«Номер "Ноль"»

Номер "Ноль" (fb2) - Номер "Ноль" 1746K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Влада Ольховская (Влада Астафьева)

Влада Ольховская Номер «Ноль»

Глава 1. Юпитер

— Слушай, я не хочу тебя пугать, но к двигателю нашего корабля прикреплена бомба!

Вит оторвался от компьютера лишь на секунду — чтобы бросить на бортового врача укоризненный взгляд. Он знал, что нечто подобное будет. У его команды такое представление об инициации — он впервые отправился на миссию как полноценный командир, а не стажер, и стоило ожидать подвоха.

— Не смешно, — отозвался он. — И кстати, сто раз просил… Пока миссия не завершена, ты должен обращаться ко мне «господин дипломат». Это не мой фетиш, а правила, и ты прекрасно знаешь, что на первой миссии дипломата обычно устанавливается прослушка.

— Я тебя поздравляю, а теперь оторви томный взгляд от карты и прекрати выпендриваться, потому что возле проклятого двигателя действительно бомба, Вит!

Самир повысил голос. Это было нетипично для него — при всей его эмоциональности, медик раздражался редко. И теперь, присмотревшись внимательнее, Вит видел, что смеха нет даже в намеке. Напротив, врач обеспокоен, и серьезно, и сюда он пришел за помощью.

Но на военном корабле не может быть бомбы возле двигателя!

— Ты уверен? — с надеждой уточнил Вит.

— Издеваешься? Поднимай уже свой дипломатический зад и смотри, что происходит, раз боссом назвался!

Не стоило даже предполагать ошибку. В свое время Самир, как и другие полевые врачи, пожертвовал левым глазом, который был заменен специальными сканером. Обычно это использовалось в медицинских целях — чтобы сделать рентген там, где о больнице даже не слышали. Но и просветить бомбу, чтобы убедиться в ее реальности, — дело нехитрое.

Вот только Вит по-прежнему ничего не понимал! До отстыковки модуля оставалось менее трех часов, Юпитер уже заглядывал в иллюминатор! Они одни — на сотни световых лет. И они стартовали с военной базы, посторонний на корабль просто не проник бы! Откуда могло появиться взрывное устройство, да еще в таком месте?

Но это теперь не так важно. Вит слишком хорошо понимал, что произойдет, если будет взрыв! При лучшем раскладе команда не погибнет сразу, а окажется заперта в модуле. Ну а толку? Этот небольшой кораблик рассчитан лишь на недалекий полет. Если он довезет их до Юпитера, лучше не станет, ведь планета пуста, там даже поверхности для приземления как таковой нет!

Они потому и прибыли сюда… им сообщили, что все люди, остававшиеся там, мертвы.

— Кто еще знает про бомбу? — спросил Вит, когда они пересекали коридоры корабля.

Из командного отсека в технический путь был неблизкий, но бежать Вит не хотел. Когда командир бегает, команда редко воспринимает это без вопросов!

— Только я.

— Как такое может быть?

— А вот так, я бы тоже не нашел, но случайно наткнулся, — поежился Самир. — Двигатель всю дорогу работал исправно, потребности в осмотре техником не было.

— Ну а ты как туда попал?

— А я допустил ошибку, господин дипломат! — огрызнулся медик. — Решил перед посадкой на Юпитер проверить, в каком состоянии медицинская лаборатория. Я понимаю, что там одни трупы, на планете-то, но правила есть правила. Вот тогда я и обнаружил, что забыл дополнительную батарею!

Дальше можно было не продолжать, это действительно промах с его стороны. Но и Самир, и все остальные прекрасно знали, что любую старую батарею можно подзарядить от основного двигателя. Формально это считалось опасным, и было запрещено на всех уровнях. Но кого в этой галактике останавливают запреты?

— Твои предки нефть прямо из трубы не крали? — мрачно осведомился Вит.

— Сам же говорил, что сейчас не до шуток! Черт, да ты меня благодарить должен! Если бы я не пошел к двигателю, мы бы так и не обнаружили эту дрянь!

Вит до сих пор не был уверен, что «эта дрянь» действительно есть. Он доверял Самиру, знал его много лет, но ведь все объективные факты были против такого открытия!

Им поручили миссию пятого уровня — самого низкого среди конвойных групп. Такое не должно было произойти. Но произошло, в этом Вит убедился, когда лично увидел бомбу.

Взрывное устройство было компактное и профессиональное. Оно закрепилось на двигателе, словно огромный черный паук, и, несомненно, уже было запущено. Однако никакого таймера Вит не видел, и понятия не имел, когда произойдет взрыв… и почему он еще не произошел!

Ему не нужно было обладать сканером в глазу, чтобы определить, что устройство настоящее. Армейская разработка, но старая, модель тридцатилетней давности. Так что вряд ли это подстава со стороны их руководства, скорее, диверсия одной из группировок! Как все не вовремя…

— Зови Риту, — коротко приказал Вит.

— Риту? Не Серегу?

— Нет. Специалист по оружию нам нужнее, чем техник.

— Если бомба сработает, нам и техник понадобится…

— Если бомба сработает, нам только гробовщик понадобится! Зови. Остальным — ни слова пока!

— Понял, босс.

— Господин дипломат, — автоматически поправил Вит.

Но врач его уже не слышал. Самир, невысокий, жилистый и подвижный, обладал просто обезьяньей ловкостью, хотя сравнение это жутко не любил. Минуя лестницу, он по перилам забрался на верхнюю платформу, и скрылся за металлической дверью, оставив Вита в одиночестве.

Вит этого одиночества не боялся. Если будет взрыв, то ему лучше погибнуть сразу! Провалить первую же миссию, да еще и пятого уровня — это позор, после которого верхом карьеры может стать разве что должность чистильщика канализационных решеток на старых кораблях.

Пробиться в дипломаты очень нелегко. Потому что дипломат — это все. Воля и голос военной коалиции на любой миссии. Человек, который способен стать и командиром, и военным, и судьей… и палачом, если придется. Огромный запас знаний, многолетняя подготовка, а главное, почти безграничные полномочия… Понятно, что к такой работе допускали не каждого.

Были моменты, когда Вит и сам не верил, что дойдет до конца. Сомневался, что ему это нужно вообще! Из его кадетского класса до выпуска доучились только три человека. Из них один отсеялся на десятилетней интернатуре. Вит и сам был на грани ухода, он пока не осознал, как выдержал.

Но выдержал же! Несмотря на то, что ему за один только бунтарский характер в первый год академии пророчили отчисление. Однако он понял, что характер можно взять под контроль, эмоции — тоже, если ты четко знаешь, что делаешь. Поэтому он здесь, полноправный дипломат Александр Виторгский, глава конвойной группы… и его первая миссия не закончится вот так!

Взрывное устройство на его эмоции никак не реагировало, продолжая приближать их к неизбежному.

В коридоре послышались шаги, и скоро дверь снова раскрылась, пуская в технический отдел уже двоих. Вместе с Самиром пришла молодая девушка, которая была заметно выше медика, высокая и спортивная, с длинными рыжими волосами, собранными в хвост на затылке.

Рита была единственным членом его группы, с кем Вит еще ни разу не работал. Сопровождая других дипломатов как стажер, он познакомился со многими конвоирами, но Риты в их числе не было. Судя по возрасту, она сама недавно приступила к работе. Он был не рад ее компании: женщины редко становились специалистами по оружию, и не без причины! Но поскольку он только что вступил в должность, никто не позволил ему самостоятельно набирать команду, приходилось довольствоваться тем, что есть.

— Ну надо же! — присвистнула Рита, наклоняясь к взрывному устройству. — А я думала, кое-кто медицинского спирта перепил!

— Медицинский спирт в полетах не используют, он горючий, — парировал Самир. — Ей-Богу, если меня еще кто-то обвинит в розыгрыше, я эту бомбу сам взорву, просто чтобы доказать свою точку зрения!

— Я б на твоем месте так не шутила… Эта штука не на таймере, а на детонаторе.

— То есть? — смутился Вит. — Кто-то не только принес ее сюда, но и может взорвать в любой момент? Кто-то из нас?

Поверить в такое было сложно, невозможно даже, а вот Рита и бровью не повела.

— Это очень вероятный вариант, господин дипломат. Но, учитывая численную ограниченность нашей группы, не единственный. Это «МИСА-712», устаревшая модель, и все же достаточно технологичная. Таймер может быть установлен непосредственно на детонатор.

— Но зачем такие сложности?

— Вы сами себе ответили — сложности. Такое обычно делают, потому что любую бомбу проще всего отключать с таймера. А если его вместе с детонатором спрятать, жизнь сапера становится намного сложнее. И таймер, и детонатор, как правило, очень маленькие, что тоже радости не добавляет.

— А если ее не отключить? Что будет?

— Взрыв будет, что вы как маленький, — вздохнула Рита. — Причем мощности этой бомбы недостаточно, чтобы разнести корабль, но двигатель полетит к чертям. Наш корабль превратится в пустую ракушку, в которой мы и застрянем.

Это тоже было важно. Кто-то имел доступ на военную базу, в корабль повышенного значения, да еще и возился тут достаточно времени, чтобы установить все это! Причем с такими ресурсами он мог бы предпочесть устройство помощнее, и корабль давно уже пополнил бы число космического мусора. А он этого не сделал, словно выжидая чего-то…

Хотя чего — понятно. Если взорвется двигатель, система жизнеобеспечения все равно сможет работать достаточно долго, просто корабль потеряет оборонительные возможности и станет легкой мишенью для пиратов… или кого похуже.

Вот теперь все сходится. Потому их и не взорвали сразу: тому, кто организовал все это, нужен груз, который они заберут с Юпитера!

— Думаю, немедленный взрыв нам не грозит, — признал Вит. — Но оставлять все так нельзя. Рита, сможешь отключить?

— Для того и взяли, — сдержанно улыбнулась она. — Должно получиться, в академии я такие штуки разбирала.

— А в реальности?

— В реальности — премьера! У вас что, выбор саперов есть? Так что не мешайте.

Вит быстро переглянулся с Самиром, и тот тоже выглядел обеспокоенным. Но Рита права, выбора действительно нет.

— Вам можно уйти отсюда, — заметила девушка. — Станьте в коридоре, заблокируйте дверь. Если я вдруг подорвусь, у вас будет время предупредить команду и подать сигнал тревоги.

— Это не рассматривается даже как вариант. Не задерживайся тут, через два часа мы должны быть в модуле.

— А вы шутник, господин дипломат!

Препираться она могла сколько угодно, но работала четко. Хотя для Вита до сих пор было непривычно, что эта дамочка с длинными размалеванными ногтями умеет держать в руках инструменты! Он и раньше видел женщин в конвойных группах, но они всей этой ерундой не страдали — носили чаще короткие стрижки, потому что это удобно, на лицо наносили разве что камуфляж, да и не пытались вывести с кожи пятна от оружейного масла. Поэтому он был и не рад тому, что к его команде приписали именно Риту.

А Рите было плевать на его мнение, хоть она это открыто и не показывала. Она чувствовала себя вполне уверенно и умудрялась длинными ногтями поддевать провода, которых опасалась касаться резаком.

— Ничего аномального не вижу, как по книжке, — наконец прокомментировала она. — Так что сейчас либо умрем, либо будем жить.

— Умеешь ты создавать интригу, — буркнул Самир. Он нервничал и плохо скрывал это. Впрочем, при его гиперактивности, уже то, что он стоял на месте, было подвигом.

— Ага, а еще я ее не затягиваю, так что…

Небольшими кусачками она перерезала три провода подряд. Бомба вздрогнула, словно живое существо, но взрыва не последовало. Вместо этого крепления, которые удерживали устройство на поверхности двигателя, ушли в корпус, и в руках Риты остался тяжелый металлический шар.

— Вот и все, — довольно кивнула девушка. — Отнесу в оружейный отдел на всякий случай, там будет в блокировке. Так что если и рванет, вообще ничего не будет, фильтры все поглотят. Только она не рванет.

— Ты не можешь определить, кто принес ее сюда? — поинтересовался Вит.

— Вот уж нет! Господин дипломат, я оружейник, а не детектив!

— Детективов нам не положено… Вот что сделаем: Самир, возьми с бомбы все образцы ДНК, если получится. Возможно, найдем следы того, кто побывал тут.

— На это уйдет время, — предупредил медик. — У меня нет тут специального оборудования, придется использовать смежное, так что результат мы получим, только когда вернемся с Юпитера.

— Если вернемся, — с невинным видом уточнила Рита.

— Когда вернемся, — жестко повторил Вит. — Неважно, начни сейчас, чтобы к нашему возвращению все было готово. Мне, знаешь ли, не терпится узнать, кто пытался подорвать мой корабль!

* * *

Конвойная группа никогда не знает, кого или что будет перевозить, до последнего момента. Это просто закон безопасности. Считается, что так можно предотвратить диверсии и возможное предательство…

Хотя Рита уже была не уверена в эффективности этой меры. Она ведь буквально пару часов назад бомбу обезвредила! Тот, кто пошел на риск и установил ее, наверняка знал, что им предстоит охранять. И он ведь почти победил! Рита знала, что ей удалось остаться спокойной, ее руки не дрожали, и никто даже не заподозрил, насколько ей страшно.

Но в душе у нее тогда все заледенело! Она до последнего момента не была уверена, получится предотвратить взрыв или нет… Хотя если бы у нее не получилось, времени на сожаления осталось бы не так много.

На этот раз повезло, а как дальше будет? Не самое лучшее начало для миссии пятого уровня!

Хотя Риту изначально удивляло то, что миссии, уже связанной с массовой гибелью людей, присвоили лишь пятый уровень. Считается, что раз сражаться там не с кем, то и количество людей неважно!

В мобильной колонии, созданной для сбора алмазов, разразилась эпидемия. По предварительным данным, не выжил никто. Скоро там начнут работать эксперты, призванные достойно избавиться от тел — кремировать их и передать прах родственникам. Но до того, как в гигантском корабле-поселении снова станет людно, конвойной группе предстояло увезти с планеты нечто очень важное.

Они собрались в модуле. Пилот занял свое место, кабина была огорожена от них и не пропускала ни звука, позволяя говорить свободно. Рита, явившаяся первой, украдкой наблюдала за остальными. Она не исключала, что ее с ними и оставят — она новичок, а тут как раз не хватало оружейника.

Хотя сама Рита была бы не рада такому повороту. Она не доверяла дипломату, возглавившему миссию. Сколько ему лет вообще? Тридцать? Тридцать пять? Больше быть не может, если он недавно был стажером. Считается, что так он набрался практического опыта, но Рита в подобные вещи не верила. Лишь пройдя несколько миссий самостоятельно, можно управлять другими. Поэтому плохо, что дипломатов не заставляют побыть в шкуре простых солдат, а сразу управлять назначают!

Хотя понятно, почему Виторгский начальству нравится. Таких, как он, размещают на рекламе при пропаганде — высокий, плечистый, с очаровательной улыбкой и вроде как мудрым взглядом. Только все это показуха. Рита видела, как растерян он был возле той бомбы. А дипломат не должен проявлять слабость, вообще никогда! Сидел бы этот командир в офисе на Земле и не мельтешил под ногами… Он не вытянет, если что-то пойдет не так, не сможет.

Если кого и назначать на роль главного, то разве что Сергея Макарова. Он постарше будет, да и миссий прошел не один десяток. Его обаяние было не напускным, а искренним — так, по крайней мере, казалось Рите. Но, увы, Сергей получил лишь должность техника и по сомнительным законам не мог возглавить миссию, никогда.

Он и здешний врач, смуглый и вертлявый Самир Кардаган, были давно знакомы. Да и Виторгского Самир, похоже, знал неплохо. Его профессионализм тоже вызывал у Риты вопросы. Врачи, которых она видела раньше, отличались непробиваемым спокойствием, а не меняли сто эмоций в секунду! К тому же, насколько ей было известно, Самир отказался от замены руки. Полноценные полевые врачи, чтобы не носить с собой оборудование, меняли один глаз на сканер, а руку — на специальный медицинский протез. Вот только если удаление глаза было обязательным, то руки — нет, и Самир отказался, предпочел таскать с собой сумку.

Такой подход Рита считала эгоистичным. Понятно, что лишаться руки — сомнительная радость. Но раз уж ты выбрал себе такую профессию, будь любезен, иди до конца! От технического оснащения медика, может, ее жизнь будет зависеть, а этот трус руку побоялся потерять!

Единственным, кто не вызывал у нее нареканий, был главный оперативник, Канас Вал. И то лишь потому, что молодой бал-гибрид все время молчал. Рита еще не видела его в действии, поэтому не спешила делать выводы.

Нет, она определенно не хотела бы остаться с этой группой. Хотя нельзя сказать, что другие командиры сейчас будут требовать ее к себе. Для них она новичок, с минимальным опытом боевых действий, только-только переведенный из армии в конвой. Поэтому Рите требовалось доказать, что она заслуживает большего, чем общество этих сомнительных субъектов и миссии пятого уровня!

Модуль мерно загудел, словно предупреждая, что двигатель включен и вот-вот произойдет отстыковка от основного корабля. Группа уже была на своих местах — в специальных креслах вокруг трехмерного монитора. Именно сейчас командир должен объявить им суть миссии, которую и сам получил от компьютера меньше часа назад.

Виторгский про инструкцию помнил и задерживаться не стал.

— Вылет через десять минут, поэтому сосредоточимся на том, куда и зачем мы летим. Куда — вам уже известно. В жилой поселок при станции на Юпитере. Численность населения на начало этого года — двести восемнадцать человек.

Двести восемнадцать очень странных человек, так считала Рита. Она не представляла, ради каких денег можно полететь на Юпитер. Да еще и потащить с собой семью, часто — с маленькими детьми!

Хотя платили на добыче алмазов щедро, такие деньги мало где получишь… «Добыча» — это ведь условное название. Вылавливать алмазы, крупные, в среднем — с яблоко размером, нужно было из нижних слоев атмосферы. Но атмосфера Юпитера — это вам не Марс. Там такие условия, что действовать могла лишь техника, которой манипулировали из поселка при станции, размещенной в верхних слоях. Такая схема практиковалась уже давно и, как правило, управляли промышленными машинами с Земли, с орбитальных станций или безопасных спутниковых баз. Но на Юпитере ситуация особая. Его атмосфера не допускала дальнюю беспроводную связь, а значит, требовалось близкое присутствие людей.

И они отправлялись туда, в самое сердце ада, где выжить можно было только внутри защищенной территории — корабля, подвисшего в вечных бурях. Да, размещалась гигантская кристальная сфера в более-менее спокойном участке планеты. Но жить там приходилось в постоянном страхе: выдержит купол, не выдержит? Понятно, что за одну годовую смену там можно было заработать достаточно денег, чтобы поселиться сразу на Земле. Так ведь эту смену нужно пережить! Малейший сбой в работе стабилизатора — и станция опустится вниз, туда, где давление просто уничтожит ее.

Каждое новое поколение шахтеров успокаивало себя тем, что с их предшественниками ничего не случилось. Но вот этот аргумент работать перестал, и колония мертва.

— По имеющимся у нас данным, техника не пострадала и условия для жизни не нарушены, — продолжил дипломат. — Судя по всему, в поселок проник одиночный террорист и активировал биологическое оружие, уничтожившее персонал и их семьи.

— С каких пор террористы интересуются шахтами? — удивился Сергей.

Рита его удивление не разделяла. Во-первых, количество группировок, которые борются со всем, чем только можно, в последнее время лишь увеличивается. Во-вторых, под террориста вполне мог замаскироваться кто-то из конкурентов. Сам поселок не уничтожили! Возможно, хотели выкупить и использовать повторно. Но тем людям, которые там жили, уже не поможешь…

Пока Рита не понимала, зачем к месту катастрофы летят они. Конвойная группа не занимается поиском террористов!

— Кто это сделал и зачем — не нам выяснять, — ответил Виторгский. — Вопрос с преступником решен. В поселок был направлен Оператор, угроза устранена. Наша задача — забрать с Юпитера Оператора и ОСП. Вопросы?

Вопросов не было, напротив, в модуле, уже оторвавшемся от основного корабля, царила звенящая тишина, нарушаемая только мерной работой двигателей. Иллюминаторов здесь не было из-за особенностей атмосферы Юпитера, и понять, что они движутся, было невозможно. Да их это сейчас и не волновало! Рита видела, что не только она, но и другие члены группы пытаются справиться с новостью, которую на них только обрушили.

ОСП. Оружие сверхпоражения. Главный инструмент, стоявший на страже интересов человечества. Бесценное сокровище, каких в галактике по-прежнему единицы. И Оператор, который не менее ценен, чем механизм, которым он управляет.

Рита невольно покосилась на Канаса. Все знали, что когда-то ОСП были созданы для борьбы с такими, как он, и их инопланетными сородичами. Ведь когда баллорго напали, Земля оказалась не готова. А пришельцы, которым некуда было возвращаться, еще и атаковали отчаянно, использовали все преимущества, что у них были.

Нельзя сказать, что Земля быстро пала — она вообще не пала. На руках у человечества были свои козырные карты, позволявшие сдержать противника. Но война шла на территории людей, планета несла потери, и непонятно было, как это закончить. Обе стороны теряли жизни, а просвета не было вообще!

Тогда и были изобретены ОСП. Как они выглядели, что собой представляли — все это держалось в строжайшем секрете, Рита даже не мечтала когда-либо узнать. Главное, эти инструменты оказались очень действенными! За год баллорго потеряли более половины личного состава и сдались. Их техника была использована на благо Земли, остатки чужой нации выселили в резервации, а созданным ими гибридам позволили работать на людей.

Сегодня ОСП использовались для поддержания контроля военной коалиции и порядка в галактике. Их секретность была их преимуществом. Никто не знал принцип их работы, а значит, не мог ни подделать их, ни копировать, ни разработать полноценную защиту. Обывателям лишь позволили знать, что ОСП способны уничтожить любое живое существо во вселенной.

Ну и конечно, правду об этих приборах знали Операторы. Они вообще особой кастой считались! Выше любых бизнесменов, военных, чиновников… по-своему, выше правителей. Стать Оператором было гораздо сложнее, чем дипломатом или одним из распорядителей Земли. Эти люди имели безграничные привилегии, однако чаще всего держались особняком и на окружающих смотрели свысока.

Рита видела Операторов только на экране, вживую — никогда. О том, как выглядит ОСП, она не имела даже отдаленного представления. И теперь ей все это предстоит, на первой же миссии!

Насколько это важно — понимали все. Виторгский старался вести себя расслабленно, будто не первый раз через такое проходит, но напряжение все равно оставалось на дне его глаз. Ему, как и всем, непонятно, почему Оператора послали на устранение террориста, почему одного, не слишком ли велик был риск для ценного сотрудника, стоила ли того шахта… Им не полагалось задавать вопросы. Просто молча выполнять свою миссию.

И стараться не думать о том, почему этой миссии, связанной с Оператором, присвоили такой низкий уровень опасности.

* * *

Самир, пожалуй, лучше всех представлял, что произойдет с человеческим телом, стоит ему только оказаться в атмосфере Юпитера. Поэтому и боялся больше всех. И неважно, что при попадании в эту атмосферу человек будет мертв в считанные секунды, а остальные ужасы будут происходить с его трупом. Воображение все равно слишком бурно рисовало эту картину.

То, что иллюминаторов нет, сейчас напрягало. Каждый раз, когда корабль начинало трясти, врач отчаянно сжимал блокировку кресла, иногда даже зажмуривался. Ему казалось, что все — это точно предел. Еще немного, и они рухнут в это царство вечных ураганов!

— Успокойся, принцесса, а то ноготки сломаешь, — посмеивался нам ним Серега Макаров. — У этой коробочки алмазный корпус, она будет летать, когда ты выйдешь на пенсию и прикупишь себе домик на Земле!

Конечно, корпус из тех самых алмазов, которые собрали на Юпитере… и ради которых теперь погибли две сотни человек. В этом есть какая-то ирония! Но именно поэтому шахта так важна. Камни, которые она дает, идут не на побрякушки, а на создание техники и, что самое главное, военной брони. Бесценный ресурс. Важнее, чем сколько-то там жизней… Поэтому, должно быть, и послали Оператора: только он мог уничтожить террориста, сохранив целостность оборудования.

Операторы были для Самира существами иного типа. Не важно, что они тоже люди, он слишком много о них слышал, чтобы считать равными себе. Даже его преподаватели в медицинском университете поговаривали, что Операторы никогда не болеют. И не стареют. Возможно, и не умирают… И, быть может, все-таки не люди. Но это были только сплетни, выслушивая которые, Самир тихо радовался, что ему никогда не придется встречаться с таким существом лицом к лицу.

А теперь вот придется, и не только встречаться, а лететь обратно на корабль в этом тесном модуле…

Модуль вздрогнул резко, сильно, с таким грохотом, будто вот-вот развалится на куски. Но — не развалился, и парой секунд позже исчезла перегородка между салоном и кабиной пилота.

— Ну что, господа конвоиры, прилетели! — подмигнул им Антон.

Он не боялся вообще ничего. То ли потому что привык рисковать, то ли потому что не знал, что именно их ждет здесь.

Самир не обратил на него особого внимания. Теперь, когда открылась перегородка, он мог сквозь лобовое стекло наблюдать, что происходит снаружи.

А там как раз ожидал ад. Красный свет, мелькающие тени, постоянный вихрь, все вокруг забивающий песком неизвестного происхождения. Где-то вдали — вспышки гигантских молний. Но сюда они дойти не должны, считается, что станция парит в безопасном месте… Насколько безопасной вообще может быть планета, которая за минуты изжарит любую неадаптированную технику.

— Не знаю, как там люди, но компьютер колонии работает идеально, — отчитался Антон. — Никаких повреждений! Сейчас стыкуемся, и можете выходить.

— Живые существа обнаружены? — спросил Вит.

— Двое.

— Как — двое? Должно быть одно!

— А компьютер видит двоих, — откликнулся пилот. — Одно движется, другое неподвижно, вот и вся разница.

— Странно… Но проверить нам придется в любом случае.

Видя обратный отсчет до открытия люка, Самир все ждал, когда появятся скафандры. Но их не было! Предполагалось, что из корабля они пройдут прямо в поселение, как это делали прибывающие сюда шахтеры: модуль стыкуется непосредственно со сферой, парящей в воздухе, потому что она лучше держится в атмосфере без движения.

Так ведь шахтеров это до добра не довело! Что если есть бактериологическая угроза? Тут люди умерли!

Однако высказывать свои опасения Самир не решился. Его и так уже в трусости обвинили, а теперь выступать было не в его интересах: вспомнят еще, что у него оборудование старого образца, опять придираться начнут!

Когда начал открываться люк, Самир невольно вздрогнул, хотя ближе всего к выходу стоял не он, а Вит. Медик втайне ожидал, что в лицо им ударит удушающая жара, пронизанная запахом тления. Сколько прошло после смерти людей? Неделя, две? Условия здесь должны быть чудовищные…

Однако вместо этого их встречал холод.

— Похоже, кондиционеры работают на полную мощность, — констатировал Серега. — Это ненормально. Они и энергии больше потребляют, и изнашиваются быстрее!

— А чего ты хотел? — удивилась Рита. — Чтобы нас тут хлебом-солью мухи встречали? Тут же двести восемнадцать тел!

— Не отвлекайтесь, — велел Вит. — Нам нужно найти Оператора.

— Я вас тут подожду, — предупредил Антон. — Больно надо мне по этому кладбищу планетарному шляться!

Тут ему можно было только позавидовать.

Вит шел первым, оглядываясь по сторонам. За ним следовали Самир и Рита, а замыкали Серега и Канас. Медик впервые попал в подобный поселок, однако в пути изучил достаточно чертежей, чтобы ориентироваться здесь.

Колония занимала верхнюю половину сферы, которую представляла собой станция; в нижней размещались двигатели и системы жизнеобеспечения, а также оборудование для вылавливания алмазов. Жилая часть находилась под защитой купола из кристаллов с алмазным покрытием. Сквозь них частично проникал рыжий свет Юпитера, а его недостаток компенсировали лампы разных оттенков. Дома выстроили крестом, по одному на каждую семью. Все постройки здесь были одинаковыми — тоже в форме полусферы, как и купол, из таких же песочного цвета минеральных блоков. Возле небольших окон размещались металлические щиты, и по технике безопасности, при повреждении внешнего купола дома должны были блокироваться, давая своим жителям возможность выжить, пусть и небольшую.

Только теперь она им не помогла. Несмотря на холод, внутри поселка уже разлетался трупный запах. Первые тела они увидели, когда вышли из стыковочного коридора на здешние улицы.

Мужчина лежал на земле, которой было устелено пространство между домами — для иллюзии того, что они на поверхности планеты. Судя по позе, он пытался доползти до выхода, хоть как-то покинуть это место… Он то ли не знал, то ли забыл, что спасительного корабля там нет. А может, уже дошел до такого состояния, когда ему стало все равно.

На вид ему было лет сорок, здоровый, спортивный… Кто-то из работников шахты. Скорее всего, одиночка, раз предпочел умереть вдали от семьи. Помимо естественных следов разложения, Самир не видел никаких признаков болезни.

Присматриваться ему не хотелось, так ведь это и не вопрос выбора! Такова работа полевого медика… Возникло желание тяжело вздохнуть, но мешал запах, липкими щупальцами расползающийся по воздуху.

«Лучше бы в скафандрах пришли», — подумал Самир.

Натянув перчатки, он опустился на колени перед трупом.

— Кулаки сбиты, на лице синяки, — прокомментировал он. — Похоже, он с кем-то дрался незадолго до смерти. Но это была именно драка, не битва с каким-то неземным существом. Раны успели воспалиться, заживление шло плохо… Думаю, к тому моменту он уже был болен или заболел вскоре после этого.

— Заболел чем? — поинтересовался Серега. — Что за дрянь могла так быстро мужика здорового свалить?

— Скорее всего, отравляющее вещество. Если речь идет о террористе, то это самый вероятный вариант. Потому что я не вижу очевидных признаков известных мне болезней.

Самир коснулся плеча мужчины, чтобы перевернуть его на спину, но тут же одернул руку. Там, где должна была быть плечевая кость, прощупывалась лишь плоть — да и то слишком мягкая для мертвеца…

— Что за черт, — прошептал медик.

— Что случилось? — нахмурился Вит.

— Сам бы знать хотел…

Он открыл сумки и достал оттуда металлический скальпель — редкий инструмент для полевых врачей, но Самиру таким было привычней работать. Впрочем, сейчас он не собирался резать труп. Он осторожно дотронулся ручкой до черепа мертвеца, чтобы проверить свою догадку.

Кость прогнулась. Мягко, беззвучно, как резина. Голова покойника только внешне выглядела неизмененной, стоило коснуться — и человеческие кости вели себя так, как не должны были, никогда.

Невольно возникало предположение, что это вообще муляж. Но сканер убеждал: перед ним настоящий человек с полным набором костей и внутренних органов. Однако их состояние… их будто частично растворили!

Только теперь Самир вспомнил, что не провел никакую проверку. Они все понадеялись на датчики бортового компьютера… Но что если они ошиблись? Тогда всю группу ждет превращение в подобное месиво!

Он торопливо достал детектор и, не обращая внимания на возмущения остальных, запустил. Потянулись мучительные секунды ожидания, пока машина анализировала воздух… А потом на экране появились долгожданные, благословенные нули.

— Никакой угрозы нет, — облегченно выдохнул Самир.

— Вовремя ты, конечно, спохватился, — фыркнула Рита. — А если бы была? Мы бы узнали об этом так, для общего развития?

— Ну, меня вообще никто не спрашивал перед выходом из корабля!

— Лишние разговоры ведете, — вмешался Вит. — Мы должны найти Оператора и убедиться, что он в безопасности.

— Ну и где он ходит? — осведомился Серега. — Гуляет? Должен был сидеть у ворот зайчиком и ждать нас!

— Не должен был, — возразил дипломат. — По инструкции, ему полагается ждать в командном центре, а это ближе к середине поселка. Туда и отправимся.

Над ними, за многометровой защитой купола, продолжала реветь атмосфера Юпитера. Наверное, это здесь еще считалось затишьем… Самир не представлял, сколько нужно жить в таких условиях, чтобы привыкнуть к этому чудовищу.

А уж каково умирать здесь — ему и вовсе представлять не хотелось. Чем глубже они продвигались в поселок, тем больше видели трупов. Они лежали на улицах, у дверей, в домах, кто-то — даже на крыше. Хотя зачем, от чего спасались? Самир видел мать, прижимавшую к себе девочку лет семи, молодую пару — мужчину и беременную женщину. Зачем нужно было лететь сюда?

Они прошли мимо дома, вокруг которого лежали только молодые женщины. Судя по всему, зарегистрированные проститутки, присланные скрашивать досуг шахтеров. Когда пришло время умирать, никто из клиентов не явился, им только и оставалось, что жаться друг к другу.

В одном из домов работал экран на стене. Шел фильм — видно, по повтору. Внутри действовала собственная система кондиционирования, более теплая, и труп в нежно-розовом платье едва походил на человека. На столике неподалеку от телевизора размещалась корзина с отшлифованными бриллиантами. Видно, женщина была ювелиром.

У всех кости стали мягкими, тягучими. Что произошло с внутренними органами — Самир не хотел даже знать, и уже сочувствовал экспертам, которым придется проводить вскрытие.

А еще — тем, кто прилетит сюда после этих людей, снова собирать алмазы. Кто-то же наверняка прилетит! Деньги, которые дает Юпитер, нелегкие, но быстрые.

Самир был рад, когда они добрались до командного центра. Трупов хватало вокруг него, но внутри постройки было холодно и тихо.

Но не пусто. Вит не ошибся: Оператор ожидал их там, за пультом бытового управления поселком, а увидев группу, поднялся и вышел им навстречу.

Это была женщина. В принципе, ничего шокирующего, но Самир все равно был удивлен. Ему казалось, что на устранение террориста, причем одиночное, должны послать мужчину… А не девушку, которой на вид лет двадцать пять, не больше! Она была высокой, да, но очень тонкой — силуэт, нарисованный в пространстве акварелью. Было очевидно, что у нее нет тех мышц, которые тренировка подарила Рите — а ведь и Риту крупной не назовешь! Но это — вообще воздушное создание, рядом с которым лучше окно не открывать, а то еще ветром унесет!

Вдобавок к этому, у девушки была светлая, почти белая кожа и льняного цвета волосы, остриженные очень коротко. Это лишь подчеркивало тонкие черты лица и не по возрасту спокойные светло-голубые глаза.

На ней было длинное белое платье, скрывавшее ее от шеи до ног, однако можно было разглядеть, что под ним надето нечто вроде защитного костюма. В руке девушка держала металлический кейс в форме куба. Такие использовались в космических перевозках очень часто, в них хранили все — от внутренних органов до золотых слитков. Внешне такие кейсы смотрелись одинаково, различалось внутреннее наполнение. Самир и сам с подобными работал, а потому и не мог поверить, что именно так выглядит легендарное оружие сверхпоражения!

Бледные губы Оператора дрогнули в едва заметной улыбке, лишенной и намека на тепло — жест вежливости, не более.

— Приветствую, — сказала она. Голос был негромкий, напрочь лишенный эмоций. — Кто управляет группой?

* * *

Ему следовало самому заговорить и первому представиться, так велела инструкция. Но Виту было не до того… Сначала он наблюдал то умирание, что воцарилось здесь, а потом вдруг появилось это живое привидение… На месте человека, который должен быть гарантом безопасности Земли. Вот и как на нее реагировать?

Но миссия есть миссия, сомнения тут будут излишни. Поэтому когда она задала вопрос, он сделал шаг вперед:

— Я. Александр Виторгский, дипломат, глава конвоя.

Она протянула ему магнитный чип, удостоверявший личность.

— Алексис Сантос, Оператор. С вами я покину Юпитер.

Он знал, что это не настоящее имя. Операторы были настолько ценны, что их истинная личность хранилась в тайне — чтобы террористы не пытались воздействовать на них через родных и друзей. То, что приходится жить без имени, было такой же частью их работы, как и высокая оплата…

— Вы не скажете, что здесь происходит? — Сергей подошел к пульту. — Система, похоже, в порядке…

— Система и была в порядке. Для устранения населения использовать биологическое оружие. Оборудование не пострадало.

Она говорила об этом все так же ровно. А ведь она провела здесь, среди этих трупов, не один день! Могла пройти по всем улицам, осмотреть все лица… Но, скорее всего, не сделала этого.

Одним из наиболее распространенных слухов об Операторах была их бессердечность.

— А где террорист? — спросила Рита.

— Ликвидирован. Если бы мое задание не было исполнено, я бы не вызвала конвой. Мы можем покинуть планету незамедлительно.

— Я бы хотела посмотреть на оружие, которое он использовал, — упорствовала девушка. — Я специалист по оружию, мне важно знать такие вещи! Ни с чем подобным я еще не сталкивалась…

— Будем надеяться, не столкнетесь и далее. Нам нужно улетать.

— Вы знаете, от чего умерли все эти люди?

— Нам нужно улетать.

Алексис не повышала голос, и Вит скорее почувствовал, чем увидел ее раздражение. Он не хотел, чтобы до этого доходило. Ему тоже хотелось знать, что здесь произошло, почему — и за что! — погибли эти люди. Но никто из них не имел права давить на Оператора.

Да и небезопасно это.

— Наш пилот обнаружил двух живых существ в поселке, — только и сказал он. — Вас и еще кого-то.

— Бортовой компьютер ошибся, господин дипломат. Я здесь больше недели, осмотрела все. Выживших нет и не могло быть. А теперь прошу, покажите мне, где находится ваш корабль.

Она вышла из зала первой. Вит еще раз осмотрелся по сторонам, чтобы проверить, ничего ли он не забывает. Однако зал пустовал, ничего подозрительного не наблюдалось. Между тем Сергей не просто смотрел, он успел проверить показатели компьютера.

— Все записи внутреннего наблюдения стерты, — тихо сказал он. — И восстановлению не подлежат.

— То есть, кто-то сильно не хотел, чтобы мы узнали, что тут происходило, — констатировал Самир. — Так не будем же нарываться и выполним миссию достойно!

— Откуда мы знаем, что это и есть наша миссия? — Рита покосилась на дверь, за которой скрылась Алексис. — Может, это террористка, которая расправилась с настоящим Оператором!

— Ты видела эту тростиночку? — фыркнул Сергей. — Как она с ним могла расправиться, защекотала до смерти?

— А то, что она себя называет Оператором, тебя не смущает?

Вит был согласен с Ритой — что-то тут нечисто. Однако удостоверение, которое показала Алексис, было подлинным, а все подозрения… Это не работа дипломата.

— Отставить обсуждение, — скомандовал он. — Мы должны вывезти ее с Юпитера и передать другому кораблю в районе Марса. Все, на этом наша миссия заканчивается.

— Так просто?

— Поэтому и пятый уровень. От нас ожидают ограниченных действий, а не расследования и своего мнения.

Когда они покинули зал, обнаружилось, что Оператор и не собиралась ждать их. Она шла вниз по улице, в ту сторону, где находился стыковочный люк. На мертвые тела, валяющиеся рядом с ней, она не обращала никакого внимания. Хотя как это может удивить ее? Поселок маленький. Пока она ждала здесь конвоя, она могла с каждым из этих трупов лично познакомиться!

Эта миссия не нравилась Виту. Но такую сложно провалить, и это хорошее начало для его карьеры.

Обратный путь к кораблю они проделали в молчании. Для конвойной группы оно было тяжелым, а Оператор словно и не замечала, что рядом с ней кто-то есть. Она несла свой груз с легкостью и казалась вполне довольной тем, что улетает.

Антон все-таки покинул корабль и встречал их у люка. Когда они пришли, он сидел на корточках возле покойника и хмурился. Однако стоило ему заметить их — и на его лице снова заиграла улыбка.

— Здравствуйте, госпожа Оператор, — он показательно поклонился Алексис. — Кому скажу, что Оператора перевозил… Не поверят же! Поднимайтесь на борт, милости прошу! А где второй?

Он смотрел прямо на Вита, ожидая получить ответ от него. Но у дипломата ответа не было, одни вопросы.

— Какой еще второй?

— Ну, второй источник тепла, я ж вам о нем говорил!

Алексис наблюдала за ними с интересом, но не вмешивалась, и Виту пришлось объяснять самому:

— Госпожа Оператор заверила нас, что никого живого здесь больше нет, это всего лишь сбой компьютера.

— Хорош сбой! — возмутился Антон. — Этот сбой пять минут назад двигался!

— Что?…

— Вот так и есть! Передвижение было несущественным, похоже, там кто-то раненный… Но он однозначно есть!

— Если и говорить об однозначности, то только об однозначности ошибки, — наконец удосужилась сказать Алексис. — В поселке нет выживших, кроме меня.

— Да компьютер…

— Компьютер ошибается, надо лететь.

— Проверить нужно, что это! — встряла Рита. Чувствовалось, что Оператор ей не нравится. — Если вы кого пропустили, мы не можем бросить человека в этом ужасе совсем одного!

— Слишком эмоциональное суждение для солдата. Здесь никого нет.

Между тем Антон сбегал в камеру и вернулся с портативной картой, которую протянул Виту.

— Вот здесь, смотрите, недалеко, на изгибе улиц!

— Нужно проверить! — твердо произнесла Рита. — Это займет всего пятнадцать минут, в чем проблема?

— В том, что через двадцать пять минут над нами будет спутник, — все с тем же равнодушием сообщила Алексис.

Пилот не стал ей возражать, а значит, она была права. И это меняло многое.

Момент, когда на поверхность Юпитера падала тень от одного из его многочисленных спутников, должен был приносить долгожданную прохладу, но — нет. Это не Земля, и земные законы здесь не действуют. Тень прогревала атмосферу еще больше. Сам по себе поселок выдержит, корабль — тоже. Но не в сцеплении. Та часть, что соединяет их, превратится в настоящую печь, а возможно, будет уничтожена окончательно. Да и взлет во время падения тени опасен…

Но опасность видели не все.

— Мы успеем! — настаивала Рита.

— А если не успеем, можем все перебраться в корабль и переждать тень там, заблокировав сцепление, — неожиданно поддержал ее Сергей.

— Это очень плохая идея и пренебрежение собственной безопасностью, — отметила Алексис.

Все смотрели на Вита, потому что решение должен был принимать он. Улететь отсюда сейчас, как положено — но знать, что он оставил тут человека, который, скорее всего, не дотянет до прибытия экспертов. Или рискнуть всеми, чтобы вытащить того, кто, возможно, все равно умрет. Слишком высоки ставки…

Но был и еще один момент, который имел большое значение. Вита напрягало то, что Алексис так упорно настаивает на том, чтобы бросить выжившего здесь. Компьютер ведь лгать не будет, у машины своего интереса нет! Следовательно, лжет она.

Невольно вспомнились слова Риты о том, что это, может, и не Оператор. Что если настоящий Оператор действительно остался там, а рядом с ними — самозванка?

— Мы проверим, — решительно произнес Вит.

Теперь ход был за Алексис. Власть Оператора была куда выше власти дипломата, и если бы она приказала улетать незамедлительно, ее слова имели бы больший вес. Вот только команда бы ей точно не подчинилась, и произошел бы конфликт…

Она, похоже, поняла это. Сложно было догадаться, что творится у нее на душе, она искусно скрывала это за равнодушием. Все так же беспристрастно она предупредила:

— Я иду с вами.

— А это ведь не обязательно, — заметил Антон. — Я тут уже начинаю чувствовать себя виноватым за то, что планы вам сбил… Еще и спутник этот… Госпожа Оператор может подождать в модуле, я там как раз температуру хорошую наладил!

— Это излишне. Я пройду с конвоем.

— Снова дышать этим смрадом? — Пилот указал на труп с продавленным черепом. — Ну вот… Я сболтнул, а вы страдаете!

— Я не страдаю. Через пятнадцать минут мы вернемся.

То, что пилот ее не боится, по-своему восхищало, но в целом, Антон сейчас не радовал. То он выбегает в неописуемом беспокойстве за неизвестного колониста, то старается прогнуться поглубже перед Оператором. Высказать все, что он думает, Виту мешало лишь профессиональное положение. Дипломаты не матерятся. Ну, разве что на досуге.

Алексис все равно пошла с ними. Металлический кейс казался слишком тяжелой ношей для ее хрупкой фигуры, но она справлялась достойно, не отставала, когда они прибавили шаг.

Виту хотелось как можно скорее покончить с этим. Он не знал, что будет, если они найдут там, впереди, настоящего Оператора. Вероятнее всего, Алексис расправится с ними так же, как и с предыдущим соперником. Но решение уже принято, а отступать поздно.

Карта привела их к одному из жилых домов. Дверь была закрыта, окна — покрыты рыжеватой пылью, и разглядеть, что находится внутри, они не могли. Возможно, угроза… И Вит должен был взять ответственность на себя.

— Захожу первым я, — предупредил он. — Канас, ты прикрываешь. Серега, Рита, следите за Оператором.

Он не думал, что на такой миссии ему понадобится оружие. Но теперь, когда дверь открылась и его встречала душная комната, времени на размышления не осталось, и Вит мог лишь радоваться, что пистолет надежно лежит в руке.

Вот только целиться ни в кого не пришлось, потому что дом пустовал. Здесь не было даже трупов, все вещи лежали на своих местах. Похоже, это жилище покинули еще до того, как началась эпидемия.

Однако карта указывала, что пришли они правильно, ошибки быть не могло!

— Я не понимаю… — растерянно произнес Вит.

Алексис зашла вместе со всеми, но она, в отличие от других, не оглядывалась по сторонам.

— А что тут понимать? Вас обманули. Вы даже не проверили показания компьютера, а если бы проверили, это бы не помогло. Думаю, он подготовил все свидетельства. Это несложно.

— Это действительно несложно, — кивнул Сергей. — Черт, но зачем ему это?

Вместо ответа Оператор указала на дверь. Выбежав на улицу, они лишь по огням, проглядывавшим сквозь купол, могли разглядеть, как от поселка улетает покинувший их модуль.

* * *

Убивать людей — это не входило в его первоначальный план. Только ее. Одну, чудовище это… Но раз так получилось, то сопутствующие жертвы неизбежны. Если бы они знали всю правду, они бы поняли и простили его.

Об этом думал Антон Монти, начиная разъединение с защитным куполом. А еще думал о младшем брате… Совсем ведь дурной мальчишка был. Едва восемнадцать исполнилось. В таком возрасте у всех душа звенит от свободы, и хочется обязательно кому-то противостоять. С кем не бывает? Кто не допускает ошибки?

В восемнадцать лет глупости совершают не от злобы, а от эмоций. Вот и его братишка примкнул к своим дружкам, что шли на штаб коалиции, просто из юношеского максимализма. Вряд ли он был способен кому-то причинить вред… вряд ли хотел!

Нужно было просто объяснить ему, что он сделал неправильно. А его убили… вместе со всеми, кто явился туда. Их назвали угрозой, говорили, что они были вооружены. Антон в это не верил. Кто даст оружие таким детям?

Важно другое: против них пустили оружие сверхпоражения. Дьявольскую эту машину, которую придумали для борьбы с пришельцами, а не с людьми! Нельзя было уничтожать ею детей… Но, видно, какие-то цели были дороже, чем жизни.

Потом родственникам выдали запечатанную капсулу, которая в документах значилась как «фрагментарные останки». Все, что сохранилось для захоронения от его брата. Ему настоятельно рекомендовали не смотреть внутрь, но Антон посмотрел, хоть родителям и не позволил.

Он был рад, что уберег их от такого. Антон понятия не имел, что нужно делать с человеческим телом, чтобы оно превратилось за пару часов в изгнившие руины! С молодыми мальчишками, вся вина которых заключалась в излишней горячности…

И Операторы шли на такое. Могли они называться людьми? Имели право жить?

Антон решил, что нет. Но он был умнее своего брата, понимал, что просто переть напролом — гиблое дело. Он ни до кого не доберется, Операторов слишком берегут. Тогда он и стал военным пилотом. Служил исправно, бесстрашно, потому что знал, что только лучшим позволяют рано или поздно подступиться к Операторам.

Он потратил на это без малого десять лет, и вот его час наконец настал! Ему заранее сообщили, что миссия связана с Оператором — он узнал еще до того, как знала конвойная группа. У организации, к которой он примкнул, хорошие осведомители.

Но он не хотел убивать людей. Только Оператора, дьявольское отродье… Он смотрел на ее лицо, заглядывал в глаза, но не видел там души. Она была именно такой, как он предполагал — не человек, а осколок льда откуда-то из глубин космоса.

Ему хотелось схватить пистолет и расстрелять ее на месте, и плевать, что будет с ним. Его жизнь обрела бы хоть какой-то смысл, если бы он сделал это! Но Антон сдержался. Не от страха, просто потому, что не был уверен, что она умрет. В организации его предупреждали, что Операторы страшно живучи! Тем более что рядом с ней стоял врач, который мог помочь.

Целью Антона было заманить ее на корабль, одну. Для этого он и придумал трюк с обнаружением тепла. Конвойная группа отправилась бы на проверку, а Оператор, которой этот поселок, конечно же, уже успел опостылеть, осталась бы с ним. Она и оружие! Тогда он мог бы подняться с ней в воздух — и с высоты рухнуть вниз. Даже если бы эта тварь не погибла при падении, ее добила бы беспощадная атмосфера Юпитера. Идеальный план, который не мог не сработать!

Но она уперлась. Настояла на том, чтобы пойти с остальными, несмотря на усталость. Может, почувствовала что-то?

Антону ничего не оставалось, кроме самых отчаянных мер. Никого не обнаружив в указанном месте, конвоиры начнут относиться к нему подозрительно, они с него глаз не спустят, и выход был только один.

Модуль подрагивал в воздухе — приближение тени от спутника начинало накалять атмосферу. Чтобы выжить, нужно было улетать немедленно… Вот только он не хотел выживать. Приняв решение, он чувствовал странную уверенность внутри, и совсем никакого страха.

Он знал, что все получится. Купол не выдержит прямого попадания модуля при нужном подъеме и высоте. Защита будет уничтожена, и весь маленький поселок погрузится в хаос. Жар, раскаленный песок, ветер — все это мигом обрушится на них. Это верная смерть, и совсем не легкая! А если повезет, то взрыв заденет и внутреннюю часть станции. При сбое стабилизаторов она опустится ниже безопасного уровня, и давление раздавит ее!

Он понимал, на какие жертвы придется пойти. Тела людей, что умерли здесь, ураган разнесет на куски. Вся конвойная группа погибнет, вероятно, в жутких муках. Да и сам Антон, конечно же, не выживет.

Но для него все будет быстро, его жизнь будет отдана за достойную цель. Как и жизни всех тех, кто станет жертвами его поступка. Оно того стоит. Смерть Оператора — уникальная награда, за которую можно заплатить любую цену.

Защитный купол был все ближе. Антон ждал, когда появится желание свернуть, когда инстинкт самосохранения возьмет свое. Но нет, в венах кипел адреналин, сердце трепетало от радости — ведь все было не зря.

Он не испытывал никаких сомнений — пока его не поглотил огненный взрыв.

* * *

Сложно было поверить, что он это сделает. Вит общался с этим человеком не один месяц, казалось, успел узнать его! Но вот реальность была перед ним — черная точка за гранью защитного купола, неизбежно приближающаяся.

Не нужно было отходить от корабля. Следовало сразу догадаться, что Антон ведет себя странно… Получается, что нынешняя ситуация — это ошибка командира. Но корить себя за нее Вит мог и позже. Он все еще главный, а значит, отвечает за жизни подчиненных!

Поэтому он повернулся к Сергею:

— Есть шанс, что купол выдержит?

— Никакого. Антон достаточно умен, чтобы правильно рассчитать место и силу удара.

— Достаточно умен, чтобы расшибиться самому! — процедила сквозь сжатые зубы Рита. Она сняла с плеча винтовку и направила на Алексис. — А ведь все из-за нее! Видно было, что она ему нужна, а не все мы! Она ведь догадалась, что он хочет сделать, потому и пошла с нами!

Несмотря на близость оружия, Алексис глазом не моргнула.

— Все верно, — подтвердила она. — Хотя я не знала точно, что именно он планирует. Я предполагала, что похитить меня и ОСП. Это было бы более практично и менее деструктивно.

— Почему ты нас не предупредила?! Мы ведь сдохнем тут из-за тебя!

Рита была готова выстрелить, это чувствовалось сразу, она не блефовала. Она была напугана, как и остальные, но контролировала себя хуже. Вит и сам был не в восторге от надменного взгляда Оператора — но не забывал, что миссия не закончена. Поэтому он уверенно стал между двумя девушками.

— Угомонись, этим ты ничего не решишь, — велел он Рите. — Мы бы действительно не поверили ей, если бы она попыталась нас предупредить. Да и неизвестно, как Антон повел бы себя при разоблачении. Мы должны доставить ее на корабль, это наша миссия.

— Мы умрем сейчас, какая, к черту, миссия!

— Если будете стоять тут и загадывать желание на падающий корабль, то да, умрете, — кивнула Алексис. — Но тех, кто желает выжить, прошу следовать за мной. И побыстрее, думаю, столкновение произойдет минуты через четыре.

Она вошла в ближайший дом, напрочь игнорируя лежащие на полу тела. Мужчина, женщина и маленький мальчик… Все умерли одновременно и, судя по позам, знали, что умирают.

Несмотря на неприязнь, которую вызывала Алексис, желающих спорить с ней больше не было. Когда группа оказалась внутри, Оператор указала на панель возле двери.

— Здесь можно включить аварийную блокировку. К сожалению, делать это придется вручную, поэтому прошу техника приступить.

В ее словах была логика. Нижняя часть станции, та, где двигатели, защищена лучше и при столкновении, скорее всего, продолжит работать. В заблокированных домах сохранится пригодная для жизни атмосфера… но недолго.

Сергей кивнул и принялся за дело, молча. Зато Самир успокоиться не мог:

— Может, пойдем в пустой дом? Если все получится, мы будем замурованы рядом с трупами, а это не самая приятная идея!

— Пустой дом, судя по виду, не был жилым, в него никто не заселился в эту смену, — пояснила Оператор. — Значит, есть вероятность, что система безопасности там не сработает. Здесь жила семья с маленьким ребенком. Отец, вероятнее всего, был заинтересован в регулярной проверке компьютера.

— Она права, — подтвердил Сергей. — Эта штука должна работать…

— Так запускай ее скорее! — Рита указала на черное пятно за куполом. — Он сейчас врежется, и все слетит на нас!

— Атмосфере Юпитера потребуется около трех секунд, чтобы устранить искусственную атмосферу Земли. Мы вряд ли успеем что-то почувствовать.

— Тогда я бы предпочел в последние минуты жизни слушать тишину, а не склоки, — заявил Самир.

Вит в это вообще не вмешивался, знал, что они не успокоятся. Он не мог оторвать взгляд от приближающегося корабля, пытаясь понять, о чем думает Антон. И не мог! Он доверял этому человеку… Не как другу, конечно, потому что друзьями они не были. Но достаточно, чтобы повернуться к нему спиной.

Антон работал на военный альянс больше девяти лет, почти десять. Получается, он лгал с самого начала? Или сменил убеждения уже потом?

Хотя какая разница…

— Есть! — обрадованно объявил Сергей. — Сейчас должно получиться!

— Сейчас должно взорваться!

Глобальная блокировка здания включилась, но щиты двигались медленно… мучительно медленно! Они закрывали дверь и окна по сантиметру, и все же даже сантиметра было бы достаточно, чтобы уничтожить людей. А поторопить металл нельзя, и Виту оставалось только смотреть на это движение, сжимать кулаки в бессилии и надеяться… На что — он и сам не знал.

Они услышали взрыв. Оглушительный, мощный, несравнимый ни с одним из звуков Земли. Сирена взвыла — и сразу захлебнулась, уничтожаемая ураганом. Атмосфере Юпитера действительно нужно было пару секунд, чтобы захватить поселок… Но щиты стали на место через одну секунду после столкновения.

Это не прошло даром. Сергей, который ближе всех находился к двери, отшатнулся, упал на пол, и чувствовалось, что он хочет сдержать крик, но не может. Свет теперь поступал от одной тусклой рыжей лампочки, и Вит не мог рассмотреть, что с ним.

Он и Самир кинулись к Сергею одновременно. Вит держал его, медик — осматривал, попутно раскладывая инструменты.

За щитами царил вой — торжествующий, как голос живого существа. Что там творится, и представлять не хотелось. Это не земная буря, в которую можно выйти, испугаться и вернуться обратно. Это абсолютное уничтожение… Вероятнее всего, снаружи не осталось ни одной целой постройки, кроме тех немногих домов, что компьютер заблокировал автоматически.

Все знали, что это конец. Но, отказываясь признавать неизбежное, столпились возле Сергея — кроме Алексис, разумеется.

— Да нормально все, — ободряюще произнес Самир. — Тебя ударила тепловая волна, что была под куполом, это даже не атмосфера Юпитера! Просто ожог… Заживет, а шрам легко удалится! Радуйся, что глаза уцелели.

— Я в восторге, разве не видно, — с трудом ответил Сергей. — А, черт…

— Да, вижу я твой восторг. Лежи, не дергайся, нужно обработать раны.

Держать Сергея было больше не нужно, медик справлялся сам. Тут Вит даже завидовал Самиру: у него было важное занятие, отвлекавшее от их нынешней ситуации.

Они застряли в этом доме. Комната большая, но… компьютер сейчас работает в режиме экономии, воздух прогревается, и запах разложения становится все сильней. Вит подозревал, что они не выдержат это даже раньше, чем закончится кислород.

И надежды нет. Радиосвязь не работает, по крайней мере, не та портативная станция, что у Сергея с собой — такова особенность Юпитера. Головной корабль зафиксировал аварию, но вряд ли кто-то догадается, что они сумели выжить… Что их не было на борту, когда модуль взорвался!

Вполне возможно, что корабль улетит без них. И вот это — конец. Настоящий. Они умрут здесь, прибавив колонии жертв…

Вит отогнал от себя эти мысли, зная, что ни к чему хорошему они не приведут. Это уже не миссия пятого уровня, понятно. Ну так и что с того? Это новая миссия, он — командир, и надо принимать решения.

Поэтому он обратился ко всем сразу:

— Есть варианты?

— Не паниковать, — буркнул Канас.

— Все-таки пристрелить эту сучку, — Рита мстительно покосилась на Оператора.

— За эти слова можно пойти под трибунал.

— Ой, конечно, меня это сейчас пугает!

— Это всегда пугать должно, — рассудила Алексис. — Предлагаю дождаться, пока врач поможет раненому. Нам нужен мобильный техник.

— Да уж, по этой комнате походишь!

Однако на такие выпады Алексис просто не реагировала. Сообщив, что собирается делать, она отошла в сторону и села у стены, поближе к кейсу, который так и не отпустила.

А вот Виту было не до отдыха. Пока у них появилось время, нужно было решить проблему, которая со временем рисковала стать серьезной. Если у них будет это время, конечно…

Поэтому он взял Риту под локоть и отвел в соседнюю комнату. Судя по обстановке, раньше это была детская, маленькая и уютная. Думать о том, что стало с ее обитателем, не хотелось.

— Отчитывать будете, господин дипломат? — с вызовом осведомилась Рита.

— Сексуально домогаться — что уж там, раз нам, по твоей версии, терять нечего!

Она, готовая к обороне, мигом смутилась.

— Правда, что ли?…

— Не надейся. Нам нужно работать вместе, как минимум завершить эту миссию. Поэтому мне нужно убедиться, что ты будешь адекватна, и пальчики твои наманикюренные снова не потянутся к курку.

— Сейчас особая ситуация, и каждый из нас сам принимает решения!

Разговор рисковал очень быстро зайти в тупик, а терпение Вита и без того было на исходе. Поэтому он резко подался вперед, стряхнул с ее плеча винтовку, притянул девушку к себе. Она и опомниться не успела, как он развернул ее, в пару быстрых движений стянул с нее пояс с оружием и швырнул Риту на детскую кроватку.

Она повалилась на горы плюшевых мишек и зайчиков, замерла среди них, как обозленная змея, однако подняться не решилась. Видимо, возомнила, что дипломат — это распорядитель из канцелярии, который и войну-то не знает, и сам пальцем пошевелить боится; сейчас ее ожидат сюрприз. Вит не любил демонстрировать силу, но… это всего лишь один из инструментов уважения.

Она опустила голову, прижимаясь к покрывалу, но Вик все равно успел увидеть слезы. Вероятнее всего, она плачет от злости. Но как же это ее унижать должно! Понятно, что она не простит, однако это сейчас Вита мало волновало. Ему нужно было вывести ее отсюда живой, а это возможно только если она не выпендривается.

— Я не требую, чтобы ты или кто-то еще обращался ко мне на «вы», — спокойно произнес он. — И обращения «господин дипломат» ожидаю только там, где могут быть камеры. Потому что я знаю, что уважение — не в словах. Оно в поведении. Меня не интересуют твои эмоции, амбиции, опыт и страхи. Я не твой психолог и не буду выслушивать, почему ты не в состоянии сдержать агрессию. Ты будешь меня слушать, даже если тебя от меня воротит, пока не закончится миссия. А потом делай ты что хочешь — хоть Оператору вызов бросай, хоть про меня сплетни распространяй, хоть стреляйся. Моя мысль ясна?

— Да, господин дипломат, — донеслось откуда-то из покрывала.

— Вот и славно. Иных претензий не имею, отдыхай и жди моей команды.

Он вышел из комнаты, не оборачиваясь, позволил ей побыть одной. Ее оружие осталось на полу, захочет — заберет.

Между тем Самир закончил перебинтовывать ожог на руке Сергея, а совсем небольшой, на лице, оставил незакрытым, просто смягчил мазью. Теперь вся группа осматривала комнату, пытаясь найти выход. К панели управления никто и близко не подходил, все знали, что будет, если щиты случайно поднимутся.

А Алексис оставалась на том же месте. Она, казалось, дремала, прикрыв глаза. Но Вит не дал себе обмануться; как ни странно, инцидент с Ритой успокоил и его самого, придал новых сил. Дипломат не полагается на агрессию и не выходит из себя из-за чужой надменности…

Поэтому он сел рядом с ней и прислонился к стене.

— Ты ведь знаешь, что делать дальше, не так ли? — поинтересовался он, наблюдая за своей командой.

— Да.

— Почему мне не говоришь?

— Потому что ты не спрашивал.

— Сейчас спрашиваю.

Алексис приоткрыла один глаз и покосилась на него, словно оценивая.

— Ты угомонил свою подчиненную, это плюс. Допустим, ты в состоянии адекватно воспринимать информацию… Так вот, нужно подождать, пока нас минует тень. Она задевает нас лишь краем, поэтому понадобится несколько часов. После этого нам нужно добраться до командного центра, в котором я была. Под ним находится капсула для эвакуации руководящего персонала. Не полноценная альтернатива модулю, но достаточно мощная, чтобы отправить нас на орбиту. После этого должен среагировать основной корабль и подобрать нас.

— Откуда у меня ощущение, что ты все это спланировала?

— Не знаю, потому что я не планировала. Я не могла знать, что ваш пилот решит совершить ритуальное самоубийство. Но я Оператор. Наша жизнь слишком ценна, чтобы иметь только один вариант спасения. Мы всегда просчитываем два или три.

— Что ж, от переизбытка скромности вы явно не страдаете.

Он не стал спрашивать у нее, как именно они выберутся из дома, напоминать, что за дверями ждет бездна. Она и сама знала. Пока же ему нужно было успокоить группу, показать им, что надежда есть. Это меняет людей — и возвращает им контроль над ситуацией.

* * *

Стены дома прогревались. Сначала Самир решил, что ему чудится. Но нет, остальные тоже заметили это… Похоже, аварийная система постепенно сдавала позиции под напором преисподней. То, что они перенесли тела в детскую и замотали простынями, слабо спасало — запах понемногу просачивался. А таймер показывал, что до отступления тени еще час.

В таких ситуациях нужно просто не думать ни о чем, позволить времени проплывать мимо себя, но у него так не получалось. Жара, вонь — все это давило. Ему необходимо было держаться ближе к тому, кто спокоен, это внезапно стало основой выживания.

А таких людей было всего трое. Оператор — она вообще, кажется, по-человечески себя вести не умела, и Самир ее откровенно опасался. Еще — Канас, но бал-гибриды всегда спокойны, и черт их знает, что у них на душе творится. Есть ли у них вообще душа… Такое Самир вслух не произносил, но думал об этом нередко.

Оставался только Вит. Его, видно, обучили, как себя вести, и казалось, его совершенно не заботит, что они заперты в этом пузырьке на грани разрушения. Но он все равно был понятен и человечен, поэтому к нему Самир и направился.

— Ты в порядке? — поинтересовался Вит, заметив его приближение.

— Не совсем… Все об Антоне думаю. Поверить не могу, что он так поступил!

— Вероятнее всего, он был представителем одной из группировок, в которых мозги людям промывают, как в секте. Иначе нельзя. Даже у таких уродов, как «Свобода Земли» и им подобных, жизнь хоть как-то ценится. А эти… Таким, как Антон, смерть дороже.

— Так он и себя убил!

— Думая, что убивает нас.

— Вот так общаешься с кем-то, летаешь на миссии, а оказывается, что ты его совсем не знаешь, — вздохнул Самир.

— Это неизбежно. Руководство и без того старается соблюдать осторожность, назначая маленькую команду, где все друг у друга на виду. Но предугадать наличие психов нельзя… Особенно когда они скрываются в наших рядах много лет. Мы ничего не знали о прошлом Антона.

— Я вот и о твоем прошлом ничего не знаю…

Самир сказал это прежде, чем успел хорошенько обдумать. Как-то неловко получилось, он и не собирался намекать, что подозревает Вита в чем-то!

А с другой стороны, это ведь было правдой. Когда Самир начал работать с конвоями, Вит уже был стажером, помогал действующим дипломатам. Они быстро поладили, старались, если была возможность, брать миссии вместе. Но о прошлом не говорили, казалось, что это не нужно, да и неловко как-то — в душу лезть.

Может, и следовало бы.

— Без обид, — слабо улыбнулся Самир. — Я тут просто малость на нервах, сам уже не знаю, что несу.

— Обид и не было. Мое прошлое — это не самая секретная информация. Я вырос на Земле.

Это уже о многом говорило. Родители Самира были из среднего класса и могли позволить себе жилье на Луне, но Земля… Туда он только на отдых ездил, и каждый раз это было сказкой. Зеленые растения, пресная вода без каких-либо лимитов, воздух такой чистый, что от него кружится голова…

С тех пор, как с Земли убрали все производство, она превратилась в настоящий рай. А за место в раю нужно платить.

— Понятно, почему ты стал дипломатом, — признал Самир. — Туда только с Земли и идут… Родители помогли, да? Я без намеков, просто знаю, как это делается…

— Все в порядке, но ты неправ. Мои родители не были богаты.

— Да ладно… на Земле все богаты!

— Может быть, — невозмутимо согласился Вит. — Но мои родители на Земле очень редко бывали. Там вырос я, не они. Я туда попал, когда они погибли.

— То есть?…

— Мой отец был военным. Он погиб в первую кампанию против баллорго. Нас с матерью перевели на станцию для беженцев. Это было двадцать лет назад.

Дальше можно было и не говорить, все и так прекрасно знали, что произошло в это время. Подобные страницы истории кровью пишутся. Баллорго, внезапно пробившие оборону, уничтожили сразу три крупные станции с беженцами, вырезали подчистую. Выжить удалось единицам, но и те, как правило, лично наблюдали гибель близких.

Вит тоже видел. Ему не нужно было говорить об этом, и так понятно стало. Но он все равно сказал:

— Я вынес оттуда сестру. Ее и мать… я просто не вытащил бы. Мама была жива, но ранена, и она сама заставила меня уйти. Я видел, как нападают баллорго, видел ту беспомощность, с которой наши солдаты пытались сопротивляться. Они ничего не могли сделать! Нас давили, как насекомых, а мы отступали, сдавали все новые позиции. Примерно через год появились ОСП. Я не в восторге от того, что иногда делает коалиция, как ведут себя Операторы. Но я видел, что было раньше, до них. И пока они защищают нас от этого, я на их стороне. Я говорю не для того, чтобы ты пожалел меня — меня не нужно жалеть. Я всего лишь хочу, чтобы ты понимал, что поступок Антона я не повторю. Свою сторону я выбрал окончательно.

— Я не хотел лезть в личное, — признал Самир.

— Прекрати извиняться. Я не на допросе, сказал то, что хотел сказать.

Алексис все это время слушала их, да и не пыталась скрыть это. Но она ничего не говорила, поэтому они тоже игнорировали ее.

— А я никогда не видел баллорго вживую, — признал Самир. — Только гибридов, как Канас. Но они другие…

— Они совершенно другие. Поверь мне, ты не потеряешь ничего ценного, если вообще с ними никогда не встретишься.

— Мое «никогда» может наступить пугающе скоро…

— Глупостей не говори. Она выведет нас отсюда, — Вит кивнул на Оператора. — Просто потому, что мы пока нужны ей для выживания. Так что будем ловить удачу.

Самир не стал уточнять, что без Алексис они бы вообще не оказались здесь. Слова уже ничего не изменят.

Казалось, что прошла целая вечность, прежде чем наконец зазвонил таймер. К этому моменту воздух в доме стал плотным, жидким почти, а до стен было больно дотрагиваться. Им в любом случае нужно было уходить… Аварийную систему когда-то рассчитали просто на противодействие атмосфере, тень от спутника — это уже слишком для нее.

Услышав сигнал, Алексис поднялась со своего места, стала на середину комнаты. Теперь свет от единственной лампочки падал прямо на нее.

— Господа, благодарю за терпение. У меня для вас две новости — как водится, хорошая и плохая. Анекдотичность ситуации не намеренная, уверяю.

— В этой ситуации может быть хоть что-то хорошее? — угрюмо поинтересовалась Рита.

— Да, как ни странно. Прямо под этим домом находится коридор, который и приведет нас к командному центру и, соответственно, капсуле. Он проходит прямо над техническим отсеком. Выходить наружу нет необходимости. Разве это вас не радует?

Но уставших, покрытым потом, вымотанных обезвоживанием людей уже ничто не радовало. Самир лишь теперь заметил, что Алексис выглядит так же, как и раньше — на ее идеальной коже не появилось ни единой капли пота. Робот она, что ли?…

Но нет, медицинское сканирование в который раз подтвердило, что перед ними человек. А Самир слишком вымотался, чтобы рассуждать о ее странностях.

— А плохая новость тогда в чем? — осведомился Сергей.

— Кому-то из вас придется остаться здесь навсегда.

Казалось, что она больше ничем не сможет их удивить, только не после всего, что было. А она смогла. Они смотрели на нее с неверием, неприязнью… Но Самир не сомневался, что она не шутит.

— Здесь несложно спрогнозировать обвинения в сумасшествии, — добавила Алексис. — И излишней жестокости. Я не буду рассуждать о моральных чертах сложившейся ситуации. Это просто потребность. Я вижу, что компьютерная система не справляется из-за тени спутника. Она подает энергию лишь в стратегически важные объекты, такие, как командный пункт, лазарет и школа, а также дома, где присутствует органическая жизнь. Однако в данный момент мы являемся единственным таким домом, и все равно очевидно, что энергии не хватает.

— К чему ты клонишь? — поторопил ее Вит.

— Как только мы все покинем дом, система уберет из него кислород и энергию, чтобы дольше питать другие объекты. В нормальных условиях, это не повредило бы нам. Но в результате перегрева, боюсь, дом не выдержит и обрушится. А без него температура в тоннеле очень быстро станет непригодной для жизни. Поэтому один человек должен остаться, чтобы обмануть систему, тогда как другие перейдут к спасательной капсуле.

Она не стала добавлять, что после того, как капсула улетит, система, скорее всего, отключится окончательно, и вся энергия будет направлена на сохранение шахтерского оборудования. Это и так было ясно.

Как и следовало ожидать, ее объявление вызвало шквал возмущения. Все твердили о том, что не покинут тут товарищей — хотя просто не хотели умирать. Алексис не спорила с ними. Она ждала, время от времени демонстративно поглядывая на часы.

Они поняли намек. На истерику не сорвался никто — то ли подготовка помогала, то ли устали слишком. Они знали, что с каждой минутой промедления их шансы уменьшаются. Кто-то должен был взять на себя этот груз.

— Я останусь, — неохотно сказал Сергей. — Я ранен и только замедлю вас.

— Ты ранен неопасно, в руку, — заметил Вит. — Это никак не замедляет тебя. А остаться должен я.

— Почему? Потому что капитан погибает с кораблем? Бред!

— Здесь корабля нет, и если бы я хотел давить на мораль, я бы указал, что мое неверное решение привело вас сюда. Но давить на мораль я не буду, да и самоубийцей не являюсь. Просто из всех присутствующих у меня самые быстрые показатели по бегу. Когда вы будете в командном центре, сообщите мне, и я постараюсь добежать до вас, пока не обрушилась система.

Он знал, что не успеет. Все они знали. Но такой вариант создавал иллюзию возможного спасения… и облегчал их совесть.

— Тогда, думаю, стоит попробовать мне! — заявила Рита. — Я уверена, что добегу быстрее!

— Может, хватит играть в героев? — устало посмотрел на них Самир. — Останусь я.

Он сам пока не мог поверить в то, что говорил — и в то, что собрался сделать. Но это действительно было лучшим вариантом, для всех…

— А ты что, не герой при таком раскладе? — нахмурился Вит. — Сейчас жребий, чую, тянуть будем!

— Не нужен никакой жребий, и вы меня не поняли. Я тоже не собираюсь умирать здесь. Я… мы обманем систему. В таких домах используются несложные датчики. Они распознают органическое вещество и уровень тепла. Так что… Если останется не человек, а часть человека, для системы этого будет достаточно.

— Вполне разумно, — кивнула Алексис. — Здесь достаточно жарко, чтобы плоть долго держала тепло, и если провести ампутацию тепловым скальпелем, разложение начнется гораздо позже, чем мы улетим отсюда. Но вес оставляемой плоти должен быть не меньше, чем вес человеческого младенца.

— Я знаю… руки должно хватить.

Он осторожно провел пальцами правой руки по левой руке. Самир понимал, что это правильно, что так и должно быть, но от одной мысли о подобной потере сердце замирало. Глупо так… ведь многие врачи идут на это добровольно, а у него экстремальные обстоятельства, он жизнь кому-то спасает!

Но все же… Он надеялся, что ему удастся без этого обойтись. Думать, что кусок его тела останется здесь, а сам он будет отныне довольствоваться металлической заменой, до сих пор было дико.

— Нужно торопиться. — Алексис вернула его к реальности. — Время не ждет нас.

— Да, я знаю, у меня все есть… инструменты. Но я не уверен, что смогу сделать это сам… Я бы не отказался от помощи.

Он нарушал свои обязанности, но сейчас Самиру было плевать. Он понимал, что его силы воли хватит лишь на то, чтобы ввести себе обезболивающее, отвернуться — и позволить кому-то другому сделать это.

* * *

Датчики показывали, что температура в тоннеле составляет пятьдесят три градуса по Цельсию. Повышенная влажность давила на легкие, обжигала раскаленным паром изнутри, и дышать было почти невозможно. Освещение отключилось, даже то скудное, что было задумано перегрузками. Алексис оценила ситуацию верно, система не справлялась с аварией во время перехода тени.

Хотя признавать, что это существо вообще бывает правым, Рите оказалось тяжело. Она видела, что Оператору плевать на все. Она с нескрываемым равнодушием смотрела на мертвые тела, которые они перенесли в детскую, ей было не жаль Самира, который только что руку потерял! Она смотрела на тех, кто был призван ее охранять, — но как будто и сквозь них.

И вот эти существа считаются чуть ли не высшими, особенными? Жизнь одного Оператора стоит тысячи обычных жизней — так, кажется, говорят. Только не много ли чести для тех, у кого сердца совсем нет?

Понемногу Рите казалось, что она начинает понимать поступок Антона. Эти мысли были преступными, и она не собиралась в них признаваться, но все же… Чем быстрее эта миссия закончится, тем лучше.

Сначала они продвигались медленно, напряженно вглядываясь в темноту. Но потом кто-то побежал… Рита даже не видела, кто, и ни о чем не спрашивала. Она просто не могла остаться здесь одна, а потому напрягала остатки сил, лишь бы не отстать!

Хотя, конечно, бег в таких условиях был не лучшей идеей. Голова сразу же начала кружиться от недостатка кислорода, а вокруг было так жарко, что Рита всерьез опасалась за оружие. Но бежала. Даже сумела оказаться впереди!

Она видела нечто странное… Алексис, двигавшуюся впереди, толкнули, и кейс, который она несла, отлетел в сторону, с гулким звоном ударился о стену. Оператор кинулась к нему, кто-то последовал за ней, они скрылись в темноте. Рита и не думала останавливаться. В таких условиях каждый сам за себя, и инстинкты значат гораздо больше, чем субординация.

В итоге именно Рита стала первой, кто добрался зала со спасательной капсулой, расположенного в подвале командного центра. Следом за ней добежал Сергей, ранения действительно ему не особо мешали. Замыкали Канас и Самир; несмотря на то, что операция была проведена грамотно, медик, лишившийся руки, с трудом передвигался, и бал-гибрид помогал ему. Сейчас, после действия лекарств, потери крови и жары, Самир едва сохранял сознание и мало что соображал.

А вот Вита и Алексис вообще не было! Похоже, именно он кинулся помогать Оператору, когда кейс оказался в стороне. Скоро в конце тоннеля появились и они… И тогда Рита сделала то, чего от себя раньше не могла и ожидать: нажала на кнопку блокировки тоннеля. Прозрачная дверь сдвинулась, разделив группу на две части.

Вит, не ждавший такого, едва не врезался в преграду. Он смотрел на Риту — и, судя по взгляду, не мог поверить, что это реально. Да она и сама не могла! Но исправлять свой поступок не собиралась.

— Что происходит? — наконец спросил он.

— Нам нельзя, чтобы оружие находилось в капсуле с нами! — твердо заявила Рита.

— Что ты несешь?

— Это мое профессиональное мнение!

— Я его не спрашивал! — Вит раздраженно ударил кулаком по стеклу. — Открывай давай!

— А придется выслушать, потому что я не открою! Я — специалист по оружию! Мое мнение важно для всех!

Если бы Рита оказалась здесь одна, она бы сомневалась. Но с ней были еще трое, и они не спешили открывать, оставаясь за ее спиной! Значит, они думали то же самое, просто сказать не решались.

Это придало девушке уверенности продолжить:

— Модуль, на котором мы прибыли, был предназначен для перевозки ОСП, у него был специальный защитный отсек. А эта капсула — для людей! В ней даже багаж перевозить нельзя, и мне свое оружие придется оставить здесь!

— Обойдемся без отсека, — возразила Алексис.

— Не обойдемся! Мы все можем погибнуть из-за этого!

— ОСП стоит больше, чем все, что было в этом поселке.

— Не все можно измерить деньгами!

— Это приказ, — напомнила Оператор. — ОСП необходимо сохранить любой ценой.

— То есть, отрицать, что эта штука может убить нас, ты не будешь?

— Может. Но не обязательно убьет.

— Рита, хватит! — вмешался Вит. — Убери эту чертову дверь! Если ты затеяла месть за наш разговор в доме, то сейчас не лучшее время!

Рита невольно смутилась: даже напоминание о том разговоре словно холодной водой обдало. Но ведь не в этом дело!

— Простите, господин дипломат, но я вас не пропущу.

— Температура в тоннеле составляет пятьдесят пять градусов и продолжает повышаться, — констатировала Алексис. — Мы долго не протянем, откройте дверь.

Она хотела спасти всех, правда, хотела. Но Рита не думала, что дойдет до такого! Понятно, что оружие опасно… Однако если прямо перед ней умрут два человека, сможет ли она жить с этим дальше?

Оператор выглядела вполне здоровой, словно нарастающий жар не беспокоил ее. Виту было гораздо хуже, он раздраженно смахнул кровь, сочившуюся из носа, но на ногах все равно удержался.

— Даже попытка убийства Оператора карается смертной казнью, — сказал он. — А оставление в опасности — это тоже попытка убийства.

— Слушай, брат, сейчас это действительно неважно, — Сергей подошел ближе к Рите. — Она ведь права по-своему!

— И что, ради этого мы должны умереть?

— Никому вообще не обязательно умирать! Просто забери у нее эту штуку. — Техник указал на кейс. — Тогда мы впустим вас обоих и улетим все вместе!

— Исключено. — Алексис лишь сильнее сжала ручку кейса. — Я приказ не нарушу.

— Тогда умереть придется обоим! Или, Вит, давай мы пустим тебя…

— Я не уйду без нее, — отрезал дипломат. — Мне плевать, что вы думаете о ней и что она представляет собой. Я выполняют приказ!

— Ценой своей жизни?

— Любой ценой! А то, что творите вы, называется предательством!

Он не мог недооценивать ситуацию. Ему было плохо, он дышал часто, но все равно задыхался, кровотечение из носа усилилось. И все же взгляд его оставался ясным и твердым, чувствовалось, что он не отступит.

Того, что Сергей ее поддерживает, уже было недостаточно. С точки зрения безопасности, она поступала правильно. Но военная дисциплина… Ее отец этим поступком не гордился бы. Да он бы лично ее пристрелил, если бы узнал о таком позоре!

Ей нужно было открыть дверь, но она теперь просто боялась. Ей казалось, что Вит обязательно вышвырнет ее, не пустит в спасательную капсулу!

Время было на исходе. Повышение температуры в тоннеле могло привести к взрыву, и тогда… Все погибнут.

Она обернулась к остальным, ища поддержки. Сергей слабо улыбнулся ей, однако чувствовалось, что он ни в чем не уверен. Канас виновато отводил взгляд. Самир вообще отключился… хотя он, скорее всего, требовал бы впустить Вита и эту ведьму несмотря ни на что!

Из всей группы, уверенно принимать решение мог только Вит. Это делало его более ценным, чем все они, и оправдывало любой риск.

Резким, вымученным движением она открыла дверь. В лицо ударила жара, накопившаяся там, и Рита лишь теперь поняла, насколько здесь прохладней. Она ожидала чего угодно: удара, попытки вытолкнуть ее, хотя бы упрека, но Вит ее просто проигнорировал. От этого было еще тяжелее.

Все они прошли в капсулу, даже не обсуждая то, что случилось. Алексис оставила рядом с собой кейс, и никто не пытался ее упрекнуть. Им не до того было… Никто не был уверен, что все получится.

Сергей занялся настройкой аппарата, Рита и Канас пристегивали к креслу Самира. Вит проверял запас кислорода.

— Негусто, — признал он. — Если корабль не подцепит нас сразу, продержимся не больше часа.

— Это если вообще выйдем на орбиту, — уточнила Алексис. — Кто-то может покинуть капсулу, оставив больше кислорода для остальных.

Она бросила выразительный взгляд на Риту, а той нечего было ответить. Несмотря на инструкции, собственные ошибки и возможное наказание, она все равно очень хотела жить.

Капсула, как и модуль, была лишена иллюминаторов. Тут даже лобового стекла не было для пилота! Потому что и пилот отсутствует… Приходится полагаться на компьютер, а это не слишком радует, когда знаешь, что повышение температуры может с легкостью сжечь электронные мозги!

Когда под ними прогремел взрыв, сдвигающий капсулу с места, Рита попыталась представить, как это будет… Их смерть — какая она вообще здесь? Что произойдет, если металл даст трещину, и в кабину ворвется ревущее пламя? Скорее всего, они ничего не почувствуют. А вдруг?…

Их сожжет дотла, а если и останутся обугленные кости, то ветер разнесет их по раскаленной атмосфере планеты. Не будет даже похорон, потому что они не станут умершими. По правилам конвойных групп, их объявят пропавшими без вести.

Как и всех людей, что погибли здесь.

Каждый раз, когда капсула вздрагивала, Рита не могла сдержать крик, и ей было плевать, что о ней думают остальные. Если они умрут через пару минут — какая разница, что они там думали?

Воздух становился жарче, и теперь был совсем как в сауне. Сердце не справлялось с таким объемом тепла, билось все отчаяннее, и обожженное горло разрывал кашель. Глаза сами слезились… а может, она плакала, но наверняка сказать не бралась. Они летели вверх, а у Риты было ощущение, будто падают.

И когда девушке казалось, что это никогда не закончится, вой стал намного тише, а тряска улеглась. Лишь теперь Рита поняла, что глаза у нее закрыты, а когда она зажмурилась — девушка и сама не заметила.

Они все были живы. Устали, вымотались, но перенесли этот полет через пекло. Даже Самир, которому повезло проспать это… хотя какое тут везение! Руку пришлось удалить почти по самое плечо, и представлять себя на его месте Рите не хотелось.

— Все в порядке? — спросил Вит.

Канас кивнул, Сергей сначала осмотрел себя, потом подтвердил:

— Кажется, живой…

— Я в порядке, — тихо произнесла Рита.

— Скоро мы узнаем, надолго ли, — прокомментировала Алексис. — Мощность двигателей полностью израсходована, мы на орбите. Но сами мы отсюда никуда не денемся.

— Корабль рядом, — напомнил Вит.

— Да. Но и спутник тоже рядом, он может помешать засечь нас. У нас не так много времени, чтобы гадать. Через час все разрешится в любом случае.

Этот час можно было ничего не делать, просто ждать и надеяться на лучшее. А потом… Рите предстояло разобраться, правильно ли она поступила, когда пришла в конвойную группу.

* * *

— Они видели, что мы свернули сюда, и всем спрятаться не получится!

Горячий шепот матери, пронизанный слезами и отчаянный, звучал нал самым ухом. Вит старался смотреть ей только в лицо, в глаза. Потом что иначе взгляд опускался к разорванной коже, лоскутами волочившейся за ее окровавленной ногой.

Одно из этих существ сумело поймать ее. Обвило ногу, потащило к себе — стараясь отдалить от них, от него и сестры. И мать поняла это, знала, что они будут беззащитны, если она исчезнет. Она рванулась отчаянно, дико, и ценой собственной кожи и мышц освободилась.

Но теперь за ними оставался кровавый след. Даже если бы никто не видел, куда они свернули, их бы легко отследили. Здесь осталось так мало людей и так много убийц…

— Я не уйду от тебя! — упрямо заявил он.

Он знал, что должен остаться. Мама сильная только рядом с ними, одна она не продержится. У нее ранена нога, сломаны ребра, обожжено лицо, а левая рука насквозь прошита тонким металлическим прутом. То, что она двигается сама, — чудо. Но если ей одной остаться, то только умирать.

Она знала это. И все равно гнала его от себя:

— Ты сестру унести должен, разве не понимаешь? Чтобы вы хотя бы остались… И все не напрасно было…

Настя давно уже потеряла сознание, еще после первого взрыва, и он нес ее. Так было лучше для всех. Он понимал, что должен сохранить ее… но не такой же ценой!

— Мама…

— Иди!

На дверь обрушился первый могучий удар. И сразу стало ясно, что металл, такой несокрушимый на вид, против этой силы продержится недолго…

Вит резко сел на кровати, пытаясь отдышаться. Дьявол! Следовало догадаться, что это будет — что сон вернется.

Потому что сон всегда возвращался. Однако справиться с ним обычно было очень просто: достаточно принять таблетки, регулирующие фазу сна. Вит всегда запасался ими перед путешествиями, потому что не хотел снова проживать тот день. Но теперь, когда они вернулись на корабль, Самир настоял на том, чтобы успокоительный препарат приняли все. Вит был слишком измотан, чтобы отказываться, ему требовалось быстро восстановиться.

Он совсем забыл об этом кошмаре. А подсознание, неожиданно получившее волю, решило взять реванш.

Что ж, отдых не удался… Хотя силы восстановлены, он чувствовал. Теперь бы отдышаться…

Поначалу Виту казалось, что именно кошмар разбудил его. Но стук по металлу повторился, на этот раз в реальности, и стало понятно, что кто-то стоит за дверью.

Торопливо одевшись, он поспешил открыть. Самир, не дожидаясь приглашения, зашел.

Медик оправился неплохо. Вит боялся, что теперь общаться нормально не получится — у него самого из головы не шла картина удаления руки, и было жутко. Однако, очнувшись, Самир адаптировался чуть ли не лучше, чем остальные, и сразу приступил к работе.

Возможно, так ему было легче справляться с потерей, чем оставаясь наедине с собой. На корабле не было подходящего протеза, и пока он ходил с перебинтованной культей. Но он не обращал на это внимания, да и остальные старались не пялиться на него. Что тут смотреть? По сути, все полевые медики так ходят…

Да и он протез получит скоро. Они двигались к месту встречи — военной базе на Марсе. Главный корабль подобрал капсулу скоро, никто из конвойной группы больше не пострадал. Как только они оказались на борту, Алексис отделилась от них, а остальные не рвались с ней общаться.

Они все отдыхали. Вит знал, что нужно будет поговорить с ними, решить некоторые вопросы, которые пока приходилось замалчивать.

Но он планировал, что сделает это после полноценного отдыха. И вот Самир явился к нему сам — и вид у медика был обеспокоенный.

— Случилось что-то? — поинтересовался Вит. — А что-то должно было случиться, раз ты явился сразу сюда, а не дождался, когда я в общий зал выйду!

— Общий зал тут лишний, поверь мне! Это касается только тебя!

— Ты не о Рите пришел говорить?

— А при чем тут Рита? — смутился врач.

Ах да, он же не знает… Он тогда без сознания был, не видел этот ее протест. Вит пока и сам не определился, как наказывать оружейницу. Официальное сообщение командованию исключено, Риту могут убить! Нужно было поговорить с Алексис, обеспечить ее молчание, и тогда, может, обойдется без трибунала…

Минуты, проведенные по вине Риты в тоннеле, были не самыми приятными в его жизни. Но он не считал, что ее минутная слабость заслуживает смерти. Для Вита это сейчас было главной дилеммой, для Самира — нет, его беспокоило что-то другое.

— Я пришел поговорить про бомбу, — тихо произнес он.

— Бомбу? Какую еще… Ах, эту!

На фоне всего, что произошло на Юпитере, Вит совсем забыл о взрывном устройстве. Может, не следовало, но других забот хватало.

— Думаю, ее принес Антон, — отметил дипломат. — Это было бы в его стиле.

— Как раз не в его…

— Почему?

— Эта бомба не убила бы нас, помнишь, что сказала Рита? Взрыв всего лишь обездвижил бы корабль! А Антону не это было нужно, он жизнью пожертвовал, чтобы уничтожить нас. Да и потом, вряд ли он имел должное образование, чтобы установить такое устройство.

— Хорошо, допустим, это не он. Но о чем ты тогда пришел поговорить?

— Я нашел на бомбе ДНК, оставленное ранее, чем ДНК Риты. То есть, в момент установки бомбы.

— И что? Слушай, не тяни, я сейчас ангельским терпением похвастаться не могу!

— Как я уже говорил, у меня нет достаточно точного оборудования, чтобы определить виновного, да и образец, который я получил, крайне мал, буквально пара клеток. Но… — Самир испытующе заглянул ему в глаза, словно надеясь увидеть кто-то конкретное. — Эти клетки твои, Вит.

— Что?…

— Девяносто три процента вероятности машина дает. Кажется, что остается семь процентов, но это очень мало.

Вит и сам это знал, не вчера работать начал. Девяносто три процента — достаточное основание для того, чтобы обвинить его на официальном уровне.

Вот только он этого не делал! Он эту бомбу впервые увидел, когда Самир привел его туда!

— Может, моя ДНК попала на корпус, когда я дотронулся до бомбы? — предположил он. — Я не помню, трогал я эту штуку или нет… Скорее всего, трогал, и…

— Вит, это неважно, — прервал его Самир. — Говорю же, образец старше, чем прикосновения Риты, намного старше. И еще… Я проверил журнал корабля до начала полета. Технический отсек открывали твоим пропуском. Записи с камер отсутствуют, но… компьютер тоже считает, что бомбу установил ты.

Если бы речь шла о ком-то другом, Вит бы первым обвинил его. Он был дипломатом, привык соблюдать законы, знал, что нужно делать. Улики очень серьезны, подозрение оправданно!

Вот только он четко знал, что не делал этого. Он даже не эксперт по бомбам! Если бы он и захотел устроить нечто подобное, он бы не знал, где получить это устройство, как пронести на базу… Бред какой-то!

К сожалению, наверняка это знал только он сам. Вит жил один, и довольно часто оставался в полном одиночестве. Если на такой период и пришлась установка бомбы, то у него серьезные проблемы!

— Ты кому-нибудь сообщил об этом?

— Нет, — покачал головой Самир. — Я не верю, что это был ты. Но как еще объяснить это… не знаю. Не компьютерной ошибкой. Хотелось бы, но нет, я все перепроверил. В данной ситуации, я предпочитаю верить в оставшиеся семь процентов.

— Спасибо… Это действительно не я! И я докажу это.

— Как?

Хороший вопрос! Было бы проще, если бы он знал, откуда на самом деле взялась бомба, кому выгодно подставлять его! Но Вит оказался в темноте, среди вопросов, на которые нет ответа. Все это угнетало.

— Пока не знаю, — ответил он. — Я только уверен, что выход должен быть! А пока, прошу, оставим информацию о бомбе в секрете…

— Конечно!

Казалось, что все решено хотя бы временно. Но уверенность в этом длилась секунду — пока дверь в его комнату не открылась сама собой. Перед ней стояла Алексис.

Ну конечно. Пропуск Оператора дает такой же абсолютный доступ, как пропуск капитана корабля.

— Секрета на двоих не выйдет, — холодно заметила она. — Для начала, вы расскажете мне, о какой бомбе идет речь. А потом уже я решу, кто еще должен знать об этом.

Глава 2. Плутон

Корабль проплывал сквозь пустоту огромной глыбой — айсберг, прорезающий океан. Казалось, что тянуться он будет вечно, потому что невозможно было разглядеть его целиком, в этой грани вселенной он занимал все обозримое пространство. Черный металл его боков придавал ему сходство с астероидом, а многочисленные иллюминаторы горели белым светом.

В нескольких участках алые буквы выводили название — «Плутон-2012». Космическая тюрьма, новейший образец. Точнее, корабль, восстановленный после реконструкции, и теперь оснащенный лучшей техникой — десять отсеков совершенства.

При этом недавняя реконструкция сказывалась не только на состоянии корабля, но и его наполнении. Судя по документам, на борту содержалось менее двадцати заключенных — трое баллорго и четырнадцать бал-гибридов. Это специализированная тюрьма, людей в таких не держат.

Такому кораблю полагалось держаться в стороне от других судов, а он сам пошел на сближение — и не случайно. Потому что на связь его капитан вышел незамедлительно.

— У нас есть распоряжение задержать и допросить дипломата Александра Виторгского.

— На самом основании? — осведомился Вит.

Кораблем командовал не он, формально, главным тут был другой офицер. Но вся команда старалась держаться в стороне от конвойной группы, понимая, что уровни у них слишком разные.

Вот и теперь капитан затаился, не вмешивался. Он был насторожен, если не сказать напуган. И его страхи только возросли, когда с тюремного корабля пришел ответ:

— По подозрению в терроризме. Есть основания полагать, что он пронес на территорию армейского судна взрывное устройство.

Значит, эта история все-таки всплыла… Но почему? Даже Алексис заявила, что будет молчать, оставив ему право разбираться самому! Вит не ожидал от нее такого подхода, но был благодарен за доверие.

Теперь ему только и оставалось, что вопросительно посмотреть на Самира.

— Это не я! — возмутился медик. — Я же сказал, что никому не буду сообщать! И не сообщил!

— Ту бомбу что, пронес Вит? — поразилась Рита.

— Какую еще бомбу? — вмешался Сергей. — Почему все что-то знают, кроме меня?!

— Я тоже не знал, — пожал плечами Канас.

— Самир обнаружил на борту бомбу, я ее обезвредила, это было еще до Юпитера, — торопливо пояснила Рита. — Но у меня на этом все!

— У меня — нет, — признал медик. — Я нашел на бомбе элемент ДНК, и с высокой вероятностью она принадлежит Виту. Но я не верю, что это Вит, и я никому не сообщал о том, что обнаружил!

— Тогда понятно, что произошло, — заметил Сергей. — Любой анализ ДНК автоматически дублируется компьютером на ближайшую базу, ведь такие тесты не проводятся просто так.

Что ж, это многое объясняло. А если на базе тоже просмотрели журнал посещений корабля и поняли, что все улики указывают на Вита, можно предположить, что это дело без внимания не оставят.

Но и преступником его не считают. Если бы его собирались обвинить в терроризме, никто бы не отсылал им запросов, сразу группу захвата прислали бы! Значит, поступил приказ задержать и допросить, все как сказал капитан, не более.

— Ты не обязан соглашаться, — напомнил Самир. — Ты дипломат, а миссия еще не закончена!

Тут он был прав. Каждый дипломат получал чрезвычайные полномочия, блокирующие любое уголовное преследование. По крайней мере, до завершения миссии. А потом уже специальная комиссия будет разбираться, имели эти преступления отношение к его работе или нет.

Так что он мог отказать им, а они бы не стали настаивать. Это же тюремный корабль, не боевой! Скорее всего, тамошний капитан решил выслужиться, раз проявил такую инициативу. Но как не вовремя он полез не в свое дело… Вит опасался, что, отказываясь, он лишь увеличит подозрения в свой адрес.

Помимо него, лишь один человек имел высшие полномочия, позволяющие согласиться на стыковку. На этого человека Вит сейчас и смотрел, ожидая подсказки.

Оператор пришла в капитанский мостик позже других, когда стало ясно, что корабль приближается к ним не просто так, и до настоящего момента хранила молчание.

— Я не считаю немедленный допрос необходимым, — сказала Алексис. — Хотя допускаю, что разбирательство на Марсе будет в любом случае.

— До Марса еще далеко, а они ждут ответа сейчас, — отметил Вит.

— Тогда я рекомендую согласие.

По ее тону было непонятно, злится она, злорадствует или ей действительно все равно. Но в том, что не она сдала его властям, Вит не сомневался. Он уже уяснил, что Алексис не особо беспокоится о чувствах других. Она говорит напрямую даже то, что по всем канонам вписывается в оскорбление.

Идти на тот корабль ему откровенно не хотелось. С другой стороны, это хороший вариант разрешить ситуацию сейчас, сразу. Пусть руководство знает, что он не имеет к этой бомбе никакого отношения, и тогда уже он сможет спокойно заняться собственным расследованием.

— Для того, чтобы пойти с ними на сближение, мне нужно позволение Оператора, ведь я все еще выполняю миссию.

— Позволение предоставлено, — кивнула Алексис. — Возможно, я останусь на этом корабле, и тогда миссия будет закончена.

Последние ее слова обрадовали команду и несколько ослабили напряжение. Вит же понимал, что ключевое слово тут — «возможно». Она играла ими, но то, что он пока четко прослеживал ее стратегию, внушало определенную уверенность.

Он снова включил передатчик:

— Капитан, назовите себя.

— Капитан Андрей Бейзель, начальник тюремного судна «Плутон-2012», действующий офицер коалиционных сил, — незамедлительно последовал ответ.

— Капитан Бейзель, известно ли вам, что с нами находится Оператор?

— Да, мне сообщили об этом. Я бы хотел заверить и вас, и госпожу Оператора, что для нее будут созданы лучшие условия. Ее благополучие переходит под мою ответственность.

— Тогда я принимаю ваши условия. Вы проведете допрос, но после этого вы не станете нас задерживать.

— Это покажут обстоятельства. Но то, что я не буду задерживать всю конвойную группу, я могу гарантировать наверняка.

Его уклончивый ответ подразумевал, что Вита задержат, если на это хватит причин. Все с ним понятно, с капитаном этим… Ему предоставили базовую информацию из штаба, потому что знали, что маршруты двух кораблей пересекутся. Он был не обязан реагировать — ради безопасности тюрьмы он может проигнорировать любых подозреваемых.

Но ему ведь явно скучно! Тюрьма дрейфует в космосе, заключенные помещены в летаргический сон, число персонала ограничено, все время одни и те же лица перед глазами. А главное, никакого шанса для подвига.

А тут — пожалуйста! Возможно, террорист рядом. Да еще какой, предатель среди своих, среди руководства! Конечно, капитан Бейзель из штанов готов выпрыгнуть, лишь бы проявить себя.

Вита больше напрягало не это, а то, как отреагирует команда. Нужно было сказать им с самого начала… Однако он не решился, и теперь они узнали вот так. И это после неоднозначной миссии на Юпитере! Да еще и первое задание такое… Черти что!

Исправить он это не мог, зато мог минимизировать урон для своей репутации. Теперь Вит напряженно наблюдал, как два корабля идут на сближение.

Было решено, что команда их корабля останется на борту, а в тюремное судно полностью перейдет конвой. Это было нужно — они обязаны сопровождать Оператора.

Зону стыковки вся группа прошла в скафандрах, которые они оставили в переходном отсеке. А уже на очищенной территории их встречал лично капитан в сопровождении трех солдат, вооруженных электрическими ружьями — более серьезное оружие на таких кораблях не допускалось.

Андрей Бейзель оказался достаточно высоким мужчиной — одного с Витом роста, но при этом худощавым. На вид ему было лет сорок, что, безусловно, мало для такой должности, однако Вит был не в том положении, чтобы осуждать это. Капитан был лишен волос на голове, но при этом носил густую темную бороду. Карие глаза рассматривали пришедших настороженно, хотя мужчина не прекращал улыбаться.

— Добро пожаловать на «Плутон-2012», — объявил он. — Прошу сдать все оружие. Оно будет помещено в специальное хранилище и возвращено вам перед уходом. Госпожа Оператор, это касается и ОСП. Я не могу позволить, чтобы такое разрушительное устройство находилось в зоне общей доступности.

Все время полета Алексис не выпускала кейс из рук. По крайней мере, из своей комнаты без него не выходила. Поэтому Вит и ожидал, что она будет возражать. Позволено ли Операторам вообще расставаться со своим главным оружием?

Однако Алексис прореагировала неожиданно мирно.

— ОСП не может храниться рядом с обычным оружием, — только и сказала она.

— Да, я понимаю. Я выделил под него камеру в первом тюремном отсеке.

— Вы уверены, что это безопасно?

— Абсолютно. Вы можете запереть замеру лично, используя свои отпечатки пальцев! Таким образом, доступ к ОСП будете иметь только вы, и все правила будут соблюдены. Но и вы меня поймите… Я не могу рисковать людьми или даже заключенными.

— Я вас понимаю, — подтвердила Алексис. — Но мне нужен ваш план действий, чтобы я могла оценивать время нашего визита на корабль.

— Я всего лишь реагирую на то сообщение, которое получил, — признал Бейзель. — Я уверен, что произошло досадное недоразумение, и на самом деле господин дипломат невиновен. Но я бы хотел лично побеседовать с ним. После этого вы вольны будете продолжить путешествие. Это время вы можете использовать для отдыха. Кроме того, я вижу, что один из вас лишился руки…

— Я врач, — пояснил Самир. — Нуждаюсь в специальном протезе, заказ уже поступил на базу.

— Я понимаю, но такой протез вы получите только на Марсе. В медицинском корпусе «Плутона» хранятся универсальные протезы, вы можете осмотреть их и выбрать тот, что вам подойдет.

Медик заметно повеселел:

— Благодарю, это было бы очень кстати!

— Мои люди ознакомят вас с планировкой корабля. Господин дипломат, я прошу вас ожидать меня в переговорной. Я пока провожу госпожу Оператора к месту хранения ее оружия.

Все это было жестом доброй воли и вроде как походило на гостеприимство. Но Вит заметил, что каждого из членов конвойной группы сопровождали солдаты — те, что пришли с Бейзелем, и те, что ожидали в коридоре.

И только к Алексис солдаты подходить боялись, и это было видно. Составить ей компанию вызвался лично капитан. Она ушла с ним, даже не обернувшись на своих спутников.

* * *

Рита знала, что сюда отправляются те, кого она не убила. В целом, всем солдатам давали установку — не убивать без острой необходимости, лучше брать живыми. Но при этом намекали — особо можете не стараться… Если противник — не человек, его жизнь сразу обесценивается.

Но если он все-таки выжил, он попадет в такое место. Вся эта тюрьма — одно огромное оружие, призванное сдерживать весьма опасных существ. Поэтому она не могла не напроситься на экскурсию… Чувствовалось, что капитан не рад такому стремлению с ее стороны, однако он решил не возражать, потому что в присутствии Оператора старался быть образцом галантности.

Прогулка сейчас могла дать больше, чем бесцельное шатание по комнатам отдыха. Рита слишком беспокоилась, чтобы просто валяться на диване или играть в биллиард! Ей хотелось отвлечься на что-то.

Потому что иначе пришлось бы думать о том, что их командира обвинили в терроризме. А это не самое приятное событие, которое может отразиться на всех.

В последний момент ее вызвался сопровождать Сергей, и теперь они вдвоем направлялись в тюремный отсек — в сопровождении трех солдат. Впрочем, общество это было ненавязчивым: солдаты угрюмо молчали, всем своим видом показывая, что не рады быть здесь. Дожидаться от них пояснений было бесполезно.

Но просто смотреть уже много значило для Риты. Она изучала тюрьмы по чертежам и проекциям, да и не уделяла им слишком много внимания. Поэтому то, что она наблюдала здесь, оказалось в новинку.

Больше всего ее поразило обилие света. Все коридоры были выкрашены в белый цвет, на стыке стен и потолка горели непрерывным рядом лампы, имитирующие солнечное сияние. В небольших камерах, где лежали заключенные, оплетенные медицинской аппаратурой, тоже все было оформлено в светлых оттенках. Создавалось впечатление, что она попала в больницу, а не в тюрьму!

Каждая камера была отделена от коридора полностью прозрачной дверью. Рита подозревала, что это не обычное стекло, а кристалл — такого же рода, как те, из которых был сделан защитный купол на Юпитере. Хотя сейчас это было мерой предосторожности, потому что заключенные спали глубоким сном… и вряд ли им когда-то позволят проснуться.

Рита еще не решила для себя, что думает о такой мере наказания. С одной стороны, правильно, что их изолировали здесь, наверняка ведь не за добрые поступки! С другой стороны, ради чего все это? Они ведь не могут думать, не анализируют свои решения, не исправляются. Так к чему вообще сохранять им жизнь? Остаток их лет проходит мимо, а они будут лежать здесь, пока не умрут.

— Они что-нибудь чувствуют? — задумчиво спросила девушка, глядя на спящего гибрида.

Солдаты ее проигнорировали, словно и не было никакого звука рядом с ними. А вот Сергей проявил неожиданную осведомленность:

— Нет, и они точно не страдают. В сравнении с тем, что они творили, их содержание можно назвать гуманным.

— Звучит так, будто ты жалеешь, что им не больно!

— Нет, я не сторонник причинения боли разумным существам, кем бы они ни были. Но я считаю правильным то, что они здесь… и что тюрьмы выглядят так.

— Как — так?

— Просторные, чистые, светлые, — пояснил Сергей. — С хорошей вентиляцией и лучшими условиями для персонала. Я был в тюрьмах старого образца — то еще Средневековье. Космос, а Средневековье! В таких условиях в людях просыпается худшее.

— Много ты знаешь о тюрьмах!

— Ну, скажем так, мои знания все из одного источника — я проходил практику в тюрьме старого образца, когда закончил обучение. По ту сторону решеток я никогда не был.

— Да уже и решеток нигде нет, — Рита осторожно провела рукой по прозрачной двери.

Солдат, стоявший ближе к ней, прореагировал незамедлительно:

— Не нужно этого делать.

— Мое прикосновение не нарушит работу системы. Я оружейник и прекрасно это знаю, — парировала девушка.

— Все равно, не нужно.

— Как скажете.

В отсеке, куда их привели, находились только гибриды. А баллорго — они где-то дальше. Рита хотела бы их увидеть… Ей все равно рано или поздно придется пересечься с этими существами, и будет лучше, если первая встреча пройдет в таких условиях! Но тут уже позволение получить не удалось, и ей вместе со своими спутниками пришлось вернуться в комнату отдыха.

Вита там по-прежнему не было, как и Алексис. На диване вообще сидел один Канас, который уже успел выбрать себе книгу.

Похоже, его совершенно не интересовало то, что корабль полон его родни. Или интересовало, но он боялся показывать этот интерес, чтобы его вдруг не обвинили в чем-то… Бал-гибридов только формально признали равными людям, все прекрасно знают, какое у них положение.

Рита была не сильна в эмоциональных беседах, но тут просто не могла остаться в стороне. Поэтому когда Сергей отправился требовать обед, она подсела к Канасу.

— Эй, ты как… в порядке?

Он поднял на нее непроницаемые черные глаза. Они не меняли выражение никогда — даже когда он улыбался.

В целом, Рита побаивалась бал-гибридов, и втайне корила себя за это. Это стыдно для любого человека, а уж для военной — тем более! Он ее товарищ по оружию, она должна ему доверять… Но некая непонятная, подсознательная неприязнь все равно оставалась.

Это разум можно убедить, что Канас на ее стороне. Инстинкты не обманешь.

С бал-гибридами всегда было много проблем. Начать хотя бы с того, что они все очень похожи друг на друга, издалека и не различить! Под три метра ростом, лысые, с сероватой кожей и черными глазами без четких зрачков и радужек. Черты немного отличаются, но надо присматриваться, запоминать…

А главное — они холодные. Говорят редко и мало, улыбаются будто бы из вежливости, ни с кем не сближаются. Как будто машины, а не живые существа!

Но ведь для этого их и создали. Баллорго прилетели к Земле, потому что потеряли свою планету, их численность изначально была остро ограничена, потому они и не могли рисковать чистокровным населением. Они создали гибридов на основе людей — похищали человеческих женщин тысячами, получали уже измененных младенцев….

Когда Рита училась в военной академии, ей пришлось пройти курс, посвященный созданию гибридов. Те кадры она надеялась когда-нибудь стереть из памяти.

Когда война закончилась, стали решать, что делать с гибридами. Они ведь были больше похожи на людей, чем на баллорго! Они обладали разумом и индивидуальностью, были способны к естественному размножению, являлись независимыми существами, а главное, они капитулировали. Следовательно, убивать их было нельзя, судить — тоже, потому что капитуляция последовала только после обещания простить все военные грехи. Это принесло Земле легкую победу на том фронте и проблему одновременно.

Тогда гибридам и позволили присоединиться к людям. Благодаря силе и выносливости, они были способны выполнять тяжелую работу, лучше всего проявили себя на производстве и в военном деле. Постоянно велась пропаганда, связанная с их равенством, которая, в общем-то, работала плохо.

Многие втайне надеялись, что гибриды вымрут сами собой. Среди них были только мужчины, и они нуждались в человеческих женщинах. При этом ребенок, родившийся от этого союза, был стопроцентным гибридом — такой генетический ход задумали еще баллорго.

Казалось бы, какая нормальная женщина свяжется с подобным существом? Но ненормальных находилось больше чем достаточно. Появлялись новые поколения гибридов, для них выделялись целые поселения… Не на Земле, конечно. На Землю их не пускали.

За все годы, прошедшие с войны, со стороны гибридов не было ни одного крупного мятежа, однако доверять им от этого больше не стали.

Когда Рита впервые увидела Канаса, она надеялась, что он будет другим. Не таким… стереотипным, что ли. А ему было искренне плевать, что о нем думают окружающие, он их мнением не интересовался. Свою работу выполнял, приказам следовал, но не более того. Вне миссии его ничто не интересовало.

— Я в порядке, — только и сказал он.

Может, тут ей и следовало уйти. Но Рита не могла — не хотела.

— Ты когда-нибудь… бывал в таких местах?

— Да.

— Серьезно?

— Когда был ребенком, — пояснил он. — Нас водят в тюрьмы.

— А зачем?

Она задала вопрос до того, как сообразила, что это неэтично. Она и сама могла догадаться, зачем. Бал-гибридов заранее предупреждали, что их ждет, если они не будут играть по правилам людей. А ведь человеческих детей в такие туры не водили… и гибриды об этом прекрасно знали.

Вот и все равноправие. Неприязнь, порожденная тогда, с годами перерождается в ненависть, и «превентивная мера» на практике лишь ухудшает ситуацию.

— Для общего развития, — только и ответил Канас. Видно, понял, что она догадалась.

— Извини…

— Не стоит. То, что ты извиняешься, лишь подтверждает, что они были правы.

— Ничего это не подтверждает! Я о таких вещах вообще не знала.

— Ходила в человеческую школу с раздельным обучением, значит…

— Вовсе нет, — покачала головой Рита. — Я вообще ни в какую школу не ходила. Мой отец — капитан военного флота, занимается преимущественно исследовательскими миссиями. Так что у меня почти все детство прошло на кораблях, а там детей всего персонала учат вместе, и гибридов не было… Так совпало.

— Очень интересно… Твой отец служит во флоте, а ты предпочла пойти в конвой?

Рите было приятно, что он заинтересовался разговором, для него это было редкостью. Вот только он затронул тему, которую она очень не любила.

Она прекрасно знала, что на флоте у нее было бы больше возможностей. Ее отца знали и уважали, а значит, и перед ней открылись бы все двери. Но она так не хотела! Не только ради самой себя, ради него тоже. Ей хотелось доказать всему миру, что она многого может добиться, начав с нуля.

К тому же, ей нравилось, как лежит оружие в руке. Все-таки специалист по оружию — это больше практика, чем теория. Рита тогда впервые почувствовала себя сильной, независимой. То, что она физически слабее других солдат, отошло на второй план.

Отец ее не понял. Она такого не ожидала, и тяжело пережила этот скандал… До сих пор переживала. Но Канасу не обязательно об этом знать. Никому не обязательно.

— Я пришла в конвой, потому что тут оружейники действительно важны, — сказала она. — Активный боевых действий нигде нет и, надеюсь, не будет. Террористами и схожими с ними группировками занимаются отряды специального назначения. Там специалисты по оружию работают как снайперы, и нет никакой разницы. А здесь… мне показалось, что здесь я могу добиться максимума из того, что мне вообще доступно. Ну а ты? Как ты попал в этот отряд?

Ответить он не успел: вернулся Сергей в сопровождении здешних солдат и гордо заявил, что он добыл им всем ужин. Хотя кому — всем, было непонятно. Самир задерживался в лазарете, Вита так и не отпустили с допроса, а Алексис вообще исчезла и больше не появлялась.

Объективно, Рита с радостью обошлась бы без ужина, если бы ей удалось продолжить этот разговор. Но момент был нарушен, чувствовалось, что Канас снова замкнулся. Жаль… ей было бы любопытно узнать важные для него причины, потому что они определяли степень лояльности.

А лояльность более чем важна на корабле, где его сородичей чуть ли не больше, чем людей.

* * *

Это комната, в отличие от всего корабля, была темной. Серые стены, черный пол и черный потолок, металлическая мебель. Вентиляция работала плохо, создавая духоту, и Вит подозревал, что это не случайность. Свет шел от единственной лампы под потолком, слепил, а приглушать освещение никто не собирался.

— Вы уверены, что это комната для переговоров? — невозмутимо поинтересовался дипломат. — По мне так больше похоже на допросную.

Он знал, что Андрей будет давить. Чувствовалось, что капитану очень хочется доказать его вину. Еще бы, террориста задержать не каждый день получается! Однако до откровенного хамства он вряд ли опустится, ведь если ничего не будет доказано, Вит снова получит полномочия дипломата, а такой враг не нужен никому.

— Прошу извинить за доставленные неудобства, но эта комната с лучшей звукоизоляцией, поэтому мы здесь, — соврал капитан.

— Это излишне. Я пришел сюда добровольно, мне нечего скрывать.

— Понимаю, но правила есть правила.

В комнате был единственный металлически стул, крайне неудобный, и сейчас его занимал Вит. Бейзель расхаживал перед ним, по другую сторону стола, а у двери стояли два солдата, напоминавшие те безжизненные манекены, на которых обычно отстреливают оружие.

— Итак, на вашем корабле была обнаружена бомба, но вы утверждаете, что не знаете, откуда она взялась. При этом главный врач миссии, доктор Самир Кардаган, обнаружил на бомбе вашу ДНК, оставленную, предположительно, в момент установки устройства.

— Вы и сами вынуждены сказать «предположительно», — указал Вит. — ДНК пока не улика, образец должен быть исследован в специализированной лаборатории, только тогда он будет использован против меня. Но если вас интересует мой ответ, то я утверждаю, что впервые увидел бомбу, когда мне показал ее Самир. Я готов подтвердить это под присягой и при компьютерном тестировании.

— Допустим. И раз уж мы заговорили о компьютерах… Я взял на себя смелость проверить бортовой журнал. В компьютере хранятся данные о том, что ваш пропуск был использован на корабле задолго до полета. Как это произошло?

— Объяснить это я могу либо компьютерной ошибкой, либо тем, что кто-то пытается меня подставить. Сам я пришел к кораблю лишь в назначенное время.

— Вы допускаете, что кто-то хотел вас подставить?

— Уже — да.

— И кто это мог быть? — уточнил капитан. — Считаете ли вы, что у вас есть враги? Кто это?

— Самому любопытно узнать.

Чувствовалось, что Андрею хотелось вывести его из себя. Так ему было привычней, так его учили: если собеседник нервничает, то им проще манипулировать. Вот только вряд ли он представлял, что такое обучение дипломатов. Вит до сих пор помнил экзамен, когда ему пришлось отвечать на вопросы, делая стойку на руках над бассейном с кипящей водой. Потом они с группой даже посмеялись, а тогда было не до шуток.

Так что из них двоих нервничать начинал Андрей.

— Хорошо, подойдем с другой стороны…

— Давайте, — охотно кивнул Вит.

— Вы кому-то передавали свой пропуск до полета?

— Нет.

— Теряли его?

— Нет. Я бы заявил об этом.

— Может, пропуск мог попасть к кому-то из ваших родственников?

— Я живу один.

— Но у вас же есть родственники?

— У меня есть младшая сестра, что указано в моем личном деле. Думаю, его вы уже просмотрели.

— Личные дела дипломатов по большей части засекречены, — признал капитан.

— И не без причины.

— Ваша сестра не могла вынести пропуск, а потом вернуть его?

— Нет. До полета я встречался с сестрой лишь один раз, в городе, и повторных встреч не было. Следовательно, даже если бы она взяла пропуск, что я не считаю возможным, у нее не было бы шанса его незаметно вернуть. Но кто-то мог создать копию моего пропуска независимо от меня.

— Вы подталкиваете меня к версии, что вас кто-то подставил?

— Я всего лишь озвучиваю факты и предположения. Разве не этого вы от меня хотели?

— Я хотел правды, — многозначительно посмотрел на него Андрей. — Но не всякую правду легко признать.

— Никогда не сталкивался с такими дилеммами.

— Скажите, дипломатов ведь обучают обращению с оружием, не так ли?

— Да, обучают. Но у нас нет специального курса по установке бомб. Даже ту, что находилась на нашем корабле, я не мог отключить самостоятельно, мне пришлось обратиться к специалисту по оружию.

— Я ничего не спрашивал про бомбы! — торжествующе заметил капитан. — Вы сами на них перешли!

— Удивительный переход в рамках нашего разговора, не так ли?

— Мне кажется, или вы пытаетесь меня запутать?

— Вам кажется.

Виту едва удавалось сдерживать ироничную улыбку. Вначале он ожидал от капитана большего, опасался даже. Но тот был обучен лишь стандартному ведению допроса, а это ему ничего не давало сейчас.

Но и не приближало к пониманию ситуации. Если бы удалось найти детонатор от той бомбы, проверить, чья на нем ДНК… Вот тогда бы что-то изменилось! Однако корабль огромен, и тот, у кого детонатор был изначально, уже успел замести следы.

Если, конечно, его охранял человек. А если террорист установил детонатор с таймером, то шансы еще есть. Заодно можно было проверить, когда должна была взорваться бомба, и на основании этого определить цель атаки.

Капитан мужественно изображал из себя следователя еще более часа. Вит не особо напрягался, отвечая на его вопросы. Он знал, что пока ситуация опасной не стала. Их беседу записывает компьютер, а значит, Андрей не сможет ничего сфабриковать.

Допрос уперся в тупик. По идее, уже настал тот момент, когда Бейзелю полагалось принести свои извинения и отпустить их всех с миром. И тут капитан решил, что пора сделать ход конем:

— Спасибо за откровенность, господин дипломат. Я попрошу вас недолго подождать в камере, пока я проанализирую полученные данные.

— Не понял, — нахмурился Вит. — Вы что, собираетесь запереть меня в тюремной камере? У вас нет такого права.

— У меня нет права погружать вас в летаргический сон, и я не собираюсь этого делать, не переживайте. Я всего лишь прошу вас дождаться, пока я сделаю выводы.

— А разве все не очевидно?

— Для меня — нет, — настаивал капитан. — В камере хорошие условия, оборудование все это время будет выключено. Я посоветуюсь со штабом, после чего, думаю, мы попрощаемся.

— Мы не можем попрощаться сейчас?

— Вы взволнованны? — хитро прищурился Андрей. — С чего бы?

— Я бы не назвал это волнением. Я возмущен, капитан. Я все еще при исполнении!

— Госпожа Оператор не возражает. Повторяю, много времени это не займет.

— И все равно вы хотите перевести меня в камеру, а не оставлять здесь?

— Таковые правила. Это необычный корабль, а тюрьма, а вас все-таки подозревают в терроризме.

Ситуация становилась все более нелепой, но Вит решил пока не возражать. Строго говоря, капитан не нарушил правила. Да, он доводил ситуацию до абсурда, однако официально обвинить его было не в чем.

Инстинкты велели пойти на принцип и убираться отсюда как можно скорее. Однако Вит заставил себя кивнуть и идти следом за солдатами. Для того, чтобы выбрать смирение, у него было много причин. Главная в том, что ему нужно очистить свое имя. Если поддаться гневу, тот, кто пытался его подставить, победит! К тому же, он не был уверен, что команда его поддержит, если он решит бежать. Он еще слишком плохо знал их, а миссия изначально катилась черти куда…

Так что выждать в камере будет разумней. Сколько вообще может отнять эта проверка? Часа два, три, вряд ли больше…

Его проводили по стерильным белым коридорам до камеры. Заключенных он здесь не видел, а значит, этот участок пока не используется. Что ж, вполне совпадает с правилами…

Оборудование в выделенной ему камере действительно было полностью отключено и сдвинуто в угол. Оставили только кровать, которую он мог использовать, к ней подкатили столик с обедом и запасом воды.

И все же дверь открытой не оставили. Его заперли, забрав все средства связи. Вроде как по протоколу, но — напрягает. Виту не нравилось, как на него смотрят.

— Прошу прощения за доставленные неудобства, господин дипломат. Уверяю вас, скоро все кончится.

— Хотелось бы верить.

— Не сомневайтесь.

Капитан ушел в сопровождении солдат, охрану не оставил. Но это и понятно: дверь камеры рассчитана на то, чтобы сдержать бал-гибрида, человек ее точно не сломает. Да и потом, сама попытка выбраться подобным образом дипломату чести не делала.

Гнетущее чувство, поселившееся в сердце, росло. Что-то тут не так, неправильно… А что — он сказать не мог. Еды и воды Вит даже не касался, ему только и оставалось, что ходить туда-сюда по тесной камере.

Однако, несмотря на это, шаги в коридоре он услышал издалека, насторожился. Шаги одинокие и тихие, не похоже на солдат…

Это были и не они. Прозрачная дверь не оставила сомнений, когда к камере подошла Алексис. Она была в привычном белом платье, но уже без кейса. Открыть замок Оператор не пыталась, просто смотрела на него.

— Зачем ты здесь? — спросил Вит.

— Проверить, как ты.

— Релаксирую, видишь.

— Ты обижен на меня.

Она не спросила, просто констатировала факт.

— Не обижен, но определенный негатив испытываю. Мы здесь крупно застряли! Хотя ты обладала полномочиями, чтобы отклонить их запрос!

— Да?

— Что — да? — Вит начинал злиться. — Мы теряем кучу времени! Зачем это вообще? Неужели ты думаешь, что я действительно могу быть террористом?

— Нет.

— Если и дальше собираешься общаться со мной односложно, можешь валить прямо сейчас.

Он знал, что по субординации ему не положено так общаться с ней. Однако он сейчас в камере, а значит, его полномочия приостановлены и он не дипломат за этой дверью!

Она не оскорбилась — и не ушла. Алексис села на пол у противоположной стены, прислонившись к ней спиной.

— Расскажи мне, почему ты стал военным, — попросила она.

Именно попросила, и это определяло многое. Приказать ему такое она не могла, да и не пыталась. Он мог бы отказать… но что ему еще делать взаперти, этикетку на бутылке с водой читать?

Поэтому он тоже сел на пол возле двери, скрестив ноги под собой.

— Я стал не военным, а дипломатом, это не одно и то же.

— Ты выбрал должность, которая пересекается с баллорго. Немногие на это пойдут.

— Не только с баллорго, конвойные миссии имеют разный характер.

— Но тебя интересовали именно баллорго, не так ли? — она заглянула ему в глаза.

— Не только они…

— Но они — в первую очередь.

Он не обязан был ей ничего говорить. Более того, Вит был не уверен, что сказанное в данном случае не будет использовано против него. Но… он хотел сказать. Чтобы она не смотрела на него этим льдистым испытующим взглядом — чтобы знала, что не имеет на это права.

— Знаешь, почему я не могу быть террористом? — спросил он. — Без вариантов, наверняка.

— Почему же?

— По той же причине, по которой я отказался оставлять тебя на Юпитере или жертвовать оружием, когда Рита попыталась угрожать нам. Любая из существующих ныне группировок направлена против военной коалиции, в том или ином виде. Поэтому я не буду помогать им — я не хочу, чтобы коалиция была уничтожена. Не потому что они так уж мне нравятся, я прекрасно знаю, сколько чертовщины они творят. Но все познается только в сравнении! Коалиция — единственные, кто работает с вами. Единственные, кто смог остановить баллорго! Ради того, чтобы существовали вы и люди были в безопасности, я готов закрыть глаза на все остальное. Я видел ад, который они могут принести, знаю, как он выглядит.

Он говорил с ней, а память была уже не здесь. Память унеслась в тесную душную комнатку, дверь которой содрогалась под ударами противника. А они метались там, по полу, залитому кровью — он и мать, а сестренка была без сознания.

Сам не понимая, что делает, он залез под вентиляционную решетку. А дальше двигаться не мог, труба была заблокирована. Матери оставалось только поставить решетку на место и надеяться, что их не найдут. Она велела им сидеть тихо… Насте было легко сделать это, она оставалась в блаженном забытьи. А он… он лежал там и видел все. Не мог не видеть, глаза, полные слез, не закрывались.

Он тогда плакал последний раз в жизни. Больше — никогда.

— И какой он для тебя, твой ад? — тихо произнесла Алексис.

Не сводя с нее глаз, Вит стянул перчатку с правой руки, демонстрируя ей шрам на тыльной стороне ладони — большое пятно искусственной кожи между большим и указательным пальцами.

— Когда баллорго напали на базу беженцев, где мы жили, моя семья была загнана в угол, — ответил он. — Точнее, то, что от семьи осталось, потому что мой отец погиб к тому моменту. Мама, я и младшая сестра. Я должен был защищать их… А сделала это мама. Она спрятала меня и сестру за решеткой. Я видел… Видел, как сломалась дверь и в комнату вошел один из баллорго. А двое бы и не поместились — они здоровые, там тесно. Моя мать не пыталась убежать, и не потому что там не было выхода. Она даже не пыталась прорваться. Она хотела защитить нас, отвлечь внимание на себя, быть сильной. Не кричать, чтобы не пугать нас, помочь нам справиться… Но у нее не получилось. Баллорго пленников не брали, они уничтожали людей сразу, выплескивая на них всю злость. Я сидел там и видел, как умирала моя мать. Я знал, что выходить бесполезно, хотел, но не вышел. Потому что единственный способ остаться сильным заключался как раз в том, чтобы не закричать, не выдать себя и сестру. Но я не мог не кричать! Потому что я видел… Я закусил собственную руку, чтобы сдержать крик. Ужас был настолько велик, что я не чувствовал боли, и до сих пор не знаю, когда полилась кровь… Медики потом сказали, что уничтожена кожа, повреждены мышцы и треснула кость. Мне было плевать. Только так, только захлебываясь собственной кровью, я мог заставить себя молчать, когда увидел лицо матери. Просто лицо — баллорго добивали жертв, расслаивая череп по диагонали, и лицо подлетело к нам… Это была уже не моя мать. Я бы не узнал ее, если бы не видел, что происходило. Они не нашли нас, потому что к базе подтянулись военные силы коалиции, их отогнали. Нас обнаружили солдаты. Что было дальше — я не помню.

Пока она слушала его, на ее фарфоровом лице не было и следа эмоций. Но сейчас Вит был даже рад. Он не принял бы ни дежурное сочувствие, ни попытку заявить, что она понимает его. Алексис делала то, что должна была — просто слушала, без жалости.

— Ты не представляешь, какую беспомощность я ощущал тогда, — горько усмехнулся он. — Не только из-за того, что я наблюдал пытки и казнь собственной матери. Я чувствовал беспомощность как человек, житель Земли. Я впервые осознал, что я с Земли, они — нет… Это сложно описать. Я видел, как охранники базы пытались остановить их, но все было бесполезно. Я самых близких людей потерял! Отовсюду я слышал только про наши потери и отступления. Как будто нас в клетку заперли, стены которой сжимаются! Это и есть мой ад. А потом появились вы… И пошли совсем другие новости! Уничтожен один крупный корабль, второй, третий… Отбита база на Луне… Уничтожена колония на Марсе…. И космос снова наш, враг сдался! Я знаю, что это такое. Моя память длится дольше тех лет, что мы живем сыто и безопасно. Я помню, как было раньше! Поэтому мне плевать, какие преимущества дают Операторам, как они себя ведут, как смотрят на остальных. Да ходите вы хоть императорами тут, но с условием, что вы будете защищать Землю! Чтобы никому больше не приходилось смотреть, как их родных рвут на части… Поэтому я не позволю ни своим, ни чужим тронуть тебя, кем бы ты ни была.

Он сказал больше, чем собирался, как-то само собой получилось. Но Вит ни о чем не жалел. Это было его прошлое, и после таких событий многие катились вниз, а он пошел вверх. Прошлое нельзя изменить, и его прошлое — не повод опускать глаза.

— Немногие помнят о том, что сделали Операторы, — заметила она. — А жаль. Почему ты не убрал шрам с руки? Я понимаю, что искусственную кожу наложили в не лучших условиях. Но позже, когда ты стал дипломатом, твои возможности изменились.

— Да, но изменился и я. Я не хочу удалять этот шрам.

Она поднялась, но не для того, чтобы уйти. Вместо этого Алексис шагнула ближе к его камере; Вит остался на месте.

— Возле соседней камеры в стену встроен набор пожарной безопасности, — сказала она. — Там, среди прочего, есть азотный пистолет. Ты знаешь, что это такое?

— Да — стреляет азотными зарядами, вызывающими мгновенное оледенение ограниченной поверхности. Почему ты спросила?

Однако Оператор проигнорировала его вопрос:

— Мой кейс отнесли в камеру, расположенную в центре этого отсека. Замок исправен, я проверила, следовательно, открыть его могу только я. Это преимущество и проблема одновременно.

— О чем ты вообще?

— Сейчас это неважно. Когда придет время, ты поймешь.

Она ушла, не сказав больше ни слова, а Вит остался в камере — ждать решения капитана.

* * *

На тюремном корабле пока что не было врача. Это, конечно, странно — нарушение даже. Но Самир предпочитал не лезть в чужие дела без острой на то необходимости. Его приняли, услугу оказали, а он им нравоучением читать будет? Сомнительная радость!

Тем более он и без врача мог справиться с подбором протеза… Одному ему даже проще было. Он все еще стеснялся демонстрировать окружающим то, что осталось от его руки — хоть и знал, что это глупо.

Солдаты оставили его в лазарете, позволив перебирать имеющиеся протезы. В зеркале отражался человек, изучавший чужие руки, и от этого было даже забавно. Самир не позволял себе поддаваться жалости или боли. Что случилось, то случилось, и нужно с этим жить.

Наконец он нашел протез нужного размера и занялся базовой подгонкой. Не зря они сюда прибыли! Хотя ситуация все еще напрягала. Самир надеялся, что Вит поверил ему, не счел предателем. Медик совершенно позабыл о том, что компьютер дублирует результат анализа. Это его ошибка, но… все ведь не очень страшно, потому что Вит не виноват!

В это хотелось верить — и убедить окружающих.

Было больно, когда протез подсоединился к культе, однако эта острая вспышка прошла и угасла. Самир выждал положенные пять минут, прежде чем попытаться двинуть рукой. И она заработала! Это было странно и по-своему завораживало: управлять этим механизмом, ничего не делая. Понятно, что рука способна пока лишь на ограниченные движения, да и к плечу ее приходится пристегивать ремнем, потому что рана свежая, и такая нагрузка повредит заживанию.

С медицинским протезом должно быть еще лучше. Самир слышал от других врачей, что такие протезы дарят иллюзию ощущения — как живая плоть. Он надеялся, что ему никогда не придется проверять это. Но раз так случилось, нужно радоваться имеющимся технологиям!

Да и теперь, с универсальным протезом, стало намного удобнее… Руки были несколько разного размера, но когда он надел форму, различия сгладились. Его отражение в зеркале снова было пропорциональным, и это радовало. Как будто и не было того кошмара на Юпитере!

В какой-то момент ощущение того, что рука вернулась, стало настолько реальным, что хотелось ему поддаться. Самиру пришлось даже использовать медицинский сканер, чтобы напомнить себе, как все обстоит на самом деле. Понятно, что это не по инструкции, да и просто глупо. Но… здесь ведь никого нет, никто не придерется!

Протез был именно таким, как должен быть — синтетическая имитация кожи снаружи, металл внутри. Все очевидно, и следовало бы выключить сканер, но Самир просто не мог. Он обнаружил нечто гораздо более важное.

Сквозь сканер пятна, покрывавшие пол и стены, казались синими. Светлые, мерцающие даже, такие безобидные… Кто-то другой не понял бы, что это, но врач знал наверняка.

Такой след оставляет кровь. Невооруженным глазом ее не увидишь, а вот сканер дает тот же эффект, что и ультрафиолет, он так настроен — помогает находить раны на теле солдат, потерявших сознание. Человеческую кровь ведь очень тяжело вывести…

Похоже, тут все было залито ею, сканер четко выделял крупные пятна и брызги, разлетавшиеся во все стороны. Потом кровь замыли, и визуально все стало чисто… а след остался.

И произошло это совсем недавно, уже после реконструкции корабля, ведь тут все покрыли свежей краской, оборудование и вовсе поменяли. Похоже, кто-то получил очень серьезное ранение… Кровь в буквальном смысле била ключом! Может, поэтому и отсутствует бортовой врач? Потому что отправился в клинику вместе с пациентом?

Хотя это очень странно. Работая в таком месте, он ни при каких обстоятельствах не должен покидать корабль! Возможно, здесь произошла внештатная ситуация, и теперь капитан Бейзель хочет выслужиться, чтобы загладить вину. В любом случае, это не их проблема.

Убрав протезы на место, Самир направился к капитанскому мостику. На душе было по-прежнему неспокойно из-за Вита, и он надеялся, что ситуация уже благополучно разрешилась.

Но нет, возле пульта управления собрался только персонал космической тюрьмы, никого из конвоя здесь не было.

— Скажите мне, что мои уже на нашем корабле, — улыбнулся Самир.

— К сожалению, пока нет, но ничего плохого не произошло, — заверил его капитан. — Мы любезно побеседовали с господином дипломатом, я послал его показания на проверку, и, надеюсь, скоро мы распрощаемся друзьями.

— Да, так и будет, я уверен! Скажите, а давно отсутствует ваш врач?

— Зачем вам понадобился врач? — удивился Бейзель. — Разве это не ваша профессия?

— Я просто хотел, чтобы кто-то другой осмотрел соединение протеза и руки, самому мне не очень удобно. Я не увидел среди тех, кто нас встречал, врача, и подумал, что он отсутствует.

— Так и есть. Но он никуда не отлучался, врача нам просто не назначили. Как видите, тюрьма только приступила к работе после реконструкции, штат еще не полностью укомплектован. Нам обещали направить медика через десять дней.

Такого просто не могло быть, только не в тюрьме, где заключенные постоянно подключены к аппаратуре. Да на любом корабле есть врач! Однако Бейзель произнес все так уверенно, что Самир невольно засомневался: может, правила уже сменились, а он не в курсе?

— К счастью, врач нам особо не нужен, — продолжил капитан. — Наши пациенты буйным нравом не отличаются, а ранений со времен возобновления работы тюрьмы никто не получал.

А вот это уже было ложью. Такой же уверенной, как и предыдущие слова — а значит, и они могли не соответствовать истине!

— Вам очень повезло! — восхитился Самир, надеясь, что ему удается врать хотя бы наполовину так же натурально. — Что, и среди заключенных ранений не было? Все мирные прибывают?

Он надеялся, что крови в лазарете найдется разумное объяснение, и скоро они все вместе посмеются над возникшим недоразумением. Однако капитан словно нарочно отказывался давать ему такие пути к отступлению:

— Нет, не при мне. Заключенных погружают в сон уже в зале суда и привозят сюда в таком состоянии.

— И вы перемещаете их без медика?

— Всего лишь дело практики, уверяю вас.

Сейчас все было так мирно, дружески… Хотелось держаться за это, обманываться и дальше, но Самир просто не мог позволить такого. Он не один здесь, с ним команда, а его руководителя вообще увели неизвестно куда!

Подчиняясь первому пришедшему на ум решению, он включил сканер — и увидел то, что увидеть не мог.

Строение тела капитана было очень близко к человеческому — практически идентично. Такой же скелет, расположение внутренних органов, про внешность и говорить не нужно. Но на уровне костей и мышц разница была — она особенно четко проявляла себя на запястьях, там, где притаились свернутые щупальца.

Перед ним стоял гибрид — такой, какого не было раньше.

А спустя секунду Самир понял, что Бейзель догадался обо всем. Теперь уже врать бесполезно — лицо капитана стало жестким, злым. Медик не мог сказать, чем именно выдал себя: то ли едва уловимым блеском сканера, то ли выражением лица. Но это уже и неважно. На то, чтобы спастись, у него оставались считанные мгновения.

Но он не для того выжил в пекле, чтобы попасться чудовищу! Самир, стоявший ближе всех к двери, подался назад, нажал на блокировку. А как только створки сомкнулись, он с помощью протеза изогнул металл, мешая его нормальному открыванию. Теперь, какие бы команды ни подавал компьютер, дверь придется ломать.

Это выигрывало ему время, но совсем немного, и нужно было действовать так же быстро.

Он побежал в комнату отдыха, надеясь, что там сейчас все — и они не пострадали. В этом Самиру повезло, он издалека увидел всю свою команду, за исключением Вита. Алексис тоже куда-то исчезла, но на нее медику как раз было плевать.

Вход охранял один солдат, и он, видно, не знал, что случилось, и подвоха не ожидал, потому что подпустил Самира совсем близко. А тот, не говоря ни слова, ударил мужчину протезом в висок. Все-таки полезная штука, как ни крути!

Солдат беззвучно повалился на пол, а на медика устремились удивленные взгляды остальных членов группы.

— Ты что творишь? — поразился Сергей.

— Бейзель — не человек, — коротко отрапортовал Самир. — В лазарете кровь, очень много крови, думаю, настоящий капитан и часть команды была убита… Может, и вся команда, а эти люди — самозванцы!

— Так, не все сразу! — потребовала Рита. — С чего ты взял, что он не человек? Кто вообще тогда?

— Бал-гибрид!

— Бал-гибриды такими не бывают, — напомнил Канас. — Посмотри на меня.

— Я знаю, что не бывают… Все знают! Поэтому никто из нас не подумал, что он другой. Но потом я просветил его сканером…

— Зачем ты просветил его сканером?

— Потому что он начал лгать мне о том, что случилось в лазарете… Слушайте, это неважно сейчас! Я запер их на капитанском мостике, но они вот-вот вырвутся!

— И что ты предлагаешь? Бежать на наш корабль?

— Нет, думаю, такой путь к отступлению они уже перекрыли, — покачал головой Самир. — Нам нужно спрятаться в лазарете! Лазареты в тюрьмах всегда укрепляют на случай побега заключенных!

— Точно, есть такая схемка, — подтвердил Сергей. — Думаю, я смогу перенастроить замок так, чтобы к нам никто не прорвался, и подать сигнал бедствия.

— Но как же Вит? Мы не можем его бросить!

— Мы ему поможем, если вызовем помощь! А как ты сейчас до него доберешься? Мы даже не знаем, где он!

С этим Самир спорить не мог. Даже один тюремный отсек — это огромное пространство, а они не могут просто расхаживать тут, да еще и без оружия! Им нужно было поступить не благородно, а правильно.

Но так считали не все.

— Я иду за ним, — заявил Канас.

— С ума сошел?!

— Если Самир прав, то происходящее здесь — спланированная акция захвата. Им нужны в первую очередь не мы, а дипломат и Оператор. То, что их нет здесь, лишь доказывает, что я прав.

— Никто и не спорит, что ты прав, но ты ведь один ничего не добьешься! — заметила Рита. — Да и все мы не добьемся! Сергей прав, нам нужна помощь!

— Я не удерживаю вас и не прошу идти со мной. Бегите в лазарет, встретимся там. Я приведу туда Вита.

Он поступал глупо, в этом Самир не сомневался. Понятно, что Виту нужно помочь, но… необходимо здраво смотреть на факты! Медик тоже с дипломатом неплохо общался, а теперь, безусловно, волновался. Однако становиться самоубийцей не собирался.

Он возглавил путь к лазарету, за ним последовали Рита и Сергей. А Канас так и остался в комнате отдыха.

Судя по скрежету металла, Бейзель и его подчиненные лишь теперь выбрались из ловушки. Вот только изменить ситуацию коренным образом это уже не могло, потому что двери лазарета закрылись, и Сергей как раз работал над окончательной блокировкой.

— Где тут кровь? — Рита растерянно оглянулась по сторонам. — Не вижу!

— Это потому что тебе сканер вместо глаза в череп не устанавливали! Тут повсюду следы замытой крови!

— Что если ты ошибся?

— Я не ошибся!

— Да допусти ты хоть на секунду такую возможность! — вспылила девушка. — Если ты ошибся, и Бейзель на самом деле человек… Ты понимаешь, какие проблемы нас ждут?!

Самир многое мог бы ей ответить — но банально не успел. Вой сирены, наполнивший собой просторы тюремного корабля, поглотил его голос.

— Что это такое? — Самир болезненно поморщился. — Нас, что ли, ищут?

— Нас можно искать и без этого, а звук — автоматическое оповещение, — пояснил Сергей.

— Оповещение о чем?

— О том, что запущена система экстренного отключения медицинского оборудования. При таком раскладе, заключенные либо умрут, либо проснутся. Учитывая все, что рассказал нам Самир, я делаю ставку на второй вариант.

* * *

Дверь открылась практически сразу после того, как зазвучала сирена.

Вит знал, что это не должно было случиться. Даже если бы вдруг возникла необходимость разбудить заключенных, что обычно не делали, двери все равно оставались бы закрытыми до прибытия охраны. Для этого тут изначально установили двери!

На этом корабле было слишком много странностей с самого начала, но то, что происходило сейчас, перекрывало их все. Играть по правилам и дальше Вит был не намерен. Понятно, что это дело с бомбой было сфабриковано против него, но он уж лучше ответит на большее число вопросов перед военным трибуналом, чем останется здесь, подвергая опасности себя, своих людей — и Оператора!

Слова Алексис всплыли в памяти мгновенно, поэтому, покинув камеру, он бросился искать набор пожарной безопасности. Девушка не ошиблась в своих инструкциях, и скоро он смог забрать с собой азотный пистолет, да еще и две гранаты — они тоже замораживали любую поверхность, но гораздо большей площади. Изначально такие гранаты разработали, чтобы люди могли выбраться из охваченного огнем коридора. Однако Вит подозревал, что никакого огня здесь и в помине не было.

Теперь ему нужно было решить, что делать дальше — искать команду или отправиться за оружием. Долго времени выбор не отнял. Он верил в своих подчиненных, знал, что они справятся. А оружие в руках тех, кто готов выпустить заключенных, оставаться не должно!

Он догадывался, куда пойдет Алексис — она намекнула на это. Вит не хотел оставлять ее одну. Сейчас, когда оружия у нее нет, она практически беззащитна и особенно нуждается в конвое! К тому же, может оказаться, что ОСП — их единственная возможность выбраться с этого корабля, а без Алексис оно бесполезно.

Хотелось бежать туда, но Вит не забывал об осторожности. Даже через звук сирены он был способен различать тот особый вой, который способны издавать лишь бал-гибриды. Быстро же они! Так не могло случиться, если бы все шло по протоколу. Получается, капитан Бейзель давно готовился к этому, заранее перенастроил медицинское оборудование в камерах.

Но зачем ему это — вот чего Вит не мог понять. Ни один человек не станет на сторону бал-гибридов, никогда! Неважно, повстанец он или террорист, он все равно должен быть на стороне людей. Даже самые радикальные противники военной коалиции понимали, что объединяться с баллорго и их порождениями — последнее дело. Их ненависть к людям слишком абсолютна и не может быть аннулирована никаким сотрудничеством.

Должно быть, Бейзель просто потерял рассудок, раз пошел на это. Или он идиот — поверил в обещание огромных денег, купился на чужие уговоры. Но, в самом деле, какой должна быть цена за предательство своего же вида?

Об этом можно будет подумать позже, когда они выберутся. Пока же от Вита требовалось пройти коридор незамеченным и найти Алексис. Вот только везение было определенно не на его стороне…

— Стоять! — рявкнул солдат, появившийся из-за поворота. — Руки подними так, чтобы я их видел!

В руках он держал электрическое ружье. Это не полноценное оружие, но достаточно мощное, чтобы в один выстрел свалить с ног бал-гибрида. У человека, что послабее, и сердце остановиться может! Вит слабостью не отличался, но рисковать понапрасну не хотел. Если он потеряет сознание сейчас, в таких условиях, это будет равносильно смерти.

Поэтому он медленно поднял руки и развернулся лицом к солдату.

— Спокойно. Я не враг и даже не заключенный, меня задержали временно!

Солдат нервничал. Парень был совсем молодой, скорее всего, только вышел на стажировку — и оказался не готов к такой ситуации. Его покрасневшее лицо заливал пот, хотя в коридоре было совсем не жарко, руки едва заметно подрагивали.

Если он в таком состоянии случайно нажмет на курок, будет совсем не весело, поэтому Виту требовалось для начала успокоить его, показать, что угрозы нет. Увы, солдат придерживался совсем другого мнения.

— Не враг, конечно… Только ты прибыл — и сломалась система! Это что, совпадение?

Получается, он не знает о плане Бейзеля? Или нет никакого плана, и ошибся как раз Вит? Однако интуиция подсказывала дипломату, что угроза все же есть, пусть и не от этого мальчишки.

— Я не знаю, почему сломалась система, — не сдавался Вит. — Я был в камере, услышал сирену, дверь открылась… Мне что, нужно было оставаться на месте, пока не придет капитан?

— Именно так!

— А если сирена оповещает о пожаре или столкновении? Я должен был выяснить, здесь моя команда!

— Вернись в камеру!

— Я не могу туда вернуться, это может быть опасно для моей жизни…

— Вернись в камеру, я сказал, или я туда оттащу твое тело!

Парень срывался, это легко угадывалось — он переходил на крик, его взгляд терял фокусировку. Он не сталкивался с подобными ситуациями, и сейчас не мог справиться один. Доводы здравого смысла не действовали, и Вит уже подумывал напасть, хотя и понимал, что их разделяет опасно большое расстояние — преимущество при таком расстоянии у того, кто с ружьем.

Однако его стараний и не потребовалось. Солдат резко подался вперед, будто его с силой толкнули в спину, выронил ружье от неожиданности. Он крикнул, однако крик резко оборвался, сменившись хрипом. Голос был убит потоком крови, хлынувшей изо рта солдата. Глаза, направленные до этого на Вита, опустились, чтобы с ужасом посмотреть на два щупальца, пробившие его тело насквозь.

Его агония была недолгой. Одно из щупалец свернулось змеей и вернулось в грудную клетку — чтобы раздавить сердце. Тело мгновенно стало неживым, и убийца, потеряв интерес, отбросил его в сторону.

Лишь теперь бал-гибрид вышел из-за угла, скрывавшего его. Он и не думал убирать окровавленные щупальца, все еще извивавшиеся возле запястий. На нем была тюремная роба, и судя по бледности и ранам от игл на руках, он только что проснулся. Но со своими приоритетами уже определился!

Получается, солдаты не в сговоре… Но в том, что Бейзель как-то связан с этим, Вит не сомневался.

— Ты не один из нас, — задумчиво произнес гибрид.

— К счастью, нет!

— Недолго радоваться будешь.

Они впадали в ярость редко, только на поле боя. В таких убийствах, как это, они были хладнокровны и сдержанны, что лишь повышало уровень исходившей от них угрозы. Они не знали пощады — но и Вит был не такой легкой мишенью, как насмерть перепуганный мальчишка.

Он сделал вид, что хочет отступить, подался назад. Это заставило бал-гибрида действовать быстрее, покинуть позицию, с которой он мог легко отступить в соседний коридор. Теперь и он, и Вит были на открытой площадке, и можно было подумать, что щупальца вот-вот найдут новую жертву…

Но в себе дипломат не сомневался, и твердо знал, что может произойти, а что — нет. Эту битву он контролировал, потому что здесь враг был очевиден. Он подпустил гибрида к себе, чтобы не промазать, кидая гранату.

Заряд попал в центр груди гибрида и сработал мгновенно. Лед схватился за долю секунды, сковывая большую часть массивной туши. Однако гибрид не был мертв, и, возможно, смог бы оправиться… если бы Вит позволил.

Но он такое позволять не собирался. Мгновенно сократив расстояние между ними, он ударил ногой в то место, куда попала граната. Его силы оказалось достаточно: лед треснул, раскалывая тело на части, и кровь, замороженная и живая еще, пульсирующая, хлынула на пол. Взгляд гибрида, полный ненависти, угасал так же стремительно, как взгляд его недавней жертвы.

Глядя на труп, Вит не испытывал ни злорадства, ни ненависти — но и сожаления тоже не было. Он просто знал, что все сделал правильно, и не собирался тратить слишком много времени на уже завершенное дело.

От трупа бал-гибрида никакого толку не было, а вот тело солдата — другое дело. Его Вит поспешно обыскал, забрал электрическое ружье, лазерный нож, а еще — стальной нож, судя по всему, личное имущество. Лезвие хорошее… сомнительное оружие против баллорго, но против бал-гибридов сработает.

Он был готов продолжить путь, когда выяснил, что это не понадобилось. Поднявшись на ноги, он увидел, что Алексис уже стоит у выхода из соседнего коридора.

Она не пострадала, не было ни ран, ни пятен чужой крови на ее белом платье. Да и напуганной она не казалась, хотя радости тоже не было.

— Положение критическое, — сообщила она.

— Ты знала, что так будет?!

— Догадывалась.

Вит ушам своим не мог поверить.

— Серьезно?

— Да, — кивнула она. — Поэтому я и настояла, чтобы ты прошел здесь допрос. У меня были основания полагать, что на борту что-то нечисто.

— Что именно? Проклятье, ты должна была сказать нам! Моя команда теперь в опасности!

— Я думала о том, чтобы сказать, но решила, что это будет излишне. Когда тюремной корабль приблизился к нам вплотную, я увидела у него на боку специфические вмятины. Многие принимают их за следы ударов астероидов, потому что так и задумано. Но я знала, что это следы абордажа, все Операторы это знают.

— Здесь были пираты?!

— Пираты, террористы, экстремисты — я не уверена, — пожала плечами Алексис. — Я также не была уверена, что они чего-то добились. Возможно, они пытались напасть на тюрьму, но получили отпор. Тогда опасности не было бы.

— Почему ты ничего не сказала?

— Потому что если тюрьма была захвачена посторонними, мы бы лишь спугнули их. Возможно, ты и мог притворяться, что ничего не знаешь. Но твои подчиненные на такое неспособны. Я решила, что лучше им действительно ничего не знать.

— Но ты подвергаешь их опасности! — Вит в очередной раз пытался вразумить ее.

— Я понимаю, и мне очень жаль. Но тюремный корабль — это очень ценный ресурс, который нужно вернуть любой ценой. Нас попытались заманить сюда в ловушку, и мы можем использовать это как преимущество. Судя по тому, что противник начал действовать резко и отчаянно, твои подчиненные узнали правду. Они не дураки. Теперь мы должны вычислить, кто захватил корабль, и нейтрализовать его.

— Не похоже, что все здесь в этом участвуют. — Дипломат указал на мертвого солдата.

— Судя по моим наблюдениям, только один. Капитан. Он, кстати, не человек, а бал-гибрид.

— С чего ты взяла? Таких бал-гибридов не бывает!

— Бывают, — еле заметно усмехнулась Оператор. — Мы не единственные, кто развивает свои вооружения, наши противники тоже исправляют ошибки. Бейзель — не человек. Но, возможно, его подчиненные об этом не знают и принимают его за человека.

— И что теперь? Чего он хочет?

— Этого даже я не знаю наверняка. Но у нас есть проблема посерьезней. Он разбудил своих сородичей. Первыми проснутся бал-гибриды… Уже проснулись, как видишь. Их тут было четырнадцать, осталось тринадцать. Также присутствуют три баллорго, пробуждение которых займет больше времени. Но и угрозу они в итоге представят гораздо большую, нежели все тринадцать гибридов.

— Если вернуть тебе оружие, ты сможешь их остановить?

— Давай поспешим, — уклончиво ответила Алексис. — Нам нужно миновать несколько коридоров, а бал-гибриды уже покинули свои камеры и передвигаются свободно. Время не на нашей стороне.

* * *

Атаки на дверь прекратились, и это должно было радовать, однако от радости Рита была далека. Внезапное затишье сейчас настораживало еще больше.

— А если дверь попытаются выломать бал-гибриды, у них получится? — спросила она.

— Вряд ли, — покачал головой Сергей. — Это тюремный корабль, здесь изначально предполагалась возможность побега заключенных. Не детишек ведь катают! Поэтому есть несколько отсеков, где персонал может спрятаться до прибытия помощи. Лазарет — один из них.

Его слова были не просто попыткой утешить их. Изначально солдаты действовали довольно агрессивно, и металлическая дверь гудела под их ударами. Но не гнулась! Не было даже намека на то, что она поддастся, да и открываться она не собиралась, а значит, головной компьютер ее больше не контролировал.

Но потом солдаты исчезли, и сирена, вывшая все это время, наконец утихла. Рита знала, что там происходит нечто странное… И они трое не смогут выйти до прибытия спасателей, просто смелости не хватит. А значит, Вит и Канас могут рассчитывать только на себя, и вот за это Рите было стыдно.

И все же они не были бесполезны! Сергей сумел связаться с патрульными, в штабе уже знают, что здесь происходит. То, что новость о гибриде, полностью скопировавшем внешность человека, их не удивила, несколько настораживало.

— А если придут баллорго, они дверь сломают? — продолжала допытываться она.

Сергей немного поразмыслил, затем кивнул:

— Да, силы трех баллорго должно быть достаточно, чтобы добраться до нас.

— Умеешь ты утешить!

— А ты утешения хотела? Извини, я думал, тебя больше интересует ответ!

— Беспокоиться все равно рано, — заметил Самир. — Даже если на дверь начнется нападение со стороны баллорго, нам есть, куда отступать.

При этом он указывал на внушительного вида металлический люк, примыкавший к лазарету.

Строго говоря, это уже была не комната. Там хранились медицинские препараты, обладавшие особой ценностью, и было холодно, как на Земле в морозный день. Да еще и иллюминаторы отсутствовали! Рита понимала, что все это увеличивает плотность хранилища, а значит, и безопасность. Однако она надеялась, что лезть туда не придется.

— Нам же скоро помогут, да? — с надеждой поинтересовалась она. — Мы передали сигнал, все в порядке!

— Тебе снова нужно утешение?

— Нет, на этот раз — ответ!

— Тогда я бы не сказал, что все в порядке, — вздохнул Сергей. — «Плутон-2012» — современный, хорошо защищенный корабль, взять его штурмом будет не так просто. Бейзель наверняка знал, что делает…

— Не совсем, — вмешался Самир. — Думаю, внезапное разоблачение с моей стороны несколько сбило его планы.

— Возможно. Но раз этот парень прошел так далеко и захватил тюремный корабль, он явно не дурак. У него должно быть по плану на каждую ситуацию! Он прекрасно знает, что у нас была возможность вызвать помощь из лазарета. Знает он и о том, сколько примерно времени потребуется, чтобы составить полноценную группу захвата. Он все просчитал и, скорее всего, успеет покинуть корабль.

— Не похоже, что корабль покинут, — Рита кивнула на дверь. — Там довольно шумно! Он явно не спешит, хотя следовало бы.

— Вероятнее всего, это связано с Алексис.

Ему не нужно было пояснять, что он имеет в виду, все и так понимали.

Ненависть баллорго к Операторам была хорошо известна и понятна. Все-таки именно из-за Операторов пришельцы потерпели поражение в той войне и оказались в таких условиях! Возможно, Бейзель прибыл сюда просто чтобы освободить сородичей. И вдруг он по специальному каналу узнает, что у него есть шанс заманить на борт и убить Оператора, а потом захватить ОСП. Огромная удача для него! И за эту удачу он будет держаться до конца.

— Нам тоже не помешал бы план на любую ситуацию, — проворчал Самир.

Он направился в хранилище лекарств, очевидно, собираясь проверить, насколько хорошее убежище там можно обустроить. Рита идти за ним не спешила, она подозревала, что в таких условиях у нее скоро клаустрофобия разовьется.

— Думаю, мое первое задание можно считать проваленным, — горько усмехнулась она.

— Не кори себя. Мы все попали в ситуацию, к которой были не готовы. Да и потом, это не часть нашей миссии! Нам давали задание пятого уровня, помнишь? Слетать на Юпитер, забрать груз, передать на базу — все! Остальное — сомнительные бонусы.

— Да я не о задании как таковом говорю… Я о себе. Я от себя другого ожидала!

— В смысле?

— Я думала, что не буду бояться, — прошептала она. Признаваться в этом было стыдно, но держать такое в себе и дальше Рита не могла. — Когда я училась, проходила разные варианты тренировки… Я видела, как мои сокурсники отказываются от армии, выбирают другую работу, более спокойную. Меня это всегда смешило! Я была уверена, что на заданиях все будет точно так же. Раз я знаю, что делаю, почему веду себя именно так, то я всегда буду принимать правильные решения. А по итогу что? Я оказалась бесполезна! Я чуть не убила Вита, я не сделала ничего такого, что помогло бы нам… И я боюсь! Боюсь, понимаешь? А солдат не должен бояться, мы все знали, на что идем, когда подавали заявление в конвой!

Несколько секунд он не отвечал, и это молчание давило на Риту. Она боялась даже посмотреть на него, потому что не сомневалась: он посмеется над ней, не поймет… Однако вскоре она почувствовала, как Сергей берет ее за руку. И вот тогда, удивленно подняв взгляд, она обнаружила, что он улыбается.

— Меньше переживай из-за собственного страха, — посоветовал он. — Когда я отправился на первую миссию, это был сразу третий уровень. Я не справился. Я увидел баллорго, связанного, но живого и в сознании. Мне было так страшно, что я едва мог двигаться. А когда эта тварь, почувствовав мой страх, рванулась ко мне, я не выдержал и случайно нажал на курок. Заряд не попал в баллорго, Рита. Он отрикошетил от металлической стены и попал в ногу нашему медику. Вот тогда я думал, что меня не только из конвоя, но и из армии выкинут! А меня оставили. Не хвалили, конечно, а тот медик потребовал, чтобы меня больше никогда не назначали в одну с ним группу. Но никто и не думал прогонять меня, клеймить позором и так далее. Новичкам дается определенная скидка, если можно так сказать. Ты еще и оказалась в ситуации, к которой новичков обычно не подпускают, и ты справляешься отлично.

— Ты издеваешься?

— Нисколько. Ты еще никого не подстрелила — по моему опыту, это отлично!

Она впервые за долгое время смогла улыбнуться искренне, и ей было легче. Она осторожно пожала пальцами его руку, показывая, что благодарна. Казалось, что ей только это и нужно было услышать, — и страх отступал. Глядя в глаза человеку, сидящему рядом с ней, настоящему, живому человеку, Рита могла позабыть о том, что происходит сейчас на корабле…

Момент нарушил Самир, выглянувший из хранилища препаратов. Вид у медика был встревоженный и усталый:

— Идите сюда, думаю, вам стоит это увидеть!

— Стоит ли? — с очевидным сомнением уточнил Сергей.

— Только если вы хотите лучше понимать то, что здесь происходит. Если ставите в приоритет свои нервы — то сидите где и сидели.

Как вовремя он решил поиронизировать! Хотя… каждый справляется со страхом как может.

Рита уже знала, что ничего хорошего там не увидит. И оказалась права. В хранилище препаратов царил относительный порядок, и, заглянув туда, никто бы не догадался, что здесь произошло нечто страшное. Однако Самир не просто заглянул. Он снял верхние плиты с пола, и в образовавшемся углублении обнаружил два трупа.

Они оба были в военной форме, но настолько изорванной и вымазанной кровью, что отличительные знаки уже не распознавались. Тела были покрыты глубокими рваными ранами, и Рита, при всем своем обучении, не могла определить, чем они были нанесены. Но худшее зрелище все же представляли собой черепа… С них будто сорвали лица, оставив только кость, покрытую засохшей кровью и остатками мышц. Глазные яблоки тоже отсутствовали, у одного трупа был пробит висок.

Девушка почувствовала, как желудок сжимается, посылая рвотные позывы. Она сдержалась, как могла, и надеялась, что ее спутники не заметили слабость с ее стороны. Она же не кисейная барышня на прогулке, она солдат! Но глядя на изуродованные тела, об этом было очень легко забыть.

— Не понимаю, чем их убили, — признала она. — Раны очень глубокие, возможно, сквозные… При этом ожога по краям нет, а значит, в них не стреляли, использовалось холодное оружие… Но раны слишком широкие для ножа…

— Не продолжай, — прервал ее Сергей. — Ты уже не в ту сторону пошла. Их щупальцами убили, Рита. Именно так предпочитают убивать бал-гибриды, когда нет необходимости в чем-то ином. Это быстро, эффективно и беззвучно.

— Но Канас…

— По Канасу не суди, он цивилизованный и добровольно работает с людьми. А те, кто сделал это, — среди наших врагов. Они используют те же боевые методы, что и на войне.

— Размер ран маловат для стандартного размера щупалец, — констатировал Самир. — Думаю, это все сделал один Бейзель. Или здесь есть еще один бал-гибрид, замаскированный под человека.

— А солдаты как же?

— Нет, солдаты — люди. Их я тоже успел просветить, гибрид — только капитан.

— Может, солдаты не знают об этом? — спохватилась Рита. — Тогда мы должны их предупредить!

— Уже поздно, — признал медик. — Нужно было сразу говорить. Только это бы не помогло, они не поверили.

— Мы должны были попытаться! Почему ты этого не сделал?!

— Потому что сначала я думал, что они с ним заодно. Но теперь начинаю подозревать, что они действительно ни о чем не догадывались. Они всего лишь исполняли приказы своего капитана, а нас сочли террористами.

— Почему ты изменил свое мнение? — удивился Сергей. — Может, так и есть!

— Точных ответов у меня нет, но — вряд ли. Судя по этому черепу, — Самир указал на одного из мертвецов, — это и есть капитан Андрей Бейзель. Черты лица совпадают.

— Как ты это можешь определить?

— По строению лицевых костей. Скорее всего, он был убит незаметно для экипажа, а потом гибрид просто занял его место.

— Как ты вообще нашел эти трупы?

— Решил проверить, есть ли здесь кровь, просветил свое окружение сканером. Кровь действительно была, но не в том количестве, что в лазарете. Там она била во все стороны, а тут оставила лишь размазанные пятна на полу. Я догадался, что сюда втащили уже трупы. Я посмотрел, где обрывается след, поднял плиты — и пожалуйста.

Насколько же быстро все нужно было проделать, чтобы убить двух военных, да еще так жестоко… Успеть замыть кровь, принять чужое обличье, обмануть солдат… А бал-гибрид справился! От понимания ситуации в душе расползалось чувство безысходности.

Пока у них есть такой противник, война никогда не закончится, что бы они ни делали.

— Я считаю, что гибрид проник на корабль извне, и один, — продолжил медик. — Сначала он добрался до корабельного врача.

— Зачем?

— Чтобы врач не разоблачил его так, как сделал это я. У нас у всех есть сканеры в глазу, это обязательная норма работы в космосе. Потом он заманил сюда капитана и расправился с ним.

— Пришел, выбрал жертву и убил, — поморщилась Рита. — Потом сожрал лицо и забрал его личность… Такое ощущение, что мы против дьявола сражаемся! Получается, таких гибридов тут двое…

— Я бы не стал использовать религиозные термины в описании бал-гибридов, — фыркнул Сергей. — Мы не знаем, прибыл сюда гибрид в таком облике или принял его уже на борту.

— Но как же тогда исчезнувшее лицо?

Сергей и Самир переглянулись. Ее вопрос определенно удивил их, и они не знали, что ответить, не решались просто. Наконец медик все же нарушил тишину:

— Исчезнувшее лицо не имеет никакого отношения к смене внешности… Вам в академии не рассказывали о привычках баллорго?

— Очевидно, не все. Тогда расскажите вы — и хватит жаться, я солдат, а не девочка с улицы!

Положение и без того было неприятное, и Рита не хотела, чтобы они начали опекать ее!

— Баллорго жрут людей, — глядя ей в глаза, пояснил Сергей. — Не потому что испытывают в этом фактическую необходимость, просто для них это вроде как деликатес, символ победы над врагом. Головной мозг, мышцы лица и глаза — их фавориты. Могут сердце сожрать, если время позволяет. А если захватили человека на свою территорию, то жрут целиком.

Рвотные позывы усилились. Рите оставалось лишь полностью отключить воображение, чтобы не представлять, что тут происходило… И происходило, судя по состоянию трупов, не так давно.

— Но здесь же был не баллорго, а гибрид! — напомнила она.

— Бал-гибриды имеют гены и баллорго, и людей. Они сами выбирают, чью сторону занять. Канаса ты знаешь, он с нами, как и многие другие. Но те, что идут к своим создателям, стараются во всем подражать им, всеми способами доказывают, что сами они не люди. Так что уродец, проникший сюда… Он издевался над трупами не ради необходимости, и перемены в его внешности с ними никак не связаны. Он просто почувствовал себя хозяином этого места.

Если все действительно так, то солдат, оставшихся в подчинении Бейзеля, ждет незавидная судьба. Спастись они смогут, только если вовремя распознают подмену и укроются — так же, как и конвой. Только вот вероятность того, что гибрид позволит им это, крайне мала…

Рита всегда знала, что и баллорго, и гибриды — их враги. Но теперь она впервые чувствовала это. Враг — это, оказывается, больше, чем просто тот, кто стремится отнять их территорию. Это иное мышление, чудовищные традиции и жестокость, которой нет оправдания.

Чем больше она думала об этом, тем слабее становилась ее неприязнь к Алексис, вспыхнувшая на Юпитере. Рите хотелось, чтобы кто-то указал гибридам их место, отомстил за людей, уже погибших здесь. Оператор была единственной, кто обладал сейчас такой возможностью, и уже за это можно было простить ей многое.

* * *

Когда выбираешь сторону, самое главное — четко понимать, в чем разница между имеющимися вариантами. Потому что только уловив эту разницу, ты будешь уверен в своем решении до конца. Тут все-таки вопрос жизни и смерти, нужно выделить собственные принципы и следовать им всегда. Того, кто сомневается, ненавидеть будут обе стороны.

Поэтому когда Канас решил, что будет с людьми, он точно знал, что это навсегда. Хотя, конечно, не все поняли его, и никогда уже не поймут. Но он в себе не сомневался, и для него это было главным.

Потому что он нашел разницу. Он никогда не афишировал ее, не пытался доказывать своим сородичам по стороне отца. Он просто верил — и этого было достаточно. Разница — это любовь… Ее нельзя передать словами.

Все гибриды рождаются в смешанных семьях. Это не влияет на их генетический код — но отражается на личности. И очень многое зависит от того, кем была мать.

Немногие женщины были готовы навсегда связать свою жизнь с гибридом. Одни искали острых ощущений и беременели случайно, другие вынашивали ребенка за деньги. Но был и малый — очень малый — процент тех, кто по-настоящему любил своего партнера, заключал с ним брак, оставался рядом добровольно.

Его мать как раз была из таких. А отец… Гибриды ведь только считаются бесчувственными, и то лишь потому, что не умеют эти чувства выражать. Их привязанности очевидны только им самим. Однако мать умела распознавать такие сложные эмоции, а со временем научился и Канас. Вот тогда он и понял, что отец ее любит, только по-своему, тихо, молча.

Зато мать любила открыто их обоих, на эмоции не скупилась, а на косые взгляды и вовсе не обращала внимания. Она ничуть не стеснялась того, какой выбор сделала, и это спасало их семью от скандалов, из-за которых расставались другие смешанные пары. Они жили в специальном поселке для гибридов на Луне, и Канас видел немало таких примеров за свою жизнь.

Он учился у матери. Не выражать свои чувства — этого он не мог сделать, сама природа была против. Но он мог не обращать внимания на других и следовать своим идеалам до конца. Ради нее, и отца, и того примера, который они создали. Ведь если бы было больше таких пар, может, людям и гибридам проще было бы ужиться…

Он не винил людей в том, что они отделяют гибридов от себя, хоть и стараются делать вид, что не делают этого. Война была не так уж давно, и поколения, которые лично видели ее, все еще живы. Да и то, что отдельные группировки гибридов продолжают воевать на стороне баллорго, уверенности не добавляет. Поэтому нельзя просто прийти к людям и сказать «Эй, ребята, мы теперь с вами, мир и дружба!» Люди не верят — и они по-своему правы в этом. Верность и лояльность доказываются поступками, и потребуется не одно поколение гибридов, чтобы доказать это.

Но ведь вода камень точит! Канас не мог вести праведные речи за себя и свой народ, просто потому, что считал это неуместным. Но он мог чего-то добиться личным примером, сдвинуть чашу весов, пусть даже на самую малость…

Он знал, что может умереть сегодня. Да скорее всего умрет! Шансы того, что ему удастся выжить самому и спасти Оператора и Вита, крайне малы. Но спасти Оператора — это уже победа. Бал-гибрид, который пожертвовал жизнью ради главного своего врага. Это точно пойдет на пользу таким, как он — тем, кто пытается добиться мирного сосуществования.

Правда, если военные позволят людям узнать об этом. А они, скорее всего, не позволят. Но Канасу важно было знать, что он поступает правильно — ради самого себя.

Он не чувствовал страха и соблюдал лишь умеренную осторожность. Корабль перешел на аварийное освещение — довольно тусклое, красноватого цвета, и сейчас белые интерьеры тюрьмы были очень кстати. Но этот цвет сохранился не везде: чем дальше он продвигался, тем больше пятен крови и разорванных тел было на стенах.

Солдаты. Их тут изначально было немного и, похоже, все уже мертвы. Получается, они не заодно с предателем, но этого и следовало ожидать. Гибрид, верный баллорго, не будет сотрудничать с людьми, независимо от цели.

Он сочувствовал погибшим, но это зрелище не выбивало его из колеи. Он хотел использовать ситуацию по максимуму, поэтому забирал все оружие, что у них находил. Похоже, проснувшиеся гибриды не знают, что у них может быть сильный враг, поэтому на трофеи они не позарились.

Того, что он получил, достаточно для убийства гибридов, но не баллорго. Эти, если проснутся, принесут настоящий хаос. Канас видел их, и не раз, но до того, чтобы драться с ними, не доходило… Инстинктивно он знал, что будет очень непросто. Однако это не приносило отчаяния. Он силен, его обучали, это хоть что-то да значит!

Первого гибрида он увидел возле одной из камер. Тот загнал туда двоих солдат, отрезав им путь к отступлению. Один был уже мертв — разорванное на несколько частей тело не допускало вероятность выживания. Другой был залит кровью, но чужой, и смертельно напуган. А гибрид не спешил убивать его, наслаждаясь беспомощностью своей жертвы. Он не допускал и возможности, что что-то может сорваться.

— Эй, — позвал Канас.

Гибрид резко обернулся, но враждебности не проявлял. Видно, узнал сородича и не думал, что тот может напасть. А если мог бы, то напал бы сразу, а не звал вот так!

Однако Канас обратил на себя внимание не просто так. Ему нужно было, чтобы гибрид стоял к нему лицом, и все точки уязвимости были на виду.

— Кто ты? — спросил тот. — Ты послан за нами?

— В некотором смысле — да, — кивнул Канас.

Он терпеть не мог пользоваться щупальцами, скрытыми в запястьях. Для него это было главным отличием от людей, символом того, что он принадлежит к чужой расе. Но иногда было не до разборчивости, ситуация требовала крайних мер, и нужно было использовать все свои преимущества.

Щупальце появилось из руки быстро, перехватило лазерный нож, висевший на поясе, и полоснуло раскаленным лезвием по горлу противника. Бал-гибрид не успел ни крикнуть, ни даже понять до конца, что произошло и почему. Только глаза удивленно расширились и руки успели взметнуться к кровоточащей ране. Но на этом все было кончено. Он умер до того, как его тело повалилось на пол.

А солдат совсем ошалел от ужаса. Он переводил взгляд с мертвого гибрида на живого и все не мог понять, что случилось.

Канас не собирался тратить время на объяснения. Он наклонился над человеком, и тот шарахнулся от него, вжимаясь в угол.

— Меня можешь не бояться, но только меня, — предупредил Канас. — Другие гибриды тебе не помогут. Отсюда беги на нижний этаж, в столовую зону. Там должно быть убежище, во всех тюрьмах оно есть. Спрячься и не высовывайся, пока не прибудет подкрепление.

— А… остальные?…

— Я не думаю, что уже сейчас тут осталось так уж много выживших. Хочешь — ходи, ищи их, но у меня другая цель.

— Я не понимаю…

— И не доверяй вашему капитану. Он человеком-то и не был никогда.

Не дожидаясь ответа, Канас направился прочь. Он понятия не имел, где сейчас находятся Вит и Оператор, поэтому ему только и оставалось, что обходить все коридоры, разыскивая их.

А вместо этого кто-то другой нашел его. Канас еще издалека распознал тяжелые шаги, которые не могли принадлежать ни человеку, ни самому крупному из гибридов. Он прекрасно знал, кто это.

Он мог бы бежать — но не хотел этого. Он пришел сюда не для того, чтобы бегать, если бы он заботился о своей безопасности, то проще и логичнее было бы остаться с конвоем. Раз он пришел, нельзя отступать. Если он умрет здесь… Что ж, это тоже будет способ помочь Виту, потому что Канас был уверен, что умрет не один.

Баллорго появился довольно скоро. Этот был некрупный для своего вида — три метра, не больше. Но тело широкое, шире, чем у человека. Четыре лапы, увенчанные чем-то средним между когтями и копытами, передвигались медленно, видно, не отошел еще от долгого сна. От пояса поднималась грудная клетка, очень похожая на человеческую, массивные руки опускались ниже уровня талии, почти до середины бедер, и все шесть щупалец были выпущены.

Как у и всех баллорго, у этого не было видимой шеи. Казалось, что голова растет прямо из плеч — широкая, тяжелая, с мощной нижней челюстью, выступающей вперед верхней. Носа как такового не было, только ноздри, над ними — крупные черные глаза. Волос у баллорго в принципе не было, но на голове находилось самое большое скопление костистых наростов, которые по телу были разбросаны лишь островками.

Увидев Канаса, он остановился, скрестив руки на могучей груди.

— Ты не один из нас.

Это не было вопросом. Видимо, баллорго уже пересекся с капитаном и знал ситуацию.

— Нет, — покачал головой Канас.

— Тогда зачем ты здесь? Ты хочешь перейти на нашу сторону?

Он говорил нечетко, мешали массивные клыки, заполнявшие пасть; два самых крупных выпирали из нижней челюсти постоянно. Но Канас все равно понимал его без труда.

— Нет.

— Правильно. Мы не примем того, кто хоть секунду служил людям.

— Я не служу им, но это неважно. Ты не поймешь.

— Ты пришел, чтобы умереть за них?

— Чтобы убить тебя, — уточнил гибрид.

— Ты хочешь справиться с этим?

— Я попытаюсь.

Баллорго не стал смеяться, он был недостаточно наивен, чтобы отметать любую угрозу. Но и риска для своей жизни он, судя по всему, не видел. Он просто хотел покончить с этим быстро, ведь гибридов, перешедших на другую сторону, он ненавидел даже сильнее, чем людей.

А Канас даже рад был этой самоуверенности со стороны противника. Он готовился к такому бою давно… Да, в реальности он никогда не сражался против баллорго. Но в академии хватало трехмерных симуляторов, основанных на многолетнем анализе боевого стиля противника. Канас провел на них много часов, гораздо больше, чем требовала программа. Он довел свои движения до автоматизма, помнил главные принципы. Он был уверен, что не проиграет так просто!

Первой была атака щупальцами. Это предсказуемо, а предсказуемость дарила Канасу уверенность. Собственные щупальца он убрал обратно под кожу, они бы только мешали сейчас, а вот те, что тянулись к нему, он перехватил и зажал ногой, припадая к полу.

Ему повезло, что он захватил с собой нож. Баллорго взвыл и выбил оружие после первого же надреза, подался назад, но одно из щупалец так и осталось на полу. Канас не стал ждать, пока противник, поддавшись боли и ярости, атакует снова. Он знал, что это не сделает баллорго менее опасным, поэтому действовал на опережение, двинулся вперед сам.

Кожа у баллорго была очень плотная, костяные наросты вообще невозможно было пробить, да и менее защищенная плоть не поддавалась ни лазерным лезвиям, ни ударам электричества. Такие атаки причиняли баллорго боль, а вместе с ней — минимальный вред.

Канас старался удалить еще несколько щупалец, но противник понял его и был осторожен. Он бил теперь выборочно, проводил отвлекающие маневры. Пока Канаса спасало лишь то, что он быстрее и гибче, однако усталость к нему тоже приходила раньше, так что ожидание было не в его интересах.

Он пошел на отчаянный шаг: подставился под удар. Баллорго решил, что это его собственное достижение, и скоро сразу два щупальца вошли под ребра. Боль была сильнее, чем Канас мог ожидать, но он не дал ей ослепить себя. Он приблизился вплотную к противнику и, одной рукой отгибая ему голову, ударил в шею сразу несколькими ножами. Об этом уязвимом месте знали немногие, а если бы и знали, у человека никогда бы не хватило сил вот так сдвинуть голову баллорго. Да и Канасу это далось лишь ценой порванной о клыки руки. Но он справился, во многом благодаря тому, что два самых сильных щупальца в данный момент застряли в его теле.

Баллорго со злостью отшвырнул его и попытался уйти. Отчасти, ему это даже удалось, он свернул в соседний коридор. Но уже там упал и забился в конвульсиях; бардовая лужа вокруг него становилась все больше.

Канас смотрел на это с нескрываемой усталостью. Собственная рана немела, кровь не переставала сочиться на пол. Нужно будет прижечь ее, прежде чем продолжить путь, наложить какую-то повязку, и даже при таких условиях, не факт, что он долго протянет.

Но он ведь все еще жив! А значит, он может больше, чем ожидал от себя.

* * *

— Алексис Сантос — это ведь не твое настоящее имя? Подозреваю, что настоящее имя Оператора нам бы не сообщили никогда!

Вит и сам не знал, зачем говорит с ней. Это было не совсем профессионально с его стороны, но — он хотел этого. И мог себе позволить. Они шли по коридорам, залитым кровью, слышали крики умирающих и вой гибридов. В этом свете, общество единственного живого человека рядом с ним вдруг стало особенно важным.

А вопросы лишь помогали почувствовать, что она действительно человек, а не лишенный эмоций робот.

— Ты прав и неправ одновременно, — отозвалась Оператор.

— В смысле?

— У нас вообще нет постоянных имен. То имя, что дали нам родители, потеряло ценность, все файлы уничтожены. Но при этом каждый из нас имеет набор имен, которыми мы пользуемся постоянно, выбирая каждое имя для отдельной миссии. Мы не всегда осведомлены о миссиях друг друга, поэтому знание кодовых имен важно, чтобы мы вовремя могли распознать других операторов.

Это было больше, чем сообщали конвойным группам, и Вит даже несколько удивился такой откровенности, и вместе с тем был благодарен за нее.

— И сколько же у тебя имен?

— Четыре. Алексис Сантос, Марджори Роу, Ванесса Лорелли и Мария Романова.

— И какое из них больше нравится тебе? Как зовут тебя друзья?

— Это неважно, — отозвалась Алексис. — Не стоит слишком очеловечивать мой образ. Вам ведь не зря внушают, что мы бездушны. Это нужно для борьбы, так пусть и останется.

Он сомневался, что это действительно лучший вариант, но решил помолчать. Они были не в том положении, чтобы вести тут душеспасительные беседы, звук шагов становился все громче. Похоже, гибриды уже не бродили по одному, а сбились в группы. Однако ни одного баллорго Вит пока не видел и не слышал, и это успокаивало.

У них был реальный шанс на успех. Они пробрались достаточно далеко, не привлекая внимания, и до нужной камеры оставалась всего пара коридоров. Вит пока не задумывался, что будет дальше, сможет ли Алексис спасти его и остальных, получив оружие. Он предпочитал двигаться к цели, которая очевидна.

Он услышал угрозу до того, как увидел ее. Бал-гибриды не умели двигаться беззвучно, да и не пытались. К ним приближалась большая группа, и нужно было сворачивать, но они находились в центре коридора, и когда Вит обернулся, то увидел, что к ним движутся еще два гибрида, уже с другой стороны.

Они оказались зажаты, и встреча с группой противников в таких условиях приравнивалась бы к катастрофе. Виту оставалось только надеяться на интуицию, которая велела втолкнуть Алексис в ближайшую камеру и последовать за ней.

Камеры здесь были особого назначения, они были спроектированы специально для баллорго, а потому превосходили размером те, где содержались гибриды, да и дверь тут была непрозрачная, поэтому противник не мог видеть, что они делают.

Вот только это не спасало, как и временный блок, который Вит установил на дверь. Им некуда бежать отсюда, они оказались в тупике.

Ему потребовалось всего несколько мгновений, чтобы ощущение дежавю переросло в полноценное понимание. Судьба словно сделала петлю, снова бросив его в ситуацию, которая преследовала его в кошмарах много лет. Тесная комната, некуда бежать, и враги, которые знают, где он, не отступят…

Вот только роли поменялись. Он больше не ребенок, которого надо спасти любой ценой. Он вырос, стал сильным, потому что не хотел снова чувствовать себя беспомощным и глушить собственные крики, пока кого-то убивают на его глазах. И в защите нуждается уже не он!

Он ведь так и не понял до конца свою мать. Знал, что винить ее — жестоко и кощунственно, но все равно винил в глубине души. За то, что отняла себя у него и сестры. За то, что не попыталась найти другой выход.

И вот теперь он оказался на ее месте, взрослый, опытный боец и четко понял: другого выхода нет. Нельзя отсидеться где-то, когда враг знает, что ты внутри. Нужно сражаться… делать то, чего его мать не могла.

Но сначала нужно было спрятать Алексис, а камера для этого подходила плохо — здесь не было такой вентиляционной решетки, как та, что спасла его на базе. Однако удары в дверь способствовали скоростному принятию решений, поэтому он вспомнил, что внутри стены должен находиться запасной аккумулятор. Тот, что питает оборудование, если общая система корабля вдруг отключится.

И здесь настоящим спасением стало то, что он нашел металлический нож. Ценность простого лезвия все чаще остается забытой, но сейчас именно оно могло дать больше, чем любой лазер. С его помощью Вик простучал стенку, разыскивая углубление, вскрыл нужную панель, открутил болты и перерезал провода. Достать массивный аккумулятор оказалось совсем непросто, но и он недостатка силы не испытывал. Наконец освободилось пространство, достаточное для того, чтобы девушка там укрылась.

Алексис все это время наблюдала за ним со своим фирменным спокойствием. Как будто ее и не касалось то, что должно было тут произойти! И лишь когда Вит указал на образовавшуюся нишу, она удивленно изогнула бровь.

— Ты серьезно?

— Предельно, и настаиваю, чтобы ты поспешила.

— Это нелепо.

— Ты умеешь сражаться? Сможешь защитить тебя, когда они будут со всех сторон?

— Я Оператор, я и не должна сражаться, пока ты рядом, — напомнила Алексис.

— Тогда не жужжи и лезь куда скажут! Не высовывайся, пока тут будет опасно.

— Они сами меня найдут.

— Я сделаю так, чтобы им было не до поиска, — пообещал Вит. — А если увидишь, что можно выбраться, делай это, беги к оружию.

— Это может гарантировать твою смерть.

— Но ты же помнишь протокол… Моя жизнь не так уж много значит по сравнению с твоей!

Она не стала возражать, но уже то, что она без лишних споров забралась в укрытие, говорило о многом.

Как оказалось, вовремя. Скоро дверь прогнулась и гибриды, обрадованные долгожданной победой, сорвали ее, освобождая проход в камеру.

Но войти все одновременно они не могли, и Вит старался использовать это. Он больше не думал о том, кого должен защитить, удастся ли ему выжить. О прошлом тоже думать не хотел, но оно само не оставляло его в покое. Крики матери звучали в голове с новой силой, и то, что происходило с ней, мелькало перед глазами.

Однако не повторялось, не с ним. Напротив, оно давало ему силы! Не было ни одной секунды, когда Вит мог расслабиться и почувствовать себя в безопасности, однако он и не нуждался в этом. Он двигался постоянно, использовал любое оружие, что попадалось ему под руку. Иногда подпускал гибридов чуть ближе, но лишь чтобы получить возможность пустить электрический заряд в грудь противника.

Когда они падали, он не пытался проверить, живы ли они, добить их. Ему важно было, чтобы они потеряли возможность сражаться. Значение имели только те, кто все еще мог напасть на него или Алексис.

Иногда им удавалось достать его. Щупальца мелькали совсем близко, разрывали кожу, и его крови на полу и стенах тоже хватало. Однако Вит не позволял этому замедлить себя или даже остановить. В какой-то момент возникло даже ощущение, что он способен изменить прошлое, если победит сегодня…

Их было пятеро, все настолько рослые и массивные, что вряд ли поместились бы в камере вместе — или смогли свободно двигаться. Поэтому они нападали по одному или по двое, давая ему шанс — и поэтому умирали.

Все закончилось настолько быстро, что Вит в какой-то момент решил, что это ловушка. Он дрался с отчаянно нападавшим на него бал-гибридом, оказался за спиной противника и вогнал нож прямо ему в позвоночник. Когда гибрид упал, Вит резко обернулся, ожидая, кто будет следующим… Но следующих не было.

Ситуация с захваченной базы не повторилась. Он не умер. Алексис тоже жива… Она подтвердила это, выбравшись из укрытия.

— Неплохо для дипломата, — заметила она, отряхиваясь. — Очень неплохо. Ты ранен?

— Не сильно, — после быстрого осмотра отозвался он. — Сломано ребро, но ничего серьезней нет. Все порезы и ссадины, мелочи…

Он не стал уточнять, что каждый из этих порезов болел так, словно в него иглу вогнали. Но она и сама знала.

— Ты уже потерял многовато крови, и это продолжается. Тебе нужна помощь.

— На это нет времени! Сейчас мы отбились, но второй раз я не повторю этот трюк!

Оружие, что было у него, теперь стало практически бесполезно. Осталась одна азотная граната, два лазерных ножа и один обычный. Все! Остальное оружие было либо повреждено бал-гибридами, либо потеряло заряд.

Но даже если бы оружие было, у него бы просто не хватило сил… Переутомленные мышцы гудели, и даже самые мелкие порезы не переставали кровоточить. И все же чувство того, что он стал так силен, как и мечтал в детстве, все равно окупало это с лихвой.

— Нужно вернуть мое оружие, — кивнула Алексис. — Тогда статистическая вероятность выживания повысится. На их стороне еще максимум восемь гибридов и три баллорго.

— Мы далеко от камеры?

— Очень близко.

Они могли победить, но только если группа, с которой он сразился, была основной охраной этого участка. Все на то указывало, поэтому Вит имел основания надеяться на успех. Если они быстро доберутся туда, возьмут оружие, все будет кончено — для баллорго!

Однако простых решений не бывает. Свернув за угол, он едва не столкнулся с Андреем Бейзелем. За спиной у капитана ухмылялись два баллорго. Вит инстинктивно закрыл собой Алексис, хотя понимал, что это бесполезно.

— Бойкий ты оказался, — прокомментировал Андрей. — Но мне, если честно, плевать. Раз они были достаточно слабы, чтобы погибнуть от рук человека, то и не заслуживали жить. Я ведь не искал вас, знал, что вы сами сюда придете. Так и было задумано. Я мог бы сломать этот замок — но открыть его с помощью Оператора будет куда приятней.

Два баллорго и гибрид. Сила, с которой Вит не рискнул бы сразиться и в лучшем состоянии, при хорошем вооружении. А сейчас он был один, уставший, почти безоружный…

Он прекрасно понимал, что это конец.

* * *

Канас знал, что уже приближается. Это было к лучшему. Он вколол себе обезболивающее, но оно помогало лишь наполовину и не решало проблему. Он понятия не имел, сколько времени у него осталось до момента, когда он потеряет сознание.

Он услышал впереди звук борьбы и хотел направиться туда, когда заметил движение в одной из открытых камер. Заглянув туда, Канас с удивлением обнаружил бал-гибрида, сидящего на полу.

Гибрид был жив и здоров, в сознании, однако все равно никуда не спешил. Тюремная роба не оставляла сомнений в том, что это один из заключенных. И все же не было впечатления, что он рад своей неожиданной свободе.

Он оглядел Канаса с таким же вниманием, как тот разглядывал его.

— Ты из охраны? — спросил он.

— Можно и так сказать.

— Убить меня пришел?

— Не целенаправленно, но убью, если это будет нужно, — признал Канас.

— Суди сам. Я здесь сидел и буду сидеть. Хотя лучше, наверно, убей, потому что все равно это кто-то сделает, так хоть ждать меньше!

Это не было шуткой с его стороны, да и на отвлекающий маневр не походило. Он совершенно спокойно предлагал Канасу отнять его жизнь!

— Что происходит? — только и смог спросить Канас. — Разве ты не в плену здесь?

— В плену, — кивнул заключенный. — Поэтому знаю, что меня убьют.

— Но ты не пытаешься воспользоваться возможностью сбежать?

— А зачем? Я в свое время воспользовался возможностью сдаться. Куда мне бежать?

Время поджимало, заставляло двигаться вперед. Но Канас просто не мог оставить этого гибрида здесь! Вдруг он передумает и превратится в угрозу? Впрочем, убить его на месте тоже рука не поднималась…

— Как тебя зовут?

— Оргос, — ответил заключенный. — А разве это важно?

— Это всегда важно. Как ты попал в эту тюрьму?

— Я был среди повстанцев, подчиняющихся баллорго. Всегда был… я там родился. Когда был очередной крупный бой, я сдался. Вернее, позволил ранить себя, думал, на месте убьют. Но нет, подлечили, судили по всем правилам и приговорили к пожизненному содержанию в летаргическом сне. Глупость какая-то, я ее даже гуманной назвать не могу… Но все лучше, чем мое предыдущее существование.

Человек, слушавший это, мог бы удивиться, не поверить. Однако Канас догадывался, о чем идет речь.

Гибриды, подчиненные баллорго, убивали очень много. По сути, вся их деятельность сводилась к тому, чтобы убивать людей. Неважно, кто это был: женщины, дети, старики, у них не было некого морального кодекса. От них требовалось найти и уничтожить любое живое существо, не имеющее отношения к баллорго.

Не жизнь, а сплошная мясорубка. Может, там есть свои развлечения… Но нет тех глубоких, сложных эмоций, которые ценил Канас. А вот то, что гибрид, выросший среди повстанцев, вдруг задумался о таких вещах, устал от крови… Это действительно странно!

Но бежать ему и правда некуда. Повстанцы наверняка узнали о его предательстве, они такое не прощают. Что здесь смерть, что там… разницы никакой. Жизнь без будущего и смысла не стоит того, чтобы ее продолжать.

— Убивать меня будешь? — поинтересовался Оргос.

— Нет. Предложение сделаю.

— Руки и сердца? — усмехнулся гибрид.

— Не надейся. Я хочу узнать, нет ли у тебя желания изменить свою жизнь.

— У меня нет жизни.

— Тогда построить новую, — пожал плечами Канас. — Потому что если такое желание есть, сейчас — лучшее время для этого. Кто-то организовал побег гибридов и баллорго. Также на борту находится Оператор, я был в конвойной группе, сопровождавшей ее. Моя задача — найти Оператора и вывести ее в безопасное место.

— А я тут при чем? Если среди вас Оператор, то пускай она с гибридами и справляется!

— Она пока не может, ей самой нужна помощь! Это и есть твой шанс. Если ты поможешь ей, думаю, можно добиться повторного суда, люди помилуют тебя и дадут тебе второй шанс!

— Что за бред ты несешь? — укоризненно осведомился Оргос. — Люди никогда еще не оправдывали гибридов, так не бывает!

— Все случается в первый раз. Я верю в людей, поэтому и готов помогать им. Отдать свою жизнь, если придется. Но я не знаю, насколько хватит моих сил. А ты… если тебя не смогли убить даже в бою, который ты хотел проиграть, ты умеешь сражаться. Одолжи мне часть твоей силы, а я сделаю так, что люди узнают о твоей помощи. В этом я могу поклясться.

— Ты попросишь, тебе я верю. А они откажут. За что я буду сражаться тогда? За что умру?

— А тебе не все равно? Ты уже готов умереть. Что может быть хуже?

— Мучительная смерть, — отозвался Оргос. — Хотя в чем-то ты прав… Для баллорго я уже предатель. Для людей я уже враг, но еще не предатель. Почему-то мне кажется, что второе хуже, чем первое. Я не верю, что они могу принять меня, что есть в этом какой-то смысл, но… Пожалуй, любой исход будет лучше, чем сидеть здесь, чтобы потом умереть или снова погрузиться в сон.

Он поднялся с пола с той легкостью, которая без особых усилий выдает опытного воина. И Канас понял, что сделал ставку правильно. Да, оставался шанс, что он приведет к Оператору угрозу, но… он в это не верил.

Да и потом, сколько ему самому с таким ранением осталось? А вдвоем они могут сделать хоть что-то!

* * *

Было странно чувствовать, что даже такая ситуация не приносит отчаяния. Однако у Вита не было времени разбираться в себе и философствовать.

— Попытайся убежать, когда они нападут на меня, — тихо сказал он, не спуская глаз с противников.

Сами они не нападали. Их превосходство было настолько очевидным и абсолютным, что они не спешили. Они были уверены, что покончат с ним за считанные минуты, а значит, и напрягаться нет смысла.

— Я никуда не уйду, — так же тихо ответила Алексис. — Смысла нет. Я предпочитаю остаться с тобой до конца.

То, что она говорила, было глупо, да и тон у нее оставался ровный, напрочь лишенный теплых эмоций. И все-таки от ее решения становилось чуть легче принять неизбежное…

— Тогда сделаем вот что… Я попытаюсь отогнать их от двери, а ты войди туда, возьми оружие.

— У тебя не получится, — заметила Оператор. — Только не троих.

— Я же сказал — попытаюсь!

Как ни странно, ее слова не обидели, а придали азарта ситуации. Даже если это последняя битва, бессмысленная и лишенная перспектив… Можно хотя бы уйти красиво!

Они позволили ему напасть первым, думая, что это будет забавно. Это они напрасно… Вит бросил оставшуюся гранату ровно в центр лица одного из баллорго, сковав всю голову пришельца льдом. Тот взвыл и отскочил назад так резко, что свалил с ног товарища, и оба повалились на пол.

Вит знал, что это задержит их ненадолго, но тут каждая секунда была на счету! Вместо того, чтобы атаковать гибрида, он оттолкнулся от ближайшей стены, чтобы добраться до потолка и вогнать лазерный нож в один из распределителей освещения. Он знал, где эти механизмы находятся… Всего двое в группе знали: он и техник. Потому что дипломатам полагался доступ фактически к любой информации.

Освещение не исчезло полностью, но теперь оно постоянно мигало темно-красным светом. Вит знал, что глазам баллорго сложнее адаптироваться к такому, чем человеческим. Гибридам, наверно, тоже сложно, но тут он уверен не был…

Капитан был разозлен, и, хоть он и старался скрыть это, Вит все равно заметил.

— Значит, правду говорят про дипломатов, — Бейзель старался иронизировать, однако его истинные эмоции все равно сквозили в голосе. — Тем приятнее тебя убить.

— Тогда поторопись, потому что подмогу, думаю, уже вызвали!

Больше бездействовать капитан не мог — и не хотел. Из его рук вырвались щупальца, доказывая, что он гибрид — хотя Вит до последнего не верил. При этом в размере Бейзель не изменился, и стало очевидно, что это его настоящее тело, а не какая-то маскировка.

Выродок среди своей породы… или результат эволюции? По сути, бал-гибриды нашли способ затеряться среди людей, и это не сулило ничего хорошего. Когда этот гибрид попал в армию, как стал начальником тюрьмы? Что делать, чтобы это не повторилось?

Узнает ли кто-то о нем, если они не выживут?

Хотя бы Алексис должна спастись, чтобы рассказать руководству о том, что здесь случилось. Поэтому Вит не сдавался, хотя изрезанное тело болело все сильнее. От быстрого поражения его спасал только пылающий в груди гнев, да еще тот факт, что Бейзель был все-таки послабее своих более крупных сородичей.

Но даже при таком раскладе Виту удавалось только защищаться, ни одной нормальной атаки он провести так и не смог. Как добраться до противника, если из вооружения — всего два ножа, и один из них почти бесполезен, потому что сделан из обычной стали?

Баллорго, скованный льдом, все еще выл, пытаясь освободиться, а вот второй все-таки сумел подняться на ноги. Этот был невредим и разъярен — опасное сочетание для того, кто и так имеет все преимущества. Вит уже решил, что его сопротивление сейчас будет подавлено, когда на баллорго напали сзади.

Два массивных, почти одинаковых силуэта накинулись на пришельца одновременно. Слишком рослые, чтобы быть людьми… Значит, гибриды! В одном Вит все-таки сумел распознать Канаса, второй был ему неизвестен — но одет в робу заключенного! Как такое вообще возможно? Ведь гибриды, верные баллорго, никогда и ни при каких обстоятельствах не переходят на сторону людей!

Но сейчас важно было не это, а то, что два гибрида сумели оттащить пришельца в сторону. А значит, Вит снова остался один на один с Бейзелем.

— Что, стало не так весело, когда тебя никто не прикрывает? — усмехнулся дипломат.

— Заткнись, человек!

— Заставь меня.

Нужно было убить гибрида. Чтобы это была успешная миссия — первая и последняя. Победить через боль и усталость, просто в память о том, чего он уже добился. Мать, наверно, гордилась бы, если бы видела это… Она сама указала, что умирать нужно не зря.

Поэтому Вит начал нападать решительней, шаг за шагом оттесняя противника назад. Бейзель старался сопротивляться, перехватить инициативу, но чувствовалось, что он никогда раньше не дрался на подобном уровне. Даже если его учили, реальность не похожа на тренировку. Как бы гибрид ни злился, изменить он ничего не мог.

Оказавшись у соседнего коридора, Вит увидел, что и гибриды не сдаются. Канас и его неожиданный помощник старались подтащить баллорго к генератору одной из камер. Распознать их план было несложно: если они правильно инициируют взрыв, противник будет уничтожен! Выживут ли они — другой вопрос. Но они, как и Вит, хватались за любую возможность.

Бейзель, доведенный до предела, пошел на наглую атаку — и глупую одновременно. Он позволил Виту перехватить оба щупальца… и отсечь их. Вот здесь стальной нож оказался очень кстати! Он не запаял раны, оставил их открытыми, и вид крови, фонтанами бьющей из обрубков, шокировал капитана даже больше, чем боль.

Замешательство длилось пару секунд, но Виту этого хватило. Когда гибрид опомнился, человек уже был рядом. Он вогнал нож под подбородок — так, чтобы лезвие прошло сквозь нижнюю челюсть и достало до мозга.

Смерть наступила быстро. Настолько быстро, что Бейзель, возможно, не успел понять, что проиграл — в ситуации, когда проиграть не мог. Он позволил себе насмешку над врагом и дорого заплатил за это.

А мгновением позже прогремел взрыв. Где-то в коридоре полыхнуло пламя, но Вита задело не оно, а мощная волна горячего воздуха, вырвавшаяся оттуда. Его ударило о стену с такой силой, что подняться уже не получалось.

Перед глазами все плыло, а слух едва работал, словно уши ватой заложило. Но даже в таком состоянии Вит сквозь мерцающий красный свет мог рассмотреть, как поднимается на ноги второй баллорго, слышал топот ног, приближающийся к ним. Должно быть, сюда бегут оставшийся гибриды, привлеченные взрывом!

Алексис поблизости не было. Вит хотел подняться, чтобы убедиться, что она жива и сможет бежать отсюда. Но он не смог: разум просто отключился, увлекая его в темноту.

Он не знал, сколько времени прошло, прежде чем он проснулся. Он вообще был удивлен тому, что не мертв. Вокруг него по-прежнему мигал аварийный свет, и он был один. Но рядом с ним уже было пусто… Ни шагов, ни голосов. Он понятия не имел, как на это реагировать. Неужели гибриды и баллорго покончили с остальными, а его добивать не стали, потому что приняли за мертвеца?

Вит с трудом поднялся, хотя тело отчаянно протестовало против этого. Он давно достиг привычного лимита своих возможностей — и перешагнул его. Хотелось гордиться, да не получалось, потому что тело пребывало в апатии, слишком усталое, чтобы чувствовать хоть что-то.

И все же он не дошел до того состояния, когда окружающий мир перестал бы его волновать. Опираясь на стенку, Вит поднялся и осмотрелся.

Труп Бейзеля лежал там, где он его и оставил. Вокруг него расплылось пятно крови, только-только начавшее подсыхать. Получается, времени прошло не так много! У стен валялись комья какой-то грязи, и много… Вит понятия не имел, что это, но подозревал, что сбой в работе системы тушения пожаров.

Пошатываясь, он добрался до поворота к соседнему коридору. Там лежали неподвижные тела двух гибридов, а на пороге камеры замер баллорго, обожженный и мертвый. Все. Второго баллорго и гибридов, которые уже должны были добраться сюда, видно не было.

Возле Канаса стояла на коленях Алексис. Она только что сделала гибриду укол и теперь убирала пневматический шприц обратно в корабельную аптечку.

— А, очнулся, — довольно кивнула она, заметив Вита. — Не думай, что я оставила тебя без внимания. Сначала я убедилась, что ты жив и не получил серьезных травм. Ты не нуждался в экстренной помощи, поэтому я пошла к ним.

— Что с ними? — спросил Вит. Вопросов сейчас было много, но этот казался самым важным.

— Обгорели малость, оглушены, и в себя придут не скоро. Но жить будут.

— А где… где еще баллорго? И… другие?

— Не думай об этом.

Он ждал продолжения, но Алексис снова занялась аптечкой. Как будто она уже все объяснила и ситуация очевидна!

— Ты убила их? — догадался Вит.

— Их больше нет.

Адаптировавшись к постоянному мельканию света, он разглядел кейс, стоявший на углу коридора. Дверь в камеру, где он хранился, теперь была открыта. Но тел все равно нигде нет! Только земля на полу… по крайней мере, Вит хотел верить, что это земля. Он сейчас был не в том состоянии, чтобы изучать странное вещество.

— Я могу вколоть тебе стимулятор, — предложила она. — Тогда будешь чувствовать себя лучше. Но это может замедлить процесс выздоровления.

— Лучше вколоть. Мне нужно найти команду и закончить миссию!

— Не берусь говорить наверняка, но думаю, что команда в порядке. Пару минут назад было оповещение о том, что к тюрьме приближается полицейский корабль. Кто-то его вызвал — скорее, техник, чем Канас. А миссия выполнена.

— То есть? — растерялся Вит.

— Когда сюда прибудут полицейские и проведут зачистку, я перейду на их корабль. Ты ранен, Канас ранен, Самир нуждается в полноценном протезе. То есть, половина группы не может действовать в рамках максимальной эффективности. Поэтому ваша группа будет отпущена на отдых.

— А миссия?

— Выполнена, — вновь заверила его Алексис. — Тебе не стоит опасаться. Хорошая работа, господин дипломат.

Он хотел узнать, как они умерли — и не имел права спрашивать. Оставалось только винить себя за то, что он потерял сознание… в ситуации, когда вообще мог умереть!

Он ничего не успел сказать ей: корабль тряхнуло с такой силой, будто он на астероид налетел. Алексис сумела удержаться на ногах, а Вит был не в том состоянии сейчас, и снова оказался на полу… как и кейс с оружием.

Его, очевидно, неплотно закрыли, потому что теперь крышка распахнулась, и содержимое покатилось по полу — прямо к Виту. Он, сам того не желая, получил возможность взглянуть на легендарное оружие, обычно скрытое от посторонних глаз.

Это был череп. Вроде как человеческий — но это Вит понял не сразу. Размер и форма идеально соответствовали человеческим параметрам. При этом кость была угольно-черной, а лоб венчали два симметричных нароста, очень похожие на маленькие заостренные рога.

Вит не был религиозен, но как дипломат изучил достаточное количество религий, чтобы понять, что рядом с ним лежит череп беса.

— Это и есть оружие? — прошептал он.

Не до конца понимая, что делает, Вит поднял череп, чтобы получше рассмотреть. Это точно была кость, не подделка! Специфическая шершавая поверхность, немного неровная… А еще — цифры «123», выгравированные на затылке.

Алексис должна была разозлиться, имела на это право. Да, кейс открылся случайно, скорее всего, по ее оплошности. Но Виту полагалось отвернуться, не смотреть на оружие и уж точно не трогать его!

Однако Оператор была все так же спокойна. Она подошла к Виту и мягко забрала у него череп.

— Что это? — спросил дипломат.

— Тебе не нужно знать.

— Это и есть ОСП? Вот это убивает баллорго?

— Ты сам знаешь, что я не отвечу.

— Чей это череп, Алексис?!

На этот раз она и вовсе промолчала. Оператор вернула череп в кейс и защелкнула замок.

А Вит все еще не мог смириться с тем, что увидел. Череп… это же не машина! Не изобретение, не оружие, не то, чем можно управлять! Но для чего тогда нужны Операторы? Просто для хранения кости, обладающей убийственной силой? Но если бы это было так, почему он, Вит, все еще жив?

— Алексис…

— Толчок почувствовал? — Оператор обернулась к нему и слабо улыбнулась. — Это было не столкновение. Это тюрьма состыковалась с полицейским кораблем. Они здесь, и сейчас начнется зачистка. Ты вернешься к команде, потом отправишься в больницу. И ты должен будешь молчать о том, что увидел, Вит. Ни одного слова, никому! Потому что в этом и заключается работа дипломата.

— Я хочу знать правду…

— Поверь, тебе это не нужно. Просто прими эту тайну, как ты принял то, что Операторы защищают Землю. Реальность — совсем не то, о чем ты думаешь. Не пытайся угадать, ты лишь запутаешься, зайдешь в тупик. Оставь эту реальность нам и живи в своей.

Он медленно кивнул, показывая, что будет молчать. Она права: дипломату положено принимать ложь, и уж тем более не делиться запретными знаниями с командой, подставляя их под удар. Но обещать, что сам не будет искать истину, он не мог.

* * *

Даниар смотрел на своего подчиненного и думал о том, что сам когда-то был таким же. Это не было привычной ностальгией. Просто у них с Александром Виторгским многое в биографии совпадало. Впрочем, говорить об этом Даниар не собирался. Такие сентиментальные мысли не имеют значения, да и не по рангу они начальнику конвойной службы.

— Краткий доклад — и вы свободны, — сказал Даниар.

Он знал, что больницу Александр покинул лишь сегодня — на неделю раньше, чем рекомендовали врачи. Дипломат старался делать вид, что полностью восстановился, но бледность его кожи явно не была врожденной.

Ничего, окрепнет. Он выполнил миссию, а значит, заслужил отдых, как и вся его команда. О том, что миссия эта имела далеко не пятый уровень, Даниар сообщать не собирался. Ему претила идея о том, чтобы лгать своим людям, но раз это нужно… придется смириться.

— Никаких нот протеста со стороны Операторов и их представителей я не получил, — отчитался Александр. — Я воспринимаю это как благосклонное принятие нашей работы. Я больше не встречался с Оператором Алексис Сантос и не пытался выйти с ней на связь.

Это Даниар знал и без него. Никто не собирался доверять Александру на слово, за ним следили с того момента, как он покинул разгромленную тюрьму. Поэтому сейчас не приходилось сомневаться, что он говорит правду. Просто по протоколу ему полагалось все это произнести.

— Медик команды Самир Кардаган получил индивидуальный протез и вернулся к работе, — продолжил Виторгский. — Специалист по оружию Рита Ист продолжила работу раньше, поскольку никаких травм не получила, как и специалист по техническому обеспечению Сергей Макаров. Главный оперативный сотрудник Канас Вал все еще находится в больнице, но я узнавал у медиков, его жизни ничто не угрожает, он идет на поправку.

— Хорошо. Скажите, господин Виторгский, понравилось ли вам работать с этой группой?

Александр ответил без промедлений:

— Да. Я не считаю, что был для них лучшим лидером. Но мне повезло с командой для моей первой миссии.

— Готовы ли вы работать с ними дальше?

— Я буду рад этому, если вы сочтете такое назначение возможным.

Вероятнее всего, Александр счел этот вопрос очередной формальностью. Даниар не спешил ничего уточнять. Ему не нравилось то количество интриг, которое обозначилось в последнее время… Но изменить что-то он пока не мог.

— Это все, господин Виторгский, вы свободны.

Тут Александру полагалось развернуться и покинуть кабинет — а он оставался на месте.

— Простите, господин Интерим… могу я задать вопрос?

По протоколу, вопросы ему не полагались. Но сыграла свою роль та симпатия, которую Даниар чувствовал по отношению к человеку, так похожему на него…

— Один, если вам угодно.

— Тот гибрид, что захватил тюрьму… его случай уникален? Потому что я никогда не слышал о гибридах, копирующих внешность человека…

Если бы этот случай был уникален! Увы, твари, которые принимали чужую внешность, стали появляться года два назад. Они могли принять образ всего одного человека, раз и навсегда, но уже это несло разрушительные последствия. То, что при этом они теряли часть своей привычной силы, было сомнительным утешением. Случай в тюрьме наглядно показал, на что они способны!

Однако сообщать о них конвойным группам запрещалось. Операторы знают — и этого достаточно. Потому что весть о новом виде гибридов может привести к панике и массовой паранойе, а такого не хочет никто.

— Идите, господин Виторгский, вам сообщат о новой миссии.

Кто-то другой подумал бы, что Даниар избегает ответа. Но Александр его понял, это было видно по взгляду.

— Как вам угодно, господин Интерим. Считаю, что к новым миссиям я уже готов.

— Я учту это.

Когда Александр вышел, Даниар сразу же включил блокировку кабинета. Теперь никто не мог попасть сюда, звукоизоляция стала абсолютной, а из всех каналов связи работал только один, закодированный. Даже если в помещении установлены жучки, они теперь бесполезны. Так нужно, так и должно быть.

Пока тайны остаются тайнами, Земля в безопасности.

Он опоздал на виртуальную встречу. Его собеседница не упрекнула его ни словом, ни намеком. Алира Ван Динн не являлась Оператором, никогда не входила в их ряды, но за столько лет руководства ими научилась копировать их поведение.

— Я поговорил с Александром, — сообщил Даниар. — Он не пытался спросить об оружии.

— Значит, прогноз моего сотрудника оправдался, — с довольным видом кивнула Алира.

— Можно ли считать, что миссия завершена и мои люди чисты?

Придумывать ложные миссии, якобы простые, чтобы позволить Операторам испытать его подчиненных… Раньше такого не делали, и сама идея претила ему. И все же не за всех он мог поручиться лично, потому и шел на крайние меры.

Александра Виторгского почему-то было особенно жаль. Операторы клялись, что не планировали ни взрыв на Юпитере, ни захват тюрьмы. Все это якобы стало случайностью и не входило в их первоначальный план. Даниар им не верил.

Теория абсолютного подозрения в действии. Ты — враг, пока не будет доказано обратное.

— Миссия не завершена, хотя мне жаль расстраивать вас, — вздохнула Алира.

— То есть как это?! Они же столько прошли!

— Я понимаю ваши чувства и отчасти разделяю их. Но окончательное решение зависит не от меня. Заседание совета состоялось, мы заслушали доклад Алексис. Двое ваших сотрудников чисты, остальные — пока под подозрением.

Он видел Алексис Сантос и сильно сомневался, что эта девица должна иметь право определять чужие судьбы. Но выбор, увы, стоял не за ним.

— Хорошо, и кто же эти двое? — поинтересовался Даниар. — В ком она уверена?

Алира, явно сочувствовавшая ему, не стала отмалчиваться:

— Александр Виторгский и Канас Вал. Среди остальных может быть предатель.

— То есть, Самира Кардагана тоже подозревают? После того, как он руку потерял?!

— Именно так. Потерянная рука для медика не является принципиально важной жертвой. Это не исключает предательство в прошлом или будущем. Поэтому служба Операторов настоятельно рекомендует вам отправлять эту группу тем же составом и на последующие миссии, пока не будут проверены все сотрудники.

Глава 3. Венера

— Скажи, я ведь красивая, правда? — очаровательно улыбнулась Кристина.

Она всегда задавала вопрос, надевая максимально открытое летнее платье — или вовсе не утруждая себя одеждой. И наверняка он раздражал многих ее ухажеров… она знала и наслаждалась этим. Они никак не могли взять в толк, почему девушка, которая по всем канонам совершенна, постоянно нуждается в таких напоминаниях!

Вит не удивлялся. Возможно, он был единственным, кто отвечал спокойно и серьезно:

— Великолепная.

Он знал, почему она спрашивает.

Кристина, как и он, была на атакованных базах для беженцев. Туда она уже прибыла сиротой и оказалась совсем одна, когда баллорго подожгли станцию. Каким-то чудом девочка дождалась спасателей, выжила… Но получила ожог шестидесяти процентов тела, лишившись руки, волос, лица и части грудной клетки.

Теперь это все было воссоздано лучшими синтетическими технологиями. Кристина стала красавицей с безупречной кожей, медового цвета локонами и белоснежной улыбкой. Но глядя в зеркало, она наверняка вспоминала то изуродованное существо, которое ей приходилось наблюдать в отражении целый год, пока не были подобраны протезы.

Вит видел ее еще до всех восстановительных операций, они оказались в одном приюте. Он не презирал ее тогда — и мог восхищаться ею сейчас. Он знал, что такие воспоминания не проходят, Кристина никогда не избавится о них. Поэтому и повторял снова и снова, насколько она красива.

Она устроилась на кровати рядом с ним, обняла его.

— Скажи, а почему мы не любим друг друга? — капризно поинтересовалась она.

— Ты серьезно считаешь, что это лучшая тема для обсуждения?

— Нет, конечно. Меня устраивает, как все сложилось!

Еще бы ее не устраивало, она ведь это предложила! Связь без обязательств, или как там она это формулировала… Виту такой вариант был удобен, он и не стремился завести семью. Зачем это Кристине — вопрос вторичный. У нее как раз ухажеров хватало, были и те, кто мог принять ее со знанием о синтетических протезах.

Но это не устраивало ее. Ей казалось, что они любят лишь оболочку, созданную искусственно, и не видят ее личность. Вит неоднократно советовал ей сходить к психологу. Она смеялась и отмахивалась, он не настаивал. Оказываясь на Земле, он всегда останавливался у нее, и так было много лет, однако связь между ними никогда не грозила перерасти в нечто большее.

— Скажи, а ты не боишься, что когда-нибудь влюбишься? — задумчиво произнесла она.

— Что это с тобой сегодня? — удивился Вит.

— Философствую… Старею, видно. Так боишься или нет?

— Ты мыслишь слишком романтическими для меня категориями. Но даже если так, то чего мне бояться?

— Ну, зная тебя, это обязательно будет очень сложно! — Голубые глаза Кристины вспыхнули тем особым блеском, который появлялся, когда она фантазировала. Ни к чему хорошему это обычно не приводило. — Это будет во время миссии… Она — твоя напарница, подчиненная, и все законы против вашей любви… Нет, не так! Она — объект защиты, и ты должен сохранять здравый ум, чтобы оберегать ее, но страсть помутняет сознание…

— У тебя у самой ничего там не помутнилось?

— А ты представь, что она будет твоим врагом! Террористкой, которую тебе нужно обезвредить! Но тебя тянет к ней, и ты не в силах сопротивляться собственным желаниям!

— Кристи, заканчивай, — Вит раздраженно закатил глаза. — У меня такое ощущение, что моя жизнь превращается в мыльную оперу.

— Но разве это было бы не романтично — влюбиться на задании?

— Не романтично. Потому что этого не будет.

В программе обучения дипломатов любви выделялся отдельный предмет. Поначалу Вита это удивило, но он быстро разобрался, что дисциплина, на самом-то деле, хорошая. Любовь там рассматривалась не в том розовом цвете, в каком она явно заполняла сознание Кристины. Речь шла о химических реакциях, стимулах и последствиях. Когда курс был закончен, иллюзий у Вита не осталось совсем.

А на время заданий всем, кто входил в конвойную группу, полагалось принимать специальные препараты, подавляющие влечение. Так что рассуждения о внезапно вспыхнувшей любви были как минимум неуместны.

— Ты ну-у-удный, — протянула Кристина.

— А ты выбрала не лучшую тему для постельных разговоров.

— А что тогда лучшая тема для постельных разговоров? То, ради чего ты пришел сюда?

— Я пришел, чтобы увидеть тебя, — отрезал Вит. — Все остальное… Это просто дополнение. Если бы у меня не было этого вопроса, я бы все равно пришел.

Ему не хотелось втягивать девушку в собственную инициативу. Вит полностью осознавал, что расследование, которое он ведет, незаконно. Но он застрял, и без помощи Кристины рисковал так и не продвинуться дальше.

После завершения миссии ему полагалось забыть обо всем, что он видел и слышал, но Вит так не мог. Он ведь до сих пор не выяснил, кто пытался его подставить, кто принес эту бомбу на корабль… и главное, что за череп таскала с собой Алексис.

Ему нужно было узнать больше о ней и ее грузе. Однако все попытки оказались тщетными: информация об Операторах тщательно скрывалась. Кристина же работала в центре по взаимодействию с Операторами здесь, на Земле. Очень важная должность — и очень многообещающая.

Вот только он все еще не определился, хочет этого или нет. Кристина — в первую очередь друг, а тут создается впечатление, что он спит с ней ради секретных данных!

Однако сама Кристина подходила к этому гораздо проще. Она растянулась на кровати, закинув руки за голову.

— Давай уже, признавайся, что тебе надо!

Когда он пришел, до этого момента они так и не добрались. Они давно не виделись, и за период его отсутствия на Земле Кристине не удалось завести ни одного временного бойфренда. Так что их встреча была скорее активной, чем созидательной. Теперь Кристина хотела это исправить.

— Мне нужна информация об одном Операторе, — наконец решился признаться он.

— Всем нужна информация об Операторах! — фыркнула девушка. — Именно поэтому, когда нас принимают на работу, нас заставляют подписать договор о неразглашении.

— Слушай, ты знаешь меня! Я не преступник, не террорист… Мне нужен конкретный Оператор, а не общие сведения.

— Зачем?

— Потому что у меня есть подозрения, что на недавней миссии меня и мою группу втянули во что-то темное. Нам объявили об одном задании, но… произошло нечто совершенно иное. Я понимаю, что Операторы имеют особые полномочия. Однако это все равно не повод манипулировать мной и остальными!

— Сурово сказал, — оценила Кристина. — Только ничего ты не добьешься. Если вас действительно использовали, ты об этом никогда не узнаешь, хоть мне вопросы задавай, хоть моему начальнику. Операторы умеют шифроваться. У них даже имен несколько, у каждого!

— Я знаю ее имена.

— О, это даже она? Становится все интереснее!

— Ты можешь подойти к делу серьезнее? Я хочу узнать, кто она такая, какую роль занимает среди Операторов, какие миссии обычно выполняет…

— А на Луну пешком не хочешь? — прервала девушка. — Ты то ли романтик, то ли идиот, то ли тебя моя красота так пьянила, что ты не соображаешь здраво… Даже в центре, где я работаю, почти ничего не знают об Операторах. Наша цель — обеспечивать их нормальное взаимодействие с людьми, решать возможные проблемы с гражданскими, если таковые возникают, создавать среди мирного населения положительный образ Операторов. Все! Мы не знаем, кто они, как устроены ОСП, не знаем, где они живут… Это незнание важно, чтобы Операторы могли, если придется, выполнять миссии под прикрытием и не быть узнаны по каким-то личным особенностям.

— И что, нет никакой константы? Никакого, условно говоря, позывного, который можно связать с Оператором?

На этот раз Кристина задумалась, прежде чем ответить, прикидывая что-то.

— Есть, — наконец сказала она. — Номер. У каждого Оператора есть уникальный номер, который никогда не меняется. Ты знаешь ее номер?

О номере он слышал впервые. Пытался вспомнить, был ли какой-то номер на одежде Алексис, были ли у нее татуировки. Ничего! Дипломатов обучали запоминать все, но сейчас это не могло помочь, потому что номера не была.

Зато память подбросила другой набор цифр, обнаруженный на таком источнике, что упустить невозможно.

— Да, один номер я знаю, хотя не уверен, что он ее…

— Ну, дальше все зависит от того, насколько сильно ты хочешь получить информацию, — заявила Кристина. — Ты — дипломат. То есть, по значимости все равно что офицер высшего состава. Ты можешь подать мне прошение о получении минимальных сведений об операторе по его номеру.

— Я не понимаю, о чем ты…

— Конечно, не понимаешь, но такая возможность есть. В свое время абсолютная секретность Операторов очень многих раздражала. Тогда, чтобы унять недовольство, Операторы пошли на компромисс. Если офицер высшего состава делает запрос с указанием номера конкретного оператора, он может получить набор сведений о нем. Как правило, это используется для того, чтобы доказать или опровергнуть обвинения Оператора в каком-либо преступлении. Но есть подвох: в запросе ты должен будешь указать все свои данные. То есть, твое начальство будет знать, что ты его сделал.

Кристина никогда не была сторонницей абсолютной дисциплины. Если бы существовал обходной путь, она бы о нем рассказала. Так что нужно либо делать свой интерес открытым, либо отказываться от дальнейшего поиска.

А отказаться Вит не мог! Только не теперь, когда появилась реальная возможность узнать что-то стоящее. Да и что ему сделают за такой запрос? Дипломатов так просто не наказывают!

— Тебе за это ничего не будет? — на всякий случай уточнил он.

— Нет, конечно. Я ведь просто выполняю свою работу! — многозначительно подмигнула она. — А то, что я предоставлю тебе информацию сразу, а не после положенного ожидания… Ну, погорячилась девочка, поверила дипломату, с кем не бывает!

— Я не хочу, чтобы ты рисковала из-за меня.

— А я и не буду. Мне просто любопытно, когда ты решишься быть достаточно откровенным со мной, чтобы рассказать, что происходит.

— Кристи, я бы и рад, но… Мое молчание тебе на пользу.

Она не настаивала, потому что понимала: он прав. Чем меньше она знает, тем меньше показаний придется давать в случае суда.

Они поехали в центр в тот же день, вместе. Это не запрещалось, хотя наверняка вызвало бы сплетни. Кристине было не привыкать: она вообще редко перемещалась по городу одна. К тому же, Вит явился в военной форме и подозрений не вызывал.

Они прошли в ее офис. Кристина начала запускать программу специального поиска сразу же, как только он приступил к введению личных данных в компьютер. Скорее всего, это тоже было не по протоколу.

— Когда моему начальству станет известно, что я сделал? — спросил Вит.

— Да сразу же, как только я введу твои данные в компьютер! Как быстро они отреагируют — другой вопрос. Вот то время, что понадобится им для реакции, и есть у тебя в запасе. В рамке «Цель запроса» пиши: «Внешнее сходство с подозреваемым в терроризме», не ошибешься. Все так пишут.

— Разве это не глупо? Если мне известен его номер, я его и так узнаю!

— Не всегда, — покачала головой Кристина. — Они меняют внешность. К тому же, в базовых данных будет указано место последней миссии, и ты как бы проверяешь, мог ли Оператор быть на том месте, где ты видел террористов, или нет. Какой номер вводить, следопыт?

— Сто двадцать три.

— Сделано. Пошел поиск!

Возникло такое ощущение, что ничего не получится. Компьютер блокируют, за ним пришлют группу захвата, а что будет с Кристиной — лучше не представлять. Он уже жалел, что согласился…

Но нет, воя сирен так и не последовало. Буквально через минуту девушка вывела информацию на экран перед ним.

— Копируй себе, — посоветовала Кристина. — На несколько ресурсов, потому что однозначно заберут. Только ты, по-моему, ошибся. Это точно не «она».

Оператор, смотревший с фотографии, однозначно был мужчиной. Молодым, ровесником Алексис на вид, подтянутым и высоким — рост в карте значился как метр восемьдесят, и были учтены все параметры. Его звали Даниэль Кантор. У него была смуглая кожа, темные волосы, карие глаза, лицо, усыпанное веснушками…

А еще у него на лбу под длинными прядями волос четко просматривались два симметричных выступа, которые на черепе смотрелись бы рогами. Местом его последней миссии значился Юпитер…

Получается, в кейсе вообще не было никакого оружия. Алексис перевозила череп собственного коллеги, другого Оператора! Хотя… была ли она сама Оператором — вот вопрос! Что с ним случилось, почему этот череп черный — вопросов тут хватало!

Но самый главный сейчас один: действительно ли люди на Юпитере погибли из-за атаки террориста или Операторы пытались прикрыть собственную оплошность?

* * *

Сотрудники, у которых есть мозги, конечно, перспективны. Но именно они приносят самые большие проблемы.

Об этом думал Даниар, глядя на стоящего перед ним дипломата. Он-то был уверен, что история закончилась! Раз Александр Виторгский признан оправданным, возиться с ним не придется. А этот гений додумался копать под Операторов!

Больше всего раздражало то, что Виторгский, судя по выражению лица, нисколько не жалел о случившемся и вряд ли понимал, в какие неприятности мог вляпаться, если бы Операторы узнали о его «детективной деятельности».

— Кто такой Даниэль Кантор?

— Я знаю лишь то, что написано в выданном мне досье, — отрапортовал Александр. — Не больше.

— Как ты познакомился с ним? Как узнал его личный номер?

— Я держал в руках его череп, господин Интерим.

— Что ты несешь вообще? — поразился Даниар.

— Мне это обстоятельство тоже показалось странным, поэтому я и решил провести проверку по своей инициативе.

— Так, не мельтеши, давай по порядку…

Виторгский не стал ничего скрывать, и это радовало. Он упомянул то, о чем умолчал вначале — рассказал про черный череп со странными наростами, про то, что это был, скорее всего, Кантор. Про свое желание понять, что произошло на самом деле.

Даниар не был готов сообщить об этом подчиненному, но и ему действия Операторов не нравились — и были непонятны! Ему лишь сказали, что будет проведена подставная миссия, призванная проверить его людей. И все! Он был уверен, что на Юпитере действительно произошел теракт.

Но если Операторы сами допустили ошибку… Это полностью меняет дело. Хотя поощрять Виторгского все равно не стоило… Но и устроить ему полноценный выговор не получалось.

— Что ты вообще хочешь сделать? — поинтересовался Даниар.

— Я хочу найти Алексис Сантос и узнать правду у нее.

— Она не ответит тебе.

Даниар подозревал, что на проверку конвойной группы вряд ли послали бы новичка. Раз этой Алексис доверили такую миссию, она не так молода, как выглядит. Все Операторы кажутся молодыми, это ничего не значит; вероятнее всего, она занимает высокое положение в своей службе.

— Я бы все равно хотел попробовать, — настаивал Александр. — Я не могу утверждать, что она захочет общаться со мной. Но мне показалось, что наше общение во время миссии проходило свободно. Есть шанс, что она не откажет мне.

— Даже если так, никто не позволит тебе допрашивать Оператора!

— Я понимаю. Поэтому я прошу вас узнать, к какой миссии сейчас привлекли Алексис, и направить на эту миссию и меня.

Что ж, похоже, парень все рассчитал правильно. У конвойных групп был строгий перечень задач, за рамки которого они не выходили. Однако дипломаты тут представляли исключение. Их уникальная подготовка позволяла доверить им любую миссию, если на то имелись основания.

Более того, еще до беседы с Виторгским Даниар узнал, куда отправили Алексис, так что задача упрощалось. Тут сначала нужно решить, насколько такой поступок оправдан.

Даниар осознавал, что идет по тонкому льду. Операторы только делают вид, что они милы и дружелюбны, они очень не любят, когда кто-то вмешивается в их дела. А с другой стороны, ему не давала мысль о том, что по их вине могли погибнуть люди. Если это произошло, они должны быть наказаны, кем бы они ни были, хоть трижды защитниками вселенной!

Он все еще сомневался, что Александр подходит на эту роль. Но других кандидатов все равно не было.

— Ты ведь не остановишься, да? — вздохнул Даниар. — Даже если я запрещу тебе что-то, ты продолжишь копать?

— Я сейчас не знаю, господин Интерим, и не могу дать вам однозначный ответ. Но, скорее всего, да.

Такая честность встречается редко. Уже чувствуя, что пожалеет об этом, Даниар принял решение.

— Алексис Сантос сейчас на Венере, — сказал он.

— Как это? — смутился Александр. — На самой планете?

— Виторгский, еще один такой вопрос, и мне будет стыдно тебя на любую миссию посылать, не то что на разведывательную! Ты когда-нибудь слышал об экстремальных круизах?

— Слышал, — кивнул дипломат. — Только на практике они не такие уж экстремальные. Немалое количество пресыщенных жизнью толстосумов набивается в максимально безопасный корабль и на нем подлетает к тому, что было бы опасно где-то век назад.

— Что-то в этом роде. В данном случае, речь идет о круизном корабле «Мария Каллас», который проходит в атмосфере Венеры. Его цель — наблюдение за уникальными природными явлениями планеты, такими, как вулканы и молнии. В остальном же, это обычный круиз, основанный на образце морских круизов многовековой давности. Он так и позиционируется — ретро.

— Я понял, о чем речь. Но при чем здесь Алексис?

— Операторам стало известно, что группа террористов собирается захватить судно. Они планируют устроить диверсию, получить влиятельных заложников, чтобы их товарищи были выпущены из тюрем. Предполагается, что захват будет проведен через тайное внедрение. Поэтому Алексис назначили на этот круиз, чтобы она выделила террористов до того, как они навредят кому-то. Как видишь, конвойная группа здесь ни к чему, она лишь спугнет преступников.

— Я и не говорил о конвойной группе, я говорил о себе лично. Я считаю, что в этой ситуации я могу быть полезен, и не потому что я хочу поговорить с Алексис. Я умею работать под прикрытием.

Если разрешить ему это, может начаться очередной виток интриг между ведомствами… А с другой стороны, не Операторы ли это начали, когда затеяли внутренние проверки?

— Сейчас я не могу тебе ничего обещать, — признал Даниар. — Но я поговорю с Операторами и моим руководством. Возможно, у меня получится официально привлечь тебя к той миссии. Но оказавшись там, будь осторожней, чем ты ведешь себя обычно. Даже мне неизвестна точная иерархия Операторов, но одно я могу сказать наверняка: Алексис Сантос там не на последнем месте.

* * *

Сергей никого не ждал этим вечером, поэтому стук в дверь его несколько удивил. Страха при этом не было — он находился на космической военной базе, тут посторонних в принципе не бывает!

Когда он открыл дверь, удивление лишь возросло, потому что на пороге стоял Александр Виторгский собственной персоной. А Сергей понятия не имел, что он здесь, они после завершения миссии не пересекались!

Между тем Виторгский, не дожидаясь приглашения, вошел.

— Нормально, — присвистнул Сергей. — Объяснить ничего не хочешь?

Но дверь он все же закрыл. Они с Виторгским не были друзьями, что не мешало взаимному уважению. Дипломат не из тех, кто будет вламываться в чужое жилье, пусть даже временное, без причины.

— Я узнал, что ты сегодня утром вернулся после миссии, — сказал Виторгский.

— Да это и миссией не назовешь… Ерунда тренировочная, вот уж где действительно пятый уровень! Но сейчас отдыхаю, надоело мотаться по космосу. Так зачем ты здесь?

— Хочу попросить тебя об одолжении, — признал дипломат. — А ты вправе мне отказать, потому что это неофициально, работать придется в твое свободное время.

— Не гарантирую, что соглашусь, но излагай.

Дипломат достал из кармана карту памяти и протянул ее собеседнику.

— Здесь находятся базовые сведения об одном человеке, — пояснил он. — Фото и кое-какие данные. Человека этого зовут Даниэль Кантор, но у него могут быть другие имена. Я хочу, чтобы ты узнал о нем все, что сможешь, не привлекая к поиску лишнего внимания.

— Почему я?

— Наивный вопрос. Ты — техник, и имеешь доступ к гораздо большему количеству ресурсов, чем все остальные. Ты не единственный техник, которого я знаю, но единственный, кому доверяю.

Сергей лишь кивнул; после того, что произошло на «Плутоне», сложно было не доверять друг другу.

— Завтра я отправляюсь на задание, — продолжил Виторгский. — Не думаю, что оно будет слишком долгим, но неделю-другую отнимет. После этого я свяжусь с тобой. Если у тебя не получится — я буду не в обиде. Но я буду очень признателен, если ты сохранишь этот разговор в тайне.

Дипломат всем своим видом показывал, что если разговор перестанет быть тайной, реакция будет не менее бурной.

— Да понял я уже, — буркнул Сергей. — Что, искать биографию этого парня может быть опасно? Что он уже сделал?

— Он был Оператором, а теперь, скорее всего, мертв.

Сергей невольно вздрогнул, но надеялся, что Виторгский не заметил этого. Все, что было связано с Операторами, до сих пор отзывалось холодом в душе.

— Не лезь ради этого на рожон, — попросил дипломат. — Я даже не уверен, что этот Оператор по-настоящему важен… Но лучше проверить.

— Я проверю.

— Спасибо.

Не дожидаясь продолжения беседы, Виторгский ушел, так же быстро и по-своему нагло, как и появился. А Сергей так и остался стоять у двери с картой в руках, пытаясь понять, что на него только что свалилось.

За спиной послышался шум шагов. Обернувшись, Сергей увидел на пороге спальни Риту. Девушка не оделась, она куталась в одеяло, но, судя по выражению лица, не спала уже достаточно давно и успела все услышать.

— Ну и что мы теперь будем делать? — мрачно поинтересовалась она.

* * *

«Мария Каллас» была уникальным кораблем. Даже в бесконечности космоса она смотрелась огромной, как отдельная планета. Ее корпус отличался неправильной овальной формой, обилием окон и повышенной плотностью. Вит знал, что за время двухнедельного путешествия внешний защитный слой растворится под влиянием безжалостной атмосферы Венеры, а потом, перед следующим путешествием, будет уничтожен.

Небольшой челночный корабль, доставлявший их к «Марии», терпеливо ждал своей очереди на стыковку. Учитывая обилие клиентов, ожидание могло продлиться не один час.

А между тем рядом с ним продолжал возмущаться Самир:

— Нет, это ж додуматься надо было! Совсем озверели…

— Я бы не назвал это зверством, хотя я и не согласен с таким решением, — отозвался Вит. — Но что мы уже можем сделать? Документы оформлены, билеты куплены, и мы подлетаем. Так что смирись.

Он понятия не имел, зачем на это задание с ним послали Самира. Он о таком точно не просил, даже не пересекался с медиком после предыдущей миссии! А следующим шоком стал момент, когда им объявили, что для прикрытия они будут проходить как однополая семейная пара.

— Нет, тебе-то хорошо! — продолжал кипеть Самир. — Ты-то Роберт! Но почему я Лесли?!

— Похож, видно, больше! — не удержался Вит. — Угомонись уже, и не вздумай ляпнуть что-то в этом роде на корабле!

— Ты что, наслаждаешься этим?!

— Нет, и на твою девичью честь не претендую. Но это миссия, нам надо работать.

Он всерьез опасался, что Самир станет проблемой, да только говорить об этом не хотел. Даниару виднее, кого посылать на миссию.

Чтобы отвлечься, Вит отвернулся к окну, за которым медленно и неспешно двигалась Венера. В вечной темноте она смотрелась особенно величественно, как огромная жемчужина. Казалось, что ее поверхность сделана из перламутра, переливавшегося сотнями оттенков — от серого до цвета топленого молока. Такая прекрасная, такая безобидная… Кто будет искать угрозу в гигантской драгоценности?

Но обманываться можно было лишь добровольно. А так все без исключения знали еще из школьной программы, что этот нежный перламутр — всего лишь плотный слой облаков, из-за которого на планете царит адская жара. Вечная мантия из серной кислоты, способная полностью уничтожить человеческое тело за долю секунды. Однако это знание, как ни странно, не мешало восхищаться красотой Венеры.

Почему-то все планеты солнечной системы, кроме Земли, людей не любят. В этом свете, Земля представала особенно близкой и дорогой. Вит был рад, что люди наконец занялись ее защитой — вынесли практически все производство за границу планеты, ограничили возможное число населения, посадили новые деревья, и Земля снова стала зеленой.

Самир в это время думал явно не о планетах и перераспределении людей в космосе. Он смотрел на ряд кораблей, ждущих своей очереди, и возмущался:

— Нет, ты посмотри, сколько их!

— Уймись, Лесли, ты слишком вжился в роль, — усмехнулся Вит.

— Ай, да перестань! Столько кораблей… Тут же народу — больше тысячи, наверно! Две или три!

— А если быть точным, на рейс зарегистрировано две тысячи пятнадцать человек, не считая персонал. И что с того?

— Как — что? Это же все такие деньги! За один билет сюда можно купить дом на Луне! Две недели — против дома!

— Не считай чужие деньги, — посоветовал Вит. — У этих людей уже есть дом на Земле, зачем им дом на Луне?

— А зачем им две недели на Венере?

— Ради воспоминаний. Конечно, есть тут такие, кому просто понтов хочется — я на Венере был! Но таких все же меньшинство, потому что лететь к Венере слишком опасно. Для остальных же важно то, что они больше нигде не получат — это зрелище. Поэтому радуйся, что тебя послали на эту миссию, увидишь то, что другие за целое состояние получают.

— Я не могу этому радоваться, — буркнул Самир. — Потому что я не понимаю, что я вообще здесь делаю! Мне не объяснили, сказали просто помогать тебе.

— Вот и не делай ничего, потому что мне помощь пока что не нужна.

Пришлось прождать полтора часа, прежде чем наступила их очередь. Стыковка прошла мягко, и чувствовалось, что круизный корабль идеально отлажен. Это и понятно, при такой угрозе! Все миллиардеры, собравшиеся на борту, ни разу не должны почувствовать, что они летят, по сути, в ад, в атмосферу, которая легко расплавит свинец.

Когда пространство было очищено от загрязнения, они покинули корабль и по длинному коридору прошли в просторный холл. А уже там начинался праздник жизни: девушки-танцовщицы каждому гостю вручали букет земных цветов, что само по себе было роскошью в космосе, в углу играл живой оркестр.

Многие туристы задерживались здесь, наслаждаясь зрелищем, к себе не спешили. А к вновь прибывшим тут же подскочил молодой человек в круизной форме.

— Арсений Умр, — представился он, сияя безупречной улыбкой. — Я работаю со всеми гостями и буду вашим личным менеджером. Добро пожаловать в тур по Венере, господа Палецки! Мне сообщили, что для вас это медовый месяц!

Самира заметно перекосило, а Вит лишь сдержанно улыбнулся.

— Скорее, обновление супружеских клятв, — отозвался он. — Мы бы хотели пройти в свой номер, путешествие утомило Лесли.

— Да ничего, Лесли сильная, она выдержит, — сквозь сжатые зубы процедил медик.

Менеджер, естественно, ничего не понял и продолжил сиять:

— Не нужно ничего выдерживать! Здесь все подчинено единой цели: вашему развлечению. Я сейчас вызову вам платформу, которая перенесет вас прямо в номер. Ориентировочно, через два часа посадка на корабль будет закончена, и мы начнем наше путешествие. Каждый день вас ожидают многочисленные развлечения, программу которых вы получите заблаговременно. Сегодня же имею честь пригласить вас на торжественный ужин, посвященный началу круиза, он пройдет в главном банкетном зале. Форма одежды — торжественное ретро.

— Что это вообще? — мрачно уточнил Самир.

Но Вит уже подталкивал его к мобильной платформе, остановившейся возле них.

— Лесли шутит, — заверил он менеджера. — Конечно, мы придем, и выглядеть будем как надо! Спасибо за помощь.

— Обращайтесь ко мне по любым вопросам, прошу!

— Непременно.

Изнутри корабль казался отдельным городом, и создавалось впечатление, что подземным. Иллюминаторы имелись только в жилых комнатах и общих залах, в остальных помещениях они отсутствовали, отсюда и такая иллюзия. Впрочем, при проходе внешних слоев атмосферы даже они будут заблокированы — с кислотными облаками не шутят.

Но люди, собравшиеся здесь, не будут думать об этом. Корабль к тревоге не располагает, наоборот, в нем есть что-то особенное… Земное.

В оформлении действительно была использована тематика круизных лайнеров начала двадцать первого века — то самое ретро, которое должно было придать путешествию особый шарм. Ковры на полу, тканевые обои на стенах, картины, зеркала, столики с вазами, даже подсвечники с имитацией свечей; обилие бордового цвета и золота, игра света в многочисленных кристаллах. Виту, привыкшему к скромным цветам военных кораблей, было здесь не совсем комфортно, но он быстро адаптировался.

Их комната оказалась не менее роскошной, чем общая обстановка корабля. Внушительное пространство с примыкающей к нему ванной, антикварная мебель — кровать под балдахином, шкафы, столы и комоды. Освещение здесь можно было регулировать, и даже имелся декоративный камин. Иллюминатор, как и предполагал Вит, оставался под щитом.

А вот Самир в первую очередь обратил внимание на другое.

— Одна кровать на двоих! — простонал он. — Вы издеваетесь?

— Ты что, идиот? — не выдержал Вит. — Какая, к черту, разница, сколько кроватей? Я могу и на полу спать, если это заставит тебя прекратить нытье и сосредоточиться на задании!

— Было бы задание — я бы на нем сосредоточился! Вот что ты предлагаешь делать?

— Сейчас — ничего, можно разобрать вещи. Пока что народ суетится, и порядка не будет. А после этого мы с тобой пойдем на торжественный ужин, о котором говорил тот человек-торшер. Я попытаюсь найти Алексис, а ты — не раскрыть нашу легенду. Что непонятно?

— Непонятно, как меня в это втянули…

— Лесли, дорогая, поставь цветы в вазу, — ухмыльнулся Вит. — А если серьезно, то всю энергию, которую ты тратишь на стенания, используй по существу.

— Например?

— Это я ищу здесь Алексис, она ищет террористов. Поэтому смотри в оба, может, тебе удастся найти их раньше нее!

Ворчать Самир не перестал, но потрудился делать это тише. Вит между тем прикидывал, как можно найти Оператора в этой толпе, чтобы не выдать себя и ее. В принципе, торжественный ужин к этому идеально располагает. Там гости будут знакомиться друг с другом, и общение посторонних воспримут как нормальное явление.

Поэтому, выждав положенное время, они направились в банкетный зал. Коридоры здесь были такими длинными и запутанными, что многие гости продолжали передвигаться на мобильных платформах, но Вит отказался от этого сразу. Ему нужно было ходить пешком, чтобы запоминать направление. Если что-то пойдет не так, мобильные платформы станут первым ресурсом, из которого заберут энергию… И тогда корабль будет полон потерявшихся людей.

А их тут много! Даже очередь кораблей в космосе не позволяла увидеть это так четко, как банкетный зал. В свете нескольких хрустальных люстр по паркету прогуливались пары, небольшие компании, семьи с детьми и просто одинокие путешественники. Кто-то общался, многие собрались у столов с едой, были и те, кто уже устроился за столиками, ожидая, пока откроют главный наблюдательный купол.

— Может, разделимся? — предложил Самир.

— Нет, это торжество, на котором пара осталась бы вместе, так что терпи.

— Ой, да кто тут знает, что мы пара!

— Так было заявлено персоналу, — напомнил Вит. — И если они заметят, что мы разделились и явно что-то ищем, это может вызвать подозрения.

— Я не буду ничего явно искать, я есть хочу.

— Потерпишь, как минимум час не отходи от меня. Тебе бы тоже не мешало смотреть в оба, ты знаешь, как выглядит Алексис.

— Не факт.

Он был прав: поменять внешность не так уж сложно, и даже базовых мер будет достаточно, чтобы затеряться в этой толпе. Но Вит все равно надеялся на лучшее и продолжал искать.

Публика здесь, как и следовало ожидать, была примерно одинаковой. Сплошь джентльмены в костюмах и дамы в длинных платьях, увешанные украшениями. Бизнесмены, люди искусства, даже политики. Военных и исследователей нет, Вит сразу мог сказать. Тут даже не в деньгах проблема, а в разнице интересов. Ученые предпочитают рассматривать Венеру в совсем других условиях, а военным не до того.

Персонал корабля делал все, чтобы создать гостям комфортные условия для знакомства. Среди толпы то и дело мелькали молодые люди, представлявшие клиентов друг другу. Так получилось и в момент, когда одна из девушек-служащих оказалась рядом с ним. Она улыбнулась сначала ему, потом кивнула на высокого мужчину лет тридцати пяти, статного и широкоплечего, стоявшего у ближайшего стола.

— Доктор Маркус Сантьяго, супруги Роберт и Лесли Палецки. Приятного путешествия!

Сказала — и упорхнула, как птичка. Но представленный ею мужчина не спешил отворачиваться, он внимательно рассматривал своих собеседников.

— Приятно познакомиться, — кивнул он. — Можно просто Марк.

— Нам тоже приятно. Я Роберт, это — Лесли.

— Обновляем любовные клятвы, — с показательной жизнерадостностью добавил Самир.

— Это похвально. Надеюсь, мне так тоже через годик-другой доведется. Пока же я здесь с невестой, но мы не женаты. Она скоро спустится, я вас познакомлю. Первый раз на Венере? Или это уже семейная традиция?

— Первый раз, — машинально отозвался Вит, продолжая осматривать пространство.

Бесполезно. Алексис нигде не было, она даже в отдалении не мелькала. Но не могли же ее миссию отменить? Хотя черт их поймет, этих Операторов…

Музыка немного утихла, и в колонках послышался мужской голос:

— Дамы и господа, должно пожаловать на борт! С вами Михаил Строев, я являюсь капитаном этого корабля. Для «Марии Каллас» это уже девятнадцатый рейс под моим управлением, и несчастных случаев здесь не было никогда. Как видите, о вашей безопасности уже позаботились, и вы можете спокойно наслаждаться круизом, не думая о том, где вы находитесь.

Говорил с ними полноватый мужчина среднего роста. На вид ему было лет пятьдесят, но Вит подозревал, что по факту может оказаться и меньше. Те, кому приходилось жить на борту подобных кораблей, многим жертвовали.

Впрочем, сейчас Строев выглядел вполне довольным жизнью.

— Уверяю вас, это путешествие запомнится вам надолго! — продолжил он. — За время нашего путешествия мы пролетим над Землей Иштар, посмотрим кратеры, увидим, если очень повезет, электрического дракона Венеры! Это уникальная планета, и никакие предыдущие путешествия не могли подготовить вас к ней. Да и никакая другая планета с ней не сравниться! Я считаю, что каждый обязан побывать на Венере хотя бы раз в жизни! А теперь, дорогие друзья, чтобы вы лучше поняли, о чем я говорю, прошу все внимание на наблюдательный купол!

Наблюдательный купол в корабле был всего один. Самая большая уязвимость, которую требовалось большую часть времени хранить под щитами и открывать лишь в момент относительного спокойствия атмосферы — даже при том, что он был сделан из нескольких слоев кристаллов и юпитерских бриллиантов.

Но этот риск того стоил. Купол открывал обзор почти на сто восемьдесят градусов, позволяя увидеть чужую, незнакомую планету.

Земля, образованная вулканической лавой, была угольно-черной, но внимание привлекала не она, а пространство над ней. Легкая дымка, зеленовато-желтая, мягкая, и как будто светящаяся легким неоновым светом. Из-за нее на планете царил полумрак, и только где-то вдали, за облаками, просматривался четкий контур Солнца.

Этот мир казался таким безопасным! Очень похоже на Землю, нужно только выйти и дышать этим туманом, влажным и прохладным…

Капитан напомнил о суровой реальности:

— В настоящий момент температура за бортом составляет четыреста семьдесят один градус по Цельсию. Облака, которые вы наблюдаете, состоят из серной кислоты, давление в данном участке приблизительно в восемьдесят раз превышает земное.

Да уж… Сложно было угадать, от чего человек, вдруг оказавшийся за бортом, умрет раньше — его раздавит, он сгорит или его растворит кислота. Сказка, а не планета! При всей своей красоте, Венера была лучшим воплощением хрестоматийного ада.

Однако у Строева планета вызывала иные ассоциации:

— Как видите, Венера остается той гордой королевой, которая не каждому гостю рада! Поэтому очень хорошо, что у нас есть корабль, гарантирующий нам безопасность! Продолжим празднование!

Купол закрылся, вновь скрывая от них неведомую планету. Заиграла музыка, и первые пары закружились в танце. Торжественный ужин продолжался.

Но Алексис на нем так и не появилась.

* * *

Станция технического обслуживания по всем меркам считалась престижной. Она была частной, специализировалась только на небольших суднах, но располагалась неподалеку от жилых кварталов Луны, а это хорошее место.

Здесь не ждали увидеть военного, но и не боялись. Видимо, у них имелись достаточно могущественные покровители, чтобы спасти их от самых серьезных проблем. Увидев Сергея, сотрудники лишь помрачнели, но от своих дел не оторвались, предпочитая показательно не обращать на него внимания.

С Сергеем общался только главный механик, да и то потому, что выгнать военного было бы проблематично.

— Ну и зачем конвойные сюда заявились? — поинтересовался он, мельком взглянув на удостоверение.

— Не все конвойные, а один только я. Получу информацию и уйду, вот и все.

— Это если получите. Мы без ордера о чем попало не говорим.

— Не думаю, что это будет так уж сложно. Я хочу узнать, что делал здесь вот этот человек.

Он продемонстрировал фото Даниэля Кантора на портативном мониторе.

Информации об этом молодом человеке оказалось настораживающе мало, причем как в открытых, так и в закрытых источниках. Даже если он жил крайне серой и неинтересной жизнью, должно было остаться больше!

А так… создавалось впечатление, что кто-то осознанно уничтожал его следы. И ему удалось бы это сделать, если бы не уникальная черта Даниэля — костные образования на лбу. По этой примете и удалось найти факты о его прошлом… Но всего два. То, что два с половиной года назад он работал в этой мастерской, а три года назад — учился в престижной гимназии на Луне.

Все! Человека как будто не было столько лет, из воздуха появился и исчез…

Механик молчал дольше, чем требовалось, то и дело переводил взгляд с фотографии на Сергея. Очевидно, он узнал молодого человека, и теперь ему предстояло решить, говорить что-то или нет.

Наконец он определился:

— Его звали Денис. Он проработал тут где-то с месяц, не выдержал испытательный срок и уволился.

— Это все?

— А что еще? Простой парень, работал тут давно, ничего особенного с ним связано не было!

— Я могу взглянуть на его личное дело? Оно должно было сохраниться в отделе кадров.

— Нет никакого личного дела, — покачал головой механик. — Мы не оформляем сотрудников до того, как они пройдут испытательный срок. А он не прошел — конец истории!

По сути, это было нарушением. Но Сергей сомневался, что даже если бы дело и имелось, оно бы сохранилось до настоящего момента. Операторы ловко убирают ненужные файлы!

Вот только что он мог тут делать? Сергей еще до прихода в мастерскую проверил: важные клиенты здесь не обслуживаются, стратегических объектов поблизости нет… Что он мог тут искать, если он был Оператором?

— Вы ничего о нем не можете сказать? — Сергей все еще не терял надежду. — Вы с ним лично общались?

— Общался, хотя не скажу, что это большая честь! Характер у него мерзкий был. Он ни с кем не ладил, на всех смотрел свысока. Работал так себе, у старших мастеров учиться не собирался. Да если б я верил в дурной глаз, я б и в этом его обвинил!

— Почему же?

— Как он пришел, постоянные клиенты стали пропадать! То годами к нам прилетали, а тут…

— Как это — пропадать?

— В самом буквальном смысле! — раздраженно отозвался механик. — Просто не появлялись в назначенный срок, на звонки не отвечали, на связь не выходили. Нескольких, вроде бы, даже в розыск подавали! Так и не нашли.

— Это не могло быть связано с ним?

— Если бы это было связано с ним, я б его так спокойно не отпустил! Хотя такая мысль у меня мелькала. Тогда я стал проверять записи камер наблюдения, графики… Денис действительно общался с ними, хоть и не со всеми. Но потом они улетали с нашей станции живыми, без него, а он оставался на рабочем месте, когда они пропадали! Он не мог им ничего сделать.

В этом Сергей как раз уверен не был.

— А было что-нибудь странное, связанное с ним? — осведомился он. — Я имею в виду, не постоянно, а хотя бы раз…

— Один раз, пожалуй, было, — задумчиво произнес механик. — У нас тут технику безопасности все соблюдают, вы чего лишнего не подумайте, но… всякое случается. Был один раз, когда Денис с другими парнями двигатель чинил. Одна из подпорок плохо была закреплена, и когда двигатель дернулся, она повалилась и прямо на него упала. Он парень ловкий был, отскочил, но не до конца, руку ему все-таки прижало. А подпорка та тонны две весит, не меньше! Любому из нас руку бы в мелкую крошку раздробило… Поэтому мы поторопились поднять подпорку, решили, что он от шока не кричит и сейчас помрет прямо у нас на руках! Он хоть и засранец был, а смерти ему никто не желал. И что вы думаете?

— Я ничего не думаю, я хочу услышать, что случилось.

— Он встал, тряхнул рукой и пошел! — от возмущения механик даже повысил голос. — Как будто ему камешком маленьким по руке ударили! Все, даже царапины не осталось! Мы с мужиками в таком ступоре были, что и спросить ничего не могли. А он заявил, что у него отгул в качестве компенсации, и ушел! В жизни такого не видел! Надеюсь, что и не увижу…

— Может, у него синтетический протез был?

Задавая вопрос, Сергей уже и сам знал ответ. Нереально. Он, техник и профессионал, знал, что протеза, способного такое вынести, не существует. По крайне мере, этот протез визуально отличался бы от руки!

Что-то было не так с этим Даниэлем Кантором… даже для Оператора!

— А те наросты на лбу, что у него были, как он объяснял?

— Никак! — отмахнулся механик. — Он вообще никогда ничего не объяснял! Просто принес справку от врача, что это костное образование, а не признак заразного заболевания, и все. Медосмотр он у меня полный прошел, вы не думайте! Он был здоров. Я так думал… Я очень рад, что он ушел, и надеюсь, что больше никогда его не увижу.

Механик вряд ли представлял, насколько реально его желание, а Сергей не собирался объяснять ему.

Больше у него вопросов не было. Нельзя сказать, что ситуация прояснилась… Он искренне надеялся, что у Риты прогресс будет более значимым.

Уходить Сергей не спешил, он прогуливался по станции, ему не мешали. Выгнать его они не могли, это не закрытая территория, просто иногда возмущенно косились. Техник и не надеялся найти здесь какие-то следы пребывания Кантора, все-таки столько лет прошло… Он просто хотел привести в порядок свои мысли.

Он как раз подходил к выходу, когда его окликнул один из рядовых механиков. Он был старше своего руководителя и старался не попадаться на глаза остальным. Одно лишь это интриговало, поэтому Сергей подошел ближе.

— Вы ведь про Дениса разговаривали, да? — угрюмо поинтересовался пожилой мужчина, глядя на собеседника исподлобья.

— Да.

— Я знаю, что вам главный наш рассказал… И правда это все! Что ему врать-то?

— Я и не говорил, что не верю ему. Вам есть, что добавить?

— Вроде того… — Механик в очередной раз оглянулся по сторонам. — Только это будет не правда, а придумка моя…

— Давайте придумку.

— Тогда, когда Дениска тут работал, в тот период, и даже чуть раньше… Тогда на Луне женщины часто пропадали… Вы знаете, как бал-гибриды размножаются? Те, что в сопротивлении с баллорго остались? Знаете, понятное дело, вы ж военный… Они крадут наших баб, чтоб те рожали новых гибридов. Но иногда не сами крадут, а нанимают продажных тварей из числа людей… Так вот, какая-то мразь повадилась женщин с Луны красть. Говорят, мощная группировка была, никак поймать не могли. А как Денис начал тут работать, похищения резко сократились… Когда он уволился, их и вовсе больше не было. Понимайте как хотите, потому что фактов тут нет.

По-своему, его «придумка» уже была фактом, потому что многое ставила на свои места. Видно, Операторы вычислили группировку, поняли, что следы ведут в мастерскую, и послали туда своего человека.

А он, молодчик этот, Денис, один расправился с группировкой, которая оставалась неуловимой для других структур, всего за месяц. Это объясняет его миссию… и показывает, что мощь Операторов неизвестна даже другим военным.

Был ли он вообще человеком, Денис, Даниэль или как его звали на самом деле?

Сергей был уже не рад, что согласился помогать дипломату. Он был слишком заинтригован, чтобы отступить, но вместе с тем понимал, что если узнает лишнее, за это, возможно, придется заплатить жизнью.

* * *

С утра у бассейна было тихо и пусто. Здешняя публика кутила всю ночь, и многие улеглись спать лишь пару часов назад — судя по бардаку, который все еще царил в банкетном зале. Вит до конца праздника не оставался, ушел около полуночи, и теперь мог вернуться к привычному режиму.

Тишина его даже привлекала. Можно было спокойно плавать в бассейне, как на обычной тренировке, и прикидывать, что делать дальше. Персонал не мелькал перед глазами, и это радовало.

Однако долго его одиночество не продлилось. В очередной раз выныривая, он заметил одинокую женскую фигуру, приближавшуюся к бассейну. И не обратил на нее внимания. Может, и следовало бы, учитывая его цель, но после вчерашней неудачи он почти отчаялся, решил, что Алексис просто здесь нет.

Вместо того, чтобы занять один из лежаков, женщина остановилась на краю бассейна. Она наблюдала за Витом и не скрывала этого. А ему такое пристальное внимание быстро надоело, и он вынырнул, чтобы посмотреть на нее в ответ.

И узнал. Даже несмотря на то, что от прошлого облика Алексис отказалась. Короткие светлые волосы сменились длинными каштановыми локонами — слишком естественными, чтобы быть париком, значит, успела нарастить. Вместо холодных голубых на него смотрели карие глаза, а в остальном — это была она. Алексис Сантос собственной персоной. Только уже не в форменном платье Оператора, а в белой блузе и длинной красной юбке, касавшейся пола.

— Так быстро отказался от поиска? — полюбопытствовала она. — Или надеялся найти меня на дне?

— Откуда ты знаешь, что я искал тебя?

— Ты очевиден.

Ему не нравилось то, что сейчас она смотрела на него сверху вниз. Вит выбрался из бассейна и направился к плетеному лежаку, где лежало его полотенце. Алексис не стала его преследовать, она перешла к одному из столиков, расположенных среди зарослей тропических растений. Скоро Вит смог присоединиться к ней там.

— Как прошла первая ночь медового месяца? — полюбопытствовала она.

— Я смотрю, ты много знаешь, Алексис…

— Нет, — прервала девушка. — Не на этой миссии. Ванесса.

— Я помню это имя… Знаешь, в твоих именах легко запутаться. У тебя есть имя, которым тебя обычно называют друзья? Другие Операторы, например — как они выбирают твое имя?

— Для них есть имя, которое тебя не касается.

— Тогда я буду звать тебя Алексис, — отозвался Вит. — Посторонние не заметят, решат, что я так «Ванесса» произношу. Они и так будут заняты обсуждением того, что мы проводим много времени вместе… Люди любят сплетни.

— Может быть, но они ведь будут знать, что ты прибыл сюда с мужем.

Он не так представлял себе их встречу. Виту казалось, что обязательно будет какое-то напряжение, причем агрессивное. Ясно же, что Алексис будет не рада слежке!

А вместо этого они сидели тут и общались, как бывшие одноклассники, не видевшиеся много лет. Официант принес им коктейли и снова удалился, позволил продолжить разговор.

— Мы с тобой первый раз видимся, а ты уже много знаешь обо мне, — констатировал Вит. — Зная тебя, не поверю, что следила. Это ведь ты, да? Эта идея с Самиром и нашим предполагаемым браком… Ты связана с этим?

— Я - автор этого, — невозмутимо пояснила девушка.

— Издеваешься?

— В самой идее? Конечно. Но это еще и удобная форма маскировки, отвлекающая от тебя внимание. От таких пар не ждут подвоха, уж не знаю, почему так сложилось. Нам как раз не нужно внимание к тебе. К тому же, наличие у тебя мужа, а у меня — жениха, упрощает общение между нами.

— Что еще ты знаешь? Я имею в виду, о причинах моего прибытия сюда.

Еще до того, как она заговорила, в карих глазах мелькнул тот ответ, которого и ожидал Вит.

— Я все знаю. О твоей слежке и о том, что ты вышел на Даниэля Кантора.

Вит был удивлен, но не шокирован. Если Алексис действительно занимает руководящий пост среди Операторов, следовало ждать от нее такой осведомленности.

— Тогда почему я здесь? — поинтересовался он. — Логичнее было уволить меня из конвойной службы и бросить за решетку!

— За что? — изумилась Алексис. — Ты не нарушал закон.

— У меня уже сложилось впечатление, что Операторы по своему закону живут.

— Ты поосторожнее с такими заявлениями. Я тебе симпатизирую, до определенной степени. Не стоит думать, что ты что-то знаешь об Операторах, если тебе удалось обнаружить один факт. Мы столько лет скрывались не для того, чтобы один дипломат мигом узнал правду.

Он оперся на стол локтями, чтобы быть ближе к своей собеседнице. Это давало ему возможность понизить голос, не сомневаясь, что она услышит.

— Тогда ты поясни мне. Кто такой Даниэль Кантор и почему его голова оказалась на Юпитере?

— Там изначально все тело было, просто голову я везла с собой, — ответила Алексис. — Это все, что я готова тебе сообщить. Не переоценивай мою симпатию. Я не считаю плохим то, что ты хочешь знать правду. Я нахожу это интригующим. Я знаю, что если бы тебе запретили преследовать меня, ты бы не остановился, попытался найти другие способы выяснить, кем был Кантор. Но я не собираюсь давать тебе простые ответы. Ты здесь не для того, чтобы допрашивать меня, а чтобы выполнить миссию — помочь Оператору в разоблачении террористов.

— Это понятно. Но для чего здесь ты?

Вит задал вопрос прежде, чем успел понять его смысл. Вроде как, все было очевидно, и он ляпнул глупость. Однако Алексис лишь улыбнулась.

— Что ж, ты продолжаешь поражать… Значит, я не ошиблась, приглашая тебя сюда.

— Зато ошиблась, превращая меня в Роберта Палецки!

— Нет, это забавно. Ты правильно угадал, я не занимаюсь непосредственной ловлей террористов, это задача другого Оператора. Я здесь лишь для наблюдения.

— А я?

— Для любой посильной помощи.

Она что-то недоговаривала, но при этом всем своим видом давала понять, что и не собирается отвечать ему прямо. Вита сейчас больше волновало не это, а наличие на корабле другого Оператора.

Он все равно узнает, что Алексис делала на Юпитере. Но если они будут работать вместе, эта цель явно станет ближе.

— Вам известно, какие террористы работают здесь?

— Пока нет. Известно только, что это люди — не гибриды, не баллорго. Но к какой группировке они принадлежат — нам неизвестно.

— Ты представишь меня второму Оператору?

— Вы виделись вчера.

— Я вчера пожал руку сотне человек! — закатил глаза Вит. — Имей в виду: ни один из них не назвался Оператором.

— Если бы назвался, я бы усомнилась в его адекватности. Вот что… ты умен, а определенное стремление к независимости придает тебе шарм. Поэтому я предлагаю тебе пари. Как ты относишься к пари?

— Обхожу их за световой год, — фыркнул Вит. — Но ради особой ситуации готов и малость изменить своим принципам. Что ты предлагаешь?

— Если ты вычислишь, к какой группировке относятся здешние террористы, я отвечу на твой вопрос. Но всего один. Кстати, для победы ты должен назвать мне группировку раньше, чем это сделает Оператор.

Она все еще казалась равнодушной ко всему. Скучающая светская львица на отдыхе, которую здешние красоты не волнуют. Однако Вит заметил азарт в ее взгляде, и это было чем-то новым.

Она действовала не по инструкции, и чувствовалось, что на инструкцию ей плевать. Это было многообещающим стартом. Значит, если понадобится, она и секрет Даниэля Кантора раскроет без сомнений.

— Пари принято, — кивнул он. — Не хочешь дать мне хоть какие-то подсказки?

— А зачем мне это нужно? Гораздо любопытнее наблюдать за тобой в естественной среде. Ладно, я пойду, мне нужно успеть к возлюбленному. А ты не теряй времени… Найдешь меня, если захочешь.

Вит не стал ее задерживать, пока для этого не было причин. Поэтому он остался за столиком, наблюдая, как она уходит.

Ему оставалось лишь гадать, кем она является среди Операторов, если имеет право наплевательски относиться даже к их внутренним законам.

* * *

Запасы медицинского кабинета были действительно впечатляющими. На небольшой площади разместилось оборудование, которым могла похвастаться не каждая больница Земли, и набор лекарств, который, пожалуй, стоил больше, чем маленький космический корабль. Местный врач признался, что еще ни разу не возникало потребности во всей этой «химической артиллерии». Но уже то, что владельцы корабля позаботились об этом, говорило о многом.

Самир был рад, что ему позволили осмотреть лазарет. Врач и медсестры прогуливались по местам наибольшего собрания гостей, а «Лесли Палецки» было разрешено изучить оборудование. Потому что в своих временных документах он значился хирургом.

Он понимал, что протез руки, который он использует, и сканер тоже были маленькими медицинскими чудесами. Но все равно не лишал себя эстетического удовольствия осмотреть здешнее богатство, которое не-медик и не поймет.

Он как раз собирался уходить, когда в дверь постучали. Уже это было необычно: клиенты чаще всего вызывали врача к себе в комнату, даже если порезали мизинец. А тут — кто-то сам явился! Но как не вовремя…

Тем не менее, дверь Самир открыл. Он не видел ничего плохого в том, чтобы прикрыть коллег. Тем более что на пороге был не умирающий, добравшийся сюда из последних сил, а вполне уверенно стоящая на ногах молодая девушка.

Она была на голову ниже Самира и отличалась миниатюрным, воздушным телосложением. Увидев ее издалека, медик вообще решил бы, что это ребенок! Бездонные голубые глаза и светлые волосы придавали ей сходство с киношным эльфом. Самир уже видел ее на этом корабле, но никак не мог вспомнить, при каких обстоятельствах они познакомились.

— Я могу вам чем-то помочь? — поинтересовался Самир, разглядывая ее. Визуальных признаков заболевания он не видел вообще..

— Вы не наш доктор… — растерянно прошептала она.

— Я тоже доктор. Возможно, даже не хуже вашего. Я могу вам чем-то помочь? Если нет, то ваш доктор сейчас в зале спортивных занятий.

— Да мне не принципиально к нему…

Он вспомнил, где видел ее раньше. Она была не среди гостей, она пела на сцене. Самир еще тогда ее приметил: в миниатюрном блестящем платье она была похожа на фарфоровую куклу, какую-то особенно хрупкую… Хотя Лесли Палецки, приехавшему сюда с любимым мужем, вообще не полагалось засматриваться на нее.

Кажется, ее зовут Софи.

— Вы уверены, что я вам не помогу? — уточнил Самир.

— Не знаю… Мне вообще помощь не нужна!

— Но что-то же привело вас сюда!

— Ситуация, в которой вещи своими именами называть не хочется, — вздохнула девушка. — Но мелочь, в самом-то деле… Мой брат тоже здесь работает, он — один из танцоров. Вчера объелся чего-то не того, сегодня живот крутит и… ну, в туалет часто бегает, репетиции срывает!

— То есть, диарея, — констатировал медик.

Девушка покраснела, и это было забавно. Самир давно уже не видел, чтобы кого-то смущали медицинские термины.

— То есть, да…

— Вас ведь Софи зовут, не так ли?

Она не удивилась, кивнула:

— Вы на сцене меня видели?

— Да. У вас красивый голос.

Тут он не лукавил, пела она действительно хорошо. Мелодично и мягко, как и полагается обладательнице такой внешности. А вот танцоры постоянно мельтешили вокруг, и отдельно не запомнился никто.

— Так вы… можете мне помочь или нет? — робко поинтересовалась она.

— Могу.

В принципе, Самир не имел права делать это. Но за такое его наказать не могли — речь шла не о редком дорогом препарате, а от лекарства от расстройства желудка! Кто всерьез станет наказывать за такое военного врача, если уж вообще до разбирательства дойдет?

Поэтому он взял один из порционных пузырьков и отправился в общее хранилище. Подумал, отмерил пять таблеток и вручил их Софи.

— Этого должно хватить, по одной в день, и сегодня лучше вообще ничего не есть, только пить, — прокомментировал он. — За это время расстройство желудка должно пройти и забыться. Если улучшение будет незначительным — приводите брата на осмотр.

— А если это не расстройство желудка? Ему от этих таблеток хуже не станет?

— В любом случае, нет, они безвредны.

— Спасибо, — широко улыбнулась девушка. — Вы очень выручили! Потому что ни мне, ни ему болеть нельзя, мы этим круизом на полгода вперед зарабатываем, а тут — такое!

— В жизни всякое случается, но, думаю, это мелочь.

— Вы будете сегодня на балу?

— Сегодня бал? — удивился Самир.

— Конечно! Тут каждый вечер что-то происходит. Сегодня вечером — белый бал, все гости должны быть в белом, а потом, где-то в полночь, будем смотреть на вулканы… Приходите. Одна песня от меня — специально для вас!

— Да? Ну тогда я просто не могу не прийти!

Чувствовалось, что она хочет остаться, да и он был бы не против. Но Софи так и не решилась, ее ждала работа. Поэтому, забрав лекарство, она покинула кабинет.

Да и Самиру не стоило здесь задерживаться. Он уже сделал больше, чем должен был, и ему нужно было вернуться к работе. Хотя в чем работа — он представлял слабо. Ходить по кораблю и надеяться, что он распознает террористов? Да конечно! Операторы на такое настроены, вот пусть они и делают, ну и Вит старается, раз он это затеял. Самир тут был лишним и не стеснялся этого.

Он прошел во второй банкетный зал, лишенный наблюдательного купола, но в остальном не менее роскошный, чем первый. Здесь сейчас шла чайная встреча, и гости были одеты по моде Англии девятнадцатого века. Впрочем, по-настоящему утруждали себя только женщины, им эти длинные платья пастельных тонов явно нравились. Мужчины все чаще являлись в том, в чем ходили обычно, и лишь некоторые привезли с собой фраки по старой моде.

Самир надеялся застать здесь Вита, хотя о встрече они не договаривались. Но где еще быть дипломату? Конечно, там, где проходит основное собрание людей! Впрочем, пока догадка себя не подтверждала: Вит сюда так и не явился. Должно быть, опять бегает за этой Операторшей! Самиру она внушала лишь опасения, и он предпочитал держаться от Алексис на максимально возможном расстоянии.

Другое дело — встреча эта. Обычные, нормальные люди, расселись за столиками, пьют чай из дорогого фарфора… Ну красота же! Их существование было праздным, сытым и спокойным, и это становилось приятным контрастом по отношению к привычным Самиру миссиям. Он и сам устроился за одним из столиков, наблюдая, как сотрудницы корабля рассказывают богатой публике о чаях, официанты подносят новые напитки.

Вот уж кто не рад быть здесь! Понятно, что официанты старались улыбаться и выглядеть дружелюбными. Но они были слишком молоды и неопытны, чтобы научиться виртуозно врать, и в глазах сквозило их истинное отношение к ситуации.

Один так и вовсе был плох — Самир сразу выделил его на общем фоне опытным взглядом медика. Этот паренек был бледен до серости, черты лица болезненно заострились, и общая худоба стала анорексичной. Глаза были окружены красной, воспаленной кожей, и заметно слезились. Никакая натянутая улыбка не могла скрыть то, что молодому человеку плохо.

Однако от работы он не отказывался, мужественно разносил подносы с чашками, а гости, увлеченные своей беседой, казалось, не замечали, кто их обслуживает.

Вот только Самир этого выносить не мог. Обведя глазами зал, он нашел уже знакомого менеджера и направился к нему.

— Здравствуйте! — просиял Арсений. — Как проходит ваш отдых?

— Нормально, — отозвался Самир. — Вы мне лучше скажите, что не так вон с тем официантом?

Естественно, менеджер понял, о чем идет речь. Не мог не понять. Но продолжал все так же сверкать белоснежными зубами.

— У наших сотрудников все хорошо! Просто мы набираем в штат людей разной комплекции и конституции! У нас нет дискриминации!

— При чем тут его комплекция и конституция? У парня обезвоживание, и это очевидно.

— Я бы не назвал ситуацию такой уж очевидной. Взгляните, как хорошо он справляется со своей работой!

Официант действительно довольно ловко лавировал между столиками. Но для Самира главным было другое: взгляд молодого человека с каждой минутой делался все более замутненным, и двигался официант уже скорее на автомате.

— Я бы на вашем месте предоставил ему выходной на сегодня. Считайте это профессиональным врачебным мнением.

— У нас сотрудников никто не держит силой! — поджал губы Арсений. — Если бы этот официант подошел ко мне и попросил выходной, то получил бы его! А раз он готов работать, то почему я должен мешать ему?

— То есть, вы не допускаете, что он может быть опасен для окружающих? Если то, чем он болен, заразно.

— Он ничем не болен, что вы! — настаивал менеджер. — Человек просто так выглядит — это же не преступление!

Но все эти заверения очень быстро пошли прахом, когда официант наконец упал. Серебряный поднос выпал у него из рук, горячий чай частично попал на гостей — и здесь уже пышные юбки дам были оправданны, потому что спасли их от ожогов. Тонкий фарфор не выдержал даже столкновения с ковром, и повсюду валялись осколки.

Молодой человек попытался подняться, но это было ошибкой с его стороны. По его телу прошла заметная судорога, желудок скрутило так, что это было видно со стороны, и официанта вырвало. Вот только вместо пищи на светлом ковре расползалось багровое пятно крови… Глаза юноши закатились, он замер и без движения упал на пол.

— Здоров он, мать его, — процедил Самир, бросаясь к официанту.

Добрать до него оказалось не так просто, потому что навстречу уже бежали перепуганные гости. Они поддались страху, и пробиться сквозь них было все равно что миновать отару овец. Когда Самир наконец добрался до юноши, над ним уже склонился Маркус Сантьяго.

— Мертв, — констатировал он, проверяя пульс официанта.

— Но этого не может быть! — воскликнул Самир. — Он только что двигался самостоятельно! Нужно провести реанимацию…

— Можно, но я бы не стал. Его состояние напоминает мне вирус. Я не уверен, что это не заразно.

Заразно или нет, а держаться в стороне Самир не мог. Он попробовал провести массаж сердца, пропустил ток через медицинский протез, сделал укол адреналина и кардиостимулятора — и все оказалось бесполезно. Создавалось впечатление, что до последнего мужчина двигался по инерции, расходуя те немногие силы, что у него остались, а когда они закончились, просто… просто упал.

Вряд ли он понимал, что умирает. По крайней мере, Самир еще не встречал человека, который в последние минуты существования вместо того, чтобы спасаться, разносил бы чашки с чаем.

Он растерялся. То, что он видел, было неуместно в реальности праздного круиза… даже на военном корабле такое нечасто встретишь, а тут! Он понятия не имел, что делать.

Зато Маркус не был смущен. Он обратился к менеджерам, беспомощно рассматривавшим неподвижное тело:

— Выведите людей из этого зала, но не позволяйте разбрестись по кораблю. Соберите в другом зале. Если кто-то успел вернуться к себе, приведите туда, проверьте по списку. Если у него был вирус, они все могут быть заражены!

Менеджеры были не в восторге от такой перспективы, однако возражать не посмели. Это действительно очень похоже на вирус, и если на корабле начнется эпидемия… Лучше и не представлять!

Между тем Маркус перевел взгляд на Самира:

— Я отправлюсь с ними, прослежу, чтобы гости сильно не бунтовали. Я проведу тестирование среди них. А вы определите причину смерти!

— Я? — поразился Самир. — Почему я, ведь я здесь не работаю!

— Конечно, вы будете не один, думаю, корабельного врача скоро притащат сюда. Но я видел этого специалиста, Лесли, он не справится.

— Я не… — Самир машинально хотел возразить, что он не Лесли, но потом вспомнил о легенде. — Я не уверен, что имею на это право!

— У нас тут чрезвычайная ситуация, поэтому мелкими правилами можно и пренебречь. Я видел, как вы пытались его оживить, в ваших действиях чувствуется профессионализм. Да и ваш медицинский протез я заметил сразу, — Маркус значительно понизил голос. — Давайте не будем тут обсуждать, что это значит. Вот что я вам скажу… Проведите вскрытие этого человека немедленно, определите, от чего он умер, какой болезнью страдал, чтобы я знал, на что тестировать людей, контактировавших с ним!

Военная дисциплина давала о себе знать: Самир понимал, что это единственное правильное решение, и не стал возражать. Вместе с подоспевшим корабельным врачом он перевез тело в лазарет, оставив комнату с окровавленным ковром опечатанной.

Они поместили труп на операционный стол. Морга как такового здесь не было, хотя место для хранения тел было предусмотрено: инженеры не исключали, что кому-то из отдыхающих может стать плохо. Но такое они вряд ли предвидели!

Маркус оказался прав в своем предположении: корабельный врач заметно сдал при виде измазанного кровью тела. Он-то ожидал, что самой сложной частью этой работы может стать какая-нибудь операция! К такому он не готовился. Конечно, в обморок он не падал и истерику не закатывал, однако растерянность сквозила во всех его движениях.

Как ни странно, его слабость придала сил Самиру, заставила позабыть о собственном шоке. Не важно, кто где работает. Кто сильнее, тот и обязан брать на себя ответственность.

— Возьмите кровь на анализ, — велел он. — И приступите к обработке немедленно! Я сам проведу вскрытие.

Врач вздохнул с облегчением и о нарушении должностной инструкции даже не заикнулся. Кровь он брал с явной осторожностью, медленно, но все же справился.

Когда он ушел в другой кабинет, Самир приступил к вскрытию. Он заставил себя позабыть, что находится на круизном корабле, и стало легче. А в военной медицине и не такое бывает!

Когда он убрал одежду, оказалось, что под формой официанта скрывается практически скелет, обтянутый кожей. Обезвоживание было настолько очевидным, что кожа ссохлась вплоть до появления разрывов. Когда Самир сделал первый надрез, крови практически не было.

Это была болезнь, несомненно, и развивалась она стремительно. Пострадали все внутренние органы, но больше всего досталось почкам и печени — они практически расползались в руках. Вены были уничтожены наполовину, и даже на костях появились странные трещины. В комплексе, симптомы были Самиру совершенно неизвестны. Но если взять лишь преобладающие признаки, картина вырисовывалась довольно точная…

Его догадки подтвердил корабельный врач, заглянувший в операционную примерно через час:

— Лесли, есть результат.

Чужое имя уже бесило, особенно в ситуации, когда нервы и так на пределе.

— Ну и что это? — поинтересовался Самир.

— Полное совпадение ни с одним из известных вирусов не найдено, но… — Тут врач замялся, словно и сам не верил показаниям компьютера.

— Но — что? Говорите уже!

— Структура этого вируса на восемьдесят процентов совпадает с известной компьютеру инфекцией. Все указывает на то, что это холера.

* * *

Обилие цвета на практике выглядело красивее, чем в описании. Даже Вит, не склонный к романтизму, был вынужден признать, что идея хорошая. Пары кружились по залу, и казалось, что все вокруг наполнено светом и легкостью.

Одно только несколько раздражало в этом празднике жизни: человек умер, а никому и дела нет. О гибели официанта было известно всем, однако менять программу мероприятий организаторы не собирались. Главное ведь, что никто из гостей не заразился!

Вообще никто, и это было странно. Вит, конечно же, не желал зла этим людям, но понимал, что статистика как раз против такого исхода. Официант работал на кухне, контактировал с едой и напитками… Даже если этот вирус передавался не как холера, вариантов для заражения все равно было предостаточно!

Но люди и персонал, общавшиеся с ним, остались здоровы. Никто не знал, как заразился он сам. Менеджеры утверждали, что в день прибытия на борт молодой человек выглядел абсолютно здоровым, да и кадры с камер наблюдения это подтверждали. Между тем, в том, что заболевание имеет вирусную природу, Самир не сомневался.

Оставался только худший вариант: все это — уже часть теракта, о котором на корабле почти никто не догадывается!

— Почему ты мрачнее тучи? — поинтересовалась Алексис, подходя к нему.

Она все еще притворялась простой гостьей корабля, а потом явилась на бал в воздушном белоснежном платье. Из-за алебастровой бледности кожи она казалось похожей на привидение — дух без плоти, который слишком легок, чтобы быть человеком.

— Ты знаешь, почему.

— Да. Но спросила из вежливости. Где твоя лучшая половина? Этого я действительно не знаю.

— Самир в лазарете, все еще пытается разобраться с тем вирусом. Ему это покоя не дает… Он же врач, и то, что человек умер у него прямо на глазах, — практически оскорбление для него.

— Ему не стоит себя винить. Не думаю, что был вообще способ спасти того человека.

— Ты знаешь, что с ним произошло?

— Скажем так, догадываюсь, — пожала плечами Алексис. — Но мои догадки не имеют к делу никакого отношения. Как успехи? Появились подозреваемые?

— Имей совесть! Мы с тобой заключили пари только утром!

— У тебя был целый день.

— Половину из которого я разбирался с каким-то странным вирусом! Нет у меня подозреваемых, довольна?

— Не особо. Я ожидала от тебя большего.

Она раздражала, но Вит сдерживался. Не хватало еще поддаться на очевидную провокацию какой-то девицы! Сейчас нужно было думать не об этом, а о том, что Алексис лучше осведомлена о природе вируса, и, похоже, не беспокоится. Это наталкивало на определенные размышления.

— Ты снова одна, — заметил он. — С женихом не сложилось?

— Он занят, и я тоже должна быть занята. Я пришла, чтобы пригласить тебя с собой.

Это уже было интересно…

— Куда?

— На проверку. Когда имеешь дело с террористами в таких обстоятельствах, как единственный корабль в недружественной атмосфере, не стоит полагать, что они будут действовать единым штурмом. Скорее, сценарий предполагает ловушку, и мы должны ее обнаружить. Хоть это и не моя миссия напрямую, я тоже участвую.

Она продемонстрировала ему то, что на первый взгляд напоминало винтажные механические часы, обхватившие ее тонкое запястье. Но при ближайшем рассмотрении Вит узнал в них детектор оружия — дорогой аппарат, реагирующий на тот тип микросхем, который используется только в бомбах.

Это разумный подход. Есть несколько способов взять под контроль такой корабль, и взрывчатые вещества — один из самых простых. Никто не хочет, чтобы «Мария Каллас» потерпела аварию на Венере! Если корабль коснется поверхности, даже у такого защищенного судна, как это, будет от силы девять часов до полного разрушения.

Но для Вита, помимо общих забот, было важно еще кое-что. Если это группировка, которая использует взрывчатку… могли ли они стоять за той подставой, с которой он столкнулся во время миссии? Если использованы бомбы похожего типа, то ситуация становится очевидной.

— Я-то с тобой пойду, — кивнул он. — Но странно, что ты сама зовешь меня!

— Что тут странного? Я Оператор, который сражается с баллорго и гибридами. Во всех остальных ситуациях, меня нужно защищать. Ты подходишь для этого, ты дипломат.

— То есть, ты с самого начала планировала мое присутствие на этой миссии?

— Нет. Меня должен был оберегать мой напарник. Но раз ты и Самир здесь, нет смысла игнорировать вас. Объединив усилия, мы добьемся большего.

Они отправились на поиск прямо из бального зала, не переодеваясь. Так было проще: меньше подозрений. Казалось, что они лишь ненадолго по своим причинам покинули зал и скоро планируют вернуться туда. Это спасало их от ненужного внимания персонала и других отдыхающих.

Но скоро они дошли до предела зоны, открытой для клиентов, и нужно было поворачивать. Алексис и не думала этого делать, она открыла замок, ведущий к служебным помещениям.

— У тебя есть сюда доступ? — удивился Вит.

— У меня и моего напарника абсолютный доступ ко всем помещениям корабля. Это как раз нормально. Плохо, что сюда проникли террористы.

— Откуда ты знаешь, что они были здесь?

Вместо ответа она кивнула на часы. До настоящего момента детектор ничего не показывал, где бы они ни находились. Но теперь на экране появились огни, походившие на компас, и указывали им направление.

Такие сложные машины не ошибаются. Взрывной механизм где-то рядом.

— Ты уверена, что мы должны проверять это? Если там действительно бомба, нужен специалист по оружию!

— Здесь нет специалиста по оружию, это круизный корабль, — напомнила Алексис. — Но если ты опасаешься за свою безопасность, то можешь остаться.

— Я не говорил, что чего-то опасаюсь! Но для того, чтобы обезвредить бомбу…

— У меня есть соответствующая квалификация. Не думай о бомбе, твоя задача — защитить меня.

— Даже если на это нет желания? — не выдержал Вит.

Она и бровью не повела.

— Даже так.

Как дипломат, он имел общее представление о планировке большинства видов кораблей, в том числе и круизных. Он знал, что сейчас они находятся далеко от основных и вспомогательных двигателей. В этой части сосредоточены все очистительные системы, включая блок для уничтожения мусора. Это важный элемент корабля, но не критичный. Если в нем произойдет поломка, «Мария Каллас» все равно сможет выйти за пределы атмосферы, хотя обстановка тут будет не такая расслабленная.

Так что оставалось непонятным, почему террористы установили бомбу именно здесь. Хотя если это не единичная угроза, а лишь часть единой схемы, то повод для беспокойства все равно есть.

Чем дальше они продвигались, тем меньше эта зона походила на праздничные интерьеры корабля. Начались узкие коридоры, оформленные темным металлом, со слабым освещением. Воздух стал тяжелее, он тут фильтровался хуже, поэтому в подобных отсеках не держали сотрудников постоянно, присылали только когда возникали поломки. Должно быть, это и привлекло террористов.

Вит постоянно прислушивался, стараясь понять, есть ли кто-то поблизости. За исключением мерного гула двигателей, в этом отсеке царила тишина, но успокоения она не приносила. Он сильно сомневался, что продолжать путь разумно — Алексис ведь даже не вооружена! Но он был уверен, что если откажется ее сопровождать, она назад не пойдет. А бросить ее здесь одну он не мог, и не из почтения к ее должности.

Наконец узкие коридоры кончились, и они в один миг оказались над пропастью. Точнее, над громадного размера воротами для сброса небиологических отходов. Впрочем, это только для человека, стоящего над ними, ворота были громадными. В параметрах корабля, всего лишь маленький люк для устранения ненужного мусора.

Над воротами тянулись навесные мостики, предназначенные для технического персонала. Люди приходили сюда, если нужно было что-то починить или проверить. В остальное время, мусор сбрасывался в ворота автоматически.

Сначала казалось странным, что детектор привел их именно сюда, но Вит быстро обнаружил причину: сложного вида устройство, закрепленное на мостике прямо над воротами. Судя по световым панелям, оно уже было запущено.

— Не нравится мне это, — нахмурился Вит.

— Понимаю. Мне тоже. Это неудачное место для атаки на корабль.

— Больше похоже на атаку на нас!

— Вряд ли наше появление ожидалось ими. Я не исключаю, что это ловушка, но, полагаю, предназначалась она для сотрудников корабля. Их бы заманили сюда и уничтожили, чтобы занять их места.

— Тем более нам не стоит быть здесь! Я не хочу, чтобы меня уничтожили вместо кого-то!

— Не думаю, что нам что-то угрожает. Мы явились сюда не в назначенное время, и мы одни, они не ждут нас. Сейчас — лучшая возможность обезвредить бомбу, поскольку оставить ее здесь мы не можем.

Сложно было назвать это удачной идеей, однако возражать Вит не стал. Обезвредить бомбу больше некому, а оставлять ее небезопасно. Хочешь, не хочешь, а придется идти.

Алексис двигалась вперед спокойно и уверенно. Он же не считал наглость гарантией безопасности, поэтому постоянно озирался по сторонам. На мостиках не было не только людей, но и даже легкого движения, камеры тоже никто не устанавливал. И все же дипломат знал, что успокоиться сможет только когда бомба будет обезврежена.

Они наконец добрались до взрывного устройства. Алексис наклонилась над механизмом, Вит остался у нее за спиной; его не покидало ощущение, что подвох все-таки будет, и скоро.

— Как странно, — вполголоса произнесла девушка.

— Что именно? Не делай артистические паузы, мы не в том положении!

— Здесь есть взрыватель, но нет заряда. Это не бомба как таковая.

— Таймер там есть? Что это тогда?

— Таймера нет, она дистанционная. И я не…

Договорить Алексис не успела: бомба взорвалась. Вот только вместо огня из нее повалил сизый дым, настолько удушающе густой, что увидеть что-то сквозь него было нереально. Все, что успел Вит в такой ситуации, — это схватить свою спутницу за руку, чтобы не потерять ее.

Инстинкты не обманули его, потому что скоро этот жест оказался очень важным. Рядом почувствовалось движение, зазвучали шаги по металлу. Добраться сюда настолько быстро из коридоров по мостикам было нереально. Значит, кто-то просто использовал канаты, чтобы перелететь разделявшее их расстояние.

Те, кто установил эту ловушку, не знали, кто конкретно в нее попадется. Но они были здесь, ждали — кого угодно. И они явно были подготовлены: уверенность их движений указывала на наличие специальных визоров.

Драться с ними вслепую было бесперспективно, но Вит не собирался просто ждать, что произойдет дальше. Слезящимися от дыма глазами он всматривался в завесу, и этого было достаточно, чтобы перехватить удар. Их целью была Алексис, не он, однако дипломат не собирался позволять им дотронуться до нее.

Даже при таких неравных условиях он был намного сильнее их. Алексис вела себя правильно: держалась у него за спиной и не нарывалась на удар. Дым понемногу рассеивался, а они не смогли использовать свое преимущество! Вит даже надеялся, что удастся продержаться, но нет, в один момент его противники отступили, все одновременно. Секундой позже он почувствовал, как исчезает опора из-под ног.

Они перерезали металлические крепления на этой части мостика. Сами они отдалились, используя все те же канаты, а Вит и Алексис полетели вниз. Ворота не остановили это падение — потому что ворот больше не было. Вся эта драка была не настоящим нападением, а лишь отвлекающим фактором. Им нужно было удержать дипломата и Оператора на одном месте, пока не откроется люк под ними.

Может, и следовало предвидеть это, угадать заранее, но теперь уже поздно было рассуждать. Они падали в пустоту, и Вит понятия не имел, что там, внизу. Ему только и оставалось, что прижать к себе Алексис, сделать так, чтобы удар принял на себя он один, повышая ее шансы выжить. Тут дело было даже не в том, что она Оператор, просто иначе он не мог.

Но приземление оказалось не таким разрушительным, как он ожидал. Под ними оказался не твердый металл, а что-то мягкое, прогнувшееся и зашумевшее под их весом. Все равно было больно, и в глазах потемнело, но сознание Вит не потерял. Когда зрение прояснилось, он увидел, что лежит в окружении выброшенных тканевых салфеток, пластиковых упаковок, каких-то рваных тряпок и прочего хлама. Неподалеку валялись крупные осколки стекла, но на них он не попал. Повезло.

Все это быстро исчезало из поля зрения, потому что начинал гаснуть свет. Ворота медленно смыкались, оставляя их в полной темноте… и отнимая надежду на свободу.

Они остались здесь вдвоем. Алексис была жива — он сразу почувствовал, как она дышит, потом девушка осторожно приподнялась.

— Ты как? — поинтересовался он.

— Лучше, чем ты, полагаю. Спасибо.

— Просто выполнил долг перед Оператором.

— Даже если так, все равно — спасибо.

Глаза пытались адаптироваться, разглядеть, где он. Но для этого требовался хоть какой-то свет, а тут его не было. Впрочем, долго это не продлилось: у Алексис был с собой небольшой фонарик, а дипломат использовал для подсветки коммуникатор.

Они оказались в просторной камере, предназначавшейся для первичного хранения мусора. Сюда шли все отходы с корабля, кроме гигиенических, так что запах стоял тот еще. Но страшным было даже не это, а то, как далеко осталось спасение… От ворот их сейчас отделяло метров десять, не меньше. Камера была заполнена примерно на треть, но это норма.

Вит прекрасно знал, где они оказались, снова помогало образование дипломата. Однако такое открытие его не радовало.

Корабли, расположенные в разрушительной атмосфере, не возили мусор с собой. Раз в сутки они сбрасывали его на поверхность планеты. Это не было нарушением — потому что высокие температуры мгновенно уничтожали посторонние предметы. Но если бы сброс шел через один люк, была бы нарушена терморегуляция корабля. Поэтому из первой камеры мусор пересыпался еще на девять уровней ниже. Открывались одни ворота, груз падал вниз, ворота закрывались. Тем ниже оказывался мусор, тем выше поднималась температура, и в десятой камере, по сути, уже пылало пламя.

А потом открывались последние ворота, и остатки отбросов оказывались в полутысяче градусов по Цельсию. И лишь за счет системы камер этот жар не проникал внутрь корабля. Но людям от этого не легче… Вит подозревал, что их смерть наступит уже на втором-третьем уровне — из-за жары и недостатка кислорода.

Ему не пришлось объяснять все это Алексис — она и так знала.

— Похоже, покушение с самого начала планировалось на Оператора, — вздохнула она. — Прости, мне следовало догадаться и не втягивать тебя в это. Но мне казалось, что они не знают о нашем присутствии… Если бы знали, то затаились бы! А получилось вот как…

— С чего ты взяла, что охотились именно на тебя? Может, они ждали любую жертву!

— Вспомни наше положение. Что мешало им расстрелять нас? Любую жертву удобнее было бы умертвить именно так, а уже потом бросить вниз. Но нет, они выбрали сложный путь — уничтожение моста.

— Я не понимаю, почему они не могли расстрелять Оператора! — покачал головой Вит.

— Потому что они, в отличие от тебя, знали, что далеко не всегда Оператора можно убить выстрелом, каким бы ни был заряд. В некоторых Операторов стрелять даже опасно, и об этом они тоже знали, раз не стали пытаться. А вот выброс в атмосферу Венеры… Да, это верная смерть для меня, тут они рассчитали точно. Судя по грамотным действиям и уровню осведомленности, думаю, это группировка «Свобода Земли».

Эту группировку Вит знал… да все знали! Чокнутые, но отнюдь не безумные фанатики, которые умудрялись воевать против всех сразу — баллорго, гибридов, военной коалиции и Операторов. Мало кто понимал их мирные требования, основное внимание сводилось к тому, что и как они сумеют разрушить.

Но Вита сейчас интересовало другое…

— Почему эти долбанутые лунатики знают о тебе больше, чем я?

— Не конкретно обо мне, думаю, а обо всех Операторах. Потому что они не уважают тайны и вечно лезут не в свое дело. Думай пока не о них, а о том, как выбраться отсюда.

Она поднялась, отряхнула платье от мусора. Вит ее энтузиазм не разделял, он остался сидеть там, где и приземлился.

— Это все бесполезно. Посмотри вокруг… Мусор сбрасывают раз в сутки, и сегодня этого еще не делали. Нам конец! Есть ли смысл дергаться?

— Есть, — кивнула Алексис. — Мусор сбрасывают ежедневно в полночь. Но сегодня на полночь назначен перелет над территорией вулканов. Там мусор сбрасывать нельзя. То есть, у нас есть то время, что длится осмотр, а также время отлета от вулканов. Я бы сказала, около трех часов. И если за три часа мы ничего не успеем… вот тогда нам останется надеяться лишь на то, что смерть наша будет быстрой.

Это еще не утешало, но уже возвращало хотя бы тень надежды. Да, пока их положение выглядит безвыходным. И то, что их загнали в ловушку какие-то укурки, злило, а злость лишала сил. Но Вит не собирался поддаваться этому и встречать смерть среди мусора!

Должен был остаться выход. Но какой? Ворота были так далеко, что подсветки коммуникатора было недостаточно, чтобы разглядеть их. Стены тут гладкие, не пролезешь… Кричать бесполезно, и связи нет… Безысходность возвращалась снова и снова, как девятый вал.

Он все равно знал, что найдет ответ. Не умрет здесь сам. Не позволит умереть Алексис. Плевать на статистическую вероятность и на то, что под ногами у них сейчас бушует жара, о которой на Земле и не слышали.

Он отстранился от страха, своих ошибок и любых эмоций. Он думал. И нашел выход.

— Посмотри, как здесь чисто! — Вит посветил на стену.

— Мне восхититься?

— Нет, подумать, почему так происходит — это же сборище мусора!

— Здесь и думать не надо, — пожала плечами Алексис. — В момент сброса мусора выливается чистящий раствор, который смывает то, что может прилипнуть к стенам. Стандартная мера гигиенической безопасности, ведь здесь дезинфицирующего пламени нет, и вонь могла бы накапливаться.

— Вот именно!

— Что — именно?

— Нам нужно найти люки!

Дезинфицирующий раствор поступал из люков, открывавшихся только в момент дальнейшего сброса мусора. За люками находились трубы — а это гораздо более уязвимое место, чем сплошной металл стены. Если удастся пробить люк, можно выбрать по трубе! А кораблю в целом это большого вреда не нанесет, ведь пробоина образуется на первой камере. Более того, возможно, повреждение люка заблокирует ворота и заставит механиков спуститься сюда!

Но это в идеале. Даже без посторонней помощи, они смогут выбраться, если найдут люк. Загвоздка заключалась в том, что стены камеры были покрыты абсолютно одинаковыми пластинами. Сотнями одинаковых пластин. И люк мог быть за любой из них.

Вместо того, чтобы сокрушаться о потерянном времени заранее, Вит вскочил на ноги, подобрал валявшийся рядом обломок металла и начал простукивать стену. Алексис молча наблюдала за ним, но присоединиться не пыталась. Вит не заставлял ее: может, она и хочет казаться непробиваемо сильной, но вряд ли случившееся не повлияло на нее. Поэтому он давал девушке возможность прийти в себя.

Результата пока не было. Хотелось ускориться, меньше внимания уделять каждой плитке, ведь время уходило! Лишь усилием воли Вит заставил себя успокоиться. Не думать о времени, думать о результате, и все получится…

— Ты проиграл пари, ты это заметил?

В нынешней ситуации, напряженной до предела, спокойный голос Алексис казался неуместным. Ей что, все равно, что будет дальше?! Или она, как все Операторы, уверена, что мир обязан ее спасать?

— Не заметил, а даже теперь, когда ты указала, мне плевать!

— Не злись. Я только хотела сказать, что ты все равно можешь задать вопрос.

От неожиданности Вит даже прекратил простукивать стены.

— Что?

— Тот вопрос, что я тебе обещала… Ты можешь задать его. Раз уж мы оказались вместе, на краю смерти, я подумала: почему бы и нет? Абсолютно честный ответ — но только на один вопрос.

Естественно, Вит сразу вспомнил о том, ради чего вообще затеял это. Даниэль Кантор, подставная бомба, трагедия на Юпитере… Вот почему он теперь тут. Вот почему его жизнь в опасности.

Даже одним вопросом можно получить все ответы сразу, если подобрать слова правильно. Вит осознавал это, знал, что нужно спросить… И не стал спрашивать. Точнее, вопрос, который был для него главным, уже изменился.

— Почему ты хотела, чтобы я был здесь? Ведь все решаешь ты. Поэтому меня допустили к этой миссии, поэтому ты хотела, чтобы я сейчас сопровождал тебя. Почему? Я ведь даже не нравлюсь тебе, но все равно все подчиняется твоему желанию.

Она не спешила отвечать, просто смотрела на него, и в этой темноте ее глаза казались бездонными.

— То, что ты сейчас спросил, уже может быть частью ответа, — наконец сказала она. — Ты не прав, говоря, что не нравишься мне. Я просто не испытываю к тебе никаких эмоций, как и ко всем остальным. Я чувствую, как часть меня умирает. Я не знаю, почему, и не знаю, как это остановить. Но встретив тебя, я вдруг подумала, что ты можешь повернуть все вспять.

— Я не понимаю…

— Посмотри на меня… Моей жизни, как и твоей, угрожает опасность. Через несколько часов я, быть может, погибну в страшных мучениях, и из-за меня будешь обречен ты. А мне все равно! Я не чувствую даже такой базовой, знакомой всем людям эмоции, как страх.

Она не бравировала этим и не пыталась обмануть его. Сколько бы Вит ни всматривался в ее глаза, он видел лишь равнодушие. По идее, ему следовало завидовать сейчас, потому что сам он от страха избавиться не мог, мог лишь заглушить это чувство.

А зависти все равно не было. Потому что ничего страшнее этой пустоты он не видел. Вроде живой человек — но вместе с тем просто предмет, лишенный души.

Он не замечал этого раньше… потому что не хотел замечать, не думал, что это важно.

— Какое отношение это имеет ко мне? — тихо спросил он.

— К тебе? Никакого. Это началось задолго до тебя. Раньше, когда я только стала Оператором… Я горела. Внутри меня жил огонь, который приносил все: боль и радость. Я была живой, я знала, за что сражаюсь. Но шли годы, и это угасало… Я не знаю, почему. Возможно, потому, что менялись только детали, а суть моего существования оставалась неизменной. Я так и не смогла ничего изменить. Я поняла, что не смогу ничего изменить. Я просто хожу по кругу, я все знаю и все испытала… Сначала я не заметила ту пустоту, что появилась во мне, а когда и заметила, то остановить ее распространение не смогла. Я вижу, я не побеждена… Но мне кажется, что я уже мертвая… иногда. Пока — иногда. Но я знаю, что если что-то не изменить, эта пустота станет абсолютной. Я просто потеряю желание жить… Мне и сейчас-то не очень интересно.

— Подожди, притормози! — смутился Вит. — Как ты можешь устать от этого? Когда ты успела?

— Мне пятьдесят два года.

Он уставился на нее, не в силах произнести ни слова. Идеальная кожа, ни следа морщин, сияющие глаза… Такая совершенная синтетика?

Алексис догадалась, о чем он думает:

— Это все настоящее. Я так выгляжу, безо всяких операций и вспомогательных средств. Мое тело не стареет. Не могу сказать, что и душа стареет. Время для Операторов идет по-другому… У нас нет семьи, школы, академии, работы, свадьбы, детей… У нас есть только работа, которой мы посвящаем всю жизнь. Обучение работе и сама работа — вот все, что я знаю, дипломат. Это — мой замкнутый круг. То, что убивает меня… Это не старость и даже не ее предчувствие. То, что со дня моего рождения прошло пятьдесят два года, не значит, что я равна по опыту и мировоззрению пятидесятидвухлетней женщине. Моя жизнь отличается от жизни человека, хотя я сама — человек.

— Я совсем запутался… Как вся твоя жизнь может быть посвящена работе, если тебе пятьдесят два, а Операторы появились от силы лет двадцать назад?

— Ты ничего не знаешь, — вздохнула девушка. — Просто смирись с этим, ты и не должен знать. Важно другое… Я не представляю, как вырваться из этого круга. Когда было это задание на Юпитере… Я вдруг подумала, что ты сможешь помочь мне. Ты отличаешься от других — даже от тех, кто был в твоей команде. Ты пришел не потому, что дипломатам хорошо платят или потому что у них есть власть. Ты веришь… ты знаешь, во что ты веришь. Ради этой веры ты действуешь по правилам, но ради нее же нарушаешь их. Я хочу такую же убежденность, снова…

— Я, кажется, понимаю, о чем ты говорить, — медленно кивнул Вит. — Но я не уверен, что могу это дать тебе…

— А это нельзя отдать. Нет конкретного действия, которое я жду с твоей стороны. Я просто хочу, чтобы ты был со мной — как источник энергии. Я хочу наблюдать за тобой, понять, как именно ты существуешь. Тогда, быть может, я снова почувствую…

— А если нет?

— Тогда не знаю… У меня нет других вариантов. Буду двигаться в пропасть, пока все не закончится. А если закончится сегодня, то вопрос уже решен.

— Ну, нет, — усмехнулся дипломат. — Не знаю, как тебе, а мне жить не надоело! Помнишь, что я сказал тебе? Мне не важно, кто ты, миру нужны Операторы! И ты, похоже, среди лучших… Так что я просто обязан сохранить тебя… Когда еще выпадет шанс так позлить баллорго?

Она ничего не сказала, только улыбнулась — совсем слабо, кончиками губ, и Вит не был уверен, что ему не почудилось.

Время поджимало, и он снова вернулся к поиску люка. Только теперь это обрело новый смысл… Неважно, что он сказал Алексис. Игнорировать ее слова он все равно не мог, они снова и снова вертелись в сознании. Он был рад, что задал именно этот вопрос.

Время улетало с пугающей быстротой, а глухой звук цельного металла давил на нервы. Вит едва не отчаялся, когда звон наконец сменился, стал более легким, обозначая пустоту внутри.

— Есть! — не удержался он. — Это здесь!

— Нам лучше поторопиться, — Алексис подошла поближе. — Три часа — условное время. Сброс мусора может состояться и раньше, и тогда нас смоет чистящим раствором.

— Насколько он опасен для нас?

— Он токсичен, но не слишком. Химические ожоги оставит, может повредить глазам, но не убьет. Не это будет нашей проблемой.

— Я знаю. Если я сказал, что выведу тебя отсюда, значит, выведу!

Куском металла, который он использовал для простукивания стен, Вит подцепил нужную пластину. Он устал, и ушибы, полученные при падении, пульсировали болью, но дипломат не собирался позволять этому остановить себя. От него зависят две жизни… да он и свою одну не отдал бы так дешево!

Люк поддался с потрясающей быстротой, открывая им путь в темную трубу.

— Давай ты первая, — Вит кивнул на трубу.

— Дамы вперед? Вообще-то, если опасность придет, она придет из трубы, а не сзади.

— Я знаю, но в таком случае разница в поражении двух целей будет секундная. У меня другая логика: у меня больше шансов застрять тут. И если я буду впереди, то проблемы будут у обоих. А если позади, то ты продолжишь движение и погибну я один.

— Ты говоришь об этом слишком жизнерадостно.

— Я не верю, что это на самом деле произойдет, просто излагаю вероятность.

Она не стала спорить. Алексис просто оторвала один из слоев пышной юбки своего платья и протянула ему:

— Обмотай руки. Скорее всего, на трубе содержится остаточное токсичное вещество. Так у тебя меньше шансов получить ожог.

— Неожиданная забота с твоей стороны!

— Это не забота. Это благодарность.

Несмотря на неудобную одежду и обувь, двигалась Алексис довольно ловко. Вит даже не ожидал от нее такого, он был уверен, что она намного слабее! Она же преодолевала узкую трубу гораздо быстрее его. Но это не означало, что можно расслабиться… Вит понятия не имел, что ждет их впереди. Раствор может хлынуть в любой момент, и тогда их просто смоет! Если вообще не растворит…

Ему казалось, что он уже слышит впереди плеск воды, когда Алексис остановилась. Если бы расстояние между ними было чуть меньше, он бы непременно врезался в нее.

— Что случилось? — обеспокоенно спросил дипломат.

— Тут есть решетка. Похоже, она предназначена для ремонта трубы.

— Тогда здесь есть выход на поверхность!

— Я знаю. Но она заперта. Дай мне пару минут.

— Чем ты ее откроешь?!

— Чем надо. Не лезь.

Теперь он уже был не рад, что пустил ее первой! Труба слишком узкая, поменяться местами нереально, любой маневр может привести к тому, что кто-то застрянет. А что может сделать Алексис?

Это было не иронией даже, а издевательством: умереть в двух шагах от спасения после того, как они уже совершили невозможное! Ведь там, за решеткой, явно выход на технический этаж!

Нарастал гул впереди, оповещающий о приближении воды, и все сильнее пахло химией в воздухе… Вит успел мысленно попрощаться со всеми, кто ему дорог, когда Алексис наконец двинулась.

— Открыто, — прокомментировала она. — Впереди больше нет замков, я вижу свет из коридора.

— Что?! Как ты открыла решетку?!

— Считай, что ногтем. Меньше болтай.

Она была права, им следовало торопиться. Но выбираясь из трубы, Вит все равно задержался возле открытой решетки; он хотел понять, как Алексис это проделала!

Тогда он и увидел, что метал прожжен.

* * *

Здесь его знали под совсем другим именем — Иван Корнеев. Он числился не преподавателем, как предполагала изначально Рита, а одним из студентов. Что ж, смысл в этом был: Даниэль выглядел настолько молодо, что мог бы затеряться среди подростков. Вот только зачем ему это было нужно?

Рита до сих пор не вверила, что ввязалась в это. От одной мысли о том, что она, возможно, бросает вызов Операторам, по спине пробегал холодок. Но сдаваться она не собиралась, потому что ей претила мысль о том, что Операторы возомнили себя выше людей!

Сергей не хотел, чтобы она участвовала, сначала долго возражал, и отпустил лишь после того, как понял, что она все равно не успокоится. Рита не сомневалась, что, не окажись она тогда случайно в комнате, он бы ничего не сказал ей.

Она ведь и оказалась именно случайно… Нельзя сказать, что у них был развивающийся роман со свиданиями и знаками внимания. Оба оказались на базе после заданий, разговорились, и как-то само собой закружилось. В день, когда Вит пришел к Сергею, она ночевала в той комнате впервые. Рита не ожидала, что это будет иметь какое-то значение, а получилось вот как.

Попав в частную школу, она не скрывала, что работает на конвойную службу. Оставалось лишь надеяться, что о ее появлении не сообщат начальству, потому что тогда придется отвечать на весьма неприятные вопросы! Однако пока к этому дело не шло: директор школы встретила ее достаточно вежливо, пригласила к себе, да и она конфликтных ситуаций не создавала. Она пришла за информацией…

Оказалось, что несмотря на прошедшие годы, Кантора тут помнили. Слишком уж примечательной личностью был!

— Иван учился у нас полгода, — признала директор. — Он… неоднозначный мальчик. Наша школа славится высоким уровнем знаний и строгой дисциплиной.

— И высокими ценами на обучение, — не удержалась Рита.

— Этим тоже, но если способностей нет, никакие деньги ребенку не помогут. У Ивана способности были. Несмотря на наши строгие требования, он поступил легко. Мы обычно не берем студентов посреди учебного года, но он продемонстрировал такой высокий результат, что отказать ему было невозможно. Да и в дальнейшем он учился очень хорошо, с этим проблем не было.

— Значит, с чем-то другим они были?

Перед встречей Рита успела прогуляться по школе, почувствовать общую атмосферу. Армейских порядков тут не было, но присутствие «золотой молодежи» чувствовалось. Дети богатых родителей, наглые, надменные и недоверчивые по умолчанию. Такие новичка принимают долго, и ему нужно постараться, чтобы получить их симпатию.

Вот только Даниэль не старался.

— Он был… независимой личностью, — чувствовалось, что директор осторожно подбирает слова. — Он не нарушал правила слишком откровенно, но если что-то ему не нравилось — заявлял об этом прямо, не думая о вежливости. А не понравиться ему могло все что угодно! Как учитель с ним общается, как ведет урок, что говорит… Мы пытались беседовать с Иваном — и я, и мои заместители. Бесполезно. Он слушал нас внимательно, не перечил, но я по его глазам видела, что ему все равно. Выводов он не делал, шел в класс и все начиналось по новой.

— А какие отношения у него были с другими учениками?

— В целом — ровные. Я бы сказала, что он соблюдает нейтралитет, если это вообще применимо к студентам. Большую часть времени он держался один. Но ведь дети есть дети, тут свои традиции! Несколько раз другие студенты пытались провести нечто вроде ритуала инициации по отношению к Ивану. Добром это не заканчивалось.

Как оказалось, провоцировать Даниэля, пусть даже детскими розыгрышами, было опасно. Одноклассники попытались обсыпать его цветной краской — а потом двоих мальчишек увезли в больницу с отравлением этой краской. Придя в себя, они так и не смогли объяснить врачам и родителям, зачем начали ее есть и почему в таком количестве. Когда главная красавица класса попыталась пригласить его на ложное свидание, она же пробежала перед всеми классами без одежды, а потом оказалась в клинике с нервным срывом. Отец обиженного одноклассника попытался поговорить с Даниэлем — но на следующее собрание явился уже со сломанной рукой.

Таких случаев было много, они накапливались. Даниэль был спокоен, когда его никто не трогал. Но стоило появиться вызову — и молодой человек отвечал с неадекватной силой.

— Дело было даже не в том, что он делает, — вздохнула директор. — Тут его можно было в чем-то понять: его спровоцировали, он ответил. Нет, весь вопрос в том, как он это делал. Я видела записи такой расправы несколько раз… Ивану доставляло удовольствие издеваться над людьми, он радовался, глядя, как они выполняют его приказы. Казалось, что каждая провокация не расстраивает его, а наоборот… восторгает возможностью быть безжалостным.

— Да уж, милый мальчик… Вы не пробовали его отчислить?

— А за что? Учился он великолепно, первым на рожон не лез, те, кто пострадали от его рук, никогда не жаловались, мы лишь догадывались, что с ними произошло.

— Но у вас же, как вы говорите, были записи, — напомнила Рита.

— Да, и был момент, когда я завела с руководством школы разговор о том, чтобы убрать Ивана. Но мне довольно жестко дали понять, что это невозможно. Не знаю, почему, но, скорее всего, это связано с его родителями. Тут нет простых детей из простых семей, но даже на их фоне Иван был особенным.

Рита сильно сомневалась, что родители имеют к этому отношение… что у Даниэля они вообще были! Если он действительно являлся Оператором, то его послали сюда не школьных хулиганов гонять и не с отличниц спесь сбивать. Но зачем тогда? Операторы — циничные практики, свое время они посвящают лишь тому, что считают достойной мишенью.

Вот только никто не позволил бы узнать об этом школьному директору. Поэтому Рите приходилось собирать информацию самой, по крупицам.

— Но ведь все-таки он ушел, — заметила она.

— По своему желанию, и мы все вздохнули с облегчением! Но это уже было потом… Через пару недель после его ухода.

— Почему не сразу?

— Сразу — трудные времена были, — пояснила директор. — Произошли достаточно тяжелые события, я и мои коллеги были поглощены этим. Уход Ивана прошел как-то тихо и незаметно, мы уже потом выдохнули и обнаружили, что все беды завершились разом!

— Что это были за трудные времена, если не секрет?

— Не секрет, конечно, ведь это было тогда повсюду, во всех новостях! У одной из наших учениц вырезали семью. Это само по себе удар, а тут вдруг выяснилось, что ее семья вела активную поддержку экстремистов. Начали допрашивать и ее, и персонал школы: не знали ли мы чего-то… А мы понятия не имели! Я с таким с жизни не сталкивалась.

— А та девочка, у которой родителей убили… она не была одноклассницей Ивана?

— Была. Но я не думаю, что это имеет какое-то значение! Хотя, возможно, Ивана поэтому и перевели из нашей школы: его важные родители не хотели, чтобы он учился в заведении с очерненной репутацией. Но нам только легче!

Директор действительно не догадывалась о том, что произошло. А Рита уже начинала понимать.

Даниэль не зря пришел в эту школу, не зря оказался в том классе. Значит, убитую семью уже в чем-то подозревали, и через их дочь ему предстояло выяснить, насколько справедливы обвинения. Когда же он убедился, их устранили. Не факт, что это сделал сам Даниэль… но и не факт, что он не участвовал.

— Я уверена, что Иван не имеет к той трагедии никакого отношения. — Рита поднялась с кресла, кивнула директору. — Спасибо, что нашли время встретиться со мной. Я узнала все, что хотела.

* * *

Вит не был уверен в том, насколько защищена сеть, но других вариантов не было. Поэтому он и постарался свести все к одному разговору, чтобы уменьшить вероятность прослушки.

— Вот и все, что нам удалось собрать, — заключил Сергей. — А файл, который я тебе сбрасываю… Это самое важное. Я там ничего не понял, но ты, может, поймешь, раз ты начал это. Камеры из поселка на Юпитере в последние дни не функционировали нормально, ничего толком не снимали и не дублировали. Но этот кусок записи — оттуда, чудом на сервере восстановили. Я знаю, что его приобщили к делу как улику. Только не думаю, что это поможет кому-то кроме тебя.

— Спасибо, Серега, за мной должок.

— И не один! Ты там осторожней, не нарывайся…

— И не собирался.

Уже того, что он услышал, было достаточно для определенных выводов. Алексис может не рассказывать про Даниэля — восстановить судьбу погибшего Оператора все равно возможно. Другой вопрос — как быть дальше.

Это Вит пока не решил, и надеялся на запись. Чтобы скачать ее окончательно, пришлось завершить разговор с Сергеем, но это как раз не страшно. Они и так обсудили все, что хотели. Вит не собирался втягивать его и Риту еще глубже, потому что… то, что произошло с Даниэлем, показывает, что жалостью Операторы не отличаются.

Ролик был совсем короткий — двадцать секунд, восстановленные многочасовыми трудами техников. Запись была сделана в командном центре, всего одной камерой с ограниченным обзором. На ней было видно, как Даниэль, уже окровавленный, отступает от кого-то, смотрит вперед со злостью, но без паники. Серьезных ран тоже нет, и не похоже, что он верит в свою приближающуюся смерть.

— Они все равно не оценят и не поймут! — крикнул Оператор. — Мы с ними навсегда…

И запись оборвалась, окончательно поврежденная сбоем оборудования. Это действительно ничего не давало следственной группе, которую корпорация по добыче алмазов послала на Юпитер. Но для Вита обрывочные кадры имели особое значение.

Они словно поставили точку во всем, что он хотел узнать.

Теперь ему нужно было встретиться с Алексис. На сей раз он прекрасно знал, где она — в главном банкетном зале, так же, как и все остальные. Сегодня «Мария Каллас» пролетает над крупным огненным кратером. Говорят, это очень красиво, и даже Самир на этот раз решил присоединиться к гостям. Вит тоже не стал бы уединяться, особенно при том, что на толпу обычно и нападают террористы. Но ему нужно было связаться с Сергеем.

В коридорах корабля было пусто и тихо. Наблюдение за кратером собрало даже тех, кто проигнорировал вчера вулканы. Добравшись до банкетного зала, Вит понял, почему.

Он не был романтиком, но зрелище, открывшееся перед наблюдательным куполом, поразило его, заставило ненадолго забыть о своей цели.

Кратер был огромен, он во много раз превышал по размеру любой из земных вулканов. Жидкий огонь разливался вокруг его жерла ровными волнами, поразительно напоминая лепестки гигантского цветка. Казалось, что он жил, пульсировал и тоже смотрел на них из вечной венерианской дымки…

Вит на секунду зажмурился, сгоняя наваждение. Он здесь не для того, чтобы красотами планеты любоваться!

На время наблюдений в зале приглушили свет, чтобы огненный цветок был лучше виден. Сияние Венеры делало лица людей золотисто-бледными, мерцающими, похожими друг на друга, и найти Алексис оказалось не так-то просто.

Но у него все же получилось. Ее без труда выдавала гордая осанка и тонкая фигура, подчеркнутая черным платьем с золотыми разводами. И вновь девушка стояла одна, без своего предполагаемого жениха. Вит подозревал, что так она скрывает второго Оператора и от него, и от террористов.

Он остановился рядом с ней. Алексис бросила на него мимолетный взгляд, а потом снова сосредоточилась на пламени.

— Красиво, не так ли? — поинтересовалась она. — Такое зрелище может впечатлить даже меня. Это дорогого стоит.

— Я пришел поговорить о Даниэле Канторе.

— Опять? Это становится скучным.

— Я теперь не буду задавать вопросов, — покачал головой Вит. — По крайней мере, не сразу. Мне есть что тебе рассказать.

— А вот это уже любопытнее.

— Он был хорошим Оператором, не так ли? Вы послали его в частную школу, чтобы вычислить помощника экстремистов через его ребенка. Даниэль справился. Может, начудил в процессе, но никто ни разу не заподозрил его в связи с Операторами. Он выполнил задание и ушел в тень. После этого его поместили в мастерскую по ремонту кораблей. Очень выгодный перевалочный пункт для пиратов, сотрудничавших с баллорго! Пираты пропали, он ушел, исчезновения женщин прекратились. Следовательно, он не прервал задание, а все выполнил. Такое умение работать под прикрытием дорогого стоит! Агентов, способных переть напролом, полно. Тех, кто умеет работать тайно, в разы меньше. Это стоит того, чтобы простить ему дурной характер и стычки с гражданскими. По крайней мере, если судить по тем двум заданиям, о которых мне известно.

Она, казалось, вообще не слушала его. Вит не позволил этому вывести себя из равновесия, он продолжил:

— Потом вы послали его на Юпитер, в поселок. Я проверял график пассажирских перевозок, последняя осуществлялась чуть меньше чем за год до трагедии. Следовательно, Даниэль был там все это время, пока его не убили. Ты убила. Я хочу знать, почему.

— Сам-то ты как считаешь? — полюбопытствовала Алексис.

— Я не делаю никаких выводов.

— Почему? У тебя хватает фактов.

— Те выводы, к которым меня подталкивают факты, заведомо неверны. Я не верю, что ты уничтожила Даниэля Кантора за какую-то мелкую оплошность. А крупную он допустить не мог, он не был новичком и с предыдущими заданиями справился блестяще. Я не знаю, что об этом думать. Но знаю, что ты не безжалостный убийца, тебе нужны причины.

— Стараясь избежать категоричности, ты все равно категоричен, — тихо засмеялась она. — Ты не знаешь меня, и номер сто двадцать три ты тоже не знаешь.

— У него было имя…

— Даниэль — просто одно из имен, которые он носил. Раз ты знаешь о его заданиях, то тебе известны и другие его имена. Все они в равной степени настоящие, я уже говорила тебе, как работает система.

— Тогда объясни мне!

— Во-первых, я не обязана, но я подумаю об этом. Во-вторых, сейчас у нас есть дела поважнее.

Она указала в ту сторону, где обычно находился капитан с помощниками. Михаил Строев принципиально посещал такие мероприятия, чтобы, как он сам утверждал, сблизиться с клиентами. Да и теперь он оставался за своим столиком, но уже не сонно разглядывал кратер, а оживленно беседовал о чем-то с подошедшим к нему менеджером. Оба заметно нервничали, и вскоре капитан поднялся и куда-то спешно направился.

— Думаю, нам лучше пойти за ними, — сказала Алексис, подавая ему руку. — Проводишь даму?

— Сочту за честь.

Они шли вдвоем, неспешно, и гости почти не обращали на них внимания. Хитро подмигивали только те, кто был в первый день представлен «Роберту и Лесли», однако и это Вит находил излишним. Он старался разглядеть в толпе Самира, но пока не получалось, а ситуация не позволяла разыскивать медика.

Покинув банкетный зал, они пошли быстрее. Капитан двигался не слишком тихо, и это помогало определить нужное направление. Следом за ним они прошли через весь этаж и спустились вниз, в зону водных развлечений.

Здесь уже скопилась почти вся охрана корабля, менеджеры, техники — всего человек двадцать, но они лишь беспомощно смотрели на зрелище, раскинувшееся перед ними. Они не знали, что могут сделать… да ничего и не могли.

Потому что бассейн был заполнен кровью. Точнее, изначально в нем была все та же чистая вода, но теперь в нее попало так много крови, что разницу и не различишь. И в этом багряном месиве плавали три тела — истощенные, бледные, неподвижные. Впалые щеки и закатившиеся глаза мгновенно напомнили Виту того официанта, которого он видел в лазарете. Двое из этих троих тоже были официантами, один, судя по рабочему комбинезону, медиком.

Была еще и четвертая жертва — пока живая, вот только вряд ли ей долго осталось. Светлая плитка была залита кровью, а в центре темного пятна полулежала женщина средних лет, полная, в костюме медсестры. Она и была медсестрой, Вит уже видел ее здесь!

Она была в сознании, но взгляд уже стал мутным. Если кто-то пытался к ней приблизиться, она начинала дергаться, пыталась встать, но, поскальзываясь, падала на кафель.

— Да будьте вы прокляты… — с трудом произнесла она. Похоже, одно из падений лишило ее нескольких зубов. — Все, все вы… с ними заодно… И за это вы будете гореть! Они демоны…

— Нужно помочь ей, — неуверенно произнес капитан.

— Подозреваю, что это бесполезно, — отозвался Маркус. Вит не сразу увидел его, однако его присутствие не удивляло. Дипломат давно уже догадывался, кто он.

— Но она же не такая худая, как остальные!

— Индивидуальная особенность. Вы можете помочь ей, если хотите, я не буду мешать. Но посмотрите: это вирус, который уже начал распространяться. Пока мы не знаем, как. Хотите определить на собственном опыте?

Строев, при всех своих благородных устремлениях, помочь женщине так и не решился. А мрачный прогноз Маркуса оказался верным: вскоре медсестра вскрикнула последний раз, глухо и резко, и повалилась на пол. Ее тело все еще подрагивало, но это были конвульсии, потому что глаза женщины остались открытыми.

Вскоре после этого до бассейна добрались корабельный врач и Самир. Только помогать уже было некому.

Вит наклонился к Алексис, чтобы только она слышала его:

— Бомба была отвлекающим маневром, они используют бактериологическое оружие… Думаю, первый официант был лишь угрозой, предупреждением для нас, а теперь они взялись за дело. Скорее всего, скоро они предъявят свои требования, но до этого момента нам нужно определить источник заражения!

— Ладную теорию выстроил, — кивнула девушка. — Но неверную.

— Почему ты уверена в этом?

— Потому что знаю. Ты продолжай искать, но не там, где хочешь сейчас.

— Алексис, это не игра! Не соревнования между нами! Люди умирают, и если ты что-то знаешь — говори!

— Тише, не кричи, — поморщилась она. — Говорить тут как раз нужно поменьше. Думаю, наш уважаемый капитан сам захочет скрыть это, чтобы избежать паники на корабле. Вы с Лесли исследуйте тела, может, и найдете что-то путное. А в этом бассейне я бы на твоем месте больше не плавала.

Ее прогноз оказался верным: тела спрятали в лазарете, а капитан Строев запретил распространяться о том, что они увидели в бассейне.

* * *

Это не могла быть холера. Даже если все указывало на то, что это она, только в несколько измененном виде. Самир оказался в тупике. Он смотрел на то, что, по всем законам медицины, не имело права существовать.

Он провел рядом с телами всю ночь, изучал их, пытался найти сходство… Пытался найти принцип заражения. А его не было! Эти люди работали в разных зонах корабля, мало общались или не общались вообще, но при этом заболели и умерли одновременно. А те, кто контактировал с ними вплотную, здоровы!

Самиру казалось, что он теряет рассудок. Все, чему его учили столько лет, весь его опыт… это бессильно и бессмысленно! Он провел все тесты, какие только мог, не ограничился одним лишь вскрытием, он проверил кожу погибших, их одежду, все! На источник вируса указаний не было.

Корабельный доктор и не думал возиться с ними так долго. Он не присутствовал на вскрытии, а пошел к себе. Он был подавлен гибелью медсестры, потому что знал ее лично, и даже это не помогло определить путь заражения. Маркус и вовсе не проявлял на этот раз большого интереса. Он помог с тестированием персонала, снова указал, что вирус не передается от человека к человеку и больше в лазарете не появлялся.

Даже Вит, похоже, не верил, что от исследований Самира будет какой-то толк. Он был слишком вежлив, чтобы указать на это, однако порой выражение лица говорит лучше любых слов. Он оставил медика на ночь одного, а вернулся только утром.

— Ну что? — осторожно поинтересовался он. — По нулям?

— Мы точно знаем, что это один вирус, — отозвался Самир. — Он похож на холеру, развивается молниеносно и практически не оставляет шансов на лечение. За исключением этого — да, по нулям.

— Я сейчас спрошу странную вещь, но мне действительно нужно знать… Этот вирус не похож на то, что произошло с шахтерами и их семьями на Юпитере?

Вопрос был действительно странным — потому что ответ казался Самиру очевидным.

— Нет, конечно! Я не проводил на Юпитере серьезных исследований, ты знаешь, но даже по внешним признакам — ситуация не может быть настолько разной. Почему ты спросил?

— Да так… Без особой причины.

Вряд ли такие вопросы задаются без причины, но Самир слишком устал, чтобы докапываться до нее.

Вит медленно прошел вдоль столов, на которых были разложены тела. Места остро не хватало, трупы срочно требовалось перенести в хранилище. Но даже там, если ситуация будет развиваться по нынешнему сценарию, они скоро перестанут помещаться.

— Не нашел ничего общего между ними? — осведомился дипломат.

— Нет, я даже их личные дела проверил — ничего! Их объединяет только то, что они работали тут, а не были клиентами, да еще одна деталь, которая вообще совпадение…

— Какое совпадение? Я не уверен, что им есть в этой ситуации место! Что ты нашел?

— Я исследовал одежду погибших, и в случае мужчин, на ткани обнаружены въевшиеся молекулы искусственного дыма. Видишь? Я же говорил тебе, что это неважно в нашей ситуации!

Он ожидал, что Вит теперь успокоится. Однако дипломат лишь еще больше оживился.

— Искусственного дыма? А это не может быть тот тип, что используется в дымовых бомбах?

— Или в бомбах, или в завесах на каком-нибудь шоу. Откуда здесь бомба?

— Я ведь не сказал тебе… Дымовую завесу использовали для того, чтобы заманить меня и Алексис в ловушку.

О ловушке Самир знал — не мог не заметить многочасовое отсутствие дипломата, равно как и то, что в номер Вит вернулся потрепанный, с ушибами и химическими ожогами. Но тогда они больше говорили о целях террористов, их подготовке… То, что была использовала дымовая завеса, осталось не у дел!

Теперь же Самир был вынужден взглянуть на трупы по-новому.

— Ты думаешь, они?…

— Террористы, — кивнул Вит. — Это они напали на меня и Алексис.

— А она? — медик указал на женщину.

— Ты не видел, но… Когда она умирала, она явно была не рада тому, кем окружена. Сначала я счел это за предсмертный бред… Да это, скорее всего, он и был. Но даже бред всегда на чем-то основывается! Она ненавидела всех нас, Самир, и она нас ни с кем не спутала. Я только теперь понимаю, что все люди, живущие по закону, против которого она борется, — враги для нее.

— Но это значит, что смерть этих людей связана с Операторами…

— Скорее всего, так и есть. Поэтому Алексис не была напугана случившимся!

Оружие сверхпоражения было использовано против людей. По идее, в этом нет ничего странного, если учитывать, что люди эти — террористы. Но Самир все равно не мог смириться с таким, особенно после того, что увидел. ОСП всегда представлялось ему неким могучим лазером, легко уничтожающим баллорго. Но вот перед ним искореженные человеческие тела, и… и все это странно.

Он был шокирован новым пониманием гораздо больше, чем дипломат. Вит словно и не видел в этом ничего особенного, он продолжал рассуждать:

— Логично, что террористы проникли на борт под видом персонала… Притвориться клиентами им было бы куда сложнее! Тут недостаточно просто собрать нужную сумму, каждый гость тщательно проверяется. Зачем идти на такой риск, если набор персонала ведется постоянно?

— Персонал тоже проверяют, — напомнил Самир.

— Да, но тут все проще, если они начали готовиться к операции заранее. Скажем, если они проработали год на других круизах, то сюда уже пришли с опытом, а значит, вне подозрений. Сколько у нас уже погибших?

— В сумме — пять…

— Тогда это не все, — вздохнул Вит. — Алексис считает, что это «Свобода Земли». А они посылают на задание человек девять-десять, меньше — никогда. А тут, может, и больше, раз они хотели захватить корабль! Но теперь им это сделать вряд ли удастся, при таких потерях, и задача в том, чтобы не позволить им ускользнуть с корабля. К персоналу теперь нужно присматриваться внимательней!

Самир, до этого пытавшийся осознать ситуацию во всем ее масштабе, словно проснулся после этих слов.

— Подожди! То есть, ты считаешь террористов нашей единственной проблемой?

— Ну да… Что я упустил?

— Вот это! — Самир кивнул на трупы. — Посмотри, что с ними сделали! На основании чего? Кто вообще решил, что эти люди — террористы? А даже если так, получается, они сразу заслужили смерть, без суда и следствия?

— Если помнишь, даже дипломатам разрешено умерщвлять террористов без суда, если того требуют обстоятельства, — напомнил Вит. Впрочем, уверенным он не казался.

— Но какие тут были обстоятельства? Что, эти люди кому-то угрожали? Они что-то сделали? Такое, чтоб наверняка их обличило! А если нет, если их убили только на основании чьих-то догадок? Да кто угодно может жертвой стать!

— Я не знаю, что тебе ответить. Скорее всего, мы просто не понимаем ситуацию до конца.

— Что нам тогда остается?

— Верить Операторам и выполнять свою работу, — жестко ответил Вит. — Потому что с ними у меня больше общего, чем с теми, кто хотел сжечь меня в атмосфере!

Самир его уверенность разделить не мог, и не только потому, что на него покушений не было. Раньше он относился к Операторам с уважением и симпатией — но он никогда лично не видел, как они работают. А теперь… То, что он наблюдал сейчас, то, что видел на Юпитере… Вит ведь не зря это упомянул!

Если такими способами оберегается безопасность человечества, то безопасность ли это на самом деле?

Неожиданно он вспомнил свою недавнюю встречу в лазарете. Если террористы среди персонала и болеют только они, тогда…

Он должен был сказать обо всем Виту как своему непосредственному руководителю. Но он просто не смог. Самир видел, на чьей стороне дипломат, однако не брался сейчас четко ответить, на чьей стороне он сам.

— Я пойду, — сказал медик. — Телами должен заняться здешний врач, он подготовит их к хранению.

— Правильно, не твоя это забота, — согласился Вит. — Тебе лучше отдохнуть… Сам немногим лучше этих мертвецов выглядишь!

— Типун тебе на язык. Даже два, будет нелишне. Ты сейчас куда?

— Поищу Алексис. Она вряд ли ответит мне, что происходит — но я, по крайней мере, попытаюсь. К тому же, у нас с ней остался незавершенный разговор.

Дипломат старательно делал вид, что общается с Оператором только из-за общего дела, но в этом Самир начинал сомневаться. Черт его поймет, почему Вит так верен им — по военному уставу или по личным мотивам… Здесь уже ясности никакой давно нет!

Он хотел получить эту ясность любой ценой, и даже знал, как.

Найти комнату, где жила Софи с братом, было несложно. Он имел доступ к бортовому журналу, певица здесь была всего одна, и поселили ее с родственником. Самир невольно поймал себя на мысли о том, что вчера на вечернем представлении ее не было.

Он хотел пойти туда один. Понимал, что это небезопасно, и он играет с судьбой, а иначе не мог. Перед глазами все еще стояли пятна крови и изъеденные болезнью тела. Неужели те, кто сотворил такое, могут быть на стороне людей? Могут ли они сами быть людьми?

Для персонала, занимающегося развлечениями, выделили целый этаж. Сейчас он пустовал: днем артисты развлекали гостей или готовились к вечернему шоу. Но Самир все равно шел туда, и желания повернуть назад не появилось.

Он остановился перед нужной дверью, глубоко вздохнул, постучал. Ответа не последовало, и за преградой из раскрашенного под дерево металла было тихо.

— Софи? — позвал он. — Это Са… Это Лесли, мы с вами виделись в лазарете. Откройте, пожалуйста.

Реакции все еще не было, однако уходить он все равно не собирался. Потому что стоя здесь, Самир мог различить странный запах, доносившийся из комнаты. Дверь по большей мере сдерживала его, но он прорывался и сквозь изоляцию.

Сам по себе запах был резкий, но приятный, похожий на дорогие духи. А сквозь него прорывалось нечто сладковатое до тошноты, знакомое, вызывающее омерзение… Самир знал, что это. Он был врачом. Поэтому не уходил.

— Софи, я один, и я на вашей стороне… Позвольте мне помочь вам.

Несмотря на отсутствие ответа, он попробовал открыть дверь — и она поддалась, пропуская его внутрь.

Запах сразу ударил в лицо, настолько концентрированный, что заслезились глаза. Основная причина стала понятна сразу: на полу валялись разбитые бутылочки от духов и ароматических масел, много, они и создавали облако аромата. Но сделано это было не в приступе ярости… кто-то таким образом пытался скрыть запах разложения.

Искать тело не пришлось, оно лежало на расстеленной кровати. Труп был слишком чистым, пятна крови на простынях — минимальными. Самир прекрасно знал, что при такой болезни это невозможно. А значит, кто-то позаботился о теле уже после того, как этот человек умер.

Дверь у него за спиной закрылась, заставив вздрогнуть. Самир обернулся и увидел Софи, прислонившуюся к стене. В нынешних условиях многие могли бы подумать, что она тоже заражена: бледная кожа, красные опухшие глаза. Но медик прекрасно видел, что это следствие долгих слез и бессонной ночи. В целом, Софи была абсолютно здорова.

— Он умер вчера утром, — прошептала Софи, не сводя глаз с покойного. — Просто умер… Он был в душе и упал. Столько крови было… Я говорила, что лучше ему остаться в постели, но он не послушал. Он умер. Я пошла к нашей команде и сказала, что он заболел, пусть танцуют без него. Они очень возмущались, хотели идти сюда, чтобы заставить его работать… Но я не позволила. Я вернулась сюда одна, вымыла его и положила в кровать. Ему там лучше.

Она определенно была подавлена случившимся, но рассудок не потеряла, Самир это видел. Просто девушка справлялась со стрессом по-своему, она не знала, как еще поступить.

— Ты знаешь, что с ним произошло?

— Да. Но я не понимаю, почему это не произошло со мной! Мы всегда были вместе… И умереть должны были тоже вместе! — Софи подняла на него огромные, словно источенные болью до глубины глаза. — Кто ты такой? Ты ведь не просто гость, да?

Ему следовало придерживаться легенды. Но он не мог.

— Нет. Меня зовут Самир Кардоган, я военный врач. Меня прислали на корабль для предотвращения теракта. А ты… ты ведь была с группой террористов?

— Ты на их стороне…

— Я сейчас уже ни на чьей стороне! Я не знаю, что думать обо всем этом… Я не хотел, чтобы так вышло! Меня не покидает чувство, что меня использовали. Я надеялся, что хотя бы ты поможешь мне понять…

Она оторвалась от стены и медленно, словно через силу, подошла к кровати. Софи осторожно провела пальцами по застывшему лицу брата, и из голубых глаз снова хлынули слезы.

— Они готовились к этому полтора года, — всхлипнула она. — Тщательно готовились, буквально жили этим! Они понимали, что их цель очень важна… Они собирались захватить этот корабль, чтобы вернуть наших лидеров, пойманных ранее!

— Они? Ты первоначально не входила в группировку?

— Нет, — покачала головой девушка. — Гео говорил, что это опасно… Не для меня… Но он доверял мне, и я знала, как они готовятся. А потом один из их лидеров все запретил! Он сказал, что Операторам стало известно о готовящемся захвате, что они будут на корабле… Только Гео и остальные не хотели его слушать! Они вообще никогда его не видели, с чего им подчиняться? Треть группы отпала, но предводитель, ответственный за все это, настоял, чтобы они выполнили план. Гео хотел этого! У них теперь не хватало людей, и мой брат позволил мне присоединиться…

— То есть, вы перестали сотрудничать со «Свободой Земли», но все равно пошли на захват? — смутился Самир.

— Не перестали! Никто ничего не перестал! Просто Гео и его друзья были не согласны с тем, что думает лидер. Они решили, что проведут эту операцию, и проведут успешно. Тогда все увидят, что они были правы! Все началось хорошо… но не продлилось. Гео быстро заболел. Я дала ему лекарство… но оно не помогло! Другие тоже заболели, я знаю… Мы догадывались, почему, но хотели выполнить все так, как задумали! Но потом он умер… Никто больше не приходит ко мне… И мне кажется, что это конец!

Вместе с ней и ее братом, получалась группа в семь человек. Маловато для «Свободы Земли», но если это самовольные изгои, но вполне можно ожидать сокращенного состава. Очевидно, что им не хватало рабочих рук, раз они втянули в это молодую девчонку!

— Я не могу сказать, почему умер твой брат, — признал Самир. — А ты, похоже, это знаешь…

— Да.

— Расскажи мне, прошу. Я хочу понять тебя…

Не похоже, что она верила ему, однако отвечать не отказалась.

— Гео умер от того, с чем всю жизнь сражался. Операторы, гибриды и баллорго — это зло. Земля и вся эта солнечная система должны принадлежать только людям, это наша территория!

Здесь Самир невольно вспомнил Канаса и других гибридов… Они не выглядели угрозой!

— Насчет баллорго соглашусь, эти даже когда притворяются, что на нашей стороне, все равно своими не будут. Но гибриды — наполовину люди, а Операторы — полностью люди. Чем они вам не угодили?

— Полностью люди? Это мог сделать полностью человек? — Софи гневно указала на мертвое тело. — Они всегда так убивают! Людям это просто не рассказывают, чтобы они и дальше думали, что Операторы — это рыцари в сияющих доспехах. А они чудовища! Они убивают только так… Они творят с людьми нечто непонятное! Всегда по-разному… Сколько бы мы ни старались, мы так и не смогли установить общую схему их оружия… Операторы осторожны и хитры, они никогда не выпускают оружие, не оставляют где-то. Оператор скорее умрет, чем со своим оружием расстанется! А если надо, они убивают… Не только баллорго! Они убивают всех, кто станет у них на пути! Они не с людьми, они сами по себе… Им нельзя доверять! Мы для них — ресурс. Если нет пользы от нас, то будем уничтожены, и прав у нас никаких нет!

Получается, речь идет все-таки о бактериологическом оружии… Оно не обязательно должно быть большим, и Операторам очень просто переносить его.

Но должны быть какие-то ограничения! Нельзя использовать такое оружие против людей, должен быть единый закон… Если сравнивать, то это хуже того, что делают террористы, так, по крайней мере, казалось.

— Мы должны были победить… А если тут будут Операторы, то уничтожить их!

— Вы знаете, как выглядят Операторы? — спросил Самир.

— Откуда? Их десятки, и они постоянно меняют внешность! Но мы оставили для них ловушки… Не знаю, сработали ли они… Надеюсь, что сработали! Я не следила за этим. Я должна была только помогать Гео… И не помогла!

— Ты ни в чем не виновата, — заверил ее медик. — Если уж на то пошло, меня обвинить проще! Я — врач, но ничего не смог сделать для этих людей… Я не хочу работать на тех, кто действует такими методами.

— Прозрение… — горько усмехнулась Софи. — Оно, как правило, наступает слишком поздно…

— Ничего не поздно! Ты жива, и я смогу помочь тебе… Ты выберешься отсюда живой!

Он думал, что она обрадуется, а вместо этого был встречен непроницаемо холодным взглядом.

— А я не хочу отсюда выбираться.

— Софи…

— Мне некуда идти, и не к кому! — крикнула она. — У меня был только Гео, а теперь его нет… Я не хочу, чтобы те, кто сделал это с ним, жили! И ты — в их числе!

— Но Софи…

— Что — Софи? Я знаю, что должна сделать! Я не смогу одна выполнить план, если все исчезли, но… Я хочу убить их! Операторов, всех… Они жить не будут!

Она имела право на эту боль. Самир не обижался, он все равно хотел помочь ей. Сначала вывезти ее с этого корабля, чтобы хоть как-то приглушить чувство вины, а потом решать, на чьей стороне остаться…

Вот только девушка и не думала доверять ему. Как только он подошел ближе, она изогнулась, как змея, и вогнала ему в руку небольшой нож, декоративный, но достаточно острый, чтобы войти глубоко в мышцы. Самир инстинктивно отпрянул назад, а она рассмеялась.

— Получил свое? На этом ноже — кровь Гео, а значит, ты болен тем, чем болел он! Это то, чего ты заслуживаешь, чего вы все заслуживаете!

Софи метнулась через кровать к двери. Самир не пытался задержать ее, в его собственном сознании царил хаос. Неужели он действительно заражен? Есть ли время, есть ли лекарство? К кому обратиться — или он действительно не имеет права выживать?

Между тем девушка успела распахнуть дверь и выбежать в коридор — но не более. Спустя мгновение ее тело влетело обратно и ударилось о стену с такой силой, что Софи мгновенно потеряла сознание. Медик даже не был уверен, жива ли она!

А на пороге стоял Маркус, все такой же скучающий, с вечной полуулыбкой на лице.

— Ну что, коллега, вляпался? — обыденно поинтересовался он. — А теперь нам с тобой нужно поговорить!

* * *

Многим выжить бы не удалось с самого начала. Конечно, при падении как таковом «Мария Каллас» должна была выдержать. Но даже при лучшем раскладе остановка двигателей блокировала бы систему очистки воздуха. То есть, в распоряжении выживших остался бы лишь экстренный запас кислорода — а это на десять часов от силы.

Вроде бы, много, если не учитывать, что на выполнение требований террористов требовалось бы не менее суток. А они все просчитали: если уничтожить две трети пассажиров в самом начале, то запаса воздуха как раз на сутки и хватит, а то и больше. Чтобы не отпал главный козырь, террористы планировали уничтожить персонал, клиентов с меньшим состоянием, а также жен и детей наиболее состоятельных пассажиров. У них уже имелись схемы, списки и методы умерщвления — так они это называли.

Доказательства и улики Вит находил в каждой комнате, в которую его приводил Маркус. Чем лучше он понимал картину, тем слабее становилась жалость к погибшим в его душе. Они не собирались никого жалеть…

— В этом и заключается моя работа, — пояснил Маркус. Как и Алексис, он никогда не терял самообладание, но казался гораздо более жизнерадостным. — Меня зовут Ювелир… Наши зовут. С именами у нас туго, обращаться к другим по номеру как-то коряво, и мы получаем прозвища. Я — Ювелир.

— А Алексис?

— Если ты спрашиваешь у меня, подозреваю, что она не ответила тебе. Извини, брат, но и я не отвечу. Она мне тогда хребет сломает!

Они ходили по комнатам вдвоем. Алексис не присоединилась к ним, не стала ничего объяснять. А ведь Вит не выдержал, спросил… Почему тем людям обязательно нужно было умереть? Девушка вызвала Маркуса и велела показать все.

Тогда и начался их поход по комнатам, оставшимся без хозяев. Улик было много, и все они оказались слишком реалистичными, чтобы быть подделкой, подготовленной специально для Вита. Да и зачем Операторам оправдываться? Если бы он действительно поймал их на чем-то противозаконном, проще было бы убить его!

— Прозвище дается не просто так, — продолжил Маркус. — Это моя специализация. Я только с людьми и работаю… С террористами, конечно, не с мирным населением. Моя задача — уничтожить их так точно, чтобы не было случайных жертв.

— Меня несколько напрягает то, что есть специальный Оператор для уничтожения людей…

— И не один! А что делать? Ты видишь, что эти люди сотворить хотели? Пока что мы отняли шесть жизней. Если бы их план сработал, погибло бы больше тысячи человек. Чувствуешь разницу? Таких примеров много, Операторов никогда не посылают на простые задания. Я и сам не рад, что мне достались люди, это не было моим выбором… Универсалов, способных победить любого противника, мало. В основном, Операторы имеют специализацию. Моя обычная работа — затеряться в толпе, точно выделить террористов и убить их. Не думай, что я превратился в бездушного палача какого-то! Я привожу приговор в исполнение только если уверен процентов на девяносто, что передо мной преступник.

— А если верными окажутся как раз десять процентов?

— Тогда, считай, судьба, — пожал плечами Маркус. — На поле боя такие правила, даже если это не вписывается в твой привычный мир. Правда, когда я сомневаюсь, виноват человек или нет, я делаю меньшее заражение, оставляя ему шанс выжить.

Несмотря на всю откровенность, показывать Виту носитель вируса никто не собирался. Да дипломат и не рвался к этому, не до того было. Чем больше он узнавал, тем тяжелее становилось. Но его принципы пока выдерживали, как плотина под напором потока: он все еще верил, что находится на правильной стороне.

У Самира ситуация была более шаткая…

— Что с ним будет дальше? — спросил Вит, когда они наконец закончили осмотр комнат.

— С твоим другом?

— Он не только мой друг, но и военный врач.

— Ну, я бы не стал так уверенно говорить об этом, — вздохнул Оператор. — Он не помогал террористам напрямую, но укрывал их и даже собирался содействовать побегу.

— Только той девице!

— Этого достаточно.

Пока что Софи и Самир остались в живых. Певицу Маркус не заразил, потому что не распознал в ней террористку. Ее брат выдал себя сразу, а вот она… Оператор решил, что юная и болезненная девушка — лишь прикрытие.

За исключением этой ошибки, его талант поражал. Он умел распознавать врага по поведению, жестам, запахам, анализу молекулярных частиц на одежде, следам выведенных татуировок. Понятно, что для этого он имел соответствующее оборудование. Однако не каждым оборудованием можно так умело пользоваться! Так что талант Маркуса был неоспорим.

По поводу ошибки с Софи он особо не раскаивался, потому что знал, что она бы большого вреда не нанесла. Девушку заперли в камере технического отсека. Разговаривать с ними она отказалась, но никто этого и не ожидал. Операторы делали ставку на то, что если на корабле остались террористы, то они постараются освободить Софи и выдадут себя.

С Самиром все было сложнее: он запутался окончательно. Сначала, пораженный тем, как легко Операторы расправляются с людьми, он сочувствовал девушке, хотел помочь ей. А вместо благодарности Софи безжалостно обрекла его на смерть. Она, правда, не знала, что заразить вирусом может только Маркус, такова особенность доверенного ему оружия. Случайных жертв в его работе не бывает, за это и прозвали Ювелиром.

Самиру же предстояло думать, на чьей он стороне… И здесь Вит ему сочувствовал. Потеря внутренних ориентиров в их профессии — это хуже, чем любое ранение.

— Каким будет наказание? — спросил Вит.

— Ну, убивать его никто не собирается, но от работы отстранят. Понятия не имею, что дальше. Пожалуй, отправят в какую-нибудь клинику и будут наблюдать за ним. Он не успел накуролесить на реальный срок.

— Он считается террористом?

— Считается сочувствующим террористам. Поэтому за ним и будут наблюдать.

Все это раздражало, и хотелось, чтобы реальность была проще и… понятнее, что ли. Но так не бывает. Помочь Самиру будет невозможно, пока он сам не примет решение.

Прошло уже два дня после того, как Самира и Софи посадили под замок. Ничего не происходило, круиз шел своим чередом. Вполне вероятно, что террористов на борту больше не осталось… Правда, говорить об этом напрямую Маркус отказывался. Вит и сам понимал, что оказываемое ему доверие сильно ограничено.

И все равно он решился поинтересоваться:

— Значит, у Алексис нет специализации… Она уничтожает всех?

— Скорее, почти никого уже, — усмехнулся Маркус. — Даже на этой миссии, разобраться с террористами — моя забота. Алексис послана сюда, чтобы проследить за мной.

— На предмет чего?

— Случайных жертв. Любой Оператор, который работает с людьми, особенно — с мирным населением, должен быть очень осторожен.

— Значит, Алексис у вас вроде как главная?

Он все ждал, когда Маркус остановит его: ведь тема была закрытая, а существование Операторов всегда окутывала тайна. Однако Оператор, казалось, и не видел причин для скрытности.

— У нас нет главных. Но да, есть несколько Операторов, которые опытнее и сильнее остальных…

— Как это — сильнее? Они ведь просто управляют оружием!

— Ну, обладают более сильным оружием, не цепляйся к словам, — отмахнулся Маркус. — Так вот, они — универсалы, могу уничтожить кого угодно. Таких мало осталось, сейчас уже не создают подобное оружие. Алексис и другие — это те, кто выжил после войны. В войну, да, они были нужны… Они и обеспечили ту победу, которой сегодня все так гордятся. Но вместе с тем изобретатели оружия понимали, что такая сила должна быть ограничена. Поэтому когда война кончилась, оружие стали делать попроще, уже для определенных целей. Вот как у меня — для борьбы с террористами. Ну а тех, кто остался после войны… не убивать же их! Они — герои, поэтому имеют соответствующий почет и положение. Некоторые из них продолжают активно участвовать в миссиях, потому что любят это дело, другие же занялись обучением других Операторов, им мирное существование ближе.

— А Алексис?

— Алексис наши особо не любят… Она, если уж подбирать одно определение, каратель. Ее посылают тогда, когда нужен особый контроль. Или если Оператор уже нарушил закон… Тогда тоже она едет. Так что она — главный страх для многих, но и главная надежда, потому что у нее есть полномочия отменить смертный приговор, вынесенный кем-то другим, единолично.

— То есть, она сломала бы тебе хребет, если бы ты выдал мне ее прозвище, но не за это? — не выдержал Вит.

— За это мне ничего не будет. Она сама разрешила рассказать тебе правду.

— Но не всю?

— Понятно, что не всю! Я б на твоем месте и об этом не спрашивал. Меньше знаешь — проще жить.

Вит прекрасно понимал, о чем он. Есть ведь причина, по которой он почти ничего не знал об Операторах, даже когда готовился стать дипломатом. Любое знание о них — сокровище, а за сокровища обычно убивают.

Скоро они вышли из служебных комнат и снова оказались на территории, открытой гостям. Здесь праздник продолжался, и было даже странно видеть эту ликующую толпу, яркую, нарядную. Они не знают, что произошло на корабле… Они даже не осознают полностью, как опасна Венера! Для них круиз — это просто забавное приключения, а все виды за пределами наблюдательного купола — красивая картинка. Эти люди владеют состоянием, достаточным, чтобы выкупить половину Луны, но им нет дела до террористов, Операторов и прочих проблем. Они считают, что деньги обязаны их защитить.

— Почему умер Даниэль Кантор? — задумчиво произнес Вит.

— А кто это?

Удивление Маркуса было искренним. Он в принципе не притворился, если не хотел о чем-то говорить, то так и заявлял. Однако неведение его было странным…

— Номер сто двадцать три, — уточнил дипломат.

— Никогда о таком не слышал, мы не были знакомы. Но если он умер и это связано с Алексис, то у нее и спрашивай. К моей миссии это не относится.

— А есть ли миссия? По идее, террористы мертвы, все уже закончилось!

— Не факт, что мертвы. Просто если их осталось мало, они затаились… Ты знаешь, что такое электрический дракон Венеры?

— Конечно, — кивнул Вит. — Собрание венерианских молний…

Молнии Венеры серьезно отличались от земных — хотя бы потому, что не были результатом грозы. Они рождались в серной дымке, били часто и имели огромную разрушительную силу. Конечно, со стороны это было красиво… Хотя приближение к подобному полю Вит считал заведомо плохой идеей. А организаторы круиза — нет.

— Завтра мы будем проходить мимо него, туристам позволят наблюдать, — пояснил Маркус. — По технике безопасности, энергопотребление будет сведено до минимума, чтобы молния не шандарахнула в нас. В этот момент корабль будет в положении наибольшей уязвимости. Если на корабле остались террористы, этот день будет их последним шансом проявить себя.

* * *

Обе стороны убивают. Так что главное зло совершается и будет совершаться. Наверное, идеалистично слишком — это желание остаться чистым. Для солдата непозволительно.

— Ты был прав, — вздохнул Самир. — А я облажался. Вот и весь разговор.

Если и были у него какие-то положительные мысли, связанные со «Свободой Земли», то объяснить их можно было лишь шоком. И даже Софи, которую в это, по сути, втянули эмоциональным обманом, больше не вызывала симпатии. В принципе, через пару часов совместного заточения он готов был придушить ее собственными руками.

Их посадили в разные камеры, но это не спасало. Девица орала практически не переставая. Она буквально исходила ненавистью… Даже если это все внушили ей, очевидно, что прежней она не станет. Ее сломали навсегда, потому что только такие люди готовы гробить без сомнения сотни чужих жизней.

В этом свете, Операторы смотрелись выгодней. Они убивали, но делали это взвешенно, а значит, имели собственное представление о справедливости. По крайней мере, в это Самиру хотелось верить.

— Ты ведь жив, — пожал плечами Вит. — У тебя будет шанс исправить ошибку.

Он от Самира не отказался. Конечно, не пытался освободить, но медик этого и не просил. Вит приходил каждый день, и они говорили, много, долго. Заходил еще Маркус, чтобы вколоть Софи успокоительное и угомонить ее. Алексис не появлялась вообще, но это и к лучшему.

— Поверить не могу, что так все вышло… — Самир прислонился спиной к двери, через которую они разговаривали. — Ради какой-то сумасшедшей малолетки!

— За желание защитить слабого я тебя не упрекну. К тому же, не ты один заблуждался насчет нее, Маркус тоже решил, что она не с ними.

— Знаю, но его осуждать я не могу, а себя — очень даже. Так значит, все кончилось?

— Да, похоже на то. Маркус считает, что нужно еще переждать пролет возле электрического дракона, но я не думаю, что будут какие-то проблемы. Похоже, ее братец был у них главным, Маркус с самого начала его подозревал…

— Что? — встрепенулся Самир. — Но это не так!

— Ты-то откуда знаешь?

— Да хотя бы потому, что она сказала! Она разделяла своего брата и руководителя группы.

Они что, серьезно успокоились лишь потому, что приняли Гео за руководителя? Самир надеялся, что у них имелись причины посерьезнее!

Вит тоже насторожился:

— Да? Тогда у нас проблемы. Все уже погибшие мужчины участвовали в нападении на меня и Алексис. Маловероятно, что лидер сам пошел бы на такое. Теоретически, лидером могла быть медсестра…

— Нет, — прервал медик. — Софи говорила о лидере с большим уважением. Это человек, который решился противостоять воле «Свободы Земли» и самовольно провести запрещенную операцию. Это кто-то, кто внушал Софи большее уважение, чем ее брат!

— Черт… таких у нас нет!

То, что из всей группы остался только лидер, было очень плохо. Рядовой участник, может, затаился бы, и полет завершился бы мирно. Но лидер… Ему бежать некуда. Обратно в организацию его не примут, только не после того, как он потерял всю группу. А учитывая его увлеченность идеями организации, можно ожидать, что он и смерть свою превратит в теракт!

— Вит, я понятия не имею, кто это, но вам нужно его искать! Вит?… Ты меня слышишь?…

Однако по ту сторону двери царила тишина, указывавшая, что собеседника у Самира уже не было.

* * *

Молнии, которые появляются ниоткуда. Это звучало романтично в описании, и Вит подозревал, что зрелище оставит его равнодушным. Однако когда они приблизились к территории электрического дракона, стало понятно, что эти молнии сильно отличаются от земных.

Вспышки электричества, порожденные серной кислотой, были яркими и разрушительными. Они били в черную вулканическую землю, вгрызались в нее муренами и исчезали, сменяясь следующими. Они били часто, и человеческое сознание инстинктивно стремилось услышать гром — но грома не было. Как и грозовых облаков, которые должны были создавать их. Казалось, что молнии превращались в живых существ — единственных обитателей похожей на ад планеты.

Вит поймал себя на мысли о том, что в земном небе Венера, Утренняя звезда, Вечерняя звезда, смотрелась такой беззащитной… И сложно было ассоциировать ее бледный след с тем пеклом, которое он наблюдал перед собой.

Танец молний завораживал. Его с одинаковым восторгом смотрели и мужчины, и женщины, никто не решался заговорить, словно из страха привлечь к себе внимание огненных чудовищ. При этом освещение на корабле стало минимальным, все системы перешли в режим энергосбережения. Никакой музыки, полная темнота в жилых комнатах, отсутствие связи… Было устранено все, что могло привлечь молнии.

Потому что никто не знал, сколько продержится корабль, если электрический дракон вдруг переметнется сюда. Они играли с чудовищем… хотя, конечно, считали, что в круизе, который стоит таких денег, опасности нет.

Капитан Михаил Строев наблюдал за молниями вместе со всеми. Ему, казалось бы, должно было это наскучить… А он смотрел с очевидной печалью.

Как будто в последний раз.

Потом он встал и с двумя своими помощниками направился прочь из зала. На него не обратили внимания; даже те, кто обычно стремился пообщаться с ним, видели лишь завораживающие вспышки молний. Поэтому Виту пришлось пробиваться сквозь толпу, но отсутствие света позволило ему остаться незамеченным.

Это помогало и дальше. Строев не ждал, что за ним будут следить, он шел быстрым шагом, не оглядываясь. Вит особо и не таился; на душе было тяжело.

Они добрались до капитанского мостика одновременно. Строев с помощниками зашел внутрь, но дверь запирать не стал, и Вит воспользовался этим.

Вот теперь капитан его заметил — и был удивлен.

— Господин Палецки? Я могу вам чем-то помочь?

— Меня зовут Александр Виторгский. Дипломат. Действующий сотрудник конвойной службы.

Строев, надо отдать ему должное, владел собой великолепно. Он лишь укоризненно покачал головой, как истинный капитан, на корабле которого кто-то действует без его ведома.

— Опять правительственные операции! Но я догадывался — слишком часто вы были там, где другие умирали. Что на этот раз? Кого выслеживаем?

— Давайте не будем тратить на это время. Я пришел поговорить с вами… Я хотел сделать это сам, без Операторов, потому что они-то сразу захотят убить вас. А я этого не хочу.

— Что вы несете, Роберт или Александр, или кто вы там… За что убить? Кто здесь Операторы?

Вит разговаривал с ним, но наблюдать продолжал за его помощниками. Он до последнего момента не знал, на чьей они стороне. Но судя по тому, что они сейчас не демонстрировали удивления, они — часть группировки… Последняя троица. Те, кому нечего терять.

— Я прочитал ваше досье, — невозмутимо продолжил Вит. — Вы были исследователем космоса, потом, когда началась война, примкнули к военным… Как и мой отец. Поэтому я не хочу, чтобы вас казнили. Я не знаю, что вами движет, но прошу… остановитесь. Учитывая ваши заслуги, вам обеспечат достойные условия заключения. Это лучше, чем смерть здесь, непонятно за что!

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — уже жестче произнес капитан. Но по взгляду было видно: все он прекрасно понял.

— Наверно, вы сейчас думаете, на чем прокололись… Вы ведь военный, вы привыкли просчитывать стратегию наперед. Признаться, я тоже вас сначала не подозревал. Как я мог? Мы ведь считали, что террористы проработали в круизном бизнесе год-два от силы, чтобы отвлечь внимание, так их и стоит выделить… А вы работаете на этом судне много лет! Но потом я подумал: а что если «Марию» выбрали не потому, что тут собираются толстосумы? Точнее, не только потому, ведь они много где собираются! Ее выбрали потому, что ее много лет пилотирует сторонник «Свободы Земли». Вы разработали этот план, капитан, вы подготовили все для его исполнения. И когда другие руководители организации поставили операцию на паузу, вы были возмущены. Это ведь ваш звездный час! Поэтому вы все равно повели за собой выделенную вам группу. Собственно, это вас и выдало. К кому могли испытывать абсолютное уважение, граничащее с восхищением? К официанту? Медсестре? Нет, это были вы, только вы и могли быть.

— Кто меня выдал? — тихо спросил Строев. — Кто рассказал тебе про восхищение?

— Софи. Не со зла, да и предательством я бы это не назвал. Она просто слишком молода, чтобы скрыть свои эмоции. Она не назвала ваше имя, кстати. Мне помогло то, что я вспомнил ваше лицо в день, когда вам объявили о трупах в бассейне. Вы были не напуганы… вы были злы. Вы знали, кто их убил и почему, поняли, что предупредили вас не зря, Операторы здесь и ваш план сорвался. Это стало первым, что натолкнуло меня на верный путь, а все остальное добавилось само собой.

Один из помощников потянулся за пояс, очевидно, готовя оружие, второй просто напрягся. Вит следил за ними, но центром его внимания все равно оставался Строев.

Он не лгал, он действительно не хотел, чтобы бывший военный умирал вот так… Неважно, почему он пришел в «Свободу Земли». За эту ошибку он будет наказан. Но не смертью же! Тут и без того погибло слишком много человек…

Однако сам капитан за возможность спасения благодарен не был.

— Уже слишком поздно, — усмехнулся он. — Кто меня убьет — неважно.

— Почему?

— Через несколько минут возле основного двигателя заработает магнитный генератор. Он приостановит работу системы и привлечет молнию. Признаться, когда я готовил эту подстраховку, я надеялся, что использовать ее не придется. Но теперь я рад, что смогу погибнуть вместе с кораблем!

— Но вы ведь не для этого сюда пришли, — напомнил Вит. — Не для того, чтобы убить всех этих людей!

Он понимал, что взывать к гуманности террориста несколько наивно. Он и сам не знал, зачем пытается. Пожалуй, глупо было ассоциировать этого человека со своим отцом…

— А придется изменить план, — Строев скрестил руки на груди. — Ты чего так удивлен? Ты, продажная шавка чудовищ, сам в это влез! Ты предал всех людей…

— Не я хочу их сейчас убить!

— Я тоже не хотел. Но речь не о них, а о двух Операторах, которых я заберу с собой! Разве не Операторы ввели систему допустимых жертв? Они приучили нас, что можно жертвовать отдельными жизнями ради высшей цели!

— Отдельными жизнями? Тут больше двух тысяч человек!

— Да, но эти два Оператора в будущем убьют три тысячи, четыре… Они должны быть уничтожены!

— Ну а вы что? — Вит впервые обратился к помощникам капитана. — Тоже готовы умереть здесь?

Они были не только готовы — они хотели этого. Они ничем не отличались от Софи с привитым ей безумием. Но там — неопытная молодая девчонка, а здесь — взрослые мужчины, солдаты!

Вит не мог понять этого до конца. Ему казалось, что «Свобода Земли» заражает их чем-то — и безумие это ничуть не лучше того вируса, который используют Операторы.

— Мне все равно, добился я своей цели или нет, что обо мне будут думать и как вспоминать! — Строев взял с панели управления пульт с передатчиком. — Мне важно одно: я знаю, что поступаю правильно и умираю не зря!

Уверенным и резким движением он нажал на кнопку.

Ничего не произошло.

А судя по растерянному лицу Строева, должно было произойти. Но нет, мерный гул двигателей, который стал привычным за дни путешествия, не прервался и даже не сбился.

— Досадно, да? — вздохнул Вит. — При всем моем уважении к вам, я не идиот. О том, что вы — лидер террористов, Операторы узнали первыми. Тогда мы с ними сосредоточились на ресурсах, которыми может обладать только капитан… Они нашли устройство, на которое вы так рассчитывали. С двигателем ничего не случится, и молнию сюда ничто не привлечет.

Он не хотел, чтобы так было. Не в плане того, что взрыв сорвался… Вит надеялся, что ему удастся переубедить капитана, даже верил в это… Не вышло.

— Можно удрать отсюда, — произнес один из помощников, не сводя глаз с Вита. — Взять спасательный корабль, этого будет достаточно…

— Я никуда не полечу, — отозвался Строев. Он тоже смотрел на дипломата.

— Но зачем оставаться здесь? Если мы не сможем убить этих тварей, то и сами должны выжить! Нас примут обратно в «Свободу Земли», мы сможем быть полезны!

— Вы идите, — велел им капитал. — Я останусь. Это мое решение.

Они были не согласны с ним, и это чувствовалось. Но что они могли сделать — тащить его силой? У них не оставалось времени на разговоры, они понимали, что Операторы в любую минуту появятся здесь. Вит, подталкивая их к нужному решению, посторонился, всем своим видом показывая, что им не будут мешать. Очень скоро он остался наедине с капитаном.

— Никто ведь не позволит им уйти? — поинтересовался Строев.

— Конечно, нет. Их перехватят Операторы.

— Но не ты?

— Я с вами поговорить хотел. Скажите мне, как заканчивается эта история?

— Если капитан не погибает вместе с кораблем, то капитан просто умирает. Так и заканчивается.

— Не обязательно, чтобы все было так, — покачал головой Вит. — Вспомните, что я говорил…

— Да не важно мне, что ты говорил! Ни перед каким судом я представать не буду! Я умру здесь. Возможно, сначала убью тебя, если ты не окажешься достаточно силен, но кто-то из Операторов обязательно прикончит меня. Они ж не люди! И жалости у них нет.

В этот момент Строев был абсолютно честен. Он собирался драться — не за жизнь даже, а за ту смерть, которая его устраивала. Вот только Операторов его устремления не интересовали. Они могли взять его живым из принципа, в качестве мести за все неприятности, которые он им доставил.

Поэтому Вит и пришел сюда один. Он никогда не убивал человека. А сейчас — должен был. Причем он был не в состоянии объяснить свое решение окружающим, потому что логике оно не поддавалось. Скорее, оно существовало на уровне эмоций и интуиции. Да, Строев был неправ во всем, что делал. Но он-то искренне верил, что это ради блага людей! Для него важно будет умереть от рук человека, а не Оператора.

Капитан напал первым. Выхватил из-за пояса лазерный нож и бросился вперед, целясь противнику в грудь. Чувствовалось, что в прошлом он был хорошим воином, сильным и опасным… Но годы на круизном корабле подточили его, да и возраст взял свое. Он промахнулся при первом нападении, потому что Вит плавно ушел в сторону. Это было несложно — дипломат был подготовлен лучше военных.

Он понимал, что нужно нанести ответный удар самому, покончить с этим, но… не мог. Сознание искало другой выход, не такой окончательный, оставляющий хоть какую-то надежду. Поэтому ярость проявлял один капитан, а Вит постоянно оставался недосягаемым, и даже не пытался скрыть свое сочувствие.

— Не издевайся надо мной, сопляк! — крикнул Строев, задыхаясь от бега. — Хочешь драться как мужчина — давай!

Это как первый прыжок с парашютом: нужно один раз перебороть себя, и станет легче, потому что исчезнет страх. Подавив остатки сомнений, Вит перехватил руку с кинжалом, развернул ее и подтолкнул вперед — так, чтобы пылающее лезвие вошло в шею капитана.

Строев умер не сразу — но и говорить уже не мог. Все те долгие секунды, что длилось его угасание, он смотрел в глаза Виту. Без ненависти и страха, просто… с упреком, что ли. Вечным упреком тому, кто предал своих.

Дипломат понимал, что все сделал правильно. Да и поведение Строева восхищения не вызвало: что бы он ни сделал, он все равно оставался преступником, готовым пожертвовать тысячами жизней! Однако на душе все равно было тяжело, и Вит понятия не имел, когда это чувство пройдет.

Он вышел в коридор и едва не столкнулся с Алексис.

— Все кончено? — спросила она.

— Тело там. Хоть в мусор не выбрасывайте!

Вит понимал, что упрек неуместен, но ему хотелось злиться, потому что злость заглушала боль и разочарование. Алексис, видимо, знала это, она осталась спокойна.

— Он будет похоронен. Его назовут жертвой террористов. Это обеспечит его семье необходимую материальную поддержку и достойную репутацию.

— Спасибо… А те двое?

— Уже схвачены. Один погиб, другой сдался. Миссия выполнена, господин дипломат, и мне вновь было приятно работать с вами.

Он лишь кивнул, ни на что другое не было сил. Вит направился к себе, а Маркус и Алексис прошли на капитанский мостик: кто-то должен был управлять кораблем.

Люди, наблюдавшие за электрическим драконом Венеры, так ничего и не заметили.

* * *

— И что с ним в итоге сделали? — мрачно поинтересовался Сергей.

Они сидели в одной из столовых военной базы вдвоем. В такое время тут в принципе людно не бывало, а сегодня, так уж получилось, вообще никто, кроме них, не пришел…

— Отправили на базу возле Марса, — ответил Вит. — Самир не против, считает, что легко отделался.

— Как думаешь, вернется он в конвойную службу?

— Думаю, да… За год точно все решится. Если вернется, то в это время. А может, штатным врачом станет!

Вит надеялся, что прозвучало уверенно, хотя на самом деле он уверенности не чувствовал. Когда они виделись последний раз, Самир выглядел спокойным и сосредоточенным. Но… самые сложные переживания обычно и не видно.

О миссии они с Сергеем не говорили. Техник, конечно, был бы не против узнать, но этого не хотелось Виту. Да и про Даниэля Кантора он ничего сказать не мог… Обязан был дать ответы Сергею и Рите за их помощь, но ответов не было.

В нужный момент Алексис ловко ушла от разговора, а потом уже было не до того. Нужно было прервать круиз раньше времени, избежать паники на корабле, проследить за преступниками… Работы хватало.

На свободе остался только Самир. Софи отправили в клинику для умалишенных, второго помощника капитана — в тюрьму, его еще ждал суд. Относительно Михаила Строева Алексис сдержала свое слово, для всего мира он остался героем. Все оружие, что использовали террористы, было отправлено на дальнейшее изучение.

Получилось так, что официальную миссию Вит выполнил, там он действительно проявил себя. А то, за чем он изначально шел, осталось не у дел. От этого было немного странно, однако обиду на Операторов он не таил. Они делали свое дело — хранили тайны. Получается, это он был недостаточно настойчив.

— Не думаешь бросить службу?

Вопрос Сергея вывел его из задумчивости, заставил нахмуриться.

— Нет. С чего бы?

— Не знаю… По твоему рассказу мне показалось, что ты сочувствовал Строеву!

— Сочувствовал — да, и мне было жаль его как военного, служившего когда-то своей планете. Но я не оправдываю его. Я на своем месте, Серега, и никуда уходить я не собираюсь. А ты?

— Я-то вообще как в кандидатах на увольнение оказался?

— Ну, многие увольняются после свадьбы, — рассудил Вит. — Когда семью создаешь, особо по вселенной не попрыгаешь!

— Не мой случай. Я — убежденный холостяк, брат!

— А Рита?…

— Коллега, которая разделяет мои интересы! — рассмеялся Сергей. — У нас по умолчанию все просто, без каких-либо обязательств. Она молодец, талантливая малышка. Знаешь, я вот подумал… Хорошая команда у нас на Юпитере получилась. Я б с вами еще поработал!

— Может, и доведется, — кивнул Вит. — Я пока не получил новое задание, но, думаю, долго ждать не придется.

Глава 4. Нептун

Пиратский корабль был настолько огромным, что в зоне видимости он появился почти тогда же, когда и на радаре. Он оставался едва различимой точкой на фоне более ярких звезд, но уже это впечатляло. Огромная махина перед ними… угадать направление которой было нетрудно!

Следовало уходить с их пути. Понятно, что два маршрута никогда не должны были пересечься. Но раз уж так вышло, раз уж пассажирский крейсер задержался в пути, должны были уступить они. Потому что у них на борту полно беззащитных людей, а перед ними не просто нарушители закона, а, похоже, пираты высшего эшелона.

Вот только дипломат отказывался это понимать.

— Продолжаем движение, — велел он. — Судя по всему, мы оказались на их дороге. Ничего, разлетимся. Они видят, что мы не грузовое судно. Да и они, судя по направлению, уже летят, чтобы спрятать добычу. Мы им неинтересны.

Рита просто ушам своим поверить не могла. Как он может быть таким беспечным?! Ведь ему доверили десятки жизней!

Она очень жалела о том, что когда-то считала Виторгского некомпетентным. Тот, как бы молод он ни был, никогда бы так не поступил!

Харви Андерсон, напротив, был дипломатом с очень большим опытом. В свои семьдесят он по-прежнему сохранял великолепную форму и на пенсию не собирался. Когда ее впервые определили в его группу, Рита очень гордилась тем, что ей довелось служить под началом одного из ветеранов.

Теперь же она могла лишь бессильно сжимать кулаки, наблюдая, как он совершает глупость. Возразить она не решалась, права такого не имела, и это злило еще больше. С Виторгским она хотя бы могла поспорить! Но это, опять же, если бы он повел себя так беспечно. А он бы не стал!

По сути, против дипломата работал его собственный военный опыт. Андерсон сталкивался с пиратами, и неоднократно, неплохо знал их привычки. Действительно, они возвращаются со стороны богатых планет, наверняка с ценным грузом, а перед ними пассажирское судно. Зачем им тратить время и рисковать награбленным добром? Двум кораблям проще и выгоднее разминуться в бесконечности и продолжить движение!

Однако оставался все же шанс, что пираты нападут. Небольшой, почти невероятный — и непростительный в таких условиях!

Потому что только снаружи этот пассажирский корабль выглядел обычным. Вряд ли он являлся таковым на самом деле, раз к нему приставили конвойную группу! При этом ни дипломату, ни его подчиненным не сказали, кого именно они должны охранять…

Да неважно, кого, ни одной жизнью нельзя рисковать! Чтобы не ляпнуть лишнего, Рита поспешила выйти из командного пункта. Андерсон демократичностью не отличался, и за каждое слово ей пришлось бы ответить.

В коридоре Рита едва не столкнулась с высокой фигуристой блондинкой.

— Проблемы? — поинтересовалась та.

— Никаких.

Даже если проблемы были, Рита точно не собиралась делиться ими с ней!

Кристину Веласкес приставили наблюдать за их группой. В последнее время это повторялось все чаще: то Операторы с конвоями путешествовали, то сотрудники центра по работе с Операторами, что тоже не сахар. Сначала это наблюдение воспринималось как необходимая формальность, а теперь раздражало все больше. Чего они вообще добиваются? Учитывая, что Самир уже оказался, по сути, в заточении, хоть и не формально, Рита не испытывала большого доверия к таким проверкам.

Дипломат разделял ее мнение, поэтому старался держать Кристину подальше от себя. Та не обижалась, но и о правах своих не забывала. При этом невозможно было понять, какие выводы она делает.

— У вас такой вид, как будто что-то произошло, — настаивала Кристина.

— У меня тот же вид, что и обычно. Если у вас есть какие-то вопросы, задавайте их господину дипломату.

— Непременно.

На этом они разошлись: Кристина проследовала в командный пункт, а Рита направилась к пассажирскому отсеку.

Коротая время перелета, люди собирались в главном зале. Выбор у них был невелик: находиться там или оставаться в крохотных спальных каютах. Это был перелет среднего класса, без особой роскоши, и развлечение можно было найти только в главном зале, да и то нехитрые — игры, музыка, книги и фильмы. Все.

Впрочем, перелеты среднего класса часто использовались сильными мира сего, чтобы избежать ненужного риска. По статистике, именно такие корабли реже всего атаковали пираты и террористы. Видно, на это сделал ставку дипломат.

Но что если пираты знают, что на борту находится кто-то особенный? Тогда у них не будет ни шанса защититься от такого гигантского корабля…

Рита проходила мимо пассажиров, внимательно рассматривая их. Ни одно из лиц не было ей знакомо, а значит, персона не медийная. Тут были матери с детьми, влюбленные пары разного возраста. У прохода сидел мрачный мужчина средних лет, а рядом с ним — улыбчивая девушка лет восемнадцати, судя по поведению, отец и дочь. Был молодой человек, уединившийся с компьютером в углу, старик, задумчиво потягивавший чай. Все одеты просто, не бедно и не богато, так, как и следовало ожидать. Никто не нервничает и не прижимает к себе металлический кейс. Они просто возвращаются домой, кто на Луну, а кто и на Землю.

Убедившись, что распознать того, к кому приставили конвой, все равно не получится, Рита подошла к одному из иллюминаторов, чтобы наблюдать за темным пространством. Пиратский корабль мерно приближался, и уже можно было рассмотреть его. Грандиозная машина, боевая… судя по всему, один из военных кораблей, обновленный и укрепленный.

У них не было ни шанса в битве с этим гигантом, и спастись можно было только бегством — и то если бы они свернули сразу же, как только корабль появился на радаре. Но нет, дипломат решил, что они и так задержались, горючего у них впритык, а пираты на такие суда не нападают! Тот случай, когда опыт во вред — так казалось Рите.

Из-за его упрямства теперь рискуют все…

Пассажиры, к счастью, в большинстве своем не понимали, что находится рядом с ними.

— Мама, а что это? — Девочка лет семи указывала на иллюминатор.

— Грузовое судно, милая. Видишь, какое большое? Везет продукты на Марс, должно быть! Ведь на Марсе много чего нужно, а ничего не растет…

Были и те, кто узнавал пиратов. Они нервничали, поглядывали на охранников и конвоиров, но, заметив, что те расслаблены, и сами беспокоились меньше. Они все равно не могли повлиять на ситуацию… никто уже не мог!

Пиратский корабль приблизился… Он теперь был явно ближе, чем нужно, могли бы и посторониться! Но Рита утешала себя тем, что это всего лишь демонстрация силы. Они хотят убедиться, что экипаж достаточно запуган, что его охрана, которая есть на любом пассажирском судне, не попытается геройствовать. Если так, то было бы замечательно… Еще где-то час, и все кончится…

Однако надежды на легкий исход рухнули в один миг. В момент сближения со стороны пиратского корабля полетели абордажные канаты, мигом вцепившиеся в металл пассажирского судна. Секундой позже взвыла сирена.

Люди, перепуганные и растерянные, вскочили со своих мест. Кто-то замер, не зная, как быть, кто-то сразу кинулся в сторону спальных кают.

— Оставайтесь на местах! — крикнула Рита. — Корабль достаточно укреплен, чтобы выдержать нападение, помощь уже вызвали!

Все это, конечно же, было ложью. Их корабль был обычным перевозчиком, ничего особенного… не тот вариант, когда можно сопротивляться пиратам. А помощь, да, вызвали, но рядом с этим участком пути нет ни одной военной базы!

То, что они пересеклись именно здесь, особенно настораживало. Получается, пираты выслеживали именно их? Или это все-таки совпадение: пиратский корабль шел пустым после неудачного нападения, и они решили нажиться хотя бы на пассажирах среднего класса?

Сейчас это было уже не важно. Вместе с другими солдатами Рита кинулась в сторону отсека, атакуемого канатами. Она была специалистом по оружию, понимала, что пираты используют специальную технику, призванную стянуть два корабля вместе. То есть, они не хотят просто уничтожить судно, они хотят проникнуть сюда и застать живых людей!

Все солдаты сейчас собрались у внешней стены. Дипломат тоже был с ними, и Рита много что могла бы ему высказать. Но не стала. Судя по бледному лицу, он и сам осознал свою ошибку, понял, скольких людей приговорил своей самоуверенностью. А что толку упрекать его? Скоро они все погибнут, и это будет уже не важно.

Рита никогда не представляла, что ее смерть будет такой. То есть, она допускала, что погибнет в бою… Но была уверена, что произойдет это нескоро, да и бой будет за что-то по-настоящему важное. А в итоге? Ее просто прирежут, как помеху…

Вероятнее всего, пиратам нужен тот, к кому приставили конвой. Они, в отличие от конвоиров, знают, кто это! Все остальные люди будут устранены, солдаты — в первую очередь.

Девушка невольно сжала винтовку сильнее. Она надеялась, что хоть кого-то удастся убить перед тем, как… Думать об этом не хотелось, но разум словно играл против нее, подбрасывая все новые варианты экзекуции.

Чтобы отвлечься и не поддаваться панике, она думала о Сергее. Они не были парой, и она, вроде бы, даже не любила его… Но с ним было легче, даже с его образом. Никого роднее у Риты сейчас все равно не осталось. Если держаться за воспоминания о нем, то становится легче…

Она слышала жуткий скрежет: пиратский корабль, притянутый тросами, вплотную приблизился к пассажирскому судну.

— Приготовились! — велел дипломат. — Если они сразу понесут значительные потери, мы заставим их отступить! Все быстро закончится!

Да конечно… Они к происходящему готовы! Но в одном он прав: все действительно закончится быстро.

Рита ждала взрыва, а вместо этого металл изогнулся так, словно был мягким, разорвался, образовывая гигантскую пробоину… Похоже, они использовали вакуумное оборудование. Из пробоины хлынул серый дым, поглотивший все пространство.

А в этом дыму двигались фигуры. Слишком рослые, слишком мощные, чтобы быть людьми. Бал-гибридов Рита могла распознать даже в таких условиях — и поражалось этому. Гибриды не занимаются пиратством! Они воюют, потому что считают это делом чести, но пиратство… это не для них! Между тем, корабль типично пиратский! Что вообще происходит?!

Люди там тоже были, но первым все же шли гибриды. А это еще больше снижало шансы солдат на успех: их оружие было недостаточно мощным, чтобы сваливать гибридов сразу, а гибриды двигались слишком быстро, чтобы дать шанс на второй выстрел.

В воздухе быстро запахло кровью и обожженной плотью. Рита слышала крики вокруг себя, видела, как летят во все стороны алые брызги, и кто-то хаотично стреляет… Это было похоже на ночной кошмар, и все, что она могла делать, это тоже нажимать на курок.

Она знала, что долго не продержится. Но, вроде бы, ей удалось попасть в кого-то, и это приносило облегчение в ее душу, пусть и незначительное.

А потом массивная туша гибрида налетела на нее сбоку, сбила с ног. Оружие вырвали из рук Риты, а вскоре девушка почувствовала, как раскаленное от выстрелов дуло прижимается к виску. Она вскрикнула и зажмурилась, ожидая неизбежного…

Но ничего не было. Открыв глаза, она увидела, что другой гибрид остановил первого. Этот отличался лишь тем, что один его глаз был закрыт черной повязкой.

— Это тоже женщина, забирай! — велел он.

— Но солдатка! — возразил тот, что отнял у Риты оружие.

— Молодая и сильная! Забирай, быстро!

Больше девушка не услышала ничего, потому что по виску, уже обожженному металлом, ударил приклад ее винтовки, и стало очень темно…

* * *

После этого задания она должна была взять короткий отпуск. Они собирались встретиться на Луне и провести там неделю. Расслабиться, выйти в свет — так она это называла, но в основном побыть вдвоем.

Идея принадлежала самой Кристине. Она по-прежнему подчеркивала, что у них не романтические отношения, а так — «дружба с привилегиями». Но она видела, что с миссии на Венере он вернулся задумчивым и молчаливым, отказывался говорить ей, что произошло. Кристина решила, что ему нужен отдых и «нормальная семейная жизнь» хотя бы на неделю. Вит, хоть и не любил ее, ценил это. Он согласился.

И вот теперь он стоял в космопорту вместе с остальными — и ждал. Уже даже не корабля, потому что истекли все сроки. Он ждал сообщения о том, что случилось.

Время от времени к ним выходил представитель космопорта и заявлял:

— Не волнуйтесь, небольшая задержка еще на старте, можете на Марс позвонить и узнать! Все будет хорошо.

Кто-то верил ему, потому что хотел верить. Кто-то начинал демонстративно названивать на Марс. Кто-то буйно скандалил, требуя позвать главного. Вит же прекрасно видел, что все это ложь, и «все хорошо» уже не будет.

Потому что к космопорту свозили военных. А значит, новости такие, что нужна сила, способная удержать толпу. Когда солдаты будут здесь, людям объявят, что случилось на самом деле.

Вит не собирался ждать так долго. Он достал коммуникатор и набрал личный номер Даниара Интерима.

Руководитель конвойной службы не был удивлен такому звонку, что само по себе было плохим знаком. Он только спросил:

— Где ты сейчас?

— В космопорту на Луне.

— Оставайся там, минут через десять тебя проводят на скоростной корабль.

— Куда я лечу?

— На военную базу неподалеку от Луны, я встречу тебя там.

— Вы не скажете, что случилось с кораблем?

— Лично скажу.

Было несколько странно получить такой сочувствующий подход. Ведь Интерим не знал про их связь с Кристиной! Или знал? Сейчас уже сложно определить, где заканчивается слежка…

То, что у него не было с собой почти никаких личных вещей, не смущало. Форму ему выдадут на базе, оружие — тоже, а больше Вит ни в чем и не нуждался. На душе становилось все тяжелее, дурное предчувствие крепло.

Солдаты легко нашли его в толпе, проводили через ограждение к служебному выходу. На корабле Вит летел один; это было маленькое судно, предназначенное для путешествий на малые расстояния. Но именно за счет своей легкости только оно могло доставить его на базу в нужный срок.

Даниар не должен был находиться там. Сейчас ему полагалось быть на Земле — на заседании военной коалиции. Следовательно, и он прибыл сюда в срочном порядке, а для этого нужна была весомая причина.

Оказавшись в кабинете руководителя конвойной службы, Вит без приветствия поинтересовался:

— Что с кораблем?

— Я знаю, ты беспокоишься за Риту, но о субординации не забывай! — нахмурился Даниар.

— За Риту? Причем здесь Рита? — смутился Вит.

— Как — при чем? Если ты ничего о ней не знаешь, почему ты так беспокоишься о корабле? Мы вообще об одном корабле говорим?

— Рейс Марс-Земля с остановкой на Луне.

— Тогда это он… Почему он важен для тебя?

— На этом корабле была моя… знакомая, — ответил дипломат. — Кристина Веласкес.

— Ах да, та девушка, что помогла тебе влезть в дела Операторов… Я совсем забыл, что вы двое связаны!

— Так при чем здесь Рита?

Вит уже запутался вконец. Понимал он лишь одно: ситуация гораздо серьезней, чем он предполагал. А вот Даниар только теперь понял, что переоценил осведомленность подчиненного, и решал, продолжать ли вообще разговор.

— Кристина очень дорога мне, — заверил его дипломат. — А Рита — мой друг, и ее судьба мне небезразлична. То, что вы ошиблись с причиной моего беспокойства, не уменьшает его.

— Да уж… Ты ведь все равно полезешь не в свое дело, как обычно?

— Это как раз мое дело.

— Тебя нужно увольнять из конвойной службы, — вздохнул Интерим. — Таким, как ты, здесь не место… Пассажирский корабль подвергся атаке пиратов.

— Что?… Зачем им это?

Пираты милосердием не отличались и обычно игнорировали пассажирские корабли по другой причине: малый улов при большом общественном резонансе. Впрочем, несоответствие Вит заметил почти сразу…

— А что на этом корабле делала Рита?

Он знал, что Кристина получила задание: наблюдать за работой конвоя. Но он думал, что это будет проходить на Марсе, а не на пассажирском корабле! Потому что такие суда конвоем не сопровождаются…

Интерим быстро опроверг его догадки:

— Корабль сопровождал конвой под руководством дипломата Андерсона.

— То есть, усиленная группа?

— То есть, да. Конвой запросили Операторы. Они не сказали, почему. Мы решили, что это проверка, не более, раз к ним была приставлена Веласкес. Теперь мне все видится по-другому…

— Нападение было совершено из-за того, кто был на борту?

— Сначала мы тоже так думали, но оказалось, что это атака гибридов.

Гибриды, пассажирский корабль… Дальше не нужно было объяснять Виту, что это значит.

Организация гибридов, примкнувших к баллорго, по-прежнему представляла собой довольно значимую силу. Для того, чтобы продолжить борьбу, им нужно было постоянное пополнение — а тут требовались человеческие женщины. Военная коалиция боролась с подобными похищениями, и в большинстве случаев успешно.

Тогда гибриды сменили тактику. Вместо постоянных похищений маленькими группами они стали устраивать масштабные рейды на корабли, где большую часть пассажиров составляли женщины. Рейс Марс-Земля подходил под это описание…

— Вы считаете, что это случайность? — вопросительно взглянул на Интерима Вит. — Или просто прикрытие для того, чтобы украсть человека, которого охранял конвой?

— Мы не знаем, охранял ли конвой кого-то вообще, я ведь сказал, это могла быть подставная миссия для проверки. Хотя я думаю, что да… Потому что Операторы активизировались и берут миссию по освобождению под свой личный контроль.

Это тоже было знаком. Несмотря на разрушительность рейдов, попытки освободить похищенных женщин предпринимались редко. Причина была проста: гибриды умело заметали следы и скрывались в дальних концах солнечной системы.

А чтобы сами Операторы вступили в игру… Нет, конвой точно охранял кого-то важного, и это была женщина!

— Известно что-нибудь о погибших? — тихо спросил Вит.

— Ни одного женского трупа не обнаружено. Так что и Кристина, и Рита были похищены вместе с той, кто так интересует Операторов. Среди мужчин погибших много… Но не все.

— Что?!

Это утверждение было настолько диким, что Вит не смог сдержать удивления. Никогда такого не было, чтобы гибриды выживших оставляли! Им нужны были только женщины детородного возраста, иногда они брали с собой маленьких девочек. А после этого корабль уничтожали, не оставляя свидетелей!

— Именно так, — кивнул Интерим. — Женщин забрали, а корабль после этого покинули. Система изолировала отсек с пробоиной, сохранив жизнь оставшимся пассажирам. Среди выживших — дипломат Андерсон и несколько солдат. Тех, кто не оказывал сопротивление, чаще всего не трогали.

— Но… почему?

— Мы не знаем, записи не сохранились…

Все, что было связано с этим кораблем, никак не укладывалось в норму — даже в ту чудовищную норму, которую задают пираты. Вит не мог просто закрыть на это глаза. Впрочем, даже если бы не все странности, он бы не смог остаться в стороне.

Из-за Кристины и Риты. Он слишком хорошо знал, что их ждет… Но знал он и то, что они еще живы! Их можно спасти…

— Я хочу возглавить конвойную группу, которая будет сопровождать Операторов! — заявил Вит.

— А конвойной группы не будет.

— Как это?…

— Так, — пожал плечами Даниар. — Операторы заявили, что это дело чрезвычайной важности. А конвою они больше не доверяют, потому что Андерсон выжил. Они подозревают, что он и привлек пиратов.

— Но это бред!

— Конечно, бред. Андерсон просто допустил ошибку. Но Операторы изначально были настроены подозрительно. Теперь же, когда такое случилось… Они не допустят, чтобы кто-то оставался с ними.

В принципе, их логику можно было понять. Но Вит никогда не думал об Операторах как о полноценном боевом формировании. Они были небожителями, которые сами нуждались в защите! Лишь теперь он понял, что верил в ту версию правды, которую выбрали они.

Даже со всем своим опытом последних месяцев, он имел очень слабое представление о том, что представляют собой Операторы.

— Я хочу отправиться туда.

— Я бы тоже хотел, чтобы кто-то из наших отправился с ними, — признал Интерим. — Даже если это будешь ты! Но, увы, упрямство Операторов известно всей вселенной. А это не та ситуация, когда ты можешь что-то сделать самостоятельно.

— Я и не должен. Я дипломат, а произошедшее входит в компетенцию конвойных групп! Прошу, передайте Оператором, чтобы подпустили хотя бы одну группу. Передайте Алексис! Я лично ручаюсь за ту группу, которую повезу с собой.

— По-моему, ты переоцениваешь симпатию Алексис Сантос к твоей персоне… Раз она не оставила тебе свой прямой контакт, значит, не слишком рвется тебя видеть.

— Может быть, — согласился дипломат. — И тем не менее, я прошу вас передать ей все это, включая причины моей личной заинтересованности.

— Думаешь, она поймет?

— Надеюсь на это.

Он не стал добавлять, что больше надеяться не на что…

* * *

Хотелось сразу вскочить на ноги и осмотреться, но мешала тупая пульсирующая боль в виске. Дотронувшись до кожи пальцами, Рита почувствовала запекшуюся кровь. Значит, серьезно ударили… хорошо еще, что кость выдержала!

Несколько минут ей пришлось лежать на месте, разглядывая ослепительно-белый потолок. Она видела только его, однако и этого хватало. Сухой воздух корабля и приглушенный женский плач подсказывали ей, где именно она оказалась.

Это логично, по-другому и быть не могло. Лишь для этого ее, солдата, члена конвойной группы, оставили в живых. Ее должность отходила на второй план по отношению к тому факту, что она молодая женщина.

Следовательно, ее и остальных ожидала незавидная участь. Никто и никогда не возвращался из подобного плена, но многие все равно знали, что происходит с женщинами, похищенными гибридами. Источником информации были сами похитители: они выкладывали в открытый доступ записи издевательств над пленницами, жестоких пыток и изнасилований. Иногда — родов. Это был их способ показать, что люди не выиграли войну окончательно, раз такое происходит в этой солнечной системе.

Иногда они подкидывали тела «отслуживших свое» женщин обратно к людям. И эти тела тоже были издевательством… Многочисленные травмы, новые и успевшие зажить, показывали, через что приходилось проходить несчастным. Как правило, в плену женщины жили от трех до пяти лет, больше человеческое тело просто не могло выдержать.

Эта ситуация всегда бесила Риту, раздражала до абсолютной ненависти. Однако девушка и подумать не могла, что ее постигнет такая участь! Гибриды и купленные ими пираты похищали гражданских, не военных. Они старались держаться подальше даже от военных патрулей, не говоря уже о конвойных группах. Да и тут их целью не стояло бросить вызов системе, они лишь забрали всех, кого обнаружили на корабле.

Наконец боль чуть поутихла и Рита смогла подняться, не рискуя при этом распрощаться с остатками последнего обеда. Она обнаружила, что находится в одной из прозрачных камер, расположенных по кругу в большом светлом зале. В каждой камере находилось по пять женщин, многие были без сознания, да и те, что успели проснуться, не кричали и не звали на помощь. Чтобы дойти до такой апатии, требуется не один час… Значит, в отключке она была довольно долго.

— Очнулась наконец… — донесся со стороны знакомый голос. — Я уж думала, они превратили себя в спящую красавицу навеки!

Кристина оказалась в одной с ней камере. Скорее всего, случайно, вряд ли гибриды могли знать об их знакомстве! Наблюдательница не пострадала вообще, ее одежда была покрыта копотью и грязью, не кровью. Видимо, осознав безнадежность ситуации, она сдалась без боя.

Кроме них, в камере находилась крупная молодая девушка, которая поскуливала, сжавшись в углу, женщина лет сорока, все еще лежавшая без сознания, и молоденькая девушка, которую Рита видела еще на корабле. Она, несмотря на юный возраст, держалась удивительно стойко, не плакала и выглядела спокойно.

— Где мы? — спросила Рита. Горло болело от синтетического воздуха.

— На заводе чайных листьев! Серьезно, какие у тебя варианты?

— Не ори, а чувство юмора попрактикуешь в другой раз! Не отказалась бы услышать общий расклад…

— Мы в заднице, — горько усмехнулась Кристина. — Как тебе такой расклад?

— Этот уже слишком общий… Нас похитили люди или гибриды?

— Там были люди… Если этих мразей можно так назвать. Но заправляют тут всем гибриды. Пираты помогли доставить нас сюда и, судя по всему, улетели на отдельном корабле. По крайней мере, я их давно уже не видела, сюда заходят только гибриды.

— Пираты улетели, — подтвердила молоденькая девушка. Светлые кудряшки и темно-голубые глаза делали ее похожей на ангелочка с рождественской открытки, и из-за этого она была здесь еще более не к месту, чем все остальные. — Я видела, как улетает их корабль…

— Значит, их задача выполнена, — поморщилась Рита. — Нас повезут прямо на базу гибридов, а туда они даже союзников не пускают.

— Еще бы она не была выполнена! Посмотри, сколько народу нахватали!

Зал действительно был полон, и Рита подозревала, что это не единственный набор камер на корабле.

Значит, обратный отсчет уже начался для всех. Точное расположение базы гибридов неизвестно, но она должна быть где-то на окраине галактики, далеко от известных патрульных путей. А пассажирский корабль перехватили неподалеку от Марса… Следовательно, даже при самой большой скорости на дорогу уйдет не меньше недели.

Вот только что им это дает? Вероятность того, что за ними кто-то отправится достаточно низка. Она была бы нулевой, если бы гибриды не захватили специалиста по оружию конвойной группы и представителя центра по работе с Операторами. Только будет ли этого достаточно для полноценной спасательной миссии?

Кристина, видимо, тоже понимала это, потому что она заявила:

— Надо удирать отсюда!

— Куда? — поразилась Рита. — Мы ведь даже не знаем, где мы!

— Не там, где надо!

— Очень смешно! Я имею в виду, даже наше положение на корабле неизвестно, я уже не говорю о галактических координатах!

В зале, где были установлены клетки, отсутствовали окна. Следовательно, пленниц могли держать в любой части корабля, он ведь огромный!

Только Кристину это не смущало.

— Выберемся отсюда, тогда я сориентируюсь!

— Откуда такая уверенность?

— Оттуда, что я знаю этот тип кораблей! Это военный авианосец, они использовались во время войны с баллорго. Когда я училась в университете, мы неделю жили на таком корабле, у нас был курс, посвященный войне.

Даже если гибриды модифицировали корабль, вряд ли они серьезно меняли планировку, так что определенные знания у Кристины и правда должны быть. Но побег все равно невозможен! Это ведь даже не клетки в привычном понимании… Тут нет замков, которые можно вскрыть! А если бы и были, то все на виду. Стоит кому-то выбраться из клетки, как остальные тетки обязательно начнут голосить, требуя освободить и их. Не говоря уже о камерах, которые здесь установлены!

— Ты отсюда не выйдешь, — покачала головой Рита.

— Еще как выйду! Главное — вскрыть эту чертову коробочку. А дальше я уже разберусь, куда бежать!

— И какой у тебя план? Убить всех гибридов и захватить корабль?

— Детский сад какой! Этот корабль — авианосец с большим пространством для мелких маневренных кораблей. Уверена, гибриды не полностью избавились от них! Мне достаточно найти один, чтобы свалить отсюда.

Девочка, похожая на ангела, подошла к ним и поначалу просто слушала, а теперь решила вмешаться:

— Я бы не стала так делать. Кстати, меня зовут Анита.

— Это не кстати! Кто вообще спрашивал твое мнение, мелочь?

— Мне кажется, что раз мы все люди, то должны беспокоиться друг за друга… Я слышу, что вы хотите подвергнуть свою жизнь большой опасности, вот и вмешалась.

— Наши жизни уже в опасности, как ни крути!

— Да, но нас могут спасти. Почему бы не подождать этого?

— Кто будет нас спасать? — фыркнула Кристина. — Кому мы нужны?

— Нас спасут, — уверенно повторила Анита. — Не сомневайтесь!

— Может, и так. Но у меня нет времени ждать!

— Думаю, спасатели знают, что нужно поторопиться, — заметила Рита. — Догадываются, по крайней мере!

— Как бы они не торопились, у гибридов фора, не говоря уже о том, что они заметают следы! Но, допустим, спасатели будут, и они найдут этот корабль, не маленький все-таки. Где гарантия, что к тому моменту мы не достигнем базы гибридов?

— Даже если достигнем, что с того? Ты ведь прекрасно знаешь, что нас не убьют сразу!

Перспектива изнасилования Риту, мягко говоря, не прельщала. При одной мысли о том, что один из этих уродцев посмеет тронуть ее, кровь кипела в жилах от ярости. Однако Рита готова была вытерпеть это унижение — чтобы жить и иметь возможность отомстить.

К тому же, если шанс на бег и представится, то, скорее всего, уже на базе, когда от них ничего не будут ожидать. На корабле это нереально…

— Я не могу ждать так долго, — Кристина отвела взгляд. — Меня как раз убьют сразу…

Она не хотела, чтобы кто-то заметил накатывавшие слезы страха. И Рита не собиралась смущать ее.

— Почему ты так решила? — только и спросила она.

— Имеющиеся у нас данные разведки позволили более-менее точно восстановить механизм похищения и использования женщин… Сначала их захватывают на корабле, потом — отвозят на базу. Обследуют, отбирают тех, что способны рожать детей, здоровы… Остальных используют как игрушки, потом уничтожают… Часто — перед камерами, чтобы все планеты содрогнулись!

— Я знаю, но они редко так делают, им нужны дети…

— От меня детей не будет, — прервала Кристина.

— Что?…

— Мое тело более чем на треть состоит из синтетических протезов… Оно красивое, да, а протезы незаметные, но я — не полноценная женщина для них. Я не могу родить детей, а значит, я пустышка. Меня утилизируют сразу после обследования.

Протезы действительно были сделаны мастерски. К тому же, Кристина носила закрытую одежду, а Рита не присматривалась. Но то, что она сказала… это действительно проблема!

Гибриды не смотрят на внешность, не знакомятся, ни с кем не говорят. Они видят в человеческих женщинах живой инкубатор. Сломанный инкубатор никому не нужен.

— Я должна убежать прямо отсюда, — Кристина на секунду закрыла глаза, словно собираясь с силами. — А если у меня не получится… Надеюсь, у кого-то из вас хватит милосердия, чтобы убить меня, потому что это лучшее, что вы сможете для меня сделать.

* * *

Нападавшие действовали быстро и профессионально. Этим и можно было объяснить такое количество выживших: они просто не тратили время на то, чтобы добить всех подряд. Им это было неважно, они понимали, что их ненависть к людям имеет меньшее значение, чем побег.

Но своей цели они добились: ни одной женщине не удалось спрятаться. Забрали даже девочек старше десяти лет, и многие родители погибли, пытаясь не допустить этого. Теперь, стараясь обходить пятна крови, разлитые по коридору, Вит мог лишь отдаленно представить, о чем думает сейчас Сергей.

Может, и было ошибкой звать его в эту группу… Но иначе Вит поступить не мог. Он ведь и сам пришел по личным причинам.

Как он и подозревал, одной конвойной группе все же позволили присоединиться к спасательной миссии, но только под его управлением. Значит, интерес Алексис не угас… Ему позволили выбирать, кого взять с собой, и он пригласил Сергея, Самира и Канаса. Теперь они ходили по кораблю вместе с военными экспертами, изучая то, что оставили после себя гибриды.

А Операторы между тем собрались на капитанском мостике. Они допрашивали ключевых свидетелей… Военных и конвоиров туда не пускали, но для Вита сделали исключение. Видимо, о том, кто он, часовых уже предупредили…

Когда он вошел, Операторы беседовали с Харли Андерсоном. У дипломата была перемотана бинтами голова, и выглядел он так, будто вмиг постарел лет на двадцать, но серьезных ран он не получил.

— Я был уверен, что они пролетят мимо… Мы могли свернуть, но я приказал продолжать двигаться по тому же маршруту. Знаю, что вы теперь обо мне думаете… Предатель! Будь я на вашем месте, я бы тоже так решил. У меня нет ни одного достойного оправдания… Его тут и быть не может. Я лишь могу сказать, что я не контактировал с пиратами.

Из Операторов, слушавших дипломата, Виту была знакома только Алексис. Рядом с ней стоял высокий худощавый мужчина, очень смуглый, с черными волосами и горящими глазами. Чуть поодаль держалась удивительной красоты женщина с длинными каштановыми волосами, заплетенными в косы. Взгляд ее зеленых глаз был скучающим и отстраненным, казалось, что дипломата она вообще не слушает.

Здесь был и один из генералов военной коалиции, а также представитель конвойной службы. Они не рисковали подходить слишком близко к Операторам — не от страха, от вины.

Был и еще один человек — мужчина средних лет, державшийся в темноте, и Вит не сразу заметил его. Этот был изранен, и, хотя медики уже обработали его травмы, выглядел очень слабым. Он был в гражданской одежде без опознавательных знаков, и Вит не брался сказать, кто это.

— Значит, когда вы поняли, что они будут нападать, уже не оставалось шансов на побег? — поинтересовалась Алексис.

— Да я понял, что они будут нападать, только когда они канаты выпустили! Такого никогда не случалось… Я сотни раз проходит мимо пиратских судов, но такого не было!

— Это не оправдание! — хмыкнула зеленоглазая красотка.

— Я знаю! Оправдания мне нет, но… Не думаю, что у них был сговор с кем-то из команды. Просто мы оказались не в том месте… Мы знали, что умрем. Я был уверен, что умру! Когда началось их нападение, пошла дымовая завеса, и я просто стрелял по ним, надеясь убить побольше, пока они не избавятся от меня.

— Но они так и не избавились…

— Да, и я не знаю, почему… Один из гибридов подобрался ко мне… Я только помню, что у него был один глаз, толком я его не рассмотрел… Он умел драться! Он меня ударил… Мог убить, но не убил…

— Вы понимаете, что это звучит неправдоподобно?

— Но все равно является правдой, — вмешался израненный мужчина. — Я видел этого одноглазого. Он и несколько других гибридов действовали очень аккуратно, другие же старались нанести своим жертвам как можно больший вред. Думаю, у них не было четкого приказа относительно того, как обращаться с нами, они принимали решения сами.

— Больше я ничего не видел, — продолжил Андерсон. — Когда я пришел в себя, все уже закончилось. Отсек был изолирован, меня оттащили оттуда те солдаты, что пришли в себя раньше… Где-то через час до нас добрался первый патруль.

— Что ж, Господин Дипломат, на этом вы свободны. Благодарим за сотрудничество.

Его никто открыто не обвинял, а он не спрашивал, что с ним будет. Казалось, что ему все равно. Дипломат поднялся и неровным шагом направился к выходу. Вит хотел последовать за ним, поддержать, но не мог. Это была их первая встреча с Алексис на этой миссии, и ему требовалось убедиться, что его группу не отстранят.

Зеленоглазая только теперь заметила его:

— Это еще кто?

— Дипломат, возглавляющий конвойную группу, что полетит с нами, — пояснила Алексис.

— А, этот бред… Я против!

— Твое мнение услышано.

Видимо, красавица ожидала не такого ответа, но виду не подала. Это еще раз подтверждало, что Алексис на особом положении среди Операторов.

Сама же Алексис подошла к трехмерной карте и задала координаты. Компьютер мгновенно смоделировал нужный ей участок галактики.

— Выйти на след корабля напрямую невозможно, — сообщила она. — Естественно, они получили фору, у них есть антирадары. На то все и рассчитано. К счастью, мы тоже движемся не вслепую. У нас есть показания гибрида, который перешел с их стороны на нашу.

Вит знал, о ком идет речь. Оргос, один из заключенных, освобожденных во время миссии на «Плутоне-2012». По рекомендации Канаса он был помилован и начал сотрудничать с людьми. Несмотря на скептицизм со стороны военных, Оргос оправдал оказанное ему доверие и выдал не один важный объект.

— Мы можем пересечься с ними здесь, если успеем, — Алексис указала на карту. — Судя по направлению, они двигаются к Урану и Нептуну. Оргос упоминал, что у них на Нептуне есть стратегически важная база. Крайне высока вероятность, что корабль направляется именно туда.

— Но если это важная база, то и охраняться она будет хорошо, — констатировал Вит.

Операторы посмотрели на него одновременно, и симпатии не было ни в одном взгляде. Алексис осталась привычно равнодушной, остальные косились на него с недоумением, граничащим с презрением. Дипломат начинал понимать, почему многие так не любят Операторов… как роботы какие-то, на самом деле!

— Конечно, это будет опасно! — кивнула зеленоглазая. — Поэтому вам, человеки, туда вообще лучше не тащиться!

— А сами-то вы кто? — удивился дипломат. — Не люди, что ли?

— Вероника, угомонись, — велела Алексис. Затем она повернулась к Виту. — Будет несколько команд Операторов, которые полетят к цели на разных кораблях. Использование одного крупного корабля замедлит нас, к тому же, Операторы стартуют с разных баз. В конвойной группе нет непосредственной необходимости.

— Я все равно поеду. Думаю, тебе сообщили, для чего.

— О, личными интересами повеяло! — фыркнул смуглый Оператор. — Люблю я это дело!

— А что плохого в личном? — мрачно осведомился раненный мужчина. — Только это и делает нас людьми! Я тоже еду.

— Исключено, — возразила Алексис. — Твои раны слишком серьезны, Антей. Отсюда тебя доставят в больницу.

— Но как же…

— Твоя миссия закончена, брат, — слабо улыбнулся смуглый. — Теперь дело принимаем мы. Доверься нам…

— Раз сам не смог?

— Нет. Потому что мы на твоей стороне. Мы все сделаем.

— Так почему это дело так важно именно для Операторов? — рискнул спросить Вит.

Но его вопрос был проигнорирован. Вряд ли это от недостатка уважения — тогда они хотя бы посмеялись. Похоже, речь шла о некой теме, знать о которой не полагалось даже конвою.

— В одном корабле с тобой полетим я и Юджин, — предупредила его Алексис. — Вероника возглавит вторую группу, стартующую отсюда.

— Юджин Сора, — представился смуглый. Он рассматривал Вита с растущим любопытством. — Будем знакомы.

— Александр Виторгский. Уже знакомы.

— Может, хватит тут лобызаться словесно? — хохотнула Вероника. — Пора стартовать! Если тот ваш прирученный гибрид не соврал, то нам стоит поторопиться. База на Нептуне — это какая-то ерунда. Те еще технологии нужны, чтоб ее построить… Но если у них есть такие технологии, я бы не хотела с ними знаться.

— Тебя никто и не заставляет, — подмигнул ей Юджин. — Сама знаешь, где выход!

— Вит, подготовь команду, стартуем через полчаса, — распорядилась Алексис. — Генерал выделит тебе корабль.

Вроде как она просто готовилась к миссии, но при этом давала понять присутствующим людям, что им лучше уйти. Операторы желали переговорить между собой.

Вит, генерал и представитель конвойной службы ушли. Раненный мужчина остался. Все-таки он был одним из них.

В особой подготовке Вит не видел смысла, его группа и так знала, на что идет. Поэтому вместо того, чтобы разыскивать их, он направился к медицинскому крылу.

Еще недавно там было шумно, теперь же медики по большей части удалились. В зале, который выбрал Андерсон, и вовсе было пусто. Зато оттуда открывался великолепный вид на звезды, поэтому дипломат и стоял у иллюминатора.

Услышав шаги за спиной, Андерсон обернулся, но лишь на секунду.

— Тебя послали они? — спросил он.

— Нет. Я сам хотел посмотреть, как вы.

— Кто ты такой?

— В смысле? — смутился Вит.

— Если Операторы так всполошились, что притащили сюда свою элиту, значит, дело имеет для них личное значение. В такие дела они посторонних не пускают… а тебя пустили. Вот я и спрашиваю: кто ты такой.

— Всего лишь дипломат… Это мое третье задание.

Теперь уже Андерсон обернулся к нему окончательно, явно заинтересованный.

— Третье задание — и уже на короткой ноге с Операторами! Какие времена… Я от них всю жизнь старался подальше быть. Но, судя по событиям сегодняшнего дня, правильно, что твое поколение сменяет мое.

— Об этом я и хотел поговорить, — признал Вит. — О сегодняшнем…

— Не о чем тут говорить. Все уже знают.

Не нужно было и спрашивать, что будет дальше. Андерсона ожидал суд, который, скорее всего, решится в его пользу. Его ошибка не противоречила протоколу, никто не станет арестовывать его. Вот только это ничего для него не изменит: его репутация надломлена, и руководство конвоя использует его возраст как предлог, чтобы не допускать его к работе.

А для него это конец всего. Такие, как Андерсон, свято верят, что примут смерть в бою, пенсия их в принципе не устраивает.

— Я почему-то льстил себе мыслью, что буду героем, — вздохнул старший дипломат.

— Одна ошибка не перечеркивает все ваши предыдущие достижения…

— Она перечеркивает все. Ты, кстати, запомни это. Судя по всему, ты умеешь ориентировать по жизни, раз уже так далеко зашел! Каждое свое действие взвешивай, перепроверяй, если есть риск для чужих жизней — меняй тактику… Это нелепо звучит от меня, да?

— Вовсе нет. Я верну тех женщин.

— Не сомневаюсь, что вернешь. Только ко мне это уже не будет иметь никакого отношения. Но я благодарен тебе за то, что ты исправишь мою ошибку.

Андерсон достал из-за пояса пистолет. Судя по всему, это было личное оружие — пистолеты с патронами никто уже не использовал в конвое. Но ведь у каждого свой талисман на удачу…

Вит этого не ожидал, поэтому теперь растерялся, не зная, как поступить.

— Подождите… — только и смог произнести он.

— Нечего тут ждать. Хочу в равновесии умереть — сколько ошибок, столько и исправлений. А последнюю я могу исправить только так.

Не дожидаясь ответа со стороны Вита, он поднес пистолет ко рту и нажал на курок.

* * *

Жизнь катилась по давно намеченной колее. Все, что они делали, не было попыткой обеспечить лучшее будущее себе и своему роду. По сути, они отбивали у судьбы всего лишь один день, и радовались этому — как дети… как люди. Они делали это осознанно, понимая, что есть другой путь.

Однако другой путь требовал мирных переговоров с людьми… а они же гордые! Они будут десятками умирать в каждой битве, давать оружие подросткам, похищать матерей своих детей, но не признают, что неправы. Нет, вместо этого они будут рассуждать, как низко пали гибриды, сотрудничающие с людьми. Все они осознанно закроют глаза на то, что те гибриды живут гораздо дольше и лучше.

Нифрос понятия не имел, откуда у него такие мысли. Он вырос среди гибридов, верных баллорго, никогда не был даже в разведывательных миссиях. Просто… все выводы, к которым он пришел, казались ему правильными. Ведь не один он так думал! Он прекрасно видел, что многие хотят перемен… но и сами не уверены, как сказать об этом.

Было проще, когда они пересекались с Оргосом. Он тоже сомневался, и от этого Нифросу становилось легче. Раз даже такой могущественный воин устал от постоянного кровопролития, то… может, это и правильно?

Но Оргоса не стало. Он сдался людям. Точнее, официально его вроде как взяли в плен, но все прекрасно знали, что это бред. Он был слишком силен, чтобы позволить людям это. По уставу, даже в безвыходной ситуации он должен был убить себя, сражаться до последнего вздоха, а не сдаваться. А он вот как решил… наверно, к тому моменту не видел для себя других вариантов.

После его поступка среди бал-гибридов начались зачистки. Любого, кто выказывал хоть какое-то сомнение, уничтожали без промедления. А остальные, если и продолжали сомневаться, скрывали это.

Нифрос стал исключением. Любой гибрид, бывавший с ним на поле боя, мог понять это. Нифрос никогда не убивал без необходимости, а если у него были причины, отпускал людей. Это ли не показатель грядущего предательства? Однако все молчали. Если поднимать тему, нужно будет его убить, а убить они не могли.

Он был нужен им. Если его не станет, кто изобретет новый двигатель для базы на Нептуне? Кто усовершенствует очередной украденный у людей корабль? Кто создаст оружие для продолжения их пустой борьбы? Так что его талант был его лучшим оберегом. Хотя, конечно, и от этого горько… То, что лично он не имеет ценности, не все даже знают его имя. Но он ведь «тот самый изобретатель»!

Он не мог ничего изменить. В отличие от Оргоса, у него никогда не хватило бы решимости пойти на смерть. Поэтому Нифрос продолжал плыть по течению, хотя его недовольство нарастало.

— Нельзя заставить эту штуку двигаться быстрее? — недовольно поинтересовался Ирадас.

Его назначили командиром этой миссии и, теоретически, Нифрос должен был подчиняться ему. Однако подчиняться он не собирался — смысла не видел.

— Нет, двигатели на пределе. Но у нас и так высокая скорость. Корабль с тяжелым вооружением нас никогда не догонит.

— Есть еще легкие корабли, более маневренные, — напомнил Кортоз.

— Эти догнать могут, если правильно определят направление. Но это вряд ли. Мы хорошо стартовали, не думаю, что они догадаются, где искать нас.

Это тоже было шагом в безысходность. Иногда Нифросу хотелось, чтобы их догнали, этих женщин спасли, и все закончилось. Однако при этом он сам создавал условия, лишающие людей даже шанса на победу.

— Куда ты направился? — насторожился Ирадас, наблюдая, как он уходит.

— Пройдусь. Мышцы затекли.

На самом деле, Нифросу просто хотелось побыть одному. Он знал, что это не поможет, и все же в одиночестве было лучше.

Корабль, который обновил он и другие техники гибридов, работал идеально. Даже если бы случайно они пересеклись с патрулем… тем хуже для патруля. Это больше не военное судно людей, это идеальный перевозчик смерти… По крайней мере, для большинства из тех, кто находился внутри.

Нифрос и сам не заметил, как оказался возле отсека с пленницами. Он не собирался идти сюда, просто задумался, а, подняв глаза, обнаружил себя перед заблокированной дверью. Охраны здесь не было — просто потому, что такие меры предосторожности были излишни. Никому еще не удавалось выбраться из этих клеток.

К нынешнему улову он еще не заходил, но предыдущих навещал. Для Нифроса это было во многом актом мазохизма — наказанием за ту роль, которую он сыграл в их судьбе. Когда шел захват, вокруг было дымно и шумно, он не успевал рассмотреть, кого хватает. Но здесь, в идеально ярком освещении, все представало по-другому.

Он вошел в зал, оказался в окружении клеток. Те пленницы, что не спали, мгновенно переполошились, но не все. Некоторые впали в апатию и вообще не реагировали на внешние раздражители. Нифрос все это видел раньше… Другие лица, другие люди, но суть не меняется. Каждая из них будет справляться с этим по-своему, а общей участи все равно не избежит.

Он ничего не делал, не рвался поговорить или извиниться. Он просто смотрел на них единственным уцелевшим глазом, впитывал ту ненависть, которую они испытывали к нему. Все без исключения! Даже те, что потеряли интерес к внешнему миру, сохранили понимание того, кто стоит перед ними. Он был воплощением всех их бед, представителем тех, кто разом отнял у них спокойную жизнь. Они думали о том наказании, которое он заслужил. Нифрос тоже об этом думал.

И вдруг среди этого потока ненависти и презрения мелькнуло что-то еще. Чистый взгляд, светлый, полный любопытства и даже… сострадания?

Это было так неожиданно, что Нифрос даже решил, что ему показалось. Он начал внимательнее всматриваться в лица женщин — и понял, что не ошибся.

Одна из них, совсем молодая еще, смотрела на него без ненависти. А это было ненормально! Во-первых, людей воспитывали с этим чувством к гибридам, во-вторых, после того, что произошло на корабле, ненависть должна были лишь усилиться. Но не в ее случае.

Маленькие девочки, запертые в одной из клеток, испытывали больше ненависти, чем она! А она, казалось, была неспособна на это по определению. К такому Нифрос оказался не готов, не знал, как реагировать.

Он подошел к той клетке, где сидела она — его словно магнитом манило! Другие женщины, находившиеся там, отпрянули, одна зарыдала. Но не эта. Эта так и осталась сидеть возле внешней стены клетки.

И она улыбнулась ему! Нифрос почувствовал, как что-то кольнуло в груди — больно, как никогда раньше. Он попытался стряхнуть это наваждение, но не получалось.

— Как тебя зовут? — спросила она.

Остальные женщины смотрели на нее с недоумением и презрением. Должно быть, они решили, что он будет просить пощады! Однако Нифрос знал, что этого она делать не собирается, и странное взаимопонимание между ними еще больше настораживало.

— Нифрос…

— Я Анита. Что случилось с твоим глазом?

Он невольно коснулся повязки, закрывающей зажившую рану. Это произошло так давно, что он уже привык, забыл…

— Я потерял его в лаборатории, оборудование, на котором мы работали, было некачественным, пиратским… Взорвалось.

— Почему ты не поставил протез? Тебе было бы легче.

— Мне не подходят протезы. Организм не принимает инородные тела…

Нифрос понятия не имел, зачем говорит это. Как будто они старые приятели, встретились и обсуждают прошлое! А ведь он терпеть не мог обсуждать эту рану… Не с каждым гибридом мог о таком поговорить!

— Мне очень жаль, — вздохнула девушка. — Ведь она так сильно болит, эта рана… Зажила, а болит.

— Ничего она не болит! — попытался отрицать Нифрос. От того, что она знала настолько много, мурашки по телу шли.

— Болит, особенно при взлете и посадке космических кораблей… Тот, кто обрабатывал рану, неправильно прижег сосуды, нужно большую операцию делать теперь. Мне очень жаль. Это, должно быть, ужасное чувство.

В моменты взлетов и посадок боль бывала такой сильной, что ему приходилось принимать анальгетики, чтобы не потерять сознание от шока. Но Нифрос никогда и никому не говорил об этом! Никто не мог знать… она — тем более!

Он не мог и дальше оставаться перед ней, казалось, что взгляд темно-голубых глаз прожигает его насквозь. Он развернулся и направился прочь, хотя знал, что она все еще смотрит на него.

У гибридов не было религии, однако Нифрос изучал те верования, что были распространены среди людей. Никогда не восхищался ими, принимать не собирался, просто считал, что нелишне будет знать.

Сейчас эти знания внезапно пригодились, потому что он понял, что во время последней операции они поймали ангела.

* * *

Можно было злиться, зная, что его жизнь будет висеть на волоске из-за чьей-то нелепой прихоти. Но Канас не злился. Он знал, что доверие не получают обещаниями и большими честными глазами.

Доверие достается в награду за поступки.

— Ты не обязан этого делать, — заметила Алексис. — Вероника уймется сама по себе.

— Не нужно, — покачал головой Канас. — Если будет использован твой авторитет, недоверие ко мне лишь возрастет. Я не хочу так.

— Она тоже поступает не по правилам.

— Я знаю. Здесь все не по правилам. Я — в первую очередь.

Несмотря на то, что конвойной группе позволили присоединиться к погоне, многие Операторы были недовольны этим. Особенно их раздражало присутствие в команде бал-гибрида. Всем же ясно, что он — потенциальный предатель, который при любом удобном случае переметнется к «своим»!

Канас подозревал, что это мнение разделяли многие. Просто остальные молчали, а Вероника себя не сдерживала. Она заявила, что будет уверена в нем, только если он будет находиться под ее присмотром.

Но у небольших кораблей такой модели не было люков для прямой стыковки. Соответственно, чтобы попасть на борт другой машины, Канасу нужно было сначала выйти в открытый космос.

Опасность такого поступка понимали все. Сообразив, что он собирается это сделать, даже Вероника приутихла. Однако он и не думал отступать. Их впереди ждет серьезная миссия, и любое недоверие — трещина в их же обороне.

Из всех присутствующих, полностью это понимал один Вит. Остальные ждали, что он вот-вот одумается, откажется от своей идеи.

— Ты ведь реально можешь погибнуть, — констатировал Юджин Сора, Оператор, разделявший с ними корабль. — Шмяк — и мы наблюдаем твои замерзшие кишки за бортом! Думаешь, Вероничке будет совестно?

— Думаю, будет радостно.

— Вот тут ты угадал. Так почему ты хочешь ее порадовать?

— Я, вообще-то, собираюсь ее расстроить, — усмехнулся Канас. — Потому что я доберусь до ее корабля живым.

Он пристегнул к скафандру шлем, проверил систему. Этот костюм не был предназначен для долгосрочных выходов в космос, но тут много и не нужно. Он либо переместится на другой борт, либо… не слишком романтичная метафора Юджина окажется верной.

Завершив подготовку, Канас перешел в буферный отсек. За ним закрылись двери, отделявшие его от команды, но он все еще видел их через окно. Сергей смотрел на него с нескрываемым осуждением, считая, что гибрид просто развлекает Операторов. Вит поддерживал, Юджину было любопытно. А Алексис по-прежнему напоминала ледяную статую, крайне далекую от мира живых.

Потом открылись двери в бесконечность, и было уже не до размышлений.

Шагая за борт, Канас умом понимал, насколько разрушительные условия его окружают. Но сквозь скафандр это не чувствовалось, и разумом полностью овладевало восхищение. Здесь столько света… Не только солнце — тысячи источников сияния, переливы, которые не заканчиваются никогда. А еще — планеты… Уже не чужие, из той солнечной системы, где он родился. Значит, принадлежавие ему не меньше, чем людям — и не принадлежащие никому. Они зависали в бесконечности, как киты замирают в толще океана на далекой Земле.

У него не было времени разглядываться все это. Одно неправильное движение — и его может отнести в сторону. И тогда, хоть рядом находятся друзья, он будет обречен. Потому что эти корабли не предназначены для помощи в таких ситуациях, и самое милосердное, что они смогут для него сделать, — это убить быстро.

Он зацепил страховочный трос за край корабля, чтобы перебраться на нужную ему сторону. От того, как точно он сможет рассчитать траекторию, зависела его судьба. У него будет всего одна попытка…

В шлеме прозвучал голос Вероники:

— Может, хватит уже развлекаться? Поползал, как насекомое, по кораблю — и будь счастлив. Мы из-за тебя теряем время!

— Ты завела этот разговор, — спокойно отозвался Канас. — Ты потребовала, чтобы я был под твоим присмотром. Теперь жди.

— Блин, какой ты дотошный! Я ж пошутила, может…

— А я не шучу.

Корабль Операторов застыл неподалеку от них, на минимальном возможном расстоянии. Канас видел лица людей, прильнувших к иллюминаторам. Далеко не все желали ему успеха, но некоторые искренне беспокоились, и это радовало.

Движения здесь ощущались по-иному, чем в привычной гравитации, и это сбивало с толку. Однако сдаваться он не собирался, только не так просто. Глубоко вздохнув, Канас отцепил страховочный трос и оттолкнулся ногами от корпуса корабля.

Это был настоящий полет над бесконечностью. Ни на одной планете невозможно испытать такое, потому что там дно все равно есть, какой бы глубокой ни была пропасть. А здесь… Ошибка в расчетах не равносильна падению вниз, удару о землю и смерти. Она будет означать вечное, безостановочное падение… Это хуже. Ты знаешь, что умрешь, и ждешь этого, не в силах что-то изменить — не часами даже, днями, или пока не откажет скафандр.

Для него это было реальной угрозой. Его приближение к кораблю Операторов замедлялось гораздо быстрее, чем он ожидал… То ли у него сил не хватило, то ли рассчитал он неверно, но ситуация становилась опасной! А сделать он ничего не мог, потому что любое движение сейчас могло сбить полет.

Люк второго корабля открылся раньше, чем было нужно, и появилась вторая фигура в скафандре. Зацепив страховочный трос за борт, она прыгнула навстречу ему. На сей раз точность была абсолютной, они без труда пересеклись, и Канос почувствовал, как сильная рука привычным жестом подхватывает его под локоть. Тут уже неважно было, что спаситель в два раза меньше его — в космосе другие правила.

Лицо Вероники теперь было совсем близко — за стеклом шлема. Но ее голос все равно звучал из наушников.

— Так и знала, что у тебя ничего не получится! Гибриды даже этого не могут сделать нормально!

Он не был обижен. Она рискнула, чтобы помочь ему. Это значило больше, чем слова.

— Ты могла оставить меня здесь, — отметил он.

— Вот еще! Ты на службе, а значит, ты собственность военной коалиции. Я не хочу, чтобы мне потом ввалили за потерю государственного имущества!

— Я не имущество. Ты знаешь.

— Все мы имущество, просто не знаем об этом. Я всего лишь называю вещи своими именами.

Пока трос подтягивал их к кораблю, ее улыбка была совсем близко. Это была именно улыбка — а не та ироничная ухмылка, которой Вероника отличалась раньше.

— Ты ненормальный, но мне это нравится, — добавила она. — Это человеческое, а у гибридов такого нету. Переживешь эту миссию вместе с нами — лично тебя на кофе на Земле приглашу. Как тебе мотивация?

— Несколько дешево, но сойдет.

— Черт, а ты нравишься мне все больше!

* * *

В протезах, предназначенных для гражданских лиц, нельзя было носить оружие. Точнее, формально такое позволение могло быть получено, но с ним столько хлопот! Вплоть до блокировки протеза на время космических путешествий. А Кристине это было совсем не нужно.

Поэтому она пошла на маленькую хитрость. Оружие у нее было — но такое, которое оружием не считалось. Небольшой нож, продававшийся для бытовых целей. Косметический лазер высокой точности. Все это компактно, незаметно… Без сканера не определишь, а сканирование их похитители не проводили, к такому условия не располагали!

Сейчас эти маленькие хитрости могли спасти ей жизнь. Если не сбежать… В памяти всплывали все те видео с пойманными женщинами, которые гибриды выставляли для запугивания людей. Кристина имела к ним особый доступ благодаря своей работе, могла видеть даже то, что скрывали от большинства населения.

Это худший вариант смерти. Если бы она знала, что ей такое предстоит, то убила бы себя уже сейчас. Но Кристина не привыкла сдаваться! С того дня, как она сгорела на базе для беженцев… Все погибли, а она выжила и поняла, что нельзя отступать. Можно только рассчитывать на себя, спасать себя снова и снова, если придется. Потому что такой уж это мир… и она честно заслужила свое место в нем!

Паника нарастала, и хотелось метаться по клетке, как метались другие. Но Кристина сдерживала себя, потому что знала: они имеют право быть слабыми, она — нет. Она устроилась возле прозрачного угла клетки, выбрала эту область, потому что знала: с камер наблюдения участок плохо просматривается.

Там Кристина и принялась за дело. Лазером, который не считался оружием, она делала в укрепленной смеси органического кристалла и пластика мельчайшие отверстия. Они были едва заметны невооруженным глазом, и каждое из них вряд ли могло нанести серьезный вред клетке.

Но если их будут сотни, даже тысячи… тогда непреодолимая преграда будет разрушена! Кристина помнила об этом, и почти не отрывалась от работы. Иногда ей приходилось перемещаться, чтобы ее пристрастие к одному углу не показалось гибридам слишком подозрительным, но и там она продолжала подтачивать пластик, просто у другого шва. Делать это у швов было безопаснее всего: никто ничего не заметит.

Вряд ли окружающие верили в ее успех… лишь немногие догадывались о том, что она делает! Рита точно догадалась, она же солдат… Но она знала, что не поможет, и держалась в стороне. Женщина средних лет, Ольга, то визжала о помощи, то несла какую-то депрессивную чушь, все больше теряя связь с реальностью. Полная молодая девушка, так и не назвавшая своего имени, и вовсе скатилась до звериного поскуливания.

Оставалась еще Анита, однако эта девица Кристину настораживала. Несмотря на отчаянную ситуацию, она была спокойна и даже разговаривала с одним из гибридов как со старым знакомым! Может, она и вовсе предательница, подкупленная ими? Хотя нет, вряд ли… Дело даже не в бесполезности такого подкупа. Дело в том, что гибриды брезгуют сотрудничеством с людьми, они бы не изменили своим принципам.

Кристине приходилось прерываться на сон и еду. Вот и теперь, когда гибриды принесли им миски с каким-то месивом, она оторвалась от своего занятия. Пользуясь случаем, к ней подошла Рита.

— Как ты? — тихо спросила она. — Еще не передумала?

— Я не могу передумать, у меня просто выбора нет. Это вы для них — самки-производительницы, я — никто. Игрушка, которую можно использовать для одной цели.

Ей было плевать, насколько грубо это звучит. Чудовищную реальность по-другому не выразишь.

— Тебе не кажется, что ты зря форсируешь события?

— О чем это ты? — удивилась Кристина.

— Корабль движется со стабильной скоростью, и довольно высокой. Не похоже, что он собирается замедляться, а значит, в пути предстоит провести не один день.

— И что? Цель от этого не меняется!

— Да, но каждый из этих дней может быть использован нашими союзниками, чтобы спасти нас!

— Мы даже не знаем, есть ли у нас союзники! За похищенными обычно никто не летит, ты знаешь…

— Я знаю, но на этот раз будет по-другому! — уверенно заявила Рита.

— С чего ты взяла?

— Потому что есть люди, которым я доверяю. Они меня не оставят!

Наивность ее подхода не умиляла даже — раздражала. Взрослая женщина, солдат, а несет такую сентиментальную чушь!

У Кристины тоже были друзья. Да хотя бы Вит… Он больше чем друг даже, он — такой же, как она, через тот же ад прошел. Поэтому ему Кристина доверяла, как себе самой. Но при этом она осознавала, что Вит не сможет прийти за ней. Не потому что не хочет или боится — это ведь не вопрос его желания.

Для спасательной миссии нужны воины, оружие, корабли… Даже если бы Вит решил совершить суицид в ее честь, ему бы не на чем было лететь за ней! Он беспокоится, конечно, но это не влияет на нынешнюю ситуацию…

Только сама. Самые важные моменты жизни всегда приходится одной проходить, всегда…

— Я выберусь отсюда, — твердо произнесла она. — Когда я закончу подготовку, камера будет открыта. Как тогда поступить — решайте сами. Главное, чтобы эта маленькая шлюшка меня не выдала!

— Анита, что ли? — удивилась Рита. — Почему ты решила, что она может тебя выдать?

— А ты видела, как она кокетничала с тем гибридом? Видно, хочет свою шкуру хоть так спасти!

— Ты неправа. И в том, что она кокетничала, и в том, что хочет шкуру свою спасти. Мне так тоже сначала показалось, но потом я поняла, что Анита… она немножко другая. Не знаю, где она выросла, но там точно о войнах и смерти не слышали!

— Даже если так, похищение должно было чему-то научить ее!

— Я ее не совсем понимаю… Но я не могу сказать, что она на их стороне. Или на нашей. У нее вообще сторон нет, она сама по себе…

— Вот пусть и дальше сидит на вершине забора, — заключила Кристина. — Главное, чтобы у меня под ногами не путалась!

— Она не одобряет твое решение, но мешать не будет.

— А ты?

— Что — я? Я помогу тебе.

Это уже было любопытно. Поступи такое предложение от кого другого, Кристина лишь рассмеялась бы в ответ. Но Рита была единственной, кого она уважала.

— Чем ты можешь мне помочь?

— Тем, что пойду с тобой, — пояснила Рита. — Помогу найти корабль, завести его, удрать отсюда… Я ведь не говорю, что твое решение — неправильное. Я лишь считаю, что нужно подождать, дать нашим друзьям шанс помочь!

— А я еще и не закончила, так что пусть твои друзья поспешат! Успеют — спасибо им. Не успеют — я и сама справлюсь! Всегда справлялась…

То, что они не знали, сколько времени у них в запасе, безумно раздражало. Кристина едва удерживалась от того, чтобы сорваться, попробовать бежать прямо сейчас — без уверенности, что подготовка сработает. Но она сдерживала себя из последних сил. Нельзя погибать так глупо… Она уже не ребенок, она покажет гибридам, с кем они связались на самом деле!

Потребовалось еще несколько дней, и все же подготовка наконец завершилась. Кристина точно знала, что достаточно одного грамотного удара — и подточенная с нескольких сторон стенка не выдержит.

В этот момент к ней и подошла Анита.

— Не нужно этого.

Все-таки странным она была существом, тут Рита права… Несмотря на откровенно юный возраст, в глазах девушки светилась мудрость, которая обычно приходит только с годами.

Впрочем, сейчас Кристине было не до этого.

— Уйди!

— Останься здесь, не делай ничего. За нами придут, я гарантирую.

— Ага, придут — гибриды!

— Нет, — покачала головой Анита. — Люди придут.

— Но для меня уже будет слишком поздно…

— Ты дождешься этого момента. Обещаю тебе. Ты будешь живой, если не выйдешь за пределы камеры.

— Как ты этого добьешься? Снова будешь кадрить того одноглазого гибрида?

— У меня есть методы. Просто поверь мне, я могу…

— Хватит! — прервала ее Кристина. — Мне, в отличие от тебя, осточертело сидеть в этой проклятой клетке! И если ты готова стать зверюшкой для гибридов, лишь бы выжить, то я — нет! Эти твари до меня не дотронутся!

Она оттолкнула Аниту и, размахнувшись, ногой ударила по внешней стенке клетки.

Этого удара хватило. Вся ее работа была ненапрасной: пластик, подточенный мельчайшими лазерными повреждениями, поддался, освобождая ей проход наружу.

Как и следовало ожидать, это заметили все. Женщины, которые сейчас не спали, подняли вой:

— Забери нас с собой!

— Помоги!

— Нас убьют из-за тебя!

Кристина не обращала на них внимания. Сочувствовала, хотела бы помочь, но не могла. У всех этих женщин еще будет время в запасе — год, может, два… Их успеют спасти, если то, что сказала Анита, правда. У Кристины такой роскоши не было.

Поэтому она сразу побежала к заблокированной двери. Рита, верная своему слову, последовала за ней, а еще за ними увязалась Ольга, которая решила, что это и для нее шанс. Толку от нее не будет, но на споры у Кристины не оставалось времени. Теперь каждый сам за себя!

Анита и толстая девица остались в клетке. Последнюю, казалось, внезапно выбитая стенка напугала, заставила выть громче. А Анита просто сидела на полу, наблюдая за ними с легкой укоризной — словно уже знала, к чему приведут их действия.

Но бой ведь заканчивается только тогда, когда ты сдаешься… Так должно быть.

Рита оказалась предсказуемо полезной. Именно она занялась замком на двери, и чувствовалось, что она знает, что делает.

— Я думала, что ты специалист по оружию, — поразилась Кристина.

— Да. Но делить постель со специалистом по технике бывает полезно…

— Охотно верю, а от подробностей меня избавь!

Женщины в клетках бились о стены, но выбраться не могли. А помочь им не бралась даже Ольга, которая сразу смекнула, к кому лучше держаться поближе. Видно, решила, что раз они действуют так уверенно, то все должно получиться. Кристина тоже не отказалась бы от такого оптимизма!

Дверь поддалась быстрее, чем она ожидала. Охранников в коридоре не было, но это не стало сюрпризом. Пираты были уверены, что со стороны женщин подвоха ждать не стоит. Они не раз перевозили подобный груз, знали, какую серьезную преграду представляют собой замки. Вот только на сей раз они крупно ошиблись с жертвами!

Дальше лидерство снова было за Кристиной. Память не подводила, в голове четко вырисовывалась схема корабля. Гибриды анатомически мало отличались от людей, у них не было необходимости перестраивать тут все — да и возможностей, скорее всего, не было. А значит, она сможет добраться до спасательных кораблей!

Естественно, их побег не остался незамеченным. Металл корабля резонировал под топотом десятков ног, гибриды знали, кого ищут, знали, где искать. Но это знание бесполезно, ведь напрямую через стены не пройдешь, а обходные тоннели дают женщинам спасительное время!

Тяжелее всего сейчас приходилось Ольге. Во время похищения она потеряла обувь, теперь бежала босиком, да и не было у нее той подготовки, что требовалась для выживания в таких условиях. Но жажда жизни — лучший мотиватор. Она спотыкалась, задыхалась, изодрала ноги в кровь, и все равно не отставала.

— Подождите! — иногда удавалось произнести ей.

Но никто не ждал. Кристина знала, что это жестоко. Однако понимала она и то, что милосердие — непозволительная роскошь сейчас. Потом она будет сожалеть о многом из того, что сделала сегодня, а сначала нужно выжить! Совесть, словно понимая это, шла на компромисс.

Они были на финишной прямой, перед самым ангаром, когда на них наконец напали. Вряд ли это был постоянный патруль — раз гибриды не ставили охрану возле пленниц, то сторожить корабли тем более не имело смысла. Тем не менее, эти гибриды были здесь, знали о побеге и готовились схватить их.

Повезло лишь в том, что эти уродцы оказались слишком самонадеянными. Они решили, что гораздо выгоднее вернуть пленниц в клетку, а потом наказать, чем быстро убивать на месте. Они не были вооружены — это их и погубило.

Рита умела драться. Неважно, что в плане физической силы она уступала гибридам. Солдат обучали тому, куда бить, как можно победить, если кажется, что это невозможно. Поэтому женщина налетела на противника маленьким соколом, толкнула его на второго гибрида, и оба повалились на пол.

Здесь уже Кристина не могла оставаться в стороне. Она никогда никого не убивала, да и не хотела, но сейчас не это было важно. Жить — любой ценой! После всего, что уже произошло, жалость была неуместна.

Протез многократно увеличивал ее силу, и удар, нанесенный в основание черепа, стал смертельным. Второй гибрид увидел это и, в ярости отшвырнув Риту, кинулся к Кристине. Он схватил женщину за горло, поднял, с силой ударил о стену. Перед глазами поплыли круги, и Кристина понятия не имела, как ей вообще удалось сохранить сознание.

— Тварь, — прорычал гибрид. — Ты хоть представляешь, что ты сделала?!

Ответить ему Кристина не могла — и не из-за страха. Он держал слишком крепко, и щупальце обвилось вокруг шеи, перекрывая кислород. Женщина рвалась изо всех сил, без особой надежды, просто чтобы он знал, что нельзя сломить ее так быстро! Она прекрасно понимала, что без посторонней помощи не справится…

Но ведь она и не была тут одна! Рита, уже успевшая подняться на ноги, подскочила к гибриду, запрыгнула ему на плечи и резким движением свернула голову. Он умер, так и не успев понять, в чем ошибся.

Пока противников было всего двое, но стычка отняла много времени, и нужно было спешить. Они добрались до ворот ангара, когда сзади раздался крик…

Обернувшись, Кристина увидела то, что увидеть боялась: остальные преследователи подобрались к ним вплотную. За это заплатила Ольга, которая снова осталась позади. Теперь ее прижимал к себе один из гибридов, приставивший к виску женщины лазерный нож.

— Вернулись, быстро! — велел он. — Иначе вот от этого куска мяса ничего не останется!

Ольга извивалась всем телом и пыталась вырваться из мертвой хватки, но гибрида это не заботило, но смотрел только на тех, кого пока не смог поймать.

Они знали, что угрозу он выполнит. И Рита, поддавшаяся жалости, уже хотела пойти к нему… но Кристина не позволила. Если они сдадутся, умрут все трое, а так хотя бы у них есть шанс! Ольгу он убил бы в любом случае.

Поэтому она оттащила Риту назад и нажала на кнопку блокировки ворот. Створки сомкнулись слишком быстро, чтобы гибриды успели помешать — но недостаточно быстро, чтобы Кристина не услышала предсмертный крик, раздавшийся из коридора.

Рита не стала ее упрекать. Не факт, что признала ее правоту, но поняла, что сейчас любые разговоры о морали бесполезны. То, что случилось, уже непоправимо, и эмоции излишни. Поэтому она подалась к панели управления, чтобы заблокировать замок.

Конечно, надолго это гибридов не задержит. Их много, они сильны и просто снесут эти ворота, если не смогут взломать! Но сейчас каждая минута была на счету, и каждая дорого стоила.

Поэтому они устремились к тому кораблю, который стоял к ним ближе. Первый шаг на борт — и уже эйфория. Как только люк будет заблокирован, гибриды ничего не смогут им сделать, и можно вырваться на свободу!

Вот только радость долго не продлилась. Рита, занявшая место за штурвалом, мгновенно определила:

— Не взлетим.

— Что?!

— Не на этом, блок питания отсутствует.

Без основного блока питания на корабле было освещение, работали все бортовые компьютеры… Но двигатель не заведется, не выйдет в космос! Люк все равно можно закрыть, но зачем? Чтобы ждать смерти в этой консервной банке?

Подавляя отчаяние, Кристина выбежала из корабля, подошла к следующему — и сразу, наученная горьким опытом, проверила блок питания. Нет! Как и на соседних кораблях…

Это не могло быть случайностью, но и ловушкой вряд ли являлось. Скорее, мера предосторожности…

Этих блоков не было нигде. Точнее, где-то они хранились, но в ангаре хватало места, чтобы спрятать их. Кристина прекрасно знала, что не успеет их найти. А если и успеет, ее сил недостаточно, чтобы сдвинуть их с места, даже с помощью Риты…

И все равно они искали. Что еще оставалось делать? Только надеяться на чудо, метаться по огромному залу под звуки разрушаемого металла ворот, плакать от того, что все было зря…

Потом стон металла прекратился. Гибриды проникли внутрь, и бежать стало некуда. Тогда Кристина и поймала себя на мысли, что, пожалуй, нужно было убить себя тогда, когда она обнаружила пропажу блока. Однако теперь кольцо преследователей смыкалось вокруг нее, и момент был упущен…

* * *

Нельзя на операции подобной серьезности с таким настроем ходить. Неправильно это. Понятно, что с Канасом ничего не случилось… Но уже то, что его заставили делать, опасно и унизительно! Вита злило еще и то, что он, дипломат, ничего не мог поделать с ситуацией. Гибрид действительно принял правильное решение, и все же… Хотелось отыграться, показать Операторам, что и они тут не все решают. Но он пока не знал, как.

От размышлений об этом отвлек шум, поднявшийся на корабле. Судно было не слишком большое, и даже если Вит не находится непосредственно на капитанском мостике, он все слышал. Это было странно: похоже, волновались все, включая Операторов, которых обычно не выведешь из себя.

Он не мог пропустить такое, поэтому поспешил к пульту управления. Когда он добрался до капитанского мостика, там собралась вся команда и, судя по всему, они находились на конференц-связи с другими кораблями.

— Что происходит? — спросил Вит.

— Пираты пытаются связаться с нами, — пояснил Сергей. — Точнее, что тут пытаться, хотят выйти! Видно, сообразили, что мы им на хвост наступаем, и засуетились.

Погоня действительно проходила успешно. Меньшие по размеру корабли нагоняли гиганта, и, несмотря на все антирадарное оборудование, засечь корабль уже удалось. Обе стороны понимали, что разделяющее их расстояние — просто вопрос времени, потерять след при таких обстоятельствах невозможно.

Но при этом Вит все равно не мог понять, о каких переговорах может идти речь. Они будут грозиться убить женщин? Но ведь эти женщины и так погибнут — после того, как будут использованы! Это не вопрос выживания для них. Гибриды загнаны в угол, им нечем крыть!

Однако причин отказываться от их вызова не было, и Операторы его приняли.

Пираты не скрывали свои лица — смысла не было. Среди них были одни лишь гибриды, видимо, помогавшие им люди или не хотели светиться на записи, или уже покинули корабль. Но не это сейчас волновало Вита, да и остальных тоже.

В одном помещении с гибридами были две женщины — и дипломат знал обеих! Похоже, им крепко досталось. Их лица, покрытые синяками и ссадинами, опухли и исказились, протез Кристины сломали, и он теперь бесполезно болтался рядом с телом, Рита, судя по мутному взгляду, получила серьезное сотрясение мозга и вряд ли понимала, что с ней происходит. Обеих женщин, избитых и измученных, удерживали по два гибрида. Вряд ли это было показухой на камеру, скорее всего, что-то случилось.

Запись велась не на капитанском мостике, женщин отвели в пустой зал, предназначенный для перевозки грузов. Это тоже настораживало.

— Похоже, вы, люди, не знаете, когда унять свое рвение! — заявил один из гибридов, стоявших ближе всего к камере. — Да еще и сами Операторы оторвали свои изнеженные задницы от тронов и лично взялись за дело! С чего вдруг?

— Потому что вы обнаглели, — отозвалась Алексис. — То похищение, которое вы совершили, является самой крупной кражей живых людей со времен войны. Неужели вы ожидали, что это останется безнаказанным?

— О нет, мы от вас ничего не ждем! Но Операторы, в таком количестве… Что привело Ваши Величества сюда?

— Только то, что я сказала: необходимость наказания. Мое имя — Алексис Сантос, я являюсь одним из руководителей спасательной миссии. Назовите себя.

— «Алексис Сантос»! — передразнил гибрид. — Думаешь, я не знаю, что это не настоящее твое имя? У вас нет имен, только клички, как у животных! Но вы не те животные, которые любят собираться в стаи… Теперь вот собрались! Что вам нужно? Или, может, кто? Не эта ли конвойная сучка?

Гибриды тряхнули Риту. Она лишь тихо охнула, но в камеру не смотрела. Вит заметил, как Сергей сжал кулаки.

— Назовите себя, — повторила Алексис.

— Ирадас меня зовут, шлюха земная! Запомни это имя, чтобы знать, кто тебя убьет!

— Вероятность моего убийства вами крайне низка. Как и вероятность выживания вашей команды при прямом столкновении с таким количеством Операторов.

— Ты что, запугать меня пытаешься?!

— Пытаюсь предложить мирный вариант. У вас на судне есть запасные корабли. Переведите на них всех женщин, что были похищены вами, и отправьте к нам. Тогда вам и вашей команде будет позволено уйти — но только в этот раз.

Вит понятия не имел, сдержит ли Алексис слово, имеет ли вообще право обещать такое. Он только знал, что переговоры она ведет грамотно. Сам он так не смог бы… Он был не в состоянии оторвать взгляд от искаженного лица Кристины, чувствовал, как кровь закипает в груди. Она сильная, она явно показала им их место… За это и пострадала.

— Какие милостивые нынче Операторы! — захохотал Ирадас. — И то ли тупые, то ли наивные… С каких пор в таких ситуациях условия диктуют преследователи? У кого заложники, тот и прав!

— Не в этот раз, — возразила Алексис. — Учитывая, что женщин в любом случае ожидает смерть, и продление жизни не пойдет им на пользу, мы можем действовать свободно. Убив заложниц, вы просто развяжете нам руки и сделаете ваше уничтожение еще более простым. Наша миссия по освобождению превратится в месть, а это всегда приятней.

— Ты думаешь, я этого не сделаю?!

— Думаю, что сделаете. Тем хуже для вас. Думайте! Я предлагаю вам и вашим людям жизнь.

— Какая неземная щедрость! — поморщился гибрид. — Вы, Операторы, слишком тщеславны, чтобы просто отступить… И слишком лживы, чтобы сдержать свое слово. Условия буду диктовать я и только я! Это понятно?

— Попробуйте.

— Не стоит ли с ним поговорить повежливей? — вполголоса поинтересовался Самир. — Там же люди!

— Это сейчас не имеет значения, — вздохнул Юджин. Вит впервые видел его таким серьезным. — Алекс права, он убьет их в любом случае. Любезность с нашей стороны позабавит его, да, но большой роли не сыграет.

— Я хочу, чтобы вы убрались отсюда, — велел Ирадас. — Просто стали, где стоите, а лучше — улетели подальше! Тогда, быть может, я отпущу часть ваших девок после того, как каждая из них возместит нам хотя бы одного воина, которого мы потеряли из-за вас!

— Это невозможно.

— Тихо, сука, я не закончил! Если вы продолжите преследование, я начну убивать их прямо сейчас. А чтобы вы не сомневались, блеф это или нет, я вам продемонстрирую, насколько я серьезен! Давайте сюда эту, бесполезную!

Повинуясь его приказу, гибриды вывели вперед Кристину. Догадываясь, что ее ждет, девушка попыталась сопротивляться, но это смотрелось ничтожно и жалко на фоне силы двух существ, державших ее. Усилие лишь потревожило полученные травмы, Кристина закашлялась, и по ее подбородку темными ручьями потекла кровь.

Ее поставили на колени перед Ирадасом. Он, ухмыляясь в камеру, достал из-за пояса лазерный нож, активировал лезвие.

— Не нужно этого делать, — сказала Алексис. — Жестокость не повлечет за собой ничего, кроме ненависти. Мы готовы к переговорам.

— Переговоры уже состоялись! Вы услышали, что должны сделать, и обсуждения не будет. А эту стерву я убил бы в любом случае — и вы бы это увидели. Она вела себя слишком нагло — и она бесполезна!

То, что Кристина им не нужна, Виту было понятно. С ее травмами нельзя иметь детей, невозможно — особенно крупных детей гибридов. Видно, предчувствуя такой исход, она попыталась бежать — и еще больше разозлила их.

Кристина, в отличие от Риты, была в ясном сознании и прекрасно понимала, что происходит. Из ее взгляда исчезли остатки гнева и гордости, сменяясь абсолютным, животным страхом.

— Не надо! — крикнула она, пытаясь податься назад. — Я не хочу! Не делайте… Я хочу жить!

— В твоей жизни нет пользы, — хмыкнул Ирадас. — Ведь ты даже не человек, а так, останки человека! Твою смерть все равно увидели бы все. Я хочу, чтобы это было прямо сейчас.

Он оттеснил в сторону другого гибрида, схватил Кристину за волосы. Она билась всем телом — предчувствуя неизбежное, ее разум бросал остатки сил на борьбу. Бесполезно. Ее движения были хаотичным и судорожными, совершенно безумными, и в глазах разбивалась на осколки ее прежняя личность. Она даже не смотрела в камеру, не помнила, кто находится рядом с ней. Она хотела жить…

Гибрид вогнал нож в ее шею привычным движением, и чувствовалось, что он делает это не первый раз. Звук, который издала Кристина, был не криком даже — воем умирающего животного. А Ирадас, не обращая на нее внимания, взял нож удобнее и медленно повел по кругу. Раскаленное лезвие не только увеличивало боль, но и сдерживало кровотечение, продляя ее жизнь — и агонию.

Вит не мог шевельнуться — он сейчас даже дышать не мог. То, что он видел перед собой, на самом деле происходило за сотни тысяч километров от него, и он ничего не мог сделать. Ничего! Умирал человек, которого он считал близким, а таких людей немного осталось… А он мог лишь наблюдать!

Его тело не повиновалось ему, и в этот миг он даже перестал дышать. Крики раздавались у него в голове — крики Кристины и его собственные. Они разрывали черепную коробку, но не касались голосовых связок. Его тело было парализовано, бесполезно. Он смотрел на то, что никогда не смог бы забыть. Такого страха он еще не знал… Это был не страх Кристины, а его собственный, и Вит все бы отдал, лишь бы поменяться с ней местами, принять это вместо нее.

Она умерла на середине разреза, но Ирадас все равно продолжил, чтоб полностью отсоединить голову от тела. Виту казалось, что застывшие голубые глаза смотрят ему прямо в душу.

— Первая, — прокомментировал он. — Но не последняя. Прекратите преследование, или будете смотреть на это снова и снова!

Гибриды первыми оборвали связь, и изображение исчезло. Но взгляд мертвых глаз Вит по-прежнему чувствовал на себе…

* * *

Это было ненормально. Неважно, о ком шла речь… Гибриды, люди — разумные существа так поступать не должны!

Но сказать все это напрямую Нифрос не мог, это было бы слишком очевидным протестом с его стороны. Тогда даже его талант не защитит его, потому что Ирадас зол, он потерял двух гибридов, и рядом с ним находиться опасно.

Нифрос не присутствовал на казни, но наблюдал за ней на мониторе. И он не считал это справедливым. Да, эти женщины убили двух гибридов… но убили в честном бою! Зачем нужно было казнить одну из них с такой жестокостью, как животное, да еще и избивать перед этим?

Вторую пока не тронули, но это пока — и то только потому, что она была способна иметь детей. Ее Ирадас распорядился увести в его личную каюту, а не возвращать в клетку. Все прекрасно понимали, что это значит. Она тоже понимала… Но расправа над подругой так ее напугала, что она даже не пыталась сопротивляться.

То ли казнь сработала, то ли Операторы сменили стратегию, но с радара они исчезли. Нифрос сильно сомневался, что они отступят, но… Их массивный корабль не подходил для маневров, им только и оставалось, что продолжить продвижение к Нептуну.

Двух убитых гибридов уже похоронили — сожгли в пламени двигателей. Такой закон в космосе… Все лучше, чем отдавать их тела врагу! Похороны не успокоили команду, разозлили только. Многие собирались просить у Ирадаса разрешение взять кого-нибудь из пленниц в личное пользование. Убивать, конечно, не будут… И все равно эту месть можно считать полноценной.

Нифрос ни в каком позволении не нуждался. Ирадаса назначили командующим только на эту миссию, а по рангу они были равны. Поэтому и привилегии имели почти одинаковые… Это нужно было использовать.

Когда Нифрос пришел в зал с клетками, там дежурила охрана. Спохватились после побега… Только зря. Кто мог сбежать — те попытались. А оставшиеся и пикнуть не посмеют.

— А ты здесь зачем? — удивился один из охранников, глядя на Нифроса.

— Заберу одну себе.

— Ты-то? Ты же, вроде, этим не балуешься!

Значит, все-таки заметили его жалость к людям, вспомнили… Как не вовремя!

— То, что я не делаю из этого шоу, не значит, что я отрицаю такой метод разрядки, — пожал плечами Нифрос. — За нами корабли Операторов, и неизвестно, к чему это может привести. Если мне жить немного осталось, так хоть развлекусь напоследок!

— Ничего Операторы не сделают, они хвост поджали! — огрызнулся охранник. Уверенности в его голосе не было. — Бери себе девку и уходи! Пришел тут, болтает…

Он хотел смутить их, вызвать ту неловкость, которая уберет внимание от его персоны. Он знал, кого выбрать, и не хотел, чтобы они делали на этом акцент.

Он с самого начала шел за ней. Нифрос был бы не против помочь всем, но сейчас это было нереально. А одну защитить… Это, пожалуй, можно. Он сам до конца не разобрался, зачем. Но она удивлена не была… она, возможно, все знала.

— Хороший выбор, — прокомментировал один из охранников. — На нее Антириос, вроде, тоже засматривался… Но кто первый успел — того и баба, что уж тут, правила одни для всех.

Нифрос проигнорировал их, он смотрел только на нее. Когда он указал на девушку, она поднялась с места и подошла к внешней стенке, которая открылась перед ней. Другие женщины, находившиеся в клетке, даже не пытались сбежать, напротив, они жались по углам, стараясь быть подальше от гибридов.

Он отвел ее в свою комнату. Жить отдельно от других могли только представители высшего руководства; раньше это преимущество не имело для него такого большого значения, теперь же все изменилось.

Она села на кровать, продолжая смотреть на него любопытными глазами. Ее соседкам по камере все казалось очевидным, как и охранникам. А она откуда-то знала правду…

Нифрос запер дверь и включил музыку погромче, чтобы снаружи не было слышно, что происходит внутри.

— Есть хочешь? — спросил он, неловко отводя взгляд.

— Воды можно. У тебя хороший вкус, — она кивнула на музыкальные колонки. — Любишь классику? Я думала, что гибриды должны ненавидеть все, созданное людьми.

— А я думал, что люди должны ненавидеть всех гибридов, — парировал Нифрос. — Значит, мы оба чем-то отличаемся.

— Не совсем так. Я не человек, я Оператор. А среди Операторов мало кто по-настоящему ненавидит гибридов.

Нифрос, только начавший наливать воду, замер, пытаясь понять, послышалось ему или нет. Конечно, послышалось! Даже если бы она действительно являлась Оператором, она бы не решилась так открыто говорить на этом! Особенно на корабле, принадлежащем гибридам. Ее ведь обыскали, оружия при ней не нашли, а значит, она беззащитна!

— Что ты?…

— Я Оператор, — все так же обыденно подтвердила Анита. — Разве это не логично?

— Почему это должно быть логично?

— Из разговоров охранников я поняла, что за вами идет большое преследование со стороны Операторов. Никто из вас не понимает, почему. Вы могли бы догадаться.

Это действительно многое ставило на свои места. Нифрос слышал, как та Оператор, Алексис, сказала, что все дело в масштабе похищения. Только это не могло быть правдой! Они уже совершали крупные вылазки, разница с нынешним уловом была, может, человек в десять. Тогда их тоже преследовали, но военные. Операторы держались в стороне от подобных сражений.

Но если здесь один из них, то их решимость понятна. Впрочем, Нифрос даже не подозревал, что Операторы отличаются такой преданностью!

— Зачем ты… говоришь мне? — Он все еще пытался прийти в себя, понять ее логику. — Я же враг тебе!

— Ты лично мне — не враг. Как я уже сказала, Операторы не ненавидят ни бал-гибридов, ни баллорго. Это военные таким отличаются, потому что в солдаты часто идут люди, которые из-за гибридов и баллорго потеряли что-то очень дорогое. А мы… Мы другие. У нас изначально не было ничего дорогого. Нам объяснили, почему вы являетесь противником, и мы приняли эту версию. У нас тоже есть свои идеалы, которые мы защищаем. Но вы не являетесь для нас личным эмоциональным врагом.

— Даже при том, что мы вас ненавидим?

— Не обобщай. Лично ты меня не ненавидишь.

И она снова была права.

Нифрос впервые видел Оператора вживую. Оно и понятно: после встречи с Оператором мало кому удавалось остаться в живых, и судить о них приходилось по чужим рассказам и обрывочным фактам. Поэтому воображение Нифроса рисовало некий особый вид людей — жестоких, бессердечных и безжалостных.

Но девушка, сидящая перед ним теперь, такой не была. Ее взгляд был живым, заинтересованным, без некого призрачного величия, присущего прирожденным убийцам. Нифрос даже представить не мог, что она способна кого-то убить!

Важно и то, что ее доверие по отношению к нему не было глупостью или наивностью. Казалось, что она видит его насквозь, понимает его душу намного лучше, чем он, и заранее знает, как он отреагирует.

— Я должен рассказать о тебе Ирадасу. Если он узнает, кто ты, он сможет манипулировать Операторами, по-настоящему отогнать их.

— Да, ты должен, — кивнула Анита. — И если он будет знать, кто я, он сможет даже больше.

— Ты не боишься?

— Чего мне бояться? Твоих долгов? Я ведь прекрасно знаю, что ты этого не сделаешь.

— Ирадас… он убил тех женщин. Из троих, что сбежали, две уже мертвы, одна у него, и ей тоже не позавидуешь.

— Да, я знаю, — тяжело вздохнула девушка. — Охрана и это обсуждала, и я догадывалась, что так будет. Пыталась предупредить их, но они не слушали.

— Они знали, что ты — Оператор?

— Нет. Они не дали мне возможности сказать об этом, и теперь я думаю, что так лучше. Перед страхом смерти даже лучшие из нас забывают о чести и очень легко выдают чужие тайны.

— Ты знаешь все это… но не боишься говорить мне о том, кто ты?

— Так и есть. Потому что я знаю, кто ты. Я поняла это, когда впервые увидела тебя.

— Кто же я? — прошептал он. Происходящее казалось нереальным.

— Ты — создатель. Есть такой особый тип живых существ… Преступники встречаются и среди людей, и среди бал-гибридов. Это не вопрос того, к какому роду они принадлежат. Скорее, в каких условиях росли, и чего просит их душа. В твоей душе я вижу созидание. Это несколько противоречит тому, чему тебя учили, и ты запутался. Поэтому тебе некомфортно среди своих же союзников, ты чувствуешь себя чужим и потерянным. Ведь так?

Он не хотел признавать, что она права. Это было слишком унизительно, неправильно… Чтобы выплеснуть гнев, Нифрос ходил туда-сюда по комнате. Но дверь он не открывал и Ирадаса звать не собирался.

Во многом она права. Уже сейчас, в своем нынешнем состоянии, он чувствовал, что не сможет отдать ее им. Среди того мрака, в котором Нифрос жил, она была первым светлым лучиком — из-за этого ее абсолютного спокойствия и доверия.

Люди ненавидят гибридов, гибриды ненавидят людей, и у такого расклада действительно нет будущего. Но вот появилось живое существо, способное объективно оценивать и тех, и других. Может, это и есть выход из безвыходной ситуации, то, что он раньше считал невозможным?

Она дала ему время успокоиться, не торопила, позволяя привыкнуть. Спокойствие, исходящее от нее, понемногу передавалось и ему. Она действительно не походила на человека…

— Я не смогу тебе помочь, — признал Нифрос.

— Сможешь.

— Как? Ирадас сделал все, чтобы никто не покинул корабль без его позволения, и я сам помог ему в этом!

— Я не прошу, чтобы ты организовал мой побег. За мной придут.

— Тогда чего ты хочешь, чтобы я защитил тебя?

— Это было бы желательно, — кивнула Анита. — В принципе, я могу выдержать то, через что проходят пленницы. Но это неприятный для меня расклад.

Это он сделать мог. Как бы он ни хотел помочь всем этим женщинам, это невозможно. Даже его знаний тут недостаточно, а никого из других гибридов он на свою сторону не переманит. Их сомнения несравнимы с тем, что чувствует он, и они слишком боятся наказания.

Другое дело — укрыть ее. Заявить, что она ему понравилась, он оставляет ее для личного пользования… Это можно!

Он посмотрел на нее, чтобы объявить, что спасет ее — и не смог. Потому что встретившись с ее глазами, он осознал нечто гораздо более важное.

Анита не нуждалась в его помощи. Она сказала правду: она могла пережить и изнасилование, и избиение. Несмотря на внешнюю хрупкость, она была достаточно сильна для этого. Нет, она давала ему шанс спасти себя самого…

Она сразу поняла то, в чем он боялся себе признаться. Нифрос устал от такой жизни, безысходность давила, и он готов был сломаться в любую минуту. Ему не нужна была эта бессмысленная война с людьми, ему нужны были перемены! Но будущее не несло их, а изменить что-то сам он не решался. Еще чуть-чуть, и он пошел бы по пути Оргоса — позволил бы людям убить себя в битве.

Но теперь появилась она. Если он спасет ее, спасет Оператора… его примут люди! Начнется другая жизнь, мирная, с другими возможностями… и, быть может, с долгожданным покоем в душе. Как она могла знать?..

Нифрос и сам не заметил, как оказался на коленях. Он не хотел этого — ноги будто подкосились под весом того, что на него обрушилось. А девушка по-прежнему сидела на кровати, тонкая и хрупкая, как ребенок.

— Я помогу тебе, — глухо произнес он. — Я тебя выведу к твоим людям, даже если это будет стоить мне жизни.

— Я надеюсь, что умирать никому не придется, но я благодарна за твою решимость. Пожалуйста, ляг на кровать.

— Что?

— Ляг на кровать, — повторила она, уступая ему место.

— Зачем это?

— Пока меня не найдут Операторы, мы с тобой будем одни против всех. Я очень ценю твою помощь и хочу тебе кое-что подарить.

Он не понимал, что происходит, но уже и не надеялся понять. Анита больше не воспринималась как человек, перед ним словно стояло высшее существо, принявшее такую юную оболочку.

Повинуясь ее инструкции, он лег на кровать. Нифрос понятия не имел, чего ожидать теперь.

— Закрой глаз, — велела Анита. — И не открывай, пока я не скажу. Ты сможешь это сделать?

— Да, но я не понимаю…

— Не все нужно понимать. Сделай и все.

Он сделал. Это было нетрудно. Делать то, что она говорит, потому что из них двоих только она обладает привилегией уверенности.

Он почувствовал, как девушка снимает повязку, закрывавшую пустую глазницу. Руки невольно дрогнули, подчиняясь желанию остановить ее. Он никому не позволял даже видеть эту рану, слишком уж уродливо она смотрелась… Однако теперь Нифрос заставил себя лежать смирно.

Ее прикосновения были нежными и мягкими; он в жизни не чувствовал ничего подобного. Откуда? Он рос среди гибридов, воинов, а свою мать никогда не видел. Он не знал, что так бывает, и это тепло разоружало эффективнее любых ударов.

— Очень плохая работа, — вздохнула Анита. — Тот, кто лечил тебя, не был врачом по образованию.

— Я не знаю…

— А это и не вопрос был, я вижу. Поэтому рана все время болит. Тут так все сделали, что она зажить не может, и не заживет, сколько бы времени ни прошло.

Медицина не была сильной стороной бал-гибридов. Если им удавалось выкрасть у людей оборудование — хорошо. Но специалистов никто не выкрадет, да и брезговали гибриды даже такой помощью. Поэтому гордо умирали от ран.

Он уже привык жить с болью. Она, пульсирующая в голове, не угасала много лет, и Нифрос обращал на нее внимание, лишь когда она становилась сильнее. Он просто смирился с этим, хоть и не радовался.

Ему хотелось открыть глаз и посмотреть, что она делает. Но он не решался — боялся, что если сделает это, то утратит ее доверие. Теоретически, она могла бы и убить его. Схватить нож со стола, вогнать ему в единственный уцелевший глаз, пока он расслаблен и уязвим… Он надеялся, что умрет сразу, потому что слепота была бы хуже!

Но она не стала делать ничего подобного. Нифрос почувствовал, как ее теплая ладошка накрывает пустую глазницу. От ее кожи шел жар, но не болезненный, приятный даже. Он не хотел, чтобы этот момент проходил. Осторожное прикосновение было новым опытом, который он не хотел терять.

Он не знал, сколько времени прошло, прежде чем она отстранилась от него. Когда тепло исчезло, ему не на чем было сосредоточиться, и он снова полностью чувствовал свое тело. И он понял, что боль исчезла.

Исчезла! Совсем… Он отвык от этого, и теперь отсутствие боли, то, к чему другие относятся без должного внимания, приносило блаженство. Только вот в глазнице, на месте раны, появилось странное чувство наполненности…

— Ну вот, так должно быть лучше, — по голосу было слышно, что Анита довольна. — Рана была старая, изуродованная, и я боялась, что твой организм не справится. Но, к счастью, там было с чем работать. Посмотри на меня.

Нифрос приподнялся на постели, поднял веки… и посмотрел на нее уже двумя здоровыми глазами.

* * *

Много лет прошло. Война закончилась. Люди победили. Но ничего не изменилось… И не изменится уже никогда.

Осознание этого отнимало все. Вит никогда не забывал о своем прошлом, но оно давало ему сил. Он не простил себя за смерть матери, просто черпал решимость из тех воспоминаний. Он старался изменить мир… Поэтому и стал дипломатом. Тем, кто не просто сражается, а принимает какие-то решения, меняет ход событий — чтобы никто не испытывал того, через что прошел он.

А что в итоге? Он снова вынужден был бессильно наблюдать, как погибает близкий ему человек. И это никогда не закончится! Даже если они догонят и вырежут эту группу гибридов, это ведь не все… Есть еще, и есть баллорго, и террористы среди людей. Вечная ненависть всех ко всем. Существуют тысячи критериев, по которым живые существа не могут быть одинаковыми — и обязательно найдется тот, кого это злит.

Тогда зачем вообще пытаться что-то восстанавливать и отстраивать? Пусть эта разруха будет везде! Только вот Вит не хотел жить в таком мире. А раз другого мира нет, то… что остается?

К самоубийству он никогда не был склонен. Теперь, получается, надо… Только где уверенность взять?

Он ушел подальше от остальных, насколько это было возможно на таком маленьком корабле. Они не преследовали его, и он был благодарен. Виту казалось, что нет слов, способных остановить эту боль, и действий тоже нет. Он не смог спасти Кристину, хотя был близко, хотел… С этим нельзя жить. По крайней мере, он не представлял, как.

Поэтому он сидел в технической части корабля, где людям находиться не рекомендовалось. Чувствовал сквозь форму окружающий холод и почти замерзал, а уходить не собирался. Вообще ничего не хотелось, а этот холод хотя бы приносил необходимое онемение. Может, если сидеть тут и дальше, все закончится само собой?

Он не знал, сколько времени прошло с его ухода… после того, как это случилось. Время не существовало то тех пор, пока не послышались шаги, гулко отражаемые металлом. Кто-то прошел через темноту и сел рядом с ним. Он знал, кто.

— Не ожидал, что это будешь ты, — сказал Вит. — Обычно Самир у нас рвется по душам поговорить.

— Он хотел, но я остановила его, — отозвалась Алексис. — Не думаю, что тебе нужны утешения.

— Ты права. Я и сам не знаю, что мне нужно, но не утешения так точно. То, чего нет…

— И что же это?

— Смысл, — Вит повернулся к ней, хотя и не мог толком рассмотреть через темноту. — Какой смысл продолжать все это? Кристина когда-то выжила чудом — только чтобы умереть вот так… Мы спасем этих женщин от гибридов, а их однажды убьют баллорго. Ничего не меняется. Всегда будет оставаться страх, от которого можно лишь отвлекаться.

— Тебе так больно, что даже я это чувствую… Поэтому ты не можешь рассуждать здраво.

— В чем же я неправ?

— Какой-то враг всегда был — у каждого свой или один на всех. Но противостояние этому врагу даже в худшие времена не закрывало собой весь мир. Люди воевали с баллорго, но все равно любили, верили, не сдавались. Война кончилась, и жертв стало гораздо меньше. Есть прогресс и надежда.

— Или иллюзия таковых?

— Нет. Даже пример Кристины неточен. Она выжила тогда и умерла сейчас, но между этими моментами у нее были годы, в которые она была счастлива.

— Ты не знаешь этого, — горько усмехнулся Вит. — А я знаю! Счастлива она не была. Она не могла стать матерью, и поэтому боялась заводить семью. Просыпалась от кошмаров почти каждую ночь. Я понимал все это — я и сам их вижу! Часто… Кто-то может быть счастлив сиюминутно, но разрушение все равно не прекращается. Я не хочу идти дальше.

— Ты не знаешь, что несет будущее…

— И не хочу знать!

Он не нарывался на жалость, с ней он мог быть честен. Равнодушие Алексис давало такое право. Может, в разговоре с Самиром он бы и сдерживался, подбирал слова. Но она — другая. Она выслушает его, пожмет плечами и вычеркнет его из памяти, как испорченное оружие.

Возможно, он и дал ей то, что она хотела — сильные эмоции. Только на этом все, и она должна понять. Вит снова чувствовал, что оказался на дне, подниматься с которого не хотелось.

Его ожидания оказались ошибочными: она не ушла. Вместо этого он почувствовал, как ее рука опускается поверх его руки.

— Ты не тот человек, который будет сдаваться просто так, — тихо произнесла она. — Но то, что все мы видели сейчас… это повлияло на нас. На тебя — больше, потому что она была дорога тебе. Это все равно не конец, тебе просто нужно время, чтобы восстановиться.

— После такого не восстанавливаются!

— Ошибаешься. Во-первых, человеческая душа — удивительное явление. Она возвращается к жизни всегда, даже если покрыта шрамами. Во-вторых, будущее действительно непредсказуемо. Я знаю это. Пока ты здесь, и мы продолжаем полет… Я расскажу тебе кое-что. Ты заслуживаешь знать.

Он хотел, чтобы она ушла. Ее присутствие давало поддержку, на которую он, как ему казалось, не имел права. Но он ничего не сказал — чтобы она не услышала слезы в голосе.

Он со смерти матери не плакал. Но она коснулась рукой — дала простой человеческий контакт в момент, когда он был уверен в своем одиночестве. Этого было достаточно, чтобы сломать выстроенный им самим барьер, и слезы потекли из глаз.

Вит хотел, чтобы это прекратилось. А способ был только один: слушать ее голос и делать вид, что больше ничего не существует.

— Давно, еще до войны, более полувека назад в частном университете был запущен медицинский проект. Цель у него была благородная: изобрести универсальный иммуномодулятор, который помогал бы человеческому организму восстанавливаться после любых травм и болезней. Однако камерный эксперимент дал неожиданный результат: под воздействием препаратов один и тот же вирус изменялся в организме каждого человека, и получался совершенно новый вирус. То есть, те, кто хотели получить универсальное лекарство, сделали шаг к новым болезням. Вроде как ошибка, но она оказалась более интересной, чем первоначальная цель. Проект получил новых спонсоров и перешел в статус секретного. Цель поменялась кардинально. Медикам требовалось найти вирус, который стал бы универсальным оружием. Эксперимент продвигался, и выяснилось, что наибольшего успеха можно достигнуть, если вводить ребенку вирус и препараты в первые месяцы жизни, а то и вовсе в утробе матери. Один за другим стали появляться нулевые пациенты — люди, которые переносили вирус, но не болели им.

Слушая ее, Вит невольно представлял все это. Отдаленную лабораторию, наверняка на Земле, людей в белых халатах, наблюдающих за играющими на лужайке детьми. Выжили не все, и Алексис не отрицала этого. Но те, что выжили, уже были совершенно другими существами.

В их крови кипела болезнь, превращенная в их сущность. В одном случае она распространялась по воздуху, в другом — через кровь, были и более сложные пути. Факторы заражения анализировались, болезнь в теле носителя порой проявляла себя неожиданно, побеждая другие недуги и даруя вечную молодость.

В итоге был выведен идеальный вирус. Он уничтожал любое живое существо — кроме своего носителя. Таким образом, дети, уже выжившие, сами превратились в оружие.

— Как ты уже понял, я была там, — продолжила Алексис. — Никто не спешил использовать нас — или выпускать с базы. Все эксперименты носили теоретический характер. Там творились… разные вещи. Выжить позволяли только тем, кто соответствовал определенным параметрам. Мне повезло первой… Мой номер — ноль, Вит. Я была первым живым оружием. Первым нулевым пациентом, которого признали годным к полевой работе.

В таком проекте секретность имела особое значение. И выражалась она не только в том, что базу тщательно охраняли, а дети понятия не имели, кто их родители. Также имелась информационная завеса: распространялась версия о том, что было изобретено новое оружие — так называемое ОСП. Сложный механизм, которым могли управлять лишь специально обученные профессионалы. Так и появилась версия с Операторами.

— Нас готовили в помощь военным и полицейским. Мы должны были участвовать в поимке особо опасных преступников, вести разведку и все такое… Но тут началась война. Я лично предложила отправить нас на борьбу с баллорго. Каждый день до нас доходили новости о том, какие потери несет человечество… Я помню ярость, которую тогда испытывала. Она до сих пор живет во мне, тлеет углями, которые я и хочу разжечь снова. Мы были там, на базе, уже обученные, сильные, а нас сдерживали!

Сначала к предложению Алексис не отнеслись серьезно. Но баллорго продвигались все ближе к Земле, они казались несокрушимой силой… И руководство проекта сдалось.

— Нас к тому моменту было десять — десять полноценных Операторов. Мы проникли в ряды солдат и стали попадать на корабли баллорго под видом пленных, пиратов, предателей. Мы уничтожали их без боя, а они даже не понимали, что их настигло… Со временем они стали умнее, но и мы находили все новые способы добраться до них. Самым сложным было проникнуть на корабль. После этого — уже просто. Это не значит, что мы разделались с ними одним махом. Чтобы переломить им хребет, нам потребовалось много лет, и были потери. Из десяти первых Операторов остались только двое. Я и номер один. Но война была закончена.

Такой грандиозный успех повлек за собой продолжение проекта. Однако создатели Операторов испугались той власти, которую дали своим подопечным. Вирус, находившийся в крови Алексис, был настолько смертоносен, что при большой концентрации поражал даже неорганические объекты. Вит убедился в этом, когда она прожгла решетку на круизном корабле.

Операторы, появившиеся после войны, обладали уже меньшей силой. Болезни, доверенные им, имели более узкую специализацию. Кто-то мог убивать лишь баллорго, кто-то — лишь гибридов. Были и такие, чья болезнь поражала любое существо, но развивалась не так стремительно, как универсальный вирус. Так что номер ноль и номер один оставались единственными носителями абсолютного разрушения.

Это не означало, что к новым Операторам относились с меньшим почтением. Им создавали лучшие условия, выполняли любые их капризы, но при этом старались сохранять секретность проекта.

— Чтобы стать Оператором, недостаточно выжить при введении вируса, адаптировать его под себя, — подчеркнула Алексис. — Нужно еще успешно пройти обучение, продемонстрировать, что ты можешь управлять этой силой. Нам позволено многое — но не все. В конечном итоге, мы должны быть защитниками людей, готовыми на жертвы. Вот только это получается не всегда… Я должна была рассказать тебе о том, кем являлся Даниэль Кантор. Я сделаю это сейчас.

Даниэль, Оператор под номером сто двадцать три, был новичком — и новичком талантливым. Доверенный ему вирус поражал все системы организма, в первую очередь — кости. По сути, тело человека постепенно растворялось изнутри, и скорость этого процесса зависела от концентрации введенной отравы. В случае с Даниэлем, в отличие от той же Алексис, жертву можно было спасти.

К тому же, этот Оператор отличался врожденным артистизмом и талантом детектива, поэтому ему сразу стали доверять сложные миссии. Он вычислял террористов под прикрытием и их союзников, сам выносил приговор и сам убивал. Не ошибался никогда.

Его недостаток состоял в другом. Получив большую власть, Даниэль постепенно начал поддаваться ей. Он ощущал, что стоит выше остальных, выше даже других Операторов. Но если их он мог признать примерно равными себе, то людей презирал все больше. Он не стремился убить их, но свободно использовал для своего развлечения. В его личном деле появились записи о сексуальных домогательствах, драках, изнасилованиях.

Скандал разразился, когда Даниэль с помощью вируса убил пьяницу, напавшего на него в баре. Сама драка была бы не столь разрушительной — если бы не это. Кантора судили, но его предыдущие достижения и способности пока перевешивали. Ему дали последний шанс: отправили охранять поселение на Юпитере, где допускалась возможность промышленного терроризма.

Однако террористы так и не появились, бороться было не с кем, и Даниэлю стало скучно. Целый год в замкнутом пространстве, с одними и теми же людьми! Чтобы развлечься, он начал устанавливать в поселке свои порядки. А шахтеры, хоть и знали, что перед ними Оператор, такого терпеть не собирались.

Даниэля решили проучить, а он, обороняясь, заразил нескольких человек. Его секрет был раскрыт. Оператора заперли, вызвали помощь. Но Кантор умудрился сбежать; он отравил запасы питьевой воды в поселке, и болезнь настигла всех без исключения.

Тем не менее, сигнал бедствия был получен. На Юпитер отправили Алексис — Оператора, способного угомонить живое оружие. Она надеялась, что еще не поздно все исправить, но, прибыв в колонию, обнаружила там только трупы — и потерявшего рассудок Даниэля.

Стало ясно, что для него обратного пути нет. Он и сам это понимал… Сдаваться отказался. Ему хотелось покончить со всем быстро. Алексис было поручено привезти с Юпитера его череп, чтобы руководство Операторов смогло убедиться, что она не проявила ненужной жалости к молодому коллеге. Тело она уничтожила. Вирус, заключенный в ее венах, разрушал плоть без остатка, что она снова продемонстрировала на «Плутоне-2012».

— Там, на Юпитере, оставшись одна в разоренном поселке, я впервые полностью осознала ту апатию, что поселилась во мне. Я говорила тебе о ней. Там, где раньше пылал огонь ярости, стало холодно. Я была среди трупов людей, убирала в кейс череп того, кому раньше улыбалась… И я не понимала, зачем это. Вот как ты не понимаешь сейчас! Зачем создавать новых Операторов, если они способны нести такое разрушение? Стоит ли оно того, нужно ли это оружие? Имеем ли мы право на жизнь, если мы так эффективно несем смерть?

— И что ты поняла? — тихо спросил Вит.

— Лишь одно: разум никогда не даст тебе ответов. Одни аргументы будут перевешивать другие, потом появятся третьи. Нельзя объективно оценить, что более важно. Нужно судить душой… а моя угасала. Тогда я и решила держаться ближе к тебе. Потому что твоя душа горела ярко.

— Значит, я тебя подвел… — Вит откинулся на металлическую стену за своей спиной и прикрыл глаза. — Потому что, скорее, это я начал понимать тебя. Начал чувствовать пустоту, о которой ты говоришь. А ведь мне полагалось быть батарейкой, энерджайзером и все такое!

— Вовсе нет. Боль — один из показателей живой души. Когда я стояла рядом с тобой и смотрела на это… Сначала мне показалось, что я чувствую только твою боль. Разделяю ее. Эмпатия. Но потом я поняла, что это в моей душе снова живет гнев, это я снова хочу быть сильной, чтобы такое не повторялось — как тогда, в войну. Я не знала Кристину. Но я ненавидела того, кто убил ее. Это человеческое! Более того, я чувствую надежду — потому что все может измениться. Мы догоним их, уничтожим, сделаем так, чтобы этот кошмар не повторился.

— Это не перечеркивает того, что все… безысходно, что ли…

— Ты неправ, — заметила Алексис. — Как ты думаешь, почему все Операторы вдруг подхватились?

— Из-за того, что на борту того судна был один из вас, это понятно. Точнее, одна из вас.

— Да. Но, хочу тебе сказать, ради рядового Оператора, вроде того же Даниэля Кантора, подобную операцию не организовали бы. А здесь участвуют все самые сильные воины из ныне живущих. Почему?

— Говори сама. Я слишком плохо вас знаю, чтобы даже предположить.

Алексис не стала затягивать паузу, пояснила:

— Гибриды сами не знают, кого похитили. На борту того корабля путешествовала Оператор номер девяносто девять. Анита Линн, также известная как Хилер. В принципе, Операторам не рекомендуется использовать транспорт людей, но ей это было нужно. Анита, она… особенная во всех отношения. Не только в плане способностей, но и в плане того, как она умеет строить связи с людьми… да и не только людьми. Если Даниэль Кантор был символом разрушения Операторов, то Хилер — наша надежда. То, что живет в ее крови, можно назвать вирусом лишь условно. Это микроорганизм, который в чужом теле живет очень мало, от нескольких часов до нескольких дней, в зависимости от введенной дозы. Но за это время он успевает частично или полностью исцелить почти любые повреждения, нанесенные телу.

— То есть, она — универсальный целитель? — догадался Вит.

— Именно так. Она — то, ради чего проект задумывался изначально. Но дело еще и в самой Аните, ее личности. Она — свет, это лучшее сравнение, которое я могу подобрать. Она каким-то образом умеет лечить не только тело, но и душу.

— Твою не исцелила…

— Для моей был нужен ты, — задумчиво произнесла Алексис. — Но мы сейчас не об этом. Для многих из нас, Операторов, Хилер — символ мирной жизни, любви и спасения. Нового предназначения для нас! Именно она позволяет нам сохранять контроль, помнить о том, что мы тоже были рождены людьми. Она не должна умереть. Неважно, сколько Операторов погибнет на этом задании, Хилер должна выжить.

— Это не вернет Кристину…

— Мне жаль, но нет. Кристину тебе уже ничто не вернет. Но помогая нам, ты сможешь подарить будущее многим другим.

— Зачем я вам? — поразился Вит. — Сама же сказала, для этого задания собрали лучших воинов…

— И что? Лучшие воины не всесильны. Не недооценивай себя, ты имеешь преимущество перед многими из нас. У тебя есть право на боль. Есть право остаться здесь и не участвовать в сражении. Но… мне было бы важно, если бы ты остался на нашей стороне.

Она встала, собираясь вернуть ему одиночество. Чувствовалось, что она не привыкла говорить так долго… да и не имела права сообщать такие факты постороннему.

Однако ее поступок был человеческим. Эмоциональным, а не рациональным — а значит, чего-то она все-таки добилась.

— Алексис, — окликнул ее Вит. — Я… спасибо.

Она замерла ненадолго, только чтобы сказать ему:

— Помнишь, ты спрашивал, как меня зовут друзья? У меня больше нет близких друзей, они давно погибли. Но другие Операторы зовут меня Зиро.

* * *

Рита хотела верить, что она еще не сломлена. И что, несмотря на все произошедшее, она контролирует ситуацию — она просто сделала то, чего требовал момент, чтобы усыпить бдительность похитителей. Но в глубине души она знала, что это не так. Трещины в ее сознании уже появились, и оставалось лишь ждать, когда они расползутся, уничтожая все…

Она не могла сопротивляться Ирадасу. Не только физически, хотя ее телу тоже досталось. Однако боль — это условность, она могла и больше вынести, если бы все было по-другому. А теперь… как только она хотя бы думала о сопротивлении, в памяти звучали крики Кристины, лилась кровь. Она знала, что с ней будет то же самое, и не хотела этого. Жажда жизни преодолела и гордость, и воинский долг.

Поэтому она просто лежала неподвижно, делать это было проще всего. В какой-то момент даже боль исчезла, сменившись каким-то пугающим омертвением. Видно, ее мозг наконец понял, что в боли нет смысла, этот сигнал все равно не заставит ее действовать.

— Как с тобой скучно, — фыркнул Ирадас. — Валяешься, как тряпка. Надо было ту оставлять. Думаю, она бы мне шоу получше устроила! Люблю, когда они сопротивляются… Но от тебя тоже есть толк. Думаю, тебя уже можно поздравить — скоро будешь мамочкой. Так, кажется, люди говорят?

Рита почувствовала, как по щеке скользит слеза, настолько горячая, что даже ее след продолжил пульсировать теплом. Хотя есть ли смысл плакать? Она с самого начала знала, к чему все идет. Вероятность беременности была предельно высока.

Это добивало ее. Ирадас не только развлекся и унизил ее. Даже теперь, когда он отстранился, часть его все равно осталась у нее внутри. И это нечто будет расти, использовать ее тело, возможно, убьет в конце. Это должно было разозлить, однако вместо этого истачивало остатки сил.

— Я бы и рад оставить тебя здесь, ручной человечек, но, боюсь, тебя это убьет. Пора показать тебе твой новый дом!

Когда он поднял ее с кровати, простыни были мокрыми насквозь: от крови, пота, да еще от того, о чем она и думать не хотела. Рита понятия не имела, сколько часов она провела здесь.

Передвигалась девушка с трудом, Ирадасу приходилось практически тащить ее за собой. Рита шла, низко опустив голову, потому что от ее военной формы осталось немного, и теперь встречные гибриды разглядывали ее, смеялись, переговаривались о чем-то между собой. Видно, то, что они захватили представителя конвойной службы, доставляло им особое удовольствие.

Девушка ожидала, что ее вернут в клетку, но нет. Ирадас притащил ее в тот самый ангар, из которого они с Кристиной хотели сбежать. Только теперь корабли были подготовлены к взлету, а гибриды заводили туда женщин.

Получается, они у цели. Никакой помощи не будет, преследователи так и не догнали их! Если бы у Риты оставалось чуть больше энергии, это понимание могло вызвать истерику. Но все ее силы кончились, и она безропотно поплелась на корабль вместе с ними.

Женщины, с которыми ей предстояло путешествовать, шарахнулись от нее, как от прокаженной. По ней ведь сразу было видно, через что ей пришлось пройти, на ее теле не осталось ни сантиметра чистой кожи. Может, им было тяжело находиться рядом с ней, потому что они знали — их тоже ждет это. А может, они действительно боялись, что она теперь больна чем-то.

Только одна не испугалась. Анита. Она вообще не пострадала — спокойная, в чистом платье, с блестящими золотистыми волосами, которых никто не касался. В ее глазах сквозило искренне сочувствие, она помогла Рите добраться до лавки, сесть на неприятно холодный металл, пристегнуть ремень. Рита должна была ощутить благодарность, но ничего подобного не было. Она прекрасно помнила, что Анита показательно осталась в клетке, когда они бежали. Потому ее и не тронули — она теперь на хорошем счету!

— Ну, где твое «Я же говорила»? — с трудом произнесла Рита. Потрескавшиеся губы отчаянно болели при каждом движении.

— Не имею привычки нести такой бред. Что случилось, то случилось. Мне жаль, что у вас ничего не вышло. Я надеялась, что ошиблась.

Это не должно было усмирить злость — но усмирило. Анита не старалась ничего доказать, ей это просто было не нужно. Все, что она говорила, воспринималось как факт, лишая возможности игнорировать ее.

Рита наконец осмотрелась по сторонам, поняла, что они в боевом корабле, переделанном под грузовой. В его салон согнали десятерых женщин, после этого люк закрылся. Никто не говорил им, чтобы они пристегнули ремни, они сами догадались. Несмотря на то, что произошло с Ритой и Кристиной, они все еще надеялись выжить.

В салоне иллюминаторов не было, но между ним и кабиной пилота была установлена прозрачная стенка, а сквозь нее просматривалось лобовое стекло. Пока что за ним был лишь ангар, но девушка знала, что скоро сможет увидеть космос.

— Почему нас эвакуируют? — спросила она. — Из-за преследователей?

— Нас не эвакуируют, мы прибыли.

— Куда?

— На Нептун, — пояснила Анита.

— На какой еще Нептун? Там ничего нет!

Рита прекрасно знала, какие на Нептуне условия. Никто и никогда не использовал эту планету с ее дикими ветрами и разрушительным холодом! Точнее, современные технологии позволяли добраться туда, но — зачем? Эта планета ничем не манила людей, в отличие от того же Юпитера, и была слишком далекой и непривлекательной для туристических поездок.

С другой стороны, следовало ожидать, что бал-гибриды выберут как раз такое место: отдаленное, плохо просматривающееся с Земли и абсолютно неинтересное людям. И все же…

— Как они умудрились там обосноваться? Это же Нептун, там черти что творится!

— Их станция находится в атмосфере постоянно, — охотно пояснила Анита. — Она в два раза крупнее этого корабля и имеет плоскую форму — знаешь, как раньше НЛО представляли! База имеет два слоя. Внешний — это постоянно вращающаяся турбина. Ты знаешь, какие ветры дуют на Нептуне, нигде больше таких нет, ни на одной планете! С их помощью турбина получает огромное количество энергии, достаточное для того, чтобы прогревать внутреннюю часть станции и давать электричество для всего оборудования.

Эта идея была гениальна и проста одновременно. Ветер, главную опасность Нептуна, гибриды умудрились превратить в ресурс! И все, им не нужны тяжелые атомные батареи, они могут не бояться холода, потому что если он усилится, они переберутся в другое место, их база мобильна! Но даже это не требуется слишком часто, ведь сезон на Нептуне по сорок лет длится…

Правда, для того, чтобы запустить такой механизм требовались предельно точные расчеты. Откуда они у гибридов — Рита не понимала, но решила, что они вполне могли похитить ученых с Земли.

Сейчас ее гораздо больше интересовало другое.

— Откуда ты все это знаешь?!

— Меня забирал к себе гибрид, который участвовал в разработке и строительстве станции. Он знает, как она работает, и умеет управлять ей.

Только Анита могла сказать это так — ровно, как любой обыденный факт. Рите уже начинало казаться, что перед ней вообще не человек! Другие женщины понятны и предсказуемы — они плачут, напуганы, они на гране нервного срыва! Но Анита… она вообще как будто на курорт приехала!

Может, она действительно предательница? Но ради чего тогда ее подсадили к ним?

Корабль вздрогнул, двигаясь с места. По форме он отдаленно напоминал самолет и даже имел металлические шасси, потому и мог перемещаться по ангару. Гибрид, сидевший за штурвалом, был расслаблен и уверен, ему помогал второй пилот.

И все равно у Риты замерло сердце, когда перед ними открылся массивный внешний люк корабля, за которым начиналась пустота. Вечная чернь, разбавленная россыпью звезд, брошенных туда небрежно, как пригоршня блесток. Самолет даже не вылетел, а упал туда, и Рита невольно зажмурилась. Что-то пошло не так, и это конец!

Но нет, загудели двигатели, машина выровнялась и двинулась плавно.

— Ты лучше посмотри, — прозвучал над ухом голос Аниты. — Я понимаю, что тебе сейчас страшно и больно. Но даже в таких ситуациях смотри на красоту. Она душу лечит.

Рита сильно сомневалась, что существует в этой галактике зрелище, способное исцелить ей душу, но глаза все же открыла. Неожиданно оказалась, что Анита была права.

Их встречал Нептун. Рита видела его фотографии, и не один раз, но ни одно изображение, сделанное даже самым лучшим телескопом, не могло сравниться с реальностью. В космосе планета сияла аквамарином, словно огромный сапфир, застывший в невесомости. Рита никогда еще не видела такого оттенка синего — насыщенного и вместе с тем мягкого, как будто мерцающего в этом холоде.

Он не был гостеприимным даже на вид. Нептун казался тем сокровищем, которым нужно наслаждаться издалека, а руками не трогать. Но гибридов это не интересовало, и они летели к планете спокойно и уверенно, явно не первый раз.

Синева приближалась, и Рите казалось, что она вот-вот проглотит их, как глотает свои жертвы земной океан. Но нет, чем ближе они подлетали, тем слабее становился цвет, сменяясь рассеянной дымкой. Они погрузились в эту атмосферу, как в густой туман, и вокруг сразу стало темно.

Корабль трясло, и Рита невольно вцепилась пальцами в край лавки. Ремень безопасности помогал, но не до конца, и ее все равно периодически било о стенку. Гибриды не сильно заботились о комфорте и безопасности своих пассажирок!

Зато сами они были спокойны, и это радовало. Рита сама себе удивлялась: в ее ситуации нужно искать смерть, а не жизнь! Но получалось вот как…

Атмосфера здесь была настолько плотной, что разглядеть станцию издалека было невозможно. А потом она появилась из тумана, черная, грандиозная… Окруженная ветрами, которые на Земле сносили бы города, но неподвластная им. Внешняя турбина вращалась так быстро, что разглядеть ее движение невооруженным глазом было невозможно. Их корабль никогда не пробился бы сквозь не нее, его бы мигом раздавили грандиозные лопасти. Однако тот, кто проектировал станцию, все продумал, и подлететь к одной из ее сторон можно было вполне безопасно.

Их корабль погрузился внутрь станции целиком. Это было понятно: он неплохо преодолевал ветер в полете, но стоило ему замереть, выключить двигатели, как ураган мгновенно уничтожил бы его.

— Дамы, мы прибыли! — Пилот повернулся к ним, подмигнул. — Добро пожаловать на гостеприимный Нептун! Температура за бортом составляет примерно минус триста градусов по Цельсию, и это тут еще лето. Так что кто захочет погулять — не забудьте варежки. Приготовились все к выходу, не забываем в салоне личные вещи!

Для него это было развлечением, как и для всех гибридов. Людей они расценивали лишь как ресурс, способный принести пользу, не более.

На станции их встречала группа из четырех гибридов. В принципе, это мало для такого пространства, и женщины могли бы убежать — они не были связаны. Но никто даже не попытался этого сделать. Зачем? С этой станции никуда не денешься, а за ее пределами — холод, который и представить себе невозможно.

Даже Рита, у которой были необходимые для побега знания, покорно шла туда, куда ей укажут. У нее был один шанс спастись… Она использовала его раньше — и потратила зря. Если размышлять с этой точки зрения, становится понятно, что свои беды она частично заслужила.

Их привели в общий зал, где были собраны другие пленницы. Здесь было настолько мало места, что женщинам приходилось едва ли не прижиматься друг к другу, и воздуха из-за этого не хватало, он был влажным и легко распространял не самые приятные запахи.

Все это напоминало Рите отару овец в загоне. Она — в отаре овец! Раньше одной лишь мысли об этом было достаточно, чтобы привести ее в ярость. Но теперь, после всего, через что она прошла, не получалось гордо поднять голову.

К дверям подошел Ирадас, указал на Риту, что-то сказал своим подчиненным и удалился. Но его присутствие было уже не нужно, свои инструкции гибриды получили.

Когда все пленницы были перевезены с корабля на станцию, к ним обратился один из гибридов.

— Люди, все смотрим на меня! Меня зовут Антириос, и я буду распределять ваши роли здесь. Но прежде, чем мы приступим к этому, я бы хотел поговорить с вами о побеге и неповиновении. Вам уже наверняка сказали о том, какие условия сейчас за бортом. Но ваш куцый мозг вряд в состоянии представить, что такое минус триста градусов по Целью внутри атмосферы, принципиально отличающейся от земной. Вы мыслите критериями нашей планеты, все судите по ней. Поэтому я хотел бы кое-что показать вам — чтобы вы не питали лишних иллюзий.

Свет погас, и одна из стен полностью превратилась в монитор. На нем Рита увидела ту атмосферу, через которую они только что пролетели: с постоянными движением ветра, блестящими частичками в нем, похожими на лед, серостью и мягким мерцанием. Но это было еще не все. Там, за пределами урагана, что-то двигалось. Оно было огромным, настолько большим, что экрана не хватало, чтобы отразить его границы. Его движение было ленивым, сонным — и постоянным. Сравнить это с чем-то земным было нереально, и единственная ассоциация, которая появлялась в сознании Риты, была связана с огромным водоворотом зыбучего песка. Густое месиво, поглощающее все вокруг…

— Изображение, которое вы видите, идет от камеры, установленной на нижней части базы, — прокомментировал Антириос. — Перед вами поверхность Нептуна. Вечный лед, так сказать. Она бы рада замерзнуть и не двигаться, но ветры явно против. Движение ледников тут стало настолько постоянным, что они похожи на жидкость. Если ваше тело, пусть и каким-то чудом живое, — например, в скафандре, — упадет туда, оно будет раздавлено в считанные секунды. Вам не просто свернет шею или проломит череп, ваш труп превратится в слизь и вы, возможно, даже успеете почувствовать, как это будет происходить.

В тишине, которую ненадолго создало завораживающее зрелище, послышались всхлипывания и плач. Гибриды, довольные собой, вернули освещение и стали по одной выводить женщин из зала.

Рита была в числе первых, кого забрали. Она была уверена, что это связано с приказами Ирадаса. Ее отвели отдельную комнату для осмотров, заставили раздеться, загнали под душ. Смыть с себя грязь последних дней было даже приятно, несмотря на немилосердно холодную воду.

Два гибрида, проводившие осмотр, не разговаривали с ней, не ухмылялись, ничего вообще не говорили. Рита была почти благодарна им за это.

Общий осмотр напоминал тот, что она проходила перед каждой миссией. Ее заставили войти в сканер, взяли кровь, ощупали со всех сторон. После того, что творил Ирадас, это было мелочью.

— Травмы незначительны и для жизни неопасны, иммунитет сильный, — наконец заключил один. — Но помощь организму не помещает.

— Ну еще бы, — хмыкнул второй. — Она ж беременная уже! Давай сразу ее в капсулу.

Рита понимала, что это, скорее всего, произошло, и готовила себя к такому вердикту. Но теперь, когда она узнала наверняка, паника все равно накатила ледяной волной. Она невольно дернулась, собираясь бежать, но гибриды были к этому готовы.

Она почувствовала укол в шею, ожидала, что потеряет сознание, но нет — препарат просто привел к онемению мышц. Видно, ничего серьезнее они дать не могли из-за ребенка. Рита упала бы, но гибрид, который делал укол, успел ее подхватить.

Ее вес для него был мизерным, не нагрузка даже, и он лично отнес ее в просторный, очень ярко освещенный зал. Там располагались индивидуальные капсулы, заполненные целительным раствором — обычно они использовались в военных госпиталях для лечения тяжелых травм. Водяная подушка помогала избежать пролежней и ухаживала за кожей, пока организм восстанавливался.

Но гибриды, как и следовало ожидать, все исказили. Капсулы в зале более чем на треть были заполнены молодыми женщинами на разных сроках беременности. Будущие матери были без сознания, и Рита сомневалась, что им когда-либо позволяли просыпаться.

Гибрид подтвердил ее догадку:

— Сейчас тоже спать отправишься, месяцев через шесть родишь. Но на роды тебя разбудят, ты не переживай — мы ведь не звери, чтобы лишить тебя такого зрелища! А потом снова вернешься сюда, второго вынашивать.

Когда он погружал ее в раствор, Рита уже не злилась, добровольно поддаваясь апатии. Она вдруг подумала, что им все-таки следовало с Кристиной поменяться местами.

* * *

Корабль миновал Нептун и продолжил движение. Сканеры четко прослеживали это. Но никто не был удивлен…

— Они останавливались, — констатировал Юджин. — Стали, выпустили семена, одуванчики хреновы, и двинулись дальше.

После смерти Кристины корабли преследования держались на почтительном расстоянии, чтобы не провоцировать гибридов, однако отступать никто не собирался.

Понятно, что настолько крупный корабль на Нептун не сядет. Он вообще не предназначен для посадки на любую планету, его даже собирали когда-то в космосе! Поэтому изначально было ясно, что на нем пленных перевезут лишь до определенного участка.

— Можно ли определить, насколько долго они останавливались возле Нептуна? — поинтересовалась Алексис.

— Издеваетесь? — угрюмо покосился на нее Сергей. — Мы что, запись вели? Но по траектории могу сказать, что они подходили к Нептуну довольно близко.

— Значит, оставили женщин там, а сами продолжили путь, чтобы отвлечь нас! — заключил Самир.

— Не факт. Возможно, изначально именно так и предполагалось. Но они знали, что мы следим за ними, и могли изменить план. В таком случае, отвлекающим маневром стало именно приближение к Нептуну.

Здесь Вит был солидарен с Алексис. Пираты прекрасно понимают, что одними угрозами и даже демонстрацией жестокости они не отгонят таких серьезных преследователей. А убивать всех заложников подряд — не в их интересах.

Приближение к Нептуну стало для них единственной возможной хитростью. Преследователи останутся там, будут искать некую мифическую базу, а гибриды скроются окончательно! Однако изначально они не предполагали, что Операторы будут их преследовать, не могли подготовиться к такому… Так что неясно, как быть, какой выбор они сделали.

— Нужно разделиться, — донесся мужской голос из динамика, связывавшего их с другими кораблями.

Всего кораблей преследования было пять, и на каждом летели практически одни Операторы, конвойная группа была только одна. Вит прекрасно понимал, что это редкость, которую ему не довелось бы наблюдать, если бы не доверие Алексис.

Но даже после всех пояснений, которые он получил, сложно было представить, что эта девушка, Анита, настолько важна для Операторов!

— Согласна, — кивнула Алексис. — Проверить оба варианта — наш единственный выход. Чтобы просканировать поверхность Нептуна и найти базу, нужно войти в атмосферу. Если мы сделаем это все вместе, то потеряем военный корабль окончательно. Хотя я не думаю, что они оставили заложниц на корабле. У него не так уж много питания осталось, а впереди нет объектов, где они могут отсидеться. У наличия базы на Нептуне больше шансов.

— Я тоже так думаю, поэтому сделаем вот как… Один корабль отправится за пиратским судном, второй войдет в атмосферу для поиска станции. Остальные корабли будут ждать у Нептуна и продолжат движение в том направлении, которое им укажут.

Вит давно уже заметил, что все основные решения в преследовательской кампании принимают Алексис и тот мужчина, с которым она говорила сейчас. Остальные три командира, хоть и считались равными им, все больше слушали.

Алексис не называла имя того, с кем говорит. Но Вит и так догадывался.

— За кораблем предлагаю отправить группу Вероники, — сказала она. — У них лучший состав для такой операции.

— Это точно! — поспешила влезть сама Вероника. — Нас одних будет достаточно!

— Вообще-то, там, с ними, Канас, — напомнил Самир.

— И что? Он — солдат, а не турист! Если что, в корабле отсидится!

— Я не говорил, что хочу где-то отсиживаться, — спокойно отозвался Канас. — Я приму участие в захвате. Оборудование у меня есть.

— Значит, с этим решили, — подытожила Алексис. — Моя группа первой войдет в атмосферу.

— Почему это твоя? — удивился мужчина, тоже принимавший решения. — В моей группе не менее сильные воины!

— Да, но со мной конвойная группа, а в ней — техник. Все Операторы обладают только базовыми знаниями, его опыт может стать решающим.

— Этого техника можно переправить на мой корабль!

— Снова прыжок через открытый космос? Ты серьезно? Сол, не спорь, мы берем на себя разведку.

Вот значит как его зовут… Сол. Номер один. Вит уже успел заметить, что остальные Операторы если не побаиваются Алексис, то смотрят на нее почти с благоговением, уважают больше, чем просто коллегу. Еще бы, ведь она станет их палачом, если что-то пойдет не так!

А этот — нет. Он говорил с ней как с равной, потому что они и были равными.

Алексис повернулась к Сергею:

— Ты сможешь отыскать базу?

— На этом корабле не лучшее оборудование для сканирования, — признал техник. — Но, думаю, я справлюсь, если мы войдем в атмосферу.

— С этим проблем не возникнет. Приступаем к оговоренным заданиям немедленно. Вероника, надеюсь на твое благоразумие. С нами на связь не выходи, пока не будет выполнена твоя миссия, нас для тебя нет, если тебе не нужна помощь. Сол, помни о том, что это командная работа, а не очередной твой подвиг.

— Забудешь тут… — фыркнул он. — Будьте осторожны. Как только обнаружите базу, дайте нам знать, я сюда не прохлаждаться прилетел!

Никто не говорил о том, выдержат ли эти корабли пребывание в атмосфере Нептуна. Выбор невелик, и нужно попробовать… С теми, что войдут в атмосферу и сразу полетят к базе, однозначно все будет в порядке. Но для того корабля, что будет проводить сканирование, все гораздо сложнее.

Никто не боялся — или, по крайней мере, не демонстрировал страх. Однако необходимость перед входом в атмосферу заблаговременно надеть скафандры они тоже понимали.

Они приблизились к планете с той стороны, где проходил пиратский корабль. На первый взгляд, под ними ничего не было, кроме вечного урагана, и казалось, что они сейчас летят на добровольную смерть. Но Вит не собирался скандалить по этому поводу и давать советы. Сейчас все зависело от двух людей — пилота и техника.

Алексис заняла кресло рядом с ним. Она не смотрела на него, но спросила:

— Как ты?

— Терпимо. Думаю о том, насколько быстро я превращусь в ледышку, если корпус треснет.

— Рада, что ты снова настроен позитивно.

Она не улыбалась, но улыбка слышалась в ее голосе.

— Я спросить хотел… Почему у Даниэля были рога на голове?

Алексис быстро обернулась по сторонам, чтобы убедиться, что их разговор не подслушивают. Однако и Операторы, и люди напряженно следили за стеклом, никому не было дела до того, что происходит внутри корабля.

— Меньше болтай об этом, — велела она.

— Ты ответишь или нет?

— Это просто индивидуальная особенность. Тело каждого Оператора по-своему воспринимает вирус. Поскольку болезнь, которую хранил Даниэль, влияла в первую очередь на кости, он столкнулся вот с таким дефектом. Ему это жить не мешало.

— А у тебя, значит, обошлось без дефектов…

— Ах да, совсем забыла… Хорошо, что напомнил.

Оба они пока были без шлемов. Алексис поднесла руку к лицу — и надавила пальцем на глаз. Вит, хоть и не отличался слабыми нервами, а все равно вздрогнул. От Операторов чего угодно ожидать можно!

Однако калечить себя девушка не собиралась. Она просто осторожно сняла с глаза линзу, потом — вторую. И ее глаза разом перестали быть синими.

Радужка имела яркий кровавый цвет, легко распознававшийся даже в приглушенном свете корабля.

— Вот так-то лучше, — довольно заявила Алексис. — Считается, что эти штуки не мешают… Но ты знаешь, мешают!

Она надела шлем с затемненным стеклом, чтобы другие люди не заметили странный цвет. Однако для Вита было важно, что она позволила ему увидеть.

Он не успел ничего сказать, потому что его отвлек голос Сергея:

— Господа и дама, есть результат! Неподалеку от поверхности находится функционирующий корабль, а точнее, полноценная станция. И в связи с этим у меня для вас две новости: хорошая и плохая.

— Давай с хорошей! — потребовал Юджин.

— Это гениальная машина. Она использует энергию ветра, которой тут предостаточно, никаких дополнительных блоков я не вижу. При этом форма станции идеально подходит для такой атмосферы, она не замерзает, не перегревается, ей не вредят ураганы.

— Хорошая новость — в том, чтобы восхититься этой штукой? — изумился Самир.

— Погоди, я не закончил! Станция сделана настолько хорошо, что мы можем пробиться внутрь с боем, и она все равно выдержит. Но, возможно, мне удастся организовать нам мягкую посадку, если я выйду на одну частоту с компьютером. Меня в конвойную группу не за красивые глаза приняли!

— Не сомневаюсь, потому что глаза у тебя так себе! — фыркнул Юджин. — А плохая новость в чем?

— Нас в любом случае заметили. Даже если я открою нам ворота, они будут ждать нас.

— Не проблема, — отозвалась Алексис. — Напротив, раз нас заметили, нужно действовать немедленно, чтобы у них было как можно меньше времени на подготовку. Отправьте сообщение Солу и продолжайте движение. Думаю, между его прибытием и нашим разница будет не больше часа.

Вит уже видел на экране схему объекта перед ними. Понятно, что к вращающимся лопастям лучше не приближаться. Значит, корабль может пойти на посадку на верхней плоской части или возле нижней. Но нижняя слишком близко к поверхности, а там атмосфера еще более нестабильна, да и необходимость пролетать мимо лопастей добавляет риска. Самым удобным вариантом для посадки была верхняя часть станции, и пираты не могли не знать этого.

Сложно было даже предположить, чего тут можно ожидать. Во многом, их устремления были суицидальными. Но, как ни странно, Вит не винил в этом Алексис, а даже радовался. Он желал чего-то подобного со смерти Кристины: бросить собственную жизнь на передовую, чтобы посмотреть, чего он заслуживает на самом деле.

Атмосфера Нептуна была настолько мутной, что станцию они увидели, лишь когда приблизились к ней вплотную. Лопасти образовывали солидных размеров воронку, рисковавшую затянуть их, и потребовалось все мастерство пилота, чтобы избежать этого. Внизу, под станцией, шевелилось что-то огромное, но Вит и представлять не хотел, что это.

Люк все-таки открылся перед ними — и это был прогресс. Не факт, что станция действительно выстояла бы, если бы они рискнули открыть огонь. Возможно, пираты подумали так же и решили предоставить им доступ добровольно. Это ведь один корабль, который так легко заманить в ловушку…

Когда они опускались, Вит ожидал увидеть пустой ангар. Гибридам гораздо выгоднее напасть, когда люди покинут свое единственное укрытие… Пространство, оружие — все на их стороне.

Однако вышло иначе. Первых пиратов Вит увидел, еще когда корабль шел на посадку. Других судов тут не было, а значит, те, что привозили женщин, не задержались здесь… или не прилетали вообще.

Сейчас важно было не это. Поспешно покинув корабль вместе с остальными, он убедился в том, что глаза его не обманули.

На светлом полу ангара лежали три трупа гибридов. Судя по состоянию крови, застрелили их менее часа назад.

* * *

Канас понимал, что, по идее, должен бояться за свою жизнь — и не только из-за пиратов. Из-за пиратов как раз в меньшей степени! Просто теперь он остался наедине с Операторами, его группа далеко, вне зоны связи. Если его убьют здесь, легко можно будет сказать, что он погиб в бою…

А страха все равно не было. Отправляясь сюда, он ожидал, что будет по-другому: больше настороженности, больше грубости. Но когда он был у них перед глазами, Операторы успокаивались. И вот какое странное дело… они вообще не испытывали к нему ненависти. Даже среди гражданских обязательно попадался тот, кто начинал сверлить его взглядом, а то и вовсе громогласно проклинать. У Операторов — не так. Убедившись, что он не представляет угрозы, они потеряли к нему интерес.

Сейчас они приближались к кораблю, все вместе, и их интересовало только это.

— Может, вообще полная ловушка, — заметил Джек Доу, Оператор, который, казалось, улыбаться не переставал никогда. При этом его улыбка не была веселой — скорее, она напоминала оскал Чеширского кота. — Мы подлетим, а это корыто разорвется, и нас с собой захватит!

— Маловероятно, — отозвалась Вероника. — Я бы сказала, совсем невероятно. Такой корабль сложно получить и почти ничем нельзя заменить, их больше не делают. Станут ли они взрывать целый корабль ради одного нашего?

— Тогда что ты предполагаешь?

— Думаю, стандартная ловушка. Они понимают, что снаружи мы не определим, есть на корабле заложники или нет, он не поддается сканированию. Следовательно, мы будем вынуждены войти внутрь, где они нас и встретят.

— Но мы все равно войдем?

— Разумеется. А был ли смысл вообще лететь тогда?

Вероника оказалась лучшим лидером, чем он предполагал. Несмотря на очевидную горячность и излишнюю болтливость, она принимала правильные решения. Этого Канасу было достаточно, чтобы уважать ее.

Пиратский корабль приближался, они готовились. Оружия на их корабле хватало, но Операторы ничего не брали, и это несколько смущало Канаса. Что они там делать собираются, убивать пиратов метким словом? Однако он не рискнул спросить об этом.

— Посадка будет жесткой, — предупредил их пилот. — Черта с два они нас добровольно впустят, будем пробивать ворота!

— И что тогда, корабль красивым фейерверком вспыхнет? — удивилась Вероника. — Что-то не помню, чтобы нас камикадзе назначали!

— А это потому что нас не назначали. Наш корабль выдержит, у него укрепленная носовая часть, нормальный такой таран. Тот корабль тоже выдержит, если гибриды его вконец не испоганили. Как только мы пробьем ворота, включится аварийная система, которая заблокирует брешь и восстановит подачу кислорода. Вот только улетать оттуда будет проблематично…

— А мы не будем улетать. Мы либо захватываем корабль, либо погибаем, я за вас, живых, краснеть не собираюсь!

— Мотиватор из тебя, конечно, так себе…

Они волновались, и это было видно сквозь их бурчание. Но в такой ситуации волноваться — нормально, хуже, если ты теряешь контроль. Они от этого были далеки.

Когда корабль приблизился к пиратскому судну вплотную, они поспешили занять свои места. Даже если все пройдет по плану, столкновение их по стенам размазать может без системы крепления! Канас прекрасно понимал, что как только они будут внутри, действовать придется быстро. Отстегнуть крепление, взять оружие, выбежать из корабля… Потому что если помедлить, их просто расстреляют снаружи.

По крайней мере, так действовали конвойные группы. Какие там методики у Операторов — неясно. Может, эти самопровозглашенные аристократы только думают, что драться умеют! Канас не собирался равняться на них, он привык рассчитывать только на себя.

Надо отдать пилоту должное, он даже не вздрогнул, направляя машину на сплошной металл. В эту секунду Канас, несмотря на всю свою выдержку, верил, что они разобьются. Будет взрыв, огонь — и все… Он не боялся смерти. Но и умирать не хотел.

Однако пилот не ошибся в расчетах: миновав бесконечные секунды грохота и тряски, они оказались в ангаре, сшибли другой самолет, стоявший у них на пути, и остановились. Был момент, когда их рвануло так, что Канас был убежден: под креплениями синяки останутся. И все же корпус корабля выдержал, и все, кого он видел рядом с собой, были живы!

А снаружи уже мигал красный свет, шел дым от аварийной системы, и в этом дыму двигались фигуры. Атаки пока не было, внезапность появления сработала на Операторов, заставив их противников растеряться.

На поле боя каждая секунда — сокровище, Канас усвоил это дорогой ценой. Поэтому и теперь он не дал себе ни минуты отдыха, отстегнул крепление и, подхватив заранее подготовленное оружие, кинулся к выходу.

Снаружи вовсю завывала сирена, и чувствовалось, что корабль получил серьезные повреждения. Но в главном пилот угадал: подачу воздуха система восстановила мгновенно.

Его заметили быстро. Наверняка поняли сразу, что он тоже гибрид, но для них это не было поводом сохранить ему жизнь. Скорее, наоборот: перебежчики вызывали в них большую ненависть, чем люди.

Поэтому и он не мог позволить себе жалость. Канас стрелял не наугад, он использовал защитное стекло шлема, чтобы выискивать силуэты в дыму. Понимая, что у пиратов хватит наглости прикрыться заложницами, он был очень осторожен. Впрочем, это оказалось излишним: ни одной женщины он здесь не видел.

Получается, их все-таки оставили на Нептуне. Тем лучше. Можно будет захватить этот корабль без лишних жертв. Что же до похищенных женщин… Вит им поможет. В него Канас верил.

Его действия привели к тому результату, которого он и ожидал: гибриды отступили в коридоры и стреляли уже оттуда, но оружие у них было так себе. Должно быть, лучшее они оставили на Нептуне, чтобы защитить заложниц.

Убедившись, что пока они не опасны, Канас впервые посмотрел на своих спутников. Он старался никаких ожиданий не строить, чтобы не поддаваться потом удивлению, и все равно был удивлен. Потому что Операторы, покинув корабль, сняли скафандры.

Понятно, что атмосфера тут пригодная для дыхания, но… Это все-таки слишком наивно! Во-первых, корабль может получить повреждения в любой момент. Во-вторых, скафандр — это тоже защита. Они же предпочли остаться просто в своей униформе из плотной черной кожи, которую обычно скрывали под просторными белыми одеждами.

— Зачем это? — нахмурился Канас.

Он собирался тоже снять шлем, но Вероника остановила его. Вид у нее был непривычно серьезный.

— Не надо.

— Почему?

— Потому что тебе лучше сохранить герметичность скафандра, дышать тем воздухом, который он генерирует, — пояснила она.

— Хорошо. И какой у нас план?

Это был далеко не единственный вопрос, появившийся у него в голове, но единственный, на который он имел право в таких обстоятельствах.

— Мы не привыкли работать с конвоирами, поэтому действуй так, как тебе удобно. Ты можешь даже остаться здесь! Главное, по нам не стреляй, а в остальном у тебя полная свобода выбора.

Он так не привык, да и без труда чувствовал, что от него что-то скрывают. Но Канас не привык спорить с командиром.

Тем не менее, отдаляться от них он тоже не собирался. После очередного нападения на гибридов, он отступил, нашел в рассеивавшемся дыму Веронику и последовал за ней.

Операторы разошлись по коридорам корабля. Без оружия! По крайней мере, ни винтовок, ни огнеметов, ни другого тяжелого вооружения у них не было. Вероника и вовсе двигалась с пустыми руками!

Или хотела, чтобы так все выглядело. Она дождалась, пока очередная группа гибридов выдаст себя выстрелами, отскочила за угол. Нападать она не собиралась, вместо этого девушка достала переносной лазер, направила его на пол рядом с собой. Пока металл раскалялся, она без сомнений надрезала себе вену на запястье. Густая, непривычно темная кровь полилась прямо на нагретый участок.

Из-за температуры кровь мгновенно испарялась и, хоть наблюдать это невооруженным глазом было невозможно, разлеталась по кораблю.

На первый взгляд, жест казался нелогичным и совершенно безумным. Канас даже решил бы, что девушка сошла с ума, если бы в ее движениях не чувствовалась такая четкость и отработанность. Лишь поэтому Канас не спешил к ней, продолжая наблюдать.

Результат ее действий не заставил себя ждать. Гибриды больше не выжидали в засаде; с той стороны, где они скрывались, послышались крики и сдавленный хрип. После этого они стали выбегать в коридор…

Но угрозы они уже не представляли. Не нужно было являться медиком, чтобы определить, что они больны. Их кожа покрывалась кровавыми струпьями, расслаиваясь прямо на глазах, изо рта и носа шла кровь, они кашляли и задыхались. Они, всего пару секунд назад бывшие воинами, поддались животному страху, который приносит только осознание неизбежной смерти.

То, что происходило с ними, было дико — и все же не незнакомо. Канас прекрасно знал, что за болезнь пожирает их.

Чума гибридов. Безжалостное и пока неизлечимое заболевание, поражавшее только представителей этого вида и абсолютно безопасное и для баллорго, и для людей. Она вспыхивала то на одной планете, то на другой, уносила десятки жизней, потом затихала сама собой.

Но о том, что человек может являться носителем, Канас не слышал никогда. А то, что это Оператор, окончательно расставляло все точки на i.

Он должен был почувствовать злость. Ненависть. Что угодно. Желание убить! А вместо этого в душе царило лишь абсолютное удивление. Он вдруг понял, как действует оружие сверхпоражения — и на эти знания он не имел права.

Один из гибридов не хотел отдавать свою жизнь просто так. Он, уже упав, приподнялся, выстрелил в ту сторону, где последний раз видел Оператора — просто наугад.

В Веронику он, естественно, не попал — заряд угодил над ней, но это привело к обрушению панели. Крупной плиты металла было бы достаточно, чтобы раздавить ее насмерть, и девушка об этом прекрасно знала, поэтому и сжалась на полу, ожидая неизбежного.

Канас был достаточно близко, чтобы перехватить и удержать плиту. Гибрид, сделавший выстрел, умер до того, как успел понять, что его месть не состоялась.

Вероника с удивлением приоткрыла один глаз и обнаружила, что металл ее так и не коснулся.

— В сторону отойди, — велел Канас. — Я не могу это держать весь день.

Она поспешила послушаться, и он смог, наконец, отпустить плиту. Оба они были на виду, и если бы в коридоре остались гибриды, убить их было бы проще простого. Однако чума работала безукоризненно.

— То, что я знаю это… уже причина для смертной казни, не так ли?

— Официально, да, — кивнула Вероника. — Но хорошо, что ты ничего не знаешь!

Услуга за услугу, так она хотела. Притвориться, что ничего не случилось. Но Канас не мог пойти на это вот так просто. Он посмотрел на автомат, который все еще держал в руке.

— А если я убью Оператора, это тоже смертная казнь? Какая мне разница, если я уже смертник?

— Да, это тоже смертная казнь. Но зачем тебе убивать Оператора?

— Потому что эта болезнь… она ведь началась с тебя, не так ли?

Он считал, что ляпнул полный бред, просто как вызов. Но Вероника выдержала его взгляд.

— Да. Вирус чумы гибридов был выработан моим организмом, я — нулевой пациент. Убьешь меня, и чумы больше не будет.

Отовсюду слышались крики, гремели выстрелы. Рядом не было других Операторов, и никто не остановил бы Канаса, если бы он вознамерился убить ее. Девушка понимала это, не играла с ним, а давала выбор. Вероника перехватила дуло автомата и подвела к своему лбу.

— Либо нажми на курок, либо продолжай сражаться вместе со мной. У нас нет времени объясняться тут и вести разговоры о спасении души. Корабль еще не захвачен, ничего не закончилось!

Ему не полагалось даже раздумывать о таком, он же солдат! Но все же… знать, что все те жертвы, ужас целых поколений… все это было из-за нее, и непонятно, как и почему… Такое нельзя просто принять.

— Как бы ты поступила на моем месте? — тихо спросил он.

— Я? — усмехнулась Вероника. — Если бы я поймала того, кто много лет планомерно уничтожал мой народ, я бы нажала на курок, не задумываясь.

* * *

Ирадас нервничал, и это замечали все. Плохо, когда руководитель нервничает. Он явно не был готов к такой роли, но — когда другие координаторы организации узнали, какое преследование за ними идет, они поспешили покинуть базу. При этом Ирадасу и его людям поручили остаться и попытаться отбиться, потому что база на Нептуне имела принципиальное значение, и терять ее было нежелательно.

Нифрос подозревал, что дело тут не в этом. Вполне вероятно, что другие лидеры уже смирились с потерей Нептуна и всех нерожденных детей. Он думал об этом, потому что ему самому, одному из немногих изобретателей, настойчиво предлагали улететь. Он отказался, изображая непонимание, а у них не было времени убеждать его.

И вот теперь тут мельтешил Ирадас, нервничал, и другие гибриды все больше разделяли его настроение. Но чтобы не поддаться панике, они продолжали работу по привычной схеме. Женщин проводили через медицинское обследование, тех, что уже беременны, перемещали в медицинские капсулы. Остальных отправляли на искусственное оплодотворение, за исключением единиц, выбранных в качестве личного развлечения для руководящего состава.

Он позаботился о том, чтобы Анита была среди тех, кого не трогали. Он объявил ее своей собственностью, постоянно водил ее за собой. Он бы с удовольствием позволил ей отсидеться в его комнате и не видеть все это, однако опасался, что оттуда ее выкрадут. Такое случается, привычное дело, и при нынешней ситуации уже будет не до поиска виновника.

— Они не отстают, — бормотал Ирадас, наблюдая за мониторами. — Почему они не пролетают мимо?

— Еще пролетят, — успокоил его Антириос, но уверенности в его голосе не было. — Для них же, вон, корабль выставили.

— Ну, проверят они, что на корабле, и вернутся сюда!

— Да не найдут они нас!

— Найдут!

Тут Нифрос был согласен с Ирадасом: найдут. Из космоса базу не обнаружить, но достаточно войти в атмосферу — и такую махину уже не спрячешь. Поэтому и сбежали те, кто рангом повыше. Остался только их отряд и часть здешней охраны. Умирать.

Как ни странно, за себя Нифрос не беспокоился. Но Анита… Ее он должен был спасти. В ней столько надежды, для всех. Стоя рядом с другими гибридами, он продумывал все способы вывезти ее отсюда.

— Как там новая партия товара, всех проверили и распределили? — поинтересовался Ирадас.

— Так точно. Та, которая ваша, однозначно беременна и уже спит, остальные тоже в порядке. Это хорошая партия!

Не настолько хорошая, чтобы терять ради них Нептун, но об этом Нифрос говорить не собирался.

— А с этой что? — Антириос указал на Аниту.

— А что с ней? — мигом насторожился Нифрос.

— Ее проверили медики?

— А смысл? Я не собираюсь отдавать ее кому-то, она моя!

— Сейчас всех и все надо проверять! — заявил Ирадас. — Операторы увязались за нами неспроста, плевать им на этих баб! Им нужно что-то другое! Поэтому сейчас ее проверим, а потом сами начнем проверку проходить, потому что я уже не знаю, что с этим делать!

Ситуация складывалась не лучшим образом. Нифрос надеялся, что им удастся дождаться прибытия Операторов и под прикрытием общего хаоса сбежать. А эта проверка… она может заставить их действовать раньше, чем хотелось бы.

Тем не менее, открыто возражать он не стал, потому что рядом было слишком много гибридов, а Ирадас и так относился к нему с подозрением.

— Хорошо, я отведу ее.

— Я с тобой, — вызвался Антириос. — Мне все равно нужно медиков на новые позиции перевести!

Аргумент с медиками, вероятнее всего, был просто прикрытием, но спорить Нифрос не стал.

Они прошли в медицинский кабинет втроем — он, Антириос и Анита. Девушка была спокойна, и Нифрос этому даже завидовал. Отчаянно хотелось снять повязку и снова смотреть на мир двумя глазами, но — нельзя. Только не при посторонних. В голову лезли мысли о собственной смерти, и они были скорее обидными, чем страшными. Неужели уже пора?

Медики не обрадовались, увидев их, они эту работу тоже не слишком любили. Но отказываться не стали, когда перед ними два офицера! Да и Анита не кричала, не вырывалась, охотно шла на содействие, и это было им в новинку.

— Как думаешь, выкрутимся? — полюбопытствовал Антириос, когда девушка отправилась на осмотр.

— Не знаю.

— Тут не так погано, что умрем, только… Мне другое важно: будет ли это иметь смысл? Наша смерть, я имею в виду, для общей борьбы.

— Если только как символ, — вздохнул Нифрос. — Потому что по факту, потеря этой станции будет важнее, чем любые жертвы, которые они понесут.

— Не хочу я становиться символом! Я просто хочу убивать людей, ради этого я и пришел сюда.

— Ты на что намекаешь?

— Да ни на что! — засмеялся Антириос. — Просто жалею, что не убил еще ни одного Оператора. Если б хоть одного достать, может, не так паршиво будет!

— Не думаю, что ты почувствуешь разницу.

Они могли стоять тут, спокойно говорить, но это не влекло за собой иллюзий, что Антириос хоть при каких-то обстоятельствах поймет его и перейдет на его сторону. Поэтому Нифрос не расслаблялся, напряженно наблюдая за медицинским осмотром. Все его прошлое, его убеждения — это отошло на второй план. Он был здесь ради одной цели, и ее намеревался довести до конца любой ценой.

Поначалу все шло неплохо. Скучающие врачи делали пометки в стандартной форме, Анита сидела тихо и казалась сонной. Но вот один из гибридов нахмурился, и Нифрос понял, что это та самая черта, которой он так боялся.

— Командир, — врач повернулся к Антириосу, — в крови обнаружено странное вещество непонятного происхождения.

В других обстоятельствах это бы стали обсуждать. Но нынешняя миссия была полна странностей, они давно уже искали подвох — и вот он появился. Взаимные подозрения подошли к концу, все стало на свои места.

Из четырех находившихся в комнате гибридов, оружие было только у двоих. Нифрос не хотел никого убивать, но сейчас ведь речь шла не о его желаниях… да и не о нем вообще. Он выполнял свой долг, просто уже новый, более осознанный.

Они с Антириосом выхватили оружие почти одновременно. Разница заключалась лишь в том, что Антириос замешкался, не зная, кого убить первым — Нифроса или Аниту. Он в первую секунду решил, что девушка более опасна, потом осознал свою ошибку, но быть поздно.

Заряд попал ему в грудь, убивая мгновенно. При этом за секунду до смерти или в посмертном спазме, Антириос все же нажал на курок, но в Нифроса не попал. Заряд, отразившись от стены, угодил в одного из врачей. Второй кинулся к нему, а Анита тем временем подбежала к Нифросу.

— Это не смертельное ранение, — сказала она. — Пожалуйста, сосредоточьтесь на том, чтобы вылечить его и не преследуйте нас.

Врач судорожно кивнул, но верить ему вслепую Нифрос не собирался. Поэтому когда они вышли, он заблокировал комнату для обследований со стороны коридора.

Здесь он мог, наконец, сорвать повязку с глаза. Хоть напоследок, а увидеть мир полностью!

— Мне жаль, что так вышло, — вздохнула Анита. — Я до последнего не была уверена, что вирус обнаружится в крови.

— Не думай об этом. Я вытащу тебя отсюда!

— Я бы хотела, чтобы ты улетел со мной.

Нифрос тоже не отказался бы от этого, но здесь следовало быть реалистом. Он предпочитал думать не о своей смерти, а о том, как поможет Аните. И здесь план уже сложился!

Он перехватил ее за запястье, потянул за собой. Она не вырывалась, полностью доверившись ему, и это по-своему льстило. Нифрос убрал оружие, однако готов был выхватить его в любой момент.

Дело удалось бы решить миром, если бы никто не знал о происшедшем в медицинском крыле. Но едва встретившись взглядом с охранниками, дежурившими в ангаре, Нифрос понял, что им все известно. Видимо, врач решил, что лучше не молчать, прошло центральное оповещение, и…

И шансов на спасение теперь еще меньше. Но они все равно есть.

Как ни странно, знание о том, что он умрет сегодня, помогало сейчас. Нифрос принял тот факт, что его в итоге ждет абсолютное наказание, а значит, можно действовать свободно. Он оттолкнул Аниту за железные ящики, спасая ее от выстрелов — но тем самым показал охранникам свою решимость.

Они стреляли по нему, а он не прятался. Стоял перед ними, оставался спокоен, целился лучше. Только это могло помочь ему сейчас — одному против троих.

Он почувствовал, как раскаленная энергия впивается в бок, прожигает кожу и мышцы, ломает несколько костей. Хорошее попадание для его соперника… и рана, должно быть, смертельная.

Но она убьет его не сейчас, а часа через два — вот что важно. Пока же он сумел остаться на ногах, тогда как охранники неподвижно лежали на полу.

— Ты ранен, — охнула Анита. — Постой, я помогу тебе!

— Мне помогать не нужно, у нас времени мало!

Умом он понимал, что такая рана должна болеть очень сильно, но ничего не чувствовал, общее состояние было схоже с эйфорией: он почти у цели, он справился!

Головной компьютер станции не нуждался в постоянном обслуживании. Так и было задумано: машина справлялась со своими обязанностями куда лучше гибридов. Да и далеко не все владели ручным управлением!

Нифрос здесь составлял исключение, ведь он участвовал в создании всего этого. Он втолкнул Аниту внутрь зала, закрыл ворота, сразу перешел на полный контроль станции. Отсюда он все видел и многое мог… Кроме как выйти.

— Они бегут сюда, — Анита указала на мониторы, отражавшие то, что снимали камеры наблюдения.

— Пусть бегут. Открыть эту дверь они не могут, а ломать побоятся, но… Я не уверен, что смогу вывести тебя отсюда. Я постараюсь что-то придумать.

Кровь все еще текла потоком по боку и ноге. Нифрос чувствовал, что слабеет, и нужно было хотя бы перевязать рану, чтобы не отключиться слишком рано.

Анита опередила его. Девушка забрала нож, висевший у него на поясе, осторожно надрезала собственный палец и поднесла к ране. Кровь, вопреки законам искусственной гравитации, не упала на пол, а потянулась к его обожженному боку, как живое существо.

Словно зачарованный, Нифрос смотрел, как капли разбиваются на мельчайшие частицы и проникают в его собственную плоть. Под их воздействием срастались кости, заново появлялось то, что было уничтожено…

— Так-то лучше, — улыбнулась Анита. — Теперь долго выдержишь. Скажи мне, ты можешь отсюда настроить внешний люк станции так, чтобы он открылся перед ближайшим подлетающим кораблем?

* * *

Никто не был готов к их появлению. На станции творилось что-то непонятное, и Вит пока не был уверен, что это им на руку.

— Гибриды сосредоточены в одном участке станции, — заметил Сергей, проверяя показатели сканеров. — Не все, но процентов восемьдесят — точно.

— Далеко отсюда?

— Близко, на уровень выше, но я не понимаю, почему… Мы пойдем туда?

— Нет, — покачала головой Алексис. — Нас слишком мало. Мы должны отправиться к заложницам.

— Высока вероятность, что наша девочка там, где куча гибридов, — вмешался Юджин. — Поэтому они и куча!

— Какая еще девочка? — насторожился Сергей.

— Понятия не имею, о чем он, — пожала плечами Алексис. — Наш приоритет — заложницы.

Чувствовалось, что Юджин удивлен, но возражать он не стал.

Самир и пилот остались возле корабля — дожидаться остальных. Вит, Сергей и два Оператора последовали вглубь базы, продвигаясь в ту сторону, где приборы фиксировали скопление людей.

По коридорам гулким эхо проносились удары, выстрелы и даже взрывы, одними лишь отголосками. Где-то далеко внизу, под лишенной окон базой, дремал Нептун. От всего этого казалось, что смерть повсюду, и снова появлялось желание сдаться, но Вит не поддавался ему. Он уже здесь, а значит, еще можно что-то изменить!

Они добрались до медицинского зала без проблем, коридоры пустовали, но кое-где Вит видел кровь. Как будто шел раненный человек… или не человек даже! У гибридов должна была быть веская причина, чтобы бросить свой ценный груз.

Но когда Вит наконец вошел в зал и увидел пленных женщин, он мог лишь порадоваться, что гибридов нет рядом. Потому что иначе сдержать желание убивать было бы сложнее.

Их даже как людей не рассматривали. Скорее, как скот, предназначенный лишь для того, чтобы дать потомство. Женщин погружали в искусственный сон, заботились о них ровно настолько, чтобы они смогли родить здорового ребенка, и не думали о том, что это тоже личности. Одежду у них изъяли, имена не писали, на капсулах значились только номера и базовые данные по зачатию и состоянию здоровья матери.

Смотреть на это было тяжело и Виту, а что чувствовал Сергей — и думать не хотелось. Но все равно… Он бы многое отдал за то, чтобы Кристина тоже оказалась здесь, дала ему возможность спасти ее.

— Если мы уничтожим это… все ведь не остановится? — глухо произнес Сергей.

— Увы, нет, — покачала головой Алексис. — Это лишь одна из станций такого рода.

— И вы о них знаете?

— О каких-то знаем, о каких-то — догадываемся.

— Но не останавливаете это?

— Все непросто.

Чувствовалось, что таким ответом Сергей не удовлетворен, но настаивать он не стал:

— Пусть будет так. Я хочу найти Риту.

В идеале, нужно было не просто искать Риту, а приводить в чувство всех пленниц. Однако Вит понятия не имел, как это сделать, как вывезти со станции такое количество людей. Поэтому пока он просто следовал за Сергеем.

В принципе, Риту могли выделить отдельно, сделать особо ценным заложником, раз она участвовала в побеге вместе с Кристиной. Но этого не случилось: они обнаружили девушку в одном из средних рядов, в такой же капсуле, что и все остальные.

Разница состояла лишь в том, что Рита была сильно избита. Несколько часов в целительном растворе не могли справиться с тем огромным числом синяков, ссадин и кровоподтеков, что она получила. Следы этого чудовищного издевательства шокировали, заставляли по-другому относиться к ее наготе, вообще не замечать.

Не обращая внимания на своих спутников, Сергей склонился над панелью управления, контролирующей капсулу. Алексис повернулась к Юджину:

— С этой он справится, но их много. Иди в ангар и приведи сюда медика, он нам понадобится.

Юджин вопросительно посмотрел на нее, она едва заметно кивнула. Виту все это не нравилось.

Тем не менее, Оператор удалился, оставив их в лазарете. Вит держался рядом с Алексис, чуть в стороне от капсулы, чтобы не мешать им. Он видел, как поднимается крышка, видел, как открываются глаза Риты.

Она была напугана. Сначала она закричала и попыталась вырваться, расплескивая вокруг себя воду. Сергей удерживал ее — мягко, но решительно, не позволяя покалечиться. Лишь спустя несколько минут ее зрение прояснилось достаточно, чтобы увидеть его.

Теперь она и не пыталась быть сильной, это сейчас казалось лишним. Рита подалась к нему, обнимая мужчину за шею, и что-то рассказывала ему на ухо, всхлипывала. Она имела на это право. Никто из них даже представить не мог, через что она прошла.

Алексис взяла с одного из рабочих столов светло-синий халат, оставленный гибридами, и бросила Сергею.

— Держи. Помоги ей одеться, ей лучше не быть здесь. Останетесь вдвоем на корабле?

— На корабле? — встрепенулась Рита. — Нет, туда еще рано! Нужно что-то сделать!

— В смысле?

— Я беременна, — девушка прижала руку к пока еще абсолютно плоскому животу. — Я хочу, чтобы из меня это достали! Прямо сейчас!

— Это невозможно, — покачала головой Алексис.

— Тебе обязательно помогут, — заверил ее Сергей. — Уничтожат эту маленькую тварь, и ты снова будешь чистой!

Эти слова смутили Вита, но он заставил себя успокоиться. Они все сейчас на взводе, и по существу, Сергей прав!

Рита еще нетвердо стояла на ногах, но Сергей не поддерживал ее постоянно, позволил ей двигаться самостоятельно. Чувствовалось, что это важно для обоих. Они подошли ближе, так, чтобы вся их маленькая группа стояла рядом.

— Хорошо, — кивнула Алексис. — Теперь нужно дождаться прихода медика, и…

Сергей не дал ей договорить. Его лицо оставалось непроницаемо решительным, когда он схватил со стола скальпель, крупный, предназначенный для гибридов, а не для людей, и вогнал его ей в грудь. Прямо в сердце.

Жизни в ней осталось всего на пару секунд. Алексис успела сделать шаг назад от него — Сергей не удерживал. Девушка с трудом достала скальпель, но он сразу же упал на пол. Ее силы кончились, ноги подкосились…

Только теперь Вит сообразил, что в лазарете она сняла скафандр, и Сергей мог видеть ее кровавые глаза. Теперь он наблюдал и то, что кровь ее была черной. Только это не имело никакого значения.

На время, показавшееся бесконечностью, в просторном зале воцарилось молчание. Рита, которая только-только пришла в себя, вообще ничего не понимала. Вит пытался доказать себе, что это не реальность, не может быть реальностью. Он уже потерял слишком много на этой миссии — он не мог потерять и ее.

Невозмутим остался лишь Сергей. Он достал из-за пояса пистолет и направил его на Вита.

— Ну, дипломат, что ты теперь будешь делать? — поинтересовался он. — Чью сторону примешь?

— Зачем? — только и смог произнести Вит.

— Она с самого начала пришла за мной, вот зачем. Она пришла убить меня, а я ее опередил.

— Я не понимаю…

— Все просто: Операторы искали так называемых предателей среди конвоиров. А это я, братец. Себя я предателем не считаю, но то, что я давно и активно работаю со «Свободой Земли» — это факт.

С этого началось их сотрудничество с Алексис — но это уже забылось! Проверку Вит воспринимал как некую формальность, он был уверен, что предателей не найдут, потому что их нет в принципе! А оказалось вот как…

— Сережа… — всхлипнула Рита.

— Не бойся, — Сергей ободряюще улыбнулся ей. — Я тебя не брошу. Я сказал, что останусь с тобой — и так и будет!

— Даже при том, что по вашим законам она считается достойной смерти? — холодно поинтересовался Вит. — Или я чего-то не знаю?

— Законы для того и созданы, чтобы нарушать их! Не надо делать из нас какую-то секту. Понятно, что есть определенный свод правил. Но меня туда привел не фанатизм, а идея, в которую я действительно верю.

— И что же это за идея? — спросил Вит.

Внешне он казался спокойным, но в груди уже закипала ярость, какой он никогда не чувствовал прежде. И, по большому счету, он почти боялся этого чувства — потому что оно плохо сочеталось с самоконтролем.

— Планета Земля принадлежит только тем разумным существам, которых создала она сама, — охотно пояснил техник. — Все пришельцы несут только разрушение. Вспомни войну! Она началась из-за того, что баллорго явились к нам, не наоборот! Бал-гибриды — это всего лишь оружие, сотворенное ими, оно не может быть равным нам!

— А как же Канас? Он в твоем представлении тоже абсолютное зло?

— Исключение не опровергает правило. Ну а Операторы… слухи о том, что они — не люди, ходили уже давно. Не все верили в это даже в наших кругах, признаюсь, и я позволял себе определенные сомнения… Пока не увидел это! — Сергей указал на тело Алексис. — Эти глаза… вот и все доказательство, что мне нужно. Когда все твари будут уничтожены, наступит настоящий мир, и то, что произошло с Кристиной, уже не повторится! Подумай об этом!

— Ты противоречишь сам себе. Кристину убили гибриды, а Операторы — единственная сила, способная противодействовать им и баллорго. Ты играешь против двух сторон!

— Я не буду доказывать тебе, кто прав и почему, — покачал головой Сергей. — Сейчас вернется другой Оператор, и мне нужно будет разобраться с ним. Скажи мне… на чьей стороне ты? Ты ведь умный малый, Вит, поэтому я не убил тебя сразу. Я верю, что ты можешь одуматься!

— Если ты убьешь меня и другого Оператора, у тебя не получится спасти всех этих женщин…

Сергей не был смущен.

— Необходимая жертва. Так, кажется, Операторы первыми начали говорить? Эти женщины, считай, уже мертвы, после того, что с ними сделали гибриды, они нормальными не будут. А у нас есть корабль, мы можем улететь отсюда и снова сражаться за людей! Что скажешь?

Можно было соврать ему. Нужно было соврать ему. Чтобы спасти свою жизнь, получить возможность что-то изменить потом… Но Вит просто не мог так поступить. Во-первых, Сергей достаточно умен и, вероятнее всего, распознает ложь. Во-вторых, Виту казалось, что даже эти слова, продиктованные попыткой спасти собственную шкуру, будут предательством памяти Кристины и Алексис.

Они обе мертвы… нужно ли спасать себя на этом фоне?

— Я не могу быть на твоей стороне.

— Тупо, — прокомментировал Сергей. — Более бездарную смерть еще нужно поискать! Думаю, Кристина была бы очень разочарована!

Вит напрягся, приготовившись сопротивляться. Он понимал, что у него ничего не выйдет, с такого расстояния Сергей не промажет. Но что еще ему оставалось делать?

Его судьба была бы решена — если бы не неожиданная помощь. Риту Сергей вообще ни о чем не спрашивал, ему казалось, что она будет на его стороне по умолчанию. И вот тут он крупно ошибся!

Девушка все еще была очень слаба после пережитого кошмара, и ее сил хватило лишь на то, чтобы отвести руку Сергея, державшую пистолет, в сторону. После этого мужчина ударил ее локтем в лицо, отшвырнул от себя, снова попытался прицелиться в Вита — но момент был упущен.

Дипломату потребовалось всего мгновение, чтобы подхватить с пола скальпель, окрашенный черной кровью, и вогнать в плечо противника. Он не знал, почему не нанес смертельный удар. Инстинкт сработал против него — Сергей все еще казался «своим», а своих не убивают. Глупо…

Сергей ударил его коленом в живот и, воспользовавшись сбитым равновесием противника, отшвырнул от себя. Он потянулся к пистолету… но поднять его уже не смог.

Вит еще никогда не видел ничего подобного. Небольшая поначалу рана, нанесенная скальпелем, расползалась прямо на глазах. Плоть превращалась в странную черную массу, растекавшуюся под одеждой. Сергей, наблюдавший за этим, казалось, не верил своим глазам — и не мог ничего изменить.

Дипломат внезапно вспомнил черное вещество, которое видел на «Плутоне-2012». Теперь он понял, что это было.

Смерть наступила быстро. В момент, когда одна рука начала отваливаться от тела, глаза Сергея уже остекленели, он не успел издать ни звука. Зато вопила Рита, отбежавшая от его разлагающихся останков, только для техника это не имело никакого значения.

Вит пытался держаться за привычную реальность, объяснял себе, что происходит, убеждал, что это нормально. И когда он почти поверил, с пола неспешно поднялась Алексис. Она отряхнулась, смахивая на пол засыхающую черную кровь, и с презрением посмотрела на останки Сергея.

— Готов, — заключила она. — Как бездарно… Отличная работа, Вит.

* * *

Ни к чему подобному Ирадас готов не был. Понятно, что они затеяли рискованную операцию — но не настолько же! Они все просчитали! Так ему казалось. Теперь-то он понял, что ошибся.

Своей вины он в этом не видел. Похоже, Нифрос был предателем с самого начала, а иначе как объяснить то, что он так быстро спелся с этой девицей? Как будто нарочно выделил ее из толпы. А она, должно быть, Оператор. Ирадас сомневался в этом лишь потому, что, по сообщению медиков, сама девица никого не убила. Когда дрались Нифрос и Антириос, она держалась в стороне.

Но итог-то все равно один! Операторы гнались за ними, теперь прибыли сюда. Система внутреннего управления станцией фактически блокирована из-за Нифроса, один корабль преследователей уже здесь, и другие не заставят себя ждать. А гибридам на помощь рассчитывать не приходится, их тут изначально оставили как отряд смертников. Ирадас до последнего не хотел в это верить, а теперь вот пришлось.

— Сдаваться — неслось из всех динамиков. — Тем, кто сдастся, будет сохранена жизнь.

Бред полный. Нет, конечно, Операторы свое слово сдержат. Формально, тела пленных гибридов останутся живыми. Но их разум будет погружен в искусственную кому, из которой им вряд ли позволят выйти. Разве же это жизнь?

Однако на многих такой аргумент действовал. По глазам своих спутников Ирадас видел, что не все из них готовы умереть в честном бою. Они переглядывались друг с другом, ища поддержки. Если они предадут идеалы организации все вместе, их даже совесть мучить не будет, они поверят, что это нормально!

Для себя Ирадас такой вариант даже не рассматривал. Он был рожден воином, воином и умрет, люди его на коленях не увидят! Казалось, что один гибрид вообще ничего не сможет изменить… Но он мог!

— Оставайтесь здесь, — велел он своим подчиненным. — Удерживайте этот коридор, не давайте Операторам добраться до Нифроса и девки!

— А ты куда? — удивился Кортоз.

— Я знаю, что нужно делать! Победа все-таки будет нашей.

Он не ответил напрямую, но не все это поняли. Ирадасу, по большому счету, было все равно, выполнят они его приказ или же разбегутся, попробуют сдаться. Ему было важно лишь сделать так, чтобы они не путались у него под ногами.

Кому-то его уход показался бегством, кто-то, кажется, обрадовался. Непонятно только, чему: возможности капитулировать или надежде на то, что он решит проблему. Принципиальной разницы нет. Ирадас перестал думать о своих подчиненных в момент, когда они исчезли из виду.

Он не участвовал в разработке и строительстве станции, но провел здесь не один год, знал, что и где находится. Основным источником энергии была турбина, и остановить ее было невозможно — это сделали специально, чтобы базу не могли уничтожить предатели. Но лишь руководящему составу было известно, что работу турбины регулировал специальный реактор. Именно он помогал машине адаптироваться под постоянные изменения ураганов Нептуна.

Если реактор будет уничтожен, станция долго не продержится. Конечно, она не взорвется мгновенно, и даже аварийной ситуация не станет. Но как только направление ветра снаружи переменится, появится новый поток или сильно изменится скорость, турбина может пострадать.

Ирадас не знал точно, что будет дальше, но подозревал, что станция не удержится в полете, начнет опускаться. А это — гиблое дело, особенно в том участке планеты, где они находились. Нептун просто раздавит их!

Конечно, план мести не идеальный, без гарантии на успех. Но даже если все сорвется… Ирадас об этом не узнает. Он был рад возможности умереть с верой в то, что наказал всех одним махом. Что же до его союзников, оставшихся здесь… они должны быть благодарны за возможность умереть за такую идею!

Он проверил, какое оружие у него еще осталось. Пять термальных гранат средней мощности. Должно хватить! Главное — повредить оболочку реактора, а там уже пойдет цепная реакция.

Больше всего Ирадас сейчас боялся того, что его чип просто не сработает. Мог ли Нифрос так быстро перепрограммировать всю систему? Тогда все пропало…

Однако дверь все же поддалась, пропуская гибрида в энергетический блок. Сюда рекомендовалось входить в защитном костюме, но тому, кто настроен на смерть, это не так уж важно. Ирадас быстро миновал все зоны, предназначенные для ремонта, и оказался непосредственно перед генератором.

Даже сквозь полупрозрачный барьер было видно, насколько грандиозное это сооружение. Плотные капсулы, питавшие его, пульсировали радиацией и, по-своему, перекликались с той смертью, что царила вокруг. Только этот источник энергии мог обеспечить им безопасность в условиях Нептуна — но он же мог все разрушить.

Ирадас глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, провел рукой по поясу с гранатами. Он четко знал, что поступает правильно. Как ни странно, не было ни сомнений, ни сожалений. Он не видел перед собой будущего, ради которого можно было бы выживать. Кем он будет, если покинет эту станцию живым? Предателем? А такое предательство обнуляет все его убеждения, вырывает смысл из всего, чем он жил раньше.

Поэтому лучше сделать то, чем он сможет гордиться. Это была хорошая жизнь, и незачем портить ее недостойным финалом.

Гибрид активировал гранаты и шагнул вниз. Он не знал, когда именно умрет: при взрыве или после того, как будет пробита защита и радиация окутает его с полной силой. Ему было все равно, он знал, что выдержит это. Да и какой у него был выбор?

Надеялся он лишь на одно: другие гибриды узнают о его подвиге и будут гордиться им.

* * *

— Ты была мертва.

Вит старался, чтобы его слова звучали спокойно и ровно, как полагалось дипломату по статусу. Хотя сдерживать эмоции было совсем непросто! Перед ним стояла девушка, которая должна была умереть!

Об этом свидетельствовала не только пролившаяся кровь. Рана, нанесенная Сергеем, все еще проглядывала сквозь ткань, не собираясь исчезать. И, тем не менее, Алексис двигалась вполне уверенно, и не похоже, что ее мучила боль!

Девушка прошла к медицинскому столу и стала накладывать повязку поверх костюма. Виту и Рите оставалось лишь шокировано наблюдать за ней.

— Ты скажешь, что произошло, или нет? — настаивал дипломат.

— Я ранена и мне это не нравится, — пояснила Алексис.

— Это смертельное ранение!

— Сам же видишь, что нет.

— Он прав, — вмешалась Рита. — Это действительно смертельное ранение, я уверена!

— Глупостей говорить не надо. То, что это смертельное ранение для обычного человека, не значит, что это смертельное ранение для меня.

— Но кто ты тогда, если не обычный человек?

То, что Рита узнала об этом, было не слишком хорошо. Вит прекрасно знал, как строго Операторы относятся к своей тайне… и не был уверен, что Рита сможет сохранить ее. Но в том, что случилось, девушка не виновата, это всего лишь обстоятельства!

Да и не похоже, что Алексис собиралась наказывать ее. Вит ненадолго оставил Риту, чтобы подойти ближе к Оператору, спросить вполголоса:

— С тобой все будет в порядке?

— Сложно сказать в нынешних условиях, — слабо усмехнулась она. — В нынешнем состоянии, я не умру, мой организм восстанавливается, но достаточно медленно. Это подрывает мои силы. Если не придется ни с кем драться и мы вскоре улетим со станции, все будет хорошо.

— А та девушка, Хилер… Она тебе не поможет?

— Только не мне. Ирония в том, что мне и номеру один она помочь не может. Но по той же причине и мы сами так просто не умираем! Мне нужен покой.

— Тебе больно?

— Нет.

Вит ей не поверил, но выспрашивать и дальше было неловко, как будто он надеялся услышать про ее боль! Он вернулся к Рите, отвел плачущую девушку в сторону от останков Сергея. Неизвестно, насколько они опасны!

Самир и Юджин не заставили себя долго ждать. Оператор, увидев черный прах, понимающе кивнул Алексис. Судя по всему, о предательстве они догадались, но как — Вит в упор не понимал. А вот медик растерянно оглядывался по сторонам.

— А где Сергей?

— Дальше мы будем действовать без него, — ответил Вит.

— Так а он где?

— Это неважно.

— Мне — важно!

— Сергей мертв, — отрезала Алексис. — Многие другие могут присоединиться к нему, если мы не поторопимся. В идеале, этих женщин лучше было бы вывезти отсюда в капсулах. Но это технически невозможно, поэтому нужно привести их в себя, успокоить, проводить в ангар. Я понятия не имею, как мы будем везти их обратно, но что-нибудь придумаем.

Было очевидно, что Самира не слишком радует ее ответ. Но он был медиком на задании, и споры со старшей по званию являлись для него непозволительной роскошью. Поэтому он остался в лазарете под охраной Юджина, тогда как Вит повел девушек к кораблю.

Рита старалась держаться подальше от Алексис, ее все еще трясло. Оператор же не пыталась навредить ей, она лишь плотно прижимала к груди повязку. Кровь сквозь бинты не проступала, остановилась окончательно, и уже это радовало.

Они почти добрались, когда станция вдруг содрогнулась. Казалось, что где-то в ее сердце прогремел разрушительной силы взрыв, достаточный для того, чтобы побеспокоить стального гиганта. Это не просто оружие или сбой турбины, это нечто гораздо более серьезное!

Догадку Вита подтвердил тот факт, что после взрыва станция не возобновила прежнюю работу. Появился наклон, и шум двигателей стал более напряженным. Казалось, даже пол накренился… А в условиях Нептуна это было недопустимо.

— Что за хрень! — Рита испуганно прижалась к стене. — Что, уже и улететь отсюда нельзя?

— Это плохо, — нахмурилась Алексис. — Никакие выстрелы не могут привести к такому!

— Может, в станцию стреляли снаружи? — предположил Вит.

— Маловероятно. Эффект такой, как будто что-то большое взорвалось внутри!

Догадка была не из приятных, и хотелось отгородиться от нее — но не получилось. Потому что вскоре зазвучал голос из динамиков:

— Станция повреждена. Полностью выведен из строя стабилизатор турбины. Мы снижаемся. По моим подсчетам, мы достигнем поверхности Нептуна через четыре с половиной часа. Это приведет к полному разрушению станции менее чем за час.

Голос был мужской и говорил с тем специфическим акцентом, которым обладают только гибриды. Секундой позже его сменил женский голос:

— Если Операторы меня слышат… Предупреждение серьезно. Нужно немедленно эвакуировать всех со станции! Тем гибридам, что хотят сдаться, позвольте сдаться. Не нужно мести, проявите милосердие! Я в данный момент нахожусь возле головного компьютера станции и не имею возможности выйти.

— Это Хилер, — определила Алексис. — Что ж, теперь хотя бы ясно, откуда ее спасать!

— Куда тебе еще спасать кого-то? — возмутился дипломат. — Сама еле на ногах стоишь!

— Анита Линн была нашим приоритетом с самого начала, не я.

— А мне плевать, кто у вас был в приоритете, — вмешалась Рита. — Я просто хочу убраться с этой чертовой станции!

Алексис не стала с ней спорить, но чувствовалось, что так она всего лишь экономит время. Вряд ли она позволит кому-то покинуть станцию без Хилер.

В ангаре все еще было пусто. Пилот оставался в корабле, но при их появлении вышел.

— Сканеры засекли приближение сюда гибридов, — отрапортовал он. — Большая группа, не менее тридцати. Похоже, они идут от главного компьютера.

Теперь Вит начинал понимать, что произошло здесь. Хилер каким-то образом переманила на свою сторону гибрида, он помог ей бежать, попутно убив нескольких сотоварищей. Остальным гибридам это явно не понравилось, и они преследовали предателя до тех пор, пока не уткнулись в запертые двери.

Вероятнее всего, они хотели вытравить его из убежища, но теперь услышали объявление — и все изменилось. Они хотят жить, им нужно улетать, а корабль, пригодный для этого, всего один…

Алексис тоже понимала это:

— Нельзя допустить, чтобы они попали в ангар. Это открытое пространство, все преимущества будут у них. Скоро Самир приведет сюда пленниц, мы должны организовать для них условия безопасного перехода.

— Да уж… только как это сделать?

— Блокировать коридор, по которому они намереваются пройти сюда. Там достаточно узко, они не бросятся на нас все сразу. Думаю, мы сумеем выиграть достаточно времени, чтобы женщины укрылись в корабле.

Она не стала говорить, что эта миссия очень опасна — почти самоубийственна. Это и так было понятно.

— Нет, я против, — возразила Рита. — Мы можем укрыться в корабле и стрелять оттуда!

— Тогда мы будем в безопасности, а остальные — нет. Оставаясь в корабле, мы выпустим их в ангар, а это недопустимо! Ты — одна из заложниц, ты можешь идти в корабль, твое содействие не требуется. Я справлюсь сама, а скоро Юджин присоединится ко мне.

В ее голосе не было ни иронии, ни упрека, она действительно не призывала людей рисковать вместе с ней. Алексис рассматривала происходящее как свою личную миссию — как будто позабыла, что задание давали не ей одной!

— Справишься ты, как же, — усмехнулся Вит. — Я с тобой. А точнее, ты со мной.

Он не стал дожидаться ее ответа, который тут был и не нужен. Он знал свою задачу и уже просчитывал способы ее решения.

Если они просто станут на пути у толпы гибридов, пусть даже вооруженные, это вряд ли кого-то впечатлил. Поэтому Вит подтащил к нужному коридору несколько металлических ящиков, достаточно прочных на вид, чтобы выдержать прямое попадание. Пилот помог ему, но вынужден был отступить, когда в ангаре появились первые женщины. Кто-то должен был помочь им… а кто-то — остаться.

Вит не был удивлен, когда Алексис присоединилась к нему. А вот увидеть Риту он не ожидал. Она успела переодеться в рабочий комбинезон механика, который был велик ей, и принесла с собой оружие — несколько винтовок, термальный и азотный пулеметы, пистолеты разных калибров. Вид у девушки был усталый и решительный.

— Ты уверена в этом? — только и спросил дипломат.

— Давай, намекни, что я будущая мать и мне нужно поберечь себя!

— Я не это имел в виду.

— Можешь вообще ничего в виду не иметь, у нас у всех дело есть!

— Она в порядке, — отметила Алексис. — Восстановилась достаточно для того, чтобы помочь нам.

— Как скажете… Похоже, наша компания уже близко.

Шаги гибридов оповещали об их приближении. Вит замер, прицеливаясь; он знал, что возможно и мирное урегулирование, но по-настоящему не верил в это. Среди тех, кого растили для войны, единицы могут самостоятельно дойти до понимания мира. Все остальные будут идти туда, куда идет стадо.

Миновав поворот, гибриды сразу заметили баррикаду из ящиков, замерли. С того конца коридора они не видели, кто в них целится, зато дуло оружия заметили наверняка. Используя паузу, Алексис обратилась к ним:

— Меня зовут Алексис Сантос, я Оператор. Я возглавляю миссию по захвату этой станции и имею полномочия предложить вам сдаться. Таким образом, вы предстанете перед честным судом и сохраните себе жизнь.

Они должны были хотя бы на секунду допустить, что она поможет им. Инстинкт самосохранения гибридам присущ не меньше, чем людям! Но они угрюмо молчали, справляясь со страхом самостоятельно. Видно, перспектива погибнуть здесь все же не так пугала, как признание того, что их цели изначально были ложными.

Алексис не торопила их. Нужно ведь было не уничтожить всех гибридов, а продержаться как можно дольше… Вит чувствовал ее тепло с одной стороны, а с другой — Риту. За них он боялся больше, чем за себя.

Первый выстрел прозвучал со стороны гибридов. Одиночный, заведомо бесполезный, он должен был не разрушение нести, а стать символом ответа. Вот оно, их решение, и обратной дороги нет. Если кто из гибридов и не был согласен с таким ответом, то возражать не решился, предпочитая примкнуть во всем.

Выстрелы накрыли баррикаду огненной стеной. Вит чувствовал, как раскаляется перед ними металл, думал о том, долго ли удастся продержаться здесь. Уже сейчас дышать тяжело, а дальше будет только хуже! Но он все равно стрелял в ответ, знал, что попадает. Были среди гибридов такие, что сами подставлялись под заряды. Они хотели покоя, быстрее… А выбор путей к нему тут уже невелик.

— Нужно отступать! — крикнула Рита. — Они продвигаются вперед!

— Отступай, — кивнула Алексис. — Это правильное решение. Давай ты первая, потому что ты ранена, а мы с Витом за тобой.

— Мне это не нравится!

— Так лучше. Держись ближе к полу, на нас не смотри, мы будем рядом!

Вит знал, что это ложь. Когда Рита медленно начала отползать, ни он, ни Алексис даже не шелохнулись. Они ни о чем подобном не договаривались, и это понимание между ними было скорее инстинктивным сейчас.

Возможно, Рита тоже знала, что они задумали. Но она все-таки позволила себе отступить.

— Я ведь должен был тебя желанием жизни зарядить, — заметил Вит. — А получится, что умрем вместе.

— Мы еще не умерли. Но даже если так… Я приму это с радостью. Ничего более живого, чем эта смерть, я давно не чувствовала.

Дипломат не разделял ее энтузиазм, но сейчас было не лучшее время, чтобы философствовать. Остается только действовать, пока есть возможность и позволяет тело… а что ушла Рита — к лучшему.

Со спины, оттуда, где остался охраняемый ими ангар, пахнуло холодом. Вит не знал, почему, и поначалу даже испугался: что если система дала сбой раньше предвиденного, и разрушение уже началось?

Но нет, температура быстро восстановилась. Станция продолжала работать.

— Как ты поняла, что Сергей — предатель? — спросил Вит.

— Ты уверен, что сейчас лучшее время для разговоров?

— Другого времени у нас может не быть!

— Тоже верно, — признала Алексис. — Начнем с того, что не подозреваю я только тех, в чьей невиновности убедилась. То есть — всех по умолчанию. На первой нашей совместной миссии я исключила только тебя и Канаса, позже убедилась, что Самир не стабилен, но и предателем не стал. А Сергей… он вел себя слишком дружелюбно. Пытался держаться рядом со мной и Юджином, старался понравиться, а когда мы отворачивались — смотрел с ненавистью. К тому же, он слишком много и слишком быстро узнал о Даниэле.

— Я попросил его…

— Я знаю. Дело не в том, что он делал, а в том, как. У него были сведения, которые и опытному технику раздобыть тяжело. Это не является прямым доказательством связи с террористами… но синдром пугающий.

— Ты знала, что он нападет на тебя?

— Нет, но я хотела посмотреть, что он будет делать, когда численное преимущество будет на стороне людей, а ситуация станет опасной. Не думаю, что он планировал выжить. Скорее, он решил, что убьет меня, командира, а через мою смерть навредит другим.

Гибриды стабильно приближались к ним. И Вит, и Алексис это замечали. Их противники прикрывались трупами собственных убитых товарищей — но все равно двигались вперед. Отступать было уже поздно, и оставалось только сопротивляться на месте. Но Вит понимал, что так нужно, и продолжал говорить с ней так, словно они просто прогуливались по этому кораблю.

— Как ты думаешь, Рита сможет оправиться после всего этого?

— Сложно сказать. Возвращаться к работе ей в ближайший год точно нельзя, понадобится реабилитация, физическая и психологическая. А сможет она остаться на стороне военных или примкнет к террористам, покажет время.

— Значит, это Сергей принес бомбу на мой корабль?

— Все указывает на это. Он, техник, вполне мог подделать твой пропуск.

— А ДНК?

— Это еще нужно проверить.

Вот только никто ничего проверять не будет. Сергей уже мертв, а как только погибнет Вит, дело будет забыто.

Внезапно шаги раздались не только впереди, но и сзади. Но со стороны ангара они были легкими, одиночными… Что-то промелькнуло мимо Вита, настолько быстро, что и не рассмотришь, перелетело через огонь. С той стороны мгновенно послышались крики гибридов — но выражали они уже не ярость, а боль.

— Наконец-то, — буркнула Алексис. — В последний момент, как всегда.

Выстрелы больше не звучали, и Вит рискнул приподняться, чтобы посмотреть вперед. Огонь, охвативший часть пластиковой обшивки коридора, все еще горел, давая много дыма, и это затрудняло видимость, но даже сквозь такую завесу он мог рассмотреть, что перед ними идет бой.

Одна фигура, человеческая, легко узнавалось среди гибридов. Мужчина был рослый и спортивный, но все равно уступал своим соперникам. Впрочем, только в параметрах. То, что он был один против всех, не имело никакого значения — он выигрывал.

При этом у него даже не было с собой огнестрельного оружия. Судя по движениям, он дрался чем-то вроде кинжалов, не лазерных даже, а металлических. Но этого было достаточно: его противники отступали один за другим и… исчезали. Их тела рассыпались почти мгновенно и хотя Вит знал, что и почему происходит, зрелище все равно завораживало.

Мужчина не радовался мимолетным победам и не отвлекался. На место одних противников приходили новые, они стреляли в него, пытались достать руками и щупальцами, но он был просто нечеловечески быстр и силен — или так казалось со стороны.

Когда он закончил, пламя догорело, у Вита и Алексис был шанс подняться и подойти ближе. Примерно половина от всех гибридов, что находились на станции, погибли от выстрелов, и их тела остались целыми. А остальные просто исчезли, но пол был усыпан черной материей, в которой даже трупы не опознавались.

Мужчина, убивший их, оглядывался по сторонам, проверяя, всех ли он достал. У него были льняного цвета волосы, убранные со лба повязкой, и такого же цвета борода, недлинная, просто очерчивающая лицо. При этом его молодость оставалась очевидной, больше тридцати ему никто бы не дал. По крайней мере, на вид. Дипломат прекрасно знал, что этот Оператор не может быть моложе Алексис.

Руки незнакомца были покрыты глубокими порезами, которые, впрочем, уже не кровоточили и быстро затягивались. Черная кровь все еще оставалась на лезвии кинжалов, которые он убрал в ножны на поясе.

— Поверить не могу, что ты не справилась с таким количеством, — заметил он, глядя на Алексис. — Да еще и не одна!

— Обстоятельства вмешались, — Алексис указала на повязку. — Я подумывала попробовать, но решила не рисковать. К тому же, тебе было бы обидно упустить все веселье!

— Тоже верно. Кто твой юный друг?

— Александр Виторгский, дипломат, — представила его Алексис. — Вит, это Сол, номер один.

— Ты уже и номера ему разбалтываешь? — нахмурился мужчина. — Надеюсь, ты в нем уверена!

— Не была бы уверена, он был бы уже мертв. Иди за Анитой, мы так и не достали ее. Вот еще что. С ней гибрид, и похоже, она с ним подружилась. Тронешь его — проблемы будут у всех.

— Типично в духе Хилер, — закатил глаза Сол. — Ладно, пойду я… Ты ведь в курсе, что станция падает? Турбина просто замедляет этот процесс, мы вроде как планируем в неизбежность.

— Я в курсе, поэтому, будь любезен, поторопись!

Виту хотелось последовать за ним, но и оставлять Алексис одну он не собирался. После недолгих колебаний, он все же вернулся в ангар вместе с девушкой.

Там уже стояло несколько кораблей Операторов, что объясняло недавний порыв холодного воздуха: так система станции справлялась с враждебной атмосферой. Внутрь заводили женщин, напуганных, сонных, не до конца пришедших в себя.

Операторам помогали Самир и Рита. Увидев дипломата, девушка бросила на него укоризненный взгляд:

— А говорил, что будешь прямо за мной!

— И вот он я.

— Не смешно!

— Я и не смеюсь, а у нас тут не спор и не дружеский поединок, — напомнил Вит. — Каждый должен выполнять свою роль, и раз уж взялась помогать нам, делай это эффективно.

Вряд ли она была с ним согласна, но спорить перестала.

Первый корабль был заполнен и готов к отлету. Люк начал открываться, и, по идее, это не должно было навредить ни людям, ни машинам. Однако станция резко накренилась, взвыл сигнал тревоги и от потолка повеяло холодом, мгновенно понизившим общую температуру ниже нуля.

Люк сразу же закрыли, не дав кораблю взлететь, но тепло так и не вернулось. Женщины, успокоенные с таким трудом, вновь были близки к истерике.

— Плохо, — заключила Алексис. — Нужно подниматься всем одновременно, и то не факт, что получится сделать это достаточно быстро!

— По идее, перед отлетом следовало бы обыскать всю базу, — заметил Вит. — Мы могли не найти всех гибридов и даже пленниц.

— На это нет времени. Мы спасем всех, кого можем. А остальные… им не повезло.

Это был фирменный метод Операторов: жертвуй отдельными жизнями, чтобы спасти большинство. Вит такое не одобрял, но и ненавидеть их так, как ненавидел Сергей, не мог. Вряд ли Алексис такие решения давались легко…

Посадка была почти завершена, когда в ангар наконец вернулся Сол. Рядом с ним дипломат увидел совсем молоденькую девушку, почти ребенка, и гибрида рядом с ней. Значит, это и есть их Хилер? Одна жизнь, ради которой они готовы рисковать всем?

Он не мог рассмотреть ее, время не позволяло. Ей предстояло летать на корабле Сола, дипломату — вместе с Алексис. Лишь когда закрылись все люки, можно было подготовиться к старту.

Перегруженные машины, атмосфера Нептуна, падающая станция… Все было против них. Вит не мог повлиять на ситуацию, дальше все зависело от пилотов. Ему, как и всем, оставалось только ждать.

Заняв свое место, он осторожно коснулся руки Алексис. Он и сам не мог сказать, зачем… но она улыбнулась.

Их старт был третьим по очереди. Корабль затрясло, и стены были так близко, что невольно возникало желание закрыть глаза, не видеть эту угрозу. Но Вит сдержался — не ребенок все-таки, среди общего страха он обязан сохранить самообладание!

Они все-таки вырвались. Пилот был настоящим ювелиром: крыло пролетело всего в паре сантиметров от края люка, а в условиях гигантских кораблей это настоящее искусство. Пока они поднимались, Вит имел возможность наблюдать, как махина станции погружается в странные движущиеся льды Нептуна. Вот и кончилось все. Если кто-то и остался там, среди коридоров, он будет уничтожен за доли секунды. Может, так и лучше — когда быстро. Ведь неизвестно, что ждет впереди остальных, хватит ли у них воздуха и мощности добраться обратно…

Но сомнения развеялись, когда на связи появился голос Вероники:

— Ребята, ну как вы там? Все живые? Мы как раз нашли для вас транспорт!

* * *

На Земле осталось слишком мало места, чтобы тратить ее драгоценную территорию на хранение мертвых тел. Кладбища все еще существовали, но каждый участок там стоил огромных денег. Тех, у кого их не было, хоронили в космосе. И оставалось только имя, которое можно было сберечь на Земле.

В случае Кристины это не было вопросом выбора. Найти ее останки на корабле не удалось, скорее всего, гибриды сами избавились от тела. А символичные похороны взялся организовать центр, в котором она работала.

Его здание было больше чем на треть покрыто именами. Одна строчка каждому, зато — на века, вот и вся память. Шел дождь, небо казалось серым, как туманы Нептуна. Народу собралось много, но Вит не знали никого, да и не хотел, чтобы они его знали. Он был бы здесь один, если бы не…

— Спасибо, что пришла, — тихо сказал дипломат. — Я не ожидал увидеть тебя вне задания.

— Я знаю, — кивнула Алексис. — Но я решила, что так будет правильно.

Она пришла в черном платье, не в форме Оператора, и многие ее не узнавали. А те, кто все же догадывались, старались держаться от нее подальше. Они боялись, Вит — нет. Даже при том, что он один знал насколько она опасна. Это знание и было для него главной силой. Неизвестность всегда пугала больше.

— Как твоя команда? — тихо спросила Алексис. — Та, первая, с которой ты прибыл на Юпитер… Как она?

— Про Сергея ты все знаешь. Его предательство было скрыто, он считается погибшим на задании.

Вряд ли это сделали ради самого Сергея, скорее, не хотели оглашения того факта, что среди конвоиров был предатель. Рита тоже обещала молчать. Она уже избавилась от ребенка, хотя многие другие пленницы решили своих детей сохранить, и проходила военную реабилитацию, намереваясь потом вернуться к работе. Самира снова направили в госпиталь, но с позволением через год присоединяться к миссиям. Канас Вал получил положительную рекомендацию от Оператора, под началом которого работал, и пошел на повышение.

Вит понятия не имел, увидит ли их снова. Но надеялся, что они пересекутся. В свете всех этих предательств люди, которым он мог доверять, имели особенное значение.

— А как дела у той девушки, ради которой вы затеяли все это? — поинтересовался он.

— Хилер в порядке. По ее настоянию гибрид, который помог ей, был освобожден от уголовного преследования и назначен ее личным телохранителем. Я не уверена в правильности такого решения, но спорить с ней бесполезно.

Лазер плавно вырезал на стене буквы, складывавшиеся в имя. Момент смерти Кристины снова мелькнул в памяти, и Вит снова от него отстранился. Привык уже. Нужно жить с этим — но не переживать ее умирание каждый день.

Когда символичная часть похорон была закончена, люди начали расходиться: моросящий холодный дождь гнал их под крышу. Скоро Вит и Алексис остались перед стеной одни.

— Скажи мне… смог я помочь тебе или нет? Хоть немного?

— Смог, — без промедления кивнула Алексис. — Обойдемся без лишней сентиментальности, хорошо? Я благодарна тебе. Ты это еще почувствуешь.

— Польщен. Что ты будешь делать дальше? Проверять другие конвойные группы?

— Нет. Проверка конвойной службы еще не закончена, это правда, но на нее отправятся Операторы, которых я отобрала лично. У меня сейчас есть более важная миссия.

— Это какая же?

Она подняла голову к небу. Алексис могла взять зонт, но предпочла не делать этого, позволяя каплям падать на бледную кожу. Казалось, ей это нравится… И Вит понимал ее. Когда в душе пожар, дождь приносит покой.

— Ты узнаешь детали позже. Потому что я намерена привлечь и тебя к этому.

— Даже так? — удивился Вит. — Хорошо, но хоть суть скажи!

— Суть может испугать тебя.

— В последнее время я не слишком пуглив.

— Твой выбор, — пожала плечами Алексис. — Слухи о том, что среди Операторов есть предатель, сотрудничающий с террористами, ходили уже давно. Теперь они подтвердились. И я как номер ноль среди всех Операторов должна найти этого предателя, пока он не уничтожил нас всех.

Оглавление

Глава 1. Юпитер

Глава 2. Плутон

Глава 3. Венера

Глава 4. Нептун Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg