«Забытый город (СИ)»

Забытый город (СИ) (fb2) - Забытый город (СИ) (Забытый город) 1312K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Дмитрий Владимирович Кузьмин (фантаст)

Кузьмин Дмитрий Забытый город

Пролог

Выдержки из исповедальной тетради Рикарда Донавана. Архив отдела психологической поддержки полиции Забытого города.

Разве кто-то имеет право управлять судьбами людей, не задумываясь о последствиях? Закрывать от всего мира целый город, отрезать все коммуникации, брать огромные отступные за выход из него? Ставить вечное клеймо преступника на тех, кто просто родился не в том месте и не в то время — в городе, которые даже его обитатели называют Забытым?

Что это? Проявление страха правительством или огромный социальный эксперимент? Любопытно стороннему наблюдателю, но нам, жителям города, нет до этого дела. Будь у нас немного спокойствия, кто-нибудь наверняка попытался бы разобраться с этим вопросом — но все слишком заняты выживанием. Я был полицейским, служил в спецназе. Я воевал. Я не смог искупить свои грехи, хотя забрал много плохих жизней. Убивая одних, я спасал не в пример больше. Я полицейский в Забытом городе — но я преступник для всего мира. У меня столько же прав, сколько у пропащего наркомана в поисках дозы — его никогда не пропустят через приграничный контроль, меня — тоже.

Единственный шанс выйти отсюда — найти золото для взятки. Но столько золота, сколько требуют пограничные службы, честным путем заработать нельзя. Выйти в мир могут только самые изворотливые, те, кто обманул и убил очень многих. Среди них не будет меня, не будет моей жены и моих детей.

Я служил закону и не понимал, что отдаю жизнь за призрака. За умерший закон, которому никто не принесет цветы на заросшую бурьяном могилу. Слишком много страха, еще больше ужаса и уныния. В этом городе свой список грехов, и к библии он не имеет отношения.

Те, кто создавал наш город, оказались недостаточно мудрыми. Не отважными. Они вообразили себя богами, вообразили, что имеют право — а были всего-то людьми. Мои дети приобрели клеймо преступника через пару недель после рождения. Укол специальной машинкой — и вот ты уже в стаде навсегда. Татуировка наносится безболезненно для тела — на всех, кто родился в городе или просто вошел в него. Маленький рисунок, с ноготь величиной, клеймо преступника и отброса. Знак отличия, вечный символ того, что ты никогда не войдешь в открытый мир, а сгниешь Забытой зоне.

Этот город закрыт от мира. Заблокирован с одной стороны морем с острыми скалами, с другой — Стеной, на которой постоянно дежурят люди в форме. Раньше этот город был промышленной зоной, после — огромной нефтяной базой, сейчас — тюрьмой. Если рискнешь подойти к Стене поближе — увидишь пограничников. Людей вооруженных, имеющих право стрелять в голову, в сердце, любому, кто слишком близко подойдет к Стене, которая громадой бетона и камней разделяет жизнь и существование. Неважно, будет это взрослый мужчина, привлекательная женщина или дряхлый старик. Даже если годовалый ребенок будет ползти к стене, пуская слюни, и на щеке его будет видна татуировка-клеймо, что светится и сигнализирует при приближении к силовому полю — солдат обязан выстрелить. Он будет виноват только перед совестью, но никак не перед законом. Но мне уже давно кажется, что никакой совести нет.

Наверное, в этом есть и наша вина. Каждый платит огромную и страшную цену за жизнь в Забытом городе. Как и в любой тюрьме — мы разучились жить нормально. Что мы будем делать там, снаружи?

Жизнь в Забытом городе дает свое права. Например, право на удобное самоубийство. Что может быть легче? Надоело? Подойди к границе, тебя любезно пристрелят. Самому делать ничего не нужно.

В Забытом городе есть даже буферная зона, под стать стилю жизни большинства из нас. Кучи трупов, которые скапливались около Стены десятилетиями, никто не будет убирать. Санитарных служб нет, военным не интересно заниматься чисткой города. Когда новичка запускают в Забытый город, первое, что он видит — истлевшие, гнилые тела. Большинство не решается начать путь — впадая в истерику, они разворачиваются и бегут к стене. Сразу же пополняя число самоубийц.

В Забытом городе нужно уметь выживать. Здесь нет места тем, кто проигрывает страху и омерзению. Нужно стать страхом, омерзением, ужасом — чтобы выжить.

Глава 1

Третий день небо возмущалось и проливало на жителей Забытого города массы воды. Дождь, ежедневно, без перерыва. Сергий осмотрел сплошную синеву наверху, сощурился, поежился, чувствуя, как холодные капли ударяются о воротник и проникают за шиворот, не выдержал напора воды и закрыл глаза. Отставной священник в городе отбросов, где даже Церковь — это всего лишь название группировки. Мужчина провел рукой по лицу, стирая с обветренной кожи темные, грязные капли. В голове немного прояснилось, стало легче дышать.

Священник вернулся в дом, зажег стоящие около стен свечи. Свернул половик посередине самой большой комнаты, обнажив выжженную пентаграмму. Достал из ящика урну с пеплом, щедро осыпал рисунок, сел в середину круга и начал ждать. Сергий был единственным, кто еще верил в Высшие силы в городе, канализация которого порой вместо дождя заполнялась бурлящей кровью.

Дождь был нередким гостем в Забытом городе, но пророчества к Сергию являлись только после долгой непогоды. Как сейчас — осенний вечер, плавно переходящий в ночь. Время можно узнать, только взглянув на часы — яркого света не было уже долго. Проснувшись, священник видел хмурый город, который не умел жить, но не хотел просто так погибать.

— Господи, прекрати агонию этого места, дай шанс попасть ему в рай, или отдай всех нас в ад. Мы слепы, мы дети твои, наставь нас на путь, или брось нас в этом чистилище, — принялся бормотать Сергий.

К горлу подступила тошнота, в комнате разлился резкий запах восточных благовоний. Верный знак — такому аромату у Сергия дома взяться неоткуда, значит, скоро наступит момент просветления — результат старого проклятия. Сергий тряхнул головой, отгоняя воспоминания, и продолжил бормотать молитву.

Священник скорчился на полу, засучил ногами, пытаясь свернуться в клубок, прижать как можно сильнее колени к груди. Живот пронзила вспышка боли. Острая игла проникала все глубже, с каждой молнией в небе обжигая внутренние органы. Сергий почувствовал, как лед проникает в почки, заставляя онеметь низ спины. Ударил гром — и он ясно представил, как разворачивается, разлагается его кишечник. Порыв ветра — кажется, начался град — громкий стук о крышу известил, что настала пора легких. Резкой болью отзывался каждый вздох.

Сергий в исступлении повторял: «Господи, наставь на путь, Господи, вразуми», пытаясь облегчить боль. Вокруг пентаграммы вспыхнула стена пламени. Внутри огненного круга катался в агонии человек. Закатились глаза, белки заволокло черно-красной пеленой. Удар молнии пронзил сердце, превращая организм в сгусток боли. Если бы священник еще мог думать — он бы не сомневался, что его просьба услышана. Был выбран путь в ад.

Перед глазами мужчины, отдавшего свою душу за несколько слов, возник текст, написанный кровью в воздухе — очередное пророчество, о котором узнает лишь несколько человек. Люди, который на самом деле управляют Забытым городом.

* * *

Мальчик появился в середине зала неожиданно для Епископа. Толстый, с огромным пивным животом, который тянул к земле, мужчина в рясе прижался к стене и с удивлением смотрел на гостя.

— Я был уверен, что запирал дверь. Эй, парень, ты как сюда попал? — спросил Епископ.

Пришелец не ответил. Мальчик сидел на полу, не открывая глаз, и гладил по кожаной обложке тяжелую книгу. Пальцы пробежали по корешку истрепанного, старого фолианта, задержались на потертом уголке, будто раздумывая, стоит ли вскрывать тайны, которые прячет обложка. «Очередной псих сбежал из лечебницы. Как же надоели сумасшедшие. И почему не работает охрана!», — подумал Епископ, тяжело вздыхая, и нажал на тревожную кнопку. Через несколько секунд в зал ворвался первый помощник и два огромных охранника.

— Выяснить, откуда взялся. Наказать, кто не уследил. Усилить охрану! — сказал Епископ, указывая пальцем на нежданного гостя.

Мужчина не очень удивился пришельцу, скорее, испугался больше от неожиданности — во дворе аббатства был приют, где содержались подростки и юноши для нужд Церкви. Зачастую те, кто не подошел по каким-то причинам на продажу за Стену. И все они, в основном, были спокойными, тихими, обколотыми транквилизаторами.

Первый помощник, спустившись к подростку, попытался поднять того за шкирку. Мальчик не сопротивлялся — облокотился на подставленный локоть, встал и склонил голову.

— Эй, ты под чем, парень? Ты как сюда попал? Смотри на меня! — помощник взял подростка за подбородок и встряхнул голову. От раздавшегося крика Епископ вздрогнул — обычно хладнокровный помощник оттолкнул подростка и вытер руки о рясу.

— Господин! У него нет глаз, Епископ! Он весь в слизи и у него совсем не глаз! — дрогнувшим голосом сказал помощник, в недоумении рассматривая руки, с которых медленно стекала слизь.

Епископ подошел к подростку и открыл тому веки. Помощник преувеличивал — у парня не было только зрачков. Глазницы были заполнены чистым, насыщенным белком, пронизанным яркими капиллярами.

* * *

— Рик, ты же не убийца! А в этом городе такие как ты хорошо заработать могут только заказами.

— Я уже со счета сбился. Пытался ставить засечки на пистолете, в честь каждого убитого. Да вот беда, слишком быстро стволы теряются. Это я и не убийца? Рад бы был так сказать, но я слишком многих людей лишил жизни.

— Знаешь, в чем разница между самозащитой и убийством?

— Никакой разницы нет.

— Есть, Рик, ты знаешь. Ты можешь сколько угодно воевать, но посмотришь в глаза бедному, например, бармену, и не сможешь спустить курок.

— Стэтт, расслабься, мне нравится моя жизнь.

— Конечно, рассказывай. Эй, бармен! Спорим, Рик не сможет убить тебя?

— Ты что завелся? Не киллер я, нет. И не собираюсь им быть.

— Тогда убирайся отсюда! Ты что, не можешь найти денег на пропуск из города?

— Стэтт…

— Что? Не хочу пить на твоих похоронах. Но скоро мне надоест угощать тебя.

— Бармен! Два виски! За его счет!

— Черт с тобой. Ты неисправим. Бармен! Двойные!

Стэтт схватил стакан и медленно, урча от удовольствия, выцедил новую порцию виски. Выдохнув, он аккуратно поставил емкость на барную стойку и осмотрелся. Бар «Фортуната» — прибежище тех, кто ощутил нехватку монет. Может, и не самое спокойное место, зато прибыльное. Для наемника, разумеется. Здесь можно было получить заказ на устранение лишнего человека, договориться о совместном деле или просто узнать, кто набирает помощников и какие позиции занимают небольшие банды. Уникальный бар, будто списан из старых фантастических книг, что Стэтт любил почитывать на старой работе, во время длинных и скучных дежурств. Таких баров не то что в Затопленном районе, во всем Забытом городе не найти.

Хозяин заведения, Юсуф, казалось, жил за барной стойкой. Разливать алкоголь страждущим наемникам он доверял только себе. Две официантки, они же посудомойщицы и уборщицы, уходили из бара в двенадцать ночи, больше персонала не было. Когда стрелки часов смыкались, Юсуф демонстративно доставал карабин и вешал у себя за спиной, будто напоминая, кто здесь хозяин.

Стареющий, но еще крепкий мужчина, с развитой мускулатурой, прямой спиной. Лет 50, не больше. Темнокожий, будто выходец из Африки. Никакого пуза, в отличий от остальных барменов города, что были будто на одно лицо. На его фоне расставленные по полкам бутылки и огромный карабин, из которого можно подстрелить мамонта, выглядели очень органично. Колоритная личность, утверждали постоянные посетители.

Рик со словами «Твое здоровье» опрокинул огненную жидкость в рот и с силой стукнул бокалом по стойке. Юсуф неодобрительно посмотрел на него, протер блестящую поверхность сухой тряпкой и покачал головой.

— Ты по делу?

— И не обманешь тебя, Юсуф. По делу, да только не к тебе.

— Обижаешь старого Юсуфа? Есть для тебя работенка, чистая, но на внимательность.

— Извини, Юсуф. Правила есть правила. Я жду человека — поговорю с ним, тогда и отвечу тебе. Дело не потерпит? Я уже обещал.

— Смотря сколько делать будешь. Может, и подождет.

— Мне пора.

Рик спрыгнул с высокого стула и направился к двери черного входа. Из практически не освещенного угла бара доносились стоны — кто-то не смог сдержаться и решил удовлетворить потребности прямо в заведении, на жестком диване, спрятанном в полумраке. Юсуф толерантно относился к таким проявлениям страсти. Главных правил в баре было немного — всегда платить по счетам и не драться. Последнее правило было с маленькой поправкой — драться можно, но не в баре. Выйдя с черного входа, попадаешь в предназначенный для выяснения отношений переулок. Один фонарь вдалеке, один выход на улицу и один мусорный бак, куда можно спрятать проигравшего в споре. Мусорщики обычно не церемонились и просто опрокидывали бак в жерло перерабатывающей машины. Даже если и видели, что большой черный пакет выдавал очертания человека. Не шевелится — и ладно. А вызывать копов, давать показания — и в результате ты можешь оказаться еще и виновным в убийстве. Полицейские в Забытом городе не церемонились с рабочими — плохое настроение у патрульного могло оказаться серьезной головной болью для добропорядочного гражданина, который неожиданно становился козлом отпущения по несколькими нераскрытым делам. Мало кто хотел просто так отправляться на рудники.

Стэтт проследил за походкой товарища. Идет медленно, но уверенно. Спина держится ровно, рука к пистолету не тянется — значит, и правда, заказ нормальный. Поймал взгляд одного из «вампиров», сидевших около черного хода. Покачал головой и слегка отодвинул полу кожаной куртки — классический «Магнум» тускло блеснул в свете ламп. «Вампир» кивнул и вернулся к громкому обсуждению «какой-то телки».

Низкорослый, сильно накачанный бывший военный производил впечатления бандита. Мало кто из завсегдатаев «Фортунаты» рисковал с ним связываться.

— Жаль, сегодня не постреляем, — сказал Стэтт и поставил перед барменом пустой стакан.

— Стрелять — только на улице. Но если надо. А вообще — лучше не стреляй, — ответил Юсуф и наполнил стакан.

— За что ты их так любишь, Юсуф? Ну отребье ведь, а не люди. И называют-то их как — «вампиры». Фу!

— Люди они, — сказал бармен и пошел к другому краю стойки принять заказ.

Стэтт сплюнул в пепельницу и закурил. Рик попросил подождать 10 минут. Если не успеет вернуться, придется пострелять.

* * *

— Видишь его?

— Да, все отлично. Объект вышел, подошел к связному. Думаешь, может быть заварушка?

— Вряд ли. Раймонд опять перестраховывается.

— Пиво еще есть?

— Есть. Подожди, встреча закончится, тогда и выпьем.

— Зануда ты.

Мужчина в кожаной куртке рассмеялся и вновь прильнул к оптическому прицелу. Винтовка повернулась чуть вправо, в перекрестье попала вывеска «Фортуната». Снайпер вернул взгляд на двух беседующих мужчин около черного входа. Обзора практически не было, видеть, что происходит вокруг, он не мог. Такая ситуация по инструкции означала — сосредоточься на защите объекта от того, с кем он говорит. Подступы к локации контролируют другие. Синдикат всегда продумывал мелочи и детали.

В прицеле снова появился собеседник связного Синдиката. Мужчина чуть старше тридцати. Носит бороду, не для красоты, а из-за невнимательности к внешнему виду.

Высокий, ладно сложен. Фигура и походка выдает бывшего военного, выправка подтверждает — офицерский состав. Опасный противник. Этот мог и засечь снайпера. За годы военной службы вырабатывается особое чутье — иногда шкурой чувствуешь красную точку прицела на голове. Мужчина поспешно зуммировал прицел и продолжил изучать цель. Привычная одежда объекта — стильные лакированные ботинки с цепочкой, удобные серые штаны с несколькими карманами, легкая рубашка и легкая ветровка. Вряд ли переодевается чаще раза в неделю — слишком хорошо себя чувствует в этих тряпках. На шее несколько шрамов, один особо безобразный, тянется от затылка к правому уху. Похоже, у кого-то дрогнула рука, и нож соскочил. Или это пуля? Нет, точно, нож. Хороший нож, большой, с широким лезвием и отлично наточенный.

Снайпер потянул затекшие от долгого сидения ноги.

— Кажется, заканчивают. На сегодня все?

— Раймонд сказал после отдыхать.

— Может, в «Фортунату»?

— Хочешь пообщаться с объектом?

— Хочу что-то крепче пива. Или опять разобью тебе нос.

— Зануда.

Снайпер увидел, как объект зашел обратно в бар. Связной не в зоне видимости, значит, перешел под наблюдение к другим людям. Отлично. Можно и отдохнуть. Мужчина начал аккуратными, привычными движениями разбирать СВД. Кажется, где-то он уже видел этого наемника. Даже имя запомнилось — Рик. Или Рикард. Но вот где?

Снайпер Синдиката видел много людей, но чаще через перекрестье прицела. И зачастую он был последним, кто их видел живыми.

* * *

— Дело нужно выполнить за пять дней. Условия оплаты — стандартная ставка за похищение, умноженная на три. Внимание полиции и группировок, а также прочие беспокойства входят в эти деньги. Компенсации любых расходов не будет. Устраивает? — худощавый мужчина кутался в стильную, но холодную кожаную куртку и переминался с ноги на ногу.

— Смущает оплата. Нужно выступить против Церкви или Картеля? Синдикат прикроет в случае опасности? — спросил Рик связного бандитов.

— Нужно забрать у Церкви то, что ей не принадлежит. Синдикат даст конспиративную квартиру в Промышленном жилом районе или Форте.

— Согласен. Подробности?

— На это задание Синдикат требует традиционной клятвы.

— Я гарантирую выполнение задания, если я не смогу, моя жизнь будет принадлежать Синдикату.

Связной открыл кожаную папку и достал несколько распечаток. Рик вгляделся в бумаги и в очередной раз проклял про себя местные порядки и свою поспешность в обещаниях. Слова ведь, казалось бы, ерунда. Стандартная клятва наемника, которая, казалось бы, ничего не значит. Но в Забытом городе у Рика было много знакомых, потерявших жизнь и свободу из-за сорванного задания. Зачем Синдикату жизнь и тело стареющего наемника? По условиям обещания, заставить, например, наемника бесплатно работать, не удастся. Проваленное задание не предусматривало появление нового раба. Но окупить утроенный гонорар и потери от неудачной сделки можно было с помощью пересадки органов. Церковь, одна из трех сильнейших группировок Забытого города, могла за небольшую плату купить живого человека и вырезать из него сердце, почки, печень, легкие. Потом они продавались раненым бандитам, пересаживались старикам, которые смогли скопить на лишние пару лет жизни. Покупалось все, вплоть до пальцев и волос под парик. Практически безотходное производство.

— Цель находится в Церковном приюте. Информация неточная, необходимо проверить местонахождение. Документов на него нет — нужно избегать контактов к полицией. При идеальном стечении обстоятельств будем ждать его завтра вечером в больнице Синдиката, в Верхнем ярусе.

— Громкое проникновение возможно? Подготовиться к работе тихо в такой срок невозможно.

— Можете нанять команду, не больше пяти человек. По 100 монет на человека, Синдикат доплатит. Повреждать груз нельзя, в задачу входит и обязанность оберегать его от физические и моральных вмешательств.

«А вот это уже интересно. Оберегать от моральных потрясений — давно не слышал я такой формулировки», подумал Рик и посмотрел на фотографию паренька, которого меньше чем через сутки придется вытащить из одного страшного места и доставить в другое, не менее ужасное. Вид паренька смутил наемника — так, что Рик даже подумал, может, это жертва очередных экспериментов Церкви или Синдиката? Болезненная худоба, ввалившиеся щеки, выделяющиеся острые скулы и высокий лоб. Таких сотни в городке бегают по улицам и собирают кошельки в карманах зазевавшихся граждан. Рик всмотрелся в фотографию и понял, что его смутилось — вряд ли это обычный парень, с такими глазами. Отсутствие зрачков, белки наполнены голубым тусклым оттенком, будто в них отражалось небо в редкий безоблачный день.

— Кто он? — спросил Рик.

— Тебе не нужна эта информация. Парень будет послушным, оглушать его не нужно. Вошел, забрал груз, положил в машину, привез нам. Те, кого ты будешь привлекать, должны либо полностью подчиняться тебе, либо остаться в приюте навсегда. В любом случае, если информация о причастности Синдиката к этой операции станет известная широкому кругу лиц, то отвечать будешь ты, — сказал связной Синдиката, развернулся и быстрым шагом вышел из переулка.

Рик заметил на стене напротив красную точку лазера, которая быстро соскользнула обратно, ему за спину.

Подавив желание отпрыгнуть в сторону, продемонстрировав снайперу внимательность, Рик открыл тяжелую, стальную дверь черного хода бара. «Параноик этот связной. Снайперы для слежки — это сильно», — подумал Рик. — «Ведь наверняка еще в переулке был человек, и на улице ждала машина с водителем, который обязательно умеет хорошо стрелять. Ничего себе, ради одного похищения на встречу с наемником приходит пять человек. Парень, кто же ты такой, зачем ты так понадобился Синдикату».

* * *

— Опять пришел пить за мой счет? — спросил Стэтт, ухмыльнувшись.

— Теперь я угощаю, — ответил Рик и положил несколько купюр на стойку бара.

— Работенка оказалась прибыльной? Ты не свети задатком, а то те местные уж очень внимательно за тобой наблюдают.

— Кто, недовампиры? Пусть наблюдают. Я же тебя первым на выход пущу. Они зубы-то и сломают. Смотри, один череп деревянный чего стоит, — Рик потянулся к голове Стэтта и постучал костяшками по макушке.

— Ты ошалел? Или тебя покусали? — спросил Стэтт и отодвинулся от Рика.

— Извини. Я тут только что понял, что минут десять стоял с красной точкой между лодыжками. Связной притащил с собой снайпера на контроль. Представляешь, если бы я резко в карман полез?

— Да уж, вот и причина веселья. Давно я тебя таким не видел.

— Я сам не помню, когда таким был, — сказал Рик и поежился. — А главное, напиться нельзя. Сроки-то поджимают. Сейчас еще по стаканчику и все. Надо заниматься делами.

— Какие мы занятые. Юсуф, двойной!

Голос Стэтта прозвучал неожиданно громко. Рик оглянулся и увидел причину непривычной тишины — в бар зашла молодая девушка, не удержав парадную дверь, что с громким треском захлопнулась. Рик засомневался — что отвлекло завсегдатаев пивной, хлопок или то, как странно смотрелась новая гостья в «Фортунате». Рик и осмотрел публику бара. Половина смотрела с восхищением, другая половина — с жадностью. Несколько потертых жизнью женщин старались не поднимать взгляд и сидели в углах, сжавшись и пытаясь занимать как можно меньше. Положение женщины в Забытом городе было шатким, на грани рабства и физического подавления воли.

Девушка с копной рыжих волос подошла к барной стойке. Нет, не просто с рыжими волосами, а с ярко-рыжими. Цвет их насыщал все пространство вокруг — густой ворох она изредка поправляла, пытаясь выпрямить волосы еще больше, разгладить появившиеся на кончиках завитушки.

— Джин с тоником и порцию виски! — сказала девушка.

— Тебе не рано? Я не наливаю детям, — ответил бармен.

— А еще что тебе показать? — сказала девушка и вытащила из сумочки небольшую стопку купюр мелкого достоинства.

Рик посмотрел на Стэтта, легким кивком указал на салфетку, лежащую на столе. «Обманывает, волнуется, врет», — написал наемник. Стэтт секунду наблюдал за девочкой, подметил дрожащий голос, неискренность, скованность в движениях, заметные опытному взгляду. Потом поставил галочки напротив «Обманывает», «Волнуется». Это означало, что девочка лишь готовится ко вранью — сейчас она пускает пыль в глаза, а значит, не нужно все воспринимать всерьез. Анализировать действия незнакомых людей было старой психологической игрой, которой любили развлекать себя старые знакомые еще со службы в спецназе.

— Ты бы не нарывалась на ограбление. Пару тысяч у тебя уже попытались свинтить, а ты и не заметила. Хорошо хоть, пьяны слишком для ловких рук, — сказал Рик.

— Так они все равно фальшивые, так, картинки. Пусть воруют. Мне-то что, я еще сделаю, — усмехнулась девушка.

Бармен, наливающий в стакан виски, поперхнулся. Рука дрогнула, несколько капель напитка оказались на стойке. Юсуф потянулся к карабину.

— Расслабься, Юсуф. Я возьму девочке пиво. Она молодец, отличная актриса. Заслужила, — сказал Рик и рассмеялся.

— Спасибо, но у меня есть немного денег. И выпивку я в состоянии купить, — сказала девушка и покраснела.

— Да, поэтому ты сначала показывала бармену картинки. Лучше допивай свой тоник и проваливай. Здесь не место для таких как ты. Возвращайся в свой Верхний Ярус и не забредай в Затопленный район без дела.

— Я пришла с делом. Мне решать, куда и зачем забредать. Ясно? — повысив голос, ответила девочка.

Рик улыбнулся. «Вот хамка! Но не пропадет ведь», — подумал наемник. Стэтт с нескрываемым удовольствием слушал перепалку и решал, заказать что-нибудь из еды или потерпеть до утра. «Попытка не пытка. Девочка однозначно хороша», — подумал Стэтт.

— Вы так и будете трепаться? Может, ретируемся отсюда к тебе или ко мне? Хочется ужина, — спросил наемник, улыбаясь и внимательно разглядывая девчонку.

Девочка повернулась к бару и поинтересовалась:

— Эти несносные типы здесь завсегдатаи? Теперь я понимаю, почему у бара такая репутация.

— А что не так с репутацией? — встрепенулся Юсуф.

— Все хорошо с репутацией. Мне сказали, что я могу поискать у тебя работу.

Наемники переглянулись между с собой, посмотрели на бармена и засмеялись, Юсуф усмехнулся.

— Девочка. Тебе же сказали — иди домой. Здесь не найдется для тебя работы, не найдется дел, не найдется клиентом. Я не знаю, чем ты хочешь заработать, но проститутки мне в заведении не нужны. Такие ошиваются перед входом, — ответил Юсуф.

— Я не проститутка! — девочка вспыхнула, цвет лица сравнялся с цветом волос. — Здесь не найдется «вскрышных работ»?

Рик с уважением посмотрел на девочку — узнать термин профессиональных медвежатников и воров было делом сложным. Значит, и впрямь ее учил профи. Или же она просто наслушалась разговоров и случайно запомнила термин из пьяного разговора. В барах Верхнего яруса часто отмечали удачные дела, поэтому появление там взломщика было делом неудивительным. Хотя разговорить таких людей было сложно. Неоднозначно.

— Слово ты правильное сказало. Только зачем он тебе? От меня работы ты не дождешься, — ответил Юсуф и развернулся к ряду бутылок, давая понять, что разговор закончен.

Девушка умоляюще посмотрела на Рика:

— Вы можете с ним поговорить? Мне нужна работа, обязательно нужно, — сказала девочка.

— Плюс за наглость, — ответил Рик.

— Алиса, меня зовут Алиса.

— Рикард. Для друзей просто Рик. Алиса, все, что ты найдешь здесь — это неприятности.

Алиса резко спрыгнула с высокого стула. Седло стукнулось о стойку. Недопитый виски вылился из опрокинутого стакана и медленно стекал на пол.

— Не спеши девочка. Пойдем, поговорим. Расскажешь, что умеешь, мы покажем, что нам надо, — раздался голос из-за спины Рика. Вкрадчивый, немного слащавый. Наемник знал этого вампира — несколько раз сталкивался на заказах. Он был кем-то вроде Юсуфа — собирал задания, раздавал наемникам, удерживая процент за услуги. Правда, в отличии от Юсуфа он не гнушался изнасилованиями и убийствами женщин, чем снискал себе определенную славу.

Девочка улыбнулась вампиру, мимоходом злорадно посмотрела на Рика и направилась к дальнему столику.

* * *

Несколько часов назад. Верхний Ярус. Дом Алисы.

Алиса откинулась на спинку стула, вытянула перед собой ладони и потянула затекшие пальцы. Раздался хруст, фаланги пальцев покраснели. Сощурившись от удовольствия, помассировала виски. Единственным источником света в комнате был большой монитор. По стенам бродили причудливые тени — отражения редких деревьев в окне. Забытый город не славился любовью к экологии, но пару раскидистых тополей рядом с домом няня смогла вырастить.

«Чертовка Раиса, она ведь все знала, но специально молчала. Няня и подруга, называется», — подумала Алиса и вновь склонилась над клавиатурой. Счета, графики, цифры, диаграммы отражались в зрачках девушки. Глаза слезились от напряжения — но терять время не хотелось. Пароль к данным Алиса подбирала почти полгода. Сначала пошла по неправильному пути — думала, что компьютер закодировала няня, поэтому и вбивала варианты паролей вручную. Через пару недель она заметила странное поведение Раисы, поняла, что система сообщает ей о попытках взлома — но разве наивная латинос могла подумать, что неизвестный хакер, пытающийся вскрыть счета — ее рыжеволосая подопечная? Алиса улыбнулась, вспоминая темноволосого преподавателя актерского мастерства. Жаль, конечно, что пришлось объяснять ему правила поведения с молодыми девушками через физическое воздействие на детородный орган. Пришлось бросить курсы, но ведь именно они помогли Алисе сохранить лицо.

Девочка смогла убедить няню, что к компьютеру она не подходила, а обходилась своим ноутбуком. Но догадалась — систему защиты ставил кто-то с большим опытом в криптографии. Подобные схемы слежения внедрялись только в крупных корпорациях — а в Забытом городе можно было обвинять в таком бизнесе только Синдикат.

Последние месяцы Алиса хваталась за любую попытку вскрыть замки на компьютере — через месяц стало понятно, что там находится не просто домашняя бухгалтерия, а целая финансовая база.

Сейчас, добравшись до дальних директорий, Алиса убедилась — данных в базе было многим больше, чем она ожидала. Настолько, что девушка прилипла к монитору и не услышала, как няня вернулась домой. Дрожащей рукой она переписывала передвижения средств — суммы завораживали. Деньги перечислялись на счет няни, а уже после отправлялись на различные вклады. Половина денег была потрачена на учителей — вот домашний репетитор по физике, вот спортивные траты — покупка тренажеров, оплата тренерам. Покупка музыкальных инструментов — няня профессионально владела искусством игры на гитаре и арфе. Девушка улыбнулась — молодец Раиса, приучала подопечную к музыке с самого детства. Без ежедневных упражнений со струнами вряд ли пальцы Алисы были такими ловкими.

Сейчас Алиса пыталась найти конец движения другой половины средств. Выходило, что перечислялись они сначала в пограничный банк, позволяющий бизнесменам из Забытого города делать вклады. А после — пропадали. Кто мог их снимать? Няня не имела права заниматься бизнесом, здесь с этим строго — разрешение дается после безумно долгих проверок. Если попытаешься обойти закон — можешь лишиться головы. Полицейские не церемонились с теми, кто отказывался платить шокирующие налоги. Так что происходило с деньгами, кто их принимал в банке и кто снимал? Судя по счету, получателем мог быть только управляющий счетом, то есть тетя. Деньги не тратились, а через несколько транзакций оседали на вкладе Раисы.

Смартфон, подсоединенный к компьютеру, завибрировал. Средства слежения за звонками из дома были установлены в телефонную систему несколько лет назад — Алиса мысленно поблагодарила себя за предусмотрительность. Написанная самолично программа сообщала, когда няня снимала трубку. Смартфон дважды пискнул — Раису соединили с абонентом, разговор начался.

Алиса стерла с компьютера следы своего пребывания и отправила машину в глубокую перезагрузку — времени на грамотную чистку не было. Няне можно будет сказать — отключался генератор света, вот станция и обновилась на исходную позицию старта работы.

Прижав резиновую пробку с проводом к уху, Алиса затаилась рядом с дверью.

— Опять застала ее перед компьютером. Нужно что-то делать с этим. Ты уверен, что она сможет открыть досье?

— Уверен. Главное, чтобы ты не проболталась. Незачем девочке знать, чем занимается ее отец.

Алиса узнала второй голос — дядя Мехраб. Старик иногда заходил проведать внучку и рассказывал много историй из старой жизни Забытого города. Иногда девочке казалось, что седой мужчина застал период возведения стены. Конечно, этого быть не могло — слишком много лет прошло с создания резервации. Но байки про последнюю войну полиции и банд он рассказывал знатные.

Девушка подбежала к тете и выхватила трубку. «Что же я делаю?», — подумала она, но все равно выпалила в трубку:

— Что значит «занимается отец»? Вы говорили, что он давно погиб? Дядя?

* * *

Счета и финансовая база были забыты. Алиса скрылась в своей комнате, вскоре оттуда донеслись бессвязные всхлипы. Раиса подобрала брошенную девочкой трубку.

— У девочки истерика, Мехраб. Зачем ты ей рассказал?

— Я рассказал не все. Алиса имеет право знать, что решил ее отец в свое время. Она должна строить свою жизнь не как сирота, а как дочь лучшего бизнесмена города. Пора ей узнать. Она хорошая и разумная девочка, со временем все поймет. Посмотри, чтобы она не натворила глупостей, только незаметно. Я уверен, что все будет в порядке, но лучше перестраховаться.

— Мехраб, ты знаешь, что он не бизнесмен. Он бандит. Теперь мне нужно следить за ней?

— Да. Я найму несколько человек, не беспокойся. Сообщи, когда она уйдет из дома.

— А она уйдет? Сейчас она просто плачет. Думает, что я не понимаю ее, малышка, и прячется в комнате.

— Уйдет. Она получила хорошее воспитание. А теперь иди и накорми ее ужином. Пусть успокоится. Я приеду завтра.

Алиса лежала, свернувшись в клубок, на широкой, двуспальной кровати. В руках — золотая ручка и черная тетрадка с жесткой кожаной обложкой. Вести дневник она начала после занятий с психологом — тот рассказывал ей про пользу самоанализа, про необходимость записывать переживания. Психологом Алиса не стала, понять себя так и не смогла, но рассуждать с помощью бумаги ей понравилось.

Изложенные на бумаге мысли было проще структурировать, тасовать местами и составлять план или список. Сейчас на верхней строчке чистого листа были написаны только два слова: «Отец» и «Синдикат». Алиса взяла смартфон и вновь включила запись разговора с дядей.

— Отец не погиб, Алиса. В этом городе есть правила, из-за которых вы должны были расстаться навсегда. Думаю, ты можешь считать его умершим или пропавшим, потому что все равно никогда не увидишь его.

— Почему? Зачем ты так говоришь?

— Девочка, не стоит так волноваться. Твой отец занимает одну из самых высоких должностей в Синдикате. Надеюсь, твои учителя рассказывали, что такое Синдикат?

— Я слышала… Да, я знаю, что это.

Рассказы учителей Алисы о Синдикате начинались и заканчивались предупреждением держаться подальше от тех, кто носит метку организации. Всем людям, работающим на Синдикат, делали сложную татуировку — курсив буквы «С», со своеобразным вензелем. Такой рисунок на внутренней стороне ладони означал — не связывайся, за него придут мстить. Некоторые полицейские, с симпатией относящиеся к организации, умудрялись специально закрывать глаза на некоторые поступки людей Синдиката.

К чести организации, которая полностью контролировала весь поток контрабанды и синтетических наркотиков Забытого города, подобными привилегиями никто не злоупотреблял. Члены Синдиката предпочитали делать грязную работу, в которой можно «засветиться», руками наемников. А подобные ловцы удачи и «свободные художники» могли получить метку только через несколько лет постоянной работы без ошибок. Что практически нереально — жизнь активно действующего наемника заканчивалась максимум через пять лет после начала работы.

Все это Мехраб скороговоркой рассказал Алисе. «Чтобы тебе было лучше понятно, кто твой отец», — пояснил он.

— Но я не понимаю, почему он оставил меня?

— Все просто. Получив метку, боец Синдиката должен выбирать — оставаться наемником с привилегиями или расти дальше. Во втором случае он должен пройти специальную церемонию, где мужчина официально отрекается от своей семьи — родителей, детей, остальных родственников. Он может тайно заботиться о них, вряд ли кто-то помешает ему, снабжать деньгами — но он не должен видеться с ними, общаться, жить вместе. Это традиция Синдиката, с ней никто не спорит.

— И отец выбрал второе? Решил бросить меня?

— Отец не бросил тебя. Кто, как ты думаешь, оплачивал твое обучение? И все остальные счета? Синдикат, девочка, Синдикат. Организация строга к нарушившим обещание, но снисходительна к преданным делу людям.

— Я могу увидеть отца?

— Хочешь разрушить его жизнь? Я думал, ты благоразумнее. Записывай имя — Джесус. Координатор Забытого города.

Алиса подчеркнула волнистой линией слово «Синдикат». Изложив диалог на бумаге, девочка перестала всхлипывать, плечи больше не вздрагивали. Дыхание восстановилось. Улыбнувшись, девочка написала еще одно слово «Взлом». Подумала, добавила связующую точку «Бар «Фортуната». От редких знакомых в городе она слышала, что владелец этого местечка в Затопленном районе связан с Синдикатом и может переадресовать поручение от них.

— Добиться доверия бармена, получить задание, стать наемником Синдиката. Найти отца — произнесла девушка, всхлипнув на последнем слове.

Равновесие. Вот что ей сейчас поможет. Любой из тех, кого она уважала, умел контролировать эмоции. Книги, что она читала, пестрели такими подробностями. Любая проблема, любая беда — решается. «Волнуешься, беспокоишься — скрывай это. Дашь волю эмоциям — проиграешь. Сохранишь равновесие в душе — сохранишь и себя», — сказала девочка, закрыв дневник.

Скрывая слезы, Алиса схватила небольшой рюкзак, в который могла поместиться разве что смена легкой одежды. Спустившись по лестнице, она посмотрела на няню, которая вышла из кухни посмотреть, что делает ее подопечная. Алиса вспомнила половину денег, которая исчезала со счетов. «Воровка!», — подумала Алиса. Лицо девушки скривилось в злой гримасе, она прошипела «Не жди меня больше», и выбежала из дома, хлопнув дверью. Раиса провела дрожащей рукой по лицу, ощутила влагу на пальцах и взглянула на фотографию, лежащую на столе. Еще три года назад няня и подумать не могла, что из веселой, озорной девчонки может вырасти неуправляемый подросток, все больше похожий на отца. Ее упрямство порой поражало женщину, но разве она могла подумать, что все так обернется.

С фотографии на женщину смотрело лицо с правильными, «греческими» чертами — небольшой нос, огромные голубые глаза, слегка впалые скулы. Ярко-рыжие волосы в сочетании с глубоко посаженными глазами делали Алису взрывоопасной для мужчин любого возраста.

Тоскливо вздохнув, Раиса поднялась к себе в комнату и начала собирать вещи. Отложенных денег вполне хватит, чтобы дожить остаток дней. С горечью она подумала, что так и не успела завести детей. Все ухажеры, обращающие внимание на когда-то привлекательную даму, моментально пропадали, едва познакомившись с ней поближе. Раиса не подозревала, что в странном поведении партнеров виновата была скорее не она, а Мехраб, дядя Алисы.

Последней услугой, которую старик согласился оказать Синдикату, стала забота о благополучии девочки. А с этим плохо сочетались любовные интрижки ее няни.

И сейчас, не подозревая, что этим она в корне изменила свою жизнь, Раиса подняла трубку и набрала знакомый номер.

«Алиса отправилась искать отца». Мехраб монотонно оставлял вокруг записи, сделанный ровным, каллиграфическим почерком на салфетке, причудливые узоры. Старик думал, что если Джесус, а точнее, его поверенный Раймонд, узнает о пропаже девочки, в организации начнутся волнения. Те, которые могут стоить жизни и Джесусу, в руки конкурентов и завистников которого попадет отличный козырь в виде взбалмошной девчонки. Мехраб не сомневался в родственнике, был уверен, что Джесус до сих пор помнит дочь.

Покрутив в руках глушитель, старик провел рукой по книжной полке, нажал на едва заметное углубление и открыл потайной сейф. В коробке, тщательно замаскированной деревом, лежал пистолет и пачка денег.

Лишаться дотации со стороны Синдиката, который был не в курсе, что больше половины суммы, направляемой для девочки, Мехраб забирал себе, старик не собирался. Родственников у няни не было, поэтому старик не сомневался насчет успешного завершения дела. «Алиса уже взрослая, не пропадет. А от потери одной латино в городе хуже не станет. Зря, Алиса, зря ты подумала, что няня воровка. Святая женщина, а ты ее обидела», — успокоил себя Мехраб, усмехнулся и дрожащими пальцами начал закручивать глушитель.

* * *

Высотное здание, расположившееся в сердце Верхнего, самого богатого района Забытого города, полностью принадлежит Синдикату. Случайный взгляд насчитает два десятка этажей, но это только то, что построено над землей. И только глава группировки с самой долгой историей в Забытом городе, да несколько его советников знают, на сколько метров под землю тянется штаб-квартира. Изначально ее создали несколько опаснейших преступников из Японии. Первые из тех, кого отконвоировали в Забытый город — крупнейшую тюрьму на всей Земле. Война, расцвет терроризма — на создание выделенной зоны с крупнейшим пограничным контролем потратились большинство государств, входивших в Союз наций. По версии глав нескольких стран, Забытый город — а тогда он и назывался по-другому — мог стать отличным примером ведения дел с заключенными. Расходы на осужденных в мире превышали все разумные границы — ежемесячно из бюджета страны на содержание одного убийцы тратилось столько же, сколько в среднем зарабатывал в месяц добропорядочный гражданин. Акции протеста против подобного ведения дел прокатились по всему миру. И наряду с другими опасностями напряженного мира могли привести к гражданским войнам.

Союзники приняли проект реорганизации системы исполнения уголовных наказаний. Большинство опаснейших бандитов и прочее отребье общества отправлялись исполнять трудовую повинность в специальную зону. Полуостров, с двух сторон окруженный горами и большим каньоном, в третьей — морской гладью и рифами. К берегу в этом месте мог рискнуть привести судно только совсем отчаянный капитан. Была создана береговая охрана, которая контролировала единственную возможность попасть на землю с воды — бухту Старха. Проход по земле был заблокирован железной стеной высотой в четыре человеческих роста. Одни ворота с тремя линиями контроля. Огромное количество систем защиты от воздушного нападения. Зона была отрезана от мира, превратилась в идеальную тюрьму. Большая гора, насыщенная полезными минералами и дорогими рудами, отдавалась в разработку заключенным. По идеи создателей города-тюрьмы, заключенные будут вынуждены разрабатывать шахту, ведь купить продукты питания и нужные вещи можно было только по совершенно грабительским ценам у специальных людей, откомандированных снаружи. Идеальный способ экономии, думали чиновники в те годы.

Конечно же, все пошло не так, как планировалось. Первые годы — сплошные драки и убийства, а дальше — а дальше в город прибыли представители организованной преступности. Которые спровоцировали войну между полицией и бандами — несколько лет жестокостей и убийств. Несколько японцев, о которых я рассказывал раньше — были первооткрывателями. И приложили руку к строительству небоскреба — самой крупной базы преступности в мире.

Выдержки из книги «Записки путешественника по Забытому городу»

* * *

Высотка Синдиката. Кабинет Джесуса.

— Джесус, я получил последние данные из полицейских отчетов. Наши аналитики утверждают, что власти готовят серьезную операцию.

— Они решили, что могут указывать нам, как работать?

— Последние поставки синтетики, как ты и приказывал, прошли мимо береговой охраны. За стеной кто-то рассердился, не получив своего куска.

— Пусть меняют охрану. Я не хочу работать с ворами.

— Военные думают по-другому.

— Устрой мне связь с внешним миром. Договорись о переводе денег напрямую. Вместе с деньгами отдай несколько тел охранников. Они должны понять, что мы не шутим.

Джесус Алварус, худощавый, будто высушенный болезнью, старик с ярко выраженными латинскими корнями во внешности, погрузился в раздумья. На журнальном столике лежало поле для игры в го. Мужчина передвинул фишку, отпил из фарфоровой чашки травяной напиток. Закашлялся.

Раймонд, главный поверенный Джесуса, терпеливо ждал, пока шеф придумает обратный ход. «Сдает старик, слишком много курит, слишком много кашляет. Уже скоро», — подумал Раймонд.

— Может быть, составить компанию? Я немного подучился в последнее время, — спросил поверенный.

— У тебя много свободного времени?

— Хочу продержаться против тебя больше 10 минут.

Диалог был традиционный в последние несколько лет. Джесус страдал от нехватки достойных противников, Раймонд предлагал свою компанию. Оба понимали, что координатору Синдиката слишком скучно играть со слабыми противниками, но соблюдали традиции.

— Что с данными полиции? Насколько они полные? — спросил Джесус.

— Не очень. Например, вот про нас: «Синдикат — это крупнейшая организация из старых переселенцев, организованная на жестоких принципах преданности. Пользуется руками наемников, контролирует весь промышленный бизнес и синтезирование наркотиков. Из-за последнего у них сложные отношения с главой Картеля, который обитает в окружающих город джунглях. За последний месяц предприимчивые дельцы Картеля умудрились организовать две огромных плантации марихуаны и кокаина, также осваивают производство героина. Товар переправляется за Стену с помощью продажных пограничников».

— Слишком вольный стиль для доклада, ты не находишь?

— Наш главный полицейский отличается панибратством.

— Что тебя так обеспокоило? Ничего нового он не рассказал.

— Меня беспокоит то, что он высказал дальше. «Большое влияние, постоянно растущее в последние годы приобретает Церковь. Прикрываясь религией, в этой группировке работает множество ученых, занимающихся генной разработкой и торговлей органами. В Забытом городе есть несколько приютов, где людей специально выращивают под продажу органов за Стену. В последнее время Церковь постепенно отбирает территорию Верхнего района, где проживают богатые и зажиточные граждане. Синдикат, по умолчанию это его территория, готовит большой ответ. Ситуация осложняется географическим расположением районов — чтобы добраться до промышленного района, где расположен основной бизнес Синдиката по синтезированию наркотиков, необходимо преодолеть территорию Церкви. Там все чаще возникают стычки со стрельбой. Церковь утверждает, что виновны в беспорядках банды Промышленного района. Но информация об усилении позиций Церкви точная. Необходимо ждать ответ корпорации и попытаться ослабить обе группировки».

Джесус с силой опустил черную фишку на стол. От удара игровое поле слетело на пол, кости отлетели в сторону.

— Как? — закричал старик.

— Нам необходимо готовиться к удару. Мы до сих пор считали, что потери людей на границе Верхнего яруса и промышленного района — дело рук новых банд. Активность проявляют и «вампиры» — эти недоумки почуяли силу и нападают на всех, кто ходит меньше чем по трое. Придется усилить патрули, вернуть на вооружение автоматы, — сказал Раймонд.

— Сейчас нам не нужна война. Протяни время, договаривайся. Открой набор людей, пусть молодежь приходит к нам. Устрой несколько столкновений с вампирами. Пусть лучше разбираются между собой, — ответил Джесус, ловкими движениями собирая в кучу разбросанные на столе фишки.

— Я понял. Сделаем. Использовать основных наемников, или набрать новых?

— Набери новых. Их никто не знает, пусть все думают, что молодняк беспределом занимается.

Джесус подошел к окну, раскинувшемуся на всю стену. Старик поежился — на улице нескончаемой стеной лил дождь. Научные эксперименты так изменили погоду, или множество фабрик, выросших за последние 100 лет в городе — но осенью он не заканчивался неделями. Дождь — плохое подспорье в войне атакующей. Мешает точности выстрелов, повреждает запасы, да просто раздражает бойцов. Какой боевой дух может быть, если даже специальные непромокаемые комбинезоны не спасают от ледяной воды и пронизывающего ветра?

— Что по последнему делу? Вы нашли парня?

— Да. 99 % совпадения по внешности. Он сильно похудел, осунулся — но это тот самый парень, судя по описанию. Сейчас он содержится в приюте «Спасение».

Джесус выругался. Ситуацию хуже представить было сложно. Приют «Спасение» — базовая церковная точка, где часто бывает епископ.

— Пытались выкупить парня? — спросил старик.

— Да. Отыграли вариант с местным бизнесменом, аналитики выдумали нужную болезнь. Когда документы практически подписали, глава приюта отказал. Мы даже деньги привезли, пытались решить вопрос спокойно. И все равно отказ.

— Они что-то заподозрили? Может быть, твои люди засветились?

— Нет, никак. Занимались люди, ни разу не замеченные рядом с Синдикатом. Аналитики жалуются на нехватку информации.

— Пусть работают, я плачу им не за жалобы!

— Аналитикам тоже нужны данные. Хотя бы о том, какую объект представляет ценность. Кто он такой, зачем нужен нам? Мы не можем просчитать ситуацию, не зная вообще ничего.

Джесус наморщил лоб, потер татуировку с меткой Синдиката на ладони. Раймонд выпрямился — офицерская осанка, серьезный взгляд, в лице беспристрастность. Слишком хорошо поверенный знал жест босса — Джесус машинально тер клеймо только в том случае, когда был готов впасть в ярость. Годами воспитанное спокойствие и уверенность в себе порой проигрывало горячей латинской крови — и если потом старик просто жалел о последствиях, то невольные участники сцены гнева в лучшем случае отделывались месяцем в больнице.

— Кому вы поручили дело?

— Рикард. Он несколько раз защищал вас на встречах. Хороший снайпер, твердая рука — хоть и пьет много, но сноровку не потерял. Несколько лет работать точно сможет.

— Он бывший полицейский.

— Он ненавидит полицию и военных. Конечно, не меньше, чем банды — но работу выполняет четко и без осечек.

— Не уверен, что он подходит.

— Вы же сами сказали, что постоянных парней использовать нельзя, а Рик — хотя бы проверен в деле.

Джесус медленно подошел к молодому мужчине, стоявшему навытяжку. Взял поверенного за шею, подтянул к себе. Другой рукой достал из кобуры широкий нож, приставил край лезвия к зрачку Раймонда. Поверенный задрожал, боясь моргнуть — на миллиметр ближе, и за ним навсегда прописалась бы кличка Одноглазый.

— Никто. Никто не должен связывать нас с этим мальчишкой. И ты головой отвечаешь за операцию. Если через пять дней парень не будет в нашем здании, умирать ты станешь очень медленно.

Старик перехватил нож, двумя пальцами разжал зубы Раймонда и вставил ему в рот лезвие. Проведя острием по языку, Джесус продолжил:

— И будешь умолять, чтобы тебя убили. Ясно?

Раймонд почувствовал во рту солоноватый привкус. Огонь в глазах Джесуса погас так же внезапно, как и появился. Кажется, даже лицо координатора осунулось больше обычного.

— Иди работать, Раймонд. Проконтролируй, чтобы все было отлично. Помни, у тебя замечательная работа, тебе стоит за нее держаться.

Раймонд кивнул и выбежал за дверь. Джесус сел за стол и сосредоточился на игре. Играть против себя всегда было сложнее, чем просчитывать другого противника. Свои повадки Джесус знал слишком хорошо, и всегда пытался представить на месте оппонента кого-то другого. Игра в го успокаивала старика.

* * *

Алиса сделала большой глоток и закашлялась. К алкоголю девушка была не приучена — домашнее обучение исключало общение с компаниями, где любят посиделки с пивом, а няня угощала подопечную вином только на праздники.

«Какая заботливая. Воровала деньги отца, а сама строила из себя добренькую и честную», — подумала Алиса и храбро сделала еще глоток. Во второй раз огненная жидкость прошла менее болезненно, лишь захватило дух и пищеводу разлилось неприятное жжение. Девушка выдохнула и украдкой пригляделась к собеседнику, который представился как Роем. Молодой, на вид не больше двадцатипяти, с практически белой кожей и воспаленным красными белками глаз. Алису передернуло — изо рта Роя пахло гнилью, улыбка вызывала омерзение — кажется, ухаживать за зубами он прекратил много лет назад. И общее впечатление негативное — какой-то он изворотливый, увертливый. Интуиция Алисы кричала — подставит, обязательно подставит.

Алиса недоумевала — знакомый хакер рассказывал ей о пренебрежении в среде бандитов к женщинам, но не настолько же. Девушка не сомневалась — ее квалификация как взломщика была на порядок выше большинства в Забытом городе.

— Наверное, не будем разговаривать о деле здесь? Слишком шумно. Пойдем к черному ходу, там и поболтаем. Без лишних ушей, — предложил вампир.

— Объяснил бы в двух словах, что за дело.

— Задача от Синдиката. Поэтому, сама понимаешь, никаких подробностей до подписания контракта.

— Да, тогда конечно, пойдем.

Знакомый учил Алису — если не понимаешь, о чем говорят в компании, но хочешь показаться «в теме» — выхватывай тонкости и детали происходящего, и делай вид, что все понимаешь. Не задавай вопросов в лоб, уточни несколько деталей — сойдешь за свою.

— Надеюсь, устной договоренности хватит? Или Синдикат стал очередным государством, с оравой нахлебников-бюрократов?

— А ты не глупа, девочка. Нет, согласия будет достаточно. Но если будешь много болтать о контракте — придется тебе забыть о карьере. Максимум, на что будешь способна — это место упаковщицы на заводе, в рабочей квоте для инвалидов. Понимаешь, о чем я? Синдикат не прощает предателей.

— Не пугай.

Парочка направилась к черному ходу. Дождавшись, пока стальная дверь захлопнется, из-за стола вампиров встали еще двое и неспешно пошли к выходу.

— Добыча! Почему без нас?! — прошипела одна из вампирш за столиком.

— Очередь, дорогуша, очередь, — ответил ей мужчина постарше, с большим надувшемся прыщом на щеке.

— Но я хочу ее крови! — взвизгнула девчонка.

— Не хочешь. Ты питалась позавчера. И ты знаешь нашу норму — не больше человека в неделю. Жди, дорогуша. Или хочешь стать лишней жертвой? — спросил вампир и засмеялся.

* * *

— Юсуф, вот скажи мне. Ну почему такие традиции — задание дают, а оружие доставать должен сам?

— А как иначе, Рикард?

— Вот дали бы винтовку, как было бы проще. Я же знаю, у них есть, они в меня целились. Я бы пошел и все сделал. А так. Эх. Как я повоюю, с этой-то пукалкой? — сказал Рик и достал пистолет.

Старая «беретта» осталась у Рикарда со времен службы в полиции. Уход из ведомства получился быстрым и сумбурным, в основном из-за трагических событий в семье спецназовца. Остальное оружие Рик сдал, но «беретта» затерялась в многочисленных карманах. Общий бардак в системе правоохранительных органов Забытого города, коллегиальная симпатия, что-то другое — но приемщик оружия не стал заострять внимание на потерявшемся стволе и просто простил Рику последнюю оплошность. А после месячного запоя Рикард нашел пистолет дома, почистил его — и вот «беретта» заняла постоянное место в нагрудной кобуре.

— Рик, дорогой! Не размахивай оружием в моем баре! Ты же знаешь правила! — закричал бармен.

— Рикард! — вмешался в разговор Стэтт, до этого молчаливо наблюдавший за компанией вампиров в углу.

Наемник на секунду замер, после вложил пистолет в кобуру и поднял руки в примирительном жесте.

— Прости, Юсуф. Налей мне последний стакан, только не двойной. На сегодня мне точно хватит.

— Конечно, Рик.

— Расскажи, где мне взять припасов. Стэтт, достанешь мне винтовку?

— Обязательно. Через месяц, не раньше. И минимум ящика два, — ответил Стэтт.

— Оптовые поставки? — рассмеялся Рик.

— По мелочам не работаем.

— Сходи в Промышленный район, Рикард. Рядом со старой фабрикой одежды есть подвал. Там найдешь. Только осторожнее, — сказал Юсуф.

— А что случилось? По району нельзя гулять свободно?

— Церковь усиливает позиции. Можешь попасть под горячую руку, нарваться на неприятности и остаться без головы. Сейчас там стреляют без предупреждения.

— Давно я не работал, — пробормотал Рик, поднял стакан в немом тосте и залпом выпил.

Компания «вампиров» в углу бара разразилась громким смехом. Несколько особей все чаще поглядывали на дверь черного хода. Рик с силой ударил стаканом о барную стойку.

— Ну и сколько еще терпеть это? — спросил Рик бармена?

— Что терпеть, Рик?

— Вот этот беспредел? Или тебе нравится отмывать кровь от дверей?

— «Вампиры» забирают тела с собой, Рик.

Наемник с размаху положил ладони на стойку. Суставы прожгло вспышкой боли. Рик спрыгнул со стола и быстрым шагом направился к черному ходу.

— Зря ты так, Юсуф. Могут быть проблемы, — сказал Стэтт притихшему бармену.

— Я думал, что ему все равно.

— Ты плохо знаешь нашего Рика. Чувство справедливости слишком обострено. Из-за этого и неприятностей столько. Мне начинает надоедать прикрывать его задницу.

— Ему не нужна помощь. Не устраивай драку в баре.

— Не беспокойся. Я всего лишь присмотрю за малышами вон за тем столиком. Но карабин лучше сними с предохранителя.

Стэтт крадущимся шагом подошел к столику, где располагались «вампиры». Один из белокожих поднялся с места, но сразу же почувствовал тяжелую руку наемника на плече.

— Извините, ребятишки. На некоторое время выход из заведения для вас закрыт. Не советую устраивать крик. Иначе мой друг Юсуф разнесет первого же бузотера на несколько частей. И скормит собачкам. Вы хотите почувствовать себя на месте своих же жертв? — сказал Рик. Бармен передернул затвор карабина.

* * *

Пахло гнилью. Алиса пыталась сдержать волны тошноты, поднимающиеся из глубины желудка. Каждый раз, когда вампир выдыхал, девушку передергивало. Рой прижал рыжую к стенке, держал одной рукой за шею, другой шарил под ее рубашкой.

— Сочное тело, девочка. Папочка тебе не предупреждал, что нельзя водиться с плохими парнями?

— Отвали, урод!

— Какая грубая. Ничего, дорогуша, сейчас ты станешь намного добрее. Ты уже была сразу с тремя мужчинами? Конечно же нет, ты такая невинная. Ты мне нравишься. Пожалуй, я не буду тебя убивать, а возьму к себе в стаю. Хочешь ко мне в стаю? Тебя будут оберегать, у тебя всегда будет кровь. Правда, придется держать ножки подальше друг от друга, но тебе понравится.

— За мной придут, псих. Я из Верхнего яруса, меня защищает закон и Синдикат. Ты не посмеешь, скотина. Выродок!

Вампир оскалился и перехватил руку на горле девушке. Пальцы сжались сильнее, жертва захрипела. Дотянувшись до шеи, Рой обхватил губами натянувшуюся вену и медленно провел клыком по жиле. Выступило несколько капель почти черной жидкости.

— Выродок? Думаешь, я выродок? Это я виноват в постоянной жажде? Меня делали идеальным солдатом, девочка, а превратили вот в это. Ты не читала историю? Будешь себя хорошо вести, я расскажу тебе, как нас превратили из солдат в вампиров. Да, я оставлю тебе живой. Ведь мне всегда нужна новая кровь. А ты вкусная. Сочная. Парни, хотите кусочек?

Вампир приблизил к ней лицо и укусил за губу. Девочка дернулась, но выбраться из стальной хватки вампира в состоянии жажды она не смогла. Тогда рыжая попыталась закричать — вместо этого из горла вырвался протяжный хрип, смешанный со свистом. Изогнувшись, она пнула вампира тяжелым ботинком в живот и схватила за плечи. Вампир от неожиданности убрал руку от ее горла, Алиса потеряла равновесие и завалилась на бок. В этот момент Рой ударил ее в живот, девушка согнулась и упала на землю.

— Не хочешь по-хорошему? Жаль, из тебя получилась бы отличная овца, — сказал Рой, сплевывая окрасившуюся красным слюну. Вампир схватил девушку за волосы и поднял над собой. От стен переулка отражался крик жертвы. Алиса будто в полусне наблюдала, как в гниющей полости рта раздвигаются передние зубы и медленно растут белые клыки-иглы. Вампир резко вдохнул и припал к ее горлу. Не выдержав боли и страха, девушка потеряла сознание. Голова откинулась назад, обнажая изящную шею. Вампир сидел около ее тела на корточках, и, причмокивая, жадно сосал кровь.

* * *

— Перед лицом Господа и боевыми товарищами клянусь защищать невиновных и попавших в беду. Если отступлюсь я или побоюсь выступить против врага, то наказанием для меня станут бывшие друзья, — бормотал Рик.

Покачиваясь, наемник пробрался к черному входу и приоткрыл дверь. В щель он видел, как белобрысый вампир пил кровь девушки, а двое его товарищей полностью были поглощены зрелищем насилия. Насыщаясь, вампир урчал от удовольствия и пальцами собирал кровь, стекающую по шее Алисы, стараясь не терять ни капли.

«Зачистка помещения не должна проходить больше пяти секунд. Идеальный вариант — две секунды. Ворвался, сделал выстрел, сделал еще один выстрел — все. Добивать или лечить потом — сначала нейтрализовать», — вспомнил Рик наставления капитана. Служба в спецназе многому учит — в том числе и делать два дела одновременно.

Рик сделал два глубоких вдоха, разгоняя кровь по венам. Пока наемник успокаивался, пальцы успели привычно расчехлить пистолет, вынуть «магазин» и пересчитать оставшиеся патроны. «Семь штук, не густо — по два патрона на брата, останется только один. Значит, кого-то придется убивать руками. Перед операцией как неудачно-то, совсем патронов нет», — прошептал Рик и толчком открыл дверь.

Держа пистолет двумя руками, наемник выскользнул из проема. Шаг вперед — выстрел, еще один. Первый вампир лежит на земле — пуля раздробила колено, вторая вошла прямиком в висок.

Рик прислонился к стене, вытер рукавом выступивший пот. Накрапывал небольшой дождь, на небе не было заметно ни одной звезды. Черное полотно, без примесей других красок. Плохая погода для стрельбы.

Второму вампиру не повезло — отпрыгнув от истекающего кровью товарища, он угодил прямиком под небольшой фонарь, освещавший выход из закоулка. Рик прицелился, нажал на курок. Черт! Рука дрогнула, вместо попадания в голову пуля лишь царапнула мочку уха. Вампир завопил, выхватил ствол.

«Вот и трофей!», — радостно подумал Рик и нажал на курок второй раз. Пуля пробила вампиру кадык, он осел на асфальт и задергался в последней агонии. Рик успел заметить тень, метнувшуюся от противоположной стены к бару. Третий вампир!

Рой, несомненно, хотел позвать на помощь. Рикард вышел из-за укрытия, поднял пистолет и посмотрел на вампира через перекрестье прицела. Сгорбившаяся фигура, изогнутая как вопросительный знак, больше напоминала фантастическое существо, чем человека. Почувствовав пальцем пружину курка, Рик напомнил себе о необходимости экономить патроны. Как хотелось застрелить ублюдка!

— Выродок! На колени, лицом к стене!

— Я не выродок, наемник! — сказал вампир и метнулся к двери.

Рик бросился к бару и догнал беглеца в момент, когда он уже распахнул дверь и практически зашел в помещение. Наемник ударил ногой в дверь — стальная перегородка захлопнулась. Вампир завопил — оказалось, дверь удара краем попала ему в локоть. Рой повалился на землю, завыл и стал елозить ногами, одновременно баюкая здоровой рукой пострадавшую.

Наемник обернулся на лежавшую без сознания девушку, подавил очередной приступ агрессии и пинком отодвинул вампира из прохода.

— Когда-нибудь вы все сдохнете, так или иначе. И нескольких прибью я! — заорал Рик, надавливая каблуком ботинка на рану вампира. Тот лишь скулил, пытаясь допроситься пощады.

Рикард взвалил девочку на плечи и понес в машину, припаркованную за углом. Уложив девочку на заднее сидение, Рик подошел к парадному входу бара и постучал в окошко. Поймав взгляд Юсуфа, Рик кивнул ему и улыбнулся.

Отлично, теперь Стэтт будет предупрежден, можно уезжать. Рик завел двигатель и в задумчивости закурил. Получалось, что вести девушку можно было только к нему домой — если рыжая пришла в бар искать работу, вряд ли у нее есть карта медицинской помощи. Одета девушка была прилично, говорила правильно — но наемники не живут в Верхнем Ярусе.

— Да, девочка, повезло тебе. Крови много не успел он выпить, только вену вскрыл. Восстановим, не переживай — сказал Рик, поглаживая Алису по волосам. Лицо девушки, шея, волосы — все было в крови. Девочка вздохнула и поежилась, будто от холода.

Автомобиль отъехал от обочины. Рик заметил, что его проводил взглядом высокий мужчина с большим рюкзаком за спиной. Машинально наемник отметил, что в таких мешках раньше таскали снайперские винтовки те, кто работал в штатском — собирается за пару минут, удобно и не привлекает внимание городских зевак.

* * *

— Поздравляем офицера Барбару с выходом на пенсию. Спасибо за доблестную службу, Эндрю! Мы многому научились у тебя. Надеемся, ты будешь проводить в участке больше времени, чем на огороде. И сможешь помочь нам научить новичков тому, что знаешь сам!

— Даже не надейся, Старк! У меня в планах рассада и посиделки с такими же стариками, как и я!

50 полицейских, почти весь личный состав, работающий в Забытом городе, зааплодировали. Событие было и правда необычным — ведь уход полицейского на пенсию значил в первую очередь то, что он смог выжить в постоянных перестрелках и столкновениях с бандами. Прослужить до шестидесяти лет в боевых условиях, каждый день подвергая себя риску в городе-тюрьме — это многое значило. Старк надеялся, что сегодняшний праздник сможет подбодрить уставший взвод, дать толчок на новые свершения.

А мотивация была необходима. Источники со всех сторон информировали о массовых закупках оружия Церковью и Картелем. Только про Синдикат было мало что известно — либо старик Джесус совсем потерял хватку, либо арсенал у банды настолько велик, что они готовы к войне всегда.

Оба варианта капитана полиции Старка не устраивали. Какая разница, кто будет защищаться, а кто нападать, какая разница, кто пожнет плоды кровопролитной расправы. Город погрузится в кровь, превратится в очередной раз в чистилище. Придется вызвать военных со стороны — которые придут, обязательно, но только через неделю.

И сдерживать обезумевших от убийств боевиков группировок придется нескольким полицейским, которые еще не успели продаться той или иной стороне.

Старку было под сорок — за плечами несколько лет в спецназе. Опыт работы богатый — ликвидация террористов, обеспечение безопасности первых лиц города в боевых условиях, уничтожение лабораторий по производству наркотиков. Из полицейских города Старк мог выделить максимум десяток человек, которым можно позволить прикрывать спину, не дожидаясь выстрела или заточки. Остальные — хотя бы выполняют свои функции, но уже имеют дополнительный заработок. Сутенерство, выжимание денег с владельцев бизнеса, свой процент в подпольных казино. Раньше за такие дела приговор был бы один — пожизненное. Но что делать, если они и так живут в тюрьме?

Главе полиции, кажется, уже давно было наплевать на происходящее в городе. Хороший ресторанчик в Верхнем Ярусе, официально принадлежащий его жене — вот основная тема разговоров босса. Плюс ежемесячное пособие на личные нужды от Синдиката. Соответственно, приказание Старку — парней Синдиката трясти можно, но осторожно. И перед крупной операцией спрашивать разрешение — нужно же дать время бандитам на подготовку.

Старк открыл увесистую, кожаную папку с документами и продолжил доклад.

— Барбара, садись уже — сегодня твой последний день, давай, поработай. Дембельский аккорд! — сказал Старк и улыбнулся.

Ничто не настраивает так на серьезную работу, как шутка. Подчиненные хорошо выучили повадки капитана Старка — большинство сразу поняли, что настало время важного разговора. Зал затих.

— Помимо группировок, о которых я рассказывал до этого, большую проблему сейчас создают вампиры. Эта категория граждан, а они, несомненно, обладают теми же правами, что и остальные жители Забытого города, проявляют сейчас особую активность. Наемники из Затопленного района сообщают о множестве тел с характерными ранами, найденными на улице.

По толпе прошел ропот. Новички не понимали, о чем идет речь, опытные полицейские поглаживали проверенные в деле пистолеты.

— Да-да, вампиры. Поясню для новичков — кстати, не забудьте познакомиться с ними поближе. В этом месяце, парни, из-за Стены нам прислали десяток добровольцев, желающих быстрее заслужить звание. Так вот, парни, это нереально. Не знаю, кому вы так насолили снаружи, но выхода из города нет. Для всех, а не только для бандитов. Впрочем, о том, куда вы вляпались, вам расскажут позже.

Местные вампиры — это неотъемлемая достопримечательность нашего любимого города. Без исторических прикрас — в свое время ученые Церкви, ищущие способы повысить влияние в Забытом городе, пытались усилить человеческие возможности. С помощью биотехнологий, как написано в справке — прочтете потом. Использовали какую-то чертовщину — в результате получились недомерки, пьющие кровь. В прямом смысле этого слова — что-то там в крови содержится, что позволяет этой гадости продолжать жить. Не дайте кровушки испить недельку — вампир загнется.

Официально они у нас проходят как инвалиды — Церковь выделяет специальные составы и донорскую кровь для добропорядочных вампиров, те пьют ее дома и никого не трогают. Но большинство решило, что писатели-фантасты не врут, и начали нападать на людей. Это краткая история, красочными подробностями с удовольствием поделятся мои коллеги, я уверен.

Пожалуй, зачитаю мой любимый момент. «После нескольких экспериментов церковники так и не смогли создать нужных солдат, но смогли лишь нормализовать психику. В результате силового захвата научных лабораторий, часть подопытных смогли сбежать. Оказалось, что из-за лучевого воздействия в их организме поселился вирус, который впоследствии смог сдружиться с организмом человека — получился симбионт. Раз в три дня симбионта начинало крутить — вирус-паразит выкачивал из крови все полезные существа, и если подопытный не восполнял потерю ударными дозами витаминов или крови, то умирал.

Церковь быстро разработала сыворотку, которая позволяла поддерживать жизнь у таких людей, если они принимали специальные таблетки раз в три дня. Часть подопытных вернулась к жизни, ежемесячно тратя крупную сумму на это лекарство, другие же, с наиболее сломленной психикой, начали охотиться на людей.

Последних осталось совсем не много, обитали они в основном в бедных районах, где им легко было скрыться от традиционных облав».

Старк прочистил горло и осмотрелся. Теперь новичков можно было увидеть и невооруженным глазом. Ошарашенные, они переглядывались с недавними соседями по автобусу, что привез в город. Большинство опытных парней откровенно смеялись наш салагами — традиция, которая в Забытом городе вряд ли надоест Старку. Он, как и многие командиры, считал, что «зеленых новичков» лучше ошарашить сразу, не дожидаясь их первой встречи с озлобленным существом, отдаленно напоминающим человека. И тема вампиров пришлась для этого как нельзя лучше.

Конечно, «диких» вампиров и правда осталось немного, несколько группировок в Затопленном районе. Ведут себя тихо, на рожон не лезут. Но последние доклады сообщают об изменении ситуации, поэтому никто не может гарантировать, что при неожиданной встрече патрульный сможет адекватно среагировать на опасность. Малейшее промедление значит либо гибель самого новичка, либо его старшего товарища. Причем второе хуже — Старк был достаточно циничен, чтобы спокойно считать людей. Понятно, что половина салаг погибнут завтра-послезавтра. Но тратить опытных спецов из-за раскрытого рта новичка Старк не собирался.

— Так что держите стволы наготове, парни. Похоже, мы возобновим патрулирование в Затопленном районе — на время будет негласное правило не трогать группировки. Мы охотимся только на «зверей», нас не трогают ни группировки, ни наемники. Но все равно, будьте наготове. В городе творится какая-то чертовщина. По сводкам — у многих людей просто срывает крышу. Присматривайте друг за другом.

Старк потер виски и закрыл папку. Время шуток закончилось, пора выходит в город.

* * *

Бар «Фортуната». Черный ход.

Юсуф зафиксировал тяжелую стальную дверь открытой — с помощью стальной цепочки, которая привязывалась к стенке напротив. Ход проверенный- загрузка продуктов проходила по такой же схеме. Но это днем, а ночью бармену нередко приходилось одевать униформу и на своей шкуре чувствовать все тяготы труда грузчика. Бывало, за ночь с заднего двора приходилось оттаскивать в мясорезку по 10 человек — удовольствие не из лучших. Каждый раз Юсуф ругался на полицейских, которые последние годы не заезжали в Затопленный район. Раньше было лучше — позвонил, приехали два копа, вызвали труповозку. Конечно, часа два терялось на допрос, подписание протокола и объяснение копу, что Юсуф ничего не видел. И это была чистая правда — ведь его рабочий день проходит за барной стойкой. Карабин холодной, порохом не пахнет — сегодня он никого не застрелил. Да и крови в баре нет. А кто выходит подышать свежим воздухом к черному ходу — это уже не его проблемы.

«Мальчики поиграли, а мне работы. Никто никогда не прибирает за собой. Следующий раз выставлю Рику счет», — привычно ворчал Юсуф, взваливая на себя остывающее тело кровососа. Первый неудачный участник драки уже лежал на кухне, готовый к разделке. Своим посетителям Юсуф боялся подавать человечье мясо, но за несколько кварталов отсюда был ресторанчик, где в ходу были и такие экзотические блюда. Владелец платил за фарш и стейки мелочь — но разве прибыль бывает лишней?

— Юсуф, — раздался слабый голос из-за мусорного бака позади двери.

Бармен заглянул за бак и выругался.

— Какого ты здесь делаешь, Рой? Ты забыл, где сегодня должен быть?

— Юсуф, прости, прости меня! Юсуф, я не чувствую руки! Это все наемник! Ты его знаешь, ты говорил с ним. Кто это, Юсуф? — пролепетал вампир.

— Рой! Приди в себя! Мальчишка! — рявкнул бармен и попытался взваливать покалеченного кровососа на плечи. Белолицый взвыл.

— Юсуф, только не руку! Юсуф!

Бармен взял вампира за запястье. Пощупал локтевой сустав — вместо привычной каждому человеку твердости кости он почувствовал мягкую субстанцию с острыми кусочками, перекатывающимися под кожей.

— Могу тебя поздравить. Ты мог сорвать всю операцию!

— Юсуф, прости меня! Я все сделаю, я все успею! Парни, мои друзья, они все принесут!

— Ты впутал кого-то еще, недомерок?!

— Нет, нет! Они просто заберут посылку! Они не любопытные, нос в наши дела не засунут. Юсуф, что у меня с рукой?!

— Нет у тебя больше руки. Поехали к врачу, надо резать. Иначе загниет и вообще загнешься.

Вампир заскулил, поглаживая локоть и баюкая поврежденную руку.

— Юсуф, ты должен мне этого наемника. Кто он?

— Ты сам нарвался, Рой. Идиот, зачем тебя понесло за этой девчонкой? Не мог на донорской посидеть?

— Я охотник, Юсуф! И я не прощу ему этого! Кто он?

— Что ты ему не простишь? Того, что он один вашу троицу как котят раскидал? И что ты один будешь делать?

— Пуля, Юсуф, у меня есть для него пуля. Имя!

— Рикард. Рикард Донаван.

Бармен потащил кровососа наверх, с комнату над баром. Нужные инструменты у него есть, а показывать покалеченного кровососа, который только что напился, врачам, было бы глупостью.

— Пристрелить бы тебя, Рой. Да сын мой слишком хорошо к тебе относился. Из-за твоего гонора придется все переигрывать, — сказал Юсуф притихшему вампиру. Кровосос скрипел зубами, но сдерживал крик — бармен не церемонился c покалеченным, иногда задевал пострадавшей рукой стены. После очередного удара локтем о перила лестницы Рой застонал, не открывая губ. Юсуф улыбнулся.

* * *

Проснувшись, Алиса привычно потянулась. Кончики пальцев уткнулись во что-то твердое. Дерево. Девушка открыла глаза и вспомнила пережитое вечером. Схватилась рукой за шею — бинт. Наткнулась ладонью на запекшуюся кровь, попыталась отодрать ткань и вскрикнула — марля отходила вместе с кожей, вскрывая только начавшую заживать рану.

«Вода», — прошептала Алиса и удивилась, насколько хрипло звучит ее голос. Малейшее движение шеи отзывалось ноющей, протяжной болью. Кровосос слишком сильно сдавливал ей горло — наверняка остались синяки.

Девушка встала и сделала несколько приседаний. Голова закружилась, но затекшие ноги вновь стали слушаться. Алиса огляделась, увидела на полу спящего мужчину. Наемник из бара! Девушка вспомнила, как называл его бармен — Рик или Рикард. Осторожно, стараясь не шуметь, Алиса на цыпочках дошла до коридора. На тумбочке рядом с дверью лежала ее кожаная куртка. Ощупав карманы, девушка убедилась, что ее небольшое имущество цело. Положив обратно в карманы кошелек, пластиковую карточку — идентификатор личности и флешку, Алиса засунула за пояс маленький револьвер и зашла в ванную.

Из зеркала, что висело над раковиной, на девушку посмотрело существо, отдаленно напоминающее картину, которую Алиса привыкла видеть по утрам. Волосы спутались в один хвост, в котором то тут, то там торчали ошметки запекшейся крови. Под глазом — большой синяк, край нижней губы разорван. На шее, при небольшом желании, можно было рассмотреть отпечатки пальцев Роя — пальцы кровососа красными пятнами выделялись на фоне общей синевы гематомы.

«Красавица», — прохрипела Алиса и осмотрелась. Поморщившись от горы грязного белья в корзине, стоящей рядом с душевой кабиной, девушка заметила на прибитом к стене шкафчике небольшую фотографию. С карточке на девушку смотрел молодой Рик — несмотря на другую прическу, узнать наемника не составляло труда. Мужчина обнимала за плечи улыбающаяся женщина с короткой стрижкой. Другой рукой она держала за шиворот мальчишку лет четырех.

Девушка аккуратно отклеила фотографию и вышла из ванной. И сразу же встретилась взглядом с Риком, который сидел на диване и держал в руке пистолет. Выхватив оружие, она направила ствол наемнику в голову.

— Доброе утро. Как спалось? — спросил Рик, будто не замечая решительный взгляд девочки и пистолет.

— Зачем ты меня сюда притащил?

— Прости? А куда нужно было тебя везти? Таким как я в Верхний Ярус с окровавленной девчонкой вход заказан. Пропустят, конечно, но пару ночей в каталажке проведу. А это не входит в мои планы. Кстати, а что делала такая смазливая мордашка в обществе наемников?

— Работу ищу. Ты же знаешь, — буркнула девушка.

— Девушка с идентификатором богатого района ищет работу взломщиком? Думаешь, я первый год в городе?

— Ты рылся в моих вещах. Думаешь, это прилично, — ощетинилась Алиса.

— Да. Но сначала нашел бинт и замотал тебе рану на шее. Плюс остановил кровь. Надо же было узнать, кто ты. И потом, я не люблю незнакомых людей у себя дома. Волноваться не нужно, я все сложил обратно.

— Извини, — девушка глубоко вздохнула и опустила руку с пистолетом.

Рик откинулся на спинку дивана и показал рукой на кресло напротив.

— Устраивайся. Ствол можешь не убирать, кстати, все равно там нет патронов.

— Ты разрядил мой пистолет?!

— Да. А теперь ты успокаиваешься и рассказываешь, зачем ты пришла ночью в бар для наемников, откуда у тебя такой пистолет и для чего ты пошла к черному выходу разговаривать о работе для Синдиката с кровососом. Желательно, быстро, потому что причин такого поведения я найти не могу, — сказал Рик, протягивая девушке раскрытую ладонь с лежащими на ней цилиндрами пуль.

Девушка услышала в голосе Рика командные нотки. «Он умеет приказывать», — подумала девушка и с силой нажала двумя пальцами на висок. Не помогло — боль распространялась от шейных позвонков и острыми иголками впивалась в затылок. Будто еж с железными иглами ворочается внутри. Забрав патроны, Алиса начала заряжать револьвер.

— Пистолет я украла. Когда добиралась до бара, встретила на улице… В общем, украла! — девушка не захотела распространяться о том, что забрала ствол у лежащего без чувств мужчины рядом с каким-то баром на границе с Верхним ярусом. — А почему нельзя разговаривать с кровососом о Синдикате?

— Девочка, тебе сколько лет? Вампиры не работают на Синдикат! Никак! Они — солдаты Церкви, и не могут выступить против нее. Кто будет связываться и давать задание существу, которое через несколько часов может потерять здравомыслие и начнет бросаться на любого, у кого много крови?

— Мне семнадцать, — сказала Алиса и покраснела.

Рик замолчал, посмотрел ей в глаза и ничего не ответил. Вынул пачку от сигарет из нагрудного кармана жилета, щелкнул зажигалкой. Затянулся — от самокрутки распространился нежный запах хвои.

«Наркотик», — подумала Алиса, прежде чем у нее в глазах помутнело и она потеряла сознание.

Рик посмотрел на дымок, поднимающийся к потолку от тлеющей сигареты и чертыхнулся. Раздавил «бычок» в блюдце, заменяющий ему пепельницу. Набрал в рот виски и опрыскал девушку. Та перестала тяжело дышать, повернулась на скрипучем диване на бок. Кажется, припадок прошел? Рик достал одеяло, накрыл девушку, покрывшуюся гусиной кожей — осень выдалась довольно холодная, с противным ветром и проливными дождями. Впрочем, как и многие годы до.

Накинув куртку, Рик огляделся в поисках ключа, остановился. Подумал, посмотрел на залитую кровью девочку, так и не успевшую отмыться, заметил, как во сне дрожат ее руки. Когда она последний раз ела? Выходит, что из дома она убежала, или ее выгнали, не раньше чем сутки назад. Алиса запасливая — в рюкзаке Рик кроме ноутбука нашел запасную одежду. Скорее всего, за последние 30 часов пару яблок, прихваченных из дома, и стакан дешевого пойла в баре. Немудрено, что она потеряла сознание в середине разговора.

На основных тренировках спецназа, перед сдачей на квалификацию, Рика с друзьями готовили в том числе и к продолжительным голодовкам. Тренер, матерый мужик с принципами, которые он был готов защищать, не жалея горла, рассказывал: «Врачи вам скажут — без воды можно прожить 3 дня, без еды — 40 дней. И не соврут, прожить можно. Только ты будешь не солдатом, ты будешь овощем. Запомните — если вы провели без еды больше суток, немедленно озаботьтесь поиском припасов. Иначе — скорость реакции в момент замедлится до минимума, и до следующего утра вы можете не дожить».

Тренер не любил быть голословным — в этот же день их прекратили кормить и нагружали ежедневно спец подготовкой и двумя кроссами в полной амуниции. На следующее утро, несмотря на нехватку сна и огромные затраты сил — последний кросс бежали уже не на выносливости, а на силе воли — Рик чувствовал прилив сил. Желудок освоился с голодом, дышалось свободно.

Солдаты выстроились в шеренгу, подняли гантели и принялись выполнять стандартные разминочные упражнения. Через один подход Рик почувствовал, что видеть ему мешают черные мушки в глазах. Несколько секунд — и вот он лежит на земле и не может пошевелиться.

Гордость Рика была не затронута — все-таки сознание он потерял даже не в первой десятке. На тренировочной площадке ничком валялись солдаты. Прошло не меньше трех часов, прежде чем Рик открыл глаза. «В первых рядах, молодец!», — радостно приветствовал его тренер. «Садисты», — успел пробормотать Рик, прежде чем получил в руки от медиков пакет с сухим пайком.

Рик еще посмотрел на спящую девочку, вздохнул и достал из нычки под окном плитку горького шоколада. «Подарок с воли, мать его», — сказал наемник и положил упаковку на столик рядом с диваном. Потом по-военному развернулся и широким шагом вышел из квартиры.

* * *

Забытый город, как и многие столицы мира, никогда не спал. Редкий час — после хмурого рассвета улицы пустели, чтобы дать закрыть глаза тем, кто только бросил гудеть в многочисленных забегаловках и барах, чтобы дать возможность добраться до работы тем, кто не умел получать золото другими способами.

Другой час, «пересменка», как называл это Рик, наступал после закрытия заводов в Промышленном районе. Вереница побитых существованием рабочих плелась, едва переставляя ноги, на автобусные остановки. В это же время из своих берлог выбирались наемники — те, кто побогаче, рассекали на своих «Мустангах», завезенных контрабандой из-за Стены, и порой задевали широким крылом зазевавшегося рабочего. С таким авариям привыкли все, даже пострадавшие — рабочий не возмущаясь вставал и продолжал путь. Хотя разве мог кто-то осудить его за бранное слово, брошенное в спину обидчику?

Другие наемники, еще не заработавшие на свои колеса, или просто много пьющие — Рик знал, здесь таких большинство — передвигались на автобусах. Расталкивая рабочих, они занимали удобные места около открытого окна и с улыбкой курили табак или марихуану. На требования водителя прекратить либо приподнимали полы рубашки, демонстрируя оружия, либо начинали кричать про отвратный запах старого бензина и испражнений, которые стали визитной карточкой общественного транспорта Забытого города.

В такое время Рик любил бесцельно пошататься по приграничной зоне между Промышленными жилым и рабочим районами, или бывать в Церковном секторе, где жилье было не в пример лучше, чем в его уже родном «Затопленном районе». Глядя на уютные двухэтажные коттеджи, выстроившиеся вокруг городской площади, Рик распивал бутылочку горячительного и думал о текущих заказах, искал способы заработать еще. Хотя все это не правда — в душе Рик признавался, что он именно бесцельно шатался по городу, таким нехитрым образом отдыхал. Но попробуй объяснить даже самому себе, что продолжительная прогулка под проливным дождем может быть хорошим отдыхом.

Припарковавшись около здания со знакомой вывеской «Фортуната», Рик вышел из машины. Сощурился от яркого солнца, которое будто в шутку, поддразнивая, показалось между тяжелыми, налившимися синевой облаками. Огонь вырвался из зажигался, язычок пламени заставил край бумаги свернуться — Рик затянулся и открыл блокнот.

Перед каждым заданием, только приступая к поиску партнеров, он всегда закуривал и прикидывал нужное количество людей и их специальности. Рику нравились традиции и ритуалы — и этот в том числе.

Но радость от сигареты была прервана жизнерадостным голосом:

— Какие люди, без охраны, да так рано. Какими судьбами? — спросил Юсуф.

— Что-то ты сегодня веселый. Необычно, — ответил Рик.

— Рикард, ты же знаешь старого Юсуфа. Когда у него нет проблем, он веселый, когда есть — он серьезный. А сейчас же еще утро, можно сказать, только открылся — какие могут быть проблемы. А вот почему ты, Рик, веселый, я никак понять не могу?

— С чего бы мне грустить?

— Ты вчера уехал ведь не один. А это была добыча тех парней. В общем, если ты пойдешь сейчас в бар — придется тебе самому оттирать остатки кровососов. Серьезно, Рик, хватит уже портить мне черный ход. Я весь рассвет убил на то, чтобы убрать за тобой.

— Прости, Юсуф. Нужно было срочно уезжать. Получу гонорар — расплачусь.

— Да не волнуйся ты так. Я в счет кровососов включил и уборку. Но ты все равно, заканчивай. Не нужны нам такие драки. В городе и так опасно, еще и ты устраиваешь.

Рик кивнул бармену и зашел в заведение. Из-за плотно зашторенных окон в баре все время было одно и тоже освящение, день не сменялся ночью. Искусственный желтоватый свет, правильная музыка — и время пропадало. Кажется, только одна кружка — а прошло больше часа. Ах да, было же не одна, а три кружки. Вот почему в карманах так подозрительно пусто.

Рик огляделся, осмотрел нескольких ранних посетителей — определился и подошел к трем мужчинам, коротавшим время за карточной игрой.

— Мне нужны люди, вам нужна работа. Мы можем договориться — произнес Рик стандартную фразу приветствия наемником.

— Мы знаем тебя, Рик. Нам не нужна от тебя работа, — помедлив, ответил за всех коренастный парень в черном свитере.

— Чем же я тебе так не нравлюсь? — вспыхнул Рик.

— Мне все равно, кто ты и что делаешь. Просто я не буду с тобой работать. И все. И никто не будет. Все знают — хочешь жить, не связывайся с Риком Донаваном.

Рик подошел к барной стойке, забрался на стул и попросил кружку. Несколько пар глаз хмуро рассматривали его спину.

— Я, Юсуф, недоумеваю. Что здесь происходит? Сначала я звоню проверенным парням, и они наотрез отказываются со мной работать. Потом предлагаю дело малознакомым, но надежным людям, и слышу, что они все заняты. А теперь прихожу сюда, даю шанс подзаработать паре неудачников, а они рассказывают про какие-то слухи. Что, мать этот город, происходит?

— А тебе не сказали? Прошел слух — что те, кто с тобой работают, всегда умирают. Авансы ты не платишь — вот и сложи дважды два.

— Я убиваю своих людей, чтобы не делиться добычей или не платить гонорар? Юсуф, что за бред? Кто здесь чего начитался, чтобы такое придумать.

— Не скажу больше ничего, Рик. Я слух слышал, не поверил. Я знаю тех, кто работал с тобой, слышал отзывы.

— Юсуф, кто-то погибал, да. Но без этого никак, все должны понимать. Я рискую наравне со всеми.

— Никто не застрахован от смерти и от горя, Рик. Но, похоже, теперь ты работаешь один. В этом баре вряд ли ты найдешь ребят, даже если я за тебя поручусь. Да и в любом баре Забытого района тоже.

— Юсуф, мне нужен взломщик. Хороший, смекалистый. Без него я ничего не сделаю.

— Рик, ни в этом баре, ни в этом районе ты себе компаньона не найдешь. Слухи ходят, а ты знаешь город — хорошо, если через пару недель все забудется. Мой тебе совет — работай один. Или отложи заказ, договорись.

— Нет, Юсуф, не могу. Это слишком серьезные люди.

Бросив на стойку несколько монет, Рик развернулся на стуле и наткнулся на кровососа. Между их лицами было не больше пары сантиметров. Наемник отпрянул к стойке и схватился за кружку, готовый опустить ее на голову вампиру.

— Я запомнил тебя, Рик, — прошипел кровосос и сделал неслышный шаг вправо. Прислонился двумя руками к стойке, налег грудью и сощурился, улыбаясь.

— Ты не слышишь меня, Рик. А я слышу. И могу подойти к тебя, задушить, проткнуть. Это чудесно, да, Рик?

Наемник поглядел на кружку, поставил ее на стойку и спрыгнул с высокого стула.

— Юсуф! Выгнать это отребье из зала? Или пожалеем твой черный ход сегодня?

— Не стоит, Рик. Мальчик зашел выпить — так пусть выпивает. Зачем лишаешь денег бедного Юсуфа?

Рик хмыкнул и вышел из бара. Не заметив, как исказилось в гримасе лицо бармена.

* * *

Раймонд, поверенный главы Синдиката, плотнее затянул шарф, которым в два слоя замотал шею, и в очередной раз выругался. Как только могло прийти в голову назначить встречу ночью, в полуразрушенном торговом центре, в глубине Промышленного района. Место, где выжить смогли лишь крысы, величиной с небольшую собаку.

Перешагнув через очередной поваленный шкаф, Раймонд чертыхнулся. Света фонаря катастрофически не хватало. В ботинках хлюпало — поверенный несколько раз пропустил глубокую лужу и теперь тихо матерился, ожидая поход за новой парой обуви.

Жардин уже ждал на условленном месте. Высокий, под два метра, с гладко выбритой головой и ровным загаром, он ярким пятном выделялся на сером фоне сгоревших полок и витрин. Пойдя ближе, Раймонд подумал — как и обычно, встречаясь с главой Картеля — что стоит начать заниматься спортом. Жизнь в джунглях — а там Жардин проводил большую часть времени — предполагала тяжелые физические нагрузки даже тем, у кого хватало денег на покупку предметов первой необходимости. Золота у Жардина было достаточно, но терять форму босс одной из трех крупнейших в городе преступных организаций не собирался.

Ежедневная пробежка, специальные упражнения, долгие прогулки на свежем воздухе, постоянное преодоление опасностей жизни в диких джунглях — все это закалило тело и дух самого молодого главы Картеля за всю историю существования организации.

— Ты опять опоздал, Раймонд.

— Сюда невозможно быстро добраться, Жардин. И нельзя рассчитать, сколько времени потратишь, перепрыгивая через лужи и крыс. Мы не могли увидеться в другом, более цивилизованном месте?

Жардин лишь пожал плечами. Это было в духе молодого наркобарона — привычку не отвечать на вопросы собеседника и всегда требовать ответа на свои он перенял у отца. Бывшего руководителя наркокартеля, который был убит при весьма странных обстоятельствах. Прямого обвинения Жардин не получал, но несколько улик, да и жестокость, с которой он принялся наводить порядок в организации сразу после смерти отца, позволило многим аналитикам сделать вывод о причастности сына к этому темному делу.

— Когда Джесус уезжает из города? — спросил Жардин.

— Боюсь, не скоро. Планы поменялись — он приказал прекратить общение на эту тему.

— Что изменилось? Он резко вылечился?

— Нет. Со здоровьем у него также плохо. Врачи дают максимум год. Но похоже, старик нашел лекарство.

— От рака уже нашли лекарство? — сказал Жардин и обошел вокруг стоящего навытяжку Раймонда. Мачете, прикрепленное широким поясом к штанам свободного покроя, отражало лунный свет, проникающий в здание через пробитые части крыши.

— Он нашел. Его интересует некий донор, которого сейчас держат в одном из церковных приютов.

— С чего бы старик заинтересовался донорами? Ты говорил, что пересадка не поможет, слишком много клеток затронуто.

— Все об этом говорили. У меня есть копии всех справок. Но старик считает, что парень сможет ему помочь.

— Он сошел с ума? Если он не уедет из города, придется многое поменять. У многих людей начнутся проблемы. В первую очередь у тебя, Раймонд.

— Нам нужно перехватить этого парня. Тогда мы сможем поторговаться с ублюдком.

Раймонд провел языком по небу. Недавно зарубцевавшаяся рана отозвалась щекоткой. «Держись, старик. Тебе осталось недолго», — подумал Раймонд и положил руки в карманы.

— Где держат парня? — спросил Жардин.

— Приют «Спасение». Проблемой от Синдиката будет заниматься наемник, Рикард. Бывший офицер спецназа. Я решил вопрос с командой — никто в Затопленном районе не будет ему помогать. Как ты и говорил, люди быстро верят в плохое.

— «Спасение». Хорошее слово.

Жардин развернулся и скрылся в тени. Раймонд стоял в заброшенном здании и смотрел на серую, хмурую луну, которая выглянула из туч. Накрапывал небольшой дождь, грозящий опять превратиться в ливень. Раймонд поспешил к машине — торговый центр хоть и назывался зданием, да только крыша обвалилась у него во время первого пожара. А пробираться через завалы под ливнем — такого в планах Поверенного не было.

* * *

Рик заглушил двигать и взялся привинчивать защиту на руль. Разумная предосторожность — конечно, старый «Форд» вряд ли заинтересует угонщиков в Забытом городе, но безопасность никогда не повредит. Справившись с замком, наемник вышел из машины, с силой захлопнув дверь. Замок заедал — из-за постоянных дождей началась коррозия металла, ржавчина съела часть железа, дверь деформировалась. На новую машину денег не было — слишком много золота брали пограничники за такую контрабанду. А брать подержанную или угнанную — смысла не было, так как проблемы с ржавчиной были у каждого авто в городе.

— Какие люди! И в каком районе! — обернувшись на голос, Рик скривился. Не то что бы он недолюбливал людей в форме — сам носил жетон много лет. Но общение с полицейскими, а особенно со старыми сослуживцами, не входили в его планы. К тому же, Старк — а это был именно Старк, исполняющий обязанности капитана полиции — считался жутким занудой и слишком честным для Забытого города.

— С каких пор полицейские заезжают к нам в район? Перестали бояться за свою жизнь и вспомнили, что значит работать?

— Решили тебя навестить. Говорят, ты больше не полицейский? Точно, да. И работаешь, если не ошибаюсь, обычным наемником?

— Не до тебя сейчас, Старк. Что нужно?

— Что же ты так? Может, я просто заехал навестить старого друга, который переметнулся на другую сторону?

Рик потянулся к кобуре. Напарник Старка, молодой мужчина атлетического телосложения с небольшим шрамом на щеке, опередил наемника — когда Рик взялся за ручку пистолета, ствол полицейского уже был направлен в голову наемника.

— Есть предложение — мы надеемся на твою благоразумность и не убиваем тебя сразу — спросил Старк, предупреждающе подняв руку.

— Пойдет. Только много ты от меня не узнаешь. И прекращай светиться около моего дома — ты уедешь к богатеньким, а мне здесь жить. — ответил Рик, помотав головой.

Старк махнул рукой в сторону. Его напарник медленно опустил пистолет. Мимо, ощетинившись из всех окон стволами автоматов, медленно проехал минивэн. Рик и Старк проводили машину боевиков взглядами.

— У нас немного времени. Быстро, что ты хотел? — спросил Рик, успокаиваясь.

— Что за история о покупке оружия бандами?

— Не знаю, о чем ты.

— Брось, все ты знаешь. Твой любимый Синдикат не делился эмоциями?

— Синдикат, который не мой любимый, не делится информацией, эмоцией или чем-то еще. Да, слухи есть. У оружейников больше нет ничего серьезного — можно взять несколько простых пистолетов, но более быстрое или мощное оружие недоступно. Никто в открытую не говорит, в чем дело.

— Такой серьезный наемник как Рикард не знает, кто собирается развязать войну?

— Последний год это привычное состояние, — ответил Рик, не обращая внимания на сарказм Старка.

— Привычное?

— Кто-то всегда к чему-то готовится. Могу посоветовать — обратись к небольшим бандам на окраинах.

— Что могут знать банды из пяти человек, которые обкуриваются и сидят по подвалам, мечтая о захвате города?

— Тем, что во время войны их используют как пушечное мясо. Первую волну — в которую никогда не поставят профессионалов.

— Ты сказал — «Войну»?

— Всего лишь ходят слухи. А теперь убирайся отсюда. Если тебя пристрелят, мне придется оттирать кровь с крыльца. Я, знаешь ли, не люблю грязную работу.

— Мы не прощаемся, Рик.

Полицейские сели в автомобиль, двигатель заурчал. Машина рывком сорвалась с бордюра и, с силой ударившись о неровность на дороге, скрылась за поворотом. Рик усмехнулся: «Молодцы, мозгов хватило не включать сирену». Когда за наемником закрылась дверь, из-за угла показались две больших машины. Фургоны остановились перед домом наемника, несколько пар глаз изучили обстановку. Не заметив ничего подозрительного, водитель включил звук у магнитолы, улицу потряс гул басов. Машины, быстро набирая ход, уехали в сторону сектора Вампиров.

* * *

Никогда, ни в коем случае не стоит засыпать утром. Очнувшись в середине дня, организм понимает, что ритм нарушен. А хуже мести собственного организма вряд ли что-то можно представить.

Алиса, очнувшись от громкого хлопка двери о косяк, ощутила эту месть на себе.

— Жива? Я вколол тебе стимулятор. Не пугайся, если будет похмелье — ощущения паршивые, но рана заживет быстро.

— Я стану вампиром?

— Ты можешь стать только еще глупее. Начиталась сказок, что рассказывают богатенькие детишкам?

— Не твое дело, что мне рассказывали.

— Пока ты в этой квартире — мое. Иди в ванну, смени повязку. Заляпала кровью всю постель. Кофе сварить?

— Да. И лучше внутривенно, как стимулятор.

Рик улыбнулся и вышел на кухню. Вскрыл новую упаковку кофе, вдохнул горький аромат. Нащупал кнопку на кофемашине, привычно поморщился от резкого звука. Девушка нравилась Рику все больше — проснулась в квартире незнакомого мужика, внешний вид которого не дает сомневаться — не джентльмен из Верхнего района. Ночью попалась в когти кровососа. А чувство юмора не потеряно.

Наемник разлил свежий напиток по большим бокалам — каждый объемом как пивная кружка. Вошел в комнату — Алиса сидела на полу, облокотившись на диван. Склонившись перед ноутбуком, одной рукой она что-то быстро печатала, а другой поглаживала свежую повязку на шее. В комнате, перебивая запах кофе, ощущался резкий аромат мужского одеколона.

— Как шея?

— Две разодранные дырки, одна загноилась. Я воспользовалась твоими духами, ничего? Больше нечем прижечь.

— Ничего. Еще сочтемся. Что будешь делать дальше?

— Проситься к тебе в команду. Я же слышала, как ты говорил с другом. Тебе нужен взломщик — а лучше меня ты не найдешь.

— Такая наглая? Думаешь, не найду?

— Такую как я, не найдешь. Мне с тобой надо рассчитаться за помощь. Помоги мне выйти на Синдикат — а я открою тебе любой замок в городе.

— И как ты это сделаешь?

Алиса погладила крышку ноутбука.

— С помощью вот этого. Богатенькие, как ты говоришь, умеют многое. Замки, системы сканирования, лазерные определители, пароли — все подбирается, все взламывается.

Рик улыбнулся. Решение он принял еще в баре — надежной команды не собрать, а девочка явно не проста. Наемник узнал компьютер — модифицированная версия стандартного «премиума». Сложнейшая система, бесполезная в руках неумелого пользователя, но опаснейшая, когда ей начинает пользоваться профессионал. Достать в городе было практически невозможно — за последние годы Рик видел такой дважды. Первый раз — когда молодой субтильный парнишка в очках пробрался в полицейскую базу данных и стер все данные о нарушениях засвеченных членов Синдиката. Второй — как он же смог вскрыть сейф единственного в городе банка. Сейф, который славился своей неприступностью. Жаль — когда Рик с парнями выносили деньги, в зал вломились перехватчики Картеля. Наемник смог отбиться, а вся команда полегла — в том числе и талантливый хакер. С тех пор Рик постоянно искал хорошего взломщика — и страдал от невозможности браться за крупные задания.

«Проверим девочку в деле — а там посмотрим. Может, и сработаемся», — подумал Рик и достал из нагрудного кармана фотографию жертвы. Наемник повесил карточку на большую пробковую доску, прикрепленную к середине стены.

— Наша цель. Содержится в приюте «Спасение». Задача — пройти тихо, забрать без повреждений, передать. Все. Твоя доля — 10 процентов.

— Мало.

— Ты мне должна, помнишь? Тебе еще нужно дожить до конца операции.

— Доживу, не сомневайся.

* * *

За неделю до описываемых событий. База Синдиката.

— Сергий, надеюсь, сейчас ты объяснишь — зачем мне нужен непонятно как оказавшийся в Забытом городе парень, которого через пару недель все равно разделают и пустят под органы.

— Объясню, Джесус. Сосредоточься на игре — ты отвлекаешься. Не проигрывай старику, дай мне шанс хорошо подумать.

— Он так важен? Я сильно рискуя, заказывая это похищение.

— Ты не представляешь, как он важен.

Джесус подвинул фишку на игровом поле го и откинулся на кресло. Помолчал, потянулся за сигарой. Курительную комнату в особняке Синдиката заполнил прозрачный, с сизым оттенком дым. Подвинул коробку с курительным набором к собеседнику. Аромат, разливающийся по комнате, выдавал происхождение свернутых листьев табака — контрабанда. Глава Синдиката позволял себе две слабости — хороший табак и игра в го. С первым проблем не было — двое рабочих судна, переправляющего руду во внешний мир, поставляли сигары бесперебойно. С игрой все обстояло хуже — достойных противников в городе не было — только бывший священник Сергий. Отрекшийся от Церкви мужчина сейчас работал в личной клинике и пользовался популярностью у наемников, которым не было доступа в больницы Верхнего Яруса. С излишком веса, постоянно красным лицом от повышенного давления — несмотря на это производил впечатление успешного человека и пользовался авторитетом в Синдикате. Не в последнюю очередь из-за любви к игре в го. Но сегодня Джесус позвал старика не только ради партии в состязании интеллектов.

— У меня не так много времени, Сергий. Картель что-то затевает, я чувствую. И твои коллеги неспокойны.

— Они уже давно не мои коллеги, — ответил Сергий, сморщившись. — И ты отлично знаешь это.

— Надеюсь, ты не поэтому предлагаешь мне хорошо насолить Епископу.

— Я думаю, эта операция поможет тебе решить проблемы.

— Проблемы с кем?

— Проблемы с твоим здоровьем. Этот парень может сделать тебе подарок. Если ты правильно попросишь.

— Подарок?

— Да. Отличный подарок. Он может вылечить тебя.

— Беспризорный мальчишка — и сможет сделать то, что не под силу врачам?

— Может быть. Он может подарить тебе бессмертие.

Сергей передвинул фишку и замолчал. Из колонок, искусно спрятанных в обшитых деревом стенах, звучали звуки скрипки. Вивальди, «Времена года». Музыка успокаивала, настраивала на нужный лад и помогала размышлять, считал Джесус. Сейчас старик старался понять — Сергий в очередной раз пытается разыграть его, подогревая самолюбие перед более сильным товарищем, или говорит серьезно. Бессмертие — мечта любого предводителя. А именно предводителем, или вождем, считал себя Джесус.

«Все будет не зря? Отречение от семьи, столько лет тяжелой работы. Все будет не зря?», — думал Джесус. Он слышал о пророчествах Оракула, слышал о разработках Церкви — почитатели религии были не только отличными генными инженерами. Исследования тщательно скрывались, результаты были только у Епископа — но информация имела свойство просачиваться, раскрываться. Особенно, если этому способствует огромная агентурная сеть, которую выстроил Синдикат. Джесус в желании обладать информации не останавливался не перед чем. Взятки, угрозы, лесть, дружба — все шло в ход.

Смесь религии и магии. Бессмертие. Оно существует?

Джесус, не прощаясь, вышел из комнаты. Сигара осталась нетронутой и медленно тлела, лежа на золотой пепельнице. Сергий сложил руки на груди и улыбнулся.

Глава 2 Донор

Выдержки из исповедальной тетради Рикарда Донавана. Архив отдела психологической поддержки полиции Забытого города.

«Привыкнуть можно ко всему», — повторял нам инструктор по психологической подготовке в академии. Так и есть — человеческая психика на удивление устойчива. Мне иногда кажется, что люди хуже, чем любые насекомые. Есть поговорка, что таракан может приспособиться к любым условиям жизни. Чушь. Существо, обладающее самым высоким индексом выживаемости, является человеком.

Забытый город тому подтверждение. Неподготовленный человек считает, что наш город — это огромная тюрьма, ломающая психику и приносящая узнику огромные моральные страдания. Насколько я знаю, за Стеной даже создано несколько общественных организаций, которые занимаются бессмысленными исследованиями нашей жизни, пытаясь доказать, что подобная форма жизни не подходит для нормальных людей. Это не гуманно, противоречит нормам морали и все прочее.

Может быть, они и верны, но правило «21 дня» в Забытом городе работает на «отлично». Согласно исследованиям, человек может привыкнуть ежедневно совершать какой-то действие, возвести его в ранг рутины, если будет заставлять себя делать это постоянно три недели. Так, например, принято учить детей нормам гигиены — малыши чистят зубы 21 день подряд, и дальше уже настолько привыкают к этому действию, что выполняют его на протяжении жизни, не задаваясь вопросом, нужно ли им напоминание. Подходит правило и для физических упражнений — чтобы привыкнуть бегать по утрам, нужно пробегать пару километров три недели подряд, заставляя себя. Дальше будет совсем проще.

В Забытом городе, как говорят снаружи, извращены общественные правила жизни. Здесь никого не удивляют случайные убийства, множество проституток, корпорации, зарабатывающие тонны золота на операциях, во всем мире считающимися нелегитимными. И все потому, что мы привыкли видеть вокруг этот мир. Теперь мы воспринимаем его нормальным, принимаем его правила. Наверное, поэтому-то в какой-то момент был введен запрет на выезд из города не только уголовников, которые осуждены пожизненно, но и обычных людей. Весь обслуживающий персонал, полицейские, чиновники, врачи — оказались заперты в Городе, потому что психологи смогли доказать опасность выходцев из зоны.

Нередки были случаи, когда внешне благополучные, степенные главы семейств убивали десятки человек лишь за то, что те высказали в грубых выражениях свое отношение к происходящему. Изучая последствия влияния Забытого города, я читал любопытное досье, которое в открытом доступе есть в публичной библиотеке при академии. Сколько в нем правды, сказать не могу. Но история очень похожа на настоящую.

В Забытый город откомандировали ведущего специалиста по аллергиям. В тот год половина населения слегло с острыми респираторными заболеваниями, и светилы от науки посчитали, что местным врачам необходима помощь со стороны. Заслуженный врач, множество наград за научные исследования — он прожил в Забытом городе год, только и занимаясь тем, что обучал местных специалистов, польстившихся на большую зарплату, которую выплачивало государство из казны за лечение уголовников. Он сделал доброе дело — у многих была выявлена аллергия на споры цветущего растения, которое обильно использовалось для украшения улиц из-за его неприхотливости. Представьте себе сорняк, который разрастается с огромной скоростью, но размером с трехэтажный дом. От деревьев избавились, ситуация со здоровьем улучшилась. Специалист с почетом уезжает из города, корпорации скидываются ему на хороший подарок, врачи провожают со слезами на глазах. А через две недели жизни на воле он убивает 17 человек.

Нет, он не спятил, не слетел с катушек. И убивал он без особой жестокости — просто взял нож и проткнул каждому горло, по очереди. Шел с женой и дочкой по проспекту какой-то столице, увидел митингующих против абортов. Ему показалось, как он потом объяснял, что те нелестно высказались о врачах, когда увидели его золотой жетон работника здравоохранения. Такой выдавали за особые заслуги, и врач с удовольствием носил его даже в свободное время. Услышав необоснованные претензии, он выхватил нож, который приучился всегда иметь при себе еще в Забытом городе. И начал резать.

Хуже всего, что когда его допрашивали в управлении, он вежливо рассказал о произошедшем, не утаивая подробностей, с подробностями, искреннее желая помочь следствию. Он не пытался скрыть свою причастность, да это и понятно, ведь свидетелей хватало, но он даже не пытался обелить себя, или списать это на вспышку агрессии. Психологическая экспертиза подтвердила, что он абсолютно здоров, психиатрических отклонений замечено не было.

Врач не понимал, почему ему предъявляют претензии. «Что я сделал не так? Они нелестно высказались о моей профессии, почему я не могу ее защитить? Никто не оказал мне сопротивления, значит, они признали вину и согласились, что я могу их убить. Почему вы делаете меня преступником?», — спрашивал он на допросе полицейских и позже, на суде, у присяжных заседателей. Через полгода судебного разбирательства он вернулся в Забытый город и спокойно зажил там, постоянно бомбардируя близких просьбами переехать к нему. Мужчина был обижен на мир, считая, что его подставили.

Мы привыкаем к правилам, которые навязывает Забытый город, и ничего не можем поделать с собой. Когда я начал работать в Городе, я постоянно ловил себя на мысли, что меня удивляют методы работы полицейских. Силовое воздействие на допросе в остальном мире запрещено, здесь же оно в порядке вещей. Там, снаружи, суды забиты делами на месяцы вперед, здесь основополагающим разбирательством конфликтов является либо оружие, либо пример Линча. Редко когда кто-то пытается решить вопросы через служителей Фемиды, в том числе и полицейские. Ведь намного проще удавить преступника, который слетел с катушек, чем пытаться определить его навечно на глубокие уровни рудников.

Поначалу меня забавляла эта практика «посадить человека в тюрьму, когда он уже и так находится в тюрьме», но позже и это воспринималось естественно. Здесь выстроилось общество, со своими принципами и правилами. Да, достаточно свободолюбивое и лояльное к нарушениям общественного порядка, но жестоко карающее тех, кто не вписывается в него. Кривое зеркало настоящего мира, отражение всего самого ненормального, воплощенное в людях, которые навсегда заточены в Забытом городе.

Думаю, это правильное решение, закрыть Город. Но разве можно это делать в обществе, где правит человек? Вот и здесь появился способ покинуть это место. Взятка, огромная, которую могут позволить себе только лидеры корпораций — да и то, эти траты существенно облегчат их бюджет. Когда цена прохода через Стену стала известна, началась очередная гражданская война — все бросились грабить, пытаясь накопить на мешок золота. Забытый город трясло целую неделю, и все из-за одного иерарха Синдиката, который сумел купить себе свободу и наладить канал.

И сейчас, несмотря на то, что часовые на Стене меняются постоянно, всегда можно найти того, кто возьмет и закроет глаза в тот момент, когда ворота поднимутся на минуту, запуская новых неудачников, которым суждено стать пищей для Забытого города. Там, снаружи, будет ждать машина — и целый мир, открытый для обычных людей. Что делать в нем тому, кто прожил в Забытом городе несколько лет? Кто знает. Мы не в курсе, что случилось со счастливчиками, которым удалось вырваться, но надеемся, что они смогли найти себя.

И каждый из нас, живущих в Забытом городе, мечтает найти мешок с золотом, чтобы купить себе свободу. Даже те, кто стали заключенными лишь из-за того, что пожили в городе в неудачное время.

* * *

Церковный приют «Спасение».

Трехэтажное здание, где расположился один из самых крупных церковных приютов Забытого города, построили еще до полной изоляции территории. Раньше здесь располагалась администрация поселка, который возвели трудолюбивые рудокопы. Высокие потолки, большая площадь — Епископ облюбовал себе кабинет на верхнем этаже и проводил здесь почти столько же времени, сколько и в своих покоях при аббатстве. Главу Церкви можно понять — там, в длинном, вытянутом панельном здании всегда было шумно. Сновали ученые, разрабатывающие новые формулы сохранения органов, постоянно шло строительство — возводились новые этажи, пристройки. К Епископу выстраивалась очередь из партнеров по бизнесу, просителей, одурманенных морфием изобретателей.

Другое дело — приют. Прекрасный вид из окна — там раскинулся небольшой парк, удивительное место для Забытого города, где корпорации борются за каждый кусок земли под строительство своих объектов. Епископ приложил много сил для сохранения территории заповедника в его первозданном виде — и сейчас с удовольствием наслаждался видом леса в центральной точке Забытого города.

Была еще одна причина, по которой кабинет, заставленный полками с книгами и тяжелой дубовой мебелью, нравился Епископу больше его официального рабочего места. Приют «Спасение» — это отправная точка карьеры огромного священника. Место, где его научили вести дела, прикрываясь влиянием организации, где научили основам управления — научили бизнесу, который процветал.

Епископ разлил красное вино. Помощник — сутулый молодой человек с вытянутым носом, за что его за спиной называли Крысенышем — довольно улыбнулся. Изучив повадки начальника, он четко знал — если Епископ крутит толстыми пальцами фужер с красным, значит, настроение у него неплохое. А если предлагает подчиненному — бури ожидать не стоит. У Крысеныша, как и у большинства приближенных к Епископу послушников, хватало поводов волноваться. Глава Церкви, при всем его добродушном виде, не страдал излишним человеколюбием. Не убивал, как было принято поступать с ослушниками в Синдикате, но мог отправить на рудники. Что было равносильно убийству — порядки, там установленные, имели мало общего с комфортной жизнью в аббатстве.

— Что с Тайландом? Мы отдадим им испорченные образцы, — спросил Епископ, развалившись в огромном кожаном кресле. Жир священника переваливался через подлокотники.

— Шансы велики. Мы договорились о первой поставке сердца, но они просят бонусом и настоящие образцы.

— У тебя скопился целый склад практически испорченных органов — либо ты отправляешь их сейчас, либо через месяц выбрасываешь на помойку и думаешь, как отработать потерянную прибыль.

— Я понял, господин. Мы можем отдать им больные сердца — если вы прикажете ученым не выбрасывать образцы хотя бы неделю.

— Распоряжусь, — сказал Епископ и сделал пометку в огромном, под стать его телу, ежедневнике. Поставки в Тайланд испорченных образцов, разумеется, не сделают его отношения с местными дилерами хорошими. Но вряд ли они станут возмущаться — страна требовала огромного количества донорских органов, а клонирование было разрешено только на территории Забытого города. Хорошо быть монополистом.

— Что с живыми поставками? У нас есть заказы на всех? — спросил Епископ.

— У нас скопилось много заказов на детские органы, также нужно несколько крупных здоровых мужчин.

— С детьми проблем нет, возьмем из приюта. С мужчинами сложнее — необходим полный набор, а это похищение. Чистые, выращенные в лаборатории образцы закончились, а ждать, пока нужного возраста достигнут подростки, нет.

— Да, давно не было никаких серьезных заварушек. Выпусти потрошителей, пусть привезут десяток из Промышленного района. Дешевле этих рабочих привести в порядок, чем искать здоровых крепких мужиков. Таких уже в городе и не осталось.

— Есть эксклюзивный заказ от Синдиката. Вы приказывали согласовывать такие продажи. Донор готов к передаче — мы залили в него стимуляторы и снотворное. Через пару дней внешний вид восстановится.

Епископ взял протянутое помощником досье, внимательно рассмотрел фотографию. Спросил:

— Зачем Синдикату слепой парень?

— У него отличные показатели, он здоровее всех остальных. В нем совсем нет жира.

— Он слепой!

— Это не болезнь. Его глаза никого не интересуют. Это эксклюзивный, полный заказ. Донор уйдет по тройной цене. Плюс надбавка за срочность.

— Срочность?

— Да, они просят подготовить его за ближайшие два дня. Обычно требуется не менее недели, но по словам заказчиков ситуация критическая — гости предложили удвоить цену за беспокойство. Им нужен живой материал, так что особых проблем быть не должно — пересадку органов и умерщвление заказчик берет на себя.

Епископ пригубил вино, вытер бумажной салфеткой сальные губы. Синдикат. Зачем Джесусу непонятный, слепой парень — откуда он узнал о нем. Епископ не сомневался, что донор был выбран не случайно — скорее всего, помощника обдурили. Для вида посмотрели остальные дела — но их интересовал Слепой. Епископ принял решение.

— Сделка отменяется — сейчас блокируй все документы. Парень пусть спит дальше — через два дня с ним побеседую. С Синдикатом — объясни, что парень погиб при подготовке. Придумай что-нибудь про глаза — давление, не выдержал, кровоизлияние в мозг и прочее. Охрану усилить. И смотри на их поведение. А лучше — поставь несколько новых камер в кабинет, где будешь им отказывать. Нам нужна высокая четкость, потом видео отдай нашим экспертам — пусть изучат эмоции. Конечно, это всего лишь посредники, но и они могут что-то знать.

Помощник кивнул и вышел из комнаты. Епископ открыл досье, решив изучить его получше. С фотографии на него смотрел голубоглазый бритый наголо парень.

«Зачем ты нужен Синдикату, парень? Зачем? Может, ты пригодишься и нам?», — подумал Епископ и вновь наполнил бокал.

* * *

— Запоминай. Твоя задача — получить информацию о нашей цели. Первостепенная задача — где содержится конкретно, какие движения совершает в течение суток, чем питается, кто его кормит, куда ходит в туалет. Узнай все, собирай любую информацию, вплоть до фотографий каждого, кто соприкасается с целью. Узнай расписание работников приюта. Все, что сможешь.

— Исходные данные?

— Мы знаем, что цель находится в церковном приюте «Спасение». Это легальное название донорского центра. Подвальные помещения занимают склад, где находятся выведенные искусственно органы. Купить можно все, но есть ограниченный запас. Если ничего не изменилось за последние годы, то основным покупателем является наружная сторона. В Забытом городе органы покупают средней руки бизнесмены.

— При чем здесь наша цель?

— Скорее всего, парня будут продавать на черном рынке. Либо отдельно по органам, либо комплексно. Узнай, кто из верхушек Синдиката или Картеля в последнее время проявляет интерес к делам врачей. Скорее всего, парень уйдет с рынка целиком.

— То есть, целиком?

— Его продадут либо старику, цепляющемуся за жизнь, либо пострадавшему в крупной стычке. Влиятельные граждане последнее время не стреляются, так что покупателем может быть только иерарх одной из трех корпораций.

— Я поняла. Зачем он нужен?

— Как зачем? Его вскроют, заберут здоровые органы и пересадят покупателю. Продолжение жизни.

— Зачем? Ведь есть же клонирование органов, есть генные разработки? Я же читала, Церковь сильно продвинулась в этом деле, у нее много специалистов.

Рикард выжал педаль газа до предела, машина с визгом ушла в поворот. Взгляд наемника был прикован к зеркалу заднего вида — уже несколько перекрестков подряд за ними ехал тяжелый фургон.

— Пригнись. Похоже, за нами хвост?

— Хвост? — спросила Алиса и оглянулась.

— Да. Фургон сильно похож на те, которые так любят боевики наркокартеля. Только без «цветов». Интересно, краска свежая? Ничего, сейчас сбросим. Эта малышка еще способна дать жару, — Рик похлопал приборную доску и резким движением вывернул руль. Двигатель заурчал, в салоне запахло жжеными парами бензина.

— Понимаешь, у всех этих легальных органов есть один минус — без специального препарата они не приживаются. Организм не соглашается принимать сердце или почку, через пару дней после операции человек умирает. Есть препарат, которые повышает степень приживаемости — но он одновременно повышает риск отторжения во время операции. А еще — такие органы работают не дольше чем полгода. Короче, есть выбор — или пересаживай себе нормальные человеческие органы, или ложись под нож каждые полгода.

— И они продают органы людей?

— Да. В подвале «Спасения» несколько герметичных камер, где еще живого человека замораживают на несколько суток, чтобы понизить уровень адреналина в крови. После этого организм функционирует, но в замедленном темпе. Врачи успевают вырезать нужные органы и пересадить их.

— Это ужасно.

— Это их бизнес. И не вздумай переживать за остальных. У нас есть цель — и мы уходим только с ним. Если попытаешься помочь остальным — займешь место паренька. И я вытаскивать тебя из холодильника не буду. Поняла?

— Да, — Алису швыряло по заднему сиденью «Форда». Рик машину вел умело, но неосторожно. Не обращая внимания на кочки и пробоины в дороге. Девушку начало тошнить. Автомобиль замедлил ход, Рик дернул руль направо, припарковался. Обернулся, посмотрел на синеющую девушку. Наемник улыбнулся, но промолчал — вышел из машины, осмотрелся — как он и планировал, от хвоста удалось оторваться.

— Извини, наверное, слишком быстро? — спросил Рик.

— Ничего. Зачем было так гнать? — спросила девушка и зажала рот рукой.

— Будь внимательнее. Когда ты видишь «хвост» — отрывайся от него, и останавливайся чуть дальше, чем нужно. Машин может быть несколько — одна, большая, для привлечения внимания, другая, невзрачная, для реальной слежки. Но когда ты начинаешь гнать, вскрываются все участники.

— И кто за нами гнался?

— Когда увижу их следующий раз, спрошу. Пошли.

Рик с Алисой остановились перед декоративными воротами с выбитыми над центральной аркой буквами: «На распутье». Вокруг с деловым видом сновали мужички, побитые жизнью и множеством литров некачественных алкогольных напитков. Часто они шли за располневшими, некогда красивыми женщинами. Сейчас лица первых выражали утомленное повиновение, вторых — деловую сосредоточенность. Одна из таких парочек встала на проходе у рынка и начала громко выяснять отношения — он молча озирался, будто ожидая, когда закончится крик, она же переходила на все более высокие ноты.

Рикард оттолкнул женщину и вошел в ворота. Игнорируя бранный крик, наемник взял Алису под локоть и потащил за собой. Девушка пыталась успеть за стремительностью наемника — но ее грации не хватало для того, чтобы лавировать в потоке базара. Там, где Рик просто отталкивал зазевавшихся прохожих плечом, девушке приходилось либо поворачиваться боком, пытаясь не задеть стоящих столбом покупателей, либо получать чувствительный удар в лицо. Через несколько минут тело болело еще хуже, чем до утреннего стимулятора, из раны на шее начала сочиться кровь.

Алиса почувствовала головокружение, до боли в деснах сжала зубы и с силой схватилась за ладонь наемника свободной рукой. Рик обернулся, буркнул «Осталось немного» и потащил девушку дальше.

— Раньше не была на рынке? — Рик остановился около небольшой палатки со сладостями. Обменяв несколько монеток на сдобную булочку, протянул сладость девушке.

— Нет. Там, где жила раньше, продуктами занималась не я, — Алиса с жадностью откусила хлеб с корицей.

— Привыкай, — усмехнулся наемник.

Алиса промычала что-то невнятное с набитым ртом. Из лавки напротив, в которой торговали разного рода стимуляторами и лекарствами, вышла молодая девушка в белой широкой рубахе и свободными штанами. В руках — корзинка, в которой несколько свертков из фольги. Наемник отрывисто бросил Алисе «Оставайся здесь» и тенью метнулся к жертве. Схватив ее за шею, другой зажал рот и рывком затащил за угол. Алиса от неожиданности проглотила непрожеванный кусок и закашлялась. Справившись с едой, девушка услышала свист.

Забежав за лавку, Алиса увидела Рика, методично раздевающего курьера. Молодое тело не смущало наемника — точными движениями он подобрал рубашку и штаны, бросил их Алисе, а сам накрыл непонятно откуда взявшимся пледом лежащую без сознания.

— Ты зачем это сделал? — Алиса растерянно мяла в руках одежду.

— Аккуратнее с тряпками. Одевайся, у нас мало времени. Нужно еще спрятать тело. Да не волнуйся, она очнется через несколько часов.

— Зачем?

— Одевайся! Работа началась!

Алиса отвернулась к стене и расстегнула рубашку. Обернувшись, она увидела Рика, взвалившего сверток с девушкой на плечо. Наемник кивнул на корзину, валявшуюся около мусорного бака.

— Не забудь взять с собой. Тебе это пригодится — сегодня мы посмотрим, какая из тебя актриса, — сказал Рик и широким шагом двинулся к выходу с рынка. Алиса, схватив вещи в охапку, побежала за мужчиной. Рик рисковал — обойтись без подробностей перед операцией можно было лишь в том случае, если ты абсолютно уверен в напарнике. Алиса уже зарекомендовала себя прилежной исполнительницей, но лишний раз проверить новую девушку не помешает. Да и разве можно в этом городе доверять кому-то настолько. Чтобы раскрывать план перед началом дела?

Второй поход через рынок был легче — или девочка начала привыкать к быстрому ритму торговцев, или виной всему стал адреналин. Работа началась.

* * *

— Ее не хватятся? Сколько времени уже прошло? — спросила Алиса, глядя на переодевающегося наемника. Рик стоял около шкафа и пытался влезть в единственный приличный костюм. Пиджак, купленный еще во время семейной жизни, висел мешком.

— Нет. Такие девушки часто пропадают на несколько дней. Все привыкли к тому, что с девочкой из лавки можно хорошо развлечься — и поверь, такое практикуется довольно часто в любой компании, куда заходят курьеры. Это бизнес — когда она пойдет домой, в корзинке будут лежать деньги не только за запрещенные конвенцией стимуляторы.

— Похоже, раньше тебя лучше кормили, — засмеялась Алиса.

Рик хмуро посмотрел на девушку, но потом не выдержал и тоже улыбнулся. Алиса сидела на полу, скрестив ноги, и пыталась найти что-то в ноутбуке. На попытки разговорить ее девушка только отмахивалась, отвечала, что «пригодится для дела». Реакция вполне понятна — с чего бы Рику рассчитывать на откровенность, если он сам не сделал первый шаг?

— Тебе придется заменить ее в приюте. Одежда подошла, мы проверили. Осталось поведение — на столе шприц, вколи ей полный. Очнется через несколько минут, будет плохо себя вести — бей без разговоров.

— Что в шприце?

— Легкий стимулятор, разгонит кровь. Узнай, как она себя ведет в Церкви, с кем именно спит. Имен она может не знать, но объяснить должность или хотя бы описать внешность должна. Проверь весь ее путь, узнай, где она бывает дольше всего.

— Ты надолго?

— Нет, один разговор. Надеюсь, информации хватит.

Рик вышел из квартиры, захлопнув деревянную дверь. Девушка посмотрела на сладко спящую девушку-курьера, потом на шприц.

— Давай попробуем. Никогда никого не допрашивала, — сказала Алиса и дрожащими руками взяла ампулу с бесцветной жидкостью. Ставить уколы девушка умела — слишком популярны в городе были разнообразные стимуляторы, и этому медицинскому искусству учились большинство подростков, у родителей которых хватало денег на грамотного преподавателя. Но все девушка боялась ошибиться — она читала, что смещение от основной точки укола может вызвать у потерпевшего проблемы вплоть до летального исхода.

* * *

— Меня интересует покупка полного пакета. Желательно молодой организм, не старше шестнадцати лет. Должен быть достаточно развит физически, но никакой деформации мышц — пожалуйста, давайте сразу будет избегать предложений из портовой зоны. Прокуренные легкие и излишние физические нагрузки — не лучшие параметры для резюме в нашем случае.

— Конечно, я вас понял, сэр. Посмотрите сначала этот каталог, если никто не подойдет, обговорим персональную закупку. Кофе?

— Да, покрепче, будьте добры.

Рик откинулся на кожаном кресле и медленно открыл красную папку. На каждой странице слева была большая фотография донора, справа — краткая информация о жизни. Чем занимался, в каких условиях рос. В графе дополнительной информации — данные родителей, если к продаже предлагался ребенок, и психическая матрица. Полезные данные для тех, кто брал донора на вырост. Поговаривали, что в Синдикате бегает целая стайка малышей, за которыми ухаживает целый штат докторов — через несколько лет безмятежной жизни каждый из них продлит жизнь иерарху или везунчику из старших офицеров. Корпорация иногда позволяла себе делать дорогие подарки нужным подчиненным — в том числе и восстановить раненного героя, который не побоялся закрыть собой начальника. Расходы были огромными, но и боевой дух обычных солдат поднимался до небес.

Помощник Епископа занес в комнату поднос с двумя чашками — кофе гостю и молочный напиток себе. Поставил блюдо на буковый столик перед гостем, забрал свой напиток и погрузился в бумаги. Рик покачал папку на ладони, пробуя ее на вес — скорее всего, не больше 100 анкет. Сто доноров, парней от четырнадцати до шестнадцати лет, которые сейчас замерзают в подвале здания, пока он наслаждается ароматом свежей арабики. Рик сделал небольшой глоток, закурил — горьковатый вкус грубой обжарки кофе отлично лег на дорогой табак. Для страховки пришлось взять из дома пачку сигарет, припрятанных для особого случая — средней руки бизнесмен плохо смотрелся бы, смолящим самокрутку.

Ближе к середине папки Рик узнал своего клиента — молодой парень, кодовый номер. Дополнительных данных нет, основных тоже — только медицинская карта, где указаны последние замеры сердечной мышцы и результаты анализов крови. Рик вгляделся в фотографию — смущало то, что на рисунке, который отдал ему связной Синдиката, парень был голубоглазым. Рик отлично помнил карточку, которую сначала принял за фото — уже потом, рассмотрев внимательнее, он понял, что это искусный рисунок с мельчайшими деталями.

На фотографии в досье у парня, можно сказать, не было глаз вообще — белки, с пропитанными ярко-красным цветом капиллярами.

— Что у этого донора с глазами? Мне подходит, но глаза. Знаете ли, несколько смущает.

— О, это природная аномалия. Но, к сожалению, я не могу предложить вам этот лот. Донор уже продан и готовиться к операции, — помощник Епископа улыбнулся и скосил глаза на татуировку наемника.

Рик для приличия посидел еще несколько минут в кабинете, пролистывая каталог. Вертелась мысль — «Не справлюсь, в одиночку точно не справлюсь». Открытое нападение осложнялось тем, что Рик не знал, где именно содержится парень. А без этих знаний в подвалах приюта можно было бродить несколько часов, заглядывая в каждую био-камеру, пытаясь разглядеть нужное лицо.

Вспомнив об увесистой папке с каталогом доноров, Рик почувствовал, как настроение портится еще сильнее. Сел в машину, повернул ключ зажигания, слегка покачивая педаль газа. Старый «Форд» чувствует вкус бензина и медленно просыпается, издавая недовольное рычание.

Самокрутка во рту отдает железным вкусом крови. Наемник машинально затянулся, не прикурив. Из губы на белизну бумаги падает капля крови, аляпистой кляксой расплывается и пропитывает некачественный табак, смешанный с соломой. Рик проехал мимо небольших зданий, в которых несколько десятков человек пытаются жить по человеческим стандартам, каждый час боясь нападения пьяного или обкуренного соседа. Жить обычно в том городе, где лавки с марихуаной соседствуют на рынке с точкой по продаже овощей и фруктов. Где на плакате с рекламой газировки есть вмятина от случайно залетевшей пули.

Забытый город не прощает оплошностей, не прощает рассеянности. Здесь невозможны семейные вылазки на природу — пока твоя жена будет раскладывать корзину для пикника в редкий погожий денек, ее подкосит пуля проезжающего мимо боевика Картеля. И ты ничем не сможешь ей помочь — ведь если ты здоровый, сильный мужчина, то за городом ты наверняка попадешь в ловушку Церковников. Едешь на пикник — не забудь взять винтовку, научи жену стрелять. А если есть ребенок — дай ему пару гранат. Пусть подороже отдаст свою жизнь. А может, и спасется.

Защита от охотников за органами есть — обычная «лимонка», боевая граната, так приятно и опасно оттягивающая карман. Увидел охотников — достал гранату, добавил уверенности в глазах и спасся. Охотник теряет интерес к жертве, если в руках у нее граната — какой смысл в несколько кусках обожженного мяса, разнесенных взрывной волной по округе.

Еще одно правило жизни в Забытом городе — будь готов к жестокому самоубийству, тогда сможешь сохранить жизнь.

Рик усмехнулся, нащупал гранату в правом кармане. Подумал, что надо бы дать Алисе такую — пригодится. Все равно в кладовке есть целый ящик. Потянулся к бардачку, достал бутылку с коньяком. Посмотрел на свет — на донышке плескалось что-то, на глоток хватит. Развинтил крышку, на секунду отвлекся от дороги. Запах дешевой кожи в салоне сразу проиграл аромату нефильтрованного самогона. Рик поморщился — наемник не мог позволить себе напиток из-за Стены, приходилось довольствоваться тем, что земледельцы Картеля гнали в своих лачугах.

Боковое стекло опустилось вниз. Рик вдохнул полной грудью, почувствовал, как от притока свежего воздуха на мгновенье опьянел. Бутылка разбилась об асфальт, «Форд» натужно заскрипел, но послушно двинулся вперед, рассекая неосвещенные улицы Забытого города.

* * *

Церковный приют «Спасение». Кабинет Епископа

Помощник Епископа переминался с ноги на ногу перед закрытой дверью кабинета. Прямой связи с главой Церкви не было — сотовый телефон можно было использовать только в крайнем случае. А помощник сомневался, является ли интерес наемника Синдиката к найденному в Церкви мальчишке достаточным поводом, чтобы отвлечь хозяина от работы.

Решившись, Крысеныш надавил на ручку, дверь поддалась. Раздался скрип, помощник заглянул в кабинет. Епископ сидел за столом, заваленным документами.

— Нашим донором интересовались, — запинаясь, сказал помощник.

— Кто?

— Представился хозяином двух продуктовых лавок на рынке. Но я узнал его. Рикард, наемник Синдиката. Он перешел нам дорогу в той истории с захватом кортежа с желудками.

— Разве мы не уничтожили тогда всех?

— Рикард — бывший полицейский. Его прикрыли ребята из Форта, мы не смогли до него добраться. А потом Синдикат решил вопрос со страховкой груза, и история замялась.

— Значит, бывший полицейский, который сейчас якобы владеет двумя лавками на рынке, собирается купить у нас донора. Я надеюсь, ты отказал?

— Да, хозяин. Я сказал, что он уже куплен.

— Правильно. Синдикат опять интересуется нашими делами? Старик Джесус никак не успокоится.

* * *

— Ты все узнала? Оцениваешь свои шансы? — спросил Рик, загружая тело похищенной девушки на заднее сидение.

— Я смогу. У меня все с собой — главное, пройти в кабинет.

Рик зашатался, теряя равновесие. Несмотря на небольшие габариты, девушка из мясной лавки весила чуть больше, чем он рассчитывал. Или виной тому алкоголь? Когда он последний раз подходил к штанге? Рик облокотился на машину, перевел дыхание. Алиса придержала дверь, наемник запихнул сверток с живым грузом в глубину авто. Послышался звук глухого удара — кажется, голова похищенной встретилась с дверной ручкой. Рик потянулся к девушке, ощупал голову — крови не было. Дыхание девушки было ровным — спокойный, глубокий сон, вызванный парой ампул снотворного.

Алиса старательно обходила все разговоры о допросе, ограничившись словами о том, что общий план дома и структура внешней системы защиты ей теперь известны. «Интересно, все прошло успешно, или девчонка врет, пытаясь сохранить лицо», — подумал Рик. На секунду все взвесил еще раз и, глядя в отражение на пыльном стекле машины, кивнул. Выхода не было. «Придется работать с тем, что есть», — говорил их командир в учебной части, когда они, желторотыми юнцами, проваливали одно задание за другим. Улыбчивый был мужик, с юмором. Жаль, перешел дорогу Синдикату.

Юная взломщица устроилась на переднем сидении, положив ногу на ногу. На коленях устроился ноутбук. Девушка выглядела совсем юной в одежде курьера. Вместо привычной темной рубашки мужского фасона и синей джинсы на ногах на Алисе висела белая свободная рубашка и светлые льняные штаны. Рыжие волосы плохо сочетались с белизной — Рик подумал, что следующий раз девушке придется приобрести парик. Если будет, этот следующий раз.

— У тебя будет минут десять, не больше. Ровно в 16 часов я начну отвлекать охрану — переполох будет небольшой, в здании могут остаться люди. Следи за тем, что происходит вокруг — камеры могут быть спрятаны в книжные полки, — начал объяснять Рик, сосредоточенно глядя на дорогу. Кажется, «хвоста» не было — либо утренние преследователи успели поменять машины и водителей на более профессиональные. Уж слишком сильно выделялся на дороге тот фургон, и слепой бы заметил слежку.

— Не волнуйся, у меня есть сканер. Электроника в здании перестанет работать, как только я туда войду. Главное, заставь их суетиться, — прервала наемника Алиса. — А дальше — уже моя работа. Если у них на сервере есть точные данные о донорах, их состоянии и расположении, ты их получишь.

* * *

— Новенькая? Где Мария, я просил, чтобы сегодня пришла она, — спросил Крысеныш, похотливо осматривая девушку.

— Она простудилась и не может встать. Господин, проверьте, все на месте? — ответила Алиса и решила не обращать внимание на помощника Епископа. Парень вызывался омерзение — дрожащие пальцы, глаза, буквально ощупывающие все прелести девушки.

Крысеныш подошел к Алисе, забрал у нее корзину с продуктами и стимуляторами. Небрежным жестом вывалил продукты на кресло рядом с массивным письменные столом. Бросил в корзину несколько монет серебром и одну крупную — золотом. Подошел к стоявшей навытяжку девушке, погладил ложбинку между двумя лопатками.

— Мария рассказывала тебе обо мне? У нее тут остался должок, и его придется вернуть, — рука помощника сместилась ниже по спине, задержалась на выступающих ягодицах. Алису передернуло.

— Господин, я не могу. Мне сегодня нельзя, — прошептала Алиса.

— Ничего, включишь фантазию. Будет жалко, если сегодня ты не вернешься домой, — Крысеныш нажал на плечо девушки, заставляя ее присесть перед ним на корточки. Дыхание парня участилось, рот приоткрылся. В уголке губ заблестела капелька слюны. Алиса в ужасе закрыла глаза. Крысеныш потянулся к ремню, дернул пряжку. Справился с заевшей кнопкой, задрал холщовую рубашку, обнажая живот с полоской мелких бурых волос, взялся за замок штанов.

Звук сирены вывел его из себя. Отвесив девушке оплеуху, от которой Алиса отлетела к противоположной стене, выбежал прочь. Алиса выдохнула, с силой сжала зубы, чтобы не расплакаться от омерзения — колени дрожали, на лбу выступили капельки пота. Стараясь не думать о том, что могло бы произойти, если бы Рик не успел, девушка подобрала с пола небольшой рюкзачок, достала ноутбук. Нажала кнопку сбоку, услышала привычный щелчок блока питания, почувствовала мерное тепло от заработавшей системы охлаждения.

Алиса прижала экран смартфона ко лбу. Шершавый пластик успокаивал. Неожиданно для себя девушка вспомнила тетю Раису. Прислушалась к себе — ни ярости, ни ненависти. Воспоминания о воровке были только теплые — зла латино девочке никогда не желала, даже слишком много потакала ее капризам.

Компьютер загрузился, в автоматическом режиме открылись нужные программы. Глубоко вздохнув, Алиса посмотрела на часы — есть еще 8 минут. Улыбнулась, прищурилась — успевает. Вынула из кармана провод, подсоединила к электронному замку — между ней и нужными данными был почти сантиметр металла, обшитого деревом.

* * *

Рик сделал большой глоток из картонного стаканчика с кофе. Снова пошел дождь, в приоткрытое окно «Форда» попадали редки капли, оставляя разводы на руле и приборной доске. Наемник затянулся, обжег кончики пальцев — опять забыл про тлеющую сигарету. Хотел бросить «бычок» на улицу, вовремя одумался — аккуратно вбил остатки самокрутки в заполненную пепельницу. Завел двигатель — машина заурчала, включился вентилятор, в ноги подул приятный теплый ветер.

Рик покосился на приборную панель — положить туда коробку с пончиками, излюбленным лакомством патрульных, и вот тебе обязательное чувство дежа вю. Конечно, напарник на соседнем сидении не помешал бы, но необязательно. Сколько раз вот так он сидел часами, наблюдая за каким-нибудь домом, где якобы располагалась лаборатория по производству наркотиков. Под таким громким названием обычно следовало понимать троицу подсевших на героин или винт мужчин, потерявших человеческий облик. Сморщившиеся, с разрушенными мышцами, они варили наркотик на прокуренной кухне, в провонявшей кислотой кастрюле.

Наемник покачал головой, отгоняя воспоминания. Взглянул на часы — секундная стрелка двигалась, казалось, все быстрее. У Алисы оставалось не больше пяти минут. Рик открыл бардачок, достал оружие. Повертел на пальце «беретту», вытащил магазин, пересчитал оставшиеся патроны. Конечно, ломиться в случае провала задания, за девчонкой в напичканной охраной приют было смерти подобно. Но подобный вариант Рик начал рассматривать всерьез. Наемник специально установил Алисе такой короткий промежуток времени — 10 минут на всю операцию. Нанятые за несколько бутылок терпкого пойла местные хулиганы могли отвлекать работников приюта минимум 15 минут — в случае, если будут соблюдать инструкции наемника. Но рисковать Рикард не хотел.

* * *

«Еще чуть-чуть, грузись скорее», — шептала Алиса, обращаясь к экрану открытого ноутбука. Железо внутри пластиковой коробки шумело сильнее обычного — девушка заставляла компьютер выжимать все ресурсы, на который он был способен. От клавиатуры пыхнуло жаром — похоже, перегорел один из дополнительных процессоров. 98 %, 99 %… 100! Замок щелкнул, небольшой монитор двери загорелся зеленым светом — внутренняя система приюта была завешена хитрым вирусом, который должен был самоуничтожиться через несколько минут, не оставив следов.

Если бы камера, спрятанная в колонну прямо над дверью, работала, то оператор видеонаблюдения мог бы наблюдать странную картину. Зрелище преображения сломленной девушки с поникшим взором в рыжую бестию с горящими глазами. Девушка полностью погрузилась в процесс взлома, и сейчас еле сдерживала себя — хотелось вскочить и прыгать по небольшой приемной, громко крича об очередной победе.

Вирус, написанный молодой программисткой, действовал скорее по логике, чем по правилам взлома. Вместо того, чтобы идти напролом, подбирая пароль, вредоносный код методично с шагом в полсекунды менял время на внутреннем счетчике таймера. Как только программа нашла момент открытия замка, запускалась другая часть вируса. Внешний сканер считывал с внутреннего полный образ входящего — анализ его сетчатки, ввод шестизначного кода доступа. И через секунду, получив данные, заставлял замок думать, что сейчас он получает извне эти же данные. Не заметив следов подбора пароля или прочих средств взлома, внутренняя программа верила вирусу и открывала дверь.

Неприятный писк в ухе заставил Алису резким движение закрыть крышку ноутбука и толкнуть ногой под стол. Сама девушка прыгнула в другую сторону и затаилась в проеме между шкафом и стеной.

В приемную вошел Крысеныш, держа подмышкой толстую папку бумаги, собранную из альбомных листов. Подойдя к столу, он разложил документы, продолжая говорить в мобильный телефон, прижатый ухом к плечу. Алиса задержала дыхание и, не мигая, уставилась в деревянную стенку шкафа перед собой.

«Если хочешь спрятаться от кого-то, никогда не наблюдай за ним. Задержи дыхание, рассматривай что-нибудь прямо перед собой. Думай об отвлеченном, заставь себя не волноваться. Люди чувствуют, когда о них думают и еще лучше понимают, что за ними наблюдают», — вспомнились слова Рика. «Давай, наемник, не подведи. Лучше бы ты был прав», — подумала Алиса.

Помощник Епископа снова сложил бумаги в одну стопку и пошел к двери в кабинет. Алиса закрыла глаза — замок оставался выключен, она не сняла блокировку. Либо сейчас дверь откроется от толчка, либо — взвоет сирена и замок взорвется. В любом случае, незаметной оставаться не получится.

Девушка, стараясь не шуметь, выдохнула. Кружилась голова, из глубины живота поднялась волна обжигающего холода. Алиса открыла рот, чтобы захватить хоть немного воздуха. Понимая, что через секунду ее маскировку раскроят — Крысеныш стоял сбоку. Поверни он голову — и тут же заметил бы скромную курьершу мясной лавки, зажатой между стеной и шкафом.

Окно приемной взорвалось множеством осколков. В комнату влетел камень, упавший на стол. Оставшиеся бумаги разметало по всей комнате. Крысеныш выругался, с силой ударил дверь носком ботинка. Обругал дверь за отбитые пальцы, выхватил из пояса пистолет и выбежал в коридор.

Алиса, шумно глотая воздух, вывались из импровизированного убежища. Рукой достала ноутбук, бросила его в рюкзак. Распахнула дверь и забежала в центр комнаты, размахивая во все стороны смартфоном. Бегло посмотрела на часы, начала еще быстрее крутить гаджет во все стороны. Техника дала сбой — сейф, который должен был излучать радиосигнал, не высвечивался на экране телефона. Повинуясь логике, Алиса забежала за деревянный стол хозяина кабинета, запрыгнула на кожаное кресло и сорвала картину с изображением собак, играющих в покер, со стены. Интуиция не подвела девочку — консерватизм церковников, ровно как и их любовь к дешевым трюкам давно стало притчей у жителей Забытого города. Подключив смартфон, за пару секунд справилась с электронным замком.

Алиса достала из стальной коробки стопку листов — расширенные досье на содержащихся в приюте доноров — и начала искать нужную фотографию. Со страниц, исчерченных мелким почерком, на нее смотрели лица будущих покойников.

* * *

Хулиганы, обстреливающие здание приюта из самодельного оружия, прыснули во все стороны. Двое охранников растерянно вертели головами, пытаясь решить, за кем из нападавших бежать. Крысеныш, руководивший операцией, прокричал дважды «Стоять», на третий раз закашлялся — запершило в горле, да так, что вместо грозного окрика из его рта донеслось только шипение.

Охранники переглянулись, посмотрели на помощника Епископа и синхронно пожали плечами. Крысеныш махнул рукой, отпуская недотеп, и осмотрел повреждения. Дом был залит яичной жижей, желтые потеки медленно стекали по стеклам, оставляя жирный след. Разрушен забор, в стенах зияли дыры от пуль. Лужайка перед входом истоптана, то там, то тут лежали вырванные с корнем ошметки травы. Привычного ажиотажа вокруг не наблюдалось — зевак то ли отпугнули звуки самострелов, напоминающие выстрелы огромных «Магнумов», либо время не располагало к созданию вокруг приюта толпы.

Высокая девушка широким пружинистым шагом прошагала мимо приюта и завернула за угол. Свободного покроя рубаха топорщилась на спине. «Будто за резинку штанов положила папку с бумагой», — подумал помощник Епископа. Привычка так носить книги и тетрадки появилась у Крысеныша во время обучении в Академии — зачем занимать руки, когда можно просто заправить бумаги в штаны. Да и полезно это — молодому студенту идти вечером по городу со свободными руками — в случае чего есть шанс отбиться.

Крысеныш замер на секунду, потом побежал в здание, забыв про подсчет ущерба. Молодые девчонки, исполняющие в приюте обязанности уборщиц и проституток, проводили начальника недоумевающим взглядом. На лице молодого человека можно было прочесть неприкрытую злость — контролировать эмоции при младшем персонале Крысеныш был не обучен. А повод для раздражения, смешанного со страхом, был. Новенькая девчонка из мясной лавки — Крысеныш смог узнать ее лишь по одежде. Походка, уверенность, с которой шла девушка — если бы не одежда, парень вряд ли бы узнал ее.

Забежав в приемную, Крысеныш вздрогнул, у него подкосились ноги. Дверь в кабинет была распахнута настежь, пол, казалось, был застелен бумагами. Досье на доноров волнистым ковром покрывали кабинет, не забыв про стол и кресла для гостей. Часть документов была залита водой, часть — каким-то черным напитком. Досье, досье на доноров, разбросанные по всей приемной и всему кабинету — Крысеныша затошнило, когда он представил количество времени, которое придется потратить на разбор всех бумаг. Плюс восстановление каталога — ведь все документы были сложены в определенном порядке, который был разрушен.

«Ну и стерва», — подумал Крысеныш и поднялся с кресла, куда он рухнул, только зайдя в приемную. Это был первый раз, когда молодой человек позволил себе присесть на место для ожидающих приема. «Спокойнее, спокойнее», — сказал помощник, сгребая бумаги в кучу около стены. Конечно, зря он так поступил — девчонка молодая, сразу видно, не ученая, не знает, что делать можно, что нельзя. Парень потер руку об руку — тем более, все хорошо, ведь завтра нужно будет навестить «мясника». За такой ущерб придется немало заплатить — стимуляторы стимуляторами, да вот моральный ущерб придется восстанавливать живым телом. Крысеныш собирался взять себе девчонку, и перевоспитать ее. Проверенный способ отдыха — Крысеныш любил таких девчонок, но через несколько месяцев они переходили из категории игрушек в список ненужного мусора — и переезжали к остальным донорам в подвал.

«Подвал!», — озаренный догадкой, Крысеныш рванулся к сейфу в кабинете. Осмотрел замок — следов взлома не было. Уже медленнее, но все еще трясущимися руками ввел код доступа, приник глазом к окуляру небольшой камеры, потом приложил к ней же большой палец. Замок мигнул зеленым диодом, раздался тихий, приглушенный щелчок из стены. Дверца распахнулась. Крысеныш быстро перебрал папки, закрыл дверцу. Щелкнул замок, Крысеныш вздрогнул. Повернулся спиной к стене, облокотился. Начал сползать вниз, задирая рубашку. Глаза стали влажными, щеку защекотала капля, докатилась до губ. Крысеныш слизнул влагу, подивился соленому привкусу.

Шумно выдохнул, привстал — так и не поднимаясь, на корточках добрался до стола и набрал знакомый номер.

— Нападение на приют, мой господин. Есть подозрения, кто это сделал. Кроме внешнего ущерба, похищена папка с расширенными досье. В этой папке должно было находиться и досье новичка, которым так интересовались сегодняшние гости.

Тишина в трубке была лучшим ответом для сжавшего в комок Крысеныша. Достав из-за пояса штанов небольшой револьвер, парень покрутил барабан, убедился, что заняты все гнезда для патронов. Взвел курок и приставил оружие к виску.

* * *

Шестое чувство — так Рик называл всплеск адреналина, который не раз помогал ему выжить на войне. Еще чаще умение прислушиваться к интуиции выручало в мирной жизни — когда стрелять приходилось реже, но без ошибок. Перестрелки в Забытом городе не были редкостью — но даже самые отъявленные негодяи понимали, что выйти на улицу и поливать все вокруг очередями из автомата нельзя. Куда лучше пистолет, одиночный, выверенный выстрел точно в цель. Меньше ответственности, лучший результат.

Рик посмотрел на подрагивающие кончики пальцев — верный признак того, что руководствоваться сейчас стоит предчувствием. Оно не обманет. Рик чувствовал, что операцию по захвату цели нужно проводить сегодня. Не утром, как рекомендуется во всех учебниках, которые он мешками штудировал в академии бессонными ночами. Не под вечер, как любят делать гангстеры города. И даже не днем — нет, через несколько часов, когда стемнеет достаточно, чтобы с улиц убрались благополучные граждане. Но небольшая машина, припарковавшаяся на оживленной улице неподалеку от стоянки, не вызовет подозрений.

Слиться с толпой, наплевать на тактику — выманить цель из здания лучшим способом, придуманным за все времена. Поджог — немного взрывчатки и бензина в нужных точках. И уже через несколько минут полыхает все здание, а затаившиеся в нем выбегают на улицу. Не ожидая, что опасность притаилось не в потоках огня, который так страшен.

Наемник не сомневался, что донора выведут — помощник Епископа уже наверняка обнаружил пустые листы вместо похищенного досье, и поймет, что саботаж направлен на уничтожение мальчишки. Еще давно изучив психологический портрет Епископа — благо, у бывшего полицейского всегда остаются нужные связи — он пришел к выводу, что бизнесмен будет защищать свое до конца, даже если сейчас и не видит пользы в этом. Да и его появление вряд ли прошло незамеченным — слишком тесным был Забытый город, все друг друга знают. Маскировка хорошая в незнакомом месте — там, где ты можешь принять личину любого персонажа, не заботясь о том, что встретишь за углом друга или заклятого врага. И они будут спасать донора, ожидая, что группа наемников вломиться в помещение под покровом огня.

Теперь главное, чтобы это чувство никуда не пропало. Чтобы неуверенность не захватила мысли — такое тоже бывало, и Рик слишком хорошо помнил последствия. Не сомневаться — отдать команды, какими бы они не казались со стороны, и сделать свою работу.

Главное, чтобы церковники вывели из здания всех доноров. Рик не сомневался, что переводить в основное помещение их будут, но вот вопрос — всех ли. Судя по отсутствию помпезности, которой всегда симпатизировали Церковники, с деньгами у организации сейчас настоящие нелады — приют давно не ремонтировался, охраны немного, и нет привычных элементов роскоши. Швейцары, парковка, выбор напитков для гостей — несколько лет назад это было привычное статьей расходов для Церкви, на которую никто не обращал внимания. Сейчас этого уже нет — значит, будем надеяться, что парни будут пытаться спасти от огня весь товар. Стэтт не должен ошибиться — уж что-то, а поджигать он умеет. У него в этом большой опыт.

Рик взял с тумбочки блокнот, принялся рисовать схему операции. В углу комнаты на полу сидела Алиса, всхлипывая и перебирая досье, украденные из приюта.

— Мы не можем выпустить их всех? — спросила девушка, исподлобья глядя на наемника.

— Мы не должны этого делать. Зачем?

— Тут графики операций. В день умирает несколько человек.

— У нас есть задание, мы должны его выполнить. Все остальное тебя касаться не должно. Да и не выживут они на улицах.

— Но ведь они люди.

— Все люди. Что лучше, умереть под наркозом в палате доктора, или быть застреленным в трущобах? Или еще хуже, попасть в рабство на плантации к Картелю? Какой судьбы ты хочешь им?

— Я хочу, чтобы они жили, — всхлипнула девочка, держа бумагу с фотографией мальчика без зрачков.

— Они и проживут. Какое-то время. Не отвлекай меня. Операция сегодня — попробуешь себя в новом амплуа. Надеюсь, водить машину ты умеешь.

Рик достал спутниковый телефон и набрал знакомый номер. Прокуренный голос в трубке раздался через секунду после гудков.

— Ты как ждал меня? — ухмыляясь, спросил Рик.

— Ждал, но тебя. Слишком у тебя настроение боевое. Не нравится мне это, — ответил Стэтт.

— Правильно сказал. Дело есть, интересное, опасное. Денежное.

— Что, не нашел других помощников?

— Двое против всех, детка. Кто лучше тебя поработает с огнем?

— Когда?

— Сегодня, Стэтт. Сегодня. И нужно быть аккуратным.

Алиса вжалась в угол и рассматривала план схему подвала приюта. Нужный им парень содержался во втором блоке, вместе с десятком ожидающих операцию.

* * *

Палец Крысеныша покачивался на курсе. «Еще секунда, еще одна, и я покончу с этим», — думал парень, ощущая холодную сталь пистолета на висках. Епископ молчал — или обдумывал ситуацию, или просто не хотел говорить вслух, опасаясь лишних ушей. Так и есть.

— Я выезжаю. Оставайся на месте и ничего не трогай, — наконец прозвучал голос в трубке. Несколько коротких гудков, тишина.

Крысеныш убрал руку от головы. В недоумении посмотрел на оружие. На курке блестела капля крови — оцарапал фалангу пальца о защиту, когда колебался, стрелять или нет. Глубокий вдох через нос, выдох через рот. Положить пистолет на стол. Встать, поднять руки вверх, опустить, положить ладони на колени. Так несколько раз. Не думать, просто делать. Парень приложил руку к груди — сердце прекратило попытки выпрыгнуть из груди, кровь медленнее циркулировала по венам. Выдохнув еще раз, он посмотрел на телефон.

Конечно, он забыл подключить «призму» — небольшое устройство, разработанное несколько десятков лет назад учеными Церкви. Стоит ждать наказание только за это — и никаких поблажек за волнение не будет. Разве что Епископ забудет про оплошность помощника, придумывая наказание за большие проступки. Договор на телефонное обслуживание внутри Забытого города был у большинства крупных бизнесменов, а в последние годы — практически у всех, зарабатывающих больше нескольких золотых за месяц. Владели сетями военные, раздавали связь с помощью Синдиката.

Бывший Епископ вовремя озаботился устройством для помех от прослушки. Сейчас никто — ни военные, ни Синдикат — не скрывал, что все разговоры внутри Забытого города прослушиваются и записываются. Конечно, вряд ли запрограммированный на выявление отдельных слов из беседы робот заметит необычное в беседе Крысеныша с Епископом, но все-таки звонок был в личные покои господина в Аббатстве. Лучше всего перестраховаться. Крысеныш подивился хладнокровию Епископа — кажется, в любой кризис на лице господина не дрогнет ни единая жилка.

Огромный Епископ в развевающейся рясе влетел в приемную. С улицы послышались выстрелы — личная охрана главы Церкви наводила порядок на улице. Криков боли не доносилось — значит, суровые бодигары решили обойтись без «случайных» ранений и просто разогнали зевак. Любовь к вниманию публики не относилась к качествам охраны Епископа.

Крысеныш вскочил со стула и встал навытяжку. Епископ осмотрел помещение и прошел в кабинет.

— Распорядись насчет уборщицы. Сам займись каталогом. Нужно, чтобы к вечеру все было готово, — донесся тихий голос Епископа из глубины помещения. Зайдя в кабинет, Крысеныш увидел господина около окна. Мужчина держал в руке папку с бумагами и осматривал разрушения со стороны внутреннего двора.

— И готовь новичка к переводу в аббатство. Завтра утром прибудет конвой. А пока что усиль охрану в подвалах — нужно, чтобы туда никто не прошел незамеченным.

— Да, господин. Вы думаете, они могут напасть еще раз.

— Уверен. Осмотри склады оружия. Скоро начнется война, — сказал Епископ и достал золотую зажигалку. Кремень щелкнул, Епископ поднес руку к огню. Язычок пламени облизал золотой перстень на большом пальце мужчины. Крысеныш с расширившимися от удивления глазами наблюдал за Епископом, который, казалось, не чувствовал боли.

Взяв помощника за запястье, Епископ заломил ему руку и приложил раскаленный перстень к верхней стороне ладони Крысеныша. Запах горелого мяса ударил Крысенышу в лицо, рука инстинктивно дернулась. Епископ с силой сдавил запястье помощника, внутри раздался хруст. Сдерживая боль, Крысеныш попытался сжать зубы, но лишь прикусил губу. К отвращению от запаха прибавилась тошнота от соленого привкуса во рту.

Епископ оттолкнул помощника, тот засеменил спиной вперед и рухнул на пол, ударившись поясницей об стол. Свернувшись в комок, прижимая колени к груди, Крысеныш сжал руку между ног, поглаживая здоровой ладонью рану в форме шестиконечной звезды — символа Церкви.

— Скоро война! — сказал Епископ и отвернулся к окну.

* * *

Какие люди! Девочка, ты подросла? — ухмыляясь, спросил Стэтт.

Девочка не подросла, — ответил Рик, пожимая руку товарищу. — Как была девчонкой, так и осталась. Хотя одно задание выполнила вполне достойно.

Так в чем же проблема?

Проблема в плане. Алиса считает его слишком жестоким. И опасным.

Девочка, а ты думала о Рикарде слишком хорошо? Это ты зря — он самый жестокий наемник, убил много людей, а еще больше ранил. И на завтрак он…

— Ест детей, поэтому ты не спи у него, — прервал наемника Рикард. — Эту шутку я слышу каждый раз, как ты рядом. Надоел. У Алисы свои суждения, мы будем их уважать. Главное, она с нами, работа будет выполнена. Тебе это так же касается.

Стэтт щелчком пальцев подозвал официантку. Это стало традицией — когда ждать начала операции было совсем не выносимо, друзья собирались в небольшом баре или кафе, выпивали по стакану виски и расслаблялись. В товарище Рик был уверен — за час с небольшим алкоголь из крови огромного наемника выветривался, на работе напиток не сказывался. А вот Алисе не наливал — и подумал, может, девочка обиделась из-за этого? Кто их знает, таких молодых.

— Стэтт, еще раз по плану. Тебе хватит материала на поджог? Взрывчатка?

— Материала хватит, но ты мне должен. Я собрал все, что смог, в том числе выгреб свои последние запасы. Получишь гонорар — поедем к оружейнику. Я себя голым чувствую.

— Взрывчатку вешай по периметру, последние два заряда взрывай только когда они выведут паренька. И следи внимательнее — Алиса права, нам не нужно спалить весь квартал, а потом разгребать проблемы. Нападение нам простят — у нас задание, и все это поймут, но если пожар распространиться, придется либо падать на дно, либо платить за ущерб.

— Мою работу ты знаешь — полыхать будут верхние этажи, немного состава вылью внизу. Пару взрывов, столбы пламени — страшно, но не сильно опасно. Ты уверен в планировке?

— Документы принесла Алиса, прямиком из приюта. Думаю, пропажу обнаружили, поэтому и работаем так быстро.

Стэтт сцепил ладони на затылке и осмотрелся. В баре было немноголюдно, но большинство притихло — на сцену вышли музыканты, разобрали инструменты. Внешнее освещение убавили, приятный полумрак поглотил детали интерьера.

— Все, Рик. Отдыхаем. Все уже все знают, дай нам расслабиться. Девочка, закажи себе поесть — я слышал, местный повар готовит отличную кенгурятину. На вкус, как корова, но мягче.

Название кабака было странным — «Золотое руно». Ни внутри, ни снаружи не было ничего, похожего на золото или руно. Может, название осталось от прошлого хозяина, подумал Рик. Или не тронутые ремонтом стены когда-то были украшены соответствующими рисунками — сейчас узнать не выйдет. Частный случай в Забытом городе — бизнес открывается, хозяин меняется по причине смерти, а помещение занимает более умелый и живучий. Кто его знает, сколько здесь менялось владельцев. Но напиток был охлажденным, музыканты — профессионалами, а публика не раздражала. «Надо запомнить местечко, как-нибудь заглянуть. Знакомых тут, видимо, не встречу, слишком близко к Церкви, зато отдохнуть получится».

Подскажи мне срок, подскажи мне провода,

Куда пустить свой ток,

Запрещу ждать, себе мечтать, звать,

Все знать, всем вечно все прощать.

Вокалист даже не пел, шептал слова, прижимая губы к микрофону. Нежно, словно к шее любимой женщины. Рикард расправил чистую салфетку на столе, карандаш заскользил, короткими стежками создавая женский профиль. Стэтт, склонившись к уху Алисы, царапал ее щетиной и что-то рассказывал. Сквозь музыку до Рика доносились обрывки фраз: «Рик», «бросились за ним», «И тут он достает ствол», «сидели в окопе третий день».

Положив карандаш в ежедневник с чертежами плана, Рик глотнул виски. Горло привычно обожгло — наемник зажмурился, но закусывать не стал, дождался тепла, растекающегося по пищеводу. Вокалист продолжал шептать: «всем вечно все прощать».

* * *

Несколько лет назад, квартира Рикарда.

Рик придержал входную дверь, стараясь не шуметь. Язычок замка щелкнул, звук прошелся по коридору, отражаясь от стен. Мужчина замер, прислушиваясь. Улыбнулся — кажется, не разбудил. Снял ботинки, поставил ближе к двери. Форменный пиджак с нашивками капитана помялся — Рикард разгладил рукава лежащей на тумбочке щеткой, смахнул несуществующий волос с погон. Яни была в хорошем смысле помешана на порядке и чистоте. Рикард заглянул в шкаф, повесил форму. Пара костюмов, выходной костюм, повседневная одежда — все развешено в ряд. Зимняя одежда завернута в прозрачные пакеты.

— Обещал прийти сегодня пораньше, а пришел как всегда, — услышал Рик укоряющий шепот жены. Яни появилась в коридоре не слышно — сонная, завернувшись в теплый махровый халат телесных цветов.

— Становится все сложнее, девочка моя. Группировки уже ничего не боятся, — ответил Рик, обнимая жену. Взяв у нее из рук бокал красного, мужчина прошел на кухню. Яни проскользнула следом, неслышно ступая по деревянному паркету. Рик заметил, что она еще больше похудела — никогда не страдающая от лишнего веса, после рождения ребенка Яни резко сбросила, кажется, несколько килограмм сразу и сейчас напоминала школьницу. Светлые волосы, с рыжеватым оттенком, свободно падали на плечи. Девушка не заботилась о макияже и прическе, считая, что достаточно просто держать все в чистоте. Рик поддерживал нежелание жены краситься — во-первых, как много свободного времени появлялось, во-вторых, без макияжа ее лицо притягивало мужчину еще больше.

Первый раз, проснувшись с ней рядом, гладя девушку по щеке, Рик не задумываясь сказал «Ничего не понимает тот мужчина в женщинах, который утверждает, что с чистым лицом с утра она не прекрасна». Процитировал он кого-то, или придумал это только что, Рик не помнил. Но тем же утром он добежал до ювелирного, а вечером Яни согласилась.

— Как Младший, не капризничал?

— Немного. Он скучает по папе, который пропадает на работе сутками, — Яни сказала это с серьезным лицом, но в глазах мелькнули озорные искорки.

— Надеюсь, по папе скучает не только он, — улыбнулся Рик в ответ.

Из-за окна раздался громкий хлопок, вслед за ним завыли сирены — включились сигнализации припаркованных рядом машин. Рик схватил жену за плечи, рухнул на пол, подминая Яни под себя. Прозвучали еще несколько выстрелов — опытный слух Рика насчитал десяток из пистолета, пару из дробовика. Темную кухню на миг осветил яркий белый свет — мимо дома промчалась полицейская машина.

Младший от громких звуков проснулся — Яни услышала детский плач, змеей выбралась из рук Рика и побежала в комнату. Рик улыбнулся — ребенок всегда спал довольно чутко, и плакал, разбуженный чьим-нибудь криком. Но успокаивался, стоило маме взять его на руки. Мужчина поднялся с пола, отряхнулся, пошел в детскую — так и есть, Яни сидела на полу, прижавшись спиной к сбитой вручную кроватке, и укачивала Младшего. Ребенок успокоился, и, засыпая, тянул руки к маме, улыбаясь и пуская слюни.

— Нам нужно переехать, Рик, и переехать быстро. Это не первый раз, а если пуля попадет в нас? Случайная пуля, а, Рик? — от доброй и понимающей Яни ничего не осталось, на Рика смотрела женщина, готовая защищать ребенка любой ценой.

— Нам некуда переехать. Так сейчас везде, даже в Верхних районах. И тебе нужно быть очень осторожной, — Рик присел рядом с женой и прижался небритой щекой к ее плечу.

— Ты всегда говорил, что я могу быть спокойной, потому что замужем за полицейским. А полицейских в этом городе уважают.

— Все меняется, уже поменялось. Не знаю, что происходит, но наш участок почти на военном положении. Наемники ходят по улицам с оружием, не скрываясь. И страха перед нами больше нет.

— Где военные, Рик?

— Военные… Они есть — на речной базе, в тюрьме их много. Мы все ждем подкрепления, но слухи ходят разные. В том числе, что подкрепления больше не будет, — сказал Рик и в очередной раз удивился, насколько может быть откровенным с женой. Когда Яни не злилась, то могла быть отличным слушателем. Ей не нужно было смотреть в глаза и изображать интерес — она просто внимательно слушала и задавала вопросы. Рик поначалу не замечал этого, но постепенно привык каждый вечер беседовать с женой и так находить ответы на интересующие вопросы. А Яни оказалась в курсе многих дел в городе — причем осведомлена была намного лучше, чем многие аналитики корпораций или силовиков. Слишком много знал Рик, работая в элитном подразделении спецназа Города.

— Ты думаешь, нас все-таки бросили? — спросила Яни.

— Мне кажется, что да. Источник иссякает, дорогих пород все меньше — какой интерес Полковнику Сандерсу поддерживать порядок?

— Доход все равно есть, ведь обычной руды еще много.

— Такие как Сандерс не привыкли к тому, что их доход уменьшается. К тому же есть другие слухи. Картель расширяет производство, у Синдиката множество лабораторий. Церковь получила огромный заказ на органы из Тая. Думаю, Сандерс нашел другой источник дохода.

— Взятки?

— Да. Город забыли, помнишь? Сейчас все в руках военных, а у правительства есть другие заботы. Говорят, страна еще не оправилась от войны. Зачем им содержать целый город с отребьем?

— А как же мы, Рик?

— А мы пока остаемся здесь. Участки реорганизуют — вместо трех останется один, в Верхнем секторе. Как только это произойдет, я буду ходатайствовать о новой квартире, рядом с участком. Вместе мы сможем отбиться, не сомневайся. Так что Картель получит джунгли, Синдикат и Церковь поделят город. Мы сможем нормально жить, не сомневайся. И не волнуйся, у тебя муж — полицейский. Тебе нечего бояться.

Младший заворочался в руках Яни. Плохой сон? Рик сильнее прижался к Яни, чувствовал тепло, идущее от женщины, и успокаивался. Девушка завела на манер колыбельной любимую песню:

Подскажи мне срок, подскажи мне провода,

Куда пустить свой ток,

Запрещу ждать, себе мечтать, звать,

Все знать, всем вечно все прощать.

* * *

Вокалист замер, прижав губы к микрофону. Свет в зале погас, публика одарила группу редкими аплодисментами. Алиса всмотрелась в лицо Рика — угрюмое, задумчивое выражение лица демонстрировало, что наемник погрузился в беспокойные воспоминания. Девушка поприветствовала музыкантов хлопками и спросила Рика, что случилось.

— Знакомый мотив. Я как-то слышал эту песню, в оригинале. Ее женщина поет, совсем по-другому. Воспоминания, — ответил Рик.

— Наверное, плохие воспоминания, — скорее утвердительно сказала Алиса.

— Нет, не очень. Даже хорошие в чем-то. Те музыканты мне понравились. Я их и на большом концерте слышал, и в маленьком кафе. Выступления абсолютно не отличались — казалось, захватывает полностью музыка. А здесь — пел он конечно хорошо, но не естественно. Сразу понятно — не его песня, не чувствует он ее, — сказал Рик и достал пистолет. Вынул магазин, протер ствол рукавом, ударом отправил обратно.

— Я смотрю на них, на всех, и не понимаю. Как можно так жить? — спросила Алиса.

— Как все. Они привыкают, и ты привыкнешь. У тебя есть возможность отсюда выбраться? Есть возможность собрать столько золота для взятки пограничникам? — ответил Рик.

— Нет, но..

— И у меня нет. Поэтому я просто здесь живу. Жить можно везде. В деревушках рядом с базами Картеля, в промышленном районе. В Затопленном районе — даже к этому можно привыкнуть. К постоянным перестрелкам, к опасности. Только сначала кажется, что страшно, нельзя, невозможно. Проходит время — и ты привыкаешь.

Алиса огляделась. Небольшой бар был заполнен, пустовали только пару столиков. Сзади сидит компания из четырех парней — видно, что родились в городе. Обсуждают прошедшие выходные, мало чем отличающиеся от будней. «Сушняк был», «Взяли мы следующую», «Да мне на них», «Взял я ее и отвел наверх» — доносились обрывки фраз от столика.

Чуть дальше — почтенный старик, лицо морщинистое, бокал в руках дрожит.

— Думаешь, они все живут? — спросила Алиса.

— А что они могут делать еще?

— Мне кажется, будто со временем разум исчезает из людей. Живешь ты, думаешь — а тут раз, и все проходит. Даже сейчас — они все просто сидят, не слушают друг друга. Когда читают — просто бегают глазами по строчкам, но не понимают, о чем там речь. Не запоминают. Читают книгу, а видят там себя. Я сама становлюсь такой. И мне страшно.

— Тебе просто кажется. Сосредоточься. Сейчас тебе нужно будет смотреть по сторонам, а не в себя, — сказал Рик и поставил бокал на стол.

— Нам пора. Хватит напиваться! Я сказал один стакан, а не одна бутылка, — прикрикнул Рик на Стэтта и забрал у того из рук стакан. На донышке плескалось немного виски. Залпом смахнув виски, Рик поднялся, бросил на стол несколько монет и, не оглядываясь, вышел из заведения. Стэтт посмотрел на стакан и вздохнул:

— Вот всегда он так. Я же специально оставил, сигарету запить. Ведь нормальный мужик — но как на задании, так с ума сходит. И сразу занудой становится — жить, привыкнешь. Хоть бы ты не продолжала тему, не поддерживала его. Нашли вы друг друга, — сказал Стэтт и вытер щетину рукавом.

— Что с ним случилось? Кто это? — спросила Алиса, указывая на вычерченный портрет на салфетке.

— Рик у нас хорошо рисует только портрет жены. И не вздумай спрашивать, где она и что случилось. От таких вопросов наш друг теряет голову и в горячке может пристрелить кого-нибудь. Возможно, и тебя. Догоняй.

Стэтт выбежал из бара вслед за Риком. Алиса задержалась на секунду, забрала со столика салфетку с портретом и спрятала в нагрудной кармашек, и последовала примеру наемника.

Музыканты возились с инструментами, готовясь к следующему выступлению. Найти такую работу в Забытом городе — большая удача. Местная публика не проявляла интерес к музыке, как и к любому творчество вообще. Зато они знали, о чем пели — кому как не убийцам лучше знать тяжесть жизни в тюрьме. Бармен, полноватая женщина за сорок разливала пиво и одновременно пыталась не забыть следующие заказы. Ночь брала свои права, и зал заведения наполнялся — уставшие работяги приходили пропустить пару стаканчиков, прежде чем забыться в тревожном сне, часто прерывающимся выстрелами с улиц.

* * *

Старк быстрым шагом влетел в дежурку — за стеклом сидел лейтенант, забросив ноги на стол. Увидев старшего по званию, парень оттолкнулся назад и вскочил, кресло отъехало назад и ударилось об стену. Старк посмотрел на место шлепка — штукатурка там порядком осыпалась. «Никакой дисциплины. Уже стены разбивают, засранцы», — подумал капитан.

Молодой лейтенант приложил выпрямленную руку к виску и сказал:

— Шеф, у нас еще один! Трентон привез с собой из Верхнего района.

— Что натворил?

— Бегал около школы, приставал к детям и требовал, чтобы они молились?

— Чего? — протянул Старк. Брови мужчины вытянулись, он в недоумении смотрел на лейтенанта.

— Мы сами в шоке, сэр. Сопротивление не оказывал, громко кричал при задержании. Трентон сначала думал, еще один старик, спятивший по детишкам. Этот, как его? Эксгибиционист?

— Откуда их взялось столько? И все праведники?

— Это уже пятый за неделю, сэр. Не знаю, что такое праведники, сэр, но все молятся. Старик сейчас в камере, сэр.

Старк козырнул и прошел к лестнице, ведущей в подвал. Полицейский участок устроили в здании, где раньше располагались офисы и магазины — большое, широкое трехэтажное здание, растянувшееся на границе Церковного и Верхнего районов. Старку здесь не нравилось — куда привычнее была полицейская база на территории Форта. Опаснее, конечно, приходилось всегда ходить с винтовкой — но на нежелание пострелять капитан никогда не жаловался.

«Что может быть лучше природы? Лес, небольшая речка, даже ручей. Постоянные стычки с боевиками наркоторговцев», — рассказывал он новичкам. В результате желание служить там отбивалось у молодежи напрочь, все писали заявки на службу в Верхнем районе. Здесь был и корыстный мотив — на базе в Форте сложилась компания, которая полностью устраивала Старка. Ветераны полицейской войны и несколько проверенных молодых устроили там настоящую базу для тренировок — отличный тир, хорошая полоса препятствий. Нападения боевиков, разумеется были, но редкие — скорее не серьезные попытки выжать полицию с территории Картеля, а просто хулиганистые выходки подвыпившей молодежи, почувствовавшей безнаказанность.

Старк не признавался друзьям, даже самому себе мог сказать это лишь в серьезном подпитие: «Форт для меня — последнее подтверждение силы. Нас выгнали отовсюду, мы ютимся как офисные крысы в торговом центре и охраняем богачей». Форт для Старка был последнем прибежищем, и отдать его означало потерять уважение к себе.

Но как старший офицер он был обязан раз в три дня дежурить в Верхнем районе — спокойно, без происшествий, есть время рассказать новичкам о работе. Ненавидел, честно говоря, такие дни — но без них не было и приятных дней. В моменты размышлений, которые обычно наступали после третьего стакана, Старк называл свою жизнь «ИньЯнем», что означала равновесие хорошего и плохого.

Все это пронеслось в голове капитана, пока он спускался в складские помещения центра, переоборудованные в камеры временного содержания. В ближайшей клетке — два на два метра — на коленях стоял старец. Седой, с морщинистыми руками, которые он держал ладонями вниз на бедрах. Старк отметил прямую, практически военную осанку — несмотря на возраст, старик держал ровно. «В молодости давал жару», — подумал Старк и постучал дубинкой по прутьям клетки.

— Эй, праведник! Объяснишь, зачем ты приставал к детям?

— Помолись со мной, сын божий. Вечная тьма накрывает этот город, — сказал старик и повернулся к Старку лицом. Капитан осмотрел лицо мужчины — покрытое веснушками и морщинами, оно вызывало отторжение и тошноту. Будто гнилое яблоко, с выщербленными точками старости — Старк поморщился и обратил внимание на глаза. Зрачков у старика не было — только белки, цвета яичного желтка, пронзенные синеватыми капиллярами. Старка передернуло — старик видел его, смотрел в глаза, хотя здравый смысл говорил полицейскому — такого быть не может, старик слепой.

Пленник отвернулся к стене и продолжил проповедь. Левая губа при каждом слове дергалась в хаотичном порядке.

— Покайся пока есть время! Этот город погибнет, реки окрасятся тем, что сейчас проливается безнаказанно на мостовую. Кровь захлестнет с головой, чистое станет грязным, грязное перевернутся и утонет. Никто не выживет, все станут другими. И появиться он, новый Бог! Аминь! Крикните «Аминь»! Новый Бог спасет город — он уничтожит нас, зальет город своей спасительной кровью!

Старик замолчал и повернул голову к Старку — шейные позвонки хрустнули, капитан вздрогнул. На секунду ему показалось, что у старика появились зрачки — ярко-голубые, светящиеся изнутри, будто в череп пленника вставили яркие лампы. Старик бодро вскочил и метнулся к Старку. Капитан выхватил оружие, направил в камеру, но было уже поздно. Пленник попытался выбраться из клетки через зазор между прутьями, с разбегу прыгнул головой вперед. Череп застрял, шея не выдержала — раздался хруст, и старик безвольно повис на прутьях. Из открытого рта виднелись гнилые редкие зубы, по подбородку стекала слюна.

Старк опустил оружие и посмотрел на самоубийцу. Негнущейся рукой залез в карман, достал рацию, вызвал подмогу. В ушах звучал хруст позвонков и предсмертный крик старика: «Аминь».

* * *

Ничего подобного, они еще примут нас всерьез. Поймут, что мы такие же люди, как они. Даже лучше, чем они. Кто они? Обычные людишки, без сил и воли. А через что прошли мы? Через лишения, через безразличность! У нас нет семьи, и не будет. Но у нас есть мы — и мы больше чем семья. Мы — не вампиры, не кровососы, как называют нас они! Мы — лучше, чем люди, мы — больше чем люди! И мы докажем им это! Нас будут бояться, нас не будут презирать!

Рой, они не воспринимают нас за людей. Мы — жертвы эксперимента. И ты должен смириться с этим. Или тебя зачистят. Нас не жалеют, нас нельзя вылечить. Нас просто убьют. Давай уйдем, зачем тебе это?

Я не хочу просто уйти. Я хочу жить, понимаешь? Жить, а не прятаться! Я хочу зайти в Верхний район, я хочу таких же прав, как у них, понимаешь? Я не хочу прятаться!

У нас все это есть. Мы можем работать, как и все. Ведь есть же вампиры, которые работают на рудниках, как и другие. Продукты там есть, жилье тоже. Брось это!

Да? И много вампиров возвращалось с рудников? Много вампиров ты видишь в городе? Вампиров, гуляющих днем наравне с людьми? Мы не люди, Рейчел, и никогда больше не будем ими. Но я знаю, как это исправить. Я знаю, как доказать им, кто мы есть. И я не буду выпрашивать подачки у Церкви. Если мне нужна кровь, я буду брать ее тогда, когда захочу, а не цедить порцию целую неделю, теряя силы. Мы не нужны им — хотя были рождены солдатами. Мы — воины, это в нашей природе. Ты — воин, и ты должна идти с нами.

Нет, Рой. Я никуда не пойду. А если пойдешь ты — не вернешься, я знаю. Тебя либо схватят и сделают материалом. Либо убьют. В тебе нет сил, и у тебя закончилась пища. Где ты возьмешь пищу?

Рой ударил сидящую перед ним девушку здоровой рукой. Потерял равновесие, ухватился за журнальный столик, чтобы не упасть. Ампутированный обрубок второй руки беспорядочно подергивался — после ампутации нервы еще не привыкли к тому, что конечность заканчивается после локтя, и Рой пытался бить и ей. Девушка скатилась на пол, охнула, схватилась на щеку. Удар отставил на коже царапину от перстня, вокруг которой быстро наполнялся краснотой синяк.

— Если ты хочешь сдаться, хочешь продолжаться сидеть так и ничего не делать — продолжай. Но не затягивай меня с собой! Думаешь, ты так важна для меня? Нет! Я и сам могу все сделать! — закричал вампир.

Развернулся, полез наверх по приставной лестнице — жилище Роя располагалось в подвале небольшого магазина, хозяин которого ежемесячно получал от вампира несколько монет. Жилец не был беспокойным, шумел пару раз в неделю, но быстро затихал, поэтому арендатор был доволен дополнительным доходом.

Рой берлогой был доволен до недавнего момента — с тех пор как Рикард — вампир не мог забыть это имя, даже если бы захотел — раздробил ему руку, каждый подъем по приставной лестнице оборачивался пыткой. Одной руки не хватало для нормального упора, поэтому каждый раз вампир балансировал, размахивая культей и пытался сохранить равновесие.

Подъем по лестнице успокоил его. «Вот и хорошая сторона. Надо почаще лазить туда и обратно. Черт! Эта сука думает, что может привязать меня к себе. Ну что ж, пусть поплачет — может, поумнеет. Жалко будет ее убивать — но слишком много она знает», — подумал Рой и выбрался на поверхность. Женщина, считавшаяся постоянной подругой вампира, лежала на холодном полу и всхлипывала. Когда Рой связался с компанией «свободных» вампиров, она молчала. Все пошло под откос, когда тот отказался идти в Церковь за положенной дозой пищи. «Зачем нам это?», — говорил он ей. — «Мы свободны и должны добывать пищу сами, а не пользоваться свиньями, из которых сцеживают для нас кровь». Рейчел молчала — до сегодняшнего дня, когда он… Девушка не сдержалась и зарыдала в полный голос — но ее никто не услышал.

Рой быстрым шагом двигался вперед, к границам Сектора вампиров и Церковной зоной. Из подворотен к нему присоединялись вампиры — по одному-два человека. Через несколько минут к компании — собралось больше двух десятков вампиров — присоединился человек. Некоторые с неодобрением косились на Роя, который завел беседу с сообщником. Молодые революционеры не понимали, как можно общаться с врагом — даже если это приносит пользу.

— Ты узнал, есть там охрана?

— Охрана там есть — какой-то отставной полицейский, которого на днях выпроводили на пенсию. Опасности никакой — у него вместо оружия газовый пугач, которые ему презентовали, когда вышвырнули из управления.

— Мстить за него будут?

— Кто? Копы попрятались по норам и бояться высунуть нос на улицу. Думаешь, их взволнует смерть одного из бывших коллег, у которого заржавели мозги? Копов просто так не списывают в утиль — значит, либо он сильно напортачил, либо ничего не стоит.

— Без разницы. При любом раскладе он не опасен — значит, волноваться не стоит.

— Конечно, — усмехнулся собеседник вампира. — Ты помнишь, что нам нужно?

— Я написал список, мамочка.

— Не ерничай. На днях нужно все провернуть. Говорят, все вооружаются — значит, ждут чего-то плохого. Спишем все на Синдикат — церковники поверят, что мы не причем.

— А неприятностей у них будет черт знает сколько. То, что нужно. Продуманный ты мужик, Юсуф.

— Принесешь добычу в бар. Не растеряй по дороге. И друзей своих больше ко мне не приводи. Они не любят платить за разбитую посуду.

— Я извинился, друг. И все оплатил. Хватит меня попрекать случаем. Кажется, я пострадал побольше твоего, — Рой взмахнул обрубком руки.

— Хорошо, хорошо. Не волнуйся.

Юсуф кивнул вампиру и нырнул в ближайшую подворотню. Накрапывал мелкий дождь, но небо было ясным — можно увидеть несколько звезд, повисших на черном полотне. Звезды — редкое зрелище для Забытого города — успокаивали Роя, и придавали сил. Глубоко вздохнув, до боли в легких, вампир порадовался свежему воздуху с запахом травы. Захотелось наружу — в мир, где жизнью руководили совсем по другим правилам. Улыбнувшись, Рой поднял с земли небольшой камень и первым бросил в верхнее окно двухэтажного здания. В ночной тишине отчетливо был слышен треск стекла, которое в ритм дождя посыпалось вниз. Дверь распахнулась, из здания, припадая на левую ногу, выбежал мужчина в черной форме, держа в руках пистолет.

«И правда, газовый. Кто же догадался его нанять», — подумал Рой. Секундой позже в магазин полетели камни — сплошным потоком, разбивая стекла, оставляя вмятины на деревянных стенах, отбивая осколки от декоративных витражей.

— Мужика не трогать! Мой! — закричал вампир и прыгнул вперед, не обращая внимание на летящие рядом камни. Кто-то зажег факел и бросил в окно. Внутри здания вспыхнул огонь, отблески пламени выбивались на улицу.

Офицер Барбара сучил ногами и одной рукой пытался оттолкнуть вампира, который впился ему в шею и жадно вытягивал кровь из артерии. Другой рукой полицейский безуспешно шарил по поясу, пытаясь найти рацию и вызвать подмогу. За секунду до того, как Рой сломал ему шейный позвонок, мужчина вспомнил, как смеялся на проводах. «Ты уходишь от веселья к спокойной жизни. Завидую», — сказал ему на прощание капитан.

* * *

Сколько часов жизни Рик провел в ожидании — иногда наемнику казалось, что вся его работа состоит из умения ждать нужный момент. Он ждал преступников, сидя в машине, ждал курьеров, ждал помощи, истекая кровью под обломками только что взорванного здания. Специалист по ожиданию — с усмешкой иногда называл он себя.

Рик передернул затвор пистолета, в очередной раз пересчитал патроны и чертыхнулся — боеприпасов не хватало. Вернул оружие на привычное место — потертая наплечная кобура осталась еще с бывшей работы. В плане аксессуаров большинство наемников, которых он знал, были суеверны. У кого-то был любимый пистолет, страх потерять который заставлял огромных и злых мужиков бросаться в огонь и в воду. У других — специальный навесной карман на ногу. Кожаная сумка для любителей автоматического оружия — удобно перезаряжать русский «калашников» или американскую «эм-ку», которые в обилие появились несколько лет назад на рынке Забытого города. Выхватываешь из прилепленной к бедру сумки магазин, вторым движением ставишь его на место пустого — и снова готов стрелять. Рик понимал и тех, и вторых — но выбрал кобуру, полученную с первым табельным оружием в полиции. Тот «Макаров» давно потерян, кажется, утоплен во время операции на верфи. А кобура осталась — коричневая, пахнущая кожей и потом.

Алиса, сидящая на соседнем сидении, начала насвистывать знакомую мелодию. Да, точно, ту самую, которую шептал блюзмен в баре. Рик захотел рассердиться — слишком расслабленно девушка сидела. Похоже, нервозность от утреннего похода начала спадать, к ней снова вернулось хорошее настроение. Вместо того, чтобы нахмуриться, наемник лишь улыбнулся. Достал с заднего сидения веревку, быстрыми движениями начал отмерять метровые куски.

— Слишком долго, нет? Где Стэтт? — спросила Алиса.

— Успеет. Наш парень не торопиться, когда дело касается взрывчатки. Слишком большой у него опыт, чтобы ошибаться.

— Он так часто взрывал?

— Он постоянно взрывал. Стэтт редко стреляет, да и не любит это дело. Хотя обсудить, как что стреляет — за милое дело.

— Ты его так хорошо знаешь?

— Конечно. Мы же служили вместе.

— А что случилось? Почему вы сейчас не работаете в полиции?

— Потому что. Слишком много вопросов — ты лучше думай о деле, — огрызнулся Рик и отвернулся от девушки.

— Извини, я просто спросила, — Алиса дотронулся до плеча наемника.

Друг за другом прозвучали взрывы. Завыли сигнализации машин, припаркованные во внутреннем дворе приюта. В основном здании занялся огонь — через секунду в окнах начали отражаться тени от вспыхнувшей мебели и паникующих людей. Парадная дверь распахнулась, на улицу начал выбегать персонал — несколько кухарок, няньки, уборщицы. Столпившись около забора, они жались друг к другу, пытаясь греться. Небо затянули темно-синие тучи, моросил осенний дождь. Охваченное оранжево-красным заревом здание ярким пятном выделялось в черноте неосвещенного города.

— Приготовься, — сказал Рик и вышел из машины. Девушка перебралась на водительское сидение, завела двигатель. «Форд» заурчал, побуксовал на холостом ходу, стремясь сорваться с места. Рик наклонился к открытому окну.

— Сейчас они начнут выводить доноров, приготовься. Ищи среди них цель, — сказал Рик.

— Да, — коротко ответила девушка. Щуря от яркого света глаза, она всматривалась в парадную дверь. Прошло несколько секунд — Алиса начала бояться за собственные глаза. Огонь все разрастался, сил нескольких мужчин, пытающихся потушить здание своими силами, не хватало. Алиса услышала, как-то где-то вдали завыли сирены пожарных машин — наверное, единственная помощь государственной власти, которую можно было получить в городе бесплатно.

* * *

— Выводим людей! Быстро! Охрана — рассредоточиться по периметру! Проверить второе здание, открыть подвалы! — Крысеныш, еще заспанный, в темно-красной льняной пижаме метался по второму, спальному этажу и пытался навести хоть какой-то порядок. В доме началась паника — два основных спуска на первый этаж были заблокированы огнем. Крысеныш вспомнил про запасную лестницу — деревянную пристройку в углу кухни, в морозильном отсеке. Добрался до помещения, пнул пробегающего мимо охранника. Рукой показал, чтобы тот следовал за ним.

Лестница была заставлена коробками. Крысеныш чертыхнулся, начал расшвыривать коробки по сторонам. Секундой позже к нему присоединился охранник. Освободив проход, Крысеныш первым, перескакивая через ступеньки, побежал вниз. Лицо обдало жаром, воздуха не хватало. Задержав дыхание, Крысеныш пригнулся и на четвереньках продолжил путь. Легкие разрывало, двигался на ощупь — глаза заволокло дымом, лицо ошпарило горячим воздухом. Добрался до боковой двери, распахнул ее и побежал в гостевой дом. Краем глаза заметил, как охранники попытались присоединиться к соседям, которые уже начала тушить здание.

— За мной, все за мной! — заорал Крысеныш. Добежав до гостевого дома, несколько раз дернул дверную ручку. Заперто. Матерясь, парень снял с шею связку ключей и начал искать нужный. Ожог от перстня Епископа саднил кожу. Тонкая корочка, образовавшаяся на отметине, прорвалась, начала сочиться кровь. Крысеныш попробовал один ключ, второй — не подходит. Руки дрожали, он не мог с первого раза попасть в замочную скважину. Наконец дверь поддалась. Крысеныш обернулся, пропустил вперед двух охранников. Остальной персонал присоединился к зевакам, которые плотным кольцом столпились около полыхающего здания, несколько человек пытались потушить огонь.

Забежав в гостевой домик, Крысеныш увидел открытый люк на полу. Ковер, которым он был спрятан от случайных глаз, небрежно валялся в стороне. Охранники справились с первой волной паники и вспомнили про обязанности — из подвала, перекрывая шум пожара, доносились приказы выстроиться в ряд и двигаться на улицу. В люке показалась бритая наголо голова первого донора. Крысеныш достал револьвер — надо же, не забыл прихватить с собой — и жестом приказал тому выходить на улицу.

* * *

— Есть! Выходят! — вскрикнула Алиса.

Рик, следивший за парадным входом, сначала не заметил изменений. Люди также кричали и пытались потушить огонь. Посмотрел на Алису, она глазами указала на угол участка. Вдали от горящего здания, в тени забора и нескольких деревьев расположилось еще одно здание — скорее, одноэтажный барак, чем отдельный дом. Оттуда стройными рядом выходили молодые люди — полностью обнаженные, но будто не замечающие своей наготы. Глаза затуманены, руки подрагивают, на лице безмятежное выражение счастье — такое, что даже стороннему наблюдателю понятно, сколько наркотиков в них вкололи. Переминались с ноги на ногу, смотрели на пожар. Охранники, не церемонясь, подталкивали замешкавшихся в дверном проеме.

— Его там нет, — прошипел сквозь зубы Рик.

— Может, мы просто не узнаем его отсюда? Слишком далеко.

— Узнали бы. Думаешь, парнишка с белыми глазами не выделялся бы среди этой толпы?

Рик убрал миниатюрный бинокль от глаз, потер раскрасневшееся лицо. Огонь разгорался сильнее, внутри дома что-то рухнуло.

— Кажется, Стэтт перестарался, — констатировал наемник.

— Рик, а если в здании кто-то еще есть? Они же задохнутся! — спросила Алиса.

— Не задохнуться. Сиди молча, не привлекай внимание. Стэтт должен выйти на связь, он где-то рядом с ними.

— Огонь мог прорваться в подвал! Наверняка там провалился пол. Рик, мы сожгли приют! И там погибнут, обязательно кто-нибудь погибнет! — закричала девушка, не таясь. В глазах начинающей наемницы стояли слезы — в зрачках отражались всплески огня.

— Не кричи. Твоя работа сейчас — наблюдать. Не привлекай внимания! Ты хотела стать наемником? Пожалуйста, ты им стала. Проверь еще раз, ищи цель, — в голосе Рика зазвучал металл, говорил он тихо, почти шепотом. Алиса замолчала, посмотрела на наемника и вновь поднесла к глазам бинокль. Наемник повторил действия девушки.

Огонь проник на верхние этажи, полыхало все здание. Рик поправил веревку на плече, нащупал пистолет. Наемник уже понял — что-то пошло не так. Втайне от девушки наемник набирал номер Стэтта — длинные гудки, потом автоответчик. «Неужели нас пасли, и перевели объект. Все зря?», — подумал наемник. От раздумий наемника отвлек женский крик, поглощенный громким хлопком. Оставшиеся целыми окна в здании вылетели, из проемов вырвались клубы огня — похоже, на кухне взорвались баллоны с пропаном.

— Заводи машину! — крикнул Рик и бросился через дорогу. Перемахнув через забор, он скрылся в тени и на полусогнутых бросился к одноэтажному бараку. Охранники тем временем осматривали строй, отпуская шуточки в адрес нагих девушек, которые пытались закрыться руками от жадных взглядов.

* * *

— Где подкрепление? — заорал Крысеныш, выходя из гостевого домика.

— Вызвали, едут, — ответил долговязый охранник, с треугольным лицом и выпяченной вперед нижней челюстью.

— Доноры все здесь?

— У нас нет списков, но из камер мы вывели всех.

— Черт. Один остается здесь, другой — обход периметра. Проверь, никто не успел убежать? Увидишь гребанного поджигателя — стреляй на поражение. Убей суку. Нет, стой! Лучше попытайся схватить живым — стреляй в ноги. Нам есть о чем поговорить, — сказал Крысеныш. Успокаиваясь, он сообразил, что завтра ему придется объяснять Епископу, почему он проворонил нападение — и теперь потеряно оборудование и документация по целой серии доноров. Конечно, все восстанавливается, есть копии, но как это объяснить Епископу, для которого помощник становится обузой? Молодой человек потер саднившую метку на руке и бросился в подвал. Этим тупоголовым животным доверять нельзя — но где взять толковых охранников? Да и зачем? Крысеныш справедливо полагал, что в его положении лучше несколько раз получить выговор и пострадать от физического наказания, чем подобрать профессиональную команду, которая быстро сместит его в глазах босса.

Был в приюте один такой работник — Крысеныш взял старого товарища из жалости, тот проработал несколько месяцев. Засветился перед боссом как отличный охранник — Епископ даже хотел повысить его, забрать от Крысеныша в Аббатство. Несчастный случай произошел вовремя — случайная перестрелка с хулиганами около приюта, несколько пуль в голове удачливого охранника и больше никаких повышений за спиной Крысеныша.

Помощник Епископа пробежал по длинному коридору, заглядывая в каждую комнату — пусто, пусто, здесь тоже пусто. Неужели справились правильно и не оставили никого погибать в подвале? Крысеныш начал задыхаться — система вентиляции у дома с подвалом была одна, воздуха не хватало. Парень добежал до основного спуска, выдохнул — проход был завален горящим деревом. Так и есть, хлипкий деревянный пол первого этажа обвалился, люк выгорел и все рухнуло в подвал. Конечно, такое быстрое разрушение вызовет вопросы — ведь Церковь выделяла деньги на укрепление подвальных помещений, но он сможет объяснить комиссии, что нападающие смогли взорвать второй люк и подпорки, на которые выделялись средства. Выхода у Крысеныша не было — ведь это золото давно лежит в сейфе продавца контрабандных автомобилей, а сам помощник Епископа катается на новой «Тойоте».

Крысеныш достал из кармана марлю и замотал лицо на манер ковбоев в старых вестернах. Становилось все жарче, разгоряченный воздух обжигал незащищенную тряпками кожу. Вдохнул полную грудь, несколько раз моргнул, успокаивая раздражение в глазах — и побежал обратно. Проносясь мимо операционной, парень дернул за ручку — заперто — и продолжил спринт. Около лестницы он одной рукой сдернул с лица импровизированный платок и взялся за железные прутья-ступеньки. С каждой ступенькой настроение ухудшалось — бег по задымленному подвалу тяжело давался парню, который не занимался своей физической формой последний десяток лет. Ухватившись за пол, Крысеныш подтянулся, высунувшись из подвала практически по пояс. Почувствовал удар по затылку, в глазах стремительно закружились темные мушки. Свет погас, и помощник Епископа повалился вниз, только чудом избежав переломов.

* * *

Рик считал — раз, два, три, четыре. На каждый счет шаг, на цифру четыре быстрый вдох-выдох. Нужно разогнать сердечную мышцу — кровь все быстрее льется по живым требам — венам и артериям. На очередной вдох-выдох наемник привалился к забору, взяв паузу на оценку ситуации. Охранник около доноров остался один — спина второго маячила вдалеке, пока мужчина не завернул за угол. «Обход! Надеюсь, Стэтт успел убежать далеко», — подумал Рик и продолжил короткими перебежками продвигаться к домику.

План провалился — но Рика не отпускала мысль, что он все делал правильно, а значит, ошибки нет. Все шло как нужно — но кто-то из действующих лиц внес коррективы в сценарий, и цель наемника все еще в доме или в подвале.

Обежав здание, Рик вынул из заднего кармана небольшой железный шарик и зажал его в кулаке. Неслышно подобравшись к охраннику, наемник ударил его в низ затылка — мужчина на секунду напрягся всем телом, а после повалился на землю. Рик успел подхватить тело и смягчил удар — нередко после такой резкой потери сознания жертвы ломали себе шеи, ударяясь головой о землю. Оставлять после себя трупы наемник считал неэтичным, да и не платили ему за убийства низшей боевой силы Церкви. Поэтому несколько часов сна, потом — сутки ужасной головной боли. Неплохая цена за жизнь, размышлял Рик, учась этому и множеству других приемов в академии. Полицейское начальство в годы обучения Рика отличалось большой гуманностью по отношению к преступникам, и не жалело средств и времени на обучение подчиненных средствам оглушения противника.

Рик мельком посмотрел столпившихся в кружок доноров.

— Стойте здесь, ждите приказов! — пробормотал наемник и бросился в дом. Минута у него есть — потом вернется охранник и обнаружит пропажу напарника, которого Рик аккуратно сложил за поленницей, будто для этих целей специально поставленную двух шагах от входа в гостевой домик.

Вбегая в дом, Рик увидел голову помощника Епископа, выбирающегося из подвала. Времени на раздумья и гуманность не осталось — наемник одним прыжком добрался до макушки Крысеныша и с размаху, на полной скорости приземлился на нее тяжелым армейским ботинком. Каблук щелкнул, Крысеныш рухнул в подвал. Рик, теряя равновесие, скользнул за ним, но в последний момент выставил вперед руки и вцепился пальцами за пол домика. Суставы пронзила боль. Секундой позже пальцы не выдержали, Рик спрыгнул вниз, споткнулся о лежащего без чувств Крысеныша, схватился рукой за лестницу, восстановил равновесие.

Взгляд на часы — прошло 7 секунд. Вдох-выдох. Двигаться без воздуха в легких — ничего лишнего в организме. Адреналин в крови бурлил, переполняя и без этого возбужденного чувством охоты наемника. Рик надел очки, включил фонарь — луч света пронзил задымленное помещение. Узкий коридор, распахнутые настежь двери. Наемник заметил небольшое отклонение от симметрии в середине коридора — промежуток между двумя справа был длиннее других. Нескольких прыжков — так и есть запертая дверь. Посвятил в окошко на уровне глаз, улыбнулся. Шестое чувство вновь не подвело — на кушетке лежал парень без сознания. Замок электронный, взрывать смысла нет. Два куска пластида, каждый размером с небольшое яблоко, наемник прикрепил к петлям двери. Детонатор, провода — установка заняла еще 15 секунд. Нажав кнопку автоматической детонации, наемник сделал несколько шагов назад. Взрыв — пыль от поврежденное стены смешалась с дымом, разлетелась на несколько метров вокруг. Наемник почувствовал колики в легких — кислород заканчивался. Рик навалился на дверь плечом, косяк хрустнул и поддался. Вместе с преградой наемник влетел в помещение.

Операционная! Рик бросился к телу, отсоединил провода, которые были вживлены донору в кожу. На правильное извлечение времени не было — из мест, куда были вкручены жгуты, брызнула кровь. Оставалось только надеяться, что в теле паренька не осталось кусочков металла, которыми провода крепились в плоть.

Взгляд на часы — 25 секунд. Рик оттянул веки донора и убедился в том, что не ошибся — только белки, ни следа зрачков. Вряд ли Церковь располагала еще несколькими такими пленниками. Наемник взвалил тело на плечи, придерживая одной рукой донора, в другую взял пистолет. Выдохнул остатки воздуха — на лбу выступил пот, в глаза появилась красноватая пелена. Побежал к выходу.

Крысеныш лежал на полу у основания лестницы и не подавал признаков жизни. Отшвырнув его ногой, наемник позволил себе глоток воздуха. В глазах зарябило — кислорода в подвале практически не оставалось, на другой стороне, около подъема в основное здание, бушевал огонь. Горела лестница, плавилась металлическая обшивка на стенах.

Рик, не стесняясь в выражениях, высказал мнение о Стэтте, который пропал в самый неподходящий момент. Сбросил тело донора, прислонил его к ноге. Положил «беретту» в кобуру, поднял паренька на вытянутых руках. Поднялся на одну ступеньку, вторую. Раскачиваясь, всем телом прижался к лестнице, удерживая равновесие. Вытолкнул тело паренька наверх, поднялся сам. «Лучшей цели не придумаешь. Стреляй кто хочет», — подумал Рик и выхватил «беретту». Лицо наемника было залито потом, который смешивался с грязью и пылью и от взорванной стены. На правом плече оторванный кусок куртки, из глубокой царапины на подбородке, заливая шею, брызжет кровь.

Выглянув из помещения, Рик не заметил изменений в происходящем. Вытащив паренька, наемник подхватил его, кряхтя положил на плечо и, уже не скрываясь, побежал. Переваливаясь через забор, услышал выстрелы — вернулся второй охранник, подумал Рик. Бедро отозвалось острой болью. Рядом остановился «Форд», задняя дверь распахнулась. Наемник забросил донора в машину, сам, волоча за собой потерявшую чувствительность ногу, обежал «мустанг» и запрыгнул на переднее сидение.

Машина срывается с места, взвизгнув покрышками. Здание приюта «Спасение», охваченное огнем, начало распадаться на части. Обвалилась правая стена, зеваки расступались все дальше, уже без приказов прибывших на место копов. Охранник, ранивший Рика, немного подумал, что лучше делать — преследовать похитителей или следить за остальными пленниками, которые с испугом смотрели на разрушение дома, ставшего им тюрьмой. Испуганные, замерзшие, они жались друг к другу. Решил, что лучше оставаться на месте.

Крысеныш погиб, так и не приходя в сознание. Охранники обнаружили его тело на следующее утро, разгребая завалы. Епископ узнал о смерти своего помощника от комиссии, которая пересчитывала доноров и оценивала потери. Узнав о пропаже одного донора, он расстроился, что Крысеныш умер так легко. По мнению главы Церкви, неудачника стоило превратить в живой биоматериал, и, вырезав большую часть органов, отдать за бесценок в джунгли, на плантации Картеля. Там любили такие подарки — ведь биоматериал можно было отдать собакам, как бесплатный и полезный корм

* * *

Стэтт так и не появился! — крикнула Алиса.

Ир ись паа — выдохнул Рик и снова приложился к кислородной маске.

Все в порядке? — спросила Алиса, взглянув на Рика. Голос девушки дрожал.

Состояние наемника оставляло желать лучшего. Развалившись на переднем сидении автомобиля, мужчина пытался отдышаться. Удерживая рукой на коленях кислородный баллон, Рик восстанавливал дыхание. Лицо наемника постепенно возвращало привычный оттенок, превращаясь из зеленовато-серого в телесное.

— Да, в порядке. Держись плана, — сказал Рик.

— Что будем делать, если не найдем Стэтта?

— Мы и не будем его искать. Меняем машину и едем ко мне. Сидим тихо, ждем до утра. Потом отвозим объект, получаем деньги. Все. Стэтт найдется сам.

— Все пошло не так. Вдруг его..

— Вряд ли. Мы бы услышали перестрелку. Скорее всего, проблемы со связью, ничего страшного. Это работа, никуда не деться.

— Тебе совсем не беспокоит то, что все идет не так?

— Нет такой битвы, которая шла бы по плану, — процитировал Рик. — Подъезжаем. Паркуйся так, чтобы въезд на стоянку был с моей стороны.

— Вижу машину.

— Хорошо. Все отлично, Алиса. Не волнуйся. Ты хорошо поработала.

Девушка зарделась, немного быстрее, чем следовало, заглушила мотор. Автомобиль заскрипел, из глушителя с хлопком вылетели остатки несожженных паров бензина. «Форд» остановился в задней части стоянки посреди торговой площади. До приюта было пять минут езды, но девушка почувствовала усталость. Ноги не слушались, подрагивали, болели ступни. Алиса открыла заднюю дверь с третьей попытки, закусила оцарапанный о хромированную ручку палец.

Девушка схватила парня, лежащего без сознания на заднем сидении, за плечи и стала тянуть на себя. Сил не хватало, но секундой позже к ней присоединился Рик. Вдвоем они смогли вытащить тело на улицу и положили на асфальт.

Сбоку мелькнула тень, Рик выхватил пистолет, но выстрелить не успел, упал, оглушенный ударом чем-то тяжелым сверху. Алиса пронзительно закричала, отскочила назад. Почувствовала, как под ноги ей попалось что-то мягкое, но удержать равновесие не смогла. Споткнувшись о похищенного, девушка упала на спину, охнула от удара лопатками об асфальт. Дотянулась до пояса, нашла пистолет и направила его на нападавшего.

— Стреляй! — услышала девушка крик Рика, который пытался подняться на ноги. Краем глаза Алиса заметила пистолет наемника, лежащий неподалеку. Не дотянется, поняла девушка. Нажала на курок, почувствовала, как оружие дернулось в руках, стремясь вылететь из небольшой слабой руки. Отдача кольнула в плечо, не сильно, но Алиса поморщилось — тело еще болело после непродолжительной гонки по городу. Руль был слишком тугим для нее, приходилось прикладывать массу усилий для обычного поворота.

Нападавший дернул левым плечом, обернулся на Алису. На загоревшем лице проступили капельки пота, глаза удивленно пялились на девушку, лежащую на асфальте. Послышался гром, из скопившихся наверху туч хлынула вода. Точно перестав сдерживаться, напор дождя нарастал, превращаясь в ливень. Нападавший упал на колени, провел рукой по коротким волосам. Кровь из его груди тонкой струей пролилась на асфальт, смешиваясь с грязью, прибитой дождем. Сквозь раскаты громка и стук капель об асфальт Алиса услышала крик Рика:

— Сзади!

Обернувшись, девушка увидела еще одного нападавшего. Мужчина, чуть выше застреленного, в такой же легкой, обтягивающей тугие мышцы одежде, целился в нее из дробовика. Алиса застыла, расширившимися от ужаса глазами разглядывала нападавшего, забыв про пистолет. Звук выстрела слился с очередным раскатом грома. Девушка сжалась в комок и зажмурилась, ожидая вспышку боли. Донесся глухой звук удара, еще один. Алиса услышала, как кто-то тяжело, со стоном упал на землю.

— Я как всегда вовремя? Рик, опять ты разлегся. Защищай женщин, друг, всегда защищай женщин, они тебе потом отплатят чем-то хорошим, — донесся до Алисы знакомый голос.

— Стэтт! — крикнула девушка и открыла глаза. Наемник стоял над ней и протягивал руку.

— И незачем так кричать. Я здесь, все будет хорошо.

— Я убила его. Я не знала, и выстрелила. А он, а я? — девушка поднялась с помощью наемника и вцепилась ему в руку. По лицу Алисы струились капли дождя вперемешку со слезами. Девушку сотрясало дрожью.

Рядом с наемником и девушкой притормозил небольшой внедорожник. С водительского сидения выскочил Рик.

— Алиса, собери оружие, сама забирайся на заднее сидение, — сказал Стэтт. Девушка посмотрела на наемника отсутствующим взглядом, но руку Стэтта отпустила и побежала к лежащему неподалеку телу.

— Рик, у нас проблема. Картель.

— Я узнал их. Откуда они узнали о нас?

— Нет, Рик, проблема больше, чем ты думаешь. Картель повсюду. Они заметили меня, когда я уже нажимал на кнопку, и начался пожар. Поменяли машины, идиоты, думали, что я их не узнаю. Такое тупое выражение лица не скрыть.

— Они следили за мной днем.

— Рик, эти двое — только первые ласточки. Дальше будет больше — ими весь сектор кишит. Кажется, будто джунгли опустели, и эти обезьяны перебрались в город. Нам нельзя в Синдикат, дороги перекрыты.

— У тебя же есть друзья в Картеле?

— У меня есть наниматели в Картеле. И они не дают мне возможности не попасть под пулю поклонников философии Жардина. У того в последние годы крыша совсем поехала, как и остальных его приспешников. Жить на листьях коки и не принимать ее — так не бывает.

— Ко мне есть нельзя. Они видели машину, они следили целый день за нами. Подхватили — сказал Рик. Наемники взяли тело паренька и положили во внедорожник. Рик осмотрел его — дыхание мальчика выровнялось, лицо приобрело более здоровый оттенок.

— Не заболеет? — спросил Стэтт, устраиваясь на переднем сидении.

— Не должен. Все равно, отдадим его завтра, в Синдикате быстро поставят его на ноги. Ну, или что они могут сделать.

— А до завтра? У тебя есть где пересидеть?

— Только один вариант. Дорога в Форт контролируется полицейскими — а меня они пропустят. Еще со службы осталась у меня там небольшая квартира — даже комната. Пересидим ночь там, я свяжусь с местным связным. Пусть забирают объект сами. Слишком эта история странная — Церковь, Синдикат, а теперь еще и Картель. Не находишь, что мы впутались в чертовски плохую историю?

— Избавляемся от груза, а что дальше?

— Дальше на дно. Надо восстановиться.

— Ты не понял. Что с ней делать, — Стэтт кивнул на спящую на заднем сидении девушку.

— Пока не знаю.

— Ты и правда дашь ей контакты Синдиката?

— Если она так хочет — то да. Заслужила.

Стэтт хмыкнул и привалился к стеклу с явным намерением поспать. Дождь постепенно успокаивался, но Рик все равно старался на гнать — дорога превратилась в мокрую грязь, и хотя внедорожник шел ровно, держа равновесие, наемник предпочитал не рисковать. Наемник обернулся и еще раз взглянул на спящую Алису. Подумал, потом забрал у Стэтта с колен куртку и набросил на колени девушке. Та промурлыкала во сне что-то непонятное и улыбнулась.

— Думаешь, она тебе сегодня спасла жизнь? — спросил Стэтт.

— Думаю, она спасла жизнь себе, — ответил Рик, глядя на дорогу.

— Она в этом не уверена. Первый раз убить — это всегда сложно.

— В этом городе рано или поздно каждый кого-нибудь убьет. Пусть это будет раньше, чем никогда.

* * *

Забытой город можно проехать, не торопясь, за пару часов. Сесть в хорошую машину, лучше всего во внедорожник, на большой парковке около верфи. Обогнуть огромные фуры, поток прибывающие из шахт промышленного района. Выслушать отборный мат погрузчиков, которым всегда и все мешают выполнять работу. Доехать до горного пути, сбросить скорость и полюбоваться город сверху. Иногда можно поворачивать голову налево и рассматривать бескрайнюю гладь пустыни за скалами. Спуститься вниз в районе продовольственной базы, которая расположилась на границе между шахтами, где добывают руду, и зоной жилья. Проехать мимо комплексной застройки — бесчисленными рядами одинаковых многоэтажных зданий, бараков, ничего общего не имеющих с пониманием обычного человека о жилье. Нет электричества, вода лимитирована и времени и количеству — если вдруг обычный работяга заболел, то, пропустив один день на шахте и отработав положенную норму по добыче, вряд ли он сможет помыться или вдоволь напиться коричневатой воды. Разве что его сосед по койке сжалится и отдаст часть своей порции в надежде на обратную услугу. Хотя, если у злополучного работяги припасены какие-то вещи или наркотики, он всегда может продать их на нижних этажах и добраться до вожделенной воды.

Выезжая на широкую дорогу из щебенки, ведущую к Форту, можно немного расслабиться и убрать руку с курка. Эту территорию контролируют те же полицейские, что встречались тебе уже и в промышленных районах, но на этот раз в их руках серьезное оружие — минимум американские винтовки, а то и русские «Калашниковы» — и не менее серьезная мотивация. Ведь копы Забытого города на полном серьезе считают Форт своим родным домом и защищают его от любых нападок группировок.

На пути в Форт будет развилка — два варианта — или поехать про проселочной дороге в джунгли и добраться до плантаций, где либо заплатить дань и продолжить путь, либо остаться в машине до тех пор, пока боевики Картеля не выкинут нас застреленных из машины на обочину. Или свернуть на квартал Самоубийц, где чаще всего находят не выдержавших жизни в городе, обогнуть промышленные районы и выехать в Церковный сектор, мимо огромного комплекса зданий, называемых вместе Аббатством. Посмотреть на верхнее окно, горящее тусклым желтым светом в любое время суток и представить, как трудится Епископ. Глава Церкви, не имеющий имени и фамилии, но обладающей огромной властью как в Забытом городе, так и за его пределами. Продолжить путь через Затопленный район, держась настороже — здесь одинокую машину могут расстрелять ошалевшие от крови и безденежья вампиры, часто забирающиеся в район из своей зоны. Да и наемники могут не поскупиться и расставить ловушку, прострелив нам шины, надеясь найти в карманах жертв что-то приличное в золотом эквиваленте.

Прогулка по Забытому городу может принести удовольствие, если знать, какие повороты стоит пропускать. Но мы чуточку соврали — вернемся к дороге из щебня, которая ведет в Форт. Развилки от Форта не две, а три. Прожив долгое время в Забытом городе, забываешь об этой альтернативе — дороге к приграничной Стене, с пограничному посту. Разве стоит туда ехать? Через гниющее озеро застреленных людей, пытавшихся в безумии бежать к посту, или ищущих помощи у военных? Нужно забыть про эту дорогу, как и про многие другие в Забытом городе. Дороги, на въезде на которые стоит повесить флагштоки с предупреждающими аншлагами: «Смерть». Выбор, конечно, должен быть у каждого.

Рик остановил дорогу у развилки, развернув машину носом на дорогу Смерти. Заглушил двигатель, закурил. Вдалеке мелькали огоньки Форта. Наемник огляделся — Стэтт уткнулся лицом в кожаную обивку двери, умудрившись лечь на бок. На заднем сидении тихо сопел похищенных паренек, Алиса тревожно стонала — по лицу девочки понятно было, что снились ей кошмары. Рик вспомнил, когда последний раз приезжал на дорогу Смерти.

* * *

— Ты же знаешь, как я не люблю этот Форт и его порядки, — возмущалась Яни, сидя на переднем сидении в ребенком на руках.

— Сейчас у нас нет выбора. Остаться в той квартире — значит, подставить под удар и тебя, и Младшего.

— Мы поедем с тобой. Но я надеюсь, что ненадолго. Когда ты вывезешь нас отсюда?

— Верхний район для нас закрыт. Синдикат присоединился к войне. Я оставлю вас в Форте, там безопасно.

— Неужели ничего нельзя сделать? Ты же полицейский! — машина Рика остановилась на въезде в Форт. Небольшая пробка — у огромных ворот организовали подобие пропускного пункта. Рик достал жетон полицейского из нагрудного кармана.

— Давай поедем к военным? Вы же не пробовали, вдруг они могут помочь? Они должны помочь. Ты полицейский, я с ребенком! Они нас выслушают, я уверена!

— Они не будут нас слушать, а сразу откроют огонь. Я знаю этих людей, и уже наблюдал — это их приказ, и они будут выполнять его, даже если этот город взлетит в воздух.

— Мы можем попробовать? Почему ты не хочешь попробовать?! — закричала Яни.

— Потому что это верная смерть! Тебе что, было мало тогда, около дома? Если бы я не успел вовремя, вас бы уже не было! И это были просто хулиганы, а не боевики, которые начнут целенаправленно охотится за нами, — с каждым словом Рик успокаивался и понижал тон. К концу тирады он уже жалел, что начал этот разговор. Напоминать обеспокоенной жене о том нападении хулиганов было не лучше идеей — Яни замкнулась и не стала продолжать разговор. Сидела и смотрела на дорогу Смерти, поглаживая Младшего по голове.

— В этом городе перестали уважать закон. Стали его ненавидеть. И полицейский сейчас в Забытом городе — тоже самое, что мишень, — сказал Рик.

— А я — жена полицейского, жена мишени. Ты это хочешь сказать?

— Ты можешь стать мишенью. Но я этого не допущу, — сказал Рик и протянул подошедшему патрульному свой жетон.

* * *

— Где они, Раймонд? Где они? Где данные, где старик? Зачем ему нужен этот мальчишка?

— Жардин, я все узнаю. Он не делился со мной подробностями. Все что мог, я рассказал тебе.

— Ты говорил, что наемник не сможет собрать команду. Почему приют взорвали до нашего приезда?

— Все пошло немного не так, как планировалось.

— Не так?! — закричал Жардин и выстрелил под ноги Раймонду. Поверенный вскрикнул и отпрыгнул. Пуля рикошетом ушла сторону, оставив глубокую царапину на ботинке мужчины. Раймонд огляделся в поисках помощи — и никого, кроме двух охранников Жардина не увидел. Заброшенный торговый центр, любимое место встречи у главы Картеля, навевал на Раймонда тоску. Кричи, зови на помощь — все равно никто не откликнется. Поверенный посмотрел на пистолет в руках разъяренного мужчины. «Похоже, сегодня у меня есть шанс закончить карьеру, вместе с жизнью, в канализации вместе с крысами», — подумал Раймонд.

— Старик еще не знает о потасовке в приюте. Ему стало плохо вчерашней ночью, мы вкололи обезболивающее. До завтра он точно пролежит без сознания.

— Держи его в таком состоянии. Попробуй вколоть ему еще — пусть спит, пока мы не разберемся со всем этим дерьмом. И выясни наконец, зачем ему нужен этот донор. И на что он готов ради него.

— Но мы же не знаем, где он? Рик исчез, в квартире его нет.

— Ты не знаешь, но не мы. Больше это не твое дело. У меня есть свой человек рядом с Риком, и он сможет закончить историю этого наемника быстрее, чем твоя неповоротливая задница.

— Убьешь его?

— Он мне не нужен. Может быть, оставлю на плантации, если он останется невредимым после захвата. Что вряд ли! — захохотал Жардин. Охранники, занявшие позицию по бокам босса, сохраняли спокойствие. Раймонд переступил с ноги на ногу — гнетущая обстановка раздражала Поверенного Синдиката даже больше, чем психованный негр, держащий его на прицеле.

— С тобой расплатились за информацию, но этого мало.

— Мы же договаривались.

— Ты провалился с этим донором. Поэтому условия изменились. Мне интересно, как обстоят дела у Синдиката в Затопленном районе. И постарайся принести данные быстрее, чем в прошлый раз.

— Хорошо, я сделаю это. Но это будет в..

— Пошел вон, — прервал Раймонда Жардин и указал пистолетом на выход.

«Врезать бы по твоей самодовольной роже», — подумал Раймонд, но вслух ничего не сказал. Развернулся и медленно, сдерживая желание припуститься со всех ног, покинул помещение. Двух человек Поверенный боялся больше смерти — Джесуса и Жардина. Больше смерти потому, что эти двое и были самой смертью, в человеческом обличье. И сейчас Раймонд пытался уничтожить одного из них с помощью второго.

— Когда этот засранец отдаст данные, заплати ему сверху. Такая крыса пригодится. Старик Джесус совсем разучился выбирать себе помощников, — сказал Жардин охраннику.

* * *

— Никогда не берись за легкую работенку, если за нее предлагают втрое больше денег, чем обычно, — пробурчал Рик и продолжил возиться с замком. Темный коридор, пропахший смрадом из человеческой мочи и запаха гниющих продуктов, вызывал у помятого наемника чувство тошноты.

— Когда ты последний раз здесь был? — спросил Стэтт. Наемник привалился к стене, одной рукой удерживая похищенного парня на весу.

— Тебя что-то забавляет? — выплюнул сквозь зубы Рик. Дверь поддалась и распахнулась внутрь квартиры. Из проема наружу вырвался запах сырости и пыли, который всегда бывает в помещениях, где долго не ступала нога человека.

— Конечно. То, что мы приехали в Форт, где меня и тебя может пристрелить любой коп, особо ратующий за справедливость. Рик, здесь не любят наемников, а по нам видно, что мы не добропорядочные граждане, путешествующие после смены на фабрике.

— Других вариантов предложить не могу, у меня только две квартиры. Что и так много, если ты понимаешь, о чем я.

— Уверен, что спокойнее было бы в джунглях.

— Да, спокойнее. И сколько бы мы там просидели? Нам нужна помощь Стэтт. Я хочу побыстрее закончить с этим заданием.

Стэтт затащил тело парнишки в помещение, бросил на тахту. Алиса зашла следом, огляделась. Квартира вызывала удручающее впечатление — типичное заброшенное жилье, которого много в Забытом городе. Кроме тахты, в небольшой комнате стоял шкаф, кресло и журнальный столик — нехитрая мебель была накрыта когда-то белыми простынями. Сейчас их цвет от скопившейся пыли приобрел сероватый с желтым оттенок.

— Стэтт, тебе так не нравится квартира? Есть предложение — сегодня ты дежуришь первым.

— Дежурю? Думаешь, кто-то попытается достать нас здесь?

— Кто-то смог достать нас на задании. И этот кто-то мог следить за нами — а значит, сегодня ты дежуришь первым. Тебе напомнить, кто взорвал приют, вместо того, чтобы устроить там небольшой пожар?

Алиса от последних слов Рикарда вздрогнула. Девушка так и не отдала куртку наемнику и теперь куталась в одежду, на несколько размеров больше, чем нужно.

— Внизу есть звонок — стой лучше на улице, если кто-то подъедет, буди нас. В доме больше никто не живет, так что гости могут явиться только по нашу душу.

— Ведите себя тихо, голубки, — буркнул Стэтт и ушел, на ходу доставая пистолет. На полу в пыли оставались отпечатки тяжелых армейских ботинок.

Рик, несмотря на проливной дождь, распахнул окно. «Это было тяжелое, но хорошее время», — подумал наемник, озираясь. В этой квартире они с Яни прожили несколько месяцев, пока не пришлось срочно бежать обратно. Точнее, пришлось убегать ему. Рик помотал головой, потер виски, отгоняя нахлынувшие воспоминания. Кивнул Алисе на туалет:

— Приведи себя в порядок. Ночь проведем здесь, с утра я отправлюсь на разведку. Поговорю со связным, заодно принесу какой-нибудь провизии. Сегодня уже поздно, ляжем сразу спать.

Алиса послушалась и прошла в ванную комнату. Девушка смотрела в пол, будто боясь поднять глаза на Рика. «Совсем маленькая», — подумал наемник и вздохнул. Первую жизнь, записанную на свой счет, всегда тяжело пережить. Ты совершил что-то, что нельзя исправить — а значит, будешь еще долго корить себя. Но девочка-то молодец, не растерялась — действовала будто на рефлексах. Что-то в ней есть — может, и не пропадет, затерявшись в трущобах Забытого города, как многие другие.

Рик подошел к окну, высунул руки наружу. Подождал, пока в ладонях соберется немного воды и смочил лицо. Жидкость на вкус была соленой, но не противной. Наемник понял, что горит — похоже, отправление дымом все-таки он получил. Повторил умывание еще несколько раз, посмотрел наверх. За пеленой дождя синеватое небо казалось совсем не холодным. Совсем не опасным — наоборот, оно успокаивало. Опершись о подоконник сжатыми в кулаки руками, Рик чуть надавил, услышал, как хрустнули затекшие пальцы. Уловил непонятный звук справа, хотел обернуться, но не успел. На шее сомкнулись чьи-то руки, через мгновение хватка ослабла. Но лишь для того, чтобы натянуть тугой жгут. Рик как мог напряг мышцы шеи, пытаясь противостоять давлению. Дернул несколько раз рукой назад, не попал. Спохватился и попытался шагнуть назад, одновременно нагибаясь — прием безотказный, если исполняешь его сразу, как только тебя начали душить. Опоздал — нападавший раскусил маневр, да и сил уже не хватало.

Рик видел, как перед глазами появились темные мушки. Мелкие, злые насекомые метались вокруг лица, но наемник не мог сфокусироваться на любой из них. Только он пытался сосредоточиться и рассмотреть, что же это за черное пятно, как оно пропадало — оставалась только пелена. Кислорода не хватало, подкосились ноги. Рик попытался удержаться, вцепившись в окно.

Наемник увидел, как около подъезда остановился фургон, в которые затолкали паренька и сопротивляющуюся Алису. Девушка извивалась, пытаясь выбраться из железных объятий нападавших, и визжала так, что крик доносился до теряющего сознания Рика. Водитель фургона завел двигатель, задние двери закрылись, раздался автомобильный гудок. Державший Рика мужчина сильнее надавил на жгут, наемник захрипел. Хватка ослабла, Рикард попытался вдохнуть, но лишь выпустил из легких остатки воздуха. Сквозь черноту, застилающую глаза, наемник увидел, как нападавший выбежал из подъезда и прыгнул в автомобиль. Фургон выпустил из под колес брызги воды и рванулся с места. Краем взгляда, уже теряя сознание, Рик увидел на задней двери машины значок Картеля. Через секунду мир вокруг закружился, и наемник, закрыв глаза, упал, ударившись головой об пол.

Глава 3 Картель

Выдержки из исповедальной тетради Рикарда Донавана. Архив отдела психологической поддержки полиции Забытого города.

В Забытом городе жили разные люди — как и во всех остальных места, где человечество решило осесть и основать колонию. Богатые в основном получали свое состояние за счет рабского труда бедных, средний класс был максимально размыт. Вариантов дохода у человека в Забытом городе было совсем мало — или идти на раскопки, или поступать на службу в корпорацию. Хорошо, если у тебя навыки обычных профессий, которые востребованы всегда и везде — учителя, врача, техника-инженера. Зато если таких навыков нет, но ты умеешь стрелять и не пропадешь в драке — то постоянное военное положение в городе играло наемником на руку. Уж на кого, так это на них, солдат, которым все равно, за какую сторону выступать, всегда был спрос.

На нейтральных улицах, где не было основных предприятий Синдиката, Церкви или Картеля, всегда царила суета. Большинство неслись по магазинам, стремясь потратить случайно сорванный куш или большую часть жалования. В солнечные дни, когда на небе не сгущались тучи, приходилось усиливать патрули. Нередко и мы, офицеры, выходили на службу вместе с патрульными — и самим хотелось освежиться, да и новичков поучить, чтобы подольше жить смогли. Благо, дней таких в Забытом городе было мало — в основном все дождь, переходящий в ливень. Суровый климат, не очень подходящий для довольных жизнью.

Идешь по такой улице, рассматриваешь прохожих, заглядываешь в переулки, которые будто созданы для того, чтобы затащить в их темных угол зазевавшегося прохожего или глупую девчонку. Секс хоть и стоил в городе медную монету, но находилось много таких, которые желали, чтобы жертва сопротивлялась. С проститутками не интересно, будто резину мнешь, говорили они, объясняя свои преступления.

Женщины и мужчины, старые и молодые, бизнесмены и рабочие — все скапливались в погожий день на нейтральных улицах, пытаясь разнообразить жизнь в Забытом городе. И всех объединяло одно — скука смертная, так и написанная на лице. Иногда находило озарение, когда человек замечал в магазине нужный товар или где-то завязывалась драка. Но улыбка быстро сходила с лица, так как считалась в Городе подозрительной. Тяжело было в Забытом городе не потерять способность улыбаться. Если ты обратился к кому за помощью, а в ответ тебе пробурчали что-то невнятное, считай, что нарвался на вежливого прохожего. Другие могут просто послать, или, что хуже, заподозрить тебя в посягательстве на свой кошелек, и прирезать из осторожности. Дефицит стрелкового оружие в городе с лихвой восполнялся обилием холодного.

Яни говорила, что у меня страсть к оружию, и что надо бы мне начать собирать коллекцию. С чего она это взяла? Стволов в руках у меня побывало множество, это правда. Здесь и война сказалась, да и операций силовых сколько было. Жаль, конечно, что оружие нельзя было с собой забирать, когда я начал в полиции работать. На войне это был тот еще источник дохода. Нарвешься на засаду — человек двадцать по тебе палит. Рассредоточились, обработали схему защиты, переходящей в нападение. А когда закончилось все, сваливали трофеи в общую кучу, продавали на черном рынке и доход делили на всех поровну.

В полиции это все запрещено было — оружие собиралось, но на продажу его пустить никак не получалось. Сдаешь в оружейную, чтобы потом новичкам было с чем ходить — дефицит стволов не только на обычных граждан распространялся. Вообще из-за Стены нам присылали по ящику пистолетов на год — но ведь тут какое дело. У кого бракованный попался, кто в тире пока занимался, умудрился сломать. Да и какие стволы-то присылали? Списанные «беретты», ржавые внутри, так, будто их несколько лет не чистили и не смазывали. Хотя так, наверное, и было.

В каком-нибудь баре офицеры доверительно говорили новичкам, что им, засранцам, и так дают возможность подзаработать. Никто не против, если полицейский защищает какого ларечника от мелких бандитов или очередного спятившего кровососа. Но позиция по оружию была принципиальной — никакой продажи. Я лично знал пару человек, которые ослушались и попытались сплавить пару автоматов. Паршивых, надо сказать, больше чем за сто монет не ушли они. Так их уволили, а после встретили и выбили зубы, пояснив на прощание, что пока оружие не вернут, то будут повторять встречи каждую неделю. Еженедельную традицию устроят. Парни быстро сообразили, что к чему, автоматы вернули — уж не знаю, откуда они деньги взяли — и пришли проситься обратно. Взяли конечно, куда ж им деваться — пропадут, салаги. Но втемную дела вертеть не давали, даже те, которыми все остальные занимались. Доверие только через пару лет восстановилось.

А чем это я? Да, Яни и коллекционирование оружие. Я, честно признаюсь, никогда на сторону ничего не продавал, работая в полиции. Но дважды не выдержал и прикарманил пару пушек. Один огромный «Магнум», из которого, наверное, слона убить можно, если правильно попасть. И «Пустынного орла» белого себе забрал — до чего хорошее и надежное оружие. Оба пистолета смог приобрести, когда крупных иерархов Синдиката брали. Тогда операции сильные были, масштабные, но возможность забрать стволы появилась. Обоих мы застрелили в казино, причем все тогда говорили, что Синдикат сам отдал нам этих ребят, якобы слишком они нагло начали себя вести. Да какая разница, отдал и отдал.

Человек тридцать на улице ждет, поддержку, якобы, оказывают, а мы впятером полезли внутрь. Штурмы малым количеством людей мне всегда нравилось проводить больше, чем военные вылазки пятьдесят на пятьдесят. Заранее продумал систему входа, все ворвались и друг другу не мешают. Кто хотел сопротивляться получил несколько пуль, остальные быстро вникают в обстановку и либо ложатся на пол, руки за голову, либо пытаются сбежать. Последних останавливают пули — обычно полицейский спецназ Забытого города не любит терпеть тех, кто пытается ослушаться.

И вот в этот момент я и замечал оружие. Таких операций много было, все как под кальку — вот что значит грамотно отработали на тренировках. Но только дважды я видел такие красивые стволы — вот и забрал, сорвался. Так никто пропажи и не заметил — подумали, что кто-то из убегающих был без оружия, такое не редко бывает. Дефицит ведь.

А третий ствол на день рождения мне Яни вручила. Говорит, как настоящему мужчине, мне нужно оружие, которое смогу всегда носить с собой, а «твои огромные пушки даже в карман не поместятся». Подарила мне новенькую берету, будто со склада — где смогла взять, не знаю. Последняя модель, большой магазин, отличный механизм — идеальный ствол. Я поблагодарил, но запретил ей больше так и делать, и себе сказал, чтобы больше ни одного ствола домой не принес. Слухи о коллекции быстро распространяются, а значит, многие узнают, что у Рика, который живет в небольшой квартире с семьей, есть дома арсенал. И у многих наверняка возникнет идея забрать это оружие бесплатно — многие банды, начиная искать способы дохода, понимают, что нужно приобретать оружие. Да вот только возможность взять столько денег, чтобы заполнить пустые кобуры у десятка человек, просто так не выпадает. Вот и я решил не провоцировать никого. Хотя оружие я люблю, и с удовольствием собирал бы его. Да только выходит, не повезло мне с местом проживания.

* * *

Парадный зал во все времена отличался пышностью и помпезностью. Дорогой интерьер, созданный лучшими дизайнерами с внешней стороны, подчеркивал огромную власть Организации. В целом принципы Синдиката направляли своих лидеров к скромности — японские корни создателей почитались, но с поправкой на современность. Аскетизм создателей Организации не нашел отклика в сегодняшних предводителях. «На людях мы будем скромны, но если кто-то приходит к нам в гости — он должен видеть, что дела у нас идут отлично», — считал Долтон, лидер Синдиката, сегодня готовившийся к церемонии «реинкарнации».

Джесус Алварос никогда не был почитателем самурайской идеологии, и воспринимал работу в Синдикате скорее как отличную карьеру, а не способ раствориться в идеалах Организации и положить жизнь ради ее процветания. Сейчас, стоя в небольшой комнате за сценой, он переминался в нетерпении и пытался сосредоточиться на текущих проблемах. Если сегодня его коронуют, то что в первую очередь предпримет Совет? Выдвинут ли они разумные требования, или придется придумывать, как избежать очередной кары?

40-летний мужчина потер виски и закурил. Сложно было сконцентрироваться, готовясь вступить в должность главы самой крупной в мире организации, контролирующей огромный поток синтетических наркотиков и стимуляторов. Джесус стремился к этой работе, но сегодня он может получить звание самого молодого лидера Синдиката за всю историю Организации. С одной стороны — это хорошо, есть время подумать и изменить некоторые процессы в основах фирмы. Например, разумному, а именно таковым себя считал Джесус, человеку нельзя участвовать в церемонии «реинкарнации». Наверняка есть другой способ переизбрания главы Синдиката, и Джесус намеревался изменить церемонию.

С другой стороны, звание самого молодого лидера усиливает позицию Совета. Аргумент о нехватке опыта у Джесуса может стать решающим в споре, а такого допускать нельзя. Джесуса начали готовить к позиции иерарха Синдиката практически с пеленок, но вряд ли достопочтенный бизнесмен, сколотивший состояние на переплавке золота, мог представить, что его сын будет претендовать на верхушку Организации.

Совет. Три человека, по сути регулирующие все вопросы в Организации. Заносчивые старики, считающие себя умнее всех остальных, и смеющие помыкать главой Синдиката. Не на виду, разумеется, но несколько раз Джесус слышал, как они отчитывают Долтона за проваленные компании. Позволить такое отношение к себе Джесус был не готов. Сицилийская вспыльчивость, оставшаяся в характере от деда, не подразумевала хладнокровие и умение вовремя склонить голову. Долгие годы тренировок научили Джесуса контролировать эмоции, но он всерьез опасался, что может сорваться на советников. «Неплохо будет разбить лицо этим старикам в первый день правления. Иерархи будут в восторге», — усмехнулся про себя мужчина и выглянул за полоски ткани, закрывающие его от лишних взглядов.

На сцене парадного зала рабочие расставляли все нужно для церемонии. Первым делом внесли огромный стул с высокими ручками — своеобразный трон, который выносился из складского помещения только на случай церемонии. Украшенный драгоценными камнями, искусным художником сложенными в диковинный узор, издали напоминающий огнедышащего красного дракона. За ним три стула попроще — для советников. Такая расстановка должна символизировать основу власти в Синдикате. Джесус отвлекся от сцены и покачал головой — стулья советников должны стоять впереди.

Структура Синдиката была такова, что никакого серьезного решения глава Организации без одобрения Совета принять не мог. Больше красивая картинка, чем реальная власть. Нет, разумеется, позиция главы Синдиката давало многое. «Знакомства, уважение и страх, деньги», — шепотом начал перечислять Джесус. Деньги, конечно, в первую очередь. Процент от всех сделок Синдиката будет поступать на счет Алваруса — а это неплохой способ собрать необходимый капитал для долгой и достойной жизни.

«Советники..», — в очередной раз подумал Джесус и вновь начал растирать виски. Желание уничтожить институт советников стало навязчивой идеей Джесуса последние месяцы. Когда он получил уведомление о том, что его приглашают на церемонию и дают шанс получить титул Главы Синдиката, то первое, о чем он подумал — Совет. Избавиться от трех стариков значило обрести власть полноценную, настоящую. Захватить весь город, подмять его под себя. Уничтожить Церковь, очистить джунгли от Картеля. И богатейшим человеком на земле отдать приказ разрушить Стену. Джесус полагал, что в большом мире ему найдется, чем занять себя, но стремился покинуть Забытый город не беженцем, а хозяином.

Убийство отпадало сразу — советники давно составили списки тех, кто займет их место в случае смерти. Списки длинные, где в порядке очередности прописаны те, кто, открыв рот, внимают их речам о самурайском достоинстве и прочих основополагающих ценностях. Джесус сплюнул — какие, к черту, самурайские достоинства?

Основные ворота парадного зала открылись, степенные господа и дамы начали рассаживаться на предложенных местах. Вся власть Синдиката, собранная в одном месте. Руководители уличных секторов, под началам которых служат местные боевики — напялив пиджаки второй или третий раз в жизни, они чувствовали себя неуютно и стремились поскорее вернуться на привычные улицы. Начальники научных баз выглядели не в пример лучше — немного скованные пышностью зала, они шли небольшими кучками, по трое-четверо, и продолжали обсуждать работу. И, наконец, иерархи настоящие, к коим относил себя и Джесус. Те люди, родители которые отдали себя на служение Организации. Принципы династий Джесус считал лучшим из всех системы построения власти в Синдикате. Конечно, ученых и боевиков пригласили в зал — но разве это показатель уважения к ним? Нет, скорее, здесь Совет преследовал две цели — показать, чего эти люди могут добиться, если будут прикладывать больше усилий, и запугать. Испугать даже закаленных в уличных боях — потому что принцип перевыборов был одновременно прост и жесток.

Присутствующие в зале притихли — в помещение спокойно, размеренно вошли трое старцев. В мантиях, расстилающихся по ковру, они еле слышно ступая прошли до сцены и заняли места. Затем двери распахнулись шире, Джесус услышал звук колоколов. Тон задали советники — в руках у них звенели маленькие золотые колокольчики. Перезвон продолжился — поддерживали слуги, участники церемонии, наконец, рабочие на самом верху башни. Спустя несколько секунд весь Забытый город знал, что началась смена власти. «Опять традиция», подумал Джесус и вышел в зал. От отца он слышал, что колокола были придуманы в Китае, и их звоном страна извещалась о смене власти. Две тысячи лет назад, три тысячи? Кто знает, что в этих историях правда, а что — выдумка. Но Синдикат колокольным звоном намекал городу, кто в нем хозяин — и намекал справедливо.

Остановившись около сцены, претендент на трон встал на одно колено, склонил голову перед старцами и замер. Руки скрестил на колене перед собой, одновременно натянув брюки чуть повыше, чтобы не запачкать. Может быть, и не стоило так делать — традиции приказывали претенденту быть одетым как простолюдин. Читай, прийти в рваной рясе, своим видом показывая, как он радеет за дело Синдиката. Джесус поймал на себе неодобрительный взгляд советника, но не стал отводить глаза. «Пока что я — претендент, но это ненадолго. И меня на троне Синдикаты вы запомните навсегда», — успокоил себя Джесус.

Присутствующие в зале поднялись. Полная тишина. Джесусу казалось, что он слышит, как учащенно бьется сердце старика Долтона. Пот струей лил со лба главы Синдиката, поступь была не ровной. Долтон, то ли от волнения, то ли от старости, прихрамывал на одну ногу. Наконец мужчина добрался до сцены, поднялся, встал рядом с троном. «Боишься, старик? Ты всегда радел за традиции, и меня не хотел пропускать вперед, потому что я слишком молод. Не нравится тебе эта традиция, сволочь?», — подумал Джесус. Внешне лицо претендента не изменилось, только карие глаза внимательно наблюдали за происходящем исподлобья.

Долтон вытащил из ножен длинный, изогнутый клинок. Опытный взгляд заметил бы — нож был ужасного качества, но ухаживали за ним отлично. Старик перехватил деревянную рукоятку, изрисованную узорами с вплетенными в них иероглифами, направил острием в сердцу. Примерился, подвел руку ближе к груди.

— Я верно служил Синдикату долгие годы и не посрамил честь своих предков. Моя жизнь принадлежала Синдикату, мои мысли были созвучными традициям. Я покоряюсь судьбе и отдаю последнее, что у меня осталось, Синдикату. Я верю, что моя смерть послужит моим предкам и отдаю этим последний долг судьбе, — прошептал старик, отвел руку за голову и с силой воткнул в себя клинок. Несколько мгновений стоял, удивленно смотря то на зал, то на красное пятно, расплывавшееся на белоснежных одеждах, а после кулем рухнул на сцену. Старик упал грудью на сцену, еще больше вбивая нож в себя. По залу прокатился шум — все знали, какое зрелище им предстоит увидеть, но большинство до конца не верили в то, что произойдет.

Джесус поднялся с колена, выпрямился и, не глядя на истекающего кровью, но еще живого старика, поднялся на сцену. Встал рядом с троном, посмотрел на советников и кивнул каждому из них в знак почтения. Дождался ответных кивков.

— Я, Джесус Алварус, сын Алваруса, служившего делам Синдиката, претендую на место Лидера.

В зале стояла тишина, прерываемая редкими хрипами лежащего Долтона. Первый круг посвящения — претендент заявил о себе и должен получить разрешение от первого советника. Чистой воды формальность, ведь Джесуса изучили еще до того, как он только начала думать о претензиях на трон. Но бывали случаи, когда первый или второй советник отказывали — и претендента с позором изгоняли из общества.

Дождавшись утвердительного кивка, Джесус продолжил:

— Меня зовут Джесус, и я собираюсь сделать то, чему меня учили предки. Я собираюсь отдать свою жизнь полностью, без ограничений, службе Синдикату. Я готов к этому — меня готовили долгие годы, препятствия и трудности, с которыми я сталкивался. Я изучил все историю Синдиката и знаю, чему она учит. Поддерживая принципы и традиции Организации, я буду заботиться о каждом из нашей Семьи, буду помогать в случае беды или радости, сочувствовать в горестные времена. Встречая опасность на пути своем, я буду приветствовать ее с почтением, но расправляться без сожаления. У Синдиката нет врагов — есть только те, кто на нашей стороне и те, кто еще не мертв. Когда я стану главой Синдиката, я буду исповедовать принципы дружбы, о которой рассказывали наши предки. Наш бизнес будет подчинен законам истории — каждый день он должен расти и приносить все большую прибыль. Я поддерживаю тех, кто работает на меня, но буду всегда искать тех, кто способен работать еще лучше.

Я, Джесус Альварус, заявляю откровенно перед теми, кого назову своей семьей — я стану тем, кого вы запомните навсегда. Запомните как справедливого, но жестокого главу, отзывчивого и понимающего друга, но смертельно карающего за ошибки и неуважение. Никто не посмеет сказать, будто Синдикат станет слишком мягким. Меня учили, что нет ничего хуже врага, который рядом. Джесус не будет терпеть врагов — он будет их уничтожать то того, как они станут врагами.

Я, Джесус Альварус, отрекаюсь от своей семьи, с которой вырос, которую вырастил. Отрекаюсь, чтобы полностью сконцентрироваться на службе Синдикату. Независимо от вашего решения, я готов принять любую кару за ту дерзость, что я проявил, претендуя на трон. Но я знаю, что трон этот, несомненно, должен принадлежать мне. А я должен раствориться в этом троне, сливаясь в одно целое с Синдикатом.

Закончив, Джесус усилием воли подавил желание повернуться и продолжил смотреть в зал. Нельзя давать советникам понять, что ты волнуешься. Лихорадочно анализируя речь, Джесус надеялся, что не допустил ошибок. В горле пересохло. «Ну, что ты там возишься, старый ублюдок. Надо заканчивать это дело», — думал Джесус. Рядом с претендентом встал советник. Старец осмотрел зал, не замечая Джесуса, будто того нет на сцене, и сказал:

— Ты отрекся от семьи, как подобает традиции. Ты много обещал, и твоя жизнь до этого не оставляет нам сомнений, что ты выполнишь свои обещания.

Секундная пауза, во время которой Джесус хотел броситься на советника и задушить его. «Они хоть сами слышат, что несут. Кто так говорит?», — раздраженно подумал Джесус.

— Ты клянешься отдать свою жизнь, а затем и смерть Синдикату?

— Клянусь!

— Ты готов соблюдать принципы Синдиката и чтить его традиции, даже если это потребует смерти?

— Клянусь!

— Осознаешь ли ты ответственность, которую ты возложил на себя?

— Да!

— Повернись, новый глава. Мы взяли тебя в нашу Семью. Теперь ты и Синдикат — это одно целое!

Джесус с почтением поклонился, пытаясь скрыть улыбку, сначала советнику, а после залу. Советники встали, один из них подошел к новоиспеченному главе Организации, держа на вытянутых руках закрытую, богато украшенную драгоценными камнями, шкатулку.

— Прими этот подарок, как знак уважения. Храни его, и используй во благо!

Мужчина открыл шкатулку и не смог сдержать улыбку. «Вот и польза от этой церемонии. Приятный сюрприз», — подумал Джесус и рассмотрел подарок. Правила предписывали делать дорогой подарок, лучше всего характеризующий претендента на трон, каждому, кто пройдет церемонию. Похоже, сюрприз был с двойным дном — советники тем самым показывали, что готовы к атаке и могут ее отразить? Решив подумать об этом позже, глава Синдиката сосредоточился на подарке. Чудесный пистолет, «Пустынный орел» с золотым обрамлением, он сразу понравился любителю дорогого оружия, кем и считал себя Джесус. Мужчина подержал пистолет на руке, как бы взвешивая его, прицелился, направляя в потолок. Несомненно, оружие стоило больших денег — мощный пистолет всего с семью патронами в обойме, пришелся по душе Джесусу. Глава Синдиката низко поклонился старцам.

Советники повторили его жест и вышли через парадный выход, давай понять, что церемония закончилась. Джесус, не обращая внимания на зрительский зал, направился за кулисы. На сцене остался Долтон, не подающий признаков жизни. Тело старика уберут через несколько минут, после того, как толпа разойдется.

Новоиспеченный глава Синдиката зашел в заднюю комнату и обнялся с мужчиной, лет на 10 младше его.

— Ну что, Раймонд? Как тебе быть Поверенным у главы самой большой криминальной организации в мире?

— Вы опять читали полицейские отчеты?

— Да, мне нравится, как это звучит.

— Поздравляю, Джесус!

— Ты знаешь, что дальше делать?

— Да, люди подобраны, готовы и все выполнять через семь дней. Босс, вы уверены, что стоит расправляться с советниками так рано? Ведь все поймут, что это сделали Вы?

— Поймут, но не смогут ничего сделать. Я закрою эту лавочку с советниками — зачем мне эти пердуны, думающие только о том, как бы побольше денег забрать со счетов Синдиката?

— А как же списки? Ведь у них есть приемники, и они подготовлены не хуже их? Да и иерархи — многим не нравится положение дел, но не настолько, чтобы радикально менять всю систему.

— Чувствую, как ты молод, Раймонд. Хотя и не намного старше тебя. Я спешил со всем этим театром только для того, чтобы успеть до начала столкновений. На нас идет войной Картель — а это значит, пришло самое время для политических потрясений.

— Вы радуетесь тому, что начинается война?

— Я радуюсь тому, что войной это станет потому, что мы так захотели. Ты отберешь самые неэффективные отряды, пустишь их в джунгли. Со стариком я договорюсь — отдам ему несколько месторождений, пусть пробует. Все равно никаких умений у него нет — так что этот глупец сыграет на нашей стороне. А когда мы расскажем, как были велики наши потери, но мы смогли избежать еще большего только потому, что Глава Синдиката не советовался в своих решениях со старыми идиотами — нам поверят.

— И?

— И процесс избавления Синдиката от советников пройдет менее безболезненно, чем в мирное время. И кстати, не забудь объявить общую мобилизацию — война ведь.

— Разве я не правильно понял? Она же фиктивная? Все шито белыми нитками, Джесус.

— На неделю хватит и этого, не волнуйся. Советников больше не будет — а мобилизация на пригодится. Пока пообщаться поближе с Епископом. Кажется, мы немного отстали в плане территорий Церковного сектора. Нужно же расширять производство метана.

— Наркотик заказали. И даже больше, чем обычно. Идея с дешевым метаном была безупречна, босс.

— Первое правило бизнеса, Раймонд — удешеви производство продукта, и продавай по привычной цене. Прибыли будет больше.

* * *

Джесус очнулся и часто заморгал — сон, всего лишь очередной сон о прошлом. Старик откашлялся и понял, что лежит в больничной палате. Сколько раз он оказывался здесь за последний год? Трижды?

Глаза старика постепенно привыкали к темноте. В палате, напичканной самым современным медицинским оборудованием, было пусто. За дверью, знал Джесус, посменно дежурят трое охранников из его личной гвардии. Подчиненные на случай болезни босса инструкции знали назубок и не исполнить их побоялись бы. Джесус опасался другого — три раза за год оказаться в больнице, из них последние два не помнить, как тебя сюда привезли.

Старик закашлялся и осмотрелся в поисках сигарет. Точно, распечатанная пачка лежала на тумбочке справа — Раймонд, скользкая задница, хоть и себе на уме, но привычки шефа выучил. Джесус раскурил сигарету с желтым фильтром и вкусом яблока, подумал, что зря дал так много власти Поверенному. Конечно, другого выхода не было — болезнь есть болезнь, и от нее никуда не деться. Но скорее всего стоило взять еще одного помощника — и информации поменьше Поверенный получил бы, да и пинок неплохой. Может, стал бы лучше работать — сейчас Раймонда, скорее всего, слишком устраивала его зарплата, потому что найти мужчину в офисе Синдиката было нелегким делом. Постоянные встречи, разборки — Джесус был не против, если его подчиненные открывали свой бизнес, лишь бы не забывали платить Организации налог за защиту.

«Похоже, Поверенный перешел все границы. Нужно узнать, что тут не так», — подумал Джесус и нащупал пистолет. Тот самый «Пустынный орел» из сна — к оружию старик за долгие годы привык и не расставался с ним практически нигде. Раймонда плохим помощником назвать нельзя — в принципе, с большей частью обязанностей он справлялся. Джесус перенял этот принцип управления персоналом от отца — всегда нагружай работника чуть больше, чем он на самом деле может сделать. И халтурить не успеет, и поругать всегда есть за что, чтобы не сильно расслаблялся. Джесус решил — чуть поправившись, нужно более внимательно пообщаться с Раймондом. Несмотря на внешний лоск, последнее время Джесуса что-то смущало в его поведении, а старик привык полагаться на интуицию.

К тому же Раймонд так и не рассказал, что там за ситуация с Раисой — якобы девочка на нее обиделась и ушла искать настоящих родителей. С чего бы это? На девочку это совсем не похоже. Конечно, возраст ее не слишком располагает к разумным поступкам, но чтобы сбегать из дома практически без причин, по воле эмоции. Нет, там что-то серьезное.

Алиса. Конечно, неправильно так говорить о родной дочери, но иначе как ошибкой эту девочку Джесус назвать не мог. Лена, ее мать, была единственной страстью Джесуса. Белокурая красавица, с улыбкой ангела, но настолько опасная, что жало скорпиона кажется невинной игрушкой по сравнению с ее характером. Вспыльчивая и импульсивная, она сначала раздражала Джесуса, но неожиданно для себя он оказался в ее постели. Все было не так просто, как с обыкновенными шлюхами, поставляемыми Раймондом время от времени. Те, распутные, только играли, упражняясь в актерском мастерстве, а эта женщина не умела Джесусу врать. Она-то и подбила тогда выступить против Картеля, когда те решили отбить у Церкви часть бизнеса по продаже детей за границу. Русская наемница, не терпящая компромиссов, ее дни в Забытом городе были сочтены, но перед тем, как ее застрелили полицейские в очередном уличном столкновении рядом с каким-то взорванном баром, она успела сделать Джесусу подарок. Перед войной с полицией Глава Синдиката отправил ее в конспиративный дом, о котором знали лишь два десятка иерархов — последнее прибежище, которое Организация еще ни разу не использовала по прямому назначению. Дом, про который так вовремя вспомнил Джесус. Глава Синдиката, пожалуй, самый внимательный человек в Забытом городе, но не обративший внимание на то, что Лена слегка располнела. Когда они следующий раз встретились, почти через год, она вручила ему сверток с плачущей девочкой и отправилась дальше, с пистолетом наголо. Импульсивная, она отлично дополняла вспыльчивого Джесуса — их общение было чередой ссор и чувственных примирений. Но ребенок — для Джесуса признать отцовство над девочкой означало конец карьеры в Синдикате и скорее всего смерть за нарушение клятвы. А через несколько месяцев Лены не стало. Джесус, изрядно похудев и окончательно испортив здоровье табаком, оправился от трагедии, а после передал девочку Раймонду. Тот обещал пристроить ее к хорошей няньке и оформить ежемесячные переводы как ребенку погибшего боевика организации. Порой такая благотворительность в Синдикате имела место быть — и это служило хорошей мотивацией к преданности еще живых боевиков, которые в случае чего должны были закрыть иерархов собой.

Джесус многократно жалел о принятом решении ввести в курс дела Поверенного. Конечно, тот догадывался по состоянию босса, что причиной серости его лица является не обострившаяся болезнь, а нечто большее. Но одно дело догадываться, а другое — когда тебе прямо в руки дают козырь против Главы Синдиката. «Каждый совершает хотя бы одну ошибку в жизни», — подумал Джесус, пытаясь вытереть внезапно вспотевшие руки об одеяло. Да, с Раймондом определенно стоило пообщаться как можно быстрее. Остаться без Поверенного будет плохо, но не хуже, чем расстаться с жизнью. Джесус, лежа на больничной койке, окончательно определился, что болезнь сейчас не единственный его враг среди тех, кто хочет приблизить его смерть.

* * *

Тяжелый фургон, подскакивая на ямах проселочной дороги, начал притормаживать. Алиса в очередной раз ударилась спиной о сидение, вызвав приступ смеха у похитителей. Двое бритоголовых мужчин в джинсовых штанах свободного покроя и жилетках на голое тело устроились на сидениях, похищенных оставили на полу. Иногда, когда автомобиль закладывал очередной вираж, девушка скатывалась в их сторону и ее останавливали грубым ударом. «Садисты», — думала Алиса, закусывая губу после особо удачного пинка, которыми щедро награждали ее похитители. Боевики Картеля и не думали скрывать, что издевательства над девушкой доставляют им удовольствие. Похищенные ранее паренек так и не пришел в сознание и сейчас лежал на противоположном от бандитов сидении. Когда того затаскивали в машину, Алиса услышала, как переговариваются между собой похитители — речь шла о подростках, которые не могут контролировать себя и принимают столько наркотиков, что не чувствуют боли. Один рассказывал, как возвращаясь с прошлого задания, уронил на похищенного нож — тот острием проткнул щеку, а парень не очнулся. Так всю поездку до базы он и провел с болтающимся в лице лезвием. «Случайно вышло!», — сказал боевик, и оба захохотали.

Капельки света, поступающие в машину через лобовое стекло, исчезли. Алиса успела подумать, что наверное они заехали в какое-то помещение, гараж, но тут ее мысли прервали. Она почувствовала, как чьи-то грубые мысли обшаривают ее тело, не стесняясь останавливаться на интересующих мужчину местах. Девушка услышала хриплый смешок, боевик рывком попытался сдернуть с нее рубашку. Ткань затрещала, но выдержала. Матом высказав неудовольствие, мужчина взялся за рубашку двумя рывками и начал сдирать пуговицы. Девушка закричала, зажмурив глаза, и попыталась перевернуться на живот.

Задняя дверь фургона открылась, пропуская в салон искусственный свет. Руки боевика отстранились, и Алиса услышала голос, вещающий приказным тоном.

— Выгружайте их, и бросьте в клетке. Пусть пока посидят там. Эй, ты что делаешь?

— Босс, она пыталась вырваться, я хотел ее связать получше, — ответил боевик, наверное, тот самый, который только что пытался ее раздеть.

— Поэтому ты рвешь на ней рубашку? Тебе женщин не хватает?

— Босс, она пыталась снять веревки, я поймал ее.

— Ладно. Подвесь ее за крюк, пусть подумает. Но сам — не трогай. Она нужна Жардину свеженькая.

— Слушаюсь.

— А позже все с ней позабавимся, — захохотал мужчина.

Бандит поднял ее за химок, как нашкодившего котенка, второй отвесил девушке пинка. Алиса открыла глаза и начала часто моргать, пытаясь скрыть слезы унижения. Глаза постепенно привыкли к темноте. Девушка слышала о базах Картеля, затерянных в джунглях, где хранили похищенных до тех пор, пока родственники не платили за них выкуп, или бандитам не надоедали пленники. В последнем случае девушку могли отдать на растерзание голодным по женскому телу боевикам, а после устроить рабыней на плантации марихуаны. Боевик занес девушку в клетку и отпустил. Сдерживая равновесие, Алиса попыталась дернуть рукой, но забыла о наручниках, и рухнула на пол, разбив лоб. Сквозь заливающую глаза кровь девушка увидела, как напарник боевика внес паренька и швырнул того в угол клетки. Похищенный из приюта парень застонал и схватился за голову. Алиса удивилась — сколько же он был без сознания, сколько же в него залили транквилизаторов.

Девушка почувствовала резкую боль в запястьях — боевик подтянул к ее рукам, связанным за спиной, крюк, подцепил наручники и нажал на незаметный рычаг в углу камеры. Алиса охнула и повисла над потолком, пытаясь нащупать ногами землю. «Посмотрим, насколько сговорчивей ты станешь, проболтавшись так несколько часов, шлюшка», — рыкнул бандит и захлопнул дверь стальной клетке. Теряя сознание от резкой боли, Алиса успела заметить рядом с воротами ангара припаркованный фургон, в котором ее привезли сюда, и второй автомобиль, чуть поменьше. Девушке показалась, что за ней наблюдают сквозь тонированное лобовое стекло. Позже сознание померкло и избитая Алиса провалилась в беспокойный сон. С разбитого лба на пол падали редкие капельки крови.

* * *

— Не слишком жестоко ты с ними? — спросил Стэтт, наблюдая, как боевик Картеля подвешивает Алису под потолок камеры.

— Ты хочешь обсуждать мои приказы? — спросил Жардин и удивленно приподнял брови. — Может быть, мне отчитать с тобой еще о том, как я использую этих животных? Это моя добыча Стэтт, и ты свою долю за них уже получил. Поэтому заткнись и слушай приказ! Или ты хочешь присоединиться к девчонке? На тебя у меня крюк найдется!

Стээт с тоской посмотрел на индикаторы замка — двери автомобиля были заперты, и наемник застрял здесь с сумасшедшим лидером Картеля. В том, что Жардин свихнулся, у Сэтта сомнений не было — беспорядочно блуждающие глаза, неоправданная жестокость, постоянно меняющийся план и презрение к смерти и жизни говорили о многом. На службе Стэтт уже видел таких командиров — нередко они в погоне за амбициями вели отряд на верную смерть. «Видимо, Жардин живучий, раз смог так высоко подняться», — подумал Стэтт и всем видом выразил внимательность. Жардин платил всегда щедро, и не скупился на премии — торговля наркотиками и людьми последние годы приносила баснословные прибыли. Стэтт догадывался, что подобная щедрость не всегда будет свойственна Жардину, основные работники которого трудились на плантациях за еду с водой, но надеялся получить от того побольше денег до тех пор, пока еще может быть нужным.

— Ты правильно сделал, когда рассказал мне про эту операцию Синдиката, Стэтт, — вдруг понизил голос Жардин. Подобная вкрадчивость в тоне была не свойственна главе группировки, заслуженно считавшейся самой жестокой в Забытом городе.

— Я был уверен, что тебе станет интересна цель Джесуса.

— Да, и ты получишь заслуженную награду. Но сейчас мне нужно, чтобы ты убрал наемника, которому поручили похитить парня. Он остался жив, а значит, несет прямую опасность операции. Когда его не станет, я заплачу тебе вдвое больше. Знай мою щедрость.

— Жардин, я… Я не уверен, что стоит убивать Рика. Разве он может чему-то помещать? — спросил Стэтт. Наемник не ожидал такого предложения и приготовился к удару — Жардин не терпел ослушников.

— Думаешь, это разумно? Подумай о себе, Стэтт. Сейчас ты лишишься всего, в том числе и своей жизни, — холодный тон Жардина не оставлял сомнений — глава Картеля взбешен ослушанием наемника.

— Нет, я не хочу сказать, что не буду делать этого. Жардин, я всегда выполнял твои приказы, ты же знаешь, — Стэтт лихорадочно размышлял, как можно отвести Рика от удара Картеля. — Вспомни, ты же говорил, что на тебя и парней собирают досье в Форте. Ты говорил, что эти грязные копы накопали что-то важное, но ты не можешь пробраться туда с боем.

— И? Причем здесь наемник Синдиката?

— Рик служил в полиции, его там все знают, — Стэтт выдохнул и улыбнулся. Идея, пришедшая в голову, нравилась наемнику все больше. — За девчонку все равно никто не заплатит, она же появилась ниоткуда. Тебе был нужен парень, а привезли двоих. Можно использовать Рика, он пройдет в Форт и заберет досье. Или его пристрелят копы — мы же ничего не теряем. Рик, он всегда помогает членам команды, я слышал о нем это, он согласится.

— Мне на секунду показалось, что ты пытаешься его спасти?

— Жардин, мне все равно на Рика и Синдикат, я работаю на тебя. Но досье в полиции собрано и на меня — мне есть чего опасаться. Мы убьем одним выстрелом двух зайцев — и добудем досье, и используем девчонку.

— Хорошо, Стэтт. Ладно. Найди мне этого наемника, привези на основную базу. Мы поговорим с ним — если он и правда так хорош, как ты рассказывал, он еще может нам пригодиться. А там посмотрим — если сможем переманить на свою сторону, возьмешь его себе помощником. Или ликвидируешь его. Я еще не решил. Возможно, нам не нужны лишние следы.

— Конечно, Жардин. Я так и сделаю, — выдохнул Стэтт.

Глава Картеля повернул ключ в замке зажигания, автомобиль плавно двинулся с места. Стэтт посмотрел на Алису, теряющую сознание в клетке. Посочувствовал девушке, но себе напомнил о том количество золота, которого не хватает на взятку пограничникам и снятия метки. Наемник хотел выбраться из Забытого города, хотел как никто другой — не такой он представлял свою жизнь, поступая на службу в полицию много лет назад.

* * *

Раймонд всегда тяготился присутствием в замкнутых помещениях, а лифт, ведущий в подвалы базы Синдиката, был для Поверенного настоящей пыткой. Клаустрофобия всегда проявлялась не вовремя, мешая рассуждать разумно — сейчас Раймонд пытался решить, что же делать с Жардином. Накачанный ублюдок, думал Раймонд, что-то много он о себе возомнил. Приказывать Поверенному — это привилегия главы Синдиката. И то — совсем недолго осталось Джесусу командовать.

Прозвучала переливчатая клавишная мелодия, двери лифта разъехались в сторону, впуская искусственный свет в темное помещение подвала. Хотя подвалом двухъярусную подземную стоянку подвалом называли по привычке — раньше здесь располагалась вторая оружейная, потом склад ненужного барахла. Пару лет назад Джесусу надоело выслушивать отчеты о том, что постоянно расширяющийся автопарк организации негде содержать, а парковка на соседних улицах не располагает к безопасности транспорта. К тому же тогда старик еще чувствовал себя лучше и считал, что он является цивилизованным бизнесменом — вот и решил построить теплую стоянку для иерархов, постоянно базирующихся в штаб-квартире. «Старый идиот», — сплюнул Раймонд. — «Сколько денег вбухать только ради кучки недоумков, беспокоящихся за свои машины».

Шагая мимо рядов одинаковых дорогих автомобилей представительского класса, разбавленных внедорожниками, Раймонд размышлял, в какой еще из проектов организации стоит включаться в ближайшее время. Растрата денег на стоянку хоть и заставляла Поверенного сжимать кулаки и пытаться контролировать слова при отчетах перед советом, но это скорее играла принципиальность. «Да, мне жалко денег организации. Да, я не хочу, чтобы запасы золота тратились впустую. Но если они тратятся — то хотя бы часть, и немалая, из этого мешка монет осядет в моих карманах», — успокаивал себя Раймонд, произнося эту мантру перед тем, как завалиться спать.

Поверенный увидел связного по заданию Рика. Мужчина ждал Раймонда на освещенным желтой лампой участке парковки, рядом с выездом наверх — Поверенному показалось, что связной врос в землю, широко расставив спину и сложив руки за спиной.

— Задание на грани провала. Наемник смог взять цель, но вмешался Картель. Сейчас объект скрылся из зоны нашей видимости. Похищение было организовано на земле Церкви, снайперы и группа поддержки вели объект выезда в промышленные зоны. Приказ не вмешиваться выполнен. Аналитики предполагают, что объект и еще одну наемницу вывезли в Джунгли, на одну из баз Картеля.

— Где сейчас Рик?

— Форт. Рик вышел на связь, просил о встрече со связным. Я дал ему доступ, утром он увидит нашего человека. Скорее всего, будет просить помощь в поиске и захвате. Я подготовил вооруженную группу, думаю, мы сможем добыть объект в течение десяти часов. Прикажете задействовать наемника или обойтись своими силами.

— Нет, вмешиваться не нужно.

— Но объект похищен и находится в руках Картеля? — впервые за встречу на беспристрастном лице связного промелькнуло удивление. Мужчина быстро справился с растерянностью и замолчал, выражая готовность слушать приказ.

— Вмешиваться не нужно, — сказал Раймонд, делая ударение на последнее слово, игнорируя возражение связного. — Рику стоит доделать работу самостоятельно. У нас есть приказ — не задействовать силы Синдиката в операции. Это ключевое — никто не должен связать Синдикат с объектом. Пусть наемник сам ищет помощь, на стороне. Если ему понадобиться денежная поддержка, выдай, но в разумных пределах. И соглашайся на аванс только в случае, если он сам заговорит о деньгах. Да, и намекните ему, что будет, если он не справится. Синдикат умеет помнить не только добро. Свободен.

— Так точно, — связной развернулся и строевым шагом скрылся в тени стоянки. Раймонд достал сигареты и телефон, набрал номер, известный лишь нескольким людям в Забытом городе. Прижимая мобильный к уху плечом, закурил. Затянулся, слушая длинные гудки.

— Ну?

— Я сделал, что ты просил, Жардин. Рик не получит помощи.

— Мою базу уже вычислили?

— Пока нет, не успели. Единственное, что известно аналитикам Синдиката — это то, что парнишка в Джунглях. Я успел вовремя заслушать отчет.

— Отлично, Раймонд, отлично. Готовь кошелек, туда начинает сыпаться золото. Надеюсь, тебе не будет нужна помощь, чтобы потратить эти деньги, — Жардин рассмеялся.

— Жардин, может быть, ты объяснишь, зачем тебе наемник и этот чертов парень? Я не понимаю твоего стремления…

— Тебе и не нужно ничего понимать. Ты хотел золотой дождь? Пристрели старика прямо сейчас — и ты получишь столько денег, сколько никогда не видел.

— Я не могу этого сделать..

— Я знаю, что ты не можешь убить ублюдка. Поэтому молча выполняй то, что я прикажу. И получишь свои чертовы деньги. Мне не нужен советчик в делах, которые тебя не касаются.

— Но я думал..

— Не думай, Раймонд, а выполняй. Все твои проблемы от того, что ты слишком много думаешь. Думать будут остальные, ты же просто делай. Хорошо? Ты делаешь, мы думаем, в результате получаем удовольствие оба — я власть, ты деньги. И всем отлично, все довольны. Понял?

— Да, Жардин. Как скажешь, — Раймонд, не стесняясь, швырнул недокуренную сигарету в стену. Лицо Поверенного полыхало, на шее пульсировала набухшая вена.

— За тобой еще один должок, помнишь? Я так и не получил документов по оружейным складам Синдиката. Думаешь, мне интересно готовить свержение Джесуса, если я не знаю, сколько у него сил для отпора?

— Я занимаюсь этим, Жардин. Просто не могу получить все сразу — просипел Раймонд. В горле набух ком, мешающий свободно дышать.

— Занимайся. И не задавай лишних вопросов! — в трубке прозвучало два гудка, после — тишина. Раймонд несколько секунд смотрел на погасший телефон в дрожащих руках. «Урод! Что позволяет себе эта обезьяна?!», — подумал Раймонд. Пластик телефона хрустнул, крышка отвалилась и упала с глухим звуком на пол. Поверенный посмотрел на побелевшие костяшки — ладонь машинально сжимала мобильный, пытаясь выместить на кирпиче телефона скопившуюся злость.

«Пора кончать с этим уродом», — выплюнул сквозь зубы Раймонд и резво пошел к лифту. Последняя перед встречей смс «порадовала» — Джесус пришел в себя и ждет его с отчетом в больничной палате. Хорошо, что не смог сам приехать в штаб-квартиру, здесь ему пока что нечего делать. Раймонд управлял организацией, купаясь в лучах власти, и управлял хорошо, но претендовать на трон еще было рано. Старик цеплялся за жизнь скрюченными пальцами, и не в силах Поверенного было закончить ее, сохранив свой пост.

Было еще одно важное дело, требующее внимания поверенного. Высшие иерархи Синдиката — ублюдки, каждый из которых контролировал одно из направлений деятельности организации. С умниками, разрабатывающими синтетику и прочее дерьмо проблем не было, а вот лидер киллеров начал проявлять неуважение. Связываться с вспыльчивым мужчиной, который контролирует почти сотню профессиональных снайперов, было глупостью. Никаких открытых конфликтов, только медленный вывод из дела. Или стоит просто всадить в него нож, а на его место поставить своего человека? Рано, решил Раймонд. Конкуренты ему, разумеется, не нужны — но ликвидировать их стоит очень тихо. Основной праздник еще не начался — Раймонд не хотел в этом признаваться, но ему было очень интересно разгадать тайну паренька, за которым сейчас охотились все крупные организации Забытого города. Что такого в нем нашел Джесус, как он может сохранить его жизнь и власть? Поверенный полагал, что вмешиваться в дело не стоит, но на всякий случай приказал личным боевикам быть наготове. Главный принцип такой войны — вмешайся, когда никто этого не ждет, и забери свое. Раньше Раймонда это не подводило.

* * *

Несмотря на ранее утро, единственный в Забытом городе большой торговый центр был забит людьми. Трехэтажное здание ангарного типа, буквой «П» расположившееся на главной и единственной площади в Забытом городе было очередной попыткой легального бизнеса. И не просто попыткой — наверное, во всем городе было сложно найти уникальный объект, построенный в антикризисные годы, когда всем казалось, что жизнь налаживается. После войны между полицией и бандами подобные точки массово закрывались — зачастую из-за смерти, нередко случайной, их владельцев. А торговый центр выжил — и процветал до сих пор. Среди жителей Форта ходили слухи, что к благополучному развитию торговой точки приложил руку главный полицейский города, обладающий большим куском этого лакомого пирога. Как бы то ни было, если у тебя есть деньги и ты хочешь чего-то большего, чем дешевая выпивка или наркотики — ты едешь в торговый центр Форта.

Уличные кафе, раскинувшиеся на площади внутри центра, были заполнены вальяжными семействами и молодыми парочками. Первые поглощали выпечку со свежими фруктами, вторые — модные пенные напитки из местной пивоварни. Рик глубоко вдохнул запах свежей сдобы и утренней прохлады после дождя. Улыбнулся солнечным лучам, что наконец смогли пробраться сквозь постоянно натянутое тучами небо. Наемник занял место на открытой террасе кафе и сейчас медленно, растягивая удовольствие смешивал вареный кофе и первую утреннюю сигарету. С небольшого возвышения был хороший обзор — стайки людей волнами перемещались от одного магазина ко второму, спеша расстаться с накопленными деньгами. На секунду Рику показалось, что он вернулся в детство — и сейчас на наслаждается минутой покоя в Забытом городе, а и взаправду вернулся во внешний мир. Как тогда, в детстве, когда он гулял с родителями и выпрашивал пирожное или другую сладость.

Из воспоминаний наемника грубо выдернул одетый не по погоде мужчина. Остроносые иссиня-черные ботинки, светлые джинсы и запахнутый черный кожаные плащ — кажется, все связные Синдиката предпочитали одинаковые одежду. Мелькнула мысль — а может, их и правда заставляют так одеваться? Хотя вряд ли — скорее организация ставит на эту должность людей с похожим мышлением. Мужчина положил на стол стильный ежедневник, обитый черной кожей, и вопросительно посмотрел на Рика.

— С заданием возникли небольшие проблемы. Объект перехватили. Кто точно, сказать не могу, но есть подозрения, что это люди из Картеля.

— Когда? — спросил связной. Люди Синдиката привычно не отличались словоохотливостью, чего обычно и требовали от наемников.

— Сегодня ночью. Нас вели от самого приюта — было несколько попыток перехвата, но мы отбились. Пришлось изменить план — дороги к месту сбоса [сбора?] были перекрыты, я не мог везти объект в Синдикат. Решил остаться на ночь на второй квартире — там-то меня и взяли.

— Есть подозрение на личных врагов? Кто мог знать о квартире?

— Несколько человек, но в них я уверен. Когда объект увозили, я заметил знаки Картеля.

— Что Вы хотите от Синдиката?

— Мне нужна поддержка — силовая и информационная. Похоже, придется лезть на одну из баз Жардина, а у меня нет команды.

— Исключено. Договор предусматривает самостоятельное выполнение работы, вмешательство Синдиката невозможно.

— Обстоятельства изменились. По договору объект нужно было доставить из приюта, а сейчас речь идет о вторжение в джунгли. Послушайте, кто-то ведет диверсионную работу, когда я пытался набрать команду…

— Это ты послушай, Рик. Ты подписал договор? — прервал объяснения наемника связной.

— Да, но…

— Никаких но. Ты согласился на решение вопроса, тебе обещали большой гонорар. И сложности ты должен был предусмотреть. У тебя осталось два дня на то, чтобы доставить объект на базу Синдиката. И нам все равно, как ты это сделаешь. Возросшие расходы тебе не будут оплачивать, также как и не дадут команду для выполнения задания. Если ты думаешь, что можно так просто изменить условия контракта — то зря ты связался с этим городом. Ты понимаешь меня?

— Я согласен, я не отказываюсь от задания. Я всего лишь попросил поддержки, так как появились новые обстоятельства. Раньше Синдикат шел в таких случаях навстречу. Как ты понимаешь, я не первый раз играю на этом поле и правила знаю.

— Похоже, с такими правилами ты еще не сталкивался. Ключевым условием контракта является невмешательство Синдиката — тебе объясняли, что никто не должен знать о причастности организации к этому делу. Тебя взяли для того, чтобы скрыть наш интерес к объекту. Я понимаю, что ты рассказал Стэтту и девчонке о том, на кого ты работаешь. Они нас не интересуют. Но позволить нескольким нашим парням сопровождать тебя в Джунглях я позволить не могу — тогда будет проще сразу выйти на Жардина и рассказать ему о нашем интересе.

— Похоже, его и так интересует объект. Не девушка была их целью? — спросил Рик, умолчав вопрос про то, откуда связному известно, с кем он работал на этом деле.

— Вряд ли. Об этом стоит подумать, и наши аналитики уже проверяют версии. Тебе придется работать самому Рик. Через два дня тебя будут ждать в районе Синдиката — и ты привезешь туда объект. Постарайся не наследить — нам не нужна лишняя огласка, а ты вряд ли хочешь стать инвалидом. Надеюсь, ты понимаешь о чем я.

Рик молча докуривал сигарету. Работа на Синдикат приносила хорошие деньги, но была и обратная сторона. Срыв задания грозил не просто возвратом денег и прекращением дальнейшего сотрудничества, порой неудачливые наемники оказывались на улице с отрубленными ногами. Такая жизнь быстро заканчивалась — несколько дней сломленный человек ползал по городу, пытаясь добыть пропитание, продавай за бесценок все накопленное имущество, а после заканчивал жизнь, пропадая в немноголюдных переулках. Забытый город всегда был жесток к тем, кто не может позаботиться о себе.

Связной потер виски и посмотрел Рику в глаза.

— Твой приятель, Стэтт. Он же часто работал на Картель, и его постоянно видят около Жардина. Думаешь, ты случайно видел их метки?

— Стэтт свободный художник, как и я.

— Думаешь, привлекать его было правильным выбором?

— Особого выбора не было — я начал рассказывать о диверсии, но ты не дослушал. Больше никого не было — срок короткий.

— Думаю, с тобой скоро свяжутся, — покачал головой связной. — Жардин жадный до денег, а делать их рабами смысла нет. Девчонка выдержит не больше месяца, парень тоже не похож на сильного и здорового. Последний совет — подумай о Стэтте. Я никого не обвиняю, но если я все правильно понимаю, ты ставишь свою жизнь под большую угрозу. И бежать тебе некуда, Рик. Сделай правильный выбор.

Связной поднялся и, не оглядывайся вышел из кафе. Рик в задумчивости сделал глоток, потер подбородок, ощущая пальцами привычную щекотку. Когда он последний раз брился? Месяц назад, два? На небе начинали скапливаться тучи, которые снова поглотили солнце. Наемник посмотрел наверх. Опять начинался дождь, воздух стал тяжелым, вокруг будто ниоткуда возникли мелкие мошки, так и норовящие забить нос при вдохе. Забегали официанты, спешно расставляющие над столиками еще не успевшие высохнуть шатры.

Рик бросил на стол несколько монет и направился в старую квартиру — идти было пару кварталов. Он и сам вспоминал Стэтта, который сначала так и не объяснил, куда пропал во время операции в приюте. А после Рик не видел, чтобы его затащили в фургон Картеля — в том, что вчерашнее похищение организовали боевики наркоторговцев, наемник после беседы со связным не сомневался. Беспокоило Рика другое — столь явное нежелание Синдиката способствовать выполнению задания могло означать, что на нем поставили крест. А наживать таких врагов Рик не мог — скрыться в Забытом городе ему и правда негде.

* * *

— Ты понимаешь, что это безумие? — закричала Яни, спешно, не заботясь об обычной для нее аккуратности, забрасывая вещи в большой кожаный чемодан. Колесико на дне сумки заскрипело — женщина, не рассчитав силы, надавила на чемодан, и по инерции он ударился о ножку кровати.

— Я всего лишь пытаюсь сделать так, как лучше! — ответил Рик. Мужчина сидел на кресле, положив ногу на ногу и следил за разъяренной женщиной. На руках Рика лежал, посапывая, Младший.

— Лучше? Думаешь, бегать с места на место это лучше? Лучше было бы вообще не приезжать сюда!

— Мы уже говорили об этом. Я не могу сейчас ничего изменить.

— Ты не понимаешь, что мне надоело бегать с места на место? И надоело прикрывать голову, идя по улице. Надоело съеживать, услышав взрыв на соседней улице. И мне надоело падать на землю, закрывая Младшего, каждый раз, когда начинают свистеть пули! Я по-другому представляла себе жизнь здесь!

— Яни, ты же понимаешь, что это все временно. Война уже заканчивается, группировки почти договорились. Мы раздавим их, а после… Я уже подал прощение о переводе. Нас выпустят, Яни, без взяток и прочей ерунды. Нас должны выпустить — у меня отличный послужной список, ты моя жена.

— Ты веришь в это, Рик? — спросила женщина, устало опускаясь на пол рядом с чемоданом. — Ты правда веришь, что эта толстая сволочь, который тобой руководит, отпустит тебя? Он думает только о своем кошельке, и он развязал эту войну. Вы победили? Тогда почему мы окопались в этой квартире и не можем въехать в город?

— В городе сейчас опасно, а нас осталось не так много. Но они об этом не знают. И скоро придет поддержка, военные уже готовы к входу в город.

— Какая поддержка, какие военные? Рик, очнись! Нас оставили здесь подыхать, потому что никому мы не нужны. Когда началась эта свара? Вспомни! Все об этом говорят — соседи, твои коллеги, все. Закончилось золото, жилу всю высосали. Кому мы теперь нужны?

— Разработки ведутся, нашли много железа. Да, золото закончилось, но неужели ты думаешь, что это и есть причина войны?

— А что еще? Рик, прошел месяц. Сначала они боялись вас, боялись полиции, спецназа. А сейчас что? Ты перестал носить форму, как и все твои друзья. Если Синдикат видит человека в форме, он сразу открывает огонь. Вас вырезали, как котят, Рик! И скоро они придут сюда, чтобы очистить город и установить свою власть. Думаешь, они пощадят семьи?

— Яни, солнце, ты все утрируешь. Не так сейчас все плохо — ведь есть участки, которые мы контролируем, и ничего страшного там не происходит. Поддержка…

— Рик! Не будет никакой поддержки! Думаешь, солдатам нужен месяц, чтобы добраться до Города и войти в него? Раскидать и вас, и бандитов? Они могли это сделать в любой момент — но не сделают. Также, как и не сделали это вчера, позавчера, неделю назад. Нет интереса!

— Собирайся, Яни. Я не знаю, с чего ты взяла это — но лучше нам сейчас убираться отсюда. Я хорошо спрячу вас, и когда все закончится…

— Ты уверен, что ты вернешься, когда все закончится? — спросила Яни.

Весь месяц, пока шли бои за город, Яни молчала. Вопрос висел в воздухе, и женщина уже была готова задать его, когда им пришлось переезжать первый раз. Тогда, когда машину с полицейским и его семьей перехватили на въезде в верхний район — Синдикат заблокировал дорогу и методично отстреливал всех полицейских, решивших поменять дислокацию. Пока подоспело подкрепление, пока пропускной пункт подорвали, выкуривая затаившихся там боевиков Синдиката — Рик решил не ждать, а сразу вывезти семью из города, в Форт, где силы полиции были мощнее любой из группировок. Яни успокоилась — квартирка, которую дали Рику как временное убежище, не поражала большой площадью, но женщина всерьез взялась за быт. Обустроила единственную комнату, жилище из заброшенной конуры стало похожим на тесную, но уютную квартирку. Она не видела, что творится в городе, и Рик надеялся, что она так и останется в неведении. Соседи, коллеги — конечно, полицейский не мог контролировать всю информацию, поступающую к любопытной жене. На секунду Рик почувствовал гордость за жену — с таким минимумом она смогла понять все, что происходит, и составить картину, очень близкую к реальности. Да, Рик не надеялся на поддержку военных, и разрабатывал план побега из города. Осталось совсем чуть-чуть — выяснить графики смены дежурств военных на третьем посту, найти нужное оборудование. Свою часть работы Рик выполнил, осталось дождаться Старка, который обещал получить графики. Несколько дней, которые нужно продержаться — Стэтт, с его могучими связями в Картеле, рассказал о намечающемся штурме Форта. Бандиты решили объединиться и стереть с лица земли последний оплот закона в Городе. Рик верил, что все это ненадолго, что ситуация обязательно исправится, но все же решил вывезти семью в небольшую хижину, отбитую у Картеля неделей раньше. И тут Яни задала вопрос, которого Рик больше всего боялся.

— Ты уверен, что ты вернешься, когда все закончится? — спросила Яни. Рик молча смотрел на нее и не знал, что ответить. Он был не уверен в правильности решение, но и врать жене не мог. Яни вздохнула и продолжила заниматься вещами.

— Я вернусь, обязательно. Не брошу вас, — прошептал полицейский.

* * *

Воспоминания Рика прервал телефонный звонок. Наемник еще взглянул в окно, ударом затушил сигарету — кусочки тлеющего табака вылетели из стеклянной пепельницы и рассыпались по подоконнику. Обжигая пальцы, наемник растер пепел по темному дереву, мимоходом вспоминая, что Яни всегда ругалась на него из-за этого проявления неряшливости.

В трубке послышался знакомый хриплый голос.

— Рик, у нас проблемы.

— Да, Стэтт. Я знаю. Где ты?

— Картель, Рик. Они взяли нас. Ты в порядке?

— Да. Как они прошли мимо тебя?

— Оглушили. Я не увидел одного, попытался разобраться с ним. Оказался крепкий, черт. Пока был им занят, налетели еще двое. Я не успел предупредить.

— Ты не можешь нормально говорить?

— Точно, Рик.

— Много их рядом?

— Точно, Рик, полно. Такая вот работка. Рик, когда нас привезли сюда, меня увидели знакомые. Мои работодатели, ты знаешь. Удивились. Они поговорить с тобой, поторговаться насчет похищенных. Рик, у тебя есть запасы, сможешь вытащить нас отсюда? Не хочу, чтобы девочку забрали на плантации, мужик. Ты сам знаешь, что с ней будет.

— Кто слил нас?

— Я не знаю, Рик, но они хотят договориться. Жардин не против отпустить всех, но ему нужна прибыль.

— У меня нет золота, а взять не откуда.

— Заказчики не выделили фонд на экстренные расходы?

— Точно. Я пытался, мне сказали разбираться самому.

— Записывай, куда нужно приехать.

Стэтт объяснил, куда нужно ехать и, не прощаясь, повесил трубку. Наемник повертел в руках клочок бумаги с планом дороги, вернулся из коридора в кухню. Закурил, не открывая окна. Значит, джунгли. Рик наклонился к кухонной тумбе и снял нижнюю декоративную крышку. Повезло — пистолет, оставленный здесь при побеге, дожидался хозяина. Рик открыл затвор, крутанул барабан — все шесть патронов на месте. Дождался хозяина. Наемник наклонился и засунул оружие за голенище сапога. Еще одно оружие не помешает, подумал наемник.

* * *

Несколько лет назад. Форт.

Щеку Стэтта залила кровь. Рик увидел удивленного друга за мгновенье до того, как он рухнул на землю, пытаясь закрыть голову от шквального огня. Похоже, к Синдикату подоспело подкрепление — звуки пистолетных выстрелов копов терялись в буханье винтовок, из которых стреляли боевики Организации. Что поделать, организованная преступность всегда вооружена лучше простых полицейских, пытающихся защитить закон там, где его уже практически не осталось.

Рик передернул затвор, крикнул Старку уже привычное «Прикрой!» и рванулся к напарнику. Похоже, из их отряда в живых осталось только трое — в любом случае, ожидать подмоги не стоит, а значит, пора бросать к черту этот окоп и сматываться. Рик перебрался через гору мусора, на бегу перепрыгнув несколько барных стульев, используемых для заграждения. Стараясь не смотреть на окровавленную землю вокруг, схватил за шиворот Сэтта и потащил его в окоп, одновременно открыв огонь по наступающим боевикам. Несколько бандитов зазевались и тут же поплатились за это — одного подстрелил Рик, угодив пулей точно в лоб, защищенной только черной маской. Двух других прикончил Старк — на первого бандита, стоявшего во весь рост, широко расставив ноги, и поливающего территорию из «Калашникова», он потратил почти всю обойму. Похоже, под мешковатой курткой прятался бронежилет — боевик никак не хотел падать, поливая окоп, куда тащил друга Рик, крупнокалиберным огнем. Второй получил две пули в правую ногу — красиво, как в кино, словил рану в прыжке, уже почти скрывшись за взорванной машиной.

Огневой поток на мгновенье стих, дав возможность Рик вытащить Стэтта с линии огня. Не церемонясь, полицейский сбросил напарника в яму, и спрыгнул в окоп сам. Бегло осмотрел рану товарища — ничего страшного, царапина, глубокая, на всю щеку, но просто царапина. Стэтт начал приходить в себя, постанывая, и попытался схватиться за окровавленную щеку. Рик перехватил руку товарища

— Нет, друг, не трогай. Сейчас перевяжу. Я уж думал все, сдался ты, гад.

— Ага, конечно, малыш! Не дождешься, — прохрипел Стэтт, закашлявшись. Кажется, кровь со щеки попала ему в рот. Рядом с копами приземлился Старк, поднимая столб пыли.

— Их больше, чем мы думали. В живых еще человек десять, большинство засели за грузовиками на том конце улицы. Вооружены все отлично, а у меня две обоймы.

— Предлагаю сматываться, — ответил Рик. Словно в ответ на насыпь перед окопом посыпались пули, разрывая клочья земли.

— Нельзя. За нами участок, куда нам отступать? Ты хочешь все бросить? — спросил Старк.

— Что толку в этом участке? Архив? Дела на этих ублюдков? Старк, очнись, ты хочешь подать на них в суд? Это не гражданские, это боевики! У них оружие, взрывчатка, патроны! А у нас? Три ствола и две обоймы на троих? — спросил Рик и демонстративно попытался выстрелить в воздух. Пистолет отрабатывал вхолостую. — Или мне голыми руками на них бросаться? Я, знаешь ли, не хочу подыхать здесь.

— Думаешь, мы хотим? Или все остальные хотели? Может, посчитаешь, сколько парней тут полегло? — заорал на него Старк.

— Никто не хочет. Успокойся, друг. Я слишком резко сказал, — вздохнул Рик. — Старк, у меня семья, ты же знаешь. Ты придешь к Яни и скажешь, что сожалеешь? Мы решили поиграть в героев, твой муж остался там. Или ты позаботишься о ней, о Младшем?

Старк секунду зло смотрел на Рика, но тот не отвел глаза. Первым не выдержал Старк, опустил взгляд и пробормотал что-то извиняющимся тоном. Потому повернулся к Стэтту, достал из одного из многочисленных карманов бинт и принялся перевязывать друга.

— Все равно нужно что-то делать. И куда нам отступать? До машины мы не доберемся — добрых сто метров по открытой местности? Да они расстреляют нас быстрее, чем мы сделаем пару шагов.

— Побежит один, — решил Рик. — У тебя в бардачке остались запасные обоймы, я помню. Доедешь, прикроешь меня, я затащу Стэтта. И рванем за подмогой. Не волнуйся, Старк, мы еще вернемся сюда, но не одни.

Стэтт хотел что-то сказать, но ему помешал боевик Синдиката, ужом скатывающийся в окоп. Бритоголовый мужчина направил оружие на Стэтта и нажал на курок, но потерял равновесие и завалился назад. Ствол автомата вылетел вверх, выстрел не причинил полицейскому никакого вреда. Одновременно с этим Старк бросился на раненого и повалил его на землю. Сжав зубы, полицейский приглушенно закричал — второй выстрел боевика достиг цели и пробил ему бедро. Пытаясь не обращаться внимание на боль, Старк сильнее прижал сопротивляющегося Стэтта к земле, зашептал ему — «Лежи смирно, ты без брони».

Если бы не пустая обойма, Рик успел бы спасти Старка от ранения — полицейский рефлекторно направил оружие на бандита и несколько раз нажал на курок. Поняв, что пистолет бесполезен, полицейский разжал ладонь и достал запасное оружие из кобуры на щиколотке — маленький револьвер, не раз выручавший его на службе. Полицейский направил ствол шестизарядника в голову бандиту и нажал на курок. Пуля пробила боевику висок и вылетела с другой стороны вместе с фонтаном крови и кусочками темно-бурой массы, смешанной с раздробленными костями. Бандит дернулся и повел ствол автомата в сторону — первая пуля вместо шеи попала Старку в бедро, остальные расстреляли землю вокруг. Не обращая внимания на падающего боевика, Рик высунулся из окопа и тремя пулями встретил второго подбирающегося к полицейским бандита. Оставшиеся две он потратил на расстрел высунувшихся из-за грузовика ублюдков.

— Все живы? Черт, Старк, план меняется. Вряд ли ты сможешь быстро бегать, — усмехнулся Рик, пережимая рану товарища и накладывая повязку.

— Да пошел ты. Откуда у тебя еще один пистолет?

— Еще с гражданки. Я всегда ношу с собой два ствола, дружище, и эта привычка только что тебя спасла. Рекомендую.

Рик забрал у Старка ключи от машины и приготовился бежать.

— У тебя будет секунд пять, прежде чем они откроют огонь. Я попытаюсь сдержать их, но сильно не обольщайся, вряд ли мы сможем реально помочь, — сказал Стэтт, забирая у Старка оставшийся пистолет.

— Постарайся пристрелить хотя бы одного из них сразу. Это даст мне несколько секунд. Я справлюсь. Будь готов, тебе еще этому засранцу помогать, — сказал Рик и кивнул на Старка, привалившегося к земляной стене. Полицейский морщился от боли и держал руку на бедре — одежда вокруг раны пропиталась кровью, несколько капель уже упали на землю.

— Вали уже! Нам не помешает удача, братцы!

Рик выбрался из укрытия и побежал в противоположную от бандитов сторону. Сзади послышались три несомненно прицельных выстрела и радостный крик Стэтта: «Йехуу! Двое есть, Старк, двое! Получайте, ублюдки». Добежав до конца улицы, Рик обернулся и убедился, что боевики сосредоточили огонь на залегших в окопе полицейских. Кажется, его побега никто не заметил. «Главное, чтобы обоймы были на месте», — подумал коп и помчался к полицейской машине, сирена которой виднелась за баррикадой.

* * *

Рик ударился затылком о потолок машины — внедорожник подскочил на очередной кочке. Кажется, подвеска разбилась окончательно — несмотря на гордое название, небольшая машина не справлялась с дорожными условиями. Щебенка, большие пробоины на асфальте — все это автомобиль переносил спокойно, но вот к дороге через джунгли творение японских инженеров и конструкторов предназначено не было. Наемник с силой дернул рукоятку коробки скоростей — двигатель натужно скрипнул, но послушно перешел на пониженную передачу. Лес сгущался, ветки все чаще стучали по крыше внедорожника, приводя раздраженного водителя в еще более взбешенное состояние.

Боевики Картеля встретили наемника на выезде из Форта — на саму территорию решили не соваться, слишком уж приметливый был у них автомобиль. Огромный даже в сравнении с хорошими внедорожниками фургон был похож на монстра, который выбрался после долгой спячки в лесу. Двигатель, не меньше пяти литров, ревел, словно голодный медведь, готовый поглотить все живое, что встретится на пути. Рик отказался пересаживаться в фургон, заявив, что поедет на своей машине, и уже через несколько минут сожалел о решении. Своеобразный кортеж углубился в лес, при этом боевики не выбирали хороших дорог. «Конечно, зачем думать о том, кто едет сзади», — подумал Рик, пытаясь объехать очередную яму. «Паркетник» надсадно захрипел, но испытание выдержал, двигатель с ревом выдернул автомобиль из песчаной ловушки, поднимая столбы грязи. Фургон Картеля препятствие не будто не заметил, проскочив через яму не сбавляя скорости. Рик попытался предположить, какой же у них диаметр колес — получается, раза в два с половиной больше, чем у его внедорожника. Наемник пожалел, что его «Форд» остался в городе — несмотря на небольшие размеры, машина обладала огромной проходимостью и мощностью настоящего американского производства.

За очередным поворотом показался высокий, в два человеческих роста, деревянный забор. Точнее, просто бревна, поставленный в один ряд — Рик подивился, насколько хорошо обстояли дела у наркоторговцев. Вряд ли этот фургон прислали за ним специально, чтобы пустить пыль в глаза. Судя по расположению базы, передвигались боевики в основном на таких машинах — значит, только на бензин каждый месяц уходило целое состояние, если судить по ценам Забытого города. «Либо Жардин наладил канал поставки контрабанды из-за стены, что еще хуже. Наркоторговец, расширяющий бизнес, что может быть лучше», — подумал Рик.

Ворота, сделанные из тех же бревен, только поменьше, распахнулись, но въезд на базу перегородил фургон. Рик резко затормозил, стремясь избежать столкновения. Нос внедорожника остановился в нескольких сантиметрах от железного монстра. Наемник выдохнул, стараясь не думать, что ему еще придется возвращаться по тому же пути на практически разваливающейся машине. «Подготовка, самое главное это подготовка», — передразнил себя Рик. Похоже, в этот раз наемник перехитрил сам себя, стараясь быть незаметным — пытаясь не привлекать к себе особого внимания и не вести себя вызывающе, Рик согласился встретиться с Картелем через час после звонка Стэтта, поэтому успел лишь перерисовать план дороги из Форта до базы на чистый лист и посчитать расстояние, а вот поиском нового авто заняться времени не хватило. Наемник нащупал сложенный вчетверо листок в нагрудном кармане — подставил его Стэтт или же нет, но пользу он принес — без этого плана дорогу обратно через лес Рик не смог бы найти.

К автомобилю наемника подошел мужчина лет сорока, в жилетке на голое тело. Постучал дулом армейской винтовки в окно. Рик прокрутил ручку, приспуская стекло.

— Оружие доставать запрещено. Возьмешь в руки пистолет — пристрелим сразу, без разговоров. Лучше никого не провоцируй.

— Хорошо, понял, — ответил Рик, а про себя подумал, что и не решился бы на это. Доставать оружие на этой базе было подобно самоубийству. Когда он собирался на встречу, мысли о силовом решение занимали его голову, но сейчас, въезжая на базу, сразу же отпали. На небольшой территории, обойти которою по кругу можно было за десятка два минут, были сосредоточены немалые силы Картеля. Привычно оценивая обстановку, Рик посчитал здания и людей с оружием. Лесопилка, деревянная коробка, скорее всего используемая как столовая, вытянутые бараки и несколько небольших домиков. Вокруг этого шастало не меньше пятидесяти боевиков. «Силовое решение точно исключено. У них здесь целый арсенал», — подумал наемник. С грустью отметил, что оружие у боевиков в отличном состоянии, все из-за Стены — американские винтовки стоили в городе огромных денег, да и какой оружейник смог бы обеспечить такие объемы. Значит, точно контрабанда. «Похоже, выкупить ребят я не смогу. Да и не нужны Жардину деньги», — подумал Рик и нахмурился. Если речь пойдет не о деньгах, то зачем он здесь. Внезапно наемник почувствовал себя неуютно — что он мог предложить главе Картеля? Что его могло заинтересовать в обычном наемнике, пусть и с хорошим послужным списком? Покачав головой, Рик вернулся к осмотру территории — больше всего заинтересовал большой ангар на отшибе, единственное здание из железа. Точнее, просто большие ржавые листы, из которых вручную собрали большой параллелепипед. Хотя такие здания в Джунглях использовались в основном для хранения небольших самолетов, кукурузников, на которых было удобно облетать обширные владения, Рик отметил некоторую странность. Посадочная полоса была не раскатана, зато перед воротами он увидел следы от протекторов. «Похоже, здесь и содержат пленников», — решил Рик. Размышления наемника прервал резкий, грубоватый голос темнокожего мужчины, сидевшего около костра. Кроме легких льняных штанов, на нем ничего не было, и Рик смог рассмотреть многочисленные шрамы, узоры которых покрывали все тело негра. Рядом расположились трое боевиков — охранников, которые не убирали рук с курков, направив оружие на наемника.

— Значит, ты и есть Рик. Не густо. Как же ты решился приехать сюда один, совсем без поддержки? — заговорил Жардин.

— Почему ты решил, что меня никто не поддерживает? — отметил Рик.

— Думаешь, я поверю, что ты притащил за собой кого-то еще? И кого? Своих друзей из полиции? Да вроде там не так много осталось твоих сослуживцев, особенно живых. Помнится, знатно мой папаша повеселился, вырезая твоих коллег. Или крутые парни Синдиката расположились на деревьях? — нахмурив брови, спросил негр.

— Да, хорошее было время. Я тогда не жалел патронов на обезьян твоего папаши, — ответил Рик, мысленно отметив, что Жардин, похоже, знает его историю. Стэтт? Или кто-то еще рассказал?

Жардин помрачнел, достал из-за пояса пистолета и направил ствол на наемника. Рик напряг ноги, чуть согнув их в коленях, приготовившись отпрыгнуть в сторону. Ладони вспотели, готовясь выхватить оружие.

— Уверен, что это удачная мысль — приехать ко мне и начать и дерзить? Или тебе так надоело жить?

— Я уверен, что успею положить тебя, прежде чем эти парни нашпигуют меня, — ответил Рик, не отводя глаза.

Еще секунду на базе стояло молчание. Рику показалось, что даже птицы в лесу притихли, дожидаясь ответа или действия Жардина. Негр посмотрел на наемника, покачал палец на курке и рассмеялся, ставя оружие на предохранитель:

— Черт, молодец! Ты мне нравишься! Значит, говоришь, что успел бы положить меня? Самоуверенный засранец! Правда успеешь?

— Я не хотел бы проверять это, — ответил Рик, расслабляясь.

— Это правильно, незачем. Разве мужчинам нужно проверять свои силу, если они уверены в ней? — спросил Жардин, кивая Рику на свободный стул, стоящий напротив.

— Иногда приходится. Стэтт передал мне, что ты хотел что-то предложить мне.

— А, да-да. Стэтт, хороший парень, он работает на меня и порой рассказывал про тебя. Нет, не то что ты думаешь — просто делился байками об успехах друга. Мне понравилась история, как ты потрепал Церковников — думаю, старый Епископ будет еще долго точить на тебя зуб.

— Я был связан контрактом, и уверен, что Епископ не станет мстить наемнику. Это не в правилах Забытого города.

— Правила меняются Рик, если ты еще не заметил. Несколько лет назад я бы не стал и прикасаться к человеку, который работает на Синдикат. А сейчас ничего не имею против начать с ним сотрудничать. Конечно, если он будет мне достаточно предан.

— Я не понимаю, о чем ты сейчас.

— Ты понимаешь, Рик, не прикидывайся. Я же изучал твое досье, я знаю твои привычки. Да уж, извини, но это мои ребята сидели у тебя на хвосте. От первых ты отбился достаточно быстро, но ведь тебя учили правилам слежки, да?

— Двойной «хвост»? — Рик слышал об этом методе, и даже несколько раз применял, но был склонен преуменьшать свою значимость. Как оказалось, зря — Жардин не пожалел средств и отправил за ним несколько групп.

— Значит, около моей квартиры…

— Конечно! Ты отлично сбросил первых ребят, которые особо и не скрывались. Не спорю, ездишь ты прекрасно — был бы мне нужен водитель, нанял бы тебя. Ха-ха!

— И сколько же автомобилей было не на виду?

— Три, Рик. Три экипажа! Неплохо, да?

Рик ошарашено замолчал — три экипажа «тайных», один для отвлечения. Теперь возможности Картеля по-настоящему поражали. Если Жардин хотел продемонстрировать наемнику свои возможности, то ему это удалось. «Надо было работать на Картель сразу», — хмыкнул себе под нос Рик.

— И все же, зачем ты позвал меня? — спросил наемник.

— Деловой человек, да, Рик? Никаких праздных разговоров?

— Точно. Ты же знаешь.

— Конечно. Сейчас я расскажу тебе, что ты сможешь для меня сделать, и после всего этого я приплачу тебе сверху несколько монет на выпивку в баре. Идет?

— Можем обойтись без монет. Раз ты следил за мной, то знаешь, что я связан контрактом, и не могу принять твое предложение.

— Да, но у тебя есть кое-что, что тебе нужно.

— Это кое-что принадлежит мне, и кто-то ночью просто забрал это.

— Значит, нужно следить за имуществом Рик. Используй клетки, если хочешь, чтобы нужные тебе люди не пропали. Например, как я — уверен, что ты не сможешь забрать девчонку и паренька без моего ведома. Кстати, хороший выбор, уважаю. Рыженькая девочка — просто прелесть. Эй, не напрягайся, ее еще никто не тронул. Мы же деловые люди, Рик.

— Сколько ты хочешь за них?

— Рик, дорогой, ну зачем ты так со мной. Зачем мне твое золото, если я сам предлагаю приплатить тебе, если ты поможешь мне. Выполни для меня одну работку, и получишь девчонку.

— Кажется, шла речь и о парне.

— Конечно. Сделаешь, что мне нужно, заберешь девчонку. Мы выпьем, поговорим, а там, может быть, и договоримся о парнишке. Конечно, я мог бы отдать тебе сначала его, но понимаешь ли, слишком уж твоя подружка аппетитная. Я не могу гарантировать, что она провисит у меня до завтра нетронутой. Несколько парней уже положили на нее глаз, и даже разыграли очередность — а я не хочу обижать своих ребят ожиданием, — Жардин засмеялся.

— Это не слишком честная сделка, не находишь? Мне нужно то, что принадлежит мне по праву, Жардин!

— О честности здесь говорю я, Рик. Ты не удержал свое, а я любезно предлагаю тебе возможность вернуть это. Заметь, даже не прошу денег, а предлагаю сделку. Услуга за услугу. И правила здесь устанавливаю только я, и никто другой. Если не хочешь, можешь идти — обещаю, что задерживать тебя никто не будет. Все же я уважаю тебя, Рик, и помню, что ты умеешь. Кстати, зачем тебе этот парень? Кажется, он слепой?

— Что именно тебе нужно, Жардин, — игнорируя вопрос, поинтересовался Рик.

— О! Хорошо, что ты спросил, Рик. Мне нужно, чтобы ты вспомнил старых друзей. Стэтт, да, твой друг, немного рассказывал о твоем прошлом. Не вини его — ведь он желал тебе добра. Или себе добра он желал. Ты знаешь, я так и не разобрался.

— С ним я поговорю позже.

— Хорошо, что ты подразумеваешь, что будет позже. Мне нравится твой настрой, Рик! Если бы все работали так, как ты, всем бы жилось проще. Да и вообще жилось, ха-ха! О чем это я? А, да, о твоих старых друзьях. Помнишь, сколько радостных минут ты провел на полицейской базе? Да, здесь недалеко, в Форте. Мне хочется, чтобы ты восстановил старые связи.

— Ты хочешь, чтобы я снова пошел в полицию? — Рик в недоумении посмотрел на негра. Тот, казалось, получал от беседы истинное удовольствие, выдавая информацию по частям.

— Ну, так сильно я тебя подставлять не буду. Забавно, как мы, мужчины, относимся к талисманам, да, Рик? — Жардин снял с шеи увесистый медальон, выполненный в форме пули. Покатал фигурку на ладони, зажал между большим и указательным пальцем. — Я думаю, эта пуля приносит мне удачу. Знаешь, откуда я вынул ее? Из сердца своего папаши. Кто-то подозревает, что я поспособствовал тому, чтобы она попала в это сердце. Смешные люди, они бояться подойти и спросить меня об этом — разве я стал бы скрывать правду? Всегда нужно говорить правду, Рик, тогда ты будешь достоин жить.

Рик огляделся — жизнь на базе Картеля не прекращалась, боевики вокруг не обращали внимания на беседующего командира, хотя тот рассказывал о событиях, которые сильно изменили политическую обстановку в городе. Сын, убивший отца и занявший трон — многие в Картели были бы не прочь получить доказательства вины Жардина. Ведь тогда можно выдвинуть официальное обвинение — и в честной борьбе уничтожить наследника трона. Рик слышал о причудливой форме управления и традициях Картеля, но никогда не пытался вникнуть в подробности. Также, как и работая на Синдикат, предпочитал называть работодателей боссами, шефами, но никак не иерархами, хотя такое наименование было распространено в той среде. Сейчас наемник рассматривал огромного негра, который хвалился удачей от убийства отца — и впервые за долгое время Рику стало не по себе. Ведь Жардин был безумен — намного хуже, чем его папаша, установивший в джунглях диктатуру. Рик почувствовал, как холодок пробежал по спине, и подавил внезапное желание убежать с этой базы, бросив все.

— Удача, Рик, удивительная штука, — продолжал Жардин, рассматривая пулю. — Мы верим в то, что не все случайно, но склонны поклоняться не удаче, а предмету, который ее приносит. У тебя на шее, под рубашкой, полицейский жетон. Никак не можешь расстаться с прошлым? Это правильно, Рик, нужно помнить свою жизнь, помнить все серьезные поступки. Но твои бывшие коллеги вырастили новых, молодых и дерзких. Некоторые из этих шавок пришли из-за Стены, а некоторые выросли здесь, в городе. Представляешь, Рик, кто-то из детишек, родившихся в Забытом городе, решил сделать карьеру полицейского.

— Я слышал о таких. Вряд ли их можно назвать полицейскими.

— Точно, друг, ты понимаешь меня с полуслова! Бандиты, обыкновенные бандиты. И ладно бы, шкурили бы они мелкий бизнес у себя в Форте — все бы это понимали. Но ведь они лезут на большое поле, хотят отнять у нас кусок пирога! Джесус молчит, у Епископа много других забот — а меня беспокоит интерес этих щенков к моим людям.

— Я пока не понимаю, чем я могу помочь. Вырезать полицейских — это не мой стиль.

— О, конечно. Мне всего лишь хочется, чтобы ты зашел на базу и забрал оттуда документы. Небольшая папка, где есть доказательства, что кто-то из моих ребят плохо себя вел. Говорят, там есть и мои снимки, а я, знаешь ли, не люблю, когда мои фотографии есть где-то, кроме семейного архива.

— Досье? Бумажный вариант ничего не даст, даже когда я работал копом, мы все заносили в электронную сеть.

— Да, я в курсе, Рик. Но тут такое дело — я ведь точно знаю, что об этой папке пока что никто не знает — щенята очень хотят получить за нее несколько ящиков золота. Понимаешь, какая дилемма выходит — мне придется либо напасть на базу и забрать все силой, но тогда информация об этом, эээ, инциденте, пройдет в сводке. И придется Забытому городу опять принимать у себя военных, которые вряд ли будут также слабы, как это свора псов. А если я просто пошлю их и не отдам золото, то досье передадут военным, и концовка будет такая же.

— Есть третий выход — заплатить им.

Голос Жардина похолодел, теперь наркоторговец внимательно смотрел наемнику прямо в глаза.

— Запомни, Рик, я никогда не заплачу тем, кто меня шантажирует. Это и тебя касается, на случай, если ты не принесешь мне бумажки. Мы постоянно ругаемся с Церковью и Синдикатом, как говорил мой покойный папаша, находимся с ними в состоянии перманентной войны. И лучше я потрачу деньги, чтобы насолить Джесусу и Епископу. Но никогда, запомни, никогда я не отдам золото псинам, которые называются себя полицейскими.

— Я запомню это, Жардин, — выдохнул Рик.

— Ну вот и отлично, — улыбнулся негр, разряжая обстановку. — Забираешь бумаги, приносишь их мне — неплохая работенка, непыльная. Получишь девчонку, золота сверху, и будешь на коне.

— Хорошо. Но к разговору о парне мы еще вернемся.

— Конечно, Рик, конечно вернемся. Я же бизнесмен, как никак, а значит, всегда готов договариваться.

* * *

В баре «Фортуната» сегодня было тихо. Даже слишком тихо для вечера понедельника. Официально день был выходным для работы заведения, но жители соседних бараков знали, что даже такими вечерами Юсуф не держал входные двери закрытыми. Выходной был нужен для уборки, приведения в порядок счетов, разговоров с поставщиками — все то, что находится за праздничной мишурой подобных организаций. Но завсегдатаи, испытывающие потребности в алкогольных напитках и привычных разговорах, пользовались привилегиями — обычно Юсуф пропускал их и наливал несколько стаканов. Конечно, при условии, что разговоры не станут слишком громкими и не перейдут в горячую драку.

Но сегодня несколько человек, как обычно пришедших пропустить пару дринков за игрой в покер, наткнулись на большой замок и вывеску «Close». Помявшись в смущении у двери, они направлялись в темноту улочек Затопленного района, нисколько не опасаясь грабителей и прочих опасностей, притаившихся за ближайшим поворотом. Привычка выпивать вечерами у таких людей обычно оказывается сильнее, чем элементарное чувство здравомыслия и опасности. Некоторые, правда, беспокоились за друга-бармена, который в хорошем настроении мог угостить припозднившегося гостя порцией виски или горящего абсента, разбавляя серость дней наемника без задания. Но беспокойство их было излишним — Юсуф был здоров и находился на втором этаже здания, в «личных покоях», как называл он небольшую квартиру, которую приспособил под склад алкоголя, самогонный цех и спальню.

Юсуф принимал гостей, а точнее, одного нежеланного гостя — «Покалеченный», как прозвали его собратья, вампир Рой развалился на кровати бармена и крутил в руках небольшую серую коробочку, напичканную проводами. Удостоверившись, что замки в порядке, Юсуф поднялся в квартиру и заскрипел зубами. За кровососами в Забытом городе прочно укрепилась слава тех, кто не уважает чужое имущество, но у Роя эта особенность была гипертрофированна.

— Когда я говорил, располагайся как дома, я имел ввиду нечто другое. Ты не думал уместиться на стуле или на чем-то вроде того? — пробурчал Юсуф.

— Здесь мне удобнее. Да и дверь видна — на случай, если кто-то решит забежать к тебе в гости.

— Замки прочные, и я никого не жду.

— Любопытных много. А в нашем деле нужна предосторожность.

— И ты говоришь мне о предосторожности? Зачем ты высушил офицера полиции, идиот? — Юсуф поставил стул рядом с кроватью и уселся, закинув ногу на ногу.

— Он мешал нам. К тому же, какая разница? Тебе есть дело до какого-то охранника? Я хотел есть, и я получил кровь.

— Предполагалось, что на вас не ополчится вся полиция города.

— Они все равно бесились, так почему бы их немного не заинтриговать?

— Ты их не заинтриговал. Ты их просто взбесил. Если раньше ваши выходки воспринимались просто как хулиганство, то теперь любой коп сочтет за честь пристрелить любого вампира, который перейдет дорогу в неположенном месте.

— Ненадолго! Мы все достали — значит, недолго им осталось ходить.

— Сначала нужно все провернуть, — в голосе бармена слышалось смущение и неуверенность.

— Брось, Юсуф. Ты сам знаешь, что общество уже готово к этому. Осталось лишь немного — и поднимутся все. Если мы сделаем этого — Забытый город изменится, и все перевернется, все будет по-другому. Нам не стоит больше прятаться, мы не будем скрываться по норам, как какие-то крысы.

— Рой, послушай..

— Нет, это ты послушай! В Забытом городе забыли, что нас создавали как солдат! Но мы не собираемся ими быть — нам всем по душе другая жизнь. Не прислуживать от случая к случаю Церкви, не бояться за то, что когда-нибудь закончится кровь. А она закончится, не станет Церковь нести такие расходы на питание для неудачного эксперимента. Да, сейчас с нами не все вампиры, но когда мы взорвем бомбу — восстанут все. Я знаю, о чем говорю — я вампир. Да, Юсуф, вампир! И мне нравится это! У меня больше сил, у меня есть желание жить. И не наравне с теми, кто нас создал — а над ними. Правление Церкви над вампирами закончится — и на остатках Аббатства мы построим общество, в котором вампиры будут играть новую, настоящую роль. Синдикат и Картель примут нас и подвинутся — иначе никак, ведь мы будем сильнее! — Рой практически кричал, вызывая лишнее внимание соседей. Глаза кровососа горели фанатичной яростью, он видел себя на троне, в окружении новых приспешников, готовых внимать каждому его слову.

— Рой, мне кажется, у нас были другие цели, — попытался вмешаться в монолог вампира Юсуф.

— Не было другой цели, кроме как мести и власти, Юсуф. И я смешаю оба этих блюда — чтобы войти в новый мир с гордо поднятой головой. Ты же с нами, Юсуф, ты сам рассказывал мне о своем сыне. Вспомни, эти сволочи расправились с ним, когда поняли, что эксперимент провалился. Они отпустили его? Нет, отправили на биоматериал, как отработанный мусор! И ты будешь это терпеть? Я не забуду твою помощь, Юсуф. Как и твою дружбу! — воскликнул Рой.

Не отвечая на тираду, бармен склонился над устройством, забрав из рук вампира серую коробочку. Дистанционный взрыватель с радиомаячком, который займет нужное место в самодельной бомбе, лежащей сейчас перед Юсуфом. Владельцем бара, который так и не смог найти того, кто займет место за стойкой. Юсуф, как и многие специалисты по саперному и взрывному делу, полагались только на себя — поэтому им так и не везло с бизнесом. Многие пытались открыть успешное предприятие, но разве вытянешь все на своем горбу?

Юсуф проверил контакты, отрегулировал питание. Аккумуляторов во взрывателе должно хватить. Бомба была почти готова — осталось лишь правильно надавить на тех, кто пронесет устройство в здание. Как и в любом плане, в затее с бомбой были свои неувязки. Но Юсуф беспокоился не об этом — слишком фанатично мечтал Рой о новом порядке. «Может быть, стоило выбрать более благоразумного вампира. Но уже поздно, придется работать с тем, что есть», — подумал Юсуф, но вслух сказал другое:

— Ты прав, Рой. Я расслабился. Твари из Церкви издевались над моим сыном, пока не выяснили окончательно, что вампиром он стать не сможет. И только они виноваты в его смерти — никто не давал им права пользоваться живым человеком как рабом. Я помогу тебе, Рой, помогу. Но не затем, чтобы получить власть. Меня интересует только месть. Но она должна быть холодным блюдом, и нам стоит успокоиться. Тем более, что есть сложности в плане — в том числе из-за твой несдержанности. Поэтому заткнись и помогай мне работать! — последнюю фразу Юсуф практически прокричал.

Кровосос замер, наблюдая за барменом. Протер глаза, зрение сфокусировалось на мужчине, разбирающим бомбу. Рой потер обрубок руки.

— Прости, Юсуф. Я слишком долго ждал этого. Меня заносит.

— Работай, Рой. И контролируй себя. Если ты все испортишь, второго шанса не будет.

* * *

Внедорожник Рика со свистом шин затормозил около полицейской базы Форта. Похлопав руль, Рик улыбнулся — в общем-то, с чего ему беспокоиться за эту машину? Его «Мустанг» припаркован недалеко от дома, это машина Стэтта — а этот парень вряд ли не сможет выбить с Жардина еще одну тачку.

Наемник мельком взглянул в зеркало заднего вида — в стекле отражался уставший мужчина, с огромными синяками под глазами. Настроение, несмотря на катастрофичность ситуации, улучшалось. Да, сна толком не было несколько суток — урывками, по несколько часов. Стрессов не меньше — одна заварушка в приюте чего стоит. Рик улыбнулся — зато впервые за долгое время ему не хотелось заехать в ближайший бар и принять несколько стаканов горячительного. Правду говорят, что если человек рожден для действия, то от безделья он страдать будет больше, чем от самой напряженной работы.

В руках наемник крутил полицейский жетон — остаток былой славы, с которой Рик связывал много надежд. Семья, хорошая работа, а после небольшой домик на побережье — американская мечта, чтоб ее. Мужчина отвесил себе пощечину — соберись! — и вылез из машины. Полицейским и прикидываться не стоило — все равно повадки сохранились, просто так десяток лет работы не вытравить из человека. Махнув жетоном на входе, наемник беспрепятственно проник в основное помещение полицейской базы. Дальше было уже сложнее — архив, помнил Рик, находился в подвале, и чтобы попасть туда, придется преодолеть нечто более серьезное, чем зеленый новобранец на входе, который даже не удосужился прочитать номер на бляхе.

Рик сделал глубокий вдох и осмотрелся. В любом отделении полиции царил своеобразный порядок, непонятный обывателю. Да что там, случайный прохожий, если бы попал сюда случайно, обязательно удивился бы тому хаосу, который сейчас предстал перед Риком. Несколько человек бегали по этажу между кабинетами, разделенными картонными перегородками, пытаясь найти нужных сотрудников и отдать им документы на подпись. «Бюрократия — лучший способ не дать полицейскому задуматься!», — говорил глава полиции в задушевных беседах со своими лучшими сотрудниками. Когда успешно заканчивалась очередная операция, или приказом сверху кто-то получал новую звездочку — двери зала для совещаний закрывались, старик собирал спецназецев и признавался им в вечной любви. Парни по главе с Риком терпели эти льстивые речи, но иногда градус выпитого начальником превышал разумные пределы, и главный полицейский Забытого города раскрывался по-настоящему. «Несколько человек, не больше десятка — вот все, кто имеет право здесь думать. Остальные должны просто выполнять свою работу и не размышлять, зачем они это делают и кому это нужно», — звучало иногда из его уст. Речи пахли тухлятиной, замечал тогда Рик, и старался как можно быстрее прекратить празднование. Кому были нужны проблемы на следующий день, когда старик придет в себя и вспомнит, что слишком откровенничал с подчиненными?

За те несколько лет, которые Рик провел, трудясь наемником и опустошая алкогольные запасы в местных барах, на полицейской базе мало что изменилось. Наемнику даже показалось, что он заметил несколько знакомых, но сразу отмел эти мысли. Несколько его друзей и правда до сих пор работали в полиции — но не здесь, а этажом выше, в отделах по борьбе с организованной преступностью. На основном этаже сидели те, кто занимался мелочевкой вроде патрулирования или охраны не особо важных объектов.

Добравшись до пропускного пункта в архив, Рик попытался провернуть ход, сработавший на входе. На курсах по маскировке зеленым новобранцам повторяли по несколько раз — редко когда вахтер или охранник на официальном пункте читает документы. И все эти требования — покажите удостоверение — значат, что ты не похож на того, кто имеет право проходить на объект. Хочешь сыграть полицейского? Выражение лица, уверенная походка, небрежный жест, когда достаешь жетон из нагрудного кармана и демонстрируешь проверяющему — часто это срабатывает. Но не в этот раз — въедливый старик не нажал на кнопку открытия замка.

— Не видел я тебя здесь. Давно перевели? — послышался голос из спикерфона. От Рика проверяющего отделяла стеклянная стена. «Определенно, бронированная. Силовое воздействие исключено. Черт, ну как же так работать», — мимоходом подумал Рик.

— Так я здесь и не был. Меня не переводили, я в Верхнем районе. Сказали, документы сверить и доложить, если что не так, — после паузы сказал Рик и махнул заранее подготовленной папкой с документами.

— Порядок не знаешь? Кто послал-то?

— Старк. Сказал, срочно нужно.

— Раздолбаи, никогда заранее не позвонят!

Рик услышал мерзкий писк, возвещающий об открытии замка. Слушая приглушенное ворчание вахтера, наемник зашел в лифт, ведущий в подвальные помещения, и, не сдержавшись, улыбнулся. Как же их подбирают на такие должности, подумал наемник. В каждом отделении, еще за Стеной, он постоянно сталкивался с такими персонажами — и вот теперь здесь тоже самое. Нет, что-то в этом мире будет постоянным всегда.

Конечно, плохо было идти на операцию с такими данными — Жардину подтвердили его информаторы, что документы хранятся в архиве, во временных ячейках. Уверенности, что папка будет именно там, не было — раз Картель уже принялись шантажировать, значит, особо ретивый в вопросах безопасности полицейский мог забрать папку с собой. Как тогда искать эти документы?

Рик решил понадеяться на удачу и сейчас бегло просматривал ячейки во временно хранилище. Небольшой объем для поиска — буквально пара шкафов с расставленными по алфавиту папками. Повезло, что не пришлось идти в основную часть здания — там, за огромной стальной дверью, хранилось все, что когда-то было известно любому полицейскому Забытого города. Вся грязь, которую удалось раскопать, в том числе и на тех бандитов, которые уже давно лежали в земле или были развеяны по ветру. Наемник не любил помещения архивов — Рику всегда казалось, что сложенные стопками листы исписанной бумаги невозможно прочитать и за целую жизнь, поэтому всегда предпочитал бумажной работе общение с людьми. Еще и затхлый запах и повышенная влажность — не ясно, на что мужчина реагировал хуже.

* * *

Над джунглями висел туман — вязкое молочное облако, изредка прорывающееся под напором роя мошек. Насекомые, изголодавшиеся по человеческой крови, вились вокруг ангара, где содержались пленники, и искали лазейку. Хотя бы одну, совсем небольшую прореху в сплошных листах железа, из которых был собран короб. Раннее утро — еще не слишком жарко, коренные жители даже сказали бы, что свежо. Но духота заставляла мошек прибивать к земле — слишком тяжело было тянуть тела выше, к деревьям и спасительной росе. Наконец одной мошке повезло — край проржавевшего листа изогнулся и ненамного отошел от основания. Прореха была настолько тонкой, что человеческий глаз вряд ли бы различил деформацию листа даже при внимательном обзоре. Но насекомым хватило и этого — вслед за первопроходцем рой поднялся с насиженного места и устремился в темноту.

Почуяв запах человеческого пота, москит из последних сил, уже не видя направления, на одних рефлексах долетел до смуглой «посадочной полосы» и, приземляясь, впился в живую плоть, стремясь высосать как можно больше крови, до одури наполнить скукоженный желудок. Опьянев, он не заметил, как человек в полузабытье дернулся и сбросил его мгновенно разжиревшее тело вниз.

Алиса очнулась от зуда на шее. Почувствовав, что ее кусают, рефлекторно попыталась смахнуть надоедливое насекомое рукой, но лишь вскрикнула от боли — впившиеся в натертые запястья веревки прорвали кровяные мозоли, обнажая ярко-красное мясо. Девушка вскрикнула и снова бессильно повисла на веревках. Глаза постепенно привыкали к темноте, дав возможность рассмотреть окружающую обстановку.

Положение оказалось незавидным — последнее, что помнила девушка, это квартира Рика в Форте. Тогда казалось, что приключения закончились, осталось лишь немного передохнуть и дождаться наемника, который завершит задание. И вот она открывает глаза и видит, что висит, привязанная к крюку, в стальной клетке. Рядом в таком же положении слегка покачивается спасенный из приюта парень. Алиса замерла — почему она подумала, что они именно спасали паренька? Или девушка просто не могла представить более худшей судьбы, чем быть разрезанным на кусочки и проданным частями богачам на органы?

Второй пленник пришел в сознание и с любопытством смотрел на Алису. Столкнувшись с ним взглядом, девушка похолодела — странно было понимать, что за тобой наблюдает слепой. Или не слепой?

— Ты разве видишь? — спросила девушка.

— Конечно вижу. Ты думала, я слепой? — голос незнакомца был слегка глуховат. Алиса поняла, что он совсем не волнуется, и не испуган.

— Да, мне говорили… У тебя же глаза, там нет зрачков. Как ты можешь видеть без них?

— Не знаю. Я просто смотрю. Как тебя зовут? Я — Маркес. Почему мы здесь оказались?

— Алиса. Извини, просто меня немного пугает это, — девушка натянуто улыбнулась. — Ты помнишь, как нас сюда привезли?

— Нет, я очнулся уже здесь. Я…

— Эй, потише там! Разговаривать запрещено! Кому говорю! — крикнул охранник. Алиса вздрогнула — она-то думала, что тот мужчина в углу, сидевший на складном стуле, крепко спит. Охранник встал и подошел к клетке:

— Не разговаривать. Не двигаться, — сказал он и потянул крюк, к которому была привязана девушка, вверх. Веревки натянулись, раздражая немного успокоившиеся раны на запястьях. Алиса закрыла глаза — против ее воли она почувствовала, как крупная слеза скатывается по щеке, оставляя чистый след прибитой пыли. Последнее, что она почувствовала, перед тем как забыться в беспокойном сне — как острие тонкого шприца проткнуло кожу и вонзилось в вену. Будто видение, перед глазами промелькнула картина того, как бесцветная жидкость с примесью серебристых крупинок смешивается с ее кровью, проникая во все клеточки организма, и доходит до мозга, разрушая способность мыслить.

* * *

Работа в спецназе предполагает, что специалист разбирается в вопросах организации преступлений не хуже, чем сами бандиты. Часто говорят, что полицейские становятся похожи на преступников — внешностью, образом мышления, порой даже действиями. И это утверждение не так далеко от правды. Конечно, за небольшой оговоркой — обычные полицейские хорошо разбираются в вопросах уличной преступности, тонкостей выполнения грабежей. А вот капитан спецназа должен быть подкован во всех областях преступной науки — в случае необходимости провернуть кражу, организовать диверсию, даже подготовить террористический акт. К сожалению, в Забытом городе самыми опасными наемниками становились те, кто прошел курс подготовки именно в боевых подразделениях, где в свое время отдал немало пота и сам Рик.

Именно на этих курсах подготовки с обычным для него цинизмом старый майор рассказывал новобранцам: «Вряд ли можно создать такой объект, в который невозможно проникнуть извне. Какие бы меры предосторожности не были поставлены — все равно найдется хакер или другой смышленый персонаж, умеющий открывать замки. Но всегда помните, что у вас, как у специалистов по безопасности, задача иная. Главное для вас — не защитить объект от проникновения, главное — сохранить то, что храниться в этом объекте. Самые изощренные воры попадались в эту ловушку — с большим трудом вскрывали замки, обходили посты охраны, но выбраться обратно не могли. Двойная степень защиты — вот путь будущего. Вы должны понимать, что оберегать нужно не только от тех, кто снаружи, но и от тех, кто внутри. Всегда учитывайте это».

Рик еще раз взвесил ситуацию — каковы его шансы выйти из помещения? Все стало сложнее — папка оказалась в разы больше, чем предполагал Рик. Увесистый том с подшивкой листов альбомного формата под куртку не залезет, и вынести так, чтобы не заметил его охранник на входе, не представлялось возможным. Наемник вздрогнул — стальная дверь распахнулась, и в проеме появилась фигура, которую Рик вряд ли смог бы с кем нибудь перепутать. Старый знакомый, еще по Академии — Эйсид, плечистый мужчина, скользкий и неприятный. Неплохой полицейский, но с какой-то червоточиной. Рик не мог объяснить, почему ему никогда не нравилось работать с Эйсидом, но всегда старался держаться от него подальше. Поговаривали, что Эйсид не гнушался подрабатывать на стороне, но в отличии от коллег, которые шабашили охранниками посменно, предпочитал работать с Синдикатом. Якобы несколько точек с уличными проститутками, которые работали на его участке, как-то умудрялись узнавать про редкие проверки и рейды, и сутенеры всегда успевали свернуть дело до приезда копов. В другой раз у него в машине нашли сумку с марихуаной, но оказалось, что это дело рук его напарника. За день до того, как парень пришел с повинной к шефу, Рик видел, как с ним общались ребята из Синдиката. Слухи слухами, но за руку Эйсида еще никто не поймал, и тот продолжал работать в полиции, постепенно улучшая свое материальное состояние, не в пример быстрее коллег.

— Ну надо же, кого я вижу. Сам Рикард, да еще у нас в архиве. Голубчик, что ты здесь забыл? Или я чего-то не знаю, и ты неожиданно протрезвел и снова поступил в полицию? Тогда я рад тебя видеть, — сказал Эйсид, прищуриваясь. Рука полицейского лежала на открытой кобуре, готовая в любой момент выхватить оружие.

— Да, мой друг. Правда, я сейчас снова работаю со Старком, решил пока не возвращаться в Форт. Отсюда я ушел не очень хорошо, — после паузы сказал Рик.

— Правда? И как, Старк рад тебя видеть? Знаешь, что мне сказал Тони? Да, тот тюфяк, который вечно жрет пончики — американский киногерой, мать его. Он говорит, что видел Донавана, когда тот спускался в архив. Я его спрашиваю — да ты что, того самого? Которого выперли за пьянку? Мы с ним еще поспорили на 100 монет, ты это или не ты. Оказывается, я проиграл. Ты же знаешь, как я не люблю проигрывать?

— Сожалею, но это и правда я.

— Да, ты. Да вот только как же быть? Ведь только что от Старка, он же мой, мать его, начальник сейчас. Думаешь, он бы не поделился новостью, что сам Рик вернулся? Помнится, ты неплохо его подставил своим уходом. Не скажешь, что же ты наговорил нашему доблестному капитану, что он так на тебя злится?

— Значит, он решил тебе не говорить.

— Правда? Зато все говорят, что ты работаешь на Синдикат. И я верю им, я не тебе. А теперь положи папку на землю и на встань на колени. Не бойся, засранец, я не буду тебя мучить. Дернешься, сразу застрелю. Ну как, ты не против кусочка свинца в голову? Или все-таки подчинишься?

Рик медленно вытянул руку с папкой вперед и разжал пальцы. Стопка бумаги с глухим стуком упала на пол и раскрылась. Скрепки отвалились, и несколько страниц разлетелись по помещению. Наемник повернулся к стене и встал на колени, придерживаясь за пол одной рукой. Вторую он предусмотрительно заложил за голову.

— Правильно, порядки ты помнишь. А теперь оружие. Выбрасывай пистолет, сволочь! — сказал Эйсид и подбежал к Рику. Ногой, обутой в ботинки со стальными «носами», полицейский пнул наемника по почкам. Скрючившись, Рик упал на бок и попытался вдохнуть. Ему это удалось, хоть и с трудом. «Чертов садист», — подумал наемник, сдерживая слезы, выстрелившие из глаз тонкими струями.

Получив еще один удар, Рик решил больше не ждать. Перевернувшись на спину, он взглянул в обезумевшие глаза Эйсида, который замахивался для еще одного удара. Губы полицейского растянулись в зверской улыбке, обнажая коричневые зубы. Мужчина достал пистолет и направил Рику в голову.

Как и всегда в такой ситуации, наемник почувствовал, будто время замедлилось. Обостренные чувства, отточенные годами тренировок и практики, не подвели. Рик смотрел на палец полицейского-садиста, который медленно нажимал курок. Наемник был быстрее — извернувшись всем телом, он выхватил маленький револьвер из ботинка и выстрелил навскидку, не целясь. Пуля прошила тонкую кожу между большим и указательным пальцами копа, пролетела дальше и пробила форменную куртку. На груди полицейского расплылось багровое пятно. Выронив пистолет, Эйсид схватился за рану и будто попытался остановить кровь, сильно сжав руку. Вскрикнув, он упал на колени рядом с Риком и попытался дотянуться до отлетевшего в сторону пистолета.

Время снова вернуло свою власть, мир из серого тона вернул свои краски. Рик ногой оттолкнул пистолет копа подальше и встал на ноги, отряхивая колени.

— Неплохо, Рик. Я всегда знал, что ты не тот, кем кажешься, — прохрипел Эйсид.

— О чем ты?

— Так на кого ты сейчас работаешь? На Синдикат или Картель? На Картель, точно. Передавай привет Жардину — неужели эта обезьяна и правда поверила, что досье есть только в одном экземпляре?

— А как тебе это — подыхать, потому что он в это поверил?

— Поздно ты начал заниматься правильными делами, Рик. Надо было продаваться раньше, тебе же намекали на это. Да и Синдикат был только «за». Может, и семью бы смог сохранить. Ведь звали же тебя, намекали. Так что кто из нас идиот, а? — Эйсид затрясся в истерическом смехе, сбиваясь на кашель. Из рта у копа вылетела слюна, смешанная с кровью, забрызгивая и без того уже мокрый форменный пиджак.

Рик подбежал к полицейскому, взял его за грудки. Встряхнул — бесполезно, Эйсид потерял сознание. Похоже, что пуля все-таки пробила сердце, прерывая жизнь продажного полицейского. Наверху завыла сирена — вахтер наверняка слышал выстрелы и наконец сообразил, что пора поднять тревогу. Наемник нащупал пульс Эйсида — сердце копа еле слышно, но билось. Медлить было нельзя, взгляд Рика перебегал от папки с рассыпанными вокруг листами к мужчине, который стремительно терял жизненные силы. Возможно, его еще можно было спасти, и узнать, что он говорил про семью…

Решившись, Рик бросился к папке, собрал, сминая часть листов, разлетевшуюся бумагу и подобрал оружие. Распихав свою амуницию по карманам, с пистолетом Эйсида в руках наемник рванулся вверх, с раскрытой двери. На секунду задержавшись около проема, он в прыжке ушел в кувырок и остановился около картонной перегородки. Неудачное укрытие, но выбирать не из чего. Навскидку, вслепую несколько раз выстрелил и побежал, надеясь, что в зале не успели скопиться люди из верхних отделов. Те парни хорошо умели стрелять и не упустили бы из виду беглеца. То ли дело — неумелые патрульные, чьим смыслом жизни был сбор денег из карманов подвыпивших порядочных граждан. Рик стрелой пролетел через узкий коридор, на ходу обстреливая спрятавшихся полицейских. Судя по вскрикам, несколько пуль достигли цели — на секунду наемник испытал укол совести. Все же с этими парнями, чем бы они не занимались помимо основной работы, он был на одной стороне баррикад. «Сегодня знаменательный день. Похоже, вот и все, теперь я окончательно переметнулся на чужую сторону. Тоже мне, коп», — мелькнула в голове мысль. Рядом с головой наемника на куски взорвалась небольшая деревяшка — наемник не успел заметить, но кажется, это была импровизированная почетная доска с именем очередного отличившегося сотрудника. Один из отлетевших кусочков дерева впился Рику в щеку — болезненный укол вернул наемника в реальность. Похоже, кто-то из новобранцев решил погеройствовать — долгожители сейчас сидели за столами и ждали, пока свихнувшийся наемник выбежит из здания. Нарываться на пулю было им не с руки — не так уж и много получали золотых эти люди, чтобы пытаться изображать из себя закаленных вояк.

Рик выбежал из здания, на ходу бросая в помещение шумовую гранату. Это задержит погоню и даст возможность наемнику отъехать на безопасное расстояние. Рыбкой прыгнув в машину и срываясь с места, Рик не увидел человека, внимательно наблюдающего за его побегом. На противоположной стороне улицы стоял Старк и смотрел на отъезжающую машину. Из здания полиции доносились крики боли — небольшая контузия была штукой не опасной, но довольно неприятной.

— На чьей ты стороне, Рик. И зачем ты это делаешь? — спросил Старк, обращаясь к внедорожнику, который как раз сворачивал с оживленного перекрестка на небольшую улочку.

* * *

Алиса боролась с оцепенением. Иногда ей казалось, что она вот-вот выплывает, что сверху она уже видит блеск солнца сквозь многометровую толщу воды. Но вязкая пелена каждый раз накрывала девушку, и она вновь погружалась на дно. Расслабившись, она ощущала собственное тело — боль, смущение, ярость, все это проникало в каждую клеточку, заполняя израненный наркотиком мозг. В такие моменты Алиса начинала паниковать — кричала, металась в бреду, плакала, умоляла похитителей отпустить ее. Череда картинок проносилась перед глазами измученной жаждой пленницы, и ей казалось, что она борется с кем-то, бежит вдаль.

В какой-то момент она увидела землетрясение — черный мир вокруг застонал, едва различимые очертания предметов устремились вверх, а сама девушка полетела вниз, на глубину огромного океана. Алиса не могла сосчитать, сколько часов, дней, недель она уже плавает в этой бесконечной ванне, наполненной диковинными светящимися животными.

Паника, страх — редкие секунды ясности ума она тратила на собственное успокоение. Нельзя бояться, нельзя сдаваться — только бороться. Она понимала, что ее организм отравлен огромным количеством наркотика. Единственное, на что могла надеяться девушка — что у похитителей был нормальный анестезиолог. Наркотиков было столько, что Алиса чувствовала — до передозировки совсем близко. Но каждый раз, как разум ее прояснялся, появлялся человек, с исчерченными шрамами телом, и вновь вкалывал ей жидкость, позволяющую уснуть.

Девушка металась между желанием выплыть из пучины наркотического сна и желанием погрузиться в него целиком, распластаться по вязкой пелене расслабления и свободы от мыслей. Уже сдавшись, Алиса стремилась вниз, на глубину, подставляя тело прохладным волнам, но каждый раз ее выталкивало вверх, заставляя пребывать в состоянии мучительной неопределенности.

Один раз девушка почти выбралась — охранник плеснул ей в лицо воды из кружки. Жидкость была сероватого цвета, с коричневыми песчинками, пахла тиной и нечистотами. Алиса вскрикнула и вцепилась ногтями обидчику в лицу. Тот завопил, девушка от неожиданности разжала хватку. Содрогнувшись от удара ногой по лицу, Алиса отлетела в угол камеры. Теряя сознания и собирая языком остатки жидкости с потрескавшихся губ, девушка осторожно гладила израненные запястья. Вновь погружаясь в наркотический транс, Алиса видел в пучине черноты спасительную точку мая — то было не землетрясение, а освобождение. Охранник снял ее с крюка, поэтому она и смогла очнуться и открыть глаза.

За тихо постанывающей девушкой из соседней камеры наблюдал Маркес.

— Эта сука издевается. Что ты ей вколол? — спросил Жардин у охранника.

— Стандарт, как и всем. Надо дать ей воды, если ты хочешь, чтобы она осталась жива.

Жардин вошел в клетку и пнул Алису по ребрам. Та застонала.

— Вас накажут. Вам всем достанется, — прошептала девушка.

— Эта стерва в порядке, видишь? Язык у нее работает! — заорал Жардин на помощника и отвесил девушке еще несколько ударов. Та скрючилась на полу, отхаркивая кровь. Один глаз закрылся, налившись синевой, из второго без желания Алисы текли слезы.

— Конечно в порядке, не то что ты, — встрял в разговор Маркес.

— Лучше не лезь, малец. Запомни это!

— Конечно запомню. Как не запомнить мне слабовольного урода, который способен поднять руку только на беззащитную связанную девушку.

Жардин ворвался в клетку и принялся избивать парня. В ответ на каждый удар Маркес сплевывал слюну, пытаясь попасть на негра. Озверев, Жардин выбежал из камеры и схватил стальной прут. Взбешенного негра перехватил помощник.

— Жардин, ты говорил, что они нужны тебе живыми!

— Черт! — негр остановился и выронил прут. Он тяжело дышал. — Готовь еще одну камеру, друг. Сегодня у нас пополнение.

* * *

Автомобиль наемника остановился перед высокими деревянными наемниками. Опять пошел дождь, но в этот раз тучи не затянули небо. Солоноватые капли появлялись будто из неоткуда, пробивались сквозь солнечный свет и оставляли на проселочной дороге коричневые разводы, прибивая пыль. Рик дернул рычаг, включающий дворники, но это мало помогло — грязь лишь размазалась больше по лобовому стеклу, делая обзор еще хуже.

Найти поддержку в городе не удалось — Рика все также сторонились как чумы, пояснил Юсуф в телефонном разговоре. Кто-то очень удачно пустил на него дезу, и справиться с ней так быстро не представлялось возможным. Да еще этот шум в Форте — наемник осуждающе покачал головой. «Разучился работать тихо, брат, совсем потерял навык», — пробормотал Рик, обращаясь к самому себе. Убивать Эйсида было плохой идеей — совсем скоро в полиции узнают, кто устроил потасовку, и из Форта придется убегать.

Наемник сплюнул в открытое окно. Позиция беглеца была непривычной — на курсах их учили в основном наступать, да и практический опыт показывал, что догонять у Рика получается лучше, чем исчезать. А что делать дальше — прятаться, пока буря не затихнет? Но сколько? Месяц, два? Вряд ли, полиция будет помнить про него и через полгода. Скорее всего, заниматься этим делом будет Старк — а уж он то наверняка приложит все усилия, чтобы найти бывшего друга. Что может быть хуже ищейки, которая знает твои привычки? Рик не сомневался, полицейский в первую очередь будет пробивать известные им обоим точки, а это большинство мест, где наемник мог забиться в щель и немного восстановить силы. Да и откуда взять денег на такую большую отсидку? Конечно, гонорар за паренька обещает быть отличным, но его еще нужно получить.

Рик покачал головой, отгоняя назойливые грустные мысли. Только не хватало еще впасть в уныние и сидеть в джунглях, в окружении злобных боевиков Картеля, страдая о судьбе. «Стареешь, друг», — произнес Рик, рассматривая в зеркале заднего вида паутинку морщин вокруг глаз.

Папка с документами лежала рядом, на пассажирском сидении. Любопытные данные — Рик потратил больше часа, вчитываясь в некоторые статьи и протоколы. Папка состояла почти целиком из свидетельских допросов и материалов особо любопытных журналистов. Наемник поставил пометку в блокноте — откуда в городе взялись зубастые Акулы пера? Тех, кто работал в городе на официальные газеты, он знал, и их фамилии не фигурировали в материалах. Кто-то за Стеной заинтересовался Забытым городом? Рик впервые за долгое время призадумался — может, зря они все посчитали, будто больше неинтересны остальному миру и замкнулись в городе? Основные люди, отвечающие за поставки наркотиков и рабов, объемы поставок и суммы, зарабатываемые на этом Картелем. Прочитав восьмизначные цифры, Рик присвистнул — да, вряд ли свобода одной девчонки была разумной ценой за эту папку с компроматом. Наемник улыбался — Жардину придется поторговаться, прежде чем он получит папку. Конечно, не в положении Рика ставить условия, но ведь попробовать стоит. Черт с ними, с деньгами, наемник никогда не умел практиковать шантаж, но решить проблему с активным заданием стоило скорее.

Несколько листов в папке было посвящено Стэтту. Рик удивился, когда увидел, насколько товарищ по оружие продвинулся в Картеле. Операции по перехвату оружия, поставки новых работ, налет на островную тюрьму — и это лишь малая доля из целого списка заданий, которые выполнял Стэтт для Картеля. И все это, как наемник, то есть без каких-то обязательств. Рик призадумался — теперь мысли о предательстве бывшего коллеги приобретали другой смысл. С таким послужным списком ввязываться в задание Синдиката, даже помогая старому товарищу? Стэтт всегда интересовался только двумя моментами — продвижением по службе и звонкими монетами. Большой гонорар, который предложил Рик, это отлично, но ведь не было у Стэтта таких проблем с деньгами, чтобы выступать на стороне врагов своих основных работодателей.

Рик почувствовал запах паленого — окурок, про который наемник совсем позабыл, догорел и оставил на среднем пальце ожог. Вздрогнув от резкой боли и стряхнув «бычок», Рикард посмотрел на руки — на месте ожога распространялась краснота, скорее всего появится волдырь. Чертыхнувшись, наемник зажал пострадавший палец, пытаясь облегчить боль. Удачно.

Ворота базы открылись, вышли два широкоплечих боевика. Рик плавно нажал на педаль газа, автомобиль, перекатываясь через ямы, поспешил внутрь. Въехав внутрь, наемник увидел перед собой внезапно выросшего будто из земли Жардина. Ударив по тормозам, Рик остановил внедорожник буквально в паре сантиметров от предводителя Картеля. Мелькнула шальная мысль — надавить сейчас на газ, сбить чертова наркоторговца и уехать Алисой и пареньком в джунгли.

Рик заглушил мотор и вылез из машины:

— У меня все с собой. Теперь очередь за тобой — где девчонка?

— Рик, дорогой, опять ты сразу про дела. Как можно быть таким быстрым? Нам еще есть, что обсудить, — ответил, улыбаясь, Жардин.

Сбоку Рик увидел мелькнувшую тень, через мгновенье лицо озарилось вспышкой боли. Кто-то ударил наемника в голове, кажется, лопатой? Рик упал ничком, стукнувшись затылком о мягкую сырую землю. В глазах стояло улыбающееся лицо Жардина.

* * *

— Как мог один чертов наемник проникнуть в архив, убить полицейского и устроить погром? Вы что, не могли задержать одного человека целым отделением? За что я вам вообще плачу? — заорал руководитель полицейского управления Франц Пель.

— У него остался жетон, по которому он спокойно вошел в помещение. Вы сами посчитали ненужным тратить средства на обновление базы. Остальные данные есть в рапорте, — ответил Старк, наблюдая за начальником.

Выглядел Франц ужасно — разжиревший, он производил впечатление неповоротливого борова. С вечно красным лицом из-за повышенного давления, привычкой брызгать слюной на собеседника во время беседы, Франц, казалось, давно разучился разговаривать спокойно. С подчиненными он мог общаться только на повышенных тонах, что, мягко говоря, очков репутации ему не прибавляло. В полицейской среде Забытого города привычка украсть немного денег никого не удивляла, даже больше — казалось странным, если коп игнорирует возможность заработать несколько лишних монет. И при всем этом Франц заслужил кличку «Боров» за непомерные аппетиты. Боров брал все, что плохо или хорошо лежит, присваивал выделенные из-за Стены деньги, заставлял подчиненных заниматься в рабочее время разборками с неугодными мелкими бандами, учитывая только одно — что принесет ему еще больше золота. И сейчас, высокий голос, срывающийся на визг, отчитывал Старка не из-за сожаления об убитом копе. Нет, Франца интересовало другое — как внезапное нападение отразится на его репутации среди тех бизнесменов, которых он контролировал в Форте.

— Ты понимаешь, что если это не получится сохранить в тайне, люди Картеля совсем слетят с катушек? Или тебе так хочется открытой войны с этими ублюдками?

— Открытая война и так будет. Я докладывал вам в рапортах, что активизировались боевики всех банд. Закупается оружие, базы укрепляются, они стягивают основные силы в опорные точки своих районов. Мы ждем информации от источников, в чем причина назревающей заварушки, но одно ясно точно — война будет.

— Да плевать мне на этих уродов! Пусть они стреляют друг в друга сколько угодно — наши здания выдержат даже нападение танков. Поубивают друг друга, и черт с ними. Ты понимаешь, что они могут войти в Форт? А Форт — моя территория, и я не позволю, чтобы здесь хозяйничали эти обезьяны из леса.

— Рикард, насколько мне известно, не работает на Картель. Обычно он представляет интересы Синдиката.

— Это открытая операция Синдиката? — во взгляде внезапно успокоившегося Франца мелькнул интерес.

— Нет, они отрицают свою причастность к действиям этого наемника. По их словам, это его самостоятельная инициатива, но несколько источников утверждают, что недавно Рик искал людей на следующий день после встречи со связным Синдиката.

— Понятно, что старина Джесус не будет в открытую признаваться в разжигании конфликта, — отмахнулся Франц.

— Но зачем Джесусу вламываться в наш архив?

— Что забрал с собой этот наемник?

— В том-то и дело, что, кажется, ничего. Те, кто был на месте, утверждают, будто у него была с собой какая-то папка, но судя по инвентаризации, ничего не пропало.

— То есть как? Наемник вломился в архив, застрелил заметившего его копа, обстрелял всю базу и сбежал, ничего не прихватив с собой?

— Прихватил. Мне кажется, не нужно беспокоиться о том, что это выступление против полиции. Эйсид и Рикард всегда враждовали. Напарник Эйсида утверждает, что тот иногда использовал архив в личных целях — никому и в голову не могло прийти, что кто-то может вломиться туда.

— Ты выяснил, что именно?

— Нет, не вышло. Напарник говорил, что была какая-то папка, связанная с Картелем, но Эйсид не раскрывал подробностей. Он всегда был достаточно скрытным, когда речь шла о больших деньгах.

— Мы покружились и опять вернулись на ту же точку. Наемник Синдиката вламывается в полицию, чтобы забрать какие-то документы, связанные с Картелем. Почему ты ничего об этом не знаешь?

— Форт не входит в зону моего контроля.

— Теперь входит. Разберись, что здесь происходит, Старк, иначе ты лишишься своего места. Надеюсь, я понятно изъясняюсь?

— Вполне.

— Тогда вали отсюда и начинай работать! Вечером жду рапорт и тебя для отчета! И найди мне этого Рикарда! Бывший коп, не бывший, мне плевать! Из-под земли его достань! Повешу козла прямо на площади! Все, пошел вон!

Старк развернулся и вышел из кабинета Франца. Внешне полицейский оставался невозмутимым, хотя внутри мужчину трясло. Еле сдерживаясь, он прошел через длинный коридор с постом секретарши и вошел в общий зал. Кивнул напарнику и достал из кармана ключ зажигания. Пора прокатиться по городу и выяснить, что происходит. Слишком много игроков вьется вокруг Рикарда. «Куда ты в этот раз ввязался, идиот», — подумал Старк.

* * *

Алиса очнулась от пульсирующей боли в висках. Обжигающие уколы, будто плавящиеся стальные шприцы, раз за разом пронзали мозг девушки, отзываясь судорогами по всему телу. Алиса скорчилась на полу, прижимая связанны веревками руки в лицу. Подушечками пальцев провела по выступающим венам на шее — и с удивлением обнаружила, что больше не висит на крюке. Дверца клетки открылась, вошел широкоплечий охранник, протянул кружку. Захлебываясь, обливаясь водой, девушка жадно пила. Сухость в горле прошла, сознание прояснилась. «Спасибо…», — прохрипела Алиса, удивляясь, до чего незнакомо и грубо звучит ее голос.

Мужчина молча забрал кружку, вышел и закрыл камеру. Девушка огляделась и увидела нового соседа — Рик, с окровавленным, синим от гематом лицом, лежал в камере напротив. Прижимая руку к груди, он наблюдал за сторожем. Охранник зашел к пареньку, который так и не пришел в себя после экзекуции, растормошил его и дал причитающуюся кружку воды. Маркес смотрел на мужчину затуманенными глазами и пытался пить, проливая большую часть спасительной жидкости на себя. На горле виднелся огромный синяк — похоже, несколько раз его ударили прямо в шею. «Не спеши, парень. Вода еще есть», — пробормотал охранник. Игнорируя взгляд Рика, мужчина вышел из камеры и занял привычное место у входа в ангар. Устроившись поудобнее на складном стуле, он развернул пакет с табаком и начал сооружать самокрутку.

— Не вздумай думать, будто он тебе друг, — прошептал Рик.

— Что? — спросила Алиса, удивленно смотря на наемника.

— Не думай, что этот охранник тебе друг. Я пытался вытащить вас, и сделал, что они просили. Добыл нужные документы — сейчас мы должны были вместе с тобой уезжать и искать варианты, как вытащить паренька.

— Маркес, его зовут Маркес, — промолвила ошарашенная напористым монологом Рика Алиса.

— Хорошо, пусть будет Маркес. Алиса, что-то пошло не так, и они взяли меня. Но они бояться, что я смогу устроить побег. И бояться правильно, они неплохо изучили мое досье.

— Откуда оно у них? Рик, что вообще происходит?

— Об этом позже. Сосредоточься. Алиса, они попытаются разбудить в тебе Стокгольмский синдром. Ты знаешь, что это? Заложники часто начинают испытывать теплые чувства к своим похитителям. Они дали тебе кружку воды, и ты уже благодарна им, ты не считаешь этого парня зверем. Если бы он был твоим другом, он бы ушел отсюда, а не сторожил тебя. Я видел много примеров, когда заложники покрывали своих похитителей, когда все заканчивалось, да и помогали им во время операции по их спасению. Не попадись на эту удочку, Алиса. Это твои враги, и относится нужно к ним ко врагам, не деля их на тех, кто лучше или хуже.

Алиса кивнула и закусила губу. Маркес переводил внимательный взгляд с наемника на девушку. А Рик лежал, привалившись к решетке, и наблюдал за Алисой. Та обдумывала слова наемника, и на несколько мгновений ее лицо принимало детское выражение, какое бывает только у молодых людей, забывающих, что они стараются казаться взрослыми.

«Куда ты затащил ее? Она же совсем ребенок», — подумал Рик и поймал себя на том, что с нежностью и любовью смотрит на девушку. Нет, никакого физического влечения — Алиса была в два раза младше наемника и годилась ему скорее в дочери. Может, в этом то было дело? После расставания с Яни наемник заглушал душевную боль алкоголем, не пытаясь найти поводов жить дальше и искать пути. Да что там — обычно веселый и циничной в любой ситуации, даже самой поганой, наемник не терял способности шутить и поддерживать в коллективе хорошее настроение, при Алисе Рик становился серьезным и до сих пор не мог принять девушку как партнера.

Порывисто вздохнув, Рик продолжил:

— Алиса, встряхнись. Пока что ничего страшного не произошло. Да, мы в плену, но нас ведь не убили, так? Картель не похищает людей ради забавы, да и даже если бы и похищал — это не наш случай. Жардин хочет выручить с этой операции денег, значит, пока что мы будет относительно в порядке. Синдикату нужен этот паренек, и вместе с ним могут выкупить и нас. Если нет — нас все равно не убьют, а продадут на рынок невольников или отправят на плантации. Шансов сбежать оттуда у нас будет в разы больше.

— И что нам делать сейчас? Спокойно ждать? Не знаю, как ты, я не привыкла к таким приключениям, — повышая тон, почти прокричала Алиса. В голосе звучали нотки истерики.

— Тише, деточка, тише, — Рик оглянулся на охранника, но тот не заметил переговоров пленника. Похоже, сейчас все мысли сторожа занимало созерцание и попытки сделать вторую самокрутку с наркотиком.

— Настройся на долгое ожидание. Приготовься, что ты проведешь здесь еще достаточно времени, чтобы все обдумать. Сейчас время работает на нас. Рассматривай это как шанс поразмышлять. Подумай над тем, зачем ты на самом деле пришла в тот бар, зачем решила попробовать себя наемником.

— И откуда ты все это знаешь? — огрызнулась Алиса. Похоже, Рик попал в точку. Неужели девочка и правда думала, что я поведусь на историю о том, что компьютерной взломщице из Верхнего района так нужна работа, что она соглашается работать с наемниками моего ранга? Но цель была достигнута — вместо мрачной меланхолии душу девочки постепенно заполнял гнев, и это заставляло ее отвлекаться.

Рик поудобнее уложил связанные сзади руки, закрыл глаза и надавил на подушечку мизинца. Ладонь свело судорогой, и ноготь на пальце удлинился на пару сантиметров. Но вместо обычного мягкого отростка ноготь превратился в острое костное лезвие — имплантат, вживленный в обязательном порядке каждому из офицерского состава Забытого города десяток лет назад. При случае Рик мог выложить на стол еще несколько козырей — бывших спецназовцев не бывает, как говорил его учитель. Наемник начал сосредоточено пилить веревку, раздумывая, как лучше ответить Алисе.

— Я тебе говорил, что служил. Такая работа предполагает, что когда-нибудь тебя могут взять в плен силы противника. Нас учили сидеть по несколько дней на одном месте, без внешних источников информации, и не сходить с ума. Есть такая пытка — человека запирают на несколько дней в узкой комнате, где стены завешены черной тканью. Окон нет, света нет. Человек не знает, сколько часов, дней, недель он провел в помещении. Через сутки ему начинает казаться, что прошел год, и он начинает сходить с ума. Не только боль может заставить вытянуть из человека нужные сведения. Иногда человека достаточно оставить наедине с самим собой на недолгий срок, заставить его концентрироваться на своих же мыслях — и вот он готов рассказать тебе все что угодно, лишь бы ты выпустил его в мир и дал послушать хоть кого-нибудь. А мы знали слишком много, чтобы разрешить нам выложить это противнику. Нас готовили ко многим пыткам, в том числе и к этой.

— Какие-то звери! И сколько ты просидел в темноте? — в глазах Алисы читался ужас.

— Пару недель. Это был как экзамен — нас прогоняли выборочно по тем пыткам, на которых нам приходилось хуже всего. Якобы, чтобы заставить победить страх. В этом есть здравый смысл — ведь есть неподготовленные и подготовленные люди. Сейчас ты из первой категории, и постарайся справиться со всем этим. Постарайся занять себя мыслями, от которых тебе становится хорошо — вспоминай что-то хорошее, а лучше сначала плохое, и после — хорошее.

Дверь ангара распахнулась, и к пленникам вальяжно подошел Жардин в сопровождении боевиков. Улыбающийся негр успокаивающе махнул вскочившему охраннику.

— Спокойнее, отдыхай дальше. Почему наши дорогие гости болтают, расскажешь потом.

— Какого хрена, Жардин? Что все это значит? — закричал Рик, пытаясь встать. Не получилось — поднявшись, наемник покачнулся и кулем рухнул обратно, расцарапывая руки в кровь.

— Не рыпайся, мальчик! Это значит, что ты попался. Да, попался! Или ты и правда думал, что Жардин такой сумасшедший, и ничего не узнает?

— О чем ты?

— О том, что ты все испортил. Как звучал приказ, Рик? Вспоминаешь? Зайти в полицейский участок и добыть мне документы.

— Я привез тебе их. Папка у твоих рабов! — сплюнул Рик.

— Нехорошо называть этих парней рабами Рик. Это плохо скажется на твоем…эээ… лице. Да, парни? Ведь рабом станешь ты, и это событие случится быстрее, чем ты думаешь! Можешь начинать праздновать — ах, какой рост. Полицейский, потом спецназ, потом наемник и тут повышение — до раба. Тебе больше нравится строить дома и вырубать лес, или похлопотать за тебя, и отправить на плантации? Поработаешь с месяц, сможешь прикупить немного травки со скидкой, — захохотал Жардин.

— Засунь себе эту скидку… Думаешь, люди не узнают, как ты поступаешь с наемниками?

— Да насрать мне на людей, Рик! Ты считаешь, меня должно заботить мнение твоих друзей? Но я ведь совестливый, Рик, да-да. И поступаю всегда по чести. Тебе предложили эту работу, потому что ты мог тихо зайти на базу и забрать папку. Ключевое слово, Рик — тихо. Тихо, а не громко, мать твою! А ты что сделал? Разворошил всю базу, пристрелил какого-то козла, и теперь все копы города собираются надрать задницу моим ребятам. По чести, Рик, я должен был бы повесить на тебя все расходы, которые теперь буду нести от сорвавшихся сделок. Что? У тебя нет таких денег? А почему, Рик? Почему у тебя их нет? — последнее предложение Жардин прокричал, брызжа на Рика слюной. Негр наклонился так близко к клетке, что при желании наемник мог бы достать его ударом ноги. Черты лица афроамериканца исказились, Рик понимал, что за его жизнь никто и гроша бы не дал. Внезапно Жардин успокоился и улыбнулся.

— Кажется, я знаю, как мне покрыть свои расходы. Рик, это девчонка хорошо ведет себя в постели? Что? Только не говори, что ты еще не пробовал ее. Рик, я начинаю в тебе разочаровываться. Такая девочка, и не тронутая. Ну как так можно? — сказал Жардин и повернулся к клетке напротив.

* * *

Алиса вздрогнула. Время смешалось — из-за наркотиков и тяжелого стресса девушка, похоже, получила психологическую травму. Вздрагивала от малейшего скрипа, не могла уснуть и даже боялась закрыть глаза. Каждый раз, моргая, она ожидала, что снова погрузиться в пучину наркотического сна и ей вновь придется бороться с волнами оцепенения, чтобы прийти в сознание.

— Ну что, девочка, давай посмотрим, что ты можешь, — сказал Жардин. Подойдя к клетке, негр расстегнул и сбросил рубашку, обнажая шерстяную грудь. Без одежды мужчина напоминал зверя, только что вышедшего из Джунглей. Девушка стиснула зубы и посмотрела на Жардина. Тот сейчас напоминал щурящегося на солнце кота, который поймал мышь, но хочет не сразу съесть добычу, а немного поиграть с ней. Насладиться мучениями жертвы, прикованной к его сильной лапе.

«Вот и доигралась, девочка. Наемница. Сама захотела, побежала в город. Получай», — подумала девушка.

Жардин потянулся, так, что хрустнула спина. Переминайся с ноги на ногу, вальяжно вытянул руку к Алисе и поманил девушку:

— Вставай.

Та, не чувствуя под собой земли, поднялась. Повязки на руках натянулись, раздражая старый раны. На глазах выступили слезы. Алиса повторяла про себе: «Только не плакать, не плакать. Не доставляй ему этого удовольствия».

— Ну же, девочка. Раздевайся! Посмотрим, что у тебя под рубашкой. Будешь послушной, станешь счастливой. Жардин слово держит — не продам тебя. Останешься здесь жить — еда, питье, одежда, все у тебя будет, — сказал негр, с вожделением глядя на девушку.

Негнущимися пальцами Алиса дотронулась до верхней пуговицы, расстегнула ее. Вторая зацепилась за нитки и никак не поддавалась. Девушка дернула рукой, рубашка затрещала, но выдержала. Выдох. Вдохнуть было сложнее — Алиса залилась краской и зажмурилась, пытаясь успокоить сердце, будто решившее выскочить из груди.

Жардин, увидев полуобнаженную грудь, задрожал от возбуждения. Крупный, с горбинкой нос шумно втянул аромат страха, исходивший от девушки.

— Ну же! Давай, сладкая, поспеши, — Жардин похлопал себя по ширинке и взялся за пряжку ремня.

Открыв глаза, Алиса увидела над собой масляное, потное лицо негра. От ужаса по всему телу прошла холодная волна, на мгновение девушке показалось, что она проваливается в скользкую пучину омерзения.

* * *

Рик ожесточенно, не обращая внимания на то, что палец стерся до мяса, пилил веревку. Жардин взялся за пряжку ремня и начал расстегивать. Наемник посмотрел на ухмыляющиеся физиономии боевиков, которые с веселым гоготанием подбадривали негра криками одобрения. «Ха-ха-ха! Вот она курочка! Да, босс! Оставьте и нам кусочек! Ха-ха!».

— Только посмей, урод! Я же найду тебя! Найду и разрежу на куски! Сволочь, я тебе глаза выколю! — закричал Рик, теряя самообладание. Его мутило, в глазах двоилось. Проснулась память — перед глазами наемника стояли убитые Яни с сыном. Секунда — и он видит Алису, опустившие руки и стоящую перед источающим похоть Жардином, с расстегнутой рубашкой. Следующее мгновение — Рик уже в маленькой квартире, где нашел растерзанную Яни.

Жардин открыл клетку и приблизился к девушке. На лице Алисы появилась крупная, непослушная слеза, медленно стекающая по щеке и оставляющая грязный след влажной пыли.

Рик видит Яни, лежащую на полу, рядом с кроваткой малыша. Она обнажена, руки неестественно вывернуты в обратную сторону, локтями внутрь. Рядом порванная юбка. То, что раньше было белой блузкой, влажными красными кусками ткани лежит на женщине, прикрывая одну грудь.

Негр гладит девушку по щеке, рука опускается ниже, по тонкой шее, до плеч. Хватает рубашку за воротник, дергает вниз. Кажется, Алиса вскрикнула. Рик услышал треск ткани — девушка плачет, уже не сдерживаясь, в бессильной злобе сжимая кулаки. Вскрикнула — Жардин добрался до груди, жадно сжал упругую нежную плоть.

Лицо Яни превратилось в сгусток из раздробленных зубов и кровавого месива. Нос сбит на несколько сантиметров, остатки уха висят сморившейся тряпкой. Рик машинально отметил, что девушка потеряла сознание намного раньше, чем закончилась экзекуция. Изнасиловали ее тоже потом, еще живую, но уже с отключившимся мозгом — вряд ли Яни могла чувствовать грубые руки, которые оставили на ее бедрах многочисленные синяки.

Алиса схватила Жардина за руку и закричала. Кажется, оцарапала — Жардин взревел и попытался выдернуть ладонь, но девушка еще сильнее вцепилась в кожу. Удар — крик оборвался, Алиса отлетела в угол камеры и замерла, прижимая колени к груди, опустив голову и закрыв глаза.

Рик колебался — нужно было сделать несколько шагов и посмотреть, на месте ли Младший. Яни, девушка, которая для него сделала так много и которая сейчас лежала, изнасилованная и замученная на полу в его квартире, решила назвать сына в честь отца. Рик-второй не прижилось — мужчина вспомнил, как Яни смеялась, приговаривая, что еще нужно посмотреть, кто окажется первым, сын или отец. Поэтому-то они и называли малыша просто Младшим. Рик преодолел слабость в коленях и заглянув в кроватку.

В изрешеченном пулями здании раздался крик, напоминающий больше животный вой. В маленькой квартире, в самом спокойном и защищенном от бандитов месте Забытого города, прижимаясь к телу любимой жены, сидел на полу полицейский, оплакивая потерю, пожалуй, не просто самых дорогих ему людей, но и потерю своей жизни.

Рик закричал — он услышал, как наконец поддается веревка, как затрещали рвущиеся волокна, и последний раз ударил по ним лезвием. Ударил неудачно — палец пронзила острая боль, наемник услышал хруст. Почувствовал, что веревка натянута не так сильно, дернул раз, второй — и почувствовал себя свободным. Вскочил, отвесил себе пощечину — почувствовал, как сердце начинает гонять кровь быстрее, организм насыщается кислородом. Ударил ногой по замку, еще раз. Бесполезно. Все вокруг будто замедлилось — прозвучал выстрел, через, казалось, целую вечность, еще один. Рик увидел, как обернулся Жардин. Звериная гримаса сменилась на лице негра удивлением. Боевики Картеля упали — первый схватился на грудь, под рукой расплывалось темное пятно. Другой не дышал — пуля пробила висок и вышла вместе с частью мозга с другой стороны. Алиса завизжала, Маркес подошел ближе к решетке.

Охранник, спрятавшийся в тени, открыл огонь по ворвавшемуся через парадный вход Стэтту. Тот увидел противника и, стреляя вслепую, нырнул за ближайший ящик. Рик вспомнил про второй пистолет и засунул руку в высокий солдатский ботинок. Так и есть — миниатюрный револьвер был на месте. Благодаря контролеров Картеля за невнимательность, Рик дважды выстрелил в охранника и перевел оружие на замок. Нажал на курок — пуля завязла в металлической дужке. Краем глаза заметив как падает охранник, Рик снова ударил ногой по решетке. Удачно, замок не выдержал, тонкая, почти порванная пулей железка сломалась, дверца распахнулась. Наемник выпрыгнул из камеры и только тогда услышал крик Стэтта: «Сзади, на три часа!». Рефлексы не подвели — Рик сгруппировался и отпрыгнул в сторону. Напарник в очередной раз спас ему жизнь — огонь открыл Жардин, добежавший до противоположной стены ангара. Распахнул неприметную дверцу и выпустил несколько пуль в сторону наемника — если бы не предупреждение Стэтта, наемник получил бы несколько ранений в грудь. Все равно не повезло — одна пуля достала мужчину и застряла в икре.

— Не смертельно, но к врачу тебе нужно, — бесцеремонно схватив за ногу Рика сказал подбежавший Стэтт.

— Освободи их! — сквозь зубы прошипел наемник.

Мужчина метнулся к клеткам и начал возиться с замками. Рик взглянул на рану — все не так страшно, кровь начала сворачиваться, но если металл быстро не извлечь, может начаться заражение. Подбежала Алиса, растирая слезы и грязь на лице. Рик приказал девочке подобрать оружие и приглядывать за входом. Лучший способ предотвратить истерику — приказать человеку выполнять простые действия, которые отвлекут его хотя бы на несколько минут. А Алиса была готова сорваться — Рик видел, как напряжено ее тело, сколько слез в глазах готовы вырваться. «Время, время! Надо сматываться», — подумал наемник и попробовал встать. Охнув от выстрелившей боли в икре, Рик бросил бессмысленные попытки. Подбежал Стэтт, без слов понял, что пока пуля не выйдет из ноги друга, пользы от него не будет.

— Уведешь их? — спросил Рик, пытаясь не думать об обжигающей боли в ноге.

— Время. Сейчас все сбегутся — я подорвал пару гранат на другой стороне базы, но скоро все очухаются. Или Жардин соберет уродцев и возьмет нас штурмом. Надо сматываться, их здесь человек пятьдесят, не меньше. Девочка, толкни сюда автомат, — приказал Стэтт. Алиса послушна пнула лежащее рядом с трупом боевика оружие. Рик заметил, что девушка старается на смотреть на простреленную голову врага. «Ничего, отойдет», — подумал Рик и вздрогнул. Стэтт достал внушительных размеров нож и зачищал головку патрона.

— Дедовский способ, помнишь? — спросил Стэтт.

— Еще бы. Ты как-то сознание потерял от этого способа.

— Так это месть такая, ты же знаешь.

— Да? А остальное тоже месть? — спросил Рик.

Стэтт не стал отвечать и, стараясь не смотреть в глаза другу, протянул тому пистолет. Рик взялся за ствол и прикусил рукоятку. Закрыл глаза, чтобы не видеть приготовлений товарища — Стэтт вытер кровь вокруг аккуратной дырочки в икре наемника, перевязал ногу оторванным рукавом рубашки чуть ниже пулевого отверстия. И со словами «Сейчас держись» взрезал рану. Рик почувствовал, как трещат зубы, отзываются ноющей болью десны. Почувствовал, как сталь проникает все глубже в икру и бесцеремонно выковыривает оттуда расплющенную, смятую пулю. Наемник услышал стук металла, открыл глаза, увидел лежащую рядом в автоматом окровавленную пулю. Из раны хлынула розовая, свежая жидкость. «Пусть промоется», — пробормотал Стэтт, подождал пару секунд и высыпал в пулевое отверстие порох. Щелчок зажигалки — Рик замычал, против воли выступили слезы. Короткая вспышка боли — по телу прокатилась волна облегчения. О ранении напоминала тупая, ноющая боль в ноге — наемник пошевелил ступней, привстал, опираясь на руку Стэтта. Отлично! Ходить он может — медленнее, чем обычно, но может, не отвлекаясь на ранение. Стэтт подобрал автомат, протянул наемнику.

— Ну что, давай выбираться? — спросил мужчина.

— Ты все еще должен мне пару жизней, помнишь? — ответил Рик.

— Ты тоже, так что не расслабляйся! — улыбнулся Стэтт, понимая, что тяжелый разговор хоть и состоится, но похоже гроза миновала. Стэтт помнил, какой Рик бывает в взбешенном состоянии, и предпочел бы не попадаться ему на глаза в такие моменты. Особенно в случае, когда причиной злости наемника стали его действия.

Рик услышал вскрик, за ним последовали несколько выстрелов. Прихрамывая, он подбежал к девушке, выглянул за дверь и последовал примеру Алисы. Поливая внутренний двор базы свинцовым огнем, наемник попытался посчитать, скольких человек привел Жардин. Нескольких он положил сразу, пользуясь внезапностью, кажется, тех двух пристрелила Алиса. Оставалось несколько десятков. Автомат защелкал вхолостую — отбросив бесполезную железку в сторону, наемник забрал автомат у девушки и обернулся. Черт, где же Стэтт? Боевики Картеля залегли за укрытиями, изредка вслепую обстреливая двери ангара. Сам Жардин держался вдалеке, предпочитая не лезть на рожон.

«Ну и где твоя смелость, урод? Спрятался?», — прошептал наемник, лихорадочно осматривая помещение ангара. Пользуясь короткой передышкой, необходимо было придумать способ убежать. Но в голову, как назло, ничего не приходило. Оставались пара запасных магазинов к автомату, молодец Алиса, догадалась забрать у боевиков. Война отменяется, патронов не хватает. Похоже, нас просто закидают шапками, подумал Рик. Приготовившись к последнему бою, наемник перезарядил оружие и собрался поменять укрытие на более удобное, чтобы подороже продать жизнь. Невеселые мысли прервал свист — Стэтт распахнул заднюю дверь, через которую сбежал Жардин. Алиса и Маркес устремились к нему. Рик немного поколебался — вот черт, ведь раньше он доверял другу как себе, а теперь думает, очередная ли эта подстава. Сплюнул, выпустил несколько пуль по притихшим боевикам. Те огрызнулись длинными очередями.

Пули прошивали тонкие стены ангара — кажется, только чудом Рик избежал еще нескольких ранений. Когда он выскочил через заднюю дверь, девушка с парнем уже сидели на заднем сидении внедорожника, Алиса держала наготове револьвер. Как только она про него вспомнила? Молодец, девчонка, подумал наемник. Пара патронов у нее есть — не сильно много, но уверенности девушке оружие придаст. Краем глаза Рик заметил, что Алиса постепенно успокаивается — руки подрагивают, но уже не пляшут дикий танец, да и лицо приобрело обычный оттенок, неестественная бледность исчезла.

Из-за стены показались боевики Картеля. Первым шел Жардин — кажется, негру наконец надоело отсиживаться за спинами охранников, или он понял, что взбунтовавшиеся практически безоружны. Как бы то ни было, Жардин выскочил и направил оружие на Рика, на его лице читалась несомненное желание лично убить наемника. Стэтт открыл огонь на опережение, Рик присоединился к товарищу, на бегу обстреливая остальных боевиков. Жардин метнулся в сторону и спрятался на большим ящиком, одним из тех, которые были обильно рассыпаны по базе.

— Через джунгли, Рик. Давай за руль, я подержу их, — завопил Стэтт.

— Забор! Не пробьет!

— Пробьем. Есть сюрприз!

Рик прыгнул за руль, завел двигатель. Стэтт сделал несколько шагов вперед, к боевикам, дав Рику пространство для разворота. Шины взвизгнули, мотор взревел — наемник не стал жалеть машину и развернулся на месте, выжигая ресурсы двигателя. Наемник дотянулся до ручки пассажирской двери, распахнул ее. Стэтт расстрелял последний магазин, отпустил автомат. Оружие повисло на шее, натягивая кожаный ремень. Рик проехал чуть дальше, останавливаясь за спиной товарища, крикнул: «Прыгай!». Стэтт достал из кармана маленькую коробочку — «дистанционник!» — радостно крикнул Рик. — и нажал на единственную кнопку. По близости бухнул взрыв, разом поднялся гам, перекрывающий звуки выстрелов. Зарядов было несколько, или Стэтт умудрился положить рядом баллоны с газом — бухало раз за разом, база Картеля превращалась в огненный ад. Стэтт повернулся к автомобилю и схватился за крышу, намереваясь запрыгнуть внутрь. Вдруг он несколько раз дернулся, будто от ударов по спине, глаза закатились, из горла вырвался приглушенный стон. Рик схватил друга за рубашку и втянул в машину, дал по газам. Внедорожник пролетел через засаду, сбил несколько боевиков — наемник с удовлетворением отметил, что несколько человек точно не встанет после встречи с хромированным усиленным бампером машины — и выехал через горящие ворота в Джунгли. Скрипнули тормоза, Рик вывернул руль до упора. Автомобиль вошел в занос, заскользил. Из-под колес стеной вылетела щебенка, смешанная с грязью. Дернув за ручник, Рик попытался вернуться на дорогу. Автомобиль развернуло. Не прекращая давать на газ и ожесточенно выкручивая руль то вправо, то влево, Рик молился, чтобы выдержал двигатель. Внедорожник выровнял ход и помчался по земляной дороге, подпрыгивая на кочках.

Наемник выдохнул, автомобиль в очередной раз подбросило. Алиса вскрикнула — голова Стэтта безвольно упала на приборную панель. Рик бросил взгляд на сидение — спинка была пропитана кровью и окрасилась в бурый цвет. Наемник схватил товарища за шею, попытался нащупать пульс. Бесполезно. Рик вдавил гашетку в пол: «Сейчас главное, выбраться. Уехать отсюда». Внедорожник петлял по дороге, заезжая все глубже в джунгли.

* * *

Джунгли накрыл легкий туман. Свежий ветерок обдавал обветренные лица, принося долгожданную прохладу после многих дней душного зноя. Рик подумал: «Будто боги смилостивились и решили подарить один вечер хорошей прохлады перед наступлением конца». Алиса стояла рядом и всхлипывала — девочку еще трясло, но чувствовала она себя лучше. Рик опасался, что молодой организм не выдержит стресса и несколько раз, как бы ненароком, дотронулся до ее плеча. Кожа была прохладной, температура не повысилась, а значит, был шанс, что путешествие молодая наемница переживет без проблем со здоровьем.

Неоднократно Рик наблюдал такое — человек держится, лицом встречает испытания, и как только жизнь подкидывает паузу, то сразу угасает. Врачи диагностируют лихорадку, грипп или пневмонию, но все догадываются, что пострадавший просто не выдержал стресса. Все наши болезни от переживаний, говорили мудрецы, и наемник был склонен с ними соглашаться.

Маркес стоял поодаль и наблюдал за тем, как Рик заканчивает яму. Копать приходилось складной лопаткой, которую Алиса нашла в багажнике внедорожника. Непривычный с подобному труду, наемник сразу натер кровяные мозоли на ладонях и тут же стер их, обнажая яркие рубиновые волокна мышц. Зато отвлекся — физический труд помогает обрести покой в мыслях. Алиса все время сидела рядом со Стэттом и что-то шептала. Надо же, какая чувствительная, подумал Рик. Конечно, и ей стоило отвлечься, но работы не было, с ямой девушка провозилась бы несколько часов, а отправлять ее оттирать кровь с сиденья Стэтта было форменным издевательством даже для циничного наемника. Ничего, увидеть смерть пораньше полезно для психики, успокаивал себя Рикард, не желая признаться, что волнуется за Алису.

Выбросив последний кусок влажной земли из небольшой ямы, Рик потянулся и вытер выступивший на лбу пот. Вдохнул полной грудью, наслаждаясь свежим влажным воздухом. Взял Стэтта за плечики куртки, дотащил до ямы и уложил туда погибшего друга. Стэтт выглядел умиротворенным, человеком, который успел отдать последние долги вовремя и спокойно отправился умирать. На глазах выступили слезы, две из них, засохшие, оставили небольшие грязные пятна на выступающих скулах. Рик прикоснулся ко лбу товарища, пробормотал молитву. Посидел немного около могилы и начал засыпать тело еще сырой землей. Раненная нога болела, дырка от начала зарастать и рану нещадно саднило. Время от времени Рик морщился и понимал, что боец из него ближайшие несколько дней паршивый — много не повоюешь, если приходится стоять или сидеть на одном месте без возможности быстро передвигаться.

Наемник уравнял землю на могиле, вбил в нее импровизированный, сделанный из двух длинных деревяшек, крест. Еще раз пробормотал молитву за упокой и присоединился к Алисе и Маркесу, которые разложили в тени машины нехитрые припасы, которые Рик успел захватить, возвращаясь из Форта. Пару кусков курицы, зажаренных на открытом огне, свежий хлеб, овощи и фрукты — обед был простой, но сытный. Несколько минут все сосредоточенно жевали, пока Алиса не задала вопрос, которого Рик больше всего опасался.

— Это ведь он организовал наше похищение?

— Вряд ли организовал. Скорее всего, просто рассказал, что паренек, за которым охотится Синдикат, у нас. Стэтт давно работал на Картель, но всегда убеждал меня, что сотрудничает с Жардином как обычный наемник, без каких-то отношений. Говорил, что всегда готов поработать со мной, если будет заказ от Синдиката или Церкви, и сам часто звал на задания.

— И ты работал на этого ублюдка?

— На Жардина? Нет, мне не нравятся его методы. Мой профиль — это ликвидация убийц, похищение важных людей и охрана. Связываться с чем-то вроде перевозки рабов мне противно. Да и убивать по заказу у меня не выходит.

— Если Стэтт предал тебя, и похитили нас из-за него, и все, что там было, тоже было из-за него, то почему мы привезли его сюда? — голос Алисы предательски задрожал, но девушка смогла договорить фразу.

— Потому что люди ошибаются, Алиса. И иногда стоит их прощать. Стэтт попытался исправить ошибку, да и исправил, что уж говорить. Мы сбежали, появился он вовремя. За что его винить?

— А зачем он предавал тебя? — влез в разговор Маркес.

— Как зачем? Причина всегда одна — деньги. Звонкие монеты, который у Жардина очень много, и с преданными исполнителями он щедро ими делится. У Стэтта была мечта — выбраться за Стену. Как и у многих из нас, просто он не просто желал этого. Он поставил себе цель — и методично достигал ее. И в какой-то момент уже не видел разницы между грязными и чистыми методами.

— Почему тогда ты не винишь его? За то, что он решил исправиться?

— И за это тоже. Просто я очень хорошо представляю, каково это — всем сердцем желать выбраться в настоящий мир. Я живу здесь очень долго, и так хотел бы попасть туда, где другие правила в моде. Но, видимо, не настолько сильно, как Стэтт. Мне жаль его — знаю, он собрал уже очень много денег. Наверняка ему не хватило какого-то года, чтобы набрать окончательную сумму. Так-то я на него злюсь, но в глубине души понимаю, поэтому и прощаю.

Рик замолчал, глядя в глаза девушки. Алиса не выдержала взгляд, отвернулась. Встала и подошла к могиле Стэтта. Вряд ли девочка испытывала какие-то чувства к наемнику, но сейчас она переживает очередной урок жизни. Тяжело расставаться с теми, кого только начал узнавать, и расставаться не по своему желанию.

Маркес дожевывал фрукты — апельсин попался сочный, руки и губы паренька были покрыты прозрачным, с желтоватым оттенком, соком. Парень вгрызался в цитрус с такой жадностью, будто не ел неделями. Впрочем, возможно так и есть — глядя на Маркеса, нельзя было сказать, что тот страдал от переедания.

— Пора тебе начать говорить. И просветить нас — почему за тобой гоняются все влиятельные люди города.

— Я не знаю этого, Рик. — мальчик прекратил жевать и отложил остатки апельсина в сторону. Кусочки цедры рассыпались по земле, источая острый аромат, перебивающий большинство запахов джунглей. — Я не помню, откуда я. Знаю, что мне нужно смотреть, знаю, что нужно быть.

— Как это, не помнишь?

— Я помню, как увидел огромного мужчину, позже я узнал, что это был Епископ. До этого — ничего. Потом приют, потом машина — наверное, когда вы вытащили меня из Церкви. И потом я очнулся здесь.

— И?

— Больше ничего. Я знаю, что у меня отобрали книгу, по которой мне нужно учиться. Я не помню, кто — но чувствую, что должен учиться по ней. Я должен что-то узнать.

— Ты понимаешь, что ты несешь? Давай-ка в машину, парень. И лучше не брыкайся, мне хватит сил, что бы тебя успокоить.

— Нет, послушай! Рик, помоги мне. Я должен начать постигать все дальше! — из глаз мальчика потекли слезы. Рик вдруг почувствовал, как тело пронзает холод. Интуиция, подсознательный голос, шестое чувство, без разницы — все рецепторы души наемника в один голос вопили, что парень не врет.

Рик потер виски, улыбнулся подошедшей Алисе, которая явно нервничала — видимо, состояние наемника, внезапная паническая атака, передалась и девочке, та стояла, вытянутая как тростинка, готовая сорваться с места, и кусала губы. Маркес смотрел на наемника глазами, в которых не было зрачков, и Рик чувствовал, что сейчас провалится в эту мутную белизну. Наемник поежился.

— Что значит, что тебе нужно учиться? Я не понимаю тебя.

— Мне нужно идти, а не просто учиться. Я не знаю, как это объяснить — знаю, что мне нужно что-то понять, но не знаю, что именно. Даже не понять, постичь что-то.

— Так, парень, хватит пудрить мне мозги. Садись в машину, или я затащу тебя туда силой.

— Ты ослаб, Рик. Я объясню тебе.

Маркес встал и подошел к наемнику. Рик хотел подняться навстречу, но понял, что не чувствует своего тело. Будто все онемело, а рана на ноге запульсировала оранжевым огнем. Маркес встал перед ним на колени, снял повязку с икры Рика. Отстранено, будто со стороны, наемник отметил, что загноение все-таки началось. Срочно нужны были лекарства — промыть рану, сжечь весь гной и наложить швы.

Паренек продолжал смотреть наемнику в глаза, водя руками над раной. Рик не мог понять, дотрагивается ли Маркес до раны, или просто держит руки над ногой — боли от прикосновений не чувствовалось. «Как будто дракон спит в ране, изредка высовывая хвост из норы наружу», — подумал Рик. Маркес улыбнулся — «отлично» — и надавил на небольшую дырочку с расползающейся от нее по ноге вверх краснотой. Рик хотел вскрикнуть, ожидая вспышку боли, но вместо этого он почувствовал, как ногу заливает свежая, прохладная вода. Огненный дракон затух и убрался из раны, оставив лишь приятное покалывание. Рик зажмурился и снова посмотрел на прострелянную икру — рана исчезла. О том, что несколько минут назад там начинала гнить большая дырка от пули, напоминала лишь небольшая корка крови, которая бывает после падения, например, с велосипеда, и которую так любят сдирать мальчишки.

— Теперь ты понимаешь, что я имею ввиду? — спросил Маркес у ошарашенного наемника. Тот не смог вымолвить ни слова, ощупывая икру руками, к которым вернулась чувствительность. Так же внезапно, как и пропала. Рик взглянул на белки Маркеса — белки как белки, с чего он взял, что проваливался в них? Странные, конечно, но более.

— Что это было? — с трудом спросил Рик. Вместо Маркеса ответила Алиса, которая переводила взгляд с Маркеса на Рика:

— Чудо.

Глава 4 Церковь

Выдержки из исповедальной тетради Рикарда Донавана. Архив отдела психологической поддержки полиции Забытого города.

Как рассказать о тех годах, которые я провел в Забытом городе? Годах, когда я смог возненавидеть этот город, ощутить, что я и город единое целое, осознать, что буду жить в нем целую вечность? Большинство из жителей города не лелеют себя надеждой о вечности, но я почему-то был твердо уверен, что участь лежать с пробитой пулей головой уготовлена не для меня.

Этот город воспитывал неприветливых, грубых и жестоких людей. Многие из тех, кто бродят сейчас по нему, и света остального не видели. С чего им быть приветливыми?

Иногда мне кажется, что зря я не остался патрульным, а сдал чертов экзамен на офицера. Все время, пока я служил в полиции Забытого города, думал об этом. Использовал обеденный перерыв для прогулки по городу — каждый день, без исключений. Просто ходил, смотрел по сторонам, кивая редким знакомым. Город-то небольшой, но здесь не принято знакомится и брататься с соседями, особенно с теми, кто носит полицейскую форму. Пожалуй, оно и правильно — тот случай со спятившей командой копов, которые перерезали человек пятьдесят, прежде чем их поймали, научил местных не доверять вообще никому.

Полицейский участок располагался в двух кварталах от заправочной станции — я всегда начинал пусть с нее. При заправке работал магазин, который сейчас уже закрыт, и там продавали чудесные булочки, политые горячим шоколадом. Покупал булочку, картонный стаканчик с кофе. Съедал, привалившись к стене заправки. Наверное, это странно, но запах бензина и свежей выпечки напоминал мне о доме, где я родился. Когда я был совсем малышом, отец любил гулять со мной по выходным, и всегда покупал такую булочку.

Ты наверное не помнишь, но тогда еще было несколько не засыпанных выходов из Верхнего квартала прямо в Промышленный район. Я редко туда ходил, но иногда было интересно посмотреть на пустующие улицы. Порой попадались интересные люди — например, дворик Святого. Так прозвали местного юродивого, потерявшего ногу в перестрелке. Добрый был мужик, хоть и не от мира сего. Соседи его сначала побаивались, все-таки мужик все время находился в квартире или рядом с домом, наподобие детской площадки. Пара лавочек, горка, качели — вот и все развлечения. Несколько недель я видел, как Святой сидит на лавочке в гордом одиночестве, а потом вдруг около него появилась малышка. Годика четыре, еще совсем несмышленыш, белокурая, с доверчивыми глазами. Они все доверчивые, лет до восьми, потом начинают чувствовать общую атмосферу и становятся такими же смурными, как и остальные рабочие.

Девочка то сидела на качелях, то скатывалась с горки, а Святой внимательно следил за ней. Тогда я подошел к нему и спросил — мол, ты что это, кто она такая. Оказалась, сестра вышла на работу, вот и попросила дядю присмотреть за девочкой. Проверил информацию, оказалось, все так. На следующий день такая же картина, а через неделю прохожу мимо и вижу, что детей уже трое. Я возмутился, думаю, ну все, держись, мужик. Шел к лавочке с таким лицом зверским, что Святой даже на землю упал, пытаясь вскочить на ногу. И вот я иду, вижу, как он пытается схватиться за скамейку, а детишки его обступили, помогают подняться. Оказалось, соседям понравилась идея, еще двое решили попробовать. А через месяц Святой мог детский сад открывать — с ближайших домов все молодые мамочки ему детей приводили. А он и молодец — никого не обижает, следит внимательно. Если кто упадет и расплачется, то привстанет, опираясь на костыли, и хрустит самодельным деревянным протезом, приговаривая «не плачь, не плачь, не больно, не больно». Святой не особо многословным мужиком был, но дети как видели эту картинку, так сразу смеяться начинали. Любили его, жаль, недолго. Кто-то пронюхал, что детей в районе охраняет мужик с искусственной ногой, и приехал поживиться. Детишек не забрал, но зато те видели, как его положили. Хотя не просто так отдал Святой жизнь свою, двоих, говорят застрелил.

Больше я туда не ходил. Нашел другой путь — в Верхнем районе есть улица, которая целиком засажена хвойными деревьями. Не знаю, что за растения — но иголки очень мягкие круглый год. Мне нравилась вставать под густую крону, которая спускалась почти до земли. Как будто прятался в их тени от окружающих. На этой улице всегда было много народу — район богатый, работали обычно только мужчины. Да и то, можно сказать, что работали. У станка не стояли, бизнесмены ведь. Кто магазином владеет, у кого заправка есть, другие в лабораториях работали, ученым тогда неплохо платили.

Я как-то на этой улице заметил танцующих детей, и понял, что наблюдаю за танцем первый раз за несколько десятков лет. И ладно, что сам не танцевал, ведь никогда не нравилось, да и не умел, но ведь и вокруг не видел даже намека на танцы. Целый город людей, которые никогда не танцуют. Разве это дело? Я не слишком сентиментальный?

Хуже всего всегда было в Затопленном районе. Несколько улиц, пострадавших от наводнения, они больше подходили не для проживания, а для съемок старого серого триллера. Как сказала бы Яни — готическая, темная атмосфера. Правда, так и было — когда меня туда заносило, в мыслях сложно было найти хотя бы одну причину радоваться и жить дальше. Гнетущее впечатления оставлял Затопленный район тем, кто в нем постоянно не обитал. Хотя кто знает, может быть, и мне когда-то придется пожить здесь.

Вот уж где-где, так это здесь было нереально услышать детей. Если во всем городе, несмотря на стену, постоянные стычки банд и распоясавшиеся корпорации, большинство если не планировало, но уж точно хотели детей, то в Затопленном районе слово дети, пожалуй, никто не знал. Какие дети, если ты можешь погибнуть, просто выйдя из квартиры в подъезд. Ведь так часто у кого-то заканчивается наркотик, пока он отдыхает, облокотившись на стенку на лестничной клетке. Если в Забытый город ссылали людей, не пригодившихся в обществе остального мира, то главных отбросов, не имеющих за собой ни копейки, не могущих защитить себя, город сам выталкивал в Затопленный район.

Как-то, возвращаясь в отдел, я кое-что понял о Забытом городе. Это место умеет хранить секреты. Весь этот серый цвет, гнет и прочая депрессия не более чем ширма. Забытый город сохранит в себе множество секретов, историй об ужасных преступлениях и людях. Не выдаст тебя, даже если погибнет. Но главное — что в этом городе никто долго не грустит. Единицы могут выжить с депрессией, все остальные, якобы смурные, лишь прячут эмоции за маской, отдавая дань Забытому городу в части хранения секретов. Что они прячут за стеной серости? Гнев и злость, ненависть по отношению к городу и к себе. Никто не хочет жить в этом городе всегда, все хотят побыстрее убраться отсюда и забыть все как страшный сон. Множество эмоций живут в человеке по-соседству с гневом, но это не может быть депрессия. Забытый город не держит сломленных людей. Похоже, я ошибся, говоря, будто не умру, лежа в канаве с раной в груди. Или чертов город сделает для меня исключение?

* * *

Полицейская база Верхнего района с утра была похожа на разворошенный муравейник. Старк с удивлением смотрел на снующих с деловым видом коллег — каждый, казалось, знал, чем ему заняться. Даже обычно праздношатающиеся патрульные сосредоточенно чистили оружие и подшивали остатки документов. Что было совсем не похоже на обычно ленивое и размеренное утро защитников закона и порядка в городе.

Старк занял привычное место за захламленном столом и посмотрел на напарника. Тот сидел перед небольшим подносом и вынимал патроны из запасных магазинов. Осматривал каждую пулю и расставлял их перед собой в несколько рядов, острием вверх. Четырнадцать выстрелов на каждую обойму, три магазина — похоже, подумал Старк, товарищ таким образом убивал время уже не первый час.

— Что это за массовое сборище? Я что-то пропустил? — спросил Старк.

— Ничего особенного. Полный сбор объявили уже после того, как ты ушел с дежурства отсыпаться, и я не успел за тобой заехать.

— Впрочем, как и обычно. Зачем тебе предупреждать товарища о головомойке?

— А ты переезжай поближе, может, буду забирать тебя по дороге в отдел. А ты будешь готовить мне бутерброды на завтрак, мамочка, — ухмыльнулся напарник и погладил бороду.

Это была старая шутка, которая не надоедала друзьям уже который год. После войны Хоум, напарник Стэтта, начал активно отращивать бороду. Всем говорил, что ему просто надоело бриться, но Старк был убежден, что таким нехитрым способом товарищ собирается привлечь внимание женщин. В отличие от широкоплечего и высокого Старка, его напарник не отличался спортивным телосложением. Худой, с тонкими, но жилистыми руками, он был поборником восточных единоборств и игнорировал тренажерный зал. Да и бесполезно было Хоуму качаться — за месяц тот мог увеличить объемы на несколько сантиметров в каждой мышце, то стоило бросить усиленное таскание железа, как мужчина тут же обратно сдувался. Старк подшучивал над другом и даже какое-то время, когда шеф отселил его на этаж выше, таскал тому бутерброды.

Неискушенный в тайной борьбе за власть, Старк тяготился кабинетом в блоке остальных начальников, и через пару месяцев добился перевода обратно в общую зону, за соседний с Хоумом стол. Должность руководителя сохранилась, несколько человек пострадали от присутствия начальник целый день за спиной, и после положительная атмосфера в отделе восстановилась. Но шутка с бутербродами запомнилась, и время от времени Старк вспоминал об этом и готовил другу несколько сендвичей, который тот с удовольствием сжирал прямо на рабочем месте.

— Если тебе еще интересно, у нас тут общая тревога. В Забытом городе образовался очередной враг, который, как говорит наша главная свинья, то есть начальник, простите, свихнулся на почве ненависти к полиции. Нам тут зачитывали лекцию на тему, что необходимо его остановить, потому что он бросается на полицейских и жестоко их убивает.

— Маньяк? Или просто недоделанный мститель, у которого арестовали или пристрелили несчастного сынишку?

— Представляешь, ни то, ни другое. Говорят, что он вроде как из бывших наших. Пока на счету одна жертва, но шеф бунтует. Якобы это вызов, который мы должны отразить, иначе наше репутация перед корпорациями пострадает. Перед корпорациями, мать его. Нормально? Теперь я должен заботиться о том, как выгляжу, когда разговариваю с ублюдками из Картеля или Синдиката. Нормальная постановка вопроса? Этот толстый хрен совсем с катушек слетел! — сказал Хоум и с силой припечатал пулю в поднос. Стол задрожал, остальные несколько патронов упали и покатились по подносу, роняя остальные. Хоум попытался удержать последний стоящий ряд, положив руку на пули сверху, но лишь усугубил положение. Поднос затрясся, перед полицейским оказалась кучка патронов в хаотичном порядке. Выругавшись, Хоум начал работу заново.

Старк понимал чувства друга. Несколько лет назад, когда нынешний глава полиции только входил в раж, копы находились в состоянии перманентной войны с группировками. Большинство это устраивало — крупные столкновения были запрещены, но отвести душу в стычке с гулящими на широкую ногу бандитами в соседнем баре удавалось. Когда к власти пришел Боров, как ласково его называли подчиненные, то ситуация постепенно менялась. Взаимное уважение — под этим девизом стал управлять копами Забытого города нынешний главный полицейский, и честных служак, подобных Хоуму, это раздражала. Но такие как он или Старк оказались в меньшинстве, ведь остальные быстро поняли, что дружеское отношение с представителями группировок сулит хорошую прибыль. Где-то отмазал друга, в другой раз сообщил о намечающейся облаве — и вот тебе уже обязаны. А значит, поддержат в сложной ситуации, на празднования дня рождения привезут пакет с отборной марихуаной — одни положительные стороны.

На стол перед Старком легла фотография, отпечатанная на старом черно-белом принтере. Краску давно не меняли, некоторые части изображения были смазаны или залиты, но в целом ошибиться сложно. С куска бумаги на Старка смотрел его старый товарищ, Рикард Донаван.

— Это не маньяк, Хоум, совсем не маньяк. Говоришь, всех под ружья позвали?

— Да, всех. Сняли даже тех, кто дома отсыпался — ну, кого нашли, точнее. Правда, я не понимаю, почему за тобой не заехали, вон же ребята из твоего района сидят.

— Потому что я должен был прийти в отдел уже после объявления охоты. Шеф дал мне день отпуска, а я, понимаешь, забыл тут кое что. Вот и заглянул за бумагами, а тут такие новости.

— Так ты знаешь, кто на ориентировке?

— Еще бы не знать. Помнишь, я тебе рассказывал про офицера, который нас из-под обстрела вытащил, еще на войне? Когда Синдикат бар на Прокатной силой брали, где наши окопались.

— Тогда еще целый отряд наших постреляли? Помню. Так это он? Засада, брат.

— Он. И не маньяк это, Хоум, а месть. Настоящая месть.

— То есть он никого не убивал?

— Убивал. Пострелял в Форту немного, одного порешил. Из мелких да поганых, тех, кто любит закрывать глаза и помогать нашим товарищам из корпораций. Мотивов я не знаю, но чтобы маньяк — не верю. Рик сложный мужик, но с головой он дружит. И просто так на рожон лезть не будет, даже из-за мести.

— А где он сейчас?

— Свободный наемник.

— Проблемы у этого свободного наемника, и серьезные.

— Ладно тебе. Что у нас, мало общих тревог? Ну объявили, а все здесь, какие проблемы-то? Потрясет Свин кулаками, да все забудется.

— Не забудется. Охота начнется через час — все ждут стволов новых.

— Стволов? Да, Свин нашел поддержку.

— Откуда? Транш из-за Стены? Так не было вроде, я бы знал.

— Нет, отсюда. У нас тут новые правила, Старк. Похоже, на твоем товарище их решили попробовать.

— Какие правила?

— Ты бумажечку-то переверни. Там все написано.

Старк последовал предложению напарника — на обратной стороне ориентировки крупными буквами было напечатано обращение Свина.

— Это шутка такая?

— Ну почему же. Теперь мы так работаем. А что, тебе удивляет что-то?

— Немного. Особенно сумма вознаграждения за голову Рикарда и вот эта строчка про корпорации.

— Какая именно?

— «Всячески оказывать помощь добровольцам из объединенных групп «Синдиката» и «Церкви» в поисках подозреваемого». Прости, это что?

— Это работа по улучшению отношений между полицией и крупным корпорациями, с помощью которых мы можем улучшить показатели работы. Между прочим, это не я придумал, это нам так шеф рассказал. Причем намекнул, что если Синдикат мы должны просто не отгонять, а вот Церкви стоит даже сообщить, если удастся взять этого парня живым. Потому что большую часть суммы, причитающуюся за голову твоего знакомого, выделил именно Епископ. По программе поддержки правоохранительных структур Забытого города, как выразился наш дорогой Свин.

— Обалдеть, — не смог сдержаться обычно невозмутимый Старк. Для ветерана боевых действий было в новинку видеть, что полицейских собираются использовать как простую группу наемников, а те и рады подыграть, за лишние несколько сотен монет.

— Собираешься что-то предпринять?

— Думаешь, мне стоит идти возмущаться?

— Попробовать можно, но большинство из наших не против подзаработать.

— Еще бы они были против. Жалование-то урезают, как могут, чтоб их.

Старк замолчал, обдумывая ситуацию. Раскручиваясь на стуле, он тер редкую щетину на выступающем вперед подбородке и решал, стоит ли ему возмутиться новым положением дел. Если сейчас дать слабину и согласиться поддерживать корпорации — значит, фактически признать невозможность воздействовать на них. Может быть, несколько отбросов из Синдиката и Церкви раз-два в год, но не больше. Да и то, разве ключевых фигур? Так, козлов отпущения. Город и так наводнен преступностью, а с помощью новой директивы он погрузиться в лавину жестокости. Старк трезво смотрел на вещи и понимал, к чему может привести новая политика Свина. Гражданская война, не иначе. Если сейчас обычные граждане под хотя бы минимальной защитой, то после этого Церковь и Синдикат смогут развернуться, и столкновения на улицах будут неминуемы. А то, что народ возьмется за колья, Старк не сомневался — когда людям нечего терять, они и не то могут сделать. Даже уничтожить корпорации с их хорошо вооруженными боевиками. Да только первая, и самая яростная волна гнева обычных работяг придется на полицейских, которые будут должны сдерживать волну протеста. Убивать граждан Старк не хотел, так же как и не мог позволить потери среди своих.

Полицейский заметил сосредоточенный взгляд напарника — за несколько лет Старк изучил привычки Хоума и понимал, что товарищ решается на какой-то рассказ или вопрос. Так и есть.

— Ты хорошо знаешь этого Рикарда? — спросил Хоум, щелчком загоняя пустой магазин в пистолет.

— Достаточно, чтобы понимать его.

— И думаешь, он напал на Форт с определенной причиной?

— Рик всегда старался обходиться без жертв, не зря его за глаза называли чистоплюем. Не маньяк он, Хоум, совсем не маньяк. Да и разве похож человек, который свихнулся, на того, кто провернул акцию в Форте? Якобы сумасшедший проник в Форт, побегал там некоторое время, а после убил одного и сбежал? Помнишь Лысого?

— Который семьи резал?

— Точно! Вот кто был маньяк. И он оставил бы в живых кучу копов? Да никогда. А умений и практики Рика хватит, чтобы перерезать большинство из отдела, пока кто-нибудь догадается поднять тревогу, поскользнувшись на луже крови.

— Он мог измениться за то время, которое ты с ним не общался.

— И изменился, я уверен. Но ты же сам знаешь, что в чем-то люди не меняются. Если Рик пристрелил того парня, значит, на то были причины.

Хоум замолчал, на лице отразилась тяжелая работа мысли. Старк про себя ухмыльнулся — вечная проблема друга веселила его. Да и как можно было не улыбаться, глядя на человека, у которого все, абсолютно все эмоции явно проступали на лице. Но свою эмоцию Старк скрыл не просто так, не из-за уважения к товарищу. Хоум редко когда задумывался столько на долго, и он боялся спугнуть что-то серьезное, о чем мог поведать напарник.

— Я сначала тоже хотел поучаствовать в охоте, потом отказался. Сказал, что ты будешь против, а я пойду так как и ты. Свин заорал, конечно, так что еще одну паршивую зарубку я заработал, — ухмыльнулся Хоум. Старк понимающе кивнул — для напарника досадить начальнику было любимым делом, и в своем хобби он не гнушался даже такими приемами.

— Разумеется.

— Слушай дальше. Я-то отказался, но пару звонков сделать успел. Сам понимаешь, выяснил немного, но что-то показалось любопытным. Тут чушь какая-то выходит. Одни люди говорят, что Рик твой связан с пожаром в «Спасении», Церковь открещивается от этого. Причем Епископ говорит, что Рикард похитил что-то важное для него, поэтому и хочет его убить. Убить, понимаешь, а не вернуть похищенное. В Синдикате все еще хуже — часть объявила наемника врагом номер один, другая часть так открещивается от связи с Рикардом, что любому понятно, какие-то завязки там есть. А еще боевики Картеля по джунглям рыщут. Даже с нашими из Форта пытались перемирие заключить, раздали номер машины, которую задержать нужно.

— Машина Рикарда?

— Нет, его тачка в городе, припаркована рядом с его квартирой. Но этот внедорожник видели парни на пропускном посту, и…

— Дай догадаюсь, Рик уезжал на машине, которую ищет Картель, из полицейского участка?

— Бинго!

— И что все это может значить?

— Я еще не знаю, Старк, но знакомый твой крупно попал, иначе не скажешь. Даже не знаю, похоже, насолил он по-крупному кому-то, но вот кому?

— А если всем сразу? Этот мог.

— Даже если так — что с Синдикатом? Джесуса никто не видел уже несколько дней, всем заправляет Раймонд. И у меня возникает мысль, что Поверенный как-то с этим связан.

— Если даже это и так, то вряд ли мы сможем что выяснить.

— Попробовать стоит.

— А как же охота?

— Да ну ее к черту, твою охоту. Я что, дешевый наемник, чтобы за пару сотен бегать за каким-то психом.

— Психом, умеющим убивать, Хоум, не забывай! Так что продешевил Свин, точно продешевил.

— Да как угодно. Мне есть чем заняться. Поработать, например, или что еще похуже.

— Собирайся. Навестим Рикарда.

— Ты знаешь, где он?

— Я знаю, как его найти. Поверь, есть у нас каналы связи. Старые возможности для старых друзей. Да и он наверняка будет не против увидеться — в таких ситуациях письмецо от него обычно уже лежит в нашем почтовом ящике.

* * *

— Вряд ли это хорошая идея, хотеть вступить в Синдикат и провалить первое же задание, — сказал Рик, опускаясь на скамейку рядом с Алисой.

— Кажется, ты тоже выбрал не Синдикат?

Разговор не складывался. Рик заметил, что девушка дрожит — пока они добирались из Джунглей до Церковного сектора, пока меняли машину, дождь разошелся. С длинных волос Алисы стекала влага, девушка размазала остатки нехитрой косметики по лицу и сейчас пыталась стереть разводы салфеткой, которую нашел Рик в одном из многочисленных карманов форменной армейской куртки. Маркес, казалось, уснул — еще в машине он пояснил, что применение способностей требует напряжение и ему нужно немного отдохнуть, чтобы восстановиться.

После показательного выступления Рик решился помочь ему — днем больше, днем меньше, успокаивал себя наемник.

— Мне кажется, что не стоит работать на организацию, которая подставляет тебя? — спросила Алиса.

— С чего ты взяла, что это подстава?

— У меня мало, Рик, даже совсем нет опыта, но я же не дура, — хмыкнула девушка. — Думаешь, просто так на нас ополчилось столько людей? И то, что ты не получил никакой поддержки от Синдиката — все указывает на то, что сейчас нас подставляют.

— Почему же? Синдикат сразу дал понять, что не хочет, чтобы кто-то связывал этого паренька и Организацию между собой.

— Тебя предупреждали, что за ним начнется охота?

— Нет..

— Тогда как-то странно это выглядит. Ты говорил, как звучало задание? Вытащить одного парня из приюта, доставить на базу. Проще простого, да? А в результате мы носимся по всему городу, отбиваемся от Картеля. И что в итоге?

Рик промолчал. В действительности девушка была не так далека от правды — слишком многое изменилось в условиях задания, ясно, что связной умолчал о тонкостях операции. Конечно, не первый раз все менялось по ходу задания, но не так радикально. Рик улыбнулся — девочка взрослела на глазах, превращаясь из тихого молчаливого ребенка в наемницу. Не замечая улыбки Рика, девушка продолжила:

— И потом, то, с чем мы столкнулись… Я читала старые записи историков — такое ведь уже было. Информация обрывистая, но предсказаний о появлении человека, который изменит мир, было предостаточно. Какой-то маленькой частью себя я верила в то, что непросто так возникло столько легенд о магах, творящих чудеса. А разве не чудо мы видели? Исцеление наложением рук, ведь это так было?

— Изменение мира… Пророчеств много, а мы ведь и знать не можем, что из них правда.

— Зато мы можем узнать. Неужели ты не хочешь прикоснуться к этому чуду, быть рядом, когда оно случится?

— Слишком много мы сделали, чтобы взглянуть на чудо.

— Но ведь мы видели, как он вылечил тебя! Ты не будешь отдавать Маркеса Синдикату?

— Не сейчас, — ответил Рик. — До тех пор, пока он не получит свою книгу, точно нет. Нужно разобраться, что он может. Я не думаю, что стоит принимать на веру все эти пророчества, но отдавать Синдикату, пусть за большой гонорар, паренька, который умеет лечить — это глупость.

— Вот почему ты согласился ему помочь? — Алиса нахмурилась.

— И из-за этого тоже. Я обязан этому пареньку, хоть он и втравил нас в эту историю.

— Втравил нас в историю Синдикат, а не он.

— Пусть так. Но раз уж он играет свою роль, давай посмотрим, что мы можем сделать.

Вокруг стало темно, будто резко наступила ночь. Огромные тучи опустились еще ниже, деревья вокруг раскачивались, сражаясь с порывами ветра. Алиса поежилась и забралась с ногами на стол. Идея остановиться на заднем школьном дворе принадлежала девушке — якобы здесь они прогуливали занятия несколько лет назад. Рик улыбнулся — он работает с той, кто еще недавно зубрил учебники. Снял куртку, накинул на плечи Алисе. Та благодарно кивнула, шмыгая носом.

Рик огляделся — типовой школьный двор, которых тысячи во всем мире. Небольшая беседка с парой столов и скамейками рядом будто строились специально как курилка для нерадивых студентов.

— И ты знаешь, как нам пробраться в Церковь? После того, что устроил Стэтт в приюте, они наверняка наняли нормальных охранников? — голос Алисы задрожал, когда она вспомнила погибшего наемника.

— Да уж, это будут не те кретины, с которыми мы столкнулись тогда, — ухмыльнулся Рик, подмечаю еще одну перемену в поведении девушки. Растет, только жаль, что взросление пришло так быстро, подумал наемник.

— Мой ноутбук со всеми примочками остался в Джунглях.

— Ты не справишься обычным компьютером? Придется идти тихо, поэтому я рассчитывал на тебя.

— Дольше, намного дольше. Нет программ, нет гаджетов. Да и обычный ноутбук нужно где-то взять, а как я понимаю, в Верхний район нам путь закрыт.

— Да уж, я бы сказал, заказан. Не знаю, кого опасаться больше — полицию, которая нас наверняка ищет, или Картель, который будет рыскать во всему городу. Жардин наверняка обиделся, и обиделся крепко. Такие как он не прощают себе подобных неудач. И любят мстить за них тем, кто уел их.

— Затопленный район?

— Соваться туда не стоит, но есть идея. У тебя остались монеты?

— Немного.

— Нам нужно пару стволов. У меня есть знакомый оружейник в Промышленном районе, там проще всего будет затеряться. А привезти компьютер я попрошу Юсуфа. Помнишь бармена?

— Думаешь, я смогу забыть, что обязана тебе жизнью? Ненавижу кровососов!

Рик спрыгнул со стола, куда они забрались, прячась от дождя. Ливень понемногу стих, тяжелые капли все реже стучали по брезентовой крыше беседки. Забрызгивая все вокруг, наемник пробежал по лужам, тяжело ступая армейскими ботинками, и сел в машину. Тяжелый минивэн натужно скрипнул, Рик прокрутил руль, подгоняя авто к беседке. Алиса с Маркесом устроились на заднем сидении, вытянув ноги. «Хоть какая-то польза от этой неповоротливой машины», — подумал наемник.

Особого выбора не было — большинство автомобилей на стоянке, куда заглянула кампания, выбравшись из джунглей, была оборудована электронной системой сигнализации, и без оборудования Алисы не стоило даже пытаться вскрыть хитрые замки. Пришлось довольствоваться тем, что есть — старый минивэн с разбитым бампером стоял, покрывшись грязью, в самом углу стоянки, наверняка брошенный незадачливым владельцем. Благо, наемнику повезло — хоть машина относительно застоялась и проржавела, бензина в баке было предостаточно. Кто оставлял автомобиль на приколе с полным баком — задуматься не хотелось.

— Рик, ты говорил, что воевал? — подал голос Маркес, когда наемник разворачивал автомобиль на дорогу в Промышленный район.

— Разве говорил?

— Расскажи, как это было?

— Я не очень люблю об этом вспоминать.

— Хотя бы немного.

— Нет. В войне нет ничего интересного, — отрезал Рик.

— Тебе ничего не запомнилось? Я вспоминаю, что читал про войну — но она была не здесь. Тогда люди воевали против других людей, верящих в другое.

— Война — это всегда вера против веры. Ты веришь в то, что прав, они верят, что они правы. Вот тебе и вся война. А те, кто умнее, просто зарабатывают на ней деньги.

— А как же подвиги? Ведь есть же такое понятие — герой войны?

— Есть. Его дают тем, кто успешно спасал свою задницу. И случайно спас чужую.

— Ты не веришь в отвагу?

— Верю, если она не безрассудна. Не знаю, что и где ты читал, но в настоящей жизни герои никому не нужны. Кому они сдались, твои подвиги? Тем, кто тебя ждет с войны? Им подвиги не нужны, им ты нужен. А все эти подвиги — знаешь, кто их придумал? Те, кто и делает эти войны. Им выгодно, чтобы ты рвался в бой, и, как же это… Воодушевлял своим примером других, вот как. В офицерской школе тебе в голову хорошо вбивают это — ты должен быть примером и бежать впереди всех, голой грудью на штыки.

— То есть в подвиги ты не веришь?

— Я верю в то, что у меня есть задача. И выполняю ее. А подвиги пусть останутся тем, кому нечего терять.

— Тебе сейчас есть, что терять? Мне кажется, ты просто не хочешь говорить.

Рик замолчал, наблюдая за Маркесом в зеркало заднего вида. Парень сидел, скукожившись и замерзая, на сидении, вжавшись в спинку и пытался отогреться, растирая ладони. Наемник не сдержал улыбки — кажется, парень попал в точку. В бумажнике, в дальнем отделении, у Рика хранился значок «героя войны» — знак отличия за выдающиеся заслуги и отвагу.

Странно, но Рик поймал себя на мысли, что наконец-то начал чувствовать что-то. То ли паренек обозлил его, то ли эта история с Алисой — не ясно, но понятно другое. Сейчас обычно хладнокровный Рик начинал сердиться и переживать — те чувства, которые наемник не испытывал уже несколько лет, погрузившись в алкогольное забытье.

Ударив по педали газа, Рик спешно переключил скорость. Минивэн заскрипел, в двигатели что-то ухнуло и тот начал спешно набирать обороты. Машина, рассекая пелену дождя, прибавила ходу.

* * *

— Ну надо же. Первый общий знакомый в этом городе, — воскликнула Алиса.

— Ты знаешь Паркуса?

— Ха! Именно он учил меня стрелять. Я же говорила, увлечения у меня были не под стать тому месту, где я жила.

Рик хотел уже сказать, что не видит ничего удивительного в том, что молодую девчонку из Верхнего района научили стрелять, но решил промолчать. Ведь потом придется рассказывать, как его самого нанимали тренером по стрельбе для детей богатеньких родителей. И память Алисы будоражить не стоит — вряд ли ей так хотелось променять спокойную жизнь в нормальном доме на вечные поиски пропитания наемника. Конечно, еще только предстояло узнать, что же случилось у девочки, но пока время не пришло. Значит, оставим задушевный разговор на потом.

— И учил, кстати, неплохо. Я вполне могу с тобой посоревноваться. Как думаешь, сможешь у меня выиграть? — по тону девушки было понятно, что идея ее вдохновила, и вряд ли Рик просто так отвяжется от турнира по стрельбе.

— Обязательно. Как только закончим дело. А сейчас веди себя тише. Не привлекай внимания.

Предупреждение было озвучено слишком поздно. Рик припарковал автомобиль сразу около двухэтажного домика оружейника, комично выделявшегося среди однотипных многоэтажек Промышленного района. Тихий район, спокойный, но не сейчас. К ним приближалась компания из четырех мужчин — все вооружены гладкоствольными автоматами, все одеты в темный камуфляж. Загорелые настолько, что открытые участки кожи сливались с темно-коричневой тканью. Кодовый звонок — длинный, длинный, короткий, длинный, короткий. «Ну давай, давай же, чертов конспиратор!», — хотел завопить Рик, глядя, как ускоряют шаг военные. Какие военные — боевики Картеля, сомнений у наемника не было. Наверное, радостные улыбки озарили лицо уже бегущих парней — хотя иначе как оскалами это выражение лица не назовешь. Рик обернулся к Алисе, встретился с ней взглядом — девушка поняла бессловесный приказ, схватила Маркеса за плечо и потянула в переулок, к торцу дома.

Рик убедился, что Алиса в безопасности и только тогда выхватил оружие. Сколько патронов оставалось после побега из Джунглей? Три? Четыре? Наемник не сомневался, что на всех не хватит — и схватился за перила крыльца, прижимая к двери, намереваясь подороже отдать жизнь и дать побольше форы Алисе с Маркесом. Боевики рассредоточились по улице, увидев пистолет у Рика, попрятались за машины. «Умереть от нехватки патронов на крыльце оружейника. Достойно и вполне в моем стиле», — подумал Рик и навел пистолет на ближайшую машину, за которой спрятался боевик. Ждать, теперь только ждать.

Рик улыбнулся — первый боевик не выдержал, его нога выглядывает из-за переднего крыла. Рука рефлекторно дернулась в сторону боевика, но Рик сдержался — рана в ноге не помешает ему стрелять, значит, ждем. Наемник не сомневался, много времени не протянуть — слишком уж его укрытие в виде декоративных перил было ненадежным. Прострелить пару сантиметров дешевого дерева — с этим справится любое оружие, если только у боевиков не детские пугачи.

Рик пригнулся и попытался занять еще меньше места — боевики открыли огонь, обильно поливая крыльцо и дом оружейника крупным калибром. «Сукин сын, ну выгляни же в окно», — выругался Рик, не надеясь, что его проклятье дойдет до адресата. Паркус, оружейник, всегда был осторожен и никогда не встревал ни в чьи разборки. Отличное качество бизнесмена — никогда не делить людей на друзей и врагов, а смотреть лишь на их платежеспособность.

На фоне гула, который создавали автоматы, вскриком прозвучал выстрел снайперской винтовки. «Еееее», — протянул Рик и начал присматриваться, в какую сторону стоит бежать. Если враг вооружен винтовкой Драгунова, значит пора думать, что делать дальше — такой вывод сделал для себя Рик, служа в полиции. На рынке Забытого города винтовки встречались редко, и удивительно было, что группа патрульных боевиков была вооружена ей. Размышления Рик прервал еще один выстрел — точно, Драгуновка, наемник отличил бы звук ее выстрела от любой другой, так как сам расстрелял не один ящик патронов из такой же. За ним вскрик, и из-за дальней машины на дорогу упал один из патрульных Картеля. «Паркус?!» — подумал наемник и выскочил из-за укрытия.

Боевики сосредоточили огонь на окнах второго этажа, забыв про Рика. Напрасно — встав в полный рост и зажав пистолет двумя руками, наемник прикончил еще двух человек. Точнее, убил он только одного — пуля вошла в шею и вылетела из затылка, разнося вокруг кусочки мозга и костей. Второй получил пулю в предплечье — и лежал сейчас, зажимая рану здоровой рукой, вопя так, что перекрывал гул автомата четвертого.

Выстрел — мимо! Пуля чиркнула по крыше автомобиля, за которым прятался чернокожий стрелок, и отрикошетила в сторону, оставив на железе черный след. Рик нажал на курок, но услышал лишь щелчок вхолостую — патроны кончились. Взгляд метнулся вправо, влево — прыгать было некуда, при стрельбе он слишком далеко отошел от укрытия, развороченного автоматными очередями. Наемник мог поклясться, что боевик удовлетворенно кивнул, направляя автомат в его сторону, и через секунду рухнул на землю. Череп боевика раскололся, потекла кровь.

Рик обернулся, услышав шаги сбоку. Из-за торца дома выглядывала испуганная Алиса.

— Какого черта ты здесь? — заорал наемник, убедившись, что оставшийся в живых боевик затих и не причинит вреда, находясь без сознания.

— А где мне быть? Я испугалась и спряталась. Рик, я ничем не могла помочь… - залепетала девушка.

— Какого черта ты осталась здесь? Почему ты не убежала?! — еще громче закричал Рик, давая разрядку эмоциям.

— Но я… — на глазах Алисы выступили слезы.

— Черт! — выругался Рик, успокаиваясь. Девчонка и правда не понимала, что нужно было убегать.

— Прости… — сказала девушка.

Дверь приоткрылась с еле слышимым скрипом. Рик подскочил, отпрыгнул в сторону и тут же направил оружие на дверной проем.

— Вы всегда столько любезно общаетесь после перестрелки? Рик, дорогой, ты все-таки связался с женщиной. Помнишь поговорку про бабу на корабле?

— Так это ты был? Рад видеть! — улыбнулся Рик и опустил пистолет. Подошел к Юсуфу и пожал старому бармену руку.

— Умеешь ты влипать в истории, Рик. Заходи, дорогой. Мы тут закупались, для кое-чего, а тут ты на улице. Я сначала и не поверил, а потом пригляделся. Ты уж извини, что один раз я промазал. Старые глаза проку не приносят.

— Ничего, Юсуф, зато такие глаза не подводят. Ты дважды спас меня — когда открыл огонь и когда я так глупо подставился. За мной должок.

— Да, должок. Вы заходите, зачем на пороге стоять. Скажи девочке и мальчику, пусть оружие соберут. Паркусу нужна компенсация за обстрелянное крыльцо и окно. А мы пока побеседуем. Уж не обижайтесь, ребят, мы ненадолго.

Рик кивнул притихшей Алисе и зашел в дом. Девушка осталась стоять в растерянности на выходе из переулка, а Маркес, вздохнув, подошел с первому трупу. Пахло гарью и жженым порохом.

— И как ты связался с такой компанией, Рик? — спросил Юсуф, войдя в небольшую комнату, которая служила Паркусу приемной для гостей и покупателей. Вокруг висели демонстрационные образцы оружия — стены были буквально забиты различными стволами, начиная от современных автоматических пистолетов, рассчитанных на стрельбу в маленьком пространстве, и заканчивая старинным автоматом Томпсона. Рик не мог поручиться, какие из этих предметов служили элементом декора, а какие по-настоящему несли смертельную опасность.

— Обычно я как-то по-другому подходил к выбору компаньонов? — поинтересовался Рик, пожав руку молчаливому торговцу. Паркус сидел за столом в центре комнаты и собирал очередной пистолет. Наемник улыбнулся — если что и было постоянным в Забытом городе, так это Паркус, худощавый мужчина, проживший полвека и до безумия увлеченный огнестрельным оружием и всем прочим, связанным с уничтожением представителей своего вида. Рик подумал, что ничто не сможет отвлечь Паркуса от его любимых игрушек — даже если на город рухнет ядерная бомба, и все разбегутся по норам, оружейник так и будет сидеть за небольшим столиком, на котором разложены детали пистолета, протирая пружины.

— Рик, дорогой, ты не подумай, я же помню, что выбора у тебя не было. Да и разве мне корить тебя за такой подход? Менеджеров по персоналу в городе нет, приходится брать то, с чем можно работать, а не то, с чем хочется. Да ты и сам увидишь, я в такой же ситуации.

— Только не говори, что этот вампирчик без руки и есть твой компаньон, — спросил Рик, увидев развалившего на угловом диване Роя. Тот, заметив наемника, ощетинился и рефлекторно схватился за руку.

— В городе все плохо с кадрами, Рик. Против тебя копали и сбросили дезинформацию, а я уже старый бармен, откуда у меня знакомства среди наемников.

— И правда, откуда ты нас всех знаешь, — в голосе Рика прозвучал сарказм. Наемник порой удивлялся, как Юсуфу удается быть в курсе происходящего в самых высоких и самых низких кругах Забытого города, при том, что из бара он выходит раз в несколько лет.

— Пришлось оставить заведение на помощницу, а самому пойти поводить носом. Ты понимаешь, как я все это ненавижу? — Юсуф присоединился с вампиру, присев на край дивана, и глазами указал наемнику на кресло перед собой.

— Ближе к делу, Юсуф. Мне нужно прикупить кое-что и сваливать. Времени не так много. Да и общество ты выбрал себе, уж не обижайся, слишком вонючее, — сказал наемник и демонстративно отодвинулся вместе с креслом на несколько шагов в противоположную от вам кровососа сторону. Вампир оскалился.

— Не обижай Роя, он и правда не виноват, что стал таким. Доля вампиров в этом городе тяжела.

— Не виноват в том, что от него несет гнилью?

— Побочный эффект. Ему пришлось много работать, и времени сходить в душ на нашлось.

— Так что вам от меня нужно?

— Ты знаешь кодекс, дорогой Рик. Я буквально вытащил твою задницу из лап смерти, и теперь за тобой должок. Помнится, ты отказывался поработать на меня за деньги, так может, теперь честь и долг станут лучшей мотивацией?

— Ты знаешь ответ, Юсуф. Мои умения принадлежат тебе. Если это не будет противоречить моему заданию и не заставит выступать против моего работодателя. С заказными убийствами я не связываюсь — ты в курсе.

— Никаких убийств, Рик, и никаких противоречий. Все намного лучше — тебе не придется отклоняться от курса. Извини, но я услышал несколько предложений из вашего разговора на крыльце — у Паркуса установлена замечательная подслушивающая аппаратура даже перед домом. Вы собираетесь устроить небольшое волнение в Аббатстве — нам нужно тоже самое. Только… Давай сосредоточим усилия на одной лаборатории, нас интересует конкретное место, которое нужно подорвать.

— Ты?! — закричала Алиса, входя в помещение, нагруженная автоматами. Через секунду одна из винтовок свободно повисла на ремне у нее на шее, а вторая посмотрела на Роя, который тут же поднял руки.

— Притормози, девочка. Этот кровосос — компаньон Юсуфа, и вряд ли мы можем позволить себе убить его, пока не расплатимся с долгом чести, — сказал Рик.

— Но эта сволочь хотела выпить меня! — закричала Алиса, опуская оружия.

— Я и сейчас не против глотнуть немного свежей крови, — встрял Рой, улыбаясь девушке. Ту передернуло.

— Отрубить тебе вторую руку? — насмешливо спросил Рик, отвешивая оплеуху вампиру. Рой отлетел к стене, врезаясь в спинку дивана, и замолчал, прикусив от неожиданности язык.

— И вот с этим приходится работать… Неужели нельзя перестать смешивать личное с деловым? — вздохнув, поинтересовался у девушки Юсуф.

— Они еще молоды. Со временем все придет, — ответил вместо Алисы Рик.

— Ты на его стороне? — сжав кулачки, сказала девушка.

— В этом случае да. Тебе нужно понять, что иногда приходится заключать союз даже со врагами. А Юсуф скорее друг, чем враг, и нужно уважать его мнение относительно подбора компаньонов. Возможно, он против того, что ты выступаешь на нашей стороне, но как видишь, он оставил свое мнение без комментариев.

— Ааа… хорошо, извини, — ошарашенная девушка замолчала, присев на поднесенный Паркусом стул. Оружейник за все время беседы не сказал ни слова, лишь улыбнулся Алиса, здороваясь. «Профи!», — подумал Рик. Сколько уже таких бесед прошло в этом здании? Паркус был не против, если участники операции используют его приемную как место для совещаний — место было много, звукоизоляция хороша, так что когда гости начинали деловую беседу, Паркус просто запирал дверь и ждал в основной комнате, служившей магазином, пока на совещании определится, сколько оружия ему придется продать сегодня.

— Если вы не против, господа, я продолжу. Раз мы определились с тем, что вы участвуете в операции и Рик не собирается отказываться от долга наемника, то послушайте вот что. Представители рода вампиров, таких как наш друг, появились в городе не так давно. Впрочем, одно поколение уже прошло, так что кровососы считают себя такими же жителями Забытого города, как и все остальные, и хотят себе такие же права. Они организовали своеобразное общество вампиров, с помощью которого координируют усилия по борьбе с неравенством. Именно через Роя, одного из предводителей этого общества, стали известным интересные данные.

— Он — представитель общества борьбы за права свободных вампиров? — спросила Алиса недоверчиво. Рик успокаивающе положил ей руку на плечо.

— Да, дорогая, я еще и занимаюсь политикой. Видишь, как тебе повезло, что мы встретились в том баре?

— Вы закончили? Тогда я продолжу, — сказал Юсуф, внимательно глядя на Роя. Вампир под внимательным взглядом бармена стушевался и замолчал. — Официальная версия Церкви — все эксперименты над живыми людьми и превращениями их в вампиров прекращены. Сейчас ученые Епископа работают над концентрированной кровью и пытаются создать сыворотку, которая раз и навсегда избавит вампиров от голода, вызванного изменением строения крови. Откуда я это знаю? Мой сын был одним из тех, кто польстился на высокое вознаграждение Церкви, которое выплачивалось добровольцем, и стал одним из них. И что? Провалившийся эксперимент, и мне рассказывают, что моего сына использовали в качестве биоматериала. Кто из нас не без греха

— Это любопытно, но не мог бы ты перейти ближе к делу? У нас не так много времени и намного больше дел, — попросил Рик, поднимаясь и подходя к небольшом столику, исполняющему в этой комнате роль кухонного уголка. Больше всего сейчас наемнику хотелось свежего кофе, который в обилии водился у Паркуса. Рик включил газ и насыпал в турку пару ложек уже смолотых кофейных зерен.

— А дальше все очень просто — мы в курсе, что эксперименты над вампирами продолжаются. Епископу было необходимо очистить свое имя перед жителями — ведь он фактически создал несколько поселений вампиров, которые время от времени могли обезуметь от нехватки крови, и открыть охоту. Как думаешь, что бы сделали в промышленном районе, если бы их резали вампиры, они бы отстреливали их, как могли, сокращая популяцию, а Церковь ежедневно штамповала бы новых.

— Гражданская война? — подтвердил Рик.

— Именно. Причем война, направленная против одной корпорации — Церкви. Вряд ли Картель и Синдикат не воспользовались бы такой приятной возможностью ликвидировать столь близкого друга как Епископ.

— И что ты хочешь сделать с этой информацией?

— Отдавать ее Картелю или Синдикату бессмысленно — без подтверждения эта информация просто слух, пущенный злопыхателями. Но я хочу не подтвердить ее, я хочу отомстить церковникам. За сына, за остальных измученных людей, которых превратили в существ, для которых солнечный свет ядовит, а кровь необходима как вода. Церковь хотела сделать сильных солдат, и привязать их к себе зависимостью, но забыла, что солдат не может быть рабом, это против естественной природы воина. Я хочу, что бы Епископ и все его приспешники на своем примере поняли, что это такое — быть вампиром. И я хочу, чтобы их родственники осознали, каково это — знать, что твой сын стал кровососом и никогда не сможет стать полноценным членом общества, даже такого извращенного, как наше.

— И как это сделать? — Рику не понравился фанатичный блеск в глазах Юсуфа, но он решил пока что промолчать. По комнате разлился запах свежесваренного кофе. Ноздри наемника затрепетали, после первого глотка в голове прояснилось. Отошла та тяжесть с глаз, сердце стало гонять кровь по венам быстрее.

— Вы собирались в Церковь? Мы пойдем вместе. Нам нужно проникнуть в Аббатство, в правый большой зал. Сын рассказывал мне, основное вещество, которым пропитывают человека для его постепенного превращения в вампира, находится в газообразном состоянии. Представь себе большой стеклянный шар, внутри которого сконцентрированы пары. Именно его мы и взорвем — само стекло укрепленное, пуля от него отрикошетит. Но если подорвать места соединения проводов, через которые выкачивается готовый газ и подаются ингредиенты, то может и получиться. А потом все будет весело — концентрат газа попадет в воздух, за долю секунды превратит в себя весь кислород, находящийся в здании. Каждый ученый, прислужник, если повезет — то и сам Епископ вдохнут вещество. Сначала они познают жажду крови — нет, понимать, что они хотят именно человеческой крови, они будут лишь через пару дней, когда процесс превращения в вампира завершится. Если доживут до этого момента. А первым их желанием будет просто идти убивать — беспричинно, неосознанно. Странные реакции вызывает этот газ у людей. Это же отлично — люди, которые делали других вампирами, играли в богов, сами познают весь ужас того, что творили. Я надеюсь, что большинство из них выживут и станут вампирами. Ведь помнить, как это произошло, они будут до конца — именно такой пытки я и хочу для тех, кто уничтожил моего сына.

Компания ошарашено молчала. Постепенно внимание сосредоточилось на Рике, которые медленными глотками пил обжигающий кофе. Щурясь от удовольствия, он, казалось, пропустил половину разговора.

— Ну, ты что-нибудь скажешь? Твои ребята вряд ли сами примут решение, — спросил Юсуф, которому надоела повисшая в воздухе пауза.

— Я должен тебе, Юсуф, и мой долг будет отплачен. Но мне кажется, ты толкаешь нас на ту же участь, что и ученых Церкви. Взрывать, насколько я понимаю, придется мне, и первым, кто вдохнет газ, буду я?

— Мы подготовимся, Рик, вампиром ты не станешь.

— В этом я не сомневался. И долго это облако будет летать над городом?

— Действие концентрата в открытом пространстве — не более пары минут. После он вступает в соединение с водой, содержащейся в воздухе, и распадается, теряя способность к воздействию на живые организмы.

— Как будто у нас есть выбор. В Аббатстве будет еще одно небольшое дельце, нам придется кое-куда заглянуть.

— Я не ограничиваю вас.

— Тогда все, — улыбнулся Рик. — хотя нет, есть еще одно. Кажется, я на мели. Ты не купишь мне пару пистолетов?

— Не забудь пропивать заработок в моем баре, и мы договорились, — улыбнулся в ответ Юсуф.

* * *

— Юсуфу можно доверять? — спросила Алиса, облокотившись на перила.

— Осторожнее с перилами. Обвалиться могут, — ответил Рик.

— Ничего, я худенькая, выдержат, — улыбнулась девушка.

— Доверять можно, в разумных пределах. Выхода у нас все равно нет. Он спас мою задницу, теперь как ни крути, я ему должен. Тем более, нам все равно нужно в то же место.

— А если мы откажемся?

— Тогда придется отказываться и от практически любой работы. Здесь дело не в опасности или долгах, дело в репутации. Если тебя кто-то спас, нужно отвечать ему услугой или таким же спасением. Когда ты отказываешься, все считают тебе неблагодарной крысой. А слухи разносятся по Забытом городу быстрее, чем чума.

— А что будет не так с репутацией? Ты же не просил тебя спасать?

— Не важно. Люди привыкли думать по-другому, бескорыстная помощь здесь не в моде.

Разговор наемника и Алисы прервал визг шин. Около дома оружейника, заложив крутой вираж, в быту называемый полицейским разворотом, остановился темный джип. Алиса отпрыгнула назад, пытаясь увернуться от несущейся к крыльцу машины, Рик проявил выдержку и не сдвинулся с места. Двери открылись, и на улице появился Старк с напарником.

— Кого я вижу. Старина Рик, — улыбнувшись, распахнул руки для объятий Старк.

— Обойдемся без сантиментов, коп. Кстати, тебя что, до сих пор не уволили? — спросил Рик, вытягивая из полупустой мятой пачки сигарету.

— Кто же меня уволит, Рик? Пытаются, хотят что есть мочи, но никак у них не выходит. Да и кому работать-то, сам понимаешь, как у нас обстоят дела с кадрами. Точно, ты же знаешь.

— С чем пожаловал? — спросил Рик и затянулся, ловя ртом колечки сизого дыма.

— Интересно стало. Рассказывают, что ты вляпался в историю. Почтовый ящик я проверял, а писем там уже давно нет. Что, забыл старого друга?

— Мое задание не предполагает общения с полицией.

— Даже с теми из них, кого ты считал другом?

— Времена меняются.

— Да, точно. Знаешь, я никогда не думал, что бывший коп ворвется в Форт и разнесет там все. Сколько наших ты убил, Рик? — спросил Старк. Хоум, стоящий за машиной, достал пистолет и направил его на Алису.

— Он отпрыгнет, девчонка нет. А ее риску подвергать не будет, — пояснил Хоум, заметив вопросительный взгляд Старка.

— Понял, Рик? Стареешь, брат, читают тебя как книгу открытую. Нелады с нервишками? Так ты покури немного, ведь друзей в Картеле у тебя много, — сказал Старк.

— Где у меня друзья, копов не касается, — огрызнулся Рик.

— Касается, Рик, меня сейчас все касается. Как там Стэтт?

Рик смерил Старка оценивающим взглядом. Знает он о смерти старого товарища и так издевается, или взаправду интересуется? Выходит, что тайной подоплеки в вопросе не было.

— Стэтт погиб. От пуль Картеля.

— Черт. Печаль. Надеюсь, он не мучился?

— Нет, погиб как военный. Как мы и хотели.

— Да, забавное время было. Как это звучало тогда? Чтобы никогда нам не погибнуть в постели, лучше с винтовкой в руках? — спародировал Старк.

— У тебя получается. В чувстве юмора тебе не откажешь.

— Так как случилось, что Стэтта подстрелил Картель? Жардин стал экономить на наемниках и окончательный расчет отдает свинцом?

— Там была плохая история, Старк. Долго рассказывать.

— Я никуда не спешу.

— Зато мы спешим. Зачем ты здесь?

— Ты не ответил насчет Форта. Зачем ты убивал полицейских?

Наемник замолчал, наблюдая, как по груди Старка ползет красная точка лазера. Юсуф выглянул в окно, заподозрив неладное в затянувшемся перекуре? Наверняка. Одновременно с Риком лазер прицела заметил и Хоум, который сместился вправо, чтобы держать на виду всю кампанию.

— Старк, сверху, на час, снайпер, — выплюнул Хоум.

— Рик, что это? — изумленно спросил Старк.

— Не делай резких движений, Старк. И ты тоже, — кивнул Рик второму полицейскому.

— Скажи ему, чтобы он убрал винтовку. Быстро, или я подстрелю девчонку! — заорал Хоум.

— Не делай глупостей. У меня нет связи с верхом. Если ты не будешь делать глупостей, никто не пострадает.

Старк облокотился на машину, вытирая пот со лба манжетом рукава. Хоум переводил прицел с Рика на Алису, которая боялась пошевелиться. Казалось, девушка парализована, она боялась вдохнуть.

— Я не убивал копов, Старк. Одного, Эйсида, ты должен его знать. Крыса сотрудничала с Синдикатом, копала на Картель. Он решил сыграть на обе стороны — взяв деньги с Синдиката, часть информации передал им, а самое вкусное оставил Картелю. Жардину поставили условие — или он платит много золота, или эти данные обнародуются, и за ним начинается охота. Чертов негр на полном серьезе думает, что за его задницей могут прийти военные из-за Стены, вот и… В общем, так вышло, что мне пришлось зайти в Форт и вытащить бумаги. Тут и появился Эйсид. Я не хотел его убивать, но там ситуация была из разряда или он, или я. Ты бы принял такое же решение.

— Не важно, какое решение я принял бы. Ты обстрелял оставшихся копов, когда убегал.

— Но никого даже не ранил. Максимум что там может быть — царапины. Старк, ты знаешь, я редко промахиваюсь. Да и какой мне резон убивать копов?

— Похоже, у нашего шефа другое мнение.

— Не надо, Старк! Не говори, пока снайпер не уберется! — подал голос Хоум.

— Рик, он дело говорит. Скажи, чтобы он спустился.

— Я объяснял, что не могу этого сделать, при всем желании. Да и с красной точкой на груди ты всегда более откровенный.

— Хорошо, Рик. Но когда-нибудь ты доиграешься, — сказал Старк и глубоко вздохнул.

— Итак?

— Наш Свин считает тебя маньяком. Из тех, кто обозлился на полицию и собирается вырезать копов до тех пор, пока его не пристрелят. Так что теперь на тебя объявлена охота, и все патрульные города носятся, подняв хвосты, желая тебя пристрелить.

— Не в первый раз, хотя это паршивая новость.

— Это еще не паршивая новость. Так, только начало. Самое интересное здесь. Ты не против, если я достану кое-что из кармана?

Рик спустился с крыльца, убедился, что Юсуф его видит и медленно поднял руку. В ответ красная точка на груди полицейского дважды мигнула. Контакт установлен, ок. Старк, заметив кивок Рика, медленно положил руку в нагрудной карман и достал оттуда сложенный вдвое листок. Протянул наемнику и также медленно опустил руку.

— Да уж, это настоящая паршивая новость, — ошарашено вымолвил Рик.

— Мы сами не порадовались, когда узнали об этом.

— Значит, теперь все полицейские города работают на побегушках у Синдиката и Церкви?

— Там нет этого, Рик. Оказывать содействие — это совсем другое, — огрызнулся Старк.

— Кому ты рассказываешь? Теперь понял, почему я ушел из полиции? Система, мать ее. Кланяться в ножки Церкви после того, что они сделали? Да еще по приказу начальства? Ты забыл, сколько наших они положили на войне? — выкрикнул Рик.

— Тебе надо сваливать в Джунгли до тех пор, пока все не затихнет.

— С чего это ты такой добрый, а, Старк? Больше не считаешь меня помешанным психом?

— Если бы считал, что не разговаривал бы с тобой, а сразу пристрелил.

— Извини, — сказал Рик. Наемник выглядел смущенным, но еще больше — был в недоумении. Открытая охота на одного персонажа в Забытом городе открывалась редко, чтобы досадить сразу всем основным силам нужно было иметь особый талант. И вот Рик оказался в списке таких людей. Наемник усмехнулся — нужно еще подумать, есть в этом повод для гордости, или наоборот.

— Нам нельзя в Джунгли, Старк. История со Стэттом подпортила мои отношения с Жардином.

— Месть?

— Наоборот. Стэтт вытащил нас из плена, в который сам же и сдал. Все сложно, в общем. Кажется, он так и не порвал с мечтой выбраться отсюда.

— Это в его духе.

— О мертвых либо ничего, либо хорошо? Ладно, не будем ворошить прошлое. Короче, в Джунгли нам нельзя, да и есть еще дела. Спасибо, Старк. Я не забуду этого добра.

— Ты не в долгу, Рик, успокойся. Меня мало волнуют правила, по которым вы играете, но здесь речь о другом. Тебе нужно решить эту ситуацию, и я не знаю, как тебе еще помочь.

— У меня есть для тебя кое-что. Вечером, в Аббатстве. Будет большой грохот, все копы стянутся туда. И насколько я понимаю, работы у вас будет много, так как кровь полностью заполнит ливневки города. Старк, я прощу защиты трем людям — себе, девочке и пареньку, который будет с нами. Сделай там, чтобы с заднего входа нас прикрыли твои парни.

— Что там будет, Рик? Кто-то нападет на Церковь?

— Нет, это не объявление войны, кое-что похуже. Сказать конкретно я не могу, главное, вооружи парней и посмотри, чтобы случайные патрули не расслаблялись, лишние жертвы ни к чему. И готовься отражать волну за волной — все будет совсем как тогда, на войне.

— Отличные новости, — теперь Старк выглядел ошарашенным.

— Главное, защита для нас.

— Мои парни тебя не тронут, я попытаюсь пройти с заднего хода.

— Операцией будешь командовать ты, здесь без вариантов. Поставь основной народ с первого входа, а сам бери несколько человек, и двигай к заднему, там, где кухни и складские помещения. Нам будет нужно выйти, прыгнуть в машину и уехать. После этого я пропаду, обещаю.

— Ты опять вляпался в долг? Или на мели?

— Я на мели, но это долг.

— Жизнь тебя совсем ничему не учит, друг.

— Не обольщайся. Мы не друзья, господин полицейский. Называй это взаимным уважением.

— Отлично! — покраснел от ярости Старк.

— Замечательно, — ухмыльнулся Рик.

— Ты предупредил меня, и я выполню просьбу. Но как только ты исчезнешь из поля видимости, мы снова откроем на тебя охоту, Рик, и в этот раз помогать тебе я не буду. Считай вечер у Церкви небольшой форой.

— Помнишь, Старк? Три человека, я и еще двое, которые выйдут со мной. Когда я увижу тебя, то подам знак, чтобы ты знал, кого в случае чего выручать.

— Черт с тобой! Поехали! — крикнул Старк напарнику и резким шагом обогнул автомобиль.

Резина скрипнула, из-под шин повалил дым от трения об асфальт. Джип сорвался с места, поднимая волны пыли, и скрылся за первым поворотом.

— Зря ты с ним так. Он же и правда пришел помочь, — подала голос Алиса.

— Может, и зря. Но со Старком иначе нельзя. Я удивлен, как его до сих пор не сожрала система, слишком он добрый.

— Думаю, что добрый он только с друзьями, а не со всеми?

— Возможно.

Рик сплюнул, щелчком отправил на проезжую часть истлевший бычок и направился в дом оружейника. До операции оставалось несколько часов, а четкого плана еще не было.

* * *

Глядя, как Алиса набросилась на еду, Рик испытал легкий укол совести. Конечно, воспитание молодой девушки, решившей стать наемницей в столь юном возрасте, наверняка включает в себя тренировку голода, но разве имеет он право на это воспитание? Сам-то Рик мог обходиться без пищи больше суток при обильных физических нагрузках, и особого дискомфорта не чувствовал. В учебке молодому копу рассказывали, что потребность в еде — сугубо психологическая, и на самом деле не имеет ничего общего с потребностями самого организма. Есть поговорка, известная с древних времен — аппетит приходит во время еды. Верно также и обратное — если ты чувствуешь голод, достаточно перебороть его в течение часа, а после ты просто забываешь о желании что-то прожевать, и держись на запасах организма.

Паркус выставил на стол нехитрое угощение — несколько кусков холодного мяса, чашка с красным томатным соусом, в котором кусками плавали неочищенные от шкурки помидоры. На большом блюде фрукты — авокадо, бананы, резко пахнущие кислотой лаймы и апельсины. Небольшая тарелка с кусками свежеиспеченного хлеба. Рик и Юсуф от трапезы отказались, заметив, что не голодны, так как не хотели объедать оружейника. Рой к столу не подошел, так и остался сидеть, развалившись с ногами на небольшом диванчике. Маркес, на удивление Рика, тоже не изъявил желание накинуться на еду, а засел в двух шагах от вампира с парой бананов. Так что все угощение досталось девушке, но смущения она не испытывала, с проворством расправляясь с закусками.

Маркес, доев и выбросив шкурки в мусорное ведро, встал и начал медленно бродить вокруг стен, увешанных оружием. Рик, достав зажигалку, присоединился к пареньку.

— Это все, что придумали люди, чтобы убивать друг друга? — спросил парень, кивнув наемнику.

— Это лишь малая часть. Паркус собирает в основном пистолеты и винтовки, избегая старых образцов револьверов, например. Есть еще полуавтоматика, есть маленькие скорострельные пистолеты-пулеметы. Да и одних видов снайперских винтовок существует больше пятисот видов.

— Зачем так много? Какая разница, чем убивать?

— Если следовать твоей логике, то огнестрельное оружие вообще изобретать не стоило, и войны должны вестись на кулаках и палках. Это вечная проблема меча и щита. Ты изобретаешь хорошее оружие, твой противник — хороший щит. Ты стараешься улучшить характеристики оружия, противник разрабатывает новые способы защиты.

— Бесконечная гонка?

— Можно и так сказать. Но она всегда полезна не только для военных, но и для гражданского населения. То, что придумано военными учеными, часто используется в гражданке. Ту же сотовую связь не изобрели бы, если бы не влияние военных.

— Но ведь это война, это смерть.

— Давай не будем хлюпиками? Война есть обязательное условие развитие человечества. Без войны не было бы эволюции, люди бы расслабились, забыли, что такое чувство опасности. А страх — это отличное средство для роста над собой.

— Ты говоришь так, будто не представляешь жизнь без войны.

— Я военный. И я не могу без войны, хотя лучше всех понимаю ее гадости. Понимаю и принимаю их. Таких как я много, и пока существует человек, без работы мы не останемся. А выводы пусть остаются на плечах философов — это уже их работа.

Маркес замолчал, прогуливаясь мимо пистолетов, развешенных на стене. Некоторые стволы он обходил стороной, к другим прикасался, гладил.

— Я чувствую из какого оружия убивали, а какое — висит просто так.

— И как результат?

— Половина на половину.

— Неудивительно. Большинство стволов здесь трофейные. Если бы у тех парней, что напали на нас с Алисой, были интересные пушки, то одна из них могла надолго занять место на этой стене.

Рик оставил Маркеса рассматривать оружие и присоединился к компании. Заметив, что девушка закончила обед и теперь развалилась на своем месте, сыто похлопывая ладонью по плоскому животу. Наемник достал сигарету, прикурил, но зажигалку убирать не стал. Оставил палец на кнопке подачи газа и наблюдал за неровным, прыгающим пламенем, вырывающемся из руки. Провел пальцем по теплому огню, достаточно быстро, чтобы не обжечься, но достаточно медленно, чтобы ощутить покалывание. Кожа на пальце покраснела. Выдох — пламя погасло.

— И чего мы ждем? — спросил Рик. Компания притихла, голоса за столом замолчали, несколько пар глаз посмотрели на наемника.

— Двигаться стоит вечером, днем тебя заметят.

— Меня заметят и вечером, или полиция, или церковники, или синдикат. Какая разница, когда нас сцапают? У кого-то есть идеи, как добраться до Аббатства, минуя патрули?

— Машина? — поинтересовался Юсуф.

— Друг, на меня, Алису и Маркеса открыта охота, какая машина? Мы успеем разве что въехать в сектор, как нас нашпигую пулями.

— Пожалуй, не так уж и сильно нашпигуют. Оружие в основном закупил Синдикат, Церкви мало что досталось, — влез в беседу Паркус.

— Думаю, у церковников запасов не меньше. К тому же ты не единственный продавец в городе, — парировал Рик.

— У коллег тоже самое.

— Это уже не важно. Нам ты оружие сможешь достать?

— Немного.

— Уже хорошо. Показывай. А остальным спать, ночь будет тяжелой.

Компания безоговорочно приняла Рика в роли лидера. Слишком много опыта подталкивало наемника к лидерской позиции в любой группе, несмотря на яростное сопротивление Рика. Мужчина командовать не любил — как он всегда говорил, уже накомандовался в полиции, спасибо. Все шишки летят на тебя, все благодарности — мимо тебя.

К наемнику, выбирающему оружие из большого ящика, заваленного пистолетами, подошла Алиса. Девушка выглядела довольной, но несколько встревоженной.

— Запомни вот что — никогда не увлекайся большим оружием. Я имею ввиду, конечно, не пулеметы, иногда без них не обойтись. Но если есть выбор — два маленьких пистолета или один большой, всегда бери два. А еще лучше три — в случае, если будут обыскивать, отберут два, а запаска останется. Да и стрелять с маленьких лучше, если планируется долгая перестрелка.

— Я поняла. Рик, я хотела спросить.

— Ну?

— Мы едем в Церковь. Найдем там книгу для Маркеса, выполним просьбу Юсуфа. А что будет дальше? Когда Маркес прочитает книгу, он же поймет, кто он такой? Может, вспомнит, откуда взялся в городе. Но что ты будешь делать с ним?

— Скорее всего приеду с ним в Синдикат и отдам в руки Джесусу. Только повышу ставки — ты была права тогда, задание ведь изменилось, значит, должна измениться и оплата. Поторгуюсь, по-крайней мере выбью для нас прощение всех грехов. Пусть Синдикат заявляет, что мы действовали по его заданию, с нас и спрос не велик.

— А потом?

— Немного отдохну, и снова возьму какое-нибудь задание. Деньги имеют свойство быстро заканчиваться.

— А что станет с Маркесом? — на глазах девушки явно читались слезы. У Рика мелькнула мысль — странно, что она так сильно переживает за этого паренька.

— Да ничего с ним не будет — останется работать на Синдикат. Или будет помогать ученым исследовать свой же феномен. Все пойдет своим чередом.

— А..

— Алиса, все будет хорошо. Если ты нормально впишешься, я возьму тебя в команду, если ты об этом.

— Да, спасибо, Рик, — голос девушки к концу фразы совсем потух. Она кивнула наемнику, слабо улыбнулась и двинулась на второй этаж, в спальные комнаты. Хорошего настроения как не бывало.

Рик хмыкнул. Странно, он-то подумал, что девушка беспокоиться о своей дальнейшей судьбе. Наемник уже давно решил привлекать ее к заданиям — как хакер молодая девчонка бесподобна, а остальное приложится. Но вот эмоции — наемник не мог всерьез поверить, что она испытывает какие-то чувства к похищенному пареньку, но если это не подростковая влюбленность, то что еще?

* * *

— Значит, так. Единственный способ для нас добраться до Церковного сектора — это вплавь, — пояснил Юсуф, когда компания определилась с планами и вышла на улицу через черный ход. Задняя дверь вела на небольшой участок, на котором Паркус разбил яблоневый сад. «Ну надо же, не замечал в оружейнике подобной любви к природе. Надо будет запомнить, вдруг пригодится», — подумал Рик. Двухэтажный дом стоял практически на обрыве, но в углу, присмотревшись, можно было увидеть небольшую утоптанную тропинку, ведущую вниз, к берегу.

— И это ты называешь планом? Да нас береговая охрана сцапает сразу же, как мы заведем мотор! — возмутился Рик. Алиса молчала, замерев на отрыве и любуясь открывшейся картиной морского прибоя.

— Как здесь красиво, — выдохнула девушка, ни к кому не обращаясь.

— Пробраться через город вариантов нет, нас сцапают. А у меня, как у владельца бара, есть разрешение на перевозку продуктов. Поэтому лезь на дно, Рик, и накрывайся брезентом. Ха-ха, — игнорируя восторги девушки, сказал Юсуф.

Чертыхнувшись, Рик быстро сбежал по практически отвесной дорожке к побережью и запрыгнул в небольшую лодку. Под весом наемника она тяжело закачалась, по глади поды разбежались небольшие волны, словно возмущаясь неаккуратностью наемника. Остальные последовали за ним.

— И никаких резких движений, ребята, а то утонем. Вес и так превышен, быстро плыть не сможем. Все приготовились? — спросил Юсуф, помогая Маркесу забраться в лодку. Парень задержался на спуске, подвернув ногу, и сейчас сжимал зубы и морщился, стараясь не взвыть от боли в щиколотке. Юсуф накрыл троицу нелегалов брезентовым плащом и завел мотор.

— Ну что, заговорщики, все готовы? Держись! — закричал Юсуф, пытаясь перекрыть шум мотора. Он стоял, выпрямившись, с расправленными плечами и выдающейся вперед грудью, и держался за руль. Как только мотор набрал нужные обороты и достаточно разогрелся, чтобы лодка сдвинулась с места, Юсуф кивнул Рою — поднимай якорь — и широко улыбнулся. Море, думал Юсуф, какое же оно красивое, это море. Вампир, глядя на счастливого Юсуфа, скривился. В отличии от бармена, получающего искреннее удовольствие от морских путешествий, Рой, как и любой вампир, не переносил слишком больших открытых пространств водоемов. Брызги, ошпаривающее лицо, свежей ветер и закатное, и от этого еще более жгучее солнце раздражало и заставляло морщится скрюченного под весом якоря кровососа. Выдохнув и напрягая мышцы до боли, он втащил железный блок на лодку.

Путешествие от Промышленного до Церковного сектора занимало не больше десяти минут. Ситуация осложнялась присутствием патрулей береговой охраны — за выход в открытое море без разрешение в Забытом городе наказывали без суда и следствия, по одному лишь решению патрульных. И если тебя поймали в лодке в ста метрах от берега — считай, что ближайшие пару лет ты проведешь в тюрьме на острове, расположенном в паре километров от берега Забытого города. Вон она виднеется в лучах уходящего за горизонт солнца — величественное здание, огороженное высоким, в три человеческих роста, забором. Кроме тюрьмы, на острове располагался и маяк, выполняющий роль основного объекта, где располагались дозорные патрули. Свет огромной лампы уже включился, и через несколько десятков метров лодка должна была попасть в поле зрения наблюдателей. «Какой процент риска того, что патрульные решат осмотреть лодку?», думал Рик. Получается, половина на половину. Остается надеяться, что Юсуф понимал, что делает, а не надеется на слепую удачу.

Вдали раздался свисток, отражающийся от бесконечности водного полотна. Рик затаил дыхание — так и есть, патрульные. Шепнул: «не дышать» и сам замер, боясь лишний раз моргнуть. Спиной он чувствовал размеренное дыхание Маркеса — казалось, мальчик совсем не волновался насчет береговой охраны, хотя именно из-за него наемник и согласился на это безумное задание. Черт! Рик едва успел зажать рот и нос Алисе, которая намеревалась что-то ему шепнуть. Глазами показал — не сейчас, но руки продолжал держать около словоохотливой девушки. На всякий случай. Наемник считал про себя до 100 — если патрульные продержат Юсуфа дольше, значит, на операции можно ставить крест — это только в книгах охранники долго общаются с подозреваемым, и через полчаса отпускают без обыска. В реальной же жизни, понимал Рик, больше полутора минут с тобой никто просто так разговаривать не будет.

Лодка покачнулся и поплыла дальше. Наемник услышал приглушенный шепот Юсуфа: «не дергайтесь, уехали». Дилетанты, устало подумал Рик, зачем предупреждать об этом, когда и так ясно, что никто с места не сдвинется. Зато шепотом можно вызвать подозрения — наемник хорошо помнил несколько случаев, когда сам возвращался к прохожим, показавшимися добропорядочными гражданами, после такого шепота.

Сверху раздался голос Юсуфа: «Вылазь, голубки». Наемник с наслаждением откинул брезентовое покрывало, отпустил рот Алисы — девушка возмущенно задышала, но вслух решила эмоции не выражать — и потянулся. Нервы, очередные нервы — нет, слишком это задание затянулось, думал наемник. Пора заканчивать с этим.

— И во сколько тебе обошлась поездочка? — спросил Рик.

— Чертовых 50 монет, — огрызнулся Юсуф.

— Ничего себе. Не бедно, похоже, живут патрульные сегодня.

— Пообещали пропить эти деньги у меня. Думают, что поверю — за такую сумму можно целую неделю у меня жить, питаясь только отборным алкоголем, — грустно усмехнулся Юсуф.

— Получается, что никаких правил в городе нет? И за деньги можно спокойно перевезти трех человек, даже не снимая с них маску? — встрял в разговор Маркес.

— Ты думаешь, они взяли деньги за вашу перевозку? — спросил Юсуф, ошарашено хлопая глазами.

— Они взяли деньги за перевозку товара Юсуфом. Что-то вроде разрешения на работу, — пояснил, усмехаясь, Рик.

— Ты же говорил, что у тебя есть разрешение? — обратился Маркес к Юсуфу.

— И что? Поэтому сумма была в пятьдесят монет. Если бы разрешения не было, пришлось бы платить втрое дороже. В этом вся выгода — один раз оформил разрешение, и экономишь каждую поездку.

— Кажется, вы никогда не поймете друг друга, — сказал Рик, давясь смехом.

* * *

— Девчонка так и не появилась? — спросил Раймонд, перебирая в руках четки.

— Последний раз я ее видел, когда она в истерике убегала от дома. Нянечка не смогла ее сдержать, — пояснил Мехраб, рассматривая пуговицы на дорогой рубашке Поверенного Синдиката. Старик старался не поднимать глаза, выучив за последние годы привычки Раймонда. Смелый взгляд Поверенный мог воспринять как вызов, а о несдержанности Раймонда в Организации уже начинали ходить слухи.

— Это не очень согласуется с теорией о том, что девчонка перебесится, набегается по городу и вернется, — сказал Раймонд, сделав небольшой глоток ароматного, только что сваренного на песке кофе, из маленькой чашки.

— Что еще она может сделать? Натрахается вдоволь и прибежит, денег у нее не так много.

— Не так много, говоришь? Я посмотрел счета, Мехраб. Фактически, накоплений у нее много, половина суммы Синдиката откладывалась и передавалась на хранение ростовщику. Чья это была идея?

— Моя. Девочке скоро выходить в настоящую жизнь, и, вылетев из гнезда, она должна что-то иметь за плечами.

— Она будет иметь поддержку Синдиката.

— Тайную, завуалированную поддержку. Это не слишком поможет ей до тех пор, пока она не разберется, что ей помогают. А поначалу круглая сумма на счету поможет ей встать на ноги, может быть, открыть какое-нибудь дело, — пояснил Мехраб. На вид совсем старик, уже седой, ссутулившийся и сморщенный, мужчина обладал сильным аналитическим умом и старался сыграть роль заботливого дядюшки.

— А что с остальными деньгами? Мехраб, деньги воровали.

— Раиса. Раймонд, я с ней уже разобрался, старая латинос не побеспокоит нас больше. Сейчас ее едят крысы около Стены.

— Уверен, что это Раиса? Или ты хочешь меня обмануть, Мехраб? — спросил Раймонд, выбрасывая пустую чашку за спину. Старик поморщился — стараясь держать дом в чистоте, он заставлял всех редких гостей разуваться перед входом. Конечно, просить Поверенного снять ботинки он не посмел, но вызывающий бросок чашки простить не мог.

— Что это значит, Раймонд? Ты подозреваешь меня в чем-то? — спросил Мехраб, сидя на тахте с оскорбленным видом.

— Я давно тебя знаю, Мехраб, а меня ты знаешь еще больше. Разве я мог прийти к тебе, так себя вести, лишь подозревая тебя в чем-то? Мехраб, ты снимал большую часть денег, она пропадала еще до того, как поступала к Алисе. Говоришь, решил создать фонд для девчонки? А может, ты просто нашел хорошую кормушку? Девчонка Джесуса должна была кататься как сыр в масле, общаясь с такими же богатенькими из золотой молодежи города, а не сбегать в Затопленный район посреди ночи. Знаешь, почему мне пришлось волноваться из-за девчонки? Потому что ты воровал деньги все эти годы, и она выросла совсем не такой, какой должна быть. Подростка, живущего с няней без родителей, нехватка денег заставит много думать — и Синдикату это совсем не на руку. Ты должен знать, в каком положении находится Джесус, и как он рискует, доверившись тебе.

— Но, Раймонд, почему ты…

— Молчи. Пока что молчи, Мехраб. И слушай. Нам нужно решить, что с тобой делать. В городе начинается война, и мне нужно, чтобы дочка Джесуса была в безопасности, а не бегала по району наемников, пытаясь заработать себе на кусок хлеба.

— Да все с ней нормально, Раймонд! Я уточнял, она в хорошей компании!

— Стоп. Ты знаешь, где она? — Раймонд выглядел ошарашенным. Кажется, старик опять переиграл его. Поверенный подумал, что стоит внимательнее присмотреться с седому — может быть, даже попробовать перенять от него что-то полезное.

— Я не знаю, где она точно. Вернее, знаю не больше твоего, Раймонд. Но в компании она нормальной — старина Рикард Донаван. В городе его знают, и просто так трогать не будут, а значит, и девчонку тоже.

— Рикард… — прошептал Раймонд. Ну надо же, подумал Поверенный. А мир-то иногда приносит забавные случайности. И правда говорят, что если и должно случиться что-то, то это произойдет.

— Да, Рикард. Он сейчас выполняет какое-то задание для Синдиката, вроде как на пару дней пропал из города. Говорят, у него были проблемы с Картелем, но он смылся, прихватив добычу и девчонку, и спрятался. Боевики Жардина рыщут по городу, но я уверен в Донаване — этот где угодно сможет проскользнуть.

— Откуда ты все это знаешь? — удивился Раймонд.

— Я старик уже, дорогой Раймонд. Что мне остается, кроме как медленно ходить и внимательно слушать? Правда, говорят, какие-то проблемы у него все-таки возникли. Работать с ним никто не хочет, говорят, он компаньонов подставляет, убивает, чтобы крупную долю не выплачивать, — пояснил Мехраб.

— Да, я слышал об этом, — улыбнулся Раймонд.

— Вот и все слышали, — ответил старик, мысленно улыбнувшись. Значит, вот кто пустил дезу про Рика. Уже интересно. Мехраб подозревал, что кто-то работает против наемника, но что бы прямые работодатели. Что-то здесь было не так, подумал Мехраб. Стоит разобраться. Старик давно уяснил — если хочешь чем-то торговать, то лучше занимайся информацией, она стоит дороже всего остального. Мехраб встряхнулся головой — не отвлекайся, старик, продолжай забалтывать. Раймонд, конечно, щенок, сдал себя и не заметил, но на деньгах Синдиката он реально поймал старика. Надо уводить разговор от опасной темы.

— И что еще говорят в городе?

— В городе смотрят. Мало кто верит, что Рик такой, но все решили перестраховаться. Увидели, что наемник связался с молодой девчонкой, и сейчас наблюдают — никто не сомневается, что дело выгорит, вот и ждут, смотрят, как он поступит с девчонкой. Если расплатится и она жива останется — тогда репутация восстановится.

— Ты уверен, что это деза, и он не убьет девчонку? — спохватился Раймонд.

— Уверен. Ты же тоже это знаешь? — хитро улыбнувшись, промолвил Мехраб.

— Да, я слышал о Рике только хорошее, — ответил Раймонд. — Если девчонка появится дома, держи меня в курсе. Джесуса интересует ее положение, и Синдикат расстроится, если с ней что-то случится. А ты отвечаешь за нее головой, Мехраб!

Раймонд развернулся и вышел из небольшой хижины, которая служила Мехрабу домом. Старик выдохнул — кажется, Поверенный был погружен в свои мысли и совсем забыл про ворованные деньги. Оно и к лучшему — старику не хотелось расставаться с накоплениями, сделанными за долгие годы взросления Алисы.

Мехраб не ушел далеко от истины — Раймонда взаправду не волновало, куда делись деньги, выделенные для Алисы. Несколько золотых монет в месяц — для первого помощника Главы Синдиката это были совсем не те деньги, проблемами которых стоило забивать голову. Поверенного волновало другое — он получил неожиданный козырь, и теперь следовало подумать, как лучше его разыграть. Вариантов было несколько, и все неоднозначны. Раймонд потер затылок — общение с Мехрабом напомнило ему, что люди в Синдикате слишком хорошо умеют скрывать свои эмоции и мысли. Где-то вдалеке билась мысль, что Джесус может подозревать Раймонда в измене. «Надо быстрее с этим кончать», — подумал Поверенный и запрыгнул в автомобиль.

* * *

— Ок, основной путь пройден, — сказал Юсуф, отбросив весла и вытирая рукавом пот со лба. Последний километр бармен решил выключить мотор и пользоваться только веслами — дольше, но тише. Рик согласился, что привлекать внимание праздношатающихся и бездельников не стоит — мало ли, кто окажется на побережье Затопленного района, провоцировать местных на ограбление было бы глупой идеей. Наемник без лишних вопросов занял место второго гребца, Рой взялся за руль, а Маркес с Алисой сидели на носу лодки. Девушка во всю клевала носом, и последние пару сотен метров пути не стесняясь зевала. Маркес же, казалось, не испытывал усталости и также внимательно, но отстраненно рассматривал происходящее вокруг. «Он и правда собирает информацию и учится», — подумал Рик, отвлекаясь от монотонного процесса гребли. Лодку тут же повело, пришлось налечь на весла.

— Что теперь? Нападение сегодня? — поинтересовался Рик. Большую часть обсуждения плана он пропустил, беседуя с полицейскими, и перед выходом не успел уточнить детали.

— Нет, нам нужно дождаться рассвета. Я не хочу нарваться на случайную пулю от одурманенной шпаны, да и отдохнуть нам не помешает. Наемник заметил, что для Юсуфа путешествие прошло не так гладко — все-таки Рик к физнагрузкам был давно приучен, а бармен мог разве что ящик с пивом передвинуть, остальное за него делали наемные за пару стаканов грузчики.

— Мы не справимся с этим одни, как ни крути, охраны в Аббатстве слишком много. Сколько времени тебе нужно на отключение основной охранной системы? — спросил Рик.

— С тем, что у меня с собой? Сигнальные и оружейные турели отключу минут за десять, там система довольно хитрая, нужно будет разбираться. С замками ничего сложного, но система многоуровневая, придется повозиться, пока доберусь до основного сервера. Еще двадцать минут.

— Нереально, даже соваться не стоит. Полчаса на взлом — думаешь, они будут ждать нас? Епископ всю армию стянет за это время к Церкви.

— Не полчаса — когда Алиса начнет работать, они будут еще не в курсе о проникновении. Значит, смотри — ты убираешь сигналки и оружейные турели, а после мы вламываемся. Пару взрывов, обесточим основной проход. Включится запасной генератор. Это поможет? — спросил Юсуф.

— Скорее всего. Турели я выключу тихо, но только если мы найдем те гаджеты, о которых я рассказывала. Мне нужно видеть план расположения турелей, обычно внешняя схема и схема расположения в сети одинаковы.

— Найдем, не волнуйся. Пару таких «вертолетиков» есть в баре, они дадут тебе нормальный обзор.

— Значит, все проще. Когда выключится основной генератор, станет очень темно. Вы сможете пройти дальше, но основные двери будут блокированы. Если делать это одновременно, то беру еще пять минут на взлом запасного сервера. Итого не больше десяти минут.

— Уже лучше, но все равно недостаточно хорошо. У нас две цели, придется делиться? Установка взрывчатки — это еще десять минут. Плюс наша цель — бери пять минут сверху. Общий расход на форс-мажоры — еще пять минут. Нам нужно прикрытие, — пояснил Рик.

— У меня несколько знакомых банд, которые очень хотят подняться повыше. Можно пообещать им хороших денег и хорошую репутацию у Синдиката. Не знаю, пусть они надеются поступить на постоянную работу в Синдикат, а в подарок за это получат несколько небольших улиц под контроль, — вступил в разговор вампир.

— Сколько их?

— Банд?

— Человек.

— В той компании, которую я хочу позвать, человек двадцать точно найдется. Собрать больше вряд ли получится быстро, да и хватит нам, — пояснил Рой.

— Договорились. С пехотой дело пойдет проще. Подождем, пока молодежь отвлечет основную охрану, пусть все думают, что это очередная выходка взбесившихся хулиганов. А сами, значит, пробираемся в основное крыло западного корпуса, так? — спросил Рик.

— Да, основные лаборатории располагаются там, — кивнул Юсуф.

— Мы с Алисой подрываем лаборатории, и в особенности ищем некую стеклянную сферу с розовато-красным туманом. Если не найдем, но уничтожим лаборатории, задание будет считаться выполненным, так, Юсуф? — спросил Рик.

— Так. Но вы на самом деле стараетесь найти сферу. Я не уверен, что общий взрыв поможет рассеять компоненты по Церкви.

— А теперь расскажи мне, почему же вы сами не планируете пойти с нами?

— Потому что мы собираемся в это время убить Епископа, — честно ответил Юсуф. Рой, заметив округлившиеся глаза наемника, захохотал. Каркающий смех разносился по поверхности воды, рассеивая его.

— Вы хотите убить Епископа… — прошептал Рик, скорее для себя, чем задавая вопрос.

— Почему бы не воспользоваться таким шансом? Вы уходите из Церкви без нас, так что выручать старого бармена и инвалида-кровососа не надо. Рик, нам терять нечего, и месть — отличный повод умереть. Так уж вышло.

На море настал штиль — затихли даже те отголоски ветра, что вели рябь по воде. Бесконечная гладь зеркала воды в одну сторону и темный полуостров с другой стороны. Перед сушей даже в полной темноте, освещенные лишь лунным и звездным светом, виднелись опасные для путешественника скалы. Рифы, выступающие на несколько сантиметров из воды, были еще опаснее для моряков — пробить дно лодки, не заметив острый как нож камень, было проще простого.

— Я предлагаю направиться в бар с утра. Скорее всего до рассвета не больше четырех часов, улицы сейчас заполнены опасностью. Давайте поспим в лодке, а утром отправимся ко мне. Там и перекусим, — сказал Юсуф.

— Так и сделаем. Рой, у тебя есть время договориться с бандитами. Начинаем в три часа, не позже, — кивнул Рик, укладывая весла на дно лодки и снимая куртку.

— Все, выключаемся.

Вампир, не церемонясь, спрыгнул в воду и кролем поплыл к берегу. В воде были видны лишь мощные гребки кровососа и изредка появляющаяся над водой голова для вздоха. Рик расстелил куртку и дно лодки и лег, стараясь компактнее уместиться на веслах. Юсуф устроился на узкой лавочке рядом с рулем, Маркес остался на носу лодки, заявив, что он дежурит первым. Рик согласился, пообещав сменить его через пару часов.

Наемник почувствовал спиной тепло — повернул голову, увидел рыжие волосы. Прислушался к дыханию девушки и улыбнулся — сам они никогда не умел выключаться, только положив голову на подушку. Стараясь не спугнуть сон, Рик поворочался, устраиваясь удобнее, и неожиданно для самого себя заснул.

* * *

Я стоял на вершине высокой скалы и наблюдал за Забытом городом. За спиной у меня огромным муравейником разрастался промышленный район, на горизонте виднелись джунгли, где сгоревшие в собственной ярости рабы выращивали марихуану и кокаин. Практически подо мной — один прыжок — монолитом стояло ключевое здание Синдиката. Корень всех зол, мощный аналитический ум — вот что представлялось мне, когда я видел этот замок. Ненависть, ненависть к этому миру тяжелым зноем плыла в воздухе, окутывая горячее тело. На лбу скопились капельки пота, норовя залить глаза. Я вытер лоб рукавом, вдавливая влагу в непослушные отросшие волосы — еще немного, и челка будет мешать зрению. Почувствовал, как сухую кожу опаляют лучи солнца, нашедшие очередную жертву.

Я ждал, когда город проснется, сможет перебороть то чувство гибели, что приносит сюда летний жар каждый год. Редкие ливни не помогали, дождь лишь делал воздух еще тяжелее. Воздух, который давил на каждого жителя Забытого города, не имеющего возможности спрятаться, уехать туда, где сложно встретить прохожего. Я подумал — похоже, Забытый город сделал нас одинокими, но при этом лишил одиночества. Мы как дети на подводной лодке — да, надоели друг другу до ненависти, но еще слишком глупы, чтобы понять простую истину о поддержке. Можно ненавидеть друг друга, но поддерживать придется — иначе все разрушится.

Кто управляет этим городом, кто заставляет его жить? Я не сомневаюсь, что без сильной руки, передвигающей фигуры, город уже давно стал бы руинами, по которым бродят те неудачники, которые не смогли решиться бежать.

На горизонте я заметил вспышку, которая на мгновение заставила закрыть глаза, спасая зрение. Этого хватило, что бы почувствовать на шее холод металла. Я открыл глаза, повертел головой — рядом никого не было, никто не держал меня за шею, пытаясь перерезать горло, но тело сигнализировало — опасность! Я посмотрел на небо, на расплывающийся в огне закат — и не нашел лучшей идеи, чем прыгнуть вниз, на крыши Синдиката. Здание стремительно приближалось, я взмахнул руками, пытаясь остановить падение — и у меня получилось. С каждым взмахом мое тело приобретало все большую легкость, и через пару секунд я уже парил над Забытым городом, пытаясь найти ту фигуру, которая им управляет. По шее вновь пробежал холодок. Ничего не выходило, личность, державшая ниточки марионеток, упорно отказывалась появляться. Не найдя идеи лучше, я полетел навстречу солнечному взрыву, волна которого уже приближалась с центру города, разрушая полуистлевшие хибары. Соприкоснувшись взрывной волной, я почувствовал жар, высушивающий каждую мою клетку, заставляющий кровь испаряться. Я закрыл глаза.

* * *

Рефлексы Рика взвыли, оглушая еще спящего наемника — опасность. Молниеносным движением он перехватил руку с острой заточкой, которая тянулась к горлу. Позже Рик подумает, что длительные увлечения алкоголем не прошли даром — нож смог оставить на шее метку, и несколько капелл живительной жидкости выступили на щетине. А пока он лишь боролся за жизнь, постепенно отходя от сна.

Поудобнее перехватив запястье нападавшего, наемник нажал на маленькую выемку между костями и с удовлетворением услышал визг. Не зря всем бойцам твердят — качайте руки так, чтобы были не только жилы, но и мышцы, защищающие кости. Железная хватка, разрывающая суставы, также принесла пользу — нападавший отстранился, позволив Рику наконец выпрямиться и встряхнуть головой, отгоняя последние отголоски сна.

Ощетинившись, перед ним стоял озлобленный кровосос. Щека Роя покраснела — похоже, наемник еще во сне смог нанести удар, след на лице вампира напоминал тычок открытой ладонью наотмашь. Рик почувствовал, как напряжено тело, и постарался расслабить все мышцы. Тело послушно реагировало на приказы, но недостаточно быстро — Рой бросился в атаку, и Рик пропустил удар. Лезвие разорвало штанину на бедре и оставило на ляжке длинную неглубокую царапину. Лодка покачивалась, за спиной наемника заворочалась Алиса. Рик понял, что пора с этим кончать — обезумевший вампир мог попытаться захватить девушку в заложники.

— Скотина… Это тебе за руку, сволочь, — прошипел вампир и бросился в атаку. В этот раз Рик был начеку — перехватив запястье нападавшего, он взял руку на излом, применил излюбленный прием рычага, который позаимствовал из основ айкидо. Несложный в исполнении, он требовал хладнокровия и внимательности — перехватив руку, наемник силой воли заставил внимание сосредоточиться не только на руке с ножом, но и на всем противнике. Старый принцип сражения — контролируй не только руку с мечом, но и все вокруг, тогда шансов на победу в разы больше.

Рик вывернул руку кровососу и уже собирался её сломать, как ему помешали. Подскочивший сзади Юсуф мощным ударом по затылку вырубил вампира, тот безжизненным кулем рухнул на дно лодки.

— Какого хрена ты творишь? — заорал Юсуф, не обращая внимания на проснувшихся Алису и Маркеса.

— Я творю? Твой недомерок хотел меня зарезать! — заорал в ответ Рик, демонстрируя порез на шее и держась рукой за рану на бедре.

— Черт. Урод. Рик, прости. Не с кем больше работать, этот самый адекватный из тех, кто согласился выступить против Церкви. Мы не можем его убрать — он связной, и только он сейчас может на себе проверить, то ли это вещество. Понимаешь, я не хочу войти в Церковь, забрать химикат и проверять его на себе — или сдохнуть, или стать вампиром. Не та перспектива. Оставь его, Рик, пусть живет. Он давно не пил крови, вот и сходит с ума.

— Да какого черта, Юсуф?

— Рик, вы квиты сейчас — посмотри, что ты сделал с его рукой? Рик, оставь его — запиши это в счет долга. Ты знаешь, старик Юсуф всегда платит за свои долги.

— Я знаю, Юсуф. Расслабься, не буду я его убивать, — Рик тяжело дышал, пытаясь успокоиться. Тело переварило выброс адреналина и сейчас пыталось найти резервы, не желая принимать расслабленное состояние.

— Спасибо, Рик, я не забуду.

— Приводи этого уродца в чувство и пошли. Все равно поспать больше не удастся, — буркнул Рик и начал складывать вещи в походный рюкзак. Кивнул Алисе, та стала помогать. Маркес сидел рядом с лежащим без сознания вампиром и внимательно рассматривал его гладкую кожу, оставшуюся после ампутации руки.

* * *

В городе пахло смертью. Ощущение затхлости, которое можно почувствовать, зайдя в старый, заброшенный дом, смешалось с частицами ужаса, которым была наполнена тьма в каждом проулке. Рик заметил несколько лежащих тел на обочине, с неестественно вывернутыми руками. Взгляд наемника натыкался на пятна крови на кусках почти рассыпавшегося асфальта, на кирпичах стен. Похоже, здесь была бойня. Рик потер виски — ему казалось, что он провалился на несколько лет назад, в прошлое. Только тогда пули свистели над головой, и спину прикрывали проверенные в боях товарищи.

Здание бара «Фортуната» догорало, обломки были рассыпаны по всех улице. Сохранился лишь кирпичный каркас здания, основная деревянная постройка выгорела полностью. Юсуф вскрикнул и бросился к разрушенному жилищу. Старый бармен бродил по обломкам дела, которому посвятил жизнь, и тайком смахивал с глаз выступающие слезы.

Рик подошел к чудом сохранившейся двери, одиноко стоящей на руинах в рамке кирпича и бетона. Перечеркнутая роза — знак войны Картеля, не оставлял сомнений в авторах нападения. Соседние здания пострадали меньше, лишь немного выгорели пристройки, и на редких газонах можно было заметить многочисленные следы ног. Перед глазами наемника пронеслась картина нападения — вот из-за угла подъезжают несколько автомобилей, выскакивают три, нет, четыре боевика и забрасывают здание горящими коктейлями Молотова. Из бара выбегают охранники, успевают несколько раз нажать на курок — Рик подобрал пару гильз от мелкого калибра. Бесполезно — автоматы противников прошивают их насквозь, пробивают нехитрые бронежилеты. Как раз их трупы и лежат сейчас на обочине, став кормом для крыс. Жардин не стал выдумывать что-то новое и поступил так же, как и все предводители Картеля до него — силой показал, что готов к войне, и сейчас ждал ответа.

— Ты имел какие-то связи с Картелем, Юсуф? — спросил Рик?

— Пару поставок травы, не больше, — мертвым голосом ответил бармен. Наемник видел, что разрушенное дело сломило старика, его блуждающий, бессмысленный взгляд говорил сам за себя.

— Идеи?

— Какие? Я не знаю, чем мог помещать им. Тем более так.

— Это не ограбление, Юсуф, они целенаправленно уничтожали бар.

— Я не знаю, Рик. Да и какая теперь разница, — ответил Юсуф и сел, облокотившись спиной на дверь. Над склоненной головой бармена виднелся рисунок черной розы. Плечи старика тряслись. Рик потянул Алису и Маркеса в сторону — Юсуфу нужно было побыть одному. Рой исчез по дороге — придя в себя после удара, он получил от бармена бутылку донорской крови и отправился выполнять работу. Уходил вампир, стараясь не смотреть в сторону Рик, но наемник все равно заметил ненависть на лице кровососа. «Нужно быть внимательнее», — поставил мысленную пометку мужчина.

— Похоже, мы остались без оборудования. Того, что имеется, хватит на взлом? — обратился Рик к девушке, которая не отрывала взгляд от Юсуфа.

— Хватит, но нужно будет много времени. Придется повозиться с замками. Рик, почему они не встретились с Юсуфом, а просто сожгли бар?

— Потому что им был нужен не Юсуф. Скорее всего, в этом виноваты только мы, а не старик, — после небольшой паузы ответил Рик.

— Мы? Причем здесь мы?

— Юсуф никогда не работал с Картелем, и презирал их. За манеры, за поведение, за принципы в работе. Старик был постоянным клиентом Синдиката, всегда ставил Организацию выше, чем она того заслуживала. Он считал, что они пусть и бандиты, но цивилизованные люди. А банда, или как сейчас стали говорить, Картель — это животные, с которыми не стоит иметь общих дел.

— Тогда к чему это все?

— Юсуф был связным для многих, в том числе для меня и для Стэтта. И Жардин наверняка знал, что если Стэтт не на квартире, то обычно он ночует здесь. Стэтт с Юсуфом были закадычными друзьями, я не знал, что их связывало, но было что-то общее у этих парней.

— Получается, это месть за то, что Стэтт решил не предавать нас?

— Стэтт предал и нас, и Картель. Он сделал два выбора, и оба неправильных. Если выбираешь сторону, нужно играть на ней, а не перебегать к врагам. Такую же ошибку совершаем сейчас и мы, помогая Маркесу добраться до его книги. Уверен, что Синдикат еще вернется к вопросу, кто виноват в проваленном задании, и мы окажемся крайними, — вздохнул Рик.

— Как все это связано с Юсуфом? — тихо спросила Алиса, стараясь не смотреть наемнику в глаза.

— Жардин оставил нам послание, он уверен, что я смогу разгадать его. Картель не оставляет просто так метку. Если мы не встретимся с Картелем, то они объявят охоту, и возможно — войну Синдикату. В городе давно назревает что-то серьезное, и сейчас я уверен, что мы оказались замешены в чужой партии. А из меня плохой шахматист.

— И что мы будем делать?

— Следовать плану. Когда все рушится, а ты не можешь понять, что именно и почему, лучше всего продолжать работу. Пока я не вижу выхода — не бросать же все и не лезть к Картелю? Да и за нами долг — мы обещали Юсуфу разобраться с Церковью, так что если он еще захочет продолжения, пойдем туда. Заодно и решим, что же делать с этим мальчишкой-чудотворцем, — вздохнул Рик.

Сзади послышались тяжелые шаги. Неритмично вздыхая, к Рику подошел Юсуф, хлопая его по плечу.

— Рано еще списывать меня со счетов, рано. Завершим работу, а после я буду разбираться с Картелем. Они еще поймут, с кем связались.

Во взгляде Алисы Рик прочел: «Расскажи ему, расскажи». Наемник отвел глаза и пошел прочь. Его догнал Юсуф и они оживленно продолжили обсуждать план захвата Церкви. Изредка Юсуф промокал глаза засаленным платком, непонятно откуда взявшемся в руке. Алиса переглянулась с Маркесом и потерла замерзшие ладони — несмотря на яркое солнце, воздух оставался прохладным — сказывалась близость к воде.

* * *

Джесус, глава крупнейшей корпорации Забытого города, редко повышал голос. Долгие часы, проведенные за работой над контролем за собственными эмоциями, принесли свои плоды. Сицилийская несдержанность, восточная горячая кровь — Джесус никогда не отрицал, что эмоции подавляют его здравый смысл, поэтому-то и старался никогда не принимать скоротечных решений. И сейчас, слушая отчет первого помощника о результатах казалось бы простой операции, он старался сдерживаться. Хотя судорожно сжимающиеся, побелевшие пальцы выдавали желание забыть про контроль и отдаться на волю чувств. Раймонд, за долгие годы работы выучивший привычки и жесты босса, видел, как Джесус постепенно свирепеет, и старался подбирать слова, чтобы случайной оговоркой не приблизить час расплаты.

— По поводу операции с похищением донора. Наши люди потеряли наемника, Рикарда, когда тот попал в плен Картеля. Жардин перехватил его недалеко от Форта. Наши аналитики утверждают, что Картель не связал похищение мальчишки с нашими планами по поводу вашего здоровья. Жардин убежден, что основное внимание Синдиката приковано к девчонке, которую Рик взял в команду, — сказал Раймонд.

— Что за девчонка?

— У Рикарда возникли проблемы с набором команды, ему пришлось работать над похищением практически вдвоем со Стэттом, его товарищем со времен войны. Стэтт был близко связан с Картелем и не раз приглашал Рика перейти на ту сторону. Когда парням понадобилась помощь хакера, тут и попалась эта девчонка.

— Что еще про нее известно?

— Ничего особенного. Информации о родственных связях нет — образование получила хорошее, о ней позитивно отзывался Паркус — тот оружейник, с которым мы сейчас сотрудничаем. Стреляет хорошо, уровень ответственности высокий, навыки по взлому выше среднего. Проблема в моральных качествах — наемником ей не стать из-за слишком сложных принципов. Хотя она молода, и судя по рекомендациям аналитиков, на нее можно обратить внимание. Если она выдержит это задание, то к следующему ее можно привлекать и без связки с Рикардом.

— С наемником решение остается в силе — как только он закончит эту работу и донор попадет к нам, ликвидируйте его. Нам не нужны следы. Ты уверен насчет Жардина?

— Уверен. По нашим данным, товарищ Рика Стэтт погиб при побеге. При этом они наделали столько шумихи, что негр еще долго не восстановит базу для хранения важных похищенных, — Раймонд позволил себе улыбнуться впервые за несколько часов беседы. После долго отчета о рутинной работе организации Поверенный приступил к отчету об отдельных заданиях, и рассказ про Рика должен получиться самым опасным. Рука Раймонда лежала на ноге, пальцы отстукивали нервный ритм. Волнение помощника не укрылось от взора Джесуса.

— Слишком много проблем с этим донором. Считали потери? Как насчет идеи отказаться от операции? — Джесус привстал на локтях и устроился на больничной койке полулежа. Посмотрел за спину поверенного, кивнул охране. Раймонд почувствовал, как сзади к нему подошли двое огромных бодигаров Джесуса и двумя бетонными колоннами встали за спиной, преграждая путь к бегству. Ладони Поверенного вспотели.

— Мнения разделились. Конечно, план в отличии от первоначального поменялся радикально, возникло слишком много проблем. Вы сказали не сообщать аналитикам важность этого донора для Организации, поэтому оценки довольно туманны. Но общее мнение таково — пока что расходный счет Синдиката не пострадал, и, несмотря на множество оплошностей Рика, репутация корпорации все еще на том же уровне. Наемник сейчас похож на барахтающегося пловца, который никак не поймает волну — и никто не может предсказать, справиться он с заданием или погибнет. Я настаиваю на прекращении задания. Разве этот донор так важен для нас? — сказал Раймонд и сжался в ожидании удара.

— Этот донор важен для меня, Раймонд. Ты единственный, кто это знает, поэтому ты должен понимать важность задания. Ты заблуждаешься, считая, будто я не вижу нестыковок в твоем рассказе. Но об этом мы поговорим чуть позже. Сейчас мне интересно самое главное — почему Рик не смог найти адекватную команду и задание так затянулось?

— Кто-то слил дезу, Джесус. Ты приказал не смешивать дела Синдиката с ним. Почему наши люди не помогли ему с нападением на Картель. Из-за Жардина мы можем потерять несколько позиций в репутации, а это сейчас непростительно

— Рик — своеобразный наемник, и мы можем помочь ему разве что оборудованием, хотя и с этим он должен справиться. Недавно его видели у Паркуса, оружейник доложил, что Рик купил несколько стволов и интересовался оборудованием для удаленного взлома.

— Что он собирается ломать? Сроки заканчиваются, завтра донор должен быть у нас.

— Рик знает это. Я уверен, что завтра донор будет у нас.

— Напомни ему об этом. Пусть он встретится со связным, помоги ему с расходами на оборудование. Пусть встреча пройдет тайно, задействуй Юсуфа. Старик сможет найти подход к самовольному наемнику.

— Это невозможно. Юсуф отправил весточку в Синдикат — он просит помощи, чтобы отомстить. Его бар разрушен, люди Картеля сожгли все здание и оставили метку с объявлением войны.

— Уверен, что это Картель, а не местные бузят?

— Да, есть свидетели.

— Подтверди согласие о помощи Юсуфу. Пора напомнить Жардину, что он слишком часто стал показываться в моем городе. Его территория — лес, вот пусть и сидит в одной связки со своими обезьянами.

Раймонд склонил голову. Джесус кивнул, давая понять, что аудиенция окончена. Когда Поверенный выходил из палаты, старик крикнул ему в спину: «Помогай наемнику всем, чем можешь. Мне нужно, чтобы завтра донор был у меня на базе. И готовь перевод из этой чертовой больницы, нет времени здесь рассиживаться». Раймонд повернулся, низко поклонился и стремительно вышел из помещения.

* * *

Жардин схватил Поверенного Синдиката за шею и притянул к себе. «Ты понимаешь, чем рискуешь, урод?», — прошептал он, царапая ухо мужчины щетиной. Негр оттолкнул от себя Раймонда, тот споткнулся о валяющиеся на полу камни и упал, растянувшись на холодном бетоне. Жардин рассмеялся.

Встреча традиционно проходила в заброшенном торговом центре. С небольшим отличием — в этот раз Раймонд решил продемонстрировать Жардину свою силу и нанял в сопровождающие двух наемников. Сейчас эта парочка находилась в соседней комнате и, как подозревал Раймонд, скорее всего стояла на коленях, ощущая затылком сталь дуло пистолета. Жардин переиграл Поверенного — за входом следила личная гвардия главы Картеля, и телохранителей представителя Синдиката перехватили незаметно для работодателя.

— Надеюсь, ты немного заплатил этим уродам, — с этой фразы начал беседу Жардин, незаметно появившись в окружении боевиков из соседней комнаты.

— Мне плевать на них, — сказал Раймонд, пытаясь сохранить лицо, и по ухмылке негра понял, что это не удалось.

— Сейчас я расскажу, куда ты вляпался. Благодаря тебе и проверенной информации, все полицейские города гоняются за мной. Понимаешь? Оказывается, теперь полиция работает в связке с Синдикатом и Церковью. Ты не знал об этом?

— О чем ты? Я не понимаю…

— Все ты понимаешь, урод! Думаешь, меня так легко подставить. Полиция Забытого города должна оказывать всяческое содействие крупнейшим корпорациям — Синдикату и Церкви. Не слышал про эту директиву чертова засранца из Форта? — спросил Жардин? От негра исходила примитивная, грубая злоба, такой силы, что Раймонд попытался отстраниться, но лишь уткнулся спиной в ноги боевиков Жардина, окруживших беседующих. Поняв, что оказался в кольце, Раймонд засучил ногами, пытаясь отползти подальше от бушующего негра, и лишь через несколько секунд смог совладать с эмоциями. Сделав несколько глубоких вдохов, Раймонд поднялся и занял стул рядом с негром, предварительно смахнув с него пыль рукавом.

— Жардин, я ничего об этом не знаю. Сегодня я разговаривал с Джесусом — старик в больнице, его здоровье только ухудшается, и нашим планам ничего не помешает. Может быть, кто-то из иерархов решил провернуть свою операцию — мне об этом ничего не известно. Синдикат никогда тесно не сотрудничал с полицией, поэтому я все уточню и смогу разобраться с этой ситуацией. Джесус не потерпит такой потери репутации, поэтому все решится максимально быстро, — сказал Раймонд.

— Ты уверен? — посмотрел на Поверенного Жардин. Постепенно негр успокаивался — тяжело дышал, но мышцы уже не бугрились и не перекатывались под тонкой прослойкой кожи.

— Полиция и Синдикат — организации несовместимые. Да и не будут полицейские выступать на нашей стороне против Картеля — они ненавидят как Картель, так и Синдикат, и лишь мечтают получить побольше денег. Но полностью принять чью-то сторону им никто не позволит.

— Моих парней сейчас отстреливают, Раймонд, и за это кто-то ответит. Будь уверен, сейчас ты в числе первых, кто попадет под раздачу, — Жардин сказал это уже полностью спокойным голосом, без угрозы в тоне, но Раймонд почувствовал холодную сталь около ребер.

— Разве это первый раз, когда полицейские активизируются? Я в курсе, что ты неоднократно отбивал их от своих плантаций. И резкое обострение вполне понятно — к ним ворвался человек Картеля, убил копа и обстрелял всю базу. Разумеется, полицейские хотят восстановить свою репутацию, — сказал Раймонд и по исказившемуся лицу Жардина понял, что гроза миновала. Негр был готов воспринимать информацию дальше, и Поверенный продолжил.

— Нужно готовиться к встрече с Джесусом, у нас появились новые возможности. Такие, что нам придется пересмотреть оплату, Жардин. Когда ты получишь власть над территориями Синдиката, я хочу получить весь Верхний район.

— Ты понимаешь, насколько сильными должны быть твои аргументы? Я плачу тебе столько, что хватило бы на содержание неплохой армии. И знаешь, если ты сегодня меня ничем не обрадуешь, я пересмотрю условия нашего контракта. В пользу армии, — ответил Жардин. К Поверенному подошел один из боевиков Картеля и ткнул его автоматом в спину. Не обратив внимание на ощутимый удар, Раймонд продолжил, глядя негру в глаза.

— Совсем скоро Рикард доставит похищенного донора в Транспортный пункт Синдиката. Если ты приготовишь группу, я сообщу о его подходе, и парни смогут захватить его.

— Это неплохо. Людей я дам. Но на весомый аргумент эта информация не тянет, — ответил Жардин. Раймонд понял, что завладел вниманием негра и продолжил.

— Но лучше всего будет выбрать целью не паренька. Он нужен Джесусу, чтобы решить проблемы со здоровьем и сроком жизни — это все, что мне удалось узнать. Чертов старик превращается в параноика и не доверяет мне так, как раньше. Но что интересно — оказалось, наш сицилиец в молодости был не дурак погулять, и нагулял прелестную девочку. Правила Синдиката гласят — глава не может иметь ни семьи, ни детей, так как это делает его слабым и приносит вред и опасность организации. Джесус не смог убить ребенка, да и можем ли мы его винить за столь благородный поступок? Девочка выросла и стала совсем взрослой, и совсем недавно решила, что просто обязана найти отца.

— Ты хочешь сказать, что та девчонка…

— Да, именно! Рыжую зовут Алису — у тебя в руках была дочь крупнейшего авторитета Забытого города, с помощью который мы сможем перевернуть все! Джесус до сих пор любит ее, и каждый месяц переправляет с личного счета неплохие деньги на ее содержание. Я могу организовывать операцию?

— Да, это отличные новости, — ошарашено ответил Жардин. Дочь Джесуса — это новость для всего Забытого города. Даже если о ней станет известно в организации, то позиция Джесуса станет настолько шаткой, что на него не поставят и пару золотых. А если заполучить девчонку — можно будет немного поиграть и даже не смещать Джесуса с должности главы Синдиката. Ручной Джесус — новые перспективы и без объявления войны. Мозг негра заработал в полную силу, просчитывая варианты.

— Раймонд. Если все, что ты сейчас рассказал, подтвердиться, можешь рассчитывать не только на Верхний район. Мы не будем уничтожать Синдикат — мы сделаем так, чтобы Джесус сделал тебя своим приемником. Должность главы Синдиката тебя устроит больше, чем управленца одного района, я уверен. Хозяин Забытого города — кажется, звучит? Объединив усилия, мы сбросим Епископа, и город станет наш! Так, партнер? — сказал Жардин.

— Да, партнер. Я все подготовлю. Город будет нашим! — сказал Раймонд, стараясь придать тону воодушевленность. Поверенный не сомневался, что негр поверит сладким речам, и не прогадал. Двойная игра, Жардин — я не поверю, что ты готов взять кого-то в партнеры, но подыграю тебе. Пока не добьюсь своего.

Раймонд улыбнулся, кивнул Жардину и вышел из комнаты, раздвинув локтями боевиков Картеля. Жардин бросил на Поверенного хищный взгляд — он не сомневался, что Раймонд поверил в его рассказы о партнерстве.

* * *

Утро в Забытом городе для каждого проходит по-разному. Особо удачливые в столь раннее время еще только просыпаются, допивают какао и идут в душ — приводить себя в порядок и готовиться к очередному дню, похожему на вчерашний как капли воды. Другие, кому повезло меньше, выходят на улицу вместе с солнцем, появляющимся на небе. Младшег, вампир, проживший четверть века, считал себя выше обеих категорий людей, а ровней себе считал лишь серьезных бандитов, управляющих несколькими кварталами в Церковном секторе.

Сейчас он стоял в темному проулке за мусорным баком, между двухэтажными кирпичными зданиями. В зубах зажата обмусоленная, слюнявая сигарета, глаза напряженно шарят по проходящим мимо. Вампир бросил взгляд на наручные часы, потом взглянул на солнце, частично появившееся на горизонте, и вернулся к рассматриванию прохожих. В зданиях, между которыми кровосос занял позицию ожидания, располагались открывающийся продуктовый магазин и закрывающийся бар. Младшег воображал себя аналитиком — угадывал по внешнему виду, куда идет прохожий, из бара или в магазин. Проще, конечно, было дать выбор жертвы Гвоздю, который стоял через дорогу около жилого здания, и видел намного больше, но Младшегу нравилось проверять подсознание.

А вот и неудачник, которому сегодня совсем не повезло. Идет сгорбившись, закутанный, несмотря на духоту, в замшевое пальто, на голове старая шляпа с полями — таких не носят уже, наверное, полвека. Взгляд затравленный, рассматривает не людей впереди, а трещины на земле — плечи поникли, руки в карманах, постоянно ежится — классическая жертва. Как только мужчина прошел мимо проулка, Младшег махнул Гвоздю: «Начинай». Вампир придумал схему от начала и до конца и любил рассказывать на вечерних пьянках о плодах, которые принесла его хитрость.

Гвоздь подал знак еще двоим — и мужчину окружили. Сначала он натолкнулся на первого вампира — огромный шкаф, проводящий в качалке полдня и все свободное время ночи. Младшегу казалось, что будь воля этого качка — он бы жил в спортзале. Такое стремление главарь банды поощрял, считал, что здоровый образ жизни идет на пользу «танкам». Второй кровосос был как брат-близнец загоняющего — такой же огромный, с бессмысленным выражением лица и маленькими глазками, низко посаженными под высоким лбом. Шеи у братков не было — мышца была перекачана настолько, что казалась продолжением тыквообразной головы и сразу переходила в широкие плечи.

Жертва, получив ощутимый толчок от первого «танка», повернулся и наткнулся взглядом на его близнеца. Мужчина приготовился бежать через дорогу, почуяв неладное — у таких травоядных всегда развито чувство опасности, но спастись им мешает паника. Разглядев решительное выражение лица Гвоздя, который перебегал улицу, зажав в руке заточку, жертва принял то решение, которое и ожидал курящий кровосос. Забежав в проулок, мужчина в пальто приготовился к забегу на параллельную улицу, но тут же встретился с «бычком», зажатом в кулаке Младшега.

Удар был столь силен, что жертва повалился на землю, ударившись затылком о мусорный бак. Запах паленой кожи перебил миазмы чьего-то вчерашнего ужина, исходившие из бачка. Младшег удовлетворенно кивнул — вырубать жертву самому ему было важно. В первую очередь из-за того, что парням из банды было нужно постоянно видеть подтверждение власти — их прямолинейная логика иногда раздражала Младшега, но иного выбора не было. Он даже не пытался запомнить их имена, надеясь, что в нужный момент Гвоздь подскажет. Да, недавно появившийся и быстро ставший первым помощником главаря, Гвоздь производил совсем иное впечатление, чем несколько качков, собравшихся под крышу Младшега. Худощавый, монотонному поднятию железа он предпочитал работу с грушей и собственным весом. И был намного умнее остальных, что беспокоило Младшега, заставляя постоянно держать внимание на помощнике. И сейчас, Гвоздь успел подбежать к мужику быстрее остальных.

— Минус? Отлично, босс! — выдохнул Гвоздь и бросился осматривать карманы лежащего без сознания мужика.

— А как же. Сигарету жалко, много не докурил, — ответил Младшег и заржал. Подошли оставшиеся бойцы, Младшег кивнул им: «отличная работа».

— Закончил. Сматываемся? — спросил Гвоздь, потряхивая небольшим, в пол ладони величиной, мешочком, в котором позвякивали монеты.

Младшег забрал кошелек и быстрым шагом направился сквозь проулок, по пути, на который стремился пострадавший от вампира мужик в засаленном пальто.

* * *

— Ну что, погнали? — спросил Младшег, поднял бутылку и приложился к горлышку. Кадык вампира ритмично двигался в такт бульканью. Высосав половину огненной жидкости, он передал бутылку Гвоздю. Тот повторил жест босса.

Ритуальное распитие самогона вампир ввел после первого дела — лет десять назад, когда он избил подвыпившего мужика, выходящего из соседнего бара. Молодой кровосос, впервые почуяв запах вольной жизни, не заботился об осторожности, и загремел в тюрьму. Полицейские без труда вычислили нападавшего — кровосос не прятался, а распивал самогон в соседнем дворе со старшими дружками. Когда приехали копы, кампания разбежалась, и Младшег, угощающий всю толпу, уяснил для себя первый жизненный урок — прикрывай тылы. Отсидев нужный срок — к слову сказать, избитый мужик оказался полицейским без формы, заглянувшим пропустить стаканчик после смены — Младшег вернулся домой, в Церковный сектор, украл заначку родителей и оборудовал в подвале базу. Несколько спортивных снарядов — гантели, гири, скамья для жима — расставил в середине первой, большой комнаты. В соседнем помещении появился диван и несколько стульев. Жители дома не возражали — компания, собирающаяся в подвале, отбивала охоту у местной шпаны бузить ночами рядом с подвалом, а своим Младшег поставил железное правило «не шуметь на своей территории». Поступок оказался правильным — соседи считали их спортсменами, собирающимися для развития физической формы. А то, что иногда парни выбирались из подвала, собирая на пути стены, возражений не вызывало — молодежь, что с них взять, иногда нужно и оттянуться. За нарушение правила «своих не трогать» полагалась смерть — нескольких особо борзых Младшег избивал прямо во дворе, у всех на виду, и еле мычащее тело отвозил за город, где добивал. Кровососу нравилось чувствовать себя властителем остальных, и чувство это сочеталось с удовольствием от жестокости.

Взбодрившись самогоном, Младшег вскочил и начал подпрыгивать на месте, избивая воображаемого противника.

— Давай, Тютя, вставай. Тренируемся! — заорал Младшег, обращаясь к огромному кровососу, развалившемуся на диване. Качок поморщился, но перечить боссу не посмел — каждый из десятка собравшихся в подвале молодых вампиров понимал, что без Младшега дорога им одна, в тюрьму.

Пара закружилась по комнате, поливая друг друга ударами. Пудовые кулаки Тюти врезались в корпус Младшега, но вампир успевал уворачиваться, пропуская удар по касательной. Несколько обманных движений, Тютя беспорядочно заметался, нанося удары в воздух, пытаясь поймать босса. Два удара левой — отвлекающих, разведка боем. Тютя разозлился, попер напролом, не обращая внимания на защиту, за что и поплатился. Младшег встретил разбушевавшегося вампира прямым в голову. Тютя зашатался, но устоял — больше сотни килограммов живого мяса одним ударом не свалить. Младшег ударил еще раз — с удовлетворением улыбнулся, услышав хруст после удара в расплющенный нос качка — и сосредоточился на корпусе. Руки Младшега мелькали так, что зрители не успевали предугадать, куда попадет следующий удар. Несколько секунд, серия по животу — и Тютя с шумом падает, сбив головой табурет с нехитрой закуской. Младшег победно вскинул кулак вверх и тяжелым взглядом обвел остальных — знаете, кто я такой! Сзади раздались смешки. Младшег резко обернулся.

— Отличный поединок! Еще так можешь? — спросил гость, стоящий в дверном проеме.

— Ты кто такой? — выдохнул Младшег, ощетинившись. Остальные привстали, готовясь броситься на незваного гостя.

— Спокойнее, парни, спокойнее. Я такой же как вы, вампир. Нам нельзя ругаться, нас и так мало, — засмеялся парень.

— Сейчас ты будешь такой же, как он, — сделал шаг вперед Младшег, кивая на лежащего вампира.

— Расслабься, парень. Сомневаюсь, что ты справишься со мной. Даже если я буду драться одной рукой, — повысил голос вампир, дернув обрубком руки. Здоровой конечностью он выдернул из пояса пистолет и направил на Младшега.

— Зачем ты пришел? — спросил Младшег, стараясь скрыть внезапную дрожь в руках.

— Поговорить, зачем же еще. Неужели свободные вампиры не могут просто пообщаться, — засмеялся вампир и прошел в середину комнаты. Обойдя Младшега, он занял место на центральном стуле. Пистолет вампир направил на Младшега и «пригласил» того движением дула присесть рядом.

— Ты из Свободных? — встрял в разговор Гвоздь. Младшег занял место на диване среди остальных и бросил недовольный взгляд на помощника.

— О, ты слышал обо мне. В этом мусоре есть еще здравомыслящие вампиры? Неплохо у вас здесь, уютно. Нравится? — спросил Рой.

— Нравится, но хотелось бы получше условий, — ответил Гвоздь, игнорируя взгляды босса.

— И я об этом же. Молодым вампирам сложно завоевать репутацию — все уже поделено, да и откуда брать деньги. Обирая работяг из Промышленного района много не заработаешь, да?

— Особого дохода нет, — подтвердил Гвоздь.

— А почему бы не наехать — так у вас говорят, да? — на какую-нибудь банду, да не отобрать у них пару магазинов. Вот тебе и доход. Так ведь сейчас банды зарабатывают, я не ошибаюсь? Или силы не хватает?

— Силы полно, но что сила сделает против ствола. На арсенал мы еще не заработали, — ответил Гвоздь.

— Слушай, какого черта тебе вообще надо. Или говори сразу, или выметайся.

Звук выстрела многократно отразился от стен подвала, оглушая сидящих вампиров. Младшег, с простреленной головой сполз по дивану вниз. На стене остались кровавые следы от кусочков мозга, вылетевших из затылка вампира. Сидящие рядом кровососы отпрянули, с испугом глядя на Роя.

— Не люблю, когда мне мешают. И терпеть не могу, когда пытаются влезть в разговор, — пояснил Рой.

— Понимаю, кому это может понравится, — кивнул Гвоздь. — Ты говорил о заработке. Мы можем на что-то сгодиться?

— Думаю, что да. Пытались начать помогать в делах какой-нибудь корпорации?

— Работали на Церковь несколько раз, но получали крохи. Синдикат и Картель не интересует услуги вампиров, они считают, что от нас вреда больше, чем пользы. А Церковь считает, что мы и так ей обязаны за сыворотку крови, и не собирается платить нормально. Хотя за кровь мы платим из своего кармана, но разве их это волнует?

— Я правильно понял, что к Церкви у вас особого уважения нет?

— Я не состою в Свободных вампирах, но мне близка их философия. Я пользуюсь донорской кровью, но лишь тем минимум, который дают бесплатно. Остальную кровь добываю сам, — ответил Гвоздь, ловя на себя взгляды членов банды. Они только что узнали, что их коллега выходил на охоту, но вместо страха, с которым добропорядочные граждане смотрят на охотника, в их глазах Гвоздь видел восхищение. Молодого вампира это внимание приводило в хорошее расположение духа.

— Мне по душе твои слова. Давай посмотрим, можем ли мы договориться. Есть у меня одно задание — и я предлагаю договориться. Каждый получит по стволу — но они же и станут вашим гонораром. Боеприпасов полно — наберете сколько сможете.

— В чем задание?

— Пострелять немного. По Церкви.

— Мы всегда рады помочь. Но совсем без гонорара — это не серьезно, — пошел на наглость Гвоздь.

— Ты так думаешь? Может, мне найти кого-то другого? — хищно улыбнувшись, спросил Рой, направляя пистолет на вампира. Тот задрожал, но ответил:

— Можно найти и других. Но мы уже здесь, и готовы работать не за полную цену. Оружие — хороший гонорар, но нам нужно еще и покрыть расходы.

— Черт, ты мне нравишься. Ладно, половину сумму получишь деньгами, половину — оружием. По рукам? — улыбнулся Рой.

— По рукам. Что нужно делать? — кивнул Гвоздь, выдохнув. Вампир чувствовал, что ходил по краю — но перспектива выбраться из подвала к более серьезным делам заставляла вампира бросаться на рожон.

* * *

Тревога — вот что ощущали жители Забытого города этим утром, думал Рик. Рассвет обнажил грязь, скопившуюся за ночь, без прикрас рассказал многим, как выглядит смерть. Обезумевшие боевики Картеля, носящиеся по городу, вступали в конфликт с любым, кто осмелился косо посмотреть в их сторону. Многих уже через несколько километров смертельной гонки не интересовала цель, многие не пытались разыскать главную жертву — Рика, а почуяли страх местных жителей, и наслаждались убийством и насилием, как шакалы, впервые обнаружившие, что самые крупные хищники здесь — они.

Рик придерживал Алису за локоть, подталкивая вперед — девочка валилась с ног от усталости. Сам наемник чувствовал себя не лучше — из прокуренных легких шла черная мокрота, пот застилал глаза — рукав, которым Рик машинально стирал влагу с лица, пропитался солью. По черной ткани виднелись белые разводы. Обернувшись на вскрик, Рик заметил плачущую над лежащим на обочине трупом пожилую женщину. «Похоже, семья осталась без кормильца», — подумал Рик, краем глаза замечая на лице Маркеса любопытство. Наемник следил за пареньком, роль которого все еще была не определена в этой игре, и замечал с каждым разом, как он разгибает спину. Из ссутуленного паренька он превращался с юношу с гордо выставленной вперед грудью — наемнику пришла в голову аналогия, будто парень наполняется и распрямляется из-за поступающих извне знаний. Сейчас Маркеса не волновали моральные стороны вопроса — точнее, вопросы на эту тему он задавал, но спрашивал без претензий, а из-за обыденного любопытства.

Юсуф с Роем, идущие впереди, сбросили шаг, притормаживая перед полицейским патрулем. Рик накинул капюшон и отвернулся в сторону от дороги, делая вид, что внимательно изучает трупы в проулке. Машина проехали мимо, патрульные не обратили внимание на бредущих по улице людей никакого внимания. Воспользовавшись передышкой, Алиса перехватила руку и теперь сама держала наемника за локоть.

— Ты не боишься работать с вампиром? Он уже дважды чуть не убил тебя?

— А ты боишься, да?

— Мне мерзко. Я помню, когда ты оттащил его от моей шеи. Тогда я как в сон провалилась, думала, что очнусь и больше никогда его не увижу, — Алиса поежилась и сильнее сжала локоть наемника.

— Привыкай. Сможешь быстро научиться отличать друзей от временных союзников — может, и выживешь здесь больше года. А там полегче будет, все уже не будет казаться таким сложным, — пояснил Рик, смотря за набирающей скорость парочкой бармен-вампир впереди.

— Мне кажется, я никогда не смогу принять эти правила, — с сомнением покачала головой Алиса.

— Ты уже их приняла, раз работаешь. Вначале всегда странно, почти невозможно согласиться на это. Ты считаешь работу наемника мерзкой, и успокаиваешь себя — я не такая, я делаю так, но я не в игре, я просто рядом. Запомни, девочка, что раз ты играешь — значит, нужно играть по правилам. Иначе тебя вышвырнут из нее без выходного пособия. Надеюсь, ты понимаешь, что я имею ввиду, — горячился Рик, сам удивляясь всплеску темперамента. Обычно хладнокровный наемник не привык к пламенным речам.

— Все эти подставы, игры — вы как будто на самом деле играете, а не живете.

— Смесь игры и жизни — это нормальная реакция подсознания на стресс. Алиса, если все происходящее здесь воспринимать на полном серьезе, так можно свихнуться через несколько часов. Подсознание реагирует на стресс и отстраняется от происходящего — мы как бы участвуем в событиях, но смотрим на них с позиции наблюдателя. Меньше эмоций, больше любопытства. Наемником быть не так просто, но у тебя получится. У тебя уже получается, — подбодрил Рик поникшую девушку.

— Я не уверена, что мне это нужно. Прав ты, когда говорил про игры — я не думала, что все окажется столь серьезно, — сказала девушка.

— Мы слишком далеко зашли, чтобы отступать. Нужно завершить дело и очистить имя, без это мы вряд ли выживем, — пояснил Рик, рассматривая Алису. За несколько дней, проведенных вместе, он видел, как кардинально изменилась девушка. Из безрассудной и беззаботной молодой девушки она превратилась в молодую хищницу. Склонную к рефлексии, но уже не к самокопанию — Алиса с каждым разом все проще отстраняется от жестокости, к которой вынуждены прибегать наемники. Услышав следующий вопрос, Рик понял, что рано радовался.

— Что с вампирами, с которыми договаривался Рой? Они же не пройдут мимо оружейных турелей, пока я не отключу их.

— Значит, пройдут, когда отключишь, — ответил Рик.

— Рик, мне будет нужно на это несколько минут. Думаешь, десяток вампиров смогут продержаться против вооруженной охраны и тяжелых пушек с компьютерными мозгами?

— Их взяли отвлекать охрану, вот они и будут отвлекать охрану, — огрызнулся Рик.

— Их взяли для проникновения в Церковь, а не как пушечное мясо, — бросила в ответ Алиса.

— Тогда давай отвлекать будем мы — хочешь, что я с Юсуфом остался лежать на крыльце Церкви, нашпигованный пулями?

— Нет, но неужели нет другого способа отвлечь охрану? Взрывчатка, как в приюте.

— Это тебе не приют. Алиса, там целая гвардия умных вооруженных людей, думаешь, они все шарахнуться, если мы подорвем на заднем дворе ведро с4? Туда отправиться один патруль, а нам нужно, чтобы большинство из охранников стянулись к основному входу. Тогда будет смысл. Да, это верная смерть, как ты выражаешься, но у нас нет выхода. Вампиров предупредили, что делать, если они выживут, прекрасно. Если нет — туда дорога. Или нас, или их. Все.

Договорив, Рик не дал девушке ответить, а взял ее за плечо и потащил вперед, догонять Юсуфа и Роя. Те шли, не замечая того, что компаньоны отстали, и о чем-то оживленно переговаривались.

* * *

— Эти уродцы отвлекут основную охрану, и мы проникнем в Аббатство. Вещество хранится или в лаборатории, или на складе. Слухачи поделились — в кабинете Епископа, который на втором этаже, наверняка есть запасные порции. Нам хватит одной — запустим в генератор, замкнем цикл, и все — три минуты полного счастья для всех людишек. Ха-ха, то-то будет весело, если Епископ будет на месте — может, оставим его в живых, пусть побудет вампиром? Глава Церкви Забытого города — вампир, вот забава! — сказал Рой и засмеялся.

— Тебе бы только поиздеваться. Епископа убиваем сразу, как договаривались. Мало того, что получим неплохие деньги из-за Стены, так у меня еще и личные счеты к нему накопились, — нахмурился Юсуф.

— Вот только не надо снова рассказывать эту историю. Знаю, слышал, сочувствую. Думаешь, я поверю, что ты делаешь это только из-за места? И не польстился на отличный гонорар, который тебе сбросили из-за Стены. Кому, кстати, так насолил Епископ?

— Какой-то ты сегодня перевозбужденный. Будто сам делаешь это не ради денег.

— Я? Разумеется. Интересы общества Свободных вампиров — мои интересы. Но лишняя толика гонорара за работу всегда приветствуется, — улыбнулся Рой, демонстрируя гнилые зубы.

— Интересы, говоришь? Кажется, тебе совсем плевать, что первую группу положат за несколько минут, а то и быстрее, — поморщился Юсуф. Желание кинуть вампира после того, как его слухачи выложили всю информацию о плане Аббатства, было велико, но только Рой знал, как запустить генератор. Изворотливый вампир оставил страховку на всякий случай, и был прав — Юсуф горел желанием отправить его на смерть вместе с церковниками.

— Несколько минут? О чем ты? Этих идиотов, обычных уличных гопников? Я надеюсь, что парочка из них продержится больше минуты, и то, если догадаются засесть в укрытия и не будут жалеть машину, на которой приедут. Перестреляв их, охрана быстро выяснит, что это были не профессиональные наемники, и успокоятся. Главное, чтобы справилась девчонка.

— Рик за нее поручился, так что все должно быть в порядке.

— Зачем ты так держишься за этого наемника? — Рой обернулся и поймал взгляд Рикарда. Наемник повысил темп и быстрым шагом нагонял отдалившуюся кампанию.

— Рик проверенный наемник, никогда не отступается. И он чертовски удачлив — куда бы ни занесла его жизнь, он всегда выбирался. Пусть и не на своих двоих, но выбирался живым. К тому же, он практически последний в городе наемник, сохраняющий независимость и пользующийся популярностью у людей Синдиката. Если все подумают, будто в Церковь вломился Синдикат, нам будет только лучше, — объяснил Юсуф, покачав головой при виде очередного трупа, оставленного парнями Картеля. — И ему не нужно платить, разве это не плюс? Поэтому не вздумай его трогать до тех пор, пока мы не закончим операцию. Отомстишь потом.

— О да, я отомщу ему, не сомневайся.

— Не сомневаюсь! Ты и так всех напряг на лодке, поэтому сейчас веди себя тихо. Лишние проблемы мне не нужны.

Рой промолчал, завидев Рика у себя за спиной. Наемник поравнялся с барменом и продолжил движение, придерживая Алису за плечи. Сзади брел Маркес, постоянно озирающийся по сторонам.

Становилось душно, в лицо стремительно двигающимся людям лезли мошки. Небо нависло над улицами, обещая в скором времени грозу. За несколько кварталов вперед виднелись шпили Аббатства — огромного замка с колоннами, центра корпорации, которая давным давно присвоила себе звание главной религиозной силы Забытого города.

* * *

— Все готовы? Сегодня отступать нельзя! Если мы справимся с этим, то о нас заговорят все в Забытом городе! Все пути нам будут открыты! Мы станем лучшими! Вы готовы стать лучшими? — спросил Гвоздь, передергивая затвор автомата. Остальные вампиры поддержали его нестройными голосами.

По совету Роя вампиры решили добраться до Аббатства на грузовом фургоне. «Удобно — потребуется всего одна машина, эффект внезапности будет на нашей стороне. Плюс можно использовать фургон как укрытие — ведите себя осторожно, помните, что ваша цель — пробиться в Церковь, а не закончить жизнь около входа», — сказал Рой на общей встрече. Гвоздь улыбался — общество вампиров должно помогать друг другу. Молодого тщеславного вампира радовало такое отношение — уважай сильного, и он будет уважать тебя. Гвоздь считал, что это правильно, поэтому решил в точности соблюдать инструкции Роя.

Фургон, угнанный несколько минут назад с промышленной стоянки, припарковался на противоположной от Аббатства стороне дороги. Несколько вдохновляющих слов — Гвоздь знал, что команда будет работать лучше, если ее немного подбодрить, чего никогда не делал Младшег. Вампир ненавидел тупого, но сильно вампира, и был рад, что его убрал Рой. Не пришлось пачкать руки, хотя через пару дней было нужно сделать это — кровосос надоел своими бесконечными придирками и неосуществимыми идеями. Раз Младшег не научился разбираться, кому можно хамить, а кому нет — то хорошей ему дороги на тот свет.

— Все готовы? Держаться меня, огонь по разным целям, стараемся вырезать охранников слоями и продвигаться вместе. Наступать или отступать по моей команде! — выкрикнул Гвоздь и завел двигатель. Машина надсадно захрипела. Ответом ему было гулкое «Есть!» и звук передернутых затворов. В зеркало заднего вида Гвоздь посмотрел, что творилось в грузовом отсеке.

Вампиры сидели на полу, в отсеке, насквозь пропахшем рыбой. На лицах — веселье и возбуждение, так и нужно. Мы отправляемся на бой, который станет главным событием нашей жизни, думал Гвоздь. Вампир переключил передачу и вдавил педаль газа в пол. Грузовик развернуло, машина врезалась в ворота. Всех относительно тряхнуло, Гвоздь ударился грудью о руль — из салона послышались сдавленные ругательства, вампиров разметало по отсеку. «Хорошо, никто не начал стрелять», — мелькнула мысль у Гвоздя.

Машина, пробив ворота, врезалась в основную оружейную турель, стоящую во дворе Аббатства, на дорожке, ведущей к парадному входу. Для обычных граждан это была всего лишь скульптура в виде рыцаря с копьем, но Рой предупредил — это умело замаскированное ружье. Бампер машины смял дуло турели, Засохшая глина вокруг металлического ствола от удара обвалилась, разрушая маскировку.

— Первой турели нет! Начали, заходим в парадный вход, — прокричал в рацию Гвоздь на ходу, выпрыгивая из машины и открывая огонь по выбежавшим из здания охранникам. Пять патронов, четыре ранения — всего одна пуля ушла «в молоко», это хороший результат, посчитал Гвоздь. Завопила сирена, с торцов здания показались охранники, одетые в военную форму. Вампиры выбрались из фургоны и рассредоточились по двору, укрываясь за декоративными скульптурами и машиной.

— Долгий бой! Затягивайте нападение и стреляйте прицельно! — завопил Гвоздь, прыжком добираясь до ближайшей скульптуры, в виде, кажется, дельфина, и стреляя в сторону ближайших охранников. Двое в камуфляжной форме знали свое дело не в пример лучше парадной охраны в пиджаках, поэтому не стали огрызаться на выстрелы вампира, а сразу же рухнули на землю, пропуская пули кровососа над головой. Ответ на заставил долго себя ждать — пули раскрошили скульптуру, за которой прятался Гвоздь, превращая дельфина в некую абстракцию.

Краем глаза Гвоздь заметил, как в сторону противника прилетел небольшой округлый предмет. «Граната», — догадался Гвоздь. Тютя не стал ждать приказа и решил помочь боссу. Охранники успели вскочить и сделать шаг в сторону, как граната взорвалась, огненной волной мужчин смело в сторону. С осколками в спине они упали в нескольких метрах от предыдущего укрытия и замерли, не пытаясь подняться.

— Есть! Тютя, прибереги гранаты! — крикнул Гвоздь вампиру, вспоминая, что Рой дал им только три Ф1, попросив экономить боеприпасы. Тот кивнул и открыл огонь по новой порции охранников, выбегающих из парадного входа. Гвоздь увидел, как нападавшие валятся с крыльца, встречаясь с очередью Тюти, и решил сосредоточиться на снайперах в окнах. Хорошо, что у них нет снайперов, подумал Гвоздь. Или есть? В окнах засели охранники, вооруженные в основном пистолетами и автоматами, звуков снайперской винтовки Гвоздь не слышал. Но даже с помощью этого оружия они успели положить большую часть отряда вампиров — из десятка нападавших в живых осталось трое, еще несколько раненных пытались спрятаться, чтобы не схватить случайную пулю. Боевой дух погас на глазах, вампиры больше не стремились в бой, изредка огрызаясь очередью из автомата на плотный огонь церковников. Подстрелив одного из засевших в здании, Гвоздь принял решение.

— Бросай укрытие, все в здание! Вперед! — заорал Гвоздь, выбегая из укрытия и, на полусогнутых устремился к парадному входу. За ним двинулись оставшиеся вампиры, сомневающиеся в адекватности мышления босса. Но ослушаться приказа они не посмели, еще сильны были воспоминания о карах Младшега, которые получали те, кто решал игнорировать приказания главаря банды. В этом смысле наследие Младшега сыграло Гвоздю на руку — ворвавшись в здание, он поразился количеству засевших там охранников. Скорее, это были уже не охранники, а личная гвардия Епископа, которую хулиганские выходки вампиров оторвали от важного совещания. Гвоздь, не заметив, а почуяв опасность, нырнул за колонну, и все пули достались ворвавшимся вслед за ним вампирам. Огневая мощь была столь сильна, что двух вампиров вынесло во двор спиной вперед, а Тютю отшвырнуло к Гвоздю, чуть не сбив его с ног.

Похоже, это все, подумал Гвоздь. От банды ничего не осталось, в рожке не больше десятка патронов. «На всех не хватит», — обреченно вздохнул вампир и приготовился к последней атаке. Тут он заметил две гранаты, привязанные к груди Тюти. На лице вампира появилась улыбка. Он сорвал взрывчатку, одновременно выдергивая чеку. Крепко сжал гранаты, отсчитывая время.

Раз — поднять руки повыше. Два — выйти из укрытия. Три — заметить страх в глазах охранников. Четыре — швырнуть одну гранату к турели, установленной для подавления нападавших через парадных вход.

На счете «Четыре» в теле Гвоздя было уже больше десятка пуль. Вампир чувствовал, как его разрывает на части, но успел сделать несколько шагов, прежде чем упасть. Граната сработала с задержкой. Когда взрывная волна накрыла убегающих охранников, вампир уже не чувствовал боли.

* * *

— Два длинных, три коротких — все правильно. Сирена сработала со знаком «Все к парадному входу», — вслушался Рой в звуки, доносившиеся из двора Аббатства.

— Откуда ты все знаешь про Церковь? — спросил Юсуф, трогая автомобиль с места. Следовало проехать пару десятков метров, прежде чем они доберутся до забора Церкви. Можно и пройти пешком, но зачем привлекать внимание? На заборе в определенной точке были просверлены дыры, замаскированные штукатуркой. Было достаточно нажать на них рычагом из небольшой ломки, и вуаля — в заборе появились новые ворота.

— Большинство вампиров — хорошие актеры. Так уж вышло — не знаю, что меняет на генном уровне эта штука, но притворяться мы умеем лучше обычных людей, — пояснил Рой, выбираясь с переднего сидения.

Юсуф оставил комментарий без внимания, но подумал — скорее, вы просто умеете втираться в доверие. Хотя разве это не одно и тоже? Рой подошел к бетонной стене выше среднего человеческого роста, в руках он держал арматуру, длинной от ладони до локтя. Стер поврежденной рукой пыль с нарисованного белой краской креста и подставил прут острием к стене. Поднажал, раздался хруст разрушаемой штукатурке — первое отверстие готово. Арматурой вампир работал профессионально, Юсуф любовался точностью движений.

— Еще один плюс вампиризма. Все-таки нас создавали солдатами, от этого и сила. Жаль, слишком много крови требуется, чтобы поддерживать ее, — пояснил Рой, заканчивая работу.

— Одни плюсы. Тебя послушаешь, так и хочется попробовать, — съязвил Юсуф.

— У тебя есть шанс, просто отдай свой противогаз мне. Обратного пути нет, но я уверен, что тебе понравится, — огрызнулся вампир.

Рой кивнул бармену, тот подошел и вставил ломку в отверстие. С другой стороны на арматуру нажал Рой. Посыпалась бетонная крошка, забор поддался. Внутрь церковного двора обвалился приличный кусок стены. Юсуф оглянулся — кажется, за ними никто не следит. Место на заднем дворе было выбрано не случайно — большинство зевак сейчас столпилось около парадного входа, те, кто посмелее, на безопасном расстояние наблюдали за перестрелкой, другие ждали результата, чтобы подбежать и, может быть, собрать какой-нибудь трофей, забытый нападавшими. Полиции не было, все развивалось слишком стремительно.

— Разделяемся. Кабинет на втором этаже твой, я дождусь друзей и сразу пойду в лабораторию! — шепнул Юсуф и побежал к небольшому зданию, стоящему во дворе на отшибе. На ходу выхватывая обрез ружья, бармен передвигался короткими перебежками, которые выдавали его армейское прошлое.

Рой кивнул и устремился к зданию. Для вампира было не проблемой забраться по пожарной лестнице на второй этаж, больше Роя волновало другое — как не запутаться в лабиринте коридоров и попасть в нужную комнату. Пока что в здании было тихо, основная масса охраны стянулась к нападавшим, но всегда был риск нарваться на патрульного.

* * *

— Отлично, вампиры вошли. Отсчет пошел, — сказал Рик, выходя из машины. Наемник в одной руке держал спортивную сумку, другая лежала в кармане куртки, придерживая револьвер. Расталкивая людей плечами, он быстрым шагом направился прочь от парадного входа в Аббатство. Вслед за ним двигалась Алиса. Мужчина считал про себя — 30 секунд, 29 секунд, 28. Завыла сирена.

Толпа скрылась за поворотом. Внешне Рик с Алисой напоминали скорее благополучного отца с дочерью, вышедшие прогуляться в хорошем районе, но перестрелка испортила им планы. И сейчас они влились в волну прохожих, стремительно покидающих опасное место. Рик успел заметить спину Роя, прыгающего в пробоину в заборе.

— Рой с Юсуфом внутри, — сказал Рик.

— Знаю, видела, — ответила Алиса, настраиваясь на лад наемника. Она начала привыкать к рубленным фразам, на которые переходил Рик во время операции, и сознательно подражала ему. Девушка достала коммуникатор и сверилась с данными.

— Если Рой все сделал как надо, то электричество сейчас обрубят, десять секунд, — сказала Алиса.

— Он поручил это своим вампирам. Общество Свободных официально отстранилось от операции, не хотят, что бы их считали радикалами перед войной. Но поддержку обещали, — сказал Рик. В подтверждение его слов раздался тихий хлопок, несколько проводов на столбах, расставленных вдоль дороги, заискрились. Аббатство погрузилось во тьму.

Рик с Алисой вбежали в проем, успели заметить вампиров, прыгающего в окно второго этажа. Маркес зашел во двор следом за компанией и не таясь направился к заднему выходу. «Черт, этот парень все испортит», — мелькнула назойливая мысль у Рика, но силой воли он отогнал ее. На операции ты думаешь только о деле, все сомнения остаются на потом — так учили опытного спецназовца, и Рик следовал урокам, проверенным жизнью.

Рик занял оборонительную позицию около двери, осматривая большую часть двора. Маркес встал рядом, направив револьвер на угол здания — наемник поручил ему страховать Алису скорее ради того, чтобы парень не путался под ногами. Когда он спросил Маркеса, сможет ли тот нажать на курок, тот отрицательно покачал головой. Сошлись на том, что парень может просто напугать нападавших, а выстрел сделает Рик.

Алиса присела на корточки возле двери, присоединила ноутбук, извлеченный из сумки Рика, к электронному замку. Стрельба возле парадного входа стихала, похоже, силы вампиров подходили к концу. «Ну что, девочка, сейчас все зависит от тебя. Не подведи», — подумал Рик, но вслух этого не произнес. Только ободряюще кивнул наемнице, которая с сосредоточенным лицом ковырялась в компьютере.

— Когда электричество кончается, компьютер блокирует все замки. Нам это на руку — обычно код генерируется со специальной карты, и система подтверждает личность с помощью отпечатков пальцев. Главное, чтобы запасное питание не включилось — если Юсуф не отключит генератор, то план провалится.

— Когда мы узнаем, справился он или нет?

— По моим расчетам, запасной блок включается через минуту — нужно время на переключение сервера безопасности.

— Юсуф все сделает. Через замок можно добраться до общей системы?

— Я работаю над этим.

Из-за угла выскочил худощавый мужчина в военном камуфляже, заметил наемников и вскинул винтовку. Рик сработал на рефлексах — не стал прицеливаться, а нажал на курок, стреляя от бедра. Успел — охранник упал раньше, чем успел согнуть палец, выпуская пули. Рик почувствовал удовлетворение от атаки — выстрел достиг цели, пробил голову на несколько сантиметров выше бровей. В контрольном выстреле необходимости не было — однозначно эта пуля последней для охранника. Алиса вздрогнула, но не отвлеклась, продолжая в бешеном темпе печатать. Пальцы мелькали над клавиатурой, отстукивая только ей ведомый ритм. Рик одернул себя — все чаще он начинал чувствовать от убийства удовлетворение. «Хладнокровие, только хладнокровие. Если бы ты не нажал на курок, он бы убил тебя», — мысленного проговорил наемник. «Кого ты обманываешь? Тебе уже понравилось убивать», — услышал Рик ответ подсознания. Но голос шел будто извне. Наемник вздрогнул и посмотрел на Маркеса — тот наблюдал за другой стороной здания и не реагировал на происходящее.

— Есть, получила доступ к базе. Камеры питаются автономно, их отключить не получится. Я загрузила наши образы, можем не опасаться, что нас отследят. Видеосервер будет игнорировать наше появление в зоне видимости, и охрана не сможет использовать камеры, — улыбнулась Алиса, вскидывая вверх кулак в победном жесте.

— Что с замками?

— Данные пишутся на карту, сейчас закончу, — кивнула Алиса.

— У нас есть план здания? Ты молодец, — сказал Рик, наблюдая за пареньком. Тот, заметив тяжелый взгляд, поежился, но не подал виду, что чувствует напряжение.

— Карта есть, можем идти. Уходить лучше всего через коллектор — пройдем пару улиц и мы на свободе.

— Отлично!

Замок щелкнул, открывая вход в здание. Алиса запитала его от собственного аккумулятора, и когда он отсоединила коробочку, размером с пару пачек сигарет, замок снова заблокировался, но дверь уже была открыта. Наемник пропустил девушку и парня вперед, дождался, пока они проверят вход и скользнул в здание, убедившись, что за ними никто не наблюдает. Дверь он прикрыл так, чтобы было незаметно, что в здание кто-то проник.

* * *

Рой пробирался по длинному коридору, стелясь по стене, стараясь оставаться незамеченным. После того, как выключился генератор, вампир послушно отсчитал три минуты, хотя и считал все эти хакерские примочки глупостью. Сейчас, видя, что камеры не реагируют на его появление, кровосос поменял свое мнение. «Хорошо, что не сожрал девчонку сразу. Но после операции — обязательно. Рой никогда не упускает жертву — ведь я ее уже отпил, значит, моя. Но сначала — Рик. Чертов наемник заплатит», — подумал Рой, поглаживая место ампутации руки. Гладкая кожа выглядела столько естественно, что вампир начинал забывать, что когда-то на этом месте была его рука.

Вампир дождался пока мимо него по коридору пройдет патрульный. Мальчишка, только начавший службу. Основные силы Епископ стянул к парадному входу, что и следовало ожидать. И ладно — чем моложе, тем свежее. Давно следовало подкрепиться, да только рядом с Юсуфом это было невозможно. Чертов любитель людей, своему сынишке он наверняка поставлял пищу. Будто Рой не слышал истории о пропавших в этом баре любителях выпить. И когда Рой впервые услышал историю сына Юсуфа, первой его реакцией была не жалость к бармену. Нет, первым делом он вспомнил слухи, сложил дважды два и начал внимательнее относится к Юсуфу. Чертов старик не считался с чужой жизнью и думал, что он вправе отнять ее ради жизни другого. Роя напрягали такие люди — он нормально относился к убийству, но понимал, что делает. «Да, черт возьми, я убиваю, и это нормально — мне нужно это для моей жизни, это заложено в моей природе», — говорил Рой, успокаивая себя. «А для него это убийство не необходимость, а как подарок сыну. Решил побаловать сынишку — прирезал подвыпившего бродягу», — думал Рой, занося руки над охранником.

Резкое движение по касательной, мальчишка падает к нему в руки. Не останавливаясь, Рой опускается перед ним на колени и прокусывает вену — кровь ручьем льется в горло вампира, переполняя того жизненной энергией. Охранника вампир высушивает, пока тот еще в сознании. Когда кровосос отрывается от шеи жертвы, парнишка затуманенными глазами смотрит в убийцу и пытается что-то сказать. Рой прекратил мучения патрульного, ударив того костяшками в переносится — жертва закатила глаза и последний раз выдохнула. Из краешка рта скатилась слюна с примесью сукровицы.

Чувствуя прилив энергии, Рой наплевал на правила и осторожность. Пробежал до нужной комнаты, уже не прячась в тени и не заглядывая в углы, ожидая нападения. Состояние эйфории переполняло вампира, но краешек сознания оставался в здравом уме. Рой знал, что восторженность закончится также быстро, как и началась, поэтому нужно спешить. Сейчас вампир мог потягаться с десятком профессиональных солдат и принять в себя пару очередей из автомата в упор — энергия чужой жизни позволяла регенерировать собственное тело с огромной скоростью.

Обострившиеся чувства подсказали вампиру нужную дверь. Готовя флакон с кислотой, вампир чувствовал, что нужное вещество находится здесь. Вирус, искусственно созданный учеными, тот самый, который сейчас развивался в его теле, лежал в этой комнате. Рой брызнул кислотой на узкий прогал между дверью и косяком. Шипение, с которым разрушался металл, подтвердил точность плевка — вампир попал на замок. Сделав шаг назад, вампир молниеносным движение ноги ударил дверь в то же место, где на атомы сейчас разлагался металл. Не выдержав давления, дверь поддалась и распахнулась внутрь, параллельно сшибая что-то в комнате.

Рой запрыгнул в комнату и, ориентируясь уже, кажется, на запах, добрался до стола. В ящиках, под кипой бумаг и револьвером, он нашел нужную коробку. Обитая шелком, она открылась сразу — декоративный замок вампир сорвал пальцами, не замечая противодействия мягкого железа. Внутри оказалось три пробирки. Рой улыбнулся — ведь ничего страшного не произойдет, если мы слегка увеличим дозу. Хотя нет, произойдет, но почему бы слегка не поменять планы?

Улыбаясь, вампир выбежал из комнаты и пошел вперед, вспоминая путь к лаборатории. Стукач из Церкви нарисовал ему ориентировочный план, но на втором этаже, в крыле Епископа, они никогда не был, поэтому не ручался за правильно направления. Рой понадеялся, что кроме инстинктов, у него обострилась и интуиция — больше надеяться было не на что.

* * *

— Притормози, нужно кое-что сделать, — сказал Рик, останавливаясь перед входом в крайнюю лабораторию. Наемник достал из спортивной сумки пластиковую коробку и наклеил на ее на стену с помощью двухстороннего скотча.

— Может, теперь ты расскажешь, зачем тебе был нужен детонатор? — спросила Алиса, протягивая Рику мобильный телефон. Когда кампания вооружалась у Паркуса, наемник попросил мужчину выделить ему несколько коробок со взрывчаткой, а Алисе поручил поставить на каждую порцию радиомаячок, соединив их вместе одним детонаторам. Девушка попыталась выяснить, что собирается подорвать наемник, но тот был непреклонен — «только после начала операции».

— Извини, ты могла наговорить лишнего и порушить наши планы, — пояснил наемник, проходя дальше. Лаборатории были пусты — как и предполагал Рик, после сигнала тревоги ученых согнали в торжественный зал в противоположном крыле. Несмотря на пренебрежительное отношение к деятельности ученых и рабочих лабораторий, Епископ хорошо понимал, какую весомую роль они играют в его корпорации, и оберегал их от нападавших. Меньше чем деньги, разумеется — вся наличность хранилась глубоко под землей Аббатства, и выяснить нахождение денег за столь короткий срок не удалось. Рик сожалел — возможно, это было его последнее дело перед долгим перерывом, и лишнее золото не помешало бы.

— Ты же не думала, что я позволю вампиру и Юсуфу провернуть их план?

— А что не так с ними? — спросила Алиса, придерживая сумку, когда Рик устанавливал очередную порцию взрывчатки.

— Ты и правда поверила, что Рой хочет превратить в вампиров только тех, кто будет рядом с лабораторией? По его словам выходит, что облако распылится на слишком маленькую площадь и на очень короткий срок. Я не видел, как люди применяют бактериологическое оружие, но видел тех, кто мечтал применить оружие массового поражения. Алиса, поверь, такие люди не рассчитывают на несколько жертв. Я уверен, что они просто хотят нас использовать — тебя для того, чтобы спокойно завершить установку распылителя, меня — за компанию. Так уж сложилась ситуация, что Юсуфу пришлось импровизировать, иначе он нашел бы более спокойный ход.

— Вы только и делаете, что используете друг друга. Он переиграл тебя, ты пытаешься переиграть его. Здесь хоть кто-нибудь говорит правду? — казалось, девушка сейчас расплачется. Рик подумал, что сейчас не место для подобного разговора — на девушку нахлынули воспоминания обо всех предательствах и интригах, которые разворачивались вокруг нее последние дни, и она еле сдерживала истерику.

— Понимаешь, это всего лишь один из принципов жизни. Ты начинаешь заниматься не столь приятным и безопасным делом, и тебя будут пытаться обмануть буквально каждый день. Хочешь выжить — учись переигрывать не только противника, но и союзника. Помнишь, что мы помогаем Юсуфу, отдавая долг? Я не в восторге от их идеи, но я должен, хотя и чувствую, что он что-то недоговаривает. Так сложилась ситуация. Мне иногда кажется, что сделав хоть что-то как наемник, ты уже никогда не выберешься из этого, — Рик хотел использовать слово покрепче, но промолчал, оборвав фразу на середине.

Они добрались до центральной лаборатории. Комната, больше похожая на студию, разделенную на сектора с помощью огромных станков, была залита светом. Похоже, исследования и работы, которые здесь проводились, были столь важны для Епископа, что он потратился на дополнительный генератор энергии. Наличие электричества решало многие проблемы и сокращало время на запуск нужной программы.

Повинуясь шестому чувству, Рик взмахом руки остановил Алису и Маркеса. Прошел чуть вперед, прячась за одним из серверов — стойкой с металлическими полками, на которых располагались диковинные детали. Стек моргал разноцветными диодами и был опутан проводами. Наемник вспомнил старый трюк, который люди использовали с изобретения стекла — достал коммуникатор, присел на корточки и просунул руку за угол. Темный экран устройства был жалким подобием зеркала, но разглядеть патрульного наемник успел.

Рик выскользнул из-за угла — тело подтянулось, мышцы зазвенели в напряжении, и больше напоминали натянутую стальную проволоку. Наемник выдохнул и схватил охранника за шею. Скрутил руки, слегка придушил, надавливая на точки под мочкой уха — мужчина повалился на пол без сознания. Рик осмотрел помещение, не заметил ничего подозрительного и позвали Алису.

— Слишком странно было тратить такие средства на энергию и не оставить здесь живого охранника, — пояснил Рик, отвечая на не заданный вопрос Алисы. Маркес подошел к охраннику и пощупал пульс.

— Без сознания, у нас есть минимум полчаса. Хотя, судя по его комплекции, проваляется еще пару часов, — сказал Рик, направляясь к большому компьютеру, установленному в центре зала. Стены лаборатории были покрашены с белый, ярко-белый цвет, который резал глаза после полумрака коридоров Аббатства.

— Как ты стал наемником? — неожиданно спросила Алиса.

— У нас нет времени на… — сказал Рик, но девушка его прервала:

— Я могу работать и слушать одновременно. Здесь несложно, — Рик заметил, что она на взводе, и решил поддержать беседу.

— После войны я остался без жены и ребенка. Потом не смог работать в полиции, — пояснил мужчина, собираясь с мыслями.

— Пил? — спросила Алиса.

— Да, много. Удовольствия не приносило, но слезть не мог. Раньше выручала работа, а когда все закончилось, нужно было переводиться либо в патрульные, либо на спецзадания. Я пытался — но как только приходил в отделение и видел, во что превращаются копы, не мог там находиться. Несколько раз подрался, последний — с лучшим другом. Он не хотел зла, но ему надоела моя депрессия и постоянное нытье. Вот он и высказал мне все, что думал. Правильно сделал, ничего, кроме правды, не говорил. Я разбил ему нос, рассек бровь. Он без ответа не оставил это. После ушел из полиции, приткнулся в «Фортунате». Нужны были деньги, Юсуф предложил помочь одной корпорации. Я и не знал, что это Синдикат. Одно задание, второе — за каждое платили столько же, сколько я в полиции месяц зарабатывал. Втянулся. Тогда было плевать на принципы — ну почти. Когда Стэтт предложил грохнуть одного бизнесмена, отказался. И до сих пор еще не убивал по заказу. А всем остальным насмотрелся и отличился сполна. Какие там принципы. А после привык — и слезть было сложно. Мог, наверное, но не слез. Так и стал работать дальше, — неожиданно для себя рассказал Рик.

За дверью лаборатории послышался шум. Наемник выхватил пистолет и закрыл собой Алису, направив оружие на вход. Девушка сосредоточенно шлепала по клавишам. Рику хотелось услышать ответ, понять ее реакцию, но он не осмелился ничего спросить. А девушка молчала, не отвлекаясь доделывала свою работу.

— Свои, не стреляй. Какой ты напуганный, человек, — смеясь, в помещение вошел Рой. Губы вампира были неестественно красными — Рик понял, что кровосос только что поел человеческой крови.

* * *

— Планы немного поменялись. Вещества понадобится чуть больше. Не волнуйся, на времени это не отразится, так что после запуска можете спокойно отправляться на поиски своей книги, — сказал Рой, вынимая из-за пазухи мешочек с колбами. Внутри стеклянных емкостей, в розоватой воде хаотично передвигались красно-серебристые частицы, будто крошечные песчинки, поблескивающие, отражая свет.

— С чего бы это? — спросил Рик, мельком взглянув на Алису, как бы усмехаясь — «Я же говорил. Вот и началось».

— Концентрат слишком слабый, нам не хватит, чтобы накрыть всю Церковь. Ты не доверяешь мне? — пояснил вампир, загружая пробирки в аппарат, стоящий в центре. Алиса отсоединила от компьютерной системы ноутбук.

— Я закончила. Активатор рассчитан на минуту, потом система запустится. Правда, как ты сделаешь распыление, я не представляю, — сказала Алиса и отошла от компьютера к входу в помещение. Рик кивнул ей.

— Тебе нужно много времени? — спросил Рик.

— Нет, совсем немного. Я всего лишь делаю вот так и мы отправляемся, — с этими словами вампир нажал несколько клавиш и ударил по трубке, отходящей от устройства. Пластиковый полый конус крепился на алюминиевые защелки и осуществлял передачу переработанного вещества в общий генератор, где и создавалась сыворотка, вкалываемая «добровольцам». «Значит, все эти слухи о том, что вампиров продолжают создавать, правда. И как все просто, эту бы энергию и в мирную русло», — подумал Рик. Теперь он не сомневался в принятом решение — идея взорвать системы лаборатории казалась ему до этого лишь авантюрой с невнятной целью. Сейчас он ощутил к Рою и таким как он жалость — все-таки они были не виноваты, что Епископ, обуреваемый жаждой власти, превратил их в существ, которые были так похожи на прописанных в книгах вампиров.

Вампир нажал еще несколько клавиш, на мониторе появились крупные цифры таймера. 60 секунд — время, за которое нужно покинуть это помещение и надеть противогаз. А дальше начнется гонка с вирусом, которые за один вдох может изменить всю дальнейшую жизнь. Вампир отскочил от прибора и широким шагом направился к выходу. Рик окинул лабораторию взглядом и направился вслед за вампиром. Наемника беспокоило, пройдет ли сигнал детонатора через толстые стены и закрытую дверь, поэтому он не обратил внимание на ухмылку, с которой вампир пропустил вперед Алису и Маркеса.

Рой протянул руку к двери, взялся за ее край и резко захлопнул. Не прекращая движения, здоровой рукой он сорвал с пояса Рика противогаз и, прижав его к боку, разорвал на две части. Тяжело шлепнулся на пол металлический респиратор.

— Извини, у меня остался должок, — с этими слова вампир прокрутился вокруг своей оси и ударил Рика локтем по лицу. Наемник пропустил удар и попятился, пытаясь восстановить равновесие. Сила вампира, переполненного энергией, превосходила человеческую, и даже частично отрезанная рука не помешала Рою начать избиение. Рик чувствовал, как вминаются в организм кости — кожа покраснела от многочисленных ударов вампира, которые он наносил как кулаком здоровой руки, так и локтем ампутированной. Наемник успел лишь ставить блоки, пытаясь сократить ущерб от ударов, чувствуя, как перед глазами порхает все больше черных мошек.

Вампир рассек наемнику бровь, скулы мужчины опухли от многочисленных порезов — на пальцах Рой носил большие перстни, которые сейчас выполняли роль кастета. Очередной вдох — наемник почувствовал ломоту в легких. Несколько ребер наверняка сломаны. Собравшись, наемник попытался отвечать на удары, но лишь открылся и пропустил прямой в голову. Правая часть лица вспыхнула, наемник сплюнул кровяной ошметок слюны. Вместе со сгустком об холодный пол лаборатории стукнулись раздробленные зубы.

В окне запертой двери виднелась голова Маркеса, он наблюдал за дракой, больше похожей на избиение, и беззвучно шевелил губами. «Рассказывает Алисе, что происходит», — догадался Рик. Зачем ты ее отвлекаешь, дай ей сосредоточиться. «Работай, девочка, работай», — бормотал Рик, упав на землю и свернувшись в комок, стараясь закрыть важные органы руками. Он знал, что девушка сейчас пытается открыть дверь — карта с данными для входа осталась у Роя. Хитрый вампир продумал месть, и сейчас продолжал осыпать наемника ударами.

В лаборатории раздалось мерное гудение, с шипением начал распространяться газ. Скрежет — это принудительно открылись системы вентиляции, чтобы дым начал распространяться по всей территории Аббатства. «Молодец, девочка, справилась. Ну что же ты», — Рик чувствовал, что находится на грани сознания. Наемник не провалился в черноту забыться на силе воли, энергии не оставалось, все тело превратилось в комок мяса, приносящий боль.

— Хорошо себя чувствуешь? Я не убью тебя! Ты станешь таким же, как и все мы! — сказал Рой. Избиение прекратилось. Это были последние слова, что успел сказать вампир перед тем, как отлететь к противоположной стене, разбрызгивая кровь. В дверях стоял Юсуф с обрезом наперевес. Судя по тому, как далеко отлетел вампир, мужчина использовал оба ствола. Юсуф бросил наемнику запасной противогаз.

— Одевай. Но за тобой все еще должок! — сказал бармен и ушел. В помещение ворвались Алиса и Маркес, бросились к Рику и помогли ему подняться.

— Алиса, активируй бомбу. Мы уходим в коллектор, — Рик мог лишь надеяться, что девушка его поняла — голосовые связки не слушались, и вместо приказал из горла наемника вышел бессвязный шепот.

Девушка нашарила детонатор в кармане Рика и набрала код. Вдали послышался первый взрыв. Всего их будет пять — Рик надеялся, что рухнувшие системы вентиляции не дадут распространиться газу.

Выходя из помещения — фактически наемника вытаскивала Алиса, перекинув руку мужчины через плечо — Рик обернулся. Последний взрыв был совсем слабый — скорее, хлопок раздался под компьютерной системой, и газ, выходивший из трубки в комнату, поменял цвет. К слабому оттенку розового прибавился серый туман. «Я насчитал четыре взрыва. Или их было пять? И почему газ поменял цвет?» — думал Рик, попеременно проваливаясь в темноту и выныривая оттуда. В противогазе скопилась кровь, выходящая из рта при каждом выдохе. Каждый вдох отзывался болью в легких и животе, по позвоночнику с каждым вздохом проходила волна жжения. Кроме этого, передвигаясь практически на автомате, Рик постоянно спотыкался, в колене пульсировали иголки — через несколько шагов он не чувствовал левой ноги, она полностью была заполнена жжением и болью. «Четыре или пять взрывов», — думал Рик, когда они прошли коридор и Алиса открыла дверь в подвал. Пологий спуск использовался в основном для коробок с провизией — экономя на переносках, их просто ставили на автоматизированную тележку, которая на манер вагонетки ездила на веревках вверх и вниз. Сейчас веревки пригодились наемнику — выбравшись из объятий Алисы. Рик повис на них и буквально скатился вниз. Тело взорвалось болью, из груди наемника вырвался стон, окончательно забивший кровью респиратор. Воздуха хватало только на то, чтобы не потерять сознание. Наемник с помощью Маркеса и Алисы спустился в пробитую взрывом дыру в полу. Информаторы и похищенный архитектурный план не подвели — наемники спустились в коллектор.

Алиса сорвала с наемника противогаз. Рик шумно, с хрипами, задышал, но стал чувствовать себя лучше. Темная пелена перед глазами исчезла, наемник почувствовал запах нечистот, смешанный с ароматом крови.

______

— Сколько было взрывов? — прохрипел Рик, пытаясь выпрямить ногу. Колено свободно ходило в ноге — наверняка перелом, главное, чтобы не треснуло. Быстро бегать в ближайшее время не получится.

— Одного не хватило, — подтвердила Алиса догадки Рика. Осталось лишь предполагать, какой из детонаторов не сработал и хватило ли взрывчатки, чтобы система вентиляции заблокировалась по всему зданию. Противопожарная система Аббатства, построенная несколько десятков лет назад, предполагала полную блокировку помещений в случае сильных повреждений от огня.

— Пожар начался? — спросил наемник.

— Центральная лаборатория горит. Когда мы уходили, с противоположный стороны уже подбегали ребята с баллонами кислорода, — ответила Алиса, стирая кровь с лица наемника. Девушка распотрошила рюкзак и пыталась что-то найти в аптечке. Под маленькой площадке коллектора разлетались упаковки таблеток и ампулы с боевыми стимуляторами. Руки девушки дрожали, часть шприцов упали в грязную воду.

— Значит, они заблокировали подачу воздуха, шанс есть, — пробурчал Рик, послушно выпивая кружочек таблетки. Лекарство должно повысить свертываемость крови. Наемник почувствовал, как снизу живота накатывает пульсирующая волна — результат нескольких ощутимых тычков в почки. Вампир был обут в ботинки со стальными носами, что сказалось на величине повреждений.

— Нашла! — воскликнула Алиса, срывая с большого шприца прозрачную крышку. Прежде чем Рик успел помещать ей, девушка с размаха воткнула иголку в бицепс наемника и ввела лекарства. Мужчина чертыхнулся — единственный стимулятор, который нашелся у Паркуса. Такие выдавались солдатам Забытого города на последней войне и широко распродавались на черном рынке. Препарат, разработанный в стенках Аббатства, блокировал болевые рецепторы и позволял солдату выполнять работу, не обращая внимания на повреждения. Некоторые принимали стимулятор с удовольствием, зная, какую помощь он может оказать в бою, но большинство стремилось избегать встречи с препаратом. Слишком часто получалось так, что практически бессмертный солдат после того, как лекарство переставало действовать, умирал в муках — влияние на организм заканчивалось постепенно, и человек испытывал все больше нарастающую боль, пока не терял сознание. Без предохранителя на войне в виде боли остаться живым практически невозможно. Рик почувствовал сонливость — глаза закрывались, руки отказывались повиноваться. Мужчина оставался в сознании, но не мог произнести ни слова — поначалу стимулятор вызывал паралич, перестраивая организм. Рик знал это состояние — осознавать все, что происходит вокруг, но не иметь возможности ни на что повлиять. Сознание заволокло туманом. Будто издалека он слышал, как переговариваются Алиса и Маркес.

— Ему нужно 20 минут, прежде чем рецепторы отключатся, — сказала девушка, собирая разбросанные лекарства и препараты.

— Он все равно не выживет. Слишком много повреждений, сломаны ребра, порвалась селезенка, колено раздроблено, почки проработают пару дней. Легкие еще меньше — кровотечение остановилось, но гематома слишком обширная, — нейтральным тоном произнес Маркес. Алиса вскочила и закричала, сжав кулаки:

— Откуда тебе знать?

— Я чувствую, когда человек умирает. И сегодня я почувствовал много смертей, — сказал Маркес, опустив веки.

— Так помоги ему! Как тогда, в джунглях! — закричала девушка.

— Я не могу. Он стал причиной многих смертей.

— Он защищался!

— Он убивал, — сказал Маркес, тяжело вздохнув. — По его вине погибли те вампиры. Ты считаешь, что смерть не будет ему наказанием?

— Если бы они не погибли, то были бы мертвы другие люди. Невинные люди!

— Ты не понимаешь. Я не могу ему помочь. Это как блокировка — я вижу, кого можно спасти, а кого нет. С Риком все иначе — я понимаю, что спасти его можно, он светится по-другому, иначе, чем все те, кто умер сегодня. Но я не знаю, как ему помочь.

— Так приложи свои чертовы руки к его ранам. Или что ты там делал раньше! — Алиса была готова расплакаться.

— Возможно, это его путь… — сказал Маркес, опуская на колени перед наемником. Парень приложил руки к глазам мужчины и аккуратно надавил на веки. Рик застонал.

— И тут ты забываешь, что такое боль. Ты чувствуешь, как шипит кровь у тебя в плече, как острым жалом пробивают себе дорогу пчелы в твоих артериях. Но все это не боль. Ты стоишь на коленях, умоляя неведомую силу простить тебя за ошибки, — пробормотал наемник.

— Он бредит, — сказала Алиса, присаживаясь рядом на корточки. Девушка положила руку Рику на грудь.

— Знаешь, что такое война? Это не истории о героях, которыми сейчас пичкают мальчишек. Весь этот патриотизм, чувство победы и поражения — все это ерунда по сравнению с парой друзей, нашивки которых у тебя постоянно в нагрудном кармане. Когда ты первый раз оказываешься на поле, где пули свистят, ты боишься смерти. Тебе совсем незачем драться, не за что сражаться. Родина? Да ерунда все это. Твоя смерть обеспокоит только родных и друзей, а твоя доблесть им не нужна. Чтобы ты встал в полный рост, передернул затвор и побежал грудью вперед на врагов — думаешь, этого попросит у тебя мать? Да плевать ей на эту доблесть, она хочет, чтобы ты завел семью и зарабатывал деньги, помогал ей и был счастлив с той, кого выбрал. Так что честь твоя — это все нужно только тем, чья это земля. Тем, кто хочет заработать на этой доблести денег, — пробормотал Рик. На лбу Маркеса выступил пот, он сильнее надавил на глаза наемника.

— Тогда зачем ты воевал? — спросила Алиса, поглаживая по руке тяжело дышашего Рика.

— Когда первая пуля пробивает грудь твоего товарища из отряда, с этим врагом у тебя уже личные счеты. И у остальных из твоего отряда. Все бегут мстить с горячей кровью, все хотят уничтожить врага, чтобы он не сделал еще большой беды. Да только вот ерунда — первая пуля была шальной, или у какого-то мальчишки совсем нервы ни к черту, вот он и нажал на курок. А бывает, офицер, который остается в окопах, сделает первый выстрел. Это называется — подогреть ребят. Чтобы они понимали, за что умирают, и хотели убивать. Представляешь, какая психология?

— И все время на войне ты мстил за тех, кого убили? А скольких убил ты сам? — спросил Маркес, не открывая глаз.

— Я не из тех сумасшедших, кто ставит зарубки на оружии. Откуда я знаю, кто умер, а кого спасли врачи? Многих… Потерял, кажется, меньше, — голос наемника окреп, но в сознание он не приходил. Алиса вздрогнула — казалось, что мужчина говорит не своим голосом. Изменился оттенок тона, манера общения. Рик отвечал на вопросы Маркеса бесстрастно, нейтрально, будто говорил не о себе, а ком-то совсем ином.

— Думаешь, убивая, ты ничего не терял? — продолжал допрос Маркес.

— Да, терял, и что? Думаешь, я собрался в рай? Кто меня туда пустит, с такими-то руками? — сказал Рик.

— Говорят, он там, сверху, прощает и любит, тех, кто раскаялся.

— Вряд ли это относится ко мне. Я молился тогда, когда остался один. Молился и за себя, и за остальных. Перебирал нашивки, которые остались. Красная, со значком «За храбрость» — старина Рональд был настоящим психом. Бросался вперед, под пули, с одним пистолетом. Один раз он пробежал, наверное, метров двести, пока не добрался до засранца — порезал его, отобрал автомат, а тут и мы подоспели. Везучий был, очень — и сам в это верил. Говорил, что может и черта за задницу укусить, и ничего ему за это не будет. Такой был, весельчак. Его снайпер снял, когда мы пытались устроиться переночевать невдалеке от промышленного района. Зачем снял, не знаю — просто так видимо, на прощание. Так мы и не нашли гаденыша, хотя полночи лазили по округе, искали следы. А Рональд сразу умер. А Руфус тогда совсем с катушек съехал. На следующий день по приграничной заставе шли — рядом с фронтом, так сказать. Так он гранаты взял, и закидал Синдикат по самое не хочу. Пока те очухались, человек тридцать положил. Руфус еще такой забавный был — мясо не ел, а консервы обожал. С рыбой, с говядиной, с курицей — главное, чтобы консервы. Говорил, что не за вкус — за то, что ножом можно есть их, из банки ковыряя. Смеялся, что так больше девчонкам нравится. Так и остался он у этой заставы.

— А как ты уцелел?

— Разве я уцелел? Нас тогда всех перебили, весь отряд. Сволочи, их толпа, а нас всего десять стволов. Мы со Стэттом и Старком остались — парни в окопе сидели, меня прикрывали, пока машину гнал. Притормозил, вытащил стволы тогда — и давай стрелять. Мне тогда уже все равно было, я умереть хотел, если честно. Не всегда, но вот в такие моменты — нашивки собирать не стал, зачем? Кому их нести? Пока обоймы расстрелял, смотрю, Стэтт уже за рулем, Старка на заднее положил. А я понимаю, что нельзя мне останавливаться — как только стрелять перестану, так они вылезут и машину изрешетят. Обоймы меняю, кричу, чтобы уезжали они. Стэтт послушался, вдарил по газам. Так и уехал — а я там остался. Стою на пригорке, стреляю. Поверишь, нет, но ничего не вижу, все будто в пыли. Потом нога подвернулась, упал — с тех пор и хромаю, почти колено раздробил. Еще на сантиметр повыше, и не ходил был совсем. Стою на коленях, ощупал себя — все руки в крови. Дырок пять не меньше, ха! А вокруг — никого… То ли всех положил, то ли разбежались. Так и стоял там, не веря, что опять жив остался. И вот с тех пор, не поверишь, наверное, но умирать не хочу. Даже не так, не то чтобы не хочу — иногда, сам понимаешь, очень хочу, но не могу. Будто не разрешаю себе умереть — вот как случается.

Тело наемника расслабилось, голова в изнеможении откинулась назад и упала на плечо. Маркес передвинулась поближе к стене, посмотрел на руки — ладони были обожжены, подушечки пальцев покрылись нарывами. Свисали лохмотья высушенной кожи.

— Ему нужно немного времени отдохнуть. Я не смог ничего исправить, слишком велики повреждения. Но еще несколько дней он проживет. Рик нужно что-то сделать, что может его спасти, я это чувствую.

— Что сделать? О чем ты говоришь? — ошарашенная диалогом Алиса переводила взгляд со спящего наемника на Маркеса. Парень обливался потом, будто только закончив тяжелую тренировку. Подняв взгляд на Алису, он пожал плечами и продолжил рассматривать руки.

Алиса поднялась и вытянула из рюкзака коммуникатор. На экране появился план помещений Аббатства.

— Где может быть твоя книга, — спросила девушка, стараясь не смотреть на Маркеса.

— Основное крыло, в середине большая металлическая коробка. Я чувствую, что она там, — сказал парень.

— Ты сидишь здесь, я иду за книгой. И лучше тебе придумать, как помочь Рику. Это в твоих же интересах, иначе ты ничего не получишь, — сказала Алиса и убежала. В спину ей раздался тяжелый вздох.

* * *

Епископ разместил свое необъятное тело за огромном столом, высеченном из дорогого сорта дуба. Перед мужчиной стояло несколько мониторов, в углу комнаты мерно гудел сервер. Система автономного питания заработала с осложнениями — следов взлома программа безопасности не зафиксировала, но судя по длительности восстановления запасного генератора, кто-то подпортил его намеренно.

Кабинет в западном крыле, двери которого выходили не только в основной корпус Аббатства, но и на смотровую площадку, еще хранил запах вспотевших подчиненных Церкви. Докладывали про массовый обстрел парадного входа, про разрушения во дворе. «Эти вампиры совсем слетели с катушек, пора заняться ими вплотную, раз полиция ничего не может сделать», — думал Епископ, осматривая протоколы входов в систему, пытаясь выявить нарушителей. Несмотря на заключенные договоренности с главой полиции, патрульные приехали к Аббатству только через двадцать минут — не каждый из носящих форму защитника закона был в восторге от новых компаньонов. «Моралисты», — сплюнул Епископ.

Послышались хлопки, за ними — вой противопожарной сигнализации. Кажется, из корпуса лабораторий, — подумал Епископ. Толстые пальцы, похожие на немецкие сардельки, проворно забегали по клавиатуре, открывая нужные программы. Последние дни проблемы преследовали Епископа одна за одной, мужчина находился на грани нервного срыва. Сначала заварушка в приюте, на которой он потерял ближайшего помощника. И ладно, думал Епископ, воспитаем нового, но пришлось тратить время на перераспределение обязанностей парнишки, а часть личных поручений выполнить самому. Потом это соглашение с полицией — условия главы копов устраивали Епископа, бизнесу пакт не мешал. Но вот Синдикат — старый Джесус беспокоил главу Церкви, ведь неожиданная его лояльность к копам могла означать только то, что началась крупная игра. А Епископу не хватало времени на то, чтобы разобраться в той роли, которую ему навязывали полиция и Синдикат.

На мониторе открылся план Аббатства — индикаторы показывали, что огонь распространялся по центральной лаборатории и несколькими комнатам вокруг. Оценить повреждения не представлялось возможным. Епископ чертыхнулся — система безопасности, потревоженная проверками и потоком данных о распространении огня, подвисла и не заблокировала систему вентиляции, сработав в обратную. Теперь мощные вентиляторы вытягивали воздух из заполоненных огнем комнат и передавали его во всему зданию Аббатства. Огонь будет только распространяться.

Епископ успел набрать команду вызова экстренных служб и отправить сообщение личной охране — отправляйтесь тушить пожар. Мужчина потянулся к телефону внутренней связи, планируя объявить общую мобилизации — в том, что здание потревожили опытные наемники, сомнений не осталось — но не успел. Заглушки вентиляции в комнате приоткрылись, пропуская внутрь воздух, смешанный с продуктами горения и розоватым газом. Прежде чем упасть в обморок, Епископ почувствовал смятение. В груди жгло. Если бы он хоть раз пообщался с детищами эксперимента Церкви, то понял бы — это разрастающаяся жажда крови.

* * *

Алиса почувствовала, как глаза наполняются влагой. «Думать о задании, думать только о задании», — повторяла девушка, равномерно переставляя ноги и не переставая сверяться с картой. Запутанная система канализационного коллектора Аббатства была построена несколько десятков лет назад и поэтому имела мало общего с планом, который девушка умудрилась скачать из архивов муниципалитета Забытого города. Благо, с тем уровнем защиты, который могли сделать остатки администрации города, сделать это не составило большого труда.

Все осложнялось изменениями, которые появлялись из-за продолжительного времени работы канализации. Часть ремонтных площадок были разрушены, часть — затоплены. Короткий путь под основное крыло Аббатства был залит водой, смешанной с нечистотами. Пришлось искать обходной путь. Девушка брела, постоянно натыкаясь на проломы в стенах и полу, внимательной смотрела под ноги и старалась не отвлекаться на режущий глаза запах нечистот.

«Чертов Епископ, о чем он думает? Такими темпами канализация полетит через несколько лет», — подумала Алиса, открывая люк наверх. Девушка выбралась из коллектора в зоне библиотеки — старое здание предполагало быстрый доступ к канализации из любой точки, что сыграло в пользу наемницы. Судя по точке, в которую ткнул Маркес, книга находилась рядом Алисой. Девушка принялась искать сейф или его подобие. Алиса бродила по помещению, заставленному полками с книгами. Про огромную двухъярусную библиотеке в зале, стены которой придерживали колонны в виде атлантов, в городе ходили легенды. И теперь девушка поняла почему — первый Епископ был коллекционером литературы, остальные продолжили традицию, и теперь в Аббатстве можно было найти практически все, что появлялось в мире из области религии. Около полок с книгами, на лестнице, на столом в читальном секторе — казалось, что уснули они неожиданно, будто спящий газ застал их за привычными делами.

Алиса заметила неприметный сейф в углу, который напоминал, как выразился Маркес, «большую стальную коробку». Подбежала, на ходу достав коммуникатор. Девушка подключилась к электронному замку — благо, что он был автономным и не требовал больших усилий по взлому. Обычный генератор пароля — коммуникатор с правильно подобранными программа делал всю работу за девушку.

Ускорить работу техники девушка не могла, появились несколько свободных минут. Несмотря на нервы, Алиса подошла к ближайшему лежащему без сознания мужчине. Высокий, в белом медицинском халате нараспашку, он валялся неподалеку от сейфа лицом вниз. Девушка перевернула его на спину, приложила руку к шее. Пальцами нащупала пульс — сердце работало вполсилы. Мужчина застонал и пошевелил губами, будто пытаясь что-то сказать. Алиса еще раз перечислила симптомы — бледная кожа, высушенные губы, рефлекторные легкие судороги конечностей. Был еще один — невыносимая жажда — но и без этого, внешне невидимого признака было ясно — мужчина превращался в вампира. Безболезненно, во сне. А сколько таких же сейчас лежало в Аббатстве? Похоже, план Рика не сработал, и большая часть Церкви превратилась в тех, кого так ненавидела и называла выкидышем эксперимента. Сотни, а то и тысячи людей, который проснуться с минуты на минуту, испытывая жажду, которую можно утолить двумя способами — или бутылкой донорской крови, или охотой. Столько пищи для вампиров в Церкви нет, ясно, что никто не делал заготовки дорогого продукта. А значит, скоро улицы наполнят обезумевший от жажды и ненависти к самим себе и другим людям вампиры.

Алиса бросилась к пискнувшему коммуникатору — нужно было спешить. Вампиры могли очнуться в любой момент, процесс первичной инициации у них длится не больше десятка-двух минут. Дверца сейфа распахнулась, Алиса сразу узнала нужную вещь. Среди кипы бумаг на верхней полке лежал большой фолиант, толщиной в два кулака девушки. Истрепавшаяся обложка, составленная из кожи, пожелтевшая бумага — все указывало на то, что книге не меньше века.

В спину девушки, прямо между лопаток, вжалось дуло пистолета. Глухой голос приказал — «развернись». Алиса медленно, стараясь не раздражать незнакомца, повернулась к нему лицом. В дрожащих руках пистолет держал парень не старше ее — заострившиеся скулы, синяки под глаза от недосыпа, острый нос. Мелькнул рассказ Рика про второе оружие и неожиданность.

Парень хотел что-то спросить, но не успел. Девушка протянула ему фолиант, он покачал головой. Тогда Алиса опустилась на колени и положила книгу на пол. Одновременно с этим из ножной кобуры она выхватила револьвер и разрядила шесть патронов в нападавшего. Не обращая внимания на боль в плече, девушка выпрямилась и осмотрела парня. Тот не подавал признаков жизни — большинство пуль пришли в грудь, по белой рубашке расплывались пятна. Девушка выдохнула, адреналин отступал. Левую руку пронзила боль — Алиса скосила глаза и увидел рану. Умирая, наглый парень из многочисленных помощников Епископа успел нажать на курок.

Девушка с трудом запихнула фолиант в рюкзак и рванулась к люку. Помещение наполнял протяжный стон — постепенно просыпались вампиры. Нужно было спешить.

* * *

— Как ты? — спросила Алиса, подбегая к наемнику. Рик сидел, привалившись к стене, рядом с Маркесом, который держал руку у него на шее. Лицо наемника не было искажено болью и поменяло цвет с серого на нормальный.

— Уже лучше. Кто же знал, что этот засранец окажется таким сильным. В прошлый раз справится с ним оказалось легче, — усмехнулся Рик.

— Я снял боль, но повреждения никуда не делись. Ему нужно к врачу, — сказал Маркес, убирая руки.

— Нам нужно выбираться отсюда. План не сработал, в Церкви полно вампиров, и они просыпаются, — сказала Алиса, устраиваясь рядом с Риком. Морщась, она пыталась поудобнее зажать рану. — Черт, кровь не останавливается.

— Возьми бинты и перевяжи ей рану, — приказал Рик, убрав руки Алисы от пулевого отверстия. Морщась от боли, наемник нажал пальцами на ее плечо — девушка вскрикнула. Маркес наложил бинты и быстро закрутил веревку. Белые тряпки пропитались кровью.

— Черт! — выдохнула девушка.

— Нужно идти, быстрее. Уходим через коллектор.

— А как же парадный вход? Ты же договорился, что нас прикроют.

— Договорился, да. У Старка забот и без нас хватит, а я не хочу, чтобы он передумал нам помогать. Тебе нужен врач.

— Скорее уж нам, — попыталась улыбнуться Алиса.

— Молодец, девочка. Не волнуйся, мы выберемся, — сказал Рик, поднимаясь и подхватывая Алису за здоровое плечо.

Девушка переглянулась с Маркесом, тот покачал головой. Алиса заметила, что, несмотря на улыбку, наемнику становилось все хуже — боль ушла, он мог передвигаться, но скорость обычного резкого Рика снизилась. На правую ногу мужчина наступал осторожно, словно боялся, что колено подломится. Маркес забрал у Алисы рюкзак, нацепил на себя. Компания двинулась вперед, сверяясь с дорогой по коммуникатору.

— Надеюсь, эта книга стоила того, — пробормотал наемник, осторожно дыша. С каждым новым вздохом ребра мужчины трещали, пронзая легкие болью.

* * *

Улицы Забытого города были пустынны, что необычно для этого времени суток. В Церковном секторе жизнь останавливается только под утро, когда даже редкие прохожие забираются в дома набраться сил перед следующим рассветом. Сейчас, несмотря на то, что солнце еще долго будет озарять узкие улочки, люди спрятались.

Рик выбрал люк наружу в паре улиц от проспекта, на котором стоит Аббатство. Когда железная крышка сдвинулась, первое, что увидел наемник — это проносящаяся к Церковному зданию патрульная машина. За домами были слышны выстрелы и крики вампиров, которые из-за кровавого голодания при инициации превратились в животных, одержимых жаждой убийства.

Наемник поддержал крышку люка, протянул руку Алисе. Сзади ее подталкивал Маркес. Выбравшись из коллектора, Рик увидел, что девушка теряет силы на глазах. Кровотечение замедлилось, но кровь упорно не хотела сворачиваться. Скорее всего, сказалось нервное напряжение последних дней и упадок сил. Что они смогли поесть за последние сутки, кроме нескольких диких фруктов в джунглях, да хлебную лепешку у Паркуса? Получалось, что вынужденное голодание продолжалось больше дня. Ошибка — Рика приучали не питаться по несколько дней и не обращать внимания на стрессы, привычные в работе военного, он и позабыл, что девушка с таким условиям совсем не привыкла.

— Соберись, идти немного. Через пару кварталов будет дом знакомого врача, — сказал Рик, подхватывая Алису. С другой стороны девушку поддерживал Маркес. Парень чувствовал себя все увереннее. Иногда наемнику казалось, что в его белках появляются зрачки, то зеленого, то серого цвета, но стоило сфокусировать зрение, как наваждение пропадало.

— Не волнуйся, он поможет тебе. Сергий должен мне, — пояснил Рик.

— Ты его отчего-то спас? — прошептала Алиса. Бисеринки пота выступили на лбу девушки.

— Скорее, помог ему отбиться от вампиров, который напали на клинику. Саму клинику восстановить не удалось, зато он остался жив. Приятный человек, редкость в наше время, — пояснил Рик.

Алиса хотела продолжить диалог, но не смогла задать следующий вопрос, побледнев. Только сильнее ухватилась за руку Рика.

Завыла сирена, разнося звук бедствия по всему городу. Сигнал бедствия? Наемник нахмурил брови — на его памяти такой звук он слышал лишь перед войной. Тогда остатки властей попытались мобилизовать жителей для борьбы с корпорациями. В результате власти через несколько дней самоустранились от управления городом, и расхлебывать все последствия агрессивных бандитов пришлось полиции.

Похоже, операция в Аббатстве пошла совсем не по плану. Сколько же человек превратились в вампиров? Вряд ли здесь стоит говорить о поддержании общественного порядка — Рик мог лишь предполагать, что Старк прикладывает все усилия для сдерживания потока вампиров из Аббатства.

На последнем издыхании кампания добралась до небольшого одноэтажного дома, в отдалении расположившегося в цветущем саду. Редкое зрелище для Забытого города — ухоженный частный сад. Рик слышал, что Сергий получил неплохие отступные, когда решил закончить с деятельностью врача и полностью переключился на проповедование. Небольшая церковь с ночлежкой на границе района Епископа предназначалась для заблудших и уже отчаявшихся, и Сергий отлично справлялся с такой работой. Также, как и с обустройством сада. Стараясь на обращать внимание на саднящее колено — похоже, действие стимулятора заканчивалось — Рик постучал дверь. Боль распространялась все выше, поглощая тело в хаосе жара. Последнее, что услышал Рик, это были шаркающие шаги за дверью. Когда она открылась, мужчина увидел обеспокоенное лицо Сергия. Колени наемника подогнулись, и Рик потерял сознание, упав в руки священника.

* * *

— Похоже, мы все-таки квиты? Или мне придется еще раз спасать тебя? — спросил Рик, открыв глаза. Первое, что увидел наемник — это старый священник, с сединой на висках и аккуратно подстриженными усами. Мужчина сидел около окна, на кресле, и был погружен в чтение небольшой книги в темном кожаном переплете. Библия? По спокойствию священника Рик понял, что опасности нет, и его спутники тоже в порядке.

— Похоже, придется. В первую очередь этой девчонке, как ее? Алиса? Ты где нашел такую рыжую бестию? — спросил Сергий, усмехнувшись в усы и откладывая книгу на стоящий рядом буковый журнальный столик.

— Она сама нашлась на мою голову. Что с ней?

— Пока все в порядке, пулю я извлек, рану промыл. Началось гноение, видимые последствия я исправил, но в идеале ей нужно пару недель покоя, иначе швы могут разойтись. С тобой все сложнее. Повреждены внутренние органы — селезенка, печень, почки, легкие. Сломаны ребра. Все что мог, я сделал, но дальше справиться с этим может только твой организм. Я не знаю, кто в Забытом городе может помочь тебе, поэтому остается лишь надеяться, — пояснил Сергий, с сочувствием глядя на наемника.

Рик замолчал, пытаясь прислушаться к телу. Особой боли он не чувствовал, сказывались препараты и стимуляторы, которыми его напичкал священник. Разве что ныло колено, и в легких ощущалось жжение, тупое, но раздражающее.

Наемник сжал руку в кулак, посмотрел на исцарапанные, выступившие вперед костяшки. Похоже, город все-таки смог его добить? Рик прислушался к себе — странно, но страха он не ощущал, хотя всегда признавался себе в том, что боится смерти. Может быть, слишком много смертей видел рядом, и она стала привычной?

— Ты все еще не хочешь заново открыть клинику? — через минуту раздумий спросил Рик.

— Зачем мне она, Рик? Потеряв что-то однажды, можно считать это знаком, и двигаться вперед, — усмехнулся Сергий, перебирая изящные деревянные игральные кости.

— Ты хорошо справляешься с этой работой, спасаешь людей, — пояснил наемник, приподнявшись на локтях и разминая шею.

— Я и сейчас помогаю людям, и надеюсь думать, что больше и лучше, — ответил Сергий.

— Но ты ведь работаешь на Церковь?

— Работаю, да. Рик, я священник. Я тот, к кому люди идут за советом. Они рассказывают мне то, чем не могут поделиться с остальными. Раньше я лечил телесные раны, сейчас — душевные. Думаешь, в этом мало пользы?

— Нет, но я..

— Рик, я всего лишь священник. Я помогаю тем, кто верит, и могу лишь советовать тем, кто не верит. Я устал от этого города вокруг, я хочу его покинуть. Хочу уехать подальше, не видеть людей. Да, я хочу помочь, но многие идут ко мне, лишь совершив грех, а не тогда, когда еще сомневаются, совершить его или нет. Я разучился доверять людям, я могу лишь им верить и любить их. Это мое горе, — с жаром произнес Сергий, но осекся, поняв, что сказал лишнего.

— Мне кажется, что я понимаю тебя, — ответил Рик, избегая смотреть священнику в глаза.

— Ты можешь зайти к своим спутникам — девушка заснула, а парень бодрствует. Когда вы планируете покинуть меня?

— Завтра утром, если это возможно. Нам нужно переночевать где-то, а до ближайшей ночлежки, которую мы можем себе позволить, топать долго.

— Оставайся. Вам могут искать?

— Не здесь. Никто не видел, что мы подходили к дому — в тот момент как раз объявили сигнал тревоги, и все были слишком заняты, чтобы наблюдать за нами.

— Будем надеяться. Отдыхай, Рик, а позже заходи. И помни, ты мне никогда ничего не был должен. То, что я зашивал тебя — разве я мог этого не сделать?

Наемник кивнул и вышел из комнатки, которая заменяла Священнику спальню. В гостевой, где Сергий устроил комнату отдыха, стояли две кровати. На одной сопела Алиса — наемник присмотрелся, заметил, что у нее возвращается здоровый цвет лица, значит, идет на поправку. Маркес лежал на второй, подогнув ноги под себя на японский манер, и читал похищенный фолиант. Наемник кивнул ему и присел на кресло напротив.

— Я нашел то пророчество, о котором рассказывала Алиса. Оно появилось задолго до создания города, задолго до создания цивилизации. В нем говорится о человеке, который приходит в этот мир тогда, когда энергия его становится столь хаотичной, что может разрушить всю основу жизни. Он появляется из ниоткуда, растет, впитывает всю информацию, которую может дать мир, и в конце решает, как его поменять, — монотонным голосом рассказал Маркес, заметив вопрос в глазах наемника.

— Поменять? Что значит «поменять»? — спросил Рик.

— Это книга — сборник пророчеств и легенд о людях, которые жили для того, чтобы мир поменял направление развития. Я не знаю, как что-то менять, но уже боюсь этого. Здесь написано, что даже те изменения, которые должны были принести добро в мир, в результате создавали зло. Человечество сопротивляется любым изменениям, для людей главное другое — стабильность. Начинались войны, природные катастрофы, не знаю, что еще. Я не знаю, сколько у меня времени на то, чтобы принять решение, но понимаю, что его немного.

Маркес осторожно закрыл книгу, стараясь не повредить истрепавшийся переплет. Положил том на кровать, поднял руки, соединив ладони так, будто делая чашку, чтобы напиться. Рик увидел, что из книги начали вылетать сгустки энергии. Почувствовал, как эти светящиеся комки втягивают из окружающего пространства воздух. Все они стремились в ладони Маркеса, над которыми образовывался отливающий голубым и оранжевым оттенком шар. Сначала маленький, он все увеличивался, пока не достиг размера большого апельсина.

Комната окрасилась в телесный цвет, по стенам гуляли тени. Проснулась Алиса, увидела происходящее и вскрикнула. Рик не мог отвести глаза от рождающейся в ладонях парня планеты. Маркес плавным движением соединил ладони, энергия вошла в его руки. Рик заметил, как белки паренька сверкнули голубым цветов. И вот уже ничего в комнате не напоминало о том чуде, которые видели Алиса и Рик.

— Человечество называло таких как я Мессией. Спасибо, что помогли достать книгу, теперь все понятнее. Мне нужно отдохнуть.

— Что ты будешь делать дальше? — спросил Рик, стоящий около кресла с широко распахнутыми глазами.

— Пока что мне нужно жить дальше. А что потом — я не знаю. Возможно, просто почувствую. Но я знаю, что конец скоро близок. Когда мы меняем что-то, то делаем это ценой жизни.

Рик не ответил, подошел к кровати Алисы — девушка вновь без сил откинулась на подушку. Улыбнувшись, наемник поправил ей одеяло. Девушка благодарно кивнула и провалилась в глубокий сон. Может быть, завтра подумает, что чудеса Маркеса — всего лишь сон?

Рик вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. Заметил, что свет в доме уже погашен, только вдали темного коридора мерцает что-то. Прошел до проема, откуда пробивался свет — Священник сидел на кухне и раскуривал трубку.

— Пришел за положенной дозой? — усмехнулся Сергий. — Возьми в холодильнике, правая полка, зеленый флакон. Шприцы в верхней полке. Колоть пять кубиков, в мышцу.

— Во мне лекарства уже больше, чем крови, — огрызнулся Рик, но послушно полез за дозой.

— Как будто тебе привыкать, — улыбнулся Сергий.

Рик вколол себе лекарство и почувствовал, как холод заполняет вены. Сколько раз он уже был на волоске от смерти? Сколько раз буквально выживал, пичкая организм химией? Наемник увидел на окне бутылку виски, не спрашивая разрешения, наполнил стакан и сел на пол, облокотившись спиной о холодильник — кухня у священника была маленькой, так что место для второго стула не нашлось.

Наемник вспомнил, как несколько лет назад точно также сидел у Сергия и рассказывал ему о переживаниях, связанных с потерей жены и ребенка. Иногда ему казалось, что тот случай, когда он, удивляя самого себя, влез в конфликт вампиров и священника, был предначертан судьбой. Нет, Рик не считал Сергия другом — как нельзя считать товарищем того, кто, казалось, читает твои мысли как открытую книгу, а сам предпочитает держать втайне ото всех свои раздумья. Но именно он помог тогда наемнику выговориться и выпустить то зло и отчаяние, скопившееся в душе после нескольких недель беспробудного пьянства.

— Ты все еще тяготишься прошлой жизнью и не можешь ее отпустить? — с утвердительной интонацией спросил священник, наливая себе порцию виски.

— А как я могу ее отпустить? — вернул вопрос Рик, рассматривая янтарный напиток в стакане.

— Как и все. Это тяжело, но если было решено, что ты остаешься жить, значит, это твоя судьба. И не тебе идти наперекор этому решению.

Рик пригубил виски, покатал на губах обжигающий напиток, сделал глоток побольше. Сморщился, отставил бокал. И неожиданно для себя поведал Сергию о том, что происходило в ближайшие несколько дней. Как встретил в баре Алису, девушку, мечтающую стать наемником, чтобы кому-то отомстить. Сама она об этом не говорила, но детская непосредственность выдавала истинные мотивы ее поступков. Рассказал о предательстве того, кого считал другом, кому подставлял плечо и на кого опирался. Глядя в недоверчивые, но успокаивающие глаза священника, рассказал о пророчестве и о Маркесе. На глазах наемника, пережившего войну, блестели слезы.

— И я не знаю, что делать. Это же не я? Зачем я впутался в эту историю, зачем поставил на карту все, что смог сделать за долгие годы, и принялся помогать этому пареньку? — спросил Рик.

— А что ты поставил на карту? Разве ты чего-то добился? Репутация наемника? Тебе она так сильно нужна? А может, ты нашел то, чем занимался раньше — помогал людям?

— Людям? Я даже не знаю, человек он или какое-то существо, полубог.

— Он человек, Рик. Что будет с ним дальше — не знает никто, даже он сам. Помоги ему, — сказал священник.

— Странно, но почему-то я думаю о другом. Тогда, в джунглях, когда я занес инфекцию себе в ногу — ведь он все исправил. Он может лечить, кладет руки на рану и она затягивается. Но сейчас он отказался помогать мне. Там, в коллекторе — я слышал, как Алиса уговаривала его, а он сказал, что не может исправить мой поступок. Получается, я получил по заслугам?

— Рик, он еще совсем не сформировавшийся ребенок. Он оценивает поступки по своим меркам, и не готов принять объяснения от того, кто совершил зло. Необходимое зло или нет — это уже решать ему и тебе.

— Когда я помогаю людям, я рассчитываю на обратную помощь. Особенно, когда эти люди на моей стороне, — огрызнулся Рик.

— Он выстраивал модель своего поведения, общаясь с вами. Рик, всему, что он делает, он научился, глядя на твои поступки и на происходящее вокруг. Никто не виноват, что ты смог показать рождающемуся богу самые плохие стороны этого мира. Как ты думаешь он будет воспринимать человечество после этого?

Рик поразился, глядя на священника — всегда спокойный, умиротворенный Сергий сейчас раскраснелся и повысил голос, почти кричал. Наемник подумал — ну что же, вот это слово и произнесено. Они встретили бога — пусть только того, кто еще набирал силу, и практически ничего не мог. Или Сергий ошибается, и под мессией Маркес имел ввиду что-то другое?

Мужчина встал, пробормотал что-то вроде «Пойду отдохну» и вышел из кухни. Сергий улыбнулся, затягиваясь трубкой и рассматривая уходящего, прихрамывающего мужчину. Рик пытался понять, что его тяготит. То, что объяснил Сергий — как всегда, не сглаживая острых углов, — навесило всю ответственность за происходящее на Рика. Или тревога от того, что завтра заканчивается срок, данный на работу, и за его головой начнут охоту лучшие боевики Синдиката. Он пропустил явочный отзыв, не связался с контактом — Организация расценивала это как предательство и безжалостно карала людей, посмевших нарушить их правила.

Зайдя в комнату, где очнулся первый раз, наемник понял, что заснуть не сможет. Он достал из кармана фотографию Яни и вновь принялся рассматривать черты любимой женщины на поблекшей бумаге.

* * *

— Что-то случилось, Сергий? — голос Джесуса в телефонной трубке звучал одновременно устало и обеспокоенно. Глава Синдиката не позволял отвлекать себя от насущной работы, и Сергий это знал. Значит, случилось что-то важное? Иначе священник не стал бы отвлекать своего могущественного приятеля по игре в го.

— Ты нашел паренька, про которого я тебе рассказывал? — спросил Сергий, стараясь не выдать голосом эмоции.

— Нет, там возникли какие-то проблемы. Я не стал акцентировать на нем работу, здесь много проблем и в самой организации. Я хотел бы пригласить тебя на днях на игру. Заодно и посоветоваться по поводу крысы, появившейся рядом, — сказал Джесус. Высший иерарх Синдиката уважал священника за его умение разбираться в людях, и нередко принимал решение о замене кадров после задушевной беседы.

— Судьба вечно подбрасывает нам сюрпризы. Пророчество не солгало — мессия действительно пришел в наш мир. Древние легенды не врут — все происходит так же, как и в текстах, которые я когда-то прочел. Этот парень, которого ты опустил, уже может исцелять людей.

— Откуда ты все это знаешь, — голос Джесуса звучал тревожно. Сергий по интонации почувствовал, что он ошарашен новостями.

— От того, что этот парень сейчас в моем доме. Ты послал за ним Рикарда, отличного наемника. Объясни мне, почему ты так отнесся к моим словам о пророчестве? Разве я обманывал тебя когда-то? Или давал повод не доверять моим словам?

— О чем ты? Да, история звучала просто фантастически, но я как раз поверил тебе, хотя это и было чистым безумием.

— Тогда почему ты оставил их на корм Картелю? Я понимаю, что тебе плевать на наемника, Синдикат никогда не считался с грязной рабочей силой. Но неужели ты не понимал, что Жардин может из злости пристрелить парня, и ты останешься без нового здоровья?

— О чем ты? Я посылал к нему группу поддержки, но он будто под землю провалился, — голос Джесуса перебивали быстрые щелчки. Пальцы стучат по клавиатуре, догадался Сергий. Похоже, Джесус уже отправил сообщение с адресом священника, и через минуту в дом ворвутся парни Синдиката. Возможных потерь и разрушений Сергий не боялся — Синдикат все оплатит. Как и информацию о пареньке

— Ты слышал о побоище в Церкви? — вкрадчиво спросил священник.

— Конечно, о стае вампиров говорит весь город. И никто не может найти Епископа. Власти требуют поддержки, наши парни сейчас отстреливают их около Церковного сектора, но не справляются — слишком большая образовалась популяция, — ответил Джесус. Священник сделал пометку — пора сворачивать разговор, значит, парни Синдиката уже на подходе.

— Твой наемник был непосредственным участником событий. Всего лишь из-за того, что пришлось отплатить за помощь старого знакомого. Представляешь, за ним гоняются по всему городу и церковники, и Картель, и даже Синдикат!

— Похоже, завтрашняя беседа не имеет смысла, я и так понял, кто же крыса. Черт, я ведь подозревал, но не верил до конца, что это он.

— Совсем близко подобрался?

— Ты даже не можешь представить, насколько он близко. Другой вопрос, давно ли он продался. И сколько из проблем организации принадлежат его авторству.

— Не забудь про мессию. Если его убьют, то он уже ничем не поможет. Охраняй его жизнью как свою. Впрочем, так и есть — его жизнь и должна стать твоей, — усмехнулся Сергий.

— Не волнуйся, я все помню. После ритуала я выберусь за Стену, нужно закончить несколько дел. Собирай вещи, ты полетишь со мной. Хватит тебе здесь торчать. Конечно, мне досадно, что я теряю такого хорошего компаньона для игры, но друзьям нужно помогать. Спасибо.

Джесус повесил трубку, Сергий услышал гудки. Священник не смог сдержать улыбки — он мечтал о том, чтобы исчезнуть из Забытого города уже много лет. Ставка на Джесуса была сделана правильно. Пора было проверить, как поживают его незваные гости. Священник погасил свет в кухне и вышел в коридор.

* * *

— Собирайся, быстрее! Оставь вещи здесь, забирай оружие и книгу. Пошли, пошли, — прошептал Рик, тормоша заспанную Алису. Маркес уже открыл глаза и ждал у двери, положив руку на защелку. Девушка пришла в себя и, испуганно наблюдая за действиями наемника, бросила фолиант в рюкзак и засунула пистолет за пояс. Рик подтолкнул девушку к двери. Выпустив Алису и Маркеса в коридор, наемник еще раз оглядел помещение — ничего полезного не нашлось, но проверить еще раз не мешало, раз они находятся в положении беглецов и неизвестно, когда охота за ними закончится.

Выйдя в коридор, Рик выхватил оружие и направил пистолет на Сергия. Он не был уверен, что попадет точно в голову, ведь туловище старого товарища закрывало тело Алисы. Мужчина держал девушку за плечи, прижимая к себе, а рука его подергивалась около ее шеи, рискуя неосторожным движением вспороть яремную вену.

— Думаешь, это правильный поступок? — спросил Рик, целясь предателю в лоб.

— О чем это ты? — усмехнулся Сергий, сильнее прижимая нож к Алисе. Девушка дернулась, острие царапнуло загорелую кожу. Несколько капель крови выступили и смешались с потом.

— Я слышал разговор. Можешь не оправдываться. Значит, собираешься за Стену? С этим придется повременить, — в голосе Рика зазвучала звериная ярость, наемник еле сдерживал себя.

Грохнул выстрел, звук отразился от стен и заплясал на потолке, оглушая. Одновременно с этим в коридор упали парадная и задняя двери, подгоняемые взрывом. Щедро осыпая пол щепками от порванных косяков, в здание ворвались парни в бронежилетах и армейской выкладке, вооруженные американскими винтовками. «Синдикат. Быстро, очень быстро!», — подумал Рик, наблюдая будто в замедленной съемке, как падает Сергий, с аккуратной дырой во лбу. Кровь брызнула из затылка, щедро орошая стену, но на лице выступило лишь несколько капель. В падении священник старался держаться за девушку, развернув и втолкнув ее в кухню. Алиса вскрикнула. Холл заполнялся боевиками Синдикатами, решение стоило принимать быстрее.

Взгляд на окно кухни — решетка, как он и помнил. Оба выхода заблокированы, остается один путь — выбивать окно в гостевой комнате и надеяться, что снаружи осталось не так много врагов. Черт — до Алисы никак не дотянуться, слишком далеко. Наемник услышал отрывистый крик: «Со мной все нормально! Уводи. Вернешься!». Похоже, девочка чему-то научилась у него — как минимум, жалеть время на лишние слова во время операции. Решение следовало принять как можно скорее.

Подхватив Маркеса под руку, он втолкнул его в комнату, сам, не меняя направления движения, подхватил стул и швырнул его в окно. Морщась от боли, наемник убрал рукой остатки стекла, замечая несколько новых порезов. Раздался первый выстрел — на слух Рик определил калибр, похоже стреляли из пистолета. Алиса решила дать им время и начала отстреливаться. «Черт!», — выругался Рик и подавил порыв броситься за девчонкой. «Потом, все потом», — уговаривал он себя, зная установки Синдиката. На таких операциях они всегда стремились захватить как можно больше заложников — и дополнительный доход, и есть козыри в рукаве в случае переговоров.

Оглянувшись, Рик заметил, что Маркес скрылся в оконном проеме. Рик бросился вслед за ним, надеясь, что у них хватит удачи. Интуиция солдата не подвела — снаружи боевиков не было, подъехала только одна бригада, значит, командир решил не оставлять страховки. Разумно, при нехватке людей стоит не блокировать выходы из здания, а нападать самим, так написано в любом учебники тактики. Повезло.

Пригнувшись, наемник перебежал на другую сторону улицы. Если и уходить, то только дворами. Похоже, успели? Топота ног и выстрелов сзади слышно не было, значит, шанс еще есть. Рик развернулся и перескочил через первый забор, на выдохе приказав Маркесу — «Не отставай!».

Глава 5 Мессия

Выдержки из исповедальной тетради Рикарда Донавана. Архив отдела психологической поддержки полиции Забытого города.

Последние годы в Забытом городе от неминуемого самоубийства меня спасал залив. Я часто встречал рассвет, сидя на теплой влажной земле и любуясь волнами, что разбивались о прибрежные скалы. Вдали тусклыми огнями светилась тюрьма Забытого города — странное заведение, где оказывались в основном те, кто не смог справиться с теми нехитрыми правилами, продиктованными особенностями жизни в нашей зоне. Огромное здание внутри квадрата из бетонного забора с колючей проволокой, которое напоминало мне жизнь.

Вы говорили, что эта тетрадка поможет мне разобраться в настоящих причинах того, что я пытался покончить с собой. Вы рекомендовали мне вывернуть наизнанку душу и обещали, что эти записи не увидит никто — якобы эта тетрадь будет сожжена после моего курса реабилитации. Восстановившись в должности ты будешь снова служить людям и закону, говорили вы, убеждая меня принимать лекарства, от которых мысли мои становились настолько зыбкими, что новая идея могла повергнуть мозг в хаос. Конечно, я этому не верил, но продолжил записи, чтобы выбраться на волю.

На волю — забавно, что после смерти Яни и сына я смог называть Забытый город своим домом, смог называть его волей. Вы стали отпускать меня на прогулки, поверив, что курс реабилитации подходит к концу, и я не смогу сделать какую-то великую глупость. Да, что моя жизнь для вас — правила приличия заставляют шефа приказать возиться докторам с мужиком, который хорошо выполнял приказы и не вызывал особого беспокойства.

Из моего отряда остались в живых лишь трое, один из которых продолжил службу, другой вовремя убежал из-под полицейского гнета, ведомой жаждой денег. Ну а я сломался, переживая случайную смерть жены и ребенка. Негативные мысли — да, вы же рекомендовали обходить стороной тему смерти в этих сочинениях.

Хочется кофе и сигарет — но откуда они могут появиться на берегу моря. Для Забытого города выбрано удачное место — буквально курортная зона, разве что дождливая. Хотя экономика страны, приютившей на своей территории самую большую тюрьму мира, не пострадала. Скалы, обильно разбросанные вокруг, вряд ли позволили бы сделать здесь не то что большой причал — место хватило лишь на маленький пляж, загаженный в первые годы создания города. Интересно, этот пляж планировался как место отдыха офицерского состава или привилегия для заключенных, отличившихся во время работы? Наверное, первое. Но мечтам о маленьком раю на безлюдном побережье моря не суждено было сбыться.

Утро скоро, рассвет уже выигрывает битву у тяжелой темноты ночи. Отрезвляющая прохлада — ненавижу. Допиваю остатки из бутылки, любезно подаренной Юсуфом. Странный он человек, вроде бы типичный житель города, выгоды своей не упускает. Но иногда в глазах его появляется боль, несвойственная одинокому владельцу процветающего бизнеса. И тогда он долго может говорить о несправедливости в устройстве мира. Наверное, я был хорошим слушателем, хотя в алкогольной прострации не понимал и трети того, что он пытался мне внушить. Зато итогом такой беседы всегда была халявная выпивка. Наверное, этот формат общения устраивал нас обоих.

О-о-о, похоже, коньяк был отличным. Прохладно ведь, а несколько глотков снова вернули меня в состояние легкого транса. Очередной неудачник, ищущий забытье в лицезрении природы, пытающийся говорить красиво, и скрывающий за этой сложностью фраз настоящие мысли.

Кстати, вы как-то говорили, что мне нужно попробовать описать оставшихся в городе близких мне людей. Доктор, вы удивительный человек. Наверное, вы единственный, который считает, что в Забытом городе можно найти других близких людей, кроме как тех, с кем создал семью. Какие люди, доктор?

Я видел их сотнями, разных, в основном тех, кто готов убить. Но встречались мне и те, кто помогал другим людям — и это было удивительно. Словно белое аляпистое пятно на черном полотне современного художника. В Забытом городе меня удивляли несколько качеств, присущих редким людям — это бескорыстность и доброта. Как можно желать помочь кому-то на улице, если это с пятидесятипроцентной вероятностью окажется подставой? Что движет этими людьми, бросающимися в омут ради незнакомцев? То, что им совсем нечего терять?

Люди в Забытом городе разные, доктор. Составление классификация я оставлю чудикам из аналитического отдела, там сидят знатные социологи. Вспомнились дети — опять суицидальные мысли, скажете вы, но это не так. Я до сих пор люблю детей. И вспоминаю тот случай, когда мы отбивали стайку молоденьких ребятишек у боевиков Картеля. Пьяные или обколотые, кто их знает, они забрели в Верхний район в обход патрулей, разбили пару машин и уже решили свалить оттуда, когда им на глаза попался выводок, который с няней возвращался откуда-то. Может, из детского сада, или какого празднества в богатом доме. Нарядные, свежие, пышущие здоровьем и весельем. У этих сумасшедших дикарей сорвало крышу и они пристрелили няню. Дети разбежались, боевики начали их ловить, стреляя по ногам, рискуя задеть их рикошетом. Поднялся визг, мы добежали туда за минуту. Их было человек десять, все с оружием, и нас — двое полицейских с береттами. Конечно, нас бы положили, но задержать их до прибытия подмоги мы могли. А вместо этого повязали уродов — с помощью жителей. Все эти жены богачей, которые целыми днями сидят дома или ходят на приемы к друг другу, выскочили из своих уютных мирков и налетели на боевиков. К ним присоединились местные лавочники, а потом уже и наши подоспели. Неграмотное решение, конечно, и то, что никто не погиб — это элементарная случайность. Трое легко раненных с нашей стороны и двое убитых с их стороны — такой вот счет получился в борьбе за детишек. Потом оказалось, что эти спятившие женщины бросились защищать чужих детей. Женщины, которые воевали с нами плечом к плечу, несмотря на то, что в обычных день брезговали здороваться с полицейскими, считая их лишь обслугой. И ничего, кстати, в отношениях наших не изменилось, только я начал с уважением поглядывать на этих самоотверженных людей.

Когда это было… На похоронах Яни и Младшего я вспоминал об этом случае. Спрашивал себя, где же были все эти люди, когда ублюдки насиловали мою жену и измывались на сыном. Негативное мышление, нельзя.

Да-да, рассвет уже вступает в свои права. Из диковинной картинки проглядывают настоящие черты Забытого города. Грязного, дурно пахнущего, жестокого и карающего за малейшие мгновения расслабления. Город, в которым ты не имеешь право на спокойный сон и размеренную жизнь. Но ведь большинство даже здесь умудряются вести такую жизнь? Находить точку опору, раскручивать существование вокруг нее и годами не выходить из зоны комфорта. Как выяснить, какая жизнь правильна? Нет, не надо мне про индивидуальность и прочее, оставьте себе эту психологическую чушь, рассчитанную на тех, кто в жизни ничего не видел дальше собственного носа. Думаете, моя жизнь может быть правильной? Да бросьте, я потерял жену и ребенка, не успел их спасти. И я всегда, несмотря на все ваши убеждения, буду корить себя за их смерть, винить себя в том, что не успел вовремя появиться в квартире, где их убили. В квартире, где уничтожили все, что заставляло меня держаться.

Думаете, я вернусь в отдел? Никогда. Я не смогу надеть форму, не смогу защищать закон — потому что закону наплевать. Я не смог защитить тех, кто надеялся на меня, а вы хотите, что бы я отдавал свою жизнь за тех, кому на меня наплевать? Увольте.

Лучше я возьму этот револьвер, который давно спрятал за уступом. Положу в барабан один патрон и с силой махну рукой. Раскручу судьбу и нажму на курок. Щелчок, осечка? Да, повезло. Вставим еще одну пулу. Ну что, какой результат? Ждем, ждем, ждем. Опять щелчок. Я живой? Да, живой. Еще один патрон.

Доктор, извините, если эту тетрадку вам принесет Старк, которому я сообщил, где меня искать с утра. Он должен подъехать через десять минут, мое тело еще не успеет остыть. Ха! Интересно, зачем вам будет нужна исповедь человека, который… Да какая разница. Что вы там сможете прочитать, на забрызганной кровью и мозгами бумаге.

Крутись барабан, крутись, судьба. Ты сможешь, ну же. Покачаем пальцем курок, почувствуем приятную тяжесть пружины. Щелчок! Ну что, я уже в аду? Нет, я до сих пор пищу эти буквы?

Ах, как бы я хотел, что бы мне удалось на самом деле провести такое. Нет, доктор, я слаб, и не могу позволить себе это. Так я буду напиваться и ждать утра, вспоминая ваши слова про негативное мышление и прочую чушь, которой вы меня пичкаете.

По правде говоря, этими записями вы добились одного — заставили меня вычленить из прогнившей души понимание того, что я слишком люблю жизнь. Жизнь, данную мне этим миром. Пока что бессмысленную, уже бессмысленную. Но может быть где-то вдалеке и мелькнет луч, что объяснит мне, как быть дальше. А я пока подожду. За вас, доктор, и за этот прекрасный город, который так любит ломать судьбы.

* * *

Старк вышел на открытую террасу полицейского участка Верхнего района Забытого города. Из-за географических особенностей территории это было, пожалуй, самое высокое место в зоне, с которого открывался наиболее обширный вид. Полицейский устало вздохнул и снова принялся рассматривать Церковный сектор, напоминающий муравейник, в которой бросили горсть спичек, облили бензином и подожги. То тут, то там вспыхивали очаги пожаров. Кажется, еще секунду то двухэтажное здание в паре кварталов от возвышающегося в стиле готичных церквей Аббатства было приличным домиком зажиточного бизнесмена. Предпринимателя, отец или дед которого несколько десятков лет назад был отконвоирован а Забытый город за, например, мошенничество в особо крупных размерах в сфере военной службы. Как это происходило, Старк хорошо знал по прочитанным в академии протоколам своих уже мертвых коллег. Скорее всего, попытался украсть десяток танков, да продал их слишком дешево, не хватило средств на взятку нужным людям. Зато в Забытом городе нашел себе лучшее применение — открыл магазин или бар, где втайне приторговывал наркотиками и стимуляторами.

Бизнес в Церковном районе — что может быть лучше? Так думали все, и причины вполне логичны — ведь проход в район был беспрепятственен для работяг из промышленных зон и желающих красиво спустить пару сотен наемников из Затопленного района. Разве кто-то мог догадаться, что несколько небольших взрывов в Аббатстве могло привести к хаосу, который заполонил улочки нашего небольшого городка? Что конкретно произошло в районе, выяснить пока не удавалось — Епископ на связь не выходил, больше половины помещений Аббатства оказались перекрыты. Официальная линия полиции — нападения хулиганов, решивших отомстить Церкви. Считающие, что к ним несправедливо относятся вампиры иногда устраивали такие заварушки, но обычно на само здание Аббатства не нападали, ограничивались небольшими ночлежками или лабораториями, разбросанными по всему району. Что это, случайность? Или специально спланированная акция по созданию огромной массы вампиров, обезумевших в момент?

Рация, висевшая на бронежилете полицейского, не смолкала, эфир был забит все новыми сообщениями о беспорядках на улицах. Людей катастрофически не хватало — глава полиции приказал заблокировать подступы к Верхнему району, и десяток патрульных машин вместо того, чтобы спасать людей от кровососов, были вынуждены простаивать на основных улицах, ведущих к полицейскому участку, и постреливать в людей и вампиров, пытающихся добраться до копов.

Убийство, еще одно убийство, нападение на продуктовый магазин, разгром парковки, нарушение общественного порядка на местной прогулочной улочке, драка около ночлежки, побоище возле бара — кажется, мир взбесился и не подчинялся уже никаким законам — ни установленным обществом, ни моралью. Старк не мог придумать, что делать дальше — единственное, что он успел, это вооружить парней, которые пошли распугивать мародеров, оружием с резиновыми пулями. Не хватало еще лишних жертв — а единственный морг в городе сегодня будет загружен работой по уши, Старк был в этом уверен. Рация хрипела, поток сообщений о преступлениях все увеличивался.

Полицейский вспоминал разговор с Риком — последний разговор, в котором наемник выторговал себе помощь. Старк был благодарен наемнику за помощь, ведь если бы не подсказка, полицейские не смогли бы сосредоточиться в нужный момент около Аббатства и увести оттуда зевак. Если бы не Рик, жертв было бы в разы больше. Старка беспокоило другое — несмотря на ту ожесточенную торговлю, а Рик вряд ли просил бы помощи, если бы сильно в ней не нуждался — наемник так и не появился в поле зрения полиции. Коп лично поговорил со всеми патрульными, которые обеспечивали контроль на прилегающих улицах к Аббатству, раздал фотографии наемника и предупредил — в случае появления не стрелять, проводится спецоперация. А кто помешает, уволят и отправят в Затопленный район без пенсии. Кажется, патрульные все поняли и трижды сообщали Старку, что его друг нашелся. Каждый раз ошибка — просто похожий мужик того же телосложения.

В городе снова раздался сигнал сирены, призывающей всех разойтись и запереться в домах. Конфликт еще не локализован, но до успокоения первой волны паники осталось недолго, Старк всегда чувствовал такие моменты. Еще с войны, когда он безошибочно предугадывал, пойдет ли вторая волна противника, или атака захлебывается и пора в наступление. Вот и сейчас, наблюдая за городом, полицейский приходил в душевное равновесие. Спокойнее, еще спокойнее — Старк подсознанием понимал, что волна вампиров захлебнулась, а тех зверей, кто выбрался на свободу, отстреляют за ближайшие пару ночей, если они сами не сдохнут от жажды. Полицейский не понимал, какие химические процессы вызывает газ, превращающий людей в подобие вампиров, но был в курсе, что человек, которого подвергли действию сыворотки и не дали восполнить запасы крови, сходит с ума и постепенно умирает. Через двое суток он превращается не в пышущего силой и яростью вампира, а слабое существо с иссушенными мышцами и невозможностью полноценно передвигаться.

Старка заботило совсем другое — как быть с жителями города, в особенности с жителями Церковного района. У них, исправно платящих налоги, возникнут резонные вопросы — чем занималась полиция, если не смогла предупредить такую акцию. Если с наличием преступности в других районах люди мирились, принимая это как неизбежное зло — все-таки все понимали, в каком городе живут — то на своей территории никаких послаблений не делалось.

«Впрочем, почему бы и нет. Может, этого свинью наконец-то сместят», — улыбнулся Старк, на пару секунд предаваясь мечтам о том, что кресло руководителя полиции наконец-то сможет занять достойный этой должности человек. Например, он сам — а почему нет?

* * *

Рик рывком дернул дверь из дешевой, распухшей от влажности фанеры, на себя. Ругаясь, он вошел в комнату и бросил спортивную сумку с остатками вооружения и оборудования на одну из кроватей, сам упал на другую и начал растирать колено. От преследователей удалось оторваться совсем недавно, буквально за пару улиц от ночлежки, которые в обилии расплодились в Промышленном районе. За окном грохотал завод, завершая смену, по разбитой мостовой, напоминающей поле после бомбежки, сновали работяги, смывшиеся пораньше с производства.

Не самый лучший вариант для ночевки, но зато вряд ли кто-то найдет их здесь, в муравейнике самого густонаселенного района города. Рик осмотрелся — в комнате, пройти которую от стены до стены можно было за два шага, стояла скудная мебель — небольшой журнальный столик, в пол-человеческого роста холодильник производство еще довоенного. Несмотря на довольно теплую погоду, в комнате было прохладно — сказывалась сильная влажность, пропитавшая стены и единственное окно, из которого можно было взглянуть на внутренний двор ночлежки. Там располагались кухня и отхожее место, по-соседству друг с другом — чем руководствовался хозяин здания, устраивая таким образом туалет, можно было только догадываться.

— Ты можешь сказать, что происходит? Почему ты застрелил священника? И кто эти люди в бронежилетах, зачем им мы? — спросил Маркес, устраиваясь на кровати рядом с сумкой Рика.

— Что происходит? А почему ты не спросил это, когда на вас напали? Почему не помог? — рявкнул наемник.

— Я не понимал, что нужно делать, и поэтому решил не лезть, чтобы не мешать событиям. Когда не знаешь, что делать, лучше просто наблюдать, — пояснил Маркес, поглаживая немного отросшие волосы на голове.

— Они пришли не за нами, а за тобой. Сергий слил информацию в Синдикат — похоже, для него это был последний шанс уехать за Стену. Он, конечно, виноват — но не меньше, чем ты. Если бы не ты, Алиса бы сейчас не попала в стаю Синдиката. Из-за твоих чудес мы сидим в заднице — без денег, без связей, без помощи со стороны. На меня ополчились все группировки города, объявлена охота! Что ты дальше будешь делать? Сотворишь что-нибудь, из-за чего военные будут гоняться за мной? Мне нужно собирать людей, чтобы вытаскивать Алису, а я сижу в пропахшей потом и дерьмом ночлежке и выслушиваю твои бредовые вопросы, — завелся Рик.

— Я не знаю, чем могу помочь тебе, Рик, но… — попытался ответить Маркес, но наемник перебил его.

— Чудеса, мессия! Да зачем ты сдался здесь, мессия? Мы жили годами до тебя, и было всем хорошо. Все было просто замечательно! И что теперь? Извини, парень, один раз я уже потерял близких, и не готов повторить ошибку, — с этими словами наемник протянул руку и рубленным ударом по затылку оглушил Маркеса. Парень без чувство свалился бы с кровати, если бы Рик не придержал его, уложив голову на подушку.

— Если останешься жив, никогда не сближайся с людьми слишком сильно, парень, от этого одни проблемы. И никому не помогай бескорыстно — видишь, к чему это приводит? — пробормотал наемник, связывая руки и ноги Маркеса. По приблизительным подсчетам, в спящем состоянии парень проведет еще минимум час, значит, время есть.

Рик закрыл дверь на ключ и спустился к портье. Официально в ночлежке не было телефонов, но заплатив небольшую сумму на входе, можно было воспользоваться служебным аппаратом, который стоял в задней комнате для связи хозяина с подчиненными и для экстренных случаев, будь то пожар, ограбление или задержка поставки говядины в харчевню в подвале.

Наемник набрал знакомый номер, отметая сомнения в правильности действий. В трубке раздался спокойный голос:

— Чем могу помочь?

— Можешь, Паркус. Я не знаю контактов связного Синдиката в этом районе, а ты наверняка в курсе. Дай мне цифры, при случае я отблагодарю тебя.

— Без обид, номер не дам. Но если подождешь, попробую соединить через вторую линию. Кажется, у меня когда-то получалось такое делать. Черт, где же этот провод, — бормотал Паркус.

Вполуха слушая оружейника, Рик рассматривал посетителей ночлежки. Все смуглые и развитые физически — сказывалось долгое пребывание на солнце и тяжелая работа — работяги были довольно худощавы. Настолько, что можно точно утверждать — большая часть вкалывающих на рудниках катастрофически недоедает. Рик подумал, что это, скорее всего, из-за того, что большая часть денег рабочих уходила на выпивку в местном баре. Или это не так, и тех копеек, которые выплачивались за добытое железо и редкие драгоценные металлы, хватало только на пару мисок похлебки в день?

Размышления наемника прервал голос Паркуса «Соединяю» и шипение в трубке. Поморщившись, Рик отстранил пластик от уха и держал телефон на расстоянии до тех пор, пока не услышал: «Связной, говорите».

— У меня есть то, что интересно вам, у вас то, что нужно мне. Я предлагаю обмен, — кротко заметил Рик.

— Рикард, уточните, что вы имеете виду под последним. Вам нужны деньги?

— Мне нужна девчонка, которую ваши парни утащили из дома священника Сергия. За нее я отдам вам паренька, за которым гонялся по вашему приказу последние дни.

— Если это ваше задание, почему бы вам не отдать нам цель и получить за нее заранее оговоренный расчет плюс проценты за сложность?

— Потому что мои работодатели, выходит, похитили мою коллегу. Мне это не очень-то нравится, и я считаю задание прекращенным. Так что теперь работаем каждый за себя, — заявил Рик, вытирая выступивший на лбу пот. Спокойствие связного раздражало, как и его циничный взгляд на мир.

— Хорошо, мы согласны обменять парня, которого вы называете Маркесом, на похищенную девушку. Заброшенный торговый центр «Элита», промышленная зона, второй этаж. Устраивает? Назовите время.

— Через час там, — прикинул расстояние наемник. Конечно, придется угнать машину, но то, за что мучает совесть в первый раз, дальше выходит как-то проще.

— Вы договорились, все нормально? — Рик услышал в трубке обеспокоенный голос Паркуса. Наемник улыбнулся — ну надо же, волнуется.

— Конечно договорились, все нормально. Не волнуйся, Паркус.

— Рик, не обижайся, но у меня приказ — сегодня я не смогу продать тебе оружие. И не буду этого делать до отмены приказа из Синдиката. Рик, извини, но меня же сожрут… — бормотал Паркус.

Рик со злостью ударил трубку об стену и бросил ее на аппарат. Телефон сдавленно звякнул и замолк. «Волнуется, беспокоится», — передразнил себя наемник. Ехать на такую встречу с оставшимся револьвером было самоубийством, но Рик рассчитывал, что часа ему хватит на то, чтобы добраться до оружейника, взять в долг пару стволов и вернуться в промышленную зону. Теперь вариантов не было, оставалось лишь почистить револьвер, сдуть пыль с четырех оставшихся пуль и двинуться в путь.

Вернувшись в комнату, Рик застал Маркеса за попытками освободиться — парень сидел на полу около столика и пытался растереть веревку о деревянную ножку. Рик рывком поднял Маркес, тот ударился головой о крышку стола. Кажется, будет шишка? Да плевать, подумал Рик.

— Вот и все, парень. Ты хотел помочь вернуть Алису? Вернешься.

Несмотря на то, что наемник был уверен в правильности своих действий, на душе было неспокойно.

* * *

— Есть отличный шанс взять сразу и девчонку, и парня. Но сам я не смогу это сделать — старик что-то заподозрил и сказал, что будет присутствовать на встрече, — сказал Раймонд, стараясь не смотреть Жардину в глаза. Негр стоял, широко расставив ноги и покачивал в руках автомат, как молодая заботливая мама качает дитя. Вокруг столпились боевики Картеля, перекрывая Поверенному Синдиката путь к выходу. Раймонд украдкой стирал пот со лба — беседа выдалась напряженной, и мужчина еле сдерживался, чтобы не послать негра. Сегодня Жардин выбрал необычную линию поведения — обычно несдержанный, сейчас он хладнокровно потребовал отчета от Раймонда по всем порученным заданиям, придирался к каждой мелочи и показал себя отличным организатором. «Непрост он, непрост. Надо быть еще осторожнее», — подумал Раймонд и понял, что надеяться легко обмануть предводителя Картеля было ошибкой. Следом пришла подлая мыслишка — Жардин наверняка знает все его идеи, и не стать ему главой Синдиката, ох, не стать. Но показывать страх было нельзя, и Раймонд продолжал беседу, которая все больше напоминала отчет проштрафившегося подчиненного перед требовательным боссом.

— Почему ты не можешь взять парня раньше, чем приедет Джесус? — поинтересовался Жардин, рассматривая курок автомата. Дуло «Калашникова» дернулось в сторону Поверенного. Раймонд поежился от внезапно пробежавшего по позвонкам холодка.

— Джесус отрезал от меня всех связных, сказав, что пока ему стало лучше, он хочет сам контролировать процесс. Операция получилась затратной, вот он и влез в нее.

— Только поэтому? Ты, наверное, трясешься от страха — ведь ты нарушал его приказания, — заботливым тоном поинтересовался Джесус, скрывая холодную улыбку.

— Не совсем. Мое слово стоит дороже нескольких связных, которых могут подкупить конкуренты, — позволил себе улыбку Раймонд.

— Раз оно стоит дороже, то может быть тебе стоит хотя бы взять под свое крыло девчонку? Она важна для операции не меньше, чем этот парень, за которым охотится Джесус. И кстати, может, ему на самом деле стало лучше? И та информация о его затяжной болезни на самом деле ложь, тебя обманули, а из-за твоей невнимательности должна пострадать такая сильная организация как Картель. Раймонд, я недоволен нашим сотрудничеством. Я же не нарушал наши договоренности, всегда считал тебя другом. Почему ты обманываешь старых друзей? — спросил Джесус, передергивая затвор. Раймонд вздрогнул. Мужчина хотел закричать: «Это ты не нарушаешь?!» и вцепиться негру в шею, ломая позвонки. Но вместо этого ответил:

— Я контролирую ситуацию, и также ценю дружбу с тобой лично и с Картелем. Наши планы в силе, вышла небольшая накладка, и мы все исправим. Так даже лучше — не придется бегать за ними по всему городу, все соберутся в одном месте. Известно и место, и время, и даже то, с какой стороны подъедет Джесус и сколько с ним будет охраны. Отличный шанс для старика попрощаться с этим миром.

— Да, в этом правда. Надеюсь, Джесус часто молится и его хорошо примут на небесах, — засмеялся Жардин, перебрасывая автомат через плечо. Не прощаясь, он развернулся и пошел к выходу из заброшенного здания. За ним двинулись боевики, закрывая спину босса.

Когда последний боевик, на прощанье оглядев Раймонда с ног до головы, покинул помещение, Поверенный выдохнул. Оказывается, на протяжении всего разговора он еле дышал, вдохнуть полной грудью и выдать страх. «Чертов негр, чтобы тебе на небесах было еще хуже, чем старику», — подумал Раймонд и сплюнул. Закурив, он двинулся вон из пропахшего гарью и мочой здания, стараясь не наступить в лужу или чьи-то испражнения.

* * *

Торговый центр «Элита» десяток лет назад построили в самом центре Промышленного района. Большое здание, квадратом занявшее небольшую улицу. Общий проект строительства был типовым — бизнесмены хотели устроить несколько галерей магазинов, а в середине поставить уличные кафе. Идея была хороша, если не учитывать тот факт, что забегаловки во внутреннем дворике могли работать от силы пару месяцев в году — остальное время праздно сидящих граждан портил дождь, то мелкий, накрапывающий, то разрастающийся в ливень. В результате, меньше чем за полгода все кафе перешли в собственность владельцев местных магазинов, которые хоть как-то пытались отбить затраты на проект. Дело в том, что многие из них приехали из-за Стены, и руководствовались такой логикой — раз в Городе представлены только дешевые товары, то после выдачи зарплаты большинство рабочих придет к нам за дорогими вещами, ведь больше их купить негде. И здесь-то и крылся просчет — рабочим с их нищенской зарплатой было не до такой одежды. Зачем тратить на штаны в торговом центре денег столько же, сколько на четыре-пять пар на местном рынке? Жителей же Верхнего и Церковного района, тех, которые могли безболезненно отовариваться в «Элите», не устраивало географическое расположение магазинов. Странно было ради одежды проходить через кордон, испытывать унизительную процедуру просмотра документов и топтания в очереди из работяг, выбирающихся на выходные в парк в их район. Постепенно большое двухэтажное здание опустело, арендующие торговые точки за бесценок отдали свой товар, лишь бы не пострадать сильнее финансово. Зато такой уютный внутренний дворик, достаточно широкий, чтобы вместить человек пятьдесят, и закрытый от лишних глаз, привлек бандитов всех мастей, став одним из самых популярных мест для «решения вопросов». Именно сюда Джесус приказал ехать Рику для обмена.

Сам старик стоял чуть поодаль, наблюдая за единственным въездом во двор. Раймонд, стараясь украдкой взглянуть на босса — не заподозрил ли он чего плохого. Поверенному было чего опасаться — несколько контрольных точек на вторых этажах заняли люди Синдиката, подчиняющиеся напрямую Джесусу. Для этих снайперов слово Раймонда ничто, да и сам Раймонд сейчас стоит меньше разменной монеты. Сам Поверенный ни дал бы ни гроша за свою жизнь на этой встрече, но разве у него было выбор? Отец учил Раймонда, что даже если дела совсем плохи, попробуй поучаствовать в игре. Ситуация может измениться в любой момент, и ты будешь на коне.

Поверенный затянул последний узел и отошел от стоящего в центре здания стола, на котором была распята девушка. Полюбовался на результат своей работы — руки и ноги Алисы были привязаны к краям стола, мешая девушке двигаться, и это исключило вероятность побега. Толщина веревки была достаточно для того, чтобы не опасаться — даже если кто-то будет пытаться разрезать узел пусть охотничьим ножом, ему придется потрудиться и пилить веревку. Сделать это двумя взмахами ножа невозможно — Синдикат пользовался только отличным дорогим альпинистским оборудованием.

— После обмена тебе стоит поехать сразу в наш офис, и захватить с собой распечатки транзакций своего внутреннего и внешнего счетов. У нашего бухгалтера возникли несколько вопросов, и я хотел бы прояснить их, — сказал Джесус, напряженно наблюдая за входом. Не вовремя, конечно, но пусть поволнуется. Глава Синдиката уже не сомневался в предательстве Поверенного, но решил еще немного поиграть с ним. Конечно, с ним придется кончать, и старик уже начал подыскивать ему замену, но зачем лишать себя удовольствия полюбоваться, как эта крыса мечется из угла в угол. На большее предательство он вряд ли решится — знает, что старик Джесус еще имеет зубы и готов отгрызть ими его голову, если на то возникнет нужда.

— Вопросы какого рода? Кажется, у меня со счетами все в порядке? — огрызнулся Раймонд. Джесус усмехнулся — правильно, бойся, щенок.

— Давай пока без подробностей. Говорю тебе, чтобы вдруг не забыть. Знаешь, я стал таким забывчивым, — сказал Джесус.

Раймонд в отчаянии захрустел пальцами — все шло не по плану, и это раздражало не хуже поведения Джесуса. Жардин так и не пообещал ему охраны на этой операции, а значит, когда начнется бойня, нужно будет быстро прятаться. Вопрос — куда. До ближайшего заброшенного магазина бежать метров 30 — он будет как на ладони, идеальная движущая мишень. Раймонд подыскал глазами нужную точку — например, вот тот бывший обувной магазин. Можно будет спрятаться за прилавками, пока все не стихнет. Решено, значит, побегу туда. Раймонд выдохнул и нащупал пистолет в нагрудной кобуре. Холод металла успокаивал.

* * *

Темно-синий седан въехал во внутренний двор торгового центра. Рик проехал чуть дальше ворот, развернул машину водительской дверью к стоящей в середине компании и затормозил. С затянутого тучами неба падали редкие крупные капли, с гулким стоном ударяясь о крышу угнанного автомобиля. Конечно, наемник предпочел бы что-то получше, чем любимая машина средней руки бизнесменов, которая могла в любой момент отказать из-за неисправности некачественных деталей, но времени на подбор ключей не было. Да и что можно было угнать без технических средств, которые остались у похищенной Алисы.

Наемник осмотрелся, ставя автомобиль на ручной тормоз. Гулко стукнулась рукоятка пистолета, который Рик держал в правой руке, о железный рычаг. Маркес, сидящий на переднем сидении, отстегнул ремень безопасности. Выйдя из машины, Рик кивком указал пареньку — оставайся здесь, а сам сделал пару шагов в направлении Синдиката. Теперь наемник был достаточно близко, чтобы слегка повысив голос, переговариваться с бандитами, но и достаточно далеко, чтобы первым выдернуть пистолет, который занял свое место за ремнем в двух пальцах от пряжки. Конечно, наемник предполагал, что успеет сделать максимум два выстрела — в павильонах центра засели несколько снайперов, и Рик не сомневался в их меткости. Но Джесуса — какое удивление, что он сам явился на встречу — достать успеет. Значит, уже можно пытаться договориться, козыри есть у обеих сторон.

— Так ты и есть Рик, — скорее утвердительно сказал старик, взмахом руки останавливая Раймонда, который уже открыл рот, чтобы начать диалог.

— Нас не представляли? Добрый день, Джесус.

— Говорят, ты хорошо работал на нас долгое время, и у тебя не было никаких проблем. Что вышло не так в этот раз?

— Задание оказалось очень странным. На словах связного все выглядело совсем иначе. Он и словом не обмолвился, что мне придется выступать против Картеля, причем в одиночку. Ведь Синдикат посчитал не нужным вмешиваться и оказывать помощь. Говорят, правила работы с наемниками меняются, но не настолько же резко. Я не солдат, воюющий на твоей стороне, а наемный работник, который на расходы на операцию потратил весь гонорар.

— С деньгами мы разберемся, — сказал Джесус, оборачиваясь и глядя на Раймонда. Тот стоял, переминаясь с ноги на ногу, и поежился, поймав взгляд босса.

Диалог прервал треск разваливающихся ворот. От сильного удара они распахнулись, слетая с петель, и с жутким грохотом упали во внутреннем дворе. Появился и виновник шума — утяжеленный фургон со стальным «кенгурятником» на бампере. Боевой автомобиль Картеля влетел во двор, задел машину Рика, развернув седан поперек и чудом не задев отпрыгнувшего в сторону Маркеса, и остановился прямиком рядом со столом, на котором лежала Алиса. Девушка извивалась на гладкой деревянной поверхности, с маниакальным упорством пытаясь вырваться из плена. Увидев Жардина на переднем сидении, девушка побледнела и попыталась закричать, но лишь закашлялась — воздух споткнулся о кляп во рту пленницы, и слюна попала не в то горло.

Раймонд развернулся и устремился к обувному магазину. Мужчина успел сделать несколько прыжков в сторону от места разборки, но рухнул, подкошенный двумя пулями в спину. На курок нажал Джесус, решив избавиться от предателя. Старик хотел выпустить всю обойму, но потерял равновесие, сбитый с ног телохранителями, которые оттащили его за бетонную клумбу с пожухшими цветами. Из своеобразного укрытия Джесус увидел, как то место, где он только что стоял, целясь в Раймонда, трескался асфальт — и это лишь несколько пуль, которые выпустили по ногам. Большая часть огневого залпа ушла дальше, но если бы старик оставался на месте, то наверняка уже лежал бы с продырявленной, как решето, грудью.

Рик, увидев, что угнанный седан развернуло, среагировал на инстинктах. Не дожидаясь первых выстрелов, наемник перепрыгнул через крышу автомобиля, почувствовав, как отдается акробатика на сломанных, временно замороженных ребрах, и занял место обороны. Через несколько секунд рядом с ним появился Маркес. Наемник, не сдерживаясь, чертыхался — боевиков Картеля было в разы больше, чем солдат Синдиката. Один за одним на втором этаже появлялись погибшие Организации — снайперы, кто с перерезанным горлом, кто с пулей в груди. Боевики сбрасывали их вниз, тела со шлепком приземлялись на мраморный, скользкий от крови пол. Рик помолился, радуясь, что Картель не умели обращаться со снайперскими винтовками, предпочитая автоматы. Сейчас они спрыгивали вниз и поливали огнем сгрудившуюся около Джесуса компанию телохранителей. Остальные боевики Синдиката рассредоточились вокруг, отстреливаясь от негров. Двор торгового центра все больше напоминал поле боя на войне. Наконец, на колени упал последний из телохранителей Джесуса. Подбежавший негр на ходу выстрелил ему в висок, разбрызгивая вокруг кусочки мозга. Боевик схватил Джесуса, скорчившегося на полу, и заломил ему руки. Солдаты Синдиката, увидев, что их босс захвачен, усилили огневой напор. К ним присоединился пистолет Рика, с помощью которого он успел застрелить боевика, вылезающего из фургона с гранатометом на плече. Оружие упало, сбив прицельный механизм — наемник выдохнул. Не хватало здесь еще взрывов. И без этого ситуация накалялась — звуки выстрелов стихли, бандиты перезаряжали оружие и подсчитывали оружие. Рик поймал недобрый взгляд Жардина — негр, не обращая внимания на солдат Синдиката, направился к лежащей в центре зала девушке.

Выругавшись, Рик открыл барабан револьвера. Так и есть, подсчет не обманул, осталось всего три пули. Наемник осмотрелся — до ближайшего ствола, лежащего около погибшего, минимум три рывка. Не успеет — Рик помнил реакцию Жардина и не сомневался, что негр выстрелит первым, не задумываясь, кто и зачем перерезает ему путь.

— Прости, — прошептал наемник Маркесу, и прежде чем парень успел что-то спросить, взял его за шиворот и заставил подняться. Жардин остановился, с изумлением глядя на наемника.

— Ты думаешь, мне есть дело до какого-то чокнутого парня? Рик, ты меня разочаровал! Я взял Джесуса, самого Джесуса, гениального тактика Синдиката и признанного гения организованной преступности! Мне плевать и на тебя, и на парня. Если мои люди не будут против, можете убегать отсюда, я ни патрона не потрачу на вас, — продекламировал Жардин, демонстративно опровергая собственные слова нацеленным на Рика пистолетом.

— А по-твоему зачем этот парень так нужен Синдикату?

— Да мне плевать! Нет уже никакого Синдиката, все, закончился! В Забытом городе останется только одна сила, и ей будет Картель! Церковь растеряла все позиции, с Синдикатом я разберусь, а полиция уже боится своей тени. Головокружительная карьера, как сказал бы мой дохлый папочка, — последнее предложение глава Картеля сказал с издевательской интонацией, цепляя на лицо улыбку и поворачиваясь в сторону Джесуса, который держал на мушке Рика с заложником.

— Тебе никогда не уничтожить Синдикат. Пора бы вырасти, Джесус, и смотреть правде в глаза. Ты первый среди свиней, обитающих в Джунглях, но не среди серьезных людей. Мы здесь занимаемся бизнесом, а не играем в войну. У тебя чем повлиять на меня, кроме пистолета? Мне плевать на смерть — убьешь меня, придут другие. Синдикат нельзя уничтожить, — сказал Джесус, осматривая внутренний двор. К этому времени силы Синдиката были на исходит, Картель занял все ключевые позиции — выстрелы раздавались изредка, будто кто-то на нервах не выдерживал и огрызался на обидчиков, не рискуя идти в открытый последний бой.

— Твоей смертью тебе не пригрозить? А как насчет смерти твоей дочери? — сказав это Жардин не целясь направил оружие на стол, где распласталась Алиса, и трижды нажал на курок. Раздался крик, заглушаемый тряпкой во рту девушки. Рик не видел, куда попали пули, но заметил, как Алиса извивалась на столе — большая часть движений была вызвана не болью, а судорогами, которые охватывают организм человека перед смертью. Девушке осталось жить не больше минуты, и последние ее секунды будут наполнены агонией, подумал Рик.

Наемник отшвырнул Маркеса за машину и открыл огонь по Жардину, но негр успел скрыться за спинами боевиков, которые шквалистым огнем прикрывали отход босса. Прячась от пуль, Рик прыгнул вслед за Маркесом за автомобиль. Из укрытия наемник мог рассмотреть стол, напоминающий сейчас жертвенное ложе, а котором отдавала миру последние силы Алиса. Пули Картеля стучали по обшивке машины, оставляя глубокие раны. Джесус упал на колени рядом с девушкой и взял ее за руку. На глазах уже седеющего главы клана мафиози, ставшего предводителем целого города отбросов, отрезанного от всего мира, появилась влага. Дочь.

Тучи рассеялись, открывая взгляду россыпь звезд. Маркес, скрючившись, наблюдал за первой в его жизни падающей звездой. Говорят, что это не звезды — скорее, кусочек астероида, случайно оторвавшийся от семьи, попадает в атмосферу планеты и сгорает быстрее, чем падает на землю. Рикард не мог оторвать взгляд от молодой девушки, прощающейся с жизнью — она смотрела на внезапно приобретенного отца. Джесус сорвал с девушки кляп и пытался поговорить с ней, развязывая веревки. Наемник не мог услышать, какие слова срывались с губ Джесуса, но ему казалось, что это фразы извинений. В ряд автоматных очередей ворвался одинокий выстрел из револьвера. Джесус прикоснулся к расплывающейся красным точке на лбу, посмотрел на влажные, окрасившиеся багровым пальцы и с выражением удивления повалился назад. Старик успел развязать Алисе только одну руку — девушка, прижимавшая ее ранее к ране на груди, сейчас тянула к умирающему отцу. Жардин? Рик заметил, как негр появился из-за колонны и направился в сторону машины наемника, не обращая внимания на перестрелку. Озлобленные смертью босса остатки солдат Синдиката решили продать свое жизнь подороже и сейчас не жалели патронов, поливая из крупнокалиберного всю территорию двора, заставляя боевиков прятаться за всевозможные импровизированные укрытия.

— Они погибли из-за меня? — спросил Маркес, бросив взгляд на Алису. Рику захотелось оправдать парня, сказать, что девушка сама выбрала своей путь. Но наемник не смог:

— Они погибли. И сейчас уже не важно из-за кого. Ты же можешь поднять ее с того света? — сквозь зубы, стараясь скрыть эмоции, пробормотал Рик.

— Она же попрощалась с этим миром. Чтобы вернуть ее, нужна другая жизнь. Все в мире должно быть в равновесии — чтобы сделать добро, нужно перенести много зла. Мои предшественники меняли мир в лучшую сторону, но сам мир сопротивлялся, наказывая за ожидаемые подарки судьбы людей. Поэтому люди так не любят таких как я — мы хоть и являемся создателями добра, но всегда несем в мир смуту и войну.

— Тебе нужна жизнь? Забери мою. Хоть она ничего не стоит, но это все равно жизнь, — решился Рик. Перед глазами наемника раз за разом повторялась картина — тянущая руки к отцу девушка, которая так и не успела обмолвиться с ним хоть словом. Оказывается, вот зачем Алиса стремилась стать наемником и попасть в Синдикат — все дело в деньгах, приключениях или молодости, все дело в отце. Рику встречались слухи про дочь Джесуса, но как и про многое другое, он пропускал их мимо ушей. Оказывается, зря, порой слухи врут меньше правды.

— Это будет последнее, что я смогу сделать. Слишком много сил придется потратить. Разве ты не хочешь чуда? Разве ты не хочешь, чтобы изменился этот город, этот мир?

— Я хочу спасти эту девчонку. На мир мне плевать — мы сами его создали, и достойны того, чтобы в нем жить. Дай мне пять минут и дай ей жизнь — больше мне просить у тебя нечего.

Маркес внимательно посмотрел на наемника, который с отчаянием сжимал в побелевших пальцах револьвер. Заметил идущего к ним Жардина, с убийцей улыбки перезаряжавшего пистолет. Огляделся, скорее почувствовал, чем увидел, как мерно поднимается грудь Алисы — девушка потеряла сознание от болевого шока, но еще была жива. Над Забытом городом поднялась луна, освещая разгромленный двор заброшенного здания. Там, далеко за Стеной, жили люди и не знали, что юный паренек, определенный судьбой поменять мир, принял сейчас решение, которые уже было не изменить.

— У тебя будет ровно пять минут. Потом ты начнешь чувствовать раны и, скорее всего, умрешь сразу. Попробуй успеть вынести Алису. Она очнется минут через семь, так что постарайся спрятаться до того, как закончится действие заклинания. Слишком много смертей близких она пережила за сегодня — и после трупа отца биологического ей будет тяжело видеть смерть того, кого она считает отцом настоящим, — ровным голосом, без эмоций, промолвил Маркес. Парень потирал ладони, съеживаясь от холода. Глаза паренька начинали светится, будто два светлячка, появившихся ниоткуда в кромешной тьме.

— Не все так плохо. Тебе нужно было подольше пожить в мире. Забытый город еще молод, и вряд ли он будет меняться только в худшую сторону. Хотя лучше всего тебе было бы появиться в другом месте и не связываться с нами, — сказал Рик.

— Боюсь, вы были еще не готовы ко мне, — улыбнулся Маркес той светлой улыбкой, которая всегда бывает на губах людей, прощающихся по-неволе.

Небо взорвалось громом, километровыми искрами ударили молнии. Ветер закрутил пыль, растрепал волосы. Гулко заклокотал дождь, прибивая пыль к земле. Рик почувствовал внутри жар и понял, что пора. Мужчина выпрямился, его тело сотрясли удары пуль. Наемник прислушался к ощущениям — было больно, не настолько, чтобы потерять способность двигаться. «Прости, парень. Мы немного изменим план», — пробормотал Рик, направляясь к затаившимся боевикам Картеля, поливающим его свинцом. Пять минут это не много, но на то, что намеревался сделать Рик, должно хватить.

* * *

Когда все закончилось, наемник по совету спрятался от Алисы, но не успел. Девушка открыла глаза, ее тело изогнулось в судороге. На краешке губ показалась капля крови, которая скатилась вниз, в шее, оставляя кровавую слезу. Девушка перегнулась через стол и повисла на одной веревке, которая по-прежнему приковывала ее запястье с ножке. Изо рта Алисы на свободу вырвалась кровь, густая, темного бурого оттенка. Сплюнув, девушка рывком сорвала веревку и скатилась со стола в ноги к отцу. Взгляд ее блуждал, и наемнику оставалось лишь надеяться, что молодая психика справится и скоро она вновь сможет реально смотреть на мир. Сейчас же во взгляде девчонки Рик видел лишь тоску и отчаяние.

Наемник прислушался к внутреннему себе. Жар в теле пропал, места, куда ударили пули, ныли, прося покоя. Рик подумал, что, может быть, уже все, и ему только кажется, что он еще жив. Ощупав места ран, наемник заметил лишь глубокие царапины, вспышками взрывающиеся от прикосновений. Как будто кто-то оберегал его от вражеских выстрелов, разворачивая пули по касательной.

Рик оглядел внутренний дворик, нигде не нашел Маркеса и перевел взгляд на небо. Ему показалось, что одна из молний сверкнула улыбкой, а две звезды, по соседству лежащие на темной глади неба, были удивительно похожи на глаза без зрачков. Улыбнувшись в ответ, Рик попытался растормошить Алису, которая прильнула к телу отца и не могла сдержать слез. Подумав, наемник оставил девушка во дворике. Она знает, как его найти, и вряд ли потеряется в этом городе. Наемник вспомнил старую поговорку — мы в ответе за тех, кого спасли.

Рик уходил из промышленной зоны, не оглядываясь. В сумке у него лежал маленький револьвер с несколькими патронами, разряженный коммуникатор и большая книга, на страницах которой сейчас проступала новая история о мессии, который впервые совершил выбор не в пользу мира, а в пользу людей.

P.S.

Кладбище Забытого города популярностью не пользовалось. Официального название у этого места не было, в городе была традиция сжигать тело умерших и выпускать его в море, поэтому кладбище использовалось по назначение лишь в тех случаях, когда умерший оставил такое последнее желание и достаточно денег для взноса в общественный фонд.

Рик наклонился перед позолоченной урной с гравировкой «Сергий. Будешь жить» и положил рядом цветы. Букет из завядших кладбищенских цветов, как в многочисленных историях, которые поведал Рику священник за многочасовыми беседами на его маленькой кухоньке. Наемник подумал — а что Сергий рассказывал Джесусу, когда они собирались для игры в го? Могила бывшего главы Синдиката располагалась неподалеку, но Рик не мог заставить себя проводить туда Алису. Сейчас девочка общался с вновь обретенным отцом в одиночестве.

Наемник присел на лавочку неподалеку и, держа в поле зрения девушку с букетом, склонившуюся над могилой, достал звенящий мобильный.

— Да, Донаван, — сказал Рик.

— Привычка представляться по фамилии еще не прошла? Не забыл службу? — жизнерадостный голос в трубке принадлежал главе полиции.

— Не прошла. Забыл, — ответил Рик.

— Значит, не забыл. Я перейду к делу, Рик. Вряд ли я бы стал к тебе обращаться, но я собираю все старую команду. Забытому городу нужен его спецназ, и лучше тебя с этим никто не справится.

— Вы давно нас всех не вспоминали, — заметил Рик.

— Но и не я вас расформировывал, как ты помнишь. Старк сейчас работает со мной, и насколько я знаю, он не жалуется, — сказал Глава полиции.

— Это ты так думаешь, — вырвалось у Рика.

— Неважно, что я думаю, важно, когда ты приступишь к работе. У нас взбесились мелкие банды, Затопленный район бурлит. Вампиры и не думали останавливаться, и захватывают все больше территорий. У меня в городе Синдикат решает, кто будем им руководить, а в это время обезумевшие боевики Картеля громят их территорию.

— С этим можно справиться силами патрульных. Я, конечно, могу посоветовать кое-что, но насчет постоянной работы… — пытался объяснить наемник, но полицейский перебил его.

— Рик, они открывают Стену и вводят военных. Похоже, Забытый город скоро перестанет существовать. И поэтому нам нужна твоя помощь. Подумай, а как решишь, приходи. Ты знаешь где меня найти, парни будут тебе рады.

Голос в трубке замолчал, Рик взглянул на дисплей — связь оборвалась. Наемник увидел бредущую к нему Алису и направился к ней навстречу. Похоже, у него есть для девушки новости. Нужно будет решить, как лучше сыграть этой информацией.

P.P.S.

Если бы кто-нибудь увидел Епископа Церкви в его сегодняшнем обличии, то людей ждал бы шок. Похудев на несколько десятков килограммов, мужчина приобрел нездоровую бледность. Ужасный вид дополняли красные, наполненные жадностью и жаждой глаза. Епископ сидел на краю здания и наблюдал, как за несколько метров от него шел Рик, общаясь с какой-то девчонкой. Епископ сощурился — вот он, тот, кто виноват в постоянной жажде.

— Ты еще заплатишь за это, Рикард…, - прошептал Епископ и спрыгнул вниз, в сумерки Забытого города.

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2 Донор

Глава 3 Картель

Глава 4 Церковь

Глава 5 Мессия Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg