«На службе Великого дома»

На службе Великого дома (fb2) - На службе Великого дома [litres] (Землянин - 3) 999K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Роман Валерьевич Злотников

Роман Злотников Землянин. На службе Великого дома

Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.

© Р. В. Злотников, 2014

© ООО «Издательство АСТ», 2014

Пролог

— Вау, ну и здоровенная ж дура!

Услышав этот возглас, старший диспетчер башни управления пустотным движением торговой станции «Триммин-Коррейн» покосился на удивленного стажера, а затем перевел взгляд на центральный обзорный экран, на котором шла визуализация того, что видели дежурный диспетчер и стажер по своей сети. Ну да, картографический крейсер «Искатель Терры», только что вышедший из прыжка в зоне «Браво-семь», при первом взгляде производил очень сильное впечатление. Особенно здесь, на Окраине…

* * *

«Триммин-Коррейн» была небольшой заштатной торговой станцией, расположенной в ближнем Фронтире, который и именовался Окраиной — семьдесят уровней, три дока, торговые склады и износ в шестьдесят два процента. Все точно так же, как и у остальных… Нет, владельцы станции изо всех сил пытались поддерживать ее в пристойном состоянии, но здесь, во Фронтире, это было не так-то просто. Любая железяка, даже давно устаревшая и изрядно изношенная, здесь стоила просто немерено, поскольку либо ее приходилось тащить очень издалека, либо ее добыча была сопряжена с немалым риском и весьма солидными затратами. Поэтому, несмотря на все усилия владельцев, за последние десять лет коэффициент износа у станции не только не снизился, но и увеличился на целых два процента. То есть с шестидесяти до шестидесяти двух. И это несмотря на то что администрация станции безжалостно принуждала шахтеров, мусорщиков и наемников, базирующихся на станции, продавать ей добытые и захваченные в бою с пиратами ресурсы по максимально сниженным ценам, то есть не более чем за тридцать процентов от рыночной стоимости. Добычей, подлежащей продаже по сниженной цене, считались компоненты, а также системы и механизмы, которые можно было использовать для поддержания станции в рабочем состоянии (а таковыми числилось едва ли не две трети всех добываемых систем и компонентов из числа тех, что имели половинный и более остаточный ресурс). И продавали ведь. А куда было деваться? Такая политика имела место на всех без исключения станциях Окраины, потому что все они в той или иной степени представляли из себя клоны «Триммин-Коррейн», отличаясь лишь степенью износа…

Вернее, не совсем так: конструкционные отличия у них как раз были весьма значительными, ибо любая станция Окраины, как правило, представляла собой некий уже сильно устаревший пустотный объект, когда-то выкупленный у прежнего владельца по цене металлолома. На этот металлолом устанавливалось несколько дополнительных модулей, как способных обеспечивать функционирование данной кучи хлама вдали от цивилизованного космоса и в условиях отсутствия нормального снабжения, так и тех, которые должны были в этих условиях приносить владельцам станции некую дополнительную денежку. Причем модули эти почти всегда были также куплены по бросовой цене и соответственно в таком же убитом состоянии. После этого получившийся уродец обвешивался мощными одноразовыми ускорителями и забрасывался разгонными вратами в избранную систему Окраины, где и начинал функционировать в качестве торговой станции. Поэтому никакого конструкционного стандарта для подобных станций просто не существовало (да и вообще никакого стандарта для них не существовало по большому счету). Но и сам принцип, по которому строились эти станции, и общее для всех назначение, да и вообще весь порядок жизни здесь, во Фронтире, как-то незаметно приводили к одному: несмотря на внешние различия, все обитатели Окраины — от владельцев станций до последнего оператора уборочных дроидов — оказались загнаны в некие жесткие рамки даже не законов, а… традиций, понятий и привычек. Во многом неписаных, но тем не менее строго, практически неукоснительно соблюдаемых во всех областях жизни и взаимоотношений. Причем не только постоянными обитателями станций и их владельцами, но и пустотниками, проводящими большую часть времени в космосе и стыкующимися со станцией только для того, чтобы пополнить расходники, заправиться топливом, продать добытое и… ну… слегка так оттянуться. Нет, они были не совсем уж всеобъемлющими, поскольку и возможности, предоставляемые станциями, и их расположение, и всякие иные мелкие нюансы обусловливали появление неких небольших отличий во внутреннем распорядке, а также цен на топливо, расходники и услуги и все такое прочее. Но это и понятно: ну какой владелец станции не воспользуется, скажем, удачным месторасположением для того, чтобы продавать топливо на лут-другой дороже, а принимать добытые шахтерами и мусорщиками ресурсы, компоненты и механизмы — дешевле, чем расположенные менее удачно конкуренты? Но именно на лут-другой, потому что народ на Окраине ушлый и луты считать умеет. Так что если задрать цены настолько, что, скажем, заправка у соседа, даже с учетом затрат на прыжок и дополнительный износ движков и обшивки, все равно обойдется дешевле, чем на такой вот удачно расположенной станции, владельцы оной мгновенно обнаружат, что после повышения цен их доходы не возросли, а резко упали. Пустотники же никогда не прыгают к станциям только для заправки. Заправка — всего лишь одно из целого сонма вполне себе рутинных действий: продать добытое, закупить необходимое, посидеть в баре, поваляться с девочкой (ну или мальчиком, среди пустотников встречались и дамы, да и любители этого… кхм… однополого… ну… тоже, в общем, встречались) и так далее… А вот на решение о том, где все это сделать, стоимость топлива или текущие закупочные цены на добычу влияли самым непосредственным образом. Так что слишком задравшая цены на топливо или несправедливо (по мнению пустотников и шахтеров) опустившая закупочные цены на ресурсы и иную добычу станция мгновенно лишалась очень существенной части клиентов, немедленно перетекавших к конкурентам. Что для и так балансирующих на грани рентабельности станций Окраины почти сразу же означало немедленное разорение. Впрочем, дело не всегда заключалось только в несправедливых ценах. Точно так же пустотники реагировали и на излишнюю придирчивость станционной полиции либо, наоборот, на ее недостаточную эффективность (ну кому понравится, если тебя ограбят или оберут, едва только ты успел продать добытое?), на излишнюю «ушлость» или на столь же излишнюю «законопослушность», и так далее. А с другой стороны, возможный произвол пустотников сдерживало то, что именно торговые станции и обеспечивали им возможность работать и зарабатывать здесь, на Окраине, поскольку большинство их лоханок были настолько изношены, что вряд ли выдержали бы без ремонта даже десяток прыжков подряд до первых систем, уже считающихся цивилизованным космосом (чаще всего они требовали ремонта практически после каждого рейса). Кроме того, повышенные расходы не только на топливо, но и на парковку, сервисы и куда более дорогостоящее восстановление после подобного маршрута съели бы если не всю полученную от подобного рейса дополнительную прибыль, то большую ее часть.

Впрочем, желающие точно нашлись бы, потому что были среди пустотников и те, кто владел кораблями, вполне способными добраться до окраин цивилизованного космоса и не разориться на последующем ремонте. Да и тем, кто летал на убитых лоханках, иногда приваливал такой куш, что разумнее было бы добраться до цивилизованного космоса и продать добычу там, ибо она окупала все. Но было и то, что делало эту попытку если не безумием, то как минимум дорогой в один конец: после подобного путешествия тому, кто рискнул отправиться с добычей в цивилизованный космос, на Окраине делать было бы больше нечего. После подобной попытки рискнувший сделать это пустотник напрочь бы испортил отношения с владельцами станций Окраины, причем со всеми сразу. А это означало, что работать на Окраине ему бы просто не дали… То есть никакого официального запрета вроде как не было бы. Ну что вы, как можно, мы хоть и Окраина, но у нас все по закону — свободная конкуренция, честные рыночные отношения и все такое прочее. Так что извините, уважаемый, то, что цены на парковку, комплектующие, топливо и расходники именно для вас внезапно оказались в несколько раз больше, чем для остальных, — просто случайность. Ну кто ж знал, что вам нужно топливо? Все свободное топливо вот только что, буквально минуту назад, было зарезервировано старым клиентом. Вы тоже старый клиент? Да-да, конечно, ну почему бы мне не пойти навстречу старому клиенту? Ох, на что только не пойдешь ради такого клиента… м-м-м… что ж, снятие резервирования будет стоить вам… ну что вы — это и так самая низкая цена, только как старому клиенту… Что, и это дорого? Ну тогда я сожалею, но более ничем помочь не могу. Что? Уже на третьей станции так? Да-а-а, похоже, у вас началась черная полоса. Сами же знаете, как оно бывает в жизни — то белая полоса, то черная. Соболезную, но ничем помочь не могу. Бизнес есть бизнес…

И подобные, с позволения сказать, «беседы» ожидали любого, рискнувшего нарушить неписаный кодекс Окраины, практически в любом месте, куда он попытался бы обратиться — в доке, в лавке, в торговом складе, а некоторых особенно упрямых — даже в борделях. Причем на любой станции. Так-то, парень! Либо ты живешь на Окраине и подчиняешься ее законам и понятиям, либо… либо ты на Окраине не живешь. Так или иначе.

* * *

— И это картографический крейсер? — удивленно пробормотал стажер. Старший диспетчер усмехнулся. Среди ветеранов станции эта туша уже достаточно примелькалась, все-таки «Искатель Терры» базировался на «Триммин-Коррейн» уже не первый год, но для стажера она была в новинку. Ну еще бы, «Искатель Терры» появлялся на станции, дай бог, раз в год, правда, если уж появлялся, то надолго. Ну по сравнению с другими пустотниками — на месяц, а то и на полтора. Но стажер-то прибыл на станцию только неделю назад, он и на самой станции-то почти ничего еще не знал, что уж говорить о такой нечасто появляющейся достопримечательности.

Служба управления движением станции обычно формировалась из числа престарелых шахтеров, мусорщиков или пилотов-наемников, по тем или иным причинам уже не способных продолжать карьеру пилотов, которым Служба за свой счет закупала пару-тройку необходимых баз. А куда было деваться? Диспетчеров-профессионалов на Окраине днем с огнем было не найти — ну на кой черт профессионалу переться на Окраину? Нет, деньги здесь крутились солидные, месячный заработок в несколько десятков тысяч лутов не был здесь чем-то из ряда вон выходящим. Но и цены тоже были соответствующие заработку — аренда приличного жилья здесь стоила в несколько раз (если не на порядок) дороже, чем в цивилизованном космосе. Причем то, что считалось здесь «приличным», в цивилизованном космосе тянуло в лучшем случае на «эконом». Именно в лучшем случае… Жилье, считавшееся здесь «эконом», в цивилизованном космосе соответствовало скорее ночлежке или даже тюремной камере (как еще можно назвать комнатушку в восемь квадратных метров с унитазом под откидным столиком). Точно так же обстояло дело с продуктами, одеждой и со всем спектром услуг от медицинских до… хм, специфических — все было дорогим и не слишком качественным. Так что если ты хотел жить более или менее нормально, а не медленно загибаться от дрянной дешевой еды и весьма посредственного медицинского обслуживания, то этого, пусть номинально и очень солидного, заработка тебе еще и не хватало. А если пытался откладывать… Все отложенное, как правило, потом приходилось тратить на то, чтобы восстановить загубленное здоровье. Так что выходило баш на баш. И поэтому второй вариант — сначала мучиться, потом лечиться — на Окраине особенной популярностью не пользовался. Впрочем, возможно дело было еще и в том, что жизнь здесь была опасная и никто не мог гарантировать, что успешно накопивший успеет потрать свои накопления хотя бы и на собственное лечение. Ибо сдохнуть во Фронтире было куда легче, чем остаться в живых. Вот поэтому почти все технические и сервисные службы практически всех станций испытывали жуткий дефицит квалифицированных кадров. Ну неоткуда им было здесь взяться!

Поэтому директор офиса едва не упал со стула, когда в узкий закуток, гордо именуемый офисом службы персонала станции «Триммин-Коррейн», заявился молодой сопляк, судя по регистрационным данным только что сошедший с борта транспортника. Сопляк гордо заявил, что готов поработать диспетчером, поскольку у него установлена наносеть «Диспетчер-7МКУ» и имеются три диспетчерские базы — «Управление орбитальным движением», «Управление пустотным движением в ближней зоне пустотного объекта» и «Управление пустотным движением в системах III и IV классов». С трудом сохранив равновесие, директор срочно вызвал по Сети начальника Службы управления движением станции. Тот примчался мигом и, быстро проверив сертификаты, мгновенно вызвал старшего диспетчера и повесил ему на шею вот это чудо.

Впрочем, то, что это чудо — именно чудо, стало ясно не сразу. Первые три дня с парня буквально пылинки сдували в предвкушении, ибо его появление решало уже давно нависшую над станцией серьезную проблему. Дело в том, что в искинах диспетчерской службы, которые достались владельцам «Триммин-Коррейн» вместе с самой станцией, были прописаны существенные ограничения на работу диспетчеров с непрофильными сетями и с недостаточным рангом разученных баз, а именно такие как раз и составляли большинство персонала местной Службы управления движением. На станции вообще имелся лишь один индивидуум с профильной сетью, причем не кто-то из сотрудников или хотя бы руководителей диспетчерской службы, а один из владельцев — Карнай Триммин, который оттарабанил сорок пять лет диспетчером в цивилизованном космосе, а затем вложил все свои накопления и все доступные ему кредиты в эту станцию. Кроме того, у него же имелись официально сертифицированные диспетчерские базы наивысшего на станции ранга. Например, «Управление орбитальным движением» у него было разучено аж до пятого уровня. А остальные — не ниже четырех. Еще у двоих представителей диспетчерской службы, в том числе у самого старшего диспетчера, имелись разученные диспетчерские базы не ниже третьего уровня, остальные застряли на двоечке. Так что возможности диспетчерской службы станции «Триммин-Коррейн» по управлению пустотным движением большую часть времени ограничивались возможностями систем V и VI ранга. То есть практически все дежурные диспетчеры имели допуск на сопровождение максимум трех десятков малых и не более чем десятка средних кораблей в сутки. Если же движение становилось более интенсивным, то дежурному диспетчеру приходилось вызывать себе на помощь кого-то из тех двоих, кто имел разученные базы третьего ранга. Ну а когда в контролируемом станцией объеме выходили из прыжка здоровенные транспорты рейдового класса, прибывшие из цивилизованного космоса, с помощью которых станция торговала добытым и получала из центральных миров жизненно необходимое, к диспетчерскому искину частенько подключался сам Карнай Триммин. Он был единственным, кто имел программное разрешение на швартовку подобных дур, всех остальных искин диспетчерской службы к сему священнодействию не подпускал. Так что, не дай, конечно, Боги Бездны, с господином Триммином чего случится — на станции «Триммин-Коррейн» можно будет сразу поставить крест как минимум в качестве полноценно функционирующего пустотного объекта. В этом случае разгружать и соответственно загружать большие транспортники придется с помощью челноков, а это изрядно дороже и медленнее, так что ни о какой прибыли владельцам станции и думать будет невозможно. И на фига она тогда им нужна? А появление этого невесть откуда свалившегося им на голову стажера давало шанс на то, что на станции вскоре будет еще один диспетчер, имеющий допуск на диспетчерскую проводку и швартовку межсистемников крупного и особо крупного класса. Не мудрено, что в парня буквально вцепились. И не важно, что пока у него базы разучены только в третий ранг, главное — в наличии специализированная наносеть, а с ней поднять профильные базы куда как легче. Причем чем выше их ранг — тем больше выигрыш. Если разница в скорости разучивания первого уровня баз с помощью неспециализированной и специализированной наносети составляла не более трех процентов, то уже на четвертом ранге выигрыш специализированной наносети составлял более двадцати процентов. Кроме того, разнилась и степень усвоения… Так что никто не сомневался в том, что поднять базы до четвертого ранга стажер сможет довольно быстро — уж на медикаментозный-то разгон владельцы станции точно раскошелятся.

Но спустя всего лишь три дня до тех, кто контактировал с этим новым и вроде как весьма ценным приобретением диспетчерской службы, стало постепенно доходить, что с этим самым приобретением не все так просто — его явно принесло на Окраину не по собственной неуемности либо стремлению повидать отдаленный космос или просто тяге к путешествиям. Впрочем, во Фронтире таковых, считай, и не было. Нет, время от времени такие «приключенцы» здесь появлялись, но, как правило, надолго во Фронтире они не задерживались по тем или иным причинам. Большинство из-за того, что у них быстро заканчивались деньги.

Окраина — место жесткое, и здесь требуется свой специфический опыт, который приобретается по́том, кровью и длительным опытом. И только заработав оный, можно надеяться не только преуспеть на Окраине, но и хотя бы просто выжить. А «приключенцам», как правило, надо было все и сразу… Нет бы поработать сначала на станции, пообщаться с ветеранами, собрать информацию, сунуть нос в ремонтные доки, ведь понятно же: изучишь наиболее типичные повреждения — будешь знать, чего следует наиболее опасаться. Так ведь нет — у нас крутые корабли, у нас разученные базы, и ва-аще мы самые-самые супер-пупер, и плевать нам на всяких там неудачников. Вот большинство и нарывалось по полной уже в первом-втором вылете, несмотря на всю свою крутизну и техническую продвинутость. А доки на станциях Окраины на особо крутые корабли не рассчитаны, поскольку имеют дело в основном с теми, что притаскивают местные мусорщики. Технические базы местных ремонтников давали возможность ремонтировать корабли на одно-два поколения свежее, чем местные, но вот где на них запчастей и модулей взять-то? Так что после первого же боестолкновения крутые корабли сразу резко теряли в возможностях, а их владельцы — в финансах, поскольку местные ремонтники не упускали возможности задрать цену за ремонт подобного «нестандарта» (ну, для местных условий). Что совершенно определенным образом сказывалось на результатах последующих заварушек, в которые подобные «приключенцы» вляпывались с завидной регулярностью. А вот с заработком у них, наоборот, все было очень плохо, вследствие чего еще через пару рейдов у наиболее удачливой части «приключенцев» просто заканчивались деньги. Наиболее неудачливые же просто не возвращались… Ну а тем из них, кто прилетал в одиночку или небольшими группами на очередном попутном торговце или коммерческом танкере и был вроде как готов пройти обычным путем, начав с подработки на станции, как правило, быстро надоедало жрать задорого дерьмо и ютиться за бешеные деньги в ночлежках. Так что на Окраине надолго обычно подвисали только те, кому отсюда по тем или иным причинам хода не было. И этот стажер, похоже, был именно из таких.

Первые признаки того, что со стажером они еще намучаются, появились утром четвертого дня пребывания оного на станции. Тем утром старшего диспетчера разбудил звонок по Сети. Услышав сигнал личной сети о запросе на соединение, старший диспетчер заполошно вскинулся, ибо по собственному опыту знал, что подобный внеурочный вызов в семи случаях из десяти означал, что в контролируемом диспетчерской службой станции пространстве случилась какая-то задница. А задница во Фронтире — это совсем не то что задница в цивилизованном космосе — здешние, по общему мнению, куда как крупнее и сочнее. Ну как бог Черешну по отношению к богу Вишну… Поэтому когда сеть идентифицировала вызывающего как дежурного Службы по поддержанию общественного порядка, диспетчер даже облегченно выдохнул.

— Гра Тремгракхус?

— Да, это я. Слушаю.

— У нас тут один нарушитель… — несколько смущенно начал дежурный. — Говорит, что ваш, но идентификатор пока свободный.

— Как его зовут?

— Э-э-э… — похоже дежурный сверялся с протоколом, — Ташил, Греором Ташил.

Старший диспетчер вздохнул.

— Есть такой. Он пока стажер, так что еще не внесен в списки службы. Что он натворил?

— Поцапался с «пустотниками».

— И с кем?

— С командой Пала Молчуна.

Старший диспетчер удивленно присвистнул.

— Он там, э-э, целый и… вообще живой?

— Да уже нормально все. Медкапсула в участке незанятой оказалась. Но мне надо определиться, на кого вешать долг за ее использование — у этого парня на личном счету полный голяк.

Старший диспетчер досадливо поморщился. Это «удачное приобретение» диспетчерской службы еще не заработало службе ни единого лута, а уже напрягло ее крайне скудный бюджет.

— Что, совсем голяк?

— Даже «социальной помощи» нет, — ухмыльнулся дежурный. — Два штрафа в «лист ожидания» вешаем.

Диспетчер покачал головой. Да уж, поиздержался парень… и вляпался. «Социальной помощью» называлась сумма в пять лутов, которая была установлена как минимальный порог счета. Среди обитателей станции ходили слухи, что размер в пять лутов был установлен потому, что столько на «Триммин-Коррейн» стоила одна порция самой дешевой уличной еды типа соевой сосиски в тесте или кулька с тушеными водорослями, но старший диспетчер сильно сомневался, что дело в этом. Более достоверной версией ему казалась привязка этой суммы к суточной стоимости поддержания сетевого аккаунта на станции. Дорого? А что вы хотели, господа, здесь Окраина…

— Ладно, его уже можно забирать?

— Ну, если твоя служба берет на себя оплату медкапсулы, то да.

— Берет, — тихо вздохнул старший диспетчер, у которого мелькнула мысль, что с этим стажером они еще намаются…

Следующие несколько дней только подтвердили опасение старшего диспетчера. Начать с того, что этот идиот напрочь отказался оформлять кредит и гасить наложенные на него штрафы. Он заявил, что его оштрафовали нечестно, что во всем виноват был «тот урод с бородой» и что он ничего платить не собирается. В принципе да и хрен бы с ним! Ну и что с того, что льготный период на оплату штрафа на станции определен всего в пять дней, после чего Служба по поддержанию общественного порядка начисляет за просрочку по одному проценту выставленной суммы в день? Хочет заплатить в разы больше, чем начислено — его дело. Но подобное отношение к оплате штрафов кроме финансовых потерь ведет еще и к понижению рейтинга социальной адаптации. А поскольку Диспетчерская служба на любой станции относилась к «социально ответственным институтам», от работы которых зависело благополучие всех обитателей станции, в любом диспетчерском искине стоял программный запрет на работу с оператором, имеющим низкий рейтинг. Получается, что все надежды на нового сотрудника с таким его подходом вполне могли окончиться только необоснованными затратами.

Беседа с задиристым стажером вылилась в форменную истерику. Пришлось обращаться к владельцу станции, но и попытка Карная Триммина вправить буяну мозги оказалась лишь частично успешной: кредит стажер взял и штраф погасил, но при этом страшно на всех обиделся. А выяснилось это только тогда, когда старший диспетчер, озабоченный тем, что Ташил опоздал на свою смену уже почти на полчаса, отправил за ним посыльного. Тот обнаружил стажера в его комнате, пьяного в умат. Причем Ташил, обнаружив перед собой некое одушевленное существо, тут же начал жаловаться ему «на этих сук» и «козлов», которые «воруют и обирают честных людей», а его вот заставили влезть в долговую кабалу к «этим козлам в банках». Поскольку ни о какой рабочей смене в подобном состоянии и думать было невозможно, а вешать на Диспетчерскую службу очередной долг за использование медицинских капсул старший диспетчер посчитал неразумным, снижение рейтинга социальной адаптации стажер себе обеспечил-таки — за невыход на службу и игнорирование своих обязанностей в рамках работы в «социально ответственном институте». А ведь будь он частником или просто наемным трудягой в какой-нибудь чисто коммерческой структуре — этого бы не произошло. Но… как говорится, кто на что учился — тот тем и получил…

Следующую пару дней стажер вел себя более или менее тихо, но старший диспетчер постоянно ждал от него очередной подляны. Однако пока все было тихо.

* * *

— Эх ты, как им досталось-то!

Услышав этот возглас, старший диспетчер пару мгновений всматривался в центральный монитор, а затем переключился на личную сеть, которая давала куда большее разрешение, чем экран. Да уж… судя по тому, как выглядел «Искатель Терры», досталось им очень неслабо. Первым в глаза бросался гигантский пролом, разваливший левый борт здоровенного корабля на две неравные части. Края пролома бугрились исковерканным металлом и торчащими внутрь проема «ресничками» шпангоутов. Впрочем, и на остальном корпусе были отлично заметные серьезные разрушения. Корма с левой стороны была изрядно оплавлена, а судя по тому, что огромный корабль двигался довольно медленно и как-то боком, из восьми огромных «маршевиков» крейсера работало, дай бог, три.

Старший диспетчер удивленно присвистнул (ну была у него такая дурацкая привычка), и тут подал голос дежурный диспетчер:

— Интересно, во что же это Ник со Страшилой вляпались-то? Тут парой кораблей явно не обошлось, минимум отряд был, и, похоже, с носителем.

— Думаешь… — недоверчиво спросил старший.

— Вон смотри, на носу вмятины видишь — точно средние ПКР[1]. И их слишком много, чтобы это мог быть просто залп с эсминцев. Да и этот пролом явно от подрыва боевой части, не менее чем тяжелой ПКР — значит, можно почти точно утверждать, что его среди всего прочего атаковали и торпедоносцы.

— Как же он тогда от них ушел? — недоуменно покачал головой старший диспетчер.

Дежурный молча пожал плечами, не особенно парясь из-за того, что все трое собеседников сейчас были заняты диспетчерским искином и потому видеть его жеста никто не мог, а затем бросил:

— Это Ник и Страшила. Сам знаешь — они редкие везунчики.

В этот момент перед глазами всех троих мягко мигнула иконка запроса на соединение. Несмотря на то что старший диспетчер находился в диспетчерской только как ответственное лицо, контролирующее стажера, именно он первым кликнул по иконке. Искин послушно перенаправил запрос на его личную сеть, оставив остальным возможность только смотреть и слушать. Так что перед глазами всех троих тут же возникло очень красивое женское личико.

— Привет, Страшила, — доброжелательно начал диспетчер. — Кто это вас так?

— Долго рассказывать, старшой, — устало отозвалась красавица. — Я тут вижу, у вас вторая парковочная зона свободна? Не против, если мы ее займем?

Старший диспетчер быстро вывел в углу визуальной зоны график прибытия и отлета крупнотоннажных судов, после чего согласно кивнул:

— В принципе — нет, никаких «толстяков» не ожидается еще недели три. А если кто и прибудет, отправим их в шестую. А чего не хотите стать на свое место?

— У меня маневровых осталось только семь процентов. Если начнем парковаться, где обычно, — всю орбиту станции придется по-новой пересчитывать, и… хорошо, что ты сейчас на смене.

— А что такое?

— Да тут сейчас такое столпотворение начнется. Нам надо раненых выгружать.

— У вас же реанимакамеры стоят… — удивился старший диспетчер, тут же начав процедуру переключения диспетчерского искина на свой личный код, подтверждая тем самым свое право управления пустотным движением в зоне ответственности «Триммин-Коррейн». — Да и вообще медсекция сильная. У нас тут к вам целая очередь выстроилась.

Медсекция крейсера действительно была оснащена великолепным оборудованием, превосходящим все, что находилось на борту станции «Триммин-Коррейн» на одно-два, а по отдельным направлениям и на три поколения. Вследствие чего во время стоянки крейсера обитатели станции в области медицинских услуг частенько отдавали предпочтение медсекции «Искателя Терры». Первое время это даже вызывало скандалы, но потом все как-то устаканилось.

— Ничего у нас уже не стоит, — вздохнула Страшила, — а из медиков осталось только трое, да и те все в полевых реаниматорах. И кроме них там еще человек сорок, так что к нам вот-вот должны начать толпой слетаться медшаттлы.

— Понял, — машинально кивнул диспетчер, — а сам Ник как?

Страшила сморщилась.

— Плохо. Попал под разряд абордажного дрона.

— Соболезную, — отозвался старший диспетчер и отключился. Ему уже один за другим пошли запросы на связь, похоже, как раз от медшаттлов. И раз уж дело обстоит именно так, как рассказала Страшила, то подключился он очень вовремя — уровень баз дежурного диспетчера не позволил бы взять под управление большое количество пустотных объектов, которое должно было вот-вот заполнить пространство около станции. Именно поэтому диспетчер не услышал, как стажер восхищенно произнес:

— Ух, ты… какая краля!

Часть первая

Глава 1

Их атаковали в системе C3RO2755641L, когда они вернулись туда забирать картографический комплекс, оставленный шесть месяцев назад. Отряд (хотя, скорее, эскадра) явно ждал именно их. Причем командиры прекрасно знали не только стандартную тактику действий экипажа крейсера, но и все уже наработанные им привычки. И отлично подготовились. Но… они не учли того, что составлявшие экипаж крейсера люди были не просто экипажем, пусть даже и бывшим военным — к настоящему моменту они уже стали друг для друга чем-то вроде семьи. А в семье совершенно другие взаимоотношения между людьми, чем в самом вышколенном и подготовленном экипаже. Например, в отличие от флотского экипажа, в семье практически не стоит вопрос карьеры, а вот вопрос общей безопасности и… скажем так, процветания, наоборот, является приоритетным.

Когда после выхода из прыжка в ответ на запрос о текущем состоянии системы показания четырех из десяти групп базовых носителей выдали статусы, заметно отличающиеся от тех, которые транслировали остальные шесть, старший картограф крейсера офицер Ваэрли некоторое время с сомнением рассматривал полученные данные, а затем вздохнул и вызвал по сети капитана.

— Да, Ваэрли.

— Капитан, тут… короче, у четырех групп базовых носителей сильное различие в текущих статусах относительно остальных.

Ник помолчал, а затем коротко бросил:

— Сейчас буду…

— И надо тебе было беспокоить капитана?

Ваэрли сбросил соединение и только потом повернулся к произнесшему эти слова.

— Понимаете, старший офицер Грокк, я считаю так: если капитан пару месяцев назад говорил, что, по его мнению, у нас как-то слишком долго тянется белая полоса и потому всем следует не только утроить бдительность, но еще и внимательно прислушиваться к тому, что говорит тебе твоя жопа, он не просто фигурально выразился, а действительно имел в виду все, что сказал.

Грокк, хмыкнул, покачал головой и язвительно произнес:

— Извините, уважаемый старший картограф, но, согласно судовому уставу, обо всех своих сомнениях, а также обо всей информации, которую вы получаете из столь достоверных источников, как вышеупомянутые, вы обязаны были в первую очередь проинформировать меня. Поскольку именно я в настоящий момент старший вахты и к тому же исполняю по корабельному расписанию обязанности капитана во время его отсутствия. И только я должен был принять решение о том, побеспокоить ли капитана немедленно или ситуация пока не настолько критична, чтобы разбудить человека, который ушел спать только два часа назад, проведя до этого на мостике почти двое суток. Но поскольку вы этого не сделали, я вынужден, пользуясь положениями упомянутого мной устава, ходатайствовать перед капитаном о наложении на вас дисциплинарного взыскания, — старший офицер на мгновение задумался, затем небрежно произнес: — Я думаю, десятипроцентного штрафа оплаты за рейд будет достаточно для того, чтобы вы осознали свою неправоту?

Ваэрли вздохнул.

— Грокк, да знаю я, что поступил не по уставу и сначала обязан был доложить тебе, но… согласись, ты что-то последнее время стал какой-то слишком… ну-у-у… самоуверенный, что ли. Вот сам посчитай, сколько раз за последние полгода ты говорил нечто вроде: «Так, с этим мы справимся сами, не надо беспокоить капитана — дадим пареньку отдохнуть».

— И что, не справлялись?

— Да нет, справлялись, но…

— Тогда, заткнись и делай свое дело.

— Я и делаю! — огрызнулся старший картограф. — Но я тебе так скажу…

Однако что там хотел сказать Ваэрли, никто на мостике так узнать и не успел — именно в этот момент на рубке появился их капитан — Ник-сигариец, легенда Лузитании, член «золотой десятки»… молодой парень вполне обычного облика, возрастом на вид где-то от двадцати до тридцати лет. На его левой щеке оставила отпечаток сбившаяся наволочка, а волосы напоминали воронье гнездо. Короче, если бы кто-то решил нарисовать человека, которого ну совершенно точно невозможно представить капитаном не то что крейсера, но и вообще какого-нибудь более или менее крупного или хотя бы среднего корабля, то при взгляде на Ника ему совершенно не надо было бы хоть сколько-то напрягать воображение. Наиболее достоверный образ подобного человека в тот момент находился бы прямо перед ним — бери и рисуй. С натуры.

— Капитан на мостике! — взревел Грокк, но дежурная ходовая смена, как и положено, никак не отреагировала на этот рев. Все продолжали спокойно исполнять свои обязанности. Ник молча кивнул и довольно шустро взбежал на командный уровень.

— Ну что тут у нас? — немного хриплым со сна голосом уточнил он. В ответ Ваэрли молча скинул ему всю информацию, полученную приемным комплексом крейсера. Капитан некоторое время изучал полученную информацию, а затем негромко приказал:

— Боевая тревога.

На лице старшего офицера Грокка, который все это время молча стоял рядом, всем своим видом демонстрируя, насколько он не согласен с решением старшего картографа поднять бучу на пустом месте, появилось удивление. Склонившись над уже начавшим устраиваться в противоперегрузочном командном ложементе капитаном, он негромко заговорил:

— Гра капитан, при всем моем почтении я считаю, что… — И в этот момент его голос заглушили баззеры боевой тревоги, наполнившие огромный корабль отчаянным ревом и звоном. На самом деле в них особой необходимости не было, поскольку сигнал «боевая тревога» приходил каждому члену экипажа на его собственную сеть, но во многих военных флотах различных государств баззеры по-прежнему устанавливались в каждом помещении. Официально они считались дублирующей системой управления на случай серьезных повреждений корабля, при которых теоретически могла бы сильно пострадать, а то и вовсе оказаться уничтоженной внутрикорабельная коммуникационная сеть. Обычно именно она осуществляла связь личных сетей между собой и через корабельный узел связи с другими внешними объектами и галанетом. В случае отказа сети управление если не кораблем, то хотя бы действиями аварийных и противоабордажных партий можно будет осуществлять путем подачи звуковых кодовых сигналов. Однако, насколько Ник знал, до сих не существовало ни единого достоверно установленного случая применения сети баззеров боевой тревоги для чего-то подобного, так как внутрикорабельные коммуникационные сети являлись последним, что выходило из строя при практически любых повреждениях, получаемых кораблем. То есть к тому моменту, когда возникала проблема с коммуникационной сетью, от самого корабля уже мало что оставалось в принципе. В общем, баззеры были просто данью флотским традициям.

Крейсер наполнился грохотом от каблуков экипажа, разбегавшегося по боевым постам. Если бы в этот момент на «Искателе Терры» оказался кто из посторонних, у него бы случился настоящий, так сказать, разрыв шаблона. Ибо, с одной стороны, у него бы создалось полное впечатление, что он находится на борту полноценного боевого корабля, а с другой… с другой, самым мощным вооружением этого корабля являлись турели непосредственной обороны. Более ничего — ни торпед, ни противокорабельных ракет, ни тяжелых орудий на картографическом крейсере «Искатель Терры» в наличии не имелось. И куда тогда, спрашивается, несутся эти люди? На какие такие боевые посты? Но это недоумение продолжалось бы только первые пять минут…

— Внимание, крейсер, говорит капитан… — если переключить корабельную сеть в циркулярный режим, информация до каждого члена экипажа доходит прямо через преддверно-улитковый[2] нерв, так что, несмотря на то что Ник говорил очень негромко, все слышали его прекрасно. — В этой системе творятся какие-то непонятки, поэтому мы попытаемся отсюда свалить, и как можно быстрее. Через час всем приготовиться к «нагруженному повороту». Закрепить все незакрепленное. Заглушить бытовые и вспомогательные системы. Расконсервировать технику и… приготовиться к контрабордажным действиям. Приступать!

Закончив отдавать распоряжения, капитан вылез из своего ложемента. Грокк, все это время молча возвышавшийся на командном мостике этакой укоряющей фигурой, неодобрительно покачал головой, но более никак проявлять свое недовольство не стал. Впрочем, куда уж более… капитан объявил боевую тревогу, весь экипаж нырнул в противоперегрузочные ложементы, а старший помощник демонстративно остался на мостике на своих ногах. Однако Ник, как обычно, ничем не выказав своего отношения к такому поведению офицера, спустился с командного мостика и подошел к старшему картографу.

— Мы сможем снять данные с накопителей базовых носителей?

— Отсюда?

— Да.

— Нет, — мотнул головой Ваэрли.

— Никак?

— Ну-у-у, — задумчиво протянул картограф, а затем вновь мотнул головой. — Нет. Можно попытаться отстрелить ретрансляторы в направлении звезды, но с такой скоростью в зону устойчивого приема они войдут только через сутки. Сами же знаете, гра капитан, движки у них маломощные, так что…

— Н-да, это не подойдет, я рассчитываю убраться отсюда максимум часа через три — Ник зло скрипнул зубами. — Ой как не хочется терять данные! Нам еще картографический комплекс восстанавливать… ну, который мы здесь бросим.

Старший картограф покосился на Грокка. Тот стоял с крайне независимым видом, словно проецируя окружающим мысль типа: «Если вы уж решили быть идиотами, так я вам в этом совершенно не помощник». Ваэрли тихонько вздохнул. Они все любили своего капитана, и Грокк тоже. Но бывший штурм-сержант отчего-то был абсолютно уверен в том, что Ник еще слишком молод для того, чтобы всегда поступать разумно. Поэтому он самостоятельно принял на себя обязанность не только подстраховывать своего капитана, но и… как бы это помягче выразиться, направлять его и ограждать от тех поступков, которые самому Грокку кажутся неразумными. Нет, ни о каком неповиновении речи не шло: Ник был офицером клана Корт, причем единственным из всего клана, имеющим право не только ступать на поверхность Лузитании, но и присутствовать на Конклаве Домов. Так что для всех бывших членов этого клана, из которых на девяносто пять процентов и был сформирован экипаж, он совершенно точно являлся не только капитаном, но и вообще лидером. Это не обсуждалось. При этом все знали, что Нику, несмотря на никем не оспариваемый статус, на самом деле очень далеко до уровня не только полноценного офицера клана, но и приличного капитана. Только вот знали-то все, но лишь Грокк посчитал возможным для себя тем или иным способом прямо и немедленно указывать капитану на то, что он считал его ошибками. И Ваэрли это очень не нравилось, ибо не имело никакого смысла: Ник и сам прекрасно знал, что на полноценного капитана он пока не тянет (об уровне офицера клана Корт и речи не было). В отличие от типичной реакции юных максималистов, которые, как правило, прячут свою некомпетентность за категоричностью и бескомпромиссностью, больше стараясь не сделать дело, не выполнить поставленную задачу наиболее эффективно, а «правильно себя поставить», относился к получаемым советам, высказываемым предложениям и предоставляемой помощи спокойно и даже с благодарностью. Так что никакой «немедленности» ни от кого не требовалось. Поэтому-то Ваэрли и считал, что Грокк, так сказать, перегибает палку. И кстати, так считал не он один — Страшила, вон, пару раз даже порывалась набить старшему офицеру «Искателя Терры» морду. Причем то, что это было всего пару раз, характеризовало отнюдь не сдержанность Грокка, а проявленное Трис столь не свойственное ей терпение…

— Есть одна мысль, — осторожно начал Ваэрли, и капитан тут же заинтересованно уставился на него. — Но в этом случае мы потеряем еще один базовый носитель. Причем окончательно.

— Продолжай, — заинтересованно бросил Ник.

— Мы можем поставить ретранслятор на один из базовых носителей и направить его в центр системы, поставив двигатели на дожиг. Ретрансляторы рассчитаны на ускорение в 30 G, а носитель с двигателями на дожиге разовьет не больше двадцати пяти — двадцати семи.

— Думаешь, носитель успеет войти в зону уверенного приема до того, как рванут его движки? — с сомнением поинтересовался капитан. О том, что подобный гибрид успеет войти в зону уверенного приема до их отлета, он, похоже, не сомневался.

— Думаю — успеет. Даже с запасом.

— Добро, — решительно кивнул капитан. — Свяжись с мастерскими. Пусть быстро делают… и знаешь что, пусть делают сразу три экземпляра. А ты посчитай несколько курсов обхода, на которых мы успеем снять данные, на случай, если… если… — Тут он запнулся, сделал витиеватый жест рукой и закончил: — Короче — считай, — после чего повернулся к Грокку: — Старший офицер, можно вас на минутку…

О чем там капитан говорил со старшим офицером, Ваэрли, естественно, не слышал, но, судя по тому, как морда Грокка сначала окаменела, а его руки, нервно дернувшись, вытянулись по швам, старшему офицеру картографического крейсера «Искатель Терры» на этот раз явно пришлось несладко. И это было хорошо, потому что до сего момента Ник все время спускал своему старшему офицеру его явно излишнюю опеку. Но, как видно, наконец-то и ему это надоело. Впрочем, это было совсем не дело старшего картографа — в конце концов, капитан поставил Ваэрли вполне однозначную задачу, каковой ему незамедлительно и следует заняться.

Собрать три экземпляра базового носителя с ретрансляторами и перепрограммированными движками за час они так и не успели, причем по собственной глупости. То есть Ваэрли сначала заикнулся было о том, чтобы удвоить состав бригады, занимающейся переделкой первого базового блока, но старший ремонтной секции напрочь отверг подобную мысль, заявив, что лишние люди будут только мешать. А потом, когда стало ясно, что они не укладываются в срок (в первую очередь потому, что по окончании сборки им еще нужно было успеть деактивировать ремкомплекс и раскрепить его), едва не кусал себе локти.

— Вот баран! Если бы задействовал увеличенную бригаду на первом носителе, второй и третий могли бы собирать параллельно, а так…

— Что, совсем никак? — осторожно уточнил старший картограф у расстроенного ремонтника. — Не слишком сложная же переделка-то.

— Совсем, — удрученно махнул рукой тот. — Пока развернем второй ремкомплекс, пока скинем его искину план-карту реконструкции носителя, пока он раздаст по модулям управления дроидов сконфигурированные технологические карты, пока те поменяют инструментальные головки на манипуляторах — как раз наступит время все сворачивать и крепить. Если б хотя бы минут пятнадцать у нас было… От ведь идиот — ну что бы мне, старому дураку, сразу о времени подумать!

Так что старшему картографу пришлось стукнуться «в личку» капитану (все старшие офицеры крейсера имели к ней прямой доступ) и сообщить ему неприятную новость.

Реакция капитана Ваэрли просто восхитила.

— Поня-ятно… — задумчиво протянул он, выслушав доклад, потом мгновение помолчал, а затем спросил: — А в чем основная задержка — в установке ретранслятора или в выведении движков на режим дожига?

— В ретрансляторе, скорее всего, движки же только перепрограммируются, и у них снимаются ограничители, — несколько растерянно отозвался Ваэрли, но тут же поправился, — сейчас уточню… точно, в ретрансляторе.

— А скольким носителям сможете перевести движки в режим дожига за оставшееся время?

— М-м-м… старший ремонтник говорит, что еще пяти максимум. Вот если бы еще минут пятнадцать…

— Нет, затягивать с началом поворота не будем, — отрезал капитан. — Так что делайте еще пять без ретранслятора. А ты так посчитай конфигурацию получающегося ордера базовых носителей, чтобы в случае атаки пара носителей с ретрансляторами оказалась бы на наиболее выгодной для приема данных траектории, а пятерка пустых могла бы прикрыть их хотя бы от одного залпа РДД[3].

— Понял! — Ваэрли торопливо отключился и развернулся к технику, тут же передав ему приказ капитана. После чего отошел к стене, довольно потерев руки. Умеет же капитан найти нестандартный ход! Пара ретрансляторов, прикрытая пятеркой «пустышек», способных «сагрить» на себя ГСН[4] РДД, вполне могла проработать даже дольше первоначального варианта из трех ретрансляторов. А это значит, что шансы на то, что им удастся скачать всю информацию с оставляемого в этой системе картографического комплекса будут даже выше, чем при том варианте, который они планировали ранее и провалили из-за собственной глупости. А шансы на то, что ГСН РДД (буде, конечно, они тут окажутся) удастся сбить с толку, имелись весьма большие. Ретрансляторы-то они носителям ставили вместо кассет для одноразовых картографических зондов, так что все семь носителей будут абсолютно неотличимы друг от друга и внешне, и по спектру факела, и по ускоре… хм, а вот это, пожалуй, не факт.

Ваэрли качнулся вперед и осторожно тронул за плечо старшего ремонтной секции.

— Слушай, а чем ненужным мы можем быстро подгрузить эти дуры, — он мотнул головой в сторону носителей, — чтобы их масса была бы одинаковой?

— А зачем?

— Ну если кто будет отслеживать — могут засечь разницу в ускорении и…

— И что? — хмыкнул техник. Ваэрли озадаченно пожал плечами.

— Грузи — не грузи, а разница в ускорении все равно будет. Движки-то на дожиге будут, а это тебе не программируемый полет. Как какой из движков на дожиге будет работать — сами Боги Бездны предсказать не могут.

— Ну… тогда да, не надо.

— Ты, Ваэрли, иди-ка на мостик, — махнул ему рукой техник. — Мы тут сами все доделаем и отправим на стартовые столы. — А у тебя, я так думаю, есть чем заняться.

К моменту, когда по кораблю снова разнесся рев баззеров боевой тревоги, старший картограф уже давно торчал в своем противоперегрузочном ложементе, занимаясь тем, что перебирал и просчитывал наиболее выгодные траектории движения получившегося у них небольшого ордера базовых носителей. Когда заревели баззеры, он покосился в сторону мостика. На этот раз Грокк так же торчал в своем ложементе, и морда у него была чрезвычайно озабоченная. Ну еще бы — «нагруженный поворот» означал, что крейсер будет исполнять маневр, который на данной скорости вызовет серьезный перегруз гравикомпенсаторов корабля. Так что на экипаж и все остальное содержимое трюмов и отсеков крейсера будет действовать перегрузка. Поэтому занятие противоперегрузочного ложемента во время этого маневра являлось прямым требованием не только инструкции по безопасности полетов, прописанной в корневых файлах любого навигационного искина и их собственного внутрикорабельного устава, но и просто здравого смысла. А с этим у Грокка по большей части все было в порядке. Впрочем, о выражении морды лица в момент прохождения «нагруженного поворота» ни в одном документе ничего сказано не было, а судя по нему, старший офицер получил нехилую плюху. Ваэрли хмыкнул… а в следующее мгновение крейсер еле заметно дрогнул, это произошел сброс базовых носителей, с которыми они с техником возились в ремонтном отсеке, а затем на него навалилась довольно солидная перегрузка. Крейсер начал «нагруженный поворот».

Первые минут пять с начала поворота система продолжала оставаться в столь же безмолвном и безмятежном состоянии, в каком она пребывала все время с момента их выхода из прыжка. И на протяжении всех этих минут у старшего картографа все явственнее и явственнее начало посасывать под ложечкой — неужели он ошибся и на самом деле в этой системе нет ничего опасного? Нет, насчет того, что капитан каким-то образом выразит свое неудовольствие или там вычтет из его жалования компенсацию за потерю двух ретрансляторов и семи базовых носителей, ну и до кучи перерасход топлива на «нагруженный поворот», он не волновался. Да, он высказал предположение, которое… ну… возможно… да что там вилять — похоже, оказалось полностью неверным. Но решение капитан принимал сам. Однако все равно чувствовать себя полным идиотом было неприятно. Очень неприятно. Ваэрли уже почти решился снова стукнуться «в личку» капитану, чтобы смущенно извиниться, как вдруг…

— Вижу цель, цель групповая, скоростная, под маск-полем, двигается с разгоном, курс на перехват, — зачастил оператор лобовой станции сканирования, а затем после короткой паузы разочарованно закончил: — Точная идентификация пока невозможна.

Ну, с их сканерами это было не мудрено — чай, не боевой прицельный комплекс. Ледяную крошку в конусе курсовых углов сечет — и нормально… Но старший картограф на мгновение ощутил вспышку радости. Боги Бездны — он не ошибся! Но почти сразу же вслед за этим его охватил стыд: как можно радоваться тому, что они попали в засаду?!

В этот момент снова коротко рявкнули баззеры, после чего капитан снова вышел в сеть:

— Внимание всем, через тридцать секунд увеличение коэффициента нагрузки до семи с половиной. Экипажу принять противоперегрузочные препараты и переключить ложементы в положение «максимум».

Ваэрли едва не присвистнул от удивления.

Гравитационные компенсаторы крейсера были рассчитаны на компенсацию двадцатикратной перегрузки. В принципе на транспортах обычно ставили шестикратные компенсаторы — считалось, что для грузовозов этого вполне достаточно. Чай, не истребители, чтобы крутые маневры закладывать. На пассажирские уже ставили «десятку», больше в целях безопасности, чем потому что им действительно требовалось компенсировать подобные перегрузки. Ну а все, что с большим коэффициентом, считалось уделом боевых кораблей. Так что двадцатикратные гравикомпенсаторы на их корабле считались бы нонсенсом, если бы этот крейсер не был перестроен из эскадренного транспорта снабжения, предназначенного для действий в составе боевых эскадр, из-за чего на него были установлены штатные гравикомпенсаторы лузитанского флота. Вследствие этого он был приспособлен к «нагруженным маневрам» на уровне боевых кораблей, а вот никаких противоперегрузочных ложементов на нем изначально не стояло, поскольку они предназначались для снижения той перегрузки, которая превысит возможности компенсаторов. Причем не полностью устраняя ее, как это делали гравикомпенсаторы, а всего лишь помогая экипажу легче переносить навалившуюся на него перегрузку. Подобная ситуация считалась возможной только при маневрировании в бою под огнем противника, куда транспорту снабжения соваться было бы совершеннейшим идиотизмом…

Впрочем, в трюмах транспорта они имелись, как и масса других запасных частей и механизмов, предназначенных для ремонта боевых кораблей после тяжелого боя вдали от собственных баз. Так что их наличие было вызвано тем, что Ник в свое время при перестройке транспорта в картографический крейсер приказал установить их на всех постах, а также во всех отсеках, в которых могут находиться члены экипажа по «боевой тревоге». Если честно, в тот момент многие (и сам Ваэрли тоже) посчитали это… м-м-м, мягко говоря, некоторой перестраховкой молодого неопытного капитана. Ибо какое на их здоровенной «дуре», не имеющей ни особенной брони, ни дальнобойного вооружения, ни приличного прицельного комплекса, боевое маневрирование под огнем противника? И до сего момента этот подход казался полностью оправданным. До сего момента… Это чего же такого опасается капитан, из-за чего пошел на риск столь опасного маневра? И не слишком ли он опасен? Если ложементы способны были позволить экипажу боевого корабля вести боевые действия при перегрузке штатных гравикомпенсаторов, то все остальное, что находится в трюмах и отсеках корабля, никаких компенсаторов не имеет. А что может натворить, скажем, плохо закрепленный обычный гаечный ключ, вылетевший с места крепления с ускорением, в семь с половиной раз превышающим ускорение свободного падения[5], представить себе можно было только с содроганием. А если это окажется не ключ, а, скажем, бот? Ужас!

Впрочем, бояться времени не было. Старший картограф торопливо зашел в меню своего противоперегрузочного ложемента и «кликнул» по иконке перевода ложемента в положение «максимум». После чего практически мгновенно послышалось еле слышное шипение пневмошприцев, впрыскивающих медикаменты в бедренную и сонную артерии и яремную вену, а одновременно с этим под ним задвигался и сам ложемент, принимая положение, при котором человеческое тело могло немного лучше противостоять увеличивающимся перегрузкам.

В «нагруженный поворот» они вошли на двадцати двух с половиной единицах перегрузки, двадцать из которых, естественно, были скомпенсированы штатными гравикомпенсаторами. Скорее всего, подобная цифра была выбрана капитаном потому, что перегрузка в две с половиной единицы еще не требовала использования противоперегрузочных препаратов, — считалось, что при нескомпенсированной перегрузке в пределах двух с половиной единиц падение эффективности работы экипажа не превышает пятнадцати процентов. При трех единицах — предельный для положения ложемента «минимум» — работоспособность экипажа и эффективность его действий снижается уже на сорок процентов, а при пятикратной, теоретически предельной для положения «максимум» — аж на семьдесят. Но сейчас капитан собирался увеличить перегрузку аж до семи с половиной. То есть ускорить прохождение и так «нагруженного поворота» еще на двадцать пять процентов!

Следующие несколько минут весь экипаж просто молча привыкал к перегрузке. Впрочем, не весь. Ваэрли уже через пару минут после доклада оператора оказался сильно занят, поскольку сброшенная семерка базовых носителей так раскочегарилась, что установленные на паре из них ретрансляторы уже вошли в зону уверенного приема и с них потоком пошла информация. Старший картограф развел узконаправленные антенны ретрансляторов так, чтобы они были направлены на две противостоящих друг другу ветки орбиты, по которой сейчас крутились вокруг звезды выполнившие свою работу носители сброшенного здесь картографического комплекса. Дело в том, что в программы базовых носителей картографических зондов изначально было заложено требование после окончания сканирования произвести полный обмен собранными базами между собой. Это было сделано для предотвращения потери данных в том случае, если к моменту возвращения крейсера в систему для подбора носителей один или несколько из них по какой-либо причине будут утеряны. Космос есть космос, здесь вляпаться в неприятности не просто, а очень просто… А в этом случае, даже если будет потеряна существенная часть носителей (даже если на орбите останется только один из них), собранный комплексом картографический материал не пропадет. Однако после такого обмена сохраненные в памяти носителей базы данных отнюдь не были полностью идентичны — общий массив данных был одинаковым для всех, а вот их конфигурация отличалась. В памяти каждого носителя первой стояла его собственная база данных, а затем он последовательно подгружал базы данных с остальных, размещая их отдельными файлами, поэтому получившиеся базы данных двух носителей, двигающихся по противоположным виткам орбиты, оказались сдвинутыми друг относительно друга на пятьдесят процентов. И это означало, что для получения полной базы данных Ваэрли было достаточно загрузить по половине данных с каждого носителя — далее уже шло дублирование информации. Впрочем, прекращать загрузку после получения половины картографической базы системы с двух противолежащих носителей старший картограф не собирался: пусть качается, сколько получится, а если хватит времени — и с других покачаем. Вот только надежда на это была небольшой — уж больно шустро перли вперед носители. Дай боги, хотя бы эту пару баз полностью загрузить, пока поставленные на дожиг движки окончательно не пойдут в разнос. Вон как раскочегарились… Впрочем, эта суета заняла у Ваэрли не более минуты. После этого он также перешел в оцепенелое состояние, лениво косясь на медленно растущую полоску загрузки данных, которую подвесил себе сбоку виртуального экрана.

Остальным делать было нечего. На крейсере не было почти никакого вооружения, а то, что имелось, при данной скорости сближения не представлялось возможным задействовать еще как минимум минут сорок. Да даже просто прикинуть хотя бы какую-нибудь тактику предстоящей схватки — и то было невозможно, поскольку слабенький сканерный комплекс на таком расстоянии не мог пробиться сквозь маск-поля приближающегося противника, и потому пока еще не было ясно, с кем именно они столкнулись. Хотя… старший картограф на мгновение задумался, а потом слегка раздвинул лепешки расплющенных перегрузкой губ в легком подобии улыбки — с этим, пожалуй, можно кое-что сделать. Он быстро совершил несколько «кликов» на уже давно развернутом наносетью перед его мысленным взором экране контроля сброшенных ретрансляторов и снова связался с капитаном. Правда, уже не через личку, а по корабельной сети.

— Капитан!

— Есть креативные идеи, Ваэрли? — тут же отозвался Ник.

— Ну… не совсем чтобы… но можно попытаться хотя бы опознать, кто это к нам так активно набивается в гости.

— И?

— У нас же на нижней орбите вокруг звезды системы сейчас вращается пять десятков базовых носителей, на каждом из которых стоит весьма приличный сканирующий комплекс. А целостность маск-поля со стороны двигателей у набивающихся к нам в гости…

— Понятно, — тут же отозвался капитан. — А это не сильно растянет время загрузки картографической базы? В конце концов, это нам не так уж и нужно, все равно наша тактика будет некой вариацией на тему «бежать во все лопатки». Даже если там просто вооруженные гражданские лоханки, я не хочу подвергать крейсер какой-либо опасности, если будет шанс этого избежать.

— Прошу прощения, капитан, — влез в их беседу Грокк, как старший офицер, имеющий более высокий приоритет, чем старший картограф, и потому способный подключаться к любому разговору во внутрикорабельной сети, кроме прямого вызова капитана. — Но вряд ли это вооруженные гражданские. Слишком хорошее маск-поле.

— Ну… может, просто купили и поставили, — задумчиво предположил капитан.

— Я бы на это не рассчитывал. Но даже если и так, то в таком случае у них как минимум очень неплохое вооружение. Совсем не гражданское и даже не каперское, — упрямо возразил старший офицер. И Ваэрли был склонен с ним согласиться: генераторы маск-поля в перечне приоритетов и любого пирата, и любого капера были, пожалуй, на последнем месте. Тем более что на гражданские суда они изначально не ставились, даже на вооруженные. То есть их требовалось покупать. А смысла в этой покупке было немного, ибо более или менее надежно скрыть корабль (а не просто затруднить его идентификацию) маск-поле было способно только в случае полной неподвижности последнего и максимального «охлаждения» реактора. В противном случае даже гражданские сканеры засекали корабль под маск-полем на довольно большом расстоянии. А для всех обитателей Окраины самого факта наличия поблизости чужого корабля уже было достаточно, чтобы отвернуть в сторону и припуститься во все лопатки. На всякий случай. Так что включай маск-поле — не включай, конечный результат один — едва ты подаешь мощность на реактор, жертва сразу же дает деру. Вследствие чего смысл использовать маск-поле имелся только в том случае, если этот корабль притаился где-то в довольно ограниченной области, в которой его цель должна непременно появиться. Вроде и хрен бы с ним: мало ли мест для засады — комплексы по добыче ресурсов, торговые станции, свалки и тому подобное. Засел, дождался жертвы — внезапный залп на столь коротком расстоянии, и вот она, победа.

Но это кажется возможным, только если забыть о необходимости максимально «охладить» реактор. Как только реактор начнет разгоняться — корабль будет мгновенно обнаружен. А пока реактор не разогнался хотя бы на 20–25 процентов (для чего даже новенькому и самому современному реактору требуется от минуты до двух, что уж говорить о тех полуубитых «самоварах», которые стояли на большинстве местных посудин), ни о какой стрельбе и думать нечего. Ракетный же залп даже на столь малых дистанциях куда как менее эффективен, поскольку, во-первых, стартовавшим ракетам сначала нужно разогнаться, что дает подвергнувшимся нападению весьма солидное время реакции, а во-вторых, спарки непосредственной обороны на Окраине имеют даже внутрисистемные каботажники и подавляющее большинство мусорщиков. И пока их не выбили — атаковать противника ракетами почти дохлый номер. Либо до предела массировать залп, а это, скорее всего, приведет к тому, что после попадания ни о какой добыче уже речи не идет. Ну и на хрена козе баян?.. В общем, особого толку от генераторов маск-поля в действующих условиях никто особенно не видел. И если уж они были установлены, значит, вооружение на этих кораблях, будь они даже гражданские, таково, что им точно мало не покажется. Но скорее всего, корабли были военными. И это было очень плохо.

— Хм, может, и так, — задумчиво отозвался Ник. — А все-таки на скорости загрузки как это отразится?

Старший картограф снова попытался улыбнуться… и зашипел: кожа губ не выдержала этого движения и лопнула, окрасив рот кровью.

«С-с-с…ка!» — мысленно ругнулся он, но тут же взял себя в руки и продолжил:

— Нам же не нужно рассмотреть каждую отдельную антенну или сервисный лючок на броне этих гадов, поставим минимальное разрешение. А это отнимет у нас, дай бог, пару процентов трафика, да и то на минуту-другую. Только чтобы опознать. Долбать их на большой дистанции у нас все равно нечем, а как подойдут поближе — нам и наших сканеров для наведения вполне хватит, даже если они поле не отключат.

— Ну, тогда давай, пробуй, — разрешил Ник.

Комбокоманду для базовых носителей Ваэрли составил еще в процессе разговора, так что сейчас он просто активировал ее виртуальным «кликом», одновременно с этим разрешив передачу информации кроме себя всем остальным членам экипажа, находящимся в рубке.

Некоторое время, пока летящие сейчас вокруг звезды по орбите радиусом около 4 световых минут погруженные в спящий режим базовые носители оживали и разворачивались своими сканерами в сторону приближающихся к «Искателю Терры» врагов, ничего не происходило. Затем несколько смазанных точек, обозначающих, что наперерез курсу картографического крейсера двигается около полудюжины чужих кораблей, мигнули и… расцветились яркими строчками, информирующими всех о типе, статусе, принадлежности и примерных боевых характеристиках приближающегося противника. Ваэрли окаменел. Точно так же, вероятно, отреагировали и все остальные. Почти все. Потому что кто-то из присутствующих в рубке обреченно выдохнул сквозь расплющенные перегрузкой губы:

— Нам — конец…

Глава 2

Очнулся Ник резко. Вот вроде только что он с трудом, скрипя зубами и матерясь, помогая себе левой рукой, на которой осталась всего пара пальцев, погружался во влажное нутро полевого реаниматора, в которое его торопливо, ругаясь сквозь зубы, заталкивал Грокк. И в следующее мгновение он вынырнул из забытья и уставился на медленно поднимающуюся крышку регенерационной капсулы. Несколько мгновений Ник тупо наблюдал за крышкой, а затем над капсулой склонилось озабоченное лицо Трис.

— Ну, ты как?

— Кха-ах… — Ник судорожно закашлялся. Лицо Страшилы зло скривилось и исчезло из поля зрения землянина.

— А-а-а! — испуганно взвыл кто-то и тут же торопливо забормотал: — А что вы хотите? Капсула четвертого поколения. Да и лицо у него все было — одно мясо. Кожа же сожжена. Вот маска и прилегла неплотно.

— Три-их, — откашлявшись, прохрипел Ник. — Не… кха… не трогай там никого. Я… мне уже лучше, — и, выпростав руки по сторонам, полез наружу из капсулы. Да уж, четвертое поколение оно, конечно, четвертое, но эта капсула к тому же, похоже, была еще и бюджетным вариантом. Очень даже бюджетным. Вон даже на рукоятках сэкономили — за борта капсулы хвататься приходиться. А они тонковаты — скрипят и гнутся. Так, глядишь, чуть сильнее надавишь — и все, треснут.

Выбравшись из капсулы, Ник окинул взглядом помещение, в котором находился. О том, что он находится не на крейсере, землянин догадался еще в тот момент, когда увидел открывающуюся крышку медкапсулы — не было у них в медсекции столь убогих капсул. Он тихо вздохнул. То, что его лечили где-то за пределами медсекции корабля, могло означать только одно — у «Искателя Терры» больше нет медсекции. И… он даже боялся уточнять, есть ли сам крейсер. Впрочем, по здравому размышлению все-таки, наверное, пока еще есть: если бы это было не так, вряд ли лицо Трис было таким… таким… усталым, скорбным, но спокойным. Ник оглянулся и, заметив лежащий рядом с капсулой простой рабочий комбез, на который, однако, были прикреплены знаки различия капитана, принялся одеваться.

— Как наши дела?

— Корабль… есть, — с легкой заминкой ответила Трис.

— Многообещающе сказано, — криво усмехнулся Ник. — Люди?

— Погибло девяносто шесть человек. В том числе Грокк, — помрачнев лицом, сообщила Трис.

Ник зло заскрипел зубами. Каким бы занудным Грокк в последнее время не был, если бы не его появление — жизненный путь Ника завершился бы там, в переходном коридоре второго трюма. Ибо к моменту появления старшего офицера с его «пожарной командой» от той сборной солянки из офицеров мостика, интендантов, техников и пилотов, которую он, Ник, повел на затыкание очередного прорыва, в хоть как-то шевелящемся состоянии осталось всего шесть человек… А куда было деваться? К тому моменту, когда очередной абордажный бот рухнул на броню крейсера в районе второго трюма, все штатные противоабордажные расчеты уже вели кровопролитные схватки по всему кораблю. А бросать в бой двигателистов… В конце концов, в составе его сборной солянки почти половина офицеров и техников имела за плечами службу в десантном отряде военного флота клана Корт, а среди двигателистов таковых насчитывались единицы. Впрочем, оставшейся на мостике и потому пребывающей в состоянии бешенства Страшиле было приказано в случае, если до крейсера успеет добраться еще один абордажный бот, бросить в бой и их. Иначе было нельзя. К моменту, когда Ник покинул мостик, до прыжка им оставалось всего около пяти минут разгона. Так что им, кровь из носу, требовалось запереть абордажные команды во внешнем обводе крейсера и не дать им повредить систему управления — глупо было потерять корабль за считанные минуты до спасения. Правда, если учесть, что уже после начала его боя с абордажниками крейсер пару раз сильно тряхнуло со стороны кормы, а спустя пять минут, прошедшие в горячке боя незамеченными, они так никуда и не прыгнули, похоже, с ними перестали церемониться и начали лупить по движкам напрямую. Но раз он здесь и со Страшилой — прыгнуть им все-таки удалось.

Между тем Страшила продолжила:

— Остальных вытянули. Но состояние у них… — Трис зло скривилась. — Очень тяжелые повреждения были, а местные капсулы такое старье. Да ты сам знаешь, в каком они состоянии. Недаром все так рвались в наш медотсек… Так что людей надо отправлять долечиваться. Здесь это невозможно.

Ник молча кивнул. Это даже не обсуждалось. А потом осторожно поинтересовался:

— А с нашим медотсеком совсем гибло?

— На его месте оплавленная дыра, — зло отрезала Трис. Ник виновато поежился. Да уж, если бы от медотсека что-то осталось — неужели бы Страшила отправила его в эту убогую станционную клинику? Так что глупый вопрос, как ни крути.

— Кстати, именно там мы потеряли пятьдесят три человека. Когда эта чертова ракета нас догнала, в медкапсулах уже было почти четыре десятка наших ребят. И слава богам, что остальных еще не успели дотащить. В том числе и тебя.

Ник снова стиснул зубы, так что заболели челюстные мышцы, а затем потер виски и мотнул головой.

— Ладно, остальное — потом. На крейсер доступ есть?

— Абсолютный.

— То есть? — Ник удивленно воззрился на Трис. — Вы что, еще не начали ремонт?

Страшила криво усмехнулась.

— Пошли, сам все увидишь, — после чего резко развернулась и двинулась к двери.

— Да-а-а-а…

Крейсер впечатлял. Ник шумно выдохнул. Руины. Туша корабля висела всего в двух сотнях метров от прозрачного пластиколя, покрывающего внешнюю стену обзорной палубы станции на протяжении одиннадцати этажей, и была отлично видна со всеми, так сказать, печальными подробностями. Около нее несколькими роями назойливых мошек вилось десятка полтора пустотных ремдроидов. Навскидку — «Краб-2КУ» или какие-нибудь «Пауки».

— Дефектовку сделали? — помолчав, уточнил Ник и повернулся к Страшиле.

— Тебе сейчас ее сбросить или хотя бы поешь? — спокойно уточнила Трис. Ник покосился на нее и уныло махнул рукой.

— Хорошо, пошли перекусим. Заодно и дефектовку посмотрю. И… кликни уж и гра Ниопола.

— Его лучше пока не трогать, — тихо отозвалась Трис.

— Что… — Ник осекся.

— Акринен погибла…

Ник окаменел, а затем полузадушенно прохрипел:

— Ее же ранило… я же… я же отправил ее в… о черт!!!

— Да, — мрачно кивнула Страшила, — она успела добраться до медотсека.

Ник поднял лицо к потолку и прикрыл глаза. Как же это все… он тяжело выдохнул.

— Ладно, где будем есть?

— А вон там. — Трис махнула рукой в сторону уличной кафешки, расположенной на третьем уровне обзорной палубы. — Все равно как начнешь дефектовку смотреть, сразу же про еду забудешь и попытаешься рвануть на корабль, чтобы лично все руками пощупать. А я тебя не пущу, пока не поешь. Нечего желудок гробить, и так с этими капсулами здоровье только до 82 процента удалось поднять. Так что сиди и пялься отсюда. А все остальное — потом.

Ник только молча кивнул.

* * *

Из кафешки они вышли только через три часа. И виноват в этом, естественно, был отнюдь не процесс насыщения. Более того, Ник съел только один омлет — до остального из заказа после того, как он открыл скинутый ему Трис файл с дефектовкой, дело так и не дошло.

До лифтового холла они дошли молча, а когда перед ними распахнулись двери огромной кабины общественного лифта, вмещающего сразу полсотни человек, Трис поинтересовалась:

— Куда едем?

— На крейсер, — хмуро буркнул Ник. Ему было от чего расстраиваться: судя по дефектовке, крейсер было проще построить заново, чем восстановить. Но Ник всегда исповедовал принцип — лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

От шестого ремонтного дока до корабля был проложен ремонтный рукав, так что для того, чтобы попасть на крейсер, им даже не пришлось надевать скафандры. Едва они оказались на борту, Ник двинулся ко второму трюму. Трис молча шла за ним.

Это было путешествие скорби. Почти за каждым поворотом коридора или стенкой очередного отсека были видны следы жестокого боя — пролом, оплавленная дверь, разбросанные по палубе обломки ремдроида, щербины от пуль и потекший металл от попадания плазмы. Вот здесь ранило Акринен. Здесь он потерял двух электронщиков, а вот тут они положили целую пятерку нападавших. Этот седой техник, Конкрин, оказался мастером минирования. А вот тут… Ник прикрыл глаза.

* * *

Эта группа была уже шестой по счету. Первую волну из восьми абордажных ботов они смогли изрядно проредить своими спарками непосредственной обороны.

Вообще, результаты их боя на первый взгляд выглядели просто невероятными, о чем уже начали шептаться на станции. Вырваться из системы при подобном соотношении сил по всем расчетам было просто невозможно. И то, что Нику это удалось, казалось всем настоящим чудом. Но все было не так просто, как казалось на первый взгляд…

Нет, если бы «Искатель Терры» начал бы свой поворот чуть позже, эскадра, состоявшая из корвета, двух эсминцев, легкого и среднего крейсера, а также среднего носителя, должна была покончить с ним почти молниеносно, одним лишь артиллеристским огнем, не потратив на это ничего дороже стандартных артбоеприпасов и ресурса стволов. Ему просто нечего было противопоставить даже орудиям эсминцев или корвета, не говоря уж о крейсерах. Да что там говорить — для того чтобы разнести в клочья картографический крейсер, достаточно было бы артиллерии одного среднего крейсера (местные, что наемники, что пираты, очень не любили тратить дорогие ракеты и потому всегда старались обойтись одной артиллерией, применяя ракеты только в самом крайнем случае). Правда, в этом случае ковырять тушу их корабля тому пришлось бы не менее часа, но тут уж ничего не поделаешь — слишком крупным был их кораблик. Для того чтобы быстро вывести из строя подобного левиафана, требуется линкорный калибр. Впрочем, при более позднем повороте этот час у них в любом случае был бы… Но даже в данной ситуации после первого же требования заглушить двигатели, перейти на баллистическую траекторию и приготовиться к принятию досмотровой команды решение Ника — отключить связь и продолжать поворот — многим показалось бы самоубийственным.

В зону поражения серьезным калибром из числа тех, что имелись на сближающейся с «Искателем Терры» эскадре, они должны были войти как раз к моменту окончания поворота и перехода к разгону для прыжка. То есть в этом случае преследователи оказывались прямо за кормой. Бить же их крейсер прямо в корму тем калибром, что имелся у преследователей, бесполезно: факелы маршевых двигателей той мощности, которые стояли на «Искателе», работают куда эффективнее любой брони. Истребители из авиагруппы носителя, в принципе способные догнать их довольно быстро и зайти сбоку, не обладали достаточно мощным вооружением для того, чтобы серьезно повредить картографический крейсер.

Но… его явно атаковали не местные. И, судя по составу эскадры, состоящей исключительно из боевых кораблей, у них, скорее всего, отсутствовала привычка местных экономить дорогостоящее оружие (да и в случае столкновения с местными полностью исключать атаку ПКР было бы непростительной глупостью)… Однако с этого ракурса атаки одиночных ПКР также оказывались не слишком эффективны: в этом случае требовалось произвести маневр, дабы обойти факел двигателя, столкновение с которым грозило уничтожением ракет, а маневр выводил прямо под орудия непосредственной обороны целого борта (причем с крайне невыгодного для атакующих ракурса).

Правда, от ракетного залпа «Искатель Терры» это бы не спасло: судя по произведенной искином идентификации вражеских кораблей, приближающаяся эскадра была способна одним залпом выпустить полтора десятка тяжелых и около пяти десятков средних ПКР. И это не считая того, что еще на борту носителя должно было находиться от двух до четырех десятков (в зависимости от конфигурации) штурмовых ботов, которые, будучи снаряженными в торпедной комплектации, также могли нести от одной тяжелой до трех средних ПКР. С такой массой ракет непосредственная оборона «Искателя Терры» ничего сделать не могла. Да что там их крейсер, переоборудованный из пусть и военного, но транспортника, — со столькими ПКР ничего не могла бы сделать непосредственная оборона одиночного корабля любого класса. Даже линкора. От массированного залпа ПКР имеется только одна защита — многослойная противоракетная оборона целого ордера. Такая оборона состоит из истребителей, перехватывающих ПКР на дальних подступах, и сосредоточенного огня малых кораблей ПРО, в качестве которых выступают как эсминцы и фрегаты, так и крейсеры, вооружение которых специально заточено под задачи ПРО. Еще необходима согласованная работа станций электронного противодействия, сброс ложных целей и имитаторов. Все это должно привести к тому, что до зоны непосредственной обороны кораблей должны добраться только отдельные разрозненные ракеты, на перехват которых и была рассчитана непосредственная оборона кораблей. Так что в случае ракетного залпа спасти картографический крейсер не смогло бы ничего…

Однако после некоторого размышления у Ника зародились кое-какие соображения, благодаря которым он счел опасность массированного ракетного залпа не слишком значительной. Во всяком случае, в ближайшей перспективе. Наоборот, из этих соображений следовало, что их попытаются захватить, причем в максимально возможной целости и сохранности… Во-первых, само место засады — противник прятался неподалеку от той орбиты, по которой двигались вышедшие на баллистическую орбиту вокруг центральной звезды носители одноразовых зондов картографического комплекса. То есть если засада была именно против их корабля, место было выбрано просто идеально. Появившись в системе, «Искатель Терры» непременно направился бы к заранее известной орбите, чтобы собрать и загрузить картографический комплекс. Нет, вплотную к засаде они вряд ли подошли бы — сканирующий комплекс все равно обнаружил бы засаду, но только часа через три. А к тому моменту делать что-либо было бы уже поздно: никакой «нагруженный поворот» им уже не помог бы — слишком уж большая у их крейсера масса покоя. И ни совершить «нагруженный поворот» с хоть какими-то шансами на успех, ни просто затормозить и развернуться, а затем набрать скорость, как поступили бы лоханки поменьше, они бы просто не успели. Более того, рискни они сделать хоть что-то подобное — их просто догнали бы быстрее. Во-вторых — конфигурация ордера: вся эскадра была сосредоточена в одном месте, а не раскинута по всей системе с целью перекрыть все возможные векторы отхода.

Получалось, противник знал, что нужный ему корабль двинется в нужное ему место. А в ком он мог быть настолько уверен? Ник, кроме своего крейсера, других кандидатов на эти действия придумать не мог. Ну и в-третьих — состав эскадры. Если принять два первых предположения за истину, то формировать эскадру из подобных кораблей имеет смысл только в том случае, если ты собираешься взять корабль, подобный «Искателю Терры», на абордаж. Причем именно с минимальными повреждениями — в любом другом случае привлеченные силы не просто, а очень избыточны. А в этом… Истребители с носителя и эсминцы выбивают спарки ПКО, штурмовые боты с крейсеров и тех же эсминцев высаживают абордажные команды, а корвет… корвет, скорее всего, являлся носителем продвинутого сканерного комплекса, позволяющего надежно засечь любой корабль с очень далекого расстояния и под маскировочным полем. Против «Искателя Терры» он не особенно нужен, но от присутствия в ордере такого корабля вряд ли откажется любой командующий. То есть уничтожать их не собирались. А все возможные удары, не переводящие ситуацию в фатальную, здоровенная туша картографического крейсера должна была какое-то время переносить без особо тяжких последствий. Так что Ник решил рискнуть…

Но и те, кто называл их спасение чудом, тоже были правы. Ведь, как ни крути, операция была спланирована просто блестяще — кто мог знать, что Ваэрли насторожат мелкие нестыковки в телеметрии носителей по показаниям сенсоров, продолжавших в дежурном режиме мониторить систему? Организаторам засады пришлось взять под контроль несколько расположенных поблизости от места засады носителей и передавать искаженную информацию, которая показалась старшему картографу заслуживающей того, чтобы потревожить капитана. И уж тем более никто не мог предположить, что Ник, основываясь лишь на смутных ощущениях, решит попросту бросить в системе далеко не дешевый картографический комплекс (поступок, находящийся для обитателей Окраины просто за гранью добра и зла) и сразу же начать поворот. А он так поступил, ибо паранойя Ника, воспитанная жизнью на Свалке и вскормленная наставлениями Лакуны, просто кричала: «Если все идет лучше, чем ты ожидал, значит, ты чего-то просто не замечаешь!» Их предприятие на Окраине все это время развивалось не просто успешно — даже слишком успешно. Поэтому сообщение старшего картографа Ник воспринял даже с некоторым облегчением («Ну наконец-то! Началось!»), не слишком сложным волевым усилием задавил собственную жабу и тут же начал действовать, пытаясь удрать из этой системы во все лопатки…

Вражеский средний носитель сбросил свои истребители уже через полтора часа, крейсер они догнали еще через двадцать минут и принялись активно обрабатывать спарки непосредственной обороны. Впрочем, с весьма средними успехами — уж слишком их было много, а вот самих истребителей маловато. Чтобы надежно подавить орудия непосредственной обороны на поверхности подобной площади, по нормативам нужно было задействовать не менее двух сотен истребителей, а средний носитель выпустил всего семь десятков — вполне соответствующее флотским нормам для этого класса корабля количество. Впрочем, уровень подготовки у пилотов этих истребителей оказался настолько высок, что их эффективность превышала среднестатистическую как бы не вдвое. В общем, сразу после того, как отметки действующих спарок на развернутом перед мысленном взором Ника экране БИУСа крейсера стали активно гаснуть, ему окончательно стало понятно, что против них действуют отнюдь не местные. И состав кораблей (ни одного вооруженного транспорта), и умелые действия не одного-двух, а всей массы пилотов-истребителей, и общая четкость маневров, и продуманность засады, не завершившейся успехом только из-за того, что его паранойя за последние несколько месяцев взлетела на ранее недосягаемую высоту, прямо кричали о том, что против него действует элита. Это было очень плохо, потому что элита работает только на очень серьезных людей. Даже если в этот раз они и вывернутся (что пока еще не факт), как жить дальше — совершенно непонятно. Во всяком случае, до того момента, как выяснится, кому именно из весьма могущественных личностей или сил землянин (или, с куда меньшей вероятностью, кто-то еще из состава его экипажа) наступил на любимую мозоль. А это означало не только начало охоты на него, но и непосредственные материальные потери: до разрешения сложившейся ситуации заниматься дальше уже освоенным и начавшим приносить весьма солидные деньги делом было нельзя. А коли так, «Искатель Терры» превращался из солидной и приносящей такие же солидные доходы инвестиции в головную боль, тянущую никак не менее солидные ресурсы. Впрочем, об этом можно (и нужно) было подумать попозже…

Однако какими бы искусными пилотами ни были вражеские истребители, их было слишком мало, и это обстоятельство поворачивало-таки ситуацию в сторону «Искателя Терры». Спарки вели огонь, истребители получали повреждения и выходили из боя. Несмотря на всю искусность пилотов и снижение количества действующих спарок, количество активно действующих истребителей, даже в относительных величинах, уменьшалось быстрее, чем численность подавленных орудий, которые к тому же постепенно, но неуклонно снова вводились в строй ремкомплексом крейсера… Вот если бы одновременно с истребителями обстрел начали бы еще и эсминцы — спарки закончились бы довольно быстро. Но те, хоть и двигались заметно быстрее основной группы и сумели приблизиться к «Искателю Терры» на расстояние обстрела главным калибром, просто не успевали догнать крейсер и обойти его с боков: факел главных маршевых двигателей помешал бы им принять участие в обстреле до того момента, когда возможность помешать прыжку выглядела бы достаточно реализуемой.

Именно поэтому вражеский командир предпочел рискнуть и пойти ва-банк, выпустив одни истребители — видно, понадеялся на то, что на крейсере Ника только гражданский экипаж, штатские задергаются и наделают ошибок, которыми смогут воспользоваться его профессионалы (своим прежним опытом службы бывшие десантники, пилоты и техники флота клана Корт здесь особенно не светили). А может, он ни на что не рассчитывал, а лишь просчитал тактическим искином все возможные варианты и выбрал из них тот, который имел наибольшую вероятность успеха, пусть даже эта вероятность и не превышала двадцати семи процентов (ну, судя по тому, что выдала командная сеть крейсера)… В этом случае при условии, что Ник правильно просчитал цели и рамки действий противника, следующим действием должна была стать попытка абордажа. Хотя по всем классическим нормам при столь малом числе выбитых спарок непосредственной обороны идти на абордаж было рано. Однако противник все-таки рискнул.

— Наблюдаю восемь целей, скоростные, маломаневренные, предположительно десантные боты, — тут же доложил оператор кормового сканирующего комплекса. Ник несколько мгновений молча наблюдал за приближающимися точками, а затем коротко приказал:

— Старшему офицеру — рассчитать тактику противоабордажных мероприятий.

Согласно корабельному уставу именно Грокк возглавлял весь противоабордажный наряд крейсера — ему и карты в руки.

Самым важным в противоабордажной тактике было то, в какой момент и насколько необходимо снизить интенсивность разгона. Все противоабордажные подразделения на борту хотя и являлись, так сказать, нештатными (поскольку «Искатель Терры» являлся не боевым, а картографическим крейсером), были полностью оснащены и вооружением, и боевой броней, и даже достаточным количеством дроидов поддержки. Еще во время продажи содержимого трюмов транспорта Ник сохранил достаточно снаряжения, чтобы противоабордажная команда крейсера была вооружена по максимуму. Однако даже встроенный экзоскелет боевой брони восьмого поколения не позволял действовать с требуемой эффективностью при перегрузке более двух единиц. Так гласила и инструкция, и опыт, которым обладали бывшие десантники клана Корт. Впрочем, по слухам, при перегрузке в четыре единицы и более или менее аккуратных действиях оператора броня еще могла обеспечить действия ее носителя без серьезных повреждений в процессе использования, но в этом случае движения облаченных в боевую броню людей больше напоминали борьбу морских черепах, выброшенных из привычной среды на берег.

Они же все еще разгонялись при семи с половиной — учитывая состояние людей после двух с лишним часов такой перегрузки, интенсивность разгона так или иначе придется заметно снижать.

Грокк не подвел. Нет, Ник и раньше знал, что тот способен на многое, иначе давно бы нашел возможность убрать его из старших офицеров крейсера, но то, что он показал во время этого боя…

Интенсивность разгона они снизили в тот момент, когда вражеские боты находились на расстоянии нескольких сотен метров от обшивки крейсера и уже легли на боевой курс. Едва маршевые двигатели сбросили тягу, «Искатель Терры» будто слегка вздыбился и присел, а вражеские боты поволокло вдоль его огромного борта, отчего их пилотам пришлось закладывать сложный маневр, уходя от столкновения с бортом крейсера, а затем разворачиваться и снова заходить на цель. Это привело к тому, что время нахождения десантных кораблей в зоне поражения спарок непосредственной обороны оказалось раза в три больше изначально запланированного, и из восьми абордажных ботов достигнуть обшивки и зацепиться за нее смогли только два. Остальные шесть получили по полной и, резко снизив скорость, исчезли за кормой.

Две оставшиеся группы Грокк сумел заблокировать неподалеку от собственных десантных ботов, изрядно проредив нападавших, выбив у них дроидов поддержки и сбросив атмосферу в захваченных отсеках. Однако заставить их покинуть борт ему не удалось, а оставшиеся прикрывать абордаж полтора десятка относительно целых истребителей за то время, пока весь огонь спарок оказался сосредоточен на ботах, сумели снова изрядно проредить орудия непосредственной обороны. К тому же им неплохо помогли оба эсминца. Они приблизились к «Искателю Терры» настолько, что теперь угол обстрела позволял им бить по крейсеру, не задевая факел маршевых двигателей, из-за чего следующая четверка ботов достигла борта «Искателя Терры» почти беспрепятственно. Численность противоабордажного отряда крейсера была невелика, поэтому, если с первой волной им удалось справиться довольно быстро и без особенных потерь, со второй волной, оказавшейся вдвое больше, пришлось повозиться.

Однако Грокку удалось остановить продвижение по кораблю и этих нападающих. Оставив для контроля уже заблокированных абордажников весьма незначительные силы, он сформировал еще три дополнительные боевые группы из до сего момента не задействованных, но обладающих опытом непосредственной схватки ветеранов. Нику даже начало казаться, что все сейчас закончится, что они вырвутся, тем более что счетчик времени до начала прыжка уже отсчитывал последние минуты. Но тут с эсминцев подошло еще два бота с абордажными группами (очень похоже, это были те, которые удалось повредить при первой атаке, но, как видно, повредить не слишком сильно), а сил, чтобы отбиваться от вновь прибывших, у их небольшого по меркам военного корабля экипажа уже не осталось. Ну почти не осталось. Вот тогда-то он и выскочил из своего ложемента, собрал, кого смог, и ринулся навстречу судьбе в надежде, что они успеют хотя бы задержать продвижение противника и не дать ему захватить ключевые точка корабля до начала прыжка. И сначала ему вроде как это даже удалось, но потом его зажали вот здесь, у второго трюма, зайдя справа и сверху, через воздушные магистрали…

* * *

По останкам крейсера (а иначе это было назвать сложно) они с Трис лазали часа четыре. Причем то ли так случайно получилось, то ли просто Ник инстинктивно оттягивал момент встречи с инженером, в двигательный отсек они добрались уже под самый конец. Впрочем, лазал он не зря, по следам боя и комментариям Трис установив, что под конец боя противник все-таки рискнул ударить по крейсеру несколькими средними и парочкой тяжелых ПКР. И хотя сбить прыжок ему так и не удалось, именно эти ракеты и нанесли «Искателю Терры» основные повреждения.

В отличие от остальных палуб, в двигательном отсеке было относительно многолюдно. Во всяком случае, на трех верхних уровнях двигательного отсека им повстречалось четверо техников, в то время как на всем остальном корабле они встретили только двоих.

Гра Ниопол был в отсеке левого нижнего двигателя — как следовало из дефектовки, наименее пострадавшего из числа тех, которые были выведены из строя. Они со Страшилой разглядели его не сразу, тем более что он был в отсеке не один: пятеро техников возились прямо у двери, занимаясь, судя по всему, ремонтом главного энерговода двигателя. Еще трое ковырялись у сердечника со снятым кожухом, а чуть в стороне, у блока диагностических разъемов, маячила еще одна сгорбленная фигура.

Ник прошел через распахнутые и заблокированные в этом состоянии створки отсека и тихо поздоровался. Техники у энеговода и сердечника ответили ему вразнобой, но дружно, а вот фигура у диагностических разъемов просто обернулась. Ник замер. Несколько секунд они с инженером молча смотрели друг на друга, а потом Ник, сглотнув, растерянно произнес:

— Гра Ниопол, мне… я… черт, простите!

— За что, капитан? — грустно улыбнувшись, произнес инженер.

— За то, что затащил вас сюда, на Окраину, — глухо произнес Ник. — Вас и Акринен.

При звуках этого имени лицо гра Ниопола страдальчески перекривилось, так, что казалось — еще мгновение и из его глаз потекут слезы, но он справился с собой и, сделав пару глубоких вдохов, заговорил почти нормальным голосом:

— В этом нет вашей вины. Это… это было решение Акринен. И приняла она его без какого бы то ни было внешнего давления. Наоборот, я попытался отговорить ее. Но она была пилотом, причем военным пилотом и, кроме того, еще и лузитанкой. Так что у меня ничего не получилось. Да и не могло получиться. Вашей вины в этом нет.

Ник молча склонил голову. В принципе так оно и было, но у него не было никакой уверенности, что инженер это понимает. Когда людям плохо, больно и горько, очень у многих возникает желание найти виновного в этом. Хоть кого-нибудь. Ну не может же быть так, что нам плохо и больно, а в этом никто не виноват? Даже, например, стул или угол… А терять его Ник очень не хотел. Не в этой ситуации. Впрочем, то, что инженер все понимал правильно, ничего не гарантировало.

Они помолчали некоторое время, а потом Ник осторожно спросил:

— Вы занялись двигателями?

Гра Ниопол кивнул:

— Да… работа отвлекает, знаете ли. Хотя бы немного. К тому же для того, чтобы отремонтировать наш корабль, нам все равно придется отправляться в цивилизованный космос. Здесь для подобного ремонта нет ничего — ни эллингов подходящего размера, ни запчастей, ни людей. А если все это заказать — то это нам обойдется в сумму, равную стоимости десятка наших кораблей. Так что ремонтировать двигатели нужно при любом раскладе… — Гра Ниопол замолчал, повел плечами, кашлянул, а затем закончил: — Даже если вы решите не восстанавливать корабль, а продать его на запчасти.

Ник замер, а потом медленно кивнул. Да, все верно — есть и такой вариант. Смешно считать, что если тебе не хочется о нем думать, то его просто не существует. И в этом случае им тоже надо лететь в цивилизованный космос: несмотря на то что цены на запчасти на Окраине обычно заметно выше, чем там, здесь, во Фронтире, большую часть оборудования корабля просто никто не купит. Ну кому, скажем, могут пригодиться огромные движки, если подавляющее большинство местных кораблей принадлежит к классу вооруженных средних транспортов, а те, что из военных, — к корветам. Эсминец по местным меркам уже вполне себе крупный корабль, а уж крейсера здесь вообще считаются чуть ли не за линкоры. И причина этому одна — стоимость обслуживания.

Любая военная техника, что боевой корабль, что боевой самолет, что танк или дроид — это машины, так сказать, предельных параметров. В каждую из них всегда стараются напихать по максимуму оружия, боеприпасов, брони и обеспечить всему этому максимальную скорость и маневренность. Это требует от всех систем и механизмов того же боевого корабля возможности работать в максимально форсированном режиме, что очень и очень плохо сказывается на ресурсе, а также требует использования очень дорогих технологий, дорогих материалов и регулярного дорогостоящего обслуживания. Да, можно создать корвет со стоимостью текущего обслуживания обычного транспортника, но только с применением супердорогих технологий и материалов, поэтому стоить он будет не меньше легкого, а то и среднего крейсера. Экономика какого государства способна выдержать флот подобных кораблей? Что уж говорить о местных, которые чаще всего владели своими кораблями в одно рыло либо в лучшем случае семейно или артельно, и лишь небольшая часть была объединена (ну или подмята) какими-нибудь корпорациями. Хотя какие тут, на Окраине, корпорации — так, одно название… К тому же выигрыш будет только лишь в стоимости текущего обслуживания. Первый же более или менее серьезный ремонт, который в случае использования боевого корабля в соответствии с его назначением практически неизбежен, все расставит по своим местам. Сходный по массе покоя вооруженный транспорт может тащить на себе раза в три больше груза, чем средний крейсер, при этом успешно осуществляя применение основного тактического приема Окраины «отстреливайся и беги», а топлива и расходников потребляет раз в шесть меньше, чем тот же крейсер. Понятно, какому кораблю будет отдано предпочтение, и вот почему боевые корабли были здесь прерогативой только немногочисленных наемников, зарабатывающих конвоями и охраной мест добычи руды, и пиратов. Хотя и те и другие вооруженными гражданскими кораблями тоже отнюдь не брезговали — по тем же самым причинам, что и остальные.

Военные корабли, что имелись у местных, принадлежали к четвертому, пятому, максимум к шестому поколению, а лузитанский транспорт снабжения, который Ник перестроил в картографический крейсер, относился к восьмому. То есть разница между «Искателем Терры» и самыми новыми из местных кораблей составляла целых два поколения. На практике это означало, что расходниками с крейсера можно было пользоваться без ограничений — разъемы, горловины, окна подачи и посадочные места на них были стандартизированы уже начиная с третьего поколения, а даже для установки вспомогательных систем и механизмов в корабли предыдущих поколений надо было делать переходники. Ну а основные системы должны были вообще потребовать частичной, а то и полной перекомпоновки корпуса. И кому тут нужна эта головная боль? Нет, часть снятого, вероятно, можно было пристроить — нашлись бы желающие, особенно если у кого-то именно сейчас появилась необходимость устроить своей посудине серьезный ремонт и к тому же имелись для этого достаточные средства. Но очень небольшую часть… А такие дорогие системы, как двигатели, реакторы, интегрированный погрузочный комплекс и тому подобное, неминуемо отправились на разборку, а то и на свалку. А они при текущем состоянии корабля составляли едва не большую часть его потенциально возможной цены. Ну, если он все-таки решит не восстанавливать, а продавать корабль…

* * *

На станцию они вернулись уже втроем. В принципе дело было не настолько плохим, как Нику представлялось ранее. Гра Ниопол брался за неделю отремонтировать половину выведенных из строя маршевиков, что теоретически должно было позволить им разгоняться только на тридцать процентов медленнее, чем ранее. Маневренность, конечно, понизилась бы куда сильнее, но ни о каких серьезных маневрах с подобными повреждениями корпуса и думать было нельзя. Так что через неделю крейсер в принципе будет готов к полету. А вот над тем, когда и в каком составе отправляться в путь, следовало крепко поразмыслить — ведь охотившаяся за ними эскадра не понесла никаких потерь и, скорее всего, никуда далеко не делась.

Нет, здесь и сейчас пока опасности не было. Сразу после того, как они добрались до станции, информация о сильной вражеской эскадре, состоящей исключительно из боевых кораблей под управлением высокопрофессиональных экипажей, поставила их сектор Окраины буквально на уши. Эскадра подобного состава была достаточно могущественной, чтобы угрожать безопасности не только местного судоходства, но и самих станций, так что в настоящий момент и «Триммин-Коррейн», и десяток близлежащих станций привели в готовность все свои силы, набрали всех доступных наемников и, настороженно ощетинившись, принялись прощупывать окружающие системы усиленными патрулями. Но экипажу картографа на его будущем маршруте это никак бы не помогло. Кто знает, в какой из систем, лежащих на этом пути, их подловит та эскадра? И каким должен быть маршрут, чтобы максимально снизить вероятность этой встречи? Короче, недели для подготовки могло и не хватить…

Глава 3

— Ну как, все нормально? — поинтересовалась Трис, когда Ник выбрался из центра гиперсвязи, в котором провел почти семь часов.

— Да, — кивнул Ник и усмехнулся, — даже еще и плюшку дали.

— То есть?

— Оказывается, исследовательская команда, картографировавшая двадцать пять систем, переводится в профессиональную категорию с индексом «С». А это означает повышение стоимости контракта на десять процентов. Так что последние пять баз я уже сдал по повышенной цене.

— О как! — удивилась Страшила. — С чего бы это они так расщедрились?

— Не знаю, — пожал плечами Ник. — Возможно, они пытаются таким образом побудить частные команды, уже проявившие себя, и далее заниматься картографированием. Или если у подобных команд картографирование — всего лишь побочное занятие, вообще заняться им как основным.

— Хм, возможно, — задумчиво кивнула Трис. — А дальше у них плюшки предусмотрены?

— Говорят, да. Для того чтобы получить индекс «В», дающий уже двадцатипроцентную прибавку, нужно картографировать пятьдесят систем. — Он вздохнул. — Но нам от этого не легче.

Рука Трис нашла его руку и тихонько сжала.

— Не вешай нос, капитан. Как ты там мне говорил — еще не вечер?

Ник еле заметно сморщился. Не вечер-то оно, конечно, не вечер, но как ему теперь двигаться к своей цели — он даже не представлял. После получения последних выплат от Центрального картографического банка на его счетах скопилось около трехсот миллионов лутов. Продажа останков крейсера, буде они доберутся хотя бы до Канторуса, ближайшей системы цивилизованного космоса, в которой в принципе имело смысл затевать торги, может принести еще миллионов триста пятьдесят. Ну при удаче — четыреста. Но даже обычный гражданский транспорт с массой покоя, пусть и несравнимой с «Искателем Терры», но позволяющей после реконструкции вернуться к уже отработанной схеме годового исследовательского цикла, стоил более семисот миллионов лутов. И это без стоимости явно необходимого переоборудования: переться на Окраину и далее, во Фронтир, на типовом гражданском тихоходе и думать не стоило. А замена движков, довооружение, дооборудование — это еще миллионов сто пятьдесят-двести. Причем подобная цифра получилась с учетом того, что удастся продать старые движки, реакторы и остальное снятое оборудование… Ну ладно, корабль можно было взять и сильно б/у, тем более что все оборудование придется менять. Но тогда и снятые устаревшие движки и реакторы также уйдут за сущие копейки. Так что даже если на стоимости покупки и удастся сэкономить, на переоборудование придется потратиться сильнее. В итоге вряд ли получится выиграть более пятидесяти миллионов, и это еще если корпус окажется в приличном состоянии. А для б/ушных кораблей серьезные повреждения корпуса, впоследствии умело замаскированные не слишком качественно выполненным ремонтом — совсем не редкость… Так что как ни крути — денег не хватает.

Ник зло скрипнул зубами. Вот, черт, как все плохо-то… Нет, деньги в принципе найти можно. Но всем известно, что картографирование систем Фронтира — дело опасное. Занимаясь подобным делом, голову сложить — раз плюнуть. А уж корабль потерять… Следовательно, процент в качестве платы за риск ему положат заоблачный. И получается, что он, даже решив все свои проблемы, вернется во Фронтир на корабле изрядно слабее нынешнего, а потом еще лет двадцать будет горбатиться на дядю, отдавая кредит. И лишь затем начнет копить на столь необходимый ему в окрестностях Земли тяжелый крейсер. А если он найдет Землю раньше? А если этот его новый вооруженный транспорт в какой-нибудь дальней системе перехватят пираты? Боги Бездны, что делать-то?!

— Перекусим? — предложила Страшила. Ник тряхнул головой, отгоняя грустные мысли и согласно кивнул:

— Пожалуй, да. Пока ты не спросила — даже не думал об этом, а сейчас чего-то так жрать захотелось…

— Тогда я приглашаю тебя в «Сады», — решительно произнесла Трис, и Ник удивленно воззрился на старую соратницу.

«Триммин-Коррейн» была той станцией, на которой они отдыхали от своих экспедиций два последних года, поэтому Ник знал ее довольно неплохо, хотя куда хуже большинства своих сослуживцев — все-таки во время стоянки на станции он не переселялся в гостиницу, а продолжал квартировать в своем капитанском блоке. Впрочем, ни одна местная гостиница не могла обеспечить ему комфорта, сравнимого по уровню с капитанскими апартаментами крейсера, покупать же апартаменты на станции и пользоваться ими максимум месяц в году, Нику показалось глупой растратой средств. К тому же в течение этой ежегодной стоянки он, в отличие от большей части экипажа, почти все свободное время проводил на корабле. Загрузка топлива, снаряжения, расходников, запасных частей для ремонта и производства элементов картографических комплексов и базовых носителей картографических зондов и текущий ремонт той или иной степени сложности требовали постоянного присутствия и участия капитана. А вот все остальные были загружены заметно меньше. Ну разве что, кроме гра Ниопола — инженер крейсера был в этот месяц загружен едва ли не больше, чем капитан. Впрочем, несмотря на это, гра Ниопол все равно на время нахождения крейсера на станции съезжал со своей каюты и переселялся вместе с Акринен в какой-нибудь релакс-отель со своим бассейном, пляжем и парком. Устраивал, так сказать, себе и своей любимой очередной медовый месяц. Они, в отличие от Ника, денег не копили и могли за месяц спустить до трети своего годового заработка…

Остальной же экипаж развлекался как мог. Кое-кто (например, старший картограф Ваэрли) улетал в цивилизованный космос, где проводил от десяти дней до двух недель, отдыхая, развлекаясь или «шопингуя» в свое удовольствие. Впрочем, Ваэрли летал даже не столько отдохнуть, сколько повидаться с родителями и родней. До Лузитании он за это время, естественно, добраться никак не успел бы, но даже если бы успел, доступ на родную планету ему, как и всем остальным бывшим членам клана Корт, не отказавшимся публично от вассальной присяги клану, был полностью запрещен. А вот встречам с родственниками на одной из курортных планет это обстоятельство совершенно не мешало.

Остальные зажигали на станции, причем по большей части именно в «Садах» — блоке, в котором располагались релакс-отели, казино и просто немереное количество борделей. Уж об этом-то Ник, несмотря на свое «отшельничество» на крейсере, знал прекрасно. Причем рекреационных зон на станции было целых три, и «Сады» считались отнюдь не самыми элитными. Тот же «Элизиум» был куда более роскошным, да и «Горный дворец» в неофициальном рейтинге рекреационных зон станции числился более респектабельным. Кстати, во многом именно потому, что наличие в «Садах» такого количества борделей создавало в этом блоке специфическую эмоциональную атмосферу, не имеющую к респектабельности никакого отношения. Так что в «Сады» народ шел, как правило, с одной-единственной целью, все остальное делалось попутно…

Трис в «Сады» заглядывала нечасто и вроде как почти всегда по делам. Ну, насколько Нику это было известно. Он за развлечениями кого бы то ни было из своей команды не следил, однако репутацию она там о себе составила весьма жесткую…

— Хм, партнер, а ты уверена, что нам… ну… именно туда?

— Уверена-уверена, — ухмыльнулась Страшила. Несмотря на то что ее старое прозвище уже никаким боком не отвечало текущей действительности, она продолжала отчаянно цепляться за него. Вплоть до того, что когда какой-то совсем уж дикий подгулявший шахтер (дикий, потому что до того момента ничего не знал о Страшиле), увидев ее в тех же «Садах», попытался проорать что-то вроде «Красотка, иди со мной — я буду щедрым!» или нечто столь же убийственно опасное, она сначала пришла в некоторое обалдение, а затем подошла к пускающему слюни придурку и со всего размаха засветила ему по яйцам. Причем раз пять. И приговаривая что-то вроде «Я тебе не красотка, а Страшила, убогий…»

Что характерно, уже после первого удара вокруг нее мгновенно вырос круг из членов команды крейсера, многие из которых, кстати, выскочили из своих номеров почти в чем мать родила, поскольку прошедшая от приятелей по Сети информация, что «какой-то придурок зацепил Страшилу», сдернула кое-кого с дамы прямо, так сказать, посреди процесса. Так что эта экзекуция прошла для Страшилы совершенно безболезненно — связываться с «этими отмороженными лузитанцами» никому и в голову не пришло. Команда картографического крейсера «Искатель Терры» показала всем, что она собой представляет, еще в свое первое посещение станции. А последующие окончательно закрепили наиболее… м-м-м… предпочтительную для местных модель поведения. Так что затевать ссору с лузитанцами на «Триммин-Коррейн» охотников не было. Даже из числа местных сил поддержания общественного порядка… Поэтому экзекуция Страшилы прошла, так сказать, «в духе полного взаимопонимания», и никто из приятелей нарвавшегося шахтера не вмешался. А Трис окончательно закрепила среди местных свое старое, носимое ею еще со времен «Кокотки», прозвище.

* * *

Они дошли до лифтового холла и остановились перед створками ворот общественного лифта. У створок толпилось еще человек семь. Двадцать шестая палуба была не слишком популярным местом, поскольку здесь располагались в основном административные органы, ну и центр гиперсвязи. Но для того чтобы связаться с кем нужно по гиперсвязи, большинству обитателей и гостей станции отнюдь не было необходимости приходить сюда — связь по открытому или стандартно кодированному каналу возможна была из любой точки доступа, даже через собственную наносеть. Личное присутствие на станции требовалось только в том случае, если ты отправлял абоненту строго конфиденциальную информацию. Например, картографические базы вновь обследованных систем…

— Ну, куда идем? — поинтересовался Ник у Страшилы, когда они добрались до «Садов».

— В «Красный фонарь», — усмехнулась Трис. Ник, уже начавший движение по дорожке, резко затормозил и, развернувшись, ошеломленно уставился на Страшилу.

— Ку-уда?!

— Там отличная кухня, партнер, — сообщила ему Трис и невозмутимо проследовала мимо своего ошарашенного капитана. Тот несколько мгновений недоуменно пялился вослед ушедшей вперед Страшиле, а затем покачал головой и двинулся за ней. «Красный фонарь» был самым знаменитым борделем «Садов», а Трис, насколько он знал, терпеть не могла борделей, просто физически не выносила, даже находиться рядом с ними ей было противно. Потому-то он и удивился, когда она пригласила его в «Сады». Насколько Ник знал, в этой зоне Трис появилась всего три раза и исключительно по делу. Во время одного из этих трех как раз и произошел тот случай с шахтером. «Что происходит-то?»

В ресторане, занимавшем весь первый этаж «Красного фонаря», было не слишком многолюдно. С другой стороны, время только приближалось к обеду, а час пик для таких заведений наступает вечером и ночью.

Трис, войдя, сразу же направилась к дальнему столику, занимавшему один из глубоких эркеров, каковых в зале было всего четыре. Не успели они усесться, как у столика возник вышколенный официант.

— Гра, гресса… — зачастил он. — Вы у нас первый раз? Нужен ли вам мой совет? У нас сегодня великолепные овиоли. Просто фантастические!

Ник удивленно хмыкнул. В подавляющем большинстве местных кафе и ресторанов официантов не было вообще: выбор и заказ блюд происходили через Сеть, оплата тоже, а доставка осуществлялась либо примитивными дроидами, либо чем-то вроде пневмопочты. Ну а там, где официанты были, они только приносили еду, все остальное посетители по-прежнему делали через Сеть. А здесь, значит, вон как оно все устроено — как на Земле…

— Кроме того, наш жадюга, — официант хитро подмигнул, — вчера вечером был вынужден вскрыть последний контейнер с Портонато. У нас вчера опять гуляли эти бешеные с «Искателя Терры» и пили за своего капитана. Так что ему ничего не оставалось как выставить им на стол свое лучшее вино, иначе они снова разнесли бы наш бордель, — он усмехнулся, — ведь за капитана лузитанцы пьют только вино по семьсот лутов за бутылку.

Ник озадаченно уставился на Трис. Снова разнесли? Ему не докладывали, что у кого-то из экипажа были какие-то проблемы на станции. Страшила успокаивающе махнула рукой:

— Ерунда, капитан. Ребята просто расслабляются. Всем понятно, что ты вытащил всех нас из полной, ну просто абсолютной задницы. Никто до последнего момента не верил, что мы вырвемся.

— Всех, да не всех, — помрачнел Ник.

— Все равно, — упрямо наклонив голову, не согласилась Трис. — То, что ты сделал, — это чудо. И все прекрасно понимают: те, кто жив, выжили только благодаря тебе. Насчет же разгрома в борделе — ребята все оплатили сами.

— Сами? — Ник недоверчиво прищурился.

— Ну-у-у, я тоже немного помогла, — усмехнулась Трис.

В этот момент у столика вновь возник официант, и Ник с удивлением понял, что даже не заметил, когда тот успел исчезнуть.

— «Портонато Бельфиль» 278 года, гра, — с изрядной долей гордости в голосе сообщил тот. — Коллекционная вещь. В открытой продаже нет — только аукцион. Не менее двух тысяч лутов за бутылку. — И расплывшись в улыбке, сообщил: — За счет заведения, капитан Ник. Рады приветствовать вас у нас в гостях!

Ник слегка нахмурился: быть узнанным в борделе казалось ему как-то… ну, не слишком правильным, что ли, но официант никак не отреагировал на его недовольство. Может, просто не заметил. Хотя вряд ли. Судя по тому, как он незаметно исчез, а затем появился уже с бутылкой дорогущего вина — официант был весьма ушлым типом.

— Ну что, партнер, — усмехнулась Трис, поднимая бокал, уже наполненный официантом. — За то, что мы выбрались из очередной задницы, в которую нас опять занесло.

Ник молча подхватил свой бокал и тихонько коснулся его окоемом бокала старой соратницы.

— Быть добру!

К удивлению Ника, уже привыкшего к тому, что все, что здесь, на Окраине, именуется эксклюзивом и элитой, на самом деле всего лишь чуть продвинутый эконом более цивилизованных мест, и вино, и кухня в этом ресторане оказались вполне достойны даже палубы «А» лайнера «Лодика», на котором он начинал свой путь в космосе. Так что процесс насыщения у Ника прошел не только успешно, но и с удовольствием.

Трис не дала ему сделать заказ самому, а с очаровательной улыбкой попросила его «дать ей возможность удивить его». Естественно, Ник не стал возражать и не пожалел. Ну, почти… То есть со вкусом блюд все было нормально, кое-что, возможно, на его вкус было несколько островато, но поскольку он давно ничего такого не ел — все оказалось в тему. Но вот после окончания обеда у него неожиданно начался бешеный стояк. Ник попросил холодной воды, поерзал, попытался расслабиться, но ничего не помогало. Он поколебался некоторое время, а затем решил, что лучше подождать, пока Трис встанет и двинется к выходу, и уже после этого тихонько проскочить в туалетную комнату, чем сделать то же самое у нее на глазах в туго натянувшихся впереди брюках, и затих, ожидая окончания их обеда. Но, как выяснилось, у Страшилы были на него совершенно другие планы…

Когда Трис наконец закончила со своим десертом, к столику снова приблизился официант и почтительно замер за левым плечом Страшилы. Та, не оборачиваясь, поинтересовалась:

— Все готово?

— Конечно, гресса! Трикриане!

Последнего слова Ник совершенно не понял, но решил не переспрашивать. Тем более что в данный момент его более всего волновало состояние собственного организма.

— Вот и отлично, — расплылась в улыбке Трис и плавным, но каким-то хищным движением, даже не встав, а выскользнув из-за стола, цапнула Ника за руку и буквально сдернула со стула.

— Идем за мной.

Ник ошарашенно дернулся, попытался притормозить, повернуться боком, чтобы скрыть от замершего у столика официанта свой… хм… состояние своего организма, но Трис упорно тянула его за собой, не давая шанса отклониться от намеченного ею маршрута.

Они выскочили из ресторана, проскочили большой холл, на счастье Ника, густо уставленный кадками с какими-то лохматыми растениями, так что был шанс, что его туго натянутые впереди брюки на ресепшене не разглядели, и, слава богам, двинулись не к лифту, а к лестнице. Ник бросил тоскливый взгляд в сторону туалета у ресепшена, но тонкие пальцы Трис держали его столь крепко, что ни единого шанса вырваться у него не было. Да и вообще, зная Страшилу, он был уверен, что она сейчас находится в том самом состоянии, когда легче подчиниться и сделать то, что она хочет, чем пытаться настоять на своем.

Впрочем, подобные состояния бывают у всех женщин, но Трис отличалась в этом от большинства двумя вещами. Во-первых, это ее состояние в девяти случаях из десяти основывалось не на эмоциях, а на том, что она действительно знала, что и как надо делать. Поэтому Ник обычно и не пытался особенно сопротивляться. Впрочем, — и это было во-вторых, — сопротивление было полностью бесполезным: если Страшиле что втемяшится в голову, легче остановить торнадо, чем ее. Так что тот один из десяти случаев, когда она действительно творила фигню, Ник предпочитал просто перетерпеть.

Они поднялись на два этажа и вышли в большой холл, который пересекли, не останавливаясь, после чего вошли в большую двустворчатую дверь. Страшила распахнула дверь, Ник сделал шаг, другой, а затем резко остановился. Причем вовсе не от того, что Трис, шедшая впереди него, тоже остановилась и развернулась к нему. Нет, и поэтому тоже, но… короче, главным было не это, а то, что комната, в которую они вошли, оказалась будуаром. По-видимому. Впрочем, как еще можно было назвать помещение, две трети которого занимала огромная, не менее чем два с половиной на три метра, кровать с балдахином и полудюжиной шелковых подушек? Страшила несколько мгновений с наслаждением рассматривала совершенно ошалевшее лицо партнера, а затем медленно подняла руку к затылку и распустила волосы. Ник вздрогнул, сглотнул, попытался то ли повернуться боком, то ли дернуться, а потом… от него уже перестало что-то зависеть…

* * *

— Я сейчас сдохну… — хрипло прошептала Трис спустя два с половиной часа. Ник не отозвался. Он пребывал в неком отстраненном состоянии, на грани между реальностью и забытьем. Впрочем, эта фраза Страшилы не требовала от него хоть какой-то реакции, поскольку произнесена была с такой интонацией, по которой сразу было понятно — если личности, произнесшей ее, и было когда-нибудь более хорошо, то очень и очень редко.

— И надо было, партнер, так долго скрывать в себе такие таланты? — снова произнесла Трис, уже несколько более спокойным голосом. Ник улыбнулся, не открывая глаз. Да уж, выложился он знатно. Нет, в первый, так сказать, «подход к снаряду» он показал себя полным и абсолютным телком — все, что было необходимо, Страшила сделала сама, Ника же просто несло на волне какой-то животной страсти. Ну вот напрочь отключило башку, он от себя такого даже не ожидал. Уж, казалось бы, все, что есть в этой области человеческого м-м-м… знания, он изучил давно и полностью, а вот поди ж ты… А вот потом, когда они слегка отдышались и пришли в себя — он устроил Трис настоящий мастер-класс…

— У меня до сих пор голова кружится, — с ноткой жалости в голосе сообщила ему девушка и повернула голову, зарывшись носом ему в подмышку.

— Угу. — Ник понял, что ему стоит хотя бы как-то отозваться.

— Что «угу»? — тут же ощетинилась Страшила. — Это вся твоя реакция, баран бесчувственный?

— Я не бесчувственный, я уставший, — промямлил Ник. И добавил: — Сильно.

— Еще какой бесчувственный, — не согласилась Трис. — Если бы это было не так, мне бы не пришлось брать на себя инициативу.

Ник хмыкнул. Это — да, но, черт возьми, она же сама никогда и ничем не показывала, что он ей нравится, наоборот, всегда и везде подчеркивая, что они только партнеры и ничего больше. То есть вела себя так, как они договорились в самом начале. А Ник совершенно не хотел обидеть ее излишним… ну, назовем это вниманием.

Они еще некоторое время полежали, отдыхая от пережитого буйства, а затем Трис повернулась на бок, закинув свою стройную ногу ему на живот, навалилась на его грудь своим роскошным бюстом и, пытливо заглянув ему в глаза, осторожно спросила:

— Послушай, Ник, а ты уверен, что тебе надо искать эту самую твою Землю?

Ник мгновенно вынырнул из той нирваны, в которой пребывал все это время, и устремил на Страшилу напряженный взгляд.

— Это ты как, серьезно сейчас спросила?

— Абсолютно.

Он некоторое время помолчал, собираясь с мыслями о том, что и как говорить партнеру, ставшему настолько близким, а затем мягко начал:

— Послушай, Трис, ты же знаешь, что у меня есть цель. Именно ради нее я и живу, именно ради нее…

— Минуту. — Ладонь Страшилы возникла у него перед носом, прервав начало его пафосной речи. — Ник, ты мне все это говорил, и не раз. Но я призываю тебя задуматься вот о чем: во-первых, я думаю, что тебе просто не дадут найти Землю.

— То есть? — удивился Ник.

— Смотри, если твои догадки о бизнесе тех людей, которые тебя похитили, — правда, то должна тебе сказать, что это очень, даже очень-очень дорогой и потому лакомый бизнес. Причем люди, которые им занимаются, имеют весьма нехилые связи и еще более нехилое прикрытие. А еще они умеют хранить свои секреты. И… давать по рукам тем, кто к ним тянется. Сам подумай — кто является их клиентами? Люди, которым может понадобиться и, главное, у которых хватит денег на новое тело. И если у этих ребят вполне налаженный бизнес, значит, они работают очень профессионально… — Трис замолчала, окинула Ника испытующим взглядом, а затем вкрадчиво произнесла: — А что ты думаешь по поводу нападения?

Ник удивленно покосился на нее. Как-то уж очень резко Страшила сменила тему.

— Не знаю, — задумчиво начал он после недолгой паузы. — Сам голову ломаю. Вроде как мы не переходили дорогу никому настолько серьезному, чтобы он был способен нанять целую эс… — Ник осекся и ошеломленно уставился на Страшилу, а затем хрипло прошептал: — Нет… не может быть… но ведь это…

— Вот и я о чем, — криво усмехнувшись, согласилась Трис.

Ник с размаху залепил себе ладонью по лбу.

— Вот я идио-от! — протянул он, а затем вскинулся: — Но с другой стороны, это означает, что мы на верном пути. Причем уже близко. Поэтому-то они и задергались!

— Это пока ничего не означает, — притушила его воодушевление Трис. — До того момента, когда мы точно узнаем, кто и почему на нас напал. Но даже если наши предположения и верны, я хочу сообщить тебе, партнер, что против людей, способных нанять целую эскадру профессионалов, тяжелого крейсера будет явно маловато. А ведь мы еще пока не имеем даже приблизительных координат твоей Земли.

— Все равно, — возбужденно заговорил Ник, — мы точно на верном пути! Земля где-то в этом секторе, раз уж они так засуетились…

— Еще раз повторюсь, партнер, ты слишком торопишься. У нас нет никаких оснований считать, что на нас напали те, кто…

— Да нет, ты все точно сказала, — перебил ее Ник. — Все совершенно понятно! Это они!

— В таком случае, — ядовито прервала его Страшила, — ответь мне: почему они пытались нас захватить, а не уничтожить? И почему в конце концов отпустили?

— Как отпустили?

— Ник, ты ж читал дефектовку. И смотрел логи боя, — терпеливо принялась объяснять Трис. — Они ударили ракетами только в последний момент. И исключительно по двигателям. Очень аккуратно. Да, бочину они нам разнесли, но лишь потому, что наши спарки загасили головку самонаведения одной из ракет, и та рванула на подходе. То есть они не пытались нас уничтожить — только задержать. А когда не удалось — отпустили. Для тех, кто пасется на твоей планете, — слишком заумно, не находишь? Им, по идее, наш захват вообще не нужен — уничтожить дешевле и проще.

— А-а-а… кто же это тогда?

Трис усмехнулась:

— Вот о чем я и говорю. Но дело даже не в этом. — Страшила сделала короткую паузу, глубоко вдохнула и продолжила: — Ну, допустим, мы как-то вывернемся и найдем координаты твоей планеты. А что дальше?

— В смысле? — удивился Ник.

— Чего ты хочешь для-а-а… — она запнулась, но закончила, — ну-у, своих земляков?

— То есть? — не понял тот. — Ты же знаешь, я хочу, чтобы людей с Земли перестали похищать.

— А надо ли для этого искать Землю? — спросила Страшила, спокойно глядя ему в глаза, а затем, немного помолчав, выдала еще: — И будет ли твоим землякам легче, когда ты сможешь добиться своей цели?

Ник несколько мгновений недоуменно пялился на Трис, а затем коротко бросил:

— Поясни.

Трис покачала головой, растрепав уже слегка подсохшие от пота кудри.

— Смотри, у любого бизнеса всегда два конца: с одной стороны — доступ к ресурсу, которым ты собираешься торговать, с другой — покупатель, которому ты его продаешь.

— У меня база торговля выучена в пятом ранге, — сухо напомнил Ник.

— Отлично, значит, ты прекрасно понимаешь, что перекрыть этот бизнес можно с обоих, так сказать, концов трубы. Причем если там, у твоей планеты, мы будем одни, то здесь мы можем найти союзников. Ты же понимаешь, что те, кто пытается уйти от возмездия, сменив тело, явно успели насолить очень и очень многим влиятельным людям и организациям. И мы, вполне вероятно, сможем отыскать среди них тех, кто согласится помочь нам прекратить этот бизнес.

— Или перехватить его и сделать своим, — мрачно отозвался Ник.

— Именно поэтому я и сказала, что мы «вполне вероятно», а не «непременно» найдем, — спокойно отреагировала Трис на его предположение. Ник некоторое время молча переваривал ее слова.

— А что ты имела в виду, когда сомневалась, станет ли моим землякам легче после того, как мы найдем Землю? — нейтрально поинтересовался он спустя минут десять. Страшила вздохнула.

— Ник, когда я еще служила, нас на три месяца перебросили на одну планету, которая только-только перестала быть дикой. И знаешь, что меня там больше всего поразило?

— Что?

— Старики.

Ник некоторое время помолчал, ожидая продолжения, а затем все-таки не выдержал и спросил:

— И чем это они тебя удивили?

— Их было много, — вздохнула Трис. — На улице в основном старые лица, чуть-чуть среднего возраста, а молодых почти совсем нет. И детей тоже.

— И куда же делись молодые?

— Прошли тест на интеллект и улетели на более развитые планеты. Как нам рассказал офицер по связям с общественностью, только за первые пять лет после установления контакта планета лишилась почти десяти процентов своего населения. Причем это были наиболее интеллектуально развитые люди. И цифра в десять процентов не отражает всей картины — она так же, как и твоя Земля, была разделена на множество государств, так вот наиболее развитые из них потеряли до трети населения. Так что там начались еще и жуткие демографические перекосы. На место улетевших потоком повалили совсем уж дикари из наименее развитых регионов, а остановить их вследствие того, что эмиграция резко ослабила и местную армию, и местные правоохранительные структуры, оказалось некому. Во что при этом превратились их города — страшно представить. Как думаешь, на Земле будет как-то по-другому? — Ник молчал. Трис некоторое время ожидала его реакции, а потом продолжила: — Мне кажется, что количество людей, которые могут себе позволить и, главное, имеют желание поменять тело, во всем цивилизованном космосе вряд ли будет больше тысячи человек в год. А скорее, намного меньше. Но даже если представить, что это будет десять тысяч… Скажи мне, сколько людей на твоей планете гибнут в расцвете сил от аварий на вашем примитивном транспорте, или от некачественной медицины, или от употребления наркотиков, или от бытового насилия? Десять тысяч исчезнувших — очень большая величина на фоне этой цифры? И есть на Земле хоть что-нибудь, что не позволит ей после того, как ты своим появлением создашь контакт с нашей цивилизацией, превратиться в дикое и пустынное захолустье, населенное в лучшем случае доживающими свой век стариками?

Глава 4

Ник молча разглядывал стоящего напротив него мощного мужика, одетого в одни легкие свободные брюки и тяжелые десантные ботинки. А мужик в этот момент бросал ему в лицо:

— Я, офицер клана Корт Рирген Трон, вызываю тебя, инопланетник, в круг, дабы ты ответил за то, что присвоил себе право именоваться офицером клана Корт. Бой до смерти…

Ник молчал. Отвечать было бессмысленно. Тем, кто обвинял его в том, чего он не совершал, не было никакого дела до установления истины. Они пребывали в абсолютной уверенности, что он виноват хотя бы самим фактом своего существования. И заставить их изменить это мнение было бы не под силу никому. Тем более что именно они контролировали ситуацию, а значит, именно их мнение и должно считаться единственно верным…

* * *

Их перехватили на третьем прыжке. Весь конвой. Да, на этот раз для отправки кораблей и товаров в цивилизованный космос станции Окраины решили собрать конвой — слишком сильно их хозяев напугала неизвестная эскадра, состоящая только из боевых кораблей специальной постройки, причем по местным меркам вполне себе приличных и с экипажами, укомплектованными элитой. А в том, что это так, ни у кого из местных власть, так сказать, и собственность имущих не было никакого сомнения: логи боя, сохраненные командной сетью «Искателя Терры» и переданные Ником хозяевам «Триммин-Коррейн», были не только тщательно изучены лучшими профессионалами из числа тех, что нашлись на станции, но и переданы руководителям соседних станций. Так что — кто, как и насколько боеспособен, всем было совершенно понятно. А вот зачем и почему — нет. И потому было решено не рисковать, а собрать полноценный конвой. Станции Окраины очень сильно зависели от надежности и регулярности сообщения с цивилизованным космосом. Без подпитки они не протянули бы и пары лет.

Нет, теоретически все было не настолько угрожающе. В принципе захват пиратами груза и кораблей не привел бы к мгновенному разорению станций Окраины. Все грузы — как те, что везли на Окраину, так и те, которые отправлялись с Окраины, были застрахованы. Но страховка — это не панацея, она возмещает лишь материальные потери, да и то далеко не все и не полностью. Поврежденные или захваченные пиратами корабли, убыль в экипажах, согласных работать в столь опасном космосе и имеющих опыт работы в нем, сам поврежденный и захваченный груз — все это никак не восстанавливается. Страховка возмещает только деньги, но не людей и материальные ресурсы. А для того чтобы заново купить все, что необходимо, все, что составляло груз кораблей, вкупе с самими кораблями, нанять новых пилотов, инженеров, техников и так далее — нужно время. Иногда много времени.

Да и не факт, что все потерянное удастся равноценно возместить. Ведь потери не ограничиваются только погибшими при налете, потому что многие из тех, кто выживет в схватке, решат более не испытывать судьбу и перейти на более спокойные маршруты. Да и владельцы сохранившихся кораблей, полюбовавшись на цифру в графе «общая стоимость ремонта» и прикинув, так сказать, хрен к носу, также могут решить, что доходы не соответствуют затратам. И уж точно не за ту же цену. А значит, стабильный и налаженный поток грузов на Окраину и с Окраины на какое-то время будет прерван, вследствие чего стоимость фрахта и стоимость найма специалистов в экипажи резко вырастет, не говоря уж о стоимости страховки. А вслед за этим поднимать зарплаты придется уже хозяевам станций, чтобы самим не остаться без специалистов, поддерживающих станции в работоспособном состоянии — а то все они убегут на корабли. Кроме того, следствием всего этого, несомненно, станет повышение цен на те запчасти и расходники, которые доставляются из цивилизованного космоса. И это все вкупе поднимет стоимость содержания станций. А они и так балансируют на грани рентабельности…

Короче, после не слишком долгих переговоров между хозяевами станций этого сектора Окраины было объявлено о формировании конвоя. Ник этому очень сильно порадовался, хотя к этой радости примешивалось и некоторое беспокойство: несмотря на то что гра Ниопол совершил почти невозможное, буквально на коленке восстановив почти половину из поврежденных маршевых двигателей крейсера, интенсивность разгона, которую мог сейчас обеспечить «Искатель Терры», едва достигала двух третей от той, что он имел ранее. В настоящий момент он разгонялся гораздо медленнее большинства местных кораблей, причем исправить этот недостаток здесь, на Окраине, было совершенно невозможно, даже если бы они сошли с ума и решили ухнуть бешеную сумму на доставку запчастей из цивилизованного космоса. Дело было не в двигателях, а в нарушении конструкционной целостности корпуса: более интенсивный разгон мог бы просто разорвать крейсер на куски. Эллингов же, необходимых для производства качественного ремонта корпуса такого размера, на Окраине просто не было.

В общем, Ник вовсе не был уверен, что им найдется место в конвое. Вполне могли и отказать — вопросы безопасности и все такое… Но обошлось. Приняли во внимание то, что именно «Искатель Терры» обнаружил неизвестную эскадру. К тому же то, как они дрались, тоже произвело на окружающих довольно сильное впечатление. Кое-кто даже, похоже, перестал считать капитана картографического крейсера молокососом… Так что место в конвое им выделили.

Впрочем, ключевым моментом, который повлиял на это не очень по местным меркам разумное решение, скорее всего, была численность нанятой вскладчину охраны. Ну еще бы в охрану конвоя было включено аж двадцать три вымпела, девять из которых были военными кораблями специальной постройки, а не вооруженными транспортами, причем три из девяти — крейсерского класса. Да и вооруженные транспорты, используемые наемниками, с точки зрения вооружения также представляли из себя очень грозную силу. Нет, с точки зрения живучести и, скажем, маневренности, никто из них специализированному боевому кораблю конкуренцию составить не мог, но вот вооружением они были обвешаны по самое не хочу. Достаточно сказать, что на четырех вооруженных транспортах были установлены туннельники линкорного калибра…

* * *

— Каков будет твой ответ, инопланетник? — раздраженно рыкнул стоявший перед ним громила. Ник, продолжая молчать, сделал шаг вперед, заходя в круг, и с оттягом наклонил голову сначала к левому, затем к правому плечу, разминая мышцы и шею. Его противник довольно осклабился и так же шагнул вперед, переступая линию круга, начерченную маркером прямо на палубе ангара…

* * *

Из первого прыжка конвой вышел нормально. Даже «Искатель Терры», входивший в прыжок, трясясь и раскачиваясь, как древний рыдван, вывалился в пространство финишной системы даже с некоторой грацией (ну да, слоновьей, так ведь размерчик-то…). Впрочем, и дальность этого прыжка составляла едва сорок процентов от их обычной, так что нагрузка как на прыжковый двигатель, так и на компенсаторы и на корпус крейсера оказалась вполне приемлемой. Потом охрана почти полсуток заново выстраивала конвой, после чего шесть десятков кораблей еще столько же времени набирали разгон и заходили во второй прыжок, который привел их в очередную пустую систему.

Всего на два прыжка конвой затратил девять дней, причем к концу второго они теоретически уже покинули Окраину, поэтому все немного расслабились. Так что из второй промежуточной системы они прыгнули куда позже, чем из первой, а конкретно — через пятьдесят семь часов. Впрочем, такая задержка была вызвана не столько охватившей конвой расслабухой, сколько другими причинами. Дело в том, что вместе с конвоем кроме больших транспортов шло еще около дюжины частных посудин, владельцы которых решили рискнуть и отправиться в цивилизованный космос на своих «дромадерах». В одиночку они бы на это никогда не решились, поскольку в этом случае проскакивать промежуточные системы пришлось бы на максимально возможной скорости, вследствие чего шансы на то, что движки у корабля после очередного прыжка окончательно сдохнут, были слишком велики. То есть в случае одиночного полета вероятность застрять где-то по пути была бы слишком высокой. А вот так, в составе конвоя, который к тому же из-за наличия в его составе поврежденного «Искателя Терры» вынужден был держать вполне щадящую интенсивность разгона — почему бы и нет? Вот они и увязались с конвоем, и… у некоторых изношенные движки закономерно дали дуба уже на втором прыжке. Так что всем пришлось задержаться в системе на время, пока хозяева не смогут произвести хотя бы срочный ремонт…

В третью систему конвой вывалился, рассыпавшись на несколько групп и группок. Прыжок вообще довольно сильно разбрасывает корабли, но если максимально точно согласовать скорость входа, то этот разброс будет не очень большим. Но экипажи, расслабившись за первые два спокойных прыжка, в третий входили как попало, решив не тратить горючее и ресурс движков на точное согласование скорости входа. Тем более что это было почти бесполезным занятием, ибо двигатели кое-как отремонтированных в покинутой системе кораблей после столь «качественного» ремонта (а каким он еще мог быть в этих условиях-то?) работали с большими перебоями. Да и на тех частных посудинах, на которых движки пока еще держались, их работа так же была далека от совершенства. Так что конвой «просыпался» в систему несколькими разрозненными группами, и это перевело его и так невеликие шансы отбиться вообще в разряд гипотетических.

«Искатель Терры» вывалился в систему в составе группы из семи кораблей, три из которых были полумертвыми частными посудинами, два — крупнотоннажными транспортами, а последний — крейсером охраны. Едва сенсоры пришли в рабочее состояние, как по всему крейсеру разнесся рев баззеров боевой тревоги. Это означало, что сенсоры засекли в системе корабль или корабли, с ходу идентифицированные командной сетью крейсера как враждебные. Ник, как обычно во время выхода находившийся на командном уровне рубки, тут же подключил на свою сеть трансляцию командной сети корабля и тихо выдохнул. Они были здесь. Вся эскадра. Но не только она.

Кроме сорока шести вымпелов, идентифицируемых командной сетью «Искателя Терры» как дружественные (с вероятностью девяносто девять процентов все они были из состава их конвоя) и шести вымпелов, входивших в состав той эскадры, что прижала их перед последним прыжком к «Триммин-Коррейн» (которые командная сеть крейсера обозначила как однозначно враждебные), в системе находилось еще почти семь десятков отметок, расцвеченных оранжево-желтым. Это означало, что командная сеть «Искателя Терры» на данный момент считает их не однозначно, а потенциально враждебными с высокой долей вероятности, несмотря на то что эти вымпелы пока никак не проявили свою враждебность.

Впрочем, судя по выстроенной командной сетью крейсера тактической схеме, эти потенциально враждебные корабли были распределены по системе таким образом, чтобы, с одной стороны, максимально плотно контролировать районы выхода из прыжка, а с другой — держать под контролем уже появившиеся в системе корабли. Ну а те шесть кораблей, которые были идентифицированы как однозначно враждебные, судя по тактическому анализу, являлись составной частью этой схемы. Так что выводы командной сети были вполне понятны.

— Вляпались, — тихо прошептала Трис, но ее шепот в гробовом молчании рубки прозвучал почти оглушительно.

— Запрос на связь, — тихо доложил оператор.

— В общий канал, — хмуро бросил Ник. Он посчитал, что требования этих пиратов (а кем еще их можно было считать?), уже один раз едва не захвативших их корабль, должны узнать все. В следующее мгновение перед его мысленным взором возникло изображение дюжего мужика с наголо выбритой головой. Мужик несколько глумливо осклабился, а затем приказал:

— Картографический крейсер «Искатель Терры», приказываю сбросить ход и приготовиться к принятию досмотровой группы, — после чего отключился. Ник некоторое время молча сидел, переваривая увиденное и услышанное, а затем нехотя открыл рот, собираясь отдать приказ застопорить движки, как вдруг кто-то в рубке ошеломленно выдохнул:

— Это Трон.

— Кто? — переспросил Ник.

— Точно! — заорал Ваэрли. — А я-то голову ломаю, откуда мне его рожа знакома?

Рубка тут же наполнилась гулом возбужденных голосов.

— Да, Боги Бездны, кто это такой — этот ваш Трон? — свирепо прорычала Трис.

— Это — племянник Главы дома Корт. Сын его сестры. В то время, когда наш флот отправился к «Кокотке», он командовал одним из кораблей клана, — пояснил Ваэрли.

— Рейдером «Бребдор», — уточнил кто-то.

— Ну да, — кивнул старший картограф. — Жесткий мужик, но… туповатый. И еще слегка сдвинут на традициях и чистоте крови. Странно, что он подался в пира… — Тут Ваэрли осекся и развернулся к обзорному экрану, на котором командная сеть расцветила тактической информацией значки чужих кораблей. Нет, далеко не всех — сенсорный комплекс «Искателя Терры» был слишком слаб для того, чтобы охватить тот объем, на который растянулись вражеские корабли. К тому же большинство из них держали двигатели на холостом ходу, поэтому возможность идентификации по параметрам ходового выхлопа была недоступна. Но хватило и той дюжины, которую он успел идентифицировать. Да что там дюжины — Нику хватило всего одной колонки, высветившейся рядом с отметкой ближайшего к его крейсеру вражеского корабля, большую часть которой он пробежал беглым взглядом, сосредоточившись на последней строчке:

«Тяжелый рейдер класса „Борнин“.

Экипаж…

Масса покоя…

Вооружение…

Скорость…

Дальность хода…

Боевой коэффициент…

Принадлежность — клан Корт»…

* * *

— А-а-а-а-ХА! — Ник ушел в противоход и вывернулся из казавшегося его противнику железным захвата, после чего отпрыгнул назад, разрывая дистанцию.

Этот Рирген Трон оказался опытным бойцом, правда, несколько… самоуверенным. Его атака началась классическим «нижним выходом», из которого он, вероятно, хотел сразу исполнить «длинную мельницу», но с Ником такие простые заходы давно уже не срабатывали. В принципе классическим контрприемом в этом случае был бы ножной блок с переходом в правую подсечку, но Ник внезапно решил не исполнять классику, а попытаться убедить противника в своей слабой технической подготовке.

Обдумывая ситуацию перед началом боя Ник пришел к выводу, что противник знает о нем все: и засада в той последней картографированной системе, едва не закончившаяся абордажем, и налет на конвой имели своей основной целью именно его захват. Не убийство, не грабеж (хотя налетчики совершенно не собирались отказываться от доставшейся им добычи), а именно захват и именно его — Ника, по прозвищу Сигариец. А это, по мнению Ника, должно было означать, что о нем собрали достаточно подробную информацию — кто он, откуда, какими способностями обладает, какие имеет разученные базы. Однако, судя по первому подходу, его соперник этим не озаботился, вероятно, будучи непоколебимо уверен в том, что ему это совершенно не нужно и он и так справится с выскочкой-инопланетником одной левой. Что ж, это давало небольшой шанс…

* * *

— Запрос на связь, — снова влез оператор. Ник вынырнул из своего ошеломления, вызванного высветившейся информацией по тяжелому рейдеру. Черт, он же со всей этой суматохой так и не дал команды заглушить двигатели. Все равно никаких шансов отбиться нет. Вон даже крейсера сопровождения и то зависли с выключенными движками, а уж им, на полуразрушенном корабле… Ник набрал воздух в легкие и… замер, пораженный внезапно пришедшей в голову идеей.

На его счастье, дисциплина, которую выросшие в кланах лузитанцы впитывали буквально с молоком матери, не позволила оператору отреагировать на запрос в соответствии с прошлой командой или собственным разумением. Именно поэтому мысль, окончательно оформившаяся в голове Ника уже после того, как второй запрос на связь успел погаснуть, была претворена в жизнь без изменений, вызванных излишней инициативой подчиненных.

Когда оператор очередной раз коротко доложил:

— Новый запрос на связь, капитан…

Ник тут же приказал:

— Не отвечать! И на все последующие тоже, — после чего развернулся к Трис. — Страшила, а посчитай-ка, можем мы отсюда одним прыжком добраться куда-нибудь в безопасный космос?

— На нашей развалине? — скептически сморщилась Трис. — Это вряд ли. Если только к «Триполью», и то я скорее поставлю на то, что туда доберутся только наши обломки, но никак не корабль в целом.

— Все равно — посчитай.

— Снова запрос на связь, — очередной раз доложил оператор. — Кроме того, цели за номером двадцать семь и одиннадцать начали движение и выходят на траекторию нашего перехвата.

— Спасибо, — слегка невпопад отозвался Ник, напряженно уставившись на слегка расплывшуюся в пилотском ложементе фигуру Трис, которая сейчас в полном отрешении лихорадочно считала варианты маршрутов.

— Ну как? — вскинулся он, когда взгляд Страшилы снова обрел осмысленность.

— Никак, — устало отозвалась та. — Лучший вариант дает прогноз в двадцать восемь процентов. Все остальные не выходят за десятку.

Ник задумался.

— А если скинуть часть массы? Скажем, все картографические комплексы и-и-и… лишнее топливо.

Трис удивленно воззрилась на него, а затем ее взгляд снова расфокусировался, на этот раз не столь надолго.

— Ну… при таких параметрах получается поднять вероятность успешного прыжка процентов до пятидесяти пяти. Но неужели ты думаешь, что нам дадут прыгнуть? С нашим-то разгоном.

— Может, и дадут, — пробормотал Ник, разворачиваясь к оператору. — Как там, они все еще хотят связь?

— Точно так, — кивнул тот. — Десять минут назад перешли на непрерывный вызов.

— Переключи их на меня. По закрытому каналу, — коротко приказал Ник. После чего замер, перейдя на общение с помощью внутренней сети. Около минуты в рубке стояла напряженная тишина, а затем тело капитана шевельнулось, и он снова сфокусировал взгляд на окружающих. Судя по мрачному выражению его лица, переговоры прошли неудачно.

— Трис, отключи наведение спарок непосредственной обороны, — коротко приказал Ник. — И начинай разгон по рассчитанному вектору.

Страшила кивнула и осторожно поинтересовалась:

— А-а… массу сбрасывать?

— Пока нет, — мотнул головой Ник. — Топливо начнем сбрасывать, когда они выпустят абордажные боты, а картографические комплексы — когда их боты подойдут на рубеж последнего маневра. Тогда же подадим энергию на турели, — закончил Ник. Трис понимающе кивнула.

Рискованно, но… если начать стрельбу по абордажным ботам сразу по вхождении их в зону поражения орудий непосредственной обороны, бой продлится очень недолго. Ибо пара боевых кораблей, двинувшихся на их перехват, выбьет их спарки из своего бортового оружия довольно быстро. А вот если турели обесточить, то командная сеть противников, скорее всего, не воспримет их как цели для огня, посчитав их неисправными или уже подавленными. Это не означало, что по отключенным спаркам вообще нельзя будет вести огонь, но для этого вражеским канонирам придется вручную маркировать каждую из отключенных турелей как боевую цель. Каждую. Вручную. Страшила очень сомневалась, что на вражеских кораблях найдется педантичный идиот, который займется подобной нудятиной — не при подобном соотношении сил и боевых возможностей.

А вот если включить их одновременно со сбросом картографических комплексов… Ни системы наведения, ни пилоты абордажных ботов не смогут проигнорировать появление в пространстве новых целей, пусть и с неопределенным индексом опасности. Более того, оружейные искины и в целом командные сети боевых кораблей совершенно точно в первую очередь начнут лупить именно по сброшенным носителям картографических зондов — так они запрограммированы. Есть на столь внезапно появившихся пространственных объектах оружие или боеголовка, нет — какая разница? Вблизи от дружественного объекта появился враждебный маневрирующий объект с массой покоя, позволяющей нести боеголовку или даже скорострельное оружие. Значит, подавить его немедленно — и никаких гвоздей…

И вот пока вражеские орудия будут разносить совершенно безобидные для врага базовые носители картографических зондов, орудия непосредственной обороны смогут беспрепятственно сосредоточить огонь на абордажных ботах, которые, скорее всего, при сбросе тех же базовых носителей также совершат маневр уклонения и выхода из-под вероятного огня непонятных, но потенциально опасных штуковин. А это задержит боты в зоне уверенного поражения орудий непосредственной обороны на время, достаточное для их надежного поражения. А если еще и сброшенное топливо полыхнет… Так что как минимум первую волну абордажа они отобьют. А вот потом…

— Сделаю, — негромко отозвалась Трис. Ник кивнул и молча вылез из капитанского ложемента, после чего быстро сбежал с капитанского уровня и выскочил из рубки. Но этого Страшила уже не видела…

* * *

Рирген Трон попался. Три его атаки Ник отразил в нижней стойке, причем используя только приемы из базы второго ранга. Если бы не его опыт клубных схваток, Трон завалил бы его уже при втором подходе, но те недели, которые он провел в «Прилетело», выдерживая схватки с противниками, установившими себе клубные базы, в то время как у него стояла устаревшая бесплатная, дали ему очень много. Там он научился не достижению побед, а тому, как не сразу проиграть и не получить серьезных повреждений, используя более слабую технику. Вероятно, в этой области опыт Ника был воистину уникален, поэтому он смог выдержать целых три атаки и довести своего противника буквально до белого каления. Ну как же, видно же, что перед ним полный нуб — и никак не получается его завалить. Так что Трон отбросил даже намек на осторожность и пошел в прямую атаку…

* * *

— Пинолли! — заорал Ник, влетая в технический сектор.

— Да, капитан, — тут же отозвался старший интендант. После тяжелых потерь в экипаже каждый из оставшихся в живых вынужденно принял на себя обязанности сразу по нескольким должностям, сейчас бывший кап-сержант и действующий старший интендант картографического крейсера «Искатель Терры» исполнял еще и обязанности старшего офицера ангарной палубы и старшего технической службы.

— У тебя сколько резервных пушек?

— Непосредственной обороны? Ну… штук шесть будет. Если комплектные считать. И из запчастей можно еще штуки четыре собрать.

— Если успеем, — буркнул Ник и принялся раздавать указания: — Значит так, собирай всех, кого можно, из техников, и волоките турели к загрузочным воротам три, семь и одиннадцать. По остальным векторам они все равно до прыжка к рубке, движкам и генераторному отсеку пробиться не смогут. Там такие руины…

— Вы хотите использовать орудия непосредственной обороны внутри корпуса, капитан? — осторожно уточнил старший интендант. — Не сказал бы, что это разумный…

— Пинолли, — Ник досадливо сморщился, — не ищи в этом логики. Просто сделай. Я понимаю, что после того как мы шарахнем из них по коридорам, от внутренних переборок хрен чего останется, но состояние нашего крейсера это ухудшит не сильно. В тех секторах и так все на соплях держится. А если при прыжке от него из-за этого что-то и отвалится… что ж, постарайся, чтобы в этом отвалившемся куске не было никого из наших. Ладно?

— Да, капитан, — согласно кивнул старший интендант. — Сколько у нас времени?

В этот момент под сводами ангарной палубы вновь взревели баззеры боевой тревоги. А затем спокойный голос Страшилы сообщил:

— Противник начал сброс абордажных ботов. Противоабордажному наряду занять места согласно уточненному расписанию.

Ник поймал встревоженный взгляд старшего интенданта и успокаивающе улыбнулся.

— Эту атаку мы отобьем и так. Турели нам понадобятся для отражения следующей.

Пинолли понимающе кивнул.

— Значит, у нас есть не менее получаса. Нам нужно будет протянуть дополнительные кабели от распределительных энергоузлов, собрать из балок временные опоры и… мы успеем, капитан.

— Я помогу, — сообщил ему Ник. — Как-никак я тоже техник пятого ранга. А в рубке сейчас все равно делать нечего.

С орудиями они едва успели, даже несмотря на то что вторая волна абордажа пошла не через полчаса, а через полтора. Проблема оказалась в том, что работать пришлось в скафандрах. После того как внезапно ожившие спарки непосредственной обороны разнесли шесть абордажных ботов, к медленно, но неуклонно разгоняющемуся картографическому крейсеру кроме первых двух подтянулось еще четыре вымпела, после чего все шесть вражеских кораблей принялись тщательно выбивать спарки с обшивки непокорного корабля. Теперь внешняя обшивка крейсера превратилась в настоящее решето, а кроме того, от крейсера отвалилось еще несколько довольно больших кусков. Противник, не стесняясь, лупил главным калибром. Впрочем, крейсеру это пошло только на пользу: отвалились именно те участки, которые держались наиболее слабо. Так что общая… м-м-м, назовем это устойчивостью конструкции, только повысилась.

Вторая волна абордажа высадилась беспрепятственно и броском продвинулась до палуб третьего уровня, где и попала под раздачу… После чего с Ником, который в этот момент торчал у искореженных переходных ворот одиннадцатого трюма, дожидаясь доклада ушедшей на зачистку остатков вражеской абордажной команды сводной противоабордажной партии, снова связался оператор связи.

— Ник, они требуют на связь тебя.

— Как они сформулировали запрос? — зло уточнил тот.

— …офицера клана Корт Ника-Сигарийца, — после короткой паузы сообщил оператор.

— Соединяй, — коротко приказал Ник. Пинолли, который с парой таких же ветеранов в данный момент изображал из себя телохранителя Ника, слегка выдвинулся вперед, прикрывая своего капитана, пока он, так сказать, «ушел в Сеть», но Ник «очнулся» буквально через минуту.

— Пинолли! — негромко позвал он, завертев головой.

— Здесь, капитан, — тут же отозвался бывший кап-сержант.

— Готовь к старту «Бросок».

— Есть, капитан, — козырнул тот и тут же уточнил: — Состав экипажа?

— Один человек, — отрезал Ник. — И не вздумай запрашивать рубку.

— Д-да, капитан, — с некоторой задержкой отозвался Пинолли. Ему о-очень не понравилось поступившее распоряжение, особенно с последующим уточнением — похоже, капитан собирался ввязаться в какую-то авантюру. То есть и хрен бы с ним, по мнению бывшего кап-сержанта, авантюры — это вообще фирменный стиль их крейсера. Но на этот раз капитан явно собирался ввязаться в нее в одиночку, а вот это уже было совсем плохо…

* * *

Четвертая атака Трона оказалась именно такой, какую Ник ждал и к какой все это время готовился — прямая, яростная и даже озверелая. Направленная не столько на то, чтобы грамотно и технично провести комбинацию приемов, сколько на то, чтобы сокрушить, смять, втоптать противника в грязь, немедленно и окончательно показать всем (и в первую очередь самому себе) свое превосходство. И Ник не имел права упустить этот единственный момент… Нет, выиграть эту схватку он не мог — не с этим противником. Несмотря на все те высокомерные глупости, что творил Трон, он все-таки был очень сильным бойцом. В свое время он на самом деле, а не как это случилось с Ником, завоевал себе право войти в состав «золотой десятки». Он был настоящим четырехранговым рукопашником и полным клановым модификантом, так что рассчитывать на выигрыш этого боя было бы со стороны Ника абсолютной глупостью. Но вот продержаться до тех пор, пока его изуродованный корабль с оставшимся в живых экипажем успеет прыгнуть… это было возможно. Трудно, невероятно, почти чудесно, но возможно. И похоже, ему это удалось — во всяком случае, удастся, если он сумеет нанести свой удар. Один-единственный удар. Второй раз он этого противника уже не подловит. Ни за что. Так что у него есть только один шанс. Один из… ну, наверное, тысячи. Можно было бы сказать «из миллиона», но Ник все-таки тоже не пальцем деланный. И третий, причем современный третий, уровень лузитанских баз тоже чего-то стоит. Впрочем, кто и чего стоит, решится именно сейчас, сию секунду, едва только Трон сделает следующий шаг…

Глава 5

— Хы-ых, — шумно выдохнул Ник и открыл глаза. Несколько секунд он молча лежал, подслеповато хлопая глазами, но затем зрение наконец-то сфокусировалось и Ник обнаружил, что смотрит на потолок. Потолок был низкий, судя по всему, сделан из дерева и к тому же покрашен. Ник некоторое время лениво разглядывал потолок, пытаясь понять, почему он как-то выделил тот факт, что потолок оказался покрашен, а затем замер и шумно выдохнул. Крашеный деревянный потолок… ага, на тяжелом рейдере-то… Интересно, куда это он попал?

Ник повел головой и осмотрелся. Больше всего помещение, в котором он находился, напоминало стандартный садовый домик времен позднего СССР: четыре стены, обшитые вагонкой и выкрашенные в белый цвет, дощатые пол и потолок, легкая каркасная дверь, обитая фанерой, и большое окно с переплетенной рамой.

У родителей Ника дачи никогда не было, но близкий папин друг дядя Дима, работавший вместе с отцом, был счастливым обладателем оной. Все праздники, приходившиеся на, так сказать, весенне-летний сезон, дядя Дима предпочитал праздновать именно на своем участке в четыре с половиной сотки, на котором и был возведен подобный «дворец» стандартного для советских дачных домиков размера три на четыре метра — чуть побольше стандартной кухни…

Впрочем, внутри домика они обычно не сидели, поскольку компания у дяди Димы собиралась большая, и все они в такой маленькой комнатке просто не умещались. Для посиделок дядя Дима вкопал рядом с домиком шесть столбов и прибил на них здоровенную столешницу, за которой вполне вольготно умещалось персон двадцать разом, а в тесноте так и тридцать. Тем более что рядом со столом были вкопаны прочные лавки, так что насчет «потесниться» никаких проблем не было. Вот там и праздновали. Всё — от дней рождения всех собиравшихся за этим столом до Первомая и всяких других праздников типа Дня защиты детей, Ивана Купалы, Петра и Павла или Ильи-пророка. Причем пару последних праздников дядя Дима отчего-то любил привязывать к сокращению дня после летнего солнцестояния, громогласно заявляя во время очередного тоста нечто вроде: «Ну, Петр и Павел — час убавил» или «Илья-пророк — два уволок»…

Но откуда подобное помещение могло появиться на тяжелом рейдере? Или он уже не рейдере? Ответ на этот вопрос был получен довольно быстро. Ник только-только решил покинуть свое брач… то есть больничное ложе и заняться обследованием окружающего пространства, как вдруг дверь комнаты распахнулась и на пороге появился здоровенный тип, до сего момента Ником ни разу не виданный. Тип остановился на пороге, окинул комнату цепким взглядом, после чего сосредоточил взгляд на Нике и… сложил свою физиономию в классически-добродушной улыбке. Да-да, не улыбнулся, а именно вот так — сложил физиономию, никак иначе сие действо Ник обозвать не смог.

— Рад приветствовать тебя, Ник-Сигариец, на Тримпере, — произнес громила неожиданно хриплым голосом. Ник несколько мгновений смотрел ему за спину, где в ярком дверном проеме мерно покачивались ветки какого-то кустарника, а затем осторожно спросил:

— Как я сюда попал?

— В полевом регенераторе, — пояснил тип, снова вернув физиономию в, видимо, привычное для нее угрюмо-суровое выражение…

Значит, он на планете. Хм-м, интересно, с чего бы это?

* * *

Ник сумел-таки подловить Трона в атаке и, проведя классический «подток», выбить ему левый локоть из суставной сумки. Но этим дело не ограничилось: когда Трон взвыл и прянул назад, разрывая дистанцию, Ник прыгнул за ним и парой ударов по выбитой руке заставил лузитанца отступить намного дальше, чем тот первоначально собирался. А потом, не дав противнику опомниться, быстрым подкатом опрокинул… ну ладно, попытался опрокинуть своего противника на палубу ангара.

Прием не прошел. Почти. То есть противник не упал так, как Ник хотел, но все-таки не удержался на ногах и рухнул, плечом и головой выйдя за проведенную маркером прямо по поверхности ангарной палубы линию круга… Если бы бой шел по стандартным правилам, то Ник уже мог бы праздновать победу, но бой был до смерти.

Лузитанец поднялся, обхватил здоровой рукой поврежденную и резким рывком вправил выбитый сустав. После чего несколько раз с силой тряхнул восстановившей подвижность поврежденной рукой и… усмехнулся.

— А ты не такое уж полное дерьмо, как я раньше себе представлял, сигариец, — после чего спокойно шагнул в круг. И Ник с какой-то мимолетной тоской понял, что — все, его сейчас убьют. Впрочем…

— Эй, парни, — негромко позвал он, обращаясь к тем, кто довольно плотной толпой обступил их круг, — как там мои — прыгнуть успели?

Ему ответили не сразу. Может, связывались с рубкой, а может, просто раздумывали, стоит ли отвечать. Но все-таки ответили. Высокий лузитанец с очень жестким взглядом серо-голубых глаз, в отличие от большинства обступивших одетый не в стандартный космофлотовский комбез, а в некий вариант офицерского скафа, негромко ответил:

— Прыгнули. Две минуты назад. Можешь умирать спокойно.

Ник улыбнулся и умиротворенно произнес:

— Ну вот и ладушки…

А потом Трон его убил. Сразу. Первой же атакой. Несмотря на поврежденную руку. Ник даже не успел ничего сделать. Ну, совсем ничего. Вот просто стоял, а в следующее мгновение его голова резко повернулась вокруг позвоночного столба и в уши на мгновение ворвался треск рассыпающихся позвонков, а потом — все, темнота…

* * *

— А зачем меня засунули в полевой регенератор? — поинтересовался Ник. — Насколько я понимаю, меня собирались просто убить.

— Да, — кивнул головой тип и снова замолчал. Ник тоже молчал, ожидая объяснений, но оных не последовало. Поэтому, подождав несколько минут, Ник не выдержал и уточнил:

— И что?

— Так убили, — с ноткой удивления непонятливостью Ника пояснил тип.

— Ну убить-то убили, но зачем потом в регенератор засовывать? — разозлился Ник.

— Так убить хотели «Чистые». И убили, — пояснил тип. — А в регенератор тебя засунул Акрай. А он из «Нового Пути».

Ник несколько мгновений пытался понять, как эта информация может хоть что-то объяснить, а потом понял, что стоит отложить это действие на потом. На момент, когда он чуть больше разберется в обстановке, если ему дадут возможность в ней разобраться. С этих двинутых станется засунуть его в регенератор только для того, чтобы потом убить его еще раз, теперь уже этим, как бишь их там — «Новому Пути». Хотя появилась некоторая надежда на то, что этому самому «Новому Пути» нужно от него нечто другое, несмотря на то что никаких внятных обоснований для нее он пока не видел. Ладно, подождем…

— И что мне теперь делать? — поинтересовался он у типа.

— Жрать садиться, — с коммунистической прямотой рубанул тот, снова складывая физиономию в улыбку. — Готово все давно. Встать-то сам сможешь?

Ник несколько мгновений недоуменно смотрел на своего… тюремщика? Да вроде не похоже… Тогда кого? А затем вздохнул и пробормотал:

— Не знаю… Сейчас попробую… — после чего осторожно сел на кровати и откинул простыню, которой был укрыт.

На мгновение перехватило дыхание и сильно закололо шею. Он покачнулся, но, упершись ладонями в кровать, удержался от падения. После чего осторожно двинул ногой, опуская ее вниз. В ушах слегка зашумело, но никаких других отрицательных эффектов не появилось. Ник скинул с кровати вторую ногу и осторожно сполз вниз, замер на мгновение, собираясь с духом, а затем решительно… воздвигся на ноги — никак иначе это его движение обозвать было невозможно. Тип, все это время с интересом наблюдавший за его манипуляциями, удовлетворенно кивнул и сообщил:

— Так я накладываю, — после чего повернулся и вышел из домика.

Ник постоял еще некоторое время, держась за спинку кровати, а затем осторожно разжал пальцы и сделал шаг вперед. Шаг удался. Поэтому он подтянул другую ногу и сделал следующий шаг.

Стол впечатлял. Нет, до «взлетного поля» дяди Димы ему было далеко — за столом, вкопанным в палисаднике перед домиком, из которого Ник только что выбрался, могло разместиться максимум человек десять. Но зато форма и пропорции этого стола давали ему шанс претендовать на звание «произведение искусства». Нет, никакой искусной резьбы или иных, вычурных или не очень, украшений на нем не имелось — просто белая прямоугольная плита, возлежащая отчего-то не на привычных четырех, а всего на трех ножках. И пара… нет, до кресел эти сооружения не дотягивали, но и стулья уже вроде как переросли.

Ник постоял некоторое время, рассматривая великолепие столового гарнитура, а затем осторожно спустился по ступенькам и, подойдя к столу, аккуратно опустился на седалище так и не отнесенного им окончательно ни к одной из известных категорий предмета мебели. И тут же выяснилось, что в отсутствии четвертой ножки имелся великий смысл: сидеть за этим столом оказалось куда удобнее, чем за обычным, четырехногим.

Едой оказалась каша… вроде как. Ибо как еще иначе назвать то густое и комковатое варево, которое ему навалили в тарелку, Ник не придумал. Впрочем, несмотря на густоту и комковатость, на вкус каша оказалась вполне сносной, а прилагавшийся к ней напиток, похожий на сок с мякотью, вообще был выше всяческих похвал.

Быстро покончив с едой, Ник уставился на пристроившегося за тем же столом и увлеченно наворачивающего всю ту же кашу громилу, но пронять того взглядом не удалось. Тип спокойно поел, облизал ложку и, собрав тарелки, ушел куда-то за дом. Ник где-то минут десять продолжал сидеть за столом, ожидая того, что тот вернется и ему удастся задать пару вопросов, но никто так и не появился. Пришлось вставать и идти смотреть, куда пропал его тюремщик… ну, или кормилец.

Кормилец обнаружился там, где и предполагалось, — за домом. В шезлонге. В состоянии дремы. Ник несколько мгновений постоял, рассматривая расслабленное тело тюремщика-кормильца, а потом подошел и легонько стукнул его ногой по подошве ботинка.

— Ну чего еще? — не открывая глаз, буркнул кормилец.

— А если я сейчас убегу?

— Одежда и обувь в шкафу, рюкзак там же, еду можешь взять вон там. — Кормилец приоткрыл один глаз и ткнул рукой в сторону навеса, под которым угадывался горб полевого пищеблока серии «Сторк». Модификацию Ник отсюда определить не смог, да и не факт, что определил бы, подойдя поближе — полевые пищеблоки не были его специализацией.

Ник хмыкнул. Поня-ятно, значит, работаем на доверии.

— А почему тут нет сети?

— Почему это нет? — удивился кормилец. — Очень даже есть.

— Но…

— Так тебе же, парень, голову оторвали, — ухмыльнулся тип. — Ну, почти. Ты, почитай, месяц в регенераторе валялся. У тебя ж от наносети вообще ошметки остались, как минимум от шейного и верхнего позвоночного секторов, — пояснил он. Ник похолодел.

— Так… что… это… значит… — растерянно забормотал он.

— Да откуда я знаю, — пожал плечами тип, — я ж тебе не медик. Я штурм-капрал Трибой. Сейчас в отпуске по ранению. — Он хлопнул себя ладонью по шее. — Ну и заодно меня попросили присмотреть за тобой. Но нянькой тебе быть не собираюсь. Хочешь прогуляться — пожалуйста. Жрать захочешь — вернешься. А не вернешься — туда тебе и дорога. Понятно?

Ник судорожно дернул головой.

— Ну вот и ладушки. — Штурм-капрал Трибой удовлетворенно кивнул и, вновь смежив веки, откинулся на шезлонге, предоставив Нику самостоятельно нагонять на себя страх и ввергать себя в панику, чем тот занимался все оставшееся до сна время.

Впрочем, больше ему все равно заниматься было нечем: штурм-капрал вяло реагировал на вопросы и иные попытки вступить в хоть какую-то коммуникацию, предпочитая дремать в шезлонге, временами прерываясь только на душ. А когда снисходил до какого-то ответа — оный только еще больше запутывал и порождал новые вопросы в количестве на порядок большем, чем имевшиеся до получения ответа. В лес же, окружавший эту странную помесь позднесоветского дачного участка с новорусской лужайкой (которой явно недоставало бассейна), Ник пойти так и не решился, ибо со здоровьем пока не все было хорошо — время от времени стучало в висках…

А вот пробуждение на следующее утро порадовало: Ник, только продрав глаза, в очередной стопятьсотмиллионный раз попытался вызвать интерфейс сети — и тот тут же развернулся перед его мысленным взором. Как будто и не было вчера множества неудачных попыток. Ник несколько мгновений с недоверием смотрел на столь вожделенные значки привычного сетевого интерфейса, а затем шумно выдохнул. Значит в поря…

— Ну что, проснулся? — громогласно поинтересовался штурм-капрал, с грохотом отлетевшей двери ввалившись в домик, в котором заночевал Ник. — Поднимайся, и пошли жрать. И давай быстрее. Скоро уже Стакал прилетит.

Ник, уже собирающийся сообщить кормильцу о том, что у него реанимировалась сеть, запнулся, а потом осторожно спросил:

— А кто такой Стакал?

— Самый хитрожопый сукин сын, которого я только видел, — коротко охарактеризовал будущего гостя Трибой. — И я тебе очень не советую его сердить — если что, мало не покажется. Так что давай быстрее отрывай свою задницу от кровати и беги жрать. А то потом не успеешь, — после чего повернулся и вышел из домика.

Завтрак прошел в молчании. Торопливо поглощая все ту же кашу, Ник лихорадочно пытался связаться сначала со Страшилой, потом с Ваэрли, затем с гра Ниополом, Пинолли, да с кем-нибудь! Но на все запросы на связь большая Сеть реагировала стандартным ответом:

«Пользователь с данной регистрацией в сети не определяется. Проверьте свои данные регистрации».

Даже просто зайти на какой-нибудь сайт или новостной портал не удавалось, хотя внутренняя диагностика сети раз за разом сообщала, что «состояние сети удовлетворительное, идет плановое восстановление ограниченной функциональности». Поэтому Ник был даже рад, что не успел похвастаться перед штурм-капралом тем, что его сеть «проснулась».

Ожидаемый Стакал прилетел только через полтора часа после завтрака. Все это время Ник пытался что-то сделать со своей сетью. Он даже осторожно поинтересовался у Трибоя, нет ли у местной сети какой-нибудь особенности, ну там пароля или хитровывернутого протокола доступа. Тот неподдельно удивился и поинтересовался, а где это Ник встречался с такими уродами, которым вздумалось паролить общую сеть? Так что и вчерашний вечер и сегодняшнюю часть утра до появления этого самого Стакала Ник провел крайне непродуктивно. Ну как тот прапор из анекдота, который: «Чего тут думать — трясти надо».

Стакал оказался… стариком. Натуральным. Но о-очень колоритным.

Когда на лужайку за домиком приземлился весьма побитый жизнью спортивный одноместный глайдер, из которого выбралась дюжая фигура, Ник сначала решил, что этот самый Стакал — старший брат штурм-капрала, уж больно похожими они были. Но затем, когда вновь прибывший подошел к ним, с этой версией пришлось расстаться.

Во-первых, лицо гостя оказалось совершенно не похоже на лицо Трибоя. Физиономия штурм-капрала представляла собой типичную харю бравого вояки с выдающейся вперед челюстью, большими, слегка навыкате глазами и крупными, но когда-то поломанными ушами. Лицо Стакала же больше всего напоминало… череп. Но не такой, какой рисуют на каком-нибудь «Веселом Роджере», а какой-то более очеловеченный или, скорее, аристократичный. Ну и во-вторых, реакция Трибоя оказалась далека от той, которую обычно демонстрируют при появлении родственника — скорее она напоминала ту, которую изображают при появлении большого начальника. Во всяком случае, вся показная небрежность и пофигизм Трибоя мгновенно исчезли. Едва только Стакал стянул с головы шлем, как штурм-капрал вытянулся перед ним и, едва не брякая каблуками (интересно было бы посмотреть, как бы ему это удалось на траве), громко отрапортовал:

— Господин советник, на вверенном мне объекте никаких происшествий не произошло. Гарнизон накормлен и находится в удовлетворительном психологическом состоянии.

Стакал усмехнулся, отчего его лицо даже слегка перекосилось (видно, подобная гримаса была для него не очень привычна).

— Все ерничаешь…

— Никак нет, господин советник. Рад стараться, господин советник. Премного благодарен, господин советник, что пригнали мою птичку. Разрешите отбыть для продолжения лечения?

Прибывшее начальство милостиво махнуло рукой и… упало в освободившийся шезлонг. Ник, тоже поднявшийся на ноги после того, как вскочил штурм-сержант, пару мгновений подождал и осторожно опустился на свое место.

— Ну-с, все ломаем голову, что происходит? — поинтересовался «господин советник», едва только глайдер с отпущенным «продолжать лечение» взрыкнул разрегулированным двигателем и прямо с места рванул вверх, едва не зацепив верхушки окружающих лужайку с домиком сосен… ну, или каких-то деревьев, очень похожих на вышеупомянутые.

Ник молча кивнул.

— И к каким выводам пришел?

Ник все также молча пожал плечами. Но отмолчаться ему не удалось. Советник слегка оскалился и коротко приказал:

— Отвечать.

Ник молча улыбнулся. Он мало что понимал во всем происходящем, но и превращаться в послушную, по команде хозяина гавкающую собачку не собирался. Нет, то, что его не добили, — это, вероятнее всего, хорошо, и этот самый Стакал, скорее всего, имеет к этому радостному факту какое-то отношение, но ни благодарности к «господину советнику», ни страха перед ним Ник не испытывал. Он уже умер. Тогда. Ну, когда поставил условием своего… своей, чего уж там, сдачи то, что его кораблю, его крейсеру, дадут возможность прыгнуть.

Было ли это гарантией спасения для остальных? Нет. «Искатель Терры» вполне мог просто развалиться при выходе из прыжка… да даже и при входе в него. После такого жесткого обстрела-то… Вслед крейсеру могла прыгнуть парочка вражеских кораблей и даже в системе «Триполья» устроить вынырнувшему там «Искателю» кровавую баню. Если бы они вывалились в обычное пространство примерно в одно время, чего вполне можно было добиться, максимально согласовав скорость и вектор входа в прыжок, эскадра «Триполья» просто не успела бы среагировать. Но дать в тот момент своим ребятам что-то большее, чем шанс, он был не способен. Такова была ситуация обмена — его враги гарантированно получали его в обмен на всего лишь шанс для его людей. И самым тяжелым для него сейчас было то, что он так и не смог узнать, получилось ли у Трис и остальных реализовать этот шанс. Выжили ли они? А то, что его снова могут убить, причем уже окончательно — да подумаешь, первый раз, что ли.

— Хорошо, — лицо «господина советника» снова перекосилось, хотя идентифицировать получившуюся гримасу именно как улыбку на этот раз Ник не решился бы, — тогда спрашивай.

— Почему вы не дали мне умереть? — после некоторого раздумья задал первый вопрос землянин. Не то чтобы это действительно интересовало его больше всего. Будь он уверен, что ему точно ответят, то первое, что он бы спросил, — как там его ребята. Но этот вопрос сразу ставил его в зависимое положение, и ответа на него можно было и не дождаться, либо ответ сразу стал бы обставлен некими условиями. А возможно, ему просто соврали бы. Более того, поскольку это был бы первый вопрос, Ник не успел бы накопить никакой информации, основываясь на которой он смог хотя бы с долей уверенности понять, что ему ответили — правду или ложь. Поэтому он начал с самого банального вопроса — того, который от него точно ждали.

— Вижу, в первую очередь ты хотел спросить не это. — Стакал покачал головой. — Можешь не волноваться. Твои удачно прыгнули к военной станции «Триполье». И сейчас все еще находятся там, с нетерпением ожидая, чем закончатся поисковые мероприятия их эскадры.

Ник легким кивком обозначил, что услышал и… благодарен за информацию.

— Не веришь? — «Господин советник» покачал головой. — Я, конечно, еще тот сукин сын, и твой кормилец и поилец штурм-капрал Трибой явно успел тебя об этом проинформировать. Но еще никто — ни друг, ни враг, ни раб — не могли обвинить меня в том, что я соврал. Заруби себе это на носу.

Ник снова молча наклонил голову, показывая, что и это услышал. «Господин советник» воткнул в него недобрый взгляд и около трех минут пытался просверлить им в Нике заметную дырку. А потом молча поднялся и двинулся в сторону домика.

Вернулся он только через двадцать минут. Голым. Ну не совсем, конечно, трусы на нем были, но все остальное Стакал, похоже, оставил в домике. Удобно устроившись на шезлонге, «господин советник» прикрыл глаза и замер, всем своим видом показывая, что собирается максимально расслабиться и получить кучу удовольствия от принятия воздушных и солнечных ванн. Ну или как тут называлась местная звезда…

Так прошло около часа. После чего Стакал поднялся, покосился на зависшее в зените местное светило, потом лениво произнес:

— Ну раз разговаривать ты не собираешься…

— Вы не ответили на мой вопрос, — напомнил Ник. Стакал вздохнул и очередной раз покачал головой.

— А ты упрямый… Хорошо. Давай пообщаемся на твоих условиях.

Ник изобразил, что устраивается поудобнее. Дело было отнюдь не в его упрямстве. Просто это был еще один из уроков Лакуны…

* * *

— В играх больших дядей ты, Ник, никто и зовут тебя никак, — говорил Лакуна. — И так будет всегда.

— Почему? — удивился Ник.

— Потому, — усмехнулся его учитель, но затем все-таки снизошел до пояснения: — Потому что ты вряд ли когда-нибудь достигнешь того уровня цинизма, который позволит тебе хотя бы надеяться быть с ними на равных. Нет, кое-какой цинизм у тебя точно появится. Так уж устроена жизнь, что романтика — удел молодых, а цинизм — старых. Ну или маразм, если совсем уж не повезет, — расхохотался Лакуна. Ник криво усмехнулся. К тому моменту он уже давно не считал себя молодым, наоборот, он мнил себя взрослым, много повидавшим и опасным. Между тем Лакуна продолжил:

— Так вот поскольку, я уверен, что к тому моменту, когда (и если) ты столкнешься с большими дядями, ты так и останешься для них на один зуб, я хочу дать тебе один совет. Готов выслушать?

Ник задумался, а потом осторожно спросил:

— А если я не столкнусь с большими дядями?

Лакуна пожал плечами.

— Тогда… мне будет жаль своего труда, который я потратил на попытку вложить хоть немного мозгов в башку абсолютной бездарности и полного неудачника. — А затем, усмехнувшись прямо во вспыхнувшие от возмущения глаза Ника, пояснил: — Потому что каждый, кому сопутствует хоть какой-то успех, рано или поздно сталкивается с этими самыми большими дядями. Потому что больших дядей отличает от всех остальных то, что они управляют ресурсами. А все остальные этими самыми ресурсами являются. Вот так-то…

— А я не согласен, — вскинулся тогда Ник. — Ведь может же быть…

— Нет, — резко оборвал его Лакуна. — Не может.

— Но я же еще не сказал, что… — обиженно протянул Ник.

— А это не важно.

— Что?

— А все, что ты скажешь, — отрезал Лакуна. — Потому что вода мокрая, а огонь горячий. Остальное — вариации. Таков закон природы и, как это скромно обозвали ученые умники, закон человеческого общежития. Нет, это не означает, что все большие дяди — полностью и поголовно сволочи, некоторые из них вполне ничего, а за одного я даже готов был умереть. И, представь себе, остаюсь готовым сделать это. Хотя ему это… — Тут Лакуна оборвал свою речь и замолчал минуты на три, после чего покачал головой, вздохнул и продолжил: — Но это не важно. Потому что кто бы они ни были, разделение тут одно — большие дяди управляют ресурсами, главным из которых являются люди. Управляют по-разному. Кто-то личным примером, скрупулезным следованием путем чести, щедрой наградой отличившимся и… всякой такой правильной мутью. Другие — их гораздо больше — подлостью, страхом, играя на страстях: жадности, похоти и подобных. Но это всего лишь… ну… тип управляющей наносети. Суть от этого не меняется… или, скажем так, меняется не сильно. И как только ты чего-то в жизни достигнешь, то сразу привлечешь внимание больших дядей. Потому что из массового ресурса станешь ценным, а значит, станешь интересным для них.

— А если… — задумчиво начал Ник. Но Лакуна покачал головой и резко оборвал своего ученика:

— Помолчи. Мне совершенно неинтересны и твое желание сделать омлет, не разбив скорлупу, и вопрос, какой бы была бабушка, если бы у нее были бы яйца. Сам поймешь их беспочвенность после того, как разобьешь себе морду в кровь. Дай бог, еще не очень много раз, а то ведь может появиться и отвращение к жизни… А вот чтобы этого не произошло — просто послушай и запомни: когда ты столкнешься с большими дядями, не пытайся играть с ними по их правилам. Но это не значит, что у тебя будет шанс установить свои, нет… Просто уцепись за какую-нибудь позицию, ну там вопрос, требование, желание — и стой на своем. Они просчитают тебя на раз, уж можешь мне поверить, и разведут одним щелчком пальцев. Но если ты твердо встанешь на какую-то позицию и будешь держаться за нее даже вопреки логике, человеческому естеству и всему остальному — они дадут слабину. Точно. Вот увидишь. И вот тогда цепляй вторую. Только уже не наобум, а хорошенько подумав, что тебе действительно надо. И тогда ты получишь шанс это получить. Понял меня?

Ник торопливо кивнул.

— Не понял, — разочарованно произнес Лакуна. — Ну ладно, дадут боги, поймешь. Потом. Когда надо будет. Или нет…

* * *

И вот сейчас Ник всего лишь следовал этой рекомендации.

— Что ж, — задумчиво произнес Стакал. — Давай попробуем поговорить еще раз…

Стакал оказался советником Главы клана Корт. Впрочем, для Ника это не оказалось новостью — чьим еще советником он мог быть-то. Зато новостью оказалось другое: самого Главы у клана не было, и уже давно. Со времен Исхода, как члены клана Корт называли свой уход с Лузитании. Именно тогда Глава клана где-то потерялся, успев, впрочем, отдать распоряжение не искать его, а просто ждать, когда он сам появится.

Вот они и ждали как могли. А могли, как выяснилось, не очень, потому что именно на Главе сходилось подавляющее большинство финансовых потоков Дома. Так что клан, уходивший с родной планеты в полном порядке и с солидными запасами ресурсов, внезапно оказался в подвешенном состоянии: план Исхода предусматривал переход объединенного флота клана в дальний космос, в котором уже были подготовлены базы для разворачивания добычи ресурсов, создания производств и всего такого прочего. Но вот где они находились, знал сам Глава и еще пара советников, пропавших вместе с ним.

Стакал же занимался подготовкой Исхода на самой Лузитании и отвечал как раз за формирование того самого солидного запаса ресурсов, который, как быстро выяснилось, в новых условиях оказался совсем не таким солидным. И клан довольно быстро оказался на грани…

За годы скитаний членам клана Корт пришлось вытерпеть все: годы и годы на борту кораблей, наемничество, дальние перелеты, бои с теми, кто никогда не являлся их врагом, а возможно, мог бы стать даже другом. Невыносимая дружба с теми, кого, наоборот, хотелось как можно скорее прикончить. Потери. Уход тех, кто не вынес подобной жизни.

Теперь от некогда могучего клана, ныне сильного отнюдь не экономической и не военной мощью, а лишь силой духа и верностью традициям, осталось не так уж много, — и вдруг с давно покинутой родины пришло известие, что офицером их изгнанного, но так и не распущенного Советом клана сделали чужака, даже не полукровку, а совершенно постороннего. От этого у многих из тех, у кого осталась только гордость и верность, просто снесло крышу.

Как рассказал Стакал, рейд на окраину не был результатом решения Совета клана, правившего вместо так и не появившегося до сего дня Главы, а личной инициативой фракции «Чистые». Они решили ликвидировать то, что они считали позором для клана Корт — офицера-чужака и присягнувших ему бывших членов клана. И, презрев приказы, отправились на охоту за ним.

— Значит, меня все-таки убьют, — задумчиво произнес Ник.

— А вот это не факт… — так же задумчиво протянул Стакал.

— То есть?

— Во-первых, те, кто собирался непременно тебя убить, уже не являются в клане такой уж влиятельной силой, потому что за нарушение приказа они лишены звания офицера. А многие из них уже и с жизнью распрощались.

— Как это?

Советник опять перекосил лицо в подобии улыбки.

— Ты и твой экипаж оказались куда более крепким орешком, чем ожидали те, кто ринулся на расправу с «предателями» и «каким-то инопланетником». А нас и так осталось слишком мало. Так что многие десантники, узнав, что это был не приказ Совета, а личная инициатива их командиров, после их разжалования вызвали их «в круг» и заставили ответить за случившуюся по их вине гибель своих друзей и соратников.

Ник удивленно покачал головой:

— Эк как у вас все…

— Мы лузитанцы и, более того, клан Корт. О нашем клане говорили, что люди Корт — это лузитанцы в квадрате. И поверь, это было не таким уж большим преувеличением.

Ник понимающе кивнул и поинтересовался:

— А что во-вторых?

— Во-вторых, ты очень неплохо показал себя во время схватки с Троном. Если быть откровенным — ты многих заставил себя уважать. Даже самого Трона, а уж такую медную башку в нашем клане еще поискать. Да и дрались вы с нами просто здорово. Никто не ожидал таких потерь при атаке практически гражданского корабля со столь немногочисленным экипажем. Так что даже среди «Чистых» ты сумел завоевать некоторое уважение.

— То есть мне больше нечего бояться?

— Почему нечего? Тебя по-прежнему хотят убить.

Ник непонимающе уставился на советника.

— Ну да, — кивнул тот, — хотят. Но уже не так сильно. Так сказать, э-э…

— Без фанатизма, — предложил привычную земную версию Ник.

— Что? Ну да, точно.

— А вы этого не хотите? — уточнил Ник.

— Нет.

— А почему?

Советник несколько мгновений помолчал, задумчиво рассматривая сидящего перед ним молодого человека, потом вздохнул и произнес:

— Я хочу возродить клан Корт. И надеюсь, что ты мне в этом поможешь.

Ник окинул старика взглядом и понял, что настал момент уцепиться за следующую позицию…

Часть вторая

Глава 6

«Тресь!» — хук в левую скулу был нанесен со всей возможной силой, но Ник не сделал даже попытки увернуться, вследствие чего получил не только удар крепкого кулачка, совершенно не соответствующий его размеру, но еще и чувствительно приложился кумполом о стену коридора.

— Ты гадский везучий ублюдок Богов Бездны!

«Тресь!»

Этот удар стоил Нику разбитой губы.

«Тресь!»

— Э-эм, Трис, я хотел бы вам напомнить…

— Помолчите, гра Ниопол! Я еще не закончила с этой сволочью! — огрызнулась Страшила, но избивать Ника все-таки прекратила. Правда, взгляд ее, направленный на старого партнера, отнюдь не потеплел. Впрочем, и не похолодел, что уже было достижением. Хотя… возможно, дело было в том, что похолодеть еще больше он просто не мог.

— Прошу прощения, что вмешиваюсь в разговор старых друзей, но хотела бы уведомить, что мы стоим прямо посреди пассажирского прохода терминала и не только затрудняем движение пассажиропотока, но и привлекаем немалое внимание.

Страшила оторвала взгляд от лица Ника с уже начавшей набухать разбитой губой и воткнула его в ту, которая произнесла эти слова.

— Это кто?

— Аб-ари-а… м-м… — Ник потрогал пальцем губу, сморщился и постарался произнести более внятно: — А-лари-ка.

— Мне плевать, как ее зовут! — взорвалась Трис. — Я спрашиваю, кто это такая и что она здесь делает?

Ник вздохнул.

— Божет все же отойдем куда-дибудь, где будет хотя бы дебного побеньше тех, кто да дас таращится и вовсю сдимает да сети, а?

Страшила свирепо скрипнула зубами и обвела взглядом коридор. Да уж… не сказать, чтобы все поголовно, но как минимум три четверти тех, кто притормозил рядом с ними, увлеченно снимали все происходящее на сеть. Они очень напомнили этим Нику привычки его шалопаев-приятелей на Земле, также в первую очередь кидающихся снимать что-то необычное на мобильники, вместо того чтобы помочь или, наоборот, отойти и не смущать людей. Так вот после «ласкового» взгляда Страшилы, зеваки внезапно припомнили, что у них есть какие-то срочные дела, которые прямо сейчас перешли в статус неотложных. А остальные… остальные были лузитанцами — этих просто взглядом было не пронять. А лезть «в круг» Страшиле сейчас не было никакого интереса, поэтому она только фыркнула и мотнула головой.

— Ладно, после поговорим. Пошли.

Пока они шли через терминал, Ник обдумывал возможность по прибытии залезть в медкапсулу. Официальный предлог — поправить свою избитую физиономию, а на самом деле — просто чтобы дать Страшиле еще немного времени поостыть. Но потом с легким вздохом решил, что этот вариант точно не прокатит. Придется ограничиться регенерирующим гелем. Конечно, так быстро, как капсула, он не вылечит, но отеки и опухоли снимет минут за пять-семь. Остальное восстановится, дай бог, только часов через восемь. В принципе им можно было намазаться сразу — Ник, предполагая подобную встречу, запасся им заранее. Но теперь он специально не доставал его из сумки, решив, что лучше пусть чуть подольше поболит, зато Страшила чуть сильнее успокоится. Хотя бы вследствие того что вдоволь налюбуется на его опухшую сине-зеленую физиономию. А там, глядишь, и проснется что-то такое, что именуют женским состраданием… Хотя… у Страшилы-то. Угу. Как же…

Путь через терминал, в отличие от ожидаемого, окончился не у лифтового холла планетарного лифта, а в одном из частных ангаров, куда втиснули громоздкий атмосферный шаттл. Едва они прошли входной тамбур, как створка грузового люка челнока тут же вздрогнула и поползла вверх, открывая доступ в его обширное и, как стало видно, отнюдь не пустое брюхо.

— Привет, капита… — Пинолли, с довольной улыбкой высунувшийся из распахнувшегося люка, осекся и покачал головой. Страшила, уже взлетевшая вверх по загрузочному пандусу, резко развернулась и боднула Ника сердитым взглядом… который почти сразу же немного смягчился. Да что там немного — Нику даже показалось, что в ее взгляде на мгновение мелькнуло что-то вроде раскаяния. Но именно лишь на мгновение, потому что, едва она заговорила, он понял, что это была обманка или он просто принял желаемое за действительное.

— Так, иди сюда, — прорычала Трис и нырнула куда-то внутрь шаттла. Ник молча ускорился, взбегая по пандусу. Страшила обнаружилась у дальней переборки, за которой находилась пилотская кабина. Причем во всеоружии, то есть с тюбиком заживляющего геля в руках.

— Морду поворачивай! — зло приказал она.

— Я сам…

— А ну заткнулся! — тут же взъярилась Трис. И Ник счел за лучшее замолчать и отдаться в руки судьбе. Впрочем, судьба оказалась к нему вполне благосклонна — во всяком случае, гель ему на побитую морду нанесли довольно осторожно, хотя, закончив с этим, Страшила отшвырнула тюбик в сторону и, ухватив его обеими руками за воротник, сильно встряхнула и прорычала:

— Если ты еще раз когда-нибудь… Убью!!!

Ник молча выдержал ее взгляд, а затем тихо произнес:

— И без тебя справились, — а потом мягко улыбнулся…

* * *

Разговор с советником Ник в конце концов слил. Более того, он так и не смог понять, удалось ли ему настоять на своем хотя бы в самом начале или все произошло в полном соответствии с планами и желаниями Стакала. То есть Нику дали почувствовать, что он что-то такое может, а потом раз — и подсекли, как щуку, заглотившую наживку. Но, несмотря на это, общий итог разговора Ник все-таки оценивал скорее положительно, чем как-то иначе. Возможно, потому, что, как выяснилось, текущие цели в данный конкретный момент у них со Стакалом во многом совпадали — ну, так Нику показалось по итогам разговора. Хотя он совершенно не был уверен в том, что это не очередная игра советника, которому сейчас было выгодно, чтобы землянин посчитал нужным в данный момент установление между ними взаимопонимания, а то и… ну-у-у… чем черт не шутит — союза. Ладно, там будем посмотреть.

В общем, похоже, у Ника появился шанс на то, что его пока никто из Ушедших убивать не будет. Если, конечно, он правильно понял последствия того, что Совет клана утвердит его в статусе полноправного офицера клана.

С этим, по словам советника, особенных проблем быть не должно, ибо то, как показал себя Ник во время последней схватки, примирило с ним даже большинство «Чистых». Нет, они по-прежнему были уверены в том, что истинным офицером клана Корт может быть только чистокровный лузитанец и лучше бы из числа потомков членов клана — с этой позиции их ничем и никто сдвинуть не смог бы, да и не пытался. Но вот при углублении вопроса начинались нюансы.

Клан Корт изгнан, не так ли? С этим хочет кто-то поспорить? Нет? Значит, ставим галочку напротив первого пункта. Можно ли считать те обстоятельства, в которых оказался клан, «обычными условиями»? Нет? Опять ставим галочку. Есть ли сомнения в том, что необычные обстоятельства требуют необычных решений? Нет возражений? Отлично! А теперь давайте посмотрим анналы клана. Были ли в истории членами клана нелузитанцы? Да, были. Вот смотрите — Триай Червен. Да, давно, да, всего лишь летописец. Но вот Кромай Тариссар — инженер, конструктор двигателей. Ну и что, что всего двое за полторы тысячи лет писаной истории клана. Были же ведь? Были. Да, не офицеры. Но до того же Триая Червена среди членов клана вообще не было нелузитанцев. А Тариссар вообще был первым из нелузитанцев, который получил статус включенного в линию размножения. Причем первым не только в клане, а вообще на Лузитании, среди всех кланов. Ну а теперь последний вопрос — можем ли мы по-прежнему считаться кланом Лузитании, если ни один из наших офицеров не имеет доступа в Чертоги Конклава? Вообще ни один! А сколько еще протянут наши корабли без квалифицированного обслуживания? Какое-то мы с вами и сами обеспечиваем, а вот обслуживание на верфях-изготовителях мы обеспечить можем? А модернизацию? Вы же сами зарубили предложение по Сталкольским верфям. И по Данемрону. И по… короче, все, что предлагалось, зарубили именно вы, заявляя, что никакие чужие верфи не смогут обеспечить качество работ лучше родных, поэтому обслуживаться на любых других — это своими руками закладывать понижение характеристик… Да, мы с вами согласились, потому что это правда, а также потому что финансовый вопрос тогда всех беспокоил. Но сейчас он вроде как решен и у нас может появиться шанс отремонтировать корабли на родных верфях. Если мы примем правильное решение…

А теперь, господа «Чистые», предлагайте варианты. Есть у вас где-нибудь в загашнике урожденный лузитанец, достойный стать офицером клана, по поводу которого мы можем быть уверены, что при появлении на Лузитании его не заставят отказаться от клятвы верности клану? Совет клана вас с удовольствием выслушает и, даже больше, поддержит. Обеими руками. Ну же, чего молчите? Нет вариантов? Хорошо, может, есть какие-нибудь возражения, кроме того, что вот этот кандидат, уже, кстати, признанный офицером клана на Конклаве и уже имеющий доступ в Чертоги, не лузитанец по рождению? Нет? Так, может быть, нашему клану опять пришло время стать кое в чем первым…

И вот именно здесь и появился его шанс. Бой Ника с Троном смотрел весь клан, причем большинство в прямой трансляции. А потом еще и в записи. И даже самые твердолобые «Чистые» не могли не признать, что дрался он здорово — умело, расчетливо, ловко использовав все слабости противника. А что до того, что проиграл… так иного никто не ожидал. Наоборот, все точно знали, что Ник проиграет, но ожидали, что все произойдет быстрее и разгромнее. Так что даже самые твердолобые из «Чистых» сквозь зубы признали, что если бы не его происхождение, Ник вполне имел бы право претендовать на занятие офицерской должности в клане. Вот так. Ник еще раз убедился в правильности подхода — никогда не сдавайся. Проиграй. Отползи. Умри. Но не сдавайся!

Так что советник был совершенно уверен, что утверждение Ника в качестве полноправного офицера клана он протащит. А уж статус «Голоса Главы» ему в этом случае дадут просто автоматически. Ибо делать его офицером без этого статуса нет никакого смысла. Ведь как ни крути, самым главным аргументом за подобное решение являются отнюдь не его морально-волевые качества или там подготовка (что касается последней, тут ему до уровня настоящего офицера Великого дома как до Луны пешком, причем отсюда, а не от Земли), а в первую очередь имеющийся у него свободный доступ на Лузитанию и в Чертоги Конклава. А без статуса «Голоса Главы» его возможности на Лузитании составят едва один процент от вероятного… А этот статус тут же делал Ника в клане практически неприкасаемым. Наоборот, любой член клана по требованию «Голоса» обязан был немедленно оказать «Голосу Главы» любую возможную помощь. Взамен Ник должен был пообещать клану помочь с ремонтом судов на родных верфях (хотя они уже давно не принадлежали клану, но инженерно-технический костяк, архив проектов, оборудование — все сохранилось и даже за прошедшее время было заметно улучшено) и вообще послужить представителем и проводником интересов клана на Лузитании.

Ник попытался поторговаться. Ему сто лет не упало сидеть годами на этой развитой, обустроенной, но слегка сумасшедшей планете. Ему надо было искать Землю. Но… выторговать ему удалось немного.

Во-первых, Стакал согласился уговорить Совет клана выделить Нику половину от тех средств, которые он сам сможет привлечь в клан, для использования по собственному усмотрению. Советник просто не верил, что землянину удастся привлечь более или менее значительные суммы. У Ника же была надежда на то, что у него получится привлечь значимые объемы средств.

Дело в том, что, несмотря на то что Великий дом Корт по-прежнему находился под эдиктом Конклава, в настоящий момент существенная часть лузитанцев относилась к Ушедшим очень положительно, а многие даже восторженно. С момента Исхода прошло уже довольно много лет, и большинство негативных причин, по которым когда-то был принят эдикт, ныне либо не считались такими важными, либо просто забылись. А вот романтический флер, сопровождавший Исход, за это время, наоборот, скажем так, набрал привлекательную густоту.

За годы, прошедшие после Исхода, Лузитания существенно изменилась. Не сказать чтобы только и исключительно в худшую сторону, но недаром же говорят, что в прежние времена и трава была гуще, и небо голубее, и воздух чище. Здесь, как и на Земле, многие стали говорить, что планета уже не та, что в людях исчезли честность и благородство, что мир катится в пропасть… короче, все то, что Ник частенько слышал и на Земле. Причем не только слышал, но и читал. Например, у Лермонтова в «Бородино»: «Да, были люди в наше время, не то что нынешнее племя: богатыри — не вы!..»

Вероятно, идеализировать прошлое — в натуре человека. Поэтому люди, выбравшие изгнание, но не отказавшиеся от своей истории, традиций ценностей и клятв, сегодня стали казаться многим теми самыми истинными рыцарями без страха и упрека, людьми чести, романтиками с горящими сердцами, которых всем так недоставало. Особенно подобные настроения были распространены среди молодежи. Но не только.

Например, бывших членов клана Корт тоже частенько мучила ностальгия по собственному прошлому и, скажем аккуратно, фантомное раскаяние за собственное предательство, до сих пор непонятно — действительное или мнимое. Потому что, несмотря на все интриги врагов, эдикт об изгнании все-таки возник не на пустом месте (Ник кое-что выяснил об этом после так внезапно свалившегося на него офицерства). И ныне покойный Глава клана сделал очень многое для того, чтобы клан вляпался-таки во все это дерьмо…

Вот из-за подобных настроений Ник и рассчитывал (не без некоторого цинизма) на то, что ему на Лузитании удастся тем или иным способом аккумулировать еще какие-то средства, потому что было совершенно ясно, что заикаться насчет прямой финансовый поддержки или, скажем, чего-то типа льготного кредита даже и не стоит. Хотя сейчас деньги у клана были — один захват конвоя должен был принести ему несколько десятков миллиардов лутов…

Во-вторых, Ник получил право на одну картографическую экспедицию в год. Сроки ее не оговаривались, потому что советник явно был отлично осведомлен о финансовом состоянии Ника. И прекрасно знал, что на те деньги, которые он сможет сосредоточить в своих руках, самым большим кораблем, который Ник сумел бы построить и, главное, содержать, был бы корабль на основе среднего крейсера. А это, учитывая необходимость в больших трюмах для размещения картографического комплекса (более одного на корабль с массой покоя среднего крейсера все равно не влезет), предполагало максимум сорок суток автономности. То есть с учетом времени на полет до Окраины вся картографическая экспедиция Ника не могла продлиться более семидесяти пяти — максимум восьмидесяти суток, что Стакала вполне устраивало. В отличие от Ника, но тут уж он ничего поделать не смог. Вся его аргументация была развеяна одним насмешливым вопросом советника:

— А для чего нам тогда такой «Голос Главы»?..

* * *

С терминала они стартовали через десять минут. После слов Ника Страшила снова вскипела и уже размахнулась, чтобы засветить ему еще раз, но, как видно, намазанная физиономия партнера к этому моменту уже представляла собой весьма жалкое зрелище, так что Трис удержалась от удара и только хорошенько встряхнула его за шиворот.

— Ладно, потом поговорим… — буркнула она и, окинув неприязненным взглядом Аларику, приказала: — Давай за мной, в рубку.

В рубке она мотнула головой в сторону места второго пилота.

— Садись, па-артнер.

Ник молча опустился в противоперегрузочное кресло. Говорить было еще рано. Ну если не спросят. Да и в этом случае лучше отвечать коротко.

— Борт двадцать два дробь четыреста тридцать семь А-шесть вызывает диспетчера! — зло рыкнула вслух Трис, едва он пристегнулся. Ник еле заметно поморщился: обычно с диспетчером связывались по сети, и то, что Страшила сделала это вслух, да еще таким тоном, явственно показывало, что она до сих пор на взводе.

— Диспетчер слушает.

— Нахожусь в ангаре четырнадцать — двести двадцать семь. Прошу коридор для старта.

— Место назначения?

— Транквея. Нагруженный старт.

— Торопитесь двадцать два дробь четыреста тридцать семь, — хохотнул диспетчер. — Старт через полторы минуты. Ловите траекторию.

— Принято, — все также зло бросила Трис. Ник украдкой покосился на нее, потом вздохнул, но все же рискнул подать голос:

— У нас на борту еще гра Ниопол и Пинолли.

— Знаю, — зло рявкнула Трис. И Ник на мгновение подумал, что она просто сбросит предупреждение инженеру и старшему интенданту по сети, оставив прилетевшую с ним Аларику в неведении о планирующемся маневре, но Страшила все-таки сумела взять себя в руки и, шумно вздохнув, включила трансляцию:

— Внимание на борту — говорит пилот! Всем принять стартовое положение. Старт через минуту по нагруженной траектории, — после чего едва заметно повела подбородком в сторону Ника и презрительно поинтересовалась: — Эта твоя хоть знает, что по стартовому положению надо занять койку и пристегнуться или совсем дикая?

Ник пожал плечами:

— Думаю, знает. Мне ее навязали в качестве телохранителя.

— Кого? — Страшила изумленно воззрилась на него. — Эту куклу?!

Ник снова пожал плечами, но ответить ничего не успел. Потому что внутри ангара зазвучала сирена, после чего мягко поползли в сторону створки наружных ворот. Страшила демонстративно фыркнула и развернулась к пульту управления…

* * *

Несмотря на все уверения Стакала, утверждение Ника в статусе и титуле офицера Великого дома Корт (а для любого клана офицер — именно титул, а не звание или чин) прошло очень бурно. Во время обсуждения даже состоялось одиннадцать схваток в круге. И в одной из них Нику пришлось поучаствовать лично, причем он ее проиграл. Неожиданно для себя. Впрочем, нет, для себя как раз ожидаемо, потому что его противницей в круге на этот раз оказалась женщина. Вернее, девушка — судя по всем внешним признакам… Одна из тех, кто просто непоколебимо стоял на позициях того, что офицером Великого дома Корт может быть только чистокровный лузитанец.

Все произошло как-то обыденно. После того как счет поединков стал 6:4 в пользу «Нового Пути», в секторе «Чистых» внезапно поднялась на ноги девушка, на которую Ник уже давно поглядывал. Нет, безо всякого такого — не до этого было, право слово, чисто эстетически.

А девушка была очень даже хороша. Высокая, но гибкая и стройная, с короткой стрижкой, небольшой грудью и большими влажными ярко-зелеными глазами. Чем-то она неуловимо напоминала фотомодель Надю Ауэрманн с короткой стрижкой.

В принципе женщин среди присутствующих на офицерском круге, на котором и происходило утверждение Ника, было достаточно много — около четверти, но все остальные на ее фоне смотрелись мужеподобными. Ник слегка поломал голову насчет того, кто же она такая и в какой области трудится. Нет, что она офицер, понятно, здесь других не было. И что боевая подготовка у нее на уровне — тоже, клановый офицер как-никак. Но в вот то, что она боевик, Нику не слишком-то верилось. Это только в голливудских фильмах женщины-боевики — все сплошь красотки, а в жизни такие, как правило, хорошо устраиваются и без долгого обучения рукомашеству и мордобою. Да и не сильно туда рвутся, ведь красивая внешность — их конкурентное преимущество, причем очень существенное, а при мордобое оного очень просто лишиться: шрам там заполучить, сломанный нос или еще что подобное…

— А что же, никто не проверит самого претендента? — негромко произнесла она. — Мне кажется, стоит посмотреть, чего он на самом деле стоит.

После этих слов ор в зале тут же поутих. Причем «Чистые» довольно заулыбались, а вот члены фракции «Нового Пути» наоборот изрядно посмурнели.

Ник насторожился. Он считал, что схваткой с Троном завоевал себе некоторый авторитет. После того как Стакал привез его в этот городок, в котором располагались все органы управления Великого дома Корт за пределами Лузитании, к нему не раз подходили местные и, хлопнув по плечу, громогласно заявляли, что он классно держался и что столько выстоять против четырехрангового рукопашника и полного кланового модификанта — это надо суметь. Ибо таковых в клане насчитывалось всего несколько человек. А тут такая реакция…

— По-моему, Аларика, он уже все доказал, — негромко произнес Стакал.

— И когда это? — насмешливо уточнила девушка, спускаясь вниз, к кругу, начерченному прямо в центре зала.

— Когда дважды отбил наши абордажи. И когда дрался с Троном.

— Насчет Трона… ха, ты бы мне еще схватку с собой привел в качестве примера, — усмехнулась девушка. — А по поводу абордажей — да, аргумент. Хотя меня-то там не было, так что я хочу сама попробовать его на зубок. Если не зассыт.

В этот момент она подошла вплотную к Нику и, заглянув ему в глаза, проникновенно спросила:

— Так как — не зассышь?

Ник молча мотнул головой.

— Тогда — пошли в круг.

Первую атаку Ник даже не успел заметить. Вроде долю секунды она стояла напротив него вполне себе расслабленная — и вот он уже валяется на полу, судорожно пытаясь восстановить дыхание.

— Не впечатлил, — коротко отрезала его противница и, сделав три шага назад, махнула ему рукой. Поднимайся, мол, чего разлегся?

Вторую… нет, заметить-то он заметил, и даже начал контрприем, но затем ему пришло в голову, что он может сломать ей руку, и Ник отпустил рукав ее комбинезона. Но в следующее мгновение до него дошло, что он зря опасался насчет перелома. Эта Аларика все прекрасно просчитала, так что контрприем Ника пропал бы втуне. А вот то, что он отпустил рукав, привело к тому, что шмякнулся он довольно неудачно, больно ударившись локтем. Третья же закончилась точно так же, только вместо уже привычного удара об пол его сначала приложили об колено. Окружившая их толпа офицеров возбужденно вопила.

— В схватке с Троном ты держался куда лучше, сигариец, — насмешливо заорал ему кто-то из лузитанцев. Ник покосился, он лежал все еще внутри круга — значит, схватка еще не закончилась. Хотя, возможно, ее уже стоит остановить за явным преимуществом одной из сторон. Если у них, конечно, имеется такое правило. Землянин досадливо поморщился и медленно поднялся на ноги.

— Ну что, все? — мрачно спросил он у своей противницы. Девушка задумчиво смотрела на него.

— Почему ты не дрался?

Ник тоскливо вздохнул. Толку-то что-то объяснять…

— Я дрался.

— Это ты называешь «дрался»? — Его противница усмехнулась. Ник молчал, опустив глаза. Девушка тоже ничего не говорила, но, в отличие от землянина, она не опускала глаз, а продолжала молча сверлить его требовательным взглядом. Ник вздохнул.

— Я… я не могу бить женщин, — негромко пробурчал он.

— Что?.. Что он говорит?.. Не слышно! — заорали вокруг. Но ни Ник, ни его противница не обратили на эти крики никакого внимания. Нику просто уже было все равно. Он понял, что проиграл и что самое вероятное ближайшее будущее для него — это очередной вызов в круг, но уже на схватку до смерти. Может, она же и вызовет. И разделает его как бог черепаху. С ее-то скоростью… Хотя нет, вряд ли ей позволят еще раз получить удовольствие — вон сколько народу выстроилось у кромки круга.

— Почему? — удивленно спросила она, но в следующее мгновение ее лицо помрачнело: — Ты что, считаешь, что я слабее тебя?

— Да нет. — Ник мотнул головой и, не удержавшись, сморщился. Поскольку это движение вызвало вспышку боли в висках. — Ты сильнее. По-моему, ты сильнее не только меня, но и его. — И Ник осторожно показал подбородком в сторону сидевшего в секторе «Чистых» Риргена Трона. Аларика покосилась на Трона и кивнула.

— Счет наших схваток 27:9 в мою пользу. Но ты не ответил на мой вопрос.

— Ответил, — упрямо отозвался Ник.

— Тогда я не поняла ответа. Объясни.

— Я. Не. Могу. Бить. Женщин. Ну что тут непонятного? — раздраженно рявкнул Ник во весь голос.

— Я и спрашиваю — почему?

— Потому что это… неправильно. Потому что меня так воспитали. Потому что так мне говорил мой отец, которого я люблю и уважаю. Потому что я сам считаю именно так. Достаточно?

Его противница все так же молча смотрела на него. Вокруг тоже повисла недоуменная тишина.

— Что-то я не слышал о подобных порядках на Сигари, — озадаченно произнес кто-то спустя минуту.

— Я не сигариец, — вздохнув, пояснил Ник. — Моя планета называется Земля. А на Сигари я просто получил первую регистрацию.

— То есть ты попал на Сигари несовершеннолетним?

— Нет, совершеннолетним. Но как туда попал — я не знаю. Я очнулся на свалке. Голый.

— И без наносети?

Ник криво усмехнулся.

— Без. Я даже не представлял себе, что это такое. У нас на Земле нечто подобное упоминается только в фантастике.

— А убить ты женщину можешь? — внезапно спросила его противница.

— Убить?.. — Ник задумался. — Да, убить могу. Если она враг, то могу.

Девушка окинула его слегка задумчивым взглядом, а потом повернулась и… вышла из круга. Стоявшие вокруг лузитанцы ахнули, а стоявший у самой кромки круга дюжий тип ростом заметно за два метра даже взревел:

— Аларика, ты что?! — Ну еще бы, выход из круга означала поражение. Между тем девушка молча подошла к сектору «Чистых», поднялась к своему месту, развернувшись, окинула взглядом собравшихся… а потом четко и громко произнесла:

— Я снимаю свои возражения, — после чего спокойно уселась.

Ответом ей был слитный изумленный вздох…

* * *

— Ты обещал мне рассказать, что это за кукла, — уже тоном ниже проворчала Трис, когда они вышли из контролируемого пространства терминала и встали на курс к Транквее.

Ник вздохнул: вот только ревности ему еще и не хватает для полного счастья. Говорил же он Стакалу…

* * *

После заявления Аларики «Чистые» как-то подувяли. Нет, часть их продолжала спорить, но как-то уже по инерции. Без жара. А когда голос за Ника подал и Трон, обсуждение довольно быстро утихло. Потому что обсуждать уже было нечего. При наличии двух голосов фракции «Чистых» «Новому Пути» не составляло труда провести решение об утверждении его в титуле офицера Великого дома Корт. А избрание его «Голосом Главы» вообще прошло практически единогласно. Офицеры клана были управленцами высшего класса, так что все выгоды от подобного решения разъяснять им не было никакой нужды.

Ну а сразу после окончания Офицерского круга к Нику подошли двое — Стакал и… Аларика.

— Поздравляю, — Стакал сильно хлопнул его по плечу, — рад, что нам все удалось.

— Я тоже, — все еще слегка морщась, отозвался Ник и перевел вопросительный взгляд на девушку.

— И я тоже поздравляю, — с легкой улыбкой кивнула она. — Когда летим на Лузитанию?

— Через пар… что? Летим? — Ник недоуменно повернулся к Стакалу.

— Согласно уставу клана «Голосу Главы» выделяется офицерский конвой, — усмехнулся советник. — Но поскольку у нас есть только один офицер, данные которого не внесены в базу данных службы населения Лузитании, вследствие чего от него не могут потребовать отказаться от клятвы верности клану, мы решили, что тебе хватит и его одного.

— Но… как же… — Ник запнулся и прикрыл глаза, представив, что устроит ему Трис, когда он явится пред ее очи вместе с этой… черт.

— Кстати, она старший инструктор клана по рукопашному бою, — улыбаясь до ушей, сообщил Стакал. И добавил: — Ну, кроме всего прочего…

* * *

— Это Аларика, — нехотя произнес Ник. — Она офицер и старший инструктор клана по рукопашному бою. Ее назначили моим телохранителем, потому что согласно уставу клана «Голосу Главы» выд…

— Кому? — Трис едва не подскочила на пилотском кресле.

— Я… меня сделали «Голосом Главы» Великого дома Корт, — тихо произнес, а вернее, промямлил Ник, отчаянно опасаясь нового взрыва Страшилы. Но, слава Богу, этого не произошло. Наоборот, Трис смерила его долгим взглядом, потом ее глаза на мгновение расфокусировались (похоже, она включила автопилот), после чего она решительным движением разблокировала кресло, развернулась к нему и даже не произнесла, а приказала:

— Вот что, партнер, давай-ка четко и подробно расскажи мне все, что с тобой произошло, после того как ты, идиот несчастный, покинул борт «Искателя»…

Глава 7

— И сколько всего набралось?

— Около сорока верфей… — отозвалась Аларика. Несмотря на то что она вроде как являлась его телохранителем, Аларика почему-то не слишком утруждала себя профессиональными обязанностями — ну там постоянным сопровождением охраняемого лица, проверками помещений, которые он посещает, и всем таким прочим. Зато она активно включилась в подготовку аукциона, где должны были определиться верфи, которые получат заказ на ремонт и модернизацию кораблей Великого дома Корт.

Всего подобной процедуре должно было подвергнуться аж сто двадцать четыре корабля. Денег на это хватало. Общую стоимость материальных ценностей, которые перевозил захваченный конвой, Нику, естественно, никто не сообщал, но в опубликованных условиях аукциона значилась предполагаемая средняя стоимость контракта ремонта и модернизации одного корабля — более двухсот миллионов лутов, а это говорило о том, что деньги у клана Ушедших точно появились.

Причем именно появились, потому что за время пребывания на Тимпере, которая являлась для клана чем-то вроде базовой планеты, а также на небольшом, но до зубов вооруженном орбитальном терминале над ней Ник явно увидел признаки… м-м, ну как бы это поточнее сказать, чистой, но гордой бедности. Здесь было развернуто кое-какое производство, разбиты поля и выстроены небольшие городки для проживания гражданских членов клана и отдыха экипажей. Отсутствие средств на благоустройство было заметно везде — от конструкции домов, незатейливо выстроенных из пиленых досок, до весьма разношерстного вооружения орбитального терминала, явно снятого с захваченных кораблей. С захваченных, потому что основным доходом клана все эти годы было… каперство. А куда им было деваться-то без денег и информации о том, где находятся запасы и оборудование, приготовленные для ухода с Лузитании? У Ушедших не оказалось ничего, чем можно было как-то зарабатывать, кроме весьма сильных даже по меркам цивилизованного космоса боевых кораблей и великолепно обученных экипажей. Вот они и начали этим зарабатывать. И до сих пор продолжали. Даже тот конвой с Окраины, в котором «Искатель Терры» двигался в сторону цивилизованного космоса, был ими захвачен не просто так, а в рамках каперской операции по «созданию затруднений торговле» против республики Оснонай, одного из государств, близких к Фронтиру, — ему и принадлежала ненаселенная система, в которой была устроена засада.

Изначально, конечно, появление кораблей Великого дома Корт на Окраине не было никакой каперской операцией. Просто «Чистые» продавили на Совете клана решение захватить и… убить в кругу, согласно традициям клана, самозванца, посмевшего принять офицерский меч клана из рук его врага. За этим они и отправились на перехват одиночного картографического крейсера.

Когда от отправленной за Ником эскадры пришла информация о неудаче и о том, что забеспокоившиеся владельцы станций Окраины собирают конвой, в составе которого и будет следовать объект атаки, Стакал сразу понял, какие возможности перед ними открываются.

На побуждения «Чистых» ему, принадлежащему к фракции «Нового Пути», было по большому счету наплевать, но он сразу понял, что им сам собой идет в руки такой куш, который за все годы, проведенные кланом во Фронтире, им ни разу не светил. Несколько десятков транспортных кораблей, загруженных ценным сырьем и ингредиентами с Окраины, которые можно очень выгодно продать в цивилизованном космосе — это… очень вкусно. Это вам не одиночный, и даже не пара-тройка среднетоннажных транспортов с не пойми каким грузом, которые обычно являются призом удачливого капера. Очень удачливого, поскольку стандартное соотношение потерь среди каперов составляло три к одному, то есть на три захваченных каперами корабля приходился один потерянный каперский. Вот такая это опасная работа. А если еще вспомнить о том, что по статистике успешной являлась только одна из четырех попыток абордажа, остальные же заканчивались либо гибелью атакуемого вместе с грузом, что, понятно, не приносило каперам никакого дохода, лишь ввергало их в бесполезные расходы, либо гибелью самого капера… В общем, становится понятно, что в обычных условиях это ремесло особенных доходов принести не могло.

Нет, клан Корт за счет куда более современных, чем у любых других каперов, кораблей и невообразимо лучшей подготовки экипажей имел куда лучшее соотношение потерь/доходов, но даже такое соотношение просто позволяло ему существовать, но отнюдь не развиваться. Здесь же все складывалось настолько хорошо, что Стакал просто не мог упустить такого момента.

Штаб операций Великого дома Корт разработал совершенно уникальный план, который был способен воплотить в жизнь только флот, подобный тому, что имелся у клана. Меньшими силами атаковать конвой даже и пытаться не стоило, а если бы кто-то сумел собрать такие же либо даже большие, то он просто не смог бы столь безупречно выстроить засаду из-за более низкого уровня взаимодействия. Сборная солянка, состоящая из каперской вольницы — это вам не клановый флот. Впрочем, и для Ушедших, несмотря на всю их подготовку, все было очень непросто: максимальный выигрыш получался только в том случае, если бы им удалось захватить все корабли конвоя в целости и сохранности. Необходимо было успевать взять под контроль каждую группу кораблей, «просыпавшуюся» в систему, где была организована засада, до того, как там «просыпалась» новая группа. Иначе у ранее «просыпавшихся» и успевших кое-как отойти от шока, могло взыграть ретивое и прийти в голову какие-нибудь дурацкие мысли. Что неминуемо оборачивалось потерями. Если не в своих кораблях то как минимум в объеме добычи. А это требовало просто невероятно высокоорганизованного взаимодействия на всех уровнях, начиная от флота в целом и заканчивая отдельными ботами с абордажными группами, да и внутри самих абордажных групп тоже. Но результат явно стоил любых усилий.

Советник, озадачив штаб операций Великого дома разработкой и шлифовкой непосредственного плана засады, быстро связался с парочкой столь же мелких, как и Оснонай, государств Окраины, имеющих давние разногласия с оснонайцами, следствием которых являлась постоянная и вяло текущая уже десятки лет каперская война, и выбил из них каперский патент. Впрочем, это было нетрудно: лимитрофы Окраины, как правило, не имели своего флота либо он был настолько крошечным, что ни от кого защитить просто не мог.

Обычно защиту планет от внешней агрессии в таких случаях осуществляли именно каперы, в которых подвизалась всякая шваль — полукриминальные наемники, бежавшие на Окраину разгромленные сепаратисты, откровенные пираты и так далее, базирующиеся на местных терминалах.

Как правило, каперские патенты получали капитаны отдельных кораблей или небольшие, как это называлось здесь, «гангсты» из двух, трех и очень редко когда четырех-пяти кораблей — крайне изношенных вооруженных гражданских посудин малого и нижнего среднего класса. Объединяться в «гангсты» местным «джентльменам удачи» приходилось потому, что шансы одиночного корабля захватить хоть кого-нибудь даже здесь, на Окраине, были весьма эфемерны. Среди пилотов окраины зайцев не было, и любой местный корабль не только нес на себе хоть какое-то вооружение, но и имел в составе экипажа людей, не только способных, но и готовых его применить. А столь малая численность имела под собой те же основания, по которым во Фронтире не слишком любили боевые корабли специальной постройки. Да-да, все та же беда — стоимость содержания. Большую эскадру сложнее прокормить, тем более на столь скудном «подножном корму», на который можно было рассчитывать здесь, на Окраине… Легко представить удивление властей этих двух лимитрофов, когда каперский патент затребовал целый флот, по ударной мощи превышавший все суммарные военные силы, которые смогли бы выставить все три участвующих в конфликте стороны в несколько раз.

Таким образом, захват конвоя был произведен на вполне законном основании, и потому можно было не сомневаться, что с продажей его грузов и тех кораблей, которые Ушедшие не захотят оставить себе, все будет в порядке. Да, вероятно, уже в порядке, ведь откуда-то у них появились те почти двадцать пять миллиардов лутов, которые они собираются потратить на ремонт и модернизацию кораблей. Нет, часть этой суммы у них, вполне возможно, уже была накоплена… за столько-то времени, прошедшего с момента Ухода — прогнозировали же они необходимость ремонта кораблей.

Но… с другой стороны, они совершенно точно не будут тратить все полученные от продажи ценностей с захваченного конвоя деньги только на ремонт. Непременно что-то вложат в развитие производственной базы, в поднятие уровня медицинского обеспечения — да мало ли во что? Не собираются же они и дальше существовать в той убогости, которую Ник у них наблюдал… Ладно, это все отвлеченные мысли. Ник тряхнул головой и вновь сосредоточился на словах Аларики.

* * *

— …а точнее — тридцать восемь, — продолжала между тем девушка. — Вот, лови список. Но нам наиболее интересны первые двенадцать. А вот эти шесть не должны получить заказ ни при каких обстоятельствах.

— Почему? — уточнил землянин.

— Эти верфи принадлежат клану Кернет. А именно его Глава был основным инициатором изгнания нашего Великого дома с Лузитании. Не думаю, что Совет клана одобрит наши действия, которые приведут к тому, что враждебный нам клан получит возможность заработать на нашем заказе.

— Понятно, — задумчиво кивнул Ник и усмехнулся. Глава Великого дома Кернет — Таибрен обманул сам себя, когда-то наградив нелузитанца офицерским мечом изгнанного дома. Этим поступком он хотел еще больше унизить своих давних врагов… А сейчас этот самый офицер сидит на Лузитании и занимается организацией ремонта и модернизации кораблей того самого клана, который он так хотел уязвить сим назначением. Ой, правду говорят — неисповедимы пути Господни…

— А первые двенадцать?

— Это бывшие верфи нашего клана. Если уж мы все равно даем кому-то заработать, то почему бы не своим, — спокойно ответила Аларика. Ник несколько озадаченно уставился на девушку.

— То есть они для вас все равно свои? Даже после того как отказались от клятвы верности клану?

Аларика слегка опустила уголки губ, отчего на ее лице появился намек на скорбное выражение.

— Ну не совсем, конечно… но из всех тех, кто сегодня живет на Лузитании, они для нас ближе всего. А что касается клятвы… Увы, разница в мировоззрении между воином и обычным членом клана всегда была, есть и будет. И не все из тех, кто не является воином, способны подняться до истинных высот Пути воина. Хотя то, что среди ушедших вместе с кланом было и много гражданских, доказывает, что воином можно стать не только избрав для себя воинскую стезю. — Тут Аларика сделала паузу, а потом закончила уже совершенно другим тоном: — К тому же у этих верфей до сих пор наивысшие рейтинги.

— Понятно, — снова кивнул Ник, в очередной раз бегло просматривая список. И тут его взгляд зацепился за знакомое название. Вот только это название находилось далеко за пределами первых двенадцати строк.

— А почему «Самора каннубиас» в нижней половине списка?

Аларика быстро нашла указанную строчку.

— А в чем проблема?

— Да в принципе ни в чем, — пожал плечами Ник, — просто я уже имел дело с этой верфью и остался доволен. Они занимались моим крейсером.

— То есть ты их рекомендуешь?

— Ну… да. Они хорошо отработали.

— Значит, перенесем на тринадцатую строчку, — усмехнулась Аларика. — Еще уточнения будут?

— Нет… хотя я бы еще пообщался с гра Ниополом. Он работал на местных верфях, на тех же «Самора каннубиас». Так что может еще что подсказать помимо официального рейтинга.

— Хорошо, я так и сделаю. Аукцион назначаем на завтра?

— Да, — кивнул Ник и вышел из номера, который они арендовали под офис. В принципе можно было бы арендовать и полноценный офис — деньги были, и достаточно, но Ник решил пока что этого не делать. Ну, до тех пор, пока не поймет, где и как будет удобнее разместиться.

А вариантов было несколько — Транквея, один из орбитальных терминалов, висящих над Лузитанией, или поверхность планеты. Нет, на поверхности планеты офис будет обязательно, это не обсуждалось — Великий дом Корт должен вернуться на Лузитанию, хотя бы и таким образом. Но вот какой — центральный или филиал? Ведь ни один из его непосредственных работодателей не имел возможности опуститься на поверхность Лузитании без отказа от клятвы верности клану (каковое действие, кстати, мгновенно выводило его из числа работодателей). Видимо, центральный офис придется расположить на Транквее.

А пока они обретались в гостиничном номере той же самой гостиницы, в которой и проживали. На поверхности Лузитании, ибо Стакал оказался прав — персональных данных Аларики в местной Сети не было, так что ее вполне свободно пропустили через пограничный контроль. Впрочем, как долго протянется эта ситуация, никто предположить не мог. И спецслужбы Лузитании, и внутренняя безопасность клана Кернет недаром ели свой хлеб, так что информация о том, что юная и симпатичная девушка, с которой он прибыл на Лузитанию, не просто его подруга или любовница, а что-то другое, рано или поздно просочится, и умные люди сумеют сделать верные выводы.

Но пока им с Аларикой удавалось сохранять ее инкогнито. Причем наибольшая заслуга в этом нелегком деле, по мнению Ника, принадлежала не ему и не Аларике, а Страшиле…

* * *

Трис вызвала его, едва он дошел до лифтового холла.

— Ты уже освободился?

— Да, но…

— Мне прислали новые каталоги. Жду, — и отключилась.

Ник вздохнул и покачал головой. Вот ведь как оно повернулось — еще не так давно Страшила сама пыталась зародить в нем сомнения насчет того, что поиск его планеты является настолько уж благим делом, а сейчас она самый ярый сторонник скорейшего продолжения этого поиска. И причина этому только одна — Аларика, хотя сам Ник никаких поводов для ревности не дает. Да что там поводы — он просто боится эту отмороженную убийцу. Ну вот не верил Ник, что она рядом с ним только для защиты… Землянин вздохнул и вызвал по Сети Трис.

— Партнер, а может, перекусим заодно? С утра маковой росинки во рту не было, — того, что Страшила не поймет, что он имеет в виду, Ник не опасался. За время их долгого сотрудничества она успела наслушаться от него массу земных идиом. А некоторые даже переняла.

— Вдвоем?

— Да, Аларика по уши занята подготовкой аукциона.

— Хорошо. Ты где?

— В «Трейкар поппулиар».

— Тогда займи столик в ресторане на крыше. Я буду через пять минут.

На то, чтобы добраться до ресторана, Страшиле потребовалось, конечно, не пять минут, но в десять она уложилась. Ник к этому моменту уже оккупировал один из самых удобных столиков — на углу парапета и боковой стенки, так что свободно гулявший по террасе ресторана ветер никак им не мешал. Поэтому когда к нему подошла Трис, он уже сидел за столиком и пил кассили.

— Привет, заказал мне что-нибудь?

— Нет пока, — отозвался Ник.

Страшила показательно сморщилась:

— Ну что ты за кавалер? Мог бы позаботиться о даме.

Ник хмыкнул. Да уж, раньше Трис и в голову бы не пришло подчеркивать свою гендерную принадлежность и уж тем более высказывать на этом основании какие-либо претензии. Наоборот, она везде и всюду подчеркивала свою независимость. И Ник мог руку дать на отсечение, что уж это-то никогда не изменится… Как много он, оказывается, не знает о женщинах.

Когда они утолили голод и заказали себе по очередной чашке кассили, Трис перешла к делу.

— Вот, смотри, это каталоги Неувианы. Она расположена довольно далеко от ядра цивилизованного космоса, поэтому ее корабли имеют куда больший запас хода, чем большинство других. Кроме того, они выпускают для своего флота специализированный тип кораблей «эскортный крейсер».

— А цена?

— За «эскортный крейсер» в средней комплектации они просят двести девяносто миллионов лутов.

— О как! — удивился Ник. — А что так дешево-то?

— Ну-у… они — один из миров Окраины… — с некоторой запинкой начала объяснять Страшила, Ник же, развернув присланной Трис файл, начал быстро просматривать характеристики представленных в каталоге образцов. Все выяснилось буквально через минуту.

— Партнер, — мягко обратился к Страшиле Ник, — Неувиана строит свои корабли на технологиях четвертого поколения. Ты действительно хочешь сунуться не просто на Окраину, но и вообще в Дикий космос на подобном… ведре с гайками?

— Зато у них дальность хода почти в три раза больше, чем на нашем старом крейсере. К тому же мы…

Ник сидел и молча смотрел на раскрасневшуюся Страшилу. Она была… очаровательна. Возбужденная, с румянцем на щеках и взволнованно вздымающейся грудью… Он вздохнул. К сожалению, он не мог позволить себе просто на нее любоваться.

— Трис… — мягко прервал он ее.

— А что? — вскинулась та, оборвав ее речь.

— Ты мне это серьезно?

Страшила несколько мгновений сверлила его яростным взглядом, а потом опустила взгляд.

— Я хочу побыстрее убраться с этой планеты, Ник. Меня уже все здесь достало.

— Я тоже, партнер, — серьезно ответил Ник. — Но… у меня обязательства. Да ты и сама понимаешь, что денег на приличный вариант у нас нет. Надо будет их зарабатывать.

— И сколько?

— Ну… у нас сейчас, как ты говорила, около трехсот пятидесяти миллионов…

— Больше! Ребята готовы внести часть тех денег, что я им выдала после продажи остатков «Искателя Терры», в общую кассу. Так что мы можем рассчитывать не меньше чем на четыреста!

Это Ник и сам знал. И вообще, ребята из экипажа встретили его очень бурно, Ник даже расчувствовался. И все единодушно выразили желание вложить все те деньги, которые Трис, согласно отправленному ей на сеть Ником перед самым прыжком, так сказать, завещанию разделила между командой, в покупку нового крейсера. Никто не ушел и не отказался, даже те семь человек, которые не были лузитанцами…

— Хорошо, пусть четыреста. Но разве этого достаточно? Для минимально приемлемого варианта нужно как минимум в два раза больше.

— А чем тебе не нравится вариант с неувианским «эскортным крейсером»?

— Всем, — жестко ответил Ник. — Во-первых, у эскортника практически отсутствует трюм. Куда мы воткнем хотя бы один картографический комплекс? Повесим на внешнюю подвеску? И сколько мы в этом случае будем тащиться даже до Окраины? Ты смотрела, какие у него движки? Это же эскортник, у него и так скорость лишь чуть-чуть больше, чем у транспортов, а если еще подвесить комплекс… Да мы в первой же экспедиции потратим больше, чем заработаем!

— Ну… кое-какие резервы у нас есть. Как минимум на пару экспедиций у нас денег хватит. Так что если мы сумеем быстро отыскать твою Землю…

— Как? Как мы сможем отыскать Землю? Ты же сама видишь — мы ошибались, когда думали, что к нападению на наш крейсер имели отношение те люди, которые меня похитили. Значит, у нас нет никакой надежды, что мы на верном пути. И Земля может оказаться где угодно, даже на противоположной нашим поискам стороне от цивилизованного космоса.

Страшила нахохлилась. Ник вздохнул.

— Трис, я все понимаю, но… нам нужно набраться терпения и подождать, пока у нас появятся деньги, а не бросаться в крайности.

— А как ты собираешься их зарабатывать, торча на Лузитании? — вскинулась Страшила.

— Не волнуйся, у меня есть план, — успокаивающе произнес Ник. — Дело в том, что Ушедшие на Лузитании сегодня довольно популярны, как минимум среди молодежи. Впрочем, и среди людей постарше многие помнят отправленный в изгнание клан, я уже успел в этом убедиться. — Он усмехнулся. — Мне даже приходила в голову мысль, что Таибрен затеял этот финт с вручением мне офицерского меча еще и потому, что обеспокоился ростом популярности Ушедших и решил предпринять нечто, что, как он думал, дискредитирует их. Я же в тот момент был на пике популярности — как же, герой, победитель. Вот он, вероятно, и решил, что сдвинутые на чистоте крови Ушедшие откроют на меня охоту, чем и…

— И он оказался абсолютно прав, — едко заметила Трис.

— Ну да, ну да, — кивнул Ник и усмехнулся, — но вот того, что последовало за этим, он никак не ожидал.

— Да уж, такого от Великого дома Корт не ожидал никто, — хмыкнула Страшила. — Не только официально признать нелузитанца по рождению офицером клана, но и сделать его «Голосом Главы»…

— О чем я и говорю, — согласно кивнул Ник. — Идея Стакала позволила не только не уронить популярность клана, но еще и умножить ее за мой счет. Так что сейчас клан Корт на Лузитании довольно популярен. И я хочу использовать эту популярность.

— Как?

— М-м-м, надо подумать… — задумчиво протянул Ник.

Он ломал над этим голову уже давно. Идей было несколько — от банального сбора средств до использования названия клана в качестве бренда — ну, там майки какие-нибудь выпускать, игрушки, линию спортивной одежды открыть. Или замутить какую-нибудь виртуальную игру. Хотя здесь они были не очень-то популярны, здесь люди предпочитали жить в реальном мире. Впрочем, вполне возможно, и на Земле мода на компьютерные игрушки уже поутихла. Вон в кубик Рубика тоже одно время играли чуть ли не все поголовно, и кто сейчас о нем помнит?.. Короче, мысли носились вокруг того, что он смутно помнил еще с Земли.

— Подожди-ка, партнер, — озадаченно заговорила Трис. — Я не совсем поняла одну вещь. Ты собираешься зарабатывать на популярности клана на Лузитании, а деньги от этого класть себе в карман? Ты более легкого способа самоубийства придумать не мог?

— Ой, Трис, я тебе позавчера не все рассказал. Ты все пытала меня насчет того, что со мной случилось и как я сумел выжить — вот я кое-что и упустил. — Ник торжественно улыбнулся. — Я договорился со Стакалом, что половину всех денег, которые я смогу привлечь в клан, я могу использовать по собственному усмотре… — Тут Ник осекся и озадаченно уставился на Страшилу. Та же подалась вперед всем телом и, даже не прошептала, а прошипела:

— Что ты сказал?

— Я сказал, что половину всех тех денег, что я смогу привлечь… — недоуменно начал Ник, а затем побледнел и осекся. Некоторое время они молча смотрели друг на друга, а затем Ник прикрыл глаза и покачал головой. После чего хрипло произнес:

— Я идиот.

— Это — да, с этим не поспоришь, партнер, — удовлетворенно произнесла Страшила. — Но, должна тебе признаться, чертовски везучий, — и тут же ее тон изменился на сухо-деловой. — Когда ты сможешь освободиться от всей этой текучки?

— Ну-у… — Ник с трудом сумел удержать спокойно-деловой тон. Его откровенно трясло. Вот ведь идиот… послушный. Сказано было — забыть, как ничего и не было. Вот и забыл. А там же… — …не раньше чем через месяц. С верфями, я надеюсь, все прояснит завтрашний аукцион. Но потом тоже будет масса работы. Пока все организуем, наймем перегонные команды — сама же знаешь, Ушедшим также запрещено пребывать в зонах, юридически считающихся территорией Лузитании, без отказа от клятвы верности Великому дому Корт, как и нашим ребятам с крейсера. А все верфи являются именно такой территорией. Так что со своей командой корабли будут долетать только в лучшем случае до Транквеи, а на верфи их будут перегонять другие. Пока начнут прибывать корабли, пока мы отладим всю цепочку… Короче, месяц — это минимум. Вполне возможно, что времени потребуется куда больше.

— Вот Боги Бездны, — ругнулась под нос Трис, но потом махнула рукой. — Впрочем, ладно, ничего не поделаешь. Подождем… — А потом хмыкнула: — Что ж, если так, то я, пожалуй, снова покопаюсь в каталогах. Мне представляется, партнер, мы можем позволить себе замахнуться и… ну-у-у, на тяжелый носитель рейдового класса.

Ник кинул Страшиле сердитый взгляд: они же еще ничего не знают о том, какие средства окажутся у них в распоряжении. Кто знает, в каком вообще состоянии тот искин, который они отыскали в каюте покойного Главы клана Корт. А вдруг это пустышка? А вдруг информация стерта или полностью испорчена? А Трис тут уже губу раскатала. Страшила же только усмехнулась и… показала язык.

Несколько минут они молча сидели, переваривая пришедшую им в голову мысль, а потом Ник вздохнул и тряхнул головой.

— Знаешь, я, пожалуй, все равно поработаю над проектами, которые позволят нам заработать на Лузитании. Кто его знает, как оно все…

— Ты опасаешься клановцев? — понимающе протянула Трис.

— Да. Сама же говорила — это десятки и сотни миллиардов. Кто знает, как у них там все внутри сейчас устроено? С Ухода столько лет прошло. Может, кому-то уже давно хочется свалить, но…

— Пока недостает последнего мотиватора, — усмехнулась Страшила.

— Ну да, — кивнул Ник, — ну да. Вполне возможно, что они держатся все вместе только потому, что деваться особенно некуда. А тут такое…

— Как же — некуда, а захват нашего конвоя? У них и сегодня довольно много денег.

Ник покачал головой.

— Во-первых, не так уж много. Исходя из стоящих перед ними задач — дай бог, на неотложные нужды хватит, сама же читала спецификации на ремонт и модернизацию кораблей. Они уже с трудом летают. И понавешено на них всякого — что с захваченных призов, что от мусорщиков, что по верфям отсталых планет смогли найти. Вот экипажи у них — это да, по моему мнению, лучшие, причем как в цивилизованном космосе, так и в Диком. На этом и держатся. А техника…

Ну а во-вторых, они заработали их… ну, так скажем, в рамках уже избранного пути. Привычным образом. К тому же вся заслуга в их получении принадлежит элите клана — бойцам, военным, офицерам, поэтому рядовые члены клана воспринимают полученное именно как подтверждение верности избранному пути. И распределение этих денег произошло все тем же привычным образом, поэтому деньги не повод задуматься и что-то изменить в своей жизни, а скорее повод порадоваться. Мол, хоть закроем самые неотложные нужды и чутка вздохнем. А вот если деньги в клане появятся… по-другому, — немножко опасливо сформулировал Ник, — да еще куда бо́льшие… — И землянин замолчал, предоставляя своей собеседнице додумать мысль самой.

— То есть ты думаешь, что… м-м, столь резкое изменение обстановки, — так же осторожно сформулировала Трис, — может вызвать скачкообразное повышение напряжения в… социуме?

— Где-то так, — согласно кивнул Ник.

— Причем такое, что разнесет этот самый социум на куски, — закончила Страшила логический анализ опасений Ника.

А что, вполне вероятное развитие событий: Ушедшие уже сейчас разделены, даже на уровне управленческой элиты — на тех же «Чистых» и «Новый Путь». А ведь это явно не единственное разделение, внутри самих фракций также имеются свои группы и группочки. Да и вертикальные разделения явно существуют, не может их не быть — на них все лузитанское общество построено.

Что там творится в головах у рядовых членов клана, уже десятилетия вынужденных, фигурально выражаясь, перебиваться с хлеба на воду, то есть жить в условиях крайне ограниченного комфорта и сильно урезанных возможностей (по сравнению с теми, которые были в их распоряжении на Лузитании в одном из самых влиятельных, если не самом влиятельном, Великом доме), никто (ну, Ник, во всяком случае) не знает. Здесь-то, на планете, они были элитой вне зависимости от внутрикланового статуса. И тут — на тебе, в колхоз, в ватник, в глушь, в Саратов… Первоначальный порыв, конечно, понятен, но как все это ощущается сейчас?

Ник дома читал, что из тех, кто приехал на целину по комсомольско-молодежной путевке, то есть людей с сильной мотивацией, на целине остался то ли каждый десятый, то ли каждый двадцатый, остальные уехали обратно. И ведь люди-то были куда более закаленные — войну пережили, причем не абы какую, а самую страшную в истории человечества, голод тысяча девятьсот сорок шестого года. А тут…

— Да-а-а, тут думать и думать, — задумчиво протянула Трис. Ник молча кивнул. А что тут скажешь?

Бог с ними, с Ушедшими, он, конечно, «Голос Главы», но по большому счету ему на Великий дом Корт… хм, ну не то чтобы наплевать, чревато это все-таки, но и не слишком он по его поводу переживает. А вот по поводу собственной шкуры — переживает, и даже очень. У него, знаете ли, цель есть. Да и вообще, свое тельце (вполне себе тренированное) ему дорого как память, и не только. А появись этот искин — такие страсти могут начаться. Да и не только в искине дело — кто знает, что начнется после того, как клан узнает, где и как погиб прежний Глава и к какой фракции принадлежит его убийца? Как те же «Чистые» расценят совершенную на курьере диверсию?

В своей способности скрыть все это Ник очень сомневался. Тот разговор со Стакалом ясно показал, чего он на самом деле стоит во всех этих словесных играх. А в том, что его будут очень скрупулезно расспрашивать по поводу того, каким образом ему в руки попал персональный искин покойного Главы клана, можно не сомневаться. Так что почти наверняка Стакал вытянет из него все. Если не из прямого рассказа, то из всяческих недомолвок, увиливаний, да и даже из прямого молчания или ответов типа: «Об этом я говорить не буду». Тут же не суд, юридически корректных доказательств не требуется, тут главное — знание. А знание советник получит. И как он решит распорядиться этим знанием? А вдруг он посчитает, что самым лучшим выходом будет сделать так, чтобы это знание умерло вместе с его носителями? И появятся тогда в Сети три новых аннулированных аккаунта.

Можно, конечно, попытаться обезопасить себя, сделав в Сети некую закладку, которая активируется в случае его смерти, или вообще просто рассказать обо всем достаточно большому количеству людей — тем же ребятам из экипажа, Дакриту или адмиралу Гурону. А с другой стороны — закладки тоже не панацея. Если возьмут и правильно поспрошают — сам все расскажешь: где заложил, что и какие предусмотрел предохранители и активаторы. И с широким распространением информации тоже не все однозначно — кто знает, как оно все повернется, если эта информация широко распространится до того, как ее узнает хоть кто-нибудь в клане? Может, «Чистые» решат снова начать на него охоту. И как тогда искать Землю?

Не говоря уж о том, что Стакал сможет аннулировать все достигнутые договоренности, в том числе и то, что Ник имеет право на деньги, которые он сам привлечет в клан. А пытаться добраться до этих денег без клана — верное самоубийство. Информация в искине закрыта многоступенчатой защитой, не факт, что и в клане-то есть нужные специалисты необходимой квалификации. Но Великий дом Корт может себе позволить нанять нужных специалистов и имеет куда больше возможностей сделать так, чтобы у этих специалистов не возникало ненужных мыслей. Сам же Ник… м-да, правильно Трис сказала — тут думать и думать.

Глава 8

— Чисто! — коротко бросил Ник и приказал: — Ложимся на траекторию поиска.

— Принято, — так же коротко отозвалась Страшила, и в следующее мгновение звездная система, в которую они ввалились на «Броске» два часа назад, поплыла перед глазами Ника налево… ну, не совсем перед глазами, конечно — его сеть, через которую он наблюдал окружающий корабль космос, транслировала изображение прямо в латеральное коленчатое тело. Но ощущение было именно таким.

* * *

С Лузитании они сумели вырваться только через три с половиной месяца после того памятного разговора. Все это время Ник пахал, не разгибаясь, как раб на галерах. Оказывается, Совет клана собирался не только отремонтировать и модернизировать корабли, его планы были куда обширнее…

Первым из дока вышел один из захваченных в конвое транспортов сверхбольшого класса. Причем его ремонт производился на верфях «Самора каннубиас», и весьма быстро. Ник слегка волновался за своих протеже, но все оказалось в порядке. Впрочем, особого ремонта транспорт не потребовал — он и так был во вполне приличном состоянии. В док транспорт загнали не столько на ремонт, сколько на модернизацию и перепрофилирование, которое заключалось в том, что ему перекомпоновали трюм, установив четыре дополнительных палубы, и пробросили большое количество дополнительных энерговодов. А еще на транспорте смонтировали полноценный медицинский комплекс планетарного класса на двести капсул с мощным диагностическим модулем, который еще и дополнили тренировочной базой.

Закончив со всем вышеизложенным, транспорт пристыковали к Транквее и начали прогонять через установленный на нем комплекс экипажи всех кораблей, которые прилетели на ремонт и модернизацию. Каждый из Ушедших проходил полную диагностику на стационарном оборудовании, после чего проводилось полное восстановление жизненных функций, а иногда даже комплексная регенерация вкупе с омоложением. Кроме того, у всех тестировали состояние имплантов, устройства, снизившие показатели, заменяли.

Ник на очередном сеансе связи со Стакалом поинтересовался, касаются ли подобные меры только элиты клана — его воинов или предусмотрены для всех членов. Советник ответил ему, что для клана ценны все его члены, вне зависимости от того, чем они занимаются и на какой должности состоят. Поэтому сразу после того, как через тестирование и восстановление жизненных функций пройдут экипажи тех кораблей, которые будут проходить модернизацию на лузитанских верфях, транспорт с медицинским комплексом отправится на Тимперу, чтобы заняться всеми остальными. Но таковых будет уже не очень много, потому что наиболее ценные из гражданских сотрудников были временно включены в состав экипажей кораблей, отправляющихся на модернизацию, и в настоящий момент уже проходят полную реабилитацию наравне с экипажами или начнут проходить в ближайшее время.

Подобный подход Ника сильно обрадовал. Как бы там ни было — подобная забота обо всех без исключения членах клана резко повышала шансы на то, что Великий дом Корт до сих пор силен и един. А значит, большинство их с Трис страхов по поводу того, какое влияние окажут на клан миллиарды бывшего Главы (если они, конечно, отыщутся), не имеет под собой оснований. Впрочем, это были только прикидки, а как оно все окажется на самом деле — увидим… Но вследствие этого первоначальные задумки Ника по его загрузке и тому, чем и сколько ему придется заниматься, полетели ко всем чертям.

Но и это было еще не все. На Ника внезапно навалилась еще одна проблема. Дело в том, что популярность клана на Лузитании неожиданно резко скакнула вверх. Новостные порталы, что, впрочем, было совершенно понятным и естественным, не упустили такую сенсацию, как появление… ну, скажем так, неподалеку от Лузитании членов ставшего уже легендарными клана Ушедших. И отработали эту новость по полной — с пространными обзорами, интервью с членами клана, дискуссиями в прямом эфире и так далее. Причем на большинстве порталов Великий дом Корт был представлен под этаким романтическим флером, мол, вот, смотрите — эти люди предпочли уйти, причем в никуда, в Дикий космос, бросить родную планету, бросить налаженную жизнь, но только не отказаться от собственных ценностей и идеалов.

Причиной же изгнания были выставлены деятельность покойного (хотя об этом знали только Ник, Страшила и гра Ниопол) Главы, который после изгнания исчез, причем со всеми деньгами клана (на многих порталах эта новость давалась с намеком на то, что, мол, вполне возможно, Глава до сих пор тратит где-то эти деньги в свое удовольствие), и действия Главы Великого дома Кернет, в свое время поклявшегося в Храме меча уничтожить Великий дом Корт.

Эта информация послужила причиной того, что у большинства лузитанцев сложилось скорее даже не впечатление, а… некое ощущение, что с Исходом было не все так просто и однозначно, как им подавали раньше. И что официальная версия преступлений клана, которые якобы и привели к изгнанию с Лузитании Великого дома Корт, не совсем соответствует истине. А отчаянные нападки на Ушедших некоторых порталов, либо напрямую принадлежащих Великому дому Кернет, либо тесно аффилированных с его структурами, в глазах многих служили лишь подтверждением этого ощущения.

Резкий скачок популярности клана дал неожиданные результаты, выразившиеся в том, что множество молодых лузитанцев внезапно воспылали желанием присоединиться к Ушедшим — ну вот такое вот у них внезапно появилось желание. И Нику как «Голосу Главы» пришлось взять на себя еще и собеседования с желающими вступить в клан, организацию их первичной проверки, учет, начальное обустройство, распределение по работам и все остальное.

Он бы, наверное, до конца жизни решал эту проблему, если бы подобная реакция не оказалась в подавляющем большинстве случаев чисто эмоциональной и большинство возжаждавших присоединиться к легендарным Ушедшим не удалось бы так или иначе побудить отказаться от подобного поступка. Во всяком случае, не делать этого немедленно. Тех же, кто твердо стоял на том, что все хорошо обдумал и твердо решил бросить все и рвануть в Дикий космос на поиски приключений или, скажем по-другому, подчинить свою жизнь утверждению высоких идеалов верности и чести, оказалось не так уж много — всего около тридцати тысяч человек. С таким количеством ему, хоть и с трудом, наняв помощников, задействовав рекрутские фирмы и кадровые агентства, все-таки удалось справиться.

К тому же не все из желающих получили право на вступление в клан. Стакал подошел к вопросу весьма серьезно, и перекинул Нику психологов и контрразведчиков, за которыми и оказалось последнее слово в вопросе, принимать или не принимать в клан отобранных кандидатов. Нику же оставили только озвучивание решения, против чего, кстати, он совершенно не возражал.

Он вообще до сих пор подсознательно воспринимал свое сотрудничество с Великим домом Корт не как собственный окончательный выбор, а как некий временный эпизод. Какой клан — ему Землю искать надо! Так что — им надо, пусть сами и решают. А я так — рядышком постою…

Из этих тридцати тысяч желающих кандидатами на членство в клане стало только одиннадцать тысяч человек, которых в настоящий момент постарались до предела нагрузить физически и психически, для того чтобы за пару-тройку месяцев максимально отсеять неспособных, психически неустойчивых и просто поддавшихся случайному душевному порыву, но не выявленных на первоначальном отборе.

Кстати, среди этих одиннадцати тысяч был и Глаудид. По возвращении на Лузитанию Ник оказался так загружен, что так и не смог найти время посетить своих приятелей и знакомых, но почти все они выбрали момент и подскочили на Транквею, чтобы перекинуться с ним парой слов за обедом или ужином. Больше времени просто не было. Впрочем, Дакрит, например, прожил здесь дня три, хотя с Ником за это время виделся всего пару раз и недолго. Что он делал здесь остальное время и где спал — Ник не представлял, гостиницы-то на Транквее были полностью забиты.

Кроме них на Великий дом Корт еще добровольно пахали еще около трех тысяч кандидатов из этих тридцати тысяч желающих, не набравших во время начальной проверки достаточного рейтинга и сейчас старающихся повысить его работой на клан.

Одним словом, к настоящему времени все более или менее устаканилось, несмотря на то что поток желающих хотя в настоящий момент и изрядно похудел, но окончательно так и не прервался. В офис Ника, расположенный на Транквее, и сейчас продолжали прибывать лузитанцы, просившие о чести присоединения к Великому дому Корт, но со столь небольшим количеством вполне справлялась присланная Стакалом и нанятая Ником на поверхности команда. Так что за ним остались только формальные беседы с уже отобранными другими специалистами кандидатами в статусе «Голоса Главы», а это могло и подождать.

Да и с ремонтом также все вошло в свою колею: первая партия кораблей с прошедшими реабилитацию и «подгрузку» новыми имплантами экипажами уже отбыла обратно на Тимперу, а следующую партию встретили уже вполне привычно. Аврал первых недель постепенно сменялся рутиной.

Ник предупредил Аларику о том, что собирается на несколько дней отбыть «по личным делам».

— И какие же это личные дела требуют отбытия «Голоса Главы» в тот момент, когда у нас полным ходом идет важнейшая для всего клана операция? — несколько ядовито поинтересовалась девушка.

— Аларика, — терпеливо заговорил Ник, — мое отбытие не окажет никакого негативного влияния на эту операцию. Все уже налажено, процесс идет, по ключевым местам расставлены компетентные люди. В настоящий момент мое непосредственное присутствие — чистая формальность, поэтому я вполне могу себе позволить улететь на несколько дней.

Аларика окинула его насмешливым взглядом, потом усмехнулась и кивнула:

— Что ж, можно согласиться. Тогда… когда улетаем, «Голос»?

Ник стиснул зубы. Начинался самый сложный этап разговора. Он не собирался брать с собой Аларику. Во-первых, было совершенно непонятно, как она отреагирует на новость о том, что Главу Великого дома Корт убили свои. Во-вторых, также непонятной была ее реакция на известие о том, что Ник потратил принадлежащий клану родий. В-третьих, опять же он не верил, что Стакал (или кто другой) не оставили этой машине для убийства инструкций на случай «внезапных и резких изменений обстановки», которые могли в корне расходиться с планами Ника.

Но назвав его «Голосом», девушка ясно напомнила ему, что назначена его личным конвоем и потому должна лететь с ним не столько из личного желания, сколько из возложенной на нее Великим домом Корт обязанности.

— Аларика, я лечу без тебя, — коротко отрезал Ник.

— И как же ты мне можешь запретить лететь с тобой, «Голос»?

— Я же сказал, это личное дело. Оно касается только меня и Трис. Я даже не беру с собой никого из своего первого экипажа, — терпеливо начал Ник. Они действительно решили не брать с собой гра Ниопола, хотя и сообщить ему, куда направляются — на всякий случай, мало ли что может произойти. А так — хотя бы будут знать, где их искать.

— Это дело сродни, ну… походу в туалет. Ты же не ходишь со мною в туалет? Вот и здесь…

— Насколько я смогла заметить, ваш шеф-пилот тоже не ходит с вами в туалет. А в полет собирается.

— Мои отношения с моим шеф-пилотом, как вы непременно уже заметили, гресса, куда более близкие, чем у работника и работодателя и даже чем между членом клана и его Главой, поэтому пример неудачен. Как раз ее-то я в туалет могу запустить запросто, — ядовито отозвался Ник, потом замолчал, вздохнул и продолжил куда более миролюбивым тоном: — Аларика, ты не летишь. Вопрос решен. Это действительно очень личное и… почти интимное дело. И если мне будут препятствовать в его разрешении, я… откажусь от статуса «Голоса Главы». В конце концов, самое главное, что от меня требовалось на этом посту, уже успешно запущено и действует. И я не сомневаюсь, что даже без моего присутствия будет успешно завершено.

— А вот в этом вы ошибаетесь, «Голос», — холодно произнесла девушка. — Согласно статутам, только Глава может принять в клан новых членов. Даже Совет клана не способен заменить его. Единственный, кто может это сделать кроме Главы, — это официально назначенный «Голос Главы», так как его статут подразумевает, что он на самом деле является голосом Главы клана и может действовать от его имени. — Она замолчала, а затем, внезапно спросила: — На сколько дней вы планируете отлучиться, «Голос»?

— Э-э, что? — недоуменно переспросил Ник, настроившийся на долгий и тяжелый разговор, но тут же опомнился и ответил: — От трех до восьми. Как пойдут дела.

— Хорошо, такой срок отсутствия «Голоса Главы» не нанесет ущерба интересам Великого дома. Но я вынуждена предупредить вас, что для любого офицера интересы клана всегда должны находиться на первом месте.

— По-моему, — слегка вспылил Ник, — все мои действия до сего момента всегда были направлены в первую очередь на обеспечение интересов клана. И на свои личные дела я позволяю себе отвлечься только в тот момент, когда эти самые интересы клана не требуют моего непременного присутствия. — Он замолчал, несколько раз вздохнул, а затем закончил куда более спокойным тоном: — Аларика, пойми, я ведь совершенно не собирался становиться «Голосом Главы» Великого дома Корт. Мои дела, моя жизнь по моим планам должны были развиваться совершенно по-другому. Нет, я серьезно отношусь к своим обязанностям и своему статусу, но от моей прежней жизни остались некие… хвосты, некие дела, которые я планировал завершить, но до всех этих перемен в своей судьбе не успел. Вот я их сейчас подчищаю по мере сил и возможностей. Ведь я же не бросился делать это сразу же по прибытии на Лузитанию, я в первую очередь занялся делами клана. Сначала же мы все наладили здесь. А вот теперь, когда все налажено, пришло время заняться и этими делами. И я не беру тебя с собой не только потому, что это действительно очень личное дело. Просто… ну, из всех, с кем я работаю, больше всего я доверяю именно тебе. Ты со мной с самого начала. И к тому же из членов клана только ты имеешь возможность посещать поверхность планеты. Нет, пока острой необходимости в этом нет, а то бы я не улетал, но вдруг возникнет? И что будут делать остальные, если мы оба улетим? — Он замолчал. Аларика тоже помолчала некоторое время, а потом едва заметно кивнула.

— Хорошо, так тому и быть. Но я прошу вас, «Голос Главы», разобраться со своими… — тут она хмыкнула, — интимными делами как можно скорее. Вы нужны клану здесь.

Вот так они и оказались в этой системе вдвоем с Трис.

* * *

Разбитый курьер, на котором Ник оставил кофр с искином, они отыскали только через три дня, да и то только потому, что в памяти искина «Броска» остались параметры его прежней орбиты, а также параметры собственных маневров яхты во время приближения к погибшему курьеру в прошлый раз — вектор сближения, скорость и все такое прочее. Только поэтому им удалось определить приблизительный район, в котором надо было искать, да и то провозились аж три дня, хотя сканеры были настроены на максимальную чувствительность. Но — нашли.

Когда приближение стало достаточным для визуальной картинки и Ник разглядел знакомый силуэт, он возбужденно вскочил с пилотского кресла и рванул надевать скафандр, хотя необходимости в такой торопливости не было: все равно на сближение и «пустотную стыковку» нужно было не менее получаса. Однако капитану уже не хватало терпения.

Едва Трис подвела «Бросок» практически вплотную к курьеру и развернула яхту так, чтобы ее шлюз располагался точно напротив той самой трещины в обшивке, через которую они проникли внутрь «Молнии-009» в прошлый раз, Ник вскочил на ноги и торопливо двинулся к двери рубки, но на пороге притормозил и развернулся к Страшиле.

— Ты со мной или тут посидишь?

— С тобой, — с легким вздохом произнесла Трис, поднимаясь на ноги.

— Что такое? — насторожился Ник.

— Да так, показалось, наверное, — отмахнулась она, но, заметив взгляд Ника, нехотя пояснила: — Пока ты одевался, засветка странная прошла, будто кто-то из прыжка вышел. У нас в тот момент большая часть датчиков сканеров была развернута на курьер, то есть в противоположном от основной части системы направлении, поэтому точно сказать, что там было — не могу. Может, просто сбой или еще что. Во всяком случае, когда я развернулась и отсканировала систему — ничего обнаружить не удалось.

Ник задумчиво покачал головой:

— Ой, не нравится мне это… Может, все-таки посидишь?

Трис мотнула головой:

— Нет уж, я тебя туда одного не пущу. Пошли. Быстрее справимся — быстрее свалим.

Кофр с искином обнаружился именно там, где Ник его и спрятал — в переплетении изуродованных балок и кожухов взорвавшегося реактора.

В прошлый раз он посчитал, что лезть в до сих пор фонящее нутро реактора вряд ли кто станет, да и снимать реактор с курьера, если кто даже на него случайно наткнется, тоже не будут: чем чинить так сильно разрушенный — легче купить новый. Ник не опасался, что искину может нанести ущерб остаточная радиация — он и не собирался им пользоваться.

Сейчас же Ник рассчитывал на то, что радиофон за столько лет упал очень сильно, да и сам кофр явно обладал мощной защитой от большинства поражающих факторов — от физического воздействия до радиации. Сразу после принятия решения сгонять за искином Главы клана Корт Ник полазил по сети и выяснил — данные модели обладали очень впечатляющими характеристиками, так что шанс на то, что искин до сих пор исправен, были очень большие.

Вернувшись на «Бросок», они закинули кофр с искином в корабельный сейф и, быстро скинув скафы, помчались в кают-компанию. За то время, что они сближались с курьером и потом лазили по мертвому кораблю, оба успели сильно проголодаться. А может, дело было еще и в сильном возбуждении…

Уплетая буквально выдранные из пищевого синтезатора павлеоли, Трис задумчиво поинтересовалась:

— Как ты думаешь, а этот твой Стакал сможет открыть кофр? Я думаю, там столько защиты наворочено… И от вскрытия, и для того, чтобы даже если кто и вскрыл, ему бы достались только ошметки и ни бита информации.

— Ну, — задумчиво протянул Ник, — я надеюсь, у Стакала завалялись коды, все-таки он был советником Главы еще до Ухода. А если нет — думаю, вскроют. Нет невзламываемых вещей. Весь вопрос в уровне профессионала, который этим занимается, и наличии достаточного времени. А время у Стакала будет, и профессионала он тоже найдет, не сомневаюсь. Причем самого лучш…

В этот момент «Бросок» сильно тряхнуло.

— Что за?.. — вскричала Трис, вскакивая на ноги. Ник сорвался из-за стола молча. Он сразу понял, что это такое, и бросился к сейфу. Кто бы на них ни напал, Ник собирался сделать все возможное, чтобы искин Главы клана Корт не попал к нему в руки.

«Бросок» вздрогнул всем корпусом, но гораздо слабее, чем в первый раз, затем еще и еще. Похоже, пробили корпус.

— Нас берут на абордаж! — громким воплем обнародовала очевидный вывод Страшила.

Ник в этот момент, шипя и матерясь, голыми руками вытаскивал из сейфа так и не успевший нагреться до приемлемой температуры кофр. Но удержать его в руках оказалось невозможно, и Ник с грохотом уронил кофр на палубу. Он в отчаянии огляделся, а потом прыгнул к вскрытой пачке одноразовых тарелок и, выхватив целую стопку, обернул ей ручку кофра. В этот момент из короткого коридора, ведущего к рубке, послышался грохот шагов. Ник рявкнул: «Задержи их!» — и, подхватив кофр за эту импровизированную ручку, прыгнул к капитанской каюте.

— Как?! — в отчаянии взвыла Трис. — Они, похоже, в бронескафах!

— Как сможешь! — проорал Ник, торопливо запирая дверь большой каюты. Против абордажника в бронескафе с экзоскелетом и миомерными мышцами она продержится не больше трех ударов, но, очень вероятно, ему их как раз и хватит…

Одним прыжком проскочив кабинет, он торопливо вскрыл люк, ведущий к спасательной капсуле, и, откинув крышку, принялся с усилием заталкивать кофр в промежуток между стенкой ячейки, в которой была установлена капсула, и ее обшивкой. Совать его в капсулу было бессмысленно — отследят и перехватят, а вот если засунуть куда-нибудь сбоку, чтобы при старте капсулы выбросило из ячейки, могут просто принять за обломок.

Кофр был довольно объемным и никак не влезал. Ник метнулся к оружейному сейфу, установленному в капитанской каюте, который на столь небольшом корабле играл роль арсенала, трясущимися руками набрал код и выдернул из него штурмовой бластер. В этот момент дверь потряс тяжелый удар. Ник бросил на прогнувшуюся дверь отчаянный взгляд и, сдвинув регулятор мощности залпа на максимум, выстрелил в обшивку капсулы…

Это оказалась не слишком умная идея. Полыхнуло так, что на голове Ника затрещали вспыхнувшие волосы, а в ушах зазвенело. В этот момент дверь каюты потряс еще один удар, да такой, что ее выгнуло внутрь, будто ростовой башенный щит. Ник торопливо схватил кофр и едва не заорал, потому что от сотрясения, вызванного выстрелом, стопка одноразовых тарелок слетела с ручки и он снова ухватил ее голой рукой. Однако он сумел не уронить кофр и даже вбить его в дыру в обшивке капсулы, расклинив его между обшивкой и стенкой ячейки так, чтобы при срабатывании катапульты он не удержался бы в дыре и вывалился наружу, после чего торопливо закрыл люк.

В этот момент дверь каюты от очередного удара выломало из косяка и она, пролетев через всю каюту, с силой ударилась о противоположенную стенку, чудом разминувшись с Ником на несколько сантиметров. Но это было уже не важно: Ник хищно ощерился и рванул стартовый рычаг. «Бросок» едва заметно тряхнуло. Это означало, что капсула стартовала. Ник довольно улыбнулся и, вскинув бластер, разрядил его прямо в лицевую пластину ввалившегося в каюту десантника в бронескафе цветов клана Кернет…

В себя Ник пришел в тот момент, когда двое десантников волокли его через абордажный тамбур. Тело болело. Как отстреливался и скольких успел прикончить или хотя бы задеть, Ник не помнил. В принципе особых иллюзий он не питал: то, что ему вообще удалось сделать несколько выстрелов, было отнюдь не его заслугой, а, скорее всего, объяснялось тем, что десантники получили приказ взять его живым. Вот они и лупили по нему на малой мощности, так сказать, ошеломляющей. Хотя и на этой мощности его приложило и покидало по каюте — мама не горюй. Вон все тело болит, голова раскалывается, и во рту полно крови. Похоже, задеты внутренние органы…

Абордажный тамбур, соединивший яхту с вражеским кораблем, быстро кончился, и они оказались в довольно большом ангаре. Это что же, за ним отправили как минимум малый рейдер? Уважа-ают, суки… Когда его проволокли по ангару несколько шагов, Ник почувствовал сильный толчок в спину, едва не уронивший его на колени. Но он все-таки сумел удержаться на ногах. Однако, как тут же выяснилось, ненадолго, потому что спустя пару мгновений ему прилетело по затылку прикладом бластера, отчего у него в голове помутилось, а затем пара ударов все тем же прикладом под колени все-таки повергла его на палубу. После чего кто-то стоявший впереди (как видно, тот, перед которым его так упорно и старались поставить на колени) зло произнес:

— Ты не представляешь, глупый чужак, как я рад тебя видеть.

Ник поднял голову и встретился взглядом с человеком, которого он никак не ожидал тут увидеть. Нет, он подозревал, да что там… был почти уверен, что этот человек имеет отношение к их с Трис захвату, но чтобы он находился на этом корабле лично… Видно, так уж припекло.

— Таибрен… — хрипло произнес Ник, разбитыми губами.

— Да, представь себе, это я, Таибрен, Глава Великого дома Кернет. Ты видишь, чужак, какая тебе выпала честь — сам Глава Великого дома отправился за тобой на охоту. — Таибрен зло рассмеялся, а потом саркастически возгласил: — А что мне еще оставалось делать? Ты — моя, и только моя, ошибка. Не-ет, расчет был правильный, но кто же мог знать, чужак, что ты родился у Бога во рту.

Ник усмехнулся, это выражение на Лузитании означало невероятно везучего сукиного сына. Это Таибрен о нем? О том, который был украден со своей планеты, а потом голым выброшен на Свалку, о том, который совершил тучу ошибок, вляпался во все разборки, в которые только было можно, и которому под конец просто оторвали голову… Он что, шутит, что ли? Ник присмотрелся. Да вроде нет — вон как злится-то. Не может быть, чтобы это была игра, не перед ним же.

— Что ж, как бы там ни было, ты моя ошибка. И я ее исправил.

— Не говори гоп… — снова прохрипел Ник и, дернувшись, попытался подняться на ноги. Но ему не дали, положив руку на голову и придавив к палубе. Это привело к тому, что у него снова закружилась голова, а рот наполнился кровью. Ник на несколько секунд замер, приходя в себя, а потом сплюнул на палубу кровавый сгусток, откашлялся и торопливо заговорил:

— Ладно, ты меня поймал. И убьешь. Хрен с ним — не впервой. Но ты должен отпустить женщину. Она-то ни при чем. Это дело только между мной и тобой. Неужели глава Великого дома… — Ник осекся. Бесполезно. Таибрен смотрел на него этак сожалеюще-насмешливо, как на дурачка. Ник шумно вздохнул и пробормотал: — Какая ж ты сволочь…

Таибрен покачал головой, усмехнулся и, подняв взгляд на державших Ника десантников, коротко приказал:

— Убить их.

Эй, а где длинная-предлинная речь главного злодея, в которой он со смаком рассказывает о своих хитрых планах и ловких уловках? Ник зло стиснул зубы. Черт, как все плохо-то. Ну ладно, ему не выбраться, это понятно. Но Трис… А если ему?.. Он тряхнул головой. Да нет, невозможно, он и так еле живой. Но это шанс? Шанс! И в конце концов, его действительно уже один раз убили, одним больше, одним меньше — какая разница? А если он все-таки вывернется и на этот раз, то появится шанс спасти Страшилу — его-то самого они все равно хрен выпустят. В любом случае… А-а, помирать, так с музыкой. Ник вскинул голову и прорычал:

— Таибрен, я вызываю тебя в круг. На бой до смерти.

Глава Великого дома Кернет остановился, потом медленно обернулся. Пару мгновений он лениво-небрежно рассматривал Ника, будто некую букашку, насаженную на иглу, а потом… расхохотался:

— Ты? Меня? Да ты больной, чужак! Кто ты такой, чтобы я вышел против тебя в круг? Ты — никто, вошь, клоп. Как твои губы не оторвались, когда ты произнес такую глупость?

Ник зло ощерился и, глубоко вдохнув, громко и отчетливо произнес:

— Что только люди не придумают, чтобы оправдать свою трусость.

Лицо Таибрена побагровело. А затем он снова рассмеялся. Но уже несколько натужно.

— Думай что хочешь, чужак. Но я не предоставлю тебе чести умереть в круге, — после чего поднял взгляд на держащих его десантников. Но не успел ничего сказать, как Ник снова заговорил:

— Я, Ник-Сигариец, офицер Великого дома Корт, «Голос Главы» этого дома, член «золотой десятки», обвиняю Главу Великого дома Кернет Таибрена в том, что он из трусости отказался принять мой вызов на смертельную схватку в круге. Прошу всех, кто это услышал, передать мои слова Совету Великого дома Кернет, а также озвучить их в Храме меча и Чертогах Конклава. Я сказал…

В ангаре установилась абсолютная тишина. Казалось, затихло даже легкое шуршание вентиляции. Все, кто находился в этом ангаре, молча смотрели на Таибрена. Он же, тоже молча, переводил взгляд с одного лица на другое. Несколько мгновений ничего не происходило, а потом Глава клана Кернет со свистом выпустил воздух между стиснутых зубов.

— Что ж, чужак, если ты так хочешь быть убитым именно моей рукой, то так тому и быть. Вот только не надейся, что ты умрешь в круге — эта честь не для нелузитанина. Я просто убью тебя, здесь и сейчас. — И он медленно двинулся в сторону Ника. Землянин мотнул головой, сбрасывая руку со своей головы, и рывком поднялся на ноги. Его снова замутило. Вот черт, он так может помереть еще до того, как Таибрен до него дойдет. И чем он думал, когда бросал ему вызов? Можно было бы просто дождаться легкого и почти незаметно импульса в затылок и уйти в спокойную и уютную вечность. Ник стиснул зубы. А вот хрен вам!

Первый удар он даже не заметил. Просто его тело сложилось пополам, а зубы клацнули так, что он почувствовал на языке крошку зубной эмали. От удара его унесло к стенке ангара, о которую он приложился со всего маху. Ник попытался удержаться на ногах, опираясь на стенку, но его почти сразу же еще раз чувствительно приложило о стенку, так что загудела голова и рот снова наполнился кровью. И Ник просто сполз по стене на пол. Да уж, похоже — все. Финита ля комедия. Чуда не произошло. Спекся… Ну а чего он хотел-то, выходя в таком состоянии против полного кланового модификанта и рукопашника не меньше чем четвертого ранга?

Все Главы Домов, хоть Великих, хоть нет, имели как минимум четвертый ранг рукопашника. Уж такие тут реалии, в кланах Лузитании. Любого можно вызвать в круг и настучать ему по таблу. Нет, должность Главы Великого дома таким образом заработать нельзя, чай не Средневековье, чтобы в поединке разыгрывать титул и земли. Впрочем, и тогда не факт, что так было на самом деле, а не просто легенды. Но ведь если Главе будут регулярно шлифовать рыло — это на его имидже отразится не шибко хорошо, так ведь? Вот и делали из них крутых рукопашников. По традиции. Впрочем, неукоснительно соблюдаемой до сих пор. Ну, так ему рассказывал Стакал. А ведь та схватка с Троном показала Нику, что, несмотря на всю свою подготовку, против рукопашника четвертого ранга он, считай, ничто, даже в, так сказать, полностью исправном состоянии. А уж сейчас-то… Ник очередной раз сплюнул кровь на палубу. Да где этот чертов Таибрен-то? Чего не добивает?

Но тут сквозь шум, который наполнял голову, до Ника донеслись странные звуки. Похоже, рядом кто-то лупил из штурмового бластера. Он открыл глаза. Оп-па! В ангаре действительно шел бой, и, похоже, представители клана Кернет его проигрывали. Во всяком случае, в непосредственной близости от Ника уже валялось несколько тел в бронескафах цветов клана Кернет.

А потом все происходящее, которое, впрочем, Ник по-прежнему видел весьма смутно, как в тумане, оказалось заслонено появившейся перед ним спиной массивного бронескафа совершенно других цветов. Ник несколько мгновений вглядывался в расцветку, сначала стараясь просто разглядеть ее, а потом уже не веря, что видит именно эти цвета, а затем его разбитые губы растянулись в широкой улыбке. После чего он снова сплюнул кровь и облегченно выдохнул. Трис права, он чертовски везучий сукин сын. Даже когда он косячит по-полной, ему все равно удается как-то вывернуться. Вроде бы…

— Я вижу, вам нужна срочная медицинская помощь, «Голос»?

— Э-э-э… это — да. Не помешало бы, — прохрипел Ник и попытался улыбнутся Аларике, которая стояла перед ним, озабоченно глядя на его побитую тушку.

— Тогда я сейчас… — начала Аларика, но ее прервал звенящий от ненависти голос.

— Вам придется немного подождать, офицер. Этот чужак вызвал меня в круг на схватку до смерти. И мы еще не закончили.

Аларика удивленно посмотрела на Таибрена, надежно зафиксированного в такой же коленопреклоненной позе, в какой еще не так давно стоял перед ним Ник, парой десантников клана Корт, потом перевела взгляд на еле держащегося на ногах Ника, покачала головой и тихо спросила:

— Это так, «Голос»?

— Вы смеете сомнева-а-а-кх… — заорал было Таибрен, но был тут же заткнут бронированной перчаткой десантника. А Аларика, между тем ни единым шевелением не отреагировав на это взбрык Главы клана Кернет, продолжала спокойно смотреть на Ника, ожидая его ответа.

— Так. Я его вызвал, — Ник криво улыбнулся, — понадеялся на чудо. Но… он отказался драться со мной в круге. Сказал, что просто возьмет и убьет. Я, мол, недостоин чести умереть в круге. — И Ник снова сплюнул изо рта набравшуюся кровь. Да когда это кончится-то?!

Аларика несколько мгновений молча смотрела ему в глаза, а потом медленно развернулась и коротко махнула рукой. Ник замер, непонимающе глядя на происходящее: повинуясь жесту девушки, десантники отпустили Таибрена, а она сама молча отошла в сторону, открывая Главе клана Кернет доступ к еле живой тушке Ника.

Таибрен разогнулся и, высокомерно вскинув голову, потер запястья, после чего, хищно ощерившись, сделал шаг вперед. Ник стиснул зубы.

Что ж, похоже, его списали. Вероятно, Стакал дал Аларике такие инструкции. Мол, после того как мавр сделает свое дело, надо подгадать момент и потихоньку избавиться от него. Пусть случайно погибнет. Или героически. Еще и легенду какую сочинят о верности долгу и чести для воспитания подрастающего поколения. Значит, пришла пора умирать… Но в следующее мгновение Аларика выхватила из кобуры на бедре тяжелый штурмовой скорчер и разрядила его в Таибрена. Главу Великого дома Кернет несколько раз подбросило в воздухе, после чего он рухнул на пол слегка обугленным, разевая рот в беззвучном вопле. А потом у него прорезался голос.

— Кх… шыто-о-о ты сде… ыхый… сделала, тварь?! Как ты смеешь вмешиваться в честный поединок?

— Это — честный поединок? — усмехнулась Аларика, спокойно засовывая скорчер в кобуру. — Схватка полноценного кланового модификанта в идеальном состоянии и рукопашника четвертого ранга с полуживым, захлебывающимся кровью и едва стоящим на ногах человеком вы считаете честным поединком? — после чего обвела взглядом всех находящих в ангаре десантников клана Корт и оставшихся в живых членов клана Кернет, а потом холодно закончила: — Если бы вы честно дрались в круге, Таибрен, я бы ничего не смогла сделать. Никто не имеет права вмешаться в схватку в круге, даже если она нечестная. Круг — есть круг, в нем только двое и вечность. Но вы сами отказались от круга, так что я просто… немного уравняла шансы, — после чего повернулась к Нику и, кивнув в сторону пытающегося подняться Таибрена, коротко бросила: — Он ваш, «Голос».

Ник в очередной раз сплюнул кровь, потом оттолкнулся от стены и, стараясь не особенно раскачиваться, потому что опасался упасть и уже не подняться, поковылял к своему врагу. Мой — значит мой…

Таибрен встретил его на ногах. Дрожащих. Похоже, его метаболизм был заточен под максимальную живучесть. Ник был уверен, что если бы его так же расстреляли из скорчера, он вряд ли смог бы подняться, либо сразу сдох, либо… чуть погодя, если, конечно, его не успели бы заткнуть в медкапсулу или полевой регенератор. А этот вон стоит, хотя и с трудом, еще и грабки к Нику тянет. А вот хрен тебе на воротник — теперь моя очередь…

Впрочем, дотянуться до Ника Таибрен все-таки смог. Едва только слегка подпаленная клешня вцепилась Нику в левую ключицу — землянин взвыл, а когда послышался глухой треск и Ник почувствовал, как его ключицу с натугой выдирают из тела, он зашипел и, не помня себя от ярости и боли, вцепился правой рукой в адамово яблоко своего врага. Его противник захрипел, но не отпустил ключицу, а, наоборот, с силой рванул. Ник почувствовал, как его сознание от дикой боли начинает уплывать, и последним усилием стиснул пальцы и дернул правой рукой… А затем ухнул в беспамятство.

Глава 9

— С возвращением, партнер!

Ник выбрался из капсулы и молча принялся надевать лежащий рядом с ней комбинезон. Не свой. От его собственного почти ничего не осталось еще на «Броске», а в какое тряпье он превратился во время схватки с Таибреном — вообще страшно подумать. Так что никаких вопросов.

Одевшись, он бросил взгляд в полированную дверцу шкафа с аппаратурой, стоящего слева от капсулы, пригладил волосы и развернулся с Трис.

— Ну, какие новости?

Трис пожала плечами.

— Первая — это то, что ты все-таки, несмотря на всю свою глупость, жив.

— Эту новость я уже знаю, — криво усмехнулся Ник. — А что-нибудь еще, посвежее?

— Ну-у, мы летим на Лузитанию, — пожала плечами Страшила, потом усмехнулась. — Ладно-ладно, больше не буду. Короче, наш искин на крейсере, и эта твоя «конвой» знает, чей он и откуда.

Ник вскинулся было, но затем до него дошло, что, во-первых, еще раз в эту систему они, по-видимому, смогут попасть очень нескоро и, во-вторых, никаких параметров орбиты вышвырнутого катапультой из яхты кофра с искином никто не зафиксировал. Так что уже через пару дней искать — не переискать бы им этот искин. Так что решение Трис рассказать все Аларике и попросить помочь с поисками было… ну, не то чтобы хорошим, но самым лучшим из доступных в тот момент и в тех условиях.

— И еще у нашего экипажа больше нет ни одного корабля.

— Как это? — удивился Ник. — Неужели повреждения «Броска» во время абордажа были так серьезны? Нет, реактор и двигатели точно должны быть целы. Ты что, не забрала «Бросок»?

— А нечего было забирать, партнер, — зло отозвалась Трис. — Эти суки, захватив нас, установили в реакторной и на топливных баках подрывные заряды и, отстыковавшись, привели их в действие. Чем, кстати, едва не сорвали абордаж той твоей… «конвою».

— Понятно… — задумчиво произнес Ник. Потом вздохнул. Да уж, лишиться один за другим двух кораблей, причем в достаточно короткий срок… это явно не способствует хорошему настроению.

— А сейчас мы где?

— Еще в прыжке. До выхода осталось около часа, — ответила Страшила, а потом спросила: — Ты как насчет пожрать? Не против?

Ник криво усмехнулся:

— А ты как думаешь? Сама же видела, в каком состоянии мою тушку загружали в медкапсулу. Конечно, внутривенное питание мне вводили, но желудок-то пустой.

— Ну так пошли, пока есть время до выхода.

— А что будет после выхода? — насторожился Ник.

— Не знаю, но тут все носятся как наскипидаренные и в полном боевом обвесе. Так что мне стремно как-то. Жопой чую, после выхода какая-то хрень начнется.

— Тогда пошли быстрей, — заторопился Ник, — а то с этой хренью может статься, что еще сутки пожрать времени не будет. А у меня уже живот сводит и кишка кишке кукиш кажет.

Трис покосилась на него и хмыкнула. Она давно привыкла к тому, что он время от времени выдает подобные перлы. А некоторыми уже и сама пользовалась. Например, прилагательное «наскипидаренные» было взято именно из этого источника.

До столовой они добрались довольно быстро. Судя по расположению ангаров и реакторного отсека, крейсер, на борту которого они находились, принадлежал к типу «Саккас», спроектированному как дальний одиночный рейдер. Ник смог опознать его, потому что они со Страшилой рассматривали подобный корабль как вариант для покупки. И отступились не потому, что он их не устроил, просто его стоимость даже с минимальным оснащением начиналась от миллиарда лутов. Тот же вариант комплектации, который они посчитали наиболее для себя подходящим, вообще перевалил в цене за полуторамиллиардную отметку… А так это был мощный корабль с редкой для кораблей подобного класса дальностью хода. Вот только это был совершенно новый проект поколения девять плюс. Интересно, откуда клан его взял?

Пока они добирались, навстречу им не попалось ни одного человека, что не очень-то вязалось с рассказом Трис о «наскипидаренных». Впрочем, возможно, все они уже добрались до тех мест, куда так шустро неслись.

Столовая также была пуста. Кивнув Нику на столик в углу, Трис подошла к автоматической раздаче и быстро набрала на панели несколько команд. Дождавшись мягкого сигнала подачи, она вздернула вверх шторку, закрывавшую проем окна, и выдернула из него пару лотков.

— Ну не как у нас на «Броске» или «Искателе» было, — усмехнулась она, небрежно шмякнув перед ним лоток, — но жрать вполне можно.

Ник ухватил небольшой язычок сбоку лотка и одним движением сорвал изолирующую пленку. Над лотком взвилось облачко горячего пара. Суп, салат, несколько кусочков нлики в качестве холодной закуски, жареное мясо с гарниром и кассили в отдельно запечатанном стакане. Все стандартно. Подобные готовые наборы использовались в случае, когда нужно было быстро накормить много людей. Он питался такими, когда был стюардом на «Лодике». Действительно, жрать можно, но удовольствия от еды немного. Хотя и дерьмом не назовешь — так, более или менее приличный фаст-фуд. Ник достал из бокового углубления лотка одноразовые вилку и нож и принялся за еду.

— И это… твоя «конвой» просила, как ты вылезешь из капсулы, связаться с ней, — буркнула Трис, когда они уже уполовинили свои порции. Ник только кивнул, продолжая есть — не бросать же еду на половине порции. А если сразу же связаться с Аларикой — такой вариант вполне вероятен, с нее вполне станется потребовать немедленно куда-то бежать и что-то срочно делать. Если, конечно, предположения Страшилы о «какой-то хрени» имеют под собой основания. Так что он аккуратно доел мясо и, лишь сорвав изолирующую пленку со стакана кассили, вызвал по Сети свой «конвой».

— Ты уже вышел из капсулы, «Голос»? — отозвалась она почти сразу.

— Да, и даже успел перекусить.

— Значит, твоя партнер не сразу передала тебе мою просьбу, — с явственной ухмылкой в голосе озвучила свою верную догадку Аларика.

Ник тихонько вздохнул. Ой, девочки, как вы друг друга не любите. И главное, из-за чего?

— Ладно, «Голос», если уж ты успел перекусить, то я бы хотела, чтобы ты поднялся в рубку.

До рубки Ник добрался через пять минут. От нее до столовой было всего метров сто коридорами и две палубы вверх на лифте. Все рабочие места в рубке были заняты, и это означало, что в ней присутствует не только ходовая вахта, но и весь боевой расчет. Значит, предположения Трис все-таки оказались верными. Правда, некоторое количество кресел в рубке оставалось свободными. Интересно, для кого они предназначались? Впрочем, рейдеры — корабли специфические, экипажи у них формируются исходя из конкретных условий полученной боевой задачи, и в их состав в дальних рейдах частенько входят как офицеры разведки, так и, например, ученые. Может быть, вследствие этого рубка рейдера и была заранее оборудована увеличенным количеством, так сказать, посадочных мест.

Аларика обнаружилась не на командном уровне, а в одном из кресел, у пульта связи. Кивком поздоровавшись с ним, она сообщила:

— У нас сложная ситуация. На выходе из прыжка ты должен находиться здесь, в рубке.

— Понял. А что случилось-то? — поинтересовался Ник, усаживаясь в кресло, расположенное в паре метров по диагонали от того, что занимала Аларика. Не очень удобная позиция, кресло было развернуто не к Аларике, а к пульту, так что для того, чтобы при разговоре смотреть на Аларику, ему пришлось извернутся всем телом. Но остальные свободные кресла, располагались куда дальше. Оттуда придется орать, что не есть хорошо, ибо будет отвлекать людей в рубке, или снова перейти на разговор по сети, что в таком месте, как рубка, отнюдь не комильфо.

— Перед самым прыжком с Лузитании пришли странные новости.

— Плохие?

— Скорее всего. Флот Великого дома Кернет покинул базы и выведен в ближний космос.

— Оп-па, — выдохнул Ник и покачал головой. Да уж, новость так новость.

Судя по всему, заварушка намечается сильная. Да что там заварушка — на данный момент в системе Лузитании находилось всего около сотни кораблей Ушедших, причем большая их часть находилась в доках со вскрытыми до пяток потрохами, то есть была полностью небоеспособна.

Остальные хоть и были выведены из доков, но работы на них все еще продолжались, так что условно боеспособными можно было считать в лучшем случае дюжину бортов. Условно, потому что, несмотря на высочайший профессионализм, экипажи еще не до конца освоили свои обновленные корабли: канониры привыкали к новой скорости наведения, пилоты к новым возможностям ускорения и торможения, кто-то к обновленному интерфейсу. Нет, летать и драться они могли, но до той высочайшей согласованности, которая и делает экипаж единым организмом, способным заставить корабль действовать как живой, цельный и смертельно опасный организм, было еще далеко.

Да даже если бы все корабли уже были в строю и их экипажи полностью подготовлены — что может сделать сотня кораблей против восьми сотен, составлявших флот Великого дома Кернет? Нет, никаких шансов в возможном вооруженном противостоянии против клана Кернет у Ушедших не было. Единственной возможностью как-то вывернуться из этой ситуации была надежда на то, что подобные действия кланового флота не были согласованы с Планетарным Советом и являлись личной инициативой Великого дома. И что Планетарный Совет окажется настолько недовольным подобным развитием событий, что непременно вмешается.

— А что Телла Пиот?

Аларика пожала плечами:

— Не знаю. Информация пришла перед самым прыжком, и на тот момент о реакции Планетарного Совета ничего известно не было. Именно поэтому я и предложила тебе в момент выхода из прыжка находиться в рубке — возможно, нужно будет немедленно подавать протест. Ведь кроме вас, «Голос», в системе Лузитании сделать это никто не может, — на последней фразе Аларика подпустила в голос немного яда. Ник стиснул зубы. Н-да, ступил малеха. И чуть не попался. Но неужели она так и не оценила приз?

— Насколько я знаю, вы уже в курсе моих оснований для недолгого отсутствия. Неужели они не показались вам убедительными?

— Основания-то мне показались убедительными, — усмехнулась Аларика, — а вот подготовка для маленького интимного, — она специально выделила это слово голосом, — путешествия не лезет ни в какие ворота. Где бы вы сейчас были, «Голос», если бы не операция прикрытия, проведенная вашим конвоем…

— В утилизаторе, — сердито буркнул Ник. Потом помолчал и вздохнул. — Хорошо, я признаю, что был не… не… а, да просто глупость сотворил. Впредь буду предусмотрительнее. Мне надо как-то переодеться?

— А у вас есть во что? — деланно удивилась девушка. И махнула рукой: — Оставайтесь так, не до церемоний сейчас. Вполне может быть, что к моменту выхода мы останемся единственным клановым кораблем и нам придется срочно удирать из системы. — Тут ее лицо осунулось, и она еле слышно прошептала: — Лишь бы не остаться единственными офицерами.

Это прозвучало с такой горечью, что у Ника перехватило дыхание. Он едва удержался от того, чтобы протянуть руки и погладить ее по плечам. И единственным, что его остановило, было то, что он совершенно не представлял, как она на это отреагирует. А вновь залезать в медкапсулу, едва ее покинув, ему не хотелось.

— Э-э, слушай… — поспешно начал Ник, больше стараясь отвлечь девушку от столь неприятных мыслей, чем действительно интересуясь в данный момент ответом на задаваемый вопрос, то есть ответ его, конечно, интересовал, но если бы не ситуация, Ник бы предпочел задать вопрос в более спокойной обстановке, — …а как вам удалось так незаметно подобраться к кораблю Таибрена?

Аларика окинула его насмешливым взглядом.

— Да так же, как и Таибрену к вам — под маск-полем.

— Да брось! — удивился Ник. — Маск-поле же неэффективно при разогнанном реакторе, а уж после включения двигателей корабль видит половина системы.

— Прежние — да, — выделив голосом первое слово, с легкой насмешкой в голосе произнесла Аларика. — Но три года назад в исследовательских лабораториях Дома Икран были разработаны новые генераторы маск-поля, которые повысили скрытность кораблей под маск-полем почти на порядок. Конечно, сначала они оснастили им свои корабли, но уже год назад начали продавать и остальным кланам.

Ник покачал головой.

— Странно, по мне, так за такую вундервафлю надо обеими руками держаться и никому не давать.

Аларика зыркнула на Ника, услышав очередное незнакомое слово, которых она от него за время совместной работы уже наслушалась, но не стала переспрашивать, а просто коротко бросила:

— Им очень нужны деньги.

— Хм, — Ник покачал головой, — странно, я считал, что уж кто-кто, а кланы просто купаются в деньгах.

— Дом Икран был нашим вассальным кланом, — пояснила Аларика. — Причем одним из самых верных. У нас с ними даже было некое разделение деятельности: они сосредоточились на исследованиях, в большинстве своем фундаментальных, а мы обеспечивали финансирование, охрану и конвертацию результатов исследований в промышленные технологии. Так что после нашего ухода они остались без денег, защиты и с очень перекошенной экономикой, заточенной под совершенно конкретные условия, которые сильно изменились. Поэтому у них все время после нашего изгнания были перманентные трудности с деньгами. Дом Икран был способен изготовить уникальные вещи, но в единичных экземплярах или очень небольшой серией и дорого, из-за чего в этом клане предпочитали торговать технологиями, но поскольку те не были отработаны для массового производства — денег с этого получалось не так много. Вот поэтому, как только у них получился более или менее конкурентоспособный и относительно массовый продукт, они тут же попытались максимально заработать на эксклюзивном товаре, продавая не технологии, а готовый продукт. Тем более что технология там оказалась не слишком сложной, основное ноу-хау было не в конкретных устройствах, а в настройках и последовательности юстировки эмиттеров. Так что еще год-полтора — и лаборатории других кланов точно бы вычислили технологию. Так что Икран все сделал правильно и снял максимальную маржу с эксклюзивного продукта.

— Поня-ятно, — протянул Ник, минуту подумал и спросил: — И что, теперь корабль под маск-полем никак не обнаружить?

— Ну почему никак? На наши корабли при модернизации уже ставят усовершенствованные сканеры, которые сильно снижают эффективность даже этого маск-поля. Да и со старыми сканерами тоже можно, если поиграть с настройками. Ну и на полном ходу факел двигателя тоже никуда не денешь. Но в обычном космосе, на половине мощности и со старыми сканерами — да, практически незаметно. Так, будет небольшая засветка при выходе из прыжка и кое-какие побочные эффекты, которые ненастроенная командная сеть просто проигнорирует.

Ник покачал головой: да уж, не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Эти новые генераторы маск-поля практически решали больше всего мучивший его вопрос — как появиться в Солнечной системе так, чтобы его не заметили те, кто украл его с Земли. Впрочем, пока это утверждать рано. Может, к тому моменту, как он найдет Землю, у этих серьезных людей уже будут установлены эти новые или вообще какие-нибудь совсем уж фантастические сканеры, которым эти маск-поля будут на один зуб. Вечная борьба противоположностей: брони и снаряда, РЭБ и маскировки и систем поиска и наведения… ладно, когда найдем Землю — тогда и думать будем.

— Ну, с этим ясно, — задумчиво произнес Ник. — А вот интересно, как они меня отыскали-то?

— У них на крейсере стояли сканеры поколения девять плюс, причем класса специализированного разведчика. Это был личный крейсер Таибрена, на оснащение которого он денег не жалел.

— Понятно, — кивнул Ник, — но откуда он узнал, что нас надо искать именно в этой системе? Нет, я понимаю, что вектор можно было отследить по параметрам входа в прыжок, но только вектор. А как они высчитали дальность прыжка? К тому же они появились в системе через трое суток после нас. Они что, обшаривали все системы по нашему вектору? Нет, не складывается — на это им потребовалось бы не меньше недели. Или они задействовали несколько кораблей, и нам просто «повезло», что нас нашел именно тот, на котором был Таибрен? — задумчиво закончил он. А затем почувствовал, что в выражении лица Аларики появилось что-то такое холодное…

— Что? — хрипло спросил Ник.

— Не хотела тебе об этом пока говорить, — даже не спокойным, а каким-то напряженно-безжизненным голосом произнесла она, — но… пропал твой инженер.

— Гра Ниопол?! — севшим голосом переспросил Ник.

— Да. На меня вышли твои парни из экипажа «Искателя Терры» и сообщили, что инженер исчез и не выходит на запросы. Более того, его аккаунт вне доступа. Именно поэтому я приказала готовить «Танцора» к рейду и отслеживать все передвижения кораблей клана Кернет. А уж когда с их орбитальной станции стартовал личный крейсер Главы… — И Аларика оборвала речь. Впрочем, Ник ее почти не слушал. Он откинулся на кресле, прикрыв глаза, но все равно явственно видел лицо старого романтика, ввязавшегося в почти безумную авантюру ради давней любви. Эх, гра, гра…

В этот момент в рубке раздался короткий рев баззеров, ретранслированный во все помещения корабля, а затем капитан объявил по громкой связи:

— Экипажу — по местам стоять. Приготовиться к выходу. Выход через одну минуту.

Ник стиснул зубы и развернулся, устраиваясь в кресле по-штатному и пристегиваясь. Ладно, потом погорюем — сейчас работа.

Из прыжка они вышли на краю системы, где-то в четырех световых часах от центрального светила, под включенным маск-полем. Около полуминуты командная сеть рейдера накапливала информацию, а потом панорама системы, возникшая перед глазами Ника практически сразу же после выхода из прыжка, оказалась густо усыпана строчками с тактической информацией. Он едва не присвистнул: кораблей около Лузитании всегда толкалось много, но в боевом режиме обычные транспорты, лайнеры и каботажники воспринимаются командной сетью только как нейтральные пустотные объекты, и их характеристики не отображаются на тактическом экране. Иначе при схватке в любой системе с оживленным движением (а именно такие в первую очередь и являются объектом атаки и защиты) ни один капитан не смог бы управлять боем — он бы просто утонул во второстепенной информации. Так что на тактическом экране отражаются только боевые корабли и боевые пустотные объекты — станции, ракетные платформы, минные поля, батареи и тому подобное. Так вот судя по показаниям тактического экрана, сейчас над Лузитанией висело около двух тысяч боевых кораблей.

Аларика довольно усмехнулась:

— Похоже, Телла Пиот подняла регулярный флот. Что ж, значит, мы не опоздали…

Ник понимающе кивнул. Флот Лузитании состоял из двух основных частей — регулярного флота, содержащегося на средства планетарного бюджета, и флотов или эскадр кланов. Великие дома содержали флоты, а дома поменьше ограничивались эскадрами. Причем регулярный флот был заметно сильнее любого отдельного флота любого клана, но объединенный клановый был в разы сильнее регулярного. Это соотношение являлось результатом целенаправленной политики Великих домов по сохранению своего влияния на Лузитании.

— Иккиль, как там у вас дела?

Ник обернулся. На экране перед Аларикой возникло изображение смутно знакомого Нику офицера клана. Он припомнил, что этот офицер несколько раз появлялся у них в офисе на Транквее, но все дела вел исключительно с Аларикой. Интересно, а почему она не воспользовалась связью по Сети?

— Ну наконец-то… — облегченно выдохнул тот. — «Голос» с тобой?

— Да, и сейчас тебя слышит, — отозвалась девушка. Хм, теперь понятно, почему она предпочла связь не через сеть, а по экрану.

— Отлично! — воодушевленно воскликнул офицер. — Он должен немедленно выйти на планетарную волну и заявить протест против неспровоцированного нападения.

— Они уже начали? — обеспокоенно встрепенулась Аларика. — Потери есть?

— Слава богу, нет, — мотнул головой офицер. — Куда-то запропастился их хваленый Таибрен, поэтому у них пока некому объявить о начале «спора кланов» или о еще какой пакости. Что они придумали, мы пока точно не знаем.

— А у них что, нет своего «Голоса»?

Офицер расплылся в саркастической усмешке.

— Да чтобы эта напыщенная сволочь Таибрен позволила бы хоть кому-то покрасоваться на экранах и в Сети вместо себя? Нет у них никакого «Голоса», на том и держимся. Но если они успеют объявить…

— Не успеют, — оборвала словоизлияние своего визави Аларика. — «Голос» сейчас выступит. Конец связи, — после чего развернулась к Нику и усмехнулась:

— Ну что, твой выход.

Тот смущенно повел плечами.

— Я… это… не совсем представляю процедуру… — неуверенно начал он, но, поймав насмешливый взгляд девушки, разозлился и зло спросил: — Короче, что и как конкретно надо сделать?

— Сейчас выйдешь на связь с Теллой Пиот и заявишь протест против неспровоцированного нападения, потом она уже в циркулярном режиме свяжется с верхушкой клана Кернет и объявит, что Планетарный Совет берет дело о межклановом споре под свою юрисдикцию, после чего их корабли должны убраться на свои базы.

— И они вот так просто на это согласятся? — удивился Ник.

— Согласишься — ты. А у них, насколько я поняла Иккиля, решение Пиот просто некому оспорить. Таибрен… — тут она усмехнулась и ехидно-обтекаемо закончила: — …недоступен, а официального «Голоса Главы» у них нет. И вряд ли появится, во всяком случае, до того момента, пока они не уверятся, что Таибрен уже не вернется. Так что им придется это проглотить, потому что неповиновение решению Первого голоса Планетарного Совета в этих условиях повлечет за собой немедленную реакцию регулярного флота. Все понятно?

Ник молча кивнул и попросил:

— Дай мне пять минут подготовиться, — после чего, откинувшись в кресле, начал в уме формулировать свою речь.

Он часто так делал, будучи студентом, когда готовил доклады и на защите проектов. Сначала потому, что сильно стеснялся публичных выступлений и без подобной подготовки начинал мямлить и заикаться, а потом это уже вошло в привычку. Он даже на экзаменах иногда прибегал к этому методу, когда оставалось время на подготовку. И, как правило, это добавляло к его оценке минимум полбалла. Ведь просто знать — мало, надо еще правильно и убедительно подать свое знание…

Добившись более или менее удовлетворительного (ну, по его мнению) результата, Ник вошел в Сеть, сразу же бросив Телле Пиот запрос на соединение.

— На экран выведи… — как сквозь вату донесся до него голос Аларики. Ник едва успел кликнуть по соответствующей виртуальной кнопке, как пришло согласие на соединение.

— Слушаю вас, «Голос Главы» Великого дома Корт.

— Уважаемый Первый голос Планетарного Совета, — несколько пафосно начал Ник. — От имени Великого Дома Корт я выражаю протест ничем не спровоцированному нападению флота Великого дома Кернет на мирные верфи и станции, на которых проходили ремонт и модернизацию наши корабли, а также учились и отдыхали наши люди. С момента ухода нашего клана с Лузитании мы не нарушили ни одного закона нашей бывшей родины и не попрали ни единой традиции Великих домов, поэтому…

Телла Пиот слушала его с явным удовольствием. А когда Ник закончил, она удовлетворенно кивнула и произнесла:

— Великолепно, молодой человек. Я знаю, что вы назначены «Голосом Главы» не так давно и не прошли полноценного кланового офицерского курса, поэтому, я, если честно, не ожидала от вас подобной речи. Значит, так, я сейчас переправлю вашу претензию клану Кернет и подготовлю конференц-связь, после чего мы с вами дождемся их ответа. Не отключайтесь, не думаю, что нам придется ждать долго, это время мы проведем за необременительной беседой.

Вызов от Великого дома Кернет действительно пришел минут через семь. Все это время Ник общался с весьма любезной Первым голосом Планетарного Совета. И лишь за несколько секунд до вызова от клана Кернет до него внезапно дошло, что за эти несколько минут его этим самым любезным тоном буквально вывернули наизнанку, разложили по косточкам, собрали, встряхнули, пару раз щелкнули по лбу, проверяя реакции… короче разложили по полной.

— Я Старший советник Великого дома Кернет. Наш глава временно отсутствует, поэтому мы пока не может официально ответить на те глупости, которые прозвучали в речи этого чужака, в нарушение всех канонов присвоившего себе право именоваться…

— Это право мне дал ваш Глава, — грубо прервал его Ник, — лично вручив меч клана в Храме меча. А «Голосом Главы» меня сделал Совет Великого дома Корт, — тут Ник широко ухмыльнулся, — который счел для себя возможным согласиться с мнением Главы Великого дома Кернет. Или вы считаете его решение глупостью и ошибкой? — подпустив в голос глумливости, поинтересовался он.

Старший советник невольно вздрогнул. Потом сглотнул. Затем открыл рот. Закрыл. Наконец, справившись со своими чувствами, заговорил уже тоном ниже.

— Решение о «споре кланов» принимал Глава. Великий дом Кернет просит дать ему два часа, чтобы либо дождаться Главы, либо… принять решение о возвращении на базы. Я гарантирую…

— Нет, — жестко прервала его Телла Пиот, — вы вернетесь на базы немедленно. Иначе я отдам приказ адмиралу Гурону на атаку вашего флота.

Старший советник клана Кернет несколько секунд сверлил их злобным взглядом, после чего прошипел сквозь зубы:

— Хорошо, мы возвращаемся… — и оборвал связь. После этого Первый голос вежливо попрощалась и отключила связь. Ник шумно выдохнул и повел плечами: несмотря на то что он вроде бы не особенно волновался, спина все равно оказалась мокрой. Подняв взгляд, он заметил, что все находящиеся в рубке смотрят на него. И взгляды их были… странными. Нечто вроде — ты смотри, как он неплохо справился, а с виду-то дурак дураком. Ник перевел взгляд на Аларику. Та усмехнулась и подняла руку пальцами вверх и ладонью к себе. Ник знал, что этот жест означает на Лузитании то же, что на Земле оттопыренный вверх большой палец.

— Отлично сработано, «Голос», — доброжелательно произнесла она. — Мы гордимся вами.

— Да, ладно, было б чем гордиться, — смущенно прошептал Ник. И, попытавшись увести разговор от смущающей его темы, окинул рубку нарочито заинтересованным взглядом и спросил: — А откуда у нас в клане такой корабль? Он же, насколько я знаю, нового проекта.

— Изучали современные каталоги? — удивилась Аларика. — Откуда такой интерес?

— Ну… это же рейдер. А мне как раз нужен корабль. — Он грустно хмыкнул. — У меня-то сейчас ни одного не осталось.

Аларика несколько мгновений задумчиво смотрела на Ника, а потом осторожно произнесла:

— Вы по-прежнему собираетесь искать эту вашу Землю?

Ник вскинул голову и твердо ответил:

— Да, обязательно. И я ее найду, чего бы мне это ни стоило, — после чего помолчал, а потом поинтересовался: — Я больше не нужен в рубке?

Аларика мотнула головой:

— Нет, спасибо, все от вас зависящее вы сделали. Мы сейчас направляемся к Транквее и будем там примерно через два часа. А тогда, я думаю, нас непременно вызовет советник Стакал. Но до того момента я постараюсь, чтобы вас более не побеспокоили.

— Спасибо, — кивнул Ник, поднимаясь из кресла и направляясь к двери, ведущей из рубки.

Он уже был на пороге, когда его нагнал голос капитана:

— Ник…

— Да? — отозвался он, разворачиваясь.

— Там, на личном крейсере Таибрена, вы здорово дрались. Все наши, кто там был, засняли вашу схватку на камеру, а потом мы из этих записей смонтировали ролик. — Капитан улыбнулся. — Захотите посмотреть — обращайтесь.

— Спасибо, — кивнул Ник. — Непременно обращусь.

Когда он вышел из рубки, на его лице сияла счастливая улыбка. Неужели эти сильные суровые люди наконец-то стали относиться к нему, ну… если не как к равному, то хотя бы уже что-то собой представляющему. Это было здорово…

Глава 10

Замки кофра мягко щелкнули, и его верхняя часть плавно поднялась вверх, заставив Ника облегченно выдохнуть. Им удалось! Искин не был взорван, не оказался поврежденным сильным магнитным импульсом или раздавленным внутренним механизмом кофра, бесполезным мусором и не был разрезан встроенным резаком — или какие там способы уничтожения содержимого при неправильно введенном коде были предусмотрены в этом кофре.

— Н-да, тут придется повозиться, — задумчиво произнес Стакал, аккуратно беря в руки искин, и, бросив взгляд на озадаченного Ника, пояснил: — Кофр был заблокирован стандартным кодом Совета клана, известным каждому советнику. Был у нас такой. Это, конечно, тоже высший уровень доступа, но… — он покачал головой, — сам искин, к сожалению, запечатан личным паролем Главы, а его не знает никто. Так что я даже не представляю, сколько нам придется провозиться, прежде чем мы взломаем этот пароль. И взломаем ли вообще. — Он аккуратно положил искин в ячейку кофра и, развернувшись, подошел к бару, занимающему половину большой стены его кабинета. Налив себе стакан селирийского трейни, советник бросил вопросительный взгляд на Ника. Тот отрицательно качнул головой. Перед тяжелым разговором с советником он предпочитал иметь трезвую голову. И так непонятно, чем этот разговор кончится, а уж если Ник выпьет «для храбрости»…

* * *

На Тимперу он прилетел вчера вечером. Все на том же «Танцоре». Они пристыковались к Транквее всего на полтора часа и, похоже, только для заправки топливом, после окончания которой сразу же ушли в прыжок. Он успел переговорить с Трис, мгновенно набросившейся на него с упреками, а также с ребятами из команды — Ваэрли, Пинолли и кое с кем другим, но очень сумбурно, и узнать, что гра Ниопола больше нет в живых. Это установлено совершенно точно: самого тела, правда, так и не нашли, но зато полиция сумела отыскать фрагменты его наносети. А всем было известно, что извлечь наносеть, все равно полностью или частично, из живого человека совершенно невозможно. Так что шансов снова увидеть инженера живым (пусть даже и не здоровым) не осталось…

* * *

Стакал усмехнулся и, подхватив стакан, вернулся к своему креслу.

— Итак, я понимаю, ты хочешь половину от тех денег, которые окажутся на счетах, чьи номера сохранены внутри этого искина?

Ник согласно кивнул:

— Да, такова была наша договоренность.

Стакал усмехнулся, а затем, эдак по-свойски, поинтересовался:

— Слушай, Ник, а зачем тебе деньги?

Землянин нахмурился. Они же уже об этом говорили.

— Я же вам сказал, что у меня есть цель. И деньги мне нужны для того, чтобы…

— Ну так бери «Танцора», — тут же предложил советник. — Отличный корабль с большой дальностью хода. В Диком космосе ему нет равных. Экипаж у тебя есть. А кого не хватает — наберешь из новеньких, ты среди них очень популярен.

Ник упрямо мотнул головой:

— Нет. «Танцор», конечно, хороший корабль, и в Диком космосе ему, скорее всего, действительно не будет равных, но я не знаю, что там есть рядом с Землей. Люди, которые занимаются предоставлением новых тел тем, кому в старых телах вот-вот поджарят пятки, должны были позаботиться о защите своего бизнеса. А для серьезных оборонительных систем «Танцор» на один зуб. Он дальний рейдер, а не корабль подавления обороны и даже не корабль эскадренного боя.

Стакал задумчиво покачал головой.

— Хорошо, а если клан купит… или даже построит тебе корабль. Такой, который идеально подойдет под твои задачи. Ну, например… — Тут Стакал на некоторое время задумался, а затем выпрямился в кресле. — Вот смотри, — он движением руки вызвал между ними двусторонний голоэкран, — берем корпус от линкора типа «Скасан», удлиняем его на две средних секции, добавляем пару реакторов, в три раза увеличиваем количество топливных танков, удваиваем количество маршевиков, меняем прицельно-сканирующий комплекс на максимально мощный, ставим генераторы маск-поля, и… получается то, что тебе нужно. Корабль с сумасшедшим разгоном, очень большой дальностью хода, мощным бронированием и вооружением линкорного класса. Лети — ищи.

— Ну да, и его эксплуатация будет стоить, как три обычных «Скасана». А даже один «Скасан» содержать очень и очень накладно. И кроме того, на какие такие шиши я этого монстра буду содержать?

— Расходы на содержание, ремонт, модернизацию и оклады экипажа клан берет на себя, — спокойно ответил Стакал. — Ты как капитан будешь получать… ну, скажем, десять миллионов лутов в месяц. Остальные… по утроенному стандартному окладу согласно должностям. Плюс все положенные выплаты.

Ник задумался. Да уж, соблазнительно, ничего не скажешь. И кораблик получается действительно невероятный — куда там до него их со Страшилой планам на тяжелый крейсер. Этот сожрет целую дивизию тяжелых крейсеров и даже не подавится. Тем более что черт его знает, когда еще специалистам удастся взломать коды искина. Может, денег придется ждать год. Или три. А ведь есть вероятность, что коды вообще взломать не получится. И что тогда? Оставаться с носом? А тут… нет, проект, конечно, нестандартный, но с той скоростью постройки, которую демонстрируют верфи Лузитании, максимум через год у него будет такой корабль. А то и быстрее — проект уже отработан, все комплектующие производятся серийно, модернизация также будет осуществляться с использованием штатных деталей и механизмов. Тут и за полгода могут справиться. Но… не так давно он стал задумываться о том, что он будет делать, когда найдет Землю.

Нет, в первую очередь, естественно, прижать к ногтю тех, кто наладил поставки тел землян. И с таким кораблем это вполне себе возможно, особенно если набрать сильную десантную секцию, что вполне осуществимо. Он действительно очень популярен среди тех членов клана, которые только что вступили в него. Те, кто еще недавно жили на Лузитании, прекрасно помнили и его, прямо скажем, феерическое выступление в «Цепи» и то жуткое происшествие в отеле «Притенсиотт».

А потом? Пригрозить кораблем и объявить себя Императором Земли? Ой, не смешите мои тапочки! Он с одним кораблем только-только начал справляться. И это при том, что его экипаж был на девяносто процентов укомплектован людьми, спаянными прошлой службой, боями и положением изгнанников, не имеющих возможности ни вернуться в свое время, ни отправиться домой без того, чтобы совершить нечто, что они считали предательством, ни присоединиться к единомышленникам, так же как и они, обреченным навсегда покинуть Родину. Никто в тот момент не знал, где находятся Ушедшие… Так что никакой власти на Земле Ник для себя не то чтобы не хотел, а даже и боялся.

Но что-то делать все равно надо было. Мало просто уничтожить уродов, присосавшихся к Земле, как пиявки — тогда его победа будет временной, а время этой победы очень недолгим. А потом все непременно начнется по новой, ведь где-то здесь, в цивилизованном космосе, находятся те, кто и организовал весь этот преступный бизнес. Там, на Земле, — только щупальца, которые при сохранении головы имеют способность быстро отрастать.

Более того, его победа для него лично может довольно скоро обернуться страшным поражением. Даже он с его очень небольшим опытом интриг видел несколько вариантов такого исхода. Например, организаторы этого чудовищного бизнеса могут выйти из подполья и предстать перед жителями Земли в виде этаких посланцев мира, тех, кто поможет людям войти в галактическую цивилизацию, неких мессий светлого будущего и открыть официальные вербовочные пункты. Тогда им уже не надо будет никого похищать, достаточно открыть на поверхности планеты сотню-другую диагностических центров и — вуаля! Среди приходящих туда людей, жаждущих получить шанс увидеть воплощенную мечту о прекрасном будущем, можно преспокойно отбирать тех, кто тебе нужен. Причем при таком подходе гораздо более глубокое обследование поможет исключить проколы с некоторым несовпадением параметров, типа того, который спас самого Ника.

Более того, большую часть отобранных действительно можно отправлять сюда, в цивилизованный космос, конечно, сначала опутав долгами, ободрав как липку и получив пусть не настоящих рабов, но людей, которые потом будут приносить прибыль долгие годы, да еще и благодарных тебе за это. Ну а то, что некоторые потеряются где-то по дороге — кто это заметит? И что тогда сможет предпринять Ник? Да в этом случае против него на защиту этих присосавшихся к Земле пиявок поднимется вся планета. Ведь тот же киевский майдан показал, что если люди твердо уверены, что точно знают, что делают и как оно все устроено на самом деле, то не только с готовностью идут на заклание, но и с яростью сносят любые имеющиеся на своем пути препятствия. А потом им приходится плакать горючими слезами или яростно кричать, что они все сделали правильно, но их грязно обманули…

Так что после уничтожения паразитов с Землей что-то следовало делать. Но вот что? И самое главное — как? Ник пока склонялся к такому пути — найти нескольких отошедших от дел руководителей высшего ранга в весьма преклонном возрасте, чья деятельность доказала их эффективность в этой роли, и предложить им пройти комплексную регенерацию и установку наносети. Ну а потом уже их запрячь на то, чтобы они придумали, как внедрить на Земле передовые технологии, но таким образом, чтобы на ней не развязалась общепланетная бойня. А такой вариант был вполне вероятен, ибо появление на Земле технологий, на десятки поколений опережающих текущий уровень, мгновенно вызовет такой всплеск напряжения, что избежать ядерной войны можно будет только чудом, на которое Ник чувствовал себя совершенно неспособным.

Новая мировая война приведет к тому, что вместо того, чтобы освободить Землю от инопланетных уродов, он, наоборот, ее уничтожит. Ибо, несмотря на все супервозможности (с точки зрения текущих земных технологий) своего корабля, Ник был абсолютно уверен, что не сможет остановить обмен массированными ядерными ударами. Конечно, уровень даже средних сканерных комплексов и ресурсы даже обычной командной сети давали возможность отследить и четко идентифицировать еще на старте любое разумное количество боеголовок, которое были способны выпустить вооруженные силы всех имеющихся на Земле ядерных государств, невзирая ни на какие доступные земным технологиям меры маскировки типа ложных целей и тому подобного. Но вот того, что огневых возможностей вооружения корабля хватит для того, чтобы их расстрелять еще на орбитальном участке траектории, он не был уверен — скорее всего, просто не хватит скорострельности.

Хотя какую-то часть планеты, скажем Россию, Ник со своим кораблем защитить бы смог. Но даже если на территорию его Родины не упадет ни единой боеголовки — остальные-то взорвутся, а это радиоактивное заражение, ядерная зима и все остальные прелести. Не говоря уж о том, что кроме стратегического есть еще и тактическое ядерное оружие! А ему противодействовать из космоса очень сложно. Ну как до первого взрыва понять, что вот эти три пушки ведут огонь не обычными, а ядерными снарядами? И как десятком-двумя орудий главного и универсального калибров сбивать десятки тысяч снарядов и малых ракет, если их траектории проходят в наиболее плотных, приповерхностных слоях атмосферы, а доступное время реакции составляет секунды, максимум десятки секунд?

Так что — чур меня, пусть с этим разбираются люди, уже однажды поварившиеся в этом котле и если не добившиеся каких-то умопомрачительных успехов, то как минимум не допустившие ядерной катастрофы. А он так — в стороночке постоит.

Но для всего этого нужны были деньги, и немалые. Освоение хотя бы наиболее доступной части имеющихся в Цивилизованном космосе технологий требовало массового применения нейросетей, а еще наличия как минимум одного полноценного орбитального терминала, медицинского комплекса полного цикла (а лучше не одного), шахтерской базы со всем обвесом, не менее трех орбитальных промышленных комплексов разного назначения (основное производство в Цивилизованном космосе располагалось именно тут, в пустоте), защитной станции… Короче, голова кругом от того, сколько всего было надо, и от того, сколько на все это потребуется денег.

Так что — да, предложение Стакала позволило заметно продвинуться к первой цели, но зато потом он упирался лбом в несокрушимую стену. Да и судя по тому, как советник активно торгуется и какие он готов предложить Нику отступные, шанс на то, что он все-таки получит доступ к деньгам искина, и довольно скоро, был. Причем, по-видимому, большой.

Ник вскинул взгляд на Стакала и упрямо произнес:

— Нет, я вынужден отказаться и настаивать на исполнении прежних договоренностей.

Советник искривил губы в насмешливой улыбке и поинтересовался:

— И можно мне будет узнать, почему вы, молодой человек, так упорно стараетесь отдалить момент достижения цели?

— Потому что найти Землю — мало, — спокойно ответил Ник. Он ожидал этого вопроса. И именно в подобной формулировке. Все-таки те последние несколько месяцев, которые он провел в, так сказать, «высшей лиге» и за время которых постоянно сталкивался с самыми высококлассными игроками в, иносказательно выражаясь «политический покер», даром не прошли: он научился кое-что замечать и реагировать на это. Немного. Слабо. Далеко не всегда. Но научился…

— То есть это, конечно, много. Там, на Сигари, на Свалке, когда я поставил перед собой эту цель, она казалась мне абсолютно недостижимой. Тогда я думал, что она будет сиять передо мной в недостижимой вышине всю мою жизнь, и я уйду в могилу, так ее и не достигнув. То есть я совершенно не верил, что когда-нибудь смогу ее достичь. Просто когда мой… — он на мгновение заколебался, а потом упрямо набычился и уверенно произнес: — …когда мой учитель Лакуна сказал мне, что человек без цели не человек, а просто биологический реактор по преобразованию одних органический соединений в другие, в те, которые называются «навоз», я решил, что «просто жить», то есть быть всего лишь одним из миллиардов «преобразователей еды в дерьмо», не хочу. И потому выбрал себе цель. Достойную. Нечто, как мне тогда казалось, совершенно недостижимое, но действительно нужное и важное. Причем не только мне лично, а вообще важное, многим важное, по жизни важное, короче… Но сейчас я уже почти уверен, что найду ее. И разберусь с теми, кто делает из людей Земли, — тут он запнулся, но затем твердо произнес, — сырье, продукт для своего бизнеса. — Ник замолчал и бросил взгляд на советника. И то, что землянин увидел в его глазах, его удовлетворило. Поэтому он продолжил: — Но когда моя цель окажется достигнутой, я, чтобы не начать превращаться в этот самый биологический реактор, должен буду поставить перед собой новую цель. И я ее уже почти нашел, понял, какой она должна быть. Но для ее воплощения мне нужны деньги. Много. Очень много. — Ник замолчал.

Стакал некоторое время тоже сидел молча, рассматривая Ника, причем никакой улыбки на его губах уже не было, а затем задумчиво произнес:

— Вот оно что…

Ник упер в советника требовательный взгляд. Взгляд Стакала мгновенно набрал жесткости.

— Вот что, Ник, я предлагаю тебе ограничиться четвертью от этой суммы «привлеченных средств». — Тут он вскинул руку, прерывая возможное возражение землянина, и закончил: — А взамен я помогу тебе найти Землю не более чем за год.

Ник сглотнул. Кашлянул. Потом попытался что-то произнести, но с первого раза у него ничего не получилось. Он снова откашлялся, а потом хрипло спросил:

— Что?!

— Я отвечаю за свои слова, — спокойно произнес Стакал. — Если за год поисков ты не найдешь свою планету — я отдам тебе половину всех средств, к которым клан получит доступ благодаря найденному тобой и переданному мне искину.

Ник замер, напряженно раздумывая над сказанным. Сколько он теряет? Да кто его знает. Может, и ничего, а может… может, и очень много. Но… если от этого очень много останется просто много, то это же все равно не ничего, а много? Зато он найдет Землю в течение всего одного года! Ах, черт, что же делать-то?

— Прежние предложения по кораблю и его обслуживанию остаются в силе?

— Да, — быстро ответил Стакал.

Вот черт, сколько же он теряет? Похоже, сотни миллиардов. Но с другой стороны, если даже он примет это предложение — останется-то столько же. Хватит ли ему их для достижения новой цели? Да хрен его знает! Он же ничего не понимает в макроэкономике, промышленных технологиях и все таком прочем.

— Треть, — все тем же хриплым голос выдавил из себя Ник спустя пять минут.

— Согласен, — быстро ответил Стакал и протянул ему руку. Ник несколько мгновений молча сверлил ее взглядом, а затем нехотя ее пожал. Советник удовлетворенно кивнул и, откинувшись на кресле, сделал большой глоток из своего стакана, который все это время сиротливо торчал на подлокотнике.

— Ну а теперь ты, наверное, хочешь узнать, каким же образом я сделаю так, что ты отыщешь Землю всего за год? Что ж, слушай…

* * *

На Транквею Ник вернулся через четыре дня, задумчивый и все еще размышляющий над тем, стоит ли принимать сумасшедший план Стакала или лучше не рисковать. У шлюза его встретила одна Аларика. С Трис вообще последнее время творилось что-то непонятное: она стала нервной, раздражительной, а перед самым его отлетом на Тимперу вообще запропастилась куда-то и не отвечала на его вызовы. Вот и сейчас, едва выйдя из прыжка, он попытался связаться с ней аж шесть раз, но она снова не ответила ни на один его вызов.

Аларика же… Странно, когда он впервые услышал о том, что ему выделяется «офицерский конвой», хотя и в таком… м-м, необычном составе, он представлял себе, что она будет всюду таскаться за ним, маячить за спиной или подозрительно зыркать глазами на него и по сторонам, короче, вести себя как типичный охранник и надзиратель, вместе взятые. Но к его удивлению, ничего такого не было: он практически всюду ходил один, ел, спал, а с Аларикой они пересекались только на работе. Нет, работа у него, конечно, занимала почти три четверти времени суток, но и там он часто отлучался по делам, проводил совещания, мотался по верфям в одиночку или с сопровождением, но не с ней. Однако… когда он смог найти время, чтобы проанализировать всю историю ее «конвоирования», оказалось, что, несмотря на такое вот почти постоянное отсутствие, в те моменты, когда ему жизненно необходима была помощь, эта странная девушка, на которую, несмотря на ее красивую неординарную внешность, ему совсем не хотелось заглядываться, неизменно оказывалась рядом. В каком бы виде эта помощь не требовалась — совет, аналитика, давление на оппонента или, как в последний раз, абордаж с борта рейдера крейсерского класса. Вот так вот… Это Ника сильно озадачило, и он попытался осторожными расспросами разобраться с тем, что же такое на самом деле этот «офицерский конвой». Но ответы его еще больше запутали. Ну как, скажите, можно понять такую реакцию на его вопрос об охранных функциях «офицерского конвоя»:

— Что, выделять целого офицера клана только для охраны? Да ты, парень, юморист!..

— Ну, какие ваши планы, «Голос»? — поинтересовалась Аларика, когда они вошли в его офис.

Ник сел за свой стол и задумался. Пришла пора принимать решение. Он потер подбородок, бросил быстрый взгляд на Аларику, вздохнул и, едва не зажмурив глаза, как будто он бросался в воду с крутого обрыва, произнес:

— Я… мне нужно будет на пару дней отправиться на поверхность.

— Я думаю, вам придется отправиться вниз на несколько больший срок, «Голос», — спокойно уточнила девушка. — На нас вышли представители объединения «Зарвекот» и Дома «Шлинар». И те и другие производят строительные комплексы полного цикла. Предварительные переговоры с ними уже проведены и соглашение о намерениях заключено, но вам нужно будет посетить их производственные мощности и ознакомиться с технологиями.

— Мне?! — изумился Ник.

— Конечно. — Тут она сделала короткую паузу, бросила взгляд на Ника, лихорадочно соображающего, на кой черт он сдался на производственном комплексе, если ничего не смыслит в производстве, после чего невозмутимо продолжила: — Естественно, во главе небольшой делегации экспертов, с которыми клан уже заключил контракт. А затем окончательно договориться о цене. — Ее глаза едва заметно сузились, причем Ник мог руку дать на отсечение, именно для того, чтобы скрыть насмешку, и она закончила: — Советник сообщил, что вы имеете в этой области природный талант.

— Понятно, — кивнул Ник, поджав губы. Ну а что он хотел? Конечно, советник уже передал всю показавшуюся ему необходимой, информацию и новые инструкции этой… «к-конвою».

* * *

С обязанностями главы делегации ему удалось справиться за четыре дня: два дня ушло на посещение производств, после чего последовали еще два дня жестких переговоров. Но Нику удалось сбить заявленную цену почти на одиннадцать процентов. Причем не столько из-за аргументации (ну какие он мог привести аргументы по промышленному оборудованию, его характеристикам или, например, другим предложениям на рынке, если не знал об этом почти ничего), сколько действуя по рекомендациям Лакуны. Нет, кое-какие аргументы эксперты ему, конечно, подбрасывали (по прямому сетевому соединению, которое он держал все время переговоров), но для внятной позиции, от которой можно было плясать, их было мало. Поэтому переговоры он вытянул, считай, на одном упрямстве.

А вот потом Ник послал вызов по тому номеру, который дал ему Стакал. Ответили ему быстро.

— Вы закончили со всеми своими делами и готовы уделить мне пару дней, офицер?

— А-а… адмирал Гурон? — ошалело произнес Ник, узнав и голос, и манеру общаться. Тот довольно усмехнулся, явно наслаждаясь реакцией землянина. А какая, простите, еще реакция у него могла бы быть? Что вообще может связывать изгнанника, покинувшего планету и лишенного всех прав, и командующего регулярным флотом Лузитании?

— Кхм, прошу простить, но советник Стакал, дал мне ваш… — несколько растерянно начал он, а потом оборвался себя, мысленно ругая последними словами. Гурон же ясно дал ему понять вот этой самой фразой о «паре дней», что полностью в курсе всех договоренностей. Так что же Ник тупит?

— Я полностью в вашем распоряжении, и… для меня честь работать с вами, адмирал.

— Ну, я полагаю, отвлеченные рассуждения оставим на потом. А пока… как быстро вы можете прибыть к центральному клиническому госпиталю флота?

— Секундочку… — Ник через Сеть быстро вызвал навигационную справку, прикинул и сообщил: — Через двадцать минут.

— Жду вас там.

Судя по тому, что, когда Ник добрался до госпиталя, к нему подскочил молодой лузитанец в медкомбинезоне, адмирал уже успел отдать все необходимые распоряжения. Медтехник послал по сети идентификационный запрос, получил подтверждение, удовлетворенно кивнул и сообщил:

— Адмирал ждет вас в секторе тонких исследований мозговой деятельности, — и, заметив, что Ник несколько озадаченно уставился на него, поскольку не представлял, где этот самый сектор искать, скупо улыбнулся и сообщил: — Я провожу.

Сектор оказался труднодоступным, причем Ник так и не понял, чем это было вызвано — то ли особыми условиями стерильности, то ли повышенными требованиями секретности. Но как бы там ни было, ему пришлось раздеться, пройти сканирование, потом принудительную мойку, обработку ультрафиолетом, затем еще какой-то дрянью, отдававшей в нос резким запахом ацетона, потом надеть одноразовый комбинезон, обтягивающий тело, как трико Супермена, только без плавок поверх, и пройти три тамбура, в которых внутренняя дверь открывалась только после того, как полностью закрывалась наружная.

Адмирал Гурон встретил его в точно таком же комбинезоне.

— Знакомьтесь, Ник, это профессор Триарни, наш ведущий специалист по тонким исследованиям мозговой деятельности. Он вами и займется.

— Очень рад, молодой человек, — довольно заявил профессор, окинув Ника взглядом, в котором землянину почудилось предвкушение профессионального расчленителя, которое тот испытывает при виде новой жертвы. — Что ж, не будем зря тратить ваше время. Прошу. — И он указал рукой в сторону очередного тамбура.

За тамбуром оказалось довольно обширное помещение, центром которого являлось кресло вроде зубоврачебного, но гораздо более крупное и, пожалуй, комфортное. Профессор молча указал Нику на это кресло, а когда тот занял его — приступил к пояснениям.

— Сейчас вам введут комплексный препарат, который одновременно погрузит вас в сон и подготовит ваш мозг к взаимодействию с нашей аппаратурой. Основной нашей задачей, как я понял, является извлечение из вашей глубинной памяти нескольких фрагментов воспоминаний, включающих моменты, когда вы смотрели на небо.

— А почему нескольких? — уточнил Ник. Что будет с этими фрагментами — он знал, поскольку Стакал ему все объяснил.

Если снятая с него информация сохранилась достаточно хорошо — ее передадут в навигационную службу флота, и ее центральный искин постарается рассчитать, из какой точки галактики будет видно именно такое сочетание звезд. Но еще советник сказал, что вероятность повреждения мозга при этой процедуре составляет около шестнадцати процентов. Вроде бы немного, но при нескольких снятиях информации шанс на реализацию этих шестнадцати процентов скачкообразно возрастал. И какой смысл будет в этих сведениях, если Ник встанет из кресла слюнявым идиотом?

— Ну, молодой человек, если вы не хотите промучиться зря — нужно непременно несколько фрагментов, ведь положение звезд меняется. И получив картину в динамике, мы резко увеличим шанс того, что навигационный искин сможет быстро выдать результат. А если картинка будет единичной и соответственно статичной, то я сильно сомневаюсь, что навигационная служба сможет вам помочь раньше чем через несколько лет. Сами поймите, у нее ведь несколько другие задачи, и при всей благосклонности к вам адмирала Гурона она сможет выделять вам либо крайне незначительные мощности либо наоборот — значительные, но зато на крайне незначительное время.

— Хорошо, я понял, — кивнул Ник и тут же почувствовал, как все тело одеревенело.

— Вот и хорошо, — удовлетворенно кивнул профессор, после чего сознание медленно куда-то уплыло…

Когда он очнулся, перед его глазами возникло лицо профессора.

— Ну-с, молодой человек, как мы себя чувствуем?

Если честно, Ник чувствовал себя… жутко. Голова дико болела, во рту было сухо и погано, а желудок просто выворачивало. Но как все это объяснить в таком состоянии, землянин не представлял. Поэтому просто вяло махнул рукой. Профессор понимающе кивнул и подбодрил:

— Ничего-ничего, главное, что вы можете внятно и связно общаться и, по нашим данным, у вас не развилось никаких патологий. А то, знаете ли, у нас, бывало, с этого кресла вставали уже со злокачественной опухолью мозга. А все остальное — ерунда. Мы вас сейчас быстренько подлечим — будете как новенький.

— А кх… кхакой результат, профессор?

— Отличный результат, молодой человек, просто отличный. Мы отыскали и кое-что еще, кроме картинки. Хотя пришлось повозиться, да, пришлось повозиться. Но все результаты уже переданы в навигационную службу флота.

* * *

О том, чего удалось добиться навигационной службе флота, Нику поведал сам адмирал Гурон, который для этого лично прибыл на Транквею. Причем не один: когда к землянину, спокойно обедавшему в небольшой ресторации, расположенной рядом с офисом, подошли эти двое, он даже не удивился, ибо давно ожидал чего-то такого.

Стакал, весело поприветствовав его, сразу же по-хозяйски устроился напротив и замер, вызывая через сеть меню, а вот адмирал остановился и с интересом уставился на Ника. Землянин прекратил есть, привстал, поприветствовав Гурона, а потом равнодушно поинтересовался:

— Есть что-нибудь будете, адмирал?

— Нет, я пообедал перед самым отлетом, — отказался адмирал.

— Ну а я тогда, с вашего позволения, доем, — после чего вернулся к своему супу.

— Ну что? — все также весело поинтересовался советник, похоже, уже сделавший заказ, у Гурона.

— Ты, как всегда, оказался прав, — усмехнулся тот. — С меня десять лутов. Лови.

Стакал удовлетворенно кивнул и повернулся к Нику.

— Что ж, поскольку вопросы от тебя, похоже, придется ждать до второго цунами (эта фраза на Лузитании была аналогом русской поговорки — до морковкина заговенья), я попрошу адмирала Гурона вместо тебя. Давай, старина…

Адмирал молча кивнул и заговорил:

— Нам очень повезло, молодой человек, что вы когда-то бегло пробежали статью на одном из ваших новостных ресурсов с названием, которое мы с помощью полученной от вас базы вашего родного языка расшифровали как «Википедия». Повезло в том, что мы сумели отыскать этот фрагмент. Так вот там оказалась крайне упрощенная схема нашей галактики с грубой отметкой примерного расположения Солнечной системы. Крайне упрощенная, но кое-что понять из нее было можно: ваша звезда располагается между двумя «шлейфами», называемыми вами рукав Персея и рукав Стрельца, близко к центру болтающегося между ними «хвоста», который отчего-то также называется «рукав» — рукав Ориона. Это дало нам привязку к точке поиска и позволило сократить область поисков приблизительно в одиннадцать с половиной тысяч раз.

— И? — Ник бросил есть и аж подался вперед.

— Вот, — адмирал перебросил Нику пакет информации, — приблизительный район поиска. Около семидесяти тысяч систем. Тот район — совсем уж дикий космос, так что никакого картографирования систем там не производилось. Поэтому состав звездных систем, наличие у них планет, их число и другие особенности нам неизвестны.

— Семьдесят тысяч… — ахнул Ник. А Стакал еле заметно скривился.

— Да-а-а, — расстроенно произнес он, — не думал я, что ты так издалека. Это, пожалуй, годы, а то и десятилетия поиска. Что ж, свою долю денег ты смож…

— Стойте! — заорал Ник. — Стойте, я вспомнил. Наше Солнце — желтый карлик. Ну, спектральный класс у него такой… То есть там какие-то цифры, я не помню, но в общеупотребительном смысле говорят так.

Адмирал Гурон на несколько секунд выпал из действительности, по-видимому, связываясь по сети с картографической службой, но когда он вернулся, его лицо расплылось в широкой улыбке.

— Лови пакет, — довольно произнес он. — Твоя информация кардинальным образом изменила ситуацию. Теперь область поиска составляет всего полторы тысячи звезд.

— Полторы тысячи? — убито произнес Ник. Адмирал и советник переглянулись и… даже не расхохотались, а банально заржали. Оба. Во весь голос.

— Ох, насмешил, — сумел выдавить из себя только спустя минуту Стакал. Адмирал махнул рукой.

— Брось, он же не служил во флоте. Гражданский — что с него возьмешь.

— Да в чем дело-то? — нахмурился Ник.

— Ты же подумал, что тебе придется одну за другой обследовать все эти системы?

— Ну да…

— А то, что тебе для поиска достаточно будет загрузить в командную сеть твоего корабля специальную навигационную программу, которая будет производить сопоставление результата сканирования с той самой эталонной картинкой, которую извлекли из твоей памяти, и пересчет новой картинки, тебе в голову не пришло?

Ник замер, а потом осторожно начал:

— Так значит…

— Ну да, после первого же твоего прыжка внутрь области поиска навигационная программа произведет сопоставление — и область поиска ужмется приблизительно в пять раз. После второго — опять. А теперь посчитай, сколько тебе надо сделать прыжков, чтобы найти твою Землю?

Но Ник уже его не слышал. Он сидел и улыбался во весь рот. Он уже почти нашел Землю. Причем это «почти» было совсем небольшим, практически незаметным, как следы лужи на асфальте под жарким летним солнцем…

Глава 11

— Рад вас снова видеть, молодой человек.

— Профессор? Вы?! — Ник аж вздрогнул. Несмотря на то что благодаря профессору Триарни у Ника появился реальный шанс очень скоро отыскать Землю, новой встрече он был не особенно рад — уж очень негативное впечатление осталось у него от прошлой, слишком худо ему было после нее.

— Да, молодой человек, я. — Профессор улыбнулся. — Понимаю вашу реакцию, но сегодня я здесь не для того, чтобы сделать вам плохо. Наоборот, я собираюсь сделать вам хорошо. Идемте.

* * *

После той памятной встречи на Транквее в жизни Ника снова началась крайне нагруженная и суматошная, но радостная полоса: хоть он и спал теперь снова всего часа по четыре в сутки, зато занимался не делами Великого дома Корт, а своими собственными.

Проект сверхдальнего рейдера на основе линкора «Скасан» оказался неудачным. Нет, внешне все выглядело красиво и казалось вполне достижимым, но, как выяснилось после расчетов инженеров конструкторского бюро все той же верфи «Самора каннубиас», подобное удлинение корпуса резко снижало его поперечную прочность, а требуемые переделки энергетического комплекса корабля оказались просто невозможны, потому что при размещении реакторов в подобным образом модернизированном корпусе возникал энергетический резонанс, способный при работе реакторов на полную мощность принести много проблем — от перегрева энерговодов до повреждения внутреннего набора. Однако сама идея инженерам понравилась, поэтому они немного покумекали и предложили свой вариант, базирующийся уже не на новейшем «Скасане», а на корпусе линкоров типа «Плазма».

«Плазма» были линкорами предыдущего поколения, и не просто монстрами, а левиафанами среди них. Даже против тех же «Скасанов» они до сих пор смотрелись весьма неплохо. Во всяком случае, адмирал Гурон заявил, что он выпустил бы «Саксан» против «Плазмы» один на один только в крайнем случае, если выхода нет, а в любом другом приказал бы уходить. По всем расчетам тактических искинов в этом противостоянии победа с вероятностью 7:5 оказалась бы на стороне «старичка», при прочих равных, естественно. Но в настоящий момент ни в составе регулярного флота Лузитании, ни в составе клановых флотов ни одной «Плазмы» не было. Все они пали жертвой всего одного своего недостатка — крайне высокой стоимости эксплуатации, из-за которой все «Плазмы» буквально через пятнадцать-семнадцать лет использования оказались выведены в резерв. Даже такой богатой планете, как Лузитания, оказалось не под силу содержать такие корабли. Да и стоимость их постройки также оказалась просто запредельной, поэтому построено их было всего шесть штук.

В общем, если бы Ник захотел построить себе такого монстра с нуля, с этим бы были большие проблемы: для них практически никакие комплектующие не производились — от движков и оборудования до броневых сегментов. А вот с переделкой все обстояло не так печально.

Дело в том, что флот Лузитании в настоящий момент активно готовился переходить на корабли десятого технологического поколения, в связи с чем корабли девятого поколения должны были постепенно сниматься с вооружения и выводиться в резерв. А корабли предыдущего, восьмого, к которому и относились «Плазмы», находящиеся в резерве в настоящий момент, должны были сниматься с хранения и утилизироваться. Утилизировались корабли разными способами: какие-то — продажей, а какие-то — разборкой и переплавкой. И «Плазмы», скорее всего, ждала именно вторая участь — пускать в продажу нелузитанцам столь мощные боевые машины было бы непростительной глупостью. А ну как когда-нибудь эти левиафаны против тебя повернут? А на Лузитании для них покупателей не было — никому не нужны были эти здоровенные дуры, особенно по такой цене и при такой стоимости эксплуатации.

По этой причине адмирал Гурон посчитал возможным снять с консервации и отправить на разборку и утилизацию одну из «Плазм» несколько раньше, чем это произошло бы обычным порядком. Ну надо же заранее отработать технологии этой самой разборки и утилизации, не так ли? А если уже есть покупатель на судовой набор и снятую броню, да еще и готовый оплатить все ему необходимое авансом — так даже проще. Можно произвести работы по разборке за счет уже внесенных средств и не торопиться с продажей всего остального, а вдумчиво и не торопясь провести конверсию остальной начинки.

Так что все сложилось отлично, ибо Нику от всей «Плазмы» нужны были именно корпус и броня. Проект инженеров «Самора каннубиас» предполагал замену всего внутреннего оборудования корабля современными образцами, которые были либо существенно мощнее, либо гораздо компактнее своих устаревших аналогов. Например, реакторы «Триллис КМК» при большей на тринадцать процентов выходной мощности были компактнее «Краморов-3Д», стоящих на «Плазме», практически на треть. Так же было и с двигателями, и с установками искусственной гравитации, и со сканерным комплексом, да и с практически всем остальным оборудованием тоже.

Все это позволило высвободить внутри корпуса гигантские объемы, позволившие разместить и увеличенное в те же три раза, как это планировалось на проекте со «Скасаном», количество топлива, и многое другое. Единственным параметром, по которому получающийся корабль должен был сильно уступать своему, так сказать, родителю, была огневая мощь. Но по зрелому размышлению адмирал Гурон и советник Стакал, оказавшиеся закадычными друзьями-соперниками молодости, посчитали, что для задач, которые могут возникнуть перед Ником в Солнечной системе, даже мощь «Скасана» несколько избыточна — в Солнечной системе не могло быть настолько мощного флота, содержать его там не получится.

При выявленном во время разговора с Ником уровне развития земных технологий заметить такой крупный объект, как топливный завод, земные астрономы должны были обязательно. Подобные производства располагаются на орбите планет с водородной атмосферой, а уж за Ураном, Юпитером и Сатурном земные астрономы наблюдают постоянно. Даже если он торчит где-то еще — выработанный продукт с него требуется забирать довольно часто. А ставить генераторы маск-поля на все используемые в системе корабли… тут никаких денег не хватит. Так что столь интенсивное движение должны были бы засечь. И потом, дислокация более или менее серьезного флота в достаточно длительной перспективе невозможна без наличия не менее серьезной инфраструктуры, в которую кроме того же топливного завода входят орбитальные верфи (крупные корабли всегда строятся и ремонтируются на орбите), складские терминалы, полигоны… да много чего еще.

Так что оба — и Гурон, и Стакал — в один голос уверяли Ника, что самым серьезным, с чем он может столкнуться в Солнечной системе, будет парочка крейсеров, причем, скорее всего, рейдерного класса. Все-таки Земля очень далеко от цивилизованного космоса и для ее достижения нужны именно корабли дальнего хода. А рейдерные корабли по сравнению с другими судами эскадренного класса в несколько раз слабее.

Куда деваться, жизнь так устроена — выигрывая в одном (в данном случае в дальности хода), расплачиваться за это приходится другим. Если же создать уникальный корабль, сбалансированно сильный во всех отношениях — он оказывается запредельно дорог в производстве и в эксплуатации, а при боестолкновении все равно проиграет дивизии середнячков, построенных другими государствами или корпорациями за ту же сумму, которую стоил он один.

Так что было решено поменять тех ужасающих монстров, которые являлись главным калибром «Плазмы», на стандартные башни все тех же «Скасанов», изрядно выиграв при этом и в весе, и в энергопотреблении, и в высвобождаемом объеме, и на этом успокоиться.

Кроме того, Нику пришлось оформить превышение сметы на постройку этого корабля как кредит у Великого дома Корт, погасить который он обязался после того, как на его счету окажутся деньги, на которые он имел право по договоренности со Стакалом насчет искина покойного Главы. Когда ушлый советник выкатил это требование, Ник даже поначалу заколебался. Но пребывающий пока только в чертежах и трехмерных моделях корабль был таким… таким… таким… Короче, землянин махнул рукой и согласился. Тем более Стакал, как он позже признался, видя его колебания, не стал озвучивать остальные свои требования и подтвердил обязательства клана по снабжению и обеспечению корабля.

Однако когда работы были уже в полном разгаре, выяснилось, что Ник не сможет стать капитаном этого красавца, так как не в полной мере соответствует необходимым требованиям. Попытка советника навязать ему капитана из офицеров клана привела к скандалу — Ник и слушать не хотел о том, чтобы этим кораблем командовал кто-то кроме него. А поиски выхода из этого положения привели к тому, что Стакал после серии обследований заявил, что лучшим выходом из данной ситуации будет вариант прохождения Ником полной клановой модификации.

— Чего? — опешил землянин. Советник пожал плечами.

— Все другие варианты будут более длительными и гораздо менее эффективными, — потом вздохнул и мягко произнес: — Пойми, Ник, долгие столетия кланы улучшали эти комплекты модификаторов именно под подобные задачи, добиваясь наивысшего уровня эффективности своих командиров, управленцев и капитанов. К тому же, — тут он усмехнулся, — разве тебе не надоело считаться неполноценным клановым офицером? А тут мы одним махом решаем обе задачи.

Ник некоторое время помолчал, а затем осторожно спросил:

— А чем еще мне это грозит?

— То есть? — изобразил непонятливость Стакал.

— Просто я знаю, советник, — ядовито произнес Ник, — что вы ничего не делаете даром. И кроме всех тех причин, которые вы мне тут озвучили, непременно существует как минимум еще одна. И скорее всего, именно она для вас самая важная. А если судить по опыту наших взаимоотношений, она окажется именно той, которая втянет меня в очередную задницу. Вот поэтому я и хочу ее знать.

Стакал несколько мгновений задумчиво рассматривал его, а затем, коротко кивнув то ли Нику, то ли своим мыслям, произнес:

— Ну что ж, хорошо, я скажу тебе. Я это делаю потому, что собираюсь сделать из тебя нового Главу Великого дома, — и, весело посмотрев в выпученные от изумления глаза Ника, заливисто захохотал. — Ой, Ник, ты бы сейчас себя видел!

— Ну вас с вашими шутками, господин советник, — зло пробормотал Ник. — Пойду я от вас, а то еще до инфаркта доведете…

Но избежать клановой модификации ему так и не удалось. Впрочем, не так уж он и сопротивлялся — изучив все остальные варианты, Ник пришел к выводу, что все они обойдутся ему в очень нехилую сумму, выход на требуемый уровень с их помощью займет намного больше времени, и при этом в конце концов они окажутся куда менее эффективными.

Кланы действительно уже на протяжении столетий занимались совершенствованием имплантов и модификаций, устанавливаемых собственным офицерам. Набор клановых модификаций был одной из самых охраняемых клановых тайн. А для того чтобы получить хоть какую-то информацию о чужих разработках, Великие дома готовы были платить просто сумасшедшие деньги. Нику же как офицеру клана и, более того, официальному «Голосу Главы» Великий дом Корт предоставлял полный набор клановых модификаций совершенно бесплатно. Вот поэтому он сейчас и торчал в центральном клиническом госпитале флота, ожидая начала этой страшноватой процедуры.

* * *

— Не беспокойтесь, молодой человек, на этот раз мы с вами будем заниматься давно отработанными процедурами на совершенно стандартном оборудовании. Высшего класса, конечно, иначе клановую модификацию не сделаешь, но совершенно стандартном, так что ничего опасного вас не ждет.

Ник настороженно кивнул, но все-таки поинтересовался:

— Если все давно отработано, почему мной будете заниматься вы?

Профессор удивленно воззрился на него.

— А кто вам сказал, что вами буду заниматься непосредственно я? У вас, молодой человек, мания величия, я все-таки ведущий нейрохирург планеты. Просто у меня в отделении самая качественная исследовательская аппаратура, и ваш… м-м-м… опекающий вас адмирал Гурон попросил меня обследовать вас именно на ней. Ибо чем более глубокое исследование вашего организма мы проведем, тем более удачную конфигурацию модификаций нам удастся разработать. А саму установку будут делать другие.

Но подобный ответ Ника отнюдь не успокоил.

— То есть вы все равно будете…

Профессор поморщился.

— Молодой человек, я буду снимать параметры. И все. Не вторгаться в вашу память. Не… не… резать вас по живому, как древние врачи. Не запускать внутрь вас колонии активных наноботов, как это происходит в медкапсулах и регенераторах, а просто снимать параметры. Бесконтактно. Это даже более безопасно, чем изучение баз под разгоном. Вы когда-нибудь у себя на Сигари учили базы под медикаментозным разгоном?

— Конечно! — возмутился Ник такому пренебрежению к его месту появления в этой цивилизации.

— Так вот здесь все еще более безопасно. Так что не морочьте мне голову и идемте уже, — ворчливо пробурчал профессор, после чего развернулся и двинулся вперед. При этом даже его спина, казалось, излучала в окружающее пространство обиду.

Добравшись до блока профессора, в котором он уже один раз побывал, Ник почувствовал, как от неприятных воспоминаний вспотела спина. Однако к его облегчению, на этот раз Триарни привел его не в ту комнату, в которой стояло «зубоврачебное кресло», а в другую, в которой стояла… стоял… стояло… короче, находилось нечто, чем-то напоминающее ту капсулу интенсивной реанимации, в которую его засунула Слея при их первой встрече, только увеличенную раз в двадцать.

— Мне лезть вот в это? — удивленно-опасливо поинтересовался Ник. Профессор в ответ только тяжело вздохнул и патетически вскинул руки вверх, будто моля небеса ниспослать ему с таким нервным пациентом еще хоть каплю терпения. Ник скривился, но начал неторопливо раздеваться.

К тому моменту как он разделся, выяснилось, что это сооружение является не самой капсулой, а исследовательским модулем, уникальным и существующем в единственном экземпляре. Во всяком случае, ни о каком другом исследовательском модуле, обладавшем схожими возможностями, ни одно научное издание во всем цивилизованном космосе не упоминало. А капсула была расположена внутри него, но по команде с пульта могла выдвигаться и раскрываться, дабы принять в себя исследуемый объект.

— Э-э… профессор, — на всякий случай в последний раз поинтересовался Ник, — а мне совершенно точно надо забираться туда? Ведь кланы уже сотни лет производят клановых модификантов без такой… такого аппарата.

— Послушайте, Ник, — ласково поинтересовался профессор, — а вы, случайно, не забыли, что вам однажды оторвали голову? И вы считаете, что это никак не отразилось ни на вашем спинном мозге, ни на вашей нервной системе, ни на вашей наносети? К тому же эти недоучки из кланов считали хорошим результатом синхронизацию модификаций с базовым организмом всего на девяносто восемь целых семьсот одиннадцать тысячных процентов. Мы же уже давно считаем нижним пределом своей работы девяносто девять целых триста сорок шесть тысячных процента. А лучшим результатом вообще были девяносто девять и четыреста сорок две тысячных! — И профессор бросил на Ника гордый взгляд, который почти сразу же превратился в снисходительно-огорченный. — О, Боги Бездны, с какими дилетантами я работаю! — пробормотал он и махнул: — Полезайте уж…

* * *

Когда Ник выплыл из тихого и спокойного беспамятства, он некоторое время вспоминал, где находится и что тут делает. И проблема была не в том, что это было сложно или он плохо себя чувствовал. Нет, чувствовал он себя хорошо-о-о-о, так хорошо, что ничего просто не хотелось делать. Так бы лежать и лежать… А потом ему в голову тонким, почти незаметным молоточком стукнулась мысль о том, что с тех пор, как он попал сюда, ему еще никогда не было так хорошо. И что это хорошо — нехорошо… Он попытался отбросить эту мысль, но она отчего-то не уходила. И вот тогда он начал вспоминать, где находится и что тут делает. Но до конца вспомнить так и не успел. Потому что его… вместилище (а может, скорлупа или материнская сумка), в котором Нику было так умиротворяющее хорошо, внезапно дернулось и куда-то поползло. А затем над ним склонилось озабоченное лицо профессора Триарни.

Увидев его, Ник счастливо улыбнулся.

— Зачем? — тихо прошептал он и замолчал. Говорить ничего не хотелось. Профессор нахмурился, повернулся и что-то сказал кому-то, находящемуся в том же помещении, а затем наклонился и спросил:

— Вы что-то сказали, молодой человек?

— Зачем вы накачали меня наркотиками, проф? — все так же умиротворенно проблеял Ник.

— Наркотиками? — удивился профессор. — Какими нарко… Ах, вот вы о чем! Нет, мы вас ничем не накачивали. Это особенности подстройки организма к полной клановой модификации. И — приготовьтесь, довольно скоро придет боль. Сильная. У нас с вами получился очень высокий уровень синхронизации, молодой человек — девяносто девять и пятьсот двадцать одна тысячная процентов. Вы — мой новый личный рекорд. Но вашему новому организму сейчас требуется протестировать ваши возможности, чтобы… м-м-м… как бы сказать… выстроить шкалу оценки. От максимального удовольствия до самой сильной боли. Откалиброваться, так сказать, по-новому. Так что теперь ждите боли.

Ник, у которого состояние неги уже стремительно проходило, приподнялся и начал осторожно выбираться из капсулы. Это оказалось нелегко. Все тело ощущалось как чужое. Мышцы, кости, суставы двигались как-то по-другому, не так, как раньше. А когда он случайно оперся пальцами о край капсулы, то чуть не упал, потому что пальцы выгнулись назад почти на сто восемьдесят градусов. Ник несколько секунд ошалело пялился на свою руку, а затем попытался просто сжать ладонь. Это получилось совершенно свободно. Тогда Ник перевел взгляд выше и, подняв руку, поднес ее к лицу, повернул и… свободно укусил себя за локоть. Землянин перевел обалделый взгляд на Триарни.

— Это… как?

Профессор, улыбаясь, пожал плечами. Мол, вот так теперь… И вот тут пришла боль. Ник заорал, упал на пол и забился на нем, плюясь слюной и желчью из пустого желудка. Профессор что-то орал рядом, но все это проходило полностью мимо его сознания. Было больно! Вернее не так — БЫЛО БОЛЬНО!!!

Сколько он так провалялся, Ник не понял. Потом, когда он уточнил время с помощью своей сети, оказалось, что около сорока секунд. Но по ощущениям это длилось часы, а то и дни. Вечность… нет, на вечность все-таки не тянуло, но… долго. Впрочем, время — понятие относительное. Например, попробуйте опустить в кастрюлю с кипящей водой руку и засечь по секундомеру хотя бы пять секунд — вечностью покажутся!

Следующие несколько дней Ник учился ходить. Осторожно. По стеночке. Сначала шесть с половиной шагов до туалета. Потом двадцать четыре до процедурной. Не потому, что ему не могли сделать процедуры прямо в палате, нет, просто профессор велел двигаться… Затем сорок один по коридору, на лифте вниз на два этажа и еще девяносто шесть до столовой офицерского состава. А потом… потом он побежал. В спортзале, пристроенном к секции тренажеров.

На тренажеры ему еще было рано: по оценкам профессора, колонии наноботов у него уже полностью распаковались, но модификация организма все еще была в полном разгаре. То есть на самом-то деле она теперь будет идти всю его жизнь, подстраивая его тело под различные условия, в которые ему придется попадать — от разной гравитации до разного состава атмосферы, бактериально-вирусного состава среды обитания и тому подобных вещей, но основа его будущего тела будет заложена в ближайшие семьдесят-восемьдесят дней.

А еще он осваивал базы. В первую очередь рукопашника, стрелка и тактика наземного боя четвертого ранга — в обществе, где любой может вызвать любого «в круг» и где до сих пор существует культ воина, это стандартный набор для любого офицера клана, если он, конечно, не хочет и далее оставаться посмешищем. Но не только эти. Еще было почти сорок баз — от вполне понятной для офицера флота «тактики эскадренных сражений» до совершенно непонятно зачем ему нужных «экономического планирования» и «финансовой отчетности и администрирования деятельности средних промышленных кластеров». Нет, на первом месте, что естественно, были боевые — освоение индивидуальных боевых баз именно сейчас, в период интенсивной модификации тела, было наиболее эффективно, потому что позволяло таким образом направить модификацию, чтобы развить из Ника бойца предельно возможного для него уровня.

Однако всему остальному тоже уделялось внимание. Пока базы изучались на низких рангах — первом-втором, но регулярно. Сегодня — одно, завтра — другое. Ник даже как-то, лежа в своей постели вечером очередного жутко загруженного дня, в усталом полубреду предположил, что это делается потому, что его мозг тоже как-то меняется. Из этого предположения он позже сделал вывод, что чем сильнее его сейчас нагружать, тем лучше он потом будет работать. Правда это была или просто бред усталого человека, Ник не знал, но теперь во время изнурительной практической отработки баз рукопашника старался кроме мышц и связок задействовать мышление — перемножал в уме сначала четырехзначные, потом пятизначные, а потом и более многозначные цифры, вспоминал стихи, задачки из универа (они отчего-то вспоминались довольно легко) и решал в уме.

А потом наступил момент, когда простой отработки уже стало мало. Пришло время спаррингов.

Тем утром Ник пришел в спортзал довольно рано, не позавтракав. Сегодня, как ему сообщил профессор, у него должен был состояться первый спарринг, и он не хотел выходить против элитного бойца (а с любым другим финальное освоение четвертого ранга рукопашки не имело смысла) с полным желудком.

Пока никого не было, Ник решил повторить тренировочный комплекс. И так увлекся, что не заметил, как кто-то вошел в спортзал, что было странно, поскольку его возможности контроля пространства вокруг себя после полной клановой модификации многократно возросли. Впрочем, когда он опознал того, кто вошел, то его удивление рассеялось.

— Здравствуй, Ник, — улыбнулся адмирал Гурон.

— Добрый день, господин адмирал, — склонил голову Ник в легком поклоне. — Пришли посмотреть, как меня будут валять по ковру?

— Вроде того, — рассмеялся адмирал и… шагнул на ковер. Ник удивленно воззрился на Гурона. Ах ты ж, боже ж мой — адмирал оказался одет в тренировочный костюм! Так вот кого имел в виду Триарни, когда сказал, что Ник сразу же узнает своего спарринг-партнера… Между тем адмирал остановился прямо перед Ником и секунду смотрел на него, а затем… Ника унесло в стену. Вот так просто, без всяких стоек, поклонов и прочего. Стоял перед тобой человек, мгновение — и ты уже летишь.

Ник вскочил на ноги и тут же скользнул в сторону, потому что не увидел нигде адмирала. Но… на этот раз его для разнообразия швырнуло к потолку. Так и пошло…

Гурон валял его по всему спортзалу почти час. И никакой опыт охотника на крыс Нику на этот раз не помог. Как он ни пытался хоть что-то сделать, прошло около часа, прежде чем начало получаться (когда он перестал пытаться вызвать у себя какое-нибудь пресловутое «чутье» или поймать еще более пресловутое «ощущение пространства», а просто поймал нужный алгоритм движений).

Вот интересно, когда он на Земле читал про всяких крутых бойцов, то во всех книгах про них непременно было описано, что они, мол, двигаются «по-кошачьи», «с кошачьей грацией», «хищно, как пантера» — ну и так далее. Здесь же Ник ничего такого не замечал. То, что обученные рукопашники вообще и клановые офицеры в частности двигаются несколько иначе, чем остальные люди, он уловил довольно давно, но ни с какой кошачьей грацией их особенности движения у Ника совершенно не ассоциировались. Скорее, они двигались… скупо. И очень точно.

Вот как, например, производит движение человек, которого окликнули? Он разворачивается туда, откуда раздался голос, не только головой, но и всем телом, руки еще раскинет и голову как-то с вывертом наклонит. А девчонки вообще часто подпрыгивают и разворачиваются туда полностью — этаким приставным шажочком. Раз-два и не только носик, но и носочки туфелек смотрят туда, откуда окликнули. Рукопашники же двигались совершенно по-другому — поворот головы строго на определенный угол, чтобы только поймать окликнувшего боковым зрением и идентифицировать, но глаза при этом продолжают контролировать пространство в максимально доступном секторе. Другие движения — только по необходимости: развернуться и шагнуть к стене, чтобы обезопасить спину, сделать шаг назад, чтобы привести окликнувшего в более удобный сектор, присесть, чтобы сократить возможности наблюдения, и так далее… И вот только тогда, когда он перестал пытаться изобразить эту самую «кошачью грацию» и интуитивно начал подражать движениям Гурона, у него и начало что-то получаться.

Нет, адмирал по-прежнему валял его по всему залу, но уже не как хотел, а как получалось и прилагая усилия. Более того, Ник уже нет-нет, да успевал провести какой-никакой удар. А пару раз он даже рискнул попытаться сделать подсечку. Неудачно, конечно, но до этого он вообще выступал в ипостаси «груши», а тут хоть что-то… Но это были все его успехи.

— Молодец, — удовлетворенно кивнул адмирал, когда решил сделать перерыв в своем валянии Ника по залу, — для первого раза просто отлично.

Ник криво улыбнулся. Несмотря на все свои «успехи», молодцом он себя совершенно не ощущал.

— Заниматься будем каждый день по полтора часа. Еще четыре будешь проводить в тренажерной. И два раза по два часа стрелковой подготовки в манекированном тире. Два часа — одноручное оружие, два часа — двуручное. Как распределить остальное время, тебе скажет профессор Триарни.

— А вы что, сами будете со мной заниматься? — удивился Ник.

— Ну, не только я, конечно. Через пару недель пришлю тебе инструкторов из центра подготовки десанта. Рукопашнику, чтобы не останавливаться в развитии, надо регулярно менять спарринг-партнеров. Но до того времени мы будем работать вдвоем, — Гурон усмехнулся, — не беспокойся — не заскучаешь.

Когда он вышел из зала, Ник медленно стянул с себя насквозь пропитанный потом тренировочный костюм и устало шлепнулся на маты. Черт! В какую же очередную комбинацию втянул его Стакал, если им занимается лично командующий регулярным флотом Лузитании? Что еще ему, Нику, готовит судьба?

* * *

Следующие два месяца прошли почти одинаково: тренировки, спарринги, стрельбы в манекированном тире, изучение баз в медкапсуле и под разгоном, потом работа в Сети по тем заданиям, которые подкидывал ему Стакал.

Эти задания были собраны таким образом, чтобы прокачать те самые непонятно зачем ему нужные базы типа «финансовой отчетности и администрирования деятельности средних промышленных кластеров» или «перспективного планирования логистических процессов». Ник временами с тоской вспоминал клинику профессора Нейшела, в которой ему ставили индивидуальную нейросеть. Там все было проще, легче и безоблачней, что ли. Он сам планировал свою жизнь, и она представлялась ему ясной и понятной. Здесь же…

Центральный клинический госпиталь флота Ник покинул как раз к тому времени, когда «Самора каннубиас» почти закончили сборку его нового корабля.

Но первым делом он отправился не на верфь, а на Транквею, на которой все это время жили остатки его экипажа. Вернее, не совсем так — не то чтобы жили. То есть сначала они все вместе действительно очутились на Транквее после продажи Страшилой остатков крейсера — на Лузитанию им путь был закрыт, а куда еще отправляться, они к тому моменту пока не решили, вот и заявились на Транквею. Потом, после возвращения Ника, почти все какое-то время поработали с ним, находя время еще и на общение, встречи с прилетавшими с Лузитании родственниками или на недельку-другую отдыха на какой-нибудь из курортных планет. Несмотря на все последние события, запрет на посещение Лузитании всеми, кто не отрекся от клятвы верности клану Корт, так и не был снят. Впрочем, никто из его людей на это и не надеялся…

А вот последние полгода они не просто торчали на Транквее, а… учились. А куда было деваться? Ник объявил, что больше не будет заниматься картографией, поэтому многим их старые профессии теперь становились ненужными. Зато нужными стали совершенно другие, поэтому тем, кто собирался пойти за своим капитаном, необходимо было их освоить. Желающих остаться с Ником, к его удивлению, оказалось практически сто процентов — все-таки он сумел собрать себе классную команду…

Но просто пролететь мимо и не посмотреть на свой корабль Ник не смог. Поэтому, едва только челнок, прикрепленный к офису «Голоса Главы», покинул орбитальный терминал и вылетел к Транквее, он попросил так проложить маршрут, чтобы пролететь мимо верфей «Самора каннубиас». Пилот понимающе хмыкнул:

— Сделаем, «Голос»…

Так вот верфи Ник не увидел. Вообще. Когда они приблизились настолько, что на обзорном экране можно стало что-то увидеть в нормальном разрешении, Ник невольно присвистнул. Да-а-а… Все конструкции верфи были полностью заслонены тушей огромного корабля. Нет, и «Искатель Терры» был весьма немаленьким (да что там немаленьким — Ник считал его просто огромным), но то, что землянин видел перед собой сейчас… Это было невероятно.

— Красавец, — послышался сбоку голос пилота челнока. — На таком против целого флота выйти не страшно.

— Это да-а-а… — зачарованно произнес Ник, разглядывая вырастающий на экране корабль, а потом, спохватившись, подключился через сеть к искину челнока, чтобы взглянуть на «Искателя Земли», как решил назвать свой новый корабль, без такой помехи, как экран. И оно того стоило! Корабль был великолепен! Сила и мощь! Красота законченных линий и отраженный в них предел технического совершенства. И тут Ник почувствовал, что его впервые… отпустило. Ибо все эти два месяца он жил, ожидая, что вот-вот начнется та самая жопа, из-за которой Стакал и уломал его пойти на клановую модификацию. А сейчас вот — отпустило. Может быть, потому, что именно сейчас он окончательно поверил, что все-таки скоро увидит Землю?

Команда встретила его восторженным ревом.

— Капитан, смотрите, капитан вернулся!

— Капитан — хэй-хэй-хэй, снова с нами!

— Наш капитан вернулся, ребята!

Ника обступили его ребята, обнимали, хлопали по плечу, что-то браво рапортовали, широко улыбаясь (при этом вытягиваясь в струнку и отдавая честь), а потом, расплывшись в широкой улыбке, заключали в объятия. Он видел вокруг такие знакомые и родные лица — Пинолли, Кули, всюду следовавший за погибшим Грокком и чудом выживший в том последнем абордаже, Ваэрли, так же как и Ник, прошедший через некий облегченный и немного упрощенный вариант полной клановой модификации, которую делали офицерам регулярного флота Лузитании… но его глаза искали совершенно другое лицо.

— Пинолли, а где Страшила? — наконец, не выдержав, спросил Ник. И вокруг тут же воцарилась полная тишина. Все вокруг молча смотрели на Ника.

— Такое дело, капитан, — вздохнув, произнес бывший кап-сержант. — Она улетела…

Глава 12

— Нет, — твердо сказал Ник. Советник молча окинул его спокойным, даже каким-то скучающим взглядом, а затем негромко поинтересовался:

— И можно узнать почему, офицер?

— А то вы не понимаете, советник, — сварливо отозвался Ник.

— Да, я не понимаю, — жестко произнес Стакал. — Не понимаю и не могу понять, почему офицер Великого дома, уже несколько лет командовавший картографическим крейсером, действовавшим в дальнем поиске в отрыве от эскадры, а также отлично справившийся с должностью «Голоса Главы» в период кризиса и… лично убивший Главу враждебного клана, отказывается от чести быть выдвинутым на должность Главы Великого дома? Вот хоть убей — не понимаю.

— И вам не стыдно, советник? — грустно усмехнулся Ник.

— Нет, — спокойно ответил Стакал. — А за что мне должно быть стыдно?

— За то, что вы очередной, уж даже не помню какой, раз пытаетесь мною манипулировать?

— Хм… — Стакал задумчиво покачал головой. — А что, этого надо стыдиться? Я манипулирую офицерами клана, советом Великого дома, адмиралом Гуроном… ну, пытаюсь по крайней мере, как, кстати, и он мной, СМИ, своими помощниками, инженерами, финансистами, да вообще — уймой народа. А вот когда я пытаюсь проделать нечто подобное с тобой, меня должен охватывать жгучий стыд. Так, что ли?

Ник разозлился. В первую очередь на себя. Блин, нашел чем пристыдить такого прожженного типа, как советник Стакал. Да и за что? Или сам Ник никогда не манипулировал людьми? Три раза ха! Управлять экипажем из двух сотен человек, почти по году мотающемся во Фронтире, и без психологических манипуляций? Покажите мне того фантаста, который скажет, что он это сделает!

Конечно (и Ник знал это наверняка еще по своей земной жизни), есть твари, для которых манипуляция людьми не технологический процесс управления ими, а источник получения личного удовольствия. Такие и в маленьком коллективе типа бухгалтерии или IT-отдельчика на пять человек сумеют развернуть такие интриги и страсти — мама не горюй. Всех со всеми перессорят, кого-то доведут до истерики, а кого-то до регулярного алкоголизма, а потом погрузятся во всю эту бурю эмоций и будут впитывать ее всей кожей, получая наслаждение.

Нику про таких рассказывали, да и сам встречал — была у них одна такая в группе. И вот что интересно, на вид — ни кожи ни рожи, а как все закрутить умела. Подойдет, поговорит так участливо, повздыхает вместе с тобой, а когда отойдет — ты уже злобой по отношению к своему лучшему другу пышешь и кушать не можешь, пока ему как-то не подгадишь. Подгадишь — и так тебе вдруг противно становится, что бежишь, куда глаза глядят. А когда возвращаешься с раскаянием и искренним желанием извиниться, то видишь, как от твоего лучшего друга как раз только что отскочила эта сука. И все — хрен у тебя что получится, только еще больше переругаетесь. Она же где-нибудь неподалеку маячит, и глаза у нее такие участливые-участливые, ну так за них обоих переживает… Долго она их группу так тиранила, пока по каким-то причинам из универа не ушла. А сколько пар развалила — жуть. И потенциальных, и уже семейных. И ведь никто так до конца и не догадался, отчего у них эти два курса все наперекосяк шло. Ник уже здесь только начал такие вещи понимать, после того как ему Лакуна кое-что рассказал, показал и несколько примеров привел. А уж потом до многого и сам дошел. На «Кокотке».

— Слушайте, советник, вы же прекрасно понимаете, что я еще не готов к тому, чтобы играть в Великом доме Корт хоть какую-то роль, кроме роли вашей марионетки. А марионеткой я быть не хочу. Есть же у вас на примете люди, которые справятся с должностью главы намного лучше, чем я. Вы сами, например, или Аларика. Она… она великолепный офицер. Ну зачем вам я? Я же чужак. Ваши люди же ушли с Лузитании не только потому, что вас изгнали, но и потому, что вы хотели сохранить в неизменности свои традиции, свои ценности, свое право решать, кто свой, а кто — нет. Так вот я не ваш. И это всем известно. Меня не примет никто.

— Никто? — усмехнулся советник, а потом азартно предложил: — А давай проверим?

— Что? — недоуменно спросил Ник, но Стакал, не слушая его, на мгновение выпал из беседы, явно соединяясь с кем по Сети. С кем — стало ясно уже через пять минут.

— Вызывали, советник? — уточнила Аларика, переступая высокий комингс каюты.

— Да, — кивнул Стакал и сразу же взял быка за рога: — Аларика, вы работали с Ником довольно долгое время. И вы являетесь одним из самых влиятельных членов Совета офицеров клана. Так вот я бы хотел знать — как вы относитесь к тому, что я буду рекомендовать на Совете клана избрать Ника новым Главой?

— Главой? — Аларика развернулась к Нику, окинула его цепким взглядом, задумалась, потом усмехнулась и твердо произнесла: — Конечно, поддержу!

— Что?! — Ник вытаращил глаза и вскочил на ноги. — Что?.. Аларика, но… черт… блин… да кому, как не тебе, знать, что я совершенно не способен быть Главой Великого дома. Да в клане нет ни одного офицера, более неспособного на это, чем я. Ты же сама отрабатывала все те документы, по которым… ай, да что там говорить!

— Если ты, Ник, считаешь, что Главы сами, лично, проводят аналитику всей поступающей в клан информации, сами составляют доклады, рассылающиеся по первому списку, сами готовят несколько вариантов планов развития и планов действий на ближайший и последующие периоды, короче, единолично готовят принятие решений, а уж только затем принимают их — то ты глубоко ошибаешься. Дело Главы — принять решение, либо выбрав его из подготовленных вариантов, либо предложив свое, и добиться его выполнения. То есть работа Главы клана — это то, с чем ты уже сталкивался, будучи «Голосом», и должна сказать, что у тебя неплохо получалось. Особенно добиться.

— Ты это серьезно?

— Да, — спокойно кивнула та. Ник ошеломленно опустился на кресло. А Стакал, злорадно усмехнувшись, пообещал:

— Подожди, это еще не все.

И действительно, это было еще не все. Потому что спустя минуту в каюты советника ввалился Трон. И сразу получил «в лоб»:

— Рирген, вы влиятельный член Совета офицеров Великого дома Корт, племянник нашего прежнего Главы, человек, имеющий право сегодня, после того как мы имеем твердые доказательства гибели прежнего Главы, претендовать на его пост. И я хочу спросить вас — как вы относитесь к тому, что я буду рекомендовать на Совете клана избрать Ника новым Главой?

Трон развернулся к Нику, окинул его жестким взглядом и, развернувшись к Стакалу, мотнул подбородком в сторону Ника:

— Этого, что ли?

Советник с достоинством кивнул.

— Ну… от моей эскадры он в той безымянной системе улизнул классически. И в кругу заставил попотеть… — Трон задумчиво потер щеку. — Да и то, как он вырвал кадык Таибрену, — дорогого стоит. Что ж, я — только «за».

— Да вы что? — с дрожью в голосе прохрипел Ник. — С ума, что ль, сошли?! Да какой из меня Глава?! Да я вообще… я собираюсь уйти из клана, вот!

В каюте советника повисла напряженная тишина.

— Что ты сказал? — свистящим шепотом переспросил Трон. Но Аларика сделала шаг вперед и положила ему ладонь на плечо. Рирген вздрогнул и чуть расслабился. Но чуть.

— И можно ли узнать почему? — холодно спросил Стакал.

— Я… мне надо отыскать Трис, — глухо произнес Ник. — Вы тут все перечисляли, что я такого успел натворить. Так вот я сумел сделать это только потому, что у меня была команда — Трис, Акринен, гра Ниопол, Грокк… А потом… А теперь их нет. И… короче, не тяну я на Главу. Я в этом уверен.

В каюте снова на некоторое время повисла тишина, но уже не такая напряженная, и первой нарушить ее решилась Аларика.

— Ник, я понимаю все твои опасения, и ты прав, все твои успехи не только твоя заслуга, но и работа твоей команды. Но почему ты включил в свою команду только тех, кого уже рядом с тобой нет? А Ваэрли? А Пинолли? А остальные твои ребята? А я, в конце концов? Ты что, отказываешь мне в том, что я вхожу в твою команду? — Последний вопрос в устах девушки прозвучал весьма сердито. Ник смутился.

— Нет, конечно, нет. Конечно — ты тоже моя команда, но… — Тут он запнулся, потом упрямо вскинул голову и закончил: — Понимаешь, в чем дело, Аларика, я… я пока не уверен, что ты только моя команда, а не чья-то еще.

Девушка усмехнулась.

— Вот как? — Она вдруг задумчиво подняла руку и намотала локон на палец. — Скажи-ка, Ник, а ты всегда и везде работаешь только со своей командой?

— Ну да.

— А как же Дакрит? Он был только и абсолютно твоим и больше ничьим?

Ник замер, поежился, потом пожал плечами.

— А парни из твоего экипажа? — продолжала Аларика. — Вот скажи, разве, если бы они отказались от клятвы верности клану, ты бы не взял их в экипаж?

— Нет, ты что?! — вскинулся Ник. — Да мне было совершенно не важно…

— Но они почему-то до сих пор не отказались от него. Значит ли это, что они не твоя команда? Ну, или, как ты выразился не только твоя команда?

Ник молчал, не зная, что ответить на эти слова. Аларика некоторое время сверлила его взглядом, а затем медленно произнесла:

— А теперь, Ник-землянин, твоей командой хочет стать целый клан. Почему ты нас отвергаешь?

Ник стиснул зубы так, что по обеим сторонам рта вздулись желваки, потом тряхнул головой и решительно произнес:

— Хорошо, давайте начистоту. — Он повернулся к советнику. — Я не верю, что вы действительно считаете меня лучшей кандидатурой на пост Главы, Стакал, и вижу только одну причину тянуть меня на это место. Вы собираетесь продавить через меня какое-то не слишком популярное решение, а потом просто меня слить и либо самому сесть на место Главы, либо поставить кого-то более подходящего. Или это не так?

Все трое находящихся в каюте офицера клана Корт переглянулись и… расхохотались.

— Ник, Ник… — покачал головой советник. — Ты, оказывается, до сих пор совершенно не представляешь себе, что такое Глава. Ты что же думаешь, его вот так просто можно менять, когда кому вздумается?

— А кто помешает-то? — сердито буркнул Ник.

— Все.

— То есть? — не понял Ник. Стакал тяжело вздохнул и, повернувшись к Трону, мотнул головой в сторону Ника.

— Ну ты хоть ему объясни…

Рирген покачал головой, будто говоря: «Ой как все запущено», после чего тоже вздохнул и, сложив руки лодочкой, начал:

— А ты не подумал, почему же в таком случае мы все эти десятилетия жили без Главы? И почему тогда тебя сразу не сделали Главой, а утвердили всего лишь «Голосом Главы»? Зачем нам все эти заморочки, если мы, по твоему мнению, может менять Главу, будто перчатки? Раз-два — и получите нового.

Ник смущенно потупился. Да… в свете всего этого высказанный им вариант выглядел как-то не очень достоверно. Между тем Трон продолжил:

— Начнем с того, что сместить Главу не способен никто. То есть как только тебя изберут Главой на Совете клана, в котором, кстати, участвуют все члены клана, ты получаешь этот титул пожизненно.

— Это как? Как император, что ли? — озадаченно спросил Ник.

— Я не знаю, кто такой император, — терпеливо ответил Трон, — но я думаю, тебе должно быть понятно, что такое «пожизненно». Или это тоже надо объяснять?

— Нет, — сердито буркнул Ник, сердясь, впрочем, больше на себя, чем на кого-то другого. — Не надо.

— Тогда что тебе непонятно?

Ник пожевал губами.

— Как я понял, сместить Главу никто не может, так?

— Да.

— А убить?

— Ну… — Трон вскинул очи горе, минуту подумал, нехотя кивнул: — Теоретически — да.

— Вот! — вскинулся Ник, но, как выяснилось, Трон еще не закончил.

— Убить — можно, но этот убийца сначала должен прорваться через все системы безопасности, уничтожить всех офицеров клана, всех бойцов, да вообще всех членов клана от детей до стариков, потому что любой из нас будет защищать Главу до последней капли крови.

Ник удивленно воззрился на него.

— Эй, подожди, а если… если Глава — придурок или сволочь?

— Ну… у нас все-таки титул Главы не передается по наследству, — усмехнулся Стакал, — поэтому кандидаты на его получение имеют возможность зарекомендовать себя. Так что это клану почти не грозит.

— А как же ваш прежний Глава?

— Во-первых, я сказал «почти», — слегка поморщившись, уточнил советник, — абсолютной страховки от дурака человечество еще не придумало. Ну и во-вторых, прежний Глава все-таки не был придурком. Сволочью — да, но это среди высших руководителей почти правило. А придурком — нет. Его просто переиграли. Сыграли на слабостях, на гордыне, но должен сказать, ему действительно было чем гордиться. Да и наш Уход был бы куда более успешным, если бы Глава довез до нас свой искин.

— Но его же убили, причем свои же! — воскликнул Ник. — Я же видел — его убили в круге, и сделал это его собственный охранник.

— Его убил предатель, — вмешалась в разговор Аларика. — Извини, Ник, нам пришлось снять с тебя матрицу воспоминаний без твоего разрешения. Все-таки это касалось клана…

Ник озадаченно посмотрел на девушку, а потом удивленно спросил:

— То есть его убили не в круге?

— Нет, — мотнула головой девушка. — Там не было никакого круга. Тебе же сказали, что Главу защищают до последней капли крови. То есть его можно вызвать в круг и набить ему морду, можно вызвать на Совет офицеров и прочистить мозги, можно вызвать на общий Совет клана и двумя третями голосов заставить его отказаться от каких-нибудь его планов, но убить… Такие случаи в истории, конечно, случались — люди слабы, даже клановцы, и иногда их властолюбие или самомнение заводят их на кривые дорожки, но… За всю историю клана Корт было предпринято семь попыток убить Главу — естественно, я имею в виду только те случаи, когда заказчики убийства находились внутри клана, в войне Главы гибли куда чаще. Четыре из них оказались успешными. Но во всех четырех случаях заказчики не достигли своей цели. Более того, все они также были убиты. Казнены. И это за полторы тысячи лет.

— Пять, — внезапно вмешался Трон. — И один добился.

— Ах да — Гаслей Орниор, — согласно кивнула Аларика. — Точно — он добился.

— Ну вот… — воодушевленно начал Ник, но его воодушевление было тут же остужено окончанием речи Аларики.

— Он хотел просто убить Главу. Вот просто убить, безо всякой цели. С мозгами у него оказалось не в порядке. Прославиться таким образом захотелось. Поэтому — да, несмотря на то что его самого грохнули сразу же, как только он сделал выстрел — он добился того, чего хотел. Один из всех. За полторы тысячи лет. Остальные — нет.

— А там, на курьере…

— Там было убийство. А потом его охранник, покарав убийцу, начертил круг и положил туда тело. Это был просто ритуал. Наша душа радуется, когда мы уходим в Бездну из боя. И так часто делают для тех, кто ушел по-другому. То есть сейчас уже не очень часто — медицина уже на другом уровне, но делают.

Ник задумался, а потом осторожно произнес:

— То есть то, что я видел своими глазами…

— А что ты видел? — усмехнулся Стакал. — Несколько мертвых тел и грубо очерченный круг? Вот. Посмотри еще. — И в сети Ника замигала иконка принятого файла.

Ник быстро открыл его. Это оказались видеозаписи нескольких похорон. Вернее, смертей. Большинство героев этих роликов было очень старыми людьми, но по окончании основных событий картинка оказывалась очень похожей на ту, которую они с Трис и гра Ниополом наблюдали в рубке потерпевшего крушение курьера. Ник молча просмотрел несколько роликов и закрыл файл. Вот черт, а как все было логично! И он еще тогда гордо завил Трис: «Я уверен, что так и было. Я знаю лузитанцев. Я жил среди них…» Идиот!

— То есть Главе можно набить морду, но вот убить его ни в коем случае нельзя? Смешно… А если он все-таки окажется полным уродом? Или сойдет с ума? Ну вот так случится — тогда что?

— Значит, ему будут бить морду каждый день, — хмыкнув, пояснил Трон. А потом вздохнул: — Ник, тебе же уже сказали — нет абсолютной страховки от дурака. Нет. Но вероятность того, что полный клановый модификант, прошедший школу офицера клана и зарекомендовавший себя настолько, чтобы Совет офицеров признал его кандидатом на должность Главы внезапно, подчеркиваю это, оказался полным уродом или сошел с ума — ничтожна. В этом случае вместе с ним должен также состоять из полных уродов или сойти с ума еще как минимум весь состав медицинского сектора клана. А это невозможно.

Ник задумчиво потерся щекой о плечо. Значит, подставить его, а потом сместить не вариант, во всяком случае, если судить по тому, что ему рассказали. Возможно, врут, но это вряд ли. В конце концов, они же должны понимать, что он может все уточнить у своих парней из экипажа. До Совета клана еще уйма времени — почти двадцать дней. То есть с некоторой осторожностью можно считать, что его главные опасения относительно беспочвенны. Но тогда почему ему все-таки поступило такое предложение? Ну вот не верится ему, что он лучший вариант.

— И все-таки, советник, я не понимаю, почему вы хотите сделать главой именно меня? И более того, почему вы уверены, что это предложение будет поддержано Советом? Ведь уговорить меня согласиться баллотироваться на пост Главы только для того, чтобы на выборах меня прокатили — глупо. Неужели в Великом доме Корт нет никого более подходящего?

Все трое офицера клана обменялись легкими улыбками, а затем Стакал мягко спросил:

— Я хочу тебя спросить, Ник, а что ты собираешься делать, когда найдешь Землю?

— А почему это вас интересует, советник?

— Ответишь ты — отвечу я, Ник, — усмехнулся Стакал.

Землянин задумался. Он уже давно искал ответ на этот вопрос. Несомненно, Ник хотел остановить тех, кто похищал людей Земли и превращал их в заготовки для имплантации разума чужаков. Еще он хотел как-то технологически продвинуть свою планету и не получить при этом ни ядерной войны, ни… ни планеты одиноких стариков, как в том рассказе Страшилы. Но он до сих пор не знал, как этого добиться. Нет, кое-какие прикидки у него были, но именно прикидки. А в таком деле, как Ник подозревал, очень опасно следовать подходу Наполеона Бонапарта: «Главное ввязаться в бой — а там посмотрим», иначе можно быстро получить вместо родной планеты голый оплавившийся каменистый шарик. Поэтому он пока не был готов четко и внятно сформулировать ответ на вопрос советника. А невнятно и приблизительно — тот и сам знал. О своей цели Ник ему рассказывал уже не раз, и не только ему, но и Аларике, а обо всем остальном легко догадаться. Но ведь почему-то, зная все это, он его об этом спросил?

— Я вам уже говорил, Стакал, — осторожно начал Ник, — что у меня есть цель…

Когда он закончил, советник удовлетворенно кивнул.

— Да, мы всё приблизительно так и представляли. И поэтому я хочу тебя спросить — помешает или поможет достижению твоих целей то, что вместе с тобой к Земле придет не один корабль, а целый флот? В составе которого на транспортных кораблях уже будут топливный завод, пустотные шахтерские базы, боевые станции, производственные комплексы, полноценный медицинский комплекс планетарного класса и… многое-многое другое.

— Чт-хо? — изумленно прохрипел Ник севшим голосом. — Что? Вы собираетесь идти со мной к Земле всем кланом? Но… но… но как же так? Но вы же?.. А как же?..

— Нам просто некуда деваться, Ник, — тихо произнес Стакал. — Мы — слабы. А Великий дом Кернет после гибели Таибрена решил окончательно уничтожить Великий дом Корт. Эта атака у Лузитании была только первой ласточкой. Дальше будет значительно хуже. Клан Кернет уже активно ищет наши корабли по всему сектору. И не только корабли. Они ищут Тимперу. И несомненно, найдут. Не знаю когда — через месяц, год или десять лет, может быть и такое, но найдут. И мы не имеем права так рисковать. Поэтому клану нужно место, расположенное как можно дальше от Цивилизованного космоса, где мы смогли бы укрыться. Укрыться и набрать силу, чтобы противостоять врагам. Или просто найти новый дом. Я не знаю, как у нас все сложится в будущем с твоей планетой. Возможно — мы обретем там новый дом. Возможно, нам через какое-то время — через пять лет, десять или двадцать — придется уйти и искать новое пристанище, потому что наши ценности, наши традиции, наш образ жизни окажутся неприемлемы для большинства тех, кто живет на твоей планете. Нет, шанс на то, что это не так, есть — и ты этому пример. Но может случиться и так, что ты окажешься исключением. Однако за эти годы мы сможем не только восстановить или увеличить свой потенциал — численность, число офицеров, число кораблей, накопить материальные ресурсы, но и изрядно продвинуть твою планету. И тогда ее представители появятся в Цивилизованном космосе не как дикари из захолустья, не как некий дешевый ресурс, который кто-то может безнаказанно подгрести под себя, прихватить и использовать, чтобы усилить свою планету, свою республику, империю, короче — себя, а как равноправные партнеры, которым есть что предложить. И есть чем ответить на любую наглость. — Он замолчал.

Ник тоже некоторое время молчал, закрыв глаза и переваривая все только что услышанное, а затем очнулся и слабо качнул головой:

— И ты считаешь, что я помогу клану наладить отношения с моей планетой?

Стакал серьезно кивнул:

— Да, Ник. И поверь мне, я отнюдь не переоцениваю тебя. Я вижу все твои недостатки, но и твои достоинства я тоже вижу. И считаю, что их очень немало. — Тут он улыбнулся. — Ты умен. У тебя неплохо развитый интеллект. Ты способен учиться. Ты стоек. Если ты решишь, что тебе чего-то нужно добиться, ты отодвигаешь в сторону все, что тебе мешает, и идешь к своей цели. Причем не когда-нибудь потом, когда тебе захочется, когда все сложится, когда тебе не будут мешать… а то и помогут… и похвалят… или хотя бы не будут ругать и портить тебе настроение, а здесь и сейчас, и несмотря ни на что. То есть у тебя есть главное — умение пахать и не опускать руки, даже если долго ничего не получается. А еще, — тут Стакал усмехнулся, — ты чертовски везуч. Поэтому должен тебе сказать, что, даже если бы перед нами не стояло задачи найти твою планету и попытаться устроиться там, ты все равно был бы одним из кандидатов на пост Главы. Одним из, конечно, но был бы точно…

Эпилог

Из последнего, четвертого прыжка «Искатель Земли» вынырнул уже внутри орбиты Плутона. Укрывшись под маск-полем, рейдер-линкор плавно, дабы не сильно отсвечивать, погасил скорость и отстрелил шестнадцать многофункциональных зондов. Через семнадцать минут они отошли на такое расстояние, которое позволило развернуть сканирующую сеть и начать сканирование системы. Ник, последние полтора часа буквально извертевшийся в своем капитанском ложементе, выдержал только три минуты, после чего стукнул по сети Ваэрли.

— Ну что там, как результаты?

— Очень похоже, что нашли, капитан, — улыбнулся старший офицер корабля, во время этого рейса по старой памяти исполнявший еще и обязанности картографа. — Звезда — желтый карлик, четыре газовых гиганта, четыре меньших внутренних планеты, между этими группами — пояс астероидов. И главное — третья от звезды планета фонит радиоволнами, что твой квазар. Сейчас… — Он что-то сделал, по рубке разнесся голос покойного Фредди Меркьюри. «We Are The Champions». И Ник вдруг почувствовал, как у него из глаз потоком полились слезы. Он сделал! Он нашел!! У него получилось!!! Но в этот момент со стороны пульта оператора сканерного комплекса послышался удивленный возглас:

— Эх, ты! А это еще что такое?..

Примечания

1

Противокорабельные ракеты.

(обратно)

2

Нерв специальной чувствительности, отвечающий за передачу слуховых импульсов и импульсов, исходящих из вестибулярного отдела внутреннего уха.

(обратно)

3

Ракета дальнего действия.

(обратно)

4

Головка самонаведения.

(обратно)

5

Ускорение свободного падения — ускорение, придаваемое телу силой тяжести, т. е., так сказать, физическое выражение термина «сила тяжести». Обозначается буквой G. Стандартное значение для Земли в приблизительных расчетах обычно принимают равным 9,8 м/с2.

(обратно)

Оглавление

Пролог

Часть первая

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

Часть вторая

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg