«Посвященный»

Посвященный (fb2) - Посвященный 619K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Владимир Михайлович Лошаченко

Владимир Лошаченко Посвященный

I глава

Алешку разбудил солнечный луч, перемещающийся со щеки на левый глаз. Потянувшись и разлепив сонные очи, узрел храпящего рядом Снежка – полугодовалого кавказца, вольготно раскинувшегося на Алешкиной кровати.

Снежком пса назвали за его белый окрас – маленьким щеночком принес из села отец, купил за пятак у старосты.

Иван Одоевский, Алешкин отец, брал собаку для охоты, но проглядел – кавказец по своей натуре охранник, а не загонщик. Он горевал:- Эх, лайку бы нам, чё ухватился за пустобреха.

Ругался он понарошку – Снежка любил и баловал.

Здесь, в Сибири, на Тоболе, собака охотнику большая подмога. Отец – бывший гвардеец, оттянувший лямку армейской службы по полной и даже сверх того, дослужился до унтер-офицера. Имеет три ранения и три награды – два Георгиевских креста и медаль "За храбрость", кроме того, награжден именным карабином, за первое место на дивизионных стрельбищах.

Выйдя в отставку, женился по месту службы – в Белой Руси, в Городно, близ границы. Жена – Настенька, первая красавица купецкой слободы, влюбилась в лихого гвардейца без памяти. Зная, что папенька с маменькой согласия на брак не дадут – бежала с женихом, в общем, Иван невесту украл, якобы. Объявились они в доме купца Синявина через два дня – папенька, скрипя зубами, благословил.

Унтер Одоевский, переслужив лишний год, вышел с армии вчистую с пенсионом – 12 рублев в месяц. По нынешним временам неплохо для одного, но нужно содержать семью.

В эту пору молодой Государь Василий I Романов, затеял освоение Сибири. Давали неплохие подъемные, животину всякую, да сельхоз-инструмент. Ехать за Урал Ивана подбил его земляк и товарищ – Фома Безродный, имевший жену и двоих детей.

Иван согласился по двум причинам: первое – подальше от Настиных родителей – достали занудством, второе – Сибирь – это воля, простор, рыбалка, охота.

Жена полностью поддержала любимого мужа и, несмотря на маменькины слезы, да папенькину ругань, поехали.

В тот год с гвардейского и казачьего полков ушло в отставку много воинов, не менее половины. Фома Безродный, служивший в казачьем полку, большую часть отставников смог уговорить, так же переселенцами стали не менее тридцати семей гвардейцев.

Эшелон дошел до Урала, в Златоусте всех пересадили на баржи и отправили вниз по реке Миассу. Проплыв три дня, причалили у безымянной пристани, где сошла половина народа – остальные поплыли дальше на север, по реке Исети.

Среди сошедших были и семьи Ивана с Фомой. На казенных подводах их везли на восток с неделю, а подойдя к Тоболу, объявили – конец пути.

При создании поселений, выяснилось – не хотят казачки жить с гвардейцами и прочим народом, в результате основали свою станицу – Киевскую.

Остальной народ сплюнул, выматерился и в отместку отстроил село в пятнадцати километрах севернее под названием – Казань. А вот так вот, знай наших – у вас хохляцкий Киев, а у нас столица – Казань.

Казачки от такой наглости взвыли, но поздно – их станицу Киевскую утвердили в государственных бумагах.

С тех пор и пошло соперничество, нет до открытой вражды не доходило, так побьют морды по пьянке и все.

Иван, посмотрев на общую дурь, плюнул, да поставил свою заимку между селом и станицей, кстати, поселение с самого начала было зажиточным. Служивые в армии, в большинстве своем, подкопили деньжат и не только. Через год и там, и тут, отстроили церкви, в станице через два года открыли церковно-приходскую школу.

У Ивана с Настенькой родился сын, назвали Алешей. Друг закадычный, Фома с женой Евдокией, родили сразу двойню – девчонок, на другой год опять двойню, но мальчишек.

Настенька все удивлялась, как бедная Евдокия с ними управляется – ведь шестеро детишек.

С младшим, Егоркой Безродным, подружился Алеша. Иван, дав денюжку попу Иллариону, записал сына в школу, которую тот стал посещать с шести лет. Они с Егоркой просидели за одним столом четыре года, и зимой виделись ежедневно, кроме буранных и метельных дней – родители Алешу не отпускали с заимки, мало ли, заплутает, да заметет мальца.

Алешка учиться любил, ему нравилось все новое, он рвался познавать мир. Когда мальчику исполнилось восемь лет, в семье произошла трагедия – Настенька зимой провалилась в ручей, сильно простыла и, прохворав до весны, умерла.

Остались мужики одни, осиротели, пусто стало в большом доме – у Ивана, в смоляном чубе появилась седая прядь. Алеша – не говорил неделю, испытав глубочайший шок, и мучился от кошмарных снов.

Отец испугался за пацана – не дай Бог немым останется, но все обошлось.

На седьмой день, проснувшись, Алеша обнаружил мокрую от слез подушку и внутреннее очищение. За эти дни он резко повзрослел, окружающие сразу заметили данный факт. И не удивительно, что вскоре мальца стали называть Алексеем Ивановичем – кто с уважением, а кто с опаской, но об этом чуть позже.

Конечно, это радовало, а кому скажите понравится, когда вас кличут – "смерть девкам". Обидное, по мнению Алешки, прозвище дала молодая казачка Феклуша, в то время, когда он пошел в первый класс церковно-приходской школы, причем в первый же день.

Казачки, шедшие стайкой по дороге, наткнулись на спешащего пацана, да прицепились языками:

– Ай, какой ладный мужичок, красавец.

Зараза Феклуша тогда и ляпнула:

– Подрастай скорей, "смерть девкам".

На что малец, резонно ответил:

– Глупости говорите, женщина.

Молодки покатились со смеху. С тех пор и повелось в станице, на идиотский бабий вопрос, следовал стереотипный ответ.

Алешка даже маменьку спросил:- За что его станичные девки обзывают?

Мать, расхохотавшись, ответила:- Глупые потому что, не обращай внимания, ты ведь мужчина.

А сама подумала – сын видным красавцем растет, каким человеком станет зависит от нас.

Алешка и впрямь был симпатичным пареньком – сложением и лицом в отца, смугл, черняв, с упрямым подбородком. От матери достались глаза огромные озерной синевы и обрамленные густыми длинными ресницами. Да еще румянец во всю щеку.

Наконец, прекратились его мучения, перестали обзываться, наоборот – по имени-отчеству. По простой причине – Алешка, после дикого стресса, приобрел сверхспособности – лечить людей и скотину, а также предвидеть будущее. С последним, кстати, дело обстояло не очень, то есть нестабильно.

Будущие события он видел во сне или не видел. Причем Алеша заметил, по пустякам его дар не срабатывает – только по значимым делам. Денег за лечение он не брал, да и отец не советовал, а вот за предсказания, иногда, да и то, только когда настаивали. Причем предсказывал не всем, некоторым отказывал сразу – видел на их лице маску смерти. Не хотел людей расстраивать. В первую очередь, свои способности он применил для улучшения жизни их семьи.

Отцу подсказывал, где лучше ставить силки, куда идти охотиться на всякого зверя. Иван, по советам сына, за зиму умудрился завалить трех медведей, а соболя не считано.

Таежный край, где обосновались переселенцы, кормил и обувал людей, исцелял и защищал, а кедровые массивы и рощи, берегли, аки дом родной. Народ сходу понял биологическую цепочку – чем больше кедрового ореха, тем многочисленнее бурундуки, мыши, белки, а значит больше хищного и ценного зверя. Прямая выгода человеку – мясо и пушнина, словом в урожайный кедровый год и народ в достатке.

Алешку заприметила одна старушка-травница, она научила парнишку, какие лечебные травы растут в округе, от каких болезней и в какую пору их собирать.

В леса уходили с Пелагеей в конце мая – начале июня – трава и цветы в это время набирают полную силу, поучала травница. Набрав по мешку лечебной зелени, возвращались в станицу – дома Пелагея, разложив собранную добычу на длинном столе, показывала что сушить, а что немедля употреблять для создания лечебных настоев.

Алешка на всю жизнь запомнил уроки травницы Пелагеи, а та поражалась способностям мальца – он в момент определял чем болен человек и редко кому не мог помочь. Единственное с чем он категорически не связывался – это бабьи хвори, ему по-детски было стыдно и неловко вторгаться в сию область.

Кроме посильной помощи переселенцам Алешка помогал отцу по хозяйству – они совсем запурхались со своей скотобазой. Пришлось значительно сократить поголовье домашней птицы, заодно продали небольшую отару овец. Из четырех коров оставили одну Зорьку. Иван, глядя на обширное хозяйство, с недоумением думал – как Настенька умудрялась с этим кагалом управляться.

Кроме всего прочего, у них имелось две лошади-трехлетки, кобыла с жеребцом. Серко с Игруньей были справные лошадки, каждый год, почитай, одаривали хозяев жеребятами.

Алешке летом совсем не оставалось времени почитать, а он прослыл запойным книгочеем – за четыре года изучил всю библиотеку школы – все шестьдесят две книги. Последнее время его интересовали мудреные науки – химия, биология, анатомия. И если по химии нашлась тонюсенькая книжица, то по остальным двум – ничего.

Видя расстройство сына, Иван сказал:

– Ты, сынок, погодь переживать, через эту зиму отвезу тебя на учебу в Челябу, в кадетский корпус. – Мой тебе совет, окончишь его, поступай в юнкерское училище, выйдешь офицером. – А быть военным, сынок, Родину защищать – нет более благородней профессии, между прочим, в нашем роду все служили в армии, начиная с твоего прапрадеда – тоже гвардейца.

Отец поразил Алешку известием – они, дескать, богатые люди, и, видя в его глазах недоверие, достал из-за притолоки бумагу.

– Видишь, это расписка Главного Имперского банка – он принял на хранение от гвардейца Александра Одоевского 3 килограмма золота высшей пробы в шести слитках по 500 грамм. – Выдан 28 сентября 1254 года от Р.Х. и подпись – Рувим Кацман, министр финансов России, дальше подпись директора банка боярина Мордвинова.

– Тятя, а 3 килограмма золота это много?

– Много, сынок, таких станиц, что Киевская и село Казань, можно с десяток купить, да еще сдача останется.

– А откуда у нашего прадеда Александра столь золота образовалось?

Отец хмыкнул и, присев к сынишке, под кедр, растущий у них во дворе, рассказал легенду, бытующую в их роду. Дескать, после разгрома Ливонского ордена выпало войскам отдыхать некоторое время, вот в это время несколько тысяч гвардейцев и добывали золото, прапрадед утверждал, что в Африке. Сообщил он это перед кончиной своему сыну Григорию, уряднику Особого казачьего полка, вызванного со службы.

Сын, естественно, не поверил – какая к фуям Африка? Но отец, дал бумагу Центрального банка, вот тут Григорий дрогнул, до него и раньше доходили слухи о всяческих чудесах, сопровождавших ту военную кампанию. Тем более царь, а в последующем император Владимир I еще при жизни, православной церковью был причислен к лику святых.

Умирающий Александр взял с сына слово молчать о сем золоте и потратить его только в случае крайней нужды, что Григорий и исполнил.

Наше золото вот уже двести лет лежит в Императорском банке, сведения о нем переходят из поколения в поколения и никто, заметь, не потратил ни грамма. На жизнь зарабатывали своим трудом.

– Алешка, нас с тобой в роду осталось только двое Одоевских, твои дядья и тетки давно умерли, еще раньше бабушка с дедушкой.

– А чего так, тятя?

– Да от разного – произнес задумчиво отец – братки мои, кто в сражениях, кто от ран – все служивые были, а сестры от хворостей всяких. – Так вот, сын, хочу тебе лучшей доли, потрать это золото на свою учебу и дальнейшую жизнь, хватит ему без толку лежать. Конечно, мне бы хотелось видеть тебя бравым офицером, но если выберешь что другое, против не буду. – Запомни одно, сынок, кем бы ты ни был, главное оставаться человеком, живи по правде, в ней сила, помогай людям и честно служи Отечеству.

– Я понял, батя, – и прижался к отцу, так они долго сидели, обнявшись, стараясь не показывать друг другу выступившие слезы.

В тот же вечер Иван показал сыну тайничок над притолокой, где хранились семейные документы и бумаги – он словно предчувствовал что-то, хотя ничто не предвещало беды.

В то утро Алешка не стал будить Снежка, а выскочив во двор, пробежался вокруг заимки три раза и сделал зарядку – отец приучил.

Умывшись, достал из погреба кувшин молока, налил себе в большую кружку, не забыл налить и Снежку в его чеплашку, а так же поделился с ним хлебом.

Позавтракав, вывел из сарая корову Зорьку – добрейшее существо. Корову на выпас отогнал пес. Зорька умница с выпаса никуда не убегала и сама к вечеру приходила домой, мыча у запертых ворот.

Парнишка, подметая пол, дождался кавказца и отправился на реку проверить снасти. Первым делом посмотрел самолов – хитрая снасть, полсотни самодельных, больших крючков с поплавками из сосновой коры, на длинной в сто метров бичеве, конец которой привязан к солидному камню – грузилу.

Взяв штук двадцать стерлядок, заволок в лодку молодого осетра. – Хорошо, малая рыбина попалась, взрослого осетра не вытащить – подумалось Алеше.

С закидушек добавилось еще с десяток хвостов – корзинку с уловом поставил на ручную тележку – батина придумка. Хорошая в хозяйстве вещь, не будешь же кажный раз гонять лошадь с телегой, к примеру за той же рыбой.

Кинув пару стерлядок собаке, парнишка потащил тележку на заимку. Дома, обмыв рыбу, распотрошил и кинул в таз с тузлуком, подсолиться – остальную спустил в ледник. Полив воды в деревянную поилку курам, да бросив им пару горстей пшена, сел с книжкой в тени кедра.

Июль стоял жаркий с редкими дождями, как говаривали в станице и в селе – виды на урожай хорошие. Среди приехавшего народа хлебопашцев не наблюдалось и половины, но расчищать поля от деревьев и кустарника, взялись все – понимали – без хлеба, не прожить.

Власти переселенцев не трогали лет пять, только приезжали из близлежащего городка мытари. Государству сдавали треть урожая, а некоторые расплачивались пушниной.

В станицу и село по зиме частенько заглядывали купцы, устраивая ярмарки. Меняли и продавали разные полезные вещи – соль, перец, ткани, обувь, женские украшения, оружейный припас. Отсюда везли в Курган и дальше на Урал муку, льняные холсты, пушнину и копченую рыбу.

Купцы начинали ездить, почитай, с начала зимы и по саму весну, пока стоял крепкий лед на реках – дорог за Уралом пока не было. Но ходили слухи, скоро начнут большое строительство, какое освоение земель без дорог.

Под вечер Алешка слегка забеспокоился – чегой-то отец задерживается?

Выйдя за ворота, встретил Зорьку, отвел к сараю и, принеся небольшую табуретку с ведрами, принялся ее доить. Зорька стояла смирно не балуя, только облегченно вздыхала, глядя с благодарностью на мальчика. Доить его научила маменька в семь лет – поначалу очень уставали пальцы, а сейчас, в десятилетнем возрасте, ничего, справился, правда, с перерывами на отдых. В конце дойки послышалось ржание Серко, вскочивший Алеша, увидел жеребца с телегой у ворот.

Сердце нехорошо екнуло от плохого предчувствия. Поставив ведро с молоком в ледник, прыгнул в телегу и понесся в лес. Умный конь сам привез мальца к месту трагедии.

На отца, проверявшего капканы, неожиданно наскочил медведь. Иван успел сорвать с плеча карабин, нажал на курок – осечка, передернул затвор и как на грех – вторая осечка. А медведь, хищник очень быстрый, миг и он рядом, удар лапой, оружие летит в сторону. Зверюга насел на Ивана, тот убил медведя однимударом кинжала, но прежде получил когтем в грудь.

Так в объятиях, их и нашел Алеша – полчаса грузил отца в телегу, справился с большим трудом. Снежок рычал и кусал медвежью тушу, а затем сел и завыл.

Привезя отца домой, с горем пополам уложил его на кровать, затем перевязал холстиной. Рана оказалась страшной – сломаны ребра, задето легкое – отец находился без сознания.

Парнишка, выскочив из дома, и, бросив охапку сена в телегу, помчал в станицу за травницей. Привезя ее, услышал страшный вердикт.

– Крепись, Алеша, но я бессильна, не в моей власти спасти твоего отца, попробуй сам, может у тебя получится.

Бесполезно – мальчик видел на лице отца "маску" смерти. Конечно, он сделал попытку, и не одну, прижимая свои ладони к ране. Он чувствовал – ему не хватает Силы и знаний, слаб пока, как говаривал батя – жабры коротки. От горя и ощущения своей беспомощности, мальчик горько заплакал. Отец, не приходя в сознание, умер в 3 часа утра.

Дальнейшее Алеша помнил смутно – похороны, поминки, девять дней, сорок дней.

Стал замечать за собой выпадение из действительности. Уйдет в себя, в свои горькие думы, а глядь, полдня прошло.

– Все, хватит, – решил он для себя – так я умом тронусь – надо жить и радоваться жизни – слова его любимой маменьки.

Его родители лежали рядом, в молодой березовой роще и поначалу Алеша ходил на могилки каждый день, но потом оставил это дело. Живым надо жить, а не оглядываться на прошлое, просто нужно не забывать и помнить о своих близких.

К осени парнишка распродал все хозяйство, а корову Зорьку подарил многодетной семье Безродных. Мать Егорки уже год была вдовой – Фому насмерть придавило лесиной. Родительский дом с постройками продавать не стал, не по совести это. Договорился со старостой, пусть за заимкой присмотрит, а еще лучше поселится какая-либо семья. Староста Алешку заверил:- Не сумлевайтесь, Алексей Иванович, все будет в целости и сохранности. Да Алешка и не сомневался – его не только уважали, но и побаивались, причем небезосновательно.

Он хмыкнул, вспоминая некоторые случаи.

В прошлом году, по весне, за помощью обратился сам староста – Федот Баулин. Приболела младшенькая дочка, его любимица. Ни ест, ни пьет – сохнет на глазах. Алеша согласился помочь. Придя в дом старосты и глянув на больную девочку, спросилгде его остальные дети.

– Пойдемте, Алексей Иванович, в зале они.

В большой комнате на полу игрался с чурочками малец лет пяти. За столом сидела чванливая девчонка пятнадцати годов с неприятным выражением глаз. Алешка спросил старосту:- Вы младшей дочери в последнее время делали подарки.

– А как же, в последнюю ярманку красивое платьице ей прикупил, уж как радовалась, горемычная.

Губы его задрожали, глаза подозрительно заблестели.

– Помоги, век за тебя Бога молить станем.

– Погодь, хозяин.

Подойдя в девчонке, которая прикидывалась ужасно занятой вязанием, сказал:

– Ты зачем сестру сглазила, паскуда, смерти ей захотела? – Черная зависть в твоей душе. – Вот тебе мое наказание – с сего момента неделю будешь сидеть истуканом, ни язык, ни другие члены тела тебе повиноваться не будут.

Затем ткнул указательным пальцем завистливой дуре в лоб. Алеша, произнеся сию тираду хотел напугать негодницу, отучить от мерзости, а получил такое, чего сам не ожидал. Девка вдруг округлила глаза и замычала, двигаться она не могла, так статуей и просидела неделю сиднем.

Слух о происшествии быстро разошелся среди народа и некоторые людишки поприжали свои поганые языки, предпочитали обходить мальца стороной.

В начале зимы, после первой ярмарки, на санях, Алешка с обозом купцов, отправился на Урал, в Челябу. Санный обоз растянулся на полторы версты. Паренек всю дорогу решал задачу – чё делать с лошадьми дальше. Их ведь кормить надо и держать где-то в тепле. Приедем на место, там видно будет.

Снежок, набегавшись по льду реки, спал под медвежьей шкурой.

Поправив на носу дощечку с узкой прорезью выданной ему одним из купцов, подивился простому приспособлению, предохранявшими глаза от сверкающего снега.

Дорога по реке оказалась накатанной, сани шли легко и ходко. Алешке, впервые в жизни пустившемуся в столь далекое путешествие, было жутко интересно видеть новые места.

Вечером обоз вставал на ночевку, ставя сани в большой круг, внутри в шатрах располагались путники, на коней накидывали теплые попоны, кормили и поили.

За ужином, у костра, бывалый люд травил байки и сказки. Обоз сопровождали тридцать охранников – молодые парни с несколькими бывшими вояками. Многие с винтовками, были и лучники, но что бросалось в глаза – все при саблях.

Мальчонка отнесся к охранникам спокойно, без особого обожания – у самого отец из гвардейцев. С карабина и ружья батя приучил стрелять его лет в пять – подкладывая к плечу подушку. К десяти годам он бил белку в глаз, на радость отца и на огорчение матери – не нравилась ей тяга парнишки к оружию. Иван научил сына не только стрелять, но и метать боевой нож, а так же пользоваться кистенем. В семь лет стал натаскивать рукопашному бою, Настенька только ахала, видя новые синяки у Алеши, но перечить мужу не стала. Знала, плохому не научит – оно в жизни может пригодится.

У Кургана половина обоза отделилась, затем по зимнику, за два дня добрались до Миасса и через восемь дней прибыли в Челябу. Алешу пригласил погостить один из купцов – Аникей Гончаров, битый жизнью мужик, но живущий по совести.

Купец, приглашая мальца, имел и некоторый интерес – у него второй год недужила жена. Пожелтела вся бедная, мучаясь от боли в животе. Алеша с радостью принял приглашение Аникея – гора свалилась с плеч, есть куда лошадей определить.

Жил купец недалеко от центра города, в Купецкой слободе из трех ровных улиц. Здешние зажиточные хозяева строили широко, с размахом, словно соревнуясь, кто лучший дом поставит, а дома вот диво, большей частью каменные и в окнах не пузырь бычий – стекло поблескивает.

– Дяденька Аникей, неужель в камне люди живут?

– Ума нет потому и живут, вот и мой дом, полюбуйся.

Сани подъехали к высоким воротам, за которыми высился двухэтажный деревянный терем, вдоль забора во дворе росли елки покрытые шапками снега.

Купец скинул дорожный тулуп, слез с саней и, подойдя к воротам, подергал за ремешок, выглядывающий из небольшого отверстия. Через короткое время дверь открыл расторопный работник, сразу заоравший: – Ой, хозяин, наконец вас дождамши, мы тута все глаза проглядевши.

– Федька, хорош дурковать, открывай ворота.

– Чичас сполню.

– Вот засранец – Аникей пояснил Алеше. – Он образование имеет, изъяснятся могет, что твой прохфессор – под конец учебы из бурсы выгнали. – А все из-за девок, пытался послушницу оприходовать в монастыре – попался и оказался на улице, а ведь мог человеком стать – попом, а то и архидьяконом. – Вот Евины дочки, что с нами делают, ты, Алешка, сторожись от них.

За этим монологом они въехали на большой двор, по которому деловито бегали работники – топили баню.

– Пойдем, Алеша, без нас лошадьми займутся, эй, народ, товар в дом занесите.

Алешка, ухватив с саней длинный сверток с оружьем и сидор с сундуком, устремился вслед за хозяином, в домашнее тепло.

Купца, с рюмкой анисовки на подносе и краюхой хлеба с солонкой, встретила девушка, как потом оказалось дочь.

– Как доехали, папенька, все ли ладно? – защебетала она.

– Слава Богу, все хорошо, удачно съездили – и Аникей, сняв бобровую шапку, перекрестился на образа.

Хлопнув рюмку, зажевал отодранной корочкой с солью, после этого, обняв дочь, поцеловал ее в щеку.

– Знакомься, Любаня, – это Алексей с Казани, что на Тоболе. – Он расхохотался: – Представляешь, они свое село Казанью назвали. – Га-га-га.

Девушка улыбнулась.

– Вы раздевайтесь, Алеша, сейчас банька готова будет, помоетесь с дороги.

Любаня понравилась мальчику своим радушием и простым обхождением – в дальнейшем они стали большими друзьями.

После бани напарившись, сидели за столом в предбаннике и отдуваясь, пили холодный квас с брусничным листом.

Аникей поведал – у него трое детей, два сына женились и живут отдельно, с ними младшенькая Любаня, девчонка на выданье – ей уже пятнадцать лет.

– Эх, Алешка, годочков тебе вдвое – ей Богу отдал бы за тебя Любаню. – Она у меня умница, рукодельница, а какие пироги печет, пальчики оближешь.

Очередной раз попарившись, поныряли в сугробе – ух, хорошо – не спеша ополоснулись и одевшись в чистое, выкатились из бани.

За круглым столом сидели втроем – жена Анисья, не вышла, хворала. Угощенья радовали глаз, Алеша внес свою лепту, вытащив из сидора половину медвежьего окорока. Купец с дочкой одобрительно переглянулись – паренек-то не жадный. Алешка быстро наелся до отвала, его потянуло в сон и он сидел, клюя носом.

Аникей распорядился:

– Любаня, отведи дорогого гостя в комнату, устал с дороги сердешный.

Мальчик не помнил, как укладывался и, проснувшись солнечным утром, обнаружил себя на кровати с периной, полностью раздетым. Он невольно покраснел, обругав себя тюхой – позорище, девчонка раздевала да спать укладывала, словно какого немощного и убогого – нехорошо Алексей Иванович, несолидно. Так покритиковав себя, выскочил на ноги, оделся и на улицу в нужник.

Прибежав с морозца, умылся, потом тихонько прошел в комнату и достал из своего сундучка книжицу, взялся за чтение, за этим делом и застал его купец Гончаров. С подстриженной бородой и усами Аникей помолодел лет на десять. Пожелав ему доброго утра, Алеша заметил:

– Вы, дядя Аникей, если бороду сброете совсем молодым вьюношей будете, ей Богу.

Купец, подойдя к зеркалу, висевшему на стене и, попялившись на собственную морду лица, скривившись, молвил:

– Может и вправду сбрить, на кой черт она мне, плачу за нее в казну кажный год десять рублев? – Но опять же, засмеют, да и в нашем купецком сословии, не принято бритым ходить, чай не вармии. – Пошли завтракать, Алеша, дочка накрыла уже.

За завтраком Аникей порасспросил парнишку о его житье, а узнав, что тот совсем сирота, преисполнился жалостью.

Проведав о дальнейших планах и желании продолжить учебу в кадетском корпусе, заметил:- Вот жаль какая, у нас в Челябе корпуса нет, но может тебе следоват эту зиму в обычную школу пойтить, а в кадетской корпус следующим летом поедешь. – Нынче-то опоздал, поди.

Алеша доводы Аникея счел убедительными и согласно кивал.

Попив сбитню, Аникей спросил:

– Алеша, у тя бумаги-то казенные есть?

Парнишка быстренько сбегал за сундучком и достал нужные документы, Аникей долго читал, водя пальцем и шевеля губами, потом изрек:- Пенсион тебе полагается, до исполнения шешнадцатилетия. – Пенсион особый, как сыну гвардейца, унтер-офицера – о – купец многозначительно поднял указательный палец.- А по случаю потери кормильца пенсион само собой, согласно Государеву уложению – дай Бог ему здоровья. – Одевайся, сейчас поедем к Наместнику, он человек справедливый, сироту не обидит.

Конюх расторопно запряг четверку лошадей в возок и через полчаса они лихо подлетели к помпезному дому Наместника.

По случаю понедельника был приемный день. Боярин Никифор Москвин, майор гвардии в отставке по ранению, оказался крепким мужчиной лет тридцати пяти со шрамом во всю щеку – от виска до подбородка.

Выслушав Алешкину историю и прочитав документы, воскликнул:

– Гвардеец – гвардейцу всегда подмога, а наш Император защищает своих подданных.

Вызвав колокольчиком секретаря и писаря, велел срочно оформить пенсион Алексею Ивановичу Одоевскому, десяти лет от роду, сыну покойного унтер-офицера гвардии третьего полка Городненской дивизии. Секретарю приказал подать чай.

Угощая купца с Алешей поинтересовался, не родственники ли князя Одоевского Алеше. Тот отрицательно помотал головой. Москвин, прослышав о дальнейшей учебе мальчика, загорелся идеей помочь ему, но слово в слово повторил вслед Аникею – нынче зиму здесь походишь, а летом поедешь в корпус, в Казань.

– Я тебе рекомендацию напишу, там у меня полковой товарищ служит.

В это время принесли готовые бумаги, Наместник достал из шкатулки печать, дыхнул на нее и с треском шлепнул в угол документа, затем аккуратно расписался.

– Сейчас, Алеша, сходи к казначею, он тебе пенсион за четыре месяца выдаст и два рубля на похороны, ну он знает.

Попрощавшись с добрым боярином и, получив на первом этаже, у казначея деньги, купец с Алешкой вывалились из присутственного места.

– Хороший у вас Наместник, дядя Аникей.

– А я что говорил, поехали, в школу тебя запишем.

За час умудрились пристроить парнишку в пятый класс, завтра к 8 часам утра на занятия.

– Теперь, Алеша, на базар, обновы тебе покупать, а то одет ты, ровно таежник дремучий.

На торгу Аникей одел парнишку с головы до ног, особо гордился удачной покупкой – замшевыми сапожками на меху и шубейкой волчьей.

На вытащенные Алешей деньги, купец замахал руками:

– Я тебе еще должен останусь, помоги беде моей. – С женой плохо, извелась вся.

– Дядя Аникей, конечно,помогу, на сколько хватит моего разумения, а сейчас пойдем в книжную лавку.

Купец только плечами пожал, пойдем раз надо. Алешке неслыханно повезло – в лавке обнаружилась анатомия человека – учебник для медикусов, а также толстый том общей хирургии, в авторстве профессора Фомы Жука. Запихав драгоценные книги в купленную сумку, счастливый парнишка, отбыл с купцом на возке домой.

После обеда и часового отдыха, Алеша попросил показать больную. Увидя лежащую на кровати худую и изможденную женщину, мальчик сразу понял – дело очень серьезное.

Выгнав всех из спальни, кроме служанки, сказал ей, пусть оголит живот хозяйке.

Подойдя вплотную и опустив ладони, принялся сканировать внутренние органы. Конечно, Алеше не знал мудреного слова – сканировать, он употреблять простое – смотреть,а смотрел он по-особенному. Тело человека видел насквозь, стоило ему только настроиться.

Вот и сейчас, он видел два камня в почках, один небольшой с ноготок, другой раза в четыре больше. Маленький камешек он раздавил в песок своей ментальной энергией, а с большим поделать ничего не смог, не хватило силенок.

– Накиньте ей рубашку – сказал служанке парнишка и вышел из комнаты.

В зале с взволнованными лицами его дожидались Аникей с дочерью. С затаенным страхом ждали приговор знахаря.

– Дык, что скажете, Алексей Иванович? – подал голос хозяин.

Алеша, сев за стол, призадумался – хирургических операций он никогда не делал, но здесь не тот случай, женщина долго не протянет, очень уж большой камень, плохо лежит, закрывая протоки.

– Дяденька Аникей, у вашей жены в почках два камня, один я убрал, а второй – он запнулся – короче нужна операция.

– Ой, а по-другому нельзя? – охнула Любаня.

– К сожалению, нет, время не терпит – отрезал Алеша. – Дядя Аникей, нужен опиум, шарик с две спичечных головки и длинный очень узкий нож, причем с закругленным концом, длина лезвия с палец, остальное рукоять. – Заточен так, что падающий волос режет, с метр просоленных жил и пол-литра твореного вина, очень крепкого. – Ну, там, ведро кипяченой воды, холстины, все завтра приготовите, да еще перед операцией хозяйку положить на твердую поверхность – стол или широкую лавку. – Ладно, пошел готовиться.

Купец с дочерью долго таращились друг на друга – надо же, пацан, а так командует и все по делу сказал, ничего лишнего.

Алешка, придя к себе в комнату, часа три штудировал анатомический атлас, а затем засел за общую хирургию. Несмотря на непонятность многих терминов – общую картину и методику проведения операции он уяснил. Материал о почечных и желчных камнях изучил от корки до корки.

– Теория, это хорошо, но без практики, пустое место – глубокомысленно заключил малец и бухнулся спать. – Утро вечера мудренее, – засыпая, успел подумать Алеша.

С утра пораньше, не завтракая, узнав у работников расположение Кузнечной слободы. Помчался туда в сопровождении Снежка. По дороге, тот носился кругами, радуясь возможности размяться по мягкому снежку, бдительно посматривая по сторонам – охранял.

По слободе раздавался звон, пахло каленым углем – кузнецы за работу принимались спозаранку. Хорошего мастера мальчик нашел в третьей кузне, сговорился с ним быстро, нарисовав прутиком возле горна, что ему требовалось.

Кузнец, мужик с пегой бородой и пудовыми кулаками, почесав в затылке, управился за час. В итоге Алеша уносил пинцет и узенькую лопаточку на длинной ручке.

Прибежав в дом купца, тщательно вымыл инструмент мылом – его на Руси уже полтораста лет делают на заводах, а все благодаря уму и радению первого Государя Владимира I.

Объявился Аникей.

– Вот, Алеша, сделали мои робяты нож, что ты просил, знатно наточили.

Паренек опробовал – годится и бросил его в чашку с инструментом.

– Дяденька Аникей, теперь купите на базаре опий и крепчайшего творимого вина, то бишь, водки – уточнил Алеша. – А я в школу сбегаю, думаю, к обеду управлюсь.

Школа находилась недалеко в четырех кварталах. Пес, сопровождающий мальчика, лег на крыльце и ждал его до конца уроков. Алеше в школе понравилось – чисто просторно, тепло. В классе всего восемнадцать учеников. Первым делом он записал названия учебников, прикидывая, купить их на обратной дороге, но все оказалось проще. Учебники после занятий следовало получить в библиотеке, располагавшейся в другом крыле здания. Учителей всего двое, ведут по несколько предметов – учатся в две смены. Четыре урока пролетели незаметно и, взяв учебники, помчался до Купецкой слободы.

Наскоро пообедав, вымыл тщательно руки, инструмент с жилами лежал в чаше с водкой.

Больную положили на широкую лавку, помогать ему Алеша попросил давешнюю служанку. Молодая женщина, опытная в житейских делах и крови не боялась. Остальных домочадцев он выгнал из комнаты. Затем, над тазом, помыли руки творимым вином, поливая друг другу из штофа. Больную предварительно заставил проглотить полгорошины опия – купец купил на торге у персиян. Проверив зрачки спящей, Алеша, чуть дрогнувшим голосом, произнес:- Ну-с, приступим.

Включив свое особое зрение сделал точный разрез над камнем, кровь остановил мгновенно, приложив ладонь к животу больной. Служанка ахнула, крестясь – рука мальчика светилась золотисто-оранжевым цветом. Лопаткой, раздвинув разрез, бросил служанке:

– Держи.

Камень показался сразу, Алеша поморщился – до чего неудобно лежит, перекрыл протоки. Держа пальцем другой край раны, пинцетом ухватил инородное тело и, вытащив, бросил его в кружку, стоящую на низком столике.

– Всё, убирай лопатку, – вынув жилки и иглу из чаши, принялся зашивать.

Потом минут двадцать держал светившиеся ладони над швом.

– Все, оденьте ее, сегодня есть ей нельзя, только пить.

Выйдя из комнаты, зашел в залу.

– Вот, дяденька Аникей, из-за чего ваша жена чуть Богу душу не отдала – и вывалил из кружки камень, два на три сантиметра.

Купец, охнув, побледнел, а потом упал вдруг на колени перед мальцом.

– Любаня, – заревел Аникей – на колени перед спасителем и благодетелем.

Девчонка бухнулась рядом с отцом, заревев от радости.

– Тебя, Алексей Иванович, нам сам Бог послал – и истово перекрестился на образа.

– Да встаньте вы, зачем так, право слово неудобно – засуетился Алешка.

Купец, наконец прекративший биться лбом о пол, заявил:

– Награжу по-царски, сколько хош требуй.

Алешка замахал руками:

– Не надо ничего, дядя Аникей, это вам спасибо, приютили сироту.

Купец мотнул головой.

– Не спорь, Алексей Иванович, Гончаров умеет быть благодарным, а сейчас пировать будем.

– Дядя Аникей, давай попозже, устал я.

– Ох ты, голова садовая, Любаня, проводи Алексея в опочивальню.

Алеша на дрожащих ногах, еле добрел до кровати – спасибо Любане, помогла.

Проснулся часа через три от острого чувства голода – живот скрутило, мочи нет. – Видно сил много отдал, щас восстановим – подумал он, одеваясь.

Умывшись, зашел к хозяйке – она уже отошла от наркоза. Проверив, что с ней все в порядке, пошел на кухню, надеясь перехватить съестного. В коридоре на него наскочил купец.

– Какая кухня, Алексей, пойдем, стол давно накрыт.

Столь много мяса он не съедал ранее, Аникей с дочерью, с удивлением наблюдали, как малый уплел половину жареного поросенка и курицу. Глаза снова слиплись, еле добрел до своей комнаты.

Дни летели незаметно – школа, библиотека, дом, так за учебой подкрался Новый год. На праздник Аникей сделал всем домашним подарки – Алеше красивый наборный пояс. Снежку именной кожаный ошейник, с выгравированными адресом, именем хозяина и кличкой собаки на стальных пластинках.

В доме поставили елку, пришли гости – сыновья с женами, шумно и весело встретили новый 1441 год от Р.Х.

Вечером все пошли кататься с горки, что на городской площади. Со стен города стражники пускали разноцветные шутихи, возле большой елки, из трех бочек народу даром раздавали пиво. Два дня гуляла Челяба – попили, повеселились от души, но без непотребства, за порядком строго следила полиция. Сильно уставших подбирали и увозили на санях в участок – пусть проспятся бедолаги.

Алеша настолько увлекся учебой, что незаметно к февралю одолел программу пятого класса и взялся за шестой. Учителя в восхищении пожимали плечами – в их практике первый случай. К весне Алеша заканчивал учебу, особым предметом его гордости, был английский язык. Он его изучил за год, но только в теории, практиковаться не с кем. С апреля у него возникли некоторые сложности в отношениях с Любаней, но обо всем по порядку.

Анисья – жена хозяина, оправившись, после Нового года взялась за хозяйство. Она, кстати, оказалась привлекательной, молодой женщиной – Алешу обожала и все норовила угостить его чем-нибудь вкусненьким, а Аникей не оставлял попыток всучить юному лекарю кошель с пятью золотыми червонцами.

У Любани появилось свободное время и она упросила Алешу поучить ее, дескать, ходила в школу только три зимы, да и перезабыла все. Он начал с ней заниматься по вечерам, а после занятий рассказывал Любане сказки и разные истории, из прочитанных книг. Алеша обладал феноменальной памятью и развитым умом, потому и учеба давалась ему столь легко – к нему тянулись люди, с ним было интересно, а когда он начинал рассказывать о путешествиях в разные экзотические страны – народ, напрочь, забывал, что перед ними мальчик десяти с половиной лет.

Алеша обладал редким природным даром рассказчика и некоего гипнотического убеждения. На эти посиделки собиралась не только вся дворня, но и купец с домашними, даже соседи прибегали. Понятное дело, в ту пору телевизоров да радио не было – народ развлекался, как мог.

С конца апреля все и началось – предваряя события, надо сказать, Любаня, хотя ей шел шестнадцатый годок, была вполне сформировавшейся девушкой с хорошей фигурой и выпирающей из-под сарафана крепкой грудью. И лицом дюже приятная, белокожа, румяна, с симпатичными ямочками на щеках, а озорные карие глаза сразили не одного парня. К Алеше она с самого начала относилась очень хорошо.

Весной общие посиделки закончились – парнишка объявил, что в школе много задают, но для Любани сделал исключение. По вечерам они сидели в его комнате за столом, занимались, общались – им было интересно друг с другом.

Девушка имела острый и пытливый ум. Времени по вечерам стало не хватать и Любаня, после того как все домашние улягутся спать, тихонько появлялась в Алешиной спальне. Они забирались на кровать и сидя на разных концах общались. Однажды Любаня предложила лечь, дескать, спина устает – парнишка лишь снисходительно кивнул – девчонка мол, что с нее взять. Меж тем Любаня вела свою хитрую политику – паренек к ней привык и не шарахался как ранее, от вроде случайный прикосновений.

Настал тот вечер, когда Любаня решила – хватит, пора в атаку. Пообщавшись с часик, девушка ненароком задула свечку, стоявшую на тумбочке у изголовья. Извернувшись, скинула с себя ночную рубашку и прижалась горячим девичьим телом к Алеше.

– Ты чего, Любаня, сдурела – отбрыкивался малец, но тут произошла неожиданность, Алешкин блудень попался в девичьи руки. Парнишку вдруг тряхнуло, все встопорщилось – Любаня радостно охнула.

– Любимый, иссохлась я по тебе, Алешенька. – Хочу тебя, будь у меня первым – и захватила блудень в плен мягкими девичьими губками. Вот тут Алешку пробрало всерьез, он в жизни подобного не испытывал и когда вошел в горячее девичье лоно, застонали оба. Любовное безумие длилось всю ночь. Утром, уходя, Любаня забрала простынь с кровавым пятном – робко спросила:

– Алеша, можно мне прийти снова?

– Конечно, почто спрашиваешь.

– Ну, не знаю, вдруг презираешь, девка сама к тебе в постель влезла.

Алеша выскочил из кровати, обняв девушку, сказал:

– Спасибо тебе, милая, ты мне отдала самое дорогое, девичью честь, я буду помнить тебя всю жизнь.

– А я тебя, синеглазый мой.

Так с конца апреля и начался сей парадоксальный роман. Любит пошутить матушка природа, ну с Любаней все ясно, в те времена девушки созревали рано, а вот с Алешей просто уникальный случай, причем такие чудеса происходили и в реальной жизни ХХ века.

Закрутила обоих любовная лихорадка, обожгла напрочь, после любовных утех Любаня, гладя Алешу, говорила:

– Не знаю, как замужем буду, без тебя мне свет не мил.

– Не томись раньше времени, милая, жизнь все лечит.

Они любили друг друга нежно и осторожно, стараясь не навредить – Любаня опасалась за неокрепший организм парнишки, а он за нее. В одном были спокойны – девушка не забеременеет, у Алеши пока не наступила половая зрелость.

Два месяца длилась их любовная идиллия и неожиданно прервалась. Виновником оказался купец.

После окончания школы, в начале июня, Аникей недели две бегал, что наскипидаренный, с загадочным видом. В конце июня преподнес.

– Алеша, ты не захотел принять в награду от меня деньги, я придумал, как тебя отблагодарить. – Сегодня придет один человек, глянешь на него, я ведь знаю, ты людей видишь насквозь, влет определишь лжу.

Алеша согласно кивнул.

– Если этот человек говорит правду, считай, фортуну словил – и Аникей трижды сплюнул через левое плечо.

Действительно, после обеда к дому подкатил легкий тарантас, из которого выпрыгнул мужичок, неказисто одетый.

В зале никого лишнего – только они трое. Пили чай с сушками, ведя пустой разговор о том, о сем. Алеша вопрошающе глянул на Аникея, тот согласно кивнул.

– Пантелеймон Яковлевич, может, перейдем к делу, расскажите про месторождение? – спросил паренек.

Пантелеймон поперхнулся чаем и купец постучал ему по спине. Владелец рудников и старательских артелей, откашлявшись, вытер тряпицей вспотевшей лоб, перекрестился.

– Вы что колдун, молодой человек?

– Успокойтесь, никакого колдовства, о вас я знаю от дяденьки Аникея.

– А о богатой жиле откель знаешь? – вскинулся Пантелеймон.

– Догадался – пожал плечами Алеша.

– Не тяни время, излагай, – встрял Аникей.

Уральский эксплуататор предложил разработать найденную жилу серебра за половинную долю в прибыли. – У него сейчас туго с деньгами, все в обороте, финансировать предприятие должен купец. Аникей вопросительно глянул на Алешу, тот кивнул головой в сторону двери.

– Извини, Пантелеймон Яковлевич, мы выйдем на минуту.

В коридоре спросил у Алеши:

– Ну что?

– Он правду говорит, дело честное, не обманет.

– Алеша, поедешь со мной на север? – половина моей доли – твоя и не спорь.

– Хорошо, дядя Аникей, поеду.

Вернувшись в залу, Аникей с Пантелеймоном ударили по рукам.Выезд экспедиции назначили через три дня.

Алеше особо готовить нечего – Серко заседлать недолго, а вот с Любаней расставались мучительно – измотали себя напрочь, ходили с дрожью в коленках и с синяками под глазами.

Пантелеймон собрал большую артель в шестьдесят человек, да двенадцать отставных казаков, понюхавших пороху.

Выступили на четвертый день, на нескольких телегах везли припасы, кухонную утварь, палатки с тюфяками. Им предстояло дойти до городка Катеринбурга – благо, хорошая дорога построена, а от него сплавляться по реке Тагилу до Туры. Вот недалеко от места их слияния и находилась серебряная жила.

Алеша, сидя в телеге, криво улыбался, вспоминая последнюю ночь перед расставанием. Устав от любовных ласк лежали в постели молча, потом вдруг Любаня спохватилась:

– Алешенька, как же я замуж пойду, увидит жених, что я не девушка, сраму будет.

– Дай подумать.

Алеша мигом нашел выход.

– Любаня, в первую брачную ночь возьмешь с собой в постель бычий пузырь, наполовину наполненный кровью, края склеишь рыбьим клеем, а после утех с будущим мужем раздавишь его у себя меж ногами. – Пузырь незаметно положишь под тюфяк, не забудь потом выбросить в нужник.

– Ох, любый, где ж я кровь возьму?

– Ай, перед свадьбой будете птицу бить, вот и кровь.

– Какой ты умный, Алеша, мне ни в жисть не догадаться, иди ко мне.

Паренек под воспоминания уснул, странный ему приснился сон – вокруг него горы, а от одной щетинистой елками горушки – блеск идет. Парнишка долго шел к этому месту, сердце радостно екнуло – ешкин кот, целое гнездовье самоцветов.

Алеша проснулся из-за пса – Снежок облизывал ему щеки, радостно урча. Ничего он придавил, уже солнце садится. Артель до реки Туры добиралась восемнадцать дней, а от нее через два дня были на месте.

Разбив лагерь, старатели принялись за разработку жилы. Трое мужиков сооружали плавильную печь – не таскать же руду в Челябу.

Алеша с ружьишком и Снежком каждый день ходил на охоту. Завалив нечаянно медведя, стал ездить верхом, с арканом у седла. Почему нечаянно, да медведь сам набежал – повезло пареньку, в стволе оказался патрон с жаканом. Реакция мгновенная. Выстрел, медведь валится бездыханным – жакан угодил зверю в глаз и разворотил башку. Пришлось бежать в лагерь, за подмогой – мужики, весело галдя, загрузили мишку в телегу. Шкура досталась добытчику – Алешка и так был в авторитете у старателей, а тут вознесся до небес.

Мужики зауважали Алешку на третий день после прибытия. Один из них, самый горластый, решил пристрелять ружье приколотил к сосне спил березы, кружок сантиметров в десять и стал шмалять с тридцати шагов.Стрельнул раз пять – не попал. От зрителей в сторону горе-стрелка полетели ехидные подначки.

– Гнутие ствола – пробормотал парнишка, собираясь уйти, его услышал горластый мужичок с ружьем.

– Может сам стрелишь, покажь нам свое умение.

– Не, дядя, я по таким целям не стреляю – пробовал отбрыкаться Алеша.

Толпа развеселилась.

– Ему поболе круг надоть, с метр.

– Га-га-га.

Паренек невозмутимо бросил:

– Я сейчас – пошел к палатке с инструментом, найдя искомое, молча, пошел к мишени.

К изумлению старателей, он слегка постучал молотком по гвоздю – двухсотке, наживив его в центре березового кружка. Мужики сбежались со всего лагеря, прибежали даже охранные казачки.

Алеша встал у черты, перезарядил ружье – ба-бах – раздался гулкий выстрел. Толпа побежала к сосне, а добежав, стояла в остолбенении и, открыв рот.

Подошедший Пантелеймон, потыкав пальцем глубоко забитый жаканом гвоздь, неожиданно спросил:

– Алексей Иванович, можно сию мишень взять, дома на стене повешу, стану гостей удивлять.

Мужики заржали.

– Конечно, берите, дядя Пантелей, если нужно я еще могу таких мишеней с гвоздями наделать.

Утирая слезы, казачий урядник в отставке сказал:

– Расскажи мне раньше о таком удивительном случае, ни в жисть не поверил бы.

В одно погожее июльское утро Алеша решил отправиться к ближайшей горушке, осмотреться. На биваке пахло свежесрубленной сосной, мужики ставили дом на зиму и баню, на очереди конюшня, да склад с плавильней.

Оседлав коня, пустился рысцой, поглядывая по сторонам – впереди бежал пес, распугивая снующих белок. Через час, забравшись на седловину между горами, обнаружил что-то знакомое – ба, да это место из сна. Чуть наклонившись, заметил сверкание от ближайшей горы, прямо от подножия.

К обеду Алеша достиг цели и, привязав коня к дереву, принялся обследовать склон. Сон оказался вещим, вскоре он нашел гнездо самоцветов, выходившее прямо на поверхность. Отколов сколько мог каменьев молотком, запихал их в сидор. Затем, отойдя прямо перпендикулярно двести шагов, сделал затес на сосне, в виде треугольника, а несколько далее еще одну метку.

Приехав к вечеру в лагерь, отозвал в сторонку купца Аникея и показал самоцветы. Тот еле удержался от крика.

– Алешка, да ты представляешь что нашел? – Это изумруды.

– Ну, изумруды и чего?

– Тьфу ты, они драгоценные, за один камушек нашу слободу можно запросто купить.

Паренек удивился – во как.

– Тогда, дяденька Аникей, завтра поедем туда, сами глянете.

На следующий день два потенциальных миллионера, втихаря, взяв инструменты, отправились к месторождению. На месте, помахав кайлом и намолотив по полведра изумрудов, Аникей с Алешкой поняли, перед ними богатейшая жила, уходящая вглубь горы. Кинув наземь зипуны, сели отдохнуть. Купец в раздумье вертел крупный камешек в пальцах.

– Значить так, Алеша, ты нашел – твое богатство, а я помогу тебе с артелью и денюжкой на первое время, их теперя полно – и он кивнул на сидор паренька.

– Не, дядя Аникей, не пойдет, все найденное пополам.

Купец встал и на полном серьезе поклонился ему в поясном поклоне.

– Спасибо тебе, добрая душа. – О твоей находке никому ни слова, тогда скоро вертаемся в Челябу, там собью ватагу старателей, да возвращюсь сюда на всю зиму. – Не сумлевайся, твою половину добычи сохраню, заберешь в любой момент.

– Дядя Аникей, а власти?

– Зиму поработаем на себя, на будущий год застолблю участок и подам Наместнику прошение – оформим прииск честь по чести.

Им повезло, через неделю Пантелей засобирался домой с первой добычей серебра – половину, по уговору, передал купцу Гончарову, тот выделил третью часть Алеше, несмотря на его возражения.

Отправились небольшим числом – они трое, да шесть верховых казаков охраны. В двадцатых числах августа прибыли в Челябу. Алеша на всю жизнь остался очарован красотой Урала.

Дома первым делом наладили путешественников в баню. Отъедались и отсыпались с дороги два дня.

Алеша, выбрав три камушка, отправился поутру к ювелиру, где сделал заказ. Через три дня он его получил, на торгу купил подарок Анисье, жене хозяина – сафьяновые сапожки, а купцу ружье центрального боя с патронами в оружейном ряду.

Подарки преподнес в тот же день, объяснив, что ему скоро уезжать, вот на память и дарит. Все остались довольны, а особенно Любаня – Алеша подарил ей кулон и тонкой работы серьги. Зеленоватые изумруды эффектно смотрелись в обрамлении золотого кружева – молодец ювелир.

Девушка, не стесняясь родителей, зацеловала парня, те все списали на радость девчонки, а ночью она его отблагодарила по-настоящему, угомонилась только к утру.

В один из дней пришел писарь от Наместника. Приняв Аникея с Алешей,Наместник объявил – через неделю едет поездом до Казани, с этой оказией приглашает Алешу, он как раз успеет к учебному году в кадетском корпусе.

Неделя пролетела в сборах и хлопотах, лошадей Алеша оставлял купцу, тот заверил – пригляд за ними будет постоянный. Тяжелее всего повернулось с Любаней – редкая ночь, не обходилась без слез.

На станцию провожать будущего кадета приехали всем семейством, на двух тарантасах. Из вещей у Алешы один сундучок с книгами, да сидор со снедью. Ружье и карабин пришлосьРуфваодрлфова оставить, а изумруды с серебром сдал в Имперский банк на хранение – себе оставил лишь большой красивый камень.

Долгое прощание, лишние слезы. К перрону подали состав, все засуетились, загомонили. В окружении конвоя подъехал Наместник в щегольском экипаже. Все, началась посадка в специальный вагон – привилегия высших чинов государства, расцеловались напоследок, Любаня даже Снежка чмокнула – поехали, прощай Челяба.

– Когда с ними еще свижусь? – пронеслось в Алешкиной голове.

Поезд для него явление очень необычное и новое, правда, он и раньше о железке слышал – покойный отец рассказывал.

В купе заглянул боярин Москвин.

– Ну что, молодой человек, пойдемте чаи погоняем?

II глава

За двое суток, что поезд не спеша преодолевал путь до Казани, Алеша узнал много нового и интересного. Во-первых, Наместник научил его играть в шахматы и шашки. Во-вторых, предоставил ему для ознакомления пистолет "Парабеллум" – Алеша бесконечно разбирал и собирал убойную машинку.

Боярин заметил, что АПС лучше и убойнее, но тяжелее и обрисовал данную модель оружия.

Наместника Челябы Москвина, паренек удивил – на второй день он на равных играл с ним в шахматы – игру, требующую цепкого ума и хорошей памяти.

Боярин, общаясь с Алешей, преисполнился к нему уважением,за умение нестандартно мыслить и принимать на себя взрослые самостоятельные решения. Он многое поведал мальчику, рассказывал о славных фамилиях, прославившихся на поле брани, об Императорском доме Романовых, о великих сражениях с Ордой и Тевтонским Орденом. В заключение сказал:

– Нет, Алеша, лучшей доли для мужчины, чем Родину защищать.

– А я, батюшка-боярин, хочу стать гвардейцем, как все мои предки.

– Вот и молодец, из тебя будет толк, сразу видно.

На третий день прибыли в столицу – Наместник сдержал свое слово, на казенном тарантасе отправился с Алешей в Кадетский корпус. Не смотря на то, что до начала занятий оставалась неделя, во дворе корпуса, кадеты вовсю махали метлами – жизнь в учебном заведении кипела.

Зашли в административное здание, сразу попав на директора – боярина Савостина Аполинария Юрьевича, майора гвардии в отставке. Обнявшись, однополчане прошли в кабинет, выпили по рюмочке за встречу, основательно посидеть решили вечером – сейчас много работы, а Наместнику представиться в Государеву канцелярию.

– Аполинарий, я тебе мальца привез на учебу, прими его, он из наших, в его роду все мужики в гвардии служили.

– Да не вопрос, Никифор, а где паренек?

Боярин кинулся вон, Алешу нашел в коридоре.

– Пойдем к директору представляться.

Посмотрев документы, боярин Савостин без проволочек зачислил Алексея Ивановича Одоевского в шестой класс. На робкое замечание мальца, что он уже закончил шестой – мужчины засмеялись, где это видано, чтобы два класса за один год заканчивали.

– Кадет Одоевский вот тебе предписание, зайдешь в пятый корпус, найдешь унтера Иванова, он тебя на довольствие поставит и в класс определит.

– Господин директор, разрешите Снежка оставить, я не могу его на улицу выбросить, он мой друг.

– Ну, покажи своего друга.

Мальчик, открыв дверь, позвал собаку – Снежок – пес вошел и сел на задницу, вопросительно глядя на хозяина.

– Ух-ты, какой красавец, ладно давай предписание, допишу насчет пса.

Так Снежок стал жить при казарме и вскоре его знал и обожал весь корпус. Алеша поблагодарил Наместника и пошел устраиваться на новом месте. Поселили его с тремя мальчиками из его же класса 6-2 – на их курсе училось сто человек в пяти шестых классах, а всего в корпусе занималась тысяча ребят одновременно.

В тот же день Алешу постригли налысо, помыли в бане, осмотрели медикусы, одели по форме и накормили обедом.

На другой день, помахав метлой на плацу, он первым делом кинулся в библиотеку – в полном обалдении стоял между высокими стеллажами. Алеша до сего дня не представлял, что столько книг может быть в одном месте. С помощью библиотекаря, нашел интересующие книги и, тужась, дотащил увесистые тома до своей казармы.

Окружающий мир пропал на несколько дней, он и в столовую забывал ходить, спасибо одноклассникам – тормошили и тащили с собой.

С сентября началась учеба – для Алеши семечки, почти весь материал уже пройден. В чем преподаватели вскоре убедились. Директору пришлось признать свою неправоту и через месяц перевести кадета Одоевского в седьмой класс.

Здесь Алеше стало интересней и он, наконец, стал практиковаться в английском языке. Кроме того, не возбранялось учить другие иностранные языки – итальянский, французский и немецкий. Алеша выбрал немецкий.

Класс его назывался теперь 7-4, три соседа по комнате в казарме, оказались неплохими ребятами.

В кадетском корпусе новичков и младших не травили – унтера из бывших вояк пресекали это дело на корню, самым крутым способом. На первый раз три наряда, на второй – пороли плетьми. Когда по заднице получаешь пять горячих, мозги встают на место довольно быстро. Если совсем дурак и попадаешься третий раз – отчисляют без разговоров, несмотря на титулы и звания родителей.

Директор напрямую подчиняется только Императору, так что рычагов воздействия на него никаких. Кадеты имели три формы обмундирования – полевая, повседневная и парадная.

Парадная форма выдавалась к Новому году – на праздники и домой, на каникулах учащиеся должны выглядеть с иголочки. Полевую форму или полевку, выдавали в летние лагеря – в них кадеты находились два месяца – июнь, июль. Полевка, удобная в ношении, камуфляжной окраски. Обувь – короткие сапожки.

К парадке шевровые ботинки. Сама парадная форма показалась Алеше очень красивой. Черного цвета брюки с узким золотым кантом и приталенный китель с золотыми шевронами, вместо погон, золотой шнур в виде буквы "К". Верхний ворот кителя запахивался, закрывая грудь, под него одевалась белая полотняная рубашка.

С восьмого класса кадетов начинали учить бальным танцам, культуре поведения за столом и правилам пользования столовыми приборами. Рацион питания был выверен с точностью до калории, на праздники воспитанников баловали кулинарными изысками. В общем, питания хватало, толстые кадеты отсутствовали – пацанов гоняли будь здоров.

Расписание составлено столь плотно, что личного времени оказывалось мало.

На зимние каникулы многие разъехались по домам, но процентов сорок, оставались в корпусе. Это сироты, для них устраивали экскурсии по интересным местам Казани, а также на поезде, посещали крупные города России – Нижний Новгород, Уфу, Ярославль, Владимир, Рязань.

Учился Алеша на отлично и, пользуясь образовавшимся свободным временем, на уроках постоянно помогал одноклассникам. Ребята хорошо к нему относились, а в этом возрасте сразу распознают фальшь, зависть и прочие пороки.

Здесь, в корпусе, он всерьез занялся рукопашным боем – азы ему в свое время дал отец. Парнишка вертелся, словно белка в колесе, и ему нравилась такая жизнь.

Закончив седьмой класс, всех кадетов вывезли за пять километров от Казани в летние лагеря. Здесь им всерьез давали воинское дело. Сюда попадали, начиная с четвертого класса. Воинская наука, труд тяжелый, но обязательный – по сути, кадеты проходили курс молодого бойца. За величиной нагрузок бдительно следили медикусы – так как детские растущие организмы еще не совсем окрепшие.

К Алешкиной радости, кроме полосы препятствий, их стали водить на полигон, знакомя с различным стрелковым оружием. Вот здесь парнишка и показал класс – на первых же стрельбах, после них стал живой легендой корпуса. Хотя, по его мнению, ничего особого не сделал – у них в тайге многие так стреляют. После стрельб из винтовки АВП (автоматическая винтовка Поливанова), в три боевых патрона, унтер, следящий за мишенями, пожурил Алешу.

– Что же ты, милок, одну пулю в яблочко вогнал, а остальные мимо мишени.

– Господин унитер-офицер, вы внимательней посмотрите мишень.

– Чево мне на нее глядеть и так видно – буркнул тот.

– Господин унитер-офицер, я три раза в яблочко попал.

Унтер, покрасневший от возмущения и подошедший к мишени вплотную, поперхнулся в начале мата, затем выпучил глаза, прохрипел:

– Не может быть.

– Может, может – пробормотал Алеша.

В награду он получил возможность стрелять каждый день из разного оружия. На стрельбище впервые увидел АПС – в "стечкина" влюбился сразу – а что тяжеловат, не беда, подрасту и будет в самый раз.

Летние лагеря оставили у него самые приятные воспоминания. Прибыв в корпус, обнаружил – ему письмо от купца Гончарова. Тот писал о процветании из изумрудного прииска, о постройке нового дома для Любани – осенью выдает дочь замуж. Передает от всех приветы, сообщает – с лошадьми все в порядке, а Игрунья принесла жеребчика – весь в папу Серко. В конце Аникей приглашал в гости на каникулы. Алеша пару дней ходил в задумчивости, а потом написал ответ. Поблагодарил за все, передал приветы, попросил купца, его долю в изумрудах положить в банк и посетовал, приехать, мол, нет возможности, каникулы маленькие, а учебы много. Он не хотел ехать из-за Любани, пускай девчонка спокойно выходит замуж, вот в будущем году можно съездить.

В августе, помотавшись по экскурсиям, Алеша снял полдома в Ремесленной слободе, пригласив своего соседа по комнате Володю Лихачева, тоже сироту. За последние полгода они крепко подружились. Мальчишки купались, загорали и рыбачили на Волге, обедать ходили в столовую корпуса, а когда и пропускали, довольствуясь только ужином. Много ли пацану надо, с утра по кружке парного молока с краюхой хлеба, на речке свежесоленую стерлядку и сыт на весь день.

Володя Лихачев родом с Галича, родители погибли во время налета польской банды шляхтичей. Поляков казачий полк достал на их территории, порубили в капусту, но родителей не вернешь. Алеша взял над ним покровительство, помогал в учебе и старался поддерживать морально.

Так они и носились втроем, Снежок, от них не отставал – зверюга вымахал с телка, хозяина обожал до беспамятства, к другим особям рода человеческого, относился равнодушно-настороженно.

К огорчению мальчиков, каникулы закончились и завтра начинался новый учебный год.

* * *

В загородном дворце князя Вяземского из раскрытых окон первого этажа, с правого крыла доносились звуки рояля. Заглянув в одно из окон, можно было наблюдать любопытную картину – у рояля сидела девочка с лицом ангела, левой рукой извлекала звуки гаммы, а правой играла с котенком, привязанной к нитке бумажкой. Котенок обычного серо-полосатого окраса с беленьким подбородком, грудкой и животом, притворно злясь, фырча, кидался на бумажку. Девочка заливалась смехом, больше похожим на звон хрустального колокольчика.

Белокурый ангел с большими вишневыми глазами – была единственным ребенком четы Вяземских, вернее князя Вяземского и княжны Софьи Романовой. Фамилию мужа она не взяла принципиально, следуя неукоснительному правилу царствующего дома Романовых. Дочь, княжна Елена – девяти лет от роду, являлась внучкой Императора Василия I – он в ней души не чаял.

Завтра девочке предстояло вернуться в пансион и начинать учебу в третьем классе. Несмотря на родительскую любовь и обожание Императора маленькую княжну воспитывали в некоторой строгости, лишний раз не сюсюкали. Так что Леночка росла правильным ребенком.

Она рано научилась читать – в шесть лет и свободное время делила между куклами и книгами. А с зачислением в пансион приучилась к самостоятельности.

В заведении учились девочки разных слоев общества – дурным тоном считалось подчеркивать свое дворянское происхождение. Воспитанниц с самого обучения жестко ставили в рамки – титулы и звания родителей значения не имели. Многие девочки учились под чужими фамилиями – у Леночки к примеру была фамилия Иванова, впрочем в кадетском корпусе и всех юнкерских училищах, происходило тоже самое. Воспитанникам вдалбливали одну простую мысль – важен не титул и должность, а сам человек, его ум, талант, работоспособность, порядочность и желание приносить пользу Отечеству. Патриотический дух в учебных заведениях Империи был очень высок.

Маленькая княжна обладала ясным умом и озорным характером. Вот и сейчас, бросив терзать инструмент она, взяв своего Кузю за пазуху, вылезла в окно. Очутившись в парке, повернулась и показала язычок оставленному роялю, затем ее фигурка замелькала между деревьев. Прибежав к пруду, девочка скинула с себя белое летнее платье, освободилась от туфелек и, оставшись в одних коротких штанишках, кинулась в воду. Котенок, сидя на платье, только безмолвно разевал ротик, он еще и пищать-то не умел.

Вдоволь наплававшись, девочка вышла на берег и легла на траву загорать. Пригревшись на солнышке, незаметно уснула. Сон оказался коротким и странным – она увидела мальчика с красивыми синими глазами, они шли по лугу, между огромными ромашками, потом стали прощаться.

– У нас завтра начинаются занятия в кадетском корпусе.- А у меня в пансионе – ответила княжна.

– Меня зовут Алеша.

– А меня Лена.

– Мы с тобой обязательно встретимся, Леночка, – пообещал ей мальчик.

Лена только, молча, кивнула, парнишка исчез – был и нет его, но так ведь не бывает.

Маленькая княжна проснулась со слезами на глазах – так это сон, странный, какой-то правдешный.

Все сны забываются человеком со временем, но девочка запомнила надолго и неудивительно, ведь Алеша ей снился каждый год. Воочию героя сна она увидела через три года – воспитанниц пригласили в корпус на Новогодний бал.

Огромный зал вмещал в себя не менее четырех тысяч человек, так что локтями не толкались. В центре стояла большая ель, высотой под потолок, вся увешанная игрушками и гирляндами, стены кадеты тоже украсили сосновыми лапами и цветными лентами.

Как и положено, праздник начался с вручения подарков, хороводов и большого концерта. Выглядели присутствующие красиво и колоритно – кадеты в парадной форме, а воспитанницы пансиона в праздничных платьях с кринолинами и подолами до пола. Даже самые маленькие девчонки изобразили интересные прически, многие надели маски и маскарадные костюмы.

Княжна, прикрыв лицо полумаской, с беспокойством разглядывала кадетов – неужели сон пустышка, игра воображения?

И в этом время ее пригласили на танец он, тот самый принц с синими глазами. Леночка покачнулась и, ухватившись за руку партнера, сказала:

– Только не говорите, что вас зовут Алеша, никогда не поверю.

– Вы угадали, меня действительно так зовут, позвольте представиться – Алексей Одоевский, кадет десятого класса.

Маленькая княжна, сняв полумаску, сделала книксен:

– Елена Ро…, ой Иванова, ученица шестого класса.

Алеша вытаращил на нее глаза.

– Но я ведь вас видел и не один раз.

– Где?

– Во сне, – смутился юноша.

– Ой, я ведь тоже.

Они расхохотались и закружились в вальсе – оркестр на балконе выдавал все новые мелодии.

* * *

Алеша в гостях у купца Аникея Гончарова был на каникулах после окончания восьмого класса, вместе с товарищем – Володей Лихачевым. Их встретили на станции и привезли на пролетке, а Аникей закатил знатный пир.

Через день купец пригласил Алешу в кабинет и предоставил все бумаги для отчета – ведь, по сути, они компаньоны изумрудного прииска. Аникей поведал, у каждого из них в Имперском банке лежит ведра по два камней.

– Так думаю, Алеша, прииск на время прикрыть, а то изумруды сильно в цене упадут. – В следующем сезоне переключусь на золото, ты со мной?

– Конечно, дядя Аникей, сколь денег потребуется?

– Разведка, думаю, рублев в шестьдесят, дай Бог за сезон металл найти.

Паренек, молча, достал из кармана три золотых десятки, купец написал расписку.

– Дядя Аникей, завтра заберу из банка треть камней, отдам тебе для продажи.

– Правильно, сынок, звонкая монета тоже должна быть. – По зиме собираюсь в заморские края, изумрудом торговать и твои прихвачу.

– Дядя Аникей, как Любаня?

– Хорошо, месяц назад внука мне родила.

– Поздравляю.

– Спасибо, дык они с мужем седни вечером у нас будут.

Сидя за богатым столом, Алеша с изумлением смотрел на Любаню – она превратилась в цветущую красивую молодую женщину.

Муж обыкновенный парень, купецкий сын, смотрел на жену с восторгом и обожанием. Понятно, кто заправляет в семье. Поймав, удивленный Алеши взгляд Любаня вдруг задорно подмигнула. Парень покраснел, а девушка звонко рассмеялась.

Отдохнули они у Аникея хорошо, купались, рыбачили, верхом на Серко и Игрунье, уезжали за город в сопровождении Снежка.

В Казань вернулись за три дня до учебы. Алешина жизнь катилась ровно и размеренно, вплоть до Нового 1444 года от Р.Х., сначала он особого значения встрече с Леной не придал, а зря.

Закончив с отличием Казанский кадетский корпус, для него не было колебаний, куда дальше идти – только в Императорское гвардейское юнкерское училище, за ним последовал и Володя Лихачев.

Как рассказывали знающие люди, раньше в училища принимали без экзаменов, да и учились всего год. Зато теперь приемные экзамены, но друзья, как сироты, их не держали

После выпускного класса, время летних лагерей сократилось вдвое. Резонно посчитали, пусть ребята побольше отдохнут, дальше у них вполне взрослая жизнь – у кого учеба, у кого работа.

В последних двух классах давали специализацию для них, шедших в военное училище, ввели несколько новых предметов – фортификация, история войн, стратегия и тактика.

После Новогодних праздников, у Алеши слишком часто стало возникать ангельское лицо Леночки. Парень крепился из всех сил, посторонние мысли сбивали с толку, мешали учиться.

После летних лагерей он просто сбежал из Казани, прихватив с собой друга.

Они поехали на родину Алеши, в Сибирь. Доехав до Челябы поездом, дальше по Миассу. Здесь их ожидал сюрприз, по реке вторую навигацию курсировал трехэтажный колесный пароход. Всего за пару дней он их доставил до нужной пристани Ухтомской. Отсюда с попутным обозом до Кургана, а там день по Тоболу, на рыбачьем баркасе и вот она – казачья станица Киев.

Зайдя к старосте за ключом и, выслушав новости, подались на заимку, но сначала по пути проведать друга детства Егорку Безродного.

Встреча получилась жаркая, искренняя. Егор вымахал в здоровенного парня, не уступая в комплекции Алеше. Деревенский товарищ быстро запряг телегу и с ветерком довез их до заимки. Егор все восторгался.

– Ну, каков ты стал, ученый, не то, что мы сиволапые.

– Что значит сиволапые, ты ведь тоже школу закончил.

– Не получилось у нас, Алеша, через год после тебя поп Илларион помре.

– Да ты что?

– Угу, начал на Пасху разговляться, да в запой ударился – сгорел, что свечка.

Парни перекрестились, земля ему пухом, хороший был человек, да и учитель тоже.

– А нового до сих пор шлют, у нас столько ребятишек подрастает, да и в Казани не меньше, тоже село без попа.

– Знаешь, Егор, мы на обратном пути через Челябу поедем, попробую вам помочь.

– Алеша, да о тебе обчество песню сложит, если все ладно выйдет.

– Ай, ничего мне не надо.

– Вы-то как живете?

– Три старшие сестренки замужем, брат старшой в прошлую осень женился. – Мы с Петром только с матерью живем. – Хочу сказать тебе от всего нашего семейства большую благодарность до земли. – Если бы не твоя корова Зорька мы той зимой все бы умерли.

– Да будет тебе.

– Ладно, я поехал, работы много, увидимся.

Потрясенный Володя стоял, открыв рот.

– Ты что, все семейство от голодной смерти спас?

– Так получилось – и Алеша поведал другу про свой отъезд, не особо вдаваясь в подробности.

Постепенно они втянулись в спокойную слегка ленивую деревенскую жизнь. Алеша охотился и довольно удачно, не зря с собой ружьишко прихватил, а Володя увлекся рыбалкой, пропадая на Тоболе. По вечерам на огонек приезжал Егор, друзья угощали его свежей дичью и рыбой, всегда передавали с ним гостинец.

По случаю, Алеша, завалил лося, чуть не всю тушу отдали семейству Безродных, остальное мясо закоптили. После неспешного ужина, чаевничали за разговорами и разбегались поздно вечером.

Егор уезжал домой в станицу, ребята укладывались спать. – Володя с третьего дня наладился спать на сеновале. В доме ночевал Алеша со Снежком.

А пока наши герои спят, хочу объяснить дотошному читателю, который восклицает, в негодовании – что за хрень, XV век, а у них здесь поезда ходят, пароходы плавают? Уважаемые, прочтите книги "Русский хан" и "Белый тигр" и вам все станет ясно. Сильно нетерпеливым скажу – во всем виноват герой предыдущих произведений – первый царь Руси Владимир I Романов. Это все он, возомнил себя прогрессором и ну таскать в XIII век от Р.Х. современные оружие, аппаратуру, да разные технологии, умудрился даже из далекого будущего кой-чего припереть – хозяйственный, ешкин кот. Мы за его царские поступки ответственности не несем, нам и своих проблем хватает.

Во второй половине августа стали помаленьку собираться в дорогу и вскоре отбыли.

Добравшись до Челябы, заехали к купцу Аникею Гончарову, к его большой радости, он любил Алешу, словно родного сына. В день приезда попарились от души в баньке, ну и посидели за столом, правда ребята зелья не пили.

Через день пошли на прием к Наместнику – боярин Москвин узнал Алешу, встретил их приветливо, благожелательно расспрашивал про учебу.

Узнав о просьбе селян и, прочитав их челобитные, поставил на них свою резолюцию, да приписал записку архиерею с просьбой уважить пейзан. Напоив напоследок чаем с баранками, Наместник отпустил ребят.

Погостив у Аникея пять дней и, взяв из банка бумагу с текущим счетом, толику наличных Алеша решил взять в Казани.

Купец поразил его суммой, вырученной от продажи его части изумрудов – сто десять тысяч золотом, ни фига себе. Аникей поведал – в прошлый сезон золота не нашли – обнаружили в это лето. Гончаров собирает артель старателей, на будущий сезон пришлось парню брать в банке деньги, отдал Аникею двести рублев, свою долю.

Алеша, в который раз пытался уменьшить, часть своей прибыли с добычи золота, но купец и слышать ничего не хотел. Любаню в этот раз видел мельком, она родила второго ребенка – девочку.

Наконец сели в поезд, прощай Урал, край богатейших возможностей.

В Казань прибыли 29 августа, а десятого сентября они стали юнкерами гвардейского училища, первого курса. В училище одновременно училось 400 курсантов – курс 100 человек по 10 отделений. Алеша соскучился по учебе и с удовольствием принялся грызть гранит науки, Владимир от него не отставал.

Наш герой радовался еще одному обстоятельству – его перестали мучить сны с белокурой красавицей. До поры, до времени радовался – она ему приснилась через неделю, да в каком виде – изгрыз всю подушку. Раз в неделю снились откровенные любовные утехи – разные способы избавиться от ночных видений, придумывал Алеша, ничего не помогало. Потом он плюнул, на это дело и пошел в пансион, сдаваться.

Через три дня его миссия увенчалась успехом – девочка во время перемены гуляла в парке недалеко от решетчатого забора. Когда он ее окликнул и они встретились глазами, у Леночки кровь отхлынула от щек, а сердечко забилось часто-часто. Они стояли разделенные прутьями забора, вцепившись, друг в друга руками и молчали. За них говорили глаза – люблю, люблю, люблю.

Прозвеневший звонок слегка отрезвил.

– Когда я вас увижу? – прошептал Алеша.

– В ближайшее воскресенье, в полдень на набережной – скороговоркой ответила княжна и убежала на урок.

На первое свидание Алеша решил идти в цивильном наряде – парадки еще не выдали. На его атлетическую фигуру подобрали скромную одежду из богатойткани. Камзол с золотым шитьем, зауженные штаны и высокие ботфорты – сидели как влитые, треуголка и белая рубашка с пышным жабо, дополняли ансамбль.

Время стало тягучим и четыре дня тянулись, что полгода. Первое свидание – какова ни будь реакция на сие явление темперамент у людей разный, но никого оно не оставляет равнодушным.

Молодая кровь кипела, а его друг Лихачев подсмеивался – все влюбленные выглядят одинаково – глупо.

– Хорош зубы скалить, Вольдемар, погодь и до тебя лихоманка – любовь доберется.

– Не серчай, Алеша, добрый совет хочу дать, ты ведь к даме сердца идешь?

– Ну.

– Гну, цветы не забудь купить.

– Точно, блин, ну ты голова, Володька.

Алеша шел на рандеву, за полтора часа ранее, размышляя по дороге – Леночка красавица и не простого рода, знатные фамилии частенько скрывают в учебных заведениях – по Сеньке ли шапка? – Хотя дворянство могу взять на саблю, а деньги у меня есть для содержания семьи – стоп, далековато мысли зашли. – Ай, что переживать заранее, что будет, то и будет – и окрыленный сим нехитрым афоризмом, поскакал в центр города.

Благодаря радениям Императоров, Русь зажила обеспеченно и не в ущерб общей экономике, власти могли позволить себе строительство новых соборов, дворцов, манежей. По Казани собрались пустить трамвай, рельсы уже проложили. Построили два новый собора – один в честь победы над Золотой Ордой, второй по поводу победы над Тевтонами.

За два столетия город по площади расширился раза в три. Бывшая оружейка, оказавшаяся в городской черте, превратилась в Оружейный завод. Пятьдесят лет назад открылись два театра. Один из них – оперетты. Несколько рестораций и больших магазинов основались на короткой улочке под названием Арбат. Говорят это загадочное название дал Император Владимир I.

Алеша, найдя известный цветочный магазин, застыл в нерешительности – сотни разнообразных цветов, какофония красок и запахов обрушилось на бедного юношу. На помощь неопытному покупателю кинулась продавец. Забегала вокруг него, защебетала, в общем, привела парня в чувство. После долгих консультаций – Алеша вышел из магазина с букетом из тринадцати роз, по количеству лет возлюбленной. Вытирая вспотевший лоб, зашел на открытую веранду выпить квасу, время шло к полудню.

Юноша посидел некоторое время, собираясь с духом, сплюнул три раза через левое плечо и пошел навстречу своей судьбе. На набережной, не успев пройти и ста шагов, он увидел Леночку, а потом и услышал ее серебристый смех. Девочка шла не одна – с ней была молодая красивая женщина, поразительно похожая на Лену. – Наверное, сестра – подумал Алеша.

На ходу оценив обстановку, подошел к ним и, поздоровавшись, преподнес дамам разделенный букет. Затем представился, вернее его представили. Женщина, заметив его удивленный вид, поинтересовалась, в чем дело? Юноша честно признался:

– Принял Вас за сестру Елены.

Княгиня Софья с удовольствием приняла объяснение, а Лена развеселилась. Алеша, смущаясь, предложил дамам погулять по парку или покататься на лодке по искусственному озеру. Выбрали катание.

Княгине Софье понравился юноша – ну и что с того, что не дворянин, титул можно заработать служением Отечеству, к тому же он умен и невероятно хорош собой. Княгиня слыла женщиной либеральных взглядов, впрочем, как все Романовы.

После озера, посидев в беседке, она отпустила молодежь погулять ненадолго. – Вот будет Андрею сюрприз – его дочь влюбилась – с улыбкой подумала Софья.

Алеша с Леночкой далеко уходить не стали – нашли заросли погуще, и сели на полянке. Парень, как истинный кавалер, постелил на траву свой камзол. Они долго молчали, взявшись за руки, затем Лена сердито насупила бровки.

– Ты почему сразу не объявился после приезда?

– Прости, но посчитал неровня я тебе – и, увидев удивление в ее глазах, добавил. – Ты не простого рода и фамилия твоя не Иванова.

Девушка смутилась, но упрямо вскинув головку, заявила:

– Ну и что с того, что я княжна Романова, ты меня спросил ровня мне или нет.

Вместо ответа Алеша поцеловал ее ладошки, потом пальчики. Девушка закрыла глаза и прошептала:

– Еще.

Он поцеловал ее шею – раз, другой и, набравшись храбрости, в сочные красивые губы. Леночка отвечала ему, обняв юношу за шею, наконец, оторвались друг от друга – не хватило воздуха.

– Я люблю тебя.

– А я тебя.

– Мне после приезда снились такие сны – Алеша покраснел.

– Ага, значит, подействовало – и, слегка смутившись, спросила – тебе понравились мои любовные фантазии?

– Вот так номер, значит это твоих рук дело?

– Алешенька, ну как я могла по-другому заставить тебя появиться?

Они переглянулись и весело расхохотались.

Но погоди, Леночка, сие не подвластно обыкновенному человеку.

– А кто тебе сказал, что я обыкновенная, ведь мой прадед сам Владимир I Романов. – Я Посвященная.

– Ох, ешкин кот, тогда совсем труба – невольно вырвалось у него. Алеша, как и прочий народ, был в курсе, что Императоры и их окружение – Посвященные – люди, обладающие сверхспособностями.

– Не переживай, Лешенька, все поправимо.

Юноша только пожал плечами, но Леночка гнула свою линию.

– К примеру, ты меня спасаешь и в награду получаешь меня в жены и тоже становишься Посвященным.

– Действительно, чего я голову ломаю, оказывается все легко и просто – молодые люди рассмеялись.

– А теперь расскажи, как ты меня любишь – потребовало белокурое создание.

Когда они появились перед княжной Софьей, той сразу стало все понятно – распухшие губы и затуманенные глаза говорили сами за себя.

Проводив дам до их пролетки, дожидавшейся у набережной, Алеша, помчался в казарму. Его переполняло счастье – он любит и любим, а что еще нужно человеку в таком возрасте для счастья. Радость с ним разделяли Снежок с Володей. Снежка расцеловал в мокрый нос, а Володя целый час выслушивал дифирамбы в Леночкин адрес.

Встречи влюбленных происходили почти каждое воскресенье, сначала Лену сопровождала мама, а потом горничная. В конце ноября произошел интересный случай – Алеша спас маленькую княжну, причем, не осознавая, кого спасает.

Дело было так – в субботу, после занятий Алеша бежал через площадь в книжную лавку, хотел посмотреть новинки. В это время с примыкающей улицы вылетела тройка, запряженная в богатый возок. Алеша понял – понесли кони и в скором времени шваркнут возок о ближайший столб. Он выскочил навстречу, повис на узде коренника и ударил его в лоб. Конь упал на передние ноги, а потом завалился боком на снег – лошади встали. Из возка выбрались бледные княжна Софья с Леночкой. Они бросились к юноше, затискали, зацеловали.

– Видишь, мама, он герой, спаситель, теперь можешь смело выдать меня за него замуж.

– Ну, во-первых, пока Алеша не просил твоей руки, а во-вторых, тебе не исполнилось еще шестнадцати лет – резонно заметила княжна Романова.

Леночка дернула за рукав юношу и прошептала:

– Становись на колени и проси моей руки.

Молодые люди бухнулись оземь и Алеша сделал все по русскому обычаю.

– Ленка, ты почему такая несерьезная?

– Мама, я люблю Лешеньку и хочу за него замуж. – Ой, чуть не забыла, быстрей делай мне предложение, не стой истуканом – она топнула каблучком об утрамбованный снег.

Княжна Софья веселилась:

– Ай да жених, он оказывается, даже предложения невесте не делал.

– Лешенька, никого не слушай, я согласна, благослови нас, матушка.

– Лена, это не по правилам, твоего папы здесь нет, ну ладно, благословляю вашу условную помолвку – твердо закончила княжна Софья. – Дочь, пригласи Алешу на свой день рождения.

Юноша тут же был приглашен Леной на двенадцатое декабря. Потом приплелся кучер и мама с дочкой отправились в свой дворец, а коренника, к радости Алеши, он не убил, просто оглушил.

После посещения книжной лавки, отнес купленный фолиант в казарму и, взяв одну вещицу из сундучка, отправился к известному ювелиру.

За большие деньги заказал подарок своей возлюбленной. Ее напор и быстрота принятия решений слегка ошеломил – нет, конечно, он хотел жениться на Леночке и по достижению ей шестнадцати лет, сделал бы ей предложение. Досадовал на одно – не ему принадлежала инициатива с женитьбой.

В начале декабря, а точнее 7-го числа, Алешу вызвали к начальнику училища, где секретарь вручил ему предписание, явится завтра, 8 декабря, на прием к Императору.

Они вдвоем с другом с час рассматривали официальную бумагу, строя догадки, зачем он понадобился Властителю.

На другой день к 2 часам пополудни Алеша маялся от неизвестности в большой приемной Императорского дворца. Юношу проводили в малый зал приемов – у него тревожно забилось сердце – за большим столом, не на тронах сидели два легендарных Императора – Владимир I и Василий I, отец и сын.

Весело глянув на юношу, пригласили того сесть. Император Владимир I попросил рассказать о себе и не стесняться.

– Ведь ты будущий гвардеец – одобрил он.

Послушав нехитрый рассказ Алеши, Императоры переглянулись.

– Что ты хочешь в награду за спасение нашей внучки? – мягко спросил Василий I.

– Большое спасибо, Ваше Высочество, мне ничего не нужно, увидеть Вас – это уже награда.

– Ну а все-таки – не унимались они.

Алеша, набравшись храбрости, выпалил – руки вашей внучки по достижению ею шестнадцати лет и именной АПС.

Императоры откровенно заржали.

– А вы стрелять умеете, юноша?

Алеша кивнул. Император Владимир I обвел взглядом малый зал и, не найдя ничего подходящего для мишени, снял со стола свечку и поставил на камин, находящийся в шагах двадцати от стола. Свечку Император поджег зажигалкой, вошедших в моду в последние лет пять, Владимир I достал из кобуры "стечкин" и протянул юноше.

– Попробуйте затушить, но если попадете в свечку – тоже неплохо.

Оба Императора скептически улыбнулись.

Поинтересовавшись боем пистолета, Алеша, не целясь, выстрелил – свеча потухла. Властители бросились к камину.

– Ох, ебть – послышалось с их стороны. – Ну, молодец, порадовал нас – награда будет достойна.

А на прощание сказали:

– Береги Леночку, Алеша, о вашем будущем мы позаботимся.

Через неделю, на плацу, перед строем курсантов и всего офицерского состава училища во главе с начальником, личным адъютантом Императора Василия I, юнкер Одоевский Алексей был награжден именным АПС с гравировкой на серебряной пластине и возведен во дворянство. Авторитет Алеши взлетел до небес – шутка ли, спасти внучку Императора. Три дня к нему ходили делегации курсантов, посмотреть на наградной пистолет.

Начальник училища – боярин, гвардейский полковник Куприян Вдовин, довольно потирал руки – его учебное заведение прославилось на всю Россию. Случай уникальный – впервые за всю историю гвардии именное оружие и дворянский титул, получил курсант. Одного геройства, конечно, мало, повезло Одоевскому – спас любимую внучку Императоров, к тому же там любовь нешуточная. Полковник искренне радовался за юношу – у того открывались блестящие перспективы.

Двенадцатого декабря Алеша в назначенный час прибыл во дворец Вяземских – Романовых.

Дворец, в качестве приданного, подарил княжне Софье – отец, Император Василий I.

Алексей, вручив свой пригласительный билет охране, вошел в большую залу, с любопытством оглядываясь по сторонам. Посмотреть было на что – потолок расписан мифическими греческими сценами, стены задрапированы шелками, высокие конусообразные окна застеклены разноцветными витражами. С потолка свисало пять хрустальных люстр.

Алеша, скромно стоя в сторонке, сжимал в руках замшевый футляр бордового цвета. Началось подношение подарков имениннице.

Юноша, стоя в очереди среди знатных особ, постепенно продвигался вперед и через полчаса очутился перед столом, заваленным коробками, шкатулками и прочими презентами. Рядом стояла его Леночка и с улыбкой благодарила гостей.

Увидев Алешу, с девушки вмиг слетела маска радушной хозяйки. Она подлетела к нему, незаметно ткнув кулачком в бок, сварливо спросила:

– Где ты шляешься? – С утра тебя жду.

– Но ведь назначено на 3 часа – пытался робко возразить Алеша.

– Для всех, но не для тебя – проворковала девушка ему на ухо. – Я соскучилась.

– И я тоже.

Подошедшая княжна Софья быстро навела порядок.

– Доча, гости ждут, успеете еще наговориться.

Алеша, наконец, получил возможность вручить свой подарок. Он раскрыл футляр и Лена еле удержалась от восторженного визга.

На черном бархате лежал необыкновенной красоты гарнитур с изумрудами. Камни заискрились мягким зеленоватым цветом.

– Умеешь ты удивлять и радовать, Алеша, – улыбнулась княжна Софья. – Но откуда у тебя такие большие деньги?

– Изумруды с нашего прииска, я им владею пополам с купцом Гончаровым – смущенно признался юноша.

– И ты молчал – Леночка топнула ногой.

– А ты не спрашивала – резонно возразил он.

– Мы-то его жалеем, бедный сиротинушка, а он богатый Крёз.- Что у тебя еще есть? – не отставала именинница.

Алеша, в полном замешательстве, уставился в пол.

– Ну, там, это * * * – и примолк.

Леночка, состроив серьезную гримасу, приказала:

– Изволь отвечать, как положено, не мямли.

– Дык, я и говорю, еще рудник небольшой, так добывают кой-чего – он не отрывал глаз от пола.

– Смотри мне в глаза – это чего добывают – говори без утайки.

– Ну, золото – юноша передернул плечами.- Лена, будет тебе, зачем изводишь? – буркнул будущий гвардеец.

– Алеша, я правильно расслышала – на твоем руднике добывают золото?

– Ага, по полтонны за сезон.

Мать с дочерью обалдело посмотрели на юного богача.

– Ну, вы даете, молодой человек – выдохнула княжна Софья. – Хватит разговоров, пошли за стол, гости заждались.

Родители в честь тринадцатилетния дочери устроили большой пир, в другом зале наяривал оркестр – танцевали до упаду. Для любителей настольных игр отвели две большие комнаты со столиками, покрытыми зеленым сукном. За ними сидели азартные любители карт – их танцы не интересовали.

В другом крыле дворца несколько гостей бились в бильярд. Князь Андрей Вяземский, на данный момент имел приватную беседу с Императороми. Попивая коньяк в его кабинете, Император Владимир I спросил князя:

– Как тебе показался Леночкин жених?

Недовольно скривившись, Вяземский бросил:

– Не ровня он нам, не нашего круга человек.

Императоры переглянулись.

– У тебя видно короткая память, ты забыл, что княжеский титул был присвоен твоему отцу, а дед заработал боярство. – Твой прадед из простых гвардейцев, так какого фуя ты из себя белую кость изображаешь? – Зажрался князь, дак я тебя остужу – Владимир Iкинул фразу в круглую коробочку.

Вбежавшему в кабинет телохранителю, приказал:

– Пять плетей князю немедленно.

Получившему пять горячих Вяземскому стало мучительно стыдно.

– Понял, Андрей, свой грех.

– Да, Ваше Величество, гордыня обуяла.

– Не разочаровывай нас, а внучку выдадим за сего славного юношу, и не возражай. – Он, кстати, богат, повезло Ленке. – Пришли жену, мы попрощаемся.

Через десять минут Императоры незаметно удалились.

На обратной дороге сын спросил отца:

– Тебе понравился внучкин выбор?

– Я видел его сущность – он умен и порядочен, прирожденный боец, такие люди нужны Отечеству.

Василий, запахивая плотнее бобровую шубу, поинтересовался:

– Когда у нас, наконец, появятся автомобили?

– В следующем веке, народ с трудом привык к поездам и пароходам, нужно время для адаптации – кратко ответил Владимир.

В Императорском дворце он ушел в свои покои и попросил не беспокоить.

Настроив рацию, пытался вызвать Хроноса – бесполезно. Наместник Крыма и Малороссии отсутствовал. То ли находился в другом времени и пространстве, то ли забился в свою пещеру и в печали созерцал свой пупок.

Владимир осклабился – предупреждал ведь, не бери из будущего девушку в жены. Попалась на его голову красивая феминистка, вдобавок упрямая, словно стадо баранов, вот и приходилось Предтече периодически (в качестве воспитательной меры) ссылать жену на необитаемый остров – на неделю. Перековка получалась слабо, впереди у Хроноса маячил очередной развод – седьмой будет – фыркнул Владимир.Не везет бедолаге, а кому сейчас легко, он сам отправился сюда, к Василию, в тринадцатый век слегка отдохнуть от семейной жизни.

Хорошо, что три жены жили по разным временам – четвертая Алена, не желая его ни с кем делить, сто лет назад, обозвав его первым кобелем на Руси – отправилась в монастырь. У Ново-Девичьего монастыря появилась новая настоятельница и, как Владимир не бился, жена не пожелала выйти из каменных узилищ.

Сын отца не осуждал, знал, что у матушки тяжелый характер* * *

Новый, 1445 год, Алеша встречал во дворце Вяземских – Романовых, по его просьбе был приглашен и его друг Володя Лихачев.

Молодежь веселилась доупада, а Леночка познакомила юношей со своей подругой – юной боярыней Дарьей Морозовой.

Хорошенькая брюнетистая девушка сразу понравилась Володе, он не сводил с нее глаз и приглашал на все танцы. Алеша с Леной понимающе улыбались.

Вечер продолжался до двух часов ночи и закончился прощальным фейерверком.

Теперь пришла Алешина очередь выслушивать откровения друга.

– Нет, ты видел какие у Даши красивые глаза, а брови, а губки?

– Угу, и локоны, и пальчики, и ноготки.

– Перестань смеяться, лучше скажи, что она самая красивая – требовал Владимир.

– Красивая, красивая, но не красивей Леночки.

– Ай, что ты понимаешь в женской красоте – бушевал Лихачев.

Алеша вздохнул – еще один сражен стрелой амура.

Снежок, поддавшись общему веселью, гавкнул и полез облизывать Володю. Алеша бросился его оттаскивать, все повалились на пол – образовалась хохочущая куча-мала.

После коротких каникул покатились напряженные дни учебы и муштры. Перед летними лагерями Алеша целый месяц не видел возлюбленную – не позволял плотный график и последующие экзамены. Он успел увидеться с предметом своего обожания накоротке, обещав через три дня приехать к ним домой. Слово свое сдержал – появился после обеда с охапкой цветов, как всегда, разделив их на двое.

Они долго гуляли по парку, затем присели в тенечке, в беседке.

– Котенок, мы завтра на два месяца уезжаем в лагеря, мне очень жаль.

– Опять тебя долго не увижу – Леночка обиженно засопела.

– А ты приезжай с Дашей к нам, мы будем рады.

– Точно, какой ты у меня умный, дай поцелую.

В летних лагерях будущих гвардейцев всерьез стали обучать конному строю, рубке лозы, стрельбе на скаку, а так же умению слаженно воевать верхом. Стрельбой на полигонах занимались каждый день и их постоянно с радушием приглашали унтера на полосу препятствий. Со стрелковым оружием Алеша был на ты, но вот сабля доставляла проблем, впрочем, не у него одного. Юноша с досадой говорил другу:

– И чего меня батя не обучил, придется брать частные уроки.

– Я с тобой – заметил Володя.

Через две недели к ним в палатку заскочил дневальный – к вам барышни приехали, у ворот ждут.

Побежав к начальнику Жильцову, отпросились на три часа.

У ворот произошла жаркая встреча, сев в пролетку, заехали в ближайший лесок и расположились на поляне. Пролетку с кучером девушки на время отослали, на расстеленной скатерти стали расставлять судки со снедью, доставали из корзинок домашние вкусности. Хотя недавно в лагере прошел обед. Ребята попробовали всего помаленьку.

Девушки рассказывали последние новости столичной жизни, юноши о суровых воинских буднях – после чего Даша заявила:

– Пойдем, Володенька, погуляем, я тебя пожалею.

Оставшись одни, влюбленные принялись целоваться. Им не нужно было много слов, они прекрасно обходились без них, говорили глаза, жесты, руки. Алеша не позволял ничего лишнего и твердо стоял на своем – как ни намекала озорная Леночка. До свадьбы – ни-ни.

Девушка притворно обижалась, а сама в тайне очень гордилась выдержкой своего возлюбленного. Иногда княжне становилось грустно, целых три года ждать взрослой жизни – просто жуткая жуть.

Алеша, обняв юную возлюбленную, баюкал ее, целуя в ушко. Леночка млела и чуть не мурчала, подобно маленькому котенку, но все кончается, вот и закончилось славное свидание. Их избранницы умчались на пролетке в город, а юноши вновь окунулись в свинцовые будни. В июле девушки посетили их еще раз.

На каникулах ребята съездили в двухнедельную поездку по пограничным городам России западной границы. Поездка оказалась удачной и поучительной, после нее на неделю посетили Челябу – Алеше нужно было встретиться с Аникеем. Решив дела по приискам и немного отдохнув, подались в Казань.

На носу новый учебный год. Второй курс порадовал новыми предметами и тренажерами, особо их поразил предмет – основы спецназа. Учебы шла напряженная, но молодые организмы справлялись. Отношения с Леночкой оставались прекрасными и ровными, несмотря на все выбрыки этого очаровательного бесенка под личиной ангелочка. Володя с Дашей друг в друге души не чаяли и летом она увезла друга на каникулы в свое имение – заодно и с родителями познакомлю, рассудила девушка.

Алеша, несмотря на уговоры Леночки, собрался на Урал, обещая приехать пораньше и погостить у них до сентября.

– Смотри, герой-любовник, обманешь, уши оборву – и девушка подергала парня за мочку.

– Никак нет-с, сударыня, гвардия никогда не врет-с – шутливо щелкнул каблуками Алеша.

– Дошутишься – укушу.

Так на этой ноте и расстались, юношу ехать нужда заставляла – пришло письмо от Аникея.

Его старатели нашли новую золотую жилу, недалеко от первого прииска. Через два дня компаньоны обнимались на станции, а через день выехали на север в сопровождении охраны и Снежка.

Поднимаясь по Туре, Алеша, в который раз любовался красивыми берегами, а рыбы в речке, хоть ведром черпай. Новая жила оказалась значительно богаче и мощней прежней.

Парень, пнув лежащий камень, мешавший пройти, охнул – ногу отбил. Обстучав его молотком, обнаружил самородок под четыреста грамм.

– А я что говорил, залежь богатейшая – возбужденно заметил купец.

На жиле они проковырялись три дня, сделав метки, спустились к старому прииску. Забрав сезонную добычу, и, сложив золото в кожаные сумки, отправились к Туре, на баркасы.

Через некоторое время достигли слияния рек – поплыли вверх по Тагилу. Пройдя водный путь, сели на лошадей, не доезжая поселения со смешным названием Кыш, их встречали.

Поперек протоптанной дороги лежала лесина – Алеша сразу заметил следы топора на комле.

– Засада, всем укрыться, лошадей отвести подале.

Миг и на лесной дороге никого.

– Дядя Аникей, нас ждали, кто-то решил хапнуть наше золото, – а дальше прошептал на ухо – у татей есть свой человек среди охраны.

– Почему?

– Дерево свежесрублено, разбойники знали в какое время пойдем назад. – Да, дядя Аникей, главаря надо взять живым.

– Зачем?

– На предателя укажет.

– Молодец, Алеша, светлая у тя голова, давай командуй, ты ж таки офицер.

В полголоса юноша скомандовал:

– Ползком вперед, соблюдать дистанцию.

Шесть казаков и они вдвоем продвинулись вперед за поваленное дерево – седьмой казак остался коноводом при лошадях.

По команде, пластуны остановились:

– Где противник?

В это время что-то свистнуло в воздухе – пять стрел воткнулись на то место, где они находились минуту назад. Золотоискателям пришлось пережить еще два залпа стрел. После этого разбойники пошли в атаку. Многовато их было, не менее двадцати пяти человек, нестройной толпой они набегали на их маленький отряд.

– Оружие к бою, залпом огонь – раздался треск выстрелов, несколько татей упало. – Огонь, не жалеть супостатов.

Бах-бах-бах – захлопали казачьи винтовки. Половину атакующих выкосили, но вторая половина, разевая в крике рты, неслась на них с дрекольем, копьями и редкими саблями. Огнестрела у разбойников, видимо, не было, но были луки, и лучники принялись стрелять на ходу – ишь какие ловкие – удивился Алеша. Один казак, дернувшись, затих, второй упал.

– Сменить позиции – подхватив винтовку у мертвого казака, парень выпустил обойму пулеметной очередью – лучники попадали замертво. Татей осталось около десятка.

– Казачки, в сабли их вперед – пошла сшибка.

Алеша выскочил с саблей и АПС в руке, отбив от себя пару дубин, застрелил татей, в следующем противнике, молодом парне, сабля застряла меж ребер, бросил ее, некогда выдергивать. На Алешу с дубиной в руках несся амбалистый мужик, он нажал на курок, тишина, кончились патроны. Перезарядить магазин нет времени – рефлекторно руку за спину – верный боевой нож всегда на месте. Бросок и клинок по саму рукоять входит татю в правый глаз. Разбойника от удара отбрасывает и он падает на землю уже мертвый.

В итоге – шайку уничтожили, главаря раненым взяли в плен – от него узнали имя предателя. Им оказался коновод, добровольно вызвавшийся сторожить лошадей – все верно рассчитал Иуда – подальше от боя, поближе к золоту.

Главаря вместе с предателем повесили на одном дереве, троих убитый казаков привязали к лошадям и отправились в путь.

Через неделю прибыли в Челябу. Передав тела погибших казаков родным и выплатив им деньги, Аникей с Алешей наведались к Наместнику – Никифор Москвин от души благодарил их за истребление разбойников, затем без задержки оформил им бумаги на новый золотой прииск. Через день, отдохнувший Алеша, уезжал в Казань.

Встреча влюбленных была бурной и радостной – юноша подарил княжне самородок. Леночка ахнула, увидев срезанную мочку уха у Алеши и потребовала объяснений.

Он пробовал соврать, дескать за сучок зацепился, но не получилось.

– Милый мой, ты забыл, что я Посвященная и ложь за километр чую?

Пришлось рассказать правду, но без неприятных подробностей, так немного постреляли и супостаты, испугавшись, убежали.

– Ага, а напоследок тебе пол уха стрелой отстрелили – с невинной улыбкой заметил ангелочек. – Ты самый первый врун – убежденно заявила любимая – и поцеловала в раненное ухо.

До начала занятий в училище Алеша гостил в их имении. Неожиданно подружился с Леночкиным отцом – князем Андреем Вяземским – на почве шахмат и шашек.

Князь научил его играть в бильярд, гвардеец просто обязан знать сию игру – частенько повторял он, потирая мелком кий.

Игра зело понравилась Алеше и он решил сделать подарок училищу, но это отдельная история.

III глава

Через неделю после начала третьего курса, Алеша пошел к начальнику училища – полковнику Вдовину с предложением создать бильярдную. Полковник, подумав, согласился выделить помещение, обрадованный Алеша умчался в мастерскую и к Новому году курсанты, пыхтя, затащили в корпус три бильярдных стола. Игрой увлеклись все и в свободное время у столов не протолкнуться – дело дошло до чемпионата училища, а бильярдная стала неким клубом.

Третий курс, запомнился Алеше большими физическими и умственными нагрузками. Они с другом второй год брали частные уроки сабельного боя – в последнее время хоть синяков стало поменьше – учеба давала результаты. Бывалый рубака давал задания на неделю, а потом строго спрашивал, не давая спуску, говоря – нерадивый погибает в бою в первую очередь.

К удивлению друзей, настоящий сабельный бой ничего не имел общего со спортивным или игровым, где противники, работая на публику, скрещивали сабли с оглушительным звоном.

Когда они впервые спросили об этом учителя – тот недоуменно переспросил – на кой хрен это нужно.

И объяснил им, дуракам, что не саблю противника искать надо, а незащищенные участки тела. Основная задача состоит в том, как с наименьшими физическими затратами, вывести из боя противника, а насмерть или нет, это как карта ляжет. Но обычно подранков добивает скачущий следом напарник, оберегающий рубаку с флангов. Первый рубит встречного врага, напарник сзади с карабином отстреливает всех справа и слева, не забывая также о вражеской коннице, прущей в лоб.

– А придумал сей метод Император Владимир I, дай Бог ему здоровья и благоденствия. – Благодаря ему наша армия непобедима – любую вражью рать раскатаем.

Кроме сабельного боя, Алеша, каждый день, упражнялся в тире по часу – стрельба дело святое. Кроме того, оба друга по вечерам бегали в спортзал на тренировки рукопашного боя и добились хороших результатов. Они входили в команду училища, выступая на соревнованиях. В общем, год промелькнул незаметно. Не успели оглянуться, промчались каникулы и пошел последний год обучения.

Последнее время Алеша, стиснув зубы, отбивал любовные атаки Лены. Ей втемяшилось в голову, что физическая близость, должна наступить до свадьбы. Такого коварства и нахальства Алеша от ангелочка не ожидал. На последних каникулах, когда он двенадцать дней отдыхал в имении Вяземских-Романовых, его юная красавица отмочила номер. Пришла к нему рано утром в одной рубашонке и нырнула в кровать. Быстренько разделась, принялась ласково будить юношу. У проснувшегося Алеши все встало дыбом.

– Леночка, нельзя нам блудить, слово дал Императору и твоей маме.

– Не обращай внимания – беспечно отмахнулась княжна, и припала пухлыми губками к его блудню.

Алеша охнул, затем выгнувшись кончил.

– Тебе понравилось я вижу – хитро спросила Леночка, вытирая ротик кружевным платочком.

– Конечно, любимая, – не кривя душой, ответил Алеша.

– А теперь возьми меня и сделай так, чтобы мне понравилось – приперла его к стенке красавица.

Юношеское терпение тоже имеет предел, а когда перед тобой налитая грудь с розовыми сосками и нежные бедра с горячим лоном меж ними, мало кто устоит.

Алеша накинулся на любимую, покрывая ее тело поцелуями, в порыве страсти, провел языком по девичьей потаенке – Леночка застонала. Затем, приглашающее, раздвинула ослепительно белые красивые ножки, он, рыча, вошел в нее, ритмично вонзаясь глубже и глубже. Леночка только повторяла:

– Господи, как мне хорошо, любимый, не останавливайся.

Оргазм наступил одновременно и они закрыли друг другу рты ладошками, заглушая рвущийся крик.

Обессиленные упали рядышком на подушку, немного помолчав, Леночка сказала:

– Видишь, какой радости ты меня лишал. – Жизнь наполнилась новым смыслом – красавица куснула любимого за плечо.

Алеша, потрясенный произошедшим, лежал молча, думая, что у них с Леночкой получилось на грани высшего наслаждения по одной причине – они любят друг друга. Его утехи с Любаней бледновато выглядели. Поцеловав Леночкину грудь спросил:

– Тебе вправду было хорошо,

– Дурачок ты у меня, неужели не заметил – улыбнулась единственная и неповторимая.

Так он и заявил: – Единственная и неповторимая.

– Говори, говори – женщина любит ушами.

Однако вскоре его красноречие прервали и не один раз – гормоны взрывались со всех сторон. Они не жалели себя, отдавали все любимому существу, самое замечательное – подошли в любовных утехах по всем статьям и размерам.

Леночка убежала от него через четыре часа, а Алеша вырубился начисто, проснувшись только к обеду. С того дня они не упускали удобного случая, предаваясь любви в самых неожиданным местах, причем чаще всего инициатором становилась Леночка – существо дюже изобретательное. Дошло до анекдота – их послали в погреб за квасом, служанка маялась поясницей, но и там молодые люди умудрились заняться любовью.

Леночка стала приходить ночью, здраво рассудив, к чему время терять.

С началом учебы Алеша снял полдома с отдельным входом у купецкой вдовы, теперь по воскресеньям, плюнув на все гулянья, театры, катки и ресторации с оркестрами, молодые люди углублялись друг в друга с таким темпераментом, что сломали кровать. Впрочем, она у них ломалась регулярно, пока Алеша не заказал ложе из дуба.

Леночка боялась одного, ранней беременности, но, слава Богу, проносило.

Прошли новогодние праздники, дело шло к весне, девушка успокоилась – теперь не страшно залететь, скоро свадьба.

По поводу будущей семейной жизни иногда молодые ломали голову, но сходились в одном – нужно обзаводиться своим имением вблизи столицы.

Лена предлагала купить земли вблизи родителей, но Алеша воспротивился – чем дальше от родителей, тем сильнее любовь чада. Девушка, подумав, согласилась.

Дождавшись подсохших проселочных дорог, на арендованной пролетке в одно из воскресений они отправились в предместье Казани, вверх по реке Казанке.

Подходящее место нашли быстро – сухая равнина рядом с речкой – хорошо. Обнадеживало то, что земли казенные.

Через три дня, записавшись ранее на прием, Алеша попал к Императору Василию I и изложил свою просьбу. Василий Романов, посмотрев данный участок на большой карте, начертал на прошении – выделить в вечное пользование дворянину Алексею Одоевскому, земли казенные по р. Казанке в 10000 Га и подпись Вас. Романов. С большой царской печатью, на которой красовалась легендарная тигриная морда.

– Это тебе наш царский подарок, на свадьбу-то пригласишь?

– Обязательно, Ваше Величество, спасибо за землю, на сей же неделе начну обустраивать имение.

– Погодь чуток, дам тебе рекомендацию нашему придворному архитектору Чезаре Гальяно – нажал на кнопку вызова, прибежал адъютант, написавший бумагу, монарх подписался.

– Что с учебой, гвардеец?

– Через два месяца заканчиваю, потом экзамены, свадьба и на службу.

– Экий ты, братец, разворотливый, а зашлют в дыру, жену с собой потащишь,

– Она сама решит, неволить не буду.

– Ладно, Алеша, ступай, у тебя много хлопот впереди.

Юноша, окрыленный успехом, умчался в канцелярию, там его осадили, сказав, что документ на землю будет готов только к понедельнику, через четыре дня.

После канцелярии он побежал искать архитектора и нашел того в мастерских, пьющим пиво с мастером-облицовщиком, они спорили о предстоящей отделке строящегося вокзала.

Алеша, выждав паузу в их галдеже, обратился к итальянцу, передать тому письмо Императора. Архитектор довольно хорошо говорил по-русски, иногда, правда, путал падежи. Юноше повезло, у итальянца образовалось свободное время, а услышав о щедром вознаграждении, загорелся энтузиазмом. Эскизы договорились смотреть в ближайшее воскресенье – Алеша заметил, что приедет с невестой. На что Чезаре заметил – как шея укажет, туда и голова повернется. Договорились на час дня.

Алеша, не откладывая в долгий ящик, на пролетке поехал к Леночке домой. Родители девушки поздравили его с Императорским подарком – княжна Софья заметила:

– Ты, Алеша, видно по душе пришелся моим прадедам, нечасто они такие презенты делают малознакомым людям – цени.

Позже, оставшись наедине спросил любимую:- Если меня зашлют в дальний гарнизон, здесь останешься или поедешь со мной,

– Естественно с тобой, у молодых офицеров в дальних гарнизонах слишком вольная жизнь и я просто таки обязана избавить тебя от соблазнов – напыщенно строго ответила Леночка.

– Да ты сама сплошной соблазн, – и обняв, уложил ее на диван. Несмотря на притворный писк, овладел тут же, не откладывая на потом.

Поправляя прическу, Леночка, лукаво улыбнулась.

– Сейчас занимаемся любовью тайком, а что будет когда поженимся? – Ненасытный.

– Ага – пронеслось в голове юноши, – чья бы корова ну и т.д.

С архитектором эскизы смотрели с полчаса, затем невеста ткнула пальчиком:

– О, прекрасный княжна, дворец у вас будут легким, воздушным и красивым. – Через неделю я предоставлю вам смету расходов, попрошу аванс – надобно нанимать строителей, а сейчас поехали, молодые люди, осмотрим место будущего строительства.

Через восемь дней сотня мужиков копала котлован под фундамент. У Алеши начались выпускные экзамены, сдав их на отлично, выпустился с золотой медалью, его друг Лихачев с серебряной.

На плацу выстроилось все училище – сотне выпускников вручали погоны лейтенантов, присутствовало много родителей. За Алешу пришли порадоваться будущие родственники – родители невесты и, конечно, она сама, блистая своей красотой.

Впрочем будем объективны – ее подруга Даша была не хуже. У них с Володей тоже шло к свадьбе – в ответ на отказ родителей, видеть гвардейца своим зятем, она, не задумываясь, отдалась любимому и через месяц забеременела. Папеньке с маменькой деваться некуда – девчонка наотрез отказалась травить плод.

В конце апреля Леночка обрадовала Алешу – я беременна. Он на радостях покружил ее по комнате, потом давай слушать невестин животик.

– Ну какие вы мужчины глупые, ребенка услышишь через несколько месяцев.

Интересно, что с Дашей, они забеременели в один месяц, не сговариваясь.

После поздравления и торжественной речи полковника Вдовина, молодым офицерам вручили сабли и погоны. А вечером был выпускной бал с банкетом. Шел 1448 год.

* * *

В рабочий кабинет Императора вошла молодая симпатичная женщина – княжна Уварова в девичестве, сейчас Романова по мужу.

– Васенька, пойдем спать.

– Сейчас, Катя, допишу письмо.

Василий быстро чиркал по бумаге, хмуря брови, все закончил.

– Катенька, а ведь нам на свадьбу к внучке через три дня, вот приглашение.

– Дочь Софьи выходит замуж?

– Да, за молодого офицера, выпускника училища. – Ты представляешь, этот молодец умудрился сколотить себе состояние в одиннадцать лет, несмотря на то, что он сирота. – Парень уникальный, лучший стрелок училища, умен, знает пять языков. – Причем, последний учил османо-турецкий, заявив преподавателю, что это язык наиболее вероятного противника. – Ему нет и восемнадцати, а он зрит в корень. – Турки зашевелились, ближние вельможи, злата алчут и подталкивают своего султана Мурада II к решительным действиям.

– Неужели война,

– Да, но пока не с нами.

– Вася, ко мне приходила Екатерина, жена князя Карчи – жалилась, что опять ее мужа запрягаешь на службу.

– Катюша, впереди нелегкое времена, нужны опытные и верные люди. – Карчи, один из них пусть снова возглавит Имперскую Канцелярию. – Да, что я тебе о нем рассказываю, сама все прекрасно знаешь. – Я у отца спрашивал, как бы Семена Скуратова вернуть в Тайный Приказ – бесполезно. Они с папаней в будущем крутыми делами ворочают.

– А чем тебе Федор Ромадановский плох?

– Почему плох,с делами справляется и крови не боится, дело в другом. – Понимаешь, отец с Семеном люди другого масштаба – поставить Европу с Ватиканом буквой "Г" это не воробьям фигушки показывать. – Их отличала от остальных одна черта – они четко шли к своей цели, не жалели себя и умудрялись находить соратников.

– Да, дорогой, недаром их народ боготворит.

– Пойдем, милая, почивать, поздно уже.

* * *

Одоевский влип в историю, опоздав на собственную свадьбу, и если бы не веское слово первого Императора, мог потерять невесту. Леночка – существо довольно вспыльчивое и несмотря на умную головку, ревнивая. За день до свадьбы черт понес Алешу глянуть на строительство из гнездышка. Глянул. Он долго потом ругал себя дурака и тот злополучный день, но как говорится – знал бы прикуп, жил бы в Сочи.

На обратном пути, сидя в пролетке, размышлял об одной проблеме – где найти порядочного и толкового управляющего. На синюю дымку, преградившую ему путь, просто не обратил внимания. Минут через пять уловил некий дискомфорт в окружающей обстановке, оглянулся – мама дорогая, вокруг предместье большого города. Да и воздух другой – попахивает дымом и гарью, хотя кузниц вокруг не наблюдалось. Алеша остановил лошадь, и некоторое время растерянно озирался вокруг, затем выскочил из пролетки, зачем-то понюхал сорванную травинку – тьфу гадость.

– Ладно, пообщаюсь с народом, все вызнаю – решил юноша.

У него возникли некоторые подозрения того, что с ним произошло – только не это.

Подъехав к первому попавшемуся дому, застал хозяина, лениво ковыряющегося в огороде. Услышав, что его зовут, мужик с радостью бросил тяпку и подошел к забору. Поздоровавшись, Алеша поинтересовался, где собственно находится,

– В Казани, уважаемый, самая окраина – и сходу попросил закурить. Услышав, что молодой человек некурящий, сник и выдал:- Тогда пива у тебя точно нет.

Юноша для окончательного подтверждения своих подозрений, спросил:- Какой сейчас год?

На что, мучившийся с похмелья субъект ответил:- 2032 год – с сочувствием добавил, – у меня иногда тоже клинит с утра. – Глаза продерешь, а кто я, где я, ничего не понимаешь.

Последний штрих окончательно добил гвардейца – столица оказывается в Москве, а не в Казани.Москва в его пятнадцатом веке, являлась захудалым маленьким городишком.

– Слышь, малый, форма у тебя чудная, не пойму что за род войск?

– Гвардеец я – машинально ответил Одоевский, ломающий голову, каким образом выбраться из тяжелой ситуации. – Полная жопа – то-то, проехав через дымку, его слегка покорежило и лошадь заржала необычно.

– Скажите, а кто правитель сейчас в России?

На что мужик, почесав башку, ответил:

– Императрица Людмила I, сынишка мал еще, правда иногда появляется сам Владимир I Романов.

– Не может быть

– Может, может. – Дай Бог ему здоровья, как появляется, правительство начинает бегать, послабления всякие народу. – Если бы не наш любимый Император, давно бы страну на куски растащили.

Он рассказал Алеше историю о государственном перевороте, об убийстве Императора Павла I и восстановлении законной власти. Что самое отрадное для народа – по указу Императора расстреляли всех воров и взяточников с конфискацией имущества, а наворовали чиновники и олигархи, будь здоров. – Только в одной Москве к стенке поставили пятьдесят тысяч. – Ну в столице ворюг всегда много было – рыба гниет с головы.

– А сейчас как дело обстоит? – поинтересовался юноша.

– Дык, другое дело – чиновников не хватает, не хотят идти, боятся – а ты не воруй. – Император и преступность извел под корень, правда, хулиганье еще осталось – байкеры-рокеры падлючие появились. – И видя недоумение на лице Алеша, пояснил – уроды на мотоциклах, вон видишь сосед поехал на таком.

Парень глянул вправо, точно, какой-то мужик оседлав рогатую фуевину на двух колесах, протарахтел по переулку.

– Так я и говорю, налетят своей бандой, ограбят магазинчик или кафешку и смываются, сволочи. – Недавно парня убили ни за что – суки драные.

– А что власти?

– Видишь какое дело – Император редко появляется, а Императрица Людмила I – женщина, ну какой с бабы прок.

– Н-да, – крякнул Одоевский.

– Вот и я о том же – поддержал мужик.

Узнав у него адрес татарина на соседней улице, покатил к нему, сбывать лошадь с пролеткой, поскольку на таком транспорте будет проблемно добираться до столицы. С татарином Ахметом договорился удивительно быстро – повлияла низкая запрашиваемая цена. У Алеши в кармане валялось пять золотых червонцев и горсть серебра – но его деньги здесь хождения не имели. Получив с татарина четыреста пятьдесят рублей и чувствуя, что его крупно надули, плюнул и побежал на автобусную остановку.

Доехав до центрального вокзала, взял билет на вечернюю скоростную электричку, купил кучу газет и засел в привокзальном ресторане поужинать.

Прессу прочитал внимательно – алфавит мало отличался. Воздал должное принесенной снеди, не понравилось – у них готовили гораздо лучше и за стаканом чая, принялся размышлять – сможет ли ему помочь императрица?

Поздно вечером, сев в электричку, устроился в мягкое кресло и проспал всю дорогу.

Прибыв в столицу, первым делом купил в киоске карту города, в зале ожидания внимательно ее изучил – по газетам он знал, где находится загородная Имперская резиденция.

Посидев и посмотрев трансляцию чемпионата мира по легкой атлетике, Алеша, прикинув кое-чего к носу, хмыкнул – план проникновения в святая святых сложился мгновенно.

Добравшись до ближайшего магазина спорттоваров, приобрел нужный инвентарь и вернувшись на вокзал, купил билет на ближайшую электричку. До нее оставалось полтора часа, юноша решил с пользой провести это время.

Двинулся через площадь в ближайшее кафе – вокзальные рестораны его не устраивали.

В точке питания, под игривым названием "Поющая ласточка", его неожиданно вкусно и сытно накормили.

Выйдя на крыльцо заведения, держа в руке длинный сверток – тютя, чуть не забыл спортивный инвентарь в кафе. Он рефлекторно козырнул, проходившему мимо патрулю – капитану и двум солдатам, и только двинулся в сторону вокзала, как услышал жлобско-хамское:

– Куда бежишь, салага, а ну стоять.

Алеша повернулся, капитан, решив со скуки поразвлечься, щерился от предвкушения повые…тся.

Солдаты разулыбались.

– Вы почему, юноша, нацепили военную форму, да еще в офицеры себя произвели? – Да ты знаешь, пацан, что статья тебе светит, быстро предъявил документы.

Одоевский вскипел.

– Вы хам, сударь, – это во-первых, во-вторых, я не пацан, а гвардейский лейтенант – выше вас в звании, извольте соблюдать устав.

Алеша говорил чистую правду – издавна заведено, с XIII века, гвардия выше остальных на два звания, а так как в те времена не было дурацких младших и старших лейтенантов, его звание соответствовало званию майора общевойсковика.

Но козел в капитанских погонах вымогавший взятку, попер на рожон – пытался сорвать погон с плеча гвардейца. За что и получил болезненный удар в горло, солдаты легли рядом – их Алеша старался сильно не бить. Пробормотав под нос – не оскудеет Россия дураками – пошагал на ж.д. вокзал.

На нужную станцию он прибыл через час и влип в очередную историю.

– Да, что за день такой неудачный – подумал Одоевский, глядя на творившийся на станции беспредел.

Около сорока байкеров, на своих рычащих монстрах, терроризировали народ. Часть грабила стоящие в рядок киоски, другие лениво пинали двух парней, лежащих на асфальте. Рядом три бородатых урода в банданах тискали молодую девчонку, залезши ей под подол.

Алеша, подойдя ближе, гаркнул:

– А ну прекратили безобразие – и вынув АПС, выстрелил в воздух.

Байкеры, не оценив в пьяном угаре ситуацию, дружно заревели и, доставая всякие подручные средства – ножи, кастеты и цепи, пошли в атаку. У тополя, росшего на базарной площади с удовольствием наблюдали это зрелище болельщики – милицейский патруль.

По имперскому уложению за попытку изнасилования и открытый грабеж полагалась петля или усекновение головы, так сказать не отходя от кассы. Алеша действовал строго по закону – стал сходу вести огонь на поражение. Частые выстрелы раздались в воздухе – бах-бах-бах и все они нашли цели. В мгновение ока, юноша завалил девятнадцать байкеров – обойма кончилась. – Идиот, не взял запасную, но есть нож. Он молнией пронесся среди орущей толпы, бестолково машущей цепями и прочим железом. Взмах ножом, на асфальт падает очередной урод в кожанке с перерезанным горлом.

Гвардеец за две минуты уничтожил тридцать семь байкеров, потом трупы пересчитали следователи. Милицейский патруль облевал свою машину – вся площадь в кровище.

Алеша не стал ждать благодарностей и под шумок исчез.

Прикинувшись ветошью он добрался до охраняемого объекта – даром, что ли им целый курс давали диверсионное дело. Затаившись в кустах Одоевский собрал шест для прыжков в высоту и, сплюнув через плечо, понесся к забору. Перемахнул легко, а вот с приземлением возникли некоторые проблемы, он угодил на яблоню, попал на ветку, которая обломилась. Сверзился вниз, неудачно стукнувшись затылком о землю.

Пришел в себя от ощущения, что его мордушку полируют наждачной бумагой. Раскрыв глаза, понял – попал, в такой дупе ни разу не бывал. Его облизывал белый тигр – зверюга величиной с лошадь.

Сверху раздался голос:

– Вы не сильно ушиблись, господин офицер?

Алеша пригляделся – на тигре сидел мальчишка лет восьми, державшийся за ошейник.

– Так не бывает, белый тигр – это сказка, легенда, я сплю – подумал юноша и закрыл глаза.

Мальчишка не унимался.

– Пойдемте, папа и мама вас ждут на веранде.

Под одобрительный рык тигра поднялся и поплелся по дорожке. На большой веранде увидел знакомое лицо – Владимир I сидел за столом с ослепительно красивой женщиной – Императрица – догадался Алеша. Подойдя, преклонил колено.

– Ваше Величество, и Вы, мой император, простите за столь наглое вторжение, но у меня не было иного выхода. – Кто еще поможет вернуться в мое время.

– Будет тебе, Алеша, поднимайся, жду тебя второй день – мягко сказал Романов.

– Алексей, не хотите принять душ с дороги – предложила с очаровательной улыбкой Императрица.

– Боже мой, вот это женщина, из-за таких и начинались войны – мелькнуло в его голове.

Горничная проводила юношу в душевую, выделив ему чистую одежду и забрав окровавленный мундир.

Чистенький, свеженький, слово огурец с грядки, Алеша уплетал вкусную снедь – супруги с удовольствием за ним наблюдали.

– А теперь, молодой человек, по рюмочке коньяка и не возражать. – Позвольте полюбопытствовать, как вас угораздило сюда, в будущее свалиться и почему вы в крови?

Одоевский рассказал все без утайки – ему нечего скрывать. По истечению его повествования Владимир все больше мрачнел, а Людмила, отводя взор, краснела. Закончив, Алеша с недоумением глянул на расстроенную Императорскую чету.

– Лейтенант Одоевский, благодарю за службу, вы достойны награды.

– Служу России – вскочивший Алеша пытался щелкнуть каблуками и козырнуть – тщетно, в тапочках и без фураньки не получилось.

– Садись, Алеша, ты все сделал правильно, молодец. – Завтра мы с тобой отправимся в твое время, там невеста заждалась – рвет и мечет.

– Ох, ебить – у парня совсем выскочило из головы – у него же свадьба. Алеша в отчаянии закрутил головой.

– Голубчик, не расстраивайтесь, все образуется – успокаивала Императрица.

– Да, не бери в голову, ты же гвардеец. – Все это пустяки, а вот от вас, сударыня, не ожидал. – Ты слышала, что творится у тебя под носом – все твой гнилой либерализм – крикнул он вглубь особняка – будьте любезны, принесите мне телефон.

Горничная принесла трубку и с поклоном удалилась. Государь сделал три звонка – министру обороны, министру МВД и начальнику Управления Г.Б., приказав срочно прибыть в резиденцию. Впрочем с министром обороны говорил несколько дольше, отвернувшись бросил несколько фраз.

Горничная позвала Одоевского и он переоделся в вычищенный мундир.

Генералы прибыли на удивление быстро, Алеша с открытым ртом наблюдал приземление механических стрекоз на площадке по другую сторону улицы.

– Милая, оставь нас на минутку – предстоит разбор полетов, извини.

Императрица неотразимо улыбнулась, ушла в комнаты.

– Какая женщина – подумал юноша – стоп, не о том думаю, у меня ведь невеста, прости Леночка.

На веранде зарябило от золотых погон с зигзагами. Высокие чины поклонились, вперед вышел министр обороны, передавший небольшую коробочку и удостоверение Императору.

– Лейтенант Одоевский, за храбрость и мужество, проявленную при ликвидации банды, вы награждаетесь медалью "За отвагу" – Владимир I прицепил на грудь Алеши его первую награду и вручил удостоверение. – Вот, господа генералы, как нужно бороться с преступностью. – Лейтенант, приведите дословно ваш разговор с командиром военного патруля и укажите время инцидента.

Юноша на память не жаловался – все произошло в десять тридцать утра, у входа в кафе "Поющая ласточка", далее разложил по полочкам случившуюся перепалку с капитаном. Министр обороны Поляков засопел, уставясь в пол.

– Геннадий Петрович, милейший, – медовым голосом начал Император. – Что же вы, голубчик, позорите меня перед нашим гостем.

В последних словах Государя явно скрежетнула сталь – министры поежились.

– Надеюсь, бывший капитан будет наказан – загнать на Чукотку, хамам там самое место. – Алеша, а теперь поведай нам о восстановлении справедливости на станционной рыночной площади о реакции патруля милиции.

Пришла очередь министра МВД краснеть и заикаться.

– Вам, главный милиционер России, последнее предупреждение – или наводите порядок в своих кадрах, или я вас вышибу из органов. – Надеюсь, те уроды, что были в патруле, в милиции уже не работают. – Алеша, принеси с улицы свой диверсионный инструмент.

Юноша выбежал на улицу и тотчас вернулся, таща шест для прыжков.

– Алексей Георгиевич, этот паренек пару часов назад обул всю вашу хваленую охрану – преодолел забор на раз с помощью спортивного шеста. – Самое печальное, ни один из ваших подчиненных не заметил проникновения на объект. – Господин Раков, не кажется ли вам, что проколы с охраной приобрели нехорошую тенденцию. – Короче, несмотря на ваши заслуги и прочее, повторение подобного может стоить вам должности. – А может вы все устали от работы и хотите уйти на заслуженный отдых?

И не дожидаясь ответа, Император рявкнул:

– Так вот, хрен вам и не вздумайте расслабляться, идите, работайте, исправляйте свои ошибки. – Геннадий Петрович, пусть приготовят самолет на утро.

– Будет сделано – отчеканил министр обороны и, отдав честь, поспешно выскочил вслед за остальными.

– Так и живем, Алеша, не пнешь в задницу, не пошевелятся, что за народ? – Император огорченно покрутил головой. – Теперь, господин гвардеец, слегка обмоем вашу медаль.

Государь набухал по полному фужеру холодной водки.

– Ну, дай Бог, не последнюю, я имею ввиду награды.

Выпили, закусили.

– Ну, какие просьбы, пожелания, Алеша? – Не стесняйся.

– Государь, мне неудобно злоупотреблять вашим гостеприимством, но, к сожалению, мое желание неисполнимо.

Заметив удивленные глаза Романова, он пояснил:

– Закончились местные деньги, а пять золотых червонцев из нашего времени боюсь тут не входу.

– Погодь, ты купить что-то желаешь?

– Ну да, хотел подарок Леночке сделать на память об этом времени и в книжном магазине кой чего посмотреть.

– Ага, думаешь, Ленка не поверит в твой хроноперенос, а ты ей вещественное доказательство.

– Ну, примерно так – пожал плечами Алеша.

– Не унывай, все в наших руках.

В итоге, в поездку по магазинам отправились вчетвером – молодого Сынка оставили на хозяйстве.

Кортеж из трех автомобилей подкатил к Центральному банку, к управляющему зашли вдвоем, Императрица с сыном остались в машине. Управляющий, седой дядька в пенсне, узнав Государя почтительно поклонившись, спросил:

– Чем могу помочь, Ваше Величество?

– Алеша, дай сему господину свои пять золотых.

Управляющий с интересом рассматривал раритетные червонцы.

– Уважаемый, может ли ваш банк поменять эти монеты и по какому курсу?

Банкир задумался.

– Если сходу, прямо сейчас, то 1:50, но потеряете процентов тридцать.

Романова поморщился.

– С каких пор редкие монеты начали столь дешево котироваться? – Надо же, за золотой червонец целых пятьдесят рублей – вы нас за дураков держите?

– Что вы, Государь, вы меня не поняли, за одну монету пятьдесят тысяч рублей.

– Это меняет дело, Алеша, отдай две монеты.

Получив в кассе сто тысяч рублей, отправились в ближайший торговый центр. По части женского барахла Людмила взяла инициативу в свои руки, споткнулись на обуви. Юношу пытали – какой у Леночки размер? Одоевский только бекал и мекал.

– Дорогая, перестань мучить гвардию, Алеша, ты визуально помнишь Ленкину ножку.

Тот молча кивнул.

– Теперь покажи пальцами. – Девушки, срочно нужен сантиметр.

Продавщица вытащила из кармана сантиметровую ленту.

– Тридцать шестой размер, что и требовалось доказать – хмыкнул Владимир.

Часа два они обзаводились покупками, пока Алеша резонно не заметил:

– Ваше Величество, нам нужно прикупить подарок прямо указывающий на XXI век.

– Молодец, зришь в корень, ребята, – обратился Романов к охране, – отнесите, пожалуйста, коробки в машины. – Людочка, что наиболее ярко представляет 2032 год, моей недоверчивой правнучке в доказательство.

Людмила тряхнула своей пепельной гривой.

– Думаю, ТВ с голографическим изображением, последняя разработка.

– Умница – и Романов с удовольствием поцеловал ручку жены.

Алеша купил два комплекта аппаратуры для невесты и ее родителей, а в книжном десять томов Всемирной энциклопедии. Сашке пневматический пистолет с большим запасом пулек. Заваленные покупками машины помчались в Имперскую резиденцию.

За ужином, расхрабрившись после трех фужеров шампанского, юноша, краснея и бледнея пригласил Императрицу с Сашей к себе на свадьбу.

– Спасибо, Алешенька, за приглашение, но даже не знаю – и она вопросительно глянула на обожаемого мужа.

– Милая, я и сам хотел захватить вас с Сашкой с собой – решено, все отправляемся на свадьбу.

– А Сынок? – подал голос наследник.

– Сынка тоже берем – вынес вердикт глава Императорской семьи.

– Господа, предлагаю всем отправиться почивать, завтра с утра на аэродром.

Лежа в постели, Людмила заметила:

– Хороший юноша, твоей правнучке повезло, но бабник.

– Окстись, милая, несмотря на свой привлекательный вид Алеша по жизни скромный парень, однолюб.

Жена скептически улыбнулась.

– Володя, он не осознал пока себя мужчиной, дай срок и будет ходок не хуже тебя, поверь, в таких вещах женщины лучше разбираются.

– Поживем, увидим – резюмировал Романов.

Перелет Москва-Казань произвел на Алешу сильное впечатление. Настоящее чудо – сплошным ковром проплывали внизу облака, между ними, в разрывах, виднелась далекая земля и настоящим потрясением стало, когда узнал на какой высоте летит самолет – семь тысяч метров.

– Семь километров – это на земле ерунда, всаднику десять минут ходу, а здесь другое дело. – Но если посмотреть с другой стороны – гораздо чудеснее его появление здесь – миг и очутился в XXI веке.

– Чего только в жизни не бывает – философски рассудил Алеша и заснул под гул двигателей.

Особо поспать не удалось, растормошили – прибыли в Казань. На двух огромных автобусах их отвезли на место перехода. Сынок превратился в корабля пустыни – верблюда, охрана обвешала тигра огромными баулами. Он лишь возмущенно фыркал, выражая свое недовольство. Телохранители попрыгали в автобусы и укатили.

Император, неведомым образом, соорудил канал хроноперехода – визуально перед ними возникла арка с синим туманом вместо двери.

Арку прошли все одновременно, наследник въехал на тигре – резкая вспышка, дальше знакомые ощущения.

– Удачно мы попали. – Алеша, не твоих ли будущих родственников дворец? – осведомился Романов.

– Точно, Ваше Величество, а вон и Лена у ворот. – Лена, Леночка, мы прибыли – заорал юноша, подпрыгивая.

Молодая княжна их заметила, охнула и стрелой помчалась навстречу. Кинулась на грудь возлюбленному, осматривая, ощупывая, не ранен ли, а через мгновение колотила его кулачками в грудь.

– Где ты был? – Извелась вся, двенадцать дней пропавши, никак полюбовницу завел, признавайся в сей момент.

Чета Романовых хохотала, утирая слезы.

– Ленка, ты неисправима – сквозь смех выдавил Император.

– Ой, здравствуй, дед, и вы здравствуйте, Ваше Величество, Саша, привет – девушка, сделав книксен, опять напустилась на растерявшегося юношу, обвиняя его во всех смертных грехах.

– Ленка, перестань, а то по жопе получишь – посуровел Владимир.

– Он первый начал – надулась невеста, косясь с опаской на тигра, который пытался облизать Алешу.

Снежок радостно прыгал рядом.

– Ну чисто дети – заметила Людмила. – Лена, не дури, Алешу случайно занесло в XXI век, слава Богу все обошлось. – Он герой, ты им гордиться должна.

Лена только сейчас заметила медаль на груди Алеши.

– Ой, какая красивенькая, ты совершил подвиг, да? – Расскажи.

– Ленка, ты совсем обалдела – прошептал ей на уход юноша. – Императорскую чету заставляешь стоять посреди дороги.

– Ой, ой, правда, мне мозги отшибло, это все ты виноват – выдала она с типично женской логикой. – Прошу Вас, Ваше Величество, в наш скромный домишко, где Вас всегда рады видеть.

* * *

Василий с отцом стояли у огромной, во всю стену, карты и на взгляд рядового обывателя занимались ерундой, мальчишеством – переставляли черные флажки.

– Примерно так выглядит территория Османской империи, вместе с завоеванными землями – по данным нашей разведки, турки второй раз подряд разбили крестоносную армию и рвутся на Балканы. – Захватили Валахию, Болгарию, Сербию. – На востоке подступаются к Кавказу, но там у них войнушка с Персией. – Грузия распалась на отдельные княжества, турки прибирают к рукам Армению.

– Вася, ты хочешь сказать, что Османская империя стала представлять для нас угрозу?

– Да, отец, у нас с ними уже происходят стычки в Крыму.

– Сколько войско у Мурада II?

– Примерно 700-800 тысяч – Василий, заложив руки за спину прошел к окну. – Они начали строитьфлот, уже сейчас имеют 500 вымпелов – мое мнение, отец, нужно основательно прищемить туркам хвост.

Владимир, сев за стол, задумался.

– В принципе я с тобой согласен, а то через сто лет османы совсем оборзеют и будут владеть территорией в 8 млн. кв. км.

– Да я помню курс истории из твоего времени, потому и хочу умерить их аппетиты.

– Василий, дать османам по рукам – это неплохо, но нужно задачу ставить шире. – Я тебе предлагаю захватить всю Восточную Европу и взять ее под наш протекторат, тем более что там сейчас почти все страны и княжества приняли православие. – Польшу, Германию и Скандинавию пока не трогать. – Кроме того, захватить Кавказ, выкинуть оттуда персов с турками и провести там капитальную зачистку.

– Согласен, отец, зачем в будущем лишняя головная боль.

– Рад, что ты все понимаешь. – Как обстоят дела с флотом?

– Нормально, северный флот имеет 60 вымпелов, а Черноморский – 100, они, кстати, сейчас наладились золото из Америки таскать. – Турки давеча сунулись малым флотом в 125 вымпелов в Крым, натурально хотели в Севастополе десант высадить.

– Ну и?

– Щепки на воде, там ведь в фортах стоят 200 мм пушки, выстрелил – забыл.

Владимир побарабанил пальцами по столу.

– Что с Сибирью, освоение продвигается?

Василий несколько сник.

– Дык знаю, что до Иртыша дошли, а дальше…, не успеваю за всем следить.

– Сын, у тебя для этого правительство есть, команда, ты их озадачивай и контролируй выполнение. – Заставь регулярно докладывать, да чего тебя учить – сам все знаешь. – Экономика-то хоть поднимается?

– Ага, два нефтекомплекса построили – здесь, в тринадцати километрах и под Уфой – похвастался Василий. – В этом году в Киеве запустим электроламповый завод, в Ярославле – вагоностроительный, в Ростове – станкостроительный завод и там же завод кузнечно-прессового оборудования. Во Владимире построим фабрику по производству музыкальных инструментов. – Отец, когда трактора начнем делать?

– Рано, Вася, народ не успевает рот закрывать, а уже новые чудные вещи появляются, дай людям дух перевести, да и патриарх жалуется.

– Конечно, а сам-то обрадовалсяэлектричеству в храмах – язвительно заметил сын.

– Вот что, наследник, надо бы армию частично перевооружать и оснастить бойцов хорошими брониками. – И вот что, вооружай офицеров пистолетами ТТ.

– А почто так?

– А это единственный пистолет пробивающий пулей легкий бронежилет, ладно об армии поговорим потом, в присутствии наших вояк. – Праздник у них будет, как узнают о предстоящих военных действиях.

– Это точно* * *

Встреча друзей получилась бурной и эмоциональной – Володя в основном возмущался тем, что свадьбы порознь получаются.

– Ты извини, Алешка, но нам торжество переносить нельзя было, ты же знаешь Дашиных родителей.

– Да о чем речь, Володя, поздравляю тебя с началом семейной жизни. – Ну и каково оно, быть мужем?

– Что тебе сказать, особого такого не ощутил, а вот ответственности прибавилось.

– Чуть не забыл, вот вам подарок на свадьбу, свой дом построите, нечего вам у ее родителей ютиться – с этими словами Алеша достал из шкафа банковский билет и вручил другу.

Тот глянул – билет на предъявителя, сумма 50000 тысяч рублей. Владимир слегка побледнел:

– Спасибо тебе, Алеша, конечно, большое, но я не могу принять такой подарок.

– Володька, не дури, для меня это не сумма – сам знаешь. – Мой тебе совет – прикупи землицы рядом с моей, отстрой имение и две-три деревни.

– Ты мне предлагаешь стать феодалом?

– А что в этом плохого, пейзане будут обеспечивать твою семью продуктами, а ты создашь им приемлемые условия для жизни.

– Хорошо излагаешь, а если меня на войне того – и Лихачев чиркнул себя по горлу.

– Э-э, когда она еще будет и даже если падешь на поле брани, то жена твоя с детишками сможет прокормиться, на наш посмертный пенсион не больно разгонишься.

Володя, до этого мотавшийся по комнате, сел за стол.

– Похоже ты прав, Алеша.

– Раз прав, не будем терять времени, айда в канцелярию – и друзья, выскочив из дома, сев в пролетку, помчались в центр города.

* * *

На другой день вечером в малом зале дворца собралась Военная коллегия – председательствовал Владимир I Император всея Руси, Малороссии, Белой Руси, Крыма и прочая, прочая. Полностью перечислять титул бумаги не хватит, но к чему все это – дело в том, что юридически Владимир I оставался полноправным правителем, хотя посадил на трон своего сына Василия. В дела которого, вмешивался деликатно и только в случае острой необходимости за что Василий I Романов был ему очень благодарен. Отец кивнул сыну – начинай.

Василий звякнул колокольцем – разговоры и шепотки среди генералитета стихли. Многие только что прибыли из мест дислокации своих армий, приветствовали давно не виденных друзей, однополчан. Все генералы одеты в парадные мундиры, которые сияли золотым шитьем, пуговицами и золотыми погонами с тем или иным числом звезд.

– Господа, мы собрали вас чтобы сообщить – через месяц начинаем Турецкую кампанию.

Глаза генералов весело и хищно блеснули – на лицах появилось одинаковое выражение – наконец-то.

Василий продолжил.

– Так как Порта в последнее время проводит агрессивную политику на Балканах, то мы, зная о будущем посягательстве на нашу территорию, решили нанести превентивный удар. – Кроме того, к нам давно обращаются за помощью греки, сербы и болгары – чьи страны турки оккупировали. – Приехали послы от трех Грузинских княжеств – Кахетинского, Карлийского и Имеретинского, а также от Армении – все слезно просят избавить их от турок и персов. – Те творят беспредел, вырезают за непокорство целыми семьями. – Кроме османов на Кавказе пытаются основаться персияне – их придется попутно выкинуть вон.

Генералы радостно загалдели.

– Тише, тише, господа. – Генерал-полковник Хват, доложите о положении в войсках на данный момент, чем мы располагаем?

Савелий, старый рубака, встал из-за стола и доложил:

– Извольте, Ваше Величество, на нынешний день наши вооруженные силы располагают тремя армиями под командованием генерал-полковника князя Ивана Благовещенского, генерал-полковника князя Ярослава Удалого и генерал-майора князя Афанасия Воронина. – Общая численность войск – 340 тысяч конницы и 150 тысяч пехоты – четыре дивизии егерей не считал, они охраняют границу. – Из 340 тысяч сабель – 150 тысяч гвардия, 150 тысяч – кирасиры и 40 тысяч – казаки, всего 34 дивизии, да 15 пехотных дивизий – почти полмиллиона воинов. – НА вооружение каждого полка находятся по 20 пушек – 60 и 80 мм, легких пулеметов РПД и МГ – 42 по 300 шт., ротных минометов 82 мм – 100 шт, в каждой дивизии 20 пушек на 100 мм. – Пехота перевооружена полностью – "мосинку" заменили на более легкую и качественную АВД (автоматическую винтовку Дугина) – с магазином на 20 патронов, плоским штыком и ударопрочным пластмассовым прикладом. В гвардии замена карабина Симонова на АКД – карабин Дугина. – В каждом пехотном полку батальон автоматчиков. – С таким войском и вооружением, скажу без хвастовства – мы одолеем любую армию, лишь бы патронов хватило. С боеприпасами у нас туговато.

– Не понял юмора? – и Владимир уставился на сына.

Тот заерзал на кресле.

– Пороху не хватает, нет хлопка.

– Мы с тобой, наследник, потом поговорим, хлопка нет у него видите ли. – Вот что, господа генералы, во время Турецкой кампании приказываю взять под свое крыло часть Средней Азии, а именно Узбекское ханство и западную часть Казахской территории до реки Ишим. – Думаю после сей удачной экспансии вопрос с хлопком будет закрыт раз и навсегда.

Военная коллегия дружно рявкнула – ура и виват Императору.

Василий I сидел с обиженной мордой.

– Не криви рожу, люди кругом – шепнул на ухо Владимир. – Кто у нас дислоцируется ближе всех к Кавказу? – спросил старший Романов.

– Государь, ближе к южной границе 2-я армия генерал-майора Афанасия Воронина.

– Здорово, Афанасий, рад тебя видеть в здравии.

– Спасибо, Государь.

– Ты со своей армией наведешь порядок на Кавказе, заодно прогуляешься по Северному Ирану – отобьешь персиянам аппетит, да Азербайджан тоже займи. – Затем катком пройдешь в Османскую империю, до озера Туз, подробности завтра. – Савелий, будь с Афанасием утром к 11 часам.

– Есть – генералы лихо козырнули.

– Ярослав, здравствуй, ты где там затаился? – Как у тебя дела, что семья?

– Спасибо, Государь, все в порядке.

– Ну привет им всем от меня, старика, передай.

Среди генералов прокатился смешок – Император Владимир I, несмотря на свои 242 года, выглядел на 35, а то и меньше. – Посвященный, он и есть Посвященный, впрочем остальным присутствующим лет было немного меньше.

Савелий Хват самый старший – 250 лет, а все "прививка атлантов", между тем Посвященных на Руси становилось все больше и больше. "Прививка атлантов" передавалась по наследству.

Владимир I в свое царствование дарил горошины за особые заслуги перед Отечеством и за добросовестную государеву службу – не меньше тысячи ближних подданных стали Посвященными. Причем среди них было довольно много простого люда. Владимир I ценил человека не за знатность рода, а за его деловые качество – за ум, порядочность, талант и преданность. В результате его столетней селекции в министерствах и приказах, а так же в армии и флоте – дураков и чванливых жлобов почти не было, имеется ввиду на командных должностях.

При Василии I обстановка в государстве несколько изменилась, в связи с тем, что Император не всегда сам вникал в дела, нередко пуская их на самотек. За что был пару раз порот плетью, самолично отцом.

– Савелий, приготовишь заявку на потребное количество боеприпасов, на сегодня все, детали обсудим завтра вечером, часов в шесть. – Иван, задержись.

Князь Благовещенский, приемный сын Владимира I, молча кивнул.

Слуги внесли на подносах холодное шампанское – выпив по фужеру за удачу в будущей кампании, генералы с поклоном удалились.

– Иван, пойдем с нами поужинаем.

– С удовольствием, батюшка – и князь Иван Благовещенский с почтением склонил голову.

После ужина, в своем кабинете старший Романов имел недолгую приватную беседу с князем Иваном. Отправив его отдыхать, вызвал Василия – разговор для последнего получился весьма неприятный – весь в красных пятнах он через полчаса выскочил из кабинета.

Телохранители стояли с "каменными" мордами, они и не такое видели – знали, Император Владимир I – мужик крутой, но справедливый. Спуску никому не дает – народ его превозносит до небес и любит его беззаветно, потому как знает – он поможет любому, к нему постоянно обращались челобитчики-жалобщики на свое горе или чужую несправедливость. И ни один, заметьте, ни один подданный не уходил с пустыми хлопотами. Все жалобы и проблемы решались мгновенно, в самых сложных случаях в течение двух-трех дней.

Недаром его в XIV веке православная церковь причислила к святым, за его заслуги перед Русью, а они немалые. Народную любовь Владимир заслужил будучи еще Булгарским ханом, причем по его словам, ничего специально не делая, просто жил по совести и правде.

Утром, точно в 11 часов, генералы зашли в малый зал – Император стоял у стола, разглядывая карту. Дав Афанасию расклад по Кавказу и дальнейшей войсковой операции, добавил:

– Нужное количество боеприпасов возьмешь со здешних складов. – Покажи на карте, где сейчас проходит наша граница?

Афанасий взял указку и провел линию.

– Сочи-Пятигорск-Кизляр и по реке Терек. – Границу охраняет дивизия егерей и от нашей дивизии 2-й армии 1 кирасирская дивизия.

– А штаб у тебя где?

– Дык в Астрахани, Государь.

– Переводи его в Сочи. Собирай армию в кулак – дивизию егерей возьмешь на Кавказе – они к горам приучены. – Избегай ненужных потерь – вооружение позволяет, иди, готовь на послезавтра эшелоны под боеприпасы и прочее. – Заявки все у Савелия подписал?

– Да, Государь.

– Ну беги.

Афанасий козырнул и исчез.

– Савелий, поехали на оружейные склады, будем исправлять положение – все у вас не слава Богу, как на охоту, так собак кормить.

Склады находились в 25километрах от города, во время пути Владимир поинтересовался у Хвата:

– Савелий, мне вчера доложили, что вы весь Черноморский флот отправили в Америку?

– Нет, Государь, не весь, хотя ваш сын, Император Василий I, настаивал. – В итоге в Крыму осталась половина боевых кораблей – 50 вымпелов и 80 грузопассажирских танкеров.

Владимир вполголоса выматерился, подумав: – Что с Васяткой происходит? Совсем с головой не дружит.

Прибыв на место и выгнав посторонних из помещений, принялся по списку клепать на синтезаторе боеприпасы – снаряды, мины.

Император, а вернее его синтезатор, трудился словно отбойный молоток и к восьми часам несколько складов, были забиты под завязку.

Савелий с невольным восхищением глядел на штабеля ящиков со снарядами. – Общее количество снарядов различный калибров – 640 тыс. штук, а мин – 104 тысячи, на сегодня хватит, патроны завтра с утра.

– Савелий, заедешь за мной в 9 ч.

– Так точно, Государь.

– Хват, хорош выделываться, поехали.

После ужина, пригласив Василия в кабинет, задал тому один короткий, но очень неприятный вопрос:

– Какого фуя ты послал Черноморский флот в Америку, хорошо, умные люди половину оставили в Крымских портах. – Тебе что, золота мало? – гаркнул – Отвечай сей секунд, пока по хребту не получил. – Почему у тебя полфлота хрен знает где? – Разве ты не знал о предстоящей войне?

– Понимаешь, отец, мы думали успеем.

– Кто это мы?

Василий, уставясь в пол, промямлил:

– Ну, это…, в общем я с Катей.

Владимир потемнел лицом.

– Да ты, что, блядь, делаешь – прошипел он сквозь зубы. – Если хоть один раз услышу, что твоя Катенька решает с тобой государственные дела, то лишу тебя престола и отправлю вас с женой в Сибирь. – Твоя Катя до сих пор наследника не может родить, а туда же, лезет Русью управлять. – Что толку с ваших двух дочерей, не им на троне сидеть. – Короче, если через год твоя жена не родит сына, разводись и женись по новой, так ей и передай. – Все иди с глаз долой – не позорь фамилию.

Жена Василия – Катя, была в общем-то умной и порядочной женщиной, чем и нравилась Владимиру. Позже его стал напрягать один вопрос – отсутствие у них сына – родили двух девчонок и успокоились, но это же не дело, а Василий явно пошел на поводу. Романов старший долго терпел, не вмешивался и сегодня сообщение Хвата об отсутствии половины флота, накануне Турецкой кампании явилось последней каплей.

А это меканье сына – совместное решение с женой по флоту просто взбесило. Он даже растерялся на мгновение – его Вася оказался таким дураком и рохлей, тьфу на него. Самому тупому ослу понятно – Северный флот просто не успеет прийти на помощь сухопутным войскам. Не ожидал он таких выкрутасов от младшего Романова, ладно Катенька, я отучу тебя совать свой нос куда не следует.

Следующий день выдался таким же тяжелым, но патроны Владимир сделал в нужном объеме. На складах отгружали в эшелоны снаряды – довольный Афанасий блохой прыгал между грузовыми вагонами.

– Афанасий, подь сюда. – Скажи, давно у вас такая нехватка с огневым запасом?

– Дык, Государь, почитай с тех пор, как три армии создали.

Владимир присвистнул.

– Получается лет семьдесят живете при жутком дефиците, ладно отгружай все и езжай, да помни мои наказы. – Вот тебе пакет, вскроешь его у себя в штабе, в Астрахани. – Не подведи меня Афанасий.

– Да как можно, Государь, не сумлевайся, 2-я армия свою задачу выполнит.

Владимир шагнул к нему, обнял за плечи прощаясь, и уехал с Савелием Хватом в пролетке, сопровождаемой сотней охраны.

– Странные выверты преподносит жизнь – в далеком будущем, в 2500 году складывалась аналогичная ситуация. – Мой сын Сашка тоже барахтался под каблуком своей жены, но там настолько все было запущено, что пришлось принимать самые кардинальные меря. – Что за напасть творится с его сыновьями? Можно простому обывателю позволять жене дуть себе в уши и плясать под ее дудку, но не первому лицу государства, потому как последствия настанут для него весьма печальные.

– Савелий, Васька мой знал о жуткой нехватке боеприпаса с самого начала?

– Так точно, Государь, докладные ложил Императору два раза в год.

– Копии, надеюсь, сохранились?

– Да, Государь, как положено.

– Тогда заедем в штаб, позвони своему человеку, что канцелярией ведает, пусть нам сии бумаги приготовит.

Савелий, достав из кармана уоки-токи забубнил в него.

В канцелярии тщедушный капитан ждал их возле открытого шкафа. Слова Савелия полностью подтвердились – сто сорок две копии докладных лежали перед ним в папках на столе. Владимир скопировал несколько на синтезаторе и, бросив: – Благодарю за службу, – пошел к выходу.

– Савелий, отметь капитана за добросовестную службу.

– Есть, Государь.

– Садись, подвезу тебя.

– Спасибо, Государь, ты езжай, а я с бумагами посижу, дел много.

– Да Савелий, чуть не забыл – двух выпускников гвардейского училища направь к Ярославу в Крым, запиши – лейтенанты Алексей Одоевский и Владимир Лихачев. – Алешка мой будущий зять, женится на моей правнучке.

– На княжне Елене?

– На ней, свадьба завтра.

– Дык, меня с супругой тоже пригласили, Государь.

– Вот и отлично, значит погуляем, сядешь возле меня.

– Как скажешь, Государь.

– Савелий, без посторонних я для тебя Владимир или забыл. – Пока. До завтра.

Чем ближе Император подъезжал к Дворцу, тем больше мрачнел. Приехав, поужинал в своем кабинете, через адъютанта вызвал к себе Императрицу Катерину.

Та пришла и за веселым щебетанием пыталась скрыть свое волнение. Старшего Романова во Дворце любили, уважали и побаивались – он никому не спускал неблаговидные дела.

– Замолчи, сорока. – Скажи, я тебя в свое время предупреждал не лезть в государственные дела?

Женщина молчала, упрямо выпятив подборок.

– Отвечай, когда спрашивают – да или нет?

– Ну предупреждали, что из этого, я плохого Васеньке не посоветую.

– Дура, курица безмозглая – и схватив ее за ворот платья, бросил на диван, а затем врезал несколько раз плетью по заднице. Катерина всхлипывая, поправляла прическу.

– Слушай сюда, женщина, если через год не родишь наследника, то уйдешь в монастырь, а полезешь к Ваське с бабьими советами в серьезных делах – запорю на хрен. – Изыди с глаз моих, пришли в кабинет мужа, разговор к нему есть.

Катерина словно ошпаренная выскочила вон.

Василий прибежал минут через пять.

– Отец, да как можно мою жену плетью.

– А уже нажаловалась, пусть спасибо скажет, что из кабинета на своих двоих ушла. – Теперь с тобой, защитничек, посмотри бумаги, знакомы они али нет? – и пхнул папку с копиями докладных через стол.

Читая, Василий постепенно заливался краской.

– Краснеешь, значит не совсем совесть потерял. – 70 лет Савелий Хват бомбардирует тебя докладными о нехватке пороха для нужд армии, а ты и в ус не дуешь. – Это как понимать прикажешь, а с флотом что сотворил – ты хоть понимаешь, баранья твоя голова, что за такие вещи тебе плаха положена – голимая статья – измена Родине.

Василий побледнел и сел мешком на стул, хватая ртом воздух.

– Вот тебе мое последнее слово, завтра же отправляйся с женой в монастырь, на месяц – отмаливайте грехи. – На год я лишаю тебя трона, будете жить в загородной резиденции и заниматься продолжение рода. – Разочаровал ты меня, Васенька, – пшел вон.

Отпрыск исчез, словно ветром сдуло.

– Да ебть, что же твориться с его сыновьями, проглядел он их – вечные мотанья во времени вылезают боком. – И ведь ничего сверхъестественного от них не требовалось – только честно и добросовестно исполнять свои монаршьи обязанности, так и этого не смогли. – За что боролись, спрашивается, если бы не его контроль, то развалили государство окончательно. – Обязательно проверю как обстоит дело в остальных министерствах и коллегиях.

Владимир долго не мог уснуть, намечая на ближайшие дни неотложные дела.

IV глава

Свадьба началась с венчания в главном соборе Казани – молодых венчал сам епископ Даниил. Молодые весь обряд находились словно в некоем восторженном оцепенении, короны над их головами, при прохождении круга внутри собора, держали Савелий с женой. Обряд выглядел благочинным и торжественным, да и сама обстановка внутри храма как и нахождение в нем, очищала душу, делая человека лучше, возвышеннее. Красивая роспись куполов и стен поражала, большинство церковной утвари из золота и серебра. Мощный церковный хор только добавил торжественности событию.

Жених с невестой составили прекрасную пару – княжна Елена в белоснежном платье и фатой производства "made in France", выглядела на миллион, эффектная блондинка с вишневыми глазами и Алеша Одоевский в парадном белом мундире с золотыми погонами, с просветом и двумя лейтенантскими звездочками – статный юноша, брюнет с синими глазами.

Многие женщины внутренне завидовали невесте, шепотом охая – какой мужчина!

Присутствие Владимир I Императора Всея Руси накладывало особой отпечаток на действо.

Молодые обменялись кольцами и ответили согласием на вопросы епископа Даниила – желаешь ли ты, раб Божий Алексей, взять в жены и т.д.

Алеша Одоевский теперь уже муж, вывел под руку жену – княжну Елену Романову, на большое крыльцо собора.

Из толпы выпустили большую стаю белых голубей и они, трепеща крыльями взметнулись ввысь – красивое зрелище. Под ноги молодоженам бросали разноцветные конфетти, а сверху, кто-то усердно всех осыпал разной крупой, пополам с пшеницей – обряд, наверное, такой, придется потерпеть.

Император не мог удержаться, несколько напрягшись, почувствовал буйный прилив энергии, прошептал несколько кодовых фраз и незаметно махнул кистью. Толпа онемела – сверху, из воздуха на молодых и на дорожку перед ними вдруг посыпались ярко-красные розы.

– Чудо – пронеслось среди гостей и зевак.

Елена поймала взгляд прадеда, улыбнулась, посылая воздушный поцелуй и подняла вверх большой палец. Владимир, ласково глянув на правнучку, помахал ей рукой.

Свадебный пир родители Леночки решили устроить на свежем воздухе, в прилегающем к дворцу фруктовому саду – с утра слуги натянули тенты, расставили столы, накрыв их богатыми скатертями (иная скатерка с драгоценными камнями стоила поболее иного купецкого каменного дома, о двух этажах).

Для почетных гостей ставили стулья и табуреты, для остальных лавки. Подготовку начали сразу после возвращения жениха. Князь Андрей и княжна Софья с трудом поверили в фантастическое путешествие Алеши, а куда им деваться – вот оно доказательство стоит в зале и кажет объемные натуральные картины, успевай только диски менять. Словом столы ломились от праздничных блюд, некоторые делались только свадьбу или юбилей.

Наконец свадебный поезд прибыл к дворцу Вяземских, как положено. – Алеша не успевал доставать из сумки, носимой другом Володькой Лихачевым, золотые червонцы. Добравшись до стола, плюхнулись в его торце.

– Я устала, есть хочу – сообщила молодая жена.

– Погодь маненько, отлучимся на кухню, да поедим.

– Говорить надо маленько – машинально исправила его Лена. Им пришлось выдержать процесс дарения подарков – молодым повезло – многие презенты оказались весьма практичные и пригодные в хозяйстве.

Некоторые гости, не заморачиваясь, преподносили кошели с деньгами. Леночкины родители подарили кучу мебели для их "домишка".

* * *

Алеша успел побывать на стройке и удивился расторопности мужиков, пройдя нулевой цикл, фундамент, подвалы и прочая, стали ложить стены. Клали на вечный раствор – на яичном белке, в ранешные времена использовали известь, сейчас три цементных завода обеспечивали все стройки страны.

Среди народа до сих пор ходили легенды о чудных домах, произведенных за считанные часы, спецами привезенными Императором, Владимиром I из-за самого далека, из страны Лимонии, где все поголовно едят с золота, а самый последний ханыга имеет перстни с каменьями на всех пальцах. Много вранья и небылиц наворотили за две сотни лет – одно являлось фактом, вот она железная дорога, а вот воинские казармы и некоторые присутственные дома, из неизвестного камня, под заморским ученым названием – газопенобетон. Из него же эти спецы понастроили много крепостей и портов в Крыму и Финском заливе и соорудили высокие крепостные стены вокруг городов, стоящих у границ Империи.

После хронопереноса Алеша с Володькой наведались в Главную канцелярию – за серебряный рубль первый же встречный чиновник обсказал к кому обратиться и кто сможет решить дело.

Сунув пару золотых червонцев начальнику стола Варейкину лейтенанты через два дня получили положительный ответ

– Вам повезло, господа офицеры, на торг неделю назад выставили пять деревень с Владимирской губернии почившего в обозе боярина Охлопкова. – его вдова продает лишний народ вместе со всей живностью – всего 1335 душ. – Вот извольте список, цена оптом за всех 27 рублев золотом.

– Годится, дайте координаты боярыни Охлопковой и будем считать вашу работу законченной.

Но чернильная душа не торопился отдавать список, мялся, поглядывая в потолок. Алеша, догадавшись, сунул ему в руку золотой червонец, после чего они с Володькой покинули канцелярию.

– После свадьбы придется ехать за народом, а сейчас срочно наймем несколько бригад плотников и пусть ставят срубы для крестьян. – Толпу делим пополам и строим две деревни, на каждого.

– Нет, Алеша, мне многовато будет – 500 человек, не больше.

– Лады, поехали в слободу, плотников наймем.

Таким макаром, друзья стали основателями трех деревень – их территории примыкали друг к другу и шли вдоль реки Казанки.

Алешка наметил место для двух деревень, Володька для одной, так же указали старшему плотницкой ватаги где ставить мельницу.

По дороге в Казань Алешка заметил:

– Мы, конечно, молодцы, но не учли одного – управляющие. – Где нам из взять?

Володька, рассеянно смотревший на проплывающие мимо леса и поля, заметил:

– У нас уже есть, Даша выбрала сметливого мужика из работников ее родителей.

– Ага, значит проблема на половину снята, уже легче – заметил Алеша.

К его удивлению, управляющего на следующий день нашла Леночка. Управляющий в их имении имел брата – парню всего двадцать пять, а башковитый. По его началом трудилось несколько артелей строителей и отделочников – вот этого Егора и переманил Алеша.

Тот поначалу брыкался, ссылаясь на то, что не исполнится его мечта, Егор хотел построить кирпичный завод.

– Чудак человек, я разве запрещаю, вот две деревни отстроишь, поселишь народ, отсеетесь, мельницу поставишь и строй свой заводик на здоровье. – Треть дохода мне, как хозяину земли – можешь отдавать готовым изделием – кирпичом.

Ударили по рукам, осталось дело за малым, привезти пейзан, но это дело оставили на потом.

* * *

Император Владимир I подарил Алеше саблю в богатых ножнах, да не простую – кованную учеником самого Никиты Коваля, Михайлой Крепким. Сабля из семисот слоев, вещь уникальная, впрочем, как и все, что делал этот мастер, также Император преподнес Алеше маленькую коробочку. Раскрыв ее юный муж узрел в ней небольшую серебристую горошину – Лена взвизгнула и бросилась на шею прадеду.

– Дед, я тебя обожаю, ты читаешь мои мысли – твой подарок самый лучший – зачастила она, целуя Императора в обе щеки.

Алеша непонимающе смотрел на них.

– Муж мой ненаглядный, ты теперь будешь одним из нас – Посвященным, я так рада.

До Алеши, наконец, дошло – подарок не оценить ни за какие деньги – он воистину Императорский. Но раздачу "сладких плюшек" на сем не закончилась. Император подарил невесте бриллиантовое колье в паре с сережками. Камни в украшениях поражали не только чистотой и сиянием, но и размерами – от одного карата до тридцати. Весь гарнитур стоил неплохого состояния.

Леночка ахнула и бухнулась на стул – ноги не держали.

– Дед, спасибо тебе – сказала она слабым голосом – но придется нанимать полк охраны для этой дивной красоты.

Владимир развеселился:

– Не переживай, позже поделюсь секретом о сохранении сокровищницы. – Завтра вам привезут сейф с кодовым замком, поставите в своем новом дворце. – Ленка, через десять дней мужа у тебя забираю – он вместе с другом поедет в Крым, в действующую 1-ю армию генерал-полковника Ярослава Удалого.

– Дедушка, а как же наш медовый месяц? – надула губки Лена.

– Обещаю, после кампании твой муж поедет в краткосрочный отпуск.

– Ваше Величество, можно и лейтенанту Лихачеву отпуск – он ведь тоже молодожен, да и гнездо свое строит, крестьян прикупили, деревни появятся – пригляд нужен на первых порах.

– Хорошо, Алеша, твой друг тоже получит отпуск, надеюсь, на поле брани отличитесь.

– Так точно, Государь, не подведем.

По левую руку невесты сидели ее родители – князь Андрей Вяземский и княжна Софья Романова. По правую руку жениха, сидела жена генерал-лейтенанта, князя Савелия Хвата, командующего Российским войском, затем он сам, за ним Людмила, рядом с Императором Владимиром I Романовым, потом Карчи – экс-канцлер, а ныне Главный ректор Казанского университета, с женой – красавицей Екатериной, деканом историко-философского факультета. Таким образом, три старых боевых товарищи очутились рядышком и не без умысла Императора.

Тем временем, подношение подарков заканчивалось. Карчи преподнес самый оригинальный подарок – фолиант под названием "Домострой" в сафьяновом переплете и плеть с золоченым кнутовищем. Растерявшемуся юноше – с книгой все ясно, а для чего плеть?

Император шепнул:

– Врежь плеткой Ленке по хребту, да не гладь, а всерьез. – Жена с первого дня должна знать кто в доме хозяин, так, кстати, и в "Домострое" сказано. – Оба внимательно его прочтите.

Алеша шлепнул любимую втреть силы, Леночка взвизгнула: – Чего дерешься?

– Обычай такой – виновато улыбнулся Алеша. – Ты не пищи и не возмущайся – жена да убоится мужа своего – процитировал строки из "Домостроя" старший Романов.

– Ваше Величество, а где наш отец Василий с женой – спросила княжна Софья.

– В монастыре, милая, грехи замаливают – посуровел Император.

Дальше расспрашивать никто не рискнул.

После поздравительных речей и громких криков "Горько!" у молодоженов болели губы и крутило от голода желудки.

Владимир, видя их состояние, приказал:

– Идите покушайте, не морите себя голодом.

Юные муж с женой тут же умчались на кухню. На все протесты князя Андрея и княжны Софьи Император рыкнул:

– Цыть вы, ишь, удумали ребят голодом морить, понапридумывали глупых обрядов.

Сам он увлеченно беседовал с Карчи, которого давно не видел. Бывший канцлер мало заменился, а жена его расцвела, представляла собой редкое сочетание красоты и ума.

– Ладно, други, сегодня гуляем вовсю ивановскую, а завтра с небольшой компанией заглянем к нашему старому знакомому.

– Никак к Хроносу приглашаешь? – ощерился Карчи.

– К нему самому – кивнул Владимир.

На подмостках деревянной сцены негромко наигрывал инструментальный оркестр. Вскоре должен начаться концерт, даваемый артистами театров Казани, а также талантливыми учениками музыкальной школы. К выходу на сцену готовилась прима музыкального театра Галина Российская.

Император с друзьями до появления молодоженов благополучно прикончил второй литр холодной водочки, под хорошую закуску. Жены спокойно отнеслись к их занятию, они прекрасно знали неограниченные способности супругов – Посвященные могла мгновенно разложить спирт на составные части, без ущерба здоровью. Их метаболизм отличался от простых людей.

С начала концерта объявились Алеша и Леной – сытые и довольные.

Собака не отходила от Одоевского ни на шаг, словно боясь очередного исчезновения.

– Алеша, обратился к нему Император – не оставляй надолго своего друга – у него может сердце не выдежрать.

– Вы серьезно, Ваше Величество.

– Серьезней некуда, мой Сынок умер по этой причине в сорок пять лет, хотя их порода живет минимум до шестидесяти. – Он не вынес разлук, а собаки, насколько я знаю, тоже преданны хозяину.

– Я Снежка с собой в армию заберу, Ваше Величество.

– Вот это правильно. – Так чего сидим, кого ждем. – Горько!

Свадебный пир катился своим чередом – кончился концерт, артистов усадили за уставленные всякими кушаньями и напитками столы. Между ними прохаживался управляющий имения Кирилл – раздавал гонорар.

Праздник постепенно переходил в стадию безудержного веселья – после десяти вечера влиятельные лица государства во главе с Императором, покинули имение, провожаемые хозяевами. Осталось с полсотни молодежи – потанцевавшей до упаду, да пустивших пару фейерверков. В первом часу ночи угомонились и они.

Некоторых из гостей, сильно уставших, слуги относили в коляски и пролетки, а человек десять, приехавших издалека, уложили спать в гостевых комнатах.

В субботу, на второй день свадьбы, группа гостей, включая молодоженов, а также Владимира I, отлучилась минут на десять. Ни родители, ни гости не придали этому значения – во время пира многие совершали броуновское движение.

Несколько дворян из канцелярии велели поставить три стола со стульями на берегу пруда и по-пьяному делу, изображали прием посетителей, заливаясь счастливым смехом. А тут подумаешь десять минут – в парке много укромных мест, может людям поговорить надо.

Да, в парке они были пару минут и исчезли, все одиннадцать человек и белый тигр, сын легендарного Сынка и Малышки.

Произошло все буднично и просто, посидев пару часов за столом и убедившись, что поговорить не удастся без лишних ушей и праздничного шума, Император передал нужным людям собраться с березовом колке. Через некоторое время и сам с женой и сыном, сидящем на тигре, отправился туда. В парке собрались представители разных, можно сказать эпох – Савелий с женой и Карчи с Екатериной – родились в XIII веке. Алеша с Леной и Владимир Лихачев с Дашей – в XV. Император – в ХХ веке, его жена Людмила в XXI веке, как и сын Александр. Сынок – огромный тигр, названный в честь родителя, чья морда красуется на государственном гербе России и на флаге, умудрился родиться в XIII в., а проживает в XXI веке в Имперской резиденции.

Тигра в свое время притащил сам Владимир для защиты сына. Зверь рос не по дням, а по часам, мясо лопал вовсю и через год ростом в холке вырос с лошадь – удался в папу и маму. Умный от природы он обладал зачатками телепатии – по своей натуре охотник и прирожденный боец. За хозяина сразу принял маленького Сашку, которого обожал – Людмилу и Владимира признавал за своих и только. То есть их приказы выполнял, но так, без особой охоты, другое дело мальчик – ему дозволялось все – о езде верхом даже говорить не приходится. Сынок добровольно становился участником всех Сашкиных игр, причем делал это с удовольствием – ему нравилось слышать счастливый и звонкий смех мальчишки. Поначалу они и спали вместе, пока тигр не подрос, правда и потом набегавшись, да наигравшись до изнеможения, падали в яблони, где валились на траву и сладко посапывали. Главное качество этой странной и редкой породы тигров – они преданные телохранители. Раз Людмила с Владимиром, близкие люди к мальчику, значит и они под его защитой.

Звери, в отличие от людей, кичившиеся своей культурой и достижениями цивилизации – не умеют предавать. Здесь людскому племени гордится нечем – вся история человечества – это череда обмана, предательства и стремление захапать чужое, неважно каким способом.

Но не будем отвлекаться – попросив собравшихся встать поближе друг к другу, Император пригласил пройти в созданный им портал перехода.

Несколько шагов и они очутились в саду, сквозь деревья и пальмы проступало красивое здание, больше похожее на сказочный замок.

– Хронос, просыпайся, мы к тебе в гости – вдруг гаркнул Император.

Сынок от неожиданности рявкнул.

– Где мы? – тоненько спросила Леночка.

– В Крыму, внучка, в Крыму.

Перед прибывшими вдруг возникла деревянная дверь, с облезлой ручкой.

– Нас приглашают – заметил Карчи.

Прибывшие толпой ввалились через дверь, попав в большую комнату.

– И это дворец наместника? – разочарованно протянула Екатерина.

Дамы дружно прижали к носикам надушенные платки.

Комната имела вид детской площадки бабуинов – стены обшарпаны, мебель переломана, целыми остались стол с покосившейся ножкой и свежесрубленный табурет. В углу батарея пустых кувшинов и бутылок. На столе помятая жестяная кружка, хребет небольшой рыбки и бутылка наполненная наполовину ядовито-бордовой жидкостью. На наклейке, косо приляпанной к бутылке, можно был прочитать – "Вермут".

Гости, мягко говоря, с некоторым удивлением озирались по сторонам. Владимир в некоторой задумчивости пробормотал:

– Совсем крыша поехала у Хроноса.

В это время из открывшейся неприметной дверки, скособочившись, вывалился всклоченный бомжара в разодранной рубахе, портах с заплатками и разной обувью на босу ногу. Что примечательно – на правой ноге красовался тапочек, а на левой изодранный лапоть. Вдрызг пьяный расхристанный алкаш пытался поклониться и поприветствовать одновременно, но согнувшись в поклоне он так и застыл в этом положении, только и смог вывернуть голову с открытым ртом и выпученными глазами.

У Предтечи был вид гвардейца на Императорском приеме, с которого внезапно слетели штаны.

– Почто глазки-то большие сделал, Хроня, смотри слюной не подавись – бросил Владимир.

Он то знал, что на мужчин, впервые увидевшие его жену, Людмила действует подобно удару кувалды в лоб. Перехватывает дыхание, глаза с блюдце, челюсть до пупа и обильное слюноотделение, как у собачки Павлова.

Наместник Крыма и Малороссии – крупно попал по выражению Семена Скуратова. Предтеча, видимо рассчитывал увидеть чисто мужскую компанию и промахнулся. На его беду Романов до сих пор не знакомил со своей женой из 2032 года.

Немая сцена продлилась недолго – картинка передернулась и гости очутились в большой зале из розового мрамора, стены искусно отделаны янтарем и малахитом. По периметру зала развешаны золоченые канделябры, пол покрыт черным мрамором с белыми прожилками – контраст с ранее виденным разительный.

Хозяин вскоре объявился – элегантный господин в белом парадном генеральском мундире с набором высших орденов Империи и заморских стран. Трезвый, как стекло, брюнет с зелеными глазами и ростом за два метра, чуть смущаясь попросил прощения за весь цирк – это все ваш Император виноват, хотел его разыграть.

Целуя ручку Императрице Людмиле, проблеял:

– Я вами поражен и восхищен, прошу извинить за дурацкую шутку. – Позвольте представиться – Хронос Иванович Крымский, друг вашего мужа, с сего момента, надеюсь и ваш.

Ослепительная красавица негромко рассмеялась. Хронос вздрогнул и перекрестился.

– Еще одна жертва моей жены – отстраненно констатировал Владимир и телепартировал – Хроня, на чужой кровать рот не разевать.

Тот отреагировал "незамедлительно":

– Ну и гад ты, Владимир, предупреждать надо. – Увидев твою жену, чуть инфаркт не заработал, хорошо организм крепкий, выдержал.

– Господа, может перенесем нашу встречу на свежий воздух? – поинтересовался хозяина дворца.

Дамы дружно выразили согласие, мужчины поддержали.

В стене зала образовался прямоугольный проем телепорта, выйдя из которого, гости очутились на песчаном берегу. Пляж похоже посещался периодически – под пальмами стояли столики с раскладными стульями, дальше в мангровых зарослях виднелись бунгало. Возле столиков выстроилось в ряд несколько больших металлических шкафов, как потом оказалось – холодильники.

– Мадам и месье, – с французским прононсом вдруг заговорил Хронос – прошу в бунгало, там вы сможете переодеться, принять душ, а потом спускайтесь сюда, отпразднуем нашу встречу.

Уходя к домикам, Владимир поделился с Предтечей:

– Слушай, мы ведь со свадьбы к тебе нагрянули, хотел сделать приятное молодоженам.

– Считай, сделал, а кто женился?

– Внучка моя замуж вышла за хорошего парня, вон они справа идут. – На жениха у меня есть виды – способный юноша, да и боец будет не из последних, а главное, порядочен и слово совесть для него не пустой звук.

– Я рад за тебя, Владимир, хорошие люди всегда в цене.

– Да, мне на них везло – согласился Романов – кстати, его друг, мой тезка, тоже хороший паренек и с задатками. – Они вскоре прибудут к тебе в Крым, начинаем Турецкую кампанию, присмотри за ними, хорошо?

– Ноу проблем, Владимир, пацанов без внимания не оставлю.

– Хронос, его друг тоже женился десять дней назад, сделай этим двум парам небольшие экзотические подарки, у меня фантазии не хватает.

– Ладно, иди уж, тебя жена заждалась.

Владимир хмыкнул и, подойдя к Людмиле, спросил:

– А где Сашка с Сынком?

– Они впереди, на тропинке в домик поехали.

В двух бунгало между двумя парами молодоженов произошел разговор на одну тему – восторгались увиденными чудесами.

Алеша ко всему увиденному отнесся более спокойно, чем его друг с женой Дашей.

Другие пары не стали обсуждать необычные явления – они просто занялись любовью. То ли море так подействовало, то ли люди пытались таким образом снять стресс от пережитого, неизвестно. После любовных утех самочувствие гостей заметно улучшилось.

Владимир с Людмилой уложили спать утомившегося наследника, рядом с кроватью мальчика рухнул тигр.

– Дорогой, пойдем наверх, переоденемся – предложила жена, озорно блеснув глазами.

Переодеться, естественно, не успели – их страсть с годами не ослабевала, сброшенная одежда так и осталась лежать на полу, а мужчина и женщина полностью вошли в друг друга – остальной мир на ближайший час перестал для них существовать.

У дам переодевание затянулось надолго, поэтому за, невесть откуда появившимся, большим мраморным столом сидели одни мужчины. Хозяин постарался – перед гостями на золотых блюдах лежали всевозможные кушанья, вплоть до экзотических омаров-лобстеров. Посреди стола целиком запеченный павлин – царское блюдо. Разнообразие запотевших бутылок радовало глаз.

Хронос предложил выпить без дам, уверяя, что до их появления они умрут от жажды. Алеша с Володей не злоупотребляли, пробавлялись шампанским.

Женщины объявились через полтора часа с затуманенным взором и не вполне адекватным восприятием обстановки. Во всяком случае до них не дошло, что мужья пьяные до невозможности.

Те, естественно, исправили положение – напряглись и через пару минут сидели трезвее того дельфина, что радовался жизни, кувыркаясь в прибрежной волне.

Со стороны зарослей послышалась негромкая приятная музыка, за столом посыпались тосты – первые, понятное дело, за прекрасных дам.

Народ обладал хорошим аппетитом и большим опытом в подобных застольях. Попили, поели, потанцевали, а солнышка меж тем пригревало и неудивительно, что многие захотели окунуться в море.

Хронос, извинившись, исчез на некоторое время, а появился очень эффектно – сначала на пляже возникли два испанских галеона, с которых водопадами стекала вода из пушечных портиков, а между ними горделиво расхаживал сам Предтеча.

– Дарю вам, молодые люди, по галеону XVI в. с золотом, сгодится на обзаведение.

Дамы захлопали в ладоши, мужчины невольно крякнули – действительно царский подарок.

– Хронос, агде мы собственно находимся?

– В Крыму, мой друг, в Крыму.

– Тогда другое дело, а то канительно золотишко откуда-нибудь с Кариб переправлять – столько энергии уходит, жуть.

Народ дружно поперся осматривать поднятые со дна галеоны – они действительно были под завязку набиты желтым металлом.

Вытащив на палубу один сундук и, пыхтя, спустив его на обрывках концов на песок, генералы столкнулись с проблемой – чем его открыть. На сундуке висел внушительный замок.

– Господа, отойдите, пожалуйста, на пару шагов – попросил Алеша.

Возникшую помеху устранил просто – достал из кобуры АПС и отстрелил дужку, замок кувыркнулся оземь. Взрослые дяди озадаченно почесали в затылке – действительно все решается просто.

Откинув крышку, узрели ювелирные украшения, статуэтки и поделки из золота.

Женщины, стайкой сорок, окружили трофей. Только Людмила с Екатериной, снисходительно улыбаясь, пили сок за столом.

Золотые изделия выложили на принесенную скатерть, некоторые из них Алеша отложил в сторону. На немой вопрос Леночки, пояснил:

– Эти вещички нужно выбросить в море – они прокляты.

Владимир с Хроносом переглянулись.

– Романов, он Посвященный?

– Да нет, прививку не успел принять, сам знаешь, процедура происходит только в трезвом виде – я его инструктировал.

– Получается юноша зело одаренный, подозреваю он такой не один. – Везет тебе, Император, большое подспорье на Руси появляется.

– Ты прав, Хронос, надеюсь, сия тенденция не угаснет. – Давай поможем молодежи, а то они месяц будут золотишко с кораблей доставать?

– Не вопрос, Владимир, – твой правый, мой левый.

Под крик – поберегись – возле галеонов мигом возникло две огромные кучи презренного металла в сундуках, глиняных кувшинах и просмоленных парусиновых мешках.

– А ведь корабли свежие – мимолетом выдал Карчи, вертя в руках ацтекскую статуэтку. – В смысле, утонули недавно – уточнил он.

На вопрос окружающих откуда сей вывод, резонно ответил:

– Ничего не сгнило, ни веревки, ни паруса, ни мешки.

– На флоте веревок нет – заметил Савелий.

– Ай, да не один ли хрен.

Втроем – Владимир, Хронос и Алеша, занялись выбраковкой, на что затратили весь день.

Леночка теребила деда – как там свадьба без них, родители поди волнуются.

– Оставь, пустое, никто ничего не заметит – мы в хронокапсуле.

Закончили с плохим золотом к обеду следующего дня.

– Ну и чего с остальным золотом дальше делать? – поинтересовался Володька Лихачев.

Молодожены вопросительно глянули на Императора – тот пожал плечами:

– Положите в банк и все дела.

– Давайте золото поделим на всех – предложил Алеша.

– Действительно – поддержала молодежь – куда нам столько.

По скромным прикидкам Романова – золота, в обеих кучах, не менее 4 тонн.

– Ребята, не морочьте голову, это ваш подарок, какой может быть дележ.

Возникла ситуация – старшее поколение урегулировала ее на раз. Взяли по паре сувениров и закрыли тему.

Владимир через портал переправил золотишко в Казань, где сдал в банк на имена Лихачева и Одоевского. Кстати, ювелирные украшения при ближайшем рассмотрении, оказались примитивной выделки.

От проклятого золота, а его наблюдалось с тонну, избавился Хронос. Воспользовался одной из своих способностей организма – было золото и не стало, отправил на морское дно далеко от берега. Галеоны решили не трогать – пусть стоят на пляже, экзотика.

Отдохнув в бунгало до шести вечера, народ постепенно подтянулся к пиршественному столу. Веселье закончилось грандиозным фейерверком, устроенным Хроносом и ночным купанием в море.

* * *

Мурад II, султан нарождавшейся могучей Османской империи, сидел в беседке летнего сада в тени огромной чинары. Полузакрыв глаза и попивая обжигающий кок – чай с шербетом, обосновавшись среди подушек, казался воплощением спокойствия и благодушия. На самом деле все обстояло с точностью до наоборот – аппетит портили сообщения с Балкан, там повсеместно вспыхивали восстания и бунты, а непокорные греки достали в конец. Султан отставил пиалу с чаем, поудобнее оперся на подушки и взялся перебирать четки – занятие всегда помогавшее найти верное решение.

Буквально месяц назад – слава Аллаху, его доблестные войска одержали убедительную победу над, так называемой крестоносной армией европейского сброда. Сейчас никто не помешает завоеванию всех Балкан, Африки и Кавказа – тиран и агрессор сказал бы глупый человек о Мураде II и был бы не прав.

Султан считал себя милейшим человеком, одна достаточно веская причина заставляла его вести захватнические война – золото. Ну и, естественно, дух истинного тюрка, привыкшего жить грабежом – на хрена работать, когда можно отнять силой, народные волнения – мелочь, армия быстро наведет порядок – но какая-то заноза, случайное слово – портили настроение султану в такой погожий солнечный день.

Полчаса безуспешно перебирал четки и вспомнил – вчера, после заседания Дивана министров, выслушал доклад великого визиря Махмуд-паши. В конце разговора речь зашла о Крыме и визирь стал выкладывать такое, что Мураду II пришлось его остановить.

– Ты сам веришь в то, что говоришь?

– О, великий и всемогущий, конечно, не верю, но я обязан доложить – где это видано, чтобы у нечестивых гауров, этих русских, пушки в крепости стреляли на двадцать километров.

– Сказки доносят твои лазутчики, визирь.

– Воистину глаголишь, Лучезарный Повелитель наш. – Осмелюсь заметить, о Повелитель, пришло донесение от командующего Полуденной эскадры Капун-паши – десять дней назад русская эскадра в сто вымпелов прошла Босфор с выходом в Мраморное море, где русских пытался остановить наш флот – не получилось.

– Что значит, не получилось? – Сколько у Капун-паши было кораблей?

– Двести тридцать, о Всемогущий.

– При двукратном превосходстве, не мог покарать неверных? – Скажи, что ты пошутил, Махмуд-паша.

– О, Несравненный, если бы? – у Капун-паши осталось сорок семь кораблей – остальные того.

– Чего того?

На дне – вздохнул великий визирь.

Султан выпучил глаза.

– Мало того, Повелитель, Капун-паша совсем тронулся рассудком – в донесении указал, что у русских все корабли железные.

Султан не выдержал, упал на ковер и захохотал, дрыгая желтыми пятками – туфли с загнутыми носами разлетелись по комнате. Визирь за компанию похихикал, мучительно соображая – Капун-паша, понятное дело, кряхтя, отправится на кол, ему самому необходимо уцелеть. Махмуд-паша заблаговременно подготовил нужные бумаги и теперь жужжал на ухо султану, дескать он предупреждал Капун-пашу, но тот его не послушал.

Все закончилось, как и предвидел великий визирь – Капун-пашу посадили на кол, а они с султаном долго потом пересмеивались при встречах – стоило лишь вслух сказать железный корабль.

До чего только люди не додумаются, лишь бы спасти свою жизнь – дураку понятно, если корабль железный, он тут же пойдет на дно.

И все же у султана, в глубине души, остался нехороший осадок – с русскими нужно держать ухо востро. Они в свое время прихлопнули Монгольскую империю, словно муху, а потом раздавили Тевтонский орден и поставили на колени всю Европу. Правда по мнению Мурада II, совершили грубую ошибку – не пограбив как следует чванливых соседей.

Он, Мурад II, Всемогущий Правитель Османской империи, исправит просчет неверных и наведет в Европе истинный турецкий порядок – все народы будут под нашей туфлей. Платить дань им предстоит до скончания веков.

* * *

За время пребывания в Крыму, Романов провел две беседы – с Карчи и Хроносом. Собственно ради этого он и организовал визит всей гоп-компании.

Карчи, Владимир прижал в первый же день, отодрав его от любимой жены Екатерины. Бывший шаман долго брыкался и возмущенно шипел, но въехав в тему успокоился, а проблема была проста – нынешний канцлер – боярин Жеватин с работой не справлялся.

– Карчи, ты пойми, сейчас в Европе образовалось множество государств, с ними нужно установить дипломатические отношения. – А как? – Нет послов, нет подготовленных людей для дипломатической работы, правда военных атташе можно взять из спецназа. – Короче, интересы государства требуют твоего возвращения на пост Канцлера, параллельно подготовишь кадры в дипмиссии. – И не спорь, на свое место в университете назначь Екатерину – она у тебя женщина умная, с характером – студиозов будет держать в ежовых рукавицах.

Карчи попытался вякнуть против, но Владимир пресек его отговорки. Тут же подозвал Екатерину и объяснил суть дела – к удивлению Карчи, жена безоговорочно согласилась с Императором.

Второй не менее важный разговор состоялся с Хроносом вечером второго дня.

Отойдя от веселившейся компании, уселись в материализовавшиеся шезлонги. Первым начал Наместник:

– Ты чего приперся, Владимир? – Только не говори, что соскучился, не поверю.

При этом, гад такой, пытался влезть в мозги Романова и получил неожиданный отпор. Происшедшее далее напоминало старый анекдот.

К врачу-офтальмологу пришла на прием старушка с перевязанным глазом. На вопрос, что случилось, последовал краткий ответ – плюнули.

– Что в глаз – удивился врач.

– Нет, в замочную скважину.

Так и с Хроносом – хотел одним глазком подсмотреть чужие мысли, ну и получил агрессивный мозговой блок.

Хронос сидел, потирая лицо, и бурчал:

– Предупреждать надо.

– А не лезь, не замай – парировал Романов.

– Есть предложение выпить – радушно предложил хозяин и, не глядя, правой рукой, достал из воздуха бутылку с вином. Перед ними возник небольшой столик с двумя бокалами и овальным золотым блюдом с виноградом и яблоками.

– Вроде не сезон – пробормотал Владимир.

– Ничего, для нас всегда сезон – проворчал Предтеча.

Выпили, пожевали ягодки.

– Ты прав, Хронос, объявился я не просто так – после 20 июля начинаем Турецкую кампанию, будь готов.

Глаза у Наместника хищно блеснули:

– Всегда готов, давно пора турок осадить, обнаглели, сволочи.

– Что с провиантом для армии Ярослава Удалого?

– Насколько я знаю, нормально, но это не моя епархия, почто спрашиваешь?

– Хронос, не в службу, а в дружбу – поднапрягись и займись обеспечением воинов по полной программе. – Пригласишь к себе генерала Удалого, вместе со штабом, они подскажут, в чем нуждаются. – Сейчас, навскидку могу сказать – в боеприпасах.

– Опоздал, Владимир, боеприпасы, снаряды да патроны для двух армий я наклепал еще весной. – Так ты и об армии Ивана позаботился, молодец, спасибо. – Вот удружил, давай выпьем.

Выпили.

– Владимир, поделись, где такую красавицу жену ухватил?

– Не поверишь, на проселочной дороге – она умудрилась провалиться из XXI века в XIII, пришлось выручать бедную девушку.

– Шоб я так жил, везет тебе Романов.

– Хроня, с женами сам виноват, выбирай тщательнее. – Все ж таки у тебя богатый опыт, седьмой раз разводишься.

– Га-га-га.

– Чем гоготать, лучше бы помог – горестно вздохнул Предтеча.

Вот тогда Романов и ляпнул, не подумавши, в шутку, естественно, кто знал, что его слова Хронос воспримет буквально.

– А ты к Турецкому султану в гарем наведайся – там выбор большой.

Сказал и забыл, потягивая вкусное вино. Как говаривал Семен – за базаром нужно следить.

В последствии, по прибытии в Крым, к началу боевых действий, обнаружился интересный факт – Хронос спер у султана Мурада II половину гарема – 350 девиц в возрасте от 12 до 17 лет.

Поначалу гордился собой и прохаживался по дворцу среди пищащей и галдящей толпы прелестниц эдаким павлином. Но спустя некоторое время понял, что попал по-крупному. Прелестницы издергали его в конец, требуя подарки и знаки внимания. Поэтому появление Владимира Хронос встретил на ура, видя в лице Императора избавление от данной проблемы. Но это все впереди, а пока они наслаждались крымским вином и вели неспешный разговор о том, о сем.

* * *

Гости на свадьбе и близкие родственники не заметили их отсутствия – пятнадцать минут не повод для беспокойства. Гуляли еще два дня, после чего отлеживались денек.

Алеша с Володькой, запасшиеся Банковскими билетами, отправились за крестьянами. Управились с торгами на удивление быстро, больше канители доставило зафрахтовать два эшелона, чтобы перевезти утварь и живность пейзан. На все потратили пять дней.

Прибыв домой, пару дней устраивали народ по отстроенным деревням. Выдав управляющему два десятка золотых, Алеша приказал провести посевную и закупить на зиму муки и круп на всякий случай.

Из круга хлопот его бесцеремонно вырвала Леночка, обвинив его в невнимании и прочих грехах. Алеша повинился – действительно, тут на службу уезжать, а он жену забросил, но опять же – крестьяне, он за них отвечает. Что и пытался объяснить молодей жене, но та отмела все оправдания и последующие сутки они не выходили из спальни.

К удивлению Леночки и Алеши, адаптация к "прививке атлантов" у него прошла легко и незаметно. Появившиеся новые способности организма только радовали, к тому же усилились его собственные. Благодаря познаниям в медицине, безошибочно ставил диагнозы, а само лечение стало более эффективно. Он испытывал необычный прилив энергии и, не скупясь, тратил ее на окружающих.

Для начала прошелся по ближайшим родственникам Лены, а затем переключился на своих крестьян, устроив тотальный медосмотр.

Управляющему, Егору Башке, выдал два золотых червонца и поставил перед ним задачу – купить дойное стадо коров, голов 400, да пару племенных быков. Стадо распределить между крестьян, у кого малые дети, в первую очередь.

Нанять несколько бригад для постройки сараев под животину и сенников. Крестьян в конце июня припахать по заготовке сена.

Собственноручно изготовив деревянную маслобойку, отдал плотникам в производство. Купил для своих пейзан 400 сепараторов – пусть приучаются гнать сливки для сметаны.

Словом, молодой хозяин развел кипучую деятельность.

Друг, Володька Лихачев, глядя на него, тоже обеспечил своих крестьян стадом коров.

Деревни радовали глаз свежими срубами, на речке Казанке достраивали мельницу, Егор Башка привез из города жернова. На берегу артель плотников собрала водяное колесо с лопастями.

В дворцах осилили первый этаж, приступили ко второму.

Жизнь кипела ключом, но, в то же время приближался день расставания и, наконец, подошло 17 июля 1448 года от Р.Х. – день отъезда лейтенантов Одоевского и Лихачева в действующую армию генерал-полковника Ярослава Удалого.

Молодых людей на перрон пришли проводить их жены с родителями – тестями и тещами.

Княжна Софья Романова-Вяземская, надела Алеше на шею образок и перекрестила. Лена крепилась до последнего, расплакалась только при гудке тепловоза. Алеша, как мог ее успокаивал. Снежок все пытался облизать заплаканное лицо жены.

У другой кучки провожающих та же картина – Даша повисла на шее Володьки, обливаясь слезами.

Водопад прекратил сам Император, рявкнувший на молодых жен. Он появился на перроне в окружении немногочисленной свиты и сотни гвардейцев телохранителей со странным оружием, доселе лейтенантами не виданным. Владимир I пристыдил девчонок, распустивших мокреть, и пригласил Алешу с Володькой в своей царский вагон – мне не так скучно будет – туманно объяснил монарх.

Последние поцелуи близких, подошел момент, когда у отъезжающих и провожающих иссякли все слова, а прощальный гудок тепловоза прервал неловкое молчание. Второпях поцеловались и заскочили в вагон, следом прыгнул Снежок.

Перрон с близкими поплыл назад, состав из восьми вагонов лязгнул суставами, раз-другой и начал постепенно набирать ход.

Комендант царского эшелона, полковник Норкин, определил места молодым лейтенантам и их четвероногому другу в мягком вагоне.

Купе на двоих поражало своей роскошью и функциональностью. В нем имелся отдельный душ и туалет. Друзья с час обследовали купе, пребывая в восторге – им, воспитанным в казармах, все казалось в диковинку и было интересным.

Как водится на железной дороге, часа через три, наши путники стали доставать корзинки и сундучки со съестным – общеизвестно, самая вкусная еда в поезде. Но не успели друзья достать свои припасы и разложить их на столик, в дверь деликатно постучали – прибыл гонец от Императора, лейтенантов Одоевского и Лихачева приглашал сам монарх, Правитель Руси.

С удовольствием отправились за вестовым гвардейцем в царский вагон, который находился сразу за вагоном охраны.

В составе поезда половину занимала обслуга с охраной, вторую половину – вагоны под лошадей и императорскую коляску. Царский вагон поразил воображение юношей – стенки оббиты белой кожей с золотой проволокой, делящей ее на ромбы, в отделке редкие породы дерева, металлические части из золота и серебра, на полу ковры по щиколотку, заглушавшие звук шагов. За большим округлым столом покрытым парчовой скатертью их ждал сам Император.

Адъютант показал им умывальню, где лейтенанты вымыли руки с душистым мылом.

– Садитесь, ребятки, мои повара заждались – и Владимир кивнул на стол.

Два официанта-слуги сноровисто стали сервировать стол. На первое подавали монастырскую уху, куриный суп с лапшой и борщок со свиными шкварками. Но прежде, по знаку Императора, слуга налили всем троим по рюмке водки из хрустального графина со слезой. Только после этого все принялись за еду – небольшая доза холодной качественной водочки, всегда способствовала хорошему аппетиту.

Через полчаса стали подавать второе – блюдами уставили весь стол. В самом центре, на длинном подносе лежал копченый осетр длиной не менее двух метров.

– Молодой осетрик – подумал Алеша. В детстве он таких частенько вылавливал близ заимки на Тоболе.

Имперские повара во все времена славились, кушанья оказались необыкновенно вкусными и дичь с овощами, и поросенок с гречневой кашей, а пироги какие – ел бы да, ел.

С недоумением друзья наблюдали за Императором – лениво отщипывающим кусочки – они-то наслышаны о зверском аппетите Правителя Романова. В народе говорили Владимир I может съесть в один присест полбыка.

Владимир понял удивление юношей и улыбнулся.

– Когда нет большого расхода калорий, я ем немного, что такое дикий голод тебе, Алеша, еще предстоит испытать. – Так что в будущем не пугайся – твой организм вынужден будет пополнять недостаток сожженных калорий.

От второй рюмки водки лейтенанты отказались. На десерт подали фрукты, плюшки, фигурные пряники и чай. Вот под это дело и начался у них долгий разговор.

Императора интересовало все – родители юношей и их далекие предки, где жили, как учились, причем спрашивалось все настолько благожелательно и добродушно, что парни вывалили Правителю полные биографии.

Он и сам рассказал несколько баек, но особенно их поразил рассказ о первой битве с монголами.

– Да что я вам рассказываю, лучше сами посмотрите – и Император достал из тумбочки некий пенал, что-то нажал и на противоположной стене появилось объемное цветное изображение.

– Снимал Карчи, наш канцлер, год 1236 от Р.Х.

Поскольку действо снималось с трех камер одновременно, эффект присутствия вышел поразительным. Перед ними развернулась воистину грандиозная битва с затаенным дыханием юноши следили за кровавым побоищем.

– Это первая схватка с монголами, орда Шейбани-хана, а вот основная битва с войском Бату-хана.

Хотя звук был несколько приглушен, но зрители к конце просмотра обалдели от грохота пулеметов, звона железа и многотысячного ора людей и лошадей. Столько рек крови им, естественно, раньше видеть не доводилось. Через час просмотра, оба парня чувствовали себя мокрыми, как мыши в валенке.

Слов не находилось, сплошной шок от увиденного, нет им в училище показывали крохотные отрывки, но они не давали столь полной и масштабной картины.

– Ваше Величество, дозвольте спросить?

Император кивнул, Алеша продолжил:

– Сколько всего воинов принимали участие в этой грандиозной битве?

Владимир I посмурнел лицом:

– Около полумиллиона. – Мы потеряли тогда половину бойцов, жаркая оказалась сеча.

Парни молчали, переваривая увиденное и услышанное.

Слуга, по знаку монарха, наполнил рюмки. Император встал из-за стола с рюмкой водки в руках.

– Предлагаю выпить за помин души павших воинов, спасибо им нашим предкам.

Юноши вскочили и выпили не чокаясь.

– К семи часам вечера, жду вас на ужин, идите отдыхать.

Друзья, поблагодарив за честь им оказанную, чинно удалились в свой вагон.

В купе Володька сказал:

– Алеша, а ведь нам всем несказанно повезло – и пояснил – повезло с Императором, а как о простых людях заботится, таких Правителей в мире больше нет – убежденно заявил он.

– Я с тобой совершенно согласен – поддержал Алеша. – Народ его любит, дай Бог ему здоровья.

Подремав с часик после обеда, парни уселись за шахматы, изредка посматривая в окно.

– До чего все-таки у нас природа красивая – заметил Алеша.

– Ты прав, друг мой – задумчиво согласился Володька, крутя пешку в руке. – Тебе шах.

Так до ужина и просидели за шахматной доской. После вечерней трапезы погоняли в бильярд в вагоне охраны, а затем улеглись спать, пес развалился у входа в купе – стерег по привычке.

На другой день, ближе к обеду, за окнами обозначились речки и проливы, состав пересекал множество мостов – станция Джанкой, начался Крым.

Непередаваемый солоноватый запах моря возвестил о скором прибытии и через три часа царский поезд под звуки церемониального марша, мягко подошел к перрону Севастопольского вокзала. Их встречал сам Крымский Наместник с многочисленной свитой и генерал-полковник Ярослав Удалый со своим штабом.

После торжественной встречи Император с многочисленным эскортом, двинулся в главную резиденцию Наместника Хроноса.

Лейтенанты, по приказу Романова, ехали с ним в одной коляске в окружении охраны. Даже Снежка им разрешили взять с собой.

Через десять минут кавалькада остановилась у ажурных кованых ворот, через которые просматривались живописные цветочные клумбы и кипарисы. За красивым фонтаном "парил" воздушный замок – изумительной красоты строение.

– Пожалуйте в мой домишко – пригласил Наместник.

V глава

" По случаю прибытия Императора, Наместник Крыма и Малороссии генерал-губернатор князь Хронос Крымский в своем дворце дал торжественный обед. На нем присутствовали* * *" – выдержка из передовицы газеты "Черноморские ведомости".

Алеша с Володькой устали вертеть головами и таращились круглыми глазами, взирая на утонченное великолепие залов дворца Наместника. У хозяина со вкусом все в порядке – друзья это поняли сразу. Все залы средних размеров, огромный лишь один – зал приемов, в нем и пировали, потолок которого искусно разрисован фресками, по периметру стояли античные статуи, судя по виду, древнейших времен. Панели стен отделаны благородным красным деревом до двухметровой высоты, дальше до потолка – розовый мрамор. Окна забраны разноцветным стеклом, с потолка на цепях свисали три хрустальные люстры – словом, своей красотой дворец не уступал Императорскому, а по количеству золотых деталей даже превосходил. Причем, золото не выпячивалось пошло наружу, в виде золотых туалетов, как у некоторых промышленников или купцов, просто проскакивало кое-где ненавязчиво. То ручка литая дверная, то декоративные канделябры, ну и , конечно, в каждой зале золотой герб России – оскаленная морда легендарного Сынка – издавала благородный блеск. В некоторых залах с гранитных стен струились рукотворные водопады, подсвеченные разноцветными огнями. Посреди зала приемов, где проходил обед, был устроен некий водоем, и в нем плавали рыбки. Для гостей, по их просьбе, хозяин устроил небольшую экскурсию, показав почти весь дворец – кроме его левого крыла, сослался на ремонт. Впрочем, судя по усмешке Императора, Наместник что-то темнил, ну да его дело. Гостям перед обедом хозяин предложил культурную программу – в летнем театре под открытым небом. Народ с удовольствием посмотрел два десятка номеров местных талантов, особенно поразила певица – красивая девчонка восточных кровей, лет шестнадцати. Сильный голос, нежного тембра, завораживал, а когда она спела на русском языке народную песню с приятным акцентом – ее шквалом аплодисментов просто не хотели отпускать со сцены. Надарили юной певице кучу денег – в сие время это считалось в норме вещей, гонорары выплачивались сразу напрямую. После концерта начался обед, впрочем, артистов тоже усадили за столы – хозяин славился своей демократичностью, несмотря на высокий титул князя. С балкона слышалась тихая приятная музыка – играл личный оркестр Наместника. Пир начался со здравиц во славу Государю, которые быстро прекратились – Император не любил лесть и словоблудие в свой адрес, а рука у него тяжелая. Столы, накрытые белоснежными скатертями, стояли, по обычаю, буквой "П" – на крыльях, по левую и правую сторону сидели гости, артисты и свита Государя, сам он с Наместником и приближенными сидел посредине. Алеша с Володькой удостоились чести сидеть неподалеку. Такого количества и разнообразия блюд многим увиделось впервые, тем более диковинных. Подали даже питона, рубленого на куски и обжаренного в остром соусе – под холодную водку змея пошла на ура, правда, никто не знал, что они кушают. Узнали много позже – хозяин показал голову питона, некоторым стало плохо. Государь развеселился

– Ну и гад и ты, Хроня, нашел, чем угостить.

Наместник скорчил невинную морду. Сквозь смех Владимир почувствовал, как его теребят за ногу. Взглянув под стол, обнаружил забавное существо с большим хвостом и огромными черными глазами. Черные разводы на мордочке зверушки придавали ей улыбающееся выражение. Романов взял зверька на колени, и он моментально задрал кверху обе передние лапки.

– Чего он хочет, зачем лапы поднял?

– Балда, она пощекотать тебя просит – шепнул на ухо Хронос.

Романов указательным пальцем принялся щекотать брюшко и бока зверушки – та от удовольствия заурчала и запрокинула головенку, закатив глаза.

– Ведь это лемур? – осведомился он.

– Ага, лемуриха, ее зовут Муся, бесподобное существо, умница, обожает щекотку.

– Откуда взялась?

– Дык, купцы приезжие подарили – пожал плечами хозяин.

Муся тем временем увлеченно шуровала в левом кармане кителя Императора, найдя золотую монету, сунула ее в рот и молчком смылась в неизвестном направлении.

– Хронос, и тебе не стыдно, обучил бедную зверушку воровать у гостей?

– При чем здесь я? – честно округлил глаза Наместник. – Игра у нее такая. – Га – га -га.

– Черти что, а еще генерал, с кем приходится работать.- шутливо сокрушался Владимир.

– Ой, и не говори, обокрасть самого Императора – совсем наглость потеряли – лицемерно поддакивал Предтеча. – Все ж таки зараза ты, Хроня, надо ведь додуматься, научить лемура мелочь по карманам тырить.

– Владимир, не от хорошей жизни развлекаюсь, давай выпьем, и я тебе кое-что покажу. Наместник провел Императора на левую половину дворца, а по дороге рассказал о своем визите к турецкому султану. Пройдя мимо двух часовых в неприметную дверь, они очутились в большом зале, в котором щебетала огромная толпа юных гурий.

– Мать моя, да их тут более роты – невольно вырвалось у Владимира.

– А я о чем говорю – опечалился Предтеча – ровно 350 девушек. Помоги советом, что мне с ними делать? – На улицу выбросить, совесть не позволяет. – У тебя, помнится, был аналогичный случай.

Императора передернуло

– Один выход- Выдай всех замуж. – И вообще, на хрена ты их в таком количестве притащил?

– Ай, да некогда мне было там сортировать.

– Ну, выбрал себе жену? – лениво поинтересовался Владимир.

Хронос раздраженно отреагировал.

– Как тут выберешь, одна краше другой.

– Придумай какие-нибудь тесты, проверь на моральную и половую устойчивость. – Га – га – га.

Хронос в ответ на гогот Романова только ожесточенно сплюнул на пол.

– Ты погодь плеваться то, ишь, обидчивый. – Слушай сюда, сразу после турецкой кампании по моему велению состоится Всероссийский собор княжества и боярства. – Думаю, многие прихватят с собой сыновей с дочками, смотрины устроят, вот и выберешь себе достойную жену.

– Зачем ты их собираешь?

– Элементарный кадровый голод, нужны управленцы, чиновники, специалисты на заводы и фабрики. – Нужно вытащить молодежь из медвежьих углов, дать им достойное образование и пусть трудятся на благо государства.

– Хорошее дело задумал, Владимир, но сомнительное – твои бояре мхом поросли, с места не сдвинуть.

– Поживем, увидим, лучше расскажи, что интересного у султана увидел во время подпольного вояжа.

Владимир услышал столь занимательное повествование, что в конце его ржал во весь голос. Ведь что сотворил Предтеча – перед тем, как наведаться в гарем, он подложил свинью Мураду II, причем самым натуральным образом. Коротким движением кисти отправил султана в более глубокий сон, после чего сотворил воистину иезуитскую шутку – надел на шею турецкому правителю гайтан с крестиком, а на постель, рядом с изголовьем, утвердил свежеотрубленную свиную голову. После чего поперся в гарем за девочками. Романов представил себе пробуждение султана и закис от смеха.

– Садист ты, Хронос

– От садиста слышу.

– Да уж, отмочил номер, молодец, хочешь к ордену представлю?

Наместник лишь скорчил кислую морду.

– Хотя на фига тебе орден, ты уже сам себя наградил – вон какой цветник экспроприировал у султана.

Коротко хохотнув, Император вышел из зала – Пойдем за стол, Хронос, здесь без поллитры не разберешься.

* * *

Десять дней назад, утром, в покоях Великого султана Мурада II, повелителя Османской империи раздался оглушительный визг. Заскочившие телохранители увидели картину, запомнившуюся им на всю оставшуюся коротенькую жизнь – их казнили через час. Султан, стоя на коленях в постели, тыкал указательным пальцем в свиную башку и оглушительно визжал. В свою очередь заверещали телохранители, узревшие на груди Мурада II, православный крестик. В конце концов султан грохнулся в обморок – такого громкого скандала Порта не знала, а когда пришедшему в себя султану доложили, что исчезла половина гарема – причем лучшая часть, его подданные на своей шкуре ощутили гнев Повелителя. В один момент, не отходя от кассы ( от дворцовых покоев), казнили начальника стражи, всю смену телохранителей и стражников, а также евнухов, но не всех. кое-кого оставили для вдумчивой беседы в башне пыток, правда концов так и не нашли. Султан и раньше неприязненно относился к русским, а тут совсем взбеленился – приказал казнить 350 рабов – русичей. Православный крестик прямо указывал, чьих это рук дело. Мурад II бесновался с неделю, больше всего его злило исчезновение половины гарема, а там много новых девочек с Грузии и Армении. Султан обожал девственниц, впрочем иногда пробавлялся и мальчиками. В конце недели он собрал военный совет, на котором озадачил своих военачальников – составить план нападения на Русь. Наиболее умные во главе с Гассан- пашей принялись отговаривать Наместника Пророка, утверждая, что война с русскими – самоубийство. Снова стали мелькать цифры, вооружение, пушки и к удивлению султана железный флот русичей. Великий везирь Махмуд – паша скептически улыбался. Султан потребовал решительных действий – Гассан – паша клятвенно заверил, что через месяц план Русской кампании ляжет Повелителю на стол, а сейчас вояки займутся глубинной разведкой. Оставшись наедине с везирем Махмуд – пашей, приказал вызвать посла с Руси – Ыдыр-пашу и ввести его в курс дела.

* * *

У Наместника погуляли хорошо, но недолго, всего один день – больше не позволяла обстановка. Наутро, в двенадцать часов дня, Император устроил совещание с высшими военными чинами, присутствовал и командующий 3-й армии князь Иван Благовещенский со своим начальником штаба полковником Никоном Шмудиловым – рыжим мужчиной лет сорока с умными глазами. Они прибыли утренним поездом. Император перед совещанием уединился с князем Благовещенским и беседовал с ним не менее часа. – все знали Владимир I благоволит к приемному сыну, да и было за что – князь Иван очень порядочный человек, и солдат своих бережет не то что некоторые. Черноморский флот представлял командующий адмирал Нестеров – в самом начале совещания он получил приказ по всей форме с печатью – через неделю, т.е. 27 июля 1448 года от РХ уничтожить турецкий флот. Как выразился Император – не будем облегчать участь султану Мураду II.

– Тебе, Иван, с армией пройти Словакию, Венгрию и Сербию. Наведаешься в Испанию – реквизируешь флот; наложишь на святых отцов контрибуцию за непотребство ими учиняемые. Главных инквизиторов повесить прилюдно, организацию сию уничтожить повсеместно, тоже самое с Францией. После всего нагрянешь в Англию – с ними не церемонься, они наши враги на веки вечные. – Твоя задача посадить на престол подходящего ирландца. Флот английский уничтожь напрочь. Из Англии наберешь рабочих – молодых людей призывного возраста – не менее 100 тысяч. – То же самое с пленными турками, это касается всех присутствующих – нам нужно строить дороги, а для этого потребуются молодые и здоровые люди, надеюсь, вы меня поняли. – Романов улыбнулся. Все радостно загалдели – поняли, дескать.

– Армиям начать кампанию через три дня, то бишь, 24 июля – закончил Император.

– Ярослав, на минуту, привез тебе двух выпускников гвардейского училища – Одоевского и Лихачева. – Определи ребят, кстати, Одоевский потомственный гвардеец – его прадед с тобой начинал служить.

– Верно, Государь, на слух знакомая фамилия.

– Они ждут в соседнем зале, займись ими.

– Так точно, Государь – командующий первой армией князь Ярослав Удалый козырнул и вышел из зала совещаний.

Ярослав Удалый определил их в полк 1- й гвардейской дивизии, в которой сам начинал служить в свое время. Командир 2-го полка полковник Устин Ветров принял молодых офицеров вполне радушно.

– Вам повезло, молодые люди – говорил он. – Попали в такой замечательный полк, он славен своими воинскими традициями, сам командующий Удалый в нем начинал.- Значит так, парни, назначаю вас командирами 3-й и 4-й рот. – возникнут какие вопросы, обращайтесь запросто, всегда помогу.

– Степка, проводи лейтенантов.

Заскочивший в палатку белобрысый унтер, взяв под козырек, пригласил

– Прошу за мной, господа офицеры.

Очутившись в расположении 3-й роты, Алеша с интересом осматривался.

– Что за народ здесь собрался? – Ведь с ними предстояло идти в бой.

В роте чувствовался порядок, воины занимались делом – кто чистил оружие, кто управлялся с лошадьми. Палатки располагались ровными рядами, в центре стояли свежесрубленные лавки и столы, сбоку, под навесом, находилась походная кухня – повар в белом колпаке помешивал варево черпаком в огромном котле.

В командирской палатке познакомился со своими заместителям -лейтенантом Сергеем Березой, задумчивым парнем с блестящими черными глазами. Он оказался однокашником Алеши, только выпустился годом раньше.

Сергей откровенно обрадовался назначению командира роты

– Слишком большая нагрузка на меня одного – поведал заместитель.

– Ты у комбата был? – спросил он Алешу.

– Само собой, представился непосредственному начальнику.

– Наш комбат – голова, двадцать пять всего, а уже в звании капитана.- Вот увидишь, года через три полковника получит, кстати, тоже наш однокашник, хотя это закономерно – гвардейское училище одно на Руси.

– Сейчас построим роту, познакомишься с личным составом.

– Прошка – гаркнул лейтенант Береза. В палатку заскочил унтер-офицер с медвежьими ухватками и агромадной фигурой.

– Унтер-офицер Кузнецов прибыл по-вашему приказанию – четко доложил он.

– Прохор, роту на построение. Унтер с неожиданной легкостью выскользнул наружу. Через мгновение запела труба, и послышался топот десятков солдатских сапог.

– Вот списочный состав и пошли, познакомлю тебя с бойцами.

Лейтенанты вышли из палатки – рота выстроилась на импровизированном плацу. Напротив шеренги воинов стояли два лейтенанта и здоровенный, с теленка, кавказец – Снежок. Он сидел рядом с правым сапогом лейтенанта Одоевского. Алеша представился гвардейцам и познакомил роту с собакой, уточнив,- если кто обидит Снежка, тому он откусит что-нибудь.- Солдаты разулыбались. С основным составом познакомился быстро, настал черед вспомогательной так сказать сотни – минометчики и саперы, а также взвод радистов. Благодаря особенностям организма, Алеша запомнил всех бойцов пофамильно, а пройдя вдоль строя, выдернул из трехсот человек двадцать шесть бойцов. Остальных отпустил. Он не случайно обратил на них внимание – у каждого проблемы со здоровьем. Старые раны, смещение позвонков, хронический бронхит и нелады с почками, вот краткий список недугов. У двоих аппендицит в начальной стадии – их он оставил назавтра. С остальными провел курс лечения, после чего вырубился до утра.

Разбудил его звук трубы – в палатку заскочил шустрый малый Афонька Точило, назначенный вчера его денщиком. Он притащил начищенные до блеска сапоги, поставил их у раскладной кровати и доложил

– Завтрак готов, ваше благородие.

Позавтракав вместе со Снежком и намечая дальнейший план действий, был прерван в своих задумках денщиком Афонькой

– Ваше благородие, вас ждут на вещевом и оружейном складах, а потом надо коня выбрать, есть там один трехлетка – огонь, а не лошадка, ну сами увидите.

– Афонька, а чего за меня на складе не получил?

– Не положено – отчеканил денщик, стоя над душой.

– Ничего не поделаешь, пойдем. Снежок, отоваримся. Начали с оружейного склада – пистолет "ПМ", к нему пять обойм, патроны, – 150 штук калибра 9 мм, кобура – 1 шт., ремень поясной – 1 шт., портупея офицерская – 1 шт., сабля офицерская в ножнах, оправленых серебром – 1 шт., разгрузка – 1 шт., каска стальная – 1 шт., сапоги хромовые 42 размера – 1 пара, сапоги полевые, укороченные 42 размера – 1 пара, берцы 42 размера – 1 шт., плащ-палатка – 1 шт. и т.д.

Всю эту груду имущества денщик аккуратно укладывал в несколько объемистых чемоданов, с недавних пор появившихся в обиходе. Алеша, вдобавок ко всему, потребовал у каптенармуса карабин – рефлекторно проверив его на гнутие ствола. С обоих складов они получили столько барахла, что Афоньке пришлось две ходки.

После подгонки портупеи и, повесив второй пистолет на пояс, Алеша отправился к ротному фершалу, местоположение которого легко угадывалось по большой палатке с белым кругом, внутри которого отчетливо виден красный крест. Фершал, Зиновий Пожич, из поляков, оказался молодым мужичком с густыми пшеничными бровями. Он оказался выучеником самого Фоки Жука – личности легендарной и весьма популярной в армейских кругах.

Алеша, представившись, поинтересовался наличием инструмента и прочего инвентаря для проведения операции по удалению аппендицита и двух гвардейцев. Зиновий заверил офицера и продемострировал все, что у него есть, привоскупив бутыль со спиртом.

– Рефтификат-с, ваше благородие – кадык его непроизвольно дернулся, и Зиновий слегка запунцовел.

– Приготовьте все, что положено к 16.00, господин военфельдшар, будем делать операцию.

– Опиум есть?

– Есть, есть – зачастил Зиновий.

– Это хорошо и аккуратней с ректификатом, ну вы меня поняли.

– Так точно, ваше благородие – фершал встал по стойке смирно и откозырял. Выйдя из лазарета, Алеша бросил денщику

– Теперь веди к лошадкам.

Коняшку он выбрал мгновенно – тут, как говориться, любовь обоюдная и с первого взгляда. Конь – трехлетка вороной масти и с белой звездочкой во лбу не мог не понравиться. Маленькая голова с прижатыми ушами выдавала породу, стройные сухие ноги, мощный круп и длинная лебединая шея – завораживала взгляд. Жеребец двигался с непередаваемой грацией, легко, едва касаясь копытами травы. Таких красавцев Алеша еще не встречал – он удивленно уставился на денщика.

– А я что говорил, таких коней днем с огнем не сыщешь, одно плохо, никого не подпускает, кусается.

Алеша хмыкнул и пошел к жеребцу в загон. Афонька потом божился и клялся, что его командир и жеребец разговаривали, а в конце вообще обнялись и поцеловались. Гвардейцы подняли денщика на смех, покрутив пальцем у виска. И были не правы.

Афонька рассказал истинную правду. Одоевский, взглянув в глаза лошади, тут же перешел на ментальную связь, и, удивительное дело, жеребец его понял. Алеша минут пятнадцать держал его за шею и что-то нашептывал на ухо, затем приказал подать упряжь и седло. Жеребец, которого он назвал Орликом, спокойно стоял и позволил себя взнуздать. Вокруг загона столпились несколько гвардейцев, разинувших рты – все знали злой и неуживчивый характер трехлетки.

– Афоня, открывай загон – крикнул Алеша. Орлик пулей вылетел вон из лагеря. Проскакав наметом километров десять, Алеша вернулся назад неспешной рысью. Бойцы встретили его криками "Ура". Взяв у Афоньки приготовленный подсоленный сухарь, дал Орлику. Жеребец, положив голову лейтенанту на плечо, с удовольствием хрумкал угощение.

Почистив щеткой жеребца, приказал поставить его на конюшню. Алеша, посмотрев лошадок роты, остался доволен – они выглядели сытыми и ухоженными. Подошло время обеда, трапезничал со своим заместителем Сергеем Березой. Денщики подали на стол щи из свежей капусты со шкварками, на второе – кулеш с хорошим куском мяса, на третье – кисель из каких-то ягод. Хлеба по два больших ломтя.

– Сергей, у вас всегда так сытно кормят?

– А тож, повар у нас знатный, всё сманить хотят, а он, молодец, не поддается.

– Да, готовит знатно, объявить ему благодарность от меня.

– Я через полчаса к пулеметчикам схожу, а ты, Сергей, займись полигоном – завтра устроим стрельбы, заодно подготовь полосу препятствий.

– Круто берешь, командир.

– А ты как хотел, я должен знать, что могут воины, и если где какая слабина, подтянуть их до приемлемого уровня.

В минометно-пулеметной роте Алеша пробыл недолго. Проверив матчасть, остался доволен результатом.

Без десяти четыре он был в лазарете. Два гвардейца уже переминались у входа. – Они пробовали вякать, дескать, не ко времени им операция, но Алеша их резко осадил.

– Вы что, бойцы, хотите получить приступ во время похода? Короче, шагом марш в лазарет, раздевайтесь и на столы.

Гвардейцы козырнули и поплелись внутрь палатки. Раздевшись и получив по маленькому, с горошинку, шарику опиума, бойцы вытянулись на столах. Тщательно вымыв руки спиртом, Алеша приступил к операции. Зиновий ассестировал. Фершал от восхищения закатывал глаза – настолько профессионально и точно все было сделано. Особо его поразила концовка. Алеша не стал зашивать рассечения, он просто руками соединил края и подержал в таком виде минут пять. После золотого свечения, исходившего от его рук, края раны соединились, образуя небольшой шрам, спустя некоторое время исчез и он.

– Ваше благородие, вы Посвященный?

– Да, Зиновий, только болтать об этом не нужно.

Фершал, беспрерывно кланяясь, все бормотал -

– Спасибо за науку, спаси вас Христос.

Солдатское радио работало быстро, и вскоре вся рота была в курсе чудесного исцеления своих товарищей. Авторитет Алеши независимо от него вознесся до небес, тем более его орлы прознали, что их командир – Посвященный. Надо сказать, на Руси таковых было немного – не больше 7-8 тысяч. Лейтенант Береза преисполнился к Алеше искренним почтением, с легкой долей опаски, и садился в присутствии своего командира только с его разрешения. Алешу это первое время напрягало, он ругал Сергея, просил не обращать внимания на его статус – бесполезно, а гвардейцы задрали нос – рота в один миг стала знаменитой на всю армию. Дальше больше. На следующий день 3-я гвардейская рота вместе с минометно-пулеметной сотней в конном строю последовала на полигон. Проезжая мимо ближайшего села, бойцы молодцевато подбоченивались – многие ходили на свидание к местным девчатам. Народ в селе жил смешанный – русские, малороссы, бессарабцы, греки, гагаузы. Веры держались одной – православной. Жили дружно, многие породнились и от смешанных браков рождались такие красавицы – кровь стыла в жилах, и все в организме кипело и топорщилось. Поселение радовало глаз белыми расписными хатами, разнообразные глечики и кувшины висели на плетнях. Детишки гурьбой сопровождали гвардейцев, с криками носясь вдоль растянувшейся колонны. Кое-где из-за плетня выглядывали девичьи головки, заставляя бойцов выпячивать грудь и подкручивать усы.

Вскоре показались ровные шпалеры виноградников – разветвленная сеть каналов позволяла заниматься не только хлебопашеством. Алеше все местные перепитии рассказал Сергей. Село называлось Благой Гай и считалось в округе самым зажиточным, а чего ему таким не быть, люди подобрались работящие, да и климат способствовал.

Прибыв на полигон, рота принялась отрабатывать атаку с первым и вторым номером – первый лихо рубил саблей глиняные шары на вешках, а второй номер расстреливал внезапно появляющиеся мишени. На полигоне работали сразу две десятки всадников – лейтенанты наблюдали за действом в бинокли. После окончания учебной атаки рота выстроилась в одну шеренгу, Одоевский, выехав на середину, поднял руку, требуя тишины и внимания.

– Бойцы, судя по вашим результатам, неприятель всех вас порубил в мелкий фарш.- Если первые номера сработали, как надо, то вторые отстрелялись хуже некуда. – Половина мишеней не поражена и самое главное, вы почему целитесь при стрельбе? – Какой дурак вас учил бою? – Запомните, в реальной битве вам никто не даст на это времени. – Появился враг, стреляй, не задумываясь навскидку, тогда и напарник живой и на тебе ни царапины. – Это первое, второе, номера в паре должны меняться по ходу дела. – Помахал первый номер саблей, минут пятнадцать, все меняйтесь местами. – Полтора – два часа пластать железом не годится – Теперь наглядный пример стрельбы.

Алеша сдернул с плеча карабин, снял с предохранителя и пустил Орлика в неспешный галоп. На полигоне, справа и слева стали выскакивать поясные мишени. Бах-бах-бах – выстрелы слились пулеметной очередью.

– Ребята, мишени отнесите к шеренге, пусть воины посмотрят на результат – обратился Одоевский к солдатам, управляющимся с мишенями. Они шустро выскочили из своих траншей и потащили их к роте. Гвардейцы, выпучив глаза, таращились на мишени – почти все пулевые пробоины в голову.

– Бойцы, скоро вы будете самой лучшей ротой в нашей армии, я об этом позабочусь. – Как говорится – терпение и труд, все перетрут. – Всем спешится, первые две десятки на позиции, сначала научитесь стрелять пешими, а потом уже конными. – Лейтенант Береза, следите за стрельбами, а я в минометно-пулеметную сотню.

Сначала отстрелялись минометчики – оценка хорошо. Пулеметчики показали класс – экономными очередями разнесли в щепки все мишени, причем стреляли они с движущихся повозок и тачанок. После стрельб погнал их на полосу препятствий, здесь у бойцов получилось не все гладко, и не все дошли до финиша. Приказав командиру сотни – унтер-офицеру Коляде на будущее, подтянуть бойцов в физическом плане, отпустил воинов в расположение. Сам вернулся на полигон – рота упорно занималась стрельбой. Десятка за десяткой гвардейцы уходили на огневой рубеж. Рота тренировалась до скончания боеприпасов. В среднем, каждый боец отстрелял два десятка обойм. Перед строем Одоевский похвалил бойцов, заметив, что сдвиги к лучшему есть.

– Завтра снова на полигон – обрадовал он воинов.

Возвращаясь колонной по пять, приказал запевать, так и прорысачили мимо села с веселой песней.

В лагере лейтенантов Одоевского и Березу ждал нарочный из батальона – он передал пакет. Алеша расписался в получении и вскрыл конверт – там находился приказ о выступлении 24 июля 1448 года от РХ, т.е. через день.

– Сергей, я завтра на полигон, стрельбы проведу до обеда, а ты здесь, готовь роту к выступлению в поход. – Осмотреть оставшихся лошадей, если понадобится перековать. – Начни сегодня, напряги тыловиков, пусть готовят повозки к походу, на складах оставить ничего нельзя.

Лейтенант Береза козырнул, ответив – есть, и побежал к складам. Вскоре лагерь напоминал встревоженный муравейник. Алеша сам повел Орлика к ротному кузнецу, держал его за шею, успокаивал, пока кузнец занимался своей работой. Снежок неожиданно быстро подружился с жеребцом и делил свое время между Алешей и Орликом. В день перед походом гвардейцы настрелялись до мозолей на указательных пальцах – опустошили три двуколки с патронами.

Они понимали, от их реакции и меткости зависит успех и жизнь многих из них. Алеша раз за разом показывал бойцам технику стрельбы навскидку, он им втолковывал

– Сейчас мишени выскакивают перед вами на пять секунд, в реальности у вас будет от силы 1-2 секунды. – Вы на уровне рефлекса должны поражать цели.

Видя недоуменные взгляды, лейтенант с нехорошим предчувствием спросил

– Кто из вас грамотный, поднимите руку.

Подняло чуть более половины – ох, ебтить коромысло мать.

– Ну что же бойцы, будем учиться грамоте, а сейчас вперед на рубеж. Алеша за этот день полуоглох от треска выстрелов, но обратно возвращался во главе колонны более менее удовлетворенным. Опытные гвардейцы на лету схватывали суть, и успехи были налицо. – да, придется роту натаскивать в походе при каждом удобном случае. Вечером к нему заглянул его заместитель – лейтенант Береза

– Алексей Иванович, мы с вами приглашены в гости к старосте села Карпу Малюге, не откажите.

Предвидя вопрос командира, пояснил

– Младшую дочку замуж хочу взять, сегодня предложение сделаю.

– А кольца есть?

– Все есть – затараторил Сергей. – Ну добро, через полчаса выезжаем, ты унтера Кузнецова предупреди.

– Есть – лейтенант Береза выскочил из палатки.

Четверо всадников, сопровождаемые громадным белым псом через час неспешно въехали в село. Большая хата старосты находилась в центре недалеко от церкви. Гостей встречал на крыльце сам хозяин с подносом в руках, рядом стояла жена, симпатичная хохлушка лет сорока. Алеша представился, они с Сергеем хлопнули по чарке крепкого вина и закусили отщипнутыми от каравая корочками, предварительно макнув в солонку. Карп познакомил с хозяйкой

– Це жёнка моя Агрипина.- Проходьте в хату, господа охвицеры, прошу.

Денщики остались в летней беседке, привязав лошадей к коновязи – им хозяин велел работнику отнести штоф вина и жареную курицу. В просторной горнице, да и во всей хате, поддерживался идеальный порядок и чистота. По всем комнатам расстелены ковры и домотканые шерстяные дорожки хорошего качества. В горнице на полу лежала шкура медведя. Стол ломился от всяческих кушаний и приправ на расписных керамических подносах, разные свежие ягоды, моченые яблоки и соленые арбузики. Много дичины и копченостей, на длинном блюде жареный порося. При ближайшем рассмотрении – Карп Малюга оказался плечистым казачиной, с суровым лицом, бритой головой с оселедцем и страшным шрамом поперек лба. Чувствовалось, гостям искренне рад, а особо Сергею. Алеша, по рассказу заместителя, знал, у старосты две дочки – погодки. Одной семнадцать, а другой восемнадцать лет.

Наконец, они появились в горнице, принесли холодного пива и кваса. Младшая, Галюня – писаная красавица, а старшая , Оксана, не показывала лица, куталась в платок. От Сергея Алеша знал, девушку в пятнадцать лет укусила собака – на щеке остался незаживающий шрам. Собственно, это являлось одной из причин, что он согласился поехать в гости.

– Пока не выпили основательно, нужно помочь девушке – рассудил – Одоевский. Так и заявил родителям Оксаны, те переполошились – человеку трудно поверить в чудо, особенно если оно происходит с ним. Девушка упиралась до последнего, думая, что ее разыгрывают и хотят над ней посмеяться. Под кудахтанье Агрипины, Алеша увел Оксану в другую комнату и велел хозяйке зажечь побольше свечей. Заставив девушку выпить горошину опия, тщательно вымыл руки прихваченным из лагеря спиртом. Подождав минут двадцать, рассек щеку пациентки скальпелем по шраму, сразу стало понятно постоянное воспаление. В ране обнаружился собачий волос, вытащив его и обработав место разреза спиртом, соединил края раны – пошла работа. Почувствовав приток силы, направил ее в ладони – они засветились золотым сиянием. За спиной послышался глухой удар – хозяйка брякнулась в обморок. Отняв ладони, Алеша обнаружил на щеке девушки еле заметный шрам. Он довольно хмыкнул и приложил правую ладонь, чрез некоторое время от белой полоски шрама не осталось и следа.

Одоевский выпрямился на табурете, только сейчас он обратил внимание на необыкновенную красоту девушки – тонкие черты лица, маленькие породистые ушки. Игра природы, ей бы княжной быть, ну чисто аристократическая внешность. Наконец красавица открыла свои чудные зеленые глаза, Алеша живо подал ей ковшик холодного кваса.

– Поздравляю, Оксаночка, теперь вы первая красавица Крыма, гляньте в зеркало.

– Боюсь – покраснела девушка.

– А чего бояться, шрама-то нет.

Оксана всхлипнула и бросилась к небольшому зеркалу, стоявшему на столе. Она зажала ладошкой рот, сдерживая крик, тщетно пытаясь найти на щеке следы уродливого шрама. Повернувшись, безотчетно бросилась на шею Алеше, обнимая, целуя, смеясь и благодаря одновременно, потом, опомнившись, упала перед ним на колени. Одоевский с трудом поднял девушку и усадил ее на кровать, успокаивая.

– Все хорошо, Оксаночка, организм у вас здоровый, молодой, вот все и рассосалось.

– Миленький мой, да вы не представляете, что вы для меня сделали, меня бы никто замуж не взял. – Вы к жизни меня вернули. Хотела уже руки на себя наложить.

Алеша вскинулся – Какие глупости, такой красавице жить, да жить.

Он, шутя, приобнял Оксану и вдруг ощутил на губах жаркий поцелуй. Оксана прошептала ему на ухо

– Жду тебя через час на сеновале, хочу по- девичьи отблагодарить.

Гвардеец опешил и, чтобы скрыть смущение, предложил

– Давайте вашу маму поднимем, да приведем ее в чувство, а то как то нехорошо.

Девушка прыснула

– Да уж, действительно.

Они положили Агрипину на кровать, а Оксана принесла в кружке воды. Общими усилиями привели хозяйку в сознание, та, увидя дочку без всякого изъяна, тоже бухнулась в ноги. Появление их троих в горнице произвело эффект еще тот – хозяин, открывши рот, онемел, потом долго разглядывал щеку дочери и, взяв ее за руку, да прихватив Агрипину, упали в ноги перед Одоевским. Кое-как с помощью Сергея удалось восстановить спокойствие и порядок в доме. Галюня, младшая дочь, извертелась возле Оксаны от любопытства, но получила облом, та сама ничего не знала об операции.

Карп заревел медведем

– Агрипина, живо тащи лучшего италийского вина дорогим гостям.

– Погодь, хозяин, для вас сюрпризы еще не кончились – подумал Алеша и подмигнул Сергею.

После очередного тоста за здоровье дорогих и уважаемых гостей Сергей, встав из-за стола и взяв Галюню за руку, встали на колени перед родителями и попросили благословения.

Видимо, хозяева знали о планах молодых, потому без проволочек благословили их старинной иконой. Объявив помолвку, Сергей отдал кольцо невесте. Свадьбу решили сыграть после похода. Карп, довольный, поведал Алеше

– Видишь, как удачно все складывается, Алексей Иванович, осенью у нас в селе свадьбы обычно играют.- Теперь и за Оксану мы спокойны, замуж выйдет, деток нарожают, а то совсем девка от горя почернела.- Давай выпьем за тебя, Алексей Иванович, за твои волшебные руки.

Выпили. Карп Малюга оказался тоже из служивых, военная косточка – двадцать лет оттрубил в казачьих войсках, на пенсион вышел по ранению.

– Потому и Сергея приметил, свой человек, хоть и гвардеец – втолковывал Карп.

– Жду вас у нас на свадьбе, Алексей Иванович, уважьте.

– Останусь жив, обязательно буду – пообещал Алеша. Пир достиг своего апогея. Оксана, незаметно подмигнув Алеше, исчезла из горницы. Посидев некоторое время, он тоже удалился, заявив шепотом Сергею, дескать, передохнуть на свежем воздухе.

Денщики, кинув на пол седла и попоны, дрыхли, издавая негромкий храп.

Сеновал располагался недалеко, в начале хозяйственных построек. Алеша, идя на рандеву, испытывал некий дискомфорт – он предполагал, что произойдет и оттого мучился. С одной стороны, не хотел изменять Леночке, а с другой, отказать бедной девушке в такой счастливый для нее день – нет, это не по-мужски. Да и чего греха таить, Оксана очень понравилась ему, а зеленые глаза оказались настолько откровенными и зовущими

– Вот ведь Евины дочки, что с нами делают – сокрушался Одоевский, меж тем упорно топая на сеновал. Благодаря приобретенным способностям он ночью видел хорошо и сразу разглядел черноволосую головку зеленоглазой красавицы на верхушке стога.

– Там справа лестница, поднимайтесь ко мне – раздался мелодичный девичий голос.

Миг и Алеша оказался наверху. Оксана сидела на расстеленном рядне, она схватила юношу за руку и прижала к левой груди

– Ты чувствуешь, как бьется мое сердце, коханый.

Они впились друг в друга губами, срывая одежду. Молодые тела жили помимо их сознания, оба находились в некоем состоянии, называемом учеными мужами, любовной лихорадкой. Он не ожидал от хрупкой на вид девушки такого взрыва страстей, они не жалели себя, все отдавая безумству любви. После бурных ласк юноша с девушкой упали на рядно, не размыкая рук.

– Господи, не знала, что это так хорошо и сладко – шептала ему на ухо Оксана. Алеша, молча, гладил ее по голове.

– Оксаночка, ничего обещать тебе не могу – я женат. Желаю тебе найти свое счастье, выйти замуж, родить детишек.

– Первый будет от тебя – вскинулась девушка – причем мальчик.

– Откуда можешь знать?

– Сердцем чую, любый мой.

– Пойдем в хату, лапушка, а то неудобно перед твоими родителями.

– Пойдем – легко согласилась красавица и, сверкнув в полумраке глазами, заявила

– Но сначала…

Вихрь любви, в котором они отдавались друг другу яростно и самозабвенно, закружил их. Высшая точка наслаждения настигла одновременно.

– Я умерла и воскресла – прошептала она. У Алеши не было слов, он в благодарность усыпал тело девушки поцелуями и слегка переборщил. Тела переплелись, вскипела молодая кровь, и вновь произошла любовная схватка.

– Осторожней нужно благодарить, а то до утра отсюда не выберемся – пронеслось в голове юноши. Но все когда-нибудь заканчивается, вот и наша юная пара успокоилась и неспешно пошла к дому.

Подойдя к освещенному крыльцу, заботливо стряхивали сено друг с друга и, конечно, жарко целовались. Войдя в хату, застали веселье в самом разгаре. Карп с Сергеем сидели рядом, обнявшись, и выводили какую-то, только им известную песню. Женщины посмеивались. При виде Алеши с Оксаной Агрипина спохватилась, принялась хлопотать и ухаживать за ними, принеся с кухни горячей снеди. К Алешиному удивлению, никто из родителей не смотрел на него косо, а Карп, не прерывая песни, вполне трезво ему подмигнул. Одоевский сидел в некотором обалдении, ничего не понимая, – просветила его Оксана

– Не удивляйся, после чуда с моим лицом, все поняли – ты Посвященный.

– Ну и что из этого – продолжал тупить юноша.

– Дурачок, ведь способности передаются по наследству, да любая дивчина, только свисни, под тебя ляжет.

– Правда? – наивно пролепетал Алеша. Красавица расхохоталась до колик в животе, а потом, не стесняясь, поцеловала в уста. Алеша покраснел и жахнул большой кубок вина, присутствующие откровенно развеселились. Отдав должное вкусным блюдам, потягивали прохладное вино, через час стали собираться. На прощание обнялись и расцеловались с хлебосольными хозяевами. Те вручили каждому офицеру по увесистому мешку снеди. Также вручили два глиняных кувшина с узким горлом литров на десять с домашним виноградным вином. Денщики все дары хозяйственно уложили в переметные сумы. Алеша выгреб из карманов все деньги – около шестидесяти рублей и вручил Оксане

– Извини, лапушка, больше с собой нет, немедля денщика пришлю с деньгами.- Нет, нет, не отказывайся – это для ребенка, вот мой адрес в Казани, напишешь, как и что.

Он поцеловал девушку в заплаканные глаза и шепнул

– Будем живы, встретимся, я не прощаюсь – и, поцеловав в губы, стремительно вышел. По дороге в лагерь Одоевский оставался тих и задумчив, Сергей, видя его состояние, не лез с разговорами.

Меж тем нашего героя посетили мысли серьезные, можно сказать, государственные. А думал Алеша вот о чем.

– Если у Оксаны родится сын, то фактически он будет Посвященным – необычные способности передаются по наследству, с девочками дело обстояло насколько хуже. Они получали их не в полном объеме. Размышляя далее, юноша прикинул кое-чего, а если сыновей будет много – это прямое улучшение породы простого народа и, в конечном счете, благое дело для страны в целом.

У Одоевского захватило дух – так ведь можно совместить приятное с полезным. И еще он сделал открытие – красивые девушки ему нравятся со страшной силой.

– Главное, чтобы Леночка не догадалась о моей благородной миссии – она пока юна и просто не поймет сути вещей. Да к тому же, жуткая собственница – Алеша, словно от озноба, передернул плечами. – Главное в этом деле, не разбрасывать семя, где попало. Будущие матери должны быть достойными женщинами, светлого ума и без явных пороков.

Занятый столь высокими мыслями Одоевский и не заметил, как они добрались до лагеря. В своей палатке Алеша, зажгя свечу, достал из походного сундучка банковский билет достоинством в 10000 тысяч рублей, подписал его самопиской и позвал денщика.

– Афонька, вот тебе пакет, скачи в село, передашь его Карпу Малюге, скажешь для Оксаны. – Утром не до этого будет.

Афонька лихо козырнул

– Слушаюсь, ваше благородие.

Вскоре снаружи раздался топот копыт – денщик погнал исполнять задание. Снежок клацнул во сне зубами, давя комара.

– Пора и мне спать, завтра суматошный день – подумал юноша.

Он заснул, едва голова коснулась подушки, полоска лунного света освещала спокойно отрешенное лицо баловня судьбы. Алеша пока не знает, что жизнь на его пути приготовила не только много громких и великих дел, но и несчетное количество сюрпризов – приятных и не очень. Юные красавицы постоянно будут оказывать ему знаки внимания, а почтенные мужи с вниманием выслушивать мнение гвардейца. Увлекательные приключения и невероятное везение создадут ему громкую славу в армии и за ее пределами, но все это впереди, а пока – спи, гвардеец, набирайся сил.

VI глава

Император проснулся в обычное время, в семь часов утра. Сел на необъятной кровати, зевая, и обнаружил вдалеке обнаженную девичью фигуру. Девушка, свернувшись калачиком. Тихонько посапывала на другой стороне ложа.

– Замерзла, поди, непорядок.

Встал и накинул на нее летнее одеяло. Натянув штаны с тельником, дернул за шнур звонка, висящего в изголовье и, взяв с тумбочки "командирские" часы, принялся заводить. В коридоре послышалось шлепанье босых ног, в дверь просунулась всклоченная башка адъютанта. Прикрывая зевок ладонью, Василий спросил

– Чего изволите, Ваше Величество?

– Не ори, людей разбудишь.- Кто это? – и Владимир ткнул пальцем в сторону спящей красотки. Василий почесал затылок

– Дак-ить с гарему должно быть.

– Да, Вася, пить не умеешь, учись, пока я жив, не теряй память.

– Ага, угонишься за вами – пробормотал адъютант.

– Ладно, я пошел умываться, а ты принеси в малую столовую холодную бутылочку полусухого "Муската" и что-нибудь пожевать.

Василий исчез, а Романов, накинув камуфляжную куртку, обулся в легкие замшевые сапожки и двинулся в сторону ванной. Он любил это строение и, будучи в гостях у Хроноса, всегда в нем останавливался. Владимир не мог спать в мраморном дворце Наместника – камень давил и душил. Так что в первый раз, он обосновался в так называемой сторожке. Рубленый домина в двадцать комнат, с тремя кухнями и кучей кладовых, Предтеча не без юмора называл сторожкой сторожа. Хронос тогда подкалывал Императора – участливо спрашивая каждое утро

– Как спалось, Ваше Величество в избушке на курьих ножках?

На что получил стереотипный ответ:

– Слюшай, ты сапсем глюпый, да? – Совсем обалдел в своих каменных чертогах? – Хронос заливался счастливым смехом, а к следующему визиту, приготовил Романову сюрприз. Отстроил ему рубленый двухэтажный терем из лиственницы

– Ну, спасибо, Хроня, вот уважил, а в сторожке пусть мое сопровождение располагается.

Сидя за столом, и потягивая вкусный "Мускат", Владимир лениво пытался вспомнить имя прелестницы – получалось плохо. К концу бутылки в столовой появился Василий

– Умыт, побрит, причесан – это же другое дело – прокомментировал его появление Романов.

– Ваше Величество, срочное донесение от нашего агента, из Порты. Адъютант раскрыл папку и, достав листок бумаги, протянул Владимиру.

Тот прочитал раз, другой, трезвея на глазах

– Срочно Наместника сюда, быстро.

Давно Василий не видел Императора в таком бешенстве. Через минут пятнадцать посреди столовой материализовалась арка портала, из нее, потягиваясь и зевая, вышел князь Крымский, он же Наместник Крыма и Малороссии.

– Ну и чего тебе не спится Романов, чего колготишься, почто колобродишь. Хронос уселся за стол, вытянув вперед босые ноги с безмятежным видом.

– Тебе, я вижу, хорошо спиться и кошмары не мучают? – ядовито осведомился Владимир, Не дожидаясь ответа, слегка махнул от себя кистью – листок с донесением поднялся над столом и поплыл в сторону Наместника.

Хронос ухватил щепотью донесение, пробежал его глазами – вмиг добродушное выражение слетело с его лица.

– Дошутился, мать твою. – из-за тебя, засранца, султан 350 русичей казнил. – Пол-гарема спер, хрен с ним, но зачем ты ему на шею православный крестик одел? – Где были твои мозги? – Да, что с тебя взять, пропойца и алкаш, тьфу на тебя. Император вне себя грохнул кулаком по столу, тот развалился. Наместник огрызнулся

– Сам такой.

По покрасневшей физиономии стало видно, чувствует он себя не в своей тарелке.

– Ладно, прости, Владимир, моя вина, не подумал о последствиях. – За такие дела султана надо бы наказать.

– Согласен, сделаем сегодня ночью, в два встречаемся в моем кабинете.

– Да, Хронос, что за девушка спит в моей постели?

– Что, понравилась – оживился Предтеча.

– Нет, ты неисправим – махнул рукой Романов.

– У меня к тебе дело, отдай ту певичку, Лейла, кажется, зовут. – Определю ее в консерваторию, звездой сделаю, чего ей у тебя прозябать.

Хронос кисло поморщился.

– Ты рожи не корчь, тебе реабилитироваться нужно.

– Последней радости лишаешь, Государь, слугу свово -заканючил Хронос.

– Цыть, чтоб сей секунд она здесь была, хотя нет, пусть поспит, но через два часа, ну ты меня…

Хронос , с обиженной мордой выкатился из столовой.

– Василий – гаркнул Владимир – пусть тут приберут.

– Пойдем в кабинет, поработаем* * *

Романов этой ночью спать не ложился – не видел смысла. Василий, подавляя недоумение, приволок в кабинет десятиметровую веревку и, получив приказ отдыхать, отправился в свою спальню. Император сидел за столом над картой и смотрел на нее невидящим взором. Его одолевали мысли о войне, не здесь в пятнадцатом веке, а в будущем – в 2520 году. Потомки, готовясь к отражению неведомых агрессоров, построили огромный космический флот. Романов со своей стороны обучил стотысячную армию космодесантников и даже обкатал их в битве с ордой Хулагу-хана в XIII веке. Военные суда патрулировали на границах Солнечной системы последние десять лет. Боевые действия велись с переменным успехом, плохо то, что не удавалось взять пленных – враг использовал автоматизированные корабли, оснащенные штурмовыми роботами. Насколько Император знал, агрессор пер из созвездия Веги, нет, не пер, а так производил ленивую разведку боем. Верна старая поговорка – хуже нет, ждать да догонять. Планетарное правительство, да и все человечество в целом, жило в тягостном ожидании, трепя себе нервы. Владимир, прибыв в очередной раз проведать Людочку Войтову с ребятишками, встретился с сыном Сашкой – Императором России. И после искренних, горячих приветствий, услышав о положении дел на земном шарике, заметил

– А собственно какого хрена вы сидите и ждете. Врага нужно бить в его логове – вышлите разведку и вперед.

Сашка стал бубнить о полярности мнений, демократии и прочей дребедени.

Романов, откинувшись на спинку плетеного кресла, выслушал его с непроницаемой физиономией, затем сказал

– Сынок, ты вроде дураком никогда не был, почему ты сейчас несешь такую чушь. – Это простительно вашему Планетарному правительству идиотов, но не тебе.

– Под лежачий камень вода, как известно, не течет.

Ни в коем случае нельзя допустить боевые действия в нашей Солнечной системе, мы просто можем лишиться матушки Земли – ведь неизвестна доподлинно степень развития цивилизации противника, а также его военной мощи.

Сашка застыл с открытым ртом

– Точно, отец, об этом никто не подумал. – Нужно срочно собрать Правительство, такого поворота дела никто не ожидает, я им насыплю перцу под хвост.

– Во, во, насыпь, а то спрятались, что страусы – башки в песке, а вся задница наружу. – Такая политика гибельная для всего человечества. – Ты, Сашка, не тяни, если будут особо сопротивляться и саботировать, добейся роспуска этого никчемного органа. – Начиная с сегодняшнего дня, начни пропагандистскую кампанию, собери пресс-конференцию и выступи с аргументированной речью. – Да присутствие иностранных журналистов обязательно. – Если мне не изменяет память, сейчас Россия – самое сильное государство в мире?

– Совершенно верно, отец. Наша доля в Планетарном Космофлоте – шестьдесят пять процентов, а армия, вообще только у нас.

– Ну и чего тогда резину тянуть, Сашка? – Дня через три после опубликования своей речи в средствах массовой информации, собирай Планетарное правительство и ставь ультиматум – кто не с нами, тот против нас. – Несогласных гони в три шеи. – Привлеките к работе достойных мужей и за работу.- Беги, сынок, готовься к встрече с прессой.

Все прошло, как и предсказывал Романов – старший – после речи Российского императора Александра I, а ее напечатали не только все известные газеты, но и передали по планетарному каналу, среди населения Земли, закипели нешуточные страсти. Правительство было обречено – на внеочередном заседании добрая половина подала в отставку. А как не подать, на них сильно надавили крупные корпорации, производящие космические корабли и вооружение. Для них война – прибыль. После столь эпохальных событий дела завертелись в нужную сторону и первые две эскадры космофлота, насчитывающие по триста боевых кораблей двинулись к Веге* * *.

Владимир, внимательно следя за ходом событий, основное время уделял семье. Людочка, родившая ему сына и дочь, уверенно рулила Орденом Посвященных. При ее двадцатилетнем правлении, филиалы Ордена раскинулись по всему миру, он являлся самой мощной надгосударственной структурой на шарике. Только в Ордене воспитывали и обучали бойцов экстра класса. Под свои знамена Посвященные в течение суток могли поставить не менее сорока тысяч воинов, равных которым не существовало. Сильные мира знали об этом, завидовали, но на большее не осмеливались – мрачная слава Ордена не позволяла. Еще один весомый аргумент в позиции России по поводу предстоящей войны. Великий Магистр Людмила I полностью поддержала Императора Александра, дав интервью двум десяткам телекорреспондентам.

Она подчеркнула, что Орден не только поддерживает Императора, но и применит все методы, вплоть до силовых, ко всякого рода оппортунистам и саботажникам.

Когда кто-то из корреспондентов робко спросил, что подразумевает госпожа Великий магистр, под силовыми методами. Красавица непринужденно объяснила – нет человека, нет проблемы, и кокетливо провела пальчиком по горлу. Корреспонденты, а затем весь мир, содрогнулся. Лежа в постели, Владимир спросил Людочку

– А ты не переборщила с интервью? – Кое у кого, наверное, сразу штанишки стали мокрые.

– Володечка, может ты знаешь другие способы убеждения придурков?

– Да, действительно, милая, ты права – и зарылся лицом в пышную шевелюру жены.

– Да, да, жены – после рождения сына, которого он назвали Георгием – они с Людочкой узаконили свои отношения, хотя девушка не настаивала. Но Владимир решил – у сына должен быть законный отец, правда, получился казус.

Георгий являлся сыном Императора и вполне мог претендовать на Российский трон. Потом Романов имел беседу с другим сыном – нынешним Императором Александром I. У того после повторного брака родились три дочери, а они по закону не могли стать первым лицом государства.

Сашка согласился с отцом, но поставил условие – если, наконец, жена сподобится и родится мальчик – он будет первым, кто нацепит Императорскую корону. Владимир спорить не стал, бросил только – сначала роди наследника, а потом диктуй условия. Сашка с женой старались – в итоге опять родилась девочка. Александр I,обиделся на жену и запил на неделю, затем плюнув, прекратил жрать водку и рассудил – будь, что будет.

В редкие свои появления Романов – старший целиком посвящал себя жене и детям, почти не вмешиваясь в государственные дела – так помогал иногда советом. Ему хватало и своих забот. Душу грело общение с близкими и родными людьми. Гоша рос веселым и общительным мальчиком, в четыре года пошел в школу. Был любознателен, учиться любил, перезнакомившись с ребятами в классе – приобрел новых друзей. Особенно трогательно относился к младшей сестренке Оле – они были погодками. Если Гоша – копия отца, то Оленька, вылитая мама.

– Она уже сейчас красавица – восклицал Владимир, подбрасывая дочь вверх – а что дальше будет?

Девчушка звонко смеялась, игры с папой всегда доставляли ей удовольствие. В детстве они не слазили с его колен – доходило до анекдота, Людочка начинала ревновать.

– Мне совсем внимания не уделяешь.

Владимир в ответ хохотал, сгребал всех в кучу и они через портал, отправлялись куда-нибудь на необитаемые заморские острова, или в таежные дебри Сибири и дальнего Востока. Ребятишкам очень нравилось бывать на природе, тем более с папой. С ним интересно, он так много знает и всегда их учит чему-нибудь полезному. Владимир сознательно прививал детям любовь в фауне и флоре, растил их на натуральном парном молоке. Слава Богу, они росли здоровенькие и ладные.

Владимир всегда испытывал чувство вины перед ними и перед Людочкой за долгие отлучки. Жена его успокаивала

– Не грызи себя, ты ни в чем не виноват, мы любим тебя, в ты – нас и это главное.

– Любимая, ты правда не обижаешься – у меня ведь там семьи.

– Это твоя судьба, Володя, с ней не поспоришь, кстати, когда ты меня с остальными женами познакомишь?

Романов в тот момент на миг опешил.

– И ревновать не будешь?

– О Господи, неужели я выгляжу такой дуррой, тем более , их ты встретил до меня.

– Ну, хорошо, разгребусь с делами и соберу вас всех вместе.

– Ловлю на слове, дорогой, не затягивай.

С некоторой опаской- черт его знает, чего можно ожидать от любимых женушек, Владимир собрал все семейства у себя на родине в 1986 году на даче в Чернолучье – присутствовали самые близкие. Мама, Наташины родители и Семен с женой Зарой и двумя сыновьями – подростками. Те, посидев с час за столом, умчались на речку, с ними умчалась ребятня постарше.

Предупреждая беспокойство женщин, тесть отправил следом двух телохранителей для присмотра. Мама, не выдержав, взяла за руки внучек, повела их в воде – пусть малышки поплещутся. Зашебутился остальной женский пол – теща Ольга Петровна первая подала пример

– Не уходите без меня, Лидия Григорьевна, я только купальник надену.

Девчонки тоже закудахтали, засобирались и через пол – часа толпой отправились на пляж.

Юрий Степанович, облегченно вздохнув, выдал

– А не выпить ли нам, мужики, в спокойной обстановке?

Все, естественно, поддержали. Выпили неоднократно, затем, прихватив запотевший графин с "Абсолютом" и рюмки, переместились на большую открытую веранду, поставленную в тени яблонь. Предстоял весьма важный и обстоятельный разговор, но обо всем по порядку. Романов со Скуратовым, проведя в прошлом лет сто пятьдесят – не вздрагивай, дорогой читатель, "прививка" атлантов делает с организмом чудеса и не только продление жизни до 400-450 лет, решили податься на свое время.

Благо дело, в прошлом жизнь государства, более – менее наладилась – команда в правительстве подобралась крепкая. Кроме того, сынок Васенька, встал на ноги – набрался ума-разума, женился на хорошей и умной девушке Катерине, родили двух девчонок, а вот с наследником пока не получалось. Ну, да ничего, по меркам Посвященных, у них юность в разгаре.

Будущее показало, что Владимир несколько ошибался, рисуя все в розовом цвете, и ему придется убрать на время сладкую парочку в монастырь.

Речь не об этом, Романов с Семеном и его семьей перебрались в 1985 год на постоянное место жительства. По совету командира Семен купил пустующий участок, рядом и в рекордные сроки отгрохал двухэтажный особняк. – Ну, дак три бригады пахало. В Омске он купил три квартиры, две из них двухкомнатные для подрастающих пацанов. Глядя на него, и Владимир прикупил парочку – жилплощадь лишней не бывает, да и цены на нее будут только расти. Но это все семечки, Владимир с Семеном давно вынашивали идею, как обустроить Россию. Ведь то, что творилось после так называемой перестройки , затеянной Горби, иначе как уе…ищем, не назовешь. Они потом специально побывали по всем годам после 85 года вплоть до 2011года, и им стало нехорошо. Так нагло разворовывать страну, прикрываясь долбаной демократией, это умудриться надо. Впрочем, при нашем народе можно проделывать и не такие фокусы. За державу обидно, честно говоря. Люди у нас хорошие – умные, талантливые с душой нараспашку. Одна беда – пофигисты и запуганы основательно. Сначала самодержавие держало в черном теле, а затем сталинские репрессии. И войны, войны, будь они не ладны. Воры внаглую обворовывают страну, а народ только матерится на кухнях по пьяной лавочке. А ваучеризация, когда обули всех оптом – это нечто. Самое интересное и печальное – двух американцев из какого-то института экономики, проводивших операцию в России, у себя на родине в Америке посадили за махинации у нас, а третий подельник – Чувайс стал главным энергетиком нашего государства. Все недра и полезные ископаемые раздали по блату своим, и вот те нате, хрен из-под кровати – появились первые олигархи. Спрашивается, а с фуя ли они владеют стратегическими запасами углеводородного и прочего сырья? Почему народ имеет дырку от бублика? Ведь статью Конституции о владении на территории России, всех ее природных богатств народом, никто не отменял. О том, что янкесы на корню скупили не только некоторых депутатов, но и многих чиновников в высших эшелонах власти, знали все.

Тогда всё становилось на свои места – США видели в России врага всю жизнь и гадили нам, где могли, кстати, в паре с Англией.

Оглядываясь на прошлое, можно сделать вывод – коммунисты , хоть и козлы порядочные, но они не раз давалипо сопатке этим уродам. Жаль, что у них не хватило мозгов убрать лишнюю идеологию себе в задницу, вон китайцы, глядя на нас, быстро избавились от коммунистических шор и ударными темпами строят капитализм, являясь на сегодняшний день одной из самых развивающихся и богатых стран мира. Недаром янкесы им должны долларов немерено.

В общем, когда разобрались в ситуации и определили основных фигурантов, они сели с Семеном на даче в Чернолучье на летней веранде и, попивая прохладное крымское вино, решили – повернуть исторический ход событий в другое русло, подправить, так сказать. Потому как перспективы у многострадальной нашей Родины просто жуткие. Жулики и проходимцы, дорвавшись до власти, мало того, что разворовывали недра страны и распиливали ежегодные бюджеты – они добрались до неприкосновенного золотого запаса. И за двадцать шесть лет правления так называемых демократов оставили от него рожки да ножки, а попросту говоря – украли. В любой стране мира за подобные вещи шалунов с липкими лапами ставят к стенке, но не у нас. Почему? Ответ прост – некому. Когда речь заходит о коррупции, знающие люди понимающе усмехаются – что же сами себя в тюрьму будем сажать? Нет смысла дальше растекаться мыслью по древу – все, всё прекрасно знают и ни хрена не делают, ага, ждут доброго барина, он, дескать, жизнь наладит – идиоты.

Романов сидел с Семеном на веранде, и прикидывали кой – чего. Владимир к вышесказанному добавил, что для осуществления их замыслов понадобится уйма деньжищ.

– Боюсь, Сеня, наших финансов здесь не хватит, хотя у меня в 2040 году имеется в банке около 1 млрд. рубликов.

Кроме того, для успешной операции хорошо бы вывести из строя янкесов и англичан. Мысли вслух, не более. Так, наметки прожектов, но Сеня вдруг отключился, замедитировал с фужером в руке.

– Чего это, мысля чё ли в башку прибежала?

Минут через пять князь Скуратов пришел в себя, хлопнул фужер и скромно заявил-

– Владимир, я гений.

– О, Господи, как тебя так с винца – то развезло. Но Семен, улыбнувшись, выдал такое, что Романову пришлось согласиться.

– Да, Сеня, ты гений, с меня пузырь.

– Не пузырь, а кабак – возразил он.

– Да за ради Бога, могу на неделю тебе откупить, выбирай любой.

Ведь он что предложил, засранец, ай да Семен, ай да сукин сын, и если вы уважаемый читатель стоите, лучше сядьте.

Так вот, Скуратов подал сногшибательную идею – бомбануть Форт – Нокс, т.е. стырить золотой запас Америки. А это между прочим 3,5 тысячи тонн в слитках – нехило, да. Думаю, после такого удара под дых и даже ниже, США не только похилится и повалится, но и конгресс в полном составе во главе с президентом побежит топиться в Тихий океан.

– Семен, это дело нужно срочно обмыть, пошли в ресторан – и шагнул в сооруженный портал.

Сеня, подслеповато щурясь, промекал -

– Куда ты завел нас, ужасный старик?

– Где мы?

– Где, где, в Москве.

– И чегой-то ты меня стариком обзываешь?

– Дык ить , анекдот-с, Ваше Величество.

– Цыть ты – его Величество, осталось там, в других временах. – Видишь здание – это "Метрополь", нам туда* * *.

Неделей позже Романов устроил большой семейный курултай в Чернолучье, тесть – спокойный, выдержанный человек, но и он крутил головой в великом сомнении, глядя на его жен.

– Владимир, не боишься, что твои женщины разнесут дачу в приступе ревности?

Владимир только плечами пожал -

– Разнесут, значит,кысмет, планида такая.

Только они втроем приступили к дегустации "Абсолюта", тренькнул входной колокольчик – приехала Эля с сыном, они с Наташкой родили пацанов разницей в один день. Кстати, Эля живет в городе на одной с ними площадке – с одной стороны удобно, но иногда чрезмерное женское внимание достает, тогда, ссылаясь на неотложные государственные дела, Романов смывается на дачу или к маме. Элька, крутанувшись возле мужиков, дав Владимиру пообщаться с сынишкой, умчалась на пляж к коллективу. Мальчика, она назвала Димой, хорошие ребятишки с Наташиным Павликом, закончили первый класс, такие умницы, душа радуется. Вот правда совесть, будь она неладна, иногда ругается – хорошо хоть не матом. Ну, а что он мог сделать, если всех любит, не мог им отказать, а как откажешь, они же красивые, да и жалко было девушек.

Иногда еще мама пытается наставить Владимира на путь истинный – дескать, живешь, словно, нехристь, гарем развел. Он только руками разводит, и тут же смывается – о чем говорить, поезд- то ушел. Тьфу, опять отвлекся. Итак, выпив по третьей рюмке холодной водочки и заев клубникой, приступили к разговору. Первым делом Владимир попросил Семена озвучить его идею, что тот и сделал. Юрий Степанович с минуту сидел с открытым ртом и выпученными глазами, а потом хохотал до икоты.

– Вот это фитиль янкесам . на всю задницу, га-га-га.

Успокоившись, спросил

– Не рухнет ли вся мировая финансовая система?

– Думаю, нет, кризис коснется тех стран, что намертво повязаны долларом и имеет в своей казне ценные американские бумаги.

– Владимир, в данное время Российская финансовая система пока мало зависит от доллара, но пострадают другие страны, в том числе дружественные нам.

– Юрий Степанович, полностью вас поддерживаю, для наименьших тяжелых последствий для них и для нашего населения предлагаю после тщательной подготовки начать пиар-кампанию по дискредитации доллара и предупреждения о предстоящем финансовом кризисе.

– Сгоняю к Людочке в 2040 год и притащу сюда лимонов сто баксов.

– Их же оружием, им же по морде – прокомментировал Семен.

– Вот именно, а заодно в том времени избавлю Россию от плохих американских рублей.

– Кстати, а почему бы и в том измерении не обнести тамошний Форт-Нокс?

Мужики оживились – прекрасный тост, выпьем. Выпили. Только тесть засомневался

– Теоретически все прекрасно, а как сделать сказку, понимаешь, былью.

Он классно скопировал артиста Этуша из "Кавказской пленницы". Мужики хохотнули.

– Тесть мой дорогой, стырить золото как раз не проблема, вопрос в другом, где его складировать?

После недолгих дискуссий решили переправить халявное золото в XV век – в заранее выстроенное хранилище. Им с Семеном придется покрутиться, на тестя возложили организацию машин и погрузчиков – пусть рассчитает количество нужной техники. Его Владимир озадачил еще одной проблемой, на следующий год, по весне выборы губернатора – попросил тестя выдвинуть свою кандидатуру. Юрий Степанович сначала отнекивался, но затем согласился – поскольку для общего дела образовывалось слишком много плюсов. Через пару дней гости разлетелись по домам, по своим временам и пространствам. Романов увязался с Людмилой и Сашкой. Прибыв, быстренько обтяпал денежные дела, правда, случился казус- доллары не подходили по году выпуска, да и на вид имели отличия. Вопрос решили быстро – в Центробанке обменяли на золото. Людмила своим указом избавила государство от баксов – Российские финансисты навели шороху на международных биржах. Бакс стал падать в цене, да и хрен с ним.

Золотишко помогли императору перекинуть через портал, а потом они с Семеном перетаскали в подвал дачи. Не буду утомлять всеми подробностями, но через неделю Скуратов вовсю шуровал в Европе, покупая ведущих журналюг

Поскольку помощь ему не требовалась, Романов метнулся в 2540 год к Сашке – за спецами строителями. Забрал четыре бригады с техникой и перебросил их в Казань в XV века, в год 1447. Они за восемь дней соорудили подземное хранилище прямо под Императорским дворцом. Позаботились о нужных размерах – высота шесть с половиной метров, тамбур шириной в двенадцать метров, способен принять сразу две камазных фуры.

Две бронированные двери закрывались на три ригельных замка плюс на каждой электронный код – электрический ток подводился от общей сети дворца. Код знал только Император.

Вернувшись в лихой 1986 год обнаружил легкую панику за рубежом и полный пи…ц на Родине. Народ сметал с прилавков все подряд, избавлялся от долларов – они упали ниже плинтуса. Тесть обрадовал известием – нашел старого знакомого, директора Омскавтотранс. Тот предоставит фуры – нам нужно не менее двадцати штук и пять погрузчиков.

Юрий Степанович переживал

– Техника – техникой, а что делать с шоферами и водителями погрузчиков

– В смысле? – не понял его Владимир.

– На чужой роток не накинешь платок – волновался тесть – начнут болтать, где попало.

– Ай, не берите в голову- небольшой сеанс гипнотерапии после сделанной работы, и никаких проблем.

– Ну, дай Бог, когда начнем?

– Завтра телеграммой вызову Семена. Думаю, дня через три.

Наутро, вызвав Скуратов, Романов съездил к Ковтуну.

По его протекции он у тестя ходил в замах – акционерное общество "Мелиоводстрой" процветало. Если не вмешаемся и оставим все, как есть, то вскоре "Мелиоводстрой", как и многие государственные предприятия пойдут с молотка – проще говоря, разворуют.

За пару дней, предупредив всех друзей и знакомых о будущем падении доллара, перед самой операцией Владимир провел разведку на местности. Через портал уходил ночью, с дачи. Для начала вышел в окрестностях г. Луисвилла штата Кентукки и на первой же автозаправке купил подробную карту штата – его интересовало местонахождение одного объекта – Форт Нокс. Сев на лавочке под козырьком заправки и попивая холодную кока-колу, через короткое время определился с координатами. Шумные янкесы то и дело подъезжали заправлять свои мощные автомобили бензином – ничего, ребята, скоро пешком ходить будете, растрясете жирок. За короткое время, что он здесь находился , успел заметить – толстых людей большинство, особенно среди негров. Вообще Запад сам себя губит – чем выше прогресс, тем хуже организмам. Парадокс, но так оно и есть. При высоком уровне жизни на Западе и в Америке, люди до того обленились, что в магазин, находящийся в двухстах метрах от дома, ездят на автомобиле. А с всеобщей компьютеризацией они скоро на пальцах разучатся считать. Ну, да ладно, это их проблемы. Зайдя за высокие кустики, соорудил очередной портал и вышел в километре от объекта, позырил на него в прихваченный армейский бинокль, понаблюдал за жизнью военной базы, в подземелье которой и упрятали золотишко заморские недоброжелатели., и, дождавшись семи вечера, опять же через портал вошел непосредственно в хранилище. Вот тут с первой секунды пришлось соорудить хронокапсулу – слишком много датчиков движения напихали сюда янкесы. Н-да, три с половиной тысячи тонн золотых слитков с четырьмя девятками и одной запятой после третьей цифры – впечатляли, но не особо, очень верное высказывание безвестного шурфовщика в романе Олега Куваева "Территория", Владимиру запомнилась на всю жизнь – "металл, он и есть металл. Но этот – глупый металл. Из железа паровоз или трактор, или башню какую. Из алюминия самолет, из меди провод. А из этого сплошная судимость". Немного побродив по хранилищу, понял, канители тут выше крыши. Маловато места, больше двух машин одновременно не загрузить, чтоб им лопнуть, не могли пошире сделать. Ладно, хрен с ним, нет таких крепостей, которые не смогли бы развалить большевики, ага, нам только дай, везде наведем революционный порядок. Тьфу, ешкин кот, чего-то не в тему. В общем разведка удалась, он вернулся домой, тут кстати объявился из заграничного вояжа Скуратов. Весь такой причепуренный, пахнет французским одеколоном – плейбой в натуре.

Сеня, не очухавшись от загнивающего Запада, обратился к Романову на вы и всё норовил вставить дурацкое – пардон месье. Угомонился только после предупреждения дать в глаз -

– Говори нормально.

Заговорил только после стакана водки, потом пригорюнился и, капнув слезой в благородный напиток, заявил-

– Нельзя нам долго без Родины.

Адаптация прошла хорошо и быстро, через пару литров, пришел в себя – ну слава Богу.

– Семен, сегодня отдыхай, двигай домой к семье, завтра жду к десяти утра.

Позвонил тестю, обговорил детали, количество машин снизил до десяти и столько же погрузчиков, а вот шоферов вдвое больше – им работать в три смены.

Так называемая "Операция Ы" заняла три дня – в самой хронокапсуле, т.е. в хранилище Форт-Нокса, время остановилось. Не помогли янкесам ни гранитные стены, ни двадцатитонная бронированная дверь -мы под метелку вымели золотишко. Но на самом видном месте оставили один брусок. А на вопрос Семена – Зачем? Владимир коротко – на развод. Скуратов долго потом хихикал, веселый он человек, что с ним поделаешь.

Хранилище под дворцом в XV веке слитками заполнили наполовину, молодцы спецы построили на совесть, с размахом. Теперь нужно думать, что с хабаром дальше делать, золото должно работать, чего над ним чахнуть, ну это потом. Пока Романов провел с шоферами и водителями погрузчиков коллективный сеанс гипнотерапии, затем выдал каждому по тридцать тысяч рублей и распрощался.

Скуратов после операции смотался по быстрому в Париж и инкогнито, через прикормленных журналистов, так называемых таблоидов, опубликовал в нескольких крупнейших изданиях две фотографии Форт-Нокса с пустым хранилищем. Романов на полный обвал экономики Штатов не рассчитывал – янкесы внутри страны обеспечивали какую-то часть денежной массы товаром и стратегическим запасом нефти. Но за рубежом ходили триллионы ничем не обеспеченных баксов и долгов у америкосов, что у Барбоски блох, и, если кредиторы в одночасье потребуют возврата долга, а они потребуют – все, пипец Штатам. Следующая очередь англичан – их Владимир давно хотел обуть по полной программе за все подлянки в отношении России.

Вернувшийся Семен притащил презент – ящик коньяка "Камю". Сидя на летней веранде дачи Романова и потягивая благородный напиток, Сеня отчитался по командировке, выложив на столе пачку газет.

Периодические издания взахлеб обсуждали сенсацию – Америка в одночасье стала нищей, европейские издания с удовольствием смаковали предстоящий крах экономики Нового Света.

– Командир, а ты представляешь, сколько наших жуликов прогорит – наворованное, поди, в доллары перевели., га-га-га.

Похихикали и распили очередную бутылку "Камю". Скуратов вдруг посерьезнел, достал из дипломата какую-то книжонку и положил на стол.

– Командир, открой на закладке, хочу тебя удивить.

Романов взял в руки книгу, прочитал название – "История Руси X-XV век, 7 класс.

– Это учебник моего младшенького, случайно попался на глаза перед заграничным вояжом.

Да, хотел Сеня удивить, и это ему удалось. Раскрыв учебник, Владимир обнаружил историческую хронологию XIII века, вот оно, строка подчеркнута простым карандашом – " в 1236 году войска русичей под предводительством князя Владимира Романова близ Южного Урала разгромили тумены Шейбани-хана, а позже летом на бранном поле близ переправы через Волгу, в жестокой сече русские полки победили орду Бату-хана. Благодаря князю Романову, впоследствии ставшему первым царем на Руси и основавшему династию Романовых, организовавшему дисциплинированную и боеспособную армию, нашей Родине удалось избежать монголо-татарское иго. Европа облегченно вздохнула, русские полки встали на пути монгольской орды* * *."

Владимир удивленно вскинул брови – вот значит как, получается мы с тобой , Семен, изменили таки ход истории. Скуратов лишь пожал плечами. Минут десять сидели молча, прикидывая кой-чего к носу.

– Прекрасный повод выпить, наливай, князь, да брось ты эти рюмки, фужеры давай.

– Точно, командир, имеем полное право.

Так ящик коньяка и уговорили.

* * *

Алеша, сидя на Орлике, наблюдал за растянувшейся колонной роты, рядом сидел Снежок, вывалив розовый язык. Солнышко припекать стало с утра – что же днем будет? За дневной переход нужно одолеть двести километров, к вечеру должны быть в Херсоне. К Одоевскому прискакал всадник, отдав честь, отрапортовал

– Минометно- пулеметная сотня на марше, отставших и больных нет.

– Хорошо, лейтенант, продолжайте движение.

Командир сотни умчался к своим подопечным, предварительно взяв под козырек и бросив

– Есть.

Алеша, смотрев во след лейтенанту Кузнецову, подумал – с ним его роте повезло. Александр Кузнецов закончил Ростовское артиллерийское училище два года назад, слыл грамотным офицером, что называется военной косточкой, несмотря на молодость, быстро завоевал уважение и доверие солдат – а это в армии дорогого стоит. Он отличался хладнокровием и великолепным знанием всех видов оружия. Несмотря на то, что заканчивал в училище минометно-пулеметное отделение, знал практически все виды пушек, стоявших на вооружении армии. Так что при случае мог командовать и артиллерийским дивизионом. Из полка уже наведывались, пытаясь переманить лейтенанта Кузнецова, но он, несмотря на обещанные золотые горы, уперся, не объясняя причины отказа. Некоторое время спустя любопытствующему лейтенанту Березе объяснил

– Чего я там, в полку, не видел, да и бойцов своих бросать не дело.

Потом, подумав, добавил

– Нехорошо это.

Он вообще был немногословен, эдакий русский богатырь, под два метра ростом – для XV века большая редкость. Его подчиненные своего командира боготворили. За них он всегда горой, в курсе их личной жизни и не одному помог деньгами из своего офицерского жалованья. Ведь у некоторых воинов родители и прочие близкие родственники жили бедновато. Тем более в те времена абортов практически не существовало, и травить плод считалось большим грехом – вот и получались семьи из десяти – пятнадцати человек. Хотя раньше, говорят в незапамятные времена до царствования Владимира Романова, дай Бог ему здоровья и всяких благ, из родившихся младенцев до пяти лет выживал только каждый второй. Жизнь тогда под боярами и князьями была тяжелой, от голода лебеду ели, моры и болезни уносили много народу. Сейчас, конечно, не то, как день и ночь – князьям и боярам Императоры Романовы сильно прищемили хвост, не то, что давеча. Но и в эти благословенные времена простому люду иногда доставалась тяжкая доля, особо у тех, кто оставался под боярами. Те от жадности и небольшого ума драли с крестьян семь шкур и часто доходило дело до Тайного приказа. После этого деревни у дураковатого боярина отбирались в пользу казны, а сам он публично получал плетей. Происходило это редко, народ у нас во все времена дюже терпеливый. Чаще деревни снимались с места, бросив дома, уходили прочь от нерадивого хозяина. Сейчас стало легче, лет сто на Руси приняли закон – от боярского и княжеского притеснения любой русич , независимо от рода занятий, может уйти – так как по Уложению, на территории Российской Империи – все люди вольные и свободны в выборе места жительства и своего труда.

Лейтенант Кузнецов учился на казенные деньги, мать, оставшись без мужа – он утонул на сплаве леса, не могла дать хорошее образование шестерым детишкам. Александр был старшеньким – опора семьи, но после пятнадцатилетия отпросился на учебу – уже тогда понимал, образование великая сила. От природы умный, одолел учебу легко – она ему в радость показалась. В службу вкладывал всю душу, но не забывал мать и своих сестренок с братишками – каждый месяц отсылал им две трети лейтенантского жалованья. Оставшиеся деньги тратил на самообразование и солдат. В батальоне его считали бирюком – Александр редко принимал участие в офицерских банкетах и развлечениях. В свободное от службы время читал запоем.

Алеша с улыбкой вспоминал их первое знакомство – после представления их друг другу этот гигант, в смущении отводя глаза, спросил

– У вас нет ли чего почитать?

С тех пор, командир сотни брал из немногочисленной походной библиотечки Одоевского книги. Читал аккуратно, книги держал в специально сшитом кожаном футляре. На Алешин вопрос о грамотности в сотне лейтенант Кузнецов с гордостью доложил: – У меня – поголовная. Вот та вот, а в роте половина.

Потом Алеша поругал своего зама и издал приказ об обязательной учебе всех неграмотных бойцов.

– Дык ить поход, какая учеба? – пытался возразить Сергей.

– Ничего на больших стоянках будет время, и вообще бери пример с Кузнецова.- Кто тебе раньше не давал заняться бойцами.

Лейтенант Береза лишь виновато развел руки.

В Херсоне простояли два дня. Отдохнули люди и лошади, затем вновь бросок до Одессы – благо стояла сушь, в дожди тяжело двигаться. К месту назначения подошли глубокой ночью, разбив лагерь, рота рухнула на ночевку, предварительно поставив часовых. Алеша, сопровождаемый денщиком и Снежком, превозмогая ломоту в позвоночнике и боль в седалище, объехал лагерь по периметру. Бросив поводья Афоньке, пошел в свою палатку – заснул в падении на кровать.

* * *

Романов, одетый в черный комбинезон, перепоясанный офицерским кожаным ремнем, стоял в задумчивости у окна, глядя на ночное небо Крыма. Звезды смотрелись иначе, чем в Казани, а тем более в Сибири – загадка природы. В двери вошел Предтеча, князь Крымский, одетый аналогично Императору. В руках держал странной формы футляр, на голове черная, скатанная шапочкой спецназовка с прорезями для глаз и рта.

– Ты чего припер, Хронос?

– Струмент кой какой, нужный для нашего дела.

Романов, ухватив кожаный сидор, закинул его на спину, поправил на ремне кобуру с АПС и коротко сказал-

– Ну, пошли.

Хронос, шевельнув губами, соорудил портал перехода, куда они без спешки вошли. Мстители оказались в дворцовом саду, причем угодили в цветочную клумбу, вбухавшись по щиколотку в мягкую землю. Цветы пахли одуряющее, хоть противогаз одевай.

– Ну, Хроня, удружил – шипел от злости Романов, выбираясь на песчаную дорожку.

– Дык, темно же, не видно ни хрена, южная ночь, мать её ети – оправдывался Наместник.

– Не гунди, делай портал – пресек его оправдания Владимир.

Мягко засветилась арка перехода – сделав шаг, они оказались в спальне султана. Мурад II похрапывал со свистом на здоровенной кровати с опущенным балдахином.

– Где мы его? – и Хронос чиркнул большим пальцем по горлу.

– Давай повесим на главных дворцовых воротах – предложил Романов.

– Да ты что – возмущенно замахал руками предтеча.

– Для правоверного нет хуже казни, чем усекновение головы, самый цимус.

Владимир на минуту задумался-

_ Пожалуй, ты прав, но мы сабли не захватили.

– Я взял с собой кое-что получше – и Хронос распахнул футляр. В нем на алом бархате покоился топор из арсенала личного палача Наместника средних размеров под N2.

– Надо же, прямо произведение искусства – восхитился Романов.

– А то – Предтеча чванливо выпятил губу, сделал грудь колесом. Топор действительно знатный и видно, что его делал настоящий мастер – лезвие хищно изогнуто полумесяцем, на серебристо-сизом металле вязь затейливого червленого рисунка. В отличие от боевого топора острие подлиннее и в навершии и на обухе нет острия или клевца. Буковое топорище – с метр двадцать до рукоятки покрыто искусной резьбой, рукоять обтянута кожей молодой акулы – рука не соскользнет по шероховатости.

– Ладно, хвастун, пора делом заниматься.

– Ты хронокапсулу сделал?

– Сделал, сделал – сварливо отозвался Хронос, шастая по спальне с озабоченным видом.

– Романов, не мучь дитю, буди клиента.

Владимир бесцеремонно выдернул султана за кадык из постели. Мурад II спросонья завизжал, зовя стражу. Пришлось дать подзатыльник, первое лицо Османской империи, лязгнув зубами, замолчало. Хронос, перестав нарезать круги, нашел подходящую банкетку, главное достоинство которой бронзовое основание и изогнутые ножки. Султана Предтеча поставил перед ней на колени. Владимир прочитал приговор на турецком, с указанием вины.

– Да кто вы такие? – И по какому праву? – пробовал возмутиться Мурад II

Неизвестные гости представились, турок сразу сник. Владимир посуровел-

– Не хрен русичей казнить, клади башку на банкетку. Лезвие топора с шипеньем разрезало воздух – чвак – голова султана, откатившись в сторону, вдруг утвердилась обрубком шеи на полу и неожиданно захлопала глазами, разевая рот в беззвучном крике. Тело, извергнув фонтан крови, повалилось на ковер. Хронос, сжимая топор, предусмотрительно отскочил. Вроде не запачкался.

– Как – то неспортивно получилось – пробормотал Владимир. – Правда, по историческим хронологиям жить Мураду II оставалось всего три года – Он умер в 1451.

– Ну, и не бери в голову – Наместник заботливо вытирал топор о край оконной портьеры. Романов вынул из кармана комбинезона лист бумаги и положил на тело казненного.

– Сооружай переход, валим отсюда, я спать хочу.

Предтеча молча кивнул, и посреди комнаты возник светящийся портал.

– Пшли.

– Ну, пшли.

Сделав шаг, они очутились у Романова в кабинете.

– А не выпить ли нам перед сном, Владимир?

– Я не против – Романов их шкафчика достал литровую бутыль вина.

Выпив по паре фужеров, Хронос поинтересовался-

– Ты у нехристя бумагу оставил, никак предупреждение преемнику покойного султана.

– Да, что-то вроде этого – буркнул Владимир.

– Давай на посошок и разбежались.

* * *

Утром Одоевский обнаружил гигантский палаточный лагерь – похоже не один их полк здесь обосновался. Квартирьеры выбрали место с умом на левом берегу длиннющего озера.

После завтрака приказал всей роте помыть и почистить лошадей.

– Афонька, лети в эскадроны, накажи унтерам – вечером организовать бани.

На берег озера, такое впечатление, высыпала вся дивизия. Все правильно, после полутысячного марша от пыли у всех зудела кожа, а за лошадей разговор особый – за ними уход требуется.

Алеша по примеру многих гвардейцев разнуздал Орлика и, скинув седло, голым въехал на нем в озеро. Снежок носился по брюхо в воде, время от времени негодующе гавкая. День стоял солнечный, теплый с утра, вода в озере приятной прохлады. Нырнув с коня, Алеша немного поплавал и, выведя Орлика на берег, принялся его чистить скребницей. Жеребец стоял спокойно, лишь иногда всхрапывал от удовольствия. Вернувшийся денщик привез чистый мундир, грязный забрал для стирки. Через час вся рота сидела на траве в большом круге, с любопытством поглядывая на своего командира, стоящего в центре.

– Господа гвардейцы, сейчас я проверю вашу подготовку рукопашного боя.- пусть выйдет самый лучший.

В центр круга вышел неказистый воин среднего роста – рота оживилась, видимо против Одоевского встал известный боец.

– Схватка до полного контакта, смертельные удары только имитировать. – как звать тебя, воин?

Гвардеец встал по стойке смирно и отрапортовал-

– Рядовой Степан Калуга, второго эскадрона четвертого года службы . и лихо взял под козырек.

– Вольно, боец, начали.

Рядовой аккуратно положил в сторонку форменную фуражку. Император Романов старший в свое время одевший армию в новую форму -для гвардии кепи отменил. Больно уж несуразно выглядела в них конница. Алеша заранее отдал свою фуражку денщику. Одоевский присмотрелся к противнику – тот , двигаясь с хищной грацией кошки, мягко перетекал из одного положения в другое. Время остановилось. Алеша пробовал работать в обычном режиме и просчитался, получив два жестких удара по верхнему уровню.

– Хорошо, боец, продолжай в том же духе.

Воодушевленный гвардеец атаковал вновь – рота невольно задержала дыхание, сейчас лейтенанта унесут на носилках, но дальнейший ход событий заставил воинов онеметь.Такого им видеть раньше не доводилось, хотя ходили слухи, но им мало кто верил. А произошло следующее – когда гвардеец пошел в атаку, пытаясь провести связку из четырех ударов, в самом начале, не ближе полуметра, вдруг получил невидимый удар. Его развернуло на месте и ни, махая руками, полетел спиной вперед на зрителей. Алеша спокойно стоял в центре круга, гвардейцы ошарашено молчали. Калуга, вставший на четвереньки, поднялся, потряс головой и, подойдя к Одоевскому, спросил -

– Что за прием , господин офицер?

– Сейчас объясню. Вы пока сядьте, рядовой.

– Гвардейцы, – обратился он к роте – то, что вы видели называется бесконтактным ведением боя, противник поражается за счет внутренней энергии бойца. – Для того, чтобы грамотно и эффектно провести схватку, вам нужно правильно научиться дышать.

Да, да, не удивляйтесь, именно дышать. – Сейчас проведем первое занятие, показываю – дышим грудью, длинный постепенный вдох до счета десять* * *

После обеда половина роты села за учебу – вторая подалась на временный полигон стрелять на скаку по мишеням. Через два часа занятий и эта часть гвардейцев отправилась на стрельбище. И так все три дня. На совещании в батальоне Алеша, наконец, встретил друга Володьку Лихачева. В конце комбат похвалил Одоевского -

– Берите пример, господа офицеры. – Лейтенант у нас без году неделя, а успел прославиться на весь полк. – С первых дней натаскивает своих воинов на стрельбище, учит их рукопашке, обучает грамоте. – Молодец, лейтенант Одоевский, от лица командования объявляю вам благодарность.

– Служу России – отчеканил Алеша, отдавая честь.

– Хорошо начал. Так держать , лейтенант – капитан Зыков ободряюще улыбнулся.

Алеша возвращался в роту, вместе с Володькой, пригласив его в гости. Афонька спроворил нехитрый ужин, а немного погодя притащил жареных карасей – ребята в озере поймали. Усидев кувшинчик вина, парни делились впечатлениями о реальной армейской жизни. Вспоминали жен. Володька прочитал письмо Даши, полученное им вчера.

– Письма получаю через день – похвастался он.

– А я всего два письма получил – огорчился Алеша.

– Не расстраивайся ты – утешал его друг- твоя Алена и сама может заявиться, с нее станется.

– Не накаркай – испугался Одоевский – не хватало еще в ее положении по бездорожью трястись.

– И то верно – согласился Володька. – Слушай, а зачем ты солдат стал грамоте обучать?

Алеша неопределенно хмыкнул, затем, помолчав, ответил-

– Затем, что грамотный воин ясней понимает задачу, поставленную командиром, он более сообразителен, в конце концов.- Я и тебе советую, займись этим делом у себя в роте.

Володька согласился-

– Действительно, с грамотными бойцами легче управляться.

Вскоре Лихачев отправился в расположение своей роты – Алеша проводил его до периметра.

Лагерь жил вечерней суетой, бойцы занимались личными делами в свободное время, которого у них было всегда не так много. От костра, горевшего вдали с правого фланга, донеслась песня, Алеша прислушался. Чистый звонкий голос певца завораживал, брал за душу – песня лилась широко, привольно.

– Талант у парня, обязательно назначу его ротным запевалой – подумал Одоевский, заходя в свою палатку.

На ночь глядя, перечитал Ленкины письма и улегся спать.

Через три дня армия ушла двумя колоннами на Бухарест. На острие первой гвардейской дивизии шел второй полк полковника Ветрова. Батальон капитана Зыкова в арьергарде.

Боевых столкновений у гвардейцев пока не происходило – по рассказам местных жителей, турки бесчинствовали на юго-западе Валахии.

* * *

Император после ночного вояжа к султану разоспался и встал поздно – пробудился только к одиннадцати утра. Полежал в кровати минуты две, соображая, где он, собственно говоря, находится? В каком времени? Потом хмыкнул и, невзирая на свои сто двадцать килограмм, легко соскочил с ложа. В раскрытое окно спальни с моря задувал легкий ветерок. Романов любил спать в прохладе и не понимал Хроноса, приказывающего топить камины и печи во дворце даже летом. Император покрутил готовой – Предтеча, умница, но тут дал маху – жить и спать в каменных стенах просто жуткая жуть. Нет, если есть возможность, надо селиться в деревянном срубленном доме. И дышится легко, да и для здоровья полезней. Романов подошел к большому зеркалу в одних трусах, придирчиво оглядел себя – ни грамма лишнего жира, сплошь рельефные мышцы. Словом, тело молодого атлета. Он хмыкнул – его бы способность организма, да в широкие массы, в век двадцатый, людям, страдающим от ожирения. Но он человек уникальный, благодаря Предтече, с перестроенным организмом, способным на многое, а излишек жира, так мелочь. Небольшое усилие, и тот сжигается, причем организм сам справляется, не отвлекая хозяина от подобной ерунды, то же самое с алкоголем. В принципе любой Посвященный мог проделывать подобные штуки, но Император и Предтеча превосходили их на несколько порядков, впрочем, и Романову далеко до Хроноса. Сворачивать пространство в таких масштабах он пока не мог и довольно спокойно относился к этому.

VII глава

Император, одевшись, собрался на утренний моцион – туалет, ванна, пробежка, но чуть не споткнулся у порога спальни. На тюфячке у двери спала юная девушка, зябко кутаясь в шелковую накидку.

Романова присел на корточки – ба, да это же Лейла, певичка, молодое дарование, вырванное из загребущих лап Хроноса. – Замерзла совсем, бедная, не дело на полу спать. Он осторожно взял девушку на руки и отнес в ближайшую гостевую комнату – юное создание так и не проснулось.

После всех утренних процедур Владимир зашел в столовую позавтракать. Нарисовался Василий – адъютант.

– Вася, ласково спросил Романов – почему Лейла спала у моего порога? – Это что еще за новости? – негромко рыкнул Император.

В большом шкафу зазвенела посуда и фужеры. Василий, ничуть не испугавшись, зевнул, прикрывая рот ладошкой.

– Так ить, Ваше Величество, урезонивал я ее, объяснял, что Вы не для любовных утех взяли от Наместника, а она все норовит отблагодарить по-своему, по-бабьи.

– Вася, неужели я похож на извращенца, Лейле всего четырнадцать.

– Пятнадцать.

– Что пятнадцать?

– Ваше Величество, я говорю девушке пятнадцать лет, по их меркам давно замуж пора.

– Ну, нехристи, что с них взять. – Василий, девчонку завтра же отправить поездом в Казань, дашь сопровождающего, провизии в дорогу. – Пиши указ – поселить Лейлу – Лялю Черную, в Имперском дворце, в моих покоях в гостевой комнате. – Управляющему одеть и обуть девушку с ног до головы и обеспечить хорошим питанием. – Зачислить Лялю Черную – во какой ей хороший сценический псевдоним придумал, так не отвлекаемся, значить, зачислить в музыкальную школу, заодно грамоте обучат. – Закончит – поступит, в консерваторию, грех такой талант в землю зарывать. – Так, и денежное содержание опередить в 50 золотых червонцев.

– А не много, Ваше Величество?

– Нет, Вася, не много, чушь, что талант должен жить в голоде и холоде. – Она молодая девушка, захочет купить одежку какую модную или колечко – пусть радуется. – В этой жизни успела нахлебаться горя, ведь ее родители простые дехкане, продали Лейлу туркам – дабы не умереть с голода. – Год неурожайный выдался. – Вот и попала в гарем султану. – Ну, ладно, чего уши развесил, дописывай указ, а я сейчас письмо внучке, княжне Софье отпишу, пусть возьмет над девчонкой шефство – и Романов принялся быстро чиркать ручкой по листу бумаги.

Отзавтракав, Император вышел в сад, сев в летней беседке за столик, слушал донесения и рапорты, читаемые адъютантом. Закончив с официальными бумагами, Василий принялся за челобитные и прочие прошения. Романов хмуро поглядывал на толстую папку, из которой адъютант доставал бумаги – в каждую приходилось вникать, ничего не поделаешь.

Вот опять жалоба и прошение от крестьян – бл…дь, задолбали эти бояре, нет, чем быстрей он изведает эту прослойку, тем лучше будет для государства. Слава Богу, вот уже какое время боярством не жаловали и по наследству оно не переходило. С князьями дело обстояло иначе, но тут и сам Романов поделать ничего не мог, правда, давали княжеские титулы только за заслуги и за пользу приносимую отечеству.

Ну ничего, после турецкой кампании на Великом соборе он этим трутням и жадным придуркам приготовил большой сюрприз. А пока:- Вася, пиши указ – село Муравино Рязанской губернии, с ее гражданами в количество трехсотсемидесяти трех человек, передать в казенное ведение. – Боярину Щене, за разор и притеснения крестьян, прилюдно дать десять плетей у позорного столба с оглашением вины. – Взыскать штраф с оного боярина Щени в размере 20 золотых червонцев. – Написал? – Давай подпишу. – Капай сургучом – и Романов поставил печать своей знаменитой печаткой с мордой тигра, лучшего телохранителя Императора, по слухам не раз спасавшего ему жизнь.

Поработав с полчаса, Романов заявил адъютанту:

– Хватит, с остальными бумагами разберусь после обеда. – Что у нас сегодня запланировано?

Василий принялся перечислять мероприятия, Владимир, дослушав, вдруг спросил:

– А что наш "начальник транспортного цеха", где наш друг Карчи? – От него есть известия?

– Только одно послание, Ваше Величество, Вы с ним ознакомились неделю назад. – Его сиятельство, князь Карчи, извещал о прибытии нашей дипломатической миссии в Париж.

– Помню, помню – кивнул Романов. – На сегодня отменить все приемы, кроме гонцов из армий, в общем, беспокоить только в крайнем случае.

Владимир пошел в здание с твердым намерением поработать – довести до ума расклад по операции в 1986 году. В кабинете открыл сейф и достал два СД, вставил в компьютер, через некоторое время вставил второй диск – за двадцать минут успел посмотреть и зафиксировать в памяти все значимые фигуры СССР того времени. Он листал в компе страницы кратких досье, с невероятной для обычного человека, скоростью, но Романов, был необычным человеком, или так скажем не совсем человеком.

Вспоминая совместную экскурсию с Семеном по годам перестройки Владимир невольно хохотнул – вид у Сени был забавный.

Эдакая смесь удивления и огорчения – Романов быстро привел его в чувство, ткнув в бок и потребовал объяснения. Скуратов, тыча пальцем в центральную газету повторял одну фразу – ай да мы … . Потом выяснилось – после Горбачева первым президентом России стал малоизвестный второй секретарь с Муромской глубинки – Елкин. Фигура темная и мутная.

Сеня, хлопнув пару стаканов водки, окончательно пришел в себя.

– Или мы с тобой Владимир повернули ход истории, или опять не в свое измерение попали.

– Нет, Семен, попали мы куда надо, тому много доказательств, а вот своими делами точно кое-чего подправили. – Кстати, надо определиться… – и не докончил фразу, Семен заорал резаным поросенком.

У русских лекарство от стресса одно, совершенно верно – водка, вы догадливы, уважаемый читатель.

Вот и в этом случае Скуратову, мекавшему нечленораздельное – ва-ва-ва – Романов сунул бутылку с ней родимой, с сорокоградусной.

Сеня махнул ее из горла, походя, словно водицу, выдавив из себя:

– Вашу мать, куда мы попали.

Романов глянул в то место куда пялился Сеня – ну портрет товарища Горбачева Николая Николаевича – эдакий худощавый брюнет, с тщательно зачесанными кудрявыми патлами.

– Да что с тобой, Семен, чего попусту верещишь? – Иль привидение увидел?

Скуратов сидел как-то сгорбившись.

– Командир, если это наш дом родной, почему Первое лицо Советского Союза не то?

– Что значит не то? – мягко спросил Владимир.

Таким тоном разговаривают с детьми и больными.

– Командир, я в здравом уме и твердой памяти – в нашей реальности Генеральным секретарем, а впоследствии Первым президентом СССР стал Горбачев Михаил Сергеевич, а здесь Горбачев Николай Николаевич. Да и внешность у них явно противоположная – один плотного телосложения, на лысине родимое пятно, этот худощавый брюнет с пышной шевелюрой.

Романов от души выматерился.

– Семен, поехали в книжный магазин – они выскочили из квартиры, подали в "Волгу" и рванули так, что от колес запахло жженой резиной.

Через некоторое время, сидя в салоне, нетерпеливо листали историю СССР – учебник для 9-10 классов. Прочитав и уяснив информацию, долго сидели тупо уставившись перед собой.

Подумать было о чем.

До 1941 года, то есть до начала В.О.В. все шло по знакомой колее и исторической хронологии, но потом все резко изменилось. В ноябре 1941 года умирает И.В.Сталин – официально от сердечной недостаточности, но Владимир-то знал чьих это рук дело.

Дальше больше, Генеральным секретарем стал Берия Л.П. и под его чутким руководством Советский Союз победил Германию в Великой Отечественной войне. Акт о капитуляции фашистская Германия подписала 7 марта 1944 года.

– О как, Лаврентий Павлович Берия в ноябре 1941 года провел чистку ЦК КПСС и выявил многих затаившихся врагов народа. Замелькали знакомые и незнакомые фамилии – понятное дело, всех оппортунистов и предателей в расход. У руля власти, Берия пробыл до 1957 года – погиб 26 июля, при испытании новой ракеты. Его на посту Ген. Секретаря, сменил Машеров Петр Миронович, бывший к тому времени Первым секретарем ЦК Белоруссии. Романову он был известен – толковый дядька, в его времени погиб в автокатастрофе при загадочных обстоятельствах. Здесь же Машеров П.М. добровольно ушел в отставку в декабре 1971 года, на заслуженной пенсии, дожил до 1984 года.

А вот преемник – Константин Семенович Журавлев правил в Союзе до 1985 года, с поста ушел по болезни.

– Семен, тебе бывший Ген.сек. никого не напоминает?

Скуратов молчал и пялился в окошко машины.

– Эй, вернись, князь, куда убежал, приди в себя – рявкнул Владимир.

– Чиво орать изволите?

– Ну ты тормоз, Семен. – Совсем нюх потерял, вспоминай.

Сеня только вертел в недоумении башкой.

– Идиото – до сих пор не понял – Журавлев Константин Семенович, твой сын. – Забыл о сексуально-осеменительном процессе осенью 41 года в Москве. – Кстати с твоей дурацкой подачи.

– А кто, благодаря мне, встретил свою очередную жену Людочку?

– Тут ты прав – нехотя признался Владимир.

Сеня стал тих и задумчив, а потом выдал:- Надо бы найти Константина, болеет, поди.

– Излечишь его, командир? – Скуратов с надеждой посмотрел на Романова.

– Да о чем речь, Сеня, если он жив, поможем. – Блин, но куда делся дедушка Брежнев? – Нет, ну как дело повернулось, не ожидал и думаю, на этом сюрпризы не закончатся. Владимир как в воду глядел, но об этом речь впереди.

* * *

В Галаце, живописном городке Румынии, стоявшем на слиянии двух рек – Серет и Дунай, Алеша получил сразу четыре письма. Три от любимой жены Леночки, четвертое от друга и компаньона Аникея Гончарова. Сначала решил прочесть письмо от Аникея, а Леночкины послания посмотрит не спеша, вникая в каждое слово.

Наш герой устроился в тени палатки, усевшись на раскладной стульчик, у ног устроился Снежок, изредка поглядывая на хозяина преданными глазами. Афанасий убежал на кухню за ужином.

Одоевский развернул треугольник письма, украшенный многочисленными штемпелями и печатями и присвистнул – Аникей отправил послание аж третьего мая, с нового серебряного прииска. После всяких поклонов и приветов Аникей сообщал – изумрудный прииск на консервации, перед закрытием всю сезонную добычу, а именно 12.3 кг изумрудов закупила казна по приличной цене.

Гончаров по привычке не заморачивался с весом, считал изумруды, словно картошку, на килограммы. Алеша произвел в уме нехитрые подсчеты, получалось 61500 карат.

Купец сообщил, что вырученные деньги – 1230 тысяч разделил пополам и положил на их счета в Госбанк, правда, вычел 200 рублей на новый сезон. Тек же сообщил, все серебро, добытое на новом прииске тоже забирает казна по нормальным ценам. Золотишка пока моют, но жила иссякает. Поспешил обрадовать известием, его рудознатцы нашли на Южном Урале железное месторождение.

Аникей спрашивал совета, а не открыть ли железноделательные заводы – железо, дескать, всегда нужно стране и обчеству.

– Ну молодец, дядя Аникей, зрит в корень, повезло мне с ним встретиться. – Завтра же напишу ответ, – Алеша посидел немного, обдумывая полученные новости, затем достал из кармана письма жены.

Они оказались столь эмоциональными и так сильно написаны, что Одоевскому почудился серебряный смех. Леночка так своеобразно смеялась, что у Алеши все топорщилось в организме. Пришлось из фляжки полить себе голову студеной водой. Письмо жены – сплошные эмоции, слава Богу, положительные, пишет что любит и скучает, чувствует себя в беременности хорошо. Они с Дашей думают что носят под сердцем мальчиков. У Даши беременность протекает тяжелее.

Дворец, худо-бедно, достраивается, поставили мельницу, отстроили одну деревню, сейчас ставят срубы во второй и еще кучу маленьких новостей. Передала приветы от ее родителей и тысячу поцелуев. Чувствовалось – письма написаны искренне, от души. Алеша перечитал их несколько раз, потом посидел, закрыв глаза, пытаясь представить себя папой – ничего не получалось.

Приперся Афонька, держа в руках котелки с ужином – один держал в зубах. Одоевский развеселился:

– Афанасий, ты другой раз Снежка попроси, он подсобит котелки в зубах таскать. – Га-га-га.

Денщик пробурчал, дескать, в последний момент повар навязал котелок с виноградом. – Для вас, между прочим, Вашбродь, тащил.

– Ладно, Афанасий, не обижайся, давай на стол ужин и рассказывай, что нового слышал.

Его денщик обладал уникальной способностью быть в курсе событий не только роты, но и батальона. Иногда он с важным видом рассказывал о положении в полку и о стратегических замыслах штаба армии. Везде у него земляки и знакомые, причем Афанасия и сплетником-то не назовешь – он делился новостями только с Алешей. Так что лейтенант Одоевский всегда знал чем дышит рота, не прилагая к этому никаких усилий.

* * *

Впервые с турками гвардейцы столкнулись на марше, недалеко от Букаешти – его третья рота по графику шла впереди. На острие всей армии. Первый эскадрон роты лоб в лоб столкнулся с отрядом турок в сотню сабель. Янычары, увидев свое двойное превосходство, сходу с визгом ринулись в атаку.

Унтер Кошкин по прозвищу Алтын, успел только гаркнуть:

– Одного взять живым. – Вперед, гвардия.

Оба отряда, не успев набрать большой скорости, столкнулись – завязался быстротечный бой. Полетели буйные турецкие головушки на сырую землю, впрочем, в основном они падали с лошадей, вместе с телами, поскольку их прострелили из АКД (автоматический карабин Дугина). Гвардейцы огонь открыли за двадцать метров, успев до сшибки опустошить магазины. Хлесткие выстрелы слились в единую пулеметную очередь, турки не успели опомниться, а половина их отряда оказалась уничтожена. Янычарам некогда осмыслить этот печальный факт, началась бешеная рубка. Вторые номера успели сменить обоймы и успешно отстреливали самых прытких противников. В кровище все бойцы и лошади оказались по уши в момент.

Чем и отличается встречный бой от обычного – он страшен в своей скоротечности, когда нет времени на обдумывание – кто раньше выстрелил, тот и выиграл.

Пленного турка взяли, хоть и раненного, остальных перестреляли и изрубили на куски.

Кроме десятка раненных, эскадрон потерь не понес – так унтер-офицер и доложил лейтенанту Одоевскому. Алеша, подлечив турка – ему прострелили плечо, после короткого допроса, отправил под охраной двух гвардейцев, в батальон.

Выстроив эскадрон, Одоевский поблагодарил за службу и объявил бойцам благодарность от имени командования.

– Служим России – рявкнули бойцы.

– Вольно, разойдись. – Где раненные, Кошкин?

– В лазарете, Ваше благородие.

– Вы, Кошкин, прямо сейчас пишите рапорт о бое и захвате пленного, обязательно фамилии всех отличившихся. – Они заслужили награды.

– Так точно, Вашбродь, разрешите исполнять?

– Давай, унтер, через час жду с рапортом.

Командир эскадрона лихо козырнул и исчез за палатками.

Алеша в лазарете занялся раненными воинами. Тяжелых не было, но повозиться пришлось до упора – турецкие ятаганы острые, словно бритва, оставляли неприятные раны. Одоевский вымотался до предела, останавливая кровь и заживляя исполосованные тела гвардейцев.

– Все, ребята, на сегодня, завтра еще один лечебный сеанс и вы забудете, что ранены, думаю, и шрамов не останется.

– Спасибо тебе, батюшка Алексей Иванович, от всего обчества – и гвардейцы, кто мог, поклонились офицеру в ноги.

Алеша смутился, покраснел.

– Да вы что, ей Богу, перестаньте, что же все докторам кланяться будете.

Повернулся и выскочил из палатки.

– Ну чисто дети – подумал он с теплотой о своих бойцах.

У палатки его ждал унтер Кошкин, что-то рассказывающий денщику и в азарте, размахивая руками.

– Ну что, Алтын, тьфу ты, Кошкин, рапорт готов?

– Так точно, Ваш бродь, – и подал Одоевскому большой лист бумаги.

– Прошу в палатку.

Сев за стол, Алеша внимательно прочел творение унтера и задал несколько уточняющих вопросов автору. Отпустив его через полчаса, принялся писать представление о наградах бойцов эскадрона, сюда же включил и унтера.

Алеша хоть и писал первое в жизни представление на воинов, не скромничал – включил в список награжденных весь эскадрон во главе с унитер-офицером Кошкиным. Напирая на то, что по сути это первое боестолкновение с турками, второе – его гвардейцы одолели противника, полным разгромом и уничтожением. И третье – сами потерь не понесли, только десять раненных. В итоге – уничтожен отряд янычар в количестве 104 человека, в плен взят один.

Алеша, дописав бумагу, взялся за рапорт – закончив писанину, вызвал денщика.

– Афанасий, возьмешь десятку из второго эскадрона и скачи в батальон, отдашь пакет лично в руки капитану Зыкову.

Афонька, взяв пакет козырнул и выкатился из палатки.

Одоевский перед сном посмотрел графики тренировок личного состава и, сделав себе в памяти зарубку об утреннем посещении лазарета, улегся спать.

Ранним утром к дворцу наместника, на рысях, прискакал небольшой эскадрон гвардейцев. Возглавлял их, как ни странно, человек в штатском, спешившись, он показал часовому серебряную пайцзу и по сему его немедленно пропустили. Человечек, видимо хорошо знал окрестности дворца Наместника, потому как сразу направился в его обход справа, где в фруктовом саду еле виднелся среди зелени двухэтажный рубленный домик Императора – так его называл князь Хронос Крымский.

– Ага, домик, в 50 комнат – ухмыльнулся человечек, предъявляя пайцзу страже у крыльца.

– Скажите, Император проснулся?

– Проснулся, проснулся, бегёт по саду, производит этот, как его * * * во утренний моцион.

И точно, минут через пятнадцать среди деревьев и кустарника замелькала высоченная и мощная фигура Императора. Приблизившись к домику, он перешел на шаг – человечек рухнул на колени.

– Ты че, паря, белены объелся, с утра в ногах валяться – Романов добродушно похлопал человечка по плечу. – Вставай, неча пыль с дорожки собирать. – Что-то лицо у тебя знакомое, откель будешь?

– С Парижу, Ваше Величество, с князем Карчи беда.

Император вмиг посуровел лицом и прекратил ерничать.

– А ну пойдем, за завтраком все расскажешь.

Через полчаса они сидели в небольшой уютной столовой. Человечек, представившись Илюшкой Востриковым, оказался первым секретарем Канцелярии, правой, так сказать, рукой начальника, князя Карчи. За столом кроме них присутствовал лишь адъютант – боярин Василий Мамонов – светлого ума человек и большого веса в окружении Императора.

Плотно позавтракав, и испив по три стакана чая с кренделями, прошли в кабинет.

Романов силой усадил в кресло первого секретаря Канцелярии.

– Излагай, Илья, что случилось?

– Государь, князя Карчи и второго секретаря Возницына Артамошку арестовала Инквизиция.

– Что?

– Эти козлы в сутанах посмели арестовать моего Главного посла? – П* * *ц всей Инквизиции Франции. – Рассказывай как дело обстояло и где их держат.

Илюшка Востриков, все порывающийся вскочить и встать в фрунт перед Первым лицом государства, начал рассказывать.

Все случилось на второй день пребывания в Париже, дипломатическую миссию из трех человек пригласили в Лувр на званый обед.

– Эти французы такие засранцы и грязнули, Ваше Величество, вы не поверите, но засрали и зассали весь дворец – нужду справляют прямо за портьерами. – Оттого везде поливают деколоном, а еще Европа, тьфу. – Извините, Государь, отвлекся. – Так вот, сидим мы чинно за обедом, кушаем, винцо попиваем, народу тьма, а французы, что хомяки, все норовят лучший кусок со стола стащить и запихать себе в камзол – за пазуху. – Где-то через час произошла смена блюд и вин, нам как нарочно, кувшин поставили метрах в двух. – Вот тут наш начальник, дай Богу ему здоровья, дал промашку.

Лакей куда-то отошел, а князь захотел попробовать нового вина и, не вставая протянул руку. – Кувшин плавно перелетел к нему – князь Карчи машинально налил бокал и выпил. – Мы-то привычные, знаем – он Посвященный и таким штукам давно не удивляемся, видимо кто-то из сидящих за столом узрел и настучал. – Одно слово, суки драные, ой простите, Ваше Величество.

– Все нормально, правильно их назвал, но как тебе удалось избежать ареста?

Первый секретарь Востриков покраснел, но рассказал все честно, без утайки. Он оказывается в ту ночь, не ночевал на постоялом дворе – его с обеда, который длился до вечера и плавно перешел в ужин, увела местная красотка. Илюшка уже и имени графини не помнил, хотя провел с ней всю ночь. Вернувшись, узнал от гвардейцев – приехали монахи на двух каретах с отрядом городских стражников и начальство дипмиссии арестовали.

– Князь Карчи приказал вооруженное сопротивление не оказывать, а немедля возвращаться в Россию.

– Значит где их содержат не знаешь?

– Почему, знаю, Государь. – Пришлось стратить толику казенных денег, но сведения получил в тот же день. – Они в Сен Денни, в замке-монастыре иезуитов.

– Молодец, Илюха, нарисуй мне план, где замок в Сен-Дени находится. – Это под Парижем, верно?

– Так точно, Государь.

Романов достал их секретера лист бумаги, чернильный прибор с новомодными ручками и со стальными перьями, стоял на столе.

Илья, высунув язык от усердия, сноровисто начертил подробный план с привязкой на местности относительно сторон света.

– Молодец, чертишь хорошо. – Теперь относительно тебя, сдай пайцзу адъютанту. – Гвардейцев отправишь в казармы, вот тебе распоряжение – получишь в кассе деньги. Выдашь бойцам по пять рублей за службу, себе червонец, ну проезд у тебя бесплатный. – Дуй в Казань, через три дня явишься на службу, о заграничном вояже никому ни слова.

– Так точно, Государь, не сумлевайтесь.

– Ну беги с Богом.

Владимир оставшись один, посидел в кабинете, поразмышлял, затем позвонил в колокольчик.

– Василий, я на пару дней отлучусь, наведаюсь с инспекцией в армию князя Благовещенского. – Наместнику, если поинтересуется, сообщи, скоро буду. – Есть сведения где находится ставка князя Благовещенского?

– Государь, по последним данным, в Словакии, в местечке Тренчин.

– Ну, добро, через час я отбываю, следи здесь за порядком, ты на хозяйстве.

– Слушаюсь, Ваше Величество.

Владимир через сооруженный портал, вышел на окраине Тренчина, городок утопал в садах, по плетеным заборам вились виноградные лозы, он сорвал одну ягодку – тьфу, зеленая зараза.

Ставка располагалась на небольшой площади, в доме местной управы. При виде Императора, свалившегося, можно сказать, как снег на голову – в штабе началась беготня.

Князь Иван вышел встретить Романова лично – Государя он любил и искренне уважал, и предан ему до гробовой доски.

Император обнял князя.

– Иван, есть разговор.

– Прошу Вас, Ваше Величество.

– Ваня, тебе что, солнце голову напекло, какое я тебе Высочество?

– Прости, отец, зарапортовался.

– Пустое, идем.

Сидя в небольшой комнате Государь обрисовал ситуацию.

– Я вот что думаю, Ваня, зачем твоей армии тащиться через всю Европу, я твоих орлов переброшу через портал, но не всю. – Часть пройдет по намеченному маршруту. – Стотысячной группировке, думаю по силам осуществить поставленную задачу.

– Сделаем, отец.

– Тогда срочно собирай сюда войска, а я с батальоном гвардейцев наведаюсь в Сен-Дени, нужно срочно вызволять Карчи с помощником из узилища, пока их долбанные инквизиторы на пытках не поломали.

– У тебя есть подходящие бойцы?

– Конечно, отец, тут в предместье стоит 3-й гвардейский полк – один из лучших в армии. – Может его целиком задействуешь, Государь?

– Нет, Ваня, канители много, времени жалко.

– Тогда отец первый батальон с капитаном Сулицей в твоем распоряжении – они лучшие бойцы в полку.

– Добро, отдай приказ, батальон к 21 часу должен быть здесь, с собой двойной боезапас. – Да, пару пушек 60 мм пусть захватят. – Найди мне домишко, отдохнуть хочу – ночью спать не придется.

Князь Благовещенский отдал приказ и главный квартирьер армии пулей выскочил из штаба. Через десять минут Императору подали коня, до места отдыха оказалось пять минут езды, прогулочным шагом.

Император прошел в чистую горницу, снял мундир и рухнул в высокую деревянную кровать, застеленную пышной периной. Он продрых до вечера, хорошо отдохнул, но больше по привычке – его организм мог неделями обходиться без сна, без ущерба для здоровья. Поднявшись, умылся, посмотрел на часы – ровно двадцать ноль ноль.

Вбежавший гвардеец, козырнув, доложился:

– Командующий, генерал-полковник, князь Благовещенский, просит Вас, Государь, к нему на ужин.

Поехали в штаб.

Иван, умница, за столом сидели вдвоем, он верно угадал, Романову никого не хотелось видеть. В конце ужина деликатно проскользнувший адъютант что-то шепнул на ухо князю.

– Государь, прибыл батальон, капитан Сулица в приемной.

– Зови его, пусть с нами поснедает.

Вошедший капитан был усат, как и многие в гвардии. Среднего роста, крепкого телосложения с мягкими и обманчиво-неторопливыми движениями. Романов сразу понял – перед ним мастер рукопашки. У них у всех своеобразная манера двигаться.

Капитан, откозырнув, доложился.

– Садитесь, юноша, поужинайте с нами.

За время трапезы Владимир поставил батальону задачу. Капитан, молча, кивал чернявой головой.

– Что у вас с вооружением? – поинтересовался Романов.

Командир батальона доложил:

– Сверх штата имеют 20 пулеметов РПД, 4 тяжелых пулемета КПВ и две пушки калибра 60. – Боезапас двойной, как приказано. – Все бойцы, кроме сабель, вооружены АКД. – Гранаты по две штуки у каждого гвардейца.

– Что с лекарями?

– В каждой роте по фершалу с двумя санитарами.

– Годится.

– Стройте людей, капитан, и ведите батальон на окраину Тренчина.

В первом же лесном массиве Романов открыл портал и батальон колонной двинулся в ночную темень французской стороны.

Гвардейцы, в конном строю очутились на окраине Сен-Дени. Городок спал, в окнах домов ни огонька.

– Капитан, замок на южной стороне, вперед.

Зажглись факелы, освещая дорогу в такой темени, лошади элементарно могли сломать ноги.

Через короткое время, прискакали разведчики.

– Нашли замок, Ваше Величество, на стену лазили, чудно там.

– Чево там странного, боец?

Романов жестом подозвал гвардейца. Тот подал лошадь и вполголоса забормотал:

– Так ить песни орут – и, немного подумав, добавил: – по-русски.

– Действительно чудно, ладно поехали. – Капитал, я ворота открою, приготовьтесь.

Прямо в стене Владимир без особых усилий соорудил портал и с десяткой воинов въехал на территорию замка-монастыря. Гвардейцы кинулись к воротам, послышались глухие удары, видимо, успокаивали стражу. Ворота распахнулись и колонна, поротно, молчком втянулась в огромный двор. Всадники быстро рассредоточились, охватывая монастырь в кольцо. Романов с капитаном Сулицей и спешившимся эскадроном, подошел к дубовым дверями монастыря.

На верхних этажах горел свет, слышался шум пирушки, женский смех. Вдруг неожиданно раздалась песня – исполняли дуэтом два пьяных и маломузыкальных мужских голоса. Один из них явно хорошо знаком Императору.

– Капитан, всем стоять, послушаем концерт по заявкам.

Из открытого окна полились задорные куплеты:

У бегемота нету талии У бегемота нету талии У бегемота нету талии У бегемота нету талии Он не умеет обнимать. Его по морде били чайником Его по морде били чайником Его по морде били чайником И научили обнимать У крокодила морда плоская У крокодила морда плоская У крокодила морда плоская Он не умеет целовать Его по морде били чайником Его по морде били чайником Его по морде били чайником И научили целовать.

Император не стал дальше слушать песню, он ногой вышиб дверь и, бросив загадочную фразу – убью мерзавца – ринулся внутрь.

Десятка воинов во главе с капитаном затопала по лестнице следом, бряцая шпорами. Когда они зашли в трапезную монастыря, то увидели живописную картину – за длинным столом сидели святые отцы, впрочем не все (некоторые лежали под ним). Меж ними пировали ярко одетые женщины с размазанным макияжем. В торце стола находилось трое мужчин – причем двое явно русичи, третий худющий монах в черной сутане и круглой шапочке. Он спал, уткнув морду в тарелку, остальные пытались подпеть солистам, стуча в такт глиняными кружками по столу.

А на нем чего только не было – и жаренные поросята, и каплуны в зелени, и всякая-всякая рыба с овощами.

Вина хоть залейся – служки таскали кувшин за кувшином, наливая его из трех огромных бочек, лежащих на боку.

В исполнителях веселых куплетов Владимир сразу узнал Карчи и его второго секретаря Возницкого – оба пьяные в хлам, но тем не менее, решившие допеть песню до конца.

У бегемота нету талии У крокодила морда плоская А у жирафа шея длинная И их не надо обижать Не надо бить по морде чайником А надо просто всех любить.

Взревев на последней строчке куплета, дуэт ненадолго успокоился. Коллектив святых отцов с бляжьими жонками зааплодировал русичам, заблажив гугняво по-французски. Эти два обормота ничего не нашли лучше как встать и поклониться пьяной публике. И только сейчас дипмиссия с ужасом увидела сурового Императора в окружении гвардейцев.

В трапезной наступила жуткая тишина, до монахов дошло что что-то не так.

– Значит говоришь у бегемота нету талии? – Мы там анус рвем – наши дипломаты в застенках инквизиции, а они тут винище хлещут и песни орут. – Отвечай, засранец.

Карчи, протрезвевший на глазах, печатая шал подошел вплотную к Императору и прошелестел тому на ухо несколько фраз. Тот хмыкнул:

– Почему Илюху своего сразу не известил?

– Извини, Государь, но наши съехали домой на следующий день. – Рация оказалась с ними.

– Значит небольшой сеанс гипноза и инквизиторы твои лучшие друзья. – Хм…, но наказать я их обязан, обнаглели сволочи. – Все без исключения отведают гвардейской плетки. – Кто у них за главного?

– Да вон спит, секретарь Святой Инквизиции, отец Жозеф.

– Капитан, взять этого господина и под замок, в подвале наверняка есть камеры. – Карчи, пойдешь с гвардейцами, выпустишь невинных людей. – Лагерь разобьем возле замка, здесь ночевать не будем, но караулы расставить везде.

Утром, после допроса отца Жозефа и, выяснив у него структуру и адреса всех крупных организаций Святой Инквизиции, Романов велел вздернуть его на воротах замка. Остальных монахов перепороть и вытурить в три шеи, объявив им о прекращении деятельности Инквизиции во Франции, да и во всей Европе тоже.

После обеда через большой грузовой портал начала переправляться армия князя Благовещенского. Войска в конном строю перли широким потоком четверо суток, с небольшими перерывами. На пятый день Император провел короткое совещание.

– Инквизицию стереть с лица земли – во Франции, Испании и Италии. – Римского папу со всем кагалом епископов и кардиналов арестовать. – Князь Иван, постоянно будь на связи, информируй о своих делах.

– Слушаюсь, Государь.

– Да, если здешний монарх начнет вякать и заявлять протест, влепите пару снарядов во дворец, в котором он находится. – Тоже самое и в других государствах. – Думаю, это охладит их пыл, ну а если они отважатся на боевые действия, не стесняйтесь, раскатайте войска противника в блин. – И последнее, князь, захватив испанский флот после Ватикана, отправишься в Англию. – Ну ты знаешь, что там. – Флот англичан на дно, переправитесь обратно через Ла-Манш, испанский флот туда же. – И сразу радируй, отправлю твою армию через портал домой, в Россию. – Ну все, давай обнимемся, не провожай меня. – Карчи, забирай своего паренька и вперед.

Дверь за ушедшими захлопнулась, князь Иван обратился к присутствующим офицерам:

– Ну-с, господа, продолжим наше совещание. – Итак* * *

* * *

В штабе 2-го гвардейского полка из показаний пленного турка знали, что в Аргеше находится 6 тысячный гарнизон. Из дивизии пришел приказ – взять городок в течение суток. Полковник Устин Ветров немедля приступил к его исполнению.

Ранним утром силами полка, Аргеш окружили, артиллерийские дивизионы встали на позиции. Последовала команда, рявкнули пушки – ба-бах, ба-бах. После трех залпов тридцати орудий огонь прекратился. Орудия били почти прямой наводкой, метров с семисот. Трое ворот взрывами разметало в щепки, крепостная стена зияла проломами шириной в 3-4 метра. Минометчики добавили свои пять копеек. После четырех залпов, городок заволокло дымом. Гвардия пошла на штурм, в вышибленные ворота вливались одна рота за другой. Турки подняли вой, затрещали выстрелы карабинов, взревели крупнокалиберные КПВ – в городке пошла страшная рубка.

Рота Одоевского первой ворвалась в Восточные ворота. Продвинувшись метров на двести, гвардейцы, прячась за строениями от турецких лучников, принялись отстреливать неприятеля. На помощь подоспели две повозки с КПВ и началось веселье.

Турки охренели – пулеметы доставали любую цель в радиусе километра и пробивали насквозь аккуратные белые домишки горожан.

Сбив с позиции неприятеля, Алеша скомандовал в атаку – рота поэскадронно, ручейками потянулась узкими улочками к центру города. Выскочив на огромную площадь гвардейцы обнаружили – их ждут.

Конница турок, сверкая обнаженными ятаганами, плотными рядам, перекрывала всю площадь. Вот турецкий офицер, подняв саблю, обернулся к янычарам и что-то заорал. Наверное, отдавал приказ в атаку.

Ряды гвардейцев расступились, вперед вырвались четыре повозки с КПВ. Они лихо развернулись на месте и начался ад.

Пулеметы ревели во всю мощь, только гильзы сыпались на брусчатку. Длинные очереди кромсали конницу на куски и людей, и лошадей. Площадь залило кровью.

Одоевский махнул саблей, наступила звенящая тишина. Алеша гаркнул:

– В атаку!

– Ура! – раздалось в воздухе.

Гвардия рысью ломанулась на турок, скорости набрать не удалось, оно и к лучшему. Приблизившись к первым рядам неприятеля, кони стали скользить – вся брусчатка в кровище, всюду мешанина из раздавленных тел. Тяжелое зрелище, особо для новичков, некоторых гвардейцев выворачивало на ходу.

Алеша крепился, унимая тошноту – наконец контакт с противником. Янычары, хоть и несколько ошарашенные бойней, однако оказали ожесточенное сопротивление. Одоевский быстро расстрелял магазины в обоих пистолетах, сунув их в кобуры, схватился за саблю. Удар, еще удар, турки валятся с коней, слева навис противник, Алеша подставил свою саблю. Турок развалил ее пополам и скорее инстинктивно Алеша выбросил кулак в сторону неприятеля, чувствуя прилив большого количество энергии.

Турка, вместе с конем, отбросило назад, словно они с размаху влетели в кирпичную стену. Алеша с недоумением уставился на свою руку – ладно, потом разберусь.

Быстро зарядив пистолеты, стронул с места Орлика, выглядывая, кому из рубак нужна его помощь. Но все уже кончилось, янычар порубили в капусту, правда тех, кто поднял руки не тронули.

От 6-ти тысячного гарнизона в живых осталось тысячи полторы. Полк потерял 79 бойцов, да около 200 раненных, несмотря на мизерные, казалось бы потери, полковник Ветров, был взбешен, гвардейцы при такой мощи вооружения не должны терять ни одного бойца.

У турок даже кремневых ружей не наблюдалось, на весь гарнизон, две допотопные пушки – так и не успевшие выстрелить. Их разорвало вместе с янычарами-канонирами при первом же артналете.

Полковник, бросив на стол донесение о потерях, с матерками бегал по штабу. Внезапно остановившись, он вспомнил о некоем факте, что-то царапнуло его сознание.

Ветров, успокоившись взял в руки донесение и стал его внимательно просматривать – ага, вот оно, безвозвратных потерь нет только в одном подразделении, а именно в 3 батальоне, в 3 роте. У них всего лишь 7 раненных, и то легко. Командир полка вспомнил – там же ротным новенький, лейтенант Одоевский. – Точно, он сам его назначил, а его друг Лихачев кажется в 4 роте. Совсем молодые юноши, но фору дадут многим старым воякам.

– Интересно, что с безвозвратными потерями у лейтенанта Лихачева, в его 4 роте? – Ага, 2 убитых и 5 раненных. – Вот тебе и пацаны, нет их нужно обоих наградить за этот бой, сейчас напишу представление.

Через две недели Алеша и Володька при батальонном построении получили из рук полковника первые боевые награды. Одоевский – орден Св.Владимир, а Лихачев – Георгиевский крест I степени, награда боевая, штабные и штафирки креста не удостаивались по уложению

Алеша в первый же день излечил своих гвардейцев от сабельных ран. На другой – помог воинам лейтенанта Лихачева.

После награждения, а его удостоились многие гвардейца, проявившие себя, в батальоне обмыли ордена и медали. Офицеры искренне поздравляли Алешу с Володькой с первыми боевыми наградами – хорошо посидели, но пьяных не было.

Армия разделилась на две колонны – одна пошла на запад разоренной Болгарии, вторая – на юго-восток в Приморье и Тырновское царство.

Дивизии перли напролом, сметая по пути малочисленные турецкие гарнизоны. Через десять дней турки дали сражение в Македонии, близ Скопье.

Они стянули войска не только со всей округи, но и из завоеванной части Византии, Сербии, Боснии, Анатолии и Аттики. Турки собрали в кулак 300 тысячную армию о пятидесяти чугунных и бронзовых пушках. Командовал полководец Гарун-паша, из мамелюков, которых кстати насчитывалось сто тысяч.

Гарун-пашу назначил лично Мехмед II, сын Мурада II, за его несомненные воинские таланты. Гарун-паша возглавлял войско мамелюков и до сих пор не потерпел ни одного поражения.

Конница турок составляла 200 тысяч всадников и 100 тысяч пехоты. Причем половина конницы сборная солянка, воины из покоренных стран.

Турецкие пушкари с важным видом суетились на позициях, готовя свою чудо-технику к сражению – шутка ли, целых пятьдесят пушек. Турки знали цену огненному бою, артиллерию стали применять еще с 1422 года.

Утреннее солнце осветило равнину, перемежаемую холмами – лагеря противников располагались километрах в пяти друг от друга. Впрочем некоторые воинские части на позициях находились с вечера. Военные лагеря просыпались, слышались звуки труб, свистки сержантов – бойцов поднимали на завтрак.

Генерал-полковник, князь Ярослав Удалый, откушав солдатской каши и испив кружку квасу в штабной палатке, слушал рапорт начальника армейской разведки, полковника Барыкина. Тот прутиком указывал на карте местоположение неприятеля и его артиллерийские позиции, а также выгодные складки местности для наших частей. Рапорт весьма обстоятельный и занял не менее получаса.

– Хорошо, Глеб Юрьевич, молодцы твои разведчики. – Объявите им благодарность.

Полковник встал по стойке смирно, гаркнул:

– Слушаюсь, Ваше Сиятельство.

– Ну, совсем оглушил, ты не уходи никуда, сейчас короткий совет проведем, последние, так сказать корректировки перед боем.

Через пять минут палатка заполнилась высшими офицерами. Собственно диспозиция и стратегия выработаны вчера, сегодня так, последние штрихи.

Командующий не любил пустопорожней говорильни и поэтому управились быстро.

– Сверим часы, господа офицеры.

Сверили, кто-то шел потом ругался:

– Забыл завести.

– Еще раз напоминаю вам – главное берегите бойцов, бессмысленных потерь не прощу, тем более наше вооружение позволяет это сделать. – Ну все, с Богом.

Генералы и полковники, выкатившись из палатки, садились на лошадей и отбывали в свои дивизии.

Огромная русская армия, раскинувшаяся от горизонта и до горизонта, занявшая всю бескрайнюю равнину, пришла в движение. Войска колоннами отправлялись на позицию, пехотные полки обгоняли конные ординарцы, несущиеся полным галопом по мокрой от росы траве. Гвардейские конные дивизии на рысях шли отдельными колоннами, некоторые из них уходили на фланги. Четверки и восьмерки лошадей тянули орудия на позиции.

На турок надвигался столь мощный огневой и стальной кулак, что Алеша неприятеля мимолетно пожалел.

Его рота в составе 2-го полка 1-й гвардейской дивизии шла на правый фланг. За себя Одоевский переживал не особо, почему-то уверен, что останется жив. Он болел за своих бойцов и жалел об одном – слишком мало времени отпущено на их учебу и тренировки. Вот и вздыхал по этому поводу.

Снежка оставил под присмотром денщика Афоньки, хотя тот рвался в бой, пришлось пригрозить плетью и уставом. А за невыполнение приказа командира в военное время наказание одно – расстрел.

Алеша ехал во главе роты, внимательно поглядывая на своих подчиненных – следов страха или растерянности не увидел ни на одном лице.

– Повезло мне с воинами – подумал он.

До него по молодости и неопытности не доходила простая вещь – каков командир, таковы и его бойцы. Сумеешь их научить воинскому искусству и воспитать, как положено, завоевать у них доверие и уважение – значит они тебя не подведут. Выполнят любую задачу.

А рота приняла лейтенанта Одоевского, бойцы за короткое время определили – их командир Человек, причем с большой буквы. За такого в огонь и в виду. Несмотря на юный возраст, гвардейцы его за глаза уважительно называют – наш Ляксей Иванович. Страшно им гордятся, такого командира нет во всей дивизии – и неважно Посвященный он или нет. Любовь и уважение бойцов Алеша заслужил за свои человеческие качества, за короткий срок службы помог с их проблемами и неурядицами. Самое смешное, Одоевский не прилагал ни малейших усилий для завоевания авторитета среди подчиненных, считая сложившуюся обстановку в роте за естественный ход вещей и несказанно удивился, что в других подразделениях батальона и полка дело обстоит мягко говоря не так.

Известно – самая тяжелая работа – это работа с людьми. Не у всех есть такие способности и когда офицер берет людей на глотку, да к тому же не обладает положительными личными качествами, тогда у бойцов не служба, а каторга. Эти прописные истины придут Алеше чуть позже, со временем.

Левый фланг русской армии упирался в реку Вардар, правый – у гряды холмов с одинокими скалами. Две гвардейские дивизии на правом фланге укрылись в засаде, маскируясь среди неровностей рельефа.

Канониры по команде офицеров шустро обустраивали позиции, отогнав упряжки лошадей за ближайший лесок. На скалы полезли корректировщики огня с биноклями. На позициях находилось 240 орудий из них 80 ед. – калибра 100 мм.

– Все, хана нехристям – прокомментировал, глядя на пушки, зам Одоевского, лейтенант Береза.

– Да здесь будут похлеще, чем в Агреше – согласился Алеша.

* * *

К восьми часам утра солнце окончательно взошло, разогнав остатки тумана, стелящегося над равниной. Во всей красе открылся вид на турецкую армию – она выглядела очень мощно и живописно.

Гарун-паша со свитой – небольшой группой, взобравшись на холм, в подзорные трубы обозревали расположение русский армии. Гарун-паша, вскочив на седло ногами и, встав в полный рост, внимательно вглядывался в незнакомого противника. Боевой конь стоял не шелохнувшись.

Увиденная картина говорила об одном – при таком численном перевесе, победа османской армии столь очевидна, тут даже говорить не о чем. О чем он и сообщил своему окружению – те дружно загалдели, выражая свое согласие и восхваляя полководческий талант Гарун-паши.

К большому сожалению, высокопоставленные турки во главе с таким замечательным командиром, в свои архаичные подзорные трубы с подслеповатыми линзами, увидели до обидного столь мало, потому и выводы сделали абсолютно неверные.

Да и как они могли видеть реальную картину – русские войска в сплошном камуфляже, орудия на позициях и крупнокалиберные пулеметы накрыты маскировочными сетями. Половина армии на флангах и в тылу у турок.

Подзорная труба, не армейский бинокль, нет, ну ей еще можно орехи колоть, если найдет такая блажь.

Русские дивизии настолько сливались с местностью, что у турок, естественно, возникал вопрос, а с кем собственно воевать-то?

То ли дело армия Великого султана Мехмеда II, есть на что посмотреть – яркие наряды, красные фески, золотые побрякушки утыканы везде, где можно, богато блестя на солнце остальным на зависть. На вид эдакое яркое опереточное войско, но только на вид.

Турки воевать умели и в следующем XVI веке показали ху из ху, завоевав невиданную по площади территорию. Одно НО – на их беду, безудержную экспансию Османской Порты решил остановить русский Император, но султан и его окружение не верили в печальный исход, хотя намеки обозначились.

Гарун-паша задумал разгромить гяуров одним ударом. Сначала для устрашения постреляют все пятьдесят пушек, затем стотысячная конница мощным ударом сомнет противника. На долю стотысячной пехоты останется лишь закрепить успех, а стотысячную конницу мамелюков Гарун-паша оставит в резерве, на всякий случай.

Так шулер в рукаве держит козырного туза – мало ли.

Обходные маневры, засады, заманивание противника сегодня ни к чему.

– С жалкой толпой гауров мои воины разберутся до обеда – самовольно высказался Гарун-паша.

Лизолбюды немедленно подтвердили:

– Конечно, и даже раньше. – О, счастливчик, – пели они. – Огромная награда ждет тебя от нашего Великого султана Мехмеда II, да продлит Аллах его годы.

Гарун-паша прикрыл глаза – он стоял среди золотого дождя, золотые монеты засыпали его по колени, затем по пояс…

Мощный гул идущий со стороны русских вырвал его из грез. Турки испуганно завертели головами – что за шайтаны?

В душе возникло смутное подозрение, превратившееся в уверенность через пару секунд.

Приближающийся гул перешел в резкий свист, все произошло в столь сжатое время, что человеческое ухо не успело воспринять звуки в полном объеме.

Когда рванул первый залп по турецким артиллерийским позициям Гарун-паша обнаружил себя в траве, обнимающим валун с другой стороны холма. Вся свита распласталась рядом, отплевываясь от земли и прочего мусора. В голове возникла неуместная мысль – пасти-то зачем открыли.

Сплюнув черной слюной, огляделся – лошадей не оказалось. Приподнявшись, увидел – нет больше гордости османской армии – пушек, вместо них огромные воронки, мешанина земли с кусками металла и человеческих тел.

Гарун-паша пробовал позвать адъютанта и не услышал своего голоса – видно оглох. Проклятые гауры, ну ничего, он и глухой одержит победу.

Командующий пинками принялся поднимать своих военоначальников. Не успели они прийти в себя, как русские раскололи небо.

Огненный вал покатился по порядкам турок, на их счастье, через полчаса артналет прекратился.

Командующий русской армией, князь Ярослав Удалый, помнил наказ Императора – взять пленных не менее ста тысяч человек. За короткое время погибла вся сборная конница неприятеля, выскочившие повозки с КПВ, сделав круг, остановились перед полками турецкой пехоты.

Не менее 240 крупнокалиберных пулемета заработали по всему фронту. Турки валились на землю тысячами, не успев понять что их убило.

Отстреляв по ленте, повозки шустро юркнули в тылы гвардейских полков.

По турецкой пехоте ударил орудийный залп – в их расположении творилось что-то невообразимое – многие янычары от ужаса сходили с ума.

В рядах русских войск запели горнисты – гвардия двинулась в атаку.

Турки попали в огромный котел, через час они в массовом порядке стали сдаваться. Только мамелюки попробовали дать отпор, но у них не было ни единого шанса.

Гарун-паша покончил собой, не вынеся позора поражения, воткнул себе кинжал в сердце. В плен взяли 83 тысячи турок, остальные полегли.

Алеша, в качестве трофеев, взял две фески и ятаган, одну феску отдал Афоньке. Чистя Орлика на берегу Вардара, он с трудом отгонял воспоминания о прошедшем сражении. Бойню в таких масштабах ему видеть пришлось впервые, оно не для человеческого глаза. Теперь стало понятно, почему ветераны скупо рассказывали о прошлых сражениях.

VIII глава

Князь Иван Благовещенский являлся человеком твердым и несгибаемым, потому сразу решил поставить точки над i. Пока армия располагалась военным лагерем в окрестностях Сен-Дени, он с гвардейским полком и штабом армии отправился с визитом в Париж к тамошнему королю Карлу VII Валуа и его жене Марии Анжуйской. Визит состоялся 4 августа 1448 года. В полку нашелся офицер, знающий французский – в училище хорошо давали иностранные языки. Офицера с десятком гвардейцев, с тремя ручными пулеметами РПД и белым парламентским флагом отправили в резиденцию французского монарха.

Полк располагался близ Лувра – Версаль еще не отстроился. Появление русских воинов вызвало у французов шок и панику – вся местная армия находилась на северо-западе в районе Руана-Амьена.

Через час князь Благовещенский с двумя генералами удостоился аудиенции Карла VII. Князь с ходу заявил, что является личным представителем Императора Владимира I и прибыл с весьма секретной миссией. Потому желает с королем приватной беседы. Она немедленно состоялась – король и князь прошли в личные покои монарха – в его кабинет.

– Слушаю Вас, месье, что привело Вас в нашу страну?

– Сир, я не дипломат и не буду словоблудить. По велению моего Императора моя армия ликвидирует Инквизицию во Франции и в других странах.

Князь поднял правую ладонь в запрещающем жесте..

– Мы не покушаемся на вашу территорию и материальные ценности – сделаем свое дело и уйдем. Кроме того, поможем Вам прекратить вашу Столетнюю войну с англичанами.. ведь она длится, если не ошибаюсь, с 1337 года, не так ли?

Французский монарх недовольно поджал губы и спросил-

– Но какое дело вашему Императору до нашей Инквизиции?

– Видимо она нарушает равновесие и порядок вещей в мире – пожал князь.

– Сир, чтобы у вас не возникало беспочвенных иллюзий относительно нашей военной мощи, прошу Вас завтра с утра к нам в полк. – Вы лично убедитесь в наших больших возможностях.

Карл VII, встав из-за стола, подошел к окну, постоял некоторое время и, повернувшись, сказал-

– Хорошо, князь, уговорили, а сейчас прошу Вас и Ваших генералов отобедать с нами.

– Благодарю Вас, сир, с удовольствием отведаю вашего вина.

На другой день в расположение полка прибыл королевский кортеж. Короля со свитой проводили на спешно выстроенные трибуны. Гвардейский офицер выдал французам шарики войлока – заткнуть уши.

– Дабы не оглохнуть – кратко пояснил он.

На импровизированном полигоне, местах в восьмистах, расположили макеты домов и ростовых мишеней. Князь Благовещенский приказал для начала дать залп всеми полковыми орудиями в количестве 40 единиц. Он махнул платком, и канониры врезали по мишеням.- Тррах -банг, бах-банг. Стена из огня и дыма возникла на месте макета, от разрывов поднялся дым. Французы сидели, открыв рот, в воздухе запахло туалетом.

Последовал новый взмах платком – из проходов между рядами гвардейцев выскочили повозки с тяжелыми пулеметами. КПВ в количестве 40 штук начали одновременную стрельбу, от грохота затряслась трибуна. Пулеметы замолкли, отстреляв по половине ленты. Повозки порскнули обратно и спрятались за конным строем. От шеренги всадников отделились двое, доскакав до мишеней, они что-то складывали в свои седельные сумки. Позже перед очумелыми французами положили искореженные куски брони – среди мишеней находился один манекен, одетый в латы.

Князь Благовещенский пояснил бледному Карлу VII:

– Такой металлолом остается от доспехов воина после работы наших пулеметов. Пулемет пробивает кирпичную стену в полметра, впридачу спрятавшегося за ней воина. – Говорю без хвастовства, но один гвардейский полк русской армии Его Императорского Величества способен разгромить любое европейское войско.

Французы не пожелали остаться на обед – многим из них срочно потребовалось поменять штанишки. Гвардия в тот день сильно веселилась.

А через два дня стотысячная группировка частым гребнем прошлась по Франции с севера на юг. Все трибуналы Инквизиции оказались уничтожены, организации разгромлены.

Настала очередь Испании.

* * *

Император Романов в своем дворце в Казани с утра слушал доклад адъютанта Василия. Вести из армий хорошие – порадовал князь Афанасий Воронин, командующий армией, приславший вчера эшелон хлопка. В радиограмме сообщает -

– Узбекский правитель Улугбек приведен под руку России. Завоевана также западная часть Казахстана. Улугбек от всего сердца благодарит Императора за предупреждение об измене. Своему сыну от тут же отрубил голову и не только ему.

Князь Афанасий Воронин, также сообщает, что 2 августа 1448 года близ селения Мазари-Шериф вторая армия с Божьей помощью разгромила 400 тысячное объединенное войско туркмен и персиян во главе с Абдуллатиф – шахом. Вражескую армию раскатали в блин, в плен взяли только 73 тысячи, остальные убиты. Шах вместе со свитой погиб в числе первых – прямое попадание снаряда, от него нашли лишь кисть правой руки. Опознали по перстням.

Генерал-майор князь Воронин сообщает также, что намерен идти севером Персии близ рек до Кавказа. В Азербайджане, соединяясь с егерскими дивизиями, двинется в Турцию, согласно плану.

– Василий, отбей радиограмму князю, моя благодарность ему и всей армии. – Молодцы, что скажешь, пусть придерживается графика движения.

– Давай, читай дальше.

Через два часа адъютант закончил доклад.

– Карчи прибыл?

– Так точно, Государь, в приемной ждет.

– Зови.

С вошедшим Канцлером Император поздоровался своеобразно.

– Здорово, солист.

Карчи сморщился, словно от зубной боли.

– Доброе утро, Ваше Величество.

– Канцлер, что за похоронные настроения, спел бы повеселей куплеты, глядишь, полегчает – ядовито сладким голосом заметил Романов. Карчи скривился и молчком уставился в потолок.

– Ой, ну какие мы обидчивые, а в Сен-Дени орал на всю округу.

– Ай, ну когда это было, что теперь всю жизнь вспоминать – всплеснул руками Карчи.

– Ну, ладно, проехали – осклабился Владимир.

– Я уезжаю на пару недель, побудь за меня. Василий, пиши указ.

Романов подошел к стене и, сдвинув висящую картину, открыл сейф. Достав из него золотую пайцзу, передал Карчи, затем шлепнул печаткой по сургучу на указе.

– Вы, ребята, аккуратно здесь хозяйнуйте, я отправляюсь через пару часов. А сейчас пошли в малую столовую, перекусим на дорожку, а ты, Канцлер, поведаешь последние новости из своей епархии. – Кстати, ты приказы всем князьям и боярам разослал?

– Так точно, Государь, всем вручено под расписку, 30 октября быть в Казани.

В малой столовой все было готово к завтраку. Романов велел слугам сразу принести блюда и раскрыть бутылки с вином.

– Василий, гони их отсюда, у дверей, шагах в пяти, поставь пару часовых – разговор есть не для чужих ушей

* * *- Василий, веди запись, так сказать протокол о намерениях.

– Карчи, изготовишь официальную бумагу о ликвидации боярства, в государстве нашем сей титул более Императором никто из подданных не удостаивается. – Поскольку по Уложению боярство не наследуется, то вскоре вымрет, как класс. – Карчи, заодно подготовишь обоснование под мой указ о введении новых дворянских титулов. – Графство и баронство буду давать за заслуги перд Отечеством, дворянское звание офицерам после пяти лет службы без нареканий.

В отдельных случаях, за выдающиеся заслуги дворянский титул присваивается офицерам раньше означенного срока. И последнее, постарайся до октября поднять архивы и внимательно проштудируй Большую бархатную книгу дворянства. – Меня интересует род князей Одоевских. – В моей гвардии в 1254 году от Р.Х. служил некий Александр Одоевский – прапрадед моего так сказать зятя лейтенанта гвардии Алеши Одоевского.

– Это муж твоей правнучки Елены? – поинтересовался Карчи.

– Он самый, да мы вместе на их свадьбе гуляли.

– Помню, Государь, помню.

– Так вот, сдается мне, что Алешка княжеского рода Одоевских, они, между прочим, Рюриковичи – закончил Романов.

– Ну, дела…

– Василий, рот закрой, ворона залетит.

Посмеялись и, закончив завтракать, разбежались по делам.

Через полчаса Император в карете отправился к месту переброса – его сопровождал адъютант и десяток конной охраны.

* * *

Романов, совершив хронопереход, очутился в Казани 1986 года. В местном аэропорту сел на самолет, летящий в Новосибирск через Омск. Элементарно отвел глаза аэрофлотским служащим и прошел в лайнер с АПС в кобуре и ножом за спиной. Купив с десяток газет, в том числе и центральных, устроился у иллюминатора. Романов бегло просмотрел прессу и, отрешившись от всего, прикрыв глаза, анализировал обстановку в России.

– Бедная моя Родина, ну, почему позволяешь всяким моральным уродам садиться себе на шею? – как ни крути, а этого, как его, Горбачева Н. Н. от власти отстранять придется – пока он больших бед не наделал. Вот с такими радостными в кавычках мыслями Владимир прибыл в родной город Омск. Так как багажа у него не было, один кейс не в счет, он быстро прошел зону прилета и, выйдя на площадь, взял первое такси, что попалось ему на глаза. Через двадцать минут с небольшим он обнимал счастливую жену и сына. Наташа умчалась на кухню – покормить любимого мужа ей в радость, Романов, взяв сынишку на колени, с удовольствием с ним общался. Услышав от него кучу новостей, постарался ответить на его бесчисленные вопросы. Затем, лежа на ковре, они играли в настольный хоккей. К удивлению Владимира Павлик легко его обыграл.

– Ну, брат, ты даешь – не иначе стареешь – подумал он про себя. Сидя за столом и глядя на родные лица, Владимир позавидовал обычным людям. Постоянно в семье, никуда не нужно мчаться, не спасают государство – да шо б я так жил. А с другой стороны, скучновато, не по его характеру.

Самое обидное, Романов прекрасно осознавал – всех жен и детей не собрать в одну семью и жить в одном времени

– Наташенька, Семен в городе?

– Нет, милый, он в Москве, но завтра должен прилететь – мне Зара звонила.

– Ладно. – Ну, давай, рассказывай, как вы без меня, что твои родители, как моя мама?

Наташа, подперев подбородок ладошкой, стала делиться новостями. У всех близких все обстояло хорошо, но в стране творился бардак. Рушился устоявшийся порядок, наступал экономический кризис, закрывались некоторые предприятия, появились первые тысячи безработных. В народе зрело недовольство. Масло в огонь добавил дурацкий антиалкогольный Указ. А вырубку Крымских виноградников вся страна посчитала прямым вредительством

Фейерическая ночь с истосковавшейся по ласкам женой принесла обоим радость близости с любимым человеком. Наташенька угомонилась только под утро, охрипнув от собственного крика, и сейчас спала на руке Владимира, умиротворенная, со счастливым выражением лица. Романов, погладив крутое, совершенной формы бедро жены, прикрыв ее летним одеялом, заснул.

Ему для полного отдыха потребовалось всего три часа. Утренний туалет, завтрак с сынишкой, затем пошел проводить Павлика до школы. На площадке пересеклись с Элей – она тоже наладилась проводить маленького Димку в школу. Красавица, взвизгнув, мигом очутилась на шее Владимира. После жарких поцелуев, тут же следуя женской логике, обвинила последнего в невнимании и отсутствии чуткости. Правда, спохватившись, заявила – Ой, не обращай внимания на мои слова, это я от радости, ты ведь знаешь, мы такие дурры.

Ромнов хохотнул. Подхватил Димку на руки, а затем и Павлика-

– Ну, что, орлы, пойдем в школу? – Эля, не беспокойся, я сам их доставлю.

– Хорошо, Володенька, проводишь и сразу ко мне, я соскучилась. Клятая Элька провела по своим красивым губам кончиком языка. Романова пробрало, он прошелестел-

Щас буду – и с пацанами на плечах выкатился из дома. Вслед ему пронесся смешок Эли – О. холера – Владимир только головой покрутил. После школы поднялся на площадку и зашел к Эле – та ждала его, одетая в махровый халат. Ни слова не говоря, потащила Владимира в спальню. Скинув халат, под которым ничего не наблюдалось, красавица накинулась на Романова, что тигрица.

– Если бы не уникальные способности организма, то мне бы кранты – констатировал восьмой оргазм Владимир. Элю колотила крупная дрожь, понадобилось не менее 10 минут, прежде чем молодая женщина пришла в себя. Она, положив свою красивую голову ему на грудь, сказала -

– Редко, но метко. – Казалось бы, чистая физиология, а вот не могу без тебя, люблю потому что.

– И я тебя, Элечка, тоже люблю.

– Да ты у нас всех любишь – неожиданно укусила Владимира за плечо.

– Ну и чего мы кусаемся?

– Не обращай внимания. Иногда во мне просыпаются собственнические инстинкты.

– Я, наверное, пойду, моя хорошая? – неуверенно произнес Романов.

– Я тебе пойду, раздраконил бедную девушку и в кусты.

– Это не ты бедная, а я – подумалось Владимиру.

Любовный поединок продолжался и закончился часа через два.

* * *

С Семеном они встретились в обед в ресторане "Маяк". Поляну накрыл Владимир – отдавал должок за гениальную Скуратовскую идею – обчистить Форт-Нокс. Встреча прошла в теплой дружеской обстановке – о делах не говорили, решили оставить на потом. Единственное, в чем Семен не удержался – огорошил Владимира сообщением.-

– Янкесы оказались довольно хитропопыми и не держали свой золотой запас в одном месте.

– Ты представляешь, командир, мое удивление, когда я узнал, что америкосы держат 4 тысячи тонн золота в Главном федеральном банке помимо Форт-Нокса.

– Ох, ёбти.

– Вот и я говорю, и что интересно, все страны Европы свой золотой запас, кроме Франции, держат в Америке.

– Не понял юмора, зачем?

– Откуда я знаю – передернул плечами Семен.

– Официант, еще литр водочки.

Позже на даче Владимир пытался понять логику европейских правителей, но успеха не добился.

– Сеня, как ни крути, а придется делать вторую ходку за золотишком.

– Но в этот раз не будем брать все, оставим килограмм двести, чтобы янкесам не с пустого места начинать.

– На тебе, Семен, опять средства массовой информации, ахнешь сенсационной бомбой – пусть европейцы заберут свой золотой запас.

А то у этих уродов хватит наглости его присвоить.

– Эт точно – поддакнул Скуратов.

– Тогда тебе завтра в путь – дорогу, Семен.

– Так точно, Ваше Величество – гаркнул начальник Тайного приказа.

– Тьфу на тебя, совсем оглушил.- Давай по соточке и поехали в город. – Кстати, как Зара с пацанами?

– Да все нормально.

– Ну, передавай им привет.

На другой день Семен вылетел в Москву, а оттуда в Париж.

Романов через тестя стал готовить машины и погрузчики к акции.

Через день все устаканилось и он ждал телеграммы Скуратова.

Сидя у мамы за чаем, Владимир, вспоминая последний разговор с другом, размышлял над парадоксом. Здешний Николай Горбачев и тот Михаил Горбачев разные люди по внешности и биографиям, а говорят и творят дела, совершенно одинаковые. Пока этот придурок не накуролесил с шоковой терапией, его нужно срочно убрать от власти. Странно, почему соответствующее Управление КГБ дало сбой? Нехорошее предчувствие овладело им. Нужно проверить.

Романов, одетый в костюм тройку из тонкой австралийской шерсти, в белоснежной рубашке и при темностальном галстуке – в цвет костюма, со звездой Героя СССР на груди, с небольшим чемоданчиком, через день после отлета Скуратова наладился в столицу. Прилетев, сел в такси и поехал в центр. Устроился в первой же гостинице, чемоданчик сдал администратору в сейф, предварительно сунув во внутренний карман тысяч двести в банковских упаковках. Швейцар, получив щедрые чаевые, услужливо подогнал таксомотор.

Романов назвал улицу – шофер довольно хмыкнул, с уважением поглядывая на элегантного двухметрового гиганта с высшей наградой СССР.

Император, доехав до нужного места, попросил водителя его подождать. Водитель, битый жизнью дядька, согласился, тем более, клиент солидно расплатился, добавив аванс. Романов вышел к площади и зашел в памятный подъезд серого здания. Дежурному офицеру показал свое удостоверение полковника МГБ, выданное в ноябре 1941 годом и подписанное самим Берия Л. П.

Владимир, применив гипноз, тотчас выяснил, где находится интересующее его Управление. Сев в такси, дал водиле новый маршрут. Выйдя из машины через пятнадцать минут, неприметным зеленым двориком прошел с к трехэтажному особняку старинной постройки.

Над внушительной стальной дверью и на углу висели видеокамеры. Романов нажал кнопку звонка и на вопрос – Кто там? , честно признался, кто он есть.Через минуту щелкнул электрический замок, дверь приоткрылась. В узком вестибюле никого не было, лишь под потолком жужжала очередная видеокамера. Кирпичная на вид перегородка перегораживала небольшое помещение пополам. В двери прорезалась узкая щель -

Ваши документы – пролаял динамик. Романов безропотно толкнул в щель свое удостоверение.

– Оружие – вновь громыхнул динамик.

Он опять не стал спорить – достал АПС из наплечной кобуры и отправил вслед за удостоверением.

– Проходите.

Дверь открылась. Романов вошел и попал в очередной тамбур. Вскоре почувствовал облучение – просвечивали рентгеном. Пришлось отдать нож.

– Что это с ними очередной приступ шпиономании или их крепко напугали?

– Проходите. – открылась следующая дверь. Сделав пару шагов, Владимир наткнулся на двух офицеров с автоматами. Подошедший майор, козырнув, представился, пробубнив невнятно свою фамилию.

Вы к кому? – поинтересовался майор.

– К начальнику Управления.

С секундной заминкой майор ответил-

– Его нет, только заместитель.

– Хорошо, доложите ему о моем прибытии

Майор отправился в дежурку, вскоре вернулся озадаченный

– Генерал вас ждет, второй этаж, кабинет двадцать третий.

– Спасибо, майор, удостоверение верните.

– Пожалуйста – и, вынув его из нагрудного кармана кителя, с почтением вручил Романову.

Владимир быстро нашел нужный кабинет и, зайдя в него, не мог не сдержать радостного восклицания – ЕКЛМНЭ, Васек Трубачев, собственной персоной. Из-за дубового стола, покрытого зеленым сукном, приподнялся седой генерал. В нем с трудом можно узнать молодого капитана Васеньку Зуева из 1941 года.

– Командир, не может быть.

– Но ты совсем не изменился

– Так не бывает – и Зуев беспомощно улыбнулся

Романов подошел, они от души обнялись. Генерал все не мог наглядеться на Романова, но стеснялся задавать вопросы.

– Василий Иванович, я тебе потом все расскажу, а вообще к тебе по делу. – Скажи, Константин Семенович Журавлев жив?

– Пока жив, Владимир Михайлович.

– Что с ним, чем он болен?

– Отравили его, такие вот дела наши скорбные.

– Как отравили, а куда смотрело ваше Управление?

– Владимир Михайлович, прежде чем мы начнем тяжелый для меня разговор, давай по рюмочке.

Генерал, несмотря на свои 60 лет с хвостиком, шустро подбежал к стенному сейфу и достал оттуда бутылку "Арарата" с двумя рюмками и тарелкой с порезанным лимоном, посыпанный сахаром. Выпив коньяка, Зуев приступил к рассказу.

Все началось лет шесть назад. Оказывается, мы с Семеном стали папами для 450 детишек – они родились в 1942 году. Сорок девять девушек не забеременели, а одну за длинный язык отчислили с курсов. Ребятишки выросли здоровенькими и ладненькими – 320 мальчиков и 130 девочек. Как и планировалось, все мамы получили квартиры в новых домах, детишки после детсадов пошли в школу. Специально подобранные педагоги прекрасно учили ребят. После школы почти все поступили в высшие учебные заведения. Человек шестьдесят закончили Высшую школу КГБ, из них половина работала на "холоде" – нелегалами. Все ребята и девчонки умницы и большие таланты. Кстати, Константин Журавлев из наших в свое время служил в Комитете. Лет шесть назад в Управлении завелся крот, мы его потом нашли и ликвидировали, но поздно. В 1980 году в результате подковерных игр тогдашнего начальника КГБ выпихнули на пенсию, а на его место поставили неизвестного в среде безопасников Березоцкого.

– Вы представляете, Владимир Михайлович, штафирку, мутного человечишку и начальником КГБ. Как потом выяснилось, за этим Березоцким тянулся длинный след афер и экономических преступлений, а самое страшное, он повязан с янкесами.

– Вот суки драные, допустили козла в огород, он же сдал нас америкосам с потрохами, не говоря уже о других государственных тайнах.

Генерал Зуев вскочил и в возбуждении забегал по кабинету. Романов кое-как усадил его на место. Выпили, генерал продолжил – после восьмидесятого года началась охота на наших ребятишек. – Пошла череда самоубийств, несчастных случаев, автокатастроф и летальных исходов от сердечной недостаточности.

Владимир сидел в оцепенении, не веря своим ушам.

– Дальше больше, стали погибать наши сотрудники, год назад утонул наш начальник Управления генерал-майор Иванов Сергей Петрович. Результат вскрытия – остановка сердца якобы от перепада температур.

– Три раза ха-ха.

– Генерал-майор Иванов был здоров, что бык, мастер спорта по плаванию, моложе меня на десять лет. – Кроме того, под мышкой мы нашли след инъекции. – После этого случая все Управление перешло на казарменное положение.

– Сколько погибло ребят? – глухо спросил Романов.

– Сто сорок пять парней, девушек не трогали.

Владимир встал из-за стола, подошел к окну, невидящим взором пялился минут пять, потом сообразил, окно – имитация. Хмыкнул, вернулся за стол и набулькал коньяк в рюмки. Выпили.

– Василий Иванович, а как случилось, что какой-то неизвестный Николай Николаевич Горбачев пришел к власти.

– Прохлопали мы этот момент, если честно – признался Зуев.

– Пока разбирались с волной летальных исходов наших подопечных мальчиков, они и подсуетились.

– Кто они?

– Да есть тут группа отщепенцев, именовавшая себя в то время оппозицией. Березоцкий ее тайно возглавлял. – Как я сейчас понимаю, он отдал приказ отравить Генерального секретаря Журавлева Константина Семеновича и ликвидацию нашего шефа Иванова. – В данное время вся эта банда представляет правительство и является ближайшим окружением Николая Горбачева. – Они, суки, до того обнаглели, что сдали американцам схему подслушивающих и записывающих устройств в новом здании посольства, а в образованный стабилизационный фонд закупили на несколько миллионов штатовских ценных бумаг.

– Василий, ты понимаешь, что это значит?

– Чего не понять, статья – измена Родине – зеленка на лоб.

– Правильно мыслишь, генерал.

– Ну что же, пора наводить порядок в нашем славном Отечестве. – Значит так: первое – сделайте мне новое удостоверение – "вездеход", второе – адрес Журавлева и третье – список лиц и возможное досье на ближних Березоцкого и его самого, в общем, на всех плохишей, желательно с фотографиями, адресами и т.д.

– Владимир Михайлович, я Вас уважаю и ценю, но неужели вы хотите в одиночку справиться с ними?- Это же государственная контора, система.

– Вы правы, Василий Иванович, в одиночку тяжеловато будет, потому приготовьте второе удостоверение на подполковника Скуратова Семена Николаевича. Найдите в архиве его фотографию, если нет, он пришлет на Главпочтампт, до востребования на ваше имя.

– Дак он жив – здоров?

– А чего ему сделается.

Хлопнули по последней рюмке, вошедший адъютант взял романовское удостоверение на сканирование.

– Да, Василий, нам со Скуратовым разрешения на ношение и хранение личного оружия.

– Будет сделано, а вы сейчас к Журавлеву?

– Естественно, нужно вытаскивать парня.

– Так я распоряжусь насчет машины, Владимир Михайлович.

– А вот это не нужно, не стоит привлекать внимание раньше времени.

Прибежавший адъютант принес удостоверение.

– Ну-с, генерал, я не прощаюсь, завтра жди меня к десяти часам утра.

– Хорошо, Владимир Михайлович, – в глазах Зуева появилась надежда.

Романов, выйдя из Управления, не мудрствуя лукаво, зашел в подъезд ближайшей пятиэтажки и оттуда ушел порталом в режимный городок, в котором находился Журавлев со своим семейством, да не только он. Здесь собрали всех подопечных ребят Зуева, а также семьи сотрудников Управления. Владимир, шагнув из портала, очутился внутри охраняемого периметра. Без труда нашел двухэтажный коттедж и решительно направился к нему. Вход охранял сержант в форме ГБ – махнув удостоверением, Романов зашел. В доме пахло больницей, в просторной прихожей его встретил второй пост – пришлось применять гипноз, удостоверение не помогло. Больной лежал в дальней комнате. Исхудалый человек с желтым лицом производил удручающее впечатление. В сидящей у изголовья пожилой женщине Романов с трудом узнал Галину Журавлеву – в свое время веселую красавицу.

– Да, время не щадит никого – подумал он. -

Здравствуй, Галина.

Женщина поднялась со стула, подслеповато щурясь из-под очков. Через некоторое время охнула, узнав-

– Владимир Михайлович, не может быть. – Как вам удалось так хорошо сохраниться? Впрочем, что я болтаю, извините. – Здравствуйте, я так рада. – Не в добрый час Вы нас навестили, видите, какое несчастье приключилось с моим сыном.

– Галина, я хочу помочь, может все обойдется. Он в сознании?

– Нет, трое суток никого не узнает.

– Тогда поторопимся, где я могу помыть руки?

Через пятнадцать минут, оставшись наедине с больным, Владимир принялся его осматривать. Не буду утомлять читателя излишними подробностями.

Романову потребовалось около двух часов, чтобы вывести яд из организма Константина Журавлева, а затем на восстановление пораженных органов. Особенно досталось печени.

Романов облегченно вздохнул, когда сын Скуратова открыл глаза. Лицо его порозовело, исчезла желтизна.

Журавлев посмотрел на Владимира: – Кто вы?

– Добрый волшебник – хохотнул усталый Романов.

– Галина, неси сыну поесть, желательно бульон.

Галина, вбежав в комнату, бросилась к сыну – разительная перемена с ним бросалась в глаза. Материнское сердце не обмануло- сын выздоравливал. – О.Господи, да как мне Вас отблагодарить – она заплакала и упала на колени.

– Ну вот еще удумала – проворчал Романов, поднимая его с пола.

– Покорми парня.

– Ой, да я сейчас, вот радость-то – и, спохватившись, убежала. Константин во все глаза смотрел на эту сцену.

– Ты, паря, помолчи пока, тебе рано разговаривать, ешь, набирайся сил.

Романов вышел из дома, сев на летней веранде со стенами вьющихся вьюнков, задумался.

Ему не нравилась тенденция безобразия, творящегося на государственном уровне.

И не вмешаться никак нельзя. Мало того, что эти уроды предали Россию и разворовывают ее, почем зря, так они вдобавок подняли руку на их с Семеном детей.- Предатели ответят за все, я устрою им Варфоломеевскую ночь, эти уроды во главе с Березоцким проклянут тот день, когда они появились на свет.

Холодная ярость душила Владимира – все получат по заслугам, не оставит он вниманием и заокеанских хозяев этих продажных тварей. Зайдя в коттедж, застал весело кудахтающих женщин – сиделка с Галиной на газовой плите варили куриный бульон для Константина. Подозвав хозяйку, шепнул ей на ухо-

– О начинающем выздоровлении никому ни слова. Через недельку закончится ваше затворничество – и весело подмигнул Галине.

– Я исчезну до вечера, пару оздоровительных сеансов еще необходимо провести.

Найдя среди домов укромный уголок телепортировался в один из центральных парков, оттуда доехал до Главпочтамта.

Пробовал дозвониться к Скуратову в отель на Мон- Мартра – без толку. Тогда отбил телеграмму о срочном приезде в столицу, в конце добавил

– Твой сын пошел на поправку – подпись – Хан.

Выйдя на улицу, поймал бомбилу и поехал обедать в "Прагу" – для срочного восстановления калорий. За обильным обедом бегло просматривал принесенную официантом прессу. Через три часа, оставив хорошие чаевые, Романов сел в такси, вызванное услужливым швейцаром, не бесплатно, естественно. По пути купил в хозтоварах три точильных бруска разной зернистости и отправился за город в военный городок. Не доезжая с километр, отпустил машину и в небольшой березовой рощице сделал портал. Выйдя на территории города, нашел знакомый коттедж.

Галину не узнать – с улыбкой на лице она скинула дет десять и встретила Романова, как самого дорогого и близкого человека.

– Владимир Михайлович, Костя два раза поел, сейчас спит. – На глазах поправляется, я вам так благодарна – ведь вы спасли не только его, но и меня. Мне без сына нет жизни. – Ой, заговорила я Вас, пойдемте в столовую, покушаете.

– Спасибо, Галина, но чуть позже, вы лучше расскажите о своей жизни.

Они прошли в кабинет – разговор затянулся до вечера. Журавлева много чего поведала Владимиру. Оказывается, у Кости была семья – дочь уехала за мужем в Германию, пишет редко, а жена – тут Галина поджала губы – бросила сына через полгода болезни.

– Стерва – вынесла вердикт она.

Романов согласно кивнул.

– Сегодня, с вашего позволения, переночую у вас.

– Конечно, конечно, я постелю Вам в гостевой комнате – засуетилась хозяйка.

– Ну, а я к Константину, проведу оздоровительный сеанс.

Романов, склоняясь над спящим больным, лечил его своей внутренней энергией – с его ладоней, светящихся ярким золотистым цветом, слетали искорки. Ненароком заглянувшая Галина ойкнула и закрыла дверь. Закончив лечение, Романов устало потянулся и вышел из комнаты.

– Вот сейчас, дорогая хозяюшка, мечи все на стол, голоден как волк.

Галина усадила дорогого гостя в столовой на самое почетное место – не доверив горничной, сама приносила блюда и потчевала Владимира. Он умял изрядное количество вкуснятины, выпил пару бокалов хорошего красного вина и, поблагодарив хозяйку за прекрасный ужин, отправился в отведенную ему комнату. Первым делом, Владимир достал из кармана пиджака точильные бруски и, достав из-за спины верный десантный нож, принялся его точить. Чем и занимался до полуночи.

Утром в семь часов поднялся – ванна, туалет, комплекс специальных упражнений, а в восемь сидел у постели больного. У проснувшегося Константина поинтересовался самочувствием. Выслушав, хмыкнул, затем приказал закрыть глаза и не шевелиться.

В это последний раз затратил на лечение сорок минут

– Открой глаза, Костя. Что твой организм?

Журавлев, внутренне прислушиваясь к себе, радостно воскликнул-

– Да я чувствую себя абсолютно здоровым. Доктор, вы просто колдун. Не знаю, как вас отблагодарить.

– Э, молодой человек, какие благодарности, на моем месте мог очутиться любой – подумав про себя – если бы смог.

– Константин – заговорил Романов строгим голосом – вам придется побыть симулянтом дней пять – шесть. В целях вашей безопасности, ну вы меня понимаете.

– Не совсем, Владимир Михайлович.

– Вы что не знаете, что вас отравили по приказу Березоцкого? – удивился Владимир.

– Догадывался, но не мог поверить, знал ведь, что с этим деятелем не все так чисто, даже покойный генерал-майор Иванов предупреждал.

– Ну, всё-всё, подробности потом, выздоравливайте.

Владимира хозяйка накормила обильным завтраком и буквально сдувала с него пылинки, вводя его в крайнее смущение. Предупредив ее о скором увеличении охраны, поблагодарил за угощенье, выскочил из коттеджа.

Из портала вышел в знакомом подъезде, до смерти перепугав местного алкаша. Тот, забившись в угол, крестился, бормоча -

– Чур меня, чур.

Романов пожал плечами и подался в Управление.

Через два дня прилетел Скуратов – его Романов первым делом отправил в военный городок к сыну. Сам провел оперативку – присутствовали: генерал Зуев и уволенный в запас командир группы "Бетта" полковник Жихарев Роман Станиславович. Заседали часа три, стараясь предусмотреть каждую мелочь. Комитетчики с некоторым недоверием выслушали план Романова, с сомнением крутя головами.

– Вот что, товарищи офицеры, не собираюсь ничего вам доказывать – сегодня проведем первую фазу операции.

– Василий Иванович, камеру в подвале подготовили?

Генерал вскочил -

– Так точно, Владимир Михайлович.

– Хорошо и приготовьте диктофоны, да и весь антураж.

Гэбэшники развеселились.

– Роман Станиславович, готовьте свою группу на послезавтра – они ведь вслед за вами ушли из Комитета?

– Так точно, все 54 офицера.

– Группа "Бетта" не пожелала служить под руководством предателя.

– Угу, завтра я вызову свой спецназ и вы пообщаетесь с ними на предмет взаимодействия. Руководство объединенной группой за вами, полковник.

– Владимир Михайлович, а если вояки встрянут, нам с ними воевать не с руки, задавят нас массой, да и вооружение… – подал голос генерал Зуев.

– Актуальный вопрос, Василий Иванович. Отвечаю. Во-первых, у нас есть дивизия Дзержинского, а, во-вторых, руководство Московского гарнизона, полка Кремля и дивизии ВДВ я изолирую.

Не обращая внимания на их удивленно- недоверчивые физиономии, Романов закончил-

– Теперь сверим наши часы.

– Так, на моих 12 ч.10 мин. Через полчаса доставлю первых фигурантов, генерал, готовьте людей. Всё, разбежались.

Романов рассудил здраво – начинать надо с главной фигуры, а ею был небезызвестный Давид Абрамович Березоцкий. Вот с него и начнет. Зайдя в соседнее пустующее помещение, Романов по точной наводке сделал портал прямо в кабинет начальника КГБ СССР генерал-лейтенанта Березоцкого Д. А.

Хозяин кабинета, сидя за огромным столом, обложившись бумагами, что-то писал, склонив голову набок и от усердия высунув язык. Владимир скользящим шагом в секунду пересек кабинет и сел за стол совещаний.

– В ЦРУ отчет готовишь, Давид Абрамович? – елейным голосом поинтересовался Романов. Березоцкий на автомате буркнул – Не мешай.

Потом , видимо, до него дошла абсурдность вопроса, он оторвался от бумаг, и главному гэбисту СССР поплохело. На расстоянии вытянутой руки за столом совещаний сидел скалящийся здоровущий мужик в камуфляже. В правой руке он держал жуткий пистолет с навернутым глушителем.

Березоцкий резко зажмурился, со слабой надеждой, что это видение и ему только кажется, а может просто сон. Устал человек на работе – раз и заснул, прямо так сказать, прямо так сказать в процессе.

– Гражданин Березоцкий, открываем глазки и с вещами на выход – рявкнул Владимир.

Давид Абрамович всплеснул короткими ручками, побледнел и упорно, не раскрывая глаз, замекал -

– Только не убивайте, я все расскажу, я не виноват, меня заставили.

– Не испытывай моего терпения, оставь в покое тревожную кнопку – сюда никто не войдет. – Быстро открыл сейф.

Давид Абрамович, заметавшись за столом, достал связку ключей, постанывая и охая, поплелся к сейфу, спрятанному за книжным шкафом.

Романов, не заморачиваясь на препятствия в виде кресел и столов, просто перепрыгнул их и очутился рядом с сейфом.

– Ну-с, посмотрим закрома предателей родины. Ну и в чем мы это понесем?

Березоцкий только беззвучно открывал и закрывал рот.

Романов пошарил внутри сейфа – среди папок и пачек валюты наткнулся на пистолет с запасным магазином, который тут же спрятал в карман камуфляжной куртки. Достал из другого кармана наручники и сковал подопечного. После недолгих поисков в соседнем помещении нашел чемодан, в который стал сваливать найденные документы – половина не влезла. Посмотрев на поникшего Березоцкого, хлопнул себя по лбу и со словами -

– Надо подстраховаться – отодрал у последнего воротник генеральского мундира. Вдруг уголок ядом пропитан или ампула зашита. Глядя на оставшуюся кучу бумаг, пожал плечами – придется еще раз наведаться.

– Давид Абрамович, вызывай своих верных помощников и соратников – он толкнул генерала к селекторному устройству.

Усадив его на привычное место, скользнул к двери, встречать гостей. Всех прибывающих успокаивал коротким касанием пальцев в шею.

Давид Абрамович вызвал семерых – они лежали рядком у стенки на ковровой дорожке.

– А сейчас прошу в гости, в застьенки Лубьянки – прогнусавил Романов, создавая портал. Всю гоп- компанию с чемоданом отправили в подвал Управления. За оставшимися бумагами вернулся лично – слишком важные государственные секреты они хранили.

В камере размером 3х3 метра гражданина Березоцкого пробрала крупная дрожь. Он сидел на грубо сколоченном табурете с отваливающейся ножкой под слепящим светом настольной лампы. Романов, вошедший в камеру, выключил ее, дав арестованному возможность оглядеться. Стоящий стол и стул не заслуживали особого внимания, а вот в углу справа стояло блестящее небольшое сооружение, более уместное в кабинете стоматолога, чем здесь. На нескольких полочках этого сооружения лежали инструменты явно инквизиторского вида.

Романов, проследив его взглядом, сказал

– Вы не ошиблись в своих подозрениях, Давид Абрамович – это орудия пыток. К ним у нас классный специалист есть – мертвого разговорит, но это чуть позже.

– А сейчас раздевайтесь, совсем.

Березоцкий забился в дальний угол.

– Ну что вы право, Давид Абрамович, успокойтесь, у меня нет педерастических наклонностей, и на вашу задницу никто не посягает. -Быстро разделся, не зли меня.

Березоцкий, бледный, как мел, разделся

– Брось свое тряпье и садись.

Романов достал из кармана диктофон с десятком кассет

– Рассказывайте.

– Что, простите, рассказать?

– Еще один такой вопрос и я отрежу тебе ухо.

– Сидишь тут голый, безобразный. – Здесь тебе не тут.

– Вываливай все о своей преступной деятельности, с самого начала, с самой юности так сказать – и Романов включил диктофон. Через минут двадцать он постучал в дверь

– Стенографиста сюда и стол для него.

Дальше допрос был тщательно запротоколирован и длился до 17.00 с одним перерывом. Березоцкого отливали водой – Романов отрезал ему ухо за вранье. Император давненько уже влет отделял правду от лжи. После часового отдыха допрос продолжился и длился до 21 часа.

В это же время весь день потрошили подчиненных Березоцкого. Таких ушатов грязи, даже видавшие виды комитетчики не слышали – в больших объемах. Романов, оставив все материалы генералу Зуеву, переодевшись в комнате отдыха, отправился на служебной "Волге" к себе в гостиницу. В номере, сполоснувшись в душе и переодевшись в свежую сорочку, поехал в полюбившуюся "Прагу", поужинать. Звезда Героя позволила ему беспрепятственно пройти в переполненный ресторан. Махнув удостоверением, получил отдельный кабинет – не хотел шокировать окружающих своим чудовищным аппетитом. Публика в "Праге" собралась пестрая – тут и богема, поп-звезды, жучки, обмывающие свои дневные аферы, делавары с длинноногими девицами, начинающие рэкетиры и братки. Из всей веселящейся оравы одни путаны на работе, как всегда совмещающие приятное с полезным. Оркестр после исполнения "семь сорок" подался на перерыв, но тут же остановлен представителем кавказской национальности.

– А сейчас для нашего гостя из солнечного Еревана исполняется песня* * *

На последних словах песни к эстраде подошел другой чернявый клиент.

– А сейчас для нашего гостя из солнечного Тбилиси прозвучит пестня – "Сулико".

– Э – подумал Владимир, сидя в кабинете за полупрозрачной ширмой – это у них надолго, во всяком случае, пока деньги не кончатся. Неожиданно объявился администратор -

– Простите, пожалуйста, масса извинений, войдите в наше положение, но нельзя ли подсадить к вам милую девушку, студентку -

– Совершенно мест нет.

Владимир продолжил – комсомолку, спортсменку?

– Откуда вы знаете – ляпнул администратор и, поняв, что сморозил не то, как-то сник.

Романову стало весело – не иначе наклевывается авантюрное приключение, ню-ню.

– Да, за ради Бога, давайте сюда вашу студентку.

Через минуту в кабинет величаво вплыла эдаким лебедем эффектная блондинка – ноги от ушей, с фигурой топ-модели. Она распахнула и без того большие серые глаза и с томно- сексуальным придыханием поздоровалась.

– Располагайтесь, девушка – Романов приглашающе махнул рукой. Нажав на звонок, вызвал официанта

– Со стола все лишнее убрать, я сделаю новый заказ.

Халдей подсуетился, уволок на подносе лишнюю посуду и встал с блокнотиком рядом, готовый записать заказ. Романов, мельком глядя в меню, выдал по полной программе, застрял на перечне вин и прочей алкогольной продукции.

– Что будем пить, милая девушка.

– Немного шампанского, если можно французский Брют.

– Запишите пару бутылок шампанского и столько же "Наполеона".

– О, прекрасный выбор, сей секунд принесу – официант крутанулся и исчез.

– Ну, давайте знакомиться, девушка, раз нас судьба свела вместе. Меня зовут Владимир Михайлович.

– А меня – Марина – бархатным голоском доложила красотка.

– Врет, как сивый мерин – констатировал Романов про себя.

– А что имя Лариса вам уже разонравилось.

Блондинка испуганно дернулась:

– Успокойтесь, я не из милиции, просто по вторникам работаю волшебником и могу кое-что угадывать.

Он завел правую руку себе за спину, произнес мысленно кодовую фразу -

– Вуаля – и , выдернув руку с букетом из семи алых роз, преподнес девушке.

– Ой – блондинка прикрыла рот ладошкой-

– Вы из цирка, да?

– Нет, уважаемая, я из другой конторы.

При слове контора, девушка напряглась, но после нескольких анекдотов, в том числе и политических, успокоилась.

Тут и официант подоспел с полным подносом – для выполнения всего заказа ему пришлось сделать два рейса.

Стол оказался заставлен блюдами с салатами, дичью, фруктами в большой вазе и черной икрой. Лариса окончательно успокоилась – гэбня не могла позволить себе такие расходы, а менты – тем более. Бедная, как она ошибалась. Изгнав халдея, Романов сам принялся за откупорку бутылок. Пошли тосты, здравицы, в общем, все шло по накатанной колее. Ближе к полуночи пили на брудершафт, и Лариса называла Романова котиком. Затарившись и расправившись с официантом, выйдя из ресторана, отправились в гости к Ларисе. Ехали довольно долго, наконец, прибыли в один из микрорайонов столицы. Держа большой пакет с бутылками и деликатесами, Романов с Ларисой поднялся в лифте на пятый этаж. Скромная однокомнатная квартира с экономной мебелью понравилась ему своей чистотой и опрятностью. Чувствовалась женская рука и некий уют – пахло свежим сеном.

– Хорошие духи – отметил про себя Романов.

Лариса быстро накрыла стол, сели, выпили – праздничное настроение продолжалось. Романов решил ускорить процесс и, налив в рюмки коньяк, вышел якобы в туалет. Вернувшись за стол, не подавая вида, хлопнул с ней по очередной дозе.

– Клофелинщица, мать твою ети – падая лицом на стол, подумал в притворном отрубе Владимир. Лариса, выскочившая в прихожую, позвонила по телефону подельникам. Те прибыли в рекордно быстрый срок. Дав им войти в комнату, Романов поднял голову от стола, выдернув АПС из кобуры, и трезвым голосом произнес -

– На колени, руки за голову.

Вызванный по телефону патруль из Управления, забрал бандитов. Выкинув бутылочку с клофелином в форточку, Владимир сказал Ларисе -

– Ну чего стоим столбом, раздевайся и марш в постель.

IX глава

Император не спал всю ночь, в воспитательных целях затрахал клофелинщицу Ларису в доску. Уходя утром сказал:- Ты, девуля, завязывай с криминалом – в лучшем случае сядешь на нары, в худшем – убьют бандиты. – Выбирай, тебе жить.

Ушел, выкинув из памяти красивую, но глупую девчонку.

Приехав в Управление, поднялся к генералу Зуеву, поздоровавшись спросил:

– Как там наши враги народа?

– С ними второй день мои ребята работают – топят друг друга на раз, правда в основном Березоцкому достается. – Давно столько мерзости не слышал. – Владимир Михайлович, у нас коллективная просьба, в том числе и моя – отдайте нам Давида Абрамовича и исполнителей, всех причастных к гибели ребят и генерал-майора Иванова.

– Без проблем, Василий, но с одним условием. – Они должны сдохнуть медленной смертью, а главный предатель только после ареста продажного правительства во главе с Николаем Горбачевым.

– Конечно, Владимир Михайлович, мы же все понимаем.

– Время 9.30, где полковник Жихарев? – А вот и он, здравствуйте Роман Станиславович.

Бросил вошедшему следом Скуратову:

– Почто опаздываешь?

– Извините, Ваше Величество, транспорт.

Романов, сделав страшные глаза, втихаря покрутил пальцем у виска.

– Не обращайте внимания, у Семена с утра всегда плоские шутки. – Роман Станиславович, что с вашей группой?

– Нашел пока тридцать пять человек, через три дня найду остальных.

– Определимся по срокам, предлагаю операцию назначить на 20 июня, т.е. через семь дней. – Семен, ознакомься с протоколом допроса Березоцкого, с этим документом двинешь в дивизию ВДВ и Московский гарнизон. – Поработаешь с командным составом, а вы, генерал, официально оформите протоколы, как положено в Комитете. – Готовьте камеры, я сейчас главных замазанных командиров перечисленных воинских частей и купленного министра обороны Галкина этапирую сюда. – После чего отправлюсь за своим спецназом.

На вояк он потратил два с половиной часа, после чего его на служебной машине отвезли за город, к точке хроноперехода.

По дороге вспоминал, обо всем ли предупредил импровизированный штаб, Владимир ухмыльнулся, в ушах стоял гогот Скуратова, когда он обозначил объекты, над которыми установить контроль, следовало в первую очередь – почту, телеграф, телефон, женскую баню.

Он так ляпнул специально, уж больно гэбисты с серьезными мордами записывали его Ц.У.

Скуратов, провожая его машины, спросил:

– А что с золотом америкосов, оставляем до лучших времен?

– Сеня, ты ведь читал протоколы – промедление смерти подобно, как говаривал дедушка Ленин. – Нужно срочно брать за жабры эту погань и устанавливать нормальную власть. – А янкесов возьмем за вымя чуть позже. – Тебе еще одно задание – переговоришь с Константином и генералом Зуевым, нужно определиться с кандидатурой на пост Генерального секретаря, который плавно перейдет в президенты России.

– Командир, чем плох мой сын Костя?

– Не пойдет, Сеня, он профукал под носом заговор, дозволил уничтожить несколько десятков наших пацанов. – Думаю, он сам осознает вину и во власть не полезет.

Скуратов сокрушенно вздохнул.

– Все правильно, командир, не спорю. – Возвращайся скорей. И знаешь, не мне тебе советовать, но на твоем месте, кроме спецназа, я бы прихватил гвардейскую дивизию.

На что Романов хмыкнул и уселся в черную "Волгу".

* * *

А где же наш главный герой Алексей Одоевский? Может он в это раннее утро пишет письмо своей жене, прекрасной Елене, или думает великую думу, как обустроить Россию?

Облом-с, уважаемый читатель, героя мы обнаруживаем спящим, на широкой и пышной кровати в объятиях юной гречанки. Что самое поразительное – на вполне законных основаниях.

Командующий армией генерал-полковник Ярослав Удалый дал войску пять дней отдыха. Отдых относительный – предстояло вывезти в Россию тяжелораненых (легкораненые подлечатся в полевых госпиталях), этапировать пленных турок, навести порядок с амуницией и вооружением, а так же посчитать количество своих и вражьих потерь.

Алеша, дав распоряжение по отдыху в роте, в сопровождении Снежка на Орлике отправился в городок Скопье – столицу Македонии.

Что сказать за эту заграницу – на взгляд Алеши бедновато живут, но македонцы народ гордый и своих освободителей, русских братушек, с искренней радостью потчевали чем могли. Особо много предлагали вина, но сержанты и капралы пьянку пресекали, допускали не больше доброго ковша на рыло – остальное шло в общий котел.

Первым делом Алеша отправился на местный базар -зрелище яркое и шумное. Товары разнообразные – от фруктов и овощей до всякой живности. Алеша подивился на осликов, раньше не виданных. Глаза разбегались от такого изобилия.

Одоевский, решивший особо не заморачиваться, за копейки купил кувшин белого вина и три вкусные лепешки. По одной отдал Орлику и Снежку, третью съел сам, запивая вкусным вином. Сидя за длинным столом импровизированного летнего кафе, он с удовольствием наблюдал за шумной толпой.

Базар, он везде базар, здесь люди получают больше удовольствия от торга, от процесса, так сказать, а не от результата. Нет, деньги тоже хорошо, но какое удовольствие выторговать одну-две монеты.

Македонцы представляли живописное зрелище, в своих национальных костюмах и в бордовых фесках с кисточками. По обычаям весьма близки к болгарам и сербам, в большинстве – православные. В VI-VII веках славянские племена (сагудаты, ринхины, берзиты) поселились в Македонии и смешались с фрако-иллирийцами, эпиротами и греко-македонцами. В VII в. страна объединилась под названием Склавинии. В IX в. Македония входила в состав I Болгарского царства XI-XII под Византией, XIII в. под Болгарией, а в XIV в. входила в Сербию. Лейтенант Одоевский помнил эту информацию с юнкерского училища, по курсу "Истинной истории".

Алеша, передохнув отправился дальше, дойдя до лавки ювелира, купил подарок жене – золотые, тонкой работы, серьги с алыми рубинами.

Покидая базар, ведя Орлика за поводья, наткнулся на непонятную группу людей. Навстречу ему шла юная красавица с заплаканным лицом в сопровождении служанки и трех атлетического вида юношей. Вида плачущих женщин Алеша, как и большинство мужчин, переносить не мог.

Тут же хотелось помочь, отвести беду, обнять и, вытерев слезы, успокоить. А для гвардейца тем более, никак невмочь пройти равнодушно мимо плачущей красавицы.

Алеша, бросив повод на седло, подошел и спросил:

– Что случилось, сударыня? – Вас кто-нибудь обидел?

Юноша спрашивал девушку на турецком, она к его облегчению поняла. Из невнятных судорожных всхлипов, Алеша понял – случилось несчастье с ее отцом. Три дня назад на узкой улочке его сшиб конный турок. Отец сильно ударился спиной об угол дома и у него отнялись ноги. Местные лекари только разводят руками – ничего не могут сделать.

– Как вас зовут, милая девушка?

– Илона.

– Илона, я попробую помочь вашему отцу, но мне нужно осмотреть больного.

– Пожалуйста. Помоги, чужеземец, – она с мольбой посмотрела на Одоевского своими огромными черными глазами.

– Меня Алеша зовут – смутился юноша.

– Помоги ему, Алеша, мы щедро вознаградим тебя, наш род Костакисов богатый и знатный.

– Ай, да ничего не надо, разве что поцелуй твоих красивых губ.

В этот раз покраснела девушка.

– Ты получишь не только поцелуй – еле слышно прошептала она.

– Тогда поехали, покажешь дорогу.

Он легко вскинул пискнувшую гречанку в седло, запрыгнул сам и рысью понесся с базара. Следом бежали двое юношей – они оказались братьями Илоны. Один брат остался со служанкой.

Вскоре Илона ткнула изящным пальчиком в большой дом из белого камня, возвышавшийся над высоким забором. Весь забор перевит лозой винограда. У ворот Одоевский спрыгнул с Орлика и бережно снял с коня девушку. Она покраснела пуще прежнего – ей очень понравились крепкие руки этого русского офицера, с большим трудом Илона успокоила свое расшалившееся воображение.

Заведя Орлика в широкие дубовые ворота, Алеша отдал поводья одному из братьев.

– Поставьте, пожалуйста, в тенек. – Ты охраняй нашего Орлика – обратился он к Снежку.

Тот согласно наклонил свою лобастую голову.

Вышедшей красивой женщине, оказавшейся матерью Илоны, девушка представила Алешу. Аврора – так звали женщину, предложила юноше подняться наверх.

– Муж находится на втором этаже – произнесла она извиняющемся тоном.

Алеша поднялся вслед за ней.

Хозяин, Николас Костакис, удачливый виноторговец и богатый землевладелец, лежал беспомощный на кровати под балдахином. Нынешнее положение ужасало этого мужественного человека – бедная жена, дети, они то, чем заслужили такой удар судьбы. Мало того что он навсегда прикован к постели, так еще и любое движение доставляло ужасные боли в крестце. Если у него перелом позвоночника – он обречен и Николас, в который раз с нехорошим интересом посматривал на два кремневых пистолета в богатой серебряной насечке, висящих у него над головой на ковре.

Внезапному визиту русского офицера он поразился чрезмерно. Представившись, Алеша объяснил цель своего появления.

Грек, мягко говоря, удивился. Его смотрели лучшие лекари Скопье – солидные и уважаемые люди А тут какой-то юнец заявляет о том, что может помочь. Бред, но утопающий хватается за соломинку. Так и сейчас – Николас рассудил, а что он собственно теряет, на кону его здоровье и благополучие всей семьи.

– Юноша, если вы меня поставите на ноги, я осыплю вас золотом, моя благодарность не будет иметь границ. – Здоровье дороже всего на свете, жаль что мы поздно об этом вспоминаем.

Выслушав хозяина, Алеша попросил перевернуть его на живот. Аврора тот час кликнула сыновей и те, под стоны и крики больного, выполнили просьбу юноши.

– Госпожа, мне понадобится твореное вино, полотенце и чистая простынь.

Когда все доставили в спальню, Алеша попросил раздвинуть шторы на окнах и выйти всех вон.

Сняв китель, помыл руки водкой, а затем приступил к осмотру больного грека. Щипками определил границу онемения тела, затем настроился на особое зрение. Биополе Николаса оказалось чистое, ровное, прерывавшееся в одном месте – в крестце.

Изменившимся взором Алеша стал осматривать позвонок, принялся за его лечение – потребовался минимум энергии, костная ткань срослась и зарубцевалась на глазах.

– Так, что у нас внутри – слава Богу, спинной мозг не поврежден, зато главный нерв порван. – Ну-с приступим.

Сращивать нерв – не воробьями фигушки показывать. Во-первых, сам процесс медленный, требует много энергии и, вдобавок, особой ювелирной точности.

На всю операцию Алеша затратил не менее трех часов. Он добился главного – нерв срощен. Обессиленный Алеша опустился на скамью у стены и бездумно глядя в окно, просидел около часа. Встрепенулся от дикого голода – организм требовал возмещения потраченных калорий.

Подойдя к кровати, обнаружил грека спящим – довольно хмыкнув, Алеша вышел из спальни. Его встречали все домочадцы, они не решались спросить юношу о результате и смотрели на него в волнении, с тайной надеждой. Алеша улыбнулся:

– Все хорошо, ваш отец через дня три-четыре бегать будет.

Что тут началось – бешеный взрыв эмоций, писк женщин, могучий крик сыновей. Одоевский думал что его в первые минуты разорвут – каждый хотел обнять русского волшебника.

Наконец народ успокоился, Аврора, обратив внимание на бледность юноши, спросила, что с ним.

– Издержки лечения, госпожа, отдал много сил, можно попросить у вас корочку хлеба, есть хочется, сил нет терпеть.

Мать с дочерью охнули:

– Ну, конечно, да что же мы глупые стоим, немедленно за стол – и потащили Алешу в трапезную.

За обильным столом он не приглядывался к изыскам кулинарии – лопал все подряд, налегая в основном на мясные блюда. Греки только восхищенно цокали языком и подкладывали Алеше новые куски. Запив неимоверное количество снеди добрым кувшином виноградного вина, литра на три, юноша не без помощи хозяев выбрался из-за стола.

– Мне с часик отдохнуть? – пролепетал он, засыпая на ходу.

Браться заботливо поддерживая гвардейца под локотки, отвели его в гостевые покои и уложили спать, предварительно сняв с него сапоги.

Алеша ничего не чувствовал – он спал. Его организм, не окрепший в новом состоянии Посвященного, требовал отдыха. Одоевский проспал до вечера. Проснувшись, оделся и сходил проведал больного.

Грек дрых сном младенца, очевидно не просыпался. Алеша придвинув табурет к кровати, провел лечебный сеанс, удивляясь своей огромной внутренней энергии. Золотые искорки сыпались с его ладоней на спину больного, но не обжигали.

Проведя получасовой сеанс, Алеша выйдя из помещения наткнулся на Илону, явно его поджидавшую.

– Что с отцом? – не удержалась от вопроса девушка.

– С ним все в порядке – спит.

– Господин офицер говорит правду? – лукаво сверкнула глазами красавица.

– Конечно правду, зачем мне врать – возмутился юноша.

Илона стремительно подбежала и жарко поцеловала Одоевского в губы. Алеша не удержался, обнял гречанку – молодых людей просто бросило в объятия друг другу. После нескольких страстных поцелуев Илона мягко отстранила Алешу от себя.

– Альёша, спасибо тебе, что ты обратил внимание на бедную девушку, но дальше общаться нам никак не можно.

– Почему?

Нежно глядя на юношу, ответила с шокирующей откровенностью:

– Боюсь не выдержу и отдамся тебе прямо у порога спальни отца.

Она покраснела, опустив глаза. Алеша с нежностью погладил ее по голове и поцеловал в щеку.

– Илона, я поехал в роту, завтра с утра к вам заскочу, нужен еще лечебный сеанс.

– Я тебя провожу, Альёша.

На следующее утро, отдав распоряжения своему заму, лейтенанту Березе, гвардеец поскакал в Скопье. За два часа до этого, в доме Костакиса произошли любопытные события.

Николас Костакис, проснулся с рассветом, ощущая себя молодым юношей, а не пятидесятилетним мужем, умудренным жизнью. Он бодро вскочил с кровати, ощущая только два момента дискомфорта – хотелось по малой нужде и кушать. Николас, напялив на ноги мягкие чувяки, неслышно спустился вниз. Облегчился в отхожем месте, умылся и поспешил на кухню.

Кухня типичная для всех македонцев, представляла собой большое светлое помещение с огромным очагом в углу и небольшой печью. На стенах, на деревянных колышках висели связки лука, чеснока, красного перца, сушеных грибов, пучки каких-то трав. На кухне пахло до того вкусно, что у Николаса заурчало в животе. Он решительно шагнул к домашнему "холодильнику" – так называли объемистый шкапчик, в нем хранили жареное и копченое мясо, а также несколько кувшинов вина, чтобы находилось всегда под рукой. Достал из шкапчика жаренный бараний бок и небольшой кувшинчик красного вина. На столе нашлись вчерашние лепешки, лежавшие в глубоком глиняном блюде, покрытые холстиной. Николас, утвердясь за столом, принялся за трапезу – никогда еще еда не доставляла столько удовольствия. Насытившись, похлопал себя по небольшому животику и перекрестился, коротко помолясь единому Творцу.

В это раннее утро какая-то мысль подспудно не давала ему покоя, постоянно ускользая из сознания. Мысленно махнув на себя рукой, стал подниматься по лестнице и тут грека словно молния ударила – он стоял и тупо разглядывал свои ноги.

– Дурак и идиот – подумал Николас, я должен лежать в постели беспомощный и с жуткими болями в спине.

Не выдержав такой эмоциональной нагрузки, грек хлопнулся задницей на ступеньку. Просидев минут пять и, придя в себя, вскочил и помчался в свой кабинет. Сидя за рабочим столом, принялся размышлять:

– Значит его вылечил тот русский офицер. На вид совсем молодой человек, а такой талант, да ему цены нет. – Николас Костакис умеет быть благодарным – и грек достал из потайного места ларец и полотняный мешочек. Высыпал содержимое на стол, затем пересчитал раскатившиеся золотые монеты. Их оказалось 1550 штук. 50 дирхем оставил на хозяйство, а остальные ссыпал в ларец. В награду Костакис отдал бы гораздо больше, но остальная наличность находилась в деле.

Николас крепко задумался – чем же еще наградить спасителя. Он скреб в затылке, прохаживался по кабинету и нашел. От радости грек подпрыгнул в воздухе. Посмотрев в окно, узрел, что солнце поднялось на два пальца от горизонта – Николас возмутился:

– Почему собственно все спят? – Он-то на ногах.

Неспешной рысцой двигался Алеша к особняку Костакиса. Выбравшись по еле заметной тропке на большую дорогу, езда пошла ровнее. Мимо проплывали оливковые деревья, кусты орешника кучковались отдельно, всюду возделанные поля с кукурузой и пшеницей, большие площади занимали виноградники.

– Надо взять у македонцев черенки винограда, может привьются на нашей земле – мимоходом подумал юноша.

Вспомнив Илону непроизвольно покраснел – мысли его приняли другое направление. Нет, он не овладел девушкой в своем воспаленном воображении, а думал вот о чем.

– Считается ли изменой его будущая связь с гречанкой? – Так сказать, чисто теоретически. А его обожаемая Леночка, она же Посвященная и лжу сразу увидит. Алеша тяжело вздохнул, заранее пожалев себя – тяжела ты наша мужская доля – закончил на сей радостной ноте свои измышления.

Снежок радостно гавкнув, понесся в ближайшие кустики, спугнув стайку куропаток.

Наконец, показалась крепостная стена города. Открылись главные ворота, возле которых скопилась куча крестьянских телег и возов. Пейзане привезли в город на рынок свой товар на продажу – мамалыгу, пшено, овес, дичь, сыр и прочие продукты. Нередко на торгу шел натуральный товарообмен. Алешу пейзане пропустили без очереди – после разгрома зауважали, а офицеров тем более.

Люди с почтением расступались перед конным гвардейцем, приветствовали его с поклонами. Стража беспрепятственно пропустила его в город, не взяв обычной платы.

Орлик не спеша цокал копытами по улицам мощеным булыжником, кося на хозяина умным глазом. Снежок, высунув язык, трусил рядом.

Показался двухэтажный дом Костакиса. Алеша спешился и постучал в ворота бронзовым кольцом, служившим рычагом для поднятия щеколды. Послышались легкие шаги, ворота открыла Илона, радостно взвизгнув, она бросилась на шею лейтенанту. Покрывая его лицо поцелуями, сообщила последние новости:

– Папа ходит, понимаешь ходит, вроде и не болел совсем. – Ты кудесник, заводи скорее коня, мы тебя заждались, пойдем.

Через несколько минут все семейство Костакисов обнимало и теребило смущенного донельзя Алешу. С трудом прервав хвалебный хор, он попросил Николаса подняться к себе.

– Необходим лечебный сеанс, а так же осмотр – заявил Алеша.

Грек безропотно подчинился, но своим домочадцам приказал:

– Через полчаса приготовьте праздничный стол – и прошептал несколько фраз жене на ухо.

Аврора пыталась робко возразить, но Николас остался неумолим. Аврора посмотрев на Алешу загадочным взглядом, произнесла странную фразу:

– Хорошо, дорогой, летний домик я приготовлю, иди лечись.

Поднявшись наверх Одоевский слегка попенял греку за то, что тот рано встал на ноги – надо бы денька два полежать. Хозяин лишь виновато развел руками. Уложив его на живот Алеша первым делом осмотрел место травмы. Собственно регенерация нерва и костной ткани завершилась, но на всякий случай, провел короткий лечебный сеанс. Грек, надев рубаху, заявил:

– Альёша, пойдем за стол, отпразднуем мое выздоровление, выпьем за твои золотые руки. – Потом улыбнувшись, добавил: – тебя ждет достойная награда.

В трапезной юношу посадили рядом с Илоной, оказывая ему всяческие знаки внимания. Они с девушкой ухаживали друг за другом, подкладывая лакомые кусочки.

Первым слово взял хозяин – Николас Костакис – тост получился пышный и красивый. Выпив по первому кубку вина, бывший больной попросил Алешу подняться, затем подвел к небольшому столику и сдернул с него шаль.

На столике лежал объемистый ларец дивной работы. Красивые эмалевые и нефритовые вставки обрамляли витую бронзу, сразу видно – делал мастер. Николас с видом фокусника и со словами:

– Вот твоя первая награда, Альёша, – открыл ларец. Он был доверху набит золотыми дирхемами. Фокус не удался – гвардейский офицер совершенно равнодушно отнесся к золоту. Он прикрыл крышку и произнес фразу, вошедшую в одну из легенд города Скопье.

– Спасибо, Николас, но мне не нужно золото, вам с семейством оно больше пригодится.

Семейство застыло в шоке, открыв рот. Чтобы человек в своем уме и трезвой памяти отказывался от полутора тысяч золотых монет? Да такого просто не может быть – греки не верили своим глазам.

– Николас, велите принести мешок.

Грек, крикнув служанку, дал указание. Та принесла, Алеша ссыпал монеты в него, а одну положил в ларец – вот это и будет моя награда, если вы не против. Мешок с золотом заберите.

Тут все загалдели, зашумели – грек сидел с озадаченным видом, потом встрепенулся и, взяв наполненный кубок, произнес тост, добавив в конце:- Ты нас удивил, Альёша, мы не обижаемся, надеюсь от второго подарка ты не откажешься.

Одоевский вопрошающе глянул на него. Николас засмеялся:

– Подарок сидит рядом стобой – моя дочь Илона – вот мой второй подарок.

Теперь опешил Алеша:- Но я женат, уважаемый Николас.

Грек расхохотался:

– Разве я заставляю тебя жениться? – Полюби ее, для вас мы приготовили летний домик, тебе думаю понравится Илона.

Алеша беспомощно оглянулся на девушку, та под столом слегка пнула его в ногу.

– Соглашайся быстрей, а то кровная обида – еле слышно прошептала она.

Алеша встал, поклонился хозяину с женой.

– Спасибо большое, мне очень нравится ваша дочь, да и какой нормальный мужчина откажется от такого подарка – заключил он под общий смех. Засмущавшаяся Илона спряталась за его плечом.

Собравшиеся пили, ели и веселились за праздничным столом часа два, потом Одоевский предложил девушке выехать на природу – поближе к реке. Илона с удовольствием согласилась, выбежав из трапезной дать указание слугам.

Она уговорила ехать на летнем возке, куда можно сложить припасы и вино. Родители девушки не возражали.

– Пир продолжим после вашего возвращения – заявил Николас.

Алеша взял Орлика с собой, привязав поводья к возку и естественно Снежок увязался следом.

Слуги загрузили кучу всякой снеди, несколько бурдюков с вином, тент от солнца и т.д.

Выехав со двора Илона управлялась за кучера, смирная кобылка со смешной кличкой Микки, неспешно повлекла возок с пассажирами по узкой улочке. Солнечный луч осветил маленькое красивое ушко юной гречанки, непокорный волнистый локон на изящной высокой шее – у Алеши возникло неодолимое желание запечатлеть сей прекрасный образ на память.

– Илона, заедь, пожалуйста, на рынок, мне кое-что прикипили надо.

– Твое слово – закон, мой повелитель – и девушка звонко рассмеялась.

На рынке Одоевский нашел лавку торгующую свитками, рукописями и чистой бумагой – дорогой по тому времени. Купив десятка два листов заодно приобрел пузырек с монастырскими чернилами и десяток гусиных перьев. Все покупки аккуратно сложил в переметную сумку, висящую у седла Орлика.

– А на чем собственно рисовать, нужна подставка – он метнулся в оружейные ряды. Посмотрев выставленные на продажу щиты забраковал все – они имели неровную поверхность, нередко рельефную и со шляпками заклепок.

– Альёша, что ты ищешь, может я могу помочь? – мелодичным голосом спросила Илона.

Юноша в двух словах объяснил суть дела. Девушка, молча ухватила его за руку и повела дальше, по рядам лавок. Через пять минут Алеша купил металлическое отполированное зеркало, дивясь сообразительности девушки.

Удобное место для отдыха они нашли у реки Вардар, чьи мощные воды текли через всю Македонию, вливаясь далеко на юге в залив Термаикос Эгейского моря. Пологий берег с мелким золотистым песком являлся прекрасным пляжем. Основная дорога проходила сравнительно далеко, к тому же перелески и кустарник полностью скрывали молодых людей от нескромных взоров.

Алеша нашел удачное место для стоянки под большим раскидистым дубом, рядом с веселым родничком, где Снежок упел уже полакать холодной воды.

С шутками разгрузили возок, расстелив на траве большую холстину и покидав в беспорядке подушки для сидения, Илона принялась накрывать импровизированный стол, а Алеша устанавливать тент.

Тент был удобен, с трех сторон на его крыше лежали свернутые в трубки стены, защищавшие от ветра. Тонкая парусина обуславливала его небольшой вес. Наконец все обустроили, Алеша принялся за лошадей.

Выпряг Микки из возка, освободив ее и Орлика от удил, пустил их пастись – Снежку, дав кусок мяса, приказал стеречь лошадей.

Юноша снял китель, оставшись в рубашке. Илона живописно выглядела в своем национальном костюме – пышные юбки, белая вышитая блузка с атласной жилеткой красного цвета, в красных башмачках и с полупрозрачной шелковой накидкой на головке.

– Пойдем искупнемся – предложил он девушке.

Та шутливо хлопнула его веером по плечу.

– Порядочная девушка не может раздеваться перед мужчиной.

– Ага – подумал Алеша, а лечь в постель с мужчиной может, это ничего – вот она вывернутая женская логика.

Не выдавая своих крамольных мыслей, юноша кивнул в знак согласия.

– Тогда я один сбегаю, окунусь.

Прохладная вода освежила и взбодрила его. Немного просохнув, оделся и вернулся к Илоне.

Природа все-таки на всех действует благотворно – вон и накидку сняла, расстегнула пару пуговичек на блузке. Алеша все не мог налюбоваться на девушку, стараясь не изойти слюной. К тому же она его провоцировала, явно специально – то бедром заденет, то к нему сидящему подойдет и наклонится так, что великолепная грудь перед глазами – ну какой нормальный мужик выдержит подобные издевательства. И если бы не лечение ее отца, давно бы овладел гречанкой, при первом удобном случае.

Илона прекрасно видела страдания Алеши, но как и большинство женщин в этих случаях, наслаждалась своей властью. Конечно, до поры, до времени.

Ее прекрасную фигуру не могли скрыть никакие пышные юбки.

– Богиня – подумал Одоевский.

– Илона, я хоть и не видел тебя в первозданном виде, но уверен с тебя нужно ваять скульптуру.

Девушка не поняла половины сказанного, но в ответ важно кивнула. С хитринкой и ложной скромностью заметив:

– Таких как я полгорода.

Алеша негодующе замахал руками. Внезапно Илона, голосом строгой наставницы спросила:

– Вы почему не едите и не пьете, молодой человек? – Вы же на отдыхе?

Алеша мигом вскочил:

– Дозвольте поухаживать за вами, сударыня, салфет вашей милости – и с дурашливым видом подал девушке полотенце.

Они с шутками и прибаутками приступили к трапезе. Насытившись и выпив кувшинчик белого вина, Илона предложила, лукаво улыбаясь:

– Пойдем под тент, мой повелитель.

– А это мы запросто, нам только давай.

Взяв из возка покрывало из сшитых шкур косули, легкое и хорошо выделанное, Алеша расстелил его под тентом.

– И стенки опусти, пожалуйста, – попросила Илона.

– Как скажешь, богиня.

Девушка рассмеялась и, взяв его за руку сказала:

– Пойдем.

Зайдем в палатку, еле слышно попросила:

– Теперь раздень меня.

У гвардейца, хладнокровного воина, лучшего бойца 2-го полка, затряслись руки. Он мучился с завязками, застежками и прочими пуговичками уйму времени, а клятая девчонка лишь посмеивалась, даже не думая помогать Алеше.

Наконец последняя юбка упала к ногам. Снимая башмачки с маленьких ножек, Алеша не удержался и поцеловал их. Потом его губы поднялись выше, вот уже и белоснежные бедра девушки в их власти, Илона застонала. Юноша, поцеловав черный треугольник, перешел к упругому животику и уже вишенки сосков у него во рту.

Илона не выдержала – рванула его на себя, увлекая на мягкие шкуры.

– Любый мой, возьми меня, ах* * * – Господи, как хорошо, я в раю, не останавливайся, прошу тебя.

Юноша и девушка отдавали в любви все без остатка. Относясь друг к другу с огромной теплотой и нежностью, они старались доставить наслаждение любому существу и счастливые не замечали времени. Влюбленные прошли через два оргазма, сотрясавшие их тела и не могли насытиться друг другом. Успокоились лишь после третьего.

Тяжело дыша, лежали рядышком, держась за руки. Заметив кровь на бедре девушки, спросил:

– Ты девственница, Илона?

– Была, милый, была – счастливо засмеялась красавица. – Подожди, я сейчас – и выскочила из палатки.

Вскоре появилась с кожаным ведром и холстинкой – надо замыть, пока кровь не засохла. Алеша вышел, потянулся. Обнял вышедшую Илону, та поцеловала его в щеку.

– Сейчас я не против купания – сообщила красавица и они нагие побежали к воде.

Давно Алеша не испытывал такого единения с природой. Они купались, загорали, любили друг друга, искренне и со всей страстью. Это был праздник жизни, праздник молодости. А еще они разговаривали на различные темы. У девушки оказался острый ум.

Первым о юношеском порыве к живописи, вспомнила Илона. Отдыхая после очередной любовной схватки, она заметила:

– А кто-то хотел меня нарисовать.

Алеша встрепенулся.

– Точно, я совсем с тобой голову потерял.

Усадив любимую на седло Орлика, она уселся неподалеку, пристраивая лист к зеркалу.

Алеша в жизни никогда не рисовавший, ощутил такой необыкновенный подъем и вдохновение, что портрет писался сам собой. Начинающий художник изобразил Илону сидящую на лошади в одной руке она держала копье, другой сжимала поводья.

Через час портрет был готов. Показал его Илоне, приготовился слушать критику в свой адрес. Девушка, издав восторженный писк, бросилась ему на шею.

– Да ты отличный рисовщик – нет, неправильно, она смешно сморщила носик.

– Наверное художник – подсказал Алеша.

– Да-да, художник, – улыбнулась Иловна. – Одно плохо, в доме повесить нельзя.

– Родители заругают – догадался юноша.

– Ну да – сокрушалась красавица. – Я ведь на рисунке совсем голенькая.

И не делая перехода, спросила:

– А правда я красивая? – Ты меня хоть чуточку любишь?

Алеша, оставив портрет, прыгнул к ней, подхватил на руки.

– Конечно, люблю, ты самая красивая, губки как коралл, зубки, словно жемчуг.

Илона, лежа в его объятиях, закрыла глаза и прошептала:

– Продолжай, продолжай, ты так хорошо говоришь.

– Еще немного и она замурчит – пронеслось в голове юноши.

Говоря ласковые слова, он между тем быстро вбежал в палатку, бережно опустив драгоценную ношу на замшевое покрывало. Илона, не открывая глаз, раздвинула ножки и Алеша нетерпеливо вошел в розовое горящее лоно. Они с упоением наслаждались любовными ласками, громко закричав закончили одновременно.

Девушка стонала: – Мама. Алеша только рычал.

Придя в себя она положила ему головку на грудь и доверительно сказала:

– Спасибо тебе, милый, ты открыл мне неизвестную сторону жизни, я побывала в раю.

– И тебе спасибо, ласточка, я люблю тебя.

– Да, а как же жена?

– Ну дык, я всех вас люблю.

– А-а-а, я хочу, чтобы ты только одну меня любил – надула капризно губки юная гречанка.

– Я тебя и люблю одну, здесь же больше никого нет – заметил юноша.

Железная логика убедила девушку. Немного погодя заметила:

– А ты мне еще на рынке приглянулся. – Ты такой красивый.

Одоевский расхохотался. Девушка недоумевающее глянула на него.

– Чего хохочешь – и больно ткнула маленьким кулачком в бок.

– Ой, не могу, уморила. – Моя хорошая, нет такого понятия – мужская красота.

Как и многие мужчины, Алеша искренне в это верил.

– Красота – женский удел, ну и природа может называться красивой или какое-либо художественное творение. Но на первом месте – женская красота.

Здесь я целиком и полностью согласен с героем произведения.

– Илона, давай нарисую другой твой портрет для дома.

Девушка согласилась, но с условием – сначала основательно подкрепиться.

Накинув на себя простыни и, перекинув через плечо, принялись за обед, проявляя отличный аппетит. Прибежал Снежок – ему дали солидный кусок домашней колбасы. Пес деликатно ухватил ее зубами и скрылся в тени кустов, неподалеку от лошадок. Те мирно дремали в холодке, изредка отгоняя хвостами назойливых мух.

После трапезы искупались, но вместо занятия живописью на них напала такая сонливость, что молодые люди еле добрели до палатки. Поспав часа полтора, проснулись одновременно и, не сговариваясь занялись любовью. Через час общего безумия упали обессиленные.

Искупавшись, Илона заявила:

– Альёша, давай оденемся, иначе это плохо кончится, у меня уже все здесь болит – показав пальчиком где именно.

– Что же ты молчала, глупенькая, я сейчас тебя вылечу.

И действительно, после лечебного сеанса боль исчезла, исчезли беспокоящие факторы.

– Волшебник – Илона поцеловала Алешу, – но одеться нужно все равно. – Рисуй давай, не отлынивай.

Одоевский по мере сил помог девушке одеться и принялся за дело. На весь портрет затратил немного времени, больше заняла тщательная прорисовка деталей одежды. Наконец, Одоевский закончил работу. Илоне очень понравилось, а затем она обратилась с необычной просьбой.

– Любимый, нарисуй себя, мне на память.

Юноша, озадаченно на нее уставился.

– Как это? – Ить я себя не вижу.

Девушка нежно постучала пальчиком ему по лбу.

– Зеркало.

– Что зеркало?

– О, Господи, смотри на себя в зеркало и рисуй.

Алеша сгреб Илону в охапку и зацеловал.

– Умничка, гениально – вопил он, подбрасывая девушку в воздух.

– Сейчас же поставь меня на землю и хватит меня целовать, а то опять очутимся в палатке.

– А я не против, любить тебя, что может быть прекрасней.

Илона поспешно прикрыла пальчиком его губы.

– Помолчи немножко, у нас вся ночь впереди.

– Слушаюсь и повинуюсь, госпожа.

Заставив Илону держать стальное зеркало, Алеша примостил лист на седле и принялся писать автопортрет. В результате упорных усилий и беззвучных матерков, закончил свое творение. Благодаря верному глазу и твердой руке, автопортрет имел поразительное сходство. С листа китайской рисовой бумаги смотрел с затаенной усмешкой, гвардейский лейтенант без головного убора.

Илона подула на портрет опухшими губками.

– Этот рисунок в рамочке я повешу в своей спальне и вообще, закажу с него большую картину в масле. – У нас в Скопье есть очень хороший художник.

– Илоночка, посиди спокойно минут двадцать, сделаю несколько набросков.

Слова девушки натолкнули на мысль сделать позже хороший портрет.

Через час стали собираться. Алеша предложил по пути заехать в роту – нужно предупредить своего заместителя, что не буду ночевать.

– Нелишне потом прихватить с собой Афоньку, что бы знал где искать своего командира, так на всякий случай – подумал Одоевский, сидя в возке и, обнимая за талию удивительную девушку.

На полпути к расположению роты, на лесной дороге путь им преградили четверо оборванных турецких солдата. Илона от неожиданности взвизгнула, натянув вожжи. Возок остановился, Снежок угрожающе зарычал.

– Сидеть, Снежок, – приказал юноша и соскочил на землю. – Ну что, абреки, отбегались, сдавайтесь в плен.

Турки от такой наглости расхохотались, разгалделись. Какой-то молодой щенок, к тому же безоружный будет диктовать им условия. Пистолетная кобура на поясе гвардейца не задержала их внимание. У самих-то у каждого по сабле, по кинжалу, у одного воина копье. Поэтому встреченную молодую пару разбойники посчитали легкой добычей. Кроме того голод, будь он неладен, выгнал их из чащи. Сзади из кустов вылезли еще пятеро искателей приключений на свою задницу.

– Гяур, иди отсюда, мы тебя отпускаем – важно прогнусавил рыжебородый турок, очевидно, их атаман. – А девочку, такой сладкий рахат-лукум, оставишь нам – он в предвкушении зачмокал губами.

Остальные турки загалдели?

– Да, да, девюшка наша. – Ходи сюда, о, красавица.

Турки гурьбой стали приближаться к возку. В воздухе мелькнула сталь и десантный нож со свистом вошел в горло атамана. Из раскрытого рта турка хлынула кровь и он без звука завалился мордой на землю. Турки, ошарашенные, остановились, но видя, что у русского в руках не появилось другого оружия, они, размахивая саблями, кинулись к нему. Один орал:- Мы тебя за нашего Керима на куски изрубим.

Другой надрывался:- Керим проиграл мне в кости пять медяков, кто отдаст долг?

– Бах-бах-бах – треснуло три выстрела и незадачливые разбойники мешками рухнули навзничь. А с тыла турки оказались возле самого возка, но их продвижение замедлили Орлик со Снежком. Одного воина Аллаха конь лягнул в живот, выведя его на время из игры. Снежок успел укусить двоих за ноги и сейчас подбирался к третьему. Алеша с АПС в руке выскочил из-за возка.

– Руки в гору, а то дырок в бошках понаделаю.

Затем всех разоружил и покидал сабли с кинжалами в возок, связав их снятыми поясами. Для пленных нашлась длинная веревка и они, что бычки на привязи, поплелись за возком, пугливо шарахаясь от кавказца.

Сначала Алеша не хотел показывать Илону в роте, думал подождет неподалеку, а тут вон как обернулось. Девушка во время катавасии держалась молодцом и даже врезала самому нахальному турку кнутом по морде. Приехав в расположение роты, Алеша выслушав рапорт дежурного, сдал ему пленных. Илону в палатке Афонька угощал холодным квасом.

Алеша, сидя в сторонке, живо накатал рапорт на имя командира батальона о случившемся происшествии. Высказал предположение, что не один десяток турок ошивается в окрестностях Скопье. Сообщил так же, что он своей властью решил устроить облаву в радиусе трех километров от расположения роты, дабы обезопасить передвижения связных и денщиков.

– Афонька, отдай дежурному, пусть выделит пять бойцов, доставить немедля рапорт в батальон, а также пленных башибузуков. – И найди мне лейтенанта Березу.

– Слушаюсь, Вашебродь.

Появившемуся Сергею Березе обрисовал положение, представив перед этим Илону.

Лейтенант Береза не мог удержать восхищенный вздох. Перед палаткой то и дело, словно невзначай, пробегали гвардейцы – солдатское радио работает быстро. Что командир привез редкую красавицу-гречанку в гости, эта новость мигом облетела всю роту. Каждому хотелось хоть глазком на нее глянуть. С десяток бойцов слушали дежурного открыв рот – тот безбожно врал, но не отходил далеко от истины. В общем через полчаса весь лагерь знал – Ляксей Иванович Одоевский, командир 3-й роты, завоевал сердце македонской "княжны". Солдаты развлекались как могли – понятное дело телевизора и прессы нету.

Предупредив обо всем своего зама, Алеша с Илоной на возке отправились в Скопье, рядом рысил на пегой кобыле Афонька, всю дорогу рассказывающий о новостях в полку и батальоне.

– К Вам, Ваше благородие, сегодня лейтенант Лихачев приезжал, просил передать привет.

– Спасибо, Афоня, увидишь кого из 4-й роты, передай – я на днях к ним наведаюсь. – Как только разгребусь с делами – Алеша осторожно глянул на Илону.

Ты прыснула в ладошку.

Афонька, глаз не сводивший с красавицы "княжны", чуть не сверзился с лошади, зацепившись за ветку дерева, росшего рядом в дорогой.

– Очнись, гвардеец, – сделал страшные глаза Одоевский, приводя денщика в чувство.

Вскоре они въезжали в южные ворота города.

– Запоминай дорогу, Афанасий.

Тот старательно вертел головой.

– Найду, Ваше благородие, ей Богу найду.

– Вот дом Костакиса, благородного отца семейства и Илоны, запомнил?

– Так точно, Вашебродь.

– Тогда свободен.

Денщик, полюбовавшись напоследок точеным профилем юной гречанки, шумно вздохнул и, гикнув, дал шенкелей кобыле. Она галопом понесла его прочь.

– Вот мы и дома, дорогой, – Илона, склонившись, шепнула Алеше на ухо. – Я соскучилась, хочу тебя опять.

– Я тоже, радость моя.

– Альёша, ты, наверное, считаешь меня развратной женщиной?

Юноша рассмеялся.

– Глупенькая, как тебе могло прийти в головку. – Сама подумай – разве может быть разврат в любви?

Илона на мгновение задумалась.

– Наверное ты прав. – Когда испытываешь большое и искреннее чувство, глупо говорить о чем-то плохом.

– Ты у меня такая умничка, я горжусь тобой.

– Правда?

– Правда, правда.

Их любовную воркотню прервал веселый голос Николаса.

– Молодые люди, ваши лошади утомились стоять в воротах, я полчаса жду, когда же вы соизволите заехать во двор.

Молодые люди с трудом оторвались друг от друга, с удивлением обнаружили свой возок стоящим перед распахнутыми воротами. Грек расхохотался во все горло.

– Заезжайте быстрее, мы вас заждались.

В этот раз праздничный стол хозяева накрыли на террасе. Специально для кудесника Альёши (так стали называть Одоевского греки), часть блюд приготовили не такими острыми. Об этом позаботилась Аврора. Николас, вместе со слугами, в подвале нацедил 16-ти летнего виноградного вина, поставленного в бочке в год рождения любимой дочери Илоны. Белое вино за эти годы приобрело изысканный вкус, запах и цвет. По здешним меркам налили в бурдюки и кувшины немного – 20 литров. Хозяин не забыл о напитке покрепче – из заветной бочки нацедили 10 литров палинки – местной водки. Коньяк производить здесь пока не умели. Да и водка, надо признать, невысокого качества, а алкоголя имела не более 20 градусов, совсем как японское сакэ.

Недалеко от террасы , на открытом огне, на большом вертеле, слуги жарили тушу косули. Орлика слуги увели в конюшню, а Снежок спокойно лежал в теньке у дома – недалеко от стола.

Молодые люди умылись с дороги, Илона переоделась и надела на шею красивое монисто. Алеша, глядя на любимую, неожиданно понял, что он дурак и тупица. Завтра же на рынке нужно купить Илоне подарок

Наконец, все расселись. Николас встал и поднял руку, домочадцы притихли. Праздник начался с пышного тоста хозяина, певшего дифирамбы кудеснику Альёше, который не знал куда себя деть от смущения.

Одоевский вообще по жизни был скромным парнем и, чтобы чувствовать себя в своей тарелке, в ответном тосте за гостеприимных хозяев, попросил больше не хвалить его персону – ни к чему это.

Пирующие уделили большое внимание гастрономическим изыскам и доброму вину.

Илоне, как впрочем и любой женщине на ее месте, не терпелось поделиться пережитыми приключениями. Улучив момент между тостами, она и вывалила о злополучной встрече на лесной дороге. Домочадцы слушали не дыша, а когда Илона закончила рассказ, в глазах мужчин появилось недоверие.

Николас обратился к Одоевскому.

– Ну у страха глаза велики, Илона, наверное, перепутала и напал один турок, всего навсего, да еще и без оружия поди.

Алеша, обгладывающий кроличью ножку, спокойно заметил:

– Нет, Илона верно рассказала – турецких солдат действительно было девять человек – четверых я убил, пятеро сдались в плен. – Ох и испугался я тогда* * * за Илону, но она молодец, не растерялась – туркам досталось от ее кнута.

Вот здесь македонцев достало – они видели, молодые люди не врут, хотя непонятно – один русский офицер, пеший, без сабли, справился с девятью солдатами. А то, что он признался, что испугался в тот момент вообще не лезло ни в какие ворота. Да, гордому греку проще себе язык откусить, чем признаться в собственной трусости.

Мужчины рода Костакисов явно чувствовали себя не в своей тарелке. Первым опомнился хозяин.

– Альёша, мы правильно тебя поняли, что у тебя кроме ножа и пистоля не нашлось другого оружия?

– Совершенно верно.

– И ты смог поразить турка на расстоянии в двадцать пять шагов?

– Да, так и было.

Альёша, не сочти за оскорбление, а не мог бы ты продемонстрировать свое умение владеть ножом, кстати я не вижу его у тебя на поясе?

– Николас, прикажите, этот виноградный листик примостить на столбе ворот.

Из-за стола сорвался младший сын Андреас. То, что произошло потом и чуть позже, прочно вошло в легенду о непобедимом русском офицере Альёше.

Одоевский встал, подошел к краю террасы, момент броска не увидел никто, только и заметили короткую стальную молнию и глухой звук удара. К воротам бросились все.

– Ну, чисто дети – подумал юноша.

Николас, мощный мужик, высокий по здешним меркам – рост около 170 см – пыхтел минуты три прежде чем мог вытащить клинок, пришпиливший листок к столбу.

Возбужденно переговариваясь, мужчины вернулись за стол и хозяин с поклоном отдал нож Одоевскому.

– Прости за наше недоверие, Альёша, но мы никогда не видели раньше такого. – Очень метко и чересчур большое расстояние. – Еще раз прошу нас извинить, но объясни нам, как ты мог застрелить сразу трех турок из одного пистоля?

Одоевский пожал плечами и, достав из кобуры пистолет Стечкина, передернул затвор.

– Бах-бах-бах-бах – хлопнули четыре выстрела, Алеша стрелял не целясь в макушку воротного столба, чтобы не ранить случайных прохожих.

Греки открыли рот, естественно, такого оружия им видеть не доводилось. После некоторого шока, подтащили скамью к воротам – смотрели результат стрельбы. Симметричный крест, выбитый пулями АПС, сильно впечатлил импульсивных греков. На Алешу они стали поглядывать не только с уважением, но и с опаской.

Илона совершено никого не стесняясь, поцеловала юношу в губы и со словами:

– За тебя, мой рыцарь и спаситель, лихо хлопнула полный кубок выдержанного вина.

Мужчины робко попросили посмотреть АПС – Алеша, вынув магазин, передернул затвор и поймал вылетевший патрон. Вручив пистолет Николасу, вставил патрон в обойму.

Греки, как дети малые, тетешкались с пистолетом. Правильно истолковав их вопрошающие взгляды, Одоевский разрешил им сделать по одному выстрелу.

– Как мало нужно человеку для счастья – философски подумал Алеша, глядя на возбужденных мужчин рода Костакисов.

Нехилый доселе авторитет гвардейца вырос до небес. Алеше даже пришлось пригрозить – уймитесь, уважаемые, перестаньте меня хвалить, уйдем с Илоной в летний домик – празднуйте сами.

Но добил Одоевский греков окончательно под конец пирушки, причем неосознанно, машинально.

Алеша уже слегка осоловевший и поленившийся позвать слугу или самому дотянуться до жареной косули, от которой уже осталось половина, вяло махнул ладонью. За столом наступила напряженная тишина – огромное блюдо поднялось на полметра над столом и медленно проплыло по воздуху к месту, где сидел Алеша с Илоной. Блюдо опустилось пониже, юноша отрезал три хороших куска и небрежным движением руки, отправил его обратно.

Один кусок косули положил Илоне, другой себе на тарелку, а третий кинул Снежку, лежавшему неподалеку.

Только сейчас он обратил внимание на испуганные лица присутствующих и их молчание. Все крестились, за исключением Илоны, она особо не реагировала на проявления очередного чуда. Илна давно поняла, что случай свел ее с необыкновенным человеком – волшебником и кудесником.

До Одоевского дошло – он крупно прокололся и ему стало несколько нехорошо. Протрезвел вмиг, затем улыбнувшись, нахально заявил:

– Извините, забыл вас предупредить, это такой фокус, научили в дальних краях.

Домочадцы облегченно загалдели, лишь Илона скептически буркнула себе под нос:

– Ага, фокус детишкам малым расскажи.

А на ухо Алеше шепнула:

– Ну и врунишка ты, господин гвардеец.

Одоевский лишь огорченно пожал плечами. Легенда о русским волшебника приобрела законченный вид.

Последующие три дня для влюбленных пролетели незаметно. Алеша подарил Илоне красивейший гарнитур тонкой работы – серьги, колье и перстень.

Все изделия с хорошо ограненными крупными бриллиантами. На прощание Алеша нарисовал групповой портрет семейства Костакисов. Проводы получились бурными и искренними. Алеша крепился, хотя на душе лежал большой камень, Илона не скрывала слез.

– Любимый, мы тебя будем помнить всегда, если появится возможность, загляни к нам, ко мне и сыну.

На немой вопрос юноши Илона ответила:

– Я знаю, что у нас родится сын, спасибо тебе за него. – Будь счастлив, дорогой.

Алеша, обцеловав заплаканное родной лицо, попрощался с остальной семьей Костакисов, вскочил на Орлика и, сопровождаемый Снежком, выехал со двора.

В тот же день армия Ярослава Удалого двинулась в сторону Византии, но не вся. Часть армии в шесть гвардейских дивизий и двух пехоты, отправилась на побережье Адриатического моря.

Она должна очистить от турок приморские страны – Албанию, Черногорию, Боснию и Хорватию.

Основная часть армии, сделав стремительный бросок, оказалась под стенами порта Салоники.

Х глава

С августа 1448 года в своей жизни Алексей Одоевский видел любимую Илону три раза. В 1451 году, летом, Николас Костакис с Илоной и внуком прибыли в Казань с большим торговым обозом. Костакис привез на продажу виноградное вино. Алеша принял их в своем дворце – он находился дома, по случаю очередного отпуска. Костакисы гостили у них десять дней.

Лена в первый день, не подав вида, радушно принимала гостей, но через два дня удалилась к родителям, забрав с собой двухгодовалого сына Петра.

Алеша искренне обрадовался гостям, Илона и так красавица, а тут расцвела после рождения ребенка. Сына она назвала Лука, который, несмотря на младенческий возраст, здорово походил на отца. Конечно, Одоевский закатил пир, одарил всех подарками, а сыну на зубок выкатил 1 миллион в золотых червонцах. Чем доканал Николаса окончательно, до него только сейчас дошло, почему Одоевский отказался в свое время от полутора тысяч золотых дирхем.

На удивление Костакиса, отец его внука, Алексей Одоевский, оказался еще и князем, потомком Рюриковичей. По законам тех времен, его сын Лука наследовал княжеский титул. По настоянию Алеши, через два дня, произошла регистрация его сына в церковной книге и запись в большой бархатной книге дворянства. Его сын был записан как князь Лука Алексеевич Одоевский-Костатис. Он стал основателем греческой ветви князей Одоевский-Костакисов.

Князь Лука прославился по всем Балканам своими добрыми делами и лечением людей. Лечил больных прикосновением дланей. Был большим другом и почитателем России. Оставил после себя шестерых детей, кучу внуков и еще больше правнуков.

Второй его сын, князь Иван, в 1537 году стал царем Македонии. Все наследники князя Луки мужского пола имели удивительные способности, женщины не всегда.

После смерти в 1643 году, князя Луку похоронили в семейном склепе. Святая церковь его канонизировала и провозгласила святым. Но это все дело будущего.

Второй раз он увидел Илону с сыном через десять лет. Направляясь в нашу дипмиссиию в Париже в качестве военного атташе, сделал крюк и заглянул в Скопье. Разлука с любимой и сыном давалась Алеше очень тяжело. Несмотря на то, что ему на жизненном пути встречались красавицы, не уступающие Илоне, юная гречанка накрепко запала в его душу. Даже Леночка, несмотря на свой ревнивый характер, давно махнула на него рукой, считая Алешины отношения с Илоной затянувшейся болезнью. А может она себя сознательно обманывала – кто знает.

При второй встрече Илона обрадовала Алешу.

– У нас еще и дочурка растет, Марией назвали.

Одоевский погостил всего неделю, отдав все время любимой и детям.

Алеша научил отца Илоны десять лет назад производить коньяк и делать натуральную водку. Снабдив его чертежами перегонного аппарата и ректификационной камеры для производства виноградного впирта. Теперь Николас Костакис крупнейший виноторговец Европы и поставщик коньяка не только в знатные дома, но и в некоторые королевские.

При отъезде Одоевский взял слово с Илоны, что через два года после окончания службы в дипмиссии, он по пути в Россию заедет за ними. Марию тоже следовало оформить официально его дочерью, т.е. княжной Одоевской-Костакис.

Алексей сдержал слово – на пути в Россию заехал в Македонию.

Илона обрадовала его очередной раз – у них родилась вторая дочь Изабелла. Глядя в светящиеся от счастья глаза Илоны, Алеша сказал:

– Видишь как все хорошо складывается, оформим бумаги сразу на двух дочерей.

Что интересно – Илона не стала выходить ни за кого замуж, она всю жизнь хранила верность любимому. У Одоевского, к сожалению, не выпадало больше случая бывать в тех краях – военный, человек подневольный.

Он увидел Илону последний раз через шестнадцать лет – на ее похоронах. Как сказал ему Лука:- Мать умерла от тоски по тебе, отец.

Сын ни в чем не обвинял его, но князю Алексею легче от этого не стало. Одоевский просидел всю ночь в склепе у саркофага с Илоной. Плакал и ужасался своей тупости и толстокожести, но разумом понимал, по-другому быть не могло. Невзирая на все его уговоры, остаться жить в Казани, гордая гречанка ответила отказом. Она ни с кем не собиралась делить любимого, предпочитая страдать далеко от него.

После этой ночи в шевелюре князя Одоевского появилась первая седая прядь.

Дотошный читатель скажет – с каких это щей, простой гвардейский лейтенант Одоевский вдруг стал князем? – Так, мол не бывает.

Бывает, уважаемые – жизнь порой и не такие кренделя выписывает, но о данном удивительном факте чуть позже.

Князь Алексей Одоевский дал всем детям блестящее образование. Сын Лука, закончив кадетский корпус и, не чувствуя тягу к военному делу, закончил Казанский университет, медицинский факультет.

Все годы учебы жил в имении Одоевских. Дочери – княжны Мария и Изабелла в разное время закончили пансионы.

Старшая Мария училась на педагогическом факультете и создала в Скопье несколько школ для взрослых и детей. Младшая Изабелла – человек искусства, играла на всех струнных инструментах того времени. Дочерям князь Алексей также выдели по миллиону – Илону обеспечил еще раньше.

Дочери внешностью удались в мать – обе писаные красавицы.

Мария вышла замуж за простого гвардейского капитана Дмитрия Гагарина. Они родили князю Алексею трех внуков и две внучки. Младшей Изабелле повезло несколько меньше – выйдя замуж за наследника господаря Стефана,прожила с ним с счастливом браке десять лет, родив ему трех дочерей. Затем Господь прибрал Стефана во время эпидемии чумы и она оказалась на троне.

Поцарствовав года два, Изабелла нашла это занятие скучным и никчемным, оставив добровольно трон, передала его племяннику – князю Ивану Одоевскому-Костакису.

Организовав в Скопье, на личные деньги консерваторию, принялась обучать молодежь музыке и вокалу.

В то время в Европе это было единственное высшее музыкальное учебное заведение. Не считая России, естественно.

* * *

Император прибыл через хронопереход, созданный хронопередатчиком точно в август 1448 г от Р.Х. Он воспользовался аппаратом по одной причине – не хотел тратить энергию.

Очутившись близ городка подназванием Москва, соорудил пространственный портал до Казани. Время стояло обеденное и, кроме двух младших писарей, в канцелярии никого не было. Писаря, кланяясь и заикаясь, сообщили – Канцлер, князь Карчи, отъехал домой на обед. Одного из писарей Романов отправил за канцлером, а с другим покалякал за жизнь.

Через некоторое время к зданию Канцелярии подлетела тройка рысаков, запряженная в карету, на запятках стоял писарь. Из кареты, не спеша, выбрался сам князь Карчи, увидев Императора, криво улыбнулся.

– Карчи, никак зубами маешься? – поинтересовался Романов.

– Нет, Государь, Бог миловал.

– А чего лыбишься наперекосяк, аль случилось чего?

Канцлер, не отвечая, пригласил Императора к себе в кабинет. Очутившись во владениях Карчи, обнялись.

– Ты надолго, Владимир? – с надеждой спросил Карчи.

– Да нет, возьму спецназ с гвардейским полком и назад. – Там предстоят серьезные дела.

– Государь, тебе необходимо задержаться немного, слишком неприятные вести поступают из Европы.

– Хозяин, а чего мы стоим, налил бы чего холодненького.

Карчи шутливого тона не поддержал, а налив в кубки квасу со льда, стал излагать новости. Романов, сидя за столом и попивая квасок, слушал Канцлера, мрачнея на глазах.

– Да, обрадовал ты меня, вляпались по самые уши.

Дословно Карчи поведал вот о чем.

– Государь, ты помнишь, мой неудачный вояж в Париж?

Романова хохотнул – такое вряд ли забудешь.

– Так вот, отец Жозеф мне тогда поведал о цели инквизиции. – Я ведь тоже думал, что мракобесы губят и жгут безвинных людей почем зря, но послушав секретаря Инквизиторского трибунала изменил свое мнение. – Правда, не сразу. – Помогли мне в этом рапорты на твое, Государь, имя от князя Ивана Благовещенского, армия которого находится в Испании. – Оказывается основной целью Инквизиции являлось уничтожение черных колдунов, ведьм и всякой нелюди. – Как ты помнишь из прошлого, инквизицию учредил в 1204 году папа Иннокентий III. – Окончательно сформирована при папе Григории IX в 1227-1241 годах. Инквизицию он передал в руки нищенствующих орденов доминиканцев и франсиспанцев. – Сейчас в Ватикане правит папа Николай V, кстати очень приличный человек. – В Испании проживает пока монах-доминиканец Торквемада, будущий духовник королевы Изабеллы. – он станет самым известным судьей Инквизиторского трибунала в Испании, этот палач примет личное участие в казни свыше 10 тысяч человек. – Государь, в разговоре с отцом Жозефом услышал, что да, много невинных гибнет, но лес рубят, щепки летят.

– Ну и что ты предлагаешь?

– Не знаю, Государь.

– Карчи, у тебя есть люди, способные отличить обычного человека от черного колдуна или нечисти.

В ответ Карчи лишь беспомощно развел руками.

Романов встал из-за стола и принялся нарезать круги по кабинету – в движении лучше думалось. Внезапно он хлопнул себя по лбу – Хронос, вот кто нам поможет. Лицо Карчи осветила улыбка.

– Действительно, какого хрена мы тут на это самое исходим, а он там в Крыму султанский гарем окучивает.

– Верно говоришь, Канцлер.

– Как моя подопечная Лейла, будущая звезда сцены?

– Нормально, Государь, Катерина учит ее азам грамоты. – Все тобой интересуется, заждалась.

Романов глянул на Карчи.

– Ты брось зубы скалить, она еще ребенок.

Тот расхохотался.

– Иногда ты такой наивный, Государь.

Владимир не стал вступать в дискуссию, лишь уточнил где находится со штабом князь Иван Благовещенский.

– Последняя радиограмма была из Арагона, с предместий Сарагосы.

– Тогда прощай, Карчи, вернусь через месяц-другой.

Они обнялись. Канцлер вышел из кабинета, немного погодя заглянул, в помещении никого, лишь поднятый ветерком лист бумаги со стола кружился в воздухе. Карчи поймал его и аккуратно положил в папку.

Владимир через портал перенесся в сад дворца Наместника. Среди фруктовых деревьев стоял терпкий запах поспевших яблок и груш. Много фруктов валялось в траве. Романов покрутил головой – надо Хроносу подсказать, пусть запустит сюда местных ребятишек, они быстро управятся с урожаем. Все равно сгниет.

Романов спешным шагом прошел во дворец. Мысленно крикнув:

– Хронос, ты где.

Тотчас получил ответ в рифму.

– Тьфу на тебя, матершинник, а еще князь.

Хозяин дома объявился в одном из залов сидящем за низким столиком у окна и читающим какой-то фолиант. Одетый в парчовый халат и турецкую бордовую феску, Хронос сильно смахивал на захолустного помещика XIX века.

– Здравствуй, Владимир, каким ветром занесло в наши края?

– Хронос, я по делу.

За пять минут Романов сжато выдал информацию по Инквизиции. Реакция Наместника оказалась неожиданной. Тот вскочил и поясно три раза поклонился опешившему Императору.

– Слава тебе, Господи, объявился мой спаситель.

– Хроня, с тобой все в порядке?

Романов с опаской отодвинулся.

– Владимир задолбал в конец меня этот гарем, будь проклят тот день, когда я решил подложить свинью султану.

Романов осклабился:

– Что, допек тебя женский пол?

– Ой допек, вай, вай – спаси.

– Выручу, так и быть.

– Переодевайся, отдай Ц.У. и мы двинем в Испанию к князю Ивану Благовещенскому.

В военный лагерь 3-й армии Император с Наместником прибыли после полудня, к 5 ч. вечера. Князь Иван радушно встретил названного отца и его друга Хроноса. Расположились в личной палатке князя, он тотчас дал указание накрыть стол, но Романов его остановил.

– Иван, у нас нет времени трапезничать. – Ответь на вопрос – сколько у тебя спецназа.

– Дык, два батальона, Государь.

– Угу, один отдашь мне, нужен для деликатного дела. – Срочно.

Князь, брякнув в колокольчик, вызвал адъютанта и коротко отдал приказание. Несколько смущаясь, спросил.

– Ну а вина-то выпьете, Государь?

– Выпьем, только чего ты меня титулом кличешь, аль не отец тебе?

– Хорошо, батюшка, – князь Благовещенский смиренно склонил голову.

Выпив по большому кубку местного вина, Романов объяснил на пальцах роль князя Крымского в предстоящем деле.

– Выделишь Наместнику роту спецназа, транспорт и поставишь на довольствие. Его приказы относительно узников Святой Инквизиции и самих членов трибуналов – выполнять как мои.

С этими словами Романов вытащил из кармана серебряную пайцзу.

– На Наместника возложена почетная и трудная работа – отделить чистых от нечистых. – Его приказ – закон для всех, в том числе и для тебя. – Прикажет уничтожить город со всем населением – уничтожишь, но надеюсь, до этого дело не дойдет. – Иван, сколько Посвященных у тебя в армии?

– Точно не знаю, где-то около трехсот человек.

– В срочном порядке доставить их сюда, половину заберу я, вторая под командованием Наместника.

– Цени, Хронос, не ты один будешь упираться в застенках Инквизиции.

– Спасибо, Владимир, одному и в самом деле тяжко.

Через час Император с ротой спецназа и Посвященными ушли через портал в Византию, а проще говоря в Грецию. Они вышли близ лагеря 1-й армии у города Салоники. Лагерь располагался близ реки с непроизносимым названием.

Наделав переполоху своим появлением, Романов, найдя Ярослава Удалого, тут же поставил ему задачу. Во все концы необъятного лагеря поскакали вестовые. Князь Ярослав мог припомнить человек двести Посвященных.

– Ярослав, мне нужен один гвардейский полк, желательно лучший.

Ярослав, не задумываясь назвал 2-й полк из 1-й дивизии половника Ветрова.

– Командир грамотный вояка, полк зарекомендовал себя отлично в последних сражениях с турками. – В нем, кстати, служит ваш зять со своим другом.

Император оживился:

– Алеша Одоевский?

– Точно, Ваше Величество. – Недавно на него наградной лист подписал – Георгиевский крест полагается. – Четверых турок положил, а пятерых взял в плен. – Турецкие солдаты из разбитой армии разбоем промышляли. – После рапорта Одоевского, турок стали вылавливать по всей Македонии.

– Добре, добре, молодец пацан.

– Да, Государь, весьма достойный юноша.

– Ярослав, вдобавок к полку дай мне роту спецназа.

– Слушаюсь, Ваше Величество.

Хватит тебе с официозом, совсем утомил старика. Ярослав, не сдержавшись фыркнул:

– Ой, прости Государь.

Романов только рукой махнул.

Через пару часов гвардейский полк и спецназ выстроились в центре лагеря, к ним вскоре присоединились Посвященные. Их набралось всего 250 человек – все офицеры, дворяне, в званиях от лейтенанта до майора. Часовые оцепили новоявленную воинскую часть в пределах видимости и слышать о чем здесь говорилось не могли.

Император стоял перед строем гвардейцев сказал:- Воины, нам предстоит секретная операция. – Для ее осуществления придется перенестись в будущее, лет на пятьсот сорок. – В будущей России власть захватили воры и изменники. – Восстановить законную власть, освободить народ от ига продажных политиков – святое дело. – Неволить никого не могу, кто со мной, шаг вперед.

Весь строй до единого человека колыхнулся и сделал шаг. В заключении Император сказал:

– Во время операции соблюдать строжайшую дисциплину и слушать своих командиров. – В дальнейшем каждый из вас даст подписку о неразглашении, за ее нарушение реальный срок каторжных работ на Уральских рудниках. – Все поняли, тогда вперед.

В воздухе вспыхнула искрящаяся дуга перехода. – В конном строю колонной по пять человек войска потекли через пространственный портал. Гвардейцы вышли под Москвой.

– Воины, приготовьтесь к прыжку в будущее, пошли.

Через временный портал проскочили на удивление быстро, да и Император постоянно всех подгонял. Попали точно по времени, на дворе стоял 1986 год, 19 июня.

Определившись на местности, гвардейцы, под командованием самого Императора, сделал марш-бросок до военного городка – он со спецназовцами рысил на заводных лошадях.

Лагерем встали по соседству – сам городок их просто не вместил. Отдав приказ поставить палатки, ужинать и отдыхать, Романов, прихватив с собой полковника Ветрова, командира спецназа – майора Салмина и зятя лейтенанта Одоевского, через пространственный портал переправился с ними в центр столицы, рядом с Управлением.

В кабинете генерала Зуева собрались все – полковник Жихарев, Семен Скуратов, командир полка ВДВ полковник Погодин и командир одного из полков Московского гарнизона подполковник Величко.

Генерал Зуев доложил общую обстановку, после чего принялись обкатывать детали предстоящей операции. Через два часа утрясли большинство вопросов.

– Кстати, – заметил Зуев – завтра очередное заседание правительства.

– Вот и славно, возьмем всех тепленькими – отозвался Романов.

– Все, разбежались, на подготовку осталась одна ночь.

Через мгновение кабинет опустел. Лишь генерал Зуев немного посидел над картой столицы, что-то помечая красным карандашом.

Романов со Скуратовым ночевали в расположении лагеря гвардейцев. Перед сном Владимир принялся дотошно расспрашивать Семена о происшедших событиях во время его отсутствия.

Скуратов начал с самого главного – с кандидатуры на пост Ген. Секретаря. После консультаций с Константином Журавлевым и генералом Зуевым единодушно выбрали Юрия Иванова, бывшего комитетчика, подполковника КГБ, человека с железной силой воли, аналитического склада ума, порядочного во всех отношениях. Доктор филологии, владеет десятью языками, пятнадцать лет отработал в США нелегалом – год назад ушел в отставку в знак протеста, из-за безобразий чинимых Березоцким.

– Иванов * * *, нет, не припомню – Романов сокрушенно помотал головой.

– Между прочим, Командир, – это твой сын. – Юрий Владимирович Иванов, год рождения 1942, мать Нина Аркадьевна Иванова, спортсменка, комсомолка, красавица, уроженка города Владимира.

– Погодь, Сеня, она из пятерки девушек, возглавлявших сотни курсанток в 1941 г.

– Точно, рад что ты вспомнил.

– А что удивительного, и нечего зубы скалить. – Она жива?

– Нет, к сожалению, два года назад умерла от рака.

– Сеня, ты с моим сыном разговаривал?

– Конечно, Командир, часа три общались. – Первое мнение самое положительное – умен, честен, эрудирован, в нем чувствуется стержень, в общем наш человек. – Константин, к сожалению, пожиже будет.

– Хорошо, с этим вопросом разобрались, что с вояками?

Семен приосанился.

– Докладываю, в дивизии ВДВ арестовал десять офицеров, среди них генерала армии Гусинского. – Генерал Гусинский Борис Иванович (подлинное имя Борух Исаевич) – ставленник Березоцкого – до 1985 года в звании майора протирал штаны в Управлении пожарной охраны. – Его заместитель из той же породы, ну и за компанию кучу новоявленных политработников – все родственники и друзья Гусинского. – Десантники после ареста этой швали на руках меня носили, с дивизией управился в два дня. – С Московским гарнизоном, что в Химках, так быстро не получилось – Семен тяжело вздохнул. – Не попал я на территорию, не помогла комитетская ксива.

– А кто там заведует всей богодельней?

– Гарнизоном, состоящим из двух мотосрелковых дивизий командует генерал-майор Бжезинский Михаил Семенович (Мойша Соломонович) – этот вообще служил интендантом в чине прапорщика. – Командирами дивизий назначил своих корешков – за год разворовали гарнизон начисто, докатились до продажи оружия криминальным группировкам.

– Ох ебпть.

– Вот и я говорю. – Понятное дело, при таких фокусах, боятся ареста со страшной силой, знают что им всем светит вышка.

– Семен, по моему спать нам сегодня вряд ли придется. – У тебя координаты плохишей из гарнизона есть?

Лицо Семена осветилось радостной улыбкой.

– Командир, дык они все в своем военном городке живут, рядом с расположением дивизий.

– Тогда чего сидим, кого ждем. – Дежурный!

Заскочивший унтер отдал честь и начал рапортовать. Романов его остановил.

– Погоди не тараторь. – Вызови сюда командира спецназа – майора Салмина и командира полка Ветрова.

Прибывших офицеров Романов усадил за раскладной столик. Детально познакомил их с предстоящей операцией.

– Сейчас с нами отправится группа спецназа из тридцати человек. – Вы, господа офицеры, будьте готовы с бойцами к 5.30 утра – все свободны.

Через портал вся группа попала на охраняемую территорию военного городка Московского гарнизона.

Воров в погонах тихо повязали на их квартирах, вытаскивая в буквальном смысле из постелей. Командира гарнизона – Генерала Бзежинского стащили с любовницы, к ее большому облегчению. У генерала не стоял – потому не любовные утехи, а сплошные мучения.

Арестовали семнадцать человек, через портал отправили в подвальные камеры Управления.

Поспав пару часов и выйдя из палатки, увидели гвардейский полк в полной боевой готовности. Выступив с короткой речью, Романов организовал два пространственных портала – один за другим.

Сначала под командованием Скуратова ушли две тысячи гвардейцев – они отправились в дивизию ВДВ, в Одинцово. Вдобавок Романов отдал Семену сотню спецназовцев и сто пятьдесят Посвященных. Договорились о встрече в 12 часов в Кремле – на заседании правительства.

Император с основной массой воинов, по другому порталу отправился в Химки.

Колонна гвардейцев в 6 утра, молча выезжала из тумана посреди плаца. Если кто из солдатиков увидел бы эту картину, то наверняка поставил себе диагноз – белая горячка и давал железную клятву – не пить тормозную жидкость.

Гвардейцы четко и не спеша, заняли места у арсеналов и гаражей с военной техникой. Обезоружив часовых, плетьми отогнали их от важных объектов. А через полчаса в казармах дивизий заревели сирены – боевая тревога.

Перед выстроившимися на плацу солдатами, с небольшой трибуны выступил Романов.

Особо не размазывая кашу по тарелке и оперируя фактами, взятыми из протокола допроса – напоследок выдал короткую речь.

– Сынки, я не могу вам приказывать, здесь дело добровольное. – Кто за будущую Россию, без казнокрадов и лживых политиков – шаг вперед.

Шагнули все, кроме двух солдатиков – они спали стоя, после наряда.

Их разбудили и со смехом поставили в строй.

– С сегодняшнего дня командующим Московским гарнизоном назначается полковник Величко.

– Владимир Михайлович, вы, наверное, ошиблись – я пока подполковник.

– Нет, Павел Ксенофонтович, не ошибся – вы повышены в звании, привинчивайте третью звездочку. – Проявите себя к вечеру, станете генералом армии.

– Служу России.

Откозыряли друг другу, затем Романов добавил.

– Людей вы знаете, срочно перетряхните весь штат гарнизона и подберите толковых командиров дивизий. В 8.30 утра ваши бойцы совместно должны занять следующие объекты* * *

К зданию Генпрокуратуры Романов в сопровождении двухсот Посвященных и роты спецназа подъехал к 10.00. Все начальство, во главе с Генеральным прокурором, арестовали. Перешерстив прокурорскую публику, отобрали 22 человека, в основном из следственного отдела.

Узнав от них фамилии районных следователей, не замешанных ранее во взятках, вызвали их по списку в Генпрокуратуру, оставив десяток своих людей с приказом явиться со следователями к 12 часам в здание Правительства, Романов с остальными бойцами через портал отправился в Министерство обороны. Здесь отряд разделился и половина отправилась в МВД. Главное управление КГБ штурмовали десантники под командованием Скуратова.

К 12 часам дня захватили все стратегические объекты, граница перекрыта, банки закрыты и взяты под охрану.

В это время начался штурм Кремля, хотя слово штурм не совсем уместно. Романов не хотел проливать лишней крови и потому на нейтрализацию часовых вокруг Кремля послал Посвященных – спецназовцы с гвардейцами шли во втором эшелоне.

У главных ворот Романов пробовал применить гипноз – мимо кассы, у часовых стоял мощный блок. Шепнув Алеше, сегодня они выступали напарниками, Скуратов с другими спецназовцами и десантниками, атаковал другие ворота:

– Работаем в темпе, вырубай зольдатиков.

Два несильных тычка в шеи и солдаты, обмякнув, сползли у стены.

– Сложите их аккуратно рядышком и вперед.

К сожалению без стрельбы не обошлось, правда по мелочи – три гэбиста из охраны пробовали шмальнуть из пистолетов в размытые тени и поплатились вывихом и переломом кистей.

В здание правительства Романов зашел вместе с Одоевским. Пройдя коридором, подошли к залу заседаний. У окна стоял рыжеволосый человек с вислым носом и задумчиво гундосил:

– Шо тибе сница, клейстер "Аврёря"* * *

Император не стал слушать песню до конца и грубо перебил мужчину:

– Товарищч, кто вы таки будете?

Человек, величаво повернулся и, выпятив нижнюю губу ответил:

– Я Горбачев, Генеральный секретарь СССР, а вы кто?

– А мы представители законной власти – вы арестованы, гражданин Горбачев.

Тот побледнел, а из открытого рта раздался один горловой писк. Сдав бывшего Генерального секретаря подоспевшим гвардейцам, Романов открыл дверь и вошел в зал заседаний.

За длинным столом сидели министры, за их спинами располагались референты. Владимир внимательно осмотрел собравшихся: – Ни одна морда доверия не вызывала – подумал он. – Ни одной славянской морды.

– Алеша, ты знаешь, я не шовинист и не националист. – Для меня есть хорошие люди и плохие, независимо от национальности, правда есть в мире исключения. – Здесь мы видим нечто. – Ле хаим, бояре. – Заседание объявляю закрытым, вы арестованы.

Через минут сорок, по кабинетам и свободным помещениями шли допросы. В них принимали участие так называемые тройки – Посвященный, следователь прокуратуры и секретарь стенографист.

Все допросы, помимо протоколов снимались на видео и записывались на диктофоны. Следователи потрошили государственных преступников, а Посвященные не давали подследственным врать. Подноготная преступлений выворачивалась наружу.

В слезах и соплях бывшие министры и их заместители признавались в воровстве и многочисленных аферах. С них вытрясли все заграничные счета и тайники в России – суммы наворованного повергли в шок даже видавших виды следователей.

Шутка ли – миллиарды и триллионы рублей прилипли к липким ручонкам казнокрадов. По всей Москве прошли повальные аресты олигархов и банкиров, с последующими обысками в их особняках и дачах. Крупных фигурантов везли сюда, в Дом правительства.

В столице возникли три очага сопротивления – в МВД, в Главном Управлении КГБ и здесь в Кремле.

В Кремле понабилось полчаса, чтобы успокоить Кремлевский полк. В итоге: полк потерял убитыми 37 человек, в основном командного состава. В МВД – 15 убитых, в КГБ – 19 человек.

Гвардейцы и спецназовцы потеряли 7 бойцов. Посвященные потерь не имели.

Вечером по центральному телевидению выступил новый Генсек – Юрий Владимирович Иванов. Заклеймив позором наймитов капитализма и кратко обрисовал дальнейшее будущее России, он закончил свою яркую речь.

21 июня в 10 часов 10 минут в одном из кабинетов Дома правительства состоялась историческая, можно сказать, встреча Императора с его биологическим сыном Юрием Владимировичем Ивановым.

Внешне он производил парадоксальное явление – сын выглядел старше отца. Оба на эти мелочи не обратили никакого внимания. Чувствуя некоторое напряжение Романов предложил:

– Будем на ты, Юра? – Не заморачивайся с моим отцовством, можешь называть меня Владимиром Михайловичем.

– Хорошо, предложение принимается – оба облегченно рассмеялись.

В кабинет вошел секретарь, прикатив сервировочный столик, поставив прохладительные напитки и дымящийся в чашках чай, удалился. Съев по сушке и побаловавшись чайком, приступили к обстоятельному разговору.

– Юра, что ты намерен делать с ворами-казнокрадами?

– Расстрел с конфискацией, что еще – пожал плечами Иванов.

– Молодец, правильно понимаешь момент, одно маленькое НО – тебе необходимо избавиться от организованной преступности раз и навсегда. – Официально указом назначь судебные трибуналы – тройки, как во время войны. – Приговоры в 24 часа по всем тюрьмам и лагерям расстрелять всех убийц, а также торговцев наркотиками. – Введи в стране закон – нашли у гражданина полграмма наркотика и выше – расстрел, иначе наркомания в будущем захлестнет Россию. – Предлагаю тебе пересмотреть Уголовный кодекс – не подвергать уголовному преследованию тех лиц, кто совершил убийство в порядке самообороны и по неосторожности. – Всех главарей и членов ОПГ- к стенке. – Любого, укравшего у государства или гражданина сумму свыше тридцати тысяч рублей к стенке – не взирая на чины и должности. – Далее наметишь с командой экономическую программу года на три. – На медицину и образование выделять не меньше 20% ВВП. – Врач, учитель, инженер должны стать наиболее оплачиваемыми работниками, а чиновники получать меньше. – Бюрократический аппарат сделаешь немногочисленным, но мобильным – безжалостно избавляйся от балласта, от тех кто не умеет или не хочет работать. – Запомни одно, Юра, ты живешь для людей, а не наоборот. – Твоя цель в ближайшие четыре года – поднять уровень жизни россиянина на порядок выше, чем в Западной Европе. – Относительно союзных республик – прекратите кормить тунеядцев, пусть сами зарабатывают на свой бешбармак. – Позорище. – РСФСР получает из бюджета меньше любой союзной республики. – Положи этому конец, захотят свободы от старшего брата, хрен с ними, но сначала стребуй контрибуцию, пусть вернут все средства, что Россия вложила в них за 60 лет.

– Они без штанов останутся – заметил Иванов.

– Да и фуй на них, ты думай в первую очередь о своем народе. – На добычу и торговлю углеводородами поставь энергичных и опытных руководителей. – Протяните трубопровод в Европу по морскому дну.

– А почему не через территорию Украины или Белоруссии?

– А потому, сынок, что если они отделятся, то станут ставить всякие дурацкие ультиматумы и воровать перегоняемый продукт. – Самое главное – ты своим указом откроешь на каждого гражданина счет, куда начнут поступать денежки от импорта нефти и газа. – На это есть соответствующая статья конституции. – Далее, пенсии для народа – не менее 80% от заработной платы. – Для пенсионера 50% скидки оплаты коммунальных услуг, бесплатный проезд, бесплатное лечение и лекарства, а также лечение и отдых в санаториях раз в два года, за счет государства. – Предупреждаю, если ты поведешь себя недостойно и непорядочно в отношении своего народа, лишу тебя власти и будешь жрать тюремную баланду всю жизнь.

Юрий Владимирович, слегка напрягшись, посмотрел в глаза Романову и понял, что он свое обещание выполнит в точности. В глубине душа почувствовал уважение.

– Я думаю, отец, тебе за меня краснеть не придется.

Романов встал, походил по кабинету, затем сказал глухо:

– Рад, что все понимаешь, Юра, народ у нас и так настрадался, не везет ему с правителями, ты уж не подведи.

Потом они обсудили МВД, армию и КГБ.

Напоследок Романов удивил Юрия.

– Как разгребешься с основными делами, начинай готовить себе смену. – Человека к роли руководителя государства нужно учить и воспитывать заранее – ответил Романов на незаданный вопрос. – И последнее, через год объявишь президентские выборы – идея Генсекретарей себя изжила, как и направляющая и вдохновляющая сила компартии. – Создай в стране две мощные партии, одна в противовес другой. – Компартию можешь оставить, она сама потихоньку умрет. – Главное – духовное воспитание молодежи и народа – пионерские организации и комсомол не отменять. – Православная церковь должна стать ближе к народу, стройте храмы и амнистируйте всех священнослужителей.

Юрий не удержался и спросил:

– Отец, из нашего разговора я понял, что мне предстоит стать диктатором?

– Да, сынок, такова твоя тяжкая доля. – Вот твой преемник, может слегка поиграться в демократию, иначе профукаешь Россию.

Они сердечно распрощались, довольные друг другом – чувство родственной близости возникло в их сердцах.

Романова, у Управления, которым пока командовал генерал Зуев, поджидал Алеша Одоевский – они собрались поехать в расположение гвардейского полка – в парк Горького. Сев в черную служебную "Волгу", Алеша почувствовал опасность, включив внутренне зрение, увидел ее источник. Он подмигивал красным огоньком.

– Государь, машина заминирована, взорвется через 20 секунд.

– Все вон из машины.

На предельном скоростном режиме выскочили из "Волги". Император умудрился вытащить водителя. Отскочив метров на десять Романов остановился и сделал странный жест рукой. На глазах изумленного Алеши пространство вокруг заминированного автомобиля загустилось, его в секунду скрутило, сплющило и скатало в большой шар – внутри которого блеснул огонь.

Все происходило в абсолютной тишине. Затем шар из стекла, металла и резины, грохнулся с метровой высоты, чадя дымом. И лишь лужа из бензина и масла указывала на то, что это было некогда служебной "Волгой".

Император, стоя с задумчивым видом, бросил странную фразу:

– Надо же, не прошло и двухсот лет, и я научился сворачивать пространство. – Причем без ущерба природе.

Понюхав почему-то свои ладони, сказал:

– Пошли, Алеша, воспользуемся другим транспортом – и открыл портал.

В тот вечер Алеша ночевал в гостинице, в соседнем с Императором номере. За рюмкой чая они с Государем засиделись допоздна. Выпив первую рюмку коньяка, Романов достал из секретера золотую пайцзу и вручил ее Алеше.

– Государь, вы мне поручаете какое-то важное дело?

– Нет, Алеша, для поручений существуют другие – серебряные, медные. – Золотая пайцза – это принадлежность к Императорскому дому, кстати, твой тесть, князь Андрей Вяземский ее не имеет.

– Почему? – простодушно спросил Алеша.

– Не заслужил – насупился Император.

Он встал из-за стола, вслед вскочил и Одоевский. Торжественным голосом Государь произнес:

– За спасение главы дома Романовых лейтенант гвардии Одоевский награждается орденом Андрея Первозванного и производится в следующий чин капитана.

Смущаясь и краснея, Алеша рявкнул – Служу Отечеству – козырять не стал, потому как нет головного убора.

– Государь, – спросил он робко. – Андрей Первозванный – генеральский орден, не заслужил я его.

Романов расхохотался.

– Алеша, твоя скромность известна всем, но здесь она не уместна. -Ты перед юной гречанкой тоже так краснел?

Алеша готов провалится сквозь пол, а Государь загоготал в полный голос.

– Ладно, Алеша, не тушуйся, все мы живые люди, только Ленке раньше времени не проболтайся. – Правнучка у меня ревнивая, ну ты сам знаешь. – Выпьем за тебя, капитан Одоевский.

Выпили, закусили лимоном в сахаре, похрумкали шоколадом.

– После турецкой кампании получишь месячный отпуск. – Явишься к Канцлеру – он поставит тебе на груди наш тотем – с этими словами Романов распахнув сорочку на левом груди. Алеша впервые узрел рельефную татуировку – оскаленную пасть белого тигра – легендарного Сынка, чья лобастая голова красовалась на гербе и флаге России. Да и на главной печати Императора Владимира I красовалось его изображение.

– Цени, Алеша, в этом мире такую татуировку имеют всего пять человек, правда по разным временам. – Однажды она мне спасла жизнь – и видя недоуменные взгляд Одоевского, сказал: – потом при случае расскажу.

Уговорив бутылку "Арарата", разошлись по номерам отдыхать.

– Чудны дела твои, Господи, – за год второй раз спасаю Романовых – подумал засыпая Алеша.

Гвардейцы в 1986 году пробыли еще неделю, помогая властям устанавливать законный порядок. Затем Император, через временный портал, переправил их в Византию XV века. Сам Владимир вернулся и активно помогал сыну Юрию в удержании власти и первым экономическим реформам.

Сказать что народ зауважал и полюбил Генсека Иванова, значит ничего не сказать.

Буквально через десять дней после выхода указа открылись специальные счета на каждого гражданина России. Всякий родившийся младенец получал на свой счет 10 тысяч рублей. У пенсионеров через месяц втрое подняли пенсию. Миллионную армию милиции на первый раз сократили на половину. Полуторамиллионную армию вооруженных сил СССР сократили на полмиллиона. Чиновничью ораву тунеядцев и бюрократов численностью в 2 млн. человек поставили на уши.

Новый Генсек решил оставить от нее 300 тыс. чиновников. В стране ввели волчьи паспорта – замеченные в мелких хищениях чиновники выбивались вон со службы. В их паспортах ставилась печать с изображением головы волка и им до скончания жизни нельзя занимать государственных должностей.

Попавшиеся на взятках или воровстве в крупных размерах чиновники шли по расстрельной статье с конфискацией. Их семьи высылались в Восточную Сибирь, дети и родственники не имели права работать в госучреждениях до пятого колена.

Жалованье офицерам армии и МВД положили высокое, обеспечивая без очереди жилплощадью.

Россияне настолько обалдели от реформ и положительных моментов после прихода к власти Генсека Иванова Юрия Владимировича, что не знали плакать или смеяться – настолько все за один год отвыкли от хорошей жизни. Нет, при совдепии тоже жили ничего, но с тем что люди видели сейчас – просто день и ночь. У прежних коммунистических лидеров основная доходная часть государственного бюджета уходила на оборону, на содержание нахлебников – союзных республик и поддержание различных соц. режимов, заграничных компартий и прочей шушеры.

Романов до сих пор удивлялся тупости и бестолковости коммунистов, уверявших себя и собственный народ, что в мире, не сегодня, завтра, произойдет мировая революция. Тогда все поделят и наступит светлое будущее. С фуя ли? – рабочий класс, прогнившего Запада и имеющий высокий уровень жизни, забил огромный болт на придурковатые коммунистические идеи.

Романову, в связи с этим, всегда вспоминался старый совковый анекдот.

"Петроград 1917 г., У окна стоит барыня. Спрашивает вошедшую служанку:

– Меланья, что за шум на улице?

– Дык революция, госпожа.

– И чего хотят эти вооруженные люди?

– А чтобы не стало богатых.

– Странно, мой дед декабрист, пошел на каторгу с Сенатской площади, потому как хотел чтобы не было бедных"

Романов откровенно поговорил с сыном на данную тему. Хорошо, Юрий избавлен от идеологических шор, проведя с десяток лет на положении нелегала за границей – ему есть с чем сравнивать.

– Но, – говорил Романов, – полностью отвергать учение Маркса-Энгельса нельзя. В нем есть некоторые бесспорные истины.

Прежде всего в социальной справедливости и т.д.

От лишней идеологии, конечно, следует избавиться, но нельзя забывать о воспитании молодежи, да и народа в целом.

Люди должны жить с верой в душе, иметь перед собой примеры благородства, порядочности и самопожертвования во благо людей и страны.

– Ты предлагаешь восстановление православной церкви, отец?

– Именно так – кивнул головой Владимир. – У тебя светлая голова, Юрий, ты поймешь – народ наш, по сути своей, добр, талантлив и чрезвычайно энергичен – временами. – Направить эту энергию и таланты в нужное русло – вот задача руководства страны. – Нужно поднять моральный дух народа, подать ему пример честного служения Родине. Наших людей ни в коем разе нельзя принимать за дураков и безмозглое стадо, как это делали твои предшественники – я имею ввиду изменников Родины. – Люди все видят и все замечают, потому и руководители должны соответствовать, ну ты меня понял. – Ты, надеюсь, собрал себе команду единомышленников?

– Да, отец, нас осталось всего 175 человек, я имею в виду мужиков – из них 133 работают в моей администрации и Правительстве.

– Ну добре, добре.

– Сынок, твои спецы Уголовный кодекс переделали?

– Работают, закончат через месяц.

– Юра, мой тебе совет. – Сделай судебную систему как Штатах и на Западе. – По мелким делам – суд в течение 24 часов, по крупным в течение недели. – Не дело, когда граждане месяцами парятся в изоляторе. – Второе – разгрузи тюрьмы, выпусти всех сидельцев со сроками до 3-х лет. – С условно-досрочным освобождением. – Всех шоферов сажайте отдельно, не дело им сидеть с уголовниками. – Ну и наркошах я говорил, да если вдруг станут объявляться террористы – стреляйте без пощады, прямо на месте. – Конечно, после вдумчивого и пристрастного допроса. – Кстати, вызови в Москву и пристрой к делу первого секретаря Омского обкома Сергея Манякина. – Он крепкий хозяйственник и хороший человек. – На его место поставь моего тестя – в нем я уверен, потянет. – И вообще, введи понятие губернатора в городах и областях, только за ради Бога, без мэров. – Бюджет должен наличествовать один, да и чиновников лишних не стоит плодить. – Завтра познакомишь с командой, послезавтра я в Омск, а оттуда в дальнюю командировку.

– Ты уходишь в XV век, отец.

– Да, Юра, там Русь без Государя осталась, нельзя ее бросить. – Ты знаешь, а ведь читал о тебе и Скуратове в Высшей школе КГБ, правда вас представили под другими фамилиями. – Вы такого наворотили во время войны, и по пять Героев СССР мало.

– Будет тебе, Юра.

Они обнялись и Романов, скользящей походкой исчез за дверь.

Юрий Владимирович долго задумчиво смотрел ему вслед. До сих пор не верилось, что этот легендарный и уникальный человек – его отец.

Он с гордостью и любовью произнес мысленно слово – отец.

Раскрыв папку с текущими бумагами, принялся за работу.

XI глава

Алеша, вернувшись с гвардейцами в свой родной XV век, естественно радовался, очутившись в привычной обстановке. XX век ему не особо понравился по двум причинам: первое – воздух и вода настолько отличались от того чем он привык дышать и пить, на ум сразу пришла мысль, не отравились бы остальные бойцы. Ему ничего не будет – он Посвященный. Второе – люди, несмотря на приветливые улыбки и заверения в честности и порядочности, в большинстве беззастенчиво врали.

– Странное время, странные потомки – слова честь и достоинство ничего не значат. А слово патриотизм вообще принимают как ругательство. Алеше стало просто жалко глупых людей, растрачивающих свою жизнь за эфемерными материальными благами. – Нет, Алеша не против денег – в достаточном количестве они дают большую степень свободы, больше выбора. – Но, ей Богу, далеко не все измеряется деньгами. Самые глупые об этом забывают. За деньги не купишь здоровье, любовь, счастье и дружбу.

В Салониках гвардейцы, те, кто из армии князя Ярослава Удалого, здесь ее не застали. Кроме 2-го взвода из роты Одоевского, никого из гвардейцев не обнаружили. Армия разделилась – одна часть из пяти дивизий, пошла на юг Греции в Спарту, другая – под Константинополь. Капитан Одоевский с отрядом Посвященных командировался в распоряжение князя Благовещенского – приказ самого Императора, он прочитал в пакете, вскрыв его по прибытии.

Гвардейский полк полковника Ветрова, сходу построившись в походную колонну, порысил на запад, догонять армию. Алеша, оставшись с отрядом в пятьсот человек, расстелив на барабане карту, прикидывал кратчайший путь до Испании. Его самоотверженный труд прервал прибежавший денщик Афонька. Рядом прыгал Снежок, радостно лая и норовя лизнуть в лицо – Алеша в командировку пса не брал.

– А мы, Ваше бродь, глаза проглядевши, все ждали, когда вы вернетесь?

– Молодцы, что дождались, готовь ужин, завтра в дальний поход. – До Испании скакать придется, отобьем задницы напрочь.

– Не, Ваше бродь, не отобьем. – Вас в порту крейсер дожидается, почитай неделю стоит.

– Ай да новость, удружил брат. – Сейчас поедем в порт, готовь лошадей.

В порт они прискакали через пять минут, следом несся Снежок. Оставив Афанасия с лошадьми и собакой на пирсе, Одоевский шустро проскочил по поданному трапу на палубу крейсера "Отважный". Познакомившись с командиром корабля капитаном II ранга Кугелем Иваном Ильичем, и обсудив время выхода, договорились о погрузке отряда на 7 часов утра. На всякий случай Одоевский показал золотую пайцзу. На что капитан Кугель лишь пожал плечами.

– Алексей Иванович, я и без вашей грозной пайцзы с тщанием выполню приказ Императора. – Корабль в Вашем распоряжении до окончания миссии в Испании, а затем мы доставим Вас и ваших подчиненных в Византию.

– Благодарю капитан, до завтра.

Они пожали друг другу руки и распрощались.

Вечером Алеша, по случаю присвоения чина капитана, накрыл стол. Присутствовало с десяток офицеров – спецназовцы и Посвященные. Гвардейцы из его взвода получили на ужин малый бочонок красного вина. Пьянствовать особо не стали – завтра в море.

В шесть утра лишь зола от костров напоминала о лагере гвардейцев, к 7 часам начали погрузку на крейсер. Подали широкий грузовой трап, но некоторые лошади боялись воды. Одна, дак вообще, свалилась – ее с хохотом гвардейцы подняли на борт.

Весь день шли по Эгейскому морю, пробираясь у побережья через многочисленные островки. Пройдя пролив Китира, вырвались в Средиземное море. Стоял полный штиль, все встречные посудины колыхались на мелкой волне с обвисшими парусами. Местные моряки с завистью смотрели на огромный железный корабль под Российским флагом, прущий с чудовищной скоростью. Потом долго станут рассказывать байки и легенды в портовых кабаках и тавернах. А сколько драк и поножовщин произойдет от правдивого рассказа очевидцев. Как только матрос доходил до места – железный корабль мчался словно птица – его тут же поднимали на смех, да еще крутили пальцем у виска. Железо не может плавать – дураку понятно. Не все очевидцы отличались святой кротостью – чаще били в морду особо недоверчивых и язвительных, или с помощью навахи интересовались цветом внутренностей оппонента.В общем, ребята веселые, с такими не соскучишься.

Крейсер "Отважный" пер с невиданной для XV века скоростью 30 узлов, недаром в его машинном отделении пыхтели два мастодонта – два дизеля по 2500 лошадей каждый. В рекордные сроки через 20 дней "Отважный" встал на рейде Валенсии.

С выгрузкой лошадей возникла заминка. Пришлось строить специальный паром для их переправки на берег – вплотную крейсер не мог подойти из-за глубокой осадки.

В Валенсии гвардейцев ждал личный порученец князя Благовещенского с отрядом в триста сабель Капитану Одоевскому с гвардейцами предписывалось прибыть в штаб армии, располагавшийся в предместьях гор. Толедо – столицы Кастилии.

Переночевав ночь во временном лагере среди оливковых рощ, поутру объединенный отряд поскакал к месту назначения. Порученец – молодой лейтенант Пашка Коренев, беззаботный и смешливый юноша, поведал много интересного об Испании.

– Испании, как объединенного государства, пока не существует, хотядело к этому идет. Страна – лоскутное одеяло из королевств. Самые крупные – Арагон, Валенсия, Кастилия, Каталония, Севилья, Леон, Галисия. Испанские короли и князья грызутся меж собой, часто вступая и разрывая военные союзы, норовя оттяпать друг у друга куски территорий. – Одним словом бардак. – На дорогах полно разбойников, которых все правители, несмотря на разногласия, вешают с превеликим усердием. – У гордых и надменных испанок наши гвардейцы имеют ошеломительный успех. – Во Франции происходило тоже самое.

– Дык, понятное дело, на наших барбосов и глянуть приятно – в плечах косая сажень, росту не менее 170 см – орлы. – А местные мужички так, мелочь пузатая, бледная немочь. – Дык откуда им тут здоровым взяться – зимой морозов нет, в баню не ходют и главное водки не пьют. – С вина какое здоровье, так, баловство одно.

Алеша слушал доморощенного патриота, хихикал, отдыхая душой.

– Вообще, испанки попадаются ничего, только очень уж черные, вроде наших цыганок. – Командующий Князь Благовещенский, дай Бог ему здоровья, с самой Франции предупредил командиров полков – боец в увольнительной обязан иметь в кармане пачку презервативов. – Больно много в Европах всяких плохих болезней.

– Н-да, чего, чего, а презервативов в России хватало – два завода резино-технических изделий трудились в три смены. – За границу чудеса предохранения продавали за большие деньги. Иностранцы сулили Государю агромадные деньжища за лицензию, но получили шиш.

Так, за разговорами, короталась неблизкая дорога. Встречающиеся по дороге селения и городки поражали своей разнообразной архитектурой. От чистой готики до экзотических мавританских ансамблей. Местность местами гористая, много зелени, винограда – природа радовала глаз. Частенько встречались неширокие речушки и ручьи с чистой и вкусной водой.

Шли ходко, чисто по-монгольски – в день отмахивали не менее ста километров. Снежок частенько забирался в повозку с пулеметом – отдыхал.

За время пути встретили только двух странствующих рыцарей с оруженосцами. Куда они перлись? То ли за мифическими драконами? То ли надоело выть серенады под балконом любимой или она без героических подвигов не давала?Ясно одно – времена рыцарства безвозвратно ушли.

На четвертый день скачки показались сторожевые башни и крепостные стены столицы Новой Кастилии – Толедо.

Насколько помнил Алеша из курса Истинной истории – город основан в 200 г. до нашей эры. В середине VI века – столица Вестготского государства. В 1085 г. отвоеван у арабов войсками короля Альфонса II и стал столицей королевства Кастилии и Илеона.

На огромном плато, к югу от города, близ берегов реки Тахо, раскинулся военный лагерь 3-й армии князя Ивана Благовещенского. Время клонилось к вечеру, оставив отряд с приказом никуда не разбегаться, Алеша, как есть с дороги, в пыли и грязи заявился в штабную палатку. Князь, выгнав всех вон, имел с ними продолжительную беседу. Наконец, получив все Ц.У. капитан Одоевский вышел наружу.

Подъехав к отряду, отпустил спецназовцев. С ним осталось 412 гвардейцев – Посвященных. Порученец – лейтенант Коренев, выскочил словно черт из коробочки, на своем гнедом жеребчике.

– Поедемте, господин капитан, покажу ваше место в лагере.

Отряд порысил в указанном направлении.

Рядовые гвардейцы успели поставить им палатки, рядом дымили несколько полевых кухонь. Алеша первым делом разнуздал Орлика, дал ему отстояться и сводил к речке. Помыл его жесткой щеткой, напоил – рядом с шумом плескался Снежок.

Приведя Орлика на поводу, сказал Афоньке:

– Накорми коня.

Тот шустро захлопотал возле переметных сумм и нашел торбу с овсом.

Поужинав и отказавшись от вина, Одоевский рухнул на раскладную койку.

В семь часов утра заголосил горнист – лагерь проснулся, зашебутился, погнали лошадей на водопой, слышались крики команд и задымили полевые кухни. После завтрака Одоевский заторопился в штаб, там его встретил Наместник – князь Крымский, Хронос.

Хорошо приветил, налил чарку вина и внимательно выслушал ход операции в 1986 году. Довольно похмыкал и вдруг неожиданно спросил:

– Юноша, в вас есть многие задатки, вы их развиваете?

Алеша слегка опешил:

– Что Вы имеете в виду, Ваша светлость?

Хронос не спеша налил по второй.

– Выпьем.

Выпили.

– Вы владеете телекинезом?

– Нет, не знаю, не пробовал – юноша забыл случай у Костакисов.

Князь Крымский скривился.

– Эх, молодежь, неужели Владимир не мог тебя таким пустякам обучить.

– Ничего себе пустяки, а что же тогда у Наместника серьезное? – подумал Алеша.

– А серьезное – искривление пространства, создание хронокапсулы, возможность проходить по временным и пространственным порталам. – Телепатия, к примеру.

Алеша, непроизвольно отшатнулся и брякнул:

– Не надо читать мои мысли.

– Не буду, не буду – замахал руками Предтеча – это я так, по-стариковски развлекаюсь.

Одоевский опасливо покосился на Наместника.

– Хотел бы ты, Алеша, овладеть такими способностями?

– Не знаю – юноша замялся. – Поди потребуется полная перестройка организма, боязно как-то, вдруг в монстра превращусь.

– Да будет тебе – обиделся Хронос. – Разве я похож на монстра? – А Император наш Владимир I Романов?

– Наш Император? – поразился Алеша.

– А-то – хмыкнул Хронос. – С каких таких щей он запросто временные и пространственные порталы создает.

– А с женским полом хуже не будет? -У меня молодая жена, да и вообще – сторожился Одоевский.

– Га-га-га – развеселился князь Крымский – сразу видно, наш человек. – Не сиди пнем, наливай. – Да выброси к хренам эти наперстки, бокалы подавай.

Началась генеральная пьянка. Хронос оказался отличным дядькой и прекрасным рассказчиком. Научил, кстати, телекинезу – оказалось этот процесс весьма прост.

Особо показался забавным такой фокус – у вас в карманах по монете – одна золотая, другая медная. Раз, сжали пальцы в кулак – разжали, на ладони золотая монетка. Сжали пальцы, разжали кулак – на ладони медная. Они поочередно прыгают вам в руку – одним словом, телекинез и никакого мошенничества.

Выпив пару литров белого вина, князь вдруг заявил:

– Хватит пить, пора гулять.

Он хлопнул в ладоши для антуража и на полу, рядом с ними материлизовался ящик с французским коньяком 1891 года выпуска. С ящика почему-то стекала вода, тара, как и бутылки, оказались в песке и кораллах.

– Вот, свеженькие, только двадцать лет, как затонули вместе кораблем.

После очередного протрезвления, Алеша обнаружил Хроноса сидящим на полу и задумчиво изучающим потолок палатки.

– Что-то вы долго приходите в себя, юноша, – сварливым голосом заметил он. – А не отправиться ли нам в Монако, есть тут неподалеку милое местечко – игорный рай. – Махнем в XIX век.

Алеша с сомнениями пожал плечами.

– Я играть то не умею.

Князь взбутатенился.

– А я научу – и кроме того, – продолжил он вкрадчивым голосом – тебе нужна практика в телекинезе. – И всегда кусок хлеба с маслом на черный день – завершил Наместник.

Хронос достал из сундучка толстенькую книжицу, оказавшуюся географическим атласом – вещь явно не XV века.

Полистал, найдя нужную страницу буркнул нечто невразумительное и спрятал атлас в боковой карман камзола. У дальней стенки палатки возникла дуга пространственного перехода.

– Пшли, капитан, нас ждут великие дела.

Они вышли недалеко от крепостной стены, попав в муравейник. Отряхнувшись от разозленных насекомых, вошли в Хронопереход.

– Ага, то, что нужно – Наместник глядел на черный пенальчик с маленьким экраном. – На дворе 1903 год, в самую пипочку. – Хронос, походя сотворил костюмы, пальто, котелки и штиблеты, по моде нынешнего времени.

Переодевшись, Алеша в некоторой растерянности топтался возле своего обмундирования, лежавшей кучкой у своих ног, держа в руках ремень с двумя кобурами.

– Чего вы мнетесь, юноша?

Хронос, мгновенно оценил обстановку и на траве появился пузатенький кожаный саквояж темно-коричневого цвета.

– Кидайте в него свое барахло, а с вашим оружием поступим следующим образом.

В воздухе послышался тихий перезвон и в руках Алеши очутились два золотых брегета на цепочках.

– Один положите в жилетный карман, другой во внутренний. Если захотите активировать пистолеты, возьмете часы в руки, вот так и произнесете мысленно кодовую фразу.

У Одоевского фраза получилась с седьмого раза – клекот и пощелкивание языком мало походило на человеческую речь.

Поймав на окраине экипаж, Наместник с капитаном поехали в центр города. Стоял дивный осенний вечер, улицы залиты электрическим светом, везде праздношатающаяся публика, прожигающая жизнь. Реклама, зовущие улыбки женщин под вуалями шляп – навевало прямо таки курортные романтические настроения.

– Не расслабляйтесь, юноша, нас ждет казино. – Вам следует научится зарабатывать на жизнь – пафосно заявил Предтеча.

Алеша из скромности не стал возражать и напоминать Хроносу что он подарил им с Володькой Лихачевым по испанскому галеону XVIв. набитых золотом.

Одоевский как-то пытался эти несколько тонн золота перевести на деньги, но после часа бесплодных попыток, оставил зряшное дело. Получилось шибко много миллионов.

Едучи с князем в казино, Алеша не испытывал особого азарта, но научится манипулировать с картами, игорными костями и шариком рулетки – стоило. Мало ли, может в жизни пригодится.

Экипаж остановился на углу центральной улицы, перед ними играло всеми красками разноцветных лампочек, казино "Фортуна".

– Нам сюда, юноша, расплатитесь с извозчиком.

Алеша, сунув несколько медяков водителю кобылы, ступил штиблетами на булыжную мостовую.

– Вперед, мой друг, и победа будет за нами.

Наместник, в расстегнутом пальто зашагал, элегантно помахивая, невесть откуда взявшейся тростью.

Одоевский давно отвыкший удивляться всяческим чудесам, бодро двинулся следом.

Раздевшись в гардеробе и на голубом глазу совравши охране, что не имеют оружия, напарники для начала пошли в карточный зал. Пока слонялись меж столиками, за которыми крупье обували азартных игроков, Хронос в трех словах, объяснил Алеше суть вещей. Собственно, саму так сказать, технику видения материальных предметов и живых организмов, юноша знал, а вот конкретно с картами не работал.

Карточные масти и правила игры понял сразу, а несколько тренировочных партий повергли публику в шок. Проиграв больше половины 200-тысячного выигрыша, Алеша успокоил крупье и игроков.

Появившись в "Фортуне" у Одоевского в кармане звенело три золотых червонца и немного всякой мелочи. В казино меняли любую валюту, Алешины червонцы, не вызвали особого удивления и, получив изрядное количество фишек, он в игре обошел несколько столов. Подозвав официанта и, заплатив ему горстью фишек, нанял его для таскания следом подноса с ними и бутылкой холодного шампанского.

Хроноса он застал у столика, стоявшего в самом углу. Тот стоял, тупо разглядывая огромную кучу фишек и явно не зная, куда ее деть.

– У вас затруднения, князь?

Хронос лишь беспомощно передернул плечами. Одоевский окликнул официанта, державшего поднос с его фишками.

– Вас как зовут?

– С Вашего позволения – Антуан.

– Вот что, Антуан, найди себе напарника, видишь князь в неловком положении. – Само собой, ваше усердие будет щедро оплачено.

Через мгновение на призыв Антуана объявился второй халдей в белом смокинге.

– Пшли в другой зал – скомандовал Наместник.

– Ну, пшли, дак пшли.

Хронос, словно ледокол, рассекал толпу своей громадной фигурой. Следом двигались оба официанта, груженые фишками, замыкал процессию Одоевский. По пути ему поступило два заманчивых предложения от ветреных француженок – одна дама предложила минет за тысячу франков, вторая тоже самое за портьерой, но бесплатно.

– Однако, какая легкость нравов – подумал Алеша, входя в следующий зал.

За продолговатыми гладкими столами метали кости. Ставки невысокие, зато азарта и выкриков вдвое больше чем в соседнем карточном зале. Алеше показались скучными покер, блэк-джек и т.д. Какой интерес, если видишь все карты насквозь и даже в колоде. Ерунда, а не игра.

Здесь все-таки поинтересней. Управлять в полете кубиками игральных костей – это вам не это.

Юноша, для разминки, присел за первый попавшийся стол. Для начала сыграл с держателями стола по маленькой, набивая руку. Тут главное растянуть секунду пока падают кости, затем синхронизировать полет и уложить их на стол нужной гранью. Оставшись при своих Одоевский, внимательно оглядел зал. Где-то через пару столов справа похохатывал князь, обувая очередного простака.

Минут через пять юноша наконец нашел себе достойного противника. В центре зала сидел некий толстый господин с перстнями на всех пальцах и скучал, обыграв очередного неудачника. Алеша поднялся со стула и направился в его сторону, Антуан следовал за ним, что нитка за иголкой. Вежливо поприветствовав толстяка, поинтересовался насчет игры.

– О, компране, месье, – и закончил на чисто русском – садись, иноземец, сейчас научу тебя с какой стороны репку есть.

– Благодарю, сударь, – ответил на великом и могучем, Алеша.

Толстяк, выпучив глаза, радостно заорал:

– Наш, русский, дай обниму тебя, земляк, о, пардон, проклятое демократическое воспитание. – Не обижайтесь, что я Вас на ты, чесслово токмо от радости. – Не поверите, лягушатники уже поперек горла стоят, такие скопидомы и все норовят за чужой счет. – А* * *, Европа вшивая. – Дозвольте представиться – фабрикант и заводчик Аркадий Демидов-с.

На поднятую в удивлении бровь, визави помотал головой.

– Тем Демидовым дальний родственник, но капиталец изрядный имею. – Раз в год приезжаю сюда развеяться. – Предлагаю за встречу по рюмочке коньячку-с.

– А может шампани? – заметил осторожно Одоевский.

Демидов скорчил рожу, будто пожевал лимона.

– Антуан, поставь поднос на стол и принеси нам коньяка с легкой закуской.

– Вот это по-нашему – потер ладошки толстяк. – Ну и?

Юноша правильно понял подоплеку вопроса.

– Капитан Одоевский, состою при князе Крымском для особых поручений. – Да вон он, кости бросает.

Демидов обернулся и крякнул:

– Да, колоритный мужчина ваш князь, да и вы орел, выглядите, что Апполон Бельведерский. – Не то, что эти французишки, да немчура поганая, а про англичан вообще молчу. – Только и знают, что гадить нам, где только можно.

Объявился Антуан, притащив полный поднос. Он правильно рассудил – русским явно покажется мало одной бутылки – прихватил в буфетной три. Расставляя блюда с салатиками и фруктами, Антуан, по настоянию заводчика, заменил рюмки на фужеры.

– Во, це дило – одобрил Демидов, рассматривая натюрморт. – Выпьем за знакомство, господин капитан.

Выпили, а чего не выпить.

Хлопнув еще пару фужеров, толстяк заявил:

– Ну-с, приступим к основному так сказать действу.

Алеша поддержал.

Официант убрал бутылки и блюда на край стола.

– Челоэк – гаркнул Демидов – кости сюда.

Служитель казино, вынырнув из-за колонны, подал стаканчик с костями, а сам с невозмутимой физиономией застыл в торце стола.

Заводчик неожиданно ухватился за поднос и, поставив его на игральные кости, поднял его. Кости остались лежать на столе. Он пояснил свои действия:

– Понимаешь, капитан, иногда эти деятели жульничают, намагничивают кубики или вставляют на определенную грань железную полоску.

– Спасибо за науку, господин Демидов.

– Да ладно.

– По сколько ставим на кон?

– По три тысячи франков.

– Ай, давай по пять.

– Хорошо, согласен.

Игра началась. Первым выпало бросать заводчику – он долго гремел костями в стаканчике, тщательно перемешивая, затем бросил.

– Хороший ход – прокомментировал Одоевский.

Толстяк разгулялся – выпало две пятерки. Стаканчик взял Алеша. Не спеша потряс им, затем, сосредоточившись, бросил – время замедлило свой ход. Игральные кости, медленно поворачиваясь, летели по пологой траектории к столу. Юноша слегка подправил полет одного кубика, результат второго уже знал. Кости, упав, слегка покатились и выдали мизер – два очка.

Демидов хохотнул.

– Может увеличим банчок до десяти тысяч.

Одоевский согласился. Так, иногда проигрывая, Алеша довел банк до трехсот пятидесяти тысяч. Заводчик в азарте хлебал коньяк прямо из горла.

– Пора завершать игру – подумал юноша.

Демидов выбросил одиннадцать очков и уверенный в победе, велел Антуану открыть третью бутылку.

Бросил Одоевский – под его воздействием кубики, сделав полтора оборота, упали на столешницу.

– Двенадцать – в полной тишине прошептал официант.

– Да что ты там шепчешь, халдей… – у толстяка остекленели глаза.

Не может быть – судьба злодейка, вильнув бедрами, повернулась к нему задницей. – Когда к заводчику вернулись дыхание и румянец – он умоляюще попросил:

– Дозвольте отыграться, Ваше благородие.

– Пожалуйста, я не против, но на кону – 500 тысяч франков.

– Я согласен – быстро произнес Демидов. – Господин Одоевский, не будем терять время на обмен фишек, вот наличные, вы не против?

С этими словами он с пыхтеньем принялся доставать из большой дорожной сумки пачки ассигнаций.

Полстола оказались заваленные деньгами и фишками. Игра продолжалась. Оба игрока выкинули по 9 очков, добавили по полбанка. В нем сейчас лежало один миллион четыреста тысяч франков. Стол, за которым они сидели, давно окружила толпа болельщиков и болельщиц.

Алеша придерживал саквояж с мундиром ногой, опасаясь как бы шустрые французы не сперли форменные штаны.

Первым бросал Одоевский – выпало двенадцать. Бросил Демидов – толпа охнула – кости показали жалкие пять очков. На толстяка стало невозможно смотреть – пот лился градом, остекленевшие глаза, смотрели в одну точку.

– Эк, его зацепило. – Ну чего уставились, видите с человеком плохо. – Антуан, фужер коньяка.

Официант услужливо преподнес фужер с напитком гвардейцу.

– Да не мне, в него влей, не дай Бог, земляка Кондратий обнимет.

Глотнувший коньяка Демидов, стал по-тихоньку оживать.

– Вы, сударь, не расстраивайтесь, деньги-то еще есть?

– Нет, с собой что имел, все проиграл.

– Вот возьмите полмиллиона франков, может отыграетесь, только не играйте в кости – не ваша игра.

Заводчик, не веря своему счастью, кинулся к Алеше со слезами благодарности. Кое-как от него отделавшись, Одоевский с Антуаном направились в филиал Парижского банка, расположенного на первом этаже казино. Обменяв два миллиона франков на полновесные золотые червонцы (в монетах) юноша повеселел. Бумага, она и есть бумага, а золото оно и в Монако золото.

Держа тяжелый саквояж, Алеша в сопровождении Антуана с фишками, поднялся, наконец, на третий этаж – в игорный рай, зал рулеток.

Князь, сидел, в окружении сильно декольтированных дам, обмахивающихся веерами и смеющихся над его шутками.

Алеша помахал рукой – Хронос кивнул – мол, все вижу.

– Антуан, выбери столик с приличной публикой – хочу сыграть по крупному.

– Сей секунд, месье.

Официант, оставил поднос с фишками на столике с прохладительными напитками, за которым торговала красивая блондинка, и умчался в середину зала.

Продавщица робко предложила бокал лимонада – Алеша машинально выпил, посмотрев в печальные глаза юной девы, спросил:

– Мадемуазель, у вас что-то случилось, я могу помочь?

– Благодарю вас,месье, вряд ли.

Еле слышно призналась:

– Мало сегодня продала, хозяин заругается и ничего не заплатит. – По ее хорошенькой щечке прокатилась слеза. – У меня сегодня день рождения, исполняется семнадцать, а вот поздравить некому, родители умерли год назад. – По щеке прокатилась вторая слеза.

Шут знает почему, но Алешу пробила такая жалость к этой красивой девчонке, тем более он видел – она говорит чистую правду.

– Как вас зовут, Золушка?

– Анни, мой принц – красавица робко улыбнулась.

– Сколько вы должны отдать выручки?

– О, целых двести франков, месье.

– Какие пустяки, вот вам два золотых червонца – этого хватит?

– Зачем, месье, не стоит себя утруждать – девица в растерянности захлопала своими зелеными глазищами.

– Сдайте выручку и возвращайтесь – отметим ваш день рождения.

Анни ойкнула и, зажав, монеты, убежала.

Объявился, слегка запыхавшийся, Антуан.

– Месье, занял для вас прекрасное место, за столиком одна знать, господа богатенькие – доложил он, заговорщицки понижая голос.

– Молодец, у тебя следующее задание. – Принеси бутылку сухого "Брюта" и большую плитку швейцарского шоколада. – Погоди, это не все – нужна комнатка на полчаса, мне с дамой нужно выпить шампанского наедине.

– Слушаюсь, месье.

Пришла Анни, вздохнувшая с облегчением, увидевшая молодого человека на прежнем месте. Ей не верилось, что все происходит на самом деле и именно с ней, а не с кем-то другим.

– Я сплю, не хочу просыпаться – шептала она про себя, с благоговением смотря на высокого красавца с синими глазами. У Анни все внутри дрожало от восторга.

– Анни, если вы не торопитесь, разрешите пригласить вас на бутылочку шампанского, потом немножко подождете меня у рулетки?- Быстро спущу фишки – Одоевский подбородком указал на внушительную кучу. – А потом мы отправимся в самый шикарный ресторан праздновать ваш день рождения.

Девушка, не ожидавшая столь щедрого подарка, только слабо пискнула и, покраснев, утвердительно кивнула головой.

– Вот и отлично, а где наш Антуан. – О, вот и он.

Официант, держа в корзине шампанское, шоколад и букет алых роз, левой рукой незаметно передал гвардейцу ключ, шепнув на ухо:

– Справа по коридору, третья дверь, нумер тридцать четыре.

– Молодец, отлично тянешь службу.

– Рад стараться, господин офицер.

– Никак служил? – удивился Алеша.

– Так точно, господин офицер. – 5-й гренадерский полк, семь лет беспорочной службы, вышел в отставку па случаю ранения.

– Выходит, Антуан, ты сразу меня раскусил – капитан гвардии 2-го полка Его Величества Алексей Одоевский.

Алеша резко склонил голову – Антуан ответил.

– Вот и познакомились, а теперь иди с подносом и держи место за столом, я скоро.

Антуан, гордый поручением русского офицера, бодро пошагал к рулетке.

Зайдя с Анни в комнату с номером 34, Одоевский прикрыл дверь на ключ, дабы оградить их от беспокойства. В маленькой комнате стоял большой двухстворчатый шкаф, малюсенький столик и низкая тахта.

– Анна, разреши от всей души поздравить тебя с днем рождения. Желаю тебе счастья, здоровья и чтобы из твоих прекрасных глаз никогда не капали слезинки.

С этими словами Алеша вручил девушке розы и поклонился. Девушка чуть опять не расплакалась от счастья. Открыв шампанское, юноша разлил его по фужерам.

– За тебя, Золушка.

Выпив вина, девушка раскраснелась, внутреннее напряжение постепенно стало ее покидать. Второй фужер выпили веселей и непринужденней. Анни пробовала обратиться к Одоевскому.

– Ал…, Алье…

Видя затруднения красавицы, юноша, улыбнувшись предложил:

– Зови меня Алексом, хорошо?

Анни захлопала в ладоши.

– Алекс, Алекс.

Затем задумалась.

– Чем может отблагодарить девушка мужчину, проявившему, к ней такое внимание?

И сама ответила на свой вопрос – только тем, что у нее есть.

Она решительно сдернула с Алеши брюки и его вмиг окаменевший блудень оказался в плену девичьих губ. Юноша кончив, чуть не сдержал крика. Анни встала и вытерла губы салфеткой. Алеша, обняв дрожащую девушку, прошептал ей на ухо:

– Я хочу тебя, Анни.

В ответ она засмеялась и принялась лихорадочно его раздевать. Впрочем, Алеша занимался тем же самым. Они легли на тахту, не размыкая объятий, исступленно целуя друг друга. От затвердевших вишенок сосков и белых полушарий грудей он спускался губами ниже и ниже. Дойдя до белокурого холмика, руками раздвинул красивые молочные бедра, его язык проник в горячее лоно, Анни застонала и выгнулась дугой. Никто из них не заметил, сколько продолжалось это безумство.

Наконец, Алеша подвинулся вперед и осторожно вошел в девушку весь, до конца. Она затрепетала, ее лицо исказила судорога, через три толчка Анни закричала:

– О, мами, мами.

Девушку затрясло и она кончила, а он только увеличил темп. Через десять минут после мощного обоюдного оргазма красавица лишилась чувств. Пришлось Алеше постараться, чтобы его пассия открыла глаза и, сдунув со лба непослушный белокурый локон, спросила:

– Кто ты, Алекс, так не может любить простой смертный, ты, наверное, спустился с небес на нашу девичью погибель? – Змей-искуситель, вот ты кто такой – обличающее, ткнула пальчиком ему в грудь.

Поймав губами ее палец, Алеша нежно поцеловал Анни в губы.

– Но знаешь Змей, я согласна искушаться и искушаться – Анни засмеялась и нежно провела ладошкой по груди юноши, затем скользнула ниже.

– Ой, давай начнем меня искушать, по-моему, у тебя для этого все готово.

Молодые люди любили так страстно и яростно, что бедная тахта не выдержала и развалилась на части под громкий смех любовников.

– Кажется, это тонкий намек на рулетку.

– Милый Алекс, неужели все закончилось?

– Конечно, нет, дорогая Анни, мы только начинаем, у нас вся ночь впереди.

Девушка, с кошачьей грацией, скользнула одеваться – Алеша последовал ее примеру.

– Алекс, можно я возьму цветы?

– Они твои, зачем спрашиваешь.

Они вышли в коридор, держась за руки, встречная публика, искренне радовалась их короткому счастью. Антуан, завидев молодую пару, запрыгал на месте, махая рукой.

Сев за стол с рулеткой, Алеша распорядился:

– Антуан, фишки на стол, и найди два стула для Анни и для себя.

Пропустив пару кругов, присматривался к публике и крупье. Вроде игра шла честно. Ну-с, приступим, поставив все фишки на зеро, Алеша напрягся.

Крупье объявил:

– Ставки сделаны – и крутанув рулетку, запустил шарик. Вытолкнуть его в нужный сектор к искреннему огорчению Алеши, оказалось проще чем приземлить кости нужной гранью.

– Игра теряет всякий смысл – заключил юноша.

Для фишек Антуану пришлось взять второй поднос. Пару раз проиграв по пятьдесят тысяч франков, Одоевский вдруг резко выиграл по одному миллиону. Антуан одобрительно ругался. Анни восторженно пищала, хлопая в ладоши.

– Всем шампанского – распорядился Алеша. – На сегодня, наверное, хватит – задумчиво протянул юноша.

– Ах, Алекс, выиграй еще разик, у тебя так красиво получается.

– Ладно, уговорила, но в последний раз.

В этот раз он пропустил три круга, а затем все поставил на 7 красное. Фишек у него оказалось на два с половиной миллиона франков. Столь крупной игры здесь давно не видели. Сбежалась куча народа, не удержался и князь. Одобрительно кивнул, действуй, мол, гвардеец.

Ставки сделаны, закрутилось колесо рулетки, забегал шарик. Алеша внимательно следил – вот он момент, легким энергоударом загнал его в сектор – 7 красное.

– Выиграло 7 красное – тусклым голосом объявил крупье – и придвинул к Одоевскому его выигрыш.

Алеша взял в рулетку шесть миллионов франков, да на два миллиона золотых червонцев – итого восемь.

– Антуан, Анни, берите подносы, сгребайте фишки и идем менять выигрыш в кассу. – Князь, а как Ваша игра? – обратился он к Наместнику.

Как всегда – взял пять миллионов, программу на вечер выполнил.

– Ну и прекрасно, князь, я познакомился с чудной девушкой, у нее сегодня день рождения, приглашаю по этому поводу Вас в ресторан. – И если Вас особо не затруднит, можно до утра.

– Эх, молодежь, ну, конечно, можно. – Я не прочь тряхнуть стариной.

Помахивая тростью, князь Крымский заметил – здесь недалеко русский ресторан "Медведь", с отличной кухней. – Кстати, юноша, а что вы подарили своей избраннице?

– Букет роз – залился краской Алеша.

– Да вы не смущайтесь, все сделали правильно, сердце девушки часто покоряется цветами. – А если к ним в приложении бриллианты, благодарность ее будет безмерна.

– Дык, где их взять-то, магазины по причине позднего времени, поди закрыты.

– Юноша, время детское, одиннадцать вечера и не забывайте, вы в Монако, а здесь ночная жизнь только начинается. – Все открыто, торгует всем. – Вперед, мой друг, удивим вашу Анни, так кажется, зовут красавицу?

Подхватив Одоевского под руку, потащил его к кассам. Расторопный Антуан принес из недр казино чемодан, забыл какой-то игрок. Официанты и крупье приспособили его для переноски фишек.

У князя, что у фокусника, в левой руке объявился брезентовый объемистый саквояж. Сдали в кассу фишки, дождались расчета и ссыпали выигранное золотишко в емкости. На прощание Алеша одарил Антуана парой пригоршней золотых монет, не обидели и второго халдея.

Швейцар, увидев столь представительных гостей, подогнал экипаж.

– Куда изволите, господа?

Сориентировавшись, Алеша ответил:

– Сначала в самый модный салон женской одежды и добавил в полголоса – потом в лучший ювелирный магазин.

– Не извольте беспокоиться, месье, доставим по назначению.

По обеим сторонам улицы, по тротуарам текла праздношатающаяся толпа. Народ сидел в открытых летних кафе, переходил из одного игорного заведения в другое, словом проматывал денежки.

– Смотри, Алеша, на отрыжку капитализма, а у кого-то кусочка хлеба нет, и добавил непонятную фразу – через одиннадцать лет многие погибнут.- И что вы за семейка такая, не можете без войн.

Впрочем, юноша, занятый Анни, не обратил особого внимания на брюзжание князя.

Неожиданно Предтеча рявкнул так, что лошадь присела на здание ноги.

– Стой, нестчастный кучер.

Экипаж остановился, как вкопанный.

– Мне кажется Алешка и я нашел свою Золушку.

Князь легко выпрыгнул из пролетки, подошел к девушке, торгующей фиалками возле очередного кафе. Что и как он мог узреть в существе, прикрытом от моросящего дождя ветхим зонтом и одетым в плащ с капюшоном, оставалось загадкой.

Минут пять раздавался рокочущий басок Наместника и, наконец, парочка появилась у экипажа.

Алеша с Анни не удержались от смеха – вид князя, подкручивающего ус, напоминал довольного кота, только что сожравшего большой тазик сметаны и придавившего лапой хвостик пойманной мыши.

Только сейчас Алеша понял смысл брошенной фразы о Золушке – ну не гад ли князь, кто ему разрешил копаться в его мыслях. Юноша вскипел – все ему выскажу, все.

Хронос меж тем подвел свою спутницу и представил:

– Это очаровательное существо зовут Эдит.

Девушка рукой откинула капюшон – густые черные волосы рассыпались по ее прелестной головке.

– Добрый вечер, господа – и улыбнувшись приветливо, с первой минуты завоевала симпатию присутствующих. Она обернулась к князю:- Но как же цветы, выручка? – и вопрошающе посмотрела на того своими бездонными синими глазами.

Князь ответил голосом Папановского героя Лелика:

– Усе тебе будет, и цветы, и небо в алмазах, ага.

Эдит кивнула головкой и, опершись на руку князя, поднялась в экипаж с важностью королевы. Если бы у князя с Одоевским намечались планы поразить и удивить девушек, то можно считать они им удались.

В салоне модной одежды мадам Бове, потрясенных красавиц одевали и обували со скоростью принятой в армии. Не забывая так же делать им прически. Девушки вышли из салона полностью преображенными – спецы мадам Бове, знали свое дело. Да и напряга особого не было, у обоих девушек идеальные фигуры. Аристократически маленькие ножки и кисти рук. Наряды и прически только подчеркнули природную красоту.

Для кучи круглых и квадратных коробок пришлось нанимать еще одну пролетку.

А затем главный приз – ювелирный магазин.

Алеша, вроде привычный к блеску драгоценных камней и имеющий от них некоторый иммунитет, слегка поддался празднику красоты и роскоши. Если в салоне одежды девичий писк, возникал периодически, то здесь он не прекращался. Даже у князя разыгралась мигрень. Но всему приходит конец – не прошло и полутора часов, как счастливые девушки со своими спутниками покинули довольных ювелиров.

– Воистину мудрый человек сказал – лучшие друзья девушек – это бриллианты – пробормотала Эдит, рассматривая на своем пальчике, тонкой работы кольцо с большим камнем чистой воды.

Бриллиант завораживающе сверкал. Впрочем у Анни на пальчиках красовались два кольца с камнями. Алеша, не жалея денег приобрел для красавицы шикарный гарнитур. Диадема, колье, серьги с подвесками и два кольца – все, работы одного мастера.

Князь тоже не ударил в грязь лицом. В ресторане "Медведь" их спутницы произвели фурор и оказались самыми эффектными красавицами вечера. Шампанское и коньяк лились рекой – на столе красовались самые изысканные блюда. Даже присутствовала черная икра, входившая в моду. Оркестр без устали наяривал различные вариации танго.

Европа слегка свихнулась от латиноамериканского танца. Танго танцевали везде – дома, в кафе, в ресторане – словом общее умопомешательство.

Девушки, впервые попавшие в ресторан, широко распахнутыми глазами вбирали в себя впечатления от веселой, богатой и беззаботной жизни, от этого нескончаемого праздника.

Мужчины состязались в остроумии и в знаках внимания к своим дамам, которые те охотно принимали и поощряли откровенными взглядами.

Эдит оказалась девушкой скромной, умной и начитанной. Она поступила в Парижскую Сорбону и мечтала стать медикусом.

– Ерунда, у нас в Казани лучший университет в мире, сама увидишь – гудел князь.

У официанта Алеша узнал – королевский банк работает круглые сутки. Извинившись перед Хроносом и Эдит, они покинули на время ресторацию.

Королевский банк оказался рядом, в двух шагах. Дежурный клерк вежливо поинтересовался:

– Чем могу вам полезен, господа.

Алеша, оставив оба тяжелых саквояжа на бюро, ответил:

– Желаем открыть депозит на имя этой красивой девушки.

– Анни, как твое фамилие.

Та машинально ответила:

– Шале.

– А полностью – не унимался юноша.

– Анни-Луиза Шале.

– Вот так и запишите.

Чиновник, высунув от усердия язык исчерканный чернилами, пыхтя, заполнял бумаги.

– Да, и вот еще что, деньги будут лежать в золотых червонцах и никаких бумажных купюр – так надежнее – пояснил он растерянной Анни.

Девушка расписалась на куче документов и получила на руки договор с банком и чековую книжку. Кроме того ей пришлось поставить отпечатки больших пальцев, что почти исключало появление подделок финансовых документов. Всего на депозитном счете Анни значилось 700 тысяч золотых червонцев или 7 млн. франков.

Оставшись с одним полегчавшим саквояжем, Алеша поцеловал девушку в нос и объявил:

– Теперь ты богатая невеста.

– О, Алекс, что ты наделал, зачем мне деньги. – Сам остался ни с чем, так нечестно.

– Успокойтесь, милая, у меня дома есть запасец.

Вернувшись в "Медведь", молодые люди застали веселье в разгаре. Судя по довольным и счастливым лицам князя и Эдит – дело у них сладилось.

К часу ночи Хронос предложил найти приличную гостинцу – возражений не последовало.

Метрдотель заказал им по телефону два люкса в самой дорогой гостинице "Монако". Загрузившись в ожидавшие их пролетки, покатили в номера.

"Монако" и в самом деле, соответствовало всем требованиям комфорта и уюта. Последняя ночь с Анни выдалась бурная и нежная. Среди любовных ласк, Алеша дал красавице несколько практических советов. Купить для жизни удобный новый особняк с садом, а для заработка открыть ресторан – весьма доходное дело.

– В управляющие возьми того же Антуана, он мужик сметливый и разворотливый. – Поставь цель в жизни и неуклонно ее добивайся. – И последнее – Анни, учись, ученье – свет. – Жаль, что я женат – ничего здесь не поделаешь.

Анни до того внимательно слушавшая Алешу, вдруг взяла его за руку и поцеловала ладонь.

– Что ты, дорогая, – засмущался юноша.

– Алекс, любимый, спасибо тебе за все. – Я благодарю Господа, что бал возможность встретиться с тобой. – На всю жизнь сохраню о тебе память.

Будущее показало – Анни-Луиза Шале выполнила свою клятву. Через девять месяцев, в 1904 году, она родила мальчика, жутко похожего на отца – русского гвардейца Алекса Одоевского. Чем старше становился мальчик, тем больше походил на своего родителя. Анни назвала его Иваном- Жаном.

Красавица всю жизнь любила одного Алешу – она так и не вышла замуж. Правда имела немногочисленных любовников, но только для здоровья.

Помня предупреждение князя Анни перед Первой мировой войной продала ресторан и, забрав из банка все золото, перебралась с сыном в нейтральную Швейцарию. Особняк в Монако продавать не стала – на всякий случай. В Швейцарии открыла отель в Лозанне, где они обустроились, ее отель со странным названием "Гвардия" считался самым фешенебельным.

Сын Иван-Жан Шале археолог, закончил Берлинский университет в 30-х годах. Объехал с раскопками полмира, профессор имел симпатичную молодую жену и двух жизнерадостных детишек – мальчика и девочку.

Маму свою обожал, из каждой экспедиции звонил, писал и слал телеграммы. Удивлял окружающих огромной физической силой, невосприимчивостью к алкоголю и ядам и безошибочно отделял правду от лжи.

Иван всю жизнь мечтал увидеть отца, по рассказам матери знал, что его папа самый умный, самый красивый и отважный русский гвардейский капитан. Иван не был азартным человеком и не любил игорные заведения, но однажды будучи студентом, удивил сокурсников. Выиграв в рулетку полмиллиона рейхсмарок. С тех пор, он не играл даже в карты, несмотря на уговоры друзей – предпочитал шахматы.

После второй мировой войны Иван-Жан Шале решил таки найти своего отца в России. Ему удалось в 1950 году, по линии дипломатической миссии, через Красный Крест, попасть в Москву, а затем в Казань. В пригороде он обнаружил бывший особняк князей Одоевских-Романовых, так сказать родовое гнездо – в нем сейчас располагался санаторий союзного значения. Местные предания и легенды мало что дали. Тогда профессор пошел другим путем.

Встретившись с патриархом Алексием I, имел с ним длительную беседу, после чего получил доступ к архивным церковным книгам, в которых с радостью и удивлением обнаружил запись – 1449 г. о рождении первенца – мальчика, которого нарекли Петром, родители: князь Алексей Иванович Одоевский и княжна Елена Андреевна Романова. В книге обнаружилось еще четыре записи – у княжеской четы родился еще один мальчик и три девочки. Но главная сенсация его ждала в конце книги, которая потом подтвердилась в Москве.

Там предоставили Большую бархатную книгу дворянства. В записи о князьях Одоевских, потомков Рюриковичей, профессор обнаружил дату рождения и смерти князя Алексей Ивановича Одоевского, а именно – август 1430 год – ноябрь 1875 год.

Иван долго в обалдении хлопал глазами, но затем зафиксировал страницу на фотографии. Церковные записи он так же перефотографировал. Его несколько просветил местный архивариус, в ответ на вопросы профессора, пояснил, что никакой ошибки в датах рождения и смерти князя Одоевского нет. После чего прочел лекцию о Посвященных, в конце заметив:

– Разгадка сия покоится в веках.

С таким вот результатом он вернулся к матери.

Анни совершенно не удивилась его рассказу и фотографиям.

– Я всегда знала, что Алекс необычный человек – заявила она.

XII глава

В Испанию, под Толедо, наша троица вернулась к 9 ч. утра. Наместнику удалось привести в восторг бедную студентку из Сорбоны – Эдит Анжу. От портала и до шатра князя под ноги девушки сыпались красные розы, появляющиеся из воздуха. Мало того, перед ней расстилалась широкая красная ковровая дорожка. Выскакивающие из палаток гвардейцы, поневоле составили почетный караул по обе ее стороны.

– То ли еще будет, Хронос способен на гораздо большее – подумал Алеша.

В тот же день, получив предписания, отряд Посвященных разделился на команды по шесть человек и, прихватив по роте гвардейцев, отправились во все концы раздробленной Испании.

Им предстояло просеять сквозь частое сито всех заключенных святой Инквизиции, а так же ликвидировать палачей и садистов в трибуналах.

Алеше, после выполнения личного поручения Императора с пятью Посвященными, предстояло выехать на юг страны в Севилью. Капитан Одоевский, проводив команды, через два дня занялся поручением.

Наведя справки, он нашел монаха-доминиканца в одном из монастырей Толедо. Проявляя чудеса дипломатии, добился личной встречи для, якобы важного разговора. Они встретились в монастырском саду, в уединенной беседке.

Торквемада производил тяжелое впечатление – тонкий крючковатый нос, обтянутые выпирающие скулы и натурально волчьи глаза = выдавали в нем палача. К сожалению, имел острый ум и приличную эрудицию – эти качества да в мирных целях.

Побеседовав ни о чем несколько минут, Одоевский решил не затягивать рандеву. Четким голосом зачитал монаху обвинение, а заключение сказал:

– Российский Император Владимир I приговаривает вас к смертной казни.

Торквемада побледнел:- За что?

– За будущие несостоявшиеся жертвы – ответил Алеша и, сконцентрировавшись, ударил энергоударом палача в сердечную проекцию. Монаха отбросило на перила, после чего тело, изломанной куклой рухнуло на пол. Юноша подошел и пощупал на шее пульс- его не оказалось. Да и откуда ему взяться, если сердце разорвано на куски.

Одоевский побежал в монастырь, поднял шум – плохо, мол, с вашим монахом.

Прибежали, поохали, на том все и кончилось. Естественная смерть, значит так Господу угодно. Подозрений в отношении русского капитана не возникло.

Откланявшись и выразив святой братии сочувствие, Алеша на Орлике отбыл в лагерь.

На следующий день его небольшой отряд скакал на юг Испании, в Севилью. По дороге, некстати, вспомнил вчерашнюю казнь – собаке собачья смерть.

– Ну, будет другой духовник у будущей королевы Испании Изабеллы, всего и делов – плюнуть и забыть.

Через неделю, не напрягаясь, Посвященные с гвардейцами достигли Севильи. Город располагался на левом берегу полноводной реки Гвадалквивир, который нес свои воды в Кадисский залив Атлантического океана.

В первый день отдыхали в развернутом палаточном лагере. На второй, Алеша в сопровождении взвода гвардейцев, отправился в город к губернатору, представиться.

Чем отличались средневековые города в то время, кроме архитектурных достопримечательностей – степенью вони. Там где городские власти следили за очисткой сточных канав, дело обстояло получше, а где не следили – жители и гости города с омерзением вдыхали смрад и ругали последними словами власть.

В Севилье, видимо, следили иногда. Что знал Одоевский о юге Испании – да почти ничего. Знал что по соседству доживает последние годы Гранадский эмират. Что в Севилье есть монетный двор, существует хлопчатобумажное и эмалевое производство и где-то в окрестностях существуют небогатые золотые и серебряные рудники. Или существовали, ну это не важно. В целом город понравился, в строениях присутствовал мавританский стиль – с их садиками, фонтанами и прохладными двориками. На улицах толклись горожане, спешащие по своим делам. Нередко встречались фигуры в белых бурнусах – не до всех мусульман и иудеев добралась святая Инквизиция.

Недалеко от центральной площади с торгом белел дворец губернатора. Оставив взвод внизу, спешился и поднялся в помещение. Здесь царил полумрак и прохлада. Вспомнив попытку местных стражников остановить гвардейцев перед воротами резиденции губернатора, Алеша усмехнулся. Наивные испанцы, пробовали алебардами оборонить ворота. Гвардейцы саблями порубили древки, а рукоятями надавали солдатам по шее. Гремя латами, теряя шлемы и щиты, стража бежала с поля боя – зрелище уморительное.

Одоевский двинулся туда, где посветлее и не прогадал, попал в приемную. Вдоль стены сидело несколько горожан – просители. Юноша представился секретарю – вертлявому парню в камзоле и пышным жабо. Тот не обратил на него никакого внимания, он увлекся более серьезным делом – вылавливал щепочкой из чернильницы муху. Нехорошие предчувствия охватили Алешу.

Дождавшись выхода из кабинета, очередного посетителя, рванул без очереди. Одного взгляда на губернатора, оказалось достаточно – приплыли. За массивным столом на некоем подобно трона, сидела злобная и тупая "обезьяна" – испанец, копия гориллы, держа волосатые кулаки поверх зеленого сукна, прорычал:

– Кто таков? – Ты почему, мерзавец, врываешься без спросу в мой кабинет.

Он зарычал и принялся колотить по рычагу звонка. Вбежавшему секретарю заорал:

– Арестовать иноземца, десять плетей за неуважение власти, заковать в железо и отвести в тюрьму. – А мы подумаем сколько с него взять штрафа.

Алеша, осознавая, что шансов на мирный исход нет, все же попытался полюбовно решить несуществующий конфликт. Пытаясь достучаться до тупых испанских мозгов – повторил, что он гвардейский капитан русской армии и находится в Севильи по поручению Императора. Цель – устранение Инквизиции.

Что тут началось, Алеша думал губернатора инфаркт хватит. Он не знал, что глава трибунала родной брат "обезьяны".

– Догнать, арестовать, повесить – бесновался испанец в красном камзоле.

Алеша покачал головой – с таким диагнозом на этом свете не задерживаются.

Треснул выстрел, губернатора с дыркой в переносице бросило в кресло. Секретарь завизжал, Одоевский, подойдя к нему, отвесил пару пощечин.

– Старшие офицеры в городе есть?

– А-а-а – заблеял секретарь.

Одоевский взял со стола кувшин с водой и вылил на мекающего парня. Тряхнул того за шкирку.

– Ну?

– Есть, ваша милость, командир гарнизона полковник Ортега.

– Пошли за ним, власть в вашем городе поменялась, ты понял меня?

– Так точно, ваша милость.

Через полчаса Алеша своим волевыми решением назначил полковника И.О. губернатора. Ему необходимо, чтобы его миссии никто не мешал, не устраивать же войну со всем гарнизоном города. Хотя со своей ротой они и несколько таких гарнизонов стерли бы в порошок.

Полковник Ортега – крупный мужчина с лицом опытного вояки и неожиданно умными глазами, отнесся к безвременной кончине губернатора спокойно и несколько философски.

– Наконец, Господь избавил нас от дурака.

– Господин полковник, вступайте в должность, а мне пора. – Надеюсь, вы не против, если мы займемся вплотную Инквизицией. – Мой Император считает ее пережитком, а от пережитков, как известно, избавляются радикально – и гвардеец чиркнул себя по горлу большим пальцем правой рукой. – До свидания, полковник, честь имею.

– Какой решительный и целеустремленный юноша – восхитился Ортега. – Вот пример для подражания нашим офицерам, которые только и умеют вино лакать, да по бабам бегать.

Визит в судебный трибунал Инквизиции Севильи напоминал штурм крепости. Святые отцы ни в какую не соглашались открывать ворота, завидев вооруженный отряд в незнакомой военной форме. Пришлось гранатами взорвать ворота и силой занять монастырь. Главного судью трибунала, отца Хесуса – аскета и палача в серой рясе, после непродолжительного допроса, Алеша приказал расстрелять у стены.

Монахи, увидев кончину своего начальника, стали более охотно делиться всякими сведениями. Алеша решил ковать железо пока горячо, и послал гонца в лагерь за Посвященными.

А пока он записывал координаты трибуналов по всей Севилье и Кордове. Затем перешел к списку узников – всего их оказалось 247 человек. По приказу Одоевского – трибунал Инквизиции расстреляли в полном составе, оставив в живых одного монаха – секретаря.

После прибытия Посвященных, спустились в подвал монастыря – там содержали узников. Сверяясь со списком и личными делами заключенных, начали под усиленной охраной выводить по одному наверх. Конвейер заработал.

К 6 часам вечера проверили 72 человека – из них причастных к черной магии и прочим нехорошим делам, обнаружил всего троих. Двух женщин и мужчину, расстреляли, а трупы сожгли.

В целях безопасности и экономии времени, Алеша приказал подчиненным остаться в монастыре на ночь. Через час приехала полевая кухня, а с ней на повозках палатки с имуществом гвардейцев и Посвященных.

Афонька прискакал в сопровождении Снежка. На сортировку у гвардейцев ушло четыре дня. Колдунов, ведьм и оборотней, обнаружили всего числом 12. Получалось на одного виновного двадцать невинных – нехорошо, однако.

В последний четвертый день, из самой дальней камеры два бойца привели узницу – молодую девушку, кутающуюся в обрывки бурнуса. К удивлению Алеши, на нее монахи дела не завели. После короткого разговора, стало понятно почему – похотливый Хесус, таким методом захотел склонить Иду, а так звали девушку, к сожительству.

Ей всего шестнадцать лет, а фигура и волнительные изгибы уже вызывают обильное слюноотделение у мужчин. Справедливости ради, следует отметить – Алеша на всех узников смотрел в основном "третьим глазом". Потому и буркнул безразлично Афоньке:

– Отведи девчонку помыться, у монахов есть вроде небольшая баня и найди ей какую ни то одежду. Нечего полуголой шастать.

Сказал и забыл. К тому времени отпускали последнюю группу заключенных. Алеша, в качестве компенсации, выдавал каждому по одной золотой монете, а заодно объявил:- Через день всем собраться у дворца губернатора, для получения своего конфискованного имущества.

Он здраво рассудил – на Руси доносчику первый кнут. Большинство людей пострадало в результате доносов. С плохишами предстояло разобраться завтра.

– Ваше бродь, ужин готов, мы вас ждем – жужжал над ухом денщик.

Алеша сгреб оставшиеся бумаги в кожаную сумку и вышел из кабинета. В нем когда-то заседал глава судейского трибунала – отец Хесус.

У палатки стоял накрытый раскладной столик, рядом примостился Снежок, делавший вид, что предстоящий ужин ему безразличен. Метрах в трех, на низкой скамеечке застыла фигурка закутанная в белый бурнус.

– Дык, Ваше бродь, по вашему приказу иудейку доставил. – Помылась, в порядок себя привела.

– Тогда чего девушку томишь, приглашай ее за стол ужинать.

Когда девушка села напротив, обомлел. Такой совершенной красоты он еще не видел. Тонкие точеные черты лица смутили юношу.

– Ида – поросил он хриплым голосом – сними, пожалуйста, с головы бурнус.

Девушка послушно сдернула одеяние. Алеша с Афонькой застыли пораженные совершенным обликом. Афонька перекрестился и, сбегав в палатку, принес кувшин вина.

– Ваше бродь, с вашего дозволения, пойду к лошадям, напою, накормлю – бормотал он удаляясь.

Ида оказалась милой девушкой, приятной в общении, внешне абсолютно не пользующаяся своей красотой. Она считала грехом использовать в личных целях свой ослепительный облик.

– Ну, это у тебя по малолетству – рассудил Алеша.

В жизни так и обстоит дело – где это видано, чтобы женщина не использовала свое главное оружие. А если нет, то это по части сказок и легенд. Чем больше юноша общался с юной иудейкой, тем больше она ему нравилась.

Судьба ее оказалась незавидной. С десяток семейств караваном шел из Толедо в порт Кадис. Евреи, почувствовав на своей шкуре гонения Инквизиции, хотели покинуть Испанию. По дороге караван ограбили разбойники – взрослых и детей убили. Паслась одна Ида, да и то, случайно.

Через месяц скитаний пришла в Свилью и к своему несчастью попала на глаза отцу Хесусу.

Ида с целью пропитания танцевала с бубном на торгу, там инквизитор и прицепился. Недели две уговаривал – не вышло. После чего арестовал и держал в подвальной камере. Девушка, выпив вина пыталась упасть на колени перед своим спасителем. Она очутилась в объятиях Алеша, когда он ее поднимал.

Девчонка вцепилась в него, не оторвать. Пришлось нести в палатку, а что делать. Идина неопытность с лихвой компенсировалась неуемным темпераментом и жаркими ласками. Она оказалась прекрасной и страстной любовницей, сопровождала Алешу до самой Валенсии.

Одоевский, от греха подальше, устроил Иду в Греции, в Салониках купил ей большой дом и дал сто тысяч золотом на житье-бытье.

Вся дальнейшая жизнь Алексея Одоевского состояла из таких встреч – с красивыми и просто симпатичными женщинами. И ни одна не оставалась обиженной или оскорбленной в своих чувствах. Все они любили Алешу искренне и нежно. В отношениях с ними, он всегда оставался честен и правдив – что женат, говорил всегда и сразу.А за то, что дарил им райское наслаждение – они его просто боготворили. Алеша сам того не ведая оказался рыцарем чести – почти всем своим возлюбленным помог материально, делая девушек весьма состоятельными особами того времени.

* * *

Наместник, князь Крымский, поворочавшись на широкой тахте, открыв глаза, пялился на потолок шатра. Эдит – славная девчонка, сладко посапывала во сне. Хронос заботливо прикрыл ее шелковым покрывалом. Шесть часов утра, сна ни в одном глазу, да и не нужен ему сон, по большому счету – сплошной атавизм.

Хронос поднялся, накинул халат и вбухался в турецкие туфли с загнутыми носами без задников, и вышел наружу.

Золотой диск солнца только начал выкатываться, обещая погожий день.

Хронос успокаивающе махнул рукой охране и присел на раскладной стульчик – призадумался. С одной стороны хорошо, что Владимир выдернул его с Крыма, подальше от визгливого гарема, да и с Эдит познакомился, но с другой – не ожидал такого большого объема работы. Сюда, в его так называемую ставку, Посвященные со всей Испании присылали "мутных" узников Инквизиции, причем десятками. Посвященных и винить то нельзя, потому как у многих бывших узников стояли мощные ментальные блоки. Применяя комплексные меры, вплоть до серебра и святой воды, Хронос довольно успешно снимал блоки, отделяя чистых от нечистых.

Но трудиться приходилось на износ, даже несравненная Эдит стала намекать о недостатке внимания.

Предтеча внутренне злился и рычал, а сделать ничего не мог – дело нужно довести до конца. Конечно, можно отдать приказ и "мутных" просто стали бы отстреливать, но это признание своей некомпетентности, да и Романовы не понял,а пока Предтече приходилось стискивать зубы и колоть очередного узника.

– Как они ему надоели, кто бы знал, быстрей закончить эту канитель и вместе с Эдит в Крым. Вот только гарем, до прибытии убрать втихаря в Казань – иначе его милая девчонка не поймет.

– Ага, "милая" – французская красавица оказалась ревнивой тигрицей – Хронос непроизвольно дернул поцарапанной щекой. Заживить царапину для него секундное дело, но он этого делать не стал – в воспитательных целях.

– Ладно, чего рассуропился – сейчас утренний туалет, завтрак и * * * за работу, товарищи.

* * *

Вернувшись в родной город, Владимир пару дней провел в кругу семьи. Соскучившаяся Наташа, бросив все дела не отпускала ни на шаг. Прослабление сделал лишь для Эли – за два дня эти шальные женщины вытянули из него все жизненные соки.

На третий день Владимир дал отлуп, отгородившись государственным делом и, невзирая на надутые губки жены и нахмуренные брови Эли, прихватив Скуратова, отбыл.

В Чернолучье они устроили грандиозную пьянку, втянув в нее и уважаемого тестя. Ему Романов вывалил все столичные новости и посоветовал готовиться стать первым лицом города. На второй день тестя утащила разъяренная теща, Ольга Петровна.

Скуратов заметил:

– Какая шикарная вумен – тайфун.

– Вот, вот, яблоко от яблони.

– Ты на свою Наташку намекаешь?

– Угу, на ее любимую.

– Ты не отвлекайся, наливай.

Попив от души на третий день занялись делом.

– Семен, тебя отправляю в Казань в XV в., а я займусь Главным федеральным банком.

Семен азартно потер ладони – держитесь янкесы, обуем по полной программе.

– Ладно, поехали – и перед ними на веранде чернолучинского дома засиял пространственный переход. Через секунду дом опустел.

Из современной Казани Романов отправил Скуратова в прошлое. Сам занялся подготовкой транспорта для операции. Федеральный банк он обчистил через день – все четыре тысячи тонн отправились в хранилище Казани в век XV. Романов решил здесь задержаться – дела того требовали.

Друзья собрались в летнем флигеле дворца, вскоре к ним присоединился Карчи.

– Государь, вот нам радость-то.

Без всякого перехода Карчи взмолился:

– Ваше Величество, ослобони за ради Бога от обязанностей тебя замещать. – Не успеваю я, семью совсем забросил.

– Эк, тебя, братец, зацепило, Катерина небось ругается? – скривился в усмешке Семен.

– А ты че скалишься, Скуратов? – Сам-то, небось, там в будущем у жены под боком.

– Га-га-га – заржал Романов. – Сеня, а ведь Канцлер тебя уел. – Карчи, можешь обрадовать свою жену – на ближайший год будешь заниматься только своей Канцелярией. – Давай расклад по Европе, где мои генералы? – Но прежде выпьем, други, доброго вина.

Выпили, осушили бокалы.

– Государь, изволь у меня с собой карта, укажу нынешние проспекции наших армий.

С этими словами Карчи вытряхнул из тубуса карту, свернутую в рулон.

– Значить так – Первая армия Ярослава Удалого находится под Константинополем. – Вторая армия Афанасия Воронина, разгромив Исмаила I Сефевида, предводителя кызыл баши и примкнувших к нему черных туркмен, под Тебризом, прошел на турецкую территорию и встал лагерем под Эрзурумом на речке Карасу. – Третья армия князя Ивана Благовещенского, наведя порядок в Испании, плывет в Византию на соединение с Первой армией. – Согласно выработанной диспозиции, наместник князь Крымский с гвардейским полком, ждет тебя, Государь в Андорре.

– Ну что же пока все идет по плану. – Карчи, отдай пайцзу Семену, мы с тобой к Наместнику, а затем рванем в Ватикан к Николаю V. – Говоришь милейший человек? – Вот и поглядим, да напомним ему о старом договоре, который нарушил Ватикан.

– Государь, ты главное с них контрибуцию стряси – встрял Семен.

– Действительно, Государь, с Инквизицией они зело промахнулись – поддакнул Канцлер.

– Выпьем, други, по последней и отдыхать. – Карчи, приготовь все нужные бумаги и найди наш договор с Ватиканом от XIII в какого там года, завтра отбываем.

В тот вечер Романов намеревался лечь пораньше, ан нет, не получилось. В постели его ждала Лейла. Как она просочилась в опочевальню осталось загадкой. Владимир хотел усовестить девушку, мол, мала еще, но когда ему под руки попалась налитая грудь довольно нехилых размеров, говорить о возрасте стало просто глупо. Всю ночь напролет они провели в страстных любовных утехах.

– Да, – думал про себя Романов, – нынче девчонки пошли, здесь вам не тут.

Утром, ласково шлепнув Лейлу по красивой попке, отправил ее отсыпаться, а сам после утреннего моциона и завтрака вышел в сад.

Стояло чудесное утро, пришла пора урожая, созрели не только хлеба и овсы, но и фрукты с бахчевыми. Рынок в Казани не вмещал всех купцов и лавочников. Коменданту города пришлось создать второй рынок, на окраине.

К императору подбежал адъютант.- Государь, прибыл Канцлер.

Стартовали прямо из сада – портал вынес их недалеко от гвардейского лагеря. Наместник поразил Романова с Карчи переменой в облике и поведении – перед ними предстал с иголочки одетый в полный мундир господин с безукоризненно вежливыми манерами. Куда делась пропойная рожа слесаря-сантехника из глубинки.

Романов, пялившийся на Хроноса, глотнул воздух.

– Хронос, что с тобой, не заболел?

– Ничего не ответил детинушка, лишь молча, дожевал портянку – пробормотал Карчи.

Хронос, меж тем, отодвинул шелковую портьеру и с гордостью произнес:- Государь, Канцлер, позвольте Вам представить мою жену – Эдит Анжу.

Перед ними появилось некое небесное создание в пышном платье и большим декольте – красавица исполнила реверанс и приникла к Хроносу.

– А ларчик просто открывался – заметил Владимир.

– Горбатого могила исправит – в парт-арт уточнил Карчи.

– Ваше Величество, Карчи, прошу с нами отобедать.

За обедом к их удивлению, Хронос не хлестал спиртное литрами, а довольствовался одним фужером красного вина, разбавленного водой.

– Ню-ню, надолго ли тебя хватит, гражданин Хронос? – подумал Романов. В общем, обед прошел в благоприятной и дружественной обстановке.

Наутро гвардейский полк походной колонной прошел пространственный портал – русские воины выезжали прямо на площадь Ватикана.

Бойцы привычно занимали боевые порядки, слышались крики команд и через сорок минут дворец полностью окружили. Романов махнул рукой и орудийный расчет произвел из 80 мм орудия холостой выстрел.

Император в сопровождении Хроноса, Карчи, да роты гвардейцев, не спеша зашли во дворец, на рандеву с папой Николаем V – в девичестве Томазо Парентучелли.

Перепуганную стражу и святых отцов гвардия раздвигала плечами, словно ледокол первый лед.

В кабинет папы вошли втроем – беседа длилась два часа, после чего папа Николай V собрал всех кардиналов и объявил о своем решении прикрыть Инквизицию и ее трибуналы. Для борьбы с ересью и черной магией, необходимо найти другие формы с условием, что не пострадают невинные люди. Кроме того, с Ватикана стребовали контрибуцию в 10 млн. золотых дукатов, из них 5 млн. дукатов – компенсация бывшим невинным узникам.

Пролонгировали старый договор, в новом Романов добавил пункт – при выборе каждого нового папы, договор будет зачитан вслух перед всеми кардиналами, при этом должен присутствовать представитель православной церкви.

Кстати папу Николая V, походя, избавили от подагры, которая мучила его последние полгода.

Погрузив золото в повозки, полк с первыми лицами государства Российского под покровом ночи ушел через портал. В конном строю гвардейцы вышли под Константинополем.

Через два дня после встреч и совещаний с командованием 3-й и 1-й армии – Хронос с Эдит Анжу спецназом и сотней Посвященных, приготовив списки бывших узников Инквизиции, прихватив несколько повозок с 5 млн. дукатов компенсации через портал отправились во Францию, а затем в Испанию.

Хронос сначала закочевряжился, ссылаясь на медовый месяц, но после грозного рыка Императора спрятал язык в одно темное место и белым и пушистым зайкой упрыгал к французам.

Трехсотысячное войско привольным лагерем раскинулось на побережье Босфора – черноморский флот застыл на рейде Константинополя.

Дав на подготовку три дня, Император отдал приказ о переправе войск через пролив на турецкий берег.

Князь Воронин, командующий 2-й армией, радировал – прошел с боями половину Турции и стоит лагерем у захваченного города Мелитена. По данным разведки, османский султан МехмедII произвел общую мобилизацию и собрал огромное войско – 700 тысяч воинов. Из них 500 тысяч – регулярные войска. В ответной радиограмме Император приказал идти князю Афанасию Воронину со своей армией им навстречу. Точка рандеву у западного побережья озера Туз через восемь дней, т.е. 15 сентября 1448 г.

Армии соединились точно в назначенное время. Дав два дня отдыха, войска двинулись на столицу Османской империи г. Конья. Сто с небольшим километров русское войско преодолело одним броском.

Расположившись на обширном плато в десяти километрах от столицы, армии стали лагерем. От горизонта до горизонта зажглись походные костры, задымили сотни полевых кухонь – между палаток потек вкусный запах кулеша. По лагерю носились шустрые вестовые, везя приказы во все концы. Уходило в темноту на рысях, боевое охранение.

* * *

3-я гвардейская рота, отужинав при свете костров, готовилась к предстоящему сражению. Одни воины, чинили упряжь, другие точили сабли и, разобрав карабины, заботливо протирали маслом. Алеша, сидя у палатки, в компании Снежка читал пачку писем от жены, наконец, его нагнавшую. Алеша перечитывал Леночкины послания, внутренне ежась – та грозила немыслимым карами на предмет не, то что измены, а даже мысли о ней.

– Да, женщина, она сердцем чует – горестно вздыхал Алеша. – И ведь не соврешь, нипочем, ну попал и что теперь делать?

Алеша с ужасом осознавал, что не сможет остановиться и будет изменять своей любимой Леночке всегда. Слово то какое – изменять, да и весьма спорное. Просто Алеше жалко всех красивых девушек, им помочь нужно, причем здесь измена.Так, горестно вздыхая, он исповедовался Снежку – тот все понял и лизнул хозяина в щеку.

К палатке подошел его зам – лейтенант Береза.

– Господин капитан, личный состав 3-й роты готовится ко сну.

– Сергей, ты чего с дуба рухнул? – К чему официоз?

– Ну мы же не знаем как на вас неожиданное повышение повлияло – резонно заметил лейтенант Береза. – понятное дело – после турецкой кампании переведут тебя, не дело капитану ротой командовать.

– Ай, не загадывай – сражение завтра – махнул рукой Алеша.

– И то правда – согласился Береза.

Потом они посидели, помолчали, полюбовавшись яркими звездами в южной ночи, и разошлись на отдых.

Утро перед сражением выдалось теплым, безветренным. Турецкая армия выглядела очень внушительно – эдакая разноцветная махина под миллион бойцов, сверкая щитами и латами, стояли рядами по всей равнине.

Вдалеке виднелась ставка султана, окруженная знаменами и бунчуками. Вот забили знаменитые военные турецкие барабаны, визгливые дудки извлекали подобие военных маршей – турецкое воинство колыхнулось и пошло в атаку.

Конница мамелюков – 200 тысяч сабель, разделившись надвое, пошла в атаку с флангов. Многотысячный топот копыт заставил дрожать землю. Русские войска в своем пятнистом зеленом обмундированием, сливались с ландшафтом, численность войск скрадывалась наполовину, и вообще выглядели армии блекло и бледно.

Султан Мехмед II в окружении ближних сановников и военачальников, сидя на коне, обозревал противника в подзорную трубу. Плюясь и шипя, он заявил:

– Я не понимаю, как жалкая кучка русских гяуров могла победить нашу 300 тысячную армию? – Ничего, сейчас мои храбрые воины живо поставят на колени этих возмутителей спокойствия.

Лизоблюды в один голос закричали, что под мудрым и чутким руководством несравненного султана Мехмеда II, да продлит Аллах его годы, преданные войска сотрут русских в порошок, а их Императора приведут в плен на аркане.

Без всякой пристрелки, по приказу Его Величества, три артдивизиона из всех орудий произвели залп по ставке султана. Курган с палатками и главным белым шатром посередине взлетел на воздух. Вверх взметнулись сполохи огня, донесся гулкий звук разрывов – черный дым и пыль скрыли ставку.

Артнаблюдатель заорал в микрофон данные для орудийных расчетов. Перед несущейся конницей мамелюков встал шквал огня с жуткой методичностью идя вглубь колонн. Среди воя и разрывов снарядов слышались дикий визг погибающих лошадей и людей.

Артиллерия трех русских армий располагала следующим количеством стволов – ротные минометы – 82 мм – 1800 шт., орудия 80 и 60 мм – 3600 шт. и орудия 100 мм – 900 шт.

Когда рявкнула вся артиллерия, у толпящихся на вышке генералов заложило уши, несмотря на заглушки из ваты. Орудия стреляли из-за спины и снаряды со свистом проходя над порядками войск, заставляли гвардейцев невольно втягивать головы в плечи.

Артиллерийская канонада длилась час – этот час кромешного ада, выжившие турки запомнили на всю жизнь – они зареклись воевать с русскими. После знаменитого сражения при Коньи между Турцией и Россией не случилось ни одного военного конфликта.

В этой ужасной битве османы потеряли почти 500 тысяч воинов – конница мамелюков оказалась выбита начисто. Русские войска потеряли ровно 85 бойцов. Такого итога военная история не знала, больше никто таких результатов не получал.

Алеше с гвардейцами не пришлось сегодня махать саблями. Они получили задание – всем полком, совместно с другими воинскими соединениями, сгонять в одно место, разбежавшихся турецких солдат. До вечера они собирали со всего плато испуганных турок. В плен попало 120 тысяч, 75 тысяч – раненные, 5 тысяч пропали без вести.

Русские войска через день заняли столицу Османской империи – Конья.

За неделю пребывания Император вытряс с турок контрибуцию – 20 млн. золотых дирхем.

На турецкий престол посадили деятельного визиря Махмуда-пашу Анжеловича, объявив его султаном и, подписав вечный мир между государствами, 120 тысяч турок, как военнопленные отправились под конвоем в Россию.

Русское войско с огромным обозом и стадами овец и коров с повозками нагруженными золотом, нескольким колоннами двинулись в сторону порта Синоп, вдоль реки Кызыл-Ирмак. Через две недели войско встало лагерем у Синопа.

Дав людям отдохнуть, через день Черноморский флот принялся перевозить войска через Черное море в Крым.

Часть дивизий прошли через портал, созданный Императором. В Крыму, оставив основную часть войск, Романов с Карчи, а также капитан Одоевский и лейтенант Лихачев, отбыли в Казань.

2-го октября 1448 г. в Грановитой палате открылся Всеобщий дворянский собор. Присутствовали все вызванные княжеские и боярские фамилии, никто не осмелился нарушить приказ грозного Императора.

Это от указов Василия I можно отбрехаться – с Владимиром I такой номер не проходил. Ослушаешься – себе дороже, враз очутишься по ту сторону Уральских гор, в жуткой Сибири.

Собор открыл Канцлер – он передал слово Императору.

Романов сказал на удивление немного, в основном о победе русского оружия над нехристями, заметив, что празднества по сему знаменательному событию начнутся после прихода войск.

Затем взял слово Карчи и поверг в шок все присутствующее боярство. Объявив, что с сего дня и сего года по высочайшему указу Императора – титул боярский на Руси более даваться не будет. То есть боярство обречено на вымирание – титул по наследству не передается. Боярские дети будут дворянами и только. Дальше – больше.

Канцлер объявил, что за заслуги перед Отечеством и ратный труд, по указу Императора Владимира I заслуженным гражданам России будут выдаваться дворянские титулы, в том числе графские и баронские.

Кроме того, все княжьи и боярские дети поступают в кадетские корпуса и пансионаты.

– Стыдно, господа хорошие, если ваше чадо ни писать, ни читать е умеет. – XV на дворе пора вылазить из медвежьих углов – надо приносить пользу обчеству и государству.

Князья с боярами зашумели, задвигались, испуская в шубы тяжелый дух.

Император распорядился открыть несколько окон.

В заключение выступил Романов – поздравив еще раз всех с победой над турками, и объявил – теперь попрощайтесь с чадами своими на ближайшие четыре года, и прошу в Мраморный зал на праздничный пир. – А вас, князья Одоевские, опрошу остаться.

Одоевские старинный княжий род, из Рюриковичей, числом двое, поклонились Императору.

В зал вошел юноша, в чине гвардейского капитана с орденом и медалями на груди.

– Позвольте представить вам, господа, сего юношу – князь Алексей Иванович Одоевский.

Старший князь Одоевский – Аполлинарий, зашелся в кашле. Его младший брат Юрий заволновался.

– Позвольте, Государь, но князей Одоевских на Руси больше нет, у нас с Аполлинарием в семье одни дочери. – Род, к сожалению, угасает.

– А что вы на это скажете – и Романов положил перед ними Большую Бархатную книгу с закладкой. – Откройте.

Князь Юрий открыл.

– Да, здесь описана наша родословная, ну и что?

Романов, не теряя хладнокровия, ткнул пальцем в нужные строки.

– В вашем роду был некий Александр. – Что вы слышали о его судьбе?

Князь Аполлинарий запустил пятерню в пегую бороду.

– Да, в нашем семействе существует легенда – один из князей Одоевских – Александр, якобы поссорившись с родителем, ушел из отчего дома и воевал простым гвардейцем в твоем войске, Государь.

В голосе Аполлинария присутствовал большой скепсис, дескать, чего сказки вспоминать.

– Легенда, говоришь – усмехнулся Романов. – Алеша, предъяви расписку Госбанка.

Капитан, достав из внутреннего кармана бумагу, с поклоном передал ее Императору.

– Читайте, господа хорошие.

Князья коршунами налетели на расписку – прочли. Юрий выразил общее мнение:

– Ну и что, мало ли однофамильцев на Руси.

– Алеша, перстень.

Юноша, все так же молча, снял с левой руки перстень с грубо обработанным рубином и положил на стол. Князья, осмотревшие его со всех сторон, и обнаружившие с внутренней стороны фамильную метку – трилистник, сдулись и сидели с недовольными мордами.

Владимир рассмеялся:

– А чего у вас рожи перекошенные? – Сами же сказали, род ваш пресекается – а вот, пожалуйста, перед вами молодой князь Одоевский, он, кстати, женат на моей правнучке и у них скоро появится потомство. – Будем надеяться мальчик.

До князей Одоевских только сейчас дошел весь смысл произошедшего. Оба повалились на колени.

– Государь, прости нас, глупых рабов твоих, ты подарил нам надежду.

Через пять минут Романов с улыбкой наблюдал выходящих из палаты князей Одоевских. Алеша со смущением принимал знаки внимания своих новых седых родственников, а те, словно две квочки, с двух сторон, что-то гудели ему в уши, смахивая невидимые пылинки.

– Ну вот, одним хорошим делом больше, перестал быть Алешка сиротой, сейчас у него столько родственников объявится, только успевай поворачиваться.

Тем временем 3-я армия князя Благовещенского, переброшенная Императором во Францию, в Булонь, загрузилась в порту на суда, прибывшего Северного флота. Ей предстояло форсировать пролив Па-де-Кале, ворваться в Англию и пройти ее частым гребнем. Сто тысяч молодых мужчин требовалось захватить князю Ивану. Армия переправилась успешно, и, встав лагерем в предместьях Лондона, ждала пока король Генрих VI соберет войско.

Через неделю состоялось побоище, иначе это не назовешь. Русская артиллерия, перемолола рыцарское войско и баронские дружины в фарш. Из 300 тысячного английского войска уцелело не более 75 тысяч воинов, да и то, половина раненные.

Стребовав контрибуцию в 12 млн. золотых гиней, князь Благовещенский радировал Императору. 3-я армия шла через пространственный портал под Казань 5 дней. Под конвоем привели 102 тысячи англичан, которых вскоре отвезли в эшелонах к Владимиру – от него пойдет сеть бетонированных и асфальтированных дорог.

Часть англичан – 10 тысяч отправили на тульский металлургический завод. 30 тысяч на Урал, в Магнитогорск.

Всех пленных турок отправили на Урал, а затем дальше в Сибирь. Потери среди них в первую зиму случились огромные – около 40%. От 275 тысяч осталось примерно 160 тысяч. Император потом строго наказал виновных и нерасторопных бояр, не обеспечивших пленных турок зимней одеждой.

25 ноября 1448 года на главной площади Казани состоялся парад войск. Он продолжался полдня – шутка ли, перед трибунами прогарцевала треть полумиллионного войска – 170 тысяч. Прошли под военные марши, все рода войск – сначала гвардия, затем артиллерия, пулеметчики, кирасирские егерские и казачьи полки.

Рядовых, сержантов, капралов и унтер-офицеров наградили в тот же день, прямо в войсках. Все получили памятную медаль – "За разгром Османской империи".

Многих наградили Георгиевскими крестами с полагающимся золотым червонцем.

В тот вечер начались массовые гуляния по случаю победы. На другой день в Грановитой палате Императора совместно с Канцлером, командующим русским войском генерал-полковником Савелием Хватом и командующими трех армий – Благовещенским, Удалым и Ворониным с адъютантами, чуть не весь световой день награждали боевых офицеров от лейтенантов до генералов.

После награждения основной массы офицерства, Император лично наградил командующих.

Первым князя Савелия Хвата – он получил чин фельдмаршала и высший орден Империи – "Белый тигр". Орден учрежден Романовым в этом году. За ним по значимости шел орден "Андрея Первозванного" – им наградил командующих армиями. Каждый из князей удостоился чина маршала. Карчи тоже заимел этот орден.

Следующие чины получили многие офицеры в войсках. Потому повод для веселья, пития и расслабления души присутствовал.

Пир в Имперском дворце начался в 20.00 часов и продолжался неделю.

К Владимиру I неожиданно нагрянули гости – Людмила из 2052 года и Людочка из 2526 года, причем в один день.

Четрыхнувшемуся про себя Романову пришлось принимать любимых жен. Присутствующий на пиру Хронос со своей Эдит, с самой серьезной мордой, поздравил Императора с дорогими гостьями – паразит.

У него самого в Крыму случился аврал, и дело дошло до мелких травм, в виде царапин – Эдит поставила ультиматум – или она, или гарем.

Хронос прогнулся очередной раз и мигом отправил бедовых девчонок в Казань. Благо дело, объявились войска и девушек, не напрягаясь повыдавали замуж.

Празднование шло по всей Руси, конечно, не с таким размахом как в Казани. На праздновании присутствовали почтенные гости – будущий Император Византии Константин XI Драгас из Палеологов, малолетний король Венгрии Ласло V, с регентом Яношом Хуньяри, группа болгарских бояр, Сербский король Георгий Бранкович, царь Александр, правитель Кахетинского царства.

Но прежде, 27 ноября, прошел большой крестный ход в Казанском соборе состоялось торжественное богослужение, во славу русского оружия, во здравие Божие и православия.

Молодежь присоединилась к пирующим лишь на второй день – с трудом оторвавшись друг от друга. Сейчас они сидели по левую сторону Императора, после князя Андрея Вяземского и его жены, княгини Софьи Романовой. За четой Одоевский-Романовых сидела пара Володька Лихачев с женой Дашей.

Володька, за ратные подвиги пожалован в дворянство и награжден еще одним Георгием. Молодые люди сидели, оживленно переговариваясь, делясь впечатлениями от увиденных успехов своих жен.

Девчонки, за время их отсутствия, умудрились на 70% отстроить дворцы и обустроить деревни. Крестьяне собрали кое-какой урожай – главное на зиму голодными не останутся. Рачительные хозяйки забили все амбары мукой и крупами.

Пир, как и положено, начался со здравия Императору и к удивлению иностранных гостей, больше виватов в честь Владимира I не кричали. Гостям объяснили – Император жестоко пресекает лесть и словоблудие в свой адрес.

Балканские и прочие правители все время, проведшее в Казани, пребывали в некотором шоке и ходили, выпучив глаза.

Константина XI Драгаса, будущего Императора развивающейся Византии, больше всего поразили не уровень прогресса в России, не заводы и фабрики и даже не железная дорога, по которой их возили до первой станции и обратно в Казань. Его удивил обыкновенный садовник, постригающий кусты возле богатого дома с магазином на первом этаже.

Решив, видимо, передохнуть садовник положил секатор в кармн фартука и присел на изгородь. Он принялся увлечено читать какую-то книжицу, вытащенную из-за пазухи.

Константин XI, проезжая в карете сопровождаемый свитой, увидев эту картинку, заинтересовался и приказал остановиться. Выйдя из кареты, грек через переводчика спросил – что читает уважаемый россиянин?

Вместо ответа садовник протянул ему небольшой томик в кожаном переплете. Раскрыв его, потрясенный Драгас застыл, выпучив глаза – это оказался Плутарх, в подлиннике. Молча, с задумчивым видом, грек со свитой вернулся во дворец.

Вечером он имел весьма продолжительную беседу с Владимиром IРомановым. Для себя он сделал правильный вывод – с русскими нужно жить в мире и согласии. Срочно заключить с ними торговый и военный союз – последний предпочтительнее.

После турецкой кампании, всю зиму, со всех концов Европы стали приезжать послы с вверительными грамотами и через два года властям города пришлось выделять участок в Казани под различные дипмиссии и посольства.

* * *

Пировали сразу в двух залах – Грановитой и Мраморной палатах. В Малахитовой палате, на хорах наяривал духовой оркестр – пол-зала отдали под танцы. В остальной части гости развлекались различными играми – бильярд, карты, шахматы, лото.

Если в Грановитой палате пировал в основном генералитет, министры и заслуженные приближенные к Императору подданные – большинство Посвященные, то в Мраморном зале, за длинными столами пили и ели представители старейших княжьих и боярских родов. Мало кто отказался от Государева приглашения.

За столами сидели князья – Оболенские, Шуйские, Пожарские, Репины, Воротынские, Всеволожские, Шумские, Богушевские и др. За другими столами пировали бояре из древних родов – Сабуровы, Морозовы, Салтыковы, Скрябины, Тучковы, Новосильцевы.

Гул стоял по залу многие из гостей не вылезали из своих родовых имений и не видели друг друга уйму лет. Все в той или иной мере знали друг друга, а многие являлись родственниками.

Заздравные тосты, встречи, объятия – вино лилось рекой. На хорах тихо и ненавязчиво наигрывал оркестрик. Расторопные слуги сновали по залу с подносами со снедью и кувшинами с вином.

Шел четвертый день праздника – многие жены и дочери не пришли во дворец, дав свободу своим мужьям, отцам и братьям.

Алешка с Володькой тоже сегодня вольными птахами резвились на пиру, рядом с ними сидели братья князья Одоевские – Аполлинарий и Юрий, с ними же рядом сродственник, пожилой князь Мстислав Волконский.

Князья, опустошив очередной раз чарки, разговорились – слово взял Аполлинарий.

– Я вам так скажу, давно нужно было нас собрать вместе и правильно давеча царь-батюшка создал Большой совет из достойнейших княжеских и боярских родов.

– Точно, мы завсегда поможем обчеству каким никаким советом – отозвался князь Волконский.

Князь Юрий высказал мысль, которая давно созрела у многих:

– Все гундели выскочка, да выскочка, – да если бы не Государь в 1236 году, кто знает, может до сих под ходили бы в татарском ярме. – Выпьем за нашего спасителя, Императора Владимира I – дай Бог ему здоровья.

Чарки зазвенели. Выпили.

Володька Лихачев пытал Алешу.

– Ну и каково быть князем Одоевским? – Снизойдешь ли до нас, простых и сирых?

– Мелешь языком чё попало, лучше давай выпьем за победу.

– Давай.

Дзинь

* * *

Выпив Алеша ненадолго задумался – после прибытия армии под Казань Император тогда вызвал Алешу через неделю во дворец. Вместе с Канцлером Карчи они поздравили юношу с титулом князя на вполне законных основаниях.

– Теперь, Алешка, родственников у тебя, что у Барбоски блох.

– Почто так, Государь? – не понял Одоевский.

– Вот чудак человек – вы все Рюриковичи, а это почитай 250 фамилий, правда, некоторые уже в списках не значатся.

Государевы подарки на этом не кончились.

– Алеша, пойдешь с Карчи, тебе на груди поставит мой родовой знак. – Он имеется у меня и моих сыновей – намек понял, сынок, – Романов усмехнулся и подтолкнул Алешу. – Иди.

Канцлер колдовал над юношей часа полтора, затем оторвался от своего произведения и, обозрев, довольно хмыкнул.

– Все, князь, поднимайтесь, можете посмотреть в зеркало.

Алеша подошел к большому настенному зеркалу и увидел на своей левой груди, татуировку – оскаленную морду Белого тигра.

– Ну как, не сильно болит?

– Терпимо.

– Цените, юноша, это высшая награда Императора, будьте всегда на высоте.

* * *

На четвертый же день праздника случилось радостное происшествие – прибыли любимые жены Императора Романова. С разницей в три часа. С Людмилой Владимир виделся давненько и потому очень соскучилась. Оставив гостей, тут же увлек ее в царскую опочивальню. У них, как всегда, случился ураган страстей, любили друг друга, словно в последний раз. Умудрились измотать себя так за два часа, что не хватило сил подняться, во всяком случае, у Людмилы.

Владимир на руках отнес любимую в ванную комнату и ласково поливал ее теплой водичкой. Затем прилег рядом на полку, и они незаметно уснули в обнимку.

Разбудил Императора деликатный звонок, накинув простыню, выглянул из комнаты отдыха в коридор.

Его дожидался адъютант Василий.

– Прости за беспокойство, Государь, но прибыл Великий магистр Ордена.

– Людочка что ли?

– Так точно, Государь.

– Василий, проводи со всей вежливостью в Грановитую палату, да и прикажи поставить рядом с моим троном, слева и справа два малых полутрона для моих жен.

– Слушаюсь, Государь, – Василий исчез.

Владимир вернулся и разбудил Людмилу.

– Любовь моя, пойдем к гостям. – Да там Людочка прибыла, надеюсь, не будешь ревновать?

Людмила распахнула и без того большие глаза и совершенно искренне спросила:

– А зачем?

Романов всегда ей поражался, а уже что говорить за его подданных. Если Императора уважали, любили и слегка побаивались, то Людмилу – боготворили. Ее считали чуть ли не святой, впрочем, к другой Людочке отношение почти такое же.

Людмилина искренность и простота в общении, доброта, умение выслушать человека, обаяние и шарм, а так же готовность помочь любому, невзирая на положение и звание, заслужили воистину народную любовь и почитание.

Сев на трон, Владимир с радостью поприветствовал Людочку, заметив у нее новую складочку на переносице.

Быть Первым лицом Ордена Посвященных, та еще ноша – не язык в окошке показывать. После первых тостов он обратился к Людочке:- Вижу у тебя что-то случилось?

– Да, нам нужно поговорить.

– Семен, – окликнул Скуратова Владимир.- Развлеки Людмилу, у меня тут серьезный разговор предстоит.

Выходя из палаты вслед за Людочкой. Романов посуровел – чуял, недобрые вести она принесла. По залу, словно холодная волна прошла, утихло веселье, многие примолкли. Посвященные чутко отреагировали на изменившуюся ауру Императора.

В кабинете Владимир поцеловал и крепко обнял Людочку.

– Что случилось, малыш?

– Беда, Володечка. – Вторжение в нашу галактику. – Медленное и частичное, но вторжение.

– Вы знаете кто?

– Да, атланты.

– Во, блин, этих-то откуда хрен принес?

– Издалека, Володечка. – Нам стали известны их планы – случайно захватили корабль-разведчик. – Кроме роботов на борту оказался пилот-атлант. – Они хотят сделать Землю своим домом. – Помоги нам, Володечка, помоги роду человеческому.

У Романова застрял комок в горле – нежно обняв любимую женщину, поцеловал в губы и спокойно сказал:

– Поможем. – Пойдем, нас ждут.

Выйдя из кабинета в Малый зал, увидели множество народа – собрались все Посвященные. Генералитет, министры, служилый люд, князья, бояре и, конечно, ближние соратники. Все молча ждали Государева слова.

– Война, други мои. – Война на полное уничтожение – атланты вернулись и не важно, что это происходит в будущем, в 2526 году. – Земля, наша родная планета, у нас одна. – Считаю нужно помочь потомкам.

В напряженной тишине звякнула чья-то шпора. Вперед вышел юный князь Одоевский, капитан гвардии.

– Разрешите мне сказать, как самому младшему. – Думаю, что выражу общее мнение – защищать Отечество и род людской, наше предназначение. – Приказывай, Государь.

Алеша, сделав шаг вперед, застыл по стойке смирно. Следом, рубанув шаг, встали в шеренгу все остальные.

– Такой народ не сломить – пронеслось в прекрасной головке Великого Магистра Ордена Посвященных.

Оглавление

I глава

II глава

III глава

IV глава

V глава

VI глава

VII глава

VIII глава

IX глава

Х глава

XI глава

XII глава Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg