«Енот Шрёдингера»

Енот Шрёдингера (fb2) - Енот Шрёдингера (Кот Шрёдингера [Шкенёв] - 2) 969K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Сергей Николаевич Шкенев

Сергей Шкенёв Енот Шрёдингера

© Шкенёв С., 2016

© ООО «Издательство «Яуза», 2016

© ООО «Издательство «Э», 2016

* * *

От автора: «События, описываемые в этой книге, являются второй частью приключений кота Василия Шрёдингера в будущем, в космосе, и в космосе будущего, хотя лично он почти не появляется. Все совпадения имен, астрономических и географических названий случайные, но почти все положительные герои списаны с реально существующих людей. Отрицательные герои прототипов не имеют. Автор выражает глубокую признательность за помощь в написании романа всем постоянным участникам форума «В Вихре Времен» (forum.amahrov.ru). Спасибо большое, друзья!»

Глава первая, в которой главный герой появляется на свет

Планета Огайо. Содружество Демократических кланов. 1518 год от Великого Исхода[1]

– Он дышит, Билли! Смотри, он на самом деле дышит! Как настоящий! Мы сделали это, чувак!

– Он и есть настоящий, придурок. И мы на самом деле это сделали.

Два человека, склонившиеся над регенерационной капсулой, походили друг на друга как две капли воды, и отличались лишь цветом глаз. Да и это по большому счёту нужно было лишь для того, чтобы подчинённые могли отличать директора лаборатории клонирования и проектирования живых организмов Уильяма Дирливангера от его собственного клона, занимающего должность заместителя и старшего лаборанта.

– Будешь сообщать куратору из Совета Содружества?

Билли-первый огляделся по сторонам и помотал головой:

– Зачем? Они ведь только дали задание, а финансирование проекта идёт из клана Бенедиктосов-Кукаревичей[2]. Или ты намереваешься плюнуть в кормящую руку? Не советую.

– И не собирался, – заверил двойник своего начальника. – Ты же меня знаешь? Неужели не доверяешь самому себе?

Профессор Дирливангер рассмеялся:

– Я прекрасно знаю себя, поэтому и не доверяю. С сегодняшнего дня ты переводишься на казарменное положение и занимаешься воспитанием и обучением модели «Юджин ЕМ дробь 13454367884». Всё понятно?

– Но, Билли, – обиженно протянул двойник профессора. – Мне никогда не приходилось заниматься воспитанием енотов.

– Чушь собачья, – отмёл возражения Дирливангер. – Он только внешне енот, а внутри это почти такой же человек, как мы с тобой. Разве что виски не будет пить и останется равнодушным к хорошим сигарам.

Билли-второй неприязненно покосился на регенерационную капсулу, где только что свершилось маленькое научное чудо, и еле-еле удержался от плевка на стерильный пол. Чёртов енот выбрал не самое подходящее время для прихода в сознание – именно сегодня клон профессора намеревался провести вечер на тараканьих бегах в казино «Жемчужная гавань» и всерьёз рассчитывал выиграть. Лысый Док обещал подсказать верную ставку, а ведь всем известно, что старый пьяница никогда не обманывает и никогда не ошибается. А тут такой облом…

– Вот расписание занятий на ближайшие три недели. – Дирливангер-настоящий сунул клону информационный кристалл. – И прекрати корчить рожи – твоё жалованье удваивается, а если переговоры с господином Мэтью Кукаревичем пройдут успешно, то сможешь рассчитывать на премию. На очень хорошую премию.

Клон сделал вид, будто поверил. Ага, как же, дождёшься от этого жлоба денег! Как будто никто и никогда раньше не переводил оплату за успешно выполненную лабораторией работу. Взять хотя бы прошлый заказ от военного министерства… сколько там миллионов кредитов на счёт упало? Кому как, а Билли-второму денег хватило только на погашение долгов да на трёхдневный загул с дешёвым виски и бесплатными девками от благотворительной организации «Армия спасения левой руки».

– Насколько большая премия?

– Разберёмся, – хихикнул Дирливангер-настоящий. – Остаёшься здесь за старшего, ну а я в космопорт. Сам понимаешь, такие новости нельзя доверять даже самой защищённой связи. И не подведи меня, Билли-младший! Договорились?

– Договорились, – кивнул клон, которому ничего не оставалось делать, как согласиться.

* * *

Через двадцать минут в лаборатории царила полная тишина. До отключения регенерационной капсулы оставалось ещё несколько часов, и недовольный свалившимися заботами Дирливангер-клон решил скрасить ожидание проверенным способом. Заодно смыть горький привкус ежедневного унижения и хоть ненадолго забыть о подчинённом положении. А всё Билли-первый, черти бы его побрали.

– Ты представляешь, – жаловался он молчаливому и неподвижному собеседнику за прозрачной крышкой капсулы. – Этот старый козёл свалил на меня всю работу, а сам только денежки лопатой загребает и угнетает всех порядочных людей. В смысле порядочных клонов. Хотя разве клоны не являются людьми? Вот и ты со мной соглашаешься!

Кукурузный бурбон с планеты Новый Канзас успокаивающе булькнул, хотя его никто и ни о чём не спрашивал. Мерзкое пойло с мерзкой планеты, являющейся признанным лидером по количеству неудачников на сто тысяч населения… Ему до всего есть дело. Его тоже чтоб черти побрали!

– Твоё здоровье, зверушка. – Билли-второй отсалютовал стаканом лежащему неподвижно еноту, выпил залпом и продолжил монолог: – А ведь тебя тоже отправят разгребать всякое дерьмо по прихоти и приказу наших денежных мешков. Не веришь? Вот зря не веришь. Тебя для того и создали, чтобы самим оставаться чистыми, а всю грязную работу… Понимаешь, да? Будешь шпионить, воровать, втираться в доверие и тому подобное. При случае и нож кому-нибудь в спину воткнуть придётся. И ничего личного! Да, ничего личного. Только не потому, что работа такая, а из-за полного отсутствия этой самой личности. Вот так-то вот. Енот, ты выпить хочешь?

Разумеется, из регенерационной капсулы не раздалось ни звука. Разве только показалось, что чуть дёрнулся кончик носа и лёгкая дрожь пробежала по телу зверя, но мало ли что привидится после двух стаканов кукурузного бурбона с проклятого Нового Канзаса. Ведь неизвестно, какую дрянь подмешивают тамошние реднеки в своё отвратительное пойло.

– Отказываешься, значит, пить с человеком! Как ты будешь втираться в доверие к русским, если выпивкой пренебрегаешь? Спросишь, почему именно к русским? Так мог бы и сам догадаться – они сентиментальны и не откажутся приютить ещё одну ожившую легенду. Какую?

После второго стакана кукурузного бурбона вкусовые рецепторы самоблокируются, и его уже можно пить прямо из горлышка бутылки, что словоохотливый клон и сделал, прежде чем продолжить речь.

– У них кот недавно появился. Представляешь, полторы тысячи лет человечество слышало о котах только в детских сказках, и вдруг… Умный, красивый, обаятельный, образованный – такой, каким и полагается быть настоящему герою легенд. И всё бы ничего, но этот герой выбрал неправильную сторону, скотина… Теперь во главе отряда наёмников терроризирует окраинные планеты Содружества и торговые маршруты. Убытки от его набегов исчисляются триллионами!

Увлечённый рассказом, Билли-второй не заметил, как у енота в капсуле вдруг открылись и загорелись явным интересом глаза, и на выразительной морде появились явно читаемые эмоции. Вернее, одна эмоция – восхищение размахом действий неизвестного кота. Но в следующий момент, когда клон подошёл проверить причину изменившегося сигнала с датчиков, зверь опять лежал неподвижно.

Не обнаружив перебоев в работе аппаратуры, Билли-второй вернулся к бутылке и прерванному повествованию.

– И этому коту сам император покровительствует. Представляешь, российский император покровительствует коту из сказок! Звание генерал-воеводы ему дал, орденов штук пять или шесть, дом на Земле и денег четыре полных чемодана. И ещё обещал. Сколько хочешь, говорит, столько и бери! Хоть килограммами, хоть тоннами… Вот так-то вот, братец енот. Нам с тобой такого бабла ни в жизнь не заработать, даже если будем горбатиться от зари до зари и от заката до рассвета. Если вообще повезёт не помереть от натуги. Ты хотел бы стать таким котом, енот? Молчишь? Ну и правильно делаешь. У нас ведь чем больше молчишь, тем дольше живёшь. А выпить точно не хочешь?

Ответом опять стала тишина, только значок датчика мозговой активности в уголке панели управления капсулой приобрёл насыщенный зелёный цвет. Енот думал. Енот лежал и очень много думал.

Планета Невада-Нова. Содружество Демократических кланов. 1518 год от Великого Исхода

В столицу владений клана Бенедиктосов-Кукаревичей профессор Дирливангер прибыл рейсовым лайнером компании «Транс-галактик». Планета встретила его противным моросящим дождём, придирчивостью таможенных чиновников и полным отсутствием такси на стоянке космопорта.

На вопрос, куда делись все флаеры, служащий с эмблемой «Макар-карго» на форменной куртке охотно поделился информацией:

– У нас уже месяц так.

– Так, это как? – уточнил дотошный профессор. – Как можно жить без такси?

– Мы привыкли, мистер. Это всё генерал-воевода Василий виноват.

– Что, он угнал все такси с планеты?

– Нет, сами флаеры ему без надобности, но генерал-воевода разместил в планетарной информационной сети предложение выкупить станции экспресс-зарядки аккумуляторов ко всей летающей технике. Никто же не думал, что предложенная цена устроит всех без исключения владельцев станций.

– А куда смотрела полиция?

– Нарушений закона не было, мистер.

– Чушь какая-то, – пробормотал Дирливангер, но был услышан.

– Никакая не чушь! У нас свободная планета, и любой законный бизнес имеет право на существование. Благополучие Содружества Демократических кланов строится на основе свободы предпринимательства! Кстати, не желаете приобрести техдокументацию на изготовление аккумуляторов ёмкостью двенадцать мегаампер-часов? Очень недорого.

– Нет, не нуждаюсь. Лучше подскажите, как добраться до Эхомска.

Служащий оживился:

– Вы торопитесь?

– Да, чёрт побери, я тороплюсь!

– За полторы штуки я домчу вас до города всего за четыре часа!

– Вы с ума сошли? Тут лететь десять минут, и это всегда стоило восемь кредитов. Поищите дураков в другом месте.

– Найду, не беспокойтесь. – Вымогатель кивнул в сторону многотысячной толпы растерянных пассажиров галактического экспресса. – Не думаю, что кто-то из них откажется от увлекательной прогулки на старинном автомобиле с двигателем внутреннего сгорания.

Профессор подумал и решил согласиться, немного поторговавшись для порядка:

– Сколько пассажиров поместится в ваш мобиль? Если четверо, то получается по триста семьдесят пять кредитов.

– Полторы штуки с каждого, мистер! И вас не должна волновать вместимость моего транспортного средства. Ну что, едем?

– Слишком дорого.

– Это разве дорого? Не хотите ли вы сказать, что Вахтанг Паперони жаден без меры? Нет, мистер, Вахтанг Паперони всегда жаден в меру. Тысяча семьсот, и через четыре часа вы в городе.

– Подождите, но только что было полторы тысячи кредитов.

– Инфляция, мистер. Через десять минут билет в очередной раз подорожает.

– Проваливай к чертям собачьим, хапуга!

Служащий «Макар-карго» пожал плечами, что у него давно вошло в привычку, и отправился к толпе пассажиров. Дирливангер плюнул вслед вымогателю и вернулся в здание космопорта, ругаясь про себя и пребывая в недоумении по поводу случившегося. Как это может быть, что один-единственный русский кот, ещё год назад считавшийся мифическим существом, оставил без приличного транспорта целую планету? А если эпидемия бизнес-варварства перекинется на всё Содружество? Неужели пешком ходить?

Да, есть ещё этот… как его там… общественный транспорт, он же муниципальный. Средство передвижения для неудачников. Только сейчас и ему аккумуляторы заряжать негде. Может быть, прямо отсюда связаться с салоном и купить подержанный флаер с двигателем горячего синтеза? Имперские машины даже в почтенном столетнем возрасте отличаются исключительной надёжностью, а несколько старомодный вид можно перетерпеть ради солидной экономии. Или не стоит раздражать господина Мэтью Кукаревича, органически не переваривающего всё, что связано с русскими и Российской Империей? Кроме рублей на счёту и золотых червонцев в банковском хранилище, разумеется.

Ноги сами привели профессора в ресторан – пока мозг занят раздумьями, остальные части организма руководствуются инстинктами и рефлексами. К тому же в третьем классе галактического экспресса погружённых в искусственный сон пассажиров не кормят, и желудок настойчиво требует заполнить его хоть чем-то серьёзнее двух чашек жиденького чая при пробуждении.

Дирливангер занял столик рядом с фонтаном и запоздало сообразил, что такая непрактичная роскошь наверняка отражается на ценах в сторону увеличения. Хотя, если взглянуть с другой стороны, в дешёвых забегаловках и кормят соответственно.

Появившийся официант положил перед профессором папку меню, украшенную позолоченными уголками, улыбнулся и прошептал с видом опытного заговорщика:

– Имеется настоящий коньяк из империи. И настоящий кофе.

– Кофе тоже из империи? – на всякий случай уточнил Дирливангер, заранее зная ответ.

– Обязательно из империи. Контрабанда из Йеменского уезда Аравийской губернии. Есть ещё из имения князя Алехандро Ильича Эскобара под Боготой, но, согласитесь, до йеменской робусты он явно не дотягивает. И вкус, и аромат, и вообще…

Профессор согласился. Кофейное дерево до сих пор оставалось одним из немногих растений, категорически отказывающихся приживаться на чужих планетах, чем русские беззастенчиво пользовались, установив полный запрет на вывоз зёрен с Земли. Лишь немногочисленные контрабандисты умудрялись находить лазейки и снабжать гурманов Содружества, и существовало мнение, что тут не обошлось без вмешательства русских спецслужб, таким образом зарабатывающих гораздо больше, чем если бы торговля шла официально. Запретный плод не только сладок, он всегда ещё и очень дорог.

– Да, принесите чашечку кофе, рюмочку коньяку и лёгкий завтрак на ваше усмотрение. Есть какие-нибудь фирменные блюда?

– Разумеется, есть, – кивнул официант. – Наш ресторан ведёт свою историю с эпохи до Великого Исхода со старой Земли, и традиционное меню остаётся неизменным всё это время. Я принесу вам картошку фри, чизбургер, жареные куриные крылышки со сладкой горчицей и две упаковки зубочисток. Есть ещё оладьи с кленовым сиропом, но их придётся подождать.

– Оладьи тоже давайте, – согласился профессор. – И сразу же принесите счёт. Наличные принимаете?

– Только мелкими купюрами.

Дирливангер мысленно чертыхнулся. Он никогда не доверял виртуальным деньгам и старался хранить сбережения в виде приятно хрустящих целлюлозопластовых купюр большого достоинства, а банковский чип использовал исключительно как промежуточное звено между счётом работодателя и собственным сейфом. И с собой носил именно крупные купюры – приятно наблюдать за растерянностью человека, вынужденного искать сдачу с тысячи кредитов.

– У меня нет мелких.

– Разменяйте.

– Но сейчас все магазины закрыты! И банки тоже закрыты! – возмутился профессор. – Где я вам разменяю?

Официант хитро прищурился и дал совет:

– На стоянке такси найдите человека с эмблемой «Макар-карго» на форменной куртке, и за небольшую десятипроцентную комиссию он разменяет вам любую сумму.

– Вахтанг Паперони?

– Так вы уже знакомы? Да, это именно он. Но прежде чем уйти, вы должны оставить залог за заказанные блюда. Две тысячи кредитов, будьте добры.

Наглые требования лишили Билли Дирливангера дара речи, и он смог только прошептать едва слышно:

– Чертовщина какая-то…

Как оказалось, официант обладал прекрасным слухом и не замедлил с ответом:

– Правила ресторана «Гоп со смаком» остаются неизменными со дня основания, и исключений из них не существует. Будете оставлять залог, или мне вызвать полицию?

Полицию профессор не хотел – слишком дорогое удовольствие. Так что пришлось сделать кошельку болезненное кровопускание и отправляться на поиски вымогателя по имени Вахтанг Паперони, чтоб его черти побрали. И куда только смотрит господин Мэтью Кукаревич?

И едва только Уильям Дирливангер покинул ресторан, как в планетарную сеть ушло сообщение:

«Клиент почти созрел, но с ветки падать не хочет. Требуется хорошенько потрясти».

* * *

В это же самое время в кабинете главы клана Бенедиктосов-Кукаревичей происходило важное совещание. Господин Мэтью, являющийся практически единоличным владельцем этой планеты и десятка других, выслушивал отчёты финансовых директоров. Всех пятидесяти трёх финансовых директоров. И нужно сказать, что прозвучавшие в первом же докладе цифры его очень порадовали.

Джозеф Блюхер, ответственный за прибыль с сети транспортных предприятий половины сектора Содружества, сообщил буквально следующее:

– Прибыль от заключённой с генерал-воеводой Василием Шрёдингером сделки превысила прогнозируемую на сто семьдесят два процента. По предложению финансового отдела моего подразделения мы организовали перебои в работе пассажирского транспорта внутрипланетного пользования, а убытки от простоев многократно перекрываем доходами с так называемых частных перевозчиков. Таким образом, мы не только избавились от устаревшего оборудования зарядных станций, продав их по разумной цене упомянутому генерал-воеводе Шрёдингеру, но и получили от Совета Содружества значительные средства на преодоление последствий пиратского налёта проклятого кота и его разбойной дружины. Заключённый с муниципалитетами крупных городов контракт на установку новых зарядных станций уже подписан и является поистине золотым дном! Это несомненный успех, господа!

Господин Мэтью, не любивший громкие слова и трескучие фразы, с досадой поморщился, но благосклонным наклоном головы поблагодарил финансового директора транспортного подразделения. И тут же предоставил слово ответственному за медиахолдинг своей империи.

Тот тоже начал с похвальбы, о чём сразу же предупредил:

– Сначала я расскажу об успехах. О наших феноменальных успехах, если откинуть ложную скромность! Под мудрым руководством и следуя мудрым указаниям господина Мэтью Кукаревича…

– Ближе к делу, мистер Каспаровски! – одёрнул льстеца глава клана. – О собственной мудрости я и без вас знаю, а комплименты будете делать своей жене. Мне они без надобности.

– Извините, – нимало не смутился Джеймс Исайя Каспаровски. – Своевременные замечания очень дисциплинируют нас и позволяют не сворачивать с прямого пути к успеху. Разрешите рассказать об успехах, господин Мэтью?

– Я вас для этого и позвал сюда!

– Не смею прекословить, сэр! – Финансовый директор медиахолдинга развернул над столом трехмерную проекцию какого-то графика. – Впечатляет? Особенно прошу обратить внимание на вот этот показатель.

Глава клана демонстративно похлопал в ладоши. Его на самом деле впечатлили стремительно рвущиеся вверх рейтинги информационных каналов и резко подорожавшее рекламное время в них. Какие суммы! Какие перспективы! Вот что значит правильно организованная вражда с легендарным существом.

Правда, приходится делиться прибылями с Василием Шрёдингером, но тут уж никуда не деться, ведь право на эксклюзивные съёмки с места пиратских вылазок дёшево стоить не может. И вообще с этим котом приятно вести бизнес – он существо не жадное и вполне знакомое с понятием обоюдной выгоды. Вот на прошлой неделе взял на абордаж обогатительный комбинат редкоземельных металлов клана Назгулко-Кучеров, а за предоставленную информацию о местоположении и системе обороны щедро поделился обнаруженным личным архивом самого дона Пабло. Правильный кот, что бы там ни приходилось рассказывать о нём в новостях.

– До чего же хорош, стервец! – вслух подумал господин Мэтью.

Громкая фраза сбила Джеймса Исайю Каспаровски с мысли, и он растерянно захлопал глазами, запутавшись в собственных рассуждениях. Но глава клана уже не слушал финансового директора медиахолдинга, так как в этот момент рассуждал совсем о другом.

И в первую очередь – об ошибочно принятом решении уничтожить кота. Несомненная ошибка, способная нанести непоправимый ущерб прибылям. Интересно, профессор Дирливангер успел сделать обещанное противокошачье чудо-оружие, или снова затея провалится, как проваливается половина его заумных проектов? Кстати, где он сейчас?

Господин Кукаревич по сети связался с секретариатом:

– Мэнахем, что у нас по профессору Дирливангеру?

– Всё по плану, сэр! Клиент доведён до нужной кондиции, и минут через пять будет арестован за попытку убийства служащего транспортной компании. По запасному варианту – с официантом в ресторане.

– Свидетели готовы?

– Со вчерашнего дня инструктируем, сэр! Если понадобится, то под присягой подтвердят совершение профессором всех мыслимых и немыслимых преступлений, вплоть до каннибализма из хулиганских побуждений и систематического уклонения от уплаты налогов.

– Налоги вычеркните, Мэнахем, мы же не настолько жестоки.

– Слушаюсь, сэр!

– Можете начинать действовать дальше и обязательно держите меня в курсе событий. Только по голове профессора не бейте, она нам ещё пригодится.

– Так точно, сэр!

Мэтью Кукаревич не испытывал личной неприязни к профессору Дирливангеру, но ему надоело платить за то, что можно взять бесплатно. Что бы там в Совете Содружества ни напридумывали, но само существование независимой лаборатории бросает вызов основам построения и существования Содружества. У каждого предприятия должен быть хозяин! И лучшей кандидатуры, чем Мэтью Кукаревич, на эту роль не найти.

Глава клана обвёл тяжёлым взглядом собравшихся в кабинете финансовых директоров и кивнул мистеру Каспаровски:

– Продолжайте, Джеймс.

Глава вторая, рассказывающая о некоторых особенностях воспитания енотов и мелких нюансах демократической юриспруденции

Планета Огайо. Содружество Демократических кланов. 1518 год от Великого Исхода

– Кто так стреляет? Какой идиот учил тебя так стрелять? Это бластер, детка, а не любимая сковородка твоей неизвестной мамочки!

– У меня вообще нет матери. И бабушки с дедушкой тоже нет!

– Заткнись, кретин! Откуда ты вообще на мою голову свалился?

– Из пробирки.

– Оно и заметно. Нормальные люди из пробирок не появляются.

– Так я же вообще не человек.

– А мне наплевать! Я из тебя сделаю настоящего рейджера, даже будь ты гермафродитом с Новой Венеции. Сержанту Фоснеру приходилось иметь дело с любыми отбросами, и все они достойно умирали за идеалы Совета Содружества. И ты вряд ли станешь исключением – сдохнешь обязательно, но сделаешь это красиво и с пользой для дела. Тебе понятна моя мысль, блохастый?

– Да, сержант, мне всё понятно, но только…

– Что такое?

– А не пошёл бы ты в задницу, сержант?

– Э-э-э… лохматый, не трогай переключатель мощности! И вообще брось этот чёртов бластер. Нет, не в меня! Не-е-е-т!

* * *

Грохот разбудил сладко спавшего двойника профессора Дирливангера и прервал сон на самом интересном месте. Ему снилось, будто он бьёт своего шефа ржавыми каминными щипцами, а тот плачет и пытается откупиться от справедливого возмездия десятью галлонами русской водки, разлитой в маленькие бутылочки со смешными названиями «тшекушка», «шкаллиг» и «мэрзавчег». Хороший сон, однако десяти галлонов всё равно слишком мало.

Билли-второй протёр лицо ладонями и неимоверным усилием воли заставил себя подняться с надувного матраса. Так как спал одетым, не пришлось тратить время на поиски рабочего комбинезона, и сэкономленные минуты ушли на разглядывание себя в зеркале. Душераздирающее зрелище, аж плакать хочется. Вымотал все нервы чёртов енот, и если так будет продолжаться и дальше, то впору подумать о бегстве и поиске другой работы. Никому не нужен клон семнадцати лет от изготовления с мозгами настоящего профессора?

За стеной ещё раз грохнуло, послышался чей-то вопль и подозрительно запахло палёным. Что на этот раз натворило лохматое чудовище, внешне напоминающее симпатичного енота, но по повадкам, характеру и разрушительному действию схожее со стаей бабуинов? В прошлую среду пострадал тренер по рукопашному бою, неосмотрительно полагавший, будто за неделю занятий невозможно добиться хоть каких-нибудь результатов. Бедняга и не подозревал, что енот и честный поединок понятия настолько несовместимые… Ага, скорее господин Мэтью Кукаревич раздаст своё состояние нищим и уйдёт странствовать босой и с одной сумой по пыльным тропинкам далёких планет. Мистер Рурксон, конечно, великий боец и обладатель немыслимого количества чемпионских титулов, но что он сделает против обыкновенной свето-шумовой гранаты в душевой кабинке? И угадайте, за чей счёт проводится лечение?

Вчера тоже не лучше – преподаватель русского языка отправился в регенерационную капсулу прямо с первого урока. Он всего лишь пытался объяснить глупому еноту смысл и буквальное значение некоторых идиоматических выражений. А ведь без этого никак! Невозможно действовать против русских, не зная всех возможностей и всего богатства их командного языка. Ходят слухи, что и сам император Михаил крепкое слово ценит и при случае очень даже использует.

– Вот задница, – выругался Билли-второй и искренне пожалел, что вместе с профессорскими знаниями при клонировании приобрёл лингвистический кретинизм, не позволяющий освоить красоты русской командной речи. – Сейчас бы как раз пригодилось.

Ещё раз подёргал дверь кладовки, в которой так сладко вздремнул в ожидании окончания занятий своего питомца. И ещё раз подёргал… с тем же результатом. Кто и каким образом его запер, если все двери в лаборатории настроены на биотоки мозга и должны открываться при малейшем прикосновении? Разумеется, право на открытие дверей напрямую зависит от служебного положения, и клон профессора не сможет без спроса завалиться к самому профессору, но именно сейчас Билли-второй тут является самым главным! Чертовщина, мазафака и ши-и-и-т!

– Юджин, прекращай хулиганить и выпусти любимого дядюшку! – Глупо надеяться, что енот отзовётся на ненавидимое им имя, но попробовать стоило. – Юджин, открой, пожалуйста!

Из-за пятнадцатисантиметровой бронекерамитовой плиты послышался ещё один дикий вопль. Это какую глотку нужно иметь, чтобы так орать? И кто орёт – сам енот или его наставник по стрелковому мастерству? Вряд ли можно хоть чем-то напугать сержанта Иеремию Фоснера, за свою карьеру принимавшего участие в подавлении шести бунтов на Нью-Фергюссоне, войне с Гарлемским султанатом, карательной экспедиции против албанских наркоторговцев с астероида Дуррес и множестве мелких конфликтов. Он в жизни повидал такое, по сравнению с чем оргия людоедов покажется детским утренником в школе для умственно альтернативных.

Остаётся один вариант – преподаватель по стрелковому мастерству съехал с катушек от глупых шуток ученика и сейчас убивает енота, чьё появление на свет стоило свыше полутора миллиардов кредитов.

– Не смей мучить зверушку, живодёр! – Билли-второй отвесил двери внушительный пендель и тут же запрыгал на одной ноге, подвывая от сильного ушиба. – Сержант, не трогай енота! В рядовые разжалую! Расстреляю перед строем!

Кстати, о расстрелах… Клон задумчиво почесал подбородок и оценивающим взглядом окинул стеллаж с антикварными ручными дезинтеграторами. Профессор не станет сильно ругаться, если позаимствовать из его коллекции пару-тройку единиц старинного оружия? Зря, что ли, в прошлом месяце четыре дня потратил на зарядку батарей? И без всякого дополнительного финансового стимулирования, между прочим. Да пропади оно всё пропадом!

* * *

Бронекерамит создавался для использования в качестве защиты боевых космических кораблей и поэтому плохо поддаётся вандализму с использованием устаревшего ручного дезинтегратора. Его из современного не сразу пробьёшь, если, конечно, не брать во внимание стоящие на вооружении Российской Императорской армии образцы. Вот от тех бы проклятая дверь осыпалась пылью за доли секунды, а тут Билли-второй провозился целых двадцать минут, едва не устроив в сравнительно тесной кладовке индивидуальный крематорий.

Вполне может быть, что времени ушло бы и больше, но когда осталось дезинтегрировать какие-то жалкие три сантиметра, замок тихонько щёлкнул, и в приоткрывшуюся щель осторожно заглянула знакомая мохнатая морда.

– Билли, не стреляй, это свои.

– Своих в овраге ёжики доедают, – ответил клон старинной поговоркой неизвестного происхождения. – Чего припёрся?

– Я по делу. По очень важному делу. Ты пароль от регенерационной капсулы не подскажешь? Очень нужно. Даже не представляешь, насколько нужно. Можно сказать, вопрос жизни и смерти.

– Чьей смерти, Юджин?

– Не называй меня этим уродским именем! – оскалился енот. – Неужели не могли придумать что-нибудь поприличнее?

Клон пожал плечами:

– Я-то тут при чём? Как у профессора записано, так и называю. Там вообще было «Модель Юджин ЕМ» и дальше двенадцатизначный код. Если хочешь, могу показать. Нужно?

– Нет, спасибо. И называй меня Гошей, мне так больше нравится.

– Странное имя.

– Ничего странного. Ещё можно звать Георгием, но для твоих мозгов это будет слишком сложно. Одну мысль в голове удержать не можешь, а тут целых два имени. Закипят мозги, а потом усохнут.

– Какую мысль?

– Про регенерационную капсулу.

– Вот чёрт… Сержант живой?

– Пока да, но если будешь и дальше сопли жевать, то он быстро окочурится. А страховку, между прочим, из твоей зарплаты вычитать будут. Триста пятьдесят лет по двадцать пять процентов.

– Я столько не проживу, – отмахнулся Билли-второй, но тут же спохватился. – Задница… бежим к сержанту! Где он?

Теперь настала очередь енота пожать плечами:

– Где-то прячется.

* * *

Спустя четыре дня выбравшийся из регенерационной капсулы сержант Иеремия Фоснер рассказывал разливающему кукурузный бурбон клону:

– Ты представляешь, Билли, мне никогда не было так страшно, как в этот раз. Такое ощущение, будто нарвался на русскую разведывательно-диверсионную группу. До сих пор волосы на голове дыбом встают.

Клон профессора Дирливангера взглянул на едва проклюнувшуюся после сплошного ожога будущую шевелюру сержанта и уважительно кивнул.

– Тебе приходилось встречаться в бою с русскими, сардж?

Фоснер расплылся в улыбке и отрицательно помотал головой:

– Нет, Билли, мне очень повезло, и я никогда с ними не сталкивался. И со стопроцентной гарантией могу сказать, что таких во всём Содружестве и трёх десятков не наберётся. В этом случае остаться в живых – гораздо больше, чем везение и удача. Но теперь и меня можно смело причислять к категории счастливчиков – твой енот отмороженней личной гвардии императора Михаила.

– Что есть, то есть, – согласился клон, подвигая сержанту стакан с бурбоном. – Только он мне так и не рассказал, что там между вами произошло и каким образом непревзойдённый стрелок оказался в регенерационной капсуле. Между прочим, на твоё лечение ушло столько энергии, что её хватило бы на освещение небольшого города в течение двух с половиной месяцев.

Иеремия Фоснер помрачнел, так как сегодня утром юрист лаборатории подробно и доходчиво объяснил ему, почему в данном случае страховая компания отказалась оплачивать услуги по вытаскиванию сержанта с того света. Страховщики, видите ли, не поверили в способность енота нанести человеку настолько тяжёлые травмы. Укушенный палец или расцарапанное лицо ещё куда ни шло, по их мнению, но ожоги от бластера… сволочи.

– Твой енот тоже сволочь!

– Да я разве спорю? – Билли-второй занюхал бурбон ломтиком острого соевого сыра и сознался: – Хочу потребовать доплату за вредность и опасность работы с ним.

– Разумное требование. – Сержант последовал примеру клона, но на закуску выбрал солёные орешки. – Только, по моему скромному мнению, никакая доплата не заставит меня снова встать против этого чёртова енота с бластером в руке. В следующий раз ведь может не повезти. Ты бы тоже не испытывал судьбу, Билли.

Клон развёл руками:

– А мне деваться некуда. До признания полноценным человеком ещё три года, да и то прошение в Совет Содружества должен подписать профессор. Если сбегу сейчас, то можно заранее распрощаться с мечтой о гражданстве и вступлении в клан.

– Да, тяжёлый случай.

– И не говори, приятель. А со вчерашнего дня нашего енота начали обучать фехтованию и ножевому бою. На ком он будет испытывать новые умения?

Сержант вздрогнул и попросил внезапно севшим голосом:

– Вызови мне такси, Билли, я забыл дома утюг выключить.

– А как же бурбон? – Клон растерянно посмотрел на едва початую бутылку.

– С енотом пей или своему профессору оставь. Вызывай такси, Билли!

Но Дирливангер-второй получил от профессора не только знания с профессиональными навыками и многочисленными недостатками, но и некоторую толику решительности пополам с упрямством:

– Ты никуда не поедешь, Иеремия. Контракт заключён на шесть месяцев, и под ним стоит твоя подпись с отпечатком пальца. Никто не может освободить тебя от обязанности обучать енота. Разве что сам профессор, но его здесь нет. Вот появится, тогда и будешь ставить условия. Так что заткнись и пей бурбон.

Сержант, не ожидавший от собеседника столь резкой отповеди, машинально взял стакан и опрокинул его в глотку. Закашлялся и хрипло произнёс:

– Половину стоимости лечения спишешь?

– Двадцать процентов от сэкономленного – мне. А если согласишься на тридцать, то проведу твоё лечение как научный эксперимент, за который вообще премия полагается. Но её делим пополам.

– Согласен! – Иеремия Фоснер уже сам потянулся к бутылке. – Но что скажет профессор?

– Это уже моя забота, сардж. Для профессора я что-нибудь придумаю. Или ничего не буду придумывать.

– Только это… Билли… – замялся сержант. – Ты не мог бы присутствовать на занятиях каждый раз? Всё-таки при тебе енот ведёт себя поприличнее. Не такой кровожадный, что ли.

– Вообще-то планом занятий моё присутствие не предусмотрено. Профессор сказал, что оно будет отвлекать енота.

– Да где он сейчас, тот профессор?

Планета Невада-Нова. Содружество Демократических кланов. 1518 год от Великого Исхода

Профессор Дирливангер даже не подозревал, насколько сильно его ждут в родной лаборатории. Ему совершенно было не до этого – сидение в тюремной камере вообще не способствует сторонним мыслям, крутящимся исключительно вокруг воображаемой вины и ожидаемого наказания за неё. А уж если вина явная, вроде избиения служащего компании «Макар-карго», то мысли приходят горькие и печальные.

На рудники в астероидах не отправят, но что готовит самый гуманный в известных мирах клановый суд? Наверняка впаяют штраф, вдвое превышающий все накопления за шестьдесят лет сознательной жизни. Господин Мэтью даст кредит на погашение долга?

– Дирливангер! – За решётчатой дверью скалилась белыми зубами губастая чёрная физиономия. – На выход с вещами!

– У меня нет вещей, – отозвался профессор. – Был чемоданчик с документами, но его отобрал ваш начальник.

– Болван, меня не интересует наличие или отсутствие вещей, – добродушно пояснил тюремщик. – Так в инструкции написано. Собирайся поскорее, тебя ждут в адвокатской конторе.

Профессор с пониманием кивнул. Давно прошли те времена, когда такие уважаемые и богатые господа, как адвокаты из солидных контор, прибегали по первому требованию клиента. Сейчас квалифицированную юридическую защиту можно получить только при наличии связей, денег и положения в обществе. Неужели господин Мэтью вспомнил про бедного учёного и решил проявить заботу?

– А какая контора, не подскажешь?

– «Кац, Шац, Альбац и партнёры». Слышал про них?

– Нет, не слышал. А кто это такие?

– Заодно и познакомишься. – Тюремщик открыл замок и скомандовал: – Руки!

Профессор послушно завёл руки за спину. Чего возмущаться, если инструкция предписывает перевозить подследственных только в наручниках? И тут не важна тяжесть обвинения – хоть за парковку гравицикла в неположенном месте, хоть за недостаточную толерантность в высказываниях в сети. Закон один, и перед ним все равны! Все, у кого нет нескольких миллиардов кредитов!

Расковали Дирливангера только в полицейском флаере, да и то лишь на пару минут, давая возможность расписаться в квитанции на оказание услуг по перевозке. Полиция давно переведена на самоокупаемость, и бесплатно никто и никого возить не будет. Возмущающимся предлагается пешая прогулка, оформленная в качестве экскурсии по городу, но она ещё дороже, причём в несколько раз. Так что и тут лучше не спорить, иначе никаких денег не хватит.

– За удобства доплатить не желаете, господин Дирливангер? – перед отлётом поинтересовался водитель флаера. – Могу предложить горячительные напитки, массажное кресло, просмотр роликов для взрослых любой гендерной принадлежности, марихуану, крэк и диетическую колу со льдом. Совсем недорого.

– Нет, не желаю, – отказался профессор. – Везите поскорее к адвокатам.

– Десятипроцентная наценка за скорость. Посчитать?

– Нет, я люблю ездить с соблюдением правил!

* * *

В адвокатской конторе Дирливангера ждали с нетерпением. Едва только полицейский флаер сел на крышу высотного здания «Венедикт-хаус», как распахнулись двери лифта, и оттуда высыпала представительная делегация во главе с молодящейся дамой в возрасте далеко за девяносто.

Она представилась первой:

– Сирена Альбац к вашим услугам, мистер Дирливангер. Я одна из владелиц нашей конторы, но буду лично вести ваше дело по просьбе господина Мэтью Кукаревича.

– Я очень рад этому обстоятельству, мэм, – поклонился профессор.

– Ах, Уильям, называйте меня просто по имени! – Мадам Альбац выразительно облизала губы и предложила: – Не хотите отдохнуть после перелёта? Скотч, коньяк, водка… Разумеется, всё привезено из Империи – нашим клиентам мы всегда предлагаем самое лучшее.

– Спасибо, Сирена, – поблагодарил профессор. – Но нельзя ли сначала избавиться от наручников? А то как-то неудобно пить виски, когда руки скованы за спиной. Не ощущается в полной мере вкус благородного напитка, так сказать.

Мадам Альбац улыбнулась удачной шутке, бросила полицейскому пятикредитовую монетку и забрала ключ от наручников.

– Вы свободны, офицер! За своими железяками заедете позже, они мне сегодня ещё пригодятся, – окинула профессора игривым взглядом. – Или можете подождать здесь, половины часа нам вполне хватит.

Сопровождающие начальницу служащие конторы угодливо захихикали, и Дирливангер почувствовал себя немного неуютно. Перспектива иметь с мадам Альбац хоть какие-то отношения, кроме деловых, мягко говоря, не радовала. От этой перспективы вообще в дрожь бросает. Нужно срочно попытаться сменить тему разговора.

– У меня чрезвычайно важная информация для господина Мэтью Кукаревича. Сирена, вы не могли бы соединить меня с офисом главы клана?

– Насколько срочно? – Имя большого босса подействовало на престарелую обольстительницу волшебно-отрезвляющим образом. – Как велика важность информации и стоит ли из-за неё беспокоить уважаемого человека?

– Речь идёт о проекте «Юджин ЕМ дробь 13454367884».

– Ах, вот оно что, – сразу поскучнела мадам Альбац. – Моих полномочий вполне хватает на обсуждение этого вопроса. Прошу проследовать в мой кабинет, мистер Дирливангер. И снимите в конце-то концов эти дурацкие наручники? Или они дороги вам как память?

* * *

Кабинет основательницы адвокатской конторы производил впечатление надёжного бункера, способного выдержать орбитальную бомбардировку, но никак не на рабочее место бизнес-вумен. Двадцать седьмой этаж вниз от поверхности планеты, метровая толщина бронированных дверей, ряды сейфов и несгораемых шкафов, направленные на кресло посетителя излучатели тяжёлых дезинтеграторов… розовая мечта параноика!

Сирена Альбац проследила за оценивающим взглядом профессора и усмехнулась:

– Удивлены? А мне нравится. Порой приходится работать с такими клиентами, что и эти предосторожности кажутся недостаточными. Недавно вот клан Мигеля Кассиано про прозвищу Два Процента устроил здесь небольшую войну, пытаясь добраться до обвиняемого в продаже финансовых документов бухгалтера, так вообще пришлось бронированных биороботов задействовать.

Профессор поёжился, ощущая себя мишенью в тире, и перешёл к делу:

– Вы говорили про полномочия, Сирена? Не составит ли труда предъявить их?

– Без проблем, мистер Дирливангер, ловите файл.

– Хм… дело в том, что полицейские заблокировали мне вход в сеть. Нельзя ли посмотреть документ в бумажном виде?

– Всегда пожалуйста, – Мадам Альбац подошла к сейфу и достала из него тонкую папку. – Ознакомьтесь и распишитесь.

– Где расписаться?

– Нигде. Это профессиональный юмор, мистер Уильям. Да вы читайте, не стесняйтесь. Там сразу на восьми самых распространённых языках, так что переводчик не понадобится.

Документ в переводе и пояснениях действительно не нуждался. Он прямо и недвусмысленно гласил, что вся разработка по проекту «Юджин ЕМ дробь 13454367884» рассматривается в качестве гонорара адвокатской конторе «Кац, Шац, Альбац и партнёры» за представление интересов профессора Уильяма Дирливангера. И пометка рукой господина Мэтью Кукаревича: «Действующую модель тоже пусть отдаёт. Я с детства обожаю мягкие игрушки».

– Когда прикажете забрать гонорар? – Превращение милой старушки в акулу бизнеса произошло мгновенно. – Или вы намерены сесть на тридцать лет за нападение на сотрудника фирмы нашего глубокоуважаемого босса? Одной минуты на раздумье вам хватит?

– Дайте связь с моей лабораторией на Огайо, – через силу выдавил профессор. – Енота привезут ближайшим рейсом галактического экспресса.

Глава третья, повествующая о пользе мелких финансовых махинаций в космических путешествиях

Планета Огайо. Содружество Демократических кланов. 1518 год от Великого Исхода

Клон профессора Дирливангера испытывал непонятную грусть. Вроде бы должен радоваться, отправляя ненавистного енота на другую планету, но что-то мешает ощущению праздника. Привык к этому подлецу и его выходкам, что ли? Вот и сержант Фоснер тайком смахивает непрошеную слезу при виде упрятанного в клетку злодея и тоже не хочет веселиться. Да, грустно…

– Вы поосторожнее, уроды! – прикрикнул старый вояка на двух мордоворотов из частной охранной компании. – Все углы задели, мудилы косорукие.

Охранники косились на Иеремию, вырядившегося по случаю проводов в парадную форму со всеми наградами, и благоразумно молчали. Мало ли что перемкнёт в голове у ветерана с двумя бластерами на поясе? Они все из армии приходят контуженые и психованные.

Билли-второй подошёл к клетке, установленной на грузовую платформу флаер-пикапа, и протянул руку сквозь прутья:

– Ну что, давай прощаться, Гоша?

Енот вытер кончик носа рукавом оранжевого комбинезона и хлопнул лапой по подставленной ладони:

– Я тоже буду скучать, Билли. И это… если наберёшь фамилию профессора задом наперёд, то получится пароль от сейфа, где тот хранит запас настоящего шотландского виски из империи. Как тебе мой прощальный подарок? И не благодари, потом как-нибудь сочтёмся.

Расчувствовавшийся клон полез обниматься прямо сквозь решётку, но его решительно отодвинул в сторону Иеремия Фоснер. Сержант закрыл енота от охранников своей широкой спиной и протянул полицейскую модель бластера для скрытого ношения:

– Прячь быстрее. Только такой вот могу дать, ты уж извини. Остальные гораздо крупнее будут.

– Спасибо, сардж, – улыбнулся енот.

Иеремия чуточку смутился:

– Да не за что. Мне конвой твой не нравится. Рожи такие гладкие, задницы пухлые, губы крашеные… мало ли чего. А у тебя с собой даже ржавого гвоздя нет. Непорядок.

– Гвоздей нет, – подтвердил енот. – А вот насчёт всего остального ты глубоко заблуждаешься. У меня даже две гранаты плазменные есть. Но я тебе этого не говорил.

– Да я и не слышал, – кивнул сержант и повернулся к охранникам: – Эй, девочки, если мой приятель будет плохо питаться в дороге, я обязательно вас найду и сожру ваши тестикулы с бамбуковым соусом. Понятно объясняю? В глаза смотреть, уроды!

Мордовороты переглянулись, и один их них осторожно спросил:

– Что такое тестикулы, сэр?

– Это то, что у вас вместо мозгов, – пояснил Фоснер. – Сколько выделено денег на питание вашего подопечного?

– В третьем классе без питания летают, сэр.

– И всё же?

– Два кредита и восемнадцать сантимов в сутки.

– Так мало? – удивился сержант и достал из кобуры бластер. – И ещё раз задам свой вопрос – сколько выделено денег?

– Полтора кредита на завтрак, четыре на обед и три на ужин, сэр! Выданы наличкой! – хором признались охранники.

– Отдайте их моему другу, и я забуду о попытке мелкого жульничества.

Пока охранники копались в карманах, енот шепнул сквозь решётку:

– Спасибо за доброту, сержант. И ты не мог бы подарить мне свой коммуникатор? А то такие болваны обычно ставят паролем от банковского счёта номер служебного бластера, и если будет выход в сеть… Тебе же не помешает пара-тройка тысяч кредитов?

– Э-э-э… нет! – ответил Иеремия и решил в самое ближайшее время, лучше прямо сейчас, поменять свой собственный пароль. – Держи коммуникатор. Армейская модель, неубиваемая. Можно даже в рукопашной использовать в качестве ударного оружия.

– Не положено! – попробовал возмутиться охранник. – Запрещено!

Билли-второй, как более искушённый в бюрократических тонкостях, поспешил вмешаться:

– Покажите инструкцию.

– Какую инструкцию?

– Любую, но чтобы в ней был прямой запрет на использование коммуникаторов енотами.

– Там про енотов вообще ни слова.

– Тогда заткнись и не вякай!

– Мудрые слова слышу я! – раздался скрипучий голос. – И безмерно они сердце моё радуют благостью и кротостью.

Клон профессора обернулся и поклонился, приветствуя преподавателя фехтования и ножевого боя, явившегося попрощаться с учеником. Старый пень внушал уважение не только мастерством, но и запрошенным гонораром, вдвое превышающим все заработки Билли-второго за последние семнадцать лет.

Неожиданно для всех зловредный енот тоже поклонился и очень вежливо произнёс:

– Очень рад вас видеть, Онодэра-сэнсэй.

– Взаимно, мой юный ученик. – Учитель улыбнулся, из-за чего его лицо стало похожим на пересохший урюк, и сообщил: – Ответственность большую чувствую за тебя я. В долгом пути к истине сопровождать решил ученика юного. От ошибок, соблазнов и искушений оградить желаю.

– Не положено! – завёл прежнюю песню всё тот же охранник.

Старый сэнсэй улыбнулся и выдал совершенно неожиданное:

– Если ты, козлиная морда, ещё раз вякнешь без моего разрешения, то я выдерну твой поганый язык и затолкаю его тебе в задницу. Неблагозвучие голоса твоего нарушает мира гармонию. Короче… отвянь, гнида, и захлопни пасть. Хау, я всё сказал.

Онодэра-сэнсэй с невозмутимым видом вытащил из подмышечной кобуры бластер, пережёг несколько прутьев клетки, вошёл внутрь и уселся на полу в замысловатой позе. Узкие глаза закрылись, и на непроницаемом лице появились хоть какие-то эмоции – умиротворение и довольство жизнью.

Енот устроился рядом и объявил:

– Мы с учителем уходим в нирвану с промежуточной остановкой в астрале и просим нас не беспокоить. Но про обед не забывайте, сволочи.

* * *

До космопорта флаер охранной компании добрался без происшествий, но при регистрации на рейс галактического экспресса начались проблемы. Во-первых, служащие «Транс-галактик» категорически отказались оформлять клетку с енотом и его сэнсэем в качестве багажа, мотивируя отказ тем, что живые существа в трюмах не перевозятся. Дескать, там во время полёта отсутствует воздух, откачиваемый специально для борьбы с незаконными мигрантами, норовящими проскочить на благополучные планеты всеми правдами и неправдами.

Во-вторых, выяснилось, что пустую клетку перевозить можно, но следует доплатить за негабаритный груз и за внесение её в список как произведения искусства. Все возражения служащий «Транс-галактик» решительно отмёл:

– В любом другом случае клетка будет считаться промышленным оборудованием, а у вас наверняка нет лицензии на торговлю с Невадой-Нова.

– Нет лицензии, – признался старший из охранников. – А что будет, если мы её здесь оставим?

– Можно и оставить, – согласился служащий. – Парковочное место стоит пятнадцать кредитов в час, и за неделю получится…

– Нам три недели туда лететь и столько же обратно.

– Тем более! Выписывать квитанцию?

– Не нужно! Оформляйте статуей.

– Скульптурной группой в примитивистском стиле.

– Не важно, лишь бы подешевле.

Служащий кивнул:

– Обязательно подешевле, так как вам ещё два билета покупать.

– Кому?

– Вот этим, что в клетке сидели. Только сразу предупреждаю – остался лишь первый класс.

Старший охранник почесал бритый по последней моде затылок и согласился:

– Давайте первый класс, всё равно контора оплатит. Мы в нём сами полетим, а тех двоих – на наши старые места.

– Извините, но не получится.

– Как это не получится?

– Ваши билеты приобретены на ваши имена, и мы не можем посадить на забронированные места посторонних… э-э-э… постороннее существо и постороннего человека. Нам не нужны судебные разбирательства и штрафные санкции. И решайте побыстрее, потому что регистрация на рейс заканчивается через пятнадцать минут.

Старший охранник мысленно выругался, мысленно содрогнулся от предстоящего скандала с бухгалтерией и согласился:

– Ладно, пусть они первым классом летят.

Едва только пискнул кассовый аппарат, подтверждая прохождение платежа, как к еноту и сэнсэю подлетел стюард в строгом костюме:

– Прошу проследовать через зелёный коридор, господа. Удобный челнок для VIP-персон доставит вас на орбиту, и капитан лично покажет ваши апартаменты. Добро пожаловать на «Куин Элизабет», благородные сеньоры!

Енот с Онодэрой-сэнсэем переглянулись, кивнули друг другу и дружно и быстро рванули вслед за стюардом под обиженные вопли охранников. Тем светило попасть на борт транс-галактического лайнера только часа через четыре.

* * *

Челнок и в самом деле оказался весьма комфортабельным транспортным средством. С просторным салоном для пассажиров первого класса, с мини-рестораном и включённым в стоимость билета обслуживанием, тренажёрным залом, баней с двадцатипятиметровым бассейном и барбекю у самого бортика. На удивлённый взгляд енота стюард отреагировал гордой улыбкой и объяснил, что челнок будет выходить на орбиту сорок девять минут, а потому компания «Транс-галактик» старается хотя бы таким образом компенсировать неудобство длительного перелёта и потраченное уважаемыми людьми время.

– Только людьми? – сварливо уточнил Гоша. – У вас дискриминация по видовому признаку? Древнее мракобесие какое-то…

– Нет, что вы, – поспешил разуверить стюард. – Мы с удовольствием перевозим любые разумные существа, и нашими услугами пользуются даже нэки[3] с системы Ниппон. Им здесь особенно нравится рыбное меню в ресторане.

Енот поморщился, совсем не впечатлённый приведённым примером. О нэках ему приходилось слышать на занятиях – это бывшие люди, добровольно решившиеся на генетическую коррекцию и отрастившие себе кошачьи уши и хвосты. Встречались, правда, индивидуумы, маскирующиеся под лисиц и зайцев, но таких было очень немного, хотя генетики который год клятвенно обещали поставить производство кицунэ на поток и существенно снизить стоимость операции. А желающих хватало в избытке.

Преимущественно извращенцы проживали в системе Ниппон, представляющей собой невообразимое множество астероидов, вращающихся вокруг жёлтого карлика на самой окраине сектора Содружества. Ниппонские нэки славились странными представлениями о прекрасном, вычурными традициями, несъедобной кухней, производством развлекательных роликов для сети и болезненной тягой к закупаемому в Российской Империи корню валерианы.

Онодэра-сэнсэй вслух посетовал на отсутствие сада камней и попросил отвести его в баню, а енот решил подкрепиться. Жизнь учит, что есть и спать нужно впрок, иначе в любой момент можешь оказаться голодным и невыспавшимся. Мало ли какие сюрпризы приподнесёт судьба?

– У вас есть пельмени, котлеты по-киевски и гурьевская каша?

– О, господин предпочитает русскую кухню? Приятно встретить знатока и настоящего гурмана! – обрадовался стюард и сделал знак официанту. – Вот этот молодой человек выполнит любое ваше пожелание, сэр!

– Так уж и любое? – не поверил енот. – А если я захочу настоящего молока? Не из соевого концентрата, а настоящего коровьего?

Подошедший официант с невозмутимым видом уточнил:

– Вам какое именно? Есть контрабандное с Лукерьи Туманной, есть поставленное по официальным каналам молоко с Алтая на старой Земле, есть из Альпийского уезда Среднеевропейской губернии. Всё свежайшее, помещённое в стазис-поле сразу после удоя. Разумеется, на борту «Куин Элизабет» вам предоставят большее разнообразие, но и мы стараемся соответствовать высокому званию одного из лучших подразделений «Транс-галактик».

– Кучеряво живёте. – Енот привычно вытер нос рукавом, и тут в его голову пришла важная мысль: – Послушайте, но в приличном ресторане нельзя появляться в такой одежде, как у меня! Существует же какой-нибудь дресс-код или фейс-контроль?

Стюард поглядел на оранжевый тюремный комбинезон и покачал головой:

– Нет, сэр, вы выглядите вполне прилично и естественно. Первым классом путешествуют куда большие оригиналы, и одеждой от модельеров Главного Управления Тюрем вряд ли кого можно удивить. В прошлом рейсе была одна семейная пара, так они вообще почти голые ходили. Только в носках, причём муж номер один носил носки розовые, а муж номер два – синие в полосочку.

– Кошмар!

– И не говорите, сэр! Но мы давно привыкли и ничему не удивляемся. Впрочем, на борту лайнера к вашим услугам будут магазины лучших производителей Содружества, и там вы сможете подобрать одежду по своему вкусу. Принимают к оплате наличные, банковские чипы, карты, драгоценные металлы и камни, закладные на движимое и недвижимое имущество, долговые обязательства и прочее.

– А в кредит?

– При наличии солидного поручительства его можно получить в банке нашей компании. Пределы кредита определяются платёжеспособностью вашего поручителя, сэр.

– Спасибо за информацию, – поблагодарил енот и благосклонно кивнул официанту. – Можете подавать обед.

– С молоком?

– Молоко в первую очередь.

* * *

К лайнеру прибыли не через сорок девять минут, а только через пятьдесят две, так как лишнее время потратили на заход с освещённой стороны. В обзорных иллюминаторах челнока открылось впечатляющее зрелище огромного корабля, похожего на зависший в пустоте город. Сверкающая на чёрном бархате драгоценность… воплощение мощи и богатства Содружества Демократических кланов. Кто осмелится напасть на такую громадину?

Опытный стюард, сопровождающий пассажиров первого класса уже не первый год, угадал мысли енота и сообщил:

– Даже самые отмороженные пираты опасаются связываться с кораблями «Транс-галактик» и стараются вообще не попадаться у них на пути. Каждый лайнер несёт вооружение, способное уничтожить два-три лёгких крейсера, а в случае абордажа помощь придёт раньше, чем напавшие доберутся хоть до чего-нибудь ценного. Особенно защищены каюты первого класса!

– То есть абсолютная безопасность гарантирована?

– Э-э-э… не совсем, – смутился стюард. – Но на случай встречи с вольной дружиной генерал-воеводы Шрёдингера вашим родственникам будет выплачена компенсация. Да и страховые компании…

– И часто случались нападения легендарного существа?

– Пока ни разу, сэр! Но всё когда-нибудь происходит в первый раз.

– Спасибо, – кивнул енот и пробормотал себе под нос: – Хоть в этом деле сказочный кот меня не смог опередить. Попробовать, что ли?

Челнок едва заметно вздрогнул, и голос невидимого пилота сообщил:

– Мы подхвачены швартовым полем и через пять минут произведём посадку в шлюзовой камере номер один. Просьба пассажирам не оставлять свои вещи. И приятного путешествия, господа! Пользуйтесь услугами компании «Транс-галактик»!

– Вот это сервис! – оценил енот, поправляя норовящий выпасть бластер. – Поблагодарите пилота от моего имени.

– Я передам экипажу вашу благодарность, сэр! – Стюард протянул руку ладонью вверх и многозначительно подмигнул. – Вы же хотите их отблагодарить?

Неслышно появившийся Онодэра-сэнсэй положил в протянутую ладонь надкусанное с одного бока яблоко:

– Наша благодарность границ не имеет, и сердца ею преисполнены. И да пребудут с вами витамины!

* * *

Как и обещали, пассажиров первого класса встречал лично сам капитан. Этакий респектабельный космический волк в белоснежном мундире и со старомодной бородкой-эспаньолкой. Но надо отдать должное, бородка ему очень шла, превращая вытянутую лошадиную физиономию в мужественное и суровое лицо.

– Рад приветствовать вас на борту «Куин Элизабет», господа! – прозвучала надоевшая за последнее время ритуальная фраза. – Спасибо, что выбрали лайнер нашей компании для своего путешествия.

Енот мысленно засмеялся. На занятиях ему объясняли реальное положение дел, и он прекрасно знал, что иного выбора, кроме обозначенной компании, на Огайо не существует. «Транс-галактик» не терпит конкурентов в межпланетных пассажирских перевозках и просто задавил путающуюся под ногами мелочь финансово и физически.

Вслух, естественно, прозвучала ответная вежливость:

– Спасибо за гостеприимство, капитан! С вашей стороны было очень любезным встретить нас, и мы польщены проявленной заботой. Но как вы успеваете?

– Что успеваю?

– Да всё успеваете. Такой огромный корабль требует внимания, но вы его расходуете на пустяки.

– О, не беспокойтесь! – ответил капитан. – Во-первых, мне очень приятно встречать пассажиров на пороге, так сказать. А во-вторых, я не один.

– Что, у вас несколько капитанов? – удивился енот.

– Пятьдесят восемь, если быть точным. Из них четыре клона первого порядка, а остальные являются клонами клонов. Истинный же сеньор Фернандо Мануэль Мария Зильберштайн давно не выходит в космос, благо правилами «Транс-галактик» это не запрещается. Когда-нибудь и я накоплю достаточно денег, чтобы купить домик на берегу моря и отправить работать вместо себя десяток-другой двойников. Мечта, знаете ли!

Онодэра-сэнсэй, с философским молчанием выслушивавший откровения кэпа, вдруг поделился глубокомысленным изречением:

– Сладость плода мечты часть обернуться цикуты горечью может. Бойся сбычи мечт, чувак!

Гоша дёрнул за рукав капитана, зависшего в бесплодной попытке постичь мудрую мысль:

– Сеньор, мы с моим наставником вложили колоссальные средства в… ну, это не важно… и сейчас хотели бы посетить ближайшее отделение банка. Ведь у вас на корабле есть банк? Что-нибудь посолиднее.

– О, да! – расцвёл в улыбке космический волк. – У компании «Транс-галактик» есть собственный банк с филиалом на каждом лайнере, и вы всегда можете воспользоваться его услугами.

– Всегда не хочу. Хочу прямо сейчас.

– Тогда следуйте за мной, господа. – Капитан показал на стоящий наготове гравикар для внутрикорабельных перевозок. – Присаживайтесь поудобнее, и через пять минут мы будем на месте. Довезу с ветерком и осторожностью.

И действительно, трёхместная капсула рванула с места так, будто за ней гнались черти из преисподней, и через обозначенное время остановилась возле стеклянной двери с логотипом «Транс-галактик финанс групп».

– Лихо, – оценил скорость енот. – А кто тут самый главный?

– Кто управляющий? – уточнил капитан. – Сейчас будет. Он тоже любит лично встречать важных клиентов. Мистер Пибоди, к вам гости!

Управляющий выскочил из дверей с радушным видом встречающего любимую тёщу зятя и представлял собой воплощённую любезность:

– Проходите, господа! Может быть, вам удобнее будет в моём кабинете?

– Да мы на пару минут, – успокоил его енот. – Вот только возьмём кредит под поручительство мистера Мэтью Кукаревича и уйдём. Это не обязательно делать в кабинете?

– Э-э-э… да! – согласился мистер Пибоди, зачарованный звучанием имени главы одного из самых крупных кланов Содружества. – Я лично займусь вашим вопросом. На какую сумму рассчитываете?

Гоша небрежным щелчком сбил невидимую пылинку с безупречного сюртука управляющего и предложил выяснить вопрос у самого поручителя:

– Вы знаете, мистер Пибоди, мой дядя всегда отличался некоторой скуповатостью, и прежде чем запрашивать кредит, я хотел бы уточнить его пределы. Вы понимаете, да?

– Дядюшка? Простите, но каким образом… то есть в смысле…

– Я не желаю обсуждать внутренние проблемы нашей семьи при посторонних! Дайте мне связь с господином Мэтью!

Раздавленный надменным тоном управляющий лично набрал номер на гиперпространственном коммуникаторе, и как только появилось голографическое изображение господина Кукаревича, скромно отошёл в сторону.

– Енот? – очень удивился глава клана. – Ты где?

– Да тут я. Вы меня заждались, дядюшка Мэтью?

– Что за свинская фамильярность, енот? И где тебя черти носят?

– Ага, заждались. Но дело в том, что назначенные вами охранники оказались редкостными болванами, и теперь у них кое-какие финансовые трудности. Хочу вот немного им помочь.

– Вот как? – удивился Кукаревич. – И у тебя есть деньги?

– Будут, если вы не возражаете. Для начала миллиарда полтора-два.

– Не возражаю! – захохотал глава клана. – Хоть десять миллиардов.

– Ну, если вы так настаиваете, – поклонился голограмме енот. – Сегодня же вылетаю на Неваду-Нова лайнером «Транс-галактик». Так что через три недели ждите.

– И попробуй не приехать! – рявкнул Кукаревич перед тем как отключиться.

Мощная аура огромных денег заставила побледнеть всех присутствовавших при разговоре, исключая невозмутимого Онодэру-сэнсэя и самого Гошу, чья покрытая шерстью морда не способна бледнеть в принципе.

Управляющий едва слышно пролепетал:

– Ваш дядюшка…

– Старый пень сегодня не в духе, – перебил его енот. – Вообще-то я рассчитывал на двадцатку, но придётся перебиваться десятью миллиардами. Вы меня хорошо слышите, мистер Пибоди?

Тот судорожно проглотил слюну и осторожно произнёс:

– Такой суммы наличными у нас нет, сэр. Если желаете, мы можем отправить челнок…

– Нет, не желаю и не собирался желать. Оформите мне обыкновенный банковский чип.

– Рекомендую платиновую карту нашего банка, сэр! Тысячелетние традиции и всё такое… Пусть немного старомодно, но есть в этом определённый шарм. И скидки во всех бутиках лайнера.

– Давайте.

– Кредитный договор переслать господину Мэтью Кукаревичу?

– Разумеется, – кивнул енот. – А карточка пусть будет на предъявителя.

– Анонимный счёт?

– Я так и сказал. Вы каким местом слушаете, мистер Пибоди?

Глава четвёртая, где невинные учёные расхлёбывают последствия чужих афер

Борт лайнера «Куин Элизабет». Рейс «Огайо – Мичиган Крайний – Невада-Нова» 1518 год от Великого Исхода

Кому-то длительные космические перелёты могут показаться скучными и утомительными, но к путешествиям на лайнерах компании «Транс-галактик» это определение не относится никоим образом. Во всяком случае, пассажиры первого класса погрешат против истины, если пожалуются на отсутствие развлечений. Владельцы внушительных состояний, собравшиеся в одном месте, вполне могут надеяться и на приличное общество, и на выступления модных в этом сезоне поп-див, и на балы с роскошными торжественными обедами.

Сегодня как раз такое мероприятие – празднуется сорокалетие великого спортсмена, установившего шесть мировых рекордов по поеданию спагетти на скорость в закрытых помещениях. Впрочем, на самого именинника внимание почти не обращали, используя праздник как повод встретиться на нейтральной территории. Ведь всем известно о жесточайшей конкурентной борьбе между кланами, но это никак не отменяет возможность ведения совместного бизнеса. И где лучше всего обсудить многие вопросы, как не на таких вечеринках? Компания «Транс-галактик» гарантирует спокойствие и безопасность, а шум подвыпившей толпы и оборудование корабля надёжно прикроют переговоры от любого прослушивания. Тем более здесь на каждом скрыто столько различных антисканеров и прочих защитных устройств, что при их взаимном воздействии сходит с ума любая шпионская техника. Идеальное место, короче говоря.

Гоша со своим учителем идеально вписался в общество. Высший свет любит эксцентричность и ценит экстравагантность, так что необычный облик сделал обоих если не местными звёздами, то очень близко к тому. Онодэра-сэнсэй отличался исключительной молчаливостью, внушавшей почтение и непонятное чувство опасности, а его ученик блистал в прямом смысле этого слова – в первый же день полёта енот дорвался до магазинов и буквально довёл продавцов до сердечных приступов, но компенсировал моральные травмы щедрыми чаевыми. Продавцы ювелирных магазинов оказались самыми сообразительными. Наставник негромко, но долго матерился, угрозами заставил исправить некоторые шероховатости получившегося образа, и общими усилиями мохнатый полутораметровый зверь стал выглядеть чуть ли не эталоном мужской красоты. Если смотреть с точки зрения енота, естественно.

Гоше общее внимание нравилось. Причём нравилось не в смысле удовлетворения тщеславия, а появившимся предчувствием наступления грандиозных событий, в которых он непременно примет участие в главных ролях. И события не замедлили с… в общем, ни с чем они не замедлили.

* * *

Толстый господин с сигарой явно контрабандного происхождения, разговаривая с таким же толстяком с антикварным моноклем в глазу, спросил, указывая себе через плечо:

– Ибрагим-сан, а это правда, что вон тот странный зверь в смокинге приходится родным племянником небезызвестному Мэтью Кукаревичу?

– Совершеннейшая правда, – подтвердил господин с моноклем. – И даже больше скажу, старый скряга настолько ценит своего юного родственника, что на его охрану единовременно выделил десять миллиардов кредитов. Вы можете в это поверить? Лайнер, на котором мы летим, стоит гораздо дешевле. Не удивлюсь, если половина гостей окажется переодетыми агентами Управления Специальных Служб.

– Простите, Ибрагим-сан, но федеральные службы не занимаются охраной частных лиц.

– За десять миллиардов?

Цифра произвела впечатление, и толстяк с сигарой завистливо вздохнул:

– Я вот не могу себе позволить тратить на телохранителей половину годового дохода. Это слишком расточительно.

– Ах, Райво, вы эти деньги тратите на певичек из провинциальных мюзик-холлов.

– Это совсем другое дело, Ибрагим-сан. Меценатство нынче в моде, вот и приходится соответствовать.

– Чистый альтруизм, да? – рассмеялся господин с моноклем. – Если только он, то искренне сочувствую.

Мистер Райво обиделся и возмущённо возразил:

– Я ещё кое-что могу, уважаемый Ибрагим-сан. Молодость, конечно, ушла безвозвратно, но… Вы понимаете, да?

– Да, молодость… А что в той молодости? – сделал неожиданный вывод толстяк с моноклем. – В воспоминаниях она хороша, а на самом деле от неё одни только огорчения и неприятности. Бестолковая учёба в престижном колледже, постоянная нехватка денег, граничащая с нищетой. Разве можно было прожить на пятьдесят тысяч кредитов в месяц? То ли дело сейчас!

– Сейчас лучше, – согласился мистер Райво. – Только гораздо реже.

– Это вы о чём?

– Да сразу обо всём. Мы свои капиталы сами зарабатывали, а нынешней молодёжи состояния достаются без малейших усилий практически даром. Вы когда заработали свой первый миллиард?

– В двадцать лет я получил наследство.

– Вот! А до этого времени вы работали не покладая рук. Вы посмотрите на племянника Мэтью Кукаревича – разве можно в таком возрасте иметь лично заработанные миллиарды?

– Честно сказать, я совсем не разбираюсь в енотах и не могу определять их возраст.

– Это элементарно! Лишь юнцы способны на такую глупость, как генетическая коррекция. Не удивлюсь, если вместо мозгов у него миска с попкорном.

– Но десять миллиардов убеждают нас в обратном.

– Вы думаете? Меня, например, они не убеждают, а очень сильно расстраивают.

– Из-за того, что не ваши?

– Именно.

– Так исправьте несправедливость.

– Каким образом?

– В колледже, помнится, вы славились как непревзойдённый игрок в покер. Неужели знаменитая колода с девятью тузами и шестью джокерами пылится где-нибудь в дальнем ящике?

– Вы мне льстите, право слово. Но если не откажетесь помочь, то я готов тряхнуть стариной. Предложите юноше пару-тройку партий или мне самому?

– Без разницы. А как будем делить выигрыш, честно или поровну?

– Предлагаю поделить пополам.

– Согласен!

* * *

На следующий день енот проснулся от сильного толчка в бок и требовательного голоса Онодэры-сэнсэя:

– Гоша, вставай, а то счастье проспишь.

– Какое счастье, учитель? И с добрым утром!

– Обыкновенное счастье. Оно, кстати, всегда обыкновенное.

Енот сладко потянулся, потом облизнул правую лапу и протёр глаза:

– Сэнсэй, а кто такой падаван? Уже не первый раз слышу. Это твой родственник?

– Не говори глупостей, – отмахнулся Онодэра. – И вообще ты ошибаешься, и правильно будет не падаван, а «П.О. «Диван». Есть такая мебельная фабрика купца первой гильдии Сердюкова на Лукерье Туманной.

– Да? А мне послышалось…

– Именно послышалось! – строгим голосом произнёс сэнсэй. – Заканчивай валяться и пойдём завтракать.

– Так рано?

– Дел полно. Или ты собираешься ограничиться только двумя лохами?

– А что, есть ещё кто-то на примете?

– Ой-вэй, плюйте на него, люди! – картинно запричитал Онодэра-сэнсэй. – Наивность твоя разумные пределы превосходит. Полон жертвами потенциальными лайнер этот, и жадность затмевает разум их. Долг наш в излечении страждущих алчностью состоит. Вставай, придурок!

От вопля учителя Гоша подскочил как ошпаренный и побежал умываться. Можно бы, конечно, ещё раз умыться с помощью языка и лапы, но строгий сэнсэй требует пробовать жить по-человечески. Ладно ещё в баню веником не загоняет, как сам любит делать. Еноты не потеют!

Но поторапливаться и в самом деле нужно. После завтрака начнётся аукцион, и от его результатов многое зависит. Очень и очень многое.

– Умылся? – заглянул сэнсэй. – И прекрати полоскать мои носки!

Енот вздрогнул и бросил на пол подозрительную тряпочку с сильным запахом выдержанного сыра. Всё-таки природа иногда берёт своё, и инстинкты дикого зверя рвутся наружу сквозь тонкую оболочку разумного существа. Это подсознание пакости устраивает, не иначе…

– Сэнсэй, а что обозначает выражение «нет бубей – хоть… бей»?

– Забудь, – сурово нахмурился Онодэра. – Нет благости в глупостей чужих повторении.

– Глупости? – усомнился енот, вспомнив, с каким глубокомысленным видом учитель говорил эту фразу и удваивал ставки во вчерашней игре. – А что тогда не глупости?

Наставник не ответил. Он опять превратился в молчаливое изваяние, ожившее, но не забывающее о своём мраморном происхождении. Лишь спустя пять минут бросил замечание:

– К твидовым пиджакам староанглийского стиля галстуки не подходят от слова «совсем». Исключительно шёлковые шейные платки полагаются.

* * *

Аукцион – это тоже в своём роде развлечение для богатых пассажиров. Одним нравится наблюдать за процессом торгов, других привлекает запах исходящего от участников азарта, а третьи сами рвутся пощекотать себе нервы и кошелёк в борьбе за какую-нибудь безделушку стоимостью в полтора кредита.

Так было всегда, но сегодняшний день стал исключением из правил. И прежде всего изменились лоты аукциона и их первоначальная стоимость.

– Лот номер один, господа! Семидесятипроцентный пакет акций корпорации «Райво Загоруйко индастриз»! Стартовая цена составляет пятьсот тысяч кредитов! Продавец пожелал остаться неизвестным!

В зале сдержанно засмеялись и дружно повернули головы в сторону сидящего в последнем ряду енота. Многие вчера стали свидетелями эпического поединка в покер, когда племянник Мэтью Кукаревича на пару со своим наставником схватился с опытнейшими игроками Ибрагимом Миядзавой и Райво Загоруйко. И вот настала пора сбывать законную добычу. Лакомые кусочки, которые в обычной ситуации никогда не попадут на рынок акций.

– Миллион! – сразу удвоил сумму господин в драных шортах и кедах на босу ногу. – Миллион кредитов наличными!

На предложение местного сумасшедшего аукционист не отреагировал и вновь представил лот:

– Высокодоходный и высоколиквидный пакет акций корпорации по производству непромокаемой обуви и жевательной резинки! Пятьсот тысяч кредитов, господа! Кто даст больше? Я слышу про двадцать миллионов от участника с номером тридцать семь? Сто двадцать пять даёт господин с номером триста одиннадцать. Кто больше? Двести десять? Двести десять – раз… двести десять – два… Четыреста миллионов от номера двадцать восьмого!

Онодэра одёрнул поддавшегося общему азарту енота:

– Спокойнее будь, мой юный ученик. Смотри на эти отягощённые алчности печатью лица и запоминай.

Совет подействовал, и Гоша вдруг увидел участников аукциона в их истинном обличье, проступившем сквозь маски людей, полученные при рождении. Вот разинула в крике рот и пускает слюни толстая свинья. Вот рядом с ней облезлая коза с шалыми глазами выискивает нового козла среди волков и гиен, а чуть подальше равнодушный ко всему медведь, озабоченный лишь размышлениями о причинах падежа пчёл на пасеках местных фермеров. А там любопытный тюлень водит носом в предвкушении зрелища. Тут шакалы ждут крови и дымящихся кишок на кустах… Забавная картина вырисовывается.

Через десять минут торги достигли кульминации, и вот уже все поздравляют счастливчика, ухватившего лакомый кусок всего лишь за два миллиарда пятьсот пятьдесят миллионов кредитов. Обалдевший от свалившейся удачи новый обладатель пакета акций поблагодарил публику за тёплые слова и с некоторой снисходительностью посмотрел на енота:

– На бирже в Сингапуре-бис вы бы выручили не менее трёх, сэр.

– Спасибо, но моё время ценится гораздо дороже, ответил Гоша, и, понизив голос, добавил: – После торгов я сделаю публичное заявление, и если оно вас заинтересует…

Тот понимающе улыбнулся и заспешил к барной стойке, чтобы промочить пересохшее во время торгов горло. Онодэра-сэнсэй проводил его взглядом и выдал короткую справку:

– Джеймс Джейкоб Зугдидиани, двадцать девять лет, замужем, уроженец планеты Малая Цинандали. Общее состояние оценивается в тридцать два миллиарда кредитов. Дальний родственник главы клана Ротшильдов-Бабаджанянов.

– А я что-то не понял насчёт его семейного положения, – переспросил енот. – Какое-то оно странное. Вы не могли ошибиться, Онодэра-сэнсэй?

– Мои источники никогда не ошибаются, – покачал головой наставник.

После недолгого перерыва аукцион продолжился. Вторым лотом была выставлена торговая империя Ибрагима Миядзавы, третьим – его же загородная резиденция на астероиде в системе звезды Чинук, четвёртым – дарственная на личную яхту вышеозначенного господина, а напоследок с молотка ушли личные вещи Райво Загоруйко, включая коммуникатор, антикварные часы имперской работы и ботинки из настоящей крокодиловой кожи. В общей сложности удалось выручить ещё восемь миллиардов шестьсот одиннадцать миллионов кредитов.

А когда довольный аукционист в последний раз стукнул молотком, объявляя об окончании торгов, к столу пробился енот и попросил слова. Конечно же, оно тут же было предоставлено.

– Леди, джентльмены и джентльвумены, у меня всего один вопрос! – горомко крикнул Гоша. – Хотите ли вы много денег, уважаемые дамы, трансдамы и господа? И если хотите, но не знаете где их взять, то спросите у меня!

Планета Мичиган Крайний. Содружество Демократических кланов. 1518 год от Великого Исхода

Профессор Дирливангер в сотый раз проклинал судьбу, в своё время заставившую его взяться за работу по созданию разумного модифицированного енота. Создать-то его создал, но если бы знал заранее о неприятностях, последующих за этим научным свершением, то плюнул бы на всё и занялся разведением морских свинок для ресторанов Невады-Нова. Не самое почётное занятие, зато безопасное и без всякой нервотрёпки. С морскими свинками хоть живым останешься.

Билли в очередной раз вздрогнул, вспомнив ярость господина Мэтью и смертельную угрозу в его голосе:

– Проф, твой блохастый ублюдок увёл у меня десять миллиардов! Ты представляешь, целых десять миллиардов кредитов!

– Извините, сэр, – попробовал тогда возразить Дирливангер, – но это уже ваш енот.

– Соскочить с темы хочешь, гнида яйцеголовая? – В промежутках между словами господин Кукаревич успевал делать большие глотки из горлышка бутылки с настоящим русским абсентом из Шотландского уезда Североевропейской губернии. – Пока енот не доставлен сюда, вся ответственность за него лежит на тебе! Сегодня же вылетаешь и через три недели привезёшь мне мехового ублюдка и мои деньги. Ты понял, Билли?

– Да, сэр! – вытянулся в струнку профессор. – Но как я это сделаю?

– Дам скоростную яхту и бригаду Стива Гасильщика. Встретишь «Куин Элизабет» на Мичигане Крайнем – там они будут стоять трое суток – и заберёшь с лайнера енота. Деньги при нём, ему сделали платиновую карту «Транс-галактик финанс групп» на предъявителя. И да сжалится над тобой Кришна, если на ней будет меньше десяти миллиардов. Из своих добавишь.

В общем, неприятная получилась ситуация, и до сих пор при воспоминании о том разговоре бросает в дрожь. И сейчас профессор Дирливангер вынужден третьи сутки торчать в космопорте Мичигана Крайнего в компании отъявленных головорезов в ожидании «Куин Элизабет». А ещё эти бандиты из экономии выбрали самый низкопробный кабак с дешёвым кукурузным бурбоном и доступными недорогими девками, так что приходится сидеть в вонючей дыре и отбиваться от назойливого внимания вульгарных кошёлок самого страхолюдного вида.

Где же черти носят этот поганый лайнер? Неужели генерал-воевода Шрёдингер изменил принципам и стал захватывать пассажирские корабли? Раньше-то он предпочитал останавливать грузовики с промышленным оборудованием и редким сырьём, выплачивая экипажам солидную компенсацию за неудобства и полностью вычищая трюмы. Но всё когда-нибудь случается в первый раз… Вдруг кот решил заняться более прибыльным промыслом?

– Скучаешь, проф? – Стив Гасильщик хлопнул Дирливангера по плечу и плюхнулся на соседний стул. – Жизнь прекрасна, а ты почему-то грустишь.

От бригадира шел настолько мощный запах дешёвого пойла, что профессор непроизвольно оглядел стол в поисках закуски. Не нашёл и вымученно улыбнулся:

– Не скучаю, а думаю.

– О чём?

– О том, как вы будете вытаскивать енота с лайнера, если он не захочет спускаться на планету.

– Мы будем вытаскивать? – искренне удивился Гасильщик. – Это ты его будешь вытаскивать, а наша задача быть группой поддержки, но никак не главными действующими лицами. Уговоришь зверька осмотреть местные достопримечательности, наврёшь что-нибудь, а там уж и мои ребята подключатся.

– А вдруг не согласится?

– Тогда приведёшь силой!

Профессор представил, как будет тащить упирающегося и визжащего енота сквозь плотный строй секьюрити компании «Транс-галактик», и ему стало дурно. Причём дурно до такой степени, что пришлось выхватить бутылку из рук бригадира и отхлебнуть прямо из горлышка, чтобы перебить настойчивые позывы взбунтовавшегося организма. Полегчало…

– Зверька сопровождают два дебила из частной охранной компании, – вспомнил Дирливангер. – Если я попытаюсь применить силу к их подопечному, то они меня попросту пристрелят. Вы не можете предупредить этих болванов, Стивен?

Гасильщик громко рассмеялся, заставив размалёванных девиц испуганно шарахнуться в стороны:

– Сразу видно, проф, что ты никогда не летал третьим классом. Те болваны погружены в искусственный сон и упакованы в ячейки по пять штук на кубический метр! Кто их выпустит на промежуточной остановке?

– Позвольте, но ведь енот тоже должен лететь третьим классом. Он же как-то выбрался? Может быть, и охранники… это самое… соучастники?

– Это не мои проблемы, – пожал плечами бригадир. – За охранников мне не платили, так что с ними будешь разбираться самостоятельно.

Профессор загрустил ещё больше и с огромным трудом сдерживал внезапно появившееся желание удариться лбом в поцарапанный пластик столешницы. И очень тревожила навязчивая мысль пойти в туалет и повеситься на брючном ремне, оставив решение проблем тупоголовым бандитам из шайки Стива Гасильщика. Это будет проще и безболезненней, чем в случае неудачи появиться перед господином Мэтью Кукаревичем.

– О! – Бригадир обрадованно ткнул пальцем в сторону информационного табло над входной дверью. – Вот и прилетели наши долгожданные гости.

Сообщение тут же было продублировано голосом диктора, слышимым в любом уголке космопорта:

– Дамы и господа, лайнер «Куин Элизабет» встал на стационарной орбите. Вниманию встречающих – челноки с пассажирами начнут прибывать ко второму терминалу через два часа пятнадцать минут.

– Наконец-то дождались. – Стив Гасильщик поправил бластер под бесформенной курткой и требовательно посмотрел на Дирливангера. – Пошли караулить нашего хомячка, профессор.

– Он енот.

– Мне наплевать, но караулить ты всё равно пойдёшь. Пошевеливайся, яйцеголовый.

Билли послушно встал и поплёлся к выходу. До терминала номер два плюхать пешком часа полтора, а на внутренний общественный транспорт нет денег – из опасения, что профессор сбежит, господин Мэтью приказал вытрясти из него даже мелочь. Поэтому и в ресторане пришлось сидеть за пустым столом. Чёртов енот и за это ответит, сволочь!

Борт лайнера «Куин Элизабет». Орбита планеты Мичиган Крайний. Содружество Демократических кланов. 1518 год от Великого Исхода

Гоша торопливо собирал вещи и всё никак не мог решиться оставить в каюте хоть что-то из купленного в местных магазинах. В один чемодан вещи не помещались, а Онодэра-сэнсэй строго-настрого запретил привлекать к себе внимание объёмным багажом. Все должны быть уверены, что племянник Мэтью Кукаревича намеревается развлечься осмотром достопримечательностей Мичигана Крайнего и вернуться на лайнер, где его ждут серьёзные дела и заманчивые финансовые предложения. Ни у кого не должно оставаться и тени сомнения!

Конечно, заманчиво продолжить так удачно начавшийся бизнес, но наставник в категорической форме потребовал сматываться отсюда как можно быстрее. Онодэра-сэнсэй оставил обычное немногословие и подробно объяснил, что после организации акционерного общества по управлению наследством господина Мэтью Кукаревича и успешной продажи акций деятельность лучше всего приостановить и покинуть гостеприимный лайнер на ближайшей планете. Да и там не стоит задерживаться во избежание наступления крупных неприятностей. Это во время перелёта связь блокируется защитным полем корабля, а по прибытии на Мичиган Крайний счастливчики наверняка поделятся новостями об удачной сделке с родственниками, друзьями и юристами. Последние опаснее всех. И глава клана наверняка получил уведомление о выданном под его обеспечение кредите – банковская связь во время полёта как раз проходит без ограничений.

– Гоша, ты готов? – Наставник заглянул в каюту ученика, обнаружил разбросанные по кровати шмотки и аж задохнулся от негодования: – Какого хрена, мой юный друг, эти тряпки до сих пор не в утилизаторе? И чемодан бросай, уходить будем налегке.

– Но, учитель…

– Без разговоров! Мне сообщили, что внизу нам готовят тёплую и дружественную встречу.

– Кто сообщил?

– Мир не без добрых людей, мой юный падаван. И они же предложили недорого купить у них списанный с Российского Императорского Флота дальний разведчик. В приличном состоянии и без пробега по сектору Содружества. Всего за семьсот пятьдесят миллионов. И плюсом дают дисконтную карту на скидку при заправке в любой точке империи. Неплохой вариант?

Енот ахнул. Дальние разведчики российского флота славились исключительной неприхотливостью к квалификации обслуживающего персонала и экипажа, обладали относительно мощным вооружением, хорошими ходовыми качествами, надёжной защитой и являлись несбыточной мечтой любого искателя приключений.

Имелся, правда, один нюанс – у джентльменов удачи такие корабли пользовались дурной славой. Их российские пограничники даже останавливать не пытались, а просто бабахали из всех стволов, и неудачник отправлялся в мир иной в виде аккуратного облачка плазмы.

– Это не очень опасно, сэнсэй?

– Не опаснее, чем организовывать контору «Рога и копыта», мой юный ученик. Тем более всё те же добрые люди пожелали снабдить нас кодами «свой-чужой». Ты ведь мечтаешь прославиться на весь мир подобно великому коту Василию Шрёдингеру? С таким кораблём обязательно прославишься в самые короткие сроки.

– Да, но…

– Поздно, возражения не принимаются. Назначаю тебя командиром нашего отряда и капитаном корабля.

– Может быть, лучше вы?

– А для меня, Гоша, это назначение будет понижением в должности.

Глава пятая, рассказывающая о пользе организованного пиратства для отдельно взятого енота

Планета Мичиган Крайний. Содружество Демократических кланов. 1518 год от Великого Исхода

Челнок повышенной комфортности для VIP-персон был предоставлен по первому требованию, хотя и без енота с наставником нашлось немало желающих провести время на знаменитых горных курортах Мичигана Крайнего. Но любители набраться сил и впечатлений перед следующей частью утомительного перелёта не возражали, когда Гоша и его учитель прошли вне очереди. Ведь челноков такого класса всего триста штук на восемьсот человек, и размер состояния напрямую влияет на… да на всё он влияет.

Вышколенный стюард вежливо поинтересовался:

– Вам в космопорт, господа?

– А что, есть другие варианты? – удивился енот.

– Да, сэр! Наш челнок оборудован по последнему слову техники и имеет возможность садиться не только на гравитационные подушки космопортов, но и на любые необорудованные площадки, включая водную поверхность.

– Неплохо, – одобрил Онодэра-сэнсэй. – А сколько, вы говорите, он стоит?

– Я такого не говорил, сэр!

– Значит, скажете. Неужели на свете существуют идиоты, способные отказаться от выгодного предложения?

Стюард мгновенно изобразил живейший интерес:

– Насколько это предложение выгодно, сэр?

Через двадцать минут переговоров с привлечением экипажа стороны пришли к устраивающему всех соглашению – пассажиры высаживаются на одной из трёх лун с кислородной атмосферой, а челнок благополучно разбивается в космопорте с имитацией гибели всех на нём присутствующих.

Старший пилот, любовно поглаживая толстенную пачку наличных, улыбаясь, объяснил порядок действий:

– Я все маячки на спасательной капсуле отключу, и пока нас будут искать среди обломков челнока, вы успеете на другой конец галактики улететь. А сами пока на планете пересидим до окончания шухера. Денег на новую жизнь хватит с лихвой, так что…

Второй пилот был настроен менее оптимистично:

– Весь Мичиган Крайний – это тайга и горы. Предлагаете просидеть целый месяц в лесу? Кому охота?

– Мне, – ответил стюард, запихивая в карман пачку денег не меньшей толщины. – Я шестнадцать лет работаю на компанию «Транс-галактик» и за всё это время ни разу не был в отпуске. Возьмём удочки из аварийного набора, продуктов из ресторана, виски побольше… Эх, всю жизнь мечтал сварить уху на костре да употребить её под соответствующие напитки. И готов отстрелить башку любому, кто попытается помешать осуществиться моим мечтам.

Онодэра-сэнсэй молча бросил на стол ещё одну банковскую упаковку крупных купюр, и споры прекратились сами собой. Смысл в спорах, если выбор уже сделан?

* * *

Сообщение о падающем на космопорт орбитальном челноке поначалу не вызвало у профессора Дирливангера никаких эмоций. Ну падает себе очередное ржавое корыто, да и пусть падает. Мало ли их шлёпается на поверхность любой планеты каждый месяц? Штуки по две по три, если не больше. Транспортные компании в стремлении к оптимизации расходов эксплуатируют челноки до полной выработки ресурса, а после символического капитального ремонта – и после него. На орбите не протолкнуться от невообразимого старья, место которому на свалке, но никак не в космосе. Так что плюнуть и забыть про сообщение, благо терминал построен с учётом возможности таких ситуаций.

Но повторное объявление заставило шевелиться волосы не только на голове – на терминал номер два падал челнок для перевозки пассажиров первого класса. Вроде одно-единственное уточнение в названии, а дело принимает совсем скверный оборот. Такие транспорты по размерам не уступают тяжёлым крейсерам военно-космического флота, а взрыв энергетической установки сравним с воздействием сверхтяжёлой орбитальной бомбы. Тут не только от терминала ничего не останется, тут всему космопорту прилетит очень чувствительно.

Поэтому профессор внял голосу паникующего разума и большими скачками бросился к стоянке такси, сопровождаемый удивлёнными взглядами головорезов из бригады Стива Гасильщика. И наплевать, что в карманах ни единого кредита! Лучше получить в морду от разъярённого таксиста, чем сгореть заживо в обломках чёртова терминала. Побои пройдут, а вот смерть ничем не лечится.

– Проф, ты куда? – заорал Гасильщик. – Енот сейчас прилетит!

– Нет времени объяснять, – отозвался на бегу Дирливангер. – Засовывайте помидоры…

– Какие ещё помидоры?

– Потом расскажу! – Профессор запрыгнул в ближайшее такси и добавил тихонько: – Если будет кому рассказывать.

– Куда едем, сэр? – послышался металлический голос из-за перегородки, отделяющей водителя от пассажира. – Укажите пункт назначения, пожалуйста.

– Едем прямо и побыстрее. Пошевеливайся!

– Информация некорректна, – сообщил всё тот же голос. – Требование ехать быстрее отклоняется как противоречащее правилам движения в атмосфере. Вставьте банковский чип в приёмник и назовите пункт назначения. Маршрут будет проложен автоматически с учётом загруженности воздушных коридоров.

Профессор похолодел. Ему приходилось слышать о такси с роботами вместо водителя-человека, но недавняя ассамблея Совета Содружества в целях борьбы с безработицей запретила такие технические новинки на крупных планетах. Видимо, Мичиган Крайний плевать хотел на указания подкупленных профсоюзными боссами сенаторов. Любой бы наплевал, если бы являлся крупнейшим производителем робототехники во всём пространстве Содружества.

И ведь не едет, сволочь, пока не заплатишь. Или попробовать обдурить тупую железяку?

– Пункт назначения – орбитальный лифт номер три.

– Принято. Вставьте банковский чип, пожалуйста.

– Оплата наличными после предоставления услуги, или…

Что там хотел сказать профессор, так и осталось неизвестным – искусственные мозги флаера получили сигнал от запаниковавшего диспетчера космопорта, и такси резко рвануло вперёд и вверх, наплевав на все правила воздушного движения и законы гравитации. Сработала программа обязательной защиты человека в критической ситуации, или железякам тоже присущ инстинкт самосохранения? Да кто их поймёт, этих ржавых болванов…

Позади взметнулось пламя, и ударная волна от взорвавшегося на гравитационной посадочной подушке челнока сработала не хуже катапульты, придав лёгкому такси дополнительное ускорение. Потрясённый пинком по хвостовому оперению роботизированный водитель не справился с управлением, и флаер с размаху приложило бортом о полицейскую машину, зависшую в километре над поверхностью. Стражи порядка, делающие селфи на фоне грандиозного столба огня и дыма, посыпались вниз из непредусмотрительно распахнутых дверок.

– Ты что творишь, урод? – завопил профессор. – Меня за это посадят, а тебя на винтики разберут, дебил!

Динамики внутри салона хрюкнули, в них что-то затрещало, запахло горелым пластиком, и робот выдал совсем неожиданное:

– На Перл-Харбор! Вбомбим длинноносых варваров в каменный век! Отомстим за Хиросиму, Нагасаки, Сейлор Мун и Кузькину мать! Банзай, мать вашу за ногу! Дух Ямато смотрит на нас с вершин этих пирамид!

Дирливангер не понял половину слов из эмоциональной речи, но шестым чувством и пятой точкой почувствовал приближение крупных неприятностей. В сети ходило множество баек про взбесившиеся роботизированные такси, и все они заканчивались печально. Особенно для пассажиров.

– Требую немедленно высадить меня на поверхность!

– Требование отклоняется, – тут же последовал ответ. – Заказ на бомбардировку орбитального лифта номер три получен и оплачен в полном объёме. Банзай!

– Я не платил! – признался профессор. – У меня вообще нет денег, и я очень прошу отвезти несостоятельного клиента в ближайший полицейский участок. Пожалуйста, сдайте меня в полицию.

Робот мерзко захихикал и ответил странными стихами без рифмы и смысла:

– Божественный ветер случайно сорвал лепесток хризантемы.

Самолёт мой крылом заслонил золотую монетку Луны.

Тэнно хэйка банза-а-а-й!

Флаер перестало крутить в воздухе, как брошенную рукой невидимого великана палку, и он, помятый но непобеждённый, всё набирал и набирал скорость. Перегрузка размазала Дирливангера по сиденью так, что расплющенный кишечник едва не полез через все естественные отверстия организма. А сошедшая с ума железяка распевала через хрипящие динамики:

– Я по совести приказу записался в камикадзе! Эх, дубинушка, ухнем!

– Останови… – еле слышно прошептал профессор и горько заплакал.

* * *

Орбитальный лифт номер три назывался орбитальным скорее по привычке, а на самом деле он связывал поверхность Мичигана Крайнего с одним из естественных спутников, остановленных в его беге вокруг планеты. Непосредственно на этом лифте можно было подняться на Марию Целесту, самую крупную луну, имеющую к тому же кислородную атмосферу и покрытую хвойными лесами. Построенный в прошлом веке, он уже больше ста лет исправно возил грузы и пассажиров. Туда – продовольствие для полумиллиардной колонии, а оттуда – обогащённый концентрат с многочисленных рудников и продукцию машиностроительных заводов, размещённых там из соображений безопасности и экологии.

А ещё третья луна славилась тайными пиратскими базами, прячущимися в глубоких каньонах, и пользующимися негласным покровительством владеющего Мичиганом Крайним клана. Джентльмены удачи раз в год делали определённый взнос и могли больше не беспокоиться. И естественно, сбывали добычу по твёрдым ценам местным оптовикам. Сложившаяся ситуация более чем устраивала все стороны, за исключением подвергающихся постоянным нападениям грузоперевозчиков, но их мнение никого не интересовало.

Вот в такой вот разбойничий вертеп и привёл Онодэра-сэнсэй своего воспитанника. Енот, никогда не видевший настоящих пиратов и судивший о них по фильмам в сети, с любопытством крутил головой, впитывая новые впечатления.

Но на всякий случай уточнил:

– Скажите, наставник, а это точно они?

– Точнее не бывает, – подтвердил Онодэра и показал пальцем на бородатого искателя приключений, копающегося в полуразобранном двигателе заатмосферного истребителя имперского производства. – Ты сам у него спроси.

Гоша осторожно постучал бородачу по ноге, и когда тот вынырнул из недр ремонтируемого механизма, вежливо поинтересовался:

– Извините, а вы и правда пираты? Я вас не такими представлял.

Любитель копаться в железе вытер руки промасленной ветошью и ответил:

– Инженер-пират второго ранга Мустафа Салихович Билялетдинсон, честь имею! Да, мы самые они и есть. Страшные, кровожадные и беспощадные.

– Но как же… должны же быть…

– Дикие загулы с красотками и пальбой в потолок из бластеров?

– Да.

– Так некому загуливать, все на задании. На базе только я и мои помощники – младший пират Ивановсон, пират-лейтенант Петровсон и гвардии прапор-пират Сидорман. Прошу любить и жаловать. Корабль будете осматривать?

Енота не оставляло чувство навешанной на уши лапши, но от дальнейших расспросов он удержался. В лишних знаниях лишние печали, а неумеренное любопытство ещё и вредит здоровью, фатально влияя на продолжительность жизни. И наставник посмеивается, будто в поведении ученика есть что-то забавное. Нет уж, лучше предлагаемый к продаже корабль осмотреть – пираты хоть и дают гарантию на двадцать пять лет, но летать-то не им.

– Да, пойдёмте смотреть ваше корыто.

Инженер-пират второго ранга хотел обидеться, но Гошу поддержал Онодэра-сэнсэй:

– Мой юный ученик прав, даже если глубоко заблуждается. Вам всё понятно?

– Так точно, товарищ ге… э-э-э… господин…

– Зовите меня просто сэнсэем.

– Так точно, товарищ сэнсэй!

* * *

Дальний космический разведчик оказался именно таким, каким его Гоша и представлял. Разве что не серебристый, как в роликах о жизни Императорского ВКФ, а полностью чёрный с золотыми буквами на борту: «ВАРЯГЪ».

– Хорошее название, – одобрил наставник. – Только в «Большом каталоге адмирала О.В. Горошкова» под этим именем обозначен совсем другой корабль. Что вы на это скажете, Мустафа Салихович? Недоразумение какое-то.

Билялетдинсон почесал бороду и пояснил:

– Так это, товарищ сэнсэй… тяжёлый крейсер без буквы «ять» пишется, а у нас она в наличии. Никаких недоразумений не наблюдается, всё по правилам.

– Внутрь войти можно? – Гоша с нетерпением постукивал хвостом по полу ангара. – Или сначала требуется оплатить покупку?

– Да что вы! – замахал руками инженер-пират второго ранга. – Какие счёты между своими? Можете даже тест-драйв провести, тут как раз и боезапас полный.

– В смысле? – не понял суть предложения енот. – Зачем боезапас?

– Прошвырнётесь по двум-трём соседним системам, пару грузовиков на шпагу возьмёте, заодно и вооружение проверите. Не будете же вы кота в мешке брать?

В универсальной лингве бородатого пирата то и дело проскакивали знакомые слова из русского языка, но смысл этих слов от Гоши ускользал. Каким образом грузовые корабли можно захватить с помощью старинного холодного оружия и зачем сажать в мешок единственного на всю вселенную кота? Генерал-воевода Шрёдингер вряд ли одобрит подобное издевательство над собой.

А дальше началась утомительная процедура настройки корабля на личность будущего командира. Енота полностью просканировали, пересчитав в организме каждый атом и зафиксировав их взаимное расположение, а полученные данные прописывали в жизненно важные узлы дальнего разведчика, начиная от гальюна с камбузом и заканчивая дезинтеграторами главного калибра. Как объяснил занимающийся этим гвардии прапор-пират Сидорман, таким образом исключается возможность перехвата управления кораблём.

– А допуски для экипажа сделаешь сам. Инструкцию заберёшь у меня. Понятно, лохматый?

Гоша молча кивнул. Инструкции – великая вещь! В его выращенных в пробирке мозгах хранились знания по управлению, боевому применению и мелкому ремонту любых космических кораблей, но сэнсэй предупредил, что сведениям о российском флоте нельзя доверять категорически. Это и понятно – они добывались разведками кланов Содружества, и часто бывало так, что информация из одного источника противоречила информации из другого. И даже досконально изученные списанные корабли имперского производства при эксплуатации посторонними то и дело преподносили сюрпризы. У кого вместо указанной на схеме кофеварки включалась система самоликвидации, а кто-то умудрялся катапультироваться в открытый космос прямо с унитаза и многое другое. Русские всегда противодействовали чужим разведкам весело, с огоньком и особым цинизмом.

С официально поступающей техникой проблем было меньше, но всё равно мало кто рисковал верить даже завизированным министерством обороны Российской Империи инструкциям под грифом «Только для папуасов». В гражданских изделиях иногда обходилось без шуток, но вся продукция военного назначения напоминала поставленную на неизвлекаемость кварковую мину, изготовленную в больнице для буйнопомешанных.

И всё равно, невзирая на непредсказуемость и опасность, дальние разведчики оставались мечтой любого уважающего себя искателя приключений. Ходили упорные слухи о счастливчиках, умудрившихся сколотить целое состояние за пару лет и не попавших под залп имперских мобильных равелинов. И даже не взорвавшихся в космосе от срабатывания системы самоликвидации. Ибо для этих кораблей не существует предела возможного. И невозможного тоже.

Через восемь часов усталый но счастливый енот рухнул в пилотское кресло. Сил не хватало даже на свежайшее молоко с Лукерьи Туманной, и финансовый вопрос решался уже Онодэрой-сэнсэем.

– Командир одобряет покупку, уважаемый Мустафа Салихович. Деньги перевести на ваш счёт или примете банковскую карту на предъявителя?

– Нам без разницы, товарищ ге… ой… товарищ сэнсэй, – отозвался инженер-пират второго ранга. – Мы даже наличные ниппонские иены принимаем по курсу два рубля за килограмм.

Глава шестая, где крупные неприятности становятся неприлично огромными

Мичиган Крайний – Мария Целеста. Содружество Демократических кланов. 1518 год от Великого Исхода

Свихнувшееся роботизированное такси отбомбилось по цели весьма своеобразным способом. За неимением других боеприпасов оно катапультировало над посадочной станцией орбитального лифта своего пассажира, и под восторженные рукоплескания собравшейся внизу толпы профессор Диргивангер шмякнулся в искусственное озеро с золотыми рыбками с пятиметровой высоты.

Дежурный диспетчер по громкой связи высказал всё, что думает о безмозглых любителях острых ощущений, и со вздохом сообщил находящемуся рядом стажёру:

– С жиру бесятся, сволочи. Тут не знаешь, как от зарплаты до зарплаты дотянуть, а эти ублюдки пьют без меры и денег не считают. Иди, грузи клиента в лифт.

– Прямо мокрого грузить?

– Ну не сушить же нам его! Оформим по двойному тарифу как негабаритный багаж, и пусть едет. Наверху разберутся, куда его девать. Не в первый раз.

– И часто такие попадаются? – поинтересовался стажёр. – Инструкция запрещает перевозить пьяных.

– Забудь про инструкцию, – отмахнулся диспетчер. – Хозяева пиратских баз за своих алкашей платят исправно, так что на мелкие нарушения правил принято закрывать глаза. Выгодные клиенты, между прочим.

* * *

Профессор очнулся от прикосновения чужих рук, но не стал сразу открывать глаза. Ведь последнее, что отложилось в памяти, было хлопком вышибного заряда под креслом и чёткое ощущение полёта в бездну. Наверняка разбился вдребезги, и теперь нужно определиться с новым местожительством. Очень осторожно определиться. Вдруг попал в тот самый легендарный ад, о котором любит петь модная в этом сезоне фолк-группа «Адвентисты каждого дня»? Черти могут обидеться на бесцеремонное разглядывание и тогда…

– Куда его перегружать, Харрис? – Раздавшийся над ухом голос принадлежал явно не ангелу. – У этой пьяни даже пропуска нет, только билет скотчем ко лбу приклеен.

– Так спроси. Лёва, ты прямо как маленький…

– Как я спрошу, если он не просыпается?

– Шокером долбани, всё равно спросонья ничего не поймёт.

– Точно! Сейчас на максимум выставлю.

Как-то раз профессору пришлось испытать на себе действие нейрошокера и повторять опыт очень не хотелось. Поэтому он поспешил открыть глаза и задать самый главный вопрос:

– Где я?

Стоящий над ним огромный негр на чёрта был похож больше, чем на ангела. И ответил с какой-то дьявольской ухмылкой:

– Ты ещё курнул поверх пойла, любезный? Эка тебя нахлобучило.

– Где я? – Дирливангер повторил вопрос и попытался встать.

– На Марии Целесте, в терминале орбитального лифта.

– А как я сюда попал?

– Приехал.

– Да?

– Так оно и есть, приятель. Ты вообще куда потом собирался? С семнадцатой базы, что ли? Там у вас все алкоголики.

Профессор уцепился за оговорку и поспешил подтвердить:

– Ага, с семнадцатой.

– Автобус к вам будет через полтора часа с восьмой платформы. – Негр махнул рукой куда-то в сторону. – Сам дойдёшь?

– Постараюсь.

– Тогда проваливай. И больше сегодня ничего не пей и тем более не кури.

Дирливангер молча кивнул, собрался с силами и пошёл в указанном направлении. Тяжело заблудиться, если в нужном месте висит видимый издали огромный щит с надписью «Орбитальный лифт – Тайная пиратская база № 17». Чуть ниже ещё что-то мелкими буквами на интерлингве, но и увиденного с лихвой хватает.

– Эй, приятель! – Сильный хлопок по плечу заставил профессора сначала присесть, а потом обернуться. Колоритный бородач с двумя бластерами на поясе приветливо улыбнулся. – Ты новичок, что ли? Рожа вроде бы незнакомая.

– Новичок, – подтвердил Дирливангер, так как ничего другого в голову не пришло.

– По распределению от пенсионного фонда или от службы занятости? И куда попал?

– На семнадцатую базу.

– На семнадцатую? – скривился бородач. Это ты зря. Всему космосу известно, что самые крутые парни вселенной работают на двадцать второй. А у вас там одни отбросы! Представляешь, туда даже енота прислали. Настоящего енота! Ходит на задних лапах, разговаривает по-человечески и Копчёному Расмусу челюсть в двух местах сломал. Не веришь?

– Верю, – кивнул профессор и осторожно уточнил: – Но ведь говорящих енотов не бывает? Может быть, это кавайная нэка с Ниппона?

– А чего там нэке делать? Они же все пацифисты поголовно. Или ты хочешь сказать, что пьяницы с семнадцатой базы решили завязать с бизнесом? Что-то слабо верится. Это даже смешно!

Бородач заржал, в порыве чувств хлопая себя по ляжкам, а Дирливангер попытался смыться от буйного собеседника. Тот, правда, решительно не хотел оставаться в одиночестве.

– Эй, приятель, ты собираешься свалить, не проставившись за прибытие на Марию Целесту? Какое гнусное начало карьеры джентльмена удачи. Приличные люди так не делают.

– А-а-а… а я нынче не при деньгах. И мне нужно срочно связаться с моим лечащим врачом по поводу прогрессирующего термобарического вирусного геморроя. Вы не бойтесь, он почти не заразен и в половине случаев проходит без серьёзных осложнений.

– Как ты сказал? – Пират резво отскочил сразу на пять шагов и застыл, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Видимо, что-то почувствовал, потому что взревел и схватился за рукояти обоих бластеров. – Я же сейчас от тебя кучку пепла оставлю, чечако! Будешь знать, как приличных людей неприличными вирусами заражать! Пристрелю!

Профессор мысленно распрощался с жизнью и попытался вспомнить хоть какую-нибудь молитву. Плохо, когда не знаешь их, да вдобавок позабыл все до единой. И тут громом небесным прогремел голос человека, которого уже не ожидал увидеть живым. Голос Стива Гасильщика.

– Мистер Дирливангер, что этот придурок от вас хочет?

– Стивен? Откуда?

– Оттуда. Ты так резво рванул из космопорта, что мы с ребятами не удержались и решили составить тебе компанию.

– Он от докторов сбежал! – наябедничал бородатый пират.

– От каких?

Бородач нервно поёжился от вида обступивших его громил и пошёл на попятную:

– Я не в курсе, господа. И прошу простить, джентльмены, я очень тороплюсь. У меня романтическое свидание в местной библиотеке.

Гасильщик проводил убегающего пирата недоумевающим взглядом.

– Про каких докторов он говорил, Билли? И кто это вообще?

– Не знаю, но он пытался помешать мне ловить енота. Вы в курсе, мистер Стивен, что зверёк прячется на семнадцатой тайной пиратской базе? Я, собственно, потому и торопился, чтобы его не упустить. У вас что-то там взрывалось, вот я и подумал… Это челнок упал?

– Челнок, – кивнул бригадир. – Но как ты умудрился узнать о нём заранее?

– О падении челнока объявляли.

– О еноте, идиот!

– Есть кое-какие методы, – поскромничал профессор. – Так вы идёте со мной за енотом?

* * *

Гоша третий день подряд занимался облётыванием корабля, и это занятие нравилось ему всё больше и больше. Ощущение полной власти над мощной машиной, чутко реагирующей на малейшее движение, было похоже… было похоже… Тьфу, даже и сравнить не с чем из-за недостатка жизненного опыта. Но всё равно приятно, и обычными словами передать это чувство не получится.

А ещё проверил работу бортового вооружения, с лёгкостью отбив нападение трёх пиратских лоханок на космический рефрижератор с грузом свежих фруктов для шахтёров с местных рудников. Экипаж фруктовоза долго благодарил и обещал проставиться при случае, но выпросил право собрать обломки нападавших кораблей. Вроде как в пункт приёма металлолома собрались сдать. Крохоборы…

В общем, жизнь казалась прекрасной ровно до того момента, когда на связь вышел Онодэра-сэнсэй и сообщил о начавшемся штурме семнадцатой базы.

– Кто? – опешил Гоша.

– Представления не имею, – ответил наставник.

В эфире послышался грохот мощного взрыва, и неожиданно Онодэра-сэнсэй запел:

На горе на горенке Стоит колоколенка. Ну а с колоколенки Лупит пулемёт. И лежит на полюшке Сапогами к солнышку С растакой-то матерью Наш геройский взвод.

Вспыхнувшая перед самым носом сверхновая произвела бы на енота меньшее впечатление. Это точно наставник? Его точно не подменили?

– Сенсей, – осторожно спросил Гоша, – что это было?

В ответ опять послышались грохот, чьи-то болезненные крики и дружный хор защитников базы:

– Я к своей винтовочке Крепко штык прилаживал. За сапог засовывал Старенький наган. Славу третьей степени, Да медаль отважную С левой клал стороночки Глубоко в карман[4].

Не то чтобы Гоша очень уж обеспокоился состоянием психического здоровья наставника, но некоторая тревога на душе всё же появилась. И появилась она в основном из-за непонимания ситуации. Кто осмелился покуситься на пиратский бизнес, вместе с туризмом и тяжёлым машиностроением составляющий основу экономики Мичигана Крайнего? В чью тупую башку пришла эта мысль? Или охотятся непосредственно за Онодэрой-сэнсэем, и большая политика тут рядом не ночевала?

Впрочем, каковы бы ни были причины нападения, наглый наезд нельзя прощать и оставлять безнаказанным. Сегодня спустишь одно оскорбление, завтра другое, а послезавтра, глядишь, твою голову приколотят в качестве трофея на стену охотничьего домика. Это нехорошо! До такой степени нехорошо, что аж челюсти сводит от предвкушения справедливого возмездия. Разумеется, превентивное возмездие было бы идеальным вариантом, но раз не получилось…

– Иду на помощь, сэнсэй!

– Я и не сомневался, – донёсся ответ наставника. – Покажи им козью морду, мой юный падаван.

* * *

Уильям Дирливангер даже в детстве не любил драться, предпочитая решать возникающие проблемы жалобами на обидчиков. Позже, когда будущий профессор подрос и у него появились карманные деньги, к делам стали привлекаться нанятые специалисты. С годами финансовые возможности расширились настолько, что жизнь начала казаться полностью безопасной, и мысль о возможности личного участия в силовых акциях вызывала брезгливое недоумение. Интеллектуал должен головой работать, предоставив махание кулаками громилам с единственной извилиной в крошечных мозгах.

А сегодня всё пошло наперекосяк. Рухнули сами основы мироздания! Какой-то ублюдок по имени Стив Гасильщик потребовал от профессора лично возглавить штурм тайной пиратской базы номер семнадцать, в которой прятался енот с деньгами господина Мэтью Кукаревича. Ну не бред ли учёного человека заставлять рисковать жизнью за чужие миллиарды? Ладно бы за свои.

Но нужно отдать должное тупоголовым бандитам – сначала они провели разведку и точно выяснили, что во вражеском логове всего пять человек, а охранный периметр давно отключен за ненадобностью. Пираты чувствуют себя на Марии Целесте в полной безопасности уже много лет, и случаев нападения на их базы не случалось со дня принятия правительством Мичигана Крайнего этого вертепа под своё крыло. Как бы там ни складывались отношения между конкурирующими группами, но на домашние разборки наложен строгий запрет с суровыми карами для нарушителей спокойствия. Этим запретом ещё никто не рискнул пренебречь.

– Стучишься к ним в ворота и представляешься сантехником по имени Збигнев, – с кривой усмешкой инструктировал профессора Гасильщик. – А когда тебе откроют, вали всех, кроме енота.

– Сам?

– С тобой пятерых пошлю, так что не бойся. Не дадут они тебе струсить.

– Может быть, попробуем другие варианты, Стивен? – слегка заикаясь предложил Дирливангер.

– А они есть? И кое-кто сюда так торопился, чтоб захватить зверушку в одиночку…

– Я действовал в состоянии аффекта!

– Вот и сейчас так же действуй, дефективный!

– А если скажут, что сантехника не вызывали, тогда что делать?

– Назовёшься представителем Главной ветеринарной службы Российской Империи. А ещё лучше – приставом из Россельхознадзора. Их вся галактика боится.

– Да, но откуда здесь русские возьмутся?

– Не знаю, откуда возьмутся, но при упоминании Россельхознадзора даже господин Мэтью бледнеет. Так что откроют как миленькие. Парни, тащите этого слизняка к воротам.

Дирливангера подхватили под руки и понесли ко входу на базу, представляющему собой врезанные в скалу огромные ворота. По дороге профессора несколько раз роняли головой на бетон, и только пониженная сила тяжести позволила избежать серьёзных увечий. Фингал под глазом, разбитый нос и ссадины на лбу за травмы не считаются.

В рёбра упёрся твёрдый и страшный бластер:

– Ищи звонок.

– Где искать?

– На двери. На любой двери должен быть звонок.

Звонка не оказалось, но рядом с небольшой калиткой в воротах висел ржавый молоток на верёвочке, а чуть ниже него обнаружилась табличка:

«Ивановсон – стучать два раза. Петровсон – стучать три раза. Сидорман – стучать четыре раза. Мустафа Салихович Билялетдинсон – просьба вообще не беспокоить».

– Ну и чего ждёшь? – бандит из бригады Стива Гасильщика облизнулся в предвкушении лихого погрома. – Вызывай любого.

– Так нам только енот нужен.

Бандюга плюнул, сам схватился за молоток и исчез в яркой вспышке. Запахло одновременно озоном и палёным мясом. Упал с громким стуком слегка оплавленный бластер.

– Короткое замыкание, – пробормотал профессор.

В калитке лязгнуло, и из приоткрывшегося окошка вылетела камера на гравиплатформе. Из встроенных громкоговорителей послышался голос:

– Кто тут? Кому не спится по ночам, даже если сейчас утро?

– Откройте! – Дирливангер изо всех сил постарался придать голосу решительную суровость. – Это водопроводчики!

– Идите к чёрту, у нас заплачено за три месяца вперёд.

– Мы по другому вопросу, – нашёлся профессор. – В водопроводной воде обнаружена инфекция, вызывающая болезнь Ньютона – Оппенгеймера.

– Этих проходимцев забирай с собой, и всей толпой можете проваливать.

На платформе заработал голографический проектор, изобразивший неприличный жест. И тут у оставшихся без старшего бандитов не выдержали нервы – в охамевший летающий механизм влепился плазменный сгусток, а ворота базы покрылись мелкими вспышками от беспорядочного огня из бластеров.

Бешеный шквал выстрелов не нанёс воротам никакого ущерба, разве что краску местами попортил. Зато буквально через пять минут примчался полицейский патруль и поинтересовался причинами, по которым одни уважаемые господа вмешиваются в личную жизнь других уважаемых господ.

Профессор склонился к уху худосочного и низкорослого сержанта и доверительно прошептал:

– Здесь замешаны большие деньги, сэр.

– Это не важно. Частная жизнь неприкосновенна до определённых пределов.

– Очень большие деньги, сэр.

– Насколько большие? – сразу заинтересовался тот.

– Ваша доля составит целую тысячу кредитов.

– Всего?

– Каждому. Лично вам – пять тысяч.

– Тогда почему вы не обратились к нам сразу?

– Мы постеснялись, сэр! Речь идёт о деньгах одного влиятельного лица, пожелавшего остаться инкогнито.

Полицейский сержант скривился:

– В таком случае придётся действовать официально. Если речь идёт о взыскании долгов с недобросовестных заёмщиков, то за десять процентов от суммы наше управление предоставляет коллекторские услуги.

– Речь идёт о нескольких миллиардах, сэр, но долг неофициальный. Вы понимаете?

– Я как раз понимаю. Но не понимаю смешной суммы в пять тысяч кредитов.

– Каждому. Вам лично – миллион.

– Ну-у-у…

– Два миллиона.

– Но вы сможете предъявить хоть какие-нибудь доказательства?

– Не можем. Но за два процента от суммы лично вам…

– Плюс те самые два миллиона?

– Плюс полтора миллиона.

Сержант задумался. Предложение звучало очень заманчиво, хотя попахивало довольно скверно. Если нет никаких подтверждений недобросовестного финансового поведения джентльменов с базы № 17, то в случае помощи их самозваным кредиторам можно получить крупные неприятности. И скорее всего – несовместимые с жизнью. Хотя, если взглянуть с другой стороны… Господ с этой базы на Марии Целесте не любят за чрезмерную удачливость, снобизм, за непонятное пристрастие к дисциплине, за взятие штурмом пяти полицейских участков и ежегодное купание в фонтанах в один из дней в начале августа. А с третьей стороны… не заработаешь ли здесь вместо денег разряд дезинтегратора в голову? Но с четвёртой… можно заручиться поддержкой шефа, а прибыль поделить в соответствии с должностью. Шеф тоже не любит, когда выгодные заказы проходят официально через кассу управления полиции.

– Мне нужно посоветоваться с начальством.

– Начальству ещё два процента.

Сержант сначала схватился за сердце, потом запрыгнул во флаер и уже оттуда прокричал:

– Ждите! Через десять минут я вернусь с подкреплением! Без меня ничего не предпринимайте!

* * *

Насчёт десяти минут сержант погорячился, но через два с половиной часа профессор Дирливангер с удовольствием наблюдал за пиратской тяжёлой пехотой, выдвигающейся к чёртовой базе под прикрытием полицейского спецназа. Правда, за появление новых действующих лиц пришлось пообещать ещё один процент от вырученной суммы, что вряд ли понравится господину Мэтью Кукаревичу. Но ведь лучше поделиться со специалистами, чем делать всё самому и в итоге не получить ничего. Не так ли? Жизнь именно этому учит.

А привлечение к операции одновременно пиратов и полиции придаёт ей определённую законность. Точнее, вид законности, но в демократическом государстве такие мелочи мало кого интересуют. И вообще, на Марии Целесте никто не знает, где заканчивается полиция и начинаются пираты, и наоборот тоже никто не знает.

– Как бы не прибили нашего енота, – с некоторым беспокойством заметил Стив Гасильщик. – Восьмую тонну взрывчатки под ворота запихивают.

– Доверьтесь профессионалам, дружище, – улыбнулся Дирливангер. – У них в этих делах большой опыт. Я уверен, что сработает аккуратно и без лишних разрушений.

– Ну, не знаю, – покачал головой бандитский бригадир. – В армии за такую закладку заряда морду бьют. Совковой лопатой и со всего размаха.

– Вы служили в армии? – Профессор с опаской посмотрел на Гасильщика. Военных он боялся больше, чем бандитов и пиратов, вместе взятых.

– Вот ещё! – фыркнул Стив. – Разве я похож на неудачника?

С точки зрения Уильяма Дирливангера, бригадир выглядел стопроцентным неудачником, но это мнение лучше оставить при себе, так спокойнее и безопаснее.

– А если не служили, то откуда знаете?

– Смотрел в сети мюзикл «Спасение гефрайтера Шмульке». Там со всеми подробностями показано. Сбросить ссылку?

Профессор никогда не заглядывал на развлекательные каналы в сети, но когда грохнуло, смог убедиться в компетентности создателей неизвестного музыкального шедевра и в бездарности местного спецназа – взрывная волна отразилась от ворот, не причинив им вреда, зато сшибла шесть полицейских флаеров, два летающих танка, гравиплатформу со снайперами, камеры местных голо-видеостанций и тележку продавца мороженого. А ещё каменной картечью основательно прошлась по пиратской пехоте, с лёгкостью раскалывая противолучевую пластиковую броню и перемешивая в мелкий фарш любителей лёгких заработков.

– Страховые компании сегодня разорятся, – давешний полицейский сержант плюнул под ноги профессору Дирливангеру. – И я даже знаю, с кого они попытаются потребовать возмещение убытков.

– С полицейского управления?

– Нет, с меня лично.

– Извините, но сумма вашего гонорара определена заранее, и все вопросы со страховыми компаниями вам придётся решать самостоятельно.

– Если он будет, этот гонорар.

– А вы старайтесь.

– Ещё пять процентов, и мы пригоним армейскую технику.

– За свой счёт, сержант.

– Да? Да моему начальству проще скомандовать отбой и сделать вид, что нас тут не было.

– Попробуйте. Господин Мэтью Кукаревич вас по судам затаскает.

– А он здесь при чём?

– Он везде при всём, сержант. У него больше денег, чем у всего вашего управления, значит, он прав. Мы ведь заключили договор?

– Нет.

– А я думаю, что устный договор – это тоже договор. И де-факто вы уже начали его исполнять. В случае отказа на репутации полицейского управления Марии Целесты можно будет поставить крест, плюс все убедятся в низкой квалификации ваших спецназовцев. И кое-кто задастся вопросом – куда же делись выделенные на их обучение деньги?

– Не ваше дело!

– Пока исполняете договор – оно действительно не моё. Работайте, сержант!

– В нашей картотеке тайная база № 17 обозначена как самая незащищённая. И по данным наших диспетчеров – практически пустая. Шесть кораблей улетели на промысел, а единственный оставшийся проводит ходовые испытания за пределами системы.

– Тем более легко справитесь с задачей.

– Если бы мы знали о потерях…

– Разве они должны меня волновать? Ещё раз повторю – работайте!

Профессор сам гордился собственной решительностью, обычно ему не свойственной. Будучи от природы человеком мягким, он привык уничтожать людей чужими руками, а при столкновении с грубой силой мгновенно терялся. Но сейчас такая ситуация, что приходится проявлять чудеса твёрдости характера, иначе самому не жить. Господин Мэтью Кукаревич не простит потерю миллиардов.

– А ты ничего так, крутой чувачок! – Стив Гасильщик одобрительно похлопал Дирливангера по плечу. – Не хочешь перейти ко мне в бригаду?

Глава седьмая, в которой подводят некоторые итоги и делают соответствующие выводы

Планета Невада-Нова. Содружество Демократических кланов. 1518 год от Великого Исхода

Высотка «Венедикт-хаус» являлась штаб-квартирой клана Бенедиктосов-Кукаревичей, и в то же время в ней размещалось великое множество офисов самых разнообразных фирм, состоящих в личной собственности господина Мэтью. Но сегодня трёхсотсемидесятиэтажное здание опустело по уважительной причине – никто не хотел попадаться на глаза разъярённому шефу. И в спокойном-то состоянии господин Мэтью мог отправить непонравившегося человека в туристический поход по дну ближайшей речки с тазиком бетона на ногах, а нынче он вообще непредсказуем. Лучше вовремя заболеть и взять неоплачиваемый отгул, чем умереть полностью здоровым в расцвете сил. Случались, знаете ли, прецеденты… и счёт из магазина за верёвку и кусок мыла оплачивали родственники покойного.

В прошлом году вообще анекдотическая история приключилась – вдова проштрафившегося сотрудника не придумала ничего лучше, как заявить на главу клана в полицию, обвинив того в преднамеренном убийстве, уклонении от уплаты ежегодного взноса в бюджет Совета Содружества и других многочисленных грехах. К всеобщему удивлению, суд всё-таки состоялся, но вот результат его оказался вполне предсказуем – клеветницу оштрафовали на двадцать восемь миллиардов кредитов за неуважение к суду, а за дачу заведомо ложных показаний назначили девяносто пять лет исправительных работ на рениевых рудниках клана.

И только один человек не мог сегодня прятаться от Мэтью Кукаревича сразу по двум причинам. Во-первых, Вольф Кликс был личным телохранителем главы клана, а во-вторых, чувство страха ему было неведомо. Точнее, он догадывался о существовании этого чувства, но сам с ним ни разу не пересекался.

– Что вообще за свинство творится, Вольфи? – вопил господин Мэтью, безуспешно пытаясь порвать целлюлозопластовый лист. – Что за дерьмо?

Вопрос был чисто риторическим, так как телохранитель в понимании главы клана являлся чем-то вроде мебели, и Кукаревича давно мучили подозрения, что тот даже читать не умеет. Впрочем, чтение в его должностные обязанности не входит.

Тем не менее Вольф поднапрягся и ответил:

– Я всегда знал, шеф, что свинья и дерьмо – однокоренные братья.

Кукаревич отмахнулся:

– Молчал бы уж, Сенека.

– Меня зовут Вольф.

– Без разницы, ослиная ты задница! – Глава клана сорвался на визг. – Не зли меня! Я сегодня не в духе!

– А завтра?

– Что завтра?

– Не каждый может заглянуть в завтрашний день, шеф. Вернее, это могут сделать не только лишь все.

– Идиот.

– Мало кто может это сделать.

– Заткнись!

Но восхитительная тупость бодигарда слегка умерила бушевавшую в господине Мэтью ярость, и он наконец-то смог более-менее трезво взглянуть на ситуацию. Какой-то наглец осмелился предъявить к оплате счёт за учинённый на Марии Целесте разгром? Так это прекрасно! В смысле, не счёт прекрасен, а полученная информация. Она всегда стоит денег, а информация из первых рук – больших денег. Можно неплохо поиграть на том, что сведения о реальном состоянии дел в пиратском гнезде пришли в нужное место и в нужное время. Вряд ли эти недоумки станут трезвонить о своих проблемах на весь сектор Содружества.

Как там дословно?

«В результате провокации, организованной сотрудниками отдела прямых воздействий Вашего клана, полицейскому Управлению Марии Целесты и Департаменту приватирско-корсарской службы нанесён следующий ущерб:

1. Тяжёлая бронетехника:

а) Не подлежит восстановлению – 312 шт.

б) Требуется капитальный ремонт с заменой двигателя, кузова и вооружения – 116 шт.

в) Нуждаются в крупном ремонте в заводских условиях – 55 шт.

г) Нуждаются в мелком ремонте в условиях мастерских Управления – 23 шт.

2. Тайные пиратские базы № 03, 11, 14, 22, 30, 31, 54, 70 восстановлению не подлежат. Тайные пиратские базы № 01, 02, с 04 по 10 включительно, с 23-й по 29-ю включительно нуждаются в капитальном ремонте и замене систем защиты. На месте ещё нескольких тайных баз ведутся раскопки и спасательные работы, и о предполагаемом размере ущерба будет сообщено дополнительно.

3. Потери официально зарегистрированного пиратского флота:

а) Кораблей класса «Дестрие» – 12 шт.

б) Кораблей класса «Винджаммер Экстра» – 15 шт.

в) Кораблей класса «Либерейтор» – 34 шт.

г) Кораблей класса «Дастер» – 16 шт.

д) Кораблей класса «Писмейкер» – 2 шт.

(Примечание – изучается возможность переделки 1 (одного) корабля класса «Писмейкер», принадлежащего компании «Тайная пиратская база № 22» в рудовоз. Остальные восстановлению не подлежат.)

4. Потери среди индивидуальных предпринимателей с патентом на пиратскую, приватирскую и корсарскую деятельность уточняются. Результат и сумма ущерба будут озвучены позднее.

Итого: предварительная сумма иска к клану Бенедиктосов-Кукаревичей составляет 2 (два) триллиона 798 (семьсот девяносто восемь) миллиардов кредитов Содружества. Сумма будет скорректирована в сторону увеличения по результатам раскопок и спасательных работ. Потери в личном составе Управления и среди индивидуальных предпринимателей оплачиваются отдельно по иску страховых компаний».

* * *

Пункт «Итого» раздражал господина Мэтью Кукаревича больше всего. Можно даже сказать, что он вызывал первобытную ненависть и тягу к каннибализму. Эти идиоты остались без защиты не только Марии Целесты, но и всего Мичигана Крайнего, да ещё и осмеливаются предъявлять претензии на непомерные суммы? Да они там с ума посходили? Вся их система стоит от силы шестьсот-семьсот миллиардов, а тут почти три триллиона требуют. Охамели, сволочи!

Впрочем, в свете открывшихся обстоятельств, сейчас вполне приличная планета с тремя лунами обойдётся гораздо дешевле. Что мешает вчинить встречный иск, обвинив хозяев Мичигана Крайнего в гибели группы мирных туристов с Невады-Нова и выдающегося учёного с планеты Орегон? Жалко, конечно, терять профессора Дирливангера, но разве он не обещал отдать жизнь за торжество идеалов демократии? Даже если не обещал…

– Вольфи, ты хотел бы погибнуть героем? – пошутил возвращающийся в прекрасное расположение духа Кукаревич. – Тебе памятники на каждой планете Содружества поставят. Может быть, даже золотые.

– Памятники не хочу, – помотал головой телохранитель. – Хочу новый ручной дезинтегратор от концерна «КалашниковЪ». Представляете, шеф, из него можно полицейский летающий танк с одного выстрела на любой высоте сбить. Бац, и вдребезги!

– Вдребезги, говоришь? – заинтересовался господин Мэтью. – Полицейский летающий танк?

– Да, шеф, так оно и есть. А если вооружить целый взвод, то и космические корабли в атмосфере валит без проблем. Мощнейшая штука, а весит всего полтора кило. Купите мне такую, а?

– Сам купишь. Неужели я тебе мало плачу?

– Сам не могу, – печально вздохнул Вольф Кликс. – Концерн их на сторону не продаёт – императорским указом запрещено. Вооружают только спецназ и разведывательно-диверсионные группы. Шеф, у вас есть выходы на генерал-воеводу Шрёдингера? Он бы смог достать.

И тут в голове у главы клана встал на место недостающий кусочек мозаики, и выстроилась строгая логическая цепочка. Русский кот – русский спецназ – ручной дезинтегратор Калашникова – сбитые полицейские летающие танки – уничтоженный пиратский флот… Всё сходится, чёрт побери! Это кот подставил да ещё помешал захватить проклятого енота!

– Я убью этого кота!

– За что, шеф?

– Это он засветил бригаду Стива Гасильщика перед властями Мичигана Крайнего, а сам воспользовался моментом и подложил мне свинью.

– Свиньи вкусные, – кивнул телохранитель. – Я сало люблю.

– Дурак, он не в этом смысле.

– А в каком?

– Кот смахнул с шахматной доски все фигуры противника, и теперь у него нет конкурентов!

– Так Гасильшик там успел и в шахматы поиграть? – удивился Вольф. – Вот негодяй! За что вы ему деньги платите?

– Кому, коту?

– Нет, Стиву Гасильщику. Вы его за енотом посылали, а он шахматный турнир устроил. Мне этот козёл никогда не нравился! Давайте мы ему ноги в тазике забетонируем? Стив сам окрасил себя в те цвета, в которые он себя окрасил, и это заслуживает наказания.

– Заткнись, идиот! – завопил Кукаревич. – Я думаю о том, как… как… как не знаю кто, вот! А тут ты под руку глупости говоришь. Что будем делать с котом? Подставу нельзя прощать.

– Я бы на него русскому императору пожаловался, – высказал мнение Кликс.

– И что ты ему скажешь? – нервно рассмеялся глава клана. И тут его осенило. – Компромат! Русский император с него шкуру сдерёт за некоторые делишки!

– Какие делишки, шеф? – в очередной раз удивился телохранитель. – Мы на поведение жаловаться будем.

– На что?

– На плохое поведение. А что ещё предъявим? Кот же занимается точно тем, чем и каждый приличный человек в Содружестве – обувает лохов, кидает терпил, а хабар сбывает по выгодным ценам. Всё законно, шеф.

– Не важно! В Российской Империи многие наши невинные шалости тянут если не на верёвку с куском мыла, так на пожизненную каторгу.

– Император вам не поверит.

– Это почему же? Я предъявлю доказательства.

– У русских иммунитет на любую пропаганду из-за границы.

– Вздор!

– Да, и за вздор тоже примут.

– Мне поверит.

– Давайте поспорим, что не поверит?

– Давай! – согласился Кукаревич. – На сто кредитов.

– Нет, лучше на щелбаны.

Глава клана с опаской покосился на огромные кулаки телохранителя и показал дулю:

– Вот тебе, а не на щелбаны. На двести кредитов будем спорить.

– Замётано, шеф.

Императорская резиденция «Хабарское». Российская Империя. 3607 год стандартного летосчисления (от Рождества Христова)

Его Императорское Величество Михаил Восьмой ценил хорошую шутку и обладал превосходным чувством юмора, поэтому искренне наслаждался чтением полученного по дипломатическим каналам документа. Это понимал и Светлейший князь Дмитрий Аристархович Шойгу, комментирующий донос мистера Мэтью Кукаревича в грубых командных выражениях. Император читал вслух, и в некоторых местах переходил на пафосный речитатив, иногда сменяемый трагическим шёпотом и прерываемый гомерическим хохотом. И вообще в кабинете правителя мощнейшей державы вселенной творился форменный балаган.

– Что-что он там про аморальное поведение? Прямо так и пишет?

– Именно так! Дескать, упомянутый кот вылизывался в нескромных местах в присутствии флага Военно-Космического флота Империи, что было зафиксировано корреспондентами крупнейших изданий Содружества. Аморалку с документалкой шьёт Василию.

– Экий проказник этот мистер Кукаревич. А про совместные финансовые аферы ни слова не написал. Не хочет отлаженный бизнес рушить, если вдруг с кляузой ничего не выйдет.

– Зато упомянул триста двенадцать случаев пиратских нападений на грузовые корабли, – заметил Светлейший князь.

– Ага, но что-то мало.

– Остальные случаи произошли по его наводке, и по данным бухгалтерии генерал-воеводы Шрёдингера, господин Кукаревич свои проценты от прибыли получил в полном объёме. Он, конечно, гнида ещё та, но на себя доносить не будет.

– А я предупреждал Василия, чтобы не связывался с этой мразью.

– Будем рекомендовать генерал-воеводе приостановить сотрудничество с кланом Бенедиктосов-Кукаревичей? – В голосе Светлейшего прозвучало явное сомнение. – Он всё же кот.

– Я помню, – кивнул император. – Гуляет сам по себе и всё такое… Хотя Василий очень близко к сердцу принимает проблемы своего родного мира, и вся его деятельность направлена на повышение обороноспособности Земли двадцать первого века перед ожидаемым вторжением чужих. Так что товарищ генерал-воевода не совсем сам по себе. Ответственнейшая личность!

– Согласен, – улыбнулся Дмитрий Аристархович, – ответственности перед страной ему не занимать. Но что будем делать с мистером Кукаревичем? Не зажился ли он на белом свете?

– Зажился на свободе, – уточнил император. – От покойного мистера Мэтью вреда будет больше.

– Это почему же?

– Объявят очередной жертвой кровавой императорской гэбни, и вой поднимут на всю вселенную.

– А нам не наплевать?

– Наплевать, но чуть бы попозже.

– Да мы тихонько организуем. От естественных причин.

– И всё равно не нужно.

Светлейший князь вздохнул:

– Жил бы он в империи, давно бы в сумасшедший дом упекли.

– Разве в Содружестве таких нет?

– Есть, конечно. Но что толку?

– Я тебя не узнаю. – Император укоризненно покачал головой. – Найди способ! С людьми посоветуйся, в конце-то концов.

Дмитрий Аристархович чуть смущённо улыбнулся:

– От людей как раз есть дельные предложения. Генерал Цырендоржиев разработал план операции, благодаря которой мы имеем реальные шансы установить контроль над всем кланом Бенедиктосов-Кукаревичей, а самого мистера Мэтью объявить недееспособным и оставить без гроша в кармане. Раньше это называлось рейдерским захватом. Ещё Николай Герасимович обещает, что и всему Содружеству достанется. Вообще никому мало не покажется.

– Генерал продолжает играть полюбившуюся роль туповатого самурая?

– Наоборот, изображает умудрённого жизнью учителя при говорящем еноте. Енота, кстати, предлагает задействовать на первых ролях.

Император на несколько мгновений задумался, а потом решительно махнул рукой:

– Работаем по плану товарища Цырендоржиева. Даже в подробности вникать не хочу – ведь и в случае неудачи мы ничего не проигрываем.

– Но и не выигрываем.

– Это почему же? – не согласился император. – Как докладывают аналитики, воспитанник сэнсэя Онодэры теоретически обладает огромной разрушительной силой, и если его способности проявятся хотя бы на десять процентов… Я заранее сочувствую Содружеству.

– Нашёл кому сочувствовать, – проворчал Светлейший князь, первый раз в жизни назвав сводного брата на «ты». – Попьют они ещё нашей кровушки. Так я отдаю приказ о начале операции?

– И не забудь согласовать действия с генерал-воеводой.

Система Сороса. Содружество Демократических кланов. 1518 год от Великого Исхода

Иммиграционное законодательство клана Соросов отличалось удивительным либерализмом по отношению к приезжим – достаточно иметь капитал в несколько миллиардов кредитов, и вы автоматически считаетесь местным жителем. Никаких бюрократических процедур! Обязанностей тоже нет, кроме требования приобрести недвижимость стоимостью не менее двадцати миллионов. Всё остальное – льготы, права и привилегии, включая право купить место в совете клана.

Но от этого Онодэра-сэнсэй предостерёг:

– Материальной выгоды ты не получишь, мой юный падаван. Членство в совете клана служит удовлетворению тщеславия и чувства собственной важности, а мы с тобой прославимся другим путём. Не будем расходовать силы и ресурсы на мелочи, замахнёмся сразу на грандиозную цель. На великую, не побоюсь этого слова. Пора вылезать из песочницы и выбросить игрушки. Детство закончилось, и ты вступаешь в новую жизнь!

Енот согласился с учителем, хотя в глубине души не считал детской шалостью разгром пиратского гнезда на Марии Целесте, уничтожение тяжёлой полицейской техники там же, прорыв мимо орбитальных крепостей у Мичигана Крайнего и бегство через половину сектора Содружества на повреждённом в боях космическом разведчике. Если это нельзя назвать взрослой жизнью, то что тогда ею называть?

Да, немного помогли вернувшиеся вовремя товарищи с других кораблей базы № 17. Да, подключились неизвестные тяжёлые крейсера без опознавательных знаков. Да, вовремя подоспел космодесант с флажками имперского торгового флота на странных старомодных бронескафандрах. Да, отступление прикрывал мобильный равелин, не упомянутый в «Большом каталоге адмирала О.В. Горошкова». Но ведь хоть что-то сам по-взрослому сделал? Вот именно, сделал! И много чего!

– Зачем нам лезть в местную власть? – Онодэра продолжил объяснять своё видение ситуации за столиком дорогого ресторана в самом фешенебельном отеле Соросианской столицы. – Ты выбрал себе достойный образец для подражания, и у тебя есть достойная цель для приложения усилий.

– Какая?

– Месть.

Гоша чуть не подавился любимым фисташковым мороженым:

– Кому мстить? Тем более, кое-кто меня учил, что жизнь сама накажет негодяев и что достаточно подольше посидеть на берегу реки в ожидании проплывающего трупа врага.

– Слишком мелко мыслишь, падаван! – Онодэра-сэнсэй окутался облаком дыма от контрабандной сигары, скрученной вручную в Никарагуанском уезде Карибской губернии и стоившей бешеных денег. – Разве я говорил о мелкой мести господину Мэтью Кукаревичу? Да, при случае мы с удовольствием устроим ему кучу неприятностей, но нашей целью является вовсе не он. Учись думать масштабнее.

Енот почесал нос правой задней лапой и всем видом изобразил недоумение:

– А кто наша цель?

– Ну уж всяко не такая мелочь, как этот разжиревший на голографической порнографии клоп. То есть и он тоже, но как часть гораздо большего зла, всего лишь маленький винтик в машине подавления личности, ошибочно именуемой демократией. Вот это и есть наша настоящая цель.

– Позвольте, сэнсэй, – удивился Гоша, – ведь демократия…

– Одна из форм рабовладельческого общества, – перебил ученика Онодэра.

– В Содружестве Демократических кланов рабовладение запрещено законодательно.

– И кого это останавливает? Тем более, оно запрещено всего в семидесяти двух кланах. А остальные шестьсот двадцать три?

– Мне этого не говорили.

– Правильно, не говорили. О наличии рабства вообще не принято упоминать, хотя в любой энциклопедии Содружества можно найти пару-тройку статей с цифрами и фактами. Только кто в наше время читает энциклопедии? Девяносто процентов населения любого клана обходится комиксами, девять вообще неграмотны, а оставшийся процент предпочитает биржевые сводки.

Енот насупился и пробормотал обиженным тоном:

– А что плохого в комиксах? Некоторые очень даже ничего, а изредка вообще настоящие шедевры попадаются. Вы видели последний выпуск «Новых приключений Супермена»?

– «Нефритовый саксофон и двенадцать девственниц с планеты Хиллари»? – переспросил Онодэра-сэнсэй. – Нет, не видел. И вообще первый раз о нём слышу.

Что-то в голосе учителя вызывало сомнение, и Гоша поспешил уточнить:

– По этому комиксу недавно фильм сняли с Серхио Бэсруккофф в главной роли. А Супермена какая-то негритянка играет.

– Да, страшное зрелище. Но ты же не расист?

– Я? – задумался Гоша. – Нет… пожалуй, что не расист. А вот скажите, учитель, если есть интернационалисты, то должны быть интеррасисты? Если такие существуют, то я буду интеррасистом.

– Ты разговор на другую тему не переводи, – одёрнул ученика сэнсэй. – Мы говорили о воплощении вселенского зла, именуемом Содружеством Демократических кланов, и о мерах по предотвращению распространения мерзости. А ещё о наших действиях, направленных на уничтожение…

– Простите, учитель, – перебил Онодэру енот. – Вселенское зло может потерпеть пока я ем мороженое?

– Ты съел шесть порций!

– Да, съел! Но так и не попробовал знаменитый пломбир с шоколадом и миндалём. Его сюда, по слухам, прямо с Лукерьи Туманной завозят. Так что требовательный голос желудка мешает сосредоточиться на мыслях о высоком.

– Обжора.

– Да, – согласился Гоша. – Зато красивый и обаятельный. Именно поэтому легко втираюсь в доверие.

Появившийся незваным официант расставил на столе вазочки с мороженым, и на удивлённый взгляд сообщил:

– Небольшой презент от владельца заведения, господа.

– Бесплатно? – уточнил енот.

– Абсолютно бесплатно.

– Совсем-совсем без денег?

– Да, сэр!

– Совершенно на халяву?

– Так оно и есть.

– Не верю! Во всём мире нет ничего бесплатного, и если ты принёс мороженое без денег, то оно или отравленное или протухшее.

Официант опешил от неожиданного вывода и с обидой спросил:

– Зачем мне вас травить, господа?

Гоша посмотрел на учителя:

– Сенсей, зачем этот симпатичный молодой человек хочет нас отравить?

– Не знаю. – Онодэра сделал неопределённый жест. – Вдруг ему наши морды не понравились?

– У вас лицо, учитель. Морда только у меня.

– Вообще-то существует множество причин, по которым люди становятся отравителями. Чаще всего из-за ревности и наследства.

– Да? И к кому он меня приревновал? – Енот в очередной раз почесал кончик носа. – Если я его здесь пристрелю, это будет считаться самообороной?

Официант оценил размеры бластера на поясе у клиента и признался:

– Мороженое просил передать вон тот господин в углу, пожелавший остаться неизвестным. Понимаете, дополнительный заработок при нашей зарплате… целых триста кредитов!

Все трое повернули головы в указанное место, но там уже никого не было. Только недокуренная сигара нехотя дымилась на краю пепельницы.

– Ушёл, зараза, – вздохнул енот и посоветовал официанту. – А мороженое немедленно выбрось.

– Зачем? Оно настоящее.

– Судя по запаху, туда добавили вытяжку из печени пятнистого гугенота с планеты Фолклендина, а эта дрянь взрывается при взаимодействии с желудочным соком любого существа. Таким образом, мерзкая скотина мстит даже после смерти. Редкая и дорогая штука, между прочим.

– Не может быть! Мороженое привезли сегодня утром. Оно свежее и правильное!

Енот оглядел официанта с головы до ног и фыркнул:

– Не веришь? Попробуй сам.

Официант пробовать отказался, но когда уносил мороженое, то даже спиной выражал полное недоверие полученной информации. А ещё через пару минут на ресторанной кухне грохнул мощный взрыв.

Онодэра-сэнсэй поморщился:

– Вот и очередные жертвы в нашей необъявленной войне с системой. Содружество наносит первый удар! Или второй… Не пора ли нам дать асимметричный ответ, мой юный падаван?

Глава восьмая, повествующая о начале славных дел и готовности к подвигу за вознаграждение

Система Сороса. Содружество Демократических кланов. 1518 год от Великого Исхода

– Вы болван, мистер Дирливангер! Вы умудрились не только облажаться в очередной раз, но и разрушили мой любимый ресторан на той планете. Вы это делаете специально, или оно само так получается?

Профессор Дирливангер стоял навытяжку перед голографической головой господина Мэтью Кукаревича и молчал. Он никогда не отвечал на риторические вопросы, даже если не был согласен с заложенными в них оскорблениями. И вообще пусть лучше глава клана будет уверен в непроходимой тупости собеседника, чем заподозрит его в ведении собственной игры. Вот такого в клане не прощают и за самодеятельность наказывают по всей строгости.

А как не действовать самостоятельно, если босс чуть ли не каждый день меняет решения? Позавчера хотел получить енота живым и здоровым, вчера требовал привезти его в гробу и непременно в белых тапочках, сегодня настаивает на возвращении денег, а енота собирается продать в зоопарк. Кавайные нэки три миллиона обещали. А что взбредёт в голову господину Кукаревичу завтра?

Конечно, если денег куры не клюют, то можно себе позволить дорогостоящую месть и неизбежные финансовые потери от постоянной смены планов. А кому потом расхлёбывать? Лучше взорвать мерзкого зверёныша к чертям собачьим, да и забыть про него.

– Стоимость биовзрывчатки я вычту из твоих командировочных, профессор, – более спокойным тоном продолжил господин Мэтью. – В десятикратном размере, приплюсовав стоимость доставки на Сорос.

Уильям Дирливангер совсем впал в уныние и собрался в грубой форме потребовать отставки с сомнительной должности мальчика на побегушках, как вдруг голографическое изображение большого босса пошло волнами, потускнело, а потом неожиданно пропало с громким хлопком. Неужели сверхнадёжная и сверхдорогая галактическая голосвязь дала сбой? Такое в последний раз случалось лет двести назад, но и тогда не техника подвела, а имела место диверсия со стороны Российской Империи. Они, видите ли, таким образом тренировали кадетов Суворовских училищ. Неужели опять русский император решил вывести на тропу войны юных вредителей? Лишь бы не нахимовцев, те вообще отмороженные.

Но тут же, опровергая версию о неполадках, возникло новое изображение. Огромная улыбающаяся морда енота со светящимися глазами не пропала даже после выключения аппаратуры дальней связи и громким голосом заявила:

– Дорогие мои люди и клоны! Уважаемые паны и пани! Паненки и панычи! Паникадилы и панихиды! Пантографы и пантомимы! Ой… какой идиот писал методичку? Короче, господа… все на Майдан!

Профессор задумался, вспоминая значение смутно знакомого термина, а енотовая морда продолжила вещать на повышенных тонах с лёгкими истерическими нотками:

– Да, господа, все на Майдан! Он – это наше всё! Неужели мы не вспомним о священной традиции, уходящей корнями в глубину тысячелетий? Ведь именно на ней, на традиции, держатся основы нашей горячо любимой демократии. Не будем забывать, что каждый из нас имеет право сказать громкое «геть!» попирающей наши неоспоримые права и привилегии банде узурпировавших власть боссов. Это денежные мешки, правящие планетами и целыми системами от нашего имени, злочинным образом захапали триллионы кредитов наличными и сотни тысяч триллионов безналом. И это вместо того чтобы пустить деньги на удовлетворение насущных проблем коренного населения Содружества!

Енот сделал паузу, выдержал её секунд тридцать и произнёс громким трагическим шёпотом:

– Право называться коренным населением у нас тоже украли. Уворовали! – Голос окреп и вознёсся к трагическим высотам. – Кто сказал, что Содружество Демократических кланов называлось так всегда? Гнусный обман и злонамеренное искажение истории, вот что мы видим перед собой. Правильное название – Содружество Демократических клонов! Клоны – соль планет и основа всего! Именно клонам должно принадлежать право распоряжаться деньгами по своему усмотрению. Любыми деньгами! На любые, самые потаённые наши прихоти. Все на Майдан, господа люди и клоны! Панду геть! У нас есть печеньки!

Наглая морда енота исчезла, сменившись изображением транспортных кораблей наркоторгового картеля «Виктуар Нуландис и сыновья» с логотипом «Кондитерские и хлебобулочные изделия от Михаэла Госдепова» на бортах. Голос за кадром сообщил, что картель является официальным спонсором организующегося мероприятия и намеревается раздавать свою продукцию участникам совершенно бесплатно, но не более трёх булочек в одни руки.

Следом пошла реклама завода резино-технических изделий Соломона Хайкина, и их представитель подробно объяснил преимущества продукции своего предприятия перед жалкими поделками конкурентов:

– Задумайтесь, господа! – вещал респектабельный менеджер в дорогом костюме от модного дома «Зайтсэфф энд Звэрэфф энд Тиффани кутюрье». – Эти поцы измеряют температуру горения своих изделий по шкале Фаренгейта, Кельвина и Реомюра, хотя всем приличным людям давно известно, что настоящие покрышки от ретроавтомобилей лучше всего горят при температуре, измеряемой по Цельсию. Делайте выводы, господа! А выводы напрашиваются сами – только покрышки от Соломона Хайкина сделают ваш, то есть наш Майдан настоящим Майданом и приведут к победе и торжеству демократических ценностей. В знак доброй воли завод Соломона Хайкина снижает цены на бывшие в употреблении и бракованные изделия на тридцать три процента. Так победим! Панду геть! Кто не скачет, тот… Господи, какой идиот писал мне текст?

Уильям Дирливангер потрясённо помотал головой в безуспешной попытке отогнать наваждение, а тем временем голографическая картинка показывала ролики из жизни главы клана Бенедиктосов-Кукаревичей господина Мэтью. Очень пикантные ролики, запечатлевшие всегалактического медиамагната в самые интересные моменты жизни. Один только момент с оргией в зоопарке чего стоил! А купание в контрабандном «Абрау-Дюрсо»? А пожирание ложками чёрной икры с планеты Астрахань? А прикуривание сигары от горящей тысячекредитовой купюры?

И всё это на фоне измождённых непосильным шестичасовым рабочим днём офисных клерков, вынужденных сидеть в продуваемых искусственным кондиционированным воздухом кабинетах, а потом заливающих нервное расстройство дешёвым виски и дрянным пивом. Режиссёры передачи знали толк в психологии людей и клонов, объединённых под общим термином «планктон офисный, обыкновенный».

Потом появился репортаж о тяжёлой жизни так называемых «любителей веществ», которым не хватало денег на качественную продукцию, перехватываемую хозяевами кланов для собственного потребления. Бедолаги перебивались синтетикой и клятвенно обещали в камеру, что после изгнания неизвестной панды каждый желающий получит необходимый продукт в нужных количествах, и это нисколько не повлияет на качество. В лучшую или худшую сторону не повлияет, они не уточняли.

И снова вылезла ненавистная наглая морда:

– Вы видите, господа, что творится в Содружестве? Цвет общества прозябает в нищете, в то время как олигархическая верхушка бесится с жиру, неограниченно расходуя элитные напитки и натуральные вещества, бесконтрольно потребляя услуги элитных трансвеститов и трансгендеров, купаясь в роскоши и разврате без вашего участия. Скажем безобразиям решительное НЕТ! Нет, господа, они не вправе лишать вас этих изысканных удовольствий! Вы не должны ждать милостей и подачек от злочинной панды! Взять всё самим и сразу – вот ваша задача.

Енот забавно почесал нос правой задней лапой и пронзительно заверещал:

– Все на Майдан! У нас есть печеньки!

Планета Огайо. Содружество Демократических кланов. 1518 год от Великого Исхода

Персонал станции галактической связи и голо-видеовещания праздновал выгодную сделку со щедрым клиентом и демонстративно не обращал внимание на творящееся в студиях безобразие. Управляющий даже высказался по этому поводу в коротком промежутке между рюмкой хорошей водки и ломтиком малосольной сёмги:

– При наших окладах, господа, было бы непростительным грехом упускать такую возможность. За те деньги, что мы получили от мистера Онодэры, я готов эти полгода вообще не появляться на работе. И пусть его говорящий енот мелет в эфир любую ересь, если ему так хочется. У нас свободное общество, господа, и если у кого-то финансы позволяют поиграть в революцию, то почему бы ему в неё не поиграть на взаимовыгодных условиях? Очень выгодных для нас условиях!

Правда, енот имел своё мнение и своё видение происходящего. Он сидел в пилотском кресле бывшего космического разведчика и с недовольной мордой пересматривал запись собственного выступления, транслируемого станцией с Огайо на весь сектор Содружества Демократических кланов.

– Неужели хоть кто-то поверит в эту чушь, сэнсэй? Я не самое умное существо во вселенной, но даже меня на ржачку пробивает. Ведь несусветную ересь несём, честное слово!

– Да, ты несёшь чушь в массы, – согласился с учеником Онодэра. – Только кто тебе сказал, будто мы собирались рассчитывать на гениев? Не революцию же затеваем, а простенький майданчик. Если для первой нужны восторженные романтики с горячим сердцем, то для второго вовсе даже наоборот.

– Это как? – не понял Гоша. – Поясните, учитель.

– Наоборот, это дебилы с одной извилиной и с желудком вместо мозгов, наркоманы, извращенцы, просто ублюдки без намёка на интеллект, честь и совесть. Короче, всё то, что составляет любое псевдодемократическое и люмпен-либеральное общество. Продажные сволочи тоже подойдут.

– Сложно всё это, учитель.

– Очень просто, – улыбнулся сэнсэй. – И ты уже начал действовать в правильном направлении. Методички методичками, но твоя импровизация великолепна. Воздействуй на эмоции и примитивные чувства, и люди обязательно к тебе потянутся. Я подразумеваю тех самых ублюдков, которых мы планируем сделать расходным материалом для осуществления наших планов. Лепи любую фигню, городи любую чушь, выдумывай самые нелепые лозунги – если толпа подсознательно хочет услышать полную хрень, то она должна её услышать.

– А нормальные?

– Нормальные люди на Майдан не пойдут.

– А вдруг?

– Работай без «вдруг»! Нормальных людей мы должны сохранить. Даже оградить.

– А как?

– Сам думай.

Гоша и задумался. Только думал он не о словах Онодэры-сэнсэя, а о более приземлённых материях. Например, о потребном количестве палаток на площади перед «Венедикт-хаус», о поставках особого чая из теплиц всё того же Виктуара Нуландиса, об устройстве общественных туалетов. Последнее, кстати, самое сложное – некое внутреннее чувство не позволяет тратить заработанные собственным умом деньги на чужие какашки. Вот не позволяет, и хоть ты тресни! А что по этому поводу скажет многомудрый и многоуважаемый учитель?

– Ничего не скажу, – фыркнул сэнсэй. – И ты не ограничивай демократические свободы масс.

– В каком смысле?

– Они свободные существа, так что где хотят, там и гадят. Как учит нас история, через пару недель любого Майдана его участники меняют окружающий ландшафт, атмосферу и прочее. Приводят в соответствие со своим внутренним… э-э-э… духовным содержанием. Так что никаких туалетов!

– А потом, когда возьмём власть, нам самим всё вычищать? – удивился енот. – Я на такое не подписывался.

– Какую, к чертям собачьим, власть? – в свою очередь удивился Онодэра. – Ты о чём сейчас?

– Ну-у-у…

– Вот именно! – Сэнсэй назидательно поднял указательный палец. – Наша задача заключается в расшатывании системы, но никак не в захвате власти.

– А зачем?

– Я же объяснял.

– А я не понял.

Онодэра-сэнсэй тяжело вздохнул:

– Во-первых, это очень весело. А во-вторых, ты потом с гордостью можешь заявлять, что не только режим, но и их сакля труба шатал, забор калитка хлопал, кепка на хвост вертел. А в-третьих…

– Первых двух пунктов мне вполне достаточно, учитель! – с восторгом воскликнул енот.

Инженер-пират второго ранга Мустафа Салихович Билялетдинсон, заглянувший в рубку без приглашения и стука, неодобрительно покосился на развеселившегося командира и доложил:

– Корабль к взлёту готов.

– Тогда чего ждём?

– Ждём, когда Лука Аверьяныч незваных гостей выпроводит.

Лукой Аверьянычем звался гвардии прапор-пират Сидорман, славящийся способностью завязать узлом узкоколейную железнодорожную рельсу и в единственном числе составляющий абордажную команду «Варяга». Так что о здоровье незваных гостей стоило побеспокоиться всерьёз.

– Кто там к нам припёрся? Я никого не звал. А вы, учитель?

– Я тоже. – Онодэра-сэнсэй поднялся с кресла. – Но стоит поторопиться, пока гости ещё живы.

Но всё оказалось не так страшно, как предполагал наставник. Гвардии прапор-пират Сидорман вполне мирно беседовал с одним гостем, удерживая его на прицеле ручного дезинтегратора, а на втором сидел верхом. Скорее всего, на живом, так как опытный человек никогда не станет садиться на холодное, тем более на холодный труп. И что-то очень знакомое в лежащем вниз лицом теле проглядывало… Уж не клон ли профессора Дирливангера в гости пожаловал?

– О, кого я вижу! – обрадовался сержант Иеремия Фоснер и тут же пожаловался еноту: – Гоша, а Лука Аверьянович Билли-второго отпускать не хочет. Морда, говорит, не нравится. Сам её испортил, а потом претензии предъявляет. Мы тут со всей душой, а он…

Клон профессора сдавленно пискнул и попытался поднять голову. Не получилось.

Гвардии прапор-пират хлопнул нарушителя по затылку и уточнил:

– Ты их знаешь, командир? А то ходют тут всякие, а потом из кают-компании серебряные ложки пропадают.

– А кому ещё знать, как не ему? – начал заводиться сержант Фоснер. – Мы нашего Гошу чуть ли не с пелёнок воспитывали, манную кашу варили, памперсы меняли, разным полезным навыкам обучали. Я всегда подозревал, что этот шустрый малец далеко пойдёт!

Билли-второй невнятно пробормотал что-то о птицах высокого полёта, позабывших о старых друзьях.

– Я не забыл! – заверил енот. – Месяца ведь не прошло, как расстались. Соскучиться, правда, тоже не успел. А чего вообще случилось?

Онодэра-сэнсэй согнал гвардии прапор-пирата с удобного и мягкого сиденья, поставил Дирливангера-клона на ноги и продублировал вопрос воспитанника:

– Чего припёрлись? Что случилось? Какие проблемы?

Освобождённый двойник профессора долго не мог сосредоточиться, а когда это удалось, то разразился длинной речью. Там было много непонятных слов, но суть сводилась к следующему – предложению своей кандидатуры на вакантную должность руководителя Майдана на планете Огайо. Оклад, премиальные, суточные, командировочные, медицинское и пенсионное страхование клона не интересовали, но от нескольких миллионов кредитов наличными он бы не отказался.

– Против кого ты майданить собрался? – удивился Гоша. – Огайо не принадлежит ни одному клану и входит в Содружество на правах независимой территории. Всегалактическая лаборатория и научный центр, так сказать.

– Да какая там независимость, – отмахнулся Билли-второй. – Видимость одна. Фикция.

– Но формально планетой управляет Научный Совет, не так ли?

– А вот это не важно! Насколько я помню из истории, в настоящем Майдане важен сам процесс, а целей в нём вообще может не быть. Какая разница против кого выступать, если это хорошо оплачивается?

– Денег не дам! – решительно заявил енот. – Каждый гешефт только тогда чего-либо стоит, если он самофинансируется! Так говорили классики.

– Как не дашь?

– Молча, не дам. Или с песнями.

– А что тогда делать?

– Продай свою лабораторию, да и майдань на доброе здоровье.

– У меня нет своей лаборатории. Она принадлежит Дирливангеру-подлиннику.

– Да, но дешевле-то она от этого не стала? Считай своей, да и продавай. Чужие тоже можно продать.

– Кому?

Онодэра-сэнсэй кашлянул, привлекая внимание, и предложил:

– Генерал-воеводе Шрёдингеру продайте. Если недорого, то он возьмёт оптом и самовывозом. В неограниченных количествах.

– Зачем ему столько оборудования?

– Спросите что-нибудь попроще, – пожал плечами Онодэра. – Так мне связываться с уважаемым котом Василием?

* * *

Гости пробыли на «Варяге» ещё два с лишним часа, и в результате высокие договаривающиеся стороны пришли к выводу – Майдану на планете Огайо быть! Возглавит его, разумеется, клон профессора Дирливангера, но действовать он будет от имени племянника господина Кукаревича, о чём енот обязуется дополнительно объявить в планетарной информационной сети и местных СМИ.

– Да какой из меня племянник? – попытался протестовать Гоша. – Один раз прокатило, а сейчас на эту утку вряд ли кто клюнет.

– Обязательно прокатит! – заверил Билли-второй. – Между прочим, после твоей речи акции компании «Наследие дядюшки Мэтью» на бирже Сингапура-бис поднялись на шестнадцать пунктов и сохраняют тенденции к росту.

– И всё равно…

– Нет, не всё равно. Никто не пойдёт на баррикады под руководством обыкновенного клона, а вот под знамёнами племянника и единственного наследника одного из самых богатейших людей Содружества соберутся отборнейшие подонки со всей планеты. Даже с соседних прилетят, не беспокойся. Ты же их не работать позовёшь, а вовсе даже наоборот.

Хитрый клон всё же выторговал себе солидный оклад в полторы тысячи русских рублей за каждую неделю Майдана и потребовал аванс за месяц вперёд:

– Мне нужно листовки печатать и покрышки закупать. И печеньки от Виктуара Нуландиса хотя бы на первые три дозы. Генерал-воевода когда ещё деньги привезёт?

– Печеньки бесплатно.

– Да? С чего бы такая благотворительность?

– Затоваривание складов. Избавляются от просроченной продукции перед поступлением новой.

– Понятно. Но ты не переживай, я найду применение этим деньгам. На предвыборную кампанию сержанта Фоснера потрачу. Иеремия, ты хочешь стать президентом Огайо? Пару месяцев продержимся, а потом с мешками бабла к ниппонским нэкам свалим.

– Сержант нам самим нужен, – осадил Билли-второго Онодэра-сэнсэй. – Ему самое почётное задание предстоит.

– Какое?

– Наводить беспорядки в армии. Будете министром обороны Содружества, сардж.

– Я? – поразился Фоснер.

– Соглашайтесь, – подмигнул сэнсэй. – Высокие закупочные цены на вашу технику не обещаю, но даже если брать на вес, то солидная сумма получается. Можем и в российских рублях. Да хоть в шекелях! Согласны?

Иеремия почесал в затылке и махнул рукой:

– Согласен!

– Тогда начнём с главного, – оживился Онодэра. – Когда вы сможете организовать нападения на мирных демонстрантов и избиение протестующих?

– Это обязательно?

– Обязательно!

– А зачем?

– Как это зачем? Без живительного пенделя только кролики размножаются, а любая серьёзная оппозиция обязательно рождается в муках, кровавых соплях, разбитых мордах, проломленных черепушках, выбитых зубах и прочих неприятностях. Такое нельзя пускать на самотёк.

– Неужели кланы сами с этим не справятся?

Онодэра-сэнсэй поморщился:

– Как же вы не поймёте, мистер Иеремия… главы кланов жестких действий не боятся и начнут давить протестное движение всерьёз, что может испугать наших подонков. Нет, оппозиция просто обязана сама назначать жертвы во имя прекрасного будущего и сама же должна эти жертвы… э-э-э… ужертвить циничным способом и свалить вину на власти. Ведь если толпу раздраконивать потихоньку и целенаправленно, то через некоторое время градус возмущения беспределом властей достигнет критического значения, и… и будет громкий бабах! Как паровая машина с заклёпанными клапанами. Видели такие в музеях?

– У паровых машин очень низкий коэффициент полезного действия, – блеснул эрудицией клон профессора Дирливангера. – Их не применяют больше полутора тысяч лет.

Сенсей пренебрежительно отмахнулся:

– У наших ублюдков вообще никакого полезного действия, поэтому вам предстоит совершить маленькое чудо. Готовы к подвигам?

– Готовы! – ответил за двоих Билли-второй и тут же поспешил напомнить: – Про аванс не забудьте. Вы обещали! И неплохо бы надбавку за риск.

Глава девятая, с массовыми беспорядками и небольшим литературным уклоном

Планета Невада-Нова. Содружество Демократических кланов. 1518 год от Великого Исхода

На орбите столичной планеты клана Бенедиктосов-Кукаревичей творилось настоящее безумие – тысячи космических кораблей бестолково суетились в ближнем космосе в ожидании команд диспетчера, а когда те поступали, то с ними получалось ещё хуже, чем вообще без них. Неизвестно кто отдавал противоречивые команды одновременно нескольким сотням желающих сесть на поверхность или пришвартоваться к орбитальным станциям, но даже специально обученный диверсант наверняка принёс бы меньше ущерба. Множество мелких столкновений, два с лишним десятка крупных аварий…

Да и сами команды выглядели странно:

– Эй, чувак на ржавом ведре, возьми левее. В другую сторону левее, придурок! А теперь чуть выше! Мне плевать, что в космосе нет понятий выше и ниже! Уходи наверх! Да это не тебе, а козлу на грузовой колымаге!

– Куда попёрлись, дятлы? В этом коридоре только чуханы и большие боссы садятся. И уберите корыто из седьмого сектора!

– Недоумки с борта МН-1256, переключите управление на автопилот. Какая обезьяна у вас за пультом?

– Пропустите даму на пудренице, а то в её яхточке туалет сломался!

– Понаехали тут! У нас планета не резиновая!

Понятно, что пилоты не хотели признавать свои корабли вёдрами, корытами, старыми калошами, а себя придурками, и, естественно, почти все команды считали относящимися к соседям по космической толкучке. Получилась машинка для попкорна, где каждое зёрнышко летает по собственной, неизвестной даже ему самому траектории.

– Что за фигня здесь творится, сэнсэй? – удивился Гоша. – Кто запустил бабуинов в диспетчерскую?

Вместо ответа Онодэра молча ткнул пальцем в отметку одного из кораблей. Заинтересованный енот увеличил её, чтобы рассмотреть подробности, и присвистнул:

– А я их ждал только через три дня. Вот что прибыль животворящая делает!

Действительно, грузовики картеля «Кондитерские и хлебобулочные изделия от Михаэля Госдепова» успели не только прилететь на Неваду-Нова раньше намеченного срока, но и частично разгрузиться. Сопровождающий ценную продукцию экспедитор решил проявить инициативу и устроил раздачу булочек прямо после посадки. Естественно, диспетчеры космопорта успели к халявному угощению раньше всех. Вторыми угостились репортёры новостных каналов, примчавшиеся при первых признаках зарождающегося события. Затор на орбите несомненно являлся событием из ряда вон выходящим. И понеслось!

– Борт PR-13 «Варягъ», заглушите двигатели и приготовьтесь к приёму досмотровой команды! – раздавшийся на общей частоте голос нисколько не был похож на залихватские вопли диспетчеров. – Повторяю, борт PR-13 «Варягъ», заглушите двигатели и приготовьтесь к приёму досмотровой команды. В случае неподчинения имею приказ открывать огонь на поражение!

Удивительная наглость неизвестных блюстителей порядка настолько вывела Гошу из себя, что он машинально и неосознанно ткнул в значок вызова на панели управления. Тут же появилась голографическая голова, украшенная фуражкой с эмблемой службы безопасности клана на высокой тулье. Голова вытаращила глаза и принялась орать:

– Это он! Это тот самый енот! Сдавайся, сволочь, за тебя назначена награда в сто тысяч кредитов!

– Я в доле? – поинтересовался Гоша. – И здрасьти!

– Что? – Безопасник подавился словами.

– Я хотел бы уточнить размер своей доли в вознаграждении. Ведь бесплатно только мухи размножаются.

– Сдавайся!

– Но я могу рассчитывать на пятьдесят тысяч?

Голова растерянно молчала, не находя приличных выражений, а енот сделал вид, будто собирается отключить связь. Голова забеспокоилась и обрела дар речи:

– Сдавайся!

– Пластинку заело, – хмыкнул Онодэра-сэнсэй. – Когда-то на старой Земле для воспроизведения звука использовали специальные диски с дыркой в центре.

– Дырка сквозная?

– Они все сквозные, других не бывает.

– Ага, спасибо за совет, учитель. Дырку мы им сейчас организуем.

«Варягъ» едва заметно вздрогнул от одновременного старта нескольких торпедо-ракет, а голографическая голова представителя службы безопасности побледнела и перешла с крика на визг:

– Сопротивление властям карается законом! Немедленно отзовите ракеты, или я буду вынужден подать на вас в суд!

– Это сколько угодно, – согласился енот. – Не забудьте заранее оплатить услуги адвокатов, а то с наследников они возьмут больше.

– С какой стати?

– А сейчас узнаешь!

Тут же посыпались комментарии диспетчеров, преимущественно неприличные, а потом кто-то предложил заключить пари на количество безвинно пострадавших посторонних кораблей. Счастливчик, угадавший число попавших под раздачу, получал право на сбор обломков и последующую их продажу на переплавку.

– От трёх до пяти сотен!

– Восемьсот с лишним!

– Полторы тыщи!

– Господа, говорите точно! Примерные ставки не принимаются.

– Три тысячи семьсот пятьдесят!

Буквально через тридцать секунд прогноз ожидаемых потерь вышел на цифру сто двадцать восемь процентов от всех находящихся в ближайшем космосе кораблей, и Гоша не выдержал:

– Вы что несёте, придурки? Я с мирными гражданами вообще не воюю.

– Совсем-совсем? – прорвался чей-то испуганный, но полный надежды голос.

Енот, получивший подзатыльник от сэнсэя, поспешил исправиться:

– Если есть соответствующий материальный стимул, то не воюю. А так всех без разбора в сортире мочу. Где здесь орбитальный сортир?

Пока шёл разговор, патрульный корабль службы безопасности показывал чудеса пилотажа, безуспешно пытаясь сбросить с хвоста вставшие на след добычи торпедо-ракеты. Но от изделий мастеров Ковровского завода бытовой техники не так-то просто избавиться – когда они идут к цели, то весь мир не сможет им помешать или сбить с пути. Наконец безопасники отчаялись и приняли самое простое в этой ситуации решение – попробовали затеряться среди гражданских кораблей. Надежды на проявление жалости со стороны дикого енота нет совсем, но в большой компании хотя бы не так обидно отправляться на тот свет.

– Ладно, господа, поиграли и хватит! – выдал в эфир Гоша. – Кто не спрятался, я не виноват!

Панический вопль на общей частоте ещё не успел набрать полную мощность, как гоняющиеся за безопасниками торпедо-ракеты без всякого ущерба для посторонних разлетелись на десятки тысяч мелких фрагментов, каждый размером с плохо откормленного таракана. Внимательный наблюдатель смог бы узнать в них спутники-шпионы производства Российской Империи, часто используемые в качестве ретрансляторов на небогатых планетах.

Впрочем, такого наблюдателя не нашлось, и енот во всеуслышание заявил:

– Дамы и господа, только что над Невадой-Нова была развёрнута коммуникационная сеть, предназначенная для передачи по всему сектору Содружества репортажей о героической борьбе сознательных масс с преступной кликой безродных космополитов! Все на Майдан, господа! У нас есть печеньки! Скажем решительное ГЕТЬ сборищу воров, возглавляемому самозванцем по имени Мэтью Кукаревич! Слава клонам! Космосу слава!

Планета Невада-Нова. Содружество Демократических кланов. 1518 год от Великого Исхода

Господин Мэтью Кукаревич сегодня был зол как никогда. Даже разбитый вдребезги блок кодированной трансгалактической связи никак не поднял достигшее абсолютного дна настроение. Семнадцать предыдущих хоть как-то помогли, а этот… И вообще, что ни включи, везде нахальная рожа енота и его оскорбительные речи. До Совета Содружества дозвониться невозможно, зато даже из зубной щётки с зачатками искусственного интеллекта доносится противный голос, повторяющий несусветную чушь с завидным упорством.

– Именно Мэтью Кукаревич сосредоточил в своих руках ваши богатства, господа люди и клоны! Этот глист, поселившийся в самом желудке нашей любимой планеты, высасывает все соки, предназначенные для вашего питания. Говоря о питании, я подразумеваю удовлетворение естественных и противоестественных потребностей населения Невады-Нова. Коренного населения! Ведь кто как не клоны являются родоначальниками не только нынешней, но и всех предыдущих цивилизаций? Всем известно, что Адам был клоном, созданным по образу и подобию, а уже от первого клона произошли все остальные люди. Вы древнейшие! И кто сможет встать между вами и триллионами несправедно нажитых кредитов? Правильно, никто не сможет встать!

Где-то послышался грохот, и господин Мэтью осторожно подошёл к окошку. Со сто семидесятого этажа мелкие подробности видны плохо, да и клубящийся на площади перед «Венедикт-хаус» густой чёрный дым мешал обзору, но увиденного было достаточно. Достаточно для того, чтобы впасть в уныние – стотысячная толпа пошла на очередной штурм штаб-квартиры. Разумеется, и эта попытка закончится неудачей, но с каждым разом охамевшие от безнаказанности подонки становятся всё изобретательнее. Так, чего доброго, и внутрь ворвутся. Но почему бездействует охрана?

Ответ на невысказанный вопрос нашёлся почти сразу. Господин Кукаревич услышал его из очередного обрывка речи сволочного енота. На этот раз ненавистное изображение появилось над унитазом, оснащённым интеллектуальным блоком для выхода в планетарную сеть.

– Мне только что сообщили об объявлении нейтралитета службой охраны вора Мэтью! Секьюрити не станут вмешиваться в нашу справедливую борьбу на стороне добра, но чуть позже обязательно примкнут к победителю и помогут правильно распределить нажитые преступным путём богатства. Со своей стороны могу заверить господ охранников в уважении их демократических традиций. Право примкнуть к сильнейшему – древнее и священное право истинного либерального существа! Так победим! Все на Майдан!

Кукаревич скрипнул зубами и смачно выругался. Не помогло.

– Уволю всех! Всю службу охраны уволю! С волчьими билетами! Будут на астероидах платные туалеты в шахтёрских кабаках охранять! На очке сгною негодяев!

Видимо, умный унитаз среагировал на знакомые слова и передал ругань господина Мэтью в сеть, так как енот высказался незамедлительно:

– Вот видите! Репрессии уже обрушиваются на головы сознательных людей и клонов! Вор и самозванец явил городу и миру звериный оскал. Показал, так сказать, своё истинное лицо. Доколе мы будем терпеть издевательства и молча сносить оскорбления? Да, великое дело Майдана не приемлет насилия, но нас к нему вынуждают. Вся галактика стала свидетельницей грубого попрания наших миролюбивых принципов. И всякий Майдан тогда хоть чего-либо стоит, если он умеет наносить упреждающие удары! Защита есть святое право всякого сознательного человека и клона. А превентивная защита – высшая степень проявления демократии и главный признак гражданского общества! Так что панду геть, господа!

Глава клана в бессильной злобе ударился головой в стену. И ещё раз… Помогло мало, но где-то в глубинах разума появилось понимание того, что с демагогией должны бороться профессионалы. Он сам не может ничего противопоставить выдаваемому енотом бреду? Зато есть деньги, на которые можно нанять высококлассных специалистов. Хоть сто, хоть тысячу, хоть десять тысяч специалистов! Если недорого, то и миллион.

Господин Мэтью тут же вызвал секретаря:

– Эдуард, немедленно зайдите ко мне.

* * *

Знаменитый писатель Арчибальд Вилкас с самого утра пребывал в глубокой депрессии. Если быть точнее, то он ушёл в неё с вечера, а к утру так и не смог вернуться. Подавленное состояние известного мэтра объяснялось самыми прозаическими причинами, но это не делало сложившуюся ситуацию менее сложной и трагичной. Просто-напросто Арчибальд страдал от отсутствия денег.

Не от привычного безденежья между получением гонораров, а от неприятного понимания, что финансовых поступлений не предвидится. То есть вообще, как в ближайшее время, так и в обозримом будущем. Совсем не будет.

А как хорошо всё шло в последние пятнадцать лет! Просто отбоя не было от выгоднейших предложений. Сценарии роликов категории ХХХ, написанные Арчибальдом, с охотой брали в любой студии, а романы про сладкую жизнь богатых трансвеститов расходились, как хот-доги на привокзальной площади. Вилкаса боготворили пожилые домохозяйки, старые девушки с недостатком средств на хорошего косметического хирурга, худосочные ученицы младших классов, продавщицы интим-магазинов и даже несколько секретарей сенатора от клана Бенедиктосов-Кукаревичей в Совете Содружества. Они сами об этом писали, откровенно намекая на желание завязать более близкое знакомство и дружить организмами.

И в один далеко не прекрасный момент всё рухнуло и пошло прахом. Беспорядки на планете отвлекли почитателей таланта от духовной пищи, книги перестали продаваться, а перехват управления информационной сетью поставил жирный крест на сотрудничестве со студиями. Что толку снимать ролики, если их никто не увидит? Вот и перестали снимать, расторгнув все договоры и показав фигу вместо обещанного гонорара. И что теперь делать? Банковский счёт тоже недоступен, хотя пуст, как карман пьяницы на двенадцатый день запоя. Есть монетка в пять кредитов, но её можно не учитывать. Хоть на панель иди… хм… с протянутой рукой.

Или попробовать занять денег у литературного агента? Мистер Зильбертруд известен как человек прижимисто-экономный, так что наверняка откладывал наличные на чёрный день. Одолжить тысяч десять-пятнадцать в счёт будущих гонораров, и можно перетерпеть трудные времена.

Увы, но на звонки мистер Зильбертруд не отвечал, хотя в режиме связи сеть функционировала нормально. Арчибальд целых два часа потратил на безуспешные попытки, и лишь когда баланс ушёл далеко в минус, бросил безнадёжное занятие. Но не оставил так понравившуюся ему мысль. Перед глазами как настоящие маячили хрустящие банкноты, а желудок обрадованно заурчал в предвкушении тройной порции виски из бара папаши Плейшнера.

– Я всё равно доберусь до тебя, Зильби!

У большинства гениев слова чаще всего расходятся с делом, но в финансовых вопросах творческие люди порой проявляют поразительную настойчивость, граничащую с назойливостью, и необыкновенную изобретательность. Тем более тут и изобретать ничего не нужно – пять кредитов на такси у Арчибальда Вилкаса всё-таки имелись.

А вот на улице писателю стало страшно. Он редко покидал квартиру на трёхсотом этаже доходного дома на углу Хамон-авеню и проспекта Солджа Ницкера, предпочитая творить в тишине и связываться с внешним миром исключительно бесконтактным способом, так что сейчас даже волосы дыбом встали от испуга. В городе творился ад, только не такой, каким его изображает модная в этом сезоне фолк-группа «Адвентисты каждого дня», а самый настоящий. Может быть, чуть отличающийся от канонического технической составляющей, но всё равно ад.

Толпы народа, пляшущие и скандирующие непонятные кричалки, горящие наземные и летающие машины… Последние тоже находились на земле, причём почти все носили следы падения с большой высоты.

– Олигарх? – Подскочивший к Арчибальду неприятный бородач с кастрюлей на голове сунул писателю чей-то портрет на длинной палке и грозным голосом потребовал: – Если не олигарх, то иди с нами свергать панду.

Вилкасу несколько раз приходилось бывать в зоопарке и видеть там забавного бамбукового медведя со старой Земли, и он почувствовал острую жалость к безобидному животному. Кому понадобилось свергать такое милое создание? Поэтому Арчибальд попробовал вежливо отказаться от навязываемой чести поучаствовать в сомнительном мероприятии.

– Извините, мистер, но я не олигарх, а писатель и совсем не располагаю свободным временем. Может быть, на следующей неделе или лучше через месяц… Вот тогда смогу выделить денёк. Но никак не раньше. Позвоните мне через полгода, договорились?

Бородач на вежливость отреагировал довольно своеобразно – его налитые дурной кровью глаза смотрели куда-то мимо Арчибальда, но в горло писателю он вцепился без промаха. Вцепился грязными лапами и прохрипел, обдавая застарелым перегаром портвейна «Джорджия».

– Ты писатель? И про кого же ты пишешь, сволочь?

Арчибальд беспомощно разевал рот в тщетной попытке ухватить хоть глоток воздуха, но сил хватило лишь на слабое шипение. Впрочем, и оно вполне сошло за ответ.

Бородатый тип ослабил хватку и недоверчиво переспросил:

– Про змей пишешь? Разве это кто-нибудь читает? Следующую книжку про нас напиши, про клонов. О нашей древности и мудрости, о борьбе с ворами во власти, о революции достоинства. И про панду обязательно. Понял меня, да?

Пальцы на горле разжались, и Арчибальд с готовностью выдохнул:

– Да!

И сам понял, что не обманывает. Ему и раньше приходилось писать сценарии для роликов с участием клонов, но будущие творения превзойдут прошлые жалкие поделки многократно. Понятно, что клоны вряд ли этому обрадуются, но попытка давления на свободу творчества должна быть наказана. И она будет наказана! К тому же неприятные ощущения от мокрых штанов нужно хоть как-то компенсировать. Сначала морально, а потом… потом шедевр оценят и материально.

Тем временем бородач достал из кармана обкусанную со всех сторон булку и протянул Вилкасу:

– Кушай на здоровье, дорогой соратник! Очень вкусно и совершенно бесплатно!

На бесплатное угощение у творческих людей выработался условный рефлекс, блокирующий естественную брезгливость и рвотные позывы, так что Арчибальд с удовольствием вгрызся в подаренную булку. А добродетель почесался в неприличном месте, сплюнул писателю на ботинок и исчез в толпе, позабыв забрать плакат с ростовым портретом стоящего на задних лапах енота.

* * *

До литературного агента Арчибальд добрался только поздним вечером, так как из-за отсутствия такси пришлось пройти пешком целых полтора километра. Может быть, получилось бы и быстрее, но по дороге писатель принял участие в двух штурмах полицейских участков, разгроме супермаркета с дегустацией содержимого винных полок, поджоге ресторана быстрого питания, ограблении ювелирного магазина, угоне передвижного киоска с хот-догами и массовой драке со встречной колонной демонстрантов. Те недостаточно прониклись величием момента и несли слишком маленькие портреты Великого Енота, Продвигающего Сознательность в Массы. Так что о цели прогулки писатель вспомнил лишь на закате.

Мистер Айвэн Зильбертруд оказался дома и приходу Вилкаса очень обрадовался:

– Арчибальд, друг мой, я вас целый день ищу!

– Я тоже.

– Мысли умных людей сходятся. Но если искали, то почему не отвечали на звонки?

Писатель смутно помнил, что дарил свой коммуникатор кому-то из новых знакомых, и пожал плечами:

– До вас тоже не дозвониться.

Литагент искренне возмутился:

– Но это совсем другое дело! Вы же хотели попросить денег, так?

– Так.

– На такие звонки я не отвечаю. Но потом со мной связался один очень уважаемый человек и предложил выгодный заказ. А вам дозвониться невозможно! Арчибальд, это очень плохо!

– Что за заказ?

– Выгодный! Хотите пятьдесят тысяч кредитов за получасовую речь?

– Да из меня оратор… отмахнулся было Вилкас, но вовремя спохватился: – Пятьдесят тысяч?

– Наличкой.

– Да за такие деньги я целый месяц без остановки болтать буду. Когда и где выступать? Буфет и фуршет подразумеваются?

– Ничего говорить не нужно, – остудил творческий порыв писателя его литературный агент. – Требуется написать текст речи на заданную тему. Берётесь?

Отсутствие буфета и фуршета очень огорчило Арчибальда, но он быстро справился с отрицательными эмоциями:

– Берусь! Какие сроки? Когда аванс?

– Кто вас научил отвечать на вопрос сразу двумя вопросами? – возмутился Зильбертруд.

– Аванс когда? – стоял на своём Вилкас. – Отсутствие должного стимула сдерживает полёт творческой мысли.

– Будут вам деньги, – пообещал литагент. – Как только поговорим с господином Мэтью Кукаревичем, так сразу и будут.

– С самим…

– Да, с ним самим, – злорадно ухмыльнулся мистер Зильбертруд. – Или вы намеревались хапнуть денежки и сразу уйти в запой? С таким клиентом запоя не получится.

– Я вовсе не собирался…

– А то я вас не знаю. Едем к господину Кукаревичу немедленно!

Перспектива встретиться с главой клана, прославившегося на половину галактики вздорным характером, беспричинной жестокостью и непредсказуемостью, откровенно говоря, писателя не порадовала. Гениальность гениальностью, но не привык он залетать в столь высокие сферы. В заоблачные выси практически. Оттуда и падать больнее, и есть опасность крылья обжечь. Да и просто страшно иметь дело с хозяином этой и нескольких близлежащих планет. Здоровье дороже, не говоря уж о жизни.

Только вот деньги очень нужны. Эх, была не была…

– Поехали!

* * *

Естественно, такси вызвать не удалось, и Зильбертруд с явной неохотой повёл Вилкаса на крышу дома, где на охраняемой стоянке располагался его личный флаер. Секьюрити поприветствовали обоих вежливыми поклонами, а начальник смены даже позволил себе поинтересоваться:

– Решили проведать свою ягодку, мистер Айвэн?

– Ну-у-у, в каком-то роде…

– Она застоялась и соскучилась.

– Вы так говорите, будто машина живая, – хихикнул писатель. – Это же обыкновенный кусок железа и пластика.

Старший охранник посмотрел на Вилкаса как на умственно отсталого. С жалостью, пренебрежением и превосходством.

– Такая машина, мистер, обязательно должна быть живой. Да вы только посмотрите на неё!

Арчибальд посмотрел в указанном направлении и громко охнул. Охнул вслух, так как даже в самых смелых мечтах не надеялся покататься на подобном шедевре флаеростроительного искусства. Российская Империя всегда славилась хорошей техникой, но тут инженеры Его Величества превзошли самих себя и совершили невозможное. «Лада Брусника» выглядела материализовавшимся волшебным сном.

– Это же… это же… – потрясённо бормотал Вилкас. – Но каким образом?

Действительно, флаер российского производства могли себе позволить главы кланов и их ближайшие помощники, а тут обыкновенный литературный агент. На какие деньги он это купил?

Зильбертруд смущённо пояснил:

– Она подержанная.

– Но всё же…

– С большим пробегом.

– Тем не менее…

– И вообще это подарок.

– От кого?

– Сам не знаю.

Мистер Айвэн не стал объяснять, что на сиденье пригнанного неизвестными лицами флаера лежала визитная карточка некоего Онодэры. И короткая записка с просьбой позвонить по срочному и выгодному делу.

Глава десятая, повествующая о политтехнологиях будущего

Планета Огайо. Содружество Демократических кланов. 1518 год от Великого Исхода

Революция, которую любимый воспитанник называл странным и непонятным словом «Майдан», нравилась клону профессора Дирливангера всё больше и больше. Особенно её денежная составляющая. Билли-второго совершенно не интересовали причины, по которым генерал-воевода Василий Шрёдингер платит за оборудование хорошую цену в наличных рублях, да и регулярность совершаемых с планеты рейсов заставляла не задавать глупых вопросов. Куда хочет, туда и девает полученный хлам. Пусть хоть в космос выбрасывает, лишь бы не отказывался и не снижал объёмы закупок.

Захват власти на Орегоне произошёл на удивление тихо, мирно и быстро. Учёные вообще отличаются аполитичностью, а когда население почти наполовину состоит из яйцеголовых, то всего и нужно, что проявить твёрдость, чтобы добиться признания Верховным Академиком. Да, всепланетный учёный совет руководителей лабораторий и исследовательских центров был вынужден ввести эту должность, наделив носителя громкого титула чрезвычайными диктаторскими полномочиями пожизненно и без права отставки. А куда им деваться, если на улице беснуются толпы завезённого из Гарлемского халифата отребья?

Демонстранты, кстати, совсем недорого обошлись. Тамошний халиф охотно продал сто тысяч подданных по два кредита за голову. Зато шахтёры с астероидов сразу после манифестации без разговоров платили за аренду рабочей силы по десятке в месяц. Выгодное дело!

И народ успокоился, воочию убедившись в твёрдой руке новой власти. Заботится, мол, Верховный Академик о безопасности собственного населения. Живи и радуйся!

Вот Билли-второй и радовался вместе с населением. Вчера так нарадовался с заместителем Василия Шрёдингера старшим полковником Таругиным, что сегодняшний звонок едва не заставил мозг выскочить из черепной коробки через все естественные отверстия организма, прихватив с собой содержимое желудка и некоторые внутренние органы. Вроде и выпили совсем немного… Олег Витальевич утверждал, что в чистом спирте сплошь одни витамины и с литра на двоих образуется исключительная польза здоровью. Вечером так оно и казалось, а вот с утра…

Клон профессора Дирливангера с трудом сфокусировал взгляд на голографическом изображении с коммуникатора. Старший полковник был чисто выбрит, свеж и прямо-таки являл собой образец здорового образа жизни. Не обманывал, значит, насчёт спирта. Эх, не нужно было закусывать… явно огурцы несвежие попались.

– Я слушаю вас, Олег Витальевич.

– Что так официально? – удивился Таругин. – Вчера вроде как на брудершафт пили, а сегодня по имени-отчеству. Ты, Билли, эти буржуйские привычки бросай.

– Да?

– В каком смысле да? Про брудершафт?

– И про него тоже.

– Не запутывай меня, – отмахнулся от ответов старший полковник. – Я тебе чего звоню-то… поржать хочешь?

– Над чем?

– Да в сети крутят запись выступления некоего Мэтью Кукаревича. Очень интересная и познавательная речь, между прочим.

– Да вроде бы планетарная сеть заблокирована. Откуда это выступление появилось?

– Ваш енот Гоша разрешил пропустить и заодно организовал трансляцию на всё Содружество. А ещё комментарии специалистов, их тоже показывают. Так что переключай коммуникатор на визорное вещание и наслаждайся.

* * *

Изображение господина Мэтью выглядело, мягко говоря, очень неважно. То ли он на самом деле квасил не просыхая целую неделю или две, то ли тут постарались нанятые енотом кибер-визажисты, но глава клана производил гнетущее впечатление. Опухшее лицо, мешки под глазами, растрёпанные седые кудряшки вокруг отливающей синевой лысины… Добавьте сюда дрожащие руки и заплетающийся язык… Красавчик, одним словом!

Билли-второй всё же подозревал техническое вмешательство, так как уже давно ни политики, ни другие публичные люди не утруждали себя съёмками и уж тем более прямым эфиром. Зачем, если студийная аппаратура с высочайшей точностью озвучит любой текст голосом заказчика без его участия, а потом наложит фонограмму на смоделированное изображение? Даже мимику правильно воспроизведёт. По слухам, сейчас и фильмы так снимают, а настоящих актеров всего три штуки на всё Содружество.

Комичности, заодно и естественности, выступлению главы клана добавляло ещё и то, что во время речи он постоянно прерывался и с видимым наслаждением почёсывался в нескромных местах, закатывая при этом глаза и издавая непонятные звуки. Впрочем, слова оказались ещё смешнее – с лёгким эротическим оттенком, постепенно переходящим от умеренной похабщины к откровенной порнографии на грани приличий. Билли-второй не поленился, и сделал стенограмму выступления.

А господин Мэтью Кукаревич заявил следующее:

«– От имени своего клана выражаю поддержку всему, что только нуждается в поддерживании. Я хотел бы напомнить, что совсем недавно клан Бенедиктосов-Кукаревичей принял активное участие в пассивном финансировании празднования Дня свободы личности от чести и совести, чем доказал свою волю формировать интимные пристрастия на основе толерантного развития раскрепощённого и свободного от предрассудков сознания.

В течение двадцати трёх лет, прошедших с того времени, мы накопили большой опыт финансирования любых оргий и в то же время познали горечь поражения, поскольку сторонники традиционных способов размножения оказали ожесточённое сопротивление во многих частях Вселенной вообще и в секторе Содружества Демократических кланов в частности.

Далеко идущие цели устойчивого развития под лозунгом «Дас ист фантастишь!» и задачи, которые мы объявляем сегодня, открывают новые горизонты для всего человечества и закладывают основы для устойчивого развития в сторону декаданса всего нашего Содружества на следующие пятнадцать лет.

Мы высоко оцениваем прозрачность и всеохватность процесса подготовки к введению запрета на размножение традиционным способом, который происходит постоянно и всеобъемлюще. Более двадцати пяти миллионов жителей всех шести основных сексуальных конфессий и трёх полов приняли участие в глобальных консультациях, выразив своё видение данных целей.

Тяжело работая для того, чтобы достичь Действительно Единственной Большой Исключительной Любви (ДЕБИЛ), курс на которую проложен много веков назад, мы постарались изменить жизнь миллиардов людей во всей Вселенной.

Относительно клана Бенедиктосов-Кукаревичей, что мы сумели – сократить втрое количество бесплатных сексуальных услуг, предоставив каждому разумному существу право платить за это честно заработанные деньги даже внутри семьи. Тем не менее из-за постоянной агрессии со стороны Российской Империи мы опасаемся падения спроса на данные услуги.

Второе – мы смогли увеличить втрое количество запойных дней на одно разумное существо без нанесения значительного ущерба здоровью и психике этого разумного существа.

Третье – почти вдвое сократить количество гетеросексуальных семей, этого позорного пятна на теле здорового демократического общества.

Мы смогли исключить из статистики графу «Доходы», и наш клан практически сразу же вышел на первое место по уровню жизни среди всех кланов Содружества.

Нам удалось добиться значительных успехов и невиданного прогресса в лечении вирусной импотенции мышей на планете Рагулла. Мы продолжаем работать, чтобы выполнить наши обязательства по достижению ДЕБИЛ, связанные с повышением качества роликов категории ХХХ и участием в съёмках упомянутых мышей. Мы поощряем равенство всех трёх полов и обеспечиваем устойчивое развитие свободы личности от таких устаревших понятий как честь и совесть.

Я убеждён, что мы должны опираться на импульс ДЕБИЛ для достижения дальнейшего прогресса в приоритетных областях, изложенных в моих предыдущих речах, обозначенных лозунгом «Дас ист фантастишь!»

Уважаемые господа, дамы, трансдамы и лица неустановленной ориентации! Без хорошего алкоголя и свободы не будет никакого устойчивого развития!»

С этими словами господин Мэтью вытащил откуда-то огромную бутыль с мутным содержимым и яркой этикеткой «Львiвска кошерна», сделал несколько огромных глотков прямо из горлышка, сыто отрыгнул и продолжил с возросшим энтузиазмом:

«– Горький опыт клана Бенедиктосов-Кукаревичей показывает, что приличное бухло и устойчивая эрекция являются основными предпосылками для достижения ДЕБИЛ. Ещё можно курнуть чего-нибудь или дорожку нюхнуть, но бухло предпочтительнее! Но устойчивого развития не достичь там, где слышится марш Мендельсона и партнёров номер один и номер два до сих пор называют женихом и невестой. Его не достичь там, где нарушаются ключевые права и свободы человека и любого другого разумного существа.

Закрепление всеобщего стремления к раскрепощению нравов и продвижение больших свобод должно стать силой наших коллективных усилий по достижению ДЕБИЛ. Сегодня наш клан должен внедрять необходимые сись… сись… системные реформы. Да, сиськи, это классно! Э-э-э… о чём это я?

В результате предательского блокирования информационных сетей во всём Содружестве Демократических кланов миллиарды людей лишились неотъемлемого права свободной личности на просмотр роликов категории ХХХ. Была разрушена критически важная инфраструктура. Мой клан потерял девяносто процентов своего экономического потенциала.

Действия самозваного племянника, притворяющегося енотом… то есть енота, притворяющегося племянником, увеличили угрозы интимной жизни всего Содружества, а также риски, связанные с резким падением продаж афродизиаков, стимуляторов и прочих сопутствующих товаров. Беспошлинная торговля хлебобулочными изделиями от Михаэля Госдепова и его покровителя Виктуара Нуландиса тоже представляет опасность. Это настоящая угроза наступления неизвестной, но очень неприятной катастрофы. Они мне весь гешефт в унитаз спустили, уроды!»

Глава клана опять достал бутылку и основательно к ней приложился. Громко икнул, деликатно прикрываясь ладошкой, и продолжил:

«– В этом контексте клан Бенедиктосов-Кукаревичей считает, что для Ассамблеи Совета Содружества Демократических кланов настало время решить вопросы защиты моих прибылей и компенсации потерь от агрессии енота-самозванца и представить конкретные идеи в этом направлении.

Агрессия енота привела к новой форме информационного голодания – внезапного и неожиданного лишения возможности удовлетворять естественные потребности в духовной пище. Голодание с невозможностью приобщиться к демократическим общечеловеческим ценностям затронуло практически всё население Содружества, и я настоятельно рекомендую дать мне как можно больше денег. Даже требую этого! Каждый день простоя студий эротической индустрии обходится мне около пятидесяти миллионов кредитов, которые я мог бы вкладывать в процесс устойчивого развития борьбы за любые свободы. Отсутствие денег является не только моей проблемой, вся Вселенная должна скинуться баблом. Она просто обязана дать мне денег!

Мой клан хочет процветания, и я вместе со своими партнёрами прикладываю максимум усилий в борьбе за всеобщую победу общечеловеческих ценностей над такими устаревшими понятиями, как разум и стыд. Бороться – это почти как бухать!

Но после прекращения российско-енотовой агрессии и возвращения клану управления информационными сетями будет крайне важно оплатить многомиллиардные убытки за счёт общего бюджета Содружества и обязательных добровольных пожертвований сознательного населения, восстановить экономическую инфраструктуру на принципах устойчивого развития свобод и стремления к ДЕБИЛ.

Клан Бенедиктосов-Кукаревичей готов к приёму финансовых вливаний прямо сейчас и призывает все кланы Содружества скинуться бабосами как можно скорее. Работайте в этом направлении, господа!»

На этом месте Билли-второй громко заржал, а голографический Мэтью Кукаревич с довольным видом вытащил из кармана какой-то свёрток и зашуршал обёрточной бумагой. Потом развернул нечто похожее на веер, и клон профессора Дирливангера с удивлением опознал в этом нечто погоны строительных войск Российской Империи.

«– Вот доказательства того, что мерзопакостного енота направляют извне. Я чувствую руку императора в своём кармане. Но несмотря на существующие проблемы, наш клан переводит стратегические задачи в чисто конкретные проблемы. И дайте денег, чтобы мы неуклонно следовали по пути реформ, выраженному в лозунгах «Дас ист фантастишь!» и «Яволь, майн либе фрау!» прямо к достижению ДЕБИЛ.

На фоне движения к этим целям, а также противодействия продолжающейся российско-енотовой агрессии, наш клан сосредоточился сегодня в первую очередь на:

– централизации коррупции в одних руках;

– обеспечении равных возможностей всем подразделениям клана при компенсации моих финансовых потерь;

– внедрении эффективной системы торговли алкоголем в розлив и вразнос;

– введении прогрессивного повышенного налога на традиционные способы размножения;

– введении монополии на торговлю наркотиками в учебных заведениях клана;

– обеспечении бесперебойного снабжения главы клана высококачественными продуктами питания.

Я хотел бы заверить вас, что для достижения ДЕБИЛ на планетарном уровне клан Бенедиктосов-Кукаревичей будет осуществлять новые программы и проекты, которые на практике обеспечат свободу нравов, гендерный баланс и толерантную сплочённость. ДЕБИЛ служит в качестве основы для дальнейших преобразований в Содружестве, в том числе в контексте возмещения нашему клану убытков от российско-енотовой агрессии.

Как ответственный член… хм… и другие органы Содружества Демократических кланов наш клан стремится принимать активное и пассивное участие в решении текущих глобальных проблем в качестве предварительного условия для достижения ДЕБИЛ.

В частности, в вопросах увеличения количества полов, мы должны действовать энергично, чтобы предотвратить угрозы, спровоцированные сторонниками устаревших способов размножения. Достижение между финансовыми потребностями моего клана и финансовыми возможностями остального Содружества положительно отразится на наших коллективных усилиях, направленных на достижение этой цели.

Внедрение новых, расширенных моделей научно-технического достижения индивидуального удовольствия, в частности, установление универсального способа компенсации финансовых потерь нашего клана, является ключом к преодолению многих пробелов в сфере устойчивого развития и стремления к ДЕБИЛ.

Уважаемые господа, дамы, трансдамы и лица неустановленной ориентации! Я убеждён, что работая рука об руку, реализуя наши цели по достижению ДЕБИЛ, а также совместно решая существующие проблемы, мы обеспечим успех человечества на пути к прогрессу!»

* * *

Отсмеявшись, Билли-второй переключился на комментарии, решив начать просмотр с официальных заявлений. Они тоже порадовали.

«Совет Содружества Демократических кланов опроверг информацию о предоставлении клану Бенедиктосов-Кукаревичей финансовой помощи в размере 570 миллиардов кредитов. Проводится расследование с целью выявления источника слухов».

«Ассоциация гетеросексуальных меньшинств планеты Зимбабве-бис выступила с решительным протестом и призвала бойкотировать просмотр ХХХ-роликов производства студий Невады-Нова».

«Верховная коллегия психиатров и психоаналитиков Содружества обеспокоена наглыми требованиями господина Мэтью Кукаревича, и заявляет, что бюджет этой организации не предусматривает финансовую помощь своим клиентам».

«Возмущённые демонстранты на Неваде-Нова третий день безуспешно штурмуют «Венедикт-хаус» с применением тяжёлой техники. Потерь нет».

«В Ниппон проведён референдум по избранию Мэтью Кукаревича Верховной Нэкой. По данным ЦИК Ниппон, в голосовании приняли участие 99,8 % избирателей и 36,2 % соглашателей. Подсчёт голосов ещё не закончен, но аналитики прогнозируют безоговорочное избрание господина Кукаревича на временно пустующую должность».

«Согласится ли глава клана на операцию по изменению биологического вида добровольно или его прооперируют принудительно? Мнения экспертов расходятся».

«Объединённый Военно-Космический флот Содружества заявил, что будет придерживаться нейтралитета до прояснения ситуации с российско-енотовой агрессией».

«Мэтью Кукаревич – спонсор и организатор Майдана? Мошенничество тысячелетия! Факты, версии, слухи, домыслы».

«В Совет Содружества поступило предложение растянуть на границе с сектором Российской Империи металлическую сетку, чтобы предупредить незаконное проникновение русских космических кораблей в наше пространство».

Клон профессора Дирливангера сначала жизнерадостно заржал от последней новости, но потом глубоко задумался. Ведь если эту идею хорошенько прорекламировать, то на ней можно заработать триллионы кредитов. Главное – успеть смыться до того, как кому-нибудь взбредёт в голову проверить ход работ. Но тут дело интуиции и наличия источников информации в нужных структурах. Не предложить ли многоуважаемому еноту войти в долю? Или ни с кем не делиться, а самому организовать сбор пожертвований на постройку космической сетки? Там, глядишь, и к официальному финансированию присосаться получится. Эх и вкусно будет!

Очередной звонок коммуникатора распугал мечты о будущих прибылях в тот момент, когда они уже исчислялись сотнями триллионов. Опять вызывал старший полковник Таругин.

– Я вас слушаю, Олег Витальевич, – каким-то шестым чувством Билли-второй понял, что фамильярность сейчас неуместна.

– Слушаешь? – Изображение грозного заместителя самого генерал-воеводы Шрёдингера показало внушительный голографический кулак. – А вот это видишь? Чем пахнет, чуешь?

– Что-то случилось? – забеспокоился клон профессора Дирливангера.

– Ещё нет, но в самом ближайшем будущем случится. С тобой несчастный случай случится.

– За что, Олег Витальевич?

– За всё хорошее и за всё не очень хорошее. Ты мне что за фуфло в последней партии подсунул? Тоже мне, технологии будущего. Специалисты говорят, что исследования лаборатории доктора Симмонса отстают от наших лет на двадцать! Что за фигня, Билли?

Клон профессора Дирливангера пожал плечами. Подумаешь, на двадцать лет! В некоторых областях наука Содружества отстаёт от имперской науки на пару столетий. Там же государственное финансирование, и даже лаборанты имеют погоны с соответствующим окладом, а тут всё на голом энтузиазме и редких пожертвованиях. Разве что коммерческие проекты не дают умереть с голодухи и позволяют кое-как держаться на плаву.

– Ничего удивительного, Олег Витальевич, империя всегда была на острие технической и научной мысли.

– Да при чём тут империя? – отмахнулся старший полковник Таругин. – Я про Земную Федерацию говорю.

– Про какую федерацию?

Заместитель генерал-воеводы опасно прищурился:

– Да ни про какую. Я ничего не говорил, а ты ничего не слышал. Но в подписке о неразглашении на всякий случай поставим вчерашнее число. Ты меня понял, Билли? Ответственность вплоть до экстерминатуса![5]

Глава одиннадцатая, в которой лейтенанты становятся подполковниками

Астрахань. Урюпинская губерния. Земная Федерация. 2098 год

К частым визитам министра обороны на заводе сельхозтехники имени Клары Цеткин и Розы Люксембург давно привыкли, так что очередной приезд Сергея Кужугетовича особого ажиотажа не вызвал и для посторонних остался незамеченным. Только директор привычно схватился за сердце, а главный инженер на всякий случай положил в карман упаковку валидола. Вроде бы никаких косяков начальство за собой не чувствовало, но мало ли чего? Или план увеличат, или новое оборудование потребуют освоить в кратчайшие сроки… Кстати, именно оборудование способно довести до нервного срыва даже бездушных роботов-погрузчиков. Наберут непонятного хлама неизвестного назначения, и ломай голову, пытаясь приспособить линию по производству губной помады для военных целей. В том смысле, что не помада для военных целей, а что-нибудь полезное вместо неё.

– Добрый день, товарищи! – Министр обороны поздоровался с встречающими его директором и главным инженером и сразу перешёл к делу. – Завтра ожидается прибытие восемнадцати грузовых кораблей с автоматизированной линией для вашего завода. Через две недели вы должны наладить выпуск самодвижущихся магнито-гравитационных мин. Вопросы?

Директор молча захлопал глазами, а у главного инженера нашёлся только один вопрос. Вернее, целых два, но объединённых в одно предложение:

– Что раньше производила автоматическая линия, и когда всё это закончится, Сергей Кужугетович?

Министр обороны заглянул в коммуникатор и хмыкнул:

– Ещё недавно на ней делали фаллоимитаторы с зачатками искусственного интеллекта. Символично, не правда ли? Чужие сунутся в наш космос, а мы им… по самые гланды!

Заводское начальство шутку не оценило и смеяться не стало. Наоборот, директор слегка побледнел, а в голове у главного инженера появились мысли о досрочном уходе на пенсию. Да, и до этого из неведомых космических далей доставляли чёрт знает что, но чтоб оборудование для производства механических разумных членов? Такое в первый раз… И ведь не откажешься! И надо же было академику Шрёдингеру в своей экспедиции[6] обнаружить целую планету извращенцев… беда…

– Извините, Сергей Кужугетович, а ничего более приличного нет?

Маршал развёл руками:

– Увы, вы имеете то, что мы имеем.

Фраза получилась более чем двусмысленной, но поправляться министр обороны не стал. В нюансы коммерческой деятельности кота Василия в космосе будущего посвящено не так уж много народу, и не стоит рассказывать непричастным к тайне людям об особенностях лабораторий и производств на планете Огайо. Хорошо ещё, все технологии имеют двойное, а то и тройное назначение и удаётся достаточно безболезненно приспособить их для текущих нужд и для укрепления обороны перед грядущим нашествием инопланетян.

Так, например, уникальный материал, из которого в Содружестве планировали делать надувных женщин, оказался настолько прочным, что отлично подошёл для лёгких пехотных доспехов. Новая защита легко держала крупнокалиберную пулю в упор, неизвестным образом поглощая энергию удара, а инженеры завода всерьёз задумались о покрытии этим материалом танковой брони. Правда, добавилось забот секретному отделу – информация об изначальном предназначении так называемого «бляденита» никогда не должна уйти за пределы производства и попасть в войска.

И тут директор завода спохватился:

– Сергей Кужугетович, да что мы всё о проблемах да о проблемах? Не пора ли похвастаться достижениями?

– Мне хвастаться?

– Зачем вам? Про ваши достижения каждый день рассказывают. Мы своими похвалимся. Что сотворили, так сказать, сверх плана в меру скромных сил.

– Показывайте! – оживился министр обороны. – Люблю новинки и сюрпризы.

– Тогда попрошу пройти в лабораторию номер восемь. Там и найдём нашего ботаника.

* * *

Крохотный закуток с обшарпанным столом, парой железных шкафчиков и полным отсутствием какой-либо аппаратуры можно было назвать лабораторией только с очень большой натяжкой. И единственный обитатель этого уединённого научного скита совсем не походил на выдающегося изобретателя. Он вообще не был похож на человека, способного изобрести хоть чего-то. Обычно гении волосаты, бородаты, тщедушного телосложения и принципиально носят очки с толстыми линзами, а тут… Дать в руки крупнокалиберный пулемёт, и хоть сейчас можно помещать на плакат милитаристско-патриотической направленности. Даже переодевать не нужно – уже имеется камуфляж, тельняшка под расстёгнутой на две верхние пуговицы курткой, тактические ботинки с противоминной подошвой, сдвинутый на ухо голубой берет… всё в наличии.

При виде министра обороны громила вскочил со стула, оказавшись ростом явно выше двух метров, и представился:

– Начальник восьмой лаборатории старший лейтенант Ботаник!

– Кто-кто?

– Фамилия такая, – пояснил старлей. – Ботаник. А по имени-отчеству ещё смешнее, товарищ маршал.

– Да? – заинтересовался министр. – Неужели Владимир Владимирович?

– Нет, я Пересвет Темучжинович.

– Не вижу ничего смешного в вашем имени. Или вы про отчество? Оно тоже хорошее, почти как у меня.

Директор завода деликатно кашлянул, привлекая внимание, и напомнил:

– Сергей Кужугетович, мы пришли изобретение посмотреть.

– Ах, да, – спохватился министр обороны. – Времени, как всегда, в обрез, поэтому не будем отвлекаться от главного. Что вы нам хотели показать, товарищ Ботаник?

Старший лейтенант с торжествующей улыбкой достал из шкафчика допотопный обшарпанный ноутбук, устаревший задолго до рождения самого старлея, и водрузил его на стол:

– Вот, товарищ маршал!

– И что это? Антиквариатом занимается министерство культуры, а не министерство обороны.

Ботаник помотал головой:

– Этот музейный экспонат, товарищ маршал, является самой важной частью моего открытия. Если точнее сказать, то он служит пультом управления.

– Управления чем?

– Хороший вопрос, – ещё шире улыбнулся старлей. – Разрешите небольшой натурный эксперимент для наглядности?

– Давайте, если недолго.

– Это быстро. Над кем экспериментировать будем?

Сергей Кужугетович пожал плечами:

– Не знаю как сейчас, но раньше наука на дрозофилах и мышах тренировалась, потом на собак переходили. Или что-то с тех пор изменилось?

– Представления не имею, – ответил Ботаник. – Поэтому предлагаю сразу на людях.

– Каких людях?

– Да кого не жалко, того и назначим дрозофилами. Предлагаю китайцев. Они хоть и союзники, зато их много.

– Что, планируете многочисленные жертвы?

– Летальный исход исключён, – заверил старший лейтенант. – Гарантирую.

– Хорошо, тогда давайте китайцев.

Толстые пальцы старлея с удивительной лёгкостью запорхали по клавиатуре ноутбука, а его голос приобрёл скучные интонации профессионального лектора из общества «Знание».

– Не так давно на завод поступила крупная партия миниатюрных спутников-ретрансляторов неизвестного производства. Имеющиеся у нас аналогичные аппараты хоть и превосходят завезённые образцы по размерам и весу, зато по техническим характеристикам значительно их опережают. Но совершенно случайно обнаружилось ещё одно свойство – при передаче через так называемый Wi-Fi… это такое устройство…

– Я знаю, что это такое, – перебил министр обороны. – Продолжайте.

– Так вот, при передаче сигнала через древнее устройство спутник ретранслирует его…

– Устройство?

– Нет, он сигнал ретранслирует. Прямо в мозг.

– Кому?

– Всем, над кем этот спутник пролетает. Даже шапочка из фольги не защитит.

Бородатую шутку про лучшую защиту от психотропного оружия Сергей Кужугетович в первый раз слышал больше ста лет назад, поэтому не оценил:

– Про шапочки потом. Практическое применение у вашего открытия есть, товарищ старший лейтенант?

– Вот как раз его и хочу показать, товарищ маршал. – Ботаник развернул ноутбук так, чтобы министр обороны смог хорошо видеть изображение. – Веб-камеры с площади Тяньаньмэнь в Пекине. Подготовка к празднованию дня рождения императора.

– И что?

Ботаник загадочно улыбнулся:

– А вы балет любите, товарищ маршал?

– Терпеть не могу.

– И китайцы не любят. Но «Лебединое озеро» обрушится на них с неотвратимостью цунами! Приобщим жителей Поднебесной к классическому искусству!

Старший лейтенант нажал кнопку «Enter», и несколько тысяч китайцев на площади вдруг бросили все дела и застыли неподвижно. Постояли секунд двадцать, а потом выстроились в короткие шеренги человек по двадцать и задёргались в странно знакомых движениях. Министр обороны, по долгу службы и для поддержания положительного имиджа бывавший в Большом театре, с удивлением узнал танец маленьких лебедей.

– Старлей, ты ими управляешь?

– Так точно, товарищ маршал. Через спутники при помощи вот этого ноутбука.

– Ты молодец, капитан! А летку-енку они сбацать могут?

– Легко! – Пальцы Ботаника опять запорхали по клавиатуре. И опять кнопка «Enter». – Получите, товарищ маршал.

– Ну, майор, готовь дырку под орден! И не забудь завтра пригласить на обмытие подполковничьих погон. А третью звёздочку получишь сразу после командировки.

– Куда командировку?

– Куда Родина прикажет. Собирайся, через час вылетаем в Москву.

Москва. Кремль. Земная Федерация. 2098 год

– Как вы думаете, Сергей Кужугетович, почему Российская Империя из будущего не хочет сотрудничать с нами напрямую, а действует через Василия Шрёдингера? – Президент встретил министра обороны неожиданным вопросом.

Тот развёл руками:

– Не знаю, Владимир Владимирович. Может быть, императора Михаила смущает название нашего государства?

– Это вряд ли. Там неглупые люди и прекрасно понимают, что именно скрывается за ним на самом деле.

– Тогда опасаются эффекта бабочки Брэдбери? Хотя по данным всё того же кота Василия, никакого изменения будущего не произошло. Люди могут ошибаться, а у котов есть способы это определить.

– Возможно, и боятся, – согласился президент. – Я бы тоже боялся.

– Нужно познакомить императора Михаила с новой теорией академика Ивана Фёдоровича Шрёдингера.

– С какой? А то я за повседневными делами как-то упустил из виду новости науки.

– Иван Фёдорович выдвинул гипотезу, что существующие порталы соединяют не прошлое и будущее, а параллельные вселенные, где до определённого момента история развивалась по одному и тому же сценарию. Тот мир опережает нас во времени, что и привело к неправильным выводам.

– Вообще-то хорошая мысль, – кивнул президент. – Даже если это не так, любые изменения к лучшему в нашей реальности приведут к положительным результатам в реальности Российской Империи. Союзники как-никак.

– Хреновые из них союзники, Владимир Владимирович. Могли бы и поактивнее участвовать в подготовке к отражению предстоящей инопланетной агрессии. Свою технику и технологии зажимают, а Василия вынуждают ввозить невообразимый хлам из Содружества Демократических кланов. Я, конечно, вида не подаю, но морально очень тяжело. Попробуйте как-нибудь поприсутствовать на планёрке любого завода…

– А что не так?

– Да всё не так. Вот сегодня утром поставил перед людьми задачу перепрофилировать линию по производству высокоинтеллектуальных самотыков на выпуск космических мин… Делал морду кирпичом, но глубоко в душе было очень стыдно.

– А чего стыдиться? Утопающий и за гадюку схватится. Сейчас вся Земля как раз в положении утопающего.

– Да, я понимаю… То самое Содружество во многом превосходит нас в техническом развитии, и любая правильно применённая технология позволит отбить вторжение Чужих с меньшими потерями.

– Правильно понимаете, Сергей Кужугетович. А ещё давайте не будем забывать о добровольцах, которых собирает товарищ генерал-воевода Василий. Кстати, вы отправили ему запрошенных специалистов?

– Одного.

– Что так мало?

– Мало? – удивился министр обороны. – Ладно хоть этого нашёл. Откуда у нас взяться специалистам по организации майданов? Тех, что были, повывели давным-давно, а появление новых отслеживается Департаментом карательной психиатрии министерства здравоохранения. Вот только за последние пятьдесят лет не зафиксировано ни одного случая заболевания. Кто же знал, что пригодятся?

– Точно, – усмехнулся президент. – Знал бы, где упасть, соломки бы постелил. Но вы твёрдо уверены в квалификации вашего специалиста?

Сергей Кужугетович кивнул:

– Более чем уверен и не думаю, что генерал-воевода Шрёдингер останется недоволен нашей помощью.

– Ещё раз, кстати, – заметил Владимир Владимирович, – почему Василий носит звание Российской Империи из будущего, а родная страна до сих пор не расщедрилась на генеральские погоны герою? Только не говорите, будто котам они не полагаются.

– Вообще-то да, не полагаются. Если только сапоги, но и то в сказке. А в реальной жизни нигде не написано, что военнослужащий армии Земной Федерации может быть котом.

– Как будто где-то написано, что он не может быть котом. Что за формализм, Сергей Кужугетович? Уж если женщин на службу принимаем…

– Логично, – с некоторым сомнением в голосе согласился министр обороны. – Но звания генерал-воеводы у нас нет. Собственно, и в Российской Империи будущего оно существует только в добровольческих частях и в ополчении. А в настоящий момент – в единственном числе. Персонально, так сказать.

– Разве есть препятствия для создания в нашей стране чего-нибудь подобного? Приближающаяся война с инопланетным разумом требует от нас неординарных решений.

– Да я разве против? – ответил министр обороны. – Увеличение армии – это всегда хорошо. Завтра же представлю доклад по предполагаемому вооружению, составу и задачам новых частей.

– А если не части? Если вообще новый род войск создать?

– Космическо-кошачий? – пошутил Сергей Кужугетович.

– Нет, создадим партизанские войска. Почтим многовековые традиции нашего государства. Как вы на это смотрите?

– Отрицательно, Владимир Владимирович.

– Это почему же?

Министр обороны тяжело вздохнул и пояснил:

– Всё дело в том, что партизаны действуют на временно оккупированной противником территории, а нам нельзя допускать даже тени мысли о том, что Чужие прорвутся к Земле. Сегодня объявим о создании партизанских отрядов, а завтра народ сметёт с прилавков магазинов соль, спички, мыло и гречку. Нам это нужно?

– Гречка как показатель доверия населения к правительству? – хмыкнул президент.

– Традиции, Владимир Владимирович.

– Хорошо, партизан отменяем. Ваши предложения?

– Можно присвоить звание генерал-майора просто так.

– Нас не поймут, Сергей Кужугетович. Мы почти сто лет ничего не делаем просто так, обязательно должен быть скрытый смысл.

– Тогда давайте создадим министерство военной энергетики, а Василия назначим его главой.

– Неплохой вариант. Но почему именно энергетики?

– Солидно звучит, да и вообще… И никто не догадается.

– О чём не догадается?

– Не важно о чём, главное, что не догадаются.

– Тоже верно. Ну так работайте в этом направлении, Сергей Кужугетович! То есть ещё и в этом направлении работайте.

Планета Невада-Нова. Содружество Демократических кланов. 1518 год от Великого Исхода

Если есть желание и деньги, то обосноваться с удобствами можно даже в охваченном эпидемией чумы средневековом городе. Желание у Гоши имелось, денег хватало, и если принять во внимание его необыкновенную популярность среди местного населения, то можно сказать откровенно – жилищным условиям енота позавидовал бы и сам гарлемский халиф. Правда, Майкла XXII Джексона на Неваде-Нова ждали семь смертных приговоров и четыре пожизненных срока, так что он вряд ли приехал бы сюда, чтоб банально завидовать.

Онодэра-сэнсэй, кстати, неоднократно упрекал енота в чрезмерном увлечении роскошью, сибаритстве и тяге к удобствам, на что получал неизменный ответ:

– Учитель, но для понимания ненужности и вредности излишеств нужно изучить их изнутри. Нужно пройти через всё это! Как я буду презирать обжор и гурманов, если сам не побываю в их шкуре? Как скажу пренебрежительное «фи» коллекционерам и любителям бриллиантов, если не смогу отличить огранку Вазгена Де Бирса от работы мастерской Ноттолио Чубыся?

Но сегодня, кажется, наставник нашёл нужный аргумент в споре:

– Слушай, мой юный падаван, а ты все пороки хочешь испытать самолично? А то есть кое-какие… Ну ты понял, да?

– Что? – Разговор происходил за завтраком, и енот подавился контрабандной чёрной икрой. – Вы на что намекаете, сэнсэй? Есть многие вещи, которые можно не любить, имея о них чисто теоретические познания! Я ненавижу тараканов, но у меня и в мыслях не было становиться тараканом. И тем более становиться тем, на кого вы так гнусно намекаете! Давайте обойдёмся без намёков.

– Могу и не намекать, – согласился Онодэра-сэнсэй. – Но скоро здесь будет человек от генерал-воеводы Шрёдингера, и я бы не хотел, чтобы кабинет руководителя и вдохновителя Майдана произвёл на него впечатление будуара великосветской шлю… хм… светской львицы, да. Или светского льва, что, в принципе, одно и то же.

– Вообще-то я енот, а не лев.

– Тем хуже для тебя.

Гоша лениво отмахнулся:

– Пофиг… Всё равно русские из империи смотрят на Содружество как на один большой бордель.

– Да, он русский, – кивнул Онодэра. – Но не из империи.

– А откуда? Разве такие бывают? Неужели эмигрант? Тогда он не настоящий – русские без империи уже через полгода перестают быть русскими.

– Есть и другие варианты, – загадочно улыбнулся сэнсэй.

– Разведчики-нелегалы? – обрадовался Гоша. – Серьёзно-серьёзно? Я всю жизнь, все три с половиной месяца жизни мечтал познакомиться с настоящим разведчиком из империи!

– Ну-у-у…

– Так чего мы теряем время? – засуетился енот. – Срочно перебираемся на корабль, чтобы в суровой обстановке боевой рубки… Или лучше встретиться с ним в оружейке?

– Да какая разница?

– Очень большая! – Гоша яростно подёргал себя за ухо, и тут же засиял лучезарной улыбкой. – Сэнсэй, на Неваде-Нова есть кафе «Элефант»? Все настоящие разведчики должны встречаться со связными в кафе «Элефант».

– Никогда там не был.

– Так это вы. А мы про разведчиков говорим.

* * *

Удивительно, но кафе с подходящим названием нашлось быстро. По иронии судьбы оно находилось в том же здании, где обосновался енот – уютное заведение на крыше старинной пятидесятиэтажки с видом на «Венедикт-хаус», баррикады и костры из горящих покрышек производства завода резинотехнических изделий Соломона Хайкина.

Метрдотель, похожий на положительного киногероя из сериала о сладкой жизни потомственных лакеев, встретил енота и Онодэру-сэнсэя с распростёртыми объятиями:

– Добро пожаловать, господа! Кафе «Элефант» в моём лице счастливо принимать господ, всячески способствующих процветанию нашего заведения. Отныне и навсегда вы самые почётные гости с двадцатипроцентной скидкой на обслуживание! И разумеется, панду геть!

Наставник с подозрением посмотрел на воспитанника:

– Это чему ты тут поспособствовал?

От удивления Гоша округлил глаза и приоткрыл пасть, но быстро справился с растерянностью:

– Я не способствовал. Да меня здесь рядом не стояло! Может быть, это вы? Почтенному возрасту свойственна некоторая… э-э-э…

– Склероз?

– Забывчивость, сэнсэй. Или благородная рассеянность. Вот захотелось вам кого-нибудь отблагодарить по пьяной лавочке… в смысле, внезапно и инкогнито, а тут как раз кафешка эта и подвернулась под горячую руку. С кем не бывает? Кто без греха, тот пусть первым бросит в себя камень. Вы не стесняйтесь, сэнсэй.

– Чего я не должен стесняться?

– А ничего и не стесняйтесь. Но если не получается, то мы можем всё исправить, – Гоша вопросительно посмотрел на метрдотеля. – Милейший, здесь давно не устраивали погромов?

Тот не совсем понял сути вопроса, но уловил главное:

– Погром?

– Да, именно он.

– О, господин енот, устроенный вами всепланетный погром пользуется колоссальным успехом у любителей экстремального туризма, и туроператоры всего Содружества сообщают о повышении спроса на путёвки с осмотром Майдана. Даже не знаю, как выразить вам свою благодарность, господин енот.

– Не буду возражать, если выразите её материально, – оживился Гоша, почуявший запах неплохих денег. – И пожалуйста, поподробнее об экстремальном туризме. А то на орбите такая катавасия творится, что появление туристов несколько удивляет.

– О, не беспокойтесь, – воскликнул метрдотель. – Риск при посадке на планету входит в стоимость путёвки и существенно её увеличивает. Стоимость я имею в виду, а не путёвку. А что до материальной благодарности, то кафе «Элефант» готово перечислять на нужды Майдана десять процентов от прибыли.

– Сколько-сколько?

– Пятнадцать. Но вы должны дать твёрдые гарантии, что беспорядки продлятся ещё хотя бы два месяца и площадь перед «Венедикт-хаусом» останется их эпицентром.

– Звериный оскал капитализма во всей его красе, – проворчал Онодэра-сэнсэй и направился к столику у окна.

Енот посмотрел ему вслед и тяжело вздохнул – опять наставник вынуждает принимать важные решения самостоятельно. Педагогика, чтоб ей пусто было…

– Знаете что, любезный…

– Энтони Вомбатт, господин енот.

– Так вот, любезный мистер Энтони, я не буду возражать против использования Майдана в качестве туристической достопримечательности.

– Спасибо! А сколько будет стоить ваш автограф?

– Договоримся и об автографах. Так вот, мистер Энтони, за двадцать процентов от прибыли я просто не буду возражать, а за пятьдесят готов войти в долю и значительно расширить предприятие.

– А-а-а… если я правильно понял, господин енот…

– Да, вы всё правильно поняли, господин Вомбатт. Майдану становится тесно в пределах одной-двух планет, так что…

– Мне нужно посоветоваться с владельцем кафе, сэр!

– С мистером Мэтью? Передавайте дядюшке мой пламенный привет.

– С его телохранителем Вольфом Кликсом, сэр!

Глава двенадцатая, в которой раскрываются тайные технологии психотронного ГУЛАГа

Планета Невада-Нова. Содружество Демократических кланов. 1518 год

До места назначения подполковник Ботаник добрался без особых проблем и сравнительно быстро. Ещё недавно это путешествие заняло бы несколько лет, но наука не стоит на месте, и открытый академиком генерал-лейтенантом Иваном Фёдоровичем Шрёдингером способ перемещения в пространстве позволял летать от звезды к звезде без применения технических средств и почти мгновенно. То есть кое-какое оборудование задействовали, но только лишь в ближнем космосе – простейший орбитальный челнок выводил человека за пределы атмосферы, а потом вдруг путешественник оказывался в нужном месте. Открытию дали странное название «эффект котов-десантников», хотя ничего кошачьего в нём не наблюдалось[7].

Таким образом подполковник Ботаник попал на третью планету альфы Песца, где его встретили люди с соответствующим допуском и проводили к межмировому порталу, предварительно взяв двенадцать подписок о неразглашении вдобавок к четырём имеющимся.

– На той стороне вас встретят. – Человек в белом халате учёного и с выправкой кадрового военного подтолкнул подполковника и крикнул на прощание: – Василию привет передавайте! И пусть в гости заходит!

Знаменитого кота, дослужившегося до генеральских чинов, Ботаник так и не увидел. Тот давным-давно не пользовался порталом на планете, предпочитая появляться в мире двадцать первого века через известные только ему одному лазейки. Хорошие такие лазейки, способные пропустить караван из нескольких десятков тяжёлых грузовых кораблей.

А на той стороне действительно встретили, причём очень хорошие и давнишние знакомые. Старший из встречающих был особенно знаком и до сих пор вызывал почтительное опасение и уважительный трепет в глубине души.

– Олег Витальевич? – Удивлению Ботаника не было предела. Когда-то старший прапорщик Таругин в хвост и в гриву гонял попавшего на стажировку в полк курсанта, и увидеть его здесь по меньшей мере удивительно. – Какими судьбами?

– Хронический залётчик, ты ли это? – Олег Витальевич тоже узнал бывшего подопечного. – Неужели до сих пор из армии не выгнали?

Подполковник пожалел, что под цивильной курткой не видны погоны с двумя просветами, и с гордостью представился, втайне рассчитывая произвести впечатление:

– Подполковник Ботаник! Прибыл для…

– Да знаю я, для чего ты прибыл, – отмахнулся Таругин. – Нас ещё вчера предупредили. Залезай в машину, стажёр, и по дороге всё обговорим.

Машиной оказался космический корабль, и за три дня полёта времени для разговоров нашлось более чем достаточно. Так что на Неваду-Нова подполковник Ботаник прилетел подготовленным. И сразу же был приглашён на беседу к местному боссу.

* * *

– Да что же это за свинство такое, Олег Витальевич? – Ботаник прямым с правой нокаутировал седьмого по счёту грязного оборванца, пытавшегося всучить ему красочную листовку. – Они тут все белены объелись?

– Булок, пряников и печенья, – пояснил Таругин. – А теперь раздают приглашение на совместное чаепитие. Ведь всем известно, что после чая режим шатается особенно сильно. Ты с какого года рождения?

– Две тысячи восемьдесят пятого.

– Значит, сам не застал, так что придётся поверить мне на слово. Чай и Майдан – близнецы братья!

– А почему? – подполковник помахал ладонью перед лицом, безуспешно пытаясь разогнать едкий дым, и уточнил: – Почему именно чай, а не кофе?

– Традиции, сынок. Ладно, прекращаем разговоры, мы уже почти пришли.

– Куда пришли?

– Куда надо, туда и пришли, – Таругин кивнул в сторону профессионально построенной баррикады. – Нам чуть левее, там проход оставили.

Отгороженная от площади территория показалась Ботанику островком спокойствия в бурном море. Мощные вентиляторы отгоняют дым, охрана дисциплинирована, вежлива и хорошо вооружена, розы на клумбах цветут, статуя мальчика в фонтан писает… И никаких обожравшихся наркоты оборванцев.

– Нравится? – улыбнулся старший полковник Таругин.

– Неплохо. Хоть что-то по-человечески на этой планете.

– Ну, еноты тоже люди, и иногда им хочется отдохнуть в нормальных условиях. Нам на крышу.

Лифт быстро поднял их на самый верх, и там подполковник ещё раз удивился – на площади творится чёрт знает что, а тут за столиками сидят прилично одетые господа и развлекают светскими разговорами дам в мехах и бриллиантах. И всё это под негромкие звуки старинных блюзов в исполнении настоящего оркестра. Как будто и нет за окном озверевшей толпы, горящих покрышек, зловонных потоков из отходов жизнедеятельности и всего прочего. Словно в другой мир попал.

– Олег Витальевич, это мне не мерещится?

– Вроде бы не с чего, – ответил Таругин, сбив с ног напомаженного хлыща во фраке и при монокле в глазу. – Не обращай внимания, это экстремальные туристы.

Ботаник, любивший во время отпуска походить с рюкзаком по горам, попрыгать с парашютом на Северный полюс или сплавиться в одноместном каяке по горной речке, очень удивился:

– Точно экстремальные?

– Экстремальнее не бывает. За острыми впечатлениями приехали, вот и вкушают их полными ложками. Если кому захочешь в морду дать, то бесплатно не бей.

– В смысле?

– В прямом смысле. Мордобой в стоимость путёвки не входит и оплачивается отдельно. Так что сначала уточняй желательную тяжесть телесных повреждений, потом деньги бери и лишь тогда суй в рыло. Расценки уточни у местного халдея.

– Бред какай-то!

– Не бред, а бизнес! Тот самый звериный оскал капитализма, о котором тебе рассказывали в военном училище. Люди с жиру бесятся, вот и придумывают экзотические развлечения с уклоном в мазохизм.

– А если вдруг перевыполню заказ клиента? Вплоть до летального исхода?

– Не советую.

– Штрафные санкции или судебные иски со стороны туроператора?

– Да собачий хвост на них, на эти санкции с исками! Ты же попортишь имидж нашей армии, а этого делать нельзя. Ни в коем разе нельзя портить имидж самой лучшей во всей вселенной армии, чьи бойцы неспособны ошибаться. Вот так-то вот.

– Но какой именно армии, Олег Витальевич?

– Российской Императорской. Других здесь и сейчас не существует, а армия Земной Федерации тебе приснилась. Понятно объясняю?

– Значит, енота играют втёмную?

– Ну-у-у… в какой-то мере. Но не нам с тобой принимать решение о степени допуска товарища Гоши к государственным тайнам. Так что для него ты будешь обычным секретным подполковником из Службы Внешней Разведки.

– Шпионом?

– Разведчиком, дурень!

* * *

Енот ждал таинственного нелегала с огромным нетерпением, и тот не подвёл его ожиданий. Именно так и должен выглядеть соратник знаменитого генерал-воеводы Шрёдингера – два с лишним метра ростом, кулаки размером с пивные кружки, холодный прищур внимательных серых глаз, выпирающие из-под куртки рукояти крупнокалиберных излучателей и таинственный артефакт в металлическом корпусе, бережно прижимаемый к груди. Наверняка какой-нибудь артефакт, с боем вырванный из хищных лап мирового зла, стремящегося уничтожить вселенную и её ближайшие окрестности.

– Подполковник Пересвет Темучжинович Ботаник, – представился разведчик-нелегал. – Прислан к вам из сибирских лесов воеводой.

– Генерал-воеводой Василием Шрёдингером? – на всякий случай уточнил Гоша.

– Да, им самим. Имею приказ оказать посильную помощь в благородном деле распространения беспорядков на всю территорию Содружества Демократических кланов. А если получится, то и ближайшие мелкие монархии с деспотиями прихватим.

– На всю территорию у нас сил нет, – тяжело вздохнул енот. – Я пробовал, но качественный Майдан получился только здесь и на Огайо. Ещё на парочке планет удалось организовать массовые волнения, но они почти сразу же затихли из-за недостаточного финансирования. Денег не хватило, короче говоря.

– И много не хватило? – заинтересовался подполковник, что сразу выдало в нём профессионала. – Не все проблемы решаются деньгами.

– А чем же ещё? Разве что очень большими деньгами.

– Техникой и мозгами!

– Допустим, моих мозгов на пятерых хватит, – усмехнулся Гоша. – А какая техника вам нужна?

Разведчик раскрыл непонятный артефакт и нажал какую-то кнопку:

– Сейчас загрузится, – пояснил он. – А нужны мне спутники-ретрансляторы. Насколько я знаю, вы контролируете практически все информационные сети Содружества?

– А ещё развлекательное вещание и почти две трети станций гиперсвязи.

– Вот это нам и пригодится. На какой планете, вы говорите, располагается штаб-квартира Совета Содружества?

– Три года назад переехала на Белгику. Там как раз вчера открылась внеочередная Генеральная Ассамблея Совета Содружества, посвящённая событиям на Неваде-Нова, Огайо, и ещё планируется процедура импичмента главе клана Бенедиктосов-Кукаревичей. Я туда на прошлой неделе триста тысяч купленных в Гарлемском халифате демонстрантов посылал, но корабли сбили ещё на дальних подступах к системе. Ну не варвары ли, а?

– Негодяи, – согласился подполковник. – И зло обязательно будет наказано. Это они?

Гоша никогда не был на Белгике, но зал заседаний Генеральной Ассамблеи Совета Содружества узнал даже в плоском изображении старинного артефакта. Огромное помещение со стеклянными стенами, символизирующими открытость верховного органа власти, известно на всю вселенную.

– Да, это они самые, – енот со злостью щёлкнул зубами. – Денежные мешки со всего Содружества. Их совместный капитал превышает стоимость всего сектора раза в полтора, даже если планеты продавать в розницу с аукциона вместе с населением.

– Это как?

– А вот так! – Палец с острым когтем указал на вещающего с трибуны толстяка с восемью подбородками. – У этого хмыря в собственности единственная в Содружестве фабрика по выпуску кредитовых банкнот. А вон тот, что с козлиной бородкой, владеет банком «Виртуальный капитал». Эти двое в первом ряду – хозяева министерства по налогам и сборам.

– Министры? – не понял Ботаник.

– Нет, именно хозяева. В своё время выиграли аукцион, заплатив чуть больше ста миллиардов наличными, а теперь стригут купоны с доходного предприятия. Уже не лопатой, уже экскаватором деньги гребут.

– Ага, понятно. – Подполковник азартно потёр ладони. – Вот какую штуку на них испытаем…

Некоторое время ничего не происходило, а потом вдруг под сводами зала заседаний Генеральной Ассамблеи грянула зажигательная музыка. Народ тут же повскакивал с мест и устремился к проходам, где все выстроились в длинные цепочки и принялись извиваться в такт мелодии, крепко придерживая друг друга за талии.

Енот сморщил нос и почесал за ухом:

– И это всё?

– Мало? – удивился Ботаник. – Я только что продемонстрировал образец массового внушения и подчинения своей воле, а вам всё мало! Ну у вас и запросы, товарищ енот!

Тут настала Гошина очередь удивляться:

– Что-что вы показали? Это же официальный гимн Содружества! Его три раза в день в любом государственном учреждении играют.

– Но не танцуют же!

– Именно танцуют, товарищ подполковник. Эти неприличные телодвижения под ламбаду есть не что иное, как выражение готовности в любой момент доказать приверженность общечеловеческим и либеральным ценностям.

– Засада… – озадаченно пробормотал Ботаник. – Я не знал.

– Вот теперь знаете.

– Значит, и летка-енка не прокатит?

Енот на новый термин не отреагировал, зато ожил Онодэра-сэнсэй, всё время разговора хранивший глубокомысленное молчание:

– Вы, подполковник, подходите к решению проблемы с неправильной стороны. Зачем людей заставлять что-то делать, если они без всякого принуждения могут сотворить любую глупость? Согласны?

– Не понял вашу мысль, товарищ…

– Зовите меня товарищ сэнсэй.

– Ага, спасибо. Не могли бы вы конкретизировать, товарищ сэнсэй? Применительно к нашей ситуации.

– Могу и охотно поясню, – кивнул Онодэра. – Вы хотите заставить тех людей сделать что-то, подчиняясь вашей воле, не так ли? Не спорю, цель благородная и вполне достижимая. Только есть одно маленькое «но»! Управление людьми возможно, только пока работает ваша аппаратура.

– Да, а как же иначе?

– Можно и иначе. Если внушить господам из Совета Содружества нечто, не противоречащее их внутренней сути, то остальное они сделают сами. Причём очень велика вероятность возникновения самоподдерживающегося эффекта.

– Опять не понял…

– Ну что тут непонятного? Заставьте участников Генеральной Ассамблеи почувствовать сильное алкогольное или наркотическое опьянение. Это вполне соответствует образу жизни и желаниям верхушки Содружества, так что отторжения и внутреннего сопротивления не вызовет. Следовательно…

– Вот сейчас понял! – воскликнул Ботаник. – Я сделаю ещё лучше!

– Лучшее – враг хорошего, – напомнил сэнсэй.

– Но хорошее – враг оптимального, – возразил подполковник. – Сейчас добавлю чуток мощности, задам периодичность и кратность… Ага, через час у наших подопытных кроликов выработается условный рефлекс на зал заседаний. Как только увидят стеклянные стены, так сразу в стельку. Вусмерть… в дымину… до положения риз!

Планета Белгика. Содружество Демократических кланов. 1518 год от Великого Исхода

Очередное заседание Генеральной Ассамблеи Содружества Демократических кланов имело все шансы попасть в историю как самое нескучное заседание за последнюю тысячу лет. Вполне возможно, что и войдёт, если господа сенаторы, депутаты и главы кланов завтра смогут вспомнить то, что они творили сегодня. Впрочем, прямая трансляция на все планеты сектора позволит сохранить для потомков особо замечательные моменты.

Вот в углу бьют ногами владельца сети ресторанов «Биг Пигз энд шпиг фудс» Леонардо Мосийчука, пытавшегося вынести на голосование законопроект о предоставлении избирательных прав небольшой популяции панд из заповедников планеты Тайвань Четвёртый. Почему-то упоминание забавных бамбуковых медведей вызвало лютую ненависть у представителей картеля «Гринпис» и особенно у директора филиала этой организации с Рагуллы.

Но некоторым было действительно скучно – примерно треть присутствующих мирно похрапывала в креслах, вздрагивая при попадании летающих вокруг посторонних предметов. Две нэки из Ниппон безуспешно пытались разбудить ближайших соседей громким мяуканьем и лёгкими укусами за мягкие части тела, но одна была повержена метко брошенной с трибуны пустой бутылкой, а вторую загнал под кресло потрясающий бутафорским копьём депутат от планеты Зимбабве-бис.

– Не смей будить Большого Белого Бвану! – вопил зимбабвиец, обрабатывая жертву биологической коррекции древком своего оружия. – Большой Белый Бвана проснётся и продаст меня в рабство!

Громкий крик произвёл на одного из сенаторов волшебное действие. Он проснулся, издал воинственный клич и нетвёрдой походкой направился в сторону трибуны. Добрался до неё сравнительно быстро, ввязавшись по пути в две драки, и слегка побитый, но непобеждённый, заявил:

– Господа, Содружество Демократических кланов в опасности! Мы стали рабами Российской Империи и сами не заметили этого!

В оратора полетели ботинки, банановые шкурки, огрызки яблок и предметы женского туалета. Из зала послышались выкрики:

– Зрада! Ганьба! Глист интеллигентный! Кремлёвский мурзилка расчехлился! Запутинец!

Последний выкрик заставил оратора побледнеть от ярости. Значение этого слова давным-давно затерялось в веках, и его никто не знал, но вот уже больше тысячи лет оно являлось самым страшным оскорблением для любого истинного либерала и демократа. Такое оскорбление смывалось только судебным процессом и огромной суммой иска к обидчику.

Но сенатор взял себя в руки и продолжил мысль:

– Да, господа, как ни горько это признавать, но мы все в рабстве у русского императора. Мы в поте лица зарабатываем миллиарды только лишь для того, чтобы отдать их в уплату за товары имперского производства. У кого из нас личные яхты и космические корабли сделаны в Содружестве? Покажите мне этого отщепенца, и я лично пожму его мужественную руку. Нет таких? Печально и горько мне, господа сенаторы, депутаты и главы кланов. Очень горько!

Зимбабвиец в зале поддержал оратора:

– Да, горько! Все слышали, как Большой Белый Бвана меня благословил? – С этими словами он вытащил из-под кресла перепуганную нэку и принялся целовать её взасос, приговаривая во время коротких передышек: – Тили-тили-тесто, супруг номер один… тили-тили-тесто, супруг номер два… Я буду звать тебя Гюльчатайкой!

Сенатор с трибуны поприветствовал новую семейную пару выставленным средним пальцем и вновь обратился к залу:

– Господа, я призываю не оставлять без ответа экономическую агрессию Российской Империи и предлагаю немедленно принять адекватные меры по её отражению. В первую очередь нужно на порядок, а то и на несколько порядков увеличить закупки предметов роскоши, деликатесных продуктов, элитных спиртных напитков и транспортных средств повышенной комфортности, тем самым заставив имперскую экономику работать с перенапряжением и на пределе возможностей. Тем самым мы заставим противника собственными руками разрушить своё благосостояние! Скупив все продукты питания, мы вынудим подданных императора Михаила есть ёжиков и больных бобров, и через полгода, максимум через год, режим обязательно падёт!

Опять послышались выкрики с мест:

– Зрада! Ганьба!

Но они не смутили вошедшего в раж оратора:

– И я требую принять закон об увеличении налогов для сельхозпроизводителей Содружества! Для начала поднимем их в три раза, а в дальнейшем, если для торжества демократии этого будет недостаточно, то и в десять раз! Местечковые интересы фермеров не должны мешать великому делу борьбы с Империей Зла! Выношу законопроект на голосование, господа!

К трибуне пробился сбежавший от гринписовцев Леонардо Мосийчук и протаранил сенатора, вышвырнув в зал по крутой траектории, и тоже произнёс речь:

– Господа, по моему скромному мнению, голосование давно не является демократическим инструментом. Предоставляя один голос одному человеку, мы ущемляем гражданские права и свободы людей с раздвоением личности, а также людей с повышенной комплекцией. Мне, например, и четырёх голосов мало.

Послышался одобрительный гул, поддерживающий притязания владельца сети ресторанов «Биг Пигз энд шпиг фудс». Некоторые депутаты даже проснулись и вяло поаплодировали. Леонардо Мосийчук, вдохновлённый одобрением, выдвинул ещё одну идею:

– Я предлагаю упразднить Военно-Космические силы Содружества, и тогда оставшаяся без противника армия Российской Империи быстро и бесповоротно деградирует. Тем самым она перестанет угрожать нашим демократическим и общечеловеческим ценностям! А каждого уволенного из флота военнослужащего можно выгодно продать шахтёрам на астероиды.

– Зря он это сказал, – еле слышно прошептал предыдущий оратор, потирая полученные при падении с трибуны многочисленные ушибы. – Вояки не оценят.

Глава тринадцатая, революционно-тоталитарная с имперскими оттенками

Планета Белгика. Содружество Демократических кланов. 1518 год от Великого Исхода

Заседание Генеральной Ассамблеи Совета Содружества было прервано самым бесцеремонным образом – одна из стеклянных стен рухнула, пропуская внутрь летающий армейский танк, а в распахнувшиеся от мощных пинков двери безудержным потоком хлынули здоровенные лбы в доспехах космодесанта. Командир незваных гостей подавил зарождающееся недовольство выстрелом в люстру из мощного разрядника и направился к трибуне, награждая оплеухами нерасторопных депутатов, не успевших убраться с его пути. Заняв ключевую позицию, он снял шлем с зеркальным щитком и пригладил рукой ёжик седых волос.

– Господа, караул устал.

– А ты кто такой? – воскликнул зимбабвийский депутат. – Большой Белый Бвана Мосийчук тебя накажет.

– В задницу Мосийчука, – отмахнулся космодесантник.

Зимбабвиец расплылся в довольной улыбке и повернулся к владельцу сети всегалактических харчевен:

– Ты больше не Большой Белый Бвана! Новый Большой Белый Бвана назначил тебя моей любимой женой!

– Не хочу! – в испуге отшатнулся тот.

– Не спорь с Большим Белым Бваной! По ночам я буду звать тебя Параской, а по утрам Зульфиёй. Согласен?

Командир космодесантников молча наблюдал за семейной сценой, а потом отдал короткую команду:

– К стенке обоих.

Повторять приказ не пришлось – четверо десантников подхватили указанных господ под руки, поставили к ближайшей стенке и отправили к праотцам дружным залпом излучателей. По залу поплыл приторный запах горелого мяса, тут же смешавшийся с естественным запахом смертельно напуганных людей.

– Итак, господа, кто ещё желает высказаться на тему общечеловеческих ценностей?

Гробовая тишина стала ответом. Видимо, начало беседы произвело на депутатов, сенаторов и глав кланов слишком сильное впечатление. Властители судеб Содружества Демократических кланов привыкли относиться к чужим жизням как к инструменту для восхождения на вершину, и на каждом из них висела не одна сотня загубленных душ, но они не ожидали, что когда-нибудь начнут убивать их самих.

– Никто высказаться не желает. – Десантник обвёл зал скучающим взглядом. – Тогда сразу перейдём к голосованию. Выставляю свою кандидатуру на должность военного министра, а чтобы выборы не получились безальтернативными, будем выбирать меня ещё и президентом Содружества.

– Это противоречит конституции! – крикнул кто-то.

– Что именно противоречит?

– Президент Содружества не может занимать сразу две должности.

– Ах, это… Пустяки, право слово. Мне достаточно одного кресла, а вот как оно будет называться, мы и определим при помощи голосования. Надеюсь, никто не станет возражать против проведения демократической процедуры?

Командир подал знак, и громила с нашивками капрала на бронескафандре принёс изящный деревянный ящичек, инкрустированный серебром и перламутром. Щёлкнул замок, и первые ряды смогли увидеть лежащий на красном бархате антикварный никелированный револьвер. Рядом в специальных гнёздах поблёскивали патроны. Видимо, позолоченные, в подарочном исполнении.

– Вот, господа. Мы видим перед собой автоматизированную систему голосования, больше известную под названием «русская рулетка». Некоторые продвинутые пользователи называют её «гусарской рулеткой», но для избежания путаницы мы будем использовать первый термин. Смотрите, господа, я заряжаю всего один патрон! Всем видно? Теперь вы подходите поодиночке, крутите барабан, приставляете ствол к голове… Обязательно к своей голове, господа! И нажимаете на спусковой крючок. Если выстрела не произойдёт, то ваш голос будет засчитан «ЗА».

– За что он будет засчитан, господин… – опять раздался всё тот же голос из зала.

– Ко мне можете обращаться – сержант Фоснер. Сержант Иеремия Фоснер, – наконец-то представился командир десантников. – И попрошу больше не прерывать меня! Если выстрел произойдёт, то голос засчитывается «ПРОТИВ». Сначала мы проведём голосование по выбору меня в военные министры, далее сразу же перейдём к президентским выборам. А в итоге сравним количество отданных за ту или иную должность голосов. Попытавшихся воздержаться будем расстреливать на месте как особо опасных преступников, подрывающих демократические устои нашего любимого Содружества.

– Разрешите последний вопрос, сэр Иеремия? – Знакомый голос из зала звенел от напряжения.

– Давайте, – разрешил сержант и взмахом руки остановил рванувшихся на поиски возмутителя спокойствия бойцов. – Что там у вас ещё?

– У нас устаревшая конституция, сэр! Если позволите, то мы быстренько внесём в неё изменения, и вы сможете занимать столько должностей, сколько пожелаете.

– А голосовать?

– Зачем, если будет законодательно прописано, что на все высшие посты в Содружестве назначается исключительно Иеремия Фоснер и никто иной?!

– Сержант Фоснер!

– Извините, сэр, но в законе звание не укажем. Вам же нужно будет расти в чинах?

– Хм… логично. Но без голосования при помощи «русской рулетки» всё это как-то нелегитимно. Антидемократично, я бы сказал.

– Да к чертям демократию, сэр! – Голос из зала окреп и приобрёл твёрдость. – Посмотрите на этих людей, сэр! Они же с детства мечтали о монархическом устройстве нашего государства, и лишь отсутствие достойной кандидатуры на престол привело их на скользкую дорожку так называемой демократии. Но с появлением Вашего Величества… Слава великому Императору Иеремии Первому!

Планета Невада-Нова. Бывшее Содружество Демократических кланов. 1518 год от Великого Исхода

А в это время за несколько световых лет от планеты Белгика енот колотился головой о стол и обещал лично набить опилками чучело сержанта Иеремии Фоснера и поставить его в собственной спальне. Все попытки успокоить впавшего в депрессию зверя провалились, и тогда подполковник Ботаник решил использовать проверенное средство.

Он треснул кулаком по столешнице, и пока Гоша барахтался в обломках хрупкой мебели, оглушительно рявкнул:

– Встать! Смирно! Что за сопли, солдат? Упор лёжа принять!

Интерлингва Содружества когда-то была создана на основе русского языка, так что команду подполковника без перевода поняли как туристы, так и персонал кафе «Элефант». Все присутствующие приняли рекомендованную позу и замерли в ожидании дальнейших распоряжений.

Ботаника увиденная картина не смутила, и с молчаливого одобрения старшего полковника Таругина и Онодэры-сэнсэя он отдал новую команду:

– Всем по сотне отжиманий! Еноту персонально двести. Десять минут на выполнение упражнения. Время пошло, душары!

Кто-то из оркестрантов робко заметил:

– Но мы потом не сможем играть. Руки дрожать будут.

– Вот как? Тогда вставайте и сбацайте что-нибудь бодренькое. «Марш авиаторов» знаете?

– Этот? – Поднявшийся первым пианист наиграл мелодию на рояле.

– Да, этот.

– Только это не «Марш авиаторов», а официальный гимн Первой, Дважды Краснознамённой, Земной эскадры Военно-Космического флота Российской Империи. Запрещён к исполнению на всей территории Содружества Демократических кланов.

– А нет больше вашего Содружества.

– Как это нет?

– А вот так. Было, и всё вышло. Скоропостижно скончалось и завещало похоронить себя на свалке истории. Жмите на клавиши, маэстро!

Онодэра-сэнсэй всё с тем же философско-задумчивым выражением на лице предложил Ботанику и Таругину присесть за другой столик:

– Вы, Пересвет Темучжинович, постарайтесь контролировать силу удара. Чёрт с ней, с мебелью, но если в следующий раз захотите стукнуть по лбу себя самого? Нехорошо получится.

Подполковник слегка смутился:

– Да, неловко получилось. Но с истериками и депрессиями только таким образом и можно бороться. Шоковую терапию даже врачи рекомендуют. Кстати, а из-за чего наш енот расстроился?

– Как из-за чего? Вы же разрушили его грандиозные и далеко идущие планы.

– Я?

– Ну не я же. Сержант Фоснер был отправлен на Белгику с заданием купить должность министра обороны, а не захватывать её вооружённым путём. Не удивляйтесь, в Содружестве продаётся любая должность, и пост военного министра не является исключением.

– Так что же в этом плохого, товарищ сэнсэй? Чистая экономия получилась.

– К чертям экономию! Иеремия должен был тихо и мирно по сходной цене загнать генерал-воеводе Василию Шрёдингеру весь военно-космический флот Содружества, а ваше излучение… Впрочем, мы и сами не знали, что в пьяном виде сержант Фоснер становится весьма жёстким человеком с большими амбициями. Но хуже всего то, что он ещё и чрезвычайно ответственная личность и ни за что не бросит начатое дело. Выбрали императором – будет императором. Наизнанку вывернется, но будет. Да хрена ли теперь рассуждать…

– А если его не поддержат армия и флот? – предположил старший полковник Таругин.

– Вы сами-то в это верите, Олег Витальевич? – усмехнулся Онодэра-сэнсэй. – За два года, проведённые в нашем мире, можно составить представление о местных реалиях.

– Действительно, – согласился Таругин. – Вояки пойдут за любым сильным правителем, особенно если он пообещает не бросать их в бой против заведомо сильнейшего противника. Как я понимаю, император Иеремия не собирается затевать войну с Российской Империей?

Онодэра рассмеялся:

– Ему такое и в кошмарном сне не приснится. Но вот с мыслями о покупке боевых кораблей для Земной Федерации придётся расстаться.

– Не продаст.

– Да, уже не продаст. Самому пригодятся в мелких войнушках. Вокруг Содружества… бывшего Содружества, да… Все эти каганаты, халифаты, султанаты, великие герцогства, деспотии, сатрапии… они кормились объедками с барского стола в обмен на лояльность, ничего не представляя собой ни в военном, ни в политическом плане. Теперь их время истекло, так как основание новой империи требуется подкрепить серией блистательных побед.

– Ну-у-у…

– Не беспокойтесь, была бы победа, а уж блистательной её сделает даже начинающий журналист.

Старший полковник Таругин произнёс длинную непечатную фразу, закончив её предположением:

– Сдаётся мне, товарищи, что с Майданом пора завязывать. Доскакались, мать…

* * *

Енот оклемался быстро. Правильные армейские методы, пусть даже применённые в малых дозах, оказывают живительное воздействие на любой организм и качественно выбивают из головы любые истерики. А угроза повторения воспитательных упражнений хорошо тонизирует и настраивает на деловой лад. Гоша увлёкся работой и ни на что более внимания не обращал.

Посыпались приказы и распоряжения, коммуникатор едва не расплавился от перегрузки, десятки курьеров разлетелись по столице, так как некоторые замыслы нельзя было доверить даже супернавороченной и сверхзасекречивающей связи.

Так продолжалось около часа, и вот, наконец, уставший но довольный енот вспомнил о подполковнике Ботанике:

– Извините, Пересвет Темучжинович, но эксперименты по управлению людьми с помощью технических устройств мы продолжать не будем.

– Да, я понимаю. Нам не дано предугадать, чем наше слово отзовётся.

– Замечательно сказано! Это из кого цитата?

– Не помню, но кто-то из русских классиков.

– Кстати, о русских, – встрепенулся Гоша. – Товарищ подполковник, вы имеете прямую связь со своим начальством?

Ботаник задумался. В принципе, если добраться до третьей планеты альфы Песца в этом мире, а там пройти через портал, то оттуда вполне можно связаться с министром обороны Земной Федерации. Кроме Сергея Кужугетовича, начальства у него нет. Разве что сам президент решит лично покомандовать скромным подполковником.

– Да, связь есть. Не мгновенная, но есть.

– Тогда я хотел бы обсудить вопрос эвакуации мирного населения планет Невада-Нова и Огайо.

– А-а-а… – растерялся Ботаник. – А зачем?

– В Российской Империи из них можно попытаться сделать нормальных людей, а здесь… Сержанту Фоснеру эти отбросы не нужны, а на мне лежит определённая ответственность.

– Вы говорите про толпу на площади?

– Нет, ни в коем случае не про них. На Майдан вышли ублюдки, избавившись от которых человечество станет здоровее и обретёт шанс на светлое будущее. Я именно про мирное население. Иеремия, будь он самым убеждённым пацифистом и филантропом, обязан устроить показательные репрессии против взбунтовавшихся планет, иначе его не поймут. Примут за слабость.

– Соглашайся, – еле слышно шепнул Таругин. – Всех заберём, даже ублюдков с площади.

– Зачем? – так же тихо ужаснулся Ботаник.

– Потом объясню.

– Лучше сейчас, Олег Витальевич. Не хотелось бы остаться крайним. Решение непростое, и принимать его должен…

– Сам Владимир Владимирович или сам император Михаил? – Таругин оттащил подполковника в сторону и пояснил чуть громче: – Не будем вмешивать империю. У нас самих после эпидемии народу не хватает. Сделают переселенцам психокоррекцию вредных привычек и личности, чуток подлечат и распределят по пустующим территориям. А потом всеобщая мобилизация. Про нашествие инопланетян не забыл?

– Про какое нашествие, Олег Витальевич? Не знаю ничего про такое.

– Узнаешь. Вот как третью звёздочку на погон получишь, так и узнаешь.

Енот, растопыривший уши в попытке подслушать разговор, уловил пару слов и заявил:

– Мне нужно срочно встретиться с Иеремией Фоснером и договориться о сроках наведения порядка на Неваде-Нова и Огайо. Товарищи, вам хватит трёх месяцев?

– Ты сначала договорись, а там посмотрим, – ответил Онодэра-сэнсэй. – Если что, эвакуацию прикроют мобильные редуты Российской Империи.

– А откуда они возьмутся, наставник? – удивился Гоша.

– А откуда они всегда появляются? Мобильные редуты всегда возникают из ниоткуда в самый нужный момент, и не думаю, что наша ситуация чем-то отличается от других. Так что дерзай, мой юный падаван! Флаг тебе в руки и барабан на шею.

Глава четырнадцатая, в которой почти ничего не происходит, но есть военные космические корабли

Сектор бывшего Содружества Демократических кланов. Борт патрульного фрегата «Хелена Боннэр». 1518 год от Великого Исхода

Военно-космический флот воспринял события на Белгике если не с энтузиазмом, то с вплотную с ним граничащими воодушевлением и одобрением. Все настолько настрадались от штафирок в кресле военного министра, что появление решительного лидера встретили дружным вздохом облегчения. А уж когда в прямой трансляции сержант Иеремия Фоснер был объявлен императором, то весь флот затаил дыхание в предвкушении приятных перемен. И они не замедлили наступить.

Во-первых, объявили о повышении окладов денежного содержания. Пока в два раза, но император не исключал их пересмотра в сторону увеличения. Во-вторых, огласили планы по сокращению личного состава многочисленных штабов. Теперь на каждую штабную крысу должно приходиться не менее двухсот военнослужащих боевых подразделений, а прежняя традиция с обратной пропорцией стала считаться вредительством и преступлением.

А ещё Иеремия Первый заявил, что Российская Империя больше не рассматривается в качестве потенциального противника. Даже наоборот, она является естественным союзником, удерживающим мелких хищников от нападения на молодую монархию. И теперь, когда приоритеты расставлены, а цели обозначены, стоит забыть о старых распрях.

Этому заявлению особенно обрадовались экипажи патрульных кораблей, больше всего страдающие от действий русских пограничников. Те постоянно вторгались в сопредельное пространство, а сейчас появился законный повод считать подобные случаи дружественными визитами союзной державы и ничего не предпринимать со спокойной совестью.

Разумеется, резкое изменение боевой и политической ситуации в лучшую сторону нельзя не отметить, и командир «Хелены Боннэр» коммандер Мохаммед фон Тирпиц приказал устроить команде небольшой праздник.

– Вызвать к кораблю маркитантов, сэр? – поинтересовался старший помощник.

Коммандер брезгливо поморщился. Он происходил из старинного дворянского рода, уходящего корнями к временам до Великого Исхода, и негативно относился к демократической привычке экономить на команде по мелочам. Многие поколения предков отвернулись бы от потомка, если бы тому вздумалось заставить подчинённых пить на боевом дежурстве на собственные деньги.

– Не будьте жлобом, Франтишек. – Фон Тирпиц сознательно использовал русские жаргонизмы, чтобы уязвить навязанного начальством старпома. – Выдайте по бутылке виски из корабельных запасов.

Франтишек Квасневски всей душой ненавидел командира за древнее происхождение, удачную карьеру и сохранившуюся у того аристократическую приставку «фон» к фамилии, но спорить не осмелился. Этот напыщенный болван вполне способен объявить о приказе по громкой связи, и горе тому неудачнику, кто осмелится встать между экипажем и выпивкой. Убить не убьют, но крупные неприятности гарантированы. В прошлый раз, например, якобы по ошибке запустили в обратную сторону гальюнный насос в каюте старшего помощника. Не смертельно, но обидно. И прилепившееся прозвище Франт Вонючка отнюдь не способствует поднятию авторитета в офицерском сообществе.

Поэтому старпому оставалось только согласиться, хотя особое мнение он всё же высказал:

– Да, сэр, я распоряжусь о выдаче виски, но отмечу факт приказа в донесении начальнику Патрульной Службы.

Мохаммед равнодушно пожал плечами. Да пусть хоть в Общество защиты животных донос строчит, козлиная морда! И вообще думается, что вице-адмиралу Порывай-оглу недолго осталось портить кровь честным воякам – вылетит с должности впереди собственного визга. У императора Иеремии не забалуешь.

Вспомнив про новоиспечённого императора, фон Тирпиц выпроводил старшего помощника, достал из потайного сейфа бутылку подаренного знакомыми контрабандистами «Арарата» и по внутренней связи вызвал начальника досмотровой команды:

– Ричард, зайдите ко мне на инструктаж.

Лейтенант Ричард Авербах прибыл через десять минут, прихватив с собой завёрнутый в чистую тряпочку кусок сала, баночку солёных огурцов, чёрный хлеб, именуемый остряками «ниггер-бродом», два плавленых сырка, три бутылки дорогущего пива «Золотые Жигули», пакет с квашеной капустой и литр водки «Московская особая» в экспортном исполнении.

– Для инструктажа прибыл, сэр!

– А это что? – Фон Тирпиц указал на ценный груз, аккуратно сложенный в плетёную корзину.

– Это разумная инициатива, сэр! Она, как говорят наши новые союзники, есть прямая обязанность каждого военнослужащего. Разливать, сэр?

– Разливайте, Ричард, но начнём с коньяка. – Командир взмахом руки пригласил подчинённого к столу. – Я вот что хотел узнать, лейтенант… Вы ведь когда-то начинали службу во взводе сержанта Фоснера? Я смотрел ваше личное дело.

– Так точно, сэр. Это ещё до того, как поступил в военное училище. И честно скажу, сэр, лучшего командира мне до сих пор встречать не приходилось. Вы не обижайтесь, сэр, я не вас подразумеваю. Разные специализации и всё такое…

– На что обижаться? – хмыкнул фон Тирпиц. – Императорами становятся лучшие.

– Да, сэр!

– Давай без чинов, Ричард.

– Есть без чинов, командир.

– Ну и как ты оцениваешь Фоснера с точки зрения пригодности к верховной власти?

Лейтенант медленно выцедил сквозь зубы двадцатилетний коньяк, показывая большой опыт в употреблении крепких напитков, и довольно улыбнулся:

– Это тот человек, с которым нам будет весело жить и не обидно умирать. Вот уж кто прижмёт к ногтю всю эту пидоту! Калёным железом прижжёт!

Коммандер удивлённо покачал головой. Мохаммед фон Тирпиц вообще считал себя чуть ли не единственным офицером во всём флоте, кому не нравились провозглашаемые Содружеством свободы, и он никак не ожидал отыскать единомышленника в собственном экипаже.

– Ты откровенен, Ричард.

– А чего мне бояться, командир? – рассмеялся лейтенант Авербах. – Всем известно, что мои предки были высланы из Российской Империи не из-за нетрадиционной политической или сексуальной ориентации, а за финансовые махинации. Именно безупречное прошлое моих предков и не даёт покоя заднеприводным штабным крысам, регулярно выбрасывающим в мусорную корзину представления на очередное звание. Четырнадцать лет в лейтенантах, командир! Они чувствуют свою ущербность и гадят…

– За это нужно непременно выпить!

– За штабных крыс?

– За твоих предков, Ричард. За моих мы поднимем следующий тост.

Когда кончился коньяк и началась первая половина второй бутылки водки, фон Тирпиц предложил лейтенанту обращаться на «ты» и называть по имени. Авербах согласился, но выдвинул условие:

– Только в неофициальной обстановке и в отсутствие подчинённых.

– Это почему?

– Да потому, что мы уже Империя, а не какое-то там вшивое Содружество. Ты же сам знаешь, что все империи рушатся из-за отсутствия субординации и уважения к начальству.

– Нет, не знаю.

– Вот теперь знаешь. Я тебя очень уважаю, Мохаммед, но если буду называть по имени при подчинённых, то империи придёт трындец. Словом, трындец обозначается…

– Этот термин я слышал. А теория о субординации довольно любопытна.

– Никакая не теория, – слегка обиделся лейтенант. – У меня есть русский учебник истории для седьмого класса средней школы… фамильная реликвия, между прочим! И вот там подробно описываются причины падения Второй Империи.

– И какие же они?

– Неуважение! В первую очередь – неуважение к правителям! Там друг за другом у власти побывали Никитка Кукурузник, Лёнька с несохранившимся прозвищем, и Мишка Меченый по кличке Иудушка. Представляешь?

– И что?

– И всё, Вторая Империя накрылась медным тазом, как выражаются наши русские союзники.

– Но при чём здесь субординация?

– Не знаю, но рисковать всё равно не хочу.

– Согласен. – Коммандер кивнул и захрустел квашеной капустой. – Ричард, а что это у нас свистит?

– Где? – не понял лейтенант.

– Тут. – фон Тирпиц показал пальцем на левое ухо. – А в правом свистит чуть потише.

– И лампочка мигает, – Авербах мотнул головой в сторону панели внутренней связи, расположенной на стене слева от командира. – Не дадут спокойно посидеть, сволочи. Будем отвечать?

– Будем, – решил коммандер. – Это вахтенный офицер вызывает. Наверное, экипажу виски не хватило.

– Франтишек украл.

– Ты так думаешь?

– А больше некому. Стоит только на его рожу посмотреть, так сразу видно. Командир, можно я его расстреляю?

– Можно, – разрешил фон Тирпиц. – Но сначала мы с тобой пойдём и разберёмся.

– Со всеми? – кровожадно уточнил лейтенант.

– Кто под руку попадётся, с тем и разберёмся.

– Тогда я подниму свою команду по тревоге.

– Сначала идём к вахтенному офицеру, а там видно будет.

Коммандер встряхнулся и провёл ладонями по лицу. Теперь даже самый предвзятый наблюдатель не смог бы определить количество выпитого фон Тирпицем – военные и политики обладают удивительной способностью усилием воли маскировать алкогольное опьянение любой степени тяжести, а флотский офицер в двенадцатом поколении с этому вообще сил не прикладывает.

Лейтенант ничего делать не стал, только придирчиво оглядел себя в зеркале и сообщил:

– Я готов. И на всякий случай объявил своей команде боевую тревогу – если что, будут обязанность расстрельного взвода исполнять. Уничтожим гидру демократии в условиях отдельно взятого корабля, командир!

Фон Тирпиц и Авербах прибыли в боевую рубку как раз в тот момент, когда вахтенный офицер задумывался о проведении обряда сэппуку по примеру восьми поколений славных предков. Честь рода Камимура-Родзянко всё никак не могла сделать выбор между приверженностью традициям и служебными обязанностями, так что появление командира принесло изрядное облегчение.

– Сэр, император на связи!

– Не кричите, мичман.

– Но император на связи!

– Который?

– Простите, сэр, я не понял вопроса.

– Который из императоров вызывает? С недавних пор их стало двое.

Вахтенный офицер с восторгом посмотрел на командира – не часто увидишь человека, которому могут позвонить сразу оба императора, и уточнил:

– Иеремия Первый, сэр!

– Это замечательно, что Иеремия! – Лицо фон Тирпица приобрело торжественное и почтительное выражение. – Соединяй!

Мичман опустил руку на пульт и почтительно поклонился возникшему посреди рубки голографическому изображению Иеремии Фоснера:

– Ваше Императорское Величество!

Тот раздражённо махнул рукой:

– Иди отсюда, мальчик.

Новоиспечённый император был одет в старенький бронескафандр со свежими подпалинами от лучевых попаданий и не выглядел человеком, испытывающим эйфорию от пребывания на наивысшей должности. Тени под ввалившимися глазами и трехдневная небритость на впалых щеках выдавали сильнейшую усталость.

– Коммандер фон Тирпиц?

– Да, Ваше Императорское Величество, это я.

– В задницу величество, – раздражённо бросил Фоснер. – Нет времени на реверансы. Называйте меня просто сэром Иеремией или мистером императором.

– Как скажете, сэр.

– Так и скажу. Твой фрегат сейчас ближе всех от Невады-Нова, коммандер, так что бери ноги в руки и лети туда.

Фон Тирпиц понял, что разговаривает хоть и с облечённым властью, но вполне нормальным и вменяемым человеком, поэтому позволил себе возражение:

– Извините, мистер император, но мой корабль не предназначен для атак на хорошо защищённые планеты. Нам даже бомбить их нечем!

Иеремия Фоснер с пониманием кивнул:

– Я это знаю, коммандер. Но ты меня не дослушал! Тебе не нужно никого бомбить или атаковать. Тебе необходимо срочно лететь туда и забрать с планеты разумного енота.

– Енота? Того самого?

– А других в нашей вселенной нет. Привезёшь его на Белгику с соблюдением дипломатического этикета, то есть вежливо и аккуратно. Но в первую очередь попроси енота выключить эти грёбаные излучатели! – Император Иеремия сорвался на крик. – И как можно быстрее!

– Какие излучатели, сэр? – поинтересовался фон Тирпиц. – Нельзя ли поподробнее?

Фоснер справился с эмоциями и объяснил уже спокойным голосом:

– Енот излучает на Белгику какую-то дрянь, от которой вся планета пятый день ходит пьяная, а особо чувствительные личности успели поймать белую горячку. Мы пытались отключить спутники связи, но они отказываются реагировать на наш сигнал. Мы пробовали сбивать их, но они собираются на орбите в огромные стаи и защищаются. Мало того, эти мелкие железяки четыре раза переходили в контратаку, сбив шестнадцать истребителей, два корвета и один авианосец.

– На спутниках связи нет и не может быть вооружения, мистер император.

– Ага, я тоже так думал… пока не поймал себя на желании сесть в кабину тяжёлого штурмовика и устроить на Белгике маленький огненный ад.

– Тяжёлый случай, сэр Иеремия, – посочувствовал коммандер. – Мы вылетаем немедленно!

* * *

Приказ императора Иеремии Фоснера был воспринят коммандером фон Тирпицем как карт-бланш и индульгенция. Первым делом он приказал арестовать старшего помощника Франтишека Квасневски, обвинив того в растрате ста тридцати двух галлонов виски из неприкосновенного запаса, и Франт Вонючка отправился в корабельный карцер под дружные проклятия команды.

На освободившуюся должность командир назначил Ричарда Авербаха, и это ни у кого не вызвало удивления – тридцатипятилетнего лейтенанта хоть и побаивались, но уважали за профессионализм и безбашенную отмороженность. Да, только в русском языке нашлись термины для точного обозначения морально-волевых качеств нового старпома. Ричард сдержанно поблагодарил фон Тирпица за заботу о карьере и с энтузиазмом приступил к выполнению обязанностей. Экипаж взвыл, но было уже поздно.

От точки, где «Хелену Боннэр» застал приказ императора, до Невады-Нова трое суток лёта, но подстёгнутые высочайшим доверием механики умудрились выжать из стареньких движков почти проектную мощность. Так что фрегат появился в бывших владениях бывшего клана Бенедиктосов-Кукаревичей к исходу второго дня. Правда, из-за серьёзных опасений коммандера фон Тирпица торможение начали далеко за второй луной планеты.

– Понимаете, господа, – объяснил он за ужином в кают-компании, – мы летим за енотом, но окрестности Невады-Нова с недавних пор считаются территорией генерал-воеводы Шрёдингера.

– Русские уже неделю как наши союзники, сэр, – возразил второй штурман лейтенант фон Акопян. – Зачем его бояться?

– А кто вам сказал, что я боюсь? – усмехнулся фон Тирпиц. – И заметьте, лейтенант, это император Иеремия Первый объявил Российскую Империю союзником, а вот император Михаил промолчал и молчит до сих пор. Тем более, и это самое важное, генерал-воевода Василий Шрёдингер является котом, а они, как говорится в старинных сказках и легендах, всегда гуляют сами по себе.

– Полагаете, кот может обидеться на вторжение и бабахнуть?

– Именно бабахнуть, причём нашим мнением он интересоваться не будет. Поэтому мы не станем наглеть и вползём в систему самым малым ходом, чтобы и мыслей не возникло о наличии агрессивных намерений.

– Но у нас нет агрессивных намерений, сэр!

– Кроме нас, об этом никто не знает.

Фон Акопян задумался и после недолгого молчания озвучил мысль:

– Зато наш фрегат самый быстрый во всей Патрульной Службе бывшего Содружества и с лёгкостью убежит от любого противника.

Лейтенант Авербах, сосредоточенно пиливший бифштекс с кровью тупым столовым ножом, заметил:

– Как раз убегать нам и нельзя. Есть чёткий и недвусмысленный приказ, а вы… Захотелось составить компанию Франту Вонючке?

Неизвестно, сколько бы продолжался бессмысленный спор, если бы его не прервал вечный вахтенный офицер мичман Камимура-Родзянко. Он ворвался в кают-компанию с выпученными глазами и крикнул с порога:

– Тревога, господа! Боевая тревога!

Фон Тирпиц раздражённо бросил на стол скомканную салфетку:

– Вы что орёте, мичман? Неужели нельзя было объявить тревогу простым нажатием кнопки?

– Нельзя, сэр! – Вахтенный офицер тяжело дышал, но на громкость голоса это не влияло. – Из всех систем корабля нормально функционируют только освещение, вентиляция, гальюны и искусственная гравитация. Всё остальное находится под внешним управлением.

– Это как?

– Не знаю, сэр! Но на все попытки исправить ситуацию они не реагируют. Вернее, реагируют, но на русском языке и в грубой матерной форме.

– Вы что сегодня пили, мичман? – нахмурился фон Тирпиц. – Лейтенант Авербах, почему не выполняется приказ о недопустимости пьянства при выполнении прямых заданий императора?

И тут корабль вздрогнул, будто бы возмутившись несправедливым наездом на вахтенного офицера, и в следующий момент всех присутствующих в кают-компании сильным ускорением отбросило к переборке. Коммандер фон Тирпиц удачно плюхнулся на диван, но не успел порадоваться удачной посадке, как слетевший со стола соусник больно ударил в грудь, запачкав белоснежный мундир. Силясь вздохнуть, командир фрегата слышал голос второго штурмана лейтенанта фон Акопяна, комментирующего совершаемые эволюции:

– Противоракетный маневр делаем… а сейчас уклонение от псевдоразумных мин… зачем на боевой курс, если мы – не бомбардировщик? И вроде бы входим в атмосферу…

Глава пятнадцатая, о пользе ракетных бомбардировок и способах войти в историю

Планета Невада-Нова. Бывшее Содружество Демократических кланов. 1518 год от Великого Исхода

Господин Кукаревич традиционно пребывал в плохом настроении. Несколько недель сидения в осаждённом «Венедикт-хаусе» сильно расшатали и без того потрёпанные нервы, а недавний разговор с личным телохранителем и последовавшие за ним расходы чуть не довели до инфаркта. Подумать только, собственноручно отдал двадцать миллионов рублей наличными за призрачную надежду на спасение! Половину всех денег, что остались в его распоряжении после блокирования банковских счетов.

Хотя Вольф твёрдо обещал благополучный исход:

– Не беспокойтесь, босс, я нанял лучшего хакера во вселенной!

Господин Мэтью в хакеров не верил. Вернее, он знал о существовании этих мелких жуликов, промышляющих кражами в виртуальных магазинах, но не верил в приписываемое им всемогущество. Только в сериале для малообразованных домохозяек хорошо смотрится типаж киберволшебника, взламывающего личный архив русского канцлера лёгким движением левой брови… Но сейчас как раз та ситуация, что поневоле хватаешься за соломинку.

– Вольф, он точно сможет перехватить управление военным кораблём?

– За двадцать миллионов рублей любой сможет, босс!

– Мне любого не нужно!

– Да не беспокойтесь, всё будет сделано в лучшем виде! Пригонит нам на выручку авианосец, посадит на крышу и фьють… И нету нас.

– Вес авианосца крыша не выдержит. И в атмосферу они не входят.

– Тогда броненосец, – покладисто согласился телохранитель. – Какая нам разница, правда?

И вот когда от любых действий уже ничего не зависит и остаётся только ждать, господин Мэтью решил успокоить нервы весьма экзотическим способом – снял со стены старинную лютню, купленную на аукционе за большие деньги и сделанную по оригинальным чертежам земных эльфов. Так, во всяком случае, утверждали устроители торгов, и оснований не доверять профессионалам не было. Старая Земля – та ещё загадка, а её настоящую историю давным-давно исказили имперские историки по прямому приказу императора Михаила.

Кукаревич и раньше под настроение любил побренчать на эксклюзивном инструменте что-нибудь душещипательное, а в данный момент его потянуло на философские размышления.

Под галактику, ля-ля, Мы не станем прогибаться. Меньше чем за три рубля Мы не будем даже браться. Даже в новый поворот — Не прогнуться! Глупый скворец и глупый енот, Умца-умца…

Незатейливый мотив настолько успокаивал, что все невзгоды последних недель отошли куда-то на край сознания, уступив место пониманию собственного величия.

– Они не посмеют поднять руку на талантливого человека, ничтожные твари!

У восьми ракет, выпущенных с фрегата «Хелена Боннэр» и прорвавшихся сквозь защитные поля «Венедикт-хауса», руки отсутствовали по умолчанию. А ещё у них не было музыкального слуха, поэтического вкуса и чувства прекрасного. Да много чего отсутствовало… Пожалуй, только взрывчатка и имелась в достаточных количествах.

* * *

Подполковник Ботаник захлопнул крышку своего артефакта и с видимым сожалением посмотрел на дымящиеся развалины на другой стороне площади.

– Может быть, всё же стоило оставить его в живых?

– Зачем? – Енот как раз заканчивал пересчитывать огромную кучу наличности и выглядел усталым. – Судить его, что ли? Так вывернется, зараза.

– Ну это вряд ли. Насколько я понял, император Иеремия настроен решительно.

– Ага, настроен. – Гоша злорадно хихикнул. – Настолько решительно, что целый фрегат прислал для разборок с нарушителем спокойствия. Да не переживайте, товарищ подполковник… Кукаревичем больше, Кукаревичем меньше, а двадцать миллионов рублей на дороге не валяются. Если совесть мучает, то вашу долю можем передать в фонд помощи кому-нибудь имени меня.

– Да не жалко мне Кукаревича! – возмутился Ботаник. – Тем более всё равно с Майданом собираетесь завязывать, а так хоть более-менее приличный повод появился.

– Я на это и рассчитывал, – довольно ухмыльнулся енот. – Цели достигнуты, тиран и негодяй свергнут, его деньги поделены… Да, пусть не на всех, но поделены! Закрываем проект к чертям собачьим. Вот встречусь с Иеремией и сразу закроем. Кстати, тот фрегат где посадили?

– Ещё нигде, – ответил подполковник. – Только что его на автопилот переключил и в космопорт направил. Встречать будем?

– А куда деваться? – вздохнул енот. – Полетите со мной к императору Иеремии?

– Полечу, – согласился Ботаник. – Но командировочные в двойном размере.

* * *

Коммандер фон Тирпиц ждал посадки на Неваду-Нова с тщательно скрываемой опаской. Как отреагируют местные власти в лице разумного енота на самопроизвольный запуск ракет с фрегата? Могут не одобрить и сделать соответствующие выводы. Эх, и смыться нельзя – на «Хелене Боннэр» включился автопилот, а все попытки вмешательства кораблём игнорируются. Тащит в лапы дикому зверю на блюдечке с голубой каёмочкой. Неприятное чувство беспомощности и тяжесть ожидания…

Ну а старший помощник лейтенант Авербах командирского пессимизма не разделял:

– Спишут на технические неполадки, как раньше часто бывало. Корабль у нас старый, гляди того развалится, вот и замкнуло. Да в первый раз ошибки, что ли? Мы, помнится, лет десять назад галапагосский круизный лайнер на абордаж взяли, и ничего. Система опознавания с пиратской посудиной спутала. Бывает, да… Ихний эмир ноту протеста выкатил, а ему в ответ соболезнования и пожелание заткнуться. А нам премию в размере месячного оклада.

– Премию-то за что?

– А мы свою часть работы сделали с перекрытием норматива.

– Понятно, – мрачно кивнул фон Тирпиц. – Будем надеяться на хорошее, а плохое произойдёт само. Оно всегда так бывает.

А события, плохие или хорошие, не торопились происходить. Фрегат на малой скорости несколько раз облетел Неваду-Нова по экватору, немного покрутился над обоими полюсами по очереди и тоже очень неторопливо сел на гравитационную подушку столичного космодрома.

– Ну вот нас никто и не сбил, – облегчённо вздохнул фон Тирпиц. – Значит, мы им живыми нужны.

Старпом рассмеялся:

– Живым я даже сам себе нужен.

К севшему фрегату подъехал обыкновенный роботизированный трап и приветственно загудел. Коммандер с лейтенантом переглянулись и одновременно шагнули в распахнутый люк. Мохаммед не стал рисковать командой и оставил экипаж взаперти, справедливо рассудив, что ответственность за ракетный обстрел планеты целиком и полностью лежит на командире корабля и его старшем помощнике. Остальные не виноваты, главное – не попасться под горячую руку.

У посадочного терминала их встретил сам енот, явившийся в сопровождении огромного мордоворота, чей вид сразу вызвал у лейтенанта Авербаха острый приступ комплекса неполноценности. Ни полиции, ни военного патруля рядом не наблюдалось.

– Вы за нами? – вместо приветствия спросил енот.

Фон Тирпиц решил не искушать судьбу излишним многословием и ответил коротко:

– Да.

– Тогда поехали.

– Куда?

– К Иеремии Фоснеру. Или вы хотели ещё куда-то? Можем организовать экскурсию по местным достопримечательностям. Их на планете мало, но кое-что найдётся.

Коммандер решил, что разумный зверь прозрачно намекает на столичную тюрьму, и поспешил отказаться:

– Время дорого, сэр енот. Император попросил доставить вас на Белгику как можно быстрее.

– Согласен.

– Тогда чего ждём? – Фон Тирпиц продолжал разговаривать короткими фразами, чтобы каким-нибудь неосторожным словом не напомнить о недавней бомбардировке. – Мы готовы к полёту.

– Вы, это кто? – решил уточнить енот, сам позабывший представиться.

– Коммандер Мохаммед фон Тирпиц и лейтенант Ричард Авербах, сэр! В вашем распоряжении, сэр!

– Император ещё не отменил старые обращения? Впрочем, нам по барабану… Меня можете называть Гошей, а это секретный разведчик Пересвет Темучжинович Ботаник. К нему обращайтесь – товарищ подполковник.

Енот осёкся, поняв, что сказал лишнее. Но только что именно?

Фон Тирпиц сделал вид, будто ничего не слышал. Тем более наличие на планете русского разведчика не является чем-то из ряда вон выходящим – шпион из Российской Империи есть в любой более-менее важной государственной организации, а в ключевых министерствах и департаментах счёт идёт на десятки шпионов. Любой встреченный на улице человек может работать на русского императора, и коммандер имел все основания предполагать, что и в экипаже фрегата таковые найдутся. Не половина, конечно, но уж никак не меньше четверти.

– Господин енот и товарищ подполковник, «Хелена Боннэр» к вашим услугам! Будем рады видеть вас на борту.

Ботаник сначала фыркнул, а потом громко заржал гулким басом. Отсмеявшись, он окинул фон Тирпица взглядом опытного таксидермиста, прикидывающего композицию будущего чучела:

– Откуда у вашего корабля такое странное название, коммандер?

– Всегда такое было, товарищ подполковник.

– Смените немедленно.

– Зачем?

– Ну-у-у… вдруг кого-нибудь из наших встретите, могут и не понять.

– Что не понять?

– Да всё! А если поймут, то обязательно неправильно. Мой вам совет – поменяйте на что-нибудь нейтральное. «Пашей Ангелиной» можно назвать или «Валентиной Матвиенко». Всё-таки в империи теперь живёте, а не в Содружестве. Новым временам – новые имена.

Фон Тирпиц подумал и пришёл к выводу, что совет не лишён здравого смысла. Ведь неизвестно, получится ли прославиться подвигами, а тут прекрасная возможность оставить след в истории как инициатор смены устаревших названий. Нужно пользоваться моментом, пока корабль выполняет личное поручение императора.

– Какая, вы говорите, Ангелина?

– Паша Ангелина. Всяко лучше, чем Клара Цеткин и Роза Люксембург.

Коммандер вздрогнул, представив на борту фрегата фамилии двоюродной тёти по женской линии и внучатой племянницы со стороны покойного дяди Арнольда с планеты Хелль, и решил не рисковать:

– Да, пусть будет «Паша Ангелина». Она в каком султанате пашой была?

– Вообще-то трактористкой в колхозе.

– Не слышал про такой. Это в другом рукаве галактики?

– Да, примерно так. Героическая женщина, между прочим.

– Спасибо, товарищ подполковник! С меня причитается. Вы водку пьёте?

И тут фон Тирпиц похолодел. Он едва не забыл про самое главное поручение императора Иеремии Фоснера. Ведь Белгика до сих пор в опасности!

– Простите, но меня просили передать, что… Как бы это сказать… В общем, сэр енот, не могли бы вы отключить свои излучатели? Жители Белгики очень страдают.

– Какие излучатели? – удивился Гоша и перевёл взгляд на Ботаника. – Пересвет Темучжинович, у нас есть работающие излучатели?

Тот сделал вид, что не расслышал вопроса:

– Да, вы правы, погода и в самом деле замечательная. В пустынях скоро кактусы расцветут. Вот у нас на Мексиканщине…

– На Неваде-Нова кактусы не растут!

– Очень жалко. Тогда что-нибудь другое расцветёт.

– Вы не ответили, товарищ подполковник.

Ботаник поморщился и тяжело вздохнул:

– Да, не ответил. А что отвечать, если написанная для спутников программка самопроизвольно мутировала в вирус и не желает деинсталлироваться?

Фон Тирпиц вздрогнул:

– Вы использовали против Белгики биологическое оружие?

– Нет, это компьютерный вирус.

– Что такое компьютер?

– Как вам объяснить… – задумался подполковник. – В Содружестве искусственный интеллект существует?

Коммандер кивнул:

– На половине военных кораблей используются искины с ограниченными возможностями.

– Вот! А компьютер их прародитель. У нас это даже школьники знают. Вы в детстве прогуливали уроки, коммандер?

– Значит, компьютерный вирус… Вы хотите сказать, что через некоторое время половина кораблей нашего флота будет управляться пьяными искинами? Да они такого натворят…

– Увы, ничем не могу помочь. Разве что…

– Что?

– Вы можете купить антивирус Касперского в космофлотском исполнении, но император Иеремия на это вряд ли согласится.

– Это почему не согласится?

– Во-первых, очень дорого, а во-вторых, установка антивируса Касперского возможна только в условиях лаборатории на старой Земле, и сама процедура займёт много времени. Возможно, не один год.

– Проще построить новый флот.

– Который тоже заразится, – неизвестно чему улыбнулся Ботаник. – Впрочем, при личной встрече с императором Иеремией мы подробно обсудим данную проблему, пути её решения и расценки.

Москва. Кремль. Земная Федерация. 2098 год

– Итак, Сергей Кужугетович, нас можно поздравить?

– Рано, Владимир Владимирович. Достигнута только предварительная договорённость, и до официального её подтверждения сто раз всё изменится.

– А вы сделайте так, чтобы не изменилось.

Во время разговора президент Земной Федерации неторопливо прохаживался по кабинету, и министра обороны не оставляло чувство узнавания ситуации. Вот эти шаги, приглушённые мягким и толстым ковром, негромкий голос уверенного в себе и в своей правоте человека… Не хватает только дымящейся трубки и пачки «Герцеговины Флор» на краю стола, а так очень похоже.

– Я постараюсь, Владимир Владимирович.

– Стараться не нужно, просто сделайте это. Время у вас ещё есть.

Да, время до инопланетного нашествия было. И за полтора года до подсказанного из будущего события можно успеть сделать так, чтобы военные космические корабли из империи Иеремии Первого Фоснера оказались на Земле в нужный момент в максимальном количестве. Удаление вируса из искусственных интеллектов и последующая установка защиты должны происходить без спешки и суетливости – подполковник Ботаник предупредил императора о возможных задержках, прозрачно намекнув на необходимость присутствия экипажа при проведении процедуры.

Заодно те корабли прихватят с собой переселенцев с Невады-Нова и Огайо. Беженцев предполагалось расселить на пустующих после эпидемии начала века территориях – в Австралийской губернии, Северо-Американском федеральном округе, Малоазиатской и Ближневосточной автономных областях. Там уже разворачиваются палаточные городки, и в срочном порядке завозится оборудование для полевых пунктов психокоррекции личности. Специалисты обещали в короткие сроки сделать из менеджеров, журналистов, актёров, потомственных лакеев и прочих креативных людей почти нормальных членов общества. Соответствующие министерства и ведомства подали списки востребованных профессий, так что скоро можно будет ожидать исчезновение дефицита дворников, сантехников, сельскохозяйственных рабочих и операторов коммунальной техники. Кое-какую начальную военную подготовку тоже гарантировали. Но только теоретическую – оружие бывшим жителям либерально-демократической планеты пока решили не доверять.

– Владимир Владимирович, генерал-воевода Шрёдингер сообщил, что прикомандировал Ботаника к своей дружине и от нашего имени присвоил ему звание полковника. Нужен, говорит, позарез!

– А почему, Сергей Кужугетович, вы называете Василия генерал-воеводой? Мы же обсуждали вопрос создания нового министерства и звание генерал-майора.

– Он отказался.

– Как отказался? Почему отказался?

– Объяснил, что для простого кота это слишком много, а для живой легенды Российской Империи будущего – слишком мало. Ему император Михаил через пару лет фельдмаршальский жезл обещал. Ну а вместо себя Василий предлагает разумного енота. Будто бы у того в наличии все признаки хорошего министра – разумная наглость, осторожная жадность, отсутствие стеснительности в выборе средств для достижения цели.

– Хм… – произнёс президент и прислушался к собственным мыслям. – Вы можете пригласить этого енота к нам?

Глава шестнадцатая, с переговорами на высшем уровне и странной пропажей

Планета Белгика. Бывшее Содружество Демократических кланов. 1518 год от Великого Исхода

Император Иеремия Фоснер не спешил покидать страдающую от излучателей планету, хотя старался лишний раз не показываться в здании бывшего Совета Содружества, находящегося в эпицентре воздействия. Но приходилось там появляться, особенно когда требовались жёсткие и не слишком популярные решения. А в средствах массовой информации это подавалось как самоотверженность и желание разделить с народом все его тяготы.

Правда, на Белгике не все были довольны поведением императора. Так, например, Ассоциация алкоголиков-профессионалов и Лига алкоголиков-любителей обвинили Фоснера в присвоении значительной части опьяняющего излучения и использовании его в личных целях. Они даже собрали митинг под лозунгом «Руки прочь от народного достояния!», но туда заявился террорист-смертник из числа разорившихся производителей виски и кукурузного бурбона, так что мощный взрыв погасил протест в зародыше.

А сегодня император пришёл сюда на очередной раунд переговоров по проблеме вирусного заражения искинов Военно-космического флота. Русский подполковник, оказавшийся полковником из дружины генерал-воеводы Шрёдингера, был трудным собеседником. Вежливым, напористым, тактичным, слегка занудливым и азартным. Поначалу последнее обстоятельство обрадовало и обнадёжило, но после первых встреч выяснилось, что полковник Ботаник направляет свой азарт исключительно на перевыполнение поставленных командованием задач.

– Поймите, Пересвет Темучжинович, ваши расценки не способствуют скорейшему разрешению нашей проблемы, – Иеремия в третий раз за последний час вернулся к финансовым проблемам.

– А я не тороплюсь, мистер император, – ответил Ботаник. – Ведь это нужно вам, а не нам.

– Но вирус запустили именно вы! Мы исправляем вашу ошибку, и по совести…

– Вот только не надо опять начинать про совесть и ошибки! – перебил императора полковник. – У самого рыльце в пушку!

– Что?

– А то! – Ботаник кивнул в сторону развалившегося в кресле енота. – Где была ваша совесть, когда вы приказали разбомбить его планету? И заметьте, Гоша знает о тяжёлом положении молодой империи и не требует компенсации за причинённый ущерб. Хотя я бы слупил миллиардов триста.

– С Гошей мы договорились, – ответил Фоснер.

– Замечательно, теперь договаривайтесь со мной. По пятьдесят миллионов рублей за каждый корабль вполне осилите. Наши люди умеют работать бесплатно, но только на благо своей страны, а не вашей. Платите, мистер император.

– А в кредит?

– Тоже можно… На пять лет под двадцать восемь процентов годовых, – пошёл навстречу полковник. – И под залог ремонтируемых кораблей. Они ваши, тут нет сомнений, но останутся у нас вместе с экипажами до полного погашения кредита. И не забывайте перечислять им жалованье.

– А спутники-излучатели?

– Их собьёте сами.

– Мы два раза пробовали сбить, – скривился Иеремия. – Удалось свалить двенадцать штук из семитысячной группировки, причём наши потери превысили все разумные пределы!

Енот в кресле потянулся, лениво зевнул и предложил:

– Ты их генерал-воеводе Шрёдингеру продай. С условием обязательного самовывоза.

– Зачем ему спутники?

– Представления не имею, но он всё покупает. У Билли-второго на Огайо даже здания вместе с фундаментами вывозит.

– Неужели прямо с фундаментами?

– Ага, с ними. Тамошний учёный совет принял решение организовать на планете сельскохозяйственный кооператив и вместо научной деятельности планируют заняться мясным животноводством. Бизонов будут выращивать.

– А местное население куда? Бизонам нужны эти… как их там… прерии и степи.

– Местное население ты обещал вывезти на старую Землю за свой счёт. Или забыл?

– Я всё помню! – заявил император и поспешил соскочить с неприятной темы. – За сколько можно продать эти спутники?

Енот фыркнул:

– Мне-то откуда знать? Сам спроси.

– У меня нет прямой связи с генерал-воеводой Шрёдингером.

– Договорись с Билли-вторым. За небольшие комиссионные тот охотно поможет старому другу.

– Жулики, проходимцы и крохоборы!

– Сам такой!

Император со злостью плюнул на пол и приказал секретарю соединить его с планетой Огайо. Через пару минут над столом появилась голографическая фигурка клона. Встревоженное и чуточку растерянное выражение его лица сразу вызвало нехорошие подозрения. И они тут же оправдались.

Билли-второй покрутил головой, увидел енота и грустным голосом сообщил:

– Гоша, у тебя планету украли.

– Э-э-э… в каком смысле украли?

– В самом прямом смысле. То есть спёрли. Сегодня утром Невада-Нова пропала с орбиты вместе со своей луной и куском космоса.

– Не мели ерунды! – рассердился енот. – Каким ещё куском космоса? Как может пропасть безвоздушное пространство?

– Не знаю, но его точно спёрли. Причём со всеми орбитальными крепостями и прочей мелочью, что там летала. Почти полторы тысячи грузовых кораблей как корова языком слизнула.

– И вообще ничего не осталось?

– Ну почему же? Вместо планеты в этой точке пространства обнаружился замороженный труп знаменитого писателя Арчибальда Вилкаса с бутылкой виски в руке.

– И это всё?

– Нет, не всё. Ещё у него в карманах было найдено семьсот тридцать шесть кредитов мелкими купюрами. Я распорядился перевести их на твой счёт.

Енот резко вскочил с кресла:

– Извини, Иеремия, мне нужно срочно лететь.

– Куда?

– На поиски своей планеты.

– Я тебе другую подарю.

– Невада-Нова дорога мне как память!

Планета Невада-Нова. Солнечная система. 2098 год

– Ну что, Николай Герасимович, всё получилось? Я всегда говорил, что Василий Шрёдингер никогда не предлагает заведомо безнадёжных дел. Он у нас гений.

– Да я разве спорю, Олег Витальевич? Но ведь и мы к этому руку приложили, не так ли?

– Хотите сказать, что Российская Империя в доле? Да кроме моральной поддержки Василий от вас ничего не получал! Всё сам, исключительно собственными лапами.

Собеседники расположились в знакомом кафе «Элефант», что на крыше дома на площади перед развалинами «Венедикт-хауса». Сегодня генерал-майор Николай Герасимович Цырендоржиев праздновал избавление от осточертевшей роли Онодэры-сэнсэя, из соображений экономии приурочив личное торжество к великому событию – первому в истории человечества перемещению населённой планеты через пространство и время.

Ещё недавно Невада-Нова летела в космосе за тысячи световых лет отсюда и за полтора тысячелетия в будущем, но наука сотворила настоящее чудо. Она здесь! А безжизненного Марса в Солнечной системе больше нет.

– Ну о какой доле может идти речь. Олег Витальевич? – Генерал-майор отсалютовал старшему полковнику бокалом крымского муската урожая 2085 года. – Хотя помощь была не только моральная, но мы ни на что не претендуем. Император Михаил просил считать это дружеским подарком и лёгким намёком.

– Намёком на что? – насторожился Таругин.

– На перспективы в развитии наших взаимоотношений. Согласитесь, Российская Империя не может без ущерба для репутации сотрудничать со страной, именуемой неприличным словом «федерация». Да, я понимаю, что, владея всего лишь тремя четвертями земного шара, вы не могли претендовать на звание империи. Но сейчас, когда появилась вторая населённая планета…

– Это официальное заявление, Николай Герасимович? – напрямую спросил старший полковник.

– Господь с вами, Олег Витальевич, кто же делает ТАКИЕ заявления официально? У нас всего лишь дружеская беседа, содержание которой, как я очень хочу надеяться, станет известно вашему руководству в самое ближайшее время.

– Понятно, можете не продолжать.

Появившийся официант вынудил замолчать обоих. Генерал-майор Цырендоржиев подождал, пока тарелки с закусками переместятся с подноса на стол, и озадачил служителя храма желудка неожиданным вопросом:

– Как ваше самочувствие, любезный?

– Спасибо, всё замечательно, – ответил тот, и в свою очередь поинтересовался: – А в чём дело?

– Просто проявляю элементарную заботу о ближнем. Вы свободны, любезный! Горячее подадите через сорок минут.

Официант отошёл, а старший полковник Таругин кивнул:

– Ну да, перемещение планеты прошло без спецэффектов и осталось незамеченным основной частью населения. Они же тут как свиньи – в небо не смотрят, звёздами не интересуются.

– Они уже не тут, Олег Витальевич, – усмехнулся Цырендоржиев. – Они уже здесь. Эти свиньи, как вы изволили выразиться, почти двенадцать часов являются кандидатами в граждан вашего государства. Хотя, честно признаюсь, термин «подданные» звучит лучше. Впрочем, не нам решать.

– Вот именно, – согласился Таругин. – Завтра на планету прибывает делегация от компетентных органов при поддержке дивизии имени Дзержинского и шести бронетанковых бригад, так что пусть они и занимаются отделением агнцев от козлищ.

– Одна дивизия на полтора миллиарда населения Невады-Нова?

– Плюс дружина генерал-воеводы Шрёдингера под моим временным командованием. И очень хочу надеяться, что ваши люди из окружения енота Гоши тоже не останутся в стороне.

Генерал-майор улыбнулся. Он с детства увлекался книгами и фильмами про исторические приключения и много раз представлял себя в роли древнего героя-чекиста, арестовывающего Никитку Кукурузника или знаменитого предателя Михаэля Горби, тем самым спасая Вторую Империю. О тех легендарных временах известно не так уж много – значительная часть информации безвозвратно утеряна при нашествии инопланетных чудовищ в начале двадцать второго века, так что полёт детской фантазии базировался на художественной литературе, где зло имело собственные имена. А в роду Цырендоржиевых из поколения в поколение передавался наградной маузер с гравировкой на серебряной пластине – «Красноармейцу Баиру Цырендоржиеву от командарма С. Будённого». Как можно отказаться от предложения продолжить дело славных предков?

– Разумеется, Олег Витальевич, мои люди и я сам в полном вашем распоряжении.

Старший полковник Таругин пожал протянутую руку и коротко обрисовал стоящую перед бойцами генерала задачу:

– Рисковать жизнями союзников я не могу, поэтому попрошу вас обеспечить охрану столичного космодрома. Постарайтесь предотвратить попытки несанкционированного взлёта с планеты.

– Да куда им лететь?

– Тем более! Любой покинувший Неваду-Нова корабль будет сбит, а нам хотелось бы избежать ненужных жертв.

– Понял, – кивнул генерал-майор. – Сделаем. Хоть орлы мух и не ловят…

– Да мухи пусть летают, Николай Герасимович. А если вдруг ваш воспитанник прилетит, то попридержите его, пожалуйста. Есть на енота кое-какие планы.

– Планы? Планы – это хорошо. А то болтается, как бездомный, от планеты к планете.

– Пристроим к делу.

– Буду только рад. И вот ещё чего хотел спросить, Олег Витальевич…

– Да?

– Массовые репрессии планируются?

– Тут уж как получится.

– Если будут, то меня позовите обязательно. Всю жизнь мечтал принять участие в массовых репрессиях.

Планета Белгика. Бывшее Содружество Демократических кланов. 1518 год от Великого Исхода

Сразу улететь на поиски Невады-Нова у енота не получилось. Своего корабля у него здесь не было, а командир «Паши Ангелиной» коммандер Мохаммед фон Тирпиц ссылался на отсутствие разрешения на взлёт. Да ещё полковник Ботаник в категорической форме потребовал не валять дурака и не дёргаться до завершения переговоров.

Император тоже не остался в стороне, предлагая подарить любую планету на выбор, включая саму Белгику.

Но от этого сборища алкоголиков Гоша решительно отказался:

– Нет уж, разгребай свои помойки самостоятельно!

Иеремия не сдавался:

– Тогда Мичиган Крайний забирай. Замечательный климат, горные курорты, вся промышленность переведена за пределы планеты. Ах, да… на Марии Целесте после твоего визита ничего почти не осталось. А я тебя вице-королём назначу! Как император имею право.

– Засунь своё право знаешь куда? – зло ощерился енот и выбежал из кабинета Иеремии Фоснера, не забыв громко хлопнуть дверью.

Полковник Ботаник проводил Гошу удивлённым взглядом и тоже поднялся с кресла:

– Нужно за ним присмотреть, а то натворит чего-нибудь.

– Зачем же самому? Я сейчас распоряжусь. – Иеремия потянулся к коммуникатору.

– Я сам.

– Не доверяешь?

– Что за бред? Просто Гоша мне доверяет чуточку больше, чем тебе, мистер император.

– Это почему?

– По кочану!

– Что?

– Вот и я про это самое.

* * *

Енот выскочил из резиденции императора в самом дурном настроении. Обматерил по-русски сунувшегося охранника и остановился, выбирая флаер по вкусу. В первые же недели установления императорской власти на Белгике полностью уничтожили преступность. Любую преступность, причём уничтожили физически. И теперь многие оставляли свои транспортные средства прямо на улице, чтобы не платить за парковку, и не боялись угона.

А для удобства работы коммунальной техники не запирали двери и прикрепляли на лобовое стекло бумажку с кодом запуска двигателя. Помешает такая машина уличному пылесосу – оператор переставит её чуть ближе или чуть дальше и продолжит наводить чистоту. Удобно и экономно.

И Гоша был с этим согласен, особенно сейчас. Нет времени вызывать и ждать такси, да и дерут они безбожно, пользуясь моментом. Владельца транспортной компании, отвечающей за внутрипланетные пассажирские перевозки, арестовали три дня назад, а пока происходит процедура смены собственника, образовались некоторые проблемы.

Ага, вот эта спортивная модель очень даже ничего! Не «Лада», конечно, но за неимением лучшего… Енот плюхнулся на обтянутое настоящей буйволовой кожей голубого цвета сиденье, немного поёрзал, ожидая, пока умная машина подгонит кресло под нового водителя, и включил двигатель. На передней панели высветилось предупреждение о необходимости пристегнуть ремень безопасности, а приятный женский голос предложил назвать пункт назначения и довериться автопилоту.

– На космодром!

– На какой их них, сэр? – уточнил искусственный мозг флаера.

– Их тут много?

– Да, сэр! Космопорт имени Шарли Ебдо расположен на мысе Жмеринка в южной оконечности Северного материка, и до него три тысячи сто двенадцать миль.

– Нет, туда не поедем.

Как-то старший полковник Таругин рассказал, за что он получил свой первый орден, и с тех пор енота совершенно не тянуло бывать в местах, названных в честь печально знаменитого медленной и показательной кончиной журнала древних общечеловеков. То есть скончался не сам журнал, а вся его редакция, но сути это не меняло. И что-то подсказывало, что фрегат «Паша Ангелина» произвёл посадку на Белгику значительно ближе трёх тысяч миль.

– Космопорт «Санта Лючия де Тринидад ди Компостелла и Сент-Айфон» находится в провинции Карбонария. Одна тысяча семьсот двадцать восемь миль.

– Тоже не подходит. А ещё ближе?

– Военный космодром «Хосров». Пятьдесят четыре мили.

– И что ты мне тогда мозги полощешь?

Машинный разум как-то странно хрюкнул и томным голосом объяснил:

– Военные корабли такие пра-а-а-тивные, сэр!

– Летим туда.

– Но позвольте, сэр…

– Не позволю! Шевели поршнями, ржавая железяка с голубой плесенью на заднице.

– Сэр, вы тоже противный.

Флаер взлетел, и Гоша устало откинулся на сиденье. Он не смотрел по сторонам, поэтому не видел, как следом за ним взмыли в воздух ещё две машины – старенький потрёпанный «Цхрыслер»[8] жёлтого цвета с шашечками на борту и тяжёлый армейский броневик с эмблемой Службы Охраны Императора.

Глава семнадцатая, где рассказывается о покушении на жизнь, о вреде пьянства и об ещё одном покушении

Планета Белгика. Бывшее Содружество Демократических кланов. 1518 год от Великого Исхода

Профессор Дирливангер долго ждал этого момента. Удобного момента, когда сможет со стопроцентной гарантией поквитаться с источником всех бед, обрушившихся на него в последнее время. Ведь именно после появления енота жизнь преуспевающего учёного и владельца доходной лаборатории покатилась под откос. Кто как не проклятый зверь всё разрушил? Кто заставил мотаться, как… как… щепка в проруби, по всему космосу в компании отъявленных головорезов и убийц? Из-за кого пришлось уносить ноги и продырявленную в трёх местах шкуру с Марии Целесты и Мичигана Крайнего? Кто заставил Билли-второго захватить власть на Огайо? Вопросов много, но ответ всегда один!

Профессор не выслеживал енота специально, просто оно так само получилось. После нескольких неудачных попыток захватить или ликвидировать проклятую скотину Уильям был вынужден зализывать раны, для чего и отправился на Белгику, издавна славящуюся хорошими врачами и превосходными клиниками. Вообще-то они и на Неваде-Нова были очень неплохие, но соваться туда не решился бы и полный идиот. А на столичной планете Содружества тишина и порядок. Там быть не может потрясений или революций.

Оказалось, что может. Не в том виде, как опасался, но тоже ничего приятного. Попавшие под опьяняющее воздействие врачи вышвырнули мешающего расслабиться пациента на улицу в одной пижаме и без единого цента в кармане, и тому, чтобы не протянуть ноги, пришлось искать работу. И нашёл её профессор на удивление быстро – стоило только обратиться к ближайшему военному патрулю и назвать себя жертвой старого режима, пострадавшей от произвола властей. Военные прониклись сочувствием, и уже на следующий день в здании императорской резиденции появился новый ответственный за распахивание левой створки парадной двери перед Его Императорским Величеством Иеремией Первым Фоснером. Вот так торжественно называлась занимаемая Уильямом должность.

А сегодня эта самая створка распахнулась от сильного толчка, припечатав профессора к стенке, и появился ненавистный енот. Если бы не потрясение от удара и не разбитый нос, то можно было бы попытаться придушить мерзавца на месте. Но пока перестали сыпаться искры из глаз, пока прекратился звон в ушах… Да и совсем некстати подтянулась привлечённая шумом охрана императорской резиденции. Сволочи любопытные…

Так и пришлось ползком пробираться за енотом, а когда тот сел в шикарный спортивный флаер, у профессора появилась идея.

– Я тебя с порошок сотру, животное!

Сказано – сделано! Дирливангер быстро запрыгнул в армейский летающий броневик, обычно сопровождающий императора в поездках по планете, и осмотрелся. Ага, топливная батарея на максимуме, боезапас полный, работающая от независимого источника питания система наведения бортового вооружения предлагает пометить нужную цель… Как здорово, что императора Иеремию охраняют десантники, а не полицейские! Те ни за что бы не оставили боевую машину без присмотра.

– Я убью тебя, лодочник! – Профессор произнёс самую модную в этом сезоне ритуальную фразу сериальных злодеев и занёс палец над кнопкой пуска ракет.

Не успел – в этот самый момент флаер проклятого енота взлетел, а обзор загородило поднявшееся следом за ним потрёпанное такси.

– Ну и какой козёл… – Уильям осёкся – за такие слова многочисленные общества защиты прав животных могут и по судам затаскать. Но вовремя вспомнил об изменившейся политической ситуации и продолжил фразу: – Какой козёл тебя учил летать? Куда прёшь, придурок?

Чуть ли не рассыпающийся от старости жёлтый «Цхрыслер», нагло нарушая все мыслимые и немыслимые правила воздушного движения, циничным образом подрезал Дирливангера, и умная военная машина во избежание столкновения включила автопилот. Ну а тот решил, что водитель такси находится в большей опасности, чем защищённый бронёй профессор, и попытался убраться с дороги прямо сквозь стену ближайшего здания.

Послышался скрежет, тяжёлую машину ощутимо тряхнуло, а потом безжизненный металлический голос сообщил:

– Найдено обновление программного обеспечения. Обновление устанавливается. До окончания установки пять секунд. Четыре секунды… три секунды… две… Обновление «Я белочка, я пришла» успешно установлено.

Профессор от неожиданности вздрогнул и спросил во внезапно наступившей тишине:

– Ты кто?

Всё тот же голос, но уже с интонациями ответил вопросом на вопрос:

– А ты кто? Что за хрен нарисовался?

– Я? – растерялся Дирливангер. – Я тут лечу.

– Кого лечишь? Меня, что ли?

– Нет, я летаю. Сижу вот тут и летаю.

– Ты? – Голос мощно икнул, невнятно извинился и торжествующим тоном произнёс: – Это я летаю, а ты просто так. Понял?

– Понял, – согласился профессор, которому второй раз не повезло попасть в машину со свихнувшимися мозгами.

– А ты меня уважаешь?

Дирливангер окончательно утвердился в своих подозрениях. Ему недавно рассказали о висящих на орбите излучателях, и их действие с большим удовольствием пришлось испытать на себе, но вот чтоб на машины действовало… такого пока не сообщали. Или это особо важная государственная тайна? Тьфу! Кто-то в секретность играет, а кто-то застрял в кабине пьяного броневика на высоте семисотого этажа.

– Да, уважаю, а временами даже горжусь!

Пьяным и сумасшедшим нельзя противоречить. И древняя мудрость сразу доказала свою правоту – голос удовлетворённо хрюкнул и миролюбиво предложил:

– Водку пить будешь?

– Водку?

– Почти. Но разбавленный спирт из неприкосновенного запаса не хуже.

Тут же из неприметной ниши в дверке выдвинулась полочка с наполненным до краёв пластиковым стаканом.

– Спасибо, – поблагодарил профессор. – А вы?

– А я себе чистенького на контакты плесну. Эх, хорошо-то как! Маслицем ещё сверху заполировать…

Неизвестно, чем свихнувшийся броневик разбавлял спирт, но, судя по запаху, это было нечто ужасное. По вкусу оказалось ещё хуже. Профессор побагровел и разинул рот, пытаясь пропихнуть в сведённое спазмом горло глоток воздуха.

– Ах-х-х-хррр…

– Слабак! – высунувшийся откуда-то из-за спины манипулятор автомата заряжания подал солёный огурец. – Держи, мои бойцы только этим и закусывают. Но только после третьей.

– Я… – попробовал оправдаться профессор.

– Как хочешь, но я сейчас себе и на процессор накапаю.

Уильям закатил глаза, но даже в полуобморочном состоянии мужественно боролся с позывами взбунтовавшегося желудка. Ведь неизвестно, как отреагирует броневик на заблеванную кабину. Может и катапультировать, как то такси на Марии Целесте.

А сошедшая с ума железяка неожиданно предложила:

– Ну что, теперь по бабам?

– В каком смысле?

– В прямом. Или ты не самец?

– Самец, – поторопился заверить профессор. – Но куда мы полетим?

– Сейчас местность просканирую. – На передней панели замигали разноцветные огоньки. – Ага, нашёл!

– Кого?

– Женщину! Пашей Ангелиной зовут. Не переживай, тут рядом, на ближайшем космодроме.

* * *

На космодроме «Хосров» тихо и мирно, практически идиллия и пастораль. Только неподалёку от фрегата «Паша Ангелина» дымится разбитое вдребезги такси да громкий голос полковника Ботаника слегка не вписывается в общее благолепие.

Тайный русский разведчик-нелегал крыл матом склонившего голову енота, изредка вставляя в длинные фразы призывы к разуму и совести, а накричавшись, высказал чуть тише:

– Ты хоть понимаешь, какой опасности подвергался?

– Какой? – Гоша смущённо теребил кончик хвоста. – Не видел я никакой опасности.

– Тебя приняли за угонщика и чуть не сбили.

– Кто?

– Армейский патруль на броневике. Скажи спасибо, что я ему помешал, а то бы… Да о чём с тобой, придурком, говорить? – Ботаник махнул рукой и отвернулся.

– Спасибо, Пересвет Темучжинович, – упавшим голосом произнёс енот. Выглядеть придурком в глазах полковника ему не нравилось. Хуже только невежливый придурок. – Но кто же знал?

– А подумать? Голова на плечах для чего? Только жрать в неё и умеешь.

Коммандер фон Тирпиц, молча наблюдавший за разносом, пожалел зверя и пошёл на хитрость:

– Простите, товарищ полковник, но вам необходимо пройти в рубку.

– Зачем?

– Пришло сообщение, что в течение получаса с вами свяжется… э-э-э… ну, вы понимаете кто?

Ботаник не понимал. Чьё имя из тех, кто мог вызвать его на связь, нельзя произносить вслух? Неужели сам российский император Михаил?

– Хорошо, сейчас закончу снимать стружку с этого полена и пойду. Чуть позже.

Фон Тирпиц подмигнул слегка повеселевшему Гоше и тоже собрался уходить, но его внимание привлёк странный звук. Будто кто-то взял несколько сотен маленьких колокольчиков и трясёт ими одновременно. Причём источник этого звука приближается с большой скоростью.

Ехали на тройке с бубенцами, А вдали мелькали огоньки. Мне б сейчас, соколики, за вами, Душу бы развеять от тоски…

Под залихватскую песню из низких облаков вывалился изрядно помятый армейский броневик и жёстко шмякнулся на посадочную площадку рядом с фрегатом. Из его громкоговорителей послышалось:

– И здрасьте! А где тут бабы, не подскажете?

– Да это тот самый, который Гошу собирался сбить! – воскликнул полковник.

А у броневика открылся люк, и оттуда выпал пьяный до изумления человек с пустым стаканом в одной руке и надкусанным солёным огурцом в другой.

– Профессор Дирливангер собственной персоной! – завизжал Гоша. – Убью заразу! На ноль помножу и квадратный корень извлеку!

– Держите его! – Коммандер безуспешно попытался ухватить пушистый хвост. – Не допустим самосуда!

Общими усилиями енота смогли оттащить от незваного гостя, но Гоша всё же успел откусить ему мочку левого уха, расцарапать лицо, четыре раза пнуть в междуножие, выдрать солидный клок и без того редких волос, проверить карманы на наличие кошелька и даже плюнуть на ботинок. Большего сделать не удалось из-за ложного гуманизма коммандера фон Тирпица и полковника Ботаника.

Да ещё лейтенант Авербах влез со своей дурацкой законопослушностью:

– Если этот человек в чём-то виноват, мистер енот, то он должен предстать перед судом. Мы же не какие-то там дикари с Зимбабве-бис или Гарлемского халифата и не можем действовать, руководствуясь инстинктами и сиюминутными желаниями. Как говорится, Платон мне друг, но истина дороже.

– Это не тот Платон, что играл жиголо во втором сезоне сериала «Криптонская блудница»? Ну и друзья у вас, лейтенант…

– Нет, это другой Платон, – помотал головой Авербах. – Но без суда всё равно нельзя.

Гоша озадаченно почесал за ухом и ещё раз плюнул на профессора.

– А где судить, если по указу императора все судьи арестованы и работают только военные трибуналы?

– Безвыходных ситуаций не бывает, – твёрдо заявил лейтенант. – Нужно просто найти выход.

– Какой?

– Не знаю. Я же критикую, а не предлагаю.

Тут у коммандера фон Тирпица запищал коммуникатор. С корабля сообщали, что какой-то Сергей Кужугетович желает срочно поговорить с полковником Ботаником. Мохаммед удивился, так как байку про срочный вызов от влиятельного лица он выдумал для спасения енота от нравоучений, и окликнул секретного разведчика-нелегала:

– Пересвет Темучжинович, вы не забыли, что вас ждут в рубке?

– Вот чёрт, совсем из головы вылетело, – спохватился тот и бодро порысил в сторону корабля.

А фон Тирпиц кивнул Авербаху на безжизненное тело и на броневик:

– Ричард, упакуйте в трюм и то и другое. Вдруг когда-нибудь пригодится.

Где-то в космосе между Белгикой и системой альфы Песца. Сектор бывшего Содружества Демократических кланов. 1518 год от Великого Исхода

За ужином в кают-компании енот вёл себя невоспитанно и безобразно. Он путал столовые приборы, пил молоко из рюмки для ликёров, подчищал тарелку корочкой хлеба, ел рыбу с помощью ножа, вытирал жирные лапы о мундир мичмана Камимура-Родзянко и всячески демонстрировал нетерпение. Впрочем, его можно было понять и простить – не каждый день находятся пропавшие планеты.

– Пересвет Темучжинович, вот прямо так и сказали, что я могу прилететь и забрать Неваду-Нова обратно? И никому и ничего за это не буду должен?

Полковник, вдумчиво дегустирующий телятину с крыжовником, аккуратно промокнул губы салфеткой и отвесил еноту лёгкий подзатыльник:

– Вы, товарищ Гоша, меня невнимательно слушали.

– Как это невнимательно? – Откуда-то из глубин енотовых карманов появился потрепанный блокнот. – У меня всё записано!

– Что именно? – поинтересовался Ботаник.

– А вот! – Острый коготь ткнулся в неразборчивую строчку. – Сергей Кужугетович сказал, что Владимир Владимирович хочет назначить меня губернатором Невады-Нова.

– Подслушивал?

– Интересовался. Заодно конспектировал.

– Дай сюда. – Полковник забрал блокнот и углубился в изучение затейливо выведенных закорючек. Буквально через пару секунд поднял сердитый взгляд: – Это на каком языке написано?

Гоша встал и заглянул Ботанику через плечо:

– Ой, а конспект вашего разговора на другой странице.

– А это тогда что?

– Тут у меня рецепт лапши быстрого приготовления с рисунками готового продукта.

– Хм… – Полковник хотел сказать что-то ещё, но резкое ускорение корабля швырнуло на него содержимое как собственной тарелки, так и соседских. – Что за фигня?

– Традиции, – ответил коммандер фон Тирпиц, пытаясь стереть с лица горчицу. – У нас как ужин, так обязательно какая-нибудь дрянь происходит. Надоело, чёрт побери.

Голос вахтенного офицера по громкой связи внёс ясность:

– Боевая тревога! Внимание, боевая тревога! Нас преследуют неопознанные корабли типа «Дестрие» в количестве трёх единиц.

Коммандер удивился – выпуск кораблей этого типа прекратился больше пятидесяти лет назад, и немногие сохранившиеся экземпляры используются или пиратами, или Службой Безопасности Содружества. Только вот джентльмены удачи не рискнут напасть на патрульный фрегат даже с десятикратным перевесом, а у безопасников и без того много проблем, связанных с появлением и воцарением императора Иеремии. У Его Императорского Величества вопросов к экипажу «Паши Ангелиной» и её пассажирам нет и быть не может. Значит? Значит, повоюем, господа и товарищи!

* * *

Три метки на панели управления становились всё крупнее и крупнее, и вот панически заверещал псевдоразум пассивной защиты:

– Противник захватил нас в прицел! Мы пропали! Задница, нас подставили! Факинг шит…

Коммандер поморщился и мысленно пообещал ещё раз разбить морду Франтишеку Квасневски, настраивавшему звуковые сигналы оборонительных систем. Ну, прицеливаются… ну, выпустят ракеты или дадут залп из тяжёлых дезинтеграторов. И что? Попробуй попасть в маленький и скачущий словно блоха фрегат. А уж стрелки из безопасников всегда были никудышные. Ведь туда отбирали не по профессиональным качествам, а исходя их требований ведомственных инструкций, рекомендующих комплектовать личный состав из приверженцев общечеловеческих ценностей, толерантных личностей и поборников демократии.

Это во флот идут отщепенцы, неспособные встроиться в развитое общество гуманистов и… хм… этих самых. Если в штабах ещё можно встретить таких… ну, понятно каких… то на боевых кораблях сплошь отморозки, называющие негра – негром, дебила – дебилом, а извращенца – извращенцем.

Кстати, сообщение о мятеже Службы Безопасности пришло с большим запозданием, когда и так всё стало ясно, и догоняющие корабли были уже опознаны. Правда, подробности выслушали с интересом – не каждый день услышишь о показательно-образцовой расправе над бунтовщиками. Полковник Ботаник даже высказал предположение, что не обошлось без талантливого режиссёра, блистательно выполнившего задачу по уничтожению потенциально опасной для обеих империй спецслужбы. А как иначе объяснить факт подавления мятежа всего за четыре с половиной часа?

Но к большому сожалению экипажа «Паши Ангелиной», не обошлось без досадных шероховатостей и недочётов. Три таких недочёта преследовали фрегат с явным намерением превратить патрульный фрегат в дырявую консервную банку с мелким фаршем.

– Зафиксирован запуск торпедо-ракет, – доложил псевдоразум системы пассивной защиты. – Вероятность попадания составляет ноль целых и три десятых процента.

Фон Тирпиц усмехнулся. Этого и следовало ожидать – бортовое вооружение безопасников рассчитано на расстрел тихоходных грузовиков с неугодным Службе грузом да на уничтожение бастующих космических заводов, вообще не имеющих собственных двигателей. Так что попасть по маневрирующей цели они могут только теоретически.

– И на что надеются, придурки?

На вопрос командира ответил второй штурман лейтенант фон Акопян:

– Скорее всего, хотят прижать нас к системе альфы Песца и подставить под удар генерал-воеводы Шрёдингера. Тот борется с нарушителями самым радикальным образом.

Метки «Дестрие» безопасников окрасились в тревожный красный цвет и заморгали.

– Дезинтеграторы, – прокомментировал лейтенант Авербах. – А у нас по левому борту силовые щиты только по документам ремонтировались. А на самом деле… Если зацепят, то защите кирдык.

Фон Тирпиц с неудовольствием посмотрел на старпома, нахватавшегося от енота вульгарных слов и выражений, и предложил связаться с базой генерал-воеводы на третьей планете:

– Я понимаю, господа, что вопль о помощи на общей частоте будет выглядеть несколько некрасиво, но мы не можем рисковать!

– Подозреваю, мы не сможем пройти к планете согласованным коридором? – уточнил второй штурман.

– Совершенно верно. Проход в минных полях настолько узкий, что нам придётся сбросить ход до самого минимума. Вот тут устаревшее оружие безопасников нас и достанет. Ещё раз повторю – мы не можем и не имеем права рисковать.

– Ещё как можем! – возразил енот. – Посадите меня за канонирский пульт, и я от этих недоумков мокрого места не оставлю.

Псевдоразум защитных систем подтвердил:

– В виртуальных боях одного фрегата против трёх «Дестрие» шансы на победу колеблются от семидесяти восьми до девяноста трёх процентов.

– Вот! – Гоша погладил себя по голове. – Где тут у вас пульт?

Но полковник Ботаник его не поддержал:

– У меня есть приказ доставить тебя на Неваду-Нова. Коммандер, вызывайте базу генерал-воеводы Шрёдингера.

– Подождите! – воскликнул лейтенант Авербах. – Не нужно на общей частоте, у меня есть личный канал связи со штабом погранслужбы Российской Империи.

Фон Тирпиц округлил глаза:

– Ричард, ты русский шпион?

– Да, а что? – Лейтенант гордо выставил подбородок. – Семейные традиции, сэр! Восемь поколений Авербахов работали на русских, и я унаследовал семейный гешефт.

– И это правильно, – одобрил полковник Ботаник. – Но пока вы свяжетесь с пограничниками, пока те предупредят Василия… Нет, слишком долго.

Вечный вахтенный офицер мичман Камимура-Родзянко спросил, старательно глядя в сторону:

– Через Службу Внешней Разведки тоже долго получится?

– Долго, – кивнул второй штурман лейтенант фон Акопян. – Чуть-чуть побыстрее, чем мне с ГРУ Генштаба связываться, но всё равно долго.

– Так… – Полковник Ботаник обвёл собравшихся в рубке офицеров сердитым взглядом. – Кто на кого ещё работает?

– А сейчас узнаем, – коммандер фон Тирпиц щёлкнул переключателем громкой связи. – Внимание экипажу! Всех, кто имеет отношение к любой из разведок Российской Империи, прошу подойти к командиру. Работающие непосредственно на генерал-воеводу Шрёдингера принимаются вне очереди.

Енот покачал головой:

– Не, не придут. Побоятся.

И тут же зашипела открывающаяся дверь рубки, и шагнувший вперёд старший механик уточнил:

– Вызывали, командир? Ничего, что я без очереди?

– Э-э-э… – не ожидавший такого быстрого отклика коммандер не находил слов. – Ну… да!

Стармех вытащил из кармана маленькую коробочку и протянул фон Тирпицу:

– Вызов генерал-воеводы зелёной кнопкой.

– А красная с кем соединяет?

– С тёщей.

* * *

Фрегат влетел в открывшийся межмировой портал, и экипаж так и не смог увидеть финальную часть погони. Тройка «Дестрие» мятежной Службы Безопасности Содружества тоже его не увидела, зато в полной мере почувствовала на собственных шкурах. Но очень и очень недолго.

Ровно столько времени, сколько понадобилось флагманскому кораблю генерал-воеводы Шрёдингера вынырнуть из точно такого же портала за спиной преследователей и садануть почти в упор управляемыми десятидюймовыми снарядами. Правда, артиллеристы «Горгоны Медузы» слегка расслабились от отсутствия приличного противника, и на три цели им потребовалось четыре выстрела.

Виновные в промахе получили персональную вздрючку от старшего полковника Таругина, и в скором времени об инциденте никто не вспоминал. А снаряд нырнул в портал вслед за фрегатом «Паша Ангелина» и благополучно затерялся в космических далях. Ну не искать же его, в самом деле?

А смертельный десятидюймовый путешественник летел себе и летел, освещаемый мерцанием равнодушных звёзд, пока не повстречался с достойной целью.

Но это уже другая история.

Эпилог

Вице-адмирал Флота Его Могущества Айип Вийюр Иссшш в последний раз оглядел себя в зеркале. Торжественность момента требовала выглядеть идеально, иначе Духи Великих Предков отвернутся от неряхи и не пошлют удачу. А она нужна, она очень нужна! Первый раз раса Пээсо встретила в космосе пригодную для колонизации планету, и в первый раз подданные Ойона Оссшша вступят в бой с неведомым врагом, по недоразумению заселяющим третью планету в системе жёлтого карлика.

Прежние битвы не в счёт – двоякодышащие джеббики были привычным противником, и даже их полное уничтожение не принесло расе Пээсо новых территорий. Что толку в победе, если на планету поверженного врага нельзя ступить без скафандра высшей степени защиты? Ядовитая атмосфера, кислотные дожди, вечные туманы, агрессивная живность… Гадость, одним словом.

Зато сведения о будущей колонии заставляют сладко облизываться и проглатывать голодную слюну. Всего лишь чуть больше миллиарда приматов на огромнейшую планету! Ровно в два раза меньше, чем количество боевых особей в Третьем Ударном флоте Его Могущества Ойона Оссшша. Это пыль под лапами великой расы Пээсо!

И сегодня тот день, когда Айин Вийюр Иссшш отдаст команду идти в бой! Торжественный момент, достойный памяти Духов Великих Предков и нуждающийся в их одобрении.

– Уишша, тебе не кажется, что третий слой кружева на воротнике вызывающе смотрится?

Верный адъютант вице-адмирала забарабанил хвостом по палубе, выражая крайнюю степень возмущения:

– Нет, не кажется! Слой цвета речного жемчуга идеально гармонирует с блеском вашей шерсти, сиятельный пээс. Я бы ещё осмелился предложить покрасить когти в том же тоне.

– Покрасить? – Сиятельный пээс с сомнением оглядел украшенную многочисленными наградными браслетами переднюю конечность. – Разве только…

Вот этот момент и выбрал скитавшийся два года десятидюймовый снаряд, чтобы ударить флагманский авианосец точно в район реактора. Силовые поля, так прекрасно державшие «лучи смерти» чешуйчатых джеббиков, просто не отреагировали на пришельца, и лучший корабль всех флотов Его Могущества Ойона Оссшша испарился в доли секунды.

Ну а спустя какое-то время возмущение от взрыва уловили чувствительные детекторы дрейфующих в том районе самодвижущихся магнито-гравитационных мин, и изделия Астраханского завода сельхозтехники перешли из режима ожидания в режим активного поиска. Объединённые в единую сеть псевдоразумы сканировали пространство во всех известных диапазонах и с хорошей скоростью выдвигались к месту вспышки.

Первая в истории человечества космическая война началась.

Конец второй книги.

Примечания

1

Великий Исход – вымышленная дата, не имеющая отношения к действительности. Название принято как из эстетических соображений, так и с целью оградить летосчисление от тоталитарного влияния Российской Империи. Некоторые источники связывают так называемый Великий Исход с массовой депортацией из Российской Империи лиц с нетрадиционной сексуальной и политической ориентацией, хотя другие исследователи утверждают, что данное событие произошло не более тысячи лет назад.

(обратно)

2

Название согласно правилам интерлингвы Содружества. Клан Бенедиктосов-Кукаревичей в отчётах разведки Российской Империи проходит как клан Венедиктовых-Макаревичей.

(обратно)

3

Нэки – люди, считающие себя кошками. Относительно безобидная разновидность извращенцев.

(обратно)

4

«Колоколенка». Леонид Сергеев.

(обратно)

5

Экстерминатус – тотальное, лютое, бешеное изничтожение. Высшая мера наказания для ереси, самый радикальный и действенный метод борьбы с оной.

(обратно)

6

Об экспедиции академика Шрёдингера можно прочитать в книге «Кот Шрёдингера. Первый контакт».

(обратно)

7

Подробнее об этом открытии можно прочитать в книге «Кот Шрёдингера. Первый контакт».

(обратно)

8

Иногда в Российской Империи эту марку именуют устаревшим словом «Chrysler».

(обратно)

Оглавление

Сергей Шкенёв Енот Шрёдингера

Глава первая, в которой главный герой появляется на свет

Глава вторая, рассказывающая о некоторых особенностях воспитания енотов и мелких нюансах демократической юриспруденции

Глава третья, повествующая о пользе мелких финансовых махинаций в космических путешествиях

Глава четвёртая, где невинные учёные расхлёбывают последствия чужих афер

Глава пятая, рассказывающая о пользе организованного пиратства для отдельно взятого енота

Глава шестая, где крупные неприятности становятся неприлично огромными

Глава седьмая, в которой подводят некоторые итоги и делают соответствующие выводы

Глава восьмая, повествующая о начале славных дел и готовности к подвигу за вознаграждение

Глава девятая, с массовыми беспорядками и небольшим литературным уклоном

Глава десятая, повествующая о политтехнологиях будущего

Глава одиннадцатая, в которой лейтенанты становятся подполковниками

Глава двенадцатая, в которой раскрываются тайные технологии психотронного ГУЛАГа

Глава тринадцатая, революционно-тоталитарная с имперскими оттенками

Глава четырнадцатая, в которой почти ничего не происходит, но есть военные космические корабли

Глава пятнадцатая, о пользе ракетных бомбардировок и способах войти в историю

Глава шестнадцатая, с переговорами на высшем уровне и странной пропажей

Глава семнадцатая, где рассказывается о покушении на жизнь, о вреде пьянства и об ещё одном покушении

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg