«Бабочка в янтаре (СИ)»

Бабочка в янтаре (СИ) (fb2) - Бабочка в янтаре (СИ) 2051K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Александр Викторович Руднев

Руднев Александр Викторович Бабочка в янтаре

Утратив души и тела,

Мы стали тенью во плоти,

Творцами вашего пути,

И этот путь покроет мгла.

Часть первая Экзамен

Глава 1

Роман рассеянным взглядом смотрел на монитор, стараясь ни о чем не думать. Одна и та же картинка несущегося навстречу космоса порядком его утомила. Прошло всего два с половиной астрономических часа вахты, а он готов уже надеть видеошлем и насладиться любимой музыкой, или посмотреть какой-нибудь старый фильм, коих на «Прометее» всегда было в избытке. Нередко именно так Роман и поступал в самый разгар своей смены, включая маяки на переборках, предупреждающие о приближении кого-то из экипажа.

Это вовсе не означало, что второй помощник капитана грузового космического тягача «Прометей» двадцативосьмилетний Роман Игнатов был легкомысленным любителем развлечений, которому нельзя поручить ответственное дело. Он прекрасно понимал, чем чревато отсутствие контроля за курсом и за работой сенсоров. Однако они уже десятые сутки приближались к очередной расчетной точке, замедляя скорость, и опасность столкновения была минимальна, к тому же Игнатов сам проверял перед рейсом навигационные и защитные системы и был в них уверен на все сто, как и в своем таланте навигатора.

Исключительные способности к анализу макропространства и астрофизике Роман проявил еще в школе на Галилее. Потом — пятилетние курсы навигатора, и вот — он здесь.

Вся его жизнь протекала ровно, как по маслу, словно, кто-то опекал его свыше, впрочем, это порой и тяготило. Вторым помощником капитана Роман Игнатов стал быстро и без особых усилий, хотя знал, что такой шанс другие ждут не один год.

Между тем, несколько месяцев полетов к планетам системы «Хронос-25» показали, в том числе и ему самому, что должности он достоин. Роман мог за секунду оценить обстановку и дать правильную команду компьютеру, что помогало избежать серьезных проблем экипажу, и не раз. После первого же рейса ему поручили рассчитывать курс, правда, не без помощи старшего навигационной группы Свана Мельена.

Роман закрыл глаза и откинулся в кресле, погрузившись на несколько секунд в свои мысли, не заметив, как переборка бесшумно раздвинулась и в каюту вошел человек.

Спустя мгновение, почувствовав чье-то присутствие, Игнатов едва не вскочил с кресла, увидев невысокую фигуру склонившегося над монитором седовласого Мельена. Главный навигатор «Прометея» уже пятнадцать лет служил на корабле и пользовался непререкаемым авторитетом мастера своего дела. Если речь шла о контроле за полетом, он не доверял никому, даже капитану, появляясь в рубке управления в самое неподходящее время, изучая звездные карты и отчеты о полете. На Романа Мельен смотрел с легким раздражением, воспринимая его как неоперившегося птенца, возомнившего о себе, Бог знает, что.

— Спим на посту. — Не отрываясь от экрана, спокойно произнес Мельен.

Иногда, один на один, он позволял себе фамильярность в отношении Игнатова, несмотря на более высокий должностной статус последнего. Роман немного смутился от неожиданного появления дотошного коллеги, но скоро взял себя в руки.

— А Вы, Сван, видимо, хотели меня подменить раньше времени? — усмехнулся он. — До Вашей вахты еще три часа, можете отдохнуть.

Мельен поморщился, не оценив шутку, и взял магнитный карандаш, которым начал молча строить фигуры на навигационном стекле. Через пятнадцать минут скрежетания, наложив траектории, он покрылся испариной, хотя в рубке было прохладно. Опершись на спинку кресла, Мельен побагровел.

— Господин второй помощник, — прошипел, наконец, он, обращаясь к наблюдавшему за ним с неподдельным интересом Роману, — Вы давно проверяли курс?

Игнатов скорчил гримасу недоумения.

— А что, его нужно проверять каждую вахту?

— Если нужно, то, каждый час!

Мельен достал откуда-то смятый платок и стал протирать им свой морщинистый лоб.

— Пригласите капитана в рубку, — выдавил он.

— Зачем? — Спросил спокойно Роман и почувствовал, как дыхание участилось.

Было видно, что старший навигатор едва сдерживал эмоции, покрываясь испариной.

— Зови капитана! — Прохрипел он, сверля выпуклыми глазами Романа. — Мы сбились с курса!

Сван Мельен тяжело опустился в кресло и, закрыв глаза, откинул свою седую голову на подголовник.

— Но как же так? Ведь такое не могло случиться! Просто невозможно! Кто рассчитывал траекторию?

Габриэлян вскочил с кресла и схватился руками за голову. Если б каюта для совещаний была больше, старший группы по обеспечению Самвел Габриэлян наверняка стал бы ходить из угла в угол, как он обычно делал в дурном настроении, разнося запах пота вокруг. К счастью комната, в которой едва помещался начальствующий состав корабля, была небольшой, и он снова сел, нервно мотая головой, не желая верить в происходящее.

Габриэлян появился на «Прометее» около года назад. Роман слышал, что раньше тот имел сеть закусочных в одном из колониальных поселков на Стексе. Был богат, имел несколько жен в разных уголках вселенной и кучу детей. Однако что-то пошло не так, и после банкротства Габриэлян потерял почти все. Ударившись в бега от кредиторов, он купил должность на одном из грузовых судов за двадцать тысяч галато и улетел на полгода в рейс. Видимо там Габриэляну не понравилось, да и деньги еще остались, только вскоре его представили экипажу «Прометея», да еще и в высокой должности.

— Хватит истерики! — Капитан Роббинс оглядел всех сидящих за овальным столом. — Потом будем разбираться, кто виноват. У кого есть предложения?

Он остановил взор на Мельене, опустившем глаза в стол. Сван виновато изредка поднимал их в поисках поддержки, однако натыкался на холодные лица членов экипажа.

— Господа! — нерешительно начал он, — Я рассчитывал курс сотни раз, и… никогда не ошибался. Я не понимаю, что произошло…

— Может быть, еще раз проверить? — Перебил его Кулагин, возглавлявший группу по вооружению. Он был почти ровесником Игнатова и, видимо, до конца еще не осознавал всю скверность создавшегося положения.

— Я проверял трижды. — Буркнул Мельен.

— Где мы сейчас? — Спросил капитан.

— Где-то здесь. — Мельен ткнул пальцем в карту звездного неба. — Точных координат не знаю. Этот участок не изучен.

— Мы можем ускорить торможение и вернуться по своей траектории?

Все с надеждой уставились на навигатора. Однако Мельен помотал головой. После некоторого замешательства он сказал.

— Для обратного ускорения не хватит топлива.

— Ирония судьбы! — Вздохнул капитан. — Это с пятьюстами тоннами берония на борту.

— Жаль, что у нас нет лучевой установки. — Игнатов понял, что ляпнул глупость.

— Это получается, что мы летим со скоростью в два раза больше световой, черт знает, куда?

Все посмотрели на первого помощника капитана тридцатилетнего худощавого Константина Реуса. Он летел на «Прометее» во второй раз, всегда держался особняком, был немногословен, и, пожалуй, никто из знавших его членов команды, не мог сказать, что видел, как тот нервничает, злится или грубит. Всегда предельно учтив и спокоен.

Роман и не знал, с какого времени появилось правило полетов — на борту всегда должен быть человек Совета Семнадцати. Реус и был таким человеком. Электронное досье на него хранилось в архиве капитана только на время полета, однако и тот мог его открыть лишь по согласованию с представителем Совета и в его присутствии в экстренных случаях. Какие это случаи, нигде не оговаривалось. Все знали лишь одно — у Реуса первый уровень допуска, а это означает, что главный здесь скорее он, чем капитан.

— Мы уже, черт знает, где, — капитан тяжело поднялся с кресла. — Господин Реус, если сможете, свяжитесь с Галилеей. Может, они по импульсу определят наше местоположение.

Роббинс еще раз окинул уставшим взглядом подчиненных, ощутив их тревогу и даже страх.

— Всем по местам! Идемте за мной, — кивнул он Мельену. Тот с готовностью вскочил и, согнувшись, захромал вслед за капитаном.

Пожалуй, на борту не было человека, с которым Том Роббинс прослужил дольше, чем с Мельеном. Так случилось, что тот был рядом в трудные для капитана времена, когда он потерял семью после катастрофы пассажирского звездолета, на котором жена и сын летели к ее родителям на S-27. Роббинс был в рейсе, когда узнал о случившемся, и едва не погубил свою карьеру. Мельен вытащил его из депрессии с помощью каких-то гипнотических примочек, которые освоил еще в юности. С той поры капитан доверял ему практически во всем.

— Что скажешь, Сван?

Роббинс запер дверь своей каюты и жестом пригласил навигатора присесть. Пока тот подбирал слова, неловко усаживаясь на край небольшого дивана, капитан достал из шкафа бутылку с янтарной жидкостью и налил немного в два бокала. Дрожание рук выдавало его состояние.

— Господин капитан, — начал было Мельен, но его собеседник махнул рукой, мол, давай проще. — Том, я все проверил, что-то произошло в самой системе. Сбой компьютера.

Он искал во взгляде Роббинса поддержку и доверие.

— Послушай, друг мой, я ничуть не сомневаюсь в тебе. Будем вместе искать выход из этого дерьма. — Капитан пододвинул бокал Свану и взял свой. — Десять лет вожу с собой. Отличный коньяк. Думаю, теперь в самый раз. Кто знает…

Его прервал резкий звук полиофона, раздавшийся с полки. Робинс переключил сигнал на проектор. В каюте возникла голограмма Игнатова, который все время куда-то оглядывался.

— Господин капитан! Вы должны прийти в рубку!

— Что случилось? — раздраженно спросил тот, но уже стало ясно, что произошло что-то чрезвычайное. Ответить Роман не успел, сигнал прервался.

— Что у Вас? — ворвался в рубку Роббинс.

Находившиеся здесь члены команды молча закивали на монитор главного сенсора, на котором появились очертания космического корабля. По всем признакам это был военный звездолет Корпорации, однако без опознавательных знаков.

— Связь есть?

Игнатов помотал головой.

— Сигнал проходит, но они не отвечают.

— Какой у него курс?

— Он идет за нами, капитан.

— Господин капитан, — раздался спокойный, но твердый голос Реуса, сидящего в центре рубки, — у меня есть секретное предписание на случай подобных ситуаций.

Все повернули головы к нему.

— Каких ситуаций?

— Встречи с неопознанным объектом в космосе при отсутствии связи с межпланетными базами Корпорации.

Капитан не отводил взгляд от монитора.

— Я слушаю.

Реус протянул плоский кристалл Роббинсу, и тот нехотя подошел и взял миниустройство. Включив его, он прочитал текст и посмотрел на первого помощника, а потом на остальных.

— Но ведь, угрозы пока нет.

— Там указано, уничтожить. Не нам решать, капитан. Никаких условий и исключений, не так ли?

Роббинс опустился в кресло за пультом и снова стал наблюдать за летевшим за ними кораблем, следовавшим тем же курсом.

Мельен, нахмурившись, производил какие-то расчеты.

— Он приближается, господин Роббинс, догоняет.

Реус усмехнулся.

— Господа, если вы не выполните приказ, я буду вынужден вас нейтрализовать.

— Это как? — усмехнулся Кулагин, который в юности серьезно занимался рукопашным боем и даже занимал призовые места на Галилее.

Первый помощник с абсолютно непроницаемым лицом сделал странное движение рукой, и Роман почувствовал резкую боль в голове, потом слабость, головокружение. Очнулся на полу, где лежали и остальные.

— Мы поняли! Достаточно! — Крикнул капитан.

— Что это значит, Реус? — Кулагин, пошатываясь, направился в его сторону, но Мельен оттеснил его и прижал к стене.

Судя по всему, представитель Совета владел каким-то устройством, воздействующим на жизненные функции, но почему об этом их никто не предупреждал, и почему, наконец, на самого Реуса это не действовало? Игнатов на миг даже забыл о преследовавшем их корабле. Чертовщина какая-то!

На мониторе высветилось сообщение.

— Это он! Они отвечают!

Все сместились к пульту, злобно поглядывая в сторону сидевшего на прежнем месте побледневшего Реуса.

«Остановитесь и приготовьтесь к стыковке! Вас не тронут! Среди вас представитель Совета, его нужно уничтожить»

Сообщение повторялось трижды. Корабль стал резко приближаться.

— Как он далеко?

— Полмиллиона миль, капитан.

— Дайте мне с ним связь! — Роббинс нажал на кнопку. — Если вы меня слышите, ответьте! Мы сбились с курса, требуется помощь!

Ответа не последовало.

— Капитан! — голос Реуса прозвучал звонко и четко. — Если Вас это успокоит. Нас преследуют пираты. Они лгут. Им нужен корабль. Вы еще не забыли, что у нас на борту и сколько это стоит?

Роббинс исподлобья взглянул на него и прищурился.

— Вы в этом уверены?

— Судя по желанию разделаться с представителем Совета они — наши друзья, — негромко произнес Кулагин, но так, чтобы его мог слышать Реус.

— Абсолютно уверен в намерениях наших преследователей, — тот пропустил последние слова мимо ушей.

— Что мы можем сделать?

— Я же сказал, уничтожить.

— Вряд ли получится, капитан, — вновь вмешался в разговор Кулагин, — если я не ошибаюсь, это «Скорпион» — военная машина. Наше вооружение — рогатка по сравнению с их импульсными пушками. Скоро мы будем на расстоянии выстрела.

— Стреляйте, капитан, — криво улыбнулся Реус, — иного выхода у нас нет.

— Если Вы можете нас контролировать, то Вам и командовать.

Роман заметил, как на лице у Роббинса задергалась мышца.

— Это была крайняя мера. Надеюсь, что больше не придется к ней прибегать. Вы — капитан.

— Отдайте мне то, чем Вы это делаете!

— К сожалению, не могу. — Реус развел руками.

Роббинс едва не зарычал, но взял себя в руки и сел в свое кресло.

— Старший группы вооружения, приготовиться к бою!

— Есть! — вскочил Кулагин и выбежал из рубки, на ходу включая миниполиофон и раздавая команды подчиненным.

— Том, ты же понимаешь, что это самоубийство? — прошептал Мельен, склонившись над пультом рядом с капитаном.

Тот еле заметно кивнул. Навигатор показал большой палец и прикрыл глаза, показывая, что все понял.

— Как ведет себя корабль? — громко спросил капитан.

— Приближается. Триста тысяч миль, командир. — Мельен заметил, как тот весь напрягся.

— Господин, первый помощник, Вы пробовали связаться с базой?

— Да. Результат отрицательный. Нужно направление, а мы его не знаем.

— Не могли бы Вы нам помочь? — капитан указал на кресло рядом.

— Я готов.

Когда Реус уселся в кресло и поднял руки, ожидая приказа ввести команду в компьютер, сзади на него набросился Мельен и скрутил руки ему за спину, а капитан быстро обшарил карманы первого помощника, нащупав в одном из них странный предмет, похожий на магнитный карандаш.

— Свяжите его! — крикнул он.

— С удовольствием! — подскочил Кулагин и легко, сцепив руки Реуса специальной нитью, препроводил его в угол рубки.

— Вы делаете огромную ошибку, капитан! — Спокойно произнес тот.

Роббинс даже не повернулся в его сторону. Схватив полиофон, он скомандовал.

— Огонь не открывать! Залп только по моей команде!

— Будем включать обратную тягу? — спросил Мельен.

— Следуем с той же скоростью, тем же курсом.

— Капитан! Они нас догнали и следуют параллельно, — доложил Игнатов. — Мы получили еще одно сообщение.

— Что там?

— Требуют стыковки.

— Хорошо. Готовьте отсек. Это лучше, чем удар импульсной пушки.

Через полчаса на мониторе, затаив дыхание, они наблюдали, как на борт через шлюзовой отсек прошли пять фигур в скафандрах. Переборка раскрылась. Спустя несколько минут в рубку зашли двое в шлемах. Один из них отстегнул от пояса портативный импульсный резонатор и выстрелил в сидящего в углу Реуса, от головы которого остался лишь дымящийся окровавленный кусок подбородка.

* * *

Егор увидел дикие глаза противника, а потом удар. В глазах сверкнуло и все потемнело. Он интуитивно пригнулся и ушел от второго кулака, летевшего с огромной скоростью, а затем отскочил и перекатился в кувырке на другой конец площадки. Кто только придумал этот зачет? Здоровенный детина лупит щуплых учеников почем зря.

Придя в себя, он увидел, как стокиллограмовый мускулистый мужик в шортах в прыжке летит на него, выставив вперед ногу. Хватило доли секунды, чтобы он уклонился и нанес сопернику удар снизу прямо в пах. Тот рухнул на пол, но сразу же поднялся, намереваясь отвесить наглому юнцу оплеух. Настала очередь Егора. Выбрав момент, он нанес серию ударов руками в живот, в поясницу и шею. Все произошло автоматически, неожиданно даже для него самого. Парень еще несколько мгновений стоял на ногах, а затем свалился лицом в площадку.

— Неплохо для начала, — похлопал его по спине тренер Руанда, — еще три боя. Как ты?

Егора пошатывало, но он дошел до раздевалки сам, так и не ответив тренеру. Ничего себе, это оказывается, только начало! И на кой черт будущему сотруднику управления Службы энергетической безопасности умение бить морду?

Егор Астахов уже третий год успешно обучался в спецшколе по подготовке руководителей подразделений СЭБ Корпорации на Галилее. Из своих двадцати пяти лет восемнадцать он постигал науки и уже давно хотел начать службу. Шел период выпускных зачетов и тестов.

Сегодня он дерется на свой десятый зачет. Учеба в целом далась легко, уровень его знаний и навыков оценивали в среднем на девять целых и пять десятых по десятибалльной шкале. После получения образования Егор планировал пройти практику в месторождениях берония на далеких планетах. Предстояло еще два теста, не считая «мордобоя». Если все пройдет нормально, через неделю он отправится на старушку Землю выполнить особое поручение.

Следующий соперник оказался проворнее и в первые минуты изрядно потрепал Егора. Однако и к этому противнику он нашел подход. Вскоре тот уже лежал с вывихнутым плечом и сигнализировал об окончании поединка. В конце концов, он набрал максимальное количество очков, и едва не падал с ног.

Избитым, но счастливым его отвезли домой в сектор Греймонт, где он обитал вместе со своим напарником Роем Тиммонсом на двадцати квадратных метрах жилого отсека.

Егор открыл глаза и поморщился. Возле постели сидел Рой и внимательно разглядывал его лицо. Смутившись, Рой закряхтел и неуклюже приподнялся со стула, пряча глаза. Невысокий и полноватый он иногда раздражал Егора своим любопытством, но вообще-то Тиммонс был неплохим парнем.

Держась за бок, Егор медленно сел на кровати и свесил ноги. В этот момент Рой зашуршал пластиковыми упаковками с искусственными продуктами.

— Завтракать будешь? — донеслось из соседней комнаты, служившей кухней.

Егор нащупал ногами ботинки и направился в туалет.

— Позже.

— Ну, как хочешь, — пробубнил Тиммонс.

Он включил настенный монитор, и в отсеке раздался голос ведущей новостного канала.

«На улицах мегаполиса сегодня невиданное количество людей» — вела репортаж симпатичная брюнетка. «Желающих покинуть Галилею становится все больше…»

Рой переключил на музыкальную программу, и из вмонтированных в стену динамиков полилась приятная мелодия. Он довольно кивнул и приказал монитору прибавить громкость.

Егор смотрел на свое слегка распухшее лицо в зеркало. Он никак не мог привыкнуть к ощущениям, сопровождавшим действие препарата по ускоренной регенерации. Между тем, ссадины уже почти затянулись, а огромная еще вчера гематома на плече имела бледно розовый цвет и практически не болела.

После зачета по рукопашному бою всегда чувствуется опустошение, словно из тебя выбили не только силы, но и мозги. Обычно он приходил в себя лишь через два три дня, приняв несколько доз стимуляторов.

Когда-то много лет назад Егор решил стать сотрудником Службы энергетической безопасности, хотя и не помнил, как это произошло. Кажется, был особенный урок в школе, где каждому раздали маленькие таблички. На его табличке было несколько незнакомых символов. Затем, компьютер выдавал такие же символы рядом с их именами, определяя специальность будущего выпускника.

Иногда Егор пытался вспомнить себя маленьким, но не мог. Ему показывали записи, где он с родителями, которые, со слов наставника, погибли на какой-то планете во время извержения вулкана, когда Егору было два года.

Наставника звали Вахо. У каждого ученика был наставник, который следил за развитием воспитанника. Вахо был немолод, горбат, но силен и терпелив. В день его шестнадцатилетия Вахо попрощался и тихо исчез, оставив в душе Егора тоску, которая вскоре притупилась, а через несколько месяцев исчезла совсем. Его захлестнули впечатления, связанные с постижением науки выживания во враждебной среде.

Учеба строилась по жесткому графику, свободных дней практически не было. Егор получил навыки в области астронавигации, геологоразведки, изучения макропространства, межпланетной биофизики. Примерно раз в месяц их группу забрасывали на Землю, на поверхности которой несколько веков назад после остывания Солнца установились крайние низкие температуры, не совместимые с жизнью.

Еще тогда семьсот лет назад людям удалось сохранить свой вид лишь на международной космической станции, превратившейся через столетия в огромный город Галилею. На Земле он учился выживать без помощи технических достижений цивилизации. Был лишь костюм с подогревом и простейшие приспособления, как то: снегоходы, огонь и сухое топливо. Если условия на других изучаемых планетах такие же, то Егор мог бы продержаться там довольно долго, чтобы провести геоисследования.

— Егор, как тебе это удается? — спросил Рой, откусывая кусок искусственной курицы.

— Ты о чем? — Астахов наконец-то выбрал понравившуюся часть птицы и положил себе в тарелку.

— Ну…это… — Он помахал в воздухе кулаком, имитируя удар.

Егор не любил говорить об этом, во всяком случае с Тиммонсом. Он вообще за эти три года так и не решил, как он относится к соседу по отсеку. Рой поначалу казался ему замкнутым и зажатым. Первое время нормального общения не получалось. Потом тот осмелел и начал даже откровенничать. Они часто гуляли вместе коридорах, шахтах, посещали увеселительные места. Спустя год Тиммонс увлекся галлюциногенами, и когда у них в отсеке побывал представитель префектуры с предупреждением о выселении и об отчислении их из школы (Тиммонс успел попасться с порошком), Егор готов был раздавить соседа, однако тот резко изменился, превратившись в его подобострастного поклонника, что злило Астахова не меньше. По крайней мере, Рой стал избегать злачных мест, и практически все время сидел дома. Как-то он обмолвился, что если его отчислят, то отец отправит его в экспедицию в самую дальнюю галактику подальше от цивилизации.

— Вас что, не учат драться? — спросил Егор.

— Немного. Зачем это связисту?

— У тебя что, проблемы с кем-то?

Рой на секунду опустил глаза, и Егор сразу понял, что у него неприятности.

— Проблем нет, — тихо произнес Рой и принялся за какое-то овощное пюре, точнее за его молекулярную копию.

— Ясно. Можешь не говорить. Как-нибудь покажешь мне своего обидчика.

Рой, казалось, смутился, но лишь на мгновение. Через секунду он уже сменил тему.

— Сегодня выходной. Пойдешь к Экранам?

— Чего я там не видел?

— А тут ты чего не видел?

Помолчав, Егор согласился.

— Прав ты. Надо развеяться. Я только приведу себя в порядок.

Он заметил, что Тиммонс мнется, потирая ладони.

— Я…

— Выкладывай, не темни.

— Я тут недавно с барышней познакомился…

— О! Молодец! Поздравляю, — слегка сыронизировал Егор, наливая себе сок. — Зачем меня зовешь? Погуляй с ней.

Рой улыбнулся.

— У нее подружка есть.

— Предлагаешь развлечься? — задумчиво спросил Астахов.

Рой виновато смотрел исподлобья. Егору даже показалось, что тот именно для него и старался. Он уже с месяц ни с кем не встречался после того, как разругался с девушкой по имени Эрика. По большому счету ничего между ними серьезного и не было, но Егор переживал почему-то. Может, потому что Эрика предпочла другого.

В нижнем тамбуре было безлюдно. Лифт приятным женским голосом пожелал им всего наилучшего и закрылся. На выходе Тиммонс замешкался, словно забыл что-то, но, махнув рукой, двинулся к стеклянным дверям, оглядываясь на Егора.

— Что-то не так?

— Нет, все в порядке, — бодро ответил Рой.

В нос ударил спертый воздух. Уже несколько дней недостаток кислорода ощущался во всех общих коридорах. В жилых отсеках, обычно, стояли нагнетатели, но на узких улочках Галилеи все было иначе.

— Говорят, генераторы запускают реже, — произнес Тиммонс.

— Я слышал. Вроде бы запасы берония исчерпаны. Город живет на резерве.

— Ага. Смотри, — Рой кивнул на колонны людей, растянувшиеся на сотни метров. — Народ улетает.

Они вышли к одной из главных магистралей города и замерли, наблюдая за происходящим. Егор уже видел большое скопление людей, в основном, во время общих праздников и спортивных состязаний. Но теперь было все по-другому. На лицах проходивших мимо жителей читалась тревога и усталость. Мужчины и женщины, держа за руку детей, с небольшими сумками на плечах брели, устремив взгляды куда-то вперед, словно там их ждет лучшая жизнь.

Несколько недель назад на мониторах и электронных щитах появились сообщения Совета об ограничениях, связанных с ухудшением энергетической обстановки. Учащихся школ корпорации, как и сотрудников органов власти, это практически не коснулось. А вот остальным досталось с лихвой. Перебои начались со связью, а затем — возросли цены на еду и кислород. Многим приходилось экономить даже на питании, лишь бы была вода и чистый воздух.

За все годы, Егор не помнил такого. Он слышал, что добыча берония резко сократилась из-за истощения основных месторождений. Нужно было открывать новые, а техники и специально обученных людей не хватало. Особенно после гибели пяти экспедиций на Тессе.

Егор повернулся на шум. По краю коридора мужчина катил коляску с сидевшей в ней молодой девушкой.

— Стой! Я потеряла…

Мужчина наклонился к полу и стал что-то искать. Подойдя ближе, Егор заметил неподалеку небольшой светло-коричневый предмет, закатившийся за бортик.

— Вы это ищете? — он протянул прозрачный кусочек девушке, заметив ее странный взгляд, как бы сквозь него.

— Она Вас не видит.

Мужчина взял предмет и положил ей в ладонь.

— Кто это? — Спросила девушка и жестом попросила остановиться. — Как Вас зовут?

Егор вопросительно посмотрел на мужчину, но тот только пожал плечами.

— Соня, молодые люди спешат…

— Все в порядке, — улыбнулся Егор, обратив внимание, как Рой нахмурился. — Меня зовут Егор.

Он прикоснулся к ее руке и почувствовал, что она очень горячая. Девушка невидящими глазами смотрела в сторону. Взяв его ладонь, она положила только что найденный кусочек ему в руку.

— Возьми. Это тебе.

— Что это? — Егор поднес странный подарок к глазам.

— Это янтарь…с окаменевшей бабочкой внутри.

Он где-то слышал о застывшей смоле, хранившей в себе иногда экземпляры древних земных животных.

Девушка неловко помахала им и нажала кнопку на пульте управления коляской. Та дернулась и медленно поехала вперед.

— Соня, постой! Я помогу. — Мужчина поспешил за ней.

— Куда Вы летите? — спросил Егор, но его вопрос так и остался без ответа.

Мужчина догнал коляску и что-то начал строго говорить своей спутнице. В этот момент в Егора влетел плечом какой-то чернокожий парень и, по-видимому, совсем не случайно. Он хотел было ответить, но подбежавший Рой потащил его в сторону.

— Идем, их человек пятнадцать.

Только сейчас он заметил несколько физиономий, готовых кинуться в драку по малейшему поводу. Когда Тиммонс увел Егора к резервной переборке, позади послышались ругательства и наглый смех.

— Не связывайся. Они все равно не изменят своего мнения о тебе.

— Но я ведь ничего им не сделал, — возмутился Астахов.

— Ты остаешься здесь. Этого им уже достаточно, чтобы ненавидеть.

Егор потер болевшую руку и покачал головой.

— Что со всеми нами происходит?

— Парень, тебе срочно надо расслабиться. Идем другой дорогой. — Рой потянул его за рукав.

Они поднялись на лифте к служебной ветке переходов, и благодаря своим личным электронным чипам, вживленным у основания большого пальца левой руки, без препятствий попали на нужный этаж и прошли до туннеля, ведущего к Экранам. По пути им попадались в основном служащие Корпорации в темно синих новеньких комбинезонах, не обращавшие на них никакого внимания. Только один раз их остановил лысый тип с недовольным выражением лица и потребовал пройти проверку на идентификацию.

— Что нужно на служебных этажах ученикам школы?

— Мистер, как Вас называть, не знаю, мы движемся к Экранам, — съязвил Егор, заметив, как тот дернулся.

Тиммонс нарочито покашлял.

— Общие коридоры забиты людьми. Мы решили, что доберемся быстрее.

Внезапно у лысого засигналил полиофон, и только это спасло молодых людей от неприятного допроса. Он просто молча пошел дальше, ответив на вызов, словно их тут и не было.

— Слушай, Тиммонс, я не могу понять, что происходит? Неужели действительно так дерьмово стало жить в этом городе?

Егор поставил на стойку бокал с хайсом.

— А чего тут понимать. Перенаселение. Естественный процесс. Выживает сильнейший.

— Ну, да. Это ты-то сильнейший! А если нас с тобой завтра метлой под зад?

— Я думаю, что этого не произойдет, — смутился почему-то Рой, — надо радоваться, что нас это не коснулось… пока.

— А ты не очень-то сочувствуешь им, — усмехнулся Егор, но приятель только скорчил гримасу, мол, хватит тоски.

По новостям он уже несколько дней слушал репортажи об ухудшающейся ситуации на Галилее, но лишь сегодня, увидев своими глазами масштабы бедствия, ужаснулся по-настоящему. Во время учебы он был все время занят, и происходящее на экране мониторов казалось ему всего лишь чем-то существующим за пределами его жизни, такой интересной и сытой.

Схватив стакан, Егор одним глотком допил мутную жидкость. И так неважное настроение испортилось окончательно.

— И все-таки здорово, что эти безмозглые автоматы заменили на такую красотку, — пропел Тиммонс, улыбаясь подошедшей девушке-бармену.

— Все просто, мистер. Мне платят в два раза меньше, чем стоит обслуживание тупого механизма, — усмехнулась девушка.

Отвлекшись на минуту на другого посетителя, она вскоре снова повернулась к ним.

— Еще что-нибудь?

Егор поднял указательный палец, давая понять, чтобы ему налили еще порцию.

— Егор, скоро откроют Экраны, а ты нахрюкаешься.

— Чего я там не видел. И потом, этого пойла нужно выпить ведро, чтоб хотя бы слегка зашумело в ушах.

Вероятно, услышав последние слова, барменша покачала головой.

Примерно два раза в сутки огромный диск, форму которого имел город, делал оборот вокруг своей оси. В определенное время все развлекательные заведения, находящиеся на стороне, повернутой к Земле, включали внушительные экраны, и взорам посетителей открывалось захватывающее зрелище. Тусклый солнечный свет выхватывал из звездной бездны клочок серой планеты, поверхность которой была во власти снегов и бурь. Время от времени мимо проносились маломерные межпланетные суденышки. В кафе и барах за отдельную весьма не малую плату были оборудованы специальные куполообразные комнаты, в которых можно было наблюдать более масштабную панораму. Защитное поле искажало масштаб изображения, однако делало его более четким и ярким, словно в фильме с эффектом присутствия.

Астахов видел все это тысячу раз, но Экраны всегда тянули его к себе. Он бывал на Земле несколько раз, однако чувствовал привязанность к этой планете лишь вот так, на расстоянии десятков тысяч миль. Даже не верилось, что несколько веков назад она была покрыта зеленью и океанами. А людей было десять миллиардов. Все изменилось.

— А вот и они, — тихо произнес Тиммонс, незаметно кивнув в сторону входа, — светленькая — твоя.

Не успел Егор спросить, как ее имя, как две стройные и симпатичные девушки подошли к стойке и уселись рядом.

— Рой, чего твой друг так смотрит хмуро?

Брюнетка закинула ногу на ногу и наклонила голову.

— Он хороший, только расстроенный, — Тиммонс подмигнул приятелю и положил руку девушке на бедро. — Кстати! Это Хелен, а это — Мари.

Рой незаметно пихнул Егора ногой. Астахов вдруг подумал, что не прочь сегодня напиться. Мари оказалась девушкой милой, все время смущенно улыбалась, пыталась даже поддержать разговор, который, в конце концов, сводился к диетам, косметике, да негодяям мужского пола, к несчастью попадавшимся именно ей. В конце концов, Астахов понял, что надолго его не хватит.

— Тиммонс, — склонился к нему Егор, — ты ведь наверняка, что-нибудь с собой взял?

Тот сначала не уловил, но затем изменился в лице и замотал головой.

— Ты что, идиот? Я — пас.

Однако заметив, что приятель с наглой ухмылкой продолжает смотреть на него, сдался и зашептал прямо тому в ухо.

— Ладно, иди в коридор. К тебе подойдут.

Неуверенной походкой Егор вышел из душного помещения и присел на корточки у стены. Здесь было прохладнее, однако воздух, судя по всему, содержал меньше кислорода. Голова стала тяжелеть. Сколько он так просидел, неизвестно, видимо, даже задремал.

— Ты — от Роя?

Рядом вырос паренек лет тринадцати в затертом сером комбинезоне без эмблем и шевронов.

— Предположим, — Астахов сделал усилие и встал на ноги.

— Пять.

— Чего пять?

— Галато, — парень нервно озирался по сторонам — вот счет.

Егор протянул руку к вмонтированному в стену устройству, и когда монитор запросил номер, он ввел цифры и перевел пять галато на указанный счет. Парень проверил поступление денег и уронил капсулу на пол.

— Это твое.

Когда Астахов поднял пилюлю, тот уже растворился в коридорах.

— Ну, как? — спросил Рой, когда Егор вернулся.

— Порядок.

Девушек у стойки не было. Тиммонс кивнул в сторону туалета, мол, ушли туда, хотя Егора это никак не волновало. Играла ритмичная музыка. Несколько человек сидели за дальним столиком и говорили о чем-то веселом, так как время от времени с их стороны доносился хохот. Экраны уже отключили.

После того, как он проглотил капсулу, началось невообразимое. Сначала Егор стал слышать голоса за спиной, но там никого не оказалось. Еще он помнил, как опрокинул стол, бросил в кого-то стаканом. Потом вокруг были огни, какие-то люди в черном, одного из которых он ударил в лицо. Затем крики, сигнал тревоги и… темнота.

Глава 2

— Что случилось, Марта? — Сит Гудвер почувствовал, как пульсирующая кровь давит виски.

— Я не знаю! — кричала в трубку жена, — возвращайся скорее домой!

Офис Службы по социальным вопросам, где Сит исполнял обязанности специалиста по делам престарелых, располагался в центральном кольце города. Он прикинул расстояние. Нужно пройти семь секторов, чтобы попасть в свой. Это сорок минут быстрым шагом. Бегом — минут пятнадцать.

На бегу он снова связался с женой.

— Доктора вызвала?

— Какой доктор, — всхлипнула она, — у нас нет на это денег.

— Как она?

— Пока стабильно, я дала ей болеутоляющее…

Гудвер прервал разговор. Год назад его двенадцатилетняя дочь Ненси на прогулке вдруг почувствовала себя плохо и потеряла сознание. Тогда они с Мартой еще не знали, что вскоре их ребенку поставят страшный диагноз. Марта ушла со службы и сидела с ней, а Сит разрывался в поисках средств на лечение. Обозначенная сумма была не по карману, но шансов найти более оплачиваемую работу в Галилее с каждым днем становилось все меньше.

Первое время он не находил места и от отчаянья даже хотел наложить на себя руки, но вовремя одумался. Тот злополучный день он старался не вспоминать. Жена с Ненси были в медицинском секторе, когда Сит вернулся домой, прилично накачавшись алкоголем. Какой-то волосатый парень там в баре все время подливал ему, а затем интересовался его жизнью. Когда Гудвер выговорился, тот посоветовал ему решить проблему быстро и безболезненно, и дал ампулу. Сит уже собирался сделать инъекцию. Если бы не звонок Марты… Позже он узнал, что этого волосатого время от времени видели в разных уголках города, а потом какой-нибудь отчаявшийся делал себе укол. Служба охраны общественного порядка даже объявила награду за информацию о нем, только все напрасно.

Так или иначе, Сит, словно, родился заново. Бороться до конца! Теперь это была главная мысль, с которой он вставал и ложился. Желание видеть Ненси здоровой и веселой стало смыслом их с Мартой существования. Сит занял деньги, но собрал лишь половину нужной суммы.

Сегодня утром все было вроде спокойно, но несколько минут назад позвонила жена и сообщила, что девочка потеряла сознание. Чем он мог помочь? Врачи уже давно к ним не приходят, считая Ненси безнадежной.

Он пробрался сквозь толпу людей, идущих к отсекам распределения, свернул в боковой коридор, едва не столкнувшись с пожилой женщиной, раздававшей какие-то карточки. На ходу она сунула ему в руку одну из них, которую Сит машинально положил в карман.

— Ну, как она?

Он осторожно задвинул за собой переборку, видя, как Марта поднесла к губам палец.

— Уснула.

Заглянув в комнату дочери, он тихо подошел к кровати и сел на край. Ненси тут же открыла глаза и улыбнулась.

— Привет, — прошептала она, — все уже хорошо, мне совсем не больно.

— Отдыхай малыш, нужно поспать.

Сит поцеловал ребенка в лоб и поправил термоодеяло. Он гладил ее руку, пока она не задремала.

Вернувшись в комнату, Сит остановился у входа. Жена сидела в кресле и молчала, глядя на него. Ее уставшие глаза уже не выражали ничего. В свои двадцать восемь лет она сильно сдала. От былой красоты не осталось и следа.

— Марта, — позвал Сит, — я свяжусь с начальством.

Она лишь кивнула. Выйдя в столовую и закрыв за собой дверь, он голосом вызвал номер руководителя своего отдела. В воздухе возникла худощавая фигура Геннадия Боркова.

— Да, Гудвер.

— Геннадий! У моей дочери был приступ. Я вынужден был уйти со службы.

Проекция слегка задрожала. Борков нахмурился.

— Не хотел тебя огорчать. Но раз уж ты сам позвонил… — медленно выговаривал он каждое слово, стараясь не смотреть в объектив, — в общем, сегодня пришли списки из Совета.

— Какие списки? — напрягся Сит.

— Через два дня лишатся работы пятьдесят человек. Мне жаль, Сит. Твоя фамилия тоже там.

Руки похолодели, по спине пробежал озноб. Ну, конечно, как же иначе! Он ведь неудобный служащий! Часто отпрашивается, опаздывает, допускает ошибки, так как не высыпается по ночам! Сит опустился на стул и молча отключил связь. Он готов был запустить полиофон в стену. Порывшись в ящике для продуктов, Гудвер достал начатую бутылку с зеленой жидкостью и сделал из горлышка несколько глотков, не заметив, как вошла жена.

Обернувшись, Сит тут же отвел глаза, избегая ее взгляда. Он устал. Поставив бутылку, Гудвер вышел из отсека. Кажется, Марта все поняла, по крайней мере, не спросила. Сначала он подыщет что-нибудь, а потом скажет. Зачем расстраивать. Сит твердил себе, что все получится, хотя и сам в это уже не верил.

Просидев пару часов в баре, он немного пришел в себя и набрал на портативном мониторе свое резюме, которое выставил в общей сети с пометкой «любая работа». Сунув руку в карман, нащупал толстый кусок пластика. Это было приглашение, которое ему дала незнакомая женщина по пути домой. Он, как и многие другие, приглашался в поисках работы и лучшей жизни принять участие в программе по освоению новых планет, пригодных для жизни. Примерно то же самое Сит слышал каждый день по телеканалам, но лишь сейчас, потеряв работу, взглянул на эту рекламу по-новому. Терять ему, по сути, больше нечего, а на лечение Ненси нужны деньги. Решение созрело само собой.

Марта складывала в пластиковый ящик вещи мужа, время от времени останавливаясь и задумываясь о чем-то.

— Хватит тебе так беспокоиться, — Сит бросил в ящик свои ботинки, — обживусь и прилечу за вами.

— Ты уже все решил, — грустно улыбнулась Марта, — от нас ничего не зависит. Дай знать, как долетишь.

Она не разделяла его энтузиазма по поводу полета на неизвестную планету на край космоса, однако его решение восприняла спокойно, понимая безвыходность их положения.

— Папа! Привези мне какой-нибудь камушек оттуда.

Ненси повисла на его шее и крепко обняла.

— Обязательно, — ответил Сит, — если карантинная служба пропустит.

Прощание было коротким, он оставил им все деньги, какие были, сохранив на своем счете только немного на первое время. К тому же билет был бесплатный.

Стенли Кроун за те пять лет, что работал на Корпорацию, не видел такого потока желающих покинуть Галилею. Жил он в секторе Претория с матерью и младшим братом. Учился на курсах службы общественного порядка, а сейчас подрабатывал контролером отдела по распределению. Сегодня Стенли обработал данные уже более сорока человек. Денек выдался «жаркий», и Кроун нажал на кнопку автомата, который, немного подумав, наполнил пластиковый стакан дымящимся напитком. Стенли провел пальцем по меню и заказал у устройства бутерброд, который вдруг выпал из его рук и шлепнулся на пол, чем вызвал его бурное до неприличия негодование.

Подняв глаза, он увидел перед собой худощавого мужчину с вытянутым лицом и редкими слипшимися волосами.

— Извините, — Стенли поднял упавший кусок и бросил его в мусоросборник.

— Меня зовут Сит Гудвер.

Кроун устало кивнул и потянулся за идентификатором.

— Вашу руку, мистер.

Тот провел местом, где был вживлен чип по чувствительной зоне сканера. Стенли несколько секунд внимательно изучал персональные данные. Парню явно не повезло. Больны почки, слабое сердце, да еще специальность такая, что…

— Вы куда-то конкретно хотели полететь?

Судя по всему, мужчина немного растерялся.

— Я думал, что у Корпорации есть для меня несколько предложений, из которых можно выбрать…

— Я не решаю такие вопросы, Вам нужно пройти в восьмой отсек, — отчеканил Стенли заученную фразу, — это там.

Он показал рукой направление.

Восьмой отсек имел среди посвященных дурную репутацию. Там распределяли тех, кто не попал в другие, то есть тех, у которых не было ни здоровья, чтобы выполнять тяжелый физический труд в экстремальных условиях освоения новых территорий, ни востребованной специальности.

Каждый раз, направляя туда мужчин и женщин, Кроун морщился, словно, это он виноват, что у претендента нет шансов на достойную работу, а значит, и жизнь. Самое неприятное было то, об этих людях больше никто ничего не слышал. Может, пристраивались где-нибудь на далекой планете чернорабочими, а может, умирали от мучительных болезней при отсутствии качественной медицины в тех местах, куда они отправлялись.

Видно, Галилея действительно перестала быть безопасным местом для ее жителей, раз они решаются на отчаянные попытки найти свой дом на краю вселенной, подальше от некогда родной остывающей планеты.

Стенли проводил сочувствующим взглядом очередного искателя лучшей жизни и повернулся к аппарату полон решимости все-таки выудить из него что-нибудь съедобное.

— Проходите, прошу садиться.

За широким полированным до зеркального блеска столом в небольшой матовой комнатке с приглушенным светом, лившимся со всех сторон, сидела приветливая худенькая женщина лет сорока и указывала рукой на кресло. Сит улыбнулся ей в ответ, решив, что такой доброжелательный прием сулит большие возможности, и поздоровался. Усевшись в чересчур глубокое, но удобное кресло, он позволил себе расслабиться, однако тут же выпрямился и приготовился к диалогу.

— Сит Гудвер?

— Совершенно верно, — все еще улыбался он.

Женщина внезапно на мгновение застыла, казалось даже, что она впала в транс, однако через секунду снова ожила и принялась нажимать на клавиатуре какие-то кнопки. Ее широкое декольте слегка смущало Гудвера, он даже старался смотреть только на ее руки, между тем, сотрудница отдела распределения не обращала на его неловкость никакого внимания. Через некоторое время она оторвала взгляд от монитора и спросила.

— Мистер Гудвер, а куда бы Вы хотели полететь?

— Понимаете, — он сцепил пальцы в замок, — моя дочь…она больна. В общем…

— Поняла. Что-то поближе?

— Да, — тут же выдохнул Сит.

Она снова нажала кнопки. Ее лицо не выражало ничего кроме заученной приветливости, и как он не старался, но по ее виду понять, что его ожидает, не смог.

— Ну, что ж, есть кое-что. Вот.

Женщина включила настенный монитор и Сит увидел перед собой безлюдную горную местность, несколько строений странной формы, видимо, являлись поселением. Потом аппаратура стала менять слайды, и на экране замелькали шахты, огромные машины, карьеры, улицы небольшого городка, которые Сит видел раньше лишь в фильмах, да в новостях.

— Это Тиберон-16. Находится в звездной системе Омега-Леона. Могу предложить этот вариант. Соглашайтесь. Здесь вполне развитая колония. Планета малоизученная. По данным геологов, там весьма вероятны крупные месторождения берония, а это значит — серьезные прибыли компаний, нуждаемость в рабочей силе и высокая заработная плата.

Женщина говорила четко и внятно. Ее голос завораживал, и Сит даже несколько раз ловил себя на том, что повторяет за ней. Конечно же, он согласен. Разве может быть вариант лучше? Через минуту он был готов любому доказывать, что Тиберон-16 — самая достойная планета из всех возможных.

Оформление проездных и миграционных документов заняло несколько минут. Через полчаса Гудвер уже сидел в зале ожидания и пытался дозвониться до жены.

* * *

Все вокруг завибрировало, Егор почувствовал, как «прыгун» отстыковался от стартового отсека и начал заходить на траекторию по направлению к Земле. В наушнике он услышал голос инструктора Дюбона.

— Всем приготовиться к невесомости. Ремни пристегнуть, сопли подобрать.

Дюбон не отличался вежливостью, однако в подобных операциях ему не было равных, и руководство школы закрывало глаза на его тупой юмор. Егор слышал, что пять лет назад тот вытащил из кратера целую экспедицию, которую ожидал неминуемый конец, не окажись рядом такого как Дюбон.

Пятнадцать курсантов с сосредоточенными лицами строго по инструкции проверяли снаряжение и привязные ремни. На табло у входа в каюту пилотов загорелись цифры — обратный отсчет. Десять секунд, девять, восемь… Вскоре Егор почувствовал, как его внутренности потеряли вес и тело слегка оторвалось от кресла, но ремни вернули его обратно. В эфире снова раздался грубый голос Дюбона.

— Что приутихли, парни? Обделались что ли? Астахов! Почему без шлема? — заорал он.

— Я сейчас, — Егор поймал летающий над головой шлем.

— Была мы моя воля, я бы тебя вообще выпер из школы, — прошипел инструктор, — всем внимание!

После того случая с галлюциногеном, Егора едва не отчислили. Только благодаря успеваемости ему дали последний шанс, однако штраф за побои инспектора Службы общественного порядка в тысячу галато все-таки выписали. Тиммонс потом долго извинялся, между тем, Егор не винил приятеля, не он же ему эту дрянь в рот пихал.

Дюбон говорил громко и четко.

— У каждого из Вас в кармане есть кристалл с заданием. Теперь активируйте его, — он назвал код.

Перед Егором в воздухе повис кусок планеты, потом запись:

Высадка, изучение местности, поиск диких жителей и захват одного из них, доставка его на базу. Квадрат пятьдесят два.

— Введите ваши данные в бортовой компьютер и ждите сигнала пилота, — продолжал инструктор.

Егору выпало нелегкое задание, он даже подумал, что Дюбон лично подобрал категорию специально для него. Захватить дикого жителя без оружия — крайне сложно.

Около трехсот лет назад жители Галилеи узнали, что после глобального похолодания на Земле выжили люди. Попытки переселить их в околоземный город успехом не увенчались. Аборигены истребили экспедицию, очевидно, посчитав ее угрозой. Это были уже не те люди, которые когда-то улетели жить в космос. Это были настоящие дикари, говорившие на непонятном языке, ведущие совершенно немыслимый образ жизни. Они жили племенами глубоко под землей, выходя на поверхность лишь на охоту в самые слабые морозы.

Решение об уничтожении диких потомков землян Совет так и не принял, несмотря на то, что эта идея была весьма популярна у жителей мегаполиса. Теперь Земля была в распоряжении различных служб Корпорации, использовавших планету и ее обитателей в учебных и научных целях.

Раньше Егор высаживался на Землю, но в составе группы в качестве ученика и помощника. Полученный опыт по захвату дикаря он должен был применить сегодня на практике.

Пилот объявил готовность номер два — дистанция сто миль. «Прыгун» задрожал, появился свистящий звук. Вскоре тряска прекратилась, появилась гравитация. Один из курсантов отстегнулся и направился к выходу. Во время посадки Егор услышал странный скрежет, а потом жуткий стук. Курсанты начали переглядываться.

— Первый пошел! — скомандовал Дюбон. — Все приготовились. У нас возникли проблемы с посадочной платформой. Высадка будет с воздуха.

По салону пробежал ропот. Первому курсанту повезло, он сошел ногами с трапа. Со стороны выхода внутрь ворвались клубы пара.

— На поверхности сейчас разгар слабых морозов — минус тридцать по Цельсию, — термокостюмы — единственная ваша защита, — кричал Дюбон, — следующий, приготовиться!

Машина взревела двигателями и оторвалась от скалы, на которой остались части сломанной платформы. Через пятнадцать минут настала его очередь. Егор чувствовал, как кровь прилила к лицу. Началось!

В лицо хлынул поток ледяного воздуха, и, несмотря на герметичный костюм и маску, он ощутил, как вокруг сжимается жуткий холод. Отряхнув с себя снег, Егор проводил взглядом уплывающий вдаль серый силуэт корабля, а затем стал искать свой рюкзак и санки. Найдя их метрах в двадцати от того места, куда спрыгнул сам, Астахов с трудом, преодолевая ветер, направился к исходной точке. Ноги, несмотря на специальные ботинки, постоянно увязали в снегу и скользили. Пару раз он упал, едва не разбив маску.

Пятьдесят второй квадрат представлял собой скалистую местность с огромным каньоном в центре. Где-то здесь, по сведениям Службы геологоразведки, находится место обитания дикого племени. Тусклый солнечный свет становился все слабее, смещаясь на запад. Нужно сделать остановку на ночь. Скоро температура опустится до минус пятидесяти, и его костюм не выдержит.

Егор включил фонарь на плече и наклонился к саням, где лежала складная лопата. Вырыв в снегу яму глубиной метра три, он стянул в нее санки со снаряжением и принялся устанавливать шатер из теплосберегающего полимерного материала. В центре своего временного жилища Егор водрузил портативный обогреватель, батареи которого хватит на три-четыре дня. Через полчаса он снял костюм и ботинки. Датчик показывал плюс семнадцать. Надев видеошлем и скользнув в теплый спальный мешок, Егор погрузился в виртуальный мир, в котором увидел цветущую зеленую планету и огромные города.

Только через два часа, вспомнив, что пропустил сеанс связи, он нашарил в рюкзаке полиофон. Однако на вызов никто не ответил. Егор пробовал еще и еще — ответа не было. Нужно протестировать прибор. Нет, все в порядке, полиофон исправен. Откуда-то из глубины памяти возникли воспоминания о том, как на Земле терялись геологи, военные и даже курсанты. Сердце выпрыгивало из груди. Только этого не хватало! Его обязательно будут искать. Нужно лишь выполнить все предписания по графику и ждать в условном месте, успокаивал он себя.

До рассвета оставалось несколько часов. Спать не хотелось. Может, просто на этой стороне не было базы связи. Боже! Они есть везде, да и отразился бы сигнал от любого объекта. Получалось, что он не может вызвать спасательный корабль. Однако и спасать его пока нужды не было. Егор немного успокоился и достал заветную фляжку, которую им выдавали перед каждой высадкой, как в медицинских целях, так и для того, чтобы согреть организм в условиях вечной мерзлоты. Сделав пару глотков, он почувствовал, как огонь разливается по телу. Убавив количество поступаемого в шатер кислорода, попробовал заснуть, но все время виделись какие-то кошмары, отступившие лишь под утро.

Сначала Егор не понял, что произошло. Его шатер вдруг стал двигаться, сползая куда-то вниз. Не растерявшись, он включил фонарь и судорожно стал надевать на себя костюм, а потом сбрасывать в рюкзак все подряд, что попадало под руку. Вскоре раздался треск ткани, в палатку ворвался ледяной воздух и огромная куча снега. Он все еще куда-то двигался. Потом удар, Егор почувствовал боль в боку, однако движение прекратилось.

Часы показывали шесть утра земного времени. Астахов пошевелился, вроде цел, правда, сильно болел бок. Осмотревшись, он увидел разорванный рюкзак. После нескольких попыток ему все же удалось дотянуться до своих вещей, вернее, до того, что от них осталось. В снаряжении у курсантов всегда был сканер для диагностирования функциональных изменений организма, который очень бы сейчас пригодился. Ну вот! Еще одна неприятная новость — сканера нет.

Егор прощупал ребра, вроде целые, несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул — нормально. Только через час упорного раскапывания пока еще рыхлого снега он выбрался на поверхность. На горизонте появился мутный свет. Наконец, стало ясно, что произошло. Ночью пошла снежная лавина и потянула за собой палатку. Остановил ее, видимо, каменный выступ, о который он и ударился.

До исходной точки было километров пять, и Егор подумал, что его экзамен может с треском провалиться. Полиофон все еще был пристегнут к руке, однако дисплей подозрительно моргал красным цветом. Ну, конечно, иссяк заряд. С помощью портативной батареи он бы мог решить проблему быстро, только был один нюанс — эта самая батарея погребена под трехметровым слоем снега, и искать ее бессмысленно. Датчик показывал минус двадцать восемь.

Такой Землю он еще не видел. С востока поднималось едва пробивавшееся сквозь снежные тучи солнце, освещавшее белые вершины скал, местами проступавших черными островками камней. Но главное, что угнетало — это зловещая тишина, нарушаемая время от времени порывами ветра. Порой на несколько минут буря прекращалась совсем и мертвое безмолвие давило на сознание так, что Егор готов был кричать, лишь бы был хоть какой-то звук.

Порывшись в рюкзаке, Астахов понял, что выдержит не больше суток. Не было палатки, обогревателя, трех четвертей продуктов, да и много чего еще. Можно для заряда полиофона использовать фонарь, но у него не было соответствующего штекера, а разобрать прибор на таком морозе невозможно. Ситуация получалась паскудная, если не сказать гнусная.

Егор решил двигаться к исходной точке и ждать там, по крайней мере, это шанс вернуться. Через несколько часов солнце снова начнет уходить, идти нужно быстро. Взвалив рюкзак на плечи, он начал подниматься в гору, заметив боковым зрением какое-то движение справа. Могло показаться, подумал Егор, однако в нескольких метрах от него из-под снега вынырнуло нечто, похожее на голову животного.

На курсах он слышал, что большинство выживших животных здесь обитает под землей, а передвигается под снегом. Как-то во время очередной высадки он видел одного из представителей местной фауны. Прямо сказать, зрелище не для слабонервных. Длинное тело, огромные сильные челюсти. Существо выныривало прямо из снега и хватало все, что движется. Животное пришлось уничтожить, поскольку оно набросилось на одного из курсантов.

Сейчас все гораздо хуже. Оружия попросту не было, а голыми руками такого зверя не одолеть. Егор сбросил рюкзак и огляделся. Еще три головы торчало из снега сзади. Из закрепленных на ноге ножен он достал тридцатисантиметровый нож, не очень-то надеясь на его поражающие свойства. Астахов невольно вдруг представил себе, как свора голодных тварей выгрызает его внутренности, вытягивая из живота кишки, и поежился. Сердце бешено стучало, кровь била в виски, словно молот.

Таких животных он еще не видел. Они были мельче того зверя, однако их было четверо, а может и больше. Один Бог знает, что там под снегом. Вероятно, убедившись в своем превосходстве, твари нырнули, и Егор был уверен, стали приближаться к нему. Выбрав направление, он побежал. Ноги проваливались, и бег превратился в неуклюжий шаг, а потом он и вовсе упал, стараясь перевернуться на спину. Первая тварь напоролась на нож и захрипела. Ему не дали подняться. Еще две вцепились в ноги, но костюм выдержал. Они пытались вырвать куски ткани, Егор перевернулся и встал, наступив на что-то рыхлое. Ноги провалились, и он ушел под снег. Сколько продолжалось падение, трудно сказать, однако перед глазами успела пронестись вся жизнь. Последней мыслью был то, что теперь его точно не найдут.

Открыв глаза, он увидел над собой метрах в десяти полоску бледного неба и смыкавшиеся ледяные стены ущелья. Егор знал, что без посторонней помощи из таких ущелий выбраться невозможно. Пошевелив ногами и руками, удостоверился, что цел. Повезло, упал в огромную кучу снега. Он сел и, оттянув маску, сплюнул. Рюкзак, а с ним и последняя надежда, остались там наверху. Наверное, пришло его время. Егор не знал, верил ли он в загробную жизнь. Скорее всего, просто не задумывался, считал, что жизнь будет долгой и интересной. А получилось… Печально! На Астахова внезапно напал дикий хохот. Он буквально заливался смехом, ржал, задыхаясь в припадке. Через минуту он уже рыдал, уткнувшись в колючий снег.

Твари все же повредили костюм, нога кровоточила. Егор попробовал встать, получилось, хотя и с трудом. Осмотревшись, он увидел камень, чернеющий посреди ущелья. Подковыляв ближе, Астахов обратил внимание на какой-то предмет, величиной с карандаш. Это был клочок полимерного материала, из которого был сделан его шатер. Только его палатка была красного цвета, а этот кусок — синего. Значит, здесь до него были люди! Упав на колени, Егор стал искать хоть что-нибудь от цивилизации и… Нашел! След ноги. След не был похож на отпечаток обуви для передвижения по снегу. Он был гладкий без протектора и шипов и вел к камню, где внезапно обрывался.

Егору пришлось повозиться, чтобы сдвинуть камень, благо тот оказался подвижным. Его взору открылась пещера, завешанная тем самым синим материалом. Что это? Похоже — вход, но куда? Он покрылся испариной от догадки.

Осторожно отодвинув ткань, заглянул внутрь, но кроме зияющей черноты ничего не увидел. Луч фонаря осветил острые выступы камней, покрытых ледяной коркой, в пещере было явно теплее, чем снаружи. По крайней мере, датчик показывал минус пятнадцать. Выбор был невелик — погибнуть в вечной мерзлоте или попасть в руки диких сородичей. Егор вдруг вспомнил, что должен был как раз одного из них захватить с собой на Галилею. Неисповедимы пути господни! Теперь еще неизвестно кто кого захватит. Он сделал шаг в пещеру. Мысль о мучительной смерти от переохлаждения страшила его больше.

Пройдя несколько метров, Егор взглянул на датчик — минус пять. Можно снять маску. Дышать стало тяжелее. Тропа сначала вела вниз, а затем выровнялась и стала шире. Между тем, потолок опускался все ниже, и вскоре пришлось пригибаться, чтобы не задеть его головой. Примерно через полчаса Егор вышел к площадке округлой формы, имевшей несколько выходов. Нос уловил едва доносившийся запах дыма. Стало еще теплее, на голову упало несколько капель.

Посветив фонарем во все туннели, Егор выбрал левый. Пройдя несколько метров, он внезапно с грохотом провалился в замаскированную яму-ловушку. Вот и приплыли! В этот раз упал не очень удачно. Потрогав болевшее плечо, почувствовал, как рука стала мокрой. Фонарь погас. Достав из чехла на поясе аварийный светодиод, он надломил наконечник. Яма наполнилась ровным зеленоватым светом. Плечо оказалось здорово разодранным, пришлось даже ввести дозу препарата по ускоренной регенерации, предварительно обработав рану.

Подняв глаза вверх, Егор обмер. На него смотрели три пары глаз, принадлежавшие косматым существам, напоминавшим человеческий облик лишь издали. Один из них что-то говорил остальным на незнакомом языке, похожем больше на лающие звуки.

— Если вы люди, помогите мне! — Его голос гулко отозвался в пещере.

Один из туземцев что-то выкрикнул в его адрес и бросил камень, от которого Егору еле удалось увернуться. Да уж! Люди!

Аборигены о чем-то совещались, а потом ушли. Через несколько минут в яму сбросили веревку.

Выбравшись из ловушки, Егор огляделся. Возле него на некотором расстоянии стояли те же трое с какими-то длинными предметами в руках, на конце которых были привязаны острые наконечники. Один из дикарей, постарше, что-то крикнул, видимо, обращаясь к нему, и слегка ткнул наконечником в ногу. Решив, что тот хочет знать, кто он и откуда, Астахов представился, похлопав себя рукой по груди.

— Егор. Я с неба, — показал он пальцем наверх.

Его новые знакомые молча наблюдали за пришельцем, изредка переглядываясь между собой. Одеты они были в какие-то лохмотья, похоже — шкуры животных, ноги обмотаны чем-то гладким, вероятно того же происхождения. Светодиод исчерпал свой заряд и медленно стал гаснуть. Вынув еще один, Егор заметил, как дикари шарахнулись от него и забормотали что-то, но, увидев, что это всего лишь источник света, подошли снова.

— Мне нужно домой. Проводите меня наверх.

Астахов жестикулировал в надежде объяснить им, что он не собирается причинить вред. Казалось, хозяева пещеры, его понимали. Потом они начали подталкивать его своими палками, давая понять, чтобы он вставал и шел с ними.

С каждым шагом пещера преображалась, и Егор даже засомневался, такие ли уж они дикие — жители Земли. На стенах туннеля появились чашки с горевшим в них каким-то маслянистым веществом. Тропа стала прямой и широкой, кое-где встречались ступени, явно рукотворные. В одном из ответвлений он заметил источник воды — небольшой ручей. Прямо в стенах были выбиты ниши, в которых горели такие же чаши, но поменьше. Боже! Там жили люди. Им навстречу выходили фигуры в лохмотьях, в том числе несколько детей. Тропа упиралась в большой валун, на котором лежал человек, как предположил Егор, главный из них. Человек поднялся и уставился на него, медленно опустив взгляд на кровоточащую ногу. Укус местной твари, очевидно, оказался заразным.

Мужчина показал пальцем на ногу и что-то сказал стоявшей неподалеку женщине. Та дала кому-то указание, и к Егору осторожно стали подходить двое с широкой посудиной в руках. Он отстранился и прижался к стене, но потом сдался. Люди обработали рану чем-то пахучим и тянущимся. Только сейчас Астахов почувствовал смрадный запах, пропитавший все подземное поселение.

Ему сунули кусок, похожий на мясо, однако, понюхав его, Егор вежливо отказался от трапезы, хотя голод становился нестерпимым. Достав из кармана упаковку сушенного искусственного мяса, он предложил дикарям, насыпав на камень пригоршню, и принялся есть. Однако никто к цивилизованному продукту не притронулся. Ну, как хотите! Он принялся осматривать плечо и сделал еще одну инъекцию регенератора.

Наблюдавшая за ним девушка, подошла ближе и что-то спросила. Егор попытался объяснить предназначение препарата, видимо, она это имела ввиду. Девушка переговорила с вождем и жестом позвала Астахова с собой. Тот поковылял следом, провожаемый взглядами ее сородичей.

В одной из ниш лежал старый больной мужчина. Он бредил в забытьи. Девушка подтолкнула его к больному, возле которого сидела маленькая девочка, больше похожая на зверька. Егор осторожно присел рядом. Мало ли какая инфекция? Отодвинув шкуру, он понял, что туземец не жилец. Вся нога его была покрыта язвами, из которых вытекали гнойные массы. Астахов сразу сообразил, что нужна ампутация, хотя, вероятно, уже поздно. Он покачал головой, но приведшая его сюда девушка подталкивала его снова и снова к больному, указывая на карман, где находилось портативное устройство для инъекций.

Ясно! Она хотела, чтобы он поставил укол. У Егора созрел план. Он применил все свои знания языка жестов, объясняя, что ему нужно наверх, домой. Взамен же он обещает вылечить мужчину. Очевидно, поняв его просьбу, девушка замотала головой, однако через некоторое время согласилась. Гарантий никаких не было, и Астахову пришлось довериться своему потенциальному проводнику на слово.

Укол немного облегчил страдания мужчины, и тот открыл глаза. Девочка-зверек вытерла ему со лба пот и взяла за руку. Она что-то лопотала ему в ухо, а он отвечал. Егор тактично вышел из ниши и присел на камень, обдумывая свое незавидное положение. С момента входа в пещеру прошло уже четыре часа. Наверху теперь ночь и сильный холод. Выходить нужно как минимум часов через шесть. Судя по направлению подземной тропы, он находился сейчас южнее исходной точки всего на несколько сотен метров. Это плюс. Однако, где будет выход, и сколько потом идти до этой точки, неизвестно. Это минус. А главное, сдержит ли слово юная чумазая особа в звериной шкуре.

Ощутив толчок в спину, Егор оглянулся. Двое аборигенов пихали его палками, показывая на свободную нишу. Освободившийся отсек, надо полагать. Добравшись до каменной комнатки, Астахов прилег, наблюдая за дикарями, и убеждаясь, что народ этот вполне смышленый и организованный.

Он обратил внимание, что несколько мужчин периодически проходили по тропе, проверяя чашки с огнем и помогая что-либо поднять, унести и сдвинуть. Женщины носили воду в большой котел, под которым уже разгорался огонь. Все были заняты. Мужчин было мало. Егор вспомнил, что в сезон слабых морозов дикари охотятся. Не хотел бы он дождаться возвращения их с промысла.

В какой-то момент он задремал, проснувшись оттого, что его кто-то тряс.

— Что! Что случилось?

Девушка закрыла ему рот рукой. Когда он понял, что к чему, кивнул и последовал за ней. В туннеле был мрак, но дикарка, казалось, видела в темноте. Она схватила его за руку и потащила куда-то наверх. В кромешной тьме, он трижды спотыкался, но хватка у нее была крепкая. Через полчаса, а может через час, девушка остановилась. Егор зажег последний светодиод. Стало значительно холоднее. Значит, они рядом с поверхностью.

— Куда дальше? — Спросил он.

Она показала направление.

— Проводи!

Девушка оттолкнула его, но Егор схватил ее за руку и потянул за собой. Она сопротивлялась, ударила ему по больной ноге. Сдерживая крик от боли, он стукнул ее ребром ладони по шее, поймав бесчувственное тело. Дикарка оказалась совсем легкой. Он выбрался на поверхность, оказавшись почти на вершине одной из скал, окружавших каньон. Солнце еще не показалось. Обмотав лицо пленницы шкурой, чтобы не обморозила, сел на снег.

Все то же пугающее безмолвие. Полиофон «скончался». Неизвестно теперь, что лучше, остаться здесь или вернуться к дикарям. После его выходки там под землей его теперь не ждут с распростертыми объятьями, скорее всего, в том котле и сварят. Время еще есть. Нужно ждать. Тело остывало, появилась дрожь. Прошло еще полчаса.

Наверное, никогда в жизни Егор так не радовался появлению «прыгуна». Посадочные огни он заметил сразу. Нащупав в кармане сигнальную шашку, он взмолился, чтобы она сработала. И она… сработала. Ярко-оранжевую вспышку не заметить было невозможно. «Прыгун» медленно подплыл к нему, обдавая жаром из сопел. Из люка спустили кресло, в которое Астахов готов был вцепиться зубами. Он обвязал девушку и пристегнулся сам, после чего лебедка потянула их вверх.

— Почему, черт возьми, не было связи? — Закричал Егор, когда люк закрылся. — Что происходит?

— Успокойся, парень! Все нормально!

Он заметил ехидную улыбку Дюбона и понял, что это его рук дело. Астахов, сжав зубы, бросился к нему, готовый врезать инструктору со всей силы по улыбающейся роже, однако находившиеся здесь курсанты, схватили его и оттеснили на место.

— Сынок! Ты молодец! Справился! Это была часть задания. Так что все претензии предъявляй авторам экзаменационной программы.

Дюбон покачал головой и отвернулся.

Глава 3

— Ну, что, парень! Пойдем развлекаться?

— Без меня, Рой, — Егор еще помнил, чем закончилась для него последняя вечеринка.

— Да ладно, брось. Ты ведь закончил школу. Все! Понимаешь! Все!

Не разделяя восторгов приятеля, он покачал головой. Впереди был еще один экзамен. Что-то вроде практики. Только, в чем он заключается, курсанты не знали. Для каждого экзаменационная комиссия приготовила свой вариант. Говорили, что всегда было что-то оригинальное. Да и от высадки на Землю Астахов все еще не мог отойти. Балл ему поставили наивысший, только было одно «но» — девушка. Он вроде как обманул ее. Хотя зачем расстраиваться. Ее отмоют, оденут, обучат, дадут работу, короче, превратят в нормального цивилизованного человека. Получалось даже, что он вроде как ее спаситель. Бр-р! Роль спасителя — это уже слишком!

— Слушай, Тиммонс, гуляй один. Мне нужно отдохнуть.

— Как знаешь, герой, — усмехнулся приятель, — надумаешь, звони.

Когда Рой вышел из отсека, Егор включил монитор. Полистав каналы, оставил новости. Пресса сообщала, что город покинуло уже около двух миллионов человек. Так скоро в Галилее закроют половину производств и служб.

Раздался звук полиофона. Он лениво подошел к полке и взглянул на дисплей. Интересно! Раньше директор школы ему на персональный номер не звонил.

— Мистер Астахов, Вы должны срочно прибыть в учебный отсек.

— Но мне вроде бы положена неделя отпуска, — пробормотал он, понимая, что в данный момент это собеседника не волнует.

— Ситуация чрезвычайная. Жду Вас через полчаса.

Связь прекратилась, в воздухе лишь осталась вращаться голографическая эмблема Службы энергобезопасности. Егор почесал голову и взял комбинезон.

Через пятнадцать минут он быстрым шагом приближался к учебному отсеку, причем не один. Со всех сторон собирались курсанты. У одного из них Егор попытался выяснить, что случилось, но тот отмахнулся, мол, сам не знает.

— Хорошо, что Вы здесь, мистер Астахов, — директор повернулся к человеку в ослепительно белом комбинезоне, стоявшему за его спиной и представил Егору, — это Тед Каминский, член Совета по делам науки и образования.

Каминский приветливо улыбнулся и подал руку. Кабинет директора Сунжи был довольно просторный и обставленный недешевой мебелью из далекого прошлого, вернее ее молекулярной имитацией.

Когда люди покидали землю, они взяли с собой образцы растений, минералов, химических элементов и еще много чего. Спустя сотню лет ученые Галилеи изобрели способ искусственного воссоздания естественных объектов. Появилось производство вторичной древесины, продуктов питания, металлов. Сырьем для всего этого были ископаемые, обнаруженные на других планетах. Первое время химические элементы добывали на Земле, но потом с глубоким промерзанием грунта это стало дорогим удовольствием, и добыча сконцентрировалась на нескольких планетах близлежащих систем.

— Давайте присядем, господин Сунжи, — предложил Каминский и энергично направился к столу.

Пока все усаживались, он взглядом изучал Егора. Тому даже стало не по себе. Не часто приходилось общаться со столь высокими чиновниками Корпорации. Каминский на секунду замер, пауза затягивалась, Егор кашлянул.

— Мистер Астахов, мне жаль, что прерван Ваш отпуск, но нам нужна Ваша помощь.

— Кому это нам? — выдохнул Егор, тут же проклиная себя за дерзость.

Казалось, собеседник, даже не изменился в лице. Он был так же приветлив.

— Нам, это Корпорации, жителям Галилеи. Перейду сразу к делу, — он посмотрел на директора, потом на Егора, — найдены крупные залежи берония. Нужен человек, который возглавит делегацию.

— Куда нужно лететь?

— Планета называется Тиберон-16. Это в системе Омега Леона. Неделя полета. Положение осложняется тем, что это частное месторождение. Компания, предложившая контракт, в нашей информационной базе отсутствует. Нужно все проверить и заключить соглашение. Вы понимаете?

— Да, господин Член Совета. Только…

— Что?

— Я еще не закончил школу.

— Это детали. Вам вручат диплом досрочно.

Егор от волнения покрылся румянцем. О таком предложении он и мечтать не мог.

— Господин Каминский, а можно вопрос?

— Конечно, курсант.

— Все как-то неожиданно. Ведь у Корпорации достаточно специалистов с дипломом, чтобы выполнить это поручение…

— Я понял, парень, — Каминский встал из-за стола и стал прохаживаться по кабинету, — ты должен пообещать мне, что о нашем разговоре никто не узнает.

Егору ничего не оставалось, как пообещать.

— Хорошо. Два дня назад на подходе к очередной расчетной точке на дальнем отрезке шестисотого сектора пропал грузовой звездолет с пятьюстами тоннами берония на борту. Поисками сейчас занимается военный флот. Это уже пятый случай. Объявлена ограниченная мобилизация. Большинство специалистов всех служб сейчас на пути к месту последнего сеанса связи «Прометея». Планируется прочесывание сектора максимальным числом кораблей. Это займет месяц, может больше. В школе СЭБ ты самый способный, и принято решение поручить тебе эту важную миссию.

Егор молчал, переваривая только что услышанное. Он буквально засветился, узнав, что его персону так высоко ценят, ни где-нибудь, а в самом Совете. Уже почти герой. Егор даже представил себе, как он важно спускается с трапа межпланетного лайнера во главе делегации…

— Ну, как, парень? Готов? — донеслись до слуха слова.

— Так точно, мистер Каминский! — Егор вскочил с кресла.

Член Совета окинул курсанта взглядом и кивнул.

— Инструкции получите в офисе своей службы.

Тысячу раз Егор фантазировал о своем поступлении на службу после окончания курсов, но произошло все совсем иначе. Складывая вещи в контейнер, он снова представлял себя большим человеком. Как ответственному сотруднику Службы энергетической безопасности ему доверили коды доступа к главному серверу энергощита, что придавало происходящему самый серьезный смысл.

— Ты куда? — На пороге стоял Тиммонс.

— Все, Рой, выхожу на службу. Вылет через два часа.

Приятель сел на край кровати и с завистью посмотрел на него.

— Здорово! А куда?

— Рой, ты же понимаешь, что я не могу…

— Ну, скажи! Я никому…

Егор застегнул контейнер и поместил его в багажный туннель, который есть в каждом отсеке, ввел на мониторе номер рейса и время отправления.

— Ладно. Планета называется Тиберон-16.

— А что там?

— Работа там! Тиммонс! Работа! — Повысил он голос, раздраженный тупостью приятеля.

— Зачем так орать, — казалось, тот обиделся.

Егор подумал, что напрасно психует. Рой — добрый парень, просто… неудачник.

— Прости! Нервы.

Тиммонс вышел из его комнаты и зашуршал упаковками от продуктов.

Астахов даже был рад, что улетает с Галилеи. Рано или поздно это все равно бы произошло. Столько лет в одном и том же отсеке, в этой школе. Видеть одни и те же лица людей, с которыми по-настоящему так и не смог подружиться. Он был уверен, что его ждет сумасшедшая карьера, масса новых ощущений. Все меняется!

В летном отсеке было многолюдно и шумно. Егор прошел к нужной посадочной площадке. У округлой стены стояли ряды кресел, а на противоположной стороне висел огромный монитор, содержащий информацию о рейсах. То и дело звучали полиофоны, напоминая пассажирам о начале посадки. Между рядами парами ходили люди в черных комбинезонах с эмблемами Службы охраны общественного порядка. Егор опустился на свободное кресло и уставился на табло.

— Егор Астахов? — Рядом стоял среднего роста коренастый мужчина лет сорока в таком же комбинезоне, как у него.

— А Вы, верно, Сергей?

— Совершенно правильно, Сергей Братцев. Геологическое управление.

По указанию руководства с Егором летел представитель исследовательского центра, который должен был определить качество предлагаемого продукта. Егор пригласил его присесть. В ответ Братцев покачал головой.

— Пройдусь. Надо домой позвонить.

Астахов понимающе кивнул и взглядом проводил нового знакомого до конца зала ожидания. Странноватый тип. Смотрел как бы не на него, а сквозь и все время приветливо улыбался. В общем, производил впечатление слегка тронутого. Что ж, зато не в одиночестве.

— Все в порядке? — спросил Астахов, когда мужчина вернулся.

— Да, все хорошо, — снова улыбнулся тот. — Когда наш рейс?

Егор удивился. Электронный билет сразу же отображался на персональном файле. Может, господин из исследовательского центра не успел просмотреть его, усмехнулся он про себя.

— Через полчаса объявят посадку.

Братцев сел рядом и огляделся вокруг. Егор с самого начала обратил внимание на широкий нос своего попутчика, отметив про себя, что тот похож на теннисный мяч. Да еще потертые ботинки, которые давно пора выбросить. Сам-то он для такого случая одет был с иголочки. Амуницию берег для выпускного. Теперь диплом в кармане, как и новое пластиковое удостоверение старшего инспектора СЭБ Корпорации, так что тема выпускного отпала сама собой.

Они перебросились парой фраз, однако беседа не складывалась, и оба предпочли молчание до самой посадки.

На входе в ангар собралось десятка четыре пассажиров. Они озабоченно столпились у трапа, ожидая, когда начнется посадка. Вот, наконец, заработал терминал, и люди, проводя по лучу сканера рукой, после подтверждения личности проходили к звездолету. После формальных инструкций, зачитанных приятым женским голосом, звездолет с названием «Молния-515» запустил двигатели.

Каждому пассажиру досталась отдельная каюта метра три на два с отдельным умывальником и столом. Минимум удобств в виде двух комплектов блестящей металлической посуды, свежего постельного белья, небольшого раскладного столика и шкафчика. Прием пищи по расписанию в общей каюте. Для удобства было предусмотрено целых пять туалетов с душевыми комнатами во избежание очереди.

После полутора часов ускорения, голос из динамиков разрешил отстегнуть ремни и свободно передвигаться по кораблю. Егор знал, что сейчас они наберут скорость в тысячу раз превосходящую световую. Изобретение берониевых энергетических блоков позволило заключить в относительно небольшом объеме адскую энергию. С помощью этой энергии и импульсного ускорителя человек перешел на сверхсветовые скорости полетов. Военные же корабли могли перемещаться в десятки раз быстрее гражданских. Это позволило за считанные годы освоить множество более или менее пригодных для жизни планет, однако, в основном использовались их природные богатства. Люди не спешили покидать обжитую Галилею и менять комфорт на тяжелые условия жизни в колониях. Центром цивилизации по-прежнему оставался околоземный мегаполис, где сосредоточены органы власти и основные производства, а, значит, и деньги.

Братцева поселили в соседнюю каюту, но тот, в отличие от Егора так до ужина и не вышел. И что можно делать на шести квадратных метрах? Астахов все это время изучал корабль, побывав почти во всех доступных для пассажиров местах. Посетил оранжерею, комнату отдыха, где можно было смотреть фильмы и информационные передачи в записи, тут же он увидел электронные игры. В коридоре у стены можно было полюбоваться космосом, хотя на такой скорости зрелище особого интереса не представляло.

По внутренней связи объявили время ужина, и пассажиры стали выходить из своих кают, подтягиваясь к столовой. Егор выбрал столик в углу и махнул появившемуся в дверях Братцеву. Тот с дурацкой улыбкой поспешил в его сторону и неуклюже плюхнулся в кресло.

— Интересно, что у них на ужин?

Егор тоже был голоден. Принесли цыпленка, овощи и чай с булочкой.

— У вас не занято?

К столику подошел худощавый мужчина и виновато улыбнулся.

— Пожалуйста, — Егор пододвинулся и освободил часть стола от своих тарелок.

— Сит Гудвер, — представился незнакомец.

— Егор Астахов, а это мой коллега — Братцев Сергей.

Тот кивнул и слегка наклонился к новому знакомому.

— А Вы тоже работаете в Корпорации?

Мужчина ответил не сразу.

— Работал. До недавнего времени.

— Уволили? — спросил Егор.

— Сократили штат.

— И зачем в такую даль отправились?

Следующие двадцать минут Сит рассказывал о своей непростой жизни.

Егору стало жаль парня, он даже пообещал помочь устроиться, если это будет в его силах.

— А вы, с какой целью на Тиберон?

— По службе, — бросил Астахов, тоном давая понять, что это обсуждать не намерен.

— Мне сказали, что там, куда мы летим, вполне благополучно, — Сит явно надеялся услышать подтверждение.

— Возможно, — мистер Гудвер, — возможно. Я не обладаю всей информацией о состоянии дел в колонии.

— Там непросто, — вставил фразу Братцев и, заметив, что взоры теперь обращены на него, добавил, — говорят, что колонии нужны физически здоровые люди, не обремененные интеллектом.

— Вы хотите сказать, что нужны тупые амбалы?

— Вроде того.

— Интересно! Я мне как же быть? — возмутился Сит.

— Успокойтесь. Это ведь только слухи. Вас распределили туда?

— Ну, да.

— Значит, обязательно есть что-нибудь подходящее, — бросив укоряющий взгляд в сторону Братцева, Астахов подумал, что утешать совсем не умеет.

Вскоре все разбрелись по кораблю, кто-то вернулся в каюту, кто-то прогуливался по коридорам. Егор решил лечь спать пораньше.

Сон никак не шел. Надев комбинезон, он вышел в коридор. Свет в отсеках был приглушен, двое мужчин сидели в комнате отдыха и смотрели видеомонитор. Егор прошел до конца коридора и собрался было возвращаться, но внезапно почувствовал слабость. Появилось ощущение, словно, кто-то копается у него в мозгах. Боль в области затылка нарастала так стремительно, что он едва удержался на ногах и оперся о поручень. В противоположном конце коридора Астахов заметил силуэт, но лица разглядеть не смог. Через несколько минут все прекратилось также мгновенно, как и началось. Человек исчез. Егор попробовал идти, его пошатывало, но до каюты он добрался уверенно. Сил больше не было, и он отключился.

Проснувшись, он прислушался к организму. Вроде все в порядке. Поначалу даже подумал, уж не приснилось ли? Потом решил, что вчерашний приступ, скорее всего, связан с переутомлением.

Завтрак он пропустил, поэтому попросил принести пару бутербродов в каюту. Сотрудник столовой — молодой парень, неодобрительно зыркнул на него, но так ничего и не сказав, положил на стол пакет. Умывшись и подкрепившись, Егор вышел в коридор. Весь астрономический день он просидел в комнате отдыха, наблюдая за пассажирами и персоналом, а также пялясь в видеомонитор. Несколько раз обменялся пустыми фразами с Братцевым и Гудвером. Перелет становился скучным и утомительным.

Следующий день Егор провалялся в постели, периодически надевая видеошлем и просматривая музыкальные ролики. К концу суток по внутренней связи объявили прибытие ко второй расчетной точке.

Весь маршрут в зависимости от расстояния состоял из нескольких отрезков, а, соответственно, прерывался в расчетных точках, где навигаторы прокладывали курс с учетом движения небесных тел. Запредельные скорости требовали чрезвычайно ответственного подхода к расчету времени и направления вылета, иначе — неминуемое столкновение с кометой или с чем похуже. Поэтому навигаторами становились лишь самые способные, прошедшие жесточайший отбор.

Подойдя к экрану, передающему изображение снаружи корабля, Егор ахнул. Такого он еще не видел. Из черного пространства на треть экрана как на громадной картине вырисовывалась часть коричневой планеты, освещенной двумя солнцами. Вокруг планеты местами была видна оранжевая дымка, которая время от времени закручивалась в вихри и вспыхивала яркими пятнами, а затем темнела, светлела, и все начиналось снова.

— Красиво! — рядом стоял Братцев, не отрывая взгляда от экрана. — Знаете, как она называется?

Егор вопросительно посмотрел на коллегу и нахмурил лоб, словно, пытаясь вспомнить.

— Мессина. В среднем — пятьсот градусов на поверхности. Мы здесь проводили исследование грунта года три назад.

— Ну и как?

— Робот из сверхпрочного металла выходил из строя через пятнадцать минут.

— Нашли?

— Вы о чем?

— Ну, что искали?

— А-а! Нет, проект свернули. Слишком жарко.

Из-за огромного шара выплыл объект пирамидообразной формы явно рукотворный. Навигационная база. Именно там и готовят маршрут.

— Сколько еще остановок до конечного пункта?

— Кажется, еще одна, — пожал плечами Братцев.

Ужин пришлось отложить в связи со стартом и часовым ускорением. Полет проходил спокойно, однако Егор больше не решался гулять по безлюдным коридорам во время отбоя.

На восьмые сутки «Молния-515» закончила торможение и начала спуск на Тиберон-16. На экранах он выглядел не слишком приветливо, и после посадки это впечатление усилилось еще больше. Воздух был вполне пригоден для дыхания, только сухой и с пылью. На планете время от времени господствовали песчаные бури. Температура в среднем — плюс десять — пятнадцать, минимум источников воды, поверхность пустынная и скалистая. Вновь прибывших также предупредили о магнитных вихрях, вызывающих тошноту и боли в суставах.

— Хорошенький климат. — Усмехнулся Егор, спускаясь с трапа и застегивая теплую куртку. — Нас должны встречать.

Он повертел головой и кивнул на двух высоких парней в серых комбинезонах.

— Наверное, эти.

* * *

Карго шел следом за Тором, самым искусным охотником их племени, время от времени оборачиваясь, чтобы не терять из вида добычу, которую тянули трое юношей, волоча по снегу на санях. Замыкал колонну Гинто. Он должен был в случае чего отразить нападение шитов или охотников из другого племени. Карго досталось нести оружие, и он, связав копья жилами тронга, взвалил их на спину.

Охотники уже двое суток находились за пределами подземного поселения и изрядно вымотались. Одного из юных учеников покусал шит, и нога никак не прекращала кровоточить. Карго знал, если в первые несколько часов рана не затягивается, то дела плохи. Юноша хромал и изредка морщился от боли, но ни разу не попросил остановиться. До входа в пещеру оставалось два часа пути, и Тор объявил короткий привал. Солнце садилось, становилось холоднее. Охотники приготовились к последнему рывку.

— Небо! Небо! — закричал Гинто, показывая вверх. — Летающая коробка!

Укрыться было негде, и охотники, схватив оружие, стали готовиться к сражению. Карго знал, что люди из летающей коробки несут беду. Иногда они привозили лечебные снадобья и пищу, но забирали с собой кого-нибудь из племени, как правило, сильных и здоровых мужчин, иногда просто убивали ради забавы. Без охотников племя погибнет, но, похоже, людей в гладкой одежде это не волновало. Однажды мужчины из племени, живущего на Ледяной Горе, воспротивились и убили несколько человек, прилетевших с неба. Прибыли другие коробки и взорвали Ледяную Гору, все погибли.

Летающая коробка, зависнув на несколько секунд над ними, унеслась прочь. Карго вздохнул, но они еще долго смотрели вверх, ожидая возвращения непрошенных гостей. К входу в родное подземелье подошли затемно. Затащив тушу тронга, охотники плотно закрыли отверстие камнями и снегом, и, пройдя несколько десятков метров, разожгли огонь, так как юному Пату стало совсем худо.

Племя Карго поселилось внутри западного склона Большого Озера две сотни лет назад. Здесь в семье охотника родился и он. С малых лет отец учил Карго владеть оружием и охотиться на поверхности. В пещере было все, что нужно для выживания нескольких десятков человек — вода, корни растений, насекомые, после обработки годные в пищу, и черная маслянистая жидкость, которая хорошо горела, а без огня их ждала бы неминуемая гибель.

Гинто сходил за помощью, и вскоре добычу и юношу доставили в поселение. Уже на подходе к деревне по лицам соплеменников Карго понял, что произошло что-то скверное. Заглянув в хижину своей девушки Весты, он помчался к Большому камню.

Глава племени Хеттат казался обеспокоенным. Перемещаясь от одного края камня к другому, он проклинал небесных людей. В свете пляшущего пламени факела Карго увидел глубокую скорбь и злость на лице Хеттата.

— Что случилось, Большой Отец?

Тот остановился и уставился на Карго, потом зарычал и сел возле камня.

— Садись, Карго! Твоя невеста исчезла.

— Как! Куда?

— Думаю, ее забрал тот, что с неба.

Карго начала бить мелкая дрожь. Он еле сдерживался, чтобы не вскочить и не побежать прочь.

— Мы видели летающую коробку, Большой Отец. Это они? Но, как ты отпустил Весту на поверхность?

— Нет. Ты не понял. Один из них был здесь.

— Что!?

— Его привели сыновья Ранта.

Карго заскрипел зубами.

— Как ему удалось сбежать?

— Веста помогла ему.

Охотник вскочил и быстрым шагом направился к хижине Ранта, но по приказу Хеттата его схватили трое мужчин и удерживали до тех пор, пока он не успокоился. Ночь Карго провел в уединении возле водяного источника. К утру он принял решение.

* * *

— Я — Астахов. Это — Братцев. Полагаю, вы нас встречаете? — спросил Егор у того, что постарше.

Тот секунду колебался, видно не ожидая, что представитель Корпорации будет так молод.

— Вы — представитель Совета?

— А что Вас удивляет? — Егор похлопал того по плечу. — Показывайте, куда идти?

— Прошу сюда, господа.

Мужчины в серых комбинезонах провели их через служебный выход к парковке. Улица встретила порывами сильного ветра и песком, который тут же набился под одежду, в уши и нос.

— Ничего, привыкнете, — осклабился один из сопровождающих, тот, что помоложе, когда они сели в вездеход.

— Сколько же раз в день вы тут принимаете душ? — выплевывая песок, поинтересовался Егор.

«Серые комбинезоны» переглянулись и заулыбались.

— Обычно, это бывает пару раз в месяц, если повезет с водой.

— А что с водой?

— На этой планете ее попросту нет.

Егор заметил, как веселятся их новые знакомые, и больше ничего не спрашивал.

Окна в вездеходе были узкими, и Астахову приходилось приближаться к ним практически вплотную, чтобы разглядеть то, что снаружи. Одноэтажные строения с высокими мачтами, возвышавшимися над куполообразной крышей, едва выступали над поверхностью. Егор слышал, что в колониях дома стараются строить вниз, а не вверх, и подумал, что под куполом может быть подземных этажей пять или шесть. Видимо, песчаные бури здесь действительно норма, решил он, глядя на огромные кучи песка вдоль улиц. Чудный климат!

Через пару часов вездеход подъехал к сооружению, отличавшемуся от остальных лишь наличием ограждения и башни с двумя импульсными пушками. На площадке перед зданием, огороженной трехметровым забором, ветра почти не было. Вдоль стен стояли вооруженные люди в масках. Над входом Егор заметил табличку с названием компании «Фобос».

— Прошу за мной, — к ним подошел еще один человек в сером комбинезоне и повел к лифту. На седьмом этаже по направлению вниз лифт остановился, и гости оказались в огромном сверкающем холле. Звуки бури сюда уже не доходили. Интерьер показался Астахову странным. Такой он видел в сети, когда листал архивы земной истории. Стены и пол отполированы до блеска, с потолка свисает несколько вычурных светильников. Мебель исключительно из темного дерева. По самым скромным подсчетам стоило все это целое состояние.

Человек молча провел их к комнатам, и когда Егор зашел в одну из них, обомлел. Это тебе не конура на Галилее, да еще и с потным соседом в придачу. Размах площади, как и художественной мысли был по истине, достойным восхищения.

— Ничего себе, апартаменты! — присвистнул он. — Пожалуй, здесь можно жить. Братцев! Ты уже устроился?

Из соседней комнаты донеслось что-то вроде «угу». Астахов слегка удивился, что тот не разделяет его восторга, но потом решил, что, вероятно, его попутчик бывал во многих местах, и такое ему не в диковину.

Оглянувшись, Егор вспомнил про сопровождавшего их человека, стоявшего с услужливым видом в дверях.

— Побеспокойтесь о багаже.

— Хорошо. Обед подадут через два часа.

Егор махнул, мол, все понятно, можешь идти. На минуту он даже забыл, для чего их сюда отправили.

Ровно через два часа доставили обед. Он видел раньше, как обслуживали высших чинов Корпорации, но это было выше всяких ожиданий. Все расставили на столе, налили какой-то красной ароматной жидкости, положили столовые приборы. От здешней пищи закружилась голова. Мягкое сочное мясо, скорее всего, натуральное, свежие овощи, приправы, соусы, какие-то хрустящие шарики, и все это он запивал древним напитком под названием вино. Егор даже позволил себе лишнего и откинулся в кресле, поглаживая тугой живот. Посетив ванную, он прилег на шикарную кровать и задремал.

Часы показывали двадцать два тридцать. Егор протер глаза и потянулся. Осмотрев комнату, он к своему недовольству не обнаружил никаких средств связи. Полиофон сообщал об отсутствии сигнала. Отрезанным от внешнего мира быть не хотелось, и Астахов вспомнил про лифт.

Вызвать его не получилось ни с первого, ни со второго раза. Он усердно давил кнопку, однако та никак не реагировала на его попытки. Размахнувшись, Егор ударил по дверям лифта ногой, и… они разъехались в стороны. Заглянув в кабину, он осмелился зайти не сразу. Нажал на нулевой, двери закрылись, но лифт и не думал подниматься.

— Что за хрень? — закричал Астахов, начав колотить по дверям.

Свет внезапно погас. Он и раньше оказывался в темноте, и это никогда не было проблемой. Теперь же Егор испытал такой ужас, что когда через минуту освещение снова зажглось, он почувствовал, как по спине стекает холодный пот, а руки ходят ходуном. Лифт выпустил его через секунду. Егор буквально выполз и сел у стены.

В холле имелось семь дверей в комнаты, и он начал дергать каждую из них по очереди, однако они были заперты. Боже! Он совсем забыл про Братцева!

— Сергей! — позвал Егор и подошел к его двери.

Тишина. Дверь оказалась не заперта. В комнате работал видеомонитор. Братцев лежал на кровати с открытыми глазами. Егор ощутил холодок в районе позвоночника. Лицо его товарища было неподвижным.

— Братцев! Ты живой? — потрогал он его за плечо.

— Ты чего? — резко спросил тот.

От неожиданности Егор едва не отпрыгнул.

— Ты за каким чертом меня пугаешь, идиот?

— Сам ты — идиот. Хватит бродить, иди к себе.

— Слушай, Братцев! Нас заперли! Тебе это интересно?

Тот сел на кровати и свесил ноги. Взяв с пола стакан с водой, сделал несколько глотков.

— Никто нас не запирал. Просто лифт на ночь отключен. У тебя в комнате в ящике в шкафу есть спикерфон. Что нужно, попроси.

— Ты откуда это все знаешь?

— Надо было с прислугой поболтать, — Братцев устало посмотрел на Егора.

— Ладно, проверю.

В шкафу действительно лежал предмет цилиндрической формы с табло и кнопками. Он лег и выключил свет. Вот дурак! Чего всполошился? Егор закрыл глаза. Ночью он несколько раз вскакивал с постели и всматривался в темноту, а затем включил свет и, наконец, задремал.

Разбудил его стук в дверь.

— Мистер Астахов! Вас ждут.

Сев на кровати, Егор не сразу понял, кто его ждет и где, однако, оглядевшись, выругался и пошел в душ.

— Дайте мне пятнадцать минут.

В этот раз лифт послушно открылся и поднял их Братцевым в сопровождении все того же слуги на несколько этажей вверх, где их встретил примерно такой же роскошный холл и комнаты с прозрачными стенами.

— Рад Вас приветствовать, мистер Астахов, мистер Братцев! — в центре одной из комнат у такого же прозрачного стола стоял, расставив руки, уже немолодой мужчина с короткой стрижкой. — Добро пожаловать на Тиберон!

Мужчина представился Тиэном Даггсом. Он приветливо улыбался, и эта заученная приветливость Егора начинала раздражать. В комнате кроме стола, у которого стоял Даггс, был ряд блестящих невысоких шкафов, широкий рабочий стол в углу, кресла, а также несколько комнатных растений в чашах и горшках. С потолка на двух тонких кронштейнах свисал монитор. Кошмарный дизайн, отметил про себя Астахов.

— Чай, кофе, а может, тейхо?

Обстановка Егора слегка смущала, но он старался вести себя естественно.

— Пожалуй, чай.

Братцев пожал плечами и тоже согласился на чай. Господин Даггс медленно налил в чашки темно-коричневый напиток и пододвинул к гостям две стеклянные вазы, имеющих форму звездолетов, с печеньем и какими диковинными бутербродами.

— Простите, что не дали вам позавтракать, но… слишком долго спите, господа, — по его лицу скользнула снисходительная улыбка.

— К сожалению, временные сдвиги сказываются, — такой же улыбкой ответил Астахов.

— Угощайтесь, прошу.

— Спасибо, — Сергей взял бутерброд и откусил кусочек.

После получасового чаепития и пустых светских разговоров Даггс приказал унести все со стола и пригласил их в другую комнату, стены которой внезапно стали матовыми. Все трое сели за круглый стол, на котором по всему периметру были укреплены небольшие мониторы и клавиатура.

— Наша компания готова предложить Корпорации большой контракт… — начал было их новый знакомый, но Астахов перебил его.

— Мистер Даггс, каковы расчетные объемы?

После некоторого замешательства Даггс продолжал.

— По нашим подсчетам — это до пятнадцати тысяч тонн в год.

— Неплохо! — поднял брови Братцев. — А образцы есть?

— Конечно, уважаемый коллега.

Егор заметил, как Сергей слегка кивнул, прикрыв глаза, вероятно, соглашаясь, что все идет, как и должно. Даггс по спикерфону вызвал служащего и предложил Братцеву пройти в соседнюю комнату.

— Мистер Астахов, — заговорил Даггс, когда тот с сопровождающим вышли, — Я восхищен Вами.

Егор вопросительно посмотрел на собеседника и нахмурился.

— Что Вы имеете в виду?

— Вероятно, Вы очень способны, раз такому молодому сотруднику поручили столь серьезное дело.

— Не стоит преувеличивать мои скромные таланты, мистер Даггс. Так сложились обстоятельства.

— Ну, не скажите. — Даггс откинулся в кресле и положил ногу на ногу, все так же приветливо улыбаясь.

Егор даже залился румянцем. Слова Даггса приятно пощекотали его самолюбие, и он немного расслабился.

— Скажите, откуда здесь такая вкусная еда? — попытался сменить тему Астахов.

Даггс явно не ждал вопроса.

— О! Я полагаю, Вы попробовали лишь малую часть всего, что выращивается на Тибероне. Здесь огромные оранжереи, где растут целые плантации овощей, фруктов, ягод, в том числе земного происхождения. Немос щедро одаривает эту землю. Только воду приходится привозить. Есть пастбища, где разводят животных, которых потом употребляют в пищу.

— А зачем все это. Ведь дешевле создать молекулярную копию.

— Но Вы же согласились, что еда была вкусной.

— О да!

— Вот и ответ на Ваш вопрос.

В комнату вернулся Братцев.

— Ну, как?

— Все в порядке. Даже лучше, чем я мог ожидать.

— Что ж. Будем работать над контрактом, — Егор встал, давая понять, что им нужно время.

Даггс заметно дернулся, но старался не подавать вида. Он услужливо проводил их до двери.

— Мистер Астахов, можно Вас на минутку? — Егор ощутил прикосновение на локте и вздрогнул. Через все тело пробежала неприятная волна.

— Что-то случилось?

— Это очень важно, уважаемый, — настаивал Даггс, буквально удерживая его за руку.

Кивнув Братцеву, Егор нехотя вернулся к столу. Оставшись с ним наедине, представитель компании заговорил не сразу. Он медленно дошел до стены, в которую был вмонтирован сейф. Вынув из него небольшой предмет, Даггс принес его к столу и положил перед Егором.

— Это электронный контракт. Все готово, мистер Астахов. Вас что-то смущает?

— Да, в общем, нет, — Егор насторожился.

— Тогда в чем же дело? У Вас нет полномочий? — наседал тот.

— Есть. Я просто хочу все обдумать.

— Это, пожалуйста. Только Вы обдумайте еще одно мое предложение.

Астахов с любопытством смотрел на собеседника. Даггс несколько секунд изучал его, а потом произнес.

— Нам не нужны деньги.

— Вы о чем? — спросил Егор.

— О контракте. Но Вы понимаете, что все это небезвозмездно?

— На ангела Вы не похожи, на идиота тоже, — Егор не моргая смотрел на Даггса, однако тот взгляда не отводил.

— Что ж, хорошо, когда люди понимают друг друга.

Он на несколько секунд замер с остекленевшими глазами. Астахов заволновался, уж не «отключился» ли?

— Чего же вам нужно? — вопрос прозвучал громче обычного.

Даггс вновь «ожил» и улыбнулся.

— Коды.

— Какие коды?

— Доступа к главному серверу энергощита Галилеи.

Глава 4

Сит уже второй час сидел на скамье возле пластиковой матовой двери с красной надписью «отдел распределения». Находившиеся здесь же две молодые девушки то и дело настороженно поглядывали в его сторону, очевидно видя в нем конкурента, однако вскоре их пригласили в офис, и они победоносно прошествовали мимо. Несколько раз Сит вставал и нервно прохаживался по коридору, пытаясь успокоиться, но волнение только нарастало. Что-то шло не так.

С каждой минутой он все больше поддавался раз за разом накатывающей волне панического отчаяния, бросающего то в холод, то в жар. С той самой минуты, когда он узнал о болезни Ненси, это состояние основательно пустило корни в сознании, предательски разрастаясь, когда будущее в очередной раз становилось вдруг неясным и размытым, заставляя его ненавидеть самого себя, свое бессилие и совершать скверные поступки. Сит с ужасом понял, что еще секунда, и он потеряет над собой контроль.

Наконец на табло загорелась его фамилия, и матовая дверь, громко щелкнув замком, отворилась. Глубоко вдохнув и с шумом выдохнув воздух, он шагнул внутрь.

В центре небольшой комнаты стоял терминал с экраном, с которого улыбалась миловидная девица, тут же пригласившая его присесть. Однако Гудвер не сдвинулся с места, застыв в проходе. Сердце долбило в грудную клетку так, что та, казалось, увеличивалась в размерах при каждом ударе.

— Мистер Гудвер, мы можем Вам предложить работу по уборке территории в административных помещениях префекта.

Сит готов был услышать все что угодно, только не это.

— И каково вознаграждение? — не скрывая сарказма, с трудом сдерживая дыхание, спросил он.

— Два галато в час.

Барышня продолжала улыбаться.

— Вы что, издеваетесь? — Гудвер почувствовал, как кровь ударила в голову с новой силой. — Я не для этого приперся на край света, чтобы подтирать дерьмо!

Он почти орал, подойдя к экрану вплотную и не обращая внимания на призывы сотрудницы к спокойствию. Через секунду экран погас, а в комнате появились двое верзил в серой форме, которые завернули ему руки и затащили в какую-то дверь сбоку, после чего усадили за металлический блестящий стол, скрепив ему большие пальцы на руках специальной нитью за спиной. Любая попытка освободить руки доставляла резкую боль, и Сит прекратил сопротивление. Человек в медицинской маске подошел и сделал ему укол в плечо прямо через одежду. В глазах поплыл туман.

Ну, что, успокоился?

Напротив сидел коренастый немолодой мужчина в комбинезоне службы охраны общественного порядка. Гудвер не мог вспомнить его появления, как и того, в какой момент ему освободили руки. Он с трудом положил их перед собой. Во рту пересохло, голова гудела.

— Что вы мне вкололи? — прохрипел Сит.

— Ничего, что бы Вам повредило.

Мужчина включил проектор, и перед ним засветились буквы, вероятно — из анкеты Гудвера. Изучив текст, листая виртуальные страницы какой-то штукой, надетой на палец, чиновник выключил устройство и встал.

— Мистер Гудвер, я понимаю причину Вашей реакции, но…

— Я тащился сюда, чтобы найти работу и достойный заработок. Ведь это вы обещали? Моя дочь больна! — Сит чувствовал, как каждое сказанное слово отдается болью в груди.

— Слушай парень! — перебил его блюститель порядка, нависнув над столом. — Ты кто такой, чтобы возмущаться? Тебя сюда никто насильно не тащил! Ты свою анкету видел?

— И что там?

— Что там!? Он еще спрашивает! Энциклопедия болезней. Да ты загнешься здесь через несколько дней.

— На Галилее они мне не мешали…

— Вот и возвращайтесь, мистер Гудвер, на Галилею, — уже спокойно произнес полицейский, снова сев на стул и скрестив руки перед собой.

Оба молчали. Перспектива вернуться вот так, ни с чем, казалась немыслимой. Он готов был спрятаться куда-нибудь подальше от всего этого и оставался лишь один способ забыть о проблемах хотя бы на время — алкоголь. Кажется, это в его жизни уже было. А что потом? Безысходность? Депрессия? Инъекция? Это пропасть, из которой уже не выбраться.

Сит вдруг вспомнил, как они с отцом в первый раз ходили к Экранам. В тот день он узнал, как выглядит «колыбель» человечества на расстоянии нескольких десятков тысяч миль. Было странно осознавать, что люди, построив цивилизацию на Земле, вынуждены были ее покинуть, создав оплот разумной жизни во враждебном бездонном космосе, совсем не предназначенном для обитания такого уязвимого существа как человек. А теперь и в стенах Галилеи человечеству не было места, и вот он, один из жителей огромного околоземного мегаполиса, здесь, на краю того самого ледяного космоса, на Богом забытой планете сам стал таким же забытым и ненужным, как и многие. Что-то необъяснимое происходило вокруг, Гудвер ощутил это совершенно отчетливо. И его чувство не было отголоском овладевшего им отчаяния, а появилось уже давно, еще там, на Галилее, когда он вдруг понял, что мир изменился, стал другим, что-то случилось с людьми, их переполняли страх и тревога, однако все предпочитали ничего не замечать, потому что так было легче и привычнее.

Ситу нестерпимо захотелось домой. Однако денег на обратную дорогу не было, а, получая жалование уборщика, на билет придется копить года два.

— Ну, что, надумали? — инспектор равнодушно смотрел на него, всем своим видом давая понять, что разговор его утомил.

— Мне нужно время.

— Воля Ваша. Только вынужден предупредить. Еще одна выходка, и Вам будет предъявлено обвинение, а уж исправительные работы я обеспечу.

Чиновник усмехнулся и кивнул на дверь.

Через десять минут Сит стоял у терминала по продаже билетов на межзвездные рейсы, не переставая думать о Ненси и Марте. Мысленно попрощавшись с ними, он развернулся и, прихрамывая, зашагал к выходу из павильонов для ожидания, стараясь не оглядываться.

Поселение состояло из нескольких десятков подземных сооружений, расположенных в границах кольца энергощита. В центре возвышались куполообразные крыши префектуры, медицинского учреждения и бизнесцентра. Каждое из строений было спроектировано так, чтобы в случае изоляции от внешнего мира находившиеся внутри люди могли автономно существовать около трех-четырех месяцев. Это становилось возможным благодаря аварийному комплексу жизнеобеспечения, независимому источнику энергии и специально обученному персоналу. Войти внутрь можно было, имея карту, выданную отделом распределения. Однако на планете обитали и другие, те, кто не смог найти достойное место в системе перераспределения благ. Для таких существовали два так называемых приюта на окраине. В один из них Гудвер и направился.

Песчаная буря немного улеглась, однако порывы сухого ветра время от времени забрасывали пригоршни песка в лицо, и Сит почувствовал его скрип на зубах и зуд за воротом. Закрыв платком нос и рот, он добрался до очередного строения, однако дверь открывалась только магнитным ключом, и он сплюнул. От души ударив по металлу, Гудвер поплёлся дальше. Несколько раз ему встретились остроносые вездеходы, медленно плетущиеся между куполов, периодически пробуксовывая на свеженаметенных песчаных кучах. Ну и погодка! Он бывал на разных планетах, но чтобы столько песка в воздухе…

К счастью вскоре ветер утих, вокруг стало светлее. По крайней мере, можно было нормально дышать и не щуриться. Показались люди, выходившие из куполообразных сооружений, медленно бредущие в одном направлении.

— Здравствуйте! — кивнул Сит поравнявшемуся с ним мужчине.

Однако тот, не обращая на его приветствие никакого внимания, прошел мимо. Ему показалось странным, что все шли в одну сторону, причем с лицами истуканов. Засмотревшись на колонны одетых в темно-коричневые комбинезоны людей, Сит едва не попал под вездеход, оглушивший его трубным звуком. Коричневые комбинезоны тем временем все прибывали, и он, наконец, понял, куда они направлялись. Возле одного из строений стояло несколько грузовых тягачей, в которые и шла посадка людей. Что-то зловещее было во всем этом шествии. Сит поежился и двинулся дальше.

К закату он, наконец, достиг цели. Внешне приют ничем не отличался от других строений, только двери были с ручным приводом, и Гудвер с трудом раздвинул их, оказавшись в сером неухоженном тамбуре. Засаленные стены, местами в каких-то темных разводах оптимизма не добавляли. Через узкий еле освещенный коридор Сит по указателю пробрался к лестнице, ведущей вниз. Пахнуло чем-то кислым и прелым. «Хорошее» местечко! В огромной комнате прямо на полу сидели люди, от внешнего вида которых, как и от смрада, царящего вокруг, ему стало не по себе. Местные обитатели были похожи на дикарей с Земли, которых Сит видел в новостных репортажах по монитору на Галилее. Такие же немытые и заросшие. Некоторые спали тут же у стены, другие что-то ели, зажав в кулаке. Бегали дети, одетые в лохмотья, время от времени слышались крики ругательств не поделивших что-то женщин.

Заметив Гудвера, многие с раздражением, а то и с ненавистью уставились на выделявшуюся фигуру в комбинезоне. В конце комнаты он увидел стол, за которым на возвышении сидел грузный человек в форме. Стараясь ни на кого не наступить, Сит пробрался к столу и, заметив, что служащий не обращает на него никакого внимания, постучал костяшками пальцев по черной исцарапанной поверхности.

— Эй! Мистер!

Человек поднял голову и состроил недовольную гримасу, однако, оглядев его с ног до головы, смягчился.

— Я слушаю.

Сит почему-то смутился, то ли от унижения, то ли от ужаса, охватившего его после увиденного скотского состояния людей. Через несколько секунд, наконец, подобрав слова, он срывающимся голосом произнес.

— Я… прилетел с Галилеи…и… мне нужна крыша над головой… и работа. Пожалуй, все.

Сит с тоской посмотрел на выпуклый лоб служащего, терпеливо выслушавшего эту скомканную фразу.

— И зачем ты сюда прилетел? — спросил тот задумчиво, еще раз оглядев его сверху вниз.

Гудвер оперся на стол. Он уже порядком устал, ноги монотонно гудели, хотелось пить.

— Вам какая разница?

— Абсолютно никакой, — усмехнулся мужчина, — будь как дома, место еще есть.

Он обвел рукой комнату. Ситу показалось, что тот едва сдерживает смех. Ему вдруг захотелось схватить этого клерка за редкие волосы и приложить рожей к столу, но, оценив разницу весовых категорий, в последний момент удержался, сжав зубы так, что они заныли. Как гостеприимно! — подумал он. Человек в форме тем временем перестал обращать на него внимание и уткнулся в монитор, однако через секунду закряхтел и поманил его пальцем.

— Если есть десять галато, могу дать ключ от отдельной комнаты на нижнем этаже. Там даже душ имеется.

Клерк огляделся по сторонам. Денег на счете осталось немного, но он мог себе позволить жить в более приемлемых условиях.

Через десять минут Сит оказался на нижнем уровне, где действительно имелись отдельные комнаты, правда, с прозрачными стенами, кровати и два общих душа, за которые нужно было платить отдельно. Жалюзи задвигались лишь на ночь, а все остальное время обитатели с любопытством смотрели друг на друга, однако вскоре Сит к этому привык и не особо стеснялся.

Ему досталась комната под номером двадцать. Народ на уровне собрался разношерстный, в основном приезжие в погоне за лучшей жизнью. Были здесь и беженцы с Галилеи и других планет, не сгодившиеся для работы в колонии, как и Сит. Постояльцы в основном держались особняком, равнодушно бросая взгляды на вновь прибывшего.

По утрам уровень был почти пуст. Все уходили на заработки. Кто-то имел постоянную работу, кто-то разовые доходы. Люди, возвращаясь усталыми, порой обозленными, замыкались и старались отоспаться перед очередным хмурым утром, не сулящим ничего хорошего. Срывы тоже были, и не такими уж редкими.

Однажды Сит услышал дикий вопль в коридоре, где один из постояльцев с безумными глазами махал вокруг себя стулом, рыча, как зверь что-то нечленораздельное. Вскоре прибежала охрана и, сбив мужчину с ног, усмирила его слабым разрядом резонатора, после чего двое верзил волоком утащили обмякшее тело за дверь.

Сит еще некоторое время стоял у выхода из комнаты и смотрел, как уборщик вытирал пятна крови на полу. Взволнованные инцидентом жильцы переглядывались между собой, а затем разошлись по своим углам.

В день своего вселения Сит познакомился с соседом по имени Штефан, жившим здесь уже несколько месяцев. Штефану было тридцать семь лет, и он прилетел с Авагалы в поисках работы подальше от голода и болезней, которые лечить в заброшенной колонии стало попросту не кому и не чем. Как и Гудвера, его забраковали по здоровью, однако возвращаться было бессмысленно, и он остался, найдя работу помощника механика в мастерской.

Поначалу он отнесся к странной веселости нового знакомого с недоверием. Однако потом понял, что каждый здесь борется со стрессом по-своему. Штефан, к примеру, просто делал вид, что у него всегда отличное настроение, и много улыбался, что нравилось не всем.

Желания общаться у Гудвера не было, но Штефан, не получив отказа изначально, решил продолжить разговор, полагая, видимо, что собеседник попросту застенчив.

— Ты уже нашел работу? — Штефан уселся на кровать, не обращая внимания на недоуменный взгляд соседа.

Стоя у стены со скрещенными на груди руками, Сит отрешенно смотрел куда-то поверх головы своего нового знакомого, пытаясь собраться с мыслями, которые совершенно отказывались ему подчиниться. Гудвер вспомнил, что не спит уже вторые сутки, чем, вероятно, и можно объяснить тяжесть в голове и рассеянность.

Шутообразный улыбающийся Штефан, учитывая еще и его солидный возраст, как-то диссонировал с той чуждой атмосферой, в которую попал Сит. Однако в данный момент он не был уверен, что его заботило больше — странный сосед или потребность выспаться.

Штефан крутил головой, рассматривая голые прозрачные стены, абсолютно такие же, как и в других комнатах, вероятно, пытаясь заполнить неловкую паузу, однако сдаваться не собирался.

— Неплохая квартирка. Я тоже в такой же живу.

Сит нахмурился, поняв, что до него долетели какие-то слова, силясь их осмыслить, и через несколько секунд, то ли оценив тупую фразу соседа, то ли от нервного перенапряжения, черты его лица разгладились, а еще через мгновение, закрыв лицо руками, сотрясался от дикого хохота, объяснить причину которого, наверное, не смог бы сейчас никто.

— Эй! Мистер сумасшедший! — маячил перед ним руками Штефан, не зная, присоединиться к этому ненормальному смеху или подождать, пока Гудвер успокоится.

Сит умолк также быстро, как и начал. Вытирая кулаками слезы, он все еще не мог отойти от истерики. Штефан покачал головой.

— Ну, ты, брат, напугал! Чё закатился-то?

— Все нормально, — выдавил Сит, — нервы.

— Понимаю. Сам иногда срываюсь. Хорошо, что не головой о стену.

Сит поискал в комнате клавиши автобагажа и развел руками, подумав, что его ждет очередная проблема.

— По багажу — это там, в коридоре, — словно, прочитав его мысли, махнул рукой Штефан.

— Ты телепат?

— А то! — Штефан собрался уходить, — Когда пожелаешь поболтать, я в двадцать пятой.

— Не обижайся. Устал я.

Сит не без труда нашел клавиши и вызвал свой багаж, а через несколько минут спал, не успев даже раздеться.

* * *

Внутри у Егора что-то оборвалось, сломалось, и он почувствовал, как холодеют пальцы на ногах. Было бы здорово, если это было глупой шуткой или кошмарным сном, но с самого начала Астахов боялся, что во всей его экспедиции было что-то не то, какой-то подвох. И вот… случилось! Как же так? Ведь он, Егор Астахов, представитель Совета Семнадцати! Он прилетел по особому поручению… А тут… Егор вдруг ощутил прилив возмущения и гнева. Он готов был закричать, чтобы Даггса арестовали. Как тот посмел!

Представитель «Фобоса», словно, прочел его мысли, и взгляд его стал каким-то колючим и едким. Даггс уже не производил впечатления дружелюбного партнера, однако это ощущение продлилось всего несколько секунд. Он снова улыбнулся, наклонил голову и мягким голосом спросил.

— Может, еще тейхо, или чего-нибудь погорячее?

Егор едва не свалился со стула. На мгновение ему показалось, что это все-таки шутка. Он с надеждой ловил взгляд Даггса, чтобы увидеть хотя бы намек на розыгрыш.

— Господин Даггс, — наконец выдавил Егор, — может, я ослышался? Ведь то, что Вы мне предлагаете — гарантированный смертный приговор.

Даггс оставался все также добродушен, хотя улыбка с его губ сползла, и лицо выражало крайнее недоумение.

— Мистер Астахов, мы взрослые люди. О чем Вы говорите. Какой приговор? Вы — сумасшедший?

— Что Вы имеете ввиду? — вспыхнул Егор.

Астахов абсолютно точно знал, что разглашение кодов к серверам энергощитов по межгалактическому кодексу являлось едва ли не самым тяжким преступлением. Суд обычно в таких случаях скор и жесток. Ведь на карту поставлены жизни миллионов людей. Где-то в уголках сознания Егора едва уловимой мыслью возник вопрос, который он должен был задать себе с самого начала. Зачем? Зачем какой-то фирме, добывающей бероний у «черта на рогах», совершенно секретная информация, связанная с безопасностью целого космического города?

— Я все-таки налью.

Даггс достал странные пузатые стаканы и налил в них из бутылки с яркой этикеткой янтарной жидкости.

— Прошу. Вам сейчас нужно.

Представитель фирмы демонстративно сделал внушительный глоток, и Егор посмотрел на стакан, не решаясь однако к нему притронуться. Но потом все-таки осмелился и тоже глотнул. По пищеводу разлился приятный огонь, а на языке остался сладковатый вкус.

— Ну, так, что? Поясните мне ситуацию? — Егор повысил голос, словно, пытаясь напомнить, кто хозяин положения.

На Даггса его тон ровным счетом не произвел никакого впечатления, и он медленно допил остатки алкоголя.

— Ну, как Вам наше виски?

Не получив ответа, Даггс, казалось, немного смутился, и виновато убрал бутылку в шкаф.

— Хорошо. Давайте откровенно. У Вас есть то, что нужно мне. Конечно же, не бесплатно. Сумма нашего контракта Вас устроит?

Смысл сказанного до Егора дошел не сразу. Для заключения контракта в его распоряжении была восьмизначная сумма, вернее, он мог ее перечислить на счет поставщика, зная пароль к электронному счету. Деньги астрономические, и для Егора просто немыслимые. Пока эти деньги были средством оплаты контракта, они казались всего лишь безликими цифрами. Однако теперь, когда он услышал предложение Даггса, что-то предательски зашевелилось в его душе. На миг Егор представил, сколько возможностей могло бы у него появиться. Удовольствия, путешествия, женщины, вкусная еда, корабли — в один миг все это пронеслось перед глазами. Только где-то в дальней части мозга свербела назойливая мысль, которая скоро превратила все восторги Астахова в одну липкую и дурно пахнущую кучу. На миг ему показалось, что даже Даггс смотрит на него, как на кусок дерьма. Боже! Что со мной? Егор залпом допил остаток виски.

— А ты не боишься, что я сейчас пойду и свяжусь с Советом?

— И что Вы скажете? — Даггс снова улыбнулся.

Егор подумал, что эта скотина права. Ему попросту не поверят, мол, молодой сотрудник на радостях от важности поручения тронулся головой.

— У меня есть время подумать? — спросил он, решив потянуть время.

— Конечно, есть, мистер Астахов. Только ведь Вам нужно заключить контракт, как можно быстрее. Не так ли? Что же с Вами произойдет, если поставок не будет?

Егор поморщился, отчетливо понимая, что в таком случае его карьере придет конец. Почувствовав жуткую усталость и слабость, он с трудом встал со стула и направился к двери. Егор кожей ощущал на себе испепеляющий взгляд Даггса, ожидая оклик в любую секунду, однако его никто не остановил. В какой-то момент Астахова озарило. Ну, конечно же! Это банальная провокация! Проверка. Если он согласится, об этом сразу же доложат начальству. Ну, нет! Егор потрогал карман, где лежало новенькое удостоверение. Еще посмотрим!

В коридоре к нему подошли двое верзил и вежливо попросили следовать за ними. Вскоре он оказался в лифте, на пути к своему уровню. Егор так был ошарашен разговором, что не сразу вспомнил про Братцева. Не получив от сопровождающих его охранников вразумительного ответа, где его коллега, он забеспокоился. Попытка подняться на лифте на поверхность успехом не увенчалась. Его втолкнули обратно в фойе и направили жерло резонатора прямо в лицо, после чего сомнения в том, что он пленник, развеялись окончательно.

Когда двери лифта закрылись, Егор еще несколько минут стоял, упершись в стену руками, а затем, пнув по ней со всей силы, направился в свою комнату. В надежде, что Братцев у себя, он заглянул в соседнюю дверь, однако помещение пустовало.

Поначалу Астахов, переполненный возмущением, еще сжимая кулаки, был готов обезоружить охрану, найти центр импульсной связи и доложить на Галилею о предательстве, однако, находясь здесь на глубине нескольких десятков метров в полной почти осязаемой тишине, усиленной этим чуждым ему великолепием интерьера, Егор вскоре ощутил свое бессилие с такой ясностью, что заломили суставы в руках.

Все его розовые мечты об исключительной миссии во имя спасения Галилеи и о героическом возвращении, молниеносной карьере, захватывающих путешествиях в один миг разбились о зловещую суть фирмы «Фобос».

Сквозь пелену мерзких ощущений стали проглядывать обрывки мыслей, которые он с трудом собрал в одно целое и попытался спокойно оценить свое незавидное положение. Как ни скверно было осознавать, но, скорее всего, предложение Даггса — не розыгрыш и не провокация. Иначе давно бы уже все закончилось. Испытание он прошел. Да и не шутят такими вещами, черт возьми! Вот теперь начиналось самое дерьмовое. Если все по-серьезному, то в живых его не оставят, по крайней мере, после того, как получат коды. Значит, нужно бежать. Только, как это сделать, если выбраться отсюда можно только на лифте, который контролируется днем и ночью. Но ведь это бред! Так не может быть! Ни одна нормальная строительная компания не предусмотрит лишь единственный выход. А если пожар, газ, взрыв? Один лифт и все???

Первым делом Егор обошел весь уровень. Кроме комнат здесь было несколько вентиляционных отверстий, размер которых полностью исключал возможность прохода через них взрослого человека. Обследовав дальнюю часть округлого коридора, он к своему удовлетворению обнаружил ничем не выделяющуюся на фоне стены дверь. По всем признакам — запасной выход. Попытка ее открыть успехом не увенчалась, чего и следовало ожидать, успокаивал себя Егор. Вернувшись в комнату, он оторвал от порога металлическую пластину и снова осадил злополучную дверь. Ему удалось немного расшатать замок, но не более того.

После часа тщетных попыток Егор, обессиленный и взмокший сел на пол у стены. Что ж, пойдем другим путем! Изучив потолок, он заметил несколько подозрительных точек. Камеры! Астахов вдруг представил себе, как местная охрана потешается над ним у мониторов. Очевидно, что даже если бы он открыл злополучную дверь, шансов все равно бы не было.

Всего он насчитал пять камер, наверняка работающих автономно. Угол обзора был выбран грамотно, практически вся площадь оказывалась в поле зрения. От осознания, что за каждым его шагом следят, стало не по себе. Егор решил разыграть представление, хотя совершенно не был уверен в его успехе. Шанс один из сотни, что все пойдет по сценарию.

Он еще несколько раз пнул по дверям, а потом, подойдя к лифту, помахал руками, выкрикивая ругательства. Оказавшись в своей комнате, Егор с обреченным немного глуповатым выражением лица лег на кровать и уставился в потолок. Дав команду монитору, перевел взгляд на него. Тишину разорвали громкие звуки какой-то незнакомой энергичной мелодии. Здесь, видимо популярна своя музыка. Вскочив с кровати и измерив несколько раз шагами комнату, Егор взял спикерфон. На том конце ответили сразу.

— Отведите меня к Даггсу, я хочу с ним говорить, — уверенно проговорил он.

Связь тут же прервалась, но он почти не сомневался, что скоро за ним придут, и вышел в коридор. От напряжения сердце едва не выпрыгивало из груди, Егор с трудом старался сохранять ровное дыхание и отрешенное выражение лица. Он не ошибся, створки лифта вскоре раздвинулись. Охранник пригласил его внутрь, и он сделал несколько шагов. Все остальное произошло в считанные секунды. Отработанными ударами в живот и шею он сбил противника с ног. Выхватив резонатор, Егор двинул охраннику ногой в челюсть и несколькими выстрелами уничтожил камеры, затем подхватил приходящего в себя охранника и тихо произнес.

— Будешь всё делать правильно, останешься в живых. Если понял, кивни.

Дождавшись подтверждения понятливости, Астахов тем же спокойным тоном спросил.

— Ключ от запасного выхода есть?

Тот помотал головой, после чего Егор для острастки в полсилы щелкнул охранника по челюсти кулаком.

— Нету ключа! — тот схватился за щеку, — Открывается с лестницы.

— Верю.

Положение осложнялось. Голова работала как никогда ясно и четко.

— Ладно, поехали! В лифте камеры есть?

— Да.

Парень дрожащей рукой показал на точку в углу, которую Егор тут же разнес из резонатора. Втолкнув охранника внутрь, он подставил оружие к его спине.

— Давай наверх!

По его расчетам группа захвата должна была уже быть у запасного выхода. И точно! Зуммер открывающегося замка. Лифт двинулся наверх. Наверняка регистрируется каждое его перемещение.

— Жми на «стоп»! — прошипел Егор, когда они почти достигли поверхности. Охранник не сразу сообразил, что от него требуется, но через секунду нажал на красную кнопку.

— Теперь назад, вниз, туда, откуда начали!

Лифт послушно заскользил вниз. Только бы дверь была открыта, думал Егор. От напряжения он раскраснелся, ноги ходили ходуном. К его счастью дверь на лестницу оказалась распахнутой. Кто о ней позаботится в такой суматохе? В глазах охранника он прочел ужас, видно тот решил, что час его близок. Однако Егор молча ударил его в затылок и нажал на кнопку самого нижнего этажа, выскользнув из лифта.

Когда несколько человек с оружием пронеслись мимо двери вниз по лестнице за лифтом, он осторожно вышел через запасной вход и бесшумно стал подниматься по широкой спиральной лестнице. Двери на уровнях были с электронными замками. Скверно! Если сверху начнет теснить вторая группа, крыться будет негде. Датчик резонатора показывал, что заряд на исходе. Немного успокаивало то, что в данный момент Даггсу он был нужен живым, хотя в этой суете никто особенно разбираться не будет. Разнесут голову и всё.

К облегчению Егора никаких звуков сверху не доносилось, между тем, это ни о чем еще не говорило. Могла быть засада. Вот он добрался до верхнего уровня. На лестничной площадке никого. Егор осторожно выглянул в коридор. Ноги гудели от напряжения, палец на спусковой кнопке резонатора буквально окостенел, готовый привести механизм в действие в любой миг.

Четыре охранника в полной экипировке, держа под прицелом дверь лифта, заняли боевую позицию. Выход на поверхность был только один — мимо засады. Времени на раздумье не оставалось, скоро первая группа поймет его фокус и поднимется на лифте, но прежде дадут сигнал на прочесывание лестницы. Вот, точно! После короткого разговора по переговорному устройству все четверо перебежками ринулись к лестнице. Егор спрятался за выступом. Он готов был расцеловать архитектора этого здания за вычурность проекта. Остальное было делом техники. Выбравшись из укрытия, когда мимо пробарабанили шаги, он побежал к выходу. Лифт с охранниками уже прибыл. Пока сообразят, что к чему, у Астахова было секунд тридцать.

Он выглянул из двери, пахнуло пылью и прохладой. В голове засела гнусная мысль, что все не может быть так просто.

Ну, вот, началось! К зданию приближалось несколько серых фигур. Счет шел на секунды. Сзади раздались тяжелые шаги, выстрел, рядом осыпалась часть стены. Егор кубарем выкатился наружу и, вскочив на ноги, бросился навстречу бегущим к зданию людям, выстрелив вслепую в сторону двери. Поле боя покрылось снопами пыли. Один из охранников, видимо, командир, поднял руку. Фигуры с оружием тут же растянулись в цепь и залегли. Егор закричал, чтобы они не стреляли, показывая на здание, из которого только что выбежал. Он сделал еще пару выстрелов за спину, тем самым, спровоцировав ответный залп, а поскольку находился между двух отрядов, оставалось надеяться, что его не заденут.

Егор прыгнул в сторону как раз в тот момент, когда между двумя группами завязалась перестрелка, и пока они разобрались, что к чему, он уже находился у вездехода, под которым обнаружил двоих, судя по всему, из экипажа.

Заметив приближающегося Астахова, один из них выхватил резонатор и прицелился в него. Занятия по скорострельности не прошли даром. Он выстрелил раньше, вырвав из бедра противника кусок мяса, заметив, как темные брызги обдали броню. Пнув на ходу второго, Егор приказал запрыгнуть в машину и последовал за ним.

— Гони! — заорал Астахов, тыча резонатором в затылок водителю. Тот, вжав голову в плечи, провел рукой по сканеру и вездеход завибрировал.

— Щит врубай!

Парень бледный, как снег, нажимал кнопки и щелкал тумблерами. Машина понеслась к воротам. Егор проходил курс подготовки по управлению такими механизмами, поэтому найти нужные кнопки и расстрелять ворота труда не составило.

— Курс на поселок! — крикнул он, когда они вырвались за периметр.

Машину несколько раз подбросило от ударов импульсных пушек, но энергощит к счастью выдержал. По его подсчетам предстояло проехать километров пятьдесят до попадания в сенсорное поле башен селения. Тогда их должны заметить и помочь. Но пока вездеход оказался под шквальным огнем, и как бы виртуозно водитель не уворачивался, заряды несколько раз попадали в щит, датчики которого показывали уже тридцатипроцентный уровень.

Внезапно все стихло. На мониторе заднего вида Егор заметил, что преследователи остановились, выпустив несколько залпов в его сторону. Слишком легко, подумал он. Только сейчас Егор понял, что его руки ходят ходуном, а ноги с такой силой уперлись в пол, что свело мышцы. Вездеход прыгал по песчаным склонам так, что порой все внутренности, казалось, отрывались от своих мест, перемешиваясь между собой, но главное — вокруг не вздымались от взрывов кучи грунта, и машина не подпрыгивала от прямых попаданий.

Вскоре в сумерках появились огни периметра поселка. Оставшуюся часть пути они проехали без приключений. Только возле ворот Егор осознал, что всё кончено. Теперь все изменится, он знает, что делать. Показав охране удостоверение, он потребовал, чтобы его проводили к префекту. Водителя Егор заставил идти с собой, как живое подтверждение случившегося.

На смену дикого напряжения пришел гнев по поводу наглого и безнаказанного отношения к сотруднику Корпорации здесь в далекой провинции, где, казалось, его, человека Центра, должны охранять как зеницу ока. Вместо этого его заперли где-то посреди пустыни в какое-то подземное сооружение и силой хотели заставить выдать секретные сведения.

На фоне этой клокочущей ярости ощущение нарастающей тревоги поначалу казалось неуместным, однако по мере приближения к офису префекта оно становилось все заметнее, пока не захватило все его существо. Боже! По сути, он здесь совершенно один! Кто такой этот префект? Чем он может помочь? Какие тут вообще порядки? Наверное, здесь можно сгинуть также незаметно, как сходить в туалет за кучу песка. Егор сбавил шаг и остановился, однако, поразмыслив минуту, решительно направился к двери. Больше податься было некуда.

Глава 5

Карго стоял на вершине скалы, закутавшись в шкуры, и смотрел вверх. Он знал, что они прилетают, когда солнце находится на середине своего пути. Уже третий день Карго поднимался сюда и с надеждой наблюдал за ползущими по серому небу тучами. Все его существо сотрясалось от ненависти к тем, кто забрал смысл его жизни — Весту. Все эти дни охотник не мог думать ни о чем, только о ней, и о том, как он с наслаждением вонзит в сердце врага свой дротик.

Ветер беспощадно хлестал по лицу, заставляя огрубевшую кожу сжиматься до ломоты, ноги и руки порой деревенели настолько, что Карго приходилось растирать их клочком шерсти почти без перерыва. Время слабых морозов уходило, впереди были жуткие времена, когда даже глубоко под землей племя нередко недосчитывалось с десяток замерзших сородичей. Огонь приходилось поддерживать постоянно, и в то же время нужно было экономить топливо, состоявшее в основном из черной жидкости, и сухих корней подземных растений.

Когда-то мальчишкой он попал с отцом в бурю, бушевавшую несколько дней. Они тогда едва не погибли, если бы навстречу не вышли другие охотники. Он помнил, как сидел вот также на вершине горы, стараясь сквозь снежную пелену найти хоть какие-то знакомые метки, ведущие к дому, а отец, тем временем добывал пищу. Ветер был гораздо сильнее, чем сейчас. Отец вернулся с шитом, которого они ели, разрезав на части. Потом закапывались глубоко в снег и грелись друг о друга. Карго поежился.

Отец умер через несколько месяцев от какой-то мучительной болезни, харкая кровью. Настали трудные времена. Он оказался никому не нужным зверьком, которому доставались лишь объедки. Карго дрался и порой убивал, чтобы выжить и стать сильным воином и охотником. Смерть всегда была где-то рядом и зловонно дышала ему в спину, но он был уверен, что именно так и должно быть, что это и есть жизнь настоящего мужчины.

Веста появилась в их пещере случайно. Вождь соседнего племени расплатился ею за несколько туш тронгов. Девушка не подпускала к себе никого, и племя решило избавиться от лишнего едока, но Карго выступил против, взяв на себя заботу о девчонке. Тогда он еще не знал, почему сделал это, однако вскоре понял, что с каждым разом на охоте все чаще думает о родной пещере, ставшей теперь и просторней, и теплее, где непременно его ждала она. Он старался всегда принести Весте что-нибудь диковинное, будь то клык большого животного или прозрачные камешки из расщелин.

Девушка выросла и похорошела. Она тоже тянулась к своему опекуну, день их соединения был все ближе. И вот ее похитили! Карго не находил выхода своему гневу, отчаянно рвавшемуся наружу. Спал он только тогда, когда ноги отказывались его носить, а сознание меркло от усталости. Все остальное время он ждал.

И дождался. Недалеко от него, извергая пламя, села летающая коробка. Две фигуры в синих комбинезонах направились в его сторону, неуклюже ступая по плотному снегу. Если бы захотел, Карго легко бы мог скрыться от них в узких ущельях склона, но не это было его целью. Терпеливо дождавшись гостей, он раскинул руки в стороны, показывая, что безоружен.

На секунду, потеряв над собой контроль, Карго готов был вцепиться в гладкошкурых зубами, сломать их шеи, сил на это у него хватит, но охотник вспомнил про свой план и опустил глаза, стараясь не выдать порыв ненависти.

Обойдя его, двое в масках что-то крикнули на непонятном языке. Карго не шелохнулся и тут же получил удар чем-то твердым под колено, а затем в живот. После удара в затылок он рухнул на землю. Его обыскали, потом, стянув чем-то за спиной руки, подняли на ноги и, тыча каким-то продолговатым предметом, дали понять, что он должен идти к летающей коробке.

Карго буквально вполз внутрь и лег на пахнущий металлом ребристый пол, а затем, морщась от боли, с трудом прислонился спиной к борту. Здесь было еще несколько человек, с любопытством разглядывающих дикаря. Платформа поднялась, и через секунду Карго почувствовал, что лицо стало тяжелее, вскоре его затошнило и вырвало. На лицах гладкошкурых он заметил презрение и усмешки. Его привязали ремнями к полу, однако на взлете его бросало из стороны в сторону, как тушу тронга на крюке.

Карго почувствовал оцепенение во всем теле. Таких ощущений охотник еще не испытывал. Сжавшись, он превратился в один упругий сгусток костей и мышц. Тело вдруг стало необычайно легким. Карго впервые оказался в невесомости. К концу полета он едва был в сознании, но готов был тысячу раз пережить все снова и снова ради того, чтобы вернуть ее.

Никогда он еще не видел такой светлой и гладкой пещеры. Его вели через ярко освещенный коридор двухметровой ширины по рифленой металлической дорожке, подталкивая сзади продолговатыми предметами. Озираясь по сторонам, Карго невольно замедлял шаг, ожидая очередного толчка, однако сопровождающие, то ли от безразличия, то ли проникнувшись его любопытством, с усмешкой лениво наблюдали за дикарем, пока тот топтался на месте, глазея на лампы и потолок, и лишь, когда пауза затягивалась, окрикивали в полголоса, показывая жестами на плавно уходящий вправо до неприличия ровный коридор.

Вскоре начались ответветвления в обе стороны, из которых то и дело выходили гладкошкурые в разноцветных комбинезонах, однако, завидев обросшее дурно пахнущее существо, шарахались от него в сторону, стараясь прижаться к стене, пока процессия не пройдет мимо. Карго поежился и больше не останавливался, уткнувшись взглядом в стриженый затылок впереди идущего конвоира.

Понемногу приходя в себя после изнурительного полета, он поневоле стал сравнивать свою пещеру с этим сказочным великолепием, и сравнение это принесло смятение, сменившееся бессильной обидой и жалостью к самому себе и соплеменникам. Если они живут, как боги, то кто же они? И кто такие мы? — не давала покоя упрямая мысль.

Карго не мог не заметить, что относились к нему совсем не как к пленному врагу. На лицах гладкошкурых он видел презрение, удивление, интерес, но не ненависть. Руки были свободны, и он мог легко скрыться от своих конвоиров, предварительно их, как минимум, покалечив, однако эта идея сейчас казалась преждевременной.

Вскоре они остановились возле полупрозрачного помещения с несколькими мелкими отверстиями на потолке и стенах. После непонятных фраз, один из сопровождавших потянулся к одежде Карго, но тут же оказался на полу, корчась от боли. Остальные, видно, не ожидая от него такой прыти, не сразу сообразили, что к чему, но потом сбили охотника с ног и несколько раз основательно приложились ботинками к его ребрам.

Пока Карго приходил в себя, с него сорвали вонючее, свернувшееся клочками шерсти, грязное одеяние и заперли в комнате. Ударившие по телу струи холодной воды моментально вернули Карго ясность мысли, и он, отскочив, попытался прижаться к стене, но вода била изо всех отверстий, не оставляя ему не единого шанса. Хотят утопить! — кольнула гнусная мысль. Однако вода стала теплее, а затем и вовсе пошел пар.

Через десять минут поток прекратился, и из стен хлынул горячий сухой воздух. Дверь открылась, выпуская взлохмаченного пленника на свободу. Ему бросили комбинезон и ботинки. Новая непривычная одежда сидела как влитая, и Карго отметил, что она гораздо удобнее шкуры, хотя чувствовал он себя в ней как-то сиротливо.

Новые запахи, ощущения и краски на мгновение унесли его куда-то в далекие детские сны, в которых он грезил тем, чего никогда не видел наяву. Иногда в пещеру в сильные морозы приходили старцы, живущие отшельниками в ущельях, которые рассказывали им, несмышленым детям, о том времени, когда были синие моря и зеленые леса, большие города и разные умные механизмы. На Земле было тепло, и кругом сверкали разноцветные огни, а дети ходили в легкой цветной одежде, и им не нужно было драться за кусок вяленого мяса и за место у костра. Все это казалось светлой сказкой, никогда не существовавшей жизнью каких-то других людей, в другом мире. И вот сейчас, рассказы старика обжигающим ветром вновь пронеслись в памяти, вернув на миг к жизни щемящее чувство, заставлявшее сердце биться чаще. На время охотник даже забыл, зачем он здесь, однако через секунду снова сжался так, что заныли мышцы.

Ведь по сути ничего не изменилось. Он — чужак в чужом мире, где лучшим для него исходом будет смерть в бою. Всю жизнь Карго дрался, убивал, голодал, выживал и готов был в один миг вскочить и вонзить нож в горло врага, потревожившего его сон. Сейчас он проклинал себя за минутную слабость, внезапно вырвавшуюся на свободу, словно совершил роковую ошибку, однако из глубины сознания пока еще нерешительно, но, набирая силу, снова звучал голос тоски, которая уже давно упорно терзала его разум сомнением в том, действительно ли его племени уготовано рождаться и умирать в вечной мерзлоте. И на самом ли деле они такие разные с этими гладкошкурыми.

Убедившись, что бить его больше не собираются, Карго выпрямился и почувствовал, как ноги свело судорогой. В соседней комнате его ждал щуплый человек с какими-то блестящими предметами на поясе. На этот раз конвоиры повели себя более предусмотрительно и сначала продемонстрировали, что они хотят. Когда Карго, наконец, понял, что ему хотят состричь волосы, он решил, что это наименьшее зло, которое могло подстерегать охотника с Земли в этой пещере, и не сопротивлялся, хотя там, откуда он родом, без волос будет прохладно. Только вот вернется ли он?

В какой-то момент Карго поймал себя на мысли, что никогда теперь не станет прежним диким охотником, слишком много уже успел увидеть и понять, чтобы безропотно снова спуститься под землю и обдирать шкуры с тронгов. В этом ярком, хотя и небезопасном, мире он окончательно растерял уверенность в целостности уклада своей жизни и интуитивно ощущал, что стоит на пороге чего-то очень важного, нужно лишь сделать шаг. Он не переставал в это верить и тогда, когда его затолкнули в стерильно белую комнату с кроватью посередине и закрыли дверь снаружи. Стены и пол на ощупь были мягкими, он готов был поспорить, что и потолок тоже. Подергал дверь — заперто.

На кровати лежали широкие ремни с застежками, глядя на которые, Карго сделал усилие, чтобы подавить догадку, и все его недавние рассуждения о важности происходящих в его душе перемен вдруг показались такими бессмысленными на фоне этой пугающей белизны, что он стал инстинктивно пятиться в угол подальше от этих дьявольских приспособлений, пока не почувствовал сладковатый вкус на языке и не потерял сознание.

* * *

Ирония настоящего заключается в том, что лишь оно одно существует в реальности, в отличие от прошлого и будущего, которые есть продукт нашего воображения — одно живет в воспоминаниях, а другое — в мечтах. Упрямая правда в том, что этот порядок соотношений неподвластен человеку. Как же сложилась бы жизнь каждого, если хотя бы на время все поменялось местами? Сколько можно было бы исправить ошибок! Или… наделать новых.

Потребность изменить свою судьбу зрела в сознании Гудвера с того момента, когда он начал понимать, что миру совершенно наплевать, кто он и что он думает о себе и об окружающих. Зрела, но так и не обрела видимые очертания. А может и не нужно ничего менять, может нужно наблюдать и вовремя «закрывать глаза» и «умывать» руки. Да и что такое судьба? Пожалуй, найдется немало тех, кто в нее верит, и столько же с ними несогласных.

В данный момент, лежа на кровати, Сит вообще с трудом понимал, где находился и что он здесь делал. Его рассеянный взгляд был устремлен к еле заметной точке на потолке, время от времени передвигавшейся то в одну, то в другую сторону. Потом насекомое, словно, решившись на смелый поступок, быстро заскользило на невидимой паутине вниз, едва не достигнув его лица, на котором не дрогнул ни один мускул. Повисев несколько секунд, раскачиваясь из стороны в сторону, паук, видимо, ощутив чужое дыхание, стремительно бросился назад к потолку и в один миг слился с ним, замерев темной точкой, растворившись среди множества таких же.

С прибытия на Тиберон прошло уже несколько дней, а подходящей работы Сит найти так и не смог. С каждым разом, когда ему с заученным сочувствием отказывали, отчаяние вспыхивало с новой силой, но тут же затухало, постепенно притупляясь, пока не превратилось в гнетущее безразличие, а затем и вовсе в нежелание что-то менять. Он уже сомневался, что все эти бессмысленные события происходят с ним, а не с кем-нибудь другим. Изнуренный разум наотрез отказывался превращать потоки ощущений и переживаний в отдельные мысли, пребывая в каком-то гипнотическом состоянии. Время от времени мозг отключался, и Сит погружался в нездоровое рваное полузабытье, уносившее его в серую бесцветную мглу, которая то рассеивалась, то обступала вновь, обволакивала, сгущалась, делая звуки ватными, а сознание мягким и податливым.

Сквозь сонное марево до Сита донеслись голоса. Открыв глаза, он заставил себя сесть. Вернулось несколько жильцов, которые о чем-то громко переговаривались друг с другом. Еще не до конца проснувшись, он поднялся и подошел к умывальнику. Вода была на учете, и Сит старался не расходовать больше, чем нужно. Здесь вообще все было на учете, впрочем, как и на Галилее, где это меньше бросалось в глаза, покуда была работа и неплохой доход. С комнатой тоже все складывалось скверно. Через неделю нужно было ее освобождать, так как денег на продление аренды не было.

Смочив веки, Сит застыл с закрытыми глазами посреди помещения, пытаясь настроиться на предстоящий день. Хотя какой там день? Скоро вечер уже. Время суток для него, в общем-то, не имело сейчас решающего значения. Следить за часами приходилось лишь перед очередной встречей с потенциальным работодателем, коих оказалось меньше, чем пальцев на руке, так что Сит нередко находился вне времени, позволяя себе бесцельное и бессмысленное существование, отчаянно понимая, что скоро все закончится.

Поначалу он с энтузиазмом воспринял бодрые уверения соседа Штефана, что проблему с работой можно решить за несколько дней, которые пролетали, унося последнюю надежду, а потом Штефан сделал сконфуженный вид и развел руками. Гудвер замечал, что у того у самого в мастерской какие-то неприятности, и однажды услышал историю о том, как Штефану удается удерживаться на работе лишь благодаря взяткам мастеру, аппетиты которого в последнее время росли в геометрической прогрессии.

— Поищи другую работу, — посочувствовал Сит.

— Думаешь, это просто?

Сит был готов испепелить приятеля взглядом. Его бездумная непосредственность порой выводила Гудвера из себя. Он справился с эмоциями и отвернулся.

— Спасибо, что напомнил, — пробормотал он, — я это знаю не хуже тебя.

Штефан, казалось, смутился, но ненадолго. Вскоре он с сосредоточенным выражением лица убрался в свою комнату и не показывался пару дней.

Сит не был уверен в том, что там, на Галилее он стал бы общаться с таким как Штефан. Как ни старался, не смог он до конца принять эту навязчивую веселость на фоне серых, монотонных дней, превратившихся в непрерывный поиск средств к существованию. Но здесь, где Гудвер воспринимался не более чем назойливым насекомым, пытающимся выжить, дружба со Штефаном выглядела иначе. Их общение в основном представляло театральную постановку со Штефаном в главной и единственной роли. Парень к месту и не к месту выдавал истории из своей или чьей-то еще жизни, мастерски изображая персонажей и описывая события. Это отвлекало Сита, скрашивало вечера, он даже подыгрывал Штефану, стараясь вжиться в роль того или иного героя.

Иногда тот пропадал на день или два, возвращаясь каким-то изможденным, но на вопросы предпочитал отвечать уклончиво. В последнее время во взгляде Штефана проскальзывало что-то обреченное, и это настораживало Гудвера, но тот по-прежнему молчал, позволяя себе лишь редкие односложные ответы. В конце концов, Сит отстал от товарища с расспросами, демонстрируя полное безразличие. Гудвер был терпелив. Ничего! Придет время! Сам расскажет!

— Мне нужно тебе кое-что рассказать, — заявился однажды Штефан раньше обычного.

Лежа на кровати, Сит выглядел спящим, но с открытыми остекленевшими глазами. Взгляд его слегка оттаял, и он повернул голову. Штефан навис над ним, не мигая, уставившись на его лоб. Опять этот взгляд! По телу пробежала неприятная волна, и Сит сжался.

— Перестань на меня так смотреть.

— Мне нужно с тобой поговорить, — повторил тот.

Сит спустил ноги на пол и указал глазами на стул.

— Если со мной что-нибудь произойдет… — Штефан запнулся и вскинул подбородок, — короче, ты должен кое-что знать.

Сит нахмурился, пытаясь сообразить, что происходит, а его приятель, вытерев рукавом пот с лица, наклонился и, понизив голос, продолжил.

— Я еще и сам толком не разобрался, но что-то здесь не то.

— Ты о чем?

Было видно, что Штефан с трудом подбирает слова.

— Точно не знаю. Несколько дней назад я встретил старого знакомого, который прилетел, как и я, с Авагалы. Он меня не узнал.

— Вот новость! — усмехнулся Гудвер, проклиная себя за то, что так легко попался на таинственный тон приятеля, уверенный, что это его очередная шутка, и только одно обстоятельство не вписывалось в общую картину глупого розыгрыша — никогда Штефан не обливался потом так, как сейчас, даже когда было жарко. Сегодня же теплый обдув комнат не функционировал, и термометр показывал семнадцать градусов по Цельсию.

— Ты послушай сначала, а потом огрызайся! — зарычал тот, и Сит понял, что все серьезно.

Налет бесшабашности испарился. По телу Сита пробежал легкий разряд неприятной дрожи. Штефан мутными глазами обвел комнату и уперся взглядом в его переносицу, словно хотел проникнуть внутрь и покопаться в мозгах. Жутковатое ощущение. Таким он его еще не видел.

— С Дмитрием мы выросли вместе. Когда нам было по пятнадцать, он и его родители переселились на спутник Авагалы — Гаю. Мы переписывались, несколько раз встречались. На Тибероне оказались почти одновременно, встретились, вспомнили прошлое. Он собирался устроиться на добывающую компанию проходчиком. Потом Дмитрий исчез. Я столкнулся с ним позавчера нос к носу. — Штефан перешел на шепот, — Теперь ты понимаешь, что он не мог меня не узнать!

— Постой, может, твой друг просто не хотел с тобой разговаривать, — предположил Сит, заметив, как приятель тут же замотал головой.

— Если не понимаешь, лучше молчи!

Штефан изменился до неузнаваемости. Как же он мог так в нем ошибиться? Теперь его знакомый был похож на пойманного тигра, мечущегося по клетке в поисках выхода и готового разорвать любого, кто к нему приблизится. Вспухшие на шее вены выдавали дикое напряжение Штефана, глядя на которого, Гудвер и сам почувствовал, как похолодели пальцы ног.

Не решаясь вымолвить хоть слово, Сит внезапно вспомнил встречу с одним из рабочих со стеклянными неживыми глазами там, в поселке, странное обреченное шествие и погрузку людей в вездеходы, что придало словам Штефана новый зловещий смысл.

— Я думаю, что-то сделали с его мозгами.

Сит непонимающе уставился на соседа, который, словно, собравшись с силами, заговорил взахлеб, как будто давно ждал этой минуты, позволившей, наконец, не молчать, не удерживать в себе сомнения, предположения и страхи.

— На прошлой неделе к нам в мастерскую пригнали вездеход на ремонт. Те парни… Ну, которые управляли машиной…в общем, они почти не разговаривали. Мне удалось вытянуть из них только, как их зовут и в какой они бригаде. Все вопросы, касающиеся их прошлого, их семей… Они попросту не понимали о чем речь. И мне показалось странным, что между собой они вообще не общались, хотя понимали друг друга без слов.

Штефан снова вытер потное лицо и, подойдя к застывшему как монумент Гудверу вплотную так, что тот почувствовал жар его тела, зашептал.

— Есть люди, которым небезразлично, что происходит с нами. Я познакомился с одним из них. Его зовут Отец Герман. Он говорит, что бероний здесь добывают старым способом.

Сит знал только два способа добычи современного топлива, и оба они были вполне безопасны, поскольку все делали запрограммированные механизмы, а люди, только обслуживали их.

— Что ты имеешь ввиду? — спросил он.

— Я смотрю, ты совсем отстал от жизни. В ручную добывают, понимаешь?

Штефан медленно отодвинулся от выпучившего глаза Сита.

Когда бероний был открыт, его стали добывать ручным способом и поплатились сотнями жизней, унесенных неизвестным еще тогда излучением. Добывать топливо таким образом — значит подписать приговор всем, кто находился в зоне облучения. Люди буквально сгорали изнутри за считанные месяцы.

— По-моему, это — чушь! — нахмурился Сит, — все знают, что это опасно, никто не захочет…

— Правильно. Никто не захочет, если у него есть возможность решать самому. Здесь иное. Решения принимает кто-то другой.

— Но почему? Ведь проще использовать роботов! А что делать, когда все рабочие умрут от облучения? Где набрать других?

Штефан усмехнулся и похлопал его по плечу. Ему не нужно было ничего говорить. Сит и так уже догадался, где набрать других, вспомнив целые потоки беженцев, готовых на любую работу.

Его замутило. Нет! Не может быть! Это, конечно, отчаявшиеся люди, но не самоубийцы. Нужно быть сумасшедшим, чтобы пойти на такое добровольно. А если…? Похоже Штефан прав. Без манипуляций с мозгами здесь не обошлось, согласился Сит, хотя эта идея по-прежнему казалась ему бредовой.

— Вот, возьми, — Штефан протянул клочок бумаги, — это адрес Отца Германа. Если не найдешь работу, обратись к нему. Хотя… решай сам… Это небезопасно.

Сит, невольно оглядевшись по сторонам, сунул бумагу за пазуху.

— А у тебя есть повод считать, что будет иначе?

Лично он уже давно утратил веру в удачу. Между тем, собственная участь после рассуждений о гибельном излучении уже не казалась ему настолько скверной. Может быть, не так уж и плохо оказаться в числе забракованных безработных, по крайней мере, продолжительность жизни в этом случае не зависит от дозы облучения.

Скользнув по лицу Штефана, Сит понял, что словесный запал приятеля израсходован — так не похоже на соседа-балагура. Уперев рассеянный взгляд в стену, тот, казалось, силился на что-то решиться, но по отрешенному виду Гудвер понял, что разговор закончен. Осознание того, что товарищ о чем-то явно замалчивал, поселило в нем обиду, которая усложняла и без того непростые отношения. Между тем, он понимал, что эта обида была сродни какому-то совсем не взрослому глупому тщеславию, совершенно не уместному в сложившейся ситуации.

Штефан оказался не тем, за кого себя выдавал, и это факт, требующий констатации. Кто же он? За все дни Сит находился сейчас, пожалуй, дальше всего от ответа на этот вопрос.

Когда все уже спали, на уровень ворвались полицейские. Быстро рассредоточившись по комнатам и коридору, они взяли на прицел всех без исключения. Раздались резкие до боли в ушах команды, предписывающие оставаться на местах.

Молодой офицер службы охраны общественного порядка молча склонился над ним и пальцем поманил к себе. Немного отойдя от шока, Сит медленно поднялся и сел на кровати. Гудвер не мог себе это объяснить, но что-то подобное он ожидал увидеть, может, только не так скоро. Не стоило даже гадать, кому он был обязан столь раннему визиту стражей порядка, которые в первую очередь переворачивали вверх дном комнату его «таинственного» друга Штефана.

— Мистер… Гудвер. Не так ли? — протянул офицер, отсканировав его чип.

Сит с деланным равнодушием посмотрел на полицейского и едва заметно кивнул.

— Отвечайте!

Во внешне спокойном тоне представителя власти прозвучала сила, готовая раскрошить Сита на мелкие кусочки.

— Да.

Полицейский сел на стул.

— Мне известно, что Штефан Харви Ваш друг. Это так?

— Мы общались, — уклончиво ответил Сит.

— И о чем же?

Что же натворил этот клоун, если по его душу пригнали половину тиберонского полицейского корпуса, гадал Гудвер. Его совершенно не устраивало то, что он по милости своего непутевого соседа оказался в центре не самого приятного внимания властей. Одному Богу известно, какую роль полиция отводила ему, имевшему сомнительное удовольствие пообщаться несколько дней со Штефаном.

— Я жду ответа, мистер Гудвер. Может, Вы желаете разговаривать в префектуре?

Чем префектура была хуже этого места, Сит не особенно себе представлял, но, судя по направлению разговора, а скорее — допроса, там ничего хорошего его явно не ожидало. Однако при этом совсем не хотелось обсуждать с полицейскими их вчерашний разговор, интуитивно Сит чувствовал, что именно вчерашнее откровение Штефана неразрывно связано с утренним наплывом полицейских в их стеклянный барак.

— Он говорил о сложностях на работе.

Офицер выгнул бровь, наигранно выражая заинтересованность.

— И какие у него были сложности? На работе?

Сит решил, что немного правды совсем не повредит, скорее наоборот — добавит очков.

— Его работодатель оказался не очень порядочным.

Офицер, судя по его виду, сразу же потерял интерес к теме и встал. Подойдя к стене, он извлек из нагрудного кармана небольшой предмет и, нажав на кнопку, осветил им угол. В фиолетовом спектре на стене оранжевым цветом запульсировала точка.

— Это камера, у которой есть передатчик. Ваши разговоры зафиксированы на импульсных носителях. Что-то скрывать бессмысленно, — предупредил полицейский.

Поначалу Сит ощутил слабость в ногах, руки стали влажными, но потом, восстановив в памяти содержание разговоров со Штефаном, он справился с дрожью и выпрямился. Мандраж постепенно прошел. Ему стало даже весело.

— Послушайте, если вы все записали, зачем спрашивать?

Но вопрос проигнорировали. Офицер получил какое-то неслышное сообщение по внутренней связи, приложив ладонь к уху, и тут же махнул рукой, после чего полицейские также быстро покинули уровень, как и заняли его, оставив в недоумении сонных постояльцев.

Когда все успокоились и разбрелись по своим прозрачным комнатам, к Гудверу заглянул полный охранник, сидевший раньше у входа.

— Гудвер, тебе приказано, не покидать здание до особого распоряжения.

— Хоть Вы мне можете объяснить, что происходит?

Охранник протиснулся в дверь и понизил голос, хотя при наличии камер слежения в этом аквариуме конспирация ни имела никакого смысла. Однако парень, видимо, не опасался того, что его услышит какой-нибудь техник-полицейский, а просто сообщаемые им сведения носили, на его взгляд, конфиденциальный характер, и он, как официальное лицо, должен был соблюсти ритуал секретности.

— Твой приятель вляпался по самые уши. Говорят, он забрался в запретную зону, а при задержании убил полицейского.

— Его поймали? — Сит поначалу не поверил услышанному.

— Смылся. Только ненадолго, — съехидничал охранник, показавшись в этот момент Гудверу тупым довольным боровом.

Так или иначе, благодаря Штефану Гудвер, и без того проклинавший свою участь, оказался в полном дерьме. От него явно не отстанут, пытая день и ночь, восстанавливая каждую секунду их общения, чтобы понять, где может скрываться этот спятивший тип. Но отвратительность всей ситуации была не в том, что его принимали за сообщника убийцы полицейского, а в том, что в мозгу Сита уже давно засела и проросла мысль, что этот Штефан не такой уж спятивший.

Промотав последние недели перед глазами, тщательно анализируя произошедшие с ним события, Гудвер в какой-то момент ухватил нечто, казавшееся ему ответом хотя бы на часть вопросов, но тут же в потоке сомнений и привычных объяснений упустил его. В погоне за ускользавшими обрывками мыслей он запутался окончательно и оставил попытки до лучших времен, ясно поняв только одно — что-то происходит вокруг, и оставаться здесь больше нельзя.

Собрав немногочисленные пожитки, Сит отправил их по автоматике в космопорт, чтобы запутать следы. Самое необходимое вошло в небольшой рюкзак, заботливо вложенный в багажный контейнер Мартой. На уровне уже приглушали свет, и Сит добрался до лестницы незамеченный. Оглядев коридор и очертания двери своей комнаты, он вздохнул. Как никак, на несколько дней это было его домом. Он болезненно поморщился, невольно вспомнив свой настоящий дом, образ которого уже начал размываться в памяти.

Подняться на уровень вверх не составило труда, лестница была пуста. На первом этаже посреди зала на расстоянии нескольких метров друг от друга стояли трое полицейских в полной экипировке, ревностно следивших за грязной людской массой, разделенной на две части. В конце зала шла идентификация находившихся здесь бродяг, после чего их перегоняли из одной группы в другую. У выхода расположились двое офицеров, держа импульсные резонаторы на перевес.

«Приехали!» — усмехнулся Сит и прислонился к стене. Если его данные в полицейской базе, идентификацию не пройти. Чего он так переполошился? Ему ведь ничего неизвестно! Ну, разговаривали! Ну, делился сосед какими-то своими страхами! Да, мало ли! Сит встряхнулся. Куда бежать? Зачем? Он готов был рассмеяться, но вместо этого, Гудвера заколотила крупная дрожь. Ему сказали, оставаться в комнате. Значит, будут вопросы. Но, ведь, он ничего не совершил! Значит, отпустят! А если нет? А если он станет таким же, как те рабочие, которым не суждено дожить до конца сезона? Клубок навязчивых кошмаров вращался бешено, подминая под себя остатки здравого смысла.

На мгновение голова стала ясной, но лишь для того, чтобы созрел план, дерзкий, фантастический, однако оттого и кажущийся реальным. Гудвер на негнущихся ногах направился к выходу, с каждым шагом теряя остатки смелости, но, подойдя к полицейским, выпрямился и четко произнес.

— Я — Гудвер. Меня вызвали в префектуру, — он старался смотреть мимо офицера, вскинувшего оружие, — срочно.

Второй полицейский остановил товарища, прикоснувшись рукой к его плечу, и достал из прикрепленного к поясу чехла сканер.

— Подойди сюда, только медленно.

Сит подчинился, показав ладони. Изучив показания сканера, полицейский попытался с кем-то связаться, приложив руку к уху. По выражению его лица трудно было определить, что именно он слышит в миниатюрном динамике, однако на Гудвера блюститель порядка практически не смотрел, что вселяло надежду, что план удастся. Положение усложнилось неожиданно. Закончив разговор по передатчику, офицер подозвал одного из находившихся неподалеку полицейских и сухо скомандовал, чтобы тот проводил Сита в префектуру. Только этого не хватало! Его бросило в жар. Смахнув со лба струйки пота, Сит, стараясь выглядеть естественно, как ни в чем не бывало кивнул и пошел к дверям.

— Постойте, мистер Гудвер, — раздался за спиной голос полицейского.

Казалось, в затылок ударили прикладом, ноги готовы были бежать, что есть сил, но он, сделав мучительное усилие, все же остановился. Сит подумал, что все сейчас откроется, они поймут, что это обман и запрут обратно в ненавистной стеклянной комнате. Однако его страхи оказались напрасными. Офицер давал краткие наставления его сопровождающему, что и повлекло задержку, после чего полицейский направился в его сторону, а старший потерял к происходящему интерес, повернувшись к залу.

На улице было необычно светло, несмотря на ночное время. Все пространство между куполами освещали мощные прожекторы, расположенные на башнях полицейских вездеходов. Видно, убийство сотрудника службы охраны общественного порядка здесь весьма чрезвычайное происшествие, подумал Сит, насчитав в радиусе пятидесяти метров около десятка полицейских.

Впрочем, убийство вообще за последние триста лет стало редким явлением, даже в густонаселенной Галилее, а уж убийство работника полиции..! Когда практически каждый, будь он на службе или на отдыхе, постоянно оказывался в прицеле тысяч камер слежения, совершать преступления стало попросту глупо. С помощью системы идентификации и поиска преступник оказывался перед судьей за считанные часы.

Эффективно работала система отбора потенциальных правонарушителей, которых отсеивали еще в детстве с помощью специальных психологических и биохимических тестов. Их склонность к повышенной агрессии корректировали, а тех, кто не поддавался коррекции, изолировали, помещая в закрытые группы, о судьбе которых никто ничего не знал. Говорили, что они выполняют самые рискованные задания, связанные с освоением новых планет. Попытки выступить против системы были единичными. Большинство родственников выбракованных верили в непогрешимость результатов тестирования, к тому же общественное спокойствие служило прямым тому подтверждением и критерием правильности политики властей.

Парень в форме шел справа от него, немного приотстав. Их пару раз останавливал патруль, но после недолгих объяснений с провожатым благополучно отпускал. До префектуры оставалось несколько минут, показавшихся Гудверу вечностью.

Мозг работал на пределе. Порой казалось, что буря мыслей в его голове производит характерный гул, различаемый окружающими. Одна его часть твердила, что выход один — нейтрализовать и бежать, а другая протестовала — причем здесь этот мальчишка, на вид ему лет двадцать. Да и не был он уверен, что справится с вооруженным обученным человеком, пусть даже не готовым к нападению. А если все же..? И что потом? Скитаться? А вдруг пристрелят! Кто тогда найдет денег для лечения Ненси? Все это за мгновение пронеслось в сознании и зависло где-то глубоко, отрезвив и встряхнув его. Нет! Он пойдет в префектуру и расскажет все, что ему известно. Приняв решение, Сит обернулся к полицейскому и незаметно улыбнулся ему, почувствовав облегчение.

Дальше все происходило быстро, словно в фильме с эффектом присутствия. Его сопровождающий вдруг замер и завертел головой. Сит и сам заметил яркие вспышки справа. Мимо вслед за полицейским вездеходом, пронеслось несколько человек в форме. Попутчик Гудвера резко развернулся и привел резонатор в боевое положение.

— Укройтесь где-нибудь, будет жарко! — крикнул он и бросился за остальными туда, где разворачивались какие-то непонятные события.

Подбежав к ближайшему куполу, Сит попытался войти, но двери оказались запертыми. Ругая всех и вся, он упал на песок недалеко от строения, очутившись в углублении. Центр вспышек быстро приближался, и вскоре Гудвер в разрезающем ночное пыльное пространство свете прожекторов различил фигуру человека, перебежками старающегося уйти от преследователей. Человек пробежал совсем близко, и Сит даже разглядел его мечущийся испуганный взгляд. Боже! Это был Штефан. Где-то совсем рядом послышались плевки резонаторов, и песок разлетался в разные стороны от зарядов, один из которых попал убегающему в спину, из которой тут же вылетел кусок дымящегося мяса с обугленными позвонками. Тело Штефана мешковато свалилось на землю и замерло.

Глава 6

— Послушайте! У меня в голове не укладывается то, что Вы рассказали, мистер Астахов!

Помощник префекта Лайон Ковач впился в него едким взглядом, словно хотел прочесть мысли. Он все время щурился, и Егор не мог понять, то ли у немолодого уже чиновника такая манера изучать собеседника, то ли дефект зрения.

С того момента, как он переступил порог префектуры, его преследовало странное ощущение того, что жизнь в этих стенах течет непривычно медленно, с каким-то неестественным замиранием. Полусонные клерки даже не поинтересовались, что это за тип в испачканной одежде с эмблемой одной из ведущих служб Корпорации бродит по коридорам. Словно все пребывали в благостном расположении духа, которое не могут потревожить никакие катаклизмы.

Когда Егор буквально ворвался в кабинет помощника префекта, курирующего полицию, тот с довольной физиономией о чем-то любезничал с секретаршей. Сфокусировав свой прищур на нем, а в большей степени на знаках отличия, Ковач отправил девушку и пригласил Астахова к столу.

Уже десять минут Егор сбивчиво пытался объяснить чиновнику, что с ним произошло в резиденции фирмы «Фобос», а тот качал головой, отказываясь в это верить.

— Господин Нияши, президент компании, очень хороший друг префекта, и он бы никогда не позволил такое безобразие.

— Безобразие!? — вскочил Егор, — Вы вообще понимаете, что происходит? Немедленно направьте отряд и арестуйте этого проходимца Даггса!

От резких воплей Астахова Ковач даже слегка отклонился, сморщив лицо, однако, не принять никаких мер, в данной ситуации он решительным образом не имел права.

— Хорошо, хорошо! — помощник префекта потянулся к полиофону и вызвал командующего полицейским корпусом.

В кабинет вскоре зашел высокий подтянутый мужчина в форме и без приглашения уселся за стол, скользнув взглядом по Егору. Ну и порядки тут! — отметил он про себя тоскливо.

После краткого описания ситуации «высокий» недоверчиво исподлобья посмотрел на Астахова и, как бы делая одолжение, нехотя поднялся.

— Все ясно, мистер Ковач. Сделаем.

Здешняя вальяжность и неуместное спокойствие жутко злило Егора, однако, не посвященный в местные обычаи, он решил не выливать все накопившиеся «ласковые» слова на голову Ковача, по крайней мере, пока. Кроме того, по опыту знал, что эмоции, часто не ускоряют, а наоборот, тормозят решение вопроса. Однако сдержаться стоило ему нечеловеческих усилий.

В местной власти он в данный момент видел скорее не союзника, а глупого капризного малыша, обиженного тем, что его оторвали от любимой игрушки. Интересно, они все тут такие? Егор вдруг вспомнил строгие порядки и дисциплину на курсах в Галилее. Такого экстрима эти одноклеточные точно не видели.

Пока служба охраны общественного порядка проверяла рассказ Астахова, последний не покидал кабинет префекта ни под каким предлогом. Ковач оставался в кресле, время от времени отвечая на вызов полиофона и нервно перекладывая предметы на столе. Неловкая пауза продолжалась довольно долго, и Егор успел разглядеть помещение. Кабинет по меркам Галилеи был огромным с двумя тяжелыми столами и зоной отдыха. Он не сомневался, что где-то есть потайная дверь, ведущая в укромную комнатку, где можно расслабиться, место позволяло.

Напряжение нарастало, но Егора это волновало меньше всего. Он, наконец, почувствовал подобающее к себе отношение местного чиновника и решил оторваться на страхах Ковача по полной программе, сохраняя суровое молчание.

Помощник префекта несколько раз заискивающе предлагал напитки, но он качал головой, ворча что-то вроде «сначала разберитесь с бардаком». К концу второго часа тот был на грани истерики, и уже не скрывая волнения, достал из стола бутылку и налил в стакан бесцветной жидкости, тут же выпив ее залпом. Лицо Ковача порозовело. Егор усмехнулся.

Налет высокомерия в миг пропал, когда вернулся «высокий». На его лице отпечатались недовольство и легкое злорадство. Бросив недобрый взгляд на Астахова, командующий в ответ на немой вопрос Ковача ровным тоном произнес.

— Все сделали.

— Что там? — нетерпеливо спросил тот.

— Ничего.

— Как?

— Все спокойно. Господин из Корпорации вчера переусердствовал с местным вином, — усмехнулся «высокий», бросив взор в сторону Астахова — и еще — сотрудника по фамилии Даггс в компании «Фобос» нет.

Ковач сначала нахмурился, видно, осмысливая услышанное, а затем торжествующе посмотрел на Егора.

— Вы уверены? — спросил у полицейского чиновник, словно, хотел еще раз убедиться в нелепости обвинений Астахова.

— Абсолютно.

— А как же мой коллега? — спохватился было Егор, не веря своим ушам.

— Жив и здоров. Кстати, это он рассказал нам про… Ну, в общем, про вино. Разрешите идти? — «высокий» переминался с ноги на ногу.

— Идите. Жду отчет через час.

Пока Ковач фокусировал свой прищур, Егор старался восстановить потерянный дар речи. Уж чего-чего, а такого поворота он никак не ожидал. Ведь должны быть следы перестрелки, раненый охранник!

— Там же была стрельба. Я ранил одного из их людей, — как бы сам с собой рассуждал он.

— О чем Вы, мистер Астахов? Вы же слышали, что ничего, что бы подтвердило вашу историю, не обнаружено. Ваш товарищ прекрасно себя чувствует. Вам явно не повредит хороший отдых.

— Ну, уж нет! Я должен побывать там еще раз. Собирайте новую группу. И свяжите меня с Галилеей.

Егор готов был оказаться в логове врага снова, лишь бы доказать этому бюрократу из префектуры, что он прав, а его подчиненные — тупицы, которых обвели вокруг пальца. Угнетало вдобавок и то, что поставленная задача по заключению контракта не выполнена и вряд ли выполнима после случившегося.

Космический город останется без жизненно необходимого топлива, и одному Богу известно, что ждет его жителей. И вместо того, чтобы вытрясти из «Фобоса» поставки берония, он сидит здесь и доказывает твердолобому местному чиновнику, что он не сумасшедший.

— Мистер Астахов, сейчас уже десять часов вечера. Если Вы хотите, мы еще раз нанесем визит господину Нияши. Однако прошу отложить сие мероприятие хотя бы до завтрашнего утра. Нам всем нужно отдохнуть.

Тон Ковача приобрел властные нотки. Егор подумал, что тот, скорее всего, людей никуда на ночь глядя не отправит, и решил не злить раньше времени помощника префекта, от которого зависело сейчас многое, успокаивая себя тем, что эта уступка лишь до первого контакта с Галилеей, после которого, он был уверен, сюда прибудут военные.

— Мне нужна связь!

Ковач изобразил сожаление.

— Импульсная связь в земном направлении будет доступна через восемь часов. В данный момент мы находимся на другой стороне.

— Дьявол! — стукнул по столу Егор.

Похоже, действительно до утра придется сидеть на месте, что было совершенно неприемлемо в сложившейся ситуации.

— Хорошо, — согласился он, — где я могу принять душ и переодеться?

Чиновник недоверчиво посмотрел на Астахова, видно не ожидая такого скорого согласия, а затем с заметным облегчением нажал кнопку полиофона. Через минуту все было улажено.

— Номер строения — семнадцать. Тут рядом. Уровень пять, комната — десять. — Ковач положил перед ним кусочек металла — электронный ключ.

В префектуре уже никого не было кроме двух угрюмых охранников у выхода. Только сейчас Егор почувствовал как жутко устал. Вспомнив про водителя, который привез его сюда, он остановился, но потом махнул рукой и вышел.

Несколько часов, оставшихся до запуска импульсной связи казались Егору сейчас вечностью, отделявшей его от родного понятного и безопасного мира. Пока же предстояло справиться с мерзким ощущением никчемности и бессилия и найти этот чертов семнадцатый купол.

В дыры разорванного в нескольких местах комбинезона прорывался ледяной ветер с песком, и вскоре он совсем продрог. Добравшись, наконец, до нужного строения, Астахов провел по сканеру ключом, и дверь бесшумно отъехала. Внутри было конечно не так богато, как у фирмы «Фобос», но вполне прилично. Пластик, керамика, древесина — все было подобрано умело. У входа скучало несколько охранников, оживившихся с его появлением. Формальности заняли пару минут, и Егор вскоре оказался в уютной чистой комнате, пахнущей цветочными ароматами.

Ему хотелось даже застонать от наслаждения, когда горячие струи воды покрыли тело с головы до ног. Основательно отпарившись, Егор обтерся огромным бордовым полотенцем и замер у длинного во весь рост зеркала.

Нет, его собственное отражение ничем не отличалось от того, что он видел несколько минут назад. Между тем, что-то изменилось, и даже не внешне. Что-то вползало в мозг. Внезапная головная боль застала Астахова врасплох. Схватившись за перегородку, он едва не свалился на пол. Ощущения были такие, словно в голову заталкивали раскаленные клещи, пытаясь оттуда выхватить содержимое, и потянуть.

Очнулся он на полу, голова казалась наполненной свинцом. Через минуту Егор окончательно пришел в себя и забрался на кровать. Только этого не хватало! Он вспомнил о таком же приступе во время перелета. Через пять минут никаких признаков боли не осталось, но с организмом явно было что-то не то. Страшило то, что приступ был уже не первым, и мог повториться где угодно в самое неподходящее время. Искать врача на этой планете показалось ему неуместным и даже небезопасным. Егор решил обязательно обследоваться, как только закончит дела здесь на Тибероне и вернется домой. Надев свежий комбинезон, он прислушался к себе и, не ощутив никакого недомогания, направился в кафе, расположенное на втором уровне, о котором заранее расспросил охранников.

Кафе оказалось не похоже на развлекательное заведение Галилеи. Здесь было светло и как-то буднично. Скорее, оно походило на пункт приема пищи для сотрудников какого-нибудь офиса. За стойкой стояла молодая девушка и смотрела на него. Впрочем, больше смотреть было не на кого. Кафе пустовало. Что-то в этой девушке показалось ему необычным. Вскоре Егор понял — пожалуй, впервые человек улыбался ему искренне без намека на лицемерие. Он невольно улыбнулся в ответ и побрел к стойке.

— Здравствуйте! — девушка опередила его, — могу я Вам предложить что-нибудь?

На миг он смутился. У нее оказался очень мелодичный голос, который вряд ли кого оставит равнодушным, тем более мужчину, уже давно позабывшего женскую ласку. Егор почувствовал слабость, по телу прокатилась приятная волна. Девушка же продолжала приветливо смотреть на него, хлопая густыми длинными ресницами, явно заметив его интерес.

— Как Вас зовут? — спросил он, сообразив, что сглупил, поскольку на груди у нее висела табличка с именем «Мила».

Девушка округлила глаза, тут же опустив взгляд на табличку, мол, там все написано. Потом, застыв на секунду, слегка присела в приветствии.

— Мила, — представилась она, едва сдерживая смех.

Такая немного легкомысленная сцена знакомства сразу же отразилась на лице Егора, и он почувствовал облегчение, словно неподъемный груз накопившихся проблем свалился с плеч, позволив, наконец, выпрямиться в полный рост.

— Егор, — в ответ представился он, совершенно забыв, что голоден.

— Неважно выглядите, Егор, — пропела Мила.

Потрогав щетину на щеке, он подумал, что вид у него сейчас не самый привлекательный. Девушка показалась ему и впрямь очень искренней, да к тому же еще и красивой. Было даже странным увидеть такое создание в столь позднее время в пустой столовой на этой забытой Богом планете. Ей бы сейчас развлекаться где-нибудь на вечеринке в такой же молодой компании с хорошей музыкой и выпивкой. К своему смущению Астахов поймал себя на мысли, что даже слегка ревнует ее к своей же фантазии. Ему вдруг захотелось остаться рядом с ней и слушать ее голос, усиливающий кровоток и вызывающий учащенное сердцебиение.

После порции жареного мяса Егор почувствовал себя лучше. Мила с неподдельным интересом слушала его истории из школьной жизни, умело вставляя фразы в разговор, и как-то грустно улыбаясь время от времени.

— Мила! А где ты живешь? — поинтересовался он.

— На десятом уровне. Там живет персонал, — Егору показалось, что девушка смутилась.

Когда-то он мог легко покорить женщину и затащить ее в постель. Здесь же все не так. Собственно интересна ему была сама Мила, а не ее формы, хотя и привлекательные. И он боялся выпустить ниточку, протянувшуюся между ними всего за каких-то двадцать минут. А вдруг порвется, если он даже намекнет на продолжение вечера? Вот сейчас посмотрит на часы и скажет, что ей нужно домой… выспаться. Егор почувствовал, что лицо горело, а руки дрожали.

— Может, пойдем ко мне? — он затаил дыхание.

Девушка пожала плечами.

— Только ненадолго. Моя смена все равно уже закончилась, — она кивнула на часы.

Астахов раскрыл рот, но тот час же спохватился.

— Идет. Давай собирайся.

Она согласилась так быстро и естественно, что он даже и мысли себе не позволял, что между ними может что-то произойти на первом же свидании. Через несколько минут он открывал электронным ключом свою комнату, так похожую на каюту межзвездного корабля. Мила нерешительно зашла в помещение, все осмотрела и повернулась к нему.

— Очень даже ничего!

Банальная фраза прозвучала в ее исполнении как невероятный комплимент. Астахов усадил ее на кровать и принялся возиться в шкафу, где стояли напитки. Мила обхватила себя руками, словно озябла, смущенно поглядывая на него.

Вскоре он разобрался с посудой, фруктами и вином, и они, увлеченные друг другом вновь болтали о всякой всячине без умолка. В какой-то момент Егор начал терять нить разговора, чувствуя ужасную усталость. Глаза слипались. Он не помнит, когда такое было — уснуть рядом с роскошной женщиной. Позорище!!! Пожалуй, это была его последняя мысль перед тем как отключиться.

Когда он открыл глаза, свет заслоняло чье-то широкое лицо. Егор не сразу узнал главного полицейского, склонившегося над ним. Поначалу он решил, что еще находится по ту сторону сознания, однако неприятный запах изо рта этого верзилы в форме определенно говорил, что это не сон.

— Кажется, проснулся, — голос больно резанул по ушам.

Только сейчас Астахов понял, что вокруг много людей, ходивших по его комнате, и глазевших вокруг. Память с трудом вернула его к девушке и прекрасному вечеру, от которого во рту остался странный вяжущий вкус. Язык наотрез отказывался слушаться, и Егор поморщился.

Он лежал в одних плавках на кровати и пытался сообразить, что же все-таки происходит. Попытка приподняться не удалась, и, тряхнув головой, он застонал. В глазах все стало расплываться. Рядом ощутил какое-то движение, и ему поставили укол в руку. Через пару минут сознание прояснилось. Он с помощью одного из полицейских сел на кровати и огляделся.

— Что вы здесь делаете? — пробормотал Егор, заметив в дверях Ковача.

Но тот с презрением посмотрел на него и вышел, позвав за собой старшего. Из коридора донеслось что-то вроде «везите его в управление».

— Что происходит, в конце концов? — почти закричал Астахов, с трудом сдерживая дыхание.

На мгновение все замерли, удостоив его секундным вниманием, но потом снова, как ни в чем не бывало, занялись своими делами. Вся эта возня была похожа на осмотр места преступления. Преступления?! Спина похолодела. А где девушка? Может быть, с ней что-то? Гадал он, замечая на себе укоряющие и даже злобные взгляды полицейских.

— Меня зовут Саймон Лоу, я судебный следователь, — раздался голос из-за спины, принадлежавший худощавому с землистым цветом лица мужчине с залысинами. — Пройдемте со мной.

Мужчина говорил совершенно спокойно, отчетливо и гулко. Наверняка, ни у кого и мысли не возникало не подчиниться такому голосу. Чем ближе Егор неуверенным шагом подходил к душевой кабине, тем холоднее становилась спина.

— Вы знаете ее?

Следователь широким хлестким движением отодвинул матовую шторку. Чтобы не упасть, Егор оперся на стену. Боже! Обнаженная девушка лежала навзничь в темно-красной луже с раной в левой части груди. Взглянув в ее открытые замутненные мертвые глаза, Астахов отвернулся. Его начало рвать прямо на пол. За спиной кто-то угрюмо сказал.

— Небось, когда убивал, не блевал, сволочь!

Его подвели к раковине и сунули голову под струю ледяной воды.

— Все! Хватит!

Егор поискал глазами того, кто это сказал, но все смотрели на него с одинаковым отвращением.

— Никого я не убивал! Эту девушку я знаю под именем Мила. Мы познакомились с ней вчера в кафе… — он не узнавал свой голос.

— Как Вы можете это все объяснить? — невозмутимо спросил Лоу.

Егор растерянно посмотрел на следователя и обхватил голову руками.

— Не знаю.

Помещения для задержанных располагались на самом нижнем пятнадцатом уровне одного из подземных строений неподалеку от префектуры. В комнате стояла кровать, стол и стул. Был еще монитор в углу, по которому непрерывно с повторами шла текстовая информация о правилах поведения в изоляторе. Центр комнаты был очерчен желтой полосой, а по периметру вдоль стен шла красная. С электронным браслетом на ноге выход за красную линию вызывал реакцию устройства, и тысячи невидимых иголок впивались в плоть в поисках нервных окончаний. Сигнал передавался на болевые точки всего тела, и шок мгновенно сковывал все движения, делая из заключенного абсолютно неподвижное бревно, корчащееся от боли. Егор знал, что попытка снять браслет приведет примерно к такому же результату.

Уставившись невидящим взглядом в потолок, он лежал на кровати в ожидании допроса. Мысли хаотично роем носились в затуманенном сознании, наотрез отказываясь выстроится хоть в какое-нибудь подобие порядка. Паскудность ситуации была еще и в том, что ему недоступна теперь связь с Галилеей, поскольку, как ему объяснили, подследственные лишаются всех свобод, в том числе и права на импульсную связь.

Терзания по поводу собственной беспомощности перед чем-то неподвластным и непонятным окончательно доконали его загнанный в угол рассудок. Мозг время от времени угасал, теряя ощущение реальности и погружаясь в мир грез, а затем в отчаянии закипал с новой силой, которой хватало ненадолго, и все повторялось снова. Пожалуй, только одна отчетливая мысль настойчиво сверлила его изнутри, вызывая ноющую боль в районе грудной клетки, заставляя порой задыхаться от бессильной ярости. Зачем было убивать эту девочку, которой еще жить и жить?

Впервые Егор увидел смерть в пятнадцать лет, когда во время пожара в одном из жилых комплексов их сектора погибла семья — родители и пятилетний ребенок. Они задохнулись продуктами горения. Вместе со сверстниками он тогда ходил смотреть на посиневшие обгоревшие тела, после чего несколько дней мучился ночными кошмарами.

Затем покойников Егор видел еще не раз, но реагировал уже спокойнее, поймав однажды себя на мысли, что со временем стал более безразличен к чужой смерти. С какой-то необъяснимой подростковой бравадой он понимал, что преодолел незримую черту, после которой мертвое тело воспринимается не более чем органические соединения, подверженные разложению, считая такое рациональное отношение к усопшим необходимым условием взросления.

Так уж случилось, что не приходилось Астахову терять близких людей, да и некого, по сути, было терять. Друзей не приобрел, родителей не знал, девушки, и те долго не задерживались.

Когда же он увидел Милу там, в душевой, ему почудилось, что это он сам обескровленный лежит в липкой подсыхающей луже и смотрит в реальный мир откуда-то извне. И пустота! Бесконечная, жуткая, неживая. Словно оторвалась часть его самого и безвозвратно упала в зияющую под ногами бездну.

Как бы то ни было, но он теперь главный подозреваемый. Да еще и в полном неведении. Перебирая возможные варианты объяснений, Астахов, стараясь подавить подступающее отчаяние, понимал, что его злоключения, связанные с компанией «Фобос» имеют свое неизбежное и преотвратительное продолжение. Вся эта история с убийством, наверняка, рассчитана на то, чтобы вывести его из игры и запугать. Между тем, мысль о том, что его с легкостью признают виновным, уже давно назойливо скребущая мозг, казалась теперь не такой уж абсурдной.

Егор вдруг вспомнил свою жизнь на Галилее, расписанную по часам, хотя и казавшуюся в последнее время монотонной и утомительной. Он двигался к понятной и вполне осязаемой цели, не раз представляя себя на вершине карьерной лестницы, понимая, что нужно изрядно попотеть, чтобы приблизиться к ней хотя бы на несколько шагов. И он шагал, упрямо, падая и поднимаясь. Ведь там, куда он устремлял свой пытливый взор, его ждала качественно иная жизнь, захватывающая и наполненная высоким смыслом. И что теперь? Разве об этом он мечтал? Егор огляделся и сплюнул.

Конечно, можно сколько угодно себя успокаивать и убеждать, что все происходящее — это ошибка, скоро все поймут и извинятся перед ним, обеспечат полную безопасность и вызовут специальную комиссию для расследования фактов вопиющего беззакония. Только всем своим нутром Астахов даже не понимал, а чувствовал, что стал участником каких-то непостижимых событий, и его судьба заботила таинственных режиссеров этого жутковатого кино не более, чем участь кролика, которому полагалось в кадре стать центральным блюдом праздничного стола.

Он уже несколько часов изучал выцветший бледный потолок, а за ним никто не приходил. Не то чтобы это обстоятельство удручало Егора, где-то в душе он даже надеялся, что все обойдется без изнурительного допроса. Мало ли по каким правилам его здесь проводят, и какие пытки у них разрешены?

Еще вчера эти страхи показались бы ему смехотворными, потому как уже несколько столетий подследственных не пытали в силу примитивности и неэффективности такого способа получения показаний. На этот счет у Корпорации были свои правила. Однако, оказавшись в изоляции несправедливо обвиненным в ужасном злодеянии, за сотни световых лет от тех, кто мог бы за него вступиться и во всем разобраться, он готов был поверить во что угодно, только не в торжество законов в этой злосчастной колонии.

Между тем, столь долгое отсутствие внимания к его персоне со стороны следствия могло означать, что в его деле попросту нет никаких неясностей и белых пятен, и допрос самого преступника, по сути, ничего не изменит. Именно эта мысль делала ожидание мучительным, и участь его казалась еще более безрадостной.

Как бы не старался Егор применить все свои знания по самогипнозу, но усмирить мечущуюся психику не удавалось. В какой-то момент ему показалось, что он теряет рассудок, но гнусавый голос, раздавшийся прямо из стены, вырвал его из потустороннего состояния и вернул в реальность.

Заключенный Астахов, приготовьтесь к открытию двери. Вам надлежит пройти для допроса в бокс номер три.

Что значило, приготовиться к открытию двери, Егор не знал, однако, приподнявшись на кровати, он спустил ноги на пол, чувствуя, как по телу пробежала волна напряжения.

Дверь медленно отошла в сторону, открывая выход в коридор. Механический голос, доносящийся из стен, еще раз назвал номер бокса, куда следовало идти, однако Астахов не спешил выходить из своей камеры, помня о браслете.

Успокойтесь, мистер Астахов, — пропел монотонно голос, — Ваши биоритмы превышают допустимое значение. Браслет реагирует на Ваши нервные импульсы.

Видимо, электроника фиксировала его состояние и не отключала систему безопасности, пока он не успокоится. Уж чего-чего, а технологии по контролю за арестованными были на высоте. Человечество всегда изолировало себе подобных, не вписывающихся по разным параметрам в установленные рамки, и способы усмирения арестантов совершенствовались на десятилетия вперед.

Наконец, на табло браслета загорелась зеленая зона, и Егор, поглядывая на щиколотку, неуверенно направился к выходу. Ни в коридоре, ни на площадках перед боксами охраны не было, вероятно, все передвижения заключенных контролировались дистанционно с помощью видеонаблюдения и звуковых команд.

В третьем боксе у стены напротив входа за большим блестящим столом сидел Лоу и изучал свои руки. Вид у него был болезненный и неряшливый. Подняв взгляд на вошедшего Астахова, судебный следователь кивнул на стоящий в центре помещения тяжелый железный стул.

— Садитесь.

Егор ждал вопросы, но Лоу молчал, пристально рассматривая его, словно хотел прочесть мысли. Потом откинулся в кресле и прикрыл глаза. После нескольких минут тишины, Егор заерзал и подал голос.

— А разве мне не положен адвокат?

Зыркнув на него, Лоу щелкнул какой-то кнопкой и официальным тоном произнес, обращаясь к кому-то невидимому.

— Допрос подозреваемого Астахова сто пятнадцатые сутки по местному исчислению, две тысячи семьсот тридцать седьмого года земного времени, колония Тиберон шестнадцать. Назовите себя.

Теперь следователь обращался к нему.

Допрос продолжался уже больше часа. Егор рассказал все, что знал, собственно, скрывать ему было нечего. Лоу слушал внимательно, не перебивая и практически не задавая вопросов. Несколько раз он вставал, прохаживался по комнате, замыкая руки за спиной, потом подходил к стене, отвернувшись от Астахова и проводил по ней пальцем, словно чертил какие-то странные замысловатые знаки. Когда рассказ был окончен, следователь не сразу заметил что подозреваемый умолк. Когда же он повернулся, Егор нахмурился. Вид полицейского говорил о том, что его разум сейчас не здесь, среди серых осыпавшихся стен комнаты для допросов, а где-то далеко за пределами этого подвального помещения. Лоу рассеянно взглянул на Егора и вернулся в кресло.

— Вы закончили? — спросил он уныло, словно, заранее знал все, что он скажет.

Казалось, ответ его не интересовал вовсе. У Астахова защемило в груди. Неужели действительно все уже решено? К чему тогда этот цирк? В животе завозилась неприятная тянущая боль.

Однако в поведении Лоу появилось что-то необычное, хотя откуда Егору знать, как ведут себя следователи обычно. С полицией он сталкивался нечасто, да и то, по мелочи. В общем, чиновник явно мыслями продолжал пребывать где-то в другом месте, причем, судя по всему, те не доставляли ему особой радости. Ничем Лоу свое смятение не выдавал, но у Астахова на этот счет были свои соображения.

— Что со мной будет? — осторожно спросил Егор.

Словно, очнувшись, следователь вздрогнул и уставился на него. Что бы тот не скрывал, Астахова эта недосказанность стала раздражать, и он постарался изобразить на лице нетерпение. Однако, несмотря на то, что Егор приготовился ловить каждое слово, голос следователя все равно пронзил тишину неожиданно, заставив его сжаться.

— У Вас есть возможность вернуться в гостевой купол.

— Я не понимаю, — Егор нахмурился.

Лоу приблизился и направил тонкий прямоугольник на ногу Астахова. Браслет жалобно пискнул и отстегнулся, отвалившись, как напившееся крови огромное насекомое. Не отрывая взгляда от лежащего на полу устройства, Егор спросил.

— Почему Вы это делаете?

Лоу ответил не сразу, но его лицо разгладилось. Будто решившись на что-то, он ровным тоном произнес.

— Наружная камера зафиксировала, что за десять минут до вашего прихода в номер заходил неизвестный.

— Кто? — Егор опешил.

— Лица не видно. — Лоу помолчал, наблюдая, как он трет виски и напрягает лоб. — Да, и еще, в вине мы нашли сильный транквилизатор… как и в Вашей крови. Но советую Вам не расслабляться. Вы все еще под подозрением, пока мы это не проверим.

Егор едва унимал дрожь. Ну, конечно! Подсыпали снотворное, убили…подставили!

— Я надеюсь, Вы, наконец, понимаете, что кто-то хочет упрятать меня за решетку?

Лоу выгнул брови и усмехнулся.

— Можете идти. Вам следует находиться в номере и не покидать его.

— Могу я связаться с начальством?

— Боюсь, что нет.

Только что появившийся просвет, показавшийся в конце туннеля, снова потух, и Астахов заскрипел зубами от отчаяния. Все по-прежнему оставалось неясным. Может быть, это освобождение и само не более чем фарс?

— Меня отпускают? — словно, проверяя серьезность сказанного, выдохнул он.

Лоу вновь окунулся омут размышлений, однако по глазам было видно, что вопрос услышал, но отвечать, скорее всего, не собирался.

«Разговорчивый господин!» — сыронизировал про себя Егор, смутно вспоминая, что собирался сообщить следователю что-то важное. Мысль все время ускользала, как не пытался он ее ухватить. Внезапно Астахова осенило. Боже! Конечно!

— Господин Лоу, — едва сдерживая порыв, воскликнул Егор, — я же не рассказал, что меня похитили и требовали выдать государственную тайну, предлагали деньги.

Он не стал уточнять, что деньги были не просто большими, а огромными.

— Мне известна Ваша версия, — резко оборвал его следователь, словно, полоснув ножом по сердцу.

Егор скис и поплелся к выходу, понимая, что ему по-прежнему не верят. Вероятно, репутация президента компании, как его там, «Ниша», что ли, неприкосновенна! Что ты! Друг префекта! Егору захотелось выругаться, но он сдержался. Ну-ну! Ломай теперь голову, заумный идиот! Строй версии!

В следующую секунду, почти скрывшись за дверью, он обернулся, но лучше бы этого не делал. То, что запечатлело зрение, можно было объяснить по-разному, однако ни одно их этих объяснений не могло его убедить в реальности произошедшего.

В тот момент, когда Астахов бросил последний взгляд на следователя, тот вытянул вперед руку, и лежавший на полу браслет сначала пополз, а затем, оторвался от бетона и прилип к руке Лоу, который, заметив ошеломленный взгляд Егора, как-то виновато пожал плечами и быстро вышел через другую дверь.

Глава 7

Яркий свет вывел его из шока.

— Кто Вы? Что Вы здесь делаете?

Прямо в лицо Ситу уперся слепящий луч полицейского фонаря. Не получив вразумительного ответа, вооруженный мужчина махнул рукой и подтолкнул его в сторону ближайшего строения.

— Уходите отсюда!

Как пьяный Сит поковылял прочь, все еще не понимая, что произошло. Вокруг того места, где упал его товарищ, собралась толпа полицейских. Только сейчас он заметил зависший над головой патрульный катер, чей прожектор накрыл голубоватым светом площадку, в центре которой окруженное темными фигурами лежало тело.

Раньше ему не приходилось видеть, как стреляют в человека. Гибель Штефана показалась ему чем-то нереальным, каким-то театрализованным представлением. Он даже вообразил, как режиссер командует «Мотор!», а каскадер, приводя механизм имитации ранения в действие, бросается на песок. Только запах горелого человеческого мяса, доселе еще незнакомый, резкий и удушливый, не оставлял от этой постановочной фантазии камня на камне.

Вскоре Сит был уже далеко от того кошмарного места. Подавляя спазм в желудке, он остановился и вспомнил о том, что нарушил запрет покидать стеклянное жилище. Наверняка, его уже разыскивают. Хотя зачем? Штефан же уже… Его трясло.

Порыв ветра хлестнул в лицо колючим песком. Найдя в рюкзаке майку, Сит сделал из нее повязку, оставив открытыми только глаза. За те несколько дней, что он провел в прозрачном приюте для бездомных, со Штефаном они так и не сблизились настолько, чтобы оплакивать его смерть. Однако гнетущее горькое чувство не оставляло его, превращая окружающий мир в какую-то иную действительность, где Сит Гудвер — это уже совсем другой персонаж, а происходящие с ним события становились теперь по-настоящему реальными.

Что же Штефан искал в запретной зоне? Да и вообще, черт возьми, зачем в колонии запретная зона? Фразы из последнего разговора о странных рабочих невольно всплыли в памяти. Там в приюте они говорили о массовом облучении людей и их необъяснимой покорности. Эти слова так и остались бы словами, если бы пять минут назад не обрели бы самое ужасное воплощение в виде остывающего трупа приятеля. Похоже, Штефан что-то понял. Но тогда… он, Сит Гудвер, последний, кто с ним общался, находится в опасности! Нужно где-то отсидеться и все обдумать. Но где?

Купол, находящийся перед ним, ничем особенным не отличался от остальных. Пожалуй, только наружное освещение было каким-то блеклым, а дорожка, ведущая к входу, заметена песком. На востоке небо стало приобретать багрово-фиолетовую окраску. Странный рассвет. Сит невольно засмотрелся на нарождавшуюся из-за горизонта звезду. Совсем не так как на Земле. Немос был намного крупнее Солнца, но его энергия не сжигала все на своем пути радиацией. Тут даже небо имело розоватый оттенок, а погода всегда была пасмурной, потому как местное светило скорее согревало, чем несло свет. Эдакая гигантская печь. Хотя особого тепла Сит так и не ощутил за все время пребывания на планете.

Вскоре красный диск выполз из-за песчаных холмов, и у предметов появились тени, а тусклый розоватый свет разлился по поселку, преобразив его до неузнаваемости.

Дверь купола оказалась запертой, и открыть, по всей видимости, ее могли только изнутри, поскольку никакого табло, сканера или клавиш для набора пароля попросту не было. Сит еще раз посмотрел на клочок бумаги, которую дал ему Штефан. Все верно. Строение тринадцать. Он постучал. Гулкий звук утонул в порывах ветра. Ничего. Он мог стучать весь день, и, скорее всего, так и было бы, если б…

Дверь натужно заворчала и отъехала в сторону. От неожиданности Гудвер отпрянул назад. Из нее вышел человек в коричневом комбинезоне и медленно пошел прочь. Боже! Тот же мертвый взгляд. Мужчина мерными шагами удалялся, а Сит не мог оторвать взгляд от этой жуткой механической походки. Только сейчас он понял, что дверь начала двигаться назад, и, опережая сознание на доли секунды, рефлекс буквально втолкнул непослушное тело в уменьшавшийся с каждым мгновением проем.

В тамбуре его встретили все те же безмолвие и пустота. Озираясь по сторонам, Сит неслышно двинулся в сторону коридора, где помещение расширялось, объединяя несколько изолированных комнат. Похоже, все строения здесь однотипные. Он без особого труда добрался до лифта и нажал на стрелку, указывающую вниз.

Когда блестящие створки сомкнулись, заперев его в узкой кабине, Сит слегка запаниковал. Как-то неожиданно легко все получалось. После остановки лифта дрожь усилилась. Он вдруг испугался, что его здесь непременно ждут. Скоро ловушка захлопнется, и… Однако на площадке было безлюдно. Здесь вообще-то живет кто-нибудь?

Словно в ответ на его мысленный вопрос откуда-то слева послышались голоса. Сит прислушался. От напряжения лоб и виски стали влажными. Оказавшись перед выбором, он никак не мог решиться, идти к людям или наоборот — бежать от них в противоположную сторону. Пожалуй, без помощи будет трудно найти того, кто ему нужен.

Голоса приближались. Вскоре в конце дугообразного коридора он заметил двух мужчин, один из которых пытался в чем-то убедить второго, а тот резко перебивал, не особенно слушая собеседника. Из обрывков фраз Гудвер понял, что они обсуждали какие-то состязания. Похоже, один из них здорово проигрался на тотализаторе. А другой, по всей видимости, желал вернуть долг.

Мужчины тоже заметили его и умолкли, стараясь рассмотреть гостя получше. Замедлив шаг, Сит продолжал приближаться к спорщикам, явно вызвав у них беспокойство.

— Здравствуйте, — громко, но, как можно приветливее, произнес он.

После некоторого замешательства тот, что пониже ростом с короткой стрижкой спросил.

— Ты кто, приятель?

Гудвер остановился и попытался сформулировать свой вопрос.

— Мне нужен один человек…

— Ты сам-то кто? — настаивал стриженый, сделав в его сторону небольшой шаг.

Судя по впившимся в него подозрительным взглядам, ничего хорошего от этой встречи ждать не приходилось. Сит поежился, почувствовав, как кровь хлынула к голове, мешая соображать. Невысокий медленно приближался, и он слышал уже его алкогольное дыхание. Развернуться и бежать! Но это даст им возможность убедиться, что он слабее.

Когда он был подростком, сверстники нередко задирали его, так, от скуки. Однажды он оказался в темном углу один против пятерых старшеклассников. Они здорово потрепали его, Ситу даже пришлось отваляться в медицинском отсеке пару недель, но он не убежал и не умолял о пощаде. Его необъяснимое глупое упорство как-то магически подействовало на школьных забияк, и издевательства прекратились. Более того, с ним стали считаться, просить совета и дружить.

Образ героя не очень подходил худощавому продолговатому Ситу, однако в этот раз он решил не отступать. Будь, что будет! Отведя, на всякий случай, правую ногу назад и сжав кулаки, он назвал имя.

— Отец Герман. Мне нужен Отец Герман.

Что-то произошло. Озлобленность и алчность на лицах его новых знакомых сменились на интерес и настороженность. Стриженый обернулся к озадаченному приятелю и выпрямился.

— Кто тебе назвал это имя? — прорычал высокий.

Сит понял, что Отца Германа здесь знают, и, по всей видимости, его авторитет непререкаем, если одно только его имя так резко может изменить рожи этих уродов. В любом случае он решил сказать правду.

— Штефан.

Они снова переглянулись. Вероятно, Гудвер знал достаточно, чтобы к его персоне стали относиться с осторожностью.

— Как он?

— Кто?

— Штефан, — стриженый с ехидцей посмотрел на Сита.

— Умер.

Комната изнутри казалась металлическим ящиком для хранения всякого барахла. Стальные стены, потолок и пол давили на мозг и криво отражали предметы и людей. О порядке здесь явно не догадывались. Какие-то железки, плахи, заготовки, инструмент валялись повсюду, делая свободное перемещение по комнате невозможным. Лишь в центре был чистый пятачок, где стоял большой диван, столик и огромный видеомонитор. На этом диване и сидел сейчас Гудвер, разглядывая седого мужчину в инвалидном кресле, уныло переводившего взгляд то на него, то на стоявших за его спиной двух крепких парней. Потом «седой» кивнул, и те удалились, задев по пути какую-то жестянку, тут же жалобно зазвеневшую и через секунду затихшую в метре от него.

Мужчина, назвавшийся Отцом Германом, откровенно говоря, не соответствовал образу подпольного героя, однако личностью был, судя по всему, неординарной и волевой. Сит вспомнил, как магически подействовало его имя на тех, кого он встретил в коридоре, и как беспрекословно подчинялись этому человеку здоровые парни, в сопровождении которых он оказался здесь.

Седой мужчина отнесся к появлению Гудвера спокойно и даже как-то обыденно. После нескольких секунд визуального контакта Отец Герман, казалось, знал о нем все. Однако в его взгляде сквозь любопытство проглядывало смутное недоверие, заставляя Сита чувствовать себя подопытной крысой, которую вот-вот усыпят и начнут полосовать, изучая дрожащие внутренности.

Отец Герман, манипулируя кнопками на пульте управления коляской, объехал вокруг стола и, выдвинув тяжелый ящик, достал бутылку и два стеклянных бокала. Налив темно-коричневой жидкости в оба бокала, он взял один из них и сказал.

— Подойди, возьми.

Голос старца был хрипловатый, гудящий, пронизывающий до костей и явно принадлежал человеку, знавшему цену словам.

— Спасибо, — Сит не знал что делать: остаться у стола или вернуться на диван.

— Расслабься, будь как дома. Я слышал, ты знаком с парнем по имени Штефан?

Сит не стал садиться и находился почти рядом с собеседником.

— Мы жили с ним по соседству.

— Что он тебе наговорил обо мне?

— Он сказал, что Вы — человек, которому не все равно, что происходит.

Отец Герман вдруг захохотал, но тут же умолк, отчего Гудверу сделалось зябко.

— Неплохо. А зачем ты сюда пришел?

Сит опешил, и совсем не оттого, что не ожидал такого вопроса, а скорее, потому, что ответить на него решительным образом ничего не смог бы, даже под пыткой. Глупость его положения предстала во всей своей красе. Отец Герман внимательно наблюдал за ним, развалившись в коляске и прищурив один глаз.

— Я подумал, что у Штефана должны быть друзья. Он говорил мне только про Вас. Кто-то должен был узнать о его смерти. Разве нет?

Мужчина, сидящий перед ним, преобразился. Он как-то виновато скользнул по нему взглядом и налил себе из бутылки еще порцию алкоголя. Затем, словно, отогнав внутренние сомнения, достал странное шипящее переговорное устройство и вызвал помощников.

— Иди с ними, раз уж ввязался в эту игру. Тебе ничего не угрожает, если ты не лжешь, — старец устало посмотрел ему вслед и махнул рукой.

Сит оказался в маленькой комнатке, посреди которой стояло жутковатое кресло, совершенно не понимая, что он здесь делает. Только по виду сопровождавших его парней стало ясно, что ввязался он действительно во что-то мерзкое, и пути назад, похоже, не было.

Произошло то, чего он больше всего надеялся избежать. Его усадили на этот дьявольский трон и привязали руки и ноги широкими толстыми ремнями, разорвать которые он бы не смог ни при каких обстоятельствах. Спина стала липкой, дыхание участилось.

— Успокойся! — сказал один из верзил.

Краем глаза Сит заметил, как сбоку к нему приблизился человек в светло-зеленом комбинезоне. Потом ему на голову надели что-то вроде шлема. В плечо уколол инъектор, и в глазах поплыли круги, а затем сознание поглотил сумрак.

Он сидел на холме. Вокруг раскинулась каменная пустыня с растрескавшейся от жары поверхностью. До самого горизонта простиралась серая безжизненная гладь, соприкасаясь в конце с голубым небесным сводом. Он знал, что час его близок, и был готов к этому. Только что-то все время заставляло его долго всматриваться вдаль, где в раскаленном мареве происходило нечто странное, необъяснимое и оттого вызывающее беспокойство. В голове зашипело, затрещало, а затем наступила тишина, абсолютная, густая, неживая.

«Беги!» — раздался знакомый голос, но Сит никак не мог вспомнить его. Он понимал, что бежать некуда, что скоро все закончится, но изо всех сил старался вспомнить. Наконец, его словно ударило током. «Марта! Что происходит? Где ты?» Его крик утонул в стонущем гуле, доносившемся со всех сторон. Небо померкло, земля на глазах начала расползаться пока не исчезла совсем, и его взору открылась бездна. Пылающая и одновременно холодная как тысячелетние льды. Он закричал от ужаса и боли, пронзившей все тело…

— Эй, парень! Очнись!

Над ним склонился человек в светло-зеленом комбинезоне.

— Хорошо, что мы вовремя тебя начали реанимировать, — мужчина вытер потный лоб и взял его за запястье.

— Сколько я здесь? — потрескавшимися губами прошептал Сит, вспоминая, злополучное кресло.

— Вторые сутки. Что ж ты не сказал, что у тебя сердце такое слабое? — сокрушался тот.

Сит хотел было возмутиться, что это они, идиоты, затеяв над ним свои опыты, могли бы сначала о его здоровье полюбопытствовать, но сил не хватило, и он закрыл глаза.

Страха уже не было, только слабость и безразличие. Оказавшись во власти некого Отца Германа, Ситу оставалось лишь проклинать ту секунду, когда он решил последовать совету покойного Штефана, прийти сюда. Между тем, он понимал, что иначе поступить и не мог, поскольку это был единственный адрес, где можно было рассчитывать на ночлег, черт бы его побрал! Так или иначе, они его не убили, значит не все так скверно.

На третий день Гудвер уже мог вполне сносно передвигаться и начал настойчиво требовать объяснить ему, что происходит. За все время, что он находился в одиночной палате, к нему заходил лишь доктор и санитар, приносивший еду и воду, которые самым неприличным образом игнорировали все его вопросы, отвечая только, что скоро ему все объяснят. А после того, как он едва не попал в санитара стаканом, к нему заглянули два амбала, пообещав успокоить, если он не угомониться. Однако через несколько часов дверь открылась, и в палату заехала инвалидная коляска.

— Я смотрю, ты пришел в себя, — Отец Герман, оценивающе посмотрел на него и кивнул на выход, — идем со мной.

Он резво развернул свой спецтранспорт и скрылся за дверью. Сит поспешил за ним, надевая на ходу комбинезон. В конце коридора он заметил две высокие фигуры, неотступно сопровождавшие старика.

Остановившись у кабины лифта, Гудвер вдруг засомневался, но это продлилось всего несколько мгновений. Решительно шагнув внутрь, он вдруг подумал, что возможно сейчас в его жизни происходят те самые перемены, которых он подспудно ждал все это время. Слишком уж затянулось его подавленное состояние неудавшегося колониста. Какая-то необъяснимая эйфория охватила Сита, притупляя инстинкты и стирая грани между фантазией и реальностью. Его спасли и оставили в живых. Значит… он, наконец-то, стал кому-то нужен!

Створки бесшумно закрылись, и они стремительно понеслись вниз. За эти полминуты Гудвер постарался успокоиться, сделав несколько глубоких вдохов и выдохов. На этот раз они оказались в комнате, отделанной под старину. Деревянные арки, резные плинтусы, цветы, кафель, декоративный камень. Массивная мебель, в том числе высокие шкафы с книгами. Такой интерьер Сит видел лишь в архивных видеодокументах.

Двое парней остались у входа. Отец Герман докатился до стола и по-хозяйски занял за ним место, указав ему на жесткое потертое кресло напротив. Озираясь по сторонам, разглядывая непривычную глазу обстановку, Сит невольно задавал себе вопрос, кто такой этот Отец Герман, в распоряжении которого огромные апартаменты, охрана, медицинский блок с современной аппаратурой? Лидер неформальной подпольной организации или глава какой-нибудь местной компании? Скорее всего, этот дядя явно не сотрудничает с правительством, иначе давно бы уже сдал его властям. Наверняка, во всех электронных информационных базах поселка его личность фигурирует в списках разыскиваемых преступников.

Глядя на своего нового таинственного знакомого, Сит не мог понять, что же все-таки движет этим человеком с именем, созвучным, скорее, древнему церковному сану. Деньги, власть, месть, а, может, что-то ещё?

Между тем, Гудвер отчетливо понимал, что каким бы не был на самом деле Отец Герман, от этого старца зависела в данный момент его судьба, потому как пойти ему было совершенно некуда. Загнанный обстоятельствами в угол, Сит готов был на любые условия взамен на убежище и пищу, смея в душе надеяться, что может рассчитывать и на большее.

Отец Герман молча изучал картину на стене с изображением живописного уголка природы, явно не местного происхождения. В центре полотна в лучах яркого солнца серебрилась небольшая речушка, окруженная со всех сторон лесом, через которую был проложен рубленный, тронутый временем мост. Сит был уверен, писалась картина с натуры, потому как придумать такое, казалось совершенно невозможным.

— Так, кто Вы такой, мистер Гудвер? — неожиданно сухо спросил Отец Герман, пока Сит любовался пейзажем.

Он еще не до конца осмыслил вопрос, а слова уже начали слетать с языка.

— Меня зовут Сит Гудвер…

Поперхнувшись, он вдруг понял, что от него ждали другого ответа. Ну, конечно! Они, наверняка, знают о нем все, что есть в его личном файле.

Отец Герман невозмутимо наблюдал за его терзаниями в поиске нужных слов.

— Я не понимаю, — наконец, признался Сит, — что Вы имеете ввиду?

Он ждал внятных пояснений, начиная между тем постепенно постигать смысл интонации. Неужели опять подозрения? Чего же им еще нужно? Гудвер все еще чувствовал накатывающую волну возмущения, когда собеседник заговорил.

— Откуда ты взялся, парень? Что ты делаешь здесь?

Выражение лица Отца Германа в тусклом свете единственной горевшей в комнате лампы угадывалось смутно, однако Сит был уверен, что тот буквально прожигает его недоверчивым взглядом.

— Я же все рассказал, — осторожно произнес он, — в поисках заработка я прилетел с Галилеи примерно месяц назад, жил в приюте для бездомных, где познакомился со Штефаном, который и дал мне Ваши координаты. Вы же помните Штефана?

Сит с мольбой смотрел на «седого», всей душой надеясь, что тот сейчас улыбнется и скажет, что это шутка, что он — Сит Гудвер, замечательный парень, и что ему обязательно помогут.

— Да не знаю я никакого Штефана!

* * *

Карго попытался вскочить, но белоснежные толстые ремни надежно прижимали его руки и ноги к жесткой постели. Несколько секунд безуспешной борьбы с ними привели лишь к боли в запястьях и гулким ударам крови в висках. Комбинезон изнутри весь взмок, но охотник не сдавался, поражая своей глупой настойчивостью в попытках освободиться, заранее обреченных на неудачу.

Вокруг беснующегося и выкрикивающего нечленораздельные звериные звуки человека суетились двое в защитных комбинезонах и прозрачных масках. Один из них, тот, что покрепче пытался прижать инъектор к руке пленника, а другой безуспешно удерживал его выгибающееся тело. Наконец, победив в неравной схватке, они усмирили Карго, вскоре затихшего и потупившего взор. Потом из потолка прямо над его головой стал бесшумно спускаться странный предмет, похожий на огромный валун правильной элептической формы. «Валун» открылся, раскладываясь на несколько частей, одну из которых надвинули Карго прямо на голову, присоединив перед этим ему на лоб, виски и затылок какие-то присоски. То, что произошло дальше, оказалось не подвластно пониманию Карго. Его вдруг пронзило ощущение пустоты и холода.

Перед мысленным взором внезапно полетели смутные очертания предметов, знаков и фигур. Потом появились вспышки света, стремительно менявшего цвета и яркость. Голова потяжелела и начала нудно болеть, отзываясь на эти ослепительные всполохи. Мысли путались, ускользали, терялись, но главное — они были другими, не его, ч у ж и м и. Непонятно откуда взявшиеся понятия, суждения и фразы, отметившись в сознании, тут же выстраивались в какой-то непостижимый для него ряд, формируя непривычные, незнакомые представления о мире, о нем самом и о том, что происходит вокруг.

Карго показалось, что пролетело всего несколько мгновений, хотя под аппаратом по интервенции искусственной памяти он находился уже больше трех часов.

— На сегодня хватит, — услышал он после того, как мешанина образов в голове замерла и осыпалась куда-то вниз.

Двое в масках и защитных костюмах старательно складывали инструменты и элементы с проводами и индикаторами в металлопластиковые контейнеры, не обращая внимание на подопытного. Но не эта угрюмая деловитость смущала Карго. Все его израненное сознание протестовало против жутких манипуляций, терзавших мозг минуту назад, между тем, жгучее ощущение присутствия в голове сгустка чужеродных образов приводило его в то полубезумное состояние, когда ужас и восторг, обреченность и ожидание переплетаются между собой, сжимаясь и расширяясь, словно легкие, жадно вдыхающие долгожданный воздух после многолетнего несправедливого голодания.

Ворвавшись в его разум, полчища новых слов, знаний и представлений безоговорочно захватили власть над скудной памятью молодого необразованного дикаря, превращая его в нечто иное, способное слышать, чувствовать и ПОНИМАТЬ!!! Боже! Он понимал, о чем они говорят! Он знал, кто они, где он находится, и что с ним делали.

Карго попытался привести теперь уже свои непривычные мысли в порядок. Однако те двигались медленно, как в густой клейкой среде, и он быстро утомился. Сил шевелиться не было, и вскоре, очевидно, решив, что опасности он не представляет, один из мужчин расстегнул ремни и склонился над его лицом. Посветив фонариком в его безжизненные зрачки, он выпрямился и нажал на пульте несколько кнопок, после чего все устройства и контейнеры скрылись в потайных полостях потолка и стен. Через минуту они вышли, громко обсуждая нового пациента.

Очнувшись от невнятной прерывистой дремоты, Карго вновь невольно стал прислушиваться к тому, что происходило у него в голове. Понятия медленно, но верно, от простых к сложным, от конкретных к абстрактным складывались в правильную мозаику, занимая свои положенные места. Он теперь знал, что Земля непригодна для жизни большинства людей из-за падения на Солнце метеорита, повлекшего его угасание, что человечество научилось преодолевать огромные пространства за секунду, что колонизировано более сорока планет, а он, дикий охотник, стал предметом изучения в институте биоэнергетики и психотроники в циклопическом околоземном мегаполисе под названием Галилея.

Новая информация хлынула в мозг Карго гигантской волной, сметая на пути все старые страхи и предрассудки. Теперь все было иначе, теперь он окончательно понял, что странное чувство, появившееся несколько часов назад здесь в космосе, природа которого казалась совершенно непостижимой, было интуитивным желанием познать окружающий мир, который на самом деле оказался увлекательным и многообразным, если все, что напихали ему в голову, правда.

Следующие несколько часов прошли в полузабытьи, сменившееся душевным подъемом и приливом сил. Долгие годы существования в условиях каждодневного выживания позволяли быстро восстановить жизненную энергию даже после таких потрясений. Возможно, другой бы на месте Карго лишился бы рассудка, не выдержав гигантского напора совершенно немыслимых новых данных о мире, о людях, об основных законах вселенной, но его организм выдержал, сохранив здравомыслие, и объяснить это сам Карго мог только тем, что всю жизнь там, на безжизненной родной планете он ждал чего-то подобного, просыпаясь порой в бреду и впадая в отчаяние, когда мир по-прежнему оставался таким же серым и холодным, как вчера.

Карго приподнялся на своем стерильно белом ложе и осмотрелся. Поначалу ноги показались ему чужими, видно центрам мозга, отвечавшим за опорно-двигательные функции, тоже досталось от чудо-машины по насаждению воспоминаний. Однако это продолжалось недолго. Вскоре все привычные ощущения вернулись, неся, тем не менее, на себе печать новых знаний, в том числе и о метаболических процессах в самом организме.

Несколько кругов вдоль стен быстрым шагом вернули былую подвижность мышц и чувство целостности тела. Убедившись, что он в своей прежней форме, Карго снова сел на кровать. Судьба преподнесла ему царский подарок в виде новой информации, успешно адаптированной в сознании. Откуда-то из глубин мысленного потока появились данные о том, что такие опыты с дикими людьми (Карго поморщился от непривычного и коробящего слова) еще ни разу не удавались. Подопытный либо сходил с ума, либо погибал от кровоизлияния в мозг. По сути, он первый и единственный, кто выдержал, и это нужно использовать. Охотник еще не забыл, зачем он здесь.

Попытки найти ответ на мучивший его вопрос не приносили ничего утешительного. Значит, информация о Весте все еще недоступна для его новой памяти, и, судя по разговору тех в масках, это был лишь один из сеансов. Он не знал, откуда появилась эта уверенность, но не удивлялся теперь ничему. Карго был убежден, что может получить нужные сведения из устройства с присосками, только пока не понимал, каким образом.

От щелчков открывающейся двери по спине поползли мурашки. Голова соображала мгновенно. Карго изобразил на лице озлобленность и отскочил в угол, как подобает загнанному дикому животному.

На пороге стояли те же двое в герметичных комбинезонах, правда, без масок. Один из ученых, а Карго теперь знал, что это ученые, тот, что постарше и ниже ростом с редкими вьющимися волосами, быстро оценил ситуацию и сделал знак напарнику, означающий, что нужно быть осторожным. Молодой тут же вскинул импульсный резонатор, направив его в сторону подопытного. Охотник прекрасно знал, что это такое и как оно сжигает все на своем пути, но не подал виду, оставаясь сгустком напускной ненависти и невежества.

Старший сделал несколько нерешительных шагов к центру комнаты и медленно поставил на кровать небольшой ящик.

— Спокойно, парень, — проговорил он, не спуская взгляда с Карго, — если он приблизится, стреляй, только не в голову.

Карго вздрогнул, но ничем не выдал своего страха, еще сильнее вжавшись в угол.

— Зря Вы его освободили, доктор, — послышалось из-за спины низкорослого.

— Не отвлекайся, Джон, — проговорил тот, — кто же знал, что он такой прыткий.

Несколько секунд все трое находились в оцепенении. Первым зашевелился доктор, открывший ящик и доставший оттуда какой-то пакет. Карго практически сразу догадался, что там находится, едва до него донесся аппетитный аромат запеченного мяса, который он бы не перепутал ни с чем.

Разложив еду на кровати, ученый попятился к двери, неслышно ступая по мягкому полу.

— Может, вызовем охрану, и свяжем его? — спросил Джон.

Доктор задумался, наблюдая за охотником, но промолчал, едва пошевелив рукой, давая понять, что ничего предпринимать пока не нужно. Что ж, Карго понял, что его хотят накормить, и он не имел ничего против, прислушиваясь, как в животе жалобно заурчало. Проанализировав поведение гладкошкурых, он решил, что ему ничего не угрожает, и приблизился к заветному пакету. Благо, голод ему изображать было не нужно.

Стремительно пережевывая пищу, Карго исподлобья изучал своих новых знакомых, с интересом наблюдавших за его торопливой трапезой. Судя по их физиономии, они явно недоумевали по поводу того, что после обработки памяти испытуемый не проявлял признаков слабоумия и остался практически на прежнем уровне развития. Каждое его движение фиксировалось миникамерами, и охотник догадывался об этом, стараясь как можно громче чавкать и даже рычать, хотя там, не Земле, его соплеменники питались совсем иначе. Существовали правила, ритуалы, но они, наверняка были недоступны для гладкошкурых, а, поэтому, нужно придерживаться соответствующего образа дикого полуразумного существа.

Закончив, Карго вытер руки о белоснежную накидку и снова отошел в угол, уставившись на озадаченных посетителей. Старший, уже менее осторожничая, собрал одноразовую посуду и остатки пищи обратно в ящик и, поставив его на пол, толкнул в сторону напарника.

Судя по их озабоченным лицам, в планы ученых входило что-то еще кроме кормления новоиспеченного жителя космического города. Обуреваемый сомнениями Карго, смягчив взгляд, сделал небольшой шаг к центру комнаты, с трудом сдерживаясь от того, чтобы броситься под аппарат, сулящий потоки новой информации, словно наркоман. Только там, в глубинах компьютерной памяти охотник мог нащупать хоть что-то о своей женщине. Жадное ожидание сменилось нетерпением. Ну, давай же! Подключай! — едва не вырвалось у него.

Первый порыв под усилием воли иссяк, и Карго сделал вид, что не понимает происходящего, но готов к диалогу. Старший похлопал по постели ладонью, давая понять, что он должен лечь.

— Мистер Васильев, по-моему, он Вас не понимает, — скептически произнес Джон.

— Нет, молодой человек, Вы ошибаетесь. Он начинает понимать и идет на контакт. Вот видишь!

Лицо доктора озарилось, когда Карго послушно лег на белоснежное ложе и сложил руки на груди. По виду Васильева можно было подумать, что, он сделал самое важное открытие в своей жизни. Доктор радовался как ребенок, бубнил что-то себе под нос и, прежде чем он приступил к подсоединению аппарата памяти, его не менее ошеломленный напарник пару минут наблюдал хаотичное перемещение коллеги по комнате с блаженно-восторженным выражением на лице.

В этот раз все происходило менее болезненно. Разум не сопротивлялся, а впитывал, ловил, систематизировал и строил здания из понятий и умозаключений. Карго пытался искать то, ради чего он согласился на очередное вторжение в его мозг, однако потоки информации улавливались скорее на подсознательном уровне, и пройдет немало времени, прежде чем он начнет доставать данные из глубин приобретенной памяти.

В какой-то момент он почувствовал, как что-то изменилось. Образы теперь стали поступать не сплошной лавиной, а группами. Затем распались и группы. Наконец, Карго понял, произошло то, чего он никак не ожидал. Его разум мог контролировать работу компьютера. Он уже не представлял собой неподвижный сосуд, в который устремились реки данных. Карго теперь сам отыскивал недостающие звенья в электронной памяти машины, соединенной по сети со многими информационными базами Галилеи. Поиск продолжался недолго. Вскоре в отдельном уголке сознания охотника появилась маленькая страничка с виртуальной записью о том, что произошло с Вестой.

Глава 8

В колониальном поселке царило серое запустение, вероятно, привычное для здешних обитателей. Свинцовое небо, казалось, вот-вот накроет вершины металлических куполов вросших в песок. Мрачная картина, представшая перед глазами Астахова, стала продолжением бессильного отчаяния, укоренившегося в измотанном сознании. Меня подставили! Подставили! — упрямо твердил рассудок, теряя с каждой минутой последние остатки надежды. Связи нет, помощи ждать неоткуда, а местные блюстители порядка будут теперь неотступно следить за каждым его шагом.

Услышав свистящий скрежет, Егор обернулся и увидел, как массивный сегмент одного из куполов начал медленно раскрываться, выпуская несколько автомобилей-внедорожников. До обоняния донесся запах гари. Видно, те работали на древнем топливе, практически не используемом уже более двух столетий.

Энергетические блоки из обогащенного берония были самым экономичным и мощным источником энергии для современной космической и наземной техники. А тут… три автомобиля, напоминающих огромных пресмыкающихся, выползли из ангара и скрылись за поворотом, оставив за собой облако едкого дыма.

В номере было прохладно и чисто, о произошедших здесь жутких событиях и об обыске напоминала лишь красно-желтая лента, опоясывающая душевую кабину. Полиция разрешила ему заселиться в ту же комнату, хотя запрет на пользование ванной снят не был, о чем гласила табличка, висевшая на двери. Плюнув на все запреты, Егор включил воду и, вглядываясь в белизну полимерной емкости, еще долго не решался встать под горячие струи.

После душа его стало трясти. Нервная лихорадка продолжалась всю ночь, и лишь под утро ему удалось забыться. Проспав несколько часов глубоким тяжелым сном, он не сразу смог вернуться в реальность, когда в помещении назойливо заверещал зуммер полиофона. Прошло еще полминуты, пока Егор сообразил, что это.

— Слушаю, — отозвался он сонным голосом, обратив внимание, что номер абонента не идентифицировался.

На том конце какое-то время молчали, но он слышал чужое дыхание, решив, что еще немного, и отключит связь. Что-то необъяснимое мешало ему это сделать. Время остановилось. Егор все прислушивался, придя в себя ото сна окончательно.

— У меня есть для Вас информация, — вдруг раздалось в трубке.

— Кто Вы?

Егор почувствовал, как к нему возвращается дрожь.

— Ваш друг.

— У меня здесь нет друзей.

Астахов подумал, что голос, наверняка, искажают, отметив его неестественную металлическую тональность.

— И все же…, - замялся собеседник, — никогда не поздно ими обзавестись. Мне известно о Ваших неприятностях.

Егор прошелся по комнате, поежившись от озноба. Кто-то хочет войти с ним в контакт. Но для чего? Это или очередная провокация, или…

— Вы знаете, кто меня подставляет?

— Я бы предпочел…

— Вы знаете? — резко оборвал его Астахов.

Пауза затягивалась. Наверняка, очередная попытка втянуть его во что-то гнусное. Только теперь он будет играть по своим правилам.

— Да, я знаю.

— Что Вы хотели мне рассказать?

У Астахова защемило в груди. А вдруг, правда? Может быть, это и есть, выход?

— Подходите к северному сектору внешнего периметра через час.

Егор понимал, что должен принять решение немедленно. Сомнения сменились возбуждением перед чем-то неизвестным, но, чрезвычайно важным. Он должен что-то делать, использовать малейшую возможность, иначе сойдет с ума. Однако подсознательно мозг протестовал, выстраивая упрямые аргументы о крайней рискованности назревавшего рандеву. Звонивший, очевидно, догадывался о творившейся сейчас в его голове сумятице и не торопил с ответом, лишь прерывистое дыхание выдавало волнение собеседника.

Егор намочил под краном ладонь и провел ею по лицу, посмотрев на свое отражение в зеркале. Выглядел он как призрак, потерявший смысл своего существования.

— Хорошо, я буду.

Прикоснувшись к сенсорной поверхности, он прервал связь.

На улице было также сумрачно как вчера, словно, новый день так и не наступил. Между одинаковыми как в инкубаторе строениями изредка проезжал вездеход или автомобиль, взрыхляя песок и поднимая пыль. Люди, если и встречались, то какие-то странные, с полумертвыми глазами. Поначалу он приостанавливался, ожидая приветствия или хотя бы заинтересованного взгляда, однако ни того и ни другого так и не дождался.

Астахов понимал, что глупо идти на встречу неизвестно с кем без оружия, но найти портативный импульсный резонатор или хотя бы какое-нибудь раритетное огнестрельное оружие за такое короткое время было невозможно. Да и на выходе из гостевого купола сканеры сразу же подняли бы тревогу. Поэтому сердце то и дело набирало обороты, тревожно сжимаясь и нагоняя дрожь в ногах.

Впереди замаячили десятиметровые столбы внешнего периметра, между которыми голубым свечением натянулся трехслойный энергощит. Вот и северный сектор. Ни души. Может быть, рано? Егор посмотрел на часы, встроенные в полиофон. Нет, все правильно. Напряжение нарастало, однако площадка между двумя цилиндрическими конструкциями неизвестного назначения оставалась безлюдной. Зуммер полиофона застал Астахова врасплох. Он вздрогнул и выругался.

— Планы немного изменились, мистер Астахов, — заговорил незнакомец, как только он ответил на звонок, — Вам нужно пройти до двадцать седьмого строения. Там Вас ждут.

— Я надеюсь, больше не будет осложнений, — раздраженно буркнул Егор.

— Извините.

До нужного места оказалось около ста пятидесяти метров вдоль периметра, которые он решил преодолеть не спеша, приглядевшись к обстановке. Вокруг по-прежнему было уныло и пыльно. Однако что-то смущало. Он остановился и осмотрелся по сторонам. Вроде бы все спокойно. Но что же тогда было не так? Астахов понял это не сразу, спустя несколько секунд, таких нужных и спасительных. Это был запах, удушливый, резкий, запах гари.

Внедорожник появился из-за ближайшего купола и преодолел расстояние до Егора гораздо раньше, чем тот сообразил, что происходит. Еще пару мгновений, и Астахов лежал на земле, сбитый передней частью автомобиля. Он отлетел на несколько метров, но сознание не потерял, рефлекторно пытаясь понять, какие повреждения получил. Удар по голове гулко отозвался во всем теле, и свет погас.

Он не сразу понял, откуда доносились монотонные прерывистые звуки. Сказать, что голова болела, значит не сказать ничего. Адская боль насквозь проколола затылок. С трудом удалось открыть глаза и повернуться к источнику бубнящего звука. В пяти метрах от него возле круглого отверстия, очевидно служившего выходом, два коренастых парня в черных комбинезонах вполголоса что-то усердно обсуждали. Слов было не разобрать, но рукояти резонаторов, выглядывающих из узких чехлов, прикрепленных к внешней стороне бедра, он рассмотрел сразу.

Что касалось самого Астахова, то он со связанными за спиной руками лежал на полу в углу комнаты, напоминающей тренировочный зал. Здесь располагалось несколько тренажеров, отражавшихся в зеркальном покрытии стены, тут же недалеко стояло приспособление, в котором Егор узнал аппарат для диагностики различных расстройств, связанных с повышенными физическими нагрузками.

Не обращая на него никакого внимания, охранники по-прежнему бубнили друг с другом, полностью увлекшись разговором. Стараясь не подавать вида, что пришел в себя, Егор осторожно потянул руки, однако тяжелые металлические наручники надежно удерживали затекшие и онемевшие кисти. Следующей была попытка выяснить, все ли кости целы. Незаметно пошевелив конечностями, он удовлетворенно расслабил мышцы. Значит, пострадала в основном, голова. Для этого ему не нужно было прислушиваться к ощущениям. Затылок ныл, болезненно реагируя на каждое биение сердца.

Теперь предстояло осмыслить, что же произошло. Его похитили, это понятно. Зачем? Скорее всего, тоже ясно. И как только он мог на это купиться? Ему снова стало дурно, и он застонал, чем привлек внимание охраны.

— Кажется, оклемался, — донесся голос одного из них.

Они приблизились к Егору, намереваясь убедиться в том, что он пришел в себя. Потом один из них прижал ладонь к уху и, видно, обращаясь к кому-то на другом конце связи, громко отчеканил.

— Это пятый. Клиент пришел в сознание. Жду распоряжений.

Через секунду, вероятно, получив команду, охранник достал резонатор и привел его в боевую готовность. Второй последовал его примеру, заняв позицию у входа за спиной напарника.

Парни, наверняка, прошли подготовку в войсках, подумал Егор, наблюдая за их грамотными действиями. Явно не новички. С такими справиться не так-то просто. Он снова потянул руки, стараясь размять и одновременно понять, что за наручники на нем. Скорее всего, электронная версия «СУ-2». Открывается магнитным ключом. Уже легче. Осталось только выяснить, у кого из двоих этот ключ.

— Эй! — попытался приподняться Астахов, чем вызвал напряжение в позах охранников. — Можно наручники ослабить?

— Лежи спокойно! Надо будет, ослабим!

— Ну, люди вы или твари? — он намеренно провоцировал их на агрессию, которая неизбежно повлечет ошибки.

Охранники не двигались. На их лицах застыло безразличие и готовность в любую секунду нейтрализовать пленника. Такой расклад устраивал Егора меньше всего. Оставив бессмысленные попытки усыпить их бдительность, он с болезненным усилием сел, уперевшись спиной в стену.

— Замри, а то…

— И что? — усмехнулся Егор, — грохнешь? А как будешь объяснять начальству, что убил того, кого тебе поручено охранять и сохранить жизнь любой ценой?

Похоже, Астахов попал в точку, поскольку тот на мгновение задумался и недовольно покачал головой. Значит, его действительно похитили люди Даггса, и он нужен живым, вернее его память. В последнее время наука в области психокоррекции скакнула далеко вперед. Разработаны десятки технологий, способных заставить человека вести себя определенным образом. Появилась масса возможностей развязать язык любому, чьи воспоминания представляли интерес.

Все это Егор проходил на курсах, а, кроме того, около года назад ему, как и остальным курсантам вживили имплант, блокирующий память в случае насильственного в нее вторжения. Главное, чтобы его недруги не знали об этом, иначе все может закончиться плачевно. В лучшем случае станет овощем.

Астахов пытался заставить себя думать, искать варианты выхода из скверной до коликов ситуации. Для начала предстояло определить, где он находится. Подобного интерьера на Тибероне Егор еще не встречал. Может быть, поинтересоваться у скучавших плохих парней?

— Орлы, а где это мы? — спросил он даже слишком обыденно, и вопрос прозвучал неестественно.

Охранники переглянулись, но никак не отреагировали, продолжая изображать монументы. Через мгновение они вдруг преобразились, выпрямившись и сместившись к центру комнаты. В проходе показалась фигура, уже не оставившая сомнений в причине, по которой Астахов оказался здесь.

— Рад Вас видеть, мистер Астахов, — нараспев произнес Даггс, пытаясь улыбнуться. — Что ж Вы сбежали не попрощавшись?

Вошедший приблизился к нему, жестом дав понять охране, чтобы их оставили наедине. Странно, но Егор не почувствовал ни страха, ни отвращения, лишь усталость и надежду, что скоро все закончится. Не нужно быть провидцем, чтобы догадаться, что с ним произойдет в ближайшее время. Казалось, Даггс почувствовал состояние пленника и не начинал разговор, пока тот окончательно не смирится с неизбежным.

Егор поднял глаза к потолку, стараясь не смотреть на Даггса.

— Расстегни наручники, — прохрипел он.

Не долго думая, тот достал магнитную пластину, и Астахов почувствовал, как распухшие руки возвращаются к жизни. Даггс был каким-то другим, более раздраженным, что ли, неприветливым. Видимо, и у преступников бывают неприятности. Егор мысленно позлорадствовал, как знать, может, кислая физиономия этого бандита как раз и связана с его персоной. Наверное, большие силы задействовали, чтобы изъять его из поселка и поместить в это помещение с круглой дверью. Очень, видно, он им нужен со своими паролями, хранившимися в самых отдаленных уголках памяти.

Пока Егор растирал запястья, Даггс задумчиво прошелся из угла в угол и остановился у противоположной стены, явно намереваясь заговорить. Искоса посмотрев на него, Астахов потрогал опухший затылок и поморщился от сжавшей виски боли, начавшей перед этим понемногу стихать. Говорить сейчас ни с кем не хотелось, но он знал, что все только начинается.

Почему-то Егор решил, что Даггс не из тех, кто для достижения поставленной цели не чурается самых мерзких и бесчеловечных методов. Может быть, интеллигентный вид противника позволял так думать, или проскользнувшее на один только миг сочувствие во взгляде. Конечно, внешность часто обманчива, и Егор не собирался без оглядки доверять интуиции, но сбрасывать со счетов появившееся предчувствие он тоже не хотел.

Чего Астахов ждал в следующую минуту, наверное, он и сам бы не ответил, только где-то глубоко в груди вдруг противно заныло. Будут использовать химию, чтобы развязать язык. Интересно, как работает блокировка? — с грустью подумал Егор.

— Слушай, Астахов, — ровным тоном начал Даггс, — ты ведь понимаешь, что все равно мы вытащим из твоей головы то, что нам нужно?

Он говорил отчетливо, очевидно, чтобы каждое слово отложилось в сознании Егора, устало глядящего на него снизу вверх.

— Вопрос в том, сможешь ли ты после этого остаться прежним — способным перспективным парнем со светлой головой и кучей денег на счете, или предпочтешь быть никому неизвестным героем с развороченными мозгами без шанса когда-либо вновь научиться удовлетворять самостоятельно хотя бы некоторые естественные потребности.

Даггс без выражения на лице спокойно наблюдал за реакцией Астахова.

Неплохо, даже очень. Видно, знаком с техникой вербальной психокоррекции. И тон, и тщательно подобранные слова. Егор поморщился.

— И чего ты от меня ждешь? Я принял решение еще тогда, и менять его не собираюсь, — голос прозвучал, словно, со стороны.

Он представил, как блестящие металлические щупальца, подчиняясь специальной программе, локализуют центры оголенного мозга, ответственные за память и вонзают в мягкую розовую живую ткань биоэлектроды, моментально срастающиеся с серым веществом и скачивающие информацию на компьютер. По телу проползла волна липкого страха, заставив мышцы сжаться.

Как быстро все изменилось. Из целеустремленного и мечтательного парня Егор за несколько дней превратился в потерянное и жалкое существо, смирившееся с самым худшим, что могло произойти с ним на этой дьявольской планете. Однако именно эта обреченность странным образом придавала сил, позволяя прямо и даже с ухмылкой смотреть в лицо самой смерти. И он смотрел и готов был рассмеяться диким раскатистым смехом, если бы это помогло ему взять себя в руки хотя бы на минуту. Егор чувствовал каждый удар сердца, превратившийся теперь в бой молота. Он никогда не думал, что можно считать мышечные толчки, гонявшие по телу кровь. Теперь перед неизбежным концом были на счету даже они.

Даггс наклонил голову, как бы удивляясь упрямству Астахова, и помассировал себе лоб, после чего с болезненной гримасой посмотрел на пленника.

— Уговаривать тебя я не буду. И так потратил много времени. Даю минуту, прими окончательное решение. Только знай, эта минута последняя.

Он посмотрел на наручный полиофон и отошел к выходу. Время сначала потянулось, потом пошло, и, наконец, полетело. Что может изменить эта несчастная минута? Наверняка, его участь уже решена. Гарантий, что оставят в живых, никаких. Пусть хотя бы помучаются с его мозгами, твари!

Когда послышалась команда Даггса, Егор даже не пошевелился.

— Несите инъектор.

Значит, начнут с химии.

В комнату зашли двое тех самых охранников и невысокий человек в белых перчатках, несший небольшой пластиковый ящик. Вскоре в руках этого человека с мертвенно-бледным лицом появился инъектор с мутной жидкостью внутри прозрачного резервуара. Астахову вновь надели наручники и усадили на высокое кресло так, что ноги едва касались пола. Движения у этого «бледного» существа были четкими до тошноты.

Укол он почти не почувствовал, только легкое жжение в области шеи. Ожидаемые ощущения пришли не сразу. Вначале головокружение, потом жуткая тяжесть во всем теле, наконец, прострация и полное безразличие к происходящему.

— Как тебя зовут? — откуда-то прозвучал первый вопрос.

— Егор Астахов.

Ему казалось, что он на уроке перед учителем, которому обязан отвечать только правду. Он уважает учителя и боится его ослушаться и расстроить. Только никак не может сообразить, зачем он здесь, ведь секунду назад он был в плену у бандитов. Вскоре наваждение стало рассеиваться.

— Зачем ты прилетел на «Т-16»?

Что такое «Т-16»? — спрашивал себя Егор, но язык уже отвечал на вопрос.

— Тебе известны коды доступа к главному серверу энергощита?

«Да» — гордо хотел ответить Егор, поскольку это подчеркивало его принадлежность к авторитетной службе, однако губы замерли, словно, окоченев, а память выдала:

— Нет.

— Что-то не так, — забеспокоился тот, кто спрашивал.

— Спроси еще.

— Может, он действительно не знает?

Через мгновение Егор затих, и уже не услышал следующего вопроса. Его голова повисла, а сам он повалился на пол, но был подхвачен подоспевшим охранником.

Он слышал, как кто-то кричал, но не понимал, что именно. Потом были удары по лицу, однако больше это походило на стук по набитой песком груше. Ни боли, ни страха. Среди полуживых застывших мыслей Егор смог ухватить самую важную — блокировка сработала.

— Скажи, Вахо, а почему люди умирают?

Они с наставником сидели друг против друга в комнате для релаксации. С потолка лилась тихая успокаивающая музыка, парило ощущение тепла и уюта.

— Это непростой вопрос, Егор, тем более для восьмилетнего мальчика.

Вахо внимательно посмотрел на него, словно пытаясь понять, нужно ли продолжать разговор. Вероятно, убедившись в серьезности интереса воспитанника, он возвел глаза кверху.

— Таков закон природы. Все во вселенной обречено рождаться и умирать.

— Но ведь тогда все напрасно!

От волнения Егор начал заикаться, однако, помолчав немного, уже спокойнее продолжил.

— Вот я, например, учусь, получаю знания, опыт, но зачем? Ведь я все равно умру. Значит, все зря?

Наставник, казалось, был готов к такому диалогу и с невозмутимым видом, полагавшимся человеку авторитетному, заговорил.

— Понимаешь, Егор, на данный момент — учиться — это твоя задача.

— Но кто придумал для меня эту задачу, учитель?

— Часто мы не знаем, что для нас лучше, поэтому доверяемся другим людям. Ты пока не понимаешь всего значения того, что делаешь. Однако поверь, это для твоего блага.

Егор задумался, а затем спросил.

— И что потом, когда я закончу школу?

— Ты станешь специалистом в своей области. Будешь приносить пользу людям.

— А дальше?

— Ну, потом старость, отставка и…

— Смерть, не так ли?

Вахо закряхтел и растерянно кивнул.

— Вот видишь! Смысла нет!

— Ты не прав, Егор. Смысл есть.

— В чем он? — мальчик замер в ожидании ответа.

— Память. Смысл в ней. Тебя будут помнить.

— Кто?

— Люди.

Егор вновь умолк, обдумывая слова наставника, однако сдаваться не собирался.

— Но ведь они тоже умрут, и память обо мне исчезнет вместе с ними?

— Есть машины, которые сохранят информацию о тебе на тысячу лет.

Учитель улыбнулся, надеясь, что на этом допрос прекратится.

— Они все помнят? — удивился Егор.

— Конечно.

— И то, как мы с тобой тут беседуем?

Ему так не хотелось просыпаться, но яркий свет уже вывел его из забытья, и веки медленно начали подниматься, впуская его мелкими порциями. Вокруг была ослепительная белизна, он лежал на большом столе, обтянутом пористой тканью, на ощупь похожей на бархат. Над головой нависла странная конструкция, напоминающая хирургическую лампу, которую он видел в медицинском отсеке на Галилее.

Слева Егор почувствовал движение и с трудом повернул голову. Так и есть. «Бледнолицый» стоял у блестящей стойки и звенел какими-то емкостями. Спина стала липкой, когда он понял, что находится в операционной. Человек в прозрачной маске поднял глаза и расплылся в жуткой дьявольской гримасе. Он явно получал от происходящего наслаждение. Наверное, только маньяки с такой вот адской ухмылкой и могли безжалостно калечить людей, да еще и с удовольствием.

Сомнений не оставалось, его ждет известная процедура, давно запрещенная всеми правительствами по соображениям гуманности, с почти романтическим названием «биоимпульсное слияние». После этой штуки человек становился не более чем примитивным животным, часто не способным удовлетворять даже базовые потребности. Перспектива стать овощем не сразу дошла до понимания, однако вскоре Астахов уже искал глазами возможность развязать руки и ноги, чтобы бежать отсюда со всех ног. Ремни держали намертво, и Егора забила крупная дрожь, словно предсмертная лихорадка.

Он находился на грани безумия, выгибаясь и сдирая кожу на запястьях. Между тем, его мучитель степенно, словно, смакуя каждый миг, приближавший подопытного к последней стадии сумасшествия, двигался к операционному столу с лазерным ножом в руке.

Сколько времени продолжалось это леденящее душу действо, Егор не знал, но почувствовал, что окончательно теряет рассудок. Вот этот изверг уже совсем рядом, заносит нож. Боже! Неужели даже не усыпят? Вдруг свет померк, из стены выдвинулась и зажглась красная лампа, дверь бесшумно отодвинулась в сторону. «Бледнолицый» остановился, и Егор был готов поклясться, что тот запаниковал.

В первые мгновения казалось, что это пожарная тревога, однако характерного звукового сопровождения с металлическим голосом компьютера не было. Похоже, что-то другое, и «бледного» оно, видимо, если не напугало, то насторожило, точно. Перебои с освещением отвлекли это кошмарное существо, и Астахов попросту получил немного времени собраться с духом и мыслями. Только что толку? Скоро все придет в норму, и экзекуция неизбежно продолжится.

Между тем, самым ужасным его предчувствиям сбыться оказалось не суждено. Пока Егор пытался совладать с паническим страхом, в операционную кто-то зашел. Что было потом, разглядеть он не успел. Из угла послышались резкие неприятные звуки, похожие на хруст костей, сзади что-то гулко рухнуло на пол. Потом шаги. Он готов был заорать, как зарезанный. Через секунду над ним показалось плоское лицо мужчины с раскосыми глазами.

— Жив?

Егор выпучил глаза, ожидая какого-нибудь более изощренного издевательства, хотя прозвучавший вопрос вернул к жизни давно потухшую надежду на спасение.

— Ты кто? — ошалело спросил он.

— Меня зовут Вэй, — коротко ответил тот и начал расстегивать ремни.

Пока Егор осматривал комнату и лежавший недалеко труп, растирая руки и лодыжки, Вэй выглянул за дверь и нетерпеливо махнул рукой.

— Нам надо уходить. Быстрей!

Долго уговаривать Астахова было не нужно. После того, что ему пришлось пережить, он был готов бежать отсюда хоть на край света и довериться первому встречному, который, судя по всему, неплохо владел приемами рукопашного боя. Он еще раз бросил взгляд в сторону бездыханного тела.

Они бежали по длинному трубообразному коридору, периодически останавливаясь и прислушиваясь. Освещение везде сменилось на аварийное, скорее всего его китайский друг постарался, однако расспрашивать времени не было, и Егор полностью доверился странному спасителю. После того как заметил указатели и наименования отсеков, Астахов сообразил, где они находятся.

— Мы что, на корабле?

Китаец кивнул и приложил палец к губам. Где-то недалеко прошли несколько человек с фонарями. До ушей донесся неясный разговор.

Если они в космосе, то как этот парень собирается отсюда смыться? Вскоре он понял. Вэй привел его к аварийному посадочному модулю и жестом дал понять, что полетят они на нем. Потом китаец пропал, но через пару минут вернулся и занял место у пульта управления.

— Я вывел из строя остальные модули, так что погони не будет.

— Думаю, что это им не помешает сжечь нас с борта импульсными пушками.

Вэй усмехнулся

— Вряд ли расстрел спасательного судна останется незамеченным. Лишний шум им не нужен.

Егор не разделял смелой уверенности своего нового знакомого, но выбора не было. Нужно рисковать. Он пристегнул ремень безопасности, однако китаец замотал головой.

— Скафандр.

Они оба надели тяжелые скафандры, чем задержали вылет на три с половиной минуты. К счастью, движение в аварийном отсеке осталось незамеченным, или просто было не до него. Табло замерцало зеленоватым цветом, выделяя очертания датчиков и показания приборов. Двигатель мягко заурчал, и автоматика зафиксировала герметичность кабины. Со свистящим шипением из шлюза в специальные резервуары откачивался воздух. Платформа, на которой стоял модуль, подалась вперед навстречу раздвигающимся лепесткам ворот, открывающим чернильный диск космоса. По аппарату прокатилась волна вибрации, и спасательный модуль, похожий на гигантский карандаш, вырвался из шлюза, мягко лавируя между конструкциями звездного крейсера, с ускорением удаляясь от его борта.

Несколько секунд оба молча всматривались в сенсорный экран в ожидании самого худшего, однако залпа не последовало. Похоже, Вэй, оказался прав. На экране фронтального обзора выделялась освещенная часть темно-серой планеты. Вход в атмосферу усилил вибрацию, и приборы заплясали аварийными сигналами. На проекторе связи появился знак вызова, и они переглянулись, после чего китаец прикоснулся к сенсорной зоне активации. Посреди приборной панели тут же появилось лицо Даггса.

— Почему ты это делаешь, Вэй? — злобно спросил он, — Не я ли заботился о тебе?

Китаец молчал, сквозь двойное стекло шлема едва ли можно было разобрать выражение его лица, но монотонные и четкие движения по управлению модулем говорили, прежде всего, о том, что слова Даггса его не тронули. Через несколько секунд он ответил.

— Мы не будем с тобой сейчас вспоминать, кто кому должен. Скажу одно — нам не по пути.

— Вам не уйти далеко. Предлагаю вернуться.

Даггс говорил спокойно и уверенно. Егор вдруг подумал, что тот прав. Куда они могут сбежать на этом суденышке, если в руках преследователей такие технические возможности, и местная власть, судя по всему, на их стороне. Где можно укрыться на пустынной планете, на которой всего одно поселение, а на остальной территории брошенные шахты и тысячи миль скал и песка, сулящие верную гибель без воды и пищи. Впрочем, стать подопытным кроликом, из которого черпают мозги, участь не более привлекательная.

Очевидно, Даггс ждал ответа, но Вэй отключил связь и сосредоточился на снижении модуля, который уже не дрожал, выравнивая полет. Внизу показались очертания поверхности планеты, представлявшей собой в этом секторе ковер ощетинившихся остроконечных скал.

— Куда мы летим? — спросил он по внутренней связи.

Вместо ответа китаец отсоединил шлем и повернулся к Астахову. Из бокового кармана появился кристалл, который после активации развернул проекцию только что уведенного внизу горного пейзажа.

— Мы вот здесь, — Вэй ткнул пальцем в мерцающую точку на карте, — через пятнадцать минут нужно покинуть модуль. Вот место высадки.

Там, куда он указал, местность выравнивалась, превращаясь в подобие плоскогорья, окруженного каньоном.

— Почему бы нам просто не сесть здесь? — спросил Егор.

— Модуль должен двигаться дальше пока не закончится топливо. Это уведет погоню по ложному следу.

Астахов по-прежнему не мог сообразить, что значит покинуть борт на такой высоте. Однако Вэй объяснил, что скафандры снабжены ранцевыми турбодвигателями, способными при умелом использовании замедлить падение и обеспечить мягкую посадку. Теоретически все было ясно, но когда он представил себя в воздухе падающим с бешеной скоростью на камни, лоб покрылся испариной. Такой посадке их в школе не обучали. Чтобы хоть как-то отвлечься от состояния, близкого к истерике, Егор спросил.

— А что там? — он кивнул на точку их высадки.

— Узнаешь. Готовься. — Вэй надел шлем и проверил состояние скафандра.

Потом он срезал с пояса кусок ткани и протянул нож Егору.

— Это маяк. Избавься от него.

После осмотра скафандра и проверки состояния его систем жизнеобеспечения, Астахов отстегнул ремни, связывающие его с креслом и приготовился к прыжку, отчаянно понимая, что отсутствие навыков управления ранцевым двигателем, увеличивает риск в сотни раз. Только выбора, похоже, не было. Наступило какое-то звенящее отупление, превратив страхи и сомнения в загустевшую однородную массу, застывшую где-то в глубине сознания и уступившую место дикому напряжению мускулов и сухожилий. Глаза и уши стали частью умного снаряжения, напичканного электроникой и реагирующего на любое отклонение жизненных функций от нормы.

На мониторе бортового компьютера зажглась команда к высадке. Днище расползлось в разные стороны, впустив вихрь воздушного потока. Вэй похлопал его по руке.

— Пора! — раздалось внутри шлема.

Крепко сжимая в руке пульт управления турбодвигателем, Егор отпустил поручень, провалившись в пустоту. Подхвативший его ветер в миг перевернул громоздкий скафандр вниз головой, и он увидел стремительное удаление спасательного модуля, от которого отделилась фигура его спутника.

Прошло уже наверное секунд пятнадцать, а он все еще не мог перевернуться, чтобы запустить двигатели. Вэй что-то кричал по внутренней связи, но Егор никак не мог разобрать слов, лишь догадываясь, что тот пытается помочь. В голове вместе с ударами крови пульсировала одна только мысль. Это конец! Земля с ужасной скоростью неслась навстречу, и внизу уже появились очертания остроугольных гигантских камней и скудной растительности. Воздуха не хватало, и Егор нащупал на шлеме рычаг.

Через секунду Шлем с треском отлетел в сторону, и его начало переворачивать. Скафандр в миг раздулся, в ушах загрохотал встречный поток воздуха. Очевидно с потерей части снаряжения сместился центр тяжести. Еще через мгновение, Астахов оказался в вертикальном положении и со всей силы нажал на кнопку пульта. За спиной раздался хлопок, за которым последовала вибрация и равномерный гул. Падение замедлилось. Метрах в двухстах от земли Егор включил мощность на полную, и ноги обволокло сизым дымом. Глаза заслезились, в нос ударил удушливый запах сгоревших газов.

Приземление было жестким, видимо, не хватило запаса высоты. Двигатели удерживали его несколько секунд, но потом заряд закончился, и его бросило на мелкое деревце в метре от края обрыва. В последний момент Егору удалось схватиться за выступающие из земли корни, и он повис над пропастью. Скафандр весом около сорока килограммов тянул вниз, и если бы не подоспевший Вэй, руки долго бы не выдержали.

Они распластались глядя в небо, выбившись из сил. Однако времени не было. Китаец поднялся первым, и пихнул приходившего в себя Астахова в бок.

— Нужно избавиться от снаряжения. Бери самое необходимое.

Егор вылез из скафандра и проверил его содержимое. Пакет с питательными капсулами, эластичная емкость с водой, маска, нож, медицинский контейнер. Все это он распихал в карманы комбинезона, остальное, по примеру своего нового знакомого сбросил в каньон.

Ноги подгибались от усталости и нервного напряжения. С трудом выпрямившись, он огляделся. Такого пейзажа на Тибероне он еще не видел. Насколько хватало глаз, впереди распростерлась горная равнина, покрытая потрескавшейся выщербленной ветрами серой почвой. Островки мелкой растительности, преимущественно карликовых деревьев, слегка скрашивали унылую пустынную поверхность. Справа и слева за острыми каменными выступами скрывалась гигантская пропасть. Егор подумал, если их здесь обнаружат, то поймать труда не составит. Бежать некуда. В лучах заходящего солнца голый пейзаж выглядел особенно вычурно и жутковато, словно после планетарной катастрофы.

Вэй ушел уже метров на двадцать вперед, когда обернулся и замахал руками, показывая, что надо прятаться. Астахов поднял глаза и растерянно стал искать убежище, отчаянно понимая, что укрыться здесь ровным счетом негде. В небе парило два небольших катера, и в том, что это по их душу, сомнений никаких не было.

Глава 9

Вездеход словно плыл по бескрайнему серому морю из песка, оставляя за собой бесформенные колеи, тут же исчезающие под порывами бокового ветра. На мониторе в центре приборной панели мерцающая оранжевая точка медленно перемещалась на восток. Сит подумал, что без спутникового навигатора они бы давно заблудились.

Парня, управлявшего машиной, звали Харри Логан. Ему было двадцать, хотя на вид он выглядел старше лет на пять, с короткой стрижкой и круглым лицом. Разговорчивым его не назовешь, с людьми он сходился нелегко, вероятно, из-за своей природной недоверчивости, но Гудвер все же нашел с ним общий язык, хотя поначалу Логан отвечал на вопросы неохотно и уклончиво.

У Отца Германа был свой цех по переработке древесины и несколько оранжерей, где внутри гигантских прозрачных теплиц с помощью ускорителей роста выращивались некоторые сорта деревьев, пригодные для изготовления мебели. Появился крупный заказ, и его вместе с Логаном направили в резиденцию солидной компании сделать замеры на оформление двух уровней нового офисного здания.

Его легко могли выкинуть на улицу, однако Отец Герман поступил иначе, предложив ему вступить в их небольшую общину. Фраза старика о том, что вокруг становится все меньше настоящих людей, не совсем понятная Гудверу, вероятно, означала нечто важное, раз малознакомого неизвестно откуда свалившегося переселенца из Галилеи приютили и дали возможность заработать на пропитание, а не отправили восвояси.

Еще Сит узнал про Штефана. Тот когда-то работал здесь в мастерской по обработке древесины, однако потом ушел. Говорили, что он поссорился с бригадиром по поводу того, что совал нос, куда не следует. Пару раз из-за него у Отца Германа были неприятности с властями, поэтому, видно, он и старался забыть имя бывшего работника, приносившего столько беспокойства.

Вездеход то утопал в песке, то поднимался на подвижных барханах. Двигатель ровно урчал, в салоне играла ритмичная музыка, мешавшая Гудверу задремать. Он был рад, что, наконец, нашел работу, и надежда на возвращение домой уже не казалась призрачной.

— Далеко еще? — спросил он Логана.

— Километров семь.

Сит стал всматриваться в узкие лобовые стекла, но впереди по-прежнему была видна лишь сливавшаяся с сизым небом пустыня.

— Расскажи мне про Отца Германа, — вдруг повернулся он к Харри.

Тот покосился на него и поморщился, всем видом показывая, что не желает это обсуждать. Гудвер уже собрался сменить тему, когда Логан ответил.

— А что рассказывать? Обычный человек.

— Обычный, говоришь? — усмехнулся Сит, — я бы так не сказал.

— Что ты имеешь ввиду?

— Для обычного парня, да еще и калеки, неплохой бизнес.

Сит надеялся слегка пренебрежительным тоном расшевелить у Харри интерес к разговору, однако тот только покачал головой.

— Зря ты так. Если бы не он, лежали бы мы все где-нибудь под землей.

— Может, объяснишь? — спросил Гудвер, не улавливая мысль.

Он перешел на вкрадчивый тон, сообразив, что прежде таких слов от приятеля не слышал. Сит чувствовал, как тот смутился, видно, решив, что сболтнул лишнего.

— Харри, — продолжил он как бы между прочим, еще больше понизив голос, — я так понимаю, ты в долгу перед Отцом Германом. Я хотел разобраться, что это за человек, и нужно ли его опасаться. Если тебя что-то смущает, поделись. Я умею хранить секреты.

Сит замолчал, давая товарищу дозреть, однако в любой момент тот мог снова замкнуться, сведя к нулю все его старания.

— Я знаю немного. Мы стараемся не говорить об этом.

Харри посмотрел ему прямо в глаза, словно, пытаясь убедиться в том, что он достоин доверия. Чаша весов, видно, все же перевесила в его пользу, и парень расправил плечи, на несколько секунд уйдя в себя, вероятно собираясь с мыслями.

— Отец Герман раньше был другим, энергичным и веселым, полным сил и планов. Он одним из первых прилетел на Тиберон во главе сотни поселенцев, которые основали эту колонию и начали георазведку. Колонисты жили дружно, многие были связаны кровными узами. Сначала было трудно, потом начали выращивать культурные растения, животных, в общем, все, как обычно. Климат оказался приемлемый, да и световой день на несколько часов длиннее, чем на других обитаемых планетах.

Харри помолчал, сосредоточившись на управлении вездеходом, пытавшимся с разгона взять крутой подъем, за которым последовал не менее крутой спуск. Наконец, они выехали на ровную площадку, и Логан продолжил.

— Месторождение берония нашли через два года. Между тем, денег на дорогостоящее оборудование по добыче универсального топлива не было, и на сходе все согласились с предложением Отца Германа продать данные георазведки какой-нибудь компании. Представитель колонии отправился на Стекс, где встретился на межпланетных биржевых торгах с покупателем, и вскоре на Тиберон прилетели новые владельцы месторождения. На вырученные деньги колонисты построили несколько подземных сооружений и оранжерей. Еще через полгода в колонию прибыли представители Корпорации и провели официальные процедуры по ее регистрации в межгалактическом реестре с назначением префекта, определением структуры власти и установлением порядка проживания в поселении.

Внезапно их подбросило, и машина застыла на месте. Двигатель работал, но под днищем что-то неприятно захрустело, и Логан оставил попытки включить передачу, прикоснувшись к сенсорам, запуская на бортовом компьютере программу диагностики. На экране появилась проекция вездехода, на которой в районе коробки передач замерцали красные значки, предупреждающие о неисправности.

Логан в сердцах стукнул по штурвалу и потянулся за комбинезоном. Натянув засаленные штаны и куртку, он замешкался, ковыряясь в ящике для инструментов.

— Что там? — спросил Сит.

— Распределительный блок накрылся. Говорил я им, чтобы заменили..! — чертыхнулся Харри в чей-то адрес.

— Может помочь?

Логан оглядел его с ног до головы, прищурился и кивнул.

— Возьми вон ту робу.

Гудвер осторожно вытащил из-за кресла пыльный комбинезон, гораздо грязнее первого, и не без отвращения принялся его надевать.

Ветер немного стих, однако после уютной почти домашней атмосферы салона беспощадные песчаные вихри в купе с отсутствием видимости дальше десяти метров казались жестоким вызовом природы изнеженному и избалованному достижениями цивилизации человеческому существу, возомнившему себя здесь хозяином. Наверное, в такие вот минуты люди и понимают, насколько они малы и беспомощны перед стихией.

Сит благоговейно вглядывался в окружавшую их стену песчаной пыли, чувствуя как холодеет кожа вдоль позвоночника. Он слышал, что попавшая в песчаную бурю техника оказывалась под многометровым слоем песка. Нередко заблудшие в пустыне путники оставались погребенными заживо, и участь их была ужасна.

Сит покрутил головой в поисках внезапно запропастившегося куда-то Логана. Через минуту тот крикнул из-под вездехода, хотя заглушенные завыванием ветра слова он разобрал не сразу. Только после того, как показалась голова приятеля, получилось что-то членораздельное.

— Ты чего молчишь? Зову тебя, зову! — возмутился Харри.

— Не слышно же ничего, — Сит показал пальцем на ухо.

— Ладно. Возьми лопату. Надо откопать песок. Не могу подлезть.

Копать пришлось около получаса. Песок в силу своей сыпучести никак не желал обретать форму отвесных стен углубления, и машина опасно оседала, нависая над ними многотонной массой. Наконец, выкопанная яма позволяла подобраться к блоку распределения, и Логан принялся крутить болты и гайки автоматическим ключом. Благо, что с недавних пор он возил с собой запасной блок, так как старый своим неприятным пощелкиванием на подъемах давно внушал тревогу.

Вездеход уже покрылся солидным слоем песка, когда Харри уставший и злой выполз из зыбучего углубления. Еще через несколько минут одинокая точка на мониторе навигатора вновь стала смещаться по заданной траектории.

Логан молчал, словно и не было недавнего разговора об Отце Германе и о первых поселенцах, что опечалило Сита, всей душой надеявшегося на продолжение истории. Между тем, давить на приятеля Гудвер не хотел и решил выждать время.

Вездеход неумолимо приближался к цели, а разговор все не клеился. В воздухе повисло немое напряжение, и Гудвер понимал, что с каждой секундой шансов на продолжение рассказа становится все меньше. Чтобы нарушить затянувшееся молчание он спросил.

— Харри, ты женат?

Логан как-то криво улыбнулся и мотнул головой.

— Не пришлось пока.

— А вот у меня жена и дочь, — мечтательно произнес Сит, заметив, как напарник с недоумением посмотрел в его сторону.

— Чего же ты тогда сюда-то…

— За большими деньгами, — перебив, вздохнул он, — знаешь, на Галилее сейчас трудно. Работы нет, воздух скоро по кредитным карточкам раздавать будут. Да и дочь у меня… больна очень.

Он сник, представив вдруг жену и ребенка. Гнусное отвратительное ощущение собственной никчемности уже давно вытягивало из него все жилы, но страшнее всего было признавать, что он действительно бежал, стараясь не думать о том, что станет с его семьей, пока он, Сит Гудвер, ловит удачу на задворках космоса, и эту трусость Гудвер, пожалуй, не простит себе никогда.

Еще в тот день, когда он узнал о болезни Ненси, Сит уловил в душе эти гадкие нотки страха за свою свободу. Каждый человек вправе рассчитывать на счастливую жизнь, но в тот самый момент, когда он услышал диагноз, понял, что все кончено — надежда на успешное будущее, на беззаботную и состоятельную зрелость, на счастливые семейные вылазки в развлекательные сектора растаяла как дым. Стало страшно. И этот предательский, ненавистный страх, который Сит старался растоптать, уничтожить любыми средствами, со временем поднял голову и начал напоминать о себе все чаще. А потом… он сбежал. Гудвер отвернулся, проклиная себя за то, что начал этот разговор.

— Сочувствую, — сказал Логан, — у меня брат умер год назад.

Сит повернул голову в его сторону.

— Два года назад наше с братом предприятие обанкротилось, и он пошел устраиваться на работу в шахту. Тогда добыча берония развернулась основательно, и компании были нужны работники. Его не было несколько дней, потом Фрэнк пришел за вещами. Он изменился. Ты не представляешь себе, как он изменился.

Логан замолчал. Сит старался не дышать.

— Я пошел работать к Отцу Герману, тогда я его еще не знал толком. Брата видел потом пару раз, однако мы, словно, чужими стали. Я работал в оранжереях. Однажды мы с напарником во время рейса попали в бурю и заблудились. Навигатор сдох, пришлось выбираться по компасу. К концу второго дня мы выехали к заброшенным шахтам и решили разбить лагерь до утра. Я углубился в один из тоннелей в поисках каких-нибудь ориентиров, чтобы понять, где мы находимся. Через полчаса в одном из многочисленных ответвлений я наткнулся на металлическую дверь, которая оказалась не заперта. В бункере, куда она вела, были герметично запаянные стальные ящики. Мы вскрыли их.

Парень сглотнул, было видно, что ему не просто заново это переживать. Гудверу не терпелось узнать, что же оказалось в ящиках. Он достал из походного короба фляжку с водой и протянул Логану, но тот отказался.

Машина вышла на финишную прямую, на мониторе появилась другая точка — пункт назначения. За бортом стало тише, буря успокаивалась.

— Что же было в этих ящиках? — не выдержал Сит.

Не отрывая взгляда от обзорных сенсорных экранов, Харри прибавил скорость и с трудом проговорил.

— Люди. Там были тела. Изуродованные лучевой болезнью, в рабочей одежде. Сваленные по три-четыре в каждом ящике. Несколько десятков.

Руки его дрожали, на шее выступили вены. Сит лишь на мгновение встретился с его взглядом и сразу понял, какую боль испытывает этот парень.

— Там был Фрэнк, — тихо сказал Харри.

Вездеход остановился у стальных ворот высотой не меньше пяти метров. Пару минут не наблюдалось никакого движения. Не нужно было быть ясновидящим, чтобы догадаться, что их рассматривали. Пауза затягивалась, но вот что-то загудело, и огромная пластина поползла в сторону, открывая гладкую вымощенную площадку, на которой стояли три вооруженных фигуры в черном.

Завибрировал блок связи, и проектор воспроизвел голографическую копию лысого человека по грудь.

— Вы должны выйти из машины, — безразлично пробасила голограмма.

После того, как они покинули борт вездехода, к ним подошли двое. Один из охранников вынул из-за спины портативный сканер.

— Назовите код маршрута.

— Семь пять три, — старательно выговорил Логан.

Через минуту им предложили идентифицировать свои личные чипы.

— Все в порядке, проезжайте.

Охранник отступил и приказал пропустить. Они снова забрались внутрь, и все тот же виртуальный персонаж объяснил, куда нужно подъехать. Потом изображение исчезло. Они медленно передвигались внутри периметра, отсекающего территорию, которая, по подсчетам Гудвера, составляла не меньше трех-четырех сотен метров в диаметре. Навигатор схематично показывал лишь ту часть пространства, по которой они ехали, однако вскоре он вырубился, что вызвало у Сита легкую панику.

— Глушат данные со спутника, коммерческая тайна, — не без сарказма пояснил Логан, свернув налево к прозрачному куполообразному строению.

— Ты уверен, что нам сюда? — спросил Гудвер, рассматривая странное сооружение.

— Вообще, не очень, но, судя по расположению этого «аквариума», начальство должно быть тут.

Вездеход качнулся и замер, двигатель мягко проворчал и затих. Сит выбрался наружу и спрыгнул на песок. Земля оказалась непривычно твердой, ноги не проваливались. Сдвинув песчаный слой, он увидел бетонированную поверхность. Рядом спрыгнул Логан и отряхнул штаны. Они переглянулись и, глазея вокруг, стали приближаться к куполу. Оказалось, что не такой он и прозрачный, скорее зеркальный.

— Добрый день, господа, — голос из-за спины заставил Сита вздрогнуть.

Непонятно откуда взявшийся высокий подтянутый человек придирчиво рассматривал их, озарив казенной улыбкой лишь на мгновение.

— Вы по поводу заказа?

Логан шагнул в сторону незнакомца, протягивая руку.

— Они самые.

Человек с восковым выражением лица скользнул взглядом по руке Харри и кивнул на дверь, так и не ответив на приветствие.

— Прошу за мной.

Внутри купола было светло. Свет беспрепятственно проникал сквозь стены. Одностороннее стекло, подумал Сит. Интерьер был похож на обстановку в каютах в жилом секторе Галилеи. Много пластика и других искусственных материалов.

На просторном лифте их спустили вниз на пятый уровень и через минуту они оказались в просторном пустом зале, который, вероятно, и предстояло обставить дорогой и качественной мебелью.

— Это то самое помещение? — небрежно спросил Харри.

— Совершенно правильно, — ответил человек, протягивая портативный проектор, — здесь эскиз.

Они молча начали замерять нужные параметры, одновременно изучая предложенный чертеж, который, прямо сказать, вызывал недоумение. Сочетание полутонов и ярких красок, вычурность форм свидетельствовали либо об отсутствии у автора вкуса, либо о его непостижимой гениальности. Высокий не покидал их ни на секунду, что поначалу смущало Гудвера, однако тот не мешал, и вскоре они с Логаном стали даже забывать о его навязчивом присутствии.

Работа была почти закончена, когда из коридора раздался сдавленный стон, похожий на последний вздох огромного хищника. Пока они переводили взгляд то друг на друга, то на высокого, последний с тем же неживым выражением медленно направился к выходу. Стоны продолжались, и Логан с Гудвером последовали за ним.

Открывшаяся их взорам картина заставила их содрогнуться. В коридоре на мраморном полу корчился человек, схватившись за ногу, неестественно выгнутую в сторону. Комбинезон вокруг перелома пропитался кровью, парень едва не терял сознание. Между тем, страха на его лице не было. Он преданно смотрел на вышедшего начальника, словно извинялся за такое недоразумение.

Однако шокировало не это. Проходившие мимо раненного рабочие даже не смотрели на него, продолжая следовать по своим делам. А о том, чтобы кто-то помог бедняге, и вовсе говорить не приходилось. Высокий представитель компании молча наблюдал за катавшимся по полу человеком, словно размышляя, пристрелить того, или дать умереть самому.

Так могло продолжаться еще долго, и Сит не выдержал.

— Помогите же ему!

Высокий медленно поднял удивленные глаза на Гудвера, будто тот ляпнул такую глупость, которую эти стены слышали в последний раз сто лет назад. Логан незаметно ткнул его локтем и прошептал, стараясь не разжимать губ.

— Лучше помалкивай.

Сит готов был возмутиться, но промолчал. Не в силах бездействовать в такой ситуации он приблизился к несчастному рабочему.

— Остановитесь! — спокойно сказал высокий.

— Да что здесь происходит? Неужели Вы не понимаете, что он может умереть от шока?

Видя, что Гудвер не желает подчиниться, сопровождавший их человек вызвал охрану. Через несколько секунд трое вооруженных парней оттеснили их в лифт и почти насильно усадили в вездеход.

— Вам пора, — все также без эмоций сказал высокий, давая понять, что дальнейшее пребывание гостей на территории компании явно нежелательно.

Логан молча запустил двигатель, и машина тронулась к воротам. Первые несколько минут Сит не мог произнести ни слова, и только, оказавшись в пустыне, он начал понемногу успокаиваться.

— Объясни, что происходит? — выпалил он.

Харри слегка усмехнулся, но по-прежнему молчал.

— Там, откуда я родом, принято помогать людям, если они попали в беду. Может, я чего-то не понимаю? Может, на этой уродской планете люди перестали быть людьми? Тогда кем мы стали? Чего молчишь?

Сит схватил фляжку и сделал несколько больших глотков.

— Успокоился? — безучастно спросил Логан. — Теперь слушай. Ты не должен вмешиваться в то, что происходит на чужой территории.

— Это почему?

— Потому что тогда за твою шкуру я не дам и четверти галато.

— Но ведь… мы же люди! — не унимался ошарашенный Гудвер, — как же… законы, сострадание, заповеди, наконец?

Харри внимательно посмотрел на приятеля.

— Забудь. Здесь все иначе. Уже давно.

* * *

Карго с легкостью мог свернуть шею доктору, но прекрасно понимал, что после такого злодейства участь его будет решена в один миг. В этой комнате каждый шаг охотника становился предметом пристального внимания объективов камер, и малейшее проявление агрессии вызовет мгновенную реакцию парней из охраны, сидевших у мониторов.

К тому же он не мог до конца разобраться в своих ощущениях. Охотник, способный расправиться с врагом одним движением, уже не был так зол и разгневан. Эти мощные эмоции, помогавшие выжить на Земле, теперь ему казались не такими уж важными. Больше того, он знал, что их нужно контролировать, всячески скрывать от других. Да и доктор начал вызывать у него симпатию. Что ни говори, а ведь именно он помог многое понять дикому землянину. Карго усмехнулся про себя. Что-то новенькое — лояльность по отношению к гладкошкурым.

Васильев сидел напротив в удобном почти воздушном кресле и с энтузиазмом рассматривал испытуемого. На этот раз он пришел один, видно, уверенный в собственной безопасности. Однако Карго не дал бы гарантии, что в кармане у доктора не припасен какой-нибудь сюрприз с импульсным разрядом, способным если не покалечить, то уж точно на несколько минут превратить человека в набитую костями и мясом куклу.

Охотник продолжал изображать дикаря, хотя, казалось, ученый раскусил неумелое лицедейство и порой сверлил его глазами, стараясь поймать блуждающий взгляд подопытного. Карго знал, что долго скрывать то, что он уже не дикое пещерное животное, не сможет. Васильев, наверняка, фиксирует каждое движение его мускулов и анализирует на тестовых устройствах. Он явно понял! Иначе не пришел бы без охраны. Однако Карго был готов.

— Как тебя зовут? — тихо спросил доктор и прищурился.

Охотник непонимающе продолжал смотреть ему чуть ниже подбородка, избегая цепкого взгляда. Потом он вскочил и попятился в угол, где присел и исподлобья уставился на ноги ученого.

— Довольно. Ты ведь понимаешь меня.

Тишина. Васильев усмехнулся и собрался встать. Карго медленно начал приближаться к нему, вытянув перед собой зажатую в кулак руку. Доктор замер и потянулся к карману. Так и есть. Сейчас достанет какую-нибудь штуковину и пульнет, думал Карго. Пока этого не случилось, он разжал кулак и подал тому небольшой комок светлой материи, на которой кровью на чистейшем околоземном языке была написана одна единственная фраза.

«Я готов говорить, но без свидетелей»

Прочитав, доктор приподнял брови и посмотрел на Карго, который уже не прятал глаз. Через несколько секунд Васильев кивнул.

— Хорошо. Посмотрим, что ты скажешь.

Он вышел.

Карго сел на кровать и уставился в одну точку на полу. Теперь ждать. После того лоскута простыни у доктора уже не осталось сомнений, что его эксперимент увенчался успехом. Профессиональный интерес наверняка не позволит ему отказаться от шанса побеседовать с тем, кого он сам создал. Тем более нужно-то всего ничего — убрать камеры.

Если он все рассчитал правильно, доктор скоро вернется, только вот в том, что будут выполнены условия обнаглевшего дикаря, Карго уверен не был.

Через некоторое время доктор действительно появился и сел на то же кресло.

— Камеры отключены. Нас никто не слышит.

Карго заметил, как на лице ученого дернулась мышца. Он вдруг бросился к Васильеву и скрутил ему за спиной руки. Вскоре в руках охотника оказался мини резонатор, явно не боевой. Доктор хотел закричать, но он закрыл ему рот и зашипел на ухо.

— Молчи!

Долго ждать не пришлось. В комнату ворвалось трое с оружием в руках.

— Доктор, Вы в порядке? — спросил один из них.

Карго оттолкнул Васильева от себя и бросил резонатор на пол. Еще секунда, и от него не осталось бы живой ткани, однако доктор закрыл его собой и крикнул.

— Не стрелять! Все нормально!

— Мистер Васильев! Вы в своем уме? Он же Вас чуть не убил.

— Спокойно! Все под контролем.

Доктор обернулся к Карго, растерянно стоявшему в центре комнаты с разведенными в стороны руками. Так и есть, никто и не собирался выключать камеры. Проклятые гладкошкурые! — негодовал охотник.

— Свяжите ему руки и отведите в мой офис.

Васильев скользнул по подопытному недовольным взглядом и удалился.

Карго протянул перед собой руки, но охранники не стали церемониться, ударив его по ногам и завернув руки за спину, после чего застегнули металлопластиковые наручники и вывели в коридор.

Офис Васильева представлял из себя тесную комнатку, впрочем обставленную со вкусом. На небольшом письменном столе из светлого пластика стоял стационарный полиофон и голопроектор с операционным блоком. На полках высокого шкафа выстроились потертые переплеты книг, вероятно раритетных и недешевых. В двадцать восьмом веке книги еще издавали, однако, скорее, это было хобби отдельных богачей и помешанных на литературе чудаков, нежели доходным бизнесом. Уже давно все записи носили цифровой формат, в том числе и многотомные тексты.

Карго стоял у входа, не решаясь двинуться дальше. Васильев из шкафа доставал стакан и бутылку с яркой этикеткой.

— Оставьте нас, — сказал он, обращаясь к охранникам, откручивая пробку.

— Вы уверены, мистер Васильев? — человек в форме колебался.

— Все хорошо. Просто оставайтесь за дверью.

Спокойный тон ученого, вероятно, произвел нужное впечатление, и охранники вышли, после чего дверная створка бесшумно задвинулась.

Они смотрели друг на друга. Пожилой доктор, воспитанный цивилизацией, стоящий на пороге крупного открытия, а значит, известности и богатства, и дикарь, родившийся и выросший в условиях вечной мерзлоты на грани жизни и смерти, пробравшийся на чужую территорию, чтобы найти свою женщину. Ученый нервничал, и скребущее ощущение опасности не прошло даже после внушительной порции виски.

Карго огляделся и, развернув ногой один из стульев спинкой вперед, неуклюже оседлал его. Не дожидаясь, когда доктор начнет разговор, он спросил.

— И много таких как я прошло через ваш прибор?

Васильев зыркнул в его сторону и несколько театрально усмехнулся, ставя стакан на стол.

— Достаточно, чтобы понять, что не каждому дикарю суждено стать человеком.

Доктор сложил руки перед собой на столе и подался на кресле вперед.

— Может, расскажете что-нибудь о себе?

— Что именно?

— Например, как Ваше имя?

— Карго.

— Очень приятно. Меня зовут Геннадий Васильев.

— Да, я знаю, — небрежно ответил Карго, заметив, как у доктора дернулась губа.

— У меня много вопросов.

— Надеюсь, что комната не просматривается и не прослушивается? — спросил охотник.

Ученый демонстративно окинул кабинет взглядом и похлопал в ладоши.

— Как видите, нет.

— Думаю, что Вы лжете, но выбора у меня нет.

Карго внимательно наблюдал за реакцией в ответ на обвинение в непорядочности, которой остался доволен. Похоже, доктор говорил правду.

— Я готов нарисовать Вам кое-что.

— Так в чем же дело? Ах да…, - Васильев посмотрел на его стянутые за спиной руки. — Если Вы пообещаете вести себя как цивилизованный человек, я могу освободить Вас.

— Конечно, мистер Васильев, — Карго преданно посмотрел в глаза собеседнику.

— Только помните, что охрана рядом, и в случае агрессии, я мгновенно их вызову.

В ответ охотник лишь улыбнулся, но этой улыбки ученый не заметил. В тот момент, когда Васильев, освободив руки Карго, начал возвращаться к столу, последний бесшумно сделал два шага и ударил доктора сзади в область шеи. Поддерживаемый охотником, тот обмяк и повалился на пол. Теперь предстояло самое сложное. Карго нащупал вживленный в руку ученного микрочип и взял лазерный скальпель, который заметил сразу же, когда вошел в кабинет. После надреза доктор зашевелился, приходя в чувство. Слегка сдавив его шею, Карго выиграл нескольких секунд и закончил операцию по удалению электронного устройства. Потом Васильев оказался под столом, связанный по рукам и ногам с заклеенным ртом.

В ящике стола Карго нашел инъектор с успокоительным, по крайней мере, об этом говорила надпись на заряженном контейнере, и ввел солидную дозу Васильеву, надеясь, что тот проспит хотя бы пару часов. Надев на себя белый комбинезон с эмблемой медицинской службы, Карго вывел на голографический экран виртуальную клавиатуру и молниеносно начал вводить буквы и цифры. Мозг сам выдавал нужные комбинации, всплывавшие из глубин его новой памяти. Казалось, он непревзойденный виртуоз компьютерных технологий и мастер сети. Пальцы буквально неслись по клавишам четко нажимая значки в правильной последовательности. Вот, кажется есть!

Перед его глазами побежали строчки данных о системах безопасности. Карго вошел в базу противопожарной службы и вывел на экран схему сетей. Вскоре в одном из удаленных отсеков сектора сработала сигнализация, одновременно с этим пошла команда охране о срочном покидании зоны. Началась эвакуация. В дверь заколотили. Карго крикнул через нее, что он останется здесь в целях изоляции агрессивного пациента. Это сработало. Охранники покинули пост, что подтвердили наружные камеры. Да здравствует дисциплина! Путь был свободен.

Карго приклеил к кисти скотчем чип доктора и выглянул из кабинета. Коридор был пуст. Он запер дверь, приказав сканеру заблокировать замок до его возвращения. Чип подтвердил личность хозяина офиса, о чем сообщило электронное табло. Теперь дверь можно будет открыть лишь насильственным способом. Это даст ему около тридцати — сорока минут.

Теперь надо было стать доктором. Каким он должен быть? Кто он, этот Васильев? Сердце отбивало гулкие удары. Карго понимал, что может допустить ошибку в самый неподходящий момент. Он воспроизвел в памяти самые разные ситуации общения гладкошкурых, выбрал линию поведения, подходящую, на его взгляд, пожилому ученому, и решительно направился в сторону сектора полетов.

Ему встретилось несколько человек, которые сдержанно приветствовали его и спешили по своим делам. До нужного сектора оставалось несколько десятков метров, когда из вспомогательного ответвления показался патруль. Карго «вспомнил», что эти ребята в форме могут задержать его, если он покажется им подозрительным, однако такие случаи были чрезвычайно редкими на Галилее.

Состроив гримасу сурового безразличия, Карго уверенно прошагал мимо патруля, чувствуя, что переигрывает, однако было уже поздно.

— Мистер, задержитесь на секунду, — послышалось из-за спины, и Карго побледнел.

За секунду он прокрутил перед мысленным взором несколько вариантов дальнейшего развития событий. Мышцы превратились в стальные тросы, позвоночник готов был к броску, как натянутая пружина. Что нужно этим гладкошкурым? Они поняли…Или, может, просто проверка? Он себя явно чем-то выдал!

— Что Вам нужно, офицер? — не слишком вежливо спросил Карго.

Полицейские переглянулись, вероятно, не ожидая такого резкого тона. Один из них сделал шаг в сторону охотника.

— Доктор Васильев? — поинтересовался тот, опустив взгляд на нашивку с фамилией ученого на груди комбинезона.

— Да, это я, — едва скрывая возбуждение, ответил Карго.

— Что происходит в Вашем секторе?

Оба уставились на него, от чего ему стало совсем не по себе. В какой-то момент Карго понял, что это просто любопытство, обычное человеческое любопытство. Они просто заметили на его одежде эмблему медицинской службы и решили поинтересоваться. Напряжение немного спало.

— Кажется, пожар, — смягчил тон охотник, — я точно не знаю, всех эвакуируют.

— Вы в порядке, доктор?

Очевидно, его беспокойный вид смущал полицейских, однако Карго уже почти взял себя в руки.

— Все хорошо, офицер. Мне нужно спешить.

Блюститель порядка, видно собирался еще что-то спросить, но он отвернулся и пошел дальше, полагая, что именно так и должен поступить уважаемый ученый, чтобы избежать неприятного общения с полицией.

В секторе полетов было прохладно. Карго не сразу отыскал терминал регистрации пассажиров. После набора имени доктора машина запросила идентификацию. Однако чипа оказалось недостаточно. Как он мог знать такую деталь? На экране появился силуэт ладони, к которому пассажир Васильев, видимо, должен был прижать свою.

Глава 10

В первые секунды Егор запаниковал. Глаза судорожно искали укрытие, но тщетно. Местность оказалась открытой и ровной. В какой-то момент он потерял Вэя из вида. Куда же запропастился этот чертов китаец!

— Иди сюда, — послышалось откуда-то со стороны плоскогорья.

Только сейчас Егор заметил, что рельеф был не таким уж однородным. Впереди темнела кромка, из-за которой и доносился голос Вэя. Вскоре он очутился в небольшой нише под каменным выступом, закрывавшим их от небесной опасности. Не осмеливаясь посмотреть вверх, Астахов вжался в сырую землю так, словно хотел стать с ней одним целым.

— Похоже, они нас не успели засечь, — прошептал китаец, выглядывая из-под укрытия.

Действительно, обе остроносые хищные фигуры скользили на высоте метров пятьсот равномерно без смены курса, вероятно, изучая местность, и снижаться явно не планировали.

Егор знал, что обнаружить их с помощью современных поисковых систем не сложно, если использовать аппаратуру умело. Тепловое излучение тел наверняка выдаст их быстро. Однако у беглецов было два преимущества, которые могли основательно смешать карты преследователей.

Во-первых, зона поиска слишком велика. Скорее всего, спасательный модуль еще в полете, и логично уделить внимание в первую очередь местности, где он упадет. Надо отдать должное противнику — он не пошел по самому очевидному пути, а стал изучать весь участок следования модуля. Егор даже готов был поклясться, что работает несколько групп, обеспечивая качество поиска.

Во-вторых, надетые на них комбинезоны должны были гасить тепловой сигнал, а спасительное укрытие, не позволяло воспользоваться инфракрасными сенсорами в полной мере.

Между тем, сброшенные в каньон скафандры могли выдать место их нахождения, в случае, если будут обнаружены. Оставалось лишь надеяться на непрофессионализм преследователей и счастливую звезду, в существование которой верить сейчас хотелось как никогда.

Через несколько минут катера превратились в едва заметные точки, а потом и вовсе исчезли в сизой дымке. Вэй выполз из ниши и выпрямился, вглядываясь в небо. Только сейчас Егор понял, что никак не может унять мелкую дрожь в ногах. Стараясь не показать этого, он сел на камень и начал растирать колени.

— И что теперь? — спросил он.

Китаец посмотрел на уходящую вдаль шеренгу холмов и кивнул на нее.

— Нам туда.

Не очень-то ты разговорчив, подумал Егор и поднялся на ноги, поскольку его китайский приятель энергично зашагал в направлении горной гряды, видневшейся километрах в тридцати на севере.

Идти пришлось по пересеченной местности сначала вниз к небольшой долине, а затем им предстоял крутой подъем между двумя остроконечными скалами. Егор быстро устал, но старался не отставать от своего спутника. Через некоторое время он не выдержал и свалился на землю, раскинув руки, глядя в небо, на котором багровело зарево.

Спустя пару минут он подумал, что безнадежно отстал от китайца. И куда только тот так спешил? Однако сил подняться уже не было, и Егор закрыл глаза. В голове вмиг пронеслись сгустки каких-то неясных образов, тело налилось свинцом. Ему показалось, что он находится у себя в жилом секторе на Галилее, а все остальное — не больше чем сон.

Как долго он был в забытьи, неизвестно, но когда открыл глаза, Вэй сидел неподалеку и готовил еду в портативном терминале. Надо же! Не бросил! Астахов приподнялся, голова закружилась, скорее от голода. Заметно похолодало, к тому же поднялся ветер. Егор медленно встал и подошел к китайцу, молча наблюдавшему за табло миникотла.

— Надо поесть, — сказал тот, ловко вытаскивая из камеры печи несколько слоеных вкусно пахнущих кусков.

— Как ты догадался! — проворчал Егор, заметив, как усмехнулся Вэй.

Больше тот не сказал ни слова. Они быстро перекусили и двинулись дальше. Теперь рассудок прояснился, идти стало легче. Мысли вновь обрели отчетливые очертания, и Егор начал перебирать события, пытаясь понять, что с ним произошло, а главное — что может произойти в ближайшем будущем.

Загадочный китаец, так вовремя оказавшийся рядом, удачный совершенно невероятный побег, отсутствие погони — все это слишком похоже на спланированную акцию. Астахов с самого начала гнал эти сомнения. В конце концов, если это замысел врага, то слишком все сложно. Куда проще было выкачать информацию из мозга.

— Скажи, Вэй, куда мы идем? — крикнул он.

Китаец остановился и обернулся. Подождав, пока Астахов с ним поравняется, сухо ответил.

— Куда бы мы ни шли, это лучше, чем оставаться на месте.

— Объясни по-человечески. Брось свои штучки. Или я не двинусь с места.

Вэй внимательно посмотрел на него и указал на большой каменный утес в сотне метров от них.

— Там вход в пещеру. Надо заночевать. Если хочешь, оставайся здесь.

Астахов понял, что китаец одержал вверх, и обреченно поплелся вслед за ним.

Возле утеса действительно оказалось углубление в отвесной скале, которое заканчивалось зияющим чернотой проемом. Вскоре они уже сидели возле походного камина, распространявшего вокруг себя сухой жар. Китаец протянул Егору несколько питательных капсул.

— Утром выдвигаемся с восходом. Идти еще далеко.

Астахов не стал уточнять, памятуя нежелание спутника распространяться на эту тему. Он постарался отключиться от пережитого хотя бы на несколько минут. Мозг просто жаждал отдыха, впрочем, как и все тело.

Сон был тяжелым и рваным. Время от времени ему казалось, что он все еще на том корабле в руках бледного душегуба, потом вдруг это таяло, и он оказывался на Галилее перед лицом Совета, где держал ответ за провалившуюся миссию. В конце концов, подсознание Астахова увлекло его в непроглядную темноту, из которой его вытащил голос Вэя.

— Вставай! Нам пора.

Китаец тряс его за плечо. После зубного шарика и влажных салфеток, которыми он протер лицо и руки, стало легче. Сон улетучился окончательно, сил прибавилось. Егору казалось, что он готов пройти теперь не один десяток километров на одном дыхании.

Через два часа они забрались на плоскогорье, от которого до вершины оставалось километров десять. Что же там дальше? Может быть, еще одна горная система, коих здесь в избытке. Впрочем, идти было нетрудно, местность ровная, закрытая со всех сторон хребтами, защищавшими плоскогорье от ветров. Идеальное место для поселения.

— Далеко еще? — спросил Егор, в надежде услышать, что конец пути близок.

— Уже скоро.

Вэй приложил ко лбу ладонь, закрываясь от солнца и медленно осмотрел скалы, уже отчетливо видневшиеся впереди. Затем он достал электронный бинокль и стал с его помощью вглядываться вдаль. Движения его были ровные и четкие, словно проделывал это китаец тысячу раз. Еще одна подробность его личности, подумал Астахов. Спустя пару минут они двинулись дальше.

Подъем оказался гораздо сложнее, чем казалось снизу. Пришлось использовать все навыки преодоления горных преград без страховки. К счастью скалы не были отвесными, и восхождение прошло успешно. Правда, пару раз Егор едва не сорвался вниз, что здорово подорвало его уверенность в своих силах.

Китаец же, словно, всю жизнь прожил в этих местах. Он ловко цеплялся за уступы и острые края камней, проделывая тропу для Астахова, с которого не спускал глаз. Вот и вершина. Подойдя к противоположному краю, Егор увидел огромный каньон с множеством отверстий на пологих склонах. Но самое удивительное было то, что возле этих отверстий что-то происходило. Какое-то движение. Присмотревшись, Астахов понял — это люди.

Когда планету колонизировали, на нее в поисках лучшей жизни устремились потоки поселенцев, поскольку разработка берония сулила рабочие места и хорошие заработки. Однако фирма, занимающаяся добычей универсального топлива, принимала на работу не всех.

Ежегодно сотни людей оставались здесь без работы и без надежды вернуться туда, откуда они прилетели, хотя, как правило, и возвращаться-то было некуда. Отчаявшиеся и опустившиеся они искали средства к существованию. Начались грабежи, а затем и расправы над преступниками. Власти ввели жесткие правила пребывания на территории колонии бродяг и навели порядок. Многим из бездомных это не понравилось, и они были вынуждены покинуть поселение.

У кого-то оказалась карта местности, и люди пошли к большому каньону в горах, где, по слухам, были подземные туннели и, возможно, вода. До места дошла лишь треть. Остальные навсегда остались лежать в песках. Каньон действительно существовал, однако ни воды, ни пищи здесь не оказалось. Выжить первым поселенцам удалось лишь благодаря мелким грызунам, коих в туннелях оказалось превеликое множество. Потом из колонии власти прислали семена и несколько голов одомашненных животных.

Вскоре люди возвели теплицы, в которых стали выращивать культурные растения, а в туннелях построили загоны, где разводили скот. Жизнь более или менее наладилась, появились и публичные учреждения пока еще примитивные — больница, школа, полиция. Теперь именно сюда стремились те, кому не суждено было найти свое место в официальной колонии. Власти иногда поддерживали жителей каньона, привозили воду и продукты, однако потом все поставки прекратились, и поселенцы оказались на грани вымирания. Тогда и появились торговцы.

— Снимай комбинезон! Надень это!

Вэй из замаскированного камнями углубления достал плотный пакет и вытащил из него какие-то тряпки, оказавшиеся одеждой. Подобное одеяние Егор видел на Земле на дикарях, только это было не из шкур, а из тканой материи. Штаны и балахон сидели на нем непривычно, он то и дело запинался и не мог свободно двигать руками. Китаец вырядился почти также. Однако у него была гладкая куртка и серая кепка. После того как комбинезоны были спрятаны в том же тайнике, Вэй оглядел его и покачал головой.

— В чем дело? — спросил Егор, — Не нравлюсь?

— Слушай внимательно, — проигнорировал вопрос тот, — ты прилетел с Варги. Тебя не взяли на работу, и ты приехал сюда, потому что родных у тебя нет, дома тоже. Некуда не встревай, от меня не отходи. Если не знаешь что сказать или сделать, лучше ничего не говори и не делай. Понял?

Егор хотел было что-то спросить, но промолчал.

Через несколько минут они оказались у изъеденных ржавчиной железных ворот, через которые, видно, и был вход в этот странный полуподземный город-муравейник. Забор состоял из колючей проволоки, натянутой между бетонными столбами высотой примерно три метра. В общем-то пролезть под проволокой было несложно, но китаец остановился у облезлого створа ворот и прислушался к вою ветра и скрипу несмазанных шарниров, на которых колыхались тяжелые металлические листы. Воздух наполнился запахами, пока еще неясными и размытыми. Иногда порыв ветра со стороны поселения делал запахи резкими и даже едкими. Пахло дымом и еще чем-то удушливым.

— Долго мы еще будем здесь стоять? — спросил Егор, заметив, как Вэй вздрогнул и бросил на него укоризненный взгляд.

Китаец поднял глаза выше и кивнул. Со столба на них смотрела миникамера, которую, впрочем, разглядеть было не так-то просто.

Егор поежился, представив, как их сейчас изучают те, кто находится по ту сторону экрана. За забором началось какое-то движение, и вскоре из-за склона появились сначала головы, а затем и целиком три фигуры с какими-то предметами в руках. Одеты те были почти также как они — потертые пыльные шаровары, куртки, мокасины. Один был в тяжелых полуботинках. Лица заросшие и смуглые то ли от загара, то ли от грязи. Подойдя к ограждению, тот, что постарше в странном головном уборе, похожем на перевернутую чашку, пробасил.

— Кто такие?

— Меня зовут Вэй. У меня здесь семья. А это, — китаец кивнул в сторону Астахова, — парень с Варги. Ему нужна крыша над головой и еда.

Незнакомец вскинул продолговатый черный предмет, похожий на ружье, и с прищуром принялся изучать их обоих. Оглянувшись на своих товарищей, угрюмо стоявших поодаль, мужчина продолжил допрос.

— Что нужно?

Китаец раздраженно засопел, но держался спокойно. Егору он сейчас показался сжатой пружиной, готовой в любой момент сорваться и зацепить всех, кто находится в зоне досягаемости. И он знал Вэя в деле. Такой сметет как торнадо. Было заметно, что сдерживает его только металл ворот и проволока. Видно привратник тоже это почувствовал и не спускал глаз с незваного гостя.

Наконец, не сводя взгляда с человека по ту сторону забора, Вэй произнес.

— Я здесь жил когда-то, и хочу повидать родственников. Открывай!

Мужчина некоторое время еще смотрел Вэю в глаза, а потом отошел от проволоки и прицелился в него. Остальные тут же взяли на прицел Астахова.

— Проваливайте! И без вас тесно.

Егор затаил дыхание. Сердце заколотилось. То, что в руках туземцев было оружие, сомневаться теперь не приходилось. Китаец тоже замер. Пауза затягивалась, и неизвестно чем бы все закончилось, если бы сквозь порыв ветра не послышался хриплый голос.

— Подожди Марио! Опусти ствол. Кажется, я знаю этого парня.

В пылу напряженного диалога они не заметили, как к воротам подошел невысокого роста пожилой мужчина в широкополой шляпе, судя по виду которой, повидала она не мало, как и ее хозяин. Слова низкорослого магически подействовали на его приятелей. Они опустили оружие и немного расслабились, однако, посматривая на гостей с опаской.

— Если не ошибаюсь, ты сын китайца Мао, хозяина магазинчика всякого китайского барахла в северном секторе?

От человека в шляпе, подошедшего вплотную к колючему ограждению, пахнуло перегаром и кислятиной. Егор незаметно поморщился и слегка попятился, увидев, как тот ухмыльнулся.

Получив утвердительный ответ, низкорослый приказал парням открыть ворота, и они зашли внутрь территории. Их обыскали и забрали все, что показалось охранникам опасным или ценным. Однако ни Вэй, ни Егор по этому поводу не переживали, так как им удалось главное — они оторвались от погони и пока еще живы.

Астахов еще долго ощущал на своей спине угрюмые взгляды, пока они с китайцем спускались к главной тропе.

— А ты не говорил, что родом отсюда, — сказал Егор, когда неприятная компания скрылась за горизонтом.

Вэй как-то странно нахмурился и покачал головой.

— Я и не говорил, что здесь родился. В том городе у меня отец.

— Как же его сюда занесло?

Китаец что-то пробурчал себе под нос и двинулся дальше.

Город-муравейник представлял собой огромный каньон, два километра в длину и километр в ширину, вдоль склонов которого серпантином растянулись выложенные каменными плитами вполне достойные дороги. Через каждые тридцать — пятьдесят метров дороги расширялись и образовывали террасы, расположенные в несколько ярусов от дна каньона до его краев. От каждой террасы вглубь уходил туннель метра четыре высотой и столько же шириной. И дороги и террасы имели массивные подпорки из какого-то серебристого металла. Встречавшиеся им местные жители смотрели на них с нескрываемым любопытством и подозрением, хотя ничем особенно они от горожан не отличались. По крайней мере. Астахову так казалось.

Люди готовили на открытом огне какие-то куски, от которых шел вполне аппетитный запах. По пути им попадались торговцы, предлагающие какие-то безделушки, что-то вроде дешевых украшений, предметы грубой одежды и поделки ручной работы. Егор, было, остановился около лоточника, но Вэй одернул его, мол, надо спешить.

Желудок уже давно просил пищи. Манящий аромат жаркого несмотря на антисанитарию, в которой оно готовилось, начинал сводить с ума. Астахов проглотил слюну и нехотя поплелся за начинавшим уже ему надоедать китайцем.

Как он понял, раньше на месте Муравейника были шахты по добыче редкого металла «герения-14», который использовался в сплавах для постройки корпусов звездолетов. После среза основных пластов ценного металла, рудник забросили. Новые поселенцы не сразу поняли, что живут на золотой жиле. Как оказалось, под первыми пластами остались уходящие глубоко в землю целые залежи герения. После того, как местные землекопы сделали это открытие, здешние старшины поспешили зарегистрировать в межпланетном реестре свой подземный город, и таким образом узаконить каньон, а с ним и герений.

Так Муравейник стал развиваться, наладилась торговля с официальной колонией и даже с соседними обитаемыми планетами. Раз в двадцать суток прилетал грузовой транспорт и увозил очередную партию ценного ископаемого, оставляя взамен энергетические блоки, продукты и воду.

Но все это появилось лишь через четыреста холодных и голодных дней и ночей, которые выпали на долю пришедших сюда первых людей. Предприимчивые торговцы из колонии предложили тогда поселенцам сделку. Взамен продуктов и воды, а также семян и животных они забирали то, что было у местных жителей — их самих. Кто говорил, что людей продают в рабство, кто — что разрезают на органы и продают по частям. Об этом точно никто не знал. Однако выбора у несчастных не было, и то, кому суждено было оказаться разменной монетой, решал жребий. По крайней мере, так считалось. Хотя ходили слухи, что их судьбой управляет кто-то еще. В Муравейник постоянно прибывали новые обездоленные, и людской материал не кончался. В то время все были, словно, в каком-то бреду. Будто продавали не людей, а скот. Жуткие нравы господствовали в подземном городе. Грабежи, насилие — стали обычным явлением. Семьи прятали детей, на которых выпадал жребий, однако специальные отряды отморозков пытали и истязали всех, кто скрывал несчастных.

Лишь после кровавой расправы со старшинами и их вооруженными людьми в Муравейнике стало спокойнее, людей уже не продавали. Однако начался голод и болезни. Если бы не могильщики, нашедшие образцы, то наверняка город бы вымер.

Они свернули где-то на пятом ярусе и вошли в туннель, у входа в который стояли двое мужчин, проводивших их недобрыми взглядами. Туннель имел полукруглые своды, покрытые блестящей глазурной серой краской. Вдоль стен с обеих сторон и на потолке были протянуты светящиеся шнуры. В зеленоватом полумраке очертания предметов казались мягкими и размытыми. Время от времени стены расширялись так, чтобы установить массивные подпорки, а затем снова сужались. После пятой пары подпорок в конце туннеля показался свет.

В глубине было холоднее, однако не настолько, чтобы замерзнуть. Сама прохлада была сухой, и практически не доставляла дискомфорта. Они попали в тускло освещенный тамбур, от которого отходили три коридора поуже, чем тот, по которому только что шли. Вэй, немного поколебавшись, повернул налево. Еще метров сорок они шли вглубь склона, а затем оказались в достаточно освещенной большой комнате с высоким потолком. Лампы были рассредоточены по всему потолку и стенам, и свет лился равномерно, а тени сливались в одно мутное пятно.

На секунду Егору показалось, что он на Галилее с ее замысловатыми коридорами и отсеками, одно лишь отличало — наличие серых каменных стен, которых в околоземном городе быть не могло. Гул начал нарастать еще на развилке, теперь же он превратился в разговоры, стук молотка, работу каких-то хитроумных устройств, шарканье многочисленных ног. Все эти звуки разлились вокруг, заполнив все пространство, и окончательно стало ясно, что «муравейник» ничем не отличается от обычного городка, коих разбросано на колонизированных планетах по всему космосу великое множество.

Местное население тоже было вполне обычным, по крайней мере, внешне. Сами они почти ничем не отличались от людей вокруг и растворялись в толпе. Пожалуй, лишь усталые и напряженные лица могли выдать в нем и в китайце беглецов, ищущих пристанища и защиты.

— Парень! Возьми куртку! Век не сносить, — Егор вздрогнул, почувствовав на плече чье-то прикосновение.

Обернувшись, он столкнулся взглядом с пожилым и неухоженным мужчиной небольшого роста, держащим в руках большую сумку, из которой он ловко вытянул довольно добротную коричневую куртку.

Пока он обдумывал, что ответить, Вэй отстранил мужчину и покачал головой, мол, им ничего не нужно. Подтолкнув Астахова в спину, китаец незаметно покачал указательным пальцем, давая тому понять, чтобы он не задерживался и не разговаривал ни с кем.

— Иди молча, не крути головой.

— Слушай! Я и так все время от всех прячусь. Может быть, хоть здесь стоит расслабиться? — Егору вдруг захотелось послать китайца к черту.

— Ты думаешь, все закончилось? — спокойно спросил Вэй без капли раздражения в голосе, однако Астахов почувствовал, что тот, по меньшей мере, нервничает.

— Меня же здесь все равно никто не знает.

— Ты ошибаешься. Нас видели на воротах и у входа в туннель. Тут никто никогда не остается незамеченным. Слишком дорого этим людям досталось то, что они имеют, и каждый из них готов отдать все силы, чтобы сохранить зыбкий порядок, существующий в «муравейнике». Если они почувствуют угрозу…

Он не договорил, видимо, заметив кого-то знакомого. Оставив Астахова одного, Вэй подошел к сгорбившемуся человеку неопределенного возраста и о чем-то с ним стал говорить.

Слова приятеля поначалу не произвели на Егора того впечатления, на которое были рассчитаны. Между тем, через минуту он стал замечать на себе странные взгляды. Даже женщина с ребенком лет пяти посмотрела на него как-то уж больно хмуро. По крайней мере, ему так показалось. Егор поежился.

Хотелось есть, и он стал присматриваться, не продает ли кто-нибудь еду. Неподалеку стояли столы с чем-то явно съедобным, однако он так и не решился подойти, помня слова китайца.

— Идем!

Вэй нес какой-то баллон с ручкой, внутри которого булькала жидкость. Было любопытно, что там, но Астахов так и не спросил, а молча пошел следом. Выйдя из комнаты, приятели попали еще в одну комнату, немного поменьше. Здесь было не так много народу и шума. В углу огражденные невысоким забором стояло несколько круглых столов и стульев.

Блок питания, решил Егор, и желудок заурчал. Он, было, хотел предложить Вэю зайти, но вдруг понял, что именно туда они и направляются.

Встретили их не очень гостеприимно. Невысокий коренастый мужчина лет сорока, по всей видимости, хозяин заведения, дававший какие-то поручения двум парням в жилетках, замолчал и подозрительно прищурился, провожая новых посетителей взглядом.

Они прошли к дальнему столику и задвигали стульями, что привлекло внимание трех парней, сидевших неподалеку. От недавней успокоенности Астахова не осталось и следа. Враждебность и подозрительность, казалось, излучали сами стены этого подземного поселения. Сил у Егора уже не оставалось. Состояние китайца, видимо, было не лучше, и, откинувшись на спинку стула, он закрыл глаза. Астахов проделал то же самое, почувствовав неимоверную тяжесть во всем теле, невольно представив себя на мягкой свежей кровати с бокалом освежающего напитка и тарелкой дымящегося ароматного жареного сочного мяса. Вспомнив вдруг, как его кормили в резиденции Даггса, Егор сглотнул слюну и открыл глаза. От вида нависшей над ним фигуры он вздрогнул и рефлекторно отодвинулся.

— Что будете заказывать? — нудным голосом спросил парень, с любопытством оглядывая гостей.

Китаец тоже открыл глаза и снизу вверх посмотрел на официанта.

— Принеси мяса, хлеба и воды.

Егор лишь кивнул — мол, то же самое. Парень не спеша удалился в подсобное помещение.

Блок питания, имевший, судя по вывеске на входе, название «трактир», представлял собой небольшую огороженную площадку на семь столов и пристройку для кухни, из которой потянулся аппетитный запах. Деревянная мебель была не первой свежести, однако сейчас не до брезгливости. Сверху падал ровный свет от потолочных круглых светильников, закрепленных на навесе. Мимо трактира ходили люди и разглядывали их с нескрываемым интересом.

Наконец, принесли еду, и Егор принялся ее жадно поглощать. Еще никогда отбивная не была такой вкусной, как и лепешка. Вэй жевал медленно и основательно. Вероятно, не был голоден так, как Астахов, хотя кто их китайцев поймет.

Через пять минут тарелка опустела. Вода была немного солоновата, но пить хотелось так сильно, что такая мелкая деталь помешать никак не могла. В какой-то момент виски резко сдавило, разум помутился, и стакан выпал из руки, звонко ударившись о стол, а потом упал на пол. Егор сжал голову руками, но боль стала невыносимой, казалось, что череп сейчас взорвется и мозги разлетятся на мелкие кусочки в радиусе нескольких метров. Что было дальше, он не помнил. Сквозь забытье Астахов почувствовал, что его кто-то трогает за лицо. Постепенно он понял, что его сильно били по щекам.

Очнувшись, он долго не мог сообразить, что происходит. Вязкие мысли путались в голове и оседали где-то в глубине сознания размытыми образами. Сквозь головную боль Егор подумал, что его отравили. Между тем, китаец, евший ту же еду, как ни в чем не бывало бодро лупил его по щекам и никакого недомогания явно не испытывал.

Потом Астахова бросило в холодный пот, голова раскалывалась, появилось чувство липкого страха. Через мгновение все исчезло, и только горьковатый привкус во рту и головокружение напоминали о приступе.

— Что с тобой? — спросил побледневший Вэй, видно, не на шутку испугавшись.

— Шли бы вы отсюда, — послышалось из-за его спины, — нам здесь только припадочных не хватало.

Хозяин стоял, насупившись и сверля желтыми глазами Егора.

Китаец молча выпрямился и поинтересовался, сколько он должен за обед. Рассчитавшись какими-то комочками, он повернулся к Егору.

— Идти можешь? Здесь недалеко.

«Муравейник» действительно ничем особенно не отличался от обычных поселений. Разве что все строения, коммуникации, площадки и дороги были на глубине десятков метров под землей. Как и полагалось подземным жителям, лица у аборигенов были бледными, а зрение острым. Одежду они носили странную, из серой грубой материи, носившую названия: балахон, телогрейка, шаровары, мокасины и т. д. Что-то подобное Егор видел в сети на страницах по истории. Многие жители носили оружие, стрелявшее свинцовыми зарядами и большие ножи. Занималось местное население в основном добычей герения и мелкой торговлей. Электронные деньги здесь ничего не стоили в силу отсутствия соответствующего оборудования. Расчеты производили с помощью кусочков из сплава каких-то металлов, вылитых по весу.

Площадь города составляла примерно шесть-семь квадратных километров. В центре располагался каньон глубиной метров двести, на дне которого были построены склады для хранения продуктов, инвентаря и энергетических блоков. Территория была поделена на шесть зон, в каждой из которых была своя власть в лице старосты, а также медицинская служба и школа для детей. Во главе города стоял генерал со своей свитой. Именно он контактировал с официальной колонией и распределял блага, а значит, обладал реальной властью над простыми жителями, которые вынуждены были платить за энергию, воду и пищу.

Свита генерала состояла из пяти сотен вооруженных людей. Власть их в «муравейнике» была практически безгранична. Всякое недовольство и сопротивление каралось нещадно и жестоко. Впрочем, большинство из живущих здесь такой порядок устраивал. Во всяком случае, лучше, чем отсутствие порядка вообще. По крайней мере, генерал был неглуп и даже по-своему милосерден и справедлив. Потому, вероятно, и сидел на своем месте уже не один год по местному исчислению.

Сквозь тонкую дверь Егор слышал, как Вэй тихо разговаривал с отцом. Старик встретил их без особого энтузиазма и едва сдерживал недовольство. Голос его то затихал, то прорывался громкими фразами. Астахов понял, что причиной столь негостеприимного приема является никто иной как он сам.

Перед ним на маленьком низком столике стояла чашка с горячим ароматным напитком, но Егор так и не притронулся к ней. Закрыв глаза, он прислонил голову к стене. Не хотелось ни думать, ни двигаться, ни жить. Куда-нибудь сейчас умчаться, где тепло и спокойно, где никто за тобой не гонится, где никого ты не напрягаешь своим присутствием. В какой-то момент мысли совсем размякли, и он провалился в забытье.

Время от времени он вздрагивал от того, что голова сползала к груди, прислушивался к голосам и снова терял ощущение реальности. В такой дерганной дремоте Егор пребывал около получаса.

Сложив руки на груди, Вэй сидел напротив с закрытыми глазами. В полутемной комнатке он казался огромным. Нахмуренные брови и поджатые губы придавали его лицу театральную суровость, и Астахов невольно улыбнулся. За последние дни немногословный китаец стал, пожалуй, ему самым близким человеком.

— Надо отдохнуть.

Голос Вэя заставил его вздрогнуть. Егор старался увидеть глаза товарища, но сумрак помещения позволял разглядеть лишь движение век.

— Надо отдохнуть, — как заклинание твердил китаец, и он даже подумал, что тот разговаривает во сне.

Впрочем, Вэй смотрел прямо на Астахова и не спал. Услышав непривычно дрожащий голос своего спутника, Егор решил, что тот бредит. Казалось, что-то произошло, китаец, словно, был не тот, что еще час назад, словно надломилось в нем что-то. Хотя, может быть, это просто усталость.

— Эй! Как ты? — спросил Егор.

Вэй медленно опустил руки и наклонился вперед. Вероятно, не очень-то он был склонен к разговору, но через некоторое время китаец произнес.

— В соседней комнате есть кровать. Иди, выспись. Предстоит серьезный разговор.

— Твой отец не хочет, чтобы я остался?

Повисла пауза. Чувствовалось напряжение. Егор был почти уверен, что Вэй уклонится от ответа, и не дожидаясь ответа начал вставать.

— Его можно понять. Он боится. За себя, за свой дом, за свое будущее. К тому же у него на обеспечении моя сестра и ее ребенок. Тебя будут искать и придут сюда.

Для молчаливого китайца это была длинная фраза.

— Что же делать?

— Надо отдохнуть. Продолжим завтра.

Вот это было уже похоже на Вэя. Иногда Егор даже завидовал его умению завершать беседу.

Глава 11

Карго уже минут двадцать прятался за платформой с контейнерами и наблюдал, как несколько грузчиков поднимали на борт небольшого звездолета какие-то ящики с помощью транспортера. Серый потертый металл корабля местами оцарапанный выглядел довольно удручающе. Посудина явно походила по космосу не один десяток лет, и немногие бы рискнули отправиться на ней даже до соседней галактики, но именно этот землистого цвета стреловидный механизм стартовал через два часа туда, куда нужно было охотнику.

Грузовой док для кораблей среднего класса располагался в пятнадцатом секторе и представлял собой купол метров четыреста в диаметре и пятьдесят в высоту. У погрузочных платформ стояло сейчас пять средних звездолетов класса «Барс-300». Возле трех из них никакого движения не наблюдалось, скорее всего, только прибыли и ждут разгрузки. Было видно, как корпуса, покрытые инеем, медленно нагревались до температуры окружающего воздуха, и на пол мелкими потеками устремлялась конденсированная влага. Два же корабля, стоящих почти рядом, вероятно, готовились к вылету. Тот, что нужен был Карго, находился ближе всех к воротам в док, и это была удача. Ему не пришлось пробираться через все помещение, рискуя быть «пойманным» напичканными всюду камерами.

Посторонним здесь находиться не разрешалось, по крайней мере, так гласили развешенные вокруг таблички. Между тем, Карго беспрепятственно удалось миновать два поста охраны, на которых попросту никого не оказалось. Что это было — везение или чья-то халатность, а может, все сразу, гадать он не собирался. Скорее всего, запреты в последнее время стали уже не такими и строгими, как было раньше. Ведь все равно из города все улетают. Неуютно становилось здесь. Впрочем, охотнику было глубоко наплевать, что будет с этим космическим мегаполисом.

Странно, но за последние несколько часов он ни разу не вспомнил о племени, о своей прошлой жизни. Его мысли были не там, где он родился и стал мужчиной. Всей душой и разумом Карго был сейчас возле Весты. Сердце бешено начинало колотиться, а рассудок терял связь с реальностью, когда он представлял себе свою девочку, беззащитную и растерянную, которой, может быть, именно в данную секунду угрожала смертельная опасность. Жива ли она?

Возле транспортера все время ошивался какой-то тип с грязной косынкой на голове и рыбьими глазами, который время от времени окрикивал парней в коричневых комбинезонах и руководил погрузкой. Через минуту он оглядел грузовой отсек и махнул. Погрузка закончилась.

Тип в косынке прошел совсем рядом. Карго почувствовал запах его пота. Грузчики потянулись к выходу из дока. У него было несколько секунд, чтобы незаметно пробраться на корабль.

Охотник предпочел бы отправиться с комфортом на пассажирском лайнере, но поскольку не прошел идентификацию, пришлось искать другие варианты. Благо, вместе с новой памятью Карго необъяснимым образом приобрел навыки программирования и работы в сети. Он, словно, не глазами видел информацию на мониторе, а разумом, интуитивно попадая на нужные страницы и в самые потаенные уголки электронной памяти сервера. Ему не составило особого труда найти корабль, вылетавший в нужном ему направлении ближайшие несколько часов. К сожалению, им оказалось вот это ржавое корыто, на котором выцветшей краской было выведено название «Сталкер».

Карго был почти уверен, что на этом судне нет идентификационного рубежа, но тревога его не покидала. Не хватало только нарваться на электрошок или что еще похуже. «И откуда он только знает про эти штучки?»

Еще неделю назад он и представить себе не мог, что зайдет так далеко, что тайно проникнет на незнакомый корабль и отправится в опасное путешествие по бескрайнему космосу. И вот дикий охотник с замерзшей планеты крадучись и озираясь перебежками переходит последнюю черту, за которой уже нет возврата туда, где он родился и вырос, туда, где его знают и уважают, где он был одним из самых ловких и сильных мужчин, благодаря которым племя выживало. И даже сейчас, понимая, что его судьба окончательно и бесповоротно меняет направление, Карго ни секунды не сомневался, лишь на миг ощутив прикосновение щемящей тоски к сердцу.

В грузовом отсеке никого не было, лишь бледно-розовые огни по периметру монотонно моргали, свидетельствуя о готовности к герметизации люка. Створки дверей медленно стали съезжаться, пока края не соприкоснулись друг с другом, после чего звук нагнетаемого под высоким давлением воздуха и скрип сжимаемого металла ознаменовали запирание отсека. Лампы сменили цвет на зеленый и перестали моргать. В отсеке повисли бледно-зеленые сумерки, но очертания предметов были четкими, и Карго присел на стоявший в центре ящик.

Так он просидел долго. Показалось, даже, что старт отменили. Однако корабль вдруг завибрировал, появился гул. Запустили двигатели. Карго заметил на потолке красную светящуюся точку и понял, что это камера слежения. Только этого не хватало. Он переместился в «мертвую» зону, как он считал. Между тем, видоискатель мог быть и подвижным. Тогда здесь не спрячешься. Через минуту Карго ощутил движение. Все-таки летим, подумал он. На несколько секунд охотник ощутил уже знакомую легкость, ноги оторвались от пола. После включения искусственной гравитации он едва не упал, удержавшись за скобы, приваренные к стене. Набор скорости прошел незаметно. Сработали гравитационные подушки. Карго пробрался за ящики подальше от объектива камеры и лег на какой-то мягкий рулон. С другой стороны он придвинул несколько ящиков, соорудив таким образом лежак. Пролежав полчаса, уставившись в отливавший зеленью потолок, охотник уснул.

Проснувшись от урчания в желудке Карго понял, что здорово влип. Полет, по всем подсчетам будет продолжаться несколько дней, а о питании и воде он не позаботился. Скоро ситуация может стать критической. Ему, конечно, приходилось голодать, но под рукой всегда был снег и огромные толщи льда, так что обезвоживания можно было не опасаться. Здесь же все иначе. Охотник огляделся. Несколько десятков ящиков, каких-то рулонов, разные коробки и тюки. Будет чем заняться во время полета.

Внезапно его осенило. Ведь не может быть, чтобы вход в грузовой отсек был только через погрузочные ворота. Выбравшись из своего укрытия, Карго стал изучать стены. Температура в отсеке заметно понизилась. Казалось, что даже изо рта шел пар. К холоду охотник привык, но без плотных шкур будет проблематично перенести переохлаждение. Теперь появились уже две причины, чтобы отыскать выход из этого большого холодильника.

Крейг Августо сидел в капитанском кресле в центре отсека управления и всматривался в главный монитор, словно, пытаясь увидеть что-то особенное внутри темного прямоугольника, на котором время от времени появлялись блики, газовые облака, разноцветные туманности от преломленных лучей окружающих звезд. Иногда мимо пролетали планеты и крупные астероиды. Но это пока они не набрали сверхсветовую скорость. Потом все сольется в однотонную массу, несущуюся навстречу. Увидеть то, что находится вне корабля можно будет только с помощью сенсоров.

В последнее время Августо мучили головные боли. Пару месяцев назад ему перевалило уже за пятьдесят, а это что-нибудь, да означает. Иногда ему казалось, что он уже столетняя развалина. По утрам болела голова, днем ныл десятилетний шрам на левой щеке, полученный во время ремонта обшивки корабля от отлетевшего куска металла. А по вечерам им овладевала тоска и слабость. В космосе понятия времени суток были условными, и все недуги сливались в одно отвратительное состояние.

Потрогав небольшую, но густую бороду, Крейг дал команду на ускорение. В рубке сразу же стало оживленнее. Старший пилот Яшито кивнул и предупредил экипаж о начале набора сверхсветовой скорости. Все заняли свои места и пристегнулись. Корабль слегка задрожал, звук двигателя изменился, картинка на внешних мониторах стала размываться, пока совсем не стала мутной.

— Рубеж прошли, капитан, — через гул донесся голос пилота.

— Как состояние судна?

— Все в норме.

Крейг поднялся с кресла и направился в каюту, заметив, как за ним последовал первый помощник Стасов.

— Капитан! Мы работаем по плану?

— А что, что-то изменилось? — Крейг приподнял брови.

— Да нет, — смутился Стасов, поправляя косынку на голове, — значит, будем в расчетной точке через сорок пять часов?!

Судя по тону, это был и вопрос, и нет. Капитан не ответил, лишь поморщился, то ли от боли, то ли от усталости. Когда за ним закрылись двери, Стасов облегченно выдохнул и налил себе воды.

На судне он появился недавно и отношения с капитаном как-то сразу не сложились. Наверное, потому что тот никогда бы не продал ему часть своего бизнеса, если бы не насели кредиторы. Стасов познакомился с Крейгом на торгах, где с молотка продавали имущество капитана, и, имея небольшой капитал от продажи своего «прыгуна», предложил свое участие в перевозках на дальние расстояния, сохранив судно и дело всей жизни Крейга.

Должность первого помощника была условием сделки, а капитан не привык принимать решения под влиянием обстоятельств. К тому же Стасов привел на корабль постороннего — Саймона Пайтона, худощавого парнишку, которого представил племянником.

Их частенько видели вместе где-нибудь в укромном уголке. Пайтон был молчалив и замкнут. И, казалось, общался исключительно с дядей.

Команда состояла из восьми человек, и у каждого была своя история, которая в итоге привела всех на «Сталкер». Второй помощник капитана Гордон Уотсон, например, всю жизнь мечтал о военном флоте, но его не взяли. Однако страсть к звездам была нестерпимой, он вот уже пять лет бороздит космос с Крейгом, который однажды вытащил его из запоя.

Яшито тоже имел мечту — жениться и нарожать детей. Но невеста сбежала, а он подался в торговую школу, после которой смог устроиться на этот корабль.

Разношерстная подобралась команда, но Крейг сам отбирал людей, пожалуй, кроме Стасова и его племянника. Наверное, поэтому и не сложились у него с ними отношения. Другие это чувствовали и помалкивали, понимая, что рано или поздно Крейг избавится от компаньона, выкупив у него долю.

Десять лет службы в военном флоте не прошли для капитана даром. Постоянные нервные и физические перегрузки к пятидесяти годам истощили организм. Он, конечно, прошел курс предпенсионной реабилитации, но служба забрала свое. Тем не менее, Крейг еще ощущал в себе силы работать и управлять кораблем, который он приобрел на сбережения от жалования. Детей у него не было. Была женщина, но она не дождалась. Другую не завел. Так сложилось, что три года назад, похоронив отца, он остался на этом свете один. Все его близкие — это команда. Все его имущество — это корабль, да еще отсек на Галилее.

Крейг налил себе настойки и развалился в кресле. Приняв алкоголь, он почувствовал себя лучше. Боль прошла, в голове прояснилось. Это был не совсем обычный рейс. Пару месяцев назад его старый знакомый по службе предложил неплохую сделку. За один рейс он мог заработать в три раза больше, чем обычно. Только груз был весьма сомнительный. Крейг долго думал, но материальные затруднения приняли решение за него.

Карго уже полчаса пытался наугад подобрать код к электронному замку на двери грузового отсека. Занятие скучное и нервное одновременно, поскольку с каждым неправильно набранным номером надежда на верные цифры таяла как дым. Но он не сдавался. Да и чем еще было заниматься. Проверив все ящики, охотник не обнаружил ничего съедобного, и если он отсюда не выберется, то голод и жажда покончат с ним через несколько дней.

Комбинаций могло быть миллион или больше, но Карго отгонял от себя эти мысли, тыкая пальцами в кнопки замка, который упрямо выдавал ему отказ. Время от времени он садился и собирался с силами, а то и дремал. Была идея проникнуть в систему вентиляции, но проход оказался слишком узок. Так прошло еще несколько часов. Голова начинала кружиться от недостатка пищи и воды. Пару раз он обессиленный падал на пол и лежал без движения несколько минут, чтобы потом снова возобновить безуспешные попытки открыть эту проклятую дверь.

Мысль о том, что его полуразложившийся труп найдут в отсеке спустя несколько дней, оптимизма не прибавляла. Все его путешествие тогда не имело никакого смысла. Гадкое и щемящее отчаяние все больше свербело в его голове. Ему и раньше приходилось оказываться на грани выживания, и он почти всегда испытывал страх. Этот же страх был иным. Такая смерть казалась несправедливой. Ведь он не сделал самого главного. Не довел свой план до конца. От бессилия Карго начал колотить ногами в дверь. Удары гулко разносились по отсеку и растворялись в холодном воздухе, оставляя лишь звон в ушах.

В какой-то момент ему показались голоса с другой стороны, однако охотник решил, что почудилось. Между тем, через минуту дверь сдвинулась в сторону, и по глазам охотника резанул яркий луч фонаря.

В каюте капитана было тесно для четверых. Базановски и Гастелло стояли в дверях и держали за руки связанного Карго, которого капитан велел посадить на кресло перед собой. Глядя на немолодого уже Крейга с уставшим но жестким взглядом, охотник понял, что ничего приятного эта встреча ему не сулит.

Капитан кивнул своим людям, давая понять, чтобы его оставили с пленником наедине. Когда второй пилот и навигатор вышли, Крейг наклонился вперед и не мигая несколько секунд рассматривал чужака.

Через некоторое время последовал первый вопрос. Капитан спрашивал отрывисто, уточняя детали, а Карго старался отвечать правду, понимая, что малейшая ложь может лишить его шанса не только добраться до пункта назначения, но и дожить до следующего дня. Ведь если он окажется вдруг за бортом, то никто и никогда не будет искать несуществующего пассажира.

— А теперь, назови мне хоть одну причину, по которой я должен тебе верить? — проговорил Крейг.

Карго умолк и потупил взгляд. Осмыслив всю свою историю с самого начала, он подумал, что она действительно похожа на бред.

— Это все, — ответил он, — другой истории у меня нет. Хочешь, верь, хочешь, нет.

Капитан по спикерфону вызвал своих людей. Через пару минут непрошенный гость был заперт в небольшой пустующей каюте. Его накормили искусственной едой и дали бутылку воды. Немного придя в себя, охотник уснул.

Когда проснулся, сообразил, что вокруг стоит абсолютная тишина. Двигатели не работали. Внешний экран был отключен, но новоиспеченному компьютерному гению не составило труда его запустить. С монитора смотрели звезды, время от времени мерцая на фоне черного космоса. Корабль не двигался.

Немного поковырявшись в переговорном устройстве, висевшем на стене, Карго включил и его. Он настроил режим приема, и вдруг услышал отчетливый приглушенный разговор двух человек, явно не желавших, чтобы их слышал кто-то еще.

— Через два часа они прибудут. Мы должны сделать все четко. Ты все помнишь?

— Все будет нормально. Я блокирую капитана в каюте, а ты…..

— Не промахнись. Базановски на нашей стороне. Он вырубит связь и возьмет управление кораблем. Я вас прикрываю. Так….. Начинаем через полчаса.

— Меня все время смущают эти микрофоны….

— Спокойно Пайтон, они уже года три как не работают. Есть спикерфоны. А это… — Карго услышал в динамике громкий хлопок по мембране микрофона, — никому уже не нужно. Барахло.

Потом на том конце охотник услышал звук открывающихся створок двери, после чего воцарилась тишина. Карго медленно опустился на кровать, стараясь понять, куда он опять вляпался. Вопросов было больше, чем ответов. Кто такие «они», которые должны прибыть? Зачем блокировать капитана? Куда нужно «не промахнуться»? От догадки Карго бросило в жар.

Это похоже только на одно — захват судна. Самое же мерзкое было то, что он — непрошенный пассажир — становился как ненужный свидетель претендентом на самого обыкновенного покойника. Такая перспектива никак не могла его не опечалить, как и то, что он совершенно очевидно, не может помешать реализации вероломного плана отдельных отмороженных членов экипажа.

Мозг работал на пределе своих возможностей в поисках выхода. Карго решил во что бы то ни стало встретиться с капитаном. Времени оставалось крайне мало. Нельзя было показать, что он включил устройство связи. До капитана нужно было достучаться как-то еще. Именно — д о с т у ч а т ь с я. И Карго стал стучать по двери металлической трубкой, найденной в каюте.

— Сиди и затихни! — Услышал он из-за двери в ответ на просьбу встретиться с капитаном.

После еще двухминутного монотонного избиения дверных створок, они, наконец, разошлись, и в каюту зашли двое парней, которые его сюда и определили. Судя по их лицам, зашли они отнюдь не поговорить по душам.

Два хлестких удара головой в нос одному и кулак в живот другому успокоили их гнев, а Карго, наспех связав им руки и ноги, выглянул из каюты. Время работало против него.

Коридор слабо мерцал голубыми дорожками по периметру, а на потолке тянулась белая гибкая лампа. Он примерно помнил место расположения капитанской каюты и быстро добрался до нее, наверняка попав в объективы камер слежения. Возле дверных створок Карго замер, не решаясь войти.

В какой-то момент ему показалось, что из-за двери послышался шум, похожий на удары. Охотник постучал, рассчитывая на то, что капитан не поднимет тревогу, увидев его без сопровождения. За дверью явно что-то происходило, и это был совсем не светский разговор двух старых приятелей. Он расслышал крики и глухие удары. Дверь оказалась заперта на электронный замок, который никак не хотел поддаваться.

По двери изнутри что-то ударило и заскрипело. Наконец, створки разъехались, и Карго, скорее инстинктивно, чем осмысленно прыгнул вперед, едва не напоровшись на два тела, сцепившихся между собой. Вернее, один сидел на втором сверху и старался сдавить последнему шею. Капитан уже хрипел и лишь упирался ногами в стену. Его красное лицо распухло, и было похоже на перекаченный мяч.

Карго наотмашь ударил сидевшего сверху парня по уху. Казалось, тот и не почувствовал ничего. Стиснув зубы, он продолжал сжимать руки вокруг горла Августо. Охотник приложился сильнее к голове душителя, а когда тот ослабил хватку, сдернул его руки с шеи бедного капитана и отшвырнул обмякшее тело парня в угол.

Только сейчас Карго заметил на полу портативный резонатор, из которого, вероятно, и должен был «не промахнуться» этот худощавый. Скорее всего, капитану удалось выбить оружие и оказать сопротивление. Иначе охотник бы опоздал.

Карго заметил, что капитан не подает признаков жизни, и наклонился к нему, стараясь нащупать пульс на шее. Через несколько секунд тот зашевелился и дико закашлял, сжимаясь в комок. Казалось, что еще мгновение, и Крейг задохнется, но ему удалось прокашляться и натужно захрипеть.

За спиной что-то явно происходило, поскольку мутный взгляд капитана, полный ужаса, устремился именно туда.

— Не двигайся, тварь!

Карго вздрогнул и медленно повернул голову. Как же он мог забыть про второго заговорщика? Вот теперь начиналось самое мерзкое. Сзади стоял тот самый здоровяк с рыбьими глазами и косынкой на голове. Только он не просто стоял, он еще и целился в него из резонатора, а что бывает от выстрела этой штуковины, охотник хоть и в общих чертах, но был прекрасно осведомлен. Два нажатия на пуск поджарят их с Крейгом тела как на вертеле.

Сердце бешено забилось, в голове помутнело, дыхание стало тяжелым и прерывистым. Поначалу Карго просто тупо смотрел перед собой, а затем медленно повернул голову к капитану, рассчитывая увидеть в его глазах хоть какую-то подсказку. Мысли слиплись в один серый комок, казалось, голова налита пудом свинца. Крейг вяло отползал к стене, все еще хрипло выдыхая воздух.

Вариантов не было, думал охотник. Только резкий бросок в сторону, а затем на этого верзилу с резонатором. Но на пути лежали коробки, стул и всякие безделушки, рассыпанные, вероятно в пылу борьбы. Да и времени развернуться и прыгнуть ему никто не даст. К тому же молокосос, валявшийся в углу, начал приходить в себя и застонал.

Ну, что ж, погибать, так погибать. Карго напрягся так, что почти услышал как заскрипели мышцы и сухожилия. Он стал сжатой пружиной, готовой сорваться в любой миг. Сейчас ему было уже не важно, получится ли то, что он задумал. Карго превратился в зверя, видевшего цель и желавшего добиться ее любой ценой. Даже если навстречу полетит раскаленный до двух тысяч градусов импульсный заряд.

Но что-то сдерживало его, какое-то неосознанное ощущение, что еще не время для броска.

Стасов выпрямился и сделал шаг в сторону Карго. Казалось, еще секунда, и тот выстрелит. По крайней мере, охотник ему точно не нужен, и прикончить его было вполне логичным. Однако здоровяк не спешил, поглядывая то на Карго, то на капитана, то на Пайтона, пытавшегося подняться. Видимо, Стасов был уверен в своем преимуществе и не горел желанием пострелять по живым мишеням.

— Зря ты тут оказался, придурок! — Усмехнулся он. — Сидел бы в своей конуре, может, жив бы остался.

Карго показалось, что тот оскалился. Мышцы заныли. Вдруг здоровяк крякнул и шумно повалился вперед. Ударил удушливый запах горелого мяса. На спине Стасова дымилась дыра, а в проходе стоял Уотсон и целился в Карго.

— Не стрелять! — Прохрипел Крейг. — Вон его свяжи!

Капитан показал пальцем на Пайтона.

— А этот? — Уотсон ткнул резонатором в сторону охотника.

Крейг посмотрел на Карго.

— Этот свой.

После этих слов капитан застонал и, повалившись на бок, потерял сознание.

— Есть еще один, — Карго вспомнил про Базановски.

Уотсон бросил на него недоверчивый взгляд. Однако, взвесив про себя все «за» и «против», видимо решил, что незнакомец, за которого поручился сам капитан, не лжет. Он вызвал по спикерфону Яшито, кратко обрисовав ситуацию.

— Где Базановски? — Запыхавшись от бега, спросил пилот скорее у Уотсона.

— Он в той каюте, где находился я, — ответил за второго помощника Карго, — и вряд ли он сможет оказать сопротивление.

Яшито нахмурился.

— Что с ним?

— Ничего страшного. Связан. Вместе с Гастелло.

Уотсон и Яшито переглянулись, а потом посмотрели на забившегося в угол Пайтона, не представляющего в данный момент никакой опасности. Однако Уотсон его все же связал и вытолкал в коридор.

Карго положил капитана на кровать и потрогал пульс.

— Ну, что ж, поздравляю тебя с приобретением, — Крейг улыбнулся и подал руку.

Карго неумело пожал сухую ладонь и вздрогнул. Рука еще болела от недавно проведенной операции по вживлению чипа личности Стасова. Теперь у него было другое имя, хоть и вызывавшее омерзительное чувство, но официальное. Яшито оказался умельцем по вживлению микроустройств, но на вопрос, сколько раз ему приходилось такое проделывать, скромно умолчал.

— Спасибо.

— Это тебе спасибо, — парировал капитан.

Бледное лицо выдавало его дикую слабость. Но Крейг держался, стараясь не подавать вида.

Карго ощущал некий душевный подъем, пока еще не поддающийся объяснению. Однако впервые за много дней испытал покой. Впервые его окружала невраждебная среда. И постоянное нечеловеческое напряжение стало постепенно ослабевать. С новым именем пришла и новая судьба, новая история отдельной личности, и теперь он будет жить за кого-то другого. Между тем, он получил шанс воплотить в реальность свой сокровенный план, и этот шанс Карго не упустит.

— Так, значит, ты рассчитывал попасть на Тиберон, — проговорил капитан и помассировал себе шею.

— А что, я ошибся?

Карго напрягся. Он точно помнил, что «Сталкер» отправлялся на Тиберон с грузом для какой-то горнодобывающей компании. Однако сожалеющий тон капитана от его уверенности не оставил и следа.

— Я тебе не могу рассказать всего, — Крейг замолчал на несколько секунд, — …мы не летим на Тиберон. У нас немного другая цель.

Охотник хотел было спросить, куда же они направляются, однако не привык задавать лишних вопросов.

— И как же быть? — Он был растерян.

Капитан пожал плечами и нахмурился, однако через мгновение в его взгляде промелькнула мысль, вселившая в Карго крохотную надежду.

— Мне надо подумать. Иди отдыхай. Скоро понадобишься.

Карго со своими путанными мыслями и надеждами отправился в каюту. Команда звездолета сократилась на три человека. Стасова похоронили в открытом космосе, Пайтона и Базановски заперли. Карго получил предложение от Крейга поступить к нему на службу, но отказался по понятным причинам, однако он, скорее всего, вернется к разговору о контракте члена экипажа, но сначала…

По спикерфону уже в третий раз произнесли имя «Стасов», но Карго не сразу сообразил, что звали его.

В рубке управления царило оживление. Уотсон и Гастелло уставились на экран и за чем-то сосредоточенно наблюдали, перебрасываясь короткими фразами.

Как понял Карго, к ним пристыковался корабль, который все давно ждали. Вот это, наверное, те самые «они», о которых говорил покойник Стасов. На лицах Яшито и других членов экипажа появились едва заметные оттенки тревоги. Однако все вели себя спокойно без суеты, зная, что должен делать каждый. Вскоре Уотсон пошел встречать гостей к стыковочному шлюзу.

Через несколько минут в рубку зашли двое в серых комбинезонах с лиловыми шевронами на рукавах. Один лет тридцати среднего роста худощавый представился Отисом. Второй высокий и плотный лет сорока — Соломоном. Держались они скованно и осторожно. Сдержанно поздоровались с капитаном и вышли с ним из рубки. Уотсон отправился следом, но вскоре вернулся, пожав плечами, налил себе воды и занял свое место второго помощника.

Ушедших не было минут пятнадцать. Капитан выглядел озабоченным, а новые знакомые казались еще более отстраненными. Карго, не понимая, для чего его позвали, стоял с немного глуповатым выражением лица. От прибывших исходила едва уловимая, но вполне осязаемая опасность.

— Идите на разгрузку, — спокойно сказал Крейг и опустился в кресло.

— Идем, — тронул его Яшито.

Карго двинулся вслед за остальными. Они не пошли в грузовой отсек, через который он тайно проник на корабль. В одной из кают стояло несколько ящиков примерно метра два длиной и метр шириной. Ящиков было немного, но тащить их оказалось крайне неудобно, поскольку тесные коридоры корабля явно не подходили для переноски груза с такими габаритами. Пришлось крутить ящики и проявлять смекалку, чтобы обогнуть повороты и попасть к стыковочному отсеку.

Отис открыл переборки между кораблями, и Карго вместе Яшито понесли один из ящиков вслед за ним. Другое судно было немного больше. Внутри все было компактным и практичным, все предметы находились на своих местах. Отделка выглядела недешевой. Карго подумал, что скорее всего такая обстановка должна быть на военном звездолете и не ошибся. Вскоре он увидел еще двоих парней в таких же комбинезонах.

Ящики они составили в одном из просторных отсеков. Пока несколько раз ходили за грузом, Карго рассматривал звездолет. Мягко освещенные коридоры плавно изгибались и имели несколько разветвлений. Вдоль округлых стен тянулись светящиеся ленты проводов и различных мониторов с подсветкой. Дверные переборки открывались с помощью индивидуальных чипов экипажа. Причем не каждый из них имел неограниченный доступ. Иногда они дожидались еще кого-то, чтобы открыть очередную дверь. Доминировал серебристый цвет и прозрачные элементы. Проходя по помещениям судна, Карго испытывал нечто вроде тревожного ожидания. За время работы все предпочли молчать, лишь иногда обменивались короткими ничего не значащими фразами.

Наконец, погрузка была закончена, и они вернулись к себе. Где-то внутри у него зрело пока еще слабое, но набирающее силу любопытство. Вскоре оно стало почти нестерпимым, и Карго подошел к капитану, поскольку решил, что кроме него никто не будет ему объяснять, что к чему.

— Господин капитан, — тихо начал охотник, — а что в ящиках?

Крейг, словно, ждал такого вопроса, не удивился, скорее, не отреагировал, так как предполагал Карго. Устало посмотрев на него, капитан слегка хлопнул его по плечу.

— Потом поговорим.

Подошли снова эти угрюмые Отис и Соломон и отвели Крейга в сторону. После короткого разговора они, не прощаясь, покинули «Сталкер» и скрылись в стыковочном отсеке.

Августо Крейг сидел на стуле в каюте и курил сигару. Карго слышал раньше про сигары, которые делали из листового табака специальных сортов. Выращивали табак в искусственных оранжереях и продавали очень даже недешево. По каюте разлетелся незнакомый немного терпкий, но приятный дымный аромат. Охотник невольно втянул воздух носом, вспомнив запах костра.

— Так ты хочешь знать, что было в ящиках? — Спросил капитан и дым окутал его лицо.

— И не только. Кто это такие? — Карго уселся напротив, заметив, как Крейг раздраженно нахмурился то ли по поводу его любопытства, то ли из-за несоблюдения субординации. — И почему вы объявили ложный маршрут для диспетчера Галилеи?

Капитан закряхтел и положил сигару в прозрачную чашу. Повисла пауза, ощущалось некое напряжение, но недолго.

— Давай-ка выпьем, господин Стасов. — Крейг открыл шкафчик и достал бутылку с янтарной жидкостью.

— Я не пью. — Карго вздрогнул от еще непривычного имени и вспомнил, что от алкоголя мутнеет сознание, которое ему было необходимо сейчас ясным.

— А я — выпью.

Капитан налил в стакан спиртное и залпом выпил, снова налил и спрятал бутылку обратно.

— Слыхал про лиловых братьев? — Спросил он.

Где-то в глубине несвоей памяти охотник помнил, что вроде бы что-то об этом знал, но никак не мог привести воспоминания в порядок и решил поступить проще.

— Нет, не слышал.

Капитан немного помолчав, добавил.

— А про импульсные пушки средней дальности ИПС — 3?

— Оружие, которое способно уничтожить любой объект в космосе с расстояния в двадцать миллионов километров. Устанавливается как на планетах, так и на военных кораблях, — ответил без запинки Карго.

— Правильно, — Крейг внимательно взглянул на него, — так вот час назад мы продали основные компоненты этих пушек лиловым братьям.

— Но ведь торговля оружием — преступление.

Охотник сам не знал, зачем это сказал. Это не его мысли. Просто на память пришло. Заметив задумчивый взгляд собеседника, Карго спросил.

— А кто они такие — лиловые братья?

— А вот это главный вопрос, парень. Хотя многие предпочли бы не знать, на него ответа. Подумай, может быть, не стоит так кардинально расширять свой кругозор.

Карго непонимающе поднял брови.

— О чем Вы, капитан? Я хочу знать все.

— Упрямо и…. глупо, — проговорил Крейг и снова взял уже погасшую сигару.

Пока он прикуривал, охотник пытался осмыслить услышанное. Теперь он еще и соучастник продажи оружия. Да и эти лиловые братья никак не похожи на сказочных персонажей.

— Если ты с Земли, то вряд ли знаешь, что в последнее время усилились потоки беженцев на малоосвоенные планеты, — капитан пыхнул дымом, — и на этих планетах, как правило, не совсем благополучно с безопасным трудом, мягко говоря.

Карго старался услышать все, что говорил старый вояка.

— Но самое интересное — никто не бьет тревогу. На рудниках и в шахтах погибает каждый месяц треть работающих, а это никого не волнует.

Капитан развел руками.

— А Корпорация?

— А что Корпорация? Такое впечатление, что она за всем и стоит, — Крейг понизил голос, — и это не просто предположение.

— А лиловые братья-то причем? — не унимался Карго.

— Оказалось, что не всем наплевать. Некоторые стали выступать против политики властей. Вернее — против их бездействия. После этого начались тихие пропажи людей. Правда, они потом возвращались, но совсем не такими, как раньше.

— Как это?

— А вот так. Думаю, их зомбировали. Проводили какие-то манипуляции с психикой.

Капитан, казалось, что-то вспомнил. Сощурившись, он смотрел на полку шкафа. Проследив его взгляд, Карго заметил фотографию в серебристой рамке не больше десяти сантиметров в диаметре. На фото был изображен коротко стриженый мужчина в форме космического десанта.

— Ему было сорок три, когда его увезли в центр психологической поддержки. Нам сказали, что у него нервный срыв. Мы служили с Фареллом пять лет. Так уж случилось, оказались из одного сектора Галилеи. После возвращения из центра, он стал как робот. Все время помалкивал, четко выполнял все команды и режим, перестал улыбаться. Короче, безупречный солдат. Потом в ходе учений Фарелл погиб в стыковочном отсеке во время выхода за борт. Мгновенная разгерметизация скафандра. Мы даже понять ничего не успели.

Крейг замолчал. Карго почувствовал себя неловко и стал растирать ладони. У капитана явно были свои счеты с теми, кто приложил руку к судьбе его друга. Хотя с чего тот взял, что кого-то зомбировали. Может, старого вояку просто предупредили, что вылетит из флота, если будет плохо себя вести.

Охотник еще не определился до конца, верил он седому капитану или нет, но интуитивно тянулся к этим людям, хотя и испытывал к ним пока еще неясные чувства. Они одновременно страшили его и привлекали своей строгостью и суровой упорядоченностью.

— Майор Фарелл как-то нагрубил командиру, — вдруг произнес Крейг, — когда получил приказ вывезти из шахт одной из колоний сотню трупов. После этого его и обработали. Превратили в живого истукана.

Капитан откинулся на стуле и расправил затекшие плечи.

— Мне жаль, — сказал Карго.

— Не бери в голову. Ты спросил про братьев. — Он снова наклонился в сторону охотника. — Это бывшие военные. Они отказались подчиниться приказам Совета и захватили несколько кораблей. Время от времени они нападают на грузовые суда с топливом. В Галилею в последнее время прибывают десятки тягачей с беронием. Что-то Корпорация затевает. И для этой затеи, видимо, нужно много универсального топлива. Братья хотят помешать или, по крайней мере, потянуть время, пока не разберутся, что к чему.

Капитан сверлил охотника взглядом.

— Ты хоть понимаешь, что эта информация смертельно опасна для всех нас?

Карго кивнул. Нет, он, пожалуй, не боялся. Слишком часто в последнее время он оказывался в центре событий, каждое из которых могло закончиться плачевно. Одним смертельно опасным обстоятельством больше или меньше. Между тем, к Крейгу в тот момент стоило прислушаться, и охотник понимал это, вернее ощущал кожей.

Глава 12

Сквозь ускользающую дремоту Егор слышал невнятное бормотание. Откуда-то снизу дул прохладный ветер. Открыв глаза, он вспомнил, что находился под землей в гостях у старика-китайца. Кровать, на которой он спал, представляла собой несколько набитых чем-то матрацев, лежавших друг на друге прямо на песке. В центре небольшой комнаты сиротливо разместился плетеный коврик, от которого в сторону выхода была постелена такая же плетеная дорожка. В проеме висело прозрачное полотно с каким-то замысловатым узором, а в углу комнаты ровным желтоватым светом горел фонарь.

В соседнем помещении что-то происходило, одним из говоривших, похоже, был Вэй, отвечавший на вопросы другого мужчины. То ли слова были невнятными, то ли язык незнакомый, но после нескольких попыток понять содержание разговора Астахов махнул рукой, так и не разобрав ни единого предложения.

Через несколько секунд полотно немного отодвинулось, и он увидел лицо с раскосыми глазами, внимательно рассматривавшими его помятую физиономию. Потом лицо исчезло, а в комнату вошел Вэй.

— Идем! Я покажу, где умыться.

Егор молча встал и поплелся за китайцем. В соседней комнате за столом сидел пожилой мужчина, а в углу — уже знакомая ему девушка лет двадцати качала висевшую над полом люльку.

Все тот же бледно-желтый свет наполнял помещения, выхватывая из сумрака серые каменные стены с потемневшими от времени подпорками. Кое-где они были покрашены, на ввинченных в камень шурупах висели полочки и фотографии. Где бы человек не оказался, хоть в пустыне, он все равно будет обустраивать свое место гнездования и создавать уют. На миг Егор ощутил щемящую тоску по дому.

Голова была еще тяжелой, но после сна он стал заметно свежее. С удовольствием умывшись прохладной, слегка пахнувшей затхлостью водой, Астахов повернулся к столу и взял из рук девушки заботливо протянутое полотенце. Попытка улыбнуться ей закончилась ничем. С таким же восковым выражением лица она вернулась обратно к ребенку.

Все проходило в обстановке гробового молчания, и Егор искал удобного случая его нарушить.

Вэй кивнул на стул. На столе стояла какая-то похлебка, а рядом с чашкой лежал небольшой кусочек черного хлеба. Только сейчас Егор почувствовал, что проголодался. Ел он все в той же тишине. Правда, где-то за пределами подземного жилища стоял монотонный гул жизни муравейника, однако он казался лишь частью этого странного безмолвия.

— Спасибо, — сказал Егор, отодвигая чашку.

Похлебка хоть и была кисловата и с каким-то странным пряным запахом, но вполне съедобная.

— Спасибо, — еще громче повторил он, и старик едва заметно кивнул.

— Нужно поговорить, — начал Вэй.

— Давно пора, — ответил Астахов и посмотрел на девушку, убиравшую со стола.

— Что тебе здесь нужно, незнакомец? — спросил старик ровным и глубоким голосом, выговаривая каждое слово.

Егор даже немного растерялся, не ожидая такого вопроса. Взглянув на Вэя, Астахов сморщил лоб, подбирая слова.

— Наверное, ты спрашиваешь про планету?

Не дождавшись уточнения, он продолжил.

— Я работаю на Корпорацию. Здесь я должен был заключить контракты на поставки берония. Да Вы и без меня все, наверняка, знаете.

Егор не знал, как обращаться, на всякий случай, применив местоимение «Вы».

— Заключил? — продолжал допрос старый китаец.

— Мне помешали, — не сразу ответил он.

— Почему не уехал обратно?

— Как ни странно, и тут мне помешали, — в голосе Астахова появились нотки раздражения, — Ваш сын и сам все знает.

Пауза затягивалась. Вэй смотрел в одну точку куда-то поверх головы Егора, и, видимо, не собирался вмешиваться в разговор.

Сейчас, как никогда он нуждался в их помощи. Именно эти люди в данный момент стали главными в его незавидном положении беглеца. Егор толком и не знал, от кого скрывается. То ли от Даггса и его отморозков, то ли от властей колонии, разыскивающих его за преступление, которое он не совершал. Даже здесь он не чувствовал себя в безопасности. Наоборот, словно, в капкане.

Ребенок недовольно засопел и заплакал. Девушка взяла его на руки и отвернулась. Егор никогда не видел, как кормят грудью. Было в этом что-то успокаивающее. Ребенок шумно зачмокал.

Астахов тяжело вздохнул и взглянул на старика. Тот молча встал и направился к выходу. Судя по всему, разговор закончен, решил Егор. Что ж, и на том спасибо.

— На людях старайся не показываться, — сказал Вэй, — сиди тут. После решим, что делать. Пусть все уляжется.

Астахов пожал плечами.

— Может, все-таки поделишься планами?

Китаец пододвинул стул ближе.

— Тебе нужно вернуться на Галилею. Или хотя бы попасть на одну из навигационных баз Корпорации.

— Спасибо, что просветил, — не без иронии произнес Егор.

— У местного генерала есть «прыгун».

Это было уже что-то. Замаячила надежда.

— Откуда?

— Неважно. Доберешься до космопорта.

— А там как?

— Пока не знаю. Думать буду.

— Вэй, зачем ты это делаешь? — В очередной раз поинтересовался Егор.

В ответ Вэй как-то грустно усмехнулся и покачал головой.

Потянулись дни, которые слились в одну серую реальность. Егор никуда не выходил, стараясь занять себя чем-нибудь. Время от времени он помогал хозяевам, то перенести что-нибудь тяжелое, то подержать, то навести порядок в комнатах. Жилище у китайца было небольшое, всего три скромно обставленные комнатки, однако места хватало всем.

Вэй постоянно где-то пропадал, возвращаясь поздно. Иногда Егор думал, что тот уже бросил его и сбежал. Еда была скромная, малокалорийная, и Астахов первое время был постоянно голоден, но потом привык.

Старый китаец не проявлял к нему интереса, лишь изредка уделяя гостю немного внимания. Разговор обычно состоял из нескольких коротких фраз на бытовые темы. Но Егор не обижался. Было в старике что-то основательное и надежное. И этого достаточно, чтобы относиться к человеку с открытой душой. К тому же тот, несмотря на возможные проблемы, приютил его и делился едва ли не последним куском.

От бесцельного сидения на одном месте ничего не менялось. Рано или поздно за ним придут, и Астахов понимал это.

— Скоро уйдешь, — хмуро сказал китаец в один из дней.

Егор не сразу понял смысла сказанного. Он уже так давно здесь, что мысль о том, чтобы покинуть подземное убежище, показалась непривычной.

— Ты нашел, на чем отсюда улететь?

— Нашел.

— Когда?

Астахов надеялся, что тот скажет «завтра».

— Пока не знаю. Через несколько дней.

Через два дня Вэй вернулся какой-то взъерошенный и испуганный. Они долго шептались с отцом, а потом он зашел к нему в комнату.

— Нужна твоя помощь.

Егор молча собрался, надеясь, что ему все расскажут по дороге. Идти нужно было по туннелям вглубь подземелья. Пройдя метров триста, они начали резко подниматься вверх по лестнице, подсвечивая дорогу фонарями. Из рассказа китайца Астахов понял, что потерпел крушение корабль, и пилоту нужна помощь.

— Так пусть власти и эвакуируют его, — предложил Егор.

— Власти не должны ничего знать, — угрюмо ответил Вэй.

— Ты опять не договариваешь.

— Этот корабль вне закона. И пилота арестуют, если найдут.

Егор остановился.

— А мы-то причем? Пусть и арестовывают. Если он преступник.

— Я тебя прошу помочь. Не сильно ты возмущался, когда я тебе помогал.

Астахов тихо ругнулся и пошел дальше.

Потом было еще несколько туннелей, беспорядочно поворачивающих то влево, то вправо. Стены то сходились, то расходились до трех метров. Потолок опускался и поднимался. Егор не заметил, как куртка на спине промокла от пота. Вэй время от времени заглядывал в экран навигатора, сверяясь с картой. Наконец, повеяло свежестью. Они находились недалеко от поверхности.

Вскоре в конце очередного туннеля показалось черное пятно ночного неба с мерцающими точками. Выход из подземелья располагался на склоне холма, густо заросшего какой-то мелкой растительностью. Сверху навис огромный валун.

На поверхности было тихо и прохладно. Каньон муравейника остался где-то позади. Звезды висели так низко, что, казалось, скоро упадут на землю. Со всех сторон обступали небольшие каменистые горы, образовывая как бы чашу, в центре которой как бородавки выросло несколько холмов. Неровные силуэты по всему горизонту создавали впечатление гигантских челюстей, которые вот-вот сомкнутся и раздавят все, что находится внутри.

— Где твой корабль? — Спросил Астахов, и его голос прозвенел, отражаясь от лежавших в избытке вокруг камней.

Вэй не ответил, лишь резко пригнувшись, и жестом дал понять, что ему нужно сделать то же самое.

Только сейчас Егор заметил темный столб, поднимавшийся метрах в двухстах к западу. Что-то горело. Однако они были не одни. Со стороны гор к месту крушения приближалось несколько патрульных катеров, шаривших по поверхности прожекторами.

Было слышно, как Вэй в сердцах сплюнул. Они нырнули под валун и залегли, чтобы не попасть в зону видимости поисковой группы. Возле обломков судна что-то происходило. Несколько фонарей сновали вокруг столба черного дыма, выхватывая лучами света каменные участки. Группы работали в разных направлениях.

— Его еще не нашли, — прошептал Вэй скорее самому себе, вглядываясь в темноту.

— Ты хочешь…! — Егор не решился закончить фразу, похолодев от догадки, заметив, как китаец стал осторожно пробираться между камнями в сторону места аварии.

Нет! Он точно не пойдет вслед за ним. Сумасшедший! Егор замер, наблюдая как Вэй перебегает к очередному скоплению булыжников. Вскоре тот вообще скрылся из вида. Стало жутковато, и даже не столько из-за того, что их обнаружат, а потому что карта подземных туннелей осталась у его приятеля, а самому ему назад дорогу не найти никогда. Перспектива заблудиться в подземном лабиринте была незавидной.

Сколько Астахов пролежал на холодной земле, сказать трудно. Круг поиска расширялся. Несколько раз прожекторы доставали и до его убежища. Вэй появился неожиданно. Но самое поразительное было то, что с ним оказался раненый пилот, который хотя и шел на своих ногах, но было заметно, что давалось это ему с трудом.

Парень лет двадцати в сером комбинезоне со слипшимися волосами щуплый невысокого роста слегка присел, когда увидел Астахова, но китаец пробурчал, что-то вроде того, что он свой, и пилот хотя и по-прежнему недоверчиво, но уже дружелюбнее посмотрел на Егора.

Парень то и дело морщился от боли. Только потом Егор увидел, что вся нога от бедра у него была в крови. Пока они вдвоем спускали пилота в туннель, Астахова не покидала только одна мысль, чтобы их не засекли. Иначе вся полицейская машина колонии станет рыскать по «муравейнику». Хотя теперь, когда пилот пропал, скорее всего, этого и следует ждать.

— Как ты умудрился… — Астахов никак не решался выговорить слово «выжить», полагая, что это прозвучит цинично.

Вероятно, парень уловил смысл вопроса и покачал головой.

— Сам не знаю. Видно система выброса сработала штатно. Очнулся уже на земле.

После нескольких поворотов многочисленных подземных коридоров они остановились и опустились на пол. Егор посветил пилоту в лицо, тот заслонился от фонаря рукой и отвернулся. Парень казался совсем мальчишкой. Астахов вдруг подумал, чем тот мог насолить властям. Однако спрашивать сейчас было вряд ли уместно.

Егор разглядывал парня, пугавшегося звуков подземелья и подумал, что наверняка новоиспеченный пилот и летной школы-то не окончил. Юноша время от времени морщился от боли и потухшими глазами смотрел на них, пытаясь сохранить самообладание.

Что же или кто заставил его сесть в кресло звездолета и рисковать жизнью.

— Сколько было человек в экипаже? — Спросил, отдышавшись, Егор, когда они в очередной раз остановились отдохнуть.

— Только я, — тихо проговорил юноша, облизывая сухие губы.

Астахов хотел было спросить, куда подевались остальные, но тот опередил его.

— Это «Беркут», одноместный истребитель.

Егор удивился еще больше.

— Так ты — военный?

— Похоже, что так.

— А что ты тут…

Их диалог прервал Вэй.

— Надо двигаться дальше.

Он подхватил парня за руку и подал знак Астахову, мол, давай, хватай.

Они пробирались другой дорогой. Егор мог в этом поклясться, хотя пути почти не запомнил. Китаец несколько раз заглядывал в карту, о чем-то думал и увлекал их снова в очередной туннель, пугающий своей зияющей темнотой и неизвестностью.

Егор начал уже привыкать к сюрпризам, но происходящее по-прежнему вызывало много вопросов. Какой-то одноместный истребитель с пацаном на борту, которого после крушения надо было прятать от властей в подземных катакомбах.

Китаец так и не рассказал ему всего. Пора бы уже снабдить хотя бы минимумом информации. Парень, видимо, смекнул, что не все участники этой спасательной операции были в курсе событий и умолк. Хотя в его положении и так было не до болтовни.

Вскоре они оказались перед каменной стеной. Неужели тупик! Егор, фыркнув, покачал головой. Однако китаец начал ползать по земле, словно что-то потерял.

— Посвети! — попросил он, даже не повернув головы.

Астахов направил в его сторону луч фонаря. Положив свой фонарь, Вэй начал разгребать песок и мелкий щебень. Вскоре, зацепив что-то, он потянул на себя. Это оказалась скоба люка, который они не без труда подняли и отодвинули в сторону, освобождая лаз примерно метр на метр. Внизу из мрака проступали очертания лестницы. Осторожно спустившись, Вэй осветил небольшое помещение, в котором оказалось все необходимое для жизни. В углу стояла кровать, рядом стол и стул, слева от входа — шкаф и минипечь.

В большом металлическом ящике под лестницей были продукты, вода и энергетические блоки.

— Отличная берлога, — присвистнул Егор. — Тут можно не одну неделю харчевать.

— Когда вы сможете связаться с нашей группой в этом секторе? — вдруг спросил парень, тяжело опустившись на кровать.

Астахов непонимающе переводил взгляд то на пилота, то на своего китайского приятеля.

— Он что, ничего не знает, удивился юноша, кивнув в его сторону.

— Нет…пока нет. — Нахмурив брови, Вэй виновато посмотрел на Егора, — Прости, что до сих пор держал тебя в неведении. Я не был уверен…не имел права рисковать.

Егор, пожалуй, уже привык к слегка надменной молчаливости китайца, и не обижался. Но сейчас происходило что-то очень важное, очень странное. Он чувствовал, что теперь оставаться в неведении было не просто опасно, а могло стоить жизни.

— Что я должен знать? — его голос вдруг стал срываться.

Вопрос колко повис в воздухе. После минутной паузы Вэй кашлянул.

— Давай, размещайся, — обратился он к пилоту, — покажи ногу.

Дела с раной были неважные. Она растянулась вдоль ноги сантиметров на двадцать и была довольно глубокой. Покопавшись в ящике, китаец вытащил оттуда белую тряпку. Разорвав ее на лоскуты, Вэй смочил их в какой-то пахнущей алкоголем жидкости и осторожно перевязал парню ногу.

Егор молча наблюдал за процедурой, все еще готовый взорваться от возмутительно неуважительного отношения к своей персоне. Однако сама обстановка делала его гнев не совсем уместным, и вскоре негодование сменилось обидой.

Он сел на стул и опустил голову, стараясь освободиться от монотонного гула в ушах. Наверное, от недостатка кислорода.

— Прости, Егор, скоро все узнаешь, — пробормотал Вэй, завязывая тряпку в узел.

— Марк, — протянул руку парень, решив, видно, что наступило время познакомиться, — Марк Добье.

— Вэй. А это…

— Егор, — представился он.

— Вот и познакомились.

Тусклый свет зеленоватых светильников делал их лица бледными и усталыми, хотя, возможно, свет был здесь и не причем. Все трое внезапно осознали, что самое скверное еще впереди, и густая мутная тревога наполнила маленькую каморку.

— Нужно идти. — Вэй похлопал Марка по плечу. — Потерпи. Я приведу врача обработать рану.

— Все нормально, — с трудом произнес парень, — свяжитесь с нашими как можно быстрее.

Астахов поежился и полез наверх, стараясь не смотреть на Марка. Парень был плох. Положение его было незавидным.

Они молча шли по туннелям, освещая путь фонарями. Тишину нарушали лишь гулкие шаги по окаменелому полу. Китаец внезапно остановился и повернулся к Егору.

— Давай так. Я буду говорить, а ты не перебивай. Все вопросы потом.

Егор пожал плечами, давая понять, что не возражает. В голосе Вэя прозвучало скрываемое напряжение, такое неестественное, даже, пожалуй, чуждое его спокойной и размеренной манере говорить.

— Идет война, скрытая война. Неизвестная многим. Людей держат в неведении, представляя разбойниками тех, кто пытается противостоять откровенному геноциду. Человечеству угрожает опасность тотального уничтожения. Тысячи ни в чем не повинных гибнут в шахтах, на рудниках, в космосе, на дальних планетах. Публичные средства вещания замалчивают эти факты. Те, кто возмущается и выступает против, подвергаются ментальной обработке и навсегда утрачивает личность, жизненные ориентиры и свободу воли. Однако об этом знают немногие.

— Ты — один из этих немногих?

Вэй оставил легкую иронию без внимания, и Егор замолчал, пытаясь осмыслить услышанное. Он вдруг вспомнил, как однажды во время учебы их возили в исправительное учреждение на Луне, где впервые увидел космических пиратов. Однако он до сих пор не может забыть фразу, сказанную одним из них: «…придет время, и вы, наконец, откроете глаза…». Несколько раз от знакомых ребят, служивших в спасательных подразделениях, Астахов слышал о крупных авариях и катастрофах, о сотнях погибших, однако в прессе об этом ничего не сообщалось.

После слов китайца все эти случаи начали складываться в единую кошмарную мозаику, обретая новый смысл.

Словно из ямы до него донесся голос Вэя.

— Нашлись те, кто смог объединиться и противостоять общему врагу. Они называют себя «лиловыми братьями». По всему космосу разбросаны их группы, координаты которых знают лишь единицы. Где их база, не знает никто. Я так думаю, она постоянно перемещается. Сегодня потерпел крушение их звездолет. И если найдут пилота, они вытряхнут из него все мозги, чтобы получить максимум информации.

Китаец замолчал, переводя дух. Егор переваривал услышанное.

— Почему я должен тебе верить?

Вэй пожал плечами.

— Потому что….я спас тебе жизнь.

Астахов не совсем уловил связь, но не мог не согласиться, что это был сильный аргумент.

— Но ведь не исключено, что это было частью плана…

— Ты о чем? — Нахмурился Вэй.

— О кодах доступа к энергощитам Галилеи…Может быть, вы хотите завербовать меня и с моей помощью устроить что-то вроде военного переворота.

Китаец поднял брови и внимательно посмотрел ему в глаза. Потом усмехнулся и развел руками так, что луч фонаря выхватил часть потрескавшегося потолка.

— Дело твое. Можешь мне не верить. Правда от этого не станет ложью.

Егор растерянно смотрел на стену, не решаясь сразу поверить в рассказ Вэя. Что-то не давало ему принять информацию. Внутренний голос протестовал против, говоря, что нельзя перечеркнуть разом всю жизнь, все представления о мире, перечеркнуть то, что говорили учителя и наставники, перечеркнуть самого себя. Крутилась ускользающая назойливая мысль, которую Астахов никак не мог ухватить. Что-то упустил, что-то не услышал.

— А кто они такие…, ну… те, кого ты назвал врагами?

Егор понял, что задал главный вопрос, по выражению лица китайца.

Тот ответил не сразу. Собравшись с мыслями, он, наконец, заговорил.

— А ты умеешь слышать, Астахов. Я не знаю, кто они, но есть версия, что они, несмотря на внешнее сходство, скорее всего… НЕ ЛЮДИ.

Егор отпрянул.

— А кто?

— Трудно сказать. Только люди не делают то, что творят они. Уничтожают себе подобных.

— Ну, не скажи! История знала монстров и пострашнее. Массовые убийства, резня, истребление целых народов, концентрационные лагеря… Перечислять можно долго.

Вэй покачал головой.

— Может, ты и прав. Только не знала история человечества такого, когда планомерно методично и, главное, тайно изводят людей независимо от принадлежности к социальным группам, кастам и национальностям, а просто потому, что — л ю д и.

После небольшой паузы Вэй спросил.

— Ты вот, например, знаешь, сколько человек ежемесячно гибнет в космосе?

— Нет.

— А ведь эти катастрофы никто толком и не расследует. Никому не нужна правда.

— Вэй, а ты тоже с этими…лиловыми братьями? — вдруг спросил Астахов.

Китаец изменился в лице и оглянулся. Егору показалось, что тот стал даже ниже ростом.

— Скажем так, я на их стороне. На стороне людей…Да, и еще, должен тебя предупредить, — Вэй понизил голос, — те, кто управляет всем этим кошмарным механизмом, обладают необычными способностями. Мы не знаем обо всех их возможностях, но известно, что между собой они могут обмениваться информацией мысленно, могут перемещать предметы, не прикасаясь к ним. Они также способны изменять сознание людей, внушая все, что угодно. Поэтому в открытую с ними воевать бессмысленно.

Они у власти на всех уровнях. Владеют крупными компаниями, колониями, месторождениями. Под их контролем межпланетные перевозки. Они всюду. И отличить их можно только одним способом.

— И каким же?

— Исследовать их мозговую активность. Она выше, чем у обычного человека в пять раз. Как ты понимаешь, добровольно на такое исследование никто не пойдет.

— Любопытно, — проговорил Егор, — как вам удалось заполучить испытуемых.

Немного помолчав, Вэй ответил.

— Не знаю, но слышал, что приходилось лишать их сознания с помощью препаратов. Иначе через мгновение ИМ бы стало известно, где находится пленник.

Астахов не сдержался и спросил.

— А ты уверен, что я — не один из них?

— Я видел твою энцефалограмму. Если ты не забыл, я работал на человека, пытавшегося вывернуть твои мозги на изнанку. Ты такой же твердолобый, как и все мы. Не обольщайся.

— Так зачем ты мне помогал? — Крикнул вдогонку Егор уходящему китайцу и поспешил за ним.

— А ты не понял? Если люди перестанут помогать друг другу, скоро их просто не станет… н и о д н о г о. Нам нужен человек, работающий на Корпорацию.

— Это типа ты меня сейчас вербуешь? — остановился Астахов.

— Понимай, как хочешь. Только выбора у тебя нет. После того, как ты все услышал.

— Думаешь, я тебе поверил?

— Не важно. Разберешься сам.

— Паранойя какая-то, — пробормотал Егор.

Китаец двинулся дальше.

Коридор неожиданно расширился, донеслись знакомые запахи подземного города: дыма, немытых тел, пряностей, жареного мяса и затхлости. Вэй остановился как вкопанный.

— Что-то здесь не так.

— Не понимаю…

— Тихо!

Впереди в свете тусклых светильников маячил какой-то силуэт. Только теперь до ушей донеслись крики. В «муравейнике» действительно что-то происходило.

— Отец! — Китаец помчался навстречу силуэту.

Они о чем-то заговорили на непонятном языке.

— Все! Надо уходить, — бросил Вэй на ходу и потянул его за рукав вглубь коридора.

— Может, объяснишь, что случилось? — На бегу спросил Егор, когда они почти вернулись к люку.

Китаец остановился и осветил стены туннеля. Немного отдышавшись, он сказал.

— В городе служба охраны порядка и военные. Догадываешься, кого они разыскивают?

— У них есть карта туннелей?

— Не знаю. Думаю, найдут.

— Так может, вместе с Марком отсидеться.

Егор оперся рукой о стену и, откашлявшись, сплюнул.

— Они не уйдут, пока не найдут его. Они уже забрали несколько человек в заложники. Теперь пилота будут искать все. В том числе и местные.

Тон Вэя был полон отчаяния и растерянности. Было видно, что он на грани истерики. Совсем не похоже на него, подумал Астахов. Китаец изо всех сил пнул стену и осел на пол, зажмурив глаза.

Марк встретил их с резонатором в руке, но когда увидел в проеме голову Вэя, спрятал оружие и молча наблюдал, как они спускались и задвигали за собой люк.

— К сожалению, врача не будет. Надо потерпеть, — пряча взгляд, виновато произнес китаец и встал посреди комнаты.

Егор подошел к парню и сел рядом.

— Давай показывай свою ногу. Я кое-чему обучался на курсах.

К счастью в каморке нашлись нитки и игла, и он неумело, но все же надежно зашил рану. Юноша был весь в испарине, хотя и не издал ни звука, несмотря на сильную боль.

Егор дал ему кружку алкоголя, и тот отключился.

— Что будем делать? — спросил Астахов, наливая себе изрядную дозу прозрачной жидкости, которую только что использовал для дезинфекции.

— Не переводи спирт, — буркнул китаец.

За последние несколько минут он изменился до неузнаваемости. Кожа приобрела землистый оттенок, глаза потускнели, лицо осунулось. В каждом движении чувствовалось беспокойство и нервозность.

Егор вдруг понял, что тот попросту не знает, что делать.

Бледный свет встроенных в потолок и в стены ламп задрожал и потускнел, наполнив помещение полумраком. Надо поменять энергоблок. Астахов взглядом старался разыскать узел питания. Вэй опередил его, вытащив из ящика батарею и поместив его вместо севшего элемента в разъем, находившийся почти возле потолка в углу. Лампы вновь вспыхнули, но китаец включил режим экономии, и свет стал приглушенным.

На секунду Егор встретился с ним взглядом и почувствовал легкую дрожь. Отчаяние передалось и ему. Вэй сидел на стуле, обхватив голову руками. Лежавший на боку Марк, поджав ноги, казался маленьким ребенком.

С тех пор, как Егор покинул Галилею, прошло всего несколько недель, а он уже не был уверен, что это когда-то было. Что на самом он раньше жил там, в околоземном мегаполисе. А может, там был сон. И вот он проснулся, снова оказавшись в жутком круговороте событий. Словно, мир, существовавший на Галилее, был иллюзией, которой неизбежно суждено было рано или поздно растаять, обнажив настоящую реальность.

Астахов почувствовал усталость и головокружение. В горле появился ком. Грудь сдавило и не отпускало.

— Что дальше? — тихо спросил он.

Китаец не шелохнулся. Лишь через пару минут он поднялся и оглядел комнатку. Серые стены словно сжимали пространство, вызывая смутное беспокойство. Вэй наклонился к Марку и прислушался к его дыханию.

— Слушай, Вэй! Мы можем уйти из города тем же путем.

Тот посмотрел на него потухшими глазами.

— Там, наверняка, выставили пост. Плоскогорье просматривается. Думаю, они нас найдут еще до рассвета.

Астахов обвел комнату рукой.

— Но, здесь отличное убежище. Может, отсидимся?

— Эта каморка есть на карте. Да и не мы одни знаем о ней. Найти нас, дело времени.

— Так чем же ты думал, когда привел сюда парня? Какой-то хреновый план…

— Не думал, что будет так мало времени.

Китаец покачал головой.

— Что ж, будем сражаться…

Егору вдруг стало весело, только веселье это больше походило на помешательство.

— Чем сражаться?

— Зубами, — нервно ответил Астахов, — Хватит киснуть, надо попытаться выбраться на поверхность.

Он заметил, как тот вздрогнул, и, словно, очнувшись, начал просматривать карту туннелей. Хоть что-то, подумал Егор. Нельзя стоять на месте, надо думать и двигаться, и как можно, быстрее.

— Что там? — спросил он через минуту, посматривая на юношу, начавшегося шевелиться.

Они осторожно шли по коридору, прислушиваясь к каждому шороху. Если бы полиция обнаружила вход, через который они провели пилота, она была бы уже здесь. Это немного успокаивало. Решив пока оставить Марка в убежище, Астахов и китаец шли к тому самому входу, через который была возможность добраться до безлюдных пещер в соседней горной гряде.

На поверхности стало светлее. В нос ударил едкий запах горелого пластика. В низине сгустился сизый дым. Обломки корабля еще тлели. Вокруг места падения была натянута желто-красная лента, вдоль которой примерно на равном расстоянии стояли вооруженные люди в форме, в внутри ограждения работали специалисты.

Полицейский патрульный катер медленно парил над полем, вероятно, придерживаясь заданного маршрута. До ближайшей скалы было метров триста, и о том, чтобы добежать до нее незамеченными, да еще и с раненым, не могло быть и речи. Тупик. Егор вытер пот со лба.

Вэй сел спиной к стене и запрокинул голову.

— Есть еще один выход, — наконец, произнес он, — полкилометра к югу. Правда, он ведет к центру каньона.

Егор молчал, переводя дух. Наверняка, полиция уже всех согнала на дно каньона, и пройти мимо будет не проще, чем здесь. Хотя мог быть шанс.

— Надо пробовать.

Китаец посмотрел на него.

— Если он не завален.

Через полчаса они тащили на себе еще до конца не пришедшего в себя юношу к заветному выходу, пока не совсем понимая, что будут делать, выйдя на поверхность. Марк не мог наступать на больную ногу и время от времени повисал на них, но изо всех сил старался двигаться дальше.

Иногда казалось, что позади слышались крики и топот. Сердце в такие мгновения не просто замирало, оно было готово взорваться. Кровь долбила виски так сильно, что порой восприятие происходящего притуплялось, и Егор видел себя как бы со стороны. Руки и ноги ныли от физического перенапряжения, пот заливал глаза.

Время словно остановилось. Одни и те же серые стены коридоров и их многочисленных разветвлений. Он подумал, что они никогда уже отсюда не выберутся.

Пару раз Вэй ошибался, и они теряли дорогу. К концу пути все трое были выжаты как лимон. Пот пропитал одежду, сердце работало на пределе. Где-то сбоку замаячил долгожданный свет. К счастью, проход не завалило, лишь кое-где были осыпи камней и песка.

Они не сразу разглядели то, что происходило внизу на дне каньона, пока глаза не привыкли к свету. Полузасыпанный выход из заброшенной шахты был хорошо замаскирован природной террасой шириной около двух метров, по краям которой лежали валуны, так, что снизу зияющее чернотой отверстие туннеля было совсем незаметно.

Выглянув из-за края террасы, Егор увидел два патрульных катера и около трех десятков вооруженных людей. В стороне у стены одного из складов стояли пятеро горожан. То, что произошло потом, повергло его в шок. Один из военных подошел к мужчине и выстрелил ему в грудь. Тут же закричали женщины, толпа людей, стоявшая неподалеку загудела. Однако пара выстрелов поверх голов собравшихся мгновенно внесла сумятицу и люди начали приседать. Офицер подошел к патрульному катеру и начал говорить через громкоговоритель.

— Если через пять минут вы не выдадите пилота, умрет еще один. И так каждые пять минут.

О том, что он говорил всерьез, красноречиво свидетельствовало тело с еще дымящейся дырой в груди. Расстояние до него было всего метров пятьдесят, и, казалось, что чувствовался даже запах горелой человеческой плоти.

Вэй выругался и отполз от края террасы. Егор посмотрел на Марка, пристально смотревшего вниз, и взгляд юноши ему не понравился, хотя он еще не понимал, почему.

— Время пошло! — донеслось снизу.

Парень вдруг лег на спину и влажными глазами стал глядеть на сизое темнеющее небо. Вэй смотрел в одну точку на камне и раскачивался из стороны в сторону.

Астахов снова выглянул из-за укрытия и молча наблюдал за происходящим. Офицер медленно ходил вдоль стены, у которой стояли ожидавшие своей участи люди. Солдаты ощетинились стволами резонаторов, готовые уничтожить любого, кто попытается двинуться с места.

Бред какой-то! Это же откровенное убийство! Полиция, военные…с ума сойти! Обыкновенные бандиты. Промелькнула мысль, что надо все зафиксировать на видео… Однако он вспомнил, что камеры у них все равно нет.

В какой-то момент он начал осознавать весь ужас ситуации. Людей действительно будут убивать, и они не смогут этому помешать. Он только сейчас начал понимать состояние Вэя. Ведь там внизу его родные. Боже!

Внезапно над ним промелькнула тень. Он даже не сразу понял, что Марк поднялся во весь рост и шагнул через камни.

— Стой! — прошипел Астахов и с ужасом посмотрел на китайца, который сидел все в той же позе, молча наблюдая за происходящим.

— Эй! — закричал юноша, едва не упав.

Полицейские, заметив его фигуру, тут же взяли его на прицел.

— Я иду. Отпустите людей.

Зачем! Думал Егор. Что он этим хочет доказать! Ведь могут пострадать другие. Они вытащат из его головы всю информацию.

В следующее мгновение Марк приставил резонатор к голове, прозвучал резкий хлопок, и тело юноши, обмякнув, покатилось по склону вниз, поднимая за собой дорожку пыли.

Глава 13

Они ехали уже почти час, только изредка перебрасываясь ничего не значащими фразами. Внешний экран показывал мутную пелену из песка, и Сит в очередной раз с уважением подумал об изобретателях навигационного оборудования.

Мысли путались, упрямо всплывала история о рабочем со сломанной ногой. Сознание какое-то время негодовало по поводу жестокости здешних нравов, но потом возмущение сменилось унынием и, в конце концов, просто усталостью.

Под монотонный гул двигателя Гудвера немного укачало, и мысли стали расплываться, превращаясь в обрывки ускользающих образов. Дремота приходила коротким забытьем, но в моменты вибрации и тряски вездехода сознание возвращалось, чтобы через несколько секунд снова уступить место неровному сну.

Казалось, Логан тоже задремал, его голова начала болтаться из стороны в сторону, и Сит время от времени следил за навигационным оборудованием, прислушиваясь к урчанию мотора.

В какой-то момент Сит увидел, что экран прояснился. Буря утихала, и вокруг начали проступать очертания окрестных холмов, а затем и горная гряда на востоке. Вскоре изображение стало практически чистым, и захотелось даже выйти на воздух.

Он наклонился над приборами и боковым зрением увидел, что Логан тоже не спит.

— Кажется, прояснилось, — показывая на монитор, пробубнил Гудвер.

Харри лишь кивнул и протер глаза. Как бы то ни было, а эта поездка сблизила их. По крайне мере он решил, что парню можно доверять.

Настроение улучшилось вместе с погодой. Тут вообще ясная погода довольно редкое явление. Этакое сухое ненастье. Странное состояние атмосферы для кислородной планеты. Видимо, влаги настолько мало, что она не успевает конденсироваться. Воздух сушил слизистые глаз, носа и губ, что поначалу доставляло неудобство. Многие носили на лице матерчатые маски, смоченные специальным раствором, не позволявшим им быстро высыхать. В общем, свои особенности выживания.

— Как насчет выпить?

Логан держал в руке два пластиковых стакана и бутылку с прозрачной жидкостью.

Сит улыбнулся, и его приятель понимающе щелкнул пробкой и наполнил посуду. Спирт обжог пищевод и стал растекаться по телу. Стало веселее.

— Ну как?

— Нормально, — сообщил Сит и снова протянул стакан.

— Надо что-то сказать, наверное, — предложил Харри.

— Говори.

Тот пожал плечами.

— За нас, за людей, — немного подумав, произнес он.

Странный тост, решил про себя Сит.

Выпить они не успели, поскольку со стороны приборной панели раздалось громкое шипение, заставившее обоих вздрогнуть.

— Что это?

Логан принялся крутить потертую верньеру, дав понять, чтобы он помолчал. Шипение то усиливалось, то стихало. В какой-то момент из динамиков раздался мужской голос, произносивший фразы, терявшиеся в шуме помех. Сит разобрал что-то вроде: «…группа пятнадцать…рондо…база…ация…». Фраза повторялась несколько раз, и через пару минут они, наконец, составили весь текст. «Внимание! На связи группа пятнадцать. Мой позывной «рондо три». База уничтожена. Немедленная эвакуация».

Гудвер хмурился и водил глазами, пытаясь уяснить только что услышанные слова, которые ему не говорили ровным счетом ни о чем. Харри буквально не находил себе места, продолжая «насиловать» старый приемник, который уже просто шипел. Даже при слабом освещении салона было видно дрожание его рук.

Сит впервые услышал радио. Обычно связь была через полиофон с голопроектором. Волнение невольно передалось и ему. Нервозность движений приятеля свидетельствовала о том, что тот не только понимал суть принятого сообщения, но и, что последнее было для него чрезвычайно важным.

— Харри! Что это было?

— Погоди! Дай сообразить!

Сит продолжал сидеть, глядя на своего напарника и ожидая вразумительных ответов. Логан тем временем остановил вездеход и отключил навигационный маяк, по которому определялось их место расположения.

— Вот твари! — прошипел Харри.

Он ударил по стенке салона кулаком и выдал серию ругательств в адрес этих самых «тварей».

— Да, что происходит, черт возьми? — воскликнул Сит и уставился на Логана, лицо которого исказилось яростью.

Через секунду гнев сменился растерянностью и отчаянием. Харри плюхнулся в кресло и еще раз выругался.

— Ладно, слушай, раз уж ты увяз в это!

Логан налил себе спиртного и опрокинул в рот почти полстакана.

— Все предприятие Отца Германа — это не более чем ширма. На самом деле — это группа людей, занимавшаяся разведывательной деятельностью. Это «лиловые братья». Короче, наш купол накрылся. Полиция и военные наверняка всех уничтожили или увезли. Неизвестно, что лучше.

Гудвер выпучил глаза, совершенно не понимая, о чем речь.

— Вокруг все рушится, парень. Вся наша жизнь коту под хвост. Нас убивают. — Логан налил себе еще. — Да не смотри ты на меня, как баран!

— Да, пошел ты!

— Погоди, не обижайся. Слишком все сложно, чтобы объяснить в двух словах, — примирительно произнес он.

— Все равно не повод, чтобы набрасываться на меня.

Сит отодвинул бутылку.

— Напьешься сейчас. Давай говори дальше.

Харри подумал немного и кивнул.

— В мире твориться что-то страшное. Население межпланетного союза за год с пятиста пятидесяти миллионов сократилось почти на пятую часть. Скоро людей не будет вообще. Сечешь?

— Не совсем…

— Ты видел рабочих, которых загоняют в рудники?

Сит кивнул.

— Это уже не люди, а зомби. Я не знаю, чем ОНИ их накачивают…Только эти люди обречены. Из шахт они уже не возвращаются. А через пару недель туда загоняют еще партию таких же безумных.

— Да кто ОНИ? Какие зомби?

— Но это еще не все, — никак не отреагировав на вопросы, продолжал Логан. — Примерно раза два в месяц теряются пассажирские корабли во время межпланетных перелетов, и, самое интересное, никому это не нужно. Я как-то пробовал выяснить информацию. Так еле удалось избежать ареста.

Он перевел дух, раскрасневшись от волнения.

— Не понимаю.

— Чего не понимаешь?

— Да все!

Харри покачал головой.

— Вот, представь. Ты приходишь домой, а тебя ждут ребята в черных комбезах. Они тебя быстренько накачали химией и промыли мозги. А потом — на добычу этого дерьма. Только ты нихрена не соображаешь и на автомате лезешь в излучение. А потом…Короче, ты — покойник.

Логан откинулся в кресле и закрыл глаза.

Сит впитывал информацию, и поначалу думал, что его напарник бредит. Но потом, вдруг снова всплыла сцена с рабочим. Ведь он даже не стонал, не кричал и не звал на помощь. Такой перелом… Однозначно боль адская.

— Слушай, а тот работяга… Это связано как-то с тем, что ты наговорил?

Логан не сразу посмотрел на него.

— Ты прав. Это связано. Это зомби. — Спокойно произнес Харри.

— Так надо властям все сообщить…

— Ты — идиот? Еще не понял?

Сит опешил и даже немного обиделся.

— Ты не ори! Лучше бы толком все рассказал.

— Ладно, не бери в голову. Власти это все знают. Более того, они бездействуют, а иногда, мне кажется, что префект за всем и стоит с его «бульдогом».

— Каким бульдогом?

— Да этот…Главный коп, короче.

Гудвер окончательно растерялся.

— Так что делать-то?

Логан снова отвернулся и ушел в себя.

Ситу ничего не оставалось делать, как замолчать и последовать примеру приятеля.

Спустя полчаса вездеход подъезжал к остроконечной скале высотой около ста метров. После того, как машина затихла и, слегка покачнувшись, остановилась, Логан открыл люк и вылез наружу. В салон проник прохладный воздух, и Гудвер поежился. Последовав за напарником, он спрыгнул с покатого корпуса на землю и потянулся.

Харри уже не паниковал, а напряженно о чем-то думал, так и не сказав ни слова. Обойдя вездеход, он достал из кармана листок бумаги и начал его изучать.

Сит посмотрел на серое небо и набрал в легкие воздух, показавшийся ему суше обычного. Размяв мышцы рук и ног, он приблизился к Логану.

— Нужно попасть в купол, — проговорил тот, — есть проход под землей. Где-то здесь.

— Так, а поселок-то где? — опешил Сит, видя вокруг только равнину и несколько невысоких скал.

Харри усмехнулся.

— Мы совсем рядом, только подъехали с другой стороны. За вот этими горами поселок, — он показал рукой в сторону скалы.

— Откуда здесь подземный ход?

Логан пожал плечами.

— Я только слышал, что здесь искали металлы, и пробурили целое разветвление туннелей. Потом их закрыли. Многие из них осыпались.

— Это когда было?

— Давно.

— Сомнительный способ. Почему не едем обычным путем?

Логан посмотрел на Сита, как на ненормального.

— Мы не доедем даже до ворот. Нас возьмут на подъезде.

— Но ведь мы ничего не сделали.

Харри покачал головой и похлопал товарища по руке.

— Мы работали на Германа. Этого достаточно.

Сит постучал по колесам носком ботинка и усмехнулся. В груди кольнула обида. Несправедливо. Он никуда не влезал, обходил сомнительные ситуации, держался в стороне. И вот теперь в одночасье, он не может вернуться домой. Просто потому, что на кого-то работал.

Наблюдая за тем, как Логан готовится к поискам таинственного туннеля, собирая припасы, ножи и какие-то металлические предметы, Сит думал о бессмысленности того, что с ним происходило. Та цель, к которой он шел, пытаясь спасти дочь, была по-прежнему так далека, что он иногда стал даже забывать о ней. Все его устремления и желания оказались блефом. Надежды на заработок в конторе Отца Германа рухнули, как сгнившее дерево.

К горлу подступил комок, когда Гудвер вспомнил о семье и в очередной раз убедился в несостоятельности идеи приехать сюда и в никчемности своей жизни и судьбы. Образ неудачника как монумент упрямо стоял перед глазами, отравляя душу.

— Ты идешь? — Его терзания нарушил голос Харри.

— Куда?

— Как куда? Туда, — он кивнул головой в сторону гор.

— Зачем?

Логан наклонил голову и внимательно посмотрел на него.

— Что-то ты мне не нравишься, приятель.

Сит, наконец, вернулся в реальность и заметил, что напарник из кучи трубок и фигурных элементов что-то мастерит.

— Все нормально, — отмахнулся он, — что это?

Логан соединил между собой два собранных узла, и бесформенный предмет стал походить на портативный резонатор.

— Это то, что я думаю? — Спросил Сит.

Вместо ответа Харри улыбнулся и прицелился в ближайший валун. Почти бесшумный выстрел отколол от камня осколок сантиметров пятнадцать в диаметре, отлетевший в сторону на десяток шагов.

— Как тебе? — победоносно посмотрел на него Логан.

— Не знал, что это все время было с нами.

— Своими руками…по частям разложил. Иначе бы нашли на посту.

— Еще есть?

Харри покачал головой. Он снова достал сложенный лист бумаги, который оказался старой картой. Судя по координатам, вход в подземелье был где-то в этих камнях.

— Зачем тебе в поселок?

— Там мои друзья. Может, кто-то остался…

Не очень-то убедительно, подумал Сит. Глупая ситуация. Какая-то мифическая организация, о существовании которой он узнал полчаса назад, была якобы ликвидирована полицией, поскольку занималась незаконной деятельностью. Все было похоже на дешевое кино.

В куполе, возможно, кто-то и остался, но надо полагать, там, наверняка, сейчас полиция. Кто выжил, тот, скорее всего, арестован. Гудвер недоверчиво посмотрел на напарника, но промолчал. На чьей ему надо было сейчас быть стороне, Сит до конца не понимал. Он просто доверился своей интуиции и пошел вслед за Харри.

Вход оказался заваленным, и они бы его никогда не нашли, если бы рядом не обнаружили на камне выбитую надпись с именами первопроходцев. Человек всегда хотел оставить след в истории, пусть и такой незначительный. Так или иначе, но именно это им и помогло.

Через два часа упорных раскопок они, наконец, расчистили завал. Стены туннеля казались хрупкими и ненадежными. Остаться здесь навсегда под толщей песка и камней хотелось меньше всего. Харри осторожно протиснулся в проход и вскоре скрылся из виду. Коридор резко уходил влево. Ситу ничего не оставалось, как пойти следом.

Вначале туннель был высотой не больше двух метров и шириной не более полутора. Стены неумолимо давили, а кромешная тьма, смыкавшаяся позади них, заставляла вздрагивать и оглядываться при каждом отражении звука их шагов. Потом стало просторнее. В разные стороны расходились ответвления, и ориентироваться приходилось лишь по карте. Воздух стал заметно прохладнее, коридор начал снижаться.

— Сколько до поселка? — спросил Сит, и его голос гулко отразился от пористых стен.

— Километра два, наверное.

Казалось, что прошли они уже не меньше трех.

Через некоторое время они уперлись в тупик в виде рухнувшего потолка.

— Отлично, — Гудвер сел на землю.

— Черт! — Логан посветил фонарем на карту. — И другой дороги нет.

— Слушай, прежде чем разгребать эту кучу, давай передохнем.

Харри выругался и стал шарить фонарем по стенам. Луч выхватывал из темноты неровные очертания. Потом он погасил свет, и мрак сомкнулся. Откуда-то потянуло сквозняком, или просто показалось… Странное чувство. Будто ты вышел из тела и находишься где-то по пути в другой мир. Вырвался шумный выдох, и Сит зашевелился, пытаясь нащупать свой фонарь.

— Что будем делать? — спросил Гудвер, жмурясь от луча, который случайно направил себе на лицо, а потом в сторону Логана.

— Не свети, — тот закрылся рукой, — будем завал разбирать.

— Нормально! Я так и думал. Харри! Чур, я руководить буду.

Логан тяжело вздохнул и поднялся, осветив завал.

— Может, рванем? — В шутку спросил Гудвер.

— Может, и рванем, — пробормотал себе под нос Харри, и его тон Ситу не понравился.

Этого только не хватало.

— Ты серьезно? — нахмурился он.

Казалось, тот не слышал его, водя руками по поверхности песчаной стены. Что уж он там хотел нащупать? Сит подошел ближе.

— Ты что, взрывать собрался?

— А? Что? — Логан обернулся. — Не! Откуда у меня взрывчатка?

Сит почувствовал облегчение.

Он приблизился к завалу и пнул ногой камень, который отлетел на пару метров и ударился о стену. Через секунду появилась легкая вибрация и очень неприятный шорох. Они пока еще не понимали смысла всего этого, но дыхание начало сбиваться.

— О Боже! — Только и прошептал Сит.

С потолка хлынули струи песка, тут же набив рот и уши. Он успел отпрянуть к стене, а там, где стоял до этого, образовалась куча высотой в метр. «Только бы не весь туннель» — промелькнуло в голове. А сверху все сыпалось и сыпалось. Казалось, это будет продолжаться вечно.

Почему молчит Логан? Его кольнула скверная догадка. Неужели, не успел отскочить. Их разделял завал. Фонарь он выронил, и в полной темноте происходящее было каким-то нереальным.

— Эй, Харри! — закричал Сит, — Ты жив?

Судя по звуку, песок еще сыпался, но уже не так сильно. Логан молчал. В нагрудном кармане комбинезона он нащупал продолговатый предмет и вспомнил, что взял с собой пару светодиодов. Слава Богу! Тусклый зеленоватый свет разлился по туннелю, вернее по тому, что от него осталось. Гора земли под потолок закрывала проход почти полностью.

Откопав поочередно обе ноги, Сит ползком двинулся в обход завала. На другой стороне никого не было, и он с ужасом понял, что его приятель погребен под песком. Страх сковал тело, и Гудвер задрожал, осознав, что его ждет такой же конец.

Внезапно песок стал проваливаться, осыпаться куда-то в сторону. Спустя несколько мгновений он сообразил, что ниже их коридора образовалась пустота, заполнявшаяся теперь осыпавшимся грунтом. Сит изо всех сил пополз к краю кучи и почувствовал под рукой что-то упругое. Это был Харри.

Время остановилось. Он давил рывками на грудную клетку напарника, пытаясь привести того в чувство. Разум подсказывал, что все кончено, что Логан не жилец, но Сит все тряс и тряс его.

Может, высшие силы сжалились над Гудвером, а может, Харри была предназначена другая смерть, но последний вдруг выгнулся и кашлянул, выплюнув грязный комок.

— Давай! Давай! — заорал Сит, — Не смей меня тут одного бросить! Я же дороги не знаю!

Логан закашлялся, и Гудвер повернул его на бок. Отстегнув фляжку с водой, Сит помочил руку и стал смывать с лица Харри грязь, больше размазывая ее. Потом просто стал лить на него воду.

— Да хватит! — прохрипел тот, — хочешь, чтобы я водой захлебнулся?

— Я уж думал, все, хана! — не скрывая радости, воскликнул Гудвер и смахнул слезы.

Логан еще несколько минут откашливал то, что попало в легкие, а потом жадно допил все содержимое фляги. Привстав на локоть, он протянул руку.

— Спасибо.

Сит пожал ему руку и потянул на себя.

— Вставай! Дальше надо идти, землекоп.

В тусклом свете он не увидел, как Харри вымученно улыбнулся.

Вместе с завалом вниз осыпалась и куча песка, преграждавшая им дорогу, и путь оказался свободен. Осторожно ступая, они отошли от того места шагов на сорок и, убедившись, что пол надежный, двинулись дальше в темноту.

Идти стало труднее, то ли потому что туннель сузился, то ли потому что усталость брала свое. Да и без фонарей со светодиодами освещение не было таким ярким. Каждый шорох теперь стал предвестником обвала, и оба нервно оглядывались на любой подозрительный шум, замирая, словно статуи.

Наконец, они попали в просторный туннель, и присели отдохнуть. То, что повеяло свежестью, поняли не сразу.

— Похоже, выход где-то недалеко, — проговорил Харри.

— Вовремя, — ответил Сит, глядя на последний светящийся цилиндр, затухающий с каждой секундой.

Логан сверился с картой и махнул рукой.

— Кажется, там.

Гудверу почему-то совсем не хотелось никуда идти. Наблюдая, как угасает светодиод, он с тоской посмотрел на обернувшегося Харри, заметив недоуменный взгляд товарища, мол, чего уселся. Нехотя оторвавшись от пола, Сит побрел туда, где уже маячила спина Логана, исчезая в сумраке.

Светодиод погас. Через минуту, пока глаза привыкли к темноте, Гудвер увидел впереди светлое пятно и догадался, что это выход, к которому Харри уже практически подобрался.

Выбравшись из темного туннеля, они очутились в освещенной яркими лампами комнате, в центре которой стояла металлическая лестница, ведущая к люку в потолке.

— Это наш купол, — как-то неуверенно сказал Харри, глядя вверх.

— Ты уверен?

— Уже не очень.

Логан поднялся по лестнице и смахнул пыль с дисплея запирающего устройства. Поколдовав, он снова спустился и направил резонатор в сторону люка.

— Поберегись!

Сит едва успел отскочить, как посыпались осколки пластика и керамики, из которых была сделана облицовка потолка и стен. Люк остался на месте, лишь край немного изогнулся. Харри выстрелил еще раз, и крышка, деформировавшись, повисла над ними.

— Оставайся здесь, — скомандовал Логан, когда пыль немного улеглась.

Сит хотел было возмутиться по поводу того, что он сам решает, что ему делать, но промолчал. Откровенно говоря, он не горел желанием лезть в дыру, зияющую в потолке.

Логан жестом показал ему, что все в порядке, и застучал ботинками по металлической лестнице, вскоре скрывшись в проеме.

Гудвер опустился на пол и несколько минут наблюдал за люком, стараясь ни о чем не думать. Иногда ему слышался стук или крики. Он замирал, прислушивался, но звуки пропадали.

Воображение рисовало самые скверные варианты развития событий. Желание, чтобы все скорее закончилось, становилось нестерпимым, и Сит понял, что ему трудно дышать. Стараясь привести себя в чувство, он несколько раз ударил кулаком по стене. Стало легче. Боль отвлекла от приступа паники. Несколько раз Гудвер поднимался по лестнице и всматривался в уходящий вдаль коридор, не решаясь последовать за Логаном.

Прошло не меньше получаса, когда Сит услышал резкий хлопок, похожий на взрыв. Метнувшись поначалу в угол, он подумал, что это не самое лучшее укрытие, и перебежал к проему в стене, через который они пришли.

Харри почти выпал из люка, немного задержавшись на лестнице. Рухнув вниз, он затих. Сит подскочил к нему, стараясь не упускать из виду дыру в потолке. Логан был ранен в бок. Комбинезон пропитался кровью. Гудвер запаниковал, ноги стали ватными, но, хриплый стон Харри отрезвил его. Живой!

Сверху послышались шаги и голоса. «Твою мать!» Сит не понимал еще до конца, кто и зачем гнался за Харри, но инстинктивно схватил почти бездыханного товарища и потащил в туннель.

Рядом послышался шлепок, часть бетонного пола оторвалась и отлетела в сторону. Запах гари обдал лицо. Сит тащил Харри, не оборачиваясь, понимая, что в любой момент может получить плазменный заряд в спину.

— Стой! — услышал он, и на секунду обернулся.

По лестнице спускался человек в форме полицейского. Автоматически Сит вытащил из чехла на ноге Харри резонатор и выстрелил вслепую. Глухой звук заставил его снова взглянуть в сторону лестницы. Полицейский держался за грудь, безумными глазами смотря на него. Потом упал замертво.

Боже! Неужели попал! Промелькнуло в голове у Гудвера. Вскоре они с Харри уже были в туннеле, где их поглотил сумрак.

Сит запнулся и свалился в углубление вместе с Логаном.

— Сит… — пробормотал последний еле слышно.

Гудвер подполз к нему вплотную.

— Ты живой?

— Сит…

— Да тут я!

Харри схватил его за руку.

— Возьми…никто не должен знать…пообещай, что уничтожишь это.

Логан сунул ему в руку небольшой плоский предмет сантиметров пять длиной, похожий на импульсный накопитель информации.

Сит дрожал, понимая, что медлить нельзя. С раненым ему далеко не уйти, и даже резонатор не спасет. Сейчас бы заминировать вход, с тоской подумал он.

— Уходи! — прохрипел Харри и как мог, оттолкнул его.

— Ты чего?

— Вали, сказал!

Гудвер замотал головой, однако предательски кольнула мысль, что это спасительный выход, но он отогнал ее. Только не такой ценой! А к а к о й!!! Как он еще уйдет. В голове одна каша.

— Ты соберись, Харри, — он схватил товарища за руку, в которой тот сжимал оружие, — может, прорвемся.

— Ты посмотри на меня! Куда прорвемся?!

Логан застонал. В его помутневших глазах читалась дикая боль.

Сит встал и посмотрел на него. В проеме он увидел, как по лестнице спускались двое в черных комбинезонах. Два выстрела, и один упал, а второй залег и начал отстреливаться.

— Давай, уходи! — закричал Логан, не оборачиваясь, ведя прицельный огонь.

Сит рванул вглубь туннеля, стараясь не смотреть назад. Вскоре выстрелы стали еле слышны, а потом и совсем затихли. Остановившись отдышаться, он оглянулся. Кромешная тьма. Хоть глаз выколи. Если он возвращался тем же путем, а не заблудился, то это было бы чудом. До Гудвера вдруг дошло, что пробираться теперь ему придется наощупь, и кружить по подземным лабиринтам он теперь может всю оставшуюся жизнь. А судя по запасам еды и воды, осталось часов сорок.

Несколько метров он полз на четвереньках, шаря вокруг. Потом прислонился спиной к стене и прислушался. К своему ужасу Сит услышал шаги и негромкий разговор. Его преследовали. Без оружия, один в темном подземелье он обречен. Оставалось либо бежать сломя голову во тьму и окончательно заблудиться, а то и сломать себе что-нибудь, либо остаться здесь и вступить в неравную схватку с преследователями. И то и другое казалось самоубийством.

Полицейских было двое или трое. Скорее всего, они разделились и обследовали туннели один за другим. Вскоре по стенам забегали лучи фонарей. Гудвер хотел было побежать, но ноги отказали. Сердце колотилось, как сумасшедшее. Ситу вдруг отчаянно захотелось жить.

Через минуту его найдут и в лучшем случае арестуют, а может быть, и пристрелят. Гудвер вспомнил, что убил полицейского. Теперь ему точно конец.

Один из преследователей протиснулся в коридор, в конце которого Сит вжался в стену. В боковом ответвлении что-то зашуршало, и полицейский метнулся туда, вскидывая резонатор. Глухой вскрик потерялся среди темных стен. Не сразу Гудвер подполз к месту, откуда послышался крик. Фонарь лежал на полу и в его свете он увидел, что мужчину завалило песком. Ноги полицейского торчали на поверхности, а туловище и голова были погребены. Взяв фонарь и осветив место обвала, Сит едва не подпрыгнул. Рядом с ним лежал резонатор.

Сзади крикнули имя «Стивен». Видимо, кто-то звал парня, который лежит здесь, и уже вряд ли ответит. Значит Стивен. Тогда извини, но мне нужно выбираться отсюда. Гудвер схватил оружие и прижался к стене, выключив свет.

Дальше все происходило, словно не с ним. Он будто стоял в стороне и смотрел фильм. Как только блуждающий свет фонаря приблизился к боковому туннелю, Сит резко выглянул и несколько раз нажал на активатор резонатора.

Когда он открыл глаза, ничего не увидел. Сит понял, что попал в фонарь полицейского. Включив свой, он увидел тело, от которого поднимался дымок.

К горлу подступил ком, и через секунду его вырвало. Желудок упрямо пульсировал, выталкивая содержимое. Мелькнула мысль, что кроме этих двоих могут быть еще. Однако остановиться он никак не мог. К счастью, полицейских оказалось только двое.

Шатаясь, Сит пошел вглубь туннеля подальше от этого места. Сегодня он отнял жизнь у двоих, и тот факт, что вроде бы оборонялся, успокаивал мало. Еще не до конца осознав, что стал убийцей, Гудвер всем естеством чувствовал, что что-то надломилось внутри, и нет уже прежнего Сита Гудвера. Есть загнанный в угол человек, способный на все.

Пробежав несколько десятков метров, он остановился и прислушался. Вроде бы тихо. Нужно выбираться отсюда. А что потом? Куда потом? Больше нет никого и ничего в его жизни, никчемной жизни неудачника. Как все бездарно, глупо и жестоко!

Гудвер попытался понять, где находится, водя светом по серым стенам, заглядывая в узкие ответвления. Вроде бы возвращается тем же путем. А может, и нет. Несколько минут он вспоминал дорогу, но тщетно. Неужели все-таки заплутал? Вдруг стало смешно. Залез, черт знает, куда! Какие-то «лиловые братья», диверсанты, перестрелки! Бред! Вот ведь вляпался!

Упершись лбом в стену, он стоял и думал о том, что никто и никогда не вспомнит, что был такой Гудвер, который героически заблудился в шахтах старого рудника и бесславно сгинул в недрах Богом забытой планеты.

В какой-то момент Сит просто побрел вперед, не надеясь, что найдет правильный путь. Он несколько раз свернул, возвращался и начинал заново. Потом падал и лежал, стараясь ни о чем не думать. В конце концов, он чуть не свалился в яму, которую узнал не сразу. Это было то самое место, где их едва не завалило.

Было какое-то тупое безразличие ко всему происходящему. Через час Гудвер увидел выход и повалился на землю, окончательно обессилев.

Вездеход по-прежнему стоял, упершись носом в каменный выступ, хмуро выделяясь среди окрестных скал. Только теперь Сит начал понимать, что опасность позади. Забравшись внутрь машины, он перекусил подсохшим хлебом, допил весь спирт и уснул.

Шевелиться не хотелось, голова, словно налилась свинцом. За бортом подвывал ветер. Снова начиналась песчаная буря. В один миг Сит вспомнил все. После тридцати минут сна усталость отступила, но пришла тоска, которая выедала мозг.

С трудом поднявшись, он провел рукой по креслу водителя, которое без Харри выглядело каким-то несуразным и лишним. В салоне тлел тусклый свет. Эта планета не приняла его, впрочем, как и он не принял ее. Жизнь, словно, пошла не по тому пути, и ему предстояло вернуться назад и свернуть на правильную дорогу. Ведь где-то она точно есть. Правильная дорога.

Желаний не было. Мыслей тоже. Гудвер просто запустил двигатель и тронул вездеход в направлении бескрайней пустыни подальше от этих скал, подальше от поселка, подальше от смерти, поселившейся в темных подземных туннелях.

Глава 14

Странная штука жизнь. Порой живешь, стремишься к чему-то, строишь планы, решаешь проблемы. А потом вдруг в один миг понимаешь, что все это иллюзия. Все устремления и цели, все желания и страхи — все это не более чем плод твоего воображения. Внезапно приходишь к простому выводу, что жил ты не своей жизнью, а чьей-то чужой. И тот другой человек — это лишь отражение реального тебя. Он смотрит на мир по-своему, продолжает переживать, болеть, идти к поставленной цели, но ты видишь, что цель — фантом. И она исчезнет рано или поздно. Вот тогда тот другой «ты» просто умрет и все.

Егор видел, как привычный мир рушился вокруг, и он не только не делал попыток сохранить его, но и не хотел этого. Он просто наблюдал, как все предметы и люди меняли свои очертания. Не внешнюю форму, а внутреннее наполнение, свой смысл.

Астахов просто не знал, что ему делать, и поэтому не делал ничего, проводя все время бесцельно шатаясь по подземным туннелям в размышлениях, возвращаясь в хижину лишь для еды и сна.

Только спустя несколько дней он понял, почему Марк так поступил. Потому что не мог иначе. Жизнь не приготовила для него альтернативы, и парень почувствовал, что это единственный выход. Если бы они не притащили его к каньону, может быть, Марк был бы жив. Но судьба распорядилась по-своему. Весь мир для Астахова перевернулся с ног на голову. И каждую минуту он задавал себе лишь один вопрос. А он, Егор Астахов, смог бы так поступить? И ответ был весьма невнятный.

Он снова и снова прогонял в памяти разговор с китайцем про жуткие вещи, про группу военных, выступивших против официальных властей и называвших себя «лиловыми братьями». Эта история поначалу казалась мутной и странной, но после смерти Марка, все изменилось. Реальность приобрела другие цвета. Если существует сила, уничтожавшая людей по непонятной причине, а по другую сторону те, кто объединился против этой силы, тогда кто он? И на чьей он стороне?

После того, как Марка не стало, военные забрали его тело и улетели. Поговаривают, что всех жителей «муравейника» ждут экономические санкции, а попросту — голод. Из поселка теперь продукты возить не будут. Как долго это продлится, неизвестно, но обычно бывает месяца два. Говорят, чтобы помнили, кто хозяин и кто диктует свои правила. Тех, кто помогал пилоту, к счастью, искать не стали, но неприятности Астахова все-таки ждали.

На пятый день, после того, как власти покинули каньон, к старому Мао наведались гости. Четверо небритых бугаев с ружьями вломились в подземную хижину и вытащили Егора из комнаты. Первым желанием было начистить им физиономии, но вороненые стволы охладили его пыл.

— Тебя велено доставить к Генералу, — пробасил один из незваных гостей, и он узнал в нем мужчину, который был на воротах, когда они с Вэем пришли в «муравейник».

— Так можно было попросить.

Егор сбросил с плеча его руку.

Боевики переглянулись, явно не ожидая такой наглости.

— Ты не понял! Генерал не просит!

Старик сидел в углу, склонив голову. В комнате заплакал ребенок, и один из громил, что был в кожаном жилете, отдернул занавеску. По его ухмыляющейся физиономии стало понятно, что обстановка накаляется.

— Не трогай ее! — медленно произнес Егор.

Тот, что обращался к нему, видно старший, одернул товарища.

— Хорош скалиться! Надо дело делать!

Громила бросил недовольный взгляд, но подчинился и задернул навес.

Астахов слышал про Генерала разное. С одной стороны, его головорезы имели здесь неограниченную власть и творили, что в голову взбредет. С другой стороны, город жил, имел запас продуктов и воды, торговые отношения с поселком. При всех минусах, Генерал слыл человеком неглупым и даже справедливым, хотя справедливость эта была для обычных граждан, для приближенных же существовали другие правила, что, впрочем, Егора не удивляло при таком первобытном укладе жизни в «муравейнике».

И еще он знал, что не выполнить приказ Генерала не имел права никто. За малейшее непослушание полагалось жестокое наказание. Обычно это была плетка или карцер без воды и пищи. Поэтому Егор решил не сопротивляться, хотя больше переживал за старика и его дочь, чем быстрее эта свора отсюда уйдет, тем спокойнее им будет.

Возле выхода на улицу их ждал автомобиль без верха неопределенного цвета и модели. Усадив Астахова на заднее сиденье, двое придавили его с двух сторон своими плотными телами, и внедорожник тяжело заурчав, медленно двинулся в гору, мимо редких прохожих, старательно отводивших глаза.

Резиденция градоначальника располагалась на верхних этажах, путь к которым преграждал забор из мелкой металлической сетки с тремя вооруженным людьми на воротах. Дорога здесь была вымощена плоскими камнями, склон выровнен и облицован бетонными плитами. Над площадкой перед входом в широкий туннель нависала полукруглая терраса с резными перилами, на которой был виден небольшой сад и стол с креслами.

Вид отсюда открывался роскошный. Прямо напротив террасы синели силуэты далекой горной гряды, а внизу темнел центр каньона, от которого местность постепенно поднималась, превращаясь в ступени с входами в коридоры. Между ступенями извивались дороги, поднимаясь к верхним этажам, предназначенным для проживания местных богачей, старост и другого начальства. Место было выбрано удачно, потому что ветер, гулявший на равнине относил всю гарь от костров в сторону, и здесь на возвышении почти всегда был свежий воздух.

— Давай, пошли! — старший кивнул головой в сторону ворот.

Егор с любопытством разглядывал интерьер апартаментов здешнего мэра. Туннель был ярко освещен. Стены облицованы чем-то похожим на бежевый мрамор, пол покрыт крупной красноватой плиткой. Практически зеркальный бирюзовый потолок отражал лампы, и света от этого становилось еще больше. К тому же он приобретал нежный слегка зеленоватый цвет и мягко наполнял помещение. Бордовые двери в позолоченном обрамлении боковых коридоров диссонировали, но создавали атмосферу богатства и роскоши, среди которых пыльные и угловатые люди с оружием и в военных ботинках казались неуместными.

Их шаги гулко отдавались от стен, и, Егор с сарказмом подумал, что ковровая дорожка тут бы не помешала. Возле очередной двери его остановили, положив руку на плечо. Один из сопровождавших открыл дверь и жестом позвал следовать за ним. Дальше шли вдвоем. Он так и не понял, зачем с ними следовали остальные.

Местный градоначальник оказался невысоким немолодым уже человеком с лысиной и хитрыми глазами. В центре большой ярко освещенной комнаты стоял массивный стол, за которым и сидел Генерал на высоком стуле. Сделав знак солдату, что тот свободен, он медленно вышел из-за стола и указал рукой на диван в углу, приглашая присесть.

Егор послушно опустился на жесткую поверхность дивана и сгруппировался, ожидая неприятного разговора. Хозяин кабинета присел в кресло, располагавшееся напротив, и закинул ногу на ногу.

— Здравствуйте, господин Астахов.

Голос у Генерала был слегка гнусавый и резкий.

— Вы меня знаете? — опешил Егор.

— Конечно. О Вас так много говорят в последнее время.

— Кто говорит?

Генерал скривился, пытаясь изобразить доброжелательную улыбку.

— Чего-нибудь выпьете?

Егор постарался сохранить спокойствие, поняв, что ход разговора будет задавать его собеседник.

— Нет.

— Хорошо. Меня зовут Курт Марич. Теперь мы знакомы.

— Что Вы хотите? — спросил Астахов.

Генерал помолчал, видно, размышляя над ответом.

— Я знаю, что Вы прибыли в мой город с этим китайцем… кажется, Вэй его зовут. Вас разыскивают. Я обязан исполнять закон.

Егор поморщился. Он знал, что рано или поздно его найдут, но не думал, что местный градоначальник решит выслужиться перед префектом.

— Кто разыскивает?

Марич сложил руки на груди и наклонил голову, рассматривая его с ног до головы.

— Вас, кажется, подозревают в убийстве?

— Обвинения сняты, — Егор вздохнул, подумав с облегчением, что речь идет не о Даггсе с его душегубами.

— Да мне как-то все равно. Я обязан…

— Да хватит Вам разыгрывать правдоборца и законника! Что Вы хотите?

Астахов заметил, как тот изменился в лице. Черты расправились, и выражение лица стало более жестким.

— Вы деловой человек, господин Астахов.

Казалось, Генералу несколько неловко, но, скорее, это было показное.

— Мне стало известно, что в Вашем распоряжении есть некоторая сумма…

— Ну, конечно, деньги! Это же очевидно! — воскликнул Егор и откинулся на спинку дивана.

Все встало на свои места. Местному царьку захотелось полакомиться халявными денежками. Астахов даже успокоился, услышав о деньгах. Теперь надо было подумать, как использовать это. Егор быстро смекнул, что можно и поторговаться.

— И сколько?

Вопрос, хоть и напрашивался сам собой, казалось, смутил Марича. Хотя, его скорее озадачило то, что представитель самой Корпорации так быстро откликнулся на не совсем законное предложение. Инициатива в беседе незримо перешла к Егору. Генерал прищурился, пытаясь, видимо, понять, как далеко он может позволить зайти своим аппетитам. Немного помявшись, он проговорил.

— Один миллион галато меня бы удовлетворил.

Егору показалось, что у того даже слюнки потекли. Это начинало забавлять. Однако упивался Астахов своим превосходством недолго. Марич быстро охладил его пыл.

— Вы знаете, господин Астахов, я, пожалуй, отзову свое предложение.

Егор опешил, осознав вдруг, что окончательно запутался. Вроде бы уже договорились и на тебе…Бред какой-то!

— Не понимаю.

— Я подумаю, — Марич натянул на губы улыбку, сверкнув глазами.

Нет, этого человека он точно не смог просчитать. Невесть откуда взявшееся беспокойство начало медленно перекрывать кислород, и Егор тяжело задышал. Вот теперь действительно пора переживать. Все-таки сдаст властям.

— А пока я думаю, ты у меня погостишь.

Марич внимательно посмотрел на него и встал.

Егор готов был вскочить и врезать этой хитрой сволочи по лысине. Только ничего ведь не поменяется. Забегут громилы и вытрясут из него весь дух. Надо выждать. Поразмышлять. Может, что и придет на ум. Марич позвал охрану.

Его повели вглубь коридора, в конце которого богатый интерьер превратился в потертые с трещинами стены и тусклые лампы. Пол из плитки сменился на каменный. Слева он увидел серую неприметную дверь, возле которой он и еще двое охранников остановились.

За дверью оказалась небольшая комната с единственным светильником в центре потолка. Стены и пол были из какого-то пористого материала. В углу у стены стояла металлическая кровать со скрученным матрацем, а напротив — пластиковый стол и стул. За полупрозрачной шторкой он увидел отхожее место с небольшой раковиной.

Дверь за ним шумно закрылась на замок, и Астахов осмотрелся. Походив из угла в угол, он присел на край кровати. Что-то часто в последнее время его начали закрывать. За месяц он успел уже побывать и в полицейской камере, и в закрытых апартаментах Даггса, вот теперь и местный генерал решил тоже поучаствовать в этой серии официальных и неофициальных арестов.

Скоро приедут ребята из службы охраны порядка, и отвезут в поселок. Там его отыщут головорезы ублюдка Даггса. Егор уже не трясся по этому поводу. Будущее уже не пугало его, как раньше. Что-то надломилось в нем, и умерло. Страха не было, но появилась злость, перерастающая в бессильную сжигающую тоску.

Астахов понимал, что у него серьезные проблемы. У него даже созрел план побега. Наверняка, туповатых охранников можно обмануть. Только Егор не был уверен, что хочет этого. Что дальше? Опять скрываться где-то в горах?

Звуки извне не доносились досюда, и он, словно, очутился на другом краю вселенной, где нет ни людей, ни колоний, ни подземных городов. Абсолютная тишина. Даже уши закладывает. Так прошло не меньше двух часов.

Егор невольно возвращался в мыслях к рассказу Вэя. Интересно, какую роль в этой истории играет Генерал. Наверняка, он поставлен сюда официальной властью, и против нее не пойдет. Зачем эта комедия с деньгами? Видно, скучно ему здесь. Поиграть захотел. Ну, ничего! Поиграем!

Он приободрял себя, как мог, но понимал, что вся его боевитость — это не более чем попытка хоть как-то освободиться от отчаяния, как заноза сидевшего в мозгу. И отчаяние это разъедало его совсем не потому, что дальнейшая его участь была незавидной. Бессильная тоска сверлила душу, потому что весь мир в его голове перевернулся, и то, что недавно было точкой опоры, теперь растаяло, рассыпалось, разрушилось. Все эти годы он шел к своей цели, а теперь цель казалась призрачной, ненастоящей, и идти было больше некуда.

Астахов пребывал в своих размышлениях, когда замок щелкнул. В дверях показалась темноволосая девушка, довольно симпатичная, лет двадцати. Она принесла поднос с едой. В какой-то момент Егор поймал ее взгляд и поразился. Это не был потухший взор, как у большинства местных обитателей. В ее глазах на мгновение мелькнула непокорность, скорбь и растерянность. Странно. Откуда она здесь?

Девушка тем временем, поставила поднос на стол и вышла. Егору вдруг показалось, что он где-то ее раньше видел, но не мог вспомнить.

Несколько минут Астахов находился под впечатлением, а потом подошел к столу, где на блестящем подносе лежало несколько кусочков хлеба, а в металлической чашке дымилась неопределенного состава похлебка, хотя и вкусно пахнущая. Стараясь не наброситься на еду, Егор сел на стул отломил кусочек хлеба.

Подкрепившись, он почувствовал, что настроение улучшилось. Что не говори, а на сытый желудок жить гораздо приятнее. Дверь снова открылась. На девушке было длинное ниже колен темно-синее платье, которое подчеркивало ее упругую женственную фигуру. Она также молча подошла к столу и взяла поднос.

— Как Вас зовут? — спросил Егор, заметив, как она вздрогнула и замерла.

В ее глазах он увидел испуг, тут же сменившийся растерянностью. Потом несколько мгновений она буквально прожигала его взглядом, от которого он даже поежился. Опустив голову, девушка двинулась было к двери, но Астахов остановил ее, перехватив локоть, и почувствовал ее дрожь. Опять тот же испепеляющий взгляд, Егор отпрянул, и девушка спешно скрылась в дверном проеме.

Из глубин памяти вдруг всплыла история о земных похождениях, о пещере, о племени, о…девушке… О Боже! Неужели это она! Астахов опешил. Но как? Здесь! Что она здесь делает?

Егор все помнил до мельчайших подробностей. Чумазое мужественное совсем не детское лицо. Там, еще в пещере он почувствовал в этой девочке смесь храбрости и какой-то неведомой силы. Ведь она должна была остаться на Галилее, поступить в школу, стать кем-то, быть счастливой, наконец. В голове не укладывалось, что судьба поступила с ней иначе, он поначалу даже отгонял эти мысли, убеждая себя, что ошибся. Однако муки сожаления и вины уже пустили свои корни.

Сколько еще ждать? Лететь до «муравейника» не больше часа. Генерал либо не спешил сообщать о нем, либо его персона была не самой востребованной у местной полиции. Егор прилег на кровать. Настроение изменилось. Он уже не хотел пассивно ожидать своей участи в этом карцере. В голове зароились крамольные мысли, отражаясь хитрой гримасой на лице.

В следующий раз девушка зашла через пару часов с бутылкой воды в руках. Потом появился один из охранников, который остановился у двери и с интересом поглядывал на нее. Егор решил действовать. Он подошел к девушке почти вплотную, боковым зрением отметив про себя, что громила отреагировал и стал приближаться с недовольным урчанием.

— Сядь на место! — рявкнул он.

Девчонка забилась в угол комнаты, а Астахов молниеносно присел и ударил парня в пах, от чего тот рухнул на пол и покраснел, утратив свой свирепый вид. Еще пара ударов по шее вырубила его окончательно.

Егор повернулся к девушке.

— Не убегай! Я тебе ничего не сделаю. Ты ведь с Земли?

Казалось, она не слышит его, прижавшись к стене, но в ее глазах мелькнул интерес. Астахов повторил вопрос, вспомнив, что она родилась и выросла в племени, где околоземный язык был чужим.

— Я плохо говорю, — произнесла она с акцентом, — да, я из племени Большого Озера.

— Это я… ну…в общем увез тебя оттуда.

— Я узнала тебя, — девушка выпрямилась, по-прежнему прижимаясь к стене.

Уже легче, подумал Егор. Времени на объяснения не было.

— Ты хочешь вернуться?

Она смотрела на него с недоверием и страхом, как загнанный в угол зверек. Астахов подумал, каково ей пришлось. Пережить такое. Жила в пещере со своим племенем, и в одночасье оказалась на борту космического города, а потом и вовсе на планете дальней галактики среди не самых лучших представителей человечества. Остается только догадываться, как это дикое непокорное создание оказалось в «муравейнике», и через что ей пришлось пройти.

— Решай! Мало времени! — он протянул руку.

Девчонка не шевелилась, но во взгляде появилась что-то похожее на надежду.

— Я хочу вернуться, — проговорила она, — только как?

Вопрос хоть и простой, но крайне скверный, отметил про себя Егор. Он и сам бы хотел знать, как убраться с этой ненавистной до коликов планеты. Только об этом ли нужно сейчас.

— Сначала надо покинуть это гостеприимное место, — он обвел рукой комнату, — так ты идешь?

Девушка кивнула и подбежала к двери. Выглянув, она махнула, мол, можно выходить. Астахов забрал трофейный револьвер, и они ринулись по коридору к выходу.

По счастливому стечению обстоятельств им никто не встретился до самых ворот. Однако это было слабым утешением, поскольку прямо за ними наверняка несколько здоровых вооруженных мужиков, которые хоть и вряд ли подготовлены как Астахов, но их больше и они на своей территории.

Пробегая мимо золоченых дверей генеральских апартаментов, Егор остановился. Немного подумав, он распахнул их и вбежал в комнату. Кабинеты были пусты. Где-то должен быть выход на террасу. Во второй комнате, больше похожей на кухню, наверх вела резная деревянная винтовая лестница.

На террасе тоже никого. Повезло. В сумерках в дымке догорал закат. Через полчаса станет совсем темно. Безлунная ночь им очень даже на руку. Хорошо, что у Тиберона нет спутников. Они спрятались среди невысоких деревьев в саду.

На улице время от времени где-то совсем рядом были слышны разговоры. Надо было спешить, пока не очнулся охранник. Когда все стихло, они осторожно спустились с террасы и замерли, прижавшись к крутому склону. Егор помнил только один путь: тот, по которому его сюда привезли, и, вытянув шею, он пытался разглядеть, как можно добраться до заграждения. Однако девушка указала ему другую дорогу, в противоположную сторону.

— Там есть выход на плоскогорье, — прошептала она и пригнулась, заметив двух охранников, направлявшихся в их сторону.

— Только этого не хватало, пробормотал Астахов, и последовал ее примеру. На фоне серых камней их силуэты почти не выделялись, но все равно находиться в прямой видимости было опасно. Идей не было. Оставалось либо бежать, и быть замеченным, или сидеть без движения, и получить шанс. Он выбрал второе. Девчонка, казалось, поняла его решение и обхватила руками колени, низко опустив голову.

Охранники подошли почти вплотную и, как назло, остановились, о чем-то беседуя. Ситуация в любой момент могла выйти из-под контроля. Из разговора он понял, что Генерал улетел в поселок на пару дней, и что завтра они пойдут по хижинам, отбирать продукты и воду, поскольку запасы давно не пополнялись. В какой-то момент Егору показалось, что их заметили. Один из охранников даже стал приближаться, но потом их кто-то окликнул, и оба удалились.

Когда шаги стихли, Астахов шумно выдохнул, и тронул девушку за рукав.

— Тебя как зовут?

— Веста, — тихо сказала она.

— Ну, что, Веста, показывай дорогу.

Стараясь ступать, как можно тише, они пробрались к небольшой впадине, на дне которой была тропинка, ведущая наверх к плоскогорью. Почти в полной темноте приходилось карабкаться наощупь, и вскоре они выбрались на ровную площадку. Здесь было немного светлее от одной из звезд, светившей на горизонте.

Странное дело. Егор никак не мог отделаться от мысли, что за ними наблюдают. Он огляделся, вроде никого, но тревога не покидала. Вдруг из-за большого валуна выглянула голова.

— Не пугайтесь. Это я — Вэй.

От камня отделился силуэт и направился к ним.

— Как ты меня напугал, — сказал, сдерживая улыбку, Астахов, — но все равно, рад тебя видеть, мой китайский друг.

Егор вспомнил, что не один, и представил девушку.

— А ты время зря не теряешь, — Вэй усмехнулся.

— Ты не прав, но спорить не буду.

— Кстати, вам повезло. Там возле камушка двое ребят, которые здесь терлись. Если бы не я…, - с наигранной гордостью похвалился китаец.

— Да спасибо конечно. Чтобы мы без тебя делали, — в тон подхватил Астахов, заметив, что Веста непонимающе переводит взгляд с одного на другого.

Оказалось, что Вэй уже несколько часов подыскивал возможность пробраться в апартаменты Генерала, чтобы вызволить Астахова. Поскольку ему так и не удалось выбрать подходящий момент, он решил ждать, пока Егора повезут в поселение, и постараться освободить товарища. Задумка смелая, но рисковая, подумал Астахов.

В общем, ожидая здесь на плоскогорье, китаец натолкнулся на двух парней с ружьями и нейтрализовал их, решив прикинуться одним из охранников и пробраться в туннель градоначальника. А тут как раз они сами выбрались из плена.

— Это не нам повезло, а тебе, — усмехнулся Егор, — полез бы сейчас в логово зверя. Неизвестно, чем бы все закончилось.

Вэй многозначительно промолчал и кивнул в сторону гор.

— Надо уходить.

Они решили дойти до ближайшего хребта и переждать пару дней, пока все уляжется, а потом попытаться угнать катер Генерала. Идти пришлось через перевалы и усыпанные камнями тропы. К концу пути Егор почти валился с ног, но с удивлением отметил, что девчонка не отставала, за все время не проронив ни слова.

— Все, привал.

Вэй достал электронный бинокль и стал рассматривать окрестности. Прямо перед ними возвышалась исполинская скала высотой не меньше пятиста метров. По словам китайца, где-то у подножия есть небольшая пещера, скрытая от глаз. Видно, он провел в этих краях полжизни, если знает все укромные уголки.

Егор сел на пригорок и опустил голову. Веста расположилась у валуна, опершись на него спиной. Поднимался ветер, и нужно было поскорее найти убежище, но Вэй не спешил, продолжая разглядывать малорослые кривые деревья у подножия скалы.

Через пять минут двинулись дальше, тяжело передвигая словно залитые свинцом ноги. Из рюкзака китаец достал флягу с водой и бросил Астахову. Егор дождался, когда девушка приблизится, и протянул воду.

— Возьми.

Сделав несколько глотков, Веста поблагодарила и вернула флягу. Егор попытался улыбнуться, но вышло натянуто.

Добрались до входа в пещеру, когда почти рассвело. Ветер сдувал с ног, и все трое с облегчением протиснулись внутрь.

Стряхнув с себя песок, они стали готовить хворост для костра. Вэй подвесил фонарь на стену, и пещера стала уже не такой холодной и неуютной. Вскоре затрещал огонь, и все уселись вокруг, стараясь подсунуть к жару руки и ноги. В заветном рюкзаке Вэя оказалось несколько кусков хлеба и овощей. Подкрепившись, Егор лег на бок и осторожно поглядывал на девушку. Он долго не решался задать вопрос, но все-таки спросил.

— Как ты здесь оказалась?

Веста сверкнула глазами. Опять этот сжигающий взгляд. Разговор не получился. Девушка отвернулась, свернулась клубком и затихла.

— Прости меня, — пробормотал Астахов.

Так и не дождавшись ее реакции, он подбросил пару сучков в костер и отодвинулся в угол, оставшись наедине со своими мыслями. А чего он, собственно, ожидал? Что девчонка кинется к нему в объятья? В благодарность за то, что украл ее?

Так погано Астахов себя еще не чувствовал. Какое он имел право решать судьбу другого человека, хоть и дикарки? Сидела бы сейчас в своей пещере, вялила туши, собирала корешки. А может, так оно и должно было случиться? Успокаивал он себя. Хоть мир повидает. Как бы то ни было, что есть, то есть. И он обязательно исправит ошибку. Теряя ускользающую мысль, он провалился в пустоту.

Проснувшись, Егор не обнаружил в пещере ни Вэя, ни Весту. Костер уже остыл и превратился в кучку сизого пепла. Внутрь проникал дневной свет. По его подсчетам прошло не больше пары часов. Протерев глаза, Астахов подполз к выходу и высунул голову. Немос стоял уже высоко. Со временем он явно ошибся. Наверняка, уже миновал полдень.

Китайца он увидел сразу. Тот сидел на валуне и смотрел в бинокль в сторону каньона, хотя вроде бы ничего особенного там не происходило. Заметив, как он озирается по сторонам, Вэй сказал:

— Она ушла.

— Куда? — опешил Егор.

— Туда. — Он показал в сторону «муравейника».

— Зачем?

Астахов ничего не понимал. Что могло случиться?

— О! Братец! Да ты, кажись, с катушек съехал, — засмеялся Вэй, — пошутил я. Подружка твоя ветки собирает.

— А ты, значит тут сидишь. А она работает. — Егор еще не до конца верил, что это шутка. — Неплохо устроился.

— Не шуми. Там возня какая-то, — сказал Вэй, не отрываясь от окуляров.

— Что там?

Похоже, его китайский друг действительно пошутил насчет девушки.

— Вас, наверное, хватились. Суета на плоскогорье. Но сюда пока не идут. Нам бы все же не высовываться.

Вэй спрыгнул с камня и присел за него, жестом дав понять, чтобы он последовал за ним.

— Слушай, а почему мы раньше катер у Генерала не угнали? — спросил Егор, сев рядом с ним. — Какого черта я тут болтаюсь уже несколько недель?

Китаец покачал головой.

— Ну, угнали бы мы, и что дальше? Далеко бы мы на нем улетели?

— В космопорт.

— Ага. А там бы тебя взяли и за угон бы еще «подтянули».

— А теперь что изменилось?

— Ты думаешь, я терял время даром? — казалось, Вэй даже обиделся.

Астахов обернулся на шум шагов и увидел девушку с вязанкой хвороста, тут же испытав неловкость. Он хотел было подойти и помочь, но Веста молча прошла в пещеру мимо них.

Сквозь мысли Егор расслышал слова китайца.

— Ребята договорились с капитаном одного из грузовых кораблей. Он возьмет тебя на борт. Только добираться до порта придется не по воздуху.

Астахов вернулся к разговору.

— А зачем катер?

— Ну, ты и балда. Нас будут ждать в условном месте на подъезде к космопорту. А до этого места ты пешком собрался топать?

— И я об этом плане узнаю только сейчас? — возмутился Егор. — И когда ты хотел мне все рассказать?

— Да не кипятись ты! От тебя все равно ничего не зависело.

Нормально! Похоже на китайца. Сам себе на уме. Астахов никак не мог успокоиться, раздраженно ковыряя песок палкой. Из пещеры потянуло дымом и чем-то съедобным.

— Рассказывай дальше, — уже спокойнее произнес Егор.

Вэй принюхиваясь, недоуменно посмотрел на него.

— А что рассказывать. В общем, все.

— А как катер угонять будем?

— Как обычно, — пожал плечами тот, — дождемся темноты, нейтрализуем охрану…

Егор покачал головой. Все-то у него просто.

— Вкусно пахнет, — весело сказал Астахов, протискиваясь в пещеру.

Девушка мельком взглянула на него и продолжила вращать на скрученном из веток вертеле тушку какого-то зверька. Надо же, кровь племени охотников дает о себе знать, подумал он. Через минуту залез и Вэй, одобрительно кивнув, глядя на шипящее мясо.

Веста почти не разговаривала, обходясь короткими фразами или жестами. Но Егор почему-то ждал от нее большего. Ее молчание угнетало его, вызывая время от времени приступы самоистязания. Простила ли? Никакого намека. Порой ему казалось, что девушка даже избегала его, игнорируя любые попытки установить контакт.

Неизвестный зверек оказался весьма недурен, особенно, если учесть, что они уже часов двенадцать не ели. Астахов похвалил хозяйку, подумав, что в следующий раз надо отправиться на охоту вместе с ней.

Вэй снова занялся наблюдением, он тоже вышел на свежий воздух, потому как глаза щипало от дыма. Вскоре вылезла и Веста.

— Если ты опять на охоту, возьми меня, — попросился Егор, снова заметив молнию в глазах девушки.

Та пожала плечами, и обрадованный он пошагал вслед за ней.

Они отошли уже на приличное расстояние, углубившись в горы, но разговора не получалось. Пару раз Егор спрашивал о чем-то незначительном, получая односложные ответы. Платье мешало Весте перескакивать с камня на камень, и она периодически подбирала подол, когда нужно было сделать широкий шаг.

— Тебе бы штаны, — озаботился он, поднимаясь на очередную возвышенность и протягивая ей руку.

Девушка ловко запрыгнула на кочку, даже не прикоснувшись к нему, и опустив глаза, пошла вдоль склона. Астахов почесал затылок и сел на землю.

— Послушай! Может, поговорим? — крикнул он удаляющейся спутнице.

Остановившись, Веста оглянулась, и, он готов был поклясться, что по ее лицу скользнула легкая улыбка. Нет. Это точно улыбка, убеждал себя Астахов. А девушка тем временем пошла дальше, всматриваясь в кусты какого-то колючего растения. Потом она присела и рассматривала какую-то веревку. Боже! Да это же силки, догадался Егор.

— Ну, что? Есть что-нибудь?

Она покачала головой.

— Обеда не будет, — донеслось до него на ломанном околоземном.

— Жаль, — пробормотал он и поднялся, отряхнув прилипший к одежде песок и ветки. — Идем назад?

— Идем.

И все-таки это была особенная девушка. Растрепавшиеся немного вьющиеся волосы, слегка вздернутый нос и жгучий взгляд непокорного существа сочетались с мягким голосом и грацией светской красавицы. Егор засмотрелся и едва не свалился в овраг, впервые услышав ее звонкий смех. Почему-то смутившись, он плелся позади всю обратную дорогу, втайне наслаждаясь видом ее гибкой фигурки, маячившей впереди.

По пути они насобирали две охапки дров, которые Астахов галантно тащил на себе. Встретив лукавый взгляд китайца, Егор слегка смутился. Пока Веста скрылась в пещере, он подошел к приятелю, по-прежнему сидевшему у камня с биноклем в руках.

— Что нового?

— Да, в общем, ничего, если не считать корабля.

Егор опешил.

— Какого корабля?

Оказалось, что примерно пятнадцать минут назад на площадке перед каньоном сел грузовик среднего класса. Впрочем, его было видно невооруженным глазом. Взяв у Вэя бинокль, Астахов прильнул к окулярам и стал регулировать резкость.

Корабль выглядел старым и потертым, былой блеск давно превратился в серое матовое покрытие. Вокруг стояло несколько человек, похоже, из охраны Генерала. Еще двое находились у трапа. На фюзеляже Егор рассмотрел название судна. Черной выцветшей краской было выведено «Сталкер».

Глава 15

Не успев проехать и километра, он услышал характерный гул реактивного двигателя. Блуждающий луч несколько раз разрезал пространство перед вездеходом. Вскоре прямо по курсу появился силуэт патрульного катера, ослепившего его голубым светом прожектора, направленного на видоискатели сенсоров.

Площадка голопроектора тут же активировалась, и в центре возникла лысая голова и плечи офицера службы охраны порядка.

— Приказываю немедленно остановиться, заглушить двигатель и выйти из транспортного средства! — рявкнула она.

Приказ повторили еще раз. Потом предупредили, что расстреляют вездеход через тридцать секунд в случае неподчинения. Сит отжал рычаг, и машина остановилась. Полицейское судно тем временем село метрах в сорока, и из открывшегося люка выпрыгнули три фигуры с оружием и побежали к нему в боевом порядке.

Вздохнув, Гудвер откинулся в кресле. Ну, вот и все, подумал он. Теперь арест, допросы, суд, наказание. Но не раньше, чем вычерпают из его мозгов всю информацию. Внезапно виски словно прокололи иглой насквозь. Видать еще и колпаком S-поля накрыли, сволочи.

Превозмогая боль, он резко потянул рычаг, и вездеход, взревев, устремился прямо на катер. Полицейские отскочили в сторону и открыли огонь из ручных резонаторов, оплавляя куски внешней обшивки металлического корпуса. Сит понимал, что судно может в считанные секунды взлететь и расстрелять его с воздуха, однако ему было все равно.

Тем временем катер не шевелился, обреченно ожидая столкновения. То ли пилот замешкал, то ли техника подвела, но через пятнадцать секунд многотонный вездеход со всего размаха врезался в блестящий переливающийся огнями фюзеляж катера, тут же сложившийся пополам и полыхнувший от удара.

Обшивка вездехода выдержала, и Гудвер, еще не до конца веря своей удаче, замер, наблюдая на мониторах задних сенсоров, как догорают останки некогда хищного силуэта грозного летающего механизма.

Сит прекрасно понимал, что теперь за ним вышлют погоню по воздуху, которая не оставит ему шансов, но сейчас ликовал, будто в этом взрыве сгорала вся его никчемная прошлая жизнь.

Еще пару минут он слышал шлепки плазмы по корпусу, но потом все стихло, лишь урчание мотора нарушало тишину. Руки дрожали, и Сит крепко сжал подлокотники, глядя на главный монитор.

За бортом начиналась песчаная буря, и он, пожалуй, впервые был ей рад. Теперь с воздуха его преследовать будут вряд ли. Появилась еще одна проблема. Нельзя было включать навигационное оборудование. По карте он мог сориентироваться лишь приблизительно. Шанс сорваться в какой-нибудь обрыв и остаться там навсегда или врезаться в скалу возрос в геометрической прогрессии. Но надо было двигаться. Следовало оказаться как можно дальше к тому моменту, когда буря стихнет.

Оставалось уповать на счастливый случай, и Гудвер прильнул к экрану, надеясь заметить опасность вовремя. Впереди стояла сплошная стена из песка и пыли, вынуждая вздрагивать каждый раз, когда вездеход въезжал на какой-нибудь пригорок и подпрыгивал.

Казалось, он едет вот так в никуда уже целую вечность, и чем глубже машина вгрызалась в плотные слои пылевой завесы, тем страшнее было от той неизвестности, что ждала его за бортом. Время от времени Гудвер ловил себя на мысли, что если кончится заряд энергоблока вездехода, то смерть посреди пустыни неминуема. А заряд рано или поздно иссякнет. Возвращаться назад было бы самоубийством, а впереди лишь пески и горы. Значит, нужно искать убежище.

В какой-то момент Сит начал отключаться, несколько раз поймав голову на груди. Ехать в таком состоянии было опасно, но остановиться он не решался. Чтобы не уснуть, Гудвер стал петь песни. Так прошло несколько часов. Однако монотонный гул все же сморил его, и проснулся Сит от того, что больно ударился о стенку салона головой.

Вездеход куда-то оседал и вскоре повалился на бок. Тут же погас свет, и на него посыпались разные предметы, прижимая к боковой стенке салона, на которой он оказался. Потом все стихло, только вой ветра и дроби песка по корпусу.

Сит выругался и попытался выбраться из-под кучи инструментов, посуды и другого барахла. Откуда столько взялось! Убедившись, что никаких серьезных повреждений не получил, Гудвер встал на четвереньки, вспоминая, где фонарь.

Он понимал, что нужно идти, хотя песчаная буря делала дальнейшее передвижение, тем более пешком, почти немыслимым. Вездеход лежал на боку в глубокой яме и уже наполовину оказался погребенным под песком. Забросив рюкзак с нехитрым набором припасов за спину, и поправив повязку на лице, Сит начал выбираться наверх, утопая в сыпучих кучах.

Не понимая толком, куда идти, он двинулся на север, где, по его мнению, должны быть горы, в которых можно найти убежище. Стараясь отгонять мысли о смерти, Сит с невиданным упорством переставлял ноги, хотя делать это становилось все труднее. В какой-то момент ему стали чудиться странные звуки, похожие на шум двигателей, однако это оказались причудливые завывания ветра. Потом впереди потемнело, выступили силуэты гор. Ветер начал стихать, и Гудвер воодушевленно прибавил шаг.

Неужели еще поживу, пришла в голову мысль, приведя за собой надежду. Только надежда, как водится, не приходит одна. Как только начинаешь цепляться за нее, появляется сразу страх потерять соломинку, за которую судьба дала ухватиться. Поэтому, Сит старался не думать, а просто идти навстречу шансу, доверив свою жизнь высшим силам.

Вскоре размытые силуэты превратились во вполне осязаемые очертания скал и холмов. Возле одного из валунов высотой около метра Сит свалился на землю и отключился.

Очнувшись, он увидел звездное небо, такое близкое, как если бы он рассматривал его в телескоп. Буря закончилась, и в воздухе ощущался зябкий запах безветренной ночи. Еще совсем недавно Сит почти простился с этим миром, а теперь с восторгом наблюдал, как метеоры пронизывали небесную черноту. Даже забавно, подумал он и достал из рюкзака фляжку с водой.

Тело жутко болело от перенапряжения, но после отдыха стало легче. Яркая звезда, название которой он так и не узнал, освещала окрестности, превратив их в жутковатые декорации с причудливыми формами и тенями. Можно было остаться до рассвета и здесь, но Сит никак не мог унять дрожь. Так и до простуды недалеко.

Через полчаса он достиг подножия и согрелся. Перекусив несколькими корнеплодами местного происхождения, что успел бросить в рюкзак, Гудвер стал искать углубления в каменистых склонах, коих от постоянного ветра в этих краях должно быть немало.

Заметив метрах в тридцати нишу, над которой нависал плоский камень, он поспешил в убежище, которое оказалось вполне пригодным для того, чтобы дождаться утра.

Местное солнце уже начало пробивать себе дорогу через мрачные сизые тучи, а Сит все никак не мог задремать. Дрожь не проходила, время от времени то усиливаясь, то затихая. Сейчас бы у костра погреться. Покинув нишу, Гудвер осмотрелся в поисках дров. Собирая подсохшие ветки карликовой растительности, он отошел от рюкзака на приличное расстояние, и собрался было возвращаться, но вдруг нос почувствовал манящий запах дыма.

Осторожно положив на землю охапку хвороста, Сит присел и огляделся. Вновь потянуло дымком. В скале он заметил вход в пещеру, из которой и выплывали лохмотья голубоватого дыма. Потом из пещеры показалась голова с раскосыми глазами, и Гудвер затаился, боясь выдать себя. В груди гулко ухало сердце. От голода и напряжения закружилась голова, и потемнело в глазах.

Следом за китайцем вылез парень в пыльной заношенной куртке с небритой физиономией. Еще несколько шагов, и они увидят его, сидящего на корточках у куста. Надо что-то делать! Сит попытался отползти в сторону, но получилось как-то неуклюже, и он, запнувшись о дрова, которые сам же собрал, покатился со склона, наделав столько шума, что шансы остаться незамеченным растаяли мгновенно.

— Да! История, прямо скажу, странная, — задумчиво пропел Егор, когда Гудвер закончил свой рассказ.

Он рассказал почти все, умолчав только о «лиловых братьях», да о том, что стрелял в полицейских.

— А у тебя, что не странная? — усмехнулся Вэй, подбрасывая в костер ветки.

— Да как сказать, — подавая кусок хлеба гостю, сказал Астахов, — наверное, ты прав. Я бы точно не поверил, если бы не со мной случилось.

Егор был искренне рад, что встретил земляка. Как никогда они сейчас были близки по несчастью. Не очень-то ласково приняла их планета с самого начала, и единственным желанием было смыться с нее побыстрее.

Гудвер сильно замерз и сидя у огня до сих пор не мог отойти, подставляя углям руки и ноги. Подкрепившись, он почувствовал себя намного лучше. Тепло постепенно растекалось по телу, вдыхая в него жизнь и надежду на то, что все будет хорошо. Правда, он не совсем понимал, как выпутается из этой истории, но его теперь не бросят, помогут, возьмут с собой обратно к Земле.

— Ты давай отдыхай. А к закату двинемся в путь.

Егор похлопал Гудвера по плечу. Веста сидела молча, слушая рассказ и думая о чем-то своем. Еще один желающий вернуться, подумал Астахов, глядя на ее мечтательное выражение лица.

Сит лег поближе к костру и уснул.

Вблизи корабль оказался еще более потертым и облезлым. Прячась за камнями, они невольно задержались, чтобы рассмотреть незнакомую посудину.

— Слушай, Вэй, — прошептал Астахов, — может, мы того…это корыто и угоним?

— И куда мы на нем? — поинтересовался тот.

— Как куда. К Земле-матушке.

— Ага. Тебя первый же патруль собьет. Надо же разрешение на взлет, план полета и т. д.

Егор потер лоб.

— Не подумал.

Веста нечаянно прижалась к нему, и тут же отстранилась, неловко переместившись к другому краю камня. Он сделал вид, что не заметил, продолжая рассматривать освещенный внешними огнями корпус корабля.

Гудвер подполз поближе и тоже высунулся из укрытия. Возле машины никого не было, но пройти незамеченными мимо было непросто, поскольку в любой момент могли сработать датчики на движение, которые обычно активировались в случае посадки в незнакомой местности. Хотя у такой рухляди их могло и не быть. Рисковать не хотелось, и они решили сделать крюк.

Вдруг со стороны каньона послышались голоса. Шло несколько человек. В одном из них Егор узнал Генерала. Еще двое незнакомцев — один лет тридцати пяти, другой постарше с бородой. Следом шли трое, видимо охрана Генерала.

Краем глаза он заметил, как Веста выгнулась и уставилась на процессию, дрожа всем телом. Егор в последний момент успел закрыть ей рот и прижать к земле, иначе бы девушка закричала.

— Тихо! — прошипел он, еле удерживая извивающееся тело. — Ты с ума сошла. Нас всех прикончат.

Вэй и Сит растерянно наблюдали за происходящим, не зная, что им делать: помогать Астахову или бежать, пока не засекли. Девушка немного успокоилась, и Егор ослабил захват. В ее глазах блеснули слезы.

— Ты что, кого-то узнала?

Она испуганно закивала головой.

— Охотник. Из моего племени. Он прилетел за мной.

— Это невозможно, — выдохнул китаец.

— Ты ошиблась, — усомнился Егор, еще не до конца понимая, что все это могло означать.

Веста еще раз выглянула из-за камня, отстранив Астахова, ринувшегося было к ней.

— Я просто посмотрю еще раз.

Фигуры людей, что-то обсуждая, топтались недалеко от корабля. Похоже, те двое — из экипажа, и они собрались улетать. Вскоре люк открылся, и двое мужчин зашли внутрь, а Генерал со свитой пошли назад. На несколько секунд они все же задержались, наблюдая за взлетом.

Земля начала вибрировать, в нос ударил характерный запах сгоревшего топлива. Из сопел полыхнули зеленоватые языки, ударив в рыжую почву и опалив мелкую растительность. Потом все заволокло сизым едким дымом, и когда он рассеялся, судно приподнялось метров на пятьдесят, зависнув над поверхностью площадки, обдавая жаром.

Егор заметил, как девушка с болью смотрела в небо, шевеля, губами. Вот уж действительно фантастика. Как мог дикарь, родившийся за тысячи световых лет отсюда, оказаться на грузовом корабле. Бред какой-то! Хотя, вспомнив, что рядом с ним находилась девушка примерно с такой же невероятной историей, Астахов покачал головой. Да, в жизни такое бывает, что придумать трудно.

И что теперь? Приятель нашей Весты улетел. Да и не очень-то он горел желанием повидать этого парня после того как украл его подружку.

— Ладно, хватит убиваться, — притронулся он к руке девушки.

Она смахнула слезы и отвернулась. Может, не надо было ее останавливать, засомневался он. Может, Генерал не решился бы с ними расправиться в присутствии посторонних. Хотя, кто они такие для охотника. Девчонку бы он забрал, а их… Пожалуй, все правильно. Только в груди почему-то продолжало поднывать, а от вида сгорбившейся фигурки девушки сердце сжималось еще сильнее.

— Куда теперь? — нарушил тишину Гудвер, и все посмотрели на него.

Вэй выглянул из-за камня и кивнул головой.

— Пошли.

На поляне уже никого не было. Вдали к горизонту уплывал силуэт грузовика, оставляя за собой две темные дорожки. Четверка пробралась к густым кустам, за которыми небольшим холмом выступал замаскированный ангар Генерала.

Положение внезапно осложнилось — охранников оказалось больше, чем они рассчитывали. Восемь человек стояли по периметру, со стороны гор замерло два внедорожника с мощными резонаторами, присоединенными к крыше машин, с парой головорезов у каждой пушки. А площадка освещалась тремя прожекторами, не дающими шансов даже подойти к территории, уж не говоря о том, чтобы напасть.

— Ничего себе! — присвистнул Сит, разглядывая противника.

— Не очень-то хочется туда, — посетовал Егор, кивая в сторону ангара.

Вэй присел на землю и задумался.

— Откуда столько стволов, — удивился он.

— Классный план, — уколол его Астахов, заметив, как тот дернулся.

— Наверное, нам лучше вернуться в пещеры, — прошептала девушка.

— Ага, и жить там всю оставшуюся жизнь, — огрызнулся Егор.

— Хватит собачиться, — одернул их Сит, — лично я не готов воевать с такой армией. Надо что-то решать.

Все уставились на китайца. Об угоне катера можно было забыть. Однако, по словам Вэя до условной точки было более сорока миль. Если идти пешком, то в назначенное время они не успевали, а использовать эфир для связи было опасно. Через полчаса здесь соберется вся кавалерия местной службы охраны порядка.

— А что если устроить заварушку, — оживился Егор, пока еще даже не очень веря в успех своей авантюры.

— Что именно? — деловито поинтересовался китаец, которого, видимо, больше всех удручало создавшееся положение.

— Например, фейерверк где-нибудь в миле отсюда. Наверняка они начнут разбираться, что к чему.

— Не годится, — замотал головой Вэй, — все равно охрану не снимут. Даже если стволов станет вдвое меньше, не по силам нам…

— А где взрывчатку возьмем? — озаботился Гудвер, и это было правдой.

Взрывать было нечем. И вообще вся затея напоминала дешевый балаган. В какой-то момент они все одновременно осознали всю опасность и безумность идеи угона судна у градоначальника «муравейника», и заметно сникли.

Правда был еще один вариант, хоть и рискованный, но вполне реальный.

Астахов с Вэем по-пластунски ползли к тропе, ведущей к апартаментам Генерала, стараясь не задеть сухие ветки, хруст которых мог их выдать. У тех же камней, где китаец днем раньше нейтрализовал двух постовых, позицию заняли уже пятеро. Двое сидели на возвышении и осматривали местность в бинокли ночного видения, а остальные сидели вокруг портативной печи и что-то готовили.

— Сюрприз, — ощерился Егор, кивая на силуэты впереди, заметив безумный взгляд Вэя.

Похоже, его китайский друг всерьез решил сразиться с превосходящими силами противника.

— Надеюсь, мы пойдем другим путем? — взмолился Астахов, уже понимая, что вопрос останется без ответа.

Вэй подполз к нему ближе и шепотом дал понять, что он берет на себя двоих на валуне, а Егор должен обезвредить остальных.

— Ты в своем уме?

— Иначе, мы потеряем время, которого почти не осталось, — бросил он в ответ и быстро начал перемещаться в сторону неприятеля.

Егору ничего не оставалось делать, как последовать за ним, хотя он абсолютно не представлял себе, как должен расправиться с тремя вооруженными парнями, даже если те не ждут нападения.

— Как только увидишь меня рядом с теми двумя, действуй, — скомандовал китаец и растворился во мраке.

Хорошо сказать, действуй. Астахов приблизился к троице почти вплотную и замер, наблюдая за фигурами, выделявшимися на фоне свинцового неба. Потом один из них стал спускаться вниз, окликнув кого-то из второй группы, видимо, на смену. Нужно было дождаться, пока они поменяются. Только бы Вэй не устроил самодеятельность.

Негромкий вскрик подтвердил самые худшие ожидания — китаец начал действовать. Все четверо вскочили с места и схватили ружья. Все пропало!

— Эй! Что там? — спросил один из парней, обращаясь к напарнику, который, вероятно, уже не сможет ничего ответить.

Постояв немного, двое полезли на камень, а двое начали его обходить. Когда они повернулись к нему спиной, Егор с быстротой кошки подбежал к тому, что был ближе и хлестким ударом ребра ладони по горлу привел того в небоеспособное состояние. Аккуратно уложив обмякшее тело, Астахов проделал тоже самое со вторым, однако тот успел врезать ему прикладом по плечу, и сверху послышался окрик.

— Стой!

Однако голос захлебнулся и затих. Через секунду тело скатилось с камня вниз, а за ним и второе. Следом спрыгнул Вэй.

— Ну как, живой?

Егор кивнул, и они по очереди оттащили всех пятерых к кустам, где крепко связали им руки и ноги их же ремнями, а также запихнули кляпы в рот.

— Столько времени потратили, — выругался Вэй.

Сердце колотилось, то ли от возбуждения недавней схватки, то ли от физического напряжения. Все как один оказались крупными экземплярами.

— И чем их только кормят? — возмутился Егор, неуклюже отряхивая куртку, стараясь не тревожить ушибленное плечо.

Вэй уже спускался по неглубокому ущелью к плато, где находилась резиденция градоначальника. Окрикивать его Астахов не стал, хотя проникнуть к Генералу через террасу было безопаснее. Выглянув из-за природной каменной плиты, он увидел на террасе Генерала и еще одного пожилого грузного мужчину. Сидя за столом, они что-то увлеченно обсуждали, попивая темную жидкость в бокалах.

Его появление было не просто неожиданным, оно повергло обоих в шок.

— Тихо сидеть! — вполголоса скомандовал он, — если пикнете, секунды не проживете.

Из-за пояса он достал револьвер.

— Чего ты хочешь? — пробормотал невнятно Марич.

Астахов криво улыбнулся, заметив страх в глазах того, кто недавно считал себя всесильным правителем, и бросил тому веревку.

— Вяжи его!

Марич послушно начал связывать своему испуганному приятелю руки, а потом и вовсе примотал того к стулу.

— А теперь идем. Только спокойно. Если будешь вести себя правильно, поживешь еще.

Егор засунул оружие обратно за ремень и взял градоначальника под руку. На ходу он объяснил ему, что они медленно без глупостей направляются к ангару, где берут катер и улетают, а он возвращается в свою берлогу и проводит остаток дней в комфорте и изобилии.

Снаружи возле входа они столкнулись с китайцем, который уже уложил троих охранников и собирал у них ружья и ножи.

— Ты как тут? — поразился Вэй, глядя на Астахова, держащего за локоть бледного Генерала.

— Идем! Времени нет, — бросил на ходу Егор.

До ангара добрались, к счастью, без приключений. Постовые по-прежнему тихо покоились связанные в кустах. Теперь осталось самое неприятное — убедить охранявших судно вояк, что им не нужно вмешиваться в процесс его угона.

Заметив, как дрожит их заложник, Астахов остановился и придержал того за рукав.

— Успокойся! — встряхнул он Генерала, — сделай недовольную мину, как ты умеешь.

— Вас же все равно поймают, — огрызнулся тот.

— Не забивай себе голову, мужик. Делай, как сказано.

Вэй слегка шлепнул Марича по шее ладонью и подтолкнул вперед.

— Стоять! Кто идет? — рявкнул один из охранников, когда они приблизились к освещенной площадке ангара.

— Это я, — неуверенно ответил Генерал, — не стрелять.

Егор упер ствол ему в спину и легонько нажал на поясницу, чтобы тот шел дальше. Вскоре они оказались на освещенном участке, окруженном со всех сторон вооруженными людьми.

— Мы сейчас улетим, — объявил Астахов, — и вы нам не будете мешать. Вашего начальника мы возьмем с собой.

— Всем расслабиться! — заорал китаец, — разошлись по углам!

Охранники поначалу топтались на месте, скрипя зубами, целясь то в одного, то в другого, однако после того, как Марич подтвердил команду, подчинились, медленно отступив от них.

Из-за кустов показались два силуэта и направились к ним.

— Чего так долго? — выдохнул Гудвер, когда они с девушкой оказались рядом.

— Так получилось, — отмахнулся Егор и взглянул на Вэя, который возился возле пульта управления створками ворот.

— Открывай, — подтолкнул он Генерала к электронному устройству.

Не слишком-то уютно было находиться в центре внимания ребят, каждый из которых готов в любой момент продырявить наглецов, возомнивших себя великими угонщиками. Интересно, что сдерживало этих наемников, нежелание причинить вред главарю, в данный момент судорожно набирающему код открытия ворот на клавиатуре, или страх за собственные жизни, которых после боя могли и не досчитаться. Хотя в последнем случае, скорее всего, и сами угонщики остались бы здесь навсегда.

Егор старался сосредоточиться на Генерале, который мог пуститься наутек в любую секунду. Вэй подстрелил прожекторы, и теперь на площадке стало совсем темно. Напрасно он это.

— Всем стоять! — завопил Астахов в темноту, почти кожей чувствуя, что к нему начали приближаться со всех сторон, — иначе вашему Генералу хана!

Вокруг слышалось тяжелое дыхание и шарканье сапог по бетону. Наконец, ворота начали открываться, и из ангара вырвался сноп света, на мгновение ослепив всех присутствующих.

Схватив побелевшего Марича за воротник, Егор потащил его внутрь. За ним последовали китаец, Гудвер и Веста. Замыкая группу, Вэй все время водил стволом из стороны в сторону, давая понять, что выстрелит, если кто-то двинется с места.

В центре ярко освещенной взлетной площадки стоял новенький черный катер. Когда за ними плавно и бесшумно закрылся овальный люк, Вэй вскочил в отсек управления и плюхнулся в кресло пилота. Остальные разместились в салоне для пассажиров, где имелся десяток кресел. Пахло пластиком и каким-то приятным цветочным ароматом.

Китаец быстро освоился и запустил двигатели. Судно завибрировало и оторвалось от поверхности земли, окутав всю территорию клубами дыма. В иллюминаторы Егор увидел фигурки охранников, молча наблюдавших за взлетом.

— Ну, что, господин Генерал, все хорошо? — усмехнулся Егор, видя сникшего градоначальника.

Тот кивнул, исподлобья посмотрев на Астахова.

— Куда теперь? — спросил он Вэя, не отрывая взгляда от лобовых стекол, за которыми навстречу скользила темная каменистая поверхность планеты.

— Посадка через пятнадцать минут. Вот тут.

Китаец ткнул в карту на мониторе.

— Надеюсь, нас еще ждут.

Напряжение спадало, первый этап операции прошел неплохо. Дело за малым. Добраться до космопорта и сесть на звездолет. Неужели скоро он полетит домой. Только понятие «домой» звучало уже как-то не так. Слишком многое случилось здесь на Тибероне, и от возвращения на Галилею Егор теперь ждал не домашнего уюта. Он ждал ответов. Ответов на очень многие вопросы.

— Эй, парень! Мы договаривались на двоих, а ты привел четверых.

Мужчина лет сорока не спеша спрыгнул с корпуса пыльного вездехода, стоявшего у подножия скалы метров двадцать высотой. Уже почти рассвело, и в воздухе потянуло прохладной свежестью. Тучи сгущались, судя по всему, снова начиналась буря.

Около часа они искали это место, бросив катер со связанным Генералом посреди пустыни. Теперь возникла еще одна проблема.

— Сэм, тебе придется взять четверых, — невозмутимо произнес Вэй.

— И кто это сказал? — ухмыльнулся Сэм, прищурив глаз.

Вместо ответа китаец вскинул ружье, чем ничуть не смутил их нового знакомого. Из вездехода показалась голова и жерло импульсного резонатора, направленного на них.

— Ладно, Сэм, твоя взяла, — согласился Вэй, — только как ты объяснишь полиции, что собирался помогать преступникам?

— И кто им об этом расскажет? — опять ощерился тот.

— Догадайся. Ты же не собираешься нас всех пристрелить.

Мужчина задумался, решая, как поступить. Буря, тем временем усиливалась. Егор натянул на лицо повязку, за ним последовали остальные.

— А девка вроде ничего, — загоготал Сэм, и немного помолчав, сказал, — может, ты и прав. Где двое, там и четверо. Только плата будет в два раза больше.

— Договорились.

Внутри вездехода было тесно, и им пришлось прижиматься друг другу, чтобы уместиться в узком салоне. Веста прильнула к Егору всем телом, и он почувствовал ее тепло. Девушка виновато улыбнулась и отвернулась к узкой щели иллюминатора, а Астахов так и не решился приобнять ее, и всю дорогу старался не шевелиться, украдкой вдыхая запах ее волос.

Ноги и руки порядком затекли, когда машина остановилась и замерла.

— Конечная, — послышалось со стороны водителя, — выходим.

В лицо сразу же ударил колкий песок, забиваясь за шиворот, в нос и уши. Ветер мел целые кучи сухого грунта, закрывая видимость уже шагов на пятьдесят.

— Идите туда — показал направление Сэм, стараясь перекричать свист ветра, — там космопорт. Минут двадцать ходу.

— Спасибо, — поблагодарил Вэй.

Мужчина махнул рукой и полез обратно в вездеход, прикрывая лицо ладонью. Взревел двигатель, и тяжелая груда металла поползла в обратную сторону, оставив их среди бескрайнего океана летающей пыли. Стало жутковато.

— Как ты? — громко спросил Астахов у Весты, и его голос потерялся в порывах ветра.

— Все нормально.

— Держи, — он подал ей конец веревки, — только не выпускай. Лучше вокруг руки оберни.

Девушка кивнула и принялась мотать веревку на руку. Через минуту друг за другом четыре закутанных и сгорбившихся фигуры двинулись преодолевать свой последний переход на пути к заветному звездолету. Пройдя около пятиста метров, они действительно услышали рев взлетающего корабля, а затем и само взлетное поле, на котором чернели корпуса не менее десяти летательных аппаратов различного класса и грузоподъемности.

Ветер слабел, и очертания космопорта проступали все четче. Нужно было попасть внутрь периметра, но Егор понятия не имел, как они это сделают.

Стихия окончательно измотала путников, когда прямо перед ними возникли голубые нити энергощита. Егор опустился на песок, потянув к себе веревку, и вскоре Веста уткнулась ему в плечо. Гудвер упал рядом, распластавшись на спине.

— Пять минут на отдых, — перевел дыхание Вэй.

— А потом куда? — удивился Астахов, — как мы проникнем на территорию?

— Давай отдохнем. Всему свое время.

Облокотившись на руки, Егор подставил лицо пробивавшимся через пелену сизых туч лучам Немоса и закрыл глаза. Думать ни о чем не хотелось, и он представил себе океан. Спокойный и бескрайний, какой он видел в фильмах. Слабые волны гнались одна за другой, настигая друг друга у берега, и с шипением откатывались назад. Где-то вдали линия горизонта размывалась, плавно переходя в небесный свод, и казалось, что ты находишься внутри громадной сферы, наполовину наполненной водой. Все-таки неплохо мастера-виртуальщики воссоздавали земную природу прошлого.

Доводилось слышать, что на некоторых планетах есть моря, но самому ему там бывать не пришлось, и память сохранила лишь вот такие искусственные пейзажи.

— Подъем! — голос Вэя разрушил призрачную идиллию, и Астахов вернулся в реальность.

Китаец достал из кармана какой-то продолговатый прибор, и нажал на кнопку. Это оказалась портативная рация.

Между шипением Егор разобрал пару фраз, вылетевших из динамика. Оказалось, что у китайца и здесь все схвачено. Несколько рядов нитей энергощита исчезли, и этого хватило, чтобы они перебрались на ту сторону.

— У тебя и тут знакомые? — поразился Егор.

— Поживи на этой планете с мое… — вздохнул Вэй.

Вся территория космопорта представляла собой огромный эллипс, на одном краю которого возвышалось полушарие административного корпуса с залами ожидания. Вдоль периметра овала на стояночных подвижных площадках громоздились разногабаритные корабли. В центре внутри огромного круга светился крест взлетно-посадочной зоны, по окружности которой в разные стороны бегали сигнальные огни.

Основные конструкции космопорта уходили под землю, где и протянулись тоннели с эскалаторами для пассажиров и груза. Само здание опускалось еще на три этажа ниже нулевого уровня. Поистине грандиозное сооружение. Егор с восторгом наблюдал, как один из кораблей на магнитной подушке подполз к взлетной площадке и запустил двигатели. Набирая скорость, судно вскоре превратилось в яркое пятно, а затем исчезло в небесной вате, оставив лишь неровную воронку. Когда грохот берониевых двигателей стих, он заметил, что отстал от остальных.

Вдоль периметра замерло несколько полицейских вездеходов, между которыми маячили по две или три фигуры в черной форме. Местность просматривалась прекрасно, поэтому попытка в открытую приблизиться к звездолетам была заведомо обречена. Оставалось ждать, и ждать, видимо, не один час, пока стемнеет. Однако и это было сомнительной идеей, поскольку неглубокий овраг, куда все четверо сползли, как только заметили патруль, решительно не гарантировал безопасность. К тому же ребята из службы охраны могли в любой момент прогуляться вдоль периметра, и тогда никакая маскировка их не спасет.

Ближайшее судно раскинуло серебристые крылья всего в двухстах метрах от них, и Егор, как и его спутники, боролись с искушением ползком добраться до стоянки. Однако все это эмоции. Рассудок же твердил, что риск не оправдан, и нужен другой план.

— О нет! — завопил Астахов, с ужасом наблюдая, как один из вездеходов направляется к ним.

— Тихо! — прикрикнул Вэй, — если они не выйдут из машины, вряд ли нас заметят.

Неужели все насмарку? Отчаялся Егор. А как все шло удачно. По команде китайца они прижались к земле и затаили дыхание, уткнув лица в песок. Хруст гусениц прогремел совсем рядом. Егор выдохнул и поднял голову. Вездеход плыл дальше, выбрасывая из-под себя потоки пыли.

Настало время что-то решать. Второго шанса может уже не быть.

— Может, твои друзья нам помогут добраться до корабля? — предположил Сит, обращаясь к китайцу.

— Вряд ли, — усомнился тот, — мой парень сидит на пульте управления системой безопасности. Если уйдет, сядет кто-нибудь другой. По крайней мере, есть кому блокировать наземный радар.

Егор с тоской наблюдал взлет очередного звездолета, рев которого терзал барабанные перепонки. У противоположного края космопорта он заметил знакомый силуэт и буквально вырвал из рук Вэя бинокль. В мерцающих перекрестьях оптики возник потертый фюзеляж, на борту которого красовалась надпись «сталкер». Надо же, никуда не улетел, птенчик, чего же он тут потерял?

Возле судна жестикулировал мужчина, очевидно, активно что-то обсуждая, однако собеседника видно не было из-за конструкции опорной платформы. Потом мужчина поднялся по трапу и исчез в проеме входных ворот.

Астахов посмотрел на девушку и, не сдержавшись, улыбнулся, увидев чумазое существо, забавно вытягивающее шею в попытке рассмотреть то, что так заинтересовало Егора.

— Что там? — смущенно спросила она.

Он протянул бинокль.

— Сама взгляни.

Веста прильнула к окулярам, и он заметил, как задрожали ее руки. Спустя минуту девушка оторвалась от прибора, и в ее глазах блеснули искорки. Вот он, момент истины, подумал Астахов.

— Кажется, нам сегодня везет, — пробубнил Вэй, кивая на горизонт.

Из-за холмов с приличной скоростью наступал фронт, вырастая в размерах на глазах и поднимая в воздух тонны пыли. От такого зрелища всем стало не по себе. Казалось, убийственный вихрь снесет на своем пути даже горы, не оставив камня на камне. Вот уж действительно повезло, с содроганием подумал Егор. После такой бури, похоже, поселок не скоро оправится.

— Слушайте сюда! — приказал Вэй. — Когда облако нас накроет, бросаемся к полю. Делайте, что хотите, хоть ползком, хоть по воздуху, но надо успеть до прохождения эпицентра.

— По воздуху — это самое то, — пошутил Сит, — с учетом силы ветра.

— Бежим вон к тому кораблю, — китаец указал на серый диск метров сорок в диаметре, — все ясно?

— Ясно, — подтвердил Егор, — и что дальше?

— Ждите меня, или…

— Так ты вроде бы пока с нами.

— Всякое может случиться, — поморщился Вэй, — стучите по входному люку. Капитана зовут Дрейк Томани.

Первая волна вихря пришла минут через двадцать. Пешие патрули покинули посты, залезая в вездеходы. Когда видимость упала до тридцати метров, Вэй махнул рукой, и все четверо ринулись к цели. Сначала ползком, потом вскочили на ноги и побежали. Несколько раз порывы ветра заставляли Астахова двигаться вперед спиной, в руке он сжимал веревку, другой конец которой был обвязан вокруг руки девушки. Последние метры они ползли наугад.

Казалось, этот ужас никогда не кончится. Наконец, руки ощутили бетонное покрытие. Значит, поле рядом. Метрах в пяти Егор разглядел очертания корпуса звездолета, и потянул за веревку.

Глава 16

— Ну, как же так! — расстроился Астахов, — почему раньше нельзя было починить?

— Я же говорю, позавчера во время бури корабль получил серьезные повреждения. Не так все просто.

Томани недоуменно посмотрел на китайца, устало прислонившегося к стене головой. Заметив вопросительный взгляд капитана, тот лишь пожал плечами и состроил гримасу сожаления.

Опомнившись, что находится все же в гостях у человека, согласившегося нелегально переправить его на Галилею, Егор сдержал возмущение и ударил в сердцах кулаком по своей ладони. Немного остыв, он вышел из рубки и направился в свою каюту.

Низкий потолок не давал расправить плечи и выпрямиться в полный рост, да и круглый коридор, протянувшийся вдоль края корпуса, не отличался простором. Кто только проектировал этот кораблик? Хотя команда, или вернее те из них, кого Астахов успел увидеть, все, как на подбор едва ростом достигали ста шестидесяти сантиметров. Что ж, практично, подумал он.

Завалившись на кровать, он вытянул ноги и уставился в матовый потолок. Очередная задержка вывела его из равновесия. Казалось бы, ну, еще день два ничего не решают, однако Егор был уже по горло сыт этой планетой.

Буря улеглась, и судно уже не раскачивалось из стороны в сторону. Сняв не первой свежести майку, он потрогал солидную гематому на плече. Сбросив остальную одежду, Егор протиснулся в тесную душевую кабинку и набрал на пульте уровень температуры воды.

Выбравшись из кабинки распаренным и благоухающим каким-то ягодным ароматом, Астахов надел приготовленное белье и комбинезон, вновь почувствовав себя цивилизованным человеком, в облик которого не вписывалась лишь многодневная щетина.

Пока он размышлял, к лицу ему небритость или нет, в дверь постучали.

— Ну, что, освоился? — заботливо поинтересовался Вэй, заглядывая в каюту.

— Ты чего? В гости? — ответил вопросом на вопрос Егор, не отрываясь от зеркала.

— Если хочешь побриться, посмотри в ящике бритву, — посоветовал китаец, прикрывая за собой дверь.

Погладив колючий подбородок, Астахов сел на кровать и взглянул на товарища, который с легкой усмешкой осматривал помещение, скрестив на груди руки.

— С чем пожаловал, рассказывай! — вздохнул Егор, — ты ведь не просто так приперся.

Присев на миниатюрное кресло, Вэй оперся на приставной столик и прищурился.

— Все-то ты сечешь, психолог.

Тон китайца не сулил ничего хорошего, и Астахов приготовился к неприятностям.

— Короче, зависли мы тут, похоже, — вздохнул Вэй, — капитан говорит, что поломка оказалась гораздо серьезнее, чем предполагалось.

— Сколько? — спросил Егор.

— Чего сколько?

— Времени сколько еще мы проторчим на этой планете?

Китаец почесал голову.

— Несколько дней.

— Так плохо? — сник Астахов, и тот кивнул.

— Правда, есть один вариант, — пробормотал Вэй, — девчонка разглядела тут недалеко тот самый грузовик…ну, который был у каньона. Говорит, что там ее родственник какой-то. Мол, он поможет нам улететь отсюда.

А ведь, действительно, стоит тут неподалеку этот «сталкер», соображал Егор. Похоже, судьба подкинула шанс, хотя восторга он по этому поводу не испытывал.

— Можно попробовать. Я не хочу здесь торчать еще неопределенное количество дней, — согласился он, заметив недоумение на лице приятеля.

— Ты так быстро соглашаешься на эту авантюру?

— А чем это корыто отличается от другого?

— Но, ведь, мы не знаем, кто те люди, — засомневался Вэй.

— А этих знаем? — парировал Егор, — зови девчонку, поговорим с ней.

Через полчаса они втроем входили в рубку управления. Капитана там не оказалось, но за мерцающей голубыми датчиками панелью сидел молодой коротко стриженый пилот по имени Ван Диллан. Обернувшись на звук шагов, Диллан оторвался от своего занятия и развернул кресло.

— Чем могу помочь?

Размышляя с чего начать, Егор попросил пригласить капитана. Ни о чем больше не спрашивая, пилот вызвал по громкой связи Томани.

— Есть одна идея, командир, — начал Вэй.

— Что ж, если хотите быстрее улететь, я не против, — пожал плечами Томани, — только решайте вопрос сами.

Егор подскочил.

— Как сами? Не пойдем же мы по полю…вот так…знакомиться.

— Хорошо, хорошо, — перебил его китаец, — сами, так сами. Только вызови сюда одного человека.

— Какого? — спросил капитан.

Вэй подозвал девушку.

— Как его зовут?

— Карго, — нерешительно ответила она.

Томани устало обвел всех троих взглядом, видимо, прикидывая, что иначе от назойливых пассажиров не избавиться.

— Ладно, я пошлю человека, — согласился он, вызвав по внутренней связи парня по фамилии Спенсер.

После двух минут объяснений тот понял, что нужно сделать и направился к выходу.

— Спенсер! — неуверенно окликнула его девушка, — скажи, что его ждет… Веста.

Проводив юношу взглядом, она присела на край штурманского кресла и нервно сжала руками колени, задумчиво уставившись в прорезиненный пол. Астахов представил трогательную сцену долгожданной встречи и подавил в себе паскудное желание выдать пошлую шуточку по этому поводу. В душе стало как-то погано.

Первым в рубку почти вбежал темноволосый широкоплечий мужчина лет тридцати. Пылающий взор незнакомца, казалось, мог бы испепелить все, что попадалось на пути. По выражению его лица можно было решить, что он нашел несметные сокровища, но не осмеливается в это поверить. Увидев Весту, он поднял руки к небу и бросился к ней, выкрикивая незнакомые слова. Упав на колени, он обнял ее и зарылся лицом в складках платья. Схватив плачущую девушку в охапку, мужчина взял ее на руки и понес по направлению к выходному отсеку, в то время как все присутствующие раскрыли рты от наблюдаемой сцены.

— Во, нормально! — воскликнул Астахов и толкнул застывшего на месте китайца, — Чего молчишь?

Опомнившись, Вэй окликнул парня. Оглянувшись, тот поставил Весту на ноги и на чистом околоземном извинился.

— Прошу прощения, господа, я просто не контролирую себя. Вы не можете себе представить… Я так благодарен вам…Я ведь почти попрощался с ней…, - бормотал он, не выпуская руку девушки, — так долго искал тебя.

Взяв в ладони ее лицо, он трогательно начал вытирать ей слезы.

— Теперь все будет хорошо, — успокаивал он девушку.

Приблизившись к ним, Егор кашлянул, пытаясь привлечь к себе внимание.

— Моя фамилия Астахов, — представился он.

— Стасов…Владимир, — протянул руку мужчина, и Егор почувствовал сухое и мощное рукопожатие.

— Э! А мне показалось, что Вас зовут Карго, — удивился он.

— Звали, — смутился тот, — пришлось взять другое имя.

Астахов обернулся и посмотрел на Вэя, но китаец никак не отреагировал.

— Владимир, можно спросить? Куда направляется Ваш корабль?

— Честно говоря, конкретного маршрута нет. Да мне и неважно теперь, — отмахнулся Стасов, снова повернувшись к Весте.

— А если бы Вы летели к Земле, могли бы мы с друзьями рассчитывать на помощь? — продолжал Егор.

— Конечно. Что я могу сделать для вас?

Астахов подошел ближе.

— Нам нужно на Галилею, и как можно скорее.

— Мне кажется, это вполне возможно, тем более, мы все равно хотели улетать. Я должен все обсудить с капитаном.

— Да, я понимаю, — согласился Егор.

Стасов кивнул и, приобняв Весту, повел ее к выходу. Когда металлические шторки задвинулись за ними, Астахов опустился в кресло и покачал головой.

— Только бы не забыл на радостях про нас.

* * *

— Назовите себя, — раздалось из динамиков.

— Борт пять семь семь. Номер маршрута «М» триста восемь, прошу разрешение на посадку.

На мониторе на фоне бледного полушария замерзающей планеты, мерцая сигнальными огнями медленно вращался диск мегаполиса, отражая слабые солнечные лучи.

— Посадку разрешаю, ангар пятнадцать. Расчетное время подготовки десять минут.

— Вас понял, — отчеканил Яшито, вводя в компьютер параметры посадки.

Неделя полета основательно вымотала Астахова, и он равнодушно лежал на кровати, изучая лампы на потолке, и размышлял о том, каков будет его отчет перед начальством. Капитан Крейг Августо оказался отзывчивым стариканом, и Карго-Стасову не составило труда убедить его взять на борт четырех человек. Правда пришлось полежать с полчаса в металлических ящиках вместе со всяким барахлом в грузовом отсеке, пока судно досматривала служба безопасности космопорта.

Карго не оставлял свою подружку почти ни на минуту. Хотя к концу перелета они, похоже не поладили. Веста стала появляться одна, да и ее жених тоже пару раз игнорировал ее присутствие. Между тем, выглядела их размолвка глуповато, и Егор решил, что это ненадолго. Интересно, когда этот Карго узнает, что именно по милости Астахова его невесту увезли, черт знает, куда. И что он сделает с виновником своих злоключений.

Сам же он вынужден был жить вместе с Гудвером в небольшой каюте, поскольку количество пассажиров превысило возможности корабля по обеспечению достойных условий проживания. Однако это неудобство никак не омрачало чувство облегчения, которое Астахов испытал после взлета и набора сверхсветовой скорости по направлению к родной Галилее.

Через десять минут раздвинулись лепестки упомянутого ангара, и судно медленно вплыло внутрь, где подвижная платформа тут же подхватила корабль и втянула его вглубь, пришвартовав к посадочному трапу. А еще через некоторое время помещение наполнилось воздухом, и заработали гравитационные генераторы.

— Готов к открытию шлюзов, — раздался в динамиках доклад пилота, — всем приготовиться.

Егор вдруг ощутил смутное непонятное беспокойство, однако объяснил это долгим перелетом и усталостью. Возможно, мандраж связан с предстоящей процедурой проверки. Вспомнив, что как минимум двое из четверых здесь на нелегальном положении, Астахов решил отыскать Вэя.

— Как высадишься? Ты ведь вроде не житель города? — спросил он, найдя товарища в каюте.

— Не переживай, у меня есть разрешение, — отмахнулся тот, но от Егора не ускользнуло напряжение приятеля.

— Куда направишься?

— Есть у меня адресок один, — успокоил его Вэй, — пока там остановлюсь, потом видно будет.

— Ладно, я найду тебя. Будь на связи, — попросил Астахов и направился к выходу.

Попрощавшись с капитаном и Гудвером, Егор встал на движущийся трап. С Вестой он так и не увиделся, хотя почему-то надеялся, что в последний момент она появится.

На пропускном пункте его ждали.

— Господин Астахов, — обратился к нему юноша лет двадцати в форме родной службы, — директор Сунжи ждет Вас.

Честно говоря, Егор не ожидал, что о приезде его скромной персоны узнают так скоро. Более того, о том, что он прилетает на старом грузовике, вообще никто не мог знать, если только… Если только капитан Крейг не сообщил об этом диспетчеру на подлете к солнечной системе.

Астахов не мог понять, зачем тому это было нужно. Может, хотел устроить ему сюрприз? Между тем Егор предпочел бы все же прибыть без лишнего шума, отойти от дороги и кошмара, который его преследовал на Тибероне, а потом уж идти с докладом.

Парень проводил его по служебным коридорам до отсека школы и доложил о прибытии директору. Сунжи встретил Егора с широкой улыбкой. Невысокий смуглый мужчина подошел к нему и подал узкую ладонь, похлопав другой рукой по плечу.

— Рад тебя видеть, Егор, — произнес директор и усадил его за стол.

Устроившись напротив, Сунжи лукаво посмотрел на Астахова. Не совсем понимая причину столь игривого настроя пожилого профессора, он осмотрел кабинет. Почти ничего не изменилось, кроме, пожалуй, полки с цветами в углу.

— А ты неплохо справился, — похвалил директор, продолжая улыбаться.

— Вы о чем, господин Сунжи? — удивленно спросил Егор, окончательно утратив понимание происходящего.

Весь его вояж, по сути, оказался полностью провальным. Контракты приказали долго жить, сам он попал под подозрение в убийстве, едва не выдал коды доступа к системам безопасности города…Короче, облажался по полной программе.

— Твой экзамен…Последний экзамен, — пояснил тот, — сдан на «отлично», сынок.

— Какой экзамен? — опешил Егор, уже начиная улавливать смысл слов директора.

— Парень, расслабься, наконец! Твоя командировка, Егор. Все это и есть твое последнее дипломное испытание. Теперь ты настоящий сотрудник действующей службы энергетической безопасности.

Сунжи еще раз пожал онемевшему Астахову руку и проводил до дверей.

— Отдыхай часов пятьдесят. Все отчеты потом.

* * *

Егор сидел за стойкой бара и потягивал хайс, задумчиво пялясь в темные квадраты закрытых экранов. На Галилее почти ничего не изменилось, кроме того, что опустели целые сектора. В развлекательных и спортивных заведениях царило затишье и какой-то неживой полумрак. На узких улочках лишь изредка встречались служащие специализированных ведомств. В отсеках поселилась вязкая пыльная тишина, словно после шумных увеселительных мероприятий, когда все устали, и надо выспаться перед рабочим днем.

В баре кроме него сидели еще двое мужчин в дальнем углу и о чем-то оживленно спорили. Монотонная успокаивающая мелодия вводила в какой-то полугипнотический транс, и Егор протер глаза, чтобы не задремать.

Несколько часов назад ему в торжественной обстановке вручили настоящий теперь уже диплом и подлинное удостоверение. Присутствие на церемонии Даггса и Ковача поначалу его повергло в шок, но потом, поскольку вся его история оказалась банальной проверкой на вшивость, это показалось даже забавным. Они с резиновыми улыбками на лице пожали Астахову руку и поздравили с успешной сдачей выпускного экзамена.

Как ему объяснили позже, главным испытанием было предложение выдать за крупную сумму секретную информацию. Все переговоры по этому поводу записаны на кристаллы-накопители и даже продемонстрированы ему самому с выдачей копии записи на память.

Со слов других выпускников, некоторым из них пришлось выпутываться из сложных ситуаций после якобы вынужденной посадки на безжизненных планетах, или подменять капитанов звездолетов в ответственные моменты. Кто-то должен был рассчитать маршрут для прыжка. Но самое экстравагантное задание, пожалуй, было у Астахова.

Странно, но удовлетворения он не испытывал, как и ощущения, что все позади, и что начинается новая жизнь. Было недоумение, сожаление, даже порой возмущение, что его использовали, но только не облегчение, какое чувствуется после сдачи выпускного экзамена.

Сидя здесь, в баре, Егор вспомнил Марка и девушку, труп которой он видел в отеле. Как-то крутовато наложилось для зачетного задания. Причем он готов был поклясться, что все происходило на самом деле без всяких симуляций и театральных сцен.

Охвативший вдруг приступ дурноты отрезвил Егора, и он отодвинул стакан. На сегодня хватит, пора в койку. Однако, вернувшись в свой отсек, он не смог уснуть ни через час, ни через три, проворочавшись около шести часов к ряду, лишь пару раз проваливаясь в чуткое забытье.

Через неделю должно было состояться распределение выпускников школы, и если суток семьдесят назад Астахов с трепетом ждал этого момента, то теперь ему было все равно. Какая-то апатия и равнодушие овладели им с самого прилета, и как ни странно, казалось ненастоящим именно то, что происходило здесь и сейчас. Этот экзамен, вручение дипломов, распределение. Все померкло и потеряло былой смысл. Где-то в глубине сознания укоренился и прорастал другой мир, с погонями, риском и смертью, и Егор окончательно запутался, отчаянно пытаясь понять, где реальность, а где наваждение.

Стоя у входа в оперативный центр информационной службы, Астахов возбужденно оглядывался по сторонам, нервно сжимая кулаки. В последний раз он был здесь суток двести назад, когда изучал рельефы и скальные породы Земли.

В просторном бледно освещенном зале стоял запах нагретого пластика и цветочного аромата. Искусственные экстракты распылялись практически во всех публичных помещениях города, и порой это раздражало, но здешний Астахову нравился. В лабиринте перегородок можно было легко заблудиться, и Егор присел за первый попавшийся компьютер. Немного помедлив, он выглянул из-за полутораметровой стенки и, убедившись, что никто из посетителей не обращает на него внимания, решительно нажал на пуск.

В центре стола возник светящийся квадрат с эмблемой информационной службы, на уровне груди появились две клавиатуры. Сначала он вывел на экран общую информацию о Тибероне-16. Ничего особенного, планета как планета, песок, камни, три официальных поселения в разных широтах. Ни о каких подозрительных фактах, случаях массовой гибели рабочих, крушении военных кораблей, ничего. Может, просто отчеты с колоний не поступили, или сведения недостоверные.

Каждые несколько суток все колонии и звездолеты посылают на сервер Корпорации донесения обо всех значимых событиях, отчеты о движении финансов и изменении персональных данных. Здесь информацию обрабатывают и систематизируют, это еще несколько суток. Странно.

Егора вдруг озарило. Ведь если что-то хотят скрыть, этого явно не будет в свободном доступе. Надо залезь в базу военных или полиции. Пытаться пробраться к закрытым файлам дело не только непростое, но и опасное, и Астахов начал сомневаться, стоит ли продолжать. Но он должен все проверить, должен во всем разобраться, иначе сойдет с ума.

Он нажал кнопку вызова одного своего приятеля, которого как-то раз выручил, и тот теперь был ему немного обязан.

— Привет, Стэн! Это Астахов, дело есть.

— Ты что, спятил, парень! — воскликнул Стэн, — залезть в секретную базу. Ты хоть знаешь, чем это может закончиться?

— Ты же гений в этом. Чего испугался? Помнится, когда я тебя от полиции прятал, ты не очень возмущался.

Тот опустился в кресло и зажмурился, мотая головой. Стэн Фетисов работал в центре коммуникаций техником, и знал компьютеры, как свои пять пальцев. Не брезговал подработками, создавая системы защиты частной и коммерческой информации для тех, кто хорошо платил. В свои двадцать семь лет он имел серьезную репутацию в узком кругу. Пару тройку раз имел проблемы с властями по поводу взлома частных файлов, однако отделывался по-легкому, так как умело прятал следы своего участия в таких проделках.

Однажды Астахов выручил его, поселив на несколько суток в своем отсеке, поскольку Фетисов вляпался в очередной раз в неприятную историю. Когда все улеглось, Стэн улетел на Марс и прожил там два астрономических года. Вернулся недавно и устроился на работу под другим именем. Попасть в переделку еще раз, означало для него, по сути, потерю всего. Поэтому уверенности, что он согласится, у Егора не было.

— Ладно, Стэн! Подумай. Если решишься, дай знать, — проговорил Астахов и направился к выходу из комнатки, оставив приятеля в размышлениях.

Как он и ожидал, Фетисов не позвонил. Не захотел рисковать, понять парня можно. Егор набрал номер Вэя, голографическая физиономия которого возникла перед ним спустя секунд двадцать.

— Не разбудил? — пошутил Астахов, видя как тот трет глаза.

— Все в порядке. Давно не виделись.

— Соскучился?

— А должен был?

— Как устроился? — сменил веселый тон Егор.

Вэй оглянулся.

— Да вроде ничего.

— Пойдем, посидим где-нибудь, — предложил он.

— Называй время и место.

В пустом зале развлекательного центра в тринадцатом секторе висела прохлада. Игровые кабинки помигивали разноцветными табло. Заканчивалась бутылка джина, и Егор поглядывал на кухню бара, чтобы заказать еще. Уже полчаса они сидели в углу павильона и вспоминали былое, вливая в себя солидными порциями алкоголь.

Рассказав про свой так называемый экзамен, Астахов поделился с китайцем своими сомнениями. Тот долго хмурился и чесал подбородок.

— Бред какой-то, — выдал, наконец, Вэй, — не могу понять.

— Чего?

— Зачем столько сложностей? Пытки, стрельба, эта подстава с убийством. Могли тебе зачет поставить прямо там сразу после того как ты этого Даггса послал.

— Вот и я о том же, — пробормотал Егор.

— А ты им про наши дела рассказал? — вполголоса спросил Вэй.

— Нет, не говорил. Хотя…, - он помолчал, — они ведь интересовались подробностями моего круиза.

Китаец многозначительно хмыкнул и опрокинул очередную порцию джина.

Надо отдать должное авторам экзаменационной программы. Изобретательно его проверяли, с перестрелками, трупами и похищениями.

Вэй искоса взглянул на приятеля и усмехнулся.

— Кстати, можно в сети поковыряться, проверить кое-что.

— Что? — насторожился Егор.

— Ну, например, поискать информацию о том, что я тебе рассказывал, — понизил голос китаец.

— Знаешь, мне порой кажется, что ты все это придумал, — отозвался Астахов.

Сверкнув глазами, Вэй наклонился почти вплотную.

— А Марка я тоже придумал? А парня того, которого пристрелили для острастки, когда требовали выдать пилота?

Китаец прав. Зачем было убивать людей. Он снова вспомнил девушку в душевой отеля, и был готов поклясться, что та была мертва. Бред какой-то

— Да я пробовал. В доступе ничего нет. А в закрытые материалы не залезу. Сноровки нет. Спец нужен.

Тот одобрительно кивнул.

— Само собой. Могу помочь.

Заметив официанта, Егор жестом показал, чтобы тот принес еще графин.

— Я весь во внимании, — вернулся он к разговору.

Вэй выпрямился и размял шею.

— Помнишь, того парня, который с девчонкой? Ну, этот, кажется, Карго его зовут.

— Такого сложно не запомнить, — кивнул Астахов.

— Я слышал, он разбирается в технике.

— С чего ему разбираться? Он же из пещеры, — нахмурился Егор.

— Да видел я, как он в виртуале ориентируется, — усмехнулся китаец, — загляденье.

В зале началось какое-то движение, и оба приятеля насторожились. Возле одного из столиков собралось несколько человек, похоже, что-то назревало. Присмотревшись, сквозь полумрак помещения, Егор разглядел двух крепких ребят в серых комбинезонах, скорее всего, охранников, и официанта. Вскоре все стало понятно. Один из посетителей не рассчитал с алкоголем и теперь не хотел покидать заведение, отчаянно сражаясь за свое право на личную свободу. Охрана же была другого мнения, и понемногу вытягивала его из-за стола, пытаясь выпроводить из бара.

— Идем! — позвал он жестом китайца, и не совсем уверенной походкой направился к месту инцидента.

Сзади шагал Вэй, еще не понимая, что происходит. Остановившись рядом со столиком неугомонного посетителя, Егор тронул за рукав одного из охранников.

— Ребята! Давайте успокоимся. Это наш товарищ.

Однако парни не отреагировали, выворачивая непокорному раскрасневшемуся клиенту руки.

— В чем дело? — крикнул Вэй.

— Идите отсюда! — пробасил тот, что стоял ближе к ним, — а то сейчас полицию вызовем.

— Мы уходим, уходим, — начал успокаивать всех Егор, — только вот его с собой заберем.

Он указал на пьяного. Видя, что обстановка накалилась, охранники отпустили свою жертву и отошли.

— Забирайте. Лучше бы вы больше сюда не приходили.

— Посмотрим, — бросил Астахов и повернулся к китайцу, — помоги!

Они приподняли упавшего на стол лицом Гудвера и повели к выходу, предварительно просканировав чип для оплаты заказа.

— Давай, Сит! Ноги передвигай! Что же ты так набрался?

Сквозь пелену дремоты доносились звуки сетевого монитора, по которому шли, чередуясь, музыкальные и новостные передачи. После выпитого Егор пребывал в полузабытьи, время от времени проваливаясь в пограничное со сном состояние. В углу на кровати его бывшего соседа Тиммонза, разметав руки, похрапывал Гудвер. Зашевелившись, тот свалился на пол и попытался подняться, но, не удержавшись, шлепнулся на спину и застонал.

Привстав на локти, Астахов еще с полминуты наблюдал за неуклюжими потугами приятеля встать на ноги.

— Как самочувствие, парень? — спросил он, и подошел к Ситу.

Встряхнув головой, тот уставился на него, видимо, пытаясь разглядеть в полумраке лицо.

— Ты кто?

— Не надо было так напиваться, — посоветовал Астахов.

— Учить будешь?

— Нужен ты мне.

Гудвер с усилием поднялся и сел на кровать.

— Привет, Астахов. Не ожидал тебя увидеть, — усмехнулся он.

— Какой-то праздник отмечаешь?

— Скорее наоборот.

Сит оглядел комнату и вцепился в поручень, чтобы встать на ноги. Дойдя до стола, он взял бутылку с водой и за несколько секунд осушил ее.

— Что случилось?

Егор уселся в кресло и тоже налил себе в стакан воды.

— Где я? — проигнорировал вопрос Гудвер.

— У меня.

— Как?

— Из бара тебя притащили.

— Понятно.

— Чего гулял-то?

— А что еще делать? — огрызнулся Гудвер.

Астахов покачал головой и сделал пару глотков.

— Как семья? — поинтересовался он и понял, что не ошибся с вопросом.

Сит схватился руками за голову и застонал. Повалившись на кровать, он замолчал, уткнувшись в подушку. Егор покопался в аптечке и нашел успокоительное.

— Выпей! — протянул он стакан с капсулой.

— Не нужно, я в порядке, — прохрипел Гудвер.

— Расскажешь?

— Да что рассказывать? — пряча влажные глаза, вздохнул тот, — Ненси больше нет…А Марта… пропала.

— Может, покинула город? — предположил Егор.

Парня понять можно, подумал он. Наверняка уже несколько суток пьет.

Астахов покопался в кармане и вытащил черный прямоугольник.

— Скажешь, что это?

Сощурив глаза, Гудвер сконцентрировался на руке Егора, где лежало то, что он давно должен был уничтожить.

— Откуда он у тебя? — с трудом проговорил Сит.

— Так ты сам вчера им размахивал, все кричал, что там страшная тайна, и что тебе доверили ее хранить.

— Твою мать! — выругался тот. — Я не знаю, что там. Только из-за него погибли люди.

Покрутив импульсный накопитель в руках, Астахов посмотрел на товарища и подошел к откидному столику, на котором стоял голопроектор. Поместив прямоугольник в светящееся гнездо, он нажал на пуск, и комната вдруг озарилась вспышкой, а затем все пространство наполнилось россыпью мелких мерцающих пятен разной яркости и размеров.

— Ух, ты! — восхитился Егор и поднес палец к одной из светлых точек.

Тут же моментально объемное изображение увеличилось в несколько сотен раз, приблизив целые созвездия и скопления планет, возле каждой из которых возникли цифры с координатами и другими статистическими данными.

— Это атлас, — наблюдая за световыми эффектами, пробормотал Сит, — интересно, что тут такого секретного?

Егор продолжал экспериментировать, увеличивая то один участок виртуального космоса, то другой. И только спустя несколько минут он понял, что ни одного из секторов пространства он не узнает. Как будто это была другая вселенная. Таких координат он раньше тоже не встречал.

— Забавно, — задумчиво произнес он, — а ведь это действительно очень интересно.

— О чем ты? — нахмурился Сит.

— Видишь вот эти линии?

Астахов указал на едва заметные фиолетовые полосы, пронизывающие всю карту.

— Ну, да, — напряг зрение тот.

— А теперь смотри!

Он прикоснулся к одной из них, и линия стала ярче, а потом, словно на мониторе тренажера для пилотов угол изображения изменился, и они, словно оказались внутри коридора, скользя по нему с огромной скоростью. Через несколько секунд на площадке проектора открылось изображение трех темных планет, расположенных в ряд, между которыми плыли странные объекты, похожие на шары, закрытые со всех сторон шестью куполообразными пластинами.

— Что это? — спросил Гудвер, подойдя ближе.

— Понятия не имею. Но есть версия.

Глава 17

— Ну, что, получилось? — склонился к монитору Егор, разглядывая мелкий шрифт.

— Получится, не переживай, — пробормотал Карго, не отрываясь от виртуальной клавиатуры.

Они уже полчаса атаковали секретные файлы военного флота, но экран упрямо запрашивал пароль. С целью конспирации они пробрались в сектор обслуживания воздуховодов и напрямую подключились к информационной базе через беспроводную сеть с помощью только что купленной электронной пластины. Карго действительно показывал чудеса ориентирования в лабиринтах виртуального пространства и владения искусством поиска данных.

Пальцы скользили по клавишам с бешеной скоростью, безошибочно выбирая очередность и нужные комбинации. И откуда навык у дикаря?

— Кое-что есть, — донеслось до слуха Егора.

Вглядываясь в бегущий текст, смысл он уловил не сразу.

— Это то, что я думаю? — возбужденно спросил Астахов, стараясь разобрать мелкий шрифт.

— Я не знаю, что ты думаешь, — отозвался Карго, — но, по-моему, это донесения.

Перед глазами бежали строчки с фамилиями, цифрами, датами. Это были списки с указанием напротив каждого имени времени и причины смерти. Там были сотни и тысячи имен. Многих объединяли одни и те же даты. Значит, массовая гибель. Катастрофа, авария или что-то еще подобное.

Ни о чем подобном в прессе не сообщалось. Ни о взрывах, ни о пожарах, ни об исчезновении кораблей. Были и совсем свежие даты. Бред какой-то!

— Бог ты мой! — пробормотал Егор, водя пальцем по экрану.

— Что? — Карго непонимающе уставился на монитор, — Что там?

— Ты видишь это?

— Да, что я должен видеть? — возмутился тот.

— Смотри! — Астахов указал на строчку, — видишь?

Карго проследил за пальцем.

— Имя.

— А еще?

— Не томи, объясни нормально.

Егор пробежался вниз по строчкам и потер виски.

— Это капитан звездолета. А это — его второй помощник.

— Ну, да. И что?

— А то! — почти рассердился он, — нету первого помощника!

— Может, спасся? — предположил охотник, пожимая плечами.

— В таких катастрофах не выживают. К тому же в остальных случаях также. Первого нет. А это невозможно, если только…

— Если только их специально не допустили к полету, — закончил фразу Карго.

— Первый помощник — это представитель Совета, — размышлял Егор, — а это значит, что его отсутствие возможно только с разрешения Совета Корпорации. Причем все находившиеся на борту потом погибли. И еще… многие из них — переселенцы с Галилеи.

Астахов умолк, переваривая информацию. Хотя и так все стало понятным. Совет избавляется от людей, живущих в мегаполисе. И не просто отправляет на другие планеты, речь идет о физическом уничтожении, чтобы никто не вернулся назад.

— Набери «Марк Добье», — выпалил он.

Карго поколдовал над клавиатурой.

— Вот.

На мониторе поплыли строчки, а затем выскочила фотография Марка. Потом персональные данные. Двадцать два года, принят на военную службу, пилот истребителя, пропал без вести. Запись обрывалась.

— Нас засекли, — вздрогнул Карго.

— С чего ты взял?

— Смотри!

Ткнув в экран, тот показал значок сети, моргающий красным цветом.

— Надо уходить, скоро сектор блокируют, — согласился Егор, ощутив боль в затылке.

Совсем некстати, подумал он и застонал, еле удержавшись на ногах. Словно раскаленную иглу засадили под черепную коробку. Хотелось выть, но он стиснул зубы и упал на колени, обхватив голову руками.

— Что с тобой? — наклонился Карго, пытаясь поднять его за руку.

— Скоро пройдет, — прохрипел Егор, пытаясь встать.

Боль действительно стала стихать, и он смог с помощью охотника сделать несколько шагов. Следующий приступ выключил сознание сразу и надолго.

Сквозь вату забытья Астахов слышал голос, но не мог разобрать слов. Постепенно звуки становились яснее, и теперь он уже совершенно отчетливо слышал свое имя. Кто-то хлестал его по щекам и настойчиво призывал очнуться. С трудом открыв глаза, Егор увидел перед собой Вэя, трясущего его за подбородок.

— Хорош меня лупить! — сухими губами проговорил Астахов.

— И часто у тебя такое бывает? — с заметным облегчением спросил китаец.

— Не очень, — он попытался встать.

Голова кружилась, но боль прошла. В комнате, куда его принесли, стояло две кровати и кресло. Жили, судя по всему, здесь двое. В углу он заметил выход в другое помещение, вероятно кухню.

— Где я?

— У меня, — отозвался Карго, стоявший за спиной Вэя, — тут раньше Стасов жил с племянником. Теперь, вроде как я.

— А Веста?

— Она здесь, — охотник кивнул на кухню, — соскучился?

Не ответив, он встал и неуверенной походкой направился к выходу.

— Далеко собрался? — усмехнулся Вэй.

— Домой.

— И спасибо даже не скажешь?

— За что?

— Тебя вообще-то парень на себе тащил, — возмутился китаец.

Егор посмотрел на охотника.

— Спасибо.

Вэй поморщился и покачал головой.

— Ничего не хочешь сказать?

— О чем ты? — остановился Астахов.

— Ты ведь все видел.

Егор пошатнулся и оперся о стену, стараясь удержать равновесие. Разговаривать совсем не хотелось. Внутри него поселилась какая-то апатия.

Подняв мутный взгляд на Вэя, Егор поморщился.

— Я слушаю тебя.

Словно, давно ждав этого разговора, китаец подошел к нему вплотную и положил руку на плечо.

— Егор, я думаю, ты уже и так все понял.

Астахов устало вздохнул и потер шею.

— Выпить есть? — обратился он к Карго.

— Веста! — позвал тот, — принеси нам выпить!

Из соседней комнаты вышла девушка, и Егор не сразу узнал ее. Аккуратно прибранные волосы, комбинезон и сдержанная улыбка окончательно превратили дикарку в современную женщину. И лишь в глубине ее взгляда искрилась какая-то жгучая неведомая ему сила, завораживая своей чистотой и преданностью.

Веста поставила на стол графин с прозрачной жидкостью и три блестящих стаканчика.

— Здравствуй! — поздоровался Егор, поймав ее взгляд.

Одарив его легкой улыбкой, девушка выскользнула обратно. Карго налил алкоголь в стаканчики и отодвинул графин вглубь стола.

— Какие предложения? — выдохнул Егор, проглотив обжигающую жидкость.

Вэй не спеша поставил металлическую стопку и провел ладонью по гладкой серой стене.

— Теперь ты понимаешь, что я был прав?

— Предположим, — согласился Астахов, косясь на Карго.

— Не беспокойся, он все знает, — кивнул на охотника Вэй, — у него был свой источник информации.

— Забавно, — усмехнулся Егор, — все всё знают.

Поиграв стаканчиком, он оперся плечом о стену, заметив, как дернулся Карго.

— Я так понимаю, вы уже все обсудили и что-то решили.

— Мы решили, что оставаться на борту Галилеи небезопасно, — медленно произнес охотник.

— И куда собрались? — зло усмехнулся Астахов.

— Не нападай, Егор. Все серьезно, — примирительно сказал Вэй, — надо улетать.

— Куда улетать, парни? Вы думаете, где-то дела обстоят по-другому? Схема работает везде, я уверен, — взорвался Астахов, — Вы еще не поняли? От нас избавляются, как от балласта.

Китаец потер руки и уставился в пол перед собой.

— Оставаться нельзя. Рано или поздно нас тоже отправят покорять бездонный космос или ядовитые шахты — проговорил он.

Молча наполнив стаканчик, Егор опрокинул его в рот и поморщился.

— Ладно, может вы и правы. Только нужен военный корабль.

— Почему? — спросил Карго.

— Потому что лететь далеко, да и повоевать, видимо, придется.

Ангары военного флота располагались в пятьдесят втором секторе, и добраться до них гражданским было невозможно, поскольку по периметру существовал трехуровневый пропускной рубеж. Поэтому вариант мог быть только один — перевоплотиться в военных пилотов.

Форму раздобыть оказалось несложно. Сделали фиктивный заказ фабрике и оплатили его вперед. Проверять никто ничего не стал. Хуже с персональными чипами, изготовление которых являлось исключительной монополией Корпорации. Каждый чип имел индивидуальную настройку и параметры. Пришлось потрудиться новоиспеченному компьютерному гению.

Через несколько часов блуждания по просторам сети Карго выдал пять имен военных «летунов», подходивших по возрасту и комплекции. Правда они были из разных экипажей и даже из разных подразделений. Но и это оказалось решаемо. Вэй предложил комбинацию, казавшейся полной авантюрой, однако именно она и могла сработать.

За несколько часов до операции все пятеро собрались у Карго-Стасова в отсеке, и без того маленькая комнатка наполнилась не самыми мелкими фигурами.

— Итак, еще раз прогоним все, что нужно сделать, — сказал Астахов, оглядев присутствующих, и остановив взгляд на девушке.

Она наотрез отказалась остаться в городе, пригрозив, что пойдет в полицию и устроит там переворот. Никто, конечно, всерьез эту угрозу не воспринял, кроме, пожалуй, охотника.

Как бы то ни было, лететь должны были все пятеро. В воздухе висело вязкое и смутное напряжение, не сулившее ничего хорошего. Все понимали, что могут не дожить до следующих суток. Захват судна — дело рискованное, а военного, вдвойне.

* * *

— Так Вы говорите, что у Вас особое задание, майор?

Находившийся за прозрачной стойкой парень в форме лейтенанта внутреннего гарнизона Галилеи поднял глаза на Егора, старавшегося не выдать волнения.

Пару суток назад они нейтрализовали пятерых пилотов флота корпорации и вживили их персональные чипы себе. Раны на руках до сих пор еще были видны. Карго заменил в базе данных фото «летунов» на их изображения, и теперь судьба операции была в руках тех, кто на постах внимательно рассматривал новые лица пилотов и выслушивал версию о срочном секретном поручении командования вылететь сборному экипажу на военном «Скорпионе» последней модификации в назначенный квадрат.

Рассчитывать на то, что эту версию не будут проверять, казалось наивным, однако решили все же рискнуть в надежде, что у обычных постовых нет доступа к секретным приказам. А дополнение к электронной информации о личности членов экипажа в виде неограниченных полномочий вплоть до применения силы в случае воспрепятствования выполнению задания должно было открыть перед ними любые двери.

Однако молодой долговязый лейтенант не спешил их пропускать в полетный сектор. Связавшись с кем-то, он отошел от стойки и что-то пробормотал в переговорное устройство.

— Подождите минуту! — натянул он на губы извиняющуюся улыбку.

— Вы, что там совсем офонарели! — заревел было Астахов, но Вэй дотронулся до него и тихо проговорил.

— Успокойся! А то он сейчас патруль вызовет. Не переигрывай.

Егор вдруг подумал, что пилотов на посту наверняка знали в лицо. Из-под кепки потекла струйка пота. Сдерживая показное возмущение и вполне реальное напряжение, он слегка отступил и стал оценивать ситуацию. Нервозность невольно передалась и остальным. Китаец тер ладони, оглядываясь по сторонам, Гудвер сосредоточенно уставился куда-то за спину постового, а Карго и Веста прижались друг к другу плечами, поскрипывая тяжелыми ботинками.

По дорожке, проходящей по периметру патрульного отсека приближались двое военных с резонаторами в руках. Похоже, дело приобретало самый отвратительный оборот, а Астахов никак не мог сообразить, что предпринять. Растерявшись, он попятился к стеллажам, стоявшим вдоль стен пропускного пункта. Вэй оказался проворнее и тихо скомандовал.

— Всем внимание. План «б».

По плану «б» предполагался насильственный захват корабля. Слова китайца словно отрезвили Астахова, и он подбежал к переборкам выхода в полетный сектор, на ходу доставая портативный импульсный резак. Вэй рванул навстречу патрулю, до которого оставалось около двадцати метров. Карго бросился помогать Егору, а Веста, побледнев, стояла посреди комнаты как вкопанная. Сит, замешкавшись, поначалу замер на месте, а потом кинулся за Вэем.

Пространство пронзил резкий звук тревоги. Видно, долговязый, нажал кнопку. Заряд резонатора ударил в пластиковую стену и тут же оплавил ее, оставив рваное отверстие. Если мощность будет больше, патрульные быстро разнесут здесь все. Егор лихорадочно резал зеленым лучом замок на овальных дверях, а Карго изо всех сил оттягивал створку на себя.

— Уходим! — закричал Астахов, бросая резак в поясную сумку.

Позади раздались стоны. Вэй, прихрамывая тащил на себе Гудвера, на груди которого запеклась темная кровь.

— Что с ним? — Карго бросился на помощь.

— Не знаю, похоже, тяжелый, — выдохнул китаец и схватился за бедро.

— Сам как?

— Идти могу.

Позади раздались крики, со всех сторон были слышны гулкие удары военных ботинок о прорезиненный пол. Двери открылись наполовину, и Егор устремился туда, на ходу ударом в шею сбивая солдата и выхватывая из его рук «РРИ-700».

Следом протиснулись Карго с раненным Гудвером и Веста. Вэй бросил взрывпакет к выходу в коридор и перекатился за дверь, увлекая девушку за собой, падая на пол. Прогремел взрыв, из открытой створки полыхнули языки пламени, и повалил черный едкий дым. Напахнувший жар опалил веки и волосы.

Оказавшись в полетном секторе, они перебежками начали продвигаться к ближайшему «Скорпиону», стоявшему на посадочной платформе. В ангаре было еще три корабля, от которых отделилось несколько фигур. Началась перестрелка. Мимо просвистели заряды, оплавляя металлические конструкции и сжигая горючие материалы, из которых состояли поручни, ступени и дорожки эскалаторов.

Вся группа новоиспеченных пилотов залегла. Егор дал несколько залпов в сторону стрелявших. У Вэя тоже оказалось трофейное оружие, и он махнул остальным.

— Давайте вперед! Прикрою, — крикнул он, выныривая из-за контейнера, чтобы оценить обстановку.

Где-то рядом снова зашипел ударивший в балку импульсный заряд. Втроем они схватили обмякшее тело Гудвера и, пригнувшись, побежали к трапу, до которого оставалось не больше сорока шагов. Только бы изнутри судна не стали стрелять, думал Егор. Времени проверять, есть ли кто-нибудь на борту, не было, и входить оставалось на свой страх и риск. Перед воротами он на всякий случай кивнул Карго, чтобы тот проверил и, повернувшись к засевшему в укрытиях противнику, несколько раз выстрелил.

Вернувшись через минуту, охотник ухватил одной рукой Сита, а другой — девушку, стал тащить их на борт.

— Что там? — пригнувшись, спросил Егор.

— Заходим, — бросил тот.

Астахов произвел еще несколько прицельных залпов и позвал китайца. Втянув бездыханное тело внутрь, Карго положил его сбоку, а сам стал осматриваться.

— Дальше что? — резко спросил он, уперев взгляд в Егора.

Хороший вопрос, подумал он. Если б знать на него ответ.

— Давай в рубку! — наконец выдал Астахов, перебирая в голове варианты дальнейших действий. В трап ударила плазма, и Вэй споткнулся, залезая внутрь.

— Руку давай!

Затащив товарища, он нажал на рычаг закрытия двери, и сворки герметично сошлись, отрезая их он внешнего мира. Теперь охране ничего не стоит разнести корабль, и тогда все…конец.

Однако те не спешили атаковать судно, видно опасаясь повредить дорогостоящую машину или разгерметизировать сектор пробоинами в обшивке ангара. Вэй тем временем, шатаясь, побрел по коридору и вскоре скрылся из вида. Веста склонилась над Гудвером, но по выражению ее лица Егор понял, что тот совсем плох.

— Как он?

— Он ушел, — вздохнула девушка и прикрыла лицо Сита кепкой.

Его тело как-то нелепо полулежало у стенки, и Астахову захотелось уложить товарища поудобнее, и только через некоторое время он сообразил, что тот уже больше не нуждается в удобствах. Неправильно все как-то, не так все! Десять минут назад он еще разговаривал с Гудвером, и вот теперь перед ним лежит остывающий навечно умолкший… нет… не просто товарищ. Друг. Егор это остро почувствовал именно сейчас, когда этот парень, потерявший дочь и жену, потерявший все, что у него было в этой жизни, просто умер за них, тихо и безвозвратно.

— Идем! — потянула его за рукав Веста.

Еще на подходе к рубке Егор услышал голос, повелевающий им сдаться немедленно. На полу лежали двое в зеленых комбинезонах обслуживающего персонала, судя по неестественно повернутым головам, с переломанными шеями. Астахов невольно оценил подготовку Карго, со знанием дела управлявшегося в данный момент с бортовым компьютером.

В центре площадки полиофона проекция офицера службы охраны в очередной раз повторила приказ сдаться. Сидевший за большим монитором китаец, нацепил на себя доспехи управления системой вооружения и вывел на экран картинку помещения ангара. Тут же откуда-то сверху по сидевшему за контейнером бойцу ударил заряд плазмы, оставив от укрытия оплавленный кусок металла.

— Немедленно прекратить стрельбу! — завопила голова в проекторе.

— Запустите программу старта и откройте створку! — заорал Егор в ответ, — иначе разнесем весь сектор!

Внезапно все стихло. Голова исчезла. В рубке воцарилась тишина, лишь пощелкивали реле на панели бортового компьютера, да гудел натужно выдыхаемый ими воздух. Вэй не сводил взгляда с монитора, Карго замер над клавиатурой, Веста обхватила голову руками и, пригнувшись, сидела в кресле штурмана. Все понимали, что в эти секунды решается их судьба. Либо командование пожертвует кораблем и ангаром, расстреляв мятежников из пушек, или откроет входной шлюз. Каждый удар сердца молотом отдавался во всем теле, одежда взмокла, тишина давила на мозг так, что голова, казалось, вот-вот взорвется, как лопнутый шар.

— Они откачивают воздух, — одними губами прошептал Карго, но все его услышали, будто он говорил в полный голос.

— Запускай двигатели! — сухо скомандовал Егор, даже не думая о том, что охотник никогда не управлял космическими звездолетами.

Карго, судя по всему, по этому поводу тоже не переживал. Он просто набирал нужные комбинации и нажимал правильные рычаги. Пол задрожал от вибрации запущенных стартовых двигателей, освещение в рубке стало приглушенным, компьютер надписью на мониторе предупредил о начале отсчета.

— Они нас расстреляют в космосе, — обреченно предположил Вэй.

— Вряд ли, — усмехнулся Карго, — щит выдержит до сотни попаданий. Они не успеют. Через пару тысяч миль врубим основной импульс.

Охотник был прав. Для обычной атаки этот корабль был практически неуязвим. Еще на курсах Астахов изучал такие машины. Идеальный механизм. Правда, могли пальнуть мощными стволами, которых на вооружении мегаполиса около тридцати. Но для подготовки этих пушек нужно было не меньше часа. А времени у противника на это не было.

— Давай медленно, нежно и ласково, — обратился Егор к Карго, видя, как раскрываются лепестки шлюза.

Корабль почти бесшумно подъехал на магнитной подушке к выходу, и через минуту они оказались за бортом ангара. Набрав скорость, серебристая птица, оставляя за собой серый шлейф, покидала солнечную систему, устремляясь в бездонную черноту космоса.

* * *

В малом зале заседаний Совета царил прохладный полумрак. На фоне огромного во всю стену сенсорного экрана выделялись две высокие фигуры, одетые в сияющую белизной обтягивающую одежду. По диагонали экран рассек яркий след удаляющегося от Галилеи звездолета, набиравшего световую скорость.

«— Мы еще можем их уничтожить.»

«— Зачем? Все идет по нашему плану.»

«— Они потеряли одного.»

«— Это допустимо.»

«— Мы готовим флот.»

«— Да. Пора все закончить.»

Один из них кивнул, провожая взглядом точку, затухающую в усыпанном звездами пространстве. В зале по-прежнему стояла звенящая тишина, ни один из собеседников так и не раскрыл рта. Фразы еще некоторое время витали среди многоголосья мыслеформ и образов, но затем медленно улеглись туда, где им и полагалось быть. Оба синхронно развернулись и направились к выходу.

Часть вторая Бабочка в янтаре

Глава 18

Марко провел рукой перед панелью управления интерьером, и комната ожила, бесшумно меняя очертания. Еще теплая двуспальная кровать из бежевой асанги провалилась сквозь пол в открывшийся люк, створки которого тут же сомкнулись, образовав идеально гладкую поверхность с ярким орнаментом из пестрых ассиметричных узоров. Вдоль окна вырос терракотовый диван с таким же креслом с мягким нежным покрытием. Занавес стал полупрозрачным как легкий туман, сквозь который тут же проглянули и наполнили комнату лучи «внутреннего» солнца.

Стены будто задышали, впустив в дом струи свежего прохладного воздуха. Прикрыв глаза, Марко несколько секунд наслаждался этим бризом из вентиляционных блоков, а затем скользнул в эктоновые шорты. После велотренажера и атлетического станка, он сбросил одежду и забрался в термокабинку, где, основательно прогревшись, с криком дикого слона пустил сверху холодную воду.

Высушив тело горячими сухими струями воздуха и, накинув халат, Марко довольный и посвежевший прошел в столовую.

— Доброе утро, дорогая! — промурлыкал он, поцеловав Лею в щеку.

Слегка вздрогнув, она лишь немного повернула голову и неловко улыбнулась. Со спины ее склонившаяся над столом фигурка с острыми плечами казалась тонкой и хрупкой.

— Привет. Рада, что у тебя прекрасное настроение.

Не замечая ее колкости, Марко легким движением выбрал в меню завтрак, прикоснувшись к сенсорной панели. Ухватив в одну руку дощечку с дымящейся гренкой, а в другую — любимую блестящую кружку с горячим сагом, он энергично и в то же время аккуратно сел за овальный стол, скользнув взглядом по лицу жены. В какой-то момент Марко хотел даже приласкать ее и поинтересоваться причиной утренней хандры, но передумал, решив, что отсутствие лишнего интереса с его стороны быстрее отвлечет ее от унылых мыслей.

Под видеоголопанелью, вмонтированной в потолок, проходила передача о презентации какого-то нового комплекта для обработки сельхозугодий. При выключенном звуке сцена выглядела забавно. Люди почти в натуральную величину проходили мимо стола, открывая рты, видимо, обмениваясь впечатлениями от устройства. Потом картинка сменилась, и в трех метрах от них запели две девушки, хотя о том, что они именно запели, можно было догадаться лишь по вытягиванию губ и мимике.

— Лея! Может, чуть погромче? — предложил он, принимаясь за завтрак.

Женщина движением пальцев по виртуальному дисплею вернула панели звук, и столовая наполнилась приятной мелодией.

— Может, поделишься, что происходит? — не выдержал Марко, отложив вилку, — на тебе лица нет.

Поджав губы, она растерянно посмотрела в его сторону, видимо, пытаясь уловить во взгляде ту самую искру, благодаря которой они и оказались когда-то вместе, но с годами появлявшуюся все реже. Марко отодвинул дощечку и, слегка подавшись вперед, приготовился слушать.

— Мне сегодня приснился сон, — неуверенно заговорила она, разглядывая свои ладони, — у меня был ребенок.

— Лея! — воскликнул Марко, — опять ты за свое!

Встав из-за стола, он подошел к окну и подставил лицо искусственному солнцу, зажмурив глаза. Его стройное мускулистое тело обволокло ярким светом. Съежившись, она казалась еще меньше ростом.

— Ты же все сама знаешь! — выдохнул он и, повернувшись, развел руки, — сколько об этом можно говорить!

— Ладно, не бери в голову. Я помню, — попыталась улыбнуться Лея, — ты завтракай, а то на работу опоздаешь.

— Знаешь, как-то уже перехотелось, — хмурясь, ответил Марко и, взяв кружку, залпом допил напиток.

На протяжении нескольких подциклов их беседы нередко заканчивались именно этой темой. Лею, словно, подменили. Она осунулась, плохо стала питаться, часто уединялась и молчала, размышляя о чем-то. Хотя о чем, было не трудно догадаться. Поначалу она делилась с ним мыслями о ребенке, но вскоре Марко перестал отзываться на ее настроение, и Лея окончательно замкнулась, изредка позволяя себе отдельные фразы на бытовые темы.

Пропадая допоздна на работе и падая от усталости в кровать, он не особенно тяготился таким скудным общением. В ближайшем подцикле им предстояло закончить восьмой дельта-двигатель. Все мысли Марко сейчас были там — в производственном секторе. Однако он прекрасно понимал, что рано или поздно им придется обратиться за помощью к профессиональному психологу. Похоже, иначе Лею не переубедить.

Надев эктоновый костюм, Марко прикоснулся к индикатору, и над рукавом возникло виртуальное табло. После набора кода программы костюм стал темно-синим, подтянулся и разгладился.

— Я пошел, дорогая, — крикнул он уже из коридора и покинул дом.

В глаза резанул обжигающий свет «внутреннего» солнца, диск которого висел в самом центре небесно-голубого купола. У Гойи-1 было и свое солнце, но оно в считанные минуты сжигало радиацией все живое, хотя две трети времени вращения планеты местное светило затенялось Гуараном.

Их городок состоял из пяти улиц, на которых разместилось девяносто пять похожих друг на друга домов с небольшими садиками, спортивным площадками и бассейнами. Всего в поселении проживало двести шестнадцать жителей, в основном сотрудники межпланетного завода по изготовлению дельта-двигателей второго поколения. У Гуарана было еще три спутника, на которых также размещались производственные и жилые территории. Всего на Гойе-1 возвели семь таких куполов для персонала и их семей. Еще три городка служили многопрофильными лечебницами и центрами развлечения.

Марко и Лея прилетели сюда десять циклов назад в связи с его назначением ведущим инженером блока Z-3. Специалистом Марко Расс был высококлассным, и совет директоров не ошибся, сделав ставку на его талант технического организатора. Лея работала в одном из госпиталей штатным кризисным психологом.

Почти каждые десять астрономических суток они выбирались в полетный центр, где брали напрокат аэробот и часами скользили над каменистой поверхностью безжизненной планеты, получая массу впечатлений и максимально сбрасывая накопившееся напряжение от работы и семейных неурядиц. После таких полетов оба заряжались энергией на несколько дней, и катание в атмосфере со временем стало непреложным ритуалом.

— Здравствуйте, Марко! — помахал ему рукой Ионсон, проживающий по соседству, и в данный момент, видимо, тоже собравшийся на работу, поскольку в таком же синем костюме спускался по каменным ступеням к дорожке, ведущей за пределы домовладения. Ионсон работал в блоке Z-4, и им предстояло треть часа провести вместе в транскапсуле по пути к производственному сектору.

Неохотно кивнув головой, Марко на мгновение натянул улыбку и снова поднял глаза к куполу.

— Хорошая погода сегодня, — Ионсон расплылся в улыбке, и Марко стало неловко.

— Да. Только ведь в нашем случае погоду можно заказать, какую угодно, — уже более приветливо ответил он.

— Это точно. Но мне кажется, пасмурное небо еще никто не заказывал, однако время от времени идет дождь.

— Как и в жизни, в погоде тоже должно быть разнообразие. Как Ваша жена, Томас? — спросил Марко.

— Все прекрасно. Мы уже на пятом месяце, — просиял сосед, — а вы… еще не решились обзавестись малышом?

Стараясь не показать раздражения, Марко просто помотал головой и сменил тему разговора.

— Говорят, у вас в блоке новый начальник.

Поджав губы, Ионсон покачал головой, очевидно, не очень-то желая продолжать обсуждение своего руководителя.

— Да вроде ничего. Хороший специалист, — выдавил он из себя.

— Кажется, транскапсула готова. Идемте, Томас! — позвал Марко и направился к сектору отправки.

Возле посадочной площадки скопилось человек десять, кто в строгом костюме, кто в рабочей одежде, кто в летном снаряжении. Перемещение из города в город, как и в производственные блоки, происходило по подземным каналам благодаря особым магнитным полям в комфортабельных транскапсулах. Гравитационные стабилизаторы превращали сверхскоростное путешествие в легкую прогулку, и Марко нравилось проводить несколько десятков минут в пути. Можно было отвлечься от неприятных мыслей и настроить себя на трудный рабочий день.

Еще раз взглянув на голубой небосвод, он прошел в капсулу и сел недалеко от выхода, слегка улыбнувшись Ионсону, которому пришлось пройти дальше в центр салона.

«— Что с ним такое?»

Рефлекторно повернувшись на голос, Марко оглядел пассажиров, но все были заняты своими делами. Кто-то разговаривал по биофону, кто-то просматривал на голопанели ролики или тексты, кто-то усаживался поудобнее. На мгновение он встретился с взглядом Томаса, который тут же расплылся в улыбке. Поначалу Марко было решил, что это сказал именно Ионсон, однако на таком расстоянии он бы его вряд ли расслышал так отчетливо.

«— Теперь смотрит так пристально…»

Марко едва не подпрыгнул. Теперь он был точно уверен, что фраза принадлежит соседу, только одно «но»… Ионсон ни разу не раскрыл рта, а лишь глупо улыбался.

Может, галлюцинации слуховые? Подумал он. Чертовщина! Марко отвернулся и потер виски, услышав приятный голос автоматики, предупреждающей о герметизации салона и скором старте.

Люди, наконец, угомонились, и он почувствовал толчок. Вскоре с мониторов исчез вид цветущего города, и появилась имитация пейзажей Вероны. Через минуту Марко вцепился в подлокотники, испытав внезапный приступ ужаса. Лихорадочная дрожь сопровождалась головокружением и тошнотой. Казалось, сознание отключилось, но когда он пришел в себя, все было по-прежнему. Как ни в чем не бывало пассажиры сидели на своих местах и молча ждали прибытия в точку назначения.

Боже! Что это? Марко уже не был уверен, что сможет встать. Пот катился градом, и ему пришлось достать салфетку. Кисти стали ледяными, пульс молотом отдавал в голову. Остаток пути он старался расслабиться и успокоиться. К счастью приступ вскоре бесследно исчез, оставив смятение и страх. По крайней мере, раньше Марко такого за собой не замечал.

На площадке никого не было. Вместе с ним вышли двое мужчин и женщина, которых он раньше видел в одном из сборочных залов. Сдержанно поприветствовав его, они скрылись в воротах главного входа, а Марко еще постоял несколько секунд, прислушиваясь к ощущениям. Вроде все как обычно. Лишь легкий шум в ушах. Успокоив себя мыслью, что после работы обязательно свяжется с профессором Лавровым, он сделал шаг по направлению к своему блоку.

Синего небосвода тут не было, с высоких двадцатиметровых потолков ярко светили сотни вакуумных ламп, создавая на мраморном полу веер полуразмытых теней от предметов и людей. К офису вел широкий светлый коридор, в котором играла приятная успокаивающая мелодия. Производственные звуки здесь были не слышны. Желающие могли добраться до нужного места с помощью универсального лифта, двигающегося в любую сторону по сети туннелей, однако Марко предпочитал ходить пешком.

Через пять минут он опустился в кресло и вывел на мониторы внутренние помещения блока. Моментально оценив обстановку, вызвал по биофону старшего специалиста Рамоса.

— Приветствую, Марко, — учтиво произнес тот, входя в кабинет, — какие планы на сегодня?

— Здравствуй, Анвар. Мне почему-то захотелось вспомнить наш разговор три дня назад, — начал Марко, не сводя с Рамоса взгляда.

Кашлянув, старший специалист пожал плечами и замялся.

— Я понимаю, о чем ты…

— Отлично, — кивнул он, — и каков ответ?

— Нам нужно еще три дня…

— А вот это невозможно, приятель, — перебил Расс. — Ты вообще понимаешь, что происходит?

Марко чувствовал, что внутри у него закипали выражения, которые он готов выплеснуть на сжавшегося в комок Рамоса. Стараясь сдержать гнев, он кивнул на соседнее кресло, давая понять, чтобы тот сел. Запнувшись, Анвар неуклюже взгромоздился на стул и вздохнул.

— Марко! Мы не успеем закончить его, даже если ты меня выбросишь за пределы купола.

Расс лишь покачал головой, снова ощутив прилив негодования, скорее даже не в адрес сидящего напротив мужчины, а по поводу собственной неудачи. Ведь это он наобещал совету директоров, что к концу подцикла они выдадут восемь новеньких дельта-двигателей, в которых так нуждался торговый и военный флот СНЗС. Мало того, что он не выполнил обещание, и его карьера, возможно, окажется под вопросом. Главное — он не справился, Марко Расс, не справился. А этого допустить никак нельзя. Что же произойдет, если исчезнет имя, если исчезнет авторитет человека, который никогда не ошибается в своих планах.

Однако винить было, пожалуй, некого. Уже через некоторое время после заседания директората Марко догадался, что ничего не выйдет, но, он подгонял, раздражался и учинял спрос, если нарушался график сборки. И вот настал момент признаться и самому себе и остальным, что потерпел крах.

Обсуждать что-то у Марко не осталось больше ни желания, ни сил, и он, отпустив Рамоса, заказал себе чашку крепкого тодаку. Взглянув на монитор, он несколько секунд рассматривал работающие механизмы, за которыми неусыпно в четыре смены наблюдали восемьдесят три человека, устраняя любые сбои конвейерной ленты.

Из матового ящика автокухни потянуло ароматом горячего напитка. Потянувшись к панели управления, Марко почувствовал, что его бросило в жар. Не определив пока источника тревоги, он механически огляделся и, не заметив ничего странного, снова вытянул руку к ящику. Волнение быстро переросло в панику, и Расс уже готов был нажать «тревожную» кнопку, но это показалось ему нелепым.

Сделав пару глотков, Марко немного успокоился и вздохнул. В мозгу опять засвербело. Почему то возник мысленный образ реактора и ощущение катастрофы.

— Анвар! — позвал он по внутренней связи, — у нас сегодня есть пробные запуски?

Затянувшаяся пауза уже не просто раздражала, она его практически душила. Он хотел было закричать во весь голос, но динамики, наконец, щелкнули.

— Слушаю, шеф, — с готовностью отозвался старший специалист.

— Где тебя носит? — рявкнул Марко, но не дал тому начать оправдываться, — что с запусками?

— Сегодня испытываем седьмой. Все штатно, Марко.

— Останови испытания!

Рамос умолк, видно переваривая команду начальника.

— Ты слышишь меня, Анвар? — не унимался Расс.

— Да…Слышу. Какова причина, шеф? Мы не можем… — замялся тот.

— Это приказ, Рамос. Не вздумай проигнорировать! Погибнут люди, — выпалил Марко, не веря, что сказал это.

Может, со стороны все казалось бредом, но он чувствовал, что сейчас нельзя иначе. Даже если предчувствие окажется навязчивой идеей, он сможет объяснить остановку пробного запуска. А вот если что-то случится, то оправдаться не удастся, это Марко знал наверняка.

— Что происходит, шеф? — испуганно пробормотал старший специалист.

— Ты слышал команду. Выполняй, черт возьми!

* * *

Медицинский центр располагался почти в сотне километров от жилого сектора, и Марко даже задремал по дороге. Сегодня у него опять случился приступ, и визит к специалисту он решил больше не откладывать.

После очередного трудного разговора с женой, он пребывал в скверном расположении духа. Может быть, домашние неурядицы и спровоцировали новые головные боли и прилив тревожности. Как всегда разговор свелся к ребенку, и Марко все еще злился на Лею. К сожалению, биокомплексы не обладали возможностью зачатия, и она это прекрасно знала. Поначалу это не создавало проблем. Но лишь поначалу.

Капсула плавно замедлила ход и замерла. К корпусу вела бордовая дорожка из фигурной зеркальной плитки, окруженная со всех сторон ярко-зеленым газоном с шикарными цветочными клумбами. В парковой зоне стояли удобные кресла, на которых сидели группы людей, умиротворенно вкушающих удивительный воздух и окружающую красоту. Марко улыбнулся, представив себя на таком же вот кресле, и, глубоко вдохнув, наполнил легкие целебной смесью.

Специальная лаборатория по «извлечению» находилась почти на минус десятом этаже под землей, куда Марко любезно проводила охрана, считав его персональный код на наночипе, вживленном в заднюю часть шеи. Пройдя по широкому сверкающему белизной коридору, он остановился перед дверью с табличкой «доктор М.Лавров».

Высокий мускулистый с густой шевелюрой мужчина лет сорока встал из-за стола и приветливо улыбнулся. Протянув руку, он профессионально осмотрел визитера и слегка подался вперед, сжав ладонь гостя.

— Рад приветствовать Вас, господин Расс.

Марко сел на предложенное кресло и невольно осмотрелся. В офисе доктора не было ничего лишнего. Казалось, все вещи, даже вычурный предмет на углу стола, были на своих местах и выполняли каждый свою уникальную функцию. Встроенные шкафы стали идеально вписанной частью интерьера с меняющими цвет электронными фасадами, равно как и стол, кресла, а также угловые тумбы с ровно подстриженными растениями, растущими прямо из мебельной поверхности.

За окном был создан теплый солнечный пляж с легким морским бризом, мягко шевелящим створки. Марко устроился удобнее и посмотрел на довольного улыбающегося Лаврова.

— У Вас что-то случилось? — поинтересовался тот, превратившись во внимательного слушателя.

— Мне кажется, у меня проблемы, — ответил Марко, подбирая слова, — у меня начались приступы.

— Как они протекают, опишите?

— Я слышу голоса. Головная боль, страх, потоотделение, — перечислил он, — вот как-то так.

— Странно, — на секунду задумался Лавров, — в Вашей истории написано, что «извлечение» у Вас было десять циклов назад. Обычно биокомплекс функционирует от пятнадцати до двадцати циклов.

— Да уж, — вздохнул Марко, — и что мне теперь делать?

— Увы, у всех это начинается по-разному. К сожалению, гарантии никто не даст. Но в Вашем случае нужно обследоваться.

— Да, я понимаю, — кивнул Расс и замялся.

— Что-то еще?

— Есть еще кое-что.

— Я слушаю, Марко, расскажите. Это в Ваших интересах.

— Не хотелось бы показаться…ну…в общем, сумасшедшим.

— Не волнуйтесь, все в порядке, — ровным тоном успокоил его доктор.

Марко собрался с мыслями.

— Видите ли. Пару суток назад, я спас десятки жизней.

— Как это было?

— Я почувствовал катастрофу и остановил испытание реактора дельта-двигателя. Потом оказалось, что система резонанса была неисправной, и трагедия была бы гарантированной.

Лавров нахмурился, потирая лоб. Через минуту он заговорил.

— Интересно. Спасибо за Ваш рассказ. Он нам очень поможет при диагностировании. Когда Вы будете готовы? — спросил Лавров.

Марко развел руки, мол, хоть сейчас.

— Ну, что же. Пройдите в соседний кабинет. Вас подготовят.

Выйдя из офиса доктора, он приоткрыл соседнюю дверь, где его встретила миловидная стройная брюнетка лет тридцати. Вероятно уже получив нужные инструкции, она вежливо предложила ему раздеться и лечь в желоб сканера.

— Меня зовут Тина. Я настрою прибор и подготовлю Вас к процедуре, господин Расс, — произнесла она мягким голосом.

Желоб оказался теплым и приятно обволакивал тело. В комнате пахло свежестью и нагретым пластиком. Откуда-то сверху пробивался ветерок, колыша легкие шторки на окне. Прибор монотонно зажужжал, когда женщина начала набирать на клавиатуре необходимые комбинации.

— Ну, как? Готовы? — поинтересовался вошедший Лавров и перевел взгляд с Марко на свою помощницу.

— Да, вполне, — кивнула она и замерла в ожидании дальнейших указаний.

— Тогда начнем.

Доктор сел в стоящее перед мониторами кресло и дал знак.

— Господин Расс! Вы ничего не почувствуете, не беспокойтесь. Просто расслабьтесь и старайтесь не двигаться, — Тина одарила его улыбкой.

— Хорошо, — успел выдохнуть он, перед тем, как желоб поглотил его целиком, обтянув какой-то рыхлой прозрачной массой.

Потом масса помутнела, и он мог видеть лишь непрерывно льющийся со всех сторон свет. Очертания комнаты растворились, словно в тумане. Через пару минут все закончилось, и дым вокруг рассеялся так же, как и появился.

— Можете одеваться, — разрешил Лавров, всматриваясь в хитроумные узоры на мониторе.

— Как мои дела? — спросил Марко, одеваясь.

— Марко, нужно время, чтобы разобраться, — ответил доктор, — но одно могу сказать уже сейчас. Началось отторжение.

Последняя фраза не сразу дошла до него, но через пару секунд он ощутил слабость. Головокружение не давало встать, и следившая за его состоянием женщина тут же ввела ему что-то в шею, уколов наноиглой.

— Спокойно, Марко, спокойно, — почти на ухо пропела она, — все будет хорошо.

В голове прояснилось, ноги вновь стали слушаться, и Марко готов был без истерики обсудить свое положение. Только он наверняка знал, что ничего хорошего уже точно не будет.

* * *

Примерно двести циклов назад произошло событие, перевернувшее все представления о биоэнергетике и ошеломившее научное сообщество СНЗС. В лаборатории исследовательского центра межпланетной станции «Артемида», находящейся на орбите одной из планет звездной системы К-917, группа ученых под руководством Натана Кейпа провела эксперимент по применению концентрированных биоэнергетических полей для лечения различных тяжелых заболеваний.

К чему это приведет, не мог предположить никто. Сам того не ожидая, Кейп пробрался в святая святых мироздания. Он изобрел способ извлечения ментальной сущности человека из тела, причем с сохранением всех параметров сознания и эмоциональной основы характера. По сути, он доказал, что возможно получение концентрированной энергетической личности отдельно от телесной оболочки.

Без сомнения, это был переворот в представлениях о мире, о человеке, о душе и плоти. Как только администрация станции разобралась в сути эксперимента, проект сразу же засекретили. Работы над ним продолжались еще тридцать циклов, пока не создали целый институт с самым современным оборудованием. Информация о достижениях биоэнергетической науки постепенно расползлась по планетам и звездным системам.

В СНЗС был создан департамент, курирующий вопросы ИМС. Вскоре началось производство биокомплексов — искусственных организмов человека на базе общепринятых стандартов с лицевой внешностью заказчиков, желающих продлить себе жизнь в новом теле.

Процедура стоила огромных денег, и оказалась доступна далеко немногим. Кандидатами становились владельцы и руководители крупных компаний, известные политики, деятели искусства и спортсмены.

Проблема была в том, что биокомплекс мог безотказно функционировать максимум около двадцати циклов, а потом нужна замена. Причем извлеченная личность, хотя и внутри концентрированного поля, но могла существовать без тела лишь нескольких часов, после чего просто дестабилизировалась и распадалась.

И еще: ИМСы не могли иметь детей.

* * *

Марко стал ИМСом десять циклов назад благодаря щедрости совета директоров компании, которой его способности приносили колоссальные прибыли. Его процедура, скорее, была для них лишь вложением денег.

Когда ему было двадцать семь, у него обнаружили вирус «Шагеля». Через несколько суток Марко уже был на приеме у специалиста по «извлечению» и благодарил Бога за то, что он дал человечеству способ продлить жизнь. Тогда они с Леей не думали о последствиях, было лишь желание жить и строить будущее. Она тоже заразилась, и ее процедуру корпорация была вынуждена оплатить, поскольку Марко наотрез отказался заключать контракт без гарантии «извлечения» для жены.

Как и многим другим ИМСам, им пришлось сменить планету, чтобы все начать с нуля, не оглядываясь назад. Они утратили все связи с родными и знакомыми, оставив их в далеких мирах, сказав, что улетают в связи с секретной миссией.

Все было прекрасно: Марко работал, выпуская новые модификации популярных двигателей, а Лея, возвращаясь из медицинского центра, ждала его дома, заботливо выбирая меню на ужин и составляя планы на выходные. Появились новые друзья, новые впечатления и новый смысл.

Если не считать непростые и болезненные разговоры о ребенке, о такой жизни можно было лишь мечтать. Да и ребенка, в конце концов, могли взять приемного, что, собственно он и хотел предложить Лее. Просто все как-то не решался поговорить об этом, дожидаясь подходящего момента.

И вот теперь, как гром среди ясного неба свалилась проблема. А после срыва поставки последней серии двигателей Марко не был уверен, что может рассчитывать на корпоративную поддержку при очередном «извлечении». Сам же он такую сумму не наберет никогда.

Заключение доктора Лаврова подтвердили тесты — мозг начал отмирать. Именно так происходит износ биокомплексов в большинстве случаев. Не ноги, не руки, не задница, черт возьми! А именно мозг! Марко пребывал на грани истерики. Как не пытался смириться со скверной мыслью, ничего не получалось. Охватив разум поначалу, страх постепенно притупился, превратившись в навязчивую тревожность и раздражительность. Он еще не решил, как сообщить Лее неприятную новость, и старался вести себя, как ни в чем не бывало. Однако через пару дней она внезапно спросила.

— Что с тобой? Мне кажется, тебя что-то заботит.

Марко и не надеялся, что сумеет обмануть жену, но не думал, что она начнет допытываться так скоро.

— Все в порядке. Неприятности на работе, — промямлил он, рассчитывая, что Лею это удовлетворит.

— У тебя и раньше были неприятности по службе, — возразила она, показывая тоном, что не собирается добиваться каких-либо признаний.

Вот такого тона Марко как раз и опасался, зная, что не сможет теперь дальше умалчивать о том, что следовало рассказать уже давно. Он и сам толком не понимал, зачем скрывал свой диагноз от жены. Может, просто хотел уберечь ее от плохих известий, а может, ему казалось, что если никто не знает о его проблеме, то и сама проблема становится как бы ненастоящей, призрачной.

— Тебе сегодня же нужно пойти к президенту компании, — заявила она, после того, как он рассказал о визите к доктору и о своих участившихся приступах.

В такие минуты Лея необъяснимо преображалась, сосредотачивая все свои силы на решении возникшего вопроса. Марко и сам думал о том, чтобы довести до руководства свою беду, но сомневался из-за неудач на службе.

— Ты боишься, что тебе откажут? — спросила она.

— В какой-то мере, да. Им проще подобрать другого специалиста, чем тратить такие деньги.

Марко знал, что Лея не будет настаивать и уговаривать, и ее задумчивость лишь подтверждала его правоту. Она будет действовать. Может быть, даже сама пойдет в совет директоров.

— Ради всего святого! — взмолился он, — Не предпринимай ничего! Дай мне время, Лея!

— Не волнуйся. Я не буду ничего делать, пока ты не примешь решение, — заверила она, только Марко не очень-то надеялся на то, что она выполнит обещание.

В этот вечер он долго не мог заснуть, и, набросив куртку, отправился во двор. Усевшись в кресло на террасе, Марко поднял глаза и поразился виду раскинувшегося над головой звездного неба. Затемнение купола отсутствовало, и космос напрямую через прозрачные панели дотягивался своими красками до городка. На половину небосвода навалилось очертание Гуарана, отражающего косые лучи местного светила. То тут, то там вспахивали разноцветные всполохи — результат магнитных аномалий. Скопления звезд казались как никогда яркими и близкими, словно висели всего в нескольких метрах. Пару раз пронеслись метеоры, пронизывая сгустками света черное пространство.

Как же он раньше не замечал, как красиво устроен этот мир без лишних деталей, как он величественен и грациозен. И все это он мог видеть и восторгаться если не каждый вечер, то, по крайней мере, когда нет атмосферных бурь и туманностей. Будет жаль, если все закончится, и его сущность исчезнет в лабиринтах небытия.

В главном офисе компании было тихо и прохладно. Сквозь огромные окна в холл проникал яркий свет «внутреннего» солнца, рассеиваясь и наполняя все укромные уголки. Серебристый интерьер переливался от ослепительных лучей, вынуждая время от времени жмуриться и отводить глаза.

Расположившись в мягком белом кресле под кронами комнатных деревьев, Марко ждал вызова из конференц-центра. Сегодня ему пока еще не мерещились голоса, как обычно, и это предвещало неплохой день. Стараясь сосредоточиться, он повторял заученные фразы, которые приготовил для разговора и нервничал, если что-то забывал или путал.

В конце концов, Марко решил просто расслабиться и стал наблюдать за гигантским аквариумом с какими-то экзотическими обитателями, похожими на медуз, которые водились когда-то на далекой планете Земля. Жаль, что теперь это космическая ледяная глыба. В том секторе отсутствуют даже исследовательские станции. Даже околоземный город Галилею переместили на орбиту Меркурия. Он где-то слышал, что на Земле циклов триста назад построили военную базу, но это были лишь слухи. Его мысли прервал мягкий женский голос, приглашающий господина Марко Расса пройти в конференц-центр.

— Здравствуйте, господин Фишер! — поприветствовал он проекцию вице-президента компании, сидевшую в кресле в центре комнаты.

— Рад видеть Вас, уважаемый Марко, — откликнулась проекция, — как продвигаются наши дела?

— Немного отстаем от графика, — признался он, — но, думаю, это временное затруднение.

Фигура Фишера наклонилась и взяла с воображаемого стола бокал с каким-то напитком.

— Вы запросили встречу, господин Расс. Что-то случилось?

Марко тер ладони, подбирая слова, которые все вдруг вылетели из головы. Так или иначе, ему было тяжело просить денег, пусть даже для того, чтобы просто жить. Пауза затягивалась, и чиновник стал раздраженно поглядывать куда-то в сторону. Казалось, еще несколько секунд, и разговор прекратится. Пожалуй, второго раза у него не будет.

— У меня отторжение биокомплекса, — выпалил он, — мне нужна повторная процедура.

Фишер поднял брови и внимательно посмотрел на Марко.

— Вы уверены?

— К сожалению, да.

Вице-президент отставил бокал и задумался. Прошло, наверное, больше полминуты, пока он вновь заговорил.

— Скажу честно, Марко, — Фишер явно подбирал слова, — мы предвидели такой вариант. Решение было единогласным… Мы не сможем больше тебе помочь. Мне жаль.

Глава 19

Из череды размышлений Рогова вывел зуммер биофона.

— Привет, Андрей! Надо встретиться, — прозвучал хриплый голос Марата в ушном динамике.

— Ты уже вернулся? — удивился он, поскольку был уверен, что тот еще отдыхает в пансионате на Вероне.

Марат проигнорировал безобидный вопрос, и предложил встретиться через час в офисе компании.

— О чем пойдет речь? — сухо спросил он, вставая с кресла и набирая комбинацию на панели управления интерьером.

— Через час, — напомнил тот, отключив связь.

Это уже было наглостью, подумал Рогов, даже немного растерявшись от такой оскорбительной манеры общения.

Циклов семь назад они с Маратом создали предприятие по производству медицинских модулей для космических кораблей. Поначалу бизнес развивался, спрос в этом сегменте только рос, однако потом появились конкуренты, причем весьма солидные компании, и их фирма начала терпеть убытки. Заказов почти не стало, к тому же производственные сектора кораблестроительного завода — их главного заказчика, с Беона перевели на спутники Гуарана.

Нужно было либо менять профиль производства, либо его закрывать. В последнем случае Рогову пришлось бы все начинать с «нуля», что не входило в его планы. После недавнего «извлечения» в возрасте пятьдесят три цикла Андрей ощущал себя двадцатилетним парнем, и не хотел тратить драгоценное время на поиски источника пропитания.

К тому же пришлось взять большой кредит под залог фирмы, но он не отчаивался, рассчитывая быстро его погасить. Проблема была лишь в том, что своего компаньона он о займе в известность не поставил. Возможно, тот именно об этом и хочет поговорить, решил Рогов.

Нервно набрав комбинацию на панели, Андрей не сразу понял, что ошибся с командой. Комната начала превращаться в спальню, создавая сумерки и атмосферу покоя. Махнув рукой, он направился к выходу, когда снова пропел зуммер биофона.

— Господин Рогов?

— Да! — резко вырвалось у него, — Кто это?

В первые секунды, Андрей пытался узнать голос, но его владелец тут же произнес.

— Мы не знакомы. Я — шеф третьего офиса городской службы контроля Браун.

— Чем могу помочь, господин Браун? — смягчил тон Рогов, уже догадываясь, что ничего хорошего этот звонок не сулит.

Шеф полиции говорил как-то странно, с паузами, меняя интонации и растягивая слова. Сперва Андрей подумал, что тот просто отвлекается на что-то, но потом сообразил, что собеседник, скорее всего, не хотел придавать разговору официальную окраску.

— Ваш сын у нас в изоляторе. Он…

— Что он натворил? — перебил Рогов, едва сдерживая раздражение.

Это уже пятый раз за подцикл. Несколько дней назад Денис угодил за решетку за драку, а перед этим — участвовал в незаконном пикетировании здания мэрии. В свои двадцать циклов тот доставлял отцу много хлопот, и Андрей постоянно ждал какой-то новой выходки. Вот тебе и пожалуйста!

— Он разбил витрину в торговом квартале.

— И только-то? — усмехнулся Рогов, обрадовавшись, что на этот раз все так несерьезно.

— Не совсем, — проговорил полицейский.

— Говорите! — его голос дрогнул.

— Ваш сын набросился на инспектора службы контроля и избил его.

Браун замолчал, видимо, ожидая реакции на том конце. Ситуация усложнялась, и Рогов соображал, что теперь будет. Наверняка, инспектор не стал бы так мило с ним разговаривать, если бы просто хотел поставить в известность отца о проступке отпрыска.

— Что Вы хотите от меня?

— Не могли бы вы подъехать к нам в офис, — через чур приветливо, как показалось Андрею, предложил Браун.

— Где находится Ваша контора?

— Седьмая восточная, строение девять.

Сопоставив расстояние и назначенное Маратом время, Рогов энергично вскочил и направился к выходу.

Аэробот плавно парил в полуметре над магистралью, отзываясь на любое, даже легкое движение руля. Поток транспорта вечером был еще интенсивным, но уже стихал, и Рогов без особых проволочек добрался до нужного адреса.

Город Фарес был основан на Бионе пятьдесят циклов назад, и считался одним из самых юных поселений планеты. На двух гигантских континентах построили всего пятнадцать городов из-за подвижности грунта. Фарес располагался на горном плато в экваториальной зоне, и славился своей школой космопилотов, выпускавшей ежециклично три с половиной тысячи курсантов. Наверное, треть из семидесяти тысяч горожан, так или иначе, имели отношение к школе. Кто-то шил и поставлял форменную одежду, кто-то — продукты, кто-то обслуживал учебные корабли и другую школьную технику.

Добрая половина жителей работала на кораблестроительном заводе в трех километрах от города. Собственно, Фарес и появился для обслуживания этого завода. И вот теперь, после переброски производства звездолетов на другой конец вселенной, люди остались без работы и средств существования.

Власти пытались решить проблему, выдавая небольшие пособия, и организуя временную занятость, но это не помогло, и почти каждый день толпы недовольных выходили на улицы с требованием, дать им работу или денег. Некоторые сколотили уличные банды и занимались грабежами. Полиция не справлялась, почти ежедневно применяя оружие и специальные средства для разгона пикетов и демонстрантов. Обстановка накалялась, и одному Богу было известно, когда все это закончится.

Остановив аэробот у полицейского офиса, Рогов заметил у входа вооруженных инспекторов, оттесняющих нескольких агрессивно настроенных парней от здания. И только после выстрела в воздух, толпа с гневными криками, размахивая руками и суля стражам порядка неприятности, разошлась.

Упомянув имя Брауна, Андрей прошел в офис службы контроля. Шеф офиса сидел на втором этаже в конце длинного коридора. В кабинетах шумели полиофоны, люди в форме сновали по зданию, на ходу отвечая на звонки и раздавая поручения. Судя по всему, к вечеру здесь работа только начиналась.

— Здравствуйте, меня зовут Андрей Рогов, — представился он, остановившись в центре небольшого кабинета, заставленного какой-то аппаратурой и коробками.

— Лео Браун, — шеф полиции встал из-за стола и указал на серебристый стул, — прошу!

— Давайте сразу к делу, — предложил Рогов.

Кивнув, Браун молча прикрыл дверь и вернулся к своему креслу. В бледном освещении настольного светильника тот показался Андрею потным полицейским с одышкой. Наверняка, позволял себе крепко выпить по выходным и хорошо покушать, о чем красноречиво свидетельствовал солидный живот и лоснящиеся щеки. Между тем, острый взгляд и тень ухмылки на лице говорили о жестком характере и властности натуры.

— Хорошо. Хотите к делу, значит, так тому и быть, — легко согласился Браун, — все же присядьте!

Опустившись на предложенный стул, Рогов скользнул взглядом по кабинету, слегка вздрогнув от неожиданности, когда встроенный в ухо динамик напомнил о встрече с Маратом.

Дождавшись тишины и вопросительного взгляда собеседника, Браун заговорил.

— Ваш сын причинил моему человеку вред здоровью. Но мы пока не составляли рапорт. Корнер готов все забыть, если Вы компенсируете ему издержки.

— Я так полагаю, без рапорта останется лишь витрина, — деликатно предположил Рогов, заметив, как тот едва заметно кивнул.

— У нас много работы, господин Рогов. И нам бы не хотелось отвлекаться на такие незначительные происшествия.

— Что ж, предельно ясно, господин Браун. О какой сумме речь?

В воздухе над столом из голопанели выплыли цифры, которые через несколько мгновений тут же исчезли. Сумма была не маленькая, но Андрей хотел все закончить как можно быстрее.

— Хорошо. Где я могу получить номер счета?

Они молча вышли из офиса службы контроля, словно чужие. Денис даже не посмотрел в его сторону. Просто скрылся из виду и растворился в ночном потоке людей. Рогов хотел было догнать его, но вспомнил про встречу, и махнул рукой.

Они давно не говорили друг с другом, так как раньше. Андрей вспоминал, как водил Дениса в школу, в парк аттракционов. В какой-то момент он утратил с ним связь, и что произошло, Рогов сам толком не понимал, а скорее всего, просто не было времени разбираться, что к чему. Денис бросил учебу, кое-где подрабатывал, завел сомнительных друзей. А потом — драки, вечеринки, приводы в полицию. Андрей не мог ничего поделать и чувствовал, что скоро может произойти непоправимое. Как мог, он успокаивал себя, но ощущение грядущей беды с каждым днем все сильнее давало знать о себе.

Вдохнув холодный ночной городской воздух, Рогов вскочил на подножку аэробота, который тут же отреагировал и заморгал сигнальными полосами, предупреждающими о начале движения.

В офисе не осталось почти никого. Ничего удивительного. Отсутствие заказов вынудило уволить две трети персонала, а оставшиеся работники часто уходили задолго до окончания нормативного времени.

Марат был уже там, разбираясь со столбцами цифр, кружившими над голопанелью, встроенной в стол из черной асанги.

— Давненько не виделись, Андрей, — произнес компаньон и криво улыбнулся, — ты изменился.

— Да уж, — вымолвил он, смутившись.

Действительно, в последний раз они виделись, когда ему было еще пятьдесят три. Примерно столько же, сколько сейчас Марату, который всем своим видом источал едва сдерживаемое раздражение.

— Как новое тело? — спросил тот и откинулся на спинку кресла.

— Спасибо, сносно. Зачем звал?

Разговор с самого начала не заладился, и Андрей почувствовал неприятный озноб. Марат не был вспыльчивым, но мог позволить себе решительные действия, если нарушались его планы. Наверняка, компаньон уже все знает про залог предприятия, и желает получить ответы, которых у Рогова не было.

— Я хочу выйти из дела, — спокойно уведомил тот, наблюдая за его реакцией.

Браво! Марат не стал выяснять отношения. Он поступил круче.

— С чего бы? — поинтересовался Андрей.

— Улетаю. Мне нужна моя доля, — также невозмутимо продолжал тот, — тебе понадобится время. Могу дать десять суток.

— А если я не уложусь, — предположил Рогов.

— Жаль.

— И все?

— И все.

Он прекрасно понимал, что за этим «все» стоят серьезные неприятности, поскольку знал некоторых друзей Марата. К примеру, один из них, по признанию того самого зарабатывал тем, что продавал людей на дальние планеты-рудники. Еще один приятель компаньона отбывал срок в тюрьме за убийство, и история его освобождения была весьма туманна.

— Ты точно решил, Марат? — смягчил тон Андрей.

— Бесповоротно.

— Хорошо, я услышал тебя. Постараюсь решить вопрос через пятнадцать суток.

Поморщившись, Марат кивнул.

— Жду звонка.

Офис фирмы располагался на краю города, и ночью здесь было безлюдно. Где-то вдалеке послышались сигналы полицейского аэробота и истошный крик, но потом все стихло. Подняв глаза вверх, Рогов увидел, как серое небо меняло окраску, покрываясь размытыми черными спиралями вихрей, гулявших в верхних слоях атмосферы. Время от времени они рассекались ломаными линиями молний, создавая жутковатую картину приближающегося апокалипсиса.

Андрей еще несколько секунд смотрел на это светопреставление, прислушиваясь к звукам ночного города, а затем направился к застывшему на стоянке аэроботу. Сегодня день у него оказался слишком длинным. Не представляя себе, где он возьмет столько денег за такой короткий срок, Рогов опустился в кресло пилота и закрыл глаза.

На мгновение перед мысленным взором промелькнул образ улыбающейся женщины с русыми волосами, с которой он прожил почти двадцать циклов. С Эмили он познакомился на курсах терраформирования в школе межпланетной торговли. Поначалу Андрей воспринял эту встречу как одну из многих. Они время от времени общались на тему учебы, дальнейших планов, изредка вместе ходили на вечеринки и в развлекательные центры. Легкое и непринужденное общение, и не более.

Однако в какой-то момент Рогов понял, что ему не хватает ее улыбки и нечаянных прикосновений. Он стал с нетерпением ждать новой встречи, каждый раз расстраиваясь, что вечером приходилось расставаться. А когда девушка уехала к родителям в другой город, Андрей не находил места целый подцикл, ежедневно доставая ее своими звонками.

В конце концов, он признался Эмили, что хотел бы связать с ней свою судьбу, на что девушка отреагировала не совсем так, как он ожидал. Она отстранилась от его ухаживаний, и, для Рогова наступили самые жуткие времена. По крайней мере, тогда ему именно так и казалось. Лишь через несколько подциклов, когда Андрей уже почти оставил все свои попытки завоевать любимую девушку и собрался улетать на другую планету, Эмили вдруг согласилась выйти за него замуж. Вскоре родился Денис.

Вспоминая ее, Рогов невольно улыбался, ощущая, как нечто теплое и светлое, томящее сердце разливается по всему телу. А потом Эмили не стало. Отказала реверсивная тяга, и ее аэробот врезался в стену здания. Каждый раз, проезжая мимо этого места, Андрей останавливался, подходил к стене и несколько минут стоял, прикоснувшись к холодному камню, разговаривая с Эмили. Со стороны он был похож на спятившего, но Рогову было плевать.

Уже начинало вставать солнце, когда Андрей бесшумно остановился возле того самого перекрестка. Уткнувшись лбом в шершавую стену, он провел рукой по тому месту, куда влетела ее машина. В лучах восходящей звезды одинокая темная фигура, прильнувшая к зданию, заметно выделялась на сером фоне.

— Как ты там? — прошептал он, сдерживая подступивший к горлу ком, — Что-то навалилось на меня все.

— Эй! Ты чего тут делаешь? — послышался крик откуда-то сверху, — Сейчас полицию вызову!

Увидев свесившегося из окна третьего этажа мужчину, Рогов не стал спорить. Быстро поднявшись в аэробот, он отжал рычаг и скрылся за поворотом.

Уже вторые сутки шла погрузка оборудования в контейнеры. Рогов ни на минуту не покидал производственного сектора, лично командуя погрузчиками и пилотами грузовых аэроботов. После долгих и трудных переговоров на Гойе-2, откуда он вернулся пару суток назад, ему удалось получить право на заключение крупного контракта с прежним заказчиком на поставку медицинских модулей, только необходимо было перевести само производство.

Оставалось лишь согласовать место размещения сборочных цехов, да возобновить отношения с поставщиками узлов и деталей. Переброска целого предприятия стоила кучу денег, и Рогов потратил все свои сбережения с уверенностью, что теперь у него начнется новая во всех отношениях жизнь.

Авансовый платеж по контракту покроет все его расходы и позволит выплатить часть долга Марату, но с ним он как-нибудь договорится. Главное, что он снова в деле.

Стоя у ворот ангара, Андрей наблюдал, как последние контейнеры заползали в грузовой отсек звездолета «Акмал». Через полчаса он поднялся в пассажирскую зону и принялся разыскивать свою каюту. После того, как за ним закрылась подвижная ширма двери, он вздохнул и подошел к иллюминатору, мысленно прощаясь с городом и планетой, на которой родился и вырос.

Нажав вживленный в кисти чип, он на возникшем перед ним виртуальном экране выбрал абонента и отправил вызов.

— Ало! Денис! Это ты?

Динамик молчал, но на том конце кто-то принял вызов, по крайней мере, об этом свидетельствовала запись на табло.

— Денис! Не отключайся! Я хотел сказать тебе… — он запнулся, — я улетаю. Ты слышишь?

— Да.

Андрей не сразу узнал голос сына.

— Ты в порядке?

— Нормально. Куда летишь?

— Далеко, — он хотел было рассказать о контракте, о новых заказах, но осекся, понимая, что не это сейчас главное, — На Гойю.

— Понятно, — сухо сказал Денис, — удачи.

— Подожди!

На том конце вдалеке послышалась мелодия.

— Что ты сейчас делаешь? — спросил Андрей.

— Ничего. Музыку слушаю.

— Это ведь мамина любимая, — вспомнил он песню, которую они с Эмили часто слушали вдвоем, — ты помнишь?

Денис молчал, пару раз шмыгнув носом. В тот роковой день они с Эмили разругались, а вечером она купила подарок и поехала к нему в офис, чтобы помириться. Рогов же тем временем пил в баре, и о трагедии узнал лишь на утро. После случившегося они с Денисом стали, словно, чужие. Рогов несколько раз пытался наладить отношения с сыном, но тот, как будто не слышал его, каждый раз избегая разговора и замыкаясь в себе.

— Прости меня, сын! — почти прошептал он, — Если захочешь, приезжай. Я всегда тебя буду ждать.

— Пока… п а п а.

Андрей еще некоторое время наблюдал, как голограмма службы связи мерцала на экране, а затем, пожелав удачи всем остающимся здесь и самому себе, Рогов прилег на кровать и мгновенно уснул, проспав пятнадцать часов. Трое астрономических суток пролетело быстро, и он с нетерпением ждал посадки, полный энергии и решимости заняться делами, как можно быстрее.

Дирекция завода располагалась в одном из экономических центров под огромным куполом искусственного неба с плазменным шаром «внутреннего» солнца, куда и отправился сразу с трапа Рогов. Поразившись сочности красок газонов, кустарников и строений, он всю дорогу озирался вокруг, стараясь как можно лучше рассмотреть аккуратные дорожки, фонарные столбы и клумбы диковинных растений с пышными бутонами.

Прохожие улыбались и кивали в приветствии, что казалось Андрею особенно необычным, но очень приятным. Вскоре он и сам стал здороваться с людьми, чувствуя, как поднимается настроение. Он, словно, попал в райский уголок, не хватало только пенья птиц и ангелочков.

Прозрачные двери бесшумно растворились перед ним, впуская внутрь, а затем также без звука вновь, словно по волшебству, появились в проеме. Рогов слышал о таких дверях, но впервые увидел воочию. Пройдя по мягкому бордовому покрытию холла до эскалатора, он поднялся на следующий уровень и направился к золотистого цвета стойке, за которой с важным видом стоял мужчина в строгом костюме циклов тридцати по возрасту, сразу же натянувший улыбку при его приближении.

Назвав фамилию, Рогов дождался приглашения и выслушал подробный инструктаж-путеводитель. Здание оказалось гигантским по своим размерам, особенно если учитывать, что вниз оно имело еще десять уровней.

— Господин Фишер ждет Вас, — пропела миловидная девушка с короткой, но элегантной стрижкой.

Невысокий, но крепкий мужчина средних лет с круглыми чертами лица встал с шикарного кресла из-за парившего над полом стола из темного стекла и встретил его рукопожатием.

— Рад снова видеть Вас, господин Рогов.

— Взаимно, — с готовностью пожал он протянутую кисть, показавшуюся ему прохладной и вялой.

Вице-президент снова вернулся на свое место, предложив ему присесть. Усаживаясь на один из многочисленных резных полупрозрачных стульев поближе к столу, Андрей окинул взглядом кабинет, выглядевший как-то слишком простенько и без изысков для чиновника такого уровня.

— Как долетели? — поинтересовался Фишер, положив ладони на стол.

— Хорошо. Осталось только обсудить условия нашего контракта, — напомнил он с легкой улыбкой, решив не откладывать разговор о главной цели своего визита.

— Видите ли, господин Рогов. Я уполномочен отказать Вам в его заключении, — вдруг заявил Фишер.

— Постойте! — опешил Рогов, — Вы же обещали…

Брови вице-президента поползли вверх в знак крайнего удивления. Он еще сидел так некоторое время, пристально рассматривая Андрея, словно, тот позволил себе неслыханную наглость.

— Молодой человек! — медленно начал Фишер, — Я не мог обещать Вам н и ч е г о! Мы говорили лишь о намерениях. Кое-что изменилось.

— Но что могло измениться? Мы же обо всем договаривались! — твердил Андрей.

Голова внезапно закружилась. Он потратил гору денег, чтобы перевезти оборудование за сотни световых циклов, уже оплатил большую часть материалов, нанял новых специалистов. То, что происходило сейчас, ему казалось каким-то недоразумением, неудачным розыгрышем и не более того. Между тем, выражение лица Фишера красноречиво на полном серьезе говорило о том, что никакого заказа не будет.

— У нас появились проблемы. Мы сворачиваем часть секторов. Ваши модули пока ни к чему.

— Но ведь, тогда я разорен, — выдавил Рогов, чувствуя волну негодования, которую он уже не в силах был остановить.

Фишер еще раз поднял брови и развел руками.

— Но ведь Вы должны были предвидеть, уважаемый.

— Почему Вы отказываете? Вы же должны понимать! — почти кричал он.

— Успокойтесь, господин Рогов! — отшатнулся тот, инстинктивно прикрываясь руками.

Однако ситуация вышла из-под контроля. Андрей окончательно утратил способность отдавать отчет в своих действиях, чувствуя, как переполняющий его гнев вырывается наружу. Не двинувшись с места ни на сантиметр, Рогов сквозь стоящую перед глазами пелену увидел, как лицо вице-президента багровеет, превращаясь в помидор. Через секунду из глаз, носа и ушей чиновника хлынула кровь, а еще спустя мгновение, не издав ни звука, схватившись за шею, тот повалился на пол и замер, уставившись стеклянными глазами в потолок.

* * *

— Я внимательно изучил Ваш доклад, генерал-шеф, — Милош кивнул на голопанель, над которой бежали строчки и графики, — мне кажется, что Ваши выводы… как бы это сказать — преждевременны.

Вацлав Милош стал директором департамента по ИМС два цикла назад, и за это время уже успел разобраться в проблемах своего ведомства. Перед очередным отчетом в Высшем Совете СНЗС его заботило то, что лаборатории функционируют лишь в двенадцати галактиках, и график запуска новых центров постоянно срывался, а еще, биокомплексы в последнее время стали отторгаться гораздо раньше положенного срока, и прошло уже несколько судебных процессов, после которых Департамент был вынужден бесплатно повторить несколько процедур, да еще и возместить моральные издержки клиентам.

Получив двое суток назад доклад аналитической службы военной разведки на ста сорока листах текста и видеоматериалов, директор пробежался по нему глазами и не на шутку встревожился, хотя ничем не выдал своего беспокойства. Отложив на некоторое время обсуждение доклада, Милош хотел поручить исследование вопроса собственным специалистам и выслушать альтернативную точку зрения, поскольку непонаслышке знал, что нагнетание страстей всегда использовалось военными для решения своих сомнительных задач и манипулирования общественным мнением.

Однако вчера ему позвонил главнокомандующий военно-космическим флотом и настоятельно попросил принять и выслушать его заместителя генерал-шефа Мерфи.

— Господин директор! — зычным голосом возразил Мерфи, — Мне представляется, что Вы либо невнимательно изучили наш отчет, либо не понимаете, о чем идет речь.

Тон сидящего в кресле напротив высокого военного начальника с недовольным лицом, слегка задел Милоша, и он хотел было поставить наглеца на место, выдав несколько крепких выражений о манерах людей в погонах. Однако, так как по натуре своей директор был миролюбивым и неглупым человеком, он переждал порыв негодования и спокойно произнес.

— Что ж, если Вы полагаете, что только Вам известна истина, извольте, прокомментируйте свой фолиант.

Милош сделал ударение на последнем слове. Его помощник по особым поручениям хмыкнул, а генерал-шеф покраснел и зашевелил скулами.

— Пригласите моих техников, — попросил Мерфи, спустя несколько секунд, — они сидят у Вас в приемной.

Милош пожал плечами и вызвал по внутренней связи людей генерала. В кабинет с каким-то устройством зашли двое в форме военной разведки и по-хозяйски стали настраивать оборудование, разложившись прямо на столе для совещаний. Через несколько минут все было готово, и над столом возник виртуальный экран, на котором появились иконки видеороликов.

— Пожалуйста, полковник, начинайте, — скомандовал генерал-шеф, и на экране пошел первый ролик.

В комнате с прозрачными стенами сидело несколько мужчин и женщин с черными повязками на лицах. В соседнем помещении сидевший за широким столом человек поочередно поднимал карточки с числами, а люди с завязанными глазами писали эти числа на своих сенсорных досках.

— Этот эксперимент проводился девяносто три цикла назад, — прокомментировал полковник, — десять добровольцев из числа ИМСов вслепую воспроизводили рисунки, слова и цифры, которые показывал статист. Результат ошеломляющий — восемь из десяти не ошиблись ни разу, двое допустили по одной ошибке, тогда как группа из обычных людей не смогла показать устойчивого результата, угадывая соответствие в единичных случаях.

На экране появился стол со стоящими на нем цилиндрами, накрытыми прозрачным куполом. Сидящий за столом человек производил манипуляции руками, как бы сжимая находившиеся на нем предметы. В какой-то момент цилиндры начали падать один за другим.

— Фальсификация опыта исключена, — продолжал полковник, — мы проверили. Цилиндры, как следует из протокола, металлические. Этому эксперименту сорок циклов.

— Покажите тир! — дал указание генерал-шеф, и техник запустил следующий сюжет.

Помещение напоминало длинный коридор с размеченными стенами, в конце которого на стуле сидел человек. Ближе к видеокамере стоял военнослужащий с плазменным карабином и целился в сидевшего, расстояние до которого было не более тридцати метров. Прозвучала команда, и боец выстрелил, однако заряд, не причинив человеку вреда, ушел в сторону.

— И что это может означать? — не удержав сарказма, поинтересовался Милош, — то, что ваши солдаты не умеют стрелять?

Военные с усмешкой переглянулись, но оставили выпад директора без реакции. Над панелью появился тот же коридор с той же мишенью, только вместо стрелявшего теперь стояла платформа с закрепленным на ней карабином. Оператор продемонстрировал, приблизив камеру, что прицел точно наведен в грудь сидевшего на стуле человека. Далее произошло то же самое — плазменный луч не достиг цели, отклонившись в бок. Милош хотел было уличить организаторов эксперимента в очередной подтасовке, но генерал поднял руку.

— Подождите, директор.

— Прошу обратить внимание на замедленную съемку сверху, — сотрудник разведки показал на экран.

Угол зрения изменился, теперь замедленно демонстрировался полет заряда, разрезавшего пространство с бешеной скоростью. Раскадровку настолько замедлили, что было отчетливо видно, как устремлявшийся в сторону человека луч, на расстоянии около десяти метров перед ним вдруг менял направление, словно огибая невидимую преграду.

— Господин директор! — победоносно начал генерал, — Вы видели когда-нибудь, чтобы плазмо-квант летел по кривой?

— Забавно, — пробормотал Милош, — к сожалению, я не настолько хорошо знаю характеристики боевого оружия.

— А как Вам вот это? — Мерфи кивнул своим подчиненным.

— Это камера наблюдения на одной из городских площадей Мараканы на Стексе. Три цикла назад в этом месте произошло столкновение протестующих против высоких цен на топливо со службой контроля. На записи видно, что полицейских гораздо меньше, чем демонстрантов.

На голоэкране люди в защитных полускафандрах цепью приближались к разъяренной толпе, из которой периодически сторону стражей порядка летели какие-то предметы, камни, палки, банки и другое барахло, которое в избытке валялось на улице. Вскоре началось настоящее побоище, и полиции крепко досталось, в связи с чем ей пришлось отступать, однако одного из них толпа окружила и забивала чем придется.

В какой-то момент митингующие остановились и замерли. Взгляд директора привлек мужчина, стоявший в нескольких метрах от места группового избиения, который вытянул руки вперед и прикрыл глаза. Толпа сразу же успокоилась и начала расходиться. Через три минуты на площади кроме службы контроля никого не осталось.

— Это Василий Павлов, как нам потом удалось установить. Он — ИМС, — полковник взглянул на генерала, и дождавшись одобрительного знака, продолжил, — Павлов демонстрировал способность управлять сознанием людей еще не один раз. Его даже зачислили в штат местной полиции поначалу. Теперь он работает на нас.

— Неплохо. Вы не теряете время даром, — согласился Милош, — только как все это связано с тем, что вы предлагаете? Неоспоримо, что ИМСы обладают сверхспособностями, так ведь это скорее плюс, чем наоборот. Вы же сами сказали, что некоторых используют те же спецслужбы.

Директор говорил вполне искренне, действительно считая опасения военных несколько надуманными и преувеличенными. Однако руководимый им, как ему казалось, здравый смысл, вдруг оказался не таким уж и здравым, когда он увидел следующий видеосюжет.

— Это было снято трое суток назад в офисе одного из крупнейших заводов на Гойе-2.

Перед присутствующими возникло немаленьких размеров помещение, в котором находилось два человека. Между мужчинами происходил весьма напряженный разговор, о чем свидетельствовало лицо одного из них, второй сидел спиной и жестикулировал.

— Это Уильям Фишер — вице-президент того самого завода, а перед ним некий Андрей Рогов, владелец фирмы по производству медицинских модулей, — прокомментировал полковник.

— А почему нет звука? — спросил Милош, — о чем они говорят?

— Видите ли, переговоры были конфиденциальными, — сообщил военный, — и микрофоны в таких случаях отключены.

То, что произошло потом, не имело логического объяснения. Тот, кто являлся вице-президентом вдруг покраснел, схватился за горло и свалился со стула. Было видно, как из его ушей и носа вытекала красная жидкость.

— Что это было? — нахмурился директор.

— Разрыв внутренних органов и крупных кровеносных сосудов, — невозмутимо ответил полковник.

— Но почему? — не унимался чиновник.

— Сложно сказать, — пожал плечами военный, — исследования еще не закончены, но можно предположить, что это вызвано ментальным воздействием.

— Это как?

— Рогов! Господин директор! — прервал молчание генерал-шеф, — Он — ИМС.

— Вы хотите сказать, что это он сделал такое?

— По всем признакам, похоже, что так. Он сейчас под охраной содержится в изоляторе на пути сюда.

Милош поежился.

— Может, не стоит сюда?

— Мы обо всем позаботимся, не волнуйтесь, — не скрывая иронии, заверил Мерфи, — ну, так как, Вы изменили свое мнение?

По лицу директора трудно было понять, о чем он думает, но сразу сдаваться он явно не собирался.

— Может, не стоит брать за основу один единственный случай?

Генерал едва не подпрыгнул.

— Мы можем привести десятки примеров, когда ИМСы совершали преступления, используя свои способности. Просто не все находится в свободном доступе, — резко сказал он.

— Но ведь, преступников нужно ловить и наказывать, а причем здесь добропорядочные граждане, пусть даже не совсем обычные? — настаивал Милош.

— Видите ли, — спокойно начал генерал-шеф, — наш мир далеко не совершенен и часто несправедлив и жесток. И недовольных существующим порядком вещей весьма немало. Так вот представьте себе, что вот такие ребята окажутся среди тех самых недовольных. Причем способные не просто кого-то убить, а способные заставить убивать других. Как Вам такой сценарий?

— Хорошо, что Вы от меня хотите? — устало вздохнул директор.

Генерал-шеф поднялся со своего места и подошел ближе. Уперев руки в стол прямо напротив Милоша, он заговорил четко и громко.

— Во-первых, с сего часа Вы прекращаете процедуры во всех центрах. Во-вторых, Вы готовите положительное заключение по докладу на имя Председателя Высшего Совета. И, в-третьих, никто и никогда, — генерал обернулся и посмотрел на вжавшего голову в плечи помощника по особым поручениям, — не должен знать ни о нашем сегодняшнем разговоре, ни о докладе.

* * *

— Что случилось, Лея? — Марко резко сел на кровати, еще не до конца проснувшись.

— Все нормально, тебе, наверное, сон приснился, — предположила она, поднимаясь следом и спуская ноги на пол.

Сквозь прозрачную ночную рубашку отчетливо проступали черты совершенного тела. Поднявшись, она грациозно прошла до ванной и скрылась за ширмой.

— Можешь пока поваляться, — весело крикнула она, и до Марко донеслось шуршание воды в душе.

Пытаясь вспомнить свой сон, он протер глаза и оглядел спальню их премиум-каюты, которую вчера не успел толком рассмотреть, поскольку поддался на чары жены, и в полумраке они полночи любили друг друга как никогда.

Как все-таки повлияло на них обоих приглашение Департамента на съезд «извлеченных». Еще двадцать три дня назад после отказа Фишера в финансировании процедуры он был раздавлен. Казалось, ничто уже не может вернуть его к обычной жизни, и Марко начал для себя обратный отсчет. Оставшийся срок мог исчисляться подциклами, а мог и сутками, все зависело от возможностей биокомплекса.

Лея заявила, что без него жить дальше она не видит смысла, и если не будет его, то она прекратит прием стимуляторов, необходимых для поддержания функций искусственного организма. От такого заявления Марко стало совсем паскудно, так как он знал, что переубедить ее не сможет ни он, ни психолог, ни кто-либо еще.

Они старались не говорить об этом, но забыть то, что скоро все бездарно закончится, Марко не мог, и тяжелые гнетущие мысли разъедали мозг изнутри, изматывая и опустошая к концу дня. Ожидание ночи превратилось в пытку, поскольку не было никаких гарантий, что он доживет до утра на этот раз. Приступы участились, превращаясь, порой в кратковременную кому. Поэтому со службы пришлось уйти.

Удручало еще и то, что как никогда он понимал сейчас всю иллюзорность того мира, который создавал вокруг себя все это время. Сквозь пелену страхов, тревог и безысходности упрямо пробивалась мысль, что в погоне за славой, репутацией и удовольствиями он забыл что-то важное, что-то самое главное, без чего теперь, остаток его жизни казался, просто невыносимым. Как ни старался, он не мог вспомнить хоть что-нибудь, что позволило бы ему уйти в мир иной с уверенностью, что свою миссию в этой жизни он выполнил, что был какой-то смысл.

Вот в таком полуистерическом состоянии на грани безумия он пребывал до того момента, как получил электронное приглашение на конференцию по вопросам ИМС. В документе красноречиво говорилось о новых достижениях научной мысли в области биоэнергетики и предлагалось принять участие в экспериментальном «извлечении». Среди видов продукции организаторы мероприятия представляли новые экземпляры биокомплексов, способных к деторождению.

Последняя новость превратила Лею в самую счастливую женщину во вселенной, потому что образцы предлагались совершенно бесплатно тем, кому повезет в лотерее, розыгрыш которой состоится на многофункциональной космической станции «Кассандра».

— Ну, как, проснулся? — улыбнулась распаренная Лея, выйдя из ванной и благоухая дивным ароматом.

— Я уже и забыл, каково это, — мечтательно сказал Марко.

— Что — это?

Подойдя к жене, он прижал ее к себе и вдохнул запах влажных волос, забираясь рукой под полотенце.

— Забыл, как быть счастливым, — прошептал он и попытался удержать ускользнувшую женщину, которая, убегая со смехом, обронила полотенце и осталась нагой.

— Иди в душ, Марко! — легонько отпихнула она его руку, — Мы скоро прибываем.

С шутливой гримасой жуткого сожаления он провел рукой по ее груди и животу.

— Ладно, но сегодня ночью ты за все ответишь, — заходя в ванную, пообещал Марко и еще раз с наслаждением окинул взглядом ее безупречную фигуру.

Глава 20

К моменту прибытия в пункт назначения Марко и Лея ощущали себя по-настоящему счастливыми от предвкушения спасительных перемен. Спустившись на палубу «Кассандры», они пребывали в том пугливом волнении, которое появляется в ожидании чего-то нового и исключительно важного в их судьбе, в ожидании другой полноценной жизни, лишенной страхов и тревог.

Марко спустился с трапа космического лайнера и с восторженной улыбкой, наполненной восхищением от потрясающего вида жены, подал Лее руку. Тепло улыбнувшись в ответ, она нарочно споткнулась и свалилась ему прямо в объятия, разразившись звонким смехом. Со стороны их можно было принять за молодоженов, прилетевших провести на комфортабельной станции медовый месяц.

Только сейчас они заметили, что в своем немного дурашливом поведении они совсем не одиноки. Их окружали такие же счастливые улыбающиеся лица молодых мужчин и женщин, наверняка, оказавшихся тут по тем же причинам, что и они. Одетые в вечерние наряды пары сходили с трапа, осматривая огромные блестящие холлы с ярко-зеленой растительностью вдоль стен и прозрачным потолком, сквозь который был виден кусок черного неба с очертаниями бордовой планеты.

По громкой связи всех прибывших пригласили в центральный зал, где каждый получит свой индивидуальный номер и необходимую информацию по размещению в жилых секторах.

— Скажите, а где мы можем получить программу мероприятия? — остановил Марко паренька в голубом костюме обслуживающего персонала.

— Вам необходимо пройти в зал, вон туда, — парень указал прямо на мерцающую стрелку на стене, — там к вам подойдут.

Быстро кивнув, он поспешил по своим делам, на ходу отвечая на вопросы других гостей.

Пройдя по широкому тускло освещенному коридору, они очутились перед аэролентой, на которой уже поднималось вверх человек сорок. Немного поколебавшись, Лея шагнула на пористую поверхность, тут же подхватившую ее, и Марко вынужден был тоже запрыгнуть на ступеньку, медленно ползущую на следующий уровень. Прижавшись друг к другу, они пару минут, наслаждаясь движением летающей лестницы, смотрели то вниз, то вверх.

Центральный зал представлял собой гигантское помещение, в котором, казалось, собралось население целого небольшого городка. Все как на подбор — молоды, стройны и красивы.

— Наверное, здесь только ИМСы, — прошептала Лея, наклонившись к нему.

— Похоже, что так, — согласился Марко, невольно всматриваясь в лица проходивших мимо людей, как будто надеялся увидеть кого-то из знакомых.

Откуда-то сверху лилась легкая ритмичная музыка, заглушая гомон пестрой людской массы. Здесь были не только пары, время от времени им встречались молодые мужчины и женщины, которые, несмотря на отсутствие спутника или спутницы отнюдь не скучали, а взволнованно улыбались, озираясь по сторонам.

Через минуту Марко понял, почему многие вытягивали шеи и всматривались в разноцветную толпу. Ждали, когда, наконец, к ним подойдут и направят в апартаменты, однако люди в голубом с мерцающими манжетами и воротниками, натянув дежурные улыбки на губы, быстро пробегали мимо, односложно мимоходом отвечая на вопросы.

Обойдя огромный зал по периметру, Марко и Лея тоже начали немного нервничать, сетуя на неуважительное отношение персонала, однако вскоре на одной из стен раздвинулись пластины, открывая всеобщему обозрению гигантское электронное табло, тут же вспыхнувшее объявлением, что всех присутствующих ожидают на выходе операторы, которые выдадут ключи от номеров в комфортабельном отеле. «В номере Вы найдете все необходимые инструкции и информацию о расположении секторов питания, отдыха и конференц-залов» — гласило табло.

На выходе из центрального холла им действительно вручили карточку-ключ, которая оказалась к тому же и путеводителем, моделируя в пространстве голопроекцию их сектора и траекторию движения до нового жилища. Когда металлопластиковая дверь бесшумно закрылась, Лея хозяйским взглядом оглядела все три шикарные комнаты и осталась довольна, с удовлетворением кивая головой.

— Что будем делать? — игриво наклонила она голову, постукивая ножкой по полу.

— Что пожелаешь, — в тон подхватил Марко и почувствовал слабость и головокружение.

— Ты в порядке?

— Сейчас пройдет, — отмахнулся он, нащупывая кровать.

— Давай, ложись, отдохни, — ухватила она его за руку, помогая лечь.

Не хватало только свалиться с приступом сейчас, когда их ждет незабываемый вечер и насыщенные событиями несколько суток, расстроился Марко, глядя на встревоженное красивое лицо жены.

— Сейчас полежу пару минут…

— Не вставай, — положила она ему руку на лоб, — тебе надо вздремнуть после перелета.

Честно говоря, он и не планировал сопротивляться, чувствуя, как сознание покидает его, уступая место пустоте и мраку. Через секунду он спал, а может, впал в кому. Лея тихо встала с кровати и удалилась в гостиную, где с озабоченным лицом присела на край кресла и подперла голову руками, решая, вызывать медиков или оставить мужа в покое.

Остановившись на втором варианте, она на всякий случай вернулась и провела портативным сканером над его головой, убедившись, что биокомплекс функционирует в целом стабильно.

Включив голопанель, Лея лениво начала листать многостраничный материал с рекламой и информацией об отеле. Время от времени она замирала и прислушивалась к его дыханию, диагностируя состояние Марко сканером с интервалом в двадцать минут.

— Как ты? — вздрогнула она, поняв, что задремала, когда увидела стоявшего у иллюминатора Марко, — давно встал?

— Все нормально, — успокоил он ее, — чувствую себя вполне сносно.

Лея протерла глаза и подошла к нему, заглядывая в глаза и трогая пульс на запястье, забыв, что индикаторы функций искусственного организма можно запустить с помощью вживленного в шею микрочипа.

— Все хорошо, — перехватил он ее руку и улыбнулся, — пора ужинать.

Убедившись, что приступ на самом деле миновал без последствий, Лея мягко провела по спине мужа рукой и направилась в ванную, сбрасывая на ходу платье.

— Подожди, я скоро. Посмотри в багажном модуле наши вещи, — попросила она, закрывая дверь.

Поставив на тумбу контейнер с вещами, Марко набрал код на мониторе и, после того, как все отсеки веером раскрылись перед ним, достал пакет с ее баночками и тюбиками.

— Дорогая! Я тебе твое хозяйство принес, — объявил он, заглядывая в ванную, где она принимала душ.

— Положи тут. Я сейчас.

«Сейчас» затянулось почти на час, но Марко стоически вытерпел утомительное ожидание, коротая время, переключая каналы внутренней видеосети. Спустя десять минут они поднимались на пятнадцатый уровень в сектор питания, который представлял собой полукруглое прохладное помещение с доминированием легких солнечных тонов, которые, впрочем, комбинировались по желанию клиента. В центре играл небольшой оркестр с милой белокурой певицей, исполнявшей известную песню «Другая жизнь».

— Какой желаете цвет скатерти и стульев? — учтиво спросил распорядитель, проводив их до свободной кабинки.

Марко пожал плечами и посмотрел на Лею.

— Пусть будет темно-синий, — быстро выбрала она, и, словно по мановению волшебной палочки, все окрасилось в темно-синий цвет.

— Принесите нам хорошего вина и салат из осайи, — заказал Марко и, подмигнув, добавил, — для начала.

Распорядитель немного замялся, и они вопросительно посмотрели на служащего.

— Простите, но у нас не хватает столиков. Не будете против, если у вас появятся соседи? — на одном выдохе выпалил парень.

Переглянувшись, Марко и Лея единодушно согласились, поскольку были не прочь познакомиться с кем-нибудь из посетителей. Поблагодарив, служащий исчез, а через несколько минут на столе появилась бутылка дорогого вина и две салатницы из темного стеклопластика с ароматным блюдом. Разлив напиток в высокий сверкающие фужеры, Марко выпрямился и торжественно произнес.

— За нас!

Они успели сделать пару глотков, когда в кабинке появился все тот же служащий в сопровождении молодой стройной пары. Чувствуя некоторую неловкость, темноволосый мужчина в костюме бежевого цвета представился.

— Жан Боссе, а это моя супруга — Вера, — он протянул руку Марко, — простите, что приходится нарушать ваше уединение.

Распорядитель поклонился и предложил вызвать его, когда господа будут готовы сделать заказ. Новые знакомые оказались весьма приятными людьми, и возникшая поначалу неловкость быстро улетучилась. Со сцены снова лилась мелодичная песня, и они заказали вторую бутылку.

Как оказалось, прилетели Жан и Вера с пятой планеты звездной системы с забавным названием Хохона. Он был совладельцем крупного предприятия по производству автопогрузчиков и грузовых аэроботов, а она вот уже двадцать циклов нигде не работала, занимаясь домашним хозяйством на их вилле, занимавшей целый остров в океане. Первое «извлечение» они сделали сорок циклов назад. Сюда прибыли, получив заманчивое предложение о замене биокомплексов на более современные за полцены.

— Мы вообще поначалу даже не поверили, — радостно щебетала Вера, — думали, что розыгрыш. Только, когда связались с нашим знакомым из Департамента по делам ИМС, поняли, что все правда.

— Наверное, многие прилетели сюда, чтобы воспользоваться льготами и скидками, — предположил Марко, — интересно, кто же все это оплачивает?

— Вот-вот, — закивал Жан, — и я об этом подумал. Неужели наше правительство такое щедрое?

Они еще несколько минут обсуждали удачу, свалившуюся вдруг на голову ИМСов, и чем больше об этом говорили, тем больше рождалось сомнений по поводу их неслыханного везения, однако не так-то просто было поколебать веру в счастливый билет, даже если он достался практически всем «извлеченным».

— А вам не показалось странным то, что здесь держат преступников? — вдруг заявил Жан.

— Каких преступников? — почти хором спросили Марко и Лея.

— Когда мы немного заблудились, — он с легким укором взглянул на жену, — мы попали на нижние этажи и столкнулись с конвоем, сопровождавшим арестованного.

Марко пожал плечами.

— Возможно, перевалочный пункт, — предположил он, — мало ли.

— Может быть, и так, — продолжал Жан, понизив голос, — только я видел, как к станции пристыковалось конвойное судно явно не с одним заключенным на борту.

— Возможно вынужденная стыковка, — вступила в разговор Лея, до этого шептавшаяся с Верой.

— А зачем же преступников выводить за пределы спецтранспорта?

Жан умолк, видно продолжая размышлять над своим же вопросом.

— О чем мы говорим! — воскликнула Вера, — Давайте веселиться! Жан! Вино кончилось!

Она хохотнула невпопад и растерянно посмотрела на присутствующих.

Марко поспешил снять напряжение и вызвал распорядителя, нажав на клавишу электронного табло сбоку стула.

— Действительно, друзья, не будем ломать голову над тем, что нас не касается. Давайте еще выпьем!

Вера благодарно улыбнулась ему и, привстав, поправила платье. Когда прибыла еще одна бутылка замечательного вина, оно тут же перекочевало в бокалы, и Марко встал.

— Хочу поднять тост за новую жизнь, без боли и страха.

Выпив до дна, он выдохнул и уселся на место. Никто из них даже не мог предположить, насколько роковыми окажутся только что сказанные слова.

* * *

Прозрачные тяжелые стеклопластиковые двери с шипением задвинулись за спиной, и Андрей оглядел камеру, разделенную на шесть одинаковых секций. В каждой секции на металлических штангах висела кровать, под которой стоял большой короб для личных вещей. Две из них были свободны, и Рогов молча направился к ближайшей, стараясь не обращать внимание на сокамерников, внимательно наблюдавших за новым постояльцем.

Сев на край кровати, он напрягся, чтобы вспомнить произошедшее еще раз, но в памяти всплывали лишь размытые образы и ощущение случившейся катастрофы. То, что Андрей увидел перед собой там, в офисе после того, как пришел в себя, повергло в шок его самого ничуть не меньше, чем службу безопасности, прибывшую на место убийства(!). Именно это слово Рогов слышал теперь каждый раз, когда его приводили на допрос.

Мог ли он подумать, что станет преступником, да еще и не просто злодеем, а тем, кто отнял чужую жизнь. По крайней мере, ему именно так преподнесли то, что он сделал с бедным Фишером. Так это было или нет, Андрей наверняка не знал, но, судя по обнаруженному в кабинете в луже крови телу оппонента, могло произойти что-то ужасное, и он — Рогов, имел к этому самое прямое отношение.

Как бы то ни было, Андрей ловил себя на крамольной мысли, что большого сожаления по поводу кончины господина Фишера не испытывает, между тем, ситуация складывалась весьма скверная, если не сказать: трагическая, и нужно было как-то выпутываться. Ведь он ничего не помнит, налицо умопомешательство, что, вероятно, облегчит его участь. Хотя, в конце концов, все уже порушено: судьба, бизнес, да и в целом жизнь. И чем это закончится, одному Всевышнему только известно.

— Некрасиво ведешь себя, мужик, — крякнул совсем рядом хриплый голос, вырывая Рогова их потока размышлений.

— Не понял, — опешил он, отпрянув от неожиданности.

Два крепких бугая подошли почти вплотную и с ухмылкой уставились на него, явно не собираясь обсуждать последние достижения науки и техники или политическую ситуацию в ближайшей галактике. Двое поменьше ростом и комплекции остались на своих местах, один из которых с прищуром что-то попивал из кружки, а второй с упоением грыз ногти.

— Что надо, ребята? — поежился Рогов, чувствуя, как кровь приливает к лицу, а в груди колотит молот.

— Ты посмотри, Каток, он не врубается! — прохрипел один из громил, — Кто здороваться будет, коржик?

Сзади послышался гаденький смех, который тут же затих.

— Проучи его, Репа, — приказал тот, что пил из кружки.

Понимая, что здесь никто ему не поможет, Андрей вскочил, вжался в стену и задрожал, видя как оба бугая, осклабившись, демонстративно начали потирать кулаки. Между ними осталось не больше двух метров, когда он ощутил жуткую ненависть к приближающимся уголовникам. И кроме этой вселенской нечеловеческой ненависти он не чувствовал больше ничего. Фигуры людей, кровать и очертания камеры начали расплываться, голова, казалось, находится в центре колокола, по которому только что ударили молотом.

Впрочем, по голове его действительно чем-то долбанули, поскольку через мгновение Рогов опомнился уже на полу с ноющей болью в области затылка.

— Всем к стене! — надрывался охранник, размахивая какой-то палкой, которой, вероятно, его и приложили.

Еще двое в форме рассредоточились по камере, взяв на прицел Рогова, и группу прижавшихся к стене перепуганных заключенных.

— Встать! — скомандовал тот, что с палкой и огрел его по руке, которой Андрей едва успел прикрыть голову.

Вскоре он уже сидел в центре пустой серой комнаты пристегнутый к креслу. Надрывно сипло дыша, Рогов старался успокоить крупную дрожь, бросающую его то в жар, то в холод. Наконец, сердцебиение понемногу стихло, и он задышал ровнее. В комнату вошли два охранника и пожилой невысокий человек в костюме с эмблемой медслужбы, которые в руке держал инъектор.

— Что это? — занервничал Андрей.

— А тебе не все ли равно? — огрызнулся один из охранников, закатывая ему рукав.

— Все нормально, — успокоил пожилой доктор, — это релаксирующее средство, совершенно безвредное.

После укола, Рогов почувствовал, как пол уходит вниз, а комната закручивается каруселью, но сознание оставалось более или менее ясным, хотя желание что-то делать, и даже думать пропало начисто. Язык стал, словно, каменным и наотрез отказывался поворачиваться, чтобы сформулировать хоть какой-нибудь слово. Таким мычащим его и покатили в кресле в одиночную камеру.

— Принимай! — крикнул охранник другому, стоявшему на другом конце длинного коридора.

— Это тот, который буйный?

— Не знаю как, но двух амбалов из двадцатой «уронил», не прикасаясь. Ты там поосторожнее. Ему потом ИПН поставят.

— Ладно, и не таких обламывали.

Перед Роговым открылась толстая полупрозрачная дверь, и его кресло толкнули внутрь. А поскольку отстегнуть его, видимо, забыли, или не захотели, он так и просидел несколько часов спиной к выходу, пытаясь вновь обрести мышечную подвижность. Когда смог членораздельно говорить, несколько раз требовал во весь голос, чтобы его отцепили от кресла, однако через небьющуюся стеклопластиковую пятисантиметровую дверь, его, скорее всего, никто не услышал.

Когда звенящая тишина и неподвижность конечностей уже начали сводить его с ума, дверь отодвинулась, чтобы впустить доктора с его адским механизмом в виде кольца на шею.

— Если попробуешь снять, получишь разряд тока, — предупредил эскулап.

— Это что за хрень? — сморщился Рогов и ощутил укол в шею, после которого он снова начал превращаться в овощ.

Отцепив крепления на руках и ногах, Андрея бросили на кровать и оставили одного. «Хорошо хоть камера одиночная» — подумал он, с ужасом представляя, что бы сделали с ним милые сокамерники в таком обездвиженном полусознательном состоянии. Сколько прошло времени, Рогов не помнил, потому что через пару минут провалился в глубокий лекарственный сон, и проснулся от толчка в плечо. Инъектор, видно, исправно его колол еще несколько раз, потому как он по-прежнему ощущал себя мешком с песком.

— Встать! — изгалялся над ним старший смены, тыкая палкой в бок.

— Да он не встанет, — ухмыльнулся другой и стал поднимать Рогова за руки, усаживая на знакомое уже кресло с ремнями.

— Куда его? — спросил третий.

— В изолятор на Медее. Доктор сказал, он может и с нами такое сотворить. Нельзя его среди людей держать без намордника.

— Слыхал, что на Медее с ними не церемонятся.

— Автотюрьма — милое дело.

Через пару часов спецбортом Рогова доставили на исправительную станцию «Медея, которая презрительно встретила его хмурым грязно-коричневым шайбовидным силуэтом на фоне гигантской темной безжизненной планеты с символическим названием «Стикс». Поговаривали, что на ней хоронили умерших заключенных, просто сбрасывая их с высоты. Тела распадались на атомы, даже не долетев до поверхности, поскольку на планете действовали какие-то непонятные физические законы, распыляя вещество за секунду, превращая в первичные химические элементы.

Отличное место для содержания опасных преступников, подумал Рогов, всматриваясь в очертания станции. После спуска на палубу он не увидел больше ни одного человека. Все перемещения, кормежка, уборка и остальные процедуры происходили с помощью механизмов. Впрочем, других камер и их обителей Андрей тоже не видел. Каждого из них содержали поодиночке, что с одной стороны отвечало требованиям безопасности, но с другой — лишало нормального общения и, скорее всего, приводило в итоге к различным психозам и сумасшествию.

Неплохо, если понимать, для чего действительно нужны исправительные станции такого рода. Вряд ли службы наблюдения за неблагонадежным контингентом жаждали, чтобы те после отбытия наказания вернулись в общество. Куда лучше, если осужденный попросту спятит. Тогда он гарантированно остается на станции до выздоровления. Короче, замкнутый круг.

В камере было все необходимое, кроме одного — возможности оставаться человеком. Не было никакой связи с внешним миром, никакой прессы, новостей и событий. Время, словно, остановилось, зависнув где-то между жизнью и смертью. Целыми сутками Рогов сидел напротив дверей и разговаривал с самим собой, время от времени выполняя нехитрые упражнения, чтобы мышцы окончательно не атрофировались.

Пару суток он еще имел возможность разговаривать с себе подобными, когда инспекторы службы расследований вызывали его на удаленный допрос через видеосвязь. Потом задавал вопросы судья. А когда огласили вердикт — пожизненное содержание на станции «Медея», Рогов скис, не представляя себе, как сможет выдержать остаток жизни в такой глухой изоляции.

После того как его автоконвой сопроводил не в камеру, а в тамбур для посадки, Андрей запаниковал еще больше. Неужели никакого «пожизненного» не будет? Все — блеф! Сбросят на Стикс, и привет! А ведь, действительно, похоже, что так и есть, усмехнулся он. Может, оно и лучше.

Из-за створки дверей показалось две фигуры в черном без опознавательных знаков.

— Тебе что, приглашение нужно? — махнул стволом в сторону посадки один из них.

— А куда мне торопиться? — огрызнулся Андрей, догадываясь, куда он сейчас отправится.

— Вперед бегом! — скомандовал тот и с силой подтолкнул его к трапу.

Всю дорогу Рогов гадал, какую участь ему уготовили, поскольку корабль взял курс не на Стикс, а в противоположную сторону, перейдя на «дельта-режим». Каково же было его удивление, когда через три часа они вынырнули перед гигантской грудой металлопластика с переливающимися буквами на корпусе «КАССАНДРА».

* * *

— Господин Окава! У Вас через пять минут встреча с адмиралом Авейде, — монотонно напомнил электронный секретарь, и Председатель раздраженно нажал клавишу сброса памяти.

Он и так весь день ждал этой встречи, вернее, готовился, в тайне надеясь, что она не состоится. Конечно, можно было отменить аудиенцию или отсрочить на неопределенное время, вряд ли кто-нибудь упрекнул бы Председателя Высшего Совета СНЗС в нарушении протокола с учетом плотного графика всевозможных совещаний, конференций и приемов. Между тем, Окава прекрасно понимал, что оттягивать обсуждение столь важного вопроса он не имеет права, и время посещения группы высокопоставленных военных его резиденции на Стексе было согласовано.

Зуммер оповестил о входящем сообщении.

— Господин Председатель! — на мониторе, выползшем из поверхности стола, появилось лицо его помощника по особым поручениям, — адмирал Авейде.

— Пригласите! — приказал он, — И зайдите сами.

В широком дверном проеме, после того как массивные створки раздвинулись в стороны, возникло несколько фигур во главе с адмиралом.

— Прошу вас, господа, — Окава встал и вышел из-за стола навстречу уважаемым посетителям, которые были одеты в гражданскую одежду, что несколько смутило Председателя, поскольку он привык видеть адмирала исключительно в его темно-синем расшитом золотом мундире.

После рукопожатий и обмена приветствиями все расселись за столом для совещаний, и замерли в неловком ожидании, поскрипывая креслами.

— Давайте перейдем сразу к делу, — предложил Окава и кивнул адмиралу, — Оскар! Начинайте!

— Генерал-шеф! Доложите ситуацию! — передал тот слово одному из своих подчиненных.

— Генерал Мерфи, господин Председатель, — представился выступающий и приступил к изложению сути вопроса, — Операция начата примерно двадцать астросуток назад. На сегодняшний день на Кассандре собрано пятнадцать тысяч семьсот двадцать восемь ИМСов. Остальные прибудут не позднее, чем через два дня.

— Скажите, откуда такая уверенность, что все прибудут вовремя? И как Вам удалось собрать столько «извлеченных» в такой короткий срок? — удивился Окава.

— Господин Председатель! Разрешите не вдаваться в подробности наших методов, — мягко возразил Авейде, — мы задействовали все наши возможности. Поверьте, их немало.

Едва заметно дернув губой, Окава кивнул, соглашаясь с тем, что не это сейчас главное.

— Акция планируется ровно через шестьдесят астрочасов, — продолжал Мерфи, — все гамма-заряды уже установлены. Думаю, что все пойдет по плану.

— Послушайте, — возразил Окава, — Вы не сказали, что произойдет с персоналом. Ведь там сейчас не меньше трех тысяч людей обслуживает гостей.

— Если начать эвакуацию обслуги, может произойти утечка, а дальше, — генерал покачал головой, — а дальше ситуация наиболее вероятно выйдет из-под контроля.

— Вы хотите сказать, что эти люди тоже погибнут? — воскликнул Председатель, — Неужели нельзя вывезти их?

— К сожалению, нельзя, — подтвердил Авейде, — Неужто бы мы не использовали такую возможность? Проблема в том, что они приехали заработать, и удаление их со станции создаст ненужный конфликт, наверняка, будут недовольные, они станут возмущаться, жаловаться. Гражданские службы начнут задавать вопросы. А нам нельзя допустить даже микроскопическую вероятность утечки информации.

— Вам плохо, господин Председатель? — воскликнул помощник по особым поручениям Скотт Маевский, заметив, как тот схватился за грудь.

— Все нормально, — остановил его Окава, расстегивая воротник, — дайте воды Скотт!

— Может, перенесем встречу? — спросил Авейде.

— Нет! Времени уже не осталось, — Председатель сделал несколько глотков и выпрямился, — дайте мне план возможной эвакуации людей! Я готов выделить неограниченную сумму, чтобы уладить все финансовые претензии.

— Хорошо, — медленно выговорил адмирал, всем видом показывая, что это плохая идея, — Мы сделаем. Что-то еще?

— Скотт! — обратился он к помощнику, — что ты думаешь обо всем этом?

Маевский даже несколько растерялся, когда взоры присутствующих устремились к его скромной персоне. Обычно шеф не часто советовался с ним, а если и бывало, то по незначительным вопросам. А тут…

Конечно, он тоже размышлял о планируемой акции военных, казавшейся поначалу бесчеловечной, но потом, взвесив все «за» и «против», откровенно говоря, он не то чтобы поменял мнение, но уже не был так уверен в том, что предложения адмирала жестоки и неоправданны.

Перед человечеством возникла опасность, и эту опасность люди породили сами, создав сверхорганизмы, обладающие необъяснимыми способностями. Если не избавиться от этой угрозы, то она рано или поздно погубит их всех, установив свой порядок в обитаемых галактиках. Зарегистрированы уже сотни случаев странных смертей и катаклизмов, техногенных катастроф и аварий, где не обошлось без участия «извлеченных». Сколько их гуляет среди людей? В какой момент они осознают свое превосходство и возможности? Это могло случиться завтра или уже сегодня. От этих мыслей Скотт поежился.

Однако вполне ясные умозаключения на первый взгляд хранили где-то в глубине своей логики едва заметный изъян. И этот изъян изнутри расшатывал с виду стройный ряд рассуждений, не давая принять вынужденное и непростое решение. И сейчас, видя, как оценивающе, даже с легкой насмешкой на него смотрят люди, которые уже давно все для себя решили, Маевский отчетливо осознал, какой гигантский груз взваливает на себя в данную минуту Председатель, и как он ему сейчас не завидует.

— Не думаю, господин Председатель, что мое скромное мнение сможет Вам помочь, — сбиваясь, бормотал он, — знаю одно — Вы примите самое правильное решение из всех возможных.

— Скотт! Ты не ответил! — Окава не оценил заискивающий тон подчиненного.

Повисшая в офисе тишина, вдавливала присутствующих в их кресла, и Маевский ощутил, как пот струится вдоль позвоночника. Прижав ладони к столу, он поднялся со своего места, надеясь, что так его слова прозвучат весомей.

— Господин Председатель! Я думаю, что надо закончить операцию. Ведь, в конце концов, это не люди. То есть, не обычные люди. Это биороботы с сознанием когда-то живших разумных существ. И они — угроза. Это мы все видели в отчете. Пока не поздно, их нужно остановить. С моральной точки зрения Вы поступите правильно. А с точки зрения закона… — Маевский запнулся, но через секунду уверенно продолжил — а с точки зрения межгалактического законодательства, Вы действуете в целях безопасности всей популяции людей, и это исключает любую ответственность.

Военные одобрительно загудели и сместили внимание на Председателя, напрочь утратив интерес к только что говорившему клерку, чье мнение, вдруг оказалось важным для руководителя такого масштаба. Заметив вопросительные взгляды, Окава поморщился и потер виски.

— Адмирал! — вскинул он взор на Авейде, — Мой приказ в силе. Спасение персонала — приоритет. Доложите лично не позднее, чем за три часа до начала акции. Иначе все отменяется. И да поможет нам Бог!

Делегация следовала в сторону посадочной платформы по широким коридорам резиденции Председателя Высшего Совета СНЗС. Через несколько часов адмирал должен быть в расположении штаба военно-космического флота, и на ходу охрана по биофонам решала технические вопросы, связанные с посадкой и подготовкой к взлету.

— Господин адмирал! — обратился к нему начальник службы охраны, — есть новые данные о Вашем сыне.

Замедлив шаг, Авейде изменился в лице. Гримаса невыносимой душевной боли лишь на мгновение скользнула по нему, но адмирал тут же взял себя в руки и кивнул.

— Докладывайте, генерал!

— Два астрочаса назад служба контроля задержала подозреваемого в убийстве Вашего…

— Кто он? — нетерпеливо перебил тот.

— Генри Штерн, служащий одной из строи…

— Кто он? — заревел адмирал, испепеляя подчиненного взглядом.

— Он… — ИМС, — выдохнул начальник охраны и вытянулся, ожидая приказов.

Однако указаний не последовало, адмирал лишь кивнул и зашагал дальше, увлекая за собой сопровождающих, невольно застывших неподалеку.

Две недели назад тело семнадцатилетнего сына адмирала нашли в Аргоне на Стексе возле небоскреба с многочисленными переломами и разрывами внутренних органов. Следствие установило, что юноша упал с крыши, скорее всего без посторонней помощи, но Авейде настаивал на тщательном расследовании, не веря в самоубийство своего отпрыска. Вскоре появилась информация, что на крыше погибший был не один, и все подозрения упали на мужчину, которого видели свидетели. И вот сейчас стало известно имя злоумышленника.

— Генерал-шеф! — Авейде подозвал Мерфи и, понизив голос, сказал, — операцию продолжать по первоначальному плану!

— Но… ведь Председатель… — заколебался тот.

— Все п о п л а н у! — раздраженно прошипел адмирал, — Экстренная эвакуация официантов и уборщиков, породит панику и хаос. Ничто не должно нам помешать.

— А как же..? — не унимался Мерфи.

— Кто там будет разбираться потом. Найдите того, кто за все будет отвечать.

— Но ведь все всплывет!

— Генерал! — раздраженно воскликнул Авейде, — Мне, что Вас учить надо? Выполнять!

— Есть! — отчеканил тот и, отстав от начальника, вызвал на связь своего помощника.

* * *

В гостиной повис прохладный полумрак, на аэромагнитном столике стояла бутылка красного вина с экзотическими фруктами из оранжереи станции, а сверху лилась тихая, пьянящая музыка из альбома «Радости жизни» Авроры Тернер. Развалившись на диване, Марко потягивал алый напиток, уставившись в одну точку на стене. Лея долго не возвращалась с прогулки, и он начинал немного нервничать. Наконец, послышался зуммер открывающихся дверей.

— Будешь вино? — крикнул он.

— Как ты? — спросила она, сбрасывая на ходу кофточку, — Зря не пошел, эти Боссе такие забавные.

Она грустно улыбнулась и погладила его по голове.

— Ты же знаешь, что мне с каждым днем все труднее ходить, — посетовал Марко, — такими темпами я раньше сдохну, прежде чем они начнут нас «извлекать».

Уже пять суток они жили на станции, ходили в бары и рестораны, на выставки и просто гуляли, а представителей Департамента, пока так и не увидели. Словно, о них забыли. Правду говорят, от безделья устаешь больше, чем от работы, особенно, когда каждый прожитый впустую день неумолимо приближает к смерти.

— Не переживай, — тихо произнесла Лея и присела рядом на корточки, заглядывая ему в глаза — все будет хорошо.

— Непременно, — с легким раздражением ответил Марко и залпом допил вино, — давай напьемся.

— Скоро ужин.

— Не хочу, — откинулся он на спинку дивана, — иди одна.

— Ну, тогда и я не пойду, — Лея встала и вышла из комнаты, — хорошая музыка, — донеслось из спальни.

Марко закрыл глаза и прислушался. Он не сразу понял, что происходит, вскочив на ноги лишь, когда услышал крик Леи.

— Что это, Марко?

Комната ходила ходуном, нарастал какой-то жуткий гул, пол вдруг стал разъезжаться, зазвенела посуда, посыпались куски облицовочных материалов, а потом…

Ослепительная вспышка озарила все вокруг, сметая за собой предметы, людей, механизмы, складывая конструкции, стены и этажи. Еще несколько мгновений станция лопалась, окутывалась оранжевыми цветками взрывов и рассыпалась на мелкие куски, а затем незримая волна пронеслась на сотни тысяч километров и вернулась назад, втягивая все, что раньше было шедевром космической архитектуры. В миг на месте многофункциональной станции «Кассандра» осталось только темное пятно, которое тут же растворилось на фоне чернильного пространства.

Глава 21

Уже пять астрочасов воспаленными глазами Вэй всматривался в графики, диаграммы и цифры, что-то чертил на огромной сенсорной панели, стирал, опять выводил, не отрываясь от подсвеченной поверхности.

Когда-то он прокладывал коридор для скачка, но это были учебные занятия, и ошибки стоили лишь неудовлетворительной оценки. Окончательно выбившись из сил, китаец в сердцах бросил магнитный карандаш и подошел к иллюминатору, в котором вот уже двадцать восемь астрочасов был виден один и тот же кусок звездного неба.

Все это время корабль плыл со скоростью чуть больше двух километров в минуту в ожидании команды к прыжку в очередную расчетную точку. Между тем, проложить курс вслепую, не имея ровным счетом никаких известных навигационных ориентиров, было фантастикой, тем более тому, кто в этой области был даже не новичком, а скорее, полным профаном.

Предыдущий прыжок едва не закончился трагедией, когда он промахнулся с движением планет в галактике ZW543 всего на пару минут. Попав в астероидное кольцо, они уже попрощались с жизнью, однако система уклонения и маневрирования новейшего военного судна оказалась на высоте, и опасность миновала. Вместе с тем они отклонились от курса на два десятка световых лет, и сейчас плавали, только одному Богу известно, в каком секторе космоса.

К тому же окружающие их в данный момент галактики не имели электронного образа в памяти бортового компьютера, и рассчитывать направление для прыжка при таких условиях было равносильно бегу по узкой горной тропе с завязанными глазами.

Сначала с помощью сверхдальних импульсных сенсоров предстояло изучить все небесные тела в этом секторе, их траектории, циклы, размеры и физические данные, а потом готовить коридор с вычислением до секунд времени старта и ускорения. На это может уйти двадцать астросуток, а может, и все сорок.

— Ну, как? Получается? — Егор казался бодрым и отдохнувшим.

— Конечно, — сдерживая раздражение, огрызнулся Вэй, — скоро полетим… к черту на рога.

Судя по подавленному состоянию китайца, которого Астахов таким еще ни разу не видел, дела, вероятно, действительно обстояли хуже некуда. Окинув взглядом душное помещение, остановившись на исчерканной панели, Егор понял, что ни о каком курсе говорить пока не приходится.

— Скис, приятель? — с легкой иронией поддел он Вэя, склоняясь над картой.

Тот лишь фыркнул в ответ, не сходя с места, и отвернулся, скрестив руки на груди.

— И с чего ты решил, что это путеводитель?

Астахов поднял голову и нахмурился.

— Слишком уж много людей пострадало из-за этого кусочка кристалла. А что, сомневаешься? Мы, кстати, где сейчас?

Китаец вернулся к навигационному столу и оперся на него руками, приблизившись к Егору почти вплотную.

— Ты, что, действительно считаешь, что можно вот так просто определить, в какой точке мы находимся? Без координат, без ориентиров, без опытного навигатора?

— Остынь, Вэй! — спокойно ответил он, видя взрывное состояние товарища, — Мы вместе сделали выбор, и вместе будем выбираться из сложной ситуации.

— Сложная ситуация! — воскликнул тот, — Какая, такая ситуация! Нет никакой ситуации! Мы в полном дерьме!

Китаец не на шутку разошелся, размахивая руками и раскрасневшись. Вэй всегда казался спокойным, как похоронный контейнер, его рассудительность и самообладание в трудные минуты не раз выручали всю их компанию. А тут…

— Перестань орать! — громко и резко произнес Астахов, — Иди отдохни, а потом мы решим, что делать!

— А ты кто такой, чтобы указывать, что мне делать? — напустился на него Вэй, скривив лицо, — Кто назначил тебя капитаном? Раскомандовался!

Не собираясь продолжать этот бессмысленный разговор на повышенных тонах, Егор сел в кресло штурмана и начал проверять исправность бортовых систем, стараясь не реагировать на истерику товарища.

Китайца переполняла необъяснимая злоба, и он готов уже был схватить что-нибудь и сломать, или разбить, когда в рубку зашел Карго.

— Эй, парень, что с тобой? — видно, он захватил конец их «дружеской» беседы.

— Ты еще тут..! — огрызнулся Вэй, но в голосе уже не было агрессии.

Успокоился он также быстро, как и взорвался.

— Наверное, психоз, — предположил Егор, — в космосе бывает.

Кивнув, Карго прикоснулся к плечу китайца, которое тот отдернул как ужаленный.

— Иди поспи! — предложил охотник, — Ты уже давно на ногах.

— Только не трогайте тут ничего, пилоты-навигаторы, твою мать! — выругался Вэй и, прихрамывая, покинул рубку, бурча что-то себе под нос.

— И давно вы с ним схватились? — спросил охотник, плюхаясь в кресло второго пилота.

— Да нет, — ответил Егор, — как зашел, так и едва не получил по физиономии. Набросился на меня, как зверь дикий на соперника в брачный период.

— Я так понимаю, курса он не проложил.

— Похоже, что так, — подтвердил Астахов, заканчивая диагностику судна, — И, видимо, не проложит.

Карго выпрямился и посмотрел на него.

— Тогда остается только лететь назад.

— Логично, — согласился Егор, — однако у нас другая цель вроде была.

С того момента, как они похоронили Гудвера, вытолкнув капсулу с его телом в открытый космос, что-то произошло. Надломилось что-то в некогда едином боевом настрое. Похоже, кончился запал у ребят, еще совсем недавно сгоравших в ожидании судьбоносных перемен.

Тогда, глядя, как серый металлический гроб удаляется от корабля, он подумал, что теперь во что бы то ни стало необходимо добраться до базы тех, кто называет себя «лиловые братья». Иначе смерть Сита оказалась бы бессмысленной и ненужной. Однако эта идея, вероятно, находила поддержку не у всех членов команды.

Карго и Веста часто уединялись где-нибудь, а потом ругались, снова мирились. Короче, жили своей семейной жизнью, не особенно интересуясь, что происходит, и что ждет впереди.

Оно и понятно: вырвались из стылых пещер, где надо было каждый день выживать, и смерть поджидала любого, кто недооценил опасность или кому просто не повезло. Здесь же тепло, уютно, достаточно еды, и вполне комфортно. Того и гляди, скоро заговорят о пополнении.

Вэй почему-то стал часто замыкаться в себе. Может, от тоски по родственникам, а может быть, рассчитывал в жизни на большее, нежели бороздить космос в поисках мифического места обитания загадочных повстанцев. Хотя Егору поначалу казалось, что китаец как-то связан с ними, по крайней мере, на Тибероне он почему-то же помогал потерпевшему крушение пилоту.

Корабль, который им удалось угнать, являлся шедевром научно-технической мысли. Десять современных дальнобойных пушек, система наведения и маневрирования в условиях ближнего боя, энергощит выдерживал самые мощные заряды, автоматизированные системы жизнеобеспечения для экипажа. Только им это мало помогало, поскольку без навигации это лишь груда металлопластика бесцельно дрейфующая в бесконечном ледяном пространстве.

— Надо двигаться туда, куда задумали, — решительно сказал Астахов, — иначе все зря.

— Можно найти подходящую обитаемую планету и окопаться там, — вдруг оживился Карго.

— И чем мы там будет заниматься, на что жить? — усмехнулся Егор, хотя и понимал, что это не такое уж и нелепое предложение. Даже наоборот — наиболее разумное в их положении.

— Продадим корабль, — нашелся охотник и обвел руками рубку, — смотри, сколько добра.

— Без этого корабля мы никто, и грош нам цена на любой планете.

— Это почему? — не унимался тот.

— Да потому что тот, кто имеет такое судно, может диктовать условия. Как думаешь, далеко ты уйдешь с той суммой, которую тебе заплатят? — пояснил Егор.

— Ну, уж не такие мы и простаки, — возразил Карго, — отобьемся.

— Не думаю.

Разговор увяз, поскольку оба погрузились в размышления. Охотник, вероятно, думал, как он будет отбиваться от злоумышленников, а Астахов вдруг ощутил, что знает ответ, что решение проблемы совсем рядом, просто они его не заметили.

— Привет! — в дверях стояла Веста, — Мы куда-нибудь полетим?

Астахов снова склонился над столом, нажимая комбинации цифр, и лишь на мгновение оторвался от своего занятия, чтобы взглянуть на девушку.

— Летим, летим, — отозвался Карго, вставая с кресла, — мы тут думаем, на какой планете обосноваться.

— Все шутите, — вздохнула она и тоже подошла к навигационной панели, — уважаемый капитан, расскажите о Ваших планах.

— Погодите вы, оба! — отмахнулся Егор, — Есть кое-какая идея.

— Может, поделишься? — спросил Карго, — Мы ведь тоже здесь зависли, и очень хотели бы куда-нибудь уже отправиться.

Астахов выпрямился и покачал головой. Игривое настроение друзей в сложившейся ситуации ему казалось неуместным.

— А вы знаете, что у нас топлива осталось на два прыжка?

— А потом что? — озадачилась девушка.

— А потом все. Пока не найдут нас патрули или…

— Или?

— Или ребята-любители поживиться чужим добром, — закончил он фразу, — да, и еще — еды тоже немного. Суток на сорок.

— Совсем запугал нас, Егор, — сдался охотник, — пожалей, что там у тебя за идея?

— Шутки в сторону, ребята, — сменил тон Астахов, хотя все, о чем он говорил, не имело к юмору никакого отношения, — кажется, я что-то нащупал. Вот смотрите, — прикосновением к клавишам он развернул карту на панели, — мы искали путь через известные нам скопления звезд и планет. Однако тот, кто хочет сохранить в тайне место своего нахождения вряд ли воспользуется обычным атласом. Та карта, что мне передал Гудвер, содержит данные о совершенно неизвестных галактиках. Нам не за что даже зацепиться. Думаю, что мы не только не приблизились к цели, но и отдаляемся от нее.

— И что ты обо всем этом думаешь? — спросил Карго.

— Думаю, в нашей карте должен быть код или пароль, который бы позволил запрограммировать автонавигатор корабля.

— Как это?

— В памяти кристалла визуально доступна лишь информация о том секторе космоса, который мы не знаем. Вполне возможно, есть и данные об известных секторах, через которые пролегает путь к базе. Мы пытались подобрать по строению участка похожий тому, что есть на карте. Но ведь это практически невозможно с учетом многовариантности пространства. Надо искать точку старта в известном нам космосе.

— Почти ничего не поняла, — сказала Веста.

— Нужно еще раз изучить память кристалла, — пояснил он.

— Да мы его уже вдоль и поперек… — воскликнул Карго.

— На занятиях нам говорили, — продолжал Егор, — для кодирования информации можно использовать ультразвук. С его помощью частота памяти кристаллов повышается, она становится как бы незаметной для обычного воспроизводящего устройства.

— Думаешь, это то самое?

— А чего думать, надо просто проверить, — заторопился Егор, — и почему я сразу не догадался?

Он еще несколько минут ругал себя и свое невежество, пока все втроем искали источник ультразвука. Оказалось, что ультразвуковая обработка возможна в самом голопроекторе, встроенном в навигационную панель. Еще одна изюминка совершенного корабля. Наконец, они закончили настройку и включили воспроизведение и… ничего. Все, как и прежде — летающие звезды, планетарные системы, непонятные координаты и данные.

Егор опустился в кресло усталый и злой. Теперь он начал понимать Вэя, как никогда.

— Похоже, мы что-то упустили, — проговорила Веста, — надо пробовать еще.

— Да ты-то что понимаешь? — в сердцах воскликнул он, сдерживая пару-тройку крепких выражений, которые сейчас бы оказались весьма к месту.

Карго тоже нахмурился, все еще нависая над панелью, пытаясь осмыслить, почему же не удалось решить проблему.

— А вы думали, что все так просто? — съязвил Вэй, незаметно появившийся в рубке, — по вашему общему кислому виду, я так понимаю, вы проверили какую-то невероятную теорию?

— Надо же, уже отдохнул, и с новыми силами решил устроить очередную истерику, — проворчал Егор.

Проигнорировав колкое замечание, Вэй усмехнулся и уселся в кресло. Только сейчас они заметили, что в руке у него стакан с темной жидкостью, а по помещению разнесся запах ароматного вина.

— Там на камбузе еще есть, — слегка растерялся китаец под укоризненными взглядами друзей, — могу сбегать.

— Ты это серьезно? — спросила Веста.

— Вполне.

— Ты серьезно пьешь, пока мы тут пыхтим над такой сверхважной задачей? — не унималась она.

— И что? — нахмурился он, — Нельзя?

— Подлец, — ткнул его в бок Карго и выхватил стакан.

— Отдай! — завопил Вэй и, вскочив на ноги, попытался отобрать отнятое, но вдруг рухнул на пол вместе с Астаховым, который преградил ему путь.

Они катались еще с полминуты, а потом, хохоча и раскрасневшись, стали вставать, поправляя друг на друге одежду.

— Вот идиоты, — засмеялась Веста и быстро выхватила у Карго стакан, который упал и разбился.

— Хорош шутить! — крикнул охотник и начал собирать осколки, отстраняя девушку от мелкой стеклянной крошки.

— Я принесу еще, — предложила она виновато и скрылась за дверью.

— Тащи две бутылки! — крикнул ей вслед Егор, — Чтобы два раза не бегать.

Выпивая третий стакан с вином, Астахов, не переставая, думал над координатами и прокладкой курса. Может, дело вовсе не в кристалле. Ведь было же ощущение, что они упустили что-то важное, и это чувство до сих пор не ушло, витая вокруг.

— О чем думаешь? — вдруг спросил Вэй, — поди, о том же, что и я?

— Ну, если тебе тоже надоело болтаться на одном месте, то да.

— Пора бы уже куда-нибудь, — вздохнул китаец, — я сам перепробовал разные варианты. Даже перекодировал данные.

— Что? — переспросил Егор.

— Перекодировал информацию в форматах, адаптированных к нашему бортовому компьютеру.

Астахова пронзила догадка, и лишь какой-то незначительной детали не хватало для полной картины. Он начал, как маятник, ходить от стены к стене, полностью отключившись от внешней среды, и вернулся в реальность лишь через несколько минут.

— Я, кажется, понял, — тихо произнес он, словно, боясь спугнуть только что пришедшую на ум идею.

— Не томи, Егор.

— Когда Вэй сказал про перекодировку, я подумал, а что, если все эти планеты, звезды и данные на нашей карте — фикция. Головоломка для дураков. Возможно, надо просто разгадать шифр и наложить на карту, чтобы появились реальная схема. Слышали, как раньше скрывали дорогие картины, нанося поверх дешевый рисунок.

— Ну, и где мы возьмем этот шифр? — спросил Вэй.

— А мы и не будем его искать. Вы забыли, на каком судне мы летим. Это сделает бортовой компьютер. Именно он может определить закономерности и обработать миллиарды координат. Думаю, ни один человек не способен выполнить задачу такого уровня, и для кодирования применялись электронные машины.

— И с чего начнем? — почесал голову Карго.

Через десять минут все четверо напряженно ждали откровения, не сводя взглядов с голопанели. Компьютер сообщил, что ему потребуется еще несколько минут, и они терпеливо толклись вокруг умного устройства. Наконец, обработка данных закончилась, и между проекторами возник вращающийся виртуальный кусок космического пространства.

— И как понять, получилось или нет? — Карго увернулся от проекции одной из звезд.

— Смотрите, — указал Егор, — это наша галактика «Млечный путь». Получилось, господа!

Он едва сдерживал эмоции, победоносно щелкнув пальцами.

— А это — похоже, пункт, куда мы должны прибыть, — ткнул указкой Вэй в противоположный край картинки, где мерцали три точки, — надо теперь запустить данные в автонавигатор.

Прошло около трех часов, прежде чем компьютер высчитал коридор возврата и время выхода к расчетной точке для прыжка к конечной цели.

— Сколько времени потеряли, — посетовал Карго и приобнял Весту, — молодец, Астахов, голова.

— Хватит болтать, ребята, пора готовиться к старту, — скомандовал Астахов и занял капитанское кресло.

На мониторе стали появляться очертания звезд, когда скорость сократилась до световой. Последний прыжок длился чуть более десяти астросуток, и окончание перелета, прежде всего, сулило хоть какие-то перемены. Время тянулось монотонно и, порой казалось, что оно вообще останавливалось.

В минуты томительного безделья Егор старался не думать, однако избавиться от мыслей, даже в состоянии прострации, оказалось невозможным, и он уже в который раз задавал себе вопрос: зачем? Зачем они ищут эту злосчастную базу, и что будет после того, как они ее найдут. И как бы ни подогревала принятое решение отправиться в опасный путь высокая идея спасения человечества, ответы на эти вопросы были весьма туманны.

Похоже, что не только он пребывал во власти тихих сомнений, поскольку Вэй тоже не раз сетовал на иллюзорность их общей цели, небезосновательно, надо сказать, полагая, что ничего хорошего на базе «лиловых» их не ожидает. Только сейчас уже было поздно поворачивать назад, и потому что топлива не осталось, но, скорее уже, потому что любопытство и адреналин теперь достигли такой концентрации, когда их подавление принесет больше беспокойства и разочарований, чем реализация намеченного плана, хоть и отдающего стойким запахом неизвестности и риска.

Первые признаки жизни аппаратура подала спустя несколько часов после выхода на скорость сто километров в секунду, запустив тревожный сигнал на панели управления.

— Внимание! — раздался взволнованный голос Карго, — У нас гости.

— Что там? — подошел ближе Астахов.

— Два истребителя, в попутном направлении, дистанция пятьсот, сокращается, — одной фразой доложил тот, — что будем делать?

— Спокойно, Карго, скорость снижаем по графику, от маневров воздержаться, — стараясь говорить ровно, произнес Егор, чувствуя, как участился пульс, — вот и дождались. Вызывай на мостик Вэя и Весту!

Оба вбежали в рубку почти одновременно, задевая выступы и кресла. Судя по выражению лица китайца, новость о присутствии совсем рядом посторонних военных кораблей, его всерьез встревожила, хотя ситуация была вполне предсказуема. Девушка же, скорее всего, пока ничего не понимала, но общее состояние волнения передалось и ей.

— Сколько их? — отдышавшись, спросил Вэй.

— Два корабля, практически сравнялись с нами.

— Я на пушки.

— Давай! Только без команды не стрелять! — крикнул ему вслед Астахов.

Странным было то, что на связь с ними никто не выходил. Никаких позывных, вопросов или указаний.

— Запроси контакт! — приказал он.

— Ничего, — ответил Карго, после того как отправил дважды сообщения в эфир — словно, и не слышат нас.

— Не нравится мне все это.

— Смотрите! — воскликнула Веста, указывая на лобовые мониторы.

На экранах приближалась огромная планета, на орбите которой, мерцая по периметру световыми дорожками, висел, явно искусственный, гигантский шар. Убрав защитные кожухи с носового блистера, они увидели ту же картину, но уже в реальную величину.

— Обалдеть! — восхищенно проговорил Астахов.

— Что-то происходит! — забеспокоился Карго, — я теряю управление!

— Как теряешь?

Тот нажимал комбинации клавиш, но компьютер не реагировал.

— Похоже, нас взяли под дистанционный контроль.

— А это возможно? — удивился Егор, — Все-таки военное судно.

— Видимо, возможно, — растерянно проговорил охотник.

— Ребята! Что у Вас? — раздался в динамиках голос Вэя.

— Мы не управляем кораблем, — ответил Астахов, не отрываясь от наружного вида, — как у тебя?

Посыпались ругательства китайца, из которых через пару фраз с трудом стало понятно, что оружие тоже перестало слушаться команд.

В перспективе следовало ожидать захвата, и в рубке повисла тишина, наполненная неизвестностью с примесью легкого ужаса. Хотя, вероятно, для вцепившейся в плечо Карго Весты этот ужас оказался не таким уж и легким.

— Спокойно! — взял себя в руки Егор, — Все будет нормально! Мы не враги этим людям.

— Ты сам-то в это веришь? — усмехнулся охотник, — И что там за люди? Лично я готовлюсь к самому худшему.

В его руках появился РР-700. Облегченный вариант резонатора Карго передал девушке, схватив ее за руку, и, удерживая до тех пор, пока она не перестала дрожать.

Тем временем скорость судна снизилась до ста километров в минуту. Шарообразный объект неумолимо приближался, надвигаясь сотнями тысяч тонн темного металлопластика. Его поверхность вся оказалась покрыта рельефами выпуклых сооружений, куполов и башен, на вершинах которых мерцали габаритные огни. Над поверхностью шара зеленоватым цветом переливались несколько энергощитов. Вскоре корабль подошел вплотную к станции и замер в ожидании стыковки. Перед ними раздвинулись лепестки входа, и судно поплыло внутрь коридора, вероятно, ведущего в ангар. Стыковка произошла штатно без неожиданностей, внешние камеры транслировали, как к кораблю выдвинулся трап с несколькими вооруженными фигурами на площадке.

— Семь бойцов, — посчитал Карго, — немного.

— Погоди. Не горячись, — остановил его Егор, — силой тут ничего не решишь.

Их напряженные лица отражались в экранах мониторов, на которых группа людей с резонаторами уже почти вплотную подобралась к входному люку. Ожидая дальнейшего развития событий, все трое вздрогнули, когда внезапно ожила активная зона голопроектора, создав образ человека, сообщившего им металлическим голосом о необходимости открыть люк.

— Чего он так говорит? — спросила Веста, сжимая свое портативное оружие.

— Это робот, вернее его виртуальные образ, — пояснил Астахов и кивнул Карго, давая понять, что нужно выполнить команду.

— Может, не спешить? — засомневался тот, — встретим их у входа.

— Нет, — голос Егора был тверд, — мы не для этого проделали такой путь. Открывай!

— Как знаешь.

Шесть человек зашли внутрь, один остался у входа. Пока они добрались до рубки, Астахову показалось, что прошла целая вечность. Он и сам время от времени опускал руку к бедру, чтобы нащупать рукоять резонатора, однако применение оружия в их положении неминуемо закончится плачевно, и прикосновение к холодному металлу скорее было проявлением инстинкта, чем готовностью ринуться в бой.

Первой фразой прибывших прозвучала команда:

— Всем положить оружие и собраться на мостике!

В дверях появилась недовольная физиономия Вэя, за которым мелькнул ствол резонатора.

— Полегче! — возмутился он и присоединился к остальным.

После обыска судна, главный — крепкий мужчина лет сорока с выступающим подбородком, коротко объяснил пленникам, что они должны беспрекословно подчиняться приказам и не делать резких движений.

— Все, уходим! — скомандовал он, и вся группа, сохраняя молчание, вместе с незваными гостями потянулась к выходу.

Обстановка внутри базы особо ни чем не отличалась от строения космических сооружений такого типа. Основной туннель с ответвлениями в коридоры поменьше, многоуровневая система расположения секторов.

Предположения Егора оказались верными: их разделили и поместили в отдельные отсеки. Комната представляла собой четырехугольное помещение метров пять в диаметре и одной дверью. В углу на потолке он заметил темный плафон, внутрь которого обычно помещают панорамную видеокамеру. Металлический потертый стол и стул, прикрученный к полу, дополняли скудный интерьер, напомнивший ему обстановку кабинета для допросов.

Что ж, им есть о чем его спросить. Наконец, дверь шумно сдвинулась в сторону, впуская коренастого мужчину с резонатором в руке. Следом порог перешагнул худощавый тип с землистым цветом лица и едким взглядом. Из-под стола появился еще один стул, на который последний и опустил свой зад.

— Меня зовут Хост, а это, — он кивнул на коренастого, — Бак. Ты нам сейчас ответишь на несколько вопросов, Егор. Надеюсь, что все ответы будут искренними. От этого будет зависеть… — он пытался подобрать слова.

— Наверное, моя жизнь? — предположил Астахов, от которого не ускользнул тот факт, что они знают его имя.

— Может и так, — кивнул худощавый и уперся взглядом в его переносицу, — итак, зачем выпускнику школы СЭБ Егору Астахову понадобилось лететь на угнанном военном звездолете в компании двух диких жителей Земли и китайца на край космоса?

Нельзя сказать, что вопрос удивил, но масштаб уже имеющейся информации о нем и его друзьях Егора по меньшей мере произвел впечатление. Не раз представляя себе подобную сцену, он все же слегка растерялся.

— Наверное, в поисках тех, кто может остановить беду, — проговорил он.

— О какой беде идет речь? — спросил Хост, — И кого именно вы хотели найти?

Астахов уже начал сомневаться в том, туда ли они прилетели, и правильно ли он сформулировал ответ, показавшийся вдруг глупым и несуразным.

— Слушай, парень! — понизил он голос почти до шепота, — Хватит валять дурака! Мы оба прекрасно понимаем, о чем и о ком идет речь. Если нужны ответы, то лучше уж я расскажу, как гибнут тысячи людей в космосе и на планетах, куда они вынуждены лететь, чтобы выжить. На планетах, где их ждут болезни и жуткие условия. И все это происходит по чьему-то грандиозному по своим масштабам и бесчеловечности плану. И такие, как ты, вроде бы должны знать, что происходит. Да, видно, ошиблись мы!

Егор закончил свою импровизированную речь, заметив, как худощавый неловко усмехнулся и отвел глаза, похоже, не ожидая такого монолога.

— Ладно, Егор, не кипятись, — примирительно начал Хост, — ты же помнишь, нам нужны ответы. Иначе мы не сможем вам доверять.

— Какие еще вам нужны ответы, — вздохнул Астахов.

— Ну, например, откуда у вас оказалось вот это? — худощавый положил на стол тот самый кристалл, что привел их сюда.

— Тот, кто передал мне это, погиб. Его звали Сит Гудвер. Он рассказывал, что кристалл получил от своего товарища, который, судя по всему, тоже уже мертв.

— Прямо замкнутый круг, — ухмыльнулся тот, — и спросить не у кого.

— Хотите, верьте, хотите, нет, — махнул рукой Егор, — знаю только, что на Тибероне была какая-то ваша группа, которая ликвидирована властями.

Хост едва не подпрыгнул, вцепившись в пальцами в стол.

— Здесь подробнее, — попросил он, переглянувшись с коренастым.

— Да, я не знаю ничего. Это Сит с ними работал.

— Хорошо. Зачем сюда прилетели?

— А куда нам было лететь? — воскликнул Егор, — Все равно пришлось бы покинуть Галилею, и что бы с нами случилось, неизвестно.

— Обосновались бы на какой-нибудь планете, — возразил Хост.

— Ну, да, — проворчал Астахов, — может, и надо было, только сейчас понимаю, что это было бы лучшее решение.

— Что ж, тебя определят в отдельную комнату и пока никуда выпускать не будут, — заявил худощавый, — с друзьями тоже встречаться пока не будешь.

— Я — пленник?

— Если хочешь, то да. Однако я бы воздержался от таких категоричных выводов. Ведь вы сами сюда прибыли, и мы вас не звали.

Егор кивнул и поднялся со стула, вопросительно взглянув на второго, который так и не вымолвил ни слова. Через пять минут он оказался в комнате с кроватью и небольшим столиком. В углу стоял небольшой монитор, кнопку включения которого он так и не обнаружил.

В какой-то момент Астахов вспомнил, что не рассказал на допросе о погибшем пилоте, однако главным было то, что, похоже, ему поверили, и в ближайшее время их судьба разрешится, в этом он был почти уверен.

Через несколько часов в комнату зашла симпатичная девушка, можно было даже сказать, красивая с темными густыми волосами до плеч, обтянутая в синий комбинезон, выгодно подчеркивавший ее стройную фигуру.

— Меня зовут Ксения. Одевайся! — она бросила ему такой же синий комбинезон.

— Это обязательно? — спросил Егор, осматривая свою еще сносную одежду.

— Теперь ты должен меня слушаться, — безапелляционным тоном заявила девушка.

По ее острому, как тысяча игл, взгляду Егор понял, что это не шутка. Хотя в роли своего командира он ее представлял весьма смутно.

— Куда мы направляемся? — спросил он у спутницы, когда они вышли из его каморки и повернули в один из тускло освещенных коридоров.

— А ты любопытный, — одарила она его секундной улыбкой, — пошли вперед, там все расскажу.

Смягчив тон, Ксения уже не показалась Астахову надменной стервой, черты которой он отметил поначалу. Однако девушка не спешила сближать дистанцию с нагловатым и подозрительным чужаком, и до конца пути по сложным лабиринтам переходов и лестниц сохраняла молчание, лишь изредка указывая направление, да здороваясь с немногочисленными обитателями отсека, косо поглядывавших на его заросшую физиономию.

— И все же, Ксюша, куда мы идем, — не унимался Астахов, схватившись за поручни подвесного мостика, чтобы не столкнуться с резко остановившейся девушкой.

— Послушай, красавчик! — немного театрально выдавила она, — Меня зовут Ксения. Запомни! И научись соблюдать тишину. Тебе это не повредит.

После такого четкого и внятного объяснения того, кто он, и что ему нужно делать, Егор больше не решился начинать разговор. Впрочем, через пару минут они повернули за угол какого-то большого сооружения и оказались в светлом просторном помещении с многочисленными мониторами, кнопочками, огоньками и пятью операторами в синих комбинезонах.

— Всем привет! — громко поздоровалась девушка и подошла к одному из мужчин, видимо, старшему.

После того, как склонившись, она что-то сказала мужчине, махнула Егору рукой, давая знак, чтобы тот приблизился. Старшему оператору на вид было лет шестьдесят, и выглядел он вполне бодро, по крайней мере, довольно легко передвигался и сохранил тот живой взгляд, который сулит доброжелательное участие, но и одновременно взыскательный спрос.

— Знакомьтесь, — представила Ксения, — это Астахов Егор. Прибыл к нам сам со своими друзьями, специалист в области энергобезопасности.

— Аркадий Петрович Холмогоров, — протянул руку оператор, — стало быть Вас уже проверили, молодой человек, и не нашли ничего подозрительного. Хотя за последние несколько лет вы первые, кто нашел дорогу к нам самостоятельно.

Егор пожал сухую жесткую ладонь и пожал плечами, так и не решившись ничего ответить.

— Минуту внимания! — обратился Холмогоров к сотрудникам, которые итак уже проявляли любопытство к новому человеку, — Это Егор Астахов, будет с нами работать… пока. Прошу любить и жаловать.

Аркадий Петрович указал на свободное рабочее место:

— Теперь это твой пост. Приступай. Задание получишь у моего заместителя, — он кивнул на парня лет тридцати справа от себя.

— Хорошо, — выдохнул Астахов и направился к этому парню, который сдержанно поздоровался и представился:

— Антон. Посиди пока. Сейчас закончу.

Сев в свое теперь уже кресло, Егор осмотрел помещение пультовой. Сама панель управления представляла собой полукруг, покрытый многочисленными датчиками и клавиатурой. Прямо перед операторами на стене светились сложные схемы энергосистем, находящиеся под постоянным наблюдением персонала. Стояло монотонное жужжание приборов, нарушаемое изредка стуком кнопок, щелканьем тумблеров и переговорами сотрудников. Яркое освещение лилось от гигантского плоского во весь потолок светильника, а на полу лежало тканевое покрытие с коротким ворсом, придававшее обстановке почти домашний уют. Пожалуй, в такой комнате, да еще и в приятной компании (Егор посмотрел в сторону девушки, склонившейся над столом) он мог бы трудиться вполне комфортно.

Из расслабленно-мечтательного состояния Астахова вывел крик одного из операторов.

— У меня нештатная ситуация! — поднял руку парень за крайним столом, — Сектор пятьдесят три. Похоже, пожар.

К его монитору сразу же подключились несколько человек, в том числе и Холмогоров.

— Что у нас в пятьдесят третьем?

— Могу ошибаться, — испуганно пробормотала Ксения, — но, кажется, там склад с универсальным топливом.

— Бог ты мой! — воскликнул Холмогоров, — Немедленно соедините меня с пожарным расчетом!

В пультовой внезапно все изменилось, люди перемещались от стола к столу, пытаясь разобраться и понять, что нужно делать в первую очередь: обесточить сектор или вызвать пожарных.

— Есть нагрев в отсеке пятьсот градусов, — доложил оператор.

— Вырубай подачу! — скомандовал старший.

— Не выходит!

— Как так?

— Управление отказало!

— Сейчас все рванет!!!

Глава 22

В центре управления повисла тишина, сопровождаемая тяжелым дыханием присутствующих. В ожидании подсказки или хотя бы какой-нибудь команды все устремили взоры на Холмогорова, который четко и сухо произнес:

— Дайте связь с пожарным расчетом!

— На линии, — тут же раздалось в ответ.

В ходе короткого разговора с пожарными стало ясно, что те еще не добрались до очага, однако старший группы сообщил, что признаков задымления они пока не наблюдают. Холмогоров предупредил о резком скачке температуры и о возможном взрыве, услышав в ответ пару ругательств в динамиках.

— А можно мне взглянуть? — спросил Егор, молча до этого момента наблюдавший развитие ситуации.

Расступившись, трое операторов с недоверием посмотрели на новичка, но пропустили к панели.

— Мне кажется, что дело не в пожаре, — предположил Астахов, — если посмотреть внимательно, то мы увидим, что температура подскочила внезапно, ведь так?

Получив утвердительный ответ от парня, на участке которого произошла авария, Егор продолжал:

— Такое возможно только при взрыве. Однако вибрации датчики не засекли, да и температура упала бы через несколько секунд. Другие приборы нагрева тоже не зарегистрировали. Наверняка у вас стоят «ТС- 87». Они не очень надежные. Мы всегда применяли дубли, чтобы исключить ошибку приборов.

После нескольких секунд молчания Холмогоров спросил:

— Ты хочешь сказать, что это сбой аппаратуры?

— Скорее всего. Кстати, отсутствие дыма это подтверждает, — предположил Астахов и пожал плечами.

— Неужели Вы с ним согласны? — возмутился Антон, — несколько дней назад мы тоже думали, что датчики вышли из строя…

— Дайте еще связь с пожарными! — поднял руку старший оператор, призывая к тишине, — Федор! Как обстановка? — обратился он к руководителю пожарного расчета.

— На подходе. Пока ничего.

— Слушай, у нас возможно аппаратура барахлит. Так что, спокойней там.

— Понял тебя. Мы у двери. До связи.

Напряжение достигло предела, когда в динамиках снова раздался голос командира группы.

— Все в порядке. Пожара нет. Вы бы навели порядок в своем хозяйстве, Аркаша.

— Ладно, не накатывай, — вздохнул Холмогоров, — а то у тебя в хозяйстве все хорошо.

— Все, мы сворачиваемся.

— Пока, спасибо.

В пультовой пронесся вздох облегчения, люди улыбались и нервно шутили. Вскоре все разбрелись по своим местам и приступили к работе, изредка поглядывая на Егора.

— А ты неплохо проанализировал ситуацию, — похвалил его Аркадий Петрович.

— Я бы мог заменить датчики, и продублировать их, — вызвался Астахов, уже порядком засидевшийся без работы.

— Хорошо. Ксения! Иди с ним! — приказал он, и девушка после небольшой паузы откатилась на кресле от своего места.

— Сначала зайдем на склад, — бросила она и направилась к выходу.

Чтобы не отстать, Егору пришлось ускорить шаг. Сделав пару поворотов по стальному лабиринту конструкций, они попали в холодное помещение типа ангара, забитое различными контейнерами, коробками, бочками и другими емкостями.

— И как ты тут только не замерзаешь? — поежилась Ксения, обращаясь к седовласому низкорослому мужчине, вышедшему из кабинки.

— Здравствуй, Ксе. Ты же знаешь, что у меня всегда чаек есть горячий. Кстати, ты давно уже обещаешь зайти. Все не дождусь, — улыбнулся он.

— Ну, да, дядя Сет, обещала. Все дела. У тебя, поди, не только чаек найдется? — пошутила девушка, — Может, чего покрепче?

— Все, что хочешь, найдем. Заходи только.

— Мне термодатчики нужны. Опять накрылись.

— Так ты не ответила, Ксе.

— Ну, вот. Уже и поймал на слове, — она сделала вид, что смутилась, — как освобожусь, так приду. Неси мне эти штучки!

— Все время так. Не нужен старый никому, — закряхтел кладовщик и направился к стеллажам.

Егор, переминавшийся с ноги на ногу, не смог сдержаться и спросил:

— Значит, Ксе?

— Только для друзей, — парировала Ксения.

— Зачем дело встало? Мне нравится «Ксе», — улыбнулся Астахов, чем слегка смутил девушку, которая вдруг замолчала и отвернулась в ту сторону, где Сет копался в ящиках в поисках нужных приборов.

— Извини, если обидел, — сказал Егор.

— Все в порядке, — ответила она, не повернувшись, — просто вспомнила.

— Поделишься?

— В другой раз.

Старик задвинул ящики и вернулся к ним, неся в руке пластиковую коробку.

— Вот, есть парочка. Оба заберешь?

— Давай оба, — она провела запястьем по сканеру регистратора, — все, пока. Надо спешить.

Девушка передала коробку Астахову и помахала кладовщику рукой.

— Все-таки тебя чему-то научили в твоей школе, — нарушила она молчание, когда они прошли метров сто по прямому слабоосвещенному коридору.

— А то, — ответил он, и хотел было поведать, какой прилежный он был ученик, и как сложно было учиться, но передумал, — а ты где училась?

— В обычной школе, да и то не закончила.

— Почему?

— Так получилось, — она опять замолчала, словно, воспоминания были ей неприятны.

— А где мы сейчас? — сменил он тему.

— Как где? На станции.

— Это понятно. Что за станция?

— Обычная станция, — пожала она плечами, — ты что, станций не видел никогда.

— Ксения, я имел ввиду, что на ней есть, какие функциональные системы, чем вы тут занимаетесь?

— Однако я тебе уже говорила, что ты любопытный парень, — покачала головой девушка, и Егор подумал, что надо быть поосторожнее с вопросами, дабы не породить ненужных подозрений, даже у такой очаровательной девушки, как его спутница.

— А почему нет постов? — аккуратно поинтересовался он, входя в очередную дверь, беспрепятственно открывшуюся перед ними.

— Зачем посты, если все передвижения регистрируются на схеме и в электронном журнале, — пояснила она, — все, кажется мы на месте.

В этом секторе все же стояло несколько вооруженных охранников, что, вероятно, было связано с особенностью груза, хранившегося в помещении номер пятьдесят три.

— Стойте! — приказал один из мужчин, доставая ручной сканер.

Проведя вдоль них прибором, охранник потребовал идентифицироваться в регистраторе, после чего пропустил внутрь, дав бойца в сопровождение.

— Пожарные давно ушли? — спросила Ксения.

— Пятнадцать минут.

Кивнув, она шагнула через порог. Пройдя по длинному коридору метров пятьдесят, они оказались перед массивной дверью с электронным замком, который моргнул зеленым, после того как сопровождавший их сотрудник охраны вставил в гнездо полукруглый ключ.

— А нам не нужны защитные костюмы? — забеспокоился Егор, зная, что универсальное топливо чрезвычайно радиоактивно и токсично.

— Внутри фон допустимый, — успокоила его Ксения, слегка усмехнувшись, — не дрейфь.

Она вошла первой и принялась осматривать стены, а Астахов с опаской покосился на огромные резервуары с беронием, который в случае утечки убил бы их за считанные минуты.

— Слушай, а почему вы не вызвали пост охраны, когда поступил сигнал о пожаре? Ведь они бы быстрее определили, есть возгорание или нет, — поинтересовался Егор.

— Насколько я знаю, раньше тут поста не было. Даже не знаю, когда они появились, может, после нашего «пожара».

— Странно, — пожал плечами Астахов, — такой важный груз, и нет охраны.

— Я же тебе говорила, что здесь все на виду, — напомнила Ксения, — давай не отвлекайся. Что тут надо поменять?

Осмотрев тугую связку разноцветных проводов, подходивших к коробу с датчиками, он достал автоключ и отвернул несколько болтов. Работа заняла минут десять.

— Вот и все, — Астахов победоносно посмотрел на свою спутницу, которая тут же спрятала едва появившуюся улыбку.

— Идем на базу, мастер, — она легонько пихнула его в бок.

Станция представляла собой огромный улей со своей автономной структурой управления и жизнеобеспечения. В основном она выполняла роль форпоста, который наблюдал, регистрировал и анализировал малейшие изменения в окружающем пространстве. В штате персонала состояло двадцать пять групп, занимающихся изучением космоса и сбором информации. Остальные службы были вспомогательными, в том числе и их пультовая, в которой работали две смены операторов, обеспечивавших безопасность и нормальное функционирование энергосистем.

Его поселили в комнате размером пять на четыре метра, где было все необходимое для того, чтобы чувствовать себя как дома. Трехразовое питание в общей столовой, дважды в неделю горячий душ, выдали специальную карточку-удостоверение, с которой он мог посещать некоторые сектора, в том числе и развлекательные с голографическими видеозалами, тренажерами и электронной библиотекой. В общем, целый мир. И если бы не причина, по которой он оказался тут, можно было бы подумать, что он по-прежнему на родной Галилее после окончания школы выполняет свои прямые профессиональные обязанности.

Местные обитатели, каждый со своей историей и судьбой, в целом оказались доброжелательными, хотя и несколько замкнутыми. Вполне мирное общество, трудно было представить, что все они вне закона. К информации, связанной с силовыми акциями, Астахова не допускали, что было понятно, и все его вопросы на эту тему оставались без ответа, и нередко ему намекали, что лучше бы об этом помалкивать.

Главный центр управления силами «лиловых» находился где-то в трех световых годах отсюда на одной из планет ближайшей звездной системы. Здесь же кроме наблюдательной станции существовал патрульный флот, облетавший по определенным маршрутам условные владения повстанцев. И как только им удалось создать такую мощную инфраструктуру и остаться незамеченными для флота Корпорации.

Егор познакомился со всей сменой и без особых стараний вписался в коллектив. Хотя нельзя было сказать, что отношения с каждым из операторов сложились ровными. Трудности в общении возникли с Антоном — заместителем Холмогорова. Тот попросту старался его избегать, и на его предложения или замечания реагировал холодной и слегка надменной гримасой, практически всегда одинаковой, напоминавшей человека, съевшего лимон. Поначалу Астахов предположил, что тот обиделся на его более высокую подготовку и смекалку и опасался конкуренции. Только потом он понял, что не ошибся насчет конкуренции, но совсем по другому поводу.

— Ну, что, ты выходишь? — раздался звонкий голос Ксении в динамике внутренней связи, когда Астахов только поднялся с постели и собирался умыться.

— Ксе! Ты прямо как мой персональный будильник, — протирая глаза, ответил он.

— Я — лучше. Жду тебя у столовой через пять минут.

Связь щелкнула и замолкла. Егор подумал, что слишком многое стал позволять этой девчонке, и она всерьез решила его опекать, названивая каждое утро, будто сам он был совершенно не в состоянии о себе позаботиться. Наспех намочив лицо и скользнув в комбинезон, Астахов покинул свое жилище, приглаживая на ходу шевелюру и нащупывая уже двухдневную щетину на подбородке.

— Эй! Я тут! — послышалось за спиной, когда он подходил к залу питания.

Ксения быстро распрощалась с мужчиной, который ей что-то объяснял, и поспешила к нему. Приглядевшись, Егор рассмотрел в полумраке, что этим мужчиной оказался Антон, который сжигающим взглядом испепелял его некоторое время, а потом, резко развернувшись, скрылся за углом.

— Ксе! Мне кажется, Антон к тебе неравнодушен, — предположил Астахов.

— Да я знаю, — отмахнулась она, — давно меня обхаживает.

— Вот на тебе! И я узнаю об этом только сейчас? — шутливо возмутился он.

— А тебе и знать ничего не положено, — таким же тоном ответила Ксения и устремилась к прозрачным шкафам с готовой пищей, давая понять, что тема закрыта.

В этот раз были пирожки с мясом и каша, вернее их молекулярные копии. Взяв еще по бутылке воды, они нашли место у стены и направились к нему.

— Астахов!

Егор вздрогнул и обернулся. Прямо перед ним в компании двух парней сидел Вэй.

— Ты как тут? — удивленно пробормотал Егор.

— А ты неплохо устроился, — Вэй встал и приобнял его, кивая на девушку.

— Ксения! Познакомься! — это Вэй, — представил он китайца, ставя на стол разнос. — Ты где сейчас?

— Я сейчас в этом секторе, тружусь вторым пилотом на патрульном звездолете.

— Понятно, почему тебя долго не было видно.

— Ну, да.

Вспомнив, что скоро начнется смена, Егор решил не начинать долгие расспросы, к тому же нужно было успеть позавтракать.

— Вэй, давай после смены встретимся, поболтаем, — предложил Астахов, заметив переминание девушки с ноги на ногу, — через десять часов на этом же месте.

Китаец почесал голову и согласился.

— Ладно, только чуть позже, у меня инструктаж сегодня, — пояснил он, скользнув взглядом по фигуре Ксении, — смотри, не опаздывай.

Из рассказа Вэя Егор понял, что того приняли на службу в патрульную группу, и он уже несколько дней бороздил космос в окрестностях станции. Карго и Веста тоже не остались без дела. Охотник теперь охранял грузы, совмещая свои функции с обязанностями грузчика, а его невеста сгодилась на оператора питания в пятнадцатом секторе.

— Пару дней назад их видел, — оживился Вэй, — ничего вроде, все у наших молодоженов нормально. Ты-то как? Рассказывай давай! — китаец хлопнул его по плечу.

После короткого, но емкого рассказа Астахова, оба умолкли, провожая взглядами проходивших мимо людей. Ни тот, ни другой не знали станцию досконально, поэтому выбрали для встречи первое попавшееся, как им казалось, спокойное место — комнату досуга, где в этот час, как назло, оказалось многолюдно.

Каждый из посетителей занимался своим делом, в основном — тем же самым, что и они — просто общались. Некоторые при этом украдкой потягивали из миниатюрных замаскированных фляжек что-то явно веселящее, потому что диалоги, порой, выходили за рамки приличного звукового диапазона.

У Егора тоже на дне кармана покоилась похожая фляжка, однако он не спешил нарушать строгие правила, действующие на станции, запрещающие употребление спиртного в общественном месте, и он с укором поглядывал сейчас на так называемых «лиловых», похожих на таких же разгильдяев, на которых он вдоволь насмотрелся на Галилее.

— Слушай, а у тебя не бывает ощущения бессмысленности происходящего? — вдруг спросил Вэй, — Вот вроде знаешь, для чего ты делаешь, к чему стремишься, а по сути, выходит полная хрень.

Астахов посмотрел на сидящего напротив друга и заметил, как тот осунулся и похудел.

— О чем ты?

— Значит, у тебя все в порядке, если ты не понял, о чем я, — заключил китаец.

— Я понял тебя, Вэй, — возразил Егор, — просто мне интересно, откуда такая хандра, приятель.

— Да так. Забудь.

— Не нравишься ты мне, — покосился на него Астахов, — то психуешь, то в депрессию вдарился. Может, расскажешь, что происходит?

Развалившись в кресле, китаец вздохнул и потер ладони друг о друга.

— Я же говорю тебе, все нормально. Просто накрывает иногда.

— Ладно, не хочешь, не говори. Как знаешь, — махнул он рукой.

— А ты не хочешь «слинять» отсюда? — вдруг спросил Вэй.

— Куда?

— Мало планет что ли?

— Ты не спятил, случаем? — покачал головой Астахов, — Тебе чем тут-то не нравится?

— Шутка, Егор. Расслабься, — вздохнул китаец.

— Ну, ну.

Заскучал, видно, парень по драйву, подумал Астахов. Не привык жить, как все нормальные люди в комфорте, без мордобоя и стрельбы. Радоваться надо, что все спокойно, а он хандрит. Синдром экстрима какой-то.

— Ты бы девчонку себе завел, — посоветовал Егор.

— Я так понимаю, ты уже обзавелся.

— Не завидуй, сам себе найди.

— У вас все серьезно? — с улыбкой спросил Вэй.

— Остынь, приятель! Не суй нос, куда не надо!

— Уууу! Как мы заволновались. Тогда угадал.

Астахов и сам уже не раз думал о себе и Ксе, однако их отношения за рамками дружбы он представлял с трудом. Хотя ему иногда казалось, что без этой своенравной девчонки, его жизнь утратила бы то, что наполняло каждый день особым смыслом, и если они ссорились, даже по пустякам, Егор не находил себе места, до тех пор пока она, театрально надув губы, не нахмурит брови и не уткнется в его плечо головой, пообещав, что в следующий раз никогда его не простит.

Распрощавшись с Вэем, Астахов побрел в свою конуру, обдумывая разговор. Он и сам не раз ловил себя на мысли, что не испытал облегчения от того, что они достигли базы и, по сути, стали частью движения «лиловых». Жизнь как бы замерла, протекая в каждодневных хлопотах и заботах. Может, они просто рассчитывали на яркие впечатления, посвящения в великие тайны и участие в решении судьбы всего человечества. На деле же их изолировали от какой бы то ни было информации, сделали частью большого муравейника, в котором каждый несет свою маленькую ношу, не особо понимая, куда и для чего.

Что ж, значит, пока они будут делать то, что им поручили. Стабильность и мирный космос — это, пожалуй, главная задача, хотя ощущение бездарно утекающего времени нарастало с каждым днем.

Стук в дверь раздался неожиданно, и Егор вздрогнул, гадая, кто мог быть снаружи. Он уже встал и собирался выходить, однако немного замешкал, размышляя, включить обогрев или нет, поскольку ночью изрядно озяб.

Это была Ксения, буквально ввалившаяся к нему в комнату.

— У меня спикерфон сломался, — ответила она на его немой вопрос, — ты один?

— Какой уместный вопрос для человека, который уже ворвался в чужое жилище, — съехидничал он, — будь как дома.

— Спасибо, — она окинула взглядом неубранную постель и упала в кресло, — явно один.

— Мы не опоздаем? — спросил Егор, показывая на электронный циферблат встроенных в стену часов.

— Эх, Егор, вот всегда ты такой!

— Какой?

— Зануда, — поморщилась Ксения, поднимаясь на ноги, — идем, идем.

Неподалеку от блока питания они едва не столкнулись с Антоном, который, словно, специально их поджидал.

— Ксения! Можно тебя на пару слов? — процедил он сквозь зубы, хватая ее за рукав.

— Давай потом! — Ксения дернула локоть, но захват оказался крепким.

Астахову совсем не хотелось развивать конфликт, но, похоже, парень был не в себе. Перехватив его руку, Егор попытался отстранить Антона, но тот внезапно ударил его по голове чем-то твердым и тяжелым. В глазах потемнело, и он в следующий миг оказался на полу, держась за висок.

— Ты слышишь меня, Егор? — как сквозь вату донесся испуганный голос Ксении.

Оперевшись на ее руку, он с трудом поднялся с пола и прислонился к стене. Антона уже не было.

— Все нормально, — пробормотал он, — хотелось бы знать, чем это он меня?

— Железкой какой-то. Пошли назад. Тебе надо отлежаться. Кость вроде цела, но сотрясение мозга, скорее всего, обеспечено.

Она подлезла под его руку и повела по направлению к жилому сектору, что явно давалось крупкой девушке с трудом. Встретившиеся им трое парней поинтересовались, что случилось, но Ксе отмахнулась, мол, ударился головой о ступеньку. Егор представил себе, как это могло произойти, и ему вдруг стало весело, хотя голова гудела и кружилась.

— Неплохой признак, — сказала она, опуская его на кровать.

— Ты о чем?

— О том, что ржешь, когда на башке такая шишка.

— Ну, плакать точно не хочется, — он неожиданно притянул ее к себе и поцеловал в губы, поборов слабое сопротивление.

Отвалявшись сутки, Егор отправился на работу, хотя голова еще кружилась и побаливала во время резких движений. На удивление никакой злости на Антона он не испытывал, однако не раз прокручивал в уме сценарий серьезного разговора.

Между тем, поговорить с дебоширом так и не удалось, потому что еще в день стычки, никому ничего не объясняя, тот перевелся на другой участок и в пультовой больше не появлялся. И лишь Егор с Ксенией знали истинную причину, но оба молчали, сохраняя интригу в коллективе.

Вскоре голова пришла в норму, и инцидент забылся, а отношения между ним и Ксе стали теснее, хотя она и не позволяла близости, отговариваясь тем, что не хочет все усложнять. Он не настаивал и просто наслаждался совместными вечерами, которые они проводили то в центрах досуга, то гуляя по бесконечным коридорам, то у него в комнате.

В пультовой появился новый сотрудник — Дэниэл, парень лет двадцати семи, а заместителем старшего оператора стал Егор, не раз проявлявший свой профессионализм и смекалку на деле. Жизнь проходила размеренно и однообразно без потрясений и катаклизмов, и даже посиделки с Ксе в последнее время не спасали от монотонности существования.

Возвращаясь однажды домой после смены, Астахов обратил внимание на столпотворение в одном из боковых коридоров. Приблизившись, он разглядел несколько человек в военных шлемах, экипированных с ног до головы. Выстроившись в две шеренги, они явно ждали кого-то, находящегося в одном из служебных отсеков. Через минуту дверь бесшумно раздвинулась, и в коридор вышли двое уже немолодых мужчин, у одного из которых в руке был небольшой темный кейс.

Солдаты тут же встрепенулись и молча прижав его к стене, расчистили проход. Вскоре вся процессия удалилась, и на месте остались лишь трое военных с оружием наперевес.

— Что Вы тут делаете? — сухо спросил один из них.

— Да ничего, — пожал плечами Астахов, — обычно тут можно было свободно ходить.

— Идите по своим делам.

— А что тут происходит? — спросил он, не рассчитывая на ответ, но парень неожиданно оказался разговорчив.

— Не знаю. Какой-то ценный груз. Ничего толком не говорят, — наклонившись ближе, он перешел на шепот, — скажи, друг, а тут есть, где повеселиться?

Решив воспользоваться моментом, чтобы побольше узнать об этом таинственном грузе, Егор изобразил готовность не только помочь тому развлечься, но и самому в этом поучаствовать.

— Знаю одно место. У меня как раз сейчас есть свободное время. Могу показать.

— Давай через полчаса, — обрадовался солдат, — смена моя прибудет.

Пит оказался веселым и добродушным. Немного захмелев, он поведал Астахову, что попал к «лиловым» три земных года назад, когда их конвойное судно было захвачено во время сопровождения транспортного крейсера в сектор галактики «Сигма». Продолжил службу под новым командованием в расположении одной из баз. Егор отметил для себя, что таких баз несколько. Не раз участвовал в захватах судов, в основном, гражданских. Военный флот они распознавали задолго до визуального контакта и удалялись на безопасное расстояние, предпочитая не вступать в бой.

Корабли «лиловых» обладали способностью быть «невидимыми» для дальних сенсоров противника, что не раз их спасало от обнаружения и атаки. Теперь он в числе команды из пятнадцати человек сопровождал троих ученых с каким-то секретным грузом, о котором толком ничего не слышал, знал только, что умещается он в небольшом кейсе, и что груз был очень важен для Корпорации. Через трое суток они должны были улететь в неизвестном ему направлении.

Внимательно выслушав рассказ своего нового приятеля, Егор осторожно спросил:

— Слушай, есть один вопрос. А ты до того, как попал сюда, слышал что-нибудь об их движении?

— Совсем немного, — он помотал головой, — и то не очень лестное. Ходили слухи, что на звездолеты кто-то нападает в дальних секторах. Этих ребят пытались нейтрализовать, насколько я знаю, даже устраивали ловлю на живца. Пускали грузовое судно с десантом на борту.

— И что?

— Да ничего, — усмехнулся Пит, — хотя теперь я знаю почему.

Егор скептически прищурил глаза, одновременно выражая всем своим видом жгучее любопытство. Однако, не дождавшись пояснений, спросил:

— И ты сразу согласился вступить в ряды «лиловых»?

Тот пожал плечами.

— Да, я вообще понятия не имел, что со мной будет. Думал, все, «крышка», отбегался. Но потом были беседы. Долгие и занимательные.

Он умолк, и Астахов не решался нарушить паузу. Спустя минуту он все же спросил:

— Как же им удалось тебя убедить, что ты был не на той стороне?

— Тут не беспокойся. Они мастера промывать мозги новобранцам, — махнул рукой Пит, — наверное, любой поверит.

— Во что?

— В то, что Корпорация — это сборище монстров.

— Что ты имеешь ввиду?

— А тебе не объяснили? — удивился парень, — странно. Как же ты здесь тогда оказался?

— Похоже, меня не очень-то нужно было и убеждать.

— Ты что-то знал до того, как прибыл сюда? — наседал Пит.

— Наверное, кое-что. Не все, — ответил Егор, — я не прочь услышать твою историю.

— Давай сначала выпьем, — парень плеснул внушительную порцию прозрачного напитка в блестящие стаканчики.

После непродолжительной паузы, во время которой алкоголь потек по их артериям, Пит встряхнул головой и, закусив кусочком какого-то экзотического фрукта, поднял указательный палец.

— Короче, было так, — откинувшись в кресле, он сосредоточился на своих мыслях, — меня притащили в какой-то медицинский центр, надели на голову шлем с проводами и несколько минут изучали мои мозги, — Пит усмехнулся сам себе, — потом было несколько лекций с показами видеороликов. В общем, все было убедительно. ОНИ — не люди, а демоны.

Казалось, парень даже протрезвел, когда стал рассказывать о НИХ.

— Не соображу никак, о ком ты говоришь. О ком вы все говорите, — развел руками Егор, — кто такие эти ОНИ?

Внимательно посмотрев на него, Пит похлопал его по плечу и налил еще спиртного в стаканчик, который тут же опорожнил, после чего резко выдохнул и положил ладони на стол. Неподалеку послышался гогот шумной компании, отмечавшей какое-то событие. В баре было сумрачно и прохладно.

— Слушай, Егор, — Пит наклонился ближе и сверкнул взглядом, — я немало слышал об этих существах. Пару раз я даже видел их возможности на деле. ОНИ точно не такие как мы.

Собравшись с мыслями, парень продолжил:

— Как-то однажды мы захватили грузовой звездолет с редкоземельными металлами на борту. Среди экипажа оказался некто, похожий внешне на человека, — Пит поморщился, — когда мы попытались к нему подойти, он, не двигаясь с места и не прикасаясь к нам, разбросал троих крепких мужиков, при этом один мой товарищ получил перелом позвоночника и до сих пор парализован. Мы тогда вынуждены были просто вынести мозги этой твари.

— Может, все это — плод вашего воображения? — предположил Егор, вдруг вспомнив, как на Тибероне следователь на расстоянии заставил двигаться арестантский браслет.

— Если бы. Скажи это тому парню, который теперь ест и писает через трубочку, — огрызнулся Пит, — несколько дней спустя наш корабль курсировал на дальних рубежах и натолкнулся на дрейфующее частное судно с пятью пассажирами на борту. После того как мы привезли их на одну из баз, буквально через пару часов появилась эскадра десантных звездолетов Корпорации. За несколько минут погибло более трех тысяч человек. Уцелело только пятнадцать ребят, которым удалось сбежать в открытый космос на одном из «скорпионов», пока корабли расстреливали базу. Мы поначалу и не поняли, откуда возник военный флот.

— А это как связано с тем, о чем ты говорил?

— Только потом наши спецы выяснили, что ОНИ общаются между собой на любом расстоянии. Только, как — ума не приложу. Короче, те в аварийном судне оказались «тварями» и передали координаты базы. После этого случая мы проверяем каждого на мозговую активность перед тем, как переправить к месту дислокации. Только так ИХ можно отличить от обычных людей.

— Странно, — пробормотал Астахов, — если ты говоришь, что всех проверяют на мозговую активность, почему меня не…?

Егор умолк, проклиная себя за болтливость, поздно сообразив, что как раз об этом обстоятельстве можно было бы и не распространяться. Однако Пит, не обращая внимания на его конфуз, тут же пояснил:

— Всех проверяют, не переживай. Не будь ты нормальным человеком, ты бы не попал сюда. Это точно. Просто наши специалисты пару лет назад изобрели этакий дистанционный сканер. Вся информация об активности мозга, при его наличии, конечно, — парень улыбнулся, — на расстоянии нескольких сотен тысяч километров. Умопомрачительные возможности!

Пит развалился в кресле и несколько мгновений наблюдал за реакцией Егора.

— Твою башку просветили задолго до того, как ты попал на базу, приятель.

Астахов рефлекторно потрогал голову под смеющимся взглядом парня.

— Неплохо, — согласился он, — и многое объясняет.

— Ну, как голова? — прыснул Пит, — Не фонит?

— Хорош ржать! — ответил Егор, сам готовый засмеяться.

Возвращаясь домой по пустынным коридорам, Астахов с сожалением обнаружил, что до начала смены осталось всего четыре часа. Подходя к своей скромной квартире, издалека он заметил сидящего на полу возле двери человека. Испытав смешанное чувство, памятуя о недавнем инциденте с придурком Антоном, Егор напрягся, однако тут же выдохнул, узнав неожиданного гостя.

— Веста! Каким попутным ветром? — шутливо было начал он, однако осекся, заметив заплаканное лицо девушки, — Что стряслось?

Язык немного заплетался, и он прилагал некоторые усилия, чтобы произносить внятную речь.

— Прости, я не знала, куда пойти, — пробормотала она на ломаном околоземном, пряча взгляд.

Жалкий вид девушки растрогал Астахова, и он протянул ей руку, чтобы помочь встать с пола.

— Давно тут сидишь?

— Часа три.

— Понятно, — Егор провел чипом по сканеру запорного устройства, — пойдем в дом.

Глава 23

Только сейчас Астахов вдруг обнаружил, что в его конуре царит полный хаос. Смутившись, Егор развел руками.

— Прости за бардак, — столкнув подушку со стула, он пододвинул его девушке, — садись.

Абсолютно не реагируя на его неловкие извинения, Веста опустилась на стул и уставилась в виртуальное окно, в котором на фоне ясного звездного неба висели в ряд несколько лун. В ярком свете потолочных ламп ее лицо выглядело болезненным.

— Убавь свет, пожалуйста, — попросила она, сощурив глаза.

— Может, уже начнешь рассказывать? — Егор провел по сенсорной панели рукой, и свет потускнел, впустив в комнату полумрак.

— Можно, я у тебя останусь на какое-то время? — внезапно спросила девушка, не отрывая взгляда от стены.

Астахов удивленно посмотрел на нее, соображая, не ослышался ли он.

— Что-то с Карго?

— Да, нет, с ним-то как раз все в порядке, — в ее голосе прозвучала обида.

— Дай угадаю, — вздохнул он, — парень разочаровался в семейной жизни.

После этих слов она всхлипнула, и слезы покатились по щекам, капая на колени. Немного растерявшись, Егор замер, но потом, сообразив, налил в стакан воды и подал чистый платок.

— Веста, перестань реветь! Если хочешь, оставайся. Только перестань реветь!

Она еще пару минут промокала глаза платком, а потом затихла, собрав волосы в пучок и стянув их гибкой заколкой.

— Что между вами произошло? — спросил Егор, засовывая вещи в ящики, — Если не секрет.

— Да какой секрет, — вздохнула она, — ему показалось после очередной попойки, что я не обращаю на него внимания. Чуть не набросился на меня, когда я ему высказала то, что я о нем думаю.

Он хотел было сыронизировать насчет того, как быстро порой проходят чувства на фоне бытовых проблем, однако сдержался, подумав, что девушка сейчас, вероятно, не в том состоянии, чтобы выслушивать его поучения.

— Я лягу на полу, а ты иди на кровать, — проговорил он устало и достал из встроенного шкафа запасное одеяло.

— Спасибо, — кивнула Веста и легла прямо в одежде.

Астахов хотел было предложить ей снять комбинезон, но решил, что это не совсем уместно.

На полу было жестковато, и Егор провозился с боку на бок, наверное, около часа. Утомленный разум рисовал размытые картинки, порой ему казалось, что он видит океан и слышит шелест прибоя, потом все проваливалось куда-то в пропасть, впрочем, как и он сам провалился в сон.

Разбудил его громкий и резкий звук, которым оказался настойчивый стук в дверь. Пошатываясь, держась за отдавленное во сне плечо, он поплелся открывать. Голова была, словно, раздавлена тисками, и Астахов не сразу понял, что на пороге стоит Ксения.

— Ты еще спишь!? — ахнула она и втолкнула его внутрь, закрыв за собой дверь.

Только спустя несколько секунд девушка поняла, что он не один и застыла посередине комнаты, сверля взглядом гостью Егора. Осознав, наконец, всю пикантность ситуации, он принялся подыскивать слова, чтобы объяснить наличие женщины в его холостяцком жилище. Не найдя убедительных аргументов, Астахов решил вообще ничего не объяснять, поскольку, вроде бы и не должен был оправдываться перед коллегой и другом, однако потерянный и раздавленный вид Ксении не оставлял ни малейших сомнений в том, что он чрезвычайно и непоправимо виноват.

Пытаясь снять напряжение, он кивнул на сидящую на кровати Весту:

— Это та девушка, с которой мы сюда прилетели, — пробормотал Егор, — я рассказывал.

На секунду ему показалось, что Ксе все понимает, однако та вдруг повернулась к нему и тихо сказала:

— Ну, ты и сволочь!

После этих слов она направилась к выходу, выкрикнув еще одну фразу, от которой в груди что-то екнуло и защемило:

— И не подходи ко мне больше!

Когда дверь закрылась, Егор сел на стул и попытался собраться с мыслями. С Ксе он потом поговорит и все уладит, хотя, зная ее характер, в благоприятный исход диалога верилось с трудом.

— Прости, что так получилось, — сказала Веста, поднимаясь с кровати.

— Да, что уж теперь, — махнул он рукой, — Мне на работу пора.

В дверь снова постучали. Они переглянулись. Между тем, стук был совсем другой — мягкий и нерешительный, и Астахов уже почти догадался, кто еще решил нанести ему визит спозаранку.

— Сегодня у меня аншлаг, — натягивая комбинезон, усмехнулся он.

Войдя в комнату, Карго, виновато поздоровался и, заглянув ему за плечо, увидел Весту.

— Ну, вы, ребята тут разбирайтесь, а я пойду, — заторопился Астахов, — дверь закроется автоматически, когда будете уходить. Пока.

Выйдя в коридор, он едва не был сбит с ног пробегавшим парнем внушительных габаритов.

— Осторожнее! — крикнул он ему вслед, но тот даже не повернулся.

Только сейчас Егор заметил, что в коридоре слишком много народа. Лица у людей были напряжены, все куда-то спешили, расталкивая друг друга, и тут в динамиках системы оповещения раздался пронзительный голос:

«Внимание! Внимание! Срочный сбор персонала на третьем уровне в зале конференций!»

Объявление повторили еще несколько раз. Егор как-то бывал в зале конференций, хотя заблудиться в принципе было невозможно, поскольку все бежали в одном направлении. Из его комнаты вышли Карго и Веста и растерянно застыли на месте, пытаясь понять, что происходит.

— Идем! — Егор махнул им рукой.

— Куда?

— Пока сам не знаю. Сбор в конференц-зале.

Они влились в поток людей, среди которых Астахов старался разглядеть знакомую фигурку Ксении. Он и не думал, что так сильно может за нее беспокоиться.

В зале для конференций было многолюдно. Собрались, видимо, все, кто был сейчас не на дежурстве. Напряжение нарастало. Места всем не хватало, и люди теснили друг друга, стараясь оказаться ближе к трибуне. Гул стих только тогда, когда на сцену вышли три человека, одним из которых был командующий базой Дэвид Гарсиа. Егор видел его всего один раз по внутренней видео-сети, когда тот рассказывал о проблемах с производством кислорода на базе.

Гарсиа поднял руку, и толпа затихла.

— Друзья! — его голос слегка дрогнул, — Вынужден сообщить, что к базе приближается неопознанный флот. Судя по их траектории и по тому, что они идут в боевом порядке, это корабли Совета.

В зале прошел ропот, кто-то вполголоса выругался, но через секунду все снова умолкли.

— Это силы, намного превосходящие возможности нашей обороны. И подкрепление с базы «Октавия» к нам не успеет.

— Какое подлетное время? — спросил кто-то.

— Не больше трех часов.

В толпе вновь загудели.

— Сколько их?

— Много, — ответил стоявший рядом мужчина, — больше трехсот звездолетов среднего класса, сорок крейсеров. А сколько истребителей — одному Богу известно.

— Спокойно! — старался перекричать толпу командующий, — у нас еще есть время, чтобы покинуть базу…

Кто-то ткнул Егора в бок. Оглянувшись, он увидел Вэя, манившего его пальцем.

— Пошли отойдем, — тихо произнес он.

Пробившись сквозь тесные ряды людей с лиловыми шевронами на рукавах, они оказались в коридоре. Дальше было свободнее, и через несколько секунд Вэй привел его к безлюдной лестнице.

— Слушай, Егор! Надо убираться отсюда, пока не поздно, — выдохнул китаец, убедившись, что их никто не слышит.

— Куда? — опешил Астахов, — Может, для начала понять, что происходит.

— Пока ты будешь разбираться, что к чему, время упустим, — не унимался тот, — ты же не хочешь сгинуть тут, на краю космоса? Ты к этому стремился всю свою жизнь?

Встретившись с товарищем взглядом, Астахов вдруг осознал, что тот на сто процентов прав. Он понятия не имел, что нужно делать в таких случаях, но ясно было одно, ничего хорошего в ближайшем будущем им не светит. Как, черт возьми, флот Корпорации нашел их базу? И, Боже! Где Ксения?

С одной стороны разум вопил, что нужно бежать, что-то делать, спасаться, а с другой — ощутив острый и пронзительный страх, он вдруг поймал себя на мысли, что мир вокруг начал обретать краски, проявляясь четкими очертаниями ясного и от этого трагического смысла. Казалось, сама судьба определила его место на этой базе, давая возможность проявить все свои лучшие качества. Нет! Он не может просто сбежать! Однако прилив решимости вступить в неравный бой и умереть за правду быстро стал затухать. Туман рассеялся, и все снова стало вокруг реальным до боли.

— Почему ты уверен, что нас всех убьют? — голос Егора дрогнул.

Вэй раздраженно фыркнул и закатил глаза.

— А ты думаешь, что нас будут гладить по заднице! Хватит тупить, Астахов! Это смерть! — китаец на мгновение показался ему безумцем. — Короче, либо ты идешь со мной, либо я улетаю без тебя.

— На чем?

— Я знаю, где наш корабль. И собираюсь на нем улететь.

Это было похоже на плохой фильм, и Егор захотел, чтобы сеанс быстрее закончился. Может, все еще не так страшно? Может, база выстоит? Может, их всех просто арестуют? А потом отпустят?

— Эй! Очнись! — напомнил о себе китаец, — Решай быстрее!

— Я не могу, — пробормотал Астахов.

— Чего не могу?

— Не могу вот так. Сбежать. Иначе, зачем мы здесь?

Егор вдруг вспомнил о Карго и Весте, оставшихся в зале, о Ксении, которая именно сейчас нуждается в нем больше всего. Его мутило. Сделав несколько глубоких вдохов, Астахов почувствовал, что стало легче, и посмотрел на китайца, нетерпеливо сверлившего его взглядом. Похоже, что их пути расходятся.

— Я должен быть там, — Егор показал на двери в зал, — там мои друзья.

Развернувшись, он направился назад, с каждым шагом понимая, что сейчас, в эту секунду он принимает самое важное решение в своей жизни.

— Если передумаешь, я в посадочной зоне номер три, — крикнул вслед Вэй.

В конференц-зале тем временем решался главный вопрос: оставаться и защищать базу, или экстренно эвакуироваться на ближайшую планету, где можно укрыться, хотя бы до появления подкрепления.

— Мы уже сообщили на «Октавию», но они прибудут минимум через пятнадцать астрочасов, — сообщил Гарсиа.

— К этому времени нас превратят в лаву, — продолжил второй коротко стриженый мужчина, видно тоже из числа руководителей базы, — нужно эвакуироваться на Виолу.

— Все равно все не успеем, да и кораблей на всех не хватит, — возразил кто-то из толпы, — лично я останусь здесь.

— Правильно! — поддержали его еще несколько человек, — Что толку прятаться на планете, на которой нас без труда найдут и разбомбят с орбиты.

Дэвид Гарсиа поднял руку, успокаивая собравшихся. Всем видом он старался показать, что контролирует ситуацию, но было заметно, как он нервничает, то и дело растерянно окидывая взглядом зал.

— Друзья! Я понимаю, что вы хотите сражаться, но подумайте о женщинах и детях. Что будет с ними?

В зале зашумели, люди о чем-то спорили и возмущались. Где-то в центре зала возникла потасовка. Обстановка накалялась.

— Стойте! Успокойтесь! — крикнул, стоявший рядом с командующим мужчина.

Когда шум стих, он продолжил.

— Предлагаю отправить детей и женщин на Виолу, а самим принять бой. Все согласны?

Зал разразился гулом одобрения.

— Тогда все по местам! — прозвучала команда, — Готовность номер один! Начальников наблюдательных постов, старших стрелков и командиров эскадрилий собраться через пять минут в офисе командующего!

Народ начал понемногу расходиться. В лицах читалась тревога и беспокойство, но все спешили к своим рабочим местам, понимая, что исход боя будет зависеть от каждого из них. Молча с угрюмыми осунувшимися лицами люди шли по коридорам, охваченные единым порывом и решимостью. Это потом они остынут и осознают, что их ждет месиво и братская могила в этом железном мешке посреди ледяного вакуума. Но сейчас они казались себе героями, которые непременно одержат вверх в неравной схватке с коварным и жестоким противником.

Егор с тоской провожал взглядом обитателей базы, покидающих зал, с надеждой всматриваясь в их лица и фигуры, время от времени догоняя тех, что были похожи на Ксе. Когда коридор опустел, он двинулся следом, размышляя, где она может быть.

— А мы тебя потеряли, — обрадовалась Веста, появившись откуда-то из бокового коридора.

— Где Карго?

— Здесь я, — ответил тот, выходя из-за толстой конструкции, — что будем делать?

Грустно посмотрев на друзей, он только и смог произнести:

— Надо держаться вместе. Мне нужно кое-кого отыскать.

— Я видела ее, — сказала Веста, сразу сообразив, о ком речь, — она ушла с парнями вон в тот туннель.

Девушка показала на дверь, расположенную ниже их уровня, к которой вела лестница.

— Ты не ошиблась? — спросил Егор.

— Уверена, это была она.

Успев крикнуть, чтобы они оставались здесь, Астахов галопом помчался к туннелю, оказавшемуся длинным мрачным коридором со скудным освещением, ведущим вниз к шахтам-хранилищам универсального топлива.

Спустившись на уровень ниже, Астахов увидел впереди едва различимые силуэты и голоса. Вскоре он догнал небольшую группу мужчин, среди которых оказалась и Ксения. Негромко окликнув ее, Егор невольно сжался, ожидая взрыва негодования от того, что посмел приблизиться.

Однако та, оставив своих спутников, направилась к нему, и в полутьме коридора Астахов даже не разглядел, а, скорее почувствовал, что если и не прощен до конца, то, по крайней мере, уже не враг на всю оставшуюся жизнь.

Остановившись в метре от него, Ксения грустно посмотрела ему в глаза. От этого взгляда у Егора внутри что-то перевернулось и заныло. Он подошел ближе, она не шелохнулась. Ледяные руки девушки дрожали.

— Куда ты идешь? — спросил Астахов, кивнув на парней, ожидавших в конце коридора.

Вынув руки из его ладоней, она спрятала их за спину и отступила назад.

— Мне нужно идти.

— Куда, Ксе? — не унимался он, пытаясь понять, что происходит.

— Ты не волнуйся. Иди назад, — ответила она, жестом давая понять, что не нужно ее преследовать.

— Ну, уж нет! Я иду с тобой!

Ксения тяжело вздохнула и сдалась.

— Мы идем на склад за взрывчаткой. Надо заминировать базу. Приказ командующего, — она развела руки, — еще вопросы есть?

— Есть, — тут же заявил Астахов, — а без тебя они не могут обойтись?

— Ты что-то имеешь против? — раздраженно спросила она.

— Ксе! Послушай меня минуту! — взмолился Егор, и заговорил быстро, словно боясь, что она убежит, так и не дослушав, — База погибнет, тебе нужно улетать, я знаю корабль, на котором мы должны быть в ближайшие полчаса. Что за геройство, Ксе?

Его вдруг осенило, и он зашагал в конец коридора. Ничего не понимающая Ксения осталась на месте, лишь спустя несколько секунд сообразив, что задумал Астахов. Однако было уже поздно. Парни, закивав головами, помахали ей и скрылись за поворотом, и попытка догнать их успехом не увенчалась, поскольку он поймал ее и удерживал до тех пор, пока она не успокоилась и не затихла, уткнувшись ему в плечо.

— Идем! — потянул он девушку за собой, приобняв.

Она уже не сопротивлялась, и всю дорогу не вымолвила ни слова.

Выйдя к конференц-залу, они встретили Карго и Весту, терпеливо ожидавших его возвращения. Ксения, отстраненно поприветствовала новых знакомых, очевидно, еще полная обиды.

— Какие планы? — спросил Карго, отводя Астахова в сторону.

— Простые. Садим девчонок на корабль, а потом… — он посмотрел вверх, — одному Богу известно.

— Может, ты и прав, — кивнул охотник задумчиво, — ты знаешь, где идет посадка?

— Пока нет, но узнаем.

— А вы нас спросили, хотим мы лететь или нет? — неожиданно прозвучал вопрос Весты, оказавшейся прямо у них за спиной.

— Разве могут быть другие варианты? — ошалело спросил Егор, — Вы же слышали решение командования — дети и женщины покидают базу.

— Егор, — вдруг заговорила Ксения, — я никуда не лечу.

Ее тихий голос растворился в воздухе, но он услышал в нем то, чего так боялся. В тоне девушки не было ни бравады, ни пафоса. Это было решение, простое, обычное решение, которое человек принимает много раз за день. Будь то, что приготовить на обед, или какие ботинки надеть сегодня. Только в этот раз речь шла не о ботинках.

— Хорошо! — выдохнул он, — Остаемся! Что хотите, то и делайте!

Развернувшись, он направился в зал, где плюхнулся в кресло и замер, закрыв глаза и стараясь ни о чем не думать. Через пару минут он почувствовал чье-то присутствие. Мягко опустившись на соседнее кресло, Ксения нерешительно прикоснулась к его волосам. По телу Егора пробежала электрическая волна.

— Когда я была подростком, — начала она, — мы с родителями и старшим братом жили на научно-испытательной станции «Аврора» на орбите Юпитера. Отец принимал участие в каком-то секретном проекте, и не мог покинуть станцию даже на несколько дней. Этот режим секретности распространялся и на всю нашу семью, как и семьи других ученых. Из разговоров я поняла, что речь шла о разработке каких-то совершенных биороботов, способных заменить человеческое тело, — Ксения перевела дух, вздохнув, так, словно ей не хватало воздуха, — В один из дней отец пришел домой и объявил, что проект завершен, и скоро они отправятся всей семьей на пляжи Вероны.

— Что было потом? — спросил Егор, взяв ее за руку.

— А потом… пришли люди из охраны и увели отца. Больше мы его не видели. А через несколько дней не стало мамы и брата. Их нашли в нашем жилом отсеке бездыханными. Причину смерти так и не установили. Наверное, и я была бы с ними, если не вышла в тот день погулять, — девушка вытерла слезы, — меня со станции тайком вывез папин друг и сказал, что всю мою семью просто ликвидировали для безопасности проекта.

— Мне жаль, малыш, — Астахов обнял ее, — но как это связано с тем, что ты хочешь остаться?

— Ты не понял, — всхлипнула девушка, — это они убили моих родителей и брата, те, что сейчас приближаются к базе. И я не вправе сбежать отсюда.

Она отвернулась, не в силах сдержать слезы, катившиеся ручьями по щекам.

— Знаешь, кто самым первым стал называть меня Ксе? — вдруг спросила она и тут же ответила, — Отец.

В коридорах станции началось беспорядочное движение людей и малогабаритных погрузчиков, спешащих к взлетно-посадочным платформам. Время от времени раздавались окрики и ругань, подгонявших друг друга обитателей огромного шарообразного улья, срок жизни которого подходил к концу с каждой секундой. Далеко не все разделяли решимость тех, кто намеревался дать бой превосходящему противнику. Сотни людей сейчас устремились к ангарам, где стояли несколько пассажирских звездолетов, явно не способных вместить всех желающих.

Предвидя давку в неуправляемой толпе, Егор повел друзей по служебным переходам, по которым проходили толстые жгуты электропровода. Они с Ксенией часто здесь бывали, когда приходилось искать неисправности и менять узлы и детали. Пригибаясь и уворачиваясь от кишащих всюду кронштейнов, креплений и разного рода острых конструкций, они изрядно вспотели и поцарапались, пока добрались до посадочного сектора.

— Он точно сказал, что здесь? — спросил Карго, потирая локоть, ударившись о корпус одного из датчиков.

— Угу, — промычал в ответ Астахов, пытаясь открыть электронный замок на двери.

— Дай мне! — уворачиваясь от нависшей над головой балки, подошла Ксения.

У нее получилось лучше, и вскоре они все четверо оказались перед КПП, на котором за стойкой, как за баррикадой разместились несколько парней с резонаторами наперевес.

— Кто такие? Куда идем? — громко спросил один из них, и по интонации всем стало ясно, что пропускать они никого не намерены.

— Нам нужен Вэй, — начальственным тоном сказал Егор, нахмурившись — он ведь здесь?

— Какой такой Вэй? — прохрипел мужчина лет пятидесяти, — нет тут такого. Проваливайте!

— Хотя девок можете оставить, — усмехнулся другой, и все остальные одобрительно загудели.

— Чуют, сволочи, смерть близко, вот и беспредельничают, — вполголоса произнес Карго, сжимая кулаки, — вряд ли мы тут пройдем.

— А может, и получится, — воодушевился Астахов, глядя на группу военных, сопровождавших двоих в штатском, приближающуюся со стороны лифтовой шахты.

Процессия из пятнадцати мужчин, приблизилась к КПП, и старший, подойдя к сканеру, провел по нему ладонью.

— Пропустить! — раздалась команда, и металлические створки поползли в стороны.

— Пит! — обратился Егор к одному из солдат, — Ты улетаешь?

— О, привет! — парень пожал ему руку, — Улетают вон те ребята, — он кивнул на штатских, — а мы остаемся. Не могу это пропустить, друг.

Егора поначалу даже слегка позабавил бравый вид Пита, однако мысль о том, что парень обречен вместе со всеми, стерла улыбку с его лица и заныла в мозгу, оставляя мутный осадок вины перед ним и теми, кто решил остаться.

— Пит, помоги попасть на площадку. Мы с друзьями прилетели сюда на «Скорпионе», и было глупостью не воспользоваться им в бою.

— Так, ты согласуй вылет с начальством, — посоветовал тот.

— Ты же знаешь, какой сейчас бедлам стоит. До начальства теперь не добраться. Суета.

— Давай попробую.

Пит подошел к старшему группы, что-то объяснил ему, показывая, то на них, то на вход в ангар. Наконец, махнув рукой, офицер направился к охранявшим пост парням. Вскоре все было улажено, и охранники молча с легкой надменностью проводили их взглядами до трапа.

Вдоль почти двухсотметровой платформы на огромных лапах-кронштейнах были закреплены четыре корабля. До нужной площадки шли молча, наблюдая за суетой вокруг звездолетов.

— Наверное, готовят к старту, — предположила Ксе, — сейчас каждый борт на счету. Надо будет связаться с командующим флотом.

— Зачем? — спросил Астахов.

— Как зачем! Мы же должны быть в строю и выполнять команды, — пояснила девушка.

— Ну, да, конечно, — буркнул он.

Единственным вариантом, на который согласилась Ксения, стало участие в воздушном бою. Егору пришлось минут двадцать уговаривать ее, что проку от них на станции немного, и было бы более разумным находиться в рядах военных кораблей в открытом космосе. Последним аргументом было то, что звездолет, на котором он прибыл сюда, превосходил многие суда в своем классе и был напичкан вооружением и самой современной аппаратурой.

— Кто пожаловал! — на платформе стоял Вэй и щурился, — все-таки решился?

— Решился, — пробормотал себе под нос Астахов, — корабль готов к вылету?

Китаец еще секунд пять рассматривал их, а потом махнул рукой:

— Добро пожаловать на борт, только быстрее.

Сзади послышался уставший мужской голос, и все разом повернулись.

— Одну минуту, господа!

Мужчина подошел ближе, и Астахов узнал в нем одного из тех в штатском, кого провожала команда Пита. В руке у мужчины был чемодан, судя по его усилиям и неровному шагу, весьма нелегкий.

— Господа! — запыхавшись, затараторил тот, — У меня очень важная миссия, и я должен покинуть станцию до того, как все начнется. Мой корабль неисправен. Нужно срочно вылетать. Очень важный груз, — мужчина приподнял чемодан.

Немая сцена продолжалась несколько секунд, и все это время человек с чемоданом обреченно ждал их решения, вытирая пот с лысой головы салфеткой, которую достал из кармана.

Похоже, появился шанс увезти Ксе отсюда в безопасное место. Наверное, если бы рядом были ребята с резонаторами, корабль бы просто реквизировали без разговора.

— А другие корабли? — спросил Карго.

— Никто не берет без распоряжения командующего, — посетовал мужчина, — только командующий сейчас, скорее всего, уже далеко.

— Как далеко? — удивилась Ксения, — Он же готовит станцию к бою.

— Вряд ли, девушка. Его борт покинул станцию час назад.

— Бежал!? — не унималась она, — Не могу поверить!

— Ладно, хватит болтать! — оборвал ее возмущение Вэй, — Посадка заканчивается через две минуты!

— Идем! — Астахов потянул Ксению к трапу.

— Я могу на Вас рассчитывать, капитан? — мужчина снова обратился к китайцу, видно определив в нем старшего.

— Бегом, приятель! — крикнул тот.

Через пять минут звездолет, освободившись от креплений, мягко опустился на взлетную площадку, которая поплыла в сторону шлюзовой камеры.

Кроме них со станции стартовало еще несколько кораблей из других шлюзов, выстраиваясь в боевой порядок. Несколько десятков разных по классу и размеру звездолетов опоясали шар станции, сохраняя между собой примерно равную километровую дистанцию. Ближе нельзя, так как в случае взрыва корабля, сила удара могла зацепить и соседний.

Противник еще не появился, очевидно, выполняя маневр торможения и выхода из сверхсветовой скорости, однако уже сейчас было ясно, что флот «лиловых» в разы уступает эскадре Корпорации не только численно, но и по уровню военных машин. А таких кораблей, как их «Скорпион», не было вообще, что накладывало на Егора и его друзей дополнительную ответственность. И судя по разочарованию, застывшему на лицах Карго и Ксении, наблюдавших за построением на экране сенсоров, похоже, понимал это не только он.

— Каковы твои планы? — тихо спросил Астахов у Вэя, нависшего над навигационной картой.

Оторвавшись от глянцевой подсвеченной поверхности с расчерченными фигурами траекторий коридоров, тот не сразу нашелся, что ответить.

— Куда глаза глядят.

— Мы могли бы помочь отразить атаку, — сказал Егор, заметив, как китаец округлил глаза.

— Ты все о своем? Хочешь в героев поиграть. Я не против. Только без меня. Где тебя высадить?

— Не кипятись! — осадил его Астахов, — Я хочу увезти отсюда ее, — он едва заметно кивнул в сторону Ксении.

Вэй многозначительно посмотрел на него и усмехнулся.

— Понятно. Рад, что наши планы совпадают. Прыжок через десять минут, — объявил он громко, — всем приготовиться.

Егор взглянул на Ксе, по-прежнему стоявшую у мониторов. Казалось, она все поняла и решила смириться с тем, что сегодня она избежит участи многих ее товарищей, спрятавшись где-нибудь на краю вселенной, откуда снова начнет свой путь мести этим мерзким существам, которых людьми называть она никак хотела, предпочитая липкое и презрительное слово «твари».

Веста тихонько сидела в кресле старпома и с напряжением наблюдала, как Карго с Вэем пытались ввести параметры прыжка. Мужчина с чемоданом, представившийся доктором Сикорским, как только зашел на борт, сразу же предпочел отправиться в каюту, откуда так и не выходил, вероятно, оберегая свой суперценный груз.

Вдруг мониторы дальних сенсоров оживились, указывая на множественные цели, приближающиеся прямо по курсу.

— Ну, вот, началось, — одними кубами прошептал Егор и занял место пилота, — Ребята! Надо стартовать. До долгожданной встречи осталось три минуты.

— Как три минуты! — опешил Вэй, — Мы не успеем!

Его лицо перекосилось. Паника сразу же передалась всем присутствующим. Подойдя к ним, Ксения сверкнула глазами и холодно улыбнулась.

— Что, мальчики! Все-таки повоюем!

— Повоюем, повоюем, — бормотал Вэй, отчаянно водя по навигационному столу руками, хотя и так было понятно, что у них осталось два выхода: вступить со всеми в бой, или улепетывать в первую же попавшуюся щель.

— Стартуем! — крикнул он Карго.

— Куда? — растерялся тот.

— Вперед!

— Разобьемся!

— Какая теперь разница, — сказал Астахов, — так хоть шанс есть.

— Всем пристегнуться, — рявкнул Карго и взялся за рычаг управления.

Вокруг же начиналось что-то невообразимое. Авангард противника уже достиг дистанции атаки, и в сторону станции устремилось сразу десятка два импульсных залпов, вырывая куски металлопластика из корпуса. Энергощиты явно не были готовы к такому натиску и потеряли свою мощность после первых же ударов.

— Почему они не двигаются? — в ужасе крикнула Ксения, видя, что весь немногочисленный флот «лиловых» замер на месте, охватив станцию полукольцом, — мы же отличные мишени.

В этот момент, словно в подтверждение ее слов два ближайших звездолета превратились в яркую вспышку, получив прямые попадания. Спустя секунды их корабль отбросило накатившей взрывной волной, и картинка обзора тут же поменялась.

— Приказ всем оставаться на местах, — ответил на ее вопрос Карго, следивший за поступавшими кодированными командами на пульт управления.

— Попадание! — закричал Вэй, с разбега прыгая в кресло пилота, — Врубай систему уклонения! Щит на полную мощность!

— Давно уже на максимуме, — отозвался Карго.

Щит выдержал, то корабль начало вращать.

Егору ничего не оставалось, как отправиться на место стрелка. Оказавшись в сферическом пространстве, он закрепился ремнями в зависшем на магнитной подушке кресле и нацепил перчатки с электродами управления пушками. Надвинув на глаза щиток обзора, Астахов даже поначалу опешил от реалистичности картинки. Словно, он находился в открытом космосе без скафандра.

Сражение превратилось в бойню. Звездолеты по-прежнему не двигались, что привело к попаданию еще в несколько машин. Если противник с такого расстояния разбил треть их флота, то, что произойдет, когда они начнут ближний бой.

Тем временем истребители Корпорации уже находились в пределах визуального контакта, и Егор слегка растерялся, однако услышав в эфире вопль Вэя, который пытался вывести звездолет на точку прыжка, взял себя в руки и захватил первые две цели, скользившись с огромной скоростью в их сторону, однако выстрелить не успел, поскольку оба истребителя были подбиты из пушек станции.

Наконец, была дана команда на разлет и атаку, и началось сражение, похожее на полный хаос, но только на первый взгляд. Видно, пилоты у «лиловых» были не робкого десятка, да и профессионализма им не занимать. Звездолеты разделились на «двойки» и стали различными хитроумными фигурами оттягивать на себя вражеские звенья, а потом, появляясь ниоткуда и встраиваясь им в хвост, уничтожали, тут же меняя тактику, чтобы противник не разгадал следующую комбинацию.

Вэй тоже довольно умело пару раз уклонился от дуэли с кораблем Корпорации, однако они все равно оказались на прицеле, о чем противно просигналил индикатор.

Сместив шкалу, Егор «захватил» преследователя в рамки видоискателя прицела и пустил несколько зарядов, зарычав от напряжения. Аппаратура в последний момент подкорректировала направление выстрела, и чужак, пытаясь уйти с траектории в последний момент, вдруг вспыхнул и испарился, оставив лишь несколько разлетающихся ярких фрагментов корпуса и внутренностей корабля.

— Есть! — заорал Астахов, ощутив толчок, очевидно, от того, что в них тоже попали.

Запахло паленым пластиком.

— Что у вас? — спросил он в микрофон.

— Система уклонения повреждена, — раздался в ответ голос Карго, — держись там.

Теперь вся надежда на ручное управление, подумал Астахов. Только автоматика в разы превосходит реакцию человека, и шансы проиграть в этой схватке людей и электроники тоже возрастают пропорционально.

— Что с прыжком? — он вдруг вспомнил, что они должны покинуть это место, как можно скорее.

— Готовность тридцать секунд, — послышалось в динамиках.

В этот момент Астахов обнаружил еще два корабля, приближающихся к ним сбоку. Дистанция была еще солидная, но быстро сокращалась и в каждую секунду судьба могла решить, кто останется жить, а кому не повезет.

Аппаратура захватила сначала один звездолет. Второй почему-то не попадал в створ рамки прицела. Не дожидаясь встречной атаки, Егор пальнул в первого. Похоже, сбил. На экране остался один объект. И этот объект, казалось, был неуязвим. Когда же истекут эти чертовы тридцать секунд!!!

Их «захватили», о чем пищал индикатор, моргая в углу красным треугольником. Неужели не успеем? — соображал он. В следующее мгновение корабль дрогнул, и его вдавило в кресло. Гравитационные подушки сработали не сразу. Однако кроме ускорения он почувствовал что-то еще, и после этого внезапно все изменилось, стало трудно дышать, в глазах потемнело, тело, словно, пронзили тысячи игл. Последней мыслью вспыхнуло: все…конец.

Глава 24

Открыв глаза, первым, что он увидел, была свесившаяся на проводах моргающая лампа. Отсек управления вооружением, казалось, не пострадал, между тем, что-то было не так, и лишь через несколько секунд Егор понял, что вокруг стоит абсолютная тишина, поражая своей ватностью и вязкостью. Словно сам воздух вокруг стал липким и густым.

Попытавшись произнести что-нибудь, он услышал только далекий тихий звук, в котором не сразу распознал свой собственный голос. Неужели контузило? Пошевелив руками и ногами, Астахов убедился, что цел. Поднявшись с пола, он увидел кресло, весившее не менее двухсот килограмм, рухнувшее в двух метрах от него. Трудно представить, что бы от него осталось, упади оно сверху прямо на голову.

Растирая ушибленное плечо, Егор, прихрамывая, направился к выходу, заметив, что идти стало гораздо труднее, словно, приходилось преодолевать невидимую преграду, да и дыхание превратилось в процесс натужного втягивания воздуха, как будто тот никак не желал попадать в легкие.

Все еще не понимая, что происходит, Астахов решил найти остальных, и двинулся по коридору к рубке управления. Все сидели в своих креслах, пристегнутые ремнями не подавая признаков жизни, кроме Вэя, который стоял на четвереньках и мотал головой.

— Как ты? — спросил Егор, и его голос растворился в пространстве помещения, которое будто бы впитало звук, не отражая его от стен.

Китаец мутными глазами посмотрел на Астахова и пошевелил губами, скорее всего, пытаясь что-то сказать, однако слова донеслись до его слуха в нечленораздельном виде, потеряв какой-либо смысл.

— Ты не мычи, а скажи внятно, — крикнул он изо всех сил, — плохо слышно.

— Не понял тебя, — еле донеслось в ответ, и Егор подумал, что на контузию это не походит, раз не он один оглох в одночасье.

Нагнувшись к уху Вэя, он сказал, выговаривая каждое слово:

— Что-то случилось. Я не слышу ничего. И двигаться трудно. Что произошло во время прыжка?

— Пока сам ничего не понимаю, — крикнул ему на ухо Вэй, — давай посмотрим, что с остальными.

Кивнув, Егор «поплыл» к Ксении, голова которой была неестественно откинута назад. Лишь бы жива, пульсировала мысль. Потрогав артерию на шее, он облегченно вздохнул. Растирая ей виски, он наблюдал, как китаец приводит в чувство Карго, уткнувшегося лбом в панель.

Все оказались живы, лишь поцарапались да ушиблись во время злополучного прыжка. Надо было понять, что произошло, и где находится корабль. Судя по показаниям приборов, звездолет уже около часа никуда не двигался, реактор молчал, как и многие датчики на мониторах. Переговоры решили вести по спикерфонам, благо радиоузел функционировал, так как каждый раз орать друг другу в ухо было не очень удобно, да и голосовых связок надолго бы не хватило.

Открыв голографическую карту участка космоса, все пятеро, раскрыв рты, уставились на картинку, а удивляться было чему. На карте не было звезд НИ ОДНОЙ!!!

— Это что, шутка? — спросил Егор, осматривая голопанель, полагая, что та неисправна.

Карго подошел к пульту и набрал комбинацию кода на сенсорной клавиатуре. После того, как защитный кожух носового блистера открыл обзор, они поняли, что голопанель здесь совершенно не причем. Их окружал со всех сторон абсолютно непроглядный чернильный космос, словно, кто-то разом выключил все небесные светила.

— И как это понимать? — спросила Веста, пытаясь найти ответ в лицах остальных, однако судя по застывшим гримасам, все присутствующие задавали себе тот же вопрос.

— Только без паники, — скорее для себя, чем для других проговорил Егор, пытаясь собраться с мыслями.

— Кто-то может объяснить, что происходит? — прозвенел в наушниках голос Ксении, — Ну, хотя бы версии. Только не молчите!

Взяв ее за руку, Астахов строго посмотрел ей в глаза.

— Не паникуй! Ксе! Мы все в одинаковом положении. Давай лучше вместе подумаем над ситуацией.

— Мне кажется, надо думать быстрее, пока мы еще в твердой памяти.

— Ты о чем? — спросил Вэй.

— А ты что не видишь, какой воздух вокруг? — воскликнула девушка, — Я уже все легкие себе надорвала, и голова постоянно кружится.

— Спокойно, друзья! Я попытаюсь объяснить.

Все обернулись, услышав незнакомый голос в динамиках.

— Сикорский, а мы и забыли про Вас совсем, — воскликнула Веста.

— Что Вам известно, мистер? — спросил Карго, подавая гостю гарнитуру с микрофоном и наушником, — Возьмите это. Все лучше, чем говорить в эту штуку, — он кивнул на длинную изогнутую трубку стационарного переговорного устройства.

Тот отодвинул кронштейн и надел гарнитуру.

Болезненный вид Сикорского выдавал напряжение, с которым он пытался перемещаться по ватному воздуху. С трудом укрепив гарнитуру на ушной раковине, мужчина резким движением вытер платком пот на лбу и поискал глазами свободное кресло.

— Не буду утверждать, — начал он, с одышкой выталкивая из себя слова, опускаясь на длинную скамью, — но возможно, мы оказались в межпространственном слое.

— Как это? — спросил Вэй, поправляя переговорное устройство.

— Посмотрите вокруг. Плотность воздуха, сопротивление звуковым волнам, думаю, что и другие параметры изменились.

— Это точно, — крякнул Карго, до этого момента копавшийся в панели управления, — легкие, как будто, пластмассовые.

— А это не опасно для здоровья? — поинтересовалась Ксения.

— Трудно сказать, сможет ли организм быстро адаптироваться к новым условиям. В любом случае, выбора у нас нет. Либо привыкнем, либо…

Егор едва не подскочил.

— Вы считаете, что мы тут надолго?

— По крайней мере, я не знаю случая, чтобы кто-то вернулся назад, — вздохнул Сикорский.

— Откуда ты все это знаешь, дядя? — спросил Вэй.

Мужчина несколько раз тяжело вдохнул и выдохнул, прежде чем ответить.

— Я — ученый. Мне приходилось изучать отчеты о таких случаях. Корабли исчезали в космосе без следа. В результате поисковых мероприятий были найдены неизвестные нам частицы в тех местах, где звездолеты регистрировались в момент последнего сеанса связи. Эти частицы оказались чужеродными и могли появиться из другого пространства. Но это лишь теория.

— Какого еще другого пространства? — наседал китаец.

— Видите ли. Пространство неоднородно. Оно состоит из слоев. При их нормальной структурированности они представляют собой единое поле. Как только меняются условия в определенной последовательности и динамике, то, как по цепной реакции слои начинают распадаться, им на смену приходят другие характеристики.

— Объясните проще, — взмолилась Ксения.

— Хорошо, — Сикорский перевел дух, — к примеру, вот точка, — он ткнул пальцем в воображаемую точку, — она находится в пространстве с обычными свойствами. Если на эту точку воздействовать определенным образом, то она станет центром цепной реакции и вокруг нее возникнет поле с иными физическими данными.

Тишина, нарушаемая только голосом Сикорского из миниатюрного динамика, становилась зловещей. Егор вдруг представил, что воздух вокруг может внезапно материализоваться во что-нибудь жуткое и кошмарное, отчего хотелось вскочить и бежать куда глаза глядят или забиться в самый дальний угол, укрыться за самой толстой и надежной дверью и сидеть, не шелохнувшись и затаив дыхание, чтобы никто и никогда тебя не учуял и не услышал.

Так выглядит страх, подумал он, глядя на перекошенные лица друзей. Он ни на миг не сомневался, что каждый из них испытывал сейчас примерно то же, что и он. Надо же было им свалиться в какие-то там межпространственные слои! Дышать все труднее, хотя, возможно, это просто нервы.

— Я думаю, что попадание в двигатель спровоцировало резкий выброс энергии, — предположил Карго, — по крайней мере, перед тем, как все случилось, был удар по корпусу.

— Проверь исправность двигателя, — сказал Вэй, уже и сам нажимая на сенсорную панель.

— Система управления кораблем вышла из строя, — сообщил охотник, — система диагностики тоже молчит.

— Хорошенькое дело, — воскликнула Ксения, — и что теперь делать?

— Давайте попробуем сперва во всем разобраться, — попытался успокоить всех Астахов, — надо найти неисправность в электронике корабля.

Вскоре, все старались заняться чем-то полезным, и не только потому, что надо было понять, что случилось с судном, и где они оказались, а еще и для того, чтобы хоть немного отвлечься от гнусных безысходных мыслей.

На экранах внешних сенсоров по-прежнему чернел лишь космос без всякого намека на небесные тела. Просто тьма и все.

— Что показывают внешние датчики? — спросил Егор.

Карго пробежал пальцами по панели.

— Известных веществ и элементов не обнаружено, — отрапортовал он, — полное отсутствие данных.

— Что дальше, уважаемый? — Астахов повернулся к Сикорскому, и все замерли в ожидании ответа.

Егор заметил, как тот побледнел. Собравшись с силами, ученый сделал глубокий вдох.

— Вам плохо?

— Бывало и лучше, — посетовал тот, — не беспокойтесь, все нормально.

Между тем, Сикорский был явно нездоров, и никто не сомневался, что причиной тому является атмосфера на борту. По крайней мере, никто из присутствующих тоже не мог похвастаться прекрасным самочувствием. Вынув из встроенного в стену ящика медицинский сканер, Ксения, преодолевая сопротивление густого воздуха, подошла к пожилому ученому и расчехлила прибор.

— Давайте попробуем Вас диагностировать, — предложила она, настраивая устройство на нужный режим работы.

— Спасибо, но это, пожалуй, не самое главное сейчас, — пробормотал тот.

— Не сопротивляйтесь, уважаемый! — возразил Егор, — На данный момент Вы нам нужны. Только Вы можете помочь.

Девушка просканировала ученого и несколько секунд изучала данные прибора.

— Все не так уж и плохо. Однако я бы порекомендовала поместить Вас в медицинский модуль с повышенным содержанием кислорода.

— Спасибо.

Лампы стали моргать, угрожая погаснуть совсем. Все замерли. Вскоре освещение совсем пропало, и рубка погрузилась во тьму, но ненадолго. Через пару секунд помещение наполнилось зеленоватым резервным освещением.

— Вот тебе на! — выдохнул Вэй, — Этого только не хватало.

— Карго! Что со светом? — спросил Егор.

— Я выясню, — послышалось в ответ, и охотник склонился к панели.

Пока тот разбирался со светом, Астахов подошел к Сикорскому.

— Что Вы обо всем этом думаете?

— Я понимаю, что вы возлагаете на меня большие надежды, но я знаю не больше вашего, — грустно ответил тот.

— Ясно, — покачал головой Егор, — а если нам попытаться запустить двигатели и произвести ускорение?

— Не знаю, — опустил голову ученый, — нужно изучить свойства среды, что там, за бортом, — кивнул он в сторону мониторов, по-прежнему изображавших абсолютный мрак.

— Пока мы это изучаем, подохнем все тут, — проворчал Астахов и направился к Карго, — Ну, что?

— Не могу понять, вроде все в норме, — не отрываясь от панели, доложил охотник.

— Что с двигателями?

— Нет сведений. Надо подключаться напрямую к реактору.

Пока мужчины возились с аппаратурой, Веста и Ксения повели ученого в медицинский отсек, оборудованный по последнему слову техники. При передвижении по-прежнему нужно было преодолевать сопротивление воздуха, и все порядком утомились. Однако желание разобраться в ситуации и выбраться отсюда, как можно быстрее придавало сил, и каждый усердно выполнял свою задачу.

Егор занялся сбором сведений об окружавшем их космосе, анализируя получаемые данные с помощью компьютера. Карго пытался понять, что с электроникой, а Вэй отправился в реакторный отсек диагностировать двигатели.

Через полчаса все вновь собрались в рубке управления, куда вскоре вернулись и девушки.

— Как там наш профессор? — поинтересовался Астахов.

— Стабильно, — сообщила Ксения, усаживаясь на скамью.

Карго обнял Весту, которая совсем поникла и расклеилась. С минуту он шептал ей что-то на ухо, прикрыв микрофон гарнитуры, а она в ответ только вздыхала и кивала головой.

— Ну, что, готовы? — Вэй окинул присутствующих взглядом.

— Вполне, — отозвался Егор, — что у тебя?

Судя по виду, ничего обнадеживающего от китайца они сейчас не услышат.

— Неважные новости, — подтвердил его догадку Вэй, — один двигатель функционирует, а вот второй — по-моему, умер.

— Конкретнее.

— На программу диагностики не откликается совсем.

— Может, просто сеть накрылась? — предположил Карго.

— Может и так. Но, кажется, двигателю конец.

— Выяснить возможно только снаружи, — прокомментировал Егор, — именно это нам и предстоит.

После затянувшейся паузы, во время которой, видимо, все обдумывали это рисковое предложение, Егор повернулся к Карго.

— Что со светом?

— Свет будет. Я уже нашел поломку. Заменю пару блоков.

— Хорошо, — согласился Астахов, — я выяснил, что за бортом минус четыреста по Цельсию, вокруг корабля какой-то туман, состоящий из неизвестных компьютеру частиц. И еще — там есть давление.

— Ничего себе новость, — присвистнул Вэй, — и какое?

— Оно постоянно меняется, причем амплитуда довольно масштабная. Однако, думаю, что скафандры выдержат.

— Но почему мы этих колебаний не ощущаем здесь, в салоне? — округлил глаза китаец.

— Система искусственной гравитации работает исправно, к нашему общему счастью, — объяснил Астахов.

— Хорошо бы еще понаблюдать, — предложила Ксения.

— Думаю, у нас не так много времени.

В ближайшие несколько минут предстояло решить, кто выйдет в открытый космос. Кандидатура Карго была отклонена, поскольку он не имел опыта прогулок снаружи. Вэй сослался на чувствительность к перепадам давления. Оставалось идти Егору, и он раздавал последние поручения.

— Вэй, ты должен находиться в реакторном отсеке. Будешь координировать мои действия. Карго — обеспечь работу скафандра дистанционно. Я могу потерять контроль. Девчата! А вы — молитесь, что ли? — растерянно улыбнулся он.

— Я иду с тобой, — вдруг заявила Ксения, и ее испепеляющий взгляд сразу же свел на «нет» все возражения Егора.

— Останься! — попытался он уговорить ее поменять решение.

— Пошли собираться, — проигнорировала она его просьбу, — у нас мало времени, сам же говорил.

Вот вредина! — подумал он, чувствуя, как тревога за девушку охватывает его. Астахов вдруг отчетливо осознал, что никогда себе не простит, если с ней что-нибудь случится. Однако времени на выяснение отношений действительно не оставалось.

Загерметизировав сочленения скафандров, Вэй дал Ксении в руки ящик с инструментом и похлопал по плечу.

— Если будет штормить, выравнивай положение ранцевым двигателем. Умеешь пользоваться?

Девушка закивала, тщательно скрывая волнение, которое непроизвольно отражалось в ее глазах, несмотря на затемнение лицевого щитка. Егор покачал головой и проверил функционирование всех систем жизнеобеспечения у себя и у нее. Хрупкая девушка в скафандре превратилась в медведя с прозрачной колбой на голове, и он невольно улыбнулся, незаметно погладив ее по плечу.

— С Богом! — он поднял большой палец вверх.

Вэй покинул шлюзовой отсек, и запер его изнутри. Компрессоры начали откачивать воздух. После открытия шлюза тесное помещение отсека мгновенно наполнилось черным туманом, который резко снизил прямую видимость максимум до полуметра. Выходить наружу пришлось наощупь.

Сразу же почувствовали перепад давления. Егор обернулся и увидел, что Ксения упала на колени.

— Как ты? — прикоснулся он к ее плечу.

— Все нормально, — отозвалось в динамике.

— Ребята! Как слышите меня? — раздался голос Карго.

— Связь четкая, — ответил Егор, — выходим на обшивку.

— Я ничего не вижу. Что у вас там?

— Туман какой-то черный. Как вроде резина горит.

— Попробуй перейти на ультразвуковой радар, — посоветовал охотник.

Переключив камеру на ультразвуковой спектр, он начал получать более четкую картинку. Так-то лучше.

Пока они, спотыкаясь добрались до правого двигателя, прошло не меньше двадцати минут. Тело вместе со скафандром становилось то невесомым, то неподъемным. Порой стоять было совсем невыносимо, и они приседали на колено в ожидании прохождения зоны повышенного давления.

— Что за чертовщина! — выругался Егор, в очередной раз чувствуя, как сверху его прижимает тяжесть.

На этот раз прижимающая к корпусу сила была настолько мощная, что они с Ксенией вынуждены были включить ранцевые двигатели, которые, подчиняясь программе, создали встречное давление, и только это помогло удержаться им на ногах.

— Мы на месте, — сообщил Егор, — пробуйте запустить систему диагностики.

На экране радара появилось очертание покореженной обшивки.

— Ничего не выходит, — послышался голос Вэя.

— Похоже, серьезное повреждение. Ксе, давай инструменты.

Открыв поданный девушкой ящик, Егор долго решал, что ему взять в первую очередь.

— Как у тебя дела? — спросил он у спутницы, слегка тронув ее за руку.

— В порядке.

— Хорошо. Попробуй сделать снимок всех повреждений, которые обнаружишь.

Пока Ксения ползала по корпусу в поисках пробоин, она склонился к самой большой дыре, осторожно отогнув острые куски обугленного металла.

Внезапно он ощутил неприятный холод во всем теле.

— Ты это видел? — испуганно закричала девушка.

— Что? Что ты видела?

Ее фигура как-то неуклюже застыла метрах в трех на экране радара.

— Мы не одни!

— Тут никого нет, — начал успокаивать ее Егор, понимая, что и сам запаниковал, — что ты видела?

— Только тень. Кто-то или что-то пронеслось мимо меня, — голос Ксении дрожал, — давай уйдем отсюда!

Астахов знаком приказал ей присесть и начал медленно сканировать пространство вокруг. К сожалению, возможности сверхчувствительного радара резко снизились, и встроенный в лицевой щиток монитор показывал расстояние не более нескольких десятков метров. Ни малейшего движения. Один сплошной черный туман.

— Ничего не вижу, — закончил он сканирование, — чисто.

— Я точно что-то видела, — не унималась Ксения, и Егор даже готов был с ней согласиться, но прибор ничего не показал.

В конце концов, это могли быть галлюцинации. В этом дьявольском тумане с перепадами давления еще неизвестно, каких привидений ждать.

— Ладно, сейчас. Только найду обрыв цепи, — согласился он, снова склоняясь над поврежденным двигателем.

Однако теперь и он чувствовал спиной, словно, кто-то наблюдает за ними. Жуть какая. Наконец, Егор обнаружил повреждение системы диагностики и заменил элементы.

— Вэй! Ты слышишь меня? — вызвал он товарища.

— Да, слышу хорошо. Почему не отвечали?

— Не слышал твоего вызова, — машинально ответил Астахов, только через секунду сообразив, что до сего момента не было связи с кораблем, и они, по сути, минут двадцать были одни.

— Наверное, что-то со связью, — предположил Вэй, — как у вас обстановка?

— Пробуй запустить систему.

— Запускаю.

Через несколько секунд в динамике снова послышался радостный голос китайца.

— Все заработало, есть диагностика!

— Мы возвращаемся, готовьте отсек.

Все пятеро стояли у навигационного стола и напряженно ждали вердикт Вэя, скрупулезно изучавшего колонки цифр на мониторе. Уже полчаса система диагностики анализировала степень повреждения двигателя, и с каждой минутой надежды оставалось все меньше. Наконец, китаец сделал последнюю запись в электронном журнале и откинулся в кресле.

— Что скажешь? — спросил Егор.

— Невесело все, — покачал головой тот, — похоже, движок мы потеряли навсегда. По крайней мере, вне ангара без замены двух узлов мы его точно не починим.

— Жаль, — Астахов казался неестественно спокоен, — предлагаю всем отдохнуть.

Он встал и направился в каюту.

— Как отдыхать? — опешила Веста, — Мы ведь тут погибнем! Как же так?

Осунувшиеся лица друзей уже не выражали ничего, только усталость и безразличие. В конце концов, куда теперь спешить.

Карго молча взял Весту за руку и притянул к себе. Отстранившись от него, она села в одно из свободных кресел и отвернулась.

— Егор прав, — вздохнул Вэй, — надо поспать. Все равно, пока никаких идей нету.

— Как будто, они завтра появятся, — дернулась Веста.

— Может, и появятся, — парировал тот, — все — я спать.

Вскоре разошлись и все остальные.

В полумраке каюты Астахов пытался отключиться от всего происходящего, потому что витавшие в голове мысли прожигали мозг, выматывая нервную систему. В такие минуты нужно остановить сознание, а то можно сойти с ума. Однако логика упрямо брала вверх, оставляя его попытки безуспешными.

Неприглядные картины реального положения дел никак не уходили, и тревога, исчерпав себя, превращалась в мутное беспокойство, за которым, наверняка последуют апатия и безразличие.

Действительно, что он может сделать? Нелепость какая. В какой-то момент Егор позавидовал тем, кто остался там, в привычном мире защищать базу. Скорее всего, уже никого нет в живых. Вот! Уже мир поделил на «привычный» и «другой».

— Кто здесь? — приподнял он голову, услышав, как мягко раздвинулась дверь, которую он почему-то даже не запер.

— Ты не против? — спросила Ксения, силуэт которой едва проступал во мраке.

— Входи, — произнес Астахов безучастным голосом, хотя в душе обрадовался ее визиту, — Как самочувствие?

— Неплохо… наверное, — ее голос терялся в динамике.

Сделав несколько шагов, Ксения очутилась рядом с его кроватью. В тусклом свете Егор заметил улыбку на ее лице. Скинув ботинки, девушка забралась к нему и свернулась клубком, положив его руку на свое плечо. Он поменял регулировку гарнитуры на другую частоту эфира, сделав то же самое с ее спикерфоном. Не хотелось, чтобы их слушал еще кто-нибудь. Ксе не отреагировала.

— Обними меня, — попросила она и сжалась еще сильнее.

— Что с тобой?

— Замерзла, наверное.

— Это нервы. Мы все сейчас на пределе, — он погладил ее по голове и уткнулся лицом в волосы девушки.

Он целовал ее шею, чувствуя, что все тревоги и заботы уходят на второй план. Повернувшись к нему, Ксе потянулась к нему губами, жар которых унес Астахова далеко от этого корабля и от того, что с ними случилось.

Он обнимал ее, целовал, наслаждался каждым уголком ее тела, вдыхал ее аромат, и в эти минуты, казалось, весь мир стал другим, и они сами стали другими. Больше не было страха и ощущения пропасти. Все пространство вокруг, внезапно наполнилось тем самым смыслом, который часто за пределами нашего понимания, но который всегда появляется, если он нам по-настоящему нужен в те мгновения, когда мы в отчаянии стоим на краю, утратив малейшую надежду.

Она отвечала ему неистово и нежно, растворяясь в любимом мужчине, сливаясь с ним в одно целое пронзительно и страстно. Словно это был их последний шанс быть вместе.

— Ты боишься? — спросил он ее.

— Нет, теперь уже нет, — улыбнулась она, засыпая на его плече.

Открыв глаза, он невольно протянул руку, чтобы прикоснуться к ее обнаженному плечу. Ощутив прикосновение, Ксения быстро повернулась к нему лицом. Движение губ девушки напомнило Егору, что гарнитуры они сняли и положили на столик рядом с кроватью. Сообразив, что они не только друг друга не слышат, но и всех остальных, Астахов показал пальцем на ухо, одновременно пытаясь дотянуться до переговорных устройств.

После настройки частоты в динамике раздались озабоченные голоса друзей.

— Я не знаю, что это, — произнес Карго.

— Когда это появилось? — пытал его Вэй.

— Оно уже было, когда я пришел сюда. Примерно час назад.

— Почему не позвал всех? — не унимался китаец.

— Не накатывай! — парировал охотник, — Дрыхнуть меньше надо. Так и знай, наушники все вытащили. Ни до кого не дошумелся.

— Что у вас там? — поинтересовался Егор, надевая штаны.

— О! Еще один проснулся, — почти в один голос воскликнули те, — приходи, сам увидишь.

Кивнув Ксении, Астахов несколько секунд любовался ее точеной обнаженной фигуркой, пока она не надела комбинезон.

— Идем! — ответил он.

Передвигаться по-прежнему было нелегко. Вязкий воздух пружинил и обволакивал одновременно, создавая все условия для утренней зарядки. Через три минуты, изрядно вспотев, Астахов и Ксения добрались до рубки.

Карго и Вэй пристально рассматривали главный экран панели, на котором пульсировал какой-то странный объект неправильной обтекаемой формы. По словам охотника, больше часа он наблюдал уже этот гигантский булыжник, замерший в нескольких километрах от них.

— А вот это мне уже не нравится, — пробормотал Егор, и, кивнув в сторону экрана, спросил, — Как ОНО себя ведет?

— Полная неподвижность. Сквозь оболочку сенсоры не достают, — доложил Карго.

— Короче, мы понятия не имеем, что это такое и каково его содержание, — подвел итог китаец, — на всякий случай, я бы привел в боевую готовность все вооружение, которое еще исправно.

— Согласен. Займись, Вэй.

После того, как тот медленно, преодолевая сопротивление воздуха, вышел из рубки, объект вдруг начал менять форму, из глыбы превращаясь в конус, а затем в шар.

— Обалдеть! — затаив дыхание прошептал Карго.

— Может, он готовиться к нападению? — предположила Ксе, схватив Астахова за руку.

— Все может быть, — пробормотал он, не отрываясь от экрана, — хотя мне больше хочется верить, что ОНО просто намеревается нам что-то сказать.

— Ничего не понимаю! — воскликнул охотник, — Смотрите!

— Что?

— Параметры меняются.

Действительно, колонки с цифрами на панели, словно, взбесились.

— Глушат аппаратуру, — Егор выругался.

— Не похоже, — сказал Карго, — тогда бы и сенсоры вырубились.

На экране стало происходить что-то невообразимое. Пространство вокруг их корабля начало вытягиваться, образуя вращающуюся воронку. Появилась вибрация, нараставшая с каждой секундой.

— Что это? — закричала Ксения, уцепившись в подлокотники.

— Немедленно всем пристегнуться! — завопил Астахов, бросаясь в кресло.

Вибрация все нарастала, а затем прекратилась резко и неожиданно. Корабль тряхнуло, и моментально стало легче дышать. Егор набрал в легкие воздуха и почувствовал головокружение.

— Все живы? — спросил он, отчетливо услышав свой голос.

— Кажется, все нормально, — ответил Карго.

— Что это было? — в рубку ввалился Вэй, тут же запнувшись и упав на пол с отборной бранью, которую он успел выкрикнуть уже в полете.

— Не ушибся? — поинтересовалась Ксения, отстегивая ремень.

— Что за дурацкий вопрос! — скорчил тот физиономию, придерживая расшибленную ногу.

— Неужели, вернулись, — выдохнул Егор, проверяя приборы, — Ребята! Взгляните на мониторы!

На экране в черноте космоса, мерцали такие родные и близкие… ЗВЕЗДЫ.

До сих пор не веря в чудесное спасение, все галдели еще минут двадцать, наперебой стараясь поделиться своими чувствами. Что же все-таки произошло? — размышлял Егор, отчетливо понимая, что их возвращение незримо связано со странным объектом. Что ж, кто бы ты ни был, спасибо!

Корабль дрейфовал в открытом космосе с одним исправным двигателем, и надо еще было определить место их нахождения, чем они с Вэем и занялись в ближайшее время. Оказалось, их вынесло в малонаселенный сектор в двухстах световых годах от базы «лиловых».

В этой части космоса было лишь две системы с обитаемыми планетами, ближайшая из которых находилась в трех астросутках пути. Однако положение осложнялось тем, что исправный двигатель был лишь один, да и тот неизвестно, как поведет себя после выхода из межпространства. Один двигатель не сможет разогнать корабль до нужной скорости, к тому же не удастся удержать направление в силу отсутствия баланса точек приложения силы разгона.

— И что будем делать? — спросил Карго после того, как все прояснилось.

— Может, выйдем в эфир на импульсных волнах? — предложил Вэй.

— Можно конечно, — усмехнулся Егор, — только никто не даст гарантии, что сюда не прибудет патруль Корпорации. У них как раз где-то здесь маршрут проходит.

Понимание новой проблемы немного охладило пыл друзей, между тем, по сравнению с недавним чудесным спасением вопрос направления дальнейшего полета казался не таким уж и важным. Но лишь пока… пока не прошло ощущение восторга. Через пару часов тяжесть ситуации дошла до всех.

После обсуждения разных вариантов выхода из создавшегося положения сошлись на том, что нужно заняться ремонтом поврежденного двигателя.

— Ты можешь дать полную диагностику? — спросил Егор у Вэя.

— Попытаюсь. Только нужны детали, которых нет, — пожал тот плечами.

— Скажи, что нужно?

— И ты применишь волшебную палочку? — усмехнулся китаец.

Астахов хотел вспылить, но передумал.

— Жду информацию через пятнадцать минут.

Ксения проводила его взглядом, а потом вдруг вскочила с кресла и пошла следом.

— Где ты хочешь взять детали? — спросила она, догнав его у двери в каюту.

— Не знаю пока. Будем думать.

— Не помешаю?

— Ты о чем?

— Ну, думать не помешаю? — улыбнулась Ксе.

— Проходи.

Она сбросила ботинки и залезла с ногами на кровать. Облокотившись на руку, девушка рассеянным взглядом смотрела впереди себя.

— Думаешь, наше спасение как-то связано с тем объектом?

— Вполне возможно. Я тоже об этом размышлял. Мне показался странным сам факт нашего попадания в так называемое межпространство.

— Ты же слышал, это могло произойти из-за взрыва в двигателе.

— Ну, да. Только почему-то раньше при попадании плазмоимпульса в корабль, от последнего оставалось лишь газовое облако. И никаких пространственных слоев не раздвигалось.

Ксения подползла к нему и положила голову Астахову на колени.

— Егор, а куда мы потом?

— Когда?

— Когда починим судно?

Хороший вопрос. Похоже, сразу ответ он подобрать не сможет. Как не печально было осознавать, но плана не было. Вернее, он был, но только касался дня сегодняшнего, может, завтрашнего. А вот на послезавтра он еще ничего не придумал.

— Не знаю, — Егор погладил ее по волосам, — давай сначала выберемся отсюда.

Через пятнадцать минут в динамике стационарного спикерфона раздался голос Вэя.

— Все готово, капитан.

— Вот видишь, «к а п и т а н», — поднял он палец.

— А кто же еще? — сверкнула она глазами, — Мой капитан!

После доклада Вэя все приуныли еще больше. Как это ни печально, но с двигателем было совсем худо. Вышел из строя импульсный накопитель частиц распада и система циркуляции плазмы.

— Нужны узлы пять и семнадцать, а еще замена обшивки и сопел, — закончил китаец, опускаясь в кресло.

Ксения, Веста и Карго, не сговариваясь, с надеждой посмотрели на Астахова.

— Не сверлите меня глазами. Не знаю пока, что делать, — сдался он.

— Смотрите! — крикнул Карго, показывая на монитор.

Вот это был действительно шок. На экране возник, словно из ниоткуда их старый знакомый — большой серый объект, который причудливо менял свои очертания каждые несколько секунд. В какой-то момент космический булыжник начал переливаться всеми цветами радуги, завораживая всех присутствующих нереальностью происходящего.

— Приборы! — ткнул пальцем в панель Вэй, — Опять…

Колонки цифр снова сошли с ума, как и в прошлый раз. Появилась знакомая вибрация, и все рефлекторно попадали в кресла, судорожно пристегиваясь ремнями.

— Что это? — выдохнула Веста.

— Всем приготовиться! — скомандовал Астахов, уже догадываясь, что их может ждать в ближайшее время.

Судно затряслось, на мониторах привычное пространство вдруг стало растягиваться. Потом все стихло, но лишь на секунду. Вибрация продолжалась, постепенно нарастая.

— Разве не должно все успокоиться? — перекрикивая гул, крикнула Ксения.

Если их снова переместили куда-то, то в прошлый раз все закончилось быстро. Что-то не так.

— Параметры полета! — озадачил он Вэя.

— Мы движемся, — сообщил тот после беглого изучения информации бортового компьютера, — скорость сто метров в секунду. Что?! — округлил он глаза.

— Что там?

Все замерли.

— Прямо по курсу планета! — завопил китаец, — Откуда она здесь?

— Мы на орбите?

— Какая орбита! — замахал тот, — Режим посадки!

— Что? Повтори!

— Мы падаем, черт побери!

Глава 25

За четыре месяца до этого…

В отсеке распределения было многолюдно. Со стороны хаотичное движение людей напоминало муравейник, и Иван даже слегка растерялся, попав в плотный поток тех, кто намеревался в ближайшее время покинуть Галилею.

— Что происходит, дядя? — забеспокоилась девушка, наощупь отыскав его руку.

— Все хорошо, Соня. Мы почти на месте. Просто много народа, — успокоил ее мужчина, проталкивая коляску вперед, маневрируя между группами людей.

Управлять инвалидной коляской в такой толпе было нелегко, но Иван быстро приноровился. Соня жила с ним уже больше десяти лет, и многолетний уход за слепой племянницей научил его не только искусству вождения кресла для инвалидов в условиях ограниченного пространства. Постоянная забота о девушке воспитала в нем настоящего бойца с жизненными трудностями.

Хотя, надо признать, что после привычных комфортных условий космического мегаполиса мысль о смене места жительства не вызывала энтузиазма. Между тем, потеря работы, а соответственно и средств к существованию, вынудила искать выход. После недолгих и безуспешных попыток трудоустроиться Иван все же принял решение покинуть город.

Соня ослепла еще в детстве сразу же после смерти родителей, и, поскольку других родственников у нее не было, он взял ее на воспитание, что послужило поводом для постоянных упреков от жены. Через некоторое время та совсем от него ушла к какому-то пилоту и улетела на Стекс.

С тех пор они жили с племянницей вдвоем. Не сказать, что жизнь была сладкой, но на еду и одежду хватало. Оставалось даже на редкие развлечения в виде полетов вокруг Земли на туристическом звездолете.

Они долго думали, куда можно полететь, пока не наткнулись на рекламу в сети. Загорелый парень в ролике рассказывал о прекрасных пляжах и мягком климате одной из планет звездной системы «Аккордия», которая носила романтическое название «Лазурная Пристань». Обычно реклама бывает правдивой лишь на четверть, но его подкупили особые условия, при которых можно было рассчитывать на этот рейс. Брали только семьи погибших при исполнении долга и инвалидов военной службы.

Отец Сони — брат Ивана служил в патрульном корпусе флота Корпорации и погиб вместе со своей женой — матерью девушки при следовании к месту дислокации. Соня в это время по счастливой случайности осталась у бабушки погостить.

Послав запрос, они через несколько дней получили положительный ответ, и засобирались в дорогу. Иван еще не думал, чем он займется на новом месте, но сам факт, что их ждет лазурный рай на прекрасной планете, вселял оптимизм, и остальные трудности на этом фоне бледнели и уходили на второй план.

— Ваши чипы, пожалуйста, — казенным тоном произнесла строгая женщина, волосы которой были собраны в пучок.

Поднеся к сканеру свое запястье и дождавшись срабатывания системы, он помог дотянуться до прибора Соне. Женщина несколько секунд обрабатывала полученные данные и слегка улыбнулась.

— Поздравляю вас. Неплохое место.

— Спасибо, — поблагодарил Иван, — куда нам пройти?

— Здесь номер рейса и время вылета, — она протянула две оранжевых пластинки, — выходы на посадку по стрелкам на табло. Счастливого пути.

Он поблагодарил ее еще раз, радуясь, что все прошло так быстро и без проволочек.

— Идем, Соня.

— Мы уже на посадку? — спросила она, усаживаясь поудобнее.

— Вылет через два часа. Думаю, не стоит возвращаться домой. Тем более, багаж, наверное, уже на месте.

Упомянув слово «дом», Иван вздохнул, ощутив болезненную пустоту, возникающую обычно, когда нечто привычное и близкое сердцу ускользает из жизни без надежды на возвращение.

Девушка молчала, вероятно, испытывая похожие чувства, и он, решив не нарушать ее мыслей, не спеша покатил коляску по направлению к залу ожидания.

* * *

— Как твоя жена? — спросил Стив, проверяя на панели состояние бортового компьютера.

Матвей оторвался от таблиц и откинулся в кресле.

— Сегодня мы даже не ссорились перед полетом. Наверное, это прогресс, — усмехнулся он.

— Никто не знает, чего нужно женщинам. Думаю, они и сами об этом не догадываются. Я со своей прожил три года, но так и не понял причин ее недовольства, — пожал плечами Стив.

— Сегодня полна коробочка? — сменил тему Матвей, имея ввиду пассажиров.

— Последние несколько месяцев полный аншлаг.

— Говорят, в городе совсем тяжко стало. Народ бежит, как от войны.

— Да уж, — согласился Стив, — когда даже на воздух цены растут…

— Думаешь, нам тоже придется искать новый дом? — спросил напарник.

— Не будем о грустном. Как системы?

— Вроде все в порядке.

— Вроде!?

— К вылету готовы.

— Уже лучше.

Они оба погрузились в изучение датчиков и таблиц. Через несколько часов кораблю, капитаном которого Матвей Лопатин стал три месяца назад, предстояло преодолеть расстояние в пятьдесят световых лет до планеты, ставшей мечтой многих переселенцев. Власти вынуждены были установить специальный режим посещения Лазурной Пристани, иначе перенаселение ее пятнадцати округов повлекло бы уйму проблем.

Уже лет десять на поверхность планеты могли попасть лишь избранные, как правило — заслуженные и уважаемые люди, да еще те, кто мог заплатить сбор за въезд в райский уголок, расположенный совсем близко от крупных транспортных межгалактических путей.

Площадь Лазурной Пристани почти вся была покрыта чистейшими океанами с множеством больших и малых островных архипелагов. Температура на планете колебалась от 25 до 45 градусов благодаря особенностям орбиты и скорости вращения вокруг своей оси, климат смешанный с четким чередованием дождливых и сухих сезонов.

С самого начала освоения, было решено оставить нетронутой девственную природу, возведя лишь несколько десятков ферм для разведения животных и оранжерей для сельскохозяйственных культур. Все остальное завозилось извне. На планете же создали систему курортов и пансионатов с комплексом услуг по досугу и медицине. В общем — рай и никак иначе.

Матвей бывал на Лазурной Пристани несколько раз, однако покидать пределы периметра космобазы не разрешалось. Между тем насладиться чудесной природой и климатом можно было и на базе, расположенной в центре одного из райских островов.

Лопатин полюбил многодневные полеты, когда приходилось покидать свой жилой отсек на Галилее, где оставалась жена Марша. Может быть, он просто бежал от их отношений, ставших в последнее время невыносимыми. Трудно сказать, кто был во всем виноват. Просто не складывалось что-то, и ссоры возникали на ровном месте.

В этот раз, уходя, он посмотрел на Маршу, равнодушно наблюдавшую его сборы, и произнес только одно слово: «пока». Не дождавшись ответа, Матвей перешагнул через порог и даже не обернулся. Она позвонила ему, когда он уже поднимался в кабину пилотов.

— Мы даже толком не попрощались, — тихо сказала она.

— Тебя это беспокоит? — небрежно бросил он.

— Счастливо долететь.

— И тебе не хворать.

Кто первый отключил связь, он не понял, но в душе кольнуло, то ли от обиды, то ли от раздражения, то ли от тоски. Успокоился он только через пару минут, опустившись в кресло и выпив чашку тейхо.

— Всем привет! — послышалось со стороны тамбура.

На пороге стоял улыбающийся Николай Бобров, уже несколько месяцев летавший в составе экипажа техническим специалистом.

— И чего мы такие радостные? — съязвил Стив.

— Опоздал опять, — проворчал Матвей, — у тебя полчаса, чтобы проверить электронику.

— Какие же вы все-таки ворчуны, — Николай одним движением забросил свой багаж на полку и снял куртку, — вон нашего шпиона вообще пока нету.

Шпионом они за глаза называли представителя Совета — Первого помощника капитана Краевского. Лопатин осмотрел рубку управления и нахмурился.

— А ведь молодой прав. Нет Краевского. Где его носит? Скоро старт.

— Не переживай, — сказал Стив, — по мне, так лучше бы его вообще не было на борту.

— Как же мы без него! — съехидничал Бобров, уткнувшись в приборную доску.

— Обычно он еще раньше нас появлялся, — недоумевал Матвей, — что-то тут не так.

— Да загулял, наверное, как наш техник, — Веласкес кивнул на Боброва.

— Завидуете, старички, — отозвался тот, — а я, между прочим, с такой женщиной познакомился, — Николай мечтательно поднял глаза вверх.

— Ну, да, — съерничал Стив, — ты женись сначала, а потом мы поглядим, кто из нас кому завидует.

Лопатин набрал комбинацию на панели, и в поле проектора появилась физиономия диспетчера.

— Борт пятьсот сорок один вызывает центр управления полетами.

— Что у вас? — спросил диспетчер.

— Не прибыл Первый помощник. Прошу разрешение на старт без него.

Веласкес и Бобров замерли в ожидании ответа, поскольку раньше им никогда не разрешали вылет без Первого помощника капитана, и сейчас наступил момент истины.

После минутной паузы диспетчер дал разрешение на старт.

— Вот это да! — поразился Николай.

— Не то слово, — поддержал его Стив, — этот полет обещает быть незабываемым. Жаль, что я не взял ром.

— Отставить! — воскликнул Лопатин, — Никого спиртного на корабле.

— Шучу, командир. Я его все-таки взял, — хохотнул пилот.

Настроение явно повысилось, когда все осознали, что летят без Краевского. Матвей не мог точно себе ответить на вопрос, почему он не долюбливал своего первого помощника, но то, что вся команда относилась к нему как к чужеродному существу — это факт. Сам Краевский был замкнут, иногда казалось, что смотрит на всех свысока. Хотя никогда не грубил и не повышал голос. Странный он какой-то — этот мистер Краевский.

* * *

В небольшой двухместной каюте стоял прохладный полумрак, и Иван достал из багажа теплый жилет.

— Надень, а то замерзнешь, — протянул он жилет Соне, ощупывавшей стены помещения, чтобы лучше ориентироваться в незнакомом пространстве.

Иногда ему казалось, что девушка вовсе не слепа. Так ловко она огибала углы и выступающие предметы. Хотя знал, сколько времени у нее уходило на то, чтобы изучить руками окружавшие ее вещи.

Встав с кресла, Соня натянула жилет и наощупь нашла кровать.

— Достань, пожалуйста, мою книгу, — попросила она.

— Держи, — Иван протянул ей специальное электронное приспособление для чтения пальцами.

Устроившись на кровати, девушка углубилась в чтение, которое она освоила еще в юности, и теперь часами водила руками по рельефным строчкам.

До старта оставалось около получаса, и он решил прогуляться по судну. Корабль соответствовал всем требованиям комфорта, словно специально был выбран для полета на чудесную планету.

Вдоль центрального коридора под прозрачным стеклопластиком цвели яркие и пышные цветы, словно в райском саду. В конце располагалось овальное помещение с несколькими дверями, за которыми, как он потом выяснил, находились кабинеты массажа и релаксации, а также пункты приема пищи и медицинский отсек. Все эти двери пока были закрыты, но после набора сверхсветовой скорости, пассажиры смогут приятно провести время.

Повернув за угол, Иван обнаружил огромные мониторы, передающие изображение внешнего вида за бортом. Во время полета, они обычно показывают либо морские, либо горные пейзажи.

— Тоже решили прогуляться?

Повернувшись на приятный голос, Иван невольно улыбнулся. Перед ним стояла стройная симпатичная женщина лет тридцати пяти в голубом облегающем комбинезоне.

— Красивый корабль, не так ли? — он приблизился к ней на пару шагов, — Иван, — представился он.

— Татьяна. Вы путешествуете один?

— С племянницей. А вы?

— С сыном. Сидит в каюте, смотрит какую-то галиматью по голопроектору.

Женщина явно была настроена на продолжение разговора, впрочем, как и он сам. Однако, вспомнив о Соне, он решил, что во время старта ему лучше быть рядом с ней.

— Приятно было познакомиться, — неловко произнес он, заметив разочарование на лице Татьяны, — но мне пора.

— Конечно, Иван. Надеюсь, у нас еще будет возможность поболтать.

— Согласен, — воодушевленно кивнул он и двинулся по коридору.

По пути он встретил пожилую парочку, чинно гулявшую по кораблю. Еще несколько человек вышли из своих кают и рассматривали вид по ту сторону иллюминаторов.

— Как дела? — бодро спросил Иван, заходя в каюту.

— Нормально, — Соня отложила книгу, — когда мы стартуем уже?

— Тебе так хочется отсюда улететь?

— А тебе?

Ивану поймал себя на мысли, что и сам бы не прочь скорее покинуть город. Наверное, усталость.

— Думаю, что все будет хорошо. И стартуем мы вовремя.

— Куда ты ходил? — спросила девушка.

— Я познакомился кое с кем, — вспомнил он про Татьяну, — когда наберем скорость, я тебя обязательно ей представлю.

— Ей? — улыбнулась Соня, — Уже интересно. Заинтриговал.

По громкой связи объявили готовность к старту, и Иван усадил девушку в кресло, пристегнув ремнями. После этого повторил процедуру с самим собой и закрыл глаза, стараясь ни о чем не думать.

Через несколько минут каюта завибрировала, и он ощутил легкий толчок. Вскоре появилась невесомость, от которой незакрепленные предметы повисли в воздухе, но потом она исчезла, уступив место искусственной гравитации. Корабль набирал скорость, устремляясь в усыпанное звездами черное пространство.

* * *

— Как полет? — спросил Матвей.

— Все штатно, — доложил Стив, — через два часа рабочее ускорение.

— Всем быть внимательными, я выйду на минуту.

Матвей отстегнул ремни и, держась за поручни, пошел к выходу. Заглянув в отсек для обслуживающего персонала, он осмотрел ряды дремлющих стюардов, поваров и уборщиков и удовлетворенно кивнул. Капитан и сам бы сейчас поспал пару часиков, плохо спал ночью.

Тревога сработала, когда Матвей сосредоточенно сидел на унитазе. Проклиная всех и вся, он быстро привел себя в порядок и побежал в рубку управления.

— Что стряслось? — выпалил он на ходу в спикерфон, закрепленный на ушной раковине.

— Кто-то нажал тревожную кнопку в пассажирском отсеке.

— Я разберусь, — Матвей резко повернул обратно, намереваясь свернуть голову тому, кто позволяет так шутит.

Вероятность какого-то серьезного происшествия Лопатину почему-то казалась немыслимой. Подбегая к пылавшей алым цветом кнопке, Матвей подумал, что не исключена банальная неисправность системы безопасности.

Отключив тревогу, он осмотрелся, приметив в углу невысокую старушку, испуганно вжавшуюся в стену.

— Это Вы нажали кнопку? — навис над ней Лопатин, и той ничего не оставалось делать, как признать свою вину.

Что ж, пришло время расправиться с хулиганом, вернее, с хулиганкой, однако ее жалкий вид остудил пыл капитана.

— Зачем?

— Простите, — взмолилась старушка, — я не могу найти свою Кики.

— Это еще кто? — едва сдерживаясь, прорычал Лопатин.

— Собака, — женщина преданно посмотрела ему в глаза.

— Вы с ума сошли! Какая собака, черт побери! Вы хоть понимаете, что при включении тревоги, все системы через пять минут автоматически начинают работать в аварийном режиме. Вот это для кого написано? — он ткнул пальцем в табличку, которая категорически запрещала прикасаться к тревожной кнопке, если не произошло что-то чрезвычайное.

— Но, ведь моя собака…

Лопатин побагровел, однако смог взять себя в руки и уже тише сказал.

— Идите в каюту. Собака Ваша далеко не могла убежать. Когда наберем скорость, будем искать.

Он дождался, когда старушка удалится и обесточил кнопку, дабы больше ни у кого не возникло желания поискать собак, кошек или другую живность.

— Что там? — спросил Веласкес, когда Матвей зашел в рубку управления.

— И не спрашивай, — выдохнул он, — пассажирка одна из ума выжила.

— Штраф полагается, — вставил Бобров.

— Да какой штраф, — отмахнулся Лопатин, — собаку она потеряла. Бегает где-то животина.

— Давай посмотрим по мониторам, — предложил Стив.

— Смотри, если хочешь.

Пилот переключил главный монитор на систему безопасности корабля, и на экране появились изображения многочисленных камер. Через минуту он доложил, что нашел животное в почтовом отсеке.

— Что она делает? — спросил Матвей, видя, как небольшая собачка лает на ящик размерами раз в десять больше нее.

— Надо сходить туда, — засобирался Стив, — разреши, командир.

— Ладно, давай, только быстро, — поморщился Лопатин.

Веласкес ушел и через пару минут в динамиках раздался его голос.

— Капитан! А что это за ящик?

— Откуда мне знать, — ответил Матвей, — если тебе это так интересно, сам посмотри в списках отправлений.

— Коля, глянь по спискам! — попросил тот Боброва.

— Мне больше заняться нечем, — ответил Николай.

— А чем ты там занят? Небось, письмо своей зазнобе сочиняешь.

Погляди, давай! Я тебе сейчас номер назову.

Бобров недовольно пробурчал что-то себе под нос.

— Ладно, давай номер, неугомонный ты наш.

Веласкес продиктовал десятизначный набор цифр, которыми кодировались почтовые контейнеры.

— Э! Друг! Да тут все непонятно, — проговорил технический специалист, уставившись в монитор.

— Что? — спросил Лопатин.

— Вояки что-то отправили. Содержимое засекречено.

— Дай взгляну, — Матвей перевел изображение на свой экран, — не нравится мне все это, — покачал он головой.

— Капитан! — динамик ожил голосом Стива, — Я предлагаю вскрыть коробочку. Мы же гражданский транспорт. Какие могут быть секретные грузы?

— Погоди, Стив. Дай подумать.

* * *

Рэм Хог шел по ярко освещенному коридору, время от времени прислушиваясь к гулким звукам собственных шагов. За месяц он немного привык к новому биокомплексу, однако до окончания полной адаптации было еще далеко, и он невольно в каждом движении ловил новые ощущения, стараясь понять их и вписать в структуру собственной ментальной сущности.

Еще не всегда получалось приглушить мыслеобразы и голоса, настойчиво вторгающиеся в его разум, но некоторым приемам он все же научился, и теперь мысли других ИМСов наталкивались на незримую специально созданную им преграду и растворялись в ней, давая возможность сохранить ясный ум, независимый от чужих суждений и идей.

Уже вторую неделю он опекал проект под названием «Медуза», предполагавший сокращение населения на Галилее. Еще до него была разработана целая схема выселения жителей мегаполиса. Результатом ее реализации стало переселение из города почти девяноста процентов людей. Честно говоря, Рэму не особенно нравилась его собственная роль во всем этом, однако выбирать не приходилось, и он добросовестно командовал секретным проектом, докладывая руководству ход его исполнения.

Прошло около пяти секунд, прежде чем открылась дверь в приемную офиса Члена Совета по внутренней безопасности Даниэла Вантена.

— Вас ждут, — сообщил тощий секретарь и кивнул на матовую дверь.

— Здравствуйте, уважаемый Хог, — излишне доброжелательно начал Вантен.

— Мы можем общаться телепатически, — предложил Рэм.

— Как Вам будет угодно, только мне показалось, что Вы еще слабы в контроле над автономным сознанием.

— Вы как всегда правы, господин Вантен, — согласился Хог, — так или иначе, я прибыл с докладом.

— Как наш проект? — Член Совета встал из-за прозрачного огромного стола и жестом пригласил посетителя в смежную комнату, вход в которую открылся после нажатия какой-то потайной кнопки на шкафу.

После того как оба разместились в удобных зависших над полом креслах, Рэм доложил статистику выбывших и прогнозы на ближайшее время.

— Где разместились наши соотечественники? — последнее слово Вантен выговорил медленно слегка ироничным тоном с оттенками презрения.

— Дальние сектора — около сорока процентов.

— А остальные?

Хог смутился. Он не понимал, почему ему был задан этот вопрос.

— Я должен ответить, господин Член Совета?

— Хорошо. Можете не отвечать. Я лишь хочу убедиться, что никто из них не вернется сюда.

— В этом нет оснований сомневаться, — неловко вымолвил Хог, — а могу я задать вопрос?

Вантен поколдовал над сенсорной панелью.

— Никогда до конца не мог разобраться с этой электроникой.

Наконец, из стены выдвинулся блок и на разносе появились две дымящиеся чашки с ароматным тэйхо.

— Задавайте Ваш вопрос, Хог, — кивнул тот, — хотя я знаю, о чем он.

Немного замявшись, Рэм спросил:

— Скажите, зачем нужно физическое уничтожение? Ведь после зомбирования они все равно не жильцы.

В тишине были слышны причмокивания, с которыми Вантен наслаждался напитком.

— Замечательный тэйхо. Рекомендую, — он снова приложился к чашке, — странный вопрос, мой друг. Вы, как будто забыли, как они поступили с нами. Или… поступят, если Вам угодно обращать внимание на детали. Что-то не очень их волновал этот вопрос, — в интонации Вантена проступила злоба.

— Месть! Я так и подумал.

— Это не просто месть, — отозвался Член Совета, — это суть мироустройства. Они всегда должны быть там, где мы захотим, и умирать, когда мы захотим. Это наш мир.

Хог молчал. Ему не хотелось перечить начальству, поскольку в чем-то тот был прав. Да и небезопасно это — возражать Члену Совета Корпорации с его ментальными возможностями. Однако совесть его не была спокойна. Почти шесть миллионов загубленных душ, хотя и людей, поколебали былую уверенность в правильности избранной тактики решения стоящих перед ИМСами задач. Не осталось уже той стройности рассуждений, которая была в момент посвящения. Весь проект вдруг начал невыносимо смердить.

Но не столько эти сомнения волновали сейчас Хога, сколько жгучий взгляд Вантена, судя по всему, старавшегося пробить защиту и влезть в его мозги.

— А Вы неплохо держите ментальное вторжение, — похвалил начальник, — впрочем, Вас, Хог, волнует еще кое-что. Я прав?

— Как всегда, — он натянул растерянную улыбку, ощущая себя мартышкой перед голодным удавом.

Вантен театрально состроил вопросительную гримасу и развел руки, мол, весь во внимании.

— Меня беспокоит одно обстоятельство, — нерешительно начал Хог, — в прессу просочилась информация, что на борту потерпевших крушение звездолетов не было представителей Совета.

— И что же Вас беспокоит?

— Нам задают неудобные вопросы.

Вантен поджал губы и постучал пальцами по столу.

— Вы не знаете, что ответить?

— Мы следуем инструкции, — ответил Рэм, — только в случайные совпадения уже никто не верит. Могут возникнуть пересуды и брожение среди персонала из числа людей.

— Мне кажется, уважаемый Хог, что Ваши опасения — следствие усталости. Вы ведь еще слабы после извлечения.

— И, тем не менее, — не унимался Рэм, — я бы приостановил реализацию второй части проекта.

— Хорошо, — неожиданно быстро согласился Вантен, — я подумаю над этим. Что-то еще?

Хог кивнул.

— Да, есть проблема. Пятьсот сорок первый.

— Что с ним? — нетерпеливо спросил Член Совета, — Я думал, что все по плану.

— Похоже, экипаж нашел нашу посылку.

* * *

— И на кой ты хочешь открыть этот контейнер? — Матвей медленно обошел серебристый металлический ящик без опознавательных знаков.

— Ты бы видел, как животина облаивала сей предмет, — оправдывался Веласкес, — там явно что-то есть.

— Ну, да, шпионы и контрабандисты слоями лежат, — сыронизировал Лопатин, — не хочется неприятностей с военными.

— Так они ничего и не узнают, — пожал плечами Стив, — мы же аккуратно.

— Ты умеешь вскрывать такие контейнеры? Да еще и не оставляя следов? Надо связаться с центром.

— Капитан! Ты забыл, что во время разгона связь не работает? — усмехнулся пилот, — Так что, решение за тобой. Я бы вскрыл.

— А ты уверен, что там не смертельный вирус? Или ядовитый газ?

— Думаю, все эти гадости будут упрятаны в герметичные емкости, которые не разбить ни при каких обстоятельствах. Но, по крайней мере, мы увидим обозначения на упаковке, — Стив помолчал и добавил, — а вообще — это безумие — перевозить без сопровождения такой груз, да еще и на гражданском звездолете. При этом, не предупредив экипаж.

Эти мысли мучили не только его. Лопатин еще никогда не сталкивался с ситуацией, когда ему не известно содержимое багажа. Какой бы секретной не была начинка, командир корабля по Уставу всегда должен знать, что он везет. Его сомнения, похоже, Веласкес не разделял, всерьез готовый залезть в секретный ящик с эмблемой службы внутренней безопасности Корпорации.

— Капитан, я бы на твоем месте поторопился с решением, — как будто нарочно подначивал Стив, — ты ведь знаешь инструкцию. Никто нас не обвинит в нарушении секретности, если вояки сами не чисты на руку.

Его терзания продолжались еще минуту, после чего Лопатин махнул рукой.

— Давай! Только аккуратно. Постарайся не повредить груз.

— Все будет как в аптеке, — заверил пилот, и принялся подбирать пароль к электронному замку с помощью хитроумного устройства, которое ему незадолго до этого соорудил Бобров.

Через десять минут все было готово, и табло вспыхнуло зеленым светом с надписью о том, что запирающая программа блокирована. Они оба осторожно заглянули внутрь, после того, как сворки дверей раскрылись, словно цветок, образовав овальное отверстие высотой в полтора метра.

— Что это? — спросил Лопатин.

— Пока не знаю, но это временно, — нервозно веселым тоном проговорил Стив, и потянулся к странному предмету, напоминающему тумбу высотой около метра с небольшим возвышением и клавиатурой на нем.

— Стой! — остановил его капитан, — Хрен его знает, что это. Коля! Ты видел что-то подобное? — вызвал он техника по внутренней связи.

— Очень похоже на одну штуку, — ответил Бобров, — дайте картинку ближе, — попросил он.

Стив подключил портативную камеру на своем костюме и приблизил ее к странному устройству.

— Если это то, что я думаю, — отозвался Николай, — то все очень плохо.

— Говори, не тяни! — потребовал Матвей.

В динамиках послышался сбивчивый голос техника, находившегося в рубке управления.

— Мне надо увидеть самому.

— Говори! — почти кричал Лопатин.

— Хорошо, капитан, — сглотнул Бобров, — в школе ВКФ мы изучали похожие штуковины. Если там внутри та самая начинка, то этой крошки хватит, чтобы от нашего корабля не осталось даже воспоминания.

— Твою мать! — выругался Матвей, — Попытайся наладить связь с Центром.

— Командир, может, это просто посылка, — предположил Веласкес.

Зыркнув на него, Лопатин принялся внимательно разглядывать клавиатуру, на которой оказалось табло с цифрами.

— Если это не таймер, то я готов проглотить свои сапоги, — скорее для самого себя пробормотал он.

Видимо услышав фразу, Стив вытянул шею, стараясь рассмотреть смертоносный механизм.

— И сколько там времени, — затаил он дыхание.

— Два с лишним часа.

Оба отошли от контейнера, пытаясь осознать происходящее. На несколько секунд воцарилась тишина. Капитан и пилот тупо глядели друг на друга, переваривая ситуацию.

— Что со связью? — крикнул Матвей в микрофон.

— Ничего не выходит. Надо тормозить.

— Так тормози!

— Не успеем. До выхода на скорость коммутации пять часов.

Лопатин снова выругался и растерянно посмотрел на коллегу.

— Что делать будем?

Веласкес секунду колебался, но потом твердо заявил:

— Думаю, надо вырубить эту штуку.

— Ты знаешь как?

— Я — нет. Но вот он, — Стив кивнул в сторону рубки, — говорит, что видел нечто подобное.

— Коля! Ты можешь вырубить таймер? — спросил Матвей у микрофона.

— Там, наверняка, сложный код отмены, — раздался голос техника.

— Давай сюда мигом! Будем разбираться! — скомандовал капитан, — А ты, — обратился к Веласкесу, — в рубку следить за полетом. Выполнять! — рявкнул он.

Все были на взводе, и на повышенные тона никто не обращал внимания. Времени в обрез, нужны верные решения и точные действия. Каждый из членов экипажа понимал, что от этого зависят не только их собственные жизни, но и жизни сотен людей. Разбираться, зачем взрывчатка на борту, было некогда, и вся надежда оставалась только на уменье и навыки команды.

Бобров в багажном отсеке оказался через две минуты и сразу же взялся за ящик. Драгоценные минуты таяли, как дым, и Матвей пытался совладать с отчаянием, предательски проникающее в его разум. Ведь не зря же подвернулась эта псина, — с благодарностью вспомнил он непутевую собаку.

— Не могу подобрать код, — вывалился из контейнера вспотевший техник, — все напрасно.

Лопатин видел, как тот раскис, и подбирал слова ободрения. Однако в голову лезли скверные мысли, и Матвей опустился рядом с Николаем на пол. Несколько минут они молчали, вслушиваясь в дыхание корабля, сбавлявшего сверхсветовую скорость.

— Попробуй еще, — тихо сказал капитан, тронув Боброва за рукав.

* * *

— Вернон! — Хог вызвал оператора.

— Слушаю!

— Пятьсот сорок первый стал проблемным.

— Понял, господин генерал, — ответил оператор, — прикажете резервный вариант?

— Действуй, старший майор!

Оператор набрал на объемной клавиатуре несколько цифр и букв.

— Да, я слушаю, — в динамике раздался женский голос.

— Вы сегодня выглядите потрясающе, — произнес он всего одну фразу и отключился.

* * *

— Ну, что там? — с надеждой спросил Лопатин.

— Пока ничего, — вздохнул Николай и виновато посмотрел на капитана.

— Давай, Коля! Ты же видел такие штуки.

— Что толку, что видел. Я же не разбирал их! — зло прошипел техник, — Не мешайте!

Матвей готов был помочь всем, чем мог, но беда как раз была в том, что он не мог ничем помочь, с тоской и болью понимая, что и Бобров вряд ли сможет обезвредить адскую машину. Однако внутри образовался какой-то настырный сгусток надежды, не основанной ни на чем. Просто всей душой он хотел верить в спасение. Что-то же должно произойти, не могут же все, находившиеся на борту люди оказаться заложниками чьего-то коварного бесчеловечного плана. Лопатин отчаянно верил в провидение. Впрочем, ничего другого уже не оставалось. И чудо явилось.

— Здравствуйте, — у двери стояла стройная женщина.

— Кто Вы?

— Меня зовут Татьяна.

— Что Вы хотите? — спросил Лопатин раздраженно.

Женщина молча подошла к контейнеру и прикоснулась ладонью к его стенке.

— Я знаю эту конструкцию заряда и могу помочь.

Матвей раскрыл рот. Из отверстия появилась удивленная физиономия Боброва. Пока они оба пытались осознать, что происходит, Татьяна отодвинула Николая и подошла к клавиатуре. Набрав код, она как-то зловеще улыбнулась и нажала на ввод. Ни капитан, ни техник даже не успели сообразить, что произошло. Реальность вдруг превратилась в раскаленное облако, расплавившее все вокруг и превратившее огромное судно в космическую пыль.

Глава 26

Приборы безнадежно погасли, лишь датчики тревоги монотонно вспыхивали красным цветом, зловеще напоминая о финале, до которого оставалось не более, чем семь-восемь минут. Корабль вращался в верхних слоях атмосферы, неумолимо теряя высоту. Казалось, ничто не могло изменить планов смерти на счет экипажа подбитого полуживого звездолета.

Егор закрыл глаза, впившись руками в подлокотники. Температура возрастала быстро, и вскоре, несмотря на специальную ткань, вся одежда взмокла, пот скатывался на глаза, дышать становилось все труднее. Между тем, трое мужчин и две женщины стоически готовились к встрече с судьбой, каждый по-своему. Кто-то шептал молитвы, кто-то слушал гулкий стук сердца, но ни один из них не паниковал и не бился в истерике.

Салон охватил мрак, ритмично озаряемый алыми датчиками. Астахов не сразу понял, что вращение прекратилось, и звездолет стал выравниваться. Вскоре вспыхнуло аварийное освещение, а красные огни на панели сменились бледно-желтыми.

— Что происходит? — послышался крик Весты, и все повернулись к ней.

Девушка испуганно озиралась по сторонам, пытаясь поймать тревожные взгляды друзей.

— Мы снижаем скорость, — ответил Карго, склонившись к приборной панели, — пока ничего непонятно.

— Объясни! — попросил Егор, вслушиваясь в рев за бортом.

— Все, что я вижу, так это то, что мы заходим на штатную посадку, — недоуменно ответил охотник.

— Без двигателя? — поразился Вэй, — А кто управляет кораблем?

— Никто, — отозвался Карго.

— Опять чудеса, — пробормотал Астахов, дрожащими руками отстегивая ремни и подбираясь ближе к монитору, который высвечивал параметры полета.

На лицах друзей появилась искра надежды. Они вытягивали шеи, пытаясь разглядеть показания оживших приборов. Звездолет уже не качало, он плавно выходил из верхних слоев атмосферы, погружаясь в серую мутную туманность.

— Можешь сказать, что за планета? — Егор обратился к Вэю.

Порывшись в электронных каталогах, тот покачал головой.

— Не могу идентифицировать.

— Какая поверхность?

— Растительности, похоже, нет. Песок и скалы.

— Атмосфера?

— Метан, водород, что-то еще. Кислорода меньше процента.

По-прежнему было загадкой то, что корабль снижался по заданной траектории, явно ведомый какой-то посторонней силой.

— Мне сдается, что мы находимся в неком замкнутом поле, где отсутствует гравитация, — предположил Карго.

— Это возможно? — спросила Ксения.

— Я уже начинаю в такое верить, — отозвался китаец, рассматривая каменистые склоны гор, появившиеся на мониторе сенсоров.

— Возможно, — кивнул охотник, — если кто-то изобрел способ нейтрализации закона тяготения на отдельно взятом участке пространства объемом не более десяти тысяч кубометров.

Слова Карго растворились в наполненном эмоциями помещении. Может быть, их даже не расслышали.

— Местное светило явно далековато, — посетовал Егор, кивнув на блеклую звезду, появившуюся из-за контура планеты — наверняка температуры низкие.

— Ты прав. Минус сто пятьдесят по Цельсию, — доложил Карго, — но повышается. Думаю, на поверхности градусов на сорок повыше.

Корабль бесшумно парил над скалами, медленно теряя высоту. Все пятеро с замиранием сердца считали секунды до касания земли. После легкого толчка Егор выдохнул и объявил:

— Кажись сели.

Видно еще не пришел их черед порадовать старушку в капюшоне и с косой. Все были живы, и это главное.

— А где Сикорский? — вопрос Ксении застал врасплох.

Теперь после благополучной посадки и пережитого стресса самое время было вспомнить про пожилого пассажира, забытого несколько часов назад в медицинском модуле.

— Все в порядке, — успокоила Ксения, просмотрев данные аппарата, — он жив, только в анабиозе. Модуль сам включил режим сна после срабатывания тревоги.

— Забавно, для чего усыплять человека, если он через минуту превратится в пепел? — усмехнулся Вэй.

— Компьютеру виднее, — пожала плечами девушка, — наверное, так гуманнее.

Егор обдумывал сложившееся положение, рассматривая данные, которые выдали анализаторы и сенсоры.

— Убедись, что с ученым все в порядке, — попросил он Ксе, и она, кивнув, вышла из рубки.

Веста последовала за ней, видно решив, что там от нее больше пользы.

Судя по изображению мониторов, они находились у подножия горной гряды высотой примерно полтора — два километра. Тусклый свет едва пробивался сквозь серо-желтый туман, висевший на всем видимом пространстве небосвода.

— Интересно, тут ясная погода бывает? — поинтересовался, как бы сам у себя китаец.

Термодатчики показывали девяносто три градуса ниже ноля.

— Совсем как на Земле, — потер ладони Карго, — прямо дом родной.

— Ага, — согласился Астахов, — только после вдоха местного воздуха можешь уже не успеть выдохнуть, — готов рискнуть?

— Только так, — обрадовался охотник, — совсем засиделись в этой консервной банке. Надо прогуляться.

— Это вы сейчас всерьез? — Вэй посмотрел на них, как на сумасшедших.

— Серьезней не бывает, — похлопал его по плечу Егор, — вот с тобой и пойдем.

Между тем, Астахов и не думал шутить. Сила притяжения здесь практически равнялась привычной на Галилее, световой день был в разгаре, да и нужно осмотреться и понять, где в очередной раз оказался истерзанный корабль и его экипаж.

Вэй сам проверил скафандры и принялся натягивать свой, превращаясь в неповоротливое существо. Облегченные варианты амуниции они использовать не решились: мало ли что их ждет снаружи.

Ощущения были ниже среднего, когда они, изрядно вспотев, выбрались через выходной шлюз. Передвигаться в скафандрах оказалось труднее, чем они предполагали.

Тусклый диск местного солнца едва пробивался через сгустки зеленоватого тумана. Первым делом Егор обошел звездолет, лежавший на фюзеляже, распластав крылья. Казалось странным, что удара о поверхность практически не было, хотя ни лапы-стойки, ни посадочные двигатели не сработали. Корабль, будто аккуратно положили на землю. Даже углубление под корпусом отсутствовало.

— Смотри, какой вид? — позвал его китаец, забравшись на небольшой пригорок.

Тот показывал на горную цепь, вершины которой неестественно утопали в тумане, похожем на ядовитый густой дым, напоминающий потолок в гигантском помещении без конца и края. Они, словно, оказались между двух поверхностей, грозивших схлопнуться в любой момент, как мухоловка.

— Гнетущее впечатление, — произнес Астахов, — пойдем, осмотрим окрестности.

Далеко от корабля они решили не удаляться. С севера насколько позволял туман была видна каменистая долина, на юге и юго-западе наступали уже знакомые скалы с крутыми склонами. На востоке поверхность примерно через пять-семь километров обрывалась, очевидно, превращаясь в каньон. На западе видимости почти не было, поэтому решено было использовать сенсоры для составления карты.

Начиналась буря, и Егор с Вэем решили вернуться назад. На секунду замешкавшись, Астахов вдруг обратил внимание на странное движение в районе вершины одной из исполинских скал. Попытка разглядеть участок с помощью оптики скафандра успехом не увенчалась, так как буря накрыла эту часть горы. Он двинулся к кораблю вслед за товарищем, однако смутное беспокойство так и не покинуло его.

Сикорский выглядел бледным и болезненным, но, похоже, был рад своему пробуждению. Еще бы — пропустил самое интересное. Впрочем, Астахов ему даже немного завидовал, он и сам бы лучше провел последние несколько часов во сне.

— Как самочувствие, профессор? — поинтересовался Егор, приблизившись к ученому.

— Сносно. Правда, бывало и получше.

Сикорский промокнул пот со лба. Веста подала ему бутылку с водой, и профессор, дрожащими руками поднеся ее ко рту, сделал несколько больших глотков.

Все вопросительно смотрели на Астахова и китайца. Выведя карту участка на монитор, Егор кратко поведал результаты осмотра местности, умолчав, однако о подозрительном движении в районе одной из вершин.

— Сколько у нас есть времени? — спросила Ксения.

— О чем ты? — уточнил Егор.

— Насколько хватит припасов?

Обычно для экипажа в четыре человека продуктов и кислорода хватало примерно на сорок астросуток. Их же было шестеро. То есть времени меньше. Если учесть, что они уже пять суток в космосе, то…

— Дней двадцать, — прикинул Вэй, — ну, двадцать два.

После выяснения этой не очень приятной детали, настроения поубавилось. Судя по всему, проблемы не только не закончились, они, скорее, получили новый виток.

Время — странная штука. Его много, когда ждешь, но оно вдруг ускоряется, когда наслаждаешься жизнью. И сжимается в тугой клубок, когда осознаешь, что наслаждаться той самой жизнью осталось всего несколько дней. Егор как-то придумал, что время — это лишь образ прошлого и будущего в сознании, ментальные конструкции того, что было или произойдет. Оно как бы существует лишь тогда, когда мы о нем вспоминаем. Забавно было строить подобные умозаключения именно сейчас.

— Что со связью? — спросил он у Карго, который тут же попытался оживить приборы.

— Что-то с питанием, — доложил тот, — попробую резервное.

Через несколько минут удалось включить основной монитор управления кораблем. Импульсная связь отсутствовала.

— Тогда надо отправляться в горы, — негромко произнес Астахов, приготовившись к вопросам.

— Зачем? — Карго отреагировал первым.

— Что там? — второй была Ксения.

— Ты надеешься найти там схрон продуктов и баллоны с кислородом? — усмехнулся китаец.

Астахов собрался с мыслями, стараясь подобрать нужные слова.

— Друзья! Вы забыли, как мы попали сюда, — начал он, — нас переместили, а потом еще и мягко посадили на эту планету.

— И что из этого?

— А то! — огрызнулся он, — Если кому-то или чему-то понадобилось нас сюда перемещать, то это явно какой-то план, и наша гибель вряд ли является частью этого плана.

— Возможно, Егор прав, — кивнул Вэй, — нас все время кто-то опекает.

— И этот кто-то, может быть… — предположила Веста, — где-то недалеко.

— И это недалеко вероятнее всего, в горах, потому как вся остальная территория хорошо просматривается, — закончил мысль Астахов, — даже та, где туман, — он показал рукой на запад.

— По-моему, это слишком смелое предположение, — усомнился Сикорский, и все повернулись к нему.

Ученый кашлянул, догадываясь, что от него ждут пояснений.

— Если некто нас опекает, это еще не значит, что он хочет с нами вступить в контакт. Имея такие технологии, как перемещение в межпространственых слоях, он может наблюдать за нами издалека, к примеру, с орбиты или с соседней планеты.

— Сенсоры показывают, что горизонт чист. На орбите пусто, — поспешил проинформировать Карго.

Профессор замолчал, пожав плечами.

— Так или иначе, надо туда все-таки сходить, — настаивал Егор, вспоминая странное движение в горах.

Он уже собирался было употребить этот последний аргумент, однако, поразмыслив, в конце концов, все приняли его идею. Надо было что-то делать. Не сидеть же внутри в ожидании последнего вздоха.

В состав экспедиции вошли Астахов, Карго и Ксения. На этот раз решили надеть легкие скафандры, облачившись предварительно в комбинезоны с подогревом. В новой амуниции передвигаться было значительно легче, между тем возрос риск случайного повреждения ткани, прочность которой была в три раза слабее используемой в костюмах для открытого космоса.

Вооружившись резонаторами и баллонами с кислородной смесью, три фигуры ранним утром на фоне крутых скал выглядели сюрреалистично.

— Насколько им хватит воздуха? — спросила Веста, не отрываясь от монитора, на котором серо-желтый туман поглощал силуэты людей.

— Стандартный запас на пять часов, — ответил Вэй, — плюс дополнительный — часов на семь.

— Лишь бы вовремя вернулись, — голос девушки дрогнул.

Китаец прошелся из угла в угол, поглядывая на ученого, неподвижно сидевшего в своем кресле.

— Скажите, профессор! — заговорил он, — А что в Вашем кейсе? Вы так бережно к нему относитесь.

Сикорский поднял брови и несколько мгновений соображал, что ответить. По выражению лица было заметно, что он не горит желанием обсуждать содержимое чемодана, оставленного в каюте. Тем не менее, ровным тоном произнес:

— Не хочу обманывать Вас, молодой человек. Но и всего рассказать не могу. Скажу лишь, что этот прибор очень ценен для нашего противника. По крайней мере, Совет предпринимает беспрецедентные меры, чтобы его вернуть.

— Откуда это у вас? — наседал Вэй, рассчитывая разговорить пожилого мужчину.

— Я только сопровождал груз. Нам пришлось спешно эвакуироваться с базы, где проходило его изучение. Знаю только, что устройство было захвачено нашими ребятами на научной станции одной из планет. Тогда погибло много людей, — ученый сглотнул, — с тех пор Корпорация охотится за кейсом.

— Чем же таким является это загадочное устройство, если вокруг него столько шума? — не унимался Вэй.

— Это что-то вроде электронного ключа для многофункциональных компьютеров.

— То есть запускает компьютерную программу?

— И, да, и, нет, — покачал головой Сикорский, — мы еще сами толком не разобрались. Устройство генерирует энергию неизвестной природы. Впрочем, я и так уже много рассказал. Это секретная информация, — спохватился профессор.

— А Вам не кажется, многоуважаемый профессор, что секреты могут уйти вместе с Вами в могилу? — усмехнулся китаец и подошел ближе, — Может быть, пора рассказать нам всем, что за ящик Пандоры Вы возите с собой. Думаете, я не понял, что вся эта бойня на базе связана с Вашим секретом.

Не ожидая такого напора, ученый побледнел и отпрянул. Ошеломленная Веста наблюдала за сценой круглыми глазами, не зная, как себя вести. Вэй же, ощутив инициативу, дожимал профессора.

— Выкладывайте, Сикорский!

— Я же сказал, что мы не до конца еще разобрались в предназначении прибора! — повысил тот голос, пытаясь дать отпор хотя бы тоном, — Там очень сложный механизм, какие-то магические знаки и символы. Похоже, что устройство хранит в себе огромную силу.

— Так может быть, оно нам поможет выбраться отсюда? — примирительным тоном спросил Вэй.

Сикорский вздохнул так, словно предложение китайца было верхом вселенской глупости и невежества. Вэй нахмурился, осклабился, как-то неловко встряхнул головой и отстал от профессора, выйдя из рубки управления.

— А может, он прав? — осторожно прощебетала Веста.

— Боюсь, что мы этого не узнаем, — снисходительно ответил профессор, интонацией давая понять, что не намерен больше обсуждать эту тему.

Забеспокоившись о чем-то, ученый с усилием встал и неуклюже направился к выходу.

* * *

Вантен не раз ловил себя на мысли о том, как мир не справедлив и чудовищно устроен. Всей своей сущностью ИМСа он презирал людей, таких глупых и беспомощных, между тем, понимая, что без них невозможно было появления новой цивилизации — мира новых разумных существ: сильных, бессмертных, постигших законы Вселенной.

Столько веков он стремился к установлению нового миропорядка, когда людишки уже не мешались бы под ногами, когда ему и другим представителям новой расы уже не пришлось бы дышать с ними одним воздухом. Все это время ИМСы реализовывали свой тайный план с помощью ресурсов Земли, развивали технологии и науку только лишь для одной цели — создание реактора нового вида.

Для получения его модели потребовалось больше тысячи лет изучения древних знаний и контактов с информационно-полевыми структурами Вселенной. Как только стало ясно, что на Земле нет и половины нужных компонентов, она перестала интересовать ИМСов, и началось активное освоение космоса.

Параллельно с этим велась работа по созданию искусственных биокомплексов, предназначенных для помещения в них ИМСов, поскольку внедрение сущностей в тела обычных людей, как это происходило столетиями до этого, всегда вызывало немало трудностей — от возможного отторжения, до причисления «переродившихся» к одержимым со всеми вытекающими последствиями. ИМСы попадали в поле зрения спецслужб, секретных лабораторий, религиозных организаций, да и просто общественности, а популярность им была совершенно ни к чему.

Но это в последние восемьсот лет. Раньше же даже случайные проявления особых способностей, появление необычных черт и свойств личности становились неизбежным поводом для подозрительности и нагнетания религиозной истерии. Их начинали относить к демонам, духам и нечистой силе. А дальше — «священные» костры, виселица, гильотина и другие сомнительные способы избавления от темных сил. Благо, что дремучие времена, когда любой выделяющийся из толпы вызывал неприязнь и осторожность, канули в лету. За периодом охоты на ведьм и колдунов последовало время расцвета науки — самое благодатное для ИМСов. За какие-то сто — двести лет они настолько преуспели, что не оставалось ни одного проекта, ни одного правительства, ни одного финансового центра, который бы не был им подконтролен.

Вантен с удовлетворением потер ладони, ощутив вдруг внезапную атаку на его разум. Автоматически выстроив ментальную стену, он попытался было выяснить, кто посмел влезть ему в мозги, но встретил такую же стену, поняв, что противник не менее силен. Это была уже не первая атака, и Члена Совета по внутренней безопасности подобное вторжение уже не просто раздражало, а предполагало детальное расследование. От любопытства до предательства один шаг, а с предателями, как известно, разговор короткий.

Сколько себя помнил, Вантен всегда старался выставлять защиту от чужого любопытства, теперь же, когда в кругу ИМСов появились некие «альтернативные» идеи относительно будущего человечества, надо было быть вдвойне осторожнее. Тем более, что его мнение о физическом уничтожении представителей низшей полуразумной жизни разделяли не все из собратьев, даже в Совете. Он же был убежден, что иным способом обезопасить проект невозможно. Нищета и голод в колониях рано или поздно приведет к масштабному восстанию, подтверждением чего стало появление движения так называемых «лиловых», доставлявших немало хлопот своими набегами. И чем меньше у этих самых «лиловых» будет потенциальных бойцов, тем лучше. К тому же, все равно скоро вся Вселенная станет другой, где не будет места слабым людишкам.

Его мыслеобразы прервал вызов офиса Председателя.

— Господин Вантен! Председатель ждет Вас через пятнадцать минут, — металлическим голосом сообщал электронный секретарь, повторив фразу еще раз.

Совещание должно было состояться не ранее чем через час, однако он всегда был готов к непредсказуемости Колла, ставшего Председателем Совета совсем недавно. Честно говоря, Вантен не понимал, чем тот превосходил его самого, и был разочарован, когда Совет выбрал другого на главный пост. Ну, ничего! Когда все закончится, и все поймут, кто сделал их жизнь счастливой и безоблачной, он обязательно займет положенное место.

За столом в совещательной овальной комнате уже сидело несколько высокопоставленных чиновников, приветливо кивнувших при его появлении. У всех были подтянутые стройные фигуры и гладкая немного смуглая кожа. Прямо выставка манекенов, усмехнулся про себя Вантен. Сев рядом с Пьером Сабье — Членом совета по жизнеобеспечению, он сложил руки на стол вниз ладонями и прислушался к мыслям коллег. В голове возник неопределенный шум с обрывками фраз и образов. Важную информацию вряд ли кто-то выпустит из-под контроля, а всякие глупости Вантен выуживать не собирался и прекратил попытки внедриться в потоки мыслеформ.

Сидящий напротив Член Совета по делам колоний Виктор Скобов сосредоточенно смотрел в стол, видно телепатически общаясь с кем-то из своих подчиненных.

Оглядев комнату, Вантен не обнаружил командующего военно-космическим флотом Шоста, чему был слегка удивлен, поскольку тот курировал гигантский блок вопросов, связанных с «проектом». Отсутствие Шоста могло говорить только о том, что сегодня никаких важных решений приниматься не будет. Может, им просто сообщат информацию, которую нельзя донести иначе. Даже телепатический способ передачи данных не гарантировал их конфиденциальность.

Однако предположения Вантена не подтвердились. Шост зашел в комнату вместе с Коллом. Видно, разговор между ними уже состоялся, и это обстоятельство руководителя Службы внутренней безопасности несколько насторожило.

— Приветствую всех, уважаемые собратья! — начал Ален Колл, оглядев присутствующих.

Вот уж поистине, забавно, подумал Вантен. В обществе ИМСов, в совершенстве владеющих искусством ментального общения, предпочитают обмениваться информацией старым дедовским способом — вербально. Никто не желает впустить в свои мозги другой разум, даже единомышленника. Всегда существует опасность, что собеседник «услышит» ненужные мысли. Ментальные стены в голове каждого из присутствующих, пожалуй, сейчас самые толстые, усмехнулся про себя Вантен.

— Час назад стало известно о еще одном нападении на наш грузовой транспорт. Объявлена частичная мобилизация, — объявил Председатель, — господин командующий, доложите Совету, — обратился он к Шосту.

— Несколько дней назад мы уничтожили базу преступников в системе Гамма-3. Нам стало известно, что еще одна база находится в секторе скопления газовых аномалий. Однако подобраться незамеченными не удалось. Повстанцы покинули сектор за сутки до прибытия нашего флота. Где они спрятались, одному Богу известно, — Шост нахмурился, — а сегодня напали на межпланетный танкер «Корсика» с тысячью тонн топлива на борту.

По залу пробежало заметное негодование и раздражение.

— Они наносят нам такой серьезный урон, — возмутился Воски, руководитель Департамента межзвездных перевозок, — неужели нельзя предпринять жесткие меры?

Вантен заметил, как дернулся Шост, но сразу же взял себя в руки.

— Наши десантники и пилоты гибнут почти каждый день, — выдавил командующий.

— Как идет подготовка к запуску Реактора? — спросил Колл, меняя тему.

Шеф СВБ не сразу понял, что вопрос обращен к нему.

— Реактор готов, — ответил Вантен, — нужно топливо. Укомплектовано примерно шестьдесят процентов от необходимого объема.

— Вот! Я же говорил! — усмехнулся Воски, — С каждым похищенным транспортом мы теряем время.

— Вы правы, господин Воски, — поддержал его Председатель, — для этого мы здесь и собрались, чтобы обсудить более экстренные меры. Уважаемый Вантен! Как проходит Ваша операция по поиску и возврату блока «икс»?

Начальник СВБ едва не поперхнулся. Информация, о которой его спросил Колл, была с грифом «особой важности» и не меньше. Обсуждать эту тему открытым текстом равносильно раскрытию не только тактических характеристик операции, но и чрезвычайно важных изобретений научного отдела Службы, без которых само секретное задание стало бы невозможным.

— Все идет по плану, господин Председатель, — невозмутимо сообщил он, не собираясь пояснять даже незначительные детали.

Пауза ожидания несколько затянулась, и Колл решил не продолжать столь деликатную тему.

— Останьтесь, господин Вантен после совещания, — вышел из неловкой ситуации он.

— Хорошо, — кивнул начальник Службы внутренней безопасности, почувствовав ментальное давление.

Сначала он подумал, что Председатель таким образом выразил упрек по поводу некорректного поведения, однако это явно был кто-то другой, и не в первый раз. Вантен заблокировал атаку и стал изучать всех сидящих за столом, однако физиономический анализ не принес никакого результата.

На совещании возобладала позиция по жесткому пресечению любого проявления сочувствия преступникам в среде людей, и уж тем более попыток перейти на сторону «лиловых». Было решено начать реализацию тотальной психологической обработки всех, попадающих в зону ответственности служб Корпорации, чтобы исключить вольнодумство и неподчинение, для чего надо было срочно ускорить создание специальных центров на всех обитаемых планетах.

Кроме того, было принято решение о запрете любых незарегистрированных полетов в контролируемых секторах космоса и о тщательной проверке всех судов, прибывающих или убывающих с космодромов Корпорации.

— Напрасно Вы так, — в голосе Колла слышалось раздражение, — нам всем сейчас нужно объединение усилий, а секреты лишь сеют раздор и непонимание. Мы должны доверять собратьям, Вантен.

Председатель задумчиво посмотрел на дверь, в которую только что вышли участники заседания, оставив их вдвоем, а затем перевел вопросительный взгляд на начальника СВБ.

— Выкладывайте, уважаемый Вантен, как продвигается Ваша разведывательная операция?

— Я знаю, что кейс еще у них, и они понятия не имеют, что это такое, — спокойно заявил он, отметив про себя удивление на лице Колла.

— Может, Вы знаете, где они находятся в данный момент?

— Пока нет. Но они на планете, и через несколько часов нам удастся ее идентифицировать.

— Как же этой кучке самоучек удалось ускользнуть от Вас там, на базе, — поинтересовался Председатель, — тем более, если с ними Ваш человек.

— Я изучаю обстоятельства исчезновения их корабля. Много неясностей. Не исключено, что им кто-то помог.

— Разберитесь с этим, Вантен, — тоном тот дал понять, что разговор пора заканчивать, — мы почти у цели. Мне будет очень жаль, если Вы потерпите неудачу.

Шеф СВБ бесшумно поднялся и поспешил к выходу, кивнув в знак уважения. Он на самом деле уже несколько дней терялся в догадках, как корабль с кейсом на борту покинул зону сражения, не оставив и следа, появившись потом на какой-то планете, координаты которой его люди до сих пор так и не установили. Слишком много неизвестных в этом уравнении. Однако Вантен был уверен, что скоро блок «икс» окажется в его руках, и тогда он еще поторгуется за влияние в Совете.

* * *

— И куда теперь? — спросил Карго, когда они достигли подножия остроконечной скалы, вершина которой утопала в густом тумане.

Прежде чем продолжить рисковый вояж, они принялись рассматривать окрестности, чтобы выбрать самый безопасный маршрут.

— Пойдем там, — Егор указал на валун высотой метра полтора.

— Тебе понравился камень? — попытался пошутить охотник.

— Просто здесь склон ровнее и положе, — пояснил он, не обращая внимания на юмор товарища, — не устала? — обратился он к девушке, опершейся на его плечо.

— Все в порядке, — донесся из динамика голос Ксении, — пошлите уже.

Все трое, не спеша направились в сторону, указанную Астаховым, да и куда им было спешить, если цель путешествия настолько неопределенна, что каждый старался придумать себе объяснение, зачем и куда он идет. Не был исключением и инициатор похода, который засомневался в разумности своей идеи после первого же километра пути.

Однако так все равно легче, рассуждал Егор. Хоть какое-то действие, да и странное движение в горах не давало покоя. Между тем, любое необычное явление после стольких пережитых стрессовых ситуаций за короткий срок могло быть банальной галлюцинацией. Вот только верить в такое тривиальное объяснение не хотелось, что не говори. Ну, должно же что-то быть там наверху!

Астахов остановился и несколько секунд с надеждой вглядывался в очертания гор. Подъем оказался необременительным, хотя порой приходилось обходить огромные валуны и почти вертикальные участки склона. Поднявшись по серпантину, они оказались на небольшой площадке, открывавшей фантастический и одновременно жутковатый вид с высоты.

Их корабль теперь казался причудливой игрушкой, случайно оказавшейся посреди серой равнины, окруженной горами и каньонами, и сиротливо замершей в неестественном положении, накренившись набок под нависающим густым слоем грязно-зеленого тумана. Скоро место посадки скроет склон, и тогда они совсем будут визуально оторваны от частички человеческой цивилизации.

— Как слышите меня, звездолет? — вызвал на связь оставшихся на корабле членов экипажа.

— Надо двигаться, — напомнил Карго, после нескольких безуспешных попыток Астахова докричаться до звездолета.

— Почему не отвечают? — по-детски возмутился Егор, с тревогой глядя на туман, поглощающий очертания корабля.

— Идем! Может, они просто не слышат тебя, — предположила Ксения, — или связь барахлит.

Астахов посмотрел на сгорбившуюся фигуру охотника, замершую на возвышении, тоже гипнотизировавшего место посадки.

— Надеюсь, гора не лишит нас связи, — пробормотал он, — попробуем вызвать их вон оттуда, — Карго показал на площадку метров триста дальше.

Они двинулись дальше, чувствуя, как подниматься становилось все труднее из-за встречного ветра. К тому же, серпантин закончился, и идти вверх приходилось почти по прямой.

— Ты действительно веришь в то, что в горах может быть что-то, что нас спасет? — поинтересовался Карго на очередном привале, кивнув в сторону вершины.

Егор пожал плечами, хотя его жест вряд ли было заметно через скафандр.

— Кое-что я вам не сказал, — признался он, — когда мы с Вэем выходили в первый раз, я что-то видел вон там.

Егор указал пальцем на утопавший в атмосферной дымке склон горы, очертания которой едва угадывались в мутном мареве.

Карго и Ксения повернулись, пытаясь разглядеть что-нибудь необычное. Время от времени из основания их шлемов тонкой струйкой вырывался пар, напоминая о жутком холоде снаружи. Хотя Астахов и так ощущал его сквозь плотную ткань скафандра, несмотря на подогрев комбинезона.

Сейчас на том месте, куда они втроем устремили взгляды, не было ничего странного. Туман медленно окутывал скалы, лишь изредка давая показаться взору черным уступам и крупным скоплениям камней.

— И что ты там увидел? — голос Ксе дрогнул.

— Пока не знаю, но очень хотелось бы надеяться, что это наши таинственные друзья, — вздохнул Егор, — ведь попали же мы как-то сюда…и с какой-то целью.

Ему показалось, что в эту секунду его спутники были не очень-то рады тому обстоятельству, что в горы их привела чья-то галлюцинация. Ксения совсем сникла, прислонившись спиной к камню.

— И что дальше? — спросил Карго.

Кроме как идти к той самой скале, Астахов не мог больше ничего предложить.

— А ты как думаешь?

Карго с трудом поднялся на ноги и, прихрамывая, приблизился к нему.

— Надо с кораблем связаться, а там — посмотрим.

На этот раз ответил китаец.

— Почему молчали? — спросил Егор.

— Наверное, помехи. У нас все в порядке. Вы как?

— Идем по маршруту, — Астахов сверился с электронной картой, — еще часа три.

— Все нормально?

— Да.

— Как Веста? — вклинился в диалог охотник.

— Она в каюте. Не волнуйся, — доложил Вэй, и Карго заметно расслабился.

После сеанса связи они, не сговариваясь, двинулись дальше покорять склон. Войдя в нижние слои тумана, они перешли на ультразвуковые сенсоры, поскольку видимость резко ухудшилась. Кроме того поверхность стала скользкой, словно измазанной маслянистым веществом. Пару раз они с Ксенией падали, к счастью камни оказались гладкими, иначе костюмы могли получить повреждения.

Скорость движения заметно снизилась, ноги от напряжения гудели, и привалы решено было устраивать каждые сто пятьдесят метров.

— Как чувствуешь себя? — подошел он к девушке, протирая перчаткой лицевой щиток ее шлема.

— Ничего, все нормально, — выдохнула она, ухватившись за его руку, чтобы не свалиться на скользкой поверхности.

— Неприятно, когда каждый шаг может закончиться скоростным спуском, — пробормотал охотник, опираясь руками о колени.

Они остановились на относительно ровном участке диаметром около двадцати метров, расположенном между двух пятиметровых остроконечных выступов и усыпанном мелкой красноватой породой. Туман стал редеть, и горный пейзаж начал проявляться со всех сторон. Прямо по пути возвышались три вершины, одна из которых превосходила остальные метров на двести, справа — обрыв, слева склон. Внизу практически вся поверхность была покрыта грязно-зеленой дымкой, и дно обрыва выступало лишь небольшими участками возвышенностей.

Внезапно Егор почувствовал вибрацию, поздно сообразив, откуда идет опасность. Словно в замедленном кино, он увидел, как поверхность начала обваливаться внутрь, образуя воронку. Схватив Ксению за руку, он со всей силы дернул ее в сторону ближайшего выступа, крикнув, чтобы она ухватилась за его основание. Ничего не понимающая девушка по инерции пробежала расстояние в несколько метров за пару секунд и упала боком на кучу камней.

«Хорошо, что не передом», — подумал Егор, — «могла бы разбить шлем-сферу».

Ноги Карго уже по колено погрузились в щебень, упорно оседавший в пустоту. Распластавшись, Астахов протянул ему руку, но охотник не смог дотянуться, продолжая опускаться под землю. Сделав рывок, Егору все же удалось зацепить его за перчатку, но возникла еще одна проблема — он сам стал тоже проваливаться.

Вес Карго становился все больше, пока ноги последнего окончательно не повисли над пропастью, поглотившей половину пятачка, на котором они только что стояли. Если обвал продолжится, то оба неминуемо окажутся там же. Трудно было определить высоту, но, какая бы она не была, результат падения в любом случае мог быть плачевным с учетом уязвимости скафандров.

В какой-то момент показалось, что движение грунта прекратилось, и он стал подтаскивать к себе охотника, однако это было лишь временное затишье. Порода продолжала осыпаться, увлекая обоих вниз. Егор почувствовал, что кто-то ухватил его за ногу и тянет вверх.

— Ксюша! Будь осторожнее! Не подходи близко! — закричал он в эфир, понимая, что девушка не сможет вытащить их обоих.

Карго нашел опору, и ему стало легче удерживать многокилограммовую фигуру охотника. Теперь надо осторожно ползти задом к краю обвалившегося участка.

— Я не могу! — воскликнула девушка, изо всех сил пытающаяся вытянуть Астахова за ногу.

— Оставь, Ксе! — спокойно проговорил Егор, — Все хорошо, мы выберемся.

— Ты упадешь! — навзрыд кричала она.

— Я в порядке, солнышко. Все нормально. Отпусти.

Только после этого, Ксения ослабила усилия, все еще не отпуская его ногу. Поверхность больше не осыпалась, и это обнадеживало. Подождав несколько секунд, он решил рискнуть.

— Слушай меня, Ксюша! — как можно спокойнее произнес Астахов, — на счет три тянешь, что есть сил. Поняла?

— Да, — всхлипнула она.

— Готова?

— Готова.

— Карго! Ты как?

— Да я-то готов, — отозвался тот, — только если будет все дальше осыпаться…бросай меня.

— Ну, еще же не осыпается, — приободрил, скорее, сам себя Егор, — раз…два…

Попытка удалась, и вскоре все трое лежали на твердой поверхности у основания уступа. Характерный звук возвестил о том, что в бездну провалилась остальная часть площадки, и Астахов повалился навзничь, уставившись в грязно-зеленый небосвод.

— Скоро стемнеет, — пробормотал Карго.

— Может, вернемся? — предложила девушка, — Куда мы вообще идем?

Егор готов был уже согласиться, но охотник закряхтел.

— Я думаю, надо топать дальше. Вон до тех сопок.

— Зачем? — спросил он, — Ты же видишь, что нет никакого смысла продолжать…

— Я тоже кое-что видел, — перебил его Карго, — когда мы садились. Там есть одна конструкция, которая показалась мне необычной.

Охотник встал на ноги и показал рукой на цепь холмов. Он рассказал, что во время аварийной посадки обратил внимание на фигуру, похожую на пирамиду в центре нескольких кругов разного диаметра.

— И что это значит?

— Думаю, что это искусственная постройка, — заключил Карго, — и нам надо туда.

Глава 27

— Что у вас там происходит? — вдруг ожила связь.

— О! Нас наконец-то спохватились! — сыронизировал Карго, — Не прошло и полгода.

— Вэй! Как там обстановка? — устало спросил Егор.

— Мы в порядке, — ответил китаец, — что у вас?

Астахов решил не сгущать краски.

— Небольшое ЧП, но все обошлось.

Эфир какое-то время молчал. Все трое порядком утомились, и готовы были упасть тут же на скользкие камни. Динамики шипели, и голос Вэя утонул в помехах.

— Чем тут атмосфера напичкана? — проворчал Егор, — Если элементарная связь барахлит.

— Возможно, радиация, — предположила Ксения.

— Думаю, наши приборы уже с ума бы сходили, — отмахнулся Астахов, понимая, что какое-нибудь неизвестное излучение может быть и не доступно для датчиков.

Мало ли где они очутились. Какие тут физические поля? Одному Богу известно.

— Смотрите! — воскликнула девушка, указывая рукой в небо.

Уже больше суток они наблюдали лишь мутный туман. Казалось, что гнетущая масса зеленоватых туч — неизменный пейзаж этой планеты. Поэтому они испытали смятение, когда небосвод внезапно открыл взору звездную бездну. Туман вдруг разомкнулся, и обнажил космический простор, на фоне которого повисло три небесных тела разных размеров.

— Интересно, это спутники или планеты? — мечтательно произнесла Ксения, не отрывая взгляда от удивительной картины.

— Это не трудно выяснить, — обрадовался Егор, вспомнив про навигационное оборудование на корабле, — если бы была связь, можно было бы определить наше местонахождение.

— На всякий случай, я отправлю картинку, — Карго нажал несколько зон на сенсорном мониторе рукава скафандра.

— Вэй! Ты слышишь нас? — спросил Егор, но ответом было лишь молчание.

— Ничего, вернемся, и все выясним, — успокоил охотник.

Настроение заметно улучшилось, несмотря на приближающуюся темноту. Температура стремительно опускалась, и вернуться на корабль казалось сейчас самым разумным.

Карго теперь шел первым, огибая трудные участки, и время от времени всматриваясь вдаль, где, по его расчетам, их ждало искусственное сооружение, загадочного происхождения.

Странно было полагать, что на незнакомой планете, без признаков разумной жизни кто-то или что-то их встретит с распростертыми объятьями. Какая-то невероятная иррациональная уверенность охватила всех троих, что их непременно в пирамиде ждут друзья, которые помогут и спасут. И откуда эта уверенность появилась, сказать, пожалуй, никто сейчас не сможет. Человеку свойственно верить в чудеса, особенно, если это продиктовано отсутствием других возможностей спасти свою жизнь. Надежда умирает последней. Только она спасала не всегда и не всех. Нередко она усыпляла бдительность и губила тех, кто уповал на чудесное избавление.

Спустя полтора часа они выбрались на каменистую площадку, которую тщательно проверили на прочность, памятуя о недавнем обвале. Странное сооружение заметили не сразу. Отсюда долина, о которой говорил Карго, предстала как обычное плоскогорье с холмами и ямами. Однако приглядевшись, Астахов рассмотрел очертания кругов, вписанных друг в друга, в центре которых действительно вверх упиралось сооружение, очень похожее на полуразрушенную пирамиду.

Переглянувшись, они молча заторопились к вожделенной цели, до которой надо было успеть до уже сгущавшейся темноты. Спустя еще два часа все трое затаив дыхание рассматривали гигантскую конструкцию высотой не меньше пятидесяти метров.

— И что теперь? — спросил Егор, включая фонари на шлеме и рукаве.

— Пока не знаю, — ответил охотник, — наверное, нужно найти вход.

— Какой вход? — воскликнула Ксения, — Надо на корабль возвращаться. Кислорода осталось ровно на обратную дорогу.

Было глупо уходить, так и не разобравшись, что это за артефакт, но здравый смысл сдерживал навязчивое любопытство. Кислород был, к сожалению не бесконечным ресурсом.

— Ребята! Надо туда войти, — не унимался Карго, — Иначе, зачем мы здесь?

— Брось! Давай назад.

Егор и сам понимал, что надо исследовать странный объект местной архитектуры, но логика выживания твердила иное.

— Идите! — махнул тот, — Я догоню.

— Совсем с ума сошел? — забеспокоился Астахов, видя одержимость товарища.

— Смотрите! — крикнула Ксе, показывая рукой в сторону скал — Похоже, нам нужно смываться отсюда!

Небо вдруг моментально затянуло густыми тучами, и со стороны гор послышался тоскливый вой бури. Гул нарастал с огромной скоростью, и принимать решение нужно было немедленно. Ничего не оставалось, как бежать к подножию пирамиды, находившемуся примерно в ста метрах. Чем ближе они приближались к сооружению, тем отчетливее становились гигантские блоки, из которых оно состояло. Сомнений в рукотворности объекта уже не оставалось.

Со стороны фасада они не нашли никаких отверстий, напоминающих вход, и было решено обойти пирамиду справа. Буря приближалась, неся с собой не только частицы грунта и мелкие камни, но и вероятность оказаться в центре стихии со всеми вытекающими отсюда последствиями. Очутившись на другой стороне, они с надеждой стали исследовать камни, и, когда первые порывы шквального ветра ударили по скафандрам, их попытки, наконец, увенчались успехом. Неподалеку от угла «пирамиды» в сумерках Егор с трудом разглядел зияющий чернотой прямоугольник примерно в человеческий рост высотой.

Уже протискиваясь внутрь, он почувствовал, как его мозг начал закипать, раскалывая череп надвое. Новый приступ придавил основательно, так, что в глазах потемнело, и свет потух, словно, перегоревшая лампочка.

* * *

За последние несколько месяцев Галилея превратилась в полумертвый город. Уже не видно было толп жителей, нередко собиравшихся по поводу праздников и спортивных состязаний, не слышны шум и гам, характерный для оживленных улиц крупного мегаполиса. Время от времени теперь по широким коридорам перемещались небольшие группы, в основном из служб обеспечения и охраны общественного порядка. Эти будут вывезены с борта космического города в последний момент.

Тишина — вот чего всегда не доставало начальнику Службы внутренней безопасности. Если раньше не проходило и дня, чтобы ему не доложили о происшествиях, угрожающих перерасти в возмущение и уличные протесты, то теперь он наслаждался безмолвием и покоем. Потоки мигрантов схлынули, превратившись в ручейки. Каналы поставки дешевой рабочей силы отлажены, все работает, как нужно. Оставалась, по сути, одна главная проблема — блок-Х. Надо же было этим болванам из охраны так бездарно позволить бандитам напасть на научный центр и выкрасть основной узел для Реактора.

Попытки отыскать его оставались безуспешными больше года. Никто из захваченных разбойников, называвших себя пафосно «лиловым братством», не располагал нужной информацией. И вот сейчас он как никогда близок к цели, и только благодаря собственной проницательности и уму.

Еще три года назад Вантен обратил внимание на одного талантливого ученого-биотехника. Добиваясь особого статуса исследований своего протеже, он был уверен, что усилия не пропадут зря. Так и произошло.

В глубине сознания вдруг что-то изменилось, и начальник СВБ не сразу отреагировал на ментальное обращение. Это был Хог, робко пытавшийся телепатически достучаться до своего шефа.

— «Что случилось?» — мысленно спросил он.

— «Мы знаем, где они» — донеслось в ответ.

— «Немедленно ко мне в офис!» — приказал Вантен, чувствуя, как кровь в искусственных жилах начала бежать быстрее.

Хог прибыл через пять минут с видом гончей собаки, которой только что удалось задрать хищника. Помощник еще несколько секунд выравнивал дыхание.

— Это сектор триста сорок восемь, пятая система галактики «Капитолия», — на одном дыхании выпалил он.

— Сколько нужно времени?

— Если на «Скорпионе», часов тридцать.

Не долго думая, Вантен приказал отправляться на трех самых скоростных военных звездолетах.

— Полетишь сам, — ткнул он пальцем в грудь помощнику, — докладывать обо всем!

— Шеф! У меня вопрос, — вытянулся Хог, — что делать с экипажем?

После некоторого колебания начальник СВБ произнес:

— Думаю, они нам не нужны.

— Все? — слегка удивился Хог, — А как же…?

— Ты меня услышал. Выполнять! — прошипел Вантен.

Через двадцать минут из стартового шлюза вылетело три хищных фигуры высокоскоростных кораблей класса «Скорпион-6», которые тут же растворились среди рассыпанных по всему небосводу звезд.

* * *

— Ну, ты нас и напугал, — всхлипнула Ксения, когда он пришел в себя и попытался приподняться, — что это было, Егор?

— Думал, что прошло, — ответил он виновато, — да видно ошибся.

— Это что, уже бывало? — насела на него девушка.

— Бывало, — вздохнул он, прислушиваясь к шуму в голове.

Мозг, словно, только что поджарили, и теперь он остывал на сковороде, череп не раскалывался, но ощущения прямо сказать, ниже среднего.

— Мы где?

Егор только сейчас понял, что лежит на полу тесного темного помещения с каменными стенами, которые в свете портативной вакуумной лампы казались слегка красноватыми и шершавыми. В проеме свистел ветер, заметая внутрь горсти грунта.

Карго что-то пристально с фонарем рассматривал в углу и оторвался только когда услышал, что он пришел в себя.

— Как чувствуешь себя?

— Нормально.

Если бы можно было почесать голову через шлем, Астахов бы сейчас сделал это с великим удовольствием.

— Обследовать тебя надо, — посоветовал охотник, — вернемся, обязательно под сканер, — Карго кивнул Ксении, которая и без этого разберет Егора по винтикам, сразу же, как они попадут на корабль.

— Встать можешь? — спросила она, беря его за руку.

— Могу. Все нормально, сказал же — Астахов с трудом, но самостоятельно поднялся на ноги, — что там ищешь?

Карго снова начал скоблить стену, не сразу сообразив, что вопрос был адресован ему.

— Ты у меня спросил? — повернулся он к Егору.

— У тебя, у тебя, — подтвердил Астахов и подошел ближе.

— Очень забавная штука, — пробормотал тот, — смотри.

Егор и Ксения, пригнувшись, подобрались вплотную к стене и в свете фонаря разглядели странную фигуру, напоминающую отпечаток ладони человека.

— Вот это да! — вырвалось у девушки, — Похоже, мы тут не первые.

— Что будем делать? — спросил охотник, расчистив «отпечаток» от наслоений породы.

Казалось, тот был сделан из металла и вдавлен в кладку стены. Егор вспомнил про запасы кислорода и посмотрел на часы. Может не хватить на обратную дорогу. Если только кто-нибудь не выйдет навстречу из звездолета с баллоном. Так или иначе — пора сворачиваться.

— Надо возвращаться, — сказал он, прислушиваясь к буре, которая, как будто бы начала стихать.

— Ветер еще сильный. Дороги не видно, — возразил Карго.

— Дышать чем будем? — усмехнулся Астахов, — Давайте на выход.

Прежде чем он успел что-то добавить, охотник снял перчатку, разгерметизировав костюм, и приложил руку к «отпечатку». Несколько мгновений, казалось, ничего не происходило. Лишь завывания ветра за стеной. Карго испуганно посмотрел на них и отдернул руку, словно, от раскаленной поверхности.

— Она нагрелась! — воскликнул он, надевая перчатку.

Действительно с «отпечатком» явно что-то происходило. Он вдруг изменил цвет и стал оранжевым. Помещение осветилось ровным светом, после чего с потолка посыпался песок и мелкая крошка. Инстинктивно они вжались в противоположную стену, с ужасом наблюдая, как «отпечаток» стал сначала желтым, а затем вспыхнул яркой ослепительной вспышкой и внезапно погас. Однако началось движение стены, которая медленно стала отползать влево, открывая темный проход.

— Что за хрень? — крикнул Егор, — Прямо мистика!

— Похоже, нас приглашают внутрь, — кивнул на открывшийся вход Карго.

— Надеюсь, мы туда не пойдем? — спросила Ксения дрогнувшим голосом.

Охотник уже заглядывал внутрь, пренебрегая элементарными правилами безопасности. Через секунду он уже скрылся в образовавшемся проеме, и в динамиках послышался его голос.

— Ребята! Давайте сюда! Не пожалеете.

Любопытство взяло вверх над осторожностью, и Астахов полез следом, предложив девушке остаться здесь.

— Нет! Уж! Я с тобой, — заявила Ксения и протиснулась за ним.

Их взору предстал узкий коридор, уходящий вниз и слегка вправо, но что было самым поразительным, так это то, что по потолку проходили светящиеся трубки, наполнявшие длинное помещение мягким синеватым светом.

— Обалдеть! — выдохнул Астахов, двигаясь дальше по коридору, в конце которого замерла фигура Карго.

— А я что говорил! — отозвался тот.

За поворотом их ждал еще больший сюрприз. Коридор заканчивался тупиком из гладкой поверхности, в центре которой легкой зеленоватой подсветкой выделялся уже знакомый силуэт человеческой ладони. Недолго думая, охотник приложил руку, и с победоносным видом сделал шаг назад. Стена поползла в сторону, открывая очередной проход.

Егор стоял, как вкопанный, соображая, что делать. Стремление к познанию неизведанного и страх перед секретами таинственной пирамиды некоторое время боролись между собой. Он поражался бесстрашию парня с замерзшей дикой планеты, который, казалось, готов был броситься с головой в омут неизвестности. Словно, оправдывая мнение о себе, Карго устремился дальше, забыв об опасностях, возможно подстерегающих за углом. Ничего не оставалось, как двигаться вслед за ним.

Вскоре они попали в довольно просторное помещение, весьма странной конфигурации и с необычным интерьером. Комната походила на многоугольник с различным соотношением пола и потолка в разных точках. Казалось, что в одном месте пол был ближе к потолку, а в другом — наоборот. С такими пропорциями строительства Егор еще не встречался. В центре помещения располагалась такой же неправильной формы конструкция непонятного предназначения, больше напоминавшая нагромождение разноразмерных геометрических фигур.

— Что это? — завороженно пробормотала Ксения, озираясь по сторонам.

— Хотел бы и я это знать, — ответил Егор, разглядывая конструкцию.

Карго в это время внимательно изучал нарукавный дисплей скафандра.

— Что-то не так, Карго? — спросил Астахов.

— Приборы показывают, что здесь есть кислород, — оторвался от монитора тот.

— И что это значит?

Вместо ответа охотник щелкнул электронными зажимами и разгерметизировал шлем.

— Зачем..? — закричал Егор

— Все нормально, — успокоил его тот, — я же говорю, что здесь есть пригодная для дыхания среда.

— Как хотите, но я не собираюсь снимать шлем, — сказала Ксения.

— Если он через пару минут еще будет жив, можно попробовать, — Егор кивнул на Карго.

Через пару минут тот прекрасно себя чувствовал, осматривал помещение, делал снимки, и Астахов, недолго думая, тоже снял шлем под укоризненным взглядом девушки. Впрочем, через минуту она сделала тоже самое.

Воздух ничем не отличался от того, что был на корабле. Значит, здесь есть климатическая система, размышлял Астахов. То, что пирамида — творение разумных существ, сомнений не оставалось. Кроме того, эти существа явно были похожи на людей, если создали кислородную среду, пригодную для человеческого дыхания. Так или иначе, но эти обстоятельства несколько успокаивали. Лучше уж встретить собратьев, чем каких-нибудь жутких монстров, даже если те — гуманоиды.

— Кто же все это создал? — задумчиво спросил Егор.

— Кто бы это ни был, думаю, что они не враги, — многозначительно произнес Карго.

— Откуда такая уверенность?

— Ты еще не забыл, что войти сюда может только человек?

Астахов вспомнил отпечатки ладоней на стенах.

— Человеческий облик — еще не гарантия лояльности, — возразил Егор.

— Может быть, — согласился Карго, — только мне больше хочется верить в то, что мы в гостях у друзей.

— Я тоже очень хотел бы в это верить.

— Мне страшно! — тихо произнесла Ксения, — Я никогда еще не видела таких комнат.

— Успокойся, — Астахов крепко взял ее за рукав, — сейчас мы все тут изучим и вернемся на корабль.

— А что на корабле? — спросил Карго, — Несколько дней жизни? А потом..?

— По крайней мере, мы будем пытаться починить связь, — попробовал возразить он, понимая, что это малоутешительная идея, учитывая отсутствие координат планеты.

Когда все вокруг начало меняться, Егор понял не сразу.

— Что ты сделал? — воскликнул он, видя, что Карго склонился над одним из кубов в центре комнаты.

— Ничего! — тот отшатнулся, — Только приложил руку.

— Опять суешься, куда не просят! — завопил Астахов, с ужасом наблюдая за метаморфозами помещения.

Конфигурация комнаты вдруг изменилась, в центре появился шар в диаметре примерно три метра, внутри которого возникло изображение некого объекта. По мере приближения картинки стало понятно, что это космическая станция, на борту которой отчетливо была видна надпись «КАССАНДРА». Сооружение было странным для макростанций такого класса. Немного уродливая несимметричная громадина с массой разнообразных неровностей на поверхности. Этакий продукт космического авангардизма, вместивший в себя, казалось, несовместимые округлые формы с остроугольными.

Однако Егор сразу же понял, что это станция, наверное, по типичным узлам энергозащиты и нескольким рядам впускных шлюзов для кораблей среднего и малого размеров.

Изображение неоднократно повернулось вокруг своей оси, подставляя взору то один, то другой бок. Внезапно яркая вспышка озарила помещение, Астахов даже вынужден был прикрыть глаза рукой. Изображение станции исчезло, оставив лишь облако раскаленной пыли.

— Что это? — спросила Ксения, часто моргая, видно получив кратковременное ослепление.

— Похоже, нам продемонстрировали взрыв космической станции, — пояснил Карго.

— Только лично я никогда не слышал о станции с таким названием, — добавил Егор, — и вообще, такие формы раньше не встречал. Обычно станции или шарообразные или дисковидные. А эта… — прямо шедевр иррационального подхода к геометрии.

— Смотрите! — Карго показал на шар, который транслировал теперь уже знакомую картинку.

В центре комнаты появилось изображение Галилеи, несколько секунд вращавшееся в невесомости, а затем тоже испарившееся после яркой вспышки.

— Забавно. Что все это значит? — недоумевал Егор.

Все трое молча размышляли над увиденным, когда что-то щелкнуло и в центре шара возникла голограмма кресла с сидящей на нем девушкой. Девушка мило улыбнулась и заговорила сочным и приятным голосом, хотя возможно, созданным искусственно. Может быть, и сама обладательница голоса была лишь виртуальным созданием.

Изображение девушки моросило мелкими помехами, создающими характерные звуковые шумы, но текст прозвучал вполне отчетливо на околоземном языке.

«…Мы рады приветствовать представителей расы людей на нашей базе. Вы находитесь на стандартном объекте наблюдения и обработки данных, адаптированном для человека. Здесь созданы условия пригодные для жизни, поэтому вы можете снять шлемы и дышать внутренней воздушной смесью. Это абсолютно безопасно.

Я приношу извинения за то, что вам пришлось проделать столь малоприятный путь, но мы все время контролировали перемещение вашего корабля, и его экипажу ничего не угрожало.

Наша цель — предоставить важную информацию, которая в корне изменит ваши представления об окружающем мире. Прошу внимательно выслушать и отнестись к моему рассказу максимально серьезно…»

Последовала небольшая пауза, словно девушка ждала, когда они будут готовы слушать, однако все трое и так стояли, не шелохнувшись, ловя каждое слово виртуальной собеседницы.

«…Сегодня двести сорок пятые сутки две тысячи семьсот тридцать седьмого года по общепринятому околоземному летоисчислению. Примерно через триста восемьдесят лет мир будет совсем не такой, как сейчас. Будут сделаны тысячи изобретений по обустройству пространства, по мгновенному передвижению в космосе, по построению общества, освоению вселенной. Будет заселено больше трех сотен планет в пятнадцати галактиках. Но самое главное — люди найдут способ извлекать душу из тела, после чего помещать ее в искусственные организмы.

Тысячи людей превратятся в полуроботов с неприкаянными душами. Их назовут ИМСами — Извлеченные Ментальные Сущности. Вскоре станет ясно, что это новое поколение сверхлюдей, обладающих немыслимыми способностями. Правительство, опасаясь прихода их к власти и нового миропорядка, найдет способ уничтожить ИМСов, собрав их на космической станции «Кассандра». Вы уже видели, что произошло со станцией…»

Девушка абсолютно спокойно повествовала о кошмарной трагедии, словно, сводку по экономическим показателям. Это свидетельствовало о том, что текст произносит скорее электронная система, а не человек.

«…Иронией судьбы ИМСы не погибли. Сила взрыва оказалась настолько велика, что произошло разрушение пространственно-временных структур, и несчастные оказались на планете Земля в ее доисторическом состоянии. Тысячи лет они проживали одну жизнь за другой в разных телах, создавая мир таким, какой он сейчас. Им удалось сконцентрировать всю реальную власть в своих руках. Во главе государств они расставляли нужных людей-марионеток, выполнявших все их поручения. Стравливали народы и страны, начинали войны и походы, научились управлять климатом. Сами же ИМСы оставались в тени, распоряжаясь судьбами миллионов людей и гигантскими ресурсами планеты.

На протяжении многих сотен лет их целью было создание супер устройства с немыслимыми возможностями. Лишь несколько лет назад ИМСам удалось построить реактор, способный уничтожить весь видимый мир. Пустота и хаос — вот их цель, когда не станет пространства, времени и вещества.

В этой вселенной обитаете не только вы — люди, но и другие цивилизации. Мы — представители одной из них. Мы не можем вмешаться напрямую, но в нашей власти донести истину до тех, кто вправе действовать, чтобы остановить катастрофу.

Нужно уничтожить источник угрозы. Через несколько недель все ИМСы соберутся на борту города, который вы называете Галилея, для запуска своей адской машины. Ваша задача — проникнуть в город и заложить вакуумный заряд вот в этом месте…»

Рядом с девушкой появилась прозрачная модель Галилеи, на которой оранжевой точкой отмечалось место закладки взрывного устройства.

«…Инструкция для активирования заряда находится в контейнере.»

Внезапно из стены выдвинулся блок высотой примерно в половину человеческого роста. Карго осторожно приблизился к нему, оглядываясь на замершее изображение рассказчицы, словно, кто-то нажал на паузу, и, наклонившись над этим ящиком, поманил Егора к себе.

Внутри на подставке с углублением лежал блестящий предмет цилиндрической формы с небольшим дисплеем сбоку. Размер штуковины не превышал десяти сантиметров в диаметре и сорока — в длину.

— Что скажешь? — спросил охотник, покрывшись испариной от осознания близости взрывчатки неземного и даже нечеловеческого происхождения.

Егор ощутил дрожь в ногах.

— Неуютно, я бы сказал, — пробормотал он и отошел назад.

— Что там? — послышался тихий голос Ксении.

— Лучше тебе и не знать, — отмахнулся Астахов, — стой на месте.

Изображение снова ожило.

«Мы понимаем, что поверить в предоставленную информацию трудно. Любые аргументы и иллюстрации, скорее всего, будут восприняты вами как мистификация и обман. Только ваши собственные логические выводы могут убедить вас в достоверности сведений. Времени остается мало. Нужно действовать…»

Девушка исчезла вместе с шаром. В комнате наступила гробовая тишина. Егор опустился на пол и прислонился спиной к стене. Информацию надо было переварить.

— Дааааа! — только и вырвалось у Карго, — Что будем делать, друзья?

— Я бы скорее отсюда уносила ноги, — предложила Ксе.

— А все-таки интересно, правда все это или нет, — усмехнулся охотник, — неужели кроме нас некому решить проблему? Бред какой-то! Егор, чего молчишь? — повернулся он к Астахову, а затем снова подошел к выдвинутому ящику.

— Если все хорошенько обдумать, то это не такой уж и бред, — заговорил Егор, поймав на себе любопытные взгляды друзей.

— Поясни! — насторожилась девушка.

— Надеюсь, вы не будете отрицать, что мы оказались здесь не случайно? — начал он, и, убедившись, что никто не возражает, продолжил, — Значит, кому-то нужно было, чтобы мы выслушали этот рассказ.

— Я бы сказал, очень занимательную фантастическую историю, — сыронизировал Карго.

— Именно на такое восприятие информации нами они и рассчитывали. Однако! — Астахов поднял указательный палец, — Мы так бы и отнеслись к этому неправдоподобному на первый взгляд изложению событий, если бы не некоторые обстоятельства, свидетелями которых мы стали лично. К примеру, вынужденная миграция жителей Галилеи, которым нередко выписывался билет в один конец — на тот свет. Нельзя сбрасывать со счетов и «лиловых», к которым мы временно примкнули. Ведь они порассказывали немало интересного про Корпорацию и про тех, кто за ней стоит.

Егор вспомнил и историю улыбчивого парня Пита о странной мозговой активности так называемых «тварей», очень похожих на людей. Теперь становилось понятно, что, по сути, они и были людьми, только немного из другого времени и с вполне определенными целями. Одно не укладывалось в голове — как они эти ИМСы перемещались из одного тела в другое. Ведь именно об этом говорила их новая виртуальная знакомая несколько минут назад.

— А я тоже верю, — заявила Ксения, помрачнев, — потому что люди не могли так поступить с моими родными.

— Ну, ребята, я даже не знаю, что сказать, — развел руками Карго, — а вы не допускаете мысли, что нас попросту хотят использовать. Может, кто-то хочет устроить большой фейерверк. Что это значит — «мы не можем вмешиваться напрямую», — передразнил он девушку из шара.

— Вполне разумная версия, — согласился Егор, — только я так не думаю.

— Откуда такая уверенность?

— Не знаю, — пожал он плечами, — но я чувствую, что это — правда.

— Ты хочешь сказать, что мы…

— Вот именно. Мы просто обязаны взять эту супер-бомбу и полететь на Галилею, — закончил фразу Астахов и пошел к ящику с адским цилиндром.

* * *

Табло мягко подсвечивалось голубоватым светом, плавно перетекающим в зеленый и обратно. Кресло, принявшее форму тела, уютно обволакивало Хога, решившего отстоять вахту, хотя для чиновника его уровня это было не обязательно. Попытка уснуть превратилась в мучения, и он отпустил вахтенного офицера, оставшись наедине с приборами.

Казалось, корабль завис посреди бездонного космоса в полной неподвижности. Ни единого колебания и вибрации. О сумасшедшей скорости, на которой звездолет рассекал пространство, можно было судить только по монотонному жужжанию сверхсовременных импульсных двигателей.

До галактики Капитолия оставалось еще больше пятнадцати астрочасов, и Хог пытался скоротать время, тренируя свои ментальные способности. Все ИМСы обладали сверхспособностями: от телепатии до телекинеза. Кто-то мог легко убедить человека сделать то, на что тот никогда бы не решился, кто-то создавал иллюзии прямо из воздушных молекул, структурируя их определенным образом, некоторые могли даже левитировать. У каждого способности развивались по-разному, и от чего зависела степень их проявления, было неизвестно. Сам Рэм обладал феноменальной способностью запоминать события во всех деталях, словно камера с высоким разрешением.

Он уже переместился в новое тело носителя более двухсот пятидесяти раз, и с каждым таким переселением память становилась еще ярче и насыщеннее. События тысячелетней давности стояли перед глазами, словно все происходило час назад. Если бы не способность блокировать и систематизировать воспоминания, то, наверное, Хог сошел бы с ума еще тогда, когда он очнулся в теле младенца одного из племен скотоводов в северной части Южноамериканского континента в 875 году по земному летоисчислению.

Только прожив «три» жизни, он понял, что не один оказался на Земле из числа «погибших» ИМСов. Так вышло, что всех их взрыв «разбросал» по планете, да еще и в разные эпохи. Некоторые к тому времени уже переместились в новые тела более сотни раз, а кто-то еще даже не появился здесь, и возможность обрести земную жизнь у него появится через годы, а то и столетия.

Процесс «переселения» происходил сам собой автоматически после смерти старого носителя. Новым носителем становился почти всегда родившийся ребенок. Случаи попадания во взрослое тело были крайне редки. Но все это Хог узнает спустя сотни лет, когда ИМСы начнут находить друг друга и объединяться.

Откуда появилась идея уничтожения Вселенной, вряд ли сможет кто-то сказать. Да и сама идея звучала совсем не так. В кругу ИМСов появилось тайное знание. Они по крупицам собирали сведения из различных верований, мифов, преданий. Вскоре удалось понять, как был запущен механизм появления и развития вселенной. Вернее, ИМСы так решили: что разобрались в самых тайных и неподвластных разуму процессах и связях. Еще тогда Рэму эта идея показалась немного сумасшедшей и противоречила всем его прежним представлениям о мироустройстве. Человеку не дано быть Богом, думал он, даже если это уже не совсем человек.

Шли годы, десятки и сотни лет, ИМСы тайно работали над созданием сверхъестественного устройства, которое могло бы повернуть вспять процесс творения. Все ресурсы земли были брошены на поиск нужных компонентов и изготовление экспериментальной модели. На постройку Реактора, сами того не ведая, работали все правительства, научные институты и лаборатории. Модель удалось создать только сто лет назад, и ее испытания произвели на Хога ошеломляющее впечатление.

В отдельно взятом изолированном пространстве был запущен процесс остановки воссоздания материи. Такого он еще не видел, и даже в страшном сне представить не мог. После испытаний, Рэм окончательно поверил в гений своих собратьев, работающих над производством «супер-реактора». Однако, в чем был смысл «сворачивания» Вселенной, Хог до конца не понимал. Ведь с привычным миром исчезнут и они — ИМСы.

Версия о том, что их ментальные единицы будут существовать вне пространства и времени, успокаивала слабо. Еще ни одна сущность не просуществовала без материального носителя более нескольких минут. Она или попадала в тело живого человека, либо, если помещалась в специальное энергополе, распадалась.

Придя пару извлечений назад в Службу внутренней безопасности, Рэм старался получить, как можно больше информации о Реакторе и замыслах тех, кто стремится реализовать непонятную ему идею. Не то чтобы он собирался противостоять им, но неведение страшило его, как и многих других ИМСов, с недоверием относившихся к возможному исчезновению привычного им мира.

Сидя в удобном кресле, Хог вдруг вспомнил время, когда он познакомился со своей первой женой. В последующих жизнях он искал именно такую. Были другие женщины, дружба, любовь, потери, расставания, но первую жену он не забудет никогда. Воспоминания хлынули откуда-то из укромных уголков переполненной памяти, и он едва смог остановить этот поток, пытаясь сосредоточиться на полете.

Вскоре мысли снова вернулись к основному вопросу, который одолевал его вот уже многие десятилетия. Как ни старался он оправдать свое участие в жестоком по масштабам и последствиям проекте, ничего иного как страх оказаться вне сообщества на ум не приходило. Рэм не мог представить, что все его перевоплощения могут в один прекрасный момент закончиться. Да и не было к тому никаких предпосылок. Только почему-то ему казалось, что окажись он в оппозиции Совету и закулисным правителям, его рано или поздно уничтожат и не только физически, но и энергетически.

Откуда взялась такая боязнь, он толком и сам не понимал, но Хог во всех подробностях помнил, что произошло на испытании модели Реактора. К сожалению, пробные запуски прошли с серьезными погрешностями. Погибли люди. Но самое главное — исчезло двое ИМСов, находившихся в опасной близости с полигоном. Они просто перестали существовать, хотя их тела были обнаружены почти неповрежденными. Неизвестное излучение или поле.

Как бы то ни было, но он подумал, что такие результаты хоть и считались побочными, но могли заранее входить в программу испытаний, и совершенно логично, если изучение феномена будет продолжено по грифом «закрытые файлы». Одному Богу теперь было известно, какие возможности у правителей.

Хог поежился и послал команду бортовому компьютеру, проанализировать параметры полета. Вскоре электроника выдала, что все в норме, и он немного расслабился, стараясь блокировать не дающие покоя мысли.

Датчики заверещали почти все и сразу, оповещая о самом паскудном обстоятельстве, которое могло случиться во время полета на такой скорости — прямо по курсу объект!!! Вскоре весь экипаж был в рубке управления.

— Сколько до удара? — спросил побледневший Хог.

— Не больше десяти минут, — выдохнул капитан и растерянно опустился в кресло.

— Отклонение?

— Невозможно! — замотал головой тот, — Скорость слишком велика. Верная смерть, если отклониться даже на полделения.

В помещении повисла тяжелая напряженная тишина, только мониторы выдавали обратный отсчет времени до столкновения с возникшим ниоткуда астероидом.

Глава 28

— По-моему — это не очень хорошая идея, — послышался в динамике голос Карго, который до этого сохранял тишину в эфире.

Егор и сам не испытывал восторга по поводу предстоящего превращения в диверсанта. Отойдя примерно метров двести от злополучной пирамиды, он почувствовал изменение внутреннего состояния. Словно, что-то мутное и вязкое покидало разум. Появившаяся ясность в голове теперь позволяла проанализировать случившееся, и возникшие догадки оказались весьма неприятными.

— Не заводись, — ответил Астахов, нащупывая в ранце очертания адского устройства — я еще ничего не решил.

Напрашивался один, хоть и фантастический, но вполне правдоподобный вывод — их сознанием умело манипулировали. Осталось только понять кто и зачем. Егор не спешил делиться своими соображениями с друзьями, пока не разберется с этим сам.

Он уже задавался вопросом о том, как их обреченный на поражение в бою корабль вдруг оказался сначала в неком «межпространстве», а затем здесь на необитаемой планете. И вот сейчас, как никогда, ему показалась странной сама идея прогулки в горы, с которой все сразу же согласились. А в горах «чисто случайно» оказалась «забавное» сооружение — пирамида, так похожая на древние земные гробницы царей. Сколько совпадений!

Их явно вели к пирамиде — это уже почти не оставляло сомнений. Их не просто вели, им диктовали модель поведения и выбор поступков. Будучи еще час назад полон решимости взорвать Галилею, в данную минуту Астахов не мог найти хоть какое-нибудь логическое объяснение такой решимости, и осознание присутствия неизвестного взрывного устройства за спиной уже не придавала бодрости, а наоборот портило настроение.

— Вы ничего не чувствуете? — спросил он друзей.

— Что именно? — уточнила Ксения, останавливаясь, чтобы перевести дух.

— С головой никаких изменений?

— Это ты потерял голову, — заворчал Карго, — подхватил безумную идею и пошагал, как на парад.

Значит, это происходит не со всеми, подумал Егор, однако снова концы не сходились с концами. Объяснить несуразицу можно было только высочайшим уровнем психокоррекции, когда люди попросту теряют ощущение реальности и живут искусственными впечатлениями, создаваемыми для мотивации поступков. Может, и нет никакой планеты, нет никакой пирамиды, предположил он про себя, невольно оглядываясь на монументальное сооружение, вершина которого хмуро темнела полуразрушенными очертаниями.

— Лучше бы озаботились, сколько у нас дыхательной смеси, — сказала девушка, изучая нарукавный монитор.

— Сколько бы ни осталось, все равно не хватит, — попытался пошутить Астахов, но его юмор никто не поддержал.

— Что предлагаете? — поинтересовался охотник, — Может, кому-то вернуться в пирамиду?

Егор на секунду задумался.

— Думаю, дойдем. Надо только Вэя навстречу вызвать с запасом кислорода.

— Только связи нет. А так — без проблем, — усмехнулся Карго.

— Поднимемся вон на ту сопку, — Егор указал наверх, — там они должны нас услышать, — идем!

Он молча устремился вперед, прислушиваясь к неровному дыханию своих спутников, устало последовавших за ним. Следующие километров пять старались идти молча, сберегая силы и дыхание. Местность преобразилась до неузнаваемости после бури, и ориентироваться приходилось по электронной карте.

Пройдя очередные несколько метров, Егор остановился и огляделся, пытаясь понять, что не так. Через некоторое время он, наконец, понял, почему вокруг ближе к заходу местного солнца сумерки не сгущались, а наоборот, становилось светлее. Из-за склонов горного ряда с противоположной стороны медленно показалось размытое в тумане светлое пятно другой звезды, взошедшей, как бы на замену, предыдущей. Значит, ночи не будет, решил Астахов, и эта новость придала сил, поскольку блуждать в кромешной тьме по горам — не очень приятное занятие.

— Смотрите! — Ксения показала рукой вверх.

Подняв глаза, Егор увидел частые всполохи в серо-зеленной массе туч, словно разряды микромолний. Зрелище вызывало противоречивые чувства: от восхищения необычным явлением до беспокойства по поводу неизвестности его природы.

— Теперь понятно, почему связи нет, — проговорил Карго, — электромагнитное излучение от этих разрядов явно гасит сигнал.

— Может, ты и прав, но попробовать стоит, — Астахов поднялся повыше и попытался вызвать корабль.

Только ни на отмеченной сопке, ни на другой высоте, до которой пришлось преодолеть еще несколько километров, связь с оставшимся экипажем не появилась.

— Сколько у тебя дыхательной смеси? — дрогнувшим голосом спросил он девушку.

— Около десяти процентов, — быстро ответила она, и Егор понял, что этого явно не достаточно.

— До корабля еще километров пятнадцать, это пять часов идти, — сосчитал он и почувствовал озноб, — стойте! Надо подумать.

В конце концов, было решено остановиться и постараться не двигаться, чтобы сэкономить драгоценный кислород, которого осталось максимум на пару часов.

Выждав немного времени, Астахов снова попытался связаться с кораблем. Сквозь помехи они едва расслышали голос Вэя.

— Где… пали… лучилось?

— У нас ЧП! — закричал Егор, — Кислород на исходе! Принимай координаты! Нужен запас смеси!

Через несколько многократных повторений фразы, наконец, послышалось:

— Координаты принял… хожу… встречу.

После долгожданного сеанса связи все заметно повеселели, между тем, было понятно, что, скорее всего, китаец не успеет. Слишком далеко.

— Я же говорил, надо было в пирамиду возвращаться, — спокойно напомнил Карго, прислоняясь к причудливому холмику, похожему на голову тронга.

Егор присел рядом с Ксенией и прикоснулся к ее руке. Девушка старалась не шевелиться, но он чувствовал охватившую ее панику.

— Успокойся, — мягко сказал он, — мы выберемся.

Его и самого не мешало бы успокоить. Умереть по глупости на этой чужой и безлюдной планете совсем не хотелось. Он уже бесконечное число раз проклял свою самонадеянность, когда вовремя не повернул назад к кораблю. Теперь в опасности оказались все трое. На благополучный исход экспедиции можно было рассчитывать, только если произойдет чудо.

Молчание в эфире стало навевать тоску, хотя он и понимал, что лишние разговоры только расходуют кислород. В свете восходящей звезды их три беспомощные неподвижные фигуры казались частью горного пейзажа. Он в очередной раз пожалел, что взял с собой девушку, которая сейчас мужественно справлялась с ожиданием самого худшего.

— Знаешь, Карго, — вдруг произнес Егор, — хочу тебе признаться.

— В чем? — послышалось в ответ.

— Это я твою девушку выкрал из пещеры, — выдохнул он, ожидая бурной реакции.

Охотник даже не повернулся к нему, только приподнял и опустил руку.

— Знаю. Мне Веста рассказала.

— Интересно, почему же ты мне тогда шею не свернул, — усмехнулся Астахов, удивляясь спокойствию товарища, которому, оказывается, все было известно.

— Всему свое время, — пробубнил тот, — хватит болтать.

— Действительно, — вмешалась в эфир Ксе, — надо помолчать.

— И вообще, мне непонятно, — не унимался Егор, — чего же ты не вернулся в свои пещеры, когда была возможность?

— А ты бы вернулся? — огрызнулся Карго.

— Хотя бы не задыхался бы тут, на краю вселенной. Сидел бы у костра и жарил мясо.

Ответа не последовало, хотя Астахов его и не ждал. Наверху гуляли сполохи, рождая хаотичную иллюминацию вспышек по всему небосводу. Он вновь подумал о пирамиде и ее таинственных хозяевах. Могли бы помочь, по крайней мере, если уж они так нужны им в качестве террористов-диверсантов. Какой прок от бездыханных тел новоиспеченных рекрутов в загадочную армию инопланетян.

Сколько они просидели на усыпанной щебнем и песком площадке, Егор точно не знал. Несколько раз он отключался, то ли от усталости, то ли от недостатка кислорода. Голова постепенно наливалась «свинцом» и отказывалась ясно мыслить. Взглянув на таймер, он в очередной раз убедился, что Вэй не успеет. Умирать было не страшно, только задохнуться — не самая приятная смерть, если она вообще может быть приятной. В глазах время от времени появлялись круги и пятна. Ксения полулежала неподвижно, прислонившись спиной к выступу.

— Как обстановка? — стараясь говорить бодро, спросил Астахов, вздохнув с облегчением, когда она пошевелилась.

— Пока еще дышу.

— Ничего, прорвемся, — прохрипел он, — Карго! Ты живой?

— Не дождешься, — послышалось в ответ.

Егор только устало улыбнулся и поднял глаза. Туман стелился густыми клубами, рисуя сюрреалистичную картину, словно задымление от гигантского пожара. Потом сразу в нескольких местах атмосферные вихри, разогнав серо-зеленые слои, обнажили куски звездного пространства.

— Карго! Где вы? — голос Весты звучал через чур громко, и Астахов поморщился.

— У нас тут небольшой привал, — сообщил охотник, — как у тебя дела?

— Я в двухстах метрах. Не вижу вас. Дайте сигнал!

Егор не сразу понял смысл сказанного. Карго уже был на ногах, доставая сигнальный маяк. Запустив двигатели небольшого устройства, он установил его на камень и отошел на несколько метров. Через пять секунд, вспыхнув сотнями светоэлементов, маяк поднялся над ними и завис.

— Ну, как? Теперь видишь? — прохрипел охотник в эфир.

— Вижу! — радостно закричала Веста.

Они не знали, что произошло, но то, что девушка подоспела вовремя, да еще и с запасом кислорода, казалось чудом. Приток свежего воздуха слегка вскружил голову, и Егор старался дышать медленнее, постепенно приучая организм к живительной смеси.

— Как ты тут оказалась? — спросил Карго, — Что с китайцем?

— Я же знала, насколько вам хватит контейнеров. Оттуда, где вы находились, судя по карте, вам бы воздуха не хватило. Вот я и пошла.

— А Вэй? Почему он не пошел?

— Я не знаю. Он сказал, что кислорода достаточно. Что вы и так доберетесь.

— Какая ты умница, — взял ее за руку Карго, — не было бы этой дурацкой колбы, расцеловал бы тебя.

— Успеешь еще, — смутилась девушка.

— Ксения, ты как? — склонился к ней Егор, — Надо идти.

Поднявшись с его помощью, она, пошатываясь, сделала несколько шагов.

— Не спеши. Надо привыкнуть, — удержал он ее за руку.

Через несколько минут четыре фигуры двинулись в направлении корабля.

Остаток пути преодолели молча, перебрасываясь редкими фразами только время от времени. Вскоре открылась площадка, на которой распластался звездолет.

— Вэй! Ты слышишь меня? — вышел в эфир Егор, — Ответь!

— Да, слышу, — донеслось до него через несколько секунд.

— Где ты?

— На корабле.

Карго даже слегка крякнул.

— Не понял! — оторопел Астахов, — Ты же вроде нам навстречу вышел.

— Ну, да, — согласился тот, — потом услышал в эфире, что Веста вас нашла, и вернулся. Зачем корабль бросать.

— Не! Ты слышал? — возмутился охотник, — Совсем оборзел!

— Погоди, не кипятись, — остановил его Егор, — в принципе он прав.

Карго проворчал что-то еще и затих, оставшись, вероятно, при своем мнении. Все были на взводе, и едва держались на ногах. Последние сотни метров оказались самыми тяжелыми, несмотря на то, что шли по относительно ровной поверхности, а на горизонте маячил долгожданный шлюз.

Буквально ввалившись в карантинную камеру, они попадали на пол и лежали, пока не закончилась обработка скафандров.

— Ну, давай, рассказывай! — насели на Вэя друзья, — Как ты хотел нас кинуть!

— Успокойтесь, — невозмутимо ответил тот, — вы же сами поперлись в эти горы. И кислорода у вас было достаточно.

— Ты же видел, что мы не успеем вернуться! — наседал Карго.

— Я что обязан был следить? — огрызнулся китаец, — Может, вам еще и подштанники сменить?

Дерзко, но логично, подумал Егор. Сами они были не меньше виноваты. Он посмотрел на Ксению, молчаливо сидевшую в кресле второго пилота. Видно слишком сильно на нее повлияла их вылазка, вернее тот факт, что этого разговора могло и не состояться по причине их безвременной кончины. Он махнул рукой, мол, хватит собачиться, и подошел к девушке.

— Как ты? — он взял ее прохладную ладонь в руку.

— Терпимо, — неловко улыбнулась она, — пройдет.

— Может, в каюту пойдешь?

— Да, пожалуй, — согласилась Ксе и поднялась с кресла.

Все вдруг повернулись в сторону входной переборки, в которую, пригнувшись буквально влетела Веста с бледным лицом и дрожащим голосом сообщила, что Сикорский МЕРТВ.

Старый ученый лежал в своей каюте на полу вниз лицом. Визуальный осмотр тела не выявил никаких повреждений. Крови тоже не было. Сканирование показало, что смерть наступила от перелома шейных позвонков с повреждением спинного мозга.

— Что тут произошло? — Егор уставился на китайца, спокойно наблюдавшего за манипуляции с трупом.

— Понятия не имею, — пожал тот плечами, — когда я видел его в последний раз, он был живой и здоровый.

— Вы вдвоем оставались на корабле, — наступал Карго, — зачем ты старика убил?

— Никто его не убивал, — отступил на шаг Вэй, — хватит на меня нападать. Он ведь мог и сам упасть на шею. И так еле ходил. Что, скажешь, не прав я?

Сложилась весьма скверная ситуация. Прямо сюжет для детективного романа, размышлял Егор.

— Ксюш, скажи: мог сам шею свернуть? — на всякий случай поинтересовался он.

— Надо более тщательно исследовать ткани и кости.

— Хорошо, — согласился Астахов, — только до окончания расследования Вэй посидит запертым в своей каюте.

— Вы что, с ума все посходили? — воскликнул китаец, но тут же странным образом успокоился, словно, ничего не случилось, — Ладно, я готов несколько часов поспать.

После того, как тот скрылся из вида, Егор кивнул Карго, чтобы тот проследил и запер подозреваемого.

В рубке управления собрались Астахов, Карго и Веста. Вэй сидел в своей каюте, а Ксения уже полчаса изучала данные сканера и результаты исследования поврежденных тканей тела профессора.

— Мы можем выйти в эфир в межгалактическую сеть? — спросил Егор охотника.

— Я еще не разобрался, — покачал головой тот, — нужно время.

— Сколько?

— Не знаю. Сколько потребуется, столько и нужно.

— Мы хотя бы знаем, где находимся?

— Вэй говорил, что бортовой компьютер определил место посадки, — заговорила девушка, — когда вы ушли в горы.

Егор пробежался пальцами по сенсорной панели, и через несколько мгновений на мониторе появились цифры и буквы. Внеся данные в базу, он вскоре получил название.

— Галактика «Капитолия», — почесал он затылок, — кажется, не так уж далеко и от дома.

— Это, смотря где дом, — проворчал Карго.

— От твоей родины точно недалеко, — усмехнулся Астахов.

— Ты про матушку Землю?

— Про нее.

— А я бы сейчас махнул туда, — мечтательно произнес охотник, — по родным соскучился.

Егор понимающе кивнул, вспомнив, что ему ехать некуда и не к кому. Однако от этого желание выбраться с этой планеты меньше не стало.

— Ну, что там? — поинтересовался он, — Как связь?

— Пока ничего. Не мешай!

Веста внимательно наблюдала за манипуляциями, которые Карго производил с панелью и многочисленными датчиками, словно, хоть взглядом стараясь помочь. Егор покачал головой и вышел, направившись к медицинскому отсеку. По дороге он заглянул в жилой модуль и прислушался. Все было тихо. На борту стало заметно прохладнее, видно, на систему обогрева уходило много энергии, и Вэй перевел ее на режим экономии. Поежившись, он зашагал дальше.

— Что у тебя? — подошел он к столу, на котором Ксения разложила свои приборы и образцы.

— Есть кое-что, — оторвалась она от электронного микроскопа, — это неприятно, но думаю, что профессор упал не сам. Вернее даже он и не падал.

— Откуда такое заключение? — насторожился Астахов.

— Во-первых, нет признаков падения. Ни ссадин, ни кровоподтеков, ни на голове, ни на других частях тела. А во-вторых, посмотри сюда, — она увеличила изображение.

Смоделировав ситуацию, монитор выдал, что наиболее вероятное воздействие на шею покойного — путем скручивания.

— И что это означает?

— Как что? — подняла брови Ксе, — Шею нашему ученому пассажиру свернули. При падении таких повреждений он получить не мог.

Астахов задумался. Теперь все было ясно, как день. И что ему с этим делать? Держать китайца под замком до прибытия спасателей, которые могут и не прибыть? А если кто-то и прилетит, то еще не факт, что они будут разбираться, кто есть кто. Вполне возможно, что их примут за мятежников и арестуют. Слушать версии об убийстве они уж точно не станут.

Оставлять Вэя без изоляции нельзя. Мелькнула даже мысль увести его в горы и там привязать, чтобы обеспечить безопасность экипажа. Однако от этой идеи он отказался, руководствуясь соображениями гуманности. Все-таки с китайцем им пришлось пережить немало злоключений, и тот не раз спасал его шкуру. Честно говоря, верить в то, что Вэй — злодей, совсем не хотелось, и, несмотря на неопровержимые улики, Егор все же не был готов к тому, что человек, которому доверял, который был одним из них, окажется двуличным.

— Интересно, что здесь произошло? — прервала его размышления девушка.

— Мне и самому любопытно, — задумчиво произнес Егор и направился к каюте товарища, — побудь здесь!

Вызов по спикерфону застал его в коридоре.

— Что случилось? — спросил он.

— Наблюдаю посадку корабля, — выпалил Карго.

— Ну, вот, дождались, — то ли с радостью, то ли с тревогой воскликнул Астахов и помчался в рубку.

В пятидесяти метрах от них коснулся поверхности военный звездолет без опознавательных знаков. Егор увеличил изображение и уставился на монитор, ожидая дальнейшего развития событий.

Время шло, а корабль оставался неподвижным. Астахов потрогал рукоять резонатора, выглядывавшую из набедренной кобуры, убеждаясь, что оружие при нем. Резонатор Карго лежал прямо перед ним на широкой панели пульта управления. Спустя минуту, которая, казалось, тянулась целую вечность, входные ворота поползли в разные стороны, и на опускающемся трапе появились три темные фигуры с легкими импульсными пушками в руках.

— Серьезный арсенал, — заметил Егор, рассматривая гостей.

— На военных вроде не похожи, — прищурился охотник и потянул к себе резонатор, — жаль, у нас вооружение «приказало долго жить».

Было бы не плохо, взять пришельцев в прицел и после этого начать задавать вопросы, подумал Астахов, соглашаясь с товарищем. Теперь возникала дилемма — впустить этих троих, или притвориться, что никого нет дома.

— Карго! Вызови их по локальной связи.

— Назовите себя! — громко заговорил тот, настроив спикерфон, — Как слышите?

Динамики молчали, однако, судя по тому, что группа уже успевших сойти на грунт бойцов вдруг замерла, вероятно, их услышали. Через несколько секунд система связи ожила.

— Отдайте кейс! Мы знаем, что он на борту.

— Какой кейс? — спросил Егор, хотя ответ уже был для него очевиден.

— Кейс и сопровождавшего его ученого по фамилии Сикорский, — уточнил голос.

— Мы потерпели крушение. Наш корабль непригоден для полета. Дыхательной смеси осталось на несколько дней, — заговорил Астахов, понимая, что выдает возможному противнику всю важную информацию.

Если эти ребята знают Сикорского, то они, вероятно, на стороне «лиловых», и могут помочь, хотя и не был до конца уверен в этом.

— Кейс у нас. Мы попали под обстрел базы неподалеку от Виолы, — он перевел дух, — Сикорский оказался на борту, потому что его корабль был неисправен. Ответьте, кто вы?

Пауза продлилась около минуты. Потом группа продолжила приближаться к ним, удерживая оружие наизготовку.

— Мы идем к вам. Откройте шлюз.

— Что будем делать? — спросила Ксения, вжимаясь в кресло.

— По большому счету выбор не велик — обреченно сказал Егор, — открывай! — обратился он к Карго.

— Уверен?

— Они войдут в любом случае, даже если им придется расстрелять нашу консервную банку.

Тот кивнул, соглашаясь с неизбежным выводом, и дал команду компьютеру. Вскоре шлюзовая камера, обработав вошедших и накачав воздух, впустила их внутрь.

— Оставайтесь на месте, оружие на пол! — скомандовал бородатый коренастый мужчина, первым появившийся в дверном проеме.

Расставив своих в коридоре, он принялся допрашивать членов экипажа захваченного звездолета. Выяснив, что на корабле есть еще арестант, «бородатый» отослал одного из своих бойцов за китайцем.

— Где кейс?

— Видимо в каюте профессора, — пожал плечами Егор, — могу проводить.

— Пошли! — согласился старший группы, — Держи их на мушке! — приказал он второму бойцу.

— Только я должен вас расстроить, — сказал Егор, выходя из рубки, — Сикорский скончался.

— Как скончался? — опешил «бородатый», нахмурившись, — Когда? Почему?

Пока шли по коридору к каюте профессора, Астахов кратко рассказал историю его смерти, умолчав, однако о подозрениях в отношении китайца.

— Мы заберем тело, — сухо заявил его сопровождающий.

— Я надеюсь, вы нас тоже возьмете на борт, — остановился Егор, не представляя себе, что могло быть как-то иначе, — вы же нас не бросите тут?

Мужчина слегка подтолкнул его, мол, продолжай движение.

— Где каюта ученого?

— Вторая слева, — показал Астахов, так и не дождавшись ответа на свой вопрос.

«Бородатый» нажал клавишу открытия, и дверь бесшумно отползла в сторону, освободив обрезанный овал проема.

— Тело где? — спросил мужчина, не обнаружив труп.

— В медицинском модуле.

— А кейс? — обыскал он глазами комнату.

— Наверное, где-то здесь, — предположил Егор.

Однако их поиски успехом не увенчались, чемодан исчез. Либо профессор спрятал его в другом месте, либо…

— Пошли! — приказал мужчина с едва скрываемым раздражением.

— Куда?

— Обыскивать каюты.

В этот момент желваки «бородатого» заходили ходуном, видимо от услышанного по гарнитуре доклада своего подчиненного. Сорвавшись с места, он побежал по коридору, гремя тяжелыми ботинками. Астахов последовал за ним.

На полу в каюте Вэя держась за голову, сидел боец, явно еще не совсем пришедший в себя. «Бородатый» пытался выяснить у того, что произошло, хотя и так все было ясно.

— Кто этот ваш арестант? — заорал он на Егора

— Не кричите на меня! — возмутился он, — Я, что ли виноват, что ваш человек облажался?

«Коренастый» немного «остыл» и запросил подкрепление. Вскоре на борту появилось еще трое вооруженных людей, которые начали обыскивать каюты и подсобные помещения, согнав Егора и остальных в рубку, где их охранял один из бойцов.

— Куда он мог деться? — спросил «бородатый», вернувшись на мостик, очевидно имея в виду и кейс, и китайца.

Егор уже не сомневался, кто украл чемодан, и догадался, что китайца на борту уже нет. Осталось только в этом убедиться. Подойдя к панели, он вывел информацию о последнем открытии запасного выхода, и все сомнения, если они и оставались, рассеялись окончательно.

— Его уже нет на борту, — сообщил он старшему группы с некоторой иронией, — похоже, что то, что вы ищете, тоже у него.

В этот момент, один из бойцов доложил «бородатому», что маяк движется в на северо-запад, после чего Астахову стало ясно, как их нашли — на кейсе установлен датчик слежения. Если бы не маяк, гнить им на этой планете.

— Все на базу! — скомандовал старший.

— А этих куда?

Подумав пару мгновений, «бородатый» махнул:

— Берем с собой.

Уже лучше, подумал Егор, следуя за группой, покидающей звездолет, ставший ему в последние несколько суток родным домом и едва не могилой. Ксению он тянул за руку, боясь, что девушка отстанет, но все прошло без происшествий. Выходили двумя партиями, потому как шлюз не вместил бы такое количество людей. Надев скафандр и проверив, как костюм загерметизирован у Ксе, Астахов мысленно попрощался с кораблем и вышел наружу. Карго и Веста шли со второй группой.

Корабль их новых «друзей» был практически копией их собственного звездолета, только более ранней сборки и комплектации. Их провели в небольшое пустое помещение, где к стенкам по периметру были прикреплены металлопластиковые обтянутые бархатистой материей скамьи, и заперли.

После взлета звездолет, вероятно, выполнял круговой облет местности, потому что их раскачивало из стороны в сторону. Так продолжалось несколько минут, потом дверь отперли, и Астахову приказали идти следом. Молодой парень лет двадцати пяти шел впереди, Егор догадался, что они направляются к рубке управления.

— Как Вас зовут? — спросил широкоплечий мужчина в черном комбинезоне лет пятидесяти.

— Егор Астахов, — представился он, только сейчас заметив лиловый шеврон на рукаве собеседника.

В рубке находилось четверо: капитан, представившийся Климовым, его первый помощник Игнатов и два пилота — чернокожий Като и низкорослый Иеримия с пучком темных волос на голове.

— Расскажите, кто этот человек, что скрывается сейчас в тумане? — капитан сделал жест рукой, предлагая присесть в кресло.

Видно им так и не удалось настигнуть Вэя, раз понадобилась его помощь, решил Астахов и окинул взглядом помещение. Навигационный стол стоял у противоположной стены, и на полу зеленел ковер, имитирующий подстриженный газон, а все остальное в точности повторяло обстановку на их корабле.

— Туманы здесь густые, — многозначительно сказал он, — трудно там что-нибудь разглядеть.

— К сожалению, инфракрасные сенсоры не могут различить живой организм ввиду изоляционных свойств скафандра, — посетовал Климов, — мы навели справки. Вы ведь участвовали в боевом столкновении на стороне «лиловых».

— В общем-то, я и не скрывал этого, — пожал плечами Егор, — больше того, именно это я и говорил Вашим…э… коллегам.

— Так, помогите нам, — вступил в диалог Игнатов, — этот кейс очень важен.

Егор еще раз присмотрелся к лиловым шевронам на рукавах экипажа.

— Значит, вы тоже из них?

— Значит из них, — ответил капитан.

— Хорошо, — согласился Егор, — только при условии, что вы заберете нас с собой.

— Вы и так уже на борту, — развел руками Климов, — я Вас слушаю.

Как бы не изменилось его отношение к Вэю за последние несколько часов, Астахов смутился. Так или иначе, они стали друзьями, и Егор до сих пор не мог понять, что произошло, в какой момент он упустил из виду перемены в товарище. По крайней мере, в голове не укладывалось то, что тот просто так лишил жизни пожилого человека, а потом еще и завладел кейсом. Какой-то абсурд. Хотя, может, это он сейчас оказался не на той стороне, а не китаец? От обилия вопросов мысли путались.

Егор посмотрел прямо в глаза капитану, и, не увидев в них ничего кроме искреннего желания выполнить поставленную задачу по отысканию мистического чемоданчика, заговорил:

— Я познакомился с Вэем три с половиной месяца назад на Тибероне-16. Тогда он спас мне жизнь, как мне казалось. Однако позже выяснилось, что он был частью грандиозного спектакля, разыгранного для моего испытания перед получением диплома. Между тем я не уверен даже в этом.

— Не совсем понимаю, — перебил его Климов.

— Если бы я понимал, — усмехнулся Егор, — потом мы вместе добрались до Галилеи, где собрали информацию о «лиловых», после чего направились на базу, координаты которой мне передал погибший друг. База была атакована, нам удалось подбить несколько истребителей и выйти из боя с повреждением двигателя.

— Как же вы оказались на Y-876? — спросил капитан, — Ведь это световой месяц пути.

— Вот тут провал, — Астахов почему-то решил не посвящать новых знакомых в обстоятельства пребывания в «подпространстве», да и про пирамиду тоже решил умолчать, — каким-то чудом.

Он пожал плечами, заметив искру недоверия во взгляде Климова.

— Странная история, — отметил тот, — и как теперь изловить Вашего приятеля?

— Надо попробовать ультразвуковой сенсор, который реагирует на движение.

— Вы думаете, мы не пробовали? — усмехнулся Игнатов, — Скорее всего, у него рассеиватель.

— Он ловкий малый, — согласился Егор, соображая, как обнаружить Вэя в тумане, а как же ваш маяк, ведь именно благодаря ему вы нашли нас?

— К сожалению, маяк замолчал, — сказал капитан, — или источник энергии иссяк, или атмосферные электровихри гасят сигнал.

— Да, уж, не очень обнадеживает, — пробурчал Астахов, — у него дыхательной смеси на пару часов, можно просто подождать, а потом ножками дотопать до трупа, — он поморщился, представив мертвое тело Вэя.

— Можно и так, — кивнул Климов, — только нашу посадку могли засечь с патрульного крейсера. А значит, времени у нас немного.

— Интересно, на что он рассчитывает? — задумчиво спросил Игнатов, — Планета необитаема на все сто пятьдесят процентов. Аборигенов он здесь точно не найдет.

Егор был прекрасно осведомлен о подготовке китайца и его выносливости, но помощник капитана был прав — на что можно рассчитывать, если у тебя контейнер с кислородом на два часа жизни. Тут никакая выносливость и смекалка не поможет. Если только…

— Капитан! У Вас есть корабль на орбите?

Климов и Игнатов переглянулись.

— Есть.

— Свяжитесь с ним, запросите анализ пространства.

— И что искать будем? — насторожился капитан.

— Вы говорили, что кейс очень важен, — пояснил Егор, — и скорее всего не только для вас.

— Черт! — выругался тот, — Дайте связь с «Корсикой»! — крикнул он пилотам.

— Капитан! «Корсика» на связи, — доложил Като.

— Внимание! Я — «Скиф-три» — назвал он позывной, — дайте картинку окрестностей!

— Что случилось, «Скиф? — раздался голос дежурного офицера.

— Срочно нужен анализ пространства!

— Хорошо, хорошо, — в тоне отвечающего проскользнули нотки раздражения.

Через минуту все тот же офицер сообщил, что горизонт чист, и Климов, закончив сеанс связи, вопросительно взглянул на Астахова и спросил:

— А Вы чего ждали?

— Хотелось бы верить, что все действительно спокойно, — вздохнул Егор, не обращая внимания на скрываемое раздражение собеседника.

— Внимание! Внимание! — раздалось в динамиках, — «Корсика» вызывает «Скиф-три»!

— На связи, — ответил капитан.

— Со стороны солнечной системы наблюдаю три объекта. Как приняли?

— Что за объекты?

— Похоже, корабли среднего класса.

— Время подлета?

— Три часа, не больше.

— Вас понял, спасибо.

Климов вытер пот и сел в кресло. Кажется, опасения Астахова сбывались. Китаец каким-то образом вызвал звездолеты Корпорации, поэтому и сбежал в надежде дождаться их прибытия.

— Надо уносить ноги, капитан, — сказал Игнатов, ожидая приказа о выходе на орбиту.

Однако тот медлил.

— Дайте мне локальную связь! — попросил Егор.

— Зачем?

— Хочу поговорить с приятелем.

После того как ему протянули активную гарнитуру, он подошел к мониторам, на которых клубился все тот же грязно-зеленый туман и попытался вызвать Вэя.

— Я знаю, что ты меня слышишь, Вэй. Не знаю, что ты задумал, но те, кого ты ждешь, прилетят позже, чем у тебя закончится кислород.

После нескольких секунд он продолжил:

— Мы ведь были друзьями, Вэй. Когда ты так изменился? Вспомни, как мы едва не погибли на Тибероне, а потом у базы «лиловых». Как ты выручал пилота, потерпевшего крушение. Как думаешь, твой отец одобрил бы все то, что ты сделал?

— Оставь в покое моего отца! — прохрипел китаец, — У меня не было выбора. Ты ничего не знаешь, Егор. Я с самого начала должен был быть рядом с тобой. Им нужен этот кейс. И они за ним уже летят.

— Что тебе пообещали?

— Мне ничего не нужно.

— Как же им удалось тебя сделать предателем?

— Я никогда не был предателем. Я никого не предавал, а лишь пытался сохранить жизнь своей семье. Это ты бредил безумными идеями спасения мира.

— Перестань! Мы же вместе…

Егор перевел взгляд на Игнатова, о чем-то тихо говорившего с капитаном. Краем уха он расслышал, что они запеленговали передатчик и направляются туда. Корабль устремился в гущу тумана к точке, в которой засекли китайца. Вэй умолк, видно, поняв, что происходит, но уйти не успел. Сенсоры засекли его движение, и вскоре на бегущего человека набросили сеть.

Егор видел на мониторе, как двое бойцов подошли к кокону из сети, в котором барахтался Вэй. Забрав кейс, и оружие, они сняли сетку и вернулись на борт.

— Вы не понимаете!.. — кричал Вэй, когда корабль набирал высоту, оставляя после себя столб гари, смешанной с пылью.

Астахов хотел было что-то ответить, но промолчал, сняв гарнитуру и положив ее на панель.

— Надо забрать его, — обратился он к Климову.

— У нас мало места, — был ответ, — не беспокойтесь, ему оставили дополнительный запас кислорода, до прибытия кораблей Корпорации хватит.

— Выходим на орбиту, — доложил Игнатов, — приготовьтесь к стыковке и отключению гравитационных подушек.

Глава 29

Хог уже несколько минут пытался понять, что произошло, и куда подевался астероид, с которым они должны были неминуемо столкнуться. Капитан доложил, что тот просто испарился. Прямо перед ударом, до которого оставались секунды. Никаких взрывов, никаких вспышек, н и ч е г о. Теперь весь экипаж ломал головы, как кусок камня двести километров в диаметре, по всем расчетам призванный стать их общей могилой, вдруг исчез, словно, его и не существовало.

— Капитан! Что это было? — на всякий случай спросил он худощавого седого мужчину, понимая, что тот вряд ли сможет дать вразумительный ответ.

— Пытаемся понять, господин Хог.

— Такое вообще возможно?

— Сенсоры засекли астероид за несколько миллионов километров, — вслух размышлял капитан, — могли выйти из строя именно они.

— Причем здесь аппаратура? Если я видел своими глазами эту глыбу, — возразил Рэм, — а потом она просто испарилась.

— Я еще ни разу с таким не сталкивался, но одно могу сказать точно — перед чудесным исчезновением этой самой глыбы приборы засекли странный объект, менявший форму и цвет, — сказал тот и снова углубился в колонки цифр на мониторе.

— И где этот объект?

— Испарился также, как и астероид.

— Покажите!

Капитан приказал вывести на монитор запись, на которой действительно странное тело трансформировалось в различные фигуры, переливаясь всеми цветами радуги, а затем растаяло, будто ничего и не было.

Хог потряс головой.

— Час от часу нелегче.

— Прикажете продолжать полет? — спросил командир корабля.

— Следуем заданным курсом, — кивнул Рэм, — и проанализируйте инцидент тщательным образом.

— Будет исполнено.

Когда напряжение немного ослабло, и страсти улеглись, Хог вспомнил о цели экспедиции.

— Сколько еще до места?

— С учетом разгона часов двенадцать, — доложил седовласый капитан.

Хог вышел из рубки, и остаток пути провел в каюте, где ему удалось немного вздремнуть, однако большую часть времени он пытался еще раз осмыслить несостоявшееся столкновение и второе рождение, а может быть, коллективное помешательство членов экипажа всех трех кораблей.

На ум приходили самые невероятные объяснения, вплоть до абсурдной идеи о том, что они все незаметно для себя попали на тот свет. Однако сообщение капитана о подлете к точке развеяло эти несуразные мысли, вернув к реальности, и напомнило о «грязной» работе, которую нужно было сделать, чтобы выполнить поставленную задачу.

Планета серым полукругом выступала из темноты космоса. Одно из светил лишь выглядывало из-за линии горизонта, а второе тускло освещало ближнюю часть полушария. Между тем, первая звезда была так далека, что свет едва доходил досюда, а другая представляла собой угасающего гиганта, уже не способного обогреть систему из четырех планет.

Один корабль остался на орбите, а две машины вышли на заданную траекторию и начали снижение, направляясь к месту аварийной посадки искомого звездолета. Расшвыривая серо-зеленый туман, судно зависло над упавшим кораблем и начало опускаться на площадку, в пятидесяти метрах от него. Вибрация и резкий толчок возвестили о касании поверхности, двигатели перешли на холостой режим. Второй «Скорпион» завис неподалеку для наблюдения и прикрытия десантной группы.

Пять бойцов покинули судно и рассредоточились, полукругом приближаясь к лежащему на «брюхе» звездолету. Через минуту эфир ожил. Командир группы докладывал, что внутри никого нет, только труп пожилого человека.

— Обыщите все! — приказал Хог, — Кейс должен быть там.

— Капитан! — отозвался старший десантной группы, — Здесь человек.

— Жив?

— Похоже, что жив.

В эфире возникло пощелкивание, и в динамиках прозвучал незнакомый хриплый голос.

— Меня зовут Вэй Мао. Личный номер: семь три ноль. Кейс у противника. Звездолет стартовал с планеты два часа назад.

Хог приоткрыл нужный блок своей феноменальной памяти и идентифицировал говорившего.

— Почему не помешали?

— Я пытался, — оправдывался китаец.

— В тридцати метрах наблюдаю характерный след посадки и взлета судна класса «Скорпион», — доложил один из бойцов.

— Капитан! Отзывайте группу, — отдал приказ Хог, — взлет через пять минут. Свяжите меня с базой!

После установления импульсной связи с Галилеей он четко доложил ситуацию, ожидая от Вантена жестких выражений. Однако тот сухо без лишних слов отдал команду на возвращение, что несколько удивило помощника начальника СВБ, рассчитывавшего организовать преследование корабля «лиловых».

— Что с китайцем? — спросил на всякий случай Хог, помня, какое наставление он получил на сей счет.

— Я не буду повторяться, Хог. Делай, как сказано!

Рэм поморщился и дал добро на старт.

— Возвращаемся в Солнечную систему.

— Что со мной? — воскликнул Вэй в эфир.

Капитан вопросительно посмотрел на начальника, ожидая указаний по поводу человека, оставшегося за бортом. После минутного раздумья Хог поинтересовался:

— У нас на пути будут обитаемые системы?

— Есть станция на орбите Плутона, но мы потеряем около трех часов, — сообщил капитан.

— Тащите его на борт и заприте, пока не прибудем на станцию. Отвечаете лично, Сэмуэл, — приказал он капитану, и тот немедленно поручил выполнить указание шефа, одобрительно кивнув.

Через десять минут три хищных силуэта выстроились в походный порядок и синхронизировали двигатели. Мутная планета быстро уменьшалась в размерах, удаляясь от звездолетов со скоростью сотни километров в секунду.

* * *

Их разместили по двое в одноместные каюты, поскольку лишние пассажиры здесь явно не планировались. Однако лететь в такой тесноте пришлось недолго — вскоре звено из двух звездолетов пристыковалось к крейсеру класса «С», и Егор, а также его друзья переселились в более просторные помещения. На приведение себя в порядок им отвели полчаса, после чего приказали прибыть в сектор пять.

Каюты, в которые их поселили, не особо отличались комфортом. На умывальнике стоял ограничитель, позволявший использовать в течение часа не более половины литра воды, потертые столик и кровать из металлопластика красноречиво свидетельствовали о своем солидном сроке службы, видимо, как и самого судна. Протерев лицо и руки влажной салфеткой, Егор выглянул за дверь, у которой дежурил вооруженный человек с лиловым шевроном на рукаве.

— Я могу выйти? — спросил он охранника.

— Будет лучше, если Вы останетесь в каюте до назначенного времени.

Поборов желание возмутиться лишением возможности свободно передвигаться, он все же послушно зашел обратно и лег на кровать, потому как заняться больше было нечем, да и ноги гудели от усталости.

В обозначенное время охранник вызвал его наружу через дверной спикерфон. В коридоре уже стояла Ксения, которая, увидев Астахова, тут же подошла и прижалась к нему, схватив и не выпуская его руку из своих ладошек.

— Как ты? — поинтересовался он, заметив, как из соседних кают вышли Карго и Веста.

— Все в порядке. Куда нас поведут? — спросила девушка.

— Вероятно, на встречу с тем, кто будет решать нашу участь, — предположил Егор, и вопросительно взглянул на бойца, который тут же махнул рукой и приказал идти за ним следом.

Корабль оказался не такой уж и большой, как показалось поначалу. Буквально, повернув два раза по коридору, они очутились в овальном помещении длиной примерно семь, а шириной — пять метров, в центре которого стоял такой же овальный серый стол с несколькими креслами по всему периметру. С потолка лился ровный желтоватый свет, а в стены были встроены мониторы, в данный момент показывавшие панораму из райских пейзажей в виде лесов, полей, рек и гор, плавно меняя изображения. После однообразных видов космоса и унылых окрестностей серо-зеленой безжизненной планеты яркие краски зелени и небесной синевы, освещенных солнцем скал с бушующими водопадами казались потусторонними полотнами из параллельного мира.

— Садитесь! — приказал боец и вышел за дверь.

После того, как все расселись, из другой двери сбоку появился подтянутый спортивного вида мужчина лет сорока пяти в темно-синем комбинезоне. Подойдя к столу, он поздоровался и внимательно осмотрел притихших гостей, немного дольше остановившись на Егоре, и тот подумал, что, наверное, именно такой взгляд должен быть у человека, знающего себе цену, и при этом обладающего нужной долей доброжелательности, которая подкупает и располагает к себе собеседника.

— Меня зовут полковник Оливер Норман. Я — представляю службу безопасности СПС, — представился мужчина, — вас я знаю, поскольку вы были внесены в наши архивы еще когда прибыли на базу «Q-10-Форт-Z».

— Так вот, значит, как она называлась, — проговорил Астахов, покосившись на Ксению, вспоминая, что никто так и не назвал ему тогда имя космобазы, даже она.

Девушка в ответ виновато тронула его за рукав.

— Теперь оно и ни к чему, — сказал Норман.

— Ну, да, — согласился Егор, — одно название и осталось.

Полковник сел в кресло и положил руки на поверхность стола ладонями вниз.

— Я внимательно изучил ваш рассказ, — начал он, — скажу прямо — очень странно.

— Что именно? — прервал молчание Карго.

— Мне до сих пор непонятно, как вы оказались на Y-876. Да еще и с неисправным двигателем.

— А что Вас смущает, полковник, — усмехнулся Егор, тоном слегка накаляя разговор.

Однако Норман не отреагировал на сарказм и пояснил:

— С одним двигателем посадка невозможна, уважаемые господа перебежчики, — на последнем слове он сделал ударение.

— Понятно, кем вы нас считаете, — сказал Егор, на лице которого мелькнула гримаса обиды, и он сам точно не знал, то ли действительно обиделся на это обстоятельство, то ли просто хотел, чтобы так считал этот человек в синем комбинезоне.

— Так или иначе, но ваша судьба зависит от вас самих, — назидательно сказал полковник.

— Звучит как-то пафосно, — отозвался Карго, — вы скажите лучше, что с нами будет?

— Пока не знаю, — ответил Норман, — еще вопрос: что за устройство нашли у Вас в ранце, господин Астахов?

Егор едва не подскочил с кресла.

— Единственное, что я могу сказать, так это то, чтобы вы не пытались его разобрать!

— Почему? — поднял брови полковник, видя его реакцию.

— Немедленно поместите устройство в безопасное место и не трогайте его! Все подробности сообщу вашему главнокомандующему, — он не на шутку встревожился возможными последствиями любопытства ребят, которые сейчас, наверное, разбирают адскую бомбу.

— Не беспокойтесь, Астахов, эту штуковину никто не трогал, — невозмутимо заявил полковник, — так что же это?

— Я все сказал, — Егор решил использовать возможность поговорить с командиром более высокого ранга, пока еще не придумав, как будет его убеждать в том, что все случившееся с ними — истинная правда.

Однако Норман и не думал заканчивать разговор, а вернее, допрос. Достав откуда-то из-под стола портативную электронную пластину, он вывел голографический монитор, по которому поплыли знаки и буквы.

— Это последние зарегистрированные координаты вашего корабля. Пятьсот тысяч километров от базы. Потом судно просто исчезло, — с едва скрываемым недоумением сообщил полковник, — можно было бы предположить, что звездолет стал жертвой импульсного выстрела противника, — он сделал паузу, — но…

Все смотрели на Нормана с немым вопросом в глазах.

— Но… выстрел истребителя Корпорации не достиг цели.

— Не понял, — опешил Егор, — как же тогда поврежденный двигатель.

— Вот это и есть большая загадка. Наши сенсоры засекли неизвестное полевое воздействие на пространственную сетку вокруг того места, где испарился ваш корабль.

Кажется, Астахов уже начал понимать, что произошло, но привычные представления о физических законах мешали принять смелую догадку, которая, по сути, лишь подтверждала его версию о создании последних событий кем-то, кто обладает не просто недюжинными способностями и техническими возможностями. Этот кто-то даже не гений, а существо явно более высокого интеллектуального порядка, нежели человек. И от таких мыслей становилось неуютно. Кто знает, может, и этот допрос разыгрывается по специальному сценарию.

Между тем, полковник не производил впечатление актера, пусть даже и исключительно талантливого. Было очевидно, что тот просто выполняет поставленную задачу и пытается разобраться в хитросплетениях полученных сведений.

— И что все это значит, полковник? — спросил Карго, который, видно, и сам запутался в загадочной истории их путешествия, приобретающей теперь новые очертания.

— Пока не знаю. Думал, что вы мне поможете разобраться.

— Нам жаль, господин Норман, — заговорила Ксения, — но мы и сами не понимаем, каким образом попали на ту планету. Одно прошу учесть — я давно состою в ваших рядах, а эти люди — мои друзья.

Полковник прищурился и свернул изображение, положив пластину обратно в стол.

— Насколько я понял, китаец тоже был Ваш друг, — помолчав он неохотно добавил — хорошо, я устрою вам встречу с командующим флотом, и надеюсь, вам будет что сказать.

— И вы считаете, что мы должны поверить во все это? — развел руки пожилой седовласый мужчина, которого им представили как командующего флотом Белова, когда Егор рассказал о пирамиде и о прослушанной там видеозаписи.

— Послушайте! Трое из нас своими глазами и ушами видели и слышали то, что я рассказал, — возбужденно говорил Астахов, — нас несколько раз допросили. Можете сравнить показания. Неужели мы могли придумать всю эту историю в таких деталях?

Белов прибыл на корабль в сопровождении трех старших офицеров, о звании которых можно было догадаться по количеству полос на шевронах. О специальных знаках отличия у «лиловых» он узнал не сразу. Во флоте Корпорации их роль выполняли эмблемы на погонах.

— Мне кажется, мы зря теряем время, — посетовал один из офицеров.

— Не нужно спешить, Пол, — возразил второй, — господин командующий, эта невероятная история отчасти подтверждается другими источниками.

«Ну, наконец-то!» — воскликнул про себя Егор, — «Хоть одно здравое мнение».

— Позвольте, я поговорю с этими людьми, — предложил офицер.

— Жду доклада через три часа, — Белов встал и направился к выходу.

За ним последовали и другие, оставив порядком уставшую от допросов четверку наедине с тем, кто решил прислушаться к их рассказу.

— Теплов Максим, — представился мужчина.

— За кого нас принимают, господин Теплов, — спросил Егор.

— Ваш корабль неизвестным образом оказался за сотни световых лет от места боя, кейс почему-то очутился у вас на борту, один из вас пытался его похитить и вызвал флот Корпорации, я уже не говорю, что само появление вас на нашей базе было весьма подозрительно, — проговорил тот, — а как прикажете после всего этого относиться к вам, господин Астахов?

Егор слегка напрягся. Действительно, история маловероятная, и будь он на месте Теплова, сам бы вряд ли поверил в ее реальность. Но ведь он своими глазами все видел. Наверное, нет ничего хуже ощущения бессилия.

— Постойте! — возразил он, — Вы сказали, что это Вэй вызвал военных. Этого не могло случиться.

— Почему?

— Потому что импульсная связь накрылась всерьез и надолго, — пояснил Карго, и Астахов кивнул.

— Вот именно. Связи не было. Я сам проверял.

— Возможно, она появилась на время, — предположил Теплов, — как раз хватило, чтобы послать сообщение с координатами.

— Невозможно, — заявил охотник, — несколько узлов системы полетели, и починить их можно было только при наличии соответствующих деталей. На борту их не было.

— У нас не было времени проверить истинность ваших слов, — оборвал его Теплов, — к сожалению, это только ваша версия.

— Вы говорили о неких сведениях, подтверждающих ее, — напомнил Егор, — нельзя ли подробнее?

Все замерли в ожидании, глядя на офицера, который, казалось, несколько растерялся, услышав прямой вопрос.

— Все не так просто.

— Я понимаю, что такое секретность, — сказал Астахов, — но мы все сейчас не в том положении, чтобы продолжать скрывать друг от друга важную информацию.

— О чем это вы?

— Я думаю, нам всем грозит беда, поскольку наш враг каким-то образом вычисляет местонахождение баз и планет, где хранится тот злополучный кейс. Надеюсь, вы увезли его отсюда?

Теплов на мгновение задумался.

— Может, Вы и правы, — нахмурился он, — я не могу говорить о том, что знаю, открыто, но похоже, что Корпорация избавляется от населения Галилеи. Между тем в околоземном пространстве регистрируется множество грузовых кораблей с универсальным топливом. В мегаполисе явно что-то затевается. Службы перешли на усиленный режим, доступ в ряд секторов полностью перекрыт, наши люди заметили подозрительное движение в этих зонах, туда завозят какие-то приборы и конструкции, упакованные в металлические контейнеры. Причем работы не прекращаются ни на минуту.

— Судя по всему, это подготовка к запуску того самого суперустройства, о котором я говорил, — предположил Егор, — все складывается.

— Может, действительно, есть лишь один способ покончить с этим, — неуверенно проговорил Карго, — доставить ту штуковину на Галилею.

Повисла пауза, и Егор подумал, что идея взорвать космический город не такая уж и неприемлемая. Вот и охотник ее уже не отвергает. Ему очень хотелось верить, что одним нажатием кнопки можно решить все проблемы, остановить уничтожение людей и восстановить мир в межпланетном пространстве. Только где стопроцентная гарантия того, что Реактор действительно существует, и находится на Галилее? А если он в другом месте? А если у ИМСов есть несколько прототипов? А если вся эта история со сверхлюдьми, реакторами и концом света есть лишь выдумка или полуправда? Кто знает, какую цель преследуют те, кто привел их в пирамиду. Может, это и есть ловушка для дураков. Егор уже ни в чем не был уверен. Первым заговорил Теплов.

— Это бомба, не так ли?

— Я не знаю, нам об этом сказало то существо в пирамиде, — ответил Карго.

— Как она активируется?

— Инструкция была в моем скафандре, — сказал Астахов, тут же проклиная себя за болтливость.

Теплов сделал неопределенный жест, словно, давал команду кому-то невидимому. Егор понял, что за беседой наблюдали, и одной из целей допроса являлся способ активации неизвестного взрывного устройства. Скорее всего, там, за стеной, ребята уже побежали обыскивать его скафандр.

— Что ж, — поднялся с кресла офицер, — мы продолжим наш разговор после того, как кое-что проверим.

Шли пятые астросутки полета к Солнечной системе. Астахов жил в одноместной каюте, не видя друзей с того момента, как их увели из овальной комнаты после разговора с Тепловым. Три часа назад тот ознакомил его с планами командования, и Егор теперь размышлял над полученным предложением, которое состояло в том, что он должен проникнуть в мегаполис и заложить бомбу.

Они изучили взрывное устройство, принесенное из пирамиды, так и не разобравшись в принципе его работы. По их подсчетам для уничтожения такого гигантского города, как Галилея, нужно было несколько закладок зарядов, весом в пятьдесят килограммов каждый. Такой объем через посты не пронести. Устройство же из пирамиды было компактным, между тем, доказательств его мощности не было никаких, и приходилось доверять только интуиции и словам той виртуальной голографической барышни.

В общем, Егор насторожился, услышав такое предложение — слишком уж непродуманным оно казалось с точки зрения штаба СПС. Посылать какого-то парня и возлагать на него все надежды на исход войны, было бы легкомысленно. Сам он точно так бы не поступил. На глупцов эти ребята не похожи. Значит, есть какой-то скрытый смысл в этой комбинации. Оставалось только решить, будет ли он в ней участвовать вслепую. Хотя одна версия все-таки имелась. «Лиловые», возможно затевают серьезную операцию, и Астахова с его «бутафорской» бомбой могут использовать как резервный вариант. Мол, чем черт не шутит, а вдруг сработает. Или диверсантов пошлют для отвода глаз, чтобы их поймали и получили от них дезинформацию.

Во втором случае за свою жизнь Астахов не дал бы и гроша. Хотя и первый — не подарок.

И еще одно обстоятельство не давало Астахову покоя. Когда речь зашла о Ксении, Теплов настойчиво предложил остаться ей на одном из штабных кораблей, и все попытки уговорить высадить ее на ближайшей колонизированной планете вежливо отклонялись, что вполне определенно свидетельствовало о придании девушке статуса заложника. С тех пор смутное беспокойство за судьбу Ксении не покидало Егора.

Впрочем, им позволили увидеться перед его отбытием к месту дислокации диверсионной группы. В течение получасового свидания, словно арестанта с посетителем, ему ничего не хотелось говорить. Он лишь держал ее в объятиях и гладил по голове. Обещание скорого возвращения прозвучало невесело, и совсем не воодушевило Ксению, скорее наоборот, после встречи не проходило ощущение того, что она последняя.

Карго и Весту оставили на том же корабле, что немного успокаивало, хотя попрощаться с ними так и не позволили, и Астахов переживал, что не смог лично поручить охотнику заботиться о своей девушке. С этими мыслями он и отправился на один из безликих кораблей разношерстного флота «лиловых» на «прыгуне» вместе с двумя рослыми парнями. Оставив Егора на борту, парни улетели, а он поступил в распоряжение худощавого человека со шрамом на подбородке и жестким взглядом.

— Павел, — протянул руку мужчина.

— Егор.

Около часа Астахов рассказывал своему новому знакомому все, что он знал об ИМСах. Тот внимательно слушал, лишь несколько раз уточнив детали. После длинного рассказа Павел кивнул и повел его знакомиться с группой, состоявшей, как оказалось, из пяти человек вместе с ним.

Парней звали Бен, Амото и Хэнк. Все прошли спецподготовку в десанте ВКФ Корпорации, были примерно одного роста и возраста. Павел провел подробный инструктаж, однако сам способ проникновения на Галилею Егор представлял себе плохо. Он не раз слышал об уникальной способности некоторых кораблей «лиловых» становиться невидимыми для сенсоров системы защиты, между тем, на практике с этим ни разу не сталкивался, и по правде говоря, его терзали неприятные сомнения по поводу прямого подлета непосредственно к мегаполису с использованием чудо-устройства — «невидимки».

Изучив карту космического города с пометками о возможных препятствиях и путях отхода, они получили поддельные чипы и с помощью специального инъектора ввели их между большим и указательным пальцами, пройдя при этом процедуру ускоренной регенерации ран.

Несколько часов, отведенных на сон, Егор провел в полузабытьи. В голову лезли разные мысли, он сожалел, что не может уснуть, и от этого мысли становились еще сквернее. Весь отряд дружно похрапывал на своих койках, а он выключился лишь часа на полтора.

Для последнего этапа их пересадили на «Скорпион», и сработавшие с опозданием гравитационные подушки возвестили о резком ускорении. До цели оставалось пять часов, и Егор аккуратно потрогал тяжелый цилиндр на дне своего ранца.

Парни беззаботно общались почти весь путь, словно летели на отдых или в обычную командировку. Беспокойства, тревоги, а тем более страха на их лицах не было и следа, чему Астахов определенно завидовал, поскольку сам не находил себе места от неприятных мыслей по поводу своего ближайшего будущего.

— В первый раз? — подсел к нему Павел.

— Пожалуй, космические города раньше точно не взрывал, — усмехнулся Егор.

— Все будет, как будет, — философски произнес тот, — соберись, парень! Нельзя раскисать.

Астахов и сам прекрасно понимал, что надо преодолеть мандраж. Не раз им на курсах говорили, что главное — вера в успех и непрерывное устремление к поставленной цели. Как бы то ни было, а цель Егор себе поставил сам, еще там, в пирамиде, хотя и не был уверен, что это было его собственное решение. И поглотила бы Егора эта цель полностью, и не дрожал бы он сейчас перед высадкой на вражеской территории, если бы не Ксения. Что ж, видно не суждено…

Кивнув старшему группы, Астахов натянуто улыбнулся и пошел в небольшой спортивный зал, занять себя нагрузками на тренажерах. После получасовой тренировки стало полегче.

По громкой связи прошла команда на сбор в каюте капитана, где за овальным столом разместилась вся группа. Последний инструктаж перед операцией.

— Значит так, — начал Павел, — высадка будет производиться на Марс, — он обвел всех взглядом, — потом гражданским транспортом добираемся до точки. Сбор вот здесь, — он указал на сектор голографической модели Галилеи, — ровно в пятнадцать часов послезавтра.

Егор знал этот сектор, они с Тимонзом часто посещали там увеселительные заведения. Осталось только понять, как пронести через посты заветный адский цилиндр.

— Все! Готовность полчаса!

Все энергично разошлись по каютам, собрать вещи, от недавней беззаботности не осталось и тени. Астахов тоже заглянул в каюту, где взял только комбинезон и янтарную каплю с бабочкой внутри.

Глава 30

Перед пересечением главных маршрутов патрулирования звездолет сбавил ход и завис в открытом космосе. Вскоре поступила команда от капитана на подготовку к стыковке и пересадке. Их перевели на гражданское судно. По всей видимости, лет тридцать назад на таких кораблях людей и небольшие грузы перевозили между планетами в пределах одной системы.

Они впятером заняли свободные места в салоне и растворились среди пассажиров, которые, как Егор узнал позднее, были подставными и создавали для них легенду перелета с орбиты Юпитера на Марс. Выходило, что диверсионная группа — это научный коллектив из системы «Заурия», изучающий грунт планет с целью получения компонентов для создания универсального топлива в лабораторных условиях.

Самое забавное было то, что Астахов наверняка знал, что таких исследований никто не проводит, поскольку бероний синтезировать невозможно в силу его высокого энергетического потенциала. Единственная попытка одной частной лаборатории десять лет назад поставить опыт закончился катастрофой. С тех пор желающих не осталось, и все усилия научных станций направили на поиск и освоение естественных месторождений. Менять легенду времени не было, и Егор уже сейчас ощутил близость провала операции.

Красная планета теперь не была такой уж красной, поскольку из ее недр несколько столетий подряд выкачивали, выгребали и вытягивали все, что только можно. По всей поверхности ощетинились добывающие комбинаты с их насосами, ковшами, бурильными установками. Атмосфера состояла из отработанных газов и их соединений.

Всего на Марсе проживало триста миллионов человек в пяти тысячах поселений. Корабль приземлился на одном из космодромов в юго-западной части. Досмотр был формальным, никаких вопросов ему не задали, возможно, по причине того, что сюда прилетают в основном те, кто не смог найти место получше. Тяжкий труд за низкую плату в антисанитарных условиях на устаревшей технике без страховки жизни и здоровья — не самый желанный выбор.

Перед посадкой в транспорт, летящий в Галилею их притормозили и долго выясняли цель полета. По легенде они должны были встретиться со специалистами службы экономической безопасности, чтобы обсудить условия предварительного контракта на научное сопровождение освоения месторождений на Стексе.

Офицер, оформлявший посадку, несколько минут советовался с кем-то по полиофону, что вызвало у Егора приступ легкой паники. Только бы не запросили подтверждение в мегаполисе.

Подойдя ближе, Павел, словно, прочитав его мысли, еле слышно прошептал:

— Успокойся. Все нормально. Там наши люди подтвердят все как надо.

Астахов только кивнул в ответ, отметив про себя масштаб работы агентуры «лиловых».

Наконец, группу пропустили на посадочную платформу, к которой был пришвартован современный лайнер. На борт уже поднимались пассажиры, и Егор поспешил к эскалатору, только сейчас вспомнив, что ни на одном посту никто не спросил его про странный цилиндр в ранце. Отнеся это обстоятельство к везению, он постарался быстрее попасть в каюту, чтобы не попадаться на глаза ни патрулям, ни экипажу.

Только после того, как дверь с легким шуршанием закрылась за ним, Астахов с облегчением опустился на мягкий стул, стоящий у иллюминатора. Несколько минут его никто не беспокоил, но потом прозвучал ненавязчивый зуммер входного звонка.

— Как устроился? — деловито спросил Павел, входя в каюту.

— Может, нам не стоит болтаться по кораблю? — озаботился в ответ Егор, честно говоря, ожидавший, что ему просто дадут побыть одному.

— Не надо лишней конспирации, — сказал тот, — наоборот, больше подозрений. Ладно, расслабься, я только убедиться, что все в порядке, — усмехнулся Павел и, покачав головой, вышел.

Егор еще несколько раз прокрутил в голове план операции, представив себе, как он закладывает заряд, как нажимает кнопку, как город взрывается и раскалывается на несколько кусков, как во все стороны летят обрывки конструкций, технических узлов и отделочных материалов, а также тела людей.

Боже! Что происходит? Зачем все это? Он схватился за голову, не понимая, почему согласился на этот безумный план. Их обязательно схватят на первом же посту, а эта жестяная банка с грозным названием «бомба», возможно, вообще всего лишь безобидный бытовой прибор, будильник, например, или фотокамера.

Егор со всей ясностью понял, что ничего не получится. На посадке их обязательно обыщут со всей тщательностью, а подозрительный предмет однозначно станет поводом для допросов. То, что враг глуп и неосторожен, можно было отмести напрочь. Странно, что их не арестовали еще на Марсе. Представления Астахова о мощной и эффективной системе безопасности Корпорации не вязались с их беспрепятственным путешествием в главный мегаполис, да еще и с неизвестным устройством за спиной.

После объявления по громкой связи о тридцатиминутной готовности к стыковке, Егор закрыл глаза, и постарался отключиться от всех мыслей. Благо, им давали спецкурс самогипноза, который сейчас пригодился. Мысли ушли, но ощущение тревоги преодолеть он оказался не в состоянии.

В иллюминаторе, передававшем круговой обзор, Астахов увидел знакомые очертания гигантского космического диска, из-за которого едва виднелся кусок бледной планеты, слабо освещенной солнцем. «Ну, вот, началось!» — выдохнул он и стал собираться к высадке.

Однако произошло совсем не то, что он ожидал. Лайнер не долетел до Галилеи, остановившись где-то между ней и Луной. Громкая связь молчала, нагнетая беспокойство, и Егор выглянул в коридор. Было тихо, словно, никого, кроме него, не заботило то обстоятельство, что звездолет замер на месте.

Его опасения вскоре подтвердились, когда со стороны мегаполиса показалось несколько летательных аппаратов, оказавшихся тремя патрульными судами. Картинка монитора внешнего обзора внезапно погасла, и Егор всерьез запаниковал. «Неужели по нашу душу?!» — ужаснулся он.

Пока он вытаскивал из ранца серебристый цилиндр, в дверь постучали.

— У тебя минута! — крикнул Павел, просовывая голову, — Бегом на корму!

Схватив бомбу, Астахов бросился вслед за ним. Бен и Хенк бежали впереди. Амото нигде не было, но времени на вопросы не было. Вскоре они добрались до реакторного отсека и вскрыли электронный замок. Скорее всего, экипаж судна прекрасно видел их перемещения по мониторам, и найдут их за считанные минуты. Для чего они прибежали сюда, Астахов понял только тогда, когда Павел протянул руку.

— Дай мне эту игрушку!

— Зачем? — спросил Егор, с ужасом догадываясь о его намерении.

— Ты же не хочешь, чтобы твои мозги просеяли через сито?

— Но здесь же сотни людей! — воскликнул он, — Ты готов убить их всех?

Не ответив, Павел с силой вырвал цилиндр из рук Астахова, после чего отвернулся и начал приводить механизм в активное состояние. Порыв забрать бомбу назад, закончился тем, что Егор получил в ухо от Бена, после чего парни вдвоем скрутили его и прижали к стене.

— Ну, все! Хватит! — прохрипел Астахов, — Отпустите!

Бойцы ослабили хватку, видя, что он не вырывается, и в этот момент Егор вспомнил навыки рукопашного боя. Одного он уложил коротким и хлестким ударом в горло, а другому разбил лицо головой. Пока парни оседали на пол в себя, он приложился по почкам Павла, все еще колдовавшего над устройством, а после того как тот упал, двинул ему по виску. Вскоре все трое оклемались и встали на ноги, окружив Астахова.

— Вы что удумали? — кричал он, — Звездолет взорвать?!

— Успокойся! — выставил вперед руки Павел, давая понять, что он не хочет дальнейшего побоища, — Ты ведь сам понимаешь, что другого выхода у нас нет!

Когда все немного отдышались, Павел вдруг изменился в лице и обреченно махнул рукой.

— Ладно, как знаешь. Может, ты и прав, — потрогав ссадину на виске, он подал знак на выход своим бойцам.

Парни вышли из реакторного отсека вслед за командиром, а Егор остался тут, соображая, что делать дальше.

Когда прозвучали чавкающие выстрелы, он подбежал к дверям и посмотрел через прозрачное овальное окошко. Было плохо видно, но, похоже, кого-то подстрелили. В дальнем конце коридора лежало тело.

Захотелось лечь на пол, свернуться «калачиком» и забыть все, что происходило и происходит сейчас. Ноги задрожали, и Егор посмотрел на серебристый цилиндр, который держал в руках. Тоскливая мысль предательски засвербела в мозгу. Нет! Он не убьет всех этих людей! Они не причем! А может быть, наоборот, все, кто летит на этом корабле, должны умереть именно сейчас, именно от его рук.

То, что сейчас происходило в душе Астахова, объяснить было невозможно. Он внезапно ощутил уже знакомую боль в висках, от которой присел на корточки, положив на пол бомбу. Цилиндр жалобно звякнул о металлическое покрытие и покатился к стене. Только не сейчас! Но разум уже начал отключаться, проваливаясь в мутную бездну.

* * *

Первое, что он увидел, была вакуумная лампа, от которой лился ровный матовый свет. Он не мог вспомнить, откуда эта лампа была ему знакома, но он точно знал, что это так. Попытка пошевелить рукой вызвала странные ощущения. Рука послушалась, но казалась ватной, словно, без мышц и костей. То же самое с ногами и второй рукой. Звуков как бы не было, и это «как бы» смущало особенно, поскольку какой-то шелест он слышал, хотя нет, не слышал, а ощущал непосредственно телом, будто внутри головы, груди и живота копошились тысячи шершней. От такой ассоциации по коже пробежали мурашки.

— «Успокойтесь, Марко! Все хорошо. Вы в безопасности.» — раздался отчетливый голос изнутри головы, ему показалось, что он сходит с ума.

— «Вы не сошли с ума»- снова произнес кто-то — «матрица еще не адаптировалась».

— Кто здесь? — попытался крикнуть он, получился лишь хриплый шепот.

— «Лучше пока говорить вербально»- услышал он.

— «Да, я понял»

— Здравствуй, Егор.

Повернув голову, он увидел перед собой стройного мужчину лет тридцати, цепко, но одновременно сочувствующе смотревшего на него.

— Кто вы?

— Не надо пока вставать, — остановил его жестом мужчина, видя, что Астахов пытается приподняться, — скоро ты все узнаешь, только вряд ли сразу поверишь, — четко выговаривая слова, сказал тот, — оставьте нас!

Последняя фраза предназначалась кому-то, находящемуся вне пределов его видимости.

— Марко…

— Что?

— Я слышал это имя…Что оно означает?

— Это твое имя…Марко.

— Меня зовут Егор, — устало сказал он.

— Это неважно, — произнес мужчина, — всему свое время.

— Где я?

Посетитель прошел вглубь помещения и сел в высокое кресло в углу.

— На Галилее, там, где ты должен был оказаться рано или поздно после окончания твоей миссии.

Егор чувствовал вязкую слабость и не мог ясно соображать. О какой миссии говорит этот человек, не хотелось даже думать, но в этот момент как искра в мозгу проскочила неуловимая пока мысль, отчаянно пытавшаяся превратиться в осознанное понимание происходящего. То ли в силу недомогания и усталости, то ли в силу своей мимолетности мысль эта также внезапно угасла, как и появилась. Однако он совершенно отчетливо ощутил, что она вернется.

— Ты не спрашиваешь меня? — усмехнулся мужчина, — Неужели нет никаких воспоминаний? Впрочем, это объяснимо. Метод частичного подавления еще не опробован, и последствия могут быть самые непредсказуемые. Хотя прогнозы положительные.

— Что я должен спросить? — Егор вдруг почувствовал что-то неприятное и опасное, и это нечто исходило от мужчины.

— О! Да ты уже пытаешься влезть в мои мозги! — удивился тот, — Быстро восстанавливаешься.

— Как я могу влезть в твои мозги? — Егор решил, что имеет полное право перейти на «ты» с незнакомцем.

— Но ведь ты почувствовал! — настаивал тот, — Как тебе ощущения?

Мужчина оглядел комнату и взял со стойки какой-то предмет, оказавшийся высоким серебристым стаканом. Отпив содержимое, он вернул стакан на место.

— Пить будешь?

Егор ощутил жажду, но не был уверен, что ему дадут безопасный напиток. Впрочем, если бы хотели его отправить на тот свет, давно бы сделали это.

— Да, — произнес он, наблюдая, как незнакомец достал второй стакан из встроенного шкафчика.

Его кровать пришла в движение, поднимая верхнюю часть в положения полулежа. Напиток оказался обычной подслащенной водой. Стало проясняться в голове, и он отчетливо вспомнил, как с несколькими парнями хотел заложить на Галилее бомбу, и как потерял сознание.

— Что со мной будет? — спросил Егор, возвращая стакан.

— Ничего, — пожал плечами собеседник, — встанешь на ноги, сам решишь, оставаться тебе в этом теле или получить биокомплекс. Ты ведь теперь герой.

На последнем предложении мужчина сделал особый акцент с оттенком иронии.

Астахов не стал ничего уточнять, несмотря на то, что вопросов было достаточно. Почему он герой? Что такое биокомплекс? Почему его имя — Марко? Что произошло с теми парнями? Боже! Ксения! Что с ней? Он откинул голову, вцепившись в белоснежное покрытие медицинской кровати.

— Как мне обращаться к те… к Вам? — поинтересовался Егор, видя, что мужчина собрался уходить.

— Вантен, — хмуро ответил тот и, сделав кому-то знак, вышел.

Какое-то время в комнату никто не заходил. Егор закрыл глаза, и понял, что с ним происходит что-то странное. Шелест не просто вернулся, он нарастал, с каждой секундой заполняя все участки разума, а когда он превратился в один сплошной гул, Егор начал различать отдельные звуки. Причем они досаждали даже тогда, когда он закрывал уши. Поняв, что это не просто звуки, а слова, он попытался разобрать их смысл.

Вначале говорила женщина о каком-то мужчине, потом вклинился мужской голос, спрашивавший разрешения уйти, затем — снова женщина шептала какой-то рассказ о звездах. Голоса прибывали и прибывали, пока не превратились в неразборчивую какофонию слов, фраз и криков. Егор готов был закричать и биться в истерике, когда почувствовал прикосновение к руке.

Это была женщина в белом комбинезоне медицинской службы.

— К Вам возвращаются способности телепатии, господин Марко, — произнесла она приятным голосом, и голоса сразу же утихли.

Егор даже не понял сначала, чем он слышит ее — ушами или мозгом.

— Какая телепатия? — прохрипел он.

— Постарайтесь расслабиться и мысленно поставить заслон посторонним шумам. Выстройте высокую стену и поместите за нее все звуки.

Посмотрев на нее, как на ненормальную, он все же последовал совету, и шумы затихли окончательно.

— Если захотите снова насладиться хаосом общения ИМСов между собой, разломайте стену, — улыбнулась женщина.

— Кто я? — опешил Астахов.

— Вы — Марко Расс, — невозмутимо ответила она, — один из Правителей. И мне поручено поставить Вас на ноги, как можно быстрее.

— Я не…

Егор поперхнулся, неожиданно для себя осознав, что так и есть. Он — Марко Расс, и всегда им был. А кто такой Егор Астахов? Наконец, все начало проясняться.

— Оставьте меня, пожалуйста!

— Да, конечно. Вот кнопка вызова.

Женщина неслышно выскользнула за дверь.

На Земле оказались не все из них. Это Марко понял тогда, когда триста лет разыскивал Лею, одолев десятки тысяч километров, и побывав в сотнях городов. С появлением средств коммуникации найти человека в людской массе стало проще, но и это не помогло. Лет семьсот назад он окончательно убедился, что ее на Земле нет и никогда не было. Даже забавно было осознавать, что Лея родилась, когда эта планета превратилась в кусок льда, а он теперь живет здесь и наслаждается всеми благами, только… без нее.

Поначалу это обстоятельство вгоняло в тоску, он все время в толпе искал родное лицо, понимая, что это сумасшествие. Потом боль притупилась, и Марко начал врастать в новый мир всей душой и телом, вернее телами, менявшимися, будто, по расписанию, данному свыше. В конце концов, он десятки раз был женат, имел кучу детей, которых пережил на много веков. Если бы это не было так ужасно, Марко был бы самым счастливым ИМСом, постигшим и повидавшим многое.

Его способность предвидения развивалась с каждой жизнью, в итоге он мог мысленно путешествовать в будущее, в котором Леи не было, и он успокоился окончательно. Интересным было то, что будущее не оставалось неизменным, и, попав в него естественным путем, Марко с удивлением замечал, что оно всегда отличалось от его видений. Это поразительное свойство времени наложило отпечаток на все его мысли, чувства и устремления. Почти полторы тысячи лет он занимался изучением временных парадоксов, но постичь до конца причины их появления и развития пока не удавалось. Однако эта работа не давала сойти с ума и придавала смысл его бесконечному существованию, от которого другие ИМСы порой пытались убежать, изобретая новые изощренные способы уничтожить свою энергетическую сущность.

Только ему было известно о десятках случаях самоубийств с полным стиранием личности, а сколько их было на самом деле, одному Богу известно.

Все началось, когда он повстречал Рогова. Это произошло в Париже в 1989 году. Рогов тогда был преуспевающим банкиром, владельцем крупнейшей сети банков и страховых корпораций. Тогда за ужином в ресторане «Лаперузе» Рогов поделился своей безумной идеей о повороте процесса творения вспять. Марко не придал особого значения бреду своего нового знакомого, однако через некоторое время тот вновь заговорил об этом и рассказал о неких древних рукописях.

К тому времени Марко пребывал в состоянии скуки и разочарования, и новая мысль приятеля заинтересовала его. Не то чтобы он хотел уничтожить весь мир также маниакально, как его приятель, но идея бесплотного существования показалась непривычной и интересной. По правде сказать, Марко сомневался, что можно создать технологии, способные разрушить материю в ее основе, и увлекся изучением этой проблемы на долгие годы.

Рогов снаряжал целые экспедиции в различные уголки Земли с целью отыскания тайных знаний. Надо сказать, что иногда удавалось наткнуться на некоторые занятные артефакты и записи. Однако уверенности в том, что получится создать механизм трансформации существующих пространственно-временных структур у Марко не прибавлялось. Он окунулся в историю планеты, человечества и религий. Тысячи духовных практик, техник, изречений, текстов и преданий.

Параллельно в секретной лаборатории группой особо одаренных ученых, подобранных Роговым лично, велись исследования, результатом которых стало некое устройство, в суть которого Марко особо не вникал, считая его подобием еще одного ракетного двигателя. Порой ему казалось, что смысл этих исследований до конца не понимали и сами авторы.

После того, как Земля перестала быть домом для остатков человечества, и люди переселились в космический мегаполис, осваивая межгалактическое пространство, сменилось множество поколений. Поменялись люди, приборы, технологии, только идея создания Реактора не угасала и охватила уже многих из НИХ. ИМСы хотели перемен, закончить, наконец, земное существование, перейдя в иное состояние, иную реальность. Причем, так ли должно случиться, наверняка не знал никто.

Вскоре Реактор был создан. Десятки испытаний окончились разочарованием, но однажды случилось непредвиденное. Погибли люди и ИМСы. Марко до сих пор вспоминал тот день с содроганием. После несчастного случая он заметил в Рогове перемены. Тот, словно, стал еще более настойчивым и агрессивным, поняв, что близок к цели.

С тех пор Марко перестал относиться к исследованиям, как к детским забавам и внимательно следил за результатами.

Реактор был почти готов, когда «лиловыми» при нападении на одну из исследовательских станций был похищен пусковой узел «блок-Х». Изготовить дубликат было конечно возможно, но это не соизмеримо с тем, чтобы отыскать его и вернуть обратно. Именно тогда был реализован проект «частичного подавления».

Повстанцы, коих называли публично не иначе, как пиратами и террористами, на самом деле стали серьезной силой, препятствующей скорейшему запуску Реактора. Их агенты были практически во всех крупных колониях и космических станциях. Марко вполне резонно полагал, что некоторые ИМСы сотрудничают с этими людьми, называющими себя «лиловыми братьями».

Иногда он ловил себя на мысли, что даже рад тому, что запуск Реактора затягивается, слишком уже непредсказуемые были возможные последствия.

После того, как был захвачен пусковой узел, проект оказался на грани срыва. Отследить местонахождение «Блока-Х» не удавалось, а все шпионы «лиловыми» были разоблачены и уничтожены. Каким-то непостижимым образом они научились распознавать ИМСов на расстоянии. Новый проект «частичного подавления» позволял поместить ИМСа в подсознание человека с одновременной коррекцией его памяти.

На роль испытуемого выбрали парня с далекой планеты, название которой сохранилось только в секретном файле, так появился Егор Астахов. А претендентом на внедрение стал Марко, решивший принять участие в опасном, но крайне интересном эксперименте. Причем разум носителя оставался автономным, а сознание ИМСа частично блокировалось, но ровно для того, чтобы стать недоступным для приборов повстанцев. Однако оно фиксировало все события, происходящие с носителем и с помощью телепатических импульсов передавало информацию на любые расстояния за мгновение ИМСу- контактеру, находящемуся в Центре Службы внутренней безопасности.

Вся многовековая история его жизни за минуту всплыла в памяти, и Марко почувствовал тоску. Вернее это ощущение преследовало его с самого пробуждения, но сейчас оно превратилось в один большой сгусток уныния, и он никак не мог понять, что с ним происходит.

Марко непосредственно не занимался расчисткой территории на Галилее, которая была выбрана в качестве точки отсчета создания новой среды обитания, однако имел представление о способах, используемых для выселения людей из мегаполиса. И если тогда в той жизни до внедрения в Егора Астахова он спокойно относился к этому, то сейчас почему-то Марко стало не по себе. В голове то и дело звучали голоса тысяч невинно убиенных, и никакие мысленные стены не помогали.

Он уже не был уверен в правильности выбранной им когда-то позиции стороннего наблюдателя за подготовкой Реактора к запуску. В голове пустила корни и разрасталась мысль об ужасных последствиях и о полном безумии идеи разрушения материальной основы мира. Даже если потом появится новое бытие, и оно будет пригодно для жизни ментальных существ, этот мир будет разрушен, а ведь не они его создавали, и не им решать его судьбу.

Мысль о гибели всего живого ужасала. Тем более, у него осталась девушка и друзья. Марко тряхнул головой. Не может быть! Он думает, как носитель. Ведь это Астахов — творение материального мира, а не он — Марко Расс. И где были все эти люди, когда уничтожали ИМСов, всех до одного. Марко вспомнил взрыв на Кассандре, хотел разозлиться и стиснул зубы, но ничего не вышло, и он проглотил подкативший к горлу ком.

— Ты уже почти готов, — бодро произнес Вантен, заходя в его медицинский модуль.

— Готов к чему? — нахмурился Марко.

— У нас много дел.

— И каких же?

Вантен ответил не сразу, разглядывая активную панель с пейзажем на стене.

— Либо ты все забыл, либо…

— О чем ты? — спросил Марко.

— Либо с тобой что-то произошло, — закончил фразу тот, — и это мне не очень нравится.

Они оба замолчали, и Марко попытался вспомнить, какие дела у него могут быть с начальником СВБ. Память действительно еще не восстановилась до конца, но самое странное было то, что он и не стремился вспоминать. Яркими оставались лишь воспоминания Егора Астахова, часть из которых, как оказалось, была создана искусственно, например, о его рождении и юных годах. На самом деле родители его были живы, но находились за сотни световых лет от Галилеи, в которую его доставили спецрейсом, похитив, по сути, из дома, сказав родителям, что он погиб в результате несчастного случая.

Марко вдруг осознал, что эта история вызывает в нем сожаление и чувство вины перед парнем, у которого украли жизнь ради интересов его и ему подобных. Ужасало и то, что раньше он даже не задумывался об этом и с легкостью согласился на использование тела Астахова в целях решения поставленной задачи. Как бы он поступил сейчас? Скорее всего бы отказался.

Между тем, Марко время от времени хотел стать снова самим собой и отбросить все сантименты, вызывавшие в нем непривычные чувства, однако он уже не был уверен в том, где настоящий Марко: тот, что был до «внедрения», или сегодняшний. Эти размышления терзали его, не давая покоя, и он, в конце концов, решил не сопротивляться новым эмоциям.

— Не стоит за меня беспокоиться, — сказал Марко, — так что там у нас за дела, господин Рогов?

— О! Ты делаешь успехи! — услышав одно из своих давно забытых имен, Вантен подошел ближе, — Разве ты забыл наш план?

План был нехитрый — уничтожить весь мир, да еще и себя вместе с ним, рассчитывая на миф о бестелесном существовании ИМСов. Он и раньше казался Марко безумным, а сейчас и вовсе ему открылась вся его кошмарная суть.

Он — один из Правителей, и постарается не допустить осуществления этого плана, хотя Правители были в последние лет пятьсот больше номинальными фигурами — дань традиции ИМСов, появившейся примерно в пятнадцатом веке. Тогда они были разрозненны и неорганизованны, некоторые более сильные стремились к самостоятельности и власти, а другие, и таких было большинство, хотели порядка в своей среде и гарантий покоя. После нескольких серьезных сражений, в которых погибли тысячи людей, ИМСы решили, что распри только разобщают их, настраивают против них народ и создают лишние слухи и страхи, которые могли перерасти в очередную «охоту на ведьм».

На всемирном сходе было решено создать Круг Правителей из двенадцати человек, обладавших самыми выдающимися способностями. После турнира определились победители, и ставшие пожизненно Правителями. В их число вошли Марко и Рогов.

В последние годы власть Правителей фактически перешла к официальному Совету Семнадцати, но их еще почитали и даже опасались, стараясь угодить и не вступать в открытое противостояние.

— Кстати, мы нашли «Блок-Х», — как бы между прочим сообщил Вантен, — и это благодаря тебе.

В тоне начальника СВБ скользнули нотки наигранной лести.

— Ты про телепатическую связь?

— Это был мой проект, — с гордостью произнес тот, — мы всегда знали, где ты находишься и что ты видишь и слышишь.

— В общем, копались в мозгах, — прояснил Марко.

— Ну, зачем так грубо?

— Зато точно, — сказал он, — а что китаец?

Вантен поднял брови.

— А что китаец? Он был резервным вариантом. Как оказалось, не очень надежным.

— То есть, китаец все время был ваш… нашим агентом? — поправился Марко.

— Какая разница, Егор! Ты не возражаешь, если я буду тебя так называть?

— Называй, как хочешь, — равнодушно кивнул он, — и где вы нашли «Блок-Х»?

Задавая этот вопрос, Марко тайно надеялся, что ответ прольет свет на то, где находится Ксения, Карго и Веста. Начальник СВБ наклонил голову и с интересом посмотрел на него.

— Это, конечно, не секрет теперь уже, но зачем тебе знать?

— Интересно, — пояснил он, пожав плечами.

Тот еще немного собирался с мыслями, вероятно, наконец, решив, что никакой тайны не откроет.

— Наш агент сообщил, на каком именно корабле находится кейс. Остальные суда мы уничтожили. Бандиты выдали нам нужный объект в обмен на сохранение жизни. Вот и все, — Вантен довольно развел руки.

— И сколько их было? — осторожно поинтересовался Марко.

— Ты о чем?

— Сколько кораблей?

— Не знаю точно, может, пятьдесят, — невозмутимо предположил Вантен.

— И это тоже я? — спросил Марко.

— Ну, как же! — удивился тот, — А кто нас все время наводил на флот и базы повстанцев? — произнося последнее слово, он поморщился, словно, проглотил что-то горькое.

Теперь стало предельно ясно, почему корабли Корпорации появились у базы и почему его перехватили с бомбой на подлете к мегаполису. От этой мысли ему стало дурно, и Марко никак не мог совладать с собой, не понимая, почему он раньше относился к подобным вещам спокойно и даже равнодушно. Может, потому что сам не совсем человек, и на людей ему было плевать. Когда он стал таким? Нет! Не прав Рогов, это не сейчас с ним что-то происходит, это с ним произошло что-то за все эти сотни лет бессмысленного существования на земле.

Как бы то ни было, а по его вине погибли тысячи. И пусть наводка была неосознанная, он ведь прекрасно понимал, для чего его внедряют в тело Астахова. Уж не для благодушных дел — это точно.

Но ведь, в конце концов, «лиловые» — враги, а врагов нужно уничтожать, размышлял Марко. Однако эта логическая конструкция за несколько последних суток стала шаткой и ненадежной.

— Когда я выйду отсюда? — спросил Марко.

— Хоть завтра, — с неестественным весельем ответил Вантен, — твой офис в третьем секторе. Помнишь еще? Или приставить к тебе сопровождающего?

— Спасибо, не надо, — отказался он, хотя понимал, что вряд ли найдет свой офис без посторонней помощи.

— Ну, да ладно, выйдешь отсюда, свяжись со мной. Есть дела.

Вантен на секунду натянул улыбку на губы и бесшумно вышел из помещения.

Марко уже минуту смотрел на кусочек янтаря, лежавший перед ним на матовом столе из серого стеклопластика. Внутри окаменевшей смолы, словно живая, в полный размах ярких сине-зеленых крыльев застыла бабочка, напоминание о том времени, когда планета, ставшая колыбелью человечества, была еще цветущей и приветливой. Он вдруг подумал, что и сам, как эта бабочка уже давно умер, хотя внешне еще вроде бы жив и даже неплохо выглядит.

Потом он вспомнил слепую девушку, подарившую ему эту янтарную каплю. Ее сопровождал мужчина. Марко долго не мог восстановить в памяти ее имя, но потом все же вспомнил. Выведя на голографический экран страницу с базами данных отдела распределения, он начал поиск. Компьютер сразу же отреагировал на его голос и сканер ладони, открыв доступ к закрытым файлам.

Нашел он то, что искал не сразу, было много совпадений, да и лица девушки уже толком не помнил. Если бы не ее слепота, скорее всего, затерялась бы среди миллионов таких же переселенцев. Иван и Софья Кругловы, дядя и племянница. Больше четырех месяцев назад. Рейс на «Лазурную Пристань». Марко с дрожью прочел вместо времени прибытия запись о том, что на борту произошел взрыв. Выживших не было. Он выругался. Вывел список экипажа. Черт! Первого помощника нет! Это билет в один конец! Самое паскудное было то, что он прекрасно был осведомлен о методах Корпорации по очищению города от «лишних» людей, и при этом относился к этому спокойно, хотя и не одобрял. Между тем, свое неодобрение никогда открыто не выражал, что расценивалось как молчаливое согласие. И вот сейчас ему сделалось дурно, словно это он лично нажал кнопку, чтобы взорвать пассажирский лайнер. Марко встал и нервно измерил несколько раз офис шагами, стараясь хоть как-то приглушить презрение к самому себе.

Ощутив попытку пролезть к нему в разум, он мысленно обернул себя в кокон. Кто-то явно был не прочь узнать, о чем он сейчас думает. Марко со всей очевидностью понимал, что эти мысли не должен услышать никто. Иначе будут проблемы. Вантен-Рогов уже что-то подозревает. Одному Богу известно, что у того на уме.

Не успел он подумать о своем давнем приятеле, как начальник Службы внутренней безопасности оказался на пороге перед открытой дверью.

— Как устроился? — буднично спросил он, зыркая вокруг.

Марко закрыл страницу в сети, и старательно показывая благодушие, ответил:

— Замечательно. Готов обсудить дела.

— Какие дела?

— Ты же сам говорил, — удивился он.

— А! Ну, да, — кивнул Вантен, — мы готовим Реактор. Нужна твоя помощь.

— Чем я могу?

— Насколько я помню, ты у нас предсказатель, — сказал тот.

Марко насторожился, уже догадываясь о содержании просьбы. Он не ошибся. Вантену нужен был прогноз на успешный запуск. Он наверняка уже имеет развернутый прогноз своих спецов, и может просто проверять его.

— А что, в СВБ нет своих пророков? — спросил Марко.

— Странное дело, — задумчиво произнес начальник СВБ, — никто не может ничего увидеть. Прямо мистика.

— Одно условие, Рогов! — сказал он, — Ты мне говоришь, где те люди, которые были со мной.

Предложение, вполне могло смутить Вантена, но, казалось, тот ожидал чего-то подобного. По крайней мере, лишь на мгновение замешкался и тут же ответил:

— Откуда такая озабоченность судьбой этих ничтожных людей, Марко? Ты меня пугаешь.

Марко вздрогнул, но сдержался, чтобы не сказать ему, что это он стал полным ничтожеством, маньяком и убийцей. Вместо этого, он сжал кулаки и медленно произнес:

— Иначе, господин Вантен, я ничем не смогу помочь.

Пожав плечами, тот вдруг неожиданно пообещал, что постарается узнать, что случилось с его подопечными.

— Ты же понимаешь, что для этого нужно время, — пояснил начальник СВБ, хитро взглянув в его сторону, — скажи, ты ведь уже знаешь, где они, не так ли?

Марко молчал, понимая, что именно в эту секунду решается, знает он это или нет. И когда Вантен махнул рукой, он вздохнул про себя, поскольку теперь уже точно видел, как через несколько часов тот сообщит ему, что Ксения находится здесь на Галилее в распоряжении его специалистов.

От полученной информации легче не стало, можно было не сомневаться, что с девушкой теперь работали по полной программе, так как она долго находилась на базе «лиловых», и люди Вантена извлекут из нее все, что она знает. Лишь бы не сопротивлялась, все равно ничем уже не поможет своим товарищам.

— А тех двух дикарей я отправил домой, — вдруг сказал Вантен, — это ведь гуманно, как думаешь? — усмехнулся он.

Глава 31

Ксения сидела на стуле у стены в прозрачной комнате для свиданий. Марко заметил ее еще, когда заходил в отсек офиса отдела по содержанию заключенных. Сам офис состоял из нескольких изолированных помещений по бокам широкого коридора. Комната же для свиданий располагалась в конце коридора, и благодаря прозрачным стенам было видно все, что творилось в ней.

Марко широкими шагами приблизился к стеклопластиковой двери со смешанным чувством. Наконец, он увидит ее, но захочет ли она видеть того, по вине которого она в заточении подвергается пыткам. Вантен, наверняка, постарался объяснить ей, кто есть Егор Астахов.

Девушка сидела в неестественной позе, свесив голову набок, уставившись бессмысленным взглядом в пол. Наверняка, напичкали химией. Лишь бы в голову не залезли, с дрожью думал Марко. Подойдя к ней, он взял ее прохладную руку. Реакции не последовало. Он даже не сомневался, что Вантен сейчас наблюдает за ним.

— Что с ней? — спросил он у охранника.

— Не могу знать, — был ответ.

— Ей вводили препарат, чтобы развязать язык, — послышалось из-за спины.

В комнату вошел невысокий китаец и стоял поодаль.

— Кто Вы?

— Я работаю здесь, — коротко пояснил тот, — думаю, часов через шесть она придет в себя. Тогда Вы сможете с ней поговорить.

Марко попытался проникнуть в разум китайца, но тот блокировал его атаки и предпринял ответное ментальное наступление. Обменявшись не совсем дружественными выпадами, они отступили.

— Хорошо, приду позже, — сказал Марко и направился к выходу, перед этим аккуратно положив ладонь Ксении ей на колено.

На выходе его уже поджидал Вантен.

— Ты получил свое, — спокойно произнес он, — жду от тебя ответной услуги.

— Всему свое время, — ответил Марко и прошел мимо.

— Только не шути со мной, приятель, — крикнул тот ему вслед.

Он и не думал шутить. Просто все попытки увидеть будущее, связанное с запуском Реактора, оказались безуспешными, словно, кто-то закрывал информацию. У него и раньше так бывало, но теперь это выглядело действительно странно, поскольку не только он оказался бессилен, но и все остальные ИМСы, имевшие способность к ситуативным прогнозам. Говорить о неудаче Вантену Марко пока не хотел. Сначала он должен вытащить Ксению.

На следующий день Вантен пришел к нему в офис.

— Сегодня нас ждет председатель Совета, — объявил он, — через два часа. Будь готов.

Вместо ответа Марко спросил:

— Скажи, Даниэл, а что с тем устройством, которое было у меня в ранце?

— То, что ты взял в пирамиде? — припомнил тот, — До сих пор над ним бьемся, не можем понять, что это? Явно не наша техника.

— Нам сказали, что это бомба.

— Не знаю. Но никаких взрывчатых веществ мы не нашли. Ладно, все! — сменил тему шеф СВБ, — через час сорок пять я за тобой зайду.

Марко поначалу думал, что вся эта история с пирамидой — очередная выдумка СВБ, но позже понял, что Вантен знает о пирамиде еще меньше, чем он. Значит цилиндр действительно загадка для него и его специалистов.

В ожидании назначенного времени он нашел в сети списки сотрудников СВБ и выбрал имена тех, кто работал в лаборатории. Каково же было удивление Марко, когда он понял, что половина персонала — обычные люди. Либо Вантен изменил свое отношение к ним, либо не нашел достойных специалистов среди ИМСов. Чутье подсказывало ему, что больше похож на правду последний вариант.

Ален Колл встретил их с улыбкой и усадил за огромный подсвеченный стол, больше подходивший для серьезных совещаний, чем для дружеской беседы.

— Поздравляю Вас, господа, с успешным окончанием операции, — начал он, и Марко заметил, как Вантен довольно кивнул и вальяжно развалился в кресле.

— Спасибо, это целиком заслуга господина Вантена, — он поспешил подлить масла в огонь тщеславия своего компаньона.

Колл удивленно поднял брови:

— А я слышал, что именно Вы, господин Расс подвергались опасности и были на высоте.

— Ну, что Вы, господин Председатель, я лишь винтик в большом механизме, которым управляет Даниэл.

Вантен заерзал на месте, но взгляд его не оставлял сомнений, что разговор ему по душе.

— Думаю, что все получилось благодаря слаженной работе всей команды, — сказал шеф СВБ, — ведь и Вы, господин Колл, поддержали меня, приняв правильное решение.

После обмена любезностями они коротко обсудили предстоящий запуск Реактора, и Вантен в ходе разговора ловко подвел к обещанному Марко прогнозу.

— Я бы советовал повременить с запуском, — заявил он.

— Поясните! — попросил Председатель.

— Не очень хорошее предчувствие.

— Что значит, предчувствие? — насторожился Вантен, — Нужна точная информация.

— Это все, что я могу пока сказать, — посетовал Марко, — я работаю над этим.

— Ну, что ж, полагаю, стоит прислушаться к нашему предсказателю, — сказал Колл, обращаясь к начальнику СВБ, — любые опасения нужно принимать во внимание, когда речь идет о таком важном событии.

— Хорошо, господин Председатель, мы подумаем, — неохотно согласился тот, зыркнув на Марко, — нам пора, не будем Вас задерживать.

— Что ты там нес? — накинулся он на Марко, когда они вышли из офиса Колла, — Какие такие опасения?

— Остынь! — осадил его Марко, — Я все сказал. Ты же сам хотел прогноз? Чего теперь кипятишься?

С минуту они шли молча, наконец, Вантен уже спокойнее спросил:

— На сколько надо сдвинуть запуск?

Марко сделал серьезное задумчивое лицо:

— Месяц, может два.

— Ты с ума сошел! — прошипел тот, и остановился, — Завтра жду от тебя подробного отчета.

— Договорились, — быстро согласился Марко, сдерживая веселье.

Нашелся командир, подумал он, собираясь завтра навыдумывать еще что-нибудь.

— Как Вас зовут? — спросил Марко человека, сидящего напротив.

— Берни Романо, — монотонно ответил мужчина лет двадцати в светло зеленом комбинезоне с эмблемой Службы внутренней безопасности.

— Вы работаете в лаборатории?

— Я не могу говорить на эту тему, — также механически сказал тот, глядя перед собой.

Несомненно, тут поработали психотехники, размышлял Марко, пытаясь прощупать полевые структуры парня. Так и есть — защитная программа и эмоциональная закрытость. Вернее эмоции выключены вообще. Хотя…Марко вдруг что-то почувствовал. Она находилась очень глубоко в подсознании парня, но вскоре он понемногу вытащил живую эмоцию на свет. Это был страх. Страх за родных, за мать, за себя.

— Успокойся, Берни! — мягко сказал он, почувствовав, как парень начинает «оживать», — Все хорошо. Твои близкие в порядке. У них все хорошо. Ты в безопасности, — в том же тоне говорил Марко, — теперь вернемся к вопросу: ты работаешь в лаборатории?

— Да, — кивнул он и заметно расслабился.

— Видел блестящий цилиндр с монитором?

— Да.

— Ты знаешь, что это?

— Нет.

В следующие двадцать минут Марко убеждал Берни, что этот цилиндр крайне опасен, и тот должен вынести этот предмет из лаборатории и передать ему. Потом он восстановил все программы и заставил подсознание парня забыть этот разговор.

Манипуляции с психикой Берни отняла у него много сил, и Марко покинул офис, перейдя в жилой сектор. Его помещение соответствовало высокому статусу Правителя и по площади, и по интерьеру. Опустившись в кресло, он сделал распоряжение, и техника сразу же приготовила ужин с дымящимися тушеными овощами и куском сочного мяса. Достав из встроенного бара бутылку дорогого коньяка, Марко налил себе янтарной тягучей жидкости в бокал.

Поужинав, он опустил у кресла спинку и приглушил свет, не переставая думать о Ксении. Вздрогнув, он вспомнил о встрече с Берни и посмотрел на часы. Надев ботинки, Марко посмотрелся в зеркало. Пожелав себе удачи, он вышел из своих апартаментов. Обстановка конспирации вызывала смешанные чувства. Он ощущал опасность, но одновременно все обретало смысл. Все его существование наполнялось и пропитывалось идеей, дающей сил и желания жить. В какой-то момент он даже почувствовал восторг, вскоре сменившийся тревогой и беспокойством.

На улицах города было светло. Свет здесь горел всегда, поскольку смена дня и ночи в замкнутом пространстве космического мегаполиса — весьма условный процесс. В каждом помещении имелась программа, создающая эффект суток, к которым так привыкли люди. В общественных же местах освещение не менялось, жизнь в Галилее протекала и днем и ночью примерно с одинаковой интенсивностью.

Встреча была назначена недалеко от лаборатории, чтобы парню проще было донести артефакт. Он уже ждал лишних пятнадцать минут и начал волноваться. В голову лезли разные варианты: от того, что Берни схватили, до того, что тот попросту «забыл» сделать то, что нужно. Марко стал замечать подозрительные взгляды проходящих ИМСов, потому как торчал здесь неестественно долго. Вот и он!

Берни шел своей механической походкой, не замечая никого вокруг. Находка для наружного наблюдения, выругался Марко. Хотя с учетом тотальной уличной видеорегистрации шпионы тут ни к чему. Поравнявшись с ним, парень, похоже, собирался пройти мимо, и Марко тихо позвал того по имени. Берни остановился, и, узнав того, кто ему был нужен, молча передал сверток, который он нес подмышкой.

— Все иди! — скомандовал он парню, — Молодец.

Он быстро удалялся с места встречи, оставив Берни с глупой улыбкой стоять посередине коридора.

Уже полтора часа он сидел напротив цилиндра и сверлил его взглядом, не решаясь приступить к заключительному этапу своего плана. Теперь нужно было «ослепить» службу охраны порядка. Он уселся за монитор, ощутив дрожь в руках. Марко сделал глубокий вдох и выдох.

В систему службы слежения его не пустил восьмизначный пароль, разгадать который он бы конечно смог… суток за десять. Столько времени не было, и Марко судорожно искал выход. Ведь если камеры засекут, куда он отнес цилиндр, его быстро найдут, и все насмарку. Нужно отключить видеорегистраторы любой ценой. Любая цена в итоге оказалась не такой уж и высокой. Он залез в систему управления энергоснабжением и попросту запустил в нее вирус, а потом еще парочку «электронных микроорганизмов», чтобы наверняка. Пока разберутся, что к чему, он уже сделает все, что нужно.

В коридоре горело аварийное освещение, на улицах тоже. Несколько раз по громкой связи повторили сообщение об аварии и предупредили о закрытии нескольких маршрутов. Люди хаотично заполняли улицы, что Марко и было нужно. Через час он уже был на месте.

Еще там в пирамиде он задавал себе вопрос, почему им для закладки взрывного устройства указали именно на это место, ведь Реактор располагался в противоположной части города, а административный сектор — в двух часах езды на электрокаре. Догадка пришла потом: здесь располагались двигатели, сохраняющие нужную скорость мегаполиса на орбите, и если вывести их из строя, Галилея попросту упадет на Землю. О том, что погибнет много людей, Марко сейчас старался не думать. Прикрепив цилиндр к металлической конструкции в укрытом от глаз месте, он вытащил пульт дистанционного управления, похожий на толстый карандаш, из корпуса бомбы и пошел назад. Интересно, какой радиус у этого «маркера», подумал он.

— Как поживаешь? — спросил Вантен, входя в офис.

— Прекрасно, — натянуто улыбнулся Марко, — чем обязан такому количеству визитеров? — поинтересовался он, давая понять, что осведомлен о трех крепких ребятах, оставшихся за дверями.

Вантен прошел к столу и без приглашения сел в кресло с лицом человека, который знает все.

— Ты должен все рассказать, — сдерживая раздражение, сказал шеф СВБ.

— Что именно? — Марко хоть и ждал этого разговора, но не так скоро.

Вантен достал из нагрудного кармана кристалл и положил перед собой. Через секунду над ним образовалось виртуальное поле с фотографиями, где Берни передавал Марко цилиндр.

— Узнаешь? — спросил тот.

— И что? — ухмыльнулся он.

— Не дури! Несколько часов назад из лаборатории был похищен артефакт, и судя, по всему этот придурок передал его тебе, — спокойно сказал Вантен, — Итак, где он?

— А теперь слушай сюда, уважаемый! — Марко сменил тон, и его собеседник сразу же напрягся, — Вы ведь так и не разобрались, что это. Я удовлетворю твое любопытство. Это бомба немыслимой мощности. И я привел ее в активное состояние.

Он с упоением наблюдал, как Вантен меняется в лице, и страх наполняет его. Причем боялся тот наверняка не за себя, рассчитывая после разрушения биокомплекса возродиться в каком-нибудь младенце. Ужас одолевал начальника СВБ за его детище — Реактор, восстановление которого станет возможным очень не скоро, и все многовековые мечты полетят к чертям, а посему расчет Марко был очень точен. Будучи неглупым Вантен сразу же пошел на уступки.

— Чего ты хочешь? — сбавил он тон.

— Вот это уже другой разговор, — удовлетворенно сказал Марко, — условие одно — ты отпускаешь девушку и эвакуируешь с Галилеи всех людей. И помни, у тебя меньше двенадцати часов.

— В городе около трех тысяч людей, — покачал головой Вантен, — всех не успеем.

— Не скромничай! — возразил он, — В ангарах десятки судов. Мог бы еще и военных подключить.

— А если они не захотят уезжать?

— Это уже по твоей части. Мотивируй чем-нибудь.

Вантен криво улыбнулся, отчего у Марко по спине побежал холодный пот. Он блефовал по-крупному. Даже пульт от злосчастного цилиндра лежал сейчас в сейфе, а уж тем более никакого таймера не было, да сама бомба была похожа на мусорное ведерко с циферблатом.

С его облегчению шеф СВБ поднялся и вышел, так и не проронив ни слова, но через мгновение Марко ощутил такую ментальную атаку, что пришлось попотеть, чтобы нейтрализовать попытки извлечь информацию из его мозгов, которые продолжались еще минут тридцать.

— Ты наверняка, хотел бы убедиться, что твою барышню освободили? — спросил Вантен, позвонив по полиофону через час, — Я отправил тебе параметры подключения к системе наблюдения. Можешь все видеть в прямом эфире.

На мониторе Марко увидел, как конвой выводит Ксению в комнату для свиданий, откуда она одна направляется к выходу. Через десять минут Марко уже был там, выясняя у прохожих, куда направилась девушка в потертом сером комбинезоне. Он нашел ее в секторе экодизайна сидящей на скамье в парке на берегу пруда. С замиранием сердца, подойдя ближе, Марко не решался окликнуть девушку, не зная, как она отреагирует на его появление.

Растерянно оглянувшись по сторонам, она, наконец, заметила знакомое лицо и, еще не до конца веря своим глазам, встала, а потом, крикнув его имя, бросилась к нему на шею.

— Егор! Неужели это ты!

— Здравствуй! Радость моя! — он гладил ее по волосам, прижимая к себе.

— Мне сказали…, - защебетала она, — что ты один из этих… Но я не верю, я знаю тебя, это невозможно…

— Остановись! — перебил он ее, взяв за плечи и заглядывая в заплаканные глаза, — Они пытали тебя? Как ты?

— Ничего, все нормально, — шмыгнула она носом, грустно улыбаясь, — как ты тут оказался? Тебя тоже схватили?

— Все потом, солнышко! — увернулся он от ответов, — Тебе срочно нужно улетать с Галилеи. Ни о чем сейчас не спрашивай. Поверь! Просто прими это! — умолял Марко, видя непонимание в ее взгляде.

— Куда? — растерянно спросила Ксения.

— Билет я тебе уже взял. На Лазурную Пристань. Только не сопротивляйся.

— А ты?

— Я прилечу позже.

— Я не полечу без тебя, — заявила девушка, и Марко понял, что уговорить ее будет непросто, — это вопрос жизни и смерти, — попытался он объяснить, — я прилечу через двое суток, и все закончится. Только мы и больше никаких потрясений.

— Я не понимаю, — сказала она, — почему я не могу быть с тобой?

— Иначе нас обоих убьют, — выпалил он, что, собственно, было наиболее вероятным.

— А так, только тебя одного? — Ксения вцепилась в его руку.

— Нет, я обязательно прилечу. Верь мне!

Девушка внимательно посмотрела ему в глаза.

— Я верю тебе, Егор, — сдалась она, и Марко почувствовал облегчение.

— Вот тут номер рейса и деньги, — он сунул ей в руку кристалл.

— Ты проводишь меня?

— Не могу, — Марко вдруг со всей ясностью осознал, что видит Ксению в последний раз, и грудь сдавило каменной плитой, — прости!

Казалось, она почувствовала то же самое, но не подала вида. Она всегда хотела казаться бойцом, впрочем, и была им. Поцеловав ее в губы, Марко резко развернулся и побежал. Он бежал, как можно быстрее, чтобы не остановиться и не вернуться назад.

Только через два часа, выяснив, что Ксения села на борт, покинувший мегаполис, он успокоился и позвонил Вантену.

— Как продвигается эвакуация? — сухо спросил он.

— Не беспокойся! Через час стартует последний лайнер с людьми.

Марко видел слежку за собой, которая не отпускала его ни на секунду. И сейчас в соседней комнате сидели сотрудники СВБ, но его это не смущало. Он добился своего, и наступает время реализации последнего этапа его апокаллиптичного плана. Одним нажатием кнопки он решит сразу все проблемы.

Час тек бесконечно, и Марко пытался себя занять чем-нибудь, но все валилось из рук. Не каждый день уничтожаешь гигантский орбитальный город со всеми его обитателями. И хотя явно последние выживут в той или иной форме, но техногенная катастрофа будет более чем масштабная. Если бы только можно было рассчитать траекторию падения. Марко подумал о тех, кто живет на Земле. «Пусть они простят меня», мысленно каялся он, выбирая разрушение смертоносного Реактора ценой жизней нескольких сотен, а может даже тысяч людей. Иного выхода он не видел.

Дверь внезапно открылась, и в офис зашли четверо во главе с Вантеном. Судя по всему, тот выполнил условие, и пришел за своей долей.

— Где бомба, Расс?

— Я должен убедиться, что все сделано так, как мы договаривались, — ответил он.

— Не наглей! Все эвакуированы. Ты же понимаешь, что у нас еще много времени, чтобы выпустить твои мозги наружу. Информацию я получу в любом случае.

Вантен слегка завышал свои возможности, поскольку на ИМСов эти процедуры действовали в очень ограниченных случаях, и Марко это знал.

Усмехнувшись, он достал пульт и положил его перед собой.

— Знаешь, что это?

— Ты мне зубы не заговаривай! Можешь показывать любую хрень! Только после того, как скажешь, где устройство!

— Что, страшно? — забавлялся Марко.

— Ты не все знаешь, — сказал Вантен, — мы изъяли из твоей сущности структуры, отвечающие за перерождение.

— И что это значит? — весело спросил Марко.

— То, что ты больше не воскреснешь…никогда!

— Тем лучше! — он взял в руки пульт и снял кожух, — Неужели ты так ненавидишь человечество, которое тебя породило?

— Это все сентиментальный бред, Расс. Мир должен принадлежать НАМ, а не ИМ. Только это имеет значение.

— Это ты — недоразумение, Рогов! Прощай! Теперь я уже точно не увижу твою физиономию в любом обличии!

Он сдвинул тумблер в положение «пуск».

* * *

Марко не видел того, что происходило. В том месте, куда он поместил устройство вспыхнул голубой свет и начал расширяться с немыслимой скоростью, превратившись в сферу, которая охватывала миллионы миль за одно мгновение. Сфера поглощала планеты, звездные системы и целые галактики, растекаясь по вселенной, словно цунами.

— Господин адмирал! — закричал Мерфи, — Служба слежения сообщает, что на нас с бешенной скоростью со стороны Солнечной системы движется что-то непонятное.

— Выведи на экран! — приказал Авейде.

— Это сфера, — доложил Мерфи, — что-то вроде взрывной волны.

— Это какой же мощности должен быть взрыв… — поразился адмирал, наблюдая на мониторе, как голубая стена движется на них.

В один миг все поглотила голубая дымка, превратив окружающие предметы в неясные очертания, будто их погрузили в мутную воду. Стало холодно. Авейде отчетливо увидел пар, выходивший изо рта при дыхании. А потом произошло нечто необъяснимое. Он увидел огромное здание, узнав в нем тот самый дом, с которого упал его сын.

— Кай! — протянул он руку к парню, подходившему к краю крыши.

Юноша был далеко, но Авейде совершенно ясно услышал:

— Прости, папа.

Потом тело сына полетело вниз и… видение растворилось в воздухе. Адмирал стоял, прислонившись к стене, с вытянутой рукой. Его кто-то трогал за рукав.

— Господин адмирал!

Это был Мерфи.

— Что произошло?

— Мы сами не знаем. Волна прошла.

Все вокруг делились впечатлениями, но заметив, что адмирал пришел в себя, приосанились и умолкли.

— Каков будет приказ? — спросил помощник, и адмирал вспомнил, что на заминированной станции собрано несколько тысяч ИМСов и людей.

— Отставить операцию! — прохрипел он.

— Простите, не расслышал, — напрягся Мерфи.

— Вы правильно услышали, генерал-шеф. Дайте службам код отмены!

Он, пошатываясь, пошел по коридору, слыша, как помощник растерянно, но одновременно с облегчением передает приказ.

Астрономический час — 45 минут земного времени.

Галилея — околоземный город с населением численностью более 12 млн. человек

Стекс — планета в звездной системе Заурия (три световых года от Галилеи)

Галато — денежная единица.

Бероний — топливо, которое после соответствующей обработки специальным излучением служит основным источником энергии, в том числе и для космических кораблей.

Лучевая установка — устройство для обогащения берония, с помощью которого последний становится активным источником мощной энергии. Лучевая установка на кораблях типа «Прометей» не устанавливается в силу громоздкости и опасности выброса энергии.

Совет Семнадцати — коллегиальный орган власти государственной корпорации Галилеи.

S-27 — планета звездной системы Илона — в 200 световых лет от Земли.

Полиофон — портативное устройство для переговоров с объемным изображением.

Тесса — планета в системе Омега-Леона, на которой найдены самые крупные месторождения берония за последние сто лет, однако после глобального сдвига материков там погибло почти все население колонии.

Хайс — слабоалкогольный напиток, напоминающий по вкусу банан, изготовленный из искусственных концентратов и спирта.

«прыгун» — межпланетный корабль вместимостью 30 человек, обычно используется для спуска на планеты с основного звездолета.

Шиты — хищные зверьки около метра в длину, передвигающиеся под снегом.

Тронг — животное размерами около двух метров длиной, живущее в пещерах, питающееся насекомыми и корнями подземных растений.

Тейхо — местный напиток, заваривается из одноименного растения.

Немос — местное солнце.

Грузовой звездолет среднего класса с экипажем до 10 человек.

S-поле — излучение, оказывающее болевое воздействие на организм, применяется для усмирения буйных заключенных и при работе штурмовых подразделений.

Наземный радар — прибор, способный различать живые объекты на территории заданного радиуса, в том числе сквозь твердые препятствия в виде стен и природных преград.

РРИ-700 — резонатор ручной импульсный модификации 2698 года, дальность прицельной стрельбы 700 м., состоящий на вооружении сухопутных сил Корпорации.

Асанга — дерево, выращиваемое в оранжереях в искусственных условиях специально для изготовления мебели

Эктон — практичная ткань, которая имеет свойство менять структуру и площадь в зависимости от заданной программы

Саг — питательный ароматный напиток, завариваемый из плодов одноименного кустарника

Подцикл — единица времени, равна приблизительно одному земному месяцу.

Дельта-двигатель — двигатель нового поколения для звездолетов, с помощью которого корабли перемещались межпространственных слоях, сокращая время полета в сотни раз.

Гойя-1 — спутник планеты Гуаран звездной системы J-435.

Биофон — переговорное устройство, вживленное в ухо и под подбородком, управляемое с помощью активной панели в кисти руки

Верона — планета в системе звезды Иерихон, известная своими пейзажами океанов, гор и лесов.

Вакуумная лампа — устройство для освещения на основе энергии вакуумных аномалий

СНЗС — Содружество Независимых Звездных Систем, образовавшееся в 3112 году по земному исчислению.

Тодаку — тонизирующий напиток

Цикл — десять подциклов

ИМС — извлечение ментальной сущности

Вирус «Шагеля» — опасный вирус, открытый вирусологом Шагелем на планете Троя, и передающийся контактным способом. Вызывает поражение сердечных мышц и кровеносных сосудов. Период от заражения до летального исхода, который наступает в 96 % случаях, два подцикла.

Беон — седьмая планета звездной системы «Аркада»

Планеты-рудники — планеты без атмосферы непригодные для жизни, имеющие богатые ресурсы.

Осайя — океаническая рыба, обитающая на Вероне.

ИПН — инъектор постоянного ношения

Аргон — один из крупнейших городов на Стексе с населением свыше 10 млн. чел., в котором разместились многие центральные органы управления СНЗС. Культурный центр планеты.

ТС-87 — термический самописец, применяемый в энергосистемах космических станций

Виола — седьмая планета звездной системы Гамма — 3, расположенная в одном световом дне пути от базы.

ВКФ — военно-космический флот

Y-876 — планета пятой системы галактики Капитолия, на которой происходят события

Крейсер класса «С» — космический корабль вместительностью 57 человек и 20 тонн груза. Как правило, не производит посадку на планеты из-за гравитации. На вооружении 5 средних импульсных пушек, 24 резонаторных пушки. Используется в основном в транспортных целях.

СПС — Союз Повстанческих Сил

1

Оглавление

Часть первая Экзамен

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

Часть вторая Бабочка в янтаре

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

  Глава 26

  Глава 27

  Глава 28

  Глава 29

  Глава 30

  Глава 31 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg