – второго такого случая может и не быть. Ты же понимаешь, что это наше будущее? Давай, пару жемчужин сами употребим, а остальное продадим, а? Заживем хоть как люди!

– Человеком ты был до того, как решил Фила ограбить. А теперь ты сука, которая у своих тащит! – зло оборвал Жгута Буран.

– Да у каких своих!? Какой он тебе свой!? Это я, а не он, год с тобой в засидках сидел! Башку свою подставлял ради десятка горошин! Сколько раз мы друг другу жизнь спасали?

– Я Филу обещал. У нас с ним договор был, – упорствовал Буран.

– Так мы сейчас его расторгнем, – как-то весело, с сумасшедшинкой произнес Жгут, направил свой ствол на Фила и нажал на курок.

Фил внутренне сжался, ожидая попадания пули. Только толку от такой подготовки никакого – пуля из слоновьего штуцера его попросту пополам порвет. Но вместо выстрела раздался сухой щелчок. Жгут попытался пальнуть со второго ствола, но результат был ровно таким же. Фил шагнул к недоумевающему трейсеру и врезал ему сначала прикладом в грудь и, когда Жгут согнулся, добавил кулаком в перчатке в челюсть. Ногой откинул оружие скрючившегося от боли трейсера.

– Жестко, но справедливо, – прокомментировал расправу над Жгутом Буран.

– Что у него с ружьем случилось? – Фила очень интересовал вопрос, почему он до сих пор жив.

Буран достал из кармана два патрона слоновьего калибра.

– Разрядил, когда мы на берег высаживались.

– То есть ты знал, что он меня кинуть захочет? – возмутился наемник.

– Не знал. Но предполагал. Все люди честные, если их соблазну не подвергать. Съешь ты эти жемчужины в одно лицо и станешь почти суперменом. Или продай – на шелковые портянки и трусы из соболя денег до конца жизни хватит.

– И что мы с этим любителем соболей делать будем? – спросил Фил.

Постанывая от боли, Жгут, наконец, тоже смог принять сидячее положение и с надеждой смотрел на своего бывшего товарища.

– Можем грохнуть, – начал высказывать свои мысли о судьбе Жгута Буран, – в принципе заслужил.

Фил пожал плечами и передернул затвор винтовки, Жгут взвыл и бросился в ноги Бурану.

– Не убивай! Прости! Бес! Бес меня попутал!

– Бес говоришь? Как удобно, захотел человека убить – я не виноват, это все бес собака попутал! – Буран наклонился и посмотрел в глаза Жгута в упор, – но в одном ты прав, мы с тобой уже год из одной кастрюли жрем, на одной кровати спим. И только из-за этого, я тебя, крысюка, отпускаю. Ружье оставишь, нож можешь взять с собой. Двигай вверх по реке и старайся мне на глаза не попадаться больше никогда. Усек?

– Но как же оружие? Там же твари…

– А ты теперь тоже тварь, не человек. Сможешь со своими как-нибудь договориться. Все, пошел!

Жгут неуверенно начал отступать спиной вперед.

– Эй! Стой! – очнулся Фил, – добычу оставь!

Жгут бросил к ногам Фила завязанный мешочек.

– Все, теперь бегом пошел! – скомандовал Буран. Жгут обернулся и побежал от них прочь.

Наемник нагнулся, поднял мешочек брошенный Жгутом, развязал его и высыпал себе на ладонь жемчужины и куски янтаря. Белые перламутровые шарики начали приятно греть ладонь. Фил протянул янтарь Бурану:

– Держи, это твое.

Буран не говоря ни слова, сгреб янтарь. Фил, подумав немного, протянул Бурану одну жемчужину.

– Зачем? – удивился Буран.

– Чтобы у тебя соблазнов не было.

Буран рассмеялся, положил жемчуг в рот и запил водой.

– Теперь давай ты, – протянул Филу флягу.

«А почему бы и нет?», – подумал Фил. Жемчужин у него было больше, чем требовалось для выкупа Маринки и адмиральского сынка. А прием жемчуга мог открыть в нем какую-нибудь суперспособность. И пусть он рассчитывал надолго в Улье не задерживаться, но чем черт не шутит – может и удастся пролететь по небу в красном плаще и трусах. Он положил в рот перламутровый шарик и глотнул воды, по желудку растеклось странное тепло.

Глава 8

Когда головокружение от обретенных сокровищ прошло, до Фила дошло, что он настолько доверился Бурану, что не даже не поинтересовался – а назад-то как они возвращаться собираются? Река течет в одну сторону, а им надо совершенно в другую. И плот-шалаш им больше не помощник. Когда он задал этот волнующий вопрос Бурану, тот многообещающе ответил:

– А назад мы поедем с шиком и ветерком!

Ни шика, ни ветерка пока не наблюдалось. Буран вел Фила узкой тропой вдоль берега. Тропка была настолько заросшая, что им нет-нет приходилось чуть ли не на четвереньках пролазить под нависающими над ней ветвями. Несколько раз, вслушиваясь в монотонный рокот реки, Буран останавливал Фила и жестом показывал, что надо плюхнуться на живот и молчать. Потом делал знак, что можно продолжать двигаться. Как и на что ориентировался Буран, Фил не понимал, поэтому после очередной остановки шепотом спросил:

– Чего ждали-то?

– Да хрюкало там возле речки подозрительно.

Фил сколько не напрягал свои уши, никаких подозрительных звуков не смог услышать. Буран заметил его смятение.

– Дар у меня такой. Острый слух. Ничего сверхъестественного, хотя жемчужина может и усилит, – Буран вдруг прервался и поднял палец вверх, – тихо! Слышишь?

Фил пожал плечами, а Буран рассмеялся:

– Вот и я ничего не слышу, значит, пора выдвигаться.

Наемник начал подозревать, что у Бурана не только исключительный слух, но и зрение как у кошки. Стемнело так, что Фил не мог отличить берега от речки и почти не различал, где кончается небо и начинается твердь земная. Буран вытянул руку, на что-то указывая, и довольно прошептал:

– Все, пришли. Видишь?

Филу до жути надоело чувствовать себя рядом с этими суперменами из Улья неполноценным. Он покопался в рюкзаке, нашел прибор ночного видения и нацепил его. И пусть нас природа ничем особым нас не одарила, будем наверстывать отставание с помощью технологий! Посмотрев в указанном Бураном направлении, наемник увидел стоящий прямо на воде сарай.

– Мы в смысле там заночуем?

– Это наш чартер домой, парень!

Буран быстро вскрыл сарай, завел туда Фила и плотно прикрыл за ними дверь. Когда Фил снял ПНВ, а Буран включил мощный фонарь, у наемника потекли слюни. В сознании сразу померк образ крутого хромированного байка, от которого он еле оторвался на трассе. Посреди сарая стоял небольшой стремительный катер, обшитый шпоном красного дерева. Взгляд Фила тут же зацепился за руль из слоновой кости, сиденья из бархатистой бежевой кожи, леера и поручни из нержавеющей стали. Мозг Фила еще не до конца адаптировался к Улью, и к нему еще не пришло понимание, зачем убивать человека ради жемчуга. Но ради такого катера, он положил бы кучу народа особо не задумываясь. Посадить в него толпу загорелых девок в бикини, бросить якорь возле райского острова, высадить два бокала «маргариты» и глубоко прочувствовать, что жизнь удалась!

Буран смотрел на вещи более прагматично.

– Залей бензин, открой ворота и спусти его на воду. Вот лебедка – ее и крути.

– А ключ где?

Буран открыл шкафчик на стене, достал оттуда ключ от зажигания и бросил его Филу.

– Только не заводи! Дождись меня, я быстро, – Буран выключил фонарь и вышел из сарая, растворившись в темноте.

Фил спустил катер на воду по направляющим, любовно погладил его глянцевый борт и озаботился тем, что Буран куда-то запропастился. Фил надел прибор ночного видения, сел на выходе из сарая и стал его поджидать. Когда в зеленоватом поле ПНВ, наконец, нарисовался трейсер, быстро бегущий к сараю, Фил облегченно вздохнул. Но это облегчение длилось буквально секунды, позади Бурана Фил разглядел еще несколько быстро приближающихся силуэтов. Скрываться больше не имело смысла.

– Осторожно, сзади! – прокричал Фил и дал короткую очередь по одному из преследователей. Тот упал. Буран ускорился и влетел в сарай.

Фил разглядел, что трейсер бережно прижимал к своему брюху два больших светло-зеленых арбуза. Особо удивляться времени не было, и Фил коротко скомандовал:

– В катер! Заводи, прикрываю!

Фил продолжал одного за другим укладывать зараженных, бегущих к сараю. Позади него заворчал стартер. Раз, другой. Двигатель недовольно попыхтел и заглох. За спинами мелких зараженных вдруг появилась внушительная фигура. В ПНВ деталей было не различить, но напрягало и беспокоило то обстоятельство, что фигура была минимум трех метров роста. Отчаянно высаживая в приближающегося великана остатки магазина и отступая вглубь сарая, Фил заорал:

– Буран! Заводи срочно шарманку!

Двигатель заурчал, сначала с перебоями, но потом все более и более устойчиво. Фил обернулся и увидел, что пока Буран мучал мотор, катер отошел от пристани метра на два и продолжал медленно, но верно увеличивать это расстояние. Буран махнул наемнику рукой – прыгай! Фил чертыхнулся, разогнался в четыре шага, оттолкнулся и прыгнул. Недолет! Наемник ударился грудью о борт, чуть не свалился в воду, закинул разогревшуюся от стрельбы винтовку в катер, с усилием подтянулся и завалился следом мокрый по пояс.

Буран тут же двинул ручку газа до упора и катер, описав дугу и подняв нешуточную волну, рванул на середину реки. Фил оглянулся – сарай разлетался на части с такой легкостью, как будто он был сделан из спичек. В нем бушевал элитник, проламывая стены, снося опоры и швыряя в воду подвернувшихся под руку бегунов. Наемнику не хотелось вдруг оказаться в центре этого торнадо, а виновник этого переполоха, как ни в чем не бывало сосредоточено крутил руль катера.

– Ты сдурел!? – трясясь от холода и стягивая берцы, чтобы вылить из них воду, завопил Фил.

Буран обернулся и посмотрел на Фила с самым невинным видом, якобы не понимая о чем речь. Фил зло кивнул на лежащие арбузы.

– Я и эллинг с катером, и бахчу еще в прошлую ходку сюда приметил. С тех пор, веришь-нет – арбуза свежего хотелось хоть вой. Консервы и сухпаи уже в горло силой приходиться запихивать. А арбузы с дынями каждую ночь снились, прибить уже за них кого-нибудь готов был. Кстати, сядь-ка за штурвал.

Фил как мог, отжал брюки и занял место Бурана за рулем. Тот с довольным видом разделал арбуз, отрезал от него ломоть и впился в него зубами, блаженно закатив глаза.

– Будешь? – еле выговорил с полным ртом Буран, – прохладненький!

У наемника от купания в ледяной реке зуб на зуб не попадал, и предложение Бурана звучало как изощренное издевательство. Фил гордо промолчал, а Буран пожал плечами, откусил еще один здоровый кусок, и выплюнул семечки за борт залпом так, как дробовик выплевывает картечь. Видимо Буран настолько был увлечен раздиранием на части несчастного арбуза, что первым подозрительный шум на берегу услышал не он, а наемник. Фил включил фару-искатель и направил ее луч на берег. Световой конус выхватил картину, от которой Буран подавился и кое-как просипел:

– К берегу, к берегу правь!

На берегу полным ходом шла погоня. В роли загоняющих выступали лотерейщики и бегуны, а убегал от них во все лопатки Жгут. Выгнанный с позором трейсер, оборванный и вымотанный, из последних сил старался убежать, но у него это плохо получалось. Ближайший преследователь его уже практически настиг. Грохнул штуцер Бурана. Пуля попала бегуну в плечо и оторванная рука зараженного, крутясь и разбрызгивая багровые капли, улетела в темноту. Тварь покатилась кубарем по земле. Для Бурана торопливый выстрел тоже не прошел даром, мощная отдача сбила с ног не успевшего принять устойчивое положение трейсера, и он упал на дно катера.

– Давай ближе! – поднимаясь, прокричал он.

– Там мель, винт запорем! – Филу совсем не улыбалось влипнуть в очередную историю, спасая Жгута.

– Прыгай! Плыви! Мы тебя подберем! – закричал Буран Жгуту. И снова выстрелил, превратив бок лотерейщика в кровавую кашу, – да прыгай же! Пропадешь!

Жгут неуклюже плюхнулся в воду, Буран торопливо перезаряжал свою двустволку, а Фил скрипнув зубами от досады, всаживал очередь за очередью в подбегающих зараженных. Наконец, голова отплевывающегося Жгута появилась возле борта катера, Буран схватил его за шкирку и крикнул Филу:

– Поймал его! Валим!

Фила упрашивать не пришлось, он тут же направил катер на середину реки. Смертельно уставший Жгут так и не смог забраться на борт, и болтался сбоку лодки удерживаемый Бураном.

– На хрена мы его вытащили? – возмутился Фил.

– А что мы должны были делать? Остановиться и посмотреть, как его твари рвут?

– Ну как вариант – да.

– Плохой вариант, представь себя на его месте. Тебя хоть раз живьем ели?

– Но я не…

– Не такой, да? Уверен? – улыбнулся Буран и рывком затащил обессиленного Жгута в катер, – все мы такие. Просто одни учатся, а другие нет. Ты же урок усвоил, а?

Буран потрепал Жгута по мокрой голове. Тот преданно закивал не в силах вымолвить ни слова.

– Меня тоже как-то проучили. За дело. А потом дали второй шанс и урок я на всю жизнь усвоил. Поэтому и тебя ограбить не пытался, и вот этому дурню решил помочь. Если всех карать, Фил, в Улье некому жить будет. И так нас тут не миллионы, – объяснил Филу свой поступок Буран.

Буран отрезал еще один ломоть от арбуза и протянул его Жгуту.

– Арбуз будешь?

И хотя Жгут успел нахлебаться воды, и его трясло от холода, кусок арбуза он взял с огромной благодарностью. Он бы сейчас из рук Бурана и цианистый калий с обожанием принял.

К оставленной машине они вернулись уже засветло. Мало того, что этот джип сильно пострадал в перестрелке с Дублоном, так какой-то неизвестный поработал над ним и этой ночью. Две двери были оторваны, а все сиденья, кроме водительского, вырваны с мясом. Осматривая порезанную в клочья обивку салона, Фил спросил у Бурана:

– Это кто так порезвился? Сторожа из-за того, что мы парковку не оплатили?

– Голодные зараженные. На свежий запах шли.

Фил во все глаза смотрел на красавец-катер. Значит и его могут сломать и изуродовать, а против этого бастовала вся натура наемника.

– Мы катер прямо так и бросим?

– Ага. Ты еще не понял, что вещи тут ничего не значат и привязываться к ним не стоит? Нет, мы конечно можем попробовать его ветками закидать, привязать накрепко. Но только пока мы с ним возиться будем, тот вандал, что машину нам разгромил, может вернуться. Ждать будем?

Фил мотнул головой и полез в раскуроченный джип.

– О, дошло, – хохотнул Буран, – что своя жизнь всяко ценнее.

На обратной дороге в Порт, Жгут сидевший рядом с Филом старался не смотреть ему в глаза. Таращил зенки за окно, в пол, в потолок, притворялся спящим, но в глаза так заглянуть так и не смог.

– Мы в Порт сейчас? – спросил Фил у Бурана.

– А куда еще?

– Я понимаю, что время еще терпит, но может, сразу в Колизей поедем? Маринку выкупим?

Буран замотал головой:

– Я сейчас себя чувствую не лучше, чем наш джип выглядит. Тоже того и гляди на части развалюсь.

Сзади раздался переливчатый храп. Фил с Бураном обернулись – Жгут устал бороться с совестью и усталостью и, закрыв глаза, заливался соловьем.

– Вот видишь, навоевались мы на сегодня, – кивнул на Жгута Буран. Фил глубоко зевнул и вынужденно согласился с трейсером.

Деятельность натуры отца Алексия поражала. Вроде их в стабе не было всего один день, а успехи уже налицо. К моменту, когда трейсеры с Филом на разваливающемся с каждым метром джипе подъехали к воротам стаба, туда протискивался огромный бензовоз с оранжевой цистерной. Перед кабиной бензовоза метался Радар, заполошно маша руками то в одну, то в другую сторону.

– Куда!? Стой! Правее! Да что ж ты творишь, чучело облезлое! Ты же сейчас врежешься, на воздух взлетим!

Душа водителя не вынесла столь грубого обращения, тем более что на его голове развивалась густая седая шевелюра и уж кем-кем, а облезлым он себя не считал.

– Что орешь? Ты меня только путаешь! Да и не взлетим мы никуда, в цистерне солярка, а ее попробуй еще подожги!

– Ишь, умный какой! Не горит, значит тут все залить солярой нужно? А ну вправо крути, вошь покарябанная!

Водила обиделся окончательно и ходить бы несдержанному сенсу с подбитым глазом, если бы не Буран. Трейсер устало выбрался из джипа и окликнул Радара.

– Чего горло дерете?

– Да этот клещерукий… – начал, было, Радар.

– Ну ты! – набычился водитель.

– Так – ты! – ткнул пальцем Буран в Радара, – быстро иди в стаб. В столовую – нервы компотом успокаивать.

Радар хотел было возразить, но махнул рукой и поплелся в стаб.

– Теперь ты, – кивнул Буран на водителя, – быстро в кабину. Жгут тебе поможет заехать.

Оба беспрекословно кинулись выполнять распоряжения Бурана. Фил их понимал, он сам был свидетелем, как и какими методами трейсер нарабатывает свой авторитет.

Внутри стаба хозяйничал отец Алексий. Он легко катил здоровенную бухту с кабелем, попутно раздавая ценные указания мужикам, монтирующим на стенах Порта целую сеть прожекторов. Появление Бурана и Фила священника очень обрадовало, он раскрыл объятия и заграбастал сразу обоих.

– Живы, живы бродяги! Вовремя явились, у нас тут дел невпроворот!

Фил начал активно выбираться из цепкой медвежьей хватки, попутно объясняя священнику:

– Алексий, может вы тут пока без нас дела провернете свои, а? Мы всю ночь без сна. Я сейчас стоя спать начну. А мне еще завтра в Колизей добираться.

– Эх, малодушный ты человек. Удержи голос свой от рыдания и глаза от слез, ибо есть награда за труд твой! – видя сомнение на лице Фила, священник продолжил – пошли, покажу.

Буран и Фил пошли вслед за священником, старательно зевая и всем видом показывая усталость, но увидев целый автопарк, выстроившийся на бетонной площадке, проснулись и удивленно присвистнули.

– Откуда богатство? – придирчиво осматривая машины, преимущественно внедорожники, сказал Буран.

– Мы первую вылазку сделали. На ту заправку, на которой меня Фил нашел. А там машин – целая колонна встала! Зараженные были, но все слабенькие. Мы оттуда несколько выживших прихватили, технику и бензовоз.

– Рад за вас, как удачно-то прибарахлились! Хочешь я в ладоши похлопаю? Ну или как-нибудь по-другому радость выражу. Только мне с этого что?

– Ты нам сегодня поможешь, потом ночью отоспишься. А утром выдадим тебе любую из этих красоток и поедешь себе спокойно в Колизей. Плюс завтрак, обед, ужин и вообще наше полное гостеприимство гарантирую.

– Специально даешь мне машину, чтобы я больше не тревожил вас своими появлениями? На них же только самоубийцы катаются!

– Ты что? Мы тебя ценим, любим и помним! И поэтому сопровождающего дадим, – отец Алексий кивнул на Бурана, – Чтоб ты с гарантией доехал.

Фил раздумывал ровно секунду.

– Уговорили, согласен.

– Вот что значит правильная мотивация, – довольно раздулся священник.

– Это тебя в церковно-приходской таким словам научили?

– Я, сын мой, пять храмов и один монастырь построил. Оттуда и наука.

– Толку от меня как от строителя сейчас никакого. Я ведь не кокетничаю – правда с ног валюсь.

– Так никто и не собирается тебя в качестве ездовой лошадки использовать. Нам твой ум нужен.

Оказалось деятельный священник решил и проблемой обороны стаба озаботиться. А под рукой как назло военных специалистов кроме Фила не оказалось. Буран был конечно дядькой крутым и авторитетным и умел монстрам головы сшибать. Но тут понадобились знания другого рода – где разместить огневые точки, как распределить сектора обстрела и чем усилить периметр. На слабые возражения Фила, что он в военной науке разбирается слабо, священник и трейсер понимающе заулыбались и деликатно подтолкнули Фила к нарисованному чертежу Порта и предложили начинать. Фил отбросил попытки выдать себя за скромного агронома и начал размашисто набрасывать схемы обороны стаба, время от времени интересуясь наличием необходимых ресурсов.

– Ну вот, вроде и все, – произнес Фил, – вам бы еще тут и тут подходы минами перекрыть. Хотя бы сигнальными.

– Вот и закупим их в Колизее, раз все равно туда направляемся, – подвел итог Буран, – проведем экскурсию с пользой.

Поездка в торговый стаб в компании Бурана действительна была больше похожа на экскурсию. Для поездки трейсер выбрал японский пикап-переросток роскошного бардового цвета с прицелом на то, что в Колизее можно будет удачно продать янтарь, закупиться минами и доставить их в Порт. В объемный кузов Буран посадил Жгута с ручным пулеметом. На немой вопрос Фила – зачем нам эта радость, Буран ответил, что парня сейчас не стоит гнобить, а надо наоборот постараться внушить ему уверенность в себе.

Пикап, как огромный корабль, не ехал, а плыл по дороге. И его размеренное движение не изменилось даже тогда, когда они свернули на грунтовку.

– Буран, Маринка говорила, что по этой дороге лучше не ездить. Здесь что-то вредное для здоровья, какая-то радиация.

– Какая-то? – рассмеялся Буран, – ну ты даешь! Здесь исследовательский институт появляется. В нем есть научный реактор. Мощность небольшая, никогда не взрывается, но бывают аварии с выбросом. А вот был он или нет, мы сейчас проверим.

Буран достал из кармана небольшую пластиковую коробочку с монитором и установил на панели. На мониторе забегали циферки.

– А что эти цифры обозначают?

– А хрен его знает, – пожал плечами Буран, – продавец сказал, что если будет опасно, он зазвенит.

– Звенел хоть раз?

– Нет, – ответ Бурана озадачил Фила. То ли Буран по опасным местам не шатался, то ли прибор попросту не работал. Скорее всего, было справедливо последнее, приборчик не выглядел серьезно, напоминая электронные часы с будильником.

Переживания Фила на тему радиации, мигом отступили, когда он разглядел впереди поднимающийся столб дыма.

– Это институт горит?

– Нет, он намного правее. В той стороне как раз Колизей находится. Пожар у них там что ли? – Буран тоже начал пристально рассматривать горизонт.

– Может, слегка поживее поедем? – предложил Фил.

– Можем и поживее, – согласился Буран и вдавил педаль газа. Движение машины сразу перестало быть плавным и томным. Фил видел в зеркале, как немилосердно мотало и подбрасывало в кузове Жгута, и наслаждался местью.

– Что за черт? – вытянулось лицо у Бурана, когда они подъехали к воротам Колизея.

– В прошлый раз тут все было по-другому, – пробормотал Фил, – лоска точно поубавилось.

Один бруствер пустовал. Во втором стояла «зушка», но вид у нее был загадочный. Раздавлено-загадочный если быть точным. Какая чудовищная ступня расплющила зенитную установку как игрушку? Танка в капонире не было, а добротный деревянный КПП был не менее добротно раскатан по бревнышку. И самое подозрительное – надежно запертые в прошлый раз ворота, сейчас стояли наполовину раскрытыми, намекая, что граница не на замке. Из-за высоченных бетонных стен были слышны хлопки. Над всем этим безобразием поднимался в небо столб густого черного дыма.

– Это у них так карнавалы с размахом проходят? – спросил Фил у Бурана.

Тот пожал плечами:

– Не заглянешь – как поймешь?

– Давай вперед помалу, – скомандовал Фил, беря винтовку наизготовку.

Пикап медленно тронулся и закатился в ворота. «Вперед помалу» моментально превратилось «рвем когти изо всех сил» – за воротами несколько зараженных пировали над телом в разодранной полицейской форме. У Бурана и Жгута нервы сдали одновременно. Первый вдавил педаль газа в пол, а второй выпустил в зараженных длинную очередь из пулемета, сбив с ног сразу двоих. Еще трое вскочили и бросились к пикапу. Буран круто вывернул руль и погнал машину к торговой площади.

Вечный базарный день в Колизее был закончен, большинство палаток было разрушено. Проходы между торговыми рядами были завалены тряпьем, коробками, мешками, канистрами и банками. Среди разбросанного товара были видны и окровавленные остатки человеческих тел. Картина полного разгрома ошеломила Бурана. Он притормозил, не зная, куда ехать дальше. Вдруг где-то в стороне раздалась автоматная очередь, за ней еще и еще одна. Потом забухал автоматический гранатомет. Буран вслушался, потом воскликнул:

– Там, возле стадиона стреляют!

– Мужикиии! – в панике заорал из кузова Жгут. Фил оглянулся на его крик – из-за угла, шустро перескакивая завалы из мусора и покосившиеся палатки, выбежала разношерстная толпа зараженных. В основном это были бегуны, но Фил заметил среди них и более рослые фигуры лотерейщиков.

– Гоните отсюда! – продолжал вопить Жгут, одновременно открывая огонь.

– Давай к стадиону, там должны быть выжившие! – крикнул Фил Бурану. Тот вышел из оцепенения и погнал пикап к стадиону, раскидывая его мощным бампером мусор в разные стороны. Фил снова оглянулся и остался доволен результатом. Твари приотстали, и Жгут успешно косил их кинжальным огнем. В голову Фила пришла идея о том, что две-три таких джипо-тачанки, кружась и не подпуская к себе врага на близкую дистанцию, могут с успехом уничтожать крупные группы зараженных гадин.

Но в следующую секунду мечты Фила о легких победах над зараженными в прямом смысле разбились вдребезги. Нет, не о суровую реальность, а о выскочившего на дорогу монстра. Двухметровая тварь выпрыгнула перед пикапом из-за стоящего возле палатки грузовика с какими-то ящиками. Тварь зашипела и раскинула руки, как бы пытаясь поймать пикап.

– Ну, лови! – прорычал Буран, сжимая баранку покрепче.

Удар! Ремень безопасности стянул грудь Фила и одним махом выбил из него дух. Выстрелившая из рулевой колонки подушка от души врезала Бурану по лицу и отправила его в легкий нокаут. Жаркие объятия закончились плачевно и для зараженного – удар пикапа сложил его пополам, сломав позвоночник. Но уже переломанный и отброшенный в сторону монстр успел в полете выбросить руку и своими изогнутыми когтями располосовать переднее крыло пикапа. Сам пикап от удара закрутило и швырнуло в ряд бутиков. Грузовичок пролетел по нему, круша полки и уничтожая разложенный товар. Пробил одну, потом вторую перегородку между бутиками и остановился, врезавшись в третью.

В любой другой момент Фил бы мог позволить себе минутное забытье, аханье и оханье, ощупывание боков и потирание синяков и гематом. Фил открыл дверь, вывалился на пол и полубегом-полуползком кинулся к выходу из палатки. Первое что он увидел это сидящий на земле, трясущий головой и пытающийся прийти в себя Жгут. Видимо его выбросило из кузова в момент столкновения с тварью. Но к чести трейсера пулемета он из рук не выпустил. Оглянувшись по сторонам, Фил увидел недобитков из той толпы, по которой стрелял Жгут. Недобитки резвым галопом приближались к месту аварии. Фил прицелился в ближайшего из них и нажал курок.

Очередь в пять патронов разворотила бегуну грудь в кашу, он упал и прокатился вперед по инерции. Снаряженные Филом магазины с чередованием экспансивных пуль с бронебойными, давали интересный эффект – пули оставляли в цели то ровные, будто скальпелем вырезанные отверстия, то вырывали целые клоки мяса и дробили кости.

– Жгут! Не сиди! Помогай! – не оглядываясь на полуоглушенного трейсера, заорал Фил. Жгут не отзывался, видимо не до конца пришел в себя. Вот ведь извращенная мораль Улья. Сегодня ты вынужден прикрывать человека, который еще вчера тебя убить хотел. А все ради того, что он прикроет твою спину завтра.

Скосив нескольких бегунов, Фил перенес огонь на лотерейщика, как на самого опасного противника. И тут небольшой калибр винтовки G11 оказался не так эффективен, лотерейщика мотало при каждом попадании, но он упорно продолжал бежать на Фила. Только словив широкой грудью последний патрон из магазина, лотерейщик грохнулся на колени и, выплевывая кровавые сгустки с перемолотыми в кашу внутренностями, завалился на бок. Наемник отбросил винтовку, выхватил пистолет и начал одного за другим снимать несущихся на него бегунов, попадая им четко в голову. Вот их осталось всего четверо, трое, двое. Фил поймал в прицел последнего зараженного, сероватое лицо и пустые глаза которого заслонили собой весь мир. Фил нажал на спусковой крючок, ожидая, что пуля угодит точно в лоб этой мерзкой твари. Щелчок, опустел и магазин пистолета.

В сознании Фила разлилась жгучая ненависть. И ненавидел он не скачущего к нему бегуна, а Жгута, который, скорее всего, кинул его в очередной раз, очнувшись и смотавшись. Когда зараженному до Фила осталось не более двух метров, он прыгнул, разинув пасть и вытянув вперед руки с сильно удлинившимися пожелтевшими когтями. Фил присел, выставил левое плечо вперед, одновременно правой рукой доставая нож с пояса. Сшибка!

От удара их обоих поволокло по раскиданному на земле мусору. Фил заорал от боли, тварь вцепилась ему в предплечье и замотала головой как собака, стараясь прокусить плотную куртку и вырвать кусок мяса. Фил скользнул за спину зараженному, обхватил коленями его торс и сильно размахнувшись, всадил ему нож в затылок. Бегун судорожно задергался, еще сильнее сжимая челюсти и расширяя рану на руке Фила. Фил с большим усилием выдернул клинок и ударил бегуна еще раз, тот дернулся и затих. Наемник засунул клинок между челюстей врага и, орудуя им как рычагом, разжал их.

За спиной у Фила застучал пулемет. Наемник обернулся и увидел, как из-под мусорного завала выбирается, волоча за собой парализованные ноги, чудовище, которое столкнулось с их пикапом. На него шел, беспрерывно строча из пулемета, Жгут. Ого, хватило смелости не только не сбежать, а еще переть на чудовище и стегать его очередями. Тварь дергалась, но упрямо ползла вперед. И затихла только тогда, когда Жгут подошел вплотную и очередью в упор превратил ее голову в кровавое месиво. Жгут повернулся к Филу.

– Жив? А где Буран?

Фил кивнул в сторону разгромленной лавки, нашел и подобрал потерянные в драке пистолет и винтовку.

– Он цел? – продолжил допытываться Жгут. Фил молча пожал плечами, проверить состояние Бурана он не успел.

Буран был жив, здоров и невредим. А еще и недвижим – ремень притянул его к сиденью пикапа, а его замок от удара заклинило. Буран не мог дотянуться до ножа и матерился громко и затейливо. Заметив вошедших в разгромленный бутик Фила и Жгута, он спросил:

– Вы чего там за канонаду устроили?

– Добил топтуна, которого мы сбили, – Жгут хлопнул по коробу пулемета, – патронов осталось с гулькин хрен.

Фил хмыкнул. Безгильзовые патроны к его винтовке отличались малым весом и компактностью. И когда он покидал базу внешников, боезапас в тысячу маленьких смертоносных жал приятно грел карман и внушал уверенность в успешном выполнении задания. Теперь Фил понимал, что с тысячей патронов в Улье можно только что на пикник съездить, по банкам пострелять. Наемник перерезал ремень и освободил Бурана, Жгут же в это время обшаривал коробки и полки бутика, в поисках чего-нибудь полезного и желательно смертоносного.

– Не, ну вы гляньте, а? – Жгут вскрыл коробку и размахивал ее содержимым. Белой фатой и такого же цвета чулками с широкими кружевными резинками, – гребанный свадебный салон! Наверное, единственный в Улье! Нам нужны патроны, гранаты, парочка орудий бы не помешала, а тут вокруг одни кружевные трусы, платья и подвязки!

Жгут был прав. Его пулемет почти пуст, штуцер Бурана хорош против единичных целей, а не напирающей толпы. Из них троих более или менее подходяще вооружен только Фил, хотя и он был бы не прочь раздобыть что-нибудь более внушительное.

Буран подошел к перегородке, в которую врезался их пикап. Пластиковая перегородка пошла трещинами, Буран пинками проломил ее окончательно и заглянул внутрь соседнего магазина.

– Парни, – его голос звучал восхищенно, – вы только посмотрите сюда. Жгут, да брось ты этот корсет! Глянь сюда, говорю!

Фил с Жгутом пролезли вслед за трейсером и дружно охнули. Соседний магазин показался им волшебной лавкой. Буран, стоя там, аж приплясывал от счастья.

– Калаши, калаши, днем и ночью хороши, – пропел Буран, направляясь к стойке с разложенными на ней автоматами. Отбросив пулемет, за ним последовал и Жгут.

Все внутреннее пространство лавки было заставлено, завешано и что уж греха таить, загромождено различными инструментами для лишения жизни и нанесения тяжких телесных. Начиная от простых штампованных метательных ножей и заканчивая безоткатным орудием, сиротливо пылившимся на своей треноге в углу. Автомат Филу не нужен был даром, орудие было явным перебором, но тут Фил увидел нечто такое, от чего его глаза засияли, а руки мелко затряслись от предвкушения.

Наемник освободил от разного барахла, вытащил и взгромоздил к себе на плечи конструкцию из двух баллонов.

– О! А акваланг тебе на кой? – увидел Фила и удивился Жгут.

– И правда, – засомневался в душевном здоровье наемника Буран, – мы же вроде тонуть не собираемся.

– Темнота, – улыбнулся Фил, привинчивая к баллону шланг, – как говорил мой первый взводный – лучший пулемет в городе, это огнемет!

– Да ну, – засомневался Буран, – ты с этой хренью за плечами ни скрыться, ни убежать не сможешь.

Фил расплылся в улыбке.

– С этой штукой, мне бегать не нужно. Это пусть твари теперь от меня побегают, – сказал Фил и зажег горелку.

Дорогой друг! Если тебе понравилась книга, нажми на кнопку «Мне нравится» или поставь репост. Для меня это лучшая награда и стимул писать дальше. Заранее спасибо!

Глава 9

Вместо того чтобы тихонько открыть дверь и аккуратно выглянуть наружу, Фил высадил ее пинком. Его руки горели, руки чесались надавать по морде какой-нибудь злобной твари. Ведь с момента появления в Улье, зараженные только и делали, что гоняли опытного наемника как мальчика в коротких штанишках. И Фил набегался до кровавых мозолей на пятках.

За дверью на торговой площади лотерейщик и пару бегунов закусывали своим невезучим товарищем, которому Фил вогнал нож в затылок. Наемник громко свистнул, привлекая их внимание. Твари оглянулись и заурчали.

– Кому шашлык? Налетай пока бесплатно! – громко крикнул Фил и окатил зараженных огненной струей.

Все трое вмиг вспыхнули живыми факелами. Зараженные визжали и катались по земле пытаясь сбить пламя, но напалм надежно прилип к их коже.

– Эффектно, – сказал подошедший к Филу Буран, – но не эффективно. Добычи с них уже не получишь.

– А мы сегодня ни добычи, ни пленных брать не будем, – возразил Фил, и окатил огнем начавшего было вставать лотерейщика. Визг монстра сорвался на хрип, Буран поморщился.

– Сейчас сюда все твари сбегутся.

– Ну и чудненько, как сбегутся, так и полягут. Не придется ходить их самим выискивать, – оптимистично заявил Фил, а трейсеры лишь пожали плечами, – главное прорвавшихся близко одиночек отстреливайте.

Со стороны стадиона опять раздалась трескотня автоматов и последовавший за ней рык зараженных.

– Держатся, – довольно кивнул Буран, – пробиваемся к ним.

Фил оказался прав, в условиях ограниченной видимости и близкой дистанции огнемет оказался мечом карающим. Бегуны сгорали как свечки. Лотерейщики и топтуны прорывались ближе, но будучи подожженными, они моментально теряли агрессивность и начинали метаться. Тут-то Жгут с Бураном их и добивали. У рачительного Бурана глядя на бездарно пропадающие спораны наворачивались слезы скупости. Фил же покрылся потом от макушки до пяток, работа с огнеметом была сродни тяжелому труду металлурга возле доменной печи. Брови и ресницы у него были спалены подчистую.

Медленно, не спеша, но красиво и с огненным шоу их группа продвигалась к стадиону. Перед последним поворотом Фил устало привалился спиной к торговому павильону.

– Все, последний рывок остался.

– Ага. Лишь бы нас встретили нормально. Жгут глянь, что там, – произнес Буран, присаживаясь рядом с наемником.

Жгут аккуратно выглянул за угол. Жахнул выстрел и в пяти сантиметрах над головой Жгута в стене появилось незапланированное архитектором отверстие. Жгут как черепаха при виде японского повара моментально втянул голову за угол.

– Зачем они стреляют!? – возмутился трейсер.

– Боятся, вот и нервы шалят, – ответил Буран и громче прокричал, – эй! Перестаньте палить! Мы выходим!

– Давайте скорее! Пока у нас затишье! – прокричали со стороны стадиона.

– Рванули! – скомандовал Буран и первым кинулся за угол. Вслед за ним побежал Жгут и тяжело потопал с баллонами за спиной Фил.

Как только наемник зашел за угол, он увидел высоченную стену стадиона и арку входа, забаррикадированную заехавшим в нее задним ходом танком. На танке сидели мужики размахивавшие руками и торопившие их. Фил из-за всех сил передвигал ноги, но груз, висевший у него за спиной скоростному бегу не способствовал. Вдруг мужики на танке засуетились, а один из них прыгнул в люк и развернул зенитный пулемет прямо на наемника. Остальные начали что-то кричать, но так как они галдели все разом, до Фила смысл их воплей не доходил. Бежавший впереди Буран развернулся, у него округлились глаза.

– Фил! Шустрее давай!

Фил обернулся и понял, что шустрее, что медленнее – его уже ничто не могло спасти. К воротам несся живой паровоз. По-другому это существо Фил охарактеризовать не смог бы. Чудовище бежало на четырех лапах, с каждым прыжком покрывая не менее семи-восьми метров. У него была широкая грудь и огромный мускулистый горб на спине как у буйвола. Но стоило лишь мельком взглянуть на рыло твари и становилось сразу ясно, что существо ни разу не травоядное. Пасть от уха до уха с двумя парами длинных клыков могла принадлежать только плотоядному зверю.

И хотя разум твердил Филу, что он ни при каких обстоятельствах не успеет убраться с пути этого локомотива, рефлексы отказывались сдаваться. Фил упал на земле спиной и начал торопливо расстегивать пряжки и скидывать ремни ранца огнемета. Застучал зенитный пулемет, трассирующие крупнокалиберные пули рикошетировали от скошенного черепа твари яркими брызгами, усиливая нереальность картины. Фил, наконец, сбросил с себя ранец с баллонами и побежал к арке с такой скоростью, будто за ним несутся все гончие ада сразу. Хотя исчадие, гнавшееся за ним, по наводимому ужасу не уступило бы ни одному порождению преисподней.

Танковое орудие качнулось немного вниз. Фил, понимая, что сейчас произойдет, прямо на бегу упал на живот, проехался несколько метров и закрыл голову руками. Пушка танка рявкнула и выбросила снаряд, который раскрылся в воздухе как тюльпан, выпуская на волю стреловидный бронебойный элемент. Эта стрелка из карбида вольфрама неслась по воздуху с умопомрачительной скоростью, однако настигнуть чудовище так и не смогла. В момент выстрела орудия, тварь и так летевшая над асфальтом как пуля, извернулась и бросилась в сторону. Вольфрамовая стрела пролетела мимо, а чудовище, передумав штурмовать танк в лоб, большими скачками ушло в сторону торговой площади.

Фил перевернулся и сел, тряся головой. После выстрела пушки в его голове как будто включился трансформатор и наполнил ее глухим гулом. Его подхватили подбежавшие Буран и Жгут и потащили к арке. У танка открылся люк, оттуда выбрался чумазый мужик в шлемофоне и истерично заорал:

– Придурки! Дебилы! Вы зачем за собой элитника притащили?

Истеричный человек в танке это серьезно. Истерику требовалось пресечь на корню, поэтому Фил прокричал:

– Сами вы засранцы криворукие! Мы его час выслеживали, полчаса на вас гнали, а вы промазали! Кто тебя стрелять учил, сволочь?

Мужик в шлемофоне открывал и закрывал рот, не в силах подобрать слова. За него ответил чей-то хриплый голос из-за танка:

– Эй! Ну-ка тише там! У нас своих тварей девать не куда, раз такие смелые – можем одолжить.

Из-за танка вышел, опираясь на импровизированную трость из трубы и намотанной на нее тряпки, Лис. Увидев Фила, он осклабился.

– А ты никак выкуп привез? Прости, видишь, у нас сегодня не приемный день.

– Лис, что у вас здесь происходит? – Фил обвел рукой разруху на торговой площади.

– Пойдемте, не стоит здесь находиться, – кивнул головой Лис, приглашая гостей за собой. Они двинулись по узкому проходу между бортом танка и стеной, – вчера утром мы заметили на дальних подступах к Колизею орду. Большую, голов сто не меньше. Отработали по ней из минометов и гаубиц. Орда рассеялась, мы как радостные идиоты поздравили друг друга и успокоились. А ночью началось.

– Как они проникли в стаб, мы же видели, что стены целы? – задал вопрос Буран.

– Целы-то они целы. Но только твари прошли не над, а под ними. Весь этот чертов спортивный комплекс загрузился со всеми подземными коммуникациями. Ну, вы понимаете, тоннели для кабелей и труб. Мы даже их для своих нужд использовали. Монстры или нашли вход в эти коммуникации за стенами или подкоп вырыли. Мы еще пока не знаем. Первая партия вышла здесь, прямо внутри стадиона.

– Ударили со спины и вырезали цвет нации, да? – продолжил за Лисом Фил.

– Угу, – Лис провел их в помещение под трибунами на первом этаже стадиона. Здесь на мешках и тюках в основном расположились женщины и дети. В их глазах читались обреченность и ужас. Тут же лежали вповалку несколько наспех перебинтованных бойцов, – здесь располагайтесь пока. Чутка отдохните, а потом в бой, у нас людей мало совсем осталось. Стадион-то мы обратно отбили, но тут твари поперли через стену и ворота, и останавливать их там оказалось не кому. Мы слушали, что еще в нескольких местах по городу стрельба шла, но уже пару часов как стихла. Да и тут мы не все здание контролируем. Так, отстреливаемся через стены.

Лиса перебил отдаленный глухой взрыв. Потом еще один.

– Лис, а это что там бухает? – прислушиваясь, спросил Фил.

– Тоннели под нами пытаемся зачистить. Кстати у вас гранат нет? А то здесь у нас в основном продовольственные склады и с боеприпасами совсем все плохо. Сами понимаете, кто что в ночи похватал, с тем и воюет.

В лавке Буран прихватил пяток гранат, засунув их в свой рюкзак. Сейчас он безропотно протянул их Лису – на кону стоял вопрос выживания.

– Мы там лавку одну чудесную почистили, может туда еще раз вылазку сделать? – предложил Буран.

Лис покачал головой.

– Тут этих лавок и чудесных и расчудесных не пересчитать. Мы уже человек пять посылали – никто не вернулся. Сами видели, что тут элитник рядом крутится. Только танком его на расстоянии и держим. Да и в стабе пока еды полно, людей эти твари покосили немеряно, поэтому к нам не спешит соваться. Но ночью чую, даст нам прикурить. Если он со своей кодлой прорвется в здание, нам хана.

Раздался еще один далекий взрыв.

– Да еще эти тоннели, будь они не ладны! – в сердцах плюнул Лис.

– Пойдем, покажешь, что там за беда, – предложил, поднимаясь Фил.

Лис проводил их в подвальное помещение, освещаемое тускло горящими лампами в плафонах. Света едва хватало, чтобы очертить жуткую картину – на полу узкого бетонного коридора вповалку лежали растерзанные тела людей и подстреленные трупы зараженных. Стены были посечены пулями и осколками гранат, в воздухе витал запах крови и пороха.

– Еле отбили мы этот проход, – Лис похлопал по своей раненой ноге, – я тоже думал, что здесь останусь.

Они двинулись по коридору, стараясь не наступать на мертвых. В конце коридора они увидели большое помещение с целым лесом труб и вентилей и троих бойцов, один из которых с фонарем заглядывал в открытый канализационный люк в полу.

– Кажись опять прут, – закричал боец. Боец сорвал с разгрузки гранату и зашвырнул ее в тоннель. Двое других прикрыли тяжелую крышку люка, и они все вместе отбежали от него метров на пять. Под ногами гулко ухнуло, крышка люка подпрыгнула.

– Привет, орлы! – нарочито бодрым голосом поприветствовал бойцов Лис, – как дела?

– Хуже не бывает, – хмуро ответил один из «орлов», – гранат не больше десятка, а они прут и прут. Да и патронов у нас не сказать что много.

– Открывай, – указав на люк, скомандовал Фил. Один из бойцов глянул на Лиса, тот утвердительно кивнул. Бойцы подняли люк, Фил взяв фонарик, свесился и осмотрел тоннель, буквально с пола до потолка раскрашенный внутренностями пытавшихся прорваться зараженных.

– Ты говорил, что у вас здесь склады, – обратился Фил к Лису, – мука или сахарная пудра есть?

– Найдем и то и другое.

– И еще – надо вентилятор найти, чем мощнее, тем лучше.

Лис задумался.

– Можем из старой системы кондиционирования выдрать. Только зачем?

– Зачем-зачем, ад на земле будем устраивать, – и Фил объяснил детали своего плана Лису. Маска нечеловеческой усталости и обреченности с лица хипаря спала и в его глазах запрыгали лучики надежды.

Помощники Лиса работали шустро. Ничто так не стимулирует трудолюбие как желание выжить. Поэтому уже через полчаса возле люка лежало несколько мешков муки. Из одного из мешков бойцы зачерпывали большим совком муку и забрасывали ее в тоннель. Двое бойцов держали внушительный вентилятор направленным в люк, и мощный воздушный поток из него создавал в тоннеле мучной туман. За всеми этими манипуляциями скептически наблюдал из коридора Лис. Фил подал рукой знак.

– Все, мужики. Хорош! – Фил дернул за кольцо чеки и закинул гранату в люк, – закрывай!

По его команде двое бойцов опустили люк, и тот плотно закрыл выход из технического тоннеля.

– Бежим! – рванул Фил по коридору и за ним побежали все остальные. Через три секунды раздался мощный хлопок, бетонный пол задрожал, и вся команда уничтожителей попадала как кегли, не удержавшись на ногах. Тяжелая чугунная крышка люка решила стать перышком и воспарить. Она с легкостью взлетела, долбанула в потолок и грохотом упала на пол. Из открытого зева люка, как из проснувшегося вулкана, вырвался сноп пламени и почти мгновенно опал. Фил поднялся первым, отряхнул штаны и, обращаясь к лежащим на полу ошарашенным бойцам, сказал:

– Все поняли? Рецепт записали? Если в тоннеле еще что-нибудь зашевелится – повторить!

– Что это было? – Лис махнул рукой в сторону дымящегося проема люка.

– Объемный взрыв. Не допускайте, чтобы мука летела не в тоннель, а сюда к вам. Рванет так, что от вас только комиксы смешные на стенах останутся.

Лис шумно выдохнул и вытер с лица пот.

– Спасибо! Я добро долго помню, ты же знаешь.

– Твоя феноменальная память не пригодится, – усмехнулся Фил, – просто отдай мне девушку и того пацана.

– Да забирай себе на здоровье. И жемчужину себе оставь.

– Какую жемчужину? – притворно удивился Фил, – вы куда заключенных эвакуировали?

Лис отвел глаза.

– Ты пойми, нам слегка не до этого было. Они все там же в полицейском участке. Но там безопасно… вроде бы.

Фил чуть было не наговорил всяких обидных и ругательных слов, но потом осознал ситуацию, в которой оказались люди в Колизее. Все руководство погибло в первые же минуты нападения зараженных. Потом начался ночной бой прямо на улицах, а сейчас все оставшееся население заперлось на стадионе и сильно сомневается, что сможет пережить ночь. И кто в такой ситуации будет думать о зеках-смертничках? Хотя в положении жителей Колизея проглядывалась и ирония – хотели Тараканьи Бега? Получите! Только на своих улицах.

Лис показал Филу и его спутникам проход в сектор, где находился полицейский участок, пожелал им удачи и скорейшего возвращения. А также попросил освободить и привести не только мальчишку и Маринку, но и всех остальных пленников. Для обороны стадиона пригодилась бы каждая пара рук способная держать автомат. Фил лично убедился в этом – пройдя по коридорам стадиона, он заметил всего шесть хлипких заслонов из уставших и измученных людей, с тревогой выглядывавших из окон в ожидании очередной атаки зараженных. Оборонительная линия людей была настолько растянутой, что если бы твари догадались навалиться сразу всей массой, а не подбегать к зданию поодиночке, то участь защитников была бы решена в течение какого-нибудь часа.

Командир последнего заслона из пяти человек, который они встретили на своем пути, заметно нервничал. Он потерял связь с группой, которая охраняла полицейский участок. Связи не было, зато были зараженные, которые без приглашения пришли по коридору с той стороны. Пока незваных гостей было всего трое, но если их количество увеличится, то его хлипкую баррикаду опрокинут за несколько минут и волны зараженных пройдутся смертельным вихрем по всему зданию.

У Фила на душе заскребли руберы. Но вернуться назад он не мог, это бы сделало бессмысленным и поездку и последующую бойню в Колизее, да и вообще поставило крест на его задании. Опасения Фила подтвердил и Буран, вдруг остановившись, подняв палец вверх и прошептав:

– Слышишь?

Фил прислушался. Через звук отдаленной стрельбы он еле слабые услышал ритмичные удары впереди.

– Стучит кто-то.

– Топтун? – заволновался Жгут.

– Может и он. Как будто на месте топчется. А хотя… да черт его знает, – засомневался Буран.

Филу надо было срочно подбодрить трейсеров.

– А может, кто сигнал отстукивает? Типа у нас сегодня скидки на пиво и девочек? Срочно бегите, пока не расхватали?

– Ладно, сходим-посмотрим, какие там девочки, – улыбнулся Буран, – если у них серая кожа и пустой взгляд, то я пас мужики.

До двери, ведущей из коридора в участок, они дошли, стараясь издавать минимум шума. Ритмичные удары доносились из-за нее. Фил встал на колено, взялся за руку двери и начал медленно ее открывать, выставляя в открывшуюся щель ствол винтовки.

В участке царил полный разгром. Столы перевернуты, на полу валялись в беспорядке разбросанные вещи и несколько мертвых неподвижных тел. Фил поискал глазами выживших победителей – людей или зараженных. Никого. Наемник обернулся к трейсерам и прошептал:

– Ждите здесь. Прикрывайте.

Трейсеры кивнули, а Фил открыл дверь шире и зашел внутрь. Буран и Жгут устроились в проеме двери, взяв на прицел весь участок. Фил тихонько добрался до первого трупа и осмотрел его – уставившийся в потолок невидящими глазами полицейский. Самое необычное было в том, что у него не была вскрыта грудная клетка или перегрызено горло. Зато имелась в наличии аккуратная дырка от пули прямо во лбу. Следующий труп оказался классической жертвой тварей с обглоданным до ребер боком, а рядышком обнаружились парочка застреленных бегунов. Что здесь произошло, кто, кого и зачем убивал, понять было невозможно. Но Фил пришел сюда не для того, чтобы блистать дедукцией и проводить расследование.

Наемник, озираясь по сторонам, приблизился к камере, где содержались арестанты. Здесь его ждал один сюрприз и одна разгадка. Сюрприз был в том, что вместо людей в камере находился матерый бегун, который держась за прутья, дергал дверь камеры. И издавал тот самый ритмичный стук, который переполошил Бурана.

– А тебя за что замели? – задал вопрос Фил, в общем-то, не ожидая ответа.

Бегун задергал дверь энергичнее и заурчал.

– Понятно, за каннибализм в общественном месте.

Фил прокричал трейсерам:

– Заходите! Здесь чисто!

Жгут с Бураном зашли, озираясь на царящий кругом бардак с удивленным видом.

– Что здесь произошло? – поинтересовался Буран у Фила.

– Понятия не имею. Я как бы все время с вами был, а тут рассказывать особо не кому.

Дверь, выходящая на улицу, распахнулась. Фил и трейсеры моментально взяли ее на прицел. В участок буквально завалились двое мужчин, причем один пер на плече другого, с замотанной бинтами головой и рукой. Увидев Фила, вошедшие тут же направили на него оружие. Раненный еле удерживал автомат одной трясущейся рукой, но пытался сохранить боевой вид.

– Мужики, вы кто? – спросил Буран, беря раненного на мушку.

– Вообще не ваше дело! – прохрипел раненный, – нам пройти надо!

– Да проходите на здоровье, – примирительно сказал Фил, – только не расскажете нам, что тут произошло, и куда арестанты делись?

На этот безобидный вопрос, мужики отреагировали довольно агрессивно.

– Пропусти, или все здесь ляжем! – скомандовал раненный, а Фил видел, как нервно заплясал его палец на спусковом крючке.

– Э! Тихо! Вы чего взбеленились!? – пытался вбить немного благоразумности в головы пришедших Буран.

Дверь снова открылась и в участок зашли еще двое.

– Ого, – ошарашенно произнес Фил, опуская автомат.

– Ага, – радостно воскликнула вошедшая Маринка, – а вот и бригада спасателей!

Фил перевел взгляд на ее спутника. Не потребовалось даже доставать фотографию из нагрудного кармана. Такая же винтовка G11, как и у Фила в руках, такой же камуфляж и браслет с сывороткой на руке. Перед Филом стоял блудный адмиральский сынок, его «объект». Сынок пробежался глазами по снаряжению Фила и слегка качнул головой, давая понять, что опознал соотечественника. Маринка перехватила эти взгляды.

– Как и обещала, его я вытащила.

Блудный сын шагнул к Филу и протянул ему руку.

– Кадет.

– Фил, – представился наемник и пожал руку.

«Кадет, ну а как по-другому этот сопляк себя мог еще обозвать. Причесочка военная, стальной взгляд голубых глаз, да и подбородок сильно волевой. Папаша, наверное, постарался и засунул в элитную военную академию», – подумал Фил, рассматривая свой «объект».

Маринка удивленно подняла бровь.

– А вы что, не знакомы?

Вмешательство Бурана помогло Филу уйти от неприятных разъяснений.

– Эй, малахольные! – прикрикнул он на раненного мужика и его товарища, – вы стволы-то может быть, опустите? Мы тут все друзья, как вы видите.

Мужики опустили оружие.

– Маринка, вы как выбрались-то? – спросил Фил.

– Если мы сейчас дверь уличную не завалим, то это будет неважно, – ответила Маринка, – за нами толпа зараженных увязалась.

Услышав о толпе тварей, все присутствующие мигом забыли о вопросах, допросах и подозрениях и дружно начали стаскивать мебель под дверь. Маринка, помогая двигать Филу тяжелый шкаф, начала рассказ об их чудесном освобождении.

– Ночью началась заваруха. Мы сидим в камере и тут стрельба, взрывы, вопли. В участке переполох, народ в одних подштанниках со всего стаба собирается. Нам толком не говорят ничего, но из обрывков разговоров мы поняли, что на Колизей напоролась орда. Потом самые глупые и смелые вооружились и куда-то отвалили. Здесь чуть больше десятка копов осталось.

– И что они вас выпустили и вооружили? – удивился Буран.

– Нет, ты что. У нас же в камере компания собралась, пострашнее любой орды. Маньяки, убийцы и растлители совершеннолетних сплошные. Кого попало на Бега не отправят, – вступил в разговор раненный мужик, – подружка твоя придумала, как нам выбраться. Когда нам воду передавали, мы одного охранника за одежду через решетку схватили. Мы зажмурились, Маринка сверкнула. Все копы давай сослепу руками в воздухе махать. Мы у охранника через решетку ключи вытащили ну и…

– Порешили всех? – уточнил Буран.

– Копы не все ослепли, кто-то был в других помещениях, и сдаваться не хотел, – продолжила Маринка, – тут и драка и перестрелка была. А на самом интересном месте еще и твари с улицы решили присоединиться. Месиво было еще то. Твой друг вон бегуна в камеру запинал и там же запер.

– А потом вы решили вырваться на свободу? – предположил Фил.

– Ага, нашли комнату, где они вещдоки держали. И вот, – Маринка продемонстрировала свой излюбленный винторез, – почти все наше барахло на месте лежало.

Фил обеспокоено посмотрел на Кадета – смог ли тот забрать неведомый, но очень нужный ящичек из титана? Кадет перехватил взгляд Фил и еще раз кивнул. Только что значил его кивок? Не волнуйся, не олух, ящик при мне? Или – я тоже рад тебя видеть?

– Только не сильно нам это барахло и помогло. Нас отсюда вышло двенадцать человек. Как видишь, только четверо смогло вернуться. Там снаружи – ад! – закончила свой рассказ Маринка.

– Знаю, – согласился Фил, – сами там побывали.

Баррикада, сложенная у двери, дрогнула, снаружи раздался удар. Филу показалось, что запертый в клетке бегун довольно заурчал, как бы радуясь тому, что его сородичи сейчас отомстят за его заточение.

– Все, нам пора уходить, – начал поторапливать всех наемник.

– Куда? – спросил раненый мужик.

– К остальным выжившим.

– Чтоб они нас тут же к стенке поставили? – раненный сплюнул на пол.

– Поверь им сейчас совсем не до того, чтобы расследование проводить и месть совершать. Они рады будут дополнительным бойцам, – успокоил его наемник, – только вы сами в подробностях не рассказывайте, что местных копов порешили, и я гарантирую – сами они не спросят.

В баррикаду долбанули еще раз, мебель, сложенная перед входом, опасно закачалась.

– Походу у нас выбор небольшой, – раненный тяжело вздохнул, – пойдемте.

Люди один за другим потянулись в коридор. Фил дождался, когда рядом с ним будет проходить Кадет, и одними губами спросил:

– Ящик забрал?

– Кажется да, – беззаботно ответил тот.

Проходя мимо камеры с запертым в ней бегуном, Кадет приблизился к прутьям. Бегун бросился на клетку, просовывая между прутьев руку, пытаясь ухватить парнишку. Кадет зло улыбнулся, вскинул винтовку и выстрелил в упор в морду твари. Бегун завалился на спину, а его друзья-товарищи, услышав выстрел, стали ломиться в дверь с утроенной силой.

– Ты зачем это сделал!? – напустился Фил на Кадета.

Адмиральский отпрыск пожал плечами.

– Не смог отказать себе в удовольствии.

Глава 10

Возвращаясь назад, Фил забирал с собой всех людей, оставшихся в разбросанных по коридорам заслонах. Распыление сил было большой тактической ошибкой – волна тварей легко преодолеет каждый такой заслон поодиночке. Когда Лис увидел, что Фил привел с собой почти полсотни человек, он в ярости накинулся на наемника.

– Ты зачем посты снял!? Угробить нас всех захотел!?

Фил не первый раз видел уставшего, паникующего гражданского, на плечи которого вдруг свалилась власть и ответственность за жизни многих людей. Поэтому он не стал орать, топать ногами и приставлять пистолет к виску.

– Лис, мы не удержим здание. Нам просто не хватит для этого людей. Лучше создать концентрированную оборону в одном секторе.

– Но… – попытался возразить Лис.

– Твари уже пробились в полицейский участок, еще немного и они разойдутся по коридорам.

– И что нам делать?

– Закрепляться тут. Отдай распоряжение, чтобы начинали заваливать переходы и коридоры. Немного времени мы сможем выиграть.

– Немного!? – на лице Лиса читалось отчаяние – а дальше то что?

– Нам надо прорываться, Лис.

Фил предложил прорыв не потому, что у него чесались пятки. И хотелось как можно быстрее добраться до базы внешников, сдать им на руки Кадета с его титановым приданным, спасти свою сестру и племяшку, получить награду, напиться и забыть Улей как страшный сон. Сидеть с кончающимися боеприпасами в окружении врагов, которые не знают ни страха, ни усталости это прямой путь в желудки тварей.

– Кроме танка, что-то из бронетехники у нас есть? – наемник решил не дать Лису ни опомниться, ни засомневаться.

– Не думаю. Только он и успел выбраться.

– А обычный транспорт? Ну машины там всякие?

– Это надо поискать…

– Где поискать, Лис? Вы же не можем наружу и носа высунуть.

– Хех, внутри поискать.

Фил стоял на трибуне и смотрел вниз на святая святых Колизея – городок для местных олигархов, для которых жизнь в Улье мало чем отличалась от жизни на каких-нибудь Мальдивах. На роскошном зеленом газоне стояло порядка двух десятков коттеджей, которые явно соревновались в том, чтобы выглядеть как можно богаче и безвкуснее. Ведь в Улье и черепицу из чистого золота можно было легко организовать и стены бархатом снизу доверху задрапировать. Но сейчас вся эта роскошь пребывала в плачевном виде. Во время боя люди не сильно стеснялись использовать крупные калибры, поэтому часть коттеджей медленно тлела, а другая часть была разрушена.

– Вот тут мы и пошарим, – кивнул на коттеджи Лис.

– В гаражах здесь должно быть богато, – согласился с ним Фил.

Фил оказался прав. Когда на беговых дорожках выстроились автомобили, наемник подумал, что такой кортеж сделал бы честь любому диктатору или миллиардеру в его мире. Нувориши Колизея отлично понимали, что кабриолеты и лимузины в условиях Улья не добавляют уверенности в завтрашнем дне, поэтому в своих гаражах держали в основном джипы. Но эти внедорожники выглядели так, как будто их только что выгнали с салона выставки. Кузова сверкали золотом и перламутром, а в блестящие диски колес можно было смотреться как в зеркало. Почти у всех машин имелось бронирование и пуленепробиваемые стекла. В закромах отыскалась даже пара броневиков и один инкассаторский фургон – Маринка оказалась права, торгаши пеклись о сохранении свой прибыли. Но Фила не ослепила вся эта роскошь, он понимал, что в будущем прорыве важна не защита, а скорость и маневренность. Поэтому наемник направился к обшарпанному джипу на высокой раллийной подвеске с наваренными на борта решетками. Фил закинул в его багажник свой рюкзак, сразу помечая – мое!

– Люди все поместятся? Топлива на все машины хватит? – поинтересовался Фил у Лиса.

– Нас полторы сотни человек, влезем, но будем как шпроты в банке. А бензина даже с избытком, в гаражах несколько цистерн нашли.

– Плохо. В тесноте люди не смогут нормально отстреливаться. Делаем так – половину машин, самых крупных или медленных начинаем потрошить. Выкидываем из салонов сиденья и прочие предметы роскоши. Потом набиваем туда людей по максимуму, тех кто в бою будет бесполезен. Раненных, женщин. Во вторую половину машин сажаем только бойцов, не более четырех человек в одно авто. Иначе они сами себя перестреляют. Это будет наша группа прикрытия.

Лис кивнул в знак того, что он все понял и согласен.

– С алкоголем у нас как? – осведомился Фил.

– Перед выездом для смелости примем? – Лис щелкнул пальцем себе по горлу.

– Нам смелость ни к чему. Не укрепрайон штурмуем, а бежим без оглядки. Надо найти все бутылки, выпивку слить, залить туда бензин, лучше разбодяжить его с маслом. Ткань на фитили возьмем там, – Фил махнул в сторону коттеджей, – я заметил, что у тварей аллергия на огонь сильная.

На лице Лиса отразилась еще одна забота.

– Хорошо, вырвемся мы. А куда нам ехать? В чистом поле долго не проживем.

– У меня тут с собой совершенно случайно глава одного стаба имеется. Договорись с ним и примут вас там как родных.

Начались одна за другой атаки зараженных на позиции людей. Фил распорядился завалить коридоры стадиона хламом, облить его бензином и поджечь. Увидев чуть ли не слезы на глазах Лиса, он объяснил свое решение:

– Лис, вы все равно сюда возвращаться не планируете. А так сбережешь людей, пускай зажигают и рассаживаются по машинам. Через несколько часов стемнеет, если прорываться, то сейчас.

Свой экипаж машины боевой Фил расположил так – сам сел за руль, рядом посадил Маринку с четким приказом стрелять во все шевелящееся. И не важно что это шевелится и почему, стреляй и не думай. Справа слева на заднем сиденье сели трейсеры с точно таким же наказом. Между ними Фил запихал самое дорогое, что у него есть на свете – Кадета. У того приказ был совсем другой – сидеть, никуда не соваться и выживать. Коктейли товарища Молотова Фил в свою машину решил не брать опять же из боязни подпалить и испортить «самое драгоценное».

Суета вокруг машин царила несусветная. Кого-то забыли, кто-то потерялся. Едкий дым, валивший из окон здания и потихоньку наполнявший чашу стадиона порядка не добавлял. В небо взвилась красная ракета, взревел и тронулся вперед танк. Его экипажу надо было не только проложить путь для остальной колонны, но и протаранить забор, чтобы путь беглецов пролегал прямо, а не петлял по всему стабу до ворот.

Исход начался довольно браво – танк выехал из арки, бабахнул осколочно-фугасным в группу зараженных, кучковавшихся недалеко от стадиона. Твари разлетелись, в том числе и на части, танк громко заурчал и двинулся вперед неумолимо как снежная лавина. Его пулемет выдавал лихие очереди косившие сбегавшихся на шум перестрелки монстров. За ним из плена стадиона вырывались наружу первые авто группы прикрытия и тут же добавляли в мелодию перестрелки свои ноты. Когда твари были оттеснены от арки, Лис запустил в небо вторую ракету. По сигналу выехала вторая часть конвоя, забитая под завязку эвакуируемыми людьми. Машина Фила входила в последнюю замыкающую группу, в ее задачу входило отсечение и уничтожение монстров позади колонны. Эти автомобили щедро раскидывали бутылки с зажигающей смесью, руководствуясь принципом «после нас хоть пожар».

Головной танк набрал приличную скорость, и казалось, не было такой преграды, которая смогла бы его остановить. Когда впереди замаячила стена, окружающая Колизей, танк остановившись выпустил еще один снаряд в ее основание, проделав в ней пролом. Тяжелая боевая машина уже нацелилась на эту прореху, как из-за торговой палатки за корму танка запрыгнул элитник, тот самый хищный буйвол, напугавший Фила и трейсеров до икоты. Башня танка начала разворачиваться на новую угрозу, но тут чудовище обхватило ствол пушки и потянуло его вверх. Поворотный механизм башни взвыл.

– Да он сейчас танку башку оторвет! – удивленно закричал Буран.

Из-за остановки танка весь план полетел к чертям. Машины ехавшие позади, брызнули во все стороны прочь от схватки титанов. Одна из них не справилась с управлением и перевернулась, внутри салона тут же вспыхнул огонь – скорее всего, загорелся коктейль Молотова. Водитель другой, почувствовав себя героем и спасителем человечества, лихо подлетел и остановился возле элитника, продолжавшего бороться со стволом орудия. Из машины выскочило два человека, которые швырнули зажженные бутылки прямо в спину монстру. Зрелище завораживало – на спине элитника вспыхнуло и загудело жаркое пламя, однако создавалось впечатление, что оно ему не доставляло ни грамма беспокойства.

Гусеницы танка лязгнули об асфальт, похоже, его командир оставил попытки навести орудие на элиту и решил спасаться бегством. Элитник уперся одной лапой в корму танка, а другой в маску орудия. Раздался душераздирающий скрежет и стальной гигант лишился своей головы – элитник смог сорвать башню танка с погона. Монстр играючи размахнулся многотонной башней и запустил ее в своих обидчиков-поджигателей. Башня смела и их вместе с автомобилем, из которого они выскочили.

– К воротам! – заголосил Буран, почти срываясь на фальцет. Наемник его отлично понимал, как только элитник закончит с танком, он выберет следующую жертву. Брешь в стене недостаточно широкая, чтобы там смогла пройти машина, и единственный путь наружу действительно лежал только через ворота. Но стаб наводнен зараженными и до этих самых ворот доедут немногие. Если вообще хоть кто-то доедет.

Вдруг мимо монстра, выковыривающего танкистов из остова их боевой машины, как шпроты из консервной банки, с ревом промчался инкассаторский бронированный фургон. Фургон нельзя сравнить с танком, ни по массе, ни по пробивной мощи, но видимо стена была сильно ослаблена взрывом снаряда. Поэтому когда фургон в нее врезался, во все стороны полетело бетонное крошево и в стене образовался проход. Филу и его спутникам повезло, они были совсем рядом с проломом и наемник не стал дожидаться очереди или спрашивать «извините, а кто последний?», он просто со всех колес кинулся к своему спасению.

Выехав за забор Фил увидел, что героический поступок для инкассаторского фургона даром не прошел – машина от удара перевернулась и лежала на крыше, беспомощно вращая колесами в воздухе.

– Стой! – закричал Буран, – людей надо вытащить!

Фил скривился. Останавливаться имея за спиной зверюгу, разделывающую танки как устрицы, ему очень не хотелось. Но и бросать людей в фургоне, спасших не один десяток жизней, было сродни преступлению. Наемник только начал притормаживать, как через стену перемахнула черная туша элитника, разом решив все морально-этические проблемы. Оставаться тут было нельзя, даже Маринка со своей «вспышкой» была бессильна, ведь за элитником следовала орда его меньших братьев. Фил дал полный газ, а элитник подбежал к фургону, перевернул его на бок и оторвал широкую боковую дверь. Потом засунул внутрь лапу и схватив поперек туловища мужика в камуфляже, вытащил его наружу. Резким движением откусил ему голову, отбросил обезглавленное тело в сторону и зашарил по фургону в поисках следующей жертвы. Буран вылез в окно и выстрелил в элитника из штуцера дуплетом. Оружие, отправляющее в нокаут слонов, заставило элитную тварь лишь слегка пошатнуться. Буран сел на сиденье, Фил увидел в зеркале на лице трейсера слезы. Слезы бессилия, злости и ярости.

– Найду тебя, тварь. Найду и кончу, – шептал Буран скрежеща зубами.

До условленного места машина Фила прибыла одной из последних. Во время бегства из Колизея их джип поймал передним колесом острый осколок и дополз до места встречи почти на ободе. Их с печальным видом встречал Лис.

– Много не добралось? – понял причину расстройства Фил.

– Семь машин. И не знаю, то ли их ждать, то ли ехать. Ведь можно и зараженных дождаться, а с другой стороны не хочется своих бросать, – поделился своей проблемой Лис.

– Езжайте, не рискуйте. Нам все равно еще колесо менять, заодно и опоздавших дождемся, – нашел решение Буран.

– Я плохо знаю маршрут, – возразил Лис.

– Вообще не проблема. С вами Жгут отправится, – Буран кивнул своему напарнику, – доведет в лучшем виде.

– Но вы…

– У вас и так машины переполнены. Не влезем. Езжайте и не переживайте.

Лис вздохнул с облегчением. С его плеч свалилась ответственность за жизнь отставших беженцев. Когда колонна машин тронулась, наконец подал голос Кадет:

– И долго мы тут будем торчать? Пока нас не сожрут?

– А это, мой юный друг, целиком и полностью зависит от тебя, – с отеческой нежностью произнес Буран, – домкратом пользоваться умеешь?

– В руках пару раз держал.

– Замечательно, у тебя есть уникальная возможность попрактиковаться, – Буран открыл багажник и сунул в руки Кадета домкрат.

– Но… – что-то попытался возразить Кадет.

– Бегом! Или мы будем спорить, пока элитник не заявится?

Довод на Кадета подействовал и он прихватив из багажника свой небольшой рюкзак, ушел осваивать искусство скоростной постановки машины на домкрат. Фил и Буран начали снимать запаску с багажника, а освобожденная от низкоинтеллектуального труда Маринка зорко поглядывала по сторонам.

– Кто он тебе? – тихо спросил Буран у Фила, откручивая болты.

В голове наемника никак не хотела рождаться правдоподобная ложь. А скажи он правду и Буран из-за большой любви к внешникам либо дырок в нем наделает, либо скрутит и самолично отвезет элитнику. Еще и подсказывать будет, какая часть у Фила вкуснее.

– Долгая история. И очень запутанная. Доберемся до стаба – расскажу.

Естественно Фил ничего Бурану рассказывать не собирался. Ему и продержаться-то надо только до Порта, а там хватай парнишку и беги к внешникам. Чтобы не дать Бурану и дальше продолжить интересоваться их с Кадетом прошлым, Фил взвалил открученную запаску на грудь и понес ее устанавливать.

– Стоять! Замри! Не шевелись даже! – Фил, не доходя до Кадета, выпустил из рук колесо, выхватил пистолет и направил его на парня.

Кадет, скрытый от Фила и Бурана машиной, даже и не думал ставить домкрат. Он сидел на земле, а коленях у него лежал небольшой титановый контейнер, очень напоминавший тот ящик, о котором говорил на базе капитан. Ящик был открыт, а в руках Кадет держал цилиндрическую капсулу из металла, уже наполовину раскрученную.

– А если я пошевелюсь? К примеру, вот так, – Кадет еще раз крутанул половинки капсулы, продолжив ее открывать, – что ты сделаешь? Убьешь меня? Сомневаюсь. Тебя же послали меня отсюда вытащить. И доставить живым и невредимым.

– Живым да. Про невредимость разговора не было. Продолжишь раскручивать эту штуку – отстрелю руку. От плеча, – самым убедительным тоном сказал Фил.

На губах Кадета заиграла сумасшедшая улыбочка.

– Ты же знаешь, что здесь? – Кадет покачал капсулой, – Вижу, что знаешь.

Фил похвалил себя за все бессонные ночи проведенные за партиями в покер. Время и куча денег была потрачена не зря – он научился сохранять каменное лицо и отлично блефовать.

– У меня задача – привести тебя. И этот ящик. Не пустой. Поэтому будь паинькой, положи капсулу на место и закрой контейнер.

Из-за машины вышел Буран и непонимающе уставился на происходящее.

– Мужики, вы чего? Фил?

– Расскажу позже, – отмахнулся от Бурана Фил.

– Позже? А ты сейчас расскажи своему другу, как ты в Улей попал, – перехватил инициативу Кадет, – Буран, вы, таких как Фил, называете внешниками.

К застывшим мужчинам подошла Маринка и застыла, переводя взгляд с одного на другого.

– Ты внешник!? – возмущенно взревел Буран.

– Буран, не сейчас! Маринка, перестань в меня целиться! Лучше забери у Кадета эту штуку.

Маринка подошла к Кадету и требовательно протянула руку. Кадет ухмыльнулся глядя на Фила.

– Умереть боишься? Правильно. Стоит мне только ее неаккуратно уронить, – Кадет подкинул капсулу на руке, – и все вы…

Что случилось бы в случае повреждения капсулы, Кадет сказать не успел. Увидев, что внимание парнишки целиком и полностью поглощено Филом, Маринка врезала ему ребром ладони по переносице и выхватила капсулу из рук. Кадет взвыл от боли и попытался дотянуться до Маринки, Фил выстрелил и между колен парня взвился фонтанчик земли.

– Сиди! – зарычал наемник. Кадет как-то резко сник, сгорбился и схватился за разбитый нос, пытаясь унять кровь.

– Ты чего… – удивленный Буран договорить не успел, Маринка отвернула оставшуюся резьбу и разъединила две половинки капсулы. Внутри оказалась большая ампула из темно-коричневого стекла, наполовину заполненная вязкой жидкостью. Маринка торопливо вложила ампулу обратно и закрутила капсулу.

– А если б там взрывчатка! – голос Бурана дрожал.

– Взрывчатку в таких штуках не носят, – Маринка носком ткнула титановый контейнер и повернулась к Филу, – что в ампуле?

Ответить Фил не успел. Кадет резко выпрямился как пружина и бросился на Маринку с воплем: «Отдай!». Девушка ловко увернулась, а Фил и Буран разом навалились и еле скрутили ставшего казалось бы безумным парня. Маринка достала из багажника машины кусок веревки и Кадету надежно связали руки и ноги. Фил отряхнул руки, любуясь завязанными узлами и вдруг почувствовал как ему в затылок уперся ствол и услышал Маринкин голос.

– Фил, отдай пистолет Бурану.

– Эээ, может, поменяем колесо и уберемся отсюда побыстрее? А потом я вам все расскажу как на духу, – внес предложение Фил.

– Шикарная идея – меняй колесо, – Маринка ткнула Филу в спину стволом, – а мы пока с твоим нервным другом побеседуем.

Фил хотел было возразить, но увидел глаза Маринки и понял – выстрелит. Это раньше для нее он был добрым парнем Филом, который зубами выгрыз ее плена в Колизее. А теперь он презренный внешник, пускающий ее сородичей на органы. Такого можно заставить и колеса таскать и пристрелить после починки машины не жалко. Поэтому Фил безропотно приступил к замене колеса, попутно думая, как из этой ситуации выкручиваться. Маринка наклонилась над связанным Кадетом.

– Ты внешник?

– Да иди ты, суч…

Пинать связанного парня в пах должна запрещать какая-нибудь из международных конвенций. Но проблема в том, что обычно миленькие девушки такими документами себе голову не забивают. Маринка лягнула паренька от души, тот взвизгнул и еле выдавил из себя:

– Да… черррт

– Рассказывай, зачем ты здесь? И что это такое? – Маринка продемонстрировала Кадету капсулу.

Тот поначалу пытался поиграть в закоренелого еретика на допросе инквизиции, но Маринка пообещала ему отрезать отбитое. Буран поморщился, Кадет сломался. Парень действительно долго и нудно выбивал у отца разрешение поохотиться в Улье. Но его настоящая цель шла гораздо дальше добычи экзотического трофея.

– В проектах по исследованию и освоению Улья работал не только мой отец. Но и мама. Майор медицинской службы, биохимик по образованию. Она решала вопросы по стерилизации биоматериалов, получаемых из Улья. Сами понимаете, что будет, если грибок, который заставляет мутировать местных, попадет в наш мир. У нас там появится филиал ада, со своими зараженными и монстрами.

– Слово-то какое умное – биоматериалы. А ты знаешь, сволочь, что твои биоматериалы, это бывшие люди, которых распотрошили на органы? – встрял Буран.

Парень угрюмо кивнул.

– Если риск заражения вашего мира настолько высок, зачем вы вообще таскаете к себе… – Маринка запнулась, – биоматериалы?

– Из них у нас делаются различные лекарства.

– Вот паскудство! – не выдержал Буран, – вы что, не можете из химии что-нибудь у себя состряпать? Ну или травок целебных насобирать?

– Есть такие болячки, против которых наша медицина бессильна, – Кадет нервно кусал губы, – старость, к примеру. Вытяжки из внутренних органов жителей Улья позволяют увеличить продолжительность жизни в два-три раза. Но не это самое главное, они могут омолаживать организм. Восьмидесятилетние дряхлые старики становятся сорокалетними крепышами.

– То есть вы убиваете нас, чтобы самим жить долго и не болеть!? – возмутился Буран.

– Погоди, – перебила его Маринка, – какой толк от продления жизни, если к вам может просочиться грибок и вся ваша здоровая и молодая жизнь в один момент закончится?

– Вот в том-то и дело, что им плевать! – горячо выкрикнул Кадет.

– Кому – им? – не поняла Маринка.

– Вы думаете, что омолаживающее средство доступно в моем мире всем и каждому? Да вот хрен! Препаратов едва хватает на поддержание молодости для пары сотен людей. Не больше! Понимаете, что это за люди? Политики, миллиардеры и силовики! Самая верхушка. Для них риск заражения моей планеты тьфу и растереть! Лишь бы самим прожить, покоптить небо как можно дольше!

– А как все это связано с вашим семейным подрядом? – спросила Маринка.

Глаза Кадета загорелись чистой незамутненной ненавистью.

– Мама пыталась найти средство, которое, не повреждая сам биоматериал, со стопроцентной гарантией уничтожала бы грибок. И нашла, – Кадет кивнул на капсулу, – там микроорганизм, бактерия. У нас она живет в симбиозе с дрожжами хлебной закваски. Создает неповторимый вкус у булочек, – горько усмехнулся Кадет.

– А у нас? – спросила Маринка.

– При обработке образцов тканей зараженных уже через два часа эта бактерия убивает и сам грибок и его споры. Причем процесс не зависит от носителя. Грибок погибает и в теле человека и в теле самого мощного мутанта.

– Погоди, то есть нас можно вылечить? – обрадовался Буран.

– Нет. Носитель погибает вместе с грибком, – сказал Кадет и Буран инстинктивно отшатнулся от Маринки, держащей капсулу внутри.

– Твою ж! Так это оружие!? Ваши задумали уничтожить в Улье все живое!?

– Дядя, ты дебил? Я же тебе доходчиво объяснил, что власть имущие в нашем мире на Улей молятся. Они как вампиры, жрут вас и дохнуть не хотят.

– Тогда кто нас хочет укокошить? – возмутился Буран.

– Я, – скромно ответил Кадет, – работа биохимика очень опасна. Мама, работая над очередными образцами, заразилась. У нее, в отличие от меня, не оказалось иммунитета. Она начала превращаться. Ее, вернее монстра, которым она стала, ликвидировали через две недели после заражения.

– Слышь, паря, я твое горе разделяю, но хоть убей не могу понять – мы-то тут причем? Ты же нас бы всех на тот свет отправил!

– Зато спас бы свой мир! Они же не остановятся, они будут лазить в Улей, пока не вытащат оттуда то, что уничтожит всю мою планету! – побитый Кадет приободрился и продолжил с жаром рассказывать, – Я напросился на охоту и выкрал штамм бактерий. Потом я специально потерялся и отстал от группы…

– Им не повезло – они нарвались на элиту, – закончил за него Фил, заканчивающий прикручивать колесо.

– Я тут ни причем, они знали куда суются. Судя по тому, что тебя отправили за мной и ты знал про контейнер, меня вычислили по допуску. Во-первых я прошел пробы на иммунитет к грибку, а во-вторых воспользовался своей картой доступа, когда забирал это, – Кадет кивнул на титановый контейнер.

– А что же ты не шмякнул ампулу, как только потерялся на охоте? – задал вопрос Буран.

– Мне нужна была эпидемия и гарантированное распространение болезни. У местных я узнал про большой торговый стаб. Для меня Колизей был идеальным вариантом, инфекция бы распространялась с караванами.

Дальше Кадет рассказал, что он пришел в Колизей, но не смог пройти проверку у Лиса, так как даже не подумал о том, что надо подготовить более менее правдивую легенду. Хипарь поймал его на лжи, отдал безопасникам, где Кадет заврался окончательно и получил почетное звание мура. На его вещи был наложен арест, и они должны были пойти с молотка после его смерти на Тараканьих бегах.

– Мне аж дурно становится, при мысли о том, что какой-нибудь торговец купил бы контейнер и полез вскрывать ампулу, – озвучил самый пессимистический сценарий Буран.

Фил отряхнул испачкавшиеся колени и отрапортовал:

– Разрешите доложить – колесо заменено! Если других указаний не будет, то давайте уже грузиться в машину и ехать в Порт. Там вы мне отдаете этого народного мстителя и контейнер, я вам делаю красивый жест ручкой и ухожу в закат. В смысле к себе домой. Буран, Маринка ну правда – чего нам делить? А заодно и от чумы этой вас избавлю, ампулу же просто так под деревом не прикопаешь.

Прежде чем бывшие соратники Фила ему успели ответить, залился смехом Кадет.

– Что!? Домой!? Да кто тебя туда пустит? Ты же зараженный!

– Погоди, у меня же иммунитет, – опешил Фил.

– Ну и что? В тварь ты не превратишься. Но грибок-то в тебе живет! Грохнут тебя на базе на этой стороне и все.

– А как же ты? Ты же тоже получается разносчик?

Кадет погрустнел.

– Хватит у отца власти, оставят на базе в Улье. Не хватит – грохнут на той же полянке, что и тебя.

Весь пазл с хрустом собрался у Фила в голове. Ситуация из выигрышной превратилась в безвыходную. Привести им мальчишку – ликвидируют. Можно остаться жить в Улье, что само по себе является удовольствием похуже трех пожизненных, но тогда капитан выполнит свою угрозу и родные Фила умрут на столе какого-нибудь очередного любителя научных экспериментов.

Глава 11

Пока мозг Фила приближался к точке кипения, пытаясь отыскать хэппи-энд там, где его в принципе быть не может, руководство их небольшой группой решила взять в свои цепкие ручки Маринка.

– Буран, грузи этого вредителя-неудачника на заднее сиденье, – Маринка кивнула на Кадета.

– Уже придумала, что мы будем со всем эти делать? – было заметно, что у самого Бурана мыслей на тему, куда бежать от свалившегося на них счастья, не было.

– Еще как придумала, для начала надо и Фила связать, – озвучила следующий шаг своего плана Маринка.

Фил очнулся от своих невеселых мыслей.

– Зачем меня связывать? Куда я теперь побегу? К внешникам? Назад в Колизей вернусь?

– Маринка и правда – куда ему теперь деваться? – Бурану претило вязать руки-ноги человеку, с которым они только что сражались плечом к плечу, – может, обойдемся без унижений?

– Можно обойтись без связываний и унижений. Но слушайте меня внимательно, – сказала Маринка и Фил с Бураном уставились на нее.

Маринка быстро подняла руки вверх и сложила ладони над головой. До Фила еще только начало доходить, что она собирается сделать, а на груди Маринки уже начало разгораться нестерпимо яркое пятно.

– Ты что… – начал было спрашивать Буран, и в этот момент Маринка вспыхнула. Ни Фил, ни Буран не успели прикрыть глаза и моментально ослепли. На сетчатке их глаз полыхал силуэт ярко светящейся девушки.

– Зачем!? – возмутился Фил. Вдруг он почувствовал сильный толчок в грудь и от неожиданности сел. Земля встретила героя двух миров крепким ударом по пятой точке. Фил услышал, как рядом шлепнулось еще одно тело. За шлепком последовала забористая ругань Бурана.

– Маринка!? Ты чего творишь!? – взревел Буран.

– Что я творю? – спокойно ответила девушка, – я выгружаю ваши вещи. Куча будет метрах в пяти от вас лежать. Оружие покидаю туда же.

– Но почему? – от Бурана явно ускользал смысл происходящего.

– Потому, что расстаемся мы мальчики. И дело даже не в том, что мы характерами не сошлись. Просто я нашла себе другого. У нас с Кадетом чувство возникло с первого взгляда. Надеюсь, что вы поймете и простите, – в голосе Маринки скользил сарказм.

– Перестань дурачиться! – взревел Буран.

– Хорошо, перестаю. Пока, мальчики, – сказала Маринка, и Фил услышал, как у машины завелся двигатель.

– Э! Куда? Не смей нас здесь бросать! – воскликнул Буран, но ответом ему был лишь шорох шин удаляющейся машины.

– Уехала? – в голосе Бурана сквозило удивление.

– Ага, – ответил Фил.

– Вот же черт! И что мы делать будем?

– Что-что. Ждать пока зрение восстановится, и анекдоты друг другу рассказывать. Ты хорошие знаешь?

– Не люблю анекдоты. Люблю байки.

– Ну, давай байку, хоть какое-то развлечение.

– Есть одна, как раз в тему нашей с тобой ситуации. Стоит новичку, первый раз попавшему в Улей, хоть один раз увидеть рубера и он верит – руберы на свете есть! А вот красивую, умную и главное порядочную женщину, он может увидеть один, десять и даже сто раз. И все равно не верить, что такие существуют.

– Мораль, поди, такая, что лучше верить руберам, чем красивым женщинам?

– Не совсем, но близко. Как думаешь, куда наша красивая и умная отправилась?

– Это как раз таки не самый важный вопрос. Я вот не пойму, зачем она это сделала. И самое главное – почему нас в живых оставила?

Буран крепко задумался над тем, почему он еще жив после вероломного отъезда Маринки. Зрение к Бурану и Филу вернулось минут через пять. Потирая слезящиеся глаза, они собрали разбросанные вещи и оружие.

– Ну что, внешник? Куда ты теперь? – поправляя рюкзак на спине, произнес Буран, специально выделив интонацией слово «внешник».

– За Маринкой, – копаясь в своем рюкзаке, ответил Фил.

– По следам пойдешь? – усмехнулся Буран.

– Можно и по следам, а можно и с помощью этого, – сказал Фил, доставая навигатор и прикладывая к сканеру отпечатка палец. Устройство включилось и вывело на экран удаляющуюся метку «жучка» Кадета.

– А зачем они тебе теперь? Тебя же свои утилизируют, когда вернешься.

– Тот милый дядька, который меня на это задание отправлял, предупредил, что моих родных утилизируют, если не вернусь.

– Вот почему ты в это дерьмо вляпался, – задумчиво потер подбородок Буран.

– Мне и награду солидную обещали, – не стал строить из себя жертву тирании Фил, – найду Кадета, отберу у Маринки ящик, тогда и думать буду, что делать дальше. Вдруг с папой-адмиралом договорюсь, и меня как Кадета на базе в Улье оставят. Буду к вам в Порт в гости ходить.

– Лучше не надо. Ты станешь полноправным внешником. У меня и Алексия рука, конечно, не поднимется, но все остальные будут долго тебя забивать тупыми тяжелыми предметами.

– Понимаю, – вздохнул Фил, протягивая руку Бурану, – ну что, давай прощаться?

– Давай, – Буран пожал протянутую руку, – удачи тебе там с Кадетом, Маринкой и этой чумой в ампуле… эх, блин! И как я тебя отпущу? Ты на рубера нарвешься на первом же километре пути! Да что там рубер – ночью задрыхнешь, и тебя даже бегун захудалый задерет!

Фил пожал плечами – вполне может быть. От того, чтобы стать чьим-то ужином в Улье никто не застрахован.

– А если тебя сожрут, то и не кому будет за ампулой гоняться, – продолжал выстраивать цепь событий Буран, не отпуская руку Фила, – что у Маринки на уме мы не знаем. Может так произойти, что скоро все живое в Улье начнет гибнуть от этой заразы, которую паренек притащил. И поэтому…

– Хватит разглагольствовать, Маринка уезжает все дальше и дальше. Скажи уже, что ты решил пойти со мной, чтобы спасти мир и побежали. Вариантов других просто нет.

– Почему нет? Есть один – убить тебя и отрезать палец, чтобы включать эту штуку, – Буран кивнул на навигатор, – правда проблема в том, что холодильника у меня с собой нет, а при такой погоде палец испортится за пару дней. Так что я иду с тобой, внешник.

Фил поморщился.

– Перестань меня так называть.

– Правда глаза колет?

– Нет. Просто ты привыкнешь и назовешь меня внешником при посторонних. После этого тебя примут за мура, нас убьют, и ты не сможешь спасти свой любимый Улей.

Буран, соглашаясь, кивнул.

– Хорошо… Фил. Теперь показывай, где там у нас беглянка.

Фил достал навигатор, а Буран потрепанную нарисованную от руки карту.

Хотя Маринка могла двигаться только по дорогам, а Буран проложил маршрут по безопасным лесным тропкам, которые вроде как должны были идти беглянке наперерез, уже через час Фил осознал, что пешим ходом Маринку догнать не получится. Метка на навигаторе показывала, что Маринкин джип приближался к тридцатикилометровой отметке, а Фил с Бураном уже были близки к тому, чтобы выдохнуться.

– Без машины нам ее не догнать, – задыхаясь, произнес Фил.

Буран был вымотан так сильно, что смог только кивнуть. Они пробежали по лесу еще несколько километров, трейсер выдохся окончательно и сел, привалившись к дереву. Фил остановился рядом, и что-то разглядывая через ветви, произнес.

– Поднимайся.

– Не могу, – из горла Бурана вырвался хрип, – мне отдохнуть надо.

– Вставай-вставай, я как раз место для отдыха нашел.

Буран поднялся, проклиная от всей души вероломных барышень и не в меру резвых внешников, и пошел вслед за Филом. Наемник действительно нашел отличное место для отдыха – лесной кемпинг. Порванные в лоскуты палатки и тенты, покрытые толстым слоем пыли трейлеры и автомобили указывали на то, что этот кластер давно провалился в Улей. Буран быстро оценил состояние, в котором находились автомобили, выбрал более-менее сохранившийся паркетник веселенького салатного цвета и, ткнув в него пальцем, сообщил Филу:

– Я завожу, ты колеса качаешь.

Фил хотел было возмутиться из-за того, что трейсер спихнул на него самую неблагодарную работенку, но оглядев машины, понял, что ее не избежать. Все автомобили стояли на ободах, а пляски с насосом добили бы вымотанного Бурана окончательно. Ключ от паркетника искать долго не пришлось, он торчал прямо в замке зажигания. А вот разыскивая насос Филу, пришлось основательно побегать по лагерю. Первый же поворот ключа в замке обозначил новую проблему – аккумулятор паркетника умер окончательно и бесповоротно.

– Как вариант можешь поснимать аккумуляторы с других машин и попробовать завестись с ними, – с самым невинным видом предложил Фил.

На Бурана было жалко смотреть. Выбрав себе вроде бы задачку полегче, он умудрился обмануть сам себя и получил в награду беготню по кемпингу с тяжеленными аккумуляторными батареями.

– Да они, наверное, все разряженные… – начал песню скорби и раскаяния Буран.

– Расслабься, – не стал мучить трейсера дальше Фил, – конечно же, разряженные в ноль.

– Значит опять пешком, – тяжело вздохнул Буран.

– Не факт, пойдем, покажу, какую я лялю нашел, – приободрил его Фил.

«Лялей» оказался старенький облезлый полувоенный джип с тентованным верхом в крайне неухоженном состоянии. Он кокетливо подмигивал Бурану всего одной целой фарой. Весь внешний вид этого автомобиля как бы намекал на то, что он уже на пенсии и ехать никуда не собирается. Но опытного трейсера на мякине и помятом виде не проведешь. Он сразу понял, почему наемник остановил свой выбор именно на этом потрепанном ветеране.

– Ручкой заведем? Или с толкача?

– Ага, хоть ручкой, хоть ножкой, но запустить нам его кровь из носу нужно.

Кровь из носу у них и вправду чуть не пошла. Фил, забыв о бродящих по лесу зараженных, в голос матерился, накачивая здоровые, как будто с трактора снятые, колеса. А Буран взмок, бесплодно проворачивая раз за разом ручку. Двигатель пыхтел и постреливал, из выхлопной трубы вылетали облачка черного и мерзко пахнущего дыма, но заводиться и стабильно работать он отказывался. Трейсер додумался снять шланг бензонасоса и проверить наличие топлива. Бензин в баке машины был. Вернее коричневая жижа когда-то была бензином, но теперь она тоже решила выйти на пенсию. Буран продемонстрировал Филу свое открытие.

– Бензину хана. Наверное, бак был полупустой, вот он окислился со временем, – вынес вердикт Фил.

– Пойду закрытую канистру поищу. Ты пока остатки с бензобака слей.

Буран ушел на поиски топлива, а Фил залез под машину, открутил сливную пробку на баке и стал ждать, пока коричневая смолистая жидкость из него вытечет. Воняла эта жижа жутко и Фил начал опасаться, что если он еще хоть чуть-чуть подышит ее парами, то наяву увидит обнаженную хохочущую Маринку, скачущую верхом на элитнике белой масти. Он выбрался из-под машины, поднял глаза и увидел перед собой… нет, не голую Маринку. И даже не элитника, а неведомое чудо-юдо. На чуде болтался армейский бронежилет, размера на четыре больше, чем надо. Заканчивался он где-то на уровне колен, а между ним и массивными черными берцами пролегали две тощие ноги в камуфляжных штанах. Сверху композицию венчал армейский шлем, причем бронежилет был темно-зеленого цвета, а каска почему-то пустынной окраски. Фил бы с удовольствием похохотал бы над этим пугалом, но лежащая у чудика на плече труба гранатомета все же настраивала беседу на серьезный лад.

– Слышь, чепушило канай от лайбы! – сделав зверскую рожу, произнес чудик, прицеливаясь в Фила из гранатомета, – И волыну с пером на землю бросай! Бросай, говорю, а то вилы тебе, бычара!

Пары разложившегося бензина на Фила все-таки подействовали и смысл сказанных ему слов неуловимо ускользал.

– Я не понял. Чего ты хочешь?

– Не вкуриваешь, муфлон? Или понты готовишь? – продолжал яриться чудик.

Фил уже был готов сознаться, что если он и вкуривает, то не до конца, но в этот момент к ним подошел Буран с полной канистрой в руках.

– О! Гости у нас? Ну, здорово! – поприветствовал чудика Буран, не подозревая о его скверном характере.

– Ты у него валетом ходишь, впрячься решил? – нахмурил брови чудик.

– Это он о чем? – поинтересовался Буран у Фила.

Наемник пожал плечами.

– Не знаю. Мне бы понять на каком языке он разговаривает.

– Э, козлы безрогие! Будите бабушку лохматить, сейчас шмальну и зажмуритесь, – чудик начал заметно нервничать.

Буран, не обращая ни малейшего внимания, на психически неуравновешенное состояние чудика, подошел к нему ближе и пригляделся к гранатомету на его плече.

– Дурилка, ты, во-первых свое ружьишко на боевой взвод не поставил. А во-вторых, у тебя там термобарический заряд. Выстрелишь и кранты всему живому в радиусе ста метров. А у меня еще и канистра с собой. Заполыхаем все как свечки.

Пока чудик со смятением осматривал трубу гранатомета, Буран скинул с плеча штуцер и направил его ствол чудику прямо в лоб, Фил тоже достал свой пистолет.

– Ставь трубу на землю, снимай с себя броню, выворачивай карманы, – скомандовал Буран.

Тот бросил гранатомет, скинул шлем, а потом сел и разрыдался. Когда Фил и Буран смогли чудика успокоить, он поведал им историю полную грусти и печали. Чудика звали Гаврик, и он обитал в Улье уже больше года. Как и все новички, он прошел через сумасшествие первых недель, потом прибился к компании трейсеров и осел в одном стабе. Душевного спокойствия Гаврику это не принесло, наоборот он все больше и больше приходил в уныние от грубости и жестокости, происходящей вокруг. В своем мире Гаврик был актером небольшого театра и стоит ли говорить, что психика у него была наинежнейшая? А тут Улей со своими суровыми законами. Гаврик впадал то в апатию, то в депрессию, пока совершенно случайно не нашел для себя землю обетованную – старую заброшенную шахту в ущелье меж двух холмов. Место оказалось глухим, вдали от часто обновляемых кластеров и зараженных. Гаврик там поселился в полном одиночестве, постепенно обставив свой быт в стиле прованс и попивая каждый вечер кофе с круассанами, а по выходным позволяя себе мечтания и бутылочку красного полусладкого. За споранами он ходил в обновляющуюся деревеньку, где с помощью ловушек и капканов добывал низших споровиков и потрошил их, рыдая над каждым зараженным.

– Чет я как-то неправильно живу, – прервал рассказ Гаврика Буран, – и чего тебе на месте не сиделось? Куда понесло из своей идиллии?

Гаврик тяжело вздохнул и с укором посмотрел на небо, посылающее на его долю испытание за испытанием.

– Я сегодня возвращался в себе после охоты и увидел, что мое ущелье оккупировали чужаки. Очень враждебные! Расставили машины кругом, фургоны такие большие и караулят.

– А чего не подошел и не узнал, что за нелегкая их в это ущелье принесла? С гранатометом и наездами. Кстати, ты чего так странно говорил, когда к нам подвалил? – спросил Фил.

– Думал, я так круче выгляжу, – опустил голову Гаврик, – я долго бежал, потом очнулся, места незнакомые. Что делать? Куда податься? Смотрю, этот с машиной ковыряется. Ну и решил у вас джип и припасы позаимствовать.

– Ну да, ну да. Плохой ты актер, Гаврик. Такими наездами только пацанов на скамейке пугать можно, – рассмеялся Буран, – так чего с пришельцами знакомиться не пошел?

– Страшно стало. Я как перевернутый крест посреди их лагеря увидел, так и драпанул.

– Крест!? Это что, килдинги были? – удивился Буран.

– Ага, – шмыгнул носом Гаврик.

– Погодите, – вклинился в разговор Фил, – кто такие килдинги и почему Гаврик до сих пор заикается, когда про крест рассказывает?

– Мерзкие люди. Секта. Устраивают дикие обряды и жертвоприношения. Считают себя порождением Улья, – пояснил Буран.

– Как Сыны Улья?

– Нет, совсем ничего похожего. У Сынов в голове тараканы конечно крупные бегают, но они людей стараются не трогать. Живут обособлено, в стабы стараются не лезть. А килдинги наоборот любят в стабы заявляться, правда, после них одни пепелища остаются.

– Вот-вот, – подал голос Гаврик, – эти, которые у меня в ущелье засели, себе уже жертв приволокли. Подъехали на черном джипе и из багажника выгрузили двух по рукам и ногам связанных. Парня и девчонку. Не стал я смотреть, как их кончать будут и как рванул…

В голове Фила разорвалась бомба – неужели очередную подставу Улей подкинул?

– Девчонка черненькая такая? Худенькая?

– Вроде да, – пожал плечами Гаврик.

Фил подбежал к своему рюкзаку, вытащил навигатор, включил его и указал рукой примерное направление на маркер Кадета.

– Там твое ущелье находится?

Гаврик долго крутил головой, а потом неуверенно ответил:

– Кажется да.

У Фила опустились руки, и он обреченно переглянулся с Бураном.

– Эти твои килдинги, они хорошо стреляют? – ради порядка поинтересовался Фил.

– Отличные бойцы, фанатики, – буркнул Буран.

Они оба посмотрели на Гарика, тот медленно побледнел.

– Мужики, вы чего? Туда собрались? Я с вами ни за что не поеду.

Машину с горем пополам завели, Гаврика не смотря на горячие протесты, усадили за руль. Фил и Буран предпочли держать руки свободными. Гаврик сначала ехал, еле касаясь педали газа и сваливая вину за никакую скорость на дряхлость машины и отвратительный бензин. Буран намекнул, что раз машина ехать не желает, то ее необходимо срочно облегчить. Высадив Гарика и привязав его к дереву, дабы он не бежал за ними с воплями «спасите, помогите». И о чудо – в старенькую машину вселилась молодость и исключительная резвость и она начала бодренько пожирать километры.

Уже почти стемнело, когда на обочине дороге замаячил призывно размахивающий руками силуэт. В ногах у него, скрючившись на асфальте, лежал еще один человек.

– Проезжаем мимо, – сквозь зубы пробормотал Фил, – у нас своих забот не разгрести.

Гаврик прищурившись, разглядывал голосующего человека.

– Да это же он! – воскликнул Гаврик.

– Кто? – не понял Фил.

– Один из килдингов! Который девушку с парнем в лагерь привез! – засуетился за рулем Гаврик.

– Да тихо ты, перестань метаться, – Буран перегнулся через сиденье и достал из багажника пустую канистру, – прижмись к ним, поворотник включи, как будто останавливаешься, но не притормаживай.

– Но… – запереживал Гаврик.

– Делай! – чуть ли не хором прикрикнули на него Фил с трейсером.

Когда их машина подъезжала к мнимым потерпевшим, Фил схватился за руль и дернул его вправо. Одновременно с этим Буран высунулся в окно и от всей души врезал канистрой голосующему. Череп килдинга громко хрустнул – скорость машины, помноженная на молодецкий замах Бурана не оставили ему ни одного шанса дожить до спокойной старости. Машина подпрыгнула сначала на одном колесе, потом на втором, как будто проехала по высокой кочке. Когда до Гаврика дошло, что этой самой кочкой был лежащий на дороге второй килдинг, его психика не выдержала, он запаниковал и резко крутанул руль влево. И вовремя – на дорогу с противоположной стороны выбежал третий килдинг с автоматом. Панический маневр Гарика привел к тому, что килдинг оказался на капоте их старенького джипа. То обстоятельство, что он только что сшиб человека, перепугало Гаврика окончательно, он вжал пол в газ, хаотично вертя рулем. Эти дикие выкрутасы закончились тем, чтобы джип слетел в дроги и врезался в дерево, спрессовывая килдинга между его стволом и своим бампером. Килдинг дернулся и затих, из-под капота повалил пар. Буран несколько секунд ошарашенно переводил взгляд с расположившегося на капоте килдинга на притихшего Гаврика.

– Лихо ты его, – наконец смог выдавить из себя трейсер.

– Ага, – обрадованный похвалой закивал Гаврик.

– Только машину нам угробил, – принизил значимость победы Гаврика Фил.

Выбравшись из машины Буран, быстро проверил тела – все трое килдингов получили повышение в своей сектантской иерархии и отправились к своим черным богам. И что немаловажно произошло это без единого выстрела. По словам Гаврика, до лагеря килдингов осталось всего ничего, и стрельба могла бы всполошить сектантов. В силу крайне осторожной натуры Гаврика, идея как подобраться, а может даже, и проникнуть в лагерь килдингов, пришла именно в его голову. С трупов сектантов они сняли верхнюю одежду и переоделись. Широкополые камуфлированные панамы, которые носили килдинги, пришлись очень кстати – под ними удобно было скрывать лица. В придорожных кустах обнаружился и транспорт килдингов, большой черный пикап с тонированными стеклами, переделанный под катафалк. Подивившись вкусу сектантов троица «освободителей» погрузилась в это странное средство передвижения и отправилась к лагерю сектантов.

Не доехав до лагеря, они бросили машину за холмом, а сами вскарабкались на его вершину. Фил достал из рюкзака бинокль, Гаврик большую подзорную трубу.

– Ты же говорил, что у них здесь куча грузовиков стояла? – спросил Фил у Гаврика. В лагере вокруг воткнутого в землю перевернутого креста стояло всего лишь четыре легковых автомобиля. Один из которых Фил узнал сразу. На этой машине Маринка и уехала от них.

– Странно, но у них, правда, еще и фургоны были, – ответил Гаврик.

Фил продолжил осматривать лагерь. Буран, отняв у Гаврика трубу, к нему присоединился. Возле машин сектантов прогуливалось всего пять часовых.

– Может оно и к лучшему, что часть из них уехала. Тут охранников всего ничего, – произнес, рассматривая, лагерь Буран.

Рядом с перевернутым крестом был разбит шатер, и сколько человек находилось сейчас там, определить было невозможно.

– А если там, – Фил указал на шатер, – сейчас целый взвод отдыхает?

– Так у нас и для целого взвода подарок припасен, – засиял Буран, – давай так, сейчас спускаемся, садимся в машину и едем к лагерю. Подъезжаем ближе, разделываемся с охраной. Выбегает из шатра твой взвод, дарим им гостинец. Забираем Маринку и Кадета. И проделываем это все максимально быстро, пока остальные килдинги не вернулись. Вопросы? Предложения?

Фил слегка поморщился. Сколько бы Буран из себя не строил тактика и стратега, но наемник знал, что ни при каких обстоятельствах не стоит лезть на врага без разведки, не зная толком ни количества противников, ни их вооружения и возможностей. Против атаки с кавалерийским наскоком протестовала вся натура и богатый опят наемника, но в одном Буран был прав – пока разведаешь да тактику выработаешь, могут вернуться остальные сектанты. А против подавляющего численного преимущества любая тактика бессильна. У Гаврика тоже появились сомнения в плане Бурана.

– А может, я здесь останусь? Ну, типа на стреме? Появится кто-нибудь – я свистну.

– Свистнешь? – Буран глянул на Гаврика, как на умалишенного и тот сразу понял, его участие в миссии спасения не обсуждается.

Руль в этот раз Гарику не доверили, потом что подъезжать к лагерю сектантов надо было нагло и самоуверенно, как к себе домой, а у Гаврика могли запросто сдать нервы. Поэтому за штурвалом, излучая уверенность в том, что он самый настоящий килдинг, сидел Буран. Фил сидел рядом с трейсером, а на заднем сиденье, отвернувшись и глядя назад, чтобы не смотреть на приближающуюся смерть, сидел Гаврик. Когда до первых машин сектантов оставалось не более полукилометра, Фил скомандовал:

– Подъезжаем метров на пятьдесят. Останавливаешь машину, разворачивая боком. Ты выскакиваешь к капоту и косишь всех кто слева, я…

Закончить гениальные наставления Фил не успел. Из лагеря сектантов, медленно и уверенно выезжал автомобиль Маринки. Фил тут же поднес к глазам бинокль.

– Ничего не понимаю. Там Маринка сидит за рулем. Рядом Кадет связанный болтается. Что делать будем?

– Притормаживаем, пропускаем мимо, разворачиваемся и едем за ней? – предложил Буран.

– Как бы охрана не всполошилась, что мы тут у них перед носом кругами ездим. Но ладно – попробуем, – принял вариант Бурана наемник, – только панаму пониже натяни, чтобы она нас не узнала.

В лагерь вела узкая грунтовка, проходящая по дну ущелья. И когда их машина разъезжалась с маринкиной, в салоне возникла звенящая тишина. Фил избегал встречаться с девушкой взглядом, но мельком разглядел ее, сидящей в напряженной позе за рулем.

– Разъехались, теперь постоим пару минут, и двинемся за ней, – сдавленным голосом произнес Буран.

С заднего сиденья раздался сдавленный стон.

– Что? – бросил через плечо Фил.

– Мужики, тааам… – подал дрожащий голос с заднего сиденья Гаврик.

– Ну что еще, – обернулся Буран, – Фииил, лучше оглянись.

К ним, по дороге, ведущей в ущелье, не спеша приближался один из фургонов сектантов. Но не он поразил умы Гаврика и Бурана. За ним, как привязанная собачка, шел элитник, которого они встречали в Колизее. Маринка спокойно обрулила и фургон и следующего за ним элитника. Фил же остановил машину и не знал, что делать дальше. Убегать на всех порах? А куда? Впереди килдинги, позади элитник. Выбежать из машины и начать стрелять? Элиту из винтовки разве что пощекотать можно и от щекотки тот вряд ли умрет. Бабахнуть из гранатомета Гаврика, который болтался в багажнике? А вот это монстра может разозлить, а жизнь рядом с разозленным элитником проходит очень быстро. Поседеть даже не успеешь, как окажешься разорванным на несколько кусочков.

Пока эти мысли роились у наемника в голове, фургон килдингов проехал мимо их стоящего автомобиля. За ним также безразлично обогнул их и элитник. Вблизи он был больше похож на черную пантеру, начавшую принимать анаболические стероиды и есть уран ложками с раннего детства. Сходство с буйволом элитника придавала только гипертрофированная мускулистая холка. Фил с бураном окаменели, когда громадная тварь проходила мимо их машины, а Гаврик заметался на заднем сиденье. Но монстр прошел мимо, даже не повернув в их сторону головы.

– Это сейчас что было? – сдавлено прошептал Буран.

– Наше с тобой второе рождение, – ответил и сам ничего не понимающий наемник, – эта тварь точно не была человеком.

– Ага, больше похожа на пантеру или какую-то другую большую кошку. Такое случается, когда в Улей прилетает зоопарк. Потом перерождается вот такая вот экзотика.

«Экзотика» с фургоном тем временем добралась до лагеря. Фургон остановился, а элитник преданно уселся рядом с ним на землю.

– Мама, купи мне такого щеночка. Обещаю, что буду с ним часто гулять, – потрясенно вымолвил Фил.

– А кормить чем будешь? – не отрывая глаз от необычайного зрелища, изрек Буран.

– Вздорными девчонками, которые будут у меня воровать объекты миссии, – ни секунды не раздумывал перед ответом Фил.

Тент, стоящий посередине лагеря килдингов, раскрылся, и из него вышла целая процессия. Впереди шли два сектанта, обвешанных до самых бровей оружием. Потом следовал открытый паланкин, который несли, сгибаясь от тяжести, сразу восемь килдингов. На паланкине, восседал субъект, которого можно было охарактеризовать только одним словосочетанием – горя жира. Макушка его абсолютно лысой головы имела островерхую коническую форму. Шеи видно не было, зато хорошо просматривались все десять подбородков. Чем ниже, тем фигура толстяка была все шире и шире, доходя до необъятных размеров. Сколько квадратных метров материи пошло на его черный с вышитыми драконами халат было страшно себе представить. Носильщики, обливаясь потом, подтащили паланкин к сидящему на земле монстру.

– Вот кем тварь откармливать надо, а не тощими маринками, – сделал предположение о судьбе толстяка Буран.

Но это предположение оказалось в корне неверным. Сектанты поставили носилки прямо перед монстром, толстяк с большим трудом вытянул руку перед собой. И тут случилось невероятное – монстр, злобно урча, подогнул свои передние лапы и положил морду чуть ли не к ногам толстяка. Сектант в халате встал, поддерживаемый двумя килдингами. Ноздри твари затрепетали, губы начали подниматься, обнажая желтоватые, зазубренные как у акулы, зубы. Толстяк положил обе руки на морду твари, закрыл глаза и протяжно запел. Потом в бессилии упал на руки поддерживающих его сектантов. Элитник резко выпрямился и зарычал так, что попадали на землю все рядом стоящие с ним килдинги, включая и тех, что держали толстяка за локти. Тварь развернулась и огромными скачками понеслась к выходу из ущелья прямо на машину Фила. Двигалась она так стремительно, что Гаврик лишь успел вскрикнуть:

– Мамочка!

Элитник добежав до борта машины просто изящно ее перемахнул, и продолжил свой бег дальше.

– Я понял! – прохрипел Буран, – до меня дошло, кто натравил зараженных на Колизей. Этот в черном халате умеет управлять элитниками! Или всеми или конкретно этой тварью!

– Похоже на то, – согласился Фил.

– И фургоны им нужны были для того, чтобы вывезти из разгромленного стаба самое ценное. Этот жлоб контролирует элитника, тот собирает за собой орду и она прет на стаб. Потом килдинги приходят и подчищают все, что плохо лежит. И жертв себе для обрядов набирают. Если бы мы людей из Колизея не вывели…

Буран не закончил фразу, и полез шуровать в багажнике.

– Ты чего? – спросил у трейсера Фил.

– Я не знаю, что в ампуле у того пацана было и как эта бактерия может на Улей повлиять, но килдингов надо остановить. Перед атакой орды зараженных не устоит ни один стаб! Да они же в Улье сплошные пепелища оставят!

Довольный Буран выудил гранатомет, которым их пугал Гаврик. Глядя на горящие глаза трейсера Фил понял, что его не остановить.

– Дай мне, – забрал гранатомет у Бурана Фил, – я с такими штуками лучше управляться умею.

Буран передал Филу трубу гранатомета.

– И нам лучше подождать – вон, смотри.

Килдинги, наконец, отошли от грозного рева элитника, подхватили паланкин и понесли его к прибывшему фургону. Другие сектанты раскрыли двери фургона и стали выгружать из него груз. Фил поднес к глазам бинокль – в фургоне находилось оружие. Туда оно видимо перекочевало из какой-нибудь оружейной лавки Колизея. Килдинги довольно размахивали руками, радуясь богатой добыче, и столпились возле фургона, стараясь получше разглядеть его содержимое. Наемник заметил, что несколько сектантов оборачивались в сторону их машины, не понимая, почему их подельники застряли на полпути к лагерю. Надо было срочно действовать, пока их непонимание не переросло в подозрение.

– Пора! – скомандовал Фил и отрыв дверь, рывком вышел из машины. То, что за ним вылез Буран, было ожидаемым, но наемника удивил Гаврик, рванувший вслед за нами, со своей древней винтовкой со скользящим затвором наперевес.

Фил закинул гранатомет на плечо и сквозь прицел увидел обернувшихся в его сторону килдингов с удивленными вытянувшимися лицами. Мучений с выбором цели у наемника не было – все сектанты собрались вокруг толстяка на паланкине, как цыплята вокруг наседки. Фил поймал в прицел эту груду мяса и выстрелил. С громким хлопком ракета вырвалась из трубы и полетела в сторону сектантов. Удивление на лицах сектантов сменилось ужасом, они любили причинять боль другим, но сами ее испытывать наотрез отказывались.

Ракета принесла им не боль, она принесла им очищающее пламя Инферно. Снаряд попал ровно туда, куда целился Фил, в такую крупную цель как главарь килдингов было сложно промахнуться. Громыхнуло, в воздух взметнулись куски плоти и обрывки черного халата. Стоящих рядом с главарем сектантов также разорвало в клочья, а остальных посбивало на землю и контузило резким перепадом давления.

Фил отбросил опустошенную трубу и вскинул винтовку. Ползающие по земле, оглушенные килдинги представляли собой легкие цели и отправлялись в свой сектантский ад пачками. Из шатра на звук взрыва и стрельбы выскочило трое килдингов. Они еще в оцепенении озирались на побоище в их лагере, как к кровавому веселью присоединился Буран. Его штуцер дважды коротко рявкнул, снеся голову одному и проделывая дыру размером с тарелку в груди другого сектанта. Третий успел выдать длинную неприцельную очередь, но его тут же скосил Фил. Наемник быстро окинул взглядом лагерь килдингов – любое движение отсутствовало.

– Ну что? Доволен? – сказал, обернувшись к Бурану, Фил.

– Помнишь, я обещал найти того элитника и объяснить, что на стабы нападать нехорошо? Считай, даже лучше получилось. Я наказал не винтовку, а стрелка. Тем уродам, – Буран кивнул на щедро разбросанные остатки килдингов, – которые весь этот кошмар в Колизее устроили.

– Улей спасен, злодеи наказаны, а нам пора рвать когти, пока их дружки не подъехали, – предложил Фил, и Буран кивнул, вынуждено соглашаясь. Элемент неожиданности уже не сработает, дымящийся лагерь полный трупов сразу насторожит вернувшихся с добычей из Колизея.

Фил и Буран сели в машину. Потом обернулись и посмотрели на заднее сиденье. Потом выглянули наружу. Гаврик лежал на спине, глядя в небо чистыми голубыми глазами, из-под каски по его лбу стекала тонкая струйка крови. Выстрелить успел всего один килдинг, и всего одна пуля нашла цель. Тело бывшего актера, так и не научившегося жить в Улье, трейсер и наемник забрали с собой. И похоронили Гаврика на живописной полянке с могучим дубом и переливчато журчащим родником под ним. А потом они стояли возле свежей могилы, мяли в руках панамы и не могли придумать, что сказать про едва знакомого им человека.

– Неплохо здесь ему будет, – наконец, вымолвил Буран, – это конечно не его любимое ущелье. Но здесь тоже тихо. Спокойно и красиво.

– Чужой он был для Улья, – глядя на могилу, тихо произнес Фил.

– Вот и ушел в лучшее место. Не зря Алексий считает, что Улей это чистилище. Тут только злодеям и грешникам жить.

Наемник и Буран в подавленном настроении сели в машину, где Фил достал навигатор и показал направление на маячок трейсеру. Ехали молча, радость от разгрома сектантов испарилась.

Глава 12

Буран потряс флягой над раскрытым ртом, из нее выпало несколько капель.

– Все, живун закончился.

Фил, сидящий за рулем, снизил скорость, выехал на обочину и остановился. Потом отстегнул браслет с вытяжкой и протянул его Бурану.

– Надень, там концентрированный живчик. Сделает тебе инъекцию и порядок.

– Его тебе внешники дали? – с сомнением посмотрел Буран на браслет.

– Ага.

– Можно я тогда воздержусь? Кто его знает, что они туда накачали. Может там яд накопится в организме за пару месяцев и кирдык. Они же вроде беречь тебя не собирались, как я понял.

Фил пожал плечами, достал из рюкзака новую ампулу с сывороткой и вставил ее в браслет. Убеждать Бурана, рассказывая про то, что адмиральскому сынку такой же браслет выдали, он не стал. Хозяин – барин. Хочет пить гадость с мерзким вкусом, пусть пьет.

– Но у нас не только живун кончился. Припасов с собой вообще не осталось. Ни воды, ни еды. Надо будет в какой-нибудь городок по пути заскочить и затариться.

Возразить Филу было нечего, война на голодный желудок, это не война, а сплошное мучение с желудочными коликами. Город не заставил себя долго ждать, вдоль дороги замелькал пригородный частный сектор.

– Заезжай вон в тот двор. Машину здесь бросим, чтобы со всего города зараженных не собирать на звук мотора.

Выходить из автомобиля, пусть даже катафалка, в пугающую тишину города не хотелось. Выбитые витрины, здания с черными пятнами выгоревших этажей, трава, пробивающаяся через трещинки на тротуарах и дорогах. Все эти знаки конца человеческой цивилизации давили на психику почище, чем вой подлетающей мины. Засмотревшись на разросшийся плющ и дикий виноград, превративший стены домов в пышный зеленый ковер, Фил зацепил ногой бутылку, которая громко зазвенев, заскользила по асфальту. Идущий впереди Буран обернулся и недовольно покачал головой – такой звон в пустом городе разносился на несколько кварталов.

– Везде города брошены? – спросил Фил у трейсера.

– В целом да. Водопровод не работает, электричества нет. Фермерские ярмарки по выходным не проводятся, поэтому жратвы тоже мало. Поэтому умные люди из городов сразу пытаются выбраться, ну а глупые становятся кормовой базой для зараженных. Да что там говорить – отсутствие канализации при скученном населении в городе становится неразрешимой проблемой.

– А еду мы тут точно отыщем? Город выглядит давно заброшенным.

– Разносолов я тебе не обещаю. Согласен, город давно не перезагружался, но всегда можно какие-нибудь крошки отыскать. Даже если все магазины вынесли, то можно по домам пробежаться. Там банку консервов, здесь пакет крупы. Хотя это опаснее, в подъездах на кого угодно напороться можно.

Словно подтверждая слова Бурана, где-то на крыше здания раздался металлический стук, разносясь эхом по пустынным улицам.

– Что это? – пробормотал Фил.

Буран прислушивался.

– Да черт его знает. Может рубер по крышам скачет, нас выслеживая…

Фил покрепче сжал винтовку и начал оглядывать близлежащие крыши в поисках злобной оскаленной морды.

– Или где-то стропила сгнили и кровля обвалилась. Эти старые города полны сюрпризов.

Несмотря на богатый опыт Бурана, такого сюрприза, который подкинул им этот пустующий город, трейсер точно узреть не ожидал. Они с Филом пробирались по улице, заглядывая в выбитые витрины, стараясь найти не полностью разгромленный магазин. Пока все магазины, которые им попадались, были качественно разграблены, а некоторые еще и сожжены дотла. Разочаровано отвернувшись от магазина, Фил увидел идущий ему навстречу по тротуару силуэт. Он потер глаза, лотом поморгал, потом еще раз их потер. Но это ему мало помогло – мозг все равно отказывался верить в картинку, которую ему показывали глаза.

По тротуару не шла, а почти что плыла дама лет пятидесяти с хвостиком в белом ситцевом платье в красный горошек. Широкополая шляпка, туфли на небольшом каблучке, большая сумка, изящно висящая на изгибе локтя и бусы из больших красных шаров, делали ее образ полностью сюрреалистичным. Нет, в каком-нибудь парке в нормальном мире, да еще с небольшой мохнатой собачкой на поводке она выглядела бы органично, но в суровые реалии Улья такая дама никак не вписывалась. Фил кивком показал напарнику на даму, и они пошли ей навстречу.

– Эээ, извините, вы, наверное, новенькая? – у Бурана язык не повернулся назвать эту леди «свежаком», как обычно называют новоприбывших.

Дама мило улыбнулась и ответила:

– Наверное, нет. Я в том доме, – дама указала на здание за своей спиной, – уже тридцать лет живу. А вот вас ни разу не видела.

Фил и Буран почувствовали себя неуютно, будто мальчишки, забравшиеся в соседский сад за яблоками.

– Продукты у нас кончились, решили по магазинам пробежаться, – развел руками Фил.

Дама понимающе улыбнулась:

– Понимаю, с продуктами сейчас напряженка. Я – Белла Яковлевна, – протянула руку тыльной стороной ладони вверх дама.

Фил кинулся было ответить на рукопожатие, но он вспомнил про свои замызганные перчатки, и его ладонь застыла на половине пути к руке женщины. Буран, руки которого тоже были далеки от идеала чистоты, торопливо спрятал их за спину.

– Я Фил, – произнес Фил, едва касаясь пальцами руки Беллы, так, что из миллионов бактерий, обитавших на его перчатках, перебежать смогла лишь какая-нибудь жалкая сотня.

– Я Бурак – и матерый трейсер изобразил легкий поклон Буран.

– Клички? – вопросительно подняла бровь Белла Яковлевна.

– А у вас что, имя настоящее? – удивился трейсер.

– Конечно, оно со мной дольше, чем, как вы могли догадаться, я живу в том доме. С чего бы мне его менять?

Любому другому трейсер бы вмиг объяснил для чего нужно менять имя в Улье и что ждет того, кто это делать отказывается, но стоя перед Беллой Яковлевной, он как-то растерялся. Видя смятение Бурана, и не ожидая от него внятного ответа, дама продолжила:

– А я вот тоже собралась за покупками, составите мне компанию? Тут неплохой магазинчик за углом есть.

Слово «за покупками» в понимании Фила сильно отличалось от того, что собирались проделать в магазине они. Он бы не был сильно удивлен, если бы Белла Яковлевна, пройдясь по магазинам и сложив необходимый товар в тележку, оставила деньги на кассе. Но все оказалось не так запущено. Белла дошла до стеклянной двери, ведущей в магазин, достала из своей сумки ломик и, аккуратно отжав дверь, проникла внутрь. Потом виновато развела руками:

– Сами понимаете, по-другому войти не получается.

Наемник с Бураном зашли вслед за ней. Трейсер отыскал за кассой большую пыльную сумку, которую они с Филом начали торопливо набивать остатками продуктов с полок. Буран прихватил несколько бутылок с алкоголем и упаковку бутилированной воды, потом по-хозяйски осмотрел полки – не забыли ли чего? И снова смутился. Белла Яковлевна, прохаживалась по рядам, катя перед собой тележку, внимательно вчитывалась в надписи на упаковке, сверяя дату годности и только потом, складывала продукты.

– Я себя каким-то питекантропом чувствую, – признался Филу трейсер.

Но чувство неловкости у трейсера быстро перебила острая нехватка живчика в организме. Взяв у Фила один из оставшихся споранов, и сметя хлам со стола в торговом зале, Буран приступил к приготовлению столь необходимого ему напитка.

– Живун делаете? Но ведь так у него будет очень неприятный вкус, – дала оценку кулинарным возможностям Бурана Белла Яковлевна.

– В живуне главное не вкус, а последствия. Вернее отсутствие оных, – немного обидевшись, ответил Буран.

– Не скажите, вкус и пользу можно совместить. Попробовали бы вы мой, который я как бальзам на травах настаиваю… ой, а и правда, пойдемте ко мне в гости? Я блинчиков напекла, варенье у меня кончилось, но теперь у нас есть джемы, – предложила Белла Яковлевна, демонстрируя баночки с разноцветными этикетками.

Буран умоляюще посмотрел на Фила и наемник понял, что не мечты трейсера наполнены не только свежими арбузами, но и пышными блинчиками.

– А и правда, Фил, ну куда мы поедем? Уже ведь вечер на дворе. Отдохнем и завтра с новыми силами отмахаем тыщу километров влегкую.

Фил хотел бы возразить, что набив брюхо блинчиками трейсер и ста метров не проползет, но лишь вздохнул и пробормотал так тихо, что его смог услышать только Буран.

– Раб желудка.

– Вот и отлично! – возрадовался трейсер, – Белла Яковлевна, мой приятель тоже будет рад вашему угощению! И продукты мы вам поможем донести. Мы же сможем разместиться на ночь где-нибудь по соседству?

– У меня и останетесь, дом большой – не потесните. – было заметно, что Белла соскучилась по обществу и рада, что напарники решили задержаться в городе.

Обратная дорога Филу больше напоминала экскурсию, чем продвижение по потенциально опасному заброшенному городу. Белла показывала местные достопримечательности и рассказывала историю города. Фил откровенно скучал и рассматривал пейзаж только для того, чтобы не прозевать зараженных. А вот Буран пел соловьем, заинтересованно кивал и даже задавал кучу вопросов о городе. Наемник видел, что Бурану на самом деле безразлична вся эта болтовня и что проныра, таким образом, обеспечивает себе дополнительную порцию блинов.

Когда подошли к дому, где жила Белла, им преградил путь высокий каменный забор и мощная стальная дверь с отметинами и следами от когтей. Преграда выглядела внушительно, но ее одной было явно недостаточно для выживания Белл в условиях города. Фил наконец решил задать тот вопрос, который вертелся у него на языке с того момента, как он увидел эту необычную даму:

– Вы давно живете… так? И как вы здесь вообще выживаете?

Белла открыла дверь большим ключом и грустно улыбнулась.

– Весь этот кошмар случился чуть больше года назад. А как я живу, вы сейчас увидите.

У Фила от удивления отвалилась челюсть – он в Улье всего ничего и то едва уходил от костлявой, которая размахивая своей косой, промахивалась всего лишь на чуть, срезая волоски на его голове. А Белла смогла прожить тут целый год! За забором участок возле дома цвел и зеленел, хотя Фил про себя отметил запущенность сада, но списал это на то, что женщины типа Беллы Яковлевны созданы не для того, чтобы быть рыхлить, окучивать и удобрять, а для того, чтобы регулярно получать огромные охапки роз в подарок. Внутри дом тоже особой ухоженностью не отличался, но оказался вполне устроен для долговременного проживания – Фил заметил и газовый баллон возле плиты, и генератор под навесом.

Белла Яковлевна махнула в сторону одной их комнат.

– Можете располагаться там и если хотите, то можете натаскать воды в бак и принять душ, он во дворе. А я пока на стол соберу.

После принятия водных процедур лень Бурана победила его чревоугодие. Трейсер растянулся на настоящей кровати с настоящим же бельем и начал отчаянно зевать.

– Вот так жизнь мимо и проходит. То за кем-то гонишься, то от кого-то убегаешь. А нормально пожрать и на диване поваляться некогда. Как думаешь, может стоит уже осесть где-нибудь? А может быть я это дом и семья, а?

– Ого, – искренне удивился Фил откровениям бродяги трейсера, – это на тебя так чистые простыни повлияли или блинчики? Или хозяйка наша приглянулась?

– Да причем тут хозяйка, – отмахнулся Буран, потом задумался и поправился, – хотя ты же знаешь, что люди, чем дольше живут в Улье, тем сильнее молодеют. А Белла в молодости была той ее штучкой, у меня глаз наметан. Если ей…

В дверь раздался аккуратный стук.

– Пойдемте за стол, я уже все собрала.

Буран осекся на полуслове, пытаясь понять, услышала его слова про «штучку» Белла или нет. Но его стеснение очень быстро прошло за столом. Если Фил ел блины молча, отчаянно борясь со сном и усталостью, то Буран с Беллой болтали без умолка. Хозяйка дома так отчетливо зарумянилась, что наемник уже начал всерьез переживать, что завтра утром Буран объявит, что он окончательно решил свить совместное гнездо вместе с Беллой и к дальнейшим приключениям Фил отправится в гордом одиночестве.

– А вот и живчик по моему фирменному рецепту, – поднимая стеклянный кувшин и наливая его содержимое в стакан Бурана произнесла Белла Яковлевна, – попрошу попробовать и сказать как он вам. Только честно.

Буран осторожно пригубил жидкость из своего стакана, зажмурился и поцокал языком.

– Вообще никакого привкуса! На самом деле как дорогой бальзам. Божественно!

Белла поднесла кувшин к стакану Фила, тот прикрыл стакан рукой. Наемнику не нужен был живчик, а к алкоголю он относился более чем прохладно.

– Спасибо, не надо.

– Не ломайся, старик – произнес Буран с нажимом и в духе «будь повежливее и прекрати ломать мне всю малину», – попробуй. Очень вкусная штука. И Белла – можно мне еще немного?

– Сильно не налегайте. Вы же знаете, что с вами случится, если переборщить с живуном? – заботливо сказала Белла, наливая небольшие порции в стаканы Бурана и Фила. Фил попробовал – действительно напиток у Беллы был выше всяких похвал.

Белла была права, с живчиком надо быть осторожнее, его переизбыток, точно также как и недостаток, мог привести к смерти или к превращению в зараженного. Но казалось. Буран об этом забыл и, выклянчив у Беллы третью дозу живчика, встал из-за стола и поднял стакан.

– Мы как-то это упустили и теперь надо быстро исправляться. Тест! За нашу гостеприимную хозяйку, которая…

– Бурана вдруг качнуло в сторону, он схватился за край стола, пытаясь удержаться, – забористый у вас… у тебя… бальзамчик.

Буран тряхнул головой пытаясь прогнать хмель, но не удержался на ногах и рухнул на стол, ударившись виском об его угол.

Со своего места вскочил Фил.

– Эй! Буран!

Вдруг голова у наемника закружилось, а перед глазами все поплыло, и в этот же момент его внутренности скрутила дикая боль, как будто кто-то воткнул ему в живот вилку и медленно ее проворачивал. Фил скрючился, держась за живот, деревянная столешница резко приблизилась и долбанула его по лбу.

Приходил в себя Фил тяжело. Он открыл глаза и обнаружил, что лежит на полу в позе эмбриона, подтянув ноги к подбородку. Желудок горел огнем, как будто наемник напился расплавленного свинца. Фил попробовал поднять голову, и был награжден еще одним жутким приступом головокружения. К горлу подкатил ком и наемника вырвало. У лужи перед его лицом был такой химический салатно-зеленый цвет, что возле нее явно не хватало таблички: «Осторожно! Токсичные отходы!». Фил обратил внимание на жужжание на своей руке. Приблизив к глазам браслет, он увидел, что тот вгоняет в его тело инъекцию за инъекцией. Он выжил только за счет этой игрушки на его руке! Браслет определил состояние, угрожающее жизни своего хозяина и автоматически инициировал лечебную программу.

Черт! У Бурана такой полезной штуки на руке не было. Наемник дополз до Бурана, лежащего на полу возле стола, и перевернул его. Все лицо трейсера было залито уже успевшей свернуться кровью из раны на голове. Фил приложил руку к шее трейсера и попробовал прощупать пульс. Биение сердце прощупывалось, но крайне слабое и нерегулярное. Фил привалился к ножке стола, снял с руки браслет и надел его на Бурана. Браслет, жужжа, стал беспрерывно вкалывать вытяжку споранов трейсеру. Оценив, что ампула в браслете будет скоро израсходована, Фил, шатаясь, пошел в комнату, где они оставили свои вещи. Тут его ждал еще один удар – его рюкзак выпотрошенный лежал на полу. Компанию ему составлял заплечный мешок Бурана в точно таком же состоянии.

Контейнер для ампул лежал тут же, но был раскрыт. Фил поднял его с пола – половина ампул была разбита. Скорее всего, Белла не поняла, для чего они нужны и попросту бросила их. Но зато с большим удовольствием забрала с собой жемчужины, спораны и все оружие. Фил разбрасывал вещи с остервенением, если она украла еще и… уф, Фил увидел краешек навигатора, выглядывающий из-под запасных штанов трейсера. Фил торопливо засунул его в нагрудный карман и продолжил поиски уцелевшего ценного имущества. Результаты поисков были неутешительны – из всего снаряжения уцелел только геологический молоток трейсера и живчик, который на скорую руку изготовил Буран в магазине. Видимо вкус у отравительницы оказался слишком утонченным для употребления этой бурды.

В бешенстве Фил подошел к окну и высадил его ударом молотка.

– Слышишь, мразь!? Я тебя найду! Я тебе руки вырву, я тебе… – проорал Фил во всю мощь своей глотки в черный провал окна, потом закашлялся и скрючился возле подоконника. Мало того, что состояние Фила не позволяло тут же отправиться в погоню за аферисткой, так еще и в соседней комнате лежал Буран, которому требовалась помощь. Фил подобрал молоток и контейнер с ампулами и пошел в столовую к Бурану.

Наемник заменил ампулу в браслете и, обливаясь потом, перетащил Бурана на небольшой диванчик в столовой. Еще раз проверил у трейсера пульс – вроде и не лучше, но хорошо хоть, что вообще сердце бьется. Через разбитое окно донесся шорох из сада. В голове у Фила сразу нарисовалась картинка – мерзкая отравительница забыла что-то ценное в доме и сейчас крадется по грядкам, спотыкаясь и падая лицом в ботву. Шорох повторился, на этот раз уже гораздо ближе. Злорадно улыбаясь и перехватив молоток поудобнее, наемник начал тихо пробираться к окну.

Фил засел за подоконником, перевел дыхание, представил удивленную рожу Беллы, обнаружившую его живым, да еще и готовящим ей теплую встречу. С этими донельзя приятными мыслями наемник резко выдохнул, вскочил и высунулся в окно. Вместо одной удивленной рожи возникло сразу две. Во-первых, Фил был крайне удивлен, обнаружив за окном не Беллу, а пробирающегося вдоль стены лотерейщика. Ну а для лотерейщика внезапное появление в окне бородатого и злого мужика было само по себе сюрпризом.

Лотерейщик взревел и кинулся на Фила. Наемника спасло то, что в небольшое окно дома широкие плечи монстра отказывались пролазить с налета. Лотерейщик застрял, а Фил что было сил, врезал ему молотком по голове, рассекая бровь и обдирая кожу на щеке до зубов. Тварь заревела еще громче, напряглась и вынесла раму окна, запрыгивая внутрь. Каким-то чудом ослабевший наемник успел отпрыгнуть и ударить еще раз. Но его удар пришелся мимо черепа монстра, и молоток вонзился острым концом во впадину над ключицей. Фил дернул молоток на себя, но тот застрял намертво. Лотерейщик взмахнул своей лапищей и Фил кубарем полетел по полу, потом вскочил на ноги и бросился в столовую, где как он помнил на столе лежал нож, которым Белла нарезала хлеб. Лотерейщик с жутким шипением вырвал из своего тела молоток, отшвырнул его в сторону и кинулся вслед за наемником.

До стола Филу оставались всего каких-то два жалких метра, и он уже ощущал в руке приятную тяжесть ножа, когда его спина взорвалась болью. Успевший его догнать монстр взмахом лапы с длинными когтями распорол ему спину от плеча до поясницы. Фил споткнулся, упал грудью на стол, но смог дотянуться и схватить нож. Тварь сдернула наемника со стола за ноги и повалила на пол, попутно раздирая ему бока когтями.

– Ннна! – задыхавшийся от боли Фил всадил нож в грудь монстра. Тот ответил серией быстрых ударов, располосовав грудь Фила в кровавое месиво. Рука Фила соскользнула с рукоятки ножа и уперлась в рану на груди монстра. Сознание уплывало, над лицом Фила нависла его смерть – лотерейщик нацеливался на открытое горло наемника. «Все, отвоевался», – мелькнула мысль в голове у наемника. Через долю секунды тварь разорвет ему трахею, он захлебнется в собственной крови и в этот момент Филу неимоверно захотелось жить. «Жить!», – кричал его мозг. «Жить!», – вторила ему каждая клетка в организме.

В маленьких глазках лотерейщика читалось торжество. Он смог победить такую опасную и от этого еще более желанную и вкусную жертву. Но вдруг рука Фила, упиравшаяся в грудь твари, начала стремительно чернеть, от локтя к кисти по венам протянулись чернильные разводы. Ко всей боли, ломавшей организм наемника, присоединилось еще и адски неприятное жжение в руке, будто по венам бежала не кровь, а кислота. Рана на груди лотерейщика окуталась багровым туманом. Триумф в глазах лотерейщика сменился на испуг, испуг на панику. Багровый туман, похожий на мельчайшие капельки крови, уже обволакивал всю руку наемника от кисти до плеча и начал впитывать в кожу Фила прямо через поры. Он впитывал саму жизнь через рану лотерейщика! Тварь забилась, питаясь разорвать этот губительный контакт, но быстро обмякла и посерела.

Глаза лотерейщика стали вваливаться внутрь, как у мумии, а его слизистые начали иссушаться. Причем это все происходило с неимоверной скоростью. Не понятно, что не выдержало первым, избитое тело Фила или его разум, отказывающийся верить в происходящее. Наемник последним усилием попытался сбросить с себя вдруг резко полегчавшую тушу лотерейщика, но не смог этого сделать и вырубился. Последняя мысль в его угасающем сознании была о том, что его опять подвел излишний гуманизм. Зря он нацепил браслет на Бурана, с постоянной подпиткой живуном у него был бы мизерный шанс выжить. А так…

Глава 13

Приходить в себя от того, что кто-то не переставая и смачно чихает тебе в лицо занятие не из приятных. Тело и так как будто разорвали на мелкие кусочки, а потом сшили криво цыганской иглой и суровыми нитками, а тут еще и по ушам бьет это нескончаемое «апчхи». Фил приоткрыл глаза и увидел перед собой матерящегося и чихающего Бурана. Трейсер, подхватив Фила подмышки куда-то волок его по полу. Фил с усилием разомкнул губы и прохрипел:

– Где… лотерейщик?

– Нету. Только гора костей и груда пыли от него осталась. Пойдешь на поправку, расскажешь, чем ты его так.

Фил не представлял себе, как он сможет описать трейсеру свою «руку вампира». Кстати, а как там она? Фил с усилием поднял руку к лицу и начал ее осматривать. Рука, как рука. Чернота и кляксы на месте вен пропали без следа. Буран интерес Фила к собственным конечностям понял по-своему.

– Да на месте все. И руки и ноги. Подрал он тебя конечно порядочно, но и заживает все буквально на глазах. Когда я очнулся и тебя нашел, из ран еще кровь сочилась. А сейчас – уже тонкая кожа поверх наросла.

Значит, наемнику не показалось – он в прямом смысле вытянул жизнь из лотерейщика и сейчас ускоренными темпами восстанавливался. Но до того момента, как он станет полностью дееспособным должно пройти немало времени, Фил чувствовал неимоверную слабость и даже дыхание с морганием давалось ему с превеликим трудом. К счастью трейсер был гораздо лучше подготовлен к тому, как переживать невеселые времена в Улье. Сам еще не отойдя от отравления, он, пыхтя и рыча, стащил Фила в подпол и уложил на расстеленные матрасы. Потом поскидывал туда же запас еды и воды. Откопал в сарае солидный обрезок трубы, сам спустился в подвал, бережно прижимая к себе бутылку с живчиком и плотно закрывая за собой люк, сказал:

– Несколько дней посидим здесь, пока не восстановимся. Наружу даже носа не покажем.

Возражать или соглашаться с Бураном было некому – сознание Фила в очередной раз помахало ему ручкой и ускользнуло, даже не попрощавшись. Два дня сидел Буран над мечущимся в беспамятстве Филом, заливая воду в растрескавшиеся от жара губы и кормя болтушкой из манки. На исходе этих двух дней в дом забралось нечто. Буран, услышав скрип половиц над головой, сжал в руках найденный обрезок трубы и думал – вернулась ли в дом Белла или это один из зараженных залез в поисках свежего мясца? В том, что это была не коварная отравительница. Буран убедился уже через пару минут. Неведомый гость прижимал ноздри к стыкам между половыми досками и пыхтел, явно учуяв запах спрятавшихся в подполе людей. Буран старался сидеть тихо как мышка и гость уже направился к выходу, но тут совершенно не вовремя застонал Фил. Гость вернулся и начал яростно царапать пол, время от времени шумно принюхиваясь и голодно урча. Вместо того чтобы проорать снизу: «Занято!», потом вылезти и надавать по голове трубой этому упертому зараженному, Буран поступил гораздо изящнее. Когда тварь в очередной раз с шумом втягивала воздух сквозь щели в полу, трейсер щедро сыпанул в стык молотый красный перец, найденный в мешочке здесь же в подвале. Неведомая тварь обиженно заревела и посекундно чихая, выбежала из дома. От рева проснулся Фил, и осмотрелся вокруг, явно не понимая, где он находится.

– Что случилось?

– Да так, носик поперчили кой-кому. Можешь спать дальше.

– Чего-то не хочется, – Фил приподнялся и потянулся, – пожрать у нас чего-нибудь имеется?

Впервые за двое суток Буран довольно улыбнулся. «Пожрать» это отличный показатель, это означает, что организм наемника передумал окочуриваться и срочно требует ресурсов для своего восстановления. Восстанавливался Фил быстро, уже через пару часов после перекуса, он предложил трейсеру потихоньку пробираться к машине, ведь пока они здесь разлеживаются, Маринка уезжает от них все дальше и дальше. Выздоравливать он и в машине может, а оружие и припасы они смогут добыть по дороге, в каком-нибудь менее разоренном городе.

Фил своих сил не рассчитал, и трейсеру последний километр пришлось тащить наемника на себе.

– Как же хорошо, что нас обокрали. Налегке идем, ты со мной на руках даже побегать сможешь, – сыронизировал Фил.

Буран тяжело вздохнул, вес Фила на него давил меньше, чем проснувшаяся совесть.

– Блин, ну прости! Был не прав! Больше не повторится.

– Обещаешь? – оживился наемник на плече Бурана, – то есть когда мы в следующий раз встретим ушлую бабенку, размахивающую блинчиками, мы просто проходим мимо?

– Угу, – буркнул Буран.

– А если ты себя пересилить не сможешь, то ты ее пристрелишь, заберешь блинчики и мы все равно проходим мимо?

– А можно я ее убивать не буду?

– Можно. Я ее сам пристрелю, – ответил довольный договором Фил.

Буран привалил Фила к кованому забору и начал выламывать из него прут похожий на пику. Когда ему это, наконец, удалось, он продемонстрировал свое новое оружие Филу.

– Ну что? Живем?

– О да! Твой штуцер с этой хреновиной рядом не стоял. Также как моя винтовка и пистолет.

– И долго ты мне это припоминать будешь?

– Долго. Всегда. Вечно. Поэтому в твоих интересах выпроводить меня как можно скорее из Улья. Или можешь бросить меня прямо здесь.

Буран взвалил Фила на плечо.

– Ты будешь здесь прохлаждаться, а я бегай и ищи ту заразу, которую притащил паренек из твоего мира? Может тебе еще и кофе начать приносить по первому свисту?

– Ага, желательно сразу вместе с блинчиками, – хохотнул Фил, и Буран ответил ему высокомерным молчанием.

– Я честно не пониманию, ради чего ты живот надрываешь, – продолжил уже серьезно Фил, – на черта вообще этот Улей спасать? Тут же одно дерьмо. Не сектанты, так аферюги и воры.

– Ну не скажи, – не согласился с ним Буран, – вон Алексия возьми, золотой же человек. А Лис из Колизея? Да и в стабе у нас в основном мужики нормальные.

– Это кто нормальный? Жгут? Который меня из-за шести белых шариков чуть на тот свет не отправил?

– Он исправился, – упрямо сказал Буран, Фил хотел ему возразить, но трейсер продолжил, – и вообще заткнись, мне тебя тащить тяжело и дыхание беречь надо.

Буран больше лукавил, Улей наделил его достаточной силой и выносливостью, чтобы скрипя зубами, но дотащить Фила до машины. Наемнику выпал шанс оценить их необычный вид транспорта. Хотя это была не «скорая помощь», а катафалк, сзади оказалось достаточно места, чтобы разлечься раненному. Фил активировал навигатор, показал курс Бурану, после чего забылся в очередном целебном сне.

Проснулся Фил из-за того, что Буран активно тряс его за плечо.

– Просыпайся, приехали, – сообщил Буран с крайне грустным видом.

– Что, машина сломалась? – предположил причину плохого настроения у трейсера Фил.

– Хуже, дорога.

Фил вылез из машины и увидел, что ветер наметает на дорогу песок. Поднял глаза и удивился еще больше – перед ними раскинулась настоящая пустыня с барханами и редкими кустиками иссушенных растений. Достав навигатор из кармана, наемник убедился, что метка Кадета ведет прямиком в эту пустыню.

– Эта колымага закопается на первом же километре, – сказал Буран, пнув бампер катафалка, – и пополнить запасы в пустыне будет негде.

– Давай поднимемся на ближайший бархан и посмотрим, вдруг эта песочница уже за ним и кончается?

Буран пожал плечами, перекинул руку наемника себе через шею и они начали взбираться по сыпучему бархану. Вверху их ждало полное разочарование – барханы уходили за горизонт. Не успели Буран с Филом толком налюбоваться этим унылым видом, как неподалеку от них раздалось тихое шипение. По гребню песчаного холма к ним полз изможденный зараженный. Усадив Фила на песок. Буран подбежал к еле двигавшемуся зараженному, пригвоздил его своим импровизированным копьем и точным ударом молотка по черепу успокоил. Потом наклонился, рассматривая его затылок.

– Пустыш, даже намека на мешок нет. Совсем недавно видимо обратился. Ты гляди, как странно одет, – Буран перевернул пустыша, демонстрируя Филу коричневую робу из грубой ткани и большую цифру тринадцать, вышитую на спине.

– Точно нельзя нам туда без оружия соваться. Раз есть один, значит, там будут и другие. И не факт, что настолько ослабленные, – похоронил надежду на дальнейшее продвижение по пустыне Буран.

– Может, прорвемся? Я теперь сам по себе оружие, – сказал Фил и поведал Бурану историю про свою чудо-руку, и обстоятельства скоропостижной кончины лотерейщика.

Буран покачал головой.

– Полезный дар, ничего не скажешь. Но ты зря расслабился, никакой неуязвимости он тебе не дает. Снайпер стрельнет в тебя за километр или рубер выпрыгнет и с одного удара тебе башку снесет. А без головы, знаешь ли, тебе уже будет затруднительно ему грудь рассечь и руку туда запустить. Так что давай без лишнего геройства, вернемся в город, раздобудем хоть какое-то оружие, найдем другую машину и только тогда поедем штурмовать пустыню.

С выбором машин в городе дела обстояли неплохо. Несколько автосалонов стояли нетронутыми, поэтому можно было просто походить вдоль витрин, ткнуть пальцем в понравившийся внедорожник, завести его, прикурив от катафалка и кататься в свое удовольствие. Фил с Бураном решили взять сразу две машины – засадив в пустыне одну, ее можно было вытащить с помощью другой. Но с разорением автосалона и торжественным отбытием из города они решили повременить до той поры, пока не найдут оружие.

– Полицейские оружейки и охотничьи магазины в старых городах давным-давно уже разорены, – делился своим богатым опытом Буран, – наш шанс в том, чтобы найти квартиру либо заядлого охотника, либо коллекционера.

– Просто войдем в первый попавшийся дом и начнем шерстить все квартиры в подъезде?

– Многоэтажки это ловушки. Пошумим в подъезде, подтянутся зараженные и перекроют единственный выход. А в квартирах долго не отсидишься, воды-еды там нет. Проще шерстить частный сектор. Там простор, проще убежать в случае чего.

Когда Фил с Бураном остановились у заборов частных домов, Фил обвел взглядом непаханное поле работы.

– И сколько недель мы тут ковыряться будем? Пока дверь взломаем, пока обыщем.

– Ну, если без головы, то искать будем долго. А если чуть-чуть мозгов приложить, то быстро управимся. Во-первых, сразу пропускаем богатые дома. Их разворовали в первую очередь всякие любители золотых украшений и серебряной посуды. Совсем уж непрезентабельные сарайки пропускаем тоже. Хотя бывает, что бабушка запросто может и наган в саду прикопать. Но пенсионеры люди старой закалки, так заныкают, что без металлоискателя что-нибудь отыскать – затея безнадежная. И второе – обращай внимание на внешность дома, если на заборе всякие там лютики-цветочки нарисованы, то в доме жила или одинокая дама или подкаблучник. Таких на охоту не отпускают. Нам настоящий брутальный дом нужен, мужицкий до тошноты.

Как отличить мужицкий дом от подкаблучного Фил себе представить не мог, но решил в который раз довериться чутью Бурана. Тот шел по улице, тщательно осматривая и даже чуть ли не обнюхивая каждый дом.

– Нет. Не то. А вот это интересный вариант, но калитка взломана. Осмотрим на обратной дороге. Опять не то, – бормотал трейсер. Вдруг он остановился и прислушался, – Слышишь?

Фил прислушался. Где-то вдали раздавался непонятный рокот.

– Шум какой-то слышу, но разобрать ничего не могу.

– Вроде как люди разговаривают. А ну пошли, глянем поближе.

Буран рванул было к источнику звука, но оглянувшись, увидел еле ковыляющего Фила, вернулся, тяжело вздохнул и взвалил напарника на плечо. Они шли по узкой улице меж заборов и чем ближе подбирались к источнику шума, тем больше хмурился Буран.

– Ни черта не понимаю. Я слышу смех, вопли о помощи, песни и автоматные очереди. Все смешано в какой-то дикой какофонии, – поделился своими сомнениями с Филом трейсер.

– Давай-ка назад поворачивать. Может там опять сектанты. Или вечеринка у каннибалов, – наемник быстро усвоил жизненные уроки и понимал, что сюрпризы в Улье бывают только исключительно неприятные.

Буран не стал возражать, но когда они развернулись, то увидели три силуэта, быстро приближающихся к ним по улице.

– Полный абзац, бегуны! – разглядел преследователей Буран, – тоже на звук идут. Давай, поднажми инвалидская команда!

Фил и сам видел, что их догоняли зараженные и заработал ногами как мог. Как назло улочка была прямая без боковых ответвлений, а заборы довольно высокими.

– Давай Филя, давай, родной! – подгонял наемника Буран.

Еще не отошедшему от ранения Филу бежать было тяжело и воздуха для того, чтобы сказать Бурану что-нибудь крайне обидное в ответ на «Филю» явно не хватало. Как и напомнить, по чьей вине они вынуждены драпать от безобидных бегунов.

– Да что за напасть! – загнанно зарычал трейсер, – какая скотина эту красоту настроила?

Фил огляделся и понял, чем вызвано возмущение трейсера. Справа и слева по улочке кто-то воздвиг забор из бетонных плит трех метров высотой. И в данной ситуации слово «скотина» для возведшего эти фортификации, было самым нежным – Фил с Бураном оказались в западне и кроме как продолжать двигаться вперед, как лабораторным крысам в лабиринте, им больше ничего не оставалось.

– Все, не могу больше, – Буран опустил Фила на асфальт, – пока силы еще есть, попробую отбиться.

За спинами приближающихся бегунов замаячил еще как минимум десяток зараженных. При таком раскладе сил Бурана сомнут за минуту и глазом не моргнут. Взгляд Фила заметался по улице в поисках спасения.

– Буран! Туда! – заорал Фил, указывая на наклонную плиту, под которой образовался небольшой треугольный проем. Сам наемник рванул на четвереньках к проему и, обдирая спину и грудь о бетон, протиснулся в него. Следом за ним втиснулся и Буран. Проем заканчивался тупиком, но зато отлично прикрывал фланги и тыл, оставляя зараженным для нападения щель толщиной не более полуметра.

Едва Фил с Бураном перевели дух, в щели появились загребущие руки бегунов. Зараженные рычали, шипели и тянули свои конечности, пытаясь схватить Бурана за одежду и вытащить наружу. Самый активный из них почти дотянулся до трейсера, но получил копьем в глаз, разом растерял весь свой пыл и аппетит, и был оттеснен свои сородичами.

– Вот так и бей их по одному! – подбодрил трейсера Фил.

– Да погляди их сколько! Я до утра кайлом махать буду!

Буран был прав, возле проема столпилась уже десяток зараженных и они продолжали прибывать, а в тесноте размахивать железной пикой Бурану было очень неудобно. И кто его знает, чем могло закончиться это противостояние, если бы на улице не протрубил задорный автомобильный клаксон и раздался рев мощного двигателя. Фил из-за спины трейсера и толпы зараженных с трудом разглядел мчащийся по улице здоровый грузовик с приваренным впереди отвалом, который был утыкан шипами и косами. Грузовик снова просигналил, из двух выхлопных труб, направленных вертикально вверх, вырвались черные облака сажи. Зараженные обернулись на звук, и тут отвал срезал их как колосья. Грузовик проехал еще с десяток метров и остановился. Из его кузова посыпались бойцы в одинаковой форме. Часть из них с автоматами наперевес взяла под контроль улицу, другая принялась споро рубить валяющимся на земле бегунам головы и бросать их как кочаны капусты в кузов.

– Уф, – утер пот со лба Буран, – кажись, пронесло.

Трейсер выбрался из проема и радостно прокричал:

– Парни – спасибо! Мы уже думали, что ночевать здесь придется. Причем не одну ночь.

Парни отреагировали странно, моментально взяв трейсера и выбравшегося за ним Фила на прицел.

– Эй, вы чего? Я говорю, выручили нас, спасибо вам, – опешил трейсер.

К Филу с Бураном, постоянно держа их на прицеле, двинулась тройка бойцов.

– Руки поднял, мордой к стене! – скомандовал один из них.

– Давай полегче… – начал было Фил, но услышав лязг затвора, быстро сориентировался и встал, упершись лбом в бетонную плиту. Руки Фила завели за спину и застегнули на них наручники. На груди одного из бойцов ожила рация.

– Леший! Почему грузовик не на точке?

– Едем уже, по пути немного бегунов подрезали и двух бомжей нашли, – оправдывался боец.

– Грузись быстрее и чтоб через минуту здесь был! – отрезал властный голос.

Фила и Бурана в кузов не посадили, а именно погрузили, забросив как ковры и откатив в сторону, чтобы не мешались. Наемник, лежа на полу, смог детально рассмотреть своих «спасителей». Одинаковый цифровой камуфляж, унифицированное снаряжение и оружие, четкая организация. У всех единый нашитый на рукаве шеврон с эмблемой из трех разнонаправленных стрелок и надписью «Исход». Наемничья душа тут же узнала своих, эти ребята точно никакие не сектанты и маньяки, это же своя солдатская косточка. Фил глянул на свою крутку, распущенную лотерейщиком на ленточки. Видок, конечно еще тот, но свои-то должны признать.

– Я понимаю, что выгляжу не очень презентабельно, но я не…

Да, Фил не ошибся, парни действительно были профессионалами. По крайней мере, скотчем они рты Бурану и Филу залепили безукоризненно. По-своему Фил их понимал – идет какая-то операция, у ребят нервы на пределе, а тут к ним бомжара лезет с панибратскими беседами.

Грузовик выехал на площадку, со всех сторон кроме одной, обнесенной бетонными плитами. В этом своеобразном тупике сгрудились десятки зараженных. На заборе обнаружился источник странных звуков, на которые пошли они с Бураном – целая система динамиков, через которую и вещался сборник самый модный в Улье сборник «Подмани зомбака». И они с Бураном, как пустоголовые бегуны, купились на эту дешевую уловку!

Лежа на полу, через щель в борту Фил видел, как бойцы на стенах баграми сталкивали самых прытких зараженных вниз. Заехавший грузовик перекрыл единственный выход из тупика, с его кузова и со стен на асфальт поспрыгивали бойцы. Наемник увидел, насколько у ребят с шевроном «Исход» отработана технология по переработке зараженных в спораны. Бойцы второй линии насаживали зараженных на инструмент, похожий на вилы с длинным древком, а рубаки в первой линии сносили им головы. Экономия патронов на низших зараженных была налицо. Все это слаженное шоу портил тот факт, что бойцы не заморачивались на потрошение споровых мешков и закидывали головы бегунов в кузов целиком. И скоро лежащие на полу Фил и Буран были с ног до головы перемазаны в крови зараженных и со всех сторон на них с укором смотрели мертвые стеклянные глаза.

Массовый забой бегунов был закончен. Бойцы обратно в грузовик не вернулись. Они оперативно свернули и загрузили свою аудиосистему в подъехавший фургон и сели в него сами. А вот Филу с трейсером пришлось ехать вместе со страшным урожаем. Грузовик тронулся и понесся по пустым городским улицам. Фил видел проплывающие мимо выцветшие вывески и фасады автосалонов, стоящие в их витринах автомобили и чувствовал, что это мимо проплывает его свобода. Судя по тому, что к нему с Бураном неизвестные похитители отнеслись не лучше, чем к двум мешкам картошки, впереди их ждут веселые времена. И это веселье явно попахивает расчлененкой с продажей на органы.

На выезде из города грузовик остановился возле колонны из двух БМП и трех военных джипов. Из одного из джипов вышел здоровый детина, с жестким седым ежиком волос и с лицом такого цвета, как будто его голову выдерживали пятнадцать лет в дубовой бочке. И на этом коричневом задубевшем лице выделялись два ярко-голубых и очень живых глаза. Детина подошел к водителю грузовика и спросил:

– Ну как улов?

– Споранов набили прилично. Еще и двух бичей нашли.

Седовласый запрыгнул на колесо грузовика и заглянул в кузов.

– Мартышкины вы дети! Какого черта все как попало покидали?

В душе Фила затеплилась надежда, он старательно замычал сквозь скотч, желая донести до седовласого информацию о его скотах подчиненных и о непозволительно жестком обращении с пленниками. Но седовласому до его мычаний и горестей, как оказалось, не было никакого дела.

– Да ладно. Ветер. Довезем в лучшем виде… – попробовал было пререкаться водитель.

– Мамка лучше бы тебя до роддома не довезла и потеряла где-нибудь по дороге! – разъярился седой Ветер, – сейчас поедем по пересеченке, и половина добычи к чертям собачьим вывалится. Каждые пять минут будете останавливаться, чтобы очередную башку поднять! Мигом все исправить. Закрепить груз сеткой. И бомжей вместе свяжите, чтобы по дороге не спрыгнули.

Фил замычал еще громче, седой скользнул по нему взглядом.

– Заткнись по-хорошему. У меня итак день непростой выдался, а от твоего мычания голова болеть начинает. Иначе тебя положат внизу, а сверху головы навалят. Усек?

Фила передернуло от перспективы провести остаток пути в таком сомнительном комфорте, и он коротко кивнул, чтобы не выводить из себя седого дальше. Бойцы шустро выполнили все указания Ветра, надежно укрепили груз и караван тронулся. Настроение у наемника ушло в глубоко отрицательные значения, но подпрыгнуло, когда Фил увидел, что грузовик сворачивает с дороги в ту самую пустыню, куда они хотели отправиться с Бураном. Пусть связанные по рукам и ногам, но они двигались в нужном направлении.

Глава 14

Фил всегда считал, что он теплолюбивый человек. Наемник предпочитал хорошенько пропотеть, чем слегка подмерзнуть. Но в этой чертовой пустыне он резко изменил свои климатические пристрастия. Филу хотелось оказаться во вьюжной зиме, где он смог бы сигануть в сугроб нагишом и зарыться в нем по шею. Ведь наемник не просто прогуливался по пустыне, ему приходилось там пахать. Причем пахать в самом что ни на есть прямом смысле этого слова.

Когда караван прибыл на место, трейсера и Фила грубо сгрузили из кузова прямо на землю. Фил сел, демонстративно сплюнул и попробовал осмотреться. Буран занимался тем же самым, щурясь от яркого солнца и посматривая по сторонам. Они лежали посреди пустыря, окруженного палаточным лагерем. Палатки были все в разводах, выцветшие и потрепанные, что говорило о том, что они попали явно не в самую элитную часть стаба. Но стояли они четкими и ровными рядами, земля между ними была свободна от мусора, так что порядок и дисциплина здесь соблюдалась. За палатками просматривался вполне неплохой себе комплекс из щитовых домиков, но от палаточного городка он был огорожен металлической сеткой. Фил вытянул шею, пытаясь разглядеть холм странной формы, стоявший возле домиков, но услышал голос за спиной и обернулся.

– Вот Гад, принимай пополнение, – сказал подошедший к Филу Ветер своему спутнику. Этот спутник Филу сразу не понравился, то ли своей уголовной рожей, то ли тем, что сжимал в руке тяжелый кнут. Да и не пойдет хорошему человеку кличка Гад, а этого типа даже родная мама так запросто назвать могла.

Гад задумчиво потер рукояткой кнута подбородок.

– Не похожи они на доходяг, – рассматривал Гад Фила и Бурана, – может лучше в охотники определить?

Буран активно закивал головой. Да и Фил не отставал – среди «доходяг» оказаться отчаянно не хотелось. В чем заключалась их работа, Фил не знал, но понимал, что кого-кого, а доходяг беречь не принято в любом приличном и цивилизованном обществе.

– У тебя какие потери? – спросил Ветер у Гада.

– Четверо сдохли. Один сбежал, – подтвердил Гад сомнения Фила о текучке кадров среди доходяг.

– И чего ломаешься? Забирай, пока дают, – Ветер похлопал Гада по плечу, не попрощавшись, запрыгнул на подножку стоящего грузовика и постучал по крыше кабины, – Ехай!

Гад пожал плечами и обошел сидящих на земле трейсера и наемника. Потом тяжело вздохнул.

– Точно не доходяги, – Гад наклонился и сдернул липкую ленту с лица Фила. За время скитаний по Улью на лице Фила успела нарасти густая щетина, которая теперь осталась на скотче. От столь неделикатной процедуры депиляции на глазах наемника выступили слезы.

– Черт! Аккуратнее нельзя было? – возмутился наемник.

– Ага, здоровые, наглые, – не замечая возмущения Фила, продолжил Гад, сдирая скотч со рта Бурана, – в побег сразу уйдут.

– Любезный, а ты нам расскажи, как тут все строено? Куда нас определили и вообще что это за стаб такой? Может и не побежим, – начал осторожно наводить мосты и закидывать удочки Буран.

Впрочем, эти удочки были мигом оборваны, а мосты сожжены.

– Устроено? Все просто тут устроено. Вы работаете, а вас еще за это и кормят. Тьфу, черт? – выругался Гад и шлепнул себя по лбу, – забыл Ветру сказать, чтобы наручники с вас снял. У меня ключей нет, так что до завтра придется потерпеть.

– Как потерпеть? – взвился Фил, – я уже рук не чувствую!

– А хочешь, еще и ноги отнимутся? – слегка шлепнул кнутом наемника Гад по ногам, – у нас тут не очень-то любят слабаков. Гад сказал, что потерпишь – значит, потерпишь и никуда не денешься. Да тут и деваться, честно говоря, не куда. Здесь оазис, на многие километры вокруг – пустыня. Видишь, наш трудовой лагерь обнесен сеткой, а по углам вышки стоят? За сетку ни шагу! Иначе это будет считаться побегом и наказывается тридцатью ударами кнута. Норму в день не сдашь – пять кнутов или останешься вечером без живчика. На ваш выбор.

– У вас что. каждый вечер живуном поят? – удивился Буран.

– Я же говорю – у нас тут вообще санаторий. Массаж, – Гад потряс своим кнутом, – лечебные процедуры и живун. Правда, порции размером с наперсток, нечего вас дармоедов баловать.

– Угу. Поэтому от вас и бегут редко? Живуна едва организму хватает, а в пустыне его взять не откуда, – резюмировал Буран.

– Умный. Умные у нас долго не живут. У нас тупые отлично приживаются.

– Вижу, – с вызовом произнес Фил.

– За оскорбление надзирателя положено пять ударов. На первый раз просто предупреждаю, – монотонно продолжил Гад.

– Надзирателя? А мы получается кто? Рабы?

– Вам солнце голову напекло? Какие еще рабы? Вы просто бесполезный мусор, корм для зараженных, бичи, которым наше сообщество решило дать еще один шанс стать человеком! – отбил заученной скороговоркой Гад.

– Сейчас в ножки упадем и зарыдаем. От великой радости. Можно хоть узнать, как ваш благотворительный стаб называется? – попытался сыронизировать Буран.

– Ну узнаешь ты, и что от этого изменится? – задал резонный вопрос Гад, – каждое утро наш гимн петь, что ли будешь? Так не получится, у вас с утра слишком график напряженный будет.

Гад не обманул, побудка в трудовом лагере началась еще задолго до восхода солнца. В палатку, где спали трейсер и наемник, а также еще шесть сломленных и жутко грязных личностей, ввалились Гад и еще один надсмотрщик. Они пинками подняли личностей на работу, сняли наручники с Фила и Бурана и выдали им рабочую одежду – коричневую робу из грубой ткани. Фил уже знал, что он найдет на ее спине. Большую цифру тринадцать.

– Мы что, в тринадцатой бригаде? – спросил он у охранников.

– Нет, вы неудачники. И всегда должны об этом помнить, – ответил Гад прямо, – но возможность перестать ими быть, у вас есть.

– Дай угадаю – надо трудиться от зари до зари не разгибая спины?

– Нет, всего лишь выполнять норму в течение полугода.

Фил пожал плечами.

– Мелочи какие. Показывайте ваши нормы, сейчас мы начнем их перевыполнять! – залихватски заявил Фил.

Он реалистично смотрел на вещи и не рассчитывал на должность официанта в местном стрип-баре, но увиденный фронт работ поверг его в шок. Им с Бураном выдали здоровые корзины и отвели к полю с аккуратными грядками овощей. Меж грядок уже копошились доходяги, что-то выискивая и срезая среди больших лопухов, раскиданных по земле.

– Это что? Плантация наркоты? – спросил у конвоиров не сильно сведущий в аграрных делах наемник.

– Круче. Это капуста. Цветная, – сухо ответил Гад.

– Зачем она вам!? – удивился Буран.

– Есть. Вкусно и очень полезно. Витаминов С и В много, минералов всяких необходимых, – глядя на обескураженные лица трейсера и наемника надсмотрщик продолжил, – мы же не крысы и тараканы, чтобы питаться объедками. У нас самодостаточное общество и мы можем себе позволить питаться свежими овощами и фруктами.

– Ага. А все это выращивают для вас рабы, – пробурчал Буран, – ладно, давайте попробуем эту вашу полезную капусту.

– За поедание овощей на поле – пять ударов кнутом, – предупредил Бурана второй конвоир, – но поверь, она очень вкусная.

Буран скривился.

– Погодите, мы же завтрак пропустили.

– Принесут прямо на поле. Мы не привыкли терять время, в том числе на болтовню.

Фил с трейсером поняли намек и, после того как Гад им показал как срезать кочаны, приступили к работе. Гад не обманул – через пару часов к грядкам подъехала полевая кухня и всем работникам раздали миски с густой бурдой непонятного цвета. На Бурана, понюхавшего свою миску, было больно смотреть. По лицу трейсера было видно, что он пытается посчитать, сколько времени можно протянуть на такой баланде и не стоит ли прямо сейчас побежать к забору и быть застреленным, чем полгода мучить свои вкусовые рецепторы такой гадостью. Зацветшей воды из большой бочки можно было зачерпывать сколько угодно, но заставить организм ее проглотить было делом не простым. Вкус ржавчины у Бурана вызывал стойкие позывы рвоты.

Фил смотрел на трейсера с улыбкой и думал, что ему все эти тяготы дадутся легче. Наемнику приходилось не то что ржавую воду пить, а и болотную жижу через марлю процеживать. И гусенице в джунглях как деликатесу радоваться. Но одно дело иметь луженый желудок, а другое – жить в скотских условиях трудового лагеря. Работа на поле заканчивалась только после захода солнца, трёхразовое питание баландой едва восполняло затраты организма на тяжелый физический труд и через месяц Фила с Бураном можно было бы смело записывать в доходяги. Тяжело было и психологически, все-таки трейсер с наемником были птицами вольными и в клетке их перышки быстро облетали, а глаза теряли блеск. Гад был прав – в трудовом лагере хорошо жилось тупым, вернее вконец опустившимся рабам, одна совместная жизнь с которыми удручающе действовала на интеллект Фила.

Прошла неделя добровольно-принудительных работ, вот-вот должна была закончиться вторая, и произошло событие, которое вселило в сердце Фила радость. Он тайком пронес навигатор в отхожее место и там, вдали от чужих глаз включил его. И чуть не уронил его от счастья в выгребную яму – прибор показывал, что Кадет находился где-то совсем рядом. Фил с Бураном подумали, что чудом выбравшаяся от килдингов Маринка угодила в лапы Исхода. Уставшие как собаки, они три дня по ночам обшаривали трудовой лагерь, шепча «Кадет» и «Маринка» возле каждой палатки. Итогом этих ночных похождений стала порка кнутом за нарушение распорядка лагеря и обнаружение того факта, что ни Маринки, ни Кадета в трудовом лагере нет.

Тогда напарники начали аккуратно, чтобы еще раз не напороться на публичную порку, разглядывать комплекс зданий, который находился за забором. Щитовые домики находились достаточно далеко, поэтому разглядеть в бродящих возле них силуэтах девушку или сынка адмирала было сложно. Зато зоркие глаза Фил разглядели, что холм посреди комплекса был въездом в какое-то подземное сооружение, с воротами настолько широкими, что туда спокойно заезжали грузовики.

Фил предложил Бурану ночью выбраться из трудового лагеря, отыскать Кадета с Маринкой и всем дружно уйти в побег. Браслет Филу оставили, не разобравшись, что это за устройство, правда, от греха подальше забрав запасные ампулы. Но оставшейся сыворотки должно было хватить для преодоления пустыни.

План побега Фил с Бураном разрабатывали еще три дня, беспрерывно сея, удобряя, выпалывая и поливая. План, конечно, содержал в себе множество рисковых моментов, но Фил с Бураном легче перенесли бы десять публичных порок подряд чем провели еще один день на принудительных полевых работах.

Но утро следующего дня полностью похоронило это отчаянный, но единственный план по обретению свободы. Их гнали на работу, когда возле ворот лагеря остановился уже знакомый им грузовик и из него выгрузили на землю человека. Фил мазнул по нему взглядом.

– Гляди, новое пополнение привезли.

– Да это ж баба! – пригляделся к «пополнению» Буран.

Рабов проводили всего в трех метрах от вновь прибывшей. Поэтому наемник смог ее узнать – никаких шляпок, каблучков и сумочек на ней не было. Только практичный камуфляж, высокие берцы и удобная разгрузка. Но одна деталь бросилась Филу в глаза – бусы из больших красных шаров. Правда теперь в этом украшении три бусины были белыми и заметно отличались от красных своими размерами. Наемник поднял глаза выше и обомлел. Макияж творит чудеса, сейчас Белла Яковлевна выглядела лет на десять моложе, и было видно, что это ее реальный возраст. Затравленный взгляд, закушенная в злобе губа и нахмуренные брови делали Беллу похожей на загнанного опасного зверя. Появление перед ее очами Фила и Бурана, которым она собственноручно выписала билет на тот свет, настроения ей не добавило.

– Здравствуйте, Белла Яковлевна! Какими судьбами? Поваром, поди, к нам отправили? Блинчики каждый день печь? Живчик на мухоморах настаивать? – шагнул к Белле Буран.

Белла задергалась. В воздухе щелкнул кнут.

– А ну назад! Встать в строй! – рявкнул подскочивший к ним Гад.

– Погоди, Гад. Нас эта стерва отравить пыталась, – попытался объясниться Фил.

– Да мне плевать какие у вас к ней счеты. Хоть тебя она хотела травануть, хоть твою мамочку. Драк в лагере не будет!

Белла одарила своего неожиданного спасителя самой обольстительной улыбкой из своего богатого арсенала. Что говорить – аферистка была замечательной актрисой. Злоба на ее лице сменилась растерянностью невинно обвиненной в страшных грехах жертвы.

– Господин полковник! Эти двое хотели меня… ну вы понимаете… взять силой, – пролепетала Белла, пустив слезу и зашмыгав носом.

– Ах ты, курва! – бросился было на Беллу Буран, но в воздухе коротко свистнул кнут и трейсер опустился на колено, приложив руку к шее, на которой вспухала багровая полоса, – да врет она все!

– Еще раз говорю – мне плевать. Кто кого и сколько раз изнасиловал, – не повелся на внезапное повышения до «полковника» Гад, – Вы – на поле! Дамочка в барак. Увижу, что устроили разборку, получите по тридцать плетей!

Позади уставившихся друг на друга с бескрайней ненавистью участников свары хлопнула дверь кабины грузовика, и кто-то спрыгнул на землю. А потом раздался голос, от которого Фил с Бураном подпрыгнули вверх на целый метр.

– Гад, что у вас здесь за шум?

Наемник обернулся и увидел еще одну особу, на голову которой он готов был сыпать проклятия круглые сутки. Перед ним, открыв рот от удивления, стояла Маринка в форме Исхода.

– Ты!? – почти одновременно произнесли Фил и Маринка.

– А можно мне не в барак? – игнорируя Маринку, продолжила прицельно стрелять глазками в Гада Белла, – я же слабая женщина…

– Заткнись! – прошипела Маринка, даже не глядя на Беллу Яковлевну и кивнула на трейсера с наемником, – давно эти здесь?

– Уже пару недель. Ветер привез, – ответил Гад.

– Дааа. У нас под самым носом… – протянула Маринка, – значит так, этих я забираю.

– А работать, кто будет? – проворчал надсмотрщик.

– Эта, – показала Маринка на Беллу. Та резко побледнела, поняв, что бараков ей не избежать.

– Конвой дать? – спросил Гад у Маринки.

– Не надо. Они сами со мной пойдут. Пойдете же, мальчики?

Фил и Буран кивнули. А какие у них быть варианты? Гордо отказаться и пойти косить капусту?

– Одну секунду, – Фил подошел к Белле, сорвал с ее шеи бусы и снял с них три белых шарика, – одну съела, зараза?

Белла отвела глаза.

– Это жемчуг? – удивилась Маринка и выхватила из рук Фила одну жемчужину, – точно – теплеет! Эта моя, у нас договор был.

Маринка шустро спрятала жемчужину в карман.

– Ладно. Оставь себе, – милостиво махнул рукой Фил, – но у меня просьба одна будет. Какая у вас тут самая мерзкая работенка есть?

Гад не отвечал. У него произошло короткое замыкание всего того, что ему заменяло мозг. Только что, на его глазах один оборванец легко сдернул с шеи другой оборванки целое состояние. Нет, не так. Целых три состояния! При этом Гад сам себе признавался, что если бы он не знал, что у этой барышни на шее не обычные дешевые пластиковые шарики, а жемчужины, он бы не в жизнь не догадался придушить гражданку темной ночью этими же бусами, забрать жемчужины и убежать через пустыню в поисках лучшей жизни. Ловко их спрятала у всех на глазах чертовка! Ладно, одну жемчужину забрала Маринка, но две другие сейчас держал в руках почти что раб. И Гад никак не мог отвести от них взгляд, нервно стискивая кнут.

– Гад? – попыталась вывести его из транса Маринка, – тебя спросили про работу.

Гад поднял глаза на Маринку.

– Это жемчужины? Белые?

– Да. Но ты не имеешь к ним никакого отношения, – отрезвила главного надсмотрщика Маринка, – на эти жемчужины планы у Шкипера.

Гад нервно сглотнул и Фил понял, что упомянутый Шкипер это серьезно. Настолько серьезно, что одно лишь его имя привело Гада в чувство. Но Фил не понял, какие планы могут быть у этого Шкипера на его, Фила, жемчуг?

– Работа, Гад, – продолжила настаивать Маринка.

– Цех разделки. Это там где головы зараженных потрошат. Руки по локоть в крови, кожа облазит. Вонь страшенная, – выдал живописное описание лучшего курорта трудового лагеря Гад.

– Можно я горячо попрошу вот эту мадам туда отправить? – Фил кивнул на Беллу.

– Легко. Гад распорядись, – Маринка протянула Филу руку, – И будем считать, что все наши разногласия и непонимания позади, да?

– Ага. Настолько позади, что мы прямо сейчас начнем тебе в любви наперебой признаваться, – выразил их общее с Филом мнение Буран.

– Гад, тебе еще два человека в цех разделки не нужны? – невинно поинтересовалась Маринка у старшего надзирателя, – на пару недель, чтоб гонору у них поменьше стало.

– Пристроим, – с готовностью ответил тот.

Фил с Бураном тяжело вздохнули.

– Вещи свои можно забрать? – спросил наемник, уровень гонора которого мгновенно снизился.

На сборы Гад выделил десять минут, опять пригрозив поркой за опоздание. Но напарники уже через пять минут стояли возле КПП трудового лагеря.

– Ну как вам воздух свободы? – полюбопытствовала Маринка, когда Фил с Бураном вышли из ворот, – сладок и приятен?

– Мне что-то подсказывает, что долго мы на свободе не задержимся, – ответил ей Буран.

– А это уже целиком и полностью от вас зависит.

– Опять надо будет норму выполнять? – ехидно спросил Фил.

Маринка пропустила эту шпильку мимо ушей и ответила абсолютно серьезно.

– Нет. У Исхода на вас завязаны серьезные надежды. И если вы их оправдаете, то получите такую свободу, о которой и мечтать не думали.

Фил следовал за Маринкой и думал, о чем же ему мечтается и куда Маринка их ведет. В сырые подвалы, где им начнут ногти один за другим выдергивать? Или так с человеком-надеждой не поступают? Так может, им отдельные апартаменты выделят и слуг приставят? Фил бы не отказался жить в том милом щитовом домике, мимо которого они сейчас проходили. Ну и что, что возле него нет зеленого газона. Все познается в сравнении, особенно если сравнивать с палаткой, в которой спят восемь немытых тел.

Но Маринка вела их мимо домов, к тому холму, который Фил приметил еще из трудового лагеря. С обратной стороны холма, которая не просматривалась из-за забора, наемник увидел огромный круглый подземный ход, перегороженный монолитной серебристой переборкой. На ее идеально ровной поверхности не было ни сварных швов, ни торчащих заклепок. Подойдя ближе, Фил увидел свое отражение в идеально гладком металле. Он протянул руку, чтобы коснуться этой поверхности.

– Не смей! – грубо одернула его Маринка, – отойди назад. И ты Буран.

Маринка положила обе руки на переборку и закрыла глаза. Откуда-то сверху на девушку упал тонкий красный луч. Сначала он застыл на макушке девушки, потом начал все быстрее и быстрее очерчивать ее фигуру. Он метался с такой скоростью, что вскоре окрасил весь ее силуэт ярко-красным контуром.

Раздался мелодичный сигнал, луч исчез. Маринка сделала шаг назад. Переборка стала матовой и по ее поверхности побежали темные линии, разделив ее на восемь секторов. Эти сектора с тихим шелестом разъехались, открывая проход.

– Эпическая сила! – выдохнул Буран.

– Нечего стоять, открыв рот. Пойдемте, вы внутри еще не такое увидите, – сказала Маринка и шагнула внутрь прохода.

Фил достал навигатор и включил поиск Кадета, метка возникла прямо перед ним.

– Вот как ты нас нашел, – глядя на навигатор, произнесла Маринка.

– И еще раз найду, если понадобится, – убрал навигатор в карман Фил.

Проходя мимо необычной переборки, отъехавшей в стены, Фил удивился ее массивности. Сектора были как минимум полуметровой толщины, и весить должны были по несколько тонн. Но закрываясь за ними, они двигались настолько быстро, словно были сделаны из бумаги. Круглая дверь снова стала монолитной и зеркальной.

Фил оказался в тоннеле диаметром метров десяти. Его стены давали приглушенный голубоватый свет, не дававший разглядеть ничего дальше вытянутой руки.

– Это мы куда угодили? – сдавленно поинтересовался Буран.

– Стойте и не шевелитесь, – прошептала в ответ Маринка.

На потолке над ними вдруг зажегся целый хоровод разноцветных огоньков размером с теннисный мячик. Огоньки опустились и, проигнорировав девушку, начали кружиться вокруг Фила и трейсера.

– А можно в трудовой лагерь вернуться? – нервы у трейсера разыгрались от этой дьявольщины не на шутку.

Фил тоже ощущал себя совсем не в своей тарелке. Когда огоньки подлетали ближе к его коже, он ощущал неприятное покалывание, как от слабого электрического разряда.

– Нет уж ребятки, назад в палатку нельзя. Отсюда вам вообще только одна дорога светит. Либо с нами, либо…

– Понятно, на удобрения под капусточку пустите, – закончил фразу за Маринку Фил.

– Не обязательно. Можем и под перцы закопать.

Огоньки воспарили под потолок и исчезли. Буран выдохнул с заметным облегчением.

– Это вы сейчас нас на вшивость так проверяли? – Фил ощупал себя и остался доволен, вроде руки-ноги были на своих местах.

– Провели полное сканирование. Определили, какое оружие или оборудование при вас есть. А также сняли биологический слепок.

– Какой еще слепок? – Фил ощупал себя еще раз на всякий случай.

– Биологический. На его основе потом можно определить доступ к различным уровням базы. Теперь ваше тело – ваш пропуск. Также вас можно моментально отыскать в любой точке нашей базы.

Пол под ногами Фила засветился мягким голубоватым цветом. Стоило сделать ему шаг, загорался следующий участок пола. Буран настолько впечатлился этим эффектом, что прыгал с места на места и неподдельно восхищался гаснущим и загорающимся вновь полом. Фил подошел к стене и внимательнее осмотрел ее. Вместо ожидаемого серого бетона или каменной кладки он увидел странный пористый материал, теплый на ощупь и покрытый множеством ребер жесткости, которые напоминали оголенный хребет фантастически длинной змеи.

– Это все не ваше, – твердым голосом произнес Фил.

– Это наша база, – с нажимом возразила Маринка.

– Не думаю. С таким уровнем развития технологий, ваши бойцы не отсиживались бы в кустах, как суслики, когда нападали на конвой внешников и отбивали тебя с Поэтом. Вы бы просто щелкнули пальцами, и броня превратилась бы в пластилин.

– Хватит болтать, – Маринка глянула на продолжающего прыгать Бурана, – и дурачиться. Пойдем, я познакомлю вас с нашим командиром. Он лучше меня ответит на ваши вопросы. И задаст свои.

Глава 15

Маринка сделала несколько шагов вглубь тоннеля, обернулась – Фил и Буран стояли не шелохнувшись.

– Твой босс, он человек? – совершенно серьезно спросил Фил у Маринки.

– Что!? – не сразу поняла та, – да конечно человек, перестаньте уже бред нести.

– А ты? Может это, – Буран очертил силуэт девушки рукой, – просто костюм такой сверху. Маскировка. А внутри монстр какой-нибудь или серый человечек с большими черными глазами. Ближе посмотреть надо. Или пощупать.

Фил с Бураном довольно осклабились, Маринка схватилась за пистолет в кобуре.

– Я вам сейчас пощупаю! Козлы! Идите вперед и слушайте, куда сворачивать надо.

Так они и двинулись по проходу, впереди мужчины, позади Маринка, настороженно держащая руку на кобуре. Коридор тоже навевал мысли о инопланетности, у него не было нормальных перекрестков, ответвления уходили под совершенно разными углами без всякой понятной системы. На пути им попадались переборки, очень похожие на большую дверь на входе. Маринка не обманула – их тела служили пропуском. При их приближении ровная поверхность переборок теряла свой блеск, разбивалась на несколько сегментов, которые втягивались в стены.

Одна из таких переборок раскрылась перед носом Фила. За ней оказались люди. Один хмурый сопровождающий боец в форме Исхода и две фигуры в черных балахонах с вышитыми перевернутыми крестами на груди. Когда эта группа прошла мимо. Буран прошипел:

– Вот значит как! Килдинги! Ты служишь этим отмороженным уродам? Понятно теперь, почему тебя с Кадетом тогда отпустили.

– Нет, Исход не работает на килдингов. Мы просто… союзники, – ответила, запнувшись. Маринка.

– Ни черта себе, у вас союзнички! – возмутился Фил, – может, ты лучше нас прямо здесь шлепнешь, чем потом они из нас на живую кишки доставать будут!

– Никто вас килдингам не отдаст! У нас просто с ними совпадают интересы. Временно. Я же сказала, вам лучше поговорить с нашим командиром. Он сможет все гораздо лучше объяснить.

Буран покачал головой.

– Поговорить то можно, но живым я в руки этих гребаных сектантов не дамся.

– Да кто тебя отдаст, – проворчала Маринка и вывела их в отсек с многочисленными дверями-переборками, расположенными по обе стороны коридора.

Маринка подошла к одной из переборок и, указывая на нее, попросила Бурана.

– Приложи к ней руку.

После секундного колебания Буран положил ладонь на металлическую поверхность и переборка открылась.

– А что там… – произнес Буран, заглядывая внутрь. Маринка резко толкнула трейсера в спину, тот залетел в помещение. Переборка за его спиной закрылась.

– Эй! Ты чего творишь? – возмутился Фил.

– У нас нет времени утешать каждого сомневающегося. Зато килдинги его там точно не достанут. Пойдем, покажу тебе твою комнату.

– А чего не идем сразу к шефу?

– Он очень занятый человек. Мне сначала надо его предупредить.

– Силой меня в камеру запихивать будешь? – скрестил руки на груди Фил.

– Нет. Сам зайдешь, и еще радоваться будешь, – Маринка открыла переборку еще одной комнаты и зашла внутрь.

Фил вслед за ней заглянул в комнату. Его глазам предстало небольшое помещение квадратов на пятнадцать, с абсолютно голыми стенами покрытыми материалом, напоминающим синий плотный поролон.

– Небогато живете, – протянул Фил.

– Чего тебе не хватает?

– Ну хотя бы диванчика или кресла на худой конец.

Маринка подошла к стене, наклонилась и коснулась пола. Под ее рукой прямо из синего материала начало формироваться причудливо изогнутое кресло.

– Пойдет? – насмешливо спросила у наемника Маринка.

Пока тот приходил в себя и пытался что-то вымолвить. Маринка подошла к другой стене и коснулась ее. Стена стала прозрачной. Фил уставился за нее и увидел такую же комнату как у него, в которой на кресле развалился Кадет.

– Он живой?

– Ага, просто дрыхнет, – сказала Маринка, выходя из комнаты. Переборка за ней закрылась. Фил сначала метнулся за ней, потом подошел к прозрачной стене, за которой мирно зевал тот лишенец, из-за которого наемник и попал в Улей. Фил начал барабанить по стенке, стараясь привлечь внимание Кадета. Но звукоизоляция стен была на высоте, и единственное, чего Фил смог добиться так это того, что стенка снова стала непрозрачной.

– Черт! – Фил ударил по ней изо всех сил. Синий материал погасил удар, и наемник не почувствовал боли. Фил осмотрел свою пустую комнату – и чем я буду тут заниматься?

Прошло примерно полчаса, в течение которых Фил не находя себе места, просто мерил шагами свою мягкую тюрьму. Ничего не происходило, и наемник решил прилечь на кресло и подремать, сказывалась накопленная в трудовом лагере усталость. Но только он устроился поудобнее и закрыл глаза, как в комнате прозвучал мягкий сигнал, и прямо в воздухе появилась синеватая полупрозрачная голова Маринки, парившая на уровне груди от пола. Наемник, открыв глаза и увидев призрака посреди комнаты, скатился с кресла и грохнулся на пол.

– Это что еще за срань!?

Призрак Маринки улыбнулся.

– Это не срань, а голограмма. Лень мне за тобой бегать, вот и прислала ее вместо себя. Иди строго за ней и никуда не сворачивай.

Дверь в комнату Фила открылась, и голограмма выплыла в коридор. Фил двинулся за ней. Переборки открывались перед призрачной Маринкой точно так же, как и перед живым человеком. Наемник дождался, когда голограмма скроется за одно и из них, обернулся и быстро побежал назад по коридору. Там он увидел сразу три двери и, подойдя к левой, коснулся ее поверхности рукой. Дверь издала резкий неприятный звук и не открылась. Позади Фила раздался ехидный смех. Наемник обернулся и увидел то, что и ожидал – хохочущую голограмму Маринки.

– Что, заблудился?

Наемник виновато развел руками.

– Ну, я должен был попытаться.

Весь остальной путь наемник следовал за голограммой как привязанный. Они дошли до двери, которая лишь слегка уступала в размерах входным воротам на базу. Сканирующий лазер равнодушно пропустил голограмму и начал тщательно ощупывать наемника. Маринка мстительно забыла предупредить Фила, чтобы он закрыл глаза. И после того, как лазер по ним полоснул, все происходящее в дальнейшем Фил наблюдал сквозь веселые красные разводы.

Сегменты двери разошлись, голограмма Маринки влетела в проем, наемник последовал за ней. Потирая слезящиеся глаза, Фил увидел большой зал, в центре которого на круглом постаменте стояла Маринка, окруженная мягким сиянием. Девушка открыла глаза и спустилась с постамента, по голограмме пошла рябь и она растворилась в воздухе.

– Нет, ты все-таки серый пришелец, – глядя на все это шоу, произнес Фил.

– Темный ты человек, это технологии. Если надумаешь к нам присоединиться, то быстро их освоишь, – ответила Маринка и сделала приглашающий жест, – пошли знакомиться.

Маринка повела его в дальний конец зала, где возле стола, состоящего из овалов разных форм и размеров, стояли двое мужчин. Вокруг них порхали голограммы с какими-то графиками и диаграммами. Одного из них Фил узнал. Это был Ветер, боец Исхода, который привез в трудовой лагерь их с Бураном. Ветер стоял позади низенького плюгавенького мужичка. Его тонкая шея свободно болталась в вороте формы, а большого размера уши грозно нависали над узкими плечами. Мужичок поднял глаза на приближающегося наемника и девушку, взмахнул рукой и погасил кружащиеся вокруг него графики.

– Это и есть тот смелый юноша, который сам полез в Улей? – посмотрел на Фила глазами доброго дядюшки плюгавый.

– Да, это Фил. Наемник из внешников. Фил это Шкипер, командир этой базы и глава Исхода, – представила плюгавого Маринка и тот кивнул.

– А это… – начала представлять второго мужчину Маринка, но Фил ее перебил.

– Этого я знаю. Ветер. Бесстрашный охотник на бомжей.

– А да, он же привез тебя в лагерь.

– Не только. Я видел, что когда тебя освобождали, один чудак пламя ударом воздуха сбивал. Издалека, правда, лицо не рассмотрел. Но кличка как бы предполагает, что он сильно дунуть может.

Шкипер рассмеялся.

– Может. Ветер все может. И дунуть и дерзкого мальчонку об колено сломать.

– Вы же меня сюда привели, не для того, чтобы себе коленки портить, правда? – не смущаясь, ответил Фил, с вызовом смотря на Шкипера. Тот спокойно выдержал этот взгляд и рассмеялся.

– Нет. Не для того. Маринка привела тебя сюда, чтобы дать шанс вырваться из Улья.

– Вот за это – спасибо! От всего моего доброго и большого сердца, – включил шута Фил. – то есть я беру Кадета, машу вам ручкой и быстро-быстро бегу к внешникам, а вы мне ни разу не мешаете?

– Нет, нисколько не мешаем. Но к твоему блестящему плану у нас есть дополнение. Небольшое, – Шкипер пальцами изобразил щепотку, желая показать, что их дополнение к плану Фила действительно мизерное.

– И какое?

– Мы пойдем с тобой.

– Охраной обеспечите? Да бросьте, мы с Кадетом парни взрослые, сами как-нибудь управимся.

– Как-нибудь, к сожалению, не получится. Знаешь ты не один такой умный, кто из Улья свалить мечтает. Из Улья-то ты выйдешь, но только с нами.

Фил изобразил кипучую мозговую деятельность и задумчиво потер лоб.

– У меня только два билета. Для меня и для Кадета. Боюсь, что остальных внешники просто не пустят.

– А мы их и спрашивать не будем.

– Как так? Мне вон Кадет рассказывал, что даже нас с ним не пропустят обратно через портал. Максимум на что мы можем надеяться, так это на то, что нас здесь в Улье на базе служить оставят. А как вы собираетесь…

Вопрос Фила был прерван резким скрипучим звуком. Над поверхностью стола появилась алая голограмма, в которую тут же вгляделись Шкипер и Ветер.

– Тревога, шеф. Кластер В7 скоро уйдет в перезагрузку, – отрапортовал Ветер.

– Ага, вижу. Срочно готовь биологичку к выезду. Операцией буду руководить сам, ты останешься на хозяйстве, – Ветер кивнул и быстрыми шагами направился к выходу. А Шкипер продолжил, обращаясь к Филу, – отправишься с нами. Увидишь своими глазами, как мы собираемся покинуть Улей.

Филу совсем не хотелось ехать к перезагружаемому кластеру. Эти кластеры сами по себе представляют угрозу, собирая вокруг себя на пир толпы тварей и мародеров, спешащих поживиться свежатинкой. А тут еще с ними отправляется какая-то странная «биологичка».

– Давайте я вас здесь подожду? Пока освоюсь, акклиматизацию пройду, восстановлюсь после трудового лагеря. А то вот, – Фил продемонстрировал Шкиперу свои ладони, с натертыми кровавыми мозолями, – Да и в биологии с химией я как-то не очень, только мешать буду и под ногами путаться.

Теплота доброго дядюшки из глаз Шкипера моментально исчезла. Только что он смотрел на Фила чуть ли не с любовью, и вдруг его лучащиеся добротой очи окатили жидким азотом.

– Маринка, готовь гостя к выезду. Будет дурака валять, шлепнете на его глазах оборванца, с которым его сюда доставили.

Маринка побледнела и плотно сжала губы. Было очевидно, что она не хотела стать палачом Бурана. Пусть их знакомство с трейсером было мимолетным, но то, что он нормальный честный мужик она выяснить успела. Будничный тон, с которым Шкипер отдал приказ на уничтожение трейсера, говорил о том, что глава Исхода привык беспрекословному подчинению и жесткого карал невыполнение своих приказов.

Фил еще не до конца простил Бурана за историю с Беллой и блинчиками, благодаря которой они и вляпались во все это безобразие с рабством и Исходом. Но терять человека, который стал ему почти другом, из-за собственной глупой упертости наемник не собирался. Поэтому уже через полчаса трясся на заднем сиденье рядом с уставившимся в окно Шкипером. Маринка расположилась на переднем сиденье возле водителя и не сводила с Фила глаз, постоянно держа руку на кобуре.

– Навигатор с собой? – спросил все также глядя в окно Шкипер.

– Тебе он зачем? Где Кадет сейчас сидит, ты и так знаешь, – Фил любовно смотрел на тощий кадык Шкипера, мечтая о том, чтобы оказаться с этим жестоким психопатом в уединенном месте. Уж там бы наемник с превеликим удовольствием этот кадык перебил.

– Может тебе с того момента, как ты оказался в Улье одни недоумки попадались, но вынужден тебя сильно огорчить – те времена прошли. Навигатор, – Шкипер требовательно вытянул руку.

Фил достал из кармана навигатор и бросил его на сиденье.

– Значит, с помощью этой штуки ты можешь отслеживать местоположения паренька. А еще подать сигнал, когда будешь подходить к своим, чтобы тебя встретили и пропустили, – Шкипер внимательно рассматривал навигатор.

– Какая осведомленность. Инструкцию внимательно прочел?

– У Кадета спросил.

– А Кадет тебе не рассказывал, что на этой планшетке стоит сканер биодоступа? Без моего пальца вся эта электроника не работает.

– Палец это совсем не проблема, – снова отвернулся Шкипер к окну.

– Ну да. Меня уже просветили. Отрезал палец, положил в холодильник и нажимай, потом, сколько влезет. Только есть одна закавыка – лицо вы мое в холодильник не положите. И моего брата близнеца под рукой у вас нет. А за забор с Кадетом пустят только меня. Но только что мне потом за этим забором делать? Ты же так и не объяснил, зачем Исходу вообще к внешникам на базу проникать.

– Объяснил. Мы хотим вырваться из Улья.

– Как? Хорошо, зашел я на базу. Совершил подвиг с диверсией и вас туда запустил. Но как вы ее захватывать будете? Вот сколько у вас людей? Рота? Батальон? А там полк целый стоит!

– Внезапным ударом можно и полк молниеносно вырезать, – невозмутимо возразил Шкипер.

– Ладно, допустим. Нереально, но допустим. Но по боевой тревоге из моего мира к вам на голову дивизия целая свалится! Вы свои возможности учитывайте, у вас небольшой стаб, пусть и хорошо организованный, а с той стороны целый мир!

– Смелая затея, правда? – первый раз за всю беседу оживился Шкипер, – но я смогу сделать так, что всему твоему миру будет не до нас.

– Бомбу, ну эту… ядерную в портал, что ли пронесете? – засомневался Фил. Уж слишком уверено вел себя глава Исхода, рассказывая об атаке небольшой человеческой колонии на целую планету.

– Зачем нам туда ядерные заряды пропихивать, мы же там жить собираемся.

Этот ответ окончательно обескуражил Фила.

– Как жить? Где жить? Я что-то в этом бреде ничего не понимаю и…

В этот момент машина остановилась, и водитель доложил, что они прибыли на место.

– На пальцах рассказывать можно все, что угодно. Гораздо лучше все увидеть своими глазами, а еще лучше пощупать. Вылезай, у тебя сейчас эта возможность будет, – произнес Шкипер, открыл дверь и вышел. Фил последовал за ним.

Рядом с их внедорожником развивалась бурная деятельность. Две зенитных самоходных установки со счетверенными орудиями встали по флангам, водя башнями и выискивая потенциально опасные цели. Рядом с ними остановились три БМП и начали активно выгружать сидевший внутри десант. Пехота разбегалась и брала под контроль периметр. Из открытого внедорожника по соседству запускали в небо один за другим квадрокоптеры с камерами. Можно было залюбоваться глядя на идеально выверенную, четкую и точную, как швейцарские часы, развертываемую операцию. В центре охраняемого периметра остановился большой трехосный грузовик с кунгом, из которого выпрыгивали бойцы в респираторах, тянущие за собой широкие пластиковые рукава полуметрового диаметра. Но взгляд Фила был прикован не к параду военной техники, а к потрясающему природному явлению, разворачивающемуся метрах в ста от него. Там, на границе кластера, резко начинался город. Стоящие многоэтажные здания были частично скрыты за завесой из плотного клубящегося тумана. И этот туман вел себя крайне странно. Он до какого-то момента как будто упирался в громадную прозрачную стену, которая вдруг исчезла, и туман водопадом хлынул на окружающую равнину. В воздухе запахло чем-то кислым и в горле Фила запершило.

– Шевелитесь! Он сейчас начнет развеиваться, – поторопил своих подчиненных Шкипер, и ребята в респираторах, разматывая за собой гофрированные рукава, побежали к стелющемуся туману. В кунге затарахтел двигатель, и рукава начали затягивать в себя клубы тумана.

– Кто эти парни? Что они делают? – спросил Фил у Шкипера.

– Это ловцы тумана. А что они делают, – Шкипер поманил наемника за собой, – пошли, покажу.

Они подошли к кунгу. В нем был размещен большой воздушный насос и к нему тянулись те широкие рукава, которыми ловцы собирали туман.

– Эээ, – почесал голову Фил, – ты не поверишь, мне сразу все стало ясно. Новаторский метод производства воды, да?

– Почти что. Вытащи фильтр, – приказал Шкипер, одному из обслуживающих насос людей. Тот повозился и достал из соединения рукава и насоса плоский фильтр из белой ткани. Шкипер протянул его наемнику. Фил внимательно осмотрел фильтр и провел по его поверхности рукой, на которой остался желтый желеобразный налет.

– Что за сопли? – брезгливо спросил Фил, тщательно отряхивая руку.

Шкипер, закинув голову, рассмеялся до слез и от всей души.

– Ты держишь в руках самое страшное оружие Улья. И говоришь – сопли, – не выдержав, снова хохотнул Шкипер.

Фил начал еще более активно оттирать руку.

– Отрава что ли какая-то?

– Ага, но не для тебя или меня. В этих соплях, – Шкипер сковырнул желе пальцем и поднес его к лицу Фила, – сконцентрированы споры грибка-паразита, который живет в Улье в каждом. В тебе, во мне, в монстрах.

– Ну и на черта вам эти споры? Если они и так везде есть, – спросил наемник и в голове у него появился ответ. Один из тех ответов, услышав которые, хочется моментально проснуться и убедиться, что это был всего лишь кошмарный сон. Самый кошмарный сон в твоей жизни. Мерзкая улыбочка на лице Шкипера подтверждала жуткую догадку Фила, но Шкипер тянул театральную паузу до последнего.

– Мы сушим это желе. И делаем из него споровые боеприпасы для минометов. Взрывчатки в них чуть, осколков вообще не дают, но при взрыве образуют облако спор, которое может накрывать чуть ли не целые километры.

– И взрывать вы их хотите в моем мире. Зачем!?

– Ты спрашивал, как мы собираемся воевать против целой планеты. Вот так. Нам надо будет только прорваться через портал в твой мир, а потом заработают споровые бомбы. Гарантирую, никаких армий тогда на нас не бросят. Вернее бросить-то они попытаются, но только за несколько часов эти армии превратятся в орды зараженных.

– Быстро распространяющееся заражение может уничтожить мой мир. Я все равно не понимаю, зачем Исходу это надо.

– Не уничтожит. А подготовит к нашему переселению.

– А на вашей замечательной базе чего вам не живется!?

– Это не жизнь, а выживание с ограниченными объемами ресурсов. В условиях Улья, с его постоянно перезагружаемыми кластерами и ордами зараженных, мы не можем построить нормальное человеческое общество. Мы хотим превратиться из горстки выживающих людей в цивилизацию.

– Так вы же и у меня на родине такой же филиал ада создать хотите. Чем он будет отличаться? – пытался понять ход мыслей этого психопата Фил.

– Многим. Самое простое – у тебя в мире вы сможем спокойно пользоваться авиацией и легко останавливать даже самые многочисленные рои тварей. Функционирующими фабриками и заводами. Питающими их электростанциями. Лабораториями и исследовательскими центрами. Я до утра могу перечислять, чем мир, даже зараженный, лучше Улья.

– Да толку от всех этих фабрик или лабораторий, если ученые, которые там работают, по вашей вине превратятся в тварей.

– Не все, иммунных мы будем спасать.

– Кто мы? Ты со своим Исходом? Завоевать и уничтожить целый мир, а потом спасать!? Да не потянешь ты, сил не хватит! – взбеленился Фил, – у тебя горстка людей, ты даже нормально управлять всеми выжившими не сможешь!

– Мы не одни будем осуществлять вторжение. У нас есть союзники.

– Килдинги? Эти придурочные сектанты?

– Придурочные. Очень меткое слово. Они мечтают нести Ночь Улья, так они называют заразу, в другие миры. Я им позволю, а потом… мы решим, что сделать с ними потом. Управлять новым миром будет не сложно. Представь себе мир, полный диабетиков. И только одна компания обладает рецептом по производству инсулина. Как думаешь, кто в этом мире будет бог и царь?

– Президент этой компании, – задумчиво ответил Фил, – живчик, так вы хотите…

– Именно, – перебил его Шкипер, – еще неизвестно, будут ли зараженные в твоем мире изменяться настолько, что у них отрастут споровые мешки. Развитие паразита вне Улья изучено слабо. Но если и будут, то на первых порах только выходцы из Улья будут знать рецепт приготовления живуна. А дальше, – глаза Шкипера заблестели, – дальше мы научимся живун синтезировать. Знаешь, есть у меня одна мечта…

– Я даже предположить не могу, какие еще сумасшедшие идеи в твоей голове бродят, – буркнул наемник.

– Научиться выращивать или синтезировать жемчуг. Представляешь, целый мир суперлюдей! И родители, которые живут спокойно и не переживают, что в один прекрасный день их чадо превратится в монстра.

– В твоем плане есть много «но». Ты сам не знаешь, как пойдет заражение в другом мире и что из этого в итоге получится.

Шкипер пожал плечами.

– Провести пробный эксперимент такого масштаба невозможно. Поэтому мы будем действовать по выбранной стратегии, а потом вносить коррективы.

Если в машине Фил мечтал перебить Шкиперу кадык, то теперь единственным желанием было вырвать ему сердце. Наемник скрипнул зубами и подавил в себе этот порыв. До Шкипера всего два шага, в броске он, может быть, сумеет до него дотянуться и даже возможно убить. Но, не смотря на всю авторитарность и харизму Шкипера, смерть лидера вряд ли остановит Исход.

– Хорошие у вас эксперименты, человечные. И зачем ты мне сейчас это все рассказал?

– Не люблю, когда людей приходится заставлять. Они тогда все норовят сделать не так и испортить. Подгадить по мелочи и потом ощущать себя счастливыми. Я предлагаю тебе сделку. Ты помогаешь нам захватить базу внешников и пройти через портал.

– Там люди. Миллиарды. И мои родные, – начал медленно закипать Фил.

– Родные, да, я знаю. Буран моим ребятам про них уже рассказал.

У наемника сжались кулаки – эта мразь еще и Бурана приказал пытать. Шкипер заметил состояние Фила и улыбнулся.

– Ничего с твоим драгоценным приятелем не случилось. Один укол и он торопливо рассказывает все, о чем его спросят. Ну, может быть, слегка головной болью помучится. У тебя есть две жемчужины. Ты можешь оставить их себе, я даю тебе очень и очень щедрый аванс. И обещаю тебе, что после захвата портала, мы найдем твою сестру и племянницу, ты дашь им жемчуг. И они гарантированно останутся живы и здоровы. Впрочем, как и ты.

Фил не знал, что ему ответить на это «щедрое» предложение Шкипера. Тот легко, как будто предлагая купить коробок спичек, пригласил поучаствовать в геноциде миллиардов людей и спасти при этом себя и своих близких. Мысли в голове наемника носились с ревом взлетающего самолета, но от этого невероятно тяжелого выбора Фила отвлек оклик от одного из людей, охранявших периметр.

– Внимание! Движение! – и уже изумленно он добавил, – Шкипер, это же…

Из покрытого туманом города к выстроившейся технике Исхода двигалось две фигуры. Одна невысокая хрупкая, даже с расстояния сразу определявшаяся как девичья. И другая – ростом за два с половиной метра с широченными плечами. Более мелкие детали не позволял разглядеть туман и надетый на громилу свободный балахон с глубоким капюшоном. Но Шкиперу видимо эти фигуры показались знакомыми, поэтому он отдал приказ:

– Не стрелять! Продолжайте сбор спор, – и двинулся навстречу гостям.

Так как Филу никто не сказал, что он должен оставаться на месте, а в сборе спор он участвовать не обязан, то наемник двинулся следом за Шкипером. Чем ближе он подходил к таинственным визитерам, тем все более и более знакомой ему казалась маленькая фигурка. Подойдя ближе, он в изумлении воскликнул:

– Ящерка!?

Меньшая гостья от удивления даже слегка споткнулась, потом откинула капюшон куртки, вгляделась в Фила и ошарашенно произнесла:

– Ты? Ты же был одним из тех, кто спас меня в Порту? Но откуда ты знаешь, как меня зовут? Я же не представлялась.

Проблемы апокалиптического масштаба в голове у Фила тут же сменились на проблемы этического характера. Ну как сказать девушке, что ты назвал ее Ящеркой, потому что она действительно сильно похожа на ящерицу. Может она думает иначе и наемник только что ей в душу наплевал. Но Ящерка тут же кокетливо улыбнулась.

– Да не грузись ты! Я знаю, почему ты меня так назвал, и меня действительно зовут Ящерка. Что ты тут делаешь?

Фил не знал, как ему ответить на невинный вопрос подростка. Сказать, что его держит в плену психопат с наклонностями диктатора, который решил уничтожить его мир и поэтому привез сюда показать, с помощью чего он хочет этого добиться? Но от длинного и печального объяснения Фила спас субъект, пришедший с Ящеркой.

– Шкипер, что делают твои люди? Зачем им понадобился семя Улья? – зазвучало из-под капюшона. Голос говорящего свистел и шипел, будто со Шкипером пытался разговаривать огромный питон.

Обычно невероятно уверенный Шкипер слегка сник от звуков шипящего голоса.

– Привет, Отец! Да так – проводим научные изыскания.

– И добываете споры, – прошипел Отец.

Фил вспомнил, что он краем уха слышал про этого Отца. И про организацию квазов, которую он возглавляет. Наемника сильно удивило, что Шкипер разговаривает с главным квазом как школьник разбивший окно с директором школы. Вроде как отчитывается и оправдывается.

– Зачем тебе семя, Шкипер? Что ты задумал? – продолжил шипеть и свистеть Отец.

Шкипер крепко задумался перед ответом, поджав губы и смотря поверх головы Отца куда-то вдаль. И только он шумно выдохнул и собрался ответить, как рядом завизжал привод башни одной из зенитных установок. Самоходка развернула башню и выдала короткую очередь из своих счетверенных орудий в сторону города. Очередь, может быть, и была короткой, но ее дробный стук заставил наемника присесть, пригнув голову. Фил хотел рассмотреть, куда она стреляла, и кто попытался на них напасть, но смог разглядеть лишь какие-то кровавые ошметки на асфальте. К Шкиперу бежал один из его офицеров, крича на ходу:

– Пора отчаливать! Сейчас сюда твари со всех сторон попрут!

– А ведь и правда, – сказал Шкипер, обращаясь к Отцу, – город только перезагрузился, тут скоро массовая охота на свежаков начнется.

– Мы не боимся порождений Улья, – коротко ответил Отец.

– Мы тоже. Просто снаряды для этих малышек, – Шкипер кивнул в сторону самоходок, – стоят ой как не дешево. И я предпочитаю впустую их не расходовать.

Снова коротко залаяла самоходка.

– Множественные цели на юге! – прозвучал доклад из расположения бойцов Исхода.

– Отец, у меня есть предложение. Сейчас мы отправимся ко мне на базу. Там спокойно поговорим, я тебе даже предложу поучаствовать в одном выгодном деле. А потом мы доставим тебя обратно. В любую точку, куда скажешь. По рукам? – Шкипер протянул квазу свою ладонь.

Отец, видимо раздумывая, стоял несколько секунд без движения, как застывшая статуя. Потом его балахон всколыхнулся и кваз протянул руку Шкиперу. Фил во все глаза смотрел на кисть, показавшуюся из-под балахона – конечность выглядела как лапа какого-нибудь рубера.

Глава 16

По дороге в стаб Шкипер посвятил главного кваза в свои планы по обретению мирового господства. И даже предложил поучаствовать в этой авантюре. Гигант своей выгоды в этом предприятии не видел.

– Во-первых, – начал загибать пальцы Шкипер, – мы получим доступ к ресурсной базе целой планеты. Через портал в Улей потекут реки оружия, боеприпасов и бронетехники. Я уже не говорю, про продукты, стройматериалы или технику. У нас будет все, в чем мы нуждаемся. И Исход поделится этим с вами.

Огромный кваз пожал плечами.

– Для нас все это некритично. Мы учимся жить с Ульем в гармонии. Это до вас никак не может дойти, что чем больше вы бряцаете оружием, тем жестче отвечает Улей. Вы берете в руки автомат – появляется рубер. Выкатываете пушку, и на вас нападет элитник. Выезжаете на танке, и его рвет на части скреббер. Улей всегда победит в этой схватке.

– Может быть. Поэтому мы и хотим навсегда покинуть это место. И самое главное – дать эту возможность другим людям. Представь что будет, когда по стабам разлетится весть о том, что мы взяли под контроль один из порталов во внешний мир? Да к нам бегом, ползком и вприпрыжку девяносто процентов людей со всего Стикса сбегутся и в очередь на выход выстроятся. Можно даже будет возле портала билетную кассу ставить – за возможность пройти нам будут отдавать все до последнего спорана.

– А нам что с того?

– Не лукавь. Сыны Улья спят и видят, чтобы все люди из Улья свалили. И тогда наступит та самая гармония и полное счастье для квазов. Так вот я тебе и предлагаю – дай всей этой массе людей выход и она в него попрет. Ну и мое предложение о ресурсах в силе. Гармония гармонией, а полностью от даров цивилизации вы не готовы отказаться, – Шкипер кивнул на кобуру на поясе у Ящерки.

– Какая помощь тебе будет нужна? – прошипел кваз из-под капюшона.

Шкипер довольно потер ладони.

– Я знал, что предложение тебя заинтересует. Недаром мои люди постоянно замечали твоих разведчиков. Честно говоря, давно хотел с вами связаться, а тут вы сами удачно в гости зашли.

– Я еще ничего не решил, – оборвал фонтан оптимизма Отец.

– И не надо. Обговорим все в спокойной обстановке на базе.

Необычные ворота базы Исхода ни на Ящерку, ни на кваза-великана никакого впечатления не произвели. Фил даже почувствовал себя неандертальцем, они с Бураном челюсти придерживали, чтобы их не потерять, а квазы прошли мимо чудо-техники чуть ли не зевая от скуки. Как будто они каждый день такое видят.

Сразу за дверью их поджидал Ветер. Лицо его было хмуро, а глаза смотрели в пол, как у цепного пса, не уследившего за домом в отсутствии хозяина. Шкипер правильно разгадал выражение лица своего зама и коротко спросил:

– Что случилось?

И едва Ветер ему ответил. Шкипер понесся по коридорам базы на место происшествия, забыв о Филе и гостях квазах. Его ноги мелькали с такой скоростью, что даже огромному квазу пришлось перейти на бег. Свой марафон, глава Исхода закончил возле комнаты, где содержали Кадета. Рядом с дверью, ведущей в комнату, застыли два исходника с оружием. Они синхронно отдали честь Шкиперу.

– За время дежурства ничего не… – начал, было, доклад один из них.

– Да открывай уже. Все что могло случиться, уже случилось, – зло произнес Шкипер.

Переборка распалась на сегменты и раскрылась. В комнату первым шагнул Шкипер, за ним зашли Фил и квазы. Ветер остался на пороге, опасаясь слишком бурной реакции шефа. А гневаться тому было из-за чего – Кадет все также безмятежно лежал в кресле, но его голова, развернутая подбородком почти к спине, красноречиво говорила о произошедшей трагедии. Глядя на такую травму проверять пульс было делом абсолютно лишним.

– Как!? – оказалось, что Шкипер для своих размеров может быть очень громким. Он его вопля, резанувшего по ушам, поморщились все присутствующие.

– Не знаю. Охранник пришел его кормить и нашел… вот таким, – Ветер избегал смотреть Шкиперу в глаза.

– Кто это сделал? Как он смог попасть в эту комнату? – Шкипер готов был взорваться от распирающих его вопросов.

– Сбой в системе безопасности. Записей о происшествии не сохранилось, логов о перемещении персонала по территории базы тоже. Как будто кто-то стер кусок за целый час.

Шкипер сначала побледнел, потом позеленел. Ветер аккуратно намекал своему шефу, что Кадета убили свои. Да еще эти «свои» и уровень допуска к системе безопасности имели немалый.

– Это и был твой ключ к порталу? – прошипел Отец. Голос у кваза был сильно искажен, но Филу показалось, что он услышал в этом голосе издевку.

– Ага. Он самый. Маленький сынок большого босса в моем мире, – Фил подошел к трупу Кадета и осмотрел его, – кажется, ваши мечты о мировом господстве только что рухнули. Паренька, конечно, жаль, но… лучше его смерть, чем гибель миллиардов.

Фил расстегнул воротник на трупе и снял с шеи Кадета жетон в форме офицерского кортика на цепочке.

– Ты куда собрался? – возмутился Шкипер.

– Домой. У вас тут все равно полный облом, а с этим, – Фил потряс жетоном, – у меня есть мизерный шанс, что моих родных оставят в покое. Отдам жетон, скажу, что перерыл весь Улей, сто раз под смертью ходил, но нашел Кадета уже мертвым. Отдам жетон, пусть его папаша над ним рыдает. А сам снова уйду в Улей. Может, к вам присоединюсь. Выгонишь вон Ветра за некомпетентность и возьмешь меня в замы.

Шкипер задохнулся от злости, но не успел ответить зарвавшемуся наемнику, как в разговор вступила Ящерка.

– Если этот человек ключ к порталу во внешний мир, то можно я попробую… – Ящерка вопросительно посмотрела на Отца.

– Да, дитя. Ты можешь попытаться, – ответил ей Отец.

– Попытаться сделать что? Эй, я тебя спрашиваю! – Шкипер начал не на шутку заводиться. Один уже пожитки собрал и куда-то намылился, вторая полностью его игнорирует и спрашивает разрешения у кваза. И это все происходит на его базе! Еще чуть-чуть и главе Исходы придется пристрелить всю собравшуюся в комнате компашку, чтобы не растерять авторитет.

Продолжая игнорировать Шкипера, Ящерка подошла к телу юноши, склонилась над ним и коснулась его лба своим, положив руки на виски.

– Да какого здесь… – возмутился Шкипер, но его оборвал Отец.

– Молчи. Не мешай. Она спасает твой план.

– Она его что, оживляет!? – с затаенной надеждой спросил Шкипер.

– Я же просил – тише, – прошептал Отец.

Ящерка выпрямилась и шумно втянула воздух, покачнулась и схватилась за Фила, чтобы не упасть. Шкипер поднял руку Кадета, та упала безвольной плетью.

– Ледяная, – разочаровано протянул Шкипер, – а я уж надеялся на чудо.

– А оно и происходит, – заухал, смеясь. Отец. – взгляни на нее.

Фил посмотрел на девушку кваза и заметил, что чешуйки на ее лице начали сглаживаться. И в ее янтарных глазах появились голубоватые прожилки.

– М-да, хорошеет на глазах, – заметил изменения, происходящие с девушкой Шкипер, – только мне это как поможет?

– Она и так красивее не бывает. С моей точки зрения, – Отец потрепал своей кошмарной лапищей шевелюру на голове Ящерки, – но через пару часов ее лицо будет копией лица этого мертвеца.

– Да? Ну а фигура, голос тоже трансформируются? – оживился Шкипер.

– Нет. Но насколько я понял, на базе внешников в Улье нет людей, которые бы знали этого паренька близко. Да и потом Ящерка может изобразить глубокий шок или контузию. И к ней первое время никто не будет лезть с расспросами.

– А что, надеть на нее мешковатый камуфляж, – Шкипер задумчиво рассматривал девушку, – может и получится. Ей же на базе месяцами ошиваться не придется, нам только войти надо. Даже лучше, что с Филом пойдет эта очаровательная девочка. Кадет сотрудничать наотрез отказывался. Психологически мы его, конечно же, сломали бы, но времени потратили бы много.

– Эй-эй-эй! Это что еще за цирк с переодеванием и шпионскими играми вы тут устроили? – разбушевался Фил, – я в такой авантюре участвовать не собираюсь. Если нас раскроют, то на месте и шлепнут.

– Если откажешься, то тебя шлепнут здесь и сейчас, – по-доброму пообещал Шкипер.

Наемник понял, что из-за дара Ящерки его акции резко пошли вниз. Еще час назад он мог бы выдвигать Шкиперу самые разные требования. Попросить, к примеру, должность вице-президента по делам колоний, дворец на райском острове и личный кордебалет из тридцати танцовщиц. Да что там – после захвата его мира Шкипер бы труппу и из пятидесяти девушек подарил бы глазом не моргнув. А теперь эти танцовщицы, все в перьях и стразах, безутешно рыдая, махали ручками, прощаясь с Филом.

– Этого, – указал Шкипер на наемника, – запереть в его комнате. Отец, Ящерка, с вами мы продолжим обсуждение деталей вторжения в более приятном месте.

– Э, погодите. А как же Буран? Он жив? С ним все в порядке? – вспомнил про своего напарника Фил.

– Да кому твой Буран нужен, – ответил ему Ветер.

– Мне нужен! Открывайте его камеру! Я должен убедиться! – продолжал настаивать Фил.

Шкипер с квазами, не слушая Фила, вышли из комнаты, а Ветер и двое охранников двинулись навстречу наемнику, загоняя его в угол. Фил метался от стены к стене, делая ложные выпады, и продолжал орать:

– Вам, что жалко? Откройте дверь на секунду, я посмотрю и все! В чем проблема-то?

– В приказе. Шкипер сказал в комнату, значит иди к себе в комнату, – монотонно проговорил Ветер, продолжая напирать.

– Скоты! Значит и его порешили!

Внутри Фила закипала бешеная ярость. Причин, чтобы особо любить Кадета, у него не было. Дурак-идеалист, который забрался в Улей, чтобы за смерть матери отомстить жутким способом – погубить кучу ни в чем не повинного народа. Но если эти уроды из Исхода также удавили Бурана, то Фил постарается в меру своих скромных сил устроить им кузькину мать. Ветер его убивать или сильно калечить, точно не будет. Потеряй он еще и Фила, Шкипер его наизнанку вывернет.

Поэтому наемник, чувствуя свою относительную безнаказанность, резко на подшаге сблизился с одним из охранников и саданул его по носу. Сверху вниз, с удовлетворением ощущая, как ломается носовой хрящ. Охранник отшатнулся, прижимая к лицу руку, из-под которой хлестал кровавый фонтан. А Фил развернулся, готовясь броситься на очередную жертву.

Перед наемником оказался Ветер, причем стоял он в очень странной позе, вытянув руки вперед и сцепив вместе пальцы. Фил уже прицелился как следуют пнуть Ветра в место, после удара, по которому противник очень громко орет фальцетом, но тут его в грудь ударила воздушная волна. Порыв был настолько силен, что отшвырнул наемника к стене, при этом Фил основательно приложился об нее затылком.

Материал стен был мягким, но в глазах у наемника все равно потемнело. Он рухнул на четвереньки, попытался подняться, но получил болезненный пинок по ребрам. За которым посыпался целый град ударов. Наемник видимо переоценил неприкосновенность своей персоны, забивать насмерть его никто не собирался. А вот несколько гематом и ссадин легенде появления Фила на базе внешников нисколько не помешали бы. А как еще должен выглядеть доблестный наемник, вырвавший сына адмирала из лап кровожадных чудовищ и аборигенов Улья?

Основательно избитого Фила затащили в его комнату и бросили на пол. Маринка хотела вырастить из пола для наемника кровать, но Ветер ее остановил:

– Пусть валяется на полу. Еще раз попробует взбрыкнуть – установим температуру в комнате на десять градусов. И покормить забудем.

Ветер подошел к Филу и приподнял его голову за волосы:

– Ты усек, как себя вести надо? Или надо провести еще один инструктаж?

– Усек. В повторных наставлениях не нуждаюсь, – Фил сплюнул комок крови.

– Молодец, – Ветер дернул волосы вниз, и лицо Фила ударилось об пол.

– Но тебя, падаль я еще… – Фил не успел рассказать Ветру в деталях, как именно он будет его убивать. Тот с размаху еще раз пнул Фила в живот, наемник задохнулся и замолк. Ветер посмотрел на свернувшегося в форме эмбриона наемника, хмыкнул и вышел.

Внутренности Фила горели огнем. Он не знал, как улечься поудобнее, чтобы ослабить боль. Болело все тело, даже сами попытки перевернуться, отдавались вспышками боли в каждой мышце и суставе. Одна стена его комнаты стала прозрачной, и Фил увидел в соседнем помещении Бурана, преспокойно сидящего и ковыряющегося в тарелке, выискивая самые вкусные кусочки. Вытащив из тарелки хорошо прожаренное баранье ребрышко, трейсер начал его аппетитно обсасывать. От этого зрелища пустой желудок Фила обреченно заурчал.

Фил оценил изощренное чувство юмора Ветра и добавил в список орудий, которыми он будет умерщвлять заместителя Шкипера еще и садовые грабли. Как точно он будет их использовать, Фил еще не решил, но обязательно найдет им применение, как только Ветер попадет к нему в руки. Браслет на руке досасывал из ампулы остатки сыворотки, ускоряя регенерационные процессы. Организм наемника и сам взялся за свое восстановление, погрузившись в сон.

Из которого Фила вырвали очень грубо – наемник почувствовал, что задыхается. Он проснулся и обнаружил, что кто-то крепко захватил его шею сзади и пытается открутить ему голову. Отправляться по стопам Кадета наемнику очень не хотелось, Фил рванулся из захвата, но хватка оказалась по-настоящему медвежьей. Наемник с размаху двинул локтем по ребрам нападавшего, но тот на удары никак не отреагировал, продолжая выворачивать шею Фила. Наемник явственно слышал, как трещат его шейные позвонки и рвутся сухожилия. Мечущиеся руки Фила нащупали в кармане жетон Кадета. Наемник зажал его в руке как тычковый нож и со всей дури вогнал в предплечье убийцы. Тот заорал от боли, Фил провернул лезвие в его руке, пластая мышцы. Замок на шее Фила ослаб, и он смог вырваться.

Развернувшись, наемник увидел перед собой Ветра, который с перекошенным от боли лицом инстинктивно сжимал рану на руке. Ранение Ветра хоть и было очень болезненным, но не уравнивало шансы избитого и полузадушенного наемника в схватке врукопашную. Оставалась всего одна возможность победить и Фил решил ее использовать, кинувшись к Ветру, и ужом избегая его захватов. Ветер предполагавший, что ему придется носиться по всей комнате и ловить наемника, радостно заревел.

Но его рев оборвался, когда Фил крепко сжал раненную руку Ветра. По венам Фила пробежала чернота, оставляя под кожей разводы похожие на кляксы. Лицо Ветра посерело, он беззвучно открывал рот, стараясь захватить побольше воздуха, но кислород его легкие не усваивали. Заместитель Шкипера мешком завалился на спину.

Этот полный новостей день принес Филу еще одно открытие – его дар мог опустошать жертву не полностью, если оторвать от нее руку не дожидаясь гибели. Но перекачка и в этом случае работала исправно. Бодрый и полный сил Фил сидел перед привалившимся к стене и тяжело дышащим Ветром, направив на того его же пистолет.

– Не вздумай, свои штучки с ураганом устраивать, – Фил качнул пистолетом, – пулю они все равно не остановят.

– Мне сейчас не до дара, – вяло отмахнулся Ветер, – сердце бы не остановилось.

– Кадета убил ты, – не спрашивая, а утверждая, произнес Фил. – зачем? Зачем ты убил парня, который мог вывести вас из Улья?

– А может, я не хочу из Улья уходить? – с вызовом ответил Ветер.

Ответ для наемника был неожиданным. Но с другой стороны, каких людей в Улье только не встретишь. И душевнобольных и мазохистов, которых хлебом не корми и живчиком не пои, дай только помучиться. Видимо Ветер был как раз из любителей острых ощущений.

– Адреналинщик, да? Веселую жизнь тебе подавай?

– Что? – не понял сначала Ветер, – да нет, я, наоборот, за спокойную жизнь и тихую старость.

– Тогда я повторю свой вопрос – зачем ты убил Кадета и зачем ты хотел убить меня?

– Чтобы остаться в живых самому, – честно ответил Ветер.

Как оказалось. Шкипер пытался захватить форпост внешников уже во второй раз. Первая попытка закончилась полной катастрофой. Люди Шкипера организовали круглосуточное наблюдение за другой базой внешников и смогли выследить и захватить большую научную экспедицию, выехавшую в Улей для исследований. Внешников перебили, исходники погрузились на захваченный транспорт и смогли проехать на нем за охраняемый периметр.

– И почему вы еще в Улье? – удивился Фил.

– Когда возникла угроза захвата лагеря, внешники подорвали ядерный фугас. На том месте теперь огромная воронка, дикий радиационный фон и земля, оплавленная в стекло. Из всех наших выжили только шеф, я и Маринка. И то, только потому, что Шкипер управлял операцией издали.

– И в мой мир вы решили вторгаться, потому что у нас нет ядерного оружия?

– Это одна из причин. Но основная состоит в том, что Шкипер – маньяк, увлеченный навязчивой идеей. Он не отступит, пока не добьется своей цели. Или нас всех не угробит.

– Угробит. Обязательно угробит. Пусть у нас нет бомб, которые целые города и континенты в пепел превращают. Но Ветер, у нас там тоже не райский уголок. Все воюют против всех. За нефть, за алмазы. И не поверишь – за чистую воду! Пацаны с двенадцати лет уже умеют оружие в руках держать!

– Ну, Шкипер тоже не в одиночку на эту прогулку собрался. С нами килдинги, глядишь, еще и квазы подтянутся.

– Килдинги? Эти чокнутые сектанты? Ветер, ты человек военный, это сразу видно. И ты серьезно считаешь, что из фанатиков могут получиться нормальные бойцы?

– Есть у них и боевые отряды приличные. Но главная сила их не в стволах. Среди килдингов есть люди с такими дарами, что мой или твой детскими шалостями по сравнению с ними покажутся.

– К примеру? – свой дар Фил считал очень полезным и крайне смертоносным.

– У них есть один толстяк, они его Говорящим с Ульем называют. Может подчинять себе элитников. А те в свою очередь собирают орду тварей и нападают на любой объект по приказу. Хочешь, укрепрайон на кусочки размотают, хочешь – от танковой колонны одни дымящиеся обломки оставят.

– Вынужден тебя разочаровать – нет у килдингов их Говорящего. Убили его.

Ветер удивленно поднял бровь.

– Как убили? Кто?

– Я, – самодовольно ответил Фил, – гранатометом. В пузо.

– Да уж, на твоем месте я бы килдингам об этом говорить не стал. Они тебе за Говорящего кишки на шею намотают.

– А тебя за меня и Кадета Шкипер по голове погладит и премию выдаст, – вернул шпильку наемник.

– Сдашь меня? – напрямую спросил его Ветер.

– Есть у меня такое желание. С трудом его подавляю, – честно признался Фил, – но могу передумать, если ты добудешь мне одну штуку.

– Какую?

Фил наклонился ближе к Ветру и что-то прошептал ему на ухо. Ветер, перед попыткой убийства, конечно же, отключил систему слежения в комнате, но береженного не только бог бережет. Но и собственная осторожность – если Шкипер узнает, что хочет заполучить Фил, весь план наемника по собственному спасению пойдет насмарку.

– Зачем тебе это? – озадаченно спросил Ветер.

– Коллекционирую. И дальнейшей своей жизни без этой штуки не вижу.

– Я попробую.

– Попробуй, хорошо попробуй. Я и как ваш Шкипер считаю, что во всех делах важна правильная мотивация. Сможешь мне добыть требуемое, – Фил достал из кармана жемчужину и повертел ею перед носом у Ветра, – будет тебе щедрая награда.

– Умеешь ты людей заинтересовывать, – хмыкнул Ветер, – а если я приду и снова постараюсь тебе шею открутить? И Шкипер ничего не узнает, и жемчужину заполучу.

– Не придешь. У нас цель одна – не дать Шкиперу начать вторжение в мой мир. Только у меня идеи есть, как его обломать, а у тебя нет. Так что если не хочешь, чтобы поголовье исходников вновь до трех человек сократилось, то мешать мне не будешь.

Ветер протянул руку за пистолетом.

– Сам понимаешь, оружие я тебе оставить не могу.

– И не надо, выползешь в коридор, я тебе его выброшу.

Ветер, соглашаясь, кивнул и с кряхтением поднялся и направился к двери.

– Погоди, – остановил его Фил, – где здесь… удобства. Ну там лицо сполоснуть и прочие гигиенические потребности справить?

– А тебе Маринка не показала? – спросил Ветер, – а самому спросить? Излишки воспитания не позволили?

Ветер подошел к углу комнаты и коснулся панели на стене. Из стены выдвинулось два куба.

– Это, – Ветер откинул крышку на одном из кубов, – умывальник. Крана нет, просто наживай на эту кнопку. Пойдет вода, всегда одной и той же комфортной температуры. А это, – Ветер указал на второй куб, – то самое гигиеническое устройство. С ним сам разберешься – не маленький.

– Ветер, откуда это все? База эта и технологии? Явно же видно, что это не ваше. Как вы это нашли и как научились использовать?

– Нас сами нашли. Нолды, хозяева базы.

– Кто такие нолды? – наемник уже серьезно запутался в фауне Улья, – их-то, откуда принесло?

– Не «откуда», а из «когда» точнее будет сказать. Такие же гости в Улье, как и внешники, только из более технологически развитых миров. Они открыли здесь что-то вроде исследовательской станции. И привлекли наш отряд для охраны и сопровождение их экспедиций.

– Как индейцев-следопытов наняли за стеклянные бусы?

– Где-то так. Но нолды обещали нас по окончанию исследовательской программы забрать в свой мир.

– И здесь не свезло?

– И здесь. Как они свои дела здесь закончили, то заявили Шкиперу, что не могут полностью убрать паразита из наших организмов, поэтому взять нас с собой не смогут.

– Шкипер обиделся и…

– Они нас обманули. Мы их перебили, – закончил мысль наемника Ветер, – и забрали базу себе. Правда часть отсеков на базе заблокировалась, а сама она функционирует все хуже и хуже. Техника постепенно выходит из строя. Это тоже одна из причин, почему Шкипер хочет выбраться из Улья.

– Ну да, если вдруг сломаются ворота на входе, вас здесь как крыс в подвале замурует.

– Да нет, у нас есть резервные выходы на поверхность. Но база станет просто огромной пещерой без тепла и света.

Когда сломленный Ветер вышел в коридор, Фил, как и обещал, швырнул ему его пистолет. Наемник дождался, когда за Ветром закроется переборка, подошел к умывальнику и тщательно ополоснул лицо, смывая запекшуюся кровь. Потом достал из кармана одну из двух оставшихся у него жемчужин и покатал ее на ладони, ощущая исходящее от маленького шарика тепло.

Подумав секунду, Фил закинул жемчужину в рот, проглотил ее и запил глотком воды. Чтобы осуществить задуманное, ему были нужны все силы и вся возможная помощь. Даже от такого проклятого всеми богами места, как Улей.

Глава 17

Утро следующего дня началось с визита Маринки. Фил открыл глаз, увидел в проеме двери девушку, закрыл его и пробубнил:

– Убивать пришла?

– Чего? – не поняла его Маринка.

– Ничего, сон дурацкий приснился, – ответил Фил, вставая с кровати.

– Шкипер попросил провести тебя по базе и познакомить с нашими людьми. Тебе с ними работать придется.

– Не работать, а терпеть, – проворчал Фил, но за Маринкой последовал. Можно было проявить бунтарский дух упереться, но Филу уже осточертело сидеть в четырех стенах.

Для знакомства с будущими боевыми товарищами Маринка привела Фила в местную столовую. Наверное, это был тончайший расчет на то, что совместная трапеза сблизит наемника с жителями базы. Но какого-то особого единения Фил не почувствовал, в чем был виновен сам процесс принятия пищи. Бойцы садились за длинный стол по десятку с каждой стороны. В стене, в которую стол упирался одним из торцов, отрылся проем и из него на столешницу, как по ленте конвейера начали выезжать одинаковые подносы со стоящими на них тарелками. Лента закончила свой бег, и перед каждым из бойцов Исхода остановился свой персональный поднос. Раздался мелодичный сигнал, и люди тут же торопливо приступили к еде.

– А не надо молитву прочесть сначала или гимн пропеть? – тихо поинтересовался Фил у Маринки.

– Какой еще гимн? – не поняла Маринка.

– Ну что-то типа, – Фил прочистил горло и фальшиво запел, – славься-славься великий Шкипер, ты приведешь нас всех в могилу.

Фил поймал на себе сразу несколько взглядов, преисполненных ненависти. Если бы его не сопровождала Маринка, то в лицо наемника уже летел бы один из подносов. Но с девушкой он чувствовал себя в безопасности и развлекался, как мог. В тарелке лежали два кубика голубоватого прозрачного желе в окружении нарезанных овощей. Фил ткнул вилкой в кубик, тот в ответ возмущенно завибрировал.

– Это едят или просто кинули в тарелку для украшения? – на лица Фила играла брезгливая гримаса.

– В этих кубиках идеальное сочетание жиров, белков и углеводов. Их из любой органики производит оборудование базы, а овощи мы докладываем для разнообразия.

– Какая прелесть! И ради этого разнообразия у вас на плантациях загибается сотня рабов, – несмотря на полыхнувший румянец на лице девушки, Фил продолжил, – а вот интересно, любая органика это что? Трупы зараженных, забитых рабов или просто любая падаль, собранная в городах?

Аппетит завтракающим исходникам Фил испортил одной фразой на несколько месяцев вперед. С их стороны начал нарастать недовольный гул и наемнику еще раз бы серьезно подпортили лицо, если бы не Маринка, подхватившая его под локоть и вытащившая из столовой.

– Ты не мог бы быть немного повежливее? – шипела она Филу в ухо, таща по коридорам.

– Повежливее с кем? С людьми, которые готовят геноцид на моей родной планете? Ты и правда считаешь, что я был немного груб?

– Ладно! – раздраженно ответила Маринка, – хорошо! Сейчас ты поймешь, почему мы вынуждены сделать это!

Наемник понимал, что ведет себя как вредный подросток, но ничего с этим поделать не мог. Его изнутри так и подмывало устроить Маринке еще какую-нибудь гадость. Пусть это мелочно, пусть глупо, но наемник решил довести исходников до белого каления. Но уже через несколько минут желание маяться дурью у него пропало. Маринка привела его в секцию базы очень похожую на ту, где жил сам наемник и завела его в одну из комнат.

На Фила с Маринкой уставились две пары измученных глаз. Одна из них принадлежала женщине, возраст которой невозможно было определить. Ей могло быть и тридцать лет, но в глазах ее плескались такие разочарование и боль, которые и за целый век не накопить. Волосы ее были растрепаны, лицо избороздили глубокие ранние морщины, а руки, которые от волнения она не знала куда девать, бил мелкий тремор.

Вторая пара глаз, небесно-василькового цвета, смотрела на Фила с кровати, на которой лежал маленький ребенок. Даже прикрывающее его одеяльце, не могло скрыть болезненность и сильную худобу малыша. Лицо – обтянутый тонкой сухой кожей череп, тонкая шейка, которая казалось, может переломиться под весом головы, руки и пальцы, больше похожие на иссушенные веточки – все это говорило о крайнем истощении ребенка.

– Здравствуй, Лиза, – Маринка обняла женщину, потом присела рядом с кроватью и погладила ребенка по голове. – Привет, Тигренок! Как ты себя сегодня чувствуешь?

– Спасибо, тетя Марина! Хорошо, – тихо прошелестел мальчик. Он попытался сесть на кровати, но обессиленный вновь откинулся на подушку.

– Врачи говорят, что через месяц-два он начнет набирать вес, – сказала мать ребенка, – надо только достать диетических продуктов. Я вот собиралась…

– Сиди с ребенком. Составь список, я сама съезжу в город, – сказала Маринка.

– Да и так для нас столько сделала. Жемчужину добыла.

– Этот жемчуг добыл Поэт, – возразила Маринка.

– Да. Поэт, – на лице женщины появились слезы.

Маринка снова обняла Лизу.

– Тише. Успокойся. Тебе сейчас надо Тигренка поднять. А потом мы вместе сядем, и будет долго Поэта оплакивать. Но сейчас не надо, сын смотрит.

Женщина отерла слезы со своего лица.

– Да, ты права. Прости.

– Вот и хорошо. Я за списком через час зайду, хорошо?

Во время своих командировок Фил насмотрелся разного, но ничто так не резало по его сердцу отточенным лезвием, как вид страдающих детей. От этого не спасала даже пропитанная цинизмом и эгоизмом толстенная шкура профессионального наемника.

– Это сын Поэта. Моего крестного, с которым мы завалили скреббера. Поэт этого монстра год выслеживал и готовился. И весь этот год им приходилось Тигренка держать полуголодным. Мальчишка рос и опасно приблизился в порогу веса, после которого мог стать зараженным. Ты представляешь, какого это – мучить собственного ребенка голодом? Смотреть, как он с кровати подняться, чтобы поиграть не может? Как он на твоих глазах тает буквально, а ты сделать ничего не можешь? – давила Филу на психику Маринка, ведя по коридорам базы, – а знаешь, сколько еще у нас здесь таких детей? Четверо! Будь у нас нормальные ученые, лаборатории, мы бы смогли растить эти чертовы жемчужины, и матери бы с ума не сходили, каждую ночь видя во сне, как их малыши превращаются в монстров.

– А у меня в мире что, не дети? Крысята там для лабораторных опытов, да!? – взвился Фил, – у вас на базе их четверо. Соболезную! А у меня на родине детей миллионы! Но это ж чужие совсем дети, не ваши. Ты большинство из них даже не увидишь!

Маринка зарделась – Фил был абсолютно прав.

– Но мы сейчас как раз думаем, как минимизировать потери среди гражданских.

– Я знаю как! И думать туг нечего! Остановите вторжение, и не будет никаких потерь, – выдал решение проблемы наемник.

– Мы не можем, – уставившись в пол, пробормотала Маринка.

– Потому что сами в монстров превратились! В вашем гадском Улье все монстрами становятся! Просто кто-то внешне, кто-то внутри. Вон твой Шкипер хуже любого рубера. Ни своих, ни чужих не жалеет. Рабство развел, нолдов порешил. Душа у него мутировала!

– Он заботиться о своих людях, – уперто произнесла Маринка. Но в этой упертости явно скользило сомнение, – да и потом, ты же нам тоже помогаешь.

– Помогаю, ради родных. Потому, что тоже в эгоистичную тварь превратился, – честно ответил Фил, – все, веди меня обратно в камеру. Не могу на рожи ваши больше смотреть. А то доберусь до какого-нибудь арсенала и взорву ваш гадюшник к чертовой матери.

– Но у нас совещание. В штабе. Отработка проникновения на базу. Кроме тебя изнутри ее никто не видел…

– Вот и веди меня на это совещание. А потом – в камеру! – безапелляционно заявил Фил.

Может Шкипер и был мутантом-психопатом, но организатором и стратегом он был прирожденным. На переговорах с союзниками он тут же занял главенствующее положение и моментально пресек все возможные попытки перетянуть на себя теплое одеяльце, а грязную работенку свалить на других. Он смог учесть и увязать вместе и интересы своих союзников. Килдинги получили возможность нести семя Стикса в другой мир, то есть заразить все, что можно грибком и забиться в религиозном экстазе. Экстаз экстазом, но килдинги еще требовали и нечто материальное, а именно открытия в мире Фила тринадцати своих поселений. Шкипер милостиво согласился на их условия, но Фил понимал, что при первой же возможности глава Исхода выжжет эти поселения дотла. Шкиперу нужна абсолютная власть над новым миром, и он не собирался ею делиться с религиозными фанатиками.

Несмотря на громкие заявления квазов о «гармонии с Ульем» их больше всего интересовали поставки в Улей оружия и боеприпасов. Шкипер с Отцом почти целый день спорили, обдирая глотки, об объеме и видах вооружений, которые Сыны Улья получат за участие в штурме. В итоге страшно довольный торгом Шкипер пожал лапу кваза и тот отбыл готовить своих бойцов к штурму. После чего глава Исхода приступил к мобилизации своих людей и подготовке к штурму. Бойцы исхода носились как угорелые, готовя оружие и технику, что-то постоянно таская, загружая и ремонтируя. Работы шли в таком бешеном темпе, что Фила несколько раз забывали покормить. Он все протесты Фила охранники заявляли ему, что он не в санатории на полном пансионе отдыхает и может потерпеть. В ответ Фил вытребовал себе для восстановления справедливости сразу две пайки и уселся перед тарелкой с синим холодцом, чтобы подкрепиться.

Но его трапеза чуть не закончилась трагически. Только Фил, стараясь не думать, из чего производится питательное желе, запихнул себе в рот полную ложку этой субстанции, как перед ним прямо из ниоткуда возник Буран. Причем трейсер появился в метре над полом, попытался ухватиться за воздух и рухнул навзничь на спину. От всех этих трюков, происходящих перед его носом, Фил подавался мерзким холодцом и закашлялся до слез в глазах.

– Ты как? Ты откуда? – кое-как просипел задыхающийся наемник.

Буран поднялся, подошел к Филу и от души огрел своей крепкой пятерней по спине. Желе выскочило из дыхательного горла, и Фил облегченно задышал.

– Откуда я? Оттуда, – Буран кивнул на стену за своей спиной, – а как? Да вот так – ты же мне сам жемчужину скормил. Я теперь блин даже мышкин храп за километр слышу. Пока привык ко всем этим звукам, чуть с ума не сошел. Теперь еще и эти прыжки.

– Какие прыжки?

– А я знаю? Зажмуриваю глаза, приседаю слегка и как бы прыгаю. Но ногами не отталкиваюсь, а просто вперед на пару метров переношусь. Я сначала у себя по камере так скакал, а потом подумал – а вдруг я и через стену перескочить могу? Встал перед ней и прыгнул.

– У меня чуть сердце из-за твоих экспериментов не стукануло! А если бы ты в сплошной стене оказался?

– Не оказался бы. Я пробовал – в пол прыгнуть не могу. Не прыгается и все! И повезло же с первого раза в твоей камере оказаться! – радовался Буран.

– Ну да. Выпрыгнул бы в коридор, и шлепнули бы тебя за попытку к бегству.

Буран эта не радужная перспектива обескуражила – действительно могли ведь шлепнуть не за грош.

– И я конечно рад тебя видеть, но будь готов прыгать обратно, скоро охрана за посудой вернется, – Фил кивнул на еду, – да и про систему наблюдения не забывай.

– Обратно пока не могу, у этого дара перезарядка почти полчаса, – развел руками Буран.

– Попали, – коротко прокомментировал создавшуюся ситуацию Фил, – ладно, скажем, что ты подкоп прорыл. Пускай они поищут, а мы поразвлекаемся.

Если у Фила жизнь после переезда на базу бурлила гейзером, то Буран чуть не чокнулся постоянно сидя взаперти. Его заключение кое-как разбавили допросы, но исходники, вытянув из Бурана всю полезную и бесполезную информацию, потеряли к нему интерес. Пространство ограниченное четырьмя синими стенами так угнетающе действовало на сознание Бурана, что он даже начал медитировать, хотя никогда прежде не делал этого и не знал с чего начинать. Но узнав, во что вляпался Фил, трейсер тут же перестал завидовать его насыщенной приключениями жизни.

– И как будешь теперь все это разгребать?

– Нет ничего проще. Через двадцать минут я усядусь к тебе на шею, ты телепортируешься. Мы выберемся из камеры, перебьем охранников голыми руками, доберемся до Шкипера, разорвем его на три части, заберем Маринку, как трофей и отчалим.

– Нам точно нужна эта тощая стерва? В остальном план отличный, Фил. Загвоздка в том, что с тобой я, скорее всего, не смогу прыгнуть.

– Есть еще один вариант. Только он еще более сумасшедший, – произнес Фил и начал рассказывать Бурану свою идею.

– Мы умрем. Причем в страшных мучениях, – высказал свое мнение насчет плана Фила трейсер.

Еще десяток минут прошел в бурных спорах и обсуждении, после чего трейсер пообещал все крепко обмозговать, повернулся лицом к стене, закрыл глаза и исчез. И вовремя – почти сразу же дверь в камеру Фила открылась, и на пороге появился Ветер. Хмурый зам Шкипера протянул Филу сверток, наемник его открыл и заглянул внутрь.

– Порядок.

– Жемчужину, – Ветер требовательно протянул руку, и наемник положил в нее шарик жемчуга. Ветер сразу же повернулся, чтобы уйти, но Фил его остановил.

– Для тебя есть еще пара дел.

– Тоже заплатишь жемчугом? – недоверчиво поинтересовался о цене предательства Ветер.

– Поверь – кое-чем получше.

Кипучая деятельность Шкипера принесла свои плоды, уже через три дня с базы Исхода вышла колона техники. Организована она была профессионально – с головным и тыловым дозорами и даже с разведкой с воздуха. Фил видел, как с катапульт запускали в небо несколько беспилотников. И это были не гражданские любительские модели, а специализированные военные дроны. Наемник с Бураном как раз наблюдали за их операторами, когда к ним подошел Ветер.

– Рты закрыли, руки взяли в ноги и айда грузиться, – скомандовал он им как зеленым салагам.

– Погоди. Где оружие получить? – спросил у него Фил.

– Зачем?

– Нельзя без оружия по Улью шастать, примета плохая. К смерти это, – поддержал Фила Буран.

– Вам реально кажется, что пушек маловато? – неподдельно удивился Ветер.

И действительно впереди колоны шла четырехствольная зенитная самоходка, сзади ее прикрывали сразу три БПМ. Далее следовали пятнадцать тентованных грузовиков с пехотинцами, которые были вооружены тоже не саперными лопатками. Замыкали колону еще одна БМП и два гусеничных транспортера с установленными на них зачехленными автоматическими минометами. Фил сумел убедиться, что вся эта техника не только внушительно смотрелась, но еще и работала эффективно.

Сначала засуетились операторы беспилотников в открытом джипе.

– Группа зараженных, удаление полтора километра! Тридцать целей, есть лотерейщики и рубер, идут на нас! – проорал в рацию один из них.

– А ты говорил, зачем нам стволы, – резонно заметил Буран.

– Без вас разберутся, – отмахнулся от него Ветер, – пошли, покажу ваш транспорт.

Фил двинулся за Ветром вдоль колоны, а на позицию лихо выехали два гусеничных транспортера, расчеты на них начали расчехлять стволы минометов.

– Пристрелочным! Огонь! – прозвучала команда, и один из минометов гулко ухнул, посылая в небо железную воющую болванку.

– Видим разрывы! Юг триста! Восток двести! – внесли поправку корректировщики, через камеры на беспилотниках наблюдающие разрыв пристрелочной мины.

– Принято! Очередью – огонь! – минометы залаяли, выстреливая серии из четырех мин.

– Все – накрыли, противник рассеян! – доложили корректировщики.

– Слышали? С нашей артой так всегда, не дают повоевать чертяки, – довольно прокомментировал быструю победу Ветер и похлопал по борту запыленного грузовика, – ваш автобус, садитесь, скоро отправляемся.

Фил с Бураном залезли в кузов, где на лавках уже сидели двадцать бойцов Исхода. Ветер обвел их взглядом и строго проинструктировал, указывая на Фила и трейсера.

– Отвечаете за этих двоих головой. Если что случится – прикрывать и вытягивать из любого дерьма до последнего.

Фил надулся, демонстрируя важность своей персоны, но следующие слова мигом вернули его на землю.

– Если вдруг побегут, стреляйте по ногам.

Бойцы Исхода довольно загудели, что, мол, по ногам стрелять они будут обязательно и с большим удовольствием, а Фил усаживаясь на жесткую лавку, думал о том, что он собирается противостоять идеально организованной военной машине. И что Буран в чем-то прав – победить и остаться в живых в этом противостоянии невозможно.

Но любая, даже совершенная машина тоже дает сбои. Пройдя километров тридцать, колона остановилась, и наемник увидел, как в машины загружают приземлившиеся на обочину беспилотники.

– Почему они убирают воздушную разведку? – спросил он у Бурана.

Тот пожал плечами, но на вопрос Фила ответил один из бойцов Исхода, сидевших рядом.

– Здесь пересекаются сразу три кластера. Летать над их границами опасно, электроника вырубается и оператор теряет аппарат. У нас их всего три, надо поберечь для оставшегося пути.

С благоустройством дорог и улиц в Улье было все плохо. Если дороги в постоянно обновляемых кластерах выглядели вполне прилично, то в стабах они постепенно разрушались, ведь желающих собраться и провести субботник, чтобы трещины в асфальте заделать, деревья подрезать или тюльпаны в клумбы высадить не находилось. На такую старую запущенную дорогу и сворачивала сейчас колона Исхода. Деревья вдоль этой трассы разрослись настолько, что их ветви образовывали своеобразный зеленый тоннель. Дорогой это направление можно было назвать лишь условно – выбоин и ям было на ней больше, чем участков с ровным асфальтом. Скорость колоны упала почти до пешего шага.

– Удвоить внимание! У нас несколько тепловых меток на сканере! – ожила и прошепелявила рация у бойца Исхода.

Наемник улыбнулся и покачал головой – команда «удвоить внимание» его всегда откровенно веселила. Вот как ты его удвоишь? Четыре глаза откроешь или еще пару ушей навостришь? Однако предупреждение Шкипера было не напрасным – вдруг что-то острое с треском вспороло прочный брезент на крыше их грузовика, в прореху просунулась огромная когтистая лапа, ухватила Бурана за шкирку, как котенка и выдернула наружу. Фил увидел уносящееся куда-то вверх удивленное лицо Бурана и мелькнувшие перед носом берцы.

Наемник не собирался просто так отдавать неведомой твари своего единственного друга в Улье, поэтому он подпрыгнул и обхватил ноги Бурана. Но твари оказалось совершенно безразлично, вытягивать одного или сразу двоих человек – скорость их «взлета» от удвоившегося веса нисколько не уменьшилась.

Вылетев наружу, наемник увидел свесившегося рубера, обхватившего ногами толстую крепкую ветвь и тянущего к ним свою вторую лапу, чтобы удобнее перехватить двойную добычу. Фил обругал себя за глупость самыми грязными словами. Ну и зачем он бездумно рванул за трейсером? Что ему без оружия делать сейчас с рубером? Рассказывать, что он в последнее время питался мерзким синим холодцом и сам теперь на вкус может быть не очень? Пока Фил думал, как же ему выкрутиться из щекотливой ситуации, Буран это сделал. Он просто исчез из лапы рубера. Фил снова мысленно обматерил себя с головы до ног – как он мог забыть, что у его приятеля есть волшебная «катапульта», помогающая сбежать из любой угрожающей ситуации!

Исчезновение добычи прямо из лапы отобразилось крайним удивлением на морде рубера. Он попытался ухватить падающего Фила, но упустил его и лишь располосовал кожу на спине наемника. Фил грохнулся на дорогу, не успев сгруппироваться и отбив себе колени. По твари, висевшей на ветви, хлестнули первые очереди и она, разочарованно завыв, скрылась в кронах деревьев. Наемник уже хотел показать вслед монстру неприличный жест, когда заметил, что на него мчится следующий в колоне грузовик, водитель которого смотрел не на дорогу, а на скачущего по ветвям рубера. Махать руками, привлекая внимание или попытаться откатиться в сторону, было бесполезно – до бампера грузовика оставалось всего несколько метров.

Фил распластался на асфальте, молясь, чтобы его тушка проскользнула под днищем грузовика, не зацепившись за мосты и прочие выпирающие снизу машины детали. Но грузовик до Фила так и не доехал – из-за придорожных деревьев в его борт врубилась бронированная туша еще одного монстра сидевшего в засаде. Грузовик печально скрежетнув подвеской опрокинулся на бок, а тварь запрыгнула в его кузов, разорвав брезент. Из-под тента полетели кровавые ошметки. В ближнем бою солдаты Исхода были руберу не противники, он шинковал их со скоростью заклинившего на самой высокой скорости блендера. Со стороны по перевернутому грузовику никто не стрелял, боясь зацепить находящихся в кузове людей. Фил же отползал от места побоища со всей возможной прытью.

В кузове один за другим прозвучало несколько взрывов, видимо кто-то из находящихся там бойцов осознал полную бесперспективность ситуации и рванул сразу несколько фанат. Из пылающего кузова выбрался сильно побитый рубер, волоча за собой разорванный труп солдата. Вот тут-то на нем и сконцентрировался огонь всего отряда. В рубера летели пули, гранаты и даже пару раз ухнуло что-то крупнокалиберное. Вокруг твари разверзся настоящий ад, и наемник оказался слишком близко к этому шквалу огня. Фил вжался в землю, накрыв голову руками. И лежал так до тех пор, пока его требовательно не потрепали по плечу. Наемник поднял голову и увидел склонившегося над ним Ветра.

– Все, вставай. Закончилось, – он подал руку Филу.

Фил протянутую руку проигнорировал, сел на асфальт и прижал руку в спине, стараясь оценить серьезность ранения. Возле перевернутого грузовика снова бойцы, заливая струями из огнетушителей вздымающееся пламя. Хотя и одного взгляда было достаточно, чтобы понять – выживших в этой мясорубке искать было бесполезно.

– Без пушки я дальше не поеду, – не вставая произнес Фил.

– Думаешь тебе автомат против такого, – Ветер кивнул на дымящиеся остатки рубера, – поможет?

– Не поможет, так хоть застрелиться смогу, – упрямо сказал Фил.

– Я тоже с вами дальше не поеду, – раздался голос прямо над их головами, – если мне оружие не дадут. И… не снимут меня отсюда.

Подняв глаза вверх, Фил увидел Бурана, застрявшего в ветках на высоте метров пяти над землей. Вот куда телепортировался бравый охотник!

– Хорошо, – вздохнул Ветер, – пошли к нашему каптенармусу, посмотрим, что у него для тебя найдется. А ты, – обратился ветер к трейсеру, – повиси пока, надо придумать, как тебя оттуда сбивать.

Препирательства с хозяйственником заняли почти полчаса и в результате этих споров Фил и Буран стали обладателями двух громоздких штурмовых винтовок явно устаревшей конструкции. От щедрот им выдали еще по три снаряженных магазина, но Фил увидел два отличных клинка на перевязи и объявил, что никуда не уйдет, пока их не получит. Каптенармус настроился еще на получасовой раунд переговоров, но подошедший Ветер распорядился ножи наемнику выдать, что хозяйственник и сделал, пожелав Филу этими ножами неоднократно подавиться.

Дальнейший путь прошел без особых приключений. В небо вновь были запущены дроны, пару раз еще приходилось останавливаться и минометами отгонять особо любопытные стаи зараженных. Скорость продвижения колоны была впечатляющей и уже к вечеру силы Исхода подъехали к Порту. Использовать этот стаб в качестве перевалочной базы посоветовала Маринка. Фил и Буран были против того, чтобы привести к Алексию подарок в виде толпы хорошо вооруженных людей с маньяком с диктаторскими замашками во главе. Но к их мнению никто особо не прислушивался. Единственное на что согласился Шкипер, так это на то, что идти на переговоры с Алексием пойдут Буран, Маринка и Фил. Только люди, которых священник знал, могли бы убедить его пустить на территорию стаба отряд Исхода.

Грузовик остановился, Фил вылез наружу, с удовольствием разминая затекшие ноги. Бросив взгляд в сторону Порта Фил заметил, что стаб сильно изменился. Внешняя стена была увеличена в высоту на еще один ряд контейнеров и сейчас ее красили в приятный зеленый цвет сразу три бригады.

– Ого, развернул тут Алексий кипучую деятельность! – оценил размах новшеств Буран.

Ответить Фил не успел, так как к ним подошел Шкипер вместе с Маринкой.

– Как и договаривались, отправляетесь втроем. Вам надо убедить вашего Алексия пустить нас на сутки. Оплата – горох и спораны. Суммы ты знаешь, – сказал Шкипер Маринке, потом перевел взгляд на Фила, – если у тебя в голове возникла мысль, что ты можешь скрыться от меня за этими стенами, лучше выкинь ее из головы. Не выйдешь обратно через два часа – начну минометный обстрел. Бить буду по площадям, пока весь стаб не заполыхает. Понял?

Фил, не удостаивая Шкипера ответом, молча развернулся и пошел к воротам Порта. За ним последовали Буран и Маринка.

Глава 18

На страже ворот стаба, как и всегда находился Радар. С последней встречи сенс сильно изменился – раздобрел, порозовел, помылся и побрился.

– Фил? Буран? – вглядывался он в приближающиеся к входу в стаб лица, – Маринка!?

– Они самые, – ответил за всех Буран.

– Живы! Господи, а мы думали вы с Филом того…

– Как видишь, мы наоборот этого! – весело ответил Фил.

– А эта шобла с вами? – Радар махнул биноклем в сторону техники Исхода.

– Ага, с нами. Думаем, дай заедем в Порт, узнаем, как у них дела. Может снова революцию устроить надо, – подтвердил опасения Радара Фил.

– Не-не-не, не надо. У нас все во! – показал большой палец Радар.

– Алексия где нам найти? – перешла к делу Маринка, понимая, что обмен любезностями может затянуться надолго.

– Дык, вон он, на поле пашет, – указал на ковыряющиеся в земле фигуры Радар.

– Еще один огородную лихорадку подхватил, – выразил опасения за психическое здоровье священника Буран.

Маринка хохотнула, но наемник намекнул, что у ее шефа есть привычки и похуже:

– Лишь бы он рабов себе не завел.

Подойдя к куску возделанной земли, Фил увидел возвышающегося над толпой отца Алексия. Священник с громким уханьем мощными ударами кувалды загонял в землю бетонный столб. Таких вколоченных ровными рядами в землю столбов виднелся не один десяток.

– Вот так! Теперь можете вязать проволоку, – сказал Алексий помогающему ему мужчине и тут он увидел подходящих у нему Фила с Бураном, – Ааа! Живые!

Алексий, счастливым и неудержимым бульдозером в один миг оказался рядом с трейсером и наемником, сгреб их в объятия и поднял над землей. Воздух из легких Фила моментально улетучился, выжатый могучей хваткой священника, а их с трейсером головы стучались друг об друга как погремушки. Несмотря на слишком бурную радость священника, граничащую с причинением тяжких телесных, Фил искренне был рад встрече с ним.

– А я смотрю, машины какие-то пылят. Голову ломал, с чем гости пожаловали? С добром, или как обычно – попросить что-нибудь ценное задаром, – опуская их на землю, произнес Алексий.

– Что, жулье всякое достает? – сделал стойку Буран. Несмотря на долгое отсутствие, он все еще считал себя ответственным за безопасность стаба.

– Уже нет. Спасибо вам двоим, кстати, за это. Из Колизея к нам много людей переселилось, а потом мы кучу всякого полезного оттуда вывезли. Оборудование, продукты и самое главное – оружие, – произнес Алексий, стягивая с себя рубаху, беря в руки ведро воды и выливая его на себя, – Уххх ты! Хорошо! Совались к нам бандиты несколько раз, но получили по зубам и оставили нас в покое.

– Если у вас продуктов много, то здесь зачем весь этот огород нагородил? – продолжил допытываться о состоянии дел в стабе Буран.

– Это не огород, – явно обился Алексий, – это виноградник.

– На кой он тебе? – опешил Буран.

– Вино будем делать.

– Что? Какое еще вино!? Тебе в магазинах бутылок мало?

– Шмурдяк там один, – брезгливо скривился Алексий.

В разговор вступил Фил:

– Ну почему, вполне не плохое найти можно.

– А я вам говорю, что там одно пойло! – стоял на своем священник, – вот вырастим лозу, соберем урожай, позову вас в гости…

– Алексий, мы с вами и пришли поговорить насчет приглашения в гости, – вступила в разговор Маринка, – нам надо!

– Не соглашайся, – перебил ее Буран.

– Даже и не думай этих придурков в стаб пускать, – вторил ему Фил.

– Эй! – возмутилась Маринка, – мы же договорились!

– А мы тебя обманули, – честно глядя ей в глаза ответил наемник.

– И заметь – не мы это начали. Счет один-один, – поддакнул ему Буран.

Отряду Исхода было важно добиться того, чтобы Алексий открыл перед ними ворота стаба. Размещение крупного подразделения на открытой местности могло вызвать преждевременный интерес со стороны внешников, ведь их база была неподалеку. Буран и Фил уверили Шкипера, что у них достаточно влияния на руководство Порта, чтобы солдат Исхода пропустили внутрь. Влияния-то достаточно, но направили они его совсем в другое русло, что и взбесило Маринку.

– Шкипер вам обоим башки поотрывает как только вернемся!

– Стоп! – вмешался Алексий, – вы чего лаетесь, как неродные.

– А мы и есть теперь неродные, – ответил ему Фил и описал священнику передрягу, в которую он угодил из-за Маринки.

– Погодь, – священник взял еще одно ведро воды и вылил себе на голову, – вот теперь лучше соображаю. То есть ты, ведешь все это войско в свой родной мир, чтобы они там Армагеддон устроили?

– Получается, что так, – понуро согласился наемник.

– И ради чего!? Себя спасти? Своих родных? Но при этом остальных погрузить во тьму вечную? Ночь непроглядную устроить?

Глаза Алексия горели таким гневом, которого бы хватило на изгнание бесов как минимум из сотни одержимых. Но внутри Фила сидел не бес или демон, он был одержим другим – желанием выжить. Да и при Маринке он не мог рассказать священнику, что у него есть кое-какие соображения, как Исход по носу щелкнуть. К его счастью гнев Алексия переключился на девушку.

– Иди к своему командиру и скажи – в Порту вас видеть не желают. Подойдете ближе, чем на триста метров к стене, начнем стрелять. А там уж как бог даст, может к базе внешников и идти некому будет. Здесь из вас иродов душу вытрясем. А вы двое, за мной в Порт, – развернулся Алексий к наемнику и трейсеру, – там все нормально обсудим.

Маринка хотела было возразить, но побагровевшее лицо священника четко намекнуло ей на то, что отец Алексий в таком состоянии может переступить черту «не убий», взять в руки кувалду и заколотить ее по пояс в землю. Она коротко кивнула, обернулась и пошла к колонне Исхода.

– Мы через час вернемся, не делайте глупостей, – прокричал ей вслед Буран, обеспокоенный тем, что из-за них Шкипер может начать обстреливать Порт.

Разговор в Порту вышел долгий. Буран постоянно поглядывал на часы, беспокоясь, что они не уложатся в отведенное время и между Исходом и Портом начнется война.

– Страшное вы дело затеяли. Рисковое очень, – выслушав Фила, покачал головой Алексий, – и на кону миллиарды жизней стоят. Сделаем по-другому – оставайтесь в стабе, отобьемся мы от Шкипера и его ребят.

– У тебя здесь кто? Торгаши да вольные рейдеры? А у Исхода солдаты, тренированные убийцы. Покрошат вас. Вы конечно за стенами подергаетесь, но потом все равно покрошат, – резонно возразил наемник.

– Зато на нашей стороне правда! Закон божий и человеческий! – не сдавался священник, – мы за благое дело биться будем!

В комнату, где они совещались, забежал запыхавшийся Радар.

– Там эта… еще одна толпа прет!

– Все, закончилась наша правда и благое дело. Союзнички к Шкиперу пожаловали, – пробормотал поникшим голосом Буран.

Уже со стены Порта священник с Филом наблюдали, как возле лагеря Исхода разворачивается лагерь килдингов.

– Как бы на стены не поперли, – считая бойцов и машины забеспокоился Буран.

– Не попрут. Им лишний шум и лишнее внимание возле Внешки не нужно. Но вот когда они внешников побьют и портал захватят, могут и вернутся, – озвучил свои опасения Фил, – не просто из чувства мести, а место у вас здесь удобное для перевалочной базы и складов.

– Смотрите, – привлек их внимание Буран, – там еще один столб пыли над дорогой!

– Квазы спешат присоединиться к вечеринке, – у наемника не было сомнений в том, чьи машины спешили сейчас к Порту.

– Вражин прибыло. И что нам делать? Сейчас напасть – перебьют. Если у них с порталом выгорит, то вернутся и опять же перебьют, – подвел невеселые итоги священник.

– Значит надо сделать так, чтобы они не вернулись, – сказал больше самому себе Фил. Ведь он не был уверен, что сам может вернуться из похода к внешникам, – Алексий, я совсем забыл. Мне долг один отдать надо.

– Какой долг? Кому? – удивился священник.

– Помнишь, в первую ночь в Порту я контейнер нашел со связанными людьми?

– Ну, – конечно же, священник отлично помнил, как Фил обнаружил пленников, после чего им пришлось уничтожить банду Дублона и захватить стаб.

– Там еще женщина была, с грудным ребенком. Где они сейчас?

– Да здесь живут. С ними нормально все, я сам регулярно проведываю. А зачем тебе они?

– Говорю же – долг отдать. Если бы я их тогда не встретил, то не стал бы влезать в дела Дублона. И все последующие приключения могли потом пролететь мимо меня. А так меня били, жевали, резали, унижали и обкрадывали. В меня стреляли, меня делали рабом и снова били.

– Погоди-погоди. Ты же не хочешь сказать, что мать и дитя во всем этом виноваты!? – возмутился Алексий.

– Нет. Я же сказал, что у меня перед ними долг, – наемник достал из кармана белую жемчужину, полюбовался на нее в последний раз и протянул ее священнику, – вот, отдашь сам. Не люблю соплей и буханья на колени в порывах благодарности.

– А почему долг-то? – произнес потрясенный Алексий, беря жемчужину.

– Если бы не они, черт его знает, кем бы я в Улье стал. Тварью вроде Шкипера, а может чем и похуже. И ребенку этому я обязан тем, что хоть чуть-чуть еще на человека похож.

– Чужому пацану. – белый жемчуг… – сердце трейсера понимало, зачем Фил отдал свою последнюю жемчужину, но мозг отказывался верить в произошедшее.

– Знаешь, Буран, я в жизни многое видел. У меня профессия не такая, чтобы розами, к примеру, любоваться или классической музыкой себя по утрам баловать. Да и от Улья впечатлений выше крыши. Но там, у исходников, я ребенка видел, которого собственные родители от безысходности чуть голодом не заморили. Щеки впалые, глаза на пол лица. Мне эти глазенки до сих пор в кошмарах являются.

– Вот поэтому завтра я пойду с тобой. Чтобы таких картин в твоем мире не случилось, – осознал все перемены, которые произошли в душе наемника Буран.

– Нет, оставайся в Порту. Про тебя если Шкипер и вспомнит, то рукой махнет. Не ты ему нужен, а я. Буран почесал рукой затылок.

– Хорошо, останусь. Но только на ночь. Хоть высплюсь с удобствами, но завтра поутру – жди.

Утром в лагерь Исхода Буран пришел не один. Когда в палатку Фила вломился он, и выряженный в камуфляж священник, у наемника появилось два вопроса. Первый – где они смогли отыскать форму подходящего для Алексия размера? И второй – какого черта здесь вообще священник делает?

На второй вопрос священник ответил охотно:

– Ты думаешь, ты один остался чуть-чуть человеком? С вами пойду, помогу, чем смогу.

– Но как же стаб!? Там же люди, которым ты нужен!

– Ай, ерунда, справятся. Да и под присмотром они – я Лиса за главного оставил. Помнишь мужик шустрый такой из Колизея?

– Но в лагерь-то как вас пустили?

За священника ответил Буран:

– Шкиперу вообще без разницы, вдвоем мы пойдем или втроем. А вот Маринка, когда Алексия увидела, глазищи свои вытаращила, но Шкиперу не сказала, что к ним в гости сам начальник Порта пожаловал. Крепко, видать, вы ее вчера пристыдили.

– Алексий, возвращайся в Порт. Ты ведь даже стрелять не умеешь! – Фил знал, что новички гибнут в первой же перестрелке, а впереди этих перестрелок намечалось немеряно.

– Так научился же, – раздулся от гордости священник.

– Не мели ерунды. Я уже не первый десяток лет этим занимаюсь и стрелок из меня средний, – принизил свои таланты Фил, – а ты сколько тренировался? Пару дней? Ночь, перед тем, как прийти сюда? Если ты с пяти метров научился попадать в консервную банку, поверь – в бою тебе это вряд ли поможет.

– Смотря из чего, – хитро улыбнулся Алексий.

– О да, это стоит увидеть. Пошли наружу, мы тебе покажем, – подогрел интерес наемника Буран.

Когда они вышли из палатки, священник взвалил себе на плечо трубу с утолщением в задней части и приделанными к ней пистолетной рукояткой и прицелом.

– Гранатомет? – с сомнением осматривал конструкцию Фил, – хотя нет, это же безоткатка! Где вы ее взяли, это почти музейный экспонат!

– Может в музее и стояла. Но стреляет, да еще как! – почти любовно погладил трубу Алексий, – в деревянный щит пальнули – в щепу разнесло!

– И снаряды к ней есть? – спросил Фил.

– А как же! Почти десяток! – продолжил похваляться Алексий.

– И Алексий без проблем с этой безоткатной дуры с плеча садит! Фил, у нас, считай, в команде целый танк появился, – восторгался Буран.

Наемник был настроен более скептически.

– Нам бы на этот танк еще броню навесить.

– Да он и без всякой брони та еще боевая машина, – Буран легко пихнул локтем Алексия, – покажи ему. а?

– Я что, клоун из цирка? – для вида пробурчал Алексий.

– Ну давай, не ломайся, – уговаривал трейсер.

Алексий вздохнул, покопался в своем рюкзаке и достал из него железный ломик в два пальца толщиной. Хитро глянул на Фила, взялся двумя руками за концы ломика, поднатужился и согнул Ломик в почти идеальную букву «о».

– Что я говорил – силен! – восторгался Буран.

– Я и так силушкой не обижен был. А в Улье чую, что здоровье прет, как дрожжевое тесто.

– И это ведь без жемчуга, представляешь, Фил! – не унимался Буран.

– Там куда мы отправляемся, фокусы сильно не помогут. Разве, что мы с вами быстренько сейчас научимся пули зубами ловить и силой мысли снаряды на расстоянии взрывать. Что? Не получится? Тогда удачи тебе, Алексий! И здоровья! Встретимся, когда я твой стаб решу навестить. И шел бы ты Буран вместе с ним, а?

Трясясь в кузове грузовика и глядя на сидевших перед ним Бурана и Алексия, наемник клял себя за то, что не смог их отговорить и заставить вернуться в Порт. Они еду на войну, но это война Фила, его бой. Но в любом бою первыми как раз и гибнут сильные, добрые и благородные люди, очень похожие на балагуривших, как ни в чем не бывало, трейсера и священника. Лишь одно успокаивало Фила – первым в придуманную им махинацию должен сунуть голову именно он.

Доставка Кадета внешникам не подразумевала каких-либо сложностей, наемник просто пришел на условленную полянку вместе с преобразившейся Ящеркой, включил навигатор и подал сигнал. Фил бросил курить еще лет десять назад, так как от табака у него начали слегка подрагивать руки, а в профессии наемника такой тремор мог запросто привести или к «производственной» травме или к преждевременной смерти. Прыгнул чуть прицел и не ты попал, а в тебя. Но сейчас курить Филу хотелось невыносимо. Внешники эвакуировать его не торопились, минуты тянулись как часы, а Ящерка на его взгляд все меньше и меньше напоминала адмиральского сына. Хотя над ее внешним видом исходники поработали просто отлично, закутав в бесформенный камуфляж, который полностью скрыл все детали ее фигуры. Сверху «кадета-обманку» накрыли армейским кепи с длинным козырьком, а на шею намотали зеленую бандану. Когда Фил увидел ее в таком наряде первый раз, то был уверен, что их обман не раскроют. Но после часа ожидания наемнику казалось, что внешники приедут, увидят этот маскарад, да и забросают их гранатами, но перед этим от души посмеются над клоунадой с переодеванием. Однако все пошло совсем не так, как наемник себе представлял.

На полянку выехало сразу три бронемашины. Они окружили Фила с девушкой-квазом, взяв в кольцо. Никто не подбегал к наемнику и не пытался сличить его лицо с фотографией и не задавал ненужных вопросов. Наоборот, все внимание приехавших было сосредоточено на внешнем периметре. В башенках машинах появились стрелки, но свои пулеметы они направили не на Фила, а на окружающее лужайку пространство. У одной из машин открылась дверь, оттуда высунулся человек в костюме химзащиты и прозрачной маске противогаза на все лицо и помахал им рукой.

– Чего ждем? Красную дорожку? Быстро забирайтесь внутрь! – включился динамик на противогазе.

Фил с ящеркой подбежал к машине, куда их шустро втянули, бросив чуть ли не на пол. Автомобиль не медля ни секунды, тут же тронулся с места и почти сразу по ушам сидящих в нем забарабанила пулеметная очередь.

– Что там? – крикнул офицер, который пригласил в машину Фила.

– Шевельнулось что-то в кустах, – ответил сверху стрелок.

Наемник прочувствовал, насколько серьезно настроены ребята, если они поливают очередью из пулемета любое «шевельнулось» и «показалось» в кустах. Видимо решили адмиральского наследника довезти наверняка и без эксцессов. Хотя может быть им и не показалось потому, что в кустах как раз таки должны были сидеть наблюдатели Исхода. И если хоть один подарок из пулемета нашел цель, то можно начинать праздновать – его заклятые дружки понесли первые потери.

– Как добрались? – спросил офицер у «Кадета». При этом он полностью игнорировал Фила. Оно и понятно, кто для них наемник? Инструмент, который свое отработал. Довел сынка и спасибо, а теперь сиди и молча радуйся, что тебя великодушно с собой взяли.

– Спасибо, все хорошо! – ответила девушка, и у наемника на пару секунд остановилось сердце. Вот тебе и легенда о нервном стрессе и невменяемость у Кадета. Как бы девушка не умела изменять свою внешность, но какой-либо специальной шпионской подготовки у нее не было и она умудрилась засыпаться почти что на первых секундах, на автомате вежливо ответив офицеру внешников.

Офицер довольно кивнул, достал большой кофр и открыв его произнес:

– Здесь еда и напитки, угощайтесь.

Сердце Фила снова забилось, офицер не обратил внимания на подозрительно девичий голосок «Кадета». А может ему в противогазе плохо слышно? А может он подумал, что если и отдавили Кадету интересное место в детстве и он теперь слишком уж высоко поет, то переживать по этому поводу совсем не его дело. Его дело – адмиральского отпрыска в целости доставить.

– До базы далеко? – продолжила издеваться над чувством самосохранения наемника девушка.

– Нет, через минут двадцать будем.

– Тогда я воздержусь, – произнесла девушка, и Фил взмолился, чтобы она при этом не додумалась кокетливо подмигнуть.

Несмотря на то, что бронемашина была оборудована кондиционером, Фил за те полчаса, пока они ехали к внешникам, успел пропотеть раз десять. А сколько раз ему хотелось придушить не в меру болтливую Ящерку, он и сосчитать не мог. Поэтому когда они, наконец, остановились возле КПП, Фил шумно и облегченно выдохнул, но как оказалось зря. Пока перед ними открывались двойные ворота базы внешников, устроенные по типу шлюза, у офицера на плече прокаркала рация:

– Посылка в порядке?

Офицер глянул на Ящерку-Кадета и ответил:

– В полном.

– Отлично. Следуйте в медблок, – произнесла рация.

Фил снова нешуточно напрягся, никто не собирался давать им передохнуть спокойно и заняться претворением в жизнь своих планов. То, что Ящерку сразу будут осматривать медики, ставило всю их операцию под угрозу провала. Вряд ли квалифицированный медицинский персонал не обнаружит при тщательном осмотре у «Кадета» такую штуку как грудь. Ну и остальные половые признаки тоже. Как им сможет потом объяснить то, что его посылали в Улей за сыном адмирала, а он оттуда привел дочь?

Пока мысли о том, как объяснить внезапную смену пола у Кадета метались в голове у Фила, их машина медленно проезжала мимо казарменного комплекса. Наемник, побывав в Улье, начал осознавать, насколько уязвима база внешников перед атакой снаружи. Почти все здания соединялись переходами или имели сложные системы для обеззараживания на входе. Персонал внутри не мог постоянно шататься в защитных костюмах и противогазах, поэтому любая пробоина или трещинка в здании привела бы к разгерметизации, заражению воздуха и панике. Наемник даже где-то позавидовал смелости внешников, ведь любая неисправность противогаза или дырка, полученная в быту или бою и все – добро пожаловать в удивительный и необычный мир зомби, дорогой друг!

Насколько сложен был процесс выживания обычных людей в мире Улья, Фил увидел, когда они вместе с сопровождающими солдатами зашли в медицинский блок. После входа они с солдатами разделились, так как иммунных, подышавших свежим и полезным воздухом Улья, обеззараживать было бесполезно и для них был специально сделан свой проход. Но наемник видел через прозрачную перегородку, как несчастных внешников, долго поливали сначала ядовито-зеленной, а потом и подозрительной ярко-оранжевой жидкостями. Солдаты перешли в следующий бокс, где их основательно облучили со всех сторон синюшным светом. И только потом бедолаги двинулись дальше где, наконец, смогли освободиться от своих защитных костюмов. Какие им еще предстояли приятные процедуры, наемник не успел рассмотреть, так как динамик на потолке приятным женским голосом, попросил их с Ящеркой пройти направо, прямо и снова направо.

Следуя указаниям приятного голоса, они оказались в кристально-белой медицинской палате, где им было предложено усесться в кресла и ожидать. Что они с Ящеркой и сделали. Через минуту в палату впорхнула врач в белом костюме, очень напоминающем скафандр космонавта. Она гостеприимно похлопала по кушетке, приглашая «Кадета»:

– Ложитесь, нам надо будет провести небольшое обследование.

Ящерка послушно легла, докторша открыла кейс с какими-то медицинскими приборами, а Фил закрыл глаза. Сейчас врач, поинтересуется, что это выросло на груди у Ящерки, поднимется тревога и их с Ящеркой поутру под барабанную дробь пойдут расстреливать. Но никаких криков слышно не было, и наемник приоткрыл глаз, чтобы увидеть необычную картину. Врач склонилась над лежащей на кушетке девушкой. И не шевелилась. Ящерка держала указательный палец направленным прямо ей в лицо. Фил пригляделся повнимательнее и понял причину всей этой немой пантомимы – острый ноготь ящерки пробил в прозрачном забрале врача дыру. Докторша смотрела на этот острый предмет, маячивший перед самым ее носом, смешно скосив глаза.

Ящерка не стала дожидаться, пока парализованная страхом заражения жертва придет в себя. Из ножен, закрепленных на предплечье, она выхватила небольшой клинок и одним махом рассекла врачу горло. Та упала на пол почти без звука, заживая горло руками. Ее белоснежный скафандр залил водопад алой крови. Ящерка легко спрыгнула и кушетки и посмотрела на остолбеневшего Фила, потом на бьющуюся в конвульсиях на полу женщину.

– Она все равно бы умерла. При штурме. Давай лучше думать, как будем отсюда выбираться, – сказала Ящерка, внимательно осматривая палату.

Фил кивнул, но про себя отметил, что ему до тошноты ненавистны не только исходники. Но и всякая мразь, убивающая ни в чем неповинных людей легким движением руки, говоря, что они и так умрут.

Глава 19

Все-таки у Ящерки была склонность к перевоплощениям. Она откопала в шкафчике медблока два белых скафандра и предложила их на себя нацепить. Филу идея понравилась – защитные скафандры давали отличную маскировку, полностью скрывая человека, носившего их, и в освободившееся в шкафчике место можно было запихать тело убитой докторши. А еще защитные костюмы давали возможность передвигаться снаружи базы, и никто бы не поинтересовался, какого черта они там делают. На крайний случай, можно было бы взять с собой какой-нибудь прибор и размахивать им с умным видом, говоря, что они проводят исключительно важные и крайне небезопасные исследования.

Они с Ящеркой быстро облачились в костюмы, спрятали тело и кое-как затерли найденными медицинскими халатами лужу крови на полу. Фил знал, что все это заметание следов поможет им ненадолго. Рано или поздно в медицинский блок заявятся встречающие Кадета лица и, не обнаружив его там, поднимут тревогу. Еще одна проблема состояла в том, что у них еще в машине мягко, не давя, но огнестрельное оружие все-таки отобрали. Теперь и Фил и Ящерка были вооружены только ножами. А без пыхающего огнем, плюющегося пулями и бабахающего механизма наемник чувствовал себя во вражеском лагере, как младшеклассник с мелочью в кармане, напоровшийся на кампанию гопников в подворотне.

Осложнение возникло у них и при попытке выйти из блока. Девушка и наемник спокойно вернулись по тому коридору, по которому они сюда и пришли, никого не встретив. Но наружная дверь наотрез отказывалась их выпускать. Она имела ровную глянцевую поверхность, на которой не было ни ручки, ни замка. Только лишь на косяке была установлена пластина для электронных карт доступа.

– Черт, даже не шевелится, – наемник попытался выдавить дверь плечом.

– Отойди, – сказала Ящерка, доставая нож и склоняясь над электронным замком.

Глядя, как девушка собирается подковырнуть пластину ножом, Фила посетило неприятное предчувствие. Мало того, что справиться с такой сложной электроникой одним клинком невозможно, так ведь запросто можно не тот проводок перемкнуть и вызвать срабатывание сигнализации. Но Ящерка видимо привыкла меньше думать и больше действовать. Наемник с такой манерой поведения в тылу врага согласен не был и уже собирался оттащить девушку от двери за шкирку, но тут им повезло. Когда Ящерка поднесла к пластине руку с ножом, на ней зажегся зеленый светодиод, следом раздался мелодичный сигнал и дверь открылась.

– Погоди-ка, – догадка озарили голову Фила изнутри. Он поднес перчатку скафандра к панели, и та снова пикнула, – слушай, а удобно. Ключ встроен в перчатку, так его никогда не забудешь.

Они вышли из медицинского корпуса и Ящерка, повертев, головой спросила:

– Куда нам дальше? Я совершенно не ориентируюсь.

Первой задачей Фила было вывести из строя радиолокационную станцию, чтобы та не засекла беспилотники Исхода. Наемник для Шкипера набросал схему базы внешников от руки, но ее сложно было назвать идеально точной. А для того шоу, что задумал Шкипер требовалось точное целеуказание и парящие в небе над базой беспилотники. Найти саму PCЛ было проще простого, так как не увидеть ее внушительную антенну радара мог только слепой. Да и тот бы, наверное, легко ее нащупал. Но как ее обезвредить? Наемник решил, что в этом им должны помочь их костюмы.

Пока они шли до корпуса радиолокационной станции, наемник объяснил Ящерке свою идею и та, хихикая, ее одобрила. Возле шлюзовой камеры на входе Фил приложил руку в перчатке к двери, и она послушно открылась. Видимо медперсонал на базе пользовался приоритетным доступом во все помещения, что и не удивительно, учитывая постоянную угрозу заражения. Филу с Ящеркой прошлось пройти процедуры обеззараживания, в ходе которых их обливали, обдували и просвечивали. Но по окончанию процедур, скафандры они с себя снимать не стали, так и завалились в них в небольшое помещение, заставленное от потолка до пола оборудованием с сигнальными индикаторами и мониторами. Свободного места в этом технологическом царстве оставалось так мало, что посреди комнаты с трудом размещались два кресла с сидевшими в них операторами в военной форме. Операторы непонимающе уставились на ввалившиеся к ним фигуры в белом. Наемник решил не давать им возможность опомниться.

– Так! Срочная вакцинация! На базе вспышка гриппа! – деловым и занятым тоном заявил Фил.

– Секундочку, но нас уже прививали! – попробовал было возразить один из операторов.

– Новый штамм, – сумничал Фил, – поэтому необходима еще одна прививка.

Операторы видимо были и так замордованы осмотрами, процедурами и уколами. Поэтому решили стоять до конца. Ближний из них, привстал с кресла и запротестовал:

– Погодите, мы не чувствуем себя больными…

– Живот сводит? Тошнит? Голова кружится? Звезды перед глазами бегают? – поводил пальцем Фил перед лицом оператора. Тот послушно следил за пальцем глазами.

– Да нет вроде.

– Так сейчас это все начнется. – произнес наемник, нанося оператору удар сначала под дых, а потом и добавляя боковым в челюсть. Не желающий лечиться оператор сложился пополам и рухнул к Филу под ноги.

Второй солдат начал подниматься с кресла, судорожно выдергивая пистолет из поясной кобуры. Рука Ящерки взметнулась со скоростью атакующей кобры, и он осел обратно в кресло, зажав рукой торчащую из груди рукоятку ножа. Оператор хватал ртом воздух, но не мог закричать от дикой боли, свернувшей спазмом его диафрагму. В два быстрых шага Ящерка оказалось возле него, вытащила нож из его груди и быстрым ударом оборвала его жизнь. Фил вытащил из-под стола его более везучего коллегу.

– Отключай станцию.

– Сейчас, отдышусь только, – сморщился оператор, – а потом еще чаю вам налью и булочек быстро напеку.

На оператора придвинулась Ящерка, поигрывая окровавленным ножом.

– Смелый?

– Нет, разумный, – ответил Ящерке оператор, – вы же меня все равно прирежете. А так есть шанс, что я вам с того света отомщу.

– Не будем мы тебя резать. Мы тебя просто на улицу вытащим, без костюма и противогаза, – пообещал Фил и оператор съежился. Одно дело умереть от ножа, а другое – предварительно превратившись в отвратительного монстра.

– Не надо…

– Тогда отрубай эту шарманку к чертовой матери! – надавила на оператора Ящерка.

Трясущимися руками оператор переключил несколько тумблеров, пробежался пальцами по клавиатуре и экраны в радарной погасли.

– Ну вот… – не успел он закончить фразу, как Ящерка всадила ему нож в основание черепа. Оператор уткнулся лицом в клавиатуру.

– Здесь закончили. Идем на КПП? – произнесла Ящерка, отстегивая ремень с кобурой у оператора. Наемник забрал второй пистолет.

Фил кивнул и подумал, что весь свой путь по базе им придется залить лужами крови и отметить цепочками трупов. Выйдя с радиолокационной станции. Ящерка достала из кармана небольшую черную коробочку, вытянула из нее телескопическую антенну и нажала на кнопку на ее боку. В радиоэфир полетел бессмысленных набор щелчков и шорохов. Но Фил знал, что эта мешанина радиосигналов была для Шкипера сигналом к началу операции. Теперь база внешников будет завалена не цепочкой, а целой горой трупов. Что бы ни случилось с Филом или Ящеркой, штурма уже избежать не удастся.

До КПП на въезде Фил гнал Ящерку чуть ли не бегом, он и так удивлялся, почему судьба решила подарить им столько времени. Петляя по дорожке между белыми, покрытыми каким-то пористым пластиком, зданиями базы, Фил все время вжимал голову в плечи и ждал объявления тревоги или оклика патруля. И дождался. Они подошли к входу на КПП и Фил приложил перчатку к электронному замку. Дверь приоткрылась и почти тут же по всей базе заорала сирена. Филу еще повезло, что КПП не был оборудован шлюзом, дверь сразу вела в помещение, в котором из-за поднятой на базе тревоги суетились сразу трое солдат и офицер.

– Вакцинация… – начал было свою песню Фил, но офицер, увидев посторонних на вверенной ему стратегической точке, завопил сквозь противогаз:

– Вышли! Быстро! Не слышите – тревога!

Спорить с четырьмя вооруженными и заведенными людьми наемник не стал и начал разворачиваться, чтобы выйти, но тут у него из-за спины вынырнула Ящерка, сходу открывшая огонь из трофейного пистолета. Ящерка не только замечательно владела холодным оружием, но и стреляла вполне неплохо. Первым же выстрелом она отправила пулю прямо в лоб одному из солдат, а вторым задеть плечо офицера. Наемник бы искренне порадовался ее успехам, если бы не оказался на линии огня и у Ящерки и у разозленных внешников.

Дорожа своей шкурой и желая избежать в ней появления ненужных отверстий, наемник плашмя упал на пол, дергая пистолет из кармана. Тот как назло уперся, и вытаскиваться категорично не хотел. Дважды хлопнул пистолет Ящерки, сбивая с ног еще одного солдата. А вот в ответ ей уже зазвучала целая очередь – последний солдат успел вскинуть свой автомат. Ящерка предусмотрительно спряталась за дверь, и автоматная очередь прошла по стене, выбивая из нее кусочки бетона. Наемник все же смог вытащить пистолет, вскинуть его и поймать в прицел солдата с автоматом. Фил не стал жадничать, его пистолет пролаял пять раз, буквально нашпиговывая незадачливого автоматчика свинцом.

Из-за двери выглянула Ящерка, и Фил ей жестами показал, что надо осмотреть помещение, ведь раненный офицер был где-то здесь. Нашли они его сидящим за столом и судорожно пытающимся достать левой рукой пистолет из кобуры. Его раненная права рука висела плетью.

– Кто вы, черт побери, такие? – прошипел он, увидев Ящерку и Фила, обходящих его с двух сторон.

Ящерка ему ответила. Вернее ответил ее пистолет, рявкнув два раза. В голову и грудь. Еще один труп по дороге к всеобщему счастью людей Исхода.

– Ты поторопилась, – скрипнув зубами, произнес Фил, – мы не знаем, как открыть ворота.

– С такой мелочью мы разберемся сами, – пренебрежительно махнула рукой Ящерка.

Перед большим панорамным окном, выходящим на закрытые ворота базы, стоял пульт управления. Ящерка оказалась права, все тумблеры на нем были подписаны, и одного взгляда было достаточно, чтобы разобраться, как открыть ворота.

– Так, это большая красная кнопка для тревоги, – бормотала про себя Ящерка, осматривая пульт, – ее мы трогать не будем, хотя и так сирена надрывается. Это аварийная блокировка, а это… вот, это нам и нужно!

– Второй пост! Второй, слышите меня? Что у вас там за стрельба? – прошуршала рация у убитого офицера.

Фил укоряюще посмотрел на Ящерку, подошел к телу офицера и взял у него рацию.

– Эээ, все у нас под контролем, – Фил пытался придумать убедительное объяснение, – неаккуратное обращение с оружием. Чуть самострел не приключился.

– Какой еще самострел? Это вообще кто? Эй, дайте мне картинку с КПП! – возмутился голос в рации.

Камера видеонаблюдения в углу под потолком тихо зажужжала и развернула свой объектив на наемника, склонившегося над трупом офицера-внешника. Фил не стал ей позировать, а вскинул пистолет и за два выстрела превратил ее в кучку проводов и осколков пластика.

– Вот нам и хана, – описал состояние их дел наемник Ящерке.

– Еще не хана. – весело ответила та, – я уже почти справилась. Оп! Внешние ворота открываются. Фил выглянул в окно во внешний двор.

– А к нам уже друзья на вечеринку бегут. И тащат с собой что-то тяжелое.

По двору к ним приближались несколько фигурок несших крупнокалиберный пулемет на станке.

– Сделай что-нибудь с этими воротами! – крикнул Фил Ящерке, поднял с пола автомат и сдернул подсумок с магазинами у одного из убитых.

Наемник прикладом выбил стекло и дал короткую очередь в сторону бегущих к КПП солдат. Один из них упал, другие залегли и начали отстреливаться. Фил заметил, как пара из них суетится возле станка пулемета.

– Приготовься, сейчас начнется! – проорал он.

Пулемет затарахтел и Фил упал на пол, стараясь растечься по нему как тесто. Пули, величиной с хороший стручок гороха, застучали по стене КПП. Внутри стоял такой грохот, что Филу показалось, что его сверху накрыли огромной кастрюлей и от всей души долбят по ней палкой. Подняв глаза, Фил увидел, что КПП построен на совесть и с учетом того, что его, возможно, будут обстреливать – сквозных пробоин в стене не было. Наемник высунулся из окна и снова дал очередь, не давая внешникам заскучать.

– Долго там еще? – спросил он у возящейся возле пульта Ящерки.

– Не получается! Внешние ворота открылись, а внутренние – никак! – с отчаянием в голосе ответила Ящерка.

По плану Шкипера первыми на территорию базы внешников должен был проникнуть спецназ Улья – квазы. Отец уверял, что подчиненные в Улье чувствуют себя как щуки в озере и за счет своих даров пройдут минные поля и сигнальные устройства перед базой внешников без особых проблем. Но потери могли начаться при штурме ограждения из высокого двойного забора, ведь пространство между стенами забора простреливалось автоматическими караульными системами. Да и две пулеметные вышки по углам стены могли оптом отправить несколько мутантов в их рай для квазов.

Для того чтобы у квазов был шанс добраться до ворот. Шкипер и его союзники придумали неплохой отвлекающий фактор. Любого, мало-мальски понимающего в военном деле человека, жутко отвлекает вой приближающейся мины калибром сто двадцать миллиметров. А разрыв гаубичного ста пятидесяти миллиметрового снаряда так вообще заставлял забыть обо всем и срочно искать укрытие понадежнее.

Эти милые игрушки начали сыпаться с неба на базу, и один из них накрыл группу внешников, обстреливающих КПП. У двух самоходных гаубиц килдингов был очень ограниченный боезапас, но они стреляли на разных углах возвышения, поэтому снаряды летели по различным траекториям и падали почти одновременно. На несколько секунд на базе воцарился настоящий ад и Фил молился, как мог, чтобы ни один из стальных подарков килдингов не обрушился на здание КПП. Вояки из сектантов были еще те, ошибутся там на огневой позиции на миллиметр и одним снарядом похоронят наемника и Ящерку в братской воронке. Но пронесло, артиллерийский налет закончился так же внезапно, как и начался. Несколько зданий внешников были разрушены прямыми попаданиями, вся территория базы перепахана воронками, а в воздухе витала взвесь из пыли и гари. Наемник поднялся с пола, встряхнул головой, прогоняя звон в ушах, и прокричал Ящерке:

– Ты чего ворота не открываешь?

– Тут защита какая-то. Открываешь одни, закрываются другие! – в отчаянии пробормотала девушка, – как в шлюзе!

Сигнал о том, что им надо поторапливаться, прилетел с той стороны стены – сразу несколько выстрелов из РПГ попали в пулеметную вышку, превратив ее в огненный шар. Через минуту заполыхала и вторая вышка. Фил наскоро обшарил лежащие на полу трупы солдат, добыв четыре гранаты.

– Открывай внутренние ворота! – приказал он Ящерке, активно освобождаясь от медицинского скафандра.

– Что ты собрался делать?

– Твои косяки исправлять! Как рванет, открывай внешние створки, – Фил подхватил автомат с гранатами и направился к выходу.

– Что рванет? – кинула ему вслед Ящерка.

– Ты услышишь.

Фил со всех ног рванул к отрывающимся створкам ворот. Пока еще внешники потрясены шквальным артиллерийским ударом, но сирены орут уже по всей базе, возле зданий начали суетиться спасательные и пожарные команды, но скоро они очнутся и обратят внимание на въезд на базу. Встречаться одному лицом к лицу с осами из этого разворошенного гнезда Филу не хотелось совсем. Он добежал до открывшихся ворот, вытащил из кармана пару фанат и забил их в промежуток между створкой и рычагом привода, который ее приводил в движение. Вздохнув поглубже, Фил выдернул кольцо у гранаты и метнулся за угол ворот, пережидать три тревожные секунды перед взрывом.

Хорошо, что наемник поднял голову и увидел, как внешние ворота в невероятно высоком и затяжном прыжке перелетает огромная фигура в балахоне. Отец, а это был именно он, приземлился, припав на одно колено. Видимо квазам с той стороны надоело смотреть, как перед ними с лязгом то открываются, то закрываются створки ворот и Отец самолично решил наведаться и узнать, когда Ящерка с Филом наиграются.

Идея была неплохой, но вот только один умелый наемник сам того не желая устроил Отцу западню.

– На землю! Ложись! – крикнул Фил, с ужасом понимая, что глава квазов оказался в зоне поражения фанат.

Кваз повернулся к Филу, и тут по нему хлестнула ударная волна и осколки, а в ушах у наемника снова зазвенело от близких разрывов гранат. К такого рода неприятностям Фил был готов, как-никак, а профессия предполагала, что его ушам будет постоянно доставаться от ударной волны. Но Фил абсолютно не был готов к тому, что посеченный осколками и упавший на спину лидер квазов, поднимется и сядет. Балахон Отца был разорван в нескольких местах и пропитан кровью. Заскребли по гравию, открываясь, створки внешних ворот, значит. Ящерка услышала взрыв и догадалась открыть ворота.

– Ты как? – подбежал к квазу Фил. Тот, тяжело дыша и хрипя, скинул с головы капюшон. На наемника смотрел весь ужас Улья – лицо Отца ничем не отличалось от мерзких морд лотерейщиков.

– Что с ним? – прокричала выбежавшая из КПП Ящерка.

– На моих гранатах подорвался, – не придумал ничего лучше, как сказать правду наемник.

В руке Ящерки моментально появился пистолет, смотревший Филу прямо в лицо.

– Не надо, – просипел Отец, – я… я сам виноват. Сделал глупость. Лучше помогите встать или оттащите меня, сейчас штурм начнется. Переедут к чертовой матери.

Наемник с Ящеркой подхватили Отца подмышки и потащили к стене КПП. Вернее попытались потащить – у Фила возникло чувство, что он тянет слона за хобот. Но тот факт, что их кто-то может переехать, заставил наемника до хруста и выворачиваемых позвонков напрячь спину и с усилием переставлять ноги. До стены было всего метров пять, но Филу показалось, что он протопал пять километров с полной выкладкой на плечах. Наконец он привалил Отца к стене и рухнул рядом сам, пыхтя от усилий и любуясь на багровую пелену перед глазами.

С дороги они убрались вовремя – в открывшийся проезд на полной скорости залетели две БМП. Видимо из-за задержки с открытием ворот Шкипер решил послать вперед не спецназ квазов, а бронетехнику. Внешники уже отошли от первого шока и из-за клубов дыма в сторону нападающих начали раздаваться редкие очереди. БПМ стали огрызаться, стремясь больше напугать и пригнуть к земле, нежели реально в кого-то попасть.

Мимо прилегших отдохнуть Фила и Отца пронеслись несколько выкрашенных в черный цвет БТРов килдингов, а уже за ними в ворота хлынула лавина пехоты. Если исходники и килдинги не обращали никакого внимания на раненого Отца, стараясь быстрее занять запланированные позиции, то «спецназ Улья» выпал из общего потока и тут же окружил своего предводителя. Квазов среди штурмующих было немного, но Отец говорил, что он взял на «дело» только настоящих бойцов, каждый их которых стоил десятка стрелков Исхода. К их группе подбежали и Буран с Алексием.

– Что нам делать. Отец? Ты тяжело ранен. Сворачиваем миссию? – спросил один из бойцов-квазов у Отца, которого Ящерка отпаивала живчиком.

– Ни в коем случае, – еле просипел Отец, – двое из вас вытаскивают меня, остальные продолжают выдвигаться на позиции.

– Я бы не стал этого делать, – заметил как бы, между прочим, Фил.

– Почему? – не понял Отец.

– А вы понаблюдайте, – махнул рукой в сторону развернувшегося боя наемник, – сейчас килдинги и Шкипер продвигаются по двум направлениям, охватывая центр базы. Только парни Шкипера идут по тем секторам базы, где находится исследовательский центр, там живут и работают ученые, а килдингов он отправил в путь через казармы. О! Вот уже и результат его задумки появился!

Отец и квазы кинули взгляд на развернувшееся поле боя. Один из БТРов килдингов уже горел веселым костром, выкидывая в небо клубы черного дыма. И тут попав под плотный обстрел из гранатометов, занялся и второй бронетранспортер сектантов.

– Фил дело говорит, смотри, килдингов косят, а исходники вышагивают, как на параде, – убедилась в правдивости слов наемника Ящерка.

– Тот маршрут, который вы со Шкипером разрабатывали, проходит не через госпиталь, а через арсенал, – подлил керосинчику в огонь сомнений Фил.

– Откуда ты знаешь? – спросила Ящерка.

– Оттуда. Я сам рисовал карту базы. И видел, как потом Шкипер ее перерисовывал, чтобы вам показать. Все что он там изобразил – полная ерунда.

– Хех, Шкипер мужик такой, подлянку не бросит, спать спокойно не сможет, – усмехнулся Буран.

– Что будем делать? Нас слишком мало, чтобы сейчас напасть на Исход, – просила совета у Отца Ящерка.

– Полезете на Шкипера сейчас, и вас перебьют. Но есть вариант и его прокатить и портал захватить. Предлагаю подружиться и вместе надрать ему задницу, – Фил протянул руку Отцу.

– И чем ты лучше Шкипера? – с сомнением поглядел Отец на Фила.

– Тем, что со мной легче сладить. У меня нет своей армии за плечами.

– Мы получим все то, о чем договаривались с Исходом? – решил уточнить детали сотрудничества Отец.

– Конечно.

– Тогда по рукам, – Отец пожал протянутую Филом руку, – что тебе от нас надо?

– Десять лучших бойцов, – Фил посмотрел на часы, – и желательно поторопиться с выбором добровольцев, у нас очень мало времени.

Глава 20

– Куда нам? – спросила Ящерка, после того, как два самых здоровых кваза, взвалили на плечи и утащили Отца. – идем к порталу?

– Не совсем. Нам надо сначала сходить и проведать людей Шкипера, которые следят за минометами.

– Никуда ходить не надо, они должны въехать прямо за нами, – произнес один из квазов, – надо просто подождать.

Фил снова нервно глянул на часы.

– Хорошо, подождем немного.

– Зачем они тебе?

Наемник решил, что продолжать играть в темную с квазами больше нельзя. Их сотрудничество и так держалось на тонкой ниточке еще ничем не оправданного доверия.

– Забрать у них надо пару мин со спорами грибка. Поможете?

Тем временем отряд Исхода добрался до большого ангара в центре базы внешников. Бойцов вел Ветер и он был несказанно рад тому, что потерял всего семь человек убитыми и десяток ранеными. Зачисткой базы он особо не занимался, его главная цель состояла в том, чтобы как можно быстрее добраться до портала, захватить его и уйти во внешний мир. Ведь большинство внешников в момент атаки находилось без противогазов и защитных костюмов и подверглось заражению. Уже через час Исходу надо будет сражаться не с озлобленными вооруженными солдатами, а с безмозглыми свежими зараженными.

С другой стороны улицы показался отряд килдингов. Фанатизм и дары Улья помогли им мало – сектантов осталось немного, выглядели крайне потрепанными и при этом они умудрились потерять всю приданную бронетехнику.

– О! Союзничков подвезли! Пора нам парадный вход к порталу прорубать. Давай! – дал отмашку Ветер стрелку БМП. Бэмпэшка развернула свою башню и ее автоматическая пушка выдала очередь по бетонной стене ангара. Во все стороны полетело бетонное крошево.

– Может, лучше с главного входа войдем? – спросил в перерыве между очередями стрелок.

– С главного входа нас ждут, а тут хозяевам неожиданность будет, – усмехнулся Ветер, – так что продолжай долбить.

Побитые килдинги подтянулись к бойцам Исхода и без сил попадали возле боевых машин, наблюдая за тем, как орудие прорубает проход. Пушка затихла, пыль осела, и из башни БМП высунулся, любясь на дыру в стене, стрелок.

– Что пехота, пролезете? – спросил он.

– Проползем, – прикинул на глаз размер пролома Ветер и повернулся к командиру килдингов, – вы готовы?

Тот понуро и устало кивнул.

– Мы заходим первые, вы за нами, – уточнил порядок следования Ветер.

На этот раз командир килдингов кивнул более оживленно, ему этот штурм уже сидел в печенках и первым лезть на рожон сильно не хотелось. Пока сектанты тихо радовались передышке, бойцы Исхода окружили пролом и по кивку Ветра, забросили в него фанаты. Рвануло, выбрасывая из дыры наружу пыль и дым.

– Пошли-пошли, демоны! Последний рывок и портал наш! – подгонял своих солдат Ветер, запрыгивая после первой тройки в дыру сам. За ним последовали и остальные бойцы Исхода.

Вопреки ожиданиям килдингов из пролома не раздались очереди, взрывы гранат и команды напополам с матами. Наоборот, из дыры доносилась гнетущая и пугающая тишина. Измотанные сектанты снова напряглись – что бы там за стеной не было, оно же не смогло бы в одну секунду положить вооруженный отряд без единого выстрела. Командир килдингов медленно двинулся к пролому, за ним неуверенно двинулись остальные сектанты. Командир заглянул в дыру и разочарованно произнес на выдохе:

– Твою ж дивизию! И из-за этой херни мои ребята полегли!?

Внутри здание оказалось обычным ангаром, посреди которого стояли два небольших ударных вертолета.

– Ага, именно из-за этой, – пробурчал Ветер, выбираясь из пролома наружу, – хорошо хоть внешники их в воздух поднять не успели. А то нас всех бы с землей смешали.

За Ветром выбирались остальные исходники и шли к своим боевым машинам.

– Так получается, вообще никакого портала нет!? – топчась возле дыры и все еще не веря, что кошмарная прогулка по базе внешников закончилась пшиком, спросил сектант.

– Как нет. Есть. Но где он, это тот еще вопрос, – оглядывая полуразрушенную базу внешников, ответил Ветер.

– Так надо искать, – засуетился килдинг.

– Так точно. Надо, – задумчиво ответил Ветер, – Но сначала дело одно закончить надо.

– Какое?

– Нужное. Эй, парни! – привлек внимание своих бойцов Ветер, – план «чистка»!

– А что… – задать еще одни вопрос килдинг не успел. Ветер вытянул, сцепив пальцы, руки в сторону килдингов. Штормовой порыв ветра отбросил фанатиков на стену, хорошенько об нее приложив. Подняться на ноги килдингам бойцы Исхода – уже не дали, затрещали автоматные очереди, росчерками выбивая жизнь из фанатиков. Когда последний сектант перестал дергаться Ветер достал рацию и доложился:

– С килдингами вопрос решен. Без потерь с нашей стороны.

– Отлично! – ответила рация голосом Шкипера, – с порталом что?

– А вот тут засада, обманул нас этот наемник. Он крестиком на карте ангар отметил. Здесь одни вертолеты стоят.

– Тварь! – провизжала рация, – искать!

– Портал или Фила? – поинтересовался Ветер.

– Фила… нет, отбой! Я его, кажется, вижу! Портал ищите.

– Понял, отбой, – пожал плечами Ветер. Устранить килдингов его попросил Фил, но и Шкипер отдал такой же приказ. Зачем им обоим это вдруг понадобилось. Ветер не знал, но выполняя этот приказ, он ничем не рисковал.

Шкипер стоял на крыше медкомплекса и обшаривал биноклем базу внешников. Он заметил Фила, идущего по проходу между зданиями в компании квазов.

– Попался, засранец, – процедил Шкипер сквозь зубы и еще раз приложил к глазам бинокль, чтобы убедиться, что видит именно Фила.

Лидер Исхода легко спрыгнул с трехметровой высоты и пружиняще приземлился. Несмотря на тщедушный вид, тело Шкипера было свито из стальных канатов, за что ему надо было быть благодарным Улью и своему долгому пребыванию здесь. Но Улей Шкипер ненавидел всеми фибрами души, а еще сильнее ненавидел наемника, который непонятно чем задурил головы квазам и куда-то их тащит. Шкипер дошел до джипа, в котором сидели Маринка и водитель.

– Подкинул нам дерьмеца твой наемник, – произнес Шкипер, садясь в машину.

– Что он сделал? – спросила Маринка. Кислая морда шефа для нее не была неожиданностью, она изначально подозревала, что Фил отмочит какой-нибудь фортель.

– Посчитал, что он самый умный. Поехали, разочаруем его. Туда! – задал направление водителю Шкипер.

Фил понял, почему Отец так высоко отзывался о боевых качествах своих квазов. Ни ему, ни Бурану с Алексеем за весь путь по базе так ни разу и не пришлось выстрелить. При появлении противника квазы скакали как заправские кузнечики, разогнавшись, пробегали по стенам и демонстрировали и другие акробатические трюки. При этом они не забывали метко стрелять из пистолетов сразу с двух рук. Ну а в ближнем бою эти супермены вообще не оставляли никаких шансов внешникам. Пользуясь ускоренными рефлексами и нечеловеческой силой, они неожиданно возникали возле противника и быстрым росчерком клинка отправляли его в мир лучший. Или походя сворачивали шеи и вырывали кадыки. Поэтому когда их процессия дошла до здания, на которое Фил ткнул пальцем и сказал что они на месте, квазы были основательно покрыты кровью, что вкупе с них неординарной внешностью делало их похожими на демонов преисподней.

Но «демоны ада» приуныли, когда увидели, что вход в здание с порталом похож на лабиринт из толстого прозрачного пластика.

– А что вы хотели? Это последний карантин перед моим миром. Дальше пойдем без пересадок. Здесь все устроено по серьезному, в первые две камеры вообще без защитного костюма входить нельзя, кожу кислотами до кости разъест.

– Как же быть? – занервничала Ящерка.

– Отойти в сторонку, – гордо расправил грудь Алексий, – мудрый в гору не пойдет, мудрый гору обойдет. Или проделает в ней дырку.

Алексий легко, как пушинку закинул себе на плечо безоткатное орудие, прицелился и нажал на спуск. Снаряд вынес сразу несколько прозрачных переборок на своем пути. Но не все.

– Повторим, – флегматично сказал Алексий, а Буран кинулся перезаряжать орудие. На этот раз к фейерверку все были готовы, поэтому открыли рты и прикрыли руками уши. Орудие бабахнуло.

– Вот же упертая гадость, – произнес Алексий, глядя на входную дверь в здание, которая устояла, хоть и покрылась паутиной трещин, – заряжай!

Снова раздался гулкий выстрел и на этот раз путь в другой мир оказался открыт.

– Не зря число три считается счастливым, – обрадовался третьей попытке Буран.

Алексий осуждающе посмотрел на трейсера – мол, не богохульствуй и не связывай орудие смертоубийства со святым. Но готовящуюся проповедь от священника на корню обрубил наемник.

– О святом и грешном потом будете рассуждать, – наемник снова посмотрел на часы, – у нас время на исходе.

– А куда мы торопимся? – спросила на ходу Ящерка, – И сможем ли мы этот портал включить?

– Сейчас все увидишь, – не стал раскрывать интригу Фил.

Но когда они, аккуратно ступая по осколкам пластика, зашли внутрь, то Ящерка не увидела ничего. В смысле смотреть было не на что – здание оказалось абсолютно пустым, в нем даже вместо пола простирался обычный земляной грунт.

– Это штука такая? Или очередной обман? – Ящерка в ярости схватилась за пистолет. Алексий тут же направил на Ящерку трубу своей безоткатки, а за его спиной зашевелились квазы, вытаскивая оружие. Буран тоже сдернул с плеча автомат. Один только наемник не схватился за оружие, наоборот он примиряюще поднял руки.

– Это не шутка. Это действительно портал.

Ящерка озиралась по сторонам, в ее сознании портал должен был выглядеть как какое-то футуристическое чудо, огромная машина, покрытая всполохами от электрических разрядов. Однако она ничего похожего тут не наблюдала.

– Этот портал особенный, – продолжил объяснять Фил, – вообще это просто кластер, только какой-то неправильный. Он перезагружается каждые два часа, причем переносит только то, что стоит на поверхности и возвышается максимум на шесть метров. Видите, здесь потолки семиметровые и перенос их не касается.

– И что нам надо делать? – все еще сомневаясь в словах Фила, спросила Ящерка.

– Встанем на центр площадки, и просто будем ждать. У нас осталось меньше минуты.

– Просто будем стоять? – деятельной натуре Ящерки требовалось нечто больше, чем просто ожидание.

– Сядь если хочешь, так перенос даже легче пройдет, – обрубил Фил.

Но только путешественники в другой мир сели на землю, как пробивая остатки пластиковых перегородок, в помещение влетел джип с Маринкой и Шкипером. Квазы схватились за оружие, но в этот момент окружающий мир поплыл как картина из воска нагретая феном. Очертания стен расплылись и размазались, мир потерял краски и стал невыносимо серым. Время застыло на целую секунду и ворвавшийся на площадку джип, подпрыгнув, завис в воздухе.

Время возобновило свой бег, машина приземлилась и, не успев погасить инерцию, проехала несколько метров и врубилась в каменную стену, которой еще секунду назад не было. Джип от удара подбросило, он несколько раз перевернулся и застыл, направив колеса в небо. Точнее никакого неба не было и в помине, вместо него простирался огромный купол из прозрачного мягкого пластика желтого цвета.

Первым от смены обстановки очнулся священник. Он бросился к перевернутому джипу и заглянул внутрь через разбившееся боковое окно. От увиденного Алексий скривился.

– Что там? – поднимаясь с земли и приходя в себя, спросил Фил.

– Все в крови, – удрученно сказал Алексий.

Буран потрясенно оглядывался вокруг. С одной стороны он увидел каменную стену явно естественного происхождения, с другой площадку огораживала полукольцом искусственная стена четырех метров высотой.

– Где мы? – спросил трейсер.

– В пещере. В огромной такой пещере, – беззаботно ответил Фил.

– А пещера эта…

– В моем мире, – закончил за Бурана Фил.

– Внимание, – вдруг раздался приятный женский голос, усиленный десятками динамиков, – угроза вторжения! Объявляется срочная эвакуация персонала! Через десять минут будет запущена процедура ликвидация!

– Что за черт!? – подпрыгнула Ящерка.

– А ты думала нас здесь с хлебом-солью и ковровой дорожкой встречать будут? Понятно, что нам просто так выйти не дадут, – обрадовал девушку-кваза Фил.

– И что теперь? – спросила девушка у Фила.

– Бери свой спецназ и бегом штурмовать командный центр. Это такая вышка с блюдцем наверху, стоит в центре базы. Я не знаю, кому там руки с ногами менять придется, но ликвидацию базы надо остановить. А мы втроем рванем к выходу из пещеры. Может, успеем до конца эвакуации, пока они базу намертво не запечатают.

Ящерка смерила взглядом высоту стены.

– Хорошо, мы справимся. Вперед – скомандовала она своим бойцам.

– Куда… – запоздало спросил Фил, но квазы уже во весь опор неслись к стене. Квазы продолжили демонстрировать акробатические этюды, одна пара встала у подножия стены и перекрестила свои руки, образовав живой батут. Остальные квазы разогнавшись, взлетали на этот батут, отталкивались ногами и оказывались на верхушке стены.

– Ты так сможешь? – спросил Фил у Бурана.

– Я что, саранча какая-нибудь!? Нет, конечно, – ответил Буран, глядя на то, как квазы свесились сверху и подтянули оставшихся внизу. После этого квазы разрезали купол из мягкого пластика и начали спрыгивать наружу. Из-за стены раздались выстрелы и вопли.

– Мужики, не волнуйтесь. У нас же с собой универсальная отмычка, – Алексий погладил трубу на своем плече.

Пока Фил с трейсером любовались на трюки квазов, священник уже присмотрел в стене дверь. Пара выстрелов из безоткатного орудия в место крепления петель, мощный удар плечом и бронированная дверь пала, открывая доступ наружу. За дверью обнаружился отряд внешников, качественно вырезанный квазами. Тела в синей форме лежали буквально вповалку друг на друге.

– О-го-го! – произнес Алексий, осматривая огромную, казавшуюся почти безграничной пещеру и белоснежные купола исследовательского центра внешников, – тут же заблудиться можно!

– Можно. Но нам в сам городок не надо. Выход из пещеры совсем недалеко. По стеночке пройдемся метров сто. и мы уже на месте, – обнадежил священника Фил.

– Внимание, срочная эвакуация! До ликвидации базы осталось восемь минут! – опять разнесся женский голос по пещере.

– Черт – побежали! – сказал Буран и подал пример, припустив бегом вдоль стены.

Но путь оказался не таким простым, как его описал Фил. Когда до уничтожения пещерного комплекса оставалось всего пять минут, на наемника и его товарищей вырулил странный кортеж. На двух смешных электромобилях, похожих на машинки для гольфа, на встречу с ними спешили закованные в бронежилеты и обвешанные оружием мордовороты. Фил заметил, что на них не было противогазов. Ребята на электрокарах понимали, что они команда смертников и биться будут соответствующе.

Головной автомобильчик подлетел в воздух, разбрасывая внешников, как конфетти – Алексий метким выстрелом из орудия угодил ему прямо капот. Но на этом везение товарищей закончилось. Внешники пользуясь численным преимуществом, прижали их огнем, в самом начале боя ранив Бурана в бедро и не дав Алексию перезарядить его орудие судного дня. Приятели вжались в каменную расселину, из которой Фил пытался огрызаться огнем.

– Сейчас гранатами закидают и все, – печально описал их будущее Буран, повышая голос, чтобы переорать трескотню автоматов.

– Я сейчас попробую… – попытался высунуться Алексий, но наемник сильным рывком затянул его обратно.

– Сиди! Только высунешься – разорвут!

Фил торопливо снял с себя разгрузку и протянул свой автомат Бурану. В руки наемник взял два ножа.

– Как только я выскочу, прикрывайте из всех стволов. Алексий, бахни передо мной из своей дуры, чтобы меня взрывом скрыло. Готовы?

– Но… – начал, было, священник, но наемник уже вскочил из расселины навстречу внешникам. И почти тут же его что-то толкнуло в бок. Филу такие толчки уже приходилось ощущать в прошлом, это только что по касательной его тело прошила пуля. Тело еще не успело отреагировать на попадание болью, как Фил ощутил еще один толчок в плечо и сжал зубы – его нашпигуют свинцом прежде, чем он успеет до внешников добраться.

Но тут свою лепту решил внести священник, выстрел из его пушки и последующий взрыв скрыл на несколько секунд наемника от глаз внешников. И это дало тому шанс с ними сблизиться на дистанцию ножевого боя.

Первого внешника Фил обнаружил притаившимся за перевернутым электрокаром. Боец, не ожидавший увидеть врага так близко, еще только начал поворачивать в сторону Фила автомат, как наемник нанес удар. Фил распорол противнику горло и тут же приложил к ране свою ладонь. Кожа на предплечье Фила начала стремительно темнеть, вены по руке расползлись черными кляксами. В раненом боку и плече Фил почувствовал легкое жжение, значит, механизм регенерации запустился. Вторая съеденная наемником жемчужина пока не проявила себя вторым даром, но первый уже заметно усилила – прошло всего несколько секунд, а лицо внешника стало мертвенно серым. Отпустив первую жертву, Фил перепрыгнул через электрокар и столкнулся нос к носу со вторым внешником. Фил полоснул его по бедру и проложил руку, впитывая жизнь бойца.

Столь частое использование дара для наемника не прошло даром. Мир вокруг него подернулся красноватой дымкой, звуки стали приглушенными, как будто Фил слышал их через вату. Отпустив медленно оседающего бойца, Фил кинулся сразу к двум внешникам, поливающих его из автоматов. Сколько раз в него попали, наемник уже не замечал. Ему стало страшно от того, что его сознанием полностью завладела жажда жизни. Чужой жизни. Он резал, кромсал и тянул-тянул жизнь из своих врагов. Как там сказал Алексий, на его мир опустится вечная ночь и тьма непроглядная? Теперь наемник ощущал себя демоном этой грядущей ночи. Ну что сволочи, взяли из небезгрешного наемника и сделали дьявольское отродье? Теперь получайте! Удар, еще удар. Приложить руку под фонтан бьющей крови и испытать невероятное удовольствие, чувствуя, как чужая жизненная энергия перетекает в твое тело.

Наемник был настолько опьянен жаждой убийства и высасыванием жизни из врагов, что у него начали подгибаться ноги. Не в силах больше продолжать свой танец смерти, пресыщенный убийствами, он рухнул на колени и склонил голову.

– Фил? Фил! – кто-то сильно тряс Фила за плечо. Наемник поднял голову и открыл глаза. Все лицо его было покрыто кровью, своей и чужой, запекшейся и свежей. Увидев эту жуткую маску, трейсер, пытающийся растормошить Фила, попятился назад.

– Ты в порядке? – спросил у наемника Алексий.

Наемник отрицательно помотал головой. Так сильно «не в порядке» он не был ни разу в своей жизни.

– Давай, помогу, – священник легко взвалил наемника себе на плечи, – куда дальше?

Сил у наемника хватило лишь на то, чтобы махнуть рукой. Священник, абсолютно не замечая веса орудия и наемника на своем горбу, уверенно двинулся в указанном Филом направлении. За ними заковылял раненный Буран.

– Прислушайтесь! – Буран повернет головой, – тревога стихла, да и в комплексе никто не стреляет.

– Отлично. Значит, квазы справились. Теперь наша очередь, – поправляя висящего на нем Фила, сказал священник.

Но как справляться с новым препятствием на их пути священник не знал. Выходом из пещеры служил короткий тоннель, прорубленный прямо в скальной породе и заканчивающийся взрывоустойчивой дверью с многочисленными запорами. Заглянувшие в тоннель приятели увидели, как возле двери завозилась автоматическая турель, которая направила на них два раскручивающихся шестиствольных пулемета. Едва Фил с товарищами успел нырнуть за угол, турель выдала очередь, выбивая искры из камня. Плотность трассирующих пуль в очереди была такова, что казалось, что турель стреляет лазером.

Турель замолчала, потеряв цели. Алексий задумчиво почесал затылок и взялся за свое безоткатное орудие.

– Не получится. Она из тебя сделает решето, как только покажешься, – прошептал наемник, который постепенно приходил в себя, – говорил же я, что броню на тебя надо ставить.

Священник так громко хлопнул себя по лбу, что казалось, он себе обеспечил сотрясение мозга.

– Точно! Броня! Сидите тут и не трепыхайтесь, я мигом.

Трепыхаться Фил с Бураном и не собирались – трейсер наконец-то нормально забинтовал простреленную ногу, а Фил просто отдыхал, привалившись к каменной стене пещеры. Чернота начала постепенно сходить с вен на его руке и вместе с ее исчезновением наемник начинал себя чувствовать лучше. Они с Бураном услышали завывание электрического движка и схватились за оружие, думая, что это по их душу приехала новая бригада внешников. Но тревога была ложной – к ним подъехал священник, который слез с жалобно взвизгнувшего электрокара и, поднатужившись, снял с автомобильчика толстенную железную дверь.

– Это та, которую ты возле портала высадил? И зачем ты ее припер? – не понял план священника Буран.

Фил же догадался, что задумал Алексий и внимательно рассматривал дверь.

– Толстая сталь, может и выдержать.

– Однозначно выдержит. Значит так, я ее выдвигаю и держу. Ты из-за нее стреляешь. С орудием моим справишься? – спросил Алексий.

– Не так умело как ты, но должен, – ответил священнику Фил.

Алексий стоял за углом тоннеля с дверью наизготовку, а Фил прилаживал на плече безоткатное орудие. Оно давило на плечо немилосердно, наемник еле ловил равновесие, но чувствовал, что на один выстрел его хватит.

– Готов?

В ответ на вопрос священника Фил коротко кивнул. Алексий с рычанием поднял тяжеленную дверь и выдвинул ее в тоннель. Священник присел за этим импровизированным щитом, крепко его удерживая. Рядом разместился наемник, выцеливая проснувшуюся турель. Прежде чем он успел сделать выстрел, по двери застучали трассирующие пули. Летящие во все стороны искры почти полностью заслонили от Фила цель, и ему пришлось стрелять почти что вслепую. Гулко ухнуло орудие, и автоматическая турель замолчала. Фил выглянул из-за двери, но из-за заполнившего тоннель дыма было сложно что-либо разглядеть.

Из-за угла смело вышел Буран и замахал руками, заставляя сработать датчики турели.

– Ура! Ушатали гадину! – прокричал Буран, не дождавшись выстрелов.

Ответом ему был стук упавшей двери. Фил и трейсер обернулись на этот звук и увидели Алексия, заваливающегося на бок. Металл двери смог остановить пули. Но не все. Куртка на груди Алексия была пропитана кровью, а на его губах появилась розовая пена. Но все вопреки всему на губах священника играла улыбка.

– Смогли, – еле прохрипел он.

Буран бросился к священнику и приподнял его голову с земли, а Фил, разорвав куртку, начал осматривать его раны. У наемника затряслись руки – с такими повреждениями легких не живут.

– Вы только. – до конца дойдите… не останавливайтесь, – из своих последних, но могучих сил смог сказать священник.

– Не смей! Ты еще с нами дойдешь, – Буран лихорадочно откручивал крышку на фляге с живчиком, – давай, пей! Ну же!

– Что случилось? – Фил обернулся на звук голоса и увидел подошедшую с квазами Ящерку.

– Знахарь! Среди вас знахарь есть? – прокричал Фил квазам.

– Нет, среди нас только воины.

– Справьтесь мужики… не подведите, – Алексия выгнуло дугой, и душа покинула его тело.

– Как же так? Ну как же так? – не веря, что священник уже умер, пробормотал Буран, – Надо же что-то сделать! Может янтарь у вас с собой есть?

Фил видел, что толку от янтаря уже не было никакого. Воскрешать людей это снадобье неспособно.

– Делать… я знаю, что надо делать, – наемник развернулся и пошел к двери, перегораживавшей тоннель.

Фил не дошел до стальной преграды всего несколько шагов, когда один из мониторов, висевших на стене возле нее, зажегся. С него на Фила смотрел капитан, отправивший его с миссией в Улей.

– Ну привет, наемник! Задумал вернуться, мразь? Ничего у тебя не выйдет! Тебе с этой кучкой оборванцев дверь не вынести! – голос капитана дрожал от ярости.

Наемник ничего не ответив капитану, поставил свой рюкзак на пол и начал в нем копаться.

– Молчишь? Ну молчи-молчи, – продолжал надрываться капитан, – через пятнадцать минут я перехвачу управление над контрольным центром. Я там все взорву, у вас кишки по стенам…

Фил вытащил из рюкзака минометную мину и поднес ее глазку камеры.

– Видишь? Это споровая мина. Взорви я ее по ту сторону двери и споры Улья разнесутся на многие километры.

– Ну и что? – рассмеялся капитан, – ты-то пока внутри.

– Это ненадолго. Буран!

К наемнику подошел Буран.

– Тебе его хорошо видно? – сказал наемник, указывая капитану на Бурана.

– Да, у меня в тоннеле шесть камер.

– Тогда смотри во все шесть. Буран, прыгни.

Трейсер закрыл глаза, исчез и возник в трех метрах от того места, где он стоял.

– Ему твоя дверь, что бумажная занавеска. Пройдет и не заметит. Причем пройдет вот с этой штукой в руках, – помахал перед камерой миной, которую он и квазы взяли у минометчиков Шкипера, Фил.

Изображение лица капитана на мониторе начало хватать воздух ртом.

– Но как… подожди! Стой! Чего ты хочешь!? – заверещал в панике капитан.

– Договорится. Сначала… – но наемник не смог досказать свои условия.

– Эй! Со мной будешь договариваться! – раздался голос у входа в тоннель.

Наемник обернулся и увидел окровавленного Шкипера. Главарь Исхода еле стоял на ногах, его за руку поддерживала не менее потрепанная Маринка.

– Что сучонок, не ожидал? – похромал Шкипер к наемнику, – кинуть меня решил? И уже со счетов списал? А зря!

Фигура Шкипера выпрямилась и окуталась черной дымкой, а с его рук стали слетать всполохи белого огня. Фил не знал, какой у Шкипера дар, но судя только по визуальным эффектам, это было что-то ужасное и смертоносное. Наемник потянул ножи из ножен. Увидев это, Шкипер надтреснуто рассмеялся.

– Доставай свои железки, тебе они вряд ли помогут.

Ящерка подала квазам жест, и они отошли, решив не вмешиваться. Наемник напружинился для броска. Буран дергал лямку автомата, скидывая его с плеча. В закрытом пространстве тоннеля щелкнул выстрел. Голова Шкипера дернулась, на его затылке брызнул красный фонтанчик. Глава Исхода упал навзничь, лицом вниз, за его спиной показалась Маринка, опускающая автомат. Фил посмотрел на ее бледное лицо и кивнул в знак благодарности. Объясняться сейчас не время, говорить он с Маринкой будет уже после того, как они из пещеры выберутся. И если выберутся.

Фил вернулся к монитору на стене, там бесновался капитан.

– Что? Что там у вас происходит?

– Мелкие неприятности. Уже улажены. Можем продолжать наш разговор.

– Погодите! – вмешалась Ящерка, – я не знаю, о чем вы собрались договариваться, но меня это не устраивает! Скоро портал заработает, и мы приведем новых воинов. И будем эту дверь зубами грызть, если понадобиться!

Фил устало вздохнул.

– И тебе тоже придется договариваться.

– Это почему? – не поняла, зачем ей это надо Ящерка. Буран ранен, Фил от усталости еле на ногах стоит. Что может помешать спецназу Улья взять ситуацию под свой контроль?

Наемник вытащил из кармана ампулу, которую принес в Улей Кадет. И которую Ветер выкрал для него в обмен на белую жемчужину.

– Потому, что это страшная зараза, которая способна убить все живое в Улье. Если я ее сейчас уроню на пол, то мы все заразимся и подохнем в страшных муках.

– Не может такого быть! – засомневалась Ящерка.

– Может, – вдруг сказал один из ее молчаливых спутников, – ты знаешь, я чувствую ложь. Этот человек говорит правду.

– Так что вы меня зря не нервируйте, а то руки затрясутся и уроню ее, – Фил помахал ампулой перед лицом Ящерки. Та отступила на пару шагов назад.

– Теперь ты, – ткнул пальцем в монитор Фил, – мне тут рассказали о страшном оружии из других миров. Ядерная бомба называется. Может города, и даже целые страны уничтожать. Так вот из-за этого оружия у них нет глобальных войн, представляешь?

Капитан не понимал, к чему клонит Фил.

– Зачем ты мне это рассказываешь?

– Просто занятный факт. Концепция гарантированного взаимного уничтожения называется.

– И что? – мозг капитана, перегруженный событиями, все равно отказывался понимать намеки Фила.

– А то! У нас теперь будет такая же концепция. Мы можем уничтожить вас. А вы – нас.

– И значит, нам придется договариваться? – угрюмо спросил капитан.

– Точно! Только не с тобой, сявка. Давай, приглашай кого-нибудь посерьезнее. Судьба мира, понимаешь ли, на кону.

Эпилог

Фил сидел в своем кабинете, положив ноги на рабочий стол. На коленях у него лежал планшетный компьютер, с которого на него улыбаясь и что-то говоря, смотрели сестра и племянница. Было отчетливо заметно, что сестра записала это видеопослание только лишь из вежливости. Фил и так не часто баловал ее своими визитами, а с той поры как наемник угодил в Улей, они не виделись уже более полугода. Племянница вообще откровенно скучала, ей было невдомек, зачем они с матерью каждые две недели отправляют Филу весточку. Им обеим сказали, что Фил участвует в каком-то суперсекретном проекте, естественно не уточняя деталей. И что ему для психологической поддержки нужны контакты с родными, хотя бы виртуальные. Сейчас Фил смотрел на эти лица и понимал, что родные люди стали ему окончательно чужими. А ведь он ради них, чуть не угробил целый мир, точнее целых два мира. В дверь кабинета постучали, потом она приоткрылась, и на пороге показался вестовой.

– Командир, там груз от внешников пришел, – доложился он.

– Хорошо, сейчас подойду.

Фил вышел из здания комендатуры и, щурясь от яркого солнца, огляделся вокруг. Его сердце наполнилось гордостью. Базу внешников в Улье восстановили ударными темпами. Еще бы, ведь стройматериалы и техника шли из портала нескончаемым потоком. Да и люди у Фила были. Часть людей перевели сюда из Порта, часть была бывшими исходниками. Наемник посмотрел на КПП базы, над которым полоскался белый флаг с большой красной единицей в центре. Первый Пограничный, так решил назвать свой стаб наемник. Контрольная и перевалочная база между Ульем и миром Фила.

Бывший наемник, а теперь глава Первого Пограничного дошел до площадки портала и начал следить за вывозом прибывшего от внешников груза. В основном это было оружие и боеприпасы, а к внешникам отправляли железы зараженных и монстров. Как выяснилось, свои омолаживающие сыворотки внешники могли спокойно делать и из тварей Улья, просто людей им добыть было гораздо проще. Очень активно в этом обмене участвовали квазы, регулярно поставляя в Первый Пограничный разделанных монстров.

Между ящиками и коробками суетилась одна фигура в оранжевом защитном костюме, улыбнувшись краешком губ, Фил направился к ней.

– Привет! Как все доехало? – спросил Фил у субъекта в оранжевом.

Субъект повернулся, из-за прозрачного забрала на Фила смотрел капитан, устроивший ему отпуск в Улье за правительственный счет. То, что грузы со стороны внешников будет всегда сопровождать капитан, было обязательным требованием Фила. И вот этот бедолага стоит, бледнеет и смотрит, как Фил острым ножом ковыряет свой ноготь. Взмахни Фил легонечко этим ножом, проделай малюсенькую дырочку в скафандре и все, приплыл капитан. Иммунитета к грибку Улья у него точно не было, Фил специально это разузнал.

– Мало ли, вдруг к рукам у кого-нибудь что-нибудь прилипло, – усмехнулся Фил и продолжил играть ножом на нервах у капитана.

Тот нервно кусал губы, но храбрился.

– Все строго по накладной, можете проверить!

Фил и дальше бы попугал капитана, но тут на его поясе прошипела рация:

– Фил, к тебе гость, ждет возле комендатуры.

– Принял, иду.

Фил, не попрощавшись с капитаном, отправился встречать гостей. Таких гостей, которых всегда приятно видеть. От запыленной машины навстречу Филу шел Буран, в руках бывший трейсер, а ныне глава Порта, держал огромный букет кроваво-красных гвоздик. Мужчины крепко обнялись, и Фил кивнул на букет.

– Сначала пойдем к нему?

– Ты же знаешь, традиция, – ответил Буран.

Вместе они подошли к двум памятникам-могилам, стоящим прямо в центре стаба. Перед ними стояли два гранитных шлифованных камня. Ни дат рождения, ни дат смерти на них не было. Просто два имени: «Алексий» и «Шкипер». На могиле Алексия лежали почти свежие цветы, но Буран их убрал и положил на плиту свои гвоздики.

– Вот сколько смотрю, а привыкнуть не могу. Никак нельзя было этого сукина сына рядом с отцом Алексием хоронить, – начал потихоньку заводится Буран.

– Ты знаешь, для чего это нужно. Ты там был, ты все видел.

Когда Фил, Буран, квазы и Маринка вышли из портала в Улей, то они объявили оставшимся там исходникам о победе и безоговорочной капитуляции внешников. И что ради этой самой победы герой Шкипер отдал свою жизнь. Так и только так им удалось избежать нового кровопролития.

– Буран, я его ненавижу не меньше, чем ты. Но не все нам друг друга бомбами и вирусами пугать, нам надо создавать то, что нас будет объединять. Общие герои, к примеру.

– Да какой он герой… – взбеленился Буран.

– Никакой. Но благодаря им, – Фил кивнул на могилы, – Первый Пограничный, Порт и Исходники объединились. Сейчас еще Колизей восстановим, и у нас уже будет четыре мощных стаба. Да и потом, Алексий бы это одобрил.

– Одобрил, – понурив голову, согласился с Филом Буран. Умом он Фила понимал, но сердце приказывало ему взять в руки здоровенную кувалду и раздолбать памятник Шкиперу к чертовой бабушке.

– Фил, к тебе опять приехали, – снова доложилась рация у Фила.

– Ого, а это еще кто? – удивился он, – тебя-то я ждал, а вот других визитов на сегодня не было запланировано.

– Пойдем, поглядим, – предложил Буран.

Рядом с машиной Бурана, стоял броневик. Маринка до сих пор не могла избавиться от своей нелюбви к машинам и передвигалась по Улью, защищенная какой-никакой, а броней. У бронемашины открылся люк, и Маринка изящно спрыгнула на землю.

– Привет, мальчики! Как хорошо, что я вас обоих застала, в Порт мотаться не пришлось.

– А зачем моталась? У вас радиостанция не работает? – удивился Фил. Он знал, что Маринка не любила дальние поездки. После смерти Шкипера девушка возглавила базу нолдов, и доступ к радиостанции у нее был круглосуточный.

– Тут такое случилось, что лучше все обговорить с глазу на глаз. У нас на базе часть секторов снова открылась.

– Ну так радоваться же надо! Мы к вам ученых отправим, всех какие есть. Пусть изучают…

– Да погоди ты со своими изучениями, – оборвала Маринка Бурана, – там у нас комната связи открылась. А ней голограмма тетки-нолда. Она нам такое предлагает! – Маринка развела рукам и обворожительно улыбнулась, – Короче, мальчики, я без вас не разберусь!

20.04.2017

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg