«Жженые карты (СИ)»

Жженые карты (СИ) (fb2) - Жженые карты (СИ) 1072K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Ирина Игоревна Голунцова (Соня Середой)

Пролог

Пот струился по его широкому лбу ручьями, оседая на густых темных бровях. Давно ему не приходилось ощущать жжение в легких, он не мог поверить, что задыхается. Казалось, это чувство ушло навсегда, боль от любого вида нагрузок для его тела была лишь давним воспоминанием, когда он только учился управлять своим организмом. А сейчас, забившись в один из множеств углов массивного здания, которое когда-то носило гордое имя дома культуры, он выжидал, когда придут по его голову.

Ему чудом удалось оторваться от группы вооруженных людей, встретить которую он никак не ожидал. С автоматами и пистолетами, они гнали его как собаку, пытаясь заманить в ловушку. И им это удалось – на данный момент он не мог далеко убежать из города, ему оставалось лишь переждать бурю в каком-нибудь доме. Добраться бы до леса, и его точно никто не сможет поймать. Но это все мечты, остается иметь дело с неопровержимыми фактами – он заперт в четырех стенах, в огромном полуразрушенном комплексе, по которому рыскали вооруженные люди.

Боль снова напомнила о себе, когда он поднялся на ноги, но крепкая корка темно-серого цвета, словно прослойка глины, не позволяла ране кровоточить. Тело могло позаботиться о себе, хотя он не был особо уверен на этот счет.

Слух уловил далеких шорох ног о заваленный кирпичной крошкой пол. Они приближались, а, значит, и ему не стоило сидеть, сложа руки.

Заманив его сюда, солдаты вероятно полагали, что лучшего капкана для своей добычи и не придумаешь. Вооруженные до зубов, они исследовали каждый угол, держа палец на спусковом механизме. Уверенности им было не занимать, они думали, что пули остановят его, их командная работа одержит верх над его одиночной игрой.

– Идиоты, – невольно вырвался раздраженный шепот из его горла.

Он быстрее их, сильнее, изворотливее.

Они попадут в капкан своей глупости.

***

– Как думаешь, после работы сможем искупаться в море?

– Не мели чепухи, сейчас октябрь, и погода, знаешь ли, не благоволит тому.

– Да здесь теплее, чем в моей квартире.

– Клянусь, я вас обоих утоплю, если продолжите засорять эфир. – Раздался сердитый женский голос в динамиках наушников, искаженный шипением помех. – Вы выслеживаете цель, а не на экскурсии.

Разговоры тут же сошли на «нет», на общем канале воцарилась непривычная тишина, и эту неловкую паузу Лиза Рашкович восприняла как извинения. Но этого недостаточно: неопытность новобранцев не столько раздражала, сколько изматывала сорокавосьмилетнего майора подразделения специального назначения. Новая система деления на группы казалась женщине тупиковой идеей, с командой численностью пять человек, включая ее саму, мало чего можно достигнуть. В особенности в сложившихся обстоятельствах.

Оставаясь наедине с аппаратурой в просторном внедорожном фургоне, Лиза выглянула в окно, но увидела лишь свое вытянутое лицо на фоне черноты. На улице царила ночь, со стороны вымершего города не доносилось ни звука. Женщина уже не раз видела последствия войны, но в такой глуши, среди гор, покрытых зеленым одеялом леса, вид разрушенных зданий и дорог казался последствием настоящего апокалипсиса. Зато ночное небо в этих краях потрясало красотой.

Но в данный момент Лизе некогда было любоваться красотами Краснодарского края, все ее внимание захватили голографические экраны, в ряд закрывшие одну из стен фургона. На одном из них отряжалась запись в инфракрасном спектре, транслируемая с беспилотника, который она запустила, как только команда отправилась в погоню. На экране мигали четыре цели – члены ее группы, за перемещением которых ей приходилось наблюдать.

– Первый Спектр, не отходи далеко от остальных. – Проведя рукой по кудрявым черным волосам, забранными в низкий хвост, рекомендовала Лиза.

– Майор, – услышала женщина одну из своих подчиненных, – мы почти все здание обыскали, но цели так и не обнаружили.

– С камер беспилотника было видно, что цель забежала в это здание. – Уверенно сообщила женщина, сложа перед собой руки в замок. – Она не покидала его. Используйте тепловой визер, датчики движения. Мы должны его найти.

– Да, майор.

Голос девушки звучал обреченно, отчего Лиза крепко сжала пальцы. Они явно ее не уважали, по крайней мере, все ее приказы выполняли с открытой неохотой или осуждением во взгляде. «Я мог бы придумать что получше» – именно это читала в их глазах Лиза каждый раз, когда заходила речь об очередном задании.

Черт, она скучала по своей прежней команде, в которой ведущая роль отводилась не ей. Тогда в их отряде насчитывалось человек пятнадцать, не меньше, и каждый знал свою задачу, свои обязанности. Лиза отвечала за бесперебойную связь между членами группы, а также за отличную работу технического оборудования. А сейчас большинство таких отрядов распустили, создав более мелкие, командование одного из которых предоставили женщине пару месяцев тому назад. И теперь она ощущала себя воспитательницей в детском саду, которой приходилось следить, как бы дети малые не попали под взор опасности. Вот только результат не самый приятный: новые подопечные явно не воспринимали ее в качестве командира, – даже в такие времена на женщин-командующих смотрят с подозрением.

Но сдаваться Лиза не собиралась.

– Есть движение! – Громкий возглас Третьего Спектра вынудил женщину вздрогнуть. – Я пошел!

– Стой! – Скомандовала Лиза, но парень и не думал ее слушать.

Раздраженно шикнув, майор попросила Господа обрушить массу проблем на голову автора идеи о создании этих маленьких отрядов. Здесь требовалась командная работа, кто-то обязательно должен прикрывать своего товарища, но как подобное сделать с таким количеством людей?

– Второй, Четвертый, отправляйтесь на перехват цели. Пятый, займи позицию у главного входа. Живо!

Возражений не последовало. Но на них Лиза вряд ли обратила бы внимание, так как ее пальцы лихорадочно бегали по клавиатуре и стреляли по монитору, отправляя координаты мест, куда должны следовать ее подчиненные. Часики тикали, кто-то тронул пазл домино, и за ним на пол последовала целая цепочка. Действовать нужно быстро.

В динамике послышалось шипение помех, а затем три громких хлопка, услышав которые, Лиза с выражением испуга и негодования обратила взгляд к мониторам.

– Третий Спектр, почему открыли огонь? – Но ответа не последовало. – Третий…

– Что за черт?..

– Третий Спектр, что происходит? – Но собеседник будто и не замечал командира, продолжая бормотать что-то себе под нос. – Третий!

– Нет, я на такое!.. – Голос сорвался на крик, но его с легкостью заглушила пальба, за которой секундами позже в эфире растянулась тишина.

Лиза в непонимании перескакивала взглядом с монитора на монитор, а затем один из них замерцал красным тоном, сопроводив это действие неприятным громким сигналом. Признаться, это одна из самых ужасных вещей, которую можно испытать на работе – мимолетное забвение из-за оповещения о смерти члена своей команды.

– Уходите оттуда! – Совладав над эмоциями, быстро отдала приказ Лиза, понимая, что сейчас их команде не справиться с врагом, который убил вооруженного солдата, сумев избежать до этого смерти от нескольких выстрелов.

– Я иду следом!

– Что?! Приказ отдан! Второй, Четвертый!..

– Мы не бросим его, а ты можешь там сидеть и уезжать!

Лиза даже не знала, что ее сильнее ошеломило: нахальство или безрассудство. Ее подчиненные только что открыто заявили, что не признают ее, презирают, хотя с этим она еще могла смириться. А вот как солдаты они ее разочаровали, пусть даже порыв помочь товарищу ей был понятен. Но поступил сигнал тревоги – он мертв, датчики не фиксировали биение его сердца.

В очередной раз из динамиков послышались выстрелы, причем огонь на этот раз стоял более плотный – стреляли из автоматов. Лиза злилась на этих ребят, но все же надеялась, что противник не выстоит против их атаки. Да и как выстоять? Он убегал от них, поджав хвост, безоружный, беспомощный. Они даже не собирались его убивать, всего лишь хотели взять, как свидетеля, но кто же мог подумать, что его реакция будет столь внезапной. Им пришлось броситься за ним в погоню, загнать его в угол…

… или стать загнанными им.

Только сейчас Лиза поняла, что мужчина сам забежал в полуразрушенный дворец культуры, где он мог с легкостью оторваться от хвоста и перевести дыхание. А потом напасть, если потребуется. Нет, не потребуется – он хотел напасть, иначе бы убежал через черный выход или окно. Он не хотел убегать, по крайней мере сейчас.

– Второй, Четвертый! – Но в ответ прозвучала лишь тишина. Утерев лицо ладонью, майор провела рукой по волосам. Ее голос дрогнул: – Ответьте. – И ничего. – Пятый, ты еще там?

– Да… – Ответ стал для Лизы настоящим спасением, но она слышала, что парень также прибывает в растерянности.

– Отходи к машине. Я встречу тебя у перекрестка, понял? Понял?

– Да, майор!

Быстро сняв с головы перекидной наушник, Лиза отперла дверцу шкафчика и достала пистолет-пулемет с лазерным прицелом. Рядом лежали компактные, но довольно мощные фонарики, один из которых женщина прикрепила к бронежилету. В такой тьме Пятый Спектр вряд ли сможет быстро сориентироваться, но подавать ему сигналы светом также не являлось блестящей идеей – враг тоже мог их заметить. И все же нужно спасти парня, в любом случае открыть огонь по врагу она всегда успеет. Так что, прихватив с собой прибор ночного видения, да надев его быстро на голову, Лиза выпрыгнула из фургона.

На улице стояла прохлада, осенний октябрьский ветер дул со стороны моря. Тишина никак не вязалась со сложившейся обстановкой, майор ждала услышать грохот, выстрелы, крики, но вместо этого ее оглушал безмолвный голос ночи. Ей это не нравилось.

Включив фонарик, чей яркий луч разогнал темень в пределах пары-тройки метров, Лиза помахала рукой перед ним, чтобы послать некого рода сигнал. На который мог откликнуться кто угодно.

Напряжение поедало женщину изнутри, поэтому, активировав наручный терминал, дисплей которого загорелся ярким прямоугольником на внутренней стороне руки, она послала сигнал «SOS» в центр связи.

Шорох с левой стороны в мгновение ока вынудил ее покрепче схватиться за пистолет-пулемет и выключить фонарик. Опустив прибор ночного видения на лицо, Лиза внимательно осмотрела улицу, но ничего подозрительного не приметила. Возможно, ветер перебирал высохшие листья пальм, или это уже ее воображение на нервной почве разыгралось.

– Черт возьми, – вздохнула Лиза, потянувшись к захваченному ранее наушнику.

Но только ее рука коснулась холодного пластика, как вдруг что-то увесистое ударило о фургон и даже не ударило, а будто упало с огромной высоты. От неожиданности женщина едва не выронила оружие, испуганный возглас вырвался из ее груди. И она поняла, что это не просто камень кто-то кинул в машину, это было нечто другое, некто другой. Лиза боялась смотреть вниз, включать фонарь и шевелиться, все ее тело онемело от дикого ужаса. Но ей удалось перебороть страх, но пожалеть она успела в тот момент, когда спазм скрутил ее желудок от вида окровавленного тела. Человек в черной форме лежал неподвижно, под ним расплывалось темное пятно крови, но из-за темноты Лиза не могла опознать убитого.

Звук приближающихся шагов. На этот раз женщина крепко сжала приклад пистолета-пулемета, набрав полную грудь воздуха. Она боялась, холодный ветер продирал до костей, но ради своей команды, которая так и не прижилась под ее крылом, она обязана быть сильной до конца. Поэтому, обернувшись на шум, майор направила оружие на предполагаемого врага.

Увиденное заставило ее замереть на месте.

Лиза не верила своим глазам, она подумала, что страх лишил ее рассудка. Возможно, прибор ночного видения так искажал реальность, но в этом женщина сомневалась. Однако она хотела увидеть все своими глазами, удостовериться, что зрение ее не обманывает.

– Какого черта?..

Нет, лучше бы зрение ее обманывало. Так как майор была готова поклясться, что перед ней стоял не человек.

Глава 1

СЕРГЕЙ

Запах жженого табака, он витал в воздухе подобно туману, который не могли разогнать даже лопасти вентиляторов. Должно быть, он давно уже пропитал деревянную мебель, въелся в краску потускневших стен. Обычно говорят, что здоровые спортивные люди никогда в рот сигарету не возьмут, но на практике все оказывалось иначе – по крайней мере, по четвергам, когда в бар заваливалась знакомые ребята из бывшего отряда «Эхо». Сейчас этих парней разбросало по разным группам и отрядам, кто-то из них стал командиром, а кто-то продолжал служить под чьим-то командованием.

Сергею Жарову нравилось наблюдать за военными, за людьми из подразделения специального назначения, его братьями по оружию. Бар давно стал их территорией, местом, где можно расслабиться и на вечер забыть о минувших днях. Здесь праздновали успех в операции, отмечали чье-то повышение, и не редко с грустью поминали павшего в бою товарища.

Но к счастью, Сергею уже давно не приходилось сидеть со стаканом виски и плохим настроением. За двадцать лет службы он потерял немало друзей. Но на данный момент, наблюдая за игрой пузырьков в кружке пива, он пришел в бар отметить благополучное возвращение домой.

– Ты молчишь целых три минуты. Мне начинать бояться?

Плавно отведя взгляд светло-серых глаз от напитка, Сергей безмятежно посмотрел на своего товарища и подчиненного – Виталия Калина. Парень казался не менее измотанным, даже его аристократичное лицо не могло удержать маску бодрости. Темные волосы у линии лба слиплись от пота, темно-голубые глаза наполовину скрывали опущенные веки. Бледность лица особо подчеркивало освещение в баре.

– Тебе немного усы отрастить, да плащ надеть – вылитый граф Дракула будешь. – Попытался выдавить из себя улыбку Сергей.

– Шутка, сказанная в сотый раз, уже не считается шуткой. – Угрюмо констатировал Виталий, пригубив стакан с ромом.

– Ну, ты же начинал беспокоиться. – Проведя рукой по взъерошенным русым волосам, Сергей потянул плечи и уселся поудобнее. – Вот я и перестал молчать.

– Мол, подаешь признаки жизни? – Уже без прежней обиды поинтересовался парень.

– В точку.

По телевизору, закрепленному на стене, транслировали передачу новостей, в которых ведущая рассказывала о подавлении восстания остатков террористической организации на границе с Грузией и Азербайджаном. Взрывы, стрельба, крики, а потом часовые затишья, во время которых хочется биться головой о стену от нарастающей паники. Именно оттуда этим утром вернулся Сергей со своей командой, измотанный и подавленный. Их всех истощили двадцать три дня, одиннадцать из которых они провели в пугающей близости со смертью, болью и огнестрельным оружием.

– Зато теперь можешь вздохнуть спокойно и расслабиться. – Подметил Виталий.

– С нашей работой и расслабиться? – Задумчиво проведя рукой по острой линии подбородка и выступающим скулам, Сергей был вынужден не согласиться с другом. – Я в свои сорок четыре выгляжу спокойным и расслабленным?

– Вообще… – Задумчиво протянул парень, не зная, какой ответ хотел услышать собеседник. Однако ему не пришлось себя утруждать, поскольку в следующее мгновение их обоих беспокоила совершенно другая проблема.

Шум уже давно доносился со стороны бильярдной зоны, но пока что никто с яростным криком не думал затевать драку. Но вскоре кто-то с грохотом полетел на соседний хлипкий столик, разнеся его в щепки под тяжестью своего веса. Рюмки, стаканы и бутылки со звоном бились о деревянный пол.

За все время работы с новой командой Сергей уже выработал привычку мысленно обращаться к Всевышнему с молитвой перед тем, как переступить порог бара. И, как это выяснилось в очередной раз, Бог явно не желал выслушивать мужчину, вынуждая его наблюдать за тем, как драка набирала обороты с каждой секундой.

– Твою мать. – Хлопнув себя по лбу, Сергей страдальчески застонал, словно в самый разгар зимы у него отключили горячую воду. – Они издеваются?

– По крайней мере, они точно расслаблены. – С ухмылкой глянув в сторону дерущихся людей, Виталий, будто ничего и не случилось, потянулся к стакану, пока крепкая рука Сергея не согнала его со стула. – Да ладно?.. Пусть сами разбираются.

– Мне уже надоело… – Начал было объяснять свою позицию Сергей, но тут его на полпути остановил оживший наручный терминал, оповещающий о входящем звонке. Отделив от устройства переносную гарнитуру, которая в следующий момент сидела на ухе, мужчина принял вызов. – Генерал-лейтенант?

– Прости, что беспокою в такой час, – раздался в динамике хриплый посаженый голос. Человек, обращавшийся к Сергею, явно намеревался продолжить разговор серьезным тоном, однако, услышав ругань на заднем фоне, тут же изменился в голосе. – Серьезно? Это то, что я думаю? Опять?

– Эм… – Виновато протянул мужчина. – Нет. – Но озлобленный женский вопль, разорвавший тишину, тут же выдал натянутую ложь Сергея. – Буквально минуту, генерал-лейтенант. – Сняв гарнитуру с уха, он указал Виталию на эпицентр драки и жестом велел ему двигаться туда.

– Что?! – Опешил парень. – Я один их должен разнимать?!

Одарив друга виноватой улыбкой и пожав плечами, мол, у меня не остается выбора, кроме как оставить тебя на произвол судьбы, он в скором темпе выбежал из бара на улицу.

Стояла прохладная осенняя ночь, кожаная куртка уже плохо спасала от сквозного ветра, пронизывающего до костей. Вдалеке виднелись огни города, среди ночи кажущиеся настоящим сокровищем драгоценных камней, рассыпанных на черном бархате. Москва шумела и кипела, и эхо ее жизни слышалось даже здесь, на небольшом островке военного городка, раскинувшегося к северо-западу от города.

– Генерал-лейтенант, я…

– Это был последний раз, когда ты их привел в бар. – На полном серьезе заявил мужчина. – Мне надоело получать счета за ремонт.

Поскольку бар также находился на территории военного города, владелец этого заведения имел полное право предъявлять претензии не только к зачинщику драки, но и к его начальству. Так что деньги взимались из бюджета той или иной части. И Сергей догадывался, какая из них лидировала по объему выплат.

– Ребятам нужно выпускать пар… иначе они начнут громить жилые корпуса. – Сергею было неловко оправдываться перед командиром, в особенности за проступки своих подчиненных. Он ощущал себя родителем, которого вызвали к директору школы из-за плохого поведения его детей. – И вы же не по этому поводу звонили.

– Нет. – Говорил генерал-лейтенант тем же серьезным голосом, но уже более напряженным. – Знаю, что твоя группа только что прибыла с задания, но… ох, боюсь тебя разочаровать.

Сергей едва подавил усталый вздох, ему услышанная фраза не пришлась по душе, однако сильнее беспокоило то, как воспримут данную новость его ребята.

– Я вас слушаю.

– Нет, это не телефонный разговор. Тебе придется приехать в штаб. Сейчас.

– Не думаю, что моя команда готова к инструктажу…

– Только ты. – Намеренно оборвал собеседника мужчина, чтобы подчеркнуть важность приватной беседы. – Пока что им об этом ни слова не говори.

Данное заявление удивило полковника:

– Могу я узнать, к чему такая секретность?

– Разговор пойдет о четырнадцатом отряде.

Генерал-лейтенант отключился так быстро, что Сергей толком не успел выразить свое непонимание. Он пару мгновений стоял посреди улицы под яркой вывеской бара, вдыхая холодный воздух, пока на языке у него крутилось имя командира этого отряда – Лизы Рашкович. Наверняка что-то произошло, и от этого не стоило ожидать ничего хорошего, в противном случае генерал-лейтенант не стал бы просить его сохранить этот разговор в секрете.

Но другого выхода не было, так что, сняв с уха гарнитуру и поместив ее в разъем наручного терминала, Сергей вернулся обратно в бар.

Даже удивительно, что он за пару минут отвык от душного и плохо пахнущего помещения. Но эта мысль позабылась столь же быстро, как стеклянная бутылка разбилась о стену в паре метров от головы мужчины. Шум голосов и грохот крушащейся мебели стоял такой, что уши закладывало, а глаза лезли на лоб не то от удивления, не то от ужаса. Практически все люди, кто пару дней назад сражались рука об руку на поле боя, в данный момент били друг другу лица с неистовым восторгом. Только старый бармен, выдергивая последние пряди седых волос из головы, готов был замертво пасть от вида этой картины.

Сергей мгновение осматривался по сторонам, не решаясь ступать в это буйное море, боясь, что оно поглотит его целиком. Но ничего другого не оставалось – прежде чем отправиться к генерал-лейтенанту, ему следовало выловить своих ребят, пока из них не сделали рыбные котлеты.

***

Все началось с того, что он просто стоял в стороне и раздумывал, как бы выдернуть Тамару и Николая из драки. Виталий даже не успел заметить, как стал участником массового побоища, и был премного «благодарен» за то, что Сергей оставил его одного разбираться с этим делом.

– Жанна меня убьет… – Откинувшись на спинку автомобильного кресла, Виталий прижал к лицу металлическую флягу, найденную в бардачке машины Сергея. И только потому, что это был единственный холодный предмет.

– Брось, скажи жене, что… – Отведя взгляд от дороги, освещаемой по краям фонарями разделительной полосы, полковник оценивающе осмотрел друга. – Что это боевая рана.

Сергею пришлось вновь переключить внимание на проезжую часть, однако он почувствовал, как парень пытается убить его взглядом.

– Так что у вас там случилось? На этот раз? – Теперь Сергей, осознав, что Виталия лучше не терзать расспросами, обратился к двум людям на заднем сидении.

Ответ он получил не сразу: сначала слуха полковника коснулся чей-то усталый стон, и лишь потом по кабине разлетелся мужской низкий голос:

– Кто-то начал распускать руки…

– Тебя атаковали знойные официантки, и Тамара ринулась на помощь?

– Очень смешно… – Пробормотал в ответ Николай, отчего становилось трудно понять, что его так измотало: алкоголь, сонливость или драка.

– Там, скорее, все было наоборот, – неохотно подключился к разговору Виталий, по тону голоса открыто давая понять, как он недоволен.

Сергей и не удивился, что именно его ребята стали эпицентром недавнего события. Из Николая и Тамары всегда получалась взрывная смесь, если к этой парочке добавить алкоголь. Причина тому заключалась в том, что первый попросту не умел пить – его сносило со второй кружки, – а вторая казалось черной дырой, готовой поглотить все и в любом количестве. Девушка напоминала Сергею черта, прячущегося в глубоком черном омуте, поскольку с первого взгляда и не признаешь в ней сильного, выносливого человека, способного постоять за себя. А вот к Николаю вряд ли кто будет лезть с претензиями, так как его крепкое накаченное тело говорило само за себя. Но он добрый парень, без надобности даже муху не обидит.

Не прошло и десяти минут, как показался спальный район. Сергею не заняло много времени развести ребят по их квартирам, а по сути пришлось разобраться только с Тамарой – ее вышел встретить брат, а Виталий рискнул оставить Николая у себя на ночь, вместо того чтобы везти его в «несемейный» корпус.

Здание главного штаба подразделения находилось на окраине городка, оплетенное сетью навесных дорог для поездов. Даже в такой поздний час транспорт продолжал переправлять жителей из пункта «А» в пункт «Б», хотя по большей части вагоны пустовали. А в штабе жизнь не затихала никогда, к черному ночному небу тянулся шпиль многоэтажного здания, сквозь стеклянные окна которого на улицу проливался электрический свет.

Миновав контрольно-пропускной пункт, Сергей оставил машину на парковке. Оказавшись в просторном холле, он моментально оказался у зеркальных дверей лифта, и спустя пару минут уже стоял на пороге кабинета генерал-лейтенанта Волкова.

Непосредственный начальник Сергея, пятидесятишестилетний генерал-лейтенант Евгений Волков, мужчина крупного телосложения, сидел за своим рабочим столом, выводя подпись на каком-то документе. Высокий, под метр девяносто ростом, его темно-серые глаза прятались под тяжелыми веками, массивный подбородок скрывала короткая серебристая борода.

Генерал-лейтенант, не отрывая взгляда от бумаг на столе, жестом велел Сергею не медлить и зайти внутрь. Тот молчаливо устроился в жестком кресле, полагая, что ему придется подождать, пока мужчина закончит с работой. Но в следующий момент паузу, которую порой разбавлял топот ног, доносившийся из коридора, оборвал генерал-лейтенант:

– Ты что, сел за руль выпившим?

Вопрос звучал не осуждающе, Сергей понял это по тому, что у собеседника за долгий день просто не осталось сил выносить кому-то очередной выговор.

– Нет… – Как ни в чем не бывало ответил Сергей, в свойственной привычке протянув последний слог – явный признак лжи.

– Открыто врешь и не краснеешь, – внезапно хлопнув по документам тяжелой рукой, чего полковник явно не ожидал, генерал-лейтенант Волков тяжко вздохнул и откинулся на спинку стула. – Я же прекрасно знаю, когда ты начинаешь лапшу на уши вешать.

– Ничего не скроешь от вас, командир.

– Бывший командир, – подметил мужчина, поднимаясь с места, – и новый начальник, как это парадоксально не звучало бы.

– Поэтому вы именно меня вызвали?

– Догадливый. – С толикой сарказма отозвался генерал-лейтенант, захватив со стола широкий планшет, который вскоре оказался в руках Сергея.

Лейтенант не стал тратить время на долгие расспросы, поэтому включил устройство и увидел досье на группу Лизы Рашкович, приложенное к описанию задания, на которое ее отправили несколько дней тому назад.

Эту женщину Сергей знал очень хорошо, даже слишком хорошо, и причина, по которой он сейчас изучал информацию на планшете, была лишь одна – когда-то они с ней служили в одном отряде под командованием генерал-лейтенанта Волкова.

– Так о чем вы хотели поговорить? – Обрел голос полковник. – Что-то случилось с четырнадцатым отрядом?

– Хороший вопрос. – Остановившись напротив собеседника, произнес генерал-лейтенант. – Мы и сами понять не можем.

Услышанный ответ вынудил Сергея обратить на мужчину удивленный и непонимающий взгляд. Это ему не понравилось, его сковала слабость, но он не подал виду, поинтересовавшись бесстрастным голосом:

– То есть? С ними все в порядке?

– Пф-ф… – Казалось, генерал-лейтенант Волков не знал, с какого бока подойти к обсуждению этой темы. – Вчера в 23:31 по московскому времени с наручного терминала майора Рашкович был отправлен сигнал «SOS». Группа быстрого реагирования прибыла к месту из Сочи примерно через час. Они нашли майора Рашкович раненную, без сознания.

«Жива», – облегченно вздохнул про себя Сергей, опустив задумчивый взгляд к полу.

– А остальные члены группы?

– Один из них был найден мертвым в паре метров от нее. – Указав на планшет в руках Сергея, генерал-лейтенант попросил открыть фотографии с места происшествия. Через пару мгновений оба уже рассматривали неприятные глазу картины растерзанного в клочья тела. – Остальных продолжаем искать.

– Кто напал на них? – Судя по пейзажам на фотографиях, Сергей определил это место как Краснодарский край, и это лишь растормошило его страх. – Мертвая зона… На них напали боевики?

– Хм… – Напряженный вздох генерал-лейтенанта не понравился полковнику, и последующие слова подтвердили его опасения: – Я делаю тебе большое одолжение, Сергей, спрашивая об этом. Но ты готов взять это дело?

– Почему вы спрашиваете?

– Потому что не уверен, что твоя группа справится. У вас будет личный интерес к этому делу, поэтому и спрашиваю.

– С этим не спорю, – согласился Сергей, – но куда целесообразнее направить другую группу на расследование этого дела.

– Спросил я только из солидарности. – Слегка раздраженно отозвался генерал-лейтенант, сложив руки на груди. – Поскольку никого другого отправить не могу – некого.

– Прям совсем некого? – Недоумевал мужчина.

– Есть кого, но этот «кто-то» мало чем отличается от зеленых юнцов, которыми руководила майор Рашкович.

Теперь Сергей понял, почему в последнее время мужчина прибывал в плохом настроении – ему, как и многим другим, не особо пришлось по душе распоряжение о разделении старых отрядов на мелкие группы, состоящие по большей части из молодых малоопытных ребят. И учитывая обстоятельства, Сергей мог признать, что какими бы личными мотивами не руководился он или его ребята, они все же являлись более опытными бойцами. Исключением мог быть только Николай, но он проявил себя с наилучшей стороны.

– Что ж… Если все так, как вы говорите, то почему вы не смогли найти остальных людей?

Встречный вопрос генерал-лейтенант Волков расценил как согласие к дальнейшему сотрудничеству, поэтому он позволил себе победоносно ухмыльнуться.

– А проблема в том, – продолжил он, – что сигнал от датчиков исчез – возможно, их уничтожили.

– Тела или датчики?

– Мы как раз над этим ломаем голову. К тому же, в том регионе до сих пор работают глушащие установки. Они подавляю сигналы практически любого рода. – С очередным намеком на недовольство подметил генерал-лейтенант. – В общем, грузи свою группу на самолет – инструктаж проведем завтра утром на месте.

– Да… – Угрюмо прошептал себе под нос Сергей, будучи неуверенным в том, что до утра его ребята, да и он сам, успеет протрезветь и прийти в себя. Но выбора не оставалось, поэтому он с уверенностью во взгляде подтвердил готовность приступить к этой миссии.

Глава 2

ТАМАРА

Болела ли у нее голова? Нет, это больше похоже на полет в воздухе при отсутствии гравитации, в то время как тебя пытаются втиснуть в костюм не твоего размера. Примерно такое чувство преследовало Тамару на протяжении нескольких минут. Девушка думала, что спит и ей это снится, но затем едва уловимая тряска стала до жути реалистичной. Вот только чувство, что ее придавил рояль, никуда не делось.

Вчера вечером они явно перебрали, и что это за традиция – каждый раз идти в бар праздновать возвращение на Родину? Сергей говорил, что ни в коем случае нельзя пренебрегать возможностью почувствовать себя живым героем, вырвавшимся из ада, необходимо почувствовать второе рождение. Но только в их случае рождались они не в первый, и не в двадцатый раз, чему Тамара несказанно радовалась по вечерам, однако на утро, такое как сейчас, была готова умереть. Ясное дело, что никто не просил ее напиваться, и все же ничего она не могла с собой поделать – то ли от радости, что выбралась живой с зоны боевых действий, то ли от страха, что в любом случае придется туда вернуться вновь.

Глаза слипались, веки с трудом поддавались открытию, каждая мышца при движении отдавала ноющей болью. Тамару раздражало это чувство, когда тело требовало еще несколько минут сна, а сознание ставило перед фактом необходимости подъема. Поэтому девушка не сразу сообразила, где находится и почему у нее из руки тянется прозрачная трубка от капельницы. Секунд пятнадцать она вдумчиво всматривалась в бледно-розовую жидкость, наполняющую пластиковый пакет, которая медленно поступала по направляющей к ее венам. А затем внезапно пелена забвения разлетелась подобно стогу сухих листьев в ветреный осенний день.

Длинное, но довольно узкое помещение, не отличающееся ярким освещением и разнообразностью убранства, подсказало Тамаре, что она находится не только не у себя в комнате, но и вообще не в доме как таковом. Перед ее взором предстал стандартный жилой вагон для пяти человек с четырьмя пустующими кроватями, тянущимися от нее по левую руку в ряд. Легкая тряска и едва уловимый звук биения колес о стальные рельсы также говорили о том, что поезд пребывал в движении, что отправило желание отоспаться на задний план.

Вытащив иглу от капельницы из руки, девушка опустилась голыми ступнями на холодный пол. Ее длинные спутанные волосы цвета древесной коры, которые она поспешила привычным жестом зачесать пальцами, опустились на обнаженные плечи. Плохое предчувствие не позволяло Тамаре вздохнуть с облегчением, поскольку, оказавшись в военном поезде, она могла ожидать только одного – вновь оказаться в зоне боевых действий. Но по протоколу группу, прибывшую из горячей точки, не могли отправить обратно воевать в течение ближайших трех недель.

– Это должно быть какая-то ошибка, – остановившись напротив зеркала, пробормотала себе под нос девушка, облокотившись дрожащими руками о края небольшой раковины.

Сердце с каждой секундой все сильнее било по ребрам, каждый новый вдох неприятно щекотал легкие, разогревая панику. И не понятно, отчего голова пошла кругом – от похмелья или же ощущения приближающейся истерики. Москва, бар, самолет, поезд – она ничего не помнила.

Нет, она не хотела возвращаться обратно. Только не теперь, только не сейчас, когда ей едва удалось вырваться из пучин ада. Ей страшно, она боялась неизвестности. Почему она в поезде, и где остальные, раз уж их везут на точку сбора?

– Нет, это какая-то ошибка, – с большей убедительностью произнесла Тамара, сосредоточившись на холоде, что царапал ее голые ноги и ладони.

Всему должно быть какое-то объяснение, согласно протоколу их не могли кидать в очередное пекло, даже не проинформировав. Поэтому, плеснув водой в лицо, темно-золотистая кожа которого этим утром покрылась нездоровыми бледными пятнами, девушка посмотрела на свое отражение. Белки покраснели от неспокойного сна, но в этих близко посаженных глазах цвета темного шоколада Тамара пыталась найти успокоение.

– Не время паниковать, – к собственному удивлению, голос ее прозвучал уверенно и спокойно, – сейчас мы все выясним.

Помимо обычной одежды, в которой она прожигала вчерашний вечер в душном баре, Тамара обнаружила черную униформу вместо знакомого защитного костюма бежевого цвета. С одной стороны, это не могло ни радовать – если нет одежды, предназначенной для ведения боя в жарких районах Ближнего Востока, значит, поезд не направляется в горячую точку. Однако наличие черного костюма также не делало жизнь более сладкой.

Но пугать себя собственными мыслями Тамара не проявила желание, поэтому, захлопнув дверцу шкафчика с неожиданной силой, она поспешила одеться и отправиться на поиски любого живого человека, который помог бы ей разобраться в ситуации.

Монотонный стук колес о рельсы проникал сквозь толщу металлического вагона, отведенного под командный пункт, в который перешла девушка. Небольшой стол, интерактивные доски и компьютеры – иными словами, все, что необходимо для работы с получением и обработкой данных. Помещение освещали искусственные источники света, бьющие по глазам стерильной голубизной, в то время как все окна скрывал плотный слой жалюзи.

– Я уж думал, что придется тебя будить.

Тамара никак не отреагировала на замечание Сергея, сидевшего на противоположном конце стола с планшетом в руках. Мужчина слегка улыбнулся, однако девушка, уперев руки в бока, опасливо полюбопытствовала:

– Куда мы, черт возьми, едем?

– Новое задание. – Как ни в чем небывало отозвался полковник, опустив взгляд на сенсорный экран.

Подобная непринужденность неприятно хлестнула Тамару по груди, вынудив крепче сжать кулаки и как можно медленнее усесться на соседний стул, чтобы не выдать своего расположения духа. Но металлические ножки с таким лязгом ударили о пол, что все старания пошли насмарку.

– Это я поняла. – Нервно сообщила девушка. – Но какого черта мы вообще куда-то отправились? Мы же только позавчера вернулись с границы, так какого…

– Прямой приказ генерал-лейтенанта. – Оборвал на полуслове собеседницу Сергей, догадавшись о дальнейшем содержании пылкой речи. Он отложил электронное устройство в сторону. – Я обо всем расскажу через десять минут, когда твой брат закончит настраивать технику.

– Генерал-лейтенант Волков? – В смятении откинулась на спинку стула Тамара. – Но почему он?.. Он же знает правила, он…

– Это я настоял.

– Что?! Зачем?!

– Поверь, – резко, но не повышая голоса, вынудил умолкнуть подчиненную мужчина. – Если бы я этого не сделал, у вас было бы больше проблем.

– Что?..

– Поэтому я и говорю, – поднявшись с места, Сергей беспомощно развел руками и направился в противоположный Тамаре конец вагона. – Будет проще, если я все объясню вам через минут десять. Посмотрю, как дела у парней, и вернусь – тогда и произведу четкий инструктаж.

Так девушка и осталась сидеть в растерянности с открытым ртом, надеясь, будто подходящие слова сами слетят с языка. Командир покинул ее компанию довольно быстро, в то время как Тамару мучило отсутствие ответов.

Поднявшись с места, она принялась отмерять вагон широким шагом, одновременно раздирая ногтем заусенцы на пальцах, чтобы хоть как-то себя успокоить. Но в один момент девушка остановилась, словно пытаясь прислушаться к звукам, долетающим до нее сквозь толщу металла. А затем, внезапно подбежав к окну, она подняла железные створки жалюзи. Солнечный яркий свет ослепил ее на мгновение, но удивление от открывшегося пейзажа синей глади Черного моря, мелькающей сквозь высокие заросли, оставило ее без слов.

– Какого черта?..

Лет так восемьдесят назад от одной мысли о Черном море у людей всплывали приятные воспоминания о летнем жарком отдыхе. Сейчас же маленькое пятно на карте мира вызывало ассоциации лишь с ужасом и смертью, разрушениями и болью, которые обрушила на южное побережье война. И пусть конец ее, Первой волны, официально ознаменовался 2057-м годом, местность, что растянулась на десятки километров в округе, до сих пор носила статус Мертвой Зоны.

От собственных мыслей Тамару отвлек звук открывающейся двери, однако она не подала виду, что это ее хоть как-то обеспокоило. Девушка лишь краем глаза посмотрела в сторону, заранее подогрев в себе пылкое чувство раздражения, дабы пролить его на командира. Однако вместо Сергея, с осторожностью любопытной кошки в вагон зашел Николай, появление которого успокаивающе подействовало на Тамару.

– Чего осторожничаешь? – С грустной усмешкой полюбопытствовала брюнетка, обернувшись к новоприбывшему.

Парень выглядел не менее помятым, чем его соратница: те же круги под глазами и бледность кожи, а коротко стриженные светло-русые волосы и того успели непонятным образом превратиться в птичье гнездо.

– Вчерашнее дает о себе знать, – и, подчеркнув серьезность сказанных слов, приложив руку ко лбу с болезненным видом, он добавил: – никогда не помогали мне эти капельницы.

– Так зачем было столько пить? – С заботливой улыбкой полюбопытствовала Тамара, беря пример с собеседника и присаживаясь за стол.

– Поскольку думал, что сегодня у меня будет выходной.

Досадное обстоятельство вынудило приуныть и девушку, отчего в вагоне повисла напряженная пауза. Никто из них не рассчитывал оказаться в военном поезде с головной болью и похмельем, но куда больше пугало не ужасное самочувствие, а неизвестность.

Вскоре минутную тишину развеяло шипение открывающихся дверей, вслед за чем в вагон зашли два человека, с одним из которых Тамара не виделась со вчерашнего утра.

– Чего так долго? – Недовольно полюбопытствовала девушка, адресовав вопрос по большей части Сергею, который будто и не заметил остроты ее слов.

Получив в ответ легкую ухмылку в купе с безмолвием, она нахмурила брови и посмотрела на Николая в надежде, что тот поддержит ее недовольство. Но его, судя по всему, волновала любая возможность безмятежно отдохнуть с прикрытыми глазами, ибо каждое утро после посиделок в баре он переносил тяжко.

– Ну а ты чего такой угрюмый? Словно у тебя похмелье, а не у меня.

Пока Сергей сосредоточенно работал на ноутбуке, Тамара обратилась ко второму человеку, вошедшему в вагон минуту назад вместе с командиром. Запустив пальцы в длинные, отросшие по подбородок каштановые волосы, молодой парень молчаливо буравил стол бесстрастным взглядом, пока его не отвлекла Тамара. Он поднял карие глаза, оттененные синевой, присущей не выспавшимся людям, и тихо сообщил:

– В отличие от некоторых я всю ночь работал, а не развлекался.

В ответе не содержалось ни малейшего упрека, и Тамара непроизвольно улыбнулась, поскольку ей всегда нравилось слушать младшего брата, его невероятно мягкий и в то же время низкий голос.

– Если так посудить, то все работали кроме меня и… – Взглянув на Николая, безобидно засыпающего силача, девушка тяжко вздохнула. – Мы все надеялись, что ты присоединишься к нам.

– Ты же знаешь, что мне там просто не место. – Пожал плечами парень. – Стоит мне сделать глоток, как покрываюсь красными пятнами.

– Да… бедный человек, – сочувствующе заключила Тамара, но затем приободрилась и полюбопытствовала: – Кстати, а где еще один любитель пропустить по маленькой?

– Связывается со штабом. – Внезапно подал голос Сергей, после чего включил главный голографический проектор. Вагон померк во тьме и тут же озарился ярким электрическим светом, неприятно ударившим по глазам. – Тамахин, просыпайся, Антон – садись за компьютер.

Николай что-то недовольно пробубнил себе под нос, лениво потянувшись на стуле, а Антон покорно выполнил приказ командира, принявшись выводить на монитор вспомогательную информацию.

– Понимаю, что вы, должно быть, в шоке от столь внезапного поворота событий, – облокотившись руками о спинку стула, повернулся лицом к собеседникам Сергей, – однако спешу вас успокоить, что мы не направляемся в горячую точку.

Услышав это, Тамара почувствовала, как упал тяжкий камень с ее плеч, позволив вздохнуть спокойно полной грудью. Она услышала для себя самое главное – ей не придется переступать через ворота ада и терпеть агонию, сковывающую поле боя. И все же радовалась она не долго.

– Тогда что такого срочного могло случиться, что именно наш отряд в режиме non stop бросают в очередную передрягу? – Все еще сонный, но способный воспринимать информацию, поинтересовался Николай.

– Несколько дней назад один отряд получил приказ преследовать группу террористов, направившуюся в Мертвую Зону. А позавчера в 23:31 пришел сигнал «SOS» с наручного терминала командира этого отряда. Группа быстрого реагирования отправилась из Сочи к ним на подмогу, но они смогли найти только командира – живого, но раненного, – однако остальным членам команды повезло меньше.

– Погибли? – Как самое очевидное предположила Тамара.

– По крайней мере, один – точно.

– Что значит «точно»? А остальные?

– Их тела… пропали. И сигнал с датчиков исчез.

Девушка непроизвольно коснулась предплечья, нащупав под кожей маленький бугорок – датчик слежения, вживляемый под кожу каждому солдату из отряда специального назначения.

– Значит… – Нарушил повисшую тишину Николай. – Мы едем искать бегающих по черноморским джунглям террористов?..

– А других отрядов не нашлось для этого дела? – Болезненно усмехнувшись, словно ощутив тупую боль под ребрами, задалась вопросом Тамара. – Мы только что вернулись из Афганистана, какого тогда?..

– Сядь, Тамара. – Властно приказал Сергей, и у девушки не оставалось выбора, кроме как придержать язык за зубами и опуститься на место. – Открой файлы, Антон.

Парень принялся бегать пальцами по клавиатуре, и результаты его действий отражались на большом экране. Появлялись снимки густого леса, граничащего с синей полосой Черного моря, вслед за чем отображались фотографии, сделанные группой экстренного реагирования с места обнаружения выжившего командира отряда. Черный фургон с помятой крышей, одиноко стоящий посреди площади, окропленной брызгами крови. Тел нет, только безжизненный пейзаж заброшенного города. Появились еще два текстовых файла, но читать содержание отчетов у Тамары не возникло желания, как и у Николая, – они просто ждали, когда Сергей все расскажет им сам. Но, в отличие от них Антон всегда уделял особое внимание каждой новости, что способна отразиться в электронном виде на мониторе компьютера. Такова его работа, как связующего звена всего отряда, информатора. Поэтому ему удалось самым первым узнать причину, по которой именно их отряд отправили на выполнение данной миссии.

– Какого черта ты не сказал нам об этом? – Сперва ошарашено, но затем с большим уклоном на негодование, чем злость, обратился парень к командиру. – Это был четырнадцатый отряд?

Поначалу Тамара не поняла, что так смутило ее брата в этом четырнадцатом отряде, но осознание ударило ей по голове так внезапно, что от неожиданности она вспрыгнула с место. Стул со скрежетом отлетел назад.

«Какого черта?!» – С пылом, на который она была только способна, хотела закричать девушка, для пущей убедительности ударив кулаками о стол, но что-то вовремя одернуло ее сделать это. Болезненно сжав кулаки, она отвернулась в сторону, силясь не разразиться в следующую секунду нецензурной бранью.

– Я один, похоже, не в курсе, что не так с четырнадцатым отрядом? – Оглядев всех присутствующих, как бы между прочим поинтересовался Николай.

– Четырнадцатый отряд возглавляет Лиза Рашкович.

– А-а, – с неловкостью протянул парень, думая что-то добавить, но его опередила Тамара:

– Вот поэтому мы и не должны ехать сюда! – Воскликнула девушка, сжав от злости челюсти. – Она наша мать, а ты нам даже ничего не сказал об этом?! Просто повез сюда?!

– Там…

– Что, «Тамара»?! – Не успокаивалась она. – Значит, она единственная выжила, и это твое оправдание?! Мы сейчас должны быть с ней, а не…

– Я знаю! Думаешь, мне тоже так радостно?! – В ответ повысил голос Сергей, и после его оглушительного оклика в вагоне повисла звенящая тишина. – Генерал-лейтенант не оставил мне выбора, – более спокойно продолжил мужчина, – на данный момент нет достаточно подготовленных отрядов, чтобы разобраться с этим делом.

– Значит, менее подготовленные отряды лучше отправлять сразу в пекло? – Дерзко подметила Тамара, начиная ощущать, что ее снова бросает в дрожь от одной только мысли о смерти молодых ребят под жгучими лучами ближневосточного солнца.

– Твоя мать возглавляла один из таких отрядов, и, заметь, их не направляли заграницу, а отправили сюда.

Спорить с этим бесполезно, поэтому девушка обессилено опустилась на стул, с которого спрыгнула мгновение тому назад.

– И все же… – Нерешительно подал голос Антон. – Мы не самый лучший вариант для этого задания. У нас есть личный интерес.

– Тем лучше. – Отозвался Сергей. – Будете усерднее стараться.

– Так в чем конкретно состоит наша миссия? – Подал голос Николай. – Мы террористов разыскивать будем или расследовать нападение на четырнадцатый отряд?

– Первостепенной задачей стоит расследование нападения на четырнадцатый отряд, а также исчезновение двух его членов. – Подытожил Сергей и, взглянув на время, отображаемое на наручном терминале, добавил: – Если вопросов нет, то начинайте сборы. Прибываем на место через пятнадцать минут.

Глава 3

ВИТАЛИЙ

Он бы никогда не поверил в то, что у ветра может быть солоноватый привкус, если бы не ощутил это явление на собственной шкуре. Но прежде чем распробовать истинный вкус морского бриза, Виталий проникся сыростью и прохладой осеннего дня. Обычно погода в этих краях держалась теплая даже в октябре месяце, а золотые краски лишь подпаливали редкие макушки деревьев. Однако сейчас, едва выбравшись из вагона, солдат понял, что их будет встречать вовсе не та атмосфера приморского города-курорта, некогда наполнявшая эти места.

Поезд пришлось остановить у самого подъезда к вокзалу, сразу вслед за знакомым военным составом «пятерочкой», на котором также прибыла и их команда. На всех пяти вагонах – отсюда и название – яркой краской выделялся номерной знак, обозначающий то или иное подразделение отряда специального назначения. Краснодарские поезда носили на своих бронебойных корпусах цифры от сорока до пятидесяти семи, и на данный момент дальнейших путь шестой группе преграждал один из таких составов.

– Как и подтверждали ранее, вспомогательная группа уже здесь. – Отметил Виталий, обращаясь непосредственно к Сергею, который напряженно осматривался по сторонам.

Парень не мог винить в этом своего командира, по сравнению со всеми местами, где им довелось побывать за последнее время, Краснодарский край казался оглушительно тихим и спокойным, непривычным во всех смыслах. Здесь не поднимались в воздух песчаные бури, воздух обдувал лица влагой и холодом, а далеко вперед тянулись густые зеленые джунгли. Солнце здесь скрывали тяжелые серые облака, скользящие по самым краям поросших лесом гор.

– Известно, где они сейчас?

– Двадцать минут назад докладывали о том, что осматривают место, где обнаружили майора Рашкович. – Сообщил Виталий, добавив: – То есть в нескольких километрах отсюда. Мы как раз проезжали это место.

– Ясно. – Мужчина отреагировал не столь дружелюбно, вероятно, придя к выводу, что их группа проделала лишний путь. И, обернувшись к открытой двери вагона, из которой выглядывал Антон, о чем-то перешептываясь с сестрой, он воскликнул: – Так, хватит болтать, мы выдвигаемся! Тамара, поторопи Тамахина.

Девушка что-то пробормотала в ответ, но ветер отнес ее слова прочь, хотя по угрюмому выражению лица и дальнейшим крикам, адресованным вглубь вагона, стоило догадаться, что ей тянущееся ожидание также не по душе. И когда показался Николай, выскочивший довольно внезапно, Сергей уже обратился к Антону:

– Как только закончишь сканировать местность, сообщи.

В ответ парень утвердительно махнул рукой, принявшись выгружать на занесенную пылью и мусором платформу оборудование для запуска миниатюрного беспилотника.

Не став дожидаться, когда Тамара и Николай нагонят их, Сергей жестом указал Виталию двигаться вперед к выходу с вокзала.

Пока ветер игриво трепал макушки деревьев и выметал пыль из дыр в зданиях, оставленных пулями и осколками от взрывов, брюнет пытался связаться с группой, прибывшей на место раньше их. Сигнал искажали помехи, даже когда они с друзьями покинули привокзальную площадь, спустившись к избитой ямами дороге, о положительном результате не могло идти и речи. Никто не отвечал на любые его попытки наладить связь. Но чем дальше от места прибытия они с группой отходили, тем меньше хотелось заниматься разговорами и больше смотреть по сторонам.

Их окружали невысокие, но прошедшие через огонь и жар войны полуразрушенные и обветшалые здания. Кирпичная крошка, гильзы и осколки разрывных снарядов усеивали улицу подобно праздничному конфетти на вечеринке, все замерло в пугающей тишине, замолчало на веки, застыло подобно мошке в золотистой капле смолы. И когда в небе воспарил беспилотник, по всем правилам считающийся бесшумной стелс-моделью, Виталий непроизвольно вздрогнул от громкого рычания.

– Здесь только фильмы ужаса снимать.

Как ни странно, но брюнет полностью поддерживал Тамару в данном случае.

– Эй, парень, слышишь меня? – Обратился по терминалу через наушный микрофон к Антону Виталий, первые секунды выслушивая в ответ лишь скрежет помех. Но когда он расслышал голос собеседника, то попросил: – Можешь что-нибудь сделать с этими помехами?

– Могу. – Поскольку канал связи являлся общим, разговор прослушивала вся команда, которой довелось принять к сведению последующую информацию: – Но чем дальше от меня вы станете уходить, тем сильнее будет шум. Со времен войны здесь еще осталось несколько глушащих установок – беспилотник как раз успел зафиксировать пока две.

– Пока? – Нерадостно переспросил Николай. – Сколько же здесь этих штук всего может быть?

Однако не успел Антон ответить, как его прервал Сергей, посчитавший свой вопрос наиболее важным, чем предыдущий:

– Ты сможешь их как-нибудь отключить дистанционно или подавить сигнал?

– Не требуйте от меня невозможного, – после недолгих раздумий отозвался парень, – если минувшие годы не смогли отключить эти установки, то я и подавно не смогу, тем более это не потребуется – в моих силах защитить нашу частоту от их воздействия.

– А как нам связаться с остальными группами? – Добавил Сергей.

– Когда встретитесь, то настройте наручные терминалы на одну частоту, а лучше загрузите им программу, которая есть у вас. Так вы сможете увеличить радиус действия терминалов, но чем ближе вы подойдете к установкам, тем чаще будут появляться помехи. И используйте только беспроводную связь, иначе передача данных займет слишком много времени.

В исполнении Антона эта фраза прозвучала, как самый что ни на есть очевидный факт, о котором каждый должен знать. Виталия это отчасти повеселило, порой непонимание парня, что окружающие его люди не владеют теми же навыками обращения с техникой, становилось до абсурдного забавным. Правда, остальные члены команды не разделили бы его мнение, ибо Тамара, например, едва сдерживала ругательства на языке, чтобы не разъяснить брату, что конкретно ей непонятно из вышесказанного.

Что не говори, но команда у них собралась разношерстная. Каждый из них обладал теми или иными качествами, которые у другого даже в самых темных уголках души не отыскались бы. Сергей довольно спокойный и дружелюбный мужчина, часто позволяет себе с невинной улыбкой выпутываться из всевозможных ситуаций, как то произошло день назад во время его разговора с генерал-лейтенантом Волковым. Антон и Тамара, что и говорить, полные противоположности друг друга: если первому присуще нотки меланхолии, то вторая являлась истинным примером сангвиника. Но вот Николая Виталий не смог разгадать как личность, поскольку тот представал то в образе «своего парня», то закрывался ото всех и избегал любых разговоров. О себе же брюнет в двух словах мог сказать, что он все бы сейчас отдал, чтобы побыть со своей семьей – это многих удивляло, особое сочетание броской пленительной внешности и просто нрава. Но иногда, стоит признать, у Виталия руки чесались заехать кому-то, а именно Тамаре и Николаю по макушке, за их чрезмерное стремление окрестить его графом Дракулой.

– Сюда.

За размышлениями Виталий и не заметил, как Сергей оторвался от их группы на несколько метров вперед. Он ушел с проезжей части влево, направившись к площади, на которой свою деятельность развернуло несколько людей в знакомых черных костюмах.

Группа поддержки, прибывшая на сорок третьем поезде за несколько часов до их прибытия, уже изучала место, где обнаружили в бессознательном состоянии майора Лизу Рашкович. Сергей направился к одному из солдат, находившемуся неподалеку от дороги, перегороженной каменными разбитыми плитами, обмотанными колючей проволокой. Пока он о чем-то разговаривал с незнакомцем, также, вероятно, пытаясь объяснить ему необходимость передачи на его терминал программы Антона, Виталий, как и остальные члены его отряда, решил осмотреться вокруг.

По большей части ничто не вызывало особых вопросов кроме черного бронированного фургона, одиноко стоящего посреди пустой площади. Поблизости от машины разместились еще два человека, встретив которых, Виталий предпочел приветливо улыбнуться и озадаченно окинуть транспорт долгим взглядом.

– Что тут вообще произошло? – Полюбопытствовал он, однако в ответ собеседники беспомощно развели руками.

– На этот вопрос может ответить только майор Рашкович. Мы можем лишь догадываться.

– Так какие у вас догадки? – внезапно подключилась к разговору Тамара, при этом голос ее прозвучал довольно требовательно, если не сказать – грубо. И, заметив смятение мужчин, она поспешно добавила: – Извините, я просто… майор Рашкович – моя мать.

– Что ж… жаль, что так получилось, – похоже, подобное откровение только сильнее загнало собеседников в тупик. – Но хорошо, что она выжила.

Понимая, что разговор чересчур быстро свернул не в ту сторону, Виталий принялся спасать положение.

– Так какие у вас предположения? Есть зацепки, указывающие на ту или иную группировку?

– Как я ранее и говорил, ничего. В этом вся и проблема… – Отозвался мужчина, блондин с серыми глубоко посаженными глазами, который до этого сохранял молчание. – Ни гильз, ни пропаж, а только… это.

Отойдя в сторону, тем самым оказавшись напротив кузова фургона, солдат озадачено представил Виталию и Тамаре изрешеченные дверцы, но сквозь толстый слой металла прошли не пули – складывалось впечатление, будто его прорезали острым ножом.

Дотронувшись до вогнутых отверстий, что говорило о попытках врага пробраться в фургон с улицы, парень внимательно осмотрел каждое повреждение, после чего полюбопытствовал:

– А это вообще возможно так пробить кузов?

– Ну, судя по результату… – Не без доли сарказма подметила Тамара, заслужив в ответ не самый приветливый взгляд со стороны брюнета.

– Но самое интересное здесь. – Оторвав солдат от изучения повреждений на дверцах, второй мужчина обошел машину и остановился у ее боковой стороны, на которой проступала едва заметная вмятина. На черной краске металла не было заметно следов крови, чего не сказать о сером асфальте, накрытым тонкой пленкой засохшей багровой жидкости.

– Вы уже успели увезти тело?

– В том то и дело, – нерадостно отреагировал на вопрос Виталия блондин. – Не было никакого тела. Только это пятно и вмятина.

– А также следы, – сказала Тамара, автоматом указав на полосы, тянущиеся от общей массы крови в противоположную от машины сторону. – Тело унесли.

– Но майора Рашкович не тронули. – Подметил парень, но данная новость его явно не радовала, и все потому, что это никак не вязалось с общей картиной. – Да еще и эти следы на кузове… К тому же, я не понимаю этого.

– Чего «этого»? – Полюбопытствовала Тамара.

– Вот, – указав на едва заметную вмятину, повторил Виталий. – Словно тело кто-то метнул в машину. А учитывая то, что металл здесь намного прочнее, чем у обычных фургонов… Наш противник должен быть очень силен.

Пару мгновений девушка задумчиво изучала каждую из деталей, представшую перед ее взором, пытаясь сформировать некую картину или хронологию событий.

– И зачем им уносить тела?

– Им? – переспросил один из солдат, прибывший на место за несколько часов до отряда Сергея.

– Как и сказал Граф, здесь…

– Кхм-кхм, – Тамара говорила довольно спокойно и обыденно, совсем не заметив, что допустила в разговоре одну из ошибок, которую Виталий терпеть не мог, а именно свое прозвище, которое они с Николаем на официальном уровне включили в свой лексикон.

– В общем… – Словно прервавшись из-за жужжания надоедливой «мухи» – причем так и оставшейся испепелять ее мрачным недовольным взглядом, – девушка поспешила завершить свою мысль: – Вряд ли один человек мог с такой силой прижать нашего пропавшего товарища к фургону. Ах да… Что насчет нападавших? Они оставили хоть что-нибудь после себя? Гильзы от пуль, следы обуви или… протектора колес на дороге?

Виталию, несмотря на раздраженное состояние, также было любопытно узнать, какие зацепки могли бы указать, с каким противником они имели дело. Однако собеседникам их с девушкой нечем было порадовать:

– Ничего. Совершенно ничего: ни гильз, ни следов.

– То есть… – Растерянно взглянув на фургон, Виталий не смог сдержать рвущийся с языка сарказм: – Четырнадцатый отряд раскидал по сторонам очень сильный громила, использующий в качестве оружия меч из адамантия[1] и передвигающийся на своих двоих? При этом он убил одного из наших ребят, похитил тело, причем похитил не одно тело, но майора Рашкович оставил в живых.

Собеседникам только оставалось обменяться растерянными взглядами и пожать плечами, поскольку шутки шутками, но все именно так и получалось.

– А где вы нашли майора Рашкович? – Без той пылкости, с которой обратился брюнет к мужчинам, полюбопытствовала Тамара, явно не испытывающая радости от того, как начали разворачиваться события.

– В фургоне. – Отозвался напарник блондина.

– Значит, нападавший пытался пробраться к ней? – Указав на поврежденные дверцы, предположила девушка.

– А не проще ли было пробить окно? – В свою очередь переспросил Виталий. – Если бы он действительно хотел убить ее, то так бы и сделал. Может, только хотел припугнуть?

– Господи, – напряженно вздохнула Тамара. – Чего толку гадать? Лучше заняться делом.

Расстройство и раздраженность напарницы парень прекрасно понимал и не желал даже попытаться переубедить девушку вести себя дружелюбнее и спокойнее. Во-первых, та бы только быстрее разозлилась, а, во-вторых, речь шла о ее матери, так что тут любой не смог бы держать свои эмоции под контролем. И именно поэтому Виталий еще сильнее ощущал приближение чего-то нехорошего, что операция могла потерпеть провал из-за нестабильности Тамары. Если Антон более-менее мог держать себя в руках, то его сестра станет для них «котом в мешке», от которого только и придется что ждать сюрпризов. И чем, извините, только думало начальство?

Но, не смотря на личные предрассудки, Виталий не мог не согласится с тем, что, стоя на месте и выдвигая невероятные гипотезы, они делу не помогут.

Оставив недавних собеседников и дальше обследовать «место преступления», парень нагнал Тамару и присоединился к обсуждению дальнейшего плана действий, которое вел Сергей с командиром ранее прибывшего отряда.

– До наступления темноты у нас есть несколько часов, поэтому не будем терять время. – Взглянув на монитор ручного терминала, полковник быстро сформировал план действий и в первую очередь обратился к старшему собеседнику. – Вы со своими ребятами отправитесь на восток, а мы – на север. Вы запускали беспилотник в воздух?

– Да, за ним следит наш парень из поезда. – Сообщил командир ранее прибывшего, сто третьего отряда, обмолвившись и о том, что его «направляющий» успел скооперироваться с Антоном и разделить территорию города на соответствующие зоны.

– Тогда будем идти по тепловому следу. Если нападавшие не использовали транспорт, то они вряд ли смогли уйти далеко. Если ничего не найдем ни сегодня, ни завтра, то будем сворачиваться.

– Не хочу… показаться тугодумом, но что конкретно мы должны найти? – Поинтересовался Виталий, предчувствуя, что какой бы развернутый ответ не последовал, ему он не понравится.

– Либо нападавших. – Напрягся Сергей, словно ощутив приток злости от услышанного вопроса. – Либо похищенные тела. – Если бы тишина, повисшая в воздухе после произнесенных слов продержалась бы чуть дольше, пугающий эффект в наивысшей степени подействовал бы на собеседников. Но мужчина не собирался допускать подобного. – Если вопросов нет, то выдвигаемся. Калин, ты пойдешь с Рашкович вдоль дороги, я с Тамахиным – к горам.

– Так точно, – мрачно отозвались в один голос Тамара и Виталий и, оставив командира обговаривать маршрут с Николаем, двинулись в обратном направлении, прямиком к заброшенной проезжей части.

– Не нравится мне все это, – едва успела просторная площадь скрыться за углом обветшалого четырехэтажного дома, прятавшегося за высокими елями, обмолвилась Тамара.

– Понимаю. – Парень полностью ее поддерживал в этом плане, хотя и точно не знал, что конкретно ей не пришлось по нраву. Все это задание казалось одной большой странностью.

Он с подозрением и некоторой отстраненностью осматривался по сторонам, наблюдая за тем, как ветер плавно колышет верхушки хвойных деревьев и острые листья пальм. Улицу наполняли только шорох листвы и хруст щебенки под ногами, а в остальном местность угнетала непривычной тишиной. Странно, что здесь хоть кто-то мог спрятаться, не наделав шума. Да и как сюда могла пробраться незамеченной вооруженная вражеская группа, если за Мертвой Зоной постоянно велось наблюдение? Пересечь границу казалось задачей, мягко говоря, проблематичной. И если это все же удалось сделать тем или иным людям, то к чему им было нападать на четырнадцатый отряд? Что ж, логично предположить, что их преследовали, вот они и решили избавиться от надвигающейся угрозы.

И, как оказалось, похожие вопросы мучили не его одного.

– Это же не имеет смысла. – Уверенно заявила Тамара. – Принадлежи наши враги к террористам, с которыми мы сражаемся по сей день, они бы не оставили в живых мою мать. Если уж избавляться от свидетелей, от проблемы, то кардинально и полностью – так они обычно поступают. Не зная жалости.

– И все же твоя мать жива. Это хорошая новость.

– Даже более чем, – невесело усмехнулась девушка, а пальцы ее нервно сжали приклад автомата. – Я бы не знала, что делать, если бы с ней!..

– Потише. – Предупредил Виталий. Пусть он полностью разделял негодование собеседницы, они все же не должны забывать, что находятся на неизведанной территории.

– Прости. – Мотнула головой девушка, пытаясь скинуть с себя пелену наваждения, но бороться с негодованием ей всегда было тяжело. – Просто… она чуть не умерла, раненная лежит в больнице, а мы узнаем об этом только сейчас… Господи!..

Еще чуть-чуть, и Тамара могла запросто перехватить оружие и выпустить всю обойму в воздух, лишь бы ей стало легче. Такой вариант развития событий Виталий старался не рассматривать, уверив себя, что его напарница не настолько глупая, чтобы выпустить ситуацию из-под контроля. Но лучше отвлечь ее от переживаний, в этом он, по крайней мере, уверился на все сто процентов.

– Я бы тоже не стал думать, что мы имеем дело с представителями террористической аппозиции.

– Боже, ты хоть когда-нибудь прекратишь их так называть? – Закатила глаза девушка. – Звучит нелепо.

– Тем не менее, как ты и заверила, они никогда бы не оставили свидетеля… Но даже если бы и оставили – твоя мать могла запереться в фургоне и надеяться на лучшее, – один факт уж точно не вязался со всей картиной. Это пропавшие люди.

– Может, их взяли в заложники?

– Возможно, – об этом Виталий и не подумал, однако быстро нашел оправдание: – Но что ты скажешь по поводу датчиков слежения? Наш враг, наверное, уже догадался о том, что мы используем их, однако каждому человеку он вживляется в разную часть тела.

– Тогда у нас два варианта. – Заключила Тамара. – Либо двух пропавших держат в заложниках и им извлекли датчики. Что маловероятно, раз тем ребятам так срочно требовалось скрыться. Ведь с подобным «грузом» далеко не убежишь.

– Подожди, – прервал девушку парень, начиная догадываться, к чему она клонила. – Но это бессмысленно. Неужели ты думаешь, что пропавшие солдаты просто напали на твою мать и своих товарищей?

– Как вариант.

– Это уж вряд ли.

– С чего такая уверенность?

– Да с того, что, сама посуди, какая была вероятность, что именно четырнадцатый отряд отправят на эту миссию? В это место «на помощь перебежчикам»?

Не найдя подходящих слов в ответ, Тамара призадумалась, пытаясь найти лазейку в этой истории, которая привела бы ее к правильному ответу. Но прежде, чем отыскать таковую, на их с Виталием ручные терминалы пришло сообщение от Антона с прилагающейся картой местности.

– Так или иначе, далеко наши товарищи вряд ли успели бы уйти на своих двоих, если уж тем более их постигла не самая приятная участь. – Девушка внимательно изучила тепловые пятна, отмеченные на голографической карте при помощи проделанной работы беспилотников. – У нас пока три точки. И первая в двух километрах на два часа. – Перехватив оружие поудобнее, она обратилась к напарнику с усталой улыбкой: – Ну что, устроим охоту на местных кабанов?

– Кабаны – меньшая из наших проблем, – не разделил ее рвения парень. – Будет весело, если беспилотник зафиксировал медведя.

***

Первый тепловой след, наиболее отчетливый и близкий, оказался ничем иным, как стаей диких собак, рыскавших по узкой улице в поисках добычи. Худые, облинявшие, они выглядели полностью потерянными в этом мире, не знающими ничего кроме голода и злости. Виталий предложил Тамаре не приближаться к дворнягам – может, они и выглядели жалко, но кто знает, на что способен зверь, не помнящий вкуса еды уже несколько дней.

Им не раз встречались животные, некогда бывшие домашними, и это удивило парня. Он предполагал, что вся живность давно скрылась в лесах после боевых действий, превративших город в руины. Им по пути встретилось две кошки, да и то, удравших так быстро, что они с девушкой толком и не успели их разглядеть.

Солнце все быстрее склонялось к горизонту, будто погружаясь в глубины Черного моря. Темнело в этих краях рано, а если учесть, что погода стояла пасмурная и небо скрывала низкая пелена облаков, мрак опустился на землю незамедлительно.

Виталий молча наблюдал за обновлениями снимков местности, приходившими на его ручной терминал непосредственно с беспилотника. Каждые двадцать секунд новый снимок – признаться, после всех технологических новшеств и ускоренной системы их работы, нынешняя ситуация вызывала лишь разочарование. Из-за глушащих установок скорость передачи данных падала в разы, и ничего лучше череды кадров Антон просто не мог предложить – если бы он настроил технику на прямую трансляцию видео, то все стало бы гораздо хуже.

Поэтому, не имея ориентиров лучше, они были вынуждены использовать лишь снимки. И сейчас, зайдя на узкую улочку, тянущуюся вверх по склону между рядами довольно неплохо сохранившихся коттеджей, Виталий с Тамарой намеревались проверить очередной след. Если понаблюдать за траекторией движения, то можно предположить, что цель затерялась где-то в этом районе, скрывшись в одном из домов. Здесь повсюду росли высокие кустарники, хватая и до того редкие лучи солнца, поэтому ступать по дороге приходилось медленно и осторожно.

Не имея точных сведений, блуждать по округе пришлось бы долго, если бы не абсолютная тишина, изредка сменяемая шелестом листвы. На ее фоне звуки, донесшиеся с близлежащего двора – словно кто-то пытался пробиться через завалы мебели, – привлекли Виталия и Тамару в первую очередь. Они быстро настроились на возможное столкновение с противником, однако интуитивно догадывались, что им предстоит увидеться с представителями местной фауны. Но тем не менее требовалось проверить.

Миновав ворота, распахнутые настежь, они проследовали к входу в дом, из глубины которого продолжал доноситься шум. Ясное дело, что предполагаемый противник не стал бы так бездумно грохотать мебелью, зная, что за ним идет погоня. И все же удобнее перехватив оружие, Виталий первый зашел в просторный коридор, погрузившись в темноту. Ничего толком нельзя было разглядеть, так что без помощи компактного прибора ночного видения, предназначенного только для одного глаза, не обойтись. Пространство впереди моментально предстало в светло-зеленых тонах для левого глаза, выделяя незначительные элементы декора и мелкий мусор под ногами.

Парень старался двигаться осторожно, как и шедшая позади него напарница, однако, несмотря на все их старания, дом не был предрасположен к сотрудничеству, устроив двум незваным гостям сюрприз. Едва Виталий сделал шаг вперед, как прогнившая половица предательски провалилась вниз, потянув его за собой.

Шум на том конце коридора моментально затих, и это не предвещало ничего хорошего, будь там неосмотрительный беглец либо животное. Жестом велев Тамаре отойти в сторону и прикрыть его в случае опасности, парень аккуратно высвободился из деревянного капкана и проследовал вперед, готовый к любым сюрпризам. Однако в следующий момент он осознал, что поспешил с выводами, так как, едва успев перехватить автомат, он увидел в светло-зеленом свете гигантскую тушу, выпрыгивающую на него из-за угла.

Рев дикого зверя смешался с его испуганным криком и очередью автоматных выстрелов. Всплеск шумовой активности длился не больше двух секунд, но его эффект на какое-то время оглушил обоих членов шестого отряда.

Едва эхо успело раствориться в воздухе, Тамара позволила себе включить фонарик и посмотреть, что вообще стало причиной столь внезапного сюрприза.

– Вау, – взволнованным голосом, который продолжал подрагивать от испытанного испуга, протянула девушка. – Да ты застрелил медведя. Мать его, медведя… Ох…

Прежде чем Виталий мог хоть что-то сказать в свое оправдание, он услышал не то нервный, не то истеричный смех со стороны напарницы.

– Да ты слышала, как он зарычал, он… – Резкий всплеск адреналина до сих пор ощущался по всему телу: руки слегка тряслись, а сердце билось по ребрам не слабее молота по наковальне.

И прежде, чем Виталий смог придумать подходящее оправдание случившемуся, из динамика наушной рации прозвучал напряженный голос Сергея:

– Это что была за пальба?

– Ложная тревога, – поспешил заверить командира парень. – Все под контролем… у нас. Все под контролем у нас.

– Точно? – Видимо, неуверенность собеседника вызвала у мужчины сомнения.

– Медведь подтверждает, – не удержалась от комментария Тамара, заслужив тяжелый, полный презрения взгляд со стороны Виталия.

– Медведи определенно опасны в этой местности, – внезапно подключился к разговору Антон, – да и в целом вообще. – Он говорил так спокойно и методично, что трудно было поверить в искренность его слов – казалось, он вот-вот засмеется. – Так что не стоит стыдится, что ты испугался.

– Ты издеваешься надо мной? – Пробубнил недовольно брюнет.

– Моя сестра подтверждает.

– Определенно!

Все же Антон не удержался и ухмыльнулся, и этот жест поддержала девушка, довольная тем, что брат принял ее сторону. Однако веселье со стороны молодежи Сергею не пришлось по душе.

– Хватит засорять эфир. Солнце зашло, поэтому найдите лучше укрытие и переждите ночь.

– Уверены? – С сомнением полюбопытствовал Виталий, обходя стороной массивную тушу медведя, раскинувшуюся на грязном полу разбитой кухни. – Мы можем добраться до вокзала часа за два.

– Можете, не спорю. – Подметил мужчина, и, судя по следующей фразе, он также не мог удержаться от комментария со своей стороны: – Но по ночам разгуливать не безопасно, и дело не столько в предполагаемых нападавших, сколько в диких животных. Собаки, шакалы…

– Медведи, – беззаботно подхватила Тамара, никак не желая успокоиться.

– Да ты… – Серьезно, если бы он не пропустил девушку идти первой по лестнице на второй этаж, то столкнул бы ее вниз, честно.

– А у вас есть какие-нибудь зацепки? – Поспешила перевести тему разговора шатенка, решив, что играть с огнем лучше на безопасном расстоянии.

– Заканчиваем с последним следом. – Сообщил Сергей. – Появился недавно – как солнце начало заходить. Проверим и укроемся на ночь в одном из домов.

– А что насчет ребят из сто третьего отряда?

– О, и тебе привет. – Удивленно отозвалась Тамара, уже подумав, что Николай принципиально решил не поддерживать разговор. Однако его вопрос показался ей интересным. – Кстати, да, от них ничего не слышно?

– Они вернулись к своему поезду полчаса назад. – Колко подметил Антон и причину своего негодования озвучил в следующую секунду: – А молчат, потому что программу на их терминалы перекачали не полностью. Я же говорил, что там два патча плюс приложение, которое запускается после установки. Неужели вы забыли сказать об этом? Это же элементарно.

– Так, что я говорил насчет болтовни? На связь выходим на рассвете!

Признаться, умение Сергея избегать неловких разговоров всегда поражало Виталия, но чтобы так бесстыдно миновать прямых вопросов – этому еще нужно поучиться. И тем не менее в чем-то он оказался прав, относительно болтовни и необходимости укрыться в безопасном месте на ночь. Что и говорить о прогулках по безлюдным улицам, если в домах их подстерегали подобные сюрпризы?

Судя по данным, отосланным на наручные терминалы, Сергей и Николай остановились в двух с половиной километрах от них. Так что в случае беды каждая из их команд сможет подоспеть другой на помощь в течение десяти-пятнадцати минут.

– Я постою на стороже первым, – предложил Виталий, выглянув в окно и не увидев практически ничего, кроме черноты. – Через два часа разбужу.

– Хорошо. – Согласилась девушка, с ухмылкой добавив: – Только не перепугай всех медведей в округе.

– Знаешь, – вдогонку сообщил парень, – шутка, сказанная два раза, уже не считается шуткой.

В ответ напарница лишь издевательски помахала рукой и скрылась в соседней комнате, найдя место для ночлега на пыльной кровати.

Время тянулось медленно, но Виталий не жаловался, он уже давно привык сидеть на стороже и скептически относиться к любым подозрительным шорохам, доносящимся снаружи. Он выбрал более-менее темный угол и, понизив яркость дисплея терминала, принялся изучать снимки с беспилотника, кружащего по заданной траектории. Это могло говорить о том, что Антон также пошел спать, поставив бесшумный летательный «сканер местности» на автопилотирование. С каждым новым снимком появлялось все больше ярких пятен, что подтверждало слова Сергея о том, что ночью улицы становились не безопасными – звери выходили на охоту.

Что не говори, но изучение местности по одним лишь снимкам – еще та проблема. Передача данных ужасная, с прямой трансляцией дела обстояли бы куда проще.

Кто-то пробежал мимо их дома – судя по звукам, дикие собаки, и в этом Виталий убедился, осмотрев улицу с помощью прибора ночного видения.

Когда он начал ощущать слабость и сонливость, то взглянул на время и удивился, что просидел в карауле на сорок минут дольше, поэтому с чистой совестью отправился будить Тамару. Девушка поднялась не без пререканий – типично для ее натуры. А когда Виталий устроился на жесткой пыльной кровати, то подумал, что вряд ли сможет уснуть. Но к его удивлению сон набросился на него спустя несколько минут.

Что ему снилось – парень точно не мог сказать. Похоже, его терзали мысли о жене, о том, что в очередной раз ему пришлось оставить ее одну на неопределенный срок. Он пытался объяснить ей, что это всего лишь на дня четыре, не больше, но она расстроено качала головой и запиралась в их спальне. Странно: обычно Жанна пропадала на деловых совещаниях, окружала себя работой, отчего именно Виталию приходилось заставлять ее сбавить обороты и побыть с ним в уютной спокойной обстановке. Целеустремленная и уверенная, сильная духом и бесстрашная, Виталий дорожил этой девушкой сильнее, чем своей жизнью. Она стала его спасением, тем, ради чего стоило возвращаться домой живым.

Но сладкие мечтания, в общем-то, как и всегда, прервала Тамара, грубо растолкав Виталия. Парень не был уверен, что подошла его очередь дежурить, однако напарница настойчиво требовала, чтобы он проснулся.

– Что?..

Но не успел он дословно выразить свое непонимание, как девушка шикнула на него и напряженно добавила:

– Поднимайся. Кажется, у нас гости.

Глава 4

НИКОЛАЙ

Холодное утро в предрассветный час принесло ту погоду, которую принято считать самой мерзкой и неопределенной. Шел мелкий дождь, капли которого не стекали, а липли к коже и одежде, вызывая раздражение и неприязнь. От этого становилось еще холоднее, пальцы на руках сводило и покалывало, влажность стояла настолько сильная, что казалось, будто одежду забыли просушить после стирки.

В принципе, с некомфортными условиями Николаю приходилось считаться не впервые, и он учился игнорировать подобные невзгоды. В большинстве своем ему, конечно, доводилось терпеть испепеляющие лучи солнца и сухость, так что на этой миссии ему выпал случай столкнуться с чем-то новеньким. Однако это не мешало ему выполнять свою работу.

– Видишь? – Застыв у окна и приложившись глазом к прицелу, парень провел в таком положении не меньше двадцати минут, наблюдая за обстановкой.

Они с Сергеем решили переждать ночь в одном из самых высоких зданий заброшенного города, чтобы наблюдать с последнего этажа за окрестностями. Враг не выказал намерения нападать на них, поэтому решение пожертвовать безопасными ходами отступления в пользу наилучшей позиции для наблюдения одержало верх. Всю ночь, смотря с высоты седьмого этажа на черноту внизу с помощью приборов ночного видения, никакой подозрительной активности не было зафиксировано. Николай уже начал думать, что они благополучно вернутся домой этим днем с отчетом о том, что враг либо сбежал, либо так хорошо притаился, что его не удалось отыскать. Но примерно за час до рассвета ему на глаза попалось кое-что подозрительное.

– Это то, что на три часа от той вышки? – Уточнил Сергей, воспользовавшись биноклем. Все оптические приборы, включая прицел снайперской винтовки, были оснащены тепловизорами и режимами ночного видения.

– Именно.

Николай заметил подозрительную активность благодаря снимкам, присылаемым с беспилотника. Скорость передачи данных оставляла желать лучшего, но не заметить подозрительное поведение «тепловых объектов» он не мог. Животные вряд ли стали бы топтаться на месте больше двух минут, и уж тем более продвигаться вперед какими-то рывками, поэтому Николай решил воспользоваться прицелом снайперской винтовки, чтобы рассмотреть подозрительные объекты лучше.

– И как давно они здесь находятся?

– Уже полчаса наблюдаю за ними, и складывается впечатление, что они… Даже не знаю как выразиться.

– По крайней мере, это люди.

К данному выводу Николай пришел после десяти минут наблюдения, за которые его удивление и растерянность не раз успели подскочить резко вверх. Два человека, направляясь к зданию, в котором они расположились (или просто в данном направлении), подолгу стояли на месте – вероятно, что-то обсуждая, – а потом внезапно кидались друг на друга, как обезумевшие кошки. Стычки проходили мимолетно, после чего пара вновь продолжала движение.

– Что-то не похожи они на боевиков-рецидивистов, – напряженно прошептал Николай.

– Вот только вряд ли кто из близлежащих поселков сюда решил устроить экскурсию. – Добавил Сергей, с чем довольно трудно поспорить: даже если сюда и решили заглянуть любители экстремального туризма, сомнительно, что они оказались столь отчаянными, чтобы блуждать по городу в ночное время.

– И тем не менее проверить стоит.

– Не сказать, что я в восторге от этой идеи, но ты прав. – Убрав бинокль в сторону, Сергей настроил «одноглазый» прибор ночного видения и указал в сторону выхода.

Несмотря на редкий шум раскатов грома, прорывающийся издалека сквозь пелену тяжелых облаков, а также посторонние звуки ночной природы, каждый шаг казался оглушительным. Под ногами хрустели камни и трескался щебень, невольно задетые деревяшки отлетали в сторону со столь ненужным звуковым сопровождением.

Спустившись на первый этаж, Николай поспешил подобраться ближе к выходу, чтобы осмотреть близлежащую территорию – чисто. Сквозь облака на востоке пробивались первые лучи солнца, однако без помощи техники парень не мог с точностью сказать, что располагалось на противоположном конце улицы. Темнота по-прежнему заполоняла узкие переулки, поэтому идти вперед приходилось медленно и осторожно, избегая лишних звуков и резких движений. Использовать наручный терминал, чтобы проверить последние сделанные снимки также не предоставлялось возможности: как говорилось ранее, привлекать к себе лишнее внимание ярким свечением дисплея не к чему.

Остановившись у поворота, Николай осторожно выглянул из-за угла. Все оставалось без изменений, один из его глаз видел нечеткие контуры в черноте, а другой – темно-зеленый свет, никаких ярких вспышек. Признаться, именно такой вид операций и нравился парню больше всего, он чувствовал себя среди тишины и мрака как рыба в воде, предпочитая играть с врагом в «кошки-мышки», а не бежать на него с боевым кличем. В их отряде он имел официальный статус медика, а также специалиста по дальнему бою и разведке. Иными словами, он лучше всего исполнял роль снайпера и разведчика, чем немало удивлял окружающих, поскольку, глядя на такого крепкого и мощного парня, представления о скрытности не возникали.

Пройдя чуть больше половины квартала, Николай неожиданно остановился на месте и осмотрелся по сторонам, почувствовав неладное. Сергей непонимающе покачал головой, тем самым спрашивая, что случилось, однако его напарник не мог с уверенностью ответить на этот вопрос, пока не осознал, что именно в этом районе он засек движение. Обернувшись назад, он увидел здание, с последнего этажа которого они с Сергеем наблюдали за двумя незнакомцами.

– Мы их упустили? – Как можно тише задался вопросом парень. – Они шли в нашем направлении, мы должны были встретиться.

– Или они заметили нас и решили обойти.

– Но как? Не думаю, что у них есть приборы ночного видения.

– Давай сначала начнем с того, что мы вообще не знаем, с кем имеем дело.

Это Николая ничуть не успокоило, а, наоборот, подогрело в нем опасения за безопасность их отряда.

Вслед за разговорами военных за углом послышался подозрительный шорох, и напарникам хватило одной доли секунды, чтобы заметить в темно-зеленом свете мимолетную вспышку света. Годы военной практики отточили их реакцию настолько, что Николай с Сергеем сорвались с места и побежали вслед за предполагаемой целью.

С тяжелой винтовкой наперевес мчаться за убегающим человеком оказалось неудобно и, даже несмотря на свою молодость и силу, парень пропустил командира на пару шагов вперед. Они мчались по лабиринту улиц, успевая лишь удивляться прыткости удирающего противника. Никто из них не подумал даже о том, чтобы приказать ему остановиться – все уже решилось заранее, они не намеревались вести переговоры с тем, кто обошелся столь ужасно с четырнадцатым отрядом.

Дышать приходилось все труднее, отчего каждый вдох и выдох становились шумными и быстрыми. Но даже сквозь свист воздуха Николай смог расслышать, как кто-то впереди кричит кому-то убегать. Странное дело, но лишь спустя несколько секунд он осознал, что слышал голос, принадлежащий женщине, а лучше сказать – девушке. На мгновение парень растерялся, не сумев себе представить, как молодая особа могла расправиться с натренированными людьми, к тому же, с военными. И как только они с Сергеем выбежали на относительно просторную площадь, то в действительности смогли подтвердить, что от них по направлению какого-то заброшенного комплекса или торгового центра убегали два человека.

Действуя рефлекторно, Николая скинул с плеча винтовку и, упав с ходу на одно колено, посмотрел в прицел, нажав на спусковой курок. Звук выстрела равносильно раскату грома пролетел по всем улицам заброшенного города, в этом парень не сомневался. Как, в сущности, и в том, что пуля отколола от фасада здания россыпь каменных осколков, в то время как беглецы скрылись в дверях заброшенного комплекса.

– Ты что творишь?! – Недовольно воскликнул Сергей, получив абсолютно спокойный ответ:

– Действую по обстановке.

– А если это были просто подростки, решившие покататься по заброшенной местности? Ты хоть об этом подумал?

Тон командира не пришелся по душе парню, поэтому он решил просто промолчать и, убрав оружие за спину, двинулся вперед. Ему прекрасно было понятно негодование Сергея; он верно подметил, что двумя незнакомцами могли оказаться простые гражданские, решившие проникнуться духом умершего города. Но Николай не собирался этим оправдываться, поскольку минувшие годы, проведенные в сражениях с врагом, не знающим жалости и пощады, научили его нажимать на курок первым.

Распахнув двери с такой силой, что те, казалось, могли сорваться с петель, парень на мгновение застыл, пытаясь прислушаться к источнику шума. Определить направление, в котором скрылся враг, оказалось задачей проблематичной, поэтому, обменявшись коротким взглядом с мужчиной и кивнув друг другу, напарники разбежались в разные стороны.

Двигаясь по узкому коридору, заваленному стульями и офисными столами, с которых пыль не сдувал никто годами, Николай уже подумал о том, что он ошибся с выбранным путем. Но он продолжал придерживаться заданного темпа, лишь останавливаясь на перекрестках, чтобы уловить посторонний шум. И вскоре он завернул за угол, скрывшись между рядами давно разбитых витрин. Находиться здесь было все равно, что блуждать по лабиринту, полагаясь только на свою интуицию и чутье.

В очередной раз свернув за угол, Николай очутился в просторном холле перед двумя застывшими навеки эскалаторами, один из которых держал на себе баррикады из манекенов, стульев и прочего хлама.

Осознав, что гоняться за пустотой не имеет смысла, блондин, несмотря на кромешную тьму, предпочел держаться близ витрин, а не идти по прямой. В наступившей тишине практически сразу стало слышно гулкое эхо, напоминающее шорохи, доносящиеся издалека. Вероятно, Сергей до сих пор вел преследование, либо два беглеца пытались отыскать безопасное место.

Осмотревшись вокруг, Николай не приметил ничего подозрительного: иссохшие пальмы в горшках, жухлая листва, залетевшая, вероятно, через обвалившуюся крышу. На битой плитке пола в зеленоватом свете блестели лужицы и металлические предметы, несколько тележек для продуктов выглядывало из дверных проемов.

Наконец добравшись до второй галереи, Николай ускорил шаг, двигаясь по-прежнему бесшумно и аккуратно. Если он потерял противников из виду, то ему вовсе не обязательно выдавать себя. Рано или поздно он столкнется с ними, это всего лишь вопрос времени.

И действительно, терпение и желание оказаться незамеченным оправдали себя, когда издали послышался шум приближающихся шагов, смешанный с частым дыханием. Парень сразу понял, что по коридору, лежащему от него по левую руку, продвигается явно не Сергей – тот не стал бы так шумно дышать, и уж тем более с такими прорывающимися ввысь нотками в голосе. Теперь не оставалось сомнений, что одной из удиравших от них людей была девушка. Это отчасти обрадовало Николая, ведь вряд ли молодая особа могла представлять большую опасность. Но, с другой стороны, чем черт не шутит? Давно пора уже привыкнуть, что девушки в это время ничуть не уступают мужчинам в смекалке, выносливости и порой даже силе.

Как только светлая тень пронеслась мимо, Николай включил фонарь на винтовке и громко произнес:

– Стоять! – Быстро отключив режим ночного видения, парень удобнее перехватил винтовку и добавил: – Второй раз я никогда не промахиваюсь.

Возможно, последнюю фразу и не стоило добавлять, так как девушка, услышав его приказ к добровольной капитуляции, вздрогнула и, резко остановившись, едва не полетела носом вперед.

– Повернись. – Голос блондина звучал властно и грозно.

В электрическом свете коротко стриженые волосы незнакомки отливали медно-рыжим цветом словно янтарь. Мимолетно Николай пропустил мысль о том, какой красивой может оказаться обладательница подобной огненной шевелюры. Он всегда отдавал большее предпочтение рыжеволосым красавицам, но когда беглянка встретилась с ним взглядом, ему непроизвольно захотелось отвернуться.

Бледная кожа казалась прозрачной и неестественной, под глазами темнели фиолетовые круги, а белки заполонила темно-багровая сеть капиллярных сосудов. Зрачки у незнакомки оказались настолько расширены, что ее глаза выглядели абсолютно черными – нет, они и были такого цвета, полностью поглощенные мраком. Но куда сильнее из всего этого «комплекта наркомана» выделялась крупная вена, черным червем тянущаяся от левого глаза ко лбу.

– Что ты тут делаешь? Это территория находится под контролем военных, сюда запрещено заходить.

Вот только наркоманка никак не отреагировала на вопрос, а только неприятно щурилась, пытаясь спасти глаза от яркого луча фонаря.

– Я повторю… Кто ты…

– Лучше уходите отсюда, – перебила незнакомка неожиданно уверенным и настойчивым голосом. – Они и вас обманули, если вы здесь… Уходите, пока не поздно! Вы умрете или того хуже…

– Ты была не одна. Где твой сообщник? – Выслушивать бред наркоманки парень не собирался, однако, признаться, ее слова ему показались подозрительными и не лишенными смысла. Вот только почему? – Кто ты такая?..

Позади раздался внезапный грохот, как будто с приличной высоты упало пластмассовое ведро или пустая канистра. Инстинктивно отреагировав на шум, Николай на мгновение отвел взгляд в сторону и сильно удивился реакции девушки, которая, воспользовавшись внезапно появившейся возможностью, помчалась навстречу тьме.

– Эй! – Николай хотел было кинуться за ней следом, но что-то не дало ему двинуться вперед, необъяснимое чувство страха на мгновение затуманило его разум.

В этой девушке просматривалось что-то знакомое, хотя ее он видел впервые в жизни, этот факт не вызывал никаких сомнений. От нее веяло тревогой и предостережением, однако все эти туманные подсказки можно опустить, оставив перед собой один единственный факт, при мысли о которой Николай и замер с негодованием на месте. Если эта незнакомка наркоманка, то как у нее хватило сил спасаться бегством на протяжении минут десяти, если не больше, и при этом не рассыпаться от усталости? Но самое главное – как она вообще могла с такой уверенностью нестись по коридорам в полной темноте? Здесь ничего не видно, так какого черта она с легкостью оторвалась от погони и преодолела столько препятствий?

«И не она одна», – тут же вспомнил Николай, безрадостно подумав о втором беглеце.

Имело ли смысл преследовать девушку, если она так хорошо ориентировалась в темноте и бегала как олимпийка? Конечно, имело, вот только шанс уже упущен, и при следующей возможности парень не хотел остаться в дураках, поэтому решил, что будет вести разговор с незнакомкой только после того, как свяжет ее по рукам и ногам.

Не мешало бы отыскать и Сергея, поэтому Николай, уже не боясь выдать себя в темноте, активировал наручный терминал, чтобы воспользоваться отслеживающей программой. Однако едва он успел дотронуться до маленького дисплея, как краем уха уловил звук быстро приближающихся шагов. Оглянувшись в сторону, он ничего не заметил в темном коридоре, а эхо внезапным образом стихло.

Это уже напоминало игру в «кошки-мышки», только на этот раз Николай неуютно ощутил себя в роли добычи, а не хищника. С винтовкой здесь не развернуться, так что пришлось действовать быстро. Выключив фонарик и сняв его с дула огнестрельного оружия меньше, чем за пару секунд, блондин на мгновение окунулся в полную мглу, окружившую его со всех сторон. Рука автоматически закинула винтовку за спину, а другая – нащупала кобуру с пистолетом. На всякий случай Николай осторожно отступил на три шага назад, после чего поднял оружие и включил фонарик.

Вот чего он действительно не ожидал, как только яркий луч озарил коридор перед ним, так это то, что на него что-то набросится и повалит на пол. И именно «что-то», поскольку с такой силой могло ударить либо разъяренное животное, либо машина при резком торможении. От приступа тупой боли в груди и менее приятного ощущения при ударе о холодную плитку пола, Николай растерялся и выронил из рук оружие и фонарик. Луч голубоватого света разрезал темноту несколько раз, и в его свете парень выхватил взглядом силуэт крупного человека, мужчины.

Бледная кожа и черные глаза – это единственное, что смог оставить у себя в памяти блондин, прежде чем знакомая тень в очередной раз кинулась в его сторону. Пришлось пересилить боль и резким прыжком подняться на ноги, минуя атаку противника. Незнакомец, судя по всему, был не вооружен, однако двигался он с небывалой скоростью и ловкостью, несмотря на свои габариты.

Разыскивать пистолет не оставалось времени, а винтовка слетела с плеча при падении. Николай быстрым движением извлек армейский нож и приготовился отразить атаку, стараясь высмотреть врага благодаря одному лишь тусклому лучу света. И тот ждать себя не заставил, налетел на него как обезумевший зверь, потерявший самоконтроль и чувство страха, а таких противников стоило опасаться прежде всего.

Парень отступил в сторону, вынудив незнакомца проскочить мимо, и уже готовился резко обернуться и замахнуться ножом, как вдруг тот чересчур быстро остановился и всем своим весом сбил его с ног. На этот раз нож не вылетел из рук военного, однако удивляться блондин не перестал – как вообще возможно так двигаться? Незнакомец грозно навис над ним, потянув руки к его горлу, но Николай вовремя полоснул агрессора ножом, вынудив отступить.

Но передышка длилась не дольше двух секунд, и на этот раз Николай решил взять инициативу в свои руки. Он первым набросился на врага и сцепился с ним в рукопашном бою, пытаясь ударить того ножом, однако попытка взять на себя роль нападающего провалилась с треском. Противнику боль была будто не знакома, даже когда холодное лезвие вонзилось ему в плечо, он продолжал яростно наступать. Подобный человек Николаю на поле боя встречался впервые; он видел множество смертников, несущихся самопожертвенно на врага со связкой активированных гранат или осколочной бомбой. Но те отдавали свою жизнь во имя идеи, то, во что они верили, каким бы безумием это не казалось. Они не думали о боли или последствиях, так как на том свете подобные детали их уже вряд ли заинтересуют. А этот парень явно не был готов умереть, и по закону жизни такие люди опасались боли или старались обойти ее стороной. Однако тот наступал подобно танку, не боящегося ни грязи, ни кольев, ничего.

Прижатый к полу, Николай попытался еще раз задеть врага холодным оружием, на этот раз целясь в горло. Но когда лезвие стремительно метнулось вверх, незнакомец столь же внезапно схватил руку парня и сжал ее с такой силой, что тот непроизвольно воскликнул – не столько от боли, сколько от удивления. Как бы ни силился блондин продержаться в этой схватке, нож все равно выскользнул у него из руки и со звоном ударился о грязный пол.

Незнакомцу все эти игры, похоже, стали надоедать, поэтому он сомкнул руки на горле Николая, принявшись душить его. Легкие зажгло огнем, когда воздух перестал поступать в них, и парень попытался скинуть с себя врага, однако тот не сдвинулся с места. Мысли роем мух жужжали в ушах, Николай силился освободить шею от живых оков, но это было равносильно тому, чтобы отодрать гвозди от забора голыми руками.

Перед глазами замигали яркие вспышки, по телу прошлась волна слабости, и это не являлось хорошим знаком. Николай отчаянно принялся махать руками, стараясь найти раненное плечо мужчины и болью вынудить его отступить. Ладони нащупали теплое влажное пятно, однако противник и не шелохнулся, а будто бы даже посмеялся.

Сознание медленно начало ускользать от парня, но он не осознавал того, что его убивают, аккуратно тянут за ниточку, отделяющую его от смерти. Страха не было, ему лишь казалось, что он, возможно, уснет, а потом снова проснется и все будет так, как раньше. Это самое ужасное чувство, которое вошло у него в привычку – за минувшие годы он перестал бояться смерти, после случая годичной давности он уже ощущал себя мертвым.

Послышался шум приближающихся шагов, и в последний миг Николай уже понадеялся, что Сергей, черт бы его подрал, наконец нашел его. Однако надежда оказалась ложной.

– Ты… ты что творишь?! – Эхом прозвенел в коридоре женский голос, после чего хватка на мгновение ослабла, и парень смог втянуть через рот немного воздуха. – Отпусти его!

– Они стреляли в нас! – Нервно отозвался мужчина, хотя, судя по голосу, возрастом он был ненамного старше блондина. – Теперь мы сами за себя, они нам не помогут!

– Хватит! Прекрати, лучше уйти, пока…

– А ну отошли от него!

В этот миг обе руки соскользнули с горла, и, не упуская открывшейся возможности, Николай сбросил с себя отвлекшегося парня. Яркий луч света ослепил его на мгновение, но он успел заметить, как бывший противник кинулся в сторону Сергея, который наконец-то изъявил желание появиться. Девушка продолжала стоять на месте, выкрикивая в адрес сообщника просьбы остановиться, а когда прозвучала череда выстрелов, она побежала прочь во тьму коридора. Все еще растерянный, Николай обратил внимание только на бывшего противника, замертво упавшего перед ногами командира отряда.

Повисла недолгая пауза, а эхо выстрелов продолжало щекотать слух, и когда Сергей, замерший с автоматом в руках, хотел что-то сказать Николаю, в глубине коридора раздался хлопок, а за ним следом короткий женский крик и еще два хлопка. А дальше – тишина.

Сергей продолжал переводить взгляд с товарища во тьму коридора, что лежала впереди, и на всякий случай он поднял автомат, готовый встретиться с новым противником. Николай также замер в ожидании, однако вскоре он облегченно вздохнул, когда из темной завесы к ним навстречу вышли Тамара и Виталий.

– Что за чертовщина у вас тут происходит? – Нервно, прямо с порога, принялась жаловаться девушка, отведя от союзников в сторону дуло автомата.

Николай бы и сам не прочь понять, что здесь творилось, откуда взялись два одуревших наркомана, не чувствующих боли и прекрасно ориентирующихся в темноте. Но в итоге смог лишь сказать:

– Понятия не имею.

Поднявшись на ноги, парень потер шею, до сих пор ощущая болезненные спазмы. Он с недоверием посмотрел на упавшего вниз лицом противника, ожидая, что тот вскочит с пола и бросится на них. Но незнакомец лежал плашмя, не подавая никаких признаков жизни.

– А что с девчонкой? – Поинтересовался Сергей, внимательно рассматривая лежащего человека с такой осторожностью словно перед ним находился пришелец из далекой галактики.

– Хотела бы я сказать, что Граф думал, что это медведь на него очередной несется… Но это было бы смешно, если бы не было так печально.

– Она выскочила из-за угла и просто набросилась на нас, – наверное, впервые в жизни Виталий не обратил внимания на то, что его в очередной раз назвали нелюбимым прозвищем.

– Это странно. – Подметил Николай, собирая по округе потерянный пистолет, винтовку и фонарь. Он выглядел таким спокойным и сосредоточенным, словно минуту назад его не пытались убить, а теплый труп рядом с его ногами выглядел лишь декорацией к фильму ужасов. – Она не казалась безумной, хотя говорила странные вещи. Она даже пыталась образумить этого парня.

– Что за вещи? – Уточнила Тамара.

Николай на мгновение задумался, пытаясь с точностью до слова вспомнить, о чем говорила незнакомка. Ему не сильно хотелось возвращаться к воспоминаниям об их беседе; признаться, ее образ вызывал у него тревогу. Поэтому, вместо обещанного пересказа, он вдруг решил поделиться своими мыслями:

– Они… эта парочка какая-то странная, не похожа на обычных наркоманов. Они прекрасно ориентировались в темноте, а еще у них такие черные глаза…

– Давайте просто их осмотрим.

– Ты это серьезно? – Нахмурилась Тамара, восприняв предложение Сергея как плохую шутку. Но командир не выглядел настроенным шутить, поэтому девушка раздраженно прошептала: – Ладно, мы осмотрим девчонку.

Идея Сергея Николая также не привела в восторг, но в то же время ему самому стало любопытно внимательнее рассмотреть бывшего противника. Они с напарником перевернули тело на спину, в лучах фонарей грудь мертвеца заблестела от пятен крови, а на бледной, словно лист бумаге, коже набухли темные вены. Подобного явления Николаю никогда не приходилось видеть; как медик, он мог с уверенностью сказать, что настолько темной кровь в венах не может быть по определению. Если рассмотреть данный феномен с научной точки зрения, то лучше начать с того, что вены, просвечивающие голубизной сквозь кожу, имеют подобный окрас благодаря тому, что по ним течет кровь с малым количеством кислорода, и это делает ее темнее. «О-два» также влияет на функцию свертываемости крови, и если связать все воедино, то получается, что по жилам недавнего противника не столько текли, сколько передвигались кровяные сгустки с минимальным процентом содержания кислорода. С таким диагнозом он вообще должен был упасть замертво еще до их встречи.

Николай поделился своим открытием с Сергеем, когда тот распахнул пальцами веки покойного и направил луч света ему в лицо – глаз оказался полностью черным, с едва распознаваемым зрачком.

– А это как объяснить?

– Здесь я затрудняюсь ответить на твой вопрос. – Пожал плечами Николай, не испытывая ничего, кроме замешательства. Однако заметив, что луч фонаря не шевелится уже несколько секунд, парень перевел взгляд на командира и заметил, что выражение его лица стало обеспокоенным. – В чем дело?

Но Сергей продолжал хранить молчание, а его напарник решил не повторять свой вопрос заново , догадываясь, что все прояснится буквально через несколько секунд. Так оно и случилось, хотя Николай не ожидал, что мужчина чуть ли не бегом направится во тьму по тому же пути, которым ушли Тамара с Виталием. Ничего не оставалось, как проследовать за ним в глубину коридора, ориентируясь на электронный свет фонарей.

Рашкович и Калин, склонившись над незнакомкой, с усталым видом пытались найти хоть что-то полезное, любую деталь, рассказавшую бы хоть что-нибудь о личности погибшей. Но терзаться неведением долго не пришлось, так как Сергей, едва посмотрев на девушку, внезапно побледнел и чертыхнулся.

– Выглядишь так, словно призрака увидел. – Подметила Тамара.

– Почти.

– Тогда, может, поделишься? – Предложил Виталий, поднявшись с корточек.

– Посмотрите на ее одежду и сразу поймете.

В этот момент картина выглядела довольно комично, причем приобретала яркий подтекст черного юмора, когда трое соратников с серьезным видом принялись осматривать одеяние покойной девушки. И первым неладное заметил Николай, уже и так при первой встрече с ней заметив что-то подозрительное.

– Да быть не может.

– Что? Что не так? – Растерянно посмотрела на товарищей Тамара.

– Ее одежда.

– Серьезно? А конкретнее?

– Это же наша форма. – Внезапно отозвался Виталий, изобразив на лице непомерное удивление. – То есть… подожди, хочешь сказать, что это?..

– Алиса Синицина, – завершил Сергей.

– Кто?

– Алиса Синицина, Егор Парханов. – Не меняясь в лице, напряженным голосом повторил командир отряда. – Это подчиненные Лизы, члены четырнадцатого отряда. Парня я не знал в лицо, но по рассказам твоей матери, – обратился он к Тамаре, которая теперь также смотрела на него удивленным взглядом, – я запомнил, что Алиса Синицина «только и знает, что светить везде своей рыжей шевелюрой».

– Но как… почему они напали на нас? – Негодовал Николай, однако этот вопрос мучил их всех, и в этот момент он вспомнил еще об одной детали, которая не вписывалась в общую картину. – Кстати, а вы что тут забыли?

Тамара оторвала взгляд, полный не то ужаса, не то ненормального восторга, от рыжеволосой девушки и переглянулась с Виталием, неуверенно сказав:

– Мы засекли движение, это явно человек, вот и отправились вслед за ним… А потом мы услышали выстрелы и побежали сюда, как раз недалеко оказалось.

– Это был этот парень? – Строго обратился к Виталию мужчина, однако тот беспомощно развел руками и указал на напарницу:

– Она засекла движение, в это время я отдыхал.

– Клянусь! – Недоверчивый и требовательный взгляд Сергея поначалу вспугнул Тамару, а затем вынудил найти себе оправдание. – Я видела кого-то, честно, я бы не стала поднимать тревогу просто так. Откуда мне знать, тот парень это был или нет?! В итоге мы оказались здесь, так что логично предположить, что он!

– Успокойся, мы поняли. – Как можно сдержаннее и мягче обратился к девушке Николай, прекрасно зная, что та не станет продолжать буянить, если он попросит. Довольно странный факт, но его она слушала в большинстве случаев и не пыталась заткнуть рот в ответ. – Лучше всего будет связаться с Антоном и сообщить, что мы нашли двух пропавших бойцов.

– А что дальше? – Напряженно полюбопытствовал Виталий. – Что-то меня не прельщает перспектива разбираться в этом деле.

– Посмотрим, какой будет приказ свыше. А пока не паникуйте заранее. – Активировав наручный терминал, Сергей попытался связаться с Антоном, однако чем дольше шел вызов, тем сильнее ему становилось не по себе. И это не смогло укрыться от остальных.

– Что такое?

– Твой брат не отвечает.

– Что за чушь? – Криво усмехнулась Тамара, будто пытаясь скрыть нарастающее волнение. – Он всегда отвечает.

Все и так об этом прекрасно знали, поэтому Сергей попытался повторно дозвониться до их связного, но когда вторая попытка не принесла результатов, он адресовал вызов сто третьему отряду, который прибыл за несколько часов до них.

– Черт, они тоже не отвечают.

Это прозвучало, как приговор, как неминуемый факт того, что они впутались в историю, в которую совать нос не следовало. И вместе, по чьей-то безмолвной команде, они сорвались с места и устремились вглубь темного коридора по направлению выхода.

Глава 5

АНТОН

За всю свою жизнь Антон Рашкович не пьянел настолько, чтобы на следующее утро ощутить все прелести похмелья. Но сейчас ему казалось, что то самое состояние накрыло его волной, утопив в болезненных ощущениях: тело ломило, голова, будто набита свинцом, а звон в ушах только усилился, когда парня кто-то ударил по лицу.

– Антон, мать твою, очнись! – За тревожным голосом последовала очередная пощечина.

Парень недовольно помотал головой и зажмурился словно ему предстояло вставать равно утром под оглушительную трель будильника. Он понимал, что необходимо заставить себя открыть глаза и сообщить сестре, что он в сознании и добивать его очередной порцией пощечин вовсе не следует. Но та в очередной раз ударила его по лицу, да так сильно, что на этот раз Антон просто не смог сдержать болезненный стон:

– Да что за… Я в порядке.

Отогнать от себя желание забыться сном далось ему тяжело, оно липло к нему, будто смола, густая и тягучая. Но пришлось совершить усилие, чтобы подняться с пола и сесть – в этот самый момент парню, будто огнем обожгло спину.

– Что происходит?

– Это мы у тебя хотели спросить. – Настороженно оглядываясь по сторонам, уточнил Сергей, держа оружие наготове.

Из открытой двери вагона внутрь проникали тусклые утренние лучи и прохладный влажный ветер, от которого кожа покрылась мурашками. Антон находился в растерянности, не в состоянии сказать, что конкретно от него хотят узнать товарищи, подняв его с утра пораньше подобным образом.

– Почему ты не выходил на связь? Кто напал на тебя?

«Напал?» – подобный вопрос вызвал у парня приступ удивления, он с непониманием посмотрел на встревоженное лицо сестры и готовился признать, что она почти его убедила, мол, шутка удалась. Но ни Тамара, ни Сергей не похожи на людей, что готовы разыграть его таким примитивным образом. Тем более Антон и сам вскоре заметил беспорядок, царящий у него на рабочем месте – документы сброшены, по одному из экранов тянулась тонкая линия раскола, а одно из зеркал осколками рассыпалось у его ног. К тому же, он сам сейчас находился на полу.

– Понятия не имею. – Наконец смог выдавить из себя признание парень, озадаченно потерев шею.

Тамара помогла ему подняться на ноги, отчего в очередной раз вдоль позвоночника прошлось обжигающее покалывание. Судя по всему, он действительно схватился с кем-то минувшей ночью, но противник так сильно ударил его по голове, что никаких воспоминаний не осталось.

В этот миг к вагону подошел Виталий, вид у него был удрученный, и причину этого он озвучил в следующий момент:

– Там еще больший погром, следы выстрелов. Двое раненых, остальные – мертвы.

– Ты точно ничего не помнишь? – Уже не столько с беспокойством, сколько с требовательностью задала вопрос девушка, однако Антон беспомощно покачал головой и добавил:

– Последнее, что я помню – как шел спать. А когда проснулся… ты меня била по лицу.

– Прости, но ты вообще никак не реагировал.

– Понимаю, и… – Возможно, это всего лишь пустяк, но ему не давала покоя спина: мышцы жгло изнутри, будто по ним кто-то проводил небольшие заряды электричества. – Можешь посмотреть, что у меня там?

Обернувшись, Антон стянул к шее со спины футболку, и ему пришлось простоять в таком положении несколько секунд, чтобы напрячься и прийти к выводу, что товарищи наблюдают явно не простую рану.

– Так все плохо? – Удрученно поинтересовался парень, возвращая футболку на место. И когда он посмотрел на собеседников, то почувствовал, как сердце его болезненно дрогнуло: те стояли с напряженными и побелевшими от испугами лицами.

Тамара молча подошла к брату со спины и подняла край футболки, рассматривая рану чересчур задумчивым и настороженным взглядом. Парень уже осознал, что с ним что-то не так и молчание со стороны друзей только быстрее разжигало в нем беспокойство, поэтому, не дождавшись разрешения, он быстрым шагом направился к уцелевшему зеркалу. И тогда он понял, почему сестра толком не могла ничего сказать, поскольку увиденное поразило и его самого. Между лопатками блестел небольшой, буквально с ладонь порез, а вокруг него образовалось темное пятно, тонкими линиями тянущееся во все стороны. Эта штука напоминала синяк, но не столь пугающий и большой, какими они обычно бывают.

– Это то, о чем я думаю? – Непроизвольно вырвался у Тамары вопрос, и то, с какой мольбой в глазах она посмотрела на Сергея, напрягло Антона еще сильнее.

– Вы осмотрели тех двоих? – Уклонившись от прямого ответа, мужчина обратился к Виталию, который прибывал в полной растерянности. – У них есть что-то похожее?

– Я не знаю.

– Так сходи и узнай. – Не повышая голоса велел командир, хотя покричать ему хотелось.

Виталий не стал спорить и послушно отправился по платформе к близстоящему поезду, в котором Николай оказывал первую помощь выжившим.

– Думаете, это сделали те, кто напал на нашу мать? – Чтобы хоть как-то отвлечь от себя внимание, полюбопытствовал Антон, хотя, признаться, все его мысли поглощало странное пятно на спине. Оно болело, но не так сильно, чтобы падать в обморок – это напоминало неприятное ощущение в мышцах после тяжелой тренировки, когда ткани рвутся и восстанавливаются заново.

– Ну уж точно не те наркоманы…

Замечание сестры не ускользнуло от парня, и тот, чтобы хоть как-то отвлечься от пугающей неизвестности, попросил все рассказать ему в подробностях. И следующие несколько минут он слушал рассказ о том, как его товарищи гнались за двумя неизвестными, которые оказались пропавшими членами четырнадцатого отряда.

– Я знал Синицину, – внезапно сообщил Антон, приковав к себе удивленные взгляды. – Общался с ней несколько недель, когда та только попала к нашей матери в отряд. Спрашивала, что да как. Она показалась мне довольно милой.

– Не сказала бы, что она милая… – И заметив непонимание брата, Тамара пояснила: – Она была похожа на наркомана: бледная кожа, черные глаза и темные выступающие вены. Жуть.

– Она из семьи спортсменов: мать – чемпионка Европы по фигурному катанию, а отец – тренер хоккейной команды. Она бы никогда не стала принимать наркотики.

– Дело не в этом, – раздраженно прошептал Сергей, отчего парень тут же смекнул, что по сути он говорил ерунду. – Такое наркотики не могут сотворить с человеком за два дня, если только это не что-то новое.

– Биологическое оружие?

Командир предпочел промолчать, оставив комментарий девушки без внимания, поскольку похожая мысль посетила и его. Однако признаваться в этом ему не хотелось. И не без причины.

– Если это биологическое оружие, то все сходится. – Продолжала Тамара и выглядела она так, будто в любой момент была готова расплакаться, однако глаза у нее оставались сухими, а голос – ровным. – Их заразили те, кого они преследовали – кого-то убили, а оставшихся в живых… – И тут все спокойствие будто рукой сняло, она с ужасом посмотрела на брата, а затем, схватившись за голову руками, протянула: – Тогда мама… и ты…

– Так, спокойно, без истерик! – Призвал к порядку Сергей, однако было заметно, что девушка его явно не желала слушать. Она выбежала из вагона и широким шагом направилась куда-то прочь от поезда, но не слишком далеко. – Проклятье… Только ты не паникуй.

– Я, похоже, единственный, кто до сих пор воспринимает все это, как плохой сон. – И это действительно так: Антона потряхивало от волнения, но биться в истерике и сотрясаться от страха он просто не мог чисто физически. Похоже, весь ужас ситуации до него еще не дошел.

– Пусть тебя осмотрит Тамахин. – Заключил Сергей. – Ты себя нормально чувствуешь?

– Слабость есть, а так… – Антон действительно не ощущал сильного упадка сил.

– Тогда не будем терять время зря. Займись своим делом – посмотри, что заснял беспилотник за ночь, может, он зафиксировал того, кто подобрался к вокзалу.

– Я понял. Уже делаю.

– И присматривай за сестрой. – Добавил мужчина. – За нее я переживаю сильнее всего.

– Я понял. – Однако просьба командира содержала совершенно другой контекст, ведь правильнее сказать, что от Тамары можно было ожидать многого, и не всегда хорошего.

Однако за сестру Антон не переживал, поскольку бессмысленные чувства уступили место уверенности и вере. Он знал, что девушка достаточно сильная, чтобы справиться с собственными переживаниями в одиночку, к тому же постороннее проявление заботы могло только разозлить ее. За последние годы все они пережили множество ужасных вещей, каждый справлялся с этим по-своему, и если Тамара смогла выдержать все эти испытания, то и сейчас не сломается.

Наверное, подобные рассуждения звучали цинично, да и сам Антон уже не раз замечал за собой склонность пропускать чужие беды стороной, даже если это касалось его семьи. Окунувшись с головой в работу, как и сейчас, проверяя «улов» за ночь, он отстранялся ото всех и отключался от внешнего мира. За последнее время он все дальше и дальше отдалялся от друзей, не видя в этом никакой закономерности – только необходимый порядок вещей. Но всех все устраивало, его команда вообще радовалась тому, что он хотя бы замечал их и пытался быть дружелюбным и естественным. Не удивительно – после того, что пришлось пережить им всем год назад, вообще стоило благодарить Бога за то, что никто из них не слетел с катушек.

Время идет. Кто-то ходил позади и что-то выискивал, Антон не знал кто и что, лишь догадывался по шагам, что помимо него в вагоне кто-то есть. Вскоре появился и Николай, отчего парень вынужденно оторвался от работы, чтобы позволить блондину осмотреть его рану. Между ними не пролетело ни слова, неловкое молчание могло бы действовать на нервы, если бы ему было не все равно. Уж не знал Антон почему, но их единственный человек, разбирающийся в врачевании, недолюбливал его, что выражалось в откровенном игнорировании. Только когда речь заходила о работе, им приходилось делать вид, что все в порядке, и они готовы друг другу помогать во всем.

Антон никогда не рвался лезть в чужие мысли за поиском ответов на вопросы, но интуитивно догадывался, что Николай не одобрял его скупое отношение к сестре. Та, по его мнению, из кожи вон лезла, чтобы все для него сделать в трудные минуты, открывалась ему и всегда была готова идти навстречу. А он в ответ только натянуто улыбался.

Много он понимал. Хотя, он-то и понимал.

Не знал парень, действительно ли он так выглядел со стороны, но Тамару он любил больше всего на свете. Да, он не мастер ярко проявлять эмоции и радоваться каждой мелочи, но он же старался. Девушка помогла ему выкарабкаться из пучины тьмы, что затягивала его с каждым новым днем, хотя сама сестра в то время пребывала не в лучшем состоянии.

Когда Николай закончил обрабатывать рану, Антон продолжил работать, и проведя пару часов за компьютером, почувствовал дикий голод. Сухой поек никогда не вызывал у него восторга, но в этот раз еда казалась картонной, отчего неутолимое рвение проглотить кусочек чего-то съестного обернулись тошнотворными позывами. Желудок болезненно сжался, по всему телу прошла волна жара, ну и куда же без столь знакомого головокружения. Пришлось отложить в сторону пищу и довольствоваться водой. Антон думал, что организм наконец-то успокоился, но чем дольше он продолжал работать, тем сильнее ощущал слабость.

– Так каков план действий? – Влетая в открытый вагон следом за Сергеем, Виталий провел рукой по влажным волосам, стряхивая капли.

Антон вынужденно оторвался от компьютера, и только сейчас заметил, что на улице идет слабый дождь и из открытой двери задувает холодный ветер – а он сидит на сквозняке в одной футболке и умирает от духоты.

– Смотря что мы имеем.

Заметив на себе взгляд командира, парень тут же сообразил, что настало время поделиться результатами проведенной работы. И после того, как к ним с улицы заскочила Тамара, он сообщил:

– Беспилотник летал кругами, поэтому какие-то участки в определенные моменты времени остались без наблюдений. Зато, – поспешил добавить парень, – я проверил снимки, сделанные за несколько минут до того, как вы с сестрой ушли из здания.

– И что там?

– Сначала два светлых пятна, которые переместились через пару минут к востоку, а вслед за ними появилось еще одно, причем находилось очень близко. Всего в трех десятках метрах.

– Дай угадаю, те два пятна – это те ребята, с которыми мы столкнулись? – Уточнил Сергей.

– Выходит, что так.

– Тогда получается, что я заметила именно того, другого, – напряженно нахмурив брови, добавила Тамара. – Выходит, что он и напал на тебя.

– Я… в этом не уверен.

– То есть как?

– Может, я сильно ударился головой, но вряд ли один человек смог бы справиться с целым отрядом в паре метрах от меня.

– А что, если они втроем напали на тебя и парней, а потом отправились за нами? – Не унималась девушка.

– Такое возможно, с уверенностью я ничего не могу сказать, поскольку беспилотник ничего не заснял в этом районе. То есть что-то подозрительное. – Но заметив непонимание в глазах собеседников, парень тяжко вздохнул, и не только потому что придется все объяснить, но из-за того, что голова у него опять пошла кругом. – Беспилотник не мог захватить обзор вокзала в отрезки времени с двух до двух пятнадцати, с двух пятидесяти четырех до трех ноль семи, а также еще в семи похожих интервалах, примерной продолжительностью в десять-пятнадцать минут.

– Что ж, допустим. Тогда у нас остается два варианта: продолжить поиски либо возвращаться в Сочи, поскольку пострадавшие вряд ли дотянут до конца операции.

– А-а.

Вот тут-то Антон и забыл самую главную вещь, от которой его собеседники наверняка придут в неистовый восторг.

– Со связью у нас проблема…

– Да, глушащие установки, но со штабом…

– Скажем по-другому: с системой связи проблема. – И вот теперь негодование на лицах слушателей проявилось в самом отчетливом виде. – С погромом, может, я и справился бы, но тот, кто напал на нас, выдрал с корнем большую часть проводов. И теперь работает только один компьютер – я не заметил беды, поскольку беспилотник работал, он, наверное, чудом…

– И ты все это время молчал?!

Восклицание Сергея казалось парню неуместным, отчего он продолжал смотреть на командира невинными глазами, пребывая в состоянии абсолютного спокойствия.

– Может, на том поезде…

– Противник лишил нас связи, а ты докладываешь об этом только сейчас?!

– Эй! Не ори на моего брата. – Раздраженно оборвала мужчину Тамара, чем не слабо удивила его – подобным образом мало кто осмелился бы обращаться к командиру. – И все же он прав, какого черта?

– Я просто… извините, – Антон и сам не понимал, почему не доложил о проблеме, в голове у него все перемешалось, он даже не обратил внимания на то, что пальцы на руках практически онемели от холода. – Я пойду, проверю, что сейчас творится с аппаратурой во втором поезде, и если…

Но договорить парень не успел: резко поднявшись на ноги, он в полной мере почувствовал ту слабость, которая, наконец, набросилась на него голодным зверем. Перед глазами все потемнело, колени предательски задрожали, и Антон надеялся, что это лишь секундное помутнение. Но тело отказывалось слушаться его, от мозга не поступало никаких команд: он просто повалился на холодный пол вагона, а перед глазами все померкло так внезапно, будто кто-то погасил единственную лампочку в подвале.

***

Навязчивый женский голос, он слышал его в своей голове и воспринимал как нечто реальное, что могло дотронуться до него или же причинить боль. Парень пытался убежать от него, но чей-то смех постоянно догонял его, а когда он останавливался, желая отыскать девушку, та куда-то исчезала, шепча «найди меня». Все это напоминало бред, Антон не был уверен, можно ли сходить с ума во сне, но ему ничего не оставалось, как повиноваться приказу собственных мыслей. Его почти не покидала уверенность, что это сестра звала его, словно в отчаянии пытаясь вернуть в реальный мир из пучины тьмы и мрака. И такое в действительности произошло довольно скоро.

Очнулся Антон от громкого спора, однако глаза открыть не хватило сил. Боли как таковой он не чувствовал, но каждый вдох давался ему с трудом; кожа горела огнем, а пот холодными струйками стекал по лбу. Пытаясь шевельнуться, парень сталкивался с неприятным ощущением во всем теле, будто его мышцы рвались, волокно за волокном, а сосуды и артерии набухли и болезненно реагировали на каждое движение.

Возможно, Тамара оказалась права – неизвестные заразили его чем-то, и теперь тело медленно умирало, и что самое смешное – Антон не поддавался страху. Он воспринимал это как дурной сон, который необходимо пережить, а дальше жизнь с новой силой продолжит угнетать его своими сложностями. Быть может, подобное восприятие ему подарило физическая усталость – парню казалось, что он преодолел полосу препятствий под палящими лучами солнца за рекордное время.

Его тянуло забыться сном, но оставаться наедине с собственными мыслями Антон боялся куда сильнее, чем стать невольным слушателем разговора на повышенных тонах.

– Его срочно нужно везти в больницу! – Словно находясь под водой, парень смутно расслышал восклицание сестры. – У него жар, ему становится хуже, как и двум другим людям.

– Она права, лучше поторопиться. – В поддержку девушки выступил Николай. – Я, конечно, позабочусь о них, но здесь нужно что-то… поэффективнее подпольной лаборатории.

– Его состояние стабильно. – Возразил Сергей. – Пока что нет явных причин…

– Да ты что, шутишь что ли?! – В очередной раз вспылила девушка. – Ему плохо, его заразили непонятно чем, такой же фигней, как и тех двоих из отряда нашей матери. И я не хочу, чтобы мой брат бегал с черными венами и глазами!

Спор продолжался еще некоторое время, но слова становилось различать все труднее и труднее, сознание падало в бездну, глубокую и непроглядную. Порой Антон приходил в себя и даже открывал глаза, но в тот же миг его слепили невероятно яркие лучи электронного света. Он только успел заметить, что слева заняты две койки – судя по всему, те двое мужчин из другого отряда, пополнившие список «счастливчиков».

И опять этот голос. Парень надеялся, что игра воображения закончилась, но женский шепот сводил его с ума, подобно острым кошачьим когтям впивался в его душу и беспощадно раздирал на кусочки. На короткий миг он ощутил близость смерти, страх столь внезапно накинулся на него, что это чувство можно было сравнить лишь со свободным падением – сердце на мгновение замерло в ожидании.

Резко открыв глаза и шумно набрав через рот воздух, Антон приподнялся на койке и растерянно принялся озираться вокруг, напоминая запуганного и измотанного долгой погоней зайца.

– Эй-эй, все в порядке, успокойся. – Крепко сжимая его левую руку, Тамара не без труда вернула брата в лежачее положение и продолжала давить ему на грудь, пока он более-менее не успокоился. – Это был просто кошмар.

– Если бы… – Сам не зная почему отозвался парень, ведь по сути ему ничего не снилось. Но навязчивый женский шепот до сих пор щекотал его слух. – Сколько времени я так лежу?

– Примерно пару часов.

Пару часов? Антону трудно далось скрыть свое удивление, он был полон уверенности, что дело клонило к вечеру, а выходит, он даже до полудня не дотянул?

– Как ты себя чувствуешь? Что-нибудь нужно?

– Чувствую себя погано. – Признался парень, не видя надобности скрывать свое скверное самочувствие, ведь внешний вид у него, должно быть, был еще более пугающим. – Пить хочу.

– Это не проблема.

Как только Тамара отошла к противоположной стене, чтобы достать из металлического шкафа бутылку воды, парень перевел взгляд на пару солдат, лежащих на соседних койках. Их лица блестели от пота, а кожа казалась мертвенно-бледной.

В этот момент вагон внезапно дернулся, что могло говорить о том, что Тамаре удалось убедить Сергея поставить жизни товарищей выше необходимости завершить миссию.

– Скоро о тебе позаботятся подобающе, – девушка помогла собеседнику приподняться и подала ему бутылку.

Антон в ответ лишь кивнул, наслаждаясь каждым глотком воды – никогда в жизни она не казалась ему такой вкусной и живительной, даже в диких и сухих регионах Афганистана. Но легкость погостила в его теле всего несколько жалких мгновений, после чего парень, наконец, в полной мере прочувствовал состояние своего тела. Вены на руках жгло так, будто в них запустили раскаленные спицы; сердце из последних сил пыталось разогнать кровь, делая удары все реже и реже. Воздуха катастрофически не хватало, но хуже всего было от попыток вздохнуть полной грудью – головокружение не заставляло себя долго ждать.

– Что со…

Но внезапное торможение состава вынудило Антона прерваться на полуслове, а удивленная ругань сестры не нуждалась в комментариях – он также не понял, почему они остановились, едва начав движение.

– Я убью его, честно. – Поднявшись с края койки, Тамара широким шагом направилась к выходу, незадолго до выхода добавив: – Только никуда не уходи.

– Очень смешно…

Девушка заботливо улыбнулась, и Антон уже был готов почувствовать некоторое облегчение, как вдруг один из приборов контроля за жизненными показателями противно запищал. Не успели они с сестрой понять, что к чему, как из-за двери вылетел Николай по направлению к мужчине, что лежал дальше всех. Парень перевел на него взгляд, но не смог все рассмотреть в подробностях, зажмурившись от внезапного удара боли по сердцу. Ему показалось, словно его пронзили иглой; он хотел позвать сестру, но та уже куда-то убежала.

Громкий звук раздался прямо у него над ухом, это было единственное, что он успел запомнить, прежде чем потерять сознание.

***

«А ты упрямый…»

«Кто ты, черт возьми?» – пытался уже в который раз докричаться сквозь темноту забытья до источника шепота Антон, но ответом ему служила либо тишина, либо издевательские смешки.

«Синяя птица кружила в облаках, Пыталась статься чистым небом: Звучит красиво только на словах, Ведь жить ей суждено под серым древом… – Песня, исполненная уже знакомым голосом, показалась парню и прекрасной и пугающей одновременно. На мгновение он ощутил себя маленьким ребенком, которому на ночь заботливая мать пропела колыбельную. Однако безмятежность, подобно ураганному ветру, снес резкий смех. – Ха-ха-ха!.. Нахвамдис!»

В этот миг парень проснулся.

Он не стал с ужасом распахивать глаза и осматриваться по сторонам с таким видом, словно его держали в плену и могли убить в любую секунду. Он лениво покачал головой вправо и влево, принял к сведению, что вагон не трясет, а, значит, никуда они так и не уехали. Слабо горели две лампы, создавая не столько успокаивающую, сколько траурную обстановку, что также подтверждало и отсутствие одного из солдат. Антон смутно попытался вспомнить, что произошло с бедолагой, и тут же увидел перед глазами вбегающего Николая, который примчался на громкий пищащий звук. Вероятно, мужчина скончался от сердечного приступа. Организм не выдержал нагрузки.

А что, собственно, произошло с ним? На данный момент парень чувствовал себя намного лучше, его уже не тошнило и не лихорадило, сердце медленно, но ровно разгоняло кровь, будто несколько часов назад – или сколько там прошло времени? – его не прострелила адская боль.

Жужжание ламп, стрекот насекомых на улице, чьи-то приглушенные голоса. Антон слышал каждую мелочь, в наступившей тишине его слух обострился, и он наслаждался мелодичной симфонией ночи – вероятно, ночи, – пока не почувствовал, как что-то холодное коснулось его руки.

Тамара, сидя на полу, налегла на край кровати и заснула в той же позе, уронив голову на белую простыню. Парень смотрел на нее довольно долгое время, словно пытаясь понять, что ей снится, о чем она переживает. Он хотел прикоснуться к ее щеке, погладить ее по жестким волосам, неаккуратными прядями, выскочившими из собранного на макушке хвоста. Но в последний момент передумал. Пусть лучше передохнет.

Да и ему не мешало набраться сил. Закрывая глаза, Антон был полон уверенности, что встретит следующий день, что смерть уже не держала над его головой заостренную косу. Он чувствовал свое тело, каждую клеточку, и с готовностью мог сказать, что болезнь отступила; либо спряталась где-то глубоко, ожидая подходящего момента, чтобы наброситься с новой силой. Однако сейчас об этом парень не переживал. Он просто лежал, вслушиваясь в звуки, долетающие до него сквозь толщу вагона: шум ветра, пение насекомых и беспокойный шепот товарищей за соседней стенкой.

***

– Дава-ай, просыпайся. Я же вижу, что ты уже не спишь.

Антон и не заметил, как наступило утро: если бы Тамара не принялась будить его столь ехидным голосом, он бы не заметил, как солнечный свет бьет ему в лицо. Неужели хоть кто-то, наконец, догадался приподнять эти жалюзи? По правде говоря, несмотря на страсть к работе в окружении компьютеров и всевозможной техники, парень любил солнце и свежий воздух – они бодрили, очищали разум и придавали сил. Но сейчас ему хотелось зарыться в темный угол и поспать еще несколько часов.

– Хватит юлить. Открывай глаза.

– Я же только сердечный приступ пережил, или что там было?..

– Поверь, тебе стоит открыть глаза.

Как бы он ни хотел полежать еще чуть-чуть, с Тамарой трудно было спорить. Однако, в момент, когда он последовал совету собеседницы, и его ослепила яркая пелена неба, он испугался. Во-первых, даже с открытыми окнами так светло в вагоне быть не могло. Во-вторых, его открытые руки зябли от прохладного дуновения ветра, а третья вещь, выбивающая из колеи, оказалась разодранным пыльным диваном, на котором он лежал.

– Доброе утро, сладенький.

Напротив, на подлокотнике, опустив свои ноги к его, сидела смуглокожая девушка, подперев подбородок кулаком. Спутанная грива кудрявых волос цвета вороньего пера опускалась ей на плечи и придавала еще больший эффект насыщенно-карим глазам, окантованным густыми ресницами. Губы у нее сложились тонкой линией, выражающей улыбку; во взгляде блестел дьявольский огонек. Антон плохо разбирался в национальностях, но мог предположить, что у незнакомки могли быть ближневосточные корни.

Она действительно напоминала его сестру. Но проблема в том, что это не Тамара – а еще большая проблема заключалась в том, что он понятия не имел, кто эта девушка и где находился он сам.

Глава 6

ВИТАЛИЙ

Несмотря на то, что Сергей сильнее всех рвался отыскать людей, напавших на четырнадцатый отряд, он также вздохнул с облегчением, когда было принято решение возвращаться в Сочи. Возможно, прибыв в штаб, они получат выговор, однако Виталий предпочел бы принять все нападки со стороны начальства, чем рисковать жизнями своих товарищей. Проблема заключалась в том, что система связи полностью вывели из строя: некто, напавший на Антона и другой отряд, распотрошил все компьютеры из-за чего наручные терминалы дали сбой. Маленькие устройства связи не обладали той мощью, чтобы без помощи основной системы, пробиться сквозь подавляющий сигнал глушащих установок.

Как только поезд тронулся, Виталий мысленно вскинул руки к небу в благодарственном жесте. Но судьба, будто посмеявшись над этим, обронила на их пути серьезную проблему – в прямом смысле этого слова, – в связи с чем пришлось остановить состав. Парень глазам своим не мог поверить: противник не только успел вывести из строя большую часть их людей, но и забаррикадировал путь отступления. На железнодорожных путях, словно из воздуха, возникли тяжелые бетонные блоки, похоже некогда бывшие частью стен некоторого здания. Виталия мучил вопрос даже не о том, откуда они здесь оказались, а как у кого-то вообще сил хватило перенести их сюда, ведь один такой весил не меньше сотни килограмм.

Но проблемы на этом не заканчивались, а только начинались, поскольку, едва затормозил поезд, у одного из раненных сослуживцев начался сердечный приступ. А затем, будто по цепочке падающих домино, идентичный недуг хватил и Антона. К счастью, Николаю удалось стабилизировать парня, однако человека из другого отряда спасти не удалось.

Виталий не знал что делать. Он с надеждой смотрел на Сергея, и как бы тот не пытался выглядеть спокойным, парень знал, что все они пребывают в полной растерянности. Больше всего парень переживал за Тамару, она едва ли не билась в истерике, не отходя от брата ни на шаг. Сначала мать, теперь Антон – а ведь семь лет назад вооруженный конфликт забрал жизнь ее отца. Она ведь даже понятия не имела, в каком состоянии сейчас пребывала Лиза Рашкович, – не маловероятен тот факт, что ее тоже заразили неизвестной болезнью или отравили каким-то веществом.

Ничего не оставалось, кроме тщетных попыток придумать дальнейший план действий. Они с Сергеем пытались сдвинуть блоки, но за десять минут им удалось лишь ненамного сместить один из них. Быть может, дело пошло бы быстрее, если бы им помог Николай, но тот не имел возможности отойти дальше, чем на шаг, от больных. К тому же, вскоре оставшийся в живых член сто третьего отряда последовал за своим товарищем в мир иной – его сердце остановилось так внезапно, что медик ничего не успел предпринять.

Минуты тянулись слишком долго.

Они с Сергеем пытались наладить систему связи, но в этой проводке черт ногу сломит – единственный человек, способный разобраться в этой разноцветной паутине сейчас боролся за жизнь.

Несколько раз Виталий заглядывал в соседний вагон, чтобы проведать Тамару. Он приносил воды и еды, однако девушка ни крошки в рот не взяла, говоря, что не испытывала голода. Судя по ее виду, она вообще ничего не чувствовала, кроме опустошающего ужаса.

Пока солнце совсем не скрылось за горизонтом, Виталий предложил переместить мертвых товарищей подальше от поезда – на раскопку могил не оставалось времени, поэтому они с Сергеем просто прикрыли их листами фанеры. И за этим малоприятным делом парня посетил одна идея:

– А что, если воспользоваться тем фургоном, в котором пряталась майор Рашкович?

– Не думаю, что дороги со времен войны остались пригодны для езды. – Угрюмым голосом ответил мужчина, вытирая руки о жесткую ткань штанов. – Мы не сможем вывести Антона, и я бы не рисковал его дергать без должной необходимости.

– Я про другое. – Оставив позади бездыханные тела, собеседники поспешили выбраться из зарослей кустарника, тяжелым шагом идя по крутому склону вверх. – Можно попробовать выехать за пределы города, выйти из зоны действия глушащих установок и через терминалы связаться со штабом.

Дело Виталий предлагал опасное, ведь практика показала, что разделяться сейчас будет не самой лучшей затеей. Однако в сложившейся ситуации у них не оставалось много вариантов, тем более парень осознавал, что идея его хороша. Он также это понял по тому, что Сергей не возмутился, как только услышал данное предложение. Уже неплохо.

– У нас все равно нет выбора. – Решил надавить Виталий.

Они вышли на железнодорожные пути, обдуваемые холодным ветром. Отсюда открывался вид на море, черная полоса которого отчетливо выделялась на фоне серой глади облаков.

– О нашей проблеме не узнают, пока мы не подадим сигнал «SOS» или хотя бы не выйдем на связь. А сидеть на одном месте…

– Да понял я. – Обреченным голосом прервал речь парня мужчина, с досадой придя к выводу, что другого выхода у них просто не осталось. – И нам опять придется разделиться.

– Пусть Николай останется с Тамарой, а мы с тобой по-быстрому съездим.

– Не уверен, что мы успеем. – Усомнился Сергей. – Солнце скроется за горизонт через пару часов, а нам даже неизвестно, какие дороги перекрыты, и где вообще возможно проехать. Подождем до утра.

Стоило ли говорить, что до утра, возможно, Антон не протянет? Однако командир говорил верно, ночью по улицам не безопасно бродить, а тем более – ездить. И дело заключалось уже не столько в ночных хищниках, сколько в неизвестном противнике, который, как выяснилось, любил это время суток. Причем улицы могли быть либо перекрыты, либо забаррикадированы бетонными блоками или колючей проволокой. А попасться в такую ловушку также труда не представляло.

Когда наступили сумерки, Виталий с Сергеем продолжили обдумывать план действий, попутно проинформировав Николая и Тамару о своей задумке. Те не высказали возражений и, к удивлению, довольно быстро пришли к заключению, что это единственная здравая мысль.

Они устроились в поезде, заранее проверив, чтобы все двери были заперты изнутри. Виталий ненароком задался вопросом, а как вообще противник смог проникнуть внутрь вагона, если только Антон со сто третьим отрядом на пару не забыли запереть дверь. Вопросов становилось больше, чем ответов.

А ночь стояла тихая. Виталий долго не мог уснуть, в прочем, как и все остальные. Его терзали мысли о жене, что стоило отказаться от этой миссии и остаться с ней, а не плестись сюда на поводу у зова долга. И чем теперь это обернется? Доберется ли он до дома вообще? Хотя, попытался себя взбодрить парень, что за мрачные мысли? По сравнению с тем, что ему приходилось переживать в горячих точках, эта миссия казалась маленьким отпуском. А что? – Черное море, город-курорт. Смейся-смейся, парень, но шуточками не удастся прогнать леденящий душу страх. Здесь тихо, безлюдно, холодно – совершенная противоположность той обстановки, в которой день за днем выживал их шестой отряд. Поэтому каждого из них, привыкшего к звукам выстрелов и взрывов, командной работе и виду паникующих людей, пугало только одно – неизвестность.

В какой-то момент Виталий провалился в сон, лежа на соседней с Антоном койке – рядом сидела Тамара, никак не решаясь отойти от брата дальше, чем на расстояние вытянутой руки. Он спал беспокойно, а в какой-то момент проснулся от непомерного чувства страха, словно кто-то опустил на его грудь пятнадцатикилограммовый железный блин. И, придя в себя, Виталий, наконец, понял, что именно пугало его, а точнее – кто.

«Лурджи тритина… Лурджи тритина» – слышался шепот.

Сон от него отогнал Антон, бормоча себе под нос нескладную речь, словно прибывая в бреду. Брюнет даже не сразу смог понять, о чем говорил парень, поскольку язык был явно не русский. Странно, что это пугающее бормотание не разбудило Тамару, хотя, девушка, должно быть, вымоталась так сильно, что уже ни на что не обращала внимания.

Виталий думал, что не сможет больше глаз сомкнуть, однако пугающее бормотание Антона послужило неплохой колыбельной, и уже через пару минут он снова видел седьмой сон.

Вот только наслаждаться им пришлось не долго.

– Где… где он? Где он?! Проснись, слышишь? Где мой брат?!

Едва парень успел открыть глаза, как Тамара принялась трясти его за плечи, словно копилку с деньгами. Он был бы рад ответить на ее вопрос, но мозг все еще прибывал в расслабленном туманном состоянии, да и вряд ли брюнет успел бы хоть слово сказать – девушка убежала из вагона прочь.

За дверью послышался шум, встревоженный голос Тамары пробивался сквозь толстые стены. Виталий заставил себя скинуть ноги с кровати и попытаться понять, что происходит, с чего вдруг такой переполох с самого утра? Ему казалось, что для причин нет паники, пока его не накрыли воспоминания о минувших днях: четырнадцатый отряд, заражение, погибшие ребята. И тут взгляд парня упал на соседнюю койку: не сразу Виталий сообразил, что именно его смутило в мятой простыне и скомканной подушке, пока он не вспомнил, с какими вопросами на него мгновение назад накинулась девушка. Сон как рукой сняло.

– Я вам говорю, его нигде нет!

Едва успел Виталий зайти в соседний вагон, как поймал на себе недовольный взгляд Сергея, от которого он невольно остановился на месте.

– Ты видел Антона? – Поинтересовался командир.

– Клянусь вам! – Не успел брюнет даже рта открыть, как Тамара в очередной раз пошла в наступление. – Я осмотрела все вагоны, туалет, душевые – его там нет!

Сергей молча выслушал пылкую тираду собеседницы, но так ничего и не сказав в ответ, вновь посмотрел на Виталия и повторил:

– Так ты видел его?

– В последний раз – ночью. – Признался парень. – Так что собственно происходит?

– Наш больной куда-то подевался. – Сидя в стороне с таким видом, словно исчезновение товарища его никак не касалось, подметил Николай.

– Но он не мог далеко уйти!

Тамара не находила себе места, она металась из стороны в сторону, не замечая ни сосредоточенного взгляда мужчины, ни насмешливого тона блондина. Виталию отчего-то захотелось ударить последнего: он прекрасно знал, что к Антону тот не испытывал особой симпатии, но вести себя столь дерзко на фоне паникующей девушки было отвратительно.

– Как думаешь? – Переведя взгляд на Николая, поинтересовался Сергей.

– Да, он не мог далеко уйти. – Спокойно сообщил он. – Если учесть, что часов пять назад его лихорадило, и с сердцем было не все в порядке… Странно, что он вообще с постели смог встать.

– Так в чем проблема? – Не понял Виталий. – Давайте отследим сигнал его датчика.

– Если, конечно, система не накрылась полностью.

Замечание их самого молодого члена команды подпалило раздражение брюнета, однако он промолчал и направился к компьютеру, за которым обычно работал их пропавший товарищ. Тамара незамедлительно последовала вслед за ним, устроившись позади спинки стула.

С техникой Виталий не сказать, чтобы дружил, но из всех людей, находящийся в поезде, он подавал самые большие надежды. Ему не составило труда включить систему и проверить, что осталось в рабочем состоянии, а о чем лучше позабыть. Как и подтвердил вчера днем Антон, основная система связи накрылась медным тазом, оставалось лишь возможным общаться друг с другом с помощью наручных терминалов – ни о каких дальних вызовах и речи идти не могло. Беспилотник продолжал наворачивать круги над заброшенным городом – это также являлось хорошим знаком. Отказала система жизнеобеспечения в предпоследних двух вагонах – об этом Виталий даже и не подозревал. Список можно было бы просматривать и дальше, но нависающая над спиной Тамара побудила его вернуться к главной задаче.

– Мои поздравления, система слежения работает. – Признался парень, услышав облегченный вздох позади себя.

– И где же он?

Вопрос, что озвучила девушка, интересовал всех без исключения. Сергей и Николай также подошли поближе, ожидая, каким же будет последнее слово их товарища. Прошла не одна минута, прежде чем Виталий смог определить местоположение Антона, однако он хранил молчание еще некоторое время, пытаясь осознать то, что показал ему компьютер.

– Ну что там? – Нервно постукивая ногой о пол, Тамара нагнулась вперед, чтобы лучше рассмотреть монитор, хотя изображение местности ей ни о чем не говорило.

– А-а… – Затрудняясь с ответом, протянул Виталий. – Либо я что-то не понимаю, либо твой брат находится на другом конце города.

– Что?! – Не веря своим ушам, девушка подвинула парня и уже целенаправленно принялась изучать карту местности. – Как ты это понял?

– Вот это скопление точек – мы. – Указав на нижний правый угол, сообщил парень, после чего его палец пролетел по всему монитору, остановившись почти у самой верхней границы. – А вот эта точка – твой брат, а точнее его датчик.

– Бред какой-то. – Продолжая стоять, сложа руки на груди, Сергей выглядел уставшим и в то же время готовым перевернуть все вверх дном. – Как он мог туда попасть? Уйти пешком? Такое вообще возможно?

– Это место примерно в десяти километрах по направлению к горам. Туда он мог бы дойти примерно за часа два с половиной… Будь он способен держаться на ногах.

– Когда вы его вообще в последний раз видели?

– Я отключилась очень быстро, – отозвалась Тамара, смутно припоминая, когда она перестала бороться со сном. – Не знаю, было, наверное, часа два ночи.

– Тогда я проснулся уже позже. – Добавил Виталий, вспоминая пьянящее чувство страха, которое накрыло его несколькими часами ранее. – Ты спала, а твой брат что-то бормотал.

– Что именно?

– Понятия не имею. – Задумчиво водя большим пальцем по подбородку, брюнет попытался вспомнить, какие слова вновь и вновь повторял брат девушки. – Это явно не на русском языке сказано. Что-то вроде… лужи тритана или луружи…

– Лурджи тритина? – Уточнил Сергей.

– Точно! – Виталий мог поклясться, что вновь услышал пугающее бормотание Антона, однако его больше удивила столь быстрая реакция командира. – А вы откуда знаете?

– Это грузинский язык. – Пояснил мужчина. – Лурджи тритина – что означает «синяя птица».

– Бессмыслица, – растерянно покачала головой Тамара. – Антон не знает грузинского, да и никто в нашей семье тоже.

– Знаете что? – Оторвав собеседников от обсуждений, Николай потер ладони друг о друга, будто собираясь заняться каким-то делом. – Все это очень интересно, но сидя здесь, мы ничего не получим. Предлагаю проверить этот след.

– Да здесь как-то без вариантов.

Судя по интонации голоса, Сергей не рвался отправиться как можно скорее на поиски Антона, и понятно почему. Все это выглядело невероятно подозрительным, ведь пропавший парень чисто физически не мог уйти так далеко на своих двоих в его-то состоянии. И что мешало незнакомому противнику вырезать датчик слежения из тела связиста, тем самым подготовив ловушку для остальных? Это имело бы хоть какой-то смысл, если бы одна немаловажная деталь – все двери в поезде заперлись изнутри. То есть получается, что Антон ушел сам. Все интереснее и интереснее.

– Тогда, может, воспользуемся фургоном на площади? – Оживилась Тамара. – Мы сэкономим время.

– Принцесса, ты не злись, но идея ужасная. – Снисходительно улыбнулся Николай. – Может, мы и сэкономим время, вот только мотор у этого корыта рычит так, что о нашем приближении за пять километров узнают.

– Тогда нам стоит поторопиться. – Согласно закивала головой девушка, и никто не видел причин с ней спорить.

На скорую руку перекусив сухим пайком, они запаслись патронами и водой, после чего двинулись в путь. Погода стояла относительно неплохая, сильный ветер уносил шум, который они создавали при ходьбе. Виталий вкратце объяснил, как пользоваться программой отслеживания на наручных терминалах, чтобы следить за местоположением Антона, да и всех членов команды. Путь их лежал прочь от моря, то есть к бескрайним лесам, напоминающим джунгли, к границе города. Никто из них не проронил ни слова, и это беспокоило парня больше всего, поскольку именно в такой атмосфере проходили все операции. Это означало, что они приступили к работе – началась гонка со временем, опасная игра на выживание.

Первые километры они преодолели, не сбавляя заданный темп, но после у Виталия начали появляться мысли о том, что было бы неплохо воспользоваться тем самым фургоном. Дорога лежала не близкая, в конце концов, им по пути попадались завалы и развалины, которые приходилось едва ли не брать штурмом, чтобы сэкономить время. Но никто не жаловался, и слова не сказал. Обходились жестами для привлечения внимания или для того, чтобы задать элементарный для восприятия вопрос. Все эти крайности в данный момент ни к чему, но все вели себя, будто они уже ступили на территорию врага. Хотя, по сути, так оно и есть.

Сам того не ожидая, Виталий вспомнил их первую совместную миссию, когда шестой отряд неизменно закрепил за собой нынешний состав. То был 2087 год, когда к ним присоединился Николай – его поставили на замену парню, которому оторвало ногу во время операции по освобождению пригорода Багдада. Ему никто не доверял, первое время даже он, самый дружелюбный человек, скептически отнесся к новому товарищу. Николай не спешил сближаться с ними, но после первой совместной боевой операции многое изменилось. Все происходило примерно в таких же условиях: гробовая тишина, холод, запах сырой щебенки и невидимый враг, скрывающийся на огромной территории. Пока они с Тамарой и Сергеем пробирались вперед по широкой улице, ведомые указаниями Антона, Николай, зафиксировав позицию на вышке, прикрывал им спины. Тогда началась большая заварушка, и если бы не блондин, кто знает, может, им бы и не удалось уйти живыми.

В тот день и родилась их команда, как единое целое, и уже никто со скептицизмом не относился к Николаю, хотя тот порой любил отстраняться ото всех. Но его приняли, он принял их. И теперь каждый из них будет делать все возможное, чтобы спасти другого. Никто никого не бросит в беде.

Со стороны гор набежали хмурые тучи. Мелкий неприятный дождь осыпался на улицы городка, загоняя всю живность по углам в поисках сухого теплого местечка. Однако шестой отряд не спешил уходить под крышу дома, по крайней мере, пока.

– Ладно, мы почти пришли.

Город, казалось, уже давно остался позади, и теперь их окружали только деревья и высокие травы. Изредка из густых зарослей выглядывали постройки, напоминая о том, что когда-то здесь жили люди. Но пока что, остановившись на узкой грунтовой дороге, тянущейся поперек склона горы, никто из шестого отряда не мог с уверенностью сказать, что в этих местах за последние несколько лет ступала нога человека.

– Ты уверен, что это именно то место?

Признаться, вопрос Тамара мучил всех, включая Виталия, однако встроенный в терминал навигатор оповещал о том, что источник сигнала находится в семистах метрах от них. Как раз впереди, откуда проглядывали неясные очертания крупных построек, похожих на складские помещения.

– Я так вообще не уверен, что твой брат мог сюда дойти. – Добавил в копилку сомнений еще одну мысль Николай, осматриваясь вокруг. – Может, стоило все же воспользоваться фургоном?

– Если мы действительно имеем дело с опасным противником, то лучше не рисковать. – Напомнил Сергей. – Но, так или иначе, я видел в километре отсюда несколько автомобилей. Если повезет, то сможем завести один из них. Поэтому, как только найдем твоего брата, сразу же уходим.

– Если найдем его. – Уже без прежней уверенности отозвалась Тамара. – Мы сюда неслись сломя голову примерно четыре часа. Антон не смог бы столько времени… да и зачем он пришел сюда?

Вопросов с каждым разом становилось все больше, отчего сложившаяся ситуация выглядела так словно кто-то пытался заманить их в ловушку. Но не проверить данный след никто из них не решался, необходимо точно знать, пребывал ли здесь брат Тамары, или же враг решил сыграть с ними злую шутку.

– Разбиваемся по парам. – В конечном итоге заключил Сергей, понимая, что топтаться на месте бессмысленно. – Сигнал исходит от тех складов, судя по всему. Поэтому вы с Рашкович зайдете через главный вход, а мы обойдем со стороны. Встретимся на середине. Действуем по обстановке. В общем, все как обычно. На все про все у вас есть полтора часа.

Вопросов не последовало, так что Сергей с Николаем двинулись вперед по дороге, а Виталий со своей напарницей были вынуждены срезать путь, пустившись вниз по заросшему травой и кустарником склону.

Собрав с высокой растительности всю влагу, парень ощущал себя так словно ему довелось искупаться в реке. Как ни странно, но похожее испытание ждало их впереди, ибо тернистый путь, которым они с Тамарой пробирались к складам, лежал через глубокие лужи, топи грязи и заросли густой травы в человеческий рост. Виталию пару раз посчастливилось увидеть, как темные змеи изворотливо уползали прочь, пугая Тамару одним лишь присутствием. Что было говорить о пауках размером с ладонь, от вида которых не только девушка, но и сам парень едва сдерживался, чтобы не закричать. Тем не менее адская полоса препятствий вскоре закончилась, открывая товарищам переход на новую локацию.

Большие ангары теснились за проволочным забором, перед которым на песчаной площадке разместился грузовик и небольшой джип. Виталий сразу же заметил рисунок протектора на зыбучей мокрой поверхности, и это ему не пришлось по душе – если бы транспорт не эксплуатировался много лет или хотя бы месяцев, то погода уже давно стерла бы рисунок от шин на песке. Значит, кто-то все же использовал машины.

Они с Тамарой крадучись пересекли импровизированную стоянку и миновали открытые ворота, оказавшись посреди заброшенных складов. Дикая растительность заполонила все свободное пространство, трава и деревья использовали каждый квадратный метр, чтобы найти для себя место под солнцем, создав неплохое укрытие для непрошеных гостей.

Виталий взглянул на наручный терминал, чтобы узнать, где сейчас находились Сергей с Николаем – судя по всему, они только начали огибать обширную территорию. Датчик Антона же посылал сигналы с противоположной стороны, вероятно оттуда, где располагалось вытянутое трехэтажное здание с высокими трубами.

Чем дольше они прибывали на местности, тем сильнее крепла уверенность Виталия в том, что они забрели на территорию заброшенного завода, занимающегося изготовлением древесных балок и досок. Они целыми партиями плотнились друг к другу в складах, отсыревшие и прогнившие до основания, отчего воздух пропитался запахом мокрых опилок.

Виталию хотелось поговорить с девушкой, узнать, что она могла сказать об этом месте, какие мысли ей не давали покоя. Эта тишина пугала его, даже автомат не давал успокоения. Парень думал, что чем скорее они отыщут Антона, тем быстрее он сможет вздохнуть с облегчением, но все оказалось совершенно наоборот.

– Двести метров. – Прошептал Виталий, когда они с Тамарой остановились перед порогом, за которым лежала черная дыра, приглашающая войти в заброшенный цех.

Девушка не скрывала своего страха; она только кивнула, приняв к сведению информацию, и зашла внутрь здания. Брюнет не сразу последовал за ней, повременив лишь для того, чтобы задержать взгляд на длинных кирпичных трубах, тянущихся к серым облакам.

Внутри, несмотря на дневное время суток, царила тьма, так что привыкнуть к ней удалось не сразу. Но как только очертания местного декора стали отчетливо прорезаться, Тамара внезапно толкнула Виталия локтем в плечо, тем самым привлекая его внимание к своему наручному терминалу: точка, обозначающая местоположение Антона, начала двигаться.

Это явно не обрадовало напарников, даже если сослаться на тот факт, что парень, возможно, смог увидеть их в окно.

Виталий перехватил оружие и осторожным шагом двинулся вперед, пытаясь прислушаться к окружению. Если Антон – или кто-то другой – начал двигаться, то среди царящей тишины шаги можно услышать. Но терминал показывал дистанцию в пятьдесят, а затем и в двадцать метров, однако ни единого признака жизни, поэтому парень пальцем указал на потолок. Вероятно, движение происходило на верхних этажах, поэтому они с Тамарой отправились на поиски лестницы.

Они старались передвигаться тихо, но быстро, и когда принялись исследовать второй этаж, то также никого не обнаружили, хотя точка на экране терминала продолжала метаться поблизости. А когда осмотр третьего этажа также ничего не дал, они с девушкой замерли в непонимании.

– Может, крыша? – Не столько шепотом, сколько одними губами произнес Виталий, на что собеседница нерешительно пожала плечами.

И словно в ответ что-то громко лязгнуло далеко внизу, но эхо разлилось по коридорам так стремительно, что напарники без обсуждений решили спуститься обратно вниз.

На первых двух этажах по-прежнему не оказалось ничего подозрительного, отчего сразу возник вопрос: что стало источником постороннего звука? Может, через дверь влетел поток ветра, сдув со стола жестяную банку или бедро? Так или иначе, атмосфера продолжала угнетать неизвестностью, а вскоре и без того к не располагающей обстановке добавился шум дождя, барабанящего по крыше.

Первый этаж, один сплошной коридор, заставленный проржавелыми конвейерами, вскоре привел напарников к лестничному пролету, который они упустили из виду во время первого осмотра. Лестница вела вниз, прячась за массивной железной дверью, едва дотронувшись до которой Виталий услышал знакомый звук, который и вынудил их с Тамарой спуститься вниз. Возможно, кто-то выбежал из подвала, но пока что ни единой живой души не попалось на их пути.

Железная лестница содрогалась под ногами, позволив солдатам спуститься в темный узкий коридор, наполненный запахом сырости. Девушка предложила воспользоваться приборами ночного видения, однако парень предпочел включить фонари. Он понимал, что это моментально выдаст их месторасположение, однако ему куда меньше льстила мысль оставаться в полной темноте. Это место обладало пугающей аурой, оно давило со всех сторон, выжимая уверенность и хладнокровие.

Шаг за шагом, двигаясь вдоль сети тонких труб, покрытых конденсатом, Виталий поглядывал на монитор наручного терминала. Тридцать пять метров, причем цель застыла на месте и никуда не двигалась. Подозрительно, но останавливаться они с девушкой не намерены.

Резко узкий коридор уперся в просторный зал, от которого в четырех направлениях уходили широкие проходы. По углам стояли ящики, разбитая каска, покрытая грязью, лежала посредине. Только сейчас парень заметил, что звуки дождя не проникали сквозь толщу земли.

Влажный воздух затекал в легкие, а вырывался облачком пара. Пальцы начали коченеть, а уши покалывать от холода – что не говори, но здесь было на градусов пять ниже, чем на улице, не меньше.

Продолжив движение, Виталий вспомнил членов четырнадцатого отряда, которые напали на них в заброшенном торговом центре. Они прекрасно ориентировались в темноте, и один из них едва не отправил на тот свет самого сильного из их команды. А что, если есть и другие? И раз Антона отравили чем-то, что шаг за шагом приближало его к тому же физическому состоянию, то какова вероятность благополучного возвращения домой?

Семь метров – это буквально за поворотом, еще пара шагов и они наконец узнают, кто с ними затеял эту игру. Будет ли их там ждать брат Тамары или же они попросту попадут в чью-то ловушку?

Девушка стояла позади Виталия, готовая в любой момент вскинуть автомат с готовностью выстрелить. И как только парень жестом показал свою готовность кинуться вперед, он невзначай поймал себя на мысли, что кто бы их ни ждал, он знал об их приближении – свет фонариков служил тому хорошей подсказкой.

Но было поздно, да и не суть важна, поскольку, вынырнув из-за угла, напарники попали в просторное пустующее помещение. Свет фонарей ударил по стенам, не найдя препятствий на своем пути, однако это не означало, что комната пустовала вовсе.

– Господи! – Закинув автомат за плечо, Тамара метнулась вперед, в самый темный угол, заваленный каким-то барахлом.

Виталию пришлось осветить его, чтобы увидеть, на что так остро отреагировала напарница. И, судя по показаниям терминала, ответ лежал на поверхности – очень пыльной и холодной поверхности; без сознания, если выражаться напрямую.

– Давай, очнись.

Чтобы привести Антона в чувство, Тамаре пришлось похлопать его по щекам в надежде, что он только спит, а не теряет последние секунды жизни. К ее облегчению, парень очнулся ото сна сразу, однако его пробуждение не прошло гладко – едва открыв глаза, он отскочил назад, как испуганный кролик, но ударился головой о стену.

– Аккуратнее, дурачье! – Хлопотала девушка. – Ты как себя чувствуешь? Ты ранен? Как ты вообще тут очутился?

Антон казался озадаченным не меньше, чем его сестра, и пока он пытался прийти в себя и вспомнить хоть что-нибудь, Виталий внимательно осмотрел его с ног до головы. Руки и лицо товарища покрывали мелкие ссадины, как от порезов острой травой, – вероятный результат блуждания по лесу. Лицо его в свете фонаря выглядело мертвенно-бледным, и Виталий надеялся, что на это повлияла низкая температура и усталость, а не что-то иное, отчего взбесились бывшие члены четырнадцатого отряда.

Что ж, по крайней мере им удалось отыскать Антона, поэтому следовало связаться с Сергеем и оставить остальные вопросы на потом. Но как только парень потянулся к терминалу, он услышал шорох позади.

– Вот так картина.

Резко обернувшись, Виталий вскинул оружие, но прежде чем он успел даже подумать о том, чтобы нажать на курок, его остановил испуганный оклик:

– Нет! Не стреляй!

Брюнет не успел разглядеть того, кто подкрался к нему сзади, поскольку Антон загородил ему обзор. Пару мгновений назад этот парень казался столь слабым и растерянным, что не мог и двух слов связать. А теперь он с необъяснимым рвением защищал… кого?

Виталию, как и Тамаре, пришлось немного отступить в сторону, чтобы увидеть за спиной товарища таинственного незнакомца. И глубоко озадачились, увидев девушку, одетую в довольно изношенную одежду. Смуглая кожа, спутанные кудри черных волос, густые брови и дьявольски-хищный взгляд карих глаз.

– Кто это? – Не спеша опускать оружие, полюбопытствовал Виталий.

– Только не стреляйте в нее.

– Почему мы должны стрелять в нее? – Недоверчиво поинтересовалась Тамара, ощущая некую ревность: Антон едва пришел в себя, но первым делом побежал к таинственной незнакомке.

И только парень собирался изложить объяснения, как его перебила брюнетка:

– В тех же ребят вы тоже сначала стреляли, а потом задавали вопросы? – Заметив, как напряглись лица собеседников, она только шире улыбнулась. – А вы хотели бы узнать ответы?

– Отойди от него, сейчас же. – Ощущая неведомую опасность, исходящую от девушки, Тамара перехватила автомат, но к ее удивлению на линию огня тут же встал ее брат. – Какого черта? Отойди от нее!

– Прошу тебя, опусти оружие, она не причинит нам вреда, если мы не будем атаковать.

– Тебе что, мозги уже промыли? Отойди от нее!

– Хм-м… – В момент радушие незнакомки сменилось недовольством. – А ты говорил, что твоя сестра мне понравится. Не вышло.

– Ты что, разболтал ей о нас? – Подключился к разговору Виталий. – Мы не знаем, кто она, и ты ей что-то рассказал?

– Послушайте, успокойтесь, все выглядит не так…

– Да что там «не так»? – Нетерпеливо перебила Антона девушка, вскинув руки к потолку. – Они все правильно поняли, но ты говорил, что вот этот вот парень не станет докапываться. Ты меня обманул!

– Нет, не обманывал. – Обернувшись к собеседнице с выражением лица, искаженным от испуга, парень едва ли не с мольбой добавил: – Прошу тебя, давай…

– Не надо мне тут «давай»! – Злостно сощурив глаза, прошипела сквозь зубы девушка. – Посмотри на них, да они дикие, застрелят меня, как собаку, как и мою стаю… моих первых…

– Подожди. – Внезапно остановила нарастающий поток речи со стороны незнакомки Тамара, из-за чего поймала на себе ее раздраженный взгляд. – Ты что, как-то связана с исчезновением?..

– Не стоило их приводить сюда. – Не дослушав сестру Антона, шикнула девушка.

– Хватит, нам просто надо начать разговор…

– Ты что, указывать мне будешь?

– Нет, я просто…

– Замолчи! Что, думал?..

– Прошу, Азиза, они даже не знают!..

В следующий момент девушка издала такой вопль, что от неожиданности Виталий едва не выронил автомат из рук. Он словно услышал крик летучей мыши, усиленный в десять крат мощной аппаратурой, отчего звуковая волна, как ногтями по стеклу, исцарапала слух.

– Тамара!

Другого шанса могло и не предвидеться. Несмотря на оглушающий вопль, Виталий окликнул свою напарницу и незамедлительно бросился вперед. Шатенка дернулась мгновением позже, но поняла намек, и уже в следующий момент кинулась на своего брата, повалив его на землю. Виталий не собирался выслушивать до конца разразившуюся перепалку между этой Азизой и Антоном, полагая, что ни к чему хорошему она не приведет. Поэтому он бросился вслед за девушкой, которая удивительно быстро смолкла, заметив, что к ней бегут наперехват. Она бы действительно удрала, но фактор внезапности сыграл на руку парню – он успел повалить ее на бетонный пол, скрутив руки за спиной.

– Предатель! Я тебе верила! – Брыкаясь, как дикая лань, Азиза пыталась высвободиться из захвата, и Виталий признал, что, если бы он не успел сковать ее руки наручниками, то та точно выбралась бы.

– Отпусти ее, прошу! Мы пожалеем об этом!

– Да успокойтесь вы оба! – Едва удерживая брата в стороне, повысила голос Тамара. – Да что на тебя нашло?! Убегаешь посреди ночи, а теперь защищаешь эту… Она напала на четырнадцатый отряд!

– Она не нападала. – То, с каким рвением пытался защитить незнакомку парень, не поддавалось объяснению. Он упрямо настаивал на своем, наблюдая за тем, как Виталий пытался поднять с земли Азизу. Смотрел он на них так, как обычно сапер лицезрел бомбу, готовую взорваться в любой момент. – Прошу, отпустите ее. Так будет лучше для нас всех.

– Уж извини, парень, – зажав плечо строптивой незнакомки, Виталий добавил: – Но она только что призналась, что имеет отношение к убийству людей из четырнадцатого отряда. Поэтому, – теперь он обратился к пленнице, толкнув ее к выходу, – разговаривать будем позже.

– Ну уж нет. – Злобно прошептала сквозь зубы Азиза, когда почувствовала, как дуло автомата уперлось ей между лопаток. – С разговорами, – выдержав паузу, она обернулась к Виталию, – теперь покончено.

Парень мог поклясться, что ему показалось, но в одно мгновение глаза девушки налились чернотой, став похожими на чернильные пятна. Это вынудило его растеряться, что и стало для него роковой ошибкой.

Одним рывком разорвав цепь наручников, Азиза с разворота ударила Виталия в грудь, отчего парень повалился на спину, готовый поспорить, что у него треснули ребра. Сила удара оказалась столь велика, что у него из легких выбило весь воздух. Он едва успел упасть, только заметив, как девушка подскочила к Тамаре. Раздался звук выстрелов, заливший коридор шумным эхом, а за ним последовал крик напарницы: Виталий заметил, как противница одним махом отмела девушку в противоположный конец комнаты, а Антона – в другой.

– Ах! – Раздраженно воскликнула Азиза, медленным, но уверенным шагом направившись к Виталию. Тот лежал на спине, не в силах просто понять, что же ему делать дальше – настолько он был ошеломлен непредсказуемостью ситуации. – За нами приходили многие, вы – не первые. Но каждый раз они проигрывали… Они думали, что все будет так просто. Но нет, они…

Выслушивать бредни ненормальной Виталий не собирался, поэтому, выхватив из кобуры на поясе пистолет, он дернулся вперед. Азиза проследила за его действием и остановила тщетную попытку подняться, чему парень сильно удивился. Он просто не мог больше двигаться, ни вперед, ни назад. Но когда его взгляд опустился вниз, он с непониманием обнаружил, что рука девушки, покрытая неизвестным твердым наростом, погрузилась в его грудь.

– Бедные… Вы всегда так стараетесь.

Темно-серая, слегка отдающая зеленым отблеском субстанция тянулась от локтя к плечу, пробиваясь сквозь смуглую кожу и застывая в считанные секунды. Тонкая сеть черных линий покрыла и шею, пульсируя в венах на висках и под глазницами.

Виталий сначала почувствовал, как его подняли над землей, а затем пришла ошеломляющая боль. Кровь наполнила рот, она стекала по подбородку, сочилась из раны.

– Но в конечном итоге вас ждет только смерть.

ГЛАВА 7

ТАМАРА

Капля за каплей, кровь срывалась с подошв ботинок, образуя на пыльном полу небольшую черную лужицу. В свете фонарей ее поверхность напоминала переливающуюся ртуть, на которую ступил монстр, держащий на вытянутой руке Виталия Калина.

Грязно-черный углеродный покров скрыл большую часть лица Азизы, располосовал ее руки и шею острыми выступающими углами и зазубринами. Девушка с внимательностью наблюдала, как угасает жизнь парня, ощущая сквозь пробитые ребра последние удары сердца.

Эта картина больше напоминала кадр из фантастического фильма, а не реальной жизни. Стоя всего в нескольких метрах, Тамара прибывала в шоке. Мозг отказывался воспринимать действительность, словно говоря, что все это игра воображения. Перед ней стояло чудовище, некогда бывшее смуглокожей незнакомкой, а на его руку, словно на пику, насадили Виталия, пробив ему грудную клетку. Парень и сам не понял, что произошло, Тамара до сих пор видела перед глазами его растерянный взгляд, а также кровь, вырывающуюся изо рта. Все застыло в безмолвном ожидании, никто не смел шелохнуться.

Но чем дольше тянулось время, тем быстрее до Тамары начинало доходить, что весь ужас действительно имел место быть. Ее друг мертв, его убил монстр, который похитил Антона и стал проклятьем для четырнадцатого отряда: для Алисы Синициной, Егора Парханова, ее матери.

У каждого человека существовал некий механизм защиты от потери контроля над собой, как чека у гранаты или предохранитель у пистолета. И, глядя на темную кровь, разлившуюся под бездыханным телом товарища, на потенциального агрессора, Тамара поняла, что внутри нее что-то оборвалось.

– А-а!!! – Закричав так громко, что заболело горло, напарница Виталия зажала курок автомата, и грозное оружие принялось с оглушительным грохотом выпускать очередь за очередью.

Отбросив тело солдата, Азиза метнулась прочь во тьму коридора, уходя от искрометных выстрелов. Яркие вспышки резали зрение, собственный вопль и звуки выстрелов ввели Тамару в состояние помешательства, усиливая горящую в ней злость и ярость. Ей хотелось высадить всю обойму, выпустить гнев наружу, но это не будет иметь никакого смысла, если противник скроется из виду.

Сорвавшись с места, девушка побежала вслед за чудовищем, испачкав сапоги в крови погибшего товарища. Луч света показывал ей дорогу, но двигаться приходилось интуитивно – неизвестно, за каким поворотом скрылась Азиза. Тамара часто дышала и до боли сжимала автомат в руках, ощущая жар и тяжесть металла. Она ни о чем не думала, просто не могла сосредоточиться на конкретной мысли – ее направляло неистовое желание отмщения.

Завернув за угол, девушка остановилась и прислушалась. Она задержала дыхание, терпя боль в легких, требующих глотнуть воздуха, чтобы понять, в каком направлении двигаться дальше. Секунда, другая – слева послышались шаги. Не размышляя, Тамара бросилась к эпицентру шума, топая ногами.

Это подземелье разрезали десятки развилок, утопающих во тьме и сырости, паутине и плесени. Влага липла к стенам и скапливалась в углах, смешивая в грязь песок и экскременты животных. Еще та дыра, самое место для столь ужасающей и гнусной твари, которую стремительно пыталась нагнать девушка. Вот только что это такое? Такого она никогда не видела, это находилось за гранью понимания.

Но сейчас Тамара об этом не думала, ей некогда задаваться вопросами и выдвигать теории, поскольку разум ее затмила темная пелена отчаяния. Виталия убили, его больше нет, осталось только тело с зияющей дырой в груди: кровоточащей, с выступающими осколками ребер.

Справа показалась тень. Не раздумывая, Тамара открыла огонь, и яркие вспышки осветили просторный коридор.

Ничего – ни одного признака жизни, только звон в ушах и разноцветные пятна перед глазами. Девушка крепче сжала приклад автомата и обвела безумным взглядом коридоры, утопающие в пугающей темноте. Луч фонаря мягко скользил по стенам, пока на мгновение не выхватил чей-то силуэт. Доли секунды хватило, чтобы запечатлеть в памяти сгорбленную фигуру человека, чье лицо, наполовину покрытое черной коркой, более напоминало звериную морду. Хищное, с оскалом, оно скривилось и отчетливо говорило о намерениях Азизы – «не подходи, либо пожалеешь». На мгновение Тамара ощутила прилив слабости, как ее хлестнула по груди обжигающая волна страха. Но прекрасным противовесом послужили события минувших минут, как смуглокожая девушка пробивает ребра Виталия и поднимает парня над землей.

Открыв огонь, Тамара только вспугнула противницу, поскольку автомат замолчал после пятого выстрела. Раздраженно чертыхнувшись, она потянулась за запасной обоймой. Но едва ей удалось почувствовать холод металлической застежки на кармане, как вдруг смутная тень пронеслась по коридору и набросилась на нее. Все произошло слишком быстро, девушка ничего не успела поделать, ее буквально унесло к стене.

Выпустив автомат из рук, Тамара мысленно похвалила себя за то, что не сняла его с ремня, перекинутого через плечо. Однако маленькая победа казалась незначительной на фоне тупой боли, поразившей спину.

– Неужели думала, что все будет так просто? – Прошипела практически над самым ухом Азиза, одним рывком сняв с противницы автомат и скормив его непроглядной тьме в коридоре. – Тебе не удастся и пальцем меня тронуть. Многие пытались, и что с того?

Тамара не собиралась выслушивать надменную речь девушки, поэтому потянулась за пояс к пистолету. Однако этот жест не укрылся от обидчицы, поэтому та схватила ее за одежду и одной рукой отбросила в сторону, словно мешок с тряпками. Больно ударившись о гниющую россыпь досок, Тамара непроизвольно воскликнула.

– Почему вы не можете просто оставить нас в покое?!

Вопрос интересный, но безоружная девушка не знала, что можно преподнести в ответ. Теперь она с уверенностью могла сказать, что контроль над ситуацией потерян безвозвратно, ибо не имелось ни малейшего понятия, что происходило вообще.

Перевернувшись на спину, Тамара ощутила, как заныли мышцы по всему телу. Во рту появился металлический слабый привкус крови. Она с необъяснимым спокойствием наблюдала за тем, как к ней медленно приближалась Азиза. Изуродованная черными наростами, она выглядела угрожающей и безумной, жертвой несчастного случая или, что вероятнее всего, неудачного эксперимента. Что она такое?

– Вы умрете. Все. – Констатировала Азиза, и ее права рука начала сочиться темной густой жидкостью, застывающей в мгновение ока в форме острых зазубрин. – И это даже не…

Брюнетка внезапно оборвалась на полуслове, не смея шелохнуться. Она казалась сосредоточенной и в то же время несколько растерянной, чем-то заставленной врасплох. Словно пыталась прислушаться.

Но гадать, что могло вызвать подобное состояние, Тамара не намеревалась. Воспользовавшись моментом, она выхватила из кобуры пистолет и принялась судорожно нажимать на курок, открыв огонь. С первым выстрелом она услышала, как воскликнула Азиза, поэтому сомнений не оставалось – одна из пуль попала в цель. Шатенка не стала разлеживаться и уповать на удачу, а поднялась, желая добить противницу. Но к своему удивлению, едва ощутив землю под ногами, она обнаружила, что коридор опустел. Как такое вообще возможно?

Однако Тамара вовремя напомнила себе, что их отряд столкнулся с чем-то необъяснимым, поэтому не стоило поражаться каждому фокусу противника. Они и понятия не имели, с кем столкнулись, кто стал их врагом на этот раз. Однако, даже терзаемая страхом и жгучим адреналином, девушка решила, что не отступит, а будет идти до последнего.

Фонарик, закрепленный на ремне куртки, освещал дорогу, в том числе выделяя блестящими пятнами мелкие лужицы крови. Идя по ним, как по хлебным крошкам, Тамара намеревалась выследить противницу и убить. Ей некогда было забивать голову размышлениями о том, что, возможно, оставить ту в живых для получения ценных сведений. Она столкнулась с монстром, убившим ее друга. Ни о каких переговорах и речи идти не могло!

Капли крови привели Тамару в помещение, напоминающее котельную: паутина труб, высокие баки с разбитыми термометрами и поломанными панелями управления. Ступая осторожно, чтобы в очередной раз не допустить нападения противника из-за угла, она оглядывалась по сторонам. Но вскоре в этом отпала нужда, поскольку болезненные стоны, доносившиеся откуда-то из глубины комнаты, говорили о том, что вряд ли Азиза представляла угрозу. Так оно и оказалось.

Обнаружив противницу меж двух котлов, загнанную и обессиленную, зажимающую рану на животе, Тамара непроизвольно почувствовала прилив радости. Это казалось ненормальным, но открывающийся вид доставлял удовольствие – убийца ее друга терпел мучения. К слову сказать, Азиза уже не выглядела столь угрожающе, без своего черного покрова она вновь предстала в образе безобидной дикарки.

– Больно, наверное? – Позволила себе победоносно усмехнуться Тамара, получив в ответ хищное рычание. – Да… Графу тоже было больно. А, может, он ничего и не почувствовал. Увы, но… Вот интересно, мы же так и не узнаем. Ведь он мертв… – Не сумев сдержать истерический смех, шатенка добавила: – Он мертв!

И только теперь до нее начал доходить смысл сказанных слов. Он мертв, Виталий Калин безвозвратно ушел в мир иной. Ее напарник, друг. Просто хороший парень, жизнь которого оборвалась по прихоти нелюдимой девчонки, той, что оставила его жену вдовой, а шестой отряд – без товарища.

– Ты за это заплатишь, тварь. – Стиснув челюсти, Тамара пыталась сдержать слезы, но злость в ней кипела слишком сильно.

Направив пистолет на Азизу, девушка положила палец на курок, и в следующий момент позабыла об оружии, почувствовав, что за спиной у нее кто-то стоит. Едва она обернулась в сторону, как неизвестный отбросил ее на панель управления, стоящую в нескольких метрах поодаль. Резкая боль обожгла затылок, отчего все поплыло перед глазами. Скатившись на пол, Тамара была не в силах вновь подняться на ноги. Она попыталась направить пистолет на движущуюся тень, но довольно поздно поняла, что никакого оружия в руке нет. Кто-то двигался в свете фонаря, высокий и крупный, уж точно не Азиза. Это был мужчина, на мгновение Тамаре удалось сфокусировать взгляд и по мере возможности рассмотреть незнакомца: темные волосы, грузный суровый взгляд и будто обиженное выражение лица.

Азиза что-то кричала, но из-за звона в ушах шатенка не могла разобрать слов. Она лишь наблюдала за тем, как яркой точкой застыл след фонаря на потолке, пока противники уходили прочь.

ГЛАВА 8

СЕРГЕЙ

Они услышали звуки перестрелки еще на улице.

Позабыв об осторожности, Сергей помчался вперед, но только спустя пару мгновений вынужденно остановился, не понимая, откуда доносились выстрелы – словно из-под земли. Им с Николаем пришлось потрудиться, чтобы отыскать эпицентр шума, но как только они оказались внутри стен большого заброшенного здания, гул утих.

Обыскивая каждую комнату, они вскоре вышли на лестницу, уходящую к подвальным помещениям. Внизу оказалось темно, как ночью, а запах сырости и плесени резко ударил по носу. Сергей проклинал влажность, однако подозревал, что пот покрыл его кожу холодными гроздьями от чувства страха. Его ребята никогда бы не открыли огонь без причины, даже Тамара, чей характер напоминал взрывоопасное вещество. Но мужчина не просто знал, он буквально ощущал беду, чуял ее запах издалека, и это было вовсе не литературное выражение – по носу ударил металлический запах крови.

Сердце билось сильнее с каждым шагом, Сергей понимал, что по его лицу заметно, как он переживает, чего нельзя сказать о Николае. Парень двигался с невозмутимым видом, отчего командир мысленно содрогнулся – нет, этот человек никогда его не прекратит пугать.

Но самое ужасное ждало их впереди.

Сергей не знал, почему не позвал своих ребят по имени: то ли боялся привлечь внимание противника, то ли не услышать ничего в ответ. А когда они с Николаем завернули за угол, увидев перед собой просторное помещение, посреди которого кто-то находился, то инстинкт самосохранения запел чересчур громко. Но тень не двигалась, молча сидела посреди темноты, и когда Сергей подошел чуть ближе, осветив незнакомца фонарем, то на мгновение расслабился.

– Парень, – тихо окликнул командир Антона, словно опасаясь чего-то.

И действительно, что-то мучило мужчину с тех самых пор, как он оказался под толщей земли. Его угнетала болезненная слабость, которую он ощущал каждый раз, вдыхая затхлый воздух и ступая по мокрому бетону. В какой-то момент Сергей понял, что лучше ему оставаться на месте, однако, пересилив себя, он сделал шаг вперед.

Он едва не выронил оружие из рук.

Черные лужи крови гладкой поверхностью разлились вокруг бездыханного тела, на груди которого зияла блестящая темно-бурая дыра из плоти и белеющих ребер. Кожа покойного приняла неестественно белый цвет, на котором запекшиеся сгустки багровой жидкости выглядели ослепительно-красными. И глаза, пустые и холодные, смотрящие в потолок – жизнь в них больше не горела.

Мир для Сергея в какой-то момент перестал существовать. Он мог видеть только Виталия и ощущать, как все внутри разрывается от ужаса и боли. Кислый запах пробудил рвотный рефлекс, но мужчина прибывал в столь сильном потрясении, что попросту позабыл обо всем.

Виталий. Убит. Мертв.

Он бы и дальше стоял, не двигаясь, если бы не услышал шорох позади себя. Мужчина удивился тому, как быстро ему удалось отреагировать на посторонний раздражитель, да и не только ему: они с Николаем синхронно обернулись назад, направив оружие во тьму коридора. Сергей бы выстрелил, не задумываясь, однако что-то вовремя удержало его от подобного безрассудства, поскольку из-за угла, прикрывая глаза от яркого света фонариков, вывалилась Тамара.

– Тамара… – Смерть Виталия ошеломила его так сильно, что он и думать забыл о девушке.

Напарница погибшего товарища медленно передвигала ногами, ни на кого не обращая внимания. Она прихрамывала на правую ногу, где-то потеряла автомат и просто двигалась вперед, как бездушный мертвец, призрак. Сергей хотел встать у нее на пути, но отчего-то передумал. Он заметил, что девушка уже издали смотрела в одну точку, и гадать не пришлось, что стало объектом ее наблюдения.

Остановившись у головы Виталия, Тамара с полминуты не отводила взгляда от погибшего напарника, качаясь из стороны в сторону, будто под действием алкоголя. В тишине каждый резкий вдох девушки бил по ушам, и Сергею не составило труда догадаться, что подчиненная едва сдерживала слезы. Она упала на колени и, склонившись над Виталием, аккуратно взяла его лицо в ладони. А потом закричала.

Это был не крик, а настоящий ор, полный боли и отчаяния, от которого заболели уши. Сергею захотелось отвернуться, но он посчитал нужным воздержаться от подобного жеста.

Выпустив весь воздух из легких, Тамара судорожно вздохнула, продолжая сидеть на месте.

– Я не знал…

Сергей краем глаза заметил, как вздрогнул Николай от раздавшихся слов, и только сейчас он вспомнил, что в этой комнате находился еще один человек. Антон до сих пор сидел на полу, дрожа всем телом и смотря в сторону сестры растерянным взглядом.

– Не знал, что она так поступит, – продолжал бормотать себе под нос парень, хотя смысл его слов оставался для Сергея неизвестным.

Вот только Тамара, судя по всему, прекрасно понимала, о чем идет речь. Она вдруг перестала трястись, а затем, не спеша, обернулась к брату, посмотрев на него взглядом полным ненависти и ярости.

– Она… казалась нормальной…

– Казалась нормальной? – Каждое слово девушка процедила сквозь зубы, отчего ее речь походила на шипение змеи.

Николай успел отреагировать быстрее Сергея – по правде сказать, мужчина только секунду спустя сообразил, что произошло, когда брыкающаяся и вопящая Тамара пыталась вырваться из захвата блондина.

– Нормальной?! Она убила его! Убила! Ты привел ее! Как ты мог?! – Девушка так отчаянно хотела накинуться на брата, что Николаю, самому сильному из их команды, едва удавалось сдерживать ее.

Поднявшись с пола и отступив на пару шагов назад, Антон испуганно переводил взгляд с сестры на погибшего соратника. Он выглядел как растерянный ребенок, очутившийся без родителей посреди живой толпы в самом центре мегаполиса. Отступив к стене, парень устало откинул голову назад и закрыл глаза.

– Прости меня… Прости… Я не знал…

Все выглядело очень подозрительно, только сейчас Сергей осознал, что ничего не понимает: почему Тамара хотела избить своего брата, а тот в свою очередь говорил о какой-то незнакомке, извиняясь и каясь.

– Хватит! – Четко и громко крикнув, словно отдавая приказ, мужчина заставил всех обратить на себя внимание. – Какого черта тут произошло? Что были за выстрелы? Кто убил… Калина?

Пару мгновений все, молча, обменивались выжидающими взглядами, словно решая, кому выпадет честь рассказать о минувших событиях. Добровольцев оказалось немного, поэтому, одним резким движением вырвавшись из захвата Николая, Тамара прохрипела:

– Это вы лучше у него спросите. – Потирая испачканные в крови руки, девушка встретилась взглядом с братом, едва сдерживая себя от желания наброситься на него с кулаками. – Мы пришли, а он тут находился с какой-то девкой, которая ни с того ни с сего…

– Что за девка? – С не меньшей враждебностью в голосе поинтересовался у Антона Николай.

Сергей старался только наблюдать со стороны, раздумывая над ситуацией. Ему сперва пришла мысль, что брат Тамары стал разменной монетой, упавшей не тем ребром – оказался жертвой обстоятельств. Но увидев, как парень отреагировал на заданный вопрос, он напрягся.

– Отвечай. – Непроизвольно сжав автомат, Сергей сделал шаг навстречу шатену, и тот стыдливо отвел взгляд в сторону. Он уже хотел с угрозой обратиться к подчиненному, но заметил в свете фонаря темные тонкие полосы, просвечивающиеся сквозь кожу. – А вот это уже интересно.

Легким движением закинув автомат за плечо, мужчина вплотную приблизился к парню, прижав его к стене. Несмотря на злость, Тамара возмутилась такому поведению, однако Сергей, пытаясь подавить сопротивление ее брата, под светом фонаря пытался рассмотреть его глаза и черные вены.

– У тебя, – отпустив Антона, командир попятился назад, – черные вены и глаза, как у тех двоих из четырнадцатого отряда, но не такие… выраженные. Можешь объяснить?

– Это будет очень трудно. – Признался шатен.

– А ты постарайся. – Николаю следовало бы добавить «иначе я тебе шею сверну в случае чего» для полноты картины, но голос его и выражение лица избавляли от подобной необходимости.

– Хватит! – Воскликнула девушка. – Вы что, серьезно собрались обсуждать это, в то время как… – Слова обожгли язык, поэтому она могла лишь беспомощно посмотреть на Виталия и отвести измученный взгляд.

– Ясно. – Сергей не мог не признать того факта, что устраивать разъяснительную беседу в подобной обстановке было бы верхом неуважения к погибшему товарищу. К тому же, они находились на вражеской территории. – Тамахин, надень на парня наручники и выдвигаемся.

– Наручники? – Изумился Антон, а когда к нему навстречу поспешил Николай, он и вовсе растерялся. – Какого черта?

– А как же Граф? – Проблемы брата, похоже, на данный момент волновали Тамару меньше всего, куда сильнее ее возмутил приказ командира, и мириться с этим она не желала. – Какого черта?! Мы его что, здесь оставим?!

– А что ты предлагаешь?! – Не выдержал Сергей, в ответ повысив голос. – Мы не знаем, с кем столкнулись, они могут быть до сих пор здесь! А нести до поезда мертвого…

У него язык не поворачивался описать их дальнейший план действий в том случае, если придется нести на себе труп Виталия Калина. Чисто физически это реализуемо, но психически Сергей просто не смог бы такого вынести. Тамару не покидал решительный настрой, и он не винил ее за то, что она хотела остаться с товарищем до конца: они работали в паре четыре года, а также до этого были знакомы пять лет. Нелегко отказаться от человека, которого знал столько времени. Но ситуация не играла им на руку, они не могли терять время.

– Мы вернемся за ним… – Это было единственное, что мог пообещать мужчина и то, с какой ненавистью на него смотрела девушка, лучше всяких слов описывало ее душевное состояние.

– Вернемся? – Она даже не обращала внимания на завязавшуюся словесную перепалку между Николаем и Антоном, когда первый чересчур сильно сковал запястья второго железными наручниками. – Ты хоть представляешь, что станет с его телом в такой влажности? Мы его не узнаем уже через день…

– Старший лейтенант Рашкович. – Под стать собеседнице, Сергей не стал кричать, а со скрытой угрозой обратился к девушке. – Мы находимся на вражеской территории, наш товарищ погиб, преданность другого под сомнением, но всех троих мне нужно доставить домой в целости и сохранности. – И решив под конец надавить на самое больное, мужчина добавил: – Что я скажу твоей матери, если с тобой что-то случится?

Тамара выжидающе посмотрела ему в глаза, после чего обернулась к брату и, прежде чем отправиться в путь, пренебрежительно бросила:

– Лучше придумай, как ей объяснить то, что с ним случилось.

Они долгое время шли молча, поскольку говорить в сложившейся ситуации неуместно. Под ногами проминалась грязь, холодная морось тонкой пленкой оседала на коже, вызывая омерзительные ощущения. Но не настолько сильные, чтобы отвлечься от угнетающих мыслей. Пути завалило, их товарищ погиб, а у другого поехала крыша. Сергей попадал в разные передряги, но с подобной проблемой ему пришлось столкнуться впервые. И дело заключалось не столько в пагубности сложившейся ситуации: он и до этого переживал гибель соратников, наблюдал за тем, как сходили с ума его друзья, – сколько в неизвестном противнике.

Ступив на заброшенные дороги города, Сергей почувствовал себя спокойнее в окружении полуразваленных домов, нежели посреди дремучих зарослей леса. У них в запасе оставалось примерно пять часов до того, как должно сесть солнце. Можно было бы двинуться напрямик к вокзалу, однако мужчина, едва покинув лабиринт под землей, понял, что им всем нужно перевести дух. С ним никто не стал спорить и даже соглашаться, все молча побрели по направлению к заброшенной пятиэтажке.

Разместившись на втором этаже, союзники принялись жевать пищу из пайка, казавшуюся безвкусной. Антона никто не стал освобождать от наручников, и, глядя на то, как парень, забившись в угол, поглощает отведенную ему порцию, Сергей не выдержал и нарушил тишину:

– А теперь вы нам объясните, что произошло.

Он мог все понять, шок пережитого от потери товарища нелегко игнорировать долгое время, а особенно первые часы. Но они заковали своего друга, держа его на прицеле, словно опасного зверя, и это не шло ни в какие ворота.

Тамара, тщательно прожевывая пищу, устремила тяжелый взгляд в сторону брата, но поскольку тот упрямо сохранял безмолвие, она сказала:

– Мы с Графом пошли на сигнал от датчика слежения, и нашли его в том помещении. Без сознания. – Сухо добавила девушка, ожидая, что Антон продолжил ее мысль. Как бы ни так. – А потом появилась она.

– Кто?

– Лучше у него спросите, – прошипела шатенка, даже не глядя на брата.

– Рашкович! – Внезапный оклик Сергея напугал всех, в особенности парня, который подпрыгнул на месте от неожиданности и позволил себе недоверчиво поднять взгляд. – Кто это был? О ком говорит твоя сестра?

Командира постепенно начинало охватывать нетерпение, ибо игры в молчанку ему надоели. С каких пор его ребята позволяли себе такую роскошь? Он присмотрелся к Антону получше. Казалось, будто бы тот специально строил из себя обидчивого ребенка, но присмотревшись получше, Сергей заметил, что тот словно боролся сам с собой. Довольно странно.

– Не важно, – на выдохе отозвался парень после долгого молчания.

Сергей уже всерьез начал подумывать о том, чтобы согласиться с мыслью, что Антону кто-то промыл мозги, и теперь парень, пытаясь переступить через себя, чтобы выложить известную информацию. Он не выглядел напуганным, он действительно не мог сказать, ибо это не позволяла ему сделать «вложенная в голову программа». Но прежде чем попробовать раскрутить эту мысль, аккуратно начав диалог с парнем, Сергей вынуждено изменил планы.

– Не важно?! – Взорвалась Тамара, откинув в сторону упаковку от сушеного мяса. – Эта дрянь убила Графа, тебя похитила и мозги промыла, судя по всему!

– Никто меня не похищал!

А вот здесь все насторожились, и не только из-за смысла сказанного, ведь эта фраза стала первой, которую парень адресовал им с полной уверенностью.

– То есть как это «не похищал»? – Стоя дальше всех от Антона, Николай наблюдал за ним, словно дикий хищник за добычей из укрытия. И услышанные слова для него могли стать сигналом к нападению.

– Все верно. – С непривычным спокойствием подтвердил Сергей. – Если он сам ушел, это все объясняет. Но… Нет, я все же многое не понимаю.

– А что тут понимать? – Сложив руки на груди, колко подметила девушка. – Та тварь убила Виталия, напала на мою мать и сделала что-то с ним. У нас было задание – отыскать людей, напавших на четырнадцатый отряд. Цель найдена, так чего медлить? Убьем гадов.

– Даже не думай. – В голосе Антона прозвучали нотки холода, отчего смысл сказанного находился на грани меж предостережением и угрозой. – Ты понятия не имеешь, с чем мы столкнулись.

– Не имею? – Возмутилась Тамара. – Я собственными глазами видела, как эта девка превратилась в монстра и одной рукой пробила грудь Графа насквозь! И я…

– Воу-воу-воу, что значит «превратилась в монстра»? – Поспешил сбавить обороты Сергей. – И… объясните, в конце концов, о ком вы говорите?

– Метр семьдесят, смуглая кожа, черные волосы и глаза. – На одном дыхании произнесла шатенка. – Откликается на имя Азиза. Она появилась словно из неоткуда в этих коридорах, и у нее не было фонарика, когда она… убежала, а я погналась за ней. Ее лицо… не знаю, а тело покрывала какая-то субстанция, словно прочная корка, а вены у нее тоже темные, но не такие, как у тех двоих… даже не как у него.

Все веселее и веселее.

– Может ли быть такое? – Пытаясь мысленно представить себе описанное существо, Сергей понял, что вряд ли осилит такое задание. Так что за поисками ответов он обратился к единственному человеку, который разбирался среди них в медицине. – Физическая аномалия? Заболевание?

– Серьезно? Заболевание? – Не дав возможность ответить Николаю, Тамара принялась осыпать всех возмущениями. – Она была сильна, как бык, а те наросты больше напоминали панцирь, а не язвы.

Признаться, Сергей с сомнениями относился к истории Тамары. Панцирь? Девушка-монстр? Факты, конечно, указывали на себя, однако у его подчиненной могло помутиться сознание из-за шока, ибо не каждый день на глазах убивают близкого человека.

– Ну так что? – Все еще ожидал услышать мнение Николая командир.

– Я ни с чем подобным не сталкивался. – Беспомощно развел руками блондин, однако что-то ему явно не давало покоя. – Но…

– Что?

– Просто вспомнилось кое-что. Слухи, ходившие в середине Первой Волны, в годах пятидесятых. О жертвах биологического оружия или каких-то экспериментов, что находили трупы с почерневшими венами. Но все это забылось довольно быстро, уже к началу пятидесятых.

– Серьезно? Пятидесятых? – Угостила Николая сарказмом Тамара. – Сейчас восемьдесят девятый. Этой девчонке не больше двадцати пяти, зуб даю. Но помимо нее у нас есть еще одна проблема – когда я подстрелила ее, на меня кто-то напал…

– Ты подстрелила ее?! – Антон напомнил о своем существовании столь внезапно, что Сергей рефлекторно потянулся к пистолету.

– Знаешь ли, когда тебя хотят убить, ты стреляешь!

– Тамара, я правда не имею ничего против тебя и твоих действий, но ты реально сделала очень большую ошибку. И теперь нам всем конец, если мы не уберемся отсюда как можно!..

– Так, заткнись. – Внезапно оборвал Антона на полуслове Николай, вслед за чем он обернулся к девушке. – Ты сказала, что на тебя кто-то напал. Ты его видела?

– Мужчина, – слету отозвалась шатенка. – Я не смогла его толком разглядеть.

– Нам конец.

– Парень, ты уже и меня начинает выводить из себя. – Сергей не стремился перебивать товарищей, ему незачем о чем-то спрашивать, наблюдая за их поведением. Но трагичность голоса Антона постепенно действовала на нервы. – Либо молчи, либо расскажи, как все было.

Поняв свою ошибку, брат Тамары опустил взгляд и откинулся на стену с измотанным видом. Это расстроило командира, поскольку он надеялся, что парень наконец-то возьмет себя в руки.

– В любом случае оставаться здесь мы не будем, – заметил Сергей. – Так как железнодорожные пути завалены, придется воспользоваться фургоном на площади и уехать как можно дальше.

– Так мы все же уходим? – Словно имея в запасе некоторую надежду на иной исход, переспросил Николай, как и растерявшаяся Тамара, решившая утвердить свою точку зрения:

– Мы не можем уйти.

– Можем и уйдем. – Командиру не хотелось вступать в длинные споры с девушкой, уж он-то знал, как много времени могло занять это дело. – Мы столкнулись с неизвестным противником, который убил членов сто третьего отряда и нашего товарища. Я не буду рисковать и вашими жизнями.

– Ты сам взялся за это дело! – Решила напомнить Тамара. – Сам подписал нас на это!

– Вот поэтому я и обязан…

– Я же знаю тебя, командир, ты не трус!

Эти слова ударили Сергея в самое сердце, задев его гордость за живое. Он беспокоился за своих ребят и не хотел, чтобы кого-то из них постигла участь Виталия. Но в глубине души он действительно боялся, его напугала гибель одного из подчиненных, а также странное поведение Антона. На них охотился неизвестный противник, которого Тамара назвала монстром в человечьем обличии. Как здесь не струсить? Именно за подобные мысли мужчина и презирал себя. Он хотел сохранить жизнь своим ребятам, однако мечтал уйти под предлогом собственного страха.

– Но не безрассудный тоже. – Слова звучали как жалкое оправдание, но не перед соратниками, а перед самим собой. – Вспомни, что случилось с моим напарником, когда я очертя голову понесся в самое пекло.

Спустя два года после вступления в силу приказа о делении одного из отделов на небольшие отряды Сергей думал, что их команда идеальна. Они работали вместе как часовой механизм, каждый знал свое место и четко выполнял обязательства. Успех любой операции опьянял Сергея с небывалой силой, пока все не зашло слишком далеко. Он думал, что их отряд может все, поэтому и помчался под пули вместе с напарником, ожидая, что удача будет прикрывать им спины. В итоге он получил шесть ранений, чудом выжив, чего нельзя сказать о его товарище.

– Я помню. – Отрешенно пробормотала девушка, ведь это была их общая трагедия. Однако она продолжила: – И вот опять наш друг погиб. Но не по твоей вине, ни по чьей из нас! Его убийца здесь, все еще жив.

Неплохой ход, Тамара, браво. Сергей мысленно приказал себе не обращать внимания на ее пылкие речи, однако не мог не признать, что хотел порвать в клочья врага; ведь Виталий стал для него отличным другом, он заслуживал справедливости. И как он скажет Жанне, его жене, глядя ей в глаза, о том, что не просто оставил тело ее мужа гнить в подземельях, но и отпустил убийцу, хотя был шанс воздать ему по заслугам?

Похоже, сомнения довольно ярко стали отражаться в его взгляде, поэтому Тамара завершающим штрихом надавила на самое больное место:

– Эта тварь напала на мою мать – на твоего боевого товарища, на твою… женщину, любимую. Будь мой отец жив, он надрал бы тебе зад за то, что ты планируешь отступить. Так что не смей подводить ни его, ни мою мать, ни меня.

Довольно долгая пауза оставляла товарищей без права на продолжение разговора, ибо Сергей понимал, что именно он должен решить, что делать дальше. Скажи он, что они обязаны возвращаться, то его, наверное, порешетили на месте.

– Я с вами, командир.

Поддержка Николая, а точнее их с Тамарой негласный сговор, не оставляли мужчине иного выбора. Пусть блондин на словах и принял его сторону, по голосу и выражению лица можно догадаться, что он все для себя решил.

– Вы об этом пожалеете… – Безысходно прошептал Антон, словно они все только что подписали себе смертный приговор.

– С этим не поспоришь, парень, с этим не поспоришь. – Согласился Сергей. – Волков с меня три шкуры сдерет… если, конечно, кому-то не удастся сделать этого раньше.

Глава 9

НИКОЛАЙ

Признаться, Николая всегда мечтал с победоносным видом принизить Антона из-за личной антипатии. Он до сих пор с уверенностью не мог сказать, что именно вызывало в нем столь отрицательные эмоции по отношению к брату Тамары. Возможно, отчужденность парня воспринималась им как нечто противоестественное, неправильное, а все только и делали вид, что так оно и должно быть. Николаю это не нравилось, но то были личные мотивы и предрассудки.

Вернувшись к поезду – до чего же долгим показалась блондину дорога, – Сергей велел запереть Антона в камере для перевозки заключенных, то есть в самом последнем вагоне. Николай понимал, что вряд ли Тамаре станет легче, если ей вдобавок придется посадить под замок собственного брата, так что он взял дело на себя. Он заранее отнес в камеру запас еды и воды, если, случить что, парень не помер бы с голоду до прибытия группы экстренного реагирования.

«В этом-то вся и беда», – размышлял Николай. По протоколу, если отряд не выйдет на связь в течение пяти дней, к ним, на точку высадки, отправят спасательную миссию. Если предположить, что в последний раз они выходили на связь в ночь нападения на сто третий отряд и Антона, у них до дня «икс» оставалось трое суток. За это время могло произойти что угодно, тем более что в ближайшие часы они планировали устроить ответный удар по противнику.

– Смотри, глаза не сломай.

Сейчас стоял глубокий вечер, солнце давно утонуло в тягучих серых облаках, скатившись за горизонт. Тишину изредка разрывал лай собак, доносившийся издалека, а также ровное дыхание, возможно, уже и бывших, товарищей, наблюдающих друг за другом сквозь прутья решетки.

Облокотившись спиной о холодную стену, Антон сидел на кушетке, подтянув к груди ноги. Всем своим видом он показывал, что заточение ему не приходилось по душе. Но с этим бы он еще мог мириться, если бы не присутствие молчаливого сторожа.

Николай уже несколько минут по собственной прихоти находился по ту сторону решетки, свободно наблюдая за парнем. Он хотел получше рассмотреть его, проследить за темным узором вен, тянущимся по шее, за пронзительным взглядом черных глаз. Для пленника собственной команды Антон вел себя довольно спокойно, подобно хищнику, насытившемуся после долгой охоты. Так что его замечание вызвало у Николая легкий прилив раздражения, а впоследствии и колючую улыбку.

– Я никак не пойму, что с тобой не так. – Отреагировал наконец блондин, облокотившись правым плечом о стену. – А точнее – что так.

Антон с непониманием изогнул бровь, но не произнес ни слова.

– Твои вены потемнели, радужная оболочка тоже, но не настолько, как у тех ребят. – Пояснил Николай. – Что с тобой сделали?

– Не помню, иначе бы сказал.

Обижен – все, что понял по интонации голоса собеседника Николай, так это то, что тот испытывал разочарование в своих товарищах. Его взгляд так и говорил «да как вы могли?», и это вызывало у блондина смешанные эмоции.

– Если бы ты действительно все рассказал, то не сидел бы здесь.

Несмотря на замешательство, Николай отчетливо помнил агрессию ребят из отряда Лизы Рашкович, а также слова рыжеволосой девушки: «Уходите, пока не поздно! Вы умрете или того хуже». А теперь и Антон принялся крутить похожу пластинку, отчего у блондина постепенно зарождались сомнения на счет того, что его братья по оружию стали жертвами промывки мозгов. Во-первых, слишком мало времени – чтобы стереть личность человека и заложить ему в голову требуемую модель поведения, потребуется минимум дня три-четыре. И это при условии, если попался слабый человек, чего, как не крути, нельзя сказать об Антоне, да и подчиненных Лизы. Но, как второй вариант, можно рассматривать пребывание под действием психотропных препаратов: это могло объяснить агрессивное поведение соратников, а также физические аномалии. Частично это помогло бы пролить свет на рассказ Тамары о девушке-монстре – препарат вызвал необратимую деформацию внешних и внутренних тканей, их гниение и отмирание. Вот только дыра, пробитая в груди Виталия Калина, шла в разрез с теорией о бессильных наркоманах.

– Я чувствую ее.

– Что? – Путаница в мыслях отвлекла Николая от собеседника, поэтому услышанная фраза показалась ему странной.

– Вот и я о том же – все, что я скажу, сойдет за бред сумасшедшего.

– Твоя сестра иного мнения.

– Но ты ей не веришь. Сомневаешься. Я бы тоже сомневался, не спорю.

Из-за слов Антона блондин почувствовал себя уязвленным.

– Мы все многое повидали на войне, – скрыв смятение за хмурым взглядом, Николай отошел от стены и принялся мерить комнату медленными шагами. – Так что постарайся объяснить все доступным языком. Без своих фирменных замашек.

Подавшись вперед и сосредоточенно наблюдая за тем, как собеседник расхаживает из стороны в сторону, Антон тут же набрал полную грудь воздуха и не спеша откинулся назад. В этом движении ощущалось некое превосходство.

– Это напоминает общение дельфинов.

– Эхолокацией пытаешься меня запугать? – растерялся Николай.

– Говорю же, что это сложно. – В какой-то момент блондину показалось, собеседник позволил себе усмехнуться. – Это не столько эхолокация, сколько… связь. Как в волчьей стае или нечто похожее. Я не просто слышу ее в своей голове, я чисто на физическом уровне ощущаю потребность защищать ее, быть ближе к ней. Даже не знаю, чего здесь больше: химии или физики. Понимаешь?

– Да. – Пауза. – Тебя явно чем-то накачали, это я точно понимаю.

Не сдержав отчаянный вздох, Антон опустил голову, как приговоренный к смерти человек.

– Говорил же, что не поймешь.

– Я не «не понимаю», – позволил раздражению проявиться Николай, – а просто не верю тебе.

– Я не выдумываю. – Беря пример с медика, перешел на повышенные тона парень. – Стал бы я так относиться по отношению к вам после всего этого? Виталий умер…

– Да, его убила твоя подружка. – Язвительно подметил блондин, с невообразимым удовольствием наблюдая, как исчезает маска спокойствия на лице шатена.

– Значит, в нее ты веришь.

– Я верю, – подойдя ближе к решетке, Николай с особой остротой подметил: – Верю в то, что видел своими глазами – труп моего товарища. Так что либо говори, либо…

– Что? Убьешь меня?

Брошенный вызов хлестнул по самолюбию с такой силой, что блондина действительно посетила мысль расправиться с парнем на месте голыми руками. Он уже и не скрывал злости, а также того, что пустые разговоры ему надоели.

– Ты что, нарываешься?

– Я хочу помочь. – Выглядел Антон взволнованно. – Но ты не желаешь даже думать об этом. Всегда меня ненавидел, а сейчас появился повод поиздеваться надо мной?

– Ты, мразь, что нар…

– Хватит! Оставь его в покое!

Внезапное появление Тамары отрезвляющей пощечиной ударило Николая, возвратив спокойствие духа. Неужели он действительно был готов, поведясь на речи парня, сократить численность их команды еще на одного человека? Да – судя по тому, с какой силой он сжимал прутья стальной решетки.

Выпустив раздражение вместе с воздухом из легких, Николай закрыл глаза и опустил голову, после чего отошел назад на пару шагов с поднятыми руками.

– Твоя воля.

Что не говори, но Тамара действовала на него, как хорошее успокоительное, бьющее в самый эпицентр гнева и злости. По своей природе они с ней являлись едкими веществами, но приходились друг другу некоторым катализатором, способным потушить очаг возгорания за считанные секунды.

– Спасибо, – с благодарностью посмотрев на сестру, Антон к своему сожалению наткнулся лишь на взгляд, полный недоверия и отчуждения.

– Я пришла не спасать от... охраны. Я не виню тебя, не прощаю. А просто не могу тебе доверять.

– Понимаю.

– Но я на твоей стороне, – искренне призналась Тамара. – Я хочу помочь.

– Держа за решеткой?

– Чтобы ты опять сбежал?

– Ради бога, ты можешь заткнуться? – Без злости, но с откровенным неодобрением обратилась к Николаю девушка, без излишних намеков сообщая, что от него требовалось лишь молчание.

Мысленно Николай улыбнулся, но на деле безразлично пожал плечами, предпочтя отыгрывать роль плохого парня до конца.

– Мне жаль Виталия, клянусь. – Поспешил вернуть к себе внимание сестры Антон. Он скинул ноги с кушетки и присел на край, чтобы быть ближе к собеседнице. – Я не помню, как там оказался.

«Ловко. Ничего не помнит. Опять», – напряженно отметил про себя блондин, с хмурым видом подпирая стену, однако он предпочел оставить замечание при себе. Иначе Тамара его отсюда пинками погонит, а оставлять ее одну с братом он не хотел.

– Я подслушала часть вашего разговора. То, что ты говорил про стаю – это правда?

Николай с удивлением наблюдал за тем, как умоляющий и мягкий голос девушки действует на Антона, раскрывая его душу, подталкивая к сотрудничеству. Он редко видел Тамару такой, заботливой и нежной, с волнующим взглядом и проступающими слезами на глазах. Вряд ли она играла эмоциями, блондин верил ей, каждому слову и жесту, от которых веяло болью и страданием. Девушка из последних сил сдерживала тяжесть пережитого.

– Правда. – Признался Антон секунду погодя. – Но я не уверен, что вам вообще есть до этого дело.

– Мне есть. – Неожиданно резким голосом заявила Тамара, явно оскорбившись недоверием со стороны брата. Она подошла к камере почти вплотную. – Я – твоя семья, я всегда буду на твоей стороне… даже если придется держать тебя в клетке, – горько ухмыльнулась она. – К тому же, я все сама видела. Не становись против меня. Пожалуйста, помоги нам.

От того, что сделала Тамара в следующий момент, у Николая мурашки побежали по спине, поскольку она с небывалой беззаботностью протянула руку сквозь прутья решетки к брату. Блондин еле удержался, чтобы не оттолкнуть ее назад, ибо он не доверял Антону, и, признаться, немного побаивался его. Наблюдая за тем, как девушка тянулась к нему, словно к опасному хищнику в клетке, ему становилось не по себе.

Вот только стремление сестры достучаться до своего брата не окупились должным образом, парень по-прежнему продолжал сидеть на месте, смотря на гостью разочарованным взглядом.

– Прошу тебя. – Отчаянно прошептала Тамара, осознав, что в любой момент могла упустить оставшийся луч надежды. – Ради Виталия. Ради мамы.

Слова о матери изменили холодный взгляд парня, по крайней мере Николай сильно на то надеялся. В какой-то момент он проникся сочувствием к Антону, что удивило его не меньше. Если он действительно ни в чем не виноват, то они, его друзья, ни за что заперли его на замок. Просто взяли и вытерли ноги о прочные узы доверия и взаимопомощи.

Поднявшись с кушетки с таким видом, словно он делает всем огромное одолжение, Антон постарался придать себе расслабленный вид. С трудом заставив себя дотронуться до руки Тамары, парень болезненно сморщился, словно боясь обжечься. Но едва он ощутил тепло под пальцами, черты его лица сгладились. Теперь он выглядел спокойным, можно сказать, обычным парнем. Николай мог бы с облегчением подумать, что опасаться нечего, вот только мимолетный взгляд Тамары, который он успел запечатлеть в своей памяти, унес все оптимистичные прогнозы.

– Не могу сказать точно, – с сомнением обмолвился Антон, – но они скрываются к востоку отсюда. Когда я первый раз очнулся, то запомнил, что из окон открывался вид на море… А само здание напоминало… не знаю, там также были огромные емкости с застоявшейся водой. Похоже на водоочистительную станцию.

– Ты говорил, что можешь чувствовать ее.

– Да. И сейчас она далеко.

– А что насчет того, второго.

– Второго?

А вот здесь разговор приобрел интересный оборот, поскольку смятение на лице Антона говорило за него самого. Вот только девушка, возможно, восприняла это, как очередную ложь, иначе бы она не отстранилась так резко от брата.

– Не важно, забудь.

– Тамара!

– Прости. – Отвернувшись от брата, она жестом велела Николаю проследовать за ней.

Парень, конечно, не занимал сторону Антона, но внезапная перемена в поведении Тамары вынудила растеряться даже его.

Помедлив с уходом, блондин задержал взгляд на шатене, после чего нагнал девушку в следующем вагоне и как можно спокойнее поинтересовался:

– Ты в порядке?

– Напарника убили у меня на глазах, на мою мать напали, а с братом сотворили черт знает что. Похоже, что я в порядке?!

Так делу не поможешь, поэтому, преградив собеседнице дорогу, Николая вынуждено вытерпел раздраженный взгляд, а лишь потом сказал:

– Я не прошу тебя успокоиться, но все же держи себя в руках. Это необходимо.

– Знаю. – Подобно обиженному ребенку с неохотой признала свою ошибку Тамара.

– Я тебе помогу. – Положив руку на плечо собеседницы в знак поддержки, парень ободряюще улыбнулся. – Можешь на меня рассчитывать. Всегда. Мы как одно целое, помнишь?

– Прости, конечно, но лучше бы мне этого не помнить… – Устало отозвалась девушка, и с этим, к сожалению, Николай не решился поспорить, поэтому предпочел нужным перевести разговор в другое русло:

– Я видел твой взгляд, когда он коснулся тебя. Ты была в ужасе.

– Я… – Замялась девушка, ощутив ни то неловкость, ни то растерянность. – Просто… он был таким холодным. Я даже не знаю, что он такое.

– Твой брат. – К удивлению нужные слова не заставили себя долго ждать, поэтому, убрав руку с плеча Тамары, Николай добавил: – С ним что-то не так, не буду спорить, но он по-прежнему выводит меня из себя, а это значит, что он все тот же парень.

– Хм… Не успокоил, вообще никак.

Что ж, с этим не поспоришь – успокаивать он не умел, поэтому за неимением подходящего оправдания предпочел виновато пожать плечами и пропустить девушку вперед.

Рассказав о водоочистительной станции, о возможном местонахождении их противников, Тамара с Николаем рассчитывали взяться за дело сразу, однако Сергей отослал их отдыхать. Девушка, на удивление, без привычных для нее возмущений молча покинула рабочее пространство. Николая такая реакция более чем устроила, поскольку, начни Тамара спорить, он бы ее силой привязал к кровати и вколол бы снотворное. Ей требовался отдых, причем продолжительный.

А вот услышав, что его Сергей также не желает видеть поблизости в течение пары часов, блондин удивился, даже возмутился и настоял на своей помощи. Но услышанное верно подмечало ситуацию: от него будет пользы, как от козла молока, ибо он ничего не смыслил в сборе данных компьютерной техникой. Командир пообещал, что позовет их, когда придет время продумать план действий.

Они вернулись в главный вагон спустя три часа. Увидев Сергея, Николай мог только посочувствовать ему – с легкой руки найти общий язык с техникой мог только Антон; возможно, что-то удалось бы наколдовать Виталию. И проблема, как говорится, на лицо.

– Есть успехи? – Полюбопытствовал парень, и, глядя на уставшее лицо командира, он не удивился бы, что ничего дельного не удалось обнаружить.

– Скажем так – управлять беспилотником и считывать с него данные оказалось сложнее, чем я думал. – Не отрывая покрасневших глаз от монитора, невнятно произнес в ответ Сергей. – В общем, в этом городке есть только одна водоочистительная станция. Здесь.

Командир показал фотографии, сделанные беспилотной машиной, и сопоставил их с картой местности.

– Мы не можем пойти напролом. – Глядя на обширную территорию, которую охватывал внушительный комплекс полуразрушенной станции, Николай буквально почувствовал, как у него опускаются руки от бессилия.

– Ну и что ты тогда предлагаешь?

Вопрос Тамара задала хороший, вот только мог ли он дать ей подходящий ответ?

– Для начала начнем с того, что их минимум двое, и лучше будет заманить их на какую-нибудь территорию. Желательно открытую, чтобы я мог прикрывать вас.

– Если ты собираешься сидеть с винтовкой, то у тебя будет достаточно позиций. – Подметил Сергей. – Станция находится между двух гор на берегу маленькой горной реки, которая впадает в море. Если взберешься повыше на гору и спрячешься среди деревьев, то сможешь видеть… хоть какую-то часть станции.

– В том-то и проблема, – согласился блондин, – это закрытый объект, и вам придется выманить этих ребят на улицу, чтобы я смог снять их. Эффект неожиданности. По крайней мере они не сразу узнают о моем присутствии.

– А как насчет этого? – Проведя пальцем по монитору, Тамара указала на несколько сторожевых вышек. – Эти конструкции расположены по периметру станции, они довольно высокие, чтобы с них можно было вести наблюдение. Они не заводские, то есть такие штуки всегда строили наши военные, когда возникала необходимость защиты крупных объектов. Так что там должны быть механизмы для быстрого спуска – в случае чего.

– Ну да… если не свалюсь раньше. – Нерадостно отозвался Николай. – Этим вышкам лет пятьдесят, если не больше.

– Войну выдержали и тебя выдержат.

– Успокоил.

– Ладно. – Вздохнула Тамара. – Допустим, мы заманили их на открытую территорию, а что дальше? Я выстрелила девке в живот, а она еще бегать умудрялась. Плюс – Антон заверил, что до сих пор ощущает ее присутствие.

– В этом плане я не спешил бы доверять твоему брату, – настороженно подметил Сергей, опасаясь, что девушка за такие слова могла накинуться на него с гневными речами.

– Ты ему не веришь? – Тамара и была бы рада громким словом одарить собеседника, но сил на продолжительные споры, как и желания, у нее не появилось.

– Сама посуди – звучит довольно… безумно.

– Значит, у меня тоже крыша поехала? – Отыскав в кладовой эмоций частичку злости, оставленную про запас, девушка решила не поскупиться и воспользоваться ею. – Да, я многое пережила за последние двенадцать часов, но я не сошла с ума!

Пусть Николай и сохранял молчание, однако с не мог не заметить, что все действительно указывало на подлинность истории Тамары. Возможно, поэтому он и боялся поддержать ее – если сделает это, то ужасный сон превратится в реальность.

– Вышки – это, конечно, классно, но абсолютно не годиться. – В итоге нарушил тишину блондин. – Выманить их мы можем, но что потом? А что, если, наоборот, не выпускать их из здания?

– Мы будем, как слепые котята. – Скептически отозвался Сергей, на что Николай со слегка торжественной улыбкой произнес:

– Нет, если провернем тот же фокус, что и в Багдаде в том году. Операция «Стриж».

На долгое мгновение в вагоне воцарилась напряженная пауза, отчего парень мог поклясться, что слышит, как мысленно воскликнули от негодования его собеседники.

– Ты серьезно? – Ужаснулась Тамара, пренебрежительно махнув в сторону командира рукой. – Мы из-за него чуть на воздух не взлетели.

– Будем осторожнее. – Только и мог пожать плечами Николай.

– Но тогда нас было пятеро, а сейчас – трое!

– Значит, будем действовать быстро. – Похоже, заявление Сергея вызвало у девушки куда большую печаль, чем предстоящий бой. – У тебя есть план?

– Что ж, – отозвался Николай. – Это зависит от того, как быстро вы умеете ставить растяжки, командир.

Глава 10

ТАМАРА

Короткий гудок в динамике гарнитуры, а затем спокойный голос:

– Я на позиции.

Вслед за чем последовал еще один:

– Приступаю к работе, у тебя на все про все есть пятнадцать минут, Тамара.

– Да, превосходно. Пятнадцать минут. Да. Превосходно.

Не сказать, что она трусила, но выпавшая честь – предстать перед врагом в качестве наживки – нисколько не прельщала Тамару. Во время операции «Стриж» они вместе с Виталием убегали от толпы врагов, и пережить подобный кошмар вдвоем давалось куда проще, нежели в одиночку.

Продвигаясь вдоль забора, окружающего водоочистительную станцию под дождливыми облаками, девушка нервно поглядывала по сторонам. Она знала, что за ней с вышки наблюдает Николай, и в случае опасности он предупредит ее. Однако постройки и огромные по размерам резервуары прятали ее от пристального надзора товарища, и это ничуть не успокаивало.

Признаться, Тамара думала, что едва они втроем подойдут к станции, как на них молниеносно набросятся противники. Но, даже подойдя вплотную к входу – проржавелым и пробитым пулеметной очередью воротам, – они с командиром не обнаружили сопротивления. Повсюду блуждала гробовая тишина, слышался хрустящий шелест листвы. Возможно, Азиза с ее напарником не догадывались о прибытии незваных гостей, но как только Сергей приоткрыл стальную дверь, чтобы зайти на территорию станции, шатенка едко выругалась сквозь сжатые зубы под оглушительный скрип. Такой эпичной выдачи собственной позиции на их совести еще не случалось.

Тем не менее никто не отреагировал на их звучный, прям «с барабаном на шее и песнями во все горло», визит. Сергей не стал задерживаться у входа, направившись вперед. Тамаре, по плану, выпала миссия отыскать противников и действовать по ситуации. Все это выглядело смехотворно, абсурдно и самоубийственно, так что ей ничего не оставалось, кроме как успокаивать себя, бормоча ругательства под нос.

Антон тогда сказал, что очнулся в комнате, окна которой выходили на море, а, значит, требовалось пересечь практически всю территорию станции. Перед выходом Тамара просмотрела снимки, сделанные беспилотником, и приметила одно подходящее строение. Конечно, не только у этого здания вид из окон открывался на бескрайние синие просторы, но, судя по описанию той самой комнаты, она представлялась небольшой, то есть не являлась цехом. Поэтому под все параметры подходила постройка, тянущаяся ввысь к небу на три этажа. Хорошая новость? Вот уж вряд ли. Учитывая тот факт, что большинство путей отступления лежало через крытые помещения, Тамара попросту могла оказаться в западне – и Николай тогда не сможет ей помочь.

Холод, сырость, запах стоячей воды. Атмосфера нагнетала. Ладони становились влажными то ли из-за волнения, то ли из-за влажности. Грязь, не переставая, хлюпала под ногами.

Весь комплекс выглядел уродливым творением повернутого художника: длинные трубы, обвивающие строения, ассоциировались со змеями; черные дыры в окнах далеко стоящих зданий не внушали доверия. И уж, конечно, финальным штрихом на этой картине оказалась подпись войны. Пробитые резервуары, разрушенные кирпичные будки, осколки стекла и металла, точечные узоры пулевых отверстий. Свой след жестокие сражения не постеснялись оставить даже здесь.

Дорога заняла чересчур много времени – Тамаре думалось, что она блуждала по лабиринту несколько часов, пока взгляд ее не встретился с потесанным фасадом искомого здания.

– Я в сорока метрах от цели. – Прячась за вереницей труб, девушка внимательно осмотрелась вокруг, после чего зацепилась взглядом за виднеющуюся за периметром вышку.

– Вижу тебя. – Отозвался Николай по рации. – На горизонте чисто.

– Можешь посмотреть, что творится внутри здания?

– Попробую. Но вряд ли я что-то увижу…

– И все же попытайся, мне там еще ходить придется.

Тамара едва могла удержать страх под контролем, поэтому скрыла его раздраженными нотками в голосе. Режим ночного видения сейчас ничего не даст, а от теплового видения также могло быть немного пользы – толща стен умела скрывать тепло. К тому же, вспоминая холодные руки брата, девушка с еще большим унынием возвращалась к мысли, что ничего они не найдут. Их противник – не человек, по крайней мере не в традиционном понятии. Те ребята превосходно видели в темноте: ориентировались либо на источник тепла, либо просто хорошо просматривали все в деталях. Это стало одной из причин, почему Тамара настояла выдвигаться утром, а не ночью.

– Никого, путь чист.

Донесение Николая отчасти успокоило девушку, но неспешную прогулку пришлось отложить во избежание непредвиденных ситуаций. Тамара сорвалась с места и, легко ступая, побежала к одному из окон здания, запрыгнув в него с разбега. Навалившись на подоконник, она перекинулась вперед и упала на пол, оказавшись в пыли под подоконником. Оружие взметнулось вверх, готовое выпустить несколько пуль, но, к счастью, никто не пожелал нападать на незваную гостью.

– Ладно, я внутри. – Связавшись с товарищами, отчиталась шатенка. – Постарайтесь закончить все к сроку.

– Ты главное вымани его в цех по очистки воды, а дальше дело за малым. – Отозвался Сергей.

– Цех по очистки воды? Не знаю, существует ли такое понятие, но я абсолютно уверена, что это затея мне начинает нравиться все меньше и меньше…

Быть наживкой для противников, которых людьми сложно назвать, вызывало у Тамары легкую панику. Хотя легкую – это еще мягко сказано.

Поднявшись с пола, она внимательно принялась исследовать некогда офисное здание. Столы, стулья, обтянутые черным кожзаменителем, видавшие лучшие дни ксероксы и прочее оборудование. Бумага, пролежавшая в сырости, желтыми пятнами устилала пол. Признаться, не самая радужная обстановка.

По рассказу Антона, из окон должен открываться вид на море, но, оказавшись на противоположной стороне первого этажа, Тамара с трудом смогла рассмотреть грязно-голубую водную гладь. Судя по всему, придется подниматься выше.

– Это ты там бродишь у окон?

– Так точно. – Согласилась Тамара. – Значит, тепловизор на прицеле все же работает?

– Это меня и пугает. – Но прежде чем продолжить, Николай отвлекся на чих, который едва успел подавить. – Проклятая погода…

– Как только заметишь кого, доложи мне. – Задорно прошептала девушка, услышав в ответ недовольное бурчание.

Она поднялась по лестнице на второй этаж, прошла на цыпочках вдоль коридора, после чего оказалась на лестничной клетке. Ничего подозрительного: россыпи канцелярских принадлежностей, запах гнилой бумаги, сквозняки. Но, открывая очередную дверь, Тамара каждый раз с замиранием сердца готовилась встретиться с врагом лицом к лицу. От пугающего предвкушения ком воздуха застывал в горле, руки предательски ослабевали. Подобная игра никогда не нравилась Тамаре. Она уже подумала, что никого здесь и не будет, однако вскоре начала замечать стертые слои пыли на столах, отпечатки рук на серой грязной поверхности стульев, а также следы ног на полу. Здесь определенно кто-то ходил, причем недавно. И опасения подтвердились, когда девушка вышла на другую лестницу.

Следы крови. Небольшие темно-багровые, почти черные, капли друг за другом поднимались по ступеням, тянясь к третьему этажу. Тамара потрогала незатейливый узор – не стерся, но чисто блестел в дневном свете, так что выходит, что его оставили здесь не позднее двух дней назад. Могла ли это быть кровь Азизы? Вполне.

Третий этаж существенно отличался от второго. Тамара сразу же обратила внимание на закрытые брезентом окна, оттесненную к углам мебель, но куда сильнее ее испугала темнота. Вероятно, все дыры в стенах были заколочены или прикрыты, не давая свету пробиться внутрь. По правую руку, вдоль коридора, тянулись ряды дверей, по левую – открытые офисные площадки, заполненные коробками и ящиками. Медленно продвигаясь вперед, Тамара обратила внимание на хорошую сохранность местного интерьера.

Девушка продолжала по ходу заглядывать в каждую дверь, сталкиваясь с довольно обустроенными комнатами. Сомнений уже не оставалось, здесь точно кто-то жил. И когда Тамара заглянула в очередной кабинет, наткнулась на то, что можно назвать явным свидетельством чьего-то пребывания здесь.

– Это ты сейчас на третьем этаже?

Голос Николая прозвучал далеко и неприметно, показавшись лишь искоркой, проскочившей на фоне яркого пламени.

С Тамарой случилось то, что она привыкла называть синдромом оглушенного солдата, когда машина для убийств не просто вспоминает, но и осознает, что она является человеком, способным чувствовать и переживать. Необъяснимое волнение захватило девушку, когда она увидела детские игрушки: пыльный заяц с некогда светло-желтой шерсткой и безлапый тигр. Парочка жалась друг к другу на тумбочке, окруженная безделушками ручной работы: браслет из пуговиц, вырезанная деревянная фигурка волка и еще пара вещиц, – большинство сделано детской рукой. Тамара понимала, что не стоит задерживаться, но любопытство подстрекнуло ее открыть выдвижные ящики, в одном из которых она нашла полиэтиленовый файл. В нем лежали фотографии, такие же старые и потертые, как и это здание, но едва бросив взгляд на одну из них, девушка содрогнулась.

– Тамара, прошу, не играй в молчанку, ты меня пугаешь.

– Что? – На этот раз Николаю удалось вырвать ее из тумана мыслей. – Нет, все в порядке, я пока…

Звук. Монотонно повторяющийся звук.

– Ты точно никого не видишь? – Отложив фотографии, Тамара перехватила автомат и осторожными шагами направилась к выходу. Отворив стволом оружия дверь, она переместилась во тьму коридора.

– Точно… – Вот только по голосу нельзя сказать, что парня наполняла уверенность. – Ты кого-то заметила?

– Пока сама не знаю.

Разговоры она оставила на потом. Девушка надеялась, что ей всего лишь померещилось, и нависшая тишина ободряюще подтверждала это, пока ее вновь не нарушил глухой звук. Бум – пауза – бум. Словно кто-то бил палкой по висящей простыне.

Отовсюду сочилась темнота, дневной свет, пробивающийся сквозь щели в брезенте, с трудом давал возможность оценить обстановку. Тамара уже не волновалась, а боялась того, что могла встретить в том конце коридора. Подсознательно она догадывалась, что кто-то заманивал ее, но ничего поделать она не могла. Ее до сих пор пробирала дрожь от вида фотографии, хотя, по сути, ничего пугающего на ней не запечатлилось – только смуглокожая девочка в джинсовом комбинезоне лет десяти. Очаровательная улыбка, пушистые кудряшки и шоколадная конфета на палочке в правой руке.

В конце коридора лежал пустующий зал. Потолки подпирались бетонными колоннами, серый свет пробивался сквозь пыльные окна, позволяя увидеть отпрыгивающий от дальней стены небольшой мяч. Тамара пару долгих секунд стояла в дверном проеме, крепко прижимая автомат к груди. Она старалась дышать медленно и тихо, пытаясь замедлить течение крови в венах. Ей не хотелось идти дальше, куда логичнее развернуться и помчаться прочь, но ее роль еще не сыграна.

Не спеша продвигаясь вперед, Тамара обошла стороной незнакомца, что открыто выдавал свое местоположение.

– В детстве Азиза любила играть с мячом и прыгать по всяким камням. – Тяжелый и в то же время успокаивающий мужской голос вынудил Тамару замереть на месте, как раз в тот момент, когда она увидела говорящего. – А вот с куклами были проблемы, – поймав одной рукой резиновый мячик, незнакомец обернулся к незваной гостье, – она им всегда головы отрывала.

Сказать, что девушка растеряна, значило промолчать и удалиться. Она помнила лишь смутный силуэт человека, который одной рукой оттолкнул ее от раненной Азизы. Не запомнив ни внешнего обличия, ни голоса, она с необъяснимой уверенностью признала в спасители своей бывшей противницы этого мужчину.

– У тебя должно быть много вопросов.

В тени черты лица выражались не четко. Однако внешность собеседника не столь волновала Тамару, ей и так было страшно, отчего голос прорезался не сразу:

– Даже не знаю с чего начать. – Интересно, чего было больше в ее фразе: утверждения или сарказма, проступившего на почве волнения.

– Например, с того, почему я тебя не убил?

– Например.

– Хм.

Тамара старалась говорить не вызывающе, чтобы не спровоцировать собеседника к непредсказуемым действиям. Поэтому ухмылка с его стороны вызвала у нее недоверие.

– Вечно одни вопросы, – отозвался мужчина. – Но ты хотя бы задаешь их сначала, а не жмешь на курок.

– Могу исправить это. – Напомнив себе, что роль жертвы ей не подходит, девушка собралась с силами и соответственным жестом показала, что у нее есть оружие. – Кто вы такие? Зачем напали на четырнадцатый отряд и что сделали с моим братом?!

Изначально Тамаре показалось, что незнакомец одарил ее удивленным взглядом, но затем в его глазах показалось пренебрежение.

– На все эти вопросы ответы следует искать не у меня…

– Я не в том настроении, чтобы загадки разгадывать, уж поверь!

– Мне жаль твоего друга.

А вот это удар ниже пояса. Вспоминать о Виталии девушке не хотелось, но яркие картины пронеслись у нее перед глазами столь быстро и стремительно, что от вида крови и пустых глаз напарника ей стало дурно. Злость ошпарила ее изнутри, к тому же мужчина говорил с необычайной убедительностью, и это вдвойне ранило Тамару.

– Именно поэтому я не убил тебя, хотя мог. – Поднявшись с деревянного ящика, незнакомец запустил со всей силы мяч к стене: тот отлетел прочь. – Вы сами начали эту игру, так что не жалуйтесь.

– Не жаловаться? – Собеседник начал злиться, по крайней мере любезность покинула каждое его слово, но Тамара уже не настроена отступать. Этот человек заговорил о ее погибшем товарище с таким видом, словно не он виноват в его смерти. Хотя технически это действительно так. – Вы одурманили чем-то ребят из четырнадцатого и моего брата, едва не убили мою мать, но все же разделались с людьми из сто третьего… и лишили жизни моего напарника у меня на глазах. Если ты действительно не виновен, то уйди с дороги.

Пауза длилась неприлично долго.

– Если я уйду с дороги, от вас мокрого места не останется. Лучше вам уходить, пока есть такая возможность.

Тамара все еще контролировала злость, поэтому ей удалось немного остудить пыл, чтобы заметить очевидность – мужчина, в самом деле, не стремился вступить в бой. И это подтолкнуло ее к очередному предположению:

– Она твоя дочь? – Девушка не услышала ответа, но выразительный взгляд со стороны незнакомца говорил сам за себя. – Как вы вообще здесь оказались?

– Я скажу лишь то, что и сказал – уходите отсюда.

Что ж, теперь пришло время запутаться в собственных мыслях. Мужчина не угрожал, как бы Тамара не пыталась проникнуться к нему антипатией, она осознавала, что он только предостерегал ее. Боялся ли он чего-то? Кого-то. Неужели Азизу? Но если вспомнить, во что та превращалась, его опасения обретали существенное обоснование.

Однако Тамара рассчитывала на другой исход. Что бы она ни услышала или не придумала, у ее команды имелся план, а изначально – задание. Поэтому отступать уже некуда.

– Боюсь, что уже поздно. Твоя дочь сделала такое, чего нельзя простить. – Для убедительности перехватив автомат, девушка с серьезным настроем добавила: – Так что лучше тебе уйти и не вмешиваться.

– Плохая идея, – как ни в чем небывало отозвался мужчина. – Я – единственное, что сдерживает ее от полного безумия. Ведь ты видела ее, этот взгляд и улыбку, полные ненормальной радости и дикости. Она видит в этом игру, хоть и прикрывается тем, что пытается спасти нас от злых солдат. Если бы я вовремя не вмешался, то та женщина… как я понял, твоя мать, была бы мертва.

– Герой. – Не удержалась Тамара. – Но ты ее не остановил от того, чтобы превратить моего брата в… я даже не знаю, кто он теперь.

– Я не в большем восторге.

А вот теперь начинало пахнуть жаренным, и речь шла не только о терпении мужчины, которое сходило на «нет». Если взять за основу вышесказанные слова, Азиза действовала самостоятельно, и это явно не вызывало радости у папочки. Она привлекла внимание, а они, судя по всему, здесь прятались.

– Тогда повторюсь, уйди с дороги! Не стой у нас на пути, и мы тебя не тронем.

В ответ прозвучал смех, словно означающий, что все усилия отряда спецназа будут напрасными, а их попытки совладать с ситуацией – тщетными.

– Ты, может, и сдерживаешь ее, но и без твоей помощи мы справимся.

– Я смеюсь лишь потому, что ты… ох, – с сожалением покачав головой, мужчина позволил себе самодовольно усмехнуться. – Ты действительно считаешь меня хорошим парнем? Нет, я был когда-то таким, но давным-давно. Именно поэтому я и не убил тебя. Но неужели ты думаешь, что я позволю открыть облаву на мою дочь?

Признаться, Тамару посетила только одна мысль: «вот дерьмо». Звучало вульгарно, однако следить за языком в подобной ситуации нелепо. Теперь и во взгляде собеседника она наблюдала проблески безумия и гнева, от вида которых у нее участилось сердцебиение.

– Как твое имя?

Немного погодя, мужчина спокойно ответил:

– Константин.

– Ладно… Константин. – Ее голос дал слабину, что в свою очередь вынудило ее разволноваться. Она попыталась незаметно отступить назад. – Мы с парнями и не из таких передряг выходили. Бывали враги и посерьезнее конченых психов.

– И как же ты, маленькая принцесса, справлялась с ними?

– У меня свои методы ведения войны.

– Хорошо. – Заметив, что Тамара начала пятиться в сторону выхода, Константин ровным шагом направился в ее сторону. – Но не забывай, что порой только зло может победить другое зло.

Это не могло продолжаться вечно, поэтому, перестав отходить назад, девушка остановилась и направила дуло автомата, с решительностью пригрозив:

– Последнее пред!..

– Нет. – Внезапно повысил голос мужчина. – Это тебе последнее предупреждение.

Возможно, в помещении было темно, но слабого света, пробивающегося сквозь грязные окна, хватило, чтобы увидеть картину, некогда ошеломившую Тамару. Первоначально девушке пришла мысль, что Константин стал жертвой обстоятельств, вынужденной удерживать своего ребенка-монстра от окружающего мира. Но глядя на то, как его лицо, шея и руки покрывались знакомыми черными наростами, Тамара поняла, что всего ее богатого словарного запаса не хватит, чтобы описать плачевность ситуации, в которой они с отрядом оказались.

Глава 11

ЛИЗА

Никогда коридоры здания штаба не казались Лизе Рашкович такими узкими и людными. Она рвалась вперед, едва ли не отталкивая каждого встречного. На то имелись весомые причины, – успокаивала себя женщина, но усмирить ее пыл не удалось даже толпе врачей, едва ли не бросавшейся под колеса военного джипа, на котором она уехала.

Голова до сих пор кружилась, желудок выворачивало наизнанку, а синяки по всему телу расцветали болью под одеждой. В последний раз Лиза чувствовала себя так ужасно, когда возвращалась домой из Сирии. И виной тому послужило не участие в боевых операциях, а «дружеские посиделки» с бойцами союзнического отряда. Те события еще некоторое время оставляли на памяти приятный след, чего нельзя было сказать о минувших днях, принесших одни разочарования.

Наконец-то добравшись до знакомого кабинета, женщина помедлила секунду, глядя на именную табличку перед собой. Глубоким вдохом подавив остатки нерешительности, она приготовилась к словесной схватке, окончание которой никто не мог предсказать.

– Генерал-лейтенант.

Не постучавшись, Лиза распахнула дверь и застала генерал-лейтенанта Евгения Волкова, своего бывшего боевого командира, за работой на компьютере. Занеся руку над клавиатурой, крупный мужчина с нескрываемым удивлением вцепился в незваную гостью взглядом. Выглядел он так, словно к нему на порог кинули мешок с тысячью и одной проблемой. Лишь только когда дверь закрылась, жалобно скрипнув, он произнес:

– Майор Рашкович, не ожидал вас увидеть так скоро…

Его растерянность могла объясниться и тем, что выглядела Лиза не лучше, чем чувствовала себя. Убегая из больницы, она оделась в походные спортивные штаны и футболку цвета хаки, накинув сверху кожанку – единственное, помимо обуви, что принесла ей подруга из одежды.

– Эта встреча состоялась бы раньше, если бы не моя неспособность встать с больничной койки.

Дерзость слетала с языка женщины столь легко и быстро, что мужчина, еще не отойдя от незапланированного визита, только и успевал, что дивиться хамскому поведению своей подчиненной. Но Лизу это практически не волновало; в другой бы ситуации она, конечно, даже не посмела бы возразить. Однако, как уже стало понятно, ситуация оказалась совершенно другой.

– При всем уважении, – так и продолжая стоять у двери, отозвалась Лиза, – генерал-лейтенант, сейчас я буду разговаривать не как ваша подчиненная, а как мать, чьих детей вы послали на верную смерть.

– Хм… Присядь, Лиза.

Наблюдая за тем, как Волков отключает монитор компьютера и наводит порядок на столе, женщина сдержано подошла к стулу напротив рабочего места генерал-лейтенанта и села.

– Отправляя мой отряд на миссию, вы говорили об опасных объектах. – Решив для начала не повышать голос, а говорить сдержано, но напряженно, майор продолжила: – Вы знали, с чем мы должны были столкнуться?

Довольно долго цепляясь взглядом за крупные буквы в заголовке бумажного документа, мужчина постукивал пальцем по подлокотнику кресла, а затем задал встречный вопрос:

– А с чем вы столкнулись?

– Прозвучит безумно. – Констатировала Лиза. – К тому же, я уже не уверена, что все это было взаправду.

– То, в каком состоянии мы нашли тебя, уже выглядело безумием.

С этим проблематично поспорить. Впервые увидев свое отражение в зеркале ванной комнаты ее палаты, женщина едва не воскликнула от испуга. Синяки и ссадины ее не смутили, разве что зашитый порез на лбу мог остаться в качестве белесого рубца. А вот почерневшие глаза едва не вызвали у нее приступ паники, как и черный рисунок из вен под побледневшей кожей. Лиза некоторое время боялась отражающих поверхностей, и даже заверения врачей, что состояние ее здоровья и анализы в относительной норме, также не успокаивали. Однако на следующий день радужная оболочка глаза приняла более-менее приемлемый оттенок, а когда темные вены скрылись под тональным кремом и пудрой, Лиза решила расставить все точки над «i». Если бы ее заразили вирусом или испытали биологическое оружие, в простую больницу ее ни за что не положили бы, и поскольку врачи не приковали ее к кровати, она решила действовать.

– Я больше удивилась, что мне разрешили покинуть больницу. – Но заметив выразительный взгляд собеседника, она неохотно пояснила: – То есть… за мной не стали отправлять вертолет с вооруженными парнями и кричать вдогонку, что сбежал зараженный пациент.

– Это не зараза. – Отодвинув верхний ящик стола, Волков достал папку, на которой непримечательными буквами было выложено слово «секретно». Для меньшего привлечения внимания. – Это нечто похуже.

«Дело №С55.1406-40АЗ». Признаться, в названии Лизу смутило практически все.

– Я не был уверен, что твое задание будет связано с этим делом. Его завел мой командир, а впоследствии продолжил я.

Плотно сжав губы, женщина продолжала смотреть на папку с документами, как на бомбу, готовую взорваться в любой момент.

– Но тут написано, что оно закрыто.

– Оно – да, но не то, что за ним последовало.

Слова генерал-лейтенанта взволновали Лизу еще сильнее, но выбора у нее не оставалось – она неспешно взяла папку в руки и, положив ее на колени, открыла первый документ. С55.1406-40АЗ, что дословно означало «Секретно_2055 год. 14 июня – 40-й регион_первое дело за день_Закрыто».

– В окрестностях Тебриза[2], начиная с 35-го года, стали пропадать люди. Тогда мы только подходили к городу, направляя поддержку против сил террористов, которые превратили большую часть города в руины. Бои велись день и ночь, так что никто бы и не заметил исчезновения нескольких людей.

– Гражданские пропадали без вести – бежали или были погребены заживо под руинами. Как не прискорбно, это типичная ситуация для войны.

– Да. А потом начали пропадать солдаты. Небольшие группы, выходившие из города на разведку. Все думали, что их похищали и выпытывали информацию. Но ничего. – Развел руками Волков. – Когда все более-менее стихло, мы закрепили позиции, помогая военным Ирана зачищать районы. Постепенно в нашей помощи отпадала необходимость, так что мы начали отводить войска… И вот тут похищения снова возобновились, наши ребята не решались даже на шаг выйти из лагеря ночью. И примерно в этот период поползли первые слухи…

– О трупах с черными венами. – Взглянув на свои руки, Лиза не попыталась даже скрыть своего ужаса. Она и думать забыла про эту байку.

– Никто из наших не видел их – или видел, но таких было слишком мало.

– Значит, террористические объединения испытывали биологическое оружие, о котором говорили как об очередной сказке. И сейчас, спустя… Пятьдесят лет кто-то использовал его на… моем отряде? Тогда почему я еще жива? И не сижу в полиэтиленовой камере?

– Потому что… это не совсем биологическое оружие. – Указав на папку, лежащую на коленях у собеседницы, он продолжил рассказ. – Мой командир завел это дело в пятьдесят пятом году, когда Первая волна нападения практически сошла на «нет».

Опустив взгляд, Лиза быстро пробежалась по строкам, отметив, что события происходили на побережье Черного моря, где в 54-х километрах от Сочи состоялось крупное сражение – от городов и поселков остались руины, осыпанные прахом и пеплом.

– Сороковой регион, бывший Краснодарский край, принял на себя серьезный удар. Но после окончания основных боевых действий большинство солдат с побережья перекинули либо в Сочинский штаб, либо вернули обратно домой. – Сказал Волков. – В крупных городах-поселках оставили по пятьдесят-семьдесят человек для «зачисток» территории, а также сбора сведений о местности, разрушениях, оставшемся оборудовании и прочем.

Все шло мирно и спокойно, мы принимали беженцев, не редки были случаи, когда солдаты, считавшиеся погибшими или пропавшими, возвращались домой. Однажды в один из таких лагерей на побережье прибыла небольшая группа людей: четыре русских солдата, один грузинский и один гражданский. Наших опознали и позволили им остаться помогать своим товарищам, гражданского разместили в полевом госпитале. Все шло нормально. А через три месяца поступил сигнал SOS, и когда мы прибыли на место, никого не осталось в живых.

– Никого? – Усомнилась Лиза.

– Никого.

Слушая рассказ генерал-лейтенанта, женщина непроизвольно напряглась и только сейчас позволила себе сделать глубокий вдох.

– Кто-то из прибывших применил биологическое оружие?

– Кто-то из прибывших сам оказался биологическим оружием. – Непонимающий взгляд майора вынудил Волкова добавить: – Посмотри файлы – страница семь.

Лиза уже не знала, чего боялась больше – правды или неведения, ей не хотелось следовать совету собеседника, но любопытство пересилило все остальные чувства. В документах она обнаружила стандартную фотографию хорошего качества, но человек, запечатленный на снимке, вынудил женщину потерять самообладание.

– Бог ты мой!.. И вы отправили моих детей и Сергея туда, зная обо всем?! Я понимаю – мой отряд, вы не были уверены, но они… они же только вернулись с границы. Это прямое нарушение устава!

– Я могу довериться только своим, а свободным оказался только Жаров. – Хладнокровие бывшего командира поразило Лизу и, воспользовавшись тем, что она ничего не могла сказать из-за ошеломления, мужчина вернулся к разговору. – Я не мог поступить иначе, хоть и признаю свою некомпетентность в данной ситуации. Но я их не заставлял, Сергей сам согласился.

Возразить здесь нечему. Однако услышанное удивило Лизу не меньше, она поразилась поступку Сергея, как он мог так поступить с ее детьми? Она его убьет, если только им удастся выбраться живыми из того ада. И что, ради бога, случилось с ее отрядом? Что станет с детьми? Она уже хотела поинтересоваться, не выходил ли на связь отряд Сергея, но тут ей на ум пришла ужасающая мысль.

– Так это что получается?.. – Майор опустила взгляд на фото и быстро вернула его обратно. – Я теперь стану… этим?

– Нет. – Поспешил успокоить собеседницу Волков. – Наши эксперты ни один год в тайне изучали эту… этот… вирус, не знаю. Реакция у подопытных обезьян была на него разная: кто-то переживал заражение, как простой грипп – все симптомы постепенно исчезали. Некоторые продолжали нормально существовать без особых… отклонений в поведении. Хотя некоторые проявляли повышенную агрессивность.

Под симптомами, думала Лиза, он, вероятно, имел в виду потемневшие вены, бледную кожу и ужасное состояние, словно после тяжелого похмелья. А еще тот факт, что в предыдущие несколько ночей она могла детально рассмотреть интерьер своей палаты без дополнительных источников света. Но пугало другое.

– А что с остальными особями?

– Погибли. – Не стал утаивать Волков. – Не выдержала нервная система, остановилось сердце.

Крепко сдавив запястье, Лиза пыталась не думать о Тамаре и Антоне, ведь если она переболела, то болезнь и их не коснется.

– И каков процент… смертности?

– Последняя группа – восемьдесят три процента.

– О, боже… – Не выдержала Лиза, нагнувшись вперед и скрыв лицо ладонями. – И… что… теперь кто-то бегает по Черноморскому побережью с ампулами этого вируса?

– Кто-то действительно бегает, – признал мужчина, – не с ампулами, но как показывает практика – уже давно. В конце файла ты найдешь два фото.

Лизе уже не хотелось продолжать впутываться в это дело, засасывавшее ее подобно трясине в болоте. Но отступать на полпути глупо и бессмысленно, так что, найдя в себе силы ровно сесть на стуле и пролистнуть страницы, она обнаружила упомянутые снимки. Один и тот же человек, мужчина лет сорока. Ничего ужасающего.

– Второе было сделано восемь дней назад. – Пояснил командир, наблюдая за бесстрастным взглядом собеседницы, изучавшим фотографии.

– Кто это?

– Не правильный вопрос задаешь, Рашкович.

Генерал-лейтенанту явно хотелось, чтобы она сама догадалась, в чем крылась главная тайна, но Лиза уже была не в силах разгадывать загадки, у нее и так голова забилась отвлекающими мыслями. Поэтому она спросила напрямик:

– Так в чем подвох?

– А в том, – заметив настроение женщины, Волков решил не растягивать момент, – что первое фото было сделано в 2051-м году.

Глава 12

НИКОЛАЙ

Тишина уже начинала угнетать Николая, равно как и порывы пронзающего до костей холодом морского ветра. Он не отрывал глаза от прицела винтовки, наблюдая за обстановкой, и как только в темно-зеленых тонах промелькнуло светлое пятно, парень насторожился. Потянувшись к рации, он планировал вызвать на связь Тамару, но девушка опередила его; из динамика гарнитуры донесся оглушительный крик:

– Мне срочно нужна помощь! И быстро!

Не став задавать отвлекающих вопросов, Николай приготовился действовать. Пальцы легли на курок, но они казались одеревеневшими от холода, боль тонкими нитями пронзила их насквозь. Но блондин не отвлекался на это, он молчаливо ожидал своего часа, предварительно отключив тепловое видение на прицеле.

Грохот распахивающейся двери был слышен даже с вышки. Отсюда Тамара выглядела крошечным человечком, в спешке перебирающим ногами. Николай с волнением ожидал, когда за ней из бокового выхода появится преследователь, и он действительно показался, только выпрыгнув из окна второго этажа. Звон бьющегося стекла унес за собой ветер, как и непоколебимое спокойствие снайпера: парень удивился бы столь эффектному появлению и незатруднительному приземлению не настолько сильно, если бы незнакомец не напоминал изуродованного чернью монстра. Неужели Тамара говорила правду? Признаться, он до сих пор надеялся, что у его соратницы помутился рассудок из-за смерти напарника. Так было бы намного проще.

Тем не менее, отбросив навязчивые мысли, парень захватил в прицел незнакомого мужчину, практически нагнавшего девушку. Времени не оставалось, поэтому Николай спустил курок.

Звук выстрела, подобно пепельному облаку, накрыл территорию водоочистительной станции, долгим эхом разносясь по сторонам. Он показался парню непривычно громким, но его уже не так беспокоил этот факт, когда он убедился, что подстрелил незнакомца. Пуля должна была попасть точно в позвоночник, по крайней мере, на то надеялся блондин, но из-за подвижности цели удар пришелся чуть выше лопатки. Это остановило противника, дав возможность Тамаре скрыться за поворотом, однако оставлять все как есть Николай не намеревался, он планировал завершить дело.

Найдя противника, пытающегося отыскать надежное укрытие, парень приготовился нанести решающий удар, но его отвлек звук скрипящих досок. Он уже провел на вышке достаточно времени, чтобы распознавать игру ветра с хрупкой конструкцией, поэтому ему пришлось резко обернуться и стрелять совершенно в другом направлении.

Все произошло слишком быстро. Грохот выстрела отразился от крыши и пола вышки, ударив по ушам, но куда хуже пришлось незваному гостю. Николай понятия не имел, как тот сумел незаметно подобраться к нему так близко. Единственное, что он успел сделать перед выстрелом, который только оглушил противника, это опознать в незнакомце девушку со спутанными черными волосами. Она упала с края деревянных перил на пол, раздраженно воскликнув, и Николаю удалось на мгновение выхватить взглядом обезображенное темными разводами ее лицо.

Скинув винтовку вниз, парень ухватился за железную опору и в срочном порядке съехал по ней вниз. Кончики пальцев, не защищенных перчатками, жгло из-за трения о металл. Земля под ногами появилась быстро, поэтому Николай не стал терять время и, схватив винтовку, побежал прочь. Однако он позволил себе обернуться, чтобы увидеть темный силуэт девушки на вышке, смотрящей ему вслед. Но продолжалось это недолго: незнакомка, которую, звали Азиза, по словам Тамары, перепрыгнула через деревянные перила-ограждения, в падении ухватившись за железную балку.

Ситуация развивалась явно не в его пользу, но иного выбора не оставалось: сбежав по песочной насыпи к горной речке, напоминающей больше ручей, он кинулся в лес. Лучше увести Азизу с территории станции, чтобы облегчить работу Сергею и Тамаре. Вот только себе он жизнь усложнил.

Едва окунувшись в лесную чащу, Николай попал в дебри, уходящие под крутым углом вверх. Он карабкался по возвышениям, цепляясь за кривые корни и колючие листья; мелкая мошкара мгновенно облепила его со всех сторон, надоедливо жужжа под ухом. С винтовкой двигаться было неудобно, так что парень вынужденно скинул ее на вершине холма, спускаясь к более-менее просторной поляне. Но он не стал пересекать ее, а затаился под ветвями пышного куста, стараясь держать дыхание под контролем.

Тишина, только шуршание ветвей над головой. Без резких движений достав пистолет из кобуры, парень осмотрелся вокруг, терпя холодные капли воды, скатывающиеся с мелких листьев ему за шиворот. Все замерло, словно в предвкушении.

Движение справа: в десяти-двенадцати метрах среди тонких стволов пронеслась тень. Николай отреагировал мгновенно, выстрелив по движущемуся объекту, но противник, пригнув голову, избежал удара. Промах вынудил парня скатиться по склону и кинуться за Азизой в погоню. Он видел ее, попытал удачу, выстрелив пару раз, но это лишь спровоцировало девушку бежать быстрее. Цепляясь ногами за камни и выступающие из мягкой земли корни, парень не отводил взгляда от нее, боясь упустить из виду. И в какой-то момент природа сыграла с ним злую шутку, положив на его пути препятствие в виде засыпанной листвой ямы, в которую Николай провалился одной ногой. Он упал на мягкий настил их мха, но когда поднялся, то никого уже не видел.

Бежать вперед стало бессмысленно, поэтому, присев на правое колено и сообразив, что в магазине осталось еще семь патронов, блондин принялся выжидать.

Тишина засасывала, как болотная трясина, не давая и шанса высвободиться из своих оков. Николай осознавал, что в этой игре он выступал не только в роли нападавшего, за ним также велась охота. Но откуда могла напасть Азиза – он не представлял. Его окружал лес, запах мокрой коры, высокая влажность. Никакого движения вокруг, ни звука, отчего складывалось впечатление, что он находился здесь только наедине со своими страхами.

Ветер безынтересно теребил макушки деревьев, на плечи посыпалась жухлая листва. Николай перевел взгляд на танцующие в воздухи листья и крепче сжал пистолет, готовясь к атаке. Но подсказка появилась слишком поздно; он решил обернуться в тот момент, когда на него с воинственным криком упала девушка. Вовремя успев убрать голову из-под удара, парень скинул с себя противницу и отскочил в сторону, нацелив на нее пистолет.

Подобно дикой обезьяне, Азиза перекатилась со спины на ноги и, прильнув к толстому стволу, замерла с оскалом на лице. Ее глаза полностью почернели.

– Ну ты и уродина, – не сдержался Николай от едкого замечания, что не пришлось по душе девушке.

Раздраженно воскликнув, она бросилась вперед, не страшась выстрелов. Двигалась она непривычно быстро, поэтому блондин не успевал прицелиться, что позволило противнице подойти достаточно близко. Николай надеялся, что в ближнем бою у него не возникнет трудностей, но первый удар со стороны Азизы вынудил его передумать. Недюжинная сила заключалась в хрупком теле девушки; защищаясь от ее ударов, парень выпустил из рук пистолет. Он заметил, что руки ее покрывала та же черная защита, образуя на пальцах подобие заостренных когтей.

Но девушка только махала кулаками, она не умела драться, это Николай заметил сразу. Воспользовавшись возможностью, он перехватил за запястье противницу и ударил ее по лицу, содрав кожу о прочный «панцирь» на ее лбу. Это помогло заставить ее растеряться, однако Азиза быстро высвободилась, воспользовавшись своей силой. Она впилась когтями в плечо блондина, заставив его воскликнуть от боли. Николай думал, что девушка тут же отступит, но та впилась в него, как испуганная кошка, не желая отпускать. Вырваться не удавалось, поэтому он со всей силы ударил свободной рукой в живот противницы и не один раз.

Ощутив свободу, парень без раздумий побежал в сторону горной реки. Его левое плечо истекало кровью, а пальцы на правой руке едва сгибались от ужасной боли, словно мгновение назад он безрассудно бил по бетону.

Как показала практика, лес не самое лучшее место для боя с Азизой, требовалось выйти на открытую территорию, где у нее не будет возможности забираться на деревья и играть в прятки.

Просвет показался довольно быстро. Добежав до кромки леса, Николай на секунду притормозил и обернулся, решив узнать, далеко ли он ушел от противницы. Но едва оглянувшись, он почувствовал сильный толчок в спину, отчего полетел вперед прямо на берег реки. Упав на острые камни, парень подавил стон и желание полежать минуту-другую. Облокотившись о правую руку, он попытался подняться, но девушка с разбега ударила его ногой в грудь, не только лишив опоры, но и выбив воздух из легких.

Судорожный кашель начал резать горло Николаю, дав возможность Азизе подтащить его к реке и утопить ему голову под толщей воды. Холод горного ручья подействовал на парня моментально, отчего он позабыл и о боли, и об усталости. Вода затекала в нос и горло, обжигая глотку, вызывая всплеск адреналина и четкое осознание, что жизнь висела на волоске. Поэтому, собрав все силы, Николай смог столкнуть с себя девушку и освободиться от водной ловушки. От холода и воздуха раздирало легкие, но парень продолжал судорожно дышать, напоминая себе, что схватка еще не окончена.

Навалившись на Азизу, он ответил взаимностью и окунул ее в реку, придавив своим телом. Девушка извивалась и брыкалась, ее сложно было удержать на месте, но блондин заставлял себя бороться до последнего. Казалось, что победа в его руках, но в очередной раз острые когти впились в его плоть, на этот раз прямо под ребрами. Хватка ослабла и, усмотрев момент, Азиза рывком стянула с себя противника.

Упав лицом в воду, Николай подумал, что потеряет сознание – боль в районе поясницы на мгновение оглушила его, но холод реки вернул к реальности. Он как можно быстрее выбрался на берег и, изъяв армейский нож из ножен, поймал взглядом промокшую до нитки девушку, застывшую в паре метрах поодаль.

– Ну и каковы шансы, что ты выживешь?

Пугающая улыбка Азизы не произвела на Николая впечатления, он продолжал молчаливо наблюдать за действиями противницы, ища подходящий момент.

– А, ты у нас неразговорчив. – Усмехнулась девушка. – Посмотрим, сможешь ли ты сохранять такое же безмолвие, когда я доберусь до твоей подружки.

Не только расслабленность Азизы, но и ее слова внезапным образом заставили Николая сорваться с места и кинуться вперед. Он не любил, когда кто-то говорил о его товарищах подобным тоном, тем более о Тамаре – от одной мысли, что она могла умереть, ему становилось не дурно, его начинала раздирать ярость. Поэтому он понесся, очертя голову, на девушку, но в самый последний момент опомнился и сменил тактику.

Его ожидало болезненное падение на острые камни, однако, сумев сбить с ног Азизу, он пересилил боль. Девушка уже хотела подняться на ноги, но парень рывком вернул ее на землю и, навалившись сверху, сомкнул руки на ее шее лишь частично защищенной твердым наростом.

Теперь воздуха не хватало ей, Николай наблюдал за тем, как быстро бледнеет ее смуглая кожа и расширяются глаза. Но сдаваться она не спешила: вцепившись когтями в его руки, она принялась царапать его и делать все возможное, чтобы освободиться. Блондин терпел, как мог, принявшись сильнее сжимать живое кольцо на шее Азизы. Еще чуть-чуть, и ему удастся избавиться от этой проблемы. И когда девушка оставила попытки истязать его, Николай подумал, что ему удалось одержать верх, однако эту мысль из его головы вышиб тяжелый камень.

Перед глазами все потемнело на миг, тело обмякло и упало набок. Тупая боль продолжала бить по лбу; парень старался игнорировать позывы здравого смысла лежать спокойно и надеяться, что мозги не вытекут из ушей. Если он не поднимется, то упустит не только шанс добить ослабшую противницу, но и выбраться отсюда живым. Когда шум в голове наконец затих, Николай попытал удачу приподняться на руках, но его попытку прервала Азиза.

С яростными криками принявшись осыпать его ударами, девушка перестала себя контролировать. Парень остро ощущал каждый удар, отзывающийся не меньшей болью в уже нанесенных ранах, особенно в ушибленной голове. Может, Азиза проломила ему череп? Он не удивился бы. Пытаясь прикрываться руками, блондин выхватывал взглядом искаженное злостью и гневом лицо противницы, отчего его посетила мысль, что ему пришел конец. Он разозлил зверя, и теперь это неистовое животное пожирало его целиком.

До того момента, пока не раздался выстрел.

Перед тем как девушка отлетела в сторону, Николай заметил брызги крови, вырвавшиеся из ее спины. Он надеялся, что пуля попала прямо в позвоночник или разорвала ей сердце, не оставив и шанса на дальнейшее существование. Но судя по тому, что Азиза не просто шевелилась, а также пыталась встать, парень болезненно застонал. Он знал, что Тамара с Сергеем не безупречные стрелки, но чтобы настолько? Однако, обратив взгляд к своему спасителю, он мог лишь сказать:

– Ну, отлично.

– Какого черта ты выстрелил в меня?! – Пронзительно, едва ли не перейдя на визг, закричала Азиза, пытаясь зажать рану на спине. Она хотела добавить еще что-то, но пуля, ударившая у ног, вынудила ее только удивленно воскликнуть.

– Я не хочу в тебя стрелять, – держа девушку под прицелом пистолета, признался Антон. – Но если нападешь, то не буду сдерживаться.

Сказать, что Азиза в шоке, – значит, ничего не сказать. А вот сказать, что Николай в шоке, – нет, он не в шоке, он просто пытался осознать, как такое вообще возможно, ведь они заперли парня не только за решеткой, но и в поезде. И пока эта милая тирада продолжалась, он бы, не раздумывая, выстрелил в девушку, вот только оружия у него при себе не осталось. А Антон не убьет ее, что непроизвольно вызывало злость.

Азиза недолго думала над следующим ходом, так что бросилась в сторону Антона, однако парень не оплошал и нажал на курок: одна пуля ударила о панцирь на ее животе, остальные пролетели мимо, но этого хватило, чтобы девушка одумалась и побежала прочь. Сделав еще несколько выстрелов вдогонку, Антон опустил оружие.

В очередной раз тишина приобрела статус хозяйки ситуации. Николай некоторое время раздумывал, что бы сказать, но, глядя на шатена, ему хотелось задать всего один вопрос:

– Ну и какого хрена?

Глава 13

СЕРГЕЙ

Нелегкая задача: как понять, что к тебе приближается союзник, а не противник? Когда сидишь в засаде без возможности выглянуть из-за укрытия, остается положиться на волю судьбы или заранее обсудить опознавательный знак. Но в случае со своей командой Сергей понял, что ломать голову над стоящей проблемой не имеет смысла, поскольку враг не стал бы голосить на весь коридор:

– Твою мать, твою мать, твою мать!

Топот ног Сергей едва мог расслышать за паническими криками Тамары. Девушка бежала ему навстречу со стороны коридора, лежащего за спиной. У нее неплохо выходило привлекать внимание противника, и также умело ей удавалось избежать прямых атак. Ловкость, безрассудность и скорость служили шатенке лучшими друзьями на поле боя, поэтому не удивительно, что ей в большинстве случаев выпадала честь стать наживкой.

Тамара приближалась, но мужчина также расслышал шаги преследователя, не отстающего от убегающей цели. Волнение подхлестнуло Сергея приготовиться действовать за считанные доли секунды, иначе он мог похоронить всех троих. Холодный пот проступил по его лбу и слепил короткие пряди челки, отчего хотелось откинуть их прочь. Но если отвлечься на малейшую деталь, все могло пойти вразрез с планом, и тогда триумфальная победа обернется сокрушительным провалом.

Шумное дыхание, стук подошв о бетонный пол. Одна мысль о готовности нажать на кнопку лихорадочно билась в подсознании Сергея, отчего у мужчины начали зарождаться сомнения, что он успеет вовремя отреагировать. Но едва мимо него по коридору промелькнула знакомая тень, он моментально привел в действие механизм, не колеблясь ни секунды.

Громкий взрыв сотряс стены и изрыгнул серое облако пыли, заполонившее в мгновение ока широкие проходы. Звук трескающегося камня в закрытом помещении угрожающе предупредил о том, что здание не рассчитано выдержать подобные сюрпризы.

Поднявшись с пола, Сергей поспешно откашлялся и выплюнул осевшую на зубах пыль. Он отошел достаточно далеко, чтобы взрывная волна не задела его; у него уже имелся опыт в подобных операциях, в последней из которых, по словам Тамары, они чуть на воздух не взлетели. К счастью, в этот раз ему удалось все просчитать, не сделав из ловушки для противника всеобщую могилу. Но вспомнив о девушке, которая, возможно, не успела отойти на безопасное расстояние, Сергей побежал к ней на помощь.

Пыль толстым слоем окутала стены, потолок и пол коридоров, словно выпавший в начале декабря первый снег. Отмахиваясь от ее клубов, заполняющих воздух, мужчина осмотрелся по сторонам, заметив справа движение.

– Ты как? Цела?

Раздраженный стон, вырвавшийся у Тамары вместе с кашлем, дал понять, что с ней все в порядке. Но девушка посчитала необходимым озвучить и свое мнение:

– Что из слов «твою мать» тебе не понятно? Почему ты не мог раньше взорвать ее?

– Не жалуйся. – Обидчиво подметил мужчина, помогая подчиненной подняться на ноги.

Тамара с упреком посмотрела на собеседника, заставив его ощутить некоторую вину, но Сергея от собственных переживаний отвлекло движение, а за ним и звук падающих камней. Из-под обломков и кусков стены, раскидывая их словно декорации из папье-маше, пошатываясь, выбирался человек.

– Это какого черта? – Чтобы кто-то сумел пережить взрыв на столь близком от себя расстоянии – в подобные сказки Сергей не верил, но увиденное вынудило его растеряться.

– Он такой же, как его дочь.

– Его… кто?

– Та девка, что убила Графа – его дочь.

Новая информация вызвала у мужчины замешательство: откуда Тамара смогла узнать эти сведения. Неужели ей довелось выиграть пару минут для разговора с противником? Но упрекать девушку в неосмотрительности, а также терять драгоценное время, он не собирался, поэтому открыл огонь по противнику. Последний, прильнув к стене, едва раздались громкие хлопки, метнулся прочь, скрываясь за облаком пыли.

– Иди наперехват! – Скомандовал Сергей, набегу обращаясь к Тамаре. – Как планировали. Я сообщу, куда он направится.

– А если не получится?!

Вероятность того, что все полетит псу под хвост, пугала командира отряда не меньше, чем незнакомые способности противника. Он не знал, что сказать девушке, возможно, боялся признать, что в случае провала им всем стоит готовиться к худшему исходу. Однако противник поспешно скрывался из виду и, воспользовавшись этим, Сергей оставил Тамару без ответа, погнавшись за уходящей целью.

И опять он бежал по темному коридору, пустому и погруженному в вязкую тишину. Каждый выстрел звонким эхом бил по вискам, мимолетными вспышками освещая дорогу. Свернув на развилке влево, Сергей оказался в более узком проходе с непривычно высокими потолками, которые скрывала вентиляционная труба. Константину некуда спрятаться, поэтому мужчина выпустил небольшую очередь, целясь в ноги. Несколько пуль ударило по стене, но одна точно попала в цель, – это стало понятно, когда враг повалился на пол, а затем, на полусогнутых, скрылся за поворотом.

По привычке Сергей опустился на одно колено, заняв оборонительную позицию. Он готовился к встречному огню, которого не последовало, отчего смятение не заставило себя долго ждать. Неужели противник безоружен? Такая новость должна была обрадовать мужчину, но вспомнив, что Константин пережил взрыв с близкого расстояния, он напрягся. Не хотелось верить, что ему действительно противостоял монстр.

И все же выбора не оставалось; целеустремленно зашагав вперед, Сергей был готов выстрелить в противника, завернув за угол. Но узкий коридор кончался тупиком, а мужчины и след простыл, только черные разводы густой крови говорили о его недавнем пребывании.

Обдумать возможные пути отступления противника полковник попросту не успел, ощутив сильный толчок в спину. Что-то острое впилось ему под кожу, прорезав толстый слой защитного жилета. Раздраженно выругавшись, Сергей не уступил боли и, пересилив желание упасть на колени, обернулся и зажал курок автомата. Дуло выплевывало раскаленные пули с оглушительным грохотом, сумев отпугнуть Константина.

Спину продолжало болезненно жечь, Сергей подозревал, что инородный предмет, и не в единственном экземпляре, засел глубоко под кожей. На мгновение его накрыла пьянящая слабость, но оперевшись рукой о стену, он сумел справиться с мимолетным порывом.

– Двигайся к четвертой точке, он идет туда. – Сообщил Тамаре «радостную» новость мужчина, прежде чем отправиться в путь.

Он миновал несколько пустующих коридоров, прислушиваясь на каждом повороте, – не свернул ли Константин с главного пути? Но шум, донесшийся из главного цеха, моментально отпугнул все сомнения Сергея.

Впереди лежало огромных масштабов помещение с высокими, под четыре метра, резервуарами, которые подобно жирным змеям обвивали грязно-бежевые трубы. Под потолками сияли маленькие прорези окон, но солнечные лучи едва ли разгоняли тьму на несколько метров вокруг. Главная дверь, ведущая на улицу, оставалась приоткрытой, выделяя тонкую полосу света. В воздухе летал прелый запах влаги, подчеркнутый ароматом легкой хлорки и железа.

Ступив на эту территорию, Сергей опустил на один глаз прибор ночного видения.

– Познакомился с твоей подчиненной, – эхом проскакал по крышам резервуаров голос Константина, заставив полковника замереть. – Милой души девушка – уговаривала меня отступить и не вмешиваться.

«Это он точно о Тамаре?» – непроизвольно задался вопросом Сергей, на свой страх и риск принявшись не спеша обходить резервуары в поисках противника. Он не собирался реагировать на комментарии Константина, выдавая свое местоположение.

– Что, даже не обсудим мои шансы выбраться отсюда живым? – С иронией поинтересовался мужчина. – Ну что же ты такой молчаливый?..

Наклонившись, чтобы пройти под вереницей тонких труб, Сергей выбрался в проход, лежащий за рядом резервуаров от главного выхода. Он сразу заметил противника, разместившегося на крыше одного из четырехметровых баков, что непроизвольно вызвало у него вопрос: как он сумел туда забраться?

– Ах да, – продолжил Константин, ухмыльнувшись, – пытаешься себя не выдать, точно. Я уже и забыл солдатские повадки. – Поднявшись с колен, мужчина вынудил полковника остановиться. – Но есть проблема, – обернувшись в его сторону, Константин добавил: – я тебя вижу.

Не раздумывая ни секунды, Сергей открыл огонь. Яркие вспышки, прошедшие сквозь прибор ночного видения, ослепили полковника. Он не знал, попал ли в противника, но нутром чуял, что так просто этот бой не окончится. И словно в подтверждение тяжелый удар пришелся ему по голове, заставив потерять чувство реальности. На внутренней стороне век замигали яркие пятна, мозг потерял контроль над телом, «отменив подачу питания». Только по внезапному приступу боли в спине Сергей догадался, что его откинули, словно деревянную куклу, в главный проход, почти к самому выходу.

– И что же вы никак не поймете, что нас вам не одолеть?! – Гневно повысил голос Константин и, подняв полковника с пола, бросил его в сторону ближайшего резервуара.

Признаться, давненько Сергей не испытывал такой агонии. Голова раскалывалась, ребра и позвоночник пронзало острой болью от каждого движения, что делало попытки подняться на ноги тщетными. Из открывшихся ран текла кровь, и этот факт радовал мужчину не больше, чем отлетевший во время первой внезапной атаки автомат. Он мог бы дотянуться до пистолета, спрятанного за поясом, но что-то подсказывало, что столь грозное оружие вряд ли испугает противника. Он попытался, однако тщетно.

– Не советую. – Но, не обратив внимания на предупреждение, Сергей попытался выхватить пистолет, однако реакция Константина оказалась быстрее: противник в очередной раз, схватившись за лямки бронежилета, поднял мужчину и с усилием прижал его к холодной поверхности бака. – Я же предупреждал.

Сердце Сергея замерло от безысходности, мужчина приготовился пережить неминуемый удар, полагая, что это будет финальный штрих непродолжительной схватки. Но от участи «павшего смертью храбрых» его спас чей-то оклик и разорвавшая тишину трель выстрелов. Константин бросился наутек, оставив бывшего противника, чему последний не успел обрадоваться, поскольку падение на пол отозвалось резкой болью в спине. Но он понимал, что его физический недуг будет сущим пустяком по сравнению с тем, что испытает на себе бывший противник.

Едва успев сделать шаг по мягкой земле, Константин исчез в жгучем облаке разорвавшихся мин, вырвавшем под корень двери с петель. Сергей пригнул голову и зажмурился, ощутив теплый воздух и тонкую пленку пыли, покрывшую его полностью. Он слышал, как колется бетон и кирпич, рассыпается мелкая крошка по твердому полу, а также звук приближающихся в спешке шагов.

– Я же велел ждать его снаружи. – Отмахиваясь от жгучей пыли, прохрипел Сергей, позволяя помочь себе встать на ноги.

– Я ждала. – Призналась Тамара, закидывая руку командира себе на плечо. – А потом услышала, как наш взрывной парень начал разговаривать сам с собой. Дурной знак.

Хотел бы полковник в сотый раз провести для девушки разъяснительную беседу, но момент неподходящий и, несмотря на жгучую боль и слабость во всем теле, он сказал:

– Иди вперед, я в порядке.

Тамара не поверила ему, он этого и не ожидал, однако ясно дал понять, что сейчас в приоритете стояла иная задача. Поэтому девушка побежала вперед, а он, подхватив свой автомат с пола, неспешным шагом двинулся следом за ней, окунувшись в белоснежное облако дыма. Мужчина надеялся, что взрыв поставил финальную точку в их сражении, однако его ждал неприятный сюрприз. К своему глубочайшему разочарованию – и удивлению – он обнаружил Константина живым. Раненным, едва способным двигаться, с множеством ссадин и несколькими ожогами, но живым.

– Не двигаться! – Скомандовала Тамара, когда противник попытался подняться с земли.

Навалившись на левую руку, шатен разочаровано покачал головой и обнажил хищный оскал.

– Умно-умно. – Из его горла вырвались хриплые звуки: то ли он смеялся, то ли кашлял. Сплюнув кровь, он растер остатки сажи и красных капель по щеке, покрытой черной защитной коркой. – Ну, и чего ты медлишь?

Вероятно, Константин думал подразнить Тамару, полагая, что та не станет давать волю эмоциям. Он не знал ее так хорошо, как Сергей, поэтому был застигнут врасплох, когда девушка выстрелила ему в ногу.

– А-а! Тварь!

– Прости, ты что-то сказал?!

Полковник даже не посчитал нужным комментировать этот момент. Признаться, он в некоторой степени получил моральное удовлетворение и, возможно, позволил бы подчиненной и дальше измываться над противником, но обстоятельства стояли выше его эгоистичных желаний.

– Довольно. – Он старался выглядеть бесстрастным, не тронутым злобным взглядом Константина, прожигающим до самых костей. – Свяжи его.

– Что?!

– Свяжи его.

– Ты… ты совсем с ума сошел? – Опешила Тамара. – Его психованная дочь убила Графа, он едва не убил тебя и…

– У нас было задание. – Вот об этих самых обстоятельствах и размышлял Сергей с самого начала операции. Он рассчитывал, надеялся, что несколько подорвавшихся мин убьют их противника и облегчат работу. Но раз тот упрямо не желал погибать, ничего другого не оставалось. И, заметив движение, Сергей быстро выхватил пистолет и выстрелил в клочок травы, обратившись к Константину: – В следующий раз это будет твоя рука.

– Ты хоть понимаешь, что говоришь?! – Не обратив внимания на выстрел, требовательно продолжила наступать Тамара. – Как мы его повезем в Сочи? Не забыл о завале? И о моем брате! Тебе и одного психа мало?!

– Ну спасибо…

Раздавшийся позади голос отвлек девушку от разбирательств с командиром, вызвав у нее хитрую ухмылку.

– Надо же, думала, не увижу.

Вот только Сергея появление Антона ничуть не обрадовало; вскинув руку с пистолетом, он прицелился в парня и напряженно поинтересовался:

– А он что тут делает?

– Спасает мою задницу. – Не менее воодушевленно констатировал Николай, следуя за братом Тамары. Вид у него был потрепанный и уставший, не лучше, чем у самого Сергея.

– А вот и причина всех несчастий… – Недовольно пробормотал Константин, вцепившись в Антона взглядом, которым обычно проводят отцы всех незадавшихся ухажеров своих дочерей.

На комментарий мужчины никто не обратил внимания.

– Ты что, выпустила его? – Посмотрев на девушку с таким видом, словно она подорвала его доверие на долгие годы, Сергей ощутил легкое головокружение.

– Он знает, где Азиза, так что мог помочь нам. Я верю в него… в отличие от тебя.

Да, он не верил Антону после того, что случилось, но услышать подобное обвинение оказалось болезненным. Мужчина не ожидал, что когда-нибудь ему случится усомниться в своих товарищах, и это его угнетало. Но он постарался скрыть смятение за недовольством:

– Если он чувствует, где она, то эта связь взаимна. А если бы она захотела убить его?

– К великому сожалению, мы не убиваем свои творения.

– Да заткнись ты уже. – Не выдержал Сергей.

– Она ранена, – привлек на себя взгляды Николай. – Но не мертва, так что угроза все еще есть. Решайте сейчас, что нам делать.

В очередной раз вся ответственность вот-вот могла обрушиться на побитые плечи Сергея, поэтому пришлось напрячься и подумать, какой исход оказался бы лучим. Несомненно, безопаснее убить Константина, а затем выследить и избавиться от его дочери: проблема будет решена и Тамара, возможно, успокоится. Но загвоздка крылась в том, что они не охотники за головами, а солдаты, подчиняющиеся четким приказам. Пусть его подчиненные и продолжали следовать зову молодой кипящей крови, Сергей такой роскоши не мог себе позволить. Он служил не своим интересам, а правительству. Поэтому, приготовившись к граду из возражений, он озвучил вердикт:

– Запакуйте его как можно крепче. Мы возвращаемся.

Глава 14

ТАМАРА

Несмотря на ситуацию, обернувшуюся непредвиденной катастрофой, Тамара не испытывала жгучего желания растерзать на кусочки своего врага. Весь гнев она выпустила часом ранее, столкнувшись с Сергеем в словесной баталии. Ее до сих пор терзали сомнения, мысль о смерти Константина казалась ей правильной и единственно верной, ведь от опасной болезни принято избавляться. Но командир решил поиграть в опытного ученого, уверенного, что обуздать смертоносный вирус будет ему по силам. Ее мать не смогла, Виталий не смог, да и десятки других людей, попавших под руку заточенному мужчине, не смогли. А он – сможет.

– Можем и дальше продолжить играть в «гляделки», но, признаться, тишина меня угнетает.

Девушка отреагировала также как и четыре раза до этого – постукивая указательным пальцем по подбородку, она молчаливо наблюдала за пленником. Чересчур говорливым, стоит признать. Но спокойствие окутало ее, словно теплый зимний шарф, не давая словам вырваться на волю. Удивительно даже, что ей не хотелось адресовать в ответ едкую фразу, ею овладело бесстрастие, необъяснимая вялость.

Сидя на кушетке в камере, в которой сутки назад находился Антон, Константин не терял надежды разговорить надсмотрщицу. Тамара понимала, что долго молчать не будет, ей просто требовалось время, чтобы сосредоточиться и морально подготовить себя к предстоящему обмену любезностями. Мужчина не казался ей опасным, хотя действительность говорила об обратном. Не только пугающая способность и сила вызывали страх, но и его колючая ухмылка, грустный и в то же время хищный взгляд. Он ее должен ненавидеть, ведь она не только пыталась убить его дочь, но и пустила ему пулю в ногу. Девушка не могла объяснить своего спокойствия, будто кто-то нажал на кнопку и ее инстинкт самосохранения исчез.

– Твоя рана. – Эта фраза стала первой за прошедшее время, начиная с того момента, как за ней закрылась дверь.

– О, пустяки. – Отмахнулся Константин, беглым взглядом осмотрев пулевое ранение на своей ноге. – Почти зажила.

Сейчас он уже выглядел не таким побитым, подметила шатенка. Когда они затаскивали его в поезд, он только начинал крепко стоять на ногах. Действовать приходилось быстро, силы возвращались к этому человеку с небывалой скоростью. Но чтобы его организм исцелил такую рану?

– Ткани не могут восстановиться так быстро у человека.

– Могут… если ты не совсем человек.

– Так кто же ты? Или что? – Устало вздохнула Тамара. – Результат каких-то экспериментов или родился таким?

– Ну-у, ты сама ответила на свой вопрос.

А вот и первый звоночек. Пренебрежительный тон собеседника приоткрыл завесу, за которой пряталось раздражение. Но эти позывы девушка быстро подавила.

– Слишком ты… легкомысленный для человека твоего положения.

– Воспринимая я мир таким, какой он есть, давно бы уже слетел с катушек.

– Как твоя дочь? – Не удержалась девушка.

Она осознавала, что играть с огнем не стоит, но жар пленил и раззадоривал ее, отчего болезненные ожоги уже не так пугали.

– Хм… Азиза. Она стала отражением монстра, в которого меня превратили. Моя болезнь, мой кошмар, – а затем он грустно усмехнулся, – моя дочь.

– Да-а, я заметила. – Нарочно проронив небрежность в этой фразе, Тамара сложила руки на груди.

– Ты чем-то на нее похожа.

– Это был сарказм?

– Сарказм она плохо переносит. – Мечтательно добавил Константин, обойдя прямой вопрос собеседницы и продолжив развивать мысль: – Я об ауре. Темно-фиолетовый цвет объединяет обжигающую ярость и холодную скорбь. Тебя убивает боль потери. И я говорю не только о твоем напарнике.

Виталий. Шатенка могла поклясться, что услышала его звонкий и приятный смех. Сердце судорожно сжалось в груди, но она не показала своей боли.

– Я – солдат, мне свойственно терять близких.

– Мне это тоже знакомо…

– Да что тебе?.. – И вдруг она словно наткнулась на барьер, преграду с ярким объявлением, не обратить внимания на которую являлось проблематично. – Подожди. Хочешь сказать, что ты был солдатом? – Молчание отыграло роль лучшего ответа, отчего Тамара возликовала про себя – ей удалось подловить мужчину. – Да… тогда это кое-что может объяснить.

Ведь из простого смертного не удалось бы сделать машину для убийств, к тому же солдаты постоянно находятся в поле боевых действий, где царят хаос и суматоха. Пойди, разберись, куда пропал тот или иной человек, все равно вердикт один – мертв и точка. Неужели Константин действительно стал жертвой экспериментов? Все сходилось за исключением одного масштабного недочета – его дочери. Она тоже была военным? И их с отцом вместе пленили? Все возможно.

– Так что ты такое? – Чем гадать, лучше узнать правду от первоисточника.

– Сама проверь.

Поднявшись с кушетки, мужчина вынудил Тамару напрячься. Он уже твердо держался на ногах и даже то, что его удерживала прочная клетка, ничуть не успокоило девушку, когда он провернул своей излюбленный фокус. Вдали это казалось чем-то нереальным или, с другой стороны, обыденным и не столь пугающим. Но увидев с расстояния пары шагов, как правая рука Константина покрывается черной коркой, Тамара от удивления уронила челюсть. Темное вещество просачивалось сквозь клетки кожи наружу, застывая, словно воск тлеющей свечи. Зрелище пугающее, но оно завораживало подобно магическим спецэффектам в фантастических фильмах.

Но вся магия исчезла, как только Константин протянул к шатенке руку сквозь прутья решетки. Отпрыгнув назад и выхватив в спешке пистолет, при этом больно ударившись локтем о стену, Тамара с напускной злостью посмотрела на пленника. Тот лишь посмеялся.

– Не бойся, хотел бы тебя убить – давно бы это сделал.

Нервно дернув левым уголком губы, показав не то улыбку, не то оскал, Тамара как бы сказала: «ха-ха, как смешно».

– Ну же. – Заманивал мужчина. – Нас разделяет клетка. Не думаю, что смогу сломать или согнуть прутья… до того, как ты меня застрелишь.

Было бы безумием пойти на поводу у Константина и протянуть ему руку, но девушке отчего-то стало любопытно, за что она возненавидела себя всей душой. Как можно хотя бы задумываться о возможности дотронуться до этого опасного монстра? Однако она задумалась, более того – ей захотелось сделать шаг вперед и прикоснуться пальцами к нему, узнать, на что это похоже?

Здравый смысл говорил ей застрелить Константина, а уж потом удовлетворить свое любопытство – это самое логичное и оптимальное решение. Но она любила рисковать, и отчего-то вбила себе в голову, что он ее не тронет. С чего такая уверенность? Действительно, почему ей казалось, что все обойдется и этот человек не причинит ей вреда, неужели заточение станет для него помехой? Поэтому Тамара оторвала взгляд от его руки и прежде, чем исполнить задуманное, решила убедиться, совершает ли она ошибку. И то, что она увидела, обрушилось на нее волной неукротимого страха. Не потому, что взгляд Константина наполнился предвкушением, напоминая глаза хищника, нацелившегося на добычу в зоне досягаемости. Ее ужаснуло то, что она позволила себе поверить.

– Иди к черту. – Быстро отступив на два шага назад, Тамара наставила пистолет на пленника, пытаясь сдержать тяжелое дыхание.

Ее реакция от души повеселила Константина: вернувшись к кушетке, но не спеша садиться, он едва сдерживал рвущийся наружу смех.

– Боже… А ведь почти поверила. – Быстро повернувшись, мужчина посчитал нужным подсластить пилюлю, сказав: – Подойти ты чуть ближе, я бы тебе точно шею смог одной рукой сломать.

Его голос беспощадно бил Тамару по самообладанию, вынуждая лишний раз удостовериться в ее наивности и никчемности. Жалкое существо, как она могла только позволить подобную оплошность? Еще бы чуть-чуть… да что с ней такое, что за наваждение накрыло ее в тот миг? Собственная слабость, едва не совершенная ошибка вынудили девушку почувствовать себя мокрым местом, доверчивым наивным ничтожеством. А Константин только этому и рад. Смеялся и никак не мог нарадоваться, что обвел ее вокруг пальца, как маленькую девочку, не способную принимать рациональные решения самостоятельно.

Смех. Злость. Отчаяние. Нет, она не такая. Он заставил ее думать, что она слаба – «но ведь так и есть, признай, что ты поддалась». Силы вернулись к ней, наполнили руку тяжелым свинцом, а голову – раскаленным металлом, тягучим и обжигающим, шипящим и алеющим, как адское пламя.

«Не надо, не поддавайся провокации».

Однако это было выше ее предела.

Грохот выстрела моментально вынудил Константина замолкнуть, а эхо второго, молотом обрушившееся на барабанные перепонки, только подстегнуло злость Тамары.

– А? Что прости?! – Наигранно притворившись глухой, шатенка едва удерживалась от соблазна выпустить еще несколько пуль. – Мне твой сарказм уши заложил! Может, еще раз повторишь?!

Стоило догадаться, что шум привлечет внимание, однако столь быстрой реакции Тамара не ожидала: едва не выломав створки открывающихся дверей, в вагон вбежал Антон. Выглядел он как испуганный кот.

– Что это было?

– Предупредительный выстрел. – Обращаясь к Константину, нежели к брату, сообщила девушка, нервно подергивая рукой с пистолетом. – Ну что, еще тянет пошутить?

– Ах ты, с…

– Что! – Оборвала на полуслове гневные изречения пленника шатенка, не понимая, то ли ей хотелось подразнить его, то ли убить. – Давай, я вся внимание!

Возможно, от дальнейших ошибок ее уберег Антон, силой вытолкав из вагона. Она препиралась, сопротивлялась, поддаваясь кипящей от гнева крови и желанию растерзать Константина собственными руками.

– Все, хватит, остынь. – Отпустив сестру, парень потер красные следы на руках от ее пальцев. – Он нужен нам живым.

– Зачем? – К своему удивлению, Тамара не сорвалась на крик и остереглась рукоплесканий. Ей внезапно захотелось упасть на колени и проникнуться всей безысходностью ситуации. – Он убил Графа… то есть его психованная дочь убила, а он только и рад.

– Успокойся. – Словно принося слова соболезнования, повторился Антон. – Если хочешь сбросить пыл, помоги ребятам расчистить завал. Тамахину лишний раз лучше не напрягаться с его ранами, как и Сергею.

Поспорить не с чем. В какой-то мере девушка ощутила себя виноватой, ведь пока она тратила время на игры с огнем, ее раненные товарищи занимались делом. Она настолько увязла в злости и скорби, что не могла без чужой помощи здраво оценить ситуацию. Пусть ее и одолевали пьянящие эмоции, но это не должно отражаться на их команде. Они и так многое потеряли.

– А что там со связью?

Убрав пистолет в кобуру, Тамара двинулась по направлению выхода в сопровождении брата.

– Вы трогали аппаратуру?

– Да.

– Тогда все стало еще хуже. – Устало вздохнул Антон, и, как показалось девушке, он хотел добавить пару лишний слов об их дилетантности. – Вы почти убили наш беспилотник.

– Ну. – Колко вставила Тамара, словно это могло послужить должным оправданием. – Я вообще-то не о том спрашивала.

– Тогда вряд ли что изменится. Повторюсь: все очень плохо.

Добравшись до главного вагона, в котором парень пытался вернуть технику к жизни – не удивительно, если с помощью магии, – Тамара подошла к открытой двери. На улице царила бодрящая прохлада. Несмотря на отсутствие дождя, влажность продолжала оседать тонкой пленкой на изрытой ямами платформе.

– Единственный шанс вызвать подмогу – добраться до нее. – Откинув в сторону нечто тяжелое, с грохотом упавшее в успевшую вырасти гору мусора, Антон опустился на колени перед черными ящиками процессоров. – А добираться придется долго.

Значит, никто им не поможет, если они не дотянут до дня «икс», когда их отряд посчитают без вести пропавшем и уже тогда отправят на разведку еще одну группу… пушечного мяса. Но что-то подсказывало девушке, что вытянуть пару дней в подобной обстановке будет нереально. Ждать помощь бесполезно, придется самим заняться вопросом спасения.

– Иными словами – я пошла разгребать завал. – Но, выпрыгнув из вагона, Тамара далеко не ушла, вновь вернувшись к брату за ответом на интересующий ее вопрос. – Кстати… ты… Ты ее еще чувствуешь?

– Да.

Что ж, признаться, не этого ожидала услышать девушка, по крайней мере не такого прямого ответа. Она испугалась, однако бегать вокруг с дикими криками посчитала лишним. В конце концов, это ее брат.

– И?

– Она испугана. И зла. – Оторвавшись от спутанных проводов, Антон постарался успокаивающе улыбнуться. Тамара хотела расслабиться, но парень лишил ее такой возможности, добавив: – Очень зла.

– И как ты это понимаешь?

– Не знаю.

Трудно не заметить, что разговор об Азизе давался брату с трудом, как каждое слово об этой девушке причиняло ему боль. Тамара не питала иллюзий, что дело заключалось лишь в необъяснимой физической связи, что голос ненормальной время от времени звенел в голове Антона и пугал его до дрожи. Ее брат – добрый человек, странный, но старающийся разглядеть в людях хорошее, то, ради чего стоит их спасать. Возможно, он до сих пор думал о том, как помочь Азизе, но факты говорили о том, что в помощи она не нуждалась. Все складывалось как раз наоборот.

– Но связь уже слабее, чем вчера. – Обмануть Тамару своим бодрым настроем ему не удалось, но она сделала вид, что это ее успокоило.

Ее посетила мысль: может, попробовать расспросить Константина об этой связи и сомнительной химии, но беря во внимание недавний инцидент, тот вряд ли согласится поболтать по душам.

– Рада слышать.

– А я – нет. – Отпустив связку проводов, Антон поднялся с пола и подошел к краю вагона. Ветер моментально растрепал его длинные волосы. – Так я хотя бы знаю, где она и что от нее ожидать. Эта связь продержится еще дня три-четыре, а потом…

– А потом мы будем дома.

Узнавать прогноз на будущее, которое может и не настать, Тамара не имела желания, в особенности ей не прельщало размышлять о дополнительных днях, проведенных здесь. Признаться, пропади пропадом эта Азиза, без своего отца она вряд ли долго продержится. Черноморский лес укрывал ее от внешнего мира, опасности и стал обителью. Но если она захочет ворваться в город с надеждой освободить Константина, то попадет на их территорию, территорию военных. И тогда ничто ей не поможет. Даже чудо.

Камни с путей они разгребали до самого вечера. Пока Антон тщетно пытался проявить себя в роли некроманта по вопросам техники, Тамара содрала всю кожу на руках, вдобавок доведя до предела мышцы. Когда солнце сползло по облачным ступеням к горизонту, температура упала на несколько градусов, вынуждая поторопиться с расчисткой путей. Но при всем желании управиться в срок все равно не удалось бы. Сергей и Николай трудились в полсилы, часто брали пятиминутный отдых, из-за чего девушка ускоряла темп работы. Она злилась, это придавало ей сил, но раздражение пробуждалось от мысли о минувших днях, о смерти Виталия и беззаботно сидящем за решеткой Константине. Ей не терпелось поскорее убраться отсюда, и даже требования Сергея прекратить истязать себя не могли ее остановить.

К девяти вечера, когда разрушенный город заполонила ночная тьма и сквозные ветры, члены шестого отряда забрались в поезд. В вагонах воздух ласкал теплотой и запахом горячего кофе, от которого у Тамары на радостях закружилась голова. Кофе, хлеб, непонятная смесь со вкусом жареной курицы – не думала она, что испытает такую радость, проглотив это, как изголодавшийся хищник.

Пока Антон и Сергей строили теорию о том, как может пройти завтрашний день, Тамара отправилась помогать Николаю менять повязки на ранах.

– Все никак не возьму в голову, чем ты думала, когда выпускала его?

Отшвырнув пропитанный кровью бинт на железный столик, Тамара взглянула на блестящие в лучах настенных ламп раны. Три длинные полосы темно-бордового цвета с бахромой из розовато-горчичной мертвой кожи тянулись вдоль линии ребер. Сказала бы она, что ее пациент морщится от боли, но заданный вопрос привел ее к иному мнению.

– Он мой брат, – как ни в чем небывало поведала девушка, высвобождая из герметичной упаковки стерильную повязку. – И наш товарищ, поэтому я ему доверяю.

– Но он был под ее контролем.

– Поэтому и спас твой зад?

Замечания Николая не пришлись по душе Тамаре, но дикой злости она не испытала, однако посчитала нужным проучить собеседника за его слова. Поэтому, «случайно» переусердствовав с силой прижатия, девушка приложила бинты к порезам. Парень вздрогнул и недовольно поджал губы, на что шатенка ответила виноватой улыбкой.

– Не меняй тему.

Это позабавило Тамару, поскольку в данный момент парень напоминал ребенка, с неохотой признающего правоту взрослых. На мгновение она опять почувствовала себя счастливой, впитывающей крохотные капли радости, как страдающий жаждой странник. Николай всегда помогал ей не столько забывать о боли, сколько напоминать о прекрасных сторонах жизни, что в любой ситуации можно отыскать нечто хорошее. Он дарил ей надежду с первого дня их знакомства, внушал чувство безопасности. Помогал держаться до последнего, когда казалось, что смерть вот-вот заберет их жизни…

– Да уж… – Отмахнувшись от меланхоличных мыслей, шатенка принялась осматривать оставшиеся раны. – Тебя словно кошка подрала.

– Большая кошка, – горько ухмыльнулся Николай.

– Мой герой… – Не без иронии добавила Тамара, надеясь, что этот момент беззаботных обменов впечатлениями продлится еще несколько минут. Но парень как назло развеял атмосферу спокойствия.

– И что мы с ним будем делать?

Проследив за взглядом Николая до двери, за которой скрывался вагон, отведенный под складские нужды, а за ним – тюремный блок, девушка даже не пыталась подавить тяжелый вздох.

– У Сергея спроси. – Вернувшись к бинтам на липкой ленте и сыпучим порошкам, недовольно ответила Тамара. – Я бы убила этого мужика.

– Ты так просто об этом говоришь – убила бы.

– Да? А сколько людей мы убили на этой войне? Кто считал?

– А не людей?

Хорошо, что она успела наклеить последнюю повязку, иначе Николай почувствовал бы, как у нее задрожали руки. Но девушка вовремя успела занять их сбором медикаментов, делая вид, что встречный вопрос не испугал ее. Она не знала, заметил ли парень ее замешательство – да что там, скорее всего, заметил, он всегда нутром чувствовал, что творилось у нее на душе. Но Тамара мысленно поблагодарила его за отсутствие излишней заботы.

– Интересно. – Надев чистую футболку, плотно прилегающую к телу, Николай небрежно полюбопытствовал: – Он там с голоду не помрет?

– Если бы…

– Я серьезно. – Хотя по едва заметной ухмылке такого не скажешь. – Если наш пленник помрет, то что с него будет?

– Поэтому и предлагала его убить. – Театрально разведя руками, прежде чем выкинуть испорченные бинты, констатировала Тамара. – Но раз у Сергея на него грандиозные планы, то так уж и быть, кину ему бутылку воды.

Найдя в шкафчике пластиковую бутыль на пол литра, заполненную дистиллированной водой, шатенка усомнилось в своей идее. В ней пробудилось злорадство. Может, набрать воды из лужи?

– Лучше тогда я отнесу.

– Не беспокойся обо мне.

– Я не о тебе беспокоюсь. Просто вдруг ты его действительно застрелишь.

Николай встал у нее на пути, но по нему сразу видно, что настаивать он не собирался. Возможно, ему также хотелось, чтобы опасный зверь в клетке их больше не беспокоил.

– Кто знает? А вдруг повезет?

Нельзя было точно определить, шутила Тамара или говорила искренне, даже она сама не могла определиться с ответом. Впервые за последнее время ей хотелось улыбаться, депрессия и отчаяние на короткий миг ослабили свои оковы, позволив девушке расправить плечи.

– Я серьезно. Не грохни его.

Оставив напутствие Николая без словесного комментария, Тамара окунулась во тьму складского вагона, пробираясь по узкому проходу между стеллажами с оружием, пищей, одеждой и компьютерной техникой. Она решила, что не будет задерживаться в «тюрьме» ни на секунду, просто зайдет, кинет бутылку пленнику и уйдет. Хватит с нее истерик.

Не останавливаясь ни на мгновение, чтобы собраться с духом и перевести дыхание, шатенка вошла в следующий вагон, подсвечиваемый парой тусклых ламп. Как и планировала, кинула бутылку, но едва развернувшись назад, услышала, как та, ударившись о перила решетки, отскочила обратно и покатилась по полу.

Что-то взорвалось – серьезно, ее мозг готовился разорваться на тысячи кусочков и паром вылететь из ушей.

Шепотом выругавшись под нос, Тамара, не желая и взгляда бросить в сторону пленника, подобрала бутылку и швырнула ее вперед, попав точно в дыру, разделяющую изогнутые под неправильным углом прутья.

Она даже не успела испугаться, когда ей зажали рот и кольцом обвили шею второй рукой.

– Тс-с… Без шума, девочка, без шума. – Прошептал у нее над ухом Константин.

Тамара растерянно смотрела по сторонам, не в силах заставить себя сопротивляться. Если мгновение назад ее наполняло умиротворение, то его за долю секунды вышиб животный страх, обездвижив все тело.

– Я же говорил, что не сломаю прутья до того как ты мня застрелишь. А ты меня не застрелила.

Вытащив у нее из-за пояса пистолет и нож, мужчина выкинул их подальше в угол, после чего затолкнул девушку в камеру. Больно ударившись затылком о твердый пол, Тамара застонала, слыша в ушах гулкий скрежет. Но звук явился не следствием удара по голове, а отголоском гнущихся прутьев решетки, которые Константин возвращал в исходное положение.

– Что ты… – Попытка резко принять вертикальное положение вернула Тамару обратно на пол с плывущей перед глазами картиной. Она не могла подняться, хотя отчаянно цеплялась за холодный металл решетки, подтягивая себя вверх. – Нет… стой. Стой!

Но Константин не слушал. Он остановился перед открывшимися дверьми лишь для того, чтобы одарить ее победоносной хитрой улыбкой.

Теперь они поменялись местами. Зверь вырвался. Начнется настоящая охота.

Глава 15

АНТОН

Он уже минут двадцать перебирал связку проводов, лежа под процессором одного из компьютеров. Платы, что освещал фонарик, напоминали карту звездного неба, которую Антон наблюдал растерянным взглядом. Все и без длительного анализа стало ему понятно: компьютер вряд ли заработает без замены испорченных деталей. Однако парень не спешил сообщить об этом команде, и вовсе не потому, что боялся их огорчить. Они, наверное, сами догадались, что надеяться на систему связи не стоило. А вот на что надеялся он?

Антон пытался угнаться за своими мыслями, переживаниями, оправдать свой высокий IQ и разработать план действий. Но едва он принимался обдумывать ту или иную идею, его накрывал гипнотический страх. Сознание уносилось прочь от реального мира, окружение теряло четкие очертания и погружалось во тьму, напоминающую вязкий и липкий кисель. Парень не боялся, однако чувствовал ужас. Не собственный, а чей-то еще.

Несколькими часами ранее Антон признался сестре, что его связь с Азизой слабеет, но это вовсе не означало полную свободу от этих оков. Он впитывал страх, пронзающий девушку-монстра, вдыхал его с воздухом, ощущал его солоноватый привкус на языке. Кровь стучала в висках, как будто каждая клеточка тела призывала его кинуться Азизе на помощь. Он бы и рад помочь ей, действительно хотел сделать что-нибудь, что смогло бы спасти ее. Ведь в их первую встречу она показалась ему вполне обычной девушкой, диковатой и странной, призвавшей преодолеть полгорода, чтобы добраться до какого-то заброшенного склада. И он не спрашивал почему, зачем они туда идут, а молча подчинился. Тогда собственное поведение казалось ему ничуть не подозрительным, он даже не обращал внимания на внутренний голос, пытающийся призвать его к здравомыслию. Но сейчас все изменилось.

Его выбросило из воспоминаний, как из трубы водяной горки, по инерции погрузив в реальность окружающего мира.

Досадно вздохнув, Антон покачал головой и выключил фонарик, решив не тратить время на бесцельное скитание по «звездной системе» процессора. На настенных часах зеленым цветом горели цифры, оповещающие о приближении одиннадцатого часа вечера.

– Полагаю, радостных новостей ожидать не стоит? – Допивая остатки кофе, даже не успевшего остыть до комнатной температуры, Сергей что-то печатал, сидя за ноутбуком.

– Почему же? Аппаратуру все еще можно починить. Но мне нужны новые детали.

– И это ты называешь «радостной новостью»?

Обычно полковник в разговоре всегда уделял первостепенную роль собеседнику, однако в этот раз он увлеченно бегал пальцами по клавиатуре и не отрывал взгляд от монитора.

– Чего это вы там делаете?

Так и остановившись, занеся руку над клавишей «пробел», Сергей посмотрел на Антона довольно пугающим взглядом.

– Ты не поверишь.

– А если?

Пожав плечами, мужчина продолжил работу, не оставив парню другого выбора, кроме как самому подойти и убедиться, что ничего противозаконного не происходит. Первым делом Антон увидел текстовый документ, наполняющийся с каждой секундой все новыми словами, проследив последовательность которых, он не смог сдержать улыбки. Ни то ироничной, ни то нервной.

– Отчет? Серьезно?

– Говорил же, что не поверишь.

– Да у вас железные нервы. Писать отчет об этой операции, зная, что опасность подстерегает на каждом шагу…

– А что мне делать? У меня вся спина разодрана, а еще сотрясение мозга, раскалывается голова, и я еле держусь на ногах. По-твоему, сиди я с автоматом в руках, у меня было бы больше шансов выжить?

– Да.

Логика командира едва не вызвала у Антона приступ смеха, но он вовремя сдержался. В какой-то степени он осознавал, что передышка после дневного столкновения с противником и предназначалась для занятий подобного рода, то есть чего-то не столь опасного. Возможно, изложение в письменной форме событий давало сосредоточиться командиру, позволяло почувствовать свою пользу. Ведь он действительно, случись что, с такими ранениями мог бы вступить в полноценный бой и не пасть смертью храбрых в первую же минуту. Но ему требовался отдых.

Двери с тихим шипением отворились, впуская в вагон Николая, очередного «героя дня». Выглядел он плачевнее и потрепаннее, однако раны его не несли в себе столь сильной угрозы, чего нельзя сказать о «сувенирах», подаренных Сергею.

– Не мне вам приказывать, командир, но вам лучше отдохнуть.

– Я занят.

– Пишет отчет. – Не удержался от дополнительного замечания Антон, с видом всезнающего профессора, высмеивающего бездарность студентов.

Николай прошел мимо, направляясь к голове вагона, однако от шатена не ускользнул его взгляд. Видимо, не один он считал, что Сергея чересчур сильно ударили по голове.

– Я не шучу, вам нужен отдых. – Голос блондина долетал до товарищей гулким эхом, словно он находился в глубокой яме. – Нас трое, поэтому с ночным дежурством не возникнет проблем. Нам не нужен еще один труп.

Антон понимал, что Николай говорил, не задумываясь о словах, но повисшая напряженная пауза подсказывала о глубоком смысле этой фразы. Еще один труп – не вспомнить о Виталии Калине было проблематично. За все долгие годы совместной работы парень не успел узнать этого человека поближе, поскольку не особо любил и умел общаться с людьми, – тому пример их «теплые» отношения с Николаем. Но Виталий всегда относился к нему с… терпением, уважением и добротой, ничего не требуя взамен, кроме доверия, и Антон вынуждено отплатил ему тем же. Не потому что долг обязывал, хоть и не без этого. Виталий показал, что принимает его таким, какой он есть и точка. Хороший был человек.

– А где моя сестра? – Решив замять неловкую паузу, Антон обернулся в сторону, откуда доносились грохочущие звуки – видимо, блондин пытался что-то отыскать.

– В попытках не пристрелить нашего пленника в очередной раз.

– Что она там опять забыла?

Но вопрос Сергея так и повис в воздухе без ответа, когда вагон утонул в непроглядной темноте – все источники света погасли, помимо монитора переносного компьютера, выделяющего острыми тенями лицо Сергея.

– Только вот не говорите, что генераторы сдохли. – Угрюмо пробубнил Николай.

Антон также разделил опасения соратника, но откинул их прочь, поскольку бесперебойная подача питания рассчитана минимум на неделю, а о проблемах с проводами он не успел подумать. К своему удивлению тьма постепенно принялась растворяться, как густой туман в пасмурную ночь, но свету неоткуда было взяться.

«Я вижу», – подумал парень, – «все еще вижу».

Но то, что он узрел в следующий момент, заставило его сердце подскочить от испуга и потянуться к оружию.

– Сергей, сзади!

Реакция командира, отточенная до безупречности, не подвела его и в этот раз, однако Антон слишком поздно заметил Константина. Раздались выстрелы, грохот падающих стульев и скрежет металлических ножек о пол. Шатен, не раздумывая, хотел выстрелить в противника, не успев задаться вопросом, откуда он здесь появился, но рука его нащупала лишь пустоту. В горле застрял ком воздуха. После того, как они вернулись с водоочистительной станции ему, пусть и позволили свободной перемещаться по поезду, но предпочли оставить его без оружия.

Тени метались в темноте, как черти, яркие вспышки резали глаза до тех пор, пока не раздался грохот падающих шкафов с аппаратурой. Антон только успел заметить Сергея, беспомощно лежащего посреди развалин, некогда служивших центром связи. Парень, не раздумывая, кинулся вперед на Константина, рассчитывая сбить его с ног и выиграть несколько драгоценных секунд, чтобы придумать приблизительный план действий. Мысли носились роем мух в голове, не удавалось поймать ни одной из них. Однако ему пришлось отвлечься от умственной работы, так как противник отмахнулся от его атаки, как от мелкого насекомого.

Удар о пол выбил воздух из легких также быстро, как палка частицы пыли из шерстяного ковра. Спину пронзило болью – с силой придавить острые края поддерживающих опор шкафа никому не пожелаешь.

Николай пытался пробиться вперед через узкий проход, но лежащие на полу препятствия не позволили ему добраться до товарищей, прежде чем с режущим слух скрипом открылась главная дверь. Внутрь пахнуло свежим воздухом, послышался удаляющийся прочь топот ног. Блондин до сих пор что-то говорил, но слова его не воспринимались Антоном. Парень едва мог шевельнуть рукой – наверное, он здорово приложился о металлическую конструкцию.

Попытки подняться продолжались бы дольше, если за вопросом «как Константин выбрался?» не последовала бы мысль о Тамаре. Страх и беспокойство вспыхнули столь горячо в груди Антона, что они затмили позывы боли во всем теле. Спотыкаясь и едва не падая на каждом шагу, парень направился бегом к двери, ведущей в соседний вагон, но та не открылась автоматически, поэтому пришлось работать руками. Складывалось впечатление, что она весила целую тонну.

Выкрикивая имя сестры в надежде услышать голос девушки, Антон, прихрамывая на правую ногу, несся вперед. На этот раз дверь перед ним предстала открытой – мало того, фактически вывернутой на изнанку. Но облегчение пришло к нему еще до того, как он успел добраться до тюремного блока: ругань и крики Тамары знакомо резали его слух.

– Ты в порядке?!

– Нет! – Воскликнула девушка, после чего обессилено упала на колени, продолжая держаться за прутья решетки. Она едва сдерживала рыдания. – Господи! Я думала… думала, он убил вас!

Шумно вдыхая воздух через нос, Антон схватился за голову и простоял так четверть минуты, пока не почувствовал дикую слабость по всему телу. Облокотившись спиной о стену напротив камеры, в которой находилась его сестра, он спустился вниз на пол, боясь проронить хоть слово. Его трясло, от тихих всхлипов девушки ему становилось еще хуже физически – его скрутило от мысли, что Тамара могла быть мертва. Они всем могли быть мертвы. Парень пытался дышать ровно и глубоко, замедлить сердцебиение, но адреналин продолжал отравлять кровь. Нога нервно тряслась, отчего все его тело приходило в движение. Неужели приступ? Только не опять! Он сможет с этим справиться, сможет. И когда Антон был уверен, что ему хватит сил одолеть былые страхи, внезапный спазм сжал горло.

– Эй, успокойся. – Прошептала Тамара. В царящей темноте она не могла увидеть брата, однако чутье подсказало ей, что дела обстоят плохо. – Слушай мой голос. Я не ранена, со мной все хорошо, он меня не тронул. Все будет хорошо… Все хорошо.

Антон пытался выдавить из себя хотя бы словечко, какой-нибудь звук, но язык прилип к небу, а ком воздуха застрял в горле. Он понимал, что пыталась сделать сестра, и сам хотел верить – нет, он осознавал, что с ней все в порядке, но дикий ужас запустил реакцию.

Примерно год назад Тамара была близка к тому, чтобы умереть, и смерть заносила над ней косу не раз и не два, а махала ею над ее головой в течение двух месяцев. Антон никак не мог помочь ей, но вовсе не потому, что его попытки пресекало начальство или у него просто не хватало на то сил.

В январе 2088 года их отряд отправили в Ирак сопровождать послов доброй воли, привезших гуманитарную помощь. Им устроили засаду, Антон до сих пор помнил, как подлетела в облаке песка на мине машина, идущая впереди. Звуки выстрелов, крики. Сергей направил Тамару и Николая к послам, отводить их в безопасное место, пока они прикрывали им спины. До базы союзнических сил оставалось два с небольшим километра ходу, но добраться до нее товарищи не успели – их перехватили террористы.

Узнав о том, что его сестра попала в плен, Антон испытал столь глубочайший шок, что не мог оправиться от него долгое время. Он потерял голос. Не мог воспринимать окружающий мир, реагировать на раздражители, превратившись в бесчувственную куклу. Сначала им обуял страх и ужас, затем на смену пришла продолжительная депрессия и апатия. Он не слышал ничего, ему сообщали какие-то новости, но парень не мог уловить их смысл. Все стало песочным, не имеющим формы. Время ускользало, минуты оборачивались вечностью, а дни проносились, как мгновения.

Сколько тогда прошло времени – Антон не знал, да и, наверное, ему был глубоко безразличен этот факт. Но тот день запомнился ему в деталях, от золотисто-малиновых отблесков заходящего солнца на окнах до шума уборочной машины на улице. Как медленно отворилась дверь, сначала впуская полосу света из коридора, а затем незваных гостей. Ему тогда показалось, что за ним пришел призрак сестры забрать его с собой на тот свет. Болезненный цвет лица, темные круги под глазами, ссадины и боле серьезные раны по всему телу, скрываемые бинтами и повязками. Не сильная, пышущая здоровьем девушка, а ходячий скелет. Но ее улыбка, слезы и крепкие объятия доказали ему, что она живая.

Голос вернулся только спустя несколько недель, но с тех пор Антон сильно изменился. Ему до сих пор трудно давалось идти на сближение с окружающим миром, он предпочитал уединение веселой компании, хотя до этого практически всегда отправлялся с товарищами в бар.

И сейчас, едва подумав о том, что Тамара могла действительно умереть, он нагнал на себя панику. Он помнил, как пропал голос и боялся, что вновь замкнется в себе и потеряется. Пусть врачи и говорили, что он выздоровел, парень лишь растерянно разводил руками – как можно вылечиться после такого?

– Эй, скажи мне хоть что-то, а то я уже начну бояться за тебя. – Судя по всему, Тамара уже не плакала и даже пыталась улыбнуться, приободрить его.

Не знал Антон, сработало ли бы это, но включившийся в следующий миг свет помог ему отбиться от опасных страхов. Он увидел ее, живую и невредимую, с перепуганным взглядом и неотразимой улыбкой.

– Да. Я в порядке. – Собственный голос вернул ему самообладание, если он мог говорить, то победа над паникой могла считаться состоявшейся.

Поднявшись с пола, Антон отыскал запасную связку ключей в потайном шкафчике – что не говори, но использовать старые добрые замки было куда более целесообразным, нежели электронные механизмы. Один внеплановый перебой в системе подачи электроэнергии – и преступник на свободе.

Отперев дверь камеры, парень помог сестре подняться. Ее кожа покрылась холодным потом, руки дрожали, а глаза сыпали опасливые взгляды направо и налево. Она выглядела растерянной и беспомощной, какой обычно не представала перед окружающими людьми, предпочитая выставлять напоказ буйную натуру. Похоже, девушка испугалась гораздо сильнее его, что немного смутило Антона, ведь это она, его старшая сестра, привыкла всегда его успокаивать.

– Ладно, – положив Тамаре руку на плечо, парень постарался выдавить из себя голос, полный спокойствия и уверенности. – Он ушел. Но нужно вернуться к остальным и посмотреть, что там произошло.

– Тогда почему мы все еще стоим здесь? – В шутливой манере отозвалась шатенка.

Антон не стал оттягивать момент, поэтому пошел вперед. Сестра следовала за ним, не отставая ни на шаг, однако о ней он позабыл, когда перед глазами начали представать последствия побега Константина. Вывернутые наизнанку двери в спальном вагоне напоминали открытую пасть опасного чудовища. Дотронувшись до них, парень с ужасом представил, какой силой нужно обладать, чтобы погнуть металл.

В главном вагоне ситуация обстояла еще хуже. Шкафы повалены, образуя труднопреодолимые препятствия, а вместе с ними пол устилала разбитая вдребезги техника. Фонтан искр плескал из оголенных оборванных проводов, некогда подсоединенных к лампе. Ночной воздух, ворвавшийся через открытую дверь, наполнил помещение липким холодом.

Антон, наверное, так продолжал бы осматривать последствия молниеносного сражения, если бы его не отвлек раздраженный возглас. Они с Тамарой метнулись к источнику звука, перепрыгивая через завалы, пока не обнаружили Николая, склонившегося над неподвижно лежащим командиром. Антон не успел испугаться, его первой мыслью даже стала догадка о том, что именно светловолосый парень перезапустил генератор и возобновил подачу электроэнергии. Он устал бояться, сил совершенно не осталось.

– Он… мертв?

Казалось, их с Тамарой присутствие стало для Николая неожиданностью. Как только он обернулся в их сторону, Антон смог в подробностях рассмотреть умиротворенное лицо Сергея, его русые волосы, слипшиеся от крови.

– Если ничего не сделать – будет. – Бесстрастным голосом отозвался парень, после чего обратился к шатену: – Помоги мне перетащить его.

Дальше Антон действовал на автомате. Они переместили Сергея на больничную койку, сохраняя при этом полное молчание. Когда медик принялся с лихорадочной быстротой выдвигать ящики в поисках необходимых лекарств и приборов, шатен отошел назад и оперся спиной о стену. Перед его взором мелькали белоснежные бинты, в мгновения ока впитывающие темную кровь. Запах йода бил по носу, звук рвущейся ткани проникал в голову, отчего казалось, что клетки мозга расщепляются на части. Тамара стояла рядом и таким же тупым взглядом наблюдала за действиями их товарища. Но стояли без дела они недолго – Николай сухим голосом велел помочь ему.

Принести шприцы. Подключить систему наблюдения за жизненными показателями. Подать зажим, сверло. Звук ожившей машины подобно раскаленному металлу выжег все эмоции. Звон аппаратуры, оповещающей о критическом состоянии пациента, заполнил помещение, как густой гель, не давая шелохнуться. Давление под черепной коробкой росло, это убивало Сергея изнутри. Возможно, все бы обошлось, если не полученная этим днем травма, но единственный способ помочь ему – это пойти на риск, провести удаление участков черепа. Эта операция называлась краниэктомией: в мозг через отверстие, просверленное в черепе, вводят интравентрикулярный катетер и откачивают избыточную цереброспинальную жидкость. За счет чего снижалось давление. Но у них не имелось должного опыта, Николая приобрел навыки умелого полевого врача, однако давно не практиковался в хирургии, если вообще практиковался. Антона терзали сомнения, опасения, однако он был беспомощен. Оставалось только наблюдать и надеяться на чудо.

Шатен бросил мимолетный взгляд на сестру – лицо ее приобрело нездоровый серый цвет, глаза блестели от подступающих слез. Как он мог ее успокоить, если сам едва не валился с ног от страха и отчаяния? Дотронувшись до руки Тамары, он крепко сжал ее и не отпускал, надеясь, что это прибавит девушке сил. Прибавит сил ему. Хотел бы он просто наплевать на все, сесть за управление поезда и уехать в Сочи. Спасти себя и друзей. Но было что-то еще.

Колкий звук систем диагностики жизненных показателей бил по ушам. Тяжелые, насытившиеся багровой жидкостью бинты со шлепками летели в металлическую миску. Церебральная жидкость от примесей крови приобрела грязно-розовый оттенок.

– Мы убьем их.

Тамара еще крепче сжала его руку и повторила:

– Мы убьем их. Они так просто не отделаются.

Темно-багровая капля медленно скатывалась по лбу Сергея. Достигнув белоснежной подушки, она исчезла, оставив после себя расплывчатый след.

– Как?

Молчание длилось чуть больше половины минуты, отчего Антон уже решил, что Тамара пропустила вопрос мимо ушей. Но она измученно ухмыльнулась, словно идея, посетившая ее, не принесла особой радости.

– Как сказал один человек, порой только зло может победить другое зло.

Глава 16

АЗИЗА

Когда в последний раз она не просыпалась замерзшая и продрогшая? Да когда она вообще спала?

Отсыревшие бетонные стены не давали завывающему ветру занести холод в помещение, однако Азиза вряд ли сильнее расстроилась бы. За невозможностью развести костер она вынужденно, завернувшись во все свободные одеяла, пыталась бороться с ознобом. От покрывал пахло гнилью и застоявшейся водой, но к запаху девушка привыкла. Ей не давала покоя зудящая рана на плече, оставленная огнестрельным оружием. Организм делал свое дело, мышечные ткани постепенно срастались под слоем углеродной корки. Пуля прошла на вылет, повредив ключицу, вероятно, раздробив ее на осколки, отчего шевелить левой рукой не представлялось возможным из-за боли.

Часть одеяла потемнела от крови, наводя Азизу на мысль, что ей не удалось должным образом обеспечить себе первую помощь. Отец учил ее, как правильно применять в таких случаях углеродный покров. Поскольку они дышали медленнее и нуждались в меньшем количестве кислорода, кровь имела более вязкую структуру, а сердце не разгоняло ее с бешеной скоростью. Но с такой анатомией девушка не могла понять без посторонней помощи, повреждена ли у нее вена или артерия. Оставалась лишь боль.

Такое случалось и прежде – на них охотились люди, им с Константином приходилось разделяться, прятаться, но он всегда возвращался к ней. А сейчас он пропал, опять. Словно ему надоело обременять себя заботами о выросшем ребенке, его переменчивость выводила Азизу из себя. Но разозлиться ей не дал болезненный спазм в животе, напоминающий о старой ране.

– И что ты сделал, когда в меня выстрелили? – Стуча зубами от холода, прошептала Азиза. – Ты только позабавился… ты не убил ее, даже не попытался.

Ей хотелось плакать от бессилия. Константин всегда требовал от нее безоговорочного подчинения, послушания, в то время пока он сам нарушал свои правила. Вот и ей захотелось обрести себя, показать, что она набралась достаточно опыта для выживания. Если так сложно существовать без окружения, то почему бы не обзавестись своей командой? Избавиться от страдания в одиночестве? Азиза не знала, обладал ли ее отец способностью к «обращению» других людей, поэтому она взяла инициативу в свои руки. Раз им не позволено жить в обществе, то они могли бы создать свой дом и заселить его теми, кто смог бы разделить их утрату. Но все вышло не так.

– Хотя, почему не так? – Раскачиваясь из стороны в сторону, то ли пытаясь согреться, то ли от нервного возбуждения, прошипела девушка. – Все прошло идеально. Но ты помешал закончить! А потом их всех убили!..

И даже ее лучшее творение обернулось к ней спиной.

Солдаты в поезде, не раздумывая, открыли по ней огонь, но Антон не потянулся к оружию в первую очередь, а пытался поговорить. От этого она непроизвольно растерялась, но поняла, что лучше сначала делать, а потом разбираться с последствиями. К тому же, ей было не до этого.

За последнее время Антон стал единственным человеком, который не смотрел на нее, как на опасного зверя. После обращения он пребывал в растерянности, негодовании, но Азиза с удовольствием «проникла ему в голову», успокоив и угомонив. Никакого сопротивления, как со многими до него. До встречи с отрядом Лизы Рашкович ей не раз выпадала возможность практиковаться в обращении, чего не мог терпеть Константин. Он запрещал ей приближаться к людям, а она, как эгоистичный ребенок, продолжала идти на попятную, с каждым разом совершенствуя свой «дар на крови». Люди заражались, однако большинство погибало, их организм отторгал, не выдерживал нагрузки аномального вируса. С каждым разом Азиза злилась все сильнее и сильнее, очередная смерть подрывала ее веру в себя и шансы на успех. Пока по их голову не пришел четырнадцатый отряд.

– Я могла создать для нас семью… не пришлось бы…

Мысли об Антоне вновь наполнили теплом ее израненное сердце. Он принял ее, то, как он пытался защитить ее от своих диких соратников, трогало за душу. С ним бы не пришлось гнаться за мечтой обратить как можно больше людей, чтобы заполнить пробелы собственного существования. С ним у нее появился бы шанс создать настоящую семью, о которой она так давно мечтала…

Выстрел. Запах застоявшейся воды и брызги крови.

От внезапного наплыва злости девушка вцепилась ногтями в тонкую ткань одеяла и разорвала ее, выпустив наружу серые катышки ваты. Боль стрельнула в плечо, как и пуля, которую Антон пустил в нее, определив исход сражения. Вот вам и черный юмор судьбы – только Азиза поверила, что у нее появился шанс, как внезапно оказалось, что парень относился к той категории людей, которая переживает заражение, как простую простуду.

Почему ей все всегда мешают?! Она хотела жизнь, наслаждаться простыми мелочами, поэтому и отправилась в город. Сочи казался ей сказочной страной, погруженной в разноцветные огни, ароматные запахи выпечки и смех счастливых людей. Приводя себя в порядок в какой-то пустующей квартире, она испытывала небывалый восторг: теплая вода, холодильник, набитый едой, а еще столько всевозможной одежды! Единственное, что ужасало ее первые несколько минут, это туфли на высоких каблуках, но к ним она привыкла быстро. Нашла черные джинсы, разобралась в косметических принадлежностях, расчесала спутанные волосы и отправилась в путь. Весь мир принадлежал ей! К ней подходили люди, смеялись и приглашали выпить, и она не отказывалась, а позволяла угощать себя ужасными на вкус напитками, туманящими голову; набивала живот кавказской едой, а голову – битами музыки. Эти три дня казались ей нереальными, настоящим откровением и мечтой. Она думала, что наконец обрела свой рай. Пока ее не отыскал Константин.

Все, чего она хотела – жить нормальной, обыкновенной жизнью, лишенной бесцельных скитаний по руинам и диким лесам. Ей хотелось ощутить себя настоящим человеком, а не загнанным в клетку зверем. Но Константин все видел иначе, для него общество – опасность, а не спасение.

Девушка догадывалась, что отец боялся ее неспособности держать себя в руках, а также вспыльчивости и агрессии. Но как он не мог понять: она неспособна злиться на нормальный мир, частью которого ей хотелось стать с малых лет. Ей хотелось выть от досады и злости! Одичавшая и бездомная – так почему бы не стать диким зверем, раз собственный отец считал ее таковым? Убежала бы она от него, порой ярость пробуждала мысли об убийстве. Но факт оставался таковым, что она боялась его.

Жуткий свист ветра пронесся сквозь щель между оконной рамой и стеной.

Щеки защипало от холода и слез. Как бы Азиза не пыталась возненавидеть Константина, она не забывала, что он – ее защита, единственный шанс на спасение. Когда она терялась в себе, забывала о контроле и осторожности, он помогал ей остудить пыл и собраться с мыслями. Каждый раз мужчина собирал ее по кусочкам, сметал с нее наваждение, как пыль со страниц забытых книг. Если бы не он, она уже давно была бы мертва.

От приятных мыслей Азиза тепло улыбнулась, но радость сменилась раздражением, как только о себе напомнили раны. Боль – то, что ни на минуту не давало ей забыть, какой монетой за ее существование платил мир. Как бы она не старалась, как бы ни стремилась стать частью нормального общества, судьба не изменится. В детстве девушка думала, что может довериться друзьям, открыть им все секреты. Те сами с нетерпением ожидали, что за тайну она им поведает, но как только она раскрывала перед ними карты, все оборачивалось для нее боком.

Сначала страх, а затем ненависть. Азиза думала, что этот мир примет ее, ведь она являлась его неотъемлемой частью. Но вместо распростертых объятий на нее посыпался не только шквал словесных оскорблений, ее ждал непредвиденный град из камней. Это и стало началом конца, точкой, от которой потянулась ее никчемная жизнь.

От размышлений Азизу оторвала волна дрожи, пробившая все тело. Словно слабый разряд тонкими иголками прошелся от пяток до макушки, пробудив в голове безмолвный голос. Девушка напряглась и выпрямила спину, сконцентрировавшись на знакомом чувстве. В первый момент она подумала, что ее зовет Константин – наконец-то, спустя столько времени! Но «сигнал» был слишком слабым и нерешительным, если можно так выразиться, отчего не сразу Азиза распознала его источник.

– Вот уж не думала… – Обиженно пробубнила девушка, потупив взгляд.

Ее внимания требовал Антон, хотя «требовал» – довольно громкое слово для назойливого пищания, которое больше раздражало девушку, нежели ласкало слух. Признаться, она хотела обрадоваться, но вспомнив события минувших часов, оскорбилась. После того, как он стрелял в нее? Этот парень либо храбрый, либо отчаянный, но глупым его совсем не назовешь. Антон хотел заманить ее в ловушку, Азиза не только нутром это чуяла, но и по зову определила его растерянность и волнение. Злость игриво щекотала ей нервы, ведь любопытство в ней пересиливало инстинкт самосохранения. Девушке хотелось узнать, что задумал Антон. Зная его характер, возможно, он действительно желал поговорить с ней. Черт его знает – они поймали ее отца, а по-другому его отсутствие и не объяснить, разве что он сам не решил убраться подобру-поздорову. К счастью Азизы Константин не мог бросить ее одну.

Окинув сырые одеяла, девушка удивилась, какой холод царил в комнате. Она также разозлилась из-за тугой боли в животе и неприятного жжения в плече. Хотелось что-то сломать, и шея Антона стала бы отличным началом.

«Нет, не теряй голову, – напомнила себе Азиза. – Они только этого и ждут. Действуй осторожно».

На улице гулял шустрый ветер. Следуя его потокам, девушка двигалась к Антону, используя слабый зов, как путеводную звезду. Она прекрасно знала местность, поэтому старалась избегать дорог и открытых мест, пробираясь сквозь здания и лесные чащи. Углеродный покров, защитным слоем покрывший тело, позволял сохранить тепло и не давал раскрыться ранам.

Забравшись в полуразрушенное четырехэтажное здание, Азиза аккуратно ступала по засыпанному штукатуркой полу, старясь не создавать лишнего шума. Как только покров рассыпался под ее одеждой, она ощутила слабость и легкое головокружение. Давно ли она ела? Только сейчас она с недовольством осознала, что в последний раз отдыхала больше суток назад. Использование «защиты» требовало немало энергетических затрат, к тому же силы уходили и на затягивание ран. Но ничего не поделаешь, отступать назад слишком поздно.

Сомнений в том, что Антон заманивает ее в ловушку практически не оставалось. Азиза поняла, с кем имела дело – военные не отстанут от нее и отца, поэтому приходилось обдумывать каждый шаг. Однако ее тянуло любопытство и надежда, что парень поможет ей избежать лишнего шума.

Подобравшись к голому окну, Азиза выглянула наружу и с высоты третьего этажа заметила силуэт человека в нескольких метрах от дома, на противоположной стороне дороги. Луну и звезды скрывали черные облака, но девушка все же смогла распознать в парне Антона. Для этого не требовалось даже прибегать к усиленному ночному зрению, поскольку шатен держал в руке фонарик.

Подобная дерзость взволновала Азизу, но она заставила себя вцепиться в подоконник и нахмурить брови – срываться из-за этого пустяка не имело смысла. Но в чем-то беззаботность Антона ее впечатлила, ведь привлекать внимание диких хищников опасно в ночное время.

Луч фонаря заметался из стороны в сторону, отчего Азиза подумала о том, что парень почувствовал ее присутствие. Выдавало его и волнение.

– Азиза?

Как только свет окатил ее, она хотела отпрянуть и спрятаться, но ноги удерживали ее на месте, а сердце продолжало ровно биться. Девушка не испытывала злости, однако безмятежным это состояние также не назовешь.

Углеродная субстанция проступила сквозь поры, затвердев при контакте с воздухом. Защита не успела окончательно затвердеть, а Азиза уже сорвалась вперед, выпрыгнув из окна. Полет вниз оказался мгновенным, и даже неприятная боль в ногах при соприкосновении с землей не остановила ее, а заставила действовать. Она кинулась дальше, и не успел Антон ничего сообразить, как она накинулась на него и прижала к земле, впившись когтями ему в плечи.

Фонарик отскочила в сторону.

– Что мне мешает разорвать тебя на части? – Грозно прошипела девушка над самым ухом парня.

– Я беспокоился о тебе!

Азиза не была в силах подавить горькую ухмылку. Ложь острым лезвием впилась в барабанные перепонки, но ее она могла вытерпеть по сравнению с уязвленным чувством собственного достоинства. Неужели он действительно думал, что она настолько глупа, чтобы попасться на подобную приманку?

– Да что ты? – Раздраженно цокнула языком девушка. – Как и твои люди, сидящие где-то неподалеку?! – Об этом она не знала наверняка, однако это казалось очевидным.

– Я пришел один, клянусь. – Морщась оттого, что когти собеседницы все сильнее резали плоть, Антон сохранял спокойствие. – Они бы открыли огонь, как только бы ты появилась.

Спорить с подобным аргументом оказалось проблематично, Азиза поняла, что выиграла билет в «страну мертвых», убив напарника той неадекватной девчонки. Она бы воспользовалась любой возможностью, чтобы пустить ей пулю в голову. Однако все это могло быть спланировано, чтобы подорвать ее бдительность.

– С чего мне тебе верить?

– После того, что сделал твой отец, можешь мне верить…

«Так значит, его действительно взяли в плен», – поймала себя на мысли Азиза, но учитывая нерадостное расположение духа собеседника, Константину удалось бежать. И наделать при этом шума.

Вырвав когти из плеч Антона, скупясь на аккуратность, она «сняла» часть покрова, отслоившегося от лица крупными чешуйками.

– Ты знаешь, где он?

– Знал. – Отползя назад, шатен принял сидячее положение. – Сначала мы его поймали, но… он ушел.

Как она и подозревала. Дискомфорт заставил ее поежиться; подтверждение догадок испугало бы, но внезапно горло пробил смех. Негодующий взгляд собеседника ничуть не смутил Азизу, она даже повысила голос. Поймали Константина? Вот это поворот.

– Поверить не могу… – Не в силах убрать широкой улыбки с лица, девушка продолжила смеяться. – Чтобы его и схватили? Ха-ха! Шуму наделал, наверное, при побеге. И да, как же он выбрался? Он же всегда такой непобедимый и сильный! – Радость сменилась злостью; резко сжав кулак, девушка ударила ногой по асфальту и показала оскал.

– Он серьезно ранил нашего командира. И думаю, что на этом не остановится…

– Конечно, не остановится! – Воскликнула Азиза, ощущая пробуждающуюся злость. – Когда это он останавливался?.. Или ты думал, что вам все это сойдет с рук?

Секундное замешательство на лице Антона только подлило масло в огонь.

– Мы не хотим сражаться. – Пытался достучаться до собеседницы парень. – Прошу, найди своего отца, и позвольте нам уйти. Сергею требуется срочная помощь, он может умереть. Мы уйдем и забудем о вас. Никому не скажем…

– Да-да, – пренебрежительно махнула рукой девушка, – как и не сказали другие. А, ну да, они же и не сказали… потому что мертвы! Ты что, издеваешься?!

– Прошу тебя! – В ответ повысил голос Антон, и девушка проглотила слова от удивления. – Мы не хотим причинять вам вред.

– Скажи это своей психованной сестре.

– Ты убила ее напарника! – Парень измученно покачал головой. – Вы – то, с чем мы никогда не имели дела. Конечно, мы напуганы. Обещаю, Тамара и Николай не будут устраивать охоту на ведьм, мы просто хотим домой.

– Домой… – Задумчиво протянула девушка, и она действительно думала уступить Антону в этом споре, но последние слова вовремя остановили ее от необдуманного поступка. – Хорошо, наверное, иметь дом. – Злобно глянув на собеседника, Азиза развела руками. – А что есть у меня?! Развалины вместо уютных комнат, собачье мясо, а не полноценный ужин! Ведро с грязной ледяной водой заменяет мне теплый душ! Думаете, это вам плохо?! Я живу как помойная крыса, потому что такие, как вы, ненавидят нас и гонят! – Сложив пальцы в замок, девушка прижала их к губам, отчего со стороны казалось, будто она молится. Принявшись расхаживать из стороны в сторону, она покусывала губы и шептала: – Мне было не больше пяти лет, когда я обнаружила эту проклятую способность – думала, что многие дети оценят ее, я стану для них авторитетом. Ха, как же. Знаешь, что я увидела в их глазах? – Остановившись, она обратилась к парню, но сама ответила: – Страх, ненависть, злость. В меня кидали камнями, хотя я просто хотела подружиться… острые, тупые, холодные… один сильно ударил мне по голове, рассек бровь. Кровь… она заливала мне глаза, я даже не знала, плачу я или нет.

Остановившись на месте, Азиза сосредоточенно вцепилась взглядом в пустоту; пылающий фонтан огня, словно потух. Но эту боль оказалось сложно усмирить.

– Долгое время я мучила себя этим, что сорвалась и напала на них. И била, царапала, раздирала. До сих пор слышу их голоса. Ты когда-нибудь слышал, как кричит ребенок? От боли и мучения? О-о… даже взрыв бомбы не так пугает, как ор ребенка, испытывающего предсмертную боль.

– Азиза…

– Я тогда была маленькой, сама боялась. Но сейчас понимаю, что ничуть не жалею об этом! Они отвергли меня, отняли право на жизнь в нормальном мире, а я не просила эту чертову силу!

Темный покров мелкой змейкой, участок за участком, принялся покрывать левую сторону лица девушки. Пальцы ее вновь приняли вид опасных когтей.

– Мой отец боится меня, силком оттаскивает от города и запирает, как плешивую собаку! А вы… вы пришли с ружьями, всегда приходите с одной целью – уничтожить. Но я хочу жить!

Заметив, что Антон начал пятиться, Азиза замолчала и в ожидании проследила за его действиями. Взгляд парня искрился страхом, и это ей пришлось по душе. Глупо было надеяться, что ее кто-то примет, ей удастся сотворить собственную семью и жить счастливо. Пустое сотрясание воздуха грандиозными планами.

– Твоя добыча никогда не должна помыкать тобой. – Произнесла девушка. – И если ты действительно пришел один, то прими мои соболезнования. Ты умрешь… быстро, так уж и быть, ты был добро ко мне, поэтому…

Открытый участок шеи пронзил болезненный укол. От растерянности Азиза ничего не могла сказать, продолжая стоять и думать, что последует дальше. Ей казалось, что пуля пробила ей горло, и теперь она, потупившись от смертельного ранения, потеряла связь с миром. Но кровь не текла по ее коже, лишь только легкий туман поплыл перед глазами. И как только ноги подкосила легкая слабость, она с ужасом выдернула из шеи миниатюрную стрелу с транквилизатором.

– Твою ж… – Пока действие снотворного не затмило ее разум, Азиза бросилась к Антону, но первый же шаг стал для нее последним. Едва дернувшись с места, она обессилено упала на асфальт лицом, даже не почувствовав боль от содранной с щеки кожи.

Глава 17

ТАМАРА

– Быстрее, она просыпается!

Воздух за последний час бега раздирал легкие изнутри, ноги едва двигались, но Тамара силком заставила себя ускорить темп и навалиться на дверь вагона, чтобы открыть ее для парней. Николай, несший Азизу последние пятнадцать минут, запрыгнул вторым, позволяя Антону расчищать ему дорогу.

В темноте двигаться приходилось крайне осторожно, опасность подстерегала на каждом шагу, однако главная угроза давила им на плечи в буквальном смысле. Тамару не обрадовал план ее брата, поскольку она хотела избавиться от Азизы, как от потенциального врага, угрозы. Вот только парень решил опробовать изначально «метод пряника», а уже потом прибегать к «кнуту». Впрочем, его беседа выиграла им время: ей с Николаем пришлось отойти на километр от Антона, чтобы девушка-монстр не почувствовала их присутствия. На всякий случай блондин занял стрелковую позицию, готовый в любой момент спустить курок. И такой шанс действительно представился, но Антон, несмотря на все возражения сестры, велел не торопиться. Однако его план потерпел фатальное фиаско: Азиза не просто отказалась его слушать, но и хотела его убить. Выбирать не приходилось.

Вместо транквилизатора Тамара с удовольствием выстрелила бы в девушку из обычного пистолета, что облегчило бы ситуацию. Но чтобы справиться с Константином, им требовалась помощь Азизы, хотя «помощь» – несколько притянутое за уши слово для данной ситуации. Поэтому они и рассчитывали в обездвиженном состоянии доставить ее на поезд, чтобы после приступить к осуществлению плана. Правда, возникла заминка – девушка начала приходить в себя раньше срока.

– Ищи успокоительное, срочно!

Едва успев отскочить в сторону, Тамара прильнула к ящикам, пропуская вперед Николая и Антона. Она начала открывать каждую дверцу, лихорадочно вспоминая, где хранился транквилизатор, которым они усыпили девушку.

Скинув с плеча Азизу, Николай бросил ее на кушетку. Она уже практически пришла в себя, сознание возвращалось к ней чересчур быстро. Данный факт вынуждал Тамару ускорить темп, отчего из рук валилось все, начиная от маленьких ампул, заканчивая бинтами.

– Есть! – Радость от обнаружения знакомого флакона вернуло девушке долю самообладания. Найдя шприц, она быстро наполнила его бесцветной жидкостью, не забыв выжать пузырьки воздуха. – Все, готово!

Задание поглотило все ее внимание, отчего ругань и возгласы на заднем фоне остались незамеченными. Поэтому, обернувшись, чтобы передать Николаю шприц, Тамара едва не выронила его, когда на нее бросилась Азиза. Сердце подскочило к горлу, она была уверена, что противница моментально раздерет ее на куски меньше, чем за мгновение. Но парни вовремя схватили беглянку и резким рывком вернули ее в лежачее положение.

Азиза напоминала неконтролируемое дикое животное, которое пытались усмирить два укротителя. Еще немного, и она полностью восстановит силы, поэтому нельзя терять ни секунды.

Подбежав к кушетке, Тамара принялась нащупывать сквозь одежду девушки незащищенную покровом кожу. Поначалу она хотела сразу загнать иглу в Азизу, но вовремя вспомнила о ее невероятной способности. Защитный панцирь на ощупь напоминал кору дерева, только намного более прочную и острую – царапины прибавлялись на ее ладонях с каждым мгновением. Время ускользало, поэтому Тамара запустила иглу в живот, понимая, что в другое место ей не попасть – девушка не прекращала брыкаться.

Отбросив пустой шприц, она помогала парням удерживать Азизу, пока ее попытки освободиться не прекратились. Едва противница перестала голосить и размахивать конечностями, Антон заковал ее руки наручниками и пристегнул к кушетке. Вряд ли это станет достойным противовесом для силы, заключающейся в столь маленьком теле, но если поддерживать девушку в состоянии полузабытья, никаких проблем не должно возникнуть.

Отстранившись от пленницы, все трое позволили себе вздохнуть с облегчением. Последние два часа им показались адом, нервы от напряжения едва не лопались, а голову раздирали мысли о том, что план грозил провалиться в любую секунду. Тому могло поспособствовать многое: решение Азизы не откликнуться на «зов» Антона или незамедлительное убийство парня, а что и говорить, если бы их удостоил своим вниманием Константин? Где он вообще сейчас? И что он сделает, узнав, как они обошлись с его дочерью?

– Что теперь? – Решился нарушить тишину Антон, хотя все и так знали дальнейший план действий. Самая сложная часть позади, а впереди – самая рискованная и абсурдная.

– Готовьтесь. – Отозвалась Тамара. – А я пока пойду, наверну последний ужин.

Она понимала, что набивать живот до отказа не следовало. Ей не хотелось есть, желудок судорожно сжимался от одной мысли о подливе или рагу, но ей потребуются силы. К счастью, сухой поек не вызывал аппетита. Разведя в металлическом стакане сухой протеин со вкусом ванили, и открыв упаковку с энергетическим батончиком, Тамара через силу заставила себя проглотить это. Вкуса она практически не почувствовала.

Пустой стакан выпал из дрожащих рук, шершавая обертка плавно спланировала на пол. Смотря перед собой, девушка нервно стучала пальцами по поверхности стола. Она не могла, не хотела останавливать паническое состояние, поскольку догадывалась, что, если решит обуздать страх, он точно выкинет ее из седла, как строптивая лошадь.

Дверь, разделяющая вагоны, бесшумно открылась. Тамара не хотела разговаривать, боясь, что слова потом будет не остановить.

– Ты не можешь этого сделать.

Тихий, практически шепчущий голос, надавил на нее, как стокилограммовая гиря.

– Нет, могу. И сделаю. – Не отводя взгляда от серой стены, отозвалась Тамара, сильнее начав отбивать чечетку пальцами.

– И тебе не страшно?

– Черт! – Потеряв самообладание, она со всей силы ударила по столешнице, но боли не удалось успокоить ее. Обернувшись к брату, девушка закричала: – А как ты сам думаешь? Да я в ужасе! Но у нас нет другого выхода, теперь – нет.

– Есть. – Однако голос Антона звучал подавлено, не вызывая никакой уверенности. – Мы можем… все еще можем просто…

– Убить ее и свалить по-тихому? – Не без остроты оборвала на полуслове собеседника Тамара. Ей требовалось выплеснуть всю злость и ужас, но она не могла так поступить с братом, только не с ним. Он тоже настрадался и не заслуживал подобного обращения. – Нет, не можем… Не сможем. – Облокотившись о столешницу, девушка тяжело вздохнула. – Думаешь, Константин не почувствует, если мы убьем его дочь? Да он будет в ярости. И не думаю, что он даст нам уйти. Запрыгнет на поезд, проберется внутрь… Мы его не одолеем своими силами, ты же понимаешь.

Веки потяжелели, слезы стремительно рвались наружу, но Тамара пыталась сдержать их.

– Можно выбросить ее из поезда. – Предложил Антон, подойдя к сестре чуть ближе. – Живую, и быстро уехать в Сочи. Они нас не тронут, не успеют.

– А что потом? Как мы объясним все это? Сюда опять пошлют людей, пусть целую армию… Но они опять победят. – Девушка беспомощно развела руками. – А если мы захватим Азизу и привезем ее в штаб, то этот кошмар станет только началом. Так не может продолжаться вечно. Мы положим этому конец.

– Я не верю…

– Да очнись же! – Воскликнула Тамара, но не под гнетом злости, а от отчаяния. Она обратила покрасневшие от соли слез глаза к Антону, одарив его осуждающим взглядом. – Эти твари едва не лишили жизни нашу мать, положили десяток наших товарищей, убили Графа у меня на глазах, из тебя чуть не сделали монстра, а Сергей лежит…

На этом ее выдержка закончилась. Подавившись собственными рыданиями, Тамара скрыла лицо ладонями, отбросив попытки вернуть самообладание. Даже теплые объятия брата не помогли ей ощутить спокойствие, она продолжала медленно убивать себя страданиями. Минувшие несколько дней показались ей пыткой не менее жестокой, чем двухмесячное пленение в лагере боевиков. Тогда ее истязали по большей части физически, а эта миссия обратила в щепки ее психику. За неделю дорогие ей люди прошли испытание смертью: кому-то удалось вернуться, кто-то продолжал балансировать на краю, но некоторых уже не спасти. Это уничтожало ее изнутри, но если не собраться с духом, не преодолеть последний рубеж, все дорогое ей может быть похоронено.

– Тогда это должен быть я.

Нечто похожее Тамара ожидала услышать.

– Нет. – Спокойно отозвалась она, освободившись от объятий. – Мы договорились.

– У меня же иммунитет, поэтому…

– Вот именно, иммунитет. – Растерев соленые дорожки на щеках, девушка добавила: – Тебя эта дрянь может и не взять больше. А меня – сможет.

– Хм, – измученно ухмыльнулся Антон, осознав, что с доводом сестры не поспорить. – Это нечестно. – Принявшись мерить кухню широким шагом, он отчаянно пытался отыскать выход из сложившейся ситуации, придумать что-то. Но чем больше ускользало секунд, тем быстрее он терял надежду. – У нас же есть выбор...

– Нет у нас выбора – Угрюмо пробормотала себе под нос девушка. – Это наш долг, наше задание: найти и обезвредить цель.

На нее внезапно нахлынули воспоминания, как она тряслась перед каждым заданием после освобождения из плена. Ее обессиливали опасения по любому поводу: что, если она опять станет заложницей, ее бросят в пыльную камеру, будут морить голодом, а по ночам избивать и не давать спать? Что ж, возможно, эти мысли не станут ее более тревожить. Если ей каким-то чудом удастся выбраться отсюда живой, то она подаст заявление о переводе или вовсе уйдет в отставку.

– Ты точно уверена?

На этот раз Тамара смогла улыбнуться, и это не составило ей труда. В ней проснулась любовь и забота, некая надежда на спасение. Она нежно посмотрела на Антона и твердо ответила:

– Конечно. Ты – мой младший брат, как я могу позволить тебе идти вместо меня? – Прикоснувшись к его щеке, как это всегда любила делать их мать, призывая к спокойствию, девушка добавила: – Я обязалась защищать тебя. И сдержу данное слово.

Сам едва не плача, парень накрыл ее руку своей ладонью, крепче прижав ее к лицу. И чтобы совсем не потонуть в слезах, Тамара с иронией обмолвилась:

– Нет, ну, мы можем бросить Тамахина в «камеру смертников», но план рискует тогда накрыться медным тазом, если он умрет.

Они засмеялись. Но это был не задорный смех, каким они обычно подбадривали друг друга. Он звучал измученно и тихо, напоминая тлеющие угольки, что остались от яркого горячего пламени.

– Я переживал это. – Взяв руки сестры в свои, Антон спрятал улыбку и сделался серьезным. – У меня едва не остановилось сердце. А то, что мы собираемся сделать…

– Знаю. Но если у тебя не завалялось что-то помощнее мин или РПГ, по-другому нам не справиться с Константином. Спасательная команда должна прибыть послезавтра, но боюсь, что мы не протянем так долго.

– Словно отправляю тебя на верную смерть.

Дополнения были излишни. Слова исчерпали себя, Тамара не знала, как продлить этот момент спокойствия перед надвигающейся бурей.

– Если не сработает, то отправляйтесь в путь немедля.

Вместо ответа Антон обнял ее, и в этот раз Тамара смогла насладиться минутой близости. Сердце ее спокойно билось в груди, мысли перестали жужжать неукротимым роем, от слез остался только привкус соли на губах.

– Готова?

Отойдя на шаг назад, девушка набрала полную грудь воздуха и позволила себе привычно ухмыльнуться:

– Я всегда готова надрать кому-нибудь зад.

Вернувшись в медицинский отсек, Тамара обнаружила Николая, проверяющего состояние Сергея. Складывающаяся картина веяла иронией: они пытались спасти одного человека и погубить другого, лежащего в противоположном конце вагона. Озвучивать, однако, свои мысли девушка не намеревалась, а просто направилась к пустующей кушетке рядом с Азизой. Смотреть на командира оказалось невыносимо, в груди что-то болезненно сжималось от одной мысли, что мужчина обречен погибнуть здесь.

Сбросив тяжелые ботинки с ног, Тамара улеглась на кушетку и молчаливо буравила взглядом потолок. Антон стоял напротив, сохраняя молчание, отчего в вагоне воцарилась пугающая тишина.

– Мы накачали ее успокоительным, поэтому ты можешь сразу уснуть.

– Ясно. – Девушка не повела и взглядом, когда к ней приблизился Николай и приступил к подготовке. Он проверял капельницы, вскрывал вакуумные упаковки с чистыми иглами, растягивал длинные прозрачные трубки. Тамару от вида этих принадлежностей бросило в дрожь.

– Не переживай. – Успокаивающе произнес блондин, вероятно, заметив, как сильно побледнела шатенка от страха. – Я не дам тебе уйти на тот свет раньше себя.

– Ну, – постаралась успокоить себя Тамара, нервно усмехнувшись, – а вдруг на вас нападет Константин или…

– Вот только давай без своего черного юмора. – Попросил парень.

– А чем я могу себя успокоить?

– Что мы будем рядом. – Протерев сгиб локтя девушки спиртом, Николай осторожно ввел иглу ей под кожу, залепив ее пластырем. – Я буду рядом.

Сдержать улыбку оказалось трудно, отчего Тамара обеспокоилась, что и слезы ей не подчинить. Но глаза оставались сухими, хоть тело и покрывала мелкая неприятная дрожь. Слова Николая вернули ей часть сил, чтобы продолжить борьбу с ненасытным страхом. Да, он всегда находился рядом, с тех самых пор, как они выбрались из плена; с того момента они будто родились заново, и их сковала невидимая связь. Трудно принять осознание того, что более чем вероятно все это канет в лету через каких-то несколько минут. Она может потерять все, включая свою жизнь.

Дурнота захлестнула ее как никогда раньше. Девушке захотелось спрыгнуть с кровати, обнять парней, застрелить Азизу и мчаться без оглядки на поезде до самого Сочи, предоставив нерешенные проблемы другим людям. Но тогда все, кого они потеряли, исчезли из их жизни понапрасну. Ребята из четырнадцатого и сто третьего отрядов, Виталий, а также Сергей, борющийся за жизнь на последнем издыхании. Нет, так просто она не могла этого оставить.

– Начинай.

Николай обменялся неуверенным взглядом с Антоном, и Тамаре стало их жаль – они фактически отправляли ее на верную смерть, и если она больше не очнется, то это будет мучить их до конца дней. Однако такой путь они избрали, ничего не оставалось, как следовать им до конца.

Из пакета, подвешенного на стойке, капля за каплей через трубку скатывалась кровь. Когда первая из них дошла до иглы и скользнула по ней в вену, Тамара тяжело вздохнула – отступать поздно. Она сама не понимала, как ей в голову пришла идея перекачать себе кровь Азизы. На что она надеялась? Ей хотелось во что бы то ни стало победить Константина, отомстить ему за Сергея, за всех, кто пал от его руки. Но справится ли она, не обратится ли таким же монстром, которым движет инстинкт защиты себе подобных?

В любом случае, если эксперимент пройдет удачно, она проснется уже другим человеком.

Кем-то другим. Чем-то другим.

***

Первый раз Тамара очнулась от сильных судорог. Голова гудела, она толком не отошла от глубокого сна, но чувствовала, что задыхается, словно тонет в океане. Мышцы напряглись до предела, отвердели и не позволяли разжать кулаки или открыть рот. Она не ощутила, скорее просто поняла, что кто-то ее пытался перевернуть на бок; на фоне царящей суматохи ей слышался чей-то смех. Надменный и торжествующий, однако она уловила его не ушами, этот настойчивый звук бился о ее сознание в голове.

Легкий укол, за которым ее смела освежающая волна покоя. Невидимые оковы спали, воздух вновь раздувал легкие.

Пришла в себя Тамара спустя несколько часов, но только на недолгие две минуты. Едва она открыла глаза, электрический свет ослепил ее и вынудил зажмуриться. Чьи-то шаги доносились из соседнего вагона, наверняка Антона – он любил тяжело переступать с ноги на ногу, словно намеренно оповещал всех о своем присутствии. Все чувства обострились, и это вызывало нестерпимое жжение в глазах, носу, ушах.

На мгновение девушке удалось задуматься, неужели ее брат тоже прошел через это? Если так, то что ее ждет дальше? Ведь он не рассказывал ей об ощущениях, испытанных во время превращения, когда его организм отчаянно боролся с неизвестным вирусом, в конченом итоге потерпев поражение. С ним случился сердечный приступ, его бросало то в жар, то в холод, но самое пугающее – он что-то шептал себе под нос, будто находясь в бреду. Синяя птица – парень повторял это раз за разом на грузинском языке, но что бы это могло значить?

«Колыбельная», – к собственному удивлению с уверенностью догадалась Тамара, что навело ее на вопрос: откуда ей это известно?

«Синяя птица кружила в облаках,

Пытаясь статься чистым небом.

Звучит красиво только на словах,

Ведь жить ей суждено под старым древом».

Первое четверостишье отчетливо пронеслось перед глазами, в голове зашумели строки и последующих, но девушка от страха упорно их не замечала. Как такое возможно? Слова песни неожиданным образом пробудили в ней сильную слабость, обостряя чувство одиночества. Ей стало плохо и грустно, хотелось плакать и кричать от отчаяния.

Что же с ней происходит? Какое откровение ее ждет во время следующего пробуждения?

***

Жуткая боль. Внутренние органы словно замотало в узел, и даже сон не смог избавить Тамару от невыносимых ощущений. У нее перехватило дыхание, каждый вдох отзывался новым ударом по печени и почкам. От рези внизу живота девушку бросило в холодный пот, любое движение лишь усиливало эффект, как камень, разгоняющий вокруг себя круги по воде.

Тамара попыталась отвлечь себя, надеясь перетерпеть болезненный приступ. Скорее всего печень и почки, пытаясь промыть кровь Азизы, струящуюся по ее венам, впитали огромное количество какого-то токсина. Девушка не была спецом в анатомии, но уверенность в том, что ее мысль на правильном пути, не оставляла сомнений. Антон не мучился от невыносимых болей, поскольку ему не переливали литрами чужеродную кровь. Интересно, а сколько вражеских кровяных телец успело разогнать ее сердце по всему телу? Будет весело, если цифра окажется смехотворной. Чтобы узнать об этом наверняка, Тамара большим усилием заставила себя открыть глаза и взглянуть на пакет, висящий у нее над головой. От отчаяния и страха ей сделалось дурно – тот был только на треть пуст. Или это вторая порция смертельного эликсира?

Истерзанная печень укротила ее бодрость, вынудив сморщить лицо.

Боль. Нет, она не сможет игнорировать ее, недостаточно сильную, чтобы потерять сознания, но и не такую слабую, чтобы терпеть. Ей отчаянно захотелось закричать, попросить избавить ее от этих мучений, но когда из горла вырвались хриплые звуки, Тамару постигло истинное отчаяние.

Ее будто резали ножом, не торопясь, смакуя каждое неосторожное движение. Слезы безмолвно скапливались в уголках глаз, стекая по вискам к сальным спутанным волосам. Никого поблизости не оказалось, а ведь они обещали, что всегда будут рядом! Так, где же их черти носят?! В такой момент!

Минута за минутой, теряясь в приступах боли, Тамара была готова вот-вот провалиться в сон, но сознание держало ее на плаву из последних сил. Чертова солдатская выдержка!

Наконец двери, ведущие в соседний вагон, отворились, и кто-то поспешно зашел внутрь. Сквозь влажную пелену девушка не разглядела, кто это был, но она пыталась позвать его, однако голос покинул ее горло подобно остаткам воды на раскаленном песке. Поэтому, приготовившись встретить очередной удар по печени, она дернула ногой, чтобы хоть как-то привлечь внимание.

От боли перехватило дыхание, казалось, вот-вот тьма обрушится на нее благословением, но желанное забвение не пришло. Зато парень, оказавшийся ее братом, обратил на нее внимание и незамедлительно подскочил к ней. Тамара ничего не могла сказать, только умоляюще смотрела на Антона в надежде, что он поймет ее намек.

Меньше чем через минуту в крови растворилось обезболивающее. Четверть часа – и боль оказалась чем-то зыбким и туманным, а теплое прикосновение к лицу грубой ладони отмело ее прочь.

Почувствовав свободу, Тамара с наслаждением вздохнула полной грудью. Она позволила себе расслабиться и, заметив обессиленную добычу, сон незамедлительно впился в нее глубокими когтями.

Интересно, какие круги ада ее ожидают дальше? Об этом девушка старалась не задумываться, но прежде, чем погрузиться во тьму, она пришла к не утешающему выводу – проще действительно было бы умереть.

***

Вопль.

Сердце Тамары и так билось через раз, из последних сил прокачивая кровь, а от оглушительного крика оно, казалось, вовсе остановилось.

Ругань, звон летящих на пол металлических подносов, возбужденные крики и возгласы. До девушки эта какофония долетела нескоро, пытаясь пробиться сквозь прочную пелену забытья, защищающую ее от окружающего мира. Ее не испугала суматоха, она равнодушно приняла факт, что что-то происходит. И только спустя несколько минут Тамара догадалась, что Азиза пыталась сбежать. Ей не пришлось воочию видеть картину происходящего, она без чьей-либо подсказки догадалась об этом. Или кто-то все же рассказал ей?

Неохотно открыв слипшиеся от слез глаза, Тамара сначала удивилась яркому освещению, а уже потом обратила внимание на двух парней, силком укладывающих Азизу на койку. Похоже, ей удалось освободиться от одного из наручников, который стер ей кожу на запястье. Но собственными глазами ей не удалось найти доказательства этому, потому что она опять погрузилась в дремоту.

Похоже, россказни Антона насчет ментальной связи вовсе не были плодом его воображения, это Тамара испытала – испытывает – на собственном опыте. К ней приходили странные мысли, волнующие и порой пугающие. Она не боялась и не паниковала, но чувствовала неукротимый страх и злость, раздирающие Азизу изнутри. Ведь брюнетка понимала, что ей уготована медленная смерть, она уже попала в капкан бессмертной охотницы за душами. Но, по крайней мере, страдать ей не придется.

Удивительно: всем сердцем, нутром Тамара отчаянно желала, чтобы девушку-монстра поглотили мучения, каких она никогда не испытывала. Но сейчас, пропитанная насквозь ее кровью, истерзанная неизвестной болезнью, она испытывала равнодушие, даже некоторое умиротворение. Что ж, неудивительно. Ведь она по собственной воле возжелала стать монстром, которого они так отчаянно пытались уничтожить.

***

Копилка ощущений пополнялась. На этот раз, вынырнув из глубин сна, Тамара рассчитывала удариться об очередные острые рифы боли. К удивлению на «поверхности» ее ожидали не столь мучительные испытания. По телу расплывался тягучий зуд, граничащий с жжением, но его присутствие не так беспокоило Тамару, как тяжелое дыхание. Словно кто-то положил ей на грудь тяжелые камни, отчего каждый вдох забирал много сил.

Глаза по-прежнему жгло от света, на сухом языке ощущался болезненный сладковатый привкус. И все же это состояние казалось девушке манной небесной по сравнению с тем, что она испытывала при предыдущем пробуждении.

Сколько она пролежала? Прошли дни? Нет, – если бы пролетело так много времени, то на поиски их отряда давно бы отправили людей из Сочи. Или, что более вероятно, их бы давно убил Константин.

К собственному удивлению, Тамаре удалось приподняться на руках, пусть кости продолжало ломить, а мышцы нестерпимо ныли. Она заметила в углу задремавшего Николая. Хотелось бы ей попросить его принести ей воды, но он, должно быть, так измотался, что девушка пожалела его и перетерпела жажду.

Весь вагон утопал в тишине. Изредка давала о себе знать система жизнеобеспечения, не позволяющая Сергею отправиться на тот свет; похожие звуки издавал прибор, стоящий рядом с ней. Атмосфера полного уныния.

– Выглядишь паршиво.

Не сразу Тамара догадалась, кто оставил комментарий по поводу ее внешнего вида. Она, конечно, не сомневалась, что с таким лицом, как у нее, сейчас можно и смерть напугать, но оставить без ответа замечание ей показалось неправильным.

Опустившись на подушки, шатенка не без сарказма сообщила:

– Да ты тоже не конфетка.

Смешок, с хрипом продравшийся сквозь горло Азизы, показался непривычно громким.

– Пытаешься перекачать мою кровь в надежде стать такой же? И зачем? – Тамара посчитала нужным оставить вопрос без внимания, но брюнетка продолжила: – А, ну, естественно, мой милый родитель. Но боюсь, ты умрешь раньше, чем я.

Ей не хотелось вестись на поводу противницы и поддерживать разговор, но желание доказать правильность своего решения, да и просто отпустить едкий комментарий, взяли верх. Возможно, это хороший знак – огонек жизни в ней еще не погас.

– Это мы еще посмотрим.

– Думаешь, так и происходит заражение? Просто через кровь? – Но улыбка отнимала у Азизы много сил, поэтому, устало вздохнув, она решила опустить монотонные объяснения. Все равно от них не будет никакого толку. – Ну… если перекачать всю кровь, то, может, и получится. Но дело в том, что этого должна хотеть я.

– Чего?

– Я – альфа. А ты – моя бета. Так это называется… также как я могу «позвать» тебя…

Девушка говорила несвязно, продолжала что-то бормотать себе под нос. Тамара сначала пыталась выудить смысл из тихого шепота, но через минуту бросила это занятие. А когда собеседница замолчала, она решила прикрыть глаза и вздремнуть, но та вновь заговорила:

– Я зову не столько тебя, сколько свою кровь. Я могу приказать крови убить тебя.

Задор подкрался к Тамаре незаметно. Слова Азизы вызвали у нее ухмылку.

– Ты хоть понимаешь, насколько бредово это звучит?

– М-м… Да, не конфетка.

Неожиданно для себя шатенка засмеялась вместе с бывшей противницей. Бывшей? Наверное, девушка права – ее кровь влияла на разум, прививая иные суждения, извращая чувство восприятия. Либо в нее закачали так много успокоительного и обезболивающего, что теперь Азиза воспринималась ею, как соперница из чужой команды, а не цель номер один. Тамаре разом стало наплевать на все, весь мир оказался таким далеким и неинтересным, что не хотелось даже бороться за существование в нем. Что она могла? Чего вообще добивалась? Все бессмысленно.

– Но твои дружки меня так накачали, что я вряд ли даже смогу послать сигнал «SOS». – Растягивая, словно пробуя каждое слово на вкус, добавила Азиза. – Или высвободиться. Сейчас ты думаешь, что ничего ужаснее не испытывала… Но, поверь, когда мое сердце остановится… В общем, из трупа будет проблематично брать кровь, она станет непригодной. И тогда у тебя начнется настоящее веселье. Похуже ломки у наркомана.

Однако нынешнее состояние говорило Тамаре об обратном. Ей казалось, что организм уже привык к чужеродной крови и наверняка Николай принялся снижать дозу. Он должен был сделать запасы. И тем не менее слова девушки обеспокоили ее.

– Я не хочу умирать. – Тем же бесстрастным голосом обмолвилась брюнетка, но за завесой безразличия прятался лютый страх, Тамара ощущала это на физическом уровне. – И в каком-то смысле не умру. Я перерожусь в тебе. Моя кровь будет говорить за тебя.

– Да хватит заливать меня эти бредом, и так тошнит без твоих речей.

Колкость в ответ на время погрузила Азизу в молчание, но эхо ее слов продолжало пугать Тамару. Она не верила в сказанное, оно прозвучало абсурдно и фантастично.

Тогда почему она боялась? И брала в расчет вероятность, что подобное может случиться?

– Знаешь… – Никак не унималась пленница, отчего Тамара хотела, переступив через боль, слезть с кровати и собственными руками задушить ее. Но оставалось только слушать. – Для политиков вы всего лишь разменные монеты, игральные карты. Причем изрядно попорченные, обожженные войной и злостью. Не важно, чем закончится наша схватка – победителя среди нас не будет.

На этот раз пауза длилась довольно долго, отчего Тамара подумала, что собеседница наконец-то заснула. Признаться, тишина ее пугала куда сильнее россказней: когда она не слушала, то размышляла над услышанным, и выводы, рождающиеся в ее голове, не утешали.

– Берегись моего отца. – Внезапно обмолвилась Азиза, и отчего-то у шатенки возникло неприятное ощущение, уверенность, что это последние слова, которыми та поделится с миром. – В нашем дуэте мы только делали вид, что он сдерживал меня. Когда я умру, его ничто не остановит.

Вот теперь ей действительно стало страшно. Не пугала ни боль, ни смерть, а неизвестность. Константин лишь изображал из себя простого парня, уставшего от тягот и забот, но тогда, стоя напротив разделяющей их решетки, она заглянула в его глаза. Они горели безумием, тягой к доминированию и чему-то еще, что Тамаре не удалось распознать.

А не совершили ли они ошибку? Ведь именно ей придется столкнуться с мужчиной, с его необузданной яростью, на ней он выместит злость из-за потери дочери.

У Азизы остановилось сердце. Тамара почувствовала это прежде, чем прозвучал сигнал аппарата контроля за жизненными показателями. Может, ее кровь действительно говорила в ней? Сейчас трудно судить об этом, но уверенность в одной вещи стала для нее внезапно очевидной – проснется она уже другим человеком.

Глава 18

НИКОЛАЙ

Последний раз Тамара приходила в себя за несколько минут до смерти Азизы, и это сильно волновало Николая. Их недавняя противница умерла тихо, провалившись в бесконечный сон, – только аппаратура дала понять, что больше она не очнется. Они с Антоном вынесли ее тело, которое еще не успело покинуть тепло, оставили его за железной дорогой в кустах. Блондин, не задерживаясь, отправился к своим пациентам, нуждающимся в его внимании куда больше. Спрашивать, почему шатен не пошел за ним следом, Николай не стал. Он догадался, что парень хотел если не похоронить погибшую девушку, то хотя бы прикрыть ее настилом из ветвей. Мысленно медик возмутился этому, в нем до сих пор зрела обида за Виталия, за собственные раны, но он не собирался что-то предпринимать. Много сил и так потрачено впустую.

Эта ночь показалась ему самой долгой за последнее время. Час, другой – жизненные показатели Тамары ухудшались каждый раз, когда он бросал на них заспанный взгляд. Девушка перестала получать кровь Азизы, поэтому оставалось лишь гадать, справится ли ее организм, адаптируется ли под новую среду?

Послышался шум закрывающейся двери вагона – вернулся Антон.

Настенные часы показывали половину шестого утра.

Невольно он задался вопросом: что, если Тамара погибнет? Как он сможет жить дальше? Их связь трудно описать одним словом, здесь всего набиралось понемногу. Те недели, проведенные в плену, сделали их одним целым, им пришлось делить эмоции и переживания на двоих, чтобы не сойти с ума.

Первое, чем встретили их врата ада, стал неприятный запах горелой травы. Их с девушкой разогнали по разным камерам, Николай до сих пор не был уверен, что их держали в одном месте. В крохотной комнате четыре на два метра его приковали к длинной цепи, как дворового пса. Босыми ногами он чувствовал мелкие камни, от высоких стен исходил жар и пыльный запах. Сквозь маленькое окно под самым потолком, расчерченное железными прутами, проникал паркий стоячий воздух с улицы. И песок, он был везде: на полу, в воздухе, забивался в волосы, под ногти, скрипел на зубах.

Почти сразу к нему пришли люди. Инстинктивно, едва его отстегнули от цепи, он попытался вырваться, но пятерым мужчинам все же удалось его усмирить. Они не пытались пристрелить его, отчего Николай одновременно ощутил и радость и страх: если его не хотели убить, то им он нужен живым – для чего-то другого.

Для парня не стало открытием, что его вели на допрос, и помещение, подчеркивающее антураж пыточной камеры, подтвердило все опасения. Вопросы, не выделяющиеся разнообразием, на ломаном русском языке задавал один и тот же человек. Террористов в основном интересовало расположение основных сил, местонахождение командиров, маршруты транспортировки боеприпасов и провизии. Николай остро чувствовал боль от каждого удара, и даже когда на его лице не осталось живого места, он молчал. В нем говорил скорее не патриотизм, а чувство собственного достоинства, что, по сути, являлось одним и тем же. Когда противник понял, что кулаки не страшили их пленника, он перешел на новую ступень, именуемую пытками. Здесь блондину пришлось проявить недюжинную выдержку. Он только полагал, что истязания водой не так страшны, но едва ему начали заливать жидкость в рот, не давала возможности дышать носом, его мнение изменилось.

В какой-то момент он рисковал сломаться, его покинули последние силы. Но мужчины остановились и удалились, оставив с ним охрану, на минут двадцать. Этого времени хватило, чтобы собраться с духом и напомнить, что так просто он не сдастся. Ни за что. Николай почти убедил себя в собственной несокрушимости. А потом он услышал ее крик.

Они с Тамарой не были близкими друзьями, несмотря на долгое время совместной работы. Она относилась к нему с уважением и добротой, он принимал это и отвечал взаимностью. Точка. Но когда сквозь толщу стен пробился женский вопль, парень непроизвольно вжался в спинку стула. Враги не били ее, не топили; воображение Николая разыгралось не на шутку, рисуя образы беспощадных издевательств. Резали? Выдергивали ногти?

Он ощущал тошноту, всем телом противился воплям, доносящимся из соседней комнаты. Враг понял, что физически его не сломать, поэтому они прибегли к другой тактике. И Николай ненавидел себя за это, что Тамаре приходилось испытывать мучения вместо него. Но в основном он проклинал себя за молчание, что ничего не выдал противнику, продолжая слушать отчаянный крик.

Это продолжалось вечность, но на деле оказалось, что с момента побоев прошло не больше трех часов. Его бросили обратно в камеру, а затем затолкали и Тамару. Их не стали приковывать, оставив на распоряжение самим себе. Да и зачем сдерживать людей, у которых не осталось сил на сопротивление? Девушка едва шевелилась, она не могла самостоятельно подняться не то от боли, не то от отчаяния. Ее спину покрывали багровые ожоги, очерченные облезлой закоптившейся кожей.

Они оба пребывали в шоке. Только когда им кинули бутылку с водой и подобие еды, они попытались придти в себя: пока Николай промывал раны девушки, та о чем-то говорила. Он уже не помнил, о чем.

Так продолжалось несколько дней: ее забирали, пытали, а от него ждали ответов. Парень пребывал в ужасе, от бессилия и страха он едва не сходил с ума, но Тамара велела ему молчать, несмотря ни на что. Так они и существовали, крепко сплетя пальцы в ожидании очередного сеанса допроса.

В один день, когда в воздухе, казалось, не осталось ничего, кроме пыли, забрали их двоих. Но вместо подвала затолкали в темное и сырое помещение, от которого у Николая в первый миг пробежались по спине мурашки. Очередная комната смерти? Но когда замерцали электрические лампы, он с непониманием во взгляде опознал душевую комнату. В его мозгу что-то закоротило, парень не смог ничего понять. Он просто делал, что велели, и слова злобного не кинул, когда их заставили раздеться и отобрали одежду – порванные провонявшие тряпки, некогда бывшие хорошей формой. Оттираясь от грязи и крови, он старался не смотреть на обнаженную Тамару, но что-то подсказывало, что разглядывай ее целая толпа извращенцев, ей было бы все равно. Он не бросал на нее взглядов, но трудно не заметить уродливые ожоги и исхудавшее тело. А прежде девушка выглядела крепкой и сильной.

Им дали новые вещи, мешковатые и потертые, но чистые. Врач уделил должное внимание каждому. Николай догадался, почему к ним проявлялась такая заботливость, а когда их сняли на камеру, то подтвердил домыслы о начале переговоров. Они с Тамарой станут разменной монетой: ничего не добившись пытками, они решили применить другой подход. Либо правительство России проявило инициативу первым в этом вопросе.

Время тянулось непривычно долго, неизменными оставались лишь объедки на ужин. Они с Тамарой по-прежнему редко разговаривали, просто сидели, прижавшись друг к другу и ждали, боясь вспугнуть присутствие надежды.

Так и прошли мучительные два месяца.

Потом их вывели из просушенного солнцем и песком здания со связанными руками и мешками на голове. Грубо затолкали в джипы, не потрудившись пригнуть им головы; ехали они долго, а когда пришло время выходить, им позволили осмотреться вокруг.

Солнце клонило к горизонту, унося за собой зной минувшего дня, холмы каменистой местности сливались в единый бурый цвет с безоблачным небом. Рядом стояла Тамара, жадно хватая взглядом красоты природы, ощущая дух свободны подобно зверю, вырвавшемуся из клетки. Их неизменно окружали вооруженные люди, однако их Николай в тот момент уже не замечал.

Это могло сравниться со светом в конце тоннеля, даром божьим, живительным глотком воды среди горячих дюн пустыни. В нескольких метрах поодаль, кортежем из трех военных джипов, перегородив дорогу, стояли солдаты в знакомой военной форме. Среди них Николай моментально опознал Сергея, расположившегося впереди, с убранными в карманы черной куртки руками. Но сильнее всего парня удивило присутствие генерал-лейтенанта Волкова.

Произвели обмен, разъехались также быстро. Николай не стал спрашивать, что за секрет таился в чемодане, стоящим их жизней. Сидя на заднем сидении, терпя тряску и пыль, летящую из-под колес машины, он провожал бесстрастным взглядом заходящее солнце. Тамара, уронив голову ему на плечо, отдыхала.

Только по подъезду к Багдаду Николай поверил в то, что его спасли. Он полагал, что их оставят умирать, страдать от пыток, воспалившихся ран и отчаяния. Но Сергей вернулся за ними, вытащил из самой глубокой ямы ада. Не зря они терпели мучения, не зря упрямо хранили верность Родине.

Это событие доказало Николаю, что он не одинок. С тех пор он чуть ли не обожествлял Сергея, хотя мастерски держал данную мысль в секрете. А Тамара стала его неотъемлемой частью, человеком, разделившим его боль, страхи, надежды. И сейчас только от него зависели их жизни. Эти люди пожертвовали многим, на что пошел бы не каждый преданный друг. Поэтому он обязан удержать их на этом свете. У него нет права на ошибку.

Без пятнадцати семь.

Еще пять минут, размышлял Николай, и усталость неминуемо вгонит его в дремоту, поэтому, решив сделать себе кофе, он направился к выходу. Но едва поднявшись с кресла, он услышал пугающее бормотание. Сквозь сон Тамара к кому-то обращалась, она ворочалась из стороны в сторону, рискуя вырвать из руки иглу капельницы. Слов не разобрать, и когда Николай склонился над ней, то понял, в чем крылась причина – девушка металась словами не на русском языке.

– Держись, – пригладив на голове Тамары спутавшиеся, липкие от пота волосы, он непроизвольно испугался того, какой холодной оказалась ее кожа. – Держись…

Девушка, словно услышав призыв, расслабилась и вернула себе спокойный сон. Ее пульс едва считывался сквозь побледневшую кожу, вены потемнели, а под глазами нарисовались болезненно-фиолетовые круги.

Все складывалось не в ее пользу, Николай боялся признать, что шансы не то что на выздоровление, а хотя бы на то, что она очнется, крайне малы. О чем он только думал, соглашаясь на эту авантюру?! За такое его мало лишить возможности быть военным медиком, подобное самовольство грозило ему пожизненным заключением. Если Тамара умрет, он не выдержит подобного бремени. Вина будет лежать на его плечах.

Кофе-машина находилась в медицинском вагоне, поэтому покидать его пределы блондину не пришлось. Выбрав самый крепкий напиток, он навис над столом, силясь не упасть на пол. Он был истощен не столько физически, сколько морально, и восстановиться ему не поможет даже литр крепкого черного кофе.

Машина с шипением выставила стаканчик с дымящейся жидкостью, но Николай не спешил его брать. Голову будто набили ватой, координация, подобно несчастной компьютерной программе, не подавала ответных сигналов. Что-то не так, эту мысль он вертел под разными углами секунд пять, пока с ужасом не догадался, что слышит тревожный сигнал аппаратуры жизнеобеспечения.

– Твою мать, командир!

Резко бросившись к Сергею, Николай задел столик и кофе расплескался по белой поверхности. Несмотря на показания, парень понял, что у мужчины остановилось сердце, но почему это произошло, он не понял. Если бы его не мутило каждое мгновение, то ответ бы пришел моментально, однако сейчас Николай мог действовать лишь на автомате, а не уповать на логику.

Массаж сердца не помогал, пришлось прибегнуть к помощи дефибрилляторов: крайне опасный шаг, учитывая состояние Сергея – с дырой в голове шутки плохи. Но Николай не желал мелочиться, он находился на грани, осознавая, что вступил в гонку со смертью.

Разряд – кардиограмма мертвой полосой тянулась по монитору. Когда дефибриллятор набрал почти стопроцентный заряд, в вагон вбежал перепуганный Антон, едва не поскользнувшись на луже пролитого кофе. Но появление парня Николай даже не заметил, он продолжал попытки вернуть командира к жизни, однако и во второй раз потерпел поражение.

Шансы на успех сократились до минимума, если заряд тока не заставит сердце Сергея разносить кровь, можно считать, что игра окончена. Клетки мозга человека начнут разрушаться через 4-7 минут без поступления к нему кислорода, а на данный момент время близилось к половине пятой минуты.

Всю надежду Николай вложил в последний раз, он никогда не относил себя к верующим людям, но сейчас взмолился всем существующим богам.

Однако комнату продолжал разрывать ноющий звук: пульса нет, пульса нет.

Медленно наполнив легкие воздухом, Николай попытался успокоиться, но злость в нем вскипела так быстро, что он не удержался и с силой бросил дефибриллятор на пол. Аппарат отскочил под стол, оставшись практически невредимым.

Едва не порвав провод, выдергивая его из розетки, блондин отключил систему жизнеобеспечения, окунувшись в абсолютную тишину. Он молчал, молчал и Антон. А что им было сказать? Как жаль, что не удалось спасти Сергея? Он проявил себя хорошим командиром, не раз спасавшим их жизни? От отчаяния хотелось не только крушить все вокруг, но и кричать.

– Тамара?

Николай услышал, как Антон подбежал к кровати сестры и, с неохотой обернувшись в сторону, он заметил, что она опустела. В какой-то момент парень подумал, что сейчас возьмет пистолет и застрелится, если и шатенка окажется мертва. Он собрался с духом и проследовал за Антоном, вскоре убедившись, что утро вряд ли принесет еще больше смертей.

– Он умер, да?

Сидя на полу, оперевшись спиной о стену и подтянув ноги к подбородку, Тамара олицетворяла болезнь и слабость. Бледность никуда не пропала, темные вены тянулись по рукам и шее, глаза блестели от влаги. Но в целом она выглядела неплохо, даже невероятно хорошо для человека со столь плачевными жизненными показателями.

– Как ты себя чувствуешь? – Не нашел, что еще спросить Николай.

Его разрывали на части скорбь и облегчение, печаль не позволяла разорвать себя на клочья радости. Сергей мертв. Но Тамара жива.

– Лучше, чем выгляжу. – Безучастно отозвалась девушка, вынимая иглу из руки.

Николай ей не поверил. Он находился в крайне подавленном настроении, чтобы с радостью хвататься за каждый намек на нечто хорошее. Смотря на Тамару, он интуитивно осознавал, что девушка, сидящая перед ним, вовсе не она. Его Тамара умерла, как только первая капля крови попала в ее вены. Кто находился перед ним – неизвестно.

Первый час никто не обмолвился и словом. Пока шатенка приходила в себя, Антон помог Николаю поместить тело командира в герметичный черный мешок. Дотрагиваться до остывшей кожи трупа было все равно, что играть с обжигающими языками пламени – блондин каждый раз вздрагивал от очередного прикосновения. Ему до сих пор чуждой казалась мысль, что Сергей, их связывающее звено, навсегда ушел из их жизни. Теперь они остались одни.

– Так каков план?

Часы показывали, что до восьми часов остались считанные минуты. Солнце вот-вот должно показаться над горизонтом, но густая смесь облаков продлевала ночь еще на некоторое время. Ясное дело, что упиваться горем они не могли вечно. Их план сработал и теперь настал черед действовать.

– Ну, так что? – Повторилась Тамара, переводя тяжелый взгляд с брата на блондина.

Николай потерял всякий интерес к происходящему, за эту ночь он выкроил три часа легкого дрема, и у него не осталось сил на энтузиазм. Но окончательно не заснуть ему предоставляла возможность Тамара. Парень словно смотрел на незнакомого человека. Фиолетовые тени, залегшие под почерневшими глазами шатенки, бледность кожи, болезненный вид – за этим занавесом он никак не мог увидеть, опознать прежнюю Тамару. Изменился и взгляд девушки, она смотрела на них с Антоном враждебно, обидчиво, словно они допустили огромную ошибку.

– Все зависит от тебя. – Выдержав взгляд собеседницы, холодно констатировал Николай. – Каковы ощущения?

– Каковы ощущения? – Раздраженно переспросила она. – Мои кости жжет изнутри, я вдыхаю воздух раз в сорок секунд, а мое сердце бьется так медленно…

– Я о других ощущениях. – Устало оборвал на полуслове девушку парень, ему даже не хотелось вступать с ней в спор. – У Азизы и ее папаши была какая-то связь, ментальная или что-то в этом духе.

Тамара секунду смотрела на блондина, а потом виновато опустила взгляд. Этот жест понравился ему, с надеждой намекая, что, возможно, их Тамара – любительница завязывать споры на пустом месте – все еще с ними.

Оперевшись руками о стол, за которым они втроем сидели, девушка опустила голову и погрузилась в долгое молчание. На протяжении нескольких минут слышалось гудение электрических ламп и завывание ветра за прочными стенами вагона. Николай переглянулся с Антоном, и пусть они оба не питали друг к другу особой симпатии, но обоюдно разделяли опасения за их самого старшего члена нынешней команды. Блондин не решался окликнуть девушку, боясь не только колкостей в ответ, но и непредвиденных действий. Зная о невероятной силе Азизы, которая могла наполнить и Тамару, он представил, как стол или пара стульев в ее руках могла стать орудием его убийства. Самое неприятное – по чистой случайности.

– Охренеть можно. – Наконец обрела голос девушка, медленно выдыхая через рот воздух. – Я его чувствую.

– Хорошо.

– Не хорошо. – Уверенно заявил Антон, вызвав недоумение не только Николая, но и у своей сестры. – То есть это ненормально.

– О чем ты? – Уточнила девушка.

– Когда меня заразила Азиза, то я мог ощущать связь только с ней.

– И… что?..

– Понятно. – Нахмурился Николай, быстро догадавшись, к чему клонил Антон. – Если расписать по терминологии, то Азизу можно было назвать альфой, а твоего брата – бетой. Такая иерархия присуща практически всем живым особям, животным, живущим в стае. Есть вожак, а за ним следуют остальные. К тому же, животные могут общаться по средству запаха, поз, звуков… Но я все это веду к тому, что будь ты бетой Азизы, то не почувствовала бы Константина.

– Я, например, не мог понять, где он. – Подтвердил Антон, после чего, едва сдерживая беспокойство, рискнул предположить: – Если мы все правильно поняли, то ты не просто стала… этим существом, ты фактически стала ею.

– Кровь говорит во мне… – Нерадостно прошептала себе под нос Тамара и, заметив настороженные взгляды, обращенные в ее сторону, пояснила: – Азиза сказала мне, что теперь ее кровь будет говорить во мне. Она переродится во мне.

Этого Николай и боялся. Голосом его страха говорила из могилы девушка, чья кровь теперь бежала по жилам Тамары. В мистику он не верил, но с медицинской точки зрения подобный феномен также имел место быть. Неизвестно, что представляла собой субстанция, обращающая людей в монстров; смешавшись с кровью, она способствовала появлению связи у двух носителей, альфы и беты, передавая чувства, восприятие и если уж на то пошло – мысли – от одного другому. Известно, что каждый предмет имеет свою частоту вибрации, и человек не исключение. Возможно, здесь имелось другое объяснение, но, как вариант, пока Азиза была жива, она «вышла на контакт» с шатенкой. Если она могла наращивать углеродную корку на коже, то не исключено, что и кровью она могла управлять. И когда последняя оказалась в теле Тамары, в ход пошли инфекционные агенты, «настраивая» организм будущего беты на «канал» альфы.

Более бредовой теории Николай никогда не придумывал.

– Не забивай голову этой чушью. – С уверенностью призвал блондин, обращаясь не столько к девушке, сколько к себе. Хватит бояться призраков. Вирус каким-то образом связывал зараженных, с этим он не спорил, но рассуждения о перерождении и «голосе крови» являлись в высшей степени абсурдом. – Мы получили, что хотели, и стоит думать только об этом. Калин мертв, наш командир отправился за ним следом, поэтому нас осталось только трое. Одного врага мы устранили, но второй все еще жив. Ты знаешь, где его искать?

Николай сам удивился своей требовательности и напору. Он не собирался брать на себя роль командира, по уставу ведущим звеном должна стать Тамара. Но что-то ему подсказывало, что никто из них не готов командовать. И это означало, что действовать придется сообща.

– Так что? – Мягче обратился к девушке блондин, ожидая ее ответа.

– Он находится на юго-западе, примерно в том районе, где водоочистительная станция. Но дальше, точно дальше.

– А ты можешь определить, в каком он состоянии? – Полюбопытствовал Антон.

– Хм… – На минуту шатенка нагнала на себя образ сосредоточенного йога, погруженного в транс. – Трудно сказать, но, похоже, он не подозревает о смерти Азизы.

– И не станет. – С иронией подметил Николай, не сдержав горькой ухмылки. – Как ты и сказала, она переродилась в тебе. Он не подозревает о смерти дочери, потому что «слышит» не ее, а ее кровь.

– Он чувствует меня, а не Азизу. – С волнением осознала Тамара.

– И это наш шанс. Мы уничтожим гада его же оружием.

***

Разработка плана не заняла больше десяти минут, события заранее предопределяли себя. Тамаре требовалось подобраться как можно ближе к Константину, чтобы в последний миг застать его врасплох своим появлением. Никто из них не сомневался, что мужчина растеряется, увидев вместо дочери шатенку, и этот момент не должен упустить Николай, сделав решающий выстрел. Взрывы противника не взяли, но что-то подсказывало блондину, что с бронебойной пулей, угодившей в голову, ему вряд ли совладать.

В идеале события в точности повторят последовательность действий, изложенную в плане атаки. Но на практике в семидесяти процентах случаев ситуация выходила из-под контроля из-за какого-нибудь неучтенного маленького аспекта. Поэтому, находясь с Тамарой в грузовом вагоне, Николай готовил оружие.

Помимо крупнокалиберной снайперской винтовки, обещающей сыграть главную роль в предстоящем сражении, парень подготовил три пистолета, – два для девушки с ее братом, а один – себе. Шатенка, не отрывая взгляда от огнестрельного оружия, проверяла пригодность автомата.

Пока они занимались боевой частью, Антон проверял систему управления поездом, готовясь по команде отправиться в путь. Чтобы не тратить драгоценные часы, Николай предложил покинуть пределы города на транспорте, а затем остановиться и добраться до водоочистительной станции пешком. Никто не стал возражать.

Загнав последний патрон в магазин, Николай устало вздохнул, ощутив на языке кислый привкус металла. Безмолвие, кружившее над их головами не меньше пятнадцати минут, оборвало последние ниточки терпения. Он упрямо посмотрел на Тамару, надеясь заставить ее заговорить первой. Но девушка, ощутив на себе пристальный взгляд, на мгновение застыла, а затем продолжила возиться с автоматом.

– Поговори со мной, – обращение прозвучало чересчур мягко и беззаботно, чему Николай и сам непроизвольно удивился.

– О чем?

– Не знаю. Ты мне скажи.

Спокойный голос парня подействовал шатенке на нервы, это отчетливо читалось в ее взгляде.

– Не делай так.

– Как?

Автомат с грохотом опустился на железную поверхность стола.

– Так! – Воскликнула Тамара. – Не делай вид, что все в порядке, что это просто очередная тяжелая миссия, которую мне просто требуется пережить.

– Но все же тебе придется ее пережить, – отложив магазин в сторону, блондин подтянул к себе винтовку. – Последствия будут куда серьезнее, с этим не поспоришь. Но мы должны приспосабливаться, выживать.

– Как ты вообще можешь так говорить? – Измученно облокотившись руками о стол, не найдя в себе больше сил для спора, Тамара сдавленно прошептала: – Мой напарник мертв, Сергей – мертв, меня накачали какой-то дрянью, и теперь я… я даже не знаю, кто я.

– Ты изменилась, с этим спорить трудно. – Согласился Николай, отчего собеседница, казалось, расстроилась еще сильнее. – Но метаморфозы претерпело только тело, а не сознание.

– И откуда такая уверенность? – Принявшись отбивать пальцами замысловатый ритм, Тамара невесело улыбнулась. – Или ты забыл, что происходило с моим братом?

– Твой брат стал бетой Азизы, она для него являлась вожаком. А у тебя нет вожака.

– А Константин? – Не отступала Тамара. – У них с Азизой была связь, а теперь и у меня есть. Он – ее родитель, и их объединяло нечто большее, чем «альфа-бета».

Николай не хотел об этом говорить, наивно полагая, что озвученные мысли никогда не обратятся правдой. Связь Азизы и Константина могла передаться Тамаре, и чисто на интуитивном уровне она рисковала в любой момент встать на сторону врага, сама того не желая. Инстинкты можно заглушить, но для этого требуется время, которого у них нет. Один мимолетный порыв вероятен фатальной ошибке, что способна изменить ход действий.

– Поэтому мы и идем с тобой. – Напомнил парень, даже не зная, успокаивал он собеседницу или себя. – Мы вместе справимся.

– Нет… Мы погибнем, если пойдем туда все вместе. И ты это знаешь.

Признаться, Николай об этом не думал, его ни разу не коснулась мысль о том, что они проиграют, оставив от своего отряда лишь кодовый номер. Но Тамара с такой уверенностью сказала об этом, что он и сам был готов поверить в правдивость ее слов. Он задумался и представил, как пуля пролетает мимо Константина. Противник сразу догадывается, что к чему, выходит из себя; полный ярости и горечи он набрасывается на Тамару, ему не страшны ни пули, ни острие ножа. Антон пытается спасти сестру, но в итоге его ожидает та же участь. Наблюдая за смертью своих товарищей через прицел винтовки, Николай осознает, что остался один, и теперь дикий зверь гонится за ним: ему не убежать, никто не поможет.

Воображение слишком правдоподобно разыграло эту сцену в голове Николая, отчего ему стало дурно. Если он промахнется, то подпишет смертный приговор всем троим. Странно, что его так беспокоила эта мысль, ведь он практически никогда не промахивался, посылал пулю четко в цель. Но сейчас эта перспектива казалась ему туманной.

– Мы не можем умереть. – Уверенность подвела блондина, отчего его слова прозвучали, как призыв к спасению. На последнем издыхании, без единой капли надежды.

– Верно. – Согласилась Тамара. – Не все мы.

***

По вагону прошлась сильная вибрация, сопровождаемая приглушенным рычанием: поезд впитал в себя достаточно электричества, чтобы двинуться в путь. Николай невольно подумал о ненадежности подобного вида транспорта. Перережь кто провода или повреди рельсы, конвой застрянет на месте на несколько часов, если не дней. К счастью, подобные случаи являлись редкостью, в основном из-за курирующих служб надзора. Тем более нарушитель рисковал на собственной шкуре почувствовать всю силу нескольких десятков ампер.

– Как скоро мы прибудем на место?

Они расположились в кабине управления, наблюдая через лобовое стекло медленное движение пейзажа за окном. Солнце пробивалось лучами сквозь плотный купол белых облаков, освещая дорогу.

– Через четырнадцать минут. – Ответил Антон на вопрос сестры, одновременно регулируя скорость состава. – Нам придется ехать медленно, чтобы бесшумно остановиться.

– Ты уже задал скорость?

– Шестьдесят пять километров в час.

– Он так и будет идти до конца, или его нужно остановить?

– Автопилот здесь, – указав на скопление кнопок по левую руку, сообщил шатен. – Но нам он не понадобится.

– А если идти на автопилоте с заданной скоростью, то как скоро можно добраться до Сочи?

– До него километров семьдесят... Думаю, чуть больше часа. – Беззаботно отозвался парень, но словно почуяв неладное, с подозрением обратился к Тамаре: – А что?

– Прости…

Антон ничего не успел сообразить, по крайней мере, предпринять, прежде чем Николай схватил его за голову и ударил лбом о лицевую панель управления поездом. Воскликнув ни то от боли, ни от неожиданности, шатен повалился на пол. Блондин надеялся, что голова у брата Тамары достаточно крепкая, чтобы выдержать такой удар, однако он с разочарованием признал, что она оказалась чересчур крепкой.

– Какого черта?.. – Не в состоянии подняться на ноги самостоятельно, Антон продолжал лежать на полу, пытаясь справиться со звоном в голове.

Николай не терял времени даром, поэтому, пока Тамара разбиралась в принципе работы автопилота, он приковал шатена наручниками к выпирающей трубе подальше от панели управления. Не встретив сопротивления, парень закончил быстро.

– Готово? – Поправив винтовку на плече, поинтересовался Николай.

– Почти. – И через несколько секунд девушка утвердительно кивнула.

– Вы… вы что делаете?

– Твою жизнь спасаем. – Тем же голосом блондин мог сообщить, что огонь горячий.

– Прости нас, – с большей теплотой в голосе обратилась к Антону сестра. Она виновато улыбнулась, намереваясь смягчить удар от следом произнесенных слов: – Но ты с нами не пойдешь, не можешь.

– Вы… – Свободной рукой придерживая ушибленное место, шатен болезненно зажмурился. – Вам нужны все силы! Тамара, освободи меня, я не дам тебе идти туда. Ты хоть понимаешь, что это верная смерть?!

– Вот поэтому ты здесь и остаешься.

Еще немного, подумал Николай, и девушка расплачется. За последние несколько дней он видел ее слезы куда чаще, чем за весь период их знакомства. Она его не отпустит, не возьмет с собой, слишком любит его и дорожит им. Но эта разлука причиняла ей боль, поэтому, чтобы облегчить всем жизнь, он оборвал молчание первым:

– Время уходит. Нужно идти.

Тамара согласно кивнула и, судорожно вздохнув, вышла из кабины управления. Николай помедлил, чувствуя, что требовалось сказать что-то напоследок. Возможно, они виделись с шатеном в последний раз. Но их связывало холодное отчуждение. А также люди, которыми они дорожили больше своей жизни.

– Я позабочусь о ней, – пообещал Николай и впервые за долгое время ощутил прилив уверенности. Пусть эта миссия – самоубийство, но он поклялся себе, что смертник здесь будет всего один.

Глава 19

КОНСТАНТИН

Нельзя сказать, в какой именно момент утро сменяло ночь. За плотной стеной тяжелых туч солнечных лучей практически невозможно заметить, особенно в предрассветный час. Только когда удается различить среди черноты леса выступающие фасады домов, можно смело заявлять о начале нового дня.

Ветер спокойными порывами нагонял на берег невысокие волны. Запах соли и влаги смешался с холодом отступающей ночи.

Сидя на крыше трехэтажной постройки, гнездом закрепившейся на склоне горы, Константин наблюдал за спящей природой. Маленькая деревня за долгие годы оставила воспоминания о людях, впитав в себя атмосферу окружающей флоры, пустив на свои улицы представителей фауны. Этот уголок стал для мужчины «своим местом», где он любил укрыться от проблем. Окружение успокаивало, открывало простор для размышлений. Но каждый раз мысли не утешали, а напоминали о бессмысленности его существования.

Константин много раз пробовал влиться в общество, стать его частью и попробовать жить нормальной жизнью. В одиночку он бы смог справиться с такой задачей, стать невидимкой, очередной тенью в толпе. Долгие годы научили его законам мира, где за любую ошибку приходилось отдавать непредсказуемо высокую плату. Взрослый человек способен понять это. А вот маленький ребенок – нет.

Когда-то у него действительно была нормальная жизнь – среди людей, в городской стихии, а не в окружении диких зверей и холодного ветра. Он являлся частью общества, винтиком в огромном механизме; он служил цели, дорожил работой и друзьями.

Константин прекрасно помнил те дни до мельчайших подробностей, как будто пережитые события датировались числом недельной или месячной давности. Но с тех прошли годы, десятки лет.

Он застал начало войны в разгар своей военной службы и молодости, когда его амбиции и стремления не уступали силе. Служил он в мотострелковых сухопутных войсках под командованием довольно вспыльчивого капитана, которого закидывать лаврами почета не хотелось ему и по сей день. Но солдат своих мужик не отправлял на верную смерть, трусом также не являлся, поэтому жаловаться было не на что.

Ни разу Константин не думал о том, чтобы покинуть военные ряды, по крайней мере, не задумывался об этом всерьез. Он так же, как и многие его друзья, с наслаждением мечтал о том, что бы он сделал первым делом по возвращении с поля боя, будь у него такая возможность. Вариантов предлагалось много: напиться до свинячьего визга, запереться в спальне с пышногрудыми девчонками и не покидать ее пределы несколько дней, вернуться к жене и детям, а также просто наслаждаться жизнью. Вечерами перед отправлением к точке боевых действий они смеялись, а потом радость покидала их на долгие дни.

За годы войны Константин потерял столько друзей, сколько по пальцам не пересчитать. Некоторых из них он провожал на тот свет, зажимая им раны, пряча голову от свинцового дождя. Кровь и песок не сходили с его рук днями. Кто-то не раз спасал жизнь ему, вытаскивая из-под завала, перевязывая ему раны. Его запирали в госпитале несколько раз, и причиной тому служили либо огнестрельные ранения, либо неудачно отскочившие осколки снарядов, а один раз он умудрился получить ожог «третьей А» степени.

Но он оставался жив, продолжал бороться. Константин любил своих друзей, товарищей, ради них он отчаянно бился каждый раз, ведя себя к победе. Он не мог назвать конкретного человека или цель, его толкала вперед на подвиги некая мысль, идеал; наверное, он просто любил свою страну и хотел сделать все, что было в его силах.

С годами неукротимый огонь в его душе умерил пыл, но все еще продолжал ярко гореть. К тридцати восьми годам мужчина достиг звания полковника и гордился этим, как самым большим достижением в своей жизни. Он преодолел основные испытания, эпицентр раската войны, и с уверенностью принимал новости и прогнозы о том, что вскоре противостояние террористическим силам на юге завершатся их победой. Его отряд с ним во главе по-прежнему перекидывали из города в город, где, казалось, никто не подозревал о скором завершении сражений. Тогда Константин думал, что вскоре сможет вздохнуть спокойно, но он и представить себе не мог, что его собственная война только грозилась начаться.

В мае 2054-го года вместе с разведывательным отрядом, состоящим из четырех человек, Константин угодил в плен. Не самая лучшая перспектива – он выучил это за минувшие годы сражений, будучи запертым за решеткой врага два раза. От первого из которых ему пришлось отходить три долгих месяца в госпитале. Процедура каждого захвата и дальнейшего содержания проста: всех сажали под замок, а затем прибегали к пыткам для вытягивания информации. Если ты имел армейский чин высокого ранга, то тебе могло посчастливиться стать объектом переговоров. Мужчина сосредоточился, успел за долгий час дороги морально подготовить себя к дальнейшим ужасам. Но то, что его ждало, он не предвидел.

Здание без окон, темные коридоры, множество камер, в которых находилось по два-три человека. Место напоминало одну из знакомых тюрем, баз, точек сбора террористов, но лишь с первого взгляда. Просидев с двумя товарищами несколько дней в заточении, Константин заподозрил неладное. Их не допрашивали, ни о чем не спрашивали, а только приносили еду и воду: райские условия для плененных бойцов. Его также смутила охрана, патрулирующая коридоры. По предыдущему опыту мужчина знал, что эти люди часто избивали заключенных без всякой причины; они оставляли их в одиночестве по несколько часов, не отказывали в удовольствие адресовать им парочку оскорблений. А здесь охранники являли собой пример дисциплинированности и пунктуальности. Одна смена заменяла другую, каждый коридор находился под бдительным надзором.

Но если до этого Константин думал, что никого из заключенных не трогали, он ошибался – «счастливчиков» уводили ночью, и об этом он узнал, случайно проснувшись. То есть как случайно? В сознание его вернул чей-то крик, пробивающийся сквозь толщу стен. Он казался тягучим, едва уловимым, однако этого хватило, чтобы открыть глаза. Вот тогда он и заметил, как стража выносила кого-то из соседней камеры. К его удивлению человек не сопротивлялся, обмяк как бездыханный труп, за который Константин его первоначально и принял. Но затем задался вопросом: а почему сокамерники парня никак не отреагировали на это? Ответ скрывался за очередной дилеммой, которая мучила мужчину не первый день. Почему он так быстро засыпал, валился с ног, хотя ничем не утруждал себя? Их усыпляли. Но зачем? И от чьего крика он проснулся этой ночью?

Вскоре ему представилась возможность узнать обо всем.

Ужин. Разговор о пустяках с сокамерниками. Сон.

Он полагал, что это будет продолжаться до бесконечности, пока адреналиновый толчок не вернул его в сознание. Такое происходило во время ночных кошмаров, когда страх подползал так близко, что нет сил оттягивать пробуждение. Сердце болезненно колотилось в груди, глаза от яркого стерильного света защищала мутная пелена, в воздухе летал резкий запах спирта. Проснувшись с больной головой, будто угодив в объятия похмелья, Константин попытался подняться, но крепкие ремни удерживали его на прочной кушетке. От его рук тянулись тонкие трубки, неподалеку сновали размытые силуэты в синих халатах. Мысленно мужчина испугался, запаниковал, но тело не отозвалось на его мысли, продолжив наслаждаться наркотическим опьянением. Чем его накачали? Что происходит?

Во время следующего пробуждения ему пришлось столь же медленно и усердно собирать по крупицам информацию, задавая те же вопросы. Но прийти в сознание его заставил новый аспект мозаики: в прошлый раз мужчина не заметил своего соседа по несчастью, который истошно кричал во всю мощь легких. Он бился в конвульсиях, едва ли не прыгал всем телом на койке, и даже люди в медицинских халатах не могли удержать его на месте. Глазницы незнакомца сочились черной жидкостью, из носа вытекала идентичная субстанция. Аппарат жизнеобеспечения с диким писком фиксировал аномально быстрое сердцебиение.

Все это виделось Константину, как в полузабытом сне. Но следующее пробуждение даровало ясность ума и жуткие ощущения по всему телу. Кожу жгло, в животе рос колючий клубок боли, глаза пронзила дикая резь. Мужчина осмотрелся по сторонам, обнаружив, что койка буйного пациента приняла другого человека. В помещении находилось еще трое подопытных, один из которых, бормоча под нос ругательства на грузинском языке, пытался освободиться от туго завязанных ремней. Выглядел он болезненно, «не лучше меня, наверное», – подумал Константин. Он случайно встретился с ним взглядом, кивнул в знак приветствия, спросил имя. Пока персонал отсутствовал, он обменялся парой стандартных фраз с новым знакомым, грузинским солдатом Ираклием, которого привезли сюда на прошлой неделе. На том разговор и завершился, но не из-за появления посторонних слушателей; причиной тому стала нестерпимая боль в грудной клетке, пронзившая Константина словно ножом. Сердце сжалось в мышечный ком, жилы и мышцы от напряжения стали каменными.

Подобные приступы приходили все чаще. Каждый раз мужчина молился, чтобы это испытание стало последним, мучения прекратились, но жизнь крепко впилась в него когтями, не желая отпускать. Он ненавидел это! Его никто не ждал, солдата-одиночку, его родители давно умерли, а любящая жена или хотя бы подружка никогда не ждала его, поскольку ее просто не было. Только сейчас он внезапно осознал, как сильно хотел завести семью, стать для кого-то защитником и опорой, хорошим мужем и лучшим отцом. Мечты не вовремя навестили его умирающее сознание, только добавив боли в сгорающее от неизвестной дряни тело. Его что-то убивало изнутри. Он, Ираклий, а также десятки других безымянных солдат стали расходным материалом, которому оставалось только одно – умереть.

Однако спасение явилось им в обличии разрушения.

Где-то сильно громыхнуло: вероятно, на здание – или чем бы не являлся этот комплекс – упал снаряд, вызвав переполох у надзирателей. Константин проснулся с дикой головной болью, но к его удивлению, в остальном он чувствовал себя прекрасно. Он лежал неподвижно, блаженно мечтая об избавлении, ему надоело смотреть в черную яму, в которую его собирались бросить.

Громкий звук раздался совсем неподалеку. Мужчина подумал на выстрел, но ошибся, увидев, как освободился от тугих ремней Ираклий. Руки и часть лица недавнего знакомого покрывали черные наросты, напоминающие рисунок на древесной коре. Константин невольно пришел к мысли, что бредит, но как только грузин подошел к нему и содрал оковы, он смог рассмотреть его детально.

– Нам пора уходить.

Тогда Константин и использовал впервые приобретенную способность. Он смутно помнил происходящее, вспоминая события, как пункты короткого списка. Освобождение других заключенных, вспышки выстрелов, запах химикатов, почерневшие руки. Его пальцы и ладони блестели от крови, он не прибегал к помощи огнестрельного оружия. Он сам стал машиной для убийств. Вместе с Ираклием и еще тремя парнями, олицетворяющими успех подпольных экспериментов, они превратили коридоры лаборатории в проклятый лабиринт Минотавра: люди пытались найти выход, пока их преследовали чудовища.

В себя Константин пришел уже на улице, когда осознал, что его кожу колют острые лучи солнца, а теплый ветер зализывает раны. Прячась в руинах посреди небольшого поселка, они с группой выживших «монстров» отходили от бойни. Как далеко удалось им убежать? Сколько людей они убили?

Ираклий заговорил первым. Он предложил отправиться на запад, где по его подсчетам в тридцати километрах расположилась группа ополчения, в которой он некогда состоял сам до того, как оказаться заложником вражеских ученых. Константин невольно задумался, а где сейчас находятся его люди? Ищет ли их кто? Но гадать не имело смысла, поэтому он поддержал идею и отправился вместе с остальными.

Дорога заняла примерно день.

Добравшись до цели, Константин рассчитывал увидеть военный лагерь, по крайней мере полсотни вооруженных людей, гораздых постоять за себя. Однако их ждало полуразрушенное поселение, наполненное стариками и женщинами, которых, дай бог, охраняли десять человек. Встречать их выбежала детвора и солдаты, все в равной степени обрадовались возвращению Ираклия.

За ужином они, пятерка выживших, обсуждали, что делать дальше.

– Мы не можем здесь оставаться. – Заключил Константин. – Нас будут искать. Мы – удавшийся эксперимент, они вложили, небось, столько денег и средств в нас, что ни перед чем не остановятся, чтобы вернуть обратно.

Тяжелое долгое молчание прозвучало лучшим ответом. Поскольку они находились на западе Грузии, в оккупированной врагом территории, смерть дышала им в спину. Залечь на дно и выждать, когда минует буря, являлось проблематичным, ибо поселение располагалось неподалеку от их места бегства. Поэтому Константин предложил им добраться до границы и затеряться в горах, чтобы затем выбраться к одному из пунктов поддержки российской армии, которыми кишело побережье Черного моря. Там на них не станут охотиться, а об экспериментах можно умолчать. К тому же, они представятся солдатами, сбежавшими из плена, что и являлось правдой – опознание их личности только подтвердит историю.

Сборы не заняли много времени, но на рассвете, перед самым отправлением, Ираклий застал всех врасплох, сообщив, что к ним присоединится еще один человек. Новым попутчиком оказалась молодая высокая девушка с густыми темными бровями и выразительным взглядом. Чертами лица она походила на Ираклия, отчего признать в ней его сестру не составило труда. Мужчина объяснил, что оставить ее одну, опять, не может, слишком переживает, что в любой момент боевики нападут на эту деревню и растопчут остатки ополчения. К тому же, в оправдание добавил он, Манана являлась превосходным медиком, помощь которого могла пригодиться им во время долгого похода.

Они отправились в путь.

Появление девушки напрягло всех членов группы. Константин видел это невооруженным взглядом, поскольку и сам испытывал негодование. Он боялся, что хрупкое создание могло замедлить их, а отсутствие у нее военной подготовки увеличивало их шанс быть раскрытыми. Причин можно перечислить много, включая самую банальную – они не ощущали присутствие женщины уже несколько месяцев.

Тем не менее обходилось без казусов. Манана ни с кем не разговаривала кроме брата, за редким исключением обмениваясь с ним короткими фразами. Но трудно было не заметить ее любопытного взгляда, бросаемого украдкой в их сторону. Отчего-то это умиляло Константина, в какой-то мере ему нравилось, когда девушка смущенно отворачивалась, едва он замечал ее слежку.

Они старались держаться стороной крупных дорог, прячась в лесах или скрываясь в горах. Довольно часто до них долетали звуки взрывов и выстрелов, приходилось выжидать часами или днями, чтобы пропустить мимо отряды или батальоны вражеских сил. Они набивали шишки, царапались об острые камни. Удивительно, но именно в эти моменты в скромной тихой Манане просыпалась неугомонная бестия. Правда, она никогда не смела обращаться к солдатом напрямую, поэтому, едва заметив, что кто-то поранился, принималась спорить с братом. Не зная языка, Константин мог поклясться, что парочка осыпала друг друга невообразимыми ругательствами.

В очередной раз им довелось обходить асфальтированное шоссе, двигаясь вдоль перевала. Лесную дорогу размыло от дождей, из-за чего пришлось замедлить шаг. Время ускользало, хотелось поскорее добраться до города и передохнуть пару дней под крышей в сухой постели. Но мечты о прекрасном сыграли с Константином злую шутку: не уследив за землей под ногами, он соскользнул вниз, принявшись с руганью лететь по склону, сметая все на своем пути. Он тогда точно не решил, что вызвало большую злость: боль по всему телу или истеричный смех друзей.

Когда на лес неожиданно опустилась ночь, им пришлось остановиться и устроить привал. В такой сырости огонь удалось развести не с первой попытки, да и то, тощие язычки пламени едва освещали пространство вокруг. В этой местности было относительно спокойно, так что они не боялись привлечь внимание противника.

Манана незамедлительно принялась обрабатывать раны Константина, в то время как остальные члены их команды, измотанные долгим походом, легли спать. Это непроизвольно навело мужчину на удручающую мысль, что ему придется дежурить первым. Но пока его занимала только девушка. Она ловко обработала ссадину на лбу, промыла глубокие царапины на руках. В ее карих глазах, под которыми залегли синяки от усталости, и липкой от влаги коже отражались огоньки костра. Подушечки ее пальцев оказались грубыми.

– Можно задать вопрос?

Услышав голос Константина, Манана напряглась и замерла на мгновение подобно ребенку, которого застали за кражей печенья. Но она быстро вышла из ступора, продолжив еще быстрее обращаться с бинтами. Неужели она так боялась их? Или дело крылось в чем-то другом? Так или иначе, запутавшись в собственных пальцах от спешки, девушка выронила стерильную ткань, сопроводив это столь взволнованным вздохом, будто она пролила последние остатки воды.

Бинт лежал у ног Константина, и никто не решался поднять его. Они оба смотрели на белоснежный комочек, как на бомбу, что могла взорваться в любой момент.

– Я не боюсь вас. – Внезапно сообщила Манана, полагая, что именно об этом хотел ее спросить Константин. – Я переживаю.

Не спеша подняв с влажного настила мха упавший бинт, девушка положила его на колени, после чего обратила к собеседнику уставший тяжелый взгляд.

На мгновение Константин потерял дар речи, в его голове не нашлось нужных слов, которые заполнили бы тишину в этой ситуации. Он привык, что девушка шла где-то позади, далеко, словно тень своего брата, изредка удостаивающая их вниманием. А теперь она сидела напротив него, глядя в глаза с такой непривычной уверенностью и безмятежностью, что в ней с трудом узнавалась та робкая незнакомка.

– Он рассказал. – Обернувшись к брату, лежащему к ним спиной за костром, шепотом сообщила Манана. – О том, что с вами случилось. Он хотел убедить меня, что теперь опасен и ему нужно уйти, покинуть поселение.

А в итоге вышло все наоборот – своими словам Ираклий лишь усилил беспокойство сестры, подписав себя на дополнительное сопровождение во время долгого пути. Вот почему он сказал им, что не хочет оставлять в деревне сестру из-за страха потерять ее навсегда. На самом деле он просто не мог признаться, что рассказал об их «способностях», боясь навлечь на себя гнев новых друзей. Вполне логично. Но к собственному удивлению Константин обнаружил, что его от этой новости не всколыхнула волна злости или раздражения. Он оставался спокоен.

Они проговорили с Мананой несколько часов, не заметив, как подошла очередь кого-то другого вставать в караул. Девушка рассказала ему о своей семье, как они жили до войны, чем занимались. Она лелеяла мечту стать детским неврологом, а реальность закинула ее в полевой госпиталь. Впервые Константин видел, как она улыбалась: у нее были слегка неровный прикус, но это не умаляло красоты ее улыбки.

Они разговаривали все чаще. Именно Константин поспособствовал сближению девушки с остальными членами их группы, что вызвало неловкое удивление у Ираклия. Перемена застала его врасплох. Поначалу он с подозрением относился к каждому брошенному слову в адрес сестры, следил за ней, как фермер, что сторожил курятник от диких лис. Но вскоре бдительность сменилась пониманием, и уже через пару дней они все могли назвать себя полноценной дружной командой, где никто никого не стеснялся, каждый был готов помочь друг другу.

С начала отправления из деревни ополчения миновал почти месяц. До границы оставались считанные километры, что не могло не вызвать радости. Они остановились в городке, где царила довольно мирная атмосфера – по крайней мере, по улицам не шествовали люди с автоматами наперевес. Все это поспособствовало новому этапу в развитии отношений с Мананой. Тогда все и случилось, в дешевой гостинице, в которой они нашли приют на пару ночей. Константин до сих пор помнил мягкость тела девушки, ее запах, горьковатый вкус сухих губ. Она стала для него всем, некой силой, что позволила ему переродиться вновь. Вспоминая минуты, когда смерть держала косу у его шеи, мужчина сожалел о том, что в его жизни не нашлось места для любимой женщины, семьи. Так почему не сейчас? Судьба даровала ему шанс, и он не хотел отказываться от него.

Однако поутру, поймав на себе выразительный взгляд Ираклия, Константин невольно задумался об обратным. Видимо, как он и боялся, звукоизоляция в гостинице не оправдала ожиданий.

Тем не менее мужчина не долго ходил с каменным выражением лица; он согласился, что его сестра уже взрослая девушка и сама способна выбирать. Но он взял с Константина обещание, что тот никогда не обидит Манану и будет защищать ее даже ценой собственной жизни.

Вскоре они добрались до цели. Небольшой военный лагерь, расположенный в поселке практически у самого берега моря стал для них конечной остановкой. Впервые за столько недель они могли вздохнуть с облегчением, радуясь мысли, что не придется коротать ночи на подушке из влажного мха или полуразрушенных развалинах. Их опознание не заняло много времени, а историю о побеге из плена солдаты проглотили, как аппетитную наживку.

Двое из их группы решили отправиться в родные города, но Константин никуда не спешил. Дома как такового у него не имелось, двухкомнатная квартира на данный момент напоминала, наверное, страшную покинутую обитель пустоты и пыли. Он переговорил с оставшимися членами их команды, после чего они обратились с просьбой остаться в лагере. Военные действия у побережья Черного моря закончились пару месяцев назад, однако часто приходилось иметь дело с одиночными вражескими группами. Рук не хватало, поэтому командование довольно скоро дало положительный ответ.

На протяжении нескольких недель они занимались зачисткой территорий и переправкой беженцев. Шум моря не покидал их ни на секунду. Манана нашла себе место в госпитале, помогая обессилевшим после долгого скитания гражданским или раненным военным. Жизнь текла своим чередом, не подбрасывая никаких феноменальных или обескураживающих событий до тех пор, пока Константин за полночь не вернулся после очередного патруля.

Мужчина нашел Манану рядом с казармами, она выглядела растерянной и немного напуганной, отчего и он невольно забеспокоился. Она не стала ходить вокруг да около, а слету сообщила, что носит под сердцем его ребенка. Ее терзали сомнения на этот счет уже несколько дней, но проведя минувшим утром анализ, она подтвердила свои догадки. Девушка переживала, она в нервном напряжении смотрела на Константина, ища у него ответ, некую подсказку, что же ей – им – делать дальше?

Наверное, пауза в тот миг длилась дольше отведенного срока, но мужчина не мог поверить услышанным словам. Он уже давно поставил крест на личной жизни, полагая, что у него никогда не будет семьи. Как он мог отреагировать?

Он едва не заплакал от счастья. Крепко обняв Манану, Константин мысленно взмолился всем существующим богам с благодарностью. Неужели это действительно правда? Раз его ждал такой счастливый конец, то муки и страдания, пережитые им, сыграли свою роль в его жизненном пути.

Они поспешили рассказать об этом Ираклию, однако Константин испытал чувство дежавю, пожелав провалиться сквозь землю от убийственного взгляда друга. Однако мужчина поклялся, что как только представится возможность, он увезет Манану в Уфу, свой родной город, где они будут растить их ребенка. Такой расклад событий устроил их всех. Все обернулось как нельзя лучше. Все было хорошо.

Вот только на четвертом месяце Манану начали мучить боли. Местный врачи диагностировали аномально быстрое развитие плода, что обеспокоило всех. Медики ломали головы и разводили руками, однако Константин впервые подумал, что его еще не родившийся ребенок мог оказаться не даром, а проклятьем. Все трое уже успели подумать об этом, однако никто не осмелился сказать о том, что эксперименты, изменившие мужчину, могли также перестроить и ДНК ребенка. Каким же он был идиотом! Почему не подумал об этом прежде, чем окунаться в омут радости, как только представилась первая возможность? На кону стояла жизнь Мананы…

Но девушка не жаловалась, она сияла счастьем. Страх в ее взгляде не пропал, но его затмевала любовь: к нему, к ребенку. Константину оставалось дивиться ее силе воли и храбрости, а также поддерживать ее каждый день. По вечерам они сидели вместе, он гладил ее округлившийся живот, ощущая движение внутри, а она напевала приятную на слух колыбельную, слова которой Константин запомнил довольно быстро.

Шли недели, во время которых мужчина чувствовал себя циркачом, ступающему по канату, натянутому под потолком. Внешний вид Мананы не вызывал утешений: ее щеки впали, кожа побледнела, а приступы боли все чаще вынуждали ее глотать таблетки. Она заталкивала в себя пищу в небывалых количествах, но продолжала терять вес и силы. Константин от бессилия едва не бился головой о стену, ожидая того, что последует дальше.

Но вскоре девушка пошла на поправку. К ней вернулся здоровый цвет лица, она все чаще начала улыбаться и даже несколько раз изъявила желание прогуляться. Недомогание ушло, и на протяжении последующих дней Константин почувствовал себя самым счастливым человеком на земле. Пока однажды не проснулся ночью от душераздирающего крика.

На шум сбежались все врачи, диагностировав преждевременные роды. Они вытолкали Константина из палаты, несмотря на его желание остаться рядом с Мананой. Девушка махала руками и дергалась, словно пытаясь убежать от боли; сквозь стеклянную дверь он видел, как что-то шевелится в ее животе, рвется наружу. Его охватила паника, мужчина не мог отойти от двери, жадно вдыхая воздух и наблюдая за тем, как врачи успокаивали Манану. Они вкололи ей что-то, но лекарство не подействовало, а когда люди пытались удержать грузинку за руки и ноги, она с легкостью дикого зверя освобождалась. Голоса слились в один ком, но потом вдруг наступила тишина и незнакомцы в белых халатах разом отпрянули в стороны.

Тонкую кожу прорезало что-то черное и бугристое, кровь хлынула из пореза множеством багровых ручьев. Манана неистово кричала, звук ее голоса казался оглушительным до того момента, пока палата не содрогнулась от плача. Детского плача.

Выбравшись из чрева матери, младенец бултыхался в околоплодной жидкости и издавал звуки, которые не могли присниться и в страшном сне. Его крупное тельце, покрытое красной слизью и черными наростами, дергалось и пыталось вытянуть себя из матери, которая в немом шоке смотрела в потолок. Невозможно догадаться, мертва она или еще цеплялась за жизнь.

Минутная заминка сменилась оживлением. Врачи, до этого растерянные, внезапно проявили себя профессионалами, которых готовили к подобной ситуации. Они действовали быстро и четко, извлекая ребенка из разорванного чрева. Казалось, их уже не интересовала мать малыша, никто не обратил на нее внимания, когда крохотное тельце закутали в пеленки и уложили на каталку.

Константин в беспамятстве смотрел на погибшую Манану пустыми глазами, не в силах поверить в случившееся. Они же были так счастливы, жизнь подарила им второй шанс, ничто не предвещало беды. Почему это случилось с ней? С ним?

Так бы он и стоял столбом, если бы не услышал ее. Ее? Он нутром почувствовал опасность, отчаянный зов о помощи, ударивший его по сердцу. Это голос ребенка. Малыш звал его. Она звала его, она. Девочка… Он стал отцом крохотной малютки, которую куда-то уносили незнакомые люди. Почему они не показали ее ему? Почему они торопились скрыть от него дочь? Его дочь!

Дальнейшие события утонули в тумане, Константин смутно помнил, как его пытался удержать Ираклий, который в конечном итоге ринулся вслед за ним спасать племянницу. К ним присоединились и их друзья. Они рвали и метали, как и в тот день: убивали каждого, кто вставал на их пути. Грохот, выстрелы, крики. Они убили всех, всех до единого, превратив лагерь в маленький город-призрак, который на протяжении нескольких часов сотрясал плач младенца.

Вот к чему привела его самонадеянность. Военный лагерь поглотила красная пустота, двое его товарищей погибли – капитан из Москвы и Ираклий – погибли во время перестрелки. Единственное, что ему оставалось – скрыться.

Последующие годы обернулись для Константина самым тяжелым испытанием в его жизни. Изгнанник, убийца, с младенцем-монстром на руках. Куда податься? Ему пришлось затаиться в небольшом поселении на окраине, окаймленной полуразрушенными зданиями, в одном из которых мужчина нашел временный дом. Азиза – имя для девочки выбирала Манана – в то время еще не могла контролировать свой организм: покров то появлялся, то исчезал, просачиваясь сквозь поры нежной кожи. И она постоянно плакала, когда это происходило, словно ее заживо пожирал дикий огонь.

Стоял вопрос о выживании. В поселении находилось два-три магазина, но платить за товар оказалось нечем. Он бы устроился на работу, даже самую тяжелую и неблагодарную, но без документов его никто и слушать не желал. Любое рабочее место в этих краях ценилось на вес золота; после войны, промчавшейся по побережью подобно шторму, здесь не осталось ничего ценного и достойного. Города-курорты, заманившие к себе туристов горячим солнцем, аквапарками, пряными винами и прочими развлечениями, превратились в жалкие тени своего прошлого. Если кто-то не уехал на север, то он выживал здесь. Как и Константин.

Поэтому мужчине ничего не оставалось, кроме воровства. Не столько ради себя, сколько из-за беззащитной дочери. В какой-то момент ему пришла в голову мысль украсть козу – звучало забавно и нелепо, но нужно же чем-то кормить младенца.

А время все шло. Пока Константин боролся с призраками прошлого, тоскуя о Манане и своих товарищах, Азиза росла как на дрожжах. К трем годам она выглядела пятилеткой, а к шести ей можно было дать все восемь лет. Мужчина понимал, что вырастить из своей дочери дитя джунглей он не мог, не имел права обречь ее на мучительное одиночество, поэтому в какой-то момент рискнул вывезти ее в город.

Константин постепенно приучал Азизу к обществу, и она впитывала все, как губка. Искренний восторг и любознательность не покидали ее взгляда, она расспрашивала обо всем, что мелькало перед ее взором. Мужчина пытался казаться всезнающим, но и сам, признаться, ощущал себя ребенком, попавшим в парк аттракционов. Удивительно, как изменился мир всего за несколько лет. Константин в какой-то момент позабыл о страхе быть узнанным в толпе, он также изучал окружение и привыкал к обстановке. На украденные несколькими днями ранее деньги он покупал Азизе сладости, от которых она приходила в такой восторг, который не смог бы испытать обычный ребенок. Мужчина радовался, испытывал некую гордость за резвую дочь, однако в душе не переставал бояться. Что, если его опознают? Что, если Азиза сорвется и не сможет взять под контроль свою силу? С младенческого возраста девочка ни разу не использовала покров, однако мужчина переживал, едва не впадая в панический ужас.

Но все шло хорошо. В какой-то момент Константин позволил себе вздохнуть с облегчением и с восторгом размышлял о том, что у них с Азизой может сложиться нормальная жизнь. Он даже подумывал обратиться к старым знакомым, чтобы сделать для них с девочкой новые паспорта. Ему бы удалось устроиться на работу охранником, например, а дочь смогла бы поступить в школу где-нибудь в небольшом городке или поселке – привлекать внимание Константин до сих пор не решался.

Вот только об этом, как и обычной жизни, пришлось забыть, когда Азиза убила детей на игровой площадке. А он только отошел на минуту, думая, что все будет в порядке!

С тех пор они и скрывались. Азиза продолжала быстро расти, но к своим шестнадцати годам ускоренный процесс развития ударил по тормозам. Это вынужденно обратило внимание Константина на то, что он тоже будто не накинул ни единого десятка лет.

Чем взрослее становилась Азиза, тем больше проблем и скандалов появлялось между ними. Она рвалась в город, не осознавая опасности, которую не только могла принести миру, но и той, что грозила обрушиться на ее голову. Даже тот факт, что военные не раз приходили по их головы, ничуть не остудили ее пыл.

После ссор они могли не общаться днями, разбегаясь по углам – окружающая их территория позволяла прибегнуть к подобной роскоши. Но Константин всегда ее чувствовал, улавливал перемены настроения и порой убеждался, что мог слышать ее мысли.

И сейчас, после его непродолжительного пленения, девушка меняла злость на страх несколько раз, а вчера вечером последний оказался столь острым, что ему стало не по себе. Однако на данный момент Азиза спокойна, даже чересчур, хотя редкие приступы гнева давали понять, что беспокоиться не о чем. Это ее типичное состояние. Может, она напала ночью на тех солдат, а теперь, довольная победой, отдыхает? Возможно, это к лучшему. Того парня, шатена, ему ничуть не жаль. В отличие от его сестры.

Чем-то Тамара приглянулась Константину, быть может, бойкостью и дерзостью. А ведь она почти попалась на его удочку, когда он протянул ей руку. До сей поры он продолжал задаваться вопросом: убил бы он ее или бы только напугал? Мужчина попытался вспомнить испуганное выражение лица молодой военной, и от удовольствия по телу прошлась мелкая дрожь.

Скука и одиночество настолько ему осточертели, что он обрадовался бы любой компании. Гениальная идея! А что, если обратить девушку? Он в этом не так часто практиковался, как Азиза, но стоило бы попробовать. Не получится – ну и черт с ним, вряд ли он что-то потеряет, а если удача…

Но нервное возбуждение сменилась досадой. Точно, Азиза – судя по всему, она лишила его подобной возможности, положив минувшей ночью оставшихся членов отряда. Даже грустно как-то.

На подсознательном уровне Константин услышал тихий зов своей дочери – легка на помине. Он сосредоточился на слабой волне немого голоса, отметив, что ее источник расположен совсем недалеко.

Спрыгнув с крыши домика, мужчина скрылся в тени деревьев. Он устремился легкой походкой вниз по склону, откуда доносился безмолвный голос. Но не прошел он и пяти метров, как внезапно остановился, озадаченный одной мыслью: девушка так никогда не делала. Азиза представляла собой олицетворение гордости и самоуважения, она однажды зареклась, что никогда не позовет отца после ссоры. В ней говорило упрямство и детская обидчивость, как у ребенка, который ни за что бы не признал свою вину и не стал бы извиняться, даже если он проявил себя главным виновником. Девушка либо сама являлась к Константину, либо у мужчины не оставалось выбора, кроме как отправиться на поиски.

Умом он понимал, что заострять внимание на подобной мелочи не обязательно, однако интуиция подсказывала ему, что дело нечисто.

– Азиза…

Им начало овладевать беспокойство. Константин пытался призвать себя к здравомыслию: необычное поведение дочери могло быть вызвано недавними происшествиями. Но ноги его ускорили шаг, и вскоре он мчался во всю прыть, следуя своему внутреннему компасу.

Перескочив через железную дорогу, Константин съехал по насыпи из гравия к широкому пляжу, который вместо мягкого песка устилали крупные круглые камни. Грубый ветер срезал пену с небольших волн. По левую руку на бетонном помосте доживали свои последние дни развалины летних кафе, в которых некогда продавали вкуснейшие молочные коктейли и холодное пиво.

Пройдя несколько шагов, мужчина с опаской осмотрелся по сторонам. Камни хрустели у него под ногами, ветер задувал в уши, насвистывая незнакомую песню, а в голове продолжил зазывать голос дочери.

– Азиза!

Шепот разлился повсюду, он заставлял Константина смотреть в одну сторону, когда уже начинал доноситься из-за спины. Кровь била у мужчины в висках, отчего сосредоточиться не представлялось возможности. Азиза будто пыталась его оглушить и свести с ума, и у него не получалось определить, где она находилась. Путаница в голове выстроилась непробиваемой стеной между его сознанием и окружающим миром, он ощущал себя загнанной в лабиринт жертвой, которой отрезали путь назад.

– Да прекрати, ради бога! Где ты?! – Не вытерпел Константин, закричав на всю округу.

В один момент все замолчало, только эхо его слов, подхваченное ветром, слышалось где-то вдалеке. Выпрямившись, он подумал, что Азиза над ним просто решила поиздеваться, хотя такой пакости за ней никогда не наблюдалось. И когда мужчина думал покинуть пляж, из-за спины раздался знакомый голос:

– Я здесь, папочка.

Не успел Константин сделать и пол оборота, как у него перед глазами все потемнело, а тело упало вниз бесформенным мешком. Его словно схватила за голову невидимая рука и притянула к земле, но как только острая боль пробила затылок, он сообразил, что его ударили чем-то тяжелым.

Однако растерянность ушла быстро и, несмотря на пульсирующее жжение под черепной коробкой, мужчина приподнялся на руках и обернулся. И, прежде чем зажмуриться от удара, нанесенного ногой по лицу, он опознал в нападавшем девушку-военного.

– Это за мою мать! – Воскликнула Тамара, безжалостно избивая лежащего на спине противника. – Это – за моего брата! – Удар. – А это… за Графа!

Несмотря на тупую боль в затылке, которая не давала ему сосредоточиться, Константин быстро собрался с силами и успел схватить девушку за ногу до того, как ее сапог в очередной раз коснулся его лица. Рывком лишив Тамару опоры, он свалил ее на камни, пользуясь возможностью, чтобы самому возвыситься. Поспешность действий вызвала у него сильное головокружение и слабость – он и так не оправился от недавней схватки, так его еще и камнем обогрели. Но он не показал, что испытывает дискомфорт: сплюнув кровь, Константин одарил злобным взглядом шатенку.

– Где… что вы сделали с моей дочерью?

– А разве не понятно? – Трудно определить, чем сильнее напиталась голос Тамары: раздражением или самодовольством.

Вырвав мгновение затишья, Константин окинул девушку с ног до головы изучающим взглядом: глаза видели противника, однако сердцем он чувствовал, что перед ним стояла Азиза. Кровь дочери бежала по венам Тамары, он ощущал каждую пульсацию, невидимую связь, что сплела их в единое целое. Как такое вообще возможно? Азизы больше нет, они убили ее? Нет, хуже – они заперли ее в чужом теле, подчинили воле другого человека, смешав ее личность с грязью!

От мысли, что военные извратили его дочь, в Константине проснулась холодная ярость. Как они, люди солдатской выучки, которые день ото дня сражались с теми, кто сотворил из него монстра, стали такими же извергами? Уничтожили то, ради чего он жил, отняли единственного человека, который был для него дорог.

Повинуясь опьяняющей силе злости, Константин сорвался с места и набросился на Тамару, как дикий голодный зверь. Девушка не успела вовремя отреагировать и достать из кобуры пистолет; единственное, что было в ее власти – выставить перед собой руки. Они схватились, вцепились друг в друга, как уличные кошки, образовав клубок. Константин испытывал все виды боли одновременно: раны на теле пульсировали, словно горели огнем, а его сердце и разум разрывались от отчаяния. Он ненавидел всех и вся, со всей силы бил кулаками по пытающийся сопротивляться Тамаре и едва сдерживал слезы, так как что-то внутри него кричало: «ты убиваешь свою дочь!». Содранная кожа на руках щипала, но этого он не замечал. Его мир перевернулся с ног на голову, отчего он не выдержал и что есть сил закричал, обернув лицо к небу.

Затмить его голос смогло только эхо раздавшегося выстрела.

У мужчины сложилось впечатление, что ему оторвало руку и часть спины выше правой лопатки. Кровь фонтанчиком выплеснулась из выходного отверстия, которое в груди ему пробила пуля. Боль еще не накрыла его смертоносной волной, но он уже повалился на спину. Но ему было все равно, он не чувствовал ничего, в нем неукротимым штормом буйствовала пустота, сожравшая все эмоции.

По телу разлился адский огонь, от присутствия которого Константин хотел закричать. Ему в жизни повезло испытать действие множества видов оружия, однако боль от сквозного пулевого ранения казалась самой сильной.

Тамара медленно приподнялась с камней, стирая кровь с лица, однако встать она не успела, поскольку ее за руку схватил мужчина. Он почувствовал, как девушка вздрогнула, ощутив его крепкую хватку. Она с опаской посмотрела на него, но взгляд ее не искрился злостью, он казался умиротворенным, таким же, каким на нее смотрел Константин.

Мужчина осознавал, что перед ним сидит враг, человек, который убил его дочь. Дышать становилось труднее с каждым вдохом, сердце болезненно сжималось, и, быть может, его рассудок окончательно помутился, однако Константина наполняла уверенность, что глаза его обманывают. Он сцепился взглядом с Тамарой, силясь увидеть в ней Азизу, почувствовать ее присутствие в последний раз. Девушка никуда не уходила, а сидела рядом, словно завороженная. Он толком не разобрал, страх ли сковал ее или любопытство, а, может, безмолвное злорадство.

Из последних сил он воззвал к своей дочери, как часто делал, когда она обижалась на него после очередной ссоры и скрывалась в развалинах города.

Отпустив руку девушки, он потянулся к ее лицу, накрыв ладонью щеку.

– Азиза…

Перед ним находилась не Тамара, а его дочь; пусть это будет его дочь, безжалостная и прекрасная Азиза. Та, ради кого он убил всех людей в военном лагере. Та, что обрекла его на муки. Та, что подарила ему смысл жизни.

Глава 20

НИКОЛАЙ

От волнения у него разболелась голова.

Сидя в засаде среди густой растительности, в двухстах метрах от развалин кафе на пляже, Николай терпеливо выжидал момента, когда представится возможность нажать на спусковой механизм. По плану Тамаре полагалось отвлечь Константина, застав его врасплох, и оглушить. Когда мужчина упал на камни, парень готовился выстрелить, однако едва успел одернуть себя, увидев, как девушка принялась осыпать противника ударами. Намеренно или нет, но она закрыла собой Константина, и у Николая не имелось возможности сделать решающий выстрел. Он рисковал попасть в девушку.

О чем она только думала, отходя от плана? От нее требовалось оглушить его, а после финального выстрела добить, высадив в него для надежности весь заряд обоймы. У блондина едва сердце не остановилось, когда эта парочка схватилась и принялась осыпать друг друга кулаками. Как только представилась возможность, Николай незамедлительно выстрелил. Он боялся, что промахнется, в его голове царил хаос, мысли спутались. Своим поступком Тамара застала его врасплох.

К счастью пуля пронзила Константина насквозь, решив исход сражения. Сквозь прицел винтовки парень проследил за тем, как упал противник, и над ним возвысилась девушка. От вида того, как раненный мужчина прикоснулся к ее щеке, у Николая засосало под ложечкой. В этом жесте присутствовало что-то ненормальное, особенно его поразило спокойствие Тамары.

«Она больше не твоя Тамара», – проскользнула в голове мысль, от которой ему стало дурно. Он изначально раскритиковал идею с переливанием крови, пытаясь убедить соратников, как и себя самого, что с оружием крупного калибра и продуманным планом они одолеют противника. Но девушка не оставила ему выбора, набросившись на него с тирадой о том, что меньше суток назад подобная стратегия потерпела катастрофичное фиаско. Нужно было отстоять свою точку зрения, а он побоялся – чего? Неодобрения? Или повторного провала? Им же удалось справиться с Константином, они обезоружили его, подорвали на мине, в конце концов, и посадили за решетку. В следующий раз стоило проявить осмотрительность: вместо того чтобы делать из мужчины пленника, необходимо пустить ему пулю между глаз. Факты говорили за себя – они бы смогли справиться. Но страх загнал их в угол, они все пребывали в панике, поэтому поспешно ухватились за самое опасное оружие.

«Она больше не твоя Тамара, – назойливо прошептал внутренний голос, которому на этот раз Николай поспешил возразить: – Нет, она моя Тамара».

Может, по ее жилам и бежала чужеродная кровь, но разум ее оставался не тронут, душой и мыслями девушка оставалась его союзницей и другом.

Наблюдая за тем, как Тамара медленно пятится от безмолвно лежащего Константина в сторону железной дороги, Николай позволил себе отстраниться от винтовки.

Море беспокойно волновалось, ветер хлопал по мелкой листве деревьев. Голос природы слился с серостью окружающего пейзажа, такой же бесформенной и тяжелой, как вата облаков, скрывшая небо от вершин гор до самого горизонта.

Неужели все? У них получилось? Даже не верилось. В большинстве случаев подобного рода столкновения завершались шумной и кровопролитной битвой, от которой приходилось восстанавливаться в течение нескольких недель. Но сейчас, сидя среди высокой травы под изогнутым стволом на крутом склоне, Николай ощущал безмятежность. Эту легкость можно сравнить с ощущением, накатывающим после продолжительной изнурительной тренировки: все мышцы ноют, конечности сковывает дрожь, а по телу разливается приятное расслабление.

Глубокий вдох. Выдох. Соль влажного воздуха горечью покрыла горло.

Он жив, все еще жив. У него получилось.

– У нас получилось, – поправил Николай возникшую мысль, позволив себе горько улыбнуться.

Враг повержен, и теперь они могут возвращаться домой.

Закинув винтовку на плечо, парень принялся спускаться вниз по склону, цепляясь за крепкие корни и толстые стебли сорняков, чтобы не упасть на острые камни. Колючая трава цеплялась за штанины и оголенные руки, но блондин не замечал дискомфорта. Оказавшись на железнодорожных путях, он задумался над тем, что сделает в первую очередь по возвращении? Поспит: несмотря на дикий голод и неприятный запах, облепивший его коконом, он сразу же рухнет на кровать. Минувшие бессонные ночи лишили его последних сил.

Выбравшись на выезженную некогда дорогу, по которой с трудом могла бы проехать одна машин, Николай отправился навстречу соратнице. Он уже видел ее фигуру издалека, и невольно подумал о том, чтобы возмутиться и упрекнуть девушку в безрассудности. Но за три быстрых шага он внезапно передумал, вспомнив, что грузить Тамару лишними волнениями не стоит. Она потеряла напарника и командира, едва не лишилась матери и чудом уберегла брата от смерти. К тому же, перелила себе кровь, от которой мола погибнуть. И они победили, сделанного не воротишь, а результат вполне устраивал парня. У него еще будет время высказаться, а сейчас он просто радовался тому, что девушка жива.

– Я даже не могу поверить, что мы можем возвращаться домой. – Подойдя к Тамаре достаточно близко, чтобы она его слышала, признался Николай.

Он окинул шатенку теплым и сочувствующим взглядом. Ее внешний вид оставлял желать лучшего: при свете дня кожа выглядела более бледной, а разбитые губы и следы крови на щеках не внушали спокойствия. Однако внезапно остановиться Николая заставило не потрепанное состояние Тамары, а ее покинутый взгляд, упавший на крошеный асфальт. Девушка выглядела покинутой, заблудшей, отчего парню стало не по себе.

Спустя долгое мгновение Тамара медленно подняла глаза и посмотрела на Николая с таким безразличием, что у него невольно дрогнуло сердце.

– С тобой все в порядке?

Мог ли он предвидеть, что все его опасения подтвердятся?

Он толком не успел испугаться, когда девушка навела на него пистолет.

Мысль о небе, окрашенном розовой дымкой заходящего солнца, которое он наблюдал во время освобождения из плена, стала последним мгновением его жизни перед тем, как Тамара Рашкович нажала на спусковой крючок.

Глава 21

ТАМАРА

Звук выстрела прозвучал щелчком пальцев, выводящим пациента из гипнотического состояния. Пелена тумана рассеялась перед глазами. И первое, что она увидела, уходящую ввысь узкую дорогу, посреди которой лежал Николай. Его лицо – зияющая рана, темно-бурое месиво; на сером асфальте россыпь кровавых брызг, тянущаяся от алой лужи, ореолом обрамившей голову мертвеца.

Пистолет выскользнул из ослабших пальцев, тело пронзила болезненная судорога, от которой свело мышцы. А из горла вырвался дикий неистовый крик, от которого так сильно вибрировали связки, что заболело горло. От звука собственного голоса заболели уши, голова пошла кругом и в мозг, будто впилась сотня острых иголок. Тамара даже не подозревала, что способна так кричать.

Ее в очередной раз передернуло от ужаса; девушка не могла оторвать взгляд от погибшего товарища, которого собственноручно застрелила. Однако она не могла поверить в то, что совершила, ведь это сделала не она! Не она! Не может быть, чтобы ее рука поднялась и…

Легкие болезненно сдавило, к глазам подступили слезы. Не в силах наблюдать открывшуюся перед ней картину, шатенка помчалась прочь. Соленые капли царапали ей глаза; она бежала так быстро, словно пыталась выскользнуть из собственной кожи, обогнать само течение времени.

Забежав на железнодорожные пути, Тамара хотела продолжить бег по направлению дороги, однако, запутавшись в ослабших ногах, споткнулась о шпалы и полетела кубарем вниз, к основанию заброшенного кафе.

Она лежала и плакала, не в силах побороть собственное отчаяние. Как же она хотела умереть, сгнить под нависающими с крыши досками, захлебнуться в собственном горе и стать кормом для червей. Почему она? Почему выжить смогла только она?! Виталий, Сергей, Николай… Если бы они с блондином не сковали ее брата, оставив в поезде, то и он бы пополнил число мертвецов.

Слабость залила все тело подобно жидкому свинцу и теперь, под порывами холодного ветра, застыла прочным камнем. Из горла вырывался жалобный писк, напоминающий скуление бездомной собаки. Да самая грязная псина заслуживает лучшей участи, чем она. А ведь ее предупреждали, что это чревато последствиями, что нельзя так безрассудно переливать себе кровь монстра. Но когда Тамара кого-то слушала? Она же ведь такая самостоятельная и дерзкая, – что для нее чужое мнение, когда собственные амбиции затмевали все пространство перед глазами? Упрямство и сила духа являлись ее лучшими друзьями, как и оружием. Непробиваемым. Вечным. Смертоносным. Унесшим три бесценные жизни.

Неприятное покалывание принялось пожирать ее правый бок, но Тамара не обращала на него внимания. Когда слезы иссякли, она бездумно продолжила лежать, пока разрывающую на части сознание панику не сменила усталость. Верно девушка тогда подметила, что это будет ее последнее задание. Больше ей не вытерпеть похожих испытаний, а собственноручное убийство друга никогда не позволит навести на человека оружие.

Собственноручное убийство.

Она отобрала у него дочь, а он заставил ее расправиться с тем, кем она дорожила. Желание отмщения оказалось столь велико, что на последнем издыхании Константин смог передать свои чувства Тамаре. Даже не столько ей, сколько своей ненаглядной Азизе.

«Моя кровь будет говорить в тебе», – похоже, девушка-монстр не ошиблась на свой счет, найдя новое пристанище в теле молодой военной.

Отыскав в себе последние остатки сил, Тамара неловко поднялась с гравиевой насыпи. Голову наполнила тупая боль, после чего перед глазами вновь всплыла уродливая картина: труп Николая с обезображенным лицом. Не в состоянии взять свой организм под контроль, девушка согнулась пополам и опустошила желудок. Рвотный спазм вытолкал наружу лишь гадкую желчь, от которой защипало язык.

Шум моря, тихий прибой. Небо до сих пор пряталось за завесой серых облаков, но ничего более красивого в своей жизни Тамара не видела. Ее тело горело изнутри, проклятая кровь подобно отравляющей кислоте прожигала вены и артерии. Но боли она не чувствовала.

Это ощущение не передать словами: словно умираешь, но вместо ужаса испытываешь легкость. Глаза наполнились не то слезами, не то кровью, а, может, и морскими брызгами. Проковыляв на полусогнутых ногах к середине пляжа, она упала на колени, не почувствовав боль от холодных камней.

Яркий луч солнца, прорезав облака, ударил девушку в левый заплывший глаз, и в миг ослепления она увидела то, что когда-либо было ей дорого. В воспоминаниях пронеслись образы дорогих ей людей. Добрая улыбка Николая, этого оптимистичного парня, который рвался защищать ее везде и всегда, даже когда этого не требовалось. Задумчивый взгляд Виталия, человека, который умудрился не сойти с ума в их безумной компании. Сергея, почитавшего военный кодекс, командира, которого она любила обозвать грубым словом, но на самом деле беспрекословно любила. Он заменил для нее отца, помогал ей и Антону в трудные минуты. Только сейчас Тамара поняла, что у нее уже не будет возможности вновь увидеться с ними и сказать спасибо за все, что они сделал для нее.

На глаза навернулись слезы, теперь девушка с уверенностью полагала, что это именно слезы, а не морская вода.

Серое тяжелое небо, холодный соленый воздух и мутное море – чем не идеальное место для похорон?

Достав из второй кобуры запасной пистолет, Тамара с грустью посмотрела на него. Подняв взгляд навстречу набегающим волнам, она глубоко вздохнула, закрыла глаза и подставила дуло под подбородок.

Семья. Даже сейчас, когда ее разум поглотила химия чужой крови, она с болью в груди думала о том, каково придется ее матери. Ведь через несколько часов ей сообщат, что ее дочь погибла. Но лучше уж так, убеждалась Тамара, чем женщина узнает, во что она превратила себя, что сделала.

Неужели она не хотела жить?

Соль жгла открытые раны, тело отчаянно боролось с этим недугом, но сама Тамара уже ничего не хотела. Только не после того, что она сделала, что пережила.

Взведя курок, девушка сжала пистолет. Глубокий вдох, последний взгляд, обращенный к морю, к горам, к серому пляжу. Она положила палец на спусковой крючок…

… и выронила оружие.

– Нет…

Медленно поднявшись, Тамара неуверенным шагом прошла к заброшенному кафе. У нее не осталось сил поднимать ноги, поэтому носки сапог постоянно били и отбрасывали камни, создавая шуршащий звук. Остановившись в нескольких метрах от объеденной временем и ветром бетонной лестницы, девушка шокированным взглядом осматривала кровавые пятна.

– Нет… нет-нет…

Упав на колени, в очередной раз проигнорировав боль, Тамара дотронулась до липкой алой жидкости. Она растерла темную каплю густой массы на пальцах, издав нервный смешок. Былое спокойствие отступило под давлением отчаяния и безысходности.

Схватив камень, Тамара замахнулась им и принялась молотить по багровым следам, раздираемая горем и злостью.

– Нет, нет, нет!!! Сукин сын! Нет!

Ругань слилась с криком, булыжники летели во все стороны, пока Тамара продолжала изливать свое горе. В какой-то момент у нее пропало желание двигаться и, выронив тяжесть из рук, она содрогнулась от плача и опустила голову.

«Он не умер… он только притворился… Заставил меня убить Николая».

«Моя кровь будет говорить в тебе», – словно из неоткуда прорвался сквозь пелену забвения голос Азизы, от которого Тамара с раздражением отмахнулась:

– Вон из моей головы! Вон!

Сопли смешались со слезами, эстетичность больше не волновало девушку, как и окружающий ее мир. Щеки щипало от соли и холода, от рыдания глотка опухла и дышать стало сложно.

Позади послышались шаги. Тамара не могла с уверенностью сказать, что услышала их только сейчас. Она не могла больше истязать себя мучениями, поэтому, нащупав самый увесистый камень, она резко поднялась и с криком замахнулась им. Однако попытка обернулась фатальным провалом, поскольку Константину ничего не стоило перехватить ее за руку.

Тамара даже не пыталась сопротивляться: выронив камень, она упала вниз, потянув за собой мужчину. Вид у него тоже оставлял желать лучшего: пусть он сумел пережить бронебойный снаряд, осталось ему совсем немного. Его правое плечо полностью залила кровь, с каждым вдохом Константину приходилось бороться с хрипом, уничтожающим его легкие.

– Ты – чудовище… – Уткнувшись ему в грудь, прошептала Тамара.

Она его ненавидела, желала испытать ему самых невыносимых мук ада. Но в то же время девушка чувствовала рядом с ним защищенной, а ее злость сменилась безмятежностью. За это она презирала себя еще сильнее.

– Поверь, я и сам не в восторге.

Он обнял ее за плечи и прижал ближе, как свою родную дочь; успокаивал, гладя здоровой рукой по волосам. Тамара не понимала, что происходит, будь она в здравом уме, то точно признала бы себя сумасшедшей. Ведь ее поведение казалось ей нормальным, вполне естественным. Девушка молчаливо плакала, пока в внутри нее боролись ненависть и любовь к этому человеку. Пока боролась она и Азиза.

Константин что-то бормотал, но Тамара моментально узнала песню, которую уже где-то слышала:

«Синяя птица кружила в небесах,

Пытаясь статься чистым небом:

Звучит красиво только на словах,

Ведь суждено ей жить под серым древом».

– Синяя птица, орел ты иль сова? – Подхватила девушка, невольно улыбнувшись. – Не важно, знай, я скоро буду…

– У древа на коре вырезав слова: «жди меня, клянусь, я вновь прибуду».

Они покачивались в унисон колыбельной, которую мать Азизы пела почти каждый вечер своей не рожденной дочери. От этих слов на душе у Тамары полегчало, ее сердце наполнилось легкостью, о которой она только могла мечтать, и ничуть не смутилась, когда рука Константина скользнула к ее шее. Цепкие пальцы сомкнулись вокруг горла и надавили с силой, отчего девушке стало трудно дышать. Но она не сопротивлялась, несмотря на болезненный зуд в легких и головокружение.

Они уйдут вместе. И ничего больше не будет их мучить.

Инстинктивно Тамара попыталась разжать пальцы мужчины, однако прекратила попытки, вспомнив, что она отправила на тот свет Николая. Точно, теперь она могла последовать за ним, к своим любимым парням из шестого отряда, которые защищали и поучали ее.

Может, у нее уже помутился рассудок, но она заметила сквозь темную пелену перед глазами, как плакал Константин. Он убивал не только девушку-военного, но и свою дочь. Последнее, что от нее осталось. Возможно, так будет лучше.

А потом раздался выстрел. И еще. И еще.

Хватка Константина ослабла, и когда его рука отпустила шею, Тамара жадно втянула в себя воздух. Легкие обожгло дыханием жизни, от которого она судорожно закашлялась, потирая место удушья.

– Ты в порядке?

Может, у нее начались галлюцинации на нервной почве? Она бы не удивилась.

Константин лежал рядом с закрытыми глазами, его лицо выражало удовлетворение, покой, в который он отчаянно желал погрузиться. Теперь он точно мертв. И отчасти Тамара ему завидовала. Мужчина ушел, оставив все мучения здесь, а ей предстояло барахтаться в этой куче до более удачливого момента.

– Не мог просто оставить меня в покое, да? – Поинтересовалась Тамара, переведя усталый взгляд от посиневшего пальца на левой руке брата к его глазам. Правое запястье парня продолжал сковывать один из браслетов наручника.

– Я тебя никогда не оставлю. – Заверил девушку Антон. – Больше – никогда.

[1] Адамантий (англ. adamant) – вымышленное вещество, обладающее абсолютной прочностью.

[2] Тебриз –   с населением 1,4 миллиона человек у озера  в .

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg