«Стальное Сердце»

Стальное Сердце (fb2) - Стальное Сердце [ЛП][Steelheart-ru] (пер. booktran) (Мстители [Реконеры] - 1) 1326K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Брендон Сандерсон

Информация о переводчиках

Перевод: Сергей (Inoplanetjanec) Капцан, Zhuzh, SchwammKopf, paloozer, katusik517, maryiv1205

Редактура и вычитка: SchwammKopf, Zhuzh, katusik517, Григорий (Quilstin) Лямин, Rediens

Также принимали участие: Alex_Winter, bazalmont, elanna14, Garik007, gojungle, inferno89

Главный редактор: Сергей (Inoplanetjanec) Капцан

Booktran, 2014 г.

Интересные новости о творчестве Брендона Сандерсона в нашей группе: .

Если вы хотите отблагодарить переводчиков и поддержать проект, добро пожаловать на .

Брендон Сандерсон «Стальное сердце»

Посвящается Дэллину Сандерсону,

который каждый день с улыбкой борется со злом.

Пролог

Я видел кровь Стального Сердца.

Это было десять лет назад, тогда мне было восемь. Мы с отцом пришли в Первый Объединенный Банк на Адамс стрит. Мы пользовались старыми названия улиц, теми, что были до Присоединения.

Банк был громадным. Огромный зал с белыми колоннами и полом из мозаичной плитки, широкие двери в задней части, ведущие вглубь здания. Выходом на улицу служили две большие вращающиеся двери, по сторонам от которых было несколько обычных дверей. Бесконечный человеческий поток вливался в здание и вытекал из него, этот зал походил на сердце громадного чудища, перекачивающего вместо крови людей и деньги.

Я забрался коленями на стул, который был слишком большим для меня, и наблюдал за потоком людей. Мне нравилось наблюдать за людьми. Разные лица, прически, одежда, выражения. Все тогда казалось таким разным. Меня это притягивало.

— Дэвид, обернись, пожалуйста, — сказал мой отец. У него был мягкий голос. Я никогда не слышал, чтобы он повышал его, кроме того одного раза, на похоронах моей матери. Воспоминание об этом его страдании до сих пор вызывает у меня дрожь.

Я неохотно развернулся. Мы были в одной из расположенных вдоль стены главного зала стеклянных кабинок, где работали кредитные менеджеры. В кабинке были стеклянные стены, отчего она казалась больше. Но это только казалось. На стенах висели три фотографии в деревянных рамках — члены семьи работника банка. На столе стояла стеклянная банка с дешевыми леденцами, а на шкафу с документами — ваза с полинялыми пластиковыми цветами.

Имитация уюта. Да и на лице сидевшего перед нами мужчины была только имитация улыбки.

— Если бы у вас было больше залогового имущества… — произнес мужчина, сверкая зубами.

— Все, чем я владею — здесь, — ответил отец, указывая на бумагу, лежащую на стойке перед нами. У него были мозолистые руки и покрытая старым загаром кожа — результат многодневной работы на солнце. Мама вздрогнула бы, увидев, как он вырядился — рабочие джинсы и старая майка, с каким-то героем из комиксов.

Хорошо хоть расчесал свои редеющие волосы. Он не очень-то переживал по поводу потери волос, во всяком случае, не настолько, как многие мужчины. «По крайней мере, можно будет не так часто стричься, Дэйв», — сказал он как-то, смеясь и проводя рукой по своим жидким волосам. Я тогда не сказал, что он не прав. Ему придется стричься так же часто до тех пор, пока волосы не выпадут совсем.

— Даже не знаю, что с этим можно сделать, — произнес кредитный служащий. — Вам об этом уже говорили.

— Но другой человек сказал, что этого должно хватить, — ответил отец, сцепив перед собой свои большие руки. Видно было, что он переживает. Очень переживает.

А кредитный служащий лишь продолжал улыбаться. Он поправил стопку бумаг на столе:

— В мире сейчас столько опасностей, мистер Чарльстон. Банк решил, что не может себе позволить таких рисков.

— Опасностей? — спросил отец.

— Ну да, вы знаете, Эпики…

— Но они не опасны, — пылко ответил отец. — Эпики здесь, чтобы помочь.

«Только не начинай», — подумал я.

Улыбка служащего пропала, как будто он был ошеломлен тоном моего отца.

— Разве вы не видите? — продолжал отец, наклоняясь вперед. — Это совсем не опасное время. Это чудесное время!

Служащий поднял голову:

— А разве ваш предыдущий дом не был разрушен Эпиками?

— Там, где есть злодеи, будут и герои, — сказал отец. — Дайте только срок. Они появятся.

И я верил ему. Тогда многие люди думали так же, как он. Со времени появления в небе Напасти прошло лишь два года. И всего год, как обычные люди стали меняться. Превращаться в Эпиков — почти как супергерои из комиксов.

Тогда мы были наивными. И невежественными.

— Ладно, — сказал служащий, сцепив руки на столе прямо перед фотографией улыбающихся детей с разным цветом кожи. — К несчастью, наши оценщики не согласны с вашими взглядами. Вам придется…

Они продолжали говорить, но я перестал следить за ними и вновь забрался коленями на стул, обратив свое внимание на толпу. Мой отец был слишком поглощен спором, чтобы делать мне замечания.

Так я собственными глазами увидел, как в банк вошел Эпик. Я заметил его сразу же, хотя больше никто, кажется, даже не обратил на него внимания. Многие скажут, что нельзя распознать Эпика в обычном человеке, пока он не начнет использовать свои способности, но это не так. Эпики ведут себя иначе. Это чувство самоуверенности, даже самодовольства. У меня всегда получалось их определять.

Хоть я и был ребенком, я понял, что в этом человеке есть что-то особенное. Он был одет в чуть мешковатый деловой костюм, светло-бежевую рубашку, без галстука. Мужчина был высоким и худощавым, но, в то же время, крепким, как многие Эпики. Мускулистым и подтянутым — это заметно даже под одеждой.

Он направился к центру комнаты. Из нагрудного кармана свисали солнечные очки, надев их, мужчина улыбнулся. Затем он поднял палец и привычным движением коснулся проходящей мимо женщины.

Она превратилась в пепел, одежда рассыпалась, скелет с грохотом повалился на пол. Однако ее серьги и обручальное кольцо не сгорели. Они упали на пол со звоном, который я расслышал, несмотря на шум в помещении.

В комнате воцарилась тишина. Люди застыли в ужасе. Все разговоры смолкли, только кредитный служащий продолжал что-то втолковывать отцу.

Наконец и он закричал.

Не помню, что я почувствовал в тот момент. Странно ли это? Я помню мерцание — от таких притягательных люстр наверху, осыпающих комнату искрами отраженного света. Помню лимонный запах недавно вымытого пола. Слишком хорошо помню пронзительные крики ужаса, безумную какофонию, когда люди ринулись к дверям.

Лучше всего я запомнил, как Эпик широко улыбался — почти кровожадно, когда указывал на проходящих людей, превращая их в прах и кости простым движением руки.

Я застыл на месте. Может, от потрясения. Я вцепился в спинку стула, наблюдая за этой бойней с широко раскрытыми глазами.

Люди выбегали из дверей. Каждый, кто оказывался слишком близко к Эпику, погибал. Несколько сотрудников и посетителей рухнули на пол или спрятались под столами. Странно, но в зале становилось тише. Эпик стоял, как будто был один, в воздухе летали клочки бумаги, вокруг него валялись кости и черный пепел.

— Я называю себя Смертоносным, — сказал он. — Согласен, это не самое остроумное из имен. Но мне оно показалось запоминающимся.

Его голос звучал пугающе, будто он болтал с друзьями за выпивкой.

Мужчина начал прохаживаться по залу.

— Думаю, это произошло со мной сегодня утром, — продолжал он. Зал был достаточно большим, и его голос отдавался эхом. — Я принимал душ, и тут меня осенило. Я спросил себя… Смертоносный, почему бы тебе сегодня не ограбить банк?

Он лениво махнул рукой в сторону пары охранников, прижавшихся к стене рядом с кредитными кабинками. Охранники превратились в пыль, их значки, пряжки от ремней, пистолеты и кости рассыпались по полу. Я слышал, как они громыхали друг о друга осыпаясь на пол. Оказывается, в человеческом теле гораздо больше костей, чем я предполагал, и рассыпаясь они образуют приличную кучу. Такое вот странное наблюдение я сделал при виде столь ужасной картины. Но я помню все в точности.

Я обхватил себя за плечи. Мой отец упал возле стула и пытался стянуть на пол и меня, чтобы я не попался на глаза Эпику. Но я не двигался, а отец не мог меня стащить, не поднимая шума.

— Видите ли, я планировал это неделями, — вещал Эпик. — Но мысль клюнула меня только сегодня утром. Зачем? Зачем грабить банк? Я и так могу взять все, что захочу! Это ведь смешно!

Он перепрыгнул через стойку, прятавшаяся там кассирша вскрикнула. Я едва заметил ее, свернувшуюся на полу.

— Деньги совершенно ничего для меня не значат, — продолжал Эпик. — Абсолютно ничего.

Он снова махнул рукой. Женщина обратилась в пепел и кости.

Эпик водил пальцем, указывая в разные места зала, убивая людей, пытавшихся скрыться. В конце концов, он указал прямо на меня.

Наконец-то я что-то ощутил. Вспышка ужаса.

Позади нас о стол ударился череп, отскочил и, разбрасывая пепел, покатился по полу. Эпик указал не на меня, а на кредитного служащего, прятавшегося позади стола. Может, он пытался сбежать?

Эпик обернулся к кассирам за стойкой. Рука отца все еще напряженно сжимала мое плечо. Я чувствовал, как через его руку мне передается его беспокойство.

Было страшно. Это истинный, парализующий страх. Я свернулся на стуле, тихонько хныча и дрожа, пытаясь прогнать из головы те ужасные сцены, свидетелем которых только что стал.

Отец убрал руку.

— Не двигайся, — вымолвил он одними губами.

Я испуганно кивнул. Отец выглянул из-за стула. Смертоносный разговаривал с одним из кассиров. Я не видел их, только услышал, как осыпались кости. Он казнил их всех одновременно.

Лицо отца помрачнело. Потом он глянул по направлению к стене. Бежать?

Нет. Его взгляд был устремлен туда, где валялись кости охранников. Сквозь стекло кабинки я увидел лежавший на куче костей пистолет. Отец смотрел туда. Когда он был помоложе, то служил в Национальной Гвардии.

«Не делай этого! — подумал я в панике. — Папа, нет!»

Конечно, я не мог произнести это вслух. Когда я попытался заговорить, меня сковал холод, подбородок затрясся, зубы застучали. А что, если меня услышит Эпик?

Я не мог позволить отцу сделать такую глупость! Он — все, что у меня есть. Ни дома, ни семьи, ни матери. Как только он двинулся, я переборол страх и схватил его за руку. Я покачал головой, пытаясь придумать, как остановить его.

— Пожалуйста, — удалось мне прошептать. — Герои. Ты сказал, они придут. Пусть они остановят его!

— Иногда, сынок, — сказал отец, освобождаясь от моих пальцев, — приходится помогать героям.

Он бросил взгляд на Смертоносного и пополз в соседнюю кабинку. Я задержал дыхание, осторожно выглядывая из-за стула. Мне нужно было знать. Даже съежившись и дрожа, я должен был видеть.

Смертоносный перепрыгнул через стойку и оказался с другой стороны — с нашей.

— Итак, это не имеет значения, — продолжал он рассуждать сам с собой, слоняясь по залу. — Ограбление принесет мне деньги, но мне не нужно покупать вещи.

Он поднял убийственный палец:

— Вот задачка. К счастью, моясь в душе я понял кое-что еще: убивать людей всякий раз, когда захочешь — ужасно неудобно. Мне нужно просто запугать всех и каждого — показать свою силу. Тогда в будущем никто не станет возражать, чтобы я брал то, что мне захочется.

Он обогнул колонну с другой стороны, напугав женщину с ребенком.

— Да, — продолжал он, — грабить банк из-за денег было бы глупо, но показать, что я могу… вот это важно. Итак, я продолжу.

Он указал на ребенка, объятая ужасом женщина застыла над горсткой костей и пепла.

— Разве ты не рада?

Краем глаза я заметил, как убитая горем женщина пыталась удержать полотняное одеяло, из которого высыпались детские косточки. В этот момент все для меня стало очень настоящим. Чудовищно настоящим. Меня затошнило.

Смертоносный повернулся к нам спиной.

Мой отец выполз из кабинки и подобрал упавший пистолет. Двое, спрятавшиеся за ближайшей колонной, бросились к двери и в спешке чуть не сбили его.

Смертоносный обернулся. Отец стоял на коленях, пытаясь поднять пистолет, пальцы скользили по металлу, покрытому пеплом.

Эпик поднял руку.

— Что ты здесь делаешь? — прогремел голос.

Эпик крутанулся на месте. И я тоже. Думаю, каждый бы повернулся на этот глубокий, мощный голос.

В дверях, ведущих на улицу, возвышалась фигура человека. Его силуэт казался больше, потому что сзади был освещен ярким солнечным светом улицы. Величественный, как Геркулес, повергающий в трепет.

Вы, наверное, видели фотографии Стального Сердца, но, позвольте вас заверить, они не идут ни в какое сравнение с оригиналом. Ни фото, ни видео, ни художники не в состоянии изобразить этого человека. Он был одет в черное. Рубаха плотно облегала нечеловечески огромный и сильный торс. Брюки, свободные, но не мешковатые. Хотя на нем и не было маски — их раньше носили некоторые из Эпиков — за его спиной развевался великолепный серебристый плащ с капюшоном.

Ему не нужна была маска. У этого человека не было причин прятаться. Он взмахнул руками в стороны — в двери ворвался ветер. Разбросанные по полу бумага и пепел взметнулись вверх. Стальное Сердце поднялся в воздух на несколько дюймов, его плащ затрепетал. Он вплыл внутрь зала. Руки — как стальные балки, ноги — как горы, шея — как ствол дерева. Однако, он не казался громоздким или неуклюжим. Это был настоящий великан, с черными, как смоль волосами, волевым квадратным подбородком, ростом около семи футов.

И глаза. Глубокий, властный, бескомпромиссный взгляд.

Когда Стальное Сердце изящно влетел в зал, Смертоносный молниеносно поднял палец и указал на него. Рубашка на Стальном Сердце чуть задымилась в одном месте, как будто ее прожгли сигаретой. Он проплыл над лестницей и мягко приземлился на пол невдалеке от Смертоносного, его громадный плащ обвивал тело.

Смертоносный в бешенстве снова указал на него. Еще одна крошечная дырочка. Стальное Сердце подошел к Эпику, возвышаясь над ним, как башня.

В тот момент я понял, что именно этого ждал мой отец. Это был герой, которого все ждали, тот, кто сможет противостоять злу остальных Эпиков. Этот человек пришел, чтобы спасти нас.

Стальное Сердце схватил Смертоносного за шиворот, как будто хотел отшлепать его. Смертоносный рванулся назад, его солнечные очки упали на пол, он зашипел от боли.

— Я задал тебе вопрос, — голос грохотал, как раскаты грома. Он развернул Смертоносного так, чтобы взглянуть ему в глаза. — Что ты здесь делаешь?

Смертоносный дернулся еще раз. Он испугался.

— Я…

— Я… — Стальное Сердце поднял вторую руку. — Я заявляю права на этот город, маленький Эпик. Он мой. — Тут он сделал паузу. — И только я могу повелевать его людьми, не ты.

Смертоносный задрал голову вверх.

«Что?» — подумал я.

— Тебе кажется, у тебя есть сила, маленький Эпик, — проговорил Стальное Сердце, бросив взгляд на кости, разбросанные по залу. — Пожалуй, я возьму тебя в слуги. Подчинись мне или умри.

Я не мог поверить словам Стального Сердца. Они потрясли меня так же сильно, как и убийства, совершенные Смертоносным.

Этот принцип — служи мне или умри — станет основой его правления. Он оглядел зал и заговорил грохочущим голосом.

— Теперь я правитель этого города. Вы будете повиноваться мне. Мне принадлежит эта земля. Мне принадлежат эти здания. Налоги, которые вы платите, попадают ко мне. Если не будете повиноваться — умрете.

«Этого не может быть, — подумал я. — И он тоже».

Я не мог согласиться с тем, что это невероятное существо — такое же, как и все остальные. И не только я один так думал.

— Так дело не пойдет, — сказал отец.

Стальное Сердце обернулся, вероятно, удивленный тем, что кто-то из этого жалкого стада подал голос.

Мой отец выступил вперед, опустив пистолет.

— Нет, — сказал он. — Ты не похож на других. Я это вижу. Ты лучше, чем они. — Он прошел вперед и остановился всего в нескольких футах от обоих Эпиков. — Ты здесь, чтобы спасти нас.

Тишину в зале нарушали лишь всхлипывания женщины, сжимавшей все, что осталось от ее мертвого ребенка. Обезумев от горя, она тщетно пыталась собрать все косточки, все до последнего позвонка. Ее платье было осыпано пеплом.

Прежде чем Эпик успел ответить, боковые двери распахнулись. Люди в черных доспехах со штурмовыми винтовками ворвались в банк и открыли огонь.

Похоже, правительство не собиралось сдаваться. Они все еще пытались сражаться с Эпиками, чтобы заставить их подчиняться действующим законам. Хотя с самого начала было ясно, что когда дело доходит до Эпиков, то не сомневаешься и не идешь на переговоры. Ты приходишь с пушкой наперевес и надеешься, что сможешь убить его обычными пулями.

Мой отец рванулся вперед, старые боевые инстинкты побудили его прислониться спиной к ближайшей колонне. Стальное Сердце повернулся, ошеломленный взгляд появился на его лице, когда ударила волна пуль. Они отскакивали от его кожи, разрывая одежду, но сам он оставался невредим.

Эпики, подобные ему, заставили Соединенные Штаты подписать Акт о Капитуляции, по которому они получали полный иммунитет перед законом. Пули не причиняют вреда Стальному Сердцу — ракеты, танки, самое совершенное оружие не оставляют на нем ни царапины. Даже если его удастся захватить, в тюрьме удержать не получится.

В итоге правительство объявило, что такие люди, как Стальное Сердце — стихийные бедствия, как ураганы или землетрясения. Пытаться убедить Стальное Сердце, что он не может получить того, чего желает, настолько же бесполезно, как издавать закон, запрещающий ветру дуть.

В тот день в банке я собственными глазами видел, почему подавляющее большинство решило больше не сопротивляться. Стальное Сердце поднял руку, энергия вокруг нее засветилась холодным желтоватым светом. Смертоносный прятался за ним, укрываясь от пуль. В отличие от Стального Сердца, он боялся, что его застрелят. Только самые сильные Эпики неуязвимы для огнестрельного оружия.

Стальное Сердце выпустил из руки вспышку желто-белой энергии, и группа солдат превратилась в пар. Воцарился хаос. Солдаты пригнулись, укрываясь кто где может, воздух наполнился дымом и мраморной крошкой. Стальное Сердце продолжал жечь противников энергией. Кто-то из солдат выпустил в него что-то вроде ракеты, но снаряд прошел мимо, угодив в дальний угол зала и проделав дыру в банковском хранилище.

Оттуда полетели горящие купюры. Из пролома брызнули монеты и посыпались на пол.

Крики. Рыдания. Безумие.

Солдаты погибали один за другим. Я по-прежнему сидел, съежившись на стуле, зажав уши ладонями. Было очень шумно.

Смертоносный все еще стоял за спиной Стального Сердца. Я видел, как он улыбнулся и протянул руку к его шее. Не знаю, что он замыслил. Похоже, он обладал еще какой-то силой. Обычно такие Эпики, как он, обладают несколькими способностями.

Возможно, ее хватило бы, чтобы убить Стальное Сердце. Сомневаюсь, но наверняка никогда нельзя сказать.

Раздался еще один хлопок. Взрыв был таким громким, что я едва расслышал выстрел. Когда дым рассеялся, я увидел отца. Он стоял прислонившись спиной к колонне недалеко от Стального Сердца. На его лице была холодная решимость, пистолет в руке был направлен на Стальное Сердце.

Нет. Не на Стальное Сердце. На Смертоносного, который по-прежнему находился сзади него.

Смертоносный свалился с раной во лбу. Мертв. Стальное Сердце резко обернулся, глядя на меньшего Эпика. Потом повернулся к отцу и поднял к лицу руку. На его щеке, прямо под глазом, показалась струйка крови. Сначала я подумал, что это кровь Смертоносного, но когда он ее вытер, кровь выступила снова.

Пуля, сразившая Смертоносного, зацепила Стальное Сердце. Эта пуля ранила его, тогда как пули солдат отскакивали, словно горох от стенки.

— Сожалею, — встревоженно сказал отец. — Он подбирался к тебе сзади. Я…

Глаза Стального Сердца расширились, когда он поднял руку, глядя на собственную кровь. Он был поражен. Взглянул на хранилище позади себя, потом на отца. Так, в клубах дыма и пыли стояли друг напротив друга две фигуры — громадный величественный Эпик и маленький бездомный человек в дурацкой футболке и старых джинсах.

Стальное Сердце молнией метнулся вперед и нанес в грудь отца чудовищный удар, пригвоздивший его к колонне. У него затрещали кости, изо рта пошла кровь.

— Нет! — закричал я. Как странно услышать свой голос, будто звучащий сквозь толщу воды. Я хотел подбежать к нему, но меня парализовал страх. До сих пор презираю себя за ту трусость.

Стальное Сердце подошел к стене и подобрал оброненный отцом пистолет. С бешено горящими глазами он приставил пистолет к груди отца и в упор выстрелил в уже заваливающегося от смертельного удара человека.

Он обычно так делает. Ему доставляет удовольствие убивать противников их же оружием. Это стало одной из его фишек. При том что он обладал невероятной физической силой и мог метать губительные сгустки энергии из рук, когда дело доходило до расправы с кем-то, заслуживающим, по его мнению, особого внимания, он предпочитал использовать оружие противника.

Стальное Сердце оставил скрюченное тело отца лежать у колонны, а пистолет бросил ему в ноги. Потом принялся палить вспышками энергии во все стороны, сжигая стулья, стены, стойки. Один из взрывов прогремел совсем рядом, и меня сбросило со стула на пол.

Помещение ходило ходуном, воздух наполнился осколками стекла и дерева. Всего за несколько ударов сердца он разнес столько, что на этом фоне даже бойня Смертоносного смотрелась весьма скромно. Стальное Сердце опустошал зал, рушил колонны, уничтожал любого, кто попадался на глаза. Не знаю, как мне удалось уцелеть, ползая между осколками стекла и обломками мебели, а вокруг дождем осыпалась пыль.

Стальное Сердце издал крик, полный ярости и негодования. Я едва мог его расслышать, но ощутил, как от него разлетались остатки стекла, дрожали стены. Вдруг от Стального Сердца разнеслась какая-то волна, волна энергии. Пол вокруг стал менять цвет, превращаясь в металл.

Это превращение распространялось по всему залу с невероятной скоростью. Пол подо мной, стена позади меня, осколки стекла на полу — все превратилось в сталь. Теперь-то мы знаем, что в ярости Стальное Сердце превращал неживые предметы вокруг себя в сталь, не трогая, впрочем, живых существ и вещей вблизи них.

Тем временем, когда его крик затух, почти весь интерьер банка полностью превратился в сталь, лишь большая часть потолка да одной из стен все еще оставались из дерева и штукатурки. Внезапно Стальное Сердце взмыл в воздух и, пробив потолок и несколько этажей, взлетел в небо.

Я, спотыкаясь, поспешил к отцу, в надежде, что он сделает что-нибудь, чтобы прекратить это безумие. Добравшись до него, я увидел, что тело сотрясали спазмы, кровь залила лицо и сочилась из раны на груди. В панике, я вцепился в его руку.

Невероятно, но ему удалось заговорить, правда, я не расслышал, что он сказал, потому что в тот момент полностью оглох. Отец протянул руку и дотронулся до моей щеки. Он сказал что-то еще, но я не слышал его.

Я вытер глаза рукавом, а потом попытался потянуть его за руку, чтобы поднять и увести с собой. Все здание дрожало.

Весь в слезах, я не мог оторваться от него. Он взял меня за плечо и сказал одно-единственное слово — его я разобрал по движению губ.

— Уходи.

Я понял. Случилось что-то ужасное, что-то, что уязвило Стальное Сердце, напугало его. Он был новым Эпиком, не очень известным в городе, но я про него слышал. Он считался неуязвимым.

То, что его удалось ранить из пистолета, видели все, кто был рядом. Это выдало его уязвимость. Он ни за что не оставил бы нас в живых — ему нужно было сохранить свою тайну.

Слезы лились по моим щекам, я чувствовал себя полнейшим трусом, бросившим отца, но повернулся и побежал. Здание продолжало сотрясаться от взрывов, стены рушились, обваливались куски штукатурки. Стальное Сердце пытался сравнять его с землей.

Некоторые люди выбегали через переднюю дверь, но Стальное Сердце тут же убивал их. Другие выбегали в боковые двери, но они вели вглубь банка. Их завалило, когда обрушился большой кусок здания.

Я спрятался в хранилище.

Похоже, я удачно выбрал это убежище, но оказался запертым там. Я смутно помню, как забрался в темный угол, свернулся калачиком и заплакал.

Поскольку ярость Стального Сердца превратила в металл большую часть основного зала, а хранилище и без того было металлическим, то его не засыпало, когда обрушилось здание.

Часом позже меня извлекли из завала спасатели. Когда меня вытащили на свободу, я был потрясен и едва сознавал, что со мной происходит. Свет слепил глаза. Комната, в которой я оказался, частично была завалена, но странным образом уцелела. Стены и большая часть потолка теперь были из стали. От здания остались одни обломки.

Спасательница что-то прошептала мне на ухо:

— Притворись мертвым.

Потом она вынесла меня из развалин и завернула в одеяло. Она догадалась, что Стальное Сердце сделает с теми, кто остался жив.

Когда она ушла искать других выживших, меня охватил ужас, я выполз из-под одеяла. Снаружи было темно, хотя еще стоял день. Над нами был мрак, царствование Стального Сердца началось.

Я выбрался и захромал к аллее. Это во второй раз спасло мне жизнь. Через мгновение после того, как я сбежал, Стальное Сердце вернулся, проскользнув мимо огней от установок спасателей, и приземлился за руинами. Он кого-то нес с собой — стройную женщину, с волосами, убранными в пучок. Позже я узнал, что она была Эпиком по имени Бездна, которая обладала силой двигать землю. Когда-то она сопротивлялась Стальному Сердцу, но теперь служила ему.

Она взмахнула рукой, и земля задрожала.

Я бежал в ужасе. Позади меня земля разверзлась и поглотила остатки банка — вместе с трупами, горсткой выживших, которым пытались оказать первую помощь, и вместе с самими спасателями. Стальное Сердце не хотел оставлять свидетелей. Он заставил Бездну похоронить их всех под сотнями футов земли, убить любого, кто каким-либо образом мог рассказать о том, что случилось в банке.

Кроме меня.

Позже, ночью, он устроил Великую Трансформацию — ужасающую демонстрацию силы, под действием которой большинство банков, машин, улиц превратилось в сталь. Она охватила и большую часть озера Мичиган, которое покрылось стекловидной коркой черного металла. Здесь он построил свой дворец.

Теперь я понимал лучше кого бы то ни было, что никакой герой не придет, чтобы нас спасти. Хороших Эпиков не бывает. Никто из них не защитит нас. Власть развращает, абсолютная власть развращает абсолютно.

И мы живем с ними. Мы пытаемся существовать вопреки им. С тех пор, как был подписан Акт о Капитуляции, большинство людей прекратило сопротивление. В некоторых землях, которые мы называем Разъединенные Штаты, старые власти все еще пытаются как-то управлять. Эпики официально творят, что хотят, а разваленное общество продолжает как-то функционировать. А в большинстве регионов творится анархия и полное беззаконие.

В некоторых местах, как например Ньюкаго, один богоподобный Эпик правит как тиран. Здесь у Стального Сердца нет конкурентов. Все знают, что он неуязвим. Ничто его не берет: ни пули, ни взрывы, ни электричество. Несколько лет назад другие Эпики, такие как Бездна, пытались свергнуть его и захватить трон.

Все они мертвы. Теперь уж мало кто пытается бросить вызов.

Но мы знаем одно: у каждого Эпика есть уязвимое место. Что-то, что сводит на нет всю их силу, что-то, что превращает их обратно в обычных людей, пусть даже на секунду. Стальное Сердце — не исключение, события в банке доказали это.

В моей голове хранится ключ к тому, как можно убить Стальное Сердце. Что-то, связанное с банком, ситуацией, пистолетом или моим отцом, пробило брешь в его неуязвимости. Многим из вас, скорее всего, известно о шраме на щеке Стального Сердца. Что же, насколько я могу судить, я единственный, кто знает, как он его получил.

Я видел кровь Стального Сердца.

И я снова увижу его кровь.

Часть 1

1

Я скользнул вниз по лестничному пролету, и под ногами захрустела стальная крошка. Втягивая воздух, я мчался через одну из темных подземных улиц Ньюкаго. С момента гибели моего отца прошло десять лет. Тот роковой день стал известен большинству жителей как Присоединение.

На мне была свободная кожаная куртка и джинсы, через плечо перекинута винтовка. Улица оставалась темной, несмотря на то, что была неглубоко под землей и имела обращенные к небу зарешеченные отверстия.

В Ньюкаго всегда темно. Мрак был первым из Эпиков, присягнувших на верность Стальному Сердцу, и является членом его ближайшего окружения. Мрак лишил город восхода солнца, не говоря уже о луне, осталась только непроглядная темнота в небе. Все время, каждый день. Единственное, что можно увидеть — это Напасть, которая выглядит как ярко-красная звезда или комета. Напасть появилась на небосклоне за год до того, как люди стали превращаться в Эпиков. Никто не знает, почему или как она продолжает сиять сквозь темноту. И конечно же, никто не знает, почему стали появляться Эпики, и что связывает каждого из них с Напастью.

Продолжая бежать, я клял себя за то, что не вышел раньше. Вдоль потолка подземных улиц, в тонированных голубых плафонах мерцали огни. Улица была полна типичными неудачниками: наркоманы в углах, дилеры — или того хуже — в переулках. Были и неприметные группы рабочих, идущих на работу или возвращающихся с нее. Плотные куртки с поднятыми, чтобы скрыть лица, воротниками. Они шли сгорбившись, глядя в землю.

В последние десять лет большую часть времени я провел среди таких людей, работая в заведении, которое мы просто называли Фабрикой. Частично детский дом, частично школа, главным образом — легальный способ эксплуатации детского труда. По крайней мере, Фабрика обеспечивала меня комнатой и пропитанием большую часть этих десяти лет. Что было лучше, чем жить на улице, и в то время я был непротив работать за еду. Законы о детском труде были пережитками тех времен, когда людей еще волновали такие вещи.

По пути я протолкался сквозь группу рабочих. Один обругал меня на языке, который отдаленно напоминал испанский. Я поднял глаза, чтобы сориентироваться, где нахожусь. На блестящих металлических стенах большинства перекрестков были нанесены названия улиц.

Когда Великая Трансформация превратила большую часть Старого Города в твердую сталь, она затронула и грунт, и скальные породы на десятки, может быть сотни, футов под землей. В первые годы своего правления Стальное Сердце пытался быть справедливым, хотя и жестоким диктатором. Его Диггеры прорыли несколько уровней подземных улиц, оборудовав их жилыми помещениями, и люди потекли в Ньюкаго в поисках работы.

Жизнь здесь и без того была трудной, а то что Эпики сражались друг с другом за территории, и различные полуправительственные или государственные военные группировки пытались заявить свои права на землю — еще добавляло повсюду хаоса. Ньюкаго был особенным. Здесь тоже можно было попасть под горячую руку Эпика и быть убитым лишь потому, что ему не понравилось, как ты на него взглянул, но, по крайней мере, здесь было электричество, вода и еда. Люди приспосабливаются. Это заложено в человеческой природе.

Но были и такие, кто не стал с этим мириться.

«Ну же, — подумал я, проверяя время по мобильному телефону, который носил в кармане на предплечье куртки. — Проклятые перебои на железной дороге». Выбрав другой путь покороче, я несся переулком. Было темно, но после десяти лет проживания в бесконечном мраке к этому привыкаешь.

Я промчался мимо спавших сбившись в кучу попрошаек, перескочил через одного из них, развалившегося посреди переулка, и выскочил на Сигель стрит — большую центральную улицу, самую освещенную в городе. Здесь — одним уровнем ниже поверхности — Диггеры проделали вдоль стен ниши, используемые сейчас под магазины. В настоящий момент они были закрыты, хотя в некоторых кто-то находился, вооруженный и зорко следивший за происходящим. Теоретически полиция Стального Сердца должна была патрулировать подземные улицы, но она редко приходила на помощь, за исключением особо опасных случаев.

Изначальным замыслом Стального Сердца было создание громадного подземного города, который бы простирался на дюжины уровней в глубину. Это было еще до того, как Диггеров охватило безумие, еще в те дни, когда Стальное Сердце сохранял хоть какую-то видимость заботы о жителях подземного города. Как бы там ни было, эти верхние уровни были более-менее безопасны. Здесь, по крайней мере, оставалось ощущение обустроенности. Да и в многочисленных вырытых норах можно было сносно жить.

Желтые плафоны на тусклых потолочных светильниках перемежались зелеными. Если знать световое решение разных улиц, то ориентироваться в подземном городе было достаточно просто. По крайней мере, на верхних его уровнях. А на нижние, называемые стальными катакомбами, не решались соваться даже старожилы — слишком легко там можно было заблудиться.

«Два квартала до Шустер стрит», — прикинул я, глянув сквозь пролом в потолке, туда, где виднелись сияющие небоскребы. Пробежав пару кварталов трусцой, я свернул в лестничный колодец, ведущий наверх. Подошвы скользили по стальным ступеням, отражавшим матовый свет приглушенных фонарей.

Я выскочил на металлическую улицу, затем тут же нырнул в переулок. Многие считали, что улицы под открытым небом безопасней, чем подземные, но я никогда на них не чувствовал себя в безопасности. По правде сказать, я нигде себя не ощущал в безопасности, даже на Фабрике, где работал с другими детьми. Но здесь, наверху… здесь были Эпики.

На подземных уровнях ношение оружия было обычным делом. Но наверху винтовка могла привлечь внимание солдат Стального Сердца или самих Эпиков. Поэтому лучше было укрыться. В проулке я присел за какими-то коробками и перевел дыхание. Открыл на экране мобильного общую карту района, затем перевел взгляд наверх.

Прямо передо мной было здание с красной неоновой вывеской «Плейхаус Рива». Увидев, что оттуда как раз повалила толпа, я облегченно вздохнул. Мне удалось успеть к самом концу представления.

Все выходившие, в темных пиджаках или ярких платьях, были жителями наземного города. Были среди них и Эпики, но большинство — обычные люди, те, кто смог как-то пробиться в этой жизни. Возможно, они были чем-то полезны Стальному Сердцу, возможно, им просто повезло родиться в богатых семьях. Стальное Сердце конечно мог безнаказанно отобрать все, что ему вздумается, но ему нужны были люди, чтобы управлять империей: бюрократы-чиновники, военные офицеры, бухгалтеры, торговые дельцы, дипломаты. Так же, как и элита при классических диктатурах, эти люди жили объедками со стола самого Стального Сердца.

А значит, они были почти так же виновны в угнетенном положении остальных жителей. Но я на них не держал большого зла. Время было такое — каждый делал что мог, лишь бы выжить.

Наряды их были в стиле ретро — последнее течение моды. Мужчины носили шляпы, а женщины платья, подобные тем, что я когда-то видел на фотографиях времен сухого закона. Это очень контрастировало с современными металлическими зданиями и отдаленным гулом приближающегося полицейского вертолета.

Вдруг эта блистательная публика расступилась, пропуская мужчину в ярко-красном костюме в тонкую полоску, красной же фетровой шляпе и темно-красном плаще с черным отливом.

Я пригнулся пониже. Это был Везунчик. Эпик, обладающий силой предвидения. Он легко мог угадать, как лягут игральные кости, например, или предсказать погоду. Но что в действительности делало его высшим Эпиком, так это способность ощущать опасность. Такого, как он не удастся убить простым выстрелом из винтовки. Он будет знать о нем еще до того, как ты нажмешь на спусковой крючок, и смоется. Его способность была настолько отточенной, что он мог увернуться даже от автоматной очереди. Он также мог чувствовать, если отравлена еда или заминировано здание.

Высшие Эпики. Этих гадов так просто не возьмешь.

Везунчик занимал достаточно высокое положение в структуре правительства Стального Сердца. Он, правда, не входил в самый близкий круг, как, например, Мрак, Пламя или Энергетик, но находился достаточно высоко, чтобы вызвать страх у Эпиков рангом ниже. У него было вытянутое лицо и ястребиный нос. Он вальяжно вышел на пешеходную зону перед зданием и закурил, вслед за ним показались остальные завсегдатаи заведения. Под ручку с ним были две дамы в обтягивающих платьях.

Я еле сдержал жгучее желание снять винтовку и выстрелить в него. В этого монстра-садиста. Так, он утверждал, что его дар работает лучше всего, когда для предсказания он использует технику экстипиции — гадания по внутренностям умерщвленных существ. Для этого Везунчик предпочитал использовать человеческие внутренности, особенно любил свежие.

Я сдержался. Стоило мне принять решение выстрелить, как его способности тут же сработали бы. Поэтому Везунчик не опасался снайперов-одиночек. Он, наверное, думал, что ему вообще нечего бояться. И, если у меня была правильная информация, ближайший час покажет, насколько он заблуждается на этот счет.

«Ну, давайте, — думал я. — Сейчас самое время нанести по нему удар. Я это точно знаю. На все сто».

Затягиваясь сигаретой. Везунчик кивнул нескольким прохожим. У него не было телохранителей. А зачем они ему? На его пальцах поблескивали дорогие кольца, хотя богатство само по себе не имело для него никакого значения. Даже без распоряжения Стального Сердца, которое давало Везунчику право получить все, что ему потребуется, он мог с легкостью выиграть огромную сумму в любом казино, стоило ему только захотеть.

Ничего не происходило. Неужели я просчитался? А ведь я был абсолютно уверен. Информация Билко обычно была точна и актуальна. В подземном городе поговаривали, что Реконеры вернулись в Ньюкаго. И своей жертвой они избрали Везунчика. Я знал это. У меня уже вошло в привычку, может быть даже переходящую в навязчивую идею — изучать все, что касается Реконеров. Я…

Мимо Везунчика прошла девушка. Высокая стройная блондинка где-то двадцати лет в легком красном платьице с глубоким вырезом. Везунчик на нее засмотрелся, невзирая на присутствие двух красоток, льнувших к нему. Она нерешительно оглянулась, улыбнулась и подошла к нему, покачивая бедрами.

Я не слышал, о чем они говорили, но, в конце концов, Везунчик сменил своих спутниц на незнакомку. Она увлекла его вниз по дороге, что-то нашептывая ему и смеясь. Девушки, что были с ним, безропотно остались ждать, скрестив руки на груди. Везунчик не терпел возражений от своих женщин.

Вот оно! Я хотел их опередить, но открыто показаться на улице не мог, поэтому побежал закоулками. Я превосходно знал данный район местности вокруг театра — изучил его по картам, из-за чего, кстати, чуть не опоздал.

Стараясь держаться в тени, я быстро обогнул здание с другой стороны и достиг небольшого проулка. Отсюда можно было наблюдать за той же улицей, но уже под другим углом. Везунчик вальяжно шагал по стальному тротуару.

Пространство освещалось светильниками, свисающими с уличных фонарей, которые во время Великой Трансформации были обращены в сталь вместе с лампочками и всей электрической начинкой. Фонари, конечно, не работали, но зато на них удобно было повесить светильники.

Они оставляли на тротуаре лишь пятна света, в которых парочка то появлялась, то исчезала. Я пристально наблюдал задержав дыхание. Можно было не сомневаться, что Везунчик вооружен. Крой костюма скрывал пространство под рукавами, но разглядеть кобуру мне удалось.

Везунчик не обладал какими-либо непосредственно боевыми способностями, но это ничего не значило. Ведь его умение предугадывать также означало, что он никогда не промахивался, с какой бы неудобной позиции ни пришлось стрелять. Если ему взбрело в голову вас убить, то у вас остается всего пара секунд, чтобы отреагировать, или вы труп.

Мне показалось, что девушка не вооружена, хотя я не был уверен. Платье было сильно облегающим. Но ведь пистолет мог быть закреплен на бедре? Когда она вошла в очередной круг света, я попытался присмотреться внимательней, но поймал себя на мысли, что просто любуюсь ею вместо того, чтобы определить, есть ли у нее оружие. Она была великолепна. Лучистые глаза, ярко-красные губы, золотые волосы. И этот вырез…

«Идиот! — встрепенулся я. — У меня здесь конкретная миссия. Женщины и миссии — вещи несовместимые».

Но на нее засмотрелся бы даже девяностолетний слепец-священник. Если бы, конечно, он не был слепым. «Дурацкая метафора, — подумал я. — Мне вообще бы следовало поработать над этим». Метафоры — мое слабое место.

Внимание. Я поднял винтовку, не снимая с предохранителя, и использовал прицел в качестве бинокля. Где же они нанесут удар? Улица здесь, до пересечения с Бенли стрит, пересекала несколько кварталов в полной темноте, лишь местами нарушаемой одинокими светильниками. На перекрестке находился большой ночной клуб. Скорее всего, девушка пригласила Везунчика провести время там, а самый короткий путь пролегал как раз по этой темной и немноголюдной улочке.

Пустая улица — хороший знак. Реконеры редко нападали на Эпиков в слишком оживленных местах. Они пытались избегать ненужных жертв. Я приподнял винтовку и через оптику осмотрел окна близлежащих зданий. Кое-где стальные окна были вырезаны и вновь заменены стеклянными. Интересно, наблюдает ли оттуда кто-нибудь?

Я выслеживал Реконеров уже многие годы. Это единственная организация, которая еще вела борьбу с Эпиками. Тайное общество, они выслеживали сильных Эпиков, заманивали их в западню и там безжалостно уничтожали. Реконеры — настоящие герои. Не такие, как представлялось моему отцу — без сверхъестественных способностей, без броских костюмов. Они не придерживались высшей справедливости, американских идеалов и прочей ерунды.

Они просто убивали. Одного Эпика за другим. Их целью было уничтожить любого Эпика, возомнившего себя выше закона. А поскольку таковыми себя считали, наверное, все Эпики, работы у Реконеров был непочатый край.

Я продолжал осматривать окна. Интересно, как они задумали убрать Везунчика? Вариантов не так много. Возможно, они попытаются загнать его в безвыходную ситуацию. Конечно, его предвидение постоянно будет вести его наиболее безопасным для самосохранения путем, но если устроить все так, что любой путь приведет к гибели — его можно будет убить.

Такую ситуацию называют матовой, но подготовить ее очень тяжело. Более вероятно, что Реконеры знают какое-то слабое место Везунчика. У каждого Эпика есть, как минимум, одна слабость — какой-нибудь предмет, образ мыслей, какое-то особое действие, позволяющее блокировать его способности.

«Вот», — подумал я. Сердце затрепетало, когда через прицел я заметил темный силуэт, притаившийся в окне третьего этажа здания напротив. Я не мог разобрать деталей, но, скорее всего, он тоже следил за Везунчиком через оптику своей винтовки.

Это был он. Я улыбнулся. Я действительно нашел их. После всех моих трудов и поисков, я нашел их.

Я жадно вглядывался в происходящее. Снайпер — только одно звено в общей картине совершаемого покушения. Ладони вспотели. Кого-то возбуждают спортивные мероприятия, кого-то боевики, но у меня нет времени на искусственные страшилки. Это ведь… иметь возможность наблюдать Реконеров в действии, собственными глазами видеть, как захлопывается их ловушка… Словом, это было буквально воплощение самой смелой моей мечты, даже несмотря на то, что это был только первый шаг моего плана. Я пришел сюда не для того, чтобы просто понаблюдать за убийством. Этой ночью я намеревался найти возможность присоединиться к Реконерам.

— Везунчик! — закричал голос поблизости.

Я тут же опустил винтовку и отшатнулся назад в проулок. Прямо передо мной, буквально тут же, кто-то пробежал. Плотный мужчина в домашнем жакете и брюках.

— Везунчик! — крикнул он опять. — Подожди!

Я снова поднял винтовку, чтобы через прицел осмотреть новоприбывшего. Было ли это частью плана Реконеров?

Нет. Прибежавший был Донни «Рикошет» Харрисон, мелкий Эпик с единственной способностью — он мог бесконечно долго стрелять из ручного оружия, у него никогда не заканчивались патроны. В структурах Стального Сердца Донни был телохранителем и наемным убийцей. Он никак не мог быть частью замыслов Реконеров — они не работали с Эпиками. Никогда. Реконеры ненавидели Эпиков. Да, они уничтожали только особо жестоких из них, но к себе бы не подпустили ни одного.

Я мысленно выругался наблюдая, как Рикошет подбежал к Везунчику и его спутнице. Она выглядела встревоженной, полные губы сжались, выразительные глаза сузились. Да, она была взволнована. Она точно одна из Реконеров.

Рикошет заговорил, что-то объясняя, и Везунчик нахмурился. Что происходит?

Я перевел внимание на девушку. «Что-то есть в ней такое…», — подумал я, задерживая внимание. Она выглядела моложе, чем мне сразу показалось, лет где-то восемнадцать-девятнадцать, но в глазах было что-то, заставлявшее ее казаться намного старше.

Тревога в ее взгляде длилась всего момент, быстро сменившись напускным, как мне показалось, безразличием. Она повернулась к Везунчику и жестом поманила его вперед. Не знаю, в чем заключалась ловушка, но, очевидно, было нужно, чтобы Везунчик прошел дальше по улице. Логично, ведь заманить того, кто предвидит опасность — дело очень трудное. Если он почувствует хоть намек на ловушку — смоется моментально. Она, должно быть, знала его слабое место, но, скорее всего, не хотела рисковать, пока они не окажутся наедине.

И даже тогда не факт, что все сработает. Везунчик все же был вооружен. К тому же, воспользоваться слабым местом Эпиков не такая простая задача.

Я наблюдал. Кажется, проблема Рикошета не имела к девушке никакого отношения. Он продолжал жестикулировать, указывая на здание театра. Если ему удастся убедить Везунчика вернуться…

Ловушка не захлопнется. Реконеры исчезнут, растворятся, изберут новую жертву. Мне понадобятся годы, чтобы заново их выследить и получить такой шанс, как этот.

Я не мог этого допустить. Глубоко вздохнув, я опустил винтовку и закинул ее на плечо. Затем вышел из переулка и направился к Везунчику.

Пришло время отправить Реконерам свое резюме.

2

По стальному тротуару я заспешил вниз по улице, то появляясь в освещенных участках, то вновь исчезая в темноте.

Возможно, моя идея была совершенно дурацкой. Настолько же дурацкой, как, например, съесть мясо, купленное у какой-нибудь мутной личности в туннелях нижнего города. А может быть и еще безумнее. Реконеры всегда планировали свои операции с особой тщательностью. У меня не было намерения вмешиваться, только понаблюдать. А затем попытаться каким-то образом попасть в их ряды. Выйдя из того переулка, я изменил ход событий. Вклинился в их планы, какие бы они ни были. Вполне вероятно, что все шло, как и предполагалось, и появление Рикошета было тоже учтено.

А может быть и нет. Идеальных планов не бывает. И даже Реконеры, случалось, проваливали свои операции. Иногда им приходилось давать отбой и уходить, оставив свою цель в живых. Лучше вовремя отступить, чем быть схваченным.

Я не знал, что за ситуация тут была, но должен был хотя бы попытаться помочь. Если я упущу эту возможность, то буду корить себя всю оставшуюся жизнь.

Все трое — Везунчик, Рикошет и красотка, — когда я подбежал, повернулись с опасливыми выражениями на лицах.

— Донни! — сказал я. — Вы нужны нам в "Риве"

Рикошет нахмурился, глядя на мою винтовку. Он сунул руку за отворот жакета, где держал пистолет, но пока не вытаскивал его. Везунчик, в своем красном костюме и темно-красном плаще, поднял бровь. Если бы я представлял опасность, его способности тут же сработали бы. В ближайшие несколько минут я не собирался ничего предпринимать, поэтому тревоги не последовало.

— Ты кто такой? — требовательно спросил Рикошет.

Я остановился.

— Кто я? Искры, Донни! Я работаю у Шпритцера уже три года. Неужели так трудно хотя бы иногда запоминать пару имен?

Мое сердце тяжело билось, но я старался этого не показывать. Шпритцер — это парень, управляющий «Плейхаусом Рива». Он не был Эпиком, но получал дотации от Стального Сердца — как и почти каждый, обладавший каким бы то ни было влиянием в городе.

Рикошет рассматривал меня с подозрением, но я знал, что он не обращает особого внимания на шестерок вокруг. В действительности он был бы потрясен тем, сколько я знаю о нем и о большинстве Эпиков в Ньюкаго.

— Ну? — спросил я. — Ты идешь?

— Ты, малой, не забывайся. Ты кто вообще, охранник на дверях?

— Я прошлым летом вместе со всеми ходил на Идолина, — ответил я, скрестив руки на груди. — Я ждать не буду, Донни.

— Для тебя я сэр, идиот, — отрезал Рикошет, вытаскивая руку из-за пазухи жакета. — Что значит ты «не будешь ждать»? Если ты мальчик на побегушках, то это твоя работа — ждать. Что это еще за бред, почему я должен возвращаться? Он сам же сказал, что ему нужен Везунчик, чтобы что-то там проверить.

Я пожал плечами.

— Он не сказал, зачем. Просто сказал, чтобы я сбегал за тобой. Сказал, что он что-то напутал, и лучше Везунчика не беспокоить. — Я посмотрел на Везунчика. — Не думаю, что Шпритц знает о ваших… ммм… планах на вечер, сэр. — Я кивнул в сторону девушки.

В воздухе повисла долгая напряженная пауза. Я был так возбужден, что если бы к моему кулаку поднесли лотерейный билет, то своей тряской я бы соскреб краску на номере. Наконец Везунчик усмехнулся.

— Можешь передать Шпритцу, что на этот раз я его прощаю. И еще, пусть запомнит, что я ему не личный калькулятор. — Он отвернулся, и, уходя, выставил локоть.

Он, конечно же, ожидал, что девушка тут же кинется взять его под ручку.

Прежде чем повернуться вслед за ним, она взглянула на меня своими синими глазами из-под длинных затрепетавших ресниц. Я понял, что улыбаюсь.

И тут до меня дошло осознание того, что если мне удалось одурачить Везунчика, то, значит, удалось и ее. Что, в свою очередь, означало — теперь и она, и, вообще, Реконеры будут думать, что я на услужении у Стального Сердца. Они, конечно, делали все возможное, чтобы во время своих операций снизить число жертв среди рядовых граждан, но не имели совсем ничего против того, чтобы забрать парочку жизней каких-нибудь разбойников и хулиганов.

«О, искры! Нужно было ей подмигнуть. Что ж я ей не подмигнул?»

Это, наверное, выглядело бы глупо? Я как-то никогда не отрабатывал свое подмигивание. Интересно, а можно ли подмигнуть неправильно? Ведь это так просто.

— Что у тебя там с глазом? — спросил Рикошет.

— Эээ… ресница попала, — ответил я. — Извините, сэр. Ну, пойдем обратно, что ли.

Меня резко пробрал холодный пот, ведь если Реконеры захлопнут свою ловушку, чтобы убрать Рикошета, то уберут и меня — заодно.

Я заторопился по тротуару, с плеском шлепая по лужам. Испарение воды в темноте проходило не так быстро, а после дождя ей некуда было деваться с металлической поверхности. Диггеры пытались сделать кой-какую дренажную систему и даже систему вентиляции подземного города, но овладевшее ими безумие не дало закончить начатое.

Рикошет шел за мной не очень торопясь. Пришлось немного замедлить шаг, чтобы с ним поравняться. Меня тревожило, что ему вдруг взбредет в голову вернуться обратно за Везунчиком.

— Куда ты так спешишь, малой? — прорычал он.

В отдалении девушка и Везунчик замерли под уличным фонарем, где они уже соприкоснулись губами в длинном поцелуе.

— Что пялишься, — сказал Рикошет проходя мимо. — Он нас прям тут может завалить, не глядя, и никому не будет никакого дела.

Что правда, то правда. Везунчик, действительно, был сильным Эпиком, и поэтому — покуда он не мешал Стальному Сердцу — мог делать все, что его душе угодно. У Рикошета, например, таких прав не было. Поэтому ему приходилось осторожничать. Стальное Сердце не будет ничего предпринимать, если такой товарищ, как Рикошет, получит нож в спину.

Я оторвал взгляд и догнал Рикошета. Он на ходу зажег сигарету, осветив темноту резкой вспышкой, после чего перед ним возник красный огонек.

— Искры, Шпритц мог бы сразу послать за Везунчиком одного из вас, лакеев. — Произнес он. — Ненавижу, когда выгляжу как слонце.

— Ты же знаешь Шпритца, — сказал я рассеянно. — Он думает, что уважит Везунчика, раз отправит за ним Эпика, то есть тебя.

— Наверное, так и есть, — Рикошет затянулся. — Ты под кем ходишь?

— Эдди Макано, — сказал я, называя какую-то мелкую сошку в рядах Шпритца. Я посмотрел через плечо. Эти двое все еще целовались. — Он меня, кстати, и послал за тобой. Сам бежать не захотел. Все хотел одну из девочек Везунчика подцепить. Ну и слонце, да?

— Эдди Макано? — сказал Рикошет, оборачиваясь ко мне. Огонек сигареты осветил красноватым цветом его озадаченное лицо. — Его ж замочили второго дня в перепалке с теми уродами. Я сам лично видел…

Я застыл. Упс.

Рикошет потянулся к пистолету.

3

Пистолеты имеют одно неоспоримое преимущество перед винтовками — они не требуют подготовки для выстрела. Я даже не пытался с ним соперничать, просто нырнул в сторону и со всех ног помчался к переулку.

Поблизости кто-то закричал. Я подумал, что это Везунчик. «Видел ли он, что я бегу? Но я не оставался на свету, а он не следил с самого начала. Это что-то другое. Должно быть, ловушка».

Рикошет открыл по мне огонь.

Дело в том, что стреляя из пистолета чертовски трудно прицелиться. Даже тренированные профессионалы мажут чаще, чем попадают. И если вы будете держать пистолет боком на вытянутой руке — как в каком-нибудь дурацком боевике, — то будете попадать еще реже.

Именно так и стрелял Рикошет. Вспышки его выстрелов вспороли темноту. Одна пуля ударилась рядом со мной и срикошетила от стального тротуара, выбив фонтан искр. Я проскользнул в переулок и вжался в стену — прочь с его линии огня.

Пули продолжали сыпаться в стену напротив. Я не осмеливался выглянуть, но мне было слышно, как кричал и чертыхался Рикошет. Я был так напуган, что и не думал считать выстрелы. Но такой магазин как у него не мог вмещать больше дюжины, или около того, патронов.

«Ах да. Способности Эпика». Он может палить бесконечно, и у него никогда не закончатся патроны. В конце концов он обогнет угол и пристрелит меня в упор.

Осталась единственная возможность. Я сделал глубокий вдох. Винтовка соскользнула с плеча прямо в руку. Зная, что рискую, я опустился на одно колено у входа в переулок и поднял винтовку. Горящая сигарета обозначила лицо Рикошета.

Пуля попала в стену надо мной. Я приготовился нажать на спуск.

— Прекрати, слонце! — прозвучал голос, обрывая Рикошета. В тусклом свете между нами возникла фигура человека как раз в тот момент, когда я выстрелил. Мимо. Это был Везунчик.

Я опустил винтовку, и вдруг еще один выстрел прозвучал откуда-то сверху. Снайпер. Пуля ударилась в землю, почти задев Везунчика, но он резко ушел в сторону как раз в нужный момент. Сработало его предчувствие опасности.

Везунчик бежал неуклюже. И когда он приблизился к фонарю, я понял, в чем дело. Он был в наручниках. И все же он убегал. В чем бы ни заключался план Реконеров, похоже, он трещал по швам.

Рикошет и я взглянули друг на друга, затем он сделал несколько шальных выстрелов в мою сторону и припустил вслед за Везунчиком. Наличие бесконечных патронов не сделало его хорошим стрелком — все пули ушли в молоко.

Я поднялся на ноги и посмотрел в сторону девушки. Все ли с ней в порядке?

Громкий треск разорвал воздух, и Рикошет закричал, падая на землю. Я улыбнулся, но второй выстрел выбил сноп искр из стены возле меня. Выругавшись, я нырнул обратно в переулок. Мгновение спустя там возникла девушка в облегающем красном платье с маленьким дамским пистолетом, направленным прямо мне в лицо.

Люди промахиваются из пистолета, стреляя с расстояния в среднем более десяти шагов. Но я бы не особо доверял статистике, когда пистолет находится в пятнадцати дюймах от лица. Особенно, когда выступаешь в роли мишени.

— Подожди! — сказал я, поднимая руки. Винтовка повисла на плече. — Я пытаюсь помочь! Ты разве не видела, как Рикошет стрелял в меня?

— На кого ты работаешь? — строго спросила она.

— Фабрика Хейвендарк, — ответил я. — Я работал водителем, хотя я…

— Слонце, — сказала она. Продолжая держать меня на мушке, она поднесла руку к голове и дотронулась пальцем до уха. Я смог разглядеть серьгу, которая, вероятно, соединялась с мобильником. — Тиа, это Меган. Пора заканчивать.

Неподалеку прозвучал взрыв, и я подпрыгнул.

— Что это было?

— «Плейхаус Рива».

— Вы взорвали «Плейхаус»? — спросил я. — Я думал, Реконеры не причиняют вреда простым жителям!

Она застыла, но пистолет по-прежнему смотрел мне в лицо.

— Откуда ты знаешь, кто мы?

— Вы охотитесь на Эпиков. Кем вы еще можете быть?

— Но… — она осеклась. Тихо выругавшись, она снова подняла палец. — Нет времени. Абрахам, где сигнал?

Я не мог расслышать ответа, но, по-видимому, он ее удовлетворил. Вдалеке прогремели еще несколько взрывов.

Она пристально наблюдала за мной. Но я по-прежнему стоял с поднятыми руками, и она должна была видеть, как в меня стрелял Рикошет. Очевидно решив, что я не представляю угрозы, она опустила пистолет и торопливо нагнулась, отломав шпильки туфелек. Затем она потянула за край своего платья и сорвала его.

У меня отвисла челюсть.

Я считаю себя довольно спокойным и уравновешенным человеком, но все-таки не каждый день перед тобой в темном переулке сногсшибательная красотка снимает платье. Под платьем на ней были майка с глубоким вырезом и байкерские шорты. Я с удовольствием отметил, что на правом бедре у нее действительно прикреплена кобура от пистолета. Мобильный был подвешен на платье.

Она отбросила платье, которое было специально скроено так, чтобы легко срывалось. Ее руки были худыми и крепкими, а казавшиеся ранее наивными широко открытые глаза полностью изменились, приняв резкое, решительное выражение.

Стоило мне сделать шаг, как ее пистолет уже снова был направлен в мой лоб. Я замер.

— Выходи из переулка, — сказала она, подкрепляя требование жестом.

Нервничая, я выполнил ее требование и вышел на улицу.

— На колени, руки за голову.

— Я действительно не…

— На колени!

Чувствуя себя идиотом, я опустился на колени и поднял руки за голову.

— Хардман, — произнесла она, прижимая палец к уху. — Если Колено хоть дернется, пусти ему пулю в затылок.

— Но… — начал я.

Она сорвалась и побежала вниз по улице. Теперь, без каблуков и платья, она бежала уже гораздо быстрее. А я остался один. Стоя здесь на коленях, я чувствовал себя полным идиотом. При мысли, что я нахожусь под снайперским прицелом, волосы на затылке встали дыбом.

Интересно, сколько Реконеров участвуют в операции? Думаю, не менее пары дюжин, учитывая сложность операции. Земля содрогнулась от очередного взрыва. К чему эти разрушения? Они же этим только активизируют Силовиков — солдат Стального Сердца. Как будто бандюг и отморозков недостаточно. Силовики же были вооружены продвинутыми пушками, а при некоторых отрядах имелся и бронированный агрегат — мощный бронекостюм-робот двенадцати футов высотой.

Следующий взрыв прогремел ближе, в соседнем районе. Должно быть, ситуация разворачивается не так, как было задумано изначально, либо же Везунчику удалось уйти от девушки в красном. Меган? Кажется, так она назвалась?

Наверное, это уже работал запасной вариант. Но чего они хотят добиться?

Из соседнего переулка вдруг резко выскочил человек, я чуть не подпрыгнул от неожиданности. Проклиная снайпера, я по-прежнему стоял не двигаясь, но слегка повернул голову взглянуть на происходящее. Бежавший был в красном и все еще оставался в наручниках. Везунчик.

«Взрывы, — понял я. — Они погнали его обратно в эту сторону».

Он пересек улицу, затем развернулся и побежал в мою сторону. Меган — если, конечно, это ее настоящее имя — выскочила из того же переулка и тоже повернула в мою сторону, пытаясь его догнать. Но на некотором расстоянии позади нее из другой улицы высыпала еще одна группа.

То были четверо головорезов Шпритца в пиджаках и с автоматами. Они целились в Меган.

Я наблюдал с другой стороны улицы, как Меган и Везунчик промчались мимо. Бандиты приближались с правой от меня стороны, Меган и Везунчик находились слева, все на одной темной улице.

«Ну же! — мысленно кричал я снайперу наверху. — Она же их не видит. Сейчас они ее достанут. Убери их!»

Ничего не происходило. Головорезы подняли пушки. Я чувствовал, как по шее стекает струйка пота. Сжав зубы, я перекатился в сторону, вскидывая винтовку и намереваясь угостить их свинцом.

Я сделал глубокий вдох, сконцентрировался и нажал на спуск в полной уверенности, что сейчас откуда-то сверху мне в голову прилетит пуля.

4

Пистолет, как фейерверк, — непредсказуем. Зажги фейерверк, брось его и никогда не скажешь, куда он полетит или какой ущерб нанесет. То же самое происходит, когда стреляешь из пистолета.

Узи еще хуже — он как связка петард. Вероятность нанесения урона возрастает, но все равно — он неуправляем, и стрелять очень неудобно.

Винтовка — это элегантность. Продолжение вашей воли — прицелился, нажал на спусковой крючок и получи желаемый результат. В руках эксперта с холодным рассудком нет ничего более гибельного, чем хорошая винтовка.

Первый бандит упал. Я чуть повел ствол в сторону и снова нажал. Упал второй. Двое других опустили пушки, собираясь смыться.

Прицелился. Нажал на спуск. Уже трое на земле. Последний рванул со всех ног и успел юркнуть за угол как раз в тот момент, когда я взял его на мушку. Я помедлил, позвоночник зудел в ожидании снайперской пули в спину. А ее все не было. Хардман, кажется, понял, что я хороший парень.

Я нерешительно поднялся на ноги. К сожалению, это не первый раз, когда мне приходилось кого-то убивать. Не часто, но раз или два мне довелось защищаться на подземных улицах. Здесь было другое, но у меня не оставалось времени размышлять на эту тему.

Я отбросил эмоции и не зная, что еще предпринять, повернул налево и бросился вслед за Везунчиком и девушкой-Реконером. Эпик выругался и свернул в боковую улицу. Вокруг было пусто. Взрывы и стрельба любого заставят свалить подальше. В Ньюкаго это не было редкостью.

Меган гналась за Везунчиком. Мне удалось срезать путь и поравняться с ней. Она разгневанно глянула на меня, когда мы плечо к плечу мчались за Эпиком к перекрестку.

— Я велела тебе не двигаться, Колено! — крикнула она.

— Хорошо, что я не послушался! Я только что спас тебе жизнь.

— Только поэтому я тебя еще не убила. Убирайся отсюда.

Я проигнорировал ее слова, вскинул на бегу винтовку и выстрелил в Эпика. Мимо. Это очень сложно — бежать и стрелять одновременно. «А он резвый», — раздраженно подумал я.

— Это бесполезно, — крикнула девушка. — Ты в него не попадешь.

— Но я могу его замедлить, — заявил я, опуская винтовку. Мы миновали бар с запертыми дверями и выключенным внутри светом. Несколько перепуганных клиентов смотрели на нас из окна. — Начнет уклоняться — потеряет равновесие.

— Ненадолго.

— Нам надо стрелять одновременно, — сказал я. — Мы можем загнать его между двумя пулями. Уклонится от одной — получит другую. Шах и мат.

— Ты ненормальный? — спросила она, продолжая бежать. — Это практически невозможно.

Она была права.

— Ну, тогда давай бить в его слабое место. Думаю, ты знаешь, где оно — иначе не смогла бы надеть на него наручники.

— Это не поможет, — сказала она, огибая фонарный столб.

— У тебя же сработало. Скажи мне. Я тоже попробую.

— Слонце, — выругалась она на меня. — Его чувство опасности ослабляется, когда ты ему нравишься. Так что, если он не решит, что ты намного привлекательнее меня, то ничего не выйдет.

«Да уж», — подумал я. Это проблема.

— Нам надо… — начала Меган, но тут же прервалась, на бегу поднося палец к уху. — Нет! Я сделаю это! Мне плевать, что они близко!

Я понял, что они пытаются ее вытащить. Должно быть, уже скоро прибудут Силовики.

Какой-то бедолага водитель, скорее всего направлявшийся в местный клуб, свернул перед нами за угол. Машина с визгом остановилась, когда перед ней возник Везунчик, бегущий прямиком к следующему переулку, который вывел бы его к более оживленным улицам.

У меня возникла идея.

— Держи, — сказал я, бросая винтовку Меган. Затем выхватил запасную обойму и также бросил ей. — Стреляй в него и постарайся притормозить.

— Чего? — спросила Меган. — Ты кто такой, чтобы командовать…

— Давай! — сказал я, тормозя юзом возле автомобиля и распахивая пассажирскую дверь. — Вылазь! — крикнул я женщине за рулем.

Невольный свидетель, она выбралась из машины и поспешила прочь, оставив ключи в замке зажигания. В мире, полном Эпиков, имеющих законное право воспользоваться любым транспортным средством, каким заблагорассудится, мало кто задает вопросы. Но с обычными ворами — не Эпиками — Стальное Сердце не церемонится, поэтому немногие бы решились на то, что сделал я.

Меган выругалась, ловко подняла винтовку и выстрелила. Она хорошо прицелилась, и Везунчик, лишь немного прошедший по переулку, дернулся вправо — чувство опасности заставило его уклониться в сторону. Как я и надеялся, он значительно притормозил.

Я завел двигатель. Это был симпатичный спортивный купе, который выглядел почти новым. Даже жалко.

Я рванул по улице. Сказав Меган, что был шофером, я ее не обманывал. Это правда — была такая попытка несколько месяцев назад, сразу после выпуска из Фабрики. Я не упомянул, однако, что проработал всего день, оказавшись абсолютно непригодным к этой профессии.

«Никогда не узнаешь, что тебе понравится, пока не испытаешь». Это было одним из любимых выражений моего отца. Компания перевозок, в которой я работал, не ожидала, что я «испытаю» для начала одну из их машин. Но как еще парню вроде меня попасть за руль? Я был сиротой и большую часть своей жизни с потрохами принадлежал Фабрике. Такие люди, как я, уж точно не заработают себе на машину, и в подземных улицах, в любом случае, негде ее ставить.

Несмотря на это, процесс вождения оказался лишь чуть труднее, чем мне представлялось. С визгом я повернул за угол темной улицы, вдавив педаль газа в пол и с трудом сохраняя управление. Я сбил знак стоп и еще какой-то дорожный знак, все это произошло за несколько ударов сердца, в течение которых автомобиль достиг конца квартала и, визжа шинами, обогнул следующий угол. Перескочив через бордюр, я снес несколько мусорных баков, но сумел не потерять управление, повернуть и остановить машину носом к югу.

Я направил ее строго по переулку. Везунчик по-прежнему бежал в мою сторону, спотыкаясь о мусор и коробки, когда Меган вынуждала его притормозить.

Прозвучал хлопок, Везунчик увернулся, и лобовое стекло автомобиля внезапно покрылось трещинами — пуля пробила его, пролетев всего в дюйме от моей головы. Сердце подпрыгнуло. Меган продолжала стрелять.

«Знаешь, Дэвид, — подумал я про себя, — тебе действительно стоит обдумывать свои планы чуть более тщательно».

Я резко надавил педаль газа, с ревом врываясь в переулок. Его ширины едва хватало, чтобы пропустить машину. С левой стороны посыпались искры, стоило мне лишь на волосок отклониться в том направлении — боковое зеркало срезало напрочь.

Фары высветили фигуру в красном свободном костюме, руки в наручниках, позади развевается плащ. Шляпу он потерял на бегу. Глаза широко раскрыты. Ему больше некуда было бежать.

Шах и мат.

Или это только я так думал. Когда машина приблизилась, Везунчик подпрыгнул в воздух и с нечеловеческой ловкостью ударил каблуками в лобовое стекло.

Я был потрясен. Предполагалось, что Везунчик не имеет никаких выдающихся физических способностей. Конечно, для такого человека, как он — который легко избегает любых опасностей, — не представляется возможности продемонстрировать что-либо еще. В любом случае, его каблуки ударили в лобовое стекло с такой ловкостью, на которую способен только обладающий сверхреакцией. Он оттолкнулся и используя импульс машины прыгнул назад, сделав обратный кувырок — лобовое стекло разлетелось вдребезги.

Я ударил по тормозам и закрыл глаза, защищаясь от полетевших в лицо осколков стекла. Машина со скрипом остановилась в снопе искр. Везунчик приземлился, удержав равновесие.

Я ошеломленно потряс головой. «Да! Суперреакция, — подумал я, приходя в себя. — Я должен был догадаться. Прекрасное дополнение к умению предсказывать будущее». Везунчик благоразумно берег свою тайну. Многие сильные Эпики понимали, что скрыв одну или две свои способности, получат преимущество, когда другой Эпик постарается их убить.

Везунчик рванул вперед. Я видел, как он уставился на меня, скривив свои губы в ухмылке. Это был монстр — я зафиксировал более сотни убийств, связанных с ним. И судя по его глазам, он собирался добавить в этот список мое имя.

Он подпрыгнул в воздух по направлению к капоту машины.

Хрясь! Хрясь!

Грудь Везунчика взорвалась.

5

Мертвый Везунчик рухнул на капот. Позади него стояла Меган, в одной руке она держала мою винтовку, уперев ее в бедро, в другой — пистолет. Она стояла, купаясь в свете фар.

— Искры! — выругалась девушка. — Не могу поверить, что это сработало.

«Она стреляла из двух стволов одновременно, — догадался я. — Поставив ему мат в два выстрела в воздухе». Сработало это, возможно, только потому, что он в это время был в прыжке и не имел возможности увернуться, изменив направление полета. Но все же, такой выстрел — это невероятно! По стволу в каждой руке, при чем один из них — винтовка?

«Искры», — подумал я, вторя ей. Все-таки мы победили.

Меган стащила тело Везунчика с капота и проверила у него пульс.

— Мертв, — сказала она, затем сделала еще два выстрела в голову. — И дважды мертв, на всякий случай.

В этот момент около дюжины головорезов Шпритца, вооруженных автоматами Узи, появились в дальнем конце переулка.

Я чертыхаясь полез на заднее сиденье автомобиля. Меган вскочила на капот и через разбитое лобовое стекло скользнула на пассажирское сиденье. В это время град пуль обрушился на автомобиль.

Я попытался открыть заднюю дверь, но проулок был слишком узким. Под автоматным огнем заднее стекло разлетелось вдребезги, и всю обивку сидений изрешетили пули.

— Напасть! — произнес я. — Хорошо, что это не моя машина.

Меган закатила глаза, затем что-то вынула из своего лифа. Маленький цилиндрик, похожий на губную помаду. Она покрутила нижнюю часть, и, выждав момент, когда утихнет свист пуль, бросила его в переднее окно.

— Что это было? — заорал я стараясь перекричать выстрелы.

Ответом был взрыв, потрясший машину и выдувший обрывки мусора из переулка прямо через нас. Стрельба на мгновение прекратилась, и я услышал, как кто-то закричал от боли. Меган, все еще с моей винтовкой, перепрыгнула через разорванные сиденья, изящно выскользнула через разбитое заднее стекло и помчалась со всех ног.

— Эй! — сказал я, вылезая вслед за ней, кусочки небьющегося стекла скатывались с моей одежды. Я спрыгнул на землю и помчался в конец переулка, срезая угол, когда уцелевшие после взрыва снова начали палить.

«Она классно стреляет, и у нее под майкой маленькие бомбочки, — отметила испорченная часть моего сознания. — Кажется, я влюбился».

Сквозь звуки стрельбы я услышал низкое громыхание, из-за угла появился бронированный грузовик и с ревом направился в сторону Меган. Он был громадный, зеленый, внушительный, с огромными фарами. И выглядел намного ужаснее, чем…

— Мусоровоз? — спросил я подбегая, чтобы присоединиться к Меган.

На пассажирском сиденье находился крепкого вида чернокожий мужчина. Он открыл дверь для Меган.

— А это кто? — спросил он, кивая в мою сторону. У него был легкий французский акцент.

— Слонце, — сказала она, кидая мне винтовку. — Но полезный и знает, кто мы. Не думаю, что он для нас опасен.

Не самая яркая рекомендация, но вполне достойная. Я улыбнулся, видя, как она забралась в кабину, протолкнув чернокожего, и села на среднее сиденье.

— Оставим его тут? — спросил человек с французским акцентом.

— Нет, — сказал водитель. Я не мог его разглядеть, он казался лишь тенью, но голос был твердым и звучным. — Он поедет с нами.

Улыбнувшись, я с готовностью влез в кабину. Интересно — за рулем это Хардман, снайпер? Он должен был заметить, как здорово я помог. Остальные неохотно освободили для меня место. Меган проскользнула на заднее сиденье, где расположился жилистый мужчина в кожаной камуфлированной куртке с очень симпатичной снайперской винтовкой в руках. Наверное, это и был Хардман. Рядом с ним сидела средних лет женщина с рыжими волосами до плеч. Она была в деловом костюме и очках.

Мусоровоз тронулся и поехал, причем гораздо быстрее, чем можно было предположить. В это время из проулка выскочили головорезы и открыли по грузовику огонь. Никаких результатов это не принесло, хотя мы еще не были в полной безопасности. Сверху доносился характерный гул вертолетов Силовиков. Наверное, за нами уже отправилась и пара-тройка высших Эпиков.

— Как там Везунчик? — спросил сидевший за рулем. Это был пожилой, лет пятидесяти, мужчина в черном, длинном, тонком плаще. Странно, но из нагрудного кармана плаща торчали защитные очки.

— Мертв, — ответила Меган сзади.

— Что пошло не так? — спросил водитель.

— Скрытая сила, — сказала она. — Суперрефлексы. Я надела на него наручники, но он сбежал.

— И еще вот этот тип, — произнес мужчина в камуфляже — по всей видимости, Хардман, — появился посреди всего этого и слегка добавил нам проблем. — У него был характерный южный акцент.

— Мы поговорим о нем позже, — ответил водитель, поворачивая за угол на высокой скорости.

Мое сердце забилось быстрее, я выглянул в окно, пытаясь отыскать вертолеты. Наверное, уже скоро Силовикам доложат, кого нужно искать. Впрочем, грузовик и без того был достаточно заметен.

— Нужно было сразу пристрелить Везунчика, — сказал человек с французским акцентом. — Из деррингера прямо в грудь.

— Не сработало бы, Абрахам, — ответил водитель. — Его способности были слишком сильны — даже очарование не очень помогло. Сперва надо было предпринять что-нибудь несмертельное — заманить в ловушку, а затем пристрелить. Предсказатели — крепкие ребята.

Наверное, в этом он был прав. Везунчик обладал очень сильным чувством опасности. Вероятно, план заключался в том, чтобы Меган надела на него наручники и, возможно, пристегнула к фонарному столбу. А когда его движения были бы частично ограничены, уперла бы пистолет в его грудь и выстрелила. Если бы она начала с последнего, его способности предупредили бы его. Это зависело от того, насколько ей удалось его очаровать.

— Не ожидала, что он окажется настолько сильным, — огорченно ответила Меган, натягивая коричневую кожаную куртку и штаны грузчика. — Прости, Проф. Я не должна была позволить ему сбежать.

Проф. Что-то в этом имени поразило меня.

— Дело сделано, — сказал водитель Проф, резко останавливая мусоровоз. — Избавимся от машины. Она засветилась.

Проф открыл дверь, и мы гурьбой вывалились наружу.

— Я… — начал было я, желая представиться. Однако старший, которого они называли Профом, послал мне угрожающий взгляд через капот мусоровоза. Я прикусил язык, слова застряли в горле. Стоя в тени, в своем длинном плаще, с серым лицом и седеющими волосами, этот человек выглядел опасным.

Из задней части мусоровоза Реконеры вытащили несколько рюкзаков со снаряжением, в том числе массивный пулемет, который теперь тащил Абрахам. Они повели меня вниз, через множество лестниц к подземным улицам. Оттуда группа двинулась через множество изгибов и поворотов. Мне стоило больших трудов отследить, куда мы направляемся, пока они не привели меня к длинному лестничному пролету, уходящему на несколько уровней в глубину, в стальные катакомбы.

Умные люди держались подальше от катакомб. Диггеры рехнулись прежде, чем закончили туннели. Только лишь малая часть светильников осталась в рабочем состоянии. Прямоугольной формы туннели, ведущие через стальной массив, меняли свои размеры по мере того, как мы продвигались по ним.

Команда продолжала молча спускаться проходами, переключив свои мобильные телефоны в режим фонариков. Большинство закрепило их спереди на куртках. Я бы удивился, узнав, что Реконеры пользуются мобильниками, но тот факт, что они их используют, заставил меня лучше относиться к своему. Я имею в виду — все знали, что мобильный оператор Найтхок Фаундри был нейтральным, а мобильная связь — полностью безопасной. И то, что Реконеры используют сеть, было просто еще одним признаком надежности Найтхок Фаундри.

Мы шли уже некоторое время, Реконеры двигались тихо и осторожно. Несколько раз Хардман уходил вперед на разведку, Абрахам прикрывал тыл со своим зловещего вида пулеметом. Было тяжело сохранять выдержку — внизу, в стальных катакомбах возникало ощущение, что система туннелей где-то на середине превратилась в крысиный лабиринт.

Здесь были узкие участки, туннели, которые никуда не вели, и неестественные повороты. В некоторых местах из стен торчали электрические провода, подобные ужасным артериям, которые можно найти в середине куриной тушки. В других местах были не твердые стальные стены, а разодранные участки панелей, вырванных людьми, ищущими чего бы продать. Металлолом, однако, ничего не стоит в Ньюкаго. Вокруг его валялось более чем достаточно.

Мы миновали группу подростков, которые с мрачными выражениями лиц стояли у груды горящего хлама. Они казались раздосадованными тем, что их спокойствие нарушено, но никто нам не воспрепятствовал. Возможно, благодаря громадной пушке Абрахама, снизу которой синим огоньком светился гравитон, вмонтированный, чтобы ее легче было носить в руках.

Наше путешествие через эти туннели длилось уже более часа. Иногда нам встречались вентиляционные отверстия, через которые нагнетался воздух. Некоторые, оставленные Диггерами здесь внизу вещи были рабочими, но от большинства из них не было никакого толку. Тем не менее, здесь был свежий воздух. Иногда.

Проф в своем длинном черном плаще шел первым. Когда мы в очередной раз повернули за угол, я сообразил, что это лабораторный халат. Он был окрашен в черный цвет. Под ним была черная рубашка.

Реконеры явно опасались преследования, но мне казалось, что они слишком усердствуют. Я безнадежно потерял ориентиры уже через пятнадцать минут, а Силовики никогда даже не спускались на такую глубину. Существовал негласный договор. Стальное Сердце игнорировал живущих в стальных катакомбах, а они не делали ничего, заслуживающего наказания.

Конечно… Реконеры нарушили перемирие. Важный Эпик был убит. Как на это отреагирует Стальное Сердце?

В конце концов, Реконеры свернули за очередной, ничем не примечательный угол — только на этот раз он вел к небольшой комнате, вырезанной в стальной стене. В катакомбах было много таких мест. Мест, где Диггеры планировали оборудовать уборную, небольшой магазинчик или жилище.

Снайпер Хардман занял позицию у двери. Он достал камуфляжную кепку и водрузил ее на голову. На кепке спереди была незнакомая мне эмблема, похожая на какой-то королевский герб или что-то в этом роде. Остальные четверо Реконеров расположились лицом ко мне. Абрахам достал большой сигнальный фонарь и нажал на кнопку — свет залил все вокруг. Он поставил этот импровизированный светильник на пол.

Проф осматривал меня, скрестив руки на груди, лицо не выражало никаких эмоций. Рядом с ним стояла рыжеволосая женщина. Она казалась более задумчивой. Абрахам все еще держал свою большую пушку, а Меган сняла кожаную куртку и пристегнула кобуру пистолета под мышкой. Я старался не пялиться, но это было все равно, что пытаться не моргать. Только… ну, вроде наоборот.

Я сделал нерешительный шаг назад, понимая, что загнан в угол. Я уже начал думать, что меня вот-вот примут в команду. Но глядя в глаза Профа, я осознал, что это не так. Он видел во мне угрозу. Меня взяли с собой не потому, что я был полезен, меня взяли потому, что он не хотел, чтобы я болтался на свободе.

Я был пленником. И так глубоко в стальных катакомбах никто не заметил бы крика или выстрела.

6

— Проверь его, Тиа, — скомандовал Проф.

Я шарахнулся назад, нервно сжимая винтовку. Позади Профа, прислонившись к стене, стояла Меган, куртка снова надета, пистолет в кобуре под мышкой. Она что-то вертела в руке. Запасной магазин моей винтовки. Она не вернула его.

Меган улыбалась. Она отдала мне винтовку еще наверху, но меня осенила неприятная догадка, что она опустошила патронник, оставив оружие незаряженным. Я начинал паниковать.

Рыжая — Тиа — подошла ко мне держа какой-то прибор. Он был плоским и круглым, размером с тарелку, но с экраном на одной из сторон. Она направила тарелку на меня.

— Все чисто.

— Анализ крови, — произнес Проф с каменным лицом.

Тиа кивнула.

— Не заставляй нас держать тебя, — сказала она, снимая ремешок с одной стороны прибора, он был соединен с диском проводами. — Ты почувствуешь укол, но это не причинит тебе никакого вреда.

— Что это? — спросил я.

— Даузер.

Даузер… прибор, который определяет, является ли человек Эпиком.

— Я… думал, что это просто вымысел.

Абрахам улыбнулся, его огромная пушка стояла рядом. Он был худым и мускулистым и казался очень спокойным, в противовес напряженности, которая чувствовалась у Тиа и даже у Профа.

— Тогда ты не будешь возражать, а, дружище? — спросил он со своим французским акцентом. — Что случится, если тебя уколет вымышленный прибор?

Мне стало неуютно, ведь Реконеры были группой практикующих киллеров, которые реально убивали высших Эпиков. Мои шансы против них были очень невелики.

Женщина обернула мою руку широким ремнем, немного похожим на рукав для измерения давления. От него к прибору тянулись провода. На внутренней стороне ремня была маленькая коробочка, которая меня и уколола.

Тиа изучала экран.

— Он абсолютно чист, — сказала она, глядя на Профа. — И в анализе крови также ничего.

Проф кивнул, он не выглядел удивленным.

— Хорошо, сынок. Теперь ответь на пару вопросов. И дважды подумай прежде, чем говорить.

— Хорошо, — ответил я, потирая место укола, когда Тиа убрала ремень.

— Как, — спросил Проф, — ты определил, где мы нанесем удар? Кто тебе сказал, что нашей целью будет Везунчик?

— Никто мне не говорил.

Он нахмурился. Абрахам, стоявший позади него, поднял бровь, взвешивая свою пушку на ладони.

— Нет, действительно! — выпалил я, потея. — Хорошо, от каких-то людей на улице я слышал, что вы должны быть в городе.

— Мы никому не открывали нашу цель, — сказал Абрахам. — Даже если ты узнал, что мы здесь будем, с чего ты взял, что мы попытаемся убрать Эпика?

— Но, — ответил я, — кого же еще вам убирать?

— В городе тысячи Эпиков, сынок, — возразил Проф.

— Конечно, — согласился я, — Но большинство из них не заслуживает вашего внимания. Ваша цель — Высшие Эпики, а в Ньюкаго таких всего несколько сотен. И среди них только пара дюжин обладают высшей неуязвимостью — ведь вы всегда избираете кого-нибудь с высшей неуязвимостью.

— Однако вы также не стали бы охотиться на кого-то слишком значительного или влиятельного, так как считаете, что они хорошо защищены. Это исключает Мрака, Энергетика и Пламя — по большей части весь внутренний круг Стального Сердца. Также можно исключить большинство баронов подземелья.

— Значит, остается с дюжину подходящих целей. А Везунчик среди них выделялся особой жестокостью. Понятно, что у всех Эпиков руки в крови, но этот в убиении невинных отличился особо. К тому же, эта его забава гадать по человеческим внутренностям — как раз из тех преступлений, что Реконеры попытаются остановить в первую очередь. — Я взволнованно обвел их взглядом и пожал плечами. — Поэтому повторюсь, мне ни от кого и не нужно было ничего узнавать. Было вполне очевидно, на кого в конце концов падет ваш выбор.

В маленькой комнате повисла тишина.

— Ха! — произнес снайпер, который по-прежнему стоял у двери. — Парни и девушки, я думаю, это означает, что мы, возможно, становимся немного предсказуемыми.

— Что еще за высшая неуязвимость? — спросила Тиа.

— Прошу прощения, — извинился я, понимая, что они не могут знать моих терминов. — Так я называю способности Эпиков, которые делают бесполезными традиционные способы убийства. Ну, знаете, регенерация, непроницаемая кожа, предвидение, самореинкарация — такого рода. Имеющий одну из них относится к Высшим Эпикам. К счастью, никогда не слышал, чтобы у кого-то было две.

— Сделаем вид, — сказал Проф, — что ты действительно дошел до всего сам. Но это все равно не объясняет, как ты узнал, где мы захлопнем ловушку.

— Везунчика всегда можно увидеть играющим у Шпритца в первую субботу месяца, — ответил я. — И после этого он всегда отправляется на поиски развлечений. Это единственное надежное время, когда его можно застать одного и в таком настроении, чтобы заманить в ловушку.

Проф поглядел на Абрахама, затем на Тиа. Она пожала плечами.

— Я не знаю.

— Я думаю, что он говорит правду, Проф, — сказала Меган, скрестив руки на груди, куртка была расстегнута. «Не… пялиться…» — напомнил я себе.

Проф посмотрел на нее.

— Почему?

— В этом есть смысл, — ответила она. — Если бы Стальному Сердцу было известно, кого мы собираемся убить, он бы разработал для нас план получше, чем один мальчишка со стволом. Кроме того, Колено пытался помочь. Ну, или типа того.

— Я помогал! Ты была бы мертва, если бы не я. Скажи ей, Хардман.

Реконеры выглядели сбитыми с толку.

— Кто? — спросил Абрахам.

— Хардман, — сказал я, указывая на снайпера у двери.

— Меня зовут Коди, малыш, — откликнулся он удивленно.

— Тогда где Хардман? — спросил я. — Меган сказала ему, чтобы он сверху присматривал со своей винтовкой за… — меня вдруг осенило.

Я понял, что не было наверху никакого снайпера. По крайней мере, того, которому приказали следить за мной. Меган сделала это, чтобы я оставался на месте.

Абрахам расхохотался.

— Попался на старую шутку с невидимым снайпером, а? Стоял там на коленях, думая, что тебя подстрелят в любой момент. Поэтому она зовет тебя Коленом?

Я покраснел.

— Ладно, сынок, — промолвил Проф. — Я буду добр к тебе и сделаю вид, что ничего этого никогда не было. Как только мы выйдем через эту дверь, я хочу, чтобы ты очень медленно посчитал до тысячи. Потом можешь идти. Если попытаешься следовать за нами, я тебя пристрелю. — Он махнул рукой остальным.

— Нет, подождите! — выпалил я, делая шаг к нему.

У всей четверки в руках внезапно появились стволы, направленные мне в голову.

Я сглотнул, затем опустил руку.

— Подождите, пожалуйста, — сказал я немного робея. — Я хочу присоединиться к вам.

— Чего ты хочешь? — спросила Тиа.

— Присоединиться к вам, — повторил я. — Именно поэтому я пришел туда. Я не собирался вмешиваться. Я просто хотел попроситься к вам.

— Мы никого не принимаем, — сказал Абрахам.

Проф изучающе посмотрел на меня.

— Он кое в чем помог, — произнесла Меган. — И я… допускаю, что он неплохой стрелок. Может быть, нам стоит принять его, Проф.

Ну что еще я должен был совершить, чтобы убедить их? Что могло бы сравниться с такой великой победой, как завалить Везунчика?

В итоге Проф покачал головой.

— Мы не нанимаем людей, сынок. Извини. Мы собираемся отчаливать, и я не хочу, чтобы ты когда-нибудь даже близко подходил к какой-либо нашей операции — я не хочу однажды услышать даже намек, что ты находишься в том же городе, что и мы. Оставайся в Ньюкаго. После сегодняшней неразберихи мы еще долго сюда не вернемся.

Казалось, что для всех этого было достаточно. Меган неловко пожала плечами, почти извиняясь, но как бы давая понять, что все же пыталась отблагодарить меня за ее спасение от бандитов с Узи. Остальные собрались около Профа, присоединяясь к нему по пути на выход.

Я встал, чувствуя себя обессиленным и разочарованным.

— Вся ваша борьба напрасна, — глухо произнес я.

По какой-то причине это заставило Профа засомневаться. Он взглянул на меня, когда большинство других уже вышли за дверь.

— Вы никогда не охотились на настоящие цели, — горько продолжил я. — Вы всегда выбирали безопасных, таких, как Везунчик, Эпиков, которых можно отвести в укромный уголок и убить. Монстров — да, но относительно незначительных. И никогда не выбирали настоящих чудовищ — Эпиков, которые сломили нас и повергли страну в руины.

— Мы делаем все, что можем, — возразил Проф. — Самоубийственная попытка справиться с непобедимым Эпиком ничего никому не даст.

— Убийство людей типа Везунчика тоже ничего не даст, — сказал я. — Их слишком много, и если вы продолжите выбирать цели наподобие него, всем будет на вас наплевать. Вы всего лишь досадная неприятность. Вы не сможете изменить мир таким путем.

— Мы и не пытаемся, — заявил Проф. — Мы просто убиваем Эпиков.

— Чего же ты от нас хочешь, парень? — озадаченно спросил Хардман, то есть Коди. — Пойти против самого Стального Сердца?

— Да, — горячо сказал я, делая шаг вперед. — Хотите изменить положение вещей, хотите заставить их бояться? Он — тот, с кем нужно бороться! Покажите им, что никому не подняться настолько высоко, чтобы спрятаться от вашей мести!

Проф покачал головой. Он продолжил свой путь к выходу, шурша черным лабораторным халатом.

— Я принял это решение много лет назад, сынок. Мы участвуем только в тех битвах, где есть шансы на победу.

Он вышел в коридор. Я остался один в маленькой комнате, яркий свет оставленного ими сигнального фонаря холодно отражался от стальных стен.

Ничего не вышло.

7

Я стоял в тишине комнаты, освещенной забытым фонарем. Кажется, у него садилась батарейка, но стальные стены хорошо отражали тусклый свет.

«Нет», — подумал я.

Я вышел из комнаты, проигнорировав их угрозы. «Убьют так убьют».

Их удаляющиеся силуэты были освещены лишь тусклым светом мобильников — группа темных фигур в тесном проходе.

— Больше никто не борется, — крикнул я им вслед. — Никто даже не пытается! Остались только вы. Но если даже вы боитесь таких, как Стальное Сердце, то кто вообще может думать иначе?

Реконеры продолжали идти.

— Вы делаете очень важное дело! — крикнул я. — Но этого недостаточно! Ничего не изменится, пока самые могущественные Эпики считают себя неуязвимыми. И то, что вы их не трогаете, лишь подтверждает их уверенность в этом! Что, если Эпик достаточно силен, может отобрать, что пожелает, делать, что пожелает. Вы подтверждаете, что их власть законна.

Группа продолжала идти, однако Проф, шедший позади всех, казалось заколебался. Всего на мгновение.

Я глубоко вздохнул. Оставалось попробовать последний довод.

— Я видел кровь Стального Сердца.

Проф замер.

Это заставило остальных приостановиться. Проф посмотрел на меня через плечо.

— Что?

— Я видел кровь Стального Сердца.

— Такого не может быть, — отозвался Абрахам. — Он абсолютно непрошибаемый.

— Я сам видел, — сказал я. Сердце мое колотилось, лицо вспотело. Я никому не говорил об этом. Тайна была слишком опасна. Если бы Стальное Сердце узнал, что кто-то выжил в тот день при ограблении банка, он бы меня достал. Не удалось бы ни спрятаться, ни убежать, если бы он знал, что мне известна его слабость.

Я не знал, не знал наверняка. Но у меня была зацепка, возможно единственная и только у меня одного.

— Ложь не поможет тебе попасть в нашу команду, сынок — медленно проговорил Проф.

— Я не лгу, — ответил я, встречаясь с ним взглядом. — Не в таких делах. Дайте пару минут, я расскажу. По крайней мере, выслушайте.

— Это глупости, — сказала Тиа, беря Профа за руку. — Пошли, Проф.

Проф не отреагировал. Он изучающе смотрел мне в глаза, будто что-то выискивая. Я стоял перед ним, словно голый. Будто он мог видеть все мои желания и пороки.

Он медленно вернулся.

— Ладно, сынок, — промолвил он, указывая внутрь комнаты. — У тебя пятнадцать минут. Я послушаю, что у тебя есть сказать.

Мы прошли обратно в маленькую комнату под звуки ропота остальных членов команды. Я уже начал отмечать их особенности. Абрахам, со своим огромным пулеметом и мускулистыми руками, был самым тяжеловооруженным. Если что-то пойдет не так, он мог заставить Силовиков полежать, уткнувшись в землю. Когда нужно, он умеет выбить из людей информацию и, вероятно, работает с тяжелой техникой, если этого требует план.

Рыжеволосая Тиа с узким лицом и четкой артикуляцией, наверное, была в команде экспертом. Судя по одежде, она не принимала участия в вооруженных стычках, но Реконерам были нужны люди вроде нее — те, кто точно знает, как работают силы Эпиков и кто может разгадать их слабости.

Меган используется как ключевая фигура. Она та, кто идет навстречу опасности, кто выводит Эпика на позицию. Коди, с его камуфляжем и снайперской винтовкой, скорее всего выступал в роли огневой поддержки. Я предположил, что после того как Меган каким-то образом нейтрализует силу Эпика, Коди устраняет его или меткой стрельбой загоняет в матовую ситуацию.

Оставался Проф. Лидер команды, как я предположил. Возможно, вторая ключевая фигура, если понадобится? Я еще не совсем определил его роль, но что-то в его имени меня смущало.

Когда мы вернулись в комнату, Абрахам казался заинтересованным. С другой стороны, Тиа выглядела раздраженной, а Коди — озадаченным. Снайпер прислонился спиной к стене так, чтобы наблюдать за коридором, и расслабился, скрестив руки на груди. Остальные в ожидании собрались вокруг меня.

Я улыбнулся Меган, но ее лицо оставалось безразличным. Даже холодным. Но что изменилось?

Я глубоко вздохнул.

— Да, я видел кровь Стального Сердца, — снова повторил я. — Случилось это десять лет назад, мне было тогда восемь. Мы с отцом пошли в Первый Объединенный Банк на Адамс стрит…

Закончив рассказ, я умолк. Мои последние слова остались висеть в воздухе: «И я намерен снова увидеть его кровь». Сейчас мне кажется, что там, среди людей, посвятивших свои жизни борьбе с Эпиками, эти слова прозвучали бравадой.

Пока я рассказывал, мое нервное напряжение улеглось. Выговорившись и озвучив события тех страшных дней, я почувствовал странное облегчение. Наконец-то кто-то еще знает об этом. Если со мной что-то случится, останутся другие, кто знает правду, которой владел только я. И даже если Реконеры не решатся охотиться на Стальное Сердце, знание это будет жить. И однажды, возможно, кто-нибудь им воспользуется. Если, конечно, они мне поверили.

— Давайте-ка сядем, — наконец произнес Проф, усаживаясь. Остальные последовали его примеру. Тиа и Меган — с неохотой, Абрахам спокойно, а Коди остался сторожить у двери.

Я сел, положив винтовку на колени, не снимая ее с предохранителя, хотя был уверен, что она не заряжена.

— Ну, что думаем? — спросил Проф у своих.

— Да, я слышала об этом, — призналась Тиа неохотно. — Стальное Сердце действительно разнес банк в день Присоединения. Банк сдавал офисы на верхних этажах — ничего особенного, там работали по государственному контракту какие-то оценщики, бухгалтеры. Знающие люди, с которыми я общалась, считают, что атака Стального Сердца как раз была связана с этими офисами.

— Да, — согласился Абрахам. — В тот день он атаковал многие городские здания.

Проф задумчиво кивнул.

— Сэр, — начал я.

Он прервал меня.

— Ты уже сказал свое слово, сынок. И то, что мы обсуждаем эту тему при тебе — уже дань уважения. Не заставляй меня жалеть об этом.

— Э-э, да, сэр.

— Я всегда удивлялся, почему он сначала напал на банк, — продолжил Абрахам.

— Ага, — промолвил Коди из дверного проема. — Странный выбор. Зачем нападать на кучку бухгалтеров, когда можно было сразу двигать в мэрию?

— Но это недостаточно хороший повод, чтобы менять наши планы, — добавил Абрахам, качая головой. Он наклонился ко мне, вместе с огромной пушкой, которую держал через плечо. — Я уверен, что ты хороший парень, дружище, но не думаю, что мы должны принимать наши решения, поверив информации от первого встречного.

— Меган? — спросил Проф. — Что ты думаешь?

Я взглянул на нее. Меган сидела чуть в стороне от других. Проф и Тиа казались самыми старшими в этой конкретной ячейке Реконеров. Абрахам и Коди часто соглашались с их мыслями, как близкие друзья. Но что насчет Меган?

— Я думаю, это глупо, — произнесла она холодно.

Я нахмурился. «Но… всего несколько минут назад она была самой дружелюбно-настроенной ко мне!»

— Раньше ты его поддерживала, — заметил Абрахам, будто озвучивая мои мысли.

Она рассердилась.

— Это было до того, как я услышала эту дикую историю. Он врет, пытаясь попасть в нашу команду.

Я открыл было рот, чтобы возразить, но взгляд Профа заставил меня проглотить комментарий.

— Звучит так, будто ты рассматриваешь его кандидатуру, — обратился Коди к Профу.

— Проф? — сказала Тиа. — Я узнаю этот взгляд. Вспомни, что произошло с Сумеречным Дозором.

— Я помню, — молвил он, продолжая изучать меня.

— Ну? — продолжала настаивать Тиа.

— Он знает о спасателях, — продолжил Проф.

— О спасателях? — спросил Коди.

— Стальное Сердце скрыл убийство спасателей, — тихо произнес Проф. — Не многие знают о том, что он сделал с ними и теми, кто уцелел — о том, что произошло в здании Первого Объединенного. Спасателей, прибывших на место других разрушенных им зданий, он не тронул. Он уничтожил спасателей только у Первого Объединенного Банка.

— Что-то не так в этом разрушении банка, — продолжил Проф. — Мы знаем, что он вошел и разговаривал там с людьми. В других местах он этого не делал. Говорят, он вышел из Первого Объединенного взбешенным. Что-то там произошло. Мне уже говорили об этом. Другие лидеры ячеек тоже в курсе. Мы предполагали, что его ярость связана со Смертоносным. — Проф сидел и барабаня пальцами по своему колену изучающе глядел на меня. — В тот день Стальное Сердце заработал свой шрам. Никто не знает как.

— Я знаю, — возразил я.

— Возможно, — сказал Проф.

— Возможно, — повторила Меган. — А может, и нет. Проф, он мог слышать об убийствах и, зная про шрам, придумать остальное! Нет способа проверить, потому что, если он прав, то единственные свидетели — это он сам и Стальное Сердце.

Проф медленно кивнул.

— Ранить Стальное Сердце практически невозможно, — напомнил Абрахам. — Даже если бы мы смогли выяснить его слабость, у него есть охрана. Мощная охрана.

— Пламя, Энергетик и Мрак, — сказал я, кивая. — У меня есть план как справиться с ними. Я думаю, мне удалось вычислить их слабости.

Тиа нахмурилась.

— Вычислить?

— Десять лет, — произнес я тихо. — В течение десяти лет все, что я делал — это планировал как до него добраться.

Проф, казалось, задумался.

— Сынок, — сказал он мне. — Как, ты говоришь, тебя зовут?

— Дэвид.

— Что ж, Дэвид. Ты угадал, что мы собирались убить Везунчика. Попробуешь угадать, что мы будем делать дальше?

— С сумерками вы исчезнете из Ньюкаго, — тут же ответил я. — Ваша группа всегда так поступает, сразу по совершении убийства. Здесь, конечно, постоянная темень, но, думаю, через пару часов вы уже тронетесь, а затем двинетесь к остальным Реконерам.

— И кого мы изберем нашей следующей жертвой? — спросил Проф.

— Ну, — сказал я быстро соображая, вспоминая свои списки и прогнозы. — В последнее время не наблюдалось вашей активности в Миддл Грэсслэндс или Калифе. Думаю, что вашей следующей целью может быть Оруженосец в Омахе, или Молниеносный — один из Эпиков банды Снегопада в Сакраменто.

Коди тихонько присвистнул. Видимо, мое предположение оказалось удивительно точным, что было большой удачей. Я не был слишком уверен. В последнее время мои попытки угадать место очередного удара Реконеров были успешными один раз из четырех.

Проф внезапно поднялся.

— Абрахам, подготовь Четырнадцатую Конуру. Коди, посмотри, сможешь ли организовать фальшивый след в Калиф.

— Четырнадцатую Конуру? — переспросила Тиа. — Мы остаемся в городе?

— Да, — ответил Проф.

— Джон, — сказала Тиа, обращаясь к Профу. Наверное, это его настоящее имя. — Я не…

— Я не говорю, что мы идем убивать Стальное Сердце, — заявил он, поднимая руку и показывая на меня. — Но если парень просчитал наши следующие шаги, то это мог сделать и еще кто-то. Это значит, нам нужно сменить тактику. Срочно. Ляжем здесь на дно на пару дней. — Он посмотрел на меня. — А насчет Стального Сердца… посмотрим. Сначала я хочу услышать твою историю снова. Я хочу услышать ее много раз. Тогда решу, что делать дальше.

Он протянул мне руку. Я нерешительно ее принял, позволяя поднять себя на ноги. Что-то такое было в глазах этого человека. Что-то, чего я не ожидал увидеть. Ненависть к Стальному Сердцу, почти такая же глубокая, как моя. Она проявилась в том, как он произнес имя Эпика, в том, как скривились его губы, как сузились и загорелись глаза, когда он это говорил.

Мне показалось, что в тот момент мы поняли друг друга…

«Проф, — задумался я. — Профессор, доктор наук. Человека, который основал организацию Реконеров, звали Джонатан Федрус. Доктор…»

Передо мной был не просто командир группы и предводитель одной из Реконерских ячеек. Это был Джон Федрус собственной персоной. Их лидер и основатель.

8

— Итак, — сказал я, когда мы вышли из комнаты. — Куда мы теперь? Где эта Четырнадцатая Конура?

— Тебе не нужно этого знать, — ответил Проф.

— Можно мне получить обратно магазин от винтовки?

— Нет.

— Нужно ли мне знать… ну, я не знаю… Тайные рукопожатия? Специальные идентификаторы? Коды, по которым Реконеры поймут, что я один из них?

— Сынок, — откликнулся Проф, — ты не один из нас.

— Я знаю, знаю, — ответил я быстро. — Но я не хочу разных неприятностей, чтобы кто-нибудь решил, что я враг или что-то в этом роде, и…

— Меган, — промолвил Проф, тыкая в меня большим пальцем. — Развлеки парнишку. Я должен подумать. — Он подошел к Тиа, и они стали тихо разговаривать.

Меган наградила меня сердитым взглядом. Наверное, я заслужил его тем, что засыпал Профа дурацкими вопросами. Но я был очень взбудоражен. Сам Федрус, основатель Реконеров. Теперь, когда я понял, что следовало искать, я узнал его по редким, прочитанным мною ранее описаниям.

Этот человек был легендой. Богом как среди борцов за свободу, так и среди наемных убийц. Я испытывал благоговение перед ним, и вопросы так и сыпались. По правде говоря, я был горд собой уже потому, что не попросил поставить автограф на винтовке.

Своим поведением я не добавил себе баллов в глазах Меган, кроме того, ей явно не нравилась роль няньки. Коди и Абрахам беседовали уйдя вперед, поэтому мы с Меган шли рядом, спускаясь в один из крутых и темных стальных туннелей. Она молчала.

Она и правда была хорошенькой. И, вероятно, была примерно моего возраста, может быть всего на год или два старше. Я все еще не был уверен, почему она ко мне охладела. Может, остроумный диалог помог бы в этом деле.

— Ну, эмм… — промямлил я. — Давно ты… ну, в Реконерах, и все такое?

Плоско получилось.

— Достаточно давно, — ответила она.

— Ты участвовала в какой-нибудь из недавних акций? Гиро? Погибель? Безухий?

— Возможно. Я сомневаюсь, что Проф хотел бы, чтобы я афишировала подробности.

Какое-то время мы шли молча.

— Знаешь, — заявил я, — с тобой не очень-то и весело.

— Что?

— Проф сказал, чтобы ты меня развлекала, — ответил я.

— Он так сказал, чтобы ты не доставал его своими вопросами. Вряд ли ты сочтешь забавным то, чем я занимаюсь.

— Я бы так не сказал, — ответил я. — Мне понравился стриптиз.

Она сердито глянула на меня.

— Что?

— В переулке, — напомнил я. — Когда ты…

Выражение ее лица было настолько холодным, что его можно было использовать в качестве системы охлаждения для стационарной скорострельной пушки. Или для каких-нибудь напитков. Прохладительных напитков — вот лучшая метафора.

Хотя, не думаю, что она оценила бы ее, произнеси я это вслух.

— Не бери в голову, — сказал я.

— Хорошо, — сказала она, отворачиваясь.

Я выдохнул, затем усмехнулся.

— На мгновение я подумал, что ты в меня сейчас выстрелишь.

— Я стреляю только тогда, когда того требует дело, — ответила она. — Ты просто пытаешься вести беседу, но у тебя не очень-то получается. Это не преступление.

— Э-э, спасибо.

Она по-деловому кивнула. Признаться, не такой реакции я ожидал от хорошенькой девушки, чью жизнь спас. Конечно, она была первой девушкой — хорошенькой или нет — чью жизнь мне посчастливилось спасти, поэтому мне не с чем было сравнить.

Тем не менее, до этого она относилась ко мне теплее, разве не так? Может, мне стоило действовать чуть потверже?

— Так что ты можешь мне рассказать? — спросил я. — Про команду или о ребятах.

— Я бы предпочла поговорить на другую тему, — сказала она, — Которая не касается секретов Реконеров или моей одежды, пожалуйста.

Я замолчал. По правде говоря, я не знал ничего другого, кроме Реконеров и городских Эпиков. Да, я немного обучался на Фабрике, но только основным предметам. А до этого я год жил роясь в отбросах, плохо питаясь, балансируя на грани смерти.

— Думаю, мы могли бы поговорить о городе, — предложил я. — Я многое знаю о подземных улицах.

— Сколько тебе лет? — спросила Меган.

— Восемнадцать, — ответил я, защищаясь.

— И никто не собирается тебя искать? Никто не волнуется, куда ты подевался?

Я покачал головой.

— Я достиг совершеннолетия два месяца назад. И меня выперли с Фабрики, где я работал.

Таково было правило. Мы работали там ровно до тех пор, пока нам не исполнялось восемнадцать, после этого находили себе другую работу.

— Ты работал на фабрике? — спросила она. — Как долго?

— Девять лет, или около того, — ответил я. — Точнее, на оружейной фабрике. Делал стволы для Силовиков. — Кое-кто из подземщиков, в основном самые старые, ворчали насчет использования детского труда. Это были дурацкие придирки стариков, помнивших другой мир. Более безопасный мир.

В моем мире люди, которые давали тебе шанс на работу, пускай даже за еду, были святыми. Марта следила за тем, чтобы ее работники были накормлены, одеты и защищены даже друг от друга.

— Там было хорошо?

— Вроде бы да. Это не такой уж рабский труд, как многие думают. Нам платили. — Вроде бы. Марта копила наш заработок, чтобы отдать, когда мы больше не будем принадлежать Фабрике. Достаточно, чтобы встать на ноги, найти стоящее занятие.

— Это было хорошее место, чтоб повзрослеть, если брать в целом, — продолжал я задумчиво. — Без Фабрики я вряд ли когда-нибудь научился бы стрелять. Обычно детей не допускали к использованию оружия, но если отличиться, Марта закрывала на это глаза. — Многие из ее детей пошли работать к Силовикам.

— Это интересно, — сказала Меган. — Расскажи еще.

— Ну, в общем… — я замолчал, глядя на нее. И лишь теперь сообразил, что, хоть мы и шли вместе, она смотрела только вперед, едва обращая на меня внимание. Она задавала свои вопросы лишь для того, чтобы я продолжал болтать и не доставал ее разными способами.

— Ты даже не слушаешь, — обвинил я ее.

— Мне показалось, что ты хотел поговорить, — ответила она сухо. — Я дала тебе такую возможность.

«Искры», — подумал я, чувствуя себя полным слонцем. Мы погрузились в тишину, которая, казалось, полностью устраивала Меган.

— Ты не представляешь, как мне это обидно, — выдал я наконец.

Она подарила мне равнодушный взгляд.

— Обидно?

— Да, обидно. Я провел последние десять лет своей жизни изучая Реконеров и Эпиков. Теперь я здесь, с тобой, и мне нельзя задавать вопросов о важных вещах. Это очень обидно.

— Думай о чем-нибудь другом.

— Больше ничего нет. Для меня ничего.

— Девушки.

— Нет.

— Хобби.

— Нет. Только вы, ребята, Стальное Сердце и мои записи.

— Погоди, — оборвала она. — Записи?

— Конечно, — произнес я. — Целыми днями я работал на Фабрике, постоянно собирая слухи. Я проводил свои выходные, тратя последнюю мелочь на газеты или рассказы проезжих людей. Я свел знакомство с некоторыми информаторами. Каждую ночь я работал над записями, связывая все воедино. Я знал, что мне нужно быть экспертом по Эпикам, и я им стал.

Она сильно нахмурилась.

— Знаю, — сказал я скривившись. — Звучит так, будто у меня не было личной жизни. Ты не первая, кто говорит мне об этом. Другие рабочие с Фабрики…

— Тихо, — произнесла она. — Ты писал об Эпиках, но как насчет нас? Как насчет Реконеров?

— Конечно писал, — сообщил я. — Что мне было делать? Держать все в голове? Я исписал несколько блокнотов, по большей части догадками. Я довольно-таки хорош в построении гипотез… — я умолк, сообразив, почему она выглядит такой встревоженной.

— Где это все? — спросила она тихо.

— В моей квартире, — сказал я. — Все должно быть в порядке. Я имею в виду, ни один из этих головорезов не был достаточно близко, чтобы разглядеть меня.

— А женщина, которую ты вытащил из автомобиля?

Я задумался.

— Ну да, она видела мое лицо. Может, даже сумеет меня описать. Но, я имею в виду, этого недостаточно, чтобы меня выследить, верно?

Меган молчала.

«Да, — подумал я. — Да, этого может быть достаточно». Силовики хорошо делают свою работу. И к несчастью, у меня в прошлом было несколько инцидентов, таких как взлом такси. Я был в базе, а Стальное Сердце запросто мог заставить Силовиков расследовать каждую мелочь, связанную со смертью Везунчика.

— Нам надо поговорить с Профом, — сказала Меган, потащив меня за руку к остальным, шагавшим впереди.

9

Проф выслушал мое объяснение с задумчивым видом.

— Да, — произнес он, как только я закончил. — Я должен был заметить. В этом есть смысл.

Я расслабился. Я боялся, что он придет в ярость.

— Какой адрес, сынок? — спросил Проф.

— Дитко Плейс, 1532, — ответил я. Квартира была вырезана в стали возле парка в одном из лучших районов подземных улиц. — Там мало места, но я живу один. Я всегда надежно ее запираю.

— Если есть власть — ключи не нужны, — сказал Проф. — Коди, Абрахам, идите туда. Установите бомбу, убедитесь, что внутри никого нет, и взорвите комнату.

Я испытал внезапный приступ смятения, ощущение было такое, будто к моим пальцам подключили автомобильный аккумулятор.

— Что?

— Мы не можем позволить Стальному Сердцу заполучить эту информацию, сынок, — ответил Проф. — Не только информацию о нас, но и ту, которую ты собрал по другим Эпикам. Если она настолько подробная, как ты говоришь, он может использовать ее против других могущественных Эпиков этого региона. Стальное Сердце уже и так слишком влиятелен. Нам нужно уничтожить эти сведения.

— Не надо! — воскликнул я, и мой голос отразился от узких стальных стен туннеля. Эти записи были делом всей моей жизни. Правда, не то чтобы всей, но все-таки… десять лет работы! Потерять их — это как потерять руку. Если бы мне дали выбор, я бы скорее предпочел потерять руку.

— Сынок, — сказал Проф, — не дави на меня. Ты и так висишь на волоске.

— Вам пригодится эта информация, — ответил я. — Она очень ценная, сэр. Вы же не хотите сжечь сотни страниц сведений о способностях Эпиков и их возможных слабостях?

— Ты сказал, что собирал слухи, — произнесла Тиа со скрещенными на груди руками. — Сомневаюсь, что там есть что-то, чего мы еще не знаем.

— Вам известно слабое место Мрака? — отчаянно спросил я.

Мрак. Он был одним из телохранителей Стального Сердца, и его силы создавали в Ньюкаго вечную тьму. Он представлял собой призрачную фигуру, совершенно бесплотную, невосприимчивую к оружейному огню и подобным вещам.

— Нет, — призналась Тиа. — И я сомневаюсь, что ты это знаешь.

— Солнечный свет, — сообщил я. — Он обретает телесную оболочку при солнечном свете. У меня есть фотографии.

— У тебя есть фотографии Мрака в материальной форме? — спросила Тиа.

— Думаю, да. Тип, у которого я их купил, выглядел не очень-то надежно, но я достаточно уверен.

— Эй, паренек, — отозвался Коди. — Хочешь купить у меня Лох-несское чудовище? Недорого.

Я глянул на него, но он только пожал плечами. Озеро Лох-Несс находится в Шотландии, я хорошо это знал, и, кажется, герб на кепке Коди тоже был шотландским или английским. Но у него был другой акцент.

— Проф, — сказал я, поворачиваясь к нему. — Федрус, сэр, пожалуйста. Вы должны посмотреть мой план.

— Твой план? — Он, кажется, даже не удивился, что я вычислил его имя.

— План ликвидации Стального Сердца.

— То есть, у тебя есть план, — спросил Проф, — как можно уничтожить самого могущественного Эпика во всей стране?

— Я же говорил об этом.

— Я думал, ты хочешь попасть в команду, а затем уже уговорить нас устранить его.

— Мне нужна помощь, — сказал я. — Но я пришел не с пустыми руками. У меня есть подробный план. Я думаю, он сработает.

Проф только обескураженно покачал головой.

Абрахам внезапно рассмеялся.

— Он мне нравится. В нем есть… что-то такое. Un homme téméraire[1]. Вы уверены, что мы не примем его в команду, Проф?

— Да, — решительно ответил Проф.

— По крайней мере, взгляните на мой план, прежде чем сжечь его, — попросил я. — Пожалуйста.

— Джон, — сказала Тиа. — Я бы глянула на эти фотографии. Скорее всего, фальшивка, но даже если это так…

— Ладно, — произнес Проф, бросая мне что-то. Обойма от моей винтовки. — Меняем планы. Коди, ты возьмешь Меган и паренька и пойдешь к нему. Если там уже Силовики, и ты решишь, что они могут овладеть информацией, уничтожь ее. Если же обстановка будет выглядеть безопасной, принеси ее сюда. — Он взглянул на меня. — Все, что не сможете унести, уничтожьте. Понятно?

— Конечно, — отозвался Коди.

— Спасибо, — сказал я.

— Это не одолжение, сынок, — ответил Проф. — И надеюсь, что не ошибка. Давайте. У нас может быть не так много времени до того, как они тебя выследят.

В то время как мы приближались к Дитко Плейс, на подземных улицах было тихо. Можно было подумать, что с вечной тьмой в Ньюкаго не может быть таких понятий, как день или ночь, но это не так. Люди предпочитают спать тогда, когда спят все остальные, так что мы придерживались обычного распорядка.

Разумеется, было и меньшинство, состоящее из тех, кто не любит делать то, что им говорят. Даже если речь идет о каких-то простых вещах. Я был из таких. Быть всю ночь на ногах — значит бодрствовать, когда все остальные спят. Так тише, спокойней.

Кое-где потолочные светильники были оснащены часовым реле, которое в ночное время приглушало свет, придавая ему более глубокие оттенки. Изменение было едва различимо, но мы научились его замечать. Так что, хотя Дитко Плейс и находилась близко к поверхности, она была уже почти безлюдна. Жители спали.

Мы прибыли в парк — большой подземный зал, вырезанный в стали. В потолке было множество вентиляционных отверстий, а фонари сияли по периметру фиолетово-синими огнями. Центр высокого зала был загроможден принесенными снаружи булыжниками — настоящими булыжниками, а не превращенными в сталь. Еще там была деревянная игровая площадка, также откуда-то принесенная и поддерживаемая в хорошем состоянии. В дневное время это место было полно детей — либо слишком юных, чтобы работать, либо тех, чьи семьи могли позволить им не работать. Пожилые женщины и мужчины собирались здесь за вязанием носков или другой несложной работой.

Меган подняла руку, останавливая нас.

— Мобильники? — прошептала она.

Коди фыркнул.

— Я что, похож на дилетанта? — спросил он. — Телефон в беззвучном режиме.

Я поколебался, потом снял с плеча свой и перепроверил. К счастью, он тоже был в беззвучном режиме. Я все равно вытащил батарейку, на всякий случай. Меган тихо двинулась из туннеля через парк, направляясь в тень большого камня. Следующим шел Коди, затем я — низко пригибаясь и двигаясь как можно тише мимо больших, поросших лишайником камней.

Несколько машин прогрохотали наверху по проезжей части возле отверстий в потолке. Припозднившиеся пассажиры отправлялись по домам. Иногда они сбрасывали мусор прямо на нас. Удивительно, но многие богатые люди на самом деле были простыми работниками. Бухгалтеры, учителя, продавцы, компьютерные специалисты, хотя информационная сеть Стального Сердца и была открыта только самым доверенным из них. Я никогда не видел настоящего компьютера, только свой мобильник.

Наверху теперь был другой мир, и рабочие места, которые когда-то принадлежали всем, в настоящее время были заняты элитой. Остальные работали на заводах или шили одежду в парке, наблюдая за детьми.

Я подошел к валуну и присел рядом с Коди и Меган, которые украдкой осматривали две отдаленные стены зала с вырезанными жилыми помещениями. Дюжины углублений в стали, образовавших комнаты различных размеров. Металлические пожарные лестницы были собраны из заброшенных зданий наверху и установлены здесь, чтобы обеспечить доступ к жилищам.

— Ну, которая из них? — спросил Коди.

Я показал:

— Видишь ту дверь на втором уровне, крайнюю справа? Это она.

— Замечательно, — сказал Коди. — Как ты заполучил такое хорошее место? — Он спросил это обыденным тоном, но я был уверен, что он снова меня проверяет. Они все меня проверяли. Что ж, наверное, мне следовало этого ожидать.

— Мне нужна была собственная комната для исследований, — ответил я. — Фабрика, где я работал, сохраняет весь твой заработок, пока ты еще ребенок, а когда достигаешь совершеннолетия — отдает частями в течение четырех лет. Этого было достаточно, чтобы я уже год как жил в своей собственной комнате.

— Круто, — произнес Коди. Я не был уверен, устроило ли его мое объяснение. — Не похоже, чтобы тут уже побывали Силовики. Наверное, они не смогли идентифицировать твое описание.

Я медленно кивнул, хотя Меган рядом со мной прищуренно озиралась.

— Что? — спросил я.

— Это выглядит слишком просто. Я не доверяю тому, что выглядит слишком просто.

Я внимательно осмотрел дальние стены. Там была пара пустых мусорных баков и несколько прикованных у лестницы мотоциклов. Некоторые металлические поверхности покрывала выполненная деятельными уличными художниками гравировка. Вообще-то, это было запрещено, но люди не возражали. Это была одна из немногих форм протеста угнетенного общества.

— Ну, мы можем подождать здесь, пока они не придут, — сказал Коди, потирая лицо жестким пальцем, — или можем просто двигаться. Давайте уже определяться. — Он поднялся.

Один из больших мусорных баков замерцал.

— Подожди! — сказал я, схватив Коди и потянув его вниз, сердце колотилось.

— Что? — тревожно спросил он, стягивая винтовку. Это была очень хорошо сделанная винтовка, старая, но в приличном состоянии, с большим прицелом и глушителем. Я бы никогда не смог достать такую. Дешевые аналоги работали плохо. Из них мне было трудно вести прицельный огонь.

— Там, — произнес я, указывая на мусорный бак. — Понаблюдай.

Он нахмурился, но сделал, как я сказал. Мои мысли метались, вспоминая и сортируя фрагменты исследования. Мне были нужны мои заметки. Мерцание… Эпик-иллюзионист… кто же это был?

«Мерцающая, — думал я, ухватившись за имя. — Иллюзионист класса C, имеет способность личной невидимости».

— Ну и за чем же я наблюдаю? — спросил Коди. — Тебя кошка нервирует, или что-то еще… — Он замолчал, когда мусорный бак снова начал мерцать. Коди нахмурился, затем пригнулся ниже. — Что это?

— Эпик, — сообщила Меган прищурившись. — У некоторых меньших Эпиков-иллюзионистов есть проблема — они не могут поддерживать точную иллюзию.

— Ее зовут Мерцающая, — тихо произнес я. — Она довольно искусна, способна создавать сложные визуальные проявления. Но не слишком сильна, и ее иллюзии всегда ее выдают. Обычно они мерцают, будто от них отражается свет.

Коди через прицел изучал мусорный бак.

— То есть, ты говоришь, что этого бака на самом деле нет и там что-то скрывается? Может Силовики?

— Думаю, что так, — ответил я.

— Пули могут ее достать? — спросил Коди.

— Да, она не Высший Эпик. Но Коди, она может быть не там…

— Ты только что сказал…

— Она — иллюзионист класса C, — объяснил я. — Но ее вторая сила — личная невидимость класса B. Иллюзии и невидимость часто идут рука об руку. Так или иначе, она может сделать себя невидимой, но других — нет, вокруг других она создает иллюзию. Я уверен, она скрывает команду Силовиков в той иллюзии мусорного бака, но если она умна — а так оно и есть — она сама находится где-то в другом месте.

Я почувствовал зуд в пояснице. Ненавижу Эпиков-иллюзионистов. Никогда не знаешь, где они находятся. Даже самые слабые из них — класса D или E по моей собственной классификации — могут создать достаточно сильную иллюзию, чтобы укрыться в ней. А если они владеют персональной невидимостью, это еще хуже.

— Там, — прошептала Меган, указывая на какую-то большую конструкцию на детской площадке — что-то наподобие деревянного форта для лазанья. — Видишь эти коробки на верху игрушечной башни? Они только что мерцали. Там кто-то прячется.

— Там достаточно места только для одного, — шепотом ответил я. — Кто бы ни находился на этой позиции, через открытую дверь он сможет просматривать всю мою комнату. Снайпер?

— Очень может быть, — согласилась Меган.

— Значит, Мерцающая близко, — сказал я. — Чтобы поддерживать иллюзию, ей нужно видеть и форт с башенкой, и фальшивые мусорные баки. Диапазон действия ее сил не такой уж большой.

— Как нам ее выманить? — спросила Меган.

— Насколько я помню, она предпочитает быть рядом с местом событий, — сказал я. — Если нам удастся заставить Силовиков двигаться, она будет оставаться рядом с ними, на случай, если ей придется отдавать распоряжение или создать иллюзию, чтобы помочь им.

— Искры! — прошептал Коди. — Как ты все это узнал, парень?

— Ты что, не слушал? — тихонько спросила Меган. — Он этим занимался. Строил вокруг этого всю свою жизнь. Он изучал их.

Коди потер подбородок с таким видом, будто все, сказанное мною ранее, он принимал за браваду.

— Ты знаешь ее слабость?

— Это есть в моих записях, — сказал я. — Я пытаюсь вспомнить. Фух… ну, иллюзионисты, если делают себя абсолютно невидимыми, то и сами не могут ничего видеть. Но зрение им нужно, чтобы создавать свои миражи. Так что, нужно высматривать их глаза. Но по-настоящему талантливый иллюзионист может окрасить свои глаза в цвет окружающей обстановки. На самом деле, это не только ее слабость, это недостаток всех иллюзионистов.

Что же там было?

— Дым! — воскликнул я и покраснел, услышав как это прозвучало. Меган убила меня взглядом. — Это ее слабость, — прошептал я. — Она всегда избегает людей, которые курят, и сторонится любого огня. Это хорошо известная и достаточно подтвержденная слабость этого Эпика.

— Видимо, мы вернулись к тому, чтобы все сжечь, — сказал Коди. Кажется, он был в восторге от этой перспективы.

— Что? Нет.

— Проф сказал…

— Мы по-прежнему можем добыть информацию, — сказал я. — Они меня ждут, но послали всего лишь младшего Эпика. Это значит, что они хотят заполучить меня, но пока не разобрались, что за сегодняшним убийством стоят Реконеры, или, может быть, им неизвестно, как я к этому причастен. Скорее всего, они еще не обчистили мою комнату, даже если вскрыли ее и все там просканировали.

— Отличный повод, чтобы сжечь это место, — заявила Меган. — Извини, но если они уже так близко…

— Смотрите, вот какие у нас варианты, — сказал я все больше волнуясь. — Мы смотрим, что они там у меня натворили. Это подскажет нам, что именно они уже обнаружили. Или. Мы сейчас же сжигаем это место и в итоге ослепляем себя.

Их уверенность поубавилась.

— Мы можем их остановить, — сказал я. — И в процессе попытаться убить Эпика. У Мерцающей на руках много крови. В прошлом месяце кто-то подрезал ее на трассе. Она создала иллюзию поворота и заставила обидчика съехать с автострады и врезаться в дом. Шесть смертей. В машине был ребенок.

У Эпиков было невероятное, даже потрясающее отсутствие морали и совести. Многих беспокоила философская сторона этого явления. Теоретиков, ученых. Их интересовало проявление Эпиками явной бесчеловечности. Эпики убивали потому, что, по какой-то причине, Напасть наделяла силой только плохих людей? Или они убивали потому, что эти их поразительные способности выворачивали человека, делали его невменяемым?

Убедительных ответов не было. Но меня это не тревожило, я не был ученым. Да, я проводил исследование, но то же делают и спортивные фанаты, болея за свою команду. Причины, по которым Эпики делали то, что делали, волновали меня не больше, чем бейсбольного фаната волновали физические процессы при ударе биты о мяч.

Только одна вещь имела значение — Эпики ни во что не ставили жизнь обычного человека. По их мнению, зверское убийство было подходящим возмездием для самого незначительного нарушения.

— Проф не давал санкции на убийство Эпика, — заметила Меган. — Это не входит в план операции.

Коди усмехнулся.

— Убийство Эпика всегда по плану, девочка. Ты с нами еще не так давно, чтобы это понимать.

— У меня в комнате есть дымовая граната, — выдал я.

— Что? — спросила Меган. — Откуда?

— Я вырос, работая на заводе боеприпасов, — объяснил я. — В основном мы делали винтовки и пистолеты, но сотрудничали и с другими фабриками. Я подобрал эту редкую конфетку в штабеле на контроле качества.

— Дымовая граната — конфетка? — спросил Коди.

Я нахмурился. О чем это он? Конечно конфетка. Кто же откажется от халявной дымовой гранаты? Меган, как ни странно, продемонстрировала вялую улыбку. Она поняла.

«Не пойму я тебя, девочка», — думал я. Она носила в своей блузке бомбочки и была отличным стрелком, но беспокоилась о формальностях, имея шанс убить Эпика? И сразу, как только поймала мой взгляд, снова стала холодной и неприступной.

Что я сделал такого, что ее оскорбило?

— Если мы достанем гранату, я смогу ее использовать, чтобы нейтрализовать силу Мерцающей, — сказал я. — Она предпочитает держаться рядом со своей командой. Так что, если мы заманим солдат в ограниченное пространство, она, вероятно, последует за ними. Я могу взорвать гранату, а когда дым заставит ее проявиться — пристрелю.

— Неплохо, — произнес Коди. — Но как мы все это провернем и получим твои записи?

— Легко, — ответил я, неохотно передавая винтовку Меган. Шансы их одурачить будут выше, если я буду безоружен. — Мы дадим им то, чего они ждут. Меня.

10

Я пересек парк по направлению к своей квартире, держа руки в карманах куртки и перебирая пальцами моток скотча, который обычно там таскаю. Остальным не понравился мой план, но ничего лучше они предложить не смогли. Надеюсь, им удастся справиться со своей частью задачи.

Без своей винтовки я чувствовал себя абсолютно голым. В комнате у меня была припрятана пара пистолетов, но без винтовки тебя никто не будет воспринимать по-настоящему всерьез. По крайней мере, ты гораздо менее опасен. Убийство из пистолета всегда рассматривалось как несчастный случай.

«Но Меган это удалось, — думал я. — Она не просто убила, она убила Высшего Эпика, который уворачивался, и стреляла одновременно из двух стволов, причем из одного — от бедра».

Во время нашей борьбы с Везунчиком она выказывала эмоции. Возбуждение, гнев, раздражение. Последние две предназначались мне, но это хотя бы что-то. И позже, всего на пару мгновений… После того, как он упал… была некая связь. Удовлетворение, и признание моей заслуги, которое также выразилось, когда в разговоре с Профом она высказалась в мою защиту.

Теперь это ушло. Что это значит?

Я остановился на краю площадки. Мои мысли действительно заняты девушкой? Я был всего в пяти шагах от засады Силовиков. Может быть, под прицелом автоматического или энергетического оружия.

«Идиот», — подумал я, поднимаясь по металлической лестнице к своей квартире. Они решили подождать, чтобы увидеть, не выкину ли я чего-нибудь компрометирующего, прежде чем они меня схватят. Надеюсь, что так.

Шагать так, спиной к врагам, было невыносимо. Я сделал то, что делал всегда, когда меня одолевал страх. Я подумал о своем отце, который истекал кровью, падая у той колонны в разбитом вестибюле банка, пока я прятался. И я не помог.

Больше никогда я не буду таким трусом.

Я подошел к двери и стал возиться с ключами. Услышав отдаленный скрип, притворился, что не заметил. Это, должно быть, снайпер на башне деревянного форта менял позицию, чтобы удобнее меня выцеливать. Да, под этим углом было видно лучше всего. Этот форт был как раз такой высоты, что снайпер мог стрелять через дверь в мою квартиру.

Я зашел в свою комнату. Никаких коридоров или чего-то подобного, просто ниша, вырезанная в стальном массиве, как и большинство жилищ на подземных улицах. Может, у меня не было ванной или водопровода, но по стандартам подземелья я все-таки жил достаточно хорошо. Целая комната для одного человека.

У меня был бардак. Несколько старых одноразовых тарелок из-под лапши быстрого приготовления, воняя специями валялись в куче у двери. По полу была разбросана одежда. На столе стояло ведро с водой двухдневной свежести, возле него грудой лежало грязное, побитое временем столовое серебро.

Я не пользовался им для еды. Оно было для показухи. Так же дело обстояло и с одеждой: ничего из этого я не носил. Моя повседневная одежда — четыре прочных комплекта, всегда чистых и выстиранных — лежали в чемодане на полу, рядом с матрасом. На самом деле этот бардак раздражал меня самого, так как я любил порядок.

Я обнаружил, что такое разгильдяйство обезоруживало людей. Если бы моя хозяйка приехала сюда пошпионить, она нашла бы то, что и ожидала. Мажористого подростка, просаживающего свой заработок до тех пор, пока действительность не ударит его по голове. Она бы не стала обшаривать комнату в поисках тайника.

Я поспешил к чемодану, отпер его и вытащил свой рюкзак — уже упакованный сменой белья, запасной обувью, сухим пайком и двумя литрами воды. В одном кармане рюкзака лежал пистолет, в другом — дымовая шашка.

Я подошел к матрасу и расстегнул молнию. Внутри была вся моя жизнь. Дюжины папок, заполненных газетными вырезками или обрывками информации. Восемь блокнотов с моими размышлениями и находками. В блокноте покрупнее — мой каталог.

Возможно, мне следовало взять все это с собой, когда я отправился наблюдать операцию по уничтожению Везунчика. В конце концов, я надеялся остаться с Реконерами. Я думал над этим, но в итоге решил, что так будет неразумно. Здесь было очень много вещей. При необходимости я мог бы утащить все, но это бы меня замедлило.

И оно слишком много для меня значило. Это исследование имело самую большую ценность в моей жизни. Сбор информации почти полностью поглотил меня — шпионаж за Эпиками, вопросы, которых лучше не задавать, плата теневым осведомителям. Я гордился этим исследованием, не говоря уже о том, что боялся его потерять. Мне казалось, что здесь оно в безопасности.

Послышался стук сапог по металлической площадке лестницы. Оглянувшись через плечо, я увидел одну из самых страшных картин подземелья — полностью экипированный отряд Силовиков. Они стояли на лестничной площадке с автоматическими винтовками в руках, гладкими черными шлемами на головах, с броней военного образца на груди, коленях и руках. Их было трое.

Черные щитки их шлемов прикрывали глаза, оставляя рты и подбородки открытыми. Щитки обеспечивали ночное видение и мерцали бледно-зеленым светом со странным дымчатым узором, который циркулировал, перемещаясь по всей их поверхности. Говорили, что такое мерцание парализует противника.

Мне не было необходимости притворяться — глаза мои широко открылись, мышцы напряглись.

— Руки за голову, — приказал старший офицер с винтовкой у плеча, ствол направлен на меня. — На колени, подданный.

Именно так они называли людей — подданные. Стальное Сердце не занимался какими-то глупыми выдумками — была его империя республикой или парламентским правлением. Он не называл людей гражданами или товарищами. Они были подданными империи. Вот как это было.

Я быстро поднял руки.

— Я ничего не сделал! — захныкал я. — Я просто смотрел!

— РУКИ ВВЕРХ, НА КОЛЕНИ! — заорал офицер.

Я подчинился.

Они вошли в комнату, оставив дверной проем открытым так, чтобы их снайпер мог видеть через дверь. Из того, что я читал, эти трое были частью команды из пяти человек, называемой Ядро. Трое — регулярные войска, один специалист, в данном случае снайпер, и один младший Эпик. У Стального Сердца было приблизительно пятьдесят таких Ядер.

Почти все Силовики были набраны из отрядов специального назначения. Однако, если нужно было разобраться с кем-то крупным и очень опасным, то Стальное Сердце, Мрак, Пламя или, может быть, Энергетик, который был главой Силовиков, занимались этим лично. Силовики использовались в городе для решения мелких проблем. Тех, с которыми Стальному Сердцу было скучно связываться самому. По сути, он не нуждался в Силовиках. Они были у него кем-то вроде мальчиков на побегушках, созданных, однако, смертоносным диктатором.

Один из трех солдат следил за мной, в то время как двое других проверяли содержимое моего матраса.

«Здесь ли она? — размышлял я. — Невидимая?» Мой инстинкт и вспомнившаяся информация об исследовании ее поведения подсказывали, что она должна быть рядом.

Я просто надеялся, что она была в комнате. Я не мог действовать, пока Коди и Меган не выполнят свою часть плана, поэтому напряженно ждал, пока они все сделают.

Двое солдат извлекли блокноты и папки, спрятанные между двух кусков поролона, составлявших мой матрас. Один бегло просмотрел записи.

— Это информация об Эпиках, сэр, — сказал он.

— Я думал, мне удастся увидеть, как Везунчик борется с другим Эпиком, — сказал я, уставившись в пол. — Когда я понял, что произошло нечто ужасное, просто попытался удрать. Я всего лишь хотел посмотреть, что там будет, понимаете?

Офицер начал просматривать блокноты. Солдат, следивший за мной, казалось, чувствовал себя неловко. Он постоянно поглядывал то на меня, то на остальных.

Я чувствовал, как колотится в ожидании сердце. Скоро Меган и Коди бросятся в атаку. Я должен быть готов.

— У тебя серьезные проблемы, подданный, — сказал офицер, бросая один из блокнотов на пол. — Эпик, очень важный Эпик, мертв.

— Я не сделал ничего такого! — сказал я. — Клянусь. Я…

— Бах, — сказал главный офицер, давая указание одному из солдат.

— Собери это.

— Сэр, — сказал солдат, наблюдавший за мной. — Он, вероятно, говорит правду.

Я помедлил. Этот голос…

— Рой? — сказал я потрясенно. Он достиг совершеннолетия за год до меня… и после этого примкнул к Силовикам.

Офицер взглянул на меня.

— Ты знаешь этого подданного?

— Да, — ответил Рой неохотно. Высокий и рыжий, он мне всегда нравился. На Фабрике он был помощником, эту должность Марта доверяла старшим мальчикам — в их обязанности входило смотреть, чтобы младших и слабых никто не обижал. Он хорошо справлялся со своей работой.

— Ты что-то сказал? — спросил главный офицер, его голос звучал жестко.

— Я… простите, сэр. Я должен. Он всегда восхищался Эпиками. Я видел, как он пересекает половину города пешком и ждет под дождем просто потому, что слышал о возможном появлении в городе нового Эпика. Если бы он услышал о том, что двое из них борются, он пошел бы смотреть невзирая ни на что.

— Таких действительно лучше держать подальше от нормальных людей, — сказал офицер. — Соберите это. Сынок, ты должен проехать с нами и рассказать, что именно видел. Если все расскажешь, то возможно даже переживешь эту ночь. Это…

Снаружи прозвучал выстрел. Лицо офицера расцвело красным цветом, переднюю часть шлема разорвало пулей, пущенной в затылок.

Я перекатился к рюкзаку. Коди и Меган сделали свою работу — тихо сняли снайпера и заняли позицию, чтобы прикрывать меня.

Открыв застежку-липучку на боковом кармане рюкзака, я вынул пистолет и быстро выстрелил в Роя. Пули попали в незащищенное его продвинутой пластиковой броней место — он начал падать, хотя я почти промазал. Чертовы пистолеты.

Другой солдат упал от точного выстрела Коди, который находился на игровой конструкции снаружи. Я не остановился, чтобы проверить, мертв ли третий солдат — Мерцающая могла быть в комнате, вооруженная и готовая выстрелить. Вынув дымовую гранату, я выдернул чеку.

Серый дым, бивший струей из брошенной мною гранаты, заполнил комнату. Задержав дыхание я направил пистолет вверх. Сила Мерцающей будет нейтрализована, стоит дыму ее коснуться. Я ждал, что она вот-вот проявится.

Ничего не случилось. Ее не было в комнате.

Проклиная дым и по-прежнему задерживая дыхание, я взглянул на Роя. Он пытался двигаться, держась за ногу и стараясь направить на меня винтовку. Я метнулся сквозь дым и пнул винтовку в сторону, затем вытащил из кобуры его пистолет и тоже отбросил. Оба ствола были для меня бесполезны — они были настроены на его перчатки.

Одну руку Рой держал в кармане. Я прижал пистолет к его виску и постарался выдернуть руку. Он пытался вынуть мобильник. Когда я взвел курок, он уронил телефон.

— Все равно слишком поздно, Дэвид, — выплюнул Рой и закашлялся от дыма. — Энергетик увидит, что мы отключились. Другие Ядра уже находятся на пути сюда. Они пошлют шпиона, который проследит. Он наверняка уже здесь.

Продолжая задерживать дыхание, я обшарил карманы его штанов. Оружия больше не было.

— Ты дурак, Дэвид, — сказал Рой кашляя. Не обращая на него внимания, я осмотрел комнату. Мне пришлось вдохнуть, дым становился невыносимым.

Где Мерцающая? Может, на лестнице. Я пнул дымовую шашку, надеясь, что она там.

Ничего. Либо я неправильно понял ее слабость, либо она решила не участвовать в моем задержании.

Что, если она подкралась к Меган и Коди? Они бы не смогли заметить, как она приближается.

Я глянул на пол. Мобильник Роя.

«Стоит попробовать».

Схватив телефон, я открыл адресную книгу. Мерцающая была введена под своим эпическим именем. Большинство Эпиков предпочитало ими пользоваться.

Я набрал номер.

Почти мгновенно снаружи прозвучал выстрел.

Задерживать дыхание дольше не было возможности. Пригибаясь и пиная дымовую шашку к выходу, я вынырнул из комнаты. Выйдя на лестничную клетку, глубоко вдохнул.

Слезящимися от дыма глазами я осмотрел игровую площадку. Коди стоял на коленях на верхней площадке игрушечного форта, в руках винтовка. У основания башни стояла Меган с пистолетом, у ее ног лежало тело в черно-желтом костюме. Мерцающая.

Меган еще раз выстрелила в тело, просто для уверенности, но женщина уже была мертва.

Еще один Эпик устранен.

11

Первое, что я сделал — вернулся в комнату и выбросил винтовку Роя за дверь, он как раз пытался к ней подобраться. Затем проверил двух остальных бойцов. Первый был мертв, у второго нащупывался слабый пульс, но он вряд ли придет в себя в ближайшее время.

Нужно было действовать быстро. Я вынул бумаги из матраса и запихнул их в рюкзак. Шесть увесистых блокнотов и каталог расперли его, как мешок. Подумав мгновение, я вынул оттуда запасную пару обуви. Новую обувь можно купить, а записей уже не восстановишь.

Оставшиеся два блокнота теперь уместились, и рядом с ними мне удалось втиснуть еще две папки с записями о Стальном Сердце, Мраке и Пламени. Подумав, я добавил к ним папку на Энергетика, самую тоненькую среди всех. Об этом Высшем Эпике, очень скрытном, в подчинении которого находились Силовики, известно было крайне мало.

Дым уже рассеялся, а Рой все еще продолжал кашлять. Он снял свой шлем. Было очень странно видеть знакомого, которого знал уже многие годы, во вражеской форме. Друзьями мы не являлись, на самом деле друзей у меня и не было, но я все равно испытывал к нему уважение.

— Ты работаешь с Реконерами, — произнес Рой.

Нужно было направить их на ложный след, заставить думать, что я не с Реконерами.

— С кем? — спросил я, стараясь изобразить крайнее изумление.

— Не пытайся скрыть этого, Дэвид, — ответил он. — Это очевидно. Все знают, что Везунчика грохнули Реконеры.

С рюкзаком через плечо, я присел рядом с ним на колени.

— Слушай, что я тебе скажу, Рой, не дай им себя исцелить, хорошо? Я знаю, у Силовиков есть Эпики, которые умеют это делать. Не позволяй им, если сумеешь.

— Зачем, почему…

— Тебе лучше бы отлежаться в ближайшие дни с твоим ранением, — мягко, но настойчиво ответил я. — Скоро в Ньюкаго будет смена власти. За Стальным Сердцем идет Сияющий.

— Сияющий? — спросил Рой. — Черт, а это еще кто такой?

Я вернулся к остальным папкам, затем скрепя сердце вынул из ящика банку с зажигательной жидкостью и вылил содержимое на кровать.

— Так ты работаешь на Эпика? — прошептал Рой. — Неужели ты действительно думаешь, что кто-то может свергнуть Стальное Сердце? Искры, Дэвид! Подумай, скольких соперников он уже уничтожил?

— На этот раз все иначе, — ответил я, доставая спички. — Сияющий не такой, как остальные. — Я зажег одну из них.

Я не мог забрать оставшиеся папки. Здесь были первоисточники — факты и статьи. Полученная отсюда информация была собрана и обобщена в блокнотах. Я взял бы и их, но в рюкзаке больше не было места.

Я бросил спичку, и постель занялась пламенем.

— Один из твоих друзей, возможно, еще жив, — сообщил я Рою, кивая в сторону лежащих на полу Силовиков. Старшему прострелили голову, но второму попали только в бок. — Вытащи его отсюда. А затем, Рой, постарайся не высовываться. Наступают опасные времена.

Я закинул рюкзак на плечо и поспешил за дверь, потом на лестницу. Спускаясь, я встретил Меган.

— Твой план не сработал, — тихо сказала она.

— А по-моему, очень даже сработал, — парировал я. — Еще один Эпик мертв.

— Только потому, что она оставила телефон на вибрации, — сообщила Меган, спускаясь рядом со мной. — Будь она предусмотрительней…

— Нам повезло, — согласился я, — Но мы ведь выиграли.

Мобильники были частью повседневной жизни. Люди могли жить в самых скотских условиях, но у каждого для развлечения был мобильник.

Коди мы встретили у деревянной башенки на игровой площадке, рядом с трупом Мерцающей.

— Это было реально круто, чувак, — сказал он, возвращая мне винтовку.

Я удивленно моргнул, ожидая, что сейчас меня снова отчитают, как это сделала Меган.

— Проф пожалеет, что не пошел с нами, — продолжил Коди, закидывая винтовку на плечо. — Это ты ей позвонил?

— Ага, — ответил я.

— Супер, — снова похвалил Коди, похлопывая меня по спине.

Меган, однако, выглядела далеко не такой довольной. Она строго посмотрела на Коди, затем потянулась к моему рюкзаку.

Я воспротивился.

— Для винтовки тебе нужны обе руки, — сказала она, рывком выхватывая его и пристраивая себе на плечо. — Погнали. Силовики будут… — она осеклась, когда заметила Роя, с трудом пытавшегося вытащить напарника из горящей комнаты на площадку.

Я чувствовал себя виноватым, но лишь немного. Уже был слышен гул вертолетов, ему скоро окажут помощь. Мы промчались через парк в направлении туннелей, ведущих на нижние уровни.

— Ты оставил их в живых? — спросила на бегу Меган.

— Так от них больше пользы, — ответил я. — Я направил их по ложному следу, солгав, что работаю на Эпика, который планирует свергнуть Стальное Сердце. Надеюсь, их это отвлечет от охоты на Реконеров. К тому же, — добавил я, немного поколебавшись, — они нам не враги.

— Ну конечно, — огрызнулась она.

— Не-а, — произнес Коди, бежавший рядом с ней. — Он прав, подруга. Они не враги. Может, они и работают на врага, но они просто обычные парни. Делают все, что могут, чтобы выжить.

— Мы не можем так думать, — отрезала она, кинув на меня леденящий взгляд, когда мы уже достигли бокового ответвления туннеля. — Нельзя их жалеть. Они нас не пожалеют.

— Мы не должны уподобляться им, подруга, — покачал головой Коди. — Послушай Профа, он тоже так иногда говорит. Если мы прибегнем к тем же методам войны, что и Эпики, то грош нам цена.

— Я слышала это, — она все еще смотрела на меня. — За Профа я не переживаю, меня больше волнует вот этот малый — Колено.

— Если потребуется пустить пулю в Силовика, я это сделаю, — ответил я, глядя ей в глаза. — Но и охотиться на них, как одержимый, не собираюсь. У меня есть конкретная цель — увидеть Стальное Сердце мертвым. Все остальное неважно.

— О, да, — произнесла она, отворачиваясь. — Это не ответ.

— Двигаемся, двигаемся, — поторопил нас Коди, кивая в сторону лестницы, уводящей вниз.

— Он ученый, дружище, — объяснял Коди, когда мы шли вдоль узких коридоров стальных катакомб. — В свое время он изучал Эпиков, разработал на основе полученных результатов интересные технологии. Поэтому его и называют Проф, а не как-то там по фамилии.

Я задумчиво кивнул. Тут, в подземной глубине, Коди расслабился. Меган оставалась напряжена, она шла впереди, набирая на мобильнике сообщение Профу — отчет о нашей операции. Коди настроил свой мобильник как фонарик, подвесив его к левому плечу камуфляжной куртки. Я же, по совету Коди, вынул из своего сим-карту. Он сказал, так будет надежнее, пока Абрахам или Тиа не поработают над ней.

Оказывается, они не доверяют даже мобильному оператору Найтхок Фаундри. Обычно Реконеры настраивали свои телефоны только друга на друга и кодировали сигнал, не используя обычную сеть. Пока мой телефон не закодировали, я мог использовать его как фонарик или фотоаппарат.

Коди шел вальяжной походкой с винтовкой на плече, положив на нее согнутую в локте руку, кисть которой свободно свисала. Кажется, удачная ликвидация Мерцающей помогла мне завоевать его расположение.

— Так где он работал? — спросил я, желая как можно больше разузнать о Профе. Вокруг Реконеров ходили только слухи, но реальных фактов было мало.

— Не знаю, — признался Коди. — Никто точно не знает его прошлого. Думаю, Тиа может что-то знать. Но она об этом не распространяется. Мы с Эйбом поспорили — где же работал Проф раньше. Я почти уверен, что он работал в какой-нибудь секретной правительственной конторе.

— Серьезно?

— Абсолютно. Не удивлюсь, если даже в той самой, что вызвала Напасть.

Была и такая теория среди прочих, будто бы правительство Соединенных Штатов — иногда называли Евросоюз — каким-то образом выпустило эту Напасть во время работы над проектом по созданию сверхчеловека. Мне такая теория казалась очень неправдоподобной. Я всегда думал, что возможно в гравитационное поле Земли попала какая-то комета. Правда, не могу сказать, насколько научно такое предположение. Может быть, это был спутник, что неплохо вписывалось в теорию Коди.

Коди был не одинок во мнении, что от всей этой истории изрядно попахивает тайным умыслом. Многие вещи касательно Эпиков не согласовывались друг с другом.

— О, и ты тоже так смотришь, — сказал Коди, указывая на меня.

— Как?

— Будто я ненормальный.

— Да нет. Совсем нет.

— А смотришь именно так. Ладно, все нормально. Я знаю то, что знаю, и неважно, что Проф закатывает глаза, как только я заговариваю об этом, — улыбнулся он. — Но это уже другая история. Что же о прежнем месте работы Профа, думаю, он работал в какой-нибудь структуре по разработке вооружений. Ведь, в конце концов, это он изобрел тензоры.

— Тензоры?

— Профу вряд ли понравится, что ты об этом болтаешь, — Меган посмотрела через плечо. — Тебе никто не давал разрешения рассказывать ему об этом, — добавила она, глянув на меня.

— Я сам себе дал, — свободно парировал Коди. — И вообще, подруга, он скоро сам все увидит. И не надо мне зачитывать правила Профа.

Она замолчала. Казалось, она как раз собиралась это сделать.

— Тензоры? — спросил я снова.

— Проф создал их, — объяснил Коди, — то ли перед самым уходом из лаборатории, то ли сразу после ухода. У него есть пара подобных штуковин, — изобретений, которые помогают нам успешно бороться с Эпиками. Одно из них — наши куртки, они могут поглощать силу удара. Другое — тензоры.

— Так что это такое?

— Это перчатки. Ну, хорошо — приспособления в форме перчаток. Они создают вибрации, которые разрушают твердые объекты. Особенно хорошо работают на плотных материалах, таких как камень, металл и некоторые виды древесины. Так вот, они обращают все это дело в пыль, но на живое не действуют.

— Шутишь! — за все годы поисков я никогда не слышал о подобных технологиях.

— Неа, — сказал Коди. — Их, правда, трудно использовать. Абрахам и Тиа в этом плане самые продвинутые. Но, как ты сам убедишься, тензоры позволяют нам пробираться туда, где нас никто не ждет. Где мы, по идее, физически не можем находиться.

— Здорово, — ответил я, быстро соображая. Про Реконеров действительно болтали, что они могут появиться в самых неожиданных местах. Ходили такие слухи… Эпиков уничтожали в их же апартаментах, хорошо охраняемых и, как считалось, безопасных. Или магическое исчезновение Реконеров из расставленных ловушек.

Устройство, способное обращать камень и металл в порошок… Можно проходить сквозь запертые двери не считаясь с системами безопасности. Можно выводить из строя транспорт. Может, даже рушить здания. Неожиданно некоторые из самых непостижимых загадок Реконеров обрели для меня смысл. Как им удалось поймать в ловушку Штормового, как им удалось выбраться, когда Агрессор почти загнал их в угол.

Им, конечно, нужно было действовать очень аккуратно при проникновении внутрь разных объектов, ведь вырытые ими ходы могли выдать их с головой. Однако, я примерно понимал, как все это может работать.

— Но зачем… — потрясенно спросил я, — зачем ты мне все это рассказываешь?

— Как я уже сказал, парень, — объяснил Коди. — Ты все равно скоро увидишь их за работой. Желательно подготовить тебя к этому. Кроме того, ты уже знаешь о нас так много, что еще одна вещь роли не сыграет.

— Хорошо, — согласился я беспечно и только затем уловил мрачные нотки в его голосе. Он недоговаривал — я узнал столько, что просто так меня уже никто не отпустит.

Проф давал мне возможность уйти. Но я сам настоял на том, чтобы остаться. Теперь же — либо я убедил их, что неопасен, и они меня принимают, либо они пустят меня в расход.

Я нервно сглотнул, во рту вдруг пересохло. «Я же сам об этом просил», — напомнил я себе строго. Мне сразу было ясно, что стоит к ним присоединиться — если получится — и назад дороги уже не будет. Я был с ними, выбор сделан.

— Ммм… — я старался сильно не зацикливаться на том, что либо он, либо кто-то другой из них однажды вдруг решит пустить в меня пулю во имя общего дела. — Так как ему удалось изобрести такие перчатки? Тензоры? Никогда не слышал ни о чем подобном.

— Эпики, — сказал Коди, и его голос снова стал дружелюбным. — Проф однажды проговорился. Технологии пошли от Эпиков, обладавших подобными способностями. Тиа говорит, что это случилось в первые дни, еще до краха общественных отношений — некоторые Эпики были схвачены и изолированы. Не все из них настолько сильны, чтобы легко вырваться из плена. Разные лаборатории проводили над ними опыты, чтобы понять, как работают их способности. Корни таких технологий, как тензоры, растут оттуда.

Я не слышал об этом. Но теперь некоторые вещи начали вставать для меня на свои места. Сразу после появления Напасти мы совершили резкий технологический скачок. Энергетическое оружие, современные источники питания и аккумуляторы, новые мобильные технологии, благодаря которым наши телефоны работали под землей и в значительном диапазоне без вышек.

Конечно, когда власть захватили Эпики, мы потеряли большую часть всего этого. А то, что не потеряли, контролировалось Эпиками типа Стального Сердца. Я попытался представить тех первых подопытных Эпиков. Не потому ли так много зла? Эти опыты вызвали их негодование?

— Кто-нибудь из них согласился на эти опыты добровольно? — спросил я. — И сколько лабораторий этим занималось?

— Я не знаю, — ответил Коди. — Считаю, что это не так важно.

— А почему нет?

Коди, держа винтовку прежним образом, пожал плечами. Свет его мобильника освещал стальные коридоры. Вся обстановка была как в гробнице, в катакомбах пахло пылью и конденсатом.

— Тиа все время говорит, что Эпикам можно дать научное объяснение. Я с этим не согласен. Они слишком во многом противоречат законам природы. Мне иногда кажется, что они появились как раз из-за того, что мы самонадеянно считали, будто все знаем.

Оставшийся путь не занял у нас много времени. Я также подметил, что идущая впереди Меган сверяла маршрут по мобильнику, на экране которого была карта. Карта катакомб? Невероятно, никогда не думал, что такая существует.

— Здесь, — сказала Меган, указывая на густое переплетение проводов, занавесками свисавших вдоль стены. Такие картины тут не редкость, на тех участках, где Диггеры так и не завершили свою работу.

Коди подошел к стене и стукнул по металлической плите рядом с проводами. Через несколько мгновений издалека донесся ответный стук.

— Ну, Колено, залазь, — сказал Коди, указывая жестом в направлении проводов.

Я вздохнул и, сделав шаг вперед, отодвинул винтовкой провода. За ними был небольшой туннель, резко уходящий вверх. Придется пробираться ползком. Я оглянулся на Коди.

— Это безопасно, — сообщил он. Я не смог определить, он предложил мне лезть первым, потому что где-то в глубине души еще не полностью доверял, или просто хотел посмотреть на мою неуклюжесть. Но возражать или отнекиваться было не время. Я пополз.

Туннель был настолько узок, что двигаясь с винтовкой за спиной можно было сбить об стену оптику или нарушить настройку прицела. Поэтому пришлось ползти, держа оружие в правой руке, из-за чего я выглядел еще более неуклюжим. В дальнем конце туннеля виднелся тусклый свет. Ползти до него было достаточно далеко, отчего под конец у меня разболелись колени. Чья-то сильная рука, схватив меня за левый локоть, помогла выбраться из туннеля. Абрахам. Темнокожий мужчина уже переоделся в рабочие штаны и зеленую безрукавку, которая не скрывала его мускулистые руки. На шее у него был небольшой серебряный медальончик, который я раньше, видимо, не заметил.

Комната, в которую я вошел, была неожиданно большой. Достаточно просторной, чтобы команда могла расположить оборудование и несколько спальных мешков, без которых здесь казалось неуютно. Еще был большой металлический стол, который вырастал прямо из пола, как и скамейки из стен, и табуретки вокруг него.

«Они все здесь вырезали, — понял я, глядя на гладкие стены. — Они сделали эту комнату с помощью тензоров. Вырезали мебель прямо в металле».

Это было впечатляюще. Разинув рот, я сделал шаг назад, пропуская Абрахама, чтобы он помог Меган выбраться из туннеля. Зал имел два выхода в другие комнаты, которые выглядели меньше. Он был освещен фонарями, на полу валялись шнуры. Склеенные скотчем, чтобы не путались под ногами, они уходили вниз, в еще один небольшой туннель.

— У вас есть электричество, — заметил я. — Как вы получили электричество?

— Подключились к старой линии метро, — ответил Коди, вылезая из туннеля. — Ее довели до половины, а потом забросили. Это такое место, что даже Стальное Сердце не знает всех закоулков и тупиков.

— Еще одно доказательство безумия Диггеров, — продолжил Абрахам. — Они все соединяли странным способом. Мы находили полностью запечатанные комнаты, внутри которых горел свет — годами, сам по себе. Repaire des fantômes[2].

— Меган сообщила, — сказал Проф, появляясь из комнаты поменьше, — что вы забрали информацию, но… необычным способом.

Стареющий, но крепкий, он по-прежнему оставался в своем черном лабораторном халате.

— Да, черт возьми! — сказал Коди, закидывая винтовку на плечо.

Проф фыркнул.

— Ну что ж, давайте посмотрим, что вы принесли, прежде чем я решу, стоит вас ругать или нет. — Он потянулся за рюкзаком в руке Меган.

— Вообще-то, — заговорил я, направляясь к нему, — Я мог бы…

— Ты, сынок, присядь, — оборвал меня Проф, — пока я это посмотрю. Все это. Потом и поговорим.

Его голос был спокоен, но я все понял. Я покорно сел у стального стола, в то время как другие собрались вокруг рюкзака и начали потрошить мою жизнь.

12

— Ух ты, — произнес Коди. — Честно сказать, я думал, ты, парень, преувеличиваешь. Но на самом деле ты реально суперчокнутый, верно?

Я покраснел сидя на своем табурете. Они открыли собранные мною папки и разложили содержимое, затем перешли к блокнотам, передавая их друг другу для ознакомления. Коди вскоре потерял интерес и сел рядом со мной, облокотившись спиной о стол позади себя и положив на него локти.

— Раз уж я решил посвятить себя этому делу, — ответил я, — то решил делать его хорошо.

— Впечатляет, — отметила Тиа, сидя на полу со скрещенными ногами. Она переоделась в джинсы, но блузку и спортивную куртку не сняла, ее короткие рыжие волосы оставались так же идеально уложенными. Тиа держала один из моих блокнотов. — Организовано примитивно, — продолжила она, — и классификации используются нестандартные. Но информация исчерпывающая.

— А что, есть стандартные классификации? — спросил я.

— Существует несколько различных систем, — сказала она. — Похоже, ты здесь используешь общие для некоторых систем термины, как, например, Высшие Эпики. Хотя я лично предпочитаю систему уровней. Есть и интересные находки, например, высшая неуязвимость.

— Спасибо, — сказал я, хотя и чувствовал себя немного смущенным. Конечно, были разные способы классифицировать Эпиков. У меня не было ни образования, ни ресурсов, чтобы изучить такие вещи, поэтому я составил свою собственную классификацию.

Удивительно, как легко мне это удалось. Были, конечно, такие Эпики, которые не подпадали ни под одну классификацию, но — что еще удивительней — большое количество Эпиков обладали очень схожими способностями. Индивидуальные особенности присутствовали всегда, как, например, мерцание иллюзий у Мерцающей. Но основные способности все же были очень похожи.

— Объясни вот это место, — попросила Тиа, поднимая другой блокнот.

Я нерешительно соскользнул с табурета и подсел к ней на пол. Она спрашивала по поводу пометки, сделанной мною в конце записи о некоем Эпике по имени Исполин.

— Это метка «Стальное Сердце», — ответил я. — У Исполина есть такая же способность, как и у Стального Сердца. Я внимательно наблюдаю за Эпиками с такими способностями. Если их убивают или обнаруживается какое-то явление, ограничивающее их силу, я стараюсь узнать об этом.

Тиа кивнула.

— А почему ты не объединил ментальных иллюзионистов и фотонных манипуляторов?

— Мне больше нравится группировать Эпиков по их ограничениям, — ответил я, взяв каталог и перелистнув на нужную страницу. Эпики-иллюзионисты разбивались на две группы. Одни вызывали изменения, работая со светом, то есть они манипулировали непосредственно фотонами. Другие создавали иллюзии, воздействуя на разум людей, то есть они, на самом деле, вызывали галлюцинации, а не иллюзии как таковые.

— Получается вот как, — показал я. — Иллюзионисты ментальной группы имеют те же слабости, что и другие менталисты, например, гипнотизеры, манипуляторы сознанием. Те же иллюзионисты, что работают со светом, отличаются от ментальных. Они гораздо больше похожи на Эпиков, манипулирующих электричеством.

Коди тихо присвистнул и, не меняя позы, одной рукой достал фляжку.

— Дружище, думаю, нам стоит обсудить, сколько у тебя есть свободного времени, и как нам его использовать с большей выгодой.

— С большей выгодой, чем исследование способов уничтожения Эпиков? — спросила Тиа, поднимая бровь.

— А то! — выдал Коди, сделав основательный глоток из фляги. — Подумай только, как замечательно он мог бы сгруппировать все бары города по сортам пива!

— Так, все! — сухо сказала Тиа, листая мои заметки.

— Абрахам, — обратился Коди. — Спроси меня, в чем трагедия того, что молодой Дэвид столько времени проводит за этой писаниной.

— Ну и в чем трагедия, если мальчишка проделал такое исследование? — произнес Абрахам, продолжая чистить оружие.

— Большое спасибо за очень своевременный вопрос, — продолжал Коди.

— Всегда пожалуйста.

— Хорошо, — ответствовал Коди, снова подымая флягу, — отчего ты так страстно желаешь грохнуть всех этих Эпиков?

— Месть, — ответил я. — Стальное Сердце убил моего отца. Я намереваюсь…

— Да, да, — прервал меня Коди. — Я снова хочу увидеть его кровь и все такое. Предназначение, кровная месть — это все похвально. Но я хочу тебе сказать, что этого недостаточно. У тебя есть страстное желание убить, но ты должен найти в себе страстное желание жить. По крайней мере, я так думаю.

Я не знал, что на это ответить. Моей страстью было исследование Эпиков, изучение Стального Сердца, чтобы найти способ убить его. Если где-то в этом мире мне и было уготовано место, то разве оно было не среди Реконеров? Разве не то же самое было делом всей их жизни?

— Коди, — сказал Проф, — почему бы тебе не пойти и закончить третью комнату?

— Разумеется, Проф, — согласился снайпер, закручивая крышку фляги и неспешно вышел из комнаты.

— Не обращай на него слишком много внимания, сынок, — продолжил Проф, положив один из блокнотов обратно в стопку. — Он то же самое говорит и нам, беспокоится, что, сосредоточившись на этой гонке за Эпиками, мы забудем прожить свои жизни.

— Он может быть прав, — проговорил я. — Я… У меня в жизни действительно не было ничего, кроме этого.

— То, что мы делаем, — ответил Проф, — имеет мало отношения к жизни. Наша работа — убивать. Мы вернем обычным людям возможность жить своими жизнями, находить в них счастье, радоваться восходу солнца, снегопаду. Наша работа — помочь им в этом.

У меня были воспоминания о прежнем мире. В конце концов, прошло только десять лет. Просто в этой вечной темноте сложно помнить мир солнечного света. Воспоминания о тех днях… становится все тяжелее вызывать их образы, как и лицо моего отца. Такие вещи истираются из памяти постепенно.

— Джонатан, — обратился Абрахам к Профу, засовывая обойму в оружие, — а у тебя какие соображения насчет того, что сказал этот мальчик?

— Я не мальчик, — огрызнулся я.

Все посмотрели на меня. Даже Меган, стоявшая у дверного проема.

— Просто хочу обратить на это внимание, — сказал я, вдруг чувствуя себя как-то глупо. — Я имею в виду, что мне уже восемнадцать, и я достиг совершеннолетия. То есть, я уже не ребенок.

Проф посмотрел на меня. Затем, к моему удивлению, кивнул.

— Возраст здесь не имеет значения. Ты помог устранить двух Эпиков, для меня этого более чем достаточно. Как и для остальных, я думаю.

— Отлично, — произнес Абрахам тихим голосом. — Но Проф, мы уже об этом говорили. Убивая Эпиков вроде Везунчика, действительно ли мы на что-то влияем?

— Мы сопротивляемся, — сказала Меган. — Мы единственные, кто это делает. Это важно.

— И все же, — продолжил Абрахам, защелкивая очередную деталь своей пушки, — мы боимся бороться с наиболее могущественными. Так что, господство тиранов продолжается. Пока мы их не свалим, остальные не слишком-то будут нас бояться. Они будут бояться Стального Сердца, Уничтожителя и Ночную Скорбь. Если мы не встанем лицом к лицу против этих тварей, то есть ли надежда, что остальные когда-нибудь поднимутся против них?

В стальных стенах комнаты повисла тишина, и я затаил дыхание. Чуть раньше я говорил примерно те же слова, но произнесенные негромким голосом Абрахама, с легким акцентом, они показались намного весомее.

Проф повернулся к Тиа.

Та взяла фотографию.

— Это действительно Мрак? — спросила она меня. — Ты уверен в этом?

Этот снимок был гордостью моей коллекции. Фотография Мрака рядом со Стальным Сердцем в День Присоединения, как раз перед тем, как тьма окутала город. Насколько я знал, она была единственной в своем роде. Ее продал мне один малый, отец которого сделал этот снимок стареньким Полароидом.

Обычно Мрак был бестелесным и прозрачным. Он мог проходить сквозь плотные объекты и управлять темнотой. Он часто появлялся в городе, но всегда находился в своей бестелесной форме. На этой фотографии, в строгом черном костюме и шляпе, он был материален. У него была азиатская внешность и черные волосы до плеч. У меня были и другие фотографии его бестелесной формы. Лицо было то же самое.

— Это же очевидно, — заявил я.

— И это не подделка? — спросила Тиа.

— Я… — Этого я не мог доказать. — Я не могу за это поручиться, хотя то, что ее сделали Полароидом, сильно снижает такую вероятность. Тиа, время от времени ему нужно материализовываться. Это фото — лучший ориентир, но у меня есть и другие. Люди, находившиеся поблизости от типа, по описанию очень похожего на Мрака, впоследствии обнаруживали на своей одежде пятна, пахнувшие фосфором. — Фосфор был одним из следствий использования им своих способностей. — Я нашел дюжину источников, подтверждающих этот вывод. Это солнечный свет вызывает конфликт — я подозреваю, что здесь дело в ультрафиолетовой составляющей. Окунувшись в нее, он материализуется.

Тиа держала фотографию перед собой, пристально ее разглядывая. Потом стала просматривать другие мои записи, касающиеся Мрака.

— Я думаю, нам следует изучить это, Джон, — сказала она. — Если у нас действительно есть шанс, и мы сможем добраться до Стального Сердца…

— Сможем, — поддержал я. — У меня есть план. Он сработает.

— Это глупость, — вмешалась Меган. Она стояла прислонившись к стене и скрестив руки. — Чистая глупость. Мы даже не знаем его слабость.

— Мы можем ее выяснить, — парировал я. — Я в этом уверен. У нас есть необходимые подсказки.

— Даже если мы ее выясним, — сказала Меган вскидывая руку, — это будет практически бесполезно. Преграды на пути к Стальному Сердцу непреодолимы!

Я встретился с ней взглядом, подавляя раздражение. У меня было чувство, что она спорила не потому, что на самом деле была не согласна, а потому, что по какой-то причине видела во мне противника.

— Я… — начал я было, но Проф меня прервал.

— Все идут за мной, — скомандовал он вставая.

Я прекратил играть с Меган в гляделки, и мы пошли вместе с Профом в комнату чуть поменьше, справа от основного зала. Даже Коди перешел к нам из третьей комнаты, что было не удивительно — ведь он тоже хотел быть в курсе происходящего. На его правой руке была перчатка, которая со стороны ладони светилась мягким зеленым светом.

— Визуализатор готов? — спросил Проф.

— А как же, — ответил Абрахам. — Это я сделал в первую очередь. — Он опустился на колени рядом с устройством, которое соединялось со стенкой пучком проводов, и включил его.

Внезапно все металлические поверхности в комнате стали черными. Я подскочил. Было такое чувство, что мы парили в темноте.

Профессор поднял руку и постучал по стене, выбивая определенный ритм. Стены изменились, показывая вид города, будто мы стояли на крыше шестиэтажного здания. В темноте сверкали огни, отражаясь от сотен стальных зданий, составляющих Ньюкаго. Старые здания выглядели менее однообразно, зато новостройки, простираясь туда, где когда-то было озеро, казались более современными. Они были построены из разных материалов, которые потом специально превратили в сталь. Как я слышал — имея такие способности, с архитектурой можно было проделывать некоторые интересные вещи.

— Это один из самых современных городов в мире, — заговорил Проф. — Которым правит возможно самый могущественный Эпик Северной Америки. Если мы пойдем против него, то резко поднимем ставки, хотя уже достигли пределов того, что можем поставить на кон. Провал может означать полный крах Реконеров. Это может привести к катастрофе, может уничтожить последнюю единицу сопротивления Эпикам, оставшуюся у человечества.

— Дайте мне просто рассказать план, — сказал я. — Думаю, он убедит вас. — Я чувствовал. Проф хотел пойти против Стального Сердца. Если бы мне удалось все объяснить, он встал бы на мою сторону.

Проф повернулся, встретившись со мной взглядом.

— Ты хочешь, чтобы мы сделали это? Прекрасно, я дам тебе шанс. Но я не хочу, чтобы ты убеждал меня. — Он указал на Меган, по-прежнему стоявшую около дверного проема со скрещенными руками. — Убеди ее.

13

Убедить ее. «Отлично», — подумал я. Взгляд Меган мог просверлить дыру в… ну, в чем угодно, я думаю. Я имею в виду, взгляд обычно не может продырявить предметы, так что метафора получилась зачетная, верно?

Взгляд Меган мог просверлить дыру в масле.

«Убедить ее? — подумал я. — Это невозможно».

Но я не собирался сдаваться без боя. Я подошел к стене с изображением Ньюкаго, наложенным на блестящий металл.

— Визуализатор может показать нам все, что угодно? — спросил я.

— Все, что видит и слышит основной спайнет, — пояснил Абрахам вставая.

— Спайнет? — переспросил я, внезапно ощутив дискомфорт. Я подошел ближе. Это было замечательное устройство. Оно создавало ощущение, будто мы действительно стояли на крыше городского здания, а не в тесноте комнаты. Иллюзия была несовершенной — присмотревшись, можно было увидеть углы комнаты, в которой мы стояли, и 3-D эффект плохо работал на ближних объектах.

Тем не менее, пока я не присматривался и не обращал внимания на отсутствие ветра или городских запахов, я реально мог представить себя снаружи. Значит, вот какой образ создается с помощью спайнета? Принадлежащей Стальному Сердцу городской системы видео-наблюдения, средства, позволяющего Силовикам следить за тем, чем занимаются люди в Ньюкаго.

— Я знал, что он наблюдает за нами, — сообщил я, — но не думал, что камеры настолько… широкоформатные.

— К счастью, — ответила Тиа, — мы нашли некоторые способы влиять на то, что видит и слышит сеть. Поэтому пусть тебя не беспокоит, что Стальное Сердце шпионит за нами.

Я по-прежнему ощущал дискомфорт, но сейчас не стоило на этом зацикливаться. Я подошел к краю крыши, глядя на улицу внизу. Проехало несколько автомобилей, и визуализатор воспроизвел звуки их двигателей. Я подался вперед и положил руку на стену — было ощущение, будто касаешься в воздухе чего-то невидимого. Это очень дезориентировало.

О комнатных визуализаторах — в отличие от тензоров — я уже слышал. Люди платили хорошие деньги за посещение салонов визуальных фильмов. Недавняя беседа с Коди заставила меня задуматься. Неужели мы научились создавать подобные вещи благодаря Эпикам-иллюзионистам?

— Я… — начал я.

— Нет, — оборвала Меган. — Если он должен убедить меня, то этим разговором управляю я.

Она встала рядом.

— Но…

— Давай, Меган, — сказал Проф.

Я молча выругался и шагнул обратно, туда, где не чувствовал себя на грани падения с многоэтажки.

— Все очень просто, — начала говорить Меган. — У тех, кто собирается бороться со Стальным Сердцем, возникает одна огромная проблема.

— Одна? — переспросил прислонившийся к стене Коди. Казалось, что он опирался о воздух. — Давай посмотрим: невероятная сила, может метать из рук смертоносные сгустки энергии, может все неживое вокруг себя превратить в сталь, может управлять ветрами и превосходно летает… о, и он совершенно невосприимчив к пулям, холодному оружию, огню, радиации, травмам тупыми предметами, удушению и взрывам. Это еще… три огромных проблемы, подруга. — Он поднял четыре пальца.

Меган закатила глаза.

— Верно, — промолвила она, поворачиваясь обратно ко мне. — Но ничто из этого не является нашей первой проблемой.

— Найти его — вот основная проблема, — тихо сказал Проф. Он, как и Тиа, разложил складной стул, и они вдвоем сидели по центру отображаемой крыши. — Стальное Сердце — параноик. Он делает все возможное, чтобы никто не знал, где он.

— Точно, — подтвердила Меган, поднимая руки и движениями пальцев меняя панораму визуализатора. Мы пронеслись над городом, здания пятнами размазались под нами.

Я пошатнулся, желудок подпрыгнул. Я потянулся к стене, но, не будучи точно уверенным, где она находится, попятился, пока, наконец, не нащупал ее. Мы резко остановились, повиснув в воздухе и глядя прямо на дворец Стального Сердца.

Это была черная крепость из анодированной стали, вырастающая из городских окраин на той части озера, что позже была превращена в сталь. Она раскинула вокруг себя длинные галереи темного металла с башнями, балками и пешеходными дорожками. Как гибрид старой усадьбы викторианской эпохи, средневекового замка и нефтяной вышки. Зловещие красные огни светили из глубины разнообразных выемок, а из труб валил дым, черный на фоне темного неба.

— Говорят, что он намеренно построил это место таким запутанным, — сказала Меган. — Там сотни комнат, и каждую ночь он меняет спальни, каждый прием пищи проводит в разных местах. Даже обслуживающий персонал не знает, где он будет находиться в следующий раз. — Она сердито повернулась ко мне. — Ты никогда его не найдешь. Это первая проблема.

Я покачнулся, все еще испытывая неприятное ощущение, будто стою в воздухе. Хотя остальные, казалось, не испытывали таких неудобств.

— Можем мы…? — сквозь приступ тошноты спросил я, оглядываясь на Абрахама.

Он усмехнулся и, сделав несколько движений руками, переместил нас на крышу соседнего здания. Располагавшийся на ней небольшой дымоход сплющился и стал двумерным на полу комнаты, как только мы «приземлились». Это не было голограммой — насколько я знал, никто не мог имитировать иллюзию такого уровня с помощью технологий. Это было просто очень продвинутое использование шести экранов и немного 3-D моделирования.

— Верно, — ответил я, обретая равновесие. — В действительности, это было бы проблемой.

— Если бы что? — спросил Проф.

— Если бы это мы искали Стальное Сердце, — продолжил я. — Но он сам к нам придет.

— Нынче он редко появляется на публике, — сказала Меган. — А если и появляется, то это ненормально. Как, во имя огней Напасти, ты собираешься…

— Бездна, — ответил я. Эпик, которая заставила землю поглотить банк в тот ужасный день, когда был убит мой отец. Эпик, которая позже бросила вызов Стальному Сердцу.

— Очко Дэвиду, — произнес Абрахам. — Стальное Сердце выбрался из своего укрытия, чтобы сразиться с ней, когда она попыталась прибрать Ньюкаго к рукам.

— И когда Ненавистница пришла бросить ему вызов, — сказал я, — Стальное Сердце принял этот вызов лично.

— Насколько я слышал, — заявил Проф, — они разнесли целый квартал в том поединке.

— Звучит почти как описание вечеринки, — заметил Коди.

— Да, — подтвердил я. У меня были фотографии того боя.

— То есть, ты предлагаешь нам уговорить какого-нибудь могущественного Эпика прийти в Ньюкаго и бросить вызов Стальному Сердцу, — сказала Меган издевательским тоном. — И тогда мы будем точно знать, где его найти. Да, конечно, тогда все очень просто.

— Нет, нет, — выпалил я, поворачиваясь к ним лицом и спиной к темному, тлеющему огнями пространству дворца Стального Сердца. — Это первая часть плана. Мы заставим Стальное Сердце думать, что какой-то могущественный Эпик намеревается бросить ему вызов.

— Как мы это сделаем? — спросил Коди.

— Мы уже начали, — объяснил я. — Сейчас мы посеяли слух, что Везунчик был убит агентами нового Эпика. Мы станем убивать других Эпиков, создавая впечатление, что все это дело рук одного и того же соперника. Затем отправим Стальному Сердцу ультиматум — если он хочет остановить убийства своих сторонников, ему нужно выйти и сразиться.

— И он придет. Если мы будем достаточно убедительны. Вы сказали, он параноик, Проф. Вы правы. Он параноик и не оставит без ответа угрозу своей власти. С Эпиками-соперниками он всегда расправлялся лично, так он поступил и со Смертоносным много лет назад. Если и есть что-то, в чем Реконеры хороши, так это ликвидация Эпиков. Если мы за короткое время отстрелим достаточное количество Эпиков, это встревожит Стальное Сердце. Мы сможем вытянуть его на удобное для нас поле боя. Мы сможем устроить так, чтобы он вышел на нас и попал прямо в ловушку.

— Не получится, — заявила Меган. — Он просто пошлет Пламя или Мрака.

Пламя и Мрак — два чрезвычайно мощных Высших Эпика, которые действовали как телохранители Стального Сердца и поверенные в его делах. Они были почти так же опасны, как и он сам.

— Я показал вам, в чем уязвимость Мрака, — напомнил я. — Это солнечный свет — ультрафиолетовое излучение. Он не знает, что кому-то об этом уже известно. Мы можем использовать это, чтобы поймать его.

— У тебя нет никаких доказательств, — сказала Меган. — Ты показал, что у него есть уязвимость. Но она есть у каждого Эпика. Ты не можешь знать, что это солнечный свет.

— Я просмотрела его источники, — заговорила Тиа. — Похоже… похоже, что информация Дэвида может быть правдой.

Меган стиснула зубы. Если таков ответ на мои попытки убедить ее согласиться с планом, то меня ждет неудача. Не похоже, чтобы она была готова соглашаться, независимо от того, насколько хороши мои аргументы.

Но я не был уверен, нужна ли мне ее поддержка, неважно, что сказал Проф. Я видел, как остальные Реконеры смотрели на него. Если он решит, что это хорошая идея, они последуют за ним. Просто у меня была надежда, что эти доводы окажутся достаточно хороши для него самого, пусть даже он сказал, что убеждать я должен Меган.

— А Пламя, — поинтересовалась Меган. — Что насчет него?

— Легко, — ответил я, мое настроение поднялось. — Пламя не тот, кем кажется.

— Что ты имеешь в виду?

— Чтобы объяснить, мне нужны мои записи, — сказал я. — Но из всех троих его убрать будет проще всего, я вам это обещаю.

Меган скривилась, будто была задета этим, раздражена, что я решил не напрягаться, чтобы убедить ее, не подглядывая в свои записи.

— Ну, давай, — промолвила она и взмахом руки придала комнате вращение, снова заставив меня споткнуться, хотя не произошло никакого толчка. Она посмотрела на меня, и в ее губах я увидел намек на улыбку. Ну, по крайней мере, я знал, что немного пробился сквозь ее безразличие, пусть даже это заставит меня расстаться со своим обедом.

Когда комната перестала вращаться, точка обзора оказалась где-то сверху. Каждая моя клеточка говорила, что я сейчас должен соскользнуть и влипнуть спиной в стену, но я понимал, что это всего лишь вопрос перспективы.

Прямо перед нами над городом пролетела группа из трех вертолетов. Черные и блестящие, с двумя винтами. На боку у каждого красовалось белое изображение эмблемы Силовиков — щит и меч.

— Скорее всего, нам даже не придется иметь дело с Пламенем и Мраком, — продолжила она. — Мне следовало упомянуть это в первую очередь: Силовики.

— Она права, — согласился Абрахам. — Стальное Сердце всегда окружен Силовиками.

— Значит, их уберем в первую очередь, — заявил я. — Эпику-претенденту все равно пришлось бы это делать — выводить из игры армию Стального Сердца, чтобы иметь возможность проникнуть в город. Это еще раз убедит Стальное Сердце, что мы и есть Эпик-конкурент. Реконеры никогда бы не осмелились ни на что подобное в отношении Силовиков.

— Мы не станем этого делать, — сказала Меган, — потому что это был бы чистой воды идиотизм!

— Это немного выходит за пределы наших возможностей, сынок, — произнес Проф. Хотя я уже видел, что он у меня на крючке. Он с интересом следил за развитием мысли. Ему понравилась идея, как выманить Стальное Сердце. Это был излюбленный прием Реконеров — сыграть на самоуверенности Эпиков.

Я поднял руки, имитируя движения остальных, затем вытянул их вперед, пытаясь заставить комнату двигаться в направлении Штаба Силовиков. Комната неловко качнулась, опрокинулась набок, устремилась сквозь город и тут же врезалась в глухую стену какого-то здания. Застывшая, не в состоянии продолжать движение сквозь конструкцию, в которой не было спайнета, комната отчаянно дрожала, словно желала выполнить мой приказ, но не была уверена насчет направления.

Я сполз по стенке и плюхнулся на пол, чувствуя головокружение.

— Уфф…

— Хочешь, помогу? — весело спросил Коди от двери.

— Да. Спасибо. Штаб Силовиков, пожалуйста.

Коди произвел необходимые движения, поднимая и выравнивая комнату, затем повернул ее и двинул над городом, пока мы не зависли возле большой черной коробки здания. Оно чем-то напоминало тюрьму, хотя преступников в нем не содержали. Ну, разве только, преступников, назначенных государством.

Я привел себя в порядок, пытаясь не выглядеть перед остальными полным дураком. Хотя не уверен, что в тот момент это было возможно.

— Есть только один путь нейтрализации Силовиков, — сказал я. — Мы устраним Энергетика.

На этот раз моя идея не вызвала у остальных немедленного протеста. Даже Меган, стоявшая недалеко от меня скрестив руки, выглядела так, будто задумалась. Я подумал, что с удовольствием снова увидел бы ее улыбку, но сразу заставил себя не отвлекаться на это. Мне надо было оставаться сосредоточенным. Сейчас было не время, чтобы позволить себе терять из-за кого-то равновесие. Ну… фигурально выражаясь, по крайней мере.

— Вы уже думали над этим, — догадался я, оглядывая комнату. — Вы убили Везунчика, но обсуждалась и попытка убрать Энергетика.

— Это был бы мощный удар, — тихо произнес Абрахам, прислонившись к стене возле Коди.

— Это предложение внес Абрахам, — сказал Проф. — Фактически, он боролся за эту идею. Использовал схожие с твоими аргументы, что наши действия останутся неубедительными, пока своей целью мы выбираем недостаточно важных Эпиков.

— Энергетик — больше, чем просто глава Силовиков, — взволновано сообщил я. Наконец-то они, кажется, слушают. — Он даритель.

— Что? — спросил Коди.

— Это сленговое, — объяснила Тиа, — мы это называем Эпик-передача.

— Да, — согласился я.

— Отлично, — произнес Коди. — Так и что за Эпик-передача?

— Ты что, никогда не обращал внимания? — спросила Тиа. — Мы уже говорили об этом.

— Он чистил свое оружие, — выдал Абрахам.

— Я профи, — произнес Коди.

Абрахам кивнул.

— Он профи.

— И чистота — залог убойности, — добавил Коди.

— Так, все! — прервала их Тиа, поворачиваясь ко мне.

— Даритель, — заговорил я, — это Эпик, который может передавать свои способности другим людям. Энергетик имеет две способности, которые может передать другим, и обе они невероятно мощные. Может быть, даже мощнее, чем у Стального Сердца.

— Тогда почему правит не он? — поинтересовался Коди.

— Кто его знает? — пожал я плечами. — Наверное, потому что он смертный. Он не проявил никаких талантов к бессмертию. Поэтому он скрывается. Никто даже не знает, как он выглядит, хотя вот уже более пяти лет он со Стальным Сердцем втихую управляет Силовиками. — Я оглянулся на штаб-квартиру. — В его теле генерируются огромные запасы энергии. Он снабжает электричеством командиров ячеек Силовиков, так приводятся в движение механические доспехи и заряжаются энергетические винтовки. Не будет Энергетика — не будет мощной брони и энергетического оружия.

— И даже более того, — добавил Проф. — Устранение Энергетика может лишить энергоснабжения весь город.

— Что? — спросил я.

— Ньюкаго использует больше электричества, чем производит, — объяснила Тиа. — Все эти лампы постоянно… это огромный расход, уровень которого сложно было бы поддерживать даже до появления Напасти. Новые Разъединенные Штаты не имеют инфраструктуры, которая бы обеспечивала Стальное Сердце энергией для снабжения такого города, но эта энергия есть.

— Он как-то использует Энергетика, чтобы увеличить запасы энергии, — продолжил Проф. — Каким-то образом.

— Так ведь это делает Энергетика еще более привлекательной целью! — сказал я.

— Мы говорили об этом несколько месяцев назад, — ответил Проф, наклоняясь вперед и держа перед собой руки с переплетенными пальцами. — Мы решили, что убивать его слишком опасно. Даже если мы преуспеем, то привлечем к себе слишком много внимания и Стальное Сердце лично возглавит охоту на нас.

— Это как раз то, чего мы хотим, — заявил я.

Это их не убедило. Сделав этот шаг, двинувшись против империи Стального Сердца, они обнаружат себя. Больше никаких пряток в подземных городах, скрытного уничтожения тщательно отобранных целей. Никакого тихого бунта. Убить Энергетика, и обратной дороги не будет, пока не погибнет Стальное Сердце или пока Реконеры не будут схвачены, сломлены и казнены.

«Он собирается сказать нет», — подумал я, глядя в глаза Профа. Он выглядел старше, чем я его себе представлял. Мужчина средних лет, с тронутыми сединой волосами и с лицом, на котором было написано, что он пережил смерть одной эпохи и работал десять тяжелых лет, пытаясь привести к концу следующую. Все эти годы научили его осторожности.

Он открыл рот, пытаясь что-то сказать, но его перебил чирикающий сигнал мобильника. Абрахам отцепил его от своего внушительного плеча.

— Время Закрепления, — промолвил он, улыбаясь.

Закрепление. Ежедневное обращение Стального Сердца к своим подданным.

— Можешь вывести его на стену? — попросил я.

— Конечно, — произнес Коди, поворачивая свой мобильник к проектору и нажимая кнопку.

— В этом нет ну… — начал Проф.

Программа уже стартовала. В этот раз показывали Стальное Сердце. Иногда он появлялся сам, иногда нет. Он стоял на вершине высокой телебашни своего дворца. Смолисто-черный плащ за его спиной развевался на ветру.

Все обращения записывались заранее, но неизвестно, когда именно. Как всегда, в небе не было солнца, а в городе ни одного дерева, ничего, что могло бы дать подсказку насчет времени года. Я почти забыл, каково это — определять время суток, просто бросив взгляд через окно.

Стальное Сердце был освещен идущим откуда-то снизу красным светом. Он поставил ногу на низкие перила, затем подался вперед и оглядел город. Свои владения.

Глядя на него, представленного крупным планом на стене передо мной, я вздрогнул. Убийца моего отца. Тиран. Он выглядел в этом кадре таким спокойным, таким мудрым. Длинные, черные как смоль волосы, мягко спускавшиеся до плеч. Рубашка, обтягивающая нечеловечески сильное тело. Черные брюки, тоже более обтягивающие, чем свободные штаны, которые он носил в тот день десять лет назад. В этой съемке его, казалось, хотели представить мудрым и заботливым диктатором, как до этого многих коммунистических лидеров, о которых я узнал в Фабричной школе.

Он поднял руку, пристально глядя на город у своих ног, и рука начала насыщаться гибельной энергией. Желто-белой, контрастирующей с ярко-красным светом от пола. Эта мощь была не электричеством, но чистой энергией. Он наращивал ее, пока свет не стал настолько ярким, что камера перестала различать что-либо, кроме света и тени Стального Сердца перед собой.

Затем он запустил заряд пылающей желтой энергии в город. Эта сила ударила в здание, пробив в нем дыру, разметав пламя и осколки от взрыва в окна напротив. Здание начало дымиться, и люди побежали от него врассыпную. Камера дала увеличение, делая картинку более отчетливой. Стальное Сердце хотел, чтобы мы знали — он поджег жилое здание.

Затем последовал другой заряд, отчего здание начало крениться, сталь с одной стороны расплавилась и обрушилась внутрь. Он выстрелил еще дважды в здание рядом, также заставив его гореть, а стены плавиться от огромной мощи выпущенной энергии.

Камера снова обратилась к Стальному Сердцу, стоящему в той же величественной позе. Он смотрел вниз на город, с бесстрастным лицом, волевой челюстью, подчеркнутой красным светом, и задумчивыми глазами. Было неясно, зачем он уничтожил те здания, хотя, может быть, позже послание укажет на грехи, реальные или вымышленные, в которых были повинны их жители.

А может и нет. Жизнь в Ньюкаго была полна рисков. Одним из них было то, что Стальное Сердце мог принять решение наказать вас и вашу семью без объяснения причин. С другой стороны, вместе с этими рисками вы получали место с электричеством, водопроводом, работой и едой. Нынче на большей части этой земли такие удобства были редкостью.

Я шагнул вперед, вплотную к стене, чтобы поближе взглянуть на существо, которое там маячило. «Он хочет, чтобы мы были в ужасе, — подумал я. — Вот для чего все это. Он хочет, чтобы мы думали, что никто не может бросить ему вызов».

Раньше ученые выдвигали теорию, что, возможно, Эпики были каким-то новым этапом в развитии человека. Эволюционным прорывом. Я с этим не согласен. Это существо не было человеком. Никогда не было. Стальное Сердце повернулся, чтобы посмотреть в камеру, и на его губах мелькнул намек на улыбку.

Стул позади меня скрипнул, и я повернулся. Проф стоял и смотрел на Стальное Сердце. Да, в нем была ненависть. Глубокая. Проф перевел взгляд ниже и встретился со мной глазами. Снова момент взаимопонимания.

Мы оба четко осознавали позицию друг друга.

— Ты не сказал, как собираешься его убить, — промолвил Проф. — Ты не убедил Меган. Все, что ты нам показал — это сомнительный, наполовину сырой план.

— Я видел, как у него идет кровь, — сказал я. — Тайна где-то в моей голове, Проф. Это лучший шанс его убить, какой когда-либо кому-либо представится. Готовы ли вы отказаться от него? Можете ли вы уйти, не попытавшись его использовать?

Проф встретил мой взгляд. Один долгий миг он смотрел мне в глаза. За моей спиной закончилась трансляция Стального Сердца, и стена опять почернела.

Проф был прав. Мой план, который казался мне толковым, строился на множестве домыслов. Выманить Стальное Сердце с помощью фальшивого Эпика. Устранить его телохранителей. Справиться с Силовиками. Убить его, используя тайную уязвимость, которая может быть спрятана где-то в моей памяти.

Сырой, наполовину разработанный план. Вот почему мне нужно было прийти к Реконерам. Они могли его реализовать. Этот человек, Джонатан Федрус, мог воплотить его в жизнь.

— Коди, — сказал Проф, поворачиваясь, — начинай тренировки новичка с тензорами. Тиа, давай подумаем, как отследить передвижения Энергетика. Абрахам, понадобится мозговой штурм, чтобы придумать, как сымитировать Высшего Эпика, если это вообще возможно.

Я почувствовал, как у меня екнуло сердце.

— Мы собираемся это сделать?

— Да, — сказал Проф. — Собираемся, помоги нам, Господи.

Часть 2

14

— Теперь будь с ней понежнее, — сказал Коди. — Будто ласкаешь красотку в ночь перед метанием кейбера.

— Метанием кейбера? — переспросил я, поднимая руки к стальной болванке на стуле передо мной. Я сидел, скрестив ноги, на полу в убежище Реконеров. Коди сидел рядом, спиной к стене, вытянув ноги перед собой. С тех пор, как убили Везунчика, прошла неделя.

— Да, метанием кейбера, — повторил Коди. Хотя его акцент был чисто южным и очень даже отчетливым, он постоянно твердил, что он из Шотландии. Я догадывался, что оттуда была его семья или что-то в этом роде. — Это такой спорт у нас на родине, в котором метают стволы деревьев.

— Ты имеешь в виду жерди? Что-то вроде метания копья?

— Нет, нет. Кейбер должен быть таким толстым, чтобы ты не мог обхватить его руками. Их выкапывают из земли, а потом кидают, кто дальше.

Я скептически поднял бровь.

— Бонус, если удастся сбить птицу в полете, — добавил он.

— Коди, — спросила Тиа, проходя мимо с пачкой бумаг, — ты хоть знаешь, что такое кейбер?

— Дерево, — заявил он. — Их используют для постройки публичных домов. От этого произошло слово кабаре, подруга. — Он сказал это с таким невозмутимым выражением лица, что для меня было проблематично понять, прикалывается он или нет.

— Шут, — сказала Тиа, садясь за стол, по которому были разложены карты различного масштаба, в которых я совершенно не разбирался. Похоже, это были городские планы и схемы, созданные еще до Присоединения.

— Спасибо, — ответил Коди, касаясь пальцами козырька своей камуфляжной бейсболки в направлении собеседницы.

— Это был не комплимент.

— О, конечно, ты не это имела в виду, подруга, — сказал Коди. — Но слово шут произошло от shoot — стрелять, а я снайпер, что в свою очередь…

— Разве ты не должен помогать Дэвиду осваивать тензоры? — перебила она. — А не нервировать меня.

— Да все нормально, — ответил Коди. — Я могу делать и то, и другое. Талантливый человек талантлив во всем.

— За исключением способности помолчать, к сожалению, — пробормотала Тиа, наклоняясь и делая несколько заметок на своей карте.

Я улыбнулся. И все равно, даже находясь с Реконерами целую неделю, я не мог сложить о них определенного мнения. Раньше каждая ячейка представлялась мне сплоченной группой элитного спецназа с преданными друг другу бойцами.

Было здесь что-то подобное, даже перепалка Тиа и Коди выглядела вполне добродушной. Однако каждый из них обладал яркой индивидуальностью и все были очень разными. Каждый… ну, занимался своими делами. Проф казался не столько лидером, сколько менеджером среднего звена. Абрахам работал с техникой, Тиа занималась исследованиями, Меган сбором информации, а Коди непонятно чем. Заполнял пустое пространство майонезом, как он любил это называть. Что бы это ни значило.

Было странно видеть их в жизни. На самом деле я был несколько разочарован. Мои кумиры оказались обычными людьми, которые ссорились, смеялись, трепали друг другу нервы, и, в частности Абрахам, храпели во сне. Громко.

— Вот теперь ты сконцентрировался по-настоящему, — сказал Коди. — Молодец, парень. Нужно научиться поддерживать это состояние. Сосредоточься. Прям как сэр Уильям собственной персоной. Воплощение воина. — Он откусил кусочек бутерброда.

Я не был сосредоточен на тензоре, но не подал вида. Вместо этого поднял руку, делая все согласно инструкции. На мне была тонкая перчатка, вдоль внутренней части каждого пальца которой шли металлические линии. На ладони они объединялись в узор, и все это светилось нежно-зеленым.

Когда я концентрировался, рука начинала легонько вибрировать, будто где-то неподалеку звучала музыка с большим количеством низких частот. Эта странная пульсация в руке мешала фокусироваться.

Я поднял руку к железке. Это был обрезок трубы. Теперь, вероятно, мне надо было толкнуть вибрации от себя. Что бы это ни значило. Устройство, соединяя сенсоры внутри перчатки напрямую с моей нервной системой, интерпретировало электрические сигналы мозга. Так объяснил Абрахам.

Коди сказал, что это магия, и попросил больше не задавать никаких вопросов, иначе я рассержу крошечных демонов, которые заставляют перчатки работать и делают наш кофе таким вкусным.

До сих пор мне не удавалось заставить тензоры что-либо сделать, хотя я чувствовал, что уже близок к этому. Мне надо было оставаться сосредоточенным, твердо держать руки и толкать вибрации. «Это как выдувание дыма кольцами», — сказал Абрахам. «Или согреть кого-то в объятиях, но без рук». Это было объяснение Тиа. Думаю, каждый это чувствовал по-своему.

Моя рука завибрировала сильнее.

— Тише, — произнес Коди. — Не теряй контроль, парень.

Я напряг мышцы.

— Стоп. Не так жестко, — сказал Коди. — Уверенно, сильно, но спокойно. Будто ласкаешь красивую девушку, помнишь?

Я сразу подумал о Меган.

Я потерял контроль, и зеленая волна дымящейся энергии вырвалась из моей руки, промазала мимо трубы, но зато испарила металлическую ножку стула, на котором эта труба лежала. Пыль осыпалась, и стул начал заваливаться, с лязгом уронив трубу на пол.

— Искры, — выругался Коди. — Напомни, чтобы я никогда не позволял тебе меня гладить, парень.

— А мне показалось, что ты посоветовал ему думать о красивой женщине, — напомнила Тиа.

— Ага, — ответил Коди. — И вот, что он с ней сделал. Даже страшно подумать, что бы он сотворил с непривлекательным шотландцем.

— Я сделал это! — воскликнул я, имея в виду металлическую пыль, которая раньше была ножкой стула.

— Ага, но ты промахнулся.

— Неважно. Я наконец-то заставил его работать! — я чуть помедлил. — Это не было похоже на выдувание дыма. Это будто бы петь… рукой.

— Это что-то новенькое, — заметил Коди.

— У всех это по-разному, — сказала Тиа, не поднимая головы от своего стола. Черкая свои записи, она открыла банку колы, без которой не могла обойтись. — Использование тензоров неестественно для твоего разума, Дэвид. Твоя нервная система уже сформирована, поэтому ты должен создать в своем мозге дополнительные нейронные связи, чтобы использовать силу своей мысли. Мне всегда было интересно, что, если бы мы дали тензор ребенку? Смог бы он использовать его лучше, более естественно, как еще одну конечность, к примеру?

Коди посмотрел на меня и прошептал:

— Крошечные демоны. Не позволяй ей себя одурачить, парень. Я думаю, она работает на них. Я видел, как однажды ночью она оставила им пирожок.

Он был слишком серьезен, чтобы я посмел задать вопрос, действительно ли он в это верит. Огонек в его глазах указывал, что он дурачится, но у него было такое честное лицо…

Я снял тензор и отдал Коди, тот надел его, затем, выставив ладонь, рассеянно поднял руку вверх, потом отвел в сторону и резко выбросил ее вперед. Пока рука двигалась, тензор начал вибрировать, а когда остановилась — тусклая дымящаяся зеленая волна продолжила движение и попала в упавший стул и трубу. Оба рассыпались, облачком упав на пол.

Каждый раз, наблюдая работу тензоров, я поражался. Они действовали только на небольшом расстоянии — не более нескольких футов — и никак не влияли на органику. В драке от них тоже было мало пользы — конечно, можно было испарить чей-то пистолет, но только если он был очень близко. И даже в этом случае тратить время на концентрацию для использования тензоров, скорее всего, было бы менее эффективно, чем просто хороший пинок.

Тем не менее, возможности, которые они предоставляли, были невероятны. Перемещение сквозь недра стальных катакомб Ньюкаго путем создания в комнатах входов и выходов. Если тебе удалось скрытно пронести тензор, можно было избавиться от любых оков, спастись из любой клетки.

— Продолжай тренироваться, — сказал Коди. — У тебя есть способности, так что Проф будет требовать, чтобы ты хорошо с ними управлялся. Нужно, чтоб в команде был еще кто-то, умеющий их использовать.

— А разве не все умеют? — спросил я удивленно.

Коди покачал головой.

— У Меган не получается работать с ними, а Тиа редко имеет такую возможность, так как занята организацией поддержки проведения операций. Так что обычно работать с ними приходится нам с Абрахамом.

— А Проф? — спросил я. — Он их изобрел. У него должно очень хорошо получаться, ведь так?

Коди снова покачал головой.

— Не знаю. Он отказывается их использовать. Какой-то нехороший опыт в прошлом. Он не хочет об этом говорить. А может, и не должен. Нам не обязательно это знать. В любом случае, тебе нужна практика. — Коди тряхнул головой и, сняв тензор, сунул его в карман. — Много бы я отдал за один из них до того, как…

Остальные образцы созданных Реконерами технологий тоже были потрясающими. Один из них — куртки, которые имели небольшие защитные функции. Коди, Меган и Абрахам носили куртки — разного вида, но со сложной сетью диодов внутри, что каким-то образом обеспечивало их защиту. Даузер, который показывал, является ли какой-либо объект Эпиком, был еще одним образцом таких технологий. И последний образец из того, что я видел, назывался регенератором. Устройство, которое усиливало способность организма к исцелению.

«Как-то это грустно, — думал я, пока Коди ходил за метлой, чтобы убрать пыль. — Все эти технологии… они могли изменить мир. Если бы Эпики не сделали это первыми». Разрушенному миру от них теперь мало пользы.

— А как ты жил прежде? — спросил я, придерживая совок. — До того, как это все случилось? Чем ты занимался?

— Ты не поверишь, — улыбнулся Коди.

— Дай угадаю, — сказал я, предвкушая очередную историю. — Профессиональный футболист? Высокооплачиваемый тайный агент?

— Коп, — приглушенно произнес Коди, глядя на кучу пыли. — В Нэшвилле.

— Что, правда? — я был удивлен.

Коди кивнул, затем сделал знак сбросить кучку пыли из совка в мусорное ведро, пока он заметет оставшееся.

— Мой отец тоже в молодости был полицейским у себя на родине. В маленьком городке. Вы о нем никогда не слышали. Он переехал сюда, когда женился на моей матери. Я вырос здесь и никогда на самом деле не был на родине. Но я хотел быть похожим на своего отца, поэтому, когда он умер, я пошел в школу и поступил на службу в полицию.

— Хмм… — произнес я, останавливаясь, чтобы собрать оставшуюся пыль. — Все это не так эффектно, как я себе представлял.

— Ну, я в одиночку справился с целым наркокартелем, например.

— А, ну да.

— Как-то раз Секретная Служба президента сопровождала его во время прогулки по городу. Там они объелись пирога и траванулись, а наш отдел защитил его от покушения. — Он обратился к Абрахаму, который возился с одним из дробовиков. — Между прочим, за этим стояли французы!

— Я не француз! — парировал Абрахам. — Я канадец, слонце.

— Как будто есть разница! — возразил Коди, улыбнулся и снова посмотрел на меня. — Как бы там ни было, может и не эффектно. Не всегда, по крайней мере. Но мне нравилось. Я вроде как делал доброе дело. Служил и защищал. А потом…

— Что потом? — спросил я.

— Нэшвилл присоединили, когда страна развалилась, — объяснил Коди. — Группа из пяти Эпиков установила контроль над большей частью Юга.

— Шабаш ведьм, — проговорил я кивая. — На самом деле их было шесть. Была там парочка близнецов.

— О, точно. Все время забываю, что ты досконально разбираешься в этих вопросах. Как бы там ни было, они захватили власть и полицейское управление стало работать на них. А если кто не согласен, тот должен был сдать свой значок и уволиться. Хорошие парни так и сделали. Плохие остались и стали еще хуже.

— А ты? — спросил я.

Коди нащупал похожую на тощий бумажник штуковину, висевшую справа на его поясном ремне. Затем снял ее и расстегнул, показывая поцарапанный, но все еще блестящий полицейский значок.

— Я не сделал ни того, ни другого, — сказал он приглушенно. — Я давал клятву. Служить и защищать. И не собираюсь бросать это дело только из-за того, что какие-то бандиты с магическими способностями стали всеми помыкать. Вот так.

От его слов у меня по спине пробежал холодок. Я смотрел на значок, и в моем мозгу все переворачивалось в попытке понять этого человека. В попытке примирить между собой шутовство, хвастливые рассказы и образ полицейского офицера, все еще находящегося на своем посту. Все еще несущего свою службу, даже после роспуска правительства, после того, как участки были закрыты, после того, как у него все отобрали.

«У остальных, скорее всего, были похожие истории», — думал я, глядя на Тиа, которая потягивала свою колу, поглощенная работой. Что заставило ее присоединиться к борьбе, которую большинство назвали бы безнадежной, жить жизнью беглянки, верша правосудие над теми, кого закон должен был осудить, но не мог коснуться? Что заставило это сделать Абрахама, Меган, самого профессора?

Я снова поглядел на Коди, убиравшего значок обратно в бумажник. С другой его стороны, закрытой прозрачным пластиком, было кое-что еще — фотография женщины, сложенная так, что были видны только глаза и большая часть носа.

— Кто это?

— Дорогой для меня человек, — ответил Коди.

— Кто?

Он не ответил, пристегивая значок обратно к поясу.

— Лучше, если мы не будем знать и расспрашивать друг друга о наших семьях, — сказала Тиа из-за стола. — Обычно провал Реконера заканчивается его смертью, но иногда кто-то из нас все же оказывается в плену. Лучше, если мы не сможем ничего рассказать об остальных, чтобы не подвергать опасности их близких.

— А-а, — произнес я. — Да, в этом есть смысл. — Я этого не учел потому, что у меня не осталось родных.

— А как у тебя идут дела, подруга? — спросил Коди, обходя стол. Я последовал за ним и увидел, что перед Тиа разложены отчеты и гроссбухи.

— Не сходится, — сообщила Тиа, скривившись. Она потерла глаза под очками. — Это все равно что пытаться воссоздать сложный пазл, имея на руках только один фрагмент.

— А что ты делаешь? — спросил я. В гроссбухах я разбирался так же, как и в картах, то есть никак.

— В тот день Стальное Сердце был ранен, — ответила Тиа. — Если тебя не подводит память…

— Не подводит, — заверил я.

— Человеческие воспоминания сглаживаются, — заметил Коди.

— Только не мои, — ответил я. — Не об этом. Не о том дне. Я могу тебе сказать, какого цвета был галстук на работнике кредитного отдела. Я могу тебе сказать, сколько там было кассиров. Я, наверное, мог бы сосчитать для тебя потолочные плитки в банковском зале. Это все в моей голове. Оно там выжжено.

— Ладно, — сказала Тиа. — Ну, если ты прав, то Стальное Сердце оставался невредим большую часть боя и получил повреждение ближе к его окончанию. Что-то изменилось. Я рассматриваю все возможности, связанные с твоим отцом, с местоположением, с ситуацией. Наиболее вероятным кажется предположение, что это, как ты и говорил, связано с хранилищем. Возможно, что-то внутри него ослабило Стальное Сердце, и как только хранилище было распечатано взрывом, это смогло на него повлиять.

— Поэтому ты ищешь списки того, что было в хранилище.

— Да, — подтвердила Тиа. — Но это практически невозможно. Большинство записей было уничтожено вместе с банком. Цифровой вариант должен был храниться на каком-то сервере. Первый Объединенный пользовался услугами хостинга Дорри Джонс Лтд. Большинство их серверов находилось в Техасе, но здание было сожжено дотла восемь лет назад во время беспорядков, связанных с Ардрой.

— Остается слабый шанс, что у них были бумажные реестры или цифровая резервная копия в другом отделении, но это было здание главного офиса, так что шансы невелики. Кроме того, я искала списки постоянных клиентов — богатых или знатных, которые часто посещали банк и владели ячейками в хранилище. Возможно, они хранили там что-то, что было внесено в публичные списки. Странный камень, какой-то символ, который мог увидеть Стальное Сердце, хоть что-то.

Я уставился на Коди. Серверы? Хостинг? О чем она говорила? Он пожал плечами.

Проблема в том, что слабостью Эпика могло быть что угодно. Тиа упомянула символы. Да, были Эпики, которые, увидев определенный узор, на некоторое время теряли свою силу. Другие слабели, размышляя об определенных вещах, не употребляя в пищу определенные продукты или употребляя нежелательные. Слабости были даже более разнообразны, чем способности.

— Если мы не решим эту головоломку, — продолжила Тиа, — остальная часть плана бесполезна. Мы в начале опасной тропы, но даже не знаем, способны ли будем сделать то, что от нас потребуется в конце. Это меня очень беспокоит, Дэвид. Если у тебя будут какие-то мысли, любые, которые смогут дать мне еще одну нить, не молчи.

— Скажу, — пообещал я.

— Хорошо, — сказала она. — А пока забери Коди и дайте мне, пожалуйста, сосредоточиться.

— Тебе действительно нужно научиться делать два дела одновременно, подруга, — заявил Коди. — Как я.

— Легко одновременно быть шутом и создавать бардак, Коди, — ответила она. — Разбирать бардак на пару с этим шутом — гораздо более сложная задача. Идите найдите, во что пострелять, или что вы там еще делаете.

— Я вроде и так делаю то, что делаю, — сказал он рассеянно и ткнул пальцем в строчку на одной из страниц, которая выглядела как список клиентов банка. В ней значилось Независимое Агентство Джонсона.

— Что ты… — начала Тиа, но остановилась, прочитав слова.

— Что? — спросил я, читая документ. — Все эти люди хранили в банке свои вещи?

— Нет, — сказала Тиа. — Это не список клиентов. Это перечень людей, которым банк платил. Это…

— Название их страховой компании, — ухмыляясь, продолжил фразу Коди.

— Клянусь Напастью, Коди, — произнесла Тиа. — Я тебя ненавижу.

— Знаю, подруга.

Странно, но оба улыбались, произнося это. Тиа немедленно начала перебирать бумаги, попутно заметив с сухим взглядом, что Коди оставил на листке пятно майонеза от своего бутерброда.

Он взял меня за плечо и направил прочь от стола.

— Что это только что было? — спросил я.

— Страховая компания, — сообщил Коди. — Люди, которым Первый Объединенный Банк платил кучу денег, чтобы они страховали барахло, которое находилось в хранилище.

— Значит, эта страховая компания…

— Должна была день за днем вести детальные записи всего, что они страховали, — сказал Коди с улыбкой. — Страховщики в таких вещах очень скрупулезны. Как банкиры. На самом деле, как и Тиа. Если нам повезло, банк подал бумаги на возмещение ущерба за потерю здания. Это могло оставить дополнительную зацепку.

— Умно, — произнес я, впечатленный.

— О, просто я хорошо различаю все, что передо мной. У меня острое зрение. Знаешь, однажды я даже поймал лепрекона.

Я глянул на него скептически.

— Из Ирландии, что ли?

— Конечно. Он находился так далеко от родины по обмену. Вместо него мы послали ирландцам три репы и овечий мочевой пузырь.

— Не похоже на выгодную сделку.

— О, думаю, для них это была, искры, какая выгодная сделка, учитывая, что лепреконы — воображаемые существа и все такое. Привет, Проф. Как твой килт?

— Такой же нереальный, как и твой лепрекон, Коди, — ответил Проф, выходя в зал из боковой комнаты, которую он избрал «комнатой для размышлений», что бы это ни значило. В ней был визуализатор, и остальные Реконеры держались от нее подальше. — Могу я одолжить у тебя Дэвида?

— Да ладно, Проф, мы же друзья. Вы не должны задавать подобные вопросы… вы должны быть в курсе стандартной таксы за аренду моих фаворитов. Три фунта и бутылка виски.

Я не был уверен, что меня оскорбило больше — то, что меня назвали фаворитом, или низкая цена за аренду.

Проф пропустил это мимо ушей, беря меня под локоть.

— Сегодня я отправляю Абрахама и Меган к Даймонду.

— К оружейному дилеру? — нетерпеливо спросил я. Они уже упоминали, что у него в продаже могли быть кое-какие технологии, которые способны помочь Реконерам выдавать себя за Эпика. Чтобы привлечь внимание Стального Сердца, заявленные способности должны быть явными и разрушительными.

— Я хочу, чтобы ты пошел с ними, — продолжил Проф. — Это будет хороший опыт для тебя. Но слушайся приказов — особенно Абрахама. И дай мне знать, если тебе покажется, что кто-либо из прохожих тебя опознал.

— Хорошо.

— Сходи возьми свое оружие. Они скоро выходят.

15

— Что насчет оружия? — спросил Абрахам, пока мы шли. — Банк, содержимое хранилища, это может быть ложный след, разве не так? Что, если оружие, из которого стрелял твой отец, было каким-то особенным?

— Тот пистолет был выронен случайным сотрудником безопасности, — ответил я. — Полуавтоматический девятимиллиметровый Смит и Вессон армейско-полицейского образца. В нем не было ничего особенного.

— Ты так точно запомнил оружие?

Пока мы шли вдоль стального подземного коридора, я пинал какую-то жестянку.

— Я же говорил, что помню тот день. К тому же, я разбираюсь в оружии. — Потом, помедлив, добавил. — Когда я был младше, решил, что этот пистолет действительно особенный, поэтому копил на него деньги. Но навряд ли кто-нибудь продал бы ребенку оружие. А я планировал пробраться во дворец и пристрелить Стальное Сердце.

— Пробраться во дворец, — эхом повторил Абрахам.

— Ну-у, да.

— И пристрелить Стальное Сердце.

— Мне было десять, — сказал я. — Сделай скидку на это.

— Мальчику с такими стремлениями я отдал бы дань уважения, но не скидку или страховой полис. — удивленно произнес Абрахам. — Ты интересный человек, Дэвид Чарльстон, но, кажется, ты был еще более интересным ребенком.

Я улыбнулся. Было что-то располагающее в этом мягком, дружелюбном канадце. В его четком произношении с легким французским акцентом. Даже огромный пулемет с подствольником для метания гранат, покоящийся на его плече плече, не бросался в глаза.

Мы продолжали идти стальными катакомбами, где даже такое продвинутое оружие не привлекало особого внимания. Мы проходили мимо редких групп людей, толпившихся вокруг горящего огня или обогревателей, подключенных к пиратским электрическим розеткам. У многих здесь были штурмовые винтовки.

За последние несколько дней я рискнул пару раз высунуться из убежища, всегда в компании кого-то из Реконеров. Такой присмотр раздражал меня, но я смирился. Пока что я не мог ожидать от них полного доверия. Не сейчас. Кроме того, хотя я никогда не признал бы это вслух, мне совсем не хотелось гулять по стальным катакомбам в одиночку.

Я избегал этих глубин многие годы. На Фабрике рассказывали истории про извращенцев — ужасных монстров, живущих внизу. Банды, которые буквально питались глупцами, забредавшими в заброшенные коридоры, убивая их и пируя их плотью. Про убийц, преступников, наркоманов. Не таких, как у нас наверху, а особо извращенных.

Возможно, это были преувеличения. Люди, которых мы миновали, казались опасными, но скорее враждебными, чем безумными. Они наблюдали с мрачными лицами, глазами, которые отслеживали каждое ваше движение, пока вы не скроетесь из вида.

Эти люди искали уединения. Они были отверженными из отверженных.

— Почему он позволяет им жить здесь? — спросил я, когда мы миновали очередную группу.

Меган не ответила. Она шла впереди, погруженная в свои мысли. Абрахам же глянул через плечо на костер и группу людей, которые поднялись со своих мест, дабы убедиться, что мы ушли.

— Такие, как они, будут всегда, — сказал Абрахам. — Стальное Сердце это знает. Тиа думает, что он специально создал для них это место, чтобы всегда знать, где они находятся. Полезно быть в курсе, где собираются изгои. Лучше уж те, о которых ты знаешь, чем те, кого не ждешь.

Я поежился. Мне казалось, что в этих глубинах мы вне досягаемости всевидящего Стального Сердца. Возможно, здесь не так безопасно, как я предполагал.

— Нельзя все время держать всех людей в заключении, — продолжил Абрахам, — если не построить прочную тюрьму. Но вместо этого можно дать толику свободы тем, кто этого очень, очень хочет. В результате они не станут бунтовать. Если все сделать правильно.

— Но с нами у него не вышло, — сказал я тихо.

— Да, действительно, с нами у него не получилось.

Пока мы шли, я все оглядывался. Никак не мог стряхнуть беспокойство, вдруг кто-нибудь в этих катакомбах решит напасть на нас. Хотя они никогда не нападали. Они…

Я хотел было сказать об этом, но заметил, что нас преследуют.

— Абрахам! — тихо сказал я. — За нами идут.

— Я знаю, — спокойно ответил он. — И впереди нас тоже уже ждут.

Туннель перед нами сузился. И действительно, там в тени ждали несколько фигур. Они были одеты как попало, по общей для многих жителей катакомб моде. У них были старые, обернутые кожей винтовки и пистолеты — оружие, которое работает, наверное, через раз и за последние десять лет сменило дюжину владельцев.

Мы, все трое, остановились, и группа позади приблизилась, отрезая нам обратный путь. Лиц было не разглядеть. Мобильников ни у кого не было, а без их подсветки царила почти полная темнота.

— Хорошая у тебя техника, друг, — сказал один из группы перед нами. Никто не совершал никаких откровенно враждебных действий. Никто не направлял на нас стволы.

Я осторожно начал высвобождать свою винтовку, сердце вырывалось из груди. Однако Абрахам положил руку мне на плечо. Свой массивный пулемет он держал в другой руке стволом вверх. На нем была одна из Реконерских курток, как и на Меган, хотя у него куртка была серо-белая с высоким воротником и несколькими карманами, в то время как у нее была обычная коричневая кожанка.

Они каждый раз надевали эти куртки, когда покидали убежище. Я, правда, ни разу не видел их в действии и не знал, насколько хорошо они вообще способны защитить.

— Не шевелись, — сказал мне Абрахам.

— Но…

— Я разберусь, — ответил он абсолютно спокойным голосом и сделал шаг вперед.

Меган встала рядом со мной, рука на кобуре пистолета. Она выглядела не менее встревоженной, чем я. Мы оба пытались одновременно следить за людьми и спереди, и позади нас.

— Нравится наша техника? — вежливо спросил Абрахам.

— Оставляйте пушки, — заявил отморозок, — и можете идти.

— В этом нет резона, — сказал Абрахам. — Если вам приглянулось мое оружие, значит оно помощнее вашего. И если мы пустим его в ход, вы проиграете. Верно? Так что ваши угрозы не работают.

— Но нас больше, друг, — мягко ответил он. — И мы готовы расстаться с жизнью. А вы?

По моей шее пробежал холодок. Нет, здесь жили не просто убийцы, как я убедился. Они были чем-то более опасным. Как стая волков.

Теперь я это видел. В том, как они двигались, в том, как их группы следили за нашим перемещением. Это были изгои, но изгои, собравшиеся в банду, чтобы стать чем-то большим. Они больше не были людьми. Они были стаей.

И оружие, какое было у Абрахама и Меган, могло повысить шансы стаи на выживание. Они отберут его, даже если это будет им стоить потери нескольких членов стаи. Дюжина мужчин и женщин, окруживших нас троих. Расклад был ужасный. У меня руки чесались выхватить винтовку и начать стрельбу.

— Однако, вы не стали нападать исподтишка, — резонно заметил Абрахам. — Значит, все-таки надеетесь обойтись без убийств.

Отморозки не ответили.

— Это очень любезно, что вы дали нам шанс, — сказал Абрахам, кивая им. В его словах была странная искренность. Сказанные кем-то другим, они могли звучать снисходительно или саркастически, но сказанные им, они были искренними. — Вы уже несколько раз позволили нам пройти по территории, которую считаете своей. И за это я тоже вам благодарен.

— Пушки, — напомнил головорез.

— Я не могу отдать их тебе, — ответил Абрахам. — Они нам нужны. Кроме того, если мы их тебе отдадим, это принесет тебе и твоим людям несчастья. Другие могут их увидеть и тоже пожелают иметь. Другие банды могут попытаться отнять их у вас, как вы пытаетесь отнять у нас.

— Это уже не тебе решать.

— Может, и нет. Однако, учитывая то, с каким уважением вы к нам отнеслись, я предлагаю тебе сделку. Дуэль между тобой и мной. Только одному человеку суждено быть подстреленным. Если выиграем мы, вы оставите нас в покое и позволите впредь свободно проходить через вашу территорию. Если выиграете вы, мои друзья отдадут свое оружие, и вы сможете взять с моего трупа все, что пожелаете.

— Здесь стальные катакомбы, — сказал мужчина. Некоторые из его спутников начали перешептываться, и он грозно на них глянул, затем продолжил. — Здесь не место для сделок.

— И все же, одну сделку ты нам уже предложил, — спокойно сказал Абрахам. — Ты уже выказал нам уважение. И верю, сделаешь это снова.

Мне это показалось не таким уж честным. Они не напали на нас из засады, потому что боялись. Они хотели оружие, но не хотели драки. Вместо этого они намеревались напугать нас.

Главарь, однако, наконец кивнул.

— Прекрасно, — согласился он. — Сделка. — Потом быстро поднял винтовку и выстрелил. Пуля попала Абрахаму прямо в грудь.

Я подскочил, чертыхаясь и пытаясь выхватить винтовку.

Но Абрахам не упал. Он даже не пошатнулся. Еще два выстрела громыхнули в узком туннеле, одна пуля попала ему в ногу, другая в плечо. Даже не взглянув на свой мощный пулемет, он хладнокровно достал из кобуры на боку пистолет и выстрелил бандиту в бедро.

Тот громко вскрикнул, роняя разряженную винтовку и держась за раненую ногу, повалился на землю. Остальные, кажется, были слишком шокированы, чтобы отреагировать, но кое-кто нервно навел на нас свое оружие. Абрахам просто сунул пистолет обратно в кобуру.

Я ощутил, как по лбу стекает струйка пота. Кажется, куртка сделала свое дело и даже лучше, чем я ожидал. Но у меня такой пока не было. Если остальные бандиты откроют огонь…

Абрахам передал Меган свой пулемет, затем подошел и опустился на колени перед упавшим бандитом.

— Надави здесь, пожалуйста, — сказал он доброжелательно, положив руку бандита на его бедро. — Вот так, очень хорошо. Теперь, если не возражаешь, я перевяжу рану. Я выстрелил так, чтобы пуля прошла сквозь мышцу, поэтому она не должна застрять внутри.

Головорез застонал от боли, когда Абрахам достал бинт и стал перевязывать ногу.

— Ты не можешь убить нас, дружище, — продолжил Абрахам более мягко. — Видишь, мы не совсем те, кем кажемся?

Головорез энергично закивал.

— Не кажется ли тебе, что было бы мудрее оставаться нашими союзниками?

— Да, — согласился головорез.

— Замечательно, — произнес Абрахам, затягивая повязку. — Меняй ее дважды в день. Используй стерильные бинты.

— Да.

— Хорошо. — Абрахам встал, взял свой пулемет, повернулся к остальным головорезам и сказал. — Спасибо, что позволили нам пройти.

Они выглядели сбитыми с толку, но расступились, освобождая нам проход. Абрахам пошел вперед, а мы поспешили следом. Я оглянулся через плечо на остальных членов шайки, столпившихся вокруг своего поверженного лидера.

— Поразительно, — произнес я, когда мы отошли подальше.

— Нет. Это группа напуганных людей, защищающих то немногое, что у них есть — свою репутацию. Я им сочувствую.

— Они выстрелили в тебя. Три раза.

— Я позволил им это сделать

— Только потому, что они угрожали нам!

— Только потому, что мы вторглись на их территорию, — ответил Абрахам. Он снова отдал свой пулемет Меган, затем на ходу снял куртку. Я увидел, что одна из пуль пробила ее насквозь. Из дыры в его майке сочилась кровь.

— Куртка не все пули остановила?

— Они не совершенны, — ответила Меган, когда Абрахам снял майку. — Моя постоянно подводит.

Мы остановились, пока Абрахам платком вытирал кровь, а затем вытаскивал маленький осколок металла. Это было все, что осталось от пули, которая, по-видимому, распалась при ударе о куртку. Только один маленький осколок добрался до его кожи.

— А что, если бы он выстрелил тебе в лицо? — спросил я.

— Куртки скрывают продвинутое экранирующее устройство, — сообщил Абрахам. — Защищает не сама куртка, а окружающее ее защитное поле. Этот невидимый барьер обеспечивает защиту всего тела от противодействующих сил.

— Что? Правда? Поразительно.

— Да. — Абрахам помедлил, затем снова надел майку. — Тем не менее, скорее всего, это бы не остановило направленную в лицо пулю. Так что мне повезло, что они решили в него не стрелять.

— Как я сказала, — вставила Меган, — они далеки от совершенства. — Кажется, она злилась на Абрахама. — Щит работает лучше с такими вещами, как падения и аварии. Пули настолько малы и бьют с такой скоростью, что силовое поле быстро перегружается. Абрахам, любой из этих выстрелов мог убить тебя.

— Но не убил же.

— Но все равно, тебя могли ранить. — Голос Меган был строгим.

— Меня и ранили.

Она закатила глаза.

— Тебя могли ранить и посильнее.

— Или они могли открыть огонь, — возразил он, — и убить нас всех. Это была авантюра, которая сработала. Кроме того, я уверен, теперь они думают, что мы Эпики.

— Я почти решил, что ты один из них, — признался я.

— Обычно мы держим эту технологию в тайне, — продолжил говорить Абрахам, снова одевая куртку. — Чтобы не давать людям оснований думать, что Реконеры — это Эпики. Такие мысли могли бы подорвать основу всего, что мы делаем. Однако в данном случае я верю, что это пойдет нам на пользу. Твой план предполагает слухи про появление в городе новых Эпиков, тех, кто против Стального Сердца. Будем надеяться, эти люди помогут нам их распространить.

— Я думаю, — сказал я, — это был хороший ход. Но искры, Абрахам. На мгновение я подумал, что мы покойники.

— Люди редко хотят убивать, Дэвид, — спокойно произнес Абрахам. — Это далеко от сути здравого человеческого рассудка. В большинстве ситуаций они пойдут на многое, чтобы избежать убийства. Запомни, это тебе еще пригодится.

— Я видел множество людей, которые убивали, — ответил я.

— Да, и всегда есть какая-то причина. Либо они чувствуют, что у них нет другого выхода, и в этом случае, если ты дашь им выбор, они с радостью его примут, либо у них больной разум.

— А Эпики?

Абрахам потянулся к шее и нащупал маленький серебряный медальон, который там носил.

— Эпики — не люди.

Я кивнул. С этим я был согласен.

— Кажется, нашу беседу прервали, — напомнил Абрахам, забирая у Меган свой пулемет и привычно размещая его на плече, когда мы пошли дальше. — Как Стальное Сердце заработал свое ранение? Это могло быть оружие, которое использовал твой отец. Ты ведь так и не попытался осуществить свой смелый план найти такой же пистолет, и потом… как ты там сказал? Пробраться во дворец Стального Сердца и пристрелить его?

— Нет, так и не попытался, — ответил я покраснев. — Здравый смысл победил. Тем не менее, я не думаю, что дело в пистолете. Девятимиллиметровый калибр армейско-полицейского образца совсем не редкость. Кто-то наверняка пытался стрелять в него из такого. Кроме того, я никогда не слышал об Эпике, слабостью которого была бы пуля определенного калибра или тип пистолета.

— Возможно, — сказал Абрахам. — Но уязвимости многих Эпиков не подчиняются здравому смыслу. Это могло быть даже как-то связано с производителем того, отдельно взятого, пистолета. Или наоборот, с начинкой пули. Многие Эпики уязвимы к особым сплавам.

— Верно, — признал я. — Но что должно быть не так в той конкретной пуле, чтобы она отличалась от всех, которые были в него выпущены?

— Я не знаю, — ответил Абрахам. — Но об этом стоит задуматься. В чем, ты думаешь, причина его слабости?

— Я, как и Тиа, считаю, что повлияло что-то из хранилища, — сказал я лишь с некоторой долей уверенности. — Или это, или что-то в той ситуации. Может быть, это возраст моего отца дал такой эффект — дико, я в курсе, но в Германии был Эпик, которого мог ранить только тот, кому было ровно тридцать семь лет. Либо это может быть количество людей, стреляющих в него. Крестную Мать, Эпика из Мехико, можно было ранить, только если ее пытались убить сразу пять человек.

— Без разницы, — перебила Меган, останавливаясь и разворачиваясь, чтобы посмотреть на нас. — Вы никогда этого не узнаете. Его слабостью может быть практически что угодно. Даже с историей Дэвида, пусть она и не результат его фантазии, нет способа это выяснить.

Мы с Абрахамом остановились. Лицо Меган было красным, и, кажется, она едва себя контролировала. После недели ее холодного профессионального поведения, ее гнев был для нас большим шоком.

Она резко повернулась и пошла дальше. Я взглянул на Абрахама, и он пожал плечами.

Мы продолжили путь, но на этом наша беседа закончилась. Меган ускоряла шаги, если Абрахам пытался ее нагнать, и мы просто оставили ее в покое. И она, и Абрахам получили инструкции, как попасть в оружейную лавку, так что она могла вести нас не хуже него. Вероятно, этот Даймонд бывал в городе только короткое время, а когда бывал, то всегда размещал свой магазин в разных местах.

Мы шли извилистым лабиринтом катакомб добрый час, прежде чем Меган остановила нас на перекрестке. Мобильник подсвечивал ее лицо, когда она сверялась с картой, которую закачала в него Тиа.

Абрахам вынул свой мобильник из кармашка на плече куртки и сделал то же самое.

— Почти на месте, — сообщил он мне, указывая направление. — Туда. В конец этого туннеля.

— Насколько мы можем доверять этому парню? — спросил я.

— Ни на сколько, — ответила Меган. Ее лицо вернулось к обычной бесстрастной маске.

Абрахам кивнул.

— Лучше всего никогда не доверять продавцу оружия, мой друг. Все они торгуют с обеими сторонами, только они одни выиграют, если конфликт будет продолжаться бесконечно.

— Обеими сторонами? — переспросил я. — Стальному Сердцу он тоже продает?

— Он не признается, если ты спросишь, — ответил Абрахам, — но, ясное дело, продает. Даже Стальное Сердце не станет причинять вред поставщику хорошего оружия. Убей или искалечь человека типа Даймонда — и больше торговцы сюда не придут. И армия Стального Сердца никогда не получит таких хороших технологий, как его соседи. Это не означает, что Стальное Сердце в восторге от этого. Даймонд никогда не смог бы открыть свой магазин на верхних улицах. Однако здесь, внизу, Стальное Сердце закрывает на это глаза ровно до тех пор, пока его солдаты продолжают пополнять свой арсенал.

— Так… все, что мы купим у него, — произнес я, — Стальное Сердце узнает об этом.

— Нет, нет, — ответил Абрахам. Его, казалось, это позабавило, будто я задал вопрос о чем-то очень простом, как правила игры в прятки.

— Продавцы оружия не распространяются о своих клиентах, — пояснила Меган. — Во всяком случае, пока те живы.

— Даймонд вернулся в город только вчера, — сообщил Абрахам, ведя нас вниз по туннелю. — Он будет открыт всего неделю. Если мы придем к нему первыми, то увидим, что у него есть, до того, как это увидят люди Стального Сердца. Так мы можем получить преимущество, верно? У Даймонда часто бывают очень… интересные товары.

«Тогда ладно», — подумал я. И, наверное, это не важно, что Даймонд был скользким типом. Я был готов использовать любые средства, чтобы добраться до Стального Сердца. Соображения морали перестали тревожить меня уже очень давно. Кто станет тратить время на нравственность в таком мире, как этот?

Мы достигли коридора, ведущего к магазину Даймонда. Я ожидал увидеть охрану, возможно бронированную. Тем не менее, там была только маленькая девочка в желтом платье. Она лежала на полу, на тонком матрасе, и что-то рисовала серебристой ручкой на листке бумаги. Она взглянула на нас и принялась жевать колпачок.

Абрахам вежливо вручил девочке маленький чип с данными, который она взяла и секунду повертела в руках, прежде чем вставить в слот на своем мобильнике.

— Мы от Федруса, — сообщил Абрахам. — У нас запланирована встреча.

— Проходите, — откликнулась девочка, бросая чип ему обратно.

Абрахам поймал его на лету, и мы продолжили идти по коридору. Я оглянулся через плечо на девочку.

— Не самая надежная система безопасности.

— С этим Даймондом не соскучишься, — сказал Абрахам улыбаясь. — Здесь наверняка размещены какие-то потайные устройства — своего рода ловушка, которую девчонка может активировать. Возможно, что-то связанное со взрывчаткой. Даймонд любит взрывы.

Мы повернули за угол и оказались в раю.

— Вот мы и пришли, — сообщил Абрахам.

16

Магазин Даймонда расположился не в комнате, а в одном из длинных подземных коридоров. Я прикинул, что на другом его конце либо тупик, либо охрана. Пространство заливал свет из подвешенных портативных светильников, которые после общей темноты катакомб почти ослепляли.

Эти лампы освещали оружие — сотни образцов, развешанных на стенах коридора. Прекрасная полированная сталь и глубокая, матово-черная. Штурмовые винтовки. Пистолеты. Массивные электронно-компрессионные чудовища с гравитонами, наподобие того, что было у Абрахама. Револьверы старого образца, штабеля гранат, ракетные установки.

За всю свою жизнь у меня было только два ствола — мои пистолет и винтовка. Винтовка была лучшим другом. Она у меня уже три года, и я весьма привык на нее полагаться. Она делала свое дело, когда я нуждался в ней. У нас были отличные отношения — я заботился о ней, а она обо мне.

Но при виде магазина Даймонда я почувствовал себя, как маленький мальчик, у которого была только одна игрушечная машинка, а теперь его привели в демонстрационный зал, полный Феррари.

Абрахам прошел в коридор. Он едва взглянул на оружие. Следом вошла Меган, а я последовал за ней, разглядывая стены и висевшие на них товары.

— Ух ты, — произнес я. — Это как… банановая плантация оружия.

— Банановая плантация, — повторила Меган.

— Конечно. Ну, ты знаешь, когда бананы густо свисают вниз со своих деревьев.

— Колено, хреново у тебя с метафорами.

Я покраснел. «Художественная выставка, — подумал я. — Мне надо было сказать: как на художественной выставке оружия. Нет, стоп. Если бы я так сказал, это бы значило — выставка оружия, на которую приходят посмотреть. Значит, просто выставка оружия?»

— Откуда тебе знать, что такое бананы? — тихонько спросила Меган, пока Абрахам приветствовал дородного человека, который стоял у пустого участка стены. Это мог быть только Даймонд. — Стальное Сердце ничего не импортирует из Латинской Америки.

— Из моих энциклопедий, — ответил я рассеянно. «Выставка оружия для криминальных элементов. Вот что я должен был сказать. Это бы звучало впечатляюще». — Почитываю иногда. Кое-что застряло в памяти.

— Энциклопедий?

— Ага.

— Которые ты иногда «почитываешь».

Я остановился, соображая, что сказал.

— Э-э. Нет. Я имею в виду, просто перелистывал. Ну, знаешь, искал картинки с оружием. Я…

— Ты такой ботаник, — заявила она, шагая вперед, чтобы присоединиться к Абрахаму. Кажется, это ее позабавило.

Я вздохнул, затем присоединился к ним и попытался привлечь ее внимание, чтобы похвастаться новой метафорой, но Абрахам стал представлять нас.

— … новичок, — произнес он, указывая на меня. — Дэвид.

Даймонд кивнул мне. На нем была яркая рубашка с цветочным узором, наподобие тех, которые, как говорят, когда-то носили в тропиках. Может быть, отсюда появилась моя банановая метафора. У него была седая борода и длинные седые волосы с пробивающейся на лбу лысиной. А также широченная улыбка, которая зажигала искорки в его глазах.

— Я понял, — сказал он Абрахаму, — ты хочешь посмотреть что-нибудь новенькое. Что-нибудь захватывающее. Ты знаешь, мои… хм… другие клиенты здесь еще не были! Вы первые. Самая первая поклевка!

— И самые высокие цены, — добавил Абрахам, оглядываясь на стену с оружием. — В наше время смерть приходит как награда.

— Сказал человек с электронно-компрессионным Манчестером 451, — парировал Даймонд. — С гравитонами и полной обоймой гранат. Красиво взрываются, кстати. Несколько слабоват разброс, но зато их можно классно метать прямо к цели.

— Покажи, что у тебя есть, — попросил Абрахам вежливо, хотя его голос казался напряженным. Я мог поклясться, что с головорезами, которые в него стреляли, он разговаривал более спокойно. Любопытно.

— У меня много чего есть вам показать, — сказал Даймонд. У него была улыбка, как у рыбы-попугая, которых я, правда, никогда не видел, но всегда представлял их похожими на обычных попугаев. — Почему бы вам не осмотреться? Просто немного покопаться. Может, что и придется по душе.

— Очень хорошо, — согласился Абрахам. — Спасибо.

Он кивнул нам. Мы знали, что должны были делать. Высматривать что-то неординарное. Оружие, которое могло бы произвести большие разрушения, настолько, чтобы это выглядело делом рук Эпика. Если мы хотели, чтобы нам поверили, нам нужно было что-то действительно впечатляющее.

Меган подошла ко мне, рассматривая пулемет, который стрелял зажигательными снарядами.

— Я не ботаник, — прошипел я ей тихо.

— Почему это имеет для тебя значение? — спросила она, ее тон был нейтральным. — Нет ничего плохого, чтобы быть умным. Фактически, если ты соображаешь, то будешь более сильным активом в команде.

— Я просто… я… мне просто не нравится, когда меня так называют. Кроме того, кто когда-нибудь слышал о ботанике, который прыгает с летящего самолета и, падая на землю, на лету стреляет в Эпика?

— Я никогда не слышала, чтобы кто-то так делал.

— Это сделал Федрус, — напомнил я. — Устранение Краснолиста три года назад в Канаде.

— Эта история сильно преувеличена, — тихо промолвил Абрахам, подходя. — Это был вертолет. И все это была часть плана — мы действовали очень осторожно. Теперь, пожалуйста, сосредоточьтесь на нашей текущей задаче.

Я закрыл рот и стал изучать оружие. Зажигательные снаряды были впечатляющими, но не особо оригинальными. Для нас это было недостаточно вызывающе. Вообще-то, не подойдет никакое обычное оружие — стреляй оно пулями, ракетами или гранатами — это будет неубедительно. Нам было нужно нечто большее, что-то вроде энергетического оружия Силовиков. Возможность сымитировать природную огневую мощь Эпика.

Я двинулся вглубь коридора, и у меня создалось впечатление, что по мере продвижения оружие становится более необычным. Я остановился возле любопытной группы объектов. Выглядели они достаточно невинно — бутылка с водой, мобильник, авторучка. Они, так же как и оружие, были прикреплены к стене.

— О… ты проницательный человек. А, Дэвид?

Я подпрыгнул и обернувшись увидел позади себя ухмыляющегося Даймонда. Как может толстяк двигаться так бесшумно?

— Что это? — спросил я.

— Усиленная стелс-взрывчатка, — ответил с гордостью Даймонд. Он протянул руку, постучал по стене, и на ней появилось изображение. Видимо, у него здесь был подключен визуализатор. Изображение показывало стоящую на столе бутылку воды. Мимо шел бизнесмен, разглядывая какие-то бумаги. Он положил их на стол, затем свернул крышку с бутылки.

И взорвался.

Я отскочил назад.

— О, — молвил Даймонд. — Надеюсь, ты понимаешь ценность этой съемки. У меня редко бывают хорошие кадры стелс-взрывчатки в полевых условиях. Эти довольно примечательны. Заметил, как взрыв швырнул тело назад, но практически больше ничего не повредил? Для стелс-взрывчатки это важно, в частности, если у жертвы могут быть при себе ценные документы.

— Это отвратительно, — проронил я, отворачиваясь.

— Мы в бизнесе смерти, молодой человек.

— Я про видео.

— Он был не очень хорошим человеком, если это поможет. — Сомневаюсь, что для самого Даймонда это имело какое-то значение. Он выглядел учтивым, барабаня пальцами по стене. — Хороший взрыв. Буду откровенен — половину из них я продал только потому, что мне нравится показывать это видео. Оно единственное в своем роде.

— Они все взрываются? — спросил я, разглядывая невинные на вид устройства.

— Ручка — это пусковой механизм, — сообщил Даймонд. — Щелчок активизирует один из тех маленьких, похожих на ластик, приборов. Это универсальные взрыватели. Приклей их к какой-нибудь взрывчатке, щелкни ручкой, и все взлетит на воздух. Конечно, многое зависит от самой взрывчатки, но в них запрограммирован довольно продвинутый алгоритм определения. Так что работают с большинством взрывчатых веществ. Приклей такой на чью-нибудь гранату, отойди подальше, затем щелкни ручкой.

— Если ты сможешь прикрепить это к чьей-либо гранате, — вклинилась в разговор подошедшая Меган, — то сможешь и просто выдернуть чеку. А еще лучше застрелить его.

— Это подойдет не к любой ситуации, — парировал Даймонд. — Но может получиться очень весело. Что может быть лучше, чем подорвать врага его собственной взрывчаткой, когда он этого не ожидает?

— Даймонд, — позвал Абрахам из глубины коридора. — Иди расскажи мне об этом.

— Ах! Отличный выбор. Замечательные взрывы… — И он поспешно удалился.

Я взглянул на панель, заполненную с виду безопасными, однако смертоносными объектами. Что-то в них мне очень не нравилось. Мне доводилось убивать людей, но делал я это честно. С оружием в руках и только если это было необходимо. Я усвоил не так много философских мыслей о жизни, но одну из них вложил в меня отец: «Никогда не наноси первый удар. Когда наносишь второй, удостоверься, что третьего не последует».

— Это может быть полезно, — предположила Меган, по-прежнему стоя скрестив руки. — Хотя я сомневаюсь, что хвастун действительно понимает для чего.

— Я знаю, — согласился я, пытаясь вернуть свои позиции. — Я имею в виду, вот так записывать смерть какого-то бедняги? Это абсолютно непрофессионально.

— Вообще-то, он продает взрывчатые вещества, — напомнила она, — так что наличие такой записи — это как раз-таки профессионально с его стороны. Подозреваю, у него есть запись работы каждого из этих аппаратов, поскольку здесь мы не можем попробовать их в действии.

— Меган, это была запись, как взрывается какой-то парень. — Я покачал головой не соглашаясь. — Это было ужасно. Нельзя показывать такие вещи.

Меган задумалась, будто ее что-то обеспокоило.

— Да. Конечно. — Она посмотрела на меня. — Ты так и не объяснил, почему тебя так задело, что я назвала тебя ботаником.

— Я тебе говорил. Мне не нравится, потому что, ну, мне хочется делать что-то эдакое. А ботаны не…

— Не поэтому, — перебила она, спокойно глядя на меня. Искры, но ее глаза были прекрасны. — То, что задевает тебя, гораздо глубже, и ты должен это преодолеть. Это слабость. — Она посмотрела на бутылку с водой, затем повернулась и пошла к той штуке, которую осматривал Абрахам. Это была какая-то разновидность базуки.

Я закинул винтовку на плечо и сунул руки в карманы. Такое впечатление, будто в последние дни я большую часть времени провожу за выслушиванием лекций. Я думал, что с уходом из Фабрики все это закончится, но полагаю, что слишком плохо знал жизнь.

Я отвернулся от Меган и Абрахама и окинул взглядом ближайшую стену. Было трудно сосредоточиться на висящем прямо передо мной оружии. Мой разум продолжал размышлять над ее вопросом. Почему меня раздражало слово «ботаник»?

Я подошел и встал с ней плечом к плечу.

— … не знаю, это ли нам нужно, — сказал Абрахам.

— Но взрывы такие большие, — ответил Даймонд.

— Это потому, что они забирали умных, — сказал я Меган тихо.

Я чувствовал, что она смотрит на меня, но продолжал упорно пялиться в стену.

— Многие дети с Фабрики очень старались доказать, насколько они умны, — тихо продолжил я. — Там была школа, ну ты знаешь. Полдня ты ходишь в школу, другую половину работаешь. Пока тебя не исключат. Если учишься плохо, тебя просто исключают, и тогда ты работаешь целый день. В школе было легче, чем на Фабрике, поэтому большинство детей действительно очень старались.

— Ну а умные… действительно умные… ботаники… они уходили. Их забирали в верхний город. Если ты показывал способности к компьютерам или к математике, или к письму, то уходил. Я слышал, они получали хорошую работу. В отделах пропаганды Стального Сердца или бухгалтерских офисах, или в подобных структурах. Когда я был моложе, то прикалывался по поводу того, что у Стального Сердца есть бухгалтеры. А у него их много, как ты знаешь. Империя нуждается в таких людях.

Меган посмотрела на меня с любопытством.

— Так ты…

— Учился быть тупым, — выпалил я. — Или, скорее, середнячком. Тупого бы выгнали из школы, а я хотел учиться, знал, что мне нужно учиться, поэтому надо было оставаться. Также я знал, что если уйду на верхние уровни, то потеряю свою свободу. Он гораздо пристальнее следит за своими бухгалтерами, чем за работниками с Фабрики.

— Были там и другие пацаны вроде меня. Многие девчонки быстро добивались успехов, умницы. Но некоторые из мальчиков стали видеть знак доблести в том, что их не забирали наверх. Такому уже не хотелось быть умником. А с тех пор, как я стал задавать так много вопросов об Эпиках, мне понадобилась сверхосторожность. Я прятал свои блокноты, находил способы, как отделаться от тех, кто считал меня умным.

— Но ты больше не там. Ты с Реконерами. Так что это не имеет значения.

— Имеет, — парировал я. — Потому что я не такой. Я не умный, я просто дотошный. Моим друзьям, которые действительно были умными, не нужно было учиться вообще. А я пахал как лошадь, чтобы сдать каждый экзамен.

— Как лошадь?

— Ну, ты ведь знаешь? Лошади же выполняют тяжелую работу. Телеги там таскают, плуги тянут и… всякое прочее.

— Да, я просто не буду обращать внимания.

— Я не умный, — буркнул я.

Я не упомянул о том, что я так старался учиться, потому что мне всегда нужно было в совершенстве знать ответы на все вопросы. Только в этом случае я мог дать точное количество неправильных ответов, чтобы оставаться середнячком. Достаточно умен, чтобы оставаться в школе, но не настолько, чтобы привлечь внимание.

— Кроме того, — продолжал я. — Я знал некоторых детей, которые действительно были умны, они учились, потому что им это нравилось. Мне — нет. Я ненавидел учиться.

— Ты просмотрел энциклопедию. Несколько раз.

— Высматривал, что могло бы ослабить Эпика, — объяснил я. — Мне нужно было знать различные типы металлов, химических веществ, элементов и символов. Практически что угодно может быть такой слабостью. Я надеялся, что-нибудь придет мне в голову. Что-нибудь насчет него.

— Так это все из-за него?

— Все в моей жизни из-за него, Меган, — сказал я, глядя на нее. — Все.

Мы затихли, хотя Даймонд продолжал болтать. Абрахам повернулся посмотреть на меня. Казалось, он задумался.

«Отлично, — подумал я. — Он слышал. Просто отлично».

— Достаточно, спасибо, Даймонд, — прервал разговор Абрахам. — Это нам действительно не подходит.

Продавец оружия вздохнул.

— Очень хорошо. Но, возможно, ты подскажешь мне, что могло бы подойти.

— Нечто особенное, — сказал Абрахам. — Что-то, чего прежде никто не видел, но при этом нечто разрушительное.

— Ну, мало что из моих вещей не является разрушительным, — возразил Даймонд. — Но особенное… Давай посмотрим…

Абрахам махнул, чтобы мы продолжали поиски. Однако, когда Меган отошла, он взял меня за руку. У него была довольно сильная хватка.

— Стальное Сердце забирает умных, — произнес он тихо, — потому что он их боится. Он знает, Дэвид. Все это оружие его не пугает. Не оно его свергнет. Это будет кто-то достаточно сообразительный, достаточно умный, чтобы понять слабое место в его броне. Он знает, что не может убить всех, поэтому использует их. Когда он умрет, это случится по вине кого-то вроде тебя. Запомни это.

Он выпустил мою руку и пошел за Даймондом.

Я посмотрел ему вслед, затем подошел к другой группе оружия. Его слова вообще-то ничего не меняли, но, как ни странно, я вырос в собственных глазах, когда смотрел на развешенное оружие и мог идентифицировать каждого изготовителя.

Я совсем не ботаник. По крайней мере, я это знаю.

Несколько минут я смотрел на стволы, испытывая гордость от того, что многие из них могу опознать. К несчастью, среди них не было ничего по-настоящему особенного. На самом деле, как раз тот факт, что я мог их идентифицировать, и гарантировал, что они не были достаточно необычными. Нам нужно было что-то, чего никто прежде не видывал.

«Возможно, у него ничего и не будет, — подумал я. — Если ассортимент в его магазине постоянно меняется, то, возможно, мы выбрали неудачное время для визита. Иногда, запуская руку в мешок с призами, ты не вытаскиваешь ничего стоящего. Это…»

Я остановился, заметив кое-что другое. Мотоциклы.

Все три стояли в ряд у дальнего конца коридора. Я не увидел их сразу, потому что сосредоточился на оружии. Они были обтекаемые, темно-зеленые с черным узором на боках. Мне уже хотелось пригнуться и податься вперед, уменьшая сопротивление струе встречного ветра. Я мог представить, как несусь по улице на одном из них. Они выглядели такими же опасными, как аллигаторы. Реально быстрые аллигаторы в черном. Аллигаторы-ниндзя.

Я решил не испытывать эту метафору на Меган.

На них не было никакого видимого оружия, но были какие-то странные устройства по бокам. Может быть, энергетическое оружие? Они, казалось, не вписывались в большую часть того, что было здесь у Даймонда. Но, с другой стороны, здесь был представлен действительно разнообразный ассортимент.

Мимо прошла Меган, и я поднял палец, указывая на мотоциклы.

— Нет, — отрезала она, даже не взглянув.

— Но…

— Нет.

— Но они потрясные! — воскликнул я, поднимая руки, будто это могло быть достаточным аргументом. И, искры, это так и было. Они были потрясными!

— Колено, ты мог бы вести разве что седан какой-нибудь пожилой леди, — предположила Меган. — Я не хочу видеть тебя на чем-то гравитационном.

— О, они с гравитонами! — Это было еще более потрясно.

— Нет, — сказала Меган твердо.

Я посмотрел на Абрахама, который рассматривал что-то рядом. Он поглядел на меня, затем на байки и улыбнулся.

— Нет.

Я вздохнул. Мне представлялось, что покупать оружие будет куда веселее, чем оказалось на самом деле.

— Даймонд, — Абрахам позвал торговца. — Что это такое?

Продавец оружия неуклюже подошел.

— О, это замечательно. Грандиозные взрывы. Это… — Его лицо вытянулось, когда он приблизился и увидел, о чем фактически спрашивал Абрахам. — О. Это. Хм, это довольно замечательно, хотя не знаю, насколько это вам подойдет…

Предметом обсуждения была большая винтовка с очень длинным стволом и прицелом сверху. Немного похожая на AWM — одну из снайперских винтовок, используемую Фабрикой в качестве модели для производства своей продукции. Однако ствол был длиннее, а вокруг цевья добавлены несколько колец. Она была окрашена в черный и темно-зеленый цвета и имела большое отверстие там, где должен был размещаться магазин.

Даймонд вздохнул.

— Это замечательное оружие, но ты хороший клиент. Я должен предупредить, что у меня нет возможности заставить его работать.

— Что? — спросила Меган. — Ты продаешь сломанное оружие?

— Дело не в этом, — ответил Даймонд, постучав по стене рядом с оружием. Экран показал лежащего на земле человека, который держал винтовку и смотрел через оптический прицел на какие-то полуразрушенные здания. — Это называется гаусс-пушка, ее разработали, изучая способности какого-то Эпика, который метал в людей заряды.

— Рик О'Ши[3]— сообщил я, кивая. — Ирландский Эпик.

— Это действительно его имя? — тихо спросил Абрахам.

— Да.

— Это ужасно. — Он вздрогнул. — Взять красивое французское слово и извратить его как… как только Коди мог бы извратить слово Câlice![4]

— Так или иначе, — сказал я. — Он может, прикасаясь к объектам, делать их нестабильными — сталкиваясь с каким-нибудь более или менее значительным препятствием, они взрываются. В основном он заряжает энергией камни, бросает их в людей, и они взрываются. Стандартный кинетически-энергетический Эпик.

Но в этой идее меня больше интересовало то, что технология была разработана, основываясь на его суперспособностях. Рик был из новых Эпиков. Он еще не был таковым в старые времена, когда, как рассказывали Реконеры, Эпиков держали в лабораториях и экспериментировали над ними. Значит ли это, что такие исследования все еще проводятся? И существует ли такое место, где содержатся пленные Эпики? Я никогда о таком не слышал.

— Работает? — спросил Абрахам Даймонда.

— Ну, как я сказал, — Даймонд постучал по стене, и видео начало воспроизводиться. — Это модель гаусс-пушки, которая работает только при использовании предварительно заряженных энергией снарядов. Пуля, которую превратили во взрывчатку, разгоняется до экстремально быстрых скоростей при помощи маленьких магнитов.

Человек, держащий оружие на видео, щелкнул выключателем, и катушки загорелись зеленым. Он нажал на спуск, и произошел сильный выброс энергии, причем отдачи, как показалось, почти не было. Ствол выплюнул вспышку зеленого света, прочертившую в воздухе линию. Одно из дальних зданий взорвалось, испустив странный сноп зеленого свечения, которое, казалось, деформировало воздух.

— Мы… не уверены, почему так происходит, — признался Даймонд. — Или даже — как происходит. Технология превращает пулю в заряженное взрывчатое вещество.

Я почувствовал дрожь, думая о тензорах, куртках — технологиях, используемых Реконерами. На самом деле, многие технологии, которые мы сейчас используем, пришли с появлением Эпиков. Как много из этого мы действительно понимали?

Мы полагались на полупонятные технологии, основанные на изучении мистических существ, которые даже не знали, как они делали то, что делали. Мы, как те глухие, что пытаются танцевать в ритме, который не слышат, и продолжают танцевать, когда музыка уже утихла. Или… стоп. Что-то меня куда-то не туда понесло.

Во всяком случае, свет, выделяемый оружием при взрыве, был весьма своеобразным. Даже красивым. Кажется, осколков там было совсем немного, просто чуть-чуть зеленого дыма, который все еще плавал в воздухе. Почти как если бы все здание было преобразовано непосредственно в энергию.

И тут до меня дошло.

— Полярное сияние, — произнес я, указывая на экран. — Это похоже на картинки, на которых я его видел.

— Хорошая разрушительная способность, — отметила Меган. — Здание было почти полностью уничтожено одним выстрелом.

Абрахам кивнул.

— Это может быть то, что нам нужно. Однако, Даймонд, могу я спросить о том, что ты упомянул ранее? Ты сказал, что оно не работает.

— Оно работает просто великолепно, — быстро ответил продавец. — Но для стрельбы ему требуется источник энергии. Мощный.

— Насколько мощный?

— Пятьдесят шесть килокулон, — сказал Даймонд, потом немного поколебался и добавил. — На выстрел.

Абрахам присвистнул.

— Это много? — спросила Меган.

— Да, — выпалил я в восторге. — Это как несколько тысяч стандартных топливных элементов.

— В идеале, — промолвил Даймонд, — ее необходимо подключить кабелем к собственному источнику энергии. Но нельзя просто подсоединить эту штуковину к розетке. Выстрелы на этой демонстрации были сделаны с использованием нескольких шестидюймовых кабелей, идущих от выделенного генератора. — Он посмотрел на оружие. — Я купил его в надежде, что смогу выторговать у одного моего клиента несколько высокоэнергетических топливных элементов, а затем действительно продать оружие в рабочем состоянии.

— Кто знает об этом оружии? — спросил Абрахам.

— Никто, — ответил Даймонд. — Я купил его непосредственно у лаборатории, в которой оно было создано, и человек, сделавший это видео, был моим сотрудником. Это оружие никогда не появлялось на рынке. Вообще-то, создавшие его исследователи погибли несколько месяцев спустя — взорвали себя, бедные дураки. Полагаю, это случается, если постоянно работать с устройствами, создающими перенапряжение материи.

— Мы его берем, — сказал Абрахам.

— Берете? — посмотрел удивленно Даймонд, затем улыбка появилась на его лице. — Ну… это отличный выбор! Уверен, вы будете довольны. Но, опять же, уточню, оно не будет работать, если вы не найдете источник энергии. Очень мощный, вероятно такой, что вы даже не сможешь его транспортировать. Ты понял?

— Мы найдем источник, — произнес Абрахам. — Сколько?

— Двенадцать, — без запинки ответил Даймонд.

— Ты не сможешь продать это никому больше, — напомнил Абрахам, — и ты не можешь заставить его работать. Ты получишь четыре. Спасибо. — Абрахам вынул маленькую коробку, постучал по ней и передал Даймонду.

— И добавьте одну из тех ручко-взрывательных штуковин, — неожиданно для себя вставил я, держа возле стены свой мобильник и скачивая видео гаусс-пушки в действии. Я почти потребовал один из мотоциклов, но решил, что не нужно быть уж слишком настойчивым.

— Очень хорошо, — сказал Даймонд, держа коробку, которую ему передал Абрахам. Интересно, что там такое? — Везунчик здесь? — спросил он.

— Увы, — произнес Абрахам, — наша короткая встреча с ним не оставила времени для надлежащего сбора урожая. Но четверо других, включая Отлучку, здесь.

Сбор урожая? Что это означало? Отлучка был Эпиком, которого Реконеры убили в прошлом году.

Даймонд хмыкнул. Я вдруг обнаружил, что мне было очень любопытно узнать, что находится в этой коробке.

— И вот еще, — Абрахам передал чип с данными.

Даймонд улыбнулся, беря его.

— Ты знаешь, как подсластить сделку, Абрахам. Да, ты знаешь.

— Никто не должен знать, что у нас есть это, — добавил Абрахам, кивая на оружие. — Даже не говори никому, что оно существует.

— Конечно нет, — сказал Даймонд обиженным тоном. Он подошел и вытащил из-под стола чехол для стандартной винтовки, затем начал укладывать в него гаусс-пушку.

— Чем мы ему заплатили? — спросил я Меган очень тихо.

— Когда Эпики умирают, кое-что происходит с их телами, — ответила она.

— Митохондриальная мутация. — Я кивнул. — Понятно.

— Ну, когда мы убиваем Эпика, мы берем некоторые его митохондрии, — продолжила она. — Они необходимы ученым, которые создают все эти вещи. Даймонд может продать их в секретные научно-исследовательские лаборатории.

Я тихо присвистнул.

— Ничего себе.

— Ага, — произнесла она, чем-то озабоченная. — Если их не заморозить, ткани разлагаются уже через несколько минут, так что это усложняет сбор. Есть несколько групп, которые зарабатывают на жизнь сбором тканей. Они не убивают Эпиков, они просто крадут образцы крови и замораживают их. Такие вещи стали тайной валютой высшей пробы.

Так вот как это происходило. Эпики могли даже не знать об этом. Однако то, что я узнал, взволновало меня еще глубже. Скольких вещей мы еще не понимали? Что бы подумали Эпики насчет их генетического материала, продаваемого в магазине?

Я никогда не слышал ни о чем подобном, несмотря на мои исследования Эпиков. Это служило напоминанием, что я, может быть, кое-что понял, но был целый мир за пределами моего жизненного опыта.

— А что в том чипе, который Абрахам дал ему? — спросил я. — Даймонд назвал его «подсластить сделку»?

— Взрывы, — ответила она.

— Ах. Конечно.

— А зачем тебе тот детонатор?

— Не знаю, — ответил я. — Просто прикольно. И к тому же я, похоже, не скоро получу один из тех байков…

— Ты никогда не получишь ни одного из тех байков.

— … я думал, что могу попросить что-нибудь.

Она не отвечала, хотя, казалось, я невольно раздражал ее. Опять. Я все время пытался определить, что ее беспокоило — у нее, казалось, были свои собственные специальные правила, что считать «профессиональным», а что нет.

Даймонд упаковал оружие и, к моему восхищению, бросил туда ручку-детонатор и маленький пакет «ластиков», которые работали с ней. Было чертовски приятно получить что-то вдобавок. Затем я почувствовал запах чеснока.

Я нахмурился. Это был не совсем чеснок, но что-то похожее. Это был…

Чеснок.

Фосфор пахнет как чеснок.

— У нас проблемы, — сказал я быстро. — Мрак здесь.

17

— Но это невозможно! — воскликнул Даймонд, проверяя мобильник. — Их здесь не должно быть еще час или два. — Он замолк, затем притронулся к уху, в котором был маленький наушник, а в его руке замигал мобильник.

Даймонд побледнел, вероятно, получив от девушки снаружи новости о преждевременном прибытии.

— О боже.

— Искры, — выругалась Меган, забрасывая гаусс-пушку на плечо.

— У тебя на сегодня была назначена встреча со Стальным Сердцем? — спросил Абрахам.

— Это не он, — ответил Даймонд. — Даже будь он моим клиентом, он никогда не заявится сюда сам.

— Он просто посылает Мрака, — подметил я, нюхая воздух. — Да, он здесь. Чувствуете?

— Почему ты нас не предупредил? — спросила Меган Даймонда.

— Я не рассказываю о других клиентах…

— Ладно, неважно, — перебил Абрахам. — Мы уходим. — Он указал на коридор с противоположной стороны. — Куда он ведет?

— В тупик, — ответил Даймонд.

— Ты не оставил себе пути отхода? — спросил я недоверчиво.

— Никто не стал бы нападать на меня! — заявил Даймонд. — Только не с моим арсеналом. Вот Напасть! Такого не должно было случиться. Мои клиенты знают, что нельзя приходить раньше времени.

— Задержи его снаружи, — произнес Абрахам.

— Задержать Мрака? — переспросил Даймонд скептически. — Да он нематериален. Он же, Напасть, может сквозь стены ходить.

— Тогда не дай ему пройти вглубь коридора, — попросил Абрахам спокойно. — Там есть где укрыться. Мы спрячемся.

— Я не… — начал Даймонд.

— Нет времени спорить, друг мой, — отрезал Абрахам. — Ты работаешь на обе стороны, и все делают вид, что им на это наплевать, но я сомневаюсь, что Мрак хорошо к тебе отнесется, если обнаружит нас здесь. Меня он узнает, мы уже встречались. Если он увидит меня здесь, нам всем конец. Ты понял?

Даймонд, все еще бледный, снова кивнул.

— Пошли, — приказал Абрахам, вскидывая на плечо свою пушку и пускаясь трусцой по коридору. Мы с Меган побежали следом. Сердце колотилось. Мрак узнает Абрахама? Что за история произошла между ними?

В другом конце коридора было нагромождение ящиков и коробок. Это действительно был тупик, и там не было света. Абрахам махнул, чтобы мы укрылись за коробками. Нам оставались видны стены с развешанным оружием, где мы только что были. Даймонд стоял там заламывая руки.

— Здесь, — скомандовал Абрахам, устраивая свою пушку на коробку и направляя ее в сторону Даймонда. — Займи позицию, Дэвид. Без крайней необходимости не стреляй.

— Против Мрака все равно не поможет, — пробормотал я. — Он ведь обладает высшей неуязвимостью — пули, энергетическое оружие, взрывы — все проходит сквозь него.

Пока мы не вытащим его на солнечный свет, если я был прав. Но правда была в том, что все мои знания подтверждались лишь слухами.

Абрахам порылся в кармане штанов и что-то вытащил. Один из тензоров.

Я тут же испытал чувство облегчения. Он собирался вырезать нам дорогу на волю.

— Так мы не собираемся выжидать?

— Конечно нет, — сказал он спокойно. — Я чувствую себя, как крыса в ловушке. Меган, свяжись с Тиа. Надо разузнать, где ближайший туннель. Я проделаю к нему проход.

Меган кивнула, присела и зашептала в мобильник, прикрывая рот рукой. Абрахам разогрел тензор, а я вывернул оптический прицел с его пулемета и, щелкнув переключателем, перевел его в режим метания гранат. Он кивнул, оценив мою сообразительность.

Я посмотрел через прицел. Он был хороший, гораздо лучше моего, с дистанционными метками, мониторами скорости ветра и опциями световой компенсации. Я очень хорошо видел, как Даймонд с распростертыми объятиями и широкой улыбкой на лице приветствовал своих новых клиентов.

Я напрягся. Их было восемь — двое мужчин и женщина в костюмах, в сопровождении четверых Силовиков. И Мрак — высокий азиат, который был там лишь наполовину. Прозрачный, бестелесный. На нем был изящный костюм с длинным пиджаком в восточном стиле. Волосы короткие, руки сложены за спиной.

Мой палец дернулся к спусковому крючку. Это создание было Эпиком, правой рукой Стального Сердца, источником тьмы, отрезавшей Ньюкаго от солнца и звезд. Такая же тьма простиралась по земле вокруг него, расползаясь к теням и сливаясь с ними. Ею он мог убить, мог сделать щупальца темного тумана твердыми и пронзить человека.

Бестелесность и манипулирование мглой — только две из его известных способностей, но и это уже было умопомрачительно. Еще он мог проходить сквозь твердые тела и, как все бестелесные, летать с постоянной скоростью. Он мог сделать комнату совершенно темной, а затем пронзить вас этой темнотой. И он мог держать целый город в постоянной тьме. Многие предполагали, что на это он тратил большую часть энергии.

Это всегда меня беспокоило. Если бы он не был так занят удерживанием города в темноте, он мог быть таким же могущественным, как сам Стальное Сердце. В любом случае, он мог бы легко справиться с нами троими, при нашей нынешней неподготовленности.

Он и двое его сопровождающих разговаривали с Даймондом. Хотел бы я слышать, о чем они говорили. Я помедлил, затем отстранился от окуляра. У многих продвинутых ружей были…

Да. Я переключил тумблер оптического прицела, активируя направленный усилитель звука. Я отключил наушник от мобильника и поводил им перед чипом прицела, чтобы совместить устройства, затем сунул его в ухо. Склонившись, я направил прицел прямо на группу. Приемник уловил их разговор.

— … на этот раз заинтересован в особом виде оружия, — говорила спутница Мрака. На ней был брючный костюм, а черные волосы коротко острижены над ушами. — Император обеспокоен тем, что наши силы слишком полагаются на бронированные агрегаты для тяжелой поддержки. Что у вас есть для более мобильных подразделений?

— Ну, много чего, — начал свой ответ Даймонд.

«Искры, он же нервничает». Он не смотрел на нас, но суетился и выглядел так, будто вспотел. Для человека, имевшего дело с подпольной торговлей оружием, он явно плохо справлялся со стрессом.

Даймонд перевел взгляд с женщины на Мрака, чьи руки были сложены за спиной. Согласно моим заметкам, он редко говорил сам во время деловых переговоров. Он предпочитал использовать прислужников. Это было что-то из японской культуры.

Разговор продолжился, Мрак все так же молча стоял с прямой спиной. Они не пошли смотреть оружие на стенах, даже когда Даймонд намекнул, что они могли бы это сделать. Они заставили его приносить оружие, и один из ассистентов каждый раз осматривал его и задавал вопросы.

«Это очень удобно, — подумал я, бусинка нервного пота упала с моего виска. — Он может сосредоточиться на Даймонде, изучить его и подумать, не беспокоясь о поддержании разговора».

— Есть, — шепнула Меган. Я обернулся и увидел, как она поворачивает мобильник, прикрывая рукой свет от экрана, чтобы показать Абрахаму карту, которую прислала Тиа. Абрахаму пришлось наклониться поближе, чтобы что-то разобрать — она убрала яркость экрана до минимума.

Он тихо пробормотал:

— Семь футов прямо назад, на несколько градусов вниз. Займет несколько минут.

— Тогда нужно начинать, — сказала Меган.

— Мне понадобится твоя помощь, будешь отгребать пыль.

Меган отодвинулась, Абрахам положил руки на стенку ближе к полу позади нас и занялся тензором. Стальная стена под его прикосновением начала распадаться, создавая круглый туннель, по которому мы смогли бы пролезть. Меган стала зачерпывать и выгребать стальную пыль, пока Абрахам концентрировался.

Я вернулся к наблюдению, стараясь дышать как можно тише. Тензоры не создавали много шума, только мягкое жужжание. Будем надеяться, никто не услышит.

— …хозяин считает, что это оружие плохого качества, — заявил прислужник, возвращая пулемет. — Твой ассортимент разочаровывает нас, торговец.

— Хм, вы ищете тяжелое снаряжение, но не гранатометы. Вам трудно угодить. Я…

— Что висело на этом месте? — спросил жуткий тихий голос. Он звучал, как громкий шепот, с легким акцентом, к тому же пронзительно. От него у меня побежали мурашки.

Даймонд напрягся. Я слегка повел прицел в сторону. Мрак стоял у стены с оружием. Он указывал на пустое место с торчащими из стены крюками — где раньше висела гаусс-пушка.

— Там ведь что-то было, не так ли? — продолжил свой вопрос Мрак. Он почти никогда не говорил ни с кем вот так, напрямую. Это был нехороший знак. — Ты открылся только сегодня. У тебя уже была сделка?

— Я… не распространяюсь о других клиентах, — ответил Даймонд. — Вы же знаете.

Мрак снова посмотрел на стену. В этот момент Меган, убиравшая стальную пыль, задела коробку. Это не произвело много шума — на самом деле, она этого даже не заметила. Но Мрак повернул голову в нашу сторону. Даймонд проследил за его взглядом. Торговец оружием так разволновался, что его дрожащей рукой можно было взбивать масло из молока.

— Он нас заметил, — тихо сообщил я.

— Что? — спросил Абрахам, продолжая концентрироваться.

— Просто… продолжайте, — сказал я вставая. — И не шумите.

Пришло время добавить немного импровизации.

18

Я повесил на плечо пушку Абрахама, игнорируя тихие проклятия Меган, и поспешил выйти из-за ящиков прежде, чем она успела меня задержать. В последний момент я вспомнил про наушник и, сняв его, спрятал.

Когда я вышел из тени, солдаты Мрака быстро направили на меня оружие. Я почувствовал всплеск беспокойства, покалывающее чувство незащищенности. Ненавижу, когда на меня направляют оружие… хотя, думаю, так чувствует себя каждый.

Я продолжал идти.

— Босс, — позвал я Даймонда, похлопывая оружие. — Я починил его. Теперь магазин легко выходит.

Солдаты Мрака поглядели на него, будто спрашивая разрешения стрелять. Эпик сжал руки за спиной, изучая меня бесплотными глазами. Он, казалось, не заметил, но его локоть чиркнул по стене и прошел прямо через твердую сталь.

Он изучал меня, но оставался неподвижным. Головорезы не стреляли. Хороший знак.

«Давай, Даймонд, — подумал я, пытаясь сдержать свою нервозность. — Не будь идиотом. Скажи что-ни…»

— Там действительно выскочил штифт? — спросил Даймонд.

— Нет, сэр, — ответил я. — Магазин был немного погнут с одной стороны.

Я почтительно кивнул Мраку и его лакеям, затем отошел, чтобы повесить оружие на пустое место на стене. К счастью, место подошло. Я предположил, что так и будет, прикинув, что размеры пулемета и гаусс-пушки схожи.

— Ну, Даймонд, — заговорила сопровождавшая Мрака женщина. — Может быть, ты расскажешь нам об этом новом дополнении. Это похоже на…

— Нет, — тихо прервал ее Мрак. — Я хочу услышать ответ от мальчика.

Я застыл, потом взволнованно обернулся.

— Сэр?

— Расскажи мне об этом оружии, — попросил Мрак.

— Мальчик — новичок, — сказал Даймонд. — Он не…

— Все в порядке, босс, — перебил я. — Это Манчестер 451. Очень мощное оружие пятидесятого калибра с электронно-компрессионным магазином, который содержит восемьсот патронов. Выбор типа огня обеспечивает возможность одиночных выстрелов, стрельбу короткими очередями и полностью автоматическую. Гравитон снижает отдачу при стрельбе с плеча, также есть опции расширения зоны охвата визира, включая аудио-прием, дальномер и удаленный спусковой механизм. Эта модель также включает дополнительный гранатомет, снабженный бронебойно-зажигательными снарядами, сэр. Вы не могли выбрать оружие лучше.

Мрак кивнул.

— А это? — спросил он, указывая на следующую модель.

Мои ладони вспотели. Я сунул их в карманы. Это было… это было… да, я знал.

— Браунинг M3919, сэр. Оружие похуже, но очень хорошая цена. Также пятидесятого калибра, но без подавления отдачи, гравитона и электронной компрессии. Оно отлично подходит в качестве экипировочного вооружения — с дополнительным теплоотводом ствола, оно может производить до восьмисот выстрелов в минуту. Эффективная дальность более мили с поразительной точностью.

В коридоре стояла тишина. Мрак осмотрел оружие, затем повернулся и сделал отрывистый жест, от которого я чуть не подскочил, таково было мое напряжение. Но другие, казалось, расслабились. Очевидно, я прошел тест Мрака.

— Мы желаем посмотреть Манчестер, — сообщила женщина. — Это именно то, что мы ищем, вы должны были упомянуть о нем раньше.

— Я… этому помешал заклинивший магазин, — сказал Даймонд. — Боюсь, что это известная проблема у Манчестеров. У каждого оружия есть свои капризы. Я слышал, что, если спилить один из верхних краев магазина, он легче скользит. Вот здесь, позвольте, я поверну, чтобы показать вам…

Беседа продолжилась, но про меня забыли. Я мог уйти оттуда, чтобы не привлекать внимания. «Может, попробовать смыться?» — размышлял я. Показалось бы подозрительным, если бы я снова пошел в глубь коридора, не так ли? Искры. Похоже, они собирались купить пушку Абрахама. Я надеялся, что он простит мне это.

Если Абрахам и Меган вылезли через дыру, я мог бы просто дождаться, пока уйдет Мрак, а потом встретиться с ними. Лучшим решением в данный момент казалось оставаться на месте.

Я уставился на спину Мрака, в то время как его спутники продолжали переговоры. Я был… что, всего в трех шагах от него? Один из трех Эпиков, пользующихся наибольшим доверием у Стального Сердца, один из самых сильных живых Эпиков. Он был прямо здесь. И я не мог прикоснуться к нему. Ну, я не мог коснуться его буквально, так как он был бестелесным — но и фигурально я тоже не мог этого сделать.

Так было всегда, с тех пор как на небе появилась Напасть. Лишь немногие смели сопротивляться Эпикам. Я наблюдал, как детей убивали на глазах их родителей, и никто не осмеливался поднять руку, чтобы попытаться остановить это. Почему не пытались? Их бы просто убили.

До какой-то степени он сделал это и со мной. Я был здесь, рядом с ним, но все, чего я хотел — это сбежать. «Вы всех нас делаете эгоистами, — подумал я о Мраке. — Вот почему я ненавижу вас. Всех вас». Но Стальное Сердце больше всех.

— … могли бы использовать некоторые средства судебной криминалистики, — говорила женщина, сопровождавшая Мрака. — Я понимаю, это не твоя специализация.

— Я всегда привожу в Ньюкаго несколько таких, — ответил Даймонд. — Только для вас. Сюда, давайте я покажу, что у меня есть.

Я моргнул. Они закончили говорить о Манчестере и, очевидно, купили его… и заказали отгрузку еще трехсот штук у Даймонда, который с радостью продавал даже то, что ему не принадлежало.

«Судебная криминалистика…» — подумал я. Что-то в моей памяти крутилось вокруг этого термина.

Даймонд доковылял до стола и начал рыться под ним в каких-то коробках. Он заметил меня и махнул рукой.

— Ты можешь вернуться к складским запасам и продолжить инвентаризацию, малыш. Здесь ты мне больше не нужен.

Вероятно, мне следовало так и поступить, но вместо этого я сделал очередную глупость.

— Я там почти закончил, босс, — сказал я. — Если можно, я бы хотел остаться. Я до сих пор мало что знаю о судебно-криминалистическом оборудовании.

Он остановился, изучая меня, а я, засунув руки в карманы куртки, изо всех сил старался принять самый невинный вид. Маленький голосок в моей голове бормотал: «Болван, болван, болван». Но когда еще у меня появится другой такой шанс?

Судебно-криминалистическое оборудование включает в себя инструменты, используемые для изучения мест преступления. И я знал о нем немного больше, чем только что сказал Даймонду. По крайней мере, я читал о таком оборудовании.

И я вспомнил, что можно обнаружить ДНК и отпечатки пальцев, осветив их ультрафиолетовым светом. Ультрафиолет… в своих записях я обозначил его, как слабость Мрака.

— Хорошо, — Даймонд вернулся к поиску. — Просто держись подальше от Великих.

Я отошел на несколько шагов и опустил глаза. Мрак не обратил на меня внимания, а его спутники стояли скрестив руки, когда Даймонд вытащил комплект коробок. Он стал спрашивать, что им нужно, и вскоре по их ответам я мог утверждать, что кто-то в правительстве Ньюкаго, Мрак или, возможно, сам Стальное Сердце, был обеспокоен убийством Везунчика.

Они искали оборудование для обнаружения Эпиков. У Даймонда такового не было, он сказал, что как-то услышал, будто нечто подобное продают в Денвере, но это оказалось только слухом. Выходит, что получить даузеры, как у Реконеров, было нелегко даже для такого человека, как Даймонд.

Они также искали оборудование для более точного определения происхождения снарядов, пуль и взрывчатых веществ. Из этого запроса он мог удовлетворить только отслеживание взрывчатых веществ. Он извлек из картона и пенопласта несколько устройств, затем показал сканер, который идентифицировал химический состав взрывчатого вещества, анализируя полученный при взрыве пепел.

Когда спутница Мрака взяла нечто похожее на металлический портфель с замками по бокам, я напрягся в ожидании. Она открыла его, щелкнув замком, внутри обнаружился комплект небольших приборов, расположенных в пенопластовых ячейках. Они выглядели в точности как набор для судебной криминалистики, о котором я читал.

Сверху был прикреплен маленький чип данных, засветившийся слабым светом, когда кейс открыли. Это должно быть руководство. Скачивая инструкции, спутница Мрака рассеянно помахала над ним своим мобильником. Я придвинулся и сделал то же самое. Хоть она и глянула на меня, но вскоре вернулась к изучению оборудования, позабыв об этом эпизоде.

Мое сердце учащенно забилось, когда я, просматривая скачанное руководство, нашел то, что нужно. Ультрафиолетовый сканер отпечатков пальцев с приложенной видеокамерой. Я просмотрел инструкции. Теперь, если бы я смог вытащить его из кейса…

Женщина вынула устройство и осмотрела его. Это не был сканер отпечатков, поэтому я не обратил на него внимание. Я схватил тот второй сканер, от которого она отвела взгляд, и притворился, что просто верчу его в руках, изо всех сил изображая праздное любопытство.

Мимоходом я его включил. Спереди он замерцал голубым светом, экран располагался сзади. Устройство работало как цифровая видеокамера, но с ультрафиолетовым освещением экспозиции. Нужно было осветить объект и сделать запись появившегося изображения. Это было удобно при исследовании места на наличие ДНК, вы получали видео-отчет того, что увидели.

Я переключил его на запись. То, что я собирался сделать, легко могло привести к моей смерти. Я видел людей, убитых за гораздо меньшие действия. Но я знал, Тиа были нужны более веские доказательства. Настало время предоставить их ей.

Я включил ультрафиолетовый источник и осветил им Мрака.

19

Мрак сразу же повернулся ко мне.

Я отвернул ультрафиолетовый луч в сторону, опустив голову, будто изучал устройство и пытался понять, как оно работает. Я хотел все представить так, будто посветил на него случайно, когда разбирался с устройством.

Я не смотрел на Мрака. Я не мог смотреть на Мрака. Я не знал, сработал ли тот свет на нем, но если бы это было так, а, тем более, если бы он решил, что я это видел, я бы погиб.

Да я в любом случае мог погибнуть.

Не знать, произвел ли ультрафиолет необходимый эффект, было невыносимо, но устройство сделало запись. Я отвернулся от Мрака и одной рукой стал нажимать разные кнопки на приборе, будто пытался заставить его работать. А нервно дрожащими пальцами другой руки вытащил чип с данными и спрятал его в кулак.

Мрак все еще наблюдал за мной. Я мог почувствовать его взгляд, будто он сверлил дырки в моей спине. Комната, казалось, становилась темнее, тени удлинились. Даймонд в стороне продолжал болтать об особенностях устройства, которое демонстрировал. Никто, казалось, не заметил, что я привлек внимание Мрака.

Я сделал вид, что тоже не замечаю этого, хотя сердце в груди заколотилось еще сильнее. Еще немного повозившись с устройством, я поднял его, будто наконец разобравшись, как оно работает. Потом шагнул вперед и прижал большой палец к стене, затем отступил, чтобы попытаться увидеть отпечаток в ультрафиолетовом свете.

Мрак не шевелился. Он обдумывал, что делать. Убив меня, он бы обезопасил себя на случай, если я заметил, как сработал ультрафиолетовый свет. Он мог это сделать. Он мог заявить, что я вторгся в его личное пространство или неправильно на него посмотрел. Искры, да ему даже не придется оправдываться. Он мог сделать все, что захочет.

Однако это могло быть опасно для него. Когда Эпики убивали беспорядочно или необоснованно, всегда возникал вопрос, не было ли это попыткой скрыть их слабость. Его спутники видели, что я держал ультрафиолетовый сканер. Они могли связать эти вещи. Итак, чтобы обезопасить себя, он, вероятно, должен был убить Даймонда, а также солдат Силовиков. А может, и своих собственных помощников.

Я вспотел. Это было ужасно, стоять там даже не глядя на него, когда он решал, стоит ли меня убить. Я хотел развернуться, посмотреть ему прямо в глаза и плюнуть в него, когда он будет убивать меня.

«Спокойно», — сказал я себе. Убрав с лица выражение открытого вызова, я оглянулся и сделал вид, будто впервые заметил, что Мрак на меня уставился. Он стоял, как и раньше — руки за спиной, черный костюм и тонкий черный галстук делали его фигуру объемной. Неподвижный взгляд, прозрачная кожа. Ничто не говорило о том, что случилось, если действительно что-то случилось.

Увидев его, я подскочил в шоке. Мне не пришлось симулировать страх, я почувствовал, как моя кожа побледнела, цвет сошел с лица. Я выпустил сканер из рук и тихо вскрикнул. Сканер раскололся от удара об пол. Я сразу стал чертыхаться, присев около сломанного устройства.

— Что ты делаешь, болван! — заспешил ко мне Даймонд. Казалось, он не очень волновался о сканере, больше о том, чтобы чем-то не обидеть Мрака. — Мне так жаль, Великий. Он неуклюжий идиот, но он лучший, кого мне удалось подыскать. Это…

Даймонд замолчал, когда тени поблизости удлинились, скручиваясь и превращаясь в толстые черные жгуты. Он заковылял прочь, а я вскочил на ноги. Однако тьма не напала на меня, а подхватила упавший сканер.

Чернота, казалось, разлилась на полу, извиваясь и скручиваясь. Ее щупальца подняли сканер в воздух перед Мраком, он равнодушно его изучил и посмотрел на нас. Затем еще больше черноты поднялось, окружая сканер. Раздался внезапный хруст, будто разом раскололи сотню грецких орехов.

Значение сообщения было ясным. Будете досаждать мне, и вас ждет та же участь. Под маской простой угрозы Мрак аккуратно скрыл свой страх перед сканером и свое желание его разрушить.

— Я… — промямлил я. — Босс, может мне пойти и продолжить инвентаризацию, как вы сказали?

— Тебе следовало заняться этим с самого начала, — рявкнул Даймонд. — Пошел вон.

Я повернулся и поспешил убраться, прижимая к боку руку, в которой сжимал чип с данными от ультрафиолетового сканера. Я торопливо шагал, не обращая внимания на то, как выгляжу унося ноги, пока не оказался в тени коробок и почувствовал себя в относительной безопасности. Там, ближе к полу, я нашел прорытый сквозь стену туннель.

Я остановился, вздохнул, опустился на колени и полез в отверстие. Проскользнув через семь футов стали, я вылез на другой стороне.

Что-то схватило меня за руку, и я инстинктивно рванул назад. Логика отключилась, когда я подумал, что это Мрак заставил тени ожить, но подняв глаза и увидев знакомое лицо, я успокоился.

— Тихо! — скомандовал Абрахам, держа меня за руку. — За тобой гонятся?

— Не думаю, — ответил я тихо.

— Где моя пушка?

— Эм… я, кажется, продал ее Мраку.

Абрахам удивленно поднял на меня бровь, затем оттащил в сторону, где Меган с моей винтовкой прикрывала нас. Она полностью соответствовала определению «профессионал» — губы сжаты в тонкую линию, глаза обшаривают туннели на предмет опасности. Единственный свет исходил от мобильников, которые она и Абрахам подвесили к наплечным кармашкам.

Абрахам кивнул ей, и мы втроем молча побежали вниз по коридору. У следующего перекрестка Меган перебросила мою винтовку Абрахаму, проигнорировав мою протянутую руку, и вынула из кобуры один из своих пистолетов. Затем кивнула ему и, выбрав направление, заспешила вперед по стальному туннелю.

Какое-то время мы продолжали идти молча. Я уже давно безнадежно заблудился, а сейчас даже не знал, в каком направлении мы движемся.

— Ладно, — заговорил Абрахам наконец, махнув Меган рукой. — Давайте сделаем передышку и посмотрим, нет ли погони.

Он втиснулся в небольшое углубление в стене, откуда мог видеть весь коридор за нами и возможных преследователей. Казалось, что после выстрела в плечо он бережет руку от лишних движений.

Я присел около него, Меган присоединилась к нам.

— Это был неожиданный шаг, Дэвид, — сказал Абрахам тихо и спокойно.

— У меня не было времени на размышление, — ответил я. — Они услышали, как мы работаем.

— Верно, верно. А когда Даймонд предложил тебе вернуться, а ты сказал, что хочешь остаться?

— Э… вы слышали это?

— Я ведь не задал бы этот вопрос, если бы не слышал, — продолжил он, наблюдая за туннелем.

Я глянул на Меган, которая послала мне ледяной взгляд.

— Непрофессионально, — пробормотала она.

Я сунул руку в карман и достал чип с данными. Абрахам поглядел на него, затем нахмурился. Очевидно, он оставался за коробками недостаточно долго, чтобы увидеть, что я сделал с Мраком. Я вставил чип в свой мобильный, загружая информацию, и, кликнув три раза, запустил видео из ультрафиолетового сканера. Абрахам смотрел, и даже Меган вытянула шею, чтобы увидеть изображение на экране.

Я задержал дыхание. Я все еще не знал наверняка, был ли прав насчет Мрака, и даже если был прав, я не был уверен, снял ли сканер достаточно читаемое изображение, когда я поспешно водил им из стороны в сторону.

Видео изобразило пол, меня, машущего рукой перед объективом. Потом показался Мрак, и мое сердце подпрыгнуло. Я коснулся экрана, и изображение застыло.

— Ты маленькое сообразительное слонце, — прошептал Абрахам. Там, на экране, стоял Мрак, и половина его тела была полностью материальной. Разобрать было непросто, но он там был. Там, где его осветил ультрафиолет, он был непрозрачным, и его тело, казалось, занимало больше места.

Я слегка дотронулся до экрана, и ультрафиолетовый свет ушел, позволяя Мраку снова стать бестелесным. Видео шло всего секунду или две, но этого было достаточно.

— Ультрафиолетовый сканер для судебно-криминалистической экспертизы, — объяснил я. — Я подумал, что это лучшая возможность узнать наверняка…

— Я не могу поверить, что ты рискнул, — перебила Меган. — Никого не спросив. Ты мог погубить всех нас.

— Но ведь не погубил, — отметил Абрахам, забирая чип с данными из моей руки и изучая его со странным почтением. Затем поднял взгляд, будто вспомнив, что должен наблюдать за коридором, чтобы засечь преследователей. — Нам нужно доставить этот чип Профу. — Он поколебался. — Хорошая работа.

Он встал, чтобы двигаться дальше, а я понял, что просто сияю. Когда обернулся к Меган, она смотрела на меня еще холоднее и враждебнее, чем прежде. Она поднялась и последовала за Абрахамом.

«Искры», — подумал я. Что же нужно сделать, чтобы произвести впечатление на эту девчонку? Я покачал головой и побежал вслед за ними.

20

Когда мы вернулись, Коди был на задании, он что-то искал для Тиа. Она указала нам на несколько порций, которые стояли на столе в главной комнате, ожидая, когда их съедят. Или ожидая поедания. Как это сказать правильно.

— Иди, расскажи Профу, что ты нашел, — тихо сказал Абрахам, направляясь в склад. Меган двинулась к порциям.

— Куда ты идешь? — спросил я Абрахама.

— Кажется, мне понадобится новая пушка, — напомнил он с улыбкой, ныряя в дверной проем. Он не упрекнул меня за то, что я сделал с его оружием… он видел, что я спас команду. По крайней мере, я надеялся, что он это воспринял именно так. Однако, в его голосе слышалось отчетливое чувство утраты. Ему нравилось его ружье. И это было понятно — у меня никогда не было такой классной пушки.

Профа не было в главной комнате, и Тиа посмотрела на меня приподняв бровь.

— Что собираешься рассказать Профу?

— Я расскажу, — заговорила Меган, присаживаясь около нее. Стол Тиа, как обычно, был завален бумагами и банками с колой. Было похоже, что она получила страховые отчеты, о которых упоминал Коди, они были перед ней на экране.

Я подумал, что если Профа здесь нет, то, вероятнее всего, он в комнате для раздумий с визуализаторами. Я пошел туда и тихонько постучал по стене, дверной проем был лишь завешен тканью.

— Входи, Дэвид, — раздался голос Профа изнутри.

Я остановился в замешательстве. Я не был в этой комнате с тех пор, как объяснял команде свой план. Другие редко туда заходили. Это было святилище Профа, и он обычно выходил сам, а не предлагал войти, когда кому-то нужно было с ним поговорить. Я поглядел на Тиа и Меган, они выглядели удивленными, но обе промолчали.

Отодвинув ткань, я вошел в комнату. Я представил себе, что Проф может делать с настенным визуализатором — использовать взлом шпионской сети, чтобы перемещаться по городу, изучая Стальное Сердце и его приспешников. Но на самом деле все было гораздо менее драматично.

— Классные доски? — спросил я.

Проф отвернулся от дальней стены, у которой стоял и писал куском мела. Все четыре стены, наряду с потолком и полом, обрели графитово-черный цвет и были исписаны белыми каракулями.

— Я знаю, — ответил Проф, взмахом руки приглашая меня войти. — Не очень современно, не так ли? У меня есть технология, способная предоставить все, что я захочу, в нужном формате. А я выбираю классные доски. — Он покачал головой, будто удивляясь собственной оригинальности. — Мне так лучше думается. Старые привычки, я полагаю.

Я подошел к нему и увидел, что он фактически не писал на стенах. Предметом в руке Профа был небольшой стилус в форме куска мела. Машина интерпретировала выведенные им в воздухе слова, перенося их на стену такими, как он их изобразил.

Драпировка опустилась на место, закрывая свет из других комнат. Я мог различить только Профа, единственным источником света стало мягкое свечение белых надписей на всех шести плоскостях комнаты. Ощущение было такое, будто я плаваю в пространстве среди звезд и галактик из слов, сияющих мне из отдаленных обителей.

— Что это? — спросил я, глядя вверх и читая надписи, покрывавшие потолок. Некоторые блоки Проф выделил скобками, стрелки и линии соединяли разные участки записей. Я не мог толком понять, о чем в них говорится. Написано было вроде по-английски. Но многие слова были очень короткими, какой-то особый способ стенографирования.

— План, — промолвил Проф рассеянно. На нем не было защитных очков и халата — они валялись около двери — и рукава его черной рубашки были закатаны по локоть.

— Мой план? — спросил я.

Улыбка Профа была освещена бледным светом линий.

— Больше нет. Но кое-что от него осталось.

Внезапно я почувствовал резкую слабость.

— Но, я имел в виду…

Проф посмотрел на меня, потом положил руку мне на плечо.

— Ты проделал большую работу, сынок. Учел все обстоятельства.

— А что было не так с моим планом? — спросил я. Я потратил годы… на самом деле, всю свою жизнь, на составление этого плана, и был достаточно уверен в том, с чем пришел.

— Ничего особенного, — ответил Проф. — Идеи здравые. Удивительно, но это так. Убедить Стальное Сердце, что в город прибыл соперник, выманить его, напасть. Хотя, существует неоспоримый факт — ты не знаешь, какая у него слабость.

— Ну, это так, — признал я.

— Тиа упорно работает над этим. Если кто-либо и способен докопаться до истины, то это она, — предположил Проф, затем, после короткой паузы, продолжил. — Вообще-то нет… мне не следовало говорить, что это не твой план. Он твой, здесь больше, чем просто семена твоего плана. Я просмотрел твои заметки. Ты все очень хорошо продумал.

— Спасибо.

— Но ты слишком узко мыслил, сынок.

Проф убрал руку с моего плеча и пошел к стене. Он постучал по ней стилусом, имитирующим мел, и текст в комнате завертелся. Он, похоже, даже не заметил этого, но у меня закружилась голова, так как стены, казалось, завертелись вокруг меня и кружились до тех пор, пока новая стена с текстом не возникла перед Профом.

— Позволь мне начать с этого, — сказал он. — Кроме отсутствия точной информации о слабых местах Стального Сердца, какой самый большой недостаток в твоем плане?

— Я … — я нахмурился. — Выведение из игры Мрака, возможно? Но Проф, мы только…

— На самом деле, — перебил меня Проф, — не это.

Я еще больше нахмурился. Не думал, что в моем плане был недостаток. Я их все вычистил, как очищающее средство удаляет прыщи с подбородка подростка.

— Давай-ка уберем это, — предложил Проф и провел рукой по стене, как бы вытирая грязь с окна. Он словно вытянул новую секцию бумаги из рулона. Слова при этом не исчезли, но сгрудились, сгруппировавшись в стороне. Проф поднял свой мелок и начал писать на освободившемся пространстве. «Шаг первый — имитировать могущественного Эпика. Шаг второй — начать убивать Эпиков из близкого окружения Стального Сердца, заставив его беспокоиться. Шаг третий — выманить его. Шаг четвертый — убить его. Тем самым восстанавливая надежду мира и воодушевляя людей на сопротивление».

Я кивнул.

— Только здесь есть одна проблема, — отметил Проф, продолжая писать на стене. — Если нам действительно удастся убить Стальное Сердце, то мы сделаем это имитируя могущественного Эпика. Все будут считать, что Эпик уступил Эпику. Так в чем же наша выгода?

— Когда все закончится, мы могли бы объявить, что это были Реконеры.

Проф покачал головой.

— Не сработает. Никто нам не поверит, особенно после всего, на что нам придется пойти, чтобы убедить Стальное Сердце.

— Разве это имеет значение? — спросил я. — Он будет мертв, — потом добавил тише, — а я отомщу.

Проф задумался, мел на стене замер.

— Да, — согласился он. — Думаю, своей цели в этом случае ты достигнешь.

— Вы ведь тоже хотите, чтобы он умер, — напомнил я, становясь рядом. — Я знаю это. Я это вижу.

— Я хочу, чтобы все Эпики умерли.

— И больше того, — добавил я. — Я видел это в вас.

Он поглядел на меня, и его взгляд стал строгим.

— Это не имеет значения. Жизненно важно, чтобы люди знали, что за этим стояли мы. Ты сказал это сам — мы не можем так убивать каждого Эпика. Реконеры ходят по замкнутому кругу. Единственная надежда, которая есть у нас, единственная надежда, которая есть у человечества, состоит в том, чтобы убедить людей, что мы можем сопротивляться. Чтобы это произошло, Стальное Сердце должен быть убит человеческими руками.

— Но, чтобы выманить его, он должен поверить, что ему угрожает Эпик, — напомнил я.

— Теперь видишь проблему?

— Я… — начал было я. — Так мы не будем имитировать Эпика?

— Будем, — ответил Проф. — Мне нравится идея, в ней что-то есть. Я просто выясняю, с какими проблемами нам придется столкнуться. Если этот… Сияющий собирается убить Стальное Сердце, то нам нужен надежный способ, когда все свершится, убедить людей, что это сделали мы. И это возможно. Вот почему я продолжил работу над планом, развивая его.

— Хорошо, — произнес я расслабившись. Все-таки мы продолжали двигаться прежней дорогой. Фальшивый Эпик… в духе моего плана.

— К сожалению, есть и большая проблема, — Проф говорил, постукивая мелком по стене. — Твой план призывает нас убивать Эпиков из окружения Стального Сердца, чтобы встревожить и выманить его. И ты отмечаешь, что это должно выглядеть, как прибытие в город нового Эпика. Только это не сработает.

— Что? Почему?

— Что делают Реконеры? — вымолвил Проф. — Они убивают Эпиков тихо, никогда не раскрывая себя. Такой подход заставит его сомневаться. Мы должны думать, как думает настоящий противник. Тот, кто хочет Ньюкаго, должен быть для этого достаточно велик. Любой неместный Эпик может иметь свой собственный город, это несложно, но хотеть Ньюкаго — значит иметь амбиции. Это значит — желать быть королем. Ты должен хотеть, чтобы Эпики стояли у тебя за спиной и повиновались твоему зову. Поэтому убивать их одного за другим — бессмыслица. Понимаешь?

— Они нужны тебе живыми, чтобы потом последовать за тобой, — произнес я, начиная понимать, — с каждым убитым Эпиком уменьшается твоя власть, когда ты действительно возьмешь Ньюкаго.

— Именно, — подтвердил Проф. — Мрак, Пламя, может быть Энергетик… они должны уйти. Но надо быть осторожным выбирая, кого убить, а кого пытаться подкупить.

— Только мы не сможем их подкупить, — продолжил размышлять я. — Мы не сможем долгое время внушать им, что мы Эпик.

— Вот тебе и еще одна проблема, — ответил Проф.

Он был прав. Я выдохся, как газировка, оставленная в стакане на ночь. И как я мог не заметить эту дыру в своем плане?

— Я работал над этими двумя проблемами, — продолжил Проф. — Если мы собираемся изображать Эпика — а я думаю, это сделать стоит — нужно суметь доказать потом, что все время за этим стояли мы. Сделать так, чтобы правда могла наполнить Ньюкаго и оттуда распространиться по всем Разъединенным Штатам. Мы не можем просто убить его, нужно показать, что мы сделали это собственными силами. Нужно в последнюю минуту оповестить нужных людей по всему городу о нашем плане, чтобы они могли поручиться за нас. Таких людей, как Даймонд, криминальных авторитетов — не Эпиков, а людей с влиянием, но без прямой связи с правительством.

— Хорошо. А что насчет второй проблемы?

— Нам нужно ударить Стальное Сердце по больному месту, — ответил Проф, — но мы не можем растягивать это надолго и не можем сосредотачиваться на Эпиках. Нужны один или два массированных удара, чтобы побольнее задеть его, заставить почувствовать в нас угрозу, и сделать мы должны это так, будто соперник хочет занять его место.

— Итак…

Проф коснулся стены, переводя текст с пола наверх перед собой. Он тронул какой-то участок, и часть текста засветилась зеленым.

— Зеленый? — пораженно воскликнул я. — А как же разговоры, что вы любите все старомодное?

— Можно ведь и цветной мел взять, — мрачно ответил он, обводя пару слов: канализационная система.

— Канализационная система? — спросил я. Я ожидал чего-то более грандиозного и менее… неприятного.

Проф кивнул.

— Реконеры никогда не бьют по инфраструктуре, мы сосредоточились только на Эпиках. Если мы ударим по основным компонентам инфраструктуры, это заставит Стальное Сердце поверить, что не Реконеры идут против него, а какая-то другая сила. Кто-то определенно пытается свергнуть правление Стального Сердца — или городские повстанцы, или другой Эпик, вторгшийся на его территорию.

— Ньюкаго стоит на двух принципах: страх и стабильность. У города есть основная инфраструктура, чего у многих других городов нет, и это привлекает сюда людей. А страх перед Стальным Сердцем держит их в рамках. — Он опять покрутил текст на стене, перенося сеть рисунков, выполненных «мелом», на дальнюю стену. Это было похоже на грубый набросок. — Если мы начнем атаковать его инфраструктуру, он пойдет на нас быстрее, чем если бы мы ударили по его Эпикам. Стальное Сердце умен. Он знает, почему люди идут в Ньюкаго. Если он потеряет основное — канализацию, энергию, коммуникации — он потеряет город.

Я медленно кивнул.

— Интересно, почему.

— Почему? Я же только что объяснил… — Проф умолк глядя на меня и нахмурился. — Но ты не это имеешь в виду.

— Интересно, почему ему это важно? Почему он столько всего делает, чтобы создать город, где люди захотят жить? Почему его беспокоит, есть ли у них еда, или вода, или электричество? Он убивает их так бессердечно и в то же время следит, чтобы они были обеспечены всем необходимым.

Проф замолчал. Наконец он покачал головой.

— Какой смысл быть королем, если у тебя нет подданных?

Я мысленно вернулся в тот день. День, когда умер мой отец. «Те люди были моей семьей». Когда я поразмышлял над этим, я понял кое-что об Эпиках. Такое, чего я никогда прежде не понимал до конца, несмотря на все годы моей учебы.

— Этого недостаточно, — прошептал Проф. — Недостаточно просто иметь способности от Бога, быть бессмертным с функциональной точки зрения, уметь подчинять все своим желаниям и парить в небесах. Всего этого недостаточно, пока ты не можешь это использовать, чтобы заставить остальных тебе подчиняться. В каком-то смысле Эпики были бы никем без обычных людей. Они нуждаются в том, чтобы над кем-нибудь доминировать, им нужна возможность демонстрировать свои способности.

— Я ненавижу его, — прошипел я, хотя не собирался произносить это вслух. Я даже не знал, что подумал об этом.

Проф посмотрел на меня.

— Что? — спросил я. — Собираетесь сказать мне, что мой гнев ни к чему хорошему не приведет? Люди пытались мне это говорить и раньше. Марта была первой. Она утверждала, что жажда отмщения съест меня заживо.

— Твои эмоции — это твое дело, сынок, — ответил Проф отворачиваясь. — Меня не волнует, почему ты сражаешься, до тех пор, пока ты сражаешься. Может быть, твой гнев тебя и сожжет, но лучше уж сжечь себя, чем ежиться под пятой Стального Сердца. Он помолчал. — Кроме того, сказать тебе, чтоб ты прекратил, это все равно что камин велел бы пламени погаснуть.

Я кивнул. Он понял. Он чувствовал то же самое.

— В любом случае, план теперь переработан, — продолжил Проф. — Мы нападем на фабрику по очистке сточных вод, поскольку она меньше всего охраняется. Этот трюк убедит Стальное Сердце связать атаку скорее с появлением соперника, чем с повстанцами.

— А разве плохо, если люди подумают, что это восстание?

— Во-первых, это не выманит Стальное Сердце, — ответил Проф. — И, если он подумает, что люди восстали, то заставит их заплатить. А я не хотел бы, чтобы невинные погибли в наказание за то, что сделали мы.

— Но, в сущности, разве не в этом наша цель? Показать другим, что сопротивление возможно? Вообще-то, я подумал, что мы могли бы обосноваться здесь, в Ньюкаго, насовсем. Если победим, может быть, возглавим это место однажды…

— Стоп.

Я нахмурился.

— Наше дело — устранять Эпиков, сынок, — изрек Проф. Его голос вдруг стал тише, напряженнее. — И у нас это неплохо получается. Лучше оставь идею, что мы революционеры, что планируем смести отсюда всех и водрузить себя на их место. Как только мы начнем так мыслить — нам конец.

— Да, мы хотим воодушевить остальных на сопротивление, борьбу. Но ни в коем случае нам нельзя забирать власть под себя. На этом точка. Наша задача — убивать, выдернуть Стальное Сердце из его норы и вырвать всеми правдами и неправдами сердце из его груди. А что делать с городом, пускай думают другие. Я не хочу в этом участвовать.

Эти жестокие слова прозвучали тихо, но убедительно и укротили мой запал. Я не знал, что на это ответить. Возможно, Проф и был прав. Нашей задачей было убийство Стального Сердца. На этом и нужно было сосредоточиться.

Удивительно, как он еще ничего не сказал по поводу моей одержимости местью. Ведь он, наверное, практически единственный, кто не проехался какой-нибудь банальщиной по моему желанию отомстить.

— Отлично, — произнес я. — Но я думаю, канализационная станция неподходящее место для удара.

— А куда бы нанес удар ты?

— Электростанция.

— Слишком хорошо охраняется.

Проф просматривал свои записи, и я увидел, что среди них также был и схематический чертеж электростанции с пометками вдоль периметра. Он уже рассматривал и этот вариант.

Я почувствовал возбуждение от того, что наши мысли движутся в схожем направлении.

— Если она хорошо охраняется, — сказал я, — то и ее подрыв произведет большее впечатление. А еще мы сможем стащить у Стального Сердца один из энергетических элементов, раз уж мы там будем. Мы принесли от Даймонда пушку, но она разряжена. Для работы ей нужен мощный источник энергии.

Я поднял мобильник и загрузил на стену видео выстрела из гаусс-пушки. Оно появилось, сдвинув в сторону записи Профа. Началось воспроизведение.

Он молча смотрел, затем кивнул.

— Значит, у нашего мнимого Эпика будут энергетические способности.

— И якобы именно поэтому он уничтожит электростанцию, — добавил я. — Все в тему. Эпикам нравится, когда все логично и обосновано.

— Жаль только, что уничтожение электростанции не остановит Силовиков, — добавил Проф. — Энергетик питает их напрямую, как и часть города, но наш осведомитель говорит, что для этого он использует аккумуляторы, которые хранятся здесь. — Он вытащил свою схему электростанции. — Один из таких аккумуляторов может зарядить эту пушку — они чрезвычайно компактны, но в каждом такая мощь, которой физически не должно быть. Если мы взорвем станцию и оставшиеся аккумуляторы, это нанесет серьезный ущерб городу. — Он кивнул. — Мне нравится. Опасно, но мне нравится.

— И все же, мы должны убрать Энергетика, — напомнил я. — В этом есть смысл, даже для Эпика-соперника. Сначала убрать электростанцию, потом вывести из строя полицию. Хаос. Особенно хорошо получится, если нам удастся убить Энергетика этим оружием, дающим большой световой эффект.

Проф кивнул.

— Мне нужно еще поработать над планом, — сказал он, поднимая руку и стирая видео. Оно стиралось так, будто было нарисовано мелом. Проф отодвинул в сторону еще кучу написанного текста и поднял стилус, приступая к работе. Однако остановился и посмотрел на меня.

— Что? — спросил я.

Он подошел к лежащей на столе Реконерской куртке и что-то из-под нее вытащил. Затем вернулся и вручил мне. Перчатка. Один из тензоров.

— Ты уже практиковался? — спросил он.

— У меня еще не очень хорошо получается.

— Тренируйся. И побыстрее. Мне не нужна слабая команда. А Меган, кажется, неспособна работать с тензорами.

Не говоря ни слова я взял перчатку, хоть меня подмывало спросить: «Почему не ты, Проф? Почему ты не хочешь использовать собственное изобретение?» Но предостережение Тиа не слишком любопытничать заставило меня придержать язык.

— Я столкнулся с Мраком, — выпалил я, только сейчас вспомнив, о чем пришел поговорить с Профом.

— Что?

— Он был там, у Даймонда. Я вышел и сделал вид, что я один из помощников Даймонда. Я… использовал ультрафиолетовый сканер отпечатков пальцев, он должен был подтвердить слабость Мрака.

Проф уставился на меня, его лицо не выражало эмоций.

— У тебя был напряженный день. Думаю, сделав это, ты подверг большому риску всю команду?

— Я… да. — Уж лучше он услышит это от меня, чем от Меган, она точно доложит в мельчайших подробностях о том, как я отклонился от плана.

— Ты перспективен, — отметил Проф. — Ты рискнул и получил результаты. У тебя есть доказательства того, что ты говорил о Мраке?

— Я получил запись.

— Впечатляет.

— Меган была не очень довольна этим.

— Меган устраивало прежнее положение вещей, — сказал Проф. — Появление нового члена команды всегда что-то меняет. Кроме того, думаю, она обеспокоена тем, какое впечатление на тебя производит. Она по-прежнему страдает от того, что не способна заставить тензоры работать.

Меган? Беспокоится о том, какое производит на меня впечатление? Проф, видимо, не очень хорошо ее знает.

— На этом с тобой все, — распорядился Проф. — Я хочу, чтоб к тому времени, как мы атакуем электростанцию, ты мог быстро управляться с тензором. А насчет Меган особо не переживай…

— Не буду. Спасибо.

— … беспокойся насчет меня.

Я замер.

Проф начал писать на доске и даже не повернулся, заговорив снова, но его слова были резкими.

— Ты добился результата, рискуя жизнями моих людей. Я предполагаю, что никто не пострадал, иначе бы ты сейчас упомянул об этом. Ты перспективен, как я уже сказал. Но если по твоей вине, Дэвид Чарльстон, погибнет кто-то из моих людей, Меган не будет твоей проблемой. Я не оставлю от тебя ничего, о чем ей было бы беспокоиться.

Я сглотнул. Во рту внезапно пересохло.

— Я доверяю тебе их жизни, — сказал Проф, продолжая писать, — а им — твою. Не предавай это доверие, сынок. Держи свою импульсивность на коротком поводке. Делай не то, что ты можешь сделать, а то, что нужно сделать. Если ты будешь об этом помнить, все будет в порядке.

— Да, сэр, — ответил я, быстро шагнув через занавешенный дверной проем.

21

— Как связь? — спросил Проф в наушнике.

Я поднял руку к наушнику и сказал:

— Хорошо.

Свой мобильник, обновленный и, как все мобильники Реконеров, защищенный от прослушки Стального Сердца, я носил над запястьем. Выдали мне и одну из курток. Она выглядела, как обычная спортивная куртка — черная с красным. Однако внутри нее повсюду были провода и небольшая батарея, вшитая на спине. Это устройство должно окружить меня силовым полем, призванным смягчить падение или сильный удар.

Проф сделал ее лично для меня. И сказал, что она в состоянии защитить от падения или небольшого взрыва. Но это не значит, что я могу прыгать с обрыва или подставлять голову под пули. Да я и не собирался этого делать.

Я носил ее с гордостью. Официально мне никто не объявил, что я член команды, но эти две обновки по существу значили именно это. И, конечно, мое участие в этом задании, наверное, тоже недвусмысленно на это указывало.

Я взглянул на мобильник — он показывал, что я на связи только с Профом. Коснувшись экрана, я мог перейти на связь с любым членом команды, замкнуть связь на ком-нибудь одном или выбрать для разговора нескольких сразу.

— Вы на позиции? — спросил Проф.

— Да. — Я стоял в темном туннеле из чистой стали, освещенном только нашими с Меган мобильниками. В темных джинсах и коричневой кожаной куртке нараспашку поверх облегающей футболки, она стояла впереди и обследовала потолок.

— Проф, — тихо произнес я, отвернувшись. — Вы уверены, что я не могу пойти на это задание с Коди?

— Коди и Тиа в группе поддержки, — ответил Проф. — Это уже решено, сынок.

— Может, тогда мне пойти с Абрахамом. Или с вами. — Я поглядел через плечо и сказал еще тише. — Я правда ей не очень нравлюсь.

— В моей команде не будет двух людей, которые не могут поладить, — жестко заявил Проф. — Вы сработаетесь. Меган профессионал. Все будет в порядке.

«Да, она профессионал, — подумал я. — Даже слишком». Но Проф этого не услышал.

Я сделал глубокий вдох. Я знал, что моя нервозность частично вызвана волнением от предстоящей работы. Со времени нашего с Профом разговора прошла неделя, и остальные Реконеры согласились, что ударить по электростанции, изображая Эпика-соперника — наилучший план.

Сегодня назначенный день. Мы должны проникнуть на электростанцию Ньюкаго и уничтожить ее. Это будет моя первая Реконерская операция. Наконец-то я стал членом команды. И мне не хотелось оказаться слабаком.

— Ты в порядке, сынок? — спросил Проф.

— Да.

— Мы начинаем. Установи свой таймер.

Я установил на мобильнике десятиминутный обратный отсчет. Проф и Абрахам должны будут первыми проникнуть с другой стороны станции, где стоит все громоздкое оборудование. Затем проделают путь наверх, устанавливая заряды. Через десять минут войдем мы с Меган и утащим батарею для гаусс-пушки. Последними, через проход, сделанный Профом и Абрахамом, пойдут Тиа и Коди. Они — команда поддержки, готовая помочь нам выбраться, если возникнет такая необходимость, а если нет, то будут держаться сзади, информируя и сопровождая нас.

Я сделал еще один глубокий вдох. На руке, свободной от мобильника, у меня был черный кожаный тензор с яркими зелеными полосками от кончиков пальцев к ладони. Меган наблюдала, как я зашагал к концу туннеля, который накануне вырыл Абрахам, проводя разведку.

Я показал ей обратный отсчет.

— Ты уверен, что справишься? — спросила она меня. В ее голосе сквозил скепсис, хотя лицо было бесстрастным.

— У меня стало гораздо лучше получаться с тензорами, — ответил я.

— Ты забыл, что я видела большинство твоих практических занятий.

— Те ботинки были не нужны Коди, — ответил я.

На что она лишь подняла бровь.

— Я справлюсь, — произнес я, подходя к концу туннеля, где Абрахам оставил торчащий из земли стальной столбик. Он был достаточно высоким, чтобы встав на него можно было дотянуться до низкого потолка. Отсчет продолжался. Мы не разговаривали. Мысленно я произнес уже несколько вариантов начала разговора, но каждый раз, как только открывал рот, слова замирали на губах, постоянно наталкиваясь на ледяной взгляд Меган. Она не хотела болтать. Она хотела заниматься делом.

«Почему это меня так заботит? — думал я, глядя в потолок. — За исключением первого дня, она не проявляла ко мне ничего, кроме холодности и готовности окатить презрением при каждом удобном случае».

И все же… что-то в ней было. Не только то, что она была красива и носила в топике маленькие бомбочки — кстати, я по-прежнему считал это восхитительным.

На Фабрике тоже были девушки. Но, как и всех вокруг, их все устраивало. Хотя они и называли это — просто жить своей жизнью, но они боялись. Боялись Силовиков, боялись, что любой Эпик может убить их.

Меган, казалось, не боялась ничего и никогда. Она не играла в игры с мужчинами, стреляя глазками и флиртуя. Она делала то, что должно было быть сделано, и у нее очень хорошо получалось. Я находил это невероятно привлекательным. Мне хотелось объяснить это ей. Но попытка заговорить была похожа на попытку протолкнуть бильярдный шар через замочную скважину.

— Я… — начал я.

Мой мобильник пикнул.

— Давай, — скомандовала она, глядя вверх.

Пытаясь убедить себя, что не испытываю облегчения от того, что меня прервали, я поднял руки к потолку и закрыл глаза. С тензором у меня получалось все лучше. Пока я не был так хорош, как Абрахам, но краснеть больше не приходилось. По крайней мере, в большинстве случаев. Я плотно прижал руку к металлическому потолку туннеля и надавил, удерживая ее на месте, когда начались вибрации.

Гудение походило на напряженное урчание мощной машины, которую только что завели, но оставили на нейтралке. Это была еще одна из метафор Коди. А я бы сказал, что ощущение было как от разбалансированной стиралки с сотней шимпанзе-эпилептиков внутри. Я почти гордился своей метафорой.

Я вытянул и удерживал руку, тихонько гудя себе под нос в той же тональности, что и тензор. Это помогало мне сфокусироваться. Другие не делали этого, и они не держали свою руку прижатой к стене постоянно. Я, конечно, хотел научиться делать это так же, как другие, но у меня пока не получалось.

Вибрации усилились, но я накапливал их, удерживая в руке. И продолжал держать, пока дрожь не распространилась до самых кончиков ногтей. Тогда я отдернул руку и как бы вытолкнул их.

Представьте, что вы держите во рту пчелиный рой, а затем выпускаете его и пытаетесь удержать в одном направлении исключительно силой воли и выдыхаемого воздуха. Здесь что-то в этом роде. Руку оттолкнуло, и я выпустил в потолок полумузыкальные вибрации — он загудел и затрясся с тихим жужжанием. Стальная пыль осыпалась вокруг моей руки, устилая пол, будто кто-то использовал машину для терки сыра в холодильнике.

Меган наблюдала, скрестив руки и приподняв одну бровь. Я приготовился выслушать какое-нибудь холодное, равнодушное замечание. Но она кивнула и сказала:

— Хорошая работа.

— Ну, ты знаешь, я ведь много тренировался. С особым упором на старые добрые упражнения по испарению стен.

— Что? — нахмурилась она, раскладывая лестницу, которую мы принесли с собой.

— Не обращай внимания, — ответил я, забираясь по лестнице и заглядывая в подвал Седьмого Блока электростанции. Конечно же, я никогда не был ни в одной из городских станций. Они оказались похожими на бункеры, с высокими стальными стенами и ограждениями вокруг. Стальному Сердцу нравилось держать все под неусыпным контролем, подобное место могло быть не просто электростанцией, на верхних этажах можно было с таким же успехом разместить правительственные учреждения. Все тщательно огорожено, охраняется и под наблюдением.

К счастью, в подвале не было камер наблюдения. В основном они были в коридорах.

Меган подала мне винтовку, и я забрался в помещение наверху. Мы были в кладовом отсеке, темном, за исключением тех немногих всегда включенных лампочек, которые, как правило… вернее, всегда оставляют включенными. Я подошел к стене и нажал кнопку мобильника.

— Мы внутри, — тихо отрапортовал я.

— Хорошо, — ответил голос Коди.

Я вспыхнул.

— Ой. Я думал, что соединился с Профом.

— Ты и соединился. Он велел мне за всем присматривать. Включи видеосигнал с наушника.

Наушник был из тех, что крепятся вокруг уха, а сверху над ним торчала маленькая камера.

— Отлично, — произнес Коди. — Мы с Тиа на точке входа Профа.

Проф любил контролировать непредвиденные обстоятельства, а это обычно значило оставлять человека или двух позади для разработки обходных маневров или корректировки планов, если основные команды припрут к стенке.

— Мне тут особо нечего делать, — продолжал Коди, как обычно по-южному растягивая слова, — поэтому буду надоедать тебе.

— Ну спасибо, — ответил я, оглядываясь на Меган, которая забиралась наверх через дыру.

— Не стоит, приятель. И хватит пялиться Меган под блузку.

— Я не…

— Просто шучу. Хотя, надеюсь, ты все-таки продолжишь. Будет здорово посмотреть, как она прострелит тебе ногу, когда поймает за этим.

Я подчеркнуто отвернулся. К счастью, Коди, кажется, отключил Меган от этого разговора. В действительности я обратил внимание, что чувствую себя чуть спокойнее, зная, что Коди наблюдает за нами. Мы с Меган были новичками в команде, поэтому если кого-то и следовало инструктировать, то нас.

У Меган на спине был рюкзак с вещами, необходимыми для проникновения. Она вынула пистолет, который в закрытых помещениях будет действительно полезнее, чем моя винтовка.

— Готов? — осведомилась она.

Я кивнул.

— Сколько импровизаций мне от тебя сегодня ждать? — спросила она.

— Ровно столько, сколько будет необходимо, — проворчал я, поднимая руку к стене. — Если я знаю, когда и что должен буду сделать, это не будет импровизацией, верно? Это будет планированием.

Она усмехнулась.

— Чужеродное понятие для тебя.

— Чужеродное? Ты не видела все эти блокноты с планами, что я принес в команду? Ну, ты знаешь, мы еще чуть не сдохли, когда за ними ходили.

Она отвернулась, не взглянув на меня, и замолчала.

«Искры! Что за женщина, — подумал я. — Хоть раз попытайся внять здравому смыслу». Я покачал головой, положив руку на стену.

Основанием к тому, что городские станции считались неприступными, была их охрана. Камеры по всем коридорам и лестницам. Я думал, что мы взломаем систему защиты и подменим видео на камерах. Проф сказал, что мы, конечно, могли бы взломать систему и отследить видеопотоки, но их подмена с целью скрыть проникновение редко работает так хорошо, как в старых фильмах. Стальное Сердце не нанимает безмозглых офицеров охраны, его служащие заметят, если их видео будет зациклено. Кроме того, коридоры патрулируют солдаты.

Есть, однако, гораздо более простой способ оставаться уверенными, что нас не увидят. Мы просто должны были держаться подальше от коридоров. В большинстве помещений не было камер, поскольку проводимые здесь исследования и эксперименты держались в секрете даже от служб охраны здания. Кроме того, рассуждая логически, если действительно тщательно наблюдать за всеми коридорами, незваных гостей никогда не пропустишь. Как иначе они будут пробираться из помещения в помещение?

Я поднял руку и сконцентрировавшись проделал в стене дыру размером фута четыре, затем заглянул в нее, подсвечивая мобильником. Я разрушил какое-то компьютерное оборудование на стене, и, чтобы забраться внутрь, пришлось отодвинуть рабочий стол. Внутри никого не было. В такое позднее время большинство помещений станции пустовали, и Тиа очень старательно разработала наш маршрут, чтобы минимизировать возможность на кого-нибудь наткнуться.

После того как мы пролезли, Меган вытащила что-то из рюкзака и прикрепила на стену у проделанной мною дыры. На этой штуке была маленькая красная лампочка, которая зловеще мигала. Взрывчатку нужно было оставлять возле каждого проделанного отверстия, чтобы после взрыва здания по обломкам невозможно было вычислить использование тензоров.

— Двигайтесь дальше, — сказал Коди. — Каждая лишняя минута вашего пребывания там увеличивает вероятность, что кто-то может случайно войти в комнату и поинтересоваться, откуда взялись все эти чертовы дыры.

— Я работаю над этим, — ответил я, скользя пальцами по экрану своего телефона, чтобы найти карту Тиа. Если мы продолжим двигаться прямо еще через три комнаты, то достигнем пожарной лестницы, там меньше камер. Будем надеяться, что их можно обойти, пробившись сквозь несколько стен и поднявшись на два этажа. Затем нам нужно было пробраться в основное хранилище за батареями. Там мы бы установили остаток зарядов, стащили бы пару батарей и дали бы деру.

— Ты говоришь сам с собой? — спросила Меган, наблюдавшая за дверью, держа пистолет наготове на уровне груди.

— Скажи ей, что слушаешь демонов, шепчущих на ухо, — предложил Коди. — У меня всегда срабатывает.

— Коди на связи, — сообщил я, работая над следующей стеной. — Делает восхитительный репортаж-сопровождение. И рассказывает о демонах, нашептывающих на ухо.

Это почти вызвало у нее улыбку. Клянусь, я это видел, по крайней мере, какое-то мгновение.

— Шепчущие демоны абсолютно реальны, — продолжил Коди. — Они заставляют работать наши микрофоны. Еще они заставляют тебя съесть последний кусок пирога, когда ты знаешь, что его хотела съесть Тиа. Погоди секунду. Я подключился к охранной системе, кто-то приближается по коридору. Погоди.

Я замер, поспешно заглушая тензор.

— Да, они входят в комнату рядом с вами, — доложил Коди. — Там уже горел свет. Должно быть, там есть кто-то еще — не могу разобрать на видео. Наверное, вы только что избежали пули. Или, скорее, избежали необходимости избегать нескольких пуль.

— Что нам делать? — напряженно спросил я.

— С Коди? — уточнила Меган, нахмурившись.

— Коди, можешь просто подключить ее тоже? — раздраженно попросил я.

— Ты и правда хочешь обсуждать ее декольте, когда она на связи? — невинно поинтересовался Коди.

— Нет! То есть, не надо вообще об этом говорить.

— Отлично. Меган, в соседней комнате кто-то есть.

— Варианты? — спокойно спросила она.

— Мы можем подождать, но там уже горел свет. Думаю, какой-то припозднившийся лаборант остался поработать.

Меган подняла свой пистолет.

— Эй… — воспротивился я.

— Нет, девочка, — вмешался Коди. — Ты знаешь, как Проф к этому относится. Стреляй в охранников только при необходимости. И больше ни в кого. План предполагает, что мы поднимем тревогу и эвакуируем здание перед тем, как активировать заряды.

— Я и не думала стрелять в людей за дверью, — спокойно ответила Меган.

— А что еще ты можешь сделать, девочка? — спросил Коди. — Вырубить их и оставить, пока мы не взорвем здание?

Меган задумалась.

— Так, — объявил Коди. — Тиа говорит, что есть другой путь. Правда, вам придется подниматься по шахте лифта.

— Великолепно, — произнесла Меган.

Мы поспешили назад, в первую комнату, через которую вошли. Тиа подгрузила мне новую карту с отметками для тензора, и я приступил к работе. Теперь я нервничал чуть больше. А если мы натолкнемся на случайных лаборантов или рабочих, которые просто шляются где попало? Что мы будем делать, если кто-нибудь застанет нас врасплох? Если это будет просто какой-нибудь уборщик?

Впервые в жизни я обнаружил, что почти так же беспокоюсь о том, что могу, в конечном итоге, совершить сам, как и о том, что могли сделать со мной. Это была неприятная ситуация. То, чем мы занимались, было, по существу, терроризмом.

«Но мы хорошие парни», — сказал я себе, разрушая стену и позволяя Меган пролезть первой. Конечно, какой террорист не думал, что он или она были хорошими парнями? Мы собирались сделать что-то важное, но какое это имеет значение для семьи уборщицы, которую мы случайно убьем? Пока я торопливо пересекал следующую темную комнату — это была лаборатория с пробирками и другой стеклянной посудой — мне никак не удавалось вытряхнуть из головы эти вопросы.

Поэтому я сосредоточился на Стальном Сердце. Той ужасной ненавистной ухмылке. Как он стоял там с пистолетом, отнятым у моего отца, со стволом, направленным на беспомощного человека.

Эта картина сработала. Представляя ее, я смог забыть обо всем остальном. У меня не было всех ответов, но, по крайней мере, у меня была цель. Месть. Кого волнует, что она пожирает меня изнутри, оставляя пустоту? Если она ведет меня к тому, чтобы улучшить жизнь, в том числе и всем остальным. Проф это понял. Я тоже.

Пройдя через кладовую, мы без происшествий добрались до шахты лифта, которая с ней граничила. Я вырезал в стене большое отверстие, а Меган просунула туда голову и осмотрела высокий, темный колодец.

— Так, Коди, предполагается, что здесь как-то можно подняться наверх?

— Известно как. Поручни на стенах. Они бывают во всех лифтовых шахтах.

— Похоже, кто-то забыл проинформировать об этом Стальное Сердце, — промолвил я, заглядывая внутрь рядом с Меган. — Эти стены совершенно гладкие. Ни лестницы, ни чего-либо подобного. Веревок и тросов тоже нет.

Коди выругался.

— Значит, вернемся поискать другой путь? — спросила Меган.

Я снова внимательно осмотрел стены. Выше и ниже нас простиралась, казалось, вечная мгла.

— Мы можем подождать, пока приедет лифт.

— В лифтах есть камеры, — напомнил Коди.

— Значит, поедем на нем сверху, — сказал я.

— И всполошим людей внутри, когда на него свалимся? — спросила Меган.

— Мы просто подождем тот лифт, в котором никого не будет, — ответил я. — Половину рейсов лифты идут пустыми, так ведь? Они направляются к месту вызова.

— Ладно, — произнес Коди. — У Профа с Абрахамом небольшая загвоздка. Они ждут, пока освободится комната, чтобы пройти через нее. Проф говорит, что у вас есть пять минут. Если за это время ничего не произойдет, мы сворачиваем работу.

— Хорошо, — сказал я, испытывая приступ разочарования.

— Мне нужно подключить для них несколько камер наблюдения, — добавил Коди. — Некоторое время я буду для вас оффлайн, позвоните, если понадоблюсь. Я присмотрю за лифтом. Если он поедет, я дам вам знать. — Коди переключился, на линии щелкнуло, и мы приготовились ждать.

Мы сидели тихо, стараясь услышать любые звуки движения лифта, хотя нам, в любом случае, не удалось бы заметить это раньше Коди с его видеонаблюдением.

— Ну и… как часто это бывает? — поинтересовался я через пару минут сидения на корточках возле Меган. Мы застряли в комнате с дырой, которую я проделал в шахту лифта.

— Что бывает? — спросила она.

— Ожидание.

— Чаще, чем ты думаешь, — ответила она. — То, что мы делаем, часто завязано на временные рамки. Хороший расчет подразумевает много ожидания. — Она глянула на мою руку, и я обнаружил, что нервно стучу пальцами по стене.

Я заставил себя остановиться.

— Ты сидишь, — продолжила она приглушенным голосом, — и ждешь. Снова и снова прокручиваешь весь план у себя в голове. А потом все равно все обычно идет наперекосяк.

Я подозрительно взглянул на нее.

— Что? — спросила она.

— Что ты только что сказала. Это именно то, о чем я тоже подумал.

— И что?

— Если обычно все и так идет наперекосяк, почему тогда ты на меня всегда наседаешь по поводу импровизаций?

Она сжала губы.

— Нет, — сказал я. — Время поговорить откровенно, Меган. Не только насчет этой миссии, насчет всего. Что с тобой? Почему ты ведешь себя так, будто ненавидишь меня? Поначалу казалось, что я произвел на тебя впечатление. Ты изначально высказалась в мою пользу, когда я хотел присоединиться! Проф, может, никогда бы не выслушал мой план, если бы ты тогда не сказала то, что сказала. Но с тех пор ты все время действуешь так, будто я горилла в твоем буфете.

— Э… что?

— Горилла в твоем буфете. Ну, знаешь… уничтожающая все твои запасы? Заставляющая тебя злиться. В таком ключе.

— Ты очень странный человек, Дэвид.

— Да, я каждое утро принимаю пилюли «Странностина». Слушай, Меган, я от тебя не отстану. Все время, пока я с Реконерами, мне кажется, я делаю что-то раздражающее тебя. Так что же это? Что заставило тебя так изменить ко мне отношение?

Она отвернулась.

— Это моя внешность? — спросил я. — Потому что это единственное, что приходит мне в голову. В смысле, ты была целиком на моей стороне после убийства Везунчика. Может, это из-за моего лица. Не думаю, что оно такое уж плохое, особенно по сравнению с другими, но у меня бывает тупое выражение, когда я…

— Дело не в лице, — перебила она.

— Я и не думал, что дело в нем, но мне нужно, чтобы ты ответила. Скажи что угодно. — «Потому что, как я вижу, ты горячее пекла, и я не могу понять, что пошло не так». К счастью, я вовремя остановился, не сказав эту часть вслух. И я не сводил глаз с ее лица, просто на случай, если Коди наблюдает.

Она ничего не ответила.

— Ну? — вопросил я.

— Пять минут истекли, — отметила она, проверяя мобильник.

— Я не собираюсь так просто оставлять этот…

— Пять минут истекли, — внезапно произнес Коди, врываясь в разговор. — Простите, детки. Эта миссия провалилась. Никто не вызвал лифты.

— А ты не можешь послать его нам? — спросил я.

Коди усмехнулся.

— Мы влезли в охранную систему, парень, но это далеко от того, чтобы контролировать здание. Если бы Тиа могла взломать ее настолько глубоко, мы могли бы взорвать здание изнутри превышением мощности или чем-то в этом роде.

— О. — Я посмотрел на пещероподобную шахту. Она напоминала огромную, вытянутую вверх глотку, …по которой мы должны были… что делало нас…

Плохая аналогия. Очень плохая. Несмотря на это, у меня было двоякое чувство. Идея отступить была мне ненавистна. Над нами путь к уничтожению Стального Сердца. Позади долгое ожидание и планирование. Я уже и так планировал долгие годы.

— О нет, — произнесла Меган.

— Что? — спросил я рассеянно.

— Собираешься импровизировать, да?

Я протянул в шахту руку с тензором, прижал его плашмя к стене и направил в нее небольшой вибрационный импульс. Абрахам научил меня создавать импульсы различной силы, он сказал, что мастер тензора может контролировать колебания, оставляя узоры или даже фигуры в своей мишени.

Я сильно прижимал руку к плоской поверхности, чувствуя дрожание перчатки. Однако это была не просто перчатка. Это была вся моя рука. Поначалу это меня смутило. Казалось, что это я создавал энергию, а не перчатка. Перчатка просто помогала как-то сформировать поток.

Я не мог проколоться с этим. Прокол означал конец операции. Я должен был испытывать стрессовое состояние по этому поводу, но не испытывал. Почему-то, как я теперь осознал, когда было действительно, по-настоящему туго, мне было гораздо легче расслабиться.

Стальное Сердце, нависший над моим отцом. Выстрел. Я не собираюсь возвращаться.

Перчатка завибрировала, из небольшого участка вокруг моей руки из стены посыпалась пыль. Я сунул пальцы вперед и пощупал, что у меня получилось.

— Опора, — тихо произнесла Меган, подсвечивая своим мобильным.

— Что, правда? — спросил Коди. — Включи свою камеру, девочка. — Через мгновение он присвистнул. — Ты кое-что скрыл от меня, Дэвид. Я и не предполагал, что ты научился вытворять подобное. Я бы и сам это предложил, если бы знал, что ты сумеешь.

Я передвинул руку и сделал еще одно отверстие рядом, около дыры в стене. Сделал еще две опоры для ног, затем, вставив туда руки и ноги, перелез в шахту.

Потом вытянулся и сделал еще пару отверстий выше. Подтянулся, винтовка повисла у меня на плече. Я не смотрел вниз, а продолжал делать захваты. Подтягиваться и работать тензором было совсем нелегко, но у меня получалось так направлять вибрации тензора, что на переднем крае каждой выемки оставался бугорок, чтобы легче было ухватиться.

— Могут Проф и Абрахам подождать еще немного? — спросила Меган снизу. — Дэвид, кажется, работает с хорошей скоростью, но на то, чтобы подняться наверх, у нас может уйти около пятнадцати минут.

— Тиа вычисляет, — ответил Коди.

— Ну, я пошла за Дэвидом, — сказала Меган. Ее голос звучал приглушенно. Я глянул через плечо — она обернула вокруг лица шейный платок.

«Пыль от проделываемых углублений под захваты — она не хотела ею дышать». Хорошая идея. Но я не мог избежать этого, хотя дышать стальной пылью и не слишком умно. Абрахам говорил, что пыль после тензора не такая опасная, как кажется, но я все же не считал, что вдыхать ее — это хорошая идея, поэтому наклонял голову и задерживал дыхание, проделывая каждое новое углубление.

— Я впечатлен, — прозвучал голос у меня в ухе. Голос Профа. Я чуть не подскочил от неожиданности, что было бы очень некстати. Должно быть, он подключился к моей камере со своего мобильника и мог видеть картинку.

— Эти углубления очень четкие и хорошо сформированы, — продолжал Проф. — Продолжай в том же духе и скоро ты будешь так же хорош, как Абрахам. Наверное, ты уже переплюнул Коди.

— Звучит так, будто вы чем-то обеспокоены, — сказал я в перерыве между проделыванием выемок.

— Не обеспокоен. Просто удивлен.

— Это нужно было сделать, — проворчал я, подтягиваясь мимо очередного этажа.

Проф немного помолчал.

— Нужно было. Послушай, мы не сможем вытащить вас тем же путем. Это займет слишком много времени, поэтому вам придется найти другой выход. Тиа скажет, где. Дождитесь первого взрыва.

— Принято, — ответил я.

— И, Дэвид, — добавил Проф.

— Да?

— Молодец.

Я улыбнулся, опять подтягиваясь наверх.

Мы продолжали карабкаться по шахте лифта. Я беспокоился, что лифт может пойти вниз, хотя, если это и случится, он бы должен пройти в нескольких дюймах от нас. Мы были на той стороне шахты, где положено быть лестнице. Ее просто не установили.

«Возможно, Стальное Сердце смотрел те же фильмы, что и мы», — подумал я, скорчив гримасу, когда мы наконец прошли второй этаж. Остался еще один.

Мой телефон щелкнул мне в ухо. Я глянул на запястье — кто-то заглушил наш канал.

— Мне не нравится то, что ты сделал с командой, — промолвила снизу Меган приглушенным голосом.

Я глянул на нее через плечо. У нее на спине был рюкзак с нашим оборудованием, нос и рот закрыты платком. Эти ее глаза, пристально глядящие на меня, мягко освещенные мобильником, прикрепленным к ее плечу. Красивые глаза, выглядывающие из-под платка.

А за ней огромная, черная бездна. Вау. От головокружения меня качнуло.

— Слонце, — сказала она. — Не отвлекайся.

— Ты же сама меня отвлекаешь, — прошептал я отворачиваясь. — Что ты имела в виду, когда говорила, что тебе не нравится то, что я сделал с командой?

— До того, как ты появился, мы собирались уехать из Ньюкаго, — ответила Меган снизу. — Убить Везунчика, потом уехать. Из-за тебя мы остались.

Я продолжал взбираться.

— Но…

— Просто заткнись и дай мне хоть раз высказаться.

Я заткнулся.

— Я присоединилась к Реконерам, чтобы убивать тех Эпиков, кто заслуживает этого, — продолжала Меган. — Ньюкаго один из самых безопасных, наиболее стабильных мест во всех Разъединенных Штатах. Я не думаю, что нам следует убивать Стальное Сердце, и мне не нравится, как ты увел всю команду сражаться в своей личной войне против него. Он жестокий, да, но он поступает лучше, чем все остальные Эпики. Он не заслуживает смерти.

Ее слова ошеломили меня. Она не считала, что нужно убить Стальное Сердце? Он не заслуживал смерти? Это было безумием. Я с трудом поборол желание снова посмотреть вниз.

— Теперь я могу говорить? — поинтересовался я, вырезая очередные опоры.

— Давай.

— Ты сошла с ума? Стальное Сердце — монстр.

— Да. Я признаю это. Но он эффективный монстр. Смотри, что мы делаем сейчас?

— Уничтожаем электростанцию.

— А сколько вокруг городов, в которых еще остались электростанции? — спросила она. — Ты хоть знаешь?

Я продолжал подниматься.

— Я выросла в Портленде, — заговорила она. — Ты знаешь, что там произошло?

Я знал, но все же не ответил. Ничего хорошего.

— Борьба за влияние между Эпиками повергла город в руины, — продолжала Меган, теперь более тихим голосом. — Там ничего не осталось, Дэвид. Ничего. Весь Орегон теперь пустошь, даже деревья пропали. Там нет никаких электростанций, очистных сооружений или продуктовых магазинов. Это то, чем мог бы стать Ньюкаго, если бы не вмешался Стальное Сердце.

Я продолжал подъем, капли пота щекотали затылок. Я думал об изменениях в поведении Меган — она охладела ко мне сразу после того, как я впервые заговорил о свержении Стального Сердца. Хуже всего она относилась ко мне, когда у нас были подвижки в этой области. Когда мы ходили за моими записями и когда я вычислил, как убить Мрака.

Не импровизации настраивали ее против меня. Мои намерения. Мои успехи в продвижении команды к цели — Стальному Сердцу.

— Я не хочу, чтобы из-за меня произошло что-то подобное тому, что произошло в Портленде, — продолжила Меган. — Да, Стальное Сердце ужасен. Но с таким ужасом люди могут жить.

— Так почему ты не ушла? — спросил я. — Зачем ты здесь?

— Потому что я Реконер, — ответила она. — И не мне возражать Профу. Я сделаю свою работу, Колено. Я сделаю ее хорошо. Но думаю, что на этот раз мы совершаем ошибку.

Она снова использовала кличку, которую придумала для меня. На самом деле, это казалось хорошим знаком, потому что она использовала ее только когда меньше на меня сердилась. Нечто ласкательное, правда? Мне просто хотелось, чтобы прозвище не было связано с чем-то настолько неловким. Почему бы не… Суперстрелок? Так и срывается с языка, верно?

Остаток пути мы поднимались в тишине. Меган снова включила аудиосвязь с остальной частью команды, это, видимо, говорило о том, что она считала разговор оконченным. Может быть. Я определенно не знал, что еще сказать. Как она вообще могла думать, что жить под властью Стального Сердца было хорошо?

Я подумал о других детях с Фабрики, о людях с подземных улиц. Наверное, многие из них думали подобным образом — они приходили сюда, зная, что Стальное Сердце — чудовище, однако продолжали думать, что лучше жить в Ньюкаго, чем где-то в других местах.

Только их это устраивало, а Меган была совсем не такой. Она была активной, невероятной, способной. Как она могла думать так же, как они? Это нарушало все мои представления о мире, по крайней мере те, в которых я был уверен. Реконеры должны были быть другими.

Что, если она права?

— О, искры! — внезапно воскликнул Коди в наушнике.

— Что?

— У вас проблема, парень. Это…

В этот момент двери шахты лифта — те, что были чуть выше нас, на третьем этаже — скользнули в стороны. Два охранника в форме подошли к краю и заглянули вниз, в темноту.

22

— Говорю вам, я что-то слышал, — сказал один из охранников, косясь вниз. Казалось, он смотрит прямо на меня. Но в шахте лифта было темно — темнее, чем должно быть с открытыми дверями, как я предполагал.

— Я ничего не вижу, — отозвался другой. Его голос отозвался тихим эхом.

Первый вытащил из-за пояса фонарик.

Мое сердце екнуло. О-оу.

Я прижал руку к стене, это была единственная вещь, которая пришла мне в голову. Тензор завибрировал, и я попытался сосредоточиться, но это оказалось сложно, когда наверху стояли охранники. Фонарик щелкнул.

— Вот. Слышишь?

— Звучит, как гудение печки, — сухо ответил второй охранник.

Моя дрожащая рука заставляла этот участок стены генерировать какой-то механический призвук. Я поморщился, но продолжил. Свет фонарика осветил шахту. Я чуть не потерял контроль над вибрацией.

При таком освещении они никак не могли не увидеть меня. Охранники были слишком близко.

— Ничего там нет, — ворчливо произнес охранник.

Что? Я посмотрел наверх. Кажется, они меня почему-то не видели, несмотря на то, что были совсем рядом. Я нахмурился, сбитый с толку.

— Хмм, — произнес другой охранник. — Я точно слышал какой-то звук.

— Он идет от… ну, ты знаешь, — сказал первый.

— Ааа, — промолвил другой, — точно.

Первый охранник убрал фонарик обратно за пояс. Как он мог меня не увидеть? Он светил прямо в мою сторону.

Они отошли от проема, позволяя дверям закрыться.

«Как, во имя огней Напасти?» — подумал я. Неужели они действительно могли нас не заметить в темноте?

Мой тензор выключился.

Я собирался сделать выемку, чтобы спрятаться, убрать нас с линии огня, если до этого дойдет. Но не сконцентрировал поток, поэтому убрал слишком большую часть стены перед собой, и моя опора тоже вдруг исчезла. Я ухватился за край сделанного мною проема, едва найдя за что зацепиться.

Облако пыли обрушилось на меня и каскадом, как громадный душ, окатило Меган. Крепко держась за стену пролома, я посмотрел вниз и увидел, что она сердито уставилась на меня, смаргивая пыль с ресниц. Кажется, ее рука медленно тянулась к пистолету.

«Напасть!» — подумал я содрогнувшись. Ее платок и кожа серебрились от пыли, а глаза были разгневаны. Я не думаю, что прежде видел у кого-нибудь такое выражение лица, по крайней мере, адресованное мне. Я будто чувствовал исходящую от нее ненависть.

Ее рука продолжала двигаться к пистолету на боку.

— М-Меган? — спросил я.

Рука остановилась. Не знаю, чему я был свидетелем, только вдруг все пропало. Она моргнула, и ее выражение лица смягчилось.

— Следи, что испаряешь, Колено, — бросила она, вытирая пыль с лица.

— Да уж, — согласился я и посмотрел через пролом, на котором висел. — Эй, а здесь комната. Я поднял свой телефон, направляя свет внутрь, чтобы лучше разглядеть.

Это было небольшое помещение — несколько обычных столов с компьютерными терминалами вдоль одной стены и шкафы для документов вдоль другой. Там были две двери, одна из них, армированная железом, имела кодовую панель.

— Меган, здесь определенно есть комната. И не похоже, что там кто-то есть. Давай сюда. — Я подтянулся и пробрался внутрь.

Оказавшись внутри, я помог Меган подняться и выбраться из шахты. Она поколебалась, прежде чем взять мою руку, а выбравшись, прошла мимо не проронив ни слова. Казалось, она опять стала держаться со мной холодно, может быть даже немного враждебно.

Я опустился на колени около проема в шахту лифта. Никак не мог избавиться от ощущения, что произошло нечто странное. Сначала охранники нас не заметили, потом Меган вдруг в мгновение ока перешла от откровенности к абсолютной замкнутости. Жалеет, что открылась мне? Беспокоится, что я расскажу Профу о том, что она не поддерживает идею устранения Стального Сердца?

— Что это за место? — спросила Меган из центра маленькой комнаты. Потолок был настолько низким, что ей почти приходилось наклоняться — мне точно придется. Она размотала свой платок, выпуская клубы пыли, состроила гримасу, потом начала отряхивать свою одежду.

— Не имею ни малейшего представления, — ответил я, сверяясь с картой, которую Тиа загрузила мне на телефон. — На карте нет этой комнаты.

— Низкие потолки, — произнесла Меган, — прочная дверь с кодовым замком. Интересно. — Она кинула мне свой рюкзак. — Установи взрывчатку на проделанную тобой дыру. Я здесь осмотрюсь.

Пока я копался в рюкзаке в поисках взрывчатки, она со скрипом отворила дверь, что была без замка, и прошла в следующее помещение. Я прикрепил маленькое устройство к проделанной дыре, потом заметил торчащие в нижней части стены провода.

Я проследил, что они идут вниз, и уже вытаскивал секцию пола, когда вернулась Меган.

— Там еще две такие же маленькие комнаты, пристроены к шахте лифта, — сообщила она. — Людей в них нет. Насколько я понимаю, именно здесь должно было быть отопительное оборудование и место для технического обслуживания лифта, но вместо этого здесь устроили секретные комнаты и изъяли их из схемы здания. Интересно, между другими этажами тоже есть пространство — может, и там тоже спрятаны комнаты?

— Взгляни, — сказал я, указывая на то, что обнаружил.

Она опустилась на колени рядом со мной и осмотрела стену и провода.

— Взрывчатка, — сообщила она.

— Комната уже заминирована, — сказал я. — Странно, правда?

— Что бы здесь ни находилось, — заключила Меган, — это должно быть важным. Важным настолько, что стоит подорвать всю электростанцию, лишь бы оно не было обнаружено.

Мы оба посмотрели на компьютеры.

— Что вы там двое делаете? — вернулся голос Коди на нашу линию.

— Мы нашли комнату, — сообщил я, — и…

— Продолжайте двигаться, — оборвал меня Коди. — Проф и Абрахам нарвались на охранников и были вынуждены стрелять. Охранники ликвидированы, тела спрятаны, но их отсутствие скоро обнаружат. Если нам повезет, у нас будет несколько минут, прежде чем кто-нибудь поймет, что их нет на посту.

Я выругался, шаря в кармане.

— Что там у тебя? — спросила Меган.

— Один из универсальных взрывателей Даймонда, — сказал я. — Хочу взглянуть, сработают ли они. — Я судорожно прикрепил изолентой маленький круглый комочек к взрывчатке, которую мы нашли под полом. В кармане у меня был дистанционный детонатор — тот, что похож на авторучку.

— Судя по карте, которую дала нам Тиа, — сообщила Меган, — мы всего в двух комнатах от склада с энергетическими элементами, но немного ниже.

Мы обменялись взглядами, затем разделились, чтобы обыскать потайную комнату. Возможно, у нас было не много времени, но мы должны были, по крайней мере, попытаться выяснить, какая информация содержится в этом месте. Она распахнула шкаф и схватила охапку папок. В то же время я открывал ящики стола. В одном было несколько чипов данных. Я схватил их, помахал ими Меган, затем бросил в сумку. Она бросила туда папки, затем обыскала другой стол, а я поднял руку к правой стене и проделал дыру.

Поскольку потайная комната была между двумя этажами, я не был уверен, как она связана с остальной частью здания. Поэтому сделал отверстие в стене в нужном направлении, но под самым потолком.

Открылся проход в комнату на третьем этаже, но возле пола. Значит между нашей потайной комнатой и третьим этажом был перепад. Взглянув на карту, я понял, как они спрятали комнату. На схемах шахта лифта была немного больше, чем на самом деле. Так же там было обозначено служебное помещение, которого на самом деле не было — это объясняло отсутствие поручней в шахте. Строители предположили, что служебное помещение само по себе обеспечит обслуживание лифта, не зная, что это пространство займут под потайные комнаты.

Через отверстие Меган и я пробрались на третий этаж. Мы пересекли комнату — какой-то конференц-зал — и прошли через следующую, которая была станцией слежения. Я испарил стену, и нам открылся длинный склад с низкими потолками. Это была наша цель — комната, где хранились элементы питания.

— Мы на месте, — доложила Меган Коди, когда мы пролезли внутрь. Комната была забита стеллажами, на них было много различного электрооборудования, но не то, что мы искали.

Мы разошлись по сторонам, быстро осматривая помещение.

— Прекрасно, — отозвался Коди. — Элементы питания должны быть где-то там. Ищите цилиндры шириной с ладонь и высотой примерно с ботинок.

У дальней стены я высмотрел несколько складских шкафов с замками на дверях.

— Наверное здесь, — сказал я Меган, двигаясь к ним. С помощью тензора я быстро расправился с замками и открывал двери, когда она подошла. Внутри одного из шкафов была высокая колонна зеленых цилиндров, поставленных друг на друга. Каждый цилиндр отдаленно напоминал нечто среднее между очень маленьким пивным кегом и автомобильным аккумулятором.

— Да, это элементы питания, — облегченно сообщил Коди. — Я уже начал волноваться, что там их не будет. Хорошо, что я взял с собой на операцию свой четырехлистный клевер.

— Четырехлистный клевер? — фыркнув переспросила Меган, вылавливая что-то из своего рюкзака.

— Точно. С родины.

— Это ирландский талисман, Коди, не шотландский.

— Я в курсе, — без запинки ответил Коди. — Чтобы завладеть им, я убил ирландского чувака.

Я вытащил один из элементов питания.

— Они не такие тяжелые, как я думал, — заметил я. — Мы точно уверены, что там достаточно электричества, чтобы зарядить гаусс-пушку? Ей нужно много энергии.

— Эти элементы были заряжены Энергетиком, — ответил Коди мне в ухо. — Они гораздо мощнее, чем все, что мы можем соорудить или купить. Если они не сработают, ничто не сработает. Берите столько, сколько сможете унести.

Может, они и не были такими тяжелыми, как я думал, но все же довольно громоздкими. Мы вытащили из рюкзака Меган оставшиеся вещи, потом достали приготовленные сумки поменьше, что лежали на дне. Я разместил четыре элемента в рюкзаке, пока Меган перекладывала остальную часть нашего снаряжения — несколько зарядов взрывчатки, веревку, кое-какие боеприпасы — в свою сумку поменьше. Еще там были лабораторные халаты для маскировки. Их укладывать я не стал — подозревал, что они нам понадобятся, когда будем выбираться.

— Как там Проф и Абрахам? — спросил я.

— Выбираются, — ответил Коди.

— А наш отход? — спросил я. — Проф сказал, что нам не надо будет возвращаться в шахту лифта.

— Лабораторные халаты у вас при себе? — спросил Коди.

— Конечно, — подтвердила Меган. — Но если мы пойдем по коридорам, они могут заснять наши лица.

— Придется рискнуть, — ответил Коди. — Первый взрыв через две минуты.

Мы набросили лабораторные халаты, и я присел, позволяя Меган помочь мне надеть рюкзак с элементами питания. Было тяжело, но я все же мог довольно сносно двигаться. Меган накинула свой халат. На ней он хорошо смотрелся, но на ней много чего смотрелось бы хорошо. Она закинула за спину свою сумку, затем глянула на мою винтовку.

— Ее можно разобрать, — объяснил я, вытаскивая из винтовки шток, вынимая обойму и удаляя патрон из патронника. На всякий случай я поставил винтовку на предохранитель, затем затолкал ее части в сумку Меган.

На халатах был вышит логотип Станции Семь, и у нас были поддельные бейджики. Такая маскировка никогда бы не сработала при входе — безопасность там была на хорошем уровне, — но во время хаоса она должна нас вытащить.

Здание задрожало от зловещего гула — взрыв номер один. Это был больше сигнал к быстрой эвакуации, чем попытка нанести реальный ущерб.

— Пошли! — крикнул Коди нам в уши.

Я испарил дверной замок, и мы оба помчались по коридору. Люди выглядывали из дверей — кажется, этаж работал даже ночью. Какие-то люди в голубых комбинезонах занимались уборкой, но остальные были техниками в лабораторных халатах.

— Взрыв! — Я в лучшем виде изобразил состояние крайней паники. — Кто-то атакует здание!

Сразу же начался хаос, и скоро нас подхватила бегущая из здания толпа. Спустя примерно тридцать секунд Коди активировал второй взрыв, этажом выше. Пол задрожал, и люди в коридоре вокруг нас закричали, глядя на потолок. Несколько дюжин, или около того, людей сжимали в руках портативные компьютеры или портфели.

На самом деле там нечего было бояться. Эти инициирующие заряды были установлены в безлюдных местах, они бы не смогли обрушить здание. Всего должно было быть четыре таких предварительных толчка, цель которых — освободить постройку от гражданского населения. Затем можно было начинать настоящие взрывы.

Мы быстро пролетели по коридорам и лестничным пролетам, стараясь не поднимать головы. Что-то странное было в этом месте, и пока мы бежали, я понял что. Здание было чистым. Пол, стены, комнаты… очень чистые. Когда мы пробирались внутрь, было слишком темно, чтобы это заметить, но при свете это сразу бросилось мне в глаза. Подземные улицы никогда не бывают такими чистыми. Это ненормально, чтобы все было таким отдраенным, таким опрятным.

Пока мы бежали, стало понятно, что станция была настолько большой, что отдельно взятый работник не будет знать всех ее сотрудников, и хотя здравый смысл подсказывал, что у службы безопасности в личных делах были лица всех сотрудников, которые они сверяют с бейджами, никто не обращал на нас внимания.

Большинство сотрудников безопасности бежало с растущей толпой, они были так же встревожены взрывами, как и все остальные, и это еще больше погасило мои опасения.

Всей толпой мы заполонили последний пролет лестницы и ворвались в вестибюль.

— Что происходит? — вскричал офицер безопасности. Он стоял у выхода с направленным на толпу пистолетом. — Кто-нибудь что-нибудь видел?

— Эпик! — задыхаясь воскликнула Меган. — Весь в зеленом. Я видела, как он шел по зданию, выпуская заряды энергии!

Сотрясая здание, прогремел третий взрыв. За ним последовала серия более мелких. С соседних лестниц и коридоров хлынули толпы людей.

Охранник выругался, затем поступил по-умному. Тоже побежал. От него никто и не ждал, чтобы он противостоял Эпику — на самом деле, сделав это, он мог нарваться на большую неприятность, даже если этот Эпик действовал против Стального Сердца. Обычные люди держатся в стороне от Эпиков, и точка. В Разъединенных Штатах этот закон был выше всех остальных.

Мы выбежали из здания на улицу. Я обернулся посмотреть на столб дыма, поднимающийся от громадной конструкции. Как раз в то время, пока я смотрел, по верхнему ряду окон прошла еще одна серия небольших взрывов, сопровождаемых зелеными вспышками. Проф и Абрахам не просто установили бомбы, они еще устроили световое шоу.

— Это Эпик, — выдохнула женщина около меня. — Кто еще может быть настолько глуп…

Я улыбнулся Меган, и мы влились в поток людей, бегущих к воротам в стене, ограждавшей территорию. Охранники пытались удержать людей внутри, но, когда прогремел следующий взрыв, они сдались и открыли ворота. Мы с Меган следом за остальными вырвались на темные улицы города, оставляя позади дымящееся здание.

— Камеры наблюдения продолжают работать, — доложил Коди по общей линии. — Здание еще эвакуируется.

— Придержи оставшиеся взрывы, — распорядился Проф. — А листовки пускай.

Сзади послышался тихий хлопок, и я понял, что листовки, провозглашающие о приходе в город нового Эпика, были выпущены с верхних этажей и медленно опускались на город. Сияющий, так мы его назвали — имя выбрал я. Листовка была наполнена пропагандой, призывающей Стальное Сердце убираться вон и заявляющей, что Сияющий — новый хозяин Ньюкаго.

Прежде чем Коди доложил, что все чисто, Меган и я уже были возле нашей машины. Я забрался с водительской стороны, но Меган залезла следом через ту же дверь, отодвигая меня на пассажирское сиденье.

— Я могу вести, — запротестовал я.

— Ты уничтожил последнюю тачку за один заезд, Колено, — напомнила она, заводя автомобиль. — Сбил два знака, если не больше. И я думаю, что видела останки нескольких мусорных баков, когда мы бежали. — На ее губах была слабая улыбка.

— Это была не моя вина, — возразил я, оборачиваясь на вздымающуюся в темное небо Станцию Семь, и затрепетал от осознания нашего успеха. — Те баки сами нарывались. Нахальные слонце.

— Активирую большой, — сказал Коди у меня в ухе.

В здании громыхнула серия взрывов, наверное, вместе с теми зарядами, которые разместили мы с Меган. Станция затряслась, пламя вырвалось из окон.

— Ха, — обескураженно произнес Коди. — Не упало.

— Этого достаточно, — ответил Проф. — Доказательств нашего вторжения нет, и станция нескоро возобновит работу.

— Да, — согласился Коди. Мне послышалось разочарование в его голосе. — Просто я хотел, чтобы это было немного более драматично.

Я достал из кармана ручку-взрыватель. Может, ничего не произойдет — заряды, которые мы разместили на стенах, скорее всего, уже разрушили взрывчатку на полу. Но я все равно сделал щелчок.

Последующий взрыв был раз в десять мощнее предыдущего. Нашу машину тряхнуло, а обломки разлетелись по городу, пыль и щебень посыпались дождем. Меган и я вовремя обернулись, чтобы успеть увидеть, как с жутким грохотом рушится здание.

— Ого, — произнес Коди. — Гляньте-ка. Наверное, взорвался один из элементов питания.

Меган глянула на меня, затем на ручку и закатила глаза. Через пару секунд мы мчались по улице в направлении, противоположном пожарным машинам и аварийно-спасательным службам, направляясь к месту встречи с остальными Реконерами.

Часть 3

23

Я кряхтя тащил веревку, перекладывая ее из одной руки в другую. Жалобный писк доносился из системы шкивов при каждом рывке, будто я привязал какую-то несчастную мышь к орудию пыток и веселился, мучая ее.

Конструкция была установлена около туннеля в логово Реконеров, который был одновременно и входом, и выходом. Прошло уже пять дней с момента нашей атаки на электростанцию, и большинство из них мы провели здесь, затаившись и планируя наш следующий ход — удар по Энергетику, чтобы ослабить Силовиков.

Абрахам только что вернулся из похода за припасами. Это означало, что я перестал быть одним из специалистов по тензорам и стал бесплатным источником подростковой рабочей силы.

Я продолжал тащить, пот капал с бровей и начинал пропитывать футболку. В конце концов ящик показался из глубины прохода, и Меган подтянула его, отцепила от роликов и втащила в комнату. Я отпустил веревку, отправляя ее и доску на роликах назад в туннель, чтобы Абрахам мог привязать следующий ящик с припасами.

— Сделаешь следующий? — спросил я Меган, вытирая лоб полотенцем.

— Нет, — непринужденно отозвалась она. Погрузила ящик на тележку и отвезла его, чтобы сложить вместе с остальными.

— Точно? — переспросил я. Руки уже болели.

— У тебя так хорошо получается, — сказала она. — Кроме того, это хорошее упражнение.

Она поставила ящик, потом села на стул, положив на стол ноги, и потягивая лимонад стала читать книгу на своем мобильнике.

Я покачал головой. Она была невыносима.

— Представь себе, что ты совершаешь рыцарский поступок, — рассеянно продолжила Меган, прокручивая пальцем текст на экране. — Ограждаешь беззащитную девушку от страданий и все такое.

— Беззащитную? — переспросил я, но тут позвал Абрахам. Я вздохнул и принялся снова тащить веревку.

Она кивнула.

— В абстрактном смысле.

— Как можно быть абстрактно беззащитной?

— Это требует много усилий, — ответила она, потягивая свой напиток. — Это только кажется так легко. Все равно, что абстрактное искусство.

Я фыркнул.

— Абстрактное искусство? — осведомился я, продолжая тащить веревку.

— Ну да. Знаешь, парень рисует на холсте черную линию, называет это метафорой и продает за миллионы.

— Да такого никогда не было.

Она с удивлением посмотрела на меня.

— Было конечно. Ты не проходил в школе абстрактное искусство?

— Я обучался на Фабрике, — напомнил я. — Основы математики, чтения, географии, истории. Больше ни на что времени не было.

— А раньше? До прихода Напасти?

— Мне было восемь, — ответил я. — И я жил в бедном квартале Чикаго, Меган. Мое образование в основном заключалось в том, чтобы научиться избегать банд и не высовываться в школе.

— Ты этому учился в восемь? В начальной школе?

Я пожал плечами и продолжал тянуть. Кажется, мои слова взволновали ее, хотя, признаюсь, ее слова тоже меня удивили. Неужели люди платили такую кучу денег за такие простые вещи? Это меня озадачило. Люди до прихода Напасти были довольно странные.

Я вытащил очередной ящик, и Меган снова спрыгнула со своего стула, чтобы забрать его. Не думаю, что она успевала много прочесть, но перерывы, кажется, ее не беспокоили. Я наблюдал за ней, делая большой глоток воды из своей кружки.

Между нами стало все… по-другому после ее признания в шахте лифта. Она во многих отношениях стала более расслабленной в моем присутствии, что было довольно странно. Разве Меган не должна была чувствовать себя более неловко? Я знал, что она не поддерживает нашу миссию. Для меня это имело большое значение.

Однако она действительно была профессионалом. Она была не согласна с тем, что Стальное Сердце следует убить, но не оставила Реконеров и даже не просила перевести ее в другую ячейку. Я не знал, сколько всего их было — об этом, вероятно, знали только Тиа и Проф — но была, как минимум, еще одна.

Так или иначе, Меган оставалась в команде и не позволяла своим чувствам отвлекать ее от работы. Она могла не соглашаться с тем, что Стальное Сердце должен умереть, но, насколько я смог выяснить, она верит, что с Эпиками надо сражаться. Она была как тот солдат, который считает, что конкретная битва не оправдана тактически, но поддерживает генералов настолько, чтобы все равно сражаться в ней.

Я уважал ее за это. Искры, она мне нравилась все больше и больше. И хотя она была со мной не особенно деликатной, но открытой неприязни и холодности больше не было. Это открывало возможность использовать какой-нибудь способ очарования. Жаль, что я не знал ни одного.

Она поставила ящик на место, и я ждал, что Абрахам крикнет, чтобы я тащил снова. Вместо этого он сам показался у входа в туннель и стал разбирать систему шкивов. Пулевое ранение на его плече вылечили с помощью регенератора, устройства Реконеров, помогающего чрезвычайно быстро заживлять плоть.

Я не многое знал об этом приборе, хотя и расспрашивал Коди — он называл его «последним из трех». Три образчика невероятных технологий, преподнесенные Профом движению Реконеров в те дни, когда он был ученым. Тензоры, куртки, регенератор. По словам Абрахама, Проф разработал эти технологии, а затем, намереваясь начать свою собственную войну против Эпиков, выкрал их из лаборатории, в которой работал.

Абрахам убрал последний шкив.

— Мы закончили? — поинтересовался я.

— Ну конечно.

— Мне казалось, там больше ящиков.

— Остальные слишком большие, через туннель не пройдут, — ответил Абрахам. — Коди собирается перевезти их в ангар.

Так они называли место, где держали свои авто. Я бывал там, это была большая камера, в которой стояли несколько автомобилей и фургон. Ангар был далеко не таким уютным, как это убежище — он имел выход в верхний город и не мог быть частью подземелья.

Абрахам подошел к штабелю из дюжины ящиков, которые мы перетащили в убежище, и потер подбородок, рассматривая их.

— Мы могли бы и разложить это, — сообщил он, — у меня в запасе есть еще час.

— А потом? — спросил я, присоединяясь к нему у ящиков.

Он не ответил.

— Ты часто уходишь последние несколько дней, — заметил я.

И снова он не ответил.

— Он не собирается рассказывать тебе, где бывает, Колено, — сказала Меган, сидя за столом в расслабленной позе. — И привыкни к этому. Проф часто посылает его на секретные задания.

— Но… — начал я, чувствуя обиду. Я думал, что уже заслужил свое место в команде.

— Не огорчайся, Дэвид, — проговорил Абрахам, беря лом, чтобы открыть один из ящиков. — Это не вопрос доверия. О некоторых вещах не нужно болтать даже внутри команды, на случай, если кого-то из нас поймают. У Стального Сердца есть свои методы, чтобы выяснить, что скрывает человек — никому кроме Профа не следует знать все, что мы делаем.

Это был разумный довод, и, может быть, поэтому я ничего не мог разузнать о других ячейках Реконеров, но это все равно раздражало. Пока Абрахам вскрывал следующий ящик, я полез в свою сумку на боку и вытащил тензор. С его помощью я испарил деревянные крышки нескольких ящиков.

Абрахам взглянул на меня и приподнял бровь.

— Что? — спросил я. — Коди велел мне продолжать тренироваться.

— У тебя получается достаточно хорошо, — ответил Абрахам. Он залез в один из открытых мною ящиков и выудил оттуда покрытое опилками яблоко. При этом опилки рассыпались по полу.

— Достаточно хорошо, — продолжил он. — Но иногда лом более эффективен, а? Кроме того, может понадобится использовать эти ящики снова.

Я вздохнул, но кивнул. Это было просто… просто тяжело. Ощущение силы, которое я испытал во время вылазки на электростанцию, было трудно забыть. Открывая проходы сквозь стены и создавая те захваты, я мог подчинять материю своей воле. Чем больше я использовал тензор, тем больше поражался его возможностям.

— Также важно, — сказал Абрахам, — не оставлять следов того, на что мы способны. Представь, если бы все знали об этих вещах, а? Это был бы другой мир, в котором нам было бы намного труднее.

Я кивнул, неохотно откладывая тензор в сторону.

— Очень жаль, что мы позволили Даймонду увидеть тот проход.

Абрахам задумался на мгновение.

— Да, — согласился он. — Очень жаль.

Я помогал ему раскладывать припасы, и Меган присоединилась к нам со свойственной ей деловитостью. В конечном итоге, она большую часть времени командовала, указывая, куда складывать различные продукты. Абрахам не протестовал против ее руководства, хотя она и была младшим членом команды.

Примерно в середине разгрузки Проф вышел из своей комнаты для планирования. Он подошел к нам, просматривая какие-то бумаги в папке.

— Что-нибудь раскопали, Проф? — спросил Абрахам.

— Слухи распространяются по запланированному нами сценарию. — ответил Проф, бросая папку на стол Тиа. — Город гудит новостями о новом Эпике, бросившем вызов Стальному Сердцу. Полгорода судачит об этом, остальные прячутся в подвалах, ожидая начала сражения.

— Это великолепно! — воскликнул я.

— Ну да, — Проф казался обеспокоенным.

— Что тогда не так? — спросил я.

Он постучал пальцем по папке.

— Тиа сказала тебе, что было на тех чипах, которые ты забрал с электростанции?

Я покачал головой, пытаясь скрыть свое любопытство. Собирался ли он рассказать мне? Возможно, это как-то подскажет мне, чем занимался Абрахам последние несколько дней.

— Это пропаганда, — сообщил Проф. — Мы думаем, что ты нашел скрытое крыло правительства Стального Сердца, отвечающее за манипуляцию общественным сознанием. Доставленные тобой файлы включали пресс-релизы, наброски слухов, которые планировалось запустить, и истории о деяниях, совершенных Стальным Сердцем. Насколько смогла определить Тиа, большинство этих историй и слухов вымышлены.

— Он был бы не первым правителем, придумавшим свою великую историю, — заметил Абрахам, складывая банки с консервированным цыпленком на полки, занимавшие всю стену задней комнаты.

— Но зачем Стальному Сердцу понадобилось это делать? — спросил я вытирая бровь. — Я имею в виду… он же практически неуязвим. Не похоже, что ему нужно выглядеть более могущественным, чем он есть.

— Он высокомерен, — ответил Абрахам. — Все это знают. Это видно по его глазам, по тому, как он говорит и что делает.

— Да, — согласился Проф. — Поэтому эти слухи так сбивают с толку. Эти истории предназначены не для того, чтобы его поддержать — а если и так, то это достаточно странный способ. Большинство историй о совершенных им зверствах. О людях, которых он убил, зданиях, даже маленьких городах, которые якобы уничтожил. Но ничего этого на самом деле не было.

— Он распространяет слухи об уничтожении целых городов с людьми? — обеспокоенно спросила Меган.

— Насколько мы можем судить, — сказал Проф и присоединился к нам, помогая раскладывать содержимое ящиков. Я заметил, что в его присутствии Меган перестала командовать. — По крайней мере, кто-то хочет, чтобы Стальное Сердце выглядел более устрашающим, чем есть на самом деле.

— Может, мы обнаружили что-то вроде группы революционеров? — спросил я с воодушевлением.

— Вряд ли, — ответил Проф. — Внутри одного из крупных правительственных зданий? С такой системой безопасности? Кроме того, исходя из рассказанного тобой, представляется вероятным, что охранники знали об этом месте. Так или иначе, многие из этих историй содержат документальное подтверждение того, что они были разработаны самим Стальным Сердцем. Это лишь подчеркивает, что они фальшивы и нуждаются в подтверждении с помощью выдуманных фактов.

— Он хвастался, — сказал Абрахам. — и выдумывал разные истории, а теперь его министерство должно сделать так, чтобы все его заявления звучали правдоподобно. Иначе он будет выглядеть идиотом.

Проф кивнул, и я упал духом. Я предполагал, что мы нашли что-то важное. Вместо этого, все, что я обнаружил — это департамент для придания Стальному Сердцу достойного вида. И более зловещего. Или что-то в этом роде.

— Получается, что Стальное Сердце не так ужасен, как хочет нам казаться, — заметил Абрахам.

— О, он достаточно ужасен, — произнес Проф. — Не так ли, Дэвид?

— На его совести более семнадцати тысяч подтвержденных смертей, — ответил я рассеянно. — Это есть в моих записях. Многие были невинны. Не может быть, что все они сфабрикованы.

— И они не сфабрикованы, — сказал Проф. — Он страшный, ужасный тип. Он просто хочет быть уверенным, что все мы об этом знаем.

— Как странно, — произнес Абрахам.

Я порылся в ящике с сыром, вытаскивая завернутые в бумагу бруски и складывая их в яму-холодильник в дальней части комнаты. Многое из того, что ели Реконеры, я никогда не мог себе позволить. Сыр, свежие фрукты. Из-за темноты большинство продуктов в Ньюкаго были привозными. Под открытым небом выращивать овощи и фрукты стало невозможно, и Стальное Сердце прилагал все усилия, чтобы удерживать прочный контроль над фермами, окружающими город.

Дорогие продукты. Я уже привык питаться ими. Странно, как быстро это произошло.

— Проф, — сказал я, укладывая круг сыра в яму, — ты когда-нибудь думал, что, может быть, для Ньюкаго было бы хуже без Стального Сердца, чем с ним?

На другом конце комнаты Меган резко повернулась, чтобы взглянуть на меня, но я на нее не смотрел. «Я не расскажу ему, о чем мы с тобой говорили, так что хватит пялиться на меня. Я просто хочу знать».

— Может быть, — ответил Проф. — На какой-то срок, по крайней мере. Городская инфраструктура, скорее всего, разрушится. Продукты питания иссякнут. Пока кто-то могущественный не займет место Стального Сердца и не возьмет Силовиков под свой контроль, будут продолжаться грабежи.

— Но…

— Ты хочешь отомстить, сынок? Что ж, такова цена. Я не буду приукрашивать. Мы стараемся не причинять вред невинным людям, но когда мы убьем Стальное Сердце, мы станем причиной страданий.

Я уселся рядом с ямой-холодильником.

— Ты никогда не задумывался об этом? — спросил Абрахам. Он достал свой медальон из-под рубашки и потирал его пальцем. — За все эти годы, пока ты планировал убийство того, кого ненавидишь, задумывался ли ты когда-нибудь о том, что произойдет с Ньюкаго?

Я покраснел, но потом потряс головой. Я не задумывался.

— Так… что же нам делать?

— Продолжать действовать, — сказал Проф. — Наша работа — отсечь пораженную плоть. Только после этого тело сможет начать излечение, но сначала будет очень больно.

— Но…

Проф повернулся ко мне, и в выражении его лица я кое-что увидел. Глубокое изнеможение, усталость человека, сражавшегося долгие, долгие годы.

— Хорошо бы тебе подумать над этим. Размышляй. Беспокойся. Просыпайся ночами, испугавшись жертв своей идеологии. Это поможет тебе осознать цену борьбы.

— Как бы то ни было, я должен тебя предупредить. На эти вопросы нет ответов. Нет правильного выбора — покорность тирану или хаос и страдания. В итоге я выбрал второе, хотя это и разрывает мое сердце. Если мы не станем бороться, человечеству конец. Постепенно мы станем овцами Эпиков, рабами и слугами — бездеятельными.

— Дело не только в мести и расплате. Дело в выживании нашей расы. В том, чтобы быть хозяевами своей судьбы. Я выбираю страдания и неопределенность, а не жизнь комнатной собачки.

— Это все хорошо и правильно, — заговорила Меган. — делать свой выбор. Но, Проф, ты делаешь выбор не только за себя. Ты делаешь выбор за каждого жителя города.

— Так и есть, — он плавно поставил несколько консервных банок на полку.

— В итоге, — продолжила Меган, — они не станут хозяевами своих судеб. Они будут подчинены Стальному Сердцу или вынуждены сами о себе заботиться. По крайней мере, пока другой Эпик не появится, чтобы подчинить их снова.

— Тогда мы его тоже убьем, — тихо произнес Проф.

— Скольких ты сможешь убить? — спросила Меган. — Ты не можешь остановить всех Эпиков, Проф. В конце концов какой-то Эпик утвердится здесь. Ты думаешь, он будет лучше, чем Стальное Сердце?

— Достаточно, Меган, — прервал Проф. — Мы уже говорили об этом, и я принял решение.

— Ньюкаго — одно из лучших мест для жизни в Разъединенных Штатах, — продолжила Меган, проигнорировав замечание Профа. — Нам следовало бы сосредоточиться на Эпиках, которые не в состоянии нормально управлять, на местах, где условия жизни хуже.

— Нет, — сердито сказал Проф.

— Почему нет?

— Потому что это и есть проблема! — отрезал он. — Все только и говорят, как великолепен Ньюкаго. Но это не так, Меган. Он хорош только в сравнении! Да, есть места и похуже, но до тех пор, пока эта чертова дыра считается идеалом, мы не сдвинемся с места. Мы не можем позволить им убедить нас, что это нормально!

Комната погрузилась в тишину, Меган, казалось, была ошеломлена вспышкой Профа. Я сел, мои плечи опустились.

Все было совсем не так, как я себе представлял. Прославленные Реконеры, несущие правосудие Эпикам. Я ни разу не задумывался о чувстве вины, которое они испытывали, о спорах, о неуверенности. Я мог видеть это в них, тот же страх, что я испытал на электростанции. Они беспокоились, что мы можем ухудшить положение, можем в итоге оказаться такими же, как Эпики.

Проф зашагал прочь, расстроенно махнув рукой. Я услышал шуршание занавески, когда он вернулся в свою комнату для раздумий. Меган с красным от гнева лицом наблюдала, как он уходит.

— Все не так плохо, Меган, — произнес Абрахам тихо. Он до сих пор казался спокойным. — Все будет в порядке.

— Как ты можешь так говорить? — спросила она.

— Видишь ли, нам нет нужды ликвидировать всех Эпиков, — напомнил Абрахам. Он держал цепочку с маленьким свисающим кулоном в своей темнокожей руке. — Нам нужно только продержаться достаточно долго.

— Я не собираюсь выслушивать твои глупости, Абрахам, — заявила она. — Только не сейчас.

С этими словами она повернулась и вышла из хранилища, затем залезла в туннель, ведущий в стальные катакомбы, и исчезла.

Абрахам вздохнул, потом повернулся ко мне.

— Ты неважно выглядишь, Дэвид.

— Мне тошно, — честно ответил я. — Я думал… ну, уж если кто и знает ответы, то это Реконеры.

— Ты заблуждаешься насчет нас, — сказал Абрахам, подходя ко мне. — Ты не правильно понял Профа. Не спрашивай палача, почему его лезвие опускается. А Проф — это общественный палач, воин человечества. Чтобы отстраивать, придут другие.

— Но разве тебя это не беспокоит? — поинтересовался я.

— Не очень, — просто ответил Абрахам, пряча цепочку с кулоном. — Но у меня есть надежда, которой нет у других.

Теперь я смог рассмотреть кулон, который он носил. Он был маленьким, серебряным, со стилизованным символом S. Я подумал, что где-то его уже видел. Он напомнил мне об отце.

— Ты один из Верующих, — догадался я. Я слышал о них, хотя никогда не встречал. Фабрика воспитывала реалистов, не мечтателей, а чтобы быть Верующим, нужно было быть мечтателем.

Абрахам кивнул.

— Как ты можешь до сих пор верить, что придут добрые Эпики? — спросил я. — Ведь прошло уже больше десяти лет.

— Десять лет — не так уж и много, — ответил Абрахам. — Не много для общей картины вещей. Да и человечество — не такой уж древний вид в сравнении с картиной в целом! Герои появятся. Когда-нибудь у нас будут Эпики, которые не будут убивать, не будут ненавидеть, не будут подчинять. Мы будем защищены.

«Идиот», — подумал я. Это была подсознательная реакция, и я тут же пожалел о ней. Абрахам не был идиотом. Он был мудрым человеком или казался таковым до этого момента. Но… как он мог действительно думать, что появятся хорошие Эпики? Из-за таких же рассуждений погиб мой отец.

«Хотя, по крайней мере, ему было на что надеяться», — размышлял я. Было ли это так плохо — желать появления мифических Эпиков-героев, ждать, что они придут и спасут нас?

Абрахам сжал мое плечо и улыбнулся, потом ушел. Я встал и увидел, что он последовал за Профом в комнату для раздумий. Я никогда не видел, чтобы это делал кто-то другой. Вскоре я услышал тихий разговор.

Я помотал головой. Подумал было продолжить разгрузку припасов, но понял, что сердце к этому не лежит. Я посмотрел на спускающийся в катакомбы туннель. Что-то толкнуло меня полезть туда и попытаться отыскать Меган.

24

Меган не ушла далеко. Я нашел ее в начале туннеля, сидящей на куче старых ящиков прямо у выхода из убежища. Я нерешительно подошел, и она подозрительно на меня глянула. Через мгновение выражение ее лица смягчилось, и Меган отвернулась, продолжив изучать темноту перед собой. Ее мобильный, повернутый экраном кверху, служил источником света.

Я взобрался на ящики и молча сел рядом с ней. Хотелось сказать что-нибудь правильное и подходящее, но ничего на ум не приходило. Загвоздка в том, что я, в принципе, был полностью согласен с Профом, отчего чувствовал себя виноватым. Откуда мне, с моим-то образованием, было знать, что могло случиться с Ньюкаго, умри вдруг его глава. Но одно я точно знал: Стальное Сердце — зло. Ни один суд не решился бы сейчас судить его. И все же, у меня было полное право требовать справедливости за все сделанное им мне и моим близким.

Так что я просто сидел, пытаясь сформулировать что-то такое, что не обидело бы ее, но в то же время прозвучало убедительно. Это тяжелее, чем кажется. Возможно, поэтому я почти всегда говорю первое, что приходит в голову. Когда начинаю думать, не выходит ничего путного.

— Он действительно чудовище, — в конце концов сказала Меган. — Я знаю это. Ненавижу, когда кажется, что я его защищаю. Я просто не уверена, что его убийство принесет пользу тем самым людям, которых мы стараемся защитить.

Я кивнул. Я понял ее мысль, действительно понял. Мы опять погрузились в тишину. Пока мы сидели, я мог слышать искаженные причудливым расположением и акустикой стальных катакомб отдаленные звуки из коридоров. Иногда слышался звук бурлящей воды, так как городские канализационные трубы проходили неподалеку. Иногда, клянусь, я слышал крыс, хотя всегда недоумевал, чем они здесь питаются. Иногда казалось, что земля тихонько стонет.

— Кто они такие, Меган? — поинтересовался я. — Ты когда-нибудь задумывалась над этим?

— Ты имеешь в виду Эпиков? — спросила она. — Разные есть теории.

— Я знаю. Но что думаешь ты?

Она ответила не сразу. Многие имели на этот счет свои теории, и большинство с радостью поделилось бы ими. Например, что Эпики — это следующая ступень в человеческой эволюции, или наказание, посланное тем или иным богом, или инопланетянами. Или они были результатом секретного правительственного эксперимента. Или все это было обманом, и они использовали какие-то технологии, притворяясь, что имеют сверхспособности.

Большинство теорий не могло устоять перед фактами. Обычные люди обретали суперспособности и становились Эпиками, они не были инопланетянами или чем-то в этом роде. Существовало достаточно правдивых историй о том, как у кого-нибудь в семье обнаруживались способности. Ученые заявляли, что поставлены в тупик генетическими особенностями Эпиков, но я мало знал о таких вещах. К тому же, большинство ученых или пропали, или работали на одного из могущественных Эпиков.

Так или иначе, многие слухи были глупыми, но это никогда не мешало и, наверное, не помешает им распространяться.

— Я думаю, что они — испытание в некотором роде, — ответила Меган.

Я нахмурился:

— Ты имеешь в виду, в религиозном смысле?

— Нет, не испытание веры или что-то подобное, — ответила Меган. — Я имею в виду, испытание — что мы будем делать, если у нас появится сила. Огромная сила. Что она сделает с нами? Как мы справимся с ней?

Я хмыкнул.

— Если Эпики — пример того, что мы сделаем получив власть, то будет лучше, если мы никогда ее не получим.

Она замолчала. Несколько мгновений спустя я услышал довольно странный звук. Свист.

Я обернулся и к своему удивлению обнаружил шедшего по коридору Коди. Он был один и шел пешком, значит складской транспортер, с помощью которого перевозил ящики с припасами, он оставил в ангаре. Винтовка висела через плечо, на голове была бейсболка с предполагаемым гербом его шотландского клана, которую он приподнял, увидев нас.

— Так… у нас вечеринка? — спросил Коди и проверил свой мобильный. — Время чая?

— Чая? — переспросил я. — Я никогда не видел, чтобы ты пил чай.

— Обычно я предпочитаю рыбные палочки и порцию жареной картошки, — ответил Коди. — Это британская фишка. Вы, янки, не поймете.

Что-то казалось не так с этим заявлением, но я знал недостаточно, чтобы возразить.

— А почему такие кислые лица? — спросил Коди, прыгая к нам на ящики. — Вы двое выглядите, как пара охотников на енотов в дождливый день.

«Ого, — подумал я. — Почему мне не удается придумывать такие метафоры?»

— Я с Профом поругалась, — со вздохом произнесла Меган.

— Опять? Я думал, вы уже прошли через это. Что было на этот раз?

— Ничего, о чем хотелось бы говорить.

— Ладно, ладно. — Коди достал свой длинный охотничий нож и стал подрезать ногти. — Мрак выходил в город. Люди говорят, он был везде, проходил через стены, заглядывал в убежища разных негодяев и меньших Эпиков. Весь город уже на пределе.

— Это хорошо, — произнес я. — Значит, Стальное Сердце воспринял угрозу всерьез.

— Может быть, — сказал Коди. — Может быть. Он до сих пор ничего не ответил на вызов, который мы ему бросили, и Мрак проверяет множество обычного народу. Стальное Сердце может подозревать, что кто-то пытается поджарить ему пятки.

— Может, нам следует ударить по Мраку, — предложил я. — Теперь мы знаем его слабость.

— Может и так, — сказал Коди, выуживая длинное, тонкое устройство из своей набедренной сумки. Он бросил его мне.

— Что это такое?

— Ультрафиолетовый фонарь, — ответил он. — Я смог найти место, где они продаются, ну, или по крайней мере, лампочки, которые я вставил в фонари, и припас еще несколько. Лучше быть наготове, если Мрак решит нас удивить.

— Думаешь, он появится здесь? — поинтересовался я.

— Когда-нибудь он примется за стальные катакомбы, — ответил Коди. — Может, уже начал. Защищенная база ничего не значит, если Мрак решит просто пройти сквозь стены и задушить нас во сне.

Веселенькие мысли. Я поежился.

— По крайней мере, теперь мы можем с ним сражаться, — сообщил Коди, выуживая еще один фонарь для Меган. — Но я думаю, мы плохо подготовлены. Мы до сих пор не имеем представления, в чем слабость Стального Сердца. Что, если он примет вызов Сияющего?

— Тиа найдет ответ, — сказал я. — У нее много зацепок насчет того, что было в банковском хранилище.

— А Пламя? — спросил Коди. — Мы еще даже не начали планировать, как разобраться с ним.

Пламя, второй из сильных Эпиков-телохранителей Стального Сердца. Меган посмотрела на меня с очевидным любопытством, ожидая, что я скажу дальше.

— С Пламенем не возникнет проблем, — заявил я.

— Это ты уже говорил, когда выплеснул на нас этот свой план. Но до сих пор не рассказал почему.

— Я обсуждал это с Тиа, — ответил я. — Пламя — не то, что вы думаете. — В этом я был более-менее уверен. — Пойдемте, я вам покажу.

Коди приподнял бровь, но последовал за мной вверх по туннелю. Проф уже был в курсе, о чем говорилось в моих записях, хотя я не был уверен, что он поверил. Я знал, что он собирался провести собрание, чтобы обсудить Пламя и Мрака, но я также знал, что Проф ожидает Тиа, прежде чем двигаться дальше по плану. Если она не выяснит, как убить Стальное Сердце, все остальное не будет иметь значения.

Я не хотел думать об этом. Сдаться сейчас, потому что мы не знаем, в чем его слабость… это было все равно, что тянуть на Фабрике жребий из-за десерта и выяснить, что ты оказался вторым. Только это не имело значения, потому что Пит уже пробрался и украл десерт, так что никто не смог бы его получить — даже Пит, потому что, оказывается, никакого десерта никогда и не было. Ну, как-то так. Эта метафора еще в стадии разработки.

Наверху я провел Коди к коробке, в которой хранил свои записи. Я полистал их несколько минут, заметив, что Меган последовала за нами наверх. На ее лице было непроницаемое выражение.

Я взял папку, посвященную Пламени, и принес за стол, раздав несколько фотографий.

— Что вы знаете о Пламени?

— Огненный Эпик, — ответил Коди, показывая на фото. На нем был изображен человек, состоящий из языков пламени, жар был настолько сильным, что воздух вокруг деформировался. Ни на одной фотографии нельзя было разглядеть черты лица Пламени, оно все состояло из сплошного огня. Фактически, каждая фотография, которую я достал, изображала его светящимся так ярко, что картинка искажалась.

— У него стандартные способности огненного Эпика, — добавила Меган. — Он может превращаться в пламя, вообще-то он всегда остается в этой форме. Он может летать, метать из рук огонь и управлять уже существующим пламенем. Он создает вокруг себя интенсивное огненное поле, способное плавить пули, хотя они, скорее всего, не могли бы повредить ему, даже если бы не расплавились. Это общий набор огненного Эпика.

— Слишком общий, — заметил я. — У каждого Эпика есть свои индивидуальные особенности. Не бывает двух Эпиков с абсолютно одинаковыми способностями. Это первое, на что я обратил внимание. Вот еще одна зацепка. — Я дотронулся до нескольких снимков. На каждом был Пламя, и все снимки были сняты в разные дни, обычно вместе со Стальным Сердцем и его свитой. Хотя Мрак часто отправлялся на задания, Пламя обычно оставался рядом со Стальным Сердцем в роли ближайшего телохранителя.

— Ты это видишь? — спросил я.

— Вижу что? — уточнил Коди.

— Вот здесь, — подсказал я, указывая на мужчину, стоявшего среди охранников Стального Сердца на одной из картинок. Он был стройным и гладко выбритым, одетым в строгий костюм, в темных очках и широкополой шляпе, скрывающей лицо.

Я показал другую фотографию. Снова он. И на следующей фотографии. И на следующей. И точно также на этих снимках его лица было не разобрать. Так получалось, что фокус был постоянно не на нем. К тому же, черты его лица все время скрывали тени и шляпа.

— Этот человек всегда рядом, когда появляется Пламя, — продолжил я. — Выглядит подозрительно. Кто он и что там делает?

Меган нахмурилась.

— Ты на что намекаешь?

— Вот, — произнес я. — Взгляните сюда.

Я вынул пять фотографий, выполненных в режиме быстрой непрерывной съемки. На них был изображен Стальное Сердце, летящий через город вместе со своей свитой. Иногда он проделывал такое. Всегда казалось, будто он летит куда-то по делу, однако я подозревал, что он таким образом устраивает что-то вроде парада.

С ним были Мрак и Пламя, они летели примерно в десяти футах над землей. Внизу за ними следовала похожая на военный конвой кавалькада машин. Я не мог различить лиц, хотя и предполагал, что тот подозрительный тип был среди них.

Пять фотографий. Четыре из них изображали трио летящих бок о бок Эпиков. А на одной — прямо в середине последовательности — форма Пламени затуманилась и стала полупрозрачной.

— Пламя может быть бесплотным, как Мрак? — предположил Коди.

— Нет, — ответил я, — Пламя в реальности не существует.

Коди моргнул.

— Что?

— Он не настоящий. По крайней мере, не такой, как мы считаем. Пламя — это невероятно сложная — и невероятно хитрая — иллюзия. Я подозреваю, что человек, которого мы видим на этих фотографиях, тот, что в костюме и шляпе, — настоящий Эпик. Он иллюзионист, способный манипулировать светом, создавая изображения во многом подобно Мерцающей, только на гораздо более мощном уровне. Настоящий Пламя и Стальное Сердце вместе выдумали идею фальшивого Эпика так же, как мы выдумали Сияющего. На этих фотографиях пойман момент потери концентрации, когда настоящий Эпик не был сосредоточен на создании иллюзии, и она задрожала и практически исчезла.

— Фальшивый Эпик? — сказала Меган недоверчиво. — Какой в этом смысл? Стальному Сердцу это ни к чему.

— У Стального Сердца странная психология, — ответил я. — Поверьте мне. Готов поспорить, я знаю его лучше, чем кто-либо еще, кроме его ближайших сторонников. Он высокомерен, как сказал Абрахам, но также параноик. Большая часть того, что он делает, направлена на удержание власти, на то, чтобы всех построить. Он меняет местоположение своей спальни. Зачем ему это делать? Он ведь неуязвим, так? Он параноик, боится, что кто-то обнаружит его слабость. Он уничтожил целый банк, потому что мы могли получить подсказку, как он был ранен.

— Многие Эпики сделали бы то же самое, — заметил Коди.

— Это потому, что большинство Эпиков такие же параноики. Подумай сам, это же прекрасный трюк: наемные убийцы тратят уйму времени, планируют как его убрать, а в реальности его даже не существует. И когда придет время настоящей атаки, они вдруг наткнутся на иллюзиониста. Это застигнет их врасплох.

— То же самое будет и с нами, если ты прав, — подметил Коди. — Трудно сражаться с иллюзионистами. Я ненавижу, когда не могу доверять своим глазам.

— Но Эпик-иллюзионист не объясняет всего, — сказала Меган. — Есть записи случаев, когда Пламя расплавлял пули.

— Пламя заставлял пули исчезнуть, когда они попадали в иллюзию, затем создавал иллюзорные расплавленные пули, падающие на землю. Позже кто-то из подручных Стального Сердца появлялся и разбрасывал несколько настоящих расплавленных пуль, имитируя доказательство. — Я вынул еще пару фотографий. — У меня есть доказательство, что они это проделывают. У меня куча документации на эту тему, Меган. Ты всегда можешь прочитать все это. Тиа со мной согласна.

Я достал еще несколько фотографий из папки.

— Возьми это. Здесь у нас фотографии, когда Пламя сжег здание. Я сам их снимал. Видишь, как он мечет огонь? Если ты сравнишь подпалины на стенах с фотографией, сделанной на следующий день, то увидишь, что они отличаются от взрывов, вызванных Пламенем. Настоящие подпалины были сделаны командой рабочих ночью. Они всех убрали с места происшествия, так что я не смог их сфотографировать, но свидетельства на следующий день однозначны.

Меган выглядела всерьез обеспокоенной.

— Что? — спросил Коди.

— Это насчет того, что ты сказал, — ответила она. — Иллюзионисты. Я просто надеюсь, что нам не придется встречаться с одним из них.

— Не думаю, что нам это предстоит, — сообщил я. — Я думал над этим, и несмотря на репутацию Пламени, он не кажется крайне опасным. Я не могу приписать ему напрямую ни одной смерти, и он редко сражается. Это, должно быть, из-за того, что он хочет быть осторожным и не выдать, кто он есть на самом деле. В этих папках собраны факты. Как только появится Пламя, все, что нам нужно сделать — это застрелить того, кто создает иллюзию — того человека на фотографиях — и все его иллюзии исчезнут. Это не должно быть слишком сложно.

— Может быть, ты и прав насчет иллюзий, — сказал Коди, просматривая другую пачку фотографий. — Но я не уверен по поводу того человека, который, как ты думаешь, их создает. Если бы Пламя соображал, он бы создал иллюзию, а потом сделал себя невидимым.

— Есть вероятность, что он не может, — ответил я. — Не все иллюзионисты способны на это, даже самые мощные. — Я на миг задумался. — Но ты прав. Мы не можем знать наверняка, кто создает фальшивое Пламя, но я по-прежнему считаю, что с Пламенем проблем не возникнет. Все, что нам нужно, это испугать его — заманить в ловушку, которая раскроет его фальшивую иллюзию. Когда возникнет угроза разоблачения, готов поспорить — он сбежит. Из того, что мне удалось установить, он кажется довольно трусоват.

Коди задумчиво кивнул.

Меган помотала головой.

— Мне кажется, ты подошел к этому слишком легкомысленно. — Ее голос звучал сердито. — Если Стальное Сердце действительно всех дурачил все это время, то, скорее всего, Пламя еще более опасен, чем мы думали. Что-то здесь меня настораживает. Я не думаю, что мы к этому готовы.

— Просто ты ищешь повод отменить миссию, — подметил я раздраженно.

— Я никогда этого не говорила.

— Тебе и не нужно было. Это…

Услышав какое-то движение в туннеле, ведущем в убежище, я прервался. И повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть забирающуюся к нам Тиа, одетую в старые джинсы и реконерскую куртку. Ее колени были запачканы. Она поднялась и улыбнулась.

— Мы нашли его.

Мое сердце подпрыгнуло в груди, будто электрический разряд, встряхнувший тело.

— Уязвимое место Стального Сердца? Ты выяснила, что это?

— Нет, — ответила она со светящимися от возбуждения глазами. — Но это должно привести нас к ответам. Я нашла его.

— Что, Тиа? — спросил Коди.

— Банковское хранилище.

25

— Я стала рассматривать эту возможность после того, как ты рассказал свою историю, Дэвид, — объяснила Тиа. Вся команда Реконеров следовала за ней по туннелю в стальных катакомбах. — И чем больше я изучала банк, тем любопытнее становилось. В этом деле есть странности.

— Странности? — переспросил я. Мы двигалась плотной группой, Коди шел впереди, Абрахам прикрывал тыл. Он сменил свой очень хороший пулемет на такой же, только без множества наворотов.

Я чувствовал себя в безопасности, когда он прикрывал тыл. Эти узкие проходы делали тяжелый пулемет особо смертоносным оружием для любого, кто попытается приблизиться к нам. Стены сработают как бамперы по бокам дорожки для боулинга, и Абрахаму даже не придется особо целиться.

— Диггеры, — произнес Проф. Он шел сбоку от меня. — У них был полный запрет на любые работы в районе, где находился банк.

— Да, — горячо проговорила Тиа. — Это было очень необычно. Стальное Сердце разрешил им действовать практически в любом направлении. Хаос подземных катакомб подтверждает это, их помешательство затруднило контроль над ними. Но один приказ был нерушимым: область под банком не трогать. Я бы и не задумалась над этим вопросом, если бы он не касался описанных тобою деталей, что к полудню, когда прибыла Бездна, Стальное Сердце почти весь главный зал банка превратил в сталь. Сила Бездны состояла из двух частей, она…

— Да, — произнес я, слишком возбужденный, чтобы не перебивать. Бездна — женщина, которую Стальное Сердце привел, чтобы закопать банк после того, как я сбежал. — Я знаю. Двойственная сила — соединение двух способностей второй категории дает одну первой категории.

Тиа улыбнулась.

— Ты читал заметки по моей системе классификации.

— Подумал, что мы можем использовать одинаковую терминологию. — Я пожал плечами. — Мне нетрудно переключиться с одной на другую.

Меган взглянула на меня, намек на улыбку затаился в уголках ее губ.

— Что? — спросил я.

— Ботан.

— Я не…

— Не отвлекайся, сынок, — сказал Проф, бросив сердитый взгляд на Меган, глаза которой светились весельем. — У меня, оказывается, слабость к ботанам.

— Я никогда не говорила, что у меня ее нет, — мягко ответила Меган. — Мне просто всегда становится интересно, когда кто-то притворяется тем, кем не является.

«Неважно», — подумал я. По классификации Тиа Бездна была Эпиком первой категории, без способности к бессмертию. Это делало ее могущественной, но уязвимой. Ей следовало помнить об этом, когда несколько лет назад она пытаясь захватить власть в Ньюкаго. У нее не было ни единого шанса.

В любом случае, она была Эпиком, несколько более слабых сил которого, объединившись, казались одной, более внушительной силой. В ее случае она могла сдвигать землю — но только если та была не слишком твердой. Однако, у нее также была способность превращать обычные камни и землю в подобие песчаной пыли.

То, что выглядело как созданное ею землетрясение, на самом деле оказывалось превращением и перемещением земли. Существовали Эпики, способные по-настоящему вызвать землетрясения, но, по иронии, менее могущественные, или, по крайней мере, менее полезные. Самые сильные из них могли уничтожить город с помощью своей силы, но не могли похоронить под землей по своему желанию конкретное здание или группу людей. Просто платформенные тектоники работали со слишком большими масштабами, неспособные добиться ювелирной точности.

— Смотрите, — спросила Тиа, — Стальное Сердце превратил главный зал банка — стены, большую часть потолка, пол — в сталь. Затем Бездна размягчила грунт под банком и позволила зданию погрузиться под землю. Я подумала, что может существовать шанс…

— … что он все еще там, — закончил я тихо. Мы повернули за угол, и Тиа выступила вперед, убирая куски хлама, чтобы открыть вход в туннель. Я уже был достаточно опытен, чтобы утверждать — по всей видимости, он был создан с помощью тензора. Тензоры, если их строго не контролировать, всегда создавали круглые туннели, тогда как у Диггеров получались квадратные или прямоугольные коридоры.

Туннель был прорыт в стали под небольшим уклоном. Коди полез внутрь, освещая его фонариком.

— Теперь, я думаю, мы знаем, чем вы, Тиа, занимались с Абрахамом последние несколько недель.

— Нам пришлось перепробовать несколько разных путей, чтобы приблизиться к цели, — объяснила Тиа. — Трудно было сказать, насколько глубоко погрузился банковский зал и даже сохранил ли он структурную целостность.

— Значит, сохранил? — спросил я, внезапно почувствовав странное оцепенение.

— Целиком! — ответила Тиа. — Это удивительно. Пойдемте посмотрим. — Она пошла вниз по туннелю, который имел достаточно высокий потолок, хотя Абрахаму придется нагибаться.

Я замер в нерешительности. Все ждали, пока я последую за ней, так что я заставил себя пойти вперед, присоединившись к Тиа. Остальные двинулись следом, наши мобильные были единственным источником света.

Хотя нет. Впереди виднелся свет. За спиной Тиа и отбрасываемыми тенями, его, правда, было трудно разглядеть. И вот мы подошли к концу туннеля. Я сделал шаг и попал в мир своих воспоминаний.

По углам зала и на столах Тиа поставила фонари, но в таком большом помещении, в полной темноте, они давали очень скудное, будто призрачное, освещение. Зал при погружении слегка накренило на бок, отчего пол располагался под уклоном. Скошенная перспектива только усиливала сюрреалистичность восприятия этого места.

Я застыл на выходе из туннеля. Комната была такой, как я ее помнил, потрясающе хорошо сохранившейся. Высокие колонны — теперь стальные — и разбросанные столы, стойки, мусор. Я по-прежнему мог различить плиточную мозаику на полу, хотя только общую форму. Вместо мрамора и камня теперь был сплошной металлический блеск, нарушаемый неровностями и трещинами.

Здесь почти не было пыли, хотя пылинки лениво кружились в воздухе, создавая маленькие ореолы вокруг установленных Тиа белых фонарей.

Сообразив, что все еще стою на выходе из туннеля, я ступил в комнату. «О, искры…» — подумал я со сжимающимся сердцем. Я почувствовал, как пальцы сжимают винтовку, хотя знал, что нет никакой опасности. Воспоминания хлынули потоком.

— Оглядываясь назад, — объясняла Тиа — я слушал вполуха. — Я не должна была удивляться, найдя его настолько хорошо сохранившимся. Сила Бездны создала что-то наподобие земляной подушки, когда комната погружалась под землю, а Стальное Сердце превратил ее почти целиком в сталь. Остальные помещения банка были уничтожены во время нападения или разрушены, когда здание опускалось вниз. Но эта комната и соседнее хранилище, по иронии, были сохранены силами самого Стального Сердца.

Так получилось, что мы вошли через главный вход банка. Когда-то здесь были широкие красивые стеклянные двери. После выстрелов и взрывов от них ничего не осталось. По обе стороны от входа среди мусора лежали кости жертв Смертоносного, теперь стальные. Сейчас я шел тем же путем, что и Стальное Сердце в тот день.

«Вот стойки, — подумал я, глядя прямо перед собой. — Здесь работали кассиры». Одна секция была уничтожена, ребенком я прополз через этот пролом, прежде чем забраться в хранилище. Потолок поблизости был разрушен и деформирован, но хранилище было само по себе стальным еще до вмешательства Стального Сердца. Теперь, понимая, как работают его способности преобразования, я думаю, что именно это помогло сохранить его содержимое.

— Большая часть мусора здесь от обвалившегося потолка, — сообщила Тиа из задней части комнаты, ее голос отдавался эхом в просторном зале. — Мы с Абрахамом расчистили, сколько смогли. Большое количество грязи попало через разрушенные стены и потолок, заполнив часть зала рядом с хранилищем. Мы использовали тензоры, испарив эту кучу, затем в углу возле пола проделали дыру — она выходит в воздушный карман под зданием — и смели туда пыль.

Я спустился на три ступени, к более низкой части пола. Здесь, в центре комнаты, Стальное Сердце встретился со Смертоносным. «Эти люди — мои». Инстинктивно я повернулся налево. В груде возле колонны нашел тело женщины, чей ребенок был убит у нее на руках. Я вздрогнул. Теперь это была стальная статуя. Когда она умерла? Как? Я не помню. Шальная пуля, может быть? Она не превратилась бы в сталь, не будучи уже мертвой.

— Что действительно сохранило это место, — продолжила Тиа, — так это Великая Трансформация, когда Стальное Сердце превратил все в городе в сталь. Если бы он этого не сделал, грязь заполнила бы эту комнату полностью. Кроме того, проседание грунта, скорее всего, проломило бы потолок. Тем не менее, преобразование коснулось оставшихся в комнате предметов так же, как и грунта вокруг нее. В итоге, он заблокировал комнату в этом месте, сохранив ее, как пузырь воздуха в центре замерзшего пруда.

Я пошел дальше, пока не увидел безжизненную ипотечную кабинку, в которой прятался. Стекла ее окон теперь были непрозрачны, но через открытую переднюю часть можно было заглянуть внутрь. Я вошел и пробежался пальцами по столу. Кабинка казалась меньше, чем сохранила моя память.

— Страховые ведомости оказались бесполезными, — продолжала Тиа. — Но был иск, касающийся самого здания, иск по землетрясению. Интересно, действительно ли банкиры думали, что страховая компания заплатит за это. Сейчас, конечно же, это кажется нелепым, но в те дни все, что касалось Эпиков, было очень неопределенно. В общем, тогда я и решила просмотреть все документы по разрушенному зданию.

— И это привело тебя сюда? — осведомился Коди, его голос доносился из темноты, так как он шарил по периметру комнаты.

— Вообще-то нет. Это привело меня к кое-чему любопытному. К сокрытию улик. Причина, по которой я не смогла ничего найти в страховых записях и почему не смогла обнаружить никаких списков с содержимым хранилища, заключалась в том, что люди Стального Сердца уже собрали и спрятали эту информацию. Я поняла, что из-за его целенаправленной попытки скрыть все это, от бумаг не будет никакой пользы. Наш единственный шанс был добраться до банка, который, как полагал Стальное Сердце, был похоронен под землей вне досягаемости.

— Хорошее предположение, — задумчиво сказал Коди. — Без тензоров или каких-либо эпических способностей, которыми обладали Диггеры, попасть сюда было бы практически невозможно. Пробиться через пятьдесят футов сплошной стали? Диггеры начинали как обычные люди, а их странные способности были переданы им Эпиком по прозвищу Забойщик, который был дарителем, как Энергетик. Это… не пошло им на пользу. Оказывается, не все эпические способности предназначены для использования смертными.

Я так и стоял посреди кабинки. Из мусора торчали разбросанные по полу вокруг стола кости ипотечного служащего. Все это теперь было металлическим.

Я не хотел это видеть, но должен был. Должен.

Я обернулся. На мгновение прошлое и настоящее смешалось. Мой отец стоял там, решительный, с пистолетом, поднятым чтобы защитить монстра. Взрывы, крики, пыл, скрежет, огонь.

Страх.

Я моргнул, задрожал и оперся рукой о холодную сталь кабинки. Комната пахла пылью и затхлостью, но мне показалось, что я чувствовал запах крови. Показалось, что чувствовал запах ужаса.

Я вышел из кабинки и прошел к тому месту, где стоял Стальное Сердце. В вытянутой руке он держал обычный пистолет, направленный на моего отца. Бум. Один выстрел. Я помнил, что слышал его, хотя не знал, не выдумал ли это мой разум. К тому времени я уже оглох от взрывов.

Возле колонны я опустился на колени. Гора серебристых обломков закрывала все передо мной, но у меня был тензор. Остальные продолжали разговаривать, но я перестал обращать внимание, и их слова слились в тихое жужжание на заднем плане. Я надел тензор, подался вперед и очень осторожно начал выпаривать обломки.

Это не заняло много времени, основную их часть составлял один большой кусок потолочной панели. Я уничтожил его и замер.

Это был он.

Мой отец лежал прислонившись к колонне, голова свесилась набок. Рана от пули застыла в стальных складках рубашки. Его глаза оставались открыты. Он выглядел, как отлитая с потрясающей точностью статуя — даже поры на коже были отчетливо видны.

Я смотрел, не в силах пошевелиться, не в состоянии даже опустить руку. Спустя десять лет родное лицо вновь всколыхнуло прежнюю боль. У меня не было ни одной фотографии его или матери, после спасения я не посмел пойти домой, хотя Стальное Сердце не мог знать о моем существовании. Я был подавлен и пугался собственной тени.

Все это вернулось, стоило мне увидеть его лицо. Он выглядел таким… естественным. Естественным в том мире, который мы потеряли… и который больше не заслуживаем.

Я обхватил себя руками, продолжая смотреть в лицо своего отца, не в силах отвести взгляда.

— Дэвид? — раздался голос Профа. Он присел рядом со мной на колени.

— Мой отец… — прошептал я. — Он умер сражаясь, умер, защищая Стальное Сердце. И вот теперь я здесь, пытаюсь убить того, кого он спас. Забавно, да?

Проф не ответил.

— В каком-то смысле, — продолжал я, — это все его вина. Смертоносный собирался убить Стальное Сердце ударом в спину.

— Это не сработало бы, — заметил Проф. — Смертоносный не знал, насколько силен Стальное Сердце. Никто тогда не знал.

— Думаю да. Но каким же он был глупцом. Он не мог поверить, что Стальное Сердце — зло.

— Твой отец думал о людях лучше, — ответил Проф. — Ты можешь называть это глупостью, но я никогда не считал это ошибкой. Он был героем, сынок. Он противостоял Смертоносному и убил его — Эпика, который устроил бессмысленную бойню. Если при этом он спас жизнь Стальному Сердцу… ну что ж, Стальное Сердце на тот момент еще не сделал ничего ужасного. Твой отец не мог знать будущего. Страх возможных последствий не должен делать тебя нерешительным.

Я смотрел в мертвые глаза отца и понял, что киваю.

— Это ответ, — прошептал я. — Ответ на то, о чем вы с Меган спорили.

— Для нее нет, — ответил Проф. — Для меня да. Может, и для тебя тоже.

Он пожал мое плечо, а потом подошел к остальным Реконерам, стоявшим около хранилища.

Я никогда не думал, что снова увижу лицо своего отца. В тот день я оставил его, чувствуя себя трусом, увидев, как он беззвучно умоляет меня бежать и спасаться. Я прожил десять лет с единственным всепоглощающим чувством — жаждой мести. Необходимостью доказать, что я не был трусом.

И вот он здесь. Я заглянул в эти стальные глаза и понял, что он не стал бы убивать Стальное Сердце из чувства мести. Но убил бы, будь у него шанс предотвратить гибель людей. Потому что настоящим героям иногда нужно помогать.

Я поднялся. В этот момент я понял, что ни банковское хранилище, ни его содержимое не имеют к уязвимости Стального Сердца никакого отношения. Дело в моем отце или в чем-то, с ним связанном.

Тогда я отошел от трупа и присоединился к остальным.

— … очень осторожны, когда открываем ящики хранилища, — говорила Тиа, — чтобы не повредить то, что может быть внутри.

— Не думаю, что это поможет, — заявил я, привлекая всеобщее внимание. — Не думаю, что причина в содержимом хранилища.

— Ты сказал, что Стальное Сердце взглянул на хранилище после того, как вход в него взорвала ракета, — напомнила Тиа. — И его агенты тщательно поработали, чтобы раздобыть и спрятать любые списки того, что здесь хранилось.

— Скорее всего, он не знал, почему его ранило, — ответил я. — Многие Эпики поначалу не знают своих слабостей. Поэтому сбор и анализ описей проходил в секретности. Он искал ответ на свой вопрос.

— Так возможно, он нашел ответ, — сказал Коди, пожимая плечами.

Я приподнял бровь.

— Если бы он решил, что хранилище содержит нечто, делающее его уязвимым, вы думаете, это место все еще было бы здесь?

Остальные замолчали. Нет, его бы здесь уже не было. Если бы дело было в этом, Стальное Сердце добрался бы сюда и уничтожил все, неважно, какие бы усилия для этого потребовались. Во мне все больше росла уверенность, что не какая-то вещь делала его слабым, это было что-то в самой ситуации.

Лицо Тиа помрачнело, возможно ей бы хотелось, чтобы я упомянул об этом до того, как она потратит несколько дней на раскопки. Я ничем не мог ей помочь, ведь мне не говорили, чем она занимается.

— Что ж, — произнес Проф. — Мы обыщем это хранилище. В теории Дэвида есть резон, но так же он есть и в предположении, что какая-то вещь отсюда ослабила его.

— Нам вообще удастся хоть что-то найти? — поинтересовался Коди. — Все превратилось в сталь. Не знаю, смогу ли хоть что-нибудь разобрать — так все сплавилось.

— Некоторые предметы могли сохраниться в своей первоначальной форме, — сказала Меган. — На самом деле, вероятность высока. Преобразующая сила Стального Сердца изолируется металлами.

— Она что? — спросил Коди.

— Изолируется металлами, — повторил я. — Стальное Сердце вызывает что-то наподобие… волны преобразования, которая расходится и изменяет неметаллическое вещество, так же, как звук распространяется в воздухе или волны по бассейну. Если волна встречается с металлом, особенно железом или сталью, она останавливается. Он может оказывать воздействие на другие металлы, но волна начинает двигаться медленнее. Сталь останавливает ее полностью.

— Так эти стальные сейфы… — проговорил Коди, заходя в хранилище.

— Могли сохранить в неприкосновенности свое содержимое, — закончила за него Меган, входя следом. — Что-то будет преобразовано, волна была необычайно сильной. Я думаю, мы все равно что-нибудь найдем, потому что хранилище само по себе было металлическим и сработало в качестве главного изолятора. — Она взглянула через плечо и увидела, что я на нее смотрю.

— Что? — спросила она.

— Ботан, — произнес я.

Она сильно покраснела, что было ей несвойственно.

— Я уделяю внимание Стальному Сердцу. Хотела ближе познакомиться с его способностями, когда мы собрались в этот город.

— Я не говорил, что это плохо, — сказал я тихо, ступая в хранилище и поднимая тензор. — Просто обратил внимание.

Никогда еще не получал столько удовольствия от пристальных взглядов.

Проф усмехнулся.

— Ладно, — произнес он. — Коди, Абрахам, Дэвид, испаряйте дверцы сейфов, но не уничтожьте содержимое. Тиа, Меган и я будем извлекать его и искать что-нибудь интересное. За работу, это займет какое-то время…

26

— Так, — сказал Коди, разглядывая груду драгоценных камней и украшений, — если все это нам никак не поможет, то, по крайней мере, оно сделает меня богатым. С такой неудачей я могу смириться.

Тиа фыркнула, разбирая драгоценности. Мы вчетвером, включая Профа, сидели за большим столом в одной из кабинок. Меган и Абрахам были на страже, присматривая за туннелем в банковское хранилище.

В комнате царило благоговение, будто мне нужно было каким-то образом выказать свое почтение погибшим, и, думаю, остальные тоже, наверняка, это чувствовали. Все разговаривали тихими, приглушенными голосами. Все, кроме Коди. Он пытался качаться на своем стуле, держа в руке огромный рубин, но ножки стула, конечно же, были вплавлены в стальной пол.

— Однажды это может сделать тебя богатым, Коди, — заметила Тиа, — но продав это сейчас, ты можешь нарваться на неприятности.

Это было правдой. В эти дни ювелирные изделия практически ничего не стоили. Существовала пара Эпиков, способных создавать драгоценные камни.

— Может и так, — ответил Коди, — но золото остается эталоном. — Он почесал в затылке. — Хотя и не знаю, почему. Золото не съешь, а еда сейчас для большинства людей вопрос номер один.

— К нему привыкли, — ответил Проф. — Оно не ржавеет, его легко обрабатывать и трудно подделать. Нет ни одного Эпика, кто мог бы его создавать. Пока что. Людям нужен способ торговать, особенно между королевствами или городами. — Он потрогал золотую цепочку. — Коди вообще-то прав.

— Я прав? — Коди выглядел удивленным.

Проф кивнул.

— Независимо от того, доберемся мы до Стального Сердца или нет, золото, которое мы здесь нашли, позволит финансировать Реконеров в течение нескольких лет.

Тиа положила на стол свой блокнот, рассеянно постукивая по нему авторучкой. На столах в других ипотечных кабинках мы разложили то, что нашли в хранилище. Примерно три четверти содержимого сейфов было извлечено неповрежденным.

— По большей части мы имеем кучу завещаний, — сообщила Тиа, открывая банку колы, — сертификатов акций, паспортов, копий водительских удостоверений…

— При желании мы могли бы заполнить целый город фальшивыми людьми, — подметил Коди. — Представьте, как было бы весело.

— Вторая по величине группа, — продолжила Тиа, — это вышеупомянутые драгоценности, как ценные, так и ничего не стоящие. Если что-то оказало влияние на Стальное Сердце, то, исходя из объема, это наиболее вероятная группа.

— Но это не так, — сказал я.

Проф вздохнул.

— Дэвид, я знаю, что ты…

— Я имею в виду, — перебил я, — что дело не в драгоценностях. Стальное Сердце не нападал на другие банки и не сделал ничего, ни прямо, ни косвенно, чтобы запретить людям носить в его присутствии ювелирные изделия. Драгоценности достаточно распространены среди Эпиков, так что ему пришлось бы принимать меры.

— Согласна, — ответила Тиа, — но только отчасти. Возможно, мы упустили что-то. В прошлом Стальное Сердце доказал свою проницательность. Может быть, он наложил тайный запрет на определенные драгоценные камни. Я займусь этим, но полагаю, что Дэвид прав. Если что и повлияло на Стальное Сердце, то это, скорее всего, какая-то случайная вещь.

— Сколько их здесь? — спросил Проф.

— Более трех сотен, — ответила Тиа с гримасой. — В основном памятные подарки или сувениры, не составляющие никакой ценности. Теоретически любой из них может быть нашим подозреваемым. Но также существует вероятность, что это было на ком-то из людей в комнате. Или, как думает Дэвид, дело в самой ситуации.

— Очень редко слабость Эпика связана с какой-то обычной вещью, — проговорил я пожимая плечами. — Если только предмет в хранилище не излучал радиацию, или свет, или звук — что-то, что действительно достигло места, где стоял Стальное Сердце — шансы невелики, что он и есть искомый.

— В любом случае проверь их, Тиа, — сказал Проф. — Может быть, мы сумеем найти связь с чем-то, что Стальное Сердце сделал в городе.

— Что насчет темноты? — спросил Коди.

— Темноты, создаваемой Мраком?

— Ну да, — согласился Коди. — Мне всегда казалось странным, что он держит город в темноте.

— Возможно, это из-за самого Мрака, — ответил я. — Он не хочет, чтобы на него попадал солнечный свет, делая его материальным. Я не удивлюсь, если это часть сделки между ними, одна из причин, почему Мрак служит Стальному Сердцу. Правительство Стального Сердца обеспечивает инфраструктуру — еду, электричество, правопорядок — в качестве компенсации за вечную темноту.

— Похоже на правду, — согласился Коди. — Мрак не может без темноты, а для постоянной поддержки его способности нужен нормально функционирующий город с постоянными ресурсами. Как тот волынщик — играет с городского холма днями напролет, а город его за это кормит.

— Волынщик? — переспросил я.

— О, пожалуйста, только не снова, — взмолилась Тиа, хватаясь руками за голову.

— Волынщик, — произнес Коди.

Я беспомощно посмотрел на него.

— Никогда не слышал о волынках? — спросил Коди ошеломленно. — Это такая же шотландская вещь, как килт или рыжие волосы под мышкой!

— Эээ… да? — только и смог произнести я.

— Ну все, — заявил Коди. — Стальное Сердце должен быть свергнут, чтобы мы снова могли давать нашим детям нормальное образование. Это оскорбление достоинства моей родины.

— Великолепно, — произнес Проф. — Рад, что теперь у нас появилась подходящая мотивация. — Он рассеянно побарабанил по столу.

— Ты обеспокоен, — сказала Тиа. Казалось, она хорошо разбирается в настроениях Профа.

— Сражение уже близко. Если ничего не поменяется, то на Стальное Сердце мы выйдем с пустыми руками.

Сидевшие за столом замерли. Я перевел взгляд на высокий потолок, стерильные белые лампы в зале давали недостаточно света, чтобы осветить самые дальние уголки. В этой комнате было холодно и тихо.

— В какой момент еще не поздно будет отступить?

— Ну, — сказал Проф, — мы могли бы вызвать его на битву с Сияющим, а затем не появиться.

— Это само по себе может быть довольно забавным, — заметил Коди. — Сомневаюсь, что Стальное Сердце часто поднимает свой зад со стула.

— Он плохо отреагирует на унижение, — продолжил говорить Проф. — Сейчас Реконеры, как заноза — раздражитель. В его городе мы нанесли только три удара и не убили никого, кто имел бы жизненно важное значение для его организации. Если мы сбежим, то наши действия откроются. Мы с Абрахамом оставили доказательства, подтверждающие, что за всем этим стоят Реконеры — это единственный способ быть уверенными, что победу, если мы ее одержим, не припишут какому-то Эпику вместо обычных людей.

— Значит, если мы сбежим… — начал Коди.

— Стальное Сердце поймет, что Сияющий был ловушкой и Реконеры искали способ его убить, — закончила Тиа.

— Что ж, — произнес Коди. — Большинство Эпиков уже хотят убить многих из нас. Может, ничего и не изменится.

— На этот раз будет хуже, — сказал я, продолжая глядеть в потолок. — Он убил спасателей, Коди. Он параноик и будет настойчиво охотиться за нами, если обнаружит, что мы замышляли. Мысль, что мы пытались добраться до него… что мы пытались выяснить его слабость… он не станет воспринимать это спокойно.

Тени дрогнули, и опустив глаза я увидел входящего в кабинку Абрахама.

— Проф, ты просил предупредить, когда пройдет час.

Проф сверился с мобильным, потом кивнул.

— Нам нужно возвращаться в убежище. Каждый берет мешок и заполняет его найденными вещами. Мы рассортируем их позже, в более спокойной обстановке.

Мы встали со своих мест, Коди похлопал по голове мертвого, превращенного в сталь, богатого клиента, который свалился у стены этой кабинки. Когда все вышли, Абрахам положил что-то на стол.

— Это для тебя.

Это был пистолет.

— Я не очень хорошо управляюсь с… — я умолк. Он выглядел знакомым. «Пистолет… тот самый, что подобрал мой отец».

— Я нашел его среди обломков рядом с твоим отцом, — сказал Абрахам. — Преобразование превратило рукоять и рамку в металл, но большинство деталей и так были стальными. Я вынул магазин и очистил патронник, спусковой крючок и курок по-прежнему работают как положено. Я бы не доверялся ему полностью, пока не произвел тщательный осмотр на базе, но есть хороший шанс, что он будет работать надежно.

Я поднял пистолет. Это было оружие, из которого убили моего отца. Казалось неправильным, что я держу его в руке.

Но также это было единственное, насколько я знал, оружие, что когда-либо ранило Стальное Сердце.

— Мы не знаем, было ли ранение Стального Сердца связано с пистолетом, — сказал Абрахам, — но мне показалось, что стоит его откопать. Я разберу и почищу его для тебя, проверю патроны. Они должны быть в порядке, хотя, может быть, придется заменить порох, если гильзы не остановили преобразование. Если все будет исправно — сможешь им пользоваться. И, если представится возможность, можешь попробовать застрелить его из этого пистолета.

Я кивнул с благодарностью, потом побежал за мешком и забрал свою часть найденного.

— Звук волынки — самый совершенный звук, который вы когда-либо слышали, — объяснял Коди сильно жестикулируя, когда мы вошли в коридор, ведущий к убежищу. — Звучная смесь силы, хрупкости и чуда.

— Звучит так, будто полудохлых кошек запихнули в блендер, — сказала мне Тиа.

Взгляд Коди стал задумчивым.

— Да, и это прекраснейшая мелодия, подруга.

— Ну-ка погоди, — сказал я, поднимая палец. — Эти волынки. Чтобы их изготовить, нужно… что ты там говорил? «Нужно убить маленького дракона, которые, безусловно, реальные и ни капельки не сказочные, они до сих пор живут в северо-шотландском нагорье».

— Все верно, — ответил Коди. — Важно выбрать именно маленького. Видишь ли, большие слишком опасны, и из их мочевых пузырей не получаются хорошие волынки. Но ты должен убить его собственноручно. Волынщик должен лишить жизни своего собственного дракона. Это часть кодекса.

— После этого, — продолжил я, — нужно вырезать мочевой пузырь и вставить в него… что там было?

— Резные рога единорога, чтобы сделать трубки, — ответил Коди. — Я имею в виду, можно использовать и что-то менее редкое, например, слоновую кость. Но, если ты хочешь быть настоящим волынщиком, это должны быть рога единорога.

— Как он меня задолбал, — сказала Тиа.

— Отлично сказано, — ответил Коди. — У этого слова кстати тоже шотландские корни. Долбить, происходит от Dál Riata, очень древнего и величественного шотландского королевства. Подтверждением тому может служить, одна из наиболее известных песен волынщиков того времени. Abharsair e d’a chois e na Dùn Èideann.

— Аб… ха… что? — спросил я.

— Abharsair e d’a chois e na Dùn Èideann, — повторил Коди. — Это сладкозвучное поэтичное название, которое на самом деле не переводится на английский…

— Это означает «Дьявол спустился в Эдинбург» на гэльском языке, — сказала Тиа, наклоняясь ко мне, но достаточно громко, чтобы услышал Коди.

На этот раз Коди сбился с шага.

— Ты говоришь на гэльском, подруга?

— Нет, — ответила Тиа. — Но я поискала информацию после того, как ты очередной раз рассказал эту байку.

— Эээ… поискала, да?

— Да. Так что твой перевод вызывает сомнения.

— Что ж. Я всегда говорил, что тебе мозгов не занимать, подруга. И это именно так. — Он покашлял в ладонь. — О, смотри-ка. Мы на базе. Я продолжу историю позже. — Остальные подошли к убежищу сразу за нами, и Коди поспешил их встретить, а затем полез в туннель следом за Меган.

Тиа покачала головой, затем вместе со мной прошла в туннель. Я вошел последним, убедившись, что прикрывающие вход провода и кабели на месте. Я включил скрытые датчики движения, которые предупредили бы нас о нежелательных гостях, затем полез дальше.

— … просто не знаю, Проф, — говорил Абрахам тихим голосом. — Я просто не знаю. — Они вдвоем возвращались по туннелю, тихо беседуя. Я попытался затаиться на выходе, чтобы подслушать, но Тиа многозначительно положила руку мне на плечо и потянула назад.

— Итак? — спросила Меган, скрещивая руки на груди, когда мы все собрались за главным столом. — Что происходит?

— Абрахаму не нравится, какие ходят слухи, — сообщил Проф.

— Широкая публика, кажется, поверила в нашу историю о Сияющем, — сказал Абрахам. — Они напуганы, и наш удар по электростанции дал эффект — по всему городу каскадные отключения электричества. Однако я не вижу подтверждений, что Стальное Сердце тоже поверил в это. Силовики прочесывают нижние улицы. Мрак шерстит город. Все, что я узнал от информаторов — что Стальное Сердце разыскивает группу мятежников, а не соперника Эпика.

— Значит мы снова нанесем яростный удар, — заявил Коди, скрещивая руки и прислоняясь спиной к стене рядом с туннелем. — Убьем еще несколько Эпиков.

— Нет, — сказал я, вспомнив наш разговор с Профом. — Нам нужно быть более сконцентрированными. Мы не можем просто убирать случайных Эпиков. Мы должны думать так, как думал бы желающий захватить город.

Проф кивнул.

— Каждый удар, который мы нанесем без появления Сияющего на публике, только усилит подозрения Стального Сердца.

— Так мы отказываемся от этой затеи? — спросила Меган с долей радости в голосе, хотя она явно пыталась ее скрыть.

— Совсем нет, — ответил Проф. — Возможно, я еще решу, что нам нужно отступить — если мы не будем уверены насчет слабости Стального Сердца, я, может быть, так и сделаю. Но пока до этого не дошло. Мы продолжим действовать по плану, но нужно что-то серьезное, желательно с появлением Сияющего. Мы должны прижать Стальное Сердце как можно сильнее, разозлить как следует. Выманить его.

— И как мы это сделаем? — спросила Тиа.

— Пришло время убить Энергетика, — ответил Проф. — И обезвредить Силовиков.

27

Энергетик.

Во многих отношениях он являлся столпом правления Стального Сердца. Таинственная фигура даже по сравнению с Мраком и Пламенем.

У меня не было хороших снимков Энергетика. А те несколько, за которые мне пришлось дорого заплатить, были размытыми и невыразительными. Я даже не был уверен, действительно ли это был он.

Фургон подпрыгивал на ухабах, двигаясь по темным улицам Ньюкаго, внутри было душно. Я сидел на пассажирском сидении, за рулем была Меган. Коди и Абрахам расположились сзади. Проф следовал к позиции в другой машине, а Тиа обеспечивала поддержку с базы, наблюдая за городскими улицами с помощью шпионских видеокамер. День выдался холодным, а обогреватель в фургоне не работал — Абрахам так и не собрался его починить.

Слова Профа крутились у меня в голове: «Мы раньше уже обсуждали устранение Энергетика, но отказались от этой идеи, признав ее слишком опасной. План действий оставили прежним. Сейчас он не менее опасен, но мы уже зашли слишком далеко. Пути назад больше нет».

Был ли Энергетик настоящим? Мое нутро подсказывало, что да. Во многом так же, как наши догадки указывали, что Пламя фальшивка, догадки относительно Энергетика приводили к тому, что он реален. Могущественный, но уязвимый Эпик.

«Стальное Сердце перемещает Энергетика по городу, — как сказал Проф, — никогда не позволяя ему долго оставаться на месте. Но существует определенная схема этих перемещений. Он часто использует бронированный лимузин с шестью охранниками и эскорт из двух мотоциклов. Если мы будем караулить такой конвой и дождемся его появления, то сможем ударить по нему на улицах во время движения».

Догадки. Электростанции не давали необходимого количества электроэнергии, чтобы город мог нормально функционировать. И несмотря на это, у Стального Сердца откуда-то были эти энергетические элементы. Механические броневики не комплектовались источниками питания, как и многие вертолеты. Факт, что они заряжались напрямую высокопоставленными членами организации Силовиков, не был большим секретом. Все знали об этом.

Он был там. Даритель, который мог производить энергию в виде, пригодном для питания транспортных средств, зарядки топливных элементов, даже для освещения большой части города. Такой уровень мощи потрясал, но не больше, чем Мрак или Стальное Сердце. Самые могущественные Эпики установили свою собственную шкалу силы.

Фургон тряхнуло, и я схватился за винтовку, не поднимая ее, ствол опущен и направлен к двери, предохранитель не снят. Не на виду, но под рукой. На всякий случай.

Сегодня Тиа засекла лимузин с конвоем, и мы начали действовать. Меган вела фургон к точке, где наш путь пересечется с лимузином Энергетика. Ее глаза были характерно напряжены, и чувствовалась какая-то жесткость. Не страх. Может быть, просто… волнение?

— Ты думаешь, нам не следует этого делать, да? — спросил я.

— Думаю, я ясно выразила свою позицию, — откликнулась Меган ровным голосом, не глядя на меня. — Нельзя сейчас свергать Стальное Сердце.

— Сейчас я говорю об Энергетике, — сказал я. — Ты нервничаешь. Обычно ты спокойна.

— Я просто думаю, что мы недостаточно знаем о нем, — ответила она. — Разве можно атаковать Эпика, когда у нас даже нет его фотографий?

— Но ты нервничаешь.

Она вела машину, глаза смотрят прямо, руки сжимают руль.

— Да все нормально, — сказал я. — Я вот чувствую себя, как кирпич из каши.

Она посмотрела на меня сдвинув брови. Кабина фургона погрузилась в тишину. Затем Меган принялась хохотать.

— Нет, нет, — сказал я. — Это же понятно! Смотри. Кирпичи должны быть крепкими, так? Но, если один из них незаметно изготовили из каши и всем остальным кирпичам это неизвестно, он будет сидеть и переживать, что слаб, в то время как остальные крепкие. Ну там, что его раздавят, если вставят в стену, может быть его каша смешается с той ерундой, которую заливают между кирпичами.

Меган расхохоталась еще сильнее, она чуть ли не задыхалась. Я пытался продолжать объяснение, но поймал себя на том, что улыбаюсь. Я подумал, что никогда не слышал, как она смеется по-настоящему. Не усмехается, не кривит губы в презрительной ухмылке, а от души смеется. Она была практически в слезах к тому моменту, когда смогла себя контролировать. Думаю, нам повезло, что она не врезалась в столб или что-нибудь еще.

— Дэвид, — проговорила она между шумными вдохами. — Такой нелепости я еще никогда не слышала. Это самая несуразная, откровенная нелепость.

— Ну…

— Искры, — сказала она с выдохом. — Это как раз то, что мне было нужно.

— Нужно?

Она кивнула.

— Тогда мы ведь можем… притвориться, что поэтому я это и сказал?

Она улыбаясь посмотрела на меня, глаза сверкали. Напряжение осталось, но как-то отступило.

— Конечно, — согласилась она. — Я имею в виду, плохой каламбур — своего рода искусство, верно? Так почему не могут быть искусством неудачные метафоры?

— Точно.

— И если это искусство, то ты — профессиональный художник.

— Ну, видишь ли, — ответил я, — вообще-то, это не совсем так, потому что в метафоре слишком много смысла. Я бы лучше был, как пилот-ас или что-то в этом роде. — Я наклонил голову. — Фактически, здесь тоже присутствует смысл. — Искры, намеренно делать это плохо тоже было трудно. Я решил, что это определенно несправедливо.

— Вы там в порядке? — спросил Коди в наушнике. Задняя часть фургона была отделена от кабины металлической перегородкой, как в служебном автомобиле. Там было маленькое окошко, но Коди предпочитал для общения использовать мобильник.

— С нами все нормально, — отозвалась Меган. — У нас просто абстрактный диалог о лингвистической параллельности.

— Тебе будет неинтересно, — поддержал я. — Это не касается шотландцев.

— Ну вообще-то, — начал Коди, — родной язык моей родины…

Мы с Меган переглянулись, затем оба потянулись к мобильникам и отключили Коди.

— Абрахам, дай знать, когда он закончит, — сказал я в свой.

Абрахам на другом конце линии вздохнул:

— Хочешь поменяться местами? Сейчас я бы и сам не прочь отключить у Коди звук. К сожалению, это трудно, когда он сидит рядом.

Я усмехнулся, затем взглянул на Меган. Она все еще улыбалась. Эта улыбка заставляла меня чувствовать себя так, будто я совершил что-то грандиозное.

— Меган, — сказала Тиа в наушнике, — держись прямо, как сейчас. Конвой продвигается по дороге без отклонений. Вы должны будете встретиться через пятнадцать минут или около того.

— Принято.

Снаружи мигали уличные фонари, так же как и освещенные окна многоэтажек, мимо которых мы проезжали. Еще один фактор экономии электроэнергии.

Никакого мародерства не было. Улицы патрулировались Силовиками, да и люди были слишком напуганы. Когда мы пересекли перекресток, я увидел даже большого механического броневика, громыхающего вдоль боковой улицы. Механизированный доспех двенадцати футов высотой, с руками, которые были чем-то вроде пулеметных стволов, сопровождался Ядром Силовиков из пяти человек. Один из солдат нес особое энергетическое оружие, выкрашенное для предупреждения в ярко-красный цвет. Несколько выстрелов из такого оружия могли сравнять с землей здание.

— Всегда хотел поуправлять одним из таких доспехов, — заметил я, когда мы проехали.

— Ничего особенного, — ответила Меган.

— Ты управляла? — спросил я шокировано.

— Да. Внутри душно, и они очень медлительны. — Она помолчала. — Хотя нужно признать, что стрельба из двух роторных пулеметов одновременно с их дикой энергией может доставить что-то вроде первобытного удовольствия.

— Тогда мы пока что будем держать тебя подальше от пистолетов.

— Ни в коем случае, — сказала она, похлопав по своей кобуре под мышкой. — Что, если я окажусь припертой к стенке?

— Тогда ударишь их прикладом, — ответил я. — А если они окажутся слишком далеко для этого, всегда лучше иметь при себе оружие, из которого действительно можно нормально стрелять.

Она одарила меня ничего не выражающим взглядом, продолжая вести машину.

— Винтовка отнимает слишком много времени. Она недостаточно… спонтанна.

— И это говорит женщина, которая жалуется, когда люди импровизируют.

— Я жалуюсь, когда ты импровизируешь, — ответила она. — Когда импровизирую я сама — другое дело. Кроме того, не все пистолеты неточные. Ты когда-нибудь стрелял из МТ 318?

— Да, хороший пистолет, — признал я. — Если бы мне нужно было носить пистолет, я бы подумал об МТ. Но есть проблема, он такой слабый, что с тем же успехом можно просто бросать в кого-нибудь пули. Урон будет примерно такой же.

— Если ты хороший стрелок, то неважно, какая поражающая сила у пистолета.

— Если ты хороший стрелок, — торжественно произнес я, поднимая руку к своей груди, — то, наверное, ты уже пользуешься винтовкой.

Она фыркнула.

— А ты бы какой пистолет выбрал?

— Дженнингс 44-го калибра.

— Спитфаер? — недоверчиво спросила она. — У них же точность выстрела, будто пули горстями бросают в костер.

— Конечно. Но если я использую пистолет, значит цель прямо передо мной. Для повторного выстрела шанса может и не представиться, поэтому завалить противника надо быстро. В таком случае, раз уж цель все равно так близко, точность не имеет значения.

Меган просто закатила глаза и покачала головой.

— Ты безнадежен. Ты покупаешься на предположения. Можно так же метко стрелять из пистолета, как и из винтовки. И ты можешь использовать его на более близких расстояниях до цели. В каком-то смысле, именно потому, что пистолетом пользоваться сложнее, настоящие профессионалы его и выбирают. Любой слонце может выстрелить из винтовки.

— Только не надо мне рассказывать.

— Надо, и я за рулем, так что я решаю, когда спор окончен.

— Но… но это полная ерунда!

— Не ерунда, — возразила она. — Это как кирпич из каши.

— Знаете, — сказала Тиа у нас в наушниках, — каждый из вас мог бы носить и винтовку, и пистолет.

— Дело не в этом, — произнесли мы с Меган одновременно. — Ты не понимаешь.

— Неважно, — ответила Тиа. Мне было слышно, как она пьет колу. — Десять минут. — Тон ее голоса говорил о том, что она устала от наших споров. Но она не видела, что мы оба ухмыляемся.

«Искры, мне нравится эта девчонка», — подумал я взглянув на Меган. Которая, похоже, думала, что выиграла спор.

Я отключил связь со всеми членами команды на своем мобильнике.

— Извини, — услышал я свой голос.

Меган приподняла на меня бровь.

— За то, что вышло с Реконерами, — продолжил я. — Что все пошло не так, как тебе хотелось. Что я втянул тебя во все это.

Она пожала плечами, затем сама отключила связь.

— Да мне уже все равно.

— Что изменилось?

— Похоже, ты мне слишком нравишься, чтобы ненавидеть тебя, Колено, — она посмотрела на меня. — Не вздумай вбить это себе в голову.

По поводу своей головы я не волновался. Но вот сердце было совсем другим делом. Меня окатила волна шока. Она действительно это сказала?

Однако не успел я размякнуть окончательно, как засветился мой мобильник. Проф пытался связаться с нами. Я быстро нажал кнопку.

— Будьте наготове, вы двое, — скомандовал он нам. Его голос звучал подозрительно. — Связь не отключать.

— Да, сэр, — тут же ответил я.

— Восемь минут, — сказала Тиа. — Конвой повернул налево, на Фревонтон. На следующем перекрестке поворачивайте направо, чтобы не сбиться с курса перехвата.

Меган сосредоточилась на дороге, поэтому — чтобы не слишком о ней думать — я мысленно несколько раз прошелся по плану.

Как сказал Проф: «Мы все сделаем очень просто. Ничего заумного. Энергетик уязвим. Он интриган, организатор, закулисный деятель, но он не обладает способностями, которые бы его защитили.

Мы подбираемся к кортежу, и Абрахам использует даузер, чтобы определить, действительно ли в машине находится могущественный Эпик. Фургон обгоняет конвой, мы распахиваем задние двери, и там стоит Коди в костюме.

Коди поднимает руки, Абрахам из-за его спины стреляет из гаусс-пушки. В неразберихе, как мы надеемся, это будет выглядеть, будто Коди выпустил энергию из руки. Мы уничтожаем лимузин целиком и, оставив за собой выжженное пятно, смываемся. Оставшиеся в живых мотоциклисты помогут распространить историю».

Это должно сработать. Надеюсь. Без Энергетика, передающего свои способности высокопоставленным членам Силовиков, механизированные доспехи, энергетическое оружие и вертолеты будут выведены из строя. Топливные элементы исчерпают себя, и город останется без энергии.

— Мы уже близко, — тихо проговорила Тиа в наушнике. — Лимузин поворачивает направо на Бигл. Проф, используй позицию бета, я почти уверена, что они направляются к окраине города, а это означает, что они повернут на улицу Фингер. Меган, ты по-прежнему следуешь к цели.

— Понял, — сказал Проф. — Я туда и направлялся.

Мы проехали мимо заброшенного парка старых времен. О том, что это когда-то был парк, говорили застывшая трава и упавшие, превращенные в сталь скамейки. Трансформировались только неживые объекты — Стальное Сердце не мог повлиять на живую материю. Фактически, его импульсы не действовали на то, что находилось очень близко к живому телу. Одежда человека часто не трансформировалась, а земля вокруг него превращалась в сталь.

Такого рода странности были присущи способностям Эпиков, это была одна из тех вещей, которые не имели научного объяснения. С научной точки зрения мертвые и живые тела были во многом схожи. Но на одно из них действовали странные силы Эпиков, а на другое — нет.

Окно кабины затуманилось от моего дыхания, когда мы проезжали детскую площадку, которая больше не была безопасным местом для игр. Трава превратилась в металлические зазубрины. Сталь Стального Сердца не ржавела, но могла ломаться, оставляя острые края.

— Так, — произнес Проф несколько минут спустя. — Я на месте. Лезу вверх по стене здания. Меган, хочу, чтобы ты повторила наши действия на случай, если что-то пойдет не по плану.

— Вроде ничего не собирается идти не по плану, — ответила Меган, ее голос звучал одновременно и рядом со мной, и в наушнике.

— Всегда что-то идет не по плану, — сказал Проф. Мне было слышно, как он тяжело дышит, карабкаясь наверх, хотя у него и был гравитационный ремень, облегчающий подъем. — Непредвиденные обстоятельства.

— По твоей команде или команде Тиа, — заговорила Меган, — мы отступаем и разделяемся. Ты позаботишься об отвлекающем маневре. Мы вчетвером разделимся на две команды и двинемся в противоположных направлениях, направляясь к точке сбора гамма.

— Вот это мне непонятно, — вмешался я. — Как конкретно мы двинемся в противоположных направлениях? У нас только один фургон.

— О, у нас тут сзади небольшой сюрприз, парень, — сообщил Коди, я включил его канал одновременно с Профом и остальными. — На самом деле, я даже надеюсь, что у нас что-то пойдет не так. Я вроде даже хочу этот сюрприз испытать.

— Никогда не надейся, что у нас что-то пойдет не так, — сказала Тиа.

— Но всегда ожидай этого, — добавил Проф.

— Да ты параноик, старина, — заметила Тиа.

— Верно, черт побери, — проговорил Проф приглушенно, возможно из-за того, что устраивался поудобнее с пусковой ракетной установкой. Я полагал, что на этой позиции будет находиться Коди со снайперской винтовкой, но Проф заявил, что лучше иметь что-то помощнее, когда связываешься с Силовиками. Даймонд мог бы гордиться.

— Ты уже близко, Меган, — сказала Тиа. — Увидишь их через несколько минут. Поддерживай скорость, лимузин движется быстрее чем обычно.

— Они что-нибудь подозревают? — поинтересовался Коди.

— Были бы дураками, если бы не подозревали, — тихо проговорил Абрахам. — Думаю, в эти дни Энергетик примет дополнительные меры предосторожности.

— Риск того стоит, — сказал Проф. — Просто будьте осторожны.

Я кивнул. Продолжение перебоев с энергоснабжением города и вывод из игры Силовиков должны привести к хаосу. Это заставит Стальное Сердце показаться и взять ситуацию под контроль, предотвращая мародерство и массовые беспорядки. Это означает, что он, так или иначе, проявит себя.

— Он никогда не боялся сражаться с другими Эпиками, — отметил я.

— О чем это ты? — спросил Проф.

— Стальное Сердце. Он без проблем встречается лицом к лицу с другими Эпиками. Но не любит собственноручно подавлять массовые беспорядки. Всегда использует Силовиков. Мы полагали, что ему просто лень возиться, но что, если за этим стоит нечто большее? Что, если он боится попасть под перекрестный огонь?

— Чей это? — спросил Абрахам.

— Нет, не Эпика. Мне только что пришло в голову — что, если Стальное Сердце боится пострадать случайно? Что, если это и есть его слабость? Его ранил мой отец, но он целился не в него. Что, если он может пострадать только от пули, предназначенной для кого-то другого?

— Возможно, — сказала Тиа.

— Нам нужно сосредоточиться, — ответил Проф. — Дэвид, отложи пока эту идею. Мы вернемся к ней позже.

Он был прав. Я позволил себе отвлечься, как кролик, занявшийся математикой вместо того, чтобы высматривать лисиц.

И все-таки… «Если я прав, то в схватке один на один ему ничто не угрожает. Он без последствий может противостоять другим Эпикам. А вот чего он, кажется, опасается, это большой схватки, когда вокруг свистят пули». В этом был смысл. Это было просто, но большинство слабостей Эпиков были простыми.

— Немножко притормози, — тихо скомандовала Тиа.

Меган послушалась.

— А вот и они…

Блестящий черный автомобиль вывернул на темную улицу перед нами, двигаясь в том же направлении, что и мы. Его сопровождала пара мотоциклов — хорошая охрана, но не первоклассная. Из первоначальных планов Реконеров, касающихся Энергетика, мы знали, что это мог быть его конвой. В любом случае, для уверенности мы используем даузер.

Мы продолжали держаться за лимузином. Я был впечатлен, даже не зная, куда направляется лимузин, Тиа и Меган спланировали все так, что он вывернул на нашу улицу. Так мы выглядели менее подозрительно.

Моя задача заключалась в том, чтобы смотреть по сторонам, и, если что-то пойдет не так, открыть ответный огонь, чтобы Меган могла вести фургон. Я вытащил из кармана маленький бинокль, сел пониже и стал наблюдать за лимузином перед нами.

— Ну как там? — спросил Проф у меня в наушнике.

— Выглядит неплохо, — ответил я.

— Я собираюсь поравняться с ними на следующем светофоре, — сообщила Меган. — Это будет выглядеть естественно. Абрахам, приготовься.

Я вернул бинокль в карман и попытался выглядеть невозмутимым. Следующий светофор оказался зеленым, когда мы подъехали, так что Меган продолжала держаться за лимузином на безопасном расстоянии. Тем не менее, следующий светофор загорелся красным до того, как лимузин его миновал.

Мы медленно остановились рядом с лимузином с левой стороны.

— Без сомнения, рядом с нами находится Эпик, — отчитался Абрахам из задней части фургона. Он тихонько присвистнул. — Могущественный. Очень могущественный. Даузер обрабатывает информацию. Смогу сказать больше через пару секунд.

Один из мотоциклистов окинул нас взглядом. Он носил шлем Силовика и пистолет-пулемет, пристегнутый на спине. Я попытался сквозь стекла лимузина разглядеть Энергетика. Мне всегда было интересно, как он выглядит.

Через задние тонированные стекла ничего не было видно. Но когда мы двинулись вперед, я уловил очертания кого-то, сидящего на пассажирском сидении. Женщина, которая казалась смутно знакомой. Она встретилась со мной глазами, но затем отвернулась.

Деловой костюм, черные волосы, коротко подстриженные за ушами. Она была помощницей Мрака, той, которую я видел у Даймонда. Возможно, она отвечала за связь с Силовиками, это оправдывало ее присутствие в лимузине.

Меня не покидали смутные подозрения. Она встретилась со мной взглядом, она должна была меня узнать. Может быть… она узнала меня, но не удивилась, увидев.

Мы двинулись вперед на зеленый свет, и я почувствовал укол тревоги.

— Проф, я думаю, это ловушка.

В этот момент Мрак собственной персоной просочился сквозь крышу лимузина, руки широко раскинуты, щупальца тьмы устремились из его пальцев в ночь.

28

Большинство людей никогда не видело Высшего Эпика на пике триумфа. Так мы называем момент, когда они по-настоящему мобилизуют свои силы, когда они возвышаются в своем могуществе, когда их эмоции вспыхивают в ярости и неистовстве.

Вокруг них появляется свечение. Воздух становится колючим, будто насыщенным электричеством. Сердце замирает​. Ветер сдерживает свое дыхание. Появление Мрака стало третьим случаем, когда я видел нечто подобное.

Он был одет в ночь, и вокруг него извивалась и клубилась чернота. Лицо было бледным, полупрозрачным, но глаза горели, а губы растянулись в ухмылке ненависти. Это была усмешка божества, которое не пощадило бы даже своих последователей. Он пришел уничтожать.

Глядя на него снизу вверх я понял, что боюсь.

— Напасть! — выругалась Меган, вдавливая газ и отворачивая фургон в сторону, когда тени от Мрака скакнули к нам. Они двигались, словно призрачные пальцы.

— Отбой! — просигналила Тиа. — Выбирайтесь оттуда!

На раздумья времени не оставалось. Мрак двигался по воздуху, игнорируя такие вещи, как ветер и гравитация. Он словно фантом промчался от своей машины к нам. Однако не он был настоящей опасностью. Истинной опасностью были эти извивающиеся щупальца черноты. Фургон не мог от них увернуться. Их были десятки.

Подавляя страх, я поднял винтовку. Фургон дребезжал и трясся вокруг меня. Клочки темноты двинулись вверх, обхватывая машину.

«Идиот», — подумал я, бросил винтовку и полез в карман куртки. Фонарь! Из-за моих панических движений он кувыркнулся у меня в руках, и свет попал прямо в лицо Мраку, парящему рядом с окном. Он летел лицом вперед, будто плыл по воздуху.

Реакция была мгновенная. Хотя фонарь давал не много света, который я мог видеть, лицо Мрака тотчас утратило бестелесность. Его глаза перестали светиться, тени вокруг головы исчезли. Лучи невидимого света проходили сквозь щупальца темноты, как лазер сквозь овечью шерсть.

В этом ультрафиолетовом свете лицо Мрака больше не выглядело божественным. Оно выглядело хрупким, человеческим и очень, очень удивленным. Я бросился за оружием, чтобы выстрелить в него, но винтовка была слишком громоздкой, а отцовский пистолет был прикреплен под мышкой, откуда я не мог его достать пока держал фонарик.

В течение одного удара сердца Мрак смотрел на меня широко раскрытыми в ужасе глазами. Затем в мгновение ока исчез, юркнув в сторону от фургона. Я не был уверен, но показалось, что, когда я направил на него свет, он потерял высоту, будто все его способности ослабли.

Он растворился в боковой улице, и тени вокруг фургона отступили вместе с ним. У меня было ощущение, что вернется он нескоро, так я его напугал.

На нас обрушился автоматный огонь, пули с металлическим звоном ударялись о стенку фургона. Я выругался, ныряя вниз, когда мое стекло разлетелось вдребезги. Мотоциклисты открыли огонь. Хотя я сидел на корточках, мне была видна страшная картина — блестящий черный вертолет Силовиков поднимался из-за торговых центров перед нами.

— Напасть, Тиа! — воскликнула Меган, крутя руль. — Как ты могла такое пропустить?

— Я не знаю, — ответила Тиа. — Я…

Шар света, толкаемый длинным дымным хвостом, извиваясь пересек небосвод и взорвался, врезавшись в бок вертолета. Тот накренился в воздухе, пламя пожирало борт, кусочки обломков парили в небе.

Вращение лопастей замедлилось, он начал падать.

«Пусковая ракетная установка, — понял я. — Проф».

— Без паники, — прозвучал твердый голос Профа. — Мы можем с этим справиться. Коди, Абрахам, приготовьтесь разделиться.

— Проф! — обратился Абрахам. — Я думаю, ты…

— Приближаются еще четыре вертолета, — вклинилась Тиа. — Похоже, они были укрыты на складах вдоль всего пути следования лимузина. Они не знали, где мы нанесем удар. Этот был просто ближе всех. Я… Меган, что ты делаешь?

Вертолет потерял управление. Из него валил дым, он, вращаясь по изогнутой дуге, падал на дорогу прямо перед нами. Меган не сворачивала. Склонившись над рулем, она выжала скорость и бешено, ненормально погнала фургон прямо туда, где должен был упасть вертолет.

Я напрягся, вдавливаясь в сидение и хватаясь в панике за дверь с моей стороны. Она сошла с ума!

Возражать не было времени. В нас летели пули, улицы по бокам смазались, Меган провела фургон прямо под вертолетом, когда он врезался в грунт с силой, заставившей задрожать землю под нами.

С жутким скрежетом металла о металл что-то чиркнуло по крыше фургона, и нас развернуло боком, ударив о кирпичную стену и размазывая по ней мою сторону фургона. Шум, хаос, искры. Моя дверь отвалилась. Скрежет кирпичей о сталь всего в дюймах от меня. Казалось, это будет длиться вечно.

Затем, спустя секунду, фургон остановился, покачиваясь. Весь дрожа я сделал глубокий вдох. Я был покрыт крошкой небьющегося стекла. Ветровое стекло разлетелось на мелкие осколки.

Меган тяжело дышала в водительском кресле — на лице сумасшедшая ухмылка, глаза широко раскрыты. Она посмотрела на меня.

— Напасть! — воскликнул я, глядя в зеркало заднего вида со стороны Меган на горящий вертолет. Он ударился о землю прямо за нами, отрезая мотоциклистов и преследование. — Напасть, Меган! Это было что-то!

Ухмылка Меган стала шире.

— Вы двое, там сзади, в порядке? — прокричала она, заглядывая через маленькое окошко в задней стенке кабины фургона.

— Я чувствую себя так, будто побывал в центрифуге, — пожаловался, застонав, Коди. — Думаю, шотландское ушло в пятки, а американское поднялось к ушам.

— Проф, — сказал Абрахам, — когда Мрак сбежал, даузер был еще включен и наведен на Эпиков. У меня странные данные, но в лимузине есть еще один Эпик. Может быть и третий. Ничего не понимаю…

— Да все здесь понятно, — заявила Меган, в спешке толкая свою дверь и выпрыгивая на улицу. — Они действительно перевозили Энергетика, они не знали, нападем мы или нет. Просто приготовились на всякий случай. Это и показал прибор, Абрахам. Возможно третий, меньший Эпик — еще одна мера предосторожности.

Я кинулся отстегивать ремень безопасности, но сообразил, что правая его часть оторвалась, когда мы тормозили о стену. Я поежился и выбрался из фургона через дверцу Меган.

— Эй вы там, вчетвером, поторопитесь, — сказал Проф. Я услышал усиливающийся шум двигателя на его стороне линии. — Остальные вертолеты почти над вами, а мотоциклы направились в объезд.

— Я наблюдаю за ними, — сообщила Тиа. — У вас есть, может быть, минута.

— Где Мрак? — спросил Проф.

— Дэвид отпугнул его фонарем, — ответила Меган, добравшись до задней части фургона и распахивая двери.

— Молодец, — похвалил Проф.

Я удовлетворенно ухмыльнулся, подходя к задней части фургона, и подоспел как раз вовремя, чтобы увидеть, как Коди и Абрахам снимают заднюю крышку огромного ящика внутри. Я не присутствовал при загрузке фургона, это было в ангаре.

На Коди был темно-зеленый пиджак и очки — униформа, придуманная нами для Сияющего. Мое внимание привлекли предметы в ящике — три блестящих зеленых мотоцикла.

— Мотоциклы из магазина Даймонда! — воскликнул я, показывая на них пальцем. — Вы их все-таки купили!

— Конечно, купили, — сказал Абрахам, проводя рукой по гладкому темно-зеленому боку одного из мотоциклов. — Нельзя было упустить такие машины.

— Но… вы сказали мне нет!

Абрахам рассмеялся.

— Я слышал, как ты водишь, Дэвид. — Он спустил пандус и скатил один из мотоциклов для Меган. Она взобралась на него, включая зажигание. Маленькие овальные индикаторы по бокам мотоцикла зажглись ярким зеленым светом. Я заметил их еще у Даймонда.

«Гравитоны, — подумал я. — Для уменьшения веса мотоцикла, наверное?» Гравитоны не могли заставить предметы летать, они использовались для того, чтобы просто уменьшить отдачу или упростить перемещение тяжелых вещей.

Абрахам скатил вниз следующий мотоцикл.

— Ты должен был вести один из них, Дэвид, — сказал Коди, быстро собирая вещи в фургоне, в том числе и даузер. — Но кое-кто разбил машину.

— Все равно, она ни за что не смогла бы опередить вертолеты, — заметила Меган. — Двоим из нас придется ехать вместе.

— Я возьму Дэвида к себе, — сказал Коди. — Хватай эту сумку, парень. Где шлемы?

— Поторопитесь! — воскликнула Тиа не терпящим возражений голосом.

Я кинулся за сумкой, на которую показывал Коди. Она была тяжелой.

— Я могу вести! — выпалил я.

Меган взглянула на меня, надевая шлем.

— Ты сбил два знака, пытаясь обогнуть угол.

— Они были маленькие! — сказал я, забрасывая сумку на плечо и спеша к мотоциклу Коди. — И я был на взводе.

— Правда? — поинтересовалась Меган. — Прямо как мы сейчас?

Я заколебался. «Вау. Попался на собственный аргумент, да?»

Коди и Абрахам завели свои мотоциклы. Было только три шлема. Я не стал просить один для себя, надеясь, что моей реконерской куртки будет достаточно.

Прежде, чем успел добраться до Коди, я услышал гул вертолета над головой. Бронеавтомобиль Силовиков появился из боковой улицы. На крыше, за пулеметом-турелью, сидел стрелок. Он открыл огонь.

— Напасть! — воскликнул Коди, рывком бросая свой мотоцикл вперед, когда пули ударились в землю около него. Я упал рядом с остатками фургона.

— Залезай! — крикнула Меган, она была ближе всех. — Быстро!

Я пригнулся и побежал к ее мотоциклу, вскочив позади Меган и хватаясь за ее талию, когда она запустила мотор на полные обороты. Виляя, мы понеслись по узкому проулку, когда ревущие мотоциклы Силовиков показались с другой боковой улицы.

Мы мгновенно потеряли Коди и Абрахама. Я крепко держался за Меган — признаюсь, мне хотелось бы это сделать в менее безумных обстоятельствах. Сумка Коди била меня по спине.

С замиранием сердца я понял, что оставил винтовку в фургоне. Я забыл ее, в панике хватая сумку Коди и добираясь до мотоцикла.

Я почувствовал себя ужасно, будто потерял друга.

Мы выскочили из переулка, и Меган свернула на темную городскую улицу, увеличивая скорость до, как мне показалось, почти абсурдной отметки. Ветер хлестал в лицо с такой силой, что пришлось сжаться у нее за спиной как можно сильнее.

— Куда мы едем? — прокричал я.

К счастью, у нас остались наши мобильники с наушниками. Хотя я не мог услышать ее натуральный голос, он прозвучал у меня в ухе.

— Все по плану! Мы едем в разных направлениях и потом встречаемся!

— За исключением того, что вы едете не в ту сторону, — рассерженно заметила Тиа. — Так же, как и Абрахам!

— Где лимузин? — спросил Абрахам. Из-за ветра его голос даже в наушнике было плохо слышно.

— Забудь о нем, — приказал Проф.

— Я все еще могу добраться до Энергетика, — промолвил Абрахам.

— Это уже не имеет значения, — отрезал Проф.

— Но…

— Операция окончена, — твердо произнес Проф. — Мы уходим.

Мы отступали.

Меган налетела на кочку, и меня подбросило, но я вцепился крепко. Мой разум заметался, когда я осознал, что имел в виду Проф. Эпик, пытавшийся действительно свергнуть Стальное Сердце, не стал бы убегать от Силовиков, он был бы способен самостоятельно разобраться с несколькими отделениями.

Бегство покажет, кто мы есть на самом деле. Теперь Стальное Сердце никогда не захочет встретиться с нами лицом к лицу.

— Тогда я хочу кое-что сделать, — сказал Абрахам, — причинить ему вред прежде, чем мы покинем город. Половина Силовиков отвлечена погоней за нами. Лимузин не охраняется, а у меня есть гранаты.

— Джон, позволь ему попробовать, — попросила Тиа. — Это уже катастрофа. По крайней мере, мы можем заставить Стальное Сердце заплатить.

Уличные огни смазались. Я слышал шум мотоциклов позади нас и рискнул взглянуть на них через плечо. «Напасть!» — подумал я. Они были близко, их фары освещали улицу.

— Ты не сможешь этого сделать, — сказал Проф Абрахаму. — На тебе висят Силовики.

— Мы отвлечем их на себя, — заявил я.

— Погоди, — сказала Меган. — Мы что?

— Спасибо, — отблагодарил Абрахам. — Встретимся на пересечении Четвертой и Ноделл. Посмотрим, сможете ли убрать их у меня с хвоста.

Меган попыталась обернуться и посмотреть на меня сквозь щиток шлема.

— Смотри на дорогу! — быстро произнес я.

— Слонце, — сказала она, затем свернула на следующем повороте. Не снижая скорости.

Я вскрикнул в полной уверенности, что мы уже покойники. Мотоцикл понесло юзом по улице почти параллельно земле, но гравитоны сбоку ярко засветились, предохраняя нас от падения. Мы наполовину проехали, наполовину проскользили, огибая угол, будто были к нему привязаны.

Мы выровнялись, и мой вскрик замер.

За нами раздался взрыв, и стальная улица задрожала. Я оглянулся через плечо, волосы трепал ветер. Один из черных мотоциклов Силовиков не вписался на скорости в поворот и теперь дымился кучей обломков около стального здания. Их гравитоны оказались не такими хорошими, как наши, если они у них вообще были.

— Сколько их? — спросила Меган.

— Теперь три. Нет, погоди, еще два. Пять. Искры!

— Великолепно, — пробормотала Меган. — Как конкретно, ты думаешь, мы можем помочь Абрахаму?

— Я не знаю. Импровизируй!

— Они устанавливают дорожные заставы на соседних улицах, — предупредила нас Тиа в наушниках. — Джон, вертолет на Семнадцатой.

— Понял, занимаюсь.

— Что ты делаешь? — спросил я.

— Пытаюсь сохранить вам жизнь, детки, — сказал Проф.

— Искры, — выругался Коди. — Застава на Восьмой. Поворачиваю в переулок к Марстон.

— Нет, — сказала Тиа. — Они пытаются направить тебя этой дорогой. Развернись назад. Ты можешь выбраться на подземные улицы на Маултон.

— Хорошо, — согласился Коди.

Мы с Меган выскочили на широкое шоссе, а через секунду из боковой улицы перед нами выскользнул почти стелющийся по земле мотоцикл Абрахама, гравитоны не дали ему окончательно перевернуться. Это было впечатляюще — мотоцикл, из-под которого сыплются искры, скользит практически на боку, колеса крутятся в воздухе. Гравитационные механизмы сглаживали момент, поэтому колеса могли поймать сцепление с дорогой и мотоцикл поворачивал, но только после продолжительного скольжения.

«Держу пари, я мог бы вести такой, — сказал я себе. — Выглядит не так уж сложно». Будто огибаешь угол, скользя на банановой кожуре на скорости восемьдесят миль в час. Проще простого.

Я глянул через плечо. Позади нас теперь было около дюжины черных мотоциклов, хотя ехали мы слишком быстро и они не осмеливались стрелять. Всем нужно было сосредоточиться на управлении. Возможно, в первую очередь для этого мы и неслись так быстро.

— Бронедоспех, — воскликнула Тиа. — Прямо перед вами!

Едва мы успели среагировать, как огромный механизированный бронедоспех высотой пятнадцать футов, неуклюже ступая на двух ногах, вышел на улицу и открыл огонь из обоих роторных пулеметов. Пули ударили в стену стального здания рядом с нами, высекая фонтаны искр. Я втянул голову в плечи и сжал челюсти, когда Меган ногой толкнула рычаг мотоцикла, посылая нас в длинное скольжение на гравитонах, почти параллельно земле, чтобы пройти под пулями.

Ветер рвал мою куртку, искры слепили. Я едва смог различить две огромные стальные ступни по обе стороны, когда мы проскальзывали между ногами робота. Меган пустила мотоцикл по широкой дуге, поворачивая за угол. Абрахам обошел боевого робота сбоку, но его мотоцикл дымил.

— Я ранен, — доложил Абрахам.

— С тобой все в порядке? — встревоженно спросила Тиа.

— Куртка не дает мне развалиться, — проворчал Абрахам.

— Меган, — тихо сказал я. — Он выглядит неважно.

Абрахам замедлился, держась одной рукой за бок.

Меган глянула на него, затем быстро отвернулась обратно на дорогу.

— Абрахам, когда мы пройдем следующий поворот, сворачивай в ближайший переулок направо. Они достаточно далеко, может не заметят. Я поеду прямо и уведу их.

— Они сразу заметят, что я пропал, — ответил Абрахам. — Это…

— Выполняй! — резко скомандовала Меган.

Больше он не возражал. Мы прошли следующий поворот, но пришлось притормозить, чтобы не опережать Абрахама. Я видел, что у него шла кровь, а его мотоцикл был весь в пулевых отверстиях. Было удивительно, что он еще продолжал двигаться.

Мы свернули, и Абрахам рванул направо. Меган поднажала так, что ветер завыл, когда мы помчались по темной улице. Я рискнул оглянуться и почти потерял сумку Коди, которая соскользнула с моего плеча. Пришлось на мгновение отпустить Меган, чтобы одной рукой придержать сумку, из-за чего я потерял равновесие и чуть было не свалился на землю.

— Осторожнее, — крикнула Меган, выругавшись.

— Хорошо, — сконфуженно ответил я. В этот сумбурный момент мне показалось, что я увидел другой, такой же как наш, зеленый мотоцикл, следующий прямо за нами.

Я оглянулся снова. Кажется, мотоциклы Силовиков заглотили наживку и последовали за нами, а не за Абрахамом. Их фары на улице слились в волну света, а шлемы отражали огни уличных фонарей. Не было и следа того призрачного мотоцикла, который, как мне показалось, я видел.

— Искры, — произнесла Тиа. — Меган, они блокируют все проезды вокруг вас, особенно в тех местах, которые ведут на подземные улицы. Кажется, они догадались, что туда мы и пытаемся сбежать.

Вдалеке в небе я увидел отблеск взрыва, и еще один вертолет задымился. Однако был еще один, направляющийся в нашу сторону — черный силуэт с мигающими огнями на фоне темного неба.

Меган ускорилась.

— Меган? — промолвила Тиа напряженным голосом. — Ты направляешься прямо на блокаду.

Меган не ответила. Я чувствовал, как ее тело под моими руками все больше напрягается. Она наклонилась вперед, и энергия, казалось, вырывается из нее.

— Меган! — воскликнул я, замечая огни впереди, где Силовики блокировали дорогу. Машины, фургоны, грузовики. С дюжину или больше солдат, механический бронедоспех.

— МЕГАН! — закричал я.

Казалось, она встряхнулась, потом выругалась и резко увела мотоцикл в сторону, в то время как артиллерийский огонь обрушился на улицу вокруг нас. Мы рванули в переулок — стена пронеслась в дюйме от моего локтя — добрались до следующей улицы, свернули на нее по широкой дуге, высекая искры на повороте.

— Я выбрался, — тихо пробурчал Абрахам. — Мотоцикл бросил. Могу добраться до одного из убежищ. Меня не засекли, но после того как я прошел, на лестнице расположились несколько солдат.

— Искры, — пробормотал Коди. — Ты отслеживаешь переговоры Силовиков, Тиа?

— Да, — ответила Тиа. — Они в замешательстве. Думают, это полномасштабный штурм города. Проф продолжает отстреливать вертолеты, и мы все ушли в разных направлениях. Силовики, кажется, думают, что сражаются с несколькими дюжинами, а может и сотнями мятежников.

— Хорошо, — сказал Проф. — Коди, ты чист?

— Я еще отрываюсь от нескольких мотоциклов, — ответил он. — Ну все, закончил петлять. — Он поколебался. — Тиа, а где лимузин? Он все еще на улицах?

— Он рванул к резиденции Стального Сердца, — сообщила она.

— Направляюсь туда же, — заявил Коди. — По какой улице?

— Коди… — произнес Проф.

Стрельба позади отвлекла меня от дальнейших переговоров. Я бросил взгляд на мотоциклы, их седоки достали пистолет-пулеметы и открыли огонь. Мы замедлились, Меган завезла нас в трущобы с узкими улочками и теперь много петляла и поворачивала.

— Меган, это опасно, — предупредила Тиа. — Здесь много тупиков.

— А там везде тупики, — парировала Меган. Кажется, она оправилась от того помрачения, или что это было, которое чуть не заставило ее привезти нас прямо на заградительный пост.

— У меня будут сложности с вашим сопровождением, — отметила Тиа. — Попробуйте сейчас свернуть вправо.

Меган стала прорываться в том направлении, но приближающийся мотоцикл отрезал нам путь, солдат одной рукой держал пистолет-пулемет и осыпал нас пулями. Меган выругалась и притормозила, пропуская солдата вперед, а затем свернула в переулок слева. Мы почти врезались в большой мусорный контейнер, но она сумела увернуться. Думаю, мы едва выжимали двадцать.

«Едва выжимали двадцать», — подумал я. Двадцать миль в час по узким улочкам, находясь под обстрелом. Это по-прежнему было безумством, но другого рода.

На такой скорости я мог бы и одной рукой достаточно хорошо держаться, сумка Коди колотила меня по спине. Может, следовало давно ее бросить. Я даже не знал, что там…

Ощупав сумку, я кое о чем догадался. Затем осторожно передвинул ее вперед, расположив между собой и Меган. Зажал мотоцикл коленями, отпустил Меган и расстегнул застежку.

Внутри лежала гаусс-пушка, выполненная в виде обычной штурмовой винтовки, может быть чуть подлиннее. Сбоку был подключен один из тех энергетических элементов, что мы достали. Я вынул ее. С энергетическим элементом она была тяжелой, но я все же мог с ней управляться.

— Меган! — сказала Тиа. — Впереди заграждение.

Мы свернули в другой переулок, и я практически выронил оружие, хватаясь за Меган одной рукой.

— Нет! — воскликнула Тиа. — Не направо. Там…

За нами в переулок последовал мотоцикл. Пули застучали о стены прямо у меня над головой. И прямо перед нами переулок заканчивался стеной. Меган попыталась затормозить.

Не раздумывая, я схватил оружие обеими руками, отклонился назад и поднял ствол прямо над плечом Меган.

Затем выстрелил в стену.

29

Стена перед нами исчезла во вспышке зеленой энергии. Меган пыталась остановить мотоцикл с разворотом. Мы, разбрасывая шинами гравий, юзом пронеслись сквозь закручивающийся зеленый дым и выскользнули на улицу с другой стороны, где и остановились. Тело Меган сжалось в ожидании удара. Она была потрясена.

Силовик-мотоциклист вырвался из дымовой завесы. Я качнул гаусс-пушкой, и взрыв вышиб из-под него мотоцикл. Выстрел превратил целый мотоцикл во вспышку зеленой энергии, испарив его и часть мотоциклиста. Тело покатилось прочь.

Оружие было изумительным — никакой отдачи, а вместо взрыва — распыление. Оставалось мало обломков, но возникало настоящее световое шоу и облако тумана.

Меган обернулась ко мне, растянув губы в ухмылке:

— Наконец-то ты занялся там чем-то полезным.

— Поехали, — сказал я. Из переулка доносились звуки приближающейся погони.

Меган прибавила газу и повела мотоцикл, выписывая стремительные и головокружительные узоры по узким улочкам трущоб. Пока мы двигались, я не мог развернуться, чтобы стрелять назад, поэтому ухватился одной рукой за ее талию и положил пушку на плечо Меган как на опору, используя обычный прицел и убрав оптику.

Мы с ревом вырвались из переулка и понеслись к заградительному посту. Взрывом я проделал дыру в грузовике, потом на всякий случай выстрелил бронированному роботу в ногу. Солдаты с криками бросились врассыпную, некоторые пытались стрелять, когда мы на полной скорости промчались сквозь проделанную брешь. Бронедоспех начал заваливаться, и Меган, увернувшись от него, пустилась к темному переулку. Крики и ругательства раздались позади нас, когда несколько мотоциклов наших преследователей завязли в неразберихе.

— Отличная работа, — похвалила Тиа у нас в наушниках, ее голос опять был спокоен. — Думаю, смогу провести вас к подземным улицам. Впереди, в конце ливневого водостока есть старый туннель. Хотя, может понадобиться пробить дорогу через пару стен.

— Думаю, смогу разбить стену или две, — заявил я. — Раз уж их никак не обойти.

— Осторожней, — сказал Проф. — Эта пушка пьет энергию, как Тиа колу. Эта батарея могла бы обеспечить энергией небольшой город, но вам ее хватит от силы на дюжину выстрелов. Абрахам, ты еще на связи?

— Я здесь.

— Ты в убежище?

— Да. Перевязываю рану. Все не так уж плохо.

— Сейчас сам гляну. Я почти у тебя. Коди, твой статус?

— Вижу лимузин, — сообщил Коди. Меган в это время выполняла очередной вираж. — Преследователей сбросил. У меня есть тензор, взорву лимузин гранатой, потом тензором проделаю себе ход к подземным улицам.

— Не пойдет, — сказал Проф. — Слишком долго придется бурить.

— Стена! — предупредила Тиа.

— Готово, — ответил я, пробивая дыру в стене в конце переулка. Мы с ревом ворвались на чей-то задний двор, я пробил еще одну стену, и мы проехали в следующий. Меган свернула направо, потом в очень узкую щель между домами.

— Налево, — скомандовала Тиа, когда мы добрались до улицы.

— Проф, — промолвил Коди. — Вижу лимузин. Могу атаковать.

— Коди, не…

— Я атакую, Проф, — перебил Коди. — Абрахам прав. После такого Стальное Сердце придет за нами. Нам нужно нанести такой урон, какой только можем. Пока можем.

— Ладно.

— Направо, — скомандовала Тиа.

Мы свернули.

— Я направляю вас через большое здание, — сообщила Тиа. — Справитесь?

Пули градом осыпали стену рядом с нами, и Меган выругалась, глубже вжимаясь в сиденье. Я держал гаусс-пушку вспотевшими руками, чувствуя себя ужасно уязвимым спиной к врагу. Сзади были слышны мотоциклы.

— Кажется, они всерьез решили заполучить вас, — тихо подметила Тиа. — Они стягивают к вам много ресурсов… Напасть!

— Что? — спросил я.

— У меня пропал видеосигнал, — сказала Тиа. — Что-то не так. Коди?

— Немного занят, — пробормотал он.

Звуки выстрелов позади нас участились. Что-то ударило мотоцикл, нас тряхнуло, и Меган выругалась.

— Здание, Тиа! — крикнул я. — Как нам найти это здание? Внутри мы от них уйдем.

— Второй поворот направо, — сообщила Тиа. — Потом прямо до конца дороги. Это старый торговый центр, ливневый спуск сразу за ним. Я искала другие маршруты, но…

— Годится, — отрезала Меган. — Дэвид, будь готов расчистить нам место.

— Понял, — ответил я наводя пушку, хотя теперь, когда Меган разогналась, это было сложнее. Мы обогнули угол и направились к большому невысокому строению в конце улицы. Я смутно припоминал торговые центры времен до прихода Напасти. Это было множество магазинов, собранных в одном комплексе.

Меган вела на хорошей скорости и направлялась прямо на него. Я тщательно прицелился и разнес несколько стальных дверей впереди. Прорвавшись сквозь дым, мы погрузились в тяжелую темноту покинутого здания. Фара высвечивала торговые залы по обе стороны от нас.

Место было давно разграблено, хотя в залах оставалось еще много товара. Превратившаяся в сталь одежда была не очень полезна.

Меган спокойно провела мотоцикл по открытым коридорам торгового центра, поднявшись по неподвижному эскалатору на второй этаж. Звуки моторов эхом прокатились по зданию, когда мотоциклы Силовиков въехали следом за нами.

Как оказалось, Тиа не могла нас больше вести, но Меган, похоже, знала, что делает. С верхнего балкона я выстрелил по преследователям. Выстрел угодил в пол перед ними, образовав большую воронку, куда соскользнули несколько мотоциклов, остальные разъехались врассыпную искать объезд. Ни один из этих мотоциклистов, кажется, не был таким искусным водителем, как Меган.

— Впереди стена, — сообщила Меган.

Я пробил ее и глянул на индикатор уровня энергии на боку гаусс-пушки. Проф был прав, я опустошил ее довольно быстро. У нас оставалось, наверное, всего пару выстрелов.

Мы с ревом взлетели в воздух, и гравитоны на мотоцикле сработали, смягчая наше приземление с высоты второго этажа. Но удар все же был жестким, мотоцикл не рассчитывался на прыжки с такой высоты. Я охнул, мой зад и ноги заныли от удара. Меган сразу пустила машину по узкой улочке позади торгового центра.

Я уже мог видеть провал впереди. Ливневый спуск. Нам бы только…

Глянцевый черный вертолет поднимался из спуска перед нами, и роторные пулеметы по его бокам начинали крутиться.

«Без шансов», — подумал я, наводя гаусс-пушку обеими руками. Меган пригнулась еще ниже, мотоцикл уже достиг края спуска. Вертолет открыл огонь. Сквозь стекло кабины можно было различить шлем пилота.

Я выстрелил.

Я часто представлял себе, что делаю невероятные вещи. Воображал, каково будет работать с Реконерами, сражаться с Эпиками, действительно что-то делать, а не сидеть и мечтать об этом. С этим выстрелом я, наконец, получил свой шанс.

Я повис в воздухе, глядя на многотонную смертоносную машину, и нажал спусковой крючок. Я попал точно в фонарь кабины, испарив ее и пилота внутри. На миг я почувствовал то, что, должно быть, чувствуют Эпики. Будто я Бог.

И выпал из седла мотоцикла.

Мне следовало этого ожидать — я держался двумя руками за пушку и ни одной за мотоцикл, что делало переход в свободное падение в двадцатифутовую яму практически неизбежным. Не скажу, что был счастлив осознавать себя отвесно падающим навстречу сломанным ногам, или, может, еще хуже.

Но тот выстрел… Тот выстрел этого стоил.

Самого падения я особо не почувствовал. Все произошло так быстро. Я успел уловить лишь пару моментов после того, как вылетел из седла и услышал треск. Затем последовал оглушительный грохот, и меня обдало жаром.

Я был оглушен, перед глазами все плыло. Обнаружил, что лежу лицом к обломкам вертолета, который догорал неподалеку, и не чувствую тела.

И тут меня трясет Меган. Я кашлянул, перекатился и посмотрел на нее снизу вверх. Она была без шлема, и я мог видеть ее лицо. Ее красивое лицо. Казалось, она и правда беспокоится обо мне. Это вызвало у меня улыбку.

Она что-то говорила. В ушах все звенело, и я прищурился, пытаясь прочесть по губам. Но смог лишь разобрать слова: «…вай, ты слонце! Вставай!»

— Вообще-то нельзя трясти человека, который перенес падение, — промямлил я. — Может быть спина сломана.

— У тебя будет голова сломана, если не начнешь двигаться.

— Но…

— Идиот. Твоя куртка поглотила удар. Помнишь? Та самая, которую ты носишь, чтобы тебя не убили? Она должна выручить, если ты сделаешь глупость, например отпустишь меня в воздухе.

— У меня и в мыслях не было тебя отпускать, — пробормотал я. — Никогда.

Она замерла.

Постой. Я только что сказал это вслух?

«Куртка, — подумал я, пошевелив пальцами ног, потом подняв обе руки. — Защитное устройство куртки спасло меня. И… и нас по-прежнему преследовали».

Напасть! Ну и слонце же я был. Я перекатился на колени и позволил Меган помочь мне подняться на ноги. Пару раз кашлянул, но уже чувствовал себя лучше. Я отпустил ее и, когда мы добрались до мотоцикла, который она умудрилась приземлить не разбив, шел уже довольно уверенно.

— Подожди, — промолвил я, осматриваясь вокруг. — Где…

Гаусс-пушка, разбитая на несколько частей, лежала там, где ударилась о стальной выступ при падении. У меня опустились руки, хоть я и понимал, что теперь она уже не была бы нам столь полезна. Больше мы не могли бы использовать ее, чтобы выдавать себя за Эпика, ведь Силовики видели, как я из нее стрелял.

И все же было жаль терять такое хорошее оружие. Особенно после того, как я оставил собственную винтовку в фургоне. У меня уже прямо привычка складывается к таким вещам.

Я забрался на мотоцикл позади Меган, которая снова надела шлем. Бедная машина выглядела порядком потрепанной, вся в царапинах и вмятинах, ветровое стекло в трещинах. Один из гравитонов — овальное устройство величиной с ладонь на правой стороне — больше не подсвечивался как остальные. Но мотоцикл по-прежнему заводился, и мотор взревел, когда Меган повела его по спуску в направлении широкого туннеля впереди. Похоже, он вел в канализационную сеть, но в Ньюкаго многие подобные вещи были обманчивы после Великой Трансформации и создания подземных улиц.

— Эй, как вы там все? — тихо прозвучал голос Коди в наушниках. Каким-то чудом мне удалось сохранить мобильник и наушники во время падения. — Происходит что-то странное. Что-то очень, очень странное.

— Коди, — сказала Тиа. — Где ты?

— Лимузин захвачен, — доложил он. — Я выстрелил в шину, и он врезался в стену. Пришлось уложить шестерых солдат, прежде чем смог до него добраться.

Мы с Меган въехали в туннель, темнота сгущалась. Земля уходила вниз. Я смутно помнил этот район и решил, что он выведет нас на подземные улицы около Гиббонс стрит, относительно малонаселенное место.

— А что насчет Энергетика? — осведомился Проф у Коди.

— Его в лимузине не было.

— Может быть, один из убитых тобой Силовиков на самом деле был Энергетиком, — сказала Тиа.

— Неа, — возразил Коди. — Я нашел его. В багажнике.

Мгновение на линии царила тишина.

— Ты уверен, что это он? — спросил Проф.

— Ну, нет, — ответил Коди. — Может, у них какой-нибудь другой Эпик лежит связанный в багажнике. Во всяком случае, судя по даузеру, парень очень силен. Но он без сознания.

— Пристрели его, — приказал Проф.

— Нет, — сказала Меган. — Приведи его.

— Я думаю, она права, Проф, — отметил Коди. — Связанный, он не может быть так уж силен. Или так, или они воспользовались его слабостью, чтобы обезвредить.

— Но мы-то не знаем его слабость, — парировал Проф. — Избавь его от мучений.

— Я не стреляю в людей без сознания, Проф, — произнес Коди. — Даже в Эпиков.

— Тогда оставь его.

Я разрывался. Эпики заслуживали смерти. Все. Но почему он был без сознания — что они с ним сделали? Это был точно Энергетик?

— Джон, — заговорила Тиа. — Он может нам пригодиться. Если это Энергетик, то он мог бы нам кое-что рассказать. Может, нам даже удастся использовать его против Стального Сердца или обменять на свое спасение.

— Он не должен быть очень опасен, — признал я, вклинившись в разговор. Губа кровоточила. Я прикусил ее во время падения, теперь же, когда я немного пришел в себя, понял, что у меня болит нога и пульсирует бок. Куртки помогали, но они были далеки от совершенства.

— Ладно, — сказал Проф. — Убежище номер семь, Коди. На базу не привози. Оставь связанным, заткни рот и завяжи глаза. Не разговаривай с ним. Разбираться с ним нужно сообща.

— Хорошо, — ответил Коди. — Приступаю.

— Меган, Дэвид, — обратился Проф. — Я хочу чтобы вы…

Остального я не расслышал, так как вокруг нас разразилась стрельба. Мотоцикл, и без того уже потрепанный, крутанулся и упал.

На ту сторону, где были сломаны гравитоны.

30

При падении набок на большой скорости мотоцикл без гравитонов вел себя так же, как обычный.

И это было плохо.

Я высвободился сразу же, как только нога коснулась земли, сила трения затормозила мое скольжение и вытащила из седла. Меган повезло меньше. Она застряла под мотоциклом, который скользя размазывал ее по земле своим весом пока не столкнулся со стеной цилиндрического стального коридора.

Туннель содрогнулся, в ноге вспыхнула боль. Когда мое вращение прекратилось и все вокруг перестало качаться, я понял, что все еще жив. Это было неожиданно.

Позади нас, из ниши, которую мы только что проехали, выступили из тени две фигуры в полном обмундировании Силовиков. Края ниши были освещены маленькими тусклыми светильниками. В их свете я смог разглядеть, что солдаты выглядели расслабленными. Я был готов поклясться, что расслышал легкий смешок из-под шлема, когда один из них сказал что-то по рации своему товарищу. Они решили, что мы с Меган должны были погибнуть или, по крайней мере, быть не в состоянии драться после такой аварии.

«Забери их Напасть!» — подумал я с наливающимся гневом лицом. Не успев как следует сообразить, я вытащил из кобуры под мышкой пистолет — тот самый, из которого был убит мой отец — и практически в упор сделал четыре выстрела. Я не целился солдатам в грудь, там была броня. Мне нужна была шея.

Оба упали. Я судорожно глубоко вздохнул, рука с пистолетом дрожала. Я несколько раз моргнул, шокированный тем, что смог застрелить их. Может быть, Меган была права насчет пистолетов.

Я застонал, потом попытался сесть. Реконерская куртка превратилась в лохмотья, многие диоды в подкладке — те, что создавали защитное поле — дымились или полностью отвалились. Нога с одной стороны оказалась сильно ободранной. Хотя она очень болела, раны были не слишком глубокие. Я был в состоянии подняться на ноги и идти. Почти.

Боль была… достаточно неприятной.

«Меган!» — пробилась сквозь оцепенение мысль и, хоть это и было неумно, я даже не проверил, мертвы ли солдаты. Я захромал к тому месту, где упавший мотоцикл проскользил по стене. Единственным источником света был мой мобильный. Я оттащил обломки и обнаружил под ними распростертую Меган, ее куртка была в еще худшем состоянии, чем моя.

Она плохо выглядела и не двигалась, глаза были закрыты, а шлем раскололся, и на голове оставалась только половина. Кровь стекала по щеке. Она была такого же цвета, как губы. Рука была вывернута под неестественным углом, весь бок, от ноги до торса, был залит кровью. Я в ужасе опустился на колени, спокойный холодный свет моего мобильника открывал ужасные раны всюду, куда я его направлял.

— Дэвид? — голос Тиа тихо донесся из мобильника, который был прикреплен в обычном месте на куртке. Было чудом, что он все еще работал, хотя я и потерял наушник.

— Дэвид? Я не могу связаться с Меган. Что происходит?

— Меган без сознания, — вяло ответил я. — Ее мобильника не вижу. Разбился, наверное. — Он был закреплен на ее куртке, от которой тоже практически ничего не осталось.

«Дыхание. Надо посмотреть, дышит ли она». Я наклонился, пытаясь использовать экран мобильника, чтобы уловить ее дыхание. Потом мне пришло в голову проверить пульс. Я был в шоке. Мысли путались. Можно ли что-то соображать, когда путаются мысли?

Я прижал пальцы к шее Меган. Кожа была липкой.

— Дэвид! — настойчиво сказала Тиа. — Дэвид, переговоры по каналам Силовиков. Они знают, где вы. К вам направляется несколько подразделений. Пешие и бронированные. Уходите!

Я уловил пульс. Поверхностный, слабый, но он был.

— Она жива, — промолвил я. — Тиа, она жива!

— Ты должен выбираться оттуда, Дэвид!

Перемещение могло ухудшить состояние Меган, но, оставь я ее там, и ее состояние ухудшится наверняка. Если они найдут ее здесь, то будут пытать и убьют. Я снял свою разорванную куртку и перевязал ею ногу. Во время перевязки я что-то нащупал в кармане. Вытащив, обнаружил, что это ручка-детонатор и взрывчатые колпачки.

В момент прояснения я прикрепил один из взрывчатых детонаторов к топливному элементу мотоцикла. Я слышал, что их можно дестабилизировать и взорвать, если знать, как это делается, а я не знал. Но все равно это казалось хорошей идеей. Единственной идеей. Я взял свой мобильный и закрепил его на запястье. Затем, сделав глубокий вдох, оттащил сломанный мотоцикл — переднее колесо совсем отвалилось — и поднял Меган.

Ее сломанный шлем соскользнул и раскололся, упав на землю. От этого волосы каскадом заструились по моему плечу. Она была тяжелее, чем казалась. С людьми всегда так. Хотя она и была маленькой, но плотного телосложения. Я решил, что ей бы, наверное, не понравилось, услышь она мое описание.

Я взвалил ее себе на плечо и нетвердой походкой двинулся вглубь туннеля. Крошечные желтые лампочки, периодически встречавшиеся под потолком, давали свет, едва позволявший что-то разглядеть даже такому подземному жителю, как я.

Скоро плечи и спина заныли. Я продолжал идти, переставляя одну ногу за другой. Двигался я не очень быстро. И так же не очень хорошо соображал.

— Дэвид, — голос Профа. Тихий, настойчивый.

— Я не брошу ее, — ответил я сквозь сжатые зубы.

— Я не стал бы предлагать ничего подобного, — сказал Проф. — Скорее, заставил бы тебя удерживать позицию и позволил Силовикам расстрелять вас обоих.

Не особо утешительно.

— До этого не дойдет, сынок, — продолжил Проф. — Помощь уже в пути.

— Кажется, я их слышу, — сказал я. К этому времени я уже добрался до конца туннеля, он выходил на узкие перекрестки подземных улиц. Здесь не было зданий, только стальные коридоры. Я не очень хорошо знал эту часть города.

Потолок был сплошным, без ведущих наверх вентиляционных отверстий, какие были в районе, где я вырос. Я точно слышал крики, отдающиеся эхом справа. Я слышал звяканье сзади, стальные подошвы по стальному полу. Еще крики. Они нашли мотоцикл.

Я оперся о стену, перемещая вес Меган, затем нажал кнопку на ручке-детонаторе и с облегчением услышал донесшийся сзади хлопок, когда взорвался топливный элемент мотоцикла. Крики усиливались. Наверное, кого-то задело взрывом. Если мне совсем повезет, они решат, что я спрятался где-то недалеко от обломков и кинул гранату или что-то в этом роде.

Я поправил на плече Меган и на перекрестке свернул налево. Ее кровь пропитала мою одежду. Возможно, она уже была мертва…

Нет. Я не должен думать об этом. Один шаг за другим. Помощь в пути. Проф сказал, что помощь уже в пути. Она придет. Проф не солгал. Джонатан Федрус, основатель Реконеров, человек, которого я каким-то образом понимал. Если и было в этом мире что-то, во что я мог верить, это был он.

Я шел добрых пять минут, прежде чем был вынужден остановиться. Туннель передо мной закончился плоской стальной стеной. Тупик. Я оглянулся на вспышки и тени, двигающиеся за моей спиной. Этим путем не выбраться.

Коридор вокруг меня был широким — шагов двадцать в поперечнике — и высоким. На земле валялся какой-то старый строительный хлам, хотя большую его часть, как видно, уже растащили предприимчивые жители катакомб. Там были груды битого кирпича и шлакоблока. Кто-то недавно пристраивал здесь внизу комнаты. Что ж, хоть какое-то прикрытие.

Я, спотыкаясь, перебрался туда и положил Меган возле самой большой кучи, затем перевел мобильный на ручной режим. Проф и остальные не услышат меня, пока я не дотронусь до экрана, но это также значило, что они не выдадут мою позицию, пытаясь со мной связаться.

Я присел на корточки за кирпичами. Эта куча не давала полного укрытия, но это было лучше, чем ничего. Загнанный в угол превосходящими силами противника, и никакого шанса на…

И тут я почувствовал себя идиотом. Я покопался в своем брючном кармане на молнии, выуживая тензор и торжествующе вытаскивая его наружу. Возможно, мне удастся прорыться вниз, в стальные катакомбы, или даже вбок и найти более безопасный путь.

Я надел перчатку и только тут осознал, что тензор изорван в клочья. Я уставился на него с отчаянием утопающего. Он лежал в кармане с той стороны, на которую я приземлился при падении, и карман был разодран снизу. У тензора не хватало двух пальцев, а электроника была раскромсана, ее куски свисали подобно вывалившимся из орбит глазам в старых фильмах про зомби.

Садясь обратно, я практически хохотал. Силовики обыскивали коридоры. Крики. Топот. Вспышки света. Все ближе.

Мобильник мягко моргнул. Я снизил громкость, затем дотронулся до экрана и склонился над ним.

— Дэвид? — очень тихо спросила Тиа. — Дэвид, ты где?

— Я добрался до конца туннеля, — прошептал я в ответ, держа мобильник около рта, — и повернул налево.

— Налево? Там тупик. Тебе надо…

— Я знаю, — сказал я. — Остальные направления перекрыли солдаты. — Я взглянул на Меган, лежащую на полу, и снова проверил пульс.

Он по-прежнему чувствовался. Я облегченно прикрыл глаза. «Хотя, какая теперь разница».

— Напасть, — выругалась Тиа. Я услышал стрельбу и встрепенулся, полагая, что она доносится из туннеля. Но звук шел из мобильника.

— Тиа? — прошептал я.

— Они здесь, — ответила та. — Не волнуйся за меня. Я смогу удержать эту позицию. Дэвид, тебе надо…

— Эй, ты! — донесся голос от перекрестка.

Я пригнулся, но горка кирпичей была недостаточно высокой, чтобы скрыть меня полностью, если только не распластаться на земле.

— Здесь кто-то есть! — прокричал голос. Мощные фонари Силовиков повернулись в мою сторону. Большинство из них были закреплены на стволах штурмовых винтовок.

Мой мобильник замигал. Я дотронулся до него.

— Дэвид, — послышался голос Профа. Он казался запыхавшимся. — Используй тензор.

— Сломан, — прошептал я. — Порвался во время аварии.

Тишина.

— Все равно, попробуй, — настаивал Проф.

— Проф, ему крышка, — я глянул поверх кирпичей. Большая группа солдат собиралась на другом конце коридора. Некоторые направили винтовки в мою сторону, стоя на одном колене и выискивая меня через прицел. Я остался лежать.

— Просто сделай это, — приказал Проф.

Я вздохнул, затем прижал ладонь к полу и закрыл глаза, но сконцентрироваться было непросто.

— Подними руки вверх и медленно выходи! — прокричал мне голос. — Если не покажешься, мы будем вынуждены открыть огонь.

Стараясь по возможности не обращать на них внимания, я сосредоточился на тензоре, на вибрациях. На секунду показалось, что я чувствую низкий гул — глубокий, мощный.

Но он исчез. Это было глупо. Все равно что пытаться продырявить стену с помощью одной только бутылки содовой.

— Прости, Проф, — сказал я. — Он совсем развалился. — Я проверил обойму отцовского пистолета. Пять пуль. Пять бесценных пуль, которые, возможно, могли бы ранить Стальное Сердце. У меня никогда не будет шанса проверить это.

— Твое время истекло, дружище! — прокричал мне солдат.

— Ты должен держаться, — настойчиво сказал Проф. Его голос казался слабым на такой маленькой громкости.

— Тебе лучше вернуться к Тиа, — ответил я, собираясь с духом.

— С нею все будет в порядке, — сказал Проф. — Абрахам уже спешит ей на помощь, а убежище было рассчитано на нападение. Она может заблокировать вход и переждать. Дэвид, ты должен продержаться достаточно долго, чтобы я успел добраться к тебе.

— Я позабочусь, чтобы мы не достались им живыми, Проф, — пообещал я. — Безопасность Реконеров важнее меня. — Пошарив по куртке Меган, я достал ее пистолет и снял его с предохранителя. Зиг Зауэр P226, сороковой калибр. Хорошее оружие.

— Я иду, сынок, — мягко сказал Проф. — Держись.

Я выглянул из укрытия. Солдаты приближались с винтовками наготове. Наверное, хотели взять меня живым. Что ж, может быть, это поможет мне прикончить парочку, прежде чем я умру.

Я поднял пистолет Меган и не целясь выпустил короткую очередь. Она оказала ожидаемый эффект — солдаты разбежались в поисках укрытия. Некоторые открыли огонь, и вокруг меня разлетелись осколки от разбиваемых автоматными очередями кирпичей.

«Значит, зря я надеялся, что они хотят взять меня живым».

Я весь вспотел.

— Добро пожаловать в ад, верно? — сказал я Меган, пригнувшись и стреляя в слишком близко подобравшегося солдата. Мне показалось, одна из пуль действительно пробила его броню — захромав, он спрятался за ржавыми бочками.

Я опять затаился, выстрелы штурмовых винтовок звучали как петарды в консервной банке. Я подумал, что в каком-то смысле так оно и было. Мне стало лучше. Криво улыбнувшись, я вставил новый магазин в пистолет Меган.

— Прости, что подвел тебя, — сказал я ее неподвижному телу. Ее дыхание стало более поверхностным. — Ты заслуживаешь пережить все это, даже если я не заслуживаю.

Я попытался дать еще очередь, но ответный огонь заставил меня укрыться прежде, чем я смог сделать хотя бы один выстрел. Я тяжело дышал, вытирая кровь со щеки. Осколки кирпича отскакивали с такой силой, что способны были рассечь кожу.

— Знаешь, — сказал я. — Думаю, я влюбился в тебя тогда, в первый день. Глупо, да? Любовь с первого взгляда. Так банально. — Я укрылся от трех прозвучавших подряд выстрелов, но теперь солдаты боялись меньше. Они поняли, что я один и у меня только пистолет. Возможно, я был до сих пор жив только потому, что взорвал мотоцикл, и это заставляло их опасаться новых взрывов.

— Даже не знаю, можно ли назвать это любовью, — прошептал я перезаряжая пистолет. — Влюблен ли я? Или это просто увлечение? Мы знаем друг друга меньше месяца, и половину этого времени ты относилась ко мне как к ничтожеству. Но в тот день, когда мы сражались с Везунчиком, и в день на электростанции мне показалось, между нами что-то есть… Не знаю. Что-то объединяло нас. Что-то, чего мне не хватало.

Я взглянул на ее бледное, неподвижное тело.

— Думаю, — сказал я, — что месяц назад я бы бросил тебя у мотоцикла. Потому что страстно желал отомстить ему.

Бам, бам, бам!

Груду кирпичей тряхнуло, словно солдаты попытались достать меня через них.

— Это меня пугает, — сказал я тихо, не глядя на Меган. — Не знаю, насколько это важно, но спасибо тебе, что теперь меня заботит что-то кроме Стального Сердца. Даже не знаю, можно ли назвать это любовью. Но это самое сильное чувство, которое я испытывал в течение многих лет, чем бы оно ни было. Спасибо. — Я пустил широкую очередь, но вновь распластался, когда пуля задела мою руку.

Магазин был пуст. Я вздохнул, бросая пистолет Меган и поднимая отцовский. Затем направил его на Меган.

Палец нерешительно застыл на спусковом крючке. Это будет акт милосердия. Лучше быстрая смерть, чем страдания от пыток и казнь. Я попытался заставить себя нажать на спуск.

«Искры, она выглядит такой красивой», — подумал я. Меган лежала неповрежденной стороной ко мне, золотистые волосы рассыпались веером, кожа была бледной, а глаза закрыты, будто она спит.

Неужели я действительно это сделаю?

Огонь прекратился. Я рискнул выглянуть из-за развалившейся груды кирпичей. Две огромные механические фигуры топали по коридору. Все-таки они привели бронированных доспехов. Часть меня ощутила гордость за то, что я оказался для них такой проблемой. Хаос, вызванный в этот день Реконерами, истребление подручных Стального Сердца заставили их пойти на крайние меры. Чтобы поймать одного человека с пистолетом, они послали взвод из двадцати солдат и двух механических броневиков.

— Пора умирать, — прошептал я. — Думаю, стоит это сделать, стреляя из пистолета в пятнадцатифутовый доспех с мощной броней. По крайней мере, выглядеть будет драматично.

Практически окруженный Силовиками, крадущимися по темному коридору, я глубоко вздохнул и начал вставать. Мой пистолет был направлен на Меган, на этот раз более решительно. Я застрелю ее, затем заставлю солдат застрелить меня.

Тут мой мобильный замигал.

— Огонь! — закричал солдат.

Потолок осыпался.

Я отчетливо это видел. Я смотрел вдоль туннеля, потому что не хотел видеть, как буду стрелять в Меган. Я ясно увидел круг в потолке, превращающийся в колонну черной пыли, осыпающейся каскадом измельченной стали. Как песок из-под огромной пробки, стальные частички достигли пола и заклубились облаком.

Пыль осела. Мой палец дернулся, но спуска я не нажал. Посреди пятна стальной крошки выпрямлялась припавшая к земле фигура. Он приземлился сверху. На нем был черный халат — тонкий, типа лабораторного — черные брюки, черные ботинки, маленькие защитные очки закрывали глаза.

Пришел Проф, и на каждой его руке было по тензору, зеленый свет от них струился призрачным сиянием.

Солдаты открыли огонь, посылая в коридор град пуль. Проф поднял руку и выставил вперед сияющий тензор. Я почти чувствовал гудение прибора.

Пули лопались, рассыпаясь в воздухе. Они ударялись о Профа, распадаясь мелкими стальными песчинками, не более опасными, чем комочки грязи. Сотни пуль падали вокруг него на землю, те, что промахнулись, разлетались в воздухе, преломляя свет. И тут я понял, зачем он носит защитные очки.

Я поднялся разинув рот, забыв о пистолете в моей руке. Я полагал, что продвинулся в мастерстве владения тензором, но разрушение пуль… это было за пределами моего понимания.

Проф не дал сбитым с толку солдатам прийти в себя. У него не было видно никакого оружия, но он выскочил из пыли и бросился прямо на них. Механические доспехи открыли огонь, но они использовали пулеметы, будто не видя, что происходит, и полагая, что крупный калибр способен решить эту проблему.

Еще больше пуль захлопали в воздухе, разрушенные тензорами Профа. Проскользив подошвами по стальной крошке, он приблизился к Силовикам.

И с одними кулаками набросился на солдат в полной экипировке.

Я выпучил глаза, увидев, как солдат падает от удара кулаком в лицо, его шлем был превращен в пыль перед ударом. «Он испаряет броню прямо во время удара». Проф изящно развернулся между двумя солдатами, нанося одному из них удар кулаком в живот, затем крутанулся и ударил другого в ногу. Пыль разлетелась, когда их броня развеялась, измельченная перед самими ударами Профа.

Во время поворота он ударил рукой по стальной стене коридора. Посыпался измельченный металл, и что-то длинное и тонкое упало из стены в его руку. Меч, вырезанный из стали невероятно точным воздействием тензора.

Сталь сверкнула, когда Проф ударил по ошеломленным солдатам. Некоторые пытались стрелять, другие — использовать дубинки, которые Проф уничтожил так же легко, как и пули. Одной рукой он орудовал мечом, а другой посылал почти невидимые импульсы, испарявшие металл и кевлар. Пыль осыпалась с солдат, оказавшихся слишком близко к нему, вынуждая их скользить и оступаться, внезапно теряя равновесие, когда шлемы на голове испарялись и броня стекала с тела.

Кровь струилась в свете мощных фонарей, солдаты были подавлены. Прошло лишь несколько мгновений, как Проф появился в коридоре, но целая дюжина противников уже лежала на полу.

Бронированные доспехи выдвинули свои наплечные энергетические пушки, но Проф уже был слишком близко. Он рывком оттолкнулся от покрытого стальной крошкой пола, затем на одном колене проскользил по пыли вперед, проделывая это на удивление отработанными движениями. Затем свернул в сторону и махнул рукой по ноге бронированного доспеха. Пыль брызнула с задней стороны, рука Профа прошла насквозь.

Он остановился, проскользив еще немного на одном колене. Доспех с грохотом свалился на пол, а Проф в это время прыгнул вперед и проделал кулаком дыру в ноге второго броневика. Когда он вытащил руку, нога согнулась, затем подломилась, агрегат осел на бок. Падая, он выстрелил желто-голубым пламенем вниз и расплавил участок пола.

Один отчаянный солдат Силовиков попытался ударить Профа, который стоял над упавшим броневиком. Проф даже не стал возиться с мечом. Он уклонился в сторону, затем выбросил вперед кулак. Я мог видеть, как кулак приблизился к лицу солдата, мог видеть, как маска шлема испаряется прямо перед ударом Профа.

Солдат упал. Коридор погрузился в тишину. Сверкающие стальные пылинки кружились в лучах света, как снег в полночь.

— Я, — надменно произнес Проф мощным голосом, — известен как Сияющий. Пусть ваш хозяин знает, я крайне раздражен тем, что вынужден возиться с вами, черви. К сожалению, мои подручные — дураки, неспособные выполнить простейшие приказы.

— Скажите своему хозяину, что время ходить вокруг да около истекло. Если он не встретится со мной лично, я буду разносить этот город камень за камнем, пока не найду его. — Проф шагнул мимо оставшихся солдат, не удостоив их даже взглядом.

Он шел ко мне, повернувшись спиной к солдатам. Я напрягся, ожидая, что они что-нибудь предпримут. Но они этого не сделали. Они испугались. Люди не сражаются с Эпиками. Их учили этому, вдалбливали это в них.

Проф подошел ко мне, лицо укрыто тенями, из-за спины сияет свет.

— Это было гениально, — тихо сказал я.

— Подними девушку.

— Я не могу поверить, что ты…

Проф посмотрел на меня, и я наконец-то уловил выражение его лица. Челюсть сжата, глаза, казалось, пылают энергией. В этих глазах было презрение, которое заставило меня отступить в шоке.

Казалось, Проф дрожит, руки сжаты в кулаки, будто он еле сдерживает что-то ужасное.

— Подними. Девушку.

Я молча кивнул, засовывая пистолет назад в карман, и поднял Меган.

— Джон? — послышался голос Тиа из его мобильника, мой по-прежнему молчал. — Джон, солдаты отступили от моей позиции. Что происходит?

Проф не ответил. Он взмахнул рукой с тензором, и пол перед нами расплавился. Пыль стекла вниз, как песок в песочных часах, освобождая импровизированный туннель на нижние уровни.

Я последовал за ним через туннель, и мы оказались в безопасности.

Часть 4

31

— Абрахам, еще крови, — сказала Тиа, работая с бешеной скоростью. Абрахам с рукой на перевязи, испачканной его собственной кровью, поспешил к холодильнику.

Меган лежала на стальном столе для переговоров в главной комнате нашего убежища. Куча бумаг и какие-то инструменты Абрахама валялись на полу, куда я их смахнул. Теперь я сидел в стороне, чувствуя себя беспомощным, обессиленным и напуганным. Проф проделал нам путь в убежище с тыльной стороны, Тиа заблокировала главный вход с помощью металлических заглушек и особого типа зажигательной гранаты.

Я не очень хорошо понимал, что делала Тиа с Меган. Это были и перевязки, и попытки зашить раны. Вероятно, у Меган были внутренние повреждения. Тиа полагала, что они даже более опасны, чем сильная кровопотеря.

Я видел лицо Меган. Оно было повернуто в мою сторону, ангельские глаза спокойно закрыты. Тиа разрезала практически всю одежду на Меган, обнажая обширные раны. Ужасные раны.

Казалось странным, что ее лицо настолько безмятежно. Но я чувствовал, что понимаю ее состояние. Я сам ощущал подобное оцепенение.

Шаг за шагом… Я нес ее в убежище. Этот промежуток времени был как в тумане, тумане боли и страха, ломоты и головокружения.

Проф не предложил помочь ни разу. Через некоторое время он практически бросил меня позади.

— Вот, — произнес Абрахам Тиа, возвращаясь с очередным пакетом крови.

— Подвесь его, — рассеянно сказала Тиа, работая над Меган с противоположной от меня стороны. Мне были видны ее окровавленные хирургические перчатки, от которых отражался свет. У нее не было времени переодеться, и ее обычная одежда — кофта поверх блузки и джинсы — теперь была заляпана пятнами крови. Она работала глубоко сосредоточившись, но голос выдавал панику.

Лежащий на груди Меган мобильник Тиа издал тихий ритмичный звук, установленное в нем медицинское приложение сейчас отслеживало сердцебиение Меган. Время от времени Тиа брала его и проводила быстрый ультразвук брюшной полости Меган. Та часть моего мозга, которая еще сохраняла способность соображать, была впечатлена подготовкой Реконеров. Я даже не имел понятия, что у Тиа было медицинское образование, не говоря уже о запасах крови и хирургическом оборудовании в нашем хранилище.

«Она не должна так выглядеть, — думал я, смаргивая слезы, которых не замечал. — Такая уязвимая. Голая на столе. Меган сильнее этого. Не должны ли они прикрыть ее немного простыней или чем-то еще, пока оперируют?»

Я поймал себя на том, что встаю, намереваясь что-то принести, чтобы прикрыть ее, создать какую-то видимость скромности, но потом сообразил, насколько был глуп. Каждая секунда была решающей, и я не мог толкаться вокруг, отвлекая Тиа.

Я снова сел, весь покрытый кровью Меган. Но я больше не чувствовал ее запаха, думаю, просто привык.

«С ней все должно быть в порядке, — оцепенело думал я. — Я спас ее. Принес сюда. Теперь с ней все должно быть в порядке. Иначе просто не может быть».

— Этого не должно было случиться, — тихо сказал Абрахам. — Регенератор…

— Он не на всех работает, — заметила Тиа. — Не знаю почему. Черт, хотела бы я знать почему. Но на Меган он никогда хорошо не работал, так же, как и с тензорами у нее всегда были проблемы.

«Перестаньте болтать о ее слабостях!» — мысленно закричал я на них.

Пульс Меган становился все слабее. Он звучал у меня в ушах, усиленный мобильником Тиа — бип, бип, бип. Прежде чем понять, что я делаю, я встал и повернулся в сторону комнаты для размышлений Профа. Коди не вернулся в убежище, он по-прежнему сторожил пленного Эпика в отдельном месте, как ему и было приказано. Но Проф был здесь, в соседней комнате. Он прошел туда сразу после нашего возвращения, ни разу не взглянув на меня или Меган.

— Дэвид! — резко окликнула Тиа. — Что ты делаешь?

— Я… я… — заикался я, пытаясь подобрать слова. — Я за Профом. Он сделает что-нибудь. Он спасет ее. Он знает, что делать.

— Джон ничего не сможет сделать, — сказала Тиа. — Сядь назад.

Резкий приказ прорезался сквозь мое оцепенелое замешательство. Я сел и стал смотреть на закрытые глаза Меган, пока Тиа работала, тихо ругаясь себе под нос. Ругательства почти совпадали с ритмом биения сердца Меган. В стороне беспомощно стоял Абрахам.

Я смотрел на ее глаза. Смотрел на ее безмятежное, спокойное лицо, когда сигналы замедлились. Потом остановились. Из мобильника не доносилось ни одного звука. Только тишина, опустившаяся грузом понимания. Небытие, давящее действительностью.

— Это… — сказал я, смаргивая слезы. — Я имею в виду, я ведь пронес ее весь этот путь сюда, Тиа…

— Мне жаль, — ответила Тиа. Она подняла руку к лицу, оставив на лбу кровавое пятно. Затем вздохнула и обессиленно облокотилась о стену.

— Сделай что-нибудь, — произнес я. Не приказ. Мольба.

— Я сделала все, что смогла, — сказала Тиа. — Она умерла, Дэвид.

Тишина.

— Раны были слишком тяжелые, — продолжила Тиа. — Ты сделал все, что мог. Это не твоя вина. Честно говоря, не уверена, что она бы справилась, даже принеси ты ее сюда сразу же.

— Я… — я был не в состоянии думать.

Зашуршала занавеска. Я взглянул в ту сторону. Во входном проеме своей комнаты стоял Проф. Он вытряхнул пыль из одежды и выглядел чистым и величавым, резкий контраст по сравнению со всеми нами. Его глаза скользнули по Меган.

— Она умерла? — спросил он. Его голос немного смягчился, но все еще звучал не так, как, по моему мнению, должен был.

Тиа кивнула.

— Соберите, что сможете, — сказал Проф, одевая сумку через плечо. — Мы уходим отсюда. Эта позиция рассекречена.

Тиа и Абрахам кивнули, будто ожидали этого приказа. Абрахам задержался, положил руку на плечо Меган и склонил голову, затем потрогал кулон на шее. И поспешил собирать свои инструменты.

Я взял одеяло со скатки Меган — простыней там не было — и принес, чтобы накрыть ее. Проф взглянул на меня и, казалось, хотел возразить против этого пустякового действия, но сдержался. Я подоткнул одеяло вокруг плеч Меган, оставив голову открытой. Понятия не имею, почему люди закрывают умершему лицо. Лицо — это единственное, что нам остается, что запечатлеет наша память. Я провел по нему пальцами. Кожа была еще теплой.

«Этого не может быть, — оцепенело думал я. — Реконеры так не умирают».

К сожалению, факты, мною же собранные факты, всплыли в сознании. Реконеры гибли, члены Реконеров действительно умирали. Я исследовал это. Я изучал это. Подобное случалось.

Просто это не должно было произойти с Меган.

«Нужно позаботиться о ее теле», — подумал я, наклоняясь, чтобы поднять ее.

— Оставь труп, — сказал Проф.

Я не обратил на него внимания, потом почувствовал, как он сжимает мое плечо. Подняв затуманенный взгляд, я увидел суровое лицо с широко раскрытыми злыми глазами. Они смягчились, когда я посмотрел на него.

— Случившегося не воротишь, — сказал Проф. — Мы сожжем убежище, это будут достойные похороны. Попытка нести ее тело все равно замедлит нас, возможно даже убьет. Солдаты, скорее всего, еще следят за главным входом. Мы не знаем, сколько им потребуется времени, чтобы отыскать новый проход. — Он помедлил. — Ее больше нет, сынок.

— Мне нужно было идти быстрее, — прошептал я. Эти слова прямо противоречили тому, что сказала Тиа. — Я должен был найти способ ее спасти.

— Ты злишься? — спросил Проф.

— Я…

— Не думай о вине, — сказал Проф. — Перестань себя корить. Стальное Сердце сделал это с ней. Он — наша цель. На этом ты должен сосредоточиться. У нас нет времени скорбеть, у нас есть время только чтобы отомстить.

Я понял, что киваю. Многие назвали бы эти слова неверными, но на мне они сработали. Проф был прав. Если бы я продолжал убиваться и оплакивать ее, я бы умер. Нужно было чем-то заменить эти эмоции, чем-то сильным.

Злость на Стальное Сердце. Это подойдет. Он лишил меня отца, а теперь лишил и Меган. У меня появилось ясное понимание, что в течение всей жизни он отобрал у меня все, что я любил.

Возненавидеть Стальное Сердце. Использовать это чувство, чтобы действовать дальше. Да… Я был готов к этому. Я кивнул.

— Собери свои записи, — сказал Проф, — потом упакуй визуализатор. Через десять минут мы уходим, все, что останется, будет уничтожено.

Я оглянулся на туннель, недавно прорытый Профом к нашему убежищу. Резкий красный свет виднелся в его конце — погребальный костер для Меган. Взрыв, что устроил Абрахам, был достаточно мощным, чтобы расплавить металл. Жар чувствовался даже здесь, на довольно большом расстоянии.

Если Силовикам удастся проникнуть в убежище, все, что они найдут — гарь и золу. Мы вынесли все, что смогли, а Тиа припрятала кое-что в потайной нише, которую Абрахам вырезал в близлежащем коридоре. Второй раз за месяц я наблюдал, как сгорало место, бывшее моим домом.

На этот раз, унося с собой нечто очень дорогое для меня. Я хотел попрощаться, шепотом или, по крайней мере, мысленно. Но не смог подыскать нужные слова. Я просто… Думаю, я просто не был готов.

Я повернулся и последовал за остальными во тьму.

Час спустя я все еще шагал по темному коридору с рюкзаком за спиной, свесив голову вниз. Я настолько устал, что едва мог думать.

Однако, вот что было странно — насколько моя ненависть ярко пылала в течение короткого времени, настолько теперь я чувствовал просто пустоту. Замена Меган ненавистью оказалась неважной сделкой.

Впереди послышалось движение, это Тиа вернулась, чтобы присоединиться ко мне. Перед выходом она быстро переоделась, сменив запачканную кровью одежду. Она и меня заставила сделать то же самое, прежде чем мы покинули убежище. Я также помыл руки, но под ногтями еще оставалась запекшаяся кровь.

— Эй, — сказала Тиа. — Выглядишь довольно усталым.

Я пожал плечами.

— Хочешь поговорить?

— Не о ней. Просто… не сейчас.

— Ладно. Тогда, может быть, о чем-нибудь другом? — Чтобы отвлечься, подразумевал ее тон.

Что ж, возможно это было бы неплохо. Хотя единственное, о чем бы я еще хотел поговорить, было столь же печально.

— Почему Проф так злится на меня? — тихо спросил я. — Он выглядел… он выглядел возмущенным, что ему пришлось меня спасать.

Это угнетало меня. Когда он говорил со мной по мобильнику, то казался ободряющим, настроенным помочь. А потом… будто это был другой человек. Он до сих пор оставался в этом состоянии, шагая в одиночестве впереди группы.

Тиа проследила за моим взглядом.

— У Профа имеются кое-какие… плохие воспоминания, связанные с тензорами, Дэвид. Он не любит ими пользоваться.

— Но…

— Он не злится на тебя, — сказала Тиа, — К твоему спасению это не имеет отношения, даже если со стороны может показаться иначе. Он злится на самого себя. Ему просто нужно некоторое время побыть одному.

— Но он был так хорош с ними, Тиа.

— Я знаю, — тихо ответила она. — Мне доводилось видеть. Это сложно для твоего понимания, Дэвид. Иногда снова приходится делать вещи, от которых мы по той или иной причине когда-то отказались. И они, к сожалению, часто служат напоминанием того, кем мы когда-то были. И это далеко не всегда приятно.

Я не до конца понимал, о чем она говорит. Но в тот момент мой разум находился не в самом лучшем своем состоянии.

Наконец мы добрались до нового пристанища, гораздо меньшего, чем прежнее убежище — всего две маленьких комнаты. Коди приветствовал нас приглушенным голосом — очевидно, он был в курсе случившегося — и помог занести оборудование в главную комнату нового укрытия.

Плененный Энергетик, глава Силовиков, был где-то здесь. Было ли безрассудством полагать, что мы сможем его удерживать? Может, все это часть очередной ловушки? Я должен был верить, что Проф и Тиа знают, что делают.

Во время работы Абрахам держал раненую руку согнутой. Маленькие диоды регенератора мигали на его бицепсе, раны от пуль уже затягивались. Одна ночь с этими диодами, и на утро он будет в состоянии без проблем пользоваться рукой. Несколько дней, и рана превратится в шрам.

«И все-таки, — думал я, передавая свой рюкзак Коди и карабкаясь по туннелю в верхнюю комнату, — это не помогло Меган. Ничего из сделанного нами не помогло Меган».

За последние десять лет я потерял многих людей. Жизнь в Ньюкаго была непростой, особенно для сирот. Но, с тех пор, как погиб отец, ни одна из потерь не тронула меня настолько сильно. Наверное это хорошо — ведь это значит, что я снова обретаю сострадание. Но все же, в тот момент я чувствовал себя достаточно паршиво.

Когда я влез через туннель в новое убежище, Проф распорядился, чтобы все устраивались на ночь. Он хотел, чтобы мы немного поспали, прежде чем иметь дело с пленным Эпиком. Пока я раскладывал свою скатку, услышал его разговор с Коди и Тиа. Что-то насчет инъекции снотворного для пленного Эпика, чтобы он оставался без сознания.

— Дэвид? — обратилась ко мне Тиа. — Ты ранен. Нужно подключить к тебе регенератор и…

— Жить буду, — ответил я. Они могут подлечить меня завтра. В тот момент мне было все равно. Вместо лечения я лег на скатку и отвернулся лицом к стене. Затем наконец-то дал волю слезам.

32

Примерно шестнадцать часов спустя я сидел на полу в новом убежище и ел овсянку с изюмом, диоды регенератора мигали у меня на ноге и боку. Нам пришлось бросить большую часть провизии в старом убежище. И сейчас мы полагались на запасы хранилища в нашем новом укрытии.

Остальные Реконеры старались меня не трогать. Я решил, что это странно, ведь все они знали Меган дольше, чем я. И между нами не было ничего такого, хотя она стала лучше ко мне относиться.

На самом деле, когда об этом вспоминаю, моя реакция на ее смерть кажется глупой. Я был просто влюбленным мальчишкой. Тем не менее, это причиняло боль. Сильную боль.

— Эй, Проф, — сказал сидевший за ноутбуком Коди. — Тебе нужно взглянуть на это, приятель[5].

— Приятель? — переспросил Проф.

— Во мне есть немного австралийской крови, — ответил Коди. — Дедушка моего отца был на четверть австралийцем. Решил попробовать для разнообразия.

— Чудак ты, Коди, — сказал Проф. Он снова стал в целом похож на себя — сегодня, возможно, немного более серьезный. Как и остальные, включая Коди. Потеря товарища — не самое приятное переживание, хотя у меня возникло ощущение, что прежде они уже проходили через это.

Проф секунду смотрел на экран, потом приподнял бровь. Коди дотронулся до экрана, затем еще раз.

— Что там? — спросила Тиа.

Коди развернул ноутбук. Ни у кого из нас не было стульев, мы все просто сидели на скатках. Несмотря на то, что это убежище было меньше предыдущего, оно казалось мне пустым. Кого-то не хватало.

Голубой экран с простыми печатными буквами черного цвета. «ВЫБЕРИ ВРЕМЯ И МЕСТО. Я ПРИДУ».

— Это все, — сказал Коди, — что можно увидеть на любом из сотни развлекательных каналов в сети Стального Сердца. Это высвечивается на каждом мобильнике и на каждом информационном экране в городе. Что-то мне подсказывает, что мы его достали.

Проф улыбнулся:

— Это хорошо. Он позволяет нам выбрать место для поединка.

— Он всегда так делает, — сказал я, уставившись в овсянку. — Он и Бездне позволил выбрать. Он считает, что этим доносит послание — город принадлежит ему, и его не волнует, найдешь ли ты место, которое даст тебе преимущество. Он все равно убьет тебя.

— Я просто не хочу чувствовать себя слепой, — заметила Тиа. Она сидела в дальнем углу со своим планшетом, сзади которого был прикреплен мобильник, изображение его экрана увеличивалось на дисплее планшета. — Это непостижимо. Как они вычислили, что я взломала их систему наблюдения? Меня заблокировали со всех сторон, каждую лазейку заткнули. Я не имею ни малейшего представления, что творится в городе.

— Мы выберем место, где сможем установить наши собственные камеры, — сказал Проф. — Ты не будешь чувствовать себя слепой, когда мы с ним встретимся, Тиа. Это…

Мобильник Абрахама запищал. Тот его поднял.

— Датчики движения сообщают, что наш пленник зашевелился, Проф.

— Хорошо, — сказал Проф вставая и посмотрел на вход в маленькую комнату, где содержался наш пленник. — Эта загадка целый день не дает мне покоя. — Когда он поворачивался, в мимолетно брошенном на меня взгляде я уловил вспышку вины.

Он быстро прошел мимо и начал отдавать распоряжения. Мы должны были допрашивать заключенного, направив свет ему прямо в лицо, Коди должен был стоять сзади с пистолетом, прижатым к голове Эпика. Каждый должен был одеть куртку. Я получил запасную, из черной кожи. Она была мне слишком велика — на размер или два.

Реконеры зашевелились, подготавливаясь. Коди и Тиа вошли в комнату к заключенному, наконец за ними последовал Проф. Я протолкнул себе в рот полную ложку овсянки и заметил задержавшегося в главной комнате Абрахама.

Он подошел ко мне и опустился на одно колено.

— Живи, Дэвид, — тихо сказал он. — Живи своей жизнью.

— Я так и делаю, — проворчал я.

— Нет. Ты позволяешь Стальному Сердцу проживать твою жизнь за тебя. Он контролирует ее, контролирует каждый ее шаг. Живи своей собственной жизнью. — Он похлопал меня по плечу, будто этими словами решил все проблемы, потом махнул, приглашая за собой в соседнюю комнату.

Я вздохнул, поднялся и последовал за ним.

Пленник был тощим пожилым мужчиной лет шестидесяти, смуглым и лысеющим. Он вертел головой, пытаясь понять, где находится, хотя по-прежнему оставался с повязкой на глазах и кляпом во рту. Привязанный к стулу, он, безусловно, не выглядел угрожающе. Конечно, многие «кажущиеся неопасными» Эпики способны были убить практически при помощи одной только мысли.

По всем данным, у Энергетика таких способностей не было. Однако, у Везунчика тоже не предполагалось наличие акробатической ловкости. Кроме того, мы даже не знали, точно ли это Энергетик. Я осознал, что анализирую ситуацию, это было хорошо. По крайней мере, это позволяло не думать о ней.

Абрахам направил большой фонарь в лицо пленнику. Многим Эпикам для использования своих способностей была необходима прямая видимость объекта, так что удерживание его в дезориентированном состоянии имело очень реальный и полезный смысл. Проф кивнул Коди, тот сорвал с пленника повязку и выдернул кляп, затем шагнул назад и направил пистолет убойного тридцать восьмого калибра ему в голову.

Пленник моргнул против света, огляделся и съежился на стуле.

— Кто ты? — спросил Проф, вставая рядом с фонарем так, чтобы пленник не мог различить его черты.

— Эдмунд Сэнс, — сказал тот, затем помедлил. — А вы?

— Для тебя это не имеет значения.

— Ну, учитывая, каким образом вы меня захватили, подозреваю, что это имеет для меня очень большое значение. — У Эдмунда был приятный голос с легким индийским акцентом. Казалось, он нервничает — глаза продолжали метаться из стороны в сторону.

— Ты Эпик, — сказал Проф.

— Да, — ответил Эдмунд. — Меня называют Энергетиком.

— Глава Силовиков Стального Сердца, — продолжил Проф. Все остальные, согласно инструкции, хранили молчание, не позволяя пленнику определить, сколько человек находилось в комнате.

Эдмунд усмехнулся.

— Глава? Да, думаю, меня можно назвать и так. — Он откинулся назад, закрывая глаза. — Хотя, более подходяще было бы называть сердцем. Или, может быть, просто батарейкой.

— Почему ты оказался в багажнике той машины? — спросил Проф.

— Потому что меня перевозили.

— И вы подозревали, что на лимузин нападут, поэтому ты спрятался в багажнике?

— Молодой человек, — весело сказал Эдмунд, — если бы я захотел спрятаться, стал бы я себя связывать, затыкать рот и завязывать глаза?

Проф промолчал.

— Вам нужны доказательства, что я — это я, — вздыхая сказал Эдмунд. — Что ж, я бы предпочел, чтобы вы не выбивали их из меня. У вас есть какой-нибудь разряженный прибор? Севшая батарея?

Проф посмотрел по сторонам. Тиа порылась в кармане и вытащила пальчиковый фонарик. Проф попробовал его включить, но безуспешно. Потом он заколебался и в конце концов махнул, давая знак всем нам выйти из комнаты. Коди остался, держа Эдмунда под дулом пистолета, но остальные — включая Профа — собрались в главной комнате.

— Возможно, он способен перегрузить его и взорвать, — тихо сказал Проф.

— Все равно нам нужно убедиться, кто он такой, — заметила Тиа. — Если он сможет зарядить батарейку прикосновением, то он или Энергетик, или другой Эпик с похожими способностями.

— Или тот, кому Энергетик передал свои способности, — добавил я.

— Даузером он определяется как мощный Эпик, — сказал Абрахам. — Мы пробовали его раньше на Силовиках, которые получили способность от Энергетика, их он не регистрирует.

— Что, если это другой Эпик? — спросила Тиа. — Которому Энергетик передал способность, чтобы тот мог ее продемонстрировать и убедить нас, что он и есть Энергетик? Он может вести себя безобидно, а потом, когда мы не будем ожидать, применит к нам все свои способности.

Проф медленно покачал головой.

— Я так не думаю. Это слишком запутанно и опасно. Как они могли догадаться, что мы решим похитить Энергетика? Мы могли просто убить его прямо там, где обнаружили. Я думаю, этот человек — тот, за кого себя выдает.

— Тогда почему он был в багажнике? — спросил Абрахам.

— Может, он ответит, если спросить, — сказал я. — Я имею в виду, до сих пор с ним было нетрудно договориться.

— Это меня и волнует, — заметила Тиа. — Это слишком просто.

— Просто? — спросил я. — Меган умерла, чтобы мы смогли похитить этого типа. Я хочу услышать, что он скажет.

Проф взглянул на меня, постукивая фонариком по ладони. Он кивнул, и Абрахам принес длинный деревянный шест. Мы привязали к нему фонарик и вернулись в комнату, где Проф, используя шест, дотянулся фонариком до щеки Эдмунда.

В ту же секунду лампочка засветилась. Эдмунд зевнул и попытался поудобней устроиться в своих путах.

Проф подтянул фонарик назад, тот продолжал светиться.

— Я перезарядил вам батарейку, — сказал Эдмунд. — Достаточно ли этого, чтобы убедить вас дать мне попить?

— Два года назад, — заговорил я, выступая вперед вопреки приказу Профа, — в июле, ты участвовал в масштабном проекте Стального Сердца. Что это был за проект?

— Вообще-то, у меня не очень хорошее чувство времени… — ответил он.

— Это будет нетрудно вспомнить, — сказал я. — Жители города не знают об этом, но с Энергетиком произошло нечто необычное.

— Летом? Хмм… это когда меня вывезли за город? — Эдмунд улыбнулся. — Да, я помню солнечный свет. Стальному Сердцу зачем-то понадобилось, чтобы я зарядил несколько боевых танков.

Это было выступление против Диаласа, Эпика в Детройте, который разозлил Стальное Сердце, перекрыв каналы поставки продовольствия. Участие Энергетика было тщательно скрыто. Немногие знали об этом.

Проф посмотрел на меня, сжав губы в тонкую линию. Я не отреагировал.

— Эдмунд, — сказал я, — когда ты появился в этом городе?

— Весной четвертого года после Напасти, — ответил он.

Спустя четыре года после Напасти. Это окончательно убедило меня — большинство полагало, что Энергетик присоединился к Стальному Сердцу в пятом году после Напасти, когда у Силовиков появились на вооружении механизированные единицы и когда перебои с энергией четвертого года наконец-то были ликвидированы. Но внутренние источники, чью информацию я использовал, сообщали, что Стальное Сердце сначала не доверял Энергетику и не использовал его в важных проектах около года.

По мере того как я смотрел на этого человека, множество мелочей из моих записей об Энергетике обретали логический смысл. Почему Энергетик никогда не показывался? Почему его перевозили таким образом? Для чего вся эта таинственность, мистика? Дело было не только в уязвимости Энергетика.

— Ты пленник, — догадался я.

— Естественно, — произнес Проф, но Энергетик кивнул.

— Нет, — сказал я Профу. — Он всегда был пленником. Стальное Сердце использует его не как помощника, а как источник энергии. Энергетик не командует Силовиками, он просто…

— Аккумулятор, — продолжил мою мысль Эдмунд. — Раб. Все нормально, можешь сказать вслух. Я вполне привык к этому. Я ценный раб, и это на самом деле завидное положение. Думаю, он очень скоро нас найдет. А затем уничтожит всех вас за совершенное похищение. — Он скривился. — Мне очень жаль. Я ужасно ненавижу, когда люди сражаются из-за меня.

— Все это время… — сказал я. — Искры!

Стальное Сердце не мог позволить, чтобы рабский статус Энергетика был предан огласке. В Ньюкаго Эпики были почти священны. Чем сильнее они были, тем больше прав имели. Это было основой государственности. Эпики подчинялись иерархии, потому что знали — даже будучи в самом низу, они все равно оставались гораздо значимее обычных людей.

Но существовал Эпик, который был рабом… не больше, чем источником энергии. Это имело бы огромные последствия для всех в Ньюкаго. Стальное Сердце лгал.

«Полагаю, не стоит слишком удивляться, — подумал я. — Я имею в виду, из всего, что он сделал, это прегрешение весьма незначительное». Все же, это казалось важным. Или может быть, я ухватился за первый же повод, отвлекший мое внимание от Меган.

— Отключи их, — сказал Проф.

— Прощу прощения? — не понял Эдмунд. — Отключить что?

— Ты же даритель, — сказал Проф. — Передающий Эпик. Забери свою энергию у людей, которым ты ее передал. Ты же можешь обесточить механические доспехи, вертолеты, электростанции. Я хочу, чтобы ты отключил всех, кому предоставил свою энергию.

— Если я это сделаю, — нерешительно ответил Эдмунд, — Стальное Сердце будет недоволен мной, когда вернет обратно.

— Ты можешь сказать ему правду, — заявил Проф, поднимая пистолет так, чтобы он был виден в свете фонаря. — Если я убью тебя, энергия и так иссякнет. Я не побоюсь сделать это. Забери свою энергию, Эдмунд. После этого мы продолжим разговор.

— Очень хорошо, — согласился Эдмунд.

И с этими словами он вырубил практически весь Ньюкаго.

33

— На самом деле, я не думаю о себе как об Эпике, — говорил Эдмунд, склонившись над импровизированным столом. Мы сделали его из ящиков и досок, чтобы использовать для приема пищи, рассевшись вокруг на полу. — Я был захвачен и использовался ради энергии уже через месяц после своего превращения. Первого моего хозяина звали Бастион. Скажу я вам, он стал очень нелюбезен после того, как выяснилось, что я не могу передать ему свою энергию.

— Как думаешь, почему? — спросил я, жуя кусок вяленого мяса.

— Не знаю, — ответил Эдмунд, поднимая перед собой руки. Разговаривая он любил сильно жестикулировать. Нужно было следить, чтобы во время особо эмоционального восклицания о вкусе хорошего карри не получить случайный удар ниндзя в плечо.

Пожалуй, это была единственная опасность, которая от него исходила. И хотя Коди со своей винтовкой всегда держался неподалеку, поведение Эдмунда абсолютно не было провоцирующим. На самом деле, он даже казался приятным, по крайней мере пока не упоминал о нашей неминуемый ужасной кончине от рук Стального Сердца.

— Это всегда так работало, — продолжал Эдмунд, указывая на меня своей ложкой. — Я могу одаривать ею только обычных людей, при этом я должен их коснуться. У меня никогда не получалось передать свои силы Эпику. Я пробовал.

Проф, который с какими-то припасами в руках проходил поблизости, остановился и повернулся к Эдмунду.

— Что ты сказал?

— Я не могу одаривать других Эпиков, — повторил пожимая плечами Эдмунд. — Именно так работает эта способность.

— А у других дарителей так же? — спросил Проф.

— Никогда их не встречал, — ответил Эдмунд. — Дарители редки. Если в городе и есть другие, Стальное Сердце никогда не позволял мне встречаться с ними. Он не особо переживал, что не может получить мои способности. Его вполне устраивала возможность использовать меня в качестве аккумулятора.

Проф выглядел обеспокоенным. Он продолжил свой путь, а Эдмунд посмотрел на меня, подняв брови:

— О чем это он?

— Не знаю, — ответил я, тоже озадаченный.

— Ну, я все равно продолжу. Бастиону не понравилось, что я не могу его одарить, и он продал меня типу по имени Изолятор. Я всегда думал, что это глупое имя для Эпика.

— Не настолько глупое, как Латунный Бычара, — ответил я.

— Да ты шутишь. Действительно есть такой Эпик?

Я кивнул.

— Из центрального Лос-Анжелеса. Он уже умер, но ты будешь удивлен, как много из них выдумывают глупые имена. Невероятные космические способности не добавляют интеллекта… или даже чувства хорошего вкуса. Напомни как-нибудь, чтобы я рассказал тебе про Эпика, которая назвала себя Горячая Как Лето.

— Это имя звучит не так уж плохо, — сказал Эдмунд усмехаясь. — На самом деле, даже немного самокритично. Она над собой подтрунивает. Я хотел бы встретиться с Эпиком, который любит улыбаться.

«С одним из них я сейчас разговариваю», — подумал я. Мне все еще сложно было осознать это до конца.

— Вообще-то, — сказал я, — она недолго улыбалась. Она считала, что выбрала классное имя, но…

— Что?

— Попробуй очень быстро повторить его несколько раз, — предложил я.

Он пошевелил губами, затем у него на лице появилась широкая улыбка.

— Да, да, да…

Я изумленно покачал головой, продолжая жевать мясо. Как понять Эдмунда? Он и близко не был тем героем, которого ждали такие люди, как Абрахам и мой отец. Эдмунд бледнел, когда мы заводили разговор о борьбе со Стальным Сердцем, он был так робок, что часто спрашивал позволения взять слово, когда хотел выразить свое мнение.

Нет, он не был героическим Эпиком, рожденным сражаться за права человечества, но он был почти так же важен. Я никогда не встречал, не читал и даже не слышал истории об Эпике, который бы настолько очевидно не вписывался в стереотип. В Эдмунде не было ни высокомерия, ни ненависти, ни пренебрежения.

Это сбивало с толку. Между тем, я продолжал размышлять: «Вот, что у нас есть? Наконец-то я нашел Эпика, который не хотел убить или поработить меня, и это был старый, учтивый индиец, который любил пить молоко с сахаром?»

— Вы потеряли кого-то, не так ли? — спросил Эдмунд.

Я резко вскинулся.

— Почему ты так решил?

— Вообще-то, из-за такой реакции, как эта. И потому, что каждый из вашей команды будто ходит по мятой фольге, пытаясь не издавать шума.

«Искры. Хорошая метафора. Ходить по мятой фольге». Надо запомнить.

— Кем она была? — спросил Эдмунд.

— Кто тебе сказал, что это она?

— Это написано у тебя на лице, сынок, — сказал Эдмунд улыбаясь.

Я не ответил, отчасти из-за того, что пытался остановить поток хлынувших в мою голову воспоминаний. Меган, смотрящая на меня. Меган, улыбающаяся. Меган, хохочущая всего за несколько часов до смерти. «Идиот. Ты знал ее всего пару недель».

— Я убил свою жену, — рассеянно сказал Эдмунд, откидываясь назад и уставившись в потолок. — Это был несчастный случай. Наэлектризовал барную стойку, пытаясь зарядить микроволновку. Глупо, да? Мне захотелось замороженных кукурузных лепешек с бобами. А Сара из-за них умерла. — Он побарабанил по столу. — Надеюсь, твоя подруга умерла ради чего-то более существенного.

«Это будет зависеть от того, — подумал я, — что мы станем делать дальше».

Я оставил Эдмунда за столом и кивнул Коди, который стоя у стены успешно делал вид, что не присматривает за Эдмундом. Я прошел в соседнюю комнату, где Проф, Тиа и Абрахам сидели вокруг планшета Тиа.

Я чуть не пошел искать Меган, интуиция говорила, что она снаружи охраняет вход в убежище, пока все собрались здесь. Идиот. Я присоединился к команде, заглядывая через плечо Тиа на экран, увеличивающий изображение, приходящее с мобильника. Планшет работал от одного из украденных нами на электростанции энергетических элементов. Когда Эдмунд отозвал переданные им способности, энергия в городе иссякла, в том числе и в проводах, местами проходящих по стальным катакомбам.

Экран планшета показывал старую стальную многоэтажку.

— Не годится, — сказал Проф, показывая на какие-то цифры на экране сбоку. — В соседнем здании еще живут люди. Я не собираюсь разворачивать решающий поединок с Высшим Эпиком там, где так велика вероятность случайных жертв.

— Может, прямо перед его дворцом? — спросил Абрахам. — Он не будет ожидать такого.

— Сомневаюсь, что он вообще ожидает чего-то конкретного, — сказала Тиа. — Кроме того, Коди кое-что разведал. Началось мародерство, поэтому Стальное Сердце переместил Силовиков ближе к своему дворцу. Вообще-то, у него осталась одна пехота, но и этого достаточно. Мы не сможем туда проникнуть, чтобы все организовать. А нам необходимо подготовить место, если мы собираемся выйти с ним на поединок.

— Солдатское Поле, — тихо сказал я.

Они повернулись ко мне.

— Смотрите, — продолжил я, дотянувшись до планшета и прокручивая карту города. Она казалась совсем примитивной по сравнению с видами через камеры наблюдения, которые мы использовали до этого.

Изображение остановилось на старой части города, которая была по большей части заброшена.

— Старый футбольный стадион, — сказал я. — Вокруг нет жилья, в окрестностях нечего грабить, поэтому поблизости никого не будет. Мы можем проделать тензорами туннель из ближайшей точки подземелий. Это позволит подготовиться по-тихому и не волноваться, что за нами следят.

— Он слишком открыт, — размышлял Проф потирая подбородок. — Я бы предпочел встретиться с ним в старом здании, где мы сможем сбить его с толку и атаковать с разных сторон.

— Это можно устроить и здесь, — сказал я. — Почти наверняка он приземлится в центре поля. В верхних рядах мы можем посадить снайпера и проделать несколько скрытых туннелей, оснащенных веревками, по которым можно переместиться вниз, от сидений к внутренним помещениям стадиона. Мы можем сбить с толку Стальное Сердце и его подручных, прорыв туннели там, где они не ожидают, местность будет незнакома для его людей в гораздо большей степени, чем обычная многоэтажка.

Проф медленно кивнул.

— Мы по-прежнему обходим главный вопрос, — сказала Тиа. — Он у всех нас на уме, поэтому можно было бы и обсудить.

— Уязвимость Стального Сердца, — тихо произнес Абрахам.

— Мы слишком эффективно воплотили нашу задумку, — подтвердила Тиа. — Мы достали его и можем вытащить на бой. Мы можем устроить отличную засаду. Но имеет ли это хоть какой-нибудь смысл?

— Вот и до этого дошло дело, — сказал Проф. — Внимательно меня выслушайте, друзья. Вот наши ставки. Мы можем отменить все сейчас. Это будет катастрофа — все поймут, что мы пытались его убить и потерпели неудачу. Это может нанести столько же вреда, сколько пользы принесет его убийство. Люди будут думать, что Эпики действительно непобедимы, что даже мы не можем сразиться с таким, как Стальное Сердце.

— Кроме того, Стальное Сердце лично позаботится о том, чтобы выследить нас. Он не из тех, кто легко сдается. Куда бы мы ни отправились, нам всегда придется быть начеку и опасаться его. Но мы все еще можем уйти. Мы не знаем его слабость наверняка. Может и стоит отменить все, пока не поздно.

— А если мы не сделаем этого? — спросил Коди.

— Мы продолжаем действовать по плану, — ответил Проф. — Делаем все возможное, чтобы убить его, опробуем каждую возможную зацепку из памяти Дэвида. Оборудуем на этом стадионе ловушку, объединяющую все наши предположения, и рискнем. Это будет самая сомнительная атака из тех, в которых мне довелось принимать участие. Что-то одно может сработать, но, скорее всего, ничего не получится, а мы ввяжемся в драку с одним из самых могущественных Эпиков в мире. Наверное, он нас убьет.

Все молчали. Нет. Это не может закончиться так.

— Я хочу попробовать, — сказал Коди. — Дэвид прав. Он был прав с самого начала. Постоянно прятаться, убивая незначительных Эпиков… это не изменит мир. Со Стальным Сердцем у нас есть шанс. Мы должны по крайней мере попытаться.

Я почувствовал облегчение.

Абрахам кивнул.

— Лучше умереть здесь, пытаясь победить это создание, чем сбежать.

Тиа и Проф переглянулись.

— Ты тоже так думаешь, верно, Джон? — спросила Тиа.

— Или мы сразимся с ним здесь, или Реконерам конец, — ответил Проф. — Остаток жизни мы проведем в бегах. К тому же, я сильно сомневаюсь, что совесть позволит мне спокойно жить, если я решу сейчас все отменить. Особенно, после всего, через что мы прошли.

Я кивнул.

— Считаю, что мы должны рискнуть. Хотя бы ради Меган.

— Готов поспорить, она бы решила, что это ирония, — заметил Абрахам. Мы посмотрели на него, и он пожал плечами. — Как раз она и была против этого предприятия. Не знаю, что бы она подумала про нас, посвяти мы убийство Стального Сердца ее памяти.

— А ты умеешь успокоить, Аб, — сказал Проф.

— Нет ничего плохого в правде, — ответил Абрахам с легким акцентом. — Ложь, в которую мы притворно верим, — вот настоящее зло.

— И это говорит человек, продолжающий верить, что нас спасут Эпики, — сказал Проф.

— Джентльмены, — вмешалась Тиа. — Достаточно. Думаю, мы все согласны. Как бы глупо это ни выглядело, мы попытаемся это сделать. Мы попробуем убить Стальное Сердце, не имея четкого понятия, в чем заключается его слабость.

Один за другим мы кивнули. Нужно рискнуть.

— Я это делаю не во имя Меган, — наконец сказал я. — По крайней мере, не только из-за нее. Если нужно встать и умереть, чтобы люди увидели, что кто-то продолжает бороться — так тому и быть. Проф, ты сказал, что опасаешься, что наше поражение подавит людей. Мне это представляется по-другому. Они услышат нашу историю и осознают, что есть другой выбор, кроме как подчиняться приказам Эпиков. Может быть, нам не суждено стать теми, кто убьет Стальное Сердце. Но, даже если у нас ничего не выйдет, мы можем стать причиной его смерти. Которая однажды свершится.

— Не будь так уверен, что у нас ничего не выйдет, — сказал Проф. — Если бы я считал, что это однозначное самоубийство, я бы не стал продолжать. Как я уже сказал, я не собираюсь ставить все наши надежды на одно лишь предположение. Мы испробуем все. Тиа, что, как тебе подсказывает интуиция, должно сработать?

— Что-то из банковского хранилища, — ответила она. — Одна из тех вещиц особенная. Хотелось бы мне знать, какая.

— Ты захватила их, когда мы покидали старое убежище?

— Я взяла самые необычные, — сказала она. — Остальные в тайнике, который мы устроили снаружи. Насколько я знаю, Силовики его не обнаружили. Можно их принести.

— Мы возьмем их все и разбросаем вот здесь, — сказал Проф, показывая на стальное покрытие стадиона, бывшее когда-то грунтом. — Дэвид прав, скорее всего именно здесь приземлится Стальное Сердце. Нам не нужно знать, что именно его ослабит — достаточно просто притащить это все туда, и пусть валяется.

Абрахам кивнул:

— Хороший план.

— А ты как думаешь, в чем дело? — спросил его Проф.

— Что бы я предположил? Я бы сказал, что дело в пистолете, из которого стрелял отец Дэвида, или в пулях. Каждое оружие имеет свои незначительные отличия. Возможно, это определенный состав металла.

— Это достаточно легко проверить, — сказал я. — Я захвачу с собой пистолет и, когда представится возможность, выстрелю в Стальное Сердце. Не думаю, что это сработает, но готов попробовать.

— Хорошо, — согласился Проф.

— А ты, Проф? — спросила Тиа.

— Я считаю, дело в том, что отец Дэвида был одним из Верующих, — тихо сказал Проф. Он не смотрел на Абрахама. — Хоть они и глупцы, они искренние глупцы. Такие люди, как Абрахам, видят мир иначе, чем другие. Поэтому, может быть то, как отец Дэвида воспринимал Эпиков, позволило ему ранить Стальное Сердце.

Я опять уселся, обдумывая услышанное.

— Что ж, не так уж трудно будет и мне выстрелить в него, — согласился Абрахам. — В общем-то, нам всем стоит попытаться это сделать. Как и все остальное, что сможем придумать.

Они посмотрели на меня.

— Я по-прежнему думаю, что дело в перекрестном огне, — сказал я. — Я считаю, что убить Стальное Сердце может только тот, кто не собирается причинять ему вреда.

— Это устроить сложнее, — заметила Тиа. — Если ты прав, то, возможно, ни один из наших выстрелов не сработает, так как мы все хотим убить его.

— Согласен, — сказал Проф. — Но это хорошая теория. Нам нужно найти способ, чтобы его собственные солдаты случайно открыли по нему огонь.

— Для этого, прежде всего, он должен привести с собой солдат, — отметила Тиа. — Теперь, когда он уверен, что в городе действует враждебный Эпик, он может взять только Мрака и Пламя.

— Нет, — возразил я. — Он придет с солдатами. Сияющий использовал подручных, поэтому Стальное Сердце приведет своих солдат, чтобы не отвлекаться на мелочи. К тому же, он наверняка захочет, чтобы у его битвы с Сияющим были свидетели.

— Согласен, — сказал Проф. — Возможно, у его солдат будет приказ не вмешиваться, пока мы не начнем стрелять. Нужно будет позаботиться о том, чтобы спровоцировать их открыть ответный огонь.

— Значит, мы должны найти способ удерживать Стальное Сердце достаточно долго, чтобы устроить хорошую перестрелку, — сказал Абрахам. Он помедлил. — Фактически, его нужно будет задержать на время перестрелки. Если он решит, что это всего лишь засада из обычных военных, он улетит, оставив разбираться Силовиков. — Абрахам посмотрел на Профа. — Сияющему придется проявить свое присутствие.

Проф кивнул

— Я знаю.

— Джон… — сказала Тиа, дотрагиваясь до его руки.

— Это должно быть сделано, — ответил он. — Нам также нужно придумать, что делать с Мраком и Пламенем.

— Я же говорю, — сказал я. — Пламя — не вопрос. Он…

— Я знаю, что он не тот, кем кажется, сынок, — перебил Проф. — Я согласен с этим. Но приходилось ли тебе когда-нибудь сражаться с иллюзионистом?

— Конечно, — ответил я. — Вместе с Коди и Меган.

— Тот был слабым, — сказал Проф. — Но, думаю, ты можешь представить, чего ожидать. Пламя сильнее. Намного сильнее. Мне почти хотелось бы, чтобы это был просто какой-нибудь огненный Эпик.

Тиа кивнула.

— О нем нужно позаботиться в первую очередь. Нам понадобятся кодовые фразы в случае, если он создаст иллюзии членов команды, чтобы запутать нас. А еще нужно будет учитывать возможность появления фальшивых стен, ненастоящих Силовиков и других подобных вещей, предназначенных сбить нас с толку.

— Думаете, Мрак объявится? — спросил Абрахам. — Я слышал, что он удрал как кролик от ястреба после маленького шоу Дэвида с фонариком.

Проф взглянул на нас с Тиа.

— Может и нет, — пожал я плечами.

Тиа кивнула:

— Поведение Мрака трудно предугадать.

— В любом случае, мы должны быть готовы к его появлению, — добавил я. — Но совсем не возражаю, если он останется в стороне.

— Абрахам, — сказал Проф, — как думаешь, сможешь с помощью дополнительных энергетических элементов быстро соорудить один-два ультрафиолетовых прожектора? Кроме того, каждому следует иметь такой фонарик.

Мы замолчали, и у меня появилось ощущение, что все думают об одном и том же. Реконеры предпочитали до мелочей спланированные операции. К которым тщательно готовились неделями, а то и месяцами. А здесь мы собирались попытаться сокрушить одного из могущественнейших Эпиков в мире с помощью нескольких безделушек и фонариков.

Это было то, что мы должны были сделать.

— Я думаю, — сказала Тиа, — нам нужен хороший план для отступления, если ничего из этого не сработает.

Проф, казалось, думал иначе. Его лицо помрачнело, он понимал, что если ни одна из этих идей не поможет нам убить Стальное Сердце, наши шансы на выживание будут невелики.

— Лучше всего подойдет вертолет, — сказал Абрахам. — Без Энергетика Силовики привязаны к земле. Если мы сможем воспользоваться энергетическим элементом или даже заставить его зарядить вертолет…

— Было бы неплохо, — ответила Тиа. — Но нам все равно придется выпутываться из боя.

— Ну, Даймонд пока еще у нас под присмотром, — сказал Абрахам. — Можно будет прихватить немного его взрывчатки…

— Подождите, — озадаченно перебил я. — Под присмотром?

— Я приказал Абрахаму и Коди взять его вечером после твоей стычки, — сказал Проф рассеянно. — Мы не могли позволить ему болтать о том, что он знает.

— Но… ты говорил, что он никогда…

— Он видел ход, проделанный тензором, — сказал Проф, — а Мрак запомнил тебя как его подручного. Стоило им увидеть тебя во время одной из наших операций, они бы сразу схватили Даймонда. Поэтому мы держим его в целях не только своей, но и его безопасности.

— Так… что вы с ним делаете?

— Много кормим, — ответил Проф, — и всячески угождаем, чтобы не высовывался. Он был порядком встревожен той стычкой и, думаю, обрадовался, когда мы его взяли. — Проф помедлил. — Я обещал ему показать, как работают тензоры, в обмен на то, что он останется в одном из наших убежищ, пока все не кончится.

Обеспокоенный, я уселся, опершись спиною о стену. Проф не сказал этого вслух, но по его тону я все понял. Широкая огласка возможностей использования тензоров изменит сами принципы работы Реконеров. Даже если мы победим Стальное Сердце, они потеряют важное преимущество — возможность внезапно появляться оттуда, откуда их никто не ожидает. Их противники теперь смогут учесть это, а значит, лучше подготовиться, усилить охрану.

Я практически приблизил конец эпохи. Казалось, они не винили меня, но я не мог ничего поделать с подступившим чувством вины. Я был, как парень, принесший испорченный коктейль из креветок на вечеринку, вызвав у всех отравление на неделю.

— Так или иначе, — сказал Абрахам, касаясь экрана планшета Тиа, — мы можем с помощью тензоров вырезать под полем нишу, вот здесь, оставив примерно дюйм стали и набив полость взрывчаткой. Когда придет пора выбираться, взорвем ее, может прихватим нескольких солдат, и используем замешательство и дым, чтобы прикрыть наш отход.

— Наивно полагать, что Стальное Сердце не только не станет нас преследовать, но и не собьет вертолет в воздухе, — заметил Проф.

Мы замолчали.

— И это ты говорил, что я умею испортить настроение? — спросил Абрахам.

— Извините, — ответил Проф. — Давайте тогда сделаем вид, что я сказал какую-нибудь мудрость о том, что такое правда.

Абрахам улыбнулся.

— План осуществимый, — сказал Проф. — Хотя, можно было бы устроить что-то вроде отвлекающего взрыва, возможно в его дворце, чтобы заставить его убраться. Абрахам, поручаю это тебе. Тиа, ты можешь отправить послание Стальному Сердцу через сеть так, чтобы тебя не отследили?

— Наверное, да, — ответила она.

— Что ж, пошли ему ответ от Сияющего. Скажи: «Будь готов вечером третьего дня. Место узнаешь, когда придет время».

Она кивнула.

— Три дня? — спросил Абрахам. — Не очень-то много времени.

— В действительности, нам не так уж много нужно подготовить, — ответил Проф. — Кроме того, любая оттяжка времени будет слишком подозрительна, возможно он рассчитывает встретиться с нами уже этой ночью. Этого достаточно.

Реконеры кивнули, и приготовления к нашей последней схватке начались. Я уселся обратно, моя тревога нарастала. Наконец у меня появился шанс встретиться с ним лицом к лицу. Мечтать убить его при помощи такого плана, это значит выдавать желаемое за действительное.

Но у меня наконец-то будет шанс.

34

Вибрации сотрясали меня до глубины души. Казалось, что моя душа вибрировала в ответ. Я вдохнул, мысленно сформировал звук, затем выбросил руку вперед и выпустил музыку наружу. Музыку, которую слышал только я, музыку, которой только я мог управлять.

Я открыл глаза. Часть туннеля передо мной обрушилась тонкой рассыпчатой пылью. На мне была маска, хотя Проф продолжал уверять, что дышать этой дрянью было не так вредно, как я полагал.

Прикрепленный у меня на лбу мобильник ярко светил. Маленький туннель в стальном массиве был тесным, но мне одному хватало места двигаться настолько свободно, насколько это было необходимо.

Как всегда, использование тензора напомнило мне о Меган и том дне, когда мы проникли на электростанцию. Напомнило о шахте лифта, где она поделилась со мной вещами, которые, похоже, мало кому рассказывала. Я спросил Абрахама, знает ли он, что Меган была родом из Портленда, и он удивился, сказав, что она никогда не рассказывала о своем прошлом.

Я зачерпнул стальную пыль ведром, оттащил его по туннелю назад и вывалил, затем повторил эту операцию еще несколько раз и вернулся к работе с тензором. Остальные перенесут эту пыль до самого выхода из туннеля.

Я проделал еще несколько футов туннеля и проверил по мобильнику, насколько продвинулся. Абрахам установил сверху три прибора так, что получилось что-то вроде системы триангуляции, это позволяло мне вести туннель с большой точностью. Мне нужно было немного углубиться направо, потом повернуть вверх.

«В следующий раз, когда буду выбирать место для засады на Высшего Эпика, — подумал я, — выберу то, что поближе к подземным улицам».

Остальные члены команды согласились с Абрахамом, что под полем нужно установить взрывчатку, также они хотели устроить несколько скрытых туннелей, ведущих к границам стадиона. Думаю, при встрече со Стальным Сердцем, эта взрывчата будет как нельзя кстати. Но делать все это было очень утомительно.

Я уже почти пожалел, что продемонстрировал такой талант к работе с тензором. Почти. Я до сих пор был под впечатлением, что могу проложить путь сквозь сплошную сталь только с помощью рук. Я не был хакером, как Тиа, разведчиком, как Коди, и не мог чинить механизмы, как Абрахам. С тензором, по крайней мере, у меня было место в команде.

«Конечно, — думал я, испаряя очередную часть стены, — в сравнении с Профом я всего лишь малюсенькое рисовое зернышко, и даже не отваренное». Фактически, я нужен был в этой роли лишь потому, что Проф отказался этим заниматься. Этот факт, конечно, подпортил мне настроение.

Мне пришла в голову мысль. Я поднял руку, вызывая вибрации тензора. Как же Проф сделал этот меч? Он ударил в стену, не так ли? Я попробовал скопировать движение, ударяя кулаком о стену туннеля и направляя импульс энергии из моего разума в тензор.

Меч у меня не получился. Из выемки в стене на меня высыпалось несколько пригоршней пыли, а за ней вывалился длинный кусок стали, отдаленно напоминающий морковку в форме груши.

«Что ж, это начало. Думаю, что так».

Я наклонился, чтобы поднять морковку, но уловил приближающийся по узкому туннелю отсвет фонарика. Тогда я быстро запихнул морковку в кучу пыли и вернулся к работе.

Вскоре ко мне приблизился Проф.

— Как продвигается?

— Еще пару футов, — сообщил я, — и можно делать нишу для взрывчатки.

— Хорошо, — сказал Проф. — Постарайся сделать ее длинной и узкой. Нам нужно направить взрыв вверх, а не назад в туннель.

Я кивнул. План состоял в том, чтобы ослабить «крышу» камеры, которая будет находиться прямо под центром Солдатского Поля. Потом мы заложим взрывчатку, и Коди ее тщательно заварит, направляя взрыв куда нам нужно.

— Продолжай, — сказал Проф, — а я пока вытащу эту пыль отсюда.

Я кивнул, испытывая благодарность за возможность просто поработать тензором еще немного. Тензор принадлежал Коди. Он уступил его мне, поскольку мой все еще был изорванный, весь в лохмотьях. Я не просил у Профа его пару. Это казалось мне некорректным.

Некоторое время мы молча работали, я распылял стальной массив, а Проф выносил пыль. Он нашел мой меч-морковку и странно на меня посмотрел. Я надеялся, что скудное освещение не позволит ему разглядеть, как я покраснел.

Наконец мой телефон издал звук, сообщая, что я приблизился к нужной глубине. Я аккуратно вырезал на уровне плеча длинный канал. Потом просунул в него руки и начал создавать «камеру» для взрывчатки.

Вернувшись с ведром, Проф увидел мою работу. Он сверился со своим мобильником, глядя на потолок, потом тихонько постучал по металлу маленьким молоточком и удовлетворенно кивнул, хотя я не почувствовал в звуке никакой разницы.

— Знаешь, — заговорил я, — я совершенно уверен, что эти тензоры работают вопреки законам физики.

— Что? Ты имеешь в виду, что разрушать пальцами сплошной металл — это ненормально?

— Более того, — ответил я, — мне кажется, пыли образуется гораздо меньше, чем следовало. Когда она оседает, всегда кажется, что ее объем меньше, чем занимал стальной массив — но этого не может быть, если только пыль не более плотная, чем сталь, а это невозможно.

Проф насупился, наполняя очередное ведро.

— Ничего в Эпиках не поддается объяснению, — сказал я, вытаскивая несколько горстей пыль из отверстия, которое проделал, — даже их способности, — я замялся. — Особенно их способности.

— Совершенно верно, — произнес Проф. Он продолжал наполнять свои ведра. — Я должен перед тобой извиниться, сынок. За то, как я себя вел.

— Тиа мне рассказала, — быстро сказал я. — Она сказала, у тебя что-то было в прошлом. Какая-то история с тензорами. Это все объясняет. Все в порядке.

— Нет, не в порядке. Но это случается, когда я использую тензоры. Я… ну, как Тиа и сказала. Кое-что в прошлом. Прошу прощения за свое поведение. Этому не было оправдания, особенно учитывая, через что тебе тогда довелось пройти.

— Да оно и не было настолько ужасным, — сказал я. — Поведение, я имею в виду. — «Все остальное было просто кошмаром». Я пытался не думать о том длинном переходе с умирающей девушкой на руках. Умирающей девушкой, которую я не спас. Я продолжил. — Ты был великолепен, Проф. Тебе следует использовать тензоры не только в бою со Стальным Сердцем. Тебе надо все время ими пользоваться. Подумай, что…

— Хватит!

Я замер. От тона, каким это было сказано, у меня по спине побежали мурашки.

Проф тяжело дышал, погрузив руки в стальную пыль. Он закрыл глаза.

— Не говори таких вещей, сынок. В этом нет ничего хорошего. Пожалуйста.

— Ладно, — осторожно ответил я.

— Просто… прими мои извинения, если можешь.

— Конечно.

Проф кивнул, возвращаясь к своей работе.

— Можно кое-что спросить? — сказал я. — Обещаю не упоминать… честное слово. По крайней мере, напрямую.

— Тогда продолжай.

— Ну, ты изобрел эти вещи. Поразительные вещи. Регенератор, куртки. Как сказал мне Абрахам, эти приборы уже были у тебя, когда ты основал Реконеров.

— Были.

— Так… почему бы не сделать еще что-нибудь? Какое-нибудь оружие, уже несвязанное с Эпиками? Я имею в виду, что ты продаешь знания таким людям, как Даймонд, а он, в свою очередь, ученым и они уже разрабатывают технологии. Думаю, ты бы с этим справился не хуже. Зачем продавать знания, которыми можно воспользоваться самим?

Какое-то время Проф работал молча, затем подошел помочь мне вытащить пыль из дыры, над которой я трудился.

— Это хороший вопрос. Ты задавал его Абрахаму или Коди?

Я скривился.

— Коди говорит о демонах и феях, которых, как он утверждает, ирландцы полностью сперли у его предков. Не могу понять, всерьез ли это.

— Не всерьез, — ответил Проф. — Просто ему нравится наблюдать, как люди реагируют, когда он говорит такие вещи.

— Абрахам считает — причина в том, что сейчас у тебя нет такой лаборатории, как раньше. Без нужного оборудования нельзя разработать новую технологию.

— Абрахам очень рассудительный человек. А ты что думаешь?

— Я думаю, если ты можешь найти ресурсы, чтобы купить или увести взрывчатку, мотоциклы и даже, при необходимости, вертолеты, то и лабораторию организовать тоже смог бы. Причина, должно быть, в другом.

Проф отряхнул руки от пыли и повернулся ко мне.

— Ладно. Вижу, куда ты клонишь. Можешь задать один вопрос касательно моего прошлого.

Он сказал это так, будто предлагал подарок, своего рода… искупление. Он некорректно поступил со мной, отчасти из-за чего-то в прошлом. В качестве компенсации он приоткрывал мне частицу этого прошлого.

Я понял, что совсем не готов. Что бы я хотел узнать? Спросить, как он придумал тензоры? Или из-за чего не хочет использовать их? Казалось, он собирается с духом.

Я подумал, что не стоит заставлять его проходить через это. Раз уж он так эмоционально реагирует. К тому же, мне бы самому не хотелось, чтобы кто-нибудь вынудил меня вновь пережить все происшедшее с Меган.

Я решил выбрать что-нибудь полегче.

— Кем ты был? — спросил я. — До Напасти. Чем ты занимался?

Казалось, Проф был захвачен врасплох.

— Это твой вопрос?

— Да.

— Ты действительно хочешь это знать?

Я кивнул.

— Я был учителем естествознания в пятом классе, — ответил Проф.

Я открыл было рот, чтобы посмеяться шутке, но тон его голоса заставил меня засомневаться.

— В самом деле? — в конце концов спросил я.

— В самом деле. Эпик уничтожил школу. Это… это случилось во время уроков.

Он уставился в стену, эмоции медленно сходили с его лица. Он снова надевал маску непроницаемости.

И тут я придумал невинный вопрос.

— Но тензоры, — сказал я, — регенератор. В какой-то момент ты работал в лаборатории, верно?

— Нет, — ответил он. — Тензоры и регенератор мне не принадлежат. Просто остальные решили, что я их изобрел. Но это не так.

Это откровение повергло меня в ступор.

Проф отвернулся собирать свои ведра.

— Дети в школе тоже звали меня Проф. Это всегда прилипало ко мне, хотя я и не профессор — даже в магистратуру не пошел. В учителя попал совершенно случайно, закончив курсы преподавания естествознания. Просто мне нравилось обучать. По крайней мере, в то время. Тогда я еще думал, что педагогика в состоянии что-то поменять в жизни общества.

Он ушел по туннелю, оставив меня теряться в догадках.

*** 

— Готово. Теперь можно обернуться.

Я повернулся, поправляя рюкзак, который тащил на спине. Коди, балансирующий на лестнице надо мной, поднял сварочную маску и вытер лоб рукой, свободной от горелки. Это было через несколько часов после того, как я вырезал под полем карман. Коди и я часами вырезали те небольшие ходы и отверстия на стадионе, используя точечную сварку там, где была необходима опора.

А еще мы сделали снайперское «гнездо». Предполагалось, что перед битвой там буду находиться я. Оно нависало над верхней частью первого яруса перед третьим уровнем сидений на западной стороне стадиона, около линии, отмечающей пятьдесят ярдов. Мы хотели, чтоб его не было видно сверху, так что, используя тензор, я вырезал под полом выемку, оставив сверху только небольшой слой металла, за исключением участка в два фута в районе головы и плеч. Это было сделано для того, чтобы я мог целиться через дыру в невысокой перегородке передней части яруса.

Коди дотянулся со своего лестничного насеста и потряс металлический каркас, который только что приварил к низу проделанной мною дыры. Он кивнул, видимо убедившись, что конструкция выдержит, когда я залягу на снайперской позиции. Пол в этой секции сидений был слишком тонким, чтобы проделать в нем достаточно глубокую для укрытия нишу, каркас был нашим решением проблемы.

— Что дальше? — спросил я спускавшегося по лестнице Коди. — Как насчет того, чтобы проделать эвакуационное отверстие дальше на третьем ярусе?

Коди перекинул через плечо свое сварочное оборудование и закрепил несколькими петлями на спине.

— Абрахам звонил сказать, что сейчас займется ультрафиолетовыми прожекторами, — сообщил он. — Он только что закончил укладывать взрывчатку под полем, так что мне пора заваривать камеру снизу. Следующую дыру можешь проделать самостоятельно, я только помогу тебе перенести лестницу. Пока что отлично справляемся с этими отверстиями, парень.

— Опять называешь меня парень? — спросил я. — А что случилось с приятелем?

— Я кое-что понял, — ответил Коди, складывая лестницу и наклоняя ее верхушку. — Помнишь моих австралийских предков?

— Ага, — я взялся за нижний конец лестницы и последовал за Коди, направляясь от первого яруса сидений во внутренние помещения стадиона.

— Первоначально они прибыли из Шотландии. Так что, если я хочу быть по-настоящему аутентичным, мне нужно говорить по-австралийски с шотландским акцентом.

Мы продолжали шагать в кромешной темноте через пространство под ярусами, которое было чем-то вроде длинного извилистого коридора — думаю, оно называлось вестибюлем. Запланированная нижняя часть для следующего эвакуационного прохода находилась в одной из уборных дальше по коридору.

— Австралийско-шотландско-теннессийский акцент, так? — поинтересовался я. — Ты тренируешься над ним?

— Еще чего, — ответил Коди. — Я не сумасшедший, парень. Просто немного необычный.

Я улыбнулся, затем повернулся и посмотрел на поле.

— Неужели мы действительно собираемся это сделать?

— А то! Я даже поспорил уже на двадцать баксов с Абрахамом, что победа будет наша.

— Просто я… в это трудно поверить. Коди, я десять лет готовился к этому дню. Больше половины жизни. И вот момент настал. Все это выглядит совсем не так, как я себе представлял. Но время пришло.

— Ты должен гордиться, — ответил Коди. — Реконеры занимались своим делом больше пяти лет. Без изменений, без настоящих неожиданностей, без больших рисков. — Он потянулся почесать свое левое ухо. — Я часто задумывался, не застоялись ли мы на месте. Все никак не мог найти убедительные аргументы в необходимости перемен. Понадобился кто-то со стороны, чтобы немного встряхнуть нас.

— Сражение со Стальным Сердцем — это просто небольшая встряска?

— По крайней мере, это не так страшно. Вот если бы ты предложил утащить колу у Тиа.

Мы установили лестницу снаружи уборной, Коди взобрался на нее проверить взрывчатку на противоположной стене. Этот заряд был установлен на случай, если понадобится отвлечь внимание. При необходимости Абрахам должен взорвать его. Я помедлил и вытащил один из своих похожих на ластик колпачков.

— Может, стоит прикрепить сюда одну из этих штуковин? — поинтересовался я. — На всякий случай. Вдруг взрывать придется кому-то другому.

Коди посмотрел на него и потер подбородок. Он понимал, что я имею в виду. Кто-то другой понадобится только в том случае, если Абрахам погибнет. Такие мысли мне не нравились, но после смерти Меган… Ну, теперь все мне казались как-то более уязвимыми, чем раньше.

— Знаешь, — сказал Коди, забирая мой колпачок, — по мне так лучше, чтобы запасной вариант у нас был на взрывчатку под полем. Тот взрыв важнее, он прикроет наш отход.

— Согласен, — ответил я.

— Ты не возражаешь, если я возьму и прикреплю его там внизу, прежде чем заварю окончательно? — спросил Коди.

— Нет, если Проф не станет возражать.

— Он любит перестраховаться, — сказал Коди, засовывая взрывательный колпачок в карман куртки. — Просто держи свою супер-ручку под рукой. И не нажми ее случайно.

Он направился обратно в туннель под полем, а я перенес лестницу в уборную, чтобы приступить к работе.

Я ударил кулаком по воздуху и увернулся от закружившейся вокруг пыли. «Так вот как он это делал», — подумал я, разгибая пальцы. Я не разгадал трюк с мечом, но испарять вещи непосредственно перед ударом кулака получалось у меня все лучше и лучше. Нужно было наловчиться так посылать звуковые волны от тензора, чтобы они следовали за рукой во время движения, создавая что-то наподобие… оболочки вокруг руки.

Если все сделать правильно, волна будет двигаться вместе с кулаком. Так же дым будет виться, обволакивая руку, если нанести сквозь него удар. Я улыбнулся и потряс рукой. Наконец-то я понял, как это делается. Отличная штука. Мои суставы ощутимо болели.

Я закончил работу, используя тензор более обычным способом, дотянувшись с верхушки лестницы, чтобы проделать дыру. Сквозь нее было видно ясное черное небо. «Надеюсь, когда-нибудь я снова увижу солнце», — подумалось мне. Но там была только чернота. Чернота и Напасть, пылающая в отдалении прямо над головой, похожая на кошмарный багровый глаз.

Взобравшись по лестнице, я выбрался наверх, на третий ярус. Внезапно меня охватило сюрреалистическое воспоминание. Я был недалеко от места, где сидел в тот единственный раз, когда побывал на этом стадионе. Отцу удалось наскрести на билеты. Я уже и не помню, кто с кем играл. Но зато моя память хорошо сохранила вкус хот-дога, что купил мне отец. А еще я живо запомнил его радость и замечательное настроение.

Я пробрался на корточках вдоль сидений, держась пониже просто на всякий случай. Дроны, шпионящие для Стального Сердца, были, скорее всего, в нерабочем состоянии, так как город оставался обесточен, но у него могли быть шныряющие по городу разведчики, которые разыскивали Сияющего. Было разумным как можно дольше оставаться вне поля зрения.

Выудив из рюкзака веревку, я привязал ее к ножке одного из стальных сидений, затем пробрался назад к отверстию и спустился по лестнице, вернувшись в душевые под вторым ярусом. Веревку я оставил висеть, чтобы по ней можно было спуститься быстрее, чем по лестнице, которую вместе с пустым рюкзаком я сложил в одной из кабинок. После этого я пошел к трибуне.

Там, на лестничной площадке рядом с нижним ярусом сидений, скрестив мускулистые руки с задумчивым выражением лица, меня поджидал Абрахам.

— Я так понимаю, ультрафиолетовые фонари подключены? — спросил я.

Абрахам кивнул.

— Хорошо было бы использовать собственные прожекторы стадиона.

Я рассмеялся.

— Хотел бы я полюбоваться, как ты заставишь их работать, когда лампочки превратились в сталь и вплавились в гнезда.

Мы постояли еще немного, разглядывая наше поле боя. Я проверил мобильник. Было раннее утро, мы планировали вызвать Стальное Сердце в пять часов утра. Мы надеялись, что ночное патрулирование улиц, на предмет предотвращения мародерства, измотает его солдат, лишенных транспорта и энергетического оружия. В любом случае, Реконеры обычно работали в ночном режиме.

— Пятнадцать минут до запланированного времени, — заметил я. — Коди закончил сварку? Проф и Тиа вернулись?

— Коди закончил сварку и двигается на позицию, — ответил Абрахам. — Проф будет через минуту. Им удалось раздобыть вертолет, Эдмунд одарил Тиа способностью его зарядить. Вертолет вывели на стоянку за пределы города, чтобы не выдать наше местоположение.

Если дела будут плохи, она выберет время, чтобы неожиданно нагрянуть сверху и подхватить нас, пока затухают взрывы. Чтобы прикрыть наш побег, можно будет также запустить дымовую завесу с вышек.

Хотя, здесь я был согласен с Профом. На вертолете невозможно было ускользнуть от Стального Сердца. Поединок был решающим. Или мы победим его здесь, или умрем.

Мой мобильник замигал, в наушнике послышался голос.

— Я вернулся, — сообщил Проф. — Тиа также на месте. — Он помедлил мгновение. — Давайте начинать.

35

Поскольку моя позиция была сразу в начале третьего яруса, то, поднявшись на ноги, я мог заглянуть через край на нижний уровень сидений. Однако, сжавшись в моем импровизированном гнезде, я не мог их видеть — хотя имел хороший обзор поля.

Такое положение позволяло с достаточной высоты наблюдать за происходящим на стадионе и иметь путь, ведущий к земле, на случай, если придется попробовать выстрелить в Стальное Сердце из пистолета отца. Туннель и веревка через ярус позволяли быстро оказаться в нужном месте.

Если до этого дойдет дело, я спущусь вниз и попробую подкрасться к нему. Это все равно, что подкрасться ко льву с водяным пистолетом.

Я сжался на своей позиции в ожидании. На моей левой руке был тензор, правая сжимала рукоять пистолета. Коди дал мне запасную винтовку, но сейчас она лежала рядом.

Вверху вспыхнул салют. Четыре стойки по периметру верхней части стадиона выпустили огромное количество огней. Не знаю, где Абрахам нашел чисто-зеленые фейерверки, но сигнал, без сомнения, будет замечен и опознан.

Это была кульминация. Действительно ли он появится?

Салют начал затухать.

— Я что-то вижу, — проговорил Абрахам в наушнике, его французский акцент выдавал слегка неверные ударения в словах. Он занял верхнюю снайперскую позицию, а Коди — нижнюю. Позиция Коди была лучше, но Абрахаму нужно было находиться подальше, откуда бы он не участвовал в схватке. Его обязанностью было дистанционно включить прожекторы или взорвать стратегические запасы взрывчатки. — Да, они действительно приближаются. Колонна грузовиков с Силовиками. Стальное Сердце пока не показался.

Я засунул отцовский пистолет в кобуру и потянулся за винтовкой. Она казалась слишком новой для меня. Винтовка должна быть привычной, любимой вещью. Знакомой. Только тогда ты знаешь, что она заслуживает доверия. Знаешь, как она стреляет, когда заедает, насколько точен прицел. Оружие, как обувь, хуже всего, когда новое.

Но все же я не мог полагаться на пистолет. Для меня было проблемой попасть из этой штуки во что-нибудь меньшее, чем товарный состав. Поэтому к Стальному Сердцу, если я хотел в него попасть, нужно было подкрасться поближе. Было решено, что мы позволим Абрахаму и Коди сначала проверить другие гипотезы, прежде чем рисковать, посылая меня вплотную.

— Они остановились у стадиона, — сказал Абрахам в наушнике.

— Я потерял их.

— Я вижу их, Абрахам, — произнесла Тиа. — Шестая камера. — Хотя она и находилась за городом, в вертолете, который зарядила благодаря полученным от Эдмунда способностям, она следила за камерами, установленными для тайного наблюдения и записи битвы.

— Понял, — ответил Абрахам. — Да, они рассредотачиваются. Я думал, они сходу будут штурмовать, но нет.

— Это хорошо, — заметил Коди. — Так будет легче устроить перекрестный огонь.

«Если Стальное Сердце все же появится», — подумал я. В этом одновременно заключались и мой страх, и моя надежда. Если он не придет, значит не поверил, что Сияющий ему угрожает. Это бы очень облегчило Реконерам бегство из города. Операция бы провалилась, но не из-за того, что мы не пытались. Я почти хотел, чтобы так все и было.

Если Стальное Сердце явится и убьет нас всех, кровь Реконеров будет на моих руках, так как я подтолкнул их на это дело. Раньше это не беспокоило меня, но теперь свербело внутри. Внимательно посмотрев в сторону футбольного поля, я ничего не увидел. Тогда я оглянулся за спину, на верхние ряды.

Я уловил намек на движение — будто золото блеснуло в темноте.

— Ребята, — прошептал я. — Думаю, я только что кого-то видел здесь наверху.

— Это невозможно, — ответила Тиа. — Я наблюдала за всеми входами.

— Говорю вам, я что-то видел.

— Четырнадцатая камера… пятнадцатая… Дэвид, там наверху никого нет.

— Успокойся, сынок, — сказал Проф. Он скрывался в туннеле, который мы проделали под полем, и должен был показаться, только если объявится Стальное Сердце. Было решено, что мы не будем подрывать взрывчатку внизу до тех пор, пока не попробуем все другие способы покончить с ним.

На Профе были тензоры. Думаю, он надеялся, что ему не придется их использовать.

Мы ждали. Тиа и Абрахам тихо комментировали перемещения Силовиков. Солдаты на земле окружили стадион, завладели всеми выходами, о которых знали, затем начали медленно просачиваться внутрь. Они установили артиллерийские расчеты в нескольких точках стадиона, но не обнаружили никого из нас. Стадион был слишком большим, и мы очень хорошо укрылись. Можно устроить множество интересных скрытых мест, когда есть возможность рыть туннели сквозь материал, который остальные считают к этому не пригодным.

— Выведи меня на громкоговоритель, — тихо скомандовал Проф.

— Готово, — ответил Абрахам.

— Я здесь не для того, чтобы сражаться с червями! — закричал Проф, его голос эхом разносился по стадиону, вырываясь из установленных нами громкоговорителей. — Это и есть храбрость великого Стального Сердца? Послать маленьких людишек с пугачами, чтобы разозлить меня? Где ты, император Ньюкаго? Или ты струсил?

Стадион погрузился в тишину.

— Обратили внимание, как разместились солдаты на трибунах? — спросил Абрахам по нашей линии. — Они все тщательно спланировали. Это сделано для того, чтобы не попасть друг в друга в случае перестрелки. Будет проблематично заманить Стальное Сердце под перекрестный огонь.

Я продолжал поглядывать через плечо, но движения среди задних сидений больше не видел.

— А, — тихо произнес Абрахам. — Сработало. Он приближается. Я вижу его в небе.

Тиа тихонько присвистнула:

— Вот и все, детки. Настало время вечеринки.

Я ждал, подняв винтовку и наблюдая за небом через прицел. Наконец заметил в темноте приближающуюся точку света. Постепенно она разделилась на три фигуры, опускающиеся к центру стадиона. Мрак бесформенно парил в воздухе. Рядом приземлился Пламя — пылающая человеческая фигура, настолько яркая, что оставляла в глазах послеобразы.

Стальное Сердце приземлился между ними. У меня перехватило дыхание, и я замер совершенно неподвижно.

Он мало изменился за десять лет, прошедших с тех пор, как был уничтожен банк. То же самое высокомерное выражение лица, те же идеально уложенные волосы. То же нечеловечески накачанное мускулистое тело, укрытое черно-серебристым плащом. Его кулаки светились мягким желтым светом, от них поднимался дымок, в волосах появился намек на седину. Эпики старели намного медленнее обычных людей, но все же старели.

Ветер кружил вокруг Стального сердца, поднимая пыль, скопившуюся на серебристом поле. Я обнаружил, что не могу оторвать взгляд. Убийца моего отца. Он здесь. Наконец. Казалось, он не обращал внимания на хлам из банковского хранилища. Мы разбросали предметы в центре поля вперемешку с мусором, который сами и принесли, чтобы замаскировать наш замысел.

Все эти вещи находились от него так же близко, как и тогда в банке. Непонятно как оказавшийся на спусковом крючке винтовки палец дернулся. Я аккуратно его убрал. Конечно, я мечтал, чтобы Стальное Сердце был уничтожен. И совсем необязательно от моей руки. Мне нужно было оставаться в засаде, в мою задачу входило выстрелить в него из пистолета, но в тот момент он был слишком далеко. Если бы я сейчас выстрелил и это не сработало, я бы себя обнаружил.

— Думаю, пора начинать вечеринку, — прошептал Коди. Ему предстояло совершить первый выстрел, чтобы проверить гипотезу насчет содержимого банковского хранилища, с его позиции было легче всего отступить.

— Поддерживаю, — сказал Проф. — Стреляй, Коди.

— Ну что, слонце, — тихо обратился Коди к Стальному Сердцу. — Давай-ка посмотрим, стоило ли тащить сюда это барахло…

Прозвучал выстрел.

36

Я наблюдал за лицом Стального Сердца через прицел винтовки и мог поклясться, что достаточно отчетливо увидел, как пуля попала ему в голову, всколыхнув волосы. Коди выстрелил точно в цель, но пуля даже не поцарапала кожу.

Стальное Сердце не шелохнулся.

Силовики отреагировали мгновенно, солдаты начали кричать, пытаясь определить, откуда стреляли. Я проигнорировал их, продолжая наблюдать за Стальным Сердцем. Он был единственным, кто меня интересовал.

Раздались еще выстрелы, Коди решил удостовериться, что поразил цель.

— Искры! — воскликнул он. — Я не отследил ни один из выстрелов. Хотя бы один должен был попасть.

— Кто-нибудь может подтвердить? — настойчиво спросил Проф.

— Подтверждаю попадание, — сказал я не отрываясь от прицела. — Это не сработало.

Я услышал, как Тиа пробормотала проклятия.

— Коди, шевелись, — сказал Абрахам. — Они засекли твою позицию.

— Начинаем вторую фазу, — твердо скомандовал Проф, его голос был озабоченным, но он контролировал себя.

Стальное Сердце неторопливо повернулся и оглядел стадион, кулаки светились. Он был похож на короля, обозревающего свои владения. Вторая фаза заключалась в том, что Абрахам устроит несколько взрывов для отвлечения внимания и попытается спровоцировать перекрестный огонь. Моей задачей было подобраться поближе с пистолетом и занять позицию. Мы хотели как можно дольше сохранять позицию Абрахама нераскрытой, чтобы он мог при помощи взрывов контролировать перемещения Силовиков.

— Абрахам, — сказал Проф. — Займись этими…

— Мрак начал двигаться, — перебила Тиа. — И Пламя тоже!

Я заставил себя оторваться от прицела. Пламя превратился в полосу горящего света, устремившуюся к одному из входов в главный вестибюль за трибунами. Мрак поднялся в воздух.

Он направлялся прямо к моему укрытию.

«Это невозможно, — подумал я. — Он не мог…»

Силовики начали стрелять с ранее занятых позиций, но их огонь был направлен не в сторону Коди. Они стреляли по другим зонам на трибунах. Мгновение я был сбит с толку, пока не разлетелся наш первый скрытый ультрафиолетовый прожектор.

— Они все знают, — закричал я подаваясь назад. — Они стреляют по прожекторам!

— Искры! — произнесла Тиа, в то время как все остальные прожекторы, один за другим, были уничтожены несколькими выстрелами Силовиков. — Не может быть, чтобы они обнаружили их все!

— Здесь что-то не так, — сказал Абрахам. — Запускаю отвлекающие взрывы. — Стадион содрогнулся, когда я, закинув винтовку на плечо, выбрался из своей норы и побежал вверх по ступеням трибуны.

Перестрелка внизу звучала тише по сравнению с тем, через что я прошел несколько дней назад в катакомбах.

— Мрак направляется к тебе, Дэвид! — сообщила Тиа. — Он знает, где ты прячешься. Должно быть, они наблюдали за этим местом.

— Что-то тут не сходится, — сказал Проф, — иначе бы они напали еще на стадии подготовки, разве нет?

— Чем занят Стальное Сердце? — спросил Коди, тяжело дыша во время бега.

Я почти не слушал. Не оглядываясь, я мчался к эвакуационному отверстию впереди. Тени от сидений вокруг меня вытянулись. Щупальца вырастали, как удлиняющиеся пальцы. В это время что-то высекло искры из ступеней передо мной.

— Снайпер Силовиков! — воскликнула Тиа. — Целится в тебя, Дэвид.

— Я позабочусь о нем, — сказал Абрахам. Я не смог выделить выстрел Абрахама из звуков перестрелки, но больше в меня никто не стрелял. Хотя Абрахам, возможно, только что себя обнаружил.

«Искры!» — подумал я. Дело очень быстро катилось к Напасти. Я достиг веревки и завозился с фонариком. Ожившие тени приближались. Включив фонарик, я посветил по сторонам, рассеивая тени вокруг отверстия, затем схватил веревку одной рукой и соскользнул вниз. К счастью, ультрафиолетовый свет действовал на тени Мрака так же хорошо, как и на него самого.

— Он все еще преследует тебя, — сказала Тиа. — Он…

— Что? — быстро переспросил я, хватаясь рукой в тензорной перчатке за веревку и переплетя вокруг нее ноги, чтобы замедлить скольжение. Так я преодолел пустое пространство между вторым и третьим ярусами сидений. Рука нагрелась из-за трения, но Проф утверждал, что тензор может это выдержать.

Проскользнув через дыру в потолке уборной, я миновал второй ярус и оказался в полной темноте вестибюля. Это было место, где располагалось что-то типа торговых палаток. Раньше вся наружная стена здесь была стеклянной, но теперь, конечно, ее заменила сталь, и стадион казался закрытым. Как товарный склад.

Я все еще мог слышать слабые выстрелы, слегка отдававшиеся эхом в помещениях пустого стадиона. Фонарик большую часть света пропускал через ультрафиолетовый фильтр, но все же давал слабый голубоватый отсвет.

— Мрак просочился внутрь трибун, — прошептала мне Тиа. — Я потеряла его. Думаю, он сделал это, чтобы скрыться от камер.

«Значит, мы не одни пользуемся такими фокусами», — подумал я с колотящимся в груди сердцем. Он шел за мной. Это была вендетта — он знал, что я вычислил его слабость.

Я беспокойно светил по сторонам. Мрак будет здесь через секунду, но он знает, что я вооружен ультрафиолетовым фонариком. Надеюсь, это немного поубавит ему прыти. Я вытащил из кобуры отцовский пистолет, управляясь фонарем в одной руке и пистолетом в другой. Винтовка была перекинута через плечо.

«Нужно продолжать двигаться, — подумал я. — Если мне удастся опередить его, то я смогу оторваться». У нас были прорыты входы и выходы, ведущие в раздевалки, офисы, уборные и торговые палатки.

Ультрафиолетовый фонарь давал очень мало видимого света, но я был жителем подземных улиц. Мне этого хватало. У такого освещения был странный эффект, заставляющий белые предметы сиять призрачным светом, и я беспокоился, что это может меня выдать. Может, мне лучше выключить фонарик и двигаться на ощупь?

Нет. Он был еще и моим единственным оружием против Мрака. Я не собирался бродить вслепую, рискуя встретиться лицом к лицу с Эпиком, который мог задушить меня с помощью теней. Я продолжал красться по похожему на склеп коридору. Мне нужно было…

Я замер. Что это там впереди в тенях? Я снова посветил туда фонариком. Он высветил разбросанные обломки мусора, вплавленные в пол во время Великой Трансформации, раздвижные стойки, прежде служившие для контроля очередей, несколько примерзших к стене постеров. Еще больше свежего мусора, мерцающего белым призрачным светом.

Что же я…

Свет фонаря упал на спокойно стоящую передо мной девушку. Прекрасные волосы — я знал, что при нормальном освещении они были бы золотистыми. Казавшееся слишком идеальным лицо в луче ультрафиолета имело голубоватый оттенок, будто было вырезано изо льда искусным скульптором. Черты лица, полные губы, большие глаза. Знакомые глаза.

Меган.

37

Не успел я оглянуться, как тени вокруг меня начали сплетаться. Я увернулся, и несколько из них пронзили воздух в том месте, где я стоял. Хоть и казалось, будто Мрак оперирует тенями, на самом деле он образовывал длинные темные сгустки тумана, которыми и управлял.

Мрак мог успешно управлять только несколькими из них, но все равно создавал много — так, наверное, было более устрашающе. Контролировать большое количество было сложнее, с их помощью он мог, в основном, только схватить, сжать или ранить. Каждый сгусток темноты вокруг меня начал приобретать форму копья, которое жаждало крови.

Я увернулся от них, пришлось даже прокатиться по земле, чтобы проскользнуть под теми, что уже были готовы наброситься. Кататься по стальному полу не самое приятное занятие. Когда я поднялся, бедро жгла сильная боль.

Я проскочил несколько стальных ограждений. Потея подсвечивал фонариком любую подозрительную тень. Я не мог вертеть его во всех направлениях одновременно, поэтому приходилось поворачиваться самому, чтобы не подпустить их со спины. Я смутно слышал переговоры других Реконеров у меня в наушнике и не мог уловить многого, мне было не до этого, так как на кону стояла моя жизнь. Казалось, там царил хаос. Проф обнаружил себя, чтобы удержать внимание Стального Сердца, Абрахама вычислили из-за выстрела, которым он меня спас. Они с Коди вынуждены были бежать, отстреливаясь от Силовиков.

Стадион содрогнулся от взрыва, звук прокатился по коридору и прошел сквозь меня, как несвежая кола через соломинку. Я перелетел через последнее стальное заграждение и обнаружил, что отчаянно машу фонариком во все стороны, отражая одно копье темноты за другим.

Меган на прежнем месте не было. Я почти поверил, что она была плодом моего воображения. Почти.

«Так долго продолжаться не может», — подумал я, когда черное копье ударило по куртке и было отражено защитой. Сквозь рукав я почувствовал удар, и диоды на куртке замигали. Эта куртка казалась гораздо более слабой, чем прежняя. Может, это был прототип.

И точно, следующее копье распороло одежду и резануло по коже. Я выругался, осветив очередное чернильное пятно, маслянисто-черное. Если не изменить тактику, Мрак скоро меня достанет.

Мне следовало бороться умнее. «Мраку необходимо видеть меня, чтобы направлять свои копья», — подумал я. Значит, он где-то поблизости — хоть коридор и кажется пустым.

Я споткнулся, это спасло меня от копья, которое чуть не оторвало мне голову. «Идиот», — подумал я. Он же может проходить сквозь стены. Он не будет стоять в открытую, ему достаточно едва выглядывать. Все что мне нужно, это…

«Здесь!» — подумал я, заметив лоб и глаза, выглядывающие из дальней стены. Смотрелось довольно глупо, на самом деле, как ребенок на глубокой стороне бассейна, который думает, что его не видно, потому что он почти весь под водой.

Я направил на него свет и попытался одновременно выстрелить. К несчастью, я поменял руки, чтобы держать фонарик в правой руке — а значит, стрелять пришлось левой. Я уже рассказывал, что думаю о пистолетах и их точности?

Я промахнулся. Ну, как промахнулся. Этот выстрел скорее бы попал в птицу, летящую над стадионом, чем в Мрака. Но фонарик сработал. Я не знал, что случится, если способности Мрака пропадут в тот момент, когда он проходит сквозь объект. К несчастью, кажется, я его не убил — его лицо вытолкнуло из стены, когда он вновь обрел телесную оболочку.

Я не знал, что находится по другую сторону стены. Эта стена была в противоположной стороне от поля. Значит, он снаружи? Я не мог тратить время на то, чтобы посмотреть на карту в своем телефоне. Вместо этого я побежал в ближайший торговый зал. Там у нас был прорыт туннель в полу. Я надеялся, что если успею нырнуть в него пока Мрак снаружи, ему будет сложно найти меня, когда он снова сунется внутрь.

Я заскочил в зал и полез в туннель.

— Ребята, — прошептал я по мобильнику, — я видел Меган.

— Ты что? — переспросила Тиа.

— Я видел Меган. Она жива.

— Дэвид, — сказал Абрахам, — Она мертва. Мы все это видели.

— Говорю вам, я видел ее.

— Пламя, — сказала Тиа. — Он пытается тебя отвлечь.

Пробираясь по туннелю, я внезапно почувствовал резкую слабость. Ну конечно — иллюзия. Но… я чувствовал, что-то здесь не так.

— Ну не знаю, — возразил я. — Глаза были настоящие. Не думаю, что иллюзия может быть такой идеальной — настолько правдоподобной.

— Именно поэтому иллюзионисты так опасны. Они могут создавать идеальную копию, — сказала Тиа. — Им надо… Абрахам, только не налево! В другую сторону. А вообще, кинь туда гранату, если можешь.

— Спасибо, — произнес он, слегка отдуваясь. Я услышал звук взрыва дважды — первый раз через его микрофон. Дальнюю часть стадиона тряхнуло. — Кстати, третья фаза провалилась. Я стрелял в Стальное Сердце сразу после того, как меня обнаружили. И ничего не произошло.

Третья фаза была проверкой теории Профа — что только Верующий сможет нанести повреждение Стальному Сердцу. Если пули Абрахама отскочили, значит эта теория нежизнеспособна. У нас оставалось только две гипотезы. Первая — это моя теория о перекрестном огне, а вторая — что пистолет или пули отца были какие-то особенные.

— Как держится Проф? — спросил Абрахам.

— Держится, — ответила Тиа.

— Он сражается со Стальным Сердцем, — сказал Коди, — мне удалось не много увидеть, но… Искры! Придется отключиться на время. Они меня почти достали.

Я присел в узком туннеле, пытаясь разобраться в том, что происходит. Была слышна перестрелка и иногда взрывы.

— Проф продолжает отвлекать Стальное Сердце, — сообщила Тиа. — Однако организовать перекрестный огонь пока не удалось.

— Мы пытаемся, — сказал Абрахам. — Я уведу следующую группу солдат по коридору вокруг, потом Коди спровоцирует их открыть по нему огонь через поле. Это может сработать. Дэвид, ты где? Мне может придется устроить пару отвлекающих взрывов, чтобы выгнать солдат из укрытия в твоей стороне.

— Я во втором туннеле для отступления, — ответил я. — Выйду на первый этаж около медведя. Потом пойду на запад.

Медведь означал огромного плюшевого медведя, который был частью какой-то рекламной кампании во время футбольного сезона, а теперь застыл в металле, как и все остальное.

— Понял, — сказал Абрахам.

— Дэвид, — позвала Тиа. — Если ты видел иллюзию, значит за тобой охотятся и Пламя, и Мрак. С одной стороны, это хорошо — мы все думали, куда подевался Мрак. Но для тебя это плохо — придется иметь дело сразу с двумя могущественными Эпиками.

— Говорю тебе, это была не иллюзия, — сказал я и выругался, пытаясь одновременно управиться с пистолетом и фонариком. Я порылся в кармане и выудил скотч. Отец говорил, чтобы я всегда держал скотч под рукой. Когда я стал старше, удивился, насколько полезен был этот совет. — Тиа, она была настоящая!

— Дэвид, ну подумай хоть немного. Как бы Меган здесь очутилась?

— Не знаю, — ответил я. — Может, они… как-то ее оживили…

— В убежище мы все сожгли дотла. Она была кремирована.

— Может, это ДНК, — ответил я. — Может, у них есть Эпик, который может возрождать или что-то подобное.

— Парадокс Диркона, Дэвид. Ты слишком этого хочешь.

Я закончил прикручивать фонарик сбоку к стволу винтовки — не сверху, поскольку хотел оставить возможность использовать прицел. Баланс нарушился, и оружие стало неуклюжим, но так я чувствовал себя увереннее, чем с пистолетом, который теперь мог убрать в кобуру под мышкой.

Парадокс Диркона назван в честь ученого, изучавшего Эпиков в самом начале. Он указал, что с Эпиками, нарушающими все известные законы физики, возможным становилось буквально все. Но он предостерегал от того, чтобы любые малейшие нарушения списывать на деятельность Эпиков. Часто такая практика приводила к неверным выводам.

— Ты когда-нибудь слышал об Эпике, способном вернуть человека к жизни? — спросила Тиа.

— Нет, — признал я. Некоторые могли исцелять, но реанимировать не мог никто.

— А не ты ли сказал, что мы, возможно, столкнемся с иллюзионистом?

— Да. Но откуда им знать, как выглядела Меган? Почему, чтобы сбить меня с толку, они не выбрали Абрахама или Коди? Того, кто, как им известно, находится здесь?

— Ее снимки могли остаться у них на видео с операции по захвату Энергетика, — сказала Тиа. — Они используют ее, чтобы отвлечь твое внимание, выбить из колеи.

Мрак почти прикончил меня, пока я глядел на Меган.

— Ты был прав насчет Пламени, — продолжала Тиа. — Как только тот огненный Эпик вышел из поля зрения офицеров Силовиков, он исчез с моих камер. Это была иллюзия для отвлечения внимания. Настоящий Пламя — кто-то другой. Дэвид, они пытаются одурачить тебя, чтобы Мрак смог тебя убить. Ты должен это принять. Ты позволяешь надеждам затуманить свой рассудок.

Она была права. Искры, но она была права. Я выбрался из туннеля, дыша медленно и размеренно, заставляя себя справиться с этим. Меган была мертва. Сейчас подручные Стального Сердца пытаются меня одурачить. Это меня рассердило. Нет, это привело меня в ярость.

Но это также поднимало и другой вопрос. Зачем им так рисковать, разоблачая Пламя? Позволяя ему исчезнуть, выйдя за пределы визуального контакта? Хотя они точно знали, что мы держим всю территорию под наблюдением. Ради иллюзии Меган? Эти вещи выдавали, кем являлся Пламя на самом деле.

Это бросило меня в дрожь. Они знали. Они знали, что мы пытаемся добраться до них, поэтому им не было нужды притворяться. «Они также знали, где мы разместили ультрафиолетовые прожекторы, — подумал я, — и где устроили засады».

Происходило нечто странное.

— Тиа, я думаю…

— Прекратите трепаться, дурачье, — сказал Проф. Его голос звучал резко и грубо. — Мне нужно сосредоточиться.

— Все хорошо, Джон, — утешающе проговорила Тиа. — У тебя все хорошо получается.

— Вот еще. Идиоты. Все вы.

«Он использует тензоры, — подумал я. — Они превращают его практически в другого человека».

Не было времени об этом думать. Я просто надеялся, что мы проживем достаточно долго для того, чтобы Проф смог извиниться. Я выкарабкался из туннеля позади каких-то высоких стальных шкафов для оборудования и направил винтовку с прикрепленным фонариком вдоль коридора.

Только по счастливой случайности я избежал удара. Мне что-то померещилось в отдалении, и я рванул туда, пытаясь получше осветить это место. И тут на меня налетели три щупальца темноты. Одно начисто распороло куртку на спине и резануло по телу. Еще доля дюйма, и оно бы раздробило мне позвоночник.

Я ахнул оборачиваясь. Мрак стоял неподалеку в похожей на пещеру комнате. Я выстрелил в него, но ничего не произошло. Я выругался, подбираясь поближе с винтовкой на плече и фонариком, освещавшим пространство передо мной.

Мрак расплылся в дьявольской ухмылке, когда я послал пулю ему в лицо. Ничего. Ультрафиолет не действовал. Растерявшись, я замер на месте. Неужели я ошибся насчет его слабости? Но раньше это работало. Почему…

Я крутанулся, едва успев отразить несколько копий. Свет рассеял их как только коснулся, то есть он все еще действовал. Так что же происходит?

«Иллюзия, — подумал я, чувствуя себя идиотом. — Слонце. Сколько еще раз я буду попадаться на этот трюк?» Я осмотрел стены. Ну конечно же, у одной из них я мельком уловил наблюдавшего за мной Мрака. Он отпрянул прежде, чем я смог выстрелить, и темнота снова стала неподвижной.

Потея, я вглядывался в то место, куда он исчез. Может быть, он выглянет снова. Фальшивый Мрак стоял сразу справа от меня и выглядел невозмутимым. Где-то здесь был Пламя. Невидимый. Он мог пристрелить меня. Но почему он этого не делал?

Мрак опять выглянул, я выстрелил, но он исчез в мгновение ока, и выстрел срикошетил от стены. «Вероятно, он попробует подобраться с другой стороны», — решил я и, сорвавшись с места, побежал. Пробегая ударил фальшивого Мрака прикладом. Как я и ожидал, приклад просто прошел насквозь, призрак слегка задрожал, как будто проецируемое изображение.

Послышались взрывы. Абрахам выругался у меня в наушнике.

— Что? — спросила Тиа.

— Перекрестный огонь не подействовал, — сообщил Коди. — Мы заставили большую группу солдат стрелять друг в друга сквозь дым, при этом они не знали, что между ними находится Стальное Сердце.

— По меньшей мере двенадцать выстрелов попало в него, — сказал Абрахам. — С этой теорией покончено. Повторяю, случайное попадание ему не вредит.

«Напасть! — подумал я. А я был так уверен насчет этой теории. Я на бегу заскрежетал зубами. — У нас не получится его убить. Все это бесполезно».

— Боюсь, что должен это подтвердить, — сказал Коди. — Я тоже видел, как пули попали в него, а он даже не заметил. — Он помедлил. — Проф, ты настоящая машина. Просто подумал, что надо это сказать.

Единственным ответом Профа было ворчание.

— Дэвид, как у тебя дела с Мраком? — спросила Тиа. — Нужно, чтобы ты занялся четвертой фазой. Выстрели в Стальное Сердце из пистолета твоего отца. Это все, что у нас осталось.

— Как у меня дела с Мраком? — переспросил я. — Плоховато. Я выберусь как только смогу. — Я продолжал бежать по широкому открытому вестибюлю под трибунами. Может, лучше выбраться наружу? Здесь слишком много мест, где можно спрятаться.

«Он ждал меня, когда я выбрался из того туннеля, — подумал я. — Должно быть, они прослушивали наши разговоры. Вот откуда они так много знали об исходных приготовлениях».

Но, конечно же, это было невозможно. Мобильную сеть нельзя взломать. Найтхок Фаундри позаботился об этом. И, кроме того, у Реконеров была своя собственная линия.

Кроме…

Мобильника Меган. Он оставался подсоединенным к нашей сети. Говорил ли я Профу и остальным, что она потеряла его во время падения? Я полагал, что он разбился, но если это было не так…

«Они прослушивали наши приготовления, — подумал я. — Не проговорились ли мы по телефону, что Сияющий не настоящий Эпик?» Я сильно задумался, пытаясь вспомнить наши разговоры за последние три дня. Ничего не приходило в голову. Может говорили, а может и нет. Реконеры, как правило, были осмотрительны в своих переговорах по сети, просто ради лишней осторожности.

Дальнейшие мои размышления были прерваны, когда я заметил в коридоре перед собой какую-то фигуру. Замедлив бег, я поднял винтовку и прицелился. Что задумал Пламя на этот раз?

Там просто стояла еще одна копия Меган. На ней были джинсы и узкая красная рубашка на пуговицах, реконерской куртки не было, золотистые волосы убраны назад в конский хвостик до плеч. Осторожно, опасаясь, что Мрак может атаковать сзади, я прошел мимо иллюзии. Она наблюдала за мной безо всякого выражения на лице и не предпринимала никаких действий.

Как я мог обнаружить Пламя? Вероятно, он был невидимым. Я не был уверен, что он обладает этой способностью, но такое было возможно.

Способы разоблачить невидимого Эпика проносились у меня в голове. Я мог его или услышать, или распылить что-то в воздухе. Мука, грязь, пыль… может, я как-то смогу использовать тензор? Пот стекал по бровям тонкой струйкой. Мне было ненавистно знать, что кто-то наблюдает за мной, кто-то, кого я не могу видеть.

Что делать? Мой исходный план нейтрализации Пламени заключался в том, чтобы дать ему понять, что я знаю его тайну, и испугать так же, как Мрака во время схватки за Энергетика. Теперь это не сработает. Он знал, что мы его раскусили. Ему нужно было убить Реконеров, чтобы сохранить свою тайну. «Вот же Напасть, Напасть, Напасть!»

Иллюзия Меган повернула голову, следуя за мной взглядом, пока я пытался заглянуть во все уголки помещения и уловить звуки движения.

Иллюзия нахмурилась.

— Я тебя знаю, — сказала она.

Это был ее голос. Я вздрогнул. «Могущественный Эпик-иллюзионист способен совместить звук и изображение, — сказал я самому себе. — Я знаю, что это правда. Не нужно удивляться».

Но это был ее голос. Откуда Пламя мог знать ее голос?

— Да… — сказала она, делая шаг в мою сторону. — Я точно тебя знаю. Что-то насчет… насчет коленей. — Она сузила на меня глаза. — Теперь я должна тебя убить.

Колени. Пламя не мог об этом знать, не так ли? Называла ли меня Меган этим именем по телефону? Но они ведь не могли в то время слушать наши разговоры, так ведь?

Я стоял в нерешительности, наведя на нее прицел. Иллюзия. Или это была Меган? Скоро подоспеет Мрак. Я не мог просто стоять там, но и убежать не мог.

Она шла в мою сторону. Из-за высокомерного выражения лица она выглядела так, будто владеет всем миром. Меган и раньше вела себя таким образом, но здесь было что-то еще. Ее поведение было более самоуверенным, хотя сжатые губы выдавали озадаченность.

Я не мог просто так уйти. Мне нужно было знать наверняка.

Я опустил оружие и метнулся вперед. Она отреагировала, но слишком медленно, и я схватил ее за руку.

Она была настоящей.

Секундой позже коридор взорвался.

38

Я закашлялся, переворачиваясь. Я лежал на полу, в ушах звенело. Неподалеку тлели куски мусора. Я поморгал, прогоняя послеобразы в глазах, и потряс головой.

— Что это было? — прохрипел я.

— Дэвид? — голос Абрахама у меня в наушнике.

— Взрыв, — ответил я, со стоном поднимаясь на ноги. Я оглядел коридор. Меган. Куда она делась? Ее нигде не было видно.

Она была настоящей. Я дотронулся до нее. Значит, она не была иллюзией, верно? Или я терял рассудок?

— Напасть! — воскликнул Абрахам. — Я думал, ты находишься в другом конце вестибюля. Ты сказал, что пойдешь в западном направлении!

— Я убегал от Мрака, — сказал я. — И побежал не в ту сторону. Я слонце, Абрахам. Прости.

Моя винтовка. Увидев торчащий из соседней кучи обломков приклад, я вытащил его наружу. Остальной части винтовки не было. «Искры! — подумал я. — Последнее время у меня большие проблемы с винтовками».

Неподалеку я нашел остальную часть винтовки. Она была в рабочем состоянии, но без приклада мне придется стрелять от бедра. Фонарик по-прежнему был прикреплен к стволу и светился, так что я прихватил все целиком.

— Как твое состояние? — напряженно спросила Тиа.

— Немного оглушен, — откликнулся я, — но в порядке. Взрыв был недостаточно близко, поэтому меня несильно задело. Небольшая контузия.

— В коридорах они усиливаются, — заметил Абрахам. — Напасть, Тиа. Мы теряем контроль над ситуацией.

— Черт бы вас всех побрал, — раздался грубый голос Профа. — Дэвид мне нужен здесь и сейчас. Притащите мне этот пистолет!

— Иду к тебе на помощь, парень, — сказал Коди. — Оставайся на месте.

Неожиданно мне в голову пришла мысль. Если Стальное Сердце и его люди действительно прослушивали нашу линию, то я мог этим воспользоваться.

Эта идея боролась во мне с желанием разыскать Меган. Что, если она ранена? Она должна быть где-то здесь. И казалось, что в коридоре теперь гораздо больше обломков. Нужно было проверить, что если…

Нет. Я не мог позволить одурачить себя. Может быть, это Пламя принял обличье Меган, чтобы отвлечь меня.

— Хорошо, — ответил я Коди. — Помнишь уборные рядом с четвертой взрывной позицией? Я спрячусь там, пока ты не подоспеешь.

— Понял, — сказал Коди.

Я бросился назад в надежде, что взрыв дезориентировал Мрака, где бы тот ни находился. Добежав до уборных, про которые говорил Коди, я не пошел внутрь, как обещал, а выбрал место неподалеку и с помощью тензора вырезал в полу гнездо. В этом месте я был относительно хорошо укрыт, а также имел приличный обзор остальной части коридора, включая уборные.

Я углубил гнездо и зарылся в него, используя для прикрытия пыль, как учил Проф. Вскоре я оказался укрыт так же хорошо, как солдат в индивидуальном окопе. Переключив мобильник на бесшумный режим, я присыпал остатки своей винтовки слоем пыли, скрывая свет от фонарика.

И стал наблюдать за дверью в уборные. Коридор погрузился в тишину, освещенный только тлеющими обломками.

— Есть здесь кто-нибудь? — донесся голос из коридора. — Я… я ранена.

Я напрягся. Это была Меган.

«Это трюк. Иначе просто не может быть».

Я оглядел темное помещение. На другом конце коридора из-под груды рухнувшего метала выглядывала чья-то рука, зажатая упавшими стальными балками. Рука дернулась, и по запястью побежала кровь. Присмотревшись, я разглядел в темноте ее лицо и туловище. Казалось, что она только сейчас начала двигаться, очнувшись после того, как потеряла сознание при взрыве.

Ее придавило. Ей было больно. Нужно поспешить ей на помощь! Я было дернулся, но потом заставил себя успокоиться.

— Пожалуйста, — проговорила она. — Пожалуйста, кто-нибудь. Помогите.

Я не двигался.

— О, Напасть. Это моя кровь? — Она страдала. — Я не могу пошевелить ногами.

Я зажмурился. Как они это делают? Я не знал, чему верить.

«Все это проделки Пламени, — сказал я себе. — Она не настоящая».

Я открыл глаза. Из пола перед уборными всплывал Мрак. Он был озадачен тем, что не нашел меня внутри. Тряхнув головой, он вышел в коридор осматриваясь.

Это был действительно он, или его иллюзия? Был ли хоть кто-то из них настоящим? Стадион содрогнулся от очередного взрыва, но перестрелка снаружи затихала. Мне срочно нужно что-то делать, иначе Коди столкнется с Мраком.

Мрак остановился в центре коридора и скрестил руки на груди. Его обычное спокойствие улетучилось, он выглядел раздраженным. В конце концов он заговорил.

— Ты где-то здесь, да?

Может, рискнуть выстрелить? А что, если это иллюзия? Если я себя выдам, настоящий Мрак может меня убить. Я осторожно повернулся, внимательно осматривая стены и пол. Ничего не было видно, кроме подкрадывающейся из мрака темноты, ее щупальца подрагивали, словно осторожные животные в поисках пищи. Нюхая воздух.

Если Пламя на самом деле обратился в Меган, тогда выстрел в нее уничтожит все иллюзии. Останется только настоящий Мрак, где бы он ни был. Но высока вероятность, что раненая Меган была полной иллюзией. Искры, даже балки могли быть иллюзией. Разве мог отдаленный взрыв обвалить их?

Но все же, что если это был Пламя, притворяющийся Меган, чтобы, дотронься я до нее, смог бы почувствовать что-то живое? Я поднял пистолет отца и посмотрел на ее окровавленное лицо. Я колебался, удары сердца отдавались в ушах. Без сомнения Мраку были слышны эти удары. Ничего другого я не слышал. На что я готов, чтобы добраться до Стального Сердца? Пристрелить Меган?

«Она не настоящая. Она не может быть настоящей».

«А вдруг все-таки может?»

Удары сердца, как гром.

Замершее дыхание.

Пот на бровях.

Я принял решение и выскочил из окопа, держа винтовку в левой руке — фонарик светил прямо вперед — а пистолет в правой. И выстрелил из обоих стволов.

В Мрака, не в Меган.

Когда его коснулся свет, он повернулся ко мне с широко раскрытыми глазами, и пули вспороли его тело. Он открыл в ужасе рот. Кровь брызнула из спины. Из его настоящей спины во плоти. Падая Мрак снова приобретал бестелесную форму, вываливаясь из-под луча моего фонарика. Рухнув, он стал медленно погружаться в пол.

Погрузившись только наполовину, он так и замер с открытым ртом, из ран на груди текла кровь. Затем он медленно материализовался — это было похоже на расфокусированную картинку, постепенно обретающую резкость — наполовину утопленный в стальном полу.

Я услышал щелчок и повернулся. Рядом, с пистолетом в руках, стояла Меган. Пистолет Р226, как раз тот, что она предпочитала. Ее придавленная обломками копия испарилась в одно мгновение. Вместе с обломками.

— Он мне никогда не нравился, — равнодушно проговорила Меган, взглянув на труп Мрака. — Ты только что оказал мне услугу. Теперь всю вину можно будет спихнуть на тебя.

Я посмотрел в ее глаза. Я их узнал. Их нельзя спутать. Не знаю, как такое возможно, но это была она.

«Никогда не нравился…»

— Вот же Напасть, — прошептал я. — Ты и есть Пламя, верно? Ты всегда им была.

Она ничего не ответила, только глаза скользнули к моему оружию — винтовка оставалась у бедра, в другой руке пистолет. Ее глаз дернулся.

— Пламя не был мужчиной, — продолжил я. — Он… она была женщиной. — Я чувствовал, как расширяются мои глаза. — В тот день в шахте лифта, когда охранники чуть нас не поймали… они ничего и не могли увидеть. Ты устроила иллюзию.

Она продолжала смотреть на мое оружие.

— И позже, на мотоцикле, — продолжал я говорить. — Чтобы сбить с толку преследователей, ты создала иллюзию, будто Абрахам мчится рядом с нами, ты не позволила им увидеть, как настоящий Абрахам свернул в безопасное место. Вот что я увидел позади, после того как он от нас отделился.

Почему она пялилась на мое оружие?

— Но ведь даузер, — сказал я. — Тебя проверяли, и он показал, что ты не Эпик. Нет… постой. Иллюзии. Ты могла заставить его показать то, что тебе было нужно. Стальное Сердце, должно быть, знал, что Реконеры собираются прийти в город. Он послал тебя внедриться к ним. Последним, кто попал в команду передо мной, была ты. Ты никогда не хотела бороться со Стальным Сердцем. Ты говорила, что тебя устраивает его режим.

Она облизнула губы и что-то прошептала. Казалось, она меня совсем не слушает.

— Искры, — пробормотала она. — Не могу поверить, что это сработало…

Что?

— Ты уничтожил его… — прошептала она. — Это было поразительно…

Уничтожил его? Мрака? О чем это она говорит? Она посмотрела на меня, и я вспомнил. Она повторяла один из наших диалогов, произошедших сразу после того, как она застрелила Везунчика. Она держала винтовку у бедра и пистолет в вытянутой руке. Точно так же, как я уложил Мрака. Казалось, это напомнило ей о чем-то.

— Дэвид, — сказала она. — Так тебя зовут. И я считаю тебя невыносимым. — Казалось, она только что вспомнила, кто я такой. Что произошло с ее памятью?

— Спасибо за комплимент, — сказал я.

Стадион тряхануло очередным взрывом, она оглянулась через плечо, продолжая держать пистолет направленным на меня.

— На чьей ты стороне, Меган? — спросил я.

— На своей собственной, — тут же ответила она, но потом приложила к голове руку, будто была не уверена.

— Кто-то предал нас Стальному Сердцу, — сказал я. — Кто-то предупредил его, что мы собирались напасть на Энергетика, и кто-то рассказал ему, что мы взломали систему городских камер. Сегодня кто-то прослушивал наши разговоры, докладывая ему, чем мы занимаемся. Это была ты.

Она опять посмотрела на меня и не стала ничего отрицать.

— Вместе с тем, ты с помощью иллюзии спасла Абрахама, — продолжил я. — И ты убила Везунчика. Я могу купиться на то, что Стальное Сердце хотел, чтобы мы тебе доверяли, поэтому позволил убить одного из меньших Эпиков. Везунчик, в любом случае, был в немилости. Но зачем тебе предавать нас, а потом помогать Абрахаму сбежать?

— Я не знаю, — прошептала она. — Я…

— Ты собираешься пристрелить меня? — спросил я, глядя на дуло ее пистолета.

Она поколебалась.

— Идиот. Ты действительно не умеешь общаться с женщинами, не так ли, Колено? — Она наклонила голову, будто была удивлена прозвучавшим словам.

Опустив пистолет, она развернулась и побежала прочь.

«Я должен пойти за ней», — подумал я, делая шаг вперед. Снаружи прогремел еще один взрыв.

«Нет. — Я отвел глаза от ее бегущей фигуры. — Я должен выбраться наружу и помочь».

Я рванул мимо трупа Мрака — неподвижного, оставшегося наполовину погруженным в сталь, кровь стекала по его груди — и устремился к ближайшему выходу на игровое поле.

Или, в нашем случае, поле битвы.

39

— … нашел этого мальчишку-идиота и пристрелил его, Коди! — закричал Проф у меня в наушнике, когда я разблокировал мобильник.

— Мы отступаем, Джон, — сказала Тиа, перебивая его. — Я уже на пути в вертолете. Буду через три минуты. Абрахам устроит взрывы, чтобы прикрыть нас.

— Абрахам может идти к черту, — сплюнул Проф. — Я остаюсь до конца.

— Тебе не победить Высшего Эпика, Джон, — сказала Тиа.

— Я сделаю так, как захочу! Я… — его голос оборвался.

— Я отключила ему связь, — сообщила Тиа остальным. — Дело плохо. Я никогда не слышала, чтобы он заходил так далеко. Нам нужно его как-то вытащить, или мы его потеряем.

— Потеряем? — спросил озадаченно Коди. В наушниках я слышал звучащие рядом с ним выстрелы, и те же выстрелы разносились эхом по широкому коридору впереди меня. Я продолжал бежать.

— Объясню позже, — сказала Тиа таким тоном, который на самом деле означал — «Позже я найду убедительный способ увильнуть от ответа на этот вопрос».

«Здесь», — подумал я, уловив впереди над собой отблеск света. Снаружи было темно, но не так непроглядно, как в туннелеподобных проходах внутренних помещений стадиона. Перестрелка зазвучала громче.

— Готовимся к эвакуации, — продолжила Тиа. — Абрахам, мне нужно, чтобы ты по моему сигналу устроил тот подземный взрыв. Коди… ты еще не нашел Дэвида? Будь осторожен, Мрак может быть у тебя на хвосте.

«Она решила, что я мертв, — подумал я, — нужно ответить».

— Я здесь, — сказал я.

— Дэвид, — облегченно произнесла Тиа. — Как ты?

— Мрак мертв, — сообщил я добравшись до ведущего к полю туннеля, одного из тех, через которые команды выбегают на игру. — Ультрафиолет сработал. Думаю, Пламя тоже нас не побеспокоит. Я… заставил его убраться.

— Что? Как?

— Эмм… позже объясню.

— Годится, — сказала Тиа. — У нас примерно две минуты, до того как я вас вытащу. Найди Коди.

Я не ответил выбираясь на игровое поле. «Точнее, поле боя», — подумал я, ошеломленный. Тела Силовиков валялись разбросанные, как ненужный хлам. В нескольких местах, посылая в темное небо клубы дыма, горел огонь. По всему полю ярко светились красные световые патроны, разбросанные солдатами, чтобы улучшить освещение. Остатки взорванных сидений, комья земли и почерневшие шрамы омрачали некогда безупречную серебристую сталь.

— А вы, ребятки, тут целую войну затеяли, — прошептал я. И тут увидел Стальное Сердце.

Он шагал через поле, меж раздвинутыми в усмешке губами были видны стиснутые зубы. Светящаяся рука направлена вперед, он выпускал заряд за зарядом во что-то перед собой. В Профа, бегущего позади одной из скамеек запасных. Заряды почти настигли его, но он прошмыгнул между ними, невероятно проворный. С помощью тензоров, проделавших для него проход, он пробился сквозь стену внутрь стадиона.

Стальное Сердце взревел в бешенстве, выпуская заряды прямо в дыру. Проф появился мгновение спустя, пробившись сквозь другую стену, стальная пыль вилась вокруг него. Он взметнул вперед руку, бросая в сторону Стального Сердца несколько грубых кинжалов, скорее всего на ходу вырезанных из стали. Они просто отскочили от Высшего Эпика.

Проф выглядел разочарованным, будто был раздражен, что не может причинить вреда Стальному Сердцу. С другой стороны, я был поражен.

— Неужели все это время он занимался вот этим? — спросил я.

— Ага, — ответил Коди. — Я же говорю, человек-машина.

Я внимательно оглядел поле справа от себя и высмотрел Коди среди каменных обломков. Он склонился к своей винтовке, отслеживая группу Силовиков в нижнем ряду сидений. Они развернули большой пулемет позади защитных ограждений, и Коди, похоже, был приперт к стенке, это объясняло, почему он не пришел за мной. Я сунул свой пистолет в кобуру и отстегнул фонарик от цевья винтовки.

— Я почти на месте, джентльмены, — сообщила Тиа. — Больше никаких попыток убить Стальное Сердце. Все фазы отменяются. Нужно воспользоваться шансом и уйти, пока можем.

— Не думаю, что Проф собирается уходить, — подметил Абрахам.

— С Профом я разберусь, — сказала Тиа.

— Отлично, — ответил Абрахам. — Куда ты направляешься…

— Ребята, — вклинился я, — Будьте осторожны в разговорах по общей связи. Думаю, наши линии прослушиваются.

— Это невозможно, — заявила Тиа. — Мобильные сети безопасны.

— Нет, при наличии авторизованного мобильника, — ответил я. — А Стальное Сердце, возможно, восстановил мобильник Меган.

На линии повисла тишина.

— Искры, — чертыхнулась Тиа. — Я идиотка.

— Ааа, наконец-то все встало на свои места, — сказал Коди стреляя в солдат. — Тот мобильник…

В проходе к зданию позади Коди что-то зашевелилось. Я выругался, поднимая винтовку — но без приклада было очень тяжело нормально прицелиться. Когда вооруженный Силовик появился в проходе, я нажал на спуск, но промазал. Он выпустил короткую очередь.

Коди не издал ни звука, но я видел, как брызнула кровь. «Нет, нет, НЕТ!» — подумал я, срываясь на бег. Я выстрелил снова, на этот раз задев солдата в плечо. Пуля не пробила броню, но он отвернулся от Коди, нацелившись на меня.

Когда он выстрелил, я поднял левую руку с тензором. Я сделал это почти инстинктивно. Не знаю почему, на этот раз сложить песню оказалось труднее.

Но я заставил тензор работать, выпуская песню наружу.

Я почувствовал, как что-то ударилось о ладонь, и облачко стальной пыли окутало руку. Боль была невероятной, а тензор начал искрить. Мгновение спустя послышалась серия выстрелов, и солдат упал. Позади него из-за угла вышел Абрахам.

Откуда-то сверху раздался выстрел. Я бросился на землю и пополз, скользнув под укрытие Коди. Он лежал там тяжело дыша, с широко раскрытыми глазами. В него попало несколько пуль — три в ногу, одна в живот.

— Прикрой нас, — своим спокойным голосом сказал Абрахам, доставая бинт. Он забинтовал ногу Коди. — Тиа, Коди тяжело ранен.

— Я на месте, — ответила Тиа. В хаосе я не заметил звуков вертолета. — Я настроила новые мобильные каналы, используя прямой доступ к каждому из вас, нужно было сделать это сразу же, после того как мы потеряли мобильник Меган. Абрахам, нам нужно уходить. Прямо сейчас.

Я выглянул из-за обломков. Солдаты карабкались вниз по трибунам, подбираясь к нам. Абрахам мимоходом вытащил из-за пояса гранату и бросил в коридор позади нас, на случай, если кто-то опять попытается подкрасться. Граната взорвалась, и я услышал крики.

Я сменил свою винтовку на винтовку Коди и открыл огонь по приближающимся солдатам. Некоторые бросились в укрытие, но другие продолжали смело продвигаться вперед. Они знали, что наши ресурсы на исходе. Я продолжал стрелять, но был награжден серией щелчков. У Коди закончились патроны.

— Вот, возьми, — сказал Абрахам, бросая свою большую штурмовую винтовку позади меня. — Тиа, где ты?

— Рядом с вами, — ответила она. — Сразу за периметром стадиона. Прямо вперед и на выход.

— Я понесу Коди, — сказал Абрахам.

Коди все еще был в сознании, хотя теперь в основном ругался, закрыв глаза. Я кивнул Абрахаму. Прикрывая их отход, я поднял штурмовую винтовку Абрахама. Честно говоря, всегда хотел пострелять из этой штуки.

Этим оружием было очень приятно пользоваться. Отдача была мягкой, а сама винтовка казалась легче, чем должна быть. Я установил ее на небольшой передний треножник и перевел в автоматический режим. Дюжины пуль вонзились в пытающихся добраться до нас солдат. Абрахам понес Коди к заднему выходу.

Проф и Стальное Сердце все еще сражались. Я уложил очередного солдата, их броня была практически бесполезной против крупнокалиберных пуль Абрахама. Стреляя, я почувствовал, как к боку под мышкой прижимается пистолет.

Мы так и не проверили последнюю из наших гипотез, как убить Стальное Сердце — выстрелить из этого пистолета. Но с такого расстояния у меня не было шансов в него попасть. А Тиа, отменив операцию, решила вытащить нас прежде, чем мы смогли это попробовать.

Я уложил еще одного солдата. Стадион завибрировал, когда Стальное Сердце выпустил по Профу серию залпов. «Я не могу уйти сейчас, — подумал я, — несмотря на то, что сказала Тиа, я должен испытать вариант с пистолетом».

— Мы в вертолете, — раздался в наушнике голос Абрахама. — Дэвид, пора двигаться.

— Я еще не испробовал четвертую фазу, — ответил я, вставая на колени и продолжая стрелять по солдатам. Один из них кинул в моем направлении гранату, но я уже отступал в коридор. — И Проф еще там.

— Мы отменяем операцию, — сказала Тиа. — Отходим. Проф уйдет используя тензоры.

— Ему не удастся оторваться от Стального Сердца, — заявил я. — Кроме того, ты действительно хочешь убежать, не испробовав это? — Я провел пальцем по пистолету в кобуре.

Тиа замолчала.

— Я пошел, — сказал я. — Если станет жарко, уходите. — Я убежал с поля обратно в коридоры под трибунами, держа штурмовую винтовку Абрахама и прислушиваясь к крикам преследовавших меня солдат. «Стальное Сердце и Проф двигались в этом направлении, — подумал я. — Я просто должен обогнуть их и подобраться достаточно близко, чтобы выстрелить в него. Я могу сделать это со спины».

Должно получиться, не может не получиться.

Солдаты продолжали меня преследовать. У винтовки Абрахама снизу имелся гранатомет. А гранаты есть? По идее, чтобы граната взорвалась, ею необходимо выстрелить, но я мог воспользоваться моей дистанционной ручкой-взрывателем и ластиком, чтобы подорвать одну из гранат.

Не повезло. Гранаты закончились. Я выругался, но потом заметил на оружии переключатель автоматического режима стрельбы. Я усмехнулся, остановился, развернулся и установил винтовку на полу, придавив ее куском стали. Затем щелкнул переключатель и побежал.

Автоматическая винтовка застрочила как сумасшедшая, поливая свинцом коридор позади меня. Скорее всего, это не причинит серьезных повреждений, но все, что мне было нужно, это короткая передышка. Я слышал, как солдаты закричали друг другу, командуя укрыться.

Этого было достаточно. Я добрался до другого выхода и оставил коридор позади, выскочив на игровое поле.

Дым пятнами клубился над землей. Взрывы Стального Сердца, казалось, тлели после удара, заставляя гореть то, что не должно бы гореть. Я поднял пистолет и мимоходом подумал, что скажет Абрахам, когда узнает, что я потерял его оружие. Снова.

Стальное Сердце не видел меня, занятый поединком с Профом. Я побежал изо всех сил, минуя облака дыма, прыгая через обломки.

Пока я приближался, Стальное Сердце начал поворачиваться. Мне были видны его глаза, властные и высокомерные. Казалось, что его руки пылают энергией. Я резко остановился в облаке висящего дыма, руки тряслись, я поднял пистолет. Оружие, из которого убили моего отца. Единственное оружие, которое когда-либо ранило этого монстра передо мной.

Я выстрелил три раза.

40

Каждая пуля достигла цели… и все они просто отскочили от Стального Сердца, словно галька, стукнувшаяся о броню танка.

Я опустил оружие. Стальное Сердце поднял руку в моем направлении, энергия засветилась вокруг его ладони, но мне было все равно.

«Вот и все, — подумал я. — Мы все испробовали». Я не знал его тайны. Никогда не знал.

Ничего не вышло.

Он выпустил заряд энергии, и какая-то инстинктивная часть меня не позволила просто стоять на месте. Я бросился в сторону, заряд ударил в землю рядом со мной, выбив фонтан из расплавленного металла. Земля задрожала, и взрыв сделал мое падение неконтролируемым. Я жестко ударился о твердую поверхность поля.

Меня протащило по земле, и, оглушенный, я остался лежать. Стальное Сердце шагнул вперед. Его плащ был порван в результате атак Профа, но это, казалось, причиняило ему не более, чем легкое неудобство. Он навис надо мной, вытянув вперед руку.

Он был величественен. Я был вынужден это признать даже в момент, когда приготовился принять смерть от его рук. Серебристо-черный плащ трепетал на ветру, а прорехи каким-то образом делали его даже более реальным. Классическое квадратное лицо, челюсть, которой позавидовал бы любой полузащитник, мускулистое тело в тонусе — но не так, как у бодибилдеров. Он не выглядел гротескным, он был совершенством.

Он изучающе посмотрел на меня, рука светилась.

— О, да, — произнес он. — Ребенок из банка.

Я моргнул, шокированный.

— Я помню все и вся, — сказал он. — Не нужно удивляться. Я божественен, дитя. Я не забываю. Я все думал, жив ты или мертв. Неопределенность. Ненавижу неопределенность.

— Ты убил моего отца, — прошептал я. Глупо было это говорить, но слова вырвались сами собой.

— Я убил много отцов, — ответил Стальное Сердце. — И матерей, сыновей, дочерей. Это мое право.

Сияние от руки стало ярче. Я приготовился к тому, что произойдет.

Проф схватил Стальное Сердце сзади.

Я рефлекторно откатился в сторону, когда они упали рядом со мной. Проф оказался сверху. Его одежда была обожжена, порвана и окровавлена. В руках был меч, и он стал колотить им Стальное Сердце по лицу.

Стальное Сердце хохотал, принимая удары. Меч гнулся от ударов о его лицо.

«Он говорил со мной, чтобы выманить Профа, — осознал я как в тумане. — Он…»

Стальное Сердце протянул руку и толкнул Профа, откидывая его назад. То, что казалось со стороны Стального Сердца небольшим усилием, отбросило Профа на все десять футов. Он ударился и застонал.

Поднялся ветер, и Стальное Сердце взмыл в небо в положении стоя. Затем он резко спланировал вниз. Приземлившись на одно колено, он сильно ударил Профа кулаком в лицо.

Красная кровь расплескалась вокруг него.

Я закричал, с трудом поднимаясь на ноги, чтобы бежать к Профу. Однако моя лодыжка не послушалась, и я тяжело упал, ударившись о землю. Сквозь слезы боли я увидел, как Стальное Сердце наносит еще один удар.

Красное. Так много красного.

Высший Эпик встал и потряс окровавленной рукой.

— Ты отличился, маленький Эпик, — сказал он поверженному Профу. — Похоже, ты заставил меня поволноваться больше, чем кто-либо до тебя.

Я пополз вперед, к Профу. Его череп слева был проломлен, выпученные глаза уже ничего не видели. Мертв.

— Дэвид! — произнесла Тиа у меня в ухе. На линии с ее стороны были слышны выстрелы. Силовики нашли вертолет.

— Уходите, — прошептал я.

— Но…

— Проф мертв, — сообщил я. — Я тоже. Уходите.

Тишина.

Я достал из кармана ручку-взрыватель. Мы были в середине поля. Коди закрепил мой детонатор на взрывчатке, которая находилась как раз под нами. Что ж, хотя бы заставлю Стальное Сердце немного полетать.

Несколько солдат Силовиков бросились к Стальному Сердцу, рапортуя по периметру. Я слышал гул набирающего высоту вертолета. Еще я слышал, как на линии плачет Тиа.

Я поднялся на колени рядом с телом Профа.

«Умирающий на моих глазах отец. Я, опустившийся на колени рядом с ним. Бежать… спасаться…»

По крайней мере, на этот раз я не был трусом. Я поднял ручку, нащупывая пальцем кнопку. Взрыв убьет меня, но не повредит Стальному Сердцу. Ему уже доводилось выживать после взрывов. Возможно, я заберу с собой несколько солдат. Это того стоило.

— Нет, — сказал Стальное Сердце своим людям. — Я сам с ним разберусь. Это некто… особенный.

Я посмотрел на него, удивленно моргая. Он воздел руку, жестом отпуская солдат Силовиков.

Далеко позади него, за овалом стадиона, над небоскребами возникало нечто странное. Я нахмурился. Свет? Но… его не должно там быть. Я не мог видеть город. Кроме того, город никогда не излучал такого грандиозного света. Красный, оранжевый, желтый. Казалось, полыхало само небо.

Я моргнул сквозь пелену дыма. Солнечный свет. Мрак был мертв. Всходило солнце.

Стальное Сердце развернулся. Затем отступил назад, прикрываясь от света рукой. Пораженный, он открыл рот, затем закрыл его стиснув зубы.

Он снова повернулся ко мне с гневно расширенными глазами.

— Мрака будет сложно заменить, — прорычал он.

Стоя на коленях в середине поля, я смотрел на свет. Это было прекрасное сияние, нечто могущественное где-то там вдалеке.

«Есть вещи величественнее, чем Эпики, — подумал я. — Есть жизнь, и любовь, и сама природа».

Стальное Сердце шагнул ко мне.

«Там, где есть злодеи, будут и герои. — Голос моего отца. — Дайте только срок. Они появятся».

Стальное Сердце поднял сияющую руку.

«Иногда, сынок, приходится помогать героям».

И вдруг я понял.

Осознание осветило мой разум, как пылающее сияние самого солнца. Я знал. Я понял.

Не глядя вниз, я подобрал отцовский пистолет. Немного повертев в руках, я направил его прямо в Стальное Сердце.

Стальное Сердце шумно вздохнул и посмотрел вниз.

— Ну?

Моя рука затряслась, задрожала, качнулась неуверенно. Солнце светило Стальному Сердцу прямо в спину.

— Идиот, — сказал Стальное Сердце и подался вперед, хватая мою руку и ломая кости. Я едва ощутил боль. Пистолет с лязгом упал на землю. Стальное Сердце протянул руку, и воздух завертелся над землей, формируя маленький вихрь, поднявший пистолет и вложивший его прямо в руку Стального Сердца. Он направил оружие на меня.

Я не отводил глаз. Убийца в ярком свете. Освещенный таким образом, он был всего лишь тенью. Темнотой. Ничем перед настоящей силой природы.

Время перемелет все — и людей, и Эпиков. Я мог быть червяком перед ним, но и он был червяком в великом плане вселенной.

Его щеку украшал крошечный шрам. Единственный недостаток на его теле. Подарок от человека, который верил в него. Подарок от человека, лучшего, чем Стальное Сердце мог бы когда-либо стать или даже постичь.

— Мне следовало быть осторожнее в тот день, — сказал Стальное Сердце.

— Мой отец тебя не боялся, — прошептал я.

Стальное Сердце замер с направленным мне в голову оружием, в то время как я, окровавленный, стоял перед ним на коленях. Он всегда любил использовать оружие врага против него самого. Это было частью ритуала. Ветер всколыхнул поднимающийся вокруг нас дым.

— Вот твой секрет, — заговорил я. — Ты держишь нас в темноте. Демонстрируешь свои ужасные способности. Убиваешь, позволяешь другим Эпикам убивать, оборачиваешь оружие людей против них самих. Ты даже ложные слухи распространяешь о том, как ты ужасен, будто не желаешь утруждать себя быть настолько злым, насколько это тебе надо. Тебе необходимо, чтобы мы боялись…

Глаза Стального Сердца расширились.

— … потому что причинить тебе вред может лишь тот, кто тебя не боится, — продолжал я. — Но таких нет, верно? Ты об этом позаботился. Даже Реконеры, даже сам Проф. Даже я. Все мы тебя боимся. К счастью, я знаю кое-кого, кто тебя не боится. И никогда не боялся.

— Ничего ты не знаешь, — прорычал он.

— Знаю, — прошептал я. И улыбнулся.

Стальное Сердце нажал на спуск.

Внутри пистолета боек ударил по капсюлю. Вспыхнул порох, и пуля понеслась вперед, призванная убивать.

В стволе она наткнулась на то, что я туда засунул. Изящная ручка с кнопкой наверху. Она была достаточно тонкой, чтобы туда уместиться. Детонатор. Для взрывчатки у нас под ногами.

Пуля ударила в кнопку и нажала ее.

Клянусь, я мог видеть, как разворачивается взрыв. Каждый удар моего сердца, казалось, продолжался вечность. Огонь, рвущийся вверх, разрывающий стальную почву как бумагу. Его внушающая ужас краснота подчеркивала мирную прелесть восхода солнца.

Огонь пожирал Стальное Сердце и все вокруг него, он разрывал его тело на части, когда тот открыл рот, чтобы закричать. Кожа облазила, мышцы горели, внутренности разлетались на кусочки. Он обратил глаза к небу, пожираемый вулканом огня и яростной силы, который открылся у него под ногами. В эту долю секунды, в этот момент Стальное Сердце — величайший из всех Эпиков — перестал существовать.

Его мог убить только тот, кто его не боялся.

Он собственноручно нажал на курок.

Он сам запустил детонацию.

Будучи высокомерным, самоуверенным и насмешливым, Стальное Сердце, конечно же, не боялся себя. Он был, пожалуй, единственным живущим человеком, который не боялся Стального Сердца.

Такого короткого, застывшего на долю секунды момента никак не хватит, чтобы успеть улыбнуться. И все же, в этот самый миг я чувствовал улыбку на своем лице… И огонь поглотил меня.

41

Я наблюдал за переливающимся узором красного, оранжевого и черного. Панорама огня и разрушения. Я наблюдал за ней, пока она не исчезла. На земле передо мной остался черный рваный рубец, окружающий яму пяти шагов в ширину — воронку от взрыва.

Я наблюдал за всем этим и вдруг осознал, что до сих пор жив. Признаюсь, это был самый непостижимый момент в моей жизни.

Позади меня кто-то застонал. Я обернулся и увидел поднимающегося с земли Профа. Его одежда была покрыта кровью, на коже виднелись несколько царапин, но череп был целым. Неужели я ошибся, оценивая тяжесть повреждений?

Проф держал руку ладонью от себя, тензор на ней был разорван в лохмотья.

— Искры, — проговорил он. — Еще дюйм, и я не смог бы его остановить. — Он закашлялся в кулак. — Ты маленький удачливый слонце.

Даже в то время, пока он говорил, царапины на его коже затягивались исцеляясь. «Проф — Эпик, — подумал я. — Проф — Эпик. Это он создал энергетический щит, чтобы прикрыть нас от взрыва!»

Он пошатываясь поднялся на ноги, оглядывая стадион. Несколько Силовиков бросились наутек, увидев, что он поднимается. Казалось, они не хотели быть причастными к тому, что происходило в центре поля.

— Как… — спросил я. — Как давно?

— С тех пор как пришла Напасть, — ответил Проф, хрустя шеей. — Думаешь, обычный человек смог бы выстоять против Стального Сердца так долго, как я этой ночью?

Конечно же нет.

— Все изобретения не настоящие, верно? — спросил я. Все начинало проясняться. — Ты даритель! Ты передавал нам свои способности. Защитные способности под видом курток, исцеляющие способности под видом регенератора и разрушительную силу под видом тензоров.

— Не знаю, зачем я делал все это, — сказал Проф. — Ты, жалкий, маленький…

Он застонал, поднимая руку к голове, заскрежетал зубами и зарычал.

Испугавшись, я отпрянул назад.

— С этим так трудно бороться, — пробормотал он сквозь сжатые зубы. — Чем больше ты пользуешься этой… Бррр! — Он опустился на колени, схватившись за голову. Несколько минут он молчал, и я ничего не предпринимал, не зная, что сказать. Когда он поднял голову, казалось, он уже лучше контролирует себя. — Я передаю их, — продолжил он, — потому что, если использую сам, со мной… со мной происходит вот такое.

— Ты можешь с этим бороться, Проф, — ответил я. Это казалось правильным. — Я видел, как ты делал это. Ты хороший человек. Не позволяй этому поглотить тебя.

Он кивнул, затем глубоко вдохнул и выдохнул.

— Держи, — он протянул свою руку.

Я нерешительно взялся за нее своей здоровой рукой — вторая была сломана. Я должен был чувствовать, как она болит, но находился в сильном шоке.

Я не почувствовал изменений, но казалось, что Проф все лучше контролирует себя. Моя раненая рука трансформировалась, кости срастались. Через несколько секунд я снова мог согнуть ее, она была в прекрасном состоянии.

— Мне нужно разделить силу между вами, — сказал он. — Кажется, что… в вас это проникает не так быстро, как в меня. Но если я передам ее одному человеку, он изменится.

— Вот почему Меган не могла пользоваться тензорами, — ответил я. — Как и регенератором.

— Что?

— О, прости. Ты не знаешь. Меган тоже Эпик.

— Что?

— Она и есть Пламя, — сообщил я немного поежившись. — Она использовала свою силу иллюзии, чтобы обмануть даузер. Постой, даузер…

— Мы с Тиа запрограммировали, чтобы он на меня не реагировал, — ответил Проф. — На меня он дает ложные негативные показания.

— Ох. В общем, я думаю, Стальное Сердце послал Меган шпионить за Реконерами. Но Эдмунд говорил, что не может передавать свои способности другим Эпикам, поэтому… да. Поэтому она никогда и не могла пользоваться тензорами.

Проф потряс головой.

— Когда он рассказал об этом в убежище, это заставило меня задуматься. Я никогда не пытался передать свои способности Эпику. Я должен был догадаться… Меган…

— Ты не мог знать, — сказал я.

Проф снова вдохнул и выдохнул, затем кивнул и посмотрел на меня.

— Все в порядке, сынок. Не бойся. На этот раз все прошло быстро.

Он помедлил.

— Вроде бы.

— По-моему, вполне нормально, — ответил я поднимаясь на ноги.

Воздух пах взрывами — порохом, дымом и горелой плотью. Стальные поверхности вокруг нас отражали свет восходящего солнца. Я почувствовал, что оно почти ослепляет, хотя поднялось еще не полностью.

Проф смотрел на солнечный свет так, будто раньше его не замечал. Он искренне улыбался и становился все больше и больше похожим на себя прежнего. Он пошел по полю к груде обломков, под которыми что-то лежало.

«Характер Меган тоже менялся, когда она пользовалась своей силой, — подумал я. — В шахте лифта, на мотоцикле… она становилась другой — наглой, высокомерной, совершенно невыносимой». Однако это всегда быстро проходило. Но она почти не использовала свои способности, может быть поэтому негативный эффект был не настолько сильный.

Если это было правдой, то проведенное с Реконерами время — когда она должна была осторожно использовать свои способности, чтобы не выдать себя — помогло ей уберечься от побочного эффекта. Люди, за которыми она должна была шпионить, помогли ей стать более человечной.

Проф вернулся, неся что-то в руке. Почерневший обуглившийся череп. Сквозь копоть поблескивала сталь. Стальной череп. Он повернул его ко мне. На кости правой скулы виднелся желобок, похожий на след от пули.

— Ха, — произнес я, взяв его в руки. — Если пуля смогла повредить кость, почему этого не сделал взрыв?

— Я не удивлюсь, если его смерть запустила трансформирующие способности, — ответил Проф, — превратив то, что от него оставалось пока он умирал — его кости, или их часть — в сталь.

Мне показалось, что это немного притянуто за уши. Но все же, вокруг Эпиков творились странные вещи. Разные диковины, особенно когда они умирали.

Пока я рассматривал череп, Проф позвонил Тиа. Я рассеянно уловил плач, возгласы радости и обмен репликами. Все закончилось тем, что Тиа повернула вертолет назад за нами. Я посмотрел вверх и поймал себя на том, что шагаю ко входу в туннель, ведущий внутрь стадиона.

— Дэвид? — позвал Проф.

— Я сейчас вернусь, — отозвался я. — Кое-что забыл.

— Вертолет будет здесь через пару минут. Нам лучше оказаться подальше от этого места, когда сюда заявятся Силовики с серьезными намерениями выяснить, что произошло.

Я перешел на бег, но он не стал больше возражать. Очутившись в темноте, я включил на максимум фонарик мобильника, осветив высокие, похожие на пещеру коридоры, пробежал мимо тела Мрака, погруженного в сталь. Мимо места, где Абрахам устроил взрыв.

Я притормозил, заглядывая в торговые залы и раздевалки. У меня не было времени на поиски, и вскоре я почувствовал себя дураком. Что я надеялся найти? Она исчезла. Она…

Голоса.

Я замер и развернулся в плохо освещенном коридоре. Там. Я прошел вперед и вскоре обнаружил открытую стальную дверь, ведущую в помещение, служившее прежде кладовкой уборщика. Мне показалось, что я слышу голос. Очень знакомый голос. Нет, это не Меган, но…

— … заслуживаешь пережить все это, даже если я не заслуживаю, — произнес голос. Далее последовали звуки отдаленной перестрелки. — Знаешь, думаю, я влюбился в тебя тогда, в первый день. Глупо, да? Любовь с первого взгляда. Так банально.

Да, я знал этот голос. Он принадлежал мне. Я остановился в дверном проеме, чувствуя себе как во сне, слушая свои собственные слова. Слова, сказанные, когда я защищал тело Меган. До самого конца.

— Даже не знаю, можно ли назвать это любовью, — продолжал мой голос. — Но это самое сильное чувство, которое я испытывал в течение многих лет, чем бы оно ни было. Спасибо.

Запись остановилась. Затем опять начала проигрываться с начала.

Я вошел в маленькую комнату. Меган сидела в углу на полу, уставившись на мобильник в своих руках. Когда я вошел, она выключила звук, но не перестала смотреть на экран.

— У меня есть скрытое видео- и аудио- передающее устройство, — прошептала она. — Камера, вмонтированная в кожу над глазом. Она автоматически запускается при критических значениях пульса, или если у меня слишком долго закрыты глаза. Она отсылает данные в один из моих тайников в городе. Я сконструировала эту систему после того, как умерла в первый раз. Реинкарнация всегда дезориентирует. Полезно иметь возможность узнать, что привело к моей смерти.

— Меган, я… — Что я мог сказать?

— Меган — мое настоящее имя, — сказала она. — Смешно, да? Я чувствовала, что могу сказать его Реконерам, потому что та личность, личность, которой я была прежде, уже мертва. Меган Тараш. Она никогда не имела никакого отношения к Пламени. Она была просто еще одним обычным человеком.

Она подняла на меня глаза, и в свете ее мобильника я смог разглядеть в них слезы.

— Ты нес меня всю дорогу, — прошептала она. — Я посмотрела запись после того как возродилась. Я не понимала, зачем ты все это делаешь. Сначала я думала, что тебе от меня что-то нужно. Но теперь вижу, что в твоих действиях было нечто другое.

— Пойдем с нами, Меган, — заговорил я делая шаг вперед. — Проф сумеет объяснить лучше, чем я. Но сейчас, просто пойдем со мной.

— Я меняюсь, — прошептала она. — Каждый раз после смерти я возвращаюсь с приходом следующего дня. Причем, не там, где погибла, не в том же месте. Но всегда где-нибудь поблизости. И каждый раз — я будто другой человек. И сейчас, после возрождения я снова чувствую, что это уже другая я, совсем не та, кем бы мне хотелось быть. Это не поддается объяснению. Кому ты доверяешь, Дэвид? Чему можно верить, когда всеми своими мыслями и эмоциями ты презираешь себя?

— Проф сможет…

— Стоп, — сказала она, поднимая руку. — Не… не подходи ближе. Просто оставь меня. Мне нужно подумать.

Я сделал шаг вперед.

— Стоп! — Стены поблекли. Вокруг нас, казалось, разгорается пламя. Пол подо мной поплыл, мне стало дурно, и я оступился.

— Пойдем со мной, Меган.

— Еще шаг, и я застрелюсь, — она потянулась за пистолетом, что лежал рядом. — Я пойду на это, Дэвид. Смерть для меня теперь пустой звук. Все изменилось.

Я отступил, подняв руки.

— Мне нужно все обдумать, — пробормотала она, опять возвращаясь к мобильнику.

— Дэвид, — прозвучал голос в наушнике. Это был Проф. — Дэвид, мы уже улетаем.

— Не используй своих способностей, Меган, — обратился я к ней. — Пожалуйста. Ты должна понять. Это они меняют тебя. Не используй их хотя бы несколько дней. Отсидись, приведи мысли в порядок.

Она продолжала смотреть на экран. Запись опять начала проигрываться.

— Меган…

Она не глядя подняла на меня пистолет. По ее щекам катились слезы.

— Дэвид! — завопил Проф.

Я отвернулся и побежал к вертолету. Что мне еще оставалось делать?

Эпилог

Я видел, как Стальное Сердце истекает кровью.

Я видел, как он кричит. Я видел, как он горит. Я видел, как он умирает в адском пламени, я тот, кто его убил. Да, детонатор был активирован его собственной рукой, но мне все равно, и всегда было все равно, чья именно рука прервет его жизнь. Я сделал так, что это случилось. И я могу это доказать — у меня есть череп.

Я сидел, пристегнутый к креслу вертолета, и выглядывал из открытой боковой двери. Мы взлетали, ветер трепал мои волосы. К сильному удивлению Абрахама, Коди на заднем сидении быстро приходил в себя. Я знал, что Проф передал ему большой заряд своей исцеляющей силы. Исходя из того, что я знал об Эпиках, обладающих регенерирующими способностями, они могли вытащить Коди из любого состояния, если в момент передачи силы он еще дышал.

Мы взмывали в небо в лучах пылающего солнца. Под нами лежал стадион — развороченный, изорванный, выжженный. Ну и пусть. Зато на душе — радость от победы. Как-то отец рассказал мне, что стадион получил свое название — Солдатское поле — в честь военных, мужчин и женщин, мужественно сложивших свои головы в битве. А сегодня на нем развернулось важнейшее сражение со времен появления Напасти. Лучшего названия и не придумать.

Мы поднимались над городом, впервые за десяток лет увидевшим солнечный свет. Люди на улицах замирали с поднятыми головами.

Тиа вела вертолет. В своей руке она крепко держала ладонь Профа, будто не могла поверить, что он здесь, с нами. Он смотрел в окно. Интересно, чувствует ли он то же самое, что и я сейчас? Город еще не спасен. Еще. Пока убит только Стальное Сердце, но придут и другие Эпики.

Я не мог согласиться с тем, что мы вот так возьмем и оставим жителей этого города. Мы свергли власть и порядок, и нам нести за это ответственность. Я не могу просто так оставить свой дом в пучине хаоса. Даже ради Реконеров.

Борьбу нельзя вести просто ради уничтожения Эпиков. Она должна идти за какие-то более благородные идеалы. За что-то такое, что было у Профа и у Меган.

Эпиков можно уничтожить. А каких-то можно, наверное, даже вернуть на путь созидания. Я не знаю точно, как этого добиться. Но нужно пытаться, нужно искать ответ, даже ценой собственной жизни.

Мы вылетали за пределы города. Я улыбался. «Герои обязательно придут, и иногда им нужно помогать».

Я всегда считал, что смерть моего отца останется самым сильным поворотным моментом в моей жизни. Только сейчас, держа череп Стального Сердца в руке, я осознал, что я сражался не из-за мести или освобождения. Я сражался не из-за смерти отца.

Я сражался за его мечты.

Благодарности

Это был давнишний замысел. Первая его идея посетила меня во время книжного тура в… о, 2007? Процесс написания книги был очень долог, и все эти годы множество людей делились со мной своими мнениями. Я надеюсь, что не пропустил ни одного из вас!

Отдельную благодарность хотелось бы выразить моему замечательному редактору, Кристе Марино, за ее ценные советы по направлению работы. К ней всегда можно было обратиться, ее редактуре нет равных. Она полностью провела проект от этапа неплохой задумки до готового продукта. Также благодарю большого шутника и балагура Джеймса Дашнера. Именно он в своем телефонном звонке представил нас друг другу.

Также стоит отметить: Майкла Трюдо (который превосходно поработал над редактурой); представителей издательства «Рэндом Хаус» — Пола Самуэлсона, Рэйчел Вейник, Беверли Хоровиц, Джудит Хаут, Доминика Симина и Барбару Маркус. Кроме того, благодарю Кристофера Паолини за его советы и помощь с книгой.

Как всегда, я хочу сказать большое спасибо моему агенту Джошуа Билмсу, который не стал слишком сильно смеяться, когда я объявил ему, что хочу поработать над этой книгой. Ведь при этом у меня висело еще двадцать других проектов, требующих завершения. А еще спасибо Эдди Шнайдеру, чья работа состоит в том, чтобы одеваться гораздо стильней, чем все мы, а еще в том, что мне нужно постоянно искать, как же пишется его имя, прежде чем вставить его в список благодарностей. А что касается экранизации «Стального Сердца» (мы очень стараемся над тем, чтобы воплотить эту идею в жизнь), благодарности Джоелу Готлеру, Брайну Липсону, Нэвиду МакИлхаргею и сверхчеловеку Доналду Мастарду.

Мои аплодисменты блестящему Питеру Альстрому, моему помощнику-редактору. Он был всеми руками за написание этой книги с самого начала. С редакторской стороны Питер первый, кто соприкоснулся с этим проектом, поэтому большая часть успеха — это его заслуга.

Также не стоит забывать мою издательскую группу в Великобритании/Ирландии/Австралии, в составе Джона Бэрлина и Джона Паркера из Zeno Agency и Симона Спантона. А также Джонатана Вейра из Gollancz. В Британии он для меня как издатель и как родная мать.

Других людей с прямо-таки Эпическими способностями, позволившими им все прочесть и дать развернутый отзыв (или просто оказать неоценимую моральную поддержку), это: Доминик Нолан (человек супер-справка и спец по оружию из сообщества Dragonsteel), Брайан МакГинли, Дэвид Вест, Питер (опять) и Карен Альстром, Бенжамин Родригез, Даниэлль Олсен, Алан Лайтон, Кэйлин Зобелл, Дэн «Я написал постапокалиптику раньше тебя» Вэллс, Кэтлин Сандерсон Дорси, Брайн Хилл, Брайн «Вы уже должны мне гонорар, Брендон» Деламбр, Джейсон Дензел, Калиани Полури, Кайл Миллс, Адам Хасси, Остин Хасси, Пол Кристофер, Мишэл Волкер и Джош Волкер. Вы все потрясающие.

И наконец, как всегда, я хочу поблагодарить мою прекрасную жену, Эмили, и моих трех озорников. Они постоянно подсказывают мне идеи, как Эпик может разнести весь город (или гостиную комнату).

Брендон Сандерсон

Примечания

1

Франц. бесстрашный человек

(обратно)

2

Франц. логово призраков

(обратно)

3

От франц. ricochet

(обратно)

4

Квебекское универсальное восклицание, по смыслу близкое русскому «Господь всемогущий!». Часто используется как ругательство, созвучное с русским «Черт побери!»

(обратно)

5

В оригинале «mate» — распространенное в Австралии обращение друг к другу, означает «приятель».

(обратно)

Оглавление

Информация о переводчиках

Брендон Сандерсон «Стальное сердце»

  Пролог

  Часть 1

    1

    2

    3

    4

    5

    6

    7

    8

    9

    10

    11

    12

    13

  Часть 2

    14

    15

    16

    17

    18

    19

    20

    21

    22

  Часть 3

    23

    24

    25

    26

    27

    28

    29

    30

  Часть 4

    31

    32

    33

    34

    35

    36

    37

    38

    39

    40

    41

  Эпилог

Благодарности Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg