«Проект «Изоляция»: Возвращение»

Проект «Изоляция»: Возвращение (fb2) - Проект «Изоляция»: Возвращение (Проект «Изоляция» - 2) 1875K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Кирилл Юрьевич Шарапов

Кирилл Шарапов Проект «Изоляция»: Возвращение

© ЭИ «@элита» 2015

* * *

Вместо предисловия

Второй и первый ударные флоты великой империи стартовали с малой луны 7 месяца 11 дня. На окраине системы было замечено скопление неопознанных объектов, и адмиралу Нарсу приказали проверить. Империя давно осваивала космическое пространство – ни Воданы, ни Пиры, ни Турмы не располагали ресурсами и технологиями для выхода в космос. Жалкие отщепенцы империи, всё, что они могли себе позволить – сотню спутников гражданского назначения и пару научных космических станций. Несколько раз Пиры пытались запустить военные спутники, но патрульные корабли сбивали их. И вот теперь флоту предстоял первый полёт. Тринадцать кораблей во главе с флагманским истребительным крейсером «Торн».

Адмирал Нарс гордо смотрел на великолепные корабли, стоя на мостике флагмана. Все новейшие достижения, все ресурсы имперских учёных брошены на их создание, весь опыт двух тысяч циклов существования, чтобы создать эти великолепные корабли.

– До цели два месяца и четыре дня, – подойдя к адмиралу, доложил флот-штурман Вирс.

– Характер целей? – поинтересовался адмирал, не надеясь услышать ответ.

– Аналитики предполагают, что это метеоритный поток, он только что вошёл в систему и движется прямиком на Торн.

– Благодарю, флот-штурман. Когда разведывательный спутник достигнет целей?

– Через четырнадцать дней, поток идёт ему навстречу.

– Вы уверены, что это метеориты, а не корабли чужих? – адмиралу очень хотелось, чтобы было наоборот; ему всего сорок два, и он мечтал о космическом бое, в котором непременно разобьёт врага и станет национальным героем, как Тарк Лим, уничтоживший столицу Даремцев.

– Да, адмирал, – уверенно произнёс Вирс, – это метеориты. Во всяком случае, я так думаю.

– Вы должны не думать, а знать, – расстроившись, отчитал подчинённого Нарс.

– Да, адмирал. Я придержу свои мысли до момента, когда спутник не окажется поблизости от объектов. Разрешите идти?

– Идите, – великодушно произнёс Нарс. – И помните, что я вам сказал: вы служите на «Торне», это не место для догадок, вы должны быть уверены.

– Так точно, адмирал, – вытянувшись, отчеканил Вирс и, развернувшись на каблуках, печатая шаг, удалился.

«Какой же он красивый, космос, – подумал Нарс, – и я его хозяин».

Флоты и метеоритный поток встретились спустя пятьдесят четыре дня, операторы немного ошиблись в расчётах.

Адмирал получил то, что хотел: великая битва состоялась, и противник у него достойный – сам космос. Тысячи метеоритов рвались к планете, и стоило в неё попасть, как всему живому пришёл бы конец.

В ход пошло всё, что имелось в арсенале кораблей: зенитки отстреливали малые объекты, размером не превышающие автомобили; торпеды, начинённые плазмой, рвали большие астероиды; самонаводящиеся ракеты с ядерными зарядами расправлялись со средними целями и мелкими осколками; главный калибр – плазменные и кинетические пушки – крошили всё, что вставало на пути.

Метеоритный поток остановили и рассеяли. Адмирал потерял семь кораблей, боезапас истрачен на девяносто восемь процентов, но ни один метеорит не пролетел мимо.

– Передайте на Торн, что мы победили, – приказал он оператору связи.

– Империя не отвечает, – отозвался оператор. – И… – он запнулся, не зная, как сказать.

– Что «и»?. – рассердился Нарс, ему не терпелось доложить о своей победе.

– Адмирал, мы попали в необъяснимую аномалию, мы словно зависли в пространстве. И ещё… – последовала неловкая пауза, – время остановилось.

Адмирал посмотрел на хронометр на своей руке, подаренный лично императором. Стрелки не двигались.

– Доложить о состоянии всех систем, – приказал он.

– Двигатели не работают, – раздался в рубке голос Ринара, старшего технического офицера.

– Навигация отказала, – доложил Вирс, – мы не можем определить местонахождение.

– Связь отсутствует…

– Приказываю наладить связь с остальными кораблями, отремонтировать двигатели и выяснить местоположение!

– Связь с кораблями флотов налажена, – спустя несколько часов доложил флот-капитан, – но мы по-прежнему не можем связаться с Торном, планета не отвечает.

– Двигатели работают, – отчитался Ринар.

– Координаты установлены, – доложил Вирс, – мы в полупарсеке от Торна. Только, адмирал, что-то странное с хронометрами.

– Что? – рявкнул Нарс. – Докладывайте по форме!

– Так точно, адмирал! – вскочив из-за пульта и вытянувшись, прокричал Вирс. – Автоматические хронометры показывают дату пять тысяч одиннадцатый цикл от основания империи!

– Ты понимаешь, что говоришь? – разозлился на флот-штурмана Нарс.

– Так точно, господин адмирал! – вытянувшись ещё больше, отчеканил Вирс. – Хронометры, как один, утверждают, что с момента боя прошло больше трёх тысяч циклов.

– Этого не может быть… – растерянно пробормотал Нарс. Он понял, что его не разыгрывают: его собственный хронометр, как сумасшедший, вращал стрелки, выставляя точное время. – Всем кораблям предстартовая готовность! Старт к Торну через три минуты. Мы должны понять, что произошло.

– Адмирал, – раздался за спиной надменный холодный голос, от которого по спине далеко не трусливого Нарса побежали мурашки.

– Госпожа флот-инквизитор, рад видеть, – поворачиваясь и надев «маску» угодливости, поприветствовал женщину адмирал. – Мы вот-вот стартуем к планете.

– Я не глухая и слышала приказ по флоту, – так же надменно произнесла женщина. – Я хочу присутствовать на мостике, во избежание непредвиденных ситуаций. Сейчас экипажи растеряны, возможен саботаж.

– Как вам будет угодно, княгиня, – и адмирал склонился в неглубоком, но почтительном поклоне. – Вы можете занять место первого флот-капитана, он в лазарете: обострилась язва.

– Первому флот-капитану Бару стоило бы меньше налегать на южное Торнское. По прибытии я обязательно доложу об этом штаб-инквизитору Герну. – Она развернулась на каблуках и пошла в сторону кресла флот-капитана.

Нарс продолжал смотреть женщине вслед. Красивая, стерва! Княгиня – в отличие от него, он всего лишь барон. А фигурка… Он на секунду позволил себе неуместные мысли. И волосы… Её чудесные волосы, рассыпавшиеся по чёрной коже плаща, волосы цвета платины, белые, густые, достигающие тонкой талии. И темно-синие глаза, от одного взгляда которых бросает в дрожь. Лицо породистое: правильный прямой нос, высокий лоб, широкие скулы и острый подбородок. Но характер…

Дойдя до места первого флот-капитана, Файра фон Касс величественно уселась, закинув ногу на ногу. Чёрный высокий сапог облегал и вырисовывал каждую чёрточку великолепной ноги. Рука с длинными пальцами, заканчивающимися не менее длинными острыми коготками, с нетерпением постукивали по пульту управления.

Нарс с трудом заставил себя отвернуться. Ему ничего не светило с этой женщиной, хоть он и барон, а за эту победу, может быть, станет графом и национальным героем – спасителем планеты. Но… Файра фон Карс останется для него недосягаема. Она племянница императора – одна из первых претенденток на трон империи.

– Адмирал, флагман готов перейти на сверхсветовую, – доложил второй флот-капитан.

– Благодарю, Дорк, что с остальными кораблями?

Помощник не успел ответить, поскольку именно в этот момент начали поступать отчёты капитанов. Через три минуты, перейдя на сверхсветовую, остатки флота ушли к планете.

Часть первая Несогласные

– Не выходит, – посмотрев на экран монитора, произнёс человек в белом халате. – Ни черта не выходит.

Он устало опустился на стул и уставился в стену. Несколько минут сидел неподвижно, потом провёл рукой по густым седым волосам, словно поправлял пробор:

– Как же я устал…

Поднявшись, дошёл до небольшого агрегата, напоминающего кофеварку, и, достав из шкафчика пакет с какими-то травами, быстро перемолол их, после чего ссыпал в машину и залил водой. Агрегат исправно зажужжал, и через несколько секунд по огромной каменной пещере поплыл аромат крепкого настоя, очень похожего на запах кофе. Мужчина склонился к самому агрегату и глубоко вдохнул.

– Одиннадцать циклов не видел нормального кофе в зёрнах, – грустно сообщил он пустоте.

Слово-то какое дурацкое: «цикл». Как раньше было хорошо – год, и всё, а теперь цикл. А всё потому, что здесь в году триста дней, а не триста шестьдесят пять.

Он недовольно посмотрел на свои часы: стекло треснуло, позолота слезла, но они исправно показывали время. Хоть это осталось неизменным, и слово «час» осталось в лексиконе. Бардак с этими языками. Понятно, что потомки древней цивилизации доминируют, но на хрена идти у них на поводу?

Кофеварка последний раз мигнула светодиодом и выключилась. Мужчина взял давно не мытую чашку и налил почти чёрную горячую жижу. Отхлебнув, повернулся к мониторам, стоящим вокруг двух белых саркофагов.

– Странно, – снова произнёс он, – больше трёх тысяч циклов прошло с момента последнего использования, а они по-прежнему беленькие, словно с конвейера.

Ответа на данный вопрос не существовало, да и некому его дать: вокруг голые каменные стены – и больше ничего.

Пять лет назад по этим коридорам и залам ходили десятки людей, последний оплот свободных кланов, база Отчаянных мертвецов. Небольшого и слабого клана, жившего в самом конце горной гряды, разрубающей континент надвое. Ими особенно не интересовались, поэтому и занялись в последнюю очередь. Северная окраина, дальше только океан, затянутый почти черным льдом. Странно в этом мире: всё либо чёрное, либо сиреневое.

За последние десять лет мужчина привык к этому. Днём розовое небо, ночью становилось сиреневым; сиреневые листья и трава, почти чёрная вода. Странно, но уже не режет взгляд. Во времена Падших здесь располагалась элитная пехотная часть, получившая своё прозвище за то, что никогда не проигрывала, её солдаты продолжали драться даже смертельно ранеными. У них практически не имелось трофеев падшей цивилизации, и по этой причине они протянули дольше всех.

Сейчас наверху минус тридцать пять, ледяной ветер гоняет чёрный сухой снег, но это последние дни зимы: ещё немного – и в этот медвежий уголок придёт весна.

Мужчина посмотрел на мониторы. За три минуты данные не изменились. Земляне и примкнувшие к ним местные вывезли отсюда всё, кроме этой лаборатории. Каких трудов стоило уговорить директора ковчега оставить здесь оборудование, и в результате – провал. Мужчина поставил на столик чашку и устало протёр глаза. Сколько часов он не спал? Тридцать, сорок? Он не знал. День наверху, или ночь? Он так устал…

– Ева! – позвал он.

Из воздуха возникла трёхмерная голограмма блондинки. Тонкий, почти невидимый луч, тянущийся к ней из маленькой коробки, лежащей на столе, говорил о том, что она… Хотя почему? Она живая, намного живее, чем многие из тех, кого мужчина знал. Искусственный интеллект воссоздал любимую вариацию длинноногой грудастой блондинки, с забранными в хвост волосами и изящными очками. Белая блузка расстёгнута на две пуговицы, чёрная юбка чуть ниже колен, всё напоминало образ учительницы из дешёвого порнографического фильма. Но мужчине в белом халате было всё равно: ИИ имел право на любой образ.

– Ева, – повторил мужчина, – выведи на монитор последние результаты.

Над маленькой коробочкой ноутбука, оснащённого ИИ, развернулся голографический экран, по которому побежали цифры и цепочки ДНК.

Мужчина подсел к столу и снова потёр глаза.

– Как же я устал… – прошептал он.

– Вам надо отдохнуть, – обеспокоенно заметила блондинка, – вы не спали более двух суток. Ваше КПД сейчас равняется…

– Отстань, – попросил мужчина. – Расчёты верные, – снова раздалось его бормотание, – но…

Чёртово «но», он устал с ним бороться. Казалось, нет ничего проще: взять ДНК и вырастить из неё то, что тебе надо. Но нет! То, что великолепно работало на свиньях, коровах, баранах, не работало на мыслящих существах. Получить тупую оболочку просто, но как сделать из неё полноценный организм, который может думать, действовать, и будет способен на созидание? Тем более что человеку в белом халате предстояло невозможное: ему нужны конкретные люди. Все, кто занимался проектом, ушли, теперь здесь остался старик и молодой парень, который, как и он, слепо верил. На все протесты отвечал девизом спецназа: «Невозможное мы делаем сразу, чудо требует некоторой подготовки».

Парень пошёл за ним, лишившись своего положения, семьи, перспектив. Он блистал, он был звездой, и, несмотря ни на какие потери, не сдавался. С каждым днём это мучило седого мужчину, перешагнувшего пятьдесят пять, всё сильнее, но он знал, что прав, и задача решаема. Три года, три года он бился над ней в одиночку, выстраивая теорию. Потом ещё три билась лаборатория, и вот теперь два года они работают вдвоём. Раз в месяц перед воротами базы садится транспортный сокол, из которого им выбрасывают продукты.

Мужчина устало потёр глаза и принялся вводить новые данные; он так устал, что не замечал опечаток. Наконец поднял голову:

– Ева запусти расчёт, – попросил он ИИ, – а я немного посплю. Буди, как только будут результаты.

– Хорошо, Аркадий Константинович, – отозвался ИИ и исчез.

Мужчина дошёл до старой медицинской койки и рухнул лицом вниз. Он уснул ещё в падении.

Когда Аркадий открыл глаза, ничего не изменилось: пустая пещера, вырубленная в скале больше трёх тысяч лет назад, пустые белые саркофаги, сделанные неведомым учёным в то же время. И только он, Ева, и молодой парень, спящий в соседней комнате, приближены к настоящему.

Аркадий протёр глаза, он чувствовал себя отдохнувшим:

– Ева, зараза такая, сколько я спал?

– Шестнадцать часов, – возникнув в воздухе, произнесла блондинка.

– Ты помнишь, что я тебе приказал?

– Вы приказали разбудить, как только будет закончен расчёт заданных параметров. Расчёт программа завершила пять минут назад.

Мужчина поднялся и пошёл к «умывальнику». Скинув белый халат, он вошёл в душевую кабину, ровесницу пещеры, но также работающую. Прежде чем идти смотреть результаты, нужно привести себя в порядок. Выпить местного «кофе», съесть два бутерброда из герметичной упаковки, разогреть суп… Это нужно сделать сейчас, чтобы потом ничего не отвлекало.

– Где Олег? – выйдя из кабины и надевая чистую одежду, спросил Аркадий.

– Отправился спать. Он пришёл почти сразу, как вы заснули, приказал остановить расчёт заданной вами программы, что-то изменил и запустил заново.

– Что он изменил? – взбрыкнул Аркадий. Он столько забивал данные, а тот пришёл и что-то поменял!

– Исправил опечатки. Вы слишком устали, чтобы замечать их, а я не могу отслеживать ваше творение, поскольку оно основано на созидании. Я же всего лишь самообучающаяся программа.

Пока шёл диалог, Аркадий сел к столу. Вскрыв упаковку куриного супа, из которой сразу пошёл пар, он взял в правую руку ложку, в левую – бутерброд, и принялся есть.

– Он назвал вас гением, добавил две строчки и запустил программу расчёта вероятностей заново.

Некогда главный генетик ковчега поперхнулся:

– Результат?

Повисла пауза.

– Результат? – уже громче приказал Аркадий.

– С вероятностью в девяносто восемь процентов клон, построенный по новым параметрам, способен воспринимать генетическую память.

Ложка выскользнула из рук Аркадия и со звоном упала на пол.

– Сколько? – не веря собственным ушам, переспросил он.

– Вы прекрасно слышали, – заявила «язва», – слух вас не подводит, это не галлюцинация. Число, названное мной, правильное.

Аркадий вскочил и бросился к монитору, самый лучший результат до этого – двадцать один процент. Но на мониторе ярко-красным горели цифры: 9 и 8. Девяносто восемь процентов!

Аркадий вскочил и выбежал из комнаты в маленькую кладовку. Там Олег поставил кровать, он говорил, что его пугают высокие своды и огромное помещение зала, в котором лаборатория и саркофаг занимали только маленький пятачок в центре. Но Аркадий знал истинную причину: он храпел во сне, и храп, разносимый эхом, не давал жизни парню.

– Просыпайся! – влетев в комнату, заорал он.

Олег приподнялся на локте и, бросив взгляд на простейшие командирские часы, выругался. Потом произнёс:

– Аркадий Константинович, я три часа назад лёг, правил ваши косяки.

– Вышло! – выдохнул Аркадий и выбежал из зала.

Парень вскочил и принялся натягивать серо-белый комбинезон, какие в ходу у научного персонала ковчега. Второй ботинок не хотел находиться, пришлось лезть под кровать.

Спустя две минуты Олег Турбин подбежал к столу, на котором Ева развернула большой панорамный монитор.

Аркадий застыл, глядя на текст и бегущие справа от него цепочки ДНК.

– Сколько?

– Девяносто восемь, – не отрывая взгляда от экрана, довольно произнёс Аркадий.

– Где-то осталась погрешность, – произнёс парень.

Он был восходящей звездой техников, физиков, математиков, химиков, а теперь с лёгкостью овладел генетикой, и при этом не был кабинетной крысой (каковых Молот называл «пиджаками»): его имя внесено в состав первого взвода второго штурмового батальона ковчега, за спиной два ранения и десяток стычек с различными тварями и воителями кланов. Олег – тот редкий случай, когда «пиджак» стал настоящим солдатом.

– Это ничтожная погрешность, – среагировал на фразу парня Аркадий. – С таким процентом я выращу тебе свинью с любыми параметрами. Если захочешь, уши на спине сделаю.

– Тогда…

– Мы не будем торопиться. Кстати, это благодаря тебе. Я думаю, именно твои несколько строк решили задачу. Олег!!! Мы сделали это!!!! – заорал Аркадий, едва не пускаясь в пляс и обнимая опешившего и слегка оглохшего парня. – Ты понимаешь? Мы это сделали!!!

– Ты сообщишь директору?

Аркадий отрицательно покачал головой:

– Я прервал сообщения с ковчегом и базами, а Ева отключена от центрального ИИ. Пока они не знают, мы в безопасности.

Олегу не надо объяснять, что происходит: он прекрасно знал, почему они работают на самой отдалённой базе без охраны, без поддержки. Для всех остальных они создавали идеального солдата, которого можно вырастить всего за несколько месяцев, а сами лелеяли надежду… Как когда-то ковчег оказался один против целого мира, так теперь они вдвоём оказались против всех. Стоит директору узнать истинную цель, и всё: конец работе. Их никогда не выпустят из ковчега и будут следить за каждым шагом. Но пока никто не знает, у них есть шанс.

– Когда начнём? – спросил парень.

– Завтра, – снова уткнувшись в экран, уверенно заявил Аркадий. – Мы должны проверить. Может случиться, что шанса на вторую попытку не будет.

Олег кивнул, соглашаясь:

– Ева, отправь стандартный ежедневный отчёт.

– Ты что делаешь? – округлив глаза, поинтересовался генетик.

– Аркадий Константинович, как вы думаете, что произойдёт, если мы перестанем отвечать на запросы ковчега и слать отчёты?

– Они явятся сюда, – мгновенно сообразил тот.

– Именно, – подтвердил Олег. – Ева! Засекретить данные, доступ разрешён только нам, для всех остальных информация прежняя: подвижек в разработке проекта «Быстрый солдат» нет. Для засекречивания используй программу «Сейф».

– Она не санкционирована к использованию центральным ИИ, – просветила блондинка.

– Просто используй её, – приказал Олег.

– Принято, – сообщила блондинка, стоящая за спинами учёных.

– Аркадий Константинович, вы уверены в том, что мы делаем? Ведь мы выращиваем не просто клонов, у них будет дисконовый скелет. А кристаллы арты? Все знают, что происходит с землянами, рискнувшими изменить себя.

– Олег, спокойней, – уверенно произнёс генетик. – Мы учли всё, мы исправили ДНК, мы готовы. В крайнем случае, двумя сумасшедшими станет меньше.

– Alea jacta est, – провозгласил Олег.

Аркадий кивнул:

– Да, Олег, жребий брошен. Завтра с утра Рубикон будет перейдён. – Он посмотрел на часы. – У нас восемнадцать часов, пора за работу, только пойду, доем суп.

– А мне нужно выпить кофе.

Аркадий усмехнулся:

– Мне нравится, когда ты именуешь эту чёрную жижу из трав кофе, она больше на дёготь похожа.

– А на вкус – кофе, – парировал парень.

– В этом ты прав, – легко согласился учёный, – и бодрит лучше, чем кофе.

***

– Спать, завтра великий день, – вставая и потягиваясь так, что треснули позвонки, произнёс Аркадий.

Одиннадцать часов они, не отрываясь, изучали материалы. Олег скурил целый ворох генетического табака, ещё одного детища Аркадия. Всего пять лет назад, когда курильщики, перепробовав всё, припёрли директора к стенке и поставили ультиматум: либо курево, либо забастовка, директор напряг Аркадия. И проблему решили. Решение оказалось таким простым и изящным, что все удивились, и долго ходили и говорили: как это мы сразу не додумались.

– Спим восемь часов, затем приводим себя в порядок, тестим саркофаги, и…

Олег на эту речь только кивнул: в отличие от старшего товарища, он поспал меньше трёх часов, а потом целый день просчитывал сложнейшие формулы, проверяя компьютер. Всё сошлось, но он жутко устал.

– Спокойной ночи, – бросил он, выходя из зала.

– Спокойной, ойной, ной, ой, – эхом отозвалась пустота.

Аркадий, добравшийся до своей койки, стоящей всего в паре метров от саркофага, уже спал.

Олег закурил очередную сигарету. Курево не лезло, от него выворачивало, но оно помогало расслабиться. Пять лет фанатичной работы позади. Он поставил всё на свою мечту. Оксана ушла через год, просто села в «шаттл» и улетела в ковчег, родители забыли, как он выглядит. Когда он разговаривал с мамой последний раз? Кажется полмесяца назад, или уже месяц прошёл? А ковчег? Когда он там был? Полгода, в конце лета, – подсказал уставший мозг, – помогал закончить новую винтовку. Стоило ли это того, что он потерял? Ответа он не знал.

– Оксана, – имя отразилось от стен и заметалось под каменным сводом, сердце пропустило удар.

Он видел её во время посещения ковчега. Она вышла замуж, её муж инженер, двое детей. Она собирает их в детский сад, она видит мужа утром и вечером. Для того, чтобы увидеть Олега, нужно записаться на приём и оформить пропуск; в лучшем случае за месяц трое суток они проводили вдвоём. Она так и не смирилась, что стояла на третьем месте: на первом – наука, на втором – война. Тогда они мило поболтали, не осталось и следа от скандала, устроенного ею на прощание. Олег даже порадовался за неё.

– Всё, что имеем – теряем, – узнав про её уход, сказал тогда Аркадий. – Этому нас учит жизнь. – А потом, немного подумав, добавил, – и смерть. Все уходят, и мы остаёмся одни.

Его Галина погибла четыре года назад, во время нападения турмов на исследовательскую экспедицию в пустыню. Тогда многие погибли: бойцы охраны, набранные из местных, были недостаточно подготовлены, ускоренный курс.

Олег усмехнулся: его учил сам Мечислав Молотов, легенда. Вернее, для одних легенда, а для других – чудовище, которое, не раздумывая, убило два с половиной миллиона человек. Он ценой своей жизни вернул ковчегу безопасность, подарил три спокойных года, за которые земляне и их союзники успели укрепить свои позиции. Но внутренний раскол изменил всё.

– Спать, – отгоняя грустные мысли, приказал себе Олег.

Он достал из-под подушки фляжку и сделал большой глоток. Поперхнулся. Местный самогон был милым, но на не привыкшего учёного действовал вырубающее. Олег опьянел мгновенно. Это стало ритуалом: если он не мог заснуть – один глоток – и проблема решена. Ежемесячно специально для него привозили две литровые бутылки.

– Может, я алкаш? – спросил он вслух пьяным голосом. – Уже три года пью в одиночестве. А, плевать, – и, рухнув на подушку, парень уснул.

Когда он открыл глаза и посмотрел на старые командирские часы, наступило утро, из главного зала слышался голос Аркадия, разговаривающего с Евой.

Часы. Олег нежно провёл пальцем по исцарапанному стеклу. Часы его друга и наставника Мечислава Молотова – он отдал их перед тем, как покинул бункер. Отдал молча, просто вложил в руку, а в дверях, обернувшись, бросил: «Вернусь, отдашь, а не вернусь – носи с гордостью, они раритетные, выпущены в первой десятке, их номер семь. Будет обо мне память». И, улыбнувшись на прощание, вышел за дверь, чтобы не вернуться никогда.

Великая жертва. Если бы он был жив, то не допустил бы смещения Тихоновой. Но что произошло, то произошло.

Олег вскочил с койки и, натянув комбинезон, вышел наружу. Через минуту он стоял под душем, а в стороне закипала кофеварка. Ещё несколько часов – и можно начать эксперимент.

– Готов. – Аркадий посмотрел на виртуальную клавиатуру. Все параметры заданы, осталось нажать кнопку.

Олег некоторое время молчал.

– Жми, – произнёс он. – Зря, что ли, пять лет здесь просидели? Пора увидеть результат наших трудов. Пора выяснить: стоило ли?

– Стоило, – уверенно заявил Аркадий, и плавно коснулся виртуальной клавиши.

Саркофаги синхронно загудели, звук не совсем привычный, но знакомый: год назад, когда казалось, что цель достигнута, Аркадий и Олег уже запускали один. Тогда они получили точную копию объекта, но совершенно тупую. Наличие рефлексов жрать и спать не делают человека человеком. К тому же клон умудрился сбежать и свалиться с небольшого балкончика, свернув себе шею; пришлось закопать его неподалёку от входа в бункер.

Сами саркофаги были прозрачными и чем-то напоминали капсулу из фантастических фильмов. Возможно, их создатель, когда продумывал дизайн, ориентировался на то, что видел в кино. Оно и понятно: зачем возиться с креативом, если есть нормальный образец, который надо оснастить и заставить работать. Правда, Аркадию и Олегу пришлось покопаться в самих саркофагах. Падшие не знали дискона, да и никто не знал, откуда берётся умный металл, способный изменить человека. И если разгадка происхождения кристаллов арты найдена, то с дисконом бились по сей день: никому не удалось заставить умный металл работать так, как хочется им, а не самому металлу.

Теперь в купель вёл тонкий шланг, по которому дискон, следуя программе, должен заполнять саркофаги и покрыть собой скелеты объектов. Первый опыт удался: месяцев пять или шесть назад Аркадий воссоздал руку и закачал дискон, тот с радостью набросился на кость и удачно покрыл её. После этого решили использовать умный металл на скелетах обоих объектов. У генетика имелась на этот счёт своя теория – что металл способен соединятся только с костной структурой, улучшая её. Олег был согласен с учителем, во всяком случае, тесты говорили именно об этом; с любого другого каркаса дискон стекал, как ртуть.

В саркофаге вовсю шёл процесс: через прозрачную стенку было видно, как сотня маленьких манипуляторов, стремительно передвигаясь, начали воссоздавать человеческий скелет. По предыдущему тесту у них уйдёт на это около шести дней, хотя многое зависит от размера объекта. В данном случае надо воссоздать мужчину ростом метр семьдесят пять, но довольно широкого в кости. И женщину, которая выше объекта номер один на пять сантиметров.

Сейчас, после сорока минут работы, в саркофагах лежали маленькие кусочки кости размером со спичечную головку, а может и меньше. И весила эта спичечная головка всего пару граммов, осталось воссоздать около шестнадцати кило в первом случае и четырнадцати во втором. Затем придёт черед дискона: судя по тому, как он обволакивал кисть, на весь скелет у него уйдёт около суток. А дальше самый долгий этап: наращивание мышц и внутренних органов – около пяти недель, и пара недель на остальное – кровь, кожа, подкожный жир, ногти. Хотя ни Аркадий, ни Олег не представляли, сколько займёт сама активация: ни разу они не видели воссоздание полноценного мыслящего клона. И два месяца – чисто ориентировочная цифра, основанная на предыдущих запусках.

Жизнь маленькой подпольной лаборатории замерла: скучно смотреть, как день за днём манипуляторы, состоящие из тысяч нанороботов, миллиметр за миллиметром воссоздают скелеты объектов. Аркадий возился с какими-то расчётами, которые ему переслали из ковчега: несмотря на разрешение работать самостоятельно над проектом «быстрый солдат», он оставался руководителем лаборатории генетики. Олег преимущественно отсыпался, а когда не спал, смотрел старые фильмы, которых на сервере оказалось видимо-невидимо. Причём фильмы как со старушки Земли, так и местного производства: учёные случайно нашли неповреждённый архив эпохи Падших. Но парень предпочитал фильмы родного мира: уж больно много имперской агитовки в местном кинематографе, самый популярный сюжет – красавец гвардеец в чёрном костюме штурмовика с винтовкой наперевес и с криком «Да здравствует империя!» повергает противников, в роли которых выступали не умеющие стрелять Турмы, Воданы или амбициозные Пиры. Скучно, напоминает продукцию Голливуда: все русские Серьёжи работают в мафии и постоянно пьют водку из горла, все арабы – террористы, европейцы – снобы, а негры – низший сорт.

Ещё одним развлечением парня ненадолго стали шахматы с искусственным интеллектом – голограммой невысокой рыжей девушки с пышной чёлкой и курносым носом; так ассоциировал себя ИИ из ноута Олега. Но вскоре ему наскучило: даже используя всю мощь своих вычислительных возможностей, Еве лишь раз удалось обыграть его, и то потому, что парень попутно решал задачу, которую ему подкинул Аркадий.

– Скелеты закончены, – глядя, как к концу шестого дня компьютер отсчитывает последние десятые доли процента воссоздания, подвёл итог Аркадий – ещё несколько минут – и начнётся дисконолизация. Мой термин, – заметив брошенный Олегом взгляд, пояснил генетик.

– Символично, тебе не кажется? – спросил Олег.

– На библию намекаешь? – усмехнулся Аркадий. Он не требовал подтверждения, это был риторический вопрос. – Мы не боги, – после небольшой паузы продолжил он, – и не творим ничего нового, мы копируем старое. Мы не можем создавать из пустоты, так что кесарю – кесарево. Я верю в бога, но не как учит церковь, вернее, учила. Мы все материалисты, я имею в виду учёных, но есть вещи… – он замолчал.

– Ну? – поторопил Олег.

– Это личное дело каждого. Церковь никогда не имела ничего общего с богом, ему до фонаря слепое поклонение фанатиков, которые, прикрываясь его именем, творят, что хотят. Я верю, что он есть, и я часть него, вот и всё. Только никому не рассказывай, а то остальные очкарики уржутся.

Олег рассмеялся:

– Я тоже верю, и если ты не выдашь меня, я не выдам тебя.

Аркадий подмигнул и показал на монитор: отсчёт первой стадии закончен. И тут же запустился новый.

– Вторая стадия, – сообщил ИИ.

Но Аркадию и Олегу не надо пояснять: они сами видели, как в саркофаги тонкой струйкой потёк умный металл.

– Расчётное время второй стадии сто двадцать два часа одиннадцать минут для объекта номер один и сто двадцать два часа восемь минут для объекта номер два, – продолжала доклад блондинка. – Скорость покрытия – ноль двадцать пять миллиметра в минуту.

– Что-то не так, – глядя на скелет объекта номер один, произнёс Аркадий. Он быстро отстучал пальцами по древнему интерфейсу саркофага. – Этого быть не может, параметры заданы верно.

– Что там? – забеспокоился Олег. Если нашлись какие-то нестыковки, это означало только одно: очередной провал.

– Рост объекта метр восемьдесят пять, – озвучил данные ИИ.

– Проверка исходных данных, – скомандовал Аркадий.

– Исходные параметры и результат не совпадают: воссоздаваемый объект на десять сантиметров выше исходного материала.

Аркадий устало опустился на стул:

– Чёртово «но». Как я устал с ним бороться, – произнёс он, ни к кому не обращаясь.

– Это не критично, – заметил Олег.

– Ты не понимаешь: ДНК объекта изменяется, я не могу предсказать, что мы получим в итоге. Это может быть он, а может и монстр, а если учесть, что последней стадией идёт вживление кристаллов, то всё может обернуться совсем плохо.

– Доклад по объекту два?

– Объект номер два соответствует заданным параметрам, – спустя секунду сообщила Ева.

– Остановим первый саркофаг и начнём заново? – предложил парень. – Ещё раз проверим расчёты.

Аркадий отрицательно покачал головой:

– Дело не в расчётах, – он молчал целую минуту, что-то обдумывая, Олег не мешал, просто ждал. – Дело в самой ДНК, – наконец подвёл итог Аркадий. – По каким-то причинам объект не вырос в детстве, и, видимо, сейчас ДНК решила, что самое время исправить.

– Но предыдущий клон… – возразил парень.

Аркадий пожал плечами:

– Знаешь, похоже, мы уже ничем не управляем, нам остаётся ждать. – Он бросил взгляд на скелет объекта. За время их разговора дискон покрыл полностью ногтевую фалангу указательного пальца и перекинулся на среднюю. – Теперь мы можем только наблюдать. И вот ещё что, Олег: держи поближе свой автомат. Особенно когда проект войдёт в финальную стадию. Возможно, получив конечный результат, придётся очень быстро убить его.

Парень кивнул и пошёл к выходу. Ему предстояло очередное перевоплощение: учёный вновь превращался в штурмовика.

Снова потянулись тоскливые дни: вторая фаза завершилась, и теперь таймер начал третий отсчёт, металлические скелеты медленно обрастали мышцами и внутренними органами.

– На то, что мы делаем, у природы ушло тридцать пять лет, – как-то за ужином, бросив взгляд на саркофаги, заметил Аркадий.

Олег промолчал, он три недели откровенно скучал, даже разговаривать не хотелось. Затворничество стало его тяготить.

– Мы же создаём взрослого человека всего за пару месяцев, – продолжил Аркадий. Ему было всё равно, слушает собеседник или нет.

– Ты к чему? – поинтересовался Олег, он решил принять участие в разговоре, решив, что беседа поможет отвлечься от хандры.

– К тому, что мы начали всё сначала, мы снова играем с природой, один раз доигрались, и пришлось покинуть Землю, и вот снова-здорово. Начали качать нефть, создавать заводы, делать всё более мощное оружие, Мечислав устроил в столице Пиров филиал Чернобыля.

– И? – подстегнул его Олег.

– И закончится точно так же. А мы вообще с тобой в богов играем. Что будет, если доиграемся?

– Тогда природа отдохнёт, – цинично заметил Олег. Беседа не клеилась. Он швырнул опустевшую миску в ящик с отходами, которые через два дня заберёт челнок. Их пустят в переработку, и спустя пару месяцев эта же миска может вернуться к нему. А может, и не к нему. – Ладно, пойду посмотрю пару фильмов, да и спать пора.

Он поднялся из-за стола и пошёл к выходу. В их маленькой команде произошло то же, что и в большом ковчеге: когда всех перестала сплачивать общая цель и занятие, всё рухнуло. Хотя нет: у них пока есть цель, просто тяжело ждать результатов, которые уже спорные.

Но ничто не бывает вечным, закончилось и ожидание.

– Готов? – поинтересовался Аркадий.

Олег кивнул и вскинул автомат, наведя на саркофаг, потом перевёл на другой и обратно. Там за стёклами, которые в принципе таковыми не являлись – просто земляне привыкли так называть прозрачный материал – лежали люди. Хотя пока не люди, а куклы, бездушные оболочки. Остался последний этап – запустить их.

– Начнём с объекта номер один, – скомандовал Аркадий и нажал на сенсор.

Один из манипуляторов подхватил красный кристалл и прижал к виску объекта. Тело выгнулось дугой, страховочные ремни удержали.

Олег и Аркадий наблюдали, как кристалл размером с палец медленно растворяется и словно просачивается через поры.

– Сканирование, – скомандовал генетик.

Несколько секунд ответом было молчание, после чего раздался голос Евы:

– Вживление прошло успешно, активность мозга выросла на одиннадцать процентов, генетических отклонений не замечено.

– Продолжаем, – приказал Аркадий.

И сенсор, подхватив зелёный кристалл, приставил ко лбу объекта.

– Активность возросла до сорока четырёх процентов, – доложил ИИ.

– Следующий.

И снова сенсор подхватил кристалл.

– Семьдесят два процента, активность растёт. Если следующий кристалл окажет на мозг воздействие больше двадцати восьми процентов, вероятность смерти мозга будет почти стопроцентной.

Аркадий оглянулся на Олега. Тот рассчитывал мощность кристаллов, и если ошибся, всё полетит к чёрту. Но парень стоял уверенно и только кивнул.

– Делай, – произнёс он.

Аркадий кивнул и нажал кнопку. Сенсор подхватил последний оранжевый кристалл и прижал к затылочной части черепа. Тело в саркофаге вновь выгнулось дугой.

– Доклад! – выкрикнул генетик, стоило кристаллу раствориться.

– Активность головного мозга превышена, – спокойно доложил ИИ, – на данный момент перегрузка достигает одного процента, объект впал в кому, мозг не функционирует.

Аркадий закрыл лицо руками и устало опустился на стул.

– Всё кончено, – тихо произнёс он, – ты ошибся. Придётся начинать сначала.

Олег зло оскалился:

– Расчёты верны.

– Ты ошибся, – повторил Аркадий, – и не признавать это – ещё одна ошибка.

Олег резко развернулся и пошёл прочь.

– Активность головного мозга один процент, – раздался грудной голос блондинки, – два, три.

Аркадий вскочил. Тело в саркофаге лежало спокойно, с ним ничего не происходило, но сканирование показывало активность синапсов, яркие пятна росли с невероятной скоростью.

– Олег! – заорал вслед уходящему парню Аркадий. – Быстрее сюда, похоже, вышло!

Но Олег услышал доклад ИИ и сам спешил к саркофагу.

– Пятьдесят три процента, – продолжал отсчёт ИИ.

– Неужели это была просто перезагрузка системы? – подбегая и глядя на монитор, спросил он.

– Прости, что сомневался в тебе, – вместо ответа произнёс Аркадий.

Олег отмахнулся:

– Всё бывает, и я могу ошибаться, просто обидно стало, я на эти расчёты год убил.

– Девяносто восемь процентов, – доложил ИИ. – Процесс замедляется. Сто! Активность головного мозга сто процентов.

– Что теперь? – спросил парень, глядя на саркофаг, в котором неподвижно лежал объект.

Аркадий в ответ пожал плечами:

– То, что мы сделали, не делал никто. Теперь надо ждать. Ева, каково состояние объекта?

– Объект функционирует. Мужчина, возраст тридцать пять лет, износ организма ноль, никаких отклонений и мутаций. На данный момент находится в состоянии глубокого сна, но я не уверена, что это так. Больше похоже на кому, хотя ею и не является. Я затрудняюсь с оценкой…

– Когда намечен выход из данного состояния?

Голографическая блондинка пожала плечами, отчего пышная грудь под блузкой колыхнулась, как натуральная:

– Подобный эксперимент проводится впервые. Может, через секунду, а может, никогда, – добавила она. – На данный момент происходит обработка информации, более точными данными я не располагаю.

– Твой совет? – вклинился в беседу Олег.

– Ждать, – ответила ИИ и, виляя бёдрами, пошла к столу.

– Значит, будем ждать, – устало заметил Аркадий. – Но на всякий случай держи автомат рядом. Мы не знаем, что за стеклом саркофага. Ева, приступить к вживлению кристаллов объекту номер два. Если ты и здесь не дал промаха, то должно всё выйти.

Олег кивнул и уселся на стул. Чёрный штурмовой костюм матово блестел в свете тусклых ламп и мониторов.

– Первое вживление проведено, – доложила Ева, – активность мозга семнадцать процентов, продолжаю процесс.

Аркадий бросил взгляд на часы: до конца операции оставалось шесть минут.

– Я за кофе, будешь?

Парень кивнул.

Олег посмотрел на часы: секундная стрелка подобралась к двенадцати и сошлась с большой и минутной. Полночь. Наступил новый день, сейчас на поверхности в чёрном ночном небе две луны, через семь часов небо окрасится розовым и взойдёт светоносец, хотя земляне до сих пор именовали его солнцем. На улице весна, чёрный снег сошёл, кое-где проглянула сиреневая трава, мир Падших снова оживал.

– Вживление завершено, – доложил ИИ, вырвав парня из раздумий. – Перезагрузка, активность головного мозга один процент, два, три. Активность ускоряется.

Аркадий протянул парню кружку и бросил взгляд на монитор, ведущий отсчёт.

– Активность головного мозга сто процентов. Объект функционирует. Женщина, возраст тридцать четыре года, износ организма ноль, никаких отклонений и мутаций. На данный момент находится в состоянии глубокого сна.

– Поздравляю, коллега! Мы сделали всё, что могли, теперь осталось ждать, – выслушав отчёт, подвёл итог проделанной работе Аркадий.

– Согласен с вами, коллега, – улыбнулся Турбин. – Будем ждать, – он встал, сделал несколько ударов руками и ногами, разогревая затёкшие мышцы.

Так и пошло: днём парное дежурство, ночью посменное.

– Что там? – Олег поднял голову и увидел заспанного Аркадия, переходящего от одного саркофага к другому.

– Всё по-прежнему, – устало отозвался Олег.

– Семь дней они пребывают в этом состоянии. Ева, анализ.

– Анализ прежний, – раздался грудной голос блондинки, – активность мозга стопроцентная, состояние организмов стабильное.

– Ладно. Олег, тебе поспать надо, сейчас душ приму и сменю тебя.

Парень равнодушно кивнул: за последние дни апатия усилилась.

– Из ковчега пришло сообщение, – крикнул он вслед генетику, – если в течение двух месяцев результат не будет получен, работы по теме «быстрый солдат» будут свёрнуты.

– Этого следовало ожидать: мы их два месяца кормим пустыми бесперспективными отчётами.

– Может, подсластить пилюлю, отправить часть результатов? – предложил Олег.

– Турбин, ты же умный парень, гений, – отозвался Аркадий из душевой, – а такую дурь сказал. Не хочу им давать ни капли подлинной информации. Как только наш проект будет завершён, я до неузнаваемости изменю данные. Никто и никогда не должен повторить то, что сделали мы.

– Ты уверен, что у нас выйдет? – в голосе парня было полно скепсиса.

– Уже вышло, результат есть, теперь надо дождаться пробуждения.

– Ждём, – равнодушно согласился Олег.

Пожалуй, ждать он ненавидел больше всего: от скуки за последние дни взялся за усовершенствование лазерного автомата собственного производства и даже добился результата, правда, проверить теорию можно только в лаборатории ковчега. Но если выйдет, силовой агрегат автомата можно уменьшить вдвое, а значит, вес и габариты сократятся на столько же. Сейчас ЛА-7 весил семнадцать килограммов, а если то, что придумал Олег, сработает, вес не превысит девяти.

Олег прикинул новый дизайн: для подобных габаритов идеально подходил израильский автомат Tavor TAR-21, очень удобный: можно расположить силовую составляющую в прикладе, по принципу булл-пап, а поскольку лазер не давал отдачи, останется сбалансировать – и можно пускать в производство. Да и кое-какие задумки возникли по повышению дальности стрельбы. Но это совсем на потом, здесь нельзя проверить, не хватает оборудования.

– Олег, что-то происходит! – почти вбежав в комнату, выкрикнул Аркадий и так же быстро убежал обратно.

Парень, не успевший снять штурмовой костюм, подхватил РАК9 с усиленными боеприпасами и рванул следом. Боеприпас не был новым: как только наладили производство разрывных мини-ракет, основной начинкой стала воспламеняющая смесь из капсул для метателей. Симбиоз оказался крайне эффективным: мало того, что при попадании происходил подрыв небольшого заряда взрывчатки, а несколько граммов смеси увеличивало зону поражения в три раза. Особенно хорошо подобный симбиоз работал против стай мутантов.

– Что там? – подбегая к саркофагу объекта номер один, спросил Олег.

Аркадий молча показал на развёрнутый Евой голографический монитор.

– Активность синапсов возросла вдвое, и продолжает расти, – сообщила Ева.

Но пояснения не требовалось: Аркадий и Олег и сами прекрасно видели, как скорость синапсов росла с каждой секундой. И все росли от небольших пятен, которых ровно четыре.

– Кристаллы?

Генетик кивнул.

– А вот объект номер два по-прежнему в состоянии глубокого сна, мозговая активность на прежнем уровне.

И тут Олег вздрогнул: объект шевельнул рукой. Сначала дёрнулся палец, следом пошла вся рука. Ремни, которым он был притянут, остановили движение, и человек попытался сесть.

Олег вскинул автомат, но ничего странного не происходило. Объект быстро понял, что привязан, и, вывернув голову, посмотрел на стоящих возле саркофага людей. Он не мог их видеть, наблюдение возможно только снаружи, с другой стороны поверхность стекла матирована. Но это был осмысленный взгляд человека, который пытается понять, где он и что с ним.

– Ева, открыть саркофаг, – приказал Аркадий. – Олег, держи его на прицеле.

– Выполняю, – грудным голосом ответила блондинка, и крышка начала смещаться по кругу, как центрифуга.

Лежащий в саркофаге мужчина престал дёргаться.

– Вы слышите меня? – спросил генетик, но к саркофагу не приблизился.

– Да, – последовал чёткий ответ. – Где я нахожусь?

– Скажем так, вы в медицинской лаборатории, – пояснил Аркадий. – Я догадываюсь, что вы ничего не понимаете, но скоро мы всё вам объясним.

– Кто со мной говорит? Мне знаком ваш голос, – раздалось из саркофага. – Аркаша, какого хрена ты меня засунул в эту капсулу?

Олег и генетик удивлённо переглянулись.

Парень опустил автомат: человек, лежащий в саркофаге, пока не представлял опасности.

– Ева, освободи ремни, не хочу, чтобы он их порвал.

– Выполняю, – отозвался ИИ. – Объект свободен!

– Я могу сесть? – спросил мужчина.

Олег и Аркадий снова переглянулись.

– Садитесь, Мечислав Дмитриевич, – разрешил генетик.

Молот сел и внимательно оглядел помещение:

– Аркаша, какого хрена тут происходит?

– Мечислав, мы сейчас тебе всё объясним, – поспешно начал генетик.

– Аркадий, хватит лепетать! Мне встать можно? И кстати, почему у паренька, стоящего рядом с тобой, такое знакомое лицо? И кто тебя так напугал, что ты поседел целиком? Вчера ты был совершенно нормальным, только виски седые. И какого хрена она здесь делает? – он указал на соседний саркофаг, под прозрачной крышкой которого лежала совершенно голая женщина, объект номер два.

– Молот, тебе не кажется, что слишком много вопросов? Давай мы тебе всё расскажем, а потом уточнишь, что неясно. А пока отвечу на первый вопрос: да, тебе можно выбраться из саркофага.

– А она?

– Она ещё не очнулась, но, думаю, вскоре придёт в себя.

Молот аккуратно встал и спрыгнул на каменный пол:

– Мужики, одеться дайте, или мне голышом рассекать? Мне не холодно, но как-то некомфортно.

– Вон на стуле лежит научный комбинезон.

Мечислав сделал неуверенный шаг и едва не упал. Олег подскочил и помог сохранить равновесие. Если бы не костюм, он бы не удержал бывшего майора «альфы» и военного министра ковчега.

– Что со мной, Аркаша? – оказавшись на стуле и одеваясь, спросил Молот. – Я едва могу стоять, ноги тяжеленные, будто из металла.

– Сейчас, – садясь напротив, взволнованно произнёс генетик. – Я не знаю, как сказать… Что ты помнишь?

– В каком смысле? – удивился Молот.

– В прямом: какое твоё последнее воспоминание?

Мечислав сморщил лоб, несколько минут сидел молча, наконец произнёс:

– Обследование. Марина втыкала в меня иголки, завтра я должен лететь… – он запнулся и бросил взгляд на Олега.

– При нём можно говорить, он в курсе, – нашёлся Аркадий.

– Завтра я должен высадится в столице Пиров, а дальше сам знаешь. Аркаша, к чему эти вопросы?

– Олег, получилось! – не скрывая восторга, воскликнул Аркадий. – Генная память пробудилась: он помнит всё, до момента, когда взяли образец.

Парень кивнул:

– Здравствуйте, Мечислав Дмитриевич. Я Олег Турбин.

Глаза Молота полезли на лоб:

– Что, разыгрываете? Ты его старший брат, Олегу сейчас шестнадцать.

– Молот, Олегу было шестнадцать, – поправил Аркадий, – ему было шестнадцать одиннадцать лет назад.

– Вы с ума посходили? – иронично поинтересовался майор. – Почему ты седой?

– Я постарел. Когда мы виделись последний раз, мне было сорок пять.

– Это розыгрыш? – уже без уверенности спросил Молот.

– Нет, Мечислав, это не розыгрыш, прошло одиннадцать лет. И то событие, которое ты должен совершить завтра, случилось одиннадцать лет назад. А ещё, – он посмотрел на Олега и парень кивнул, как бы говоря «давай», – пора сказать. – Аркадий несколько секунд храбрился, принимая решение, и наконец произнёс, – а ещё ты умер.

– Мыслю, следовательно, существую, – парировал Молот.

– Ты к тому, что сейчас разговариваешь с нами? – Аркадий усмехнулся. – Тебе от роду всего двадцать минут, мы восемь лет бились над задачей твоего воскрешения, и вот сегодня… – он замолчал. – Да, сегодня мы получили результат. Хотя о полном успехе говорить рано, надо несколько дней понаблюдать за тобой и твоим состоянием. Мы с Олегом сделали невозможное.

Молот таращился на них во все глаза: сидящие перед ним люди не шутили, и их внешний вид был прямым тому подтверждением. Повзрослевший и возмужавший Олег, постаревший Аркадий…

– Что с Арвой? – вскочив и едва устояв на ногах, спросил Молот. – Почему у меня такое странное ощущение? Почему моё тело словно из металла? Как это случилось?

– Ева, дай видеозапись гибели Мечислава Молотова.

– Воспроизвожу, – отозвался ИИ.

На экране возник центр связи, за столом Ольга, рядом с ней Кот, Аркадий и Шест, появился звук.

«– Молот вызывает ковчег, – произнёс он в пустоту.

И мгновенно услышал голос Ольги:

– Молот, это ковчег, вы на месте?

– Да, на месте, но обстоятельства изменились.

– Вы передумали? – с надеждой в голосе спросила куратор.

– Нет, сокол разбился, пришлось прыгать, при посадке повреждён контейнер, часовой механизм разбит, я не могу установить таймер.

На целую минуту в эфире воцарилась зловещая тишина.

– Уходите, – твёрдо приказала куратор».

Молот ошарашено посмотрел на Аркадия, тот покачал головой и указал на развёрнутый монитор. Мечислав кивнул и снова повернулся к экрану, запись возобновилась: ИИ не хотел, чтобы Мечислав пропустил ни секунды.

«– Нет, – так же твёрдо ответил Мечислав из записи. – Другого шанса не будет. Я подорву заряд на месте.

– Вы погибнете! – голосом, в котором проглядывали истерические нотки, выкрикнула Ольга.

– Не так громко, – попросил Мечислав. – Всё решено. Я остаюсь. Передайте Арве…, – он на секунду задумался. – Хотя, нет, ничего не передавайте. Прощайте.

– Приказываю бросить контейнер и уходить! – закричала Ольга. Но Молот нажал кнопку на маленькой гарнитуре, и связь отключилась».

Несколько секунд на мониторах было чисто. Все замерли, с ужасом глядя на экран, затем мониторы в ковчеге залило нестерпимым белым светом, а потом, когда он схлынул, на месте города поднимался огромный, выросший из огня гриб. Арва, вбежавшая за несколько секунд до этого момента, замерла.

«– Прости, – обернувшись, тихо сказала Ольга. – Он сам сделал такой выбор.

Девушка молча кивнула и пошла прочь. Дверь за ней захлопнулась».

Молот повернулся к сидящим напротив него людям:

– Это правда?

Аркадий кивнул. Он видел, как наполняются влагой глаза его друга. Вскоре по щекам побежали слёзы, они капали на стол. Мечислав Молотов делал то, чего не случалось с ним больше двадцати лет: он плакал.

– Что с ней?

– Ты правда хочешь знать? – спросил Олег.

Молот сжал кулак и кивнул.

– С ней всё хорошо: она вышла замуж, у неё двое детей. Старшего мальчика, которому десять, зовут Мечиславом.

– Мой сын?

Аркадий кивнул:

– Я сам сделал тест.

– Где мы? И что творится вокруг?

– Вот это самый сложный вопрос, – ответил генетик. – Есть хочешь? Или выпить?

– И то и другое, а ещё хочу курить.

Олег достал пачку и бросил на стол, Аркадий придвинул пепельницу.

– Тогда сейчас разогреем, – он бросил взгляд на часы, – очень поздний ужин или очень ранний завтрак. Приготовим кофе и достанем бутылочку самогона, который наши с тобой соотечественники гордо именуют водкой, но я бы не советовал налегать, младенцам вообще пить не положено.

– Да, Мечислав Дмитриевич. Вы отдали мне их перед тем, как сели в самолёт, хочу вернуть. – Олег протянул Молоту часы. – Я, как и обещал, сохранил.

Майор неуверенно взял часы в руки, посмотрел, покрутил, повертел, поднёс к уху, потом благодарно кивнул, улыбнувшись знакомой полуулыбкой, приподняв левую сторону верхней губы.

– Спасибо, Олег, и заканчивай называть меня по имени-отчеству, не такая у нас теперь большая разница. Зови Мечиславом или Молотом. Странно, я себя великолепно ощущаю, помню вчера, которое было одиннадцать лет назад.

Парень развёл руками:

– Наверное, это пройдёт, а может и нет. Вы – первый человек, которого воскресили полностью со всей памятью, которая была во время взятия образца.

– Это тяжело осознать, – думая совсем о другом, произнёс Молот.

Он вспомнил ссору, которая произошла у них с Арвой накануне. Умом он понимал, что на самом деле это случилось очень давно, а вот…

Заболела голова. Он поморщился. Очень хотелось есть. Мечислав достал из пачки сигарету и прикурил. Повертев в руках пачку, усмехнулся, глядя на название.

– Хороший табак, – несколько раз затянувшись, произнёс он. – И кто название придумывал – сигареты «Российские»?

– Хороший, – согласился Олег. – Надо сказать спасибо Аркадию Константиновичу, это ему пришла в голову мысль вырастить табак, используя генную инженерию. Название тоже он дал. Его разработка, ему и назвать.

– Аркаша! – крикнул Молот хозяйничающему у небольшого столика генетику. – Ты слышишь, я тебе очень благодарен.

– Слышу, травись на здоровье, – отозвался Аркадий. – Сейчас всё будет готово.

Вскоре он прикатил к столу маленькую тележку и начал сгружать различные саморазогревающиеся наборы, в центр стола поставил полный кофейник и бутылку самогона.

– Прости, пить придётся из кружек, со стопками проблема.

Мечислав пожал плечами:

– Мне приходилось пить водку из гильз, из йогуртовых стаканчиков, да и просто из горла. Так что твои чашки из керамики меня вряд ли удивят.

Аркадий ловко разлил грамм по пятьдесят:

– Ну что, за воскрешение?

Мечислав кивнул. Чокнулись со стуком, выпили.

– А хорошая штука, – закусив небольшим кусочком тушёной свинины из рациона, похвалил Молот. – С того момента, как я пил в последний раз, Сергеич улучшил качество продукта. А теперь, когда мы выпили за моё возвращение, может, вы расскажете, зачем вам это понадобилось?

– Мечислав, всё очень сложно, – начал Аркадий.

– Ладно, хватит мяться! – закипая, рыкнул майор. – Выкладывай, как есть! Ведь не просто потому, что соскучились, вы меня вытащили с того света, причём тащили восемь лет.

– По большому счёту, всё началось спустя год после твоей гибели, – накалывая на вилку несколько макаронин, произнёс Аркадий. – С гибелью Пира ничего не кончилось, мы кое-как решили одну проблему, но нерешённых оставалось слишком много. Кланы, почуяв угрозу, снова сплотились, началась новая война. Она унесла жизни почти всех твоих бойцов. Из военных, кто пришёл с тобой с Земли, осталось человек семь-восемь. В первом бою погиб Кот, его разрубил надвое один из воителей Огненных Ураганов. Шеста покусала какая-то тварь.

– Кто остался в живых? – спросил Мечислав, отложив вилку.

– Композитор, Крейсер, Тимур.

– Который?

– Сколов, – ответил Олег, видя затруднения генетика. – Ещё Лопата, Костик Ивановский, Гюрза, Самострел, Берц.

– Понятно, давайте дальше.

– Дальше стало совсем плохо, кланы не сдавались, война затянулась почти на пять лет, они бросили в бой огромную армию изменённых с помощью кристаллов тварей. Твоя жена… – Он на секунду замолчал, – прости, я не хотел.

Мечислав отмахнулся:

– Не извиняйся, говори, как есть. Я умер, и рад, что после моей смерти она сумела наладить свою жизнь, я не буду мешать, моё воскрешение ничего не значит. Для неё я умер одиннадцать лет назад. Так что там Арва?

– Арва возглавила бойцов ковчега, ты хорошо её выучил, мы справились с самыми сильными, а потом покончили с остальными, несколько кланов перешли на нашу сторону. Война закончена. Пять долгих лет – три тысячи погибших бойцов.

– А железная леди? – Молот бросил взгляд на второй саркофаг, где лежала женщина, так и не очнувшаяся.

– Она ушла с поста. Вернее, её вынудили уйти. Кто-то провернул интригу в самом начале войны, был референдум, выставили так, будто она виновата в развязывании бойни, а поскольку у неё не осталось поддержки, тогда голосовали, включая местных, её сделали крайней. Спустя месяц она погибла на одной из шахт, где ей выделили должность управляющего. Внезапно отказал защитный купол, погибло человек двадцать. Но многие не верят, что это случайность, её убрали, дабы под ногами не путалась. Да и со смертью Артёма Шестакова не всё ясно. Почему он оказался ночью один за периметром? Но разгадок никто не искал, очень быстро замяли.

– Такую идею изгадили, – разливая ещё по пятьдесят, с горечью в голосе заметил Мечислав. – Кто-то расчистил дорожку к власти и убрал тех, кто мог ему помешать.

– Теперь рулят местные, директор из наших, но держится за своё кресло и идёт у них на поводу.

– Ну, вообще-то я всегда был за объединение, – удивился Мечислав.

– Объединение подразумевает равные права, мы же теперь что-то вроде гастарбайтеров, а местные строят «великое» государство. – Аркадий усмехнулся, и столько сарказма вложил в слово «великое», что Мечислав поверил, что ничего хорошего там не строят.

– Весело, – прокомментировал он. – Давайте в темпе вальса оживляйте Ольгу, похоже, мы по уши в дерьме.

Аркадий и Олег, не сговариваясь, серьёзно кивнули.

– И кто теперь директор?

– Ты его знаешь, вы с ним вечно цапались на советах, глава аналитиков, Сергей Гачин.

– Дорвался до власти. Представляю, чего он наворотил.

– Не так уж и много, он марионетка, за его спиной скрывается кто-то поумнее, похитрее, поковарней. Так что развернуться ему не дают. Сейчас на вершине группа властолюбцев, которым плевать на всё и на всех. Власть ради власти.

– И как он вас без контроля оставил? – выпив очередную порцию огненной воды, спросил Молот.

– А мы ему пообещали наделать быстрых солдат посредством клонирования. Только цели у нас разные. Через несколько месяцев нам придётся свернуть проект. О том, что мы воскресили вас, знаем только я и Олег. Ольга под вопросом. Ты очнулся, а она нет, хотя все этапы начинались одновременно, только вживление кристаллов – сначала ты, потом она. Может, из-за этого, а может, потому, что мозг у неё женский и работает неправильно.

Посмеялись, хорошо понимая, что женщина, про которую говорят, одна из умнейших.

– А она знает? – Мечислав кивнул в сторону грудастой блондинки, сидящей возле саркофага и что-то набирающей. – Разве она не связана с центральным процессором?

– Ты плохо обо мне думаешь, эээ… Мечислав, – произнёс Олег, и Молот улыбнулся: обращение на «ты» далось парню с трудом. – Здешние ноутбуки давно мной перепрограммированы и выполняют только наши приказы. Они на связи с центральным ИИ, но сообщают только то, что мы считаем нужным.

– Ладно, оставим это. Зачем вам я? В одиночку перевороты не делают и армии не побеждают. Да и нет особой нужды во мне. Ну, произошла драка за власть, одна группировка оказалась сильнее, чем другая, ничего нового. И кстати, кто руководит обороной ковчега?

– Арва, ей помогает Крейсер.

– М-да, а никого более компетентного не нашлось? Тот же Гюрза справился бы с этим гораздо лучше, всё-таки бывший капитан, служил в ВДВ, а потом командовал батальоном в Иностранном Легионе. Крейсер же просто сержант из морпехов, и, насколько мне помнится, ему, в лучшем случае, можно доверить роту, дальше он теряется.

– Гачин старается не давать власти военным, особенно толковым. Крейсер – пария.

– А Арва?

– Арва – отдельная тема, – немного помолчав и налив себе кофе, произнёс Аркадий. – После твоей гибели она попыталась застрелиться, хорошо, что у неё с собой был обычный пистолет, а не с разрывными реактивными зарядами. Пуля срикошетила о дисконовый череп, стесав кожу. Несколько месяцев она ходила подавленная, потом пришла в себя, стала активно тренироваться, и вскоре возглавила собственный взвод, который сама и выучила. Когда начались боевые действия, провела несколько смелых удачных операций. А после смещения Ольги ей предложили должность Куратора войны. Тогда из военных, пришедших с Земли, осталось человек сорок. Все они были заняты в операциях, и она согласилась. Как оказалось, она неплохой стратег и тактик, твоя школа. С ней война пошла в гору. Только не спрашивай меня, на чьей стороне она будет, если ты попросишь помочь тебе.

– Думаешь, её устраивает подобное положение вещей?

– Да, Молот, – влез в разговор молчавший до этого Олег. – Она уже не та юная девушка, которая просила у тебя помощи. Арва стала значимой фигурой, героиня войны, и будет защищать интересы группы, которая воздвигла её на пьедестал. Знаешь, как её теперь называют?

Молот вопросительно приподнял бровь.

– Дисконовая стерва.

– Ну на хрена вы меня оживили? – голосом, полным тоски, произнёс Мечислав. – Умерла так умерла, какого хрена? Да ещё планируете бросить меня в бой против женщины, которую я вчера любил.

– А теперь? – посмотрев майору в глаза, поинтересовался Олег.

– А теперь не знаю. То, что для меня было вчера, для неё одиннадцать лет назад. У неё своя жизнь, у меня своя, и наши дороги, похоже, разошлись. Кстати, может, удастся договориться? Уберём Гачина, вычислим кардинала, она останется на прежнем месте.

Аркадий покачал головой:

– Она уже не та, что прежде. Арва не будет жить в твоей тени. А в свете событий, которые скоро произойдут, нам нужен именно ты, со всей властью, которую сможешь удержать.

– Так зачем вы пытаетесь нас воскресить? – он говорил и за Ольгу, которая лежала в паре шагов от него и не могла пока принять участия в беседе.

– Не всё так просто, Молот, – покачав головой, произнёс Аркадий. – Внутренний разлад – мелочь по сравнению с проблемой, которая назревает.

– Ну, добивайте, – разрешил бывший майор.

– Падшие. Хотя никакие они не Падшие, а очень даже живые.

– Нашлись потомки? Ну и хрен с ними, я их видел.

– Нет, Молот, не потомки, а самые настоящие Имперцы, и сейчас флот из шести кораблей двигается к Торну. Мы перехватили их сообщения. Они попали в какую-то аномалию, там пара часов, здесь три тысячи лет. В Торне, столице империи, нашли большой электронный архив. Так вот, накануне гибели Империи на границе сектора заметили объекты, движущиеся к планете, навстречу им выслали два ударных флота – тринадцать кораблей во главе с истребительным крейсером «Торн». Объекты оказались метеоритным потоком, и Адмиралу Нарсу фон Валену, барону голубых кровей и ярому националисту, борцу за чистоту крови, приказали во что бы то ни стало остановить поток. Результат боя Империя так и не узнала, но, судя по тому, что ни один метеорит не попал в планету, Нарс победил. Об этом говорит и сократившееся больше чем вполовину количество кораблей.

– И чего вы от меня хотите?

– Корабли повреждены, и Нарс, согласно перехваченному сигналу, движется с минимальной скоростью. Расчётное время появления на орбите – шесть месяцев, они в пути уже два, но этот факт известен единицам, Гачин и его кукловод боятся упустить власть. Нарс мог бы ускориться и привести флагман и ещё один корабль, но не хочет бросать остальных. Мы не уверены, что он знает о произошедшей катастрофе и хочет вернуться полноценным героем. При этом сначала они посетят малую Луну, где располагалась их база. Исходя из радиоперехвата, мы знаем, что у них нет боеприпасов для кораблей и истребителей – всё, что у них было, они потратили в бою.

– А база на Луне?

– Как только мы узнали об их появлении, наш робоспутник обследовал указанные в некоторых секретных архивах координаты. База погибла, без обслуживания рассыпалась на куски. К тому же малая Луна серьёзно пострадала от столкновения с небольшим астероидом, произошедшего лет двести назад. Спутнику не удалось обнаружить никаких следов. Да, и по непроверенной информации на эту базу было нацелено несколько ракет Турмов, но точных данных нет.

– Весело, – крутя в руках очередную сигарету, произнёс Молот, но в голосе проскальзывала озабоченность, а не весёлые нотки. – Лучше бы я и дальше был мёртвым. Нет бы, воскресили, показали чудесный счастливый город будущего, где никому воевать не надо, памятник на главной площади мне, любимому, на шашлыки свозили, на охоту и рыбалку, я бы себе мольберт купил и пейзажи рисовал. Так нет, хрен тебе, а не кисти с красками, бери автомат и вперёд на баррикады, а если шашлыка хочешь, не забудь РПО «Сюрприз».

Олег рассмеялся искренне, заливисто. Аркадий тоже улыбнулся.

– Молот, не злись, – примиряюще произнёс Аркадий. – Мы же тебя не специально к этой дате оживляли, я работу давно начал. Просто так совпало.

Молот прикурил сигарету, которую крутил в руках.

– Просто так совпало, – тихо сказал он скорее самому себе, чем присутствующим.

Над столом повисла напряжённая тишина.

– Завтра будем думать, – решительно раздавив окурок в переполненной пепельнице, подвёл он итог разговору. – Всем спать. Кстати, где мне можно тело уронить, я странно как-то себя чувствую, такое ощущение, что вешу не девяносто кило, а минимум вдвое больше.

– Спать тебе вон туда, – Аркадий указал на кровать, стоящую рядом со своей. – А насчёт того, что ты весишь больше, так это мы постарались. Теперь у тебя в голове четыре кристалла арты и дисконовый скелет. Придётся привыкнуть, да, кстати, ты стал сантиметров на десять выше.

Ошарашенный Мечислав опустился обратно на стул, тот жалобно скрипнул. Он налил себе полкружки самогону и залпом выпил.

– Ну, вы, мужики, учудили, – после трёх минут молчания произнёс он, – и на хрена мне это?

– Без кристаллов процесс не клеился, – виновато развёл руками Аркадий. – А скелет Олег просчитал. Уж коли возможно изменение, то почему тебя не улучшить?

– Что хотят, то и воротят, – недовольно заметил Мечислав. – Вас, кажется, об этом не просили. – И он сжал кулак, забыв, что у него в руке кружка. Керамика брызнула во все стороны, Мечислав удивлённо посмотрел на руку. – Интересно, – стряхнув с руки осколки, произнёс он, – очень интересно.

– Ваша кожа на разрыв выдерживает в полтора раза больше, чем арамидные нити. Где-то около шестисот-семисот килограмм на квадратный миллиметр, – сообщила сидящая за столом Ева. – Если мои расчёты верны, то вы сможете остановить пулю из пистолета Макарова.

– Ладно, – согласился Мечислав, – кое-какую пользу от ваших изысканий я вижу. Если и остальное будет полезно, пожалуй, прощу вам столь грубое вторжение в мой организм. Кстати, Олег, у тебя не найдётся штурмового комбинезона и какого-нибудь ствола?

– Найдётся, только я не знал, что вы вырастете на десять сантиметров. Думаю, вам подойдёт мой запасной, мы с вами теперь одного роста. А насчёт оружия – есть лазерный автомат, который я слегка усовершенствовал, а пока ждал вашего пробуждения, довёл до ума ещё пару деталей. И если я верно просчитал, то в ковчеге можно наладить производство новой версии, которая будет весить в два раза меньше и мощнее предыдущей.

– Молодец, – похвалил Мечислав. – Я смотрю, ты до сих пор выполняешь данное мне обещание.

– Я фактически превратился в главного оружейника ковчега, – гордо заявил Олег.

– Ладно, мужики, пора спать, остальное завтра.

Он осторожно пожал руки, теперь силу нужно соизмерять, пока не привыкнет, а то можно поломать что-то ненароком, человеческий организм – штука хрупкая.

С трудом переставляя тяжёлые, будто чужие ноги, он дошёл до кровати и, быстро раздевшись, нырнул под одеяло. «Хорошо быть живым, – засыпая, подумал Мечислав, – хотя неизвестно, каково это – быть мёртвым».

Олег и Аркадий несколько минут стояли возле стола, после чего, вынув из пачки последние сигареты, вышли из зала-лаборатории. Генетик чиркнул зажигалкой, прикурив сначала сигарету Олега, потом свою.

– Что думаешь? – выпустив несколько колечек, поинтересовался он у помощника.

– Не знаю, – пожав плечами, ответил Олег и глубоко затянулся. – Вроде бы это прежний Мечислав, сильный, любознательный, деятельный… но он прав: что он сможет один?

– Один не сможет ничего, – согласился Аркадий. – Поэтому нужно ждать пробуждения объекта номер два.

– У нас даже плана нет.

– Мы это обговаривали. Как только получим результат, будем думать все вместе. Какой смысл строить воздушные замки? До вчерашнего дня у нас имелось только тело в саркофаге, и оно не было Мечиславом. Дождёмся пробуждения Ольги и будем строить планы.

– Опять война, – устало произнёс Олег.

– Помнится, когда-то тебе очень хотелось воевать, – ехидно напомнил Аркадий.

– Я устал, слишком много оказалось войны. Молот был прав, когда отговаривал меня. Только после его смерти и когда всё началось сыпаться, я понял, что с автоматами могут бегать тысячи, а вот создать новый автомат могут единицы.

– Да, Олег, нас единицы. Но если не брать нашу внутреннюю разборку, остаётся флот адмирала, и с ним что-то надо делать. Там на каждом корабле в среднем три-четыре тысячи человек, плюс те, кого смогли спасти с погибших, итого – шесть кораблей и около двадцати пяти тысяч имперцев, это вдвое превышает силы ковчега. Я сомневаюсь, что они будут договариваться. За эти годы мы многое узнали об Империи, и наша участь в любом случае – вечный рабский ошейник.

– Я понимаю, – отшвырнув окурок, задумчиво сказал Олег, – и в рабы не хочу. Но чтобы этого не произошло, придётся пролить реки крови. Надо по-тихому вызвать сюда всех оставшихся в живых штурмовиков, всех, кто пришёл с Земли.

– Завтра я начну связываться с нужными людьми, – согласился генетик, – но сначала обсудим с Мечиславом и Ольгой. Теперь рулить будут они. Если, конечно, она очнётся. Спать?

– Спать, – улыбнулся Олег. – Сегодня день нашей победы, но оценить наш титанический труд может только Мечислав.

– Скоро оценят все, – недобро усмехнулся Аркадий, – правда, по-разному.

Мужчины пожали друг другу руки и разошлись по комнатам. Аркадий в лабораторию, где на соседней койке спал «младенец» весом под двести кило, Олег в свою комнатушку.

Но выспаться не удалось. Аркадий, влетев в комнату, быстро растолкал Олега и, ничего не объясняя, выбежал обратно. Парень понимал, что случилось что-то значимое, и уже через минуту влетел в лабораторию, не забыв автомат. Но тот не потребовался: Мечислав по-прежнему спал, а над саркофагом Ольги развернулся огромный экран, на котором в трёхмерной проекции вращался её мозг.

– Синапсы, – произнёс единственное слово Аркадий. Но Олегу и так было понятно: Железная леди пробуждалась. Теперь она полностью оправдывала своё прозвище: дисконовый скелет и жёсткий характер – идеальный сплав для человека, которому вскоре предстояло прижать ковчег к ногтю.

– Объект приходит в себя, – сообщила Ева, – наблюдаю сокращение мышц, она пытается шевелить конечностями.

– Ольга Николаевна, прошу вас, успокойтесь, – стараясь говорить как можно мягче, произнёс Аркадий. – Вам ничего не угрожает. Ева, открой саркофаг.

Крышка уехала вбок.

– Ольга Николаевна, вы меня слышите?

– Кто здесь? – взяв себя в руки и прекратив вырываться, спросила Железная леди.

– Аркадий Кочетов и Олег Турбин. Ещё один член группы спит, так что говорите потише. Если мы освободим вас, вы не будете делать глупостей? Позвольте сначала вам объяснить…

– Хорошо, – согласилась женщина, – только одежду дайте.

– Ева, отключи ремни, – приказал Аркадий и, взяв из ящика чистый научный комбинезон, положил на край саркофага.

Ольга села и, не стесняясь смотрящих на неё мужчин, принялась одеваться. Надо сказать, посмотреть было на что. Ольга всегда следила за фигурой и, даже когда совсем не было времени, крала полчаса у сна, чтобы зайти в спортзал.

– А это кто? – одевшись и выбравшись из саркофага, спросила она, глядя на спящего Молота.

– Позже узнаете, но, думаю, встреча вас обрадует. Давайте присядем и поговорим. Вы есть хотите?

– Хочу, – прислушавшись к себе, твёрдо произнесла женщина. – Где я, и как здесь оказалась? Последнее, что помню: рухнул защитный купол, я бросилась в генераторную, а там… – она запнулась, вспоминая. – Там был штурмовик из наших, вроде бы его фамилия Берцев, он, – она на мгновение закрыла глаза, – он застрелил операторов и…

– Вас, – закончил за неё Олег. – Ваш растерзанный труп нашли штурмовики через несколько часов. Тиресы хорошо поработали.

– Но сейчас я в порядке, – ощупав себя, произнесла Ольга, – ни шрамов, ни боли.

– Вы по-прежнему Ольга Николаевна Тихонова, только новая Ольга. Для всех остальных в тот день вы умерли.

– И вы меня…

– Воскресили, – закончил за неё фразу Олег, – теперь у вас дисконовый скелет и кристаллы арты в голове. Мы пока точно не знаем, как ваш организм на это отреагирует, но, думаю, ничего страшного не произойдёт.

– Какой сейчас год?

– Двенадцатый от заселения, и восьмой от вашей гибели.

– Что происходит в мире, ведь вы меня воскресили не потому, что вам на шашлыки не с кем ехать?

– Знаешь, – усмехнулся Аркадий, – а они ничуть не изменились, похоже, можно признать, что эксперимент удался на сто процентов.

Олег согласно кивнул.

– Кого вы ещё воскресили? – бросив взгляд на укрывшегося с головой одеялом Мечислава, спросила Железная леди.

– Об этом после. А сейчас давайте мы вам расскажем, что происходит.

Разговор затянулся до самого утра. Разошлись, когда солнце началось подниматься над горным хребтом. Ольге выделили кровать рядом с Мечиславом. Она быстро разделась и юркнула под одеяло.

– Так кто же это? – сонным голосом спросила она.

– Молот это, – раздалось из-под одеяла. – Ольга Николаевна, хватит бубнить, я спать хочу, – перевернувшись на другой бок, Мечислав захрапел, оставив ошарашенную собеседницу самостоятельно приходить в себя.

Утро – правда, после бессонной ночи «утро» у всех наступило только во второй половине дня – началось с сообщения из ковчега. Директор Гачин приказывал свернуть работы в течение двух суток, после чего загрузить ценное оборудование в грузового «сокола» и возвращаться в ковчег.

– С чего спешность? – не понял Аркадий. Сообщение пришло, когда они завтракали, а если посмотреть на часы, то обедали. – Ведь по старым срокам у нас ещё два месяца. Мы планировали воскрешение ещё двоих.

– Кота и Шеста? – прикуривая, поинтересовался Молот.

Ольга, доедавшая свой «обед-завтрак», поморщилась и отодвинулась подальше.

– Может, он что-то заподозрил? – предположил Олег.

Мечислав, съевший двойную порцию и спокойно курящий, пожал плечами и отпил из чашки травяной кофе. Сегодня он чувствовал себя намного лучше: горе-учёные забыли рассчитать мышечную массу, которая требуется для пользования дисконовым скелетом, и хоть дискон в два раза легче стали, собственных мышц Мечислава надолго не хватало. Проснувшись, он решил разогреться и сделать пару кругов по залу, в диаметре около трёхсот метров. Его хватило всего на три круга, после этого он едва дошёл до «столовой» – стола, нескольких стульев и металлического шкафа, в котором хранили припасы. И вот теперь, сидя рядом с Аркадием, Олегом и Ольгой, он прислушивался к их беседе. Молот уже пообщался с бывшим диктатором ковчега: когда он закончил пробежку, она отозвала его в сторону.

– Я не хотела, что бы так получилось, я пыталась вас остановить, – виновато глядя ему в глаза, произнесла Тихонова.

– Я понимаю, Ольга Николаевна, – отмахнулся Мечислав, – я сам принял решение и сделал то, что нужно. И, воскреснув после своей гибели и увидев последствия моего решения, я ещё раз пришёл к выводу, что был прав.

– А Арва? – спросила Ольга и немного отодвинулась, так, на всякий случай.

– Арва? – Мечислав задумчиво покрутил в руках сигарету. – Арва живёт своей жизнью. Пока вы спали, я через Олега запросил у центрального ИИ файлы по ней. Это уже другой человек, это не та женщина, которую я любил. Пусть вас это не беспокоит.

– А сейчас? Сейчас любите?

Молот прислушался к себе:

– Знаете, благодаря эксперименту, в результате которого я снова живу и разговариваю, события, которые произошли одиннадцать лет назад, для меня произошли только вчера. Но вот что странно: вроде это было вчера и я не должен воспринимать её тем, кем она стала. Но я воспринимаю, словно моя память догоняет время. Я поймал себя на мысли, что смотрю на её проекцию совершенно спокойно, во мне словно умерли чувства к этой женщине. Словно одиннадцать лет, что я был мёртв, текли, и я тёк с ними, и это течение унесло мою любовь к ней. Не знаю, возможно ли это? Но моя любовь осталась в далёком прошлом. Такое ощущение, что я в троллейбусе увидел девушку, с которой впервые поцеловался очень давно, ну, увидел, кивнул, развернулся и вышел на своей остановке. Давайте оставим это, у неё свой путь, у нас свой.

– И если она встанет на нашем пути? – спровоцировала Ольга Мечислава.

– Ей придётся уйти с него, – твёрдо закончил Молот. – Пойдёмте к столу, я устал и хочу есть.

Ольга улыбнулась:

– Я тоже хочу. Наши экспериментаторы перестарались с этими скелетами, я постоянно хочу есть, и ходить очень тяжело.

– Привыкнете. Кстати, советую заняться физкультурой, станет намного проще. Но попотеть придётся. Таскать в себе гору железа не так легко, как кажется.

Ольга, открыто улыбнувшись, кивнула и пошла к столу, выбрав место напротив Мечислава. Молот вынырнул из воспоминаний и сосредоточился на застольной беседе, где Аркадий и Олег обсуждали приказ директора и причины оного.

– Как они могли разнюхать? – удивлённо воскликнул генетик. – Мы отрезаны от основного ИИ, все запросы и ответы наших ИИ идут через твой фильтр. Несанкционированное сообщение он не пропустит.

– Это соревнование брони и снаряда, – вставил Мечислав. – Если они поняли, что вы их дурачите, то попытались пробиться и получить достоверные сведения.

– Это возможно? – спросил Аркадий у растерявшегося Олега.

Парень кивнул:

– Если ломать специально, то да. Но Ева должна оповестить нас о вторжении в её пространство. К тому же здесь не одна Ева, а целых две.

– А центральный ИИ после взлома защиты мог их подавить? – прикуривая ещё одну сигарету, спросил Молот.

– Теоретически, да, – нехотя сказал Олег, похоже, его задело само предположение о том, что его защиту можно взломать.

– Ты грудь колесом не выкатывай, лучше проверь, – попросил Аркадий.

Ольга, до этого момента молчавшая, согласно кивнула:

– После всего, что я узнала и знала до этого, если они в курсе, чем вы тут занимаетесь, они обязательно попытаются вас остановить.

Олег нехотя поднялся и направился к столу, на котором лежали ноутбуки. Но едва начал проверку, как его лицо потеряло недовольное выражение, а затем и скучающее исчезло.

– Нас хакнули, – спустя три минуты произнёс он, – им не удалось добраться до закрытых файлов, но они знают, что у нас получилось. Они скачали весь архив, но им понадобится ключ и мой собственный дешифратор.

Мечислав бросил взгляд на растерявшегося Аркадия, тот сидел, упёршись взглядом в пустую стену.

– Аркаша, хватит, – вставая и аккуратно положив руку на плечо, произнёс он. – Сейчас не время, скоро здесь будут люди, и надо продумать, что говорить и что делать.

– Здесь будут не люди, – потерянным голосом произнёс Аркадий, – за нами пошлют солдат.

– На фига? – удивился Молот. – Они и так знают, что вам некуда деваться.

– Нас просто арестуют, а вас убьют, стоит им понять, кого мы воссоздали. И найдётся куча причин от вас избавиться. Ты – последний динозавр, она – кость в горле, у неё есть какие-то данные, касающиеся Гачина. Вы единственные, кто может пошатнуть их власть. Они уже избавились от всех ваших сподвижников. С кем не удалось договориться, тех убили, зачем им вы? Вы живое доказательство удачного эксперимента, рано или поздно они получат данные, и просто вырастят армию. На одного солдата два с половиной месяца, а то, что они будут на одну морду, так наплевать.

– Аркаша, – слегка сжав плечо, сурово произнёс Мечислав, – если ты меня разбудил, чтобы я слушал твоё нытье, ты заблуждался: и слушать не буду, и ныть не позволю. Ты прав, мы сейчас им будем мешать, но я живой, и подыхать не тороплюсь. Думаю, Ольга тоже. И если я правильно понял, плана у вас не было, вы ждали нашего пробуждения?

Аркадий убито кивнул.

– Тогда будем импровизировать. Кого пришлют за нами?

– Гвардейцев. Ими будет командовать кто-то из землян, наверное, Берц, – быстро сориентировался Олег. – Их будет человек десять, не больше, но все закалённые в боях воители, преданные директору, но, скорее всего, ими управляет не он, а тот, кто управляет им.

– А почему именно Берц? – спросил Молот, хотя ответ и сам знал.

– Он туповат, и служит верно, ему по фигу, кому, лишь бы платили и кормили.

– Наши мысли сходятся, – кивнул, соглашаясь, Мечислав, – только мы не дураки. Берц из команды Шеста, наёмник, который много воевал, и ходили слухи, что за ним числится парочка военных преступлений, но доказательств не было. Что будет, если мы положим гвардейцев?

– Мы вне закона, – устало потерев глаза, ответил Аркадий. – Жаль, что именно так заканчиваются восемь лет кропотливой работы.

– А может и нет, – задумчиво сказал Олег, – скорее всего, Гачин никого не поставит в известность. Ему нужно сохранить подобный козырь в тайне, технология бесперебойного изготовления готовых солдат. Он может не захотеть делиться, и сыграет против кукловода.

– Как жалко, что у нас нет времени, – одевая штурмовой костюм, принесённый Олегом, грустно заметил Мечислав. – Теперь придётся действовать очень грубо, нам оставили только силовой вариант. Ольга, есть что добавить?

Железная леди некоторое время молчала.

– Я думаю, вы правы. Если они придут сюда и увидят нас, то ликвидация стопроцентная. Олега и Аркадия они сохранят, посадят под замок на недосягаемой глубине и помнить про них будут только несколько людей.

– Логично, – потерев тяжёлый подбородок, произнёс Молот. – Можно много плохого сказать о Серёже Гачине, но он не дурак. На момент катастрофы на Земле он был ведущим аналитиком РАН. И похоже, захочет заполучить козырь и оторваться от хозяина, а армия клонов поможет ему удержать власть. А кто не успокоится, будет уничтожен. Они придут тайно, и придут убивать. И придут скоро, два дня это так, чтобы мы расслабились, так что, Олег выгребай игрушки, показывай, что у тебя в арсенале?

– Не густо, – подтаскивая к столу ящик, с горечью в голосе произнёс парень. – Нас снабдили только для самообороны, хоть комплектов и два, но боец до вчерашнего дня был один. У меня есть ЛА7, пара РАК9 с разрывными и разрывными-зажигательными боеприпасами, и одно энергетическое ружье, доработанное.

– Похоже на украинский «Вепрь», – повертев в руках энергетическое ружье, заметил Молот.

– Дизайн его, а массивный приклад позволяет спрятать внутрь почти все механизмы, – пояснил Олег.

– Я смотрю, «Лашку» ты тоже доработал? – беря в руки ЛА7, спросил Молот. Дизайн слизан с минигана, хотя ствол остался один.

– Я его доработал, снизил вес до семнадцати кило, дальность выросла до пятисот метров. Кстати, есть лазерная винтовка, снайперская, работает до тысячи метров, здоровая дура, почти тридцать килограмм, ей можно пользоваться только в экзоскелете, у штурмового костюма сажает батареи за два часа. Но теперь, если я смогу проверить свою теорию, и автомат, и винтовка будут весить не больше десяти кило.

– Молодец, – похвалил Мечислав, – но для этого надо выжить сегодня, и сделать так, чтобы нас не разорвали завтра. И тогда ты сможешь снова запереться в лучшей лаборатории, и творить.

– Хотелось бы, я тут понял, что могу сделать больше без костюма штурмовика.

– Отголоски старого разговора, – усмехнулся Мечислав, – думаю, не стоит говорить, что я был прав.

– Вы были правы, – просто согласился Олег, – но я должен был пройти весь путь, чтобы это понять.

– Я рад, но, боюсь, мне снова придётся просить тебя взяться за автомат. Аркаша и Ольга не бойцы, и вся война ляжет на нас.

– Я понимаю, Мечислав Дмитриевич. А можно я потом его зашвырну куда подальше?

– Можно, Олежек, хотя это будет нескоро. Что посоветуешь взять?

– Щиты у гвардии усиленные, двойные, но пробить их можно. Если сконцентрируем огонь ЛАшки и РАКа, то сметём. ЭР тоже хорошо, от их попаданий они временно перегружаются, всего пара секунд, но если попасть третьим выстрелом то… что останется, уместится в миску от рациона.

– Тогда я возьму РАК, а вторым оружием ЭРку, – доставая из ящика оружие, снаряжая батареи и магазины, сказал Молот.

– Ну, завалите вы их, и что дальше? – глядя на вооружающихся мужчин, поинтересовался Аркадий.

– А дальше мы возьмём под контроль ковчег. Примитивно, но действенно. Ведь именно для переворота ты нас воскресил?

– Как ты планируешь удержать власть? – поинтересовался Аркадий. – Ведь за Гачиным стоит Арва, а за ней три тысячи воителей и штурмовиков.

– Я думаю, это решаемо, – влезла в разговор молчавшая до этого Ольга.

Молот повернулся к ней:

– Есть идея?

– Есть идея, есть Икея, – продекламировал Тихонова. – Ты – герой, человек, победивший Пиров. Все кланы испытывали ненависть к ним. Теперь ты вернулся. Я – самый успешный куратор ковчега. Стоит убрать Гачина и взять под контроль ИИ, мы сможем взять контроль над всеми посёлками. Я думаю, им наплевать, кто стоит наверху, если их жизнь улучшается. Уже давно всё управляется Евой или её дочерними копиями. Если Олег сможет получить права на управление ИИ, то…

– Дальше не продолжай, – отмахнулся Молот, – и так понятно: произойдёт обратный процесс.

Ольга кивнула:

– Прямо как большевики в семнадцатом: почта, телеграф, телефон. Но нам нужна помощь верных людей, вдвоём вам не удержать всю мощь ковчега.

– Олег, кому мы можем доверять?

– Почти всем. Стоит им узнать, что вы вернулись, и они будут здесь. Разве что я не стал бы ставить в известность Берца и Самострела. Берец верен Гачину, а Самострел пятки Арве лижет. Они, не задумываясь, сыграют против нас. Остальные на нашей стороне.

– Черт, как же мне не хватает Димы и Артёма! Кот бы сейчас очень пригодился. Как же не вовремя ты подох, Котяра, – пробормотал Молот.

– Кота убили, – уверенно заявила Ольга. – Всё вроде как несчастный случай: атака Ураганов, бой, но кто-то из своих выстрелил ему в спину и пережёг энергетический щит. Кот попытался защититься, но не вышло.

– Твою мать! – выругался Мечислав. – Найти бы гниду, я бы с ним пообщался… Каких людей сгубили! Аркадий, не уничтожай программу, нам надо вернуть некоторых людей. В свете большой войны мне понадобятся Кот и Шест.

Генетик кивнул, принимая приказ.

– Кроме наших бойцов, я бы рекомендовал подключить к операции Галю, – произнёс Олег.

– Которую? – не понял Молот. У него в списке бойцов такого имени не было.

– Арсеньеву, дочь Игоря, что погиб в столице, когда мы собирали кристаллы для Арвы.

– И как ты её планируешь использовать? – поинтересовался Молот. – Ей двенадцать лет.

Все засмеялись и Мечислав понял, что сморозил глупость.

– Ей двадцать три, и она командир спецназа, занимающегося борьбой с Воданами на побережье. Последнее время те всё чаще высаживают на нашем берегу диверсионные группы.

– Готовьте людей, – приказал Молот, – о нас с Ольгой ни слова.

Олег кивнул и пошёл к Еве.

– Связь с Александром Уваровым, – приказал парень.

Дальше начались многочисленные звонки и согласования. Остатки солдат Мечислава были разбросаны по различным базам, где командовали силами самообороны. Теперь всех надо собрать в ковчеге. Попутно они с Олегом пытались предугадать события и изучали трёхмерный план ковчега, который сильно разросся за последние пять лет, превратившись в гигантский подземный город. Если удастся его захватить, власть окажется в их руках.

– Сколько в ковчеге бойцов?

– Сотня, – с хрустом почесав трёхдневную щетину, подсчитал Олег. – Тридцать – дежурная смена, бодрянка, и тридцать – отдыхающая, ещё десяток – личный отряд Арвы, им командует Рикор.

– Старый знакомый, – улыбнулся Мечислав.

– Забудь, – отмахнулся Олег. – Всех, на кого можешь рассчитывать, ты уже знаешь, остальных смело записывай в противников. Галя заверила, что её одиннадцать человек на нашей стороне, я думаю, ей можно верить.

– Если они нам ударят в спину, всё будет кончено, – вздохнув и устало потерев глаза, произнёс Молот. Помимо стратегического планирования, он ещё и физкультурой весь день занимался. – Устал, как собака, – посмотрев на часы, произнёс майор. Время перевалило за полночь. – Давай спать, думаю, завтра сможем пострелять вдоволь. Двадцать человек против всей королевской конницы.

Выкурив по сигарете, разошлись. Даже Ольга, которая никогда не курила, несколько раз затянулась. Уже засыпая, она сонным голосом спросила Мечислава:

– Выйдет?

– Выйдет, – твёрдо отозвался майор, и уснул.

Разбудили его за час до рассвета.

– Вторжение! Вторжение! Вторжение, – не переставая, объявлял ИИ, включив полную громкость, а колоночки в маленькой коробочке пятидесятиваттные, и благодаря эху все встали слегка оглохшими.

– Доложить обстановку! – вскакивая и натягивая штурмовой комплект, потребовал Мечислав.

– Группа гвардейцев в количестве пяти человек вошла через главный вход. Расчётное время подхода три минуты.

– Идентифицировать командира.

– Берцев Станислав Юрьевич, тысяча девятьсот…

– Не продолжай, – приказал Молот. – За нами пришли личные нукеры Гачина. Что на поверхности?

– За куполом сел грузовой транспорт класса «Сокол ТТ», в кабине пилот и ещё один гвардеец.

– Олег, эту группу надо вынести, а заодно и захватить транспорт. Пилота не трогать.

– Вы решили начать войну? – устало спросил Аркадий, он выглядел потерянным, но сжимал в руках пистолет с реактивными симбиотическими боеприпасами, то есть разрывные напалмовые, как их все назвали.

– Они сами пришли, это зачистка. Помнишь поговорку? Пойдя за шерстью, можно вернуться стриженым. Сегодня многих пострижём. Ольга, дай всем нашим сигнал к готовности номер один. Ну что, Олег, пойдём повоюем? Ты мне вчера рассказывал про новый маскировочный режим.

И Молот активировал «хамелеон», фактически слившись со стеной.

– Моё ноу-хау, ни у кого такого нет, – гордо заявил Олег, – берёг до новогодней премии.

– А теперь это нам шкуру спасёт. Ладно, разбежались, наши гости прошли главный шлюз.

Систему обороны продумали накануне, все коридоры заминировали минами со средним зарядом, обвалить мощей не хватит, но на пяти метрах снесёт всё живое. Правда, Молот рассчитывал использовать это в крайнем случае.

Сейчас у Мечислава и Олега самый главный козырь. Они видели противника, знали, куда идёт, и сколько. Берц и его нукеры находились в совершенно противоположной позиции, они шли арестовать двух учёных и убить тех, кто окажется с ними рядом. При этом ноу-хау Олега реально работало. Штурмовики, вошедшие в центральный зал, прошли в трёх шагах от вжавшегося в стены Мечислава. До лаборатории, где укрылись Ольга и Аркадий, оставалось пройти пятьдесят метров.

– Молот, всё в порядке. Едва они спустились на наш уровень, у них пропала связь с поверхностью, – доложил Аркадий. – Они думают, что помехи из-за глубины.

– Отлично, начинаем, – шепнул Мечислав, – конец связи, ждите нас. Готов? – спросил он у Олега, когда расстояние до штурмовиков стало метров десять.

– Готов, – отозвалась горошина в ухе.

– Начали, – скомандовал майор и отлип от стены.

Опустившись на колено, он вскинул автомат и спустил курок подствольного гранатомёта. В отличие от старых моделей, в этом граната вставала на боевой взвод сразу. И начинка была новенькой: мало того, что осколки во все стороны, так ещё «напалм», как теперь называли огненный состав.

Молот видел, как из трубки вылетела граната, ударив идущего слева в спину. Он и его сосед покатились по полу, пытаясь сбить пламя, которое с лёгкостью прожигало штурмовые костюмы. Справа «хлопнул» граник Олега. Но наблюдать некогда: растерявшийся враг стал разбегаться, ища укрытия, которых в зале не было в принципе.

Молот дал длинную очередь по ближайшему противнику, пытающемуся добежать до коридора, ведущего к лаборатории. Щит выдержал половину попаданий, оставшиеся пули угодили в спину, сделав в ней дыру размером с большую тарелку. Незнакомый штурмовик рухнул лицом вниз и больше не шевелился. Слева застрочил пулемёт, в ответ из темноты в его сторону понеслись красноватые лазерные лучи. Берц на всякий пожарный взял тяжёлого пехотинца в экзоскелете.

Мечислав быстрыми очередями добил двух покалеченных его гранатой бойцов и бросил взгляд направо. Один из штурмовиков лежал на боку, у него отсутствовала голова, и за его телом укрылся пулемётчик.

Молот быстро перезарядил подствольник и, выбрав угол, потянул спуск. Хлопок – и граната по небольшой дуге улетела в сторону цели, тихий взрыв, пламя, которое нельзя загасить, щит пулемётчика выдержал, и казалось, что вокруг человека горит воздух.

Молот сорвал с плеча ЭР и дважды выстрелил. Щит исчез, и горящий на нём состав попал на человека. Хороша тяжёлая броня, она может выдержать подобную нагрузку, в отличие от штурмового костюма. Но у «киборга», как называли в ковчеге бойцов в тяжёлых доспехах, не выдержали нервы. Он вскочил и тут же был сбит с ног длинной очередью, выпущенной Олегом.

Мечислав поднялся и, держа его на прицеле, подошёл ближе. Остановившись в трёх шагах, внимательно посмотрел на неподвижно лежащего человека. Не перекрывая ему сектор, с другой стороны подошёл Олег.

– Живой?

– Живой, – отозвался Мечислав. – Хорошие костюмчики, но контузило его крепко, ты ему три ракетки в башку загнал. Он сейчас ни хрена не понимает. Ладно, давай его оттуда вытащим и свяжем.

Олег кивнул и быстро стянул усиленный шлем.

– Ого, да это же Серёжа Берцев! – обрадовался Молот. – Что, Берц, палачом заделался? – говоря это, он снял тактический шлем.

Глаза бывшего подчинённого полезли из орбит, рука рванулась к кобуре на поясе, вернее, думала, что рванулась. Олег предугадал подобное действие и вытащил элементы питания, как основной, так и резервный, и теперь командир гвардейцев оказался в плену своего костюма.

– Мы с тобой чуть позже поболтаем. А сейчас мне нужно ваш кораблик захватить.

Они вдвоём отволокли беспомощного Берца в лабораторию.

– Ольга Николаевна, не составите ему компанию? – попросил Молот. – Вы уже знакомы, развлеките приятеля беседой. Только не убивайте, он нам ещё нужен. Но если хотите, можете пострелять по ногам.

Увидев живую и здоровую Ольгу, Берц вконец сдулся.

– А пока вы беседуете, мы ваш кораблик приватизируем. – Молот сделал знак Олегу, и они пошли обратно в зал, где валялись трупы гвардейцев.

– Мечислав Дмитриевич, – снова перейдя на «вы», произнёс Олег, – а вам не кажется, что всё прошло очень просто?

– Не кажется, – отрезал Мечислав. – Мы были готовы, на хороших позициях в тылу у противника. Если бы они нас атаковали, то наши трупы уже волокли бы наверх, просто огнём бы задавили. Парни расслабились, они шли за двумя учёными, и подвоха ожидали только от тебя, при этом шли, как им казалось, тихо, готовясь свалиться на вас, ничего не подозревающих. Простая недооценка обстановки и отсутствие разведки. Пусти они двоих вперёд проверить, что да как, рисунок боя был бы другим, поскольку в заложниках бы оказались Ольга и Аркадий.

Так, обсуждая произошедший бой, они поднялись на поверхность. Мечиславу тут же захотелось снять шлем и глотнуть свежего воздуха, пропитанного весной. Под ногами росла сиреневая трава, а на деревьях леса, располагавшегося в трёхстах метрах от защитного купола, уже появились листочки идентичного с травой цвета. Мир оживал после долгой зимы.

Стоящий возле транспортного люка штурмовик, увидев спокойно идущих к нему людей, расслабился, за что и поплатился. Подойдя в упор, Молот выхватил пистолет и дважды выстрелил в лицо. Поскольку щит активировался в сорока сантиметрах от объекта, то никак помешать не мог: матовое забрало разлетелось вдребезги, а следом и голова. Обезглавленный труп рухнул на лесенку трапа, по которой взбежал Олег. Когда Мечислав вошёл в кабину, всё было кончено: растерянный пилот, Олег, сидящий в паре метров от него и держащий пленника на прицеле пистолета. Кстати, пилот оказался землянином.

– Здорово, – снимая шлем, поприветствовал его Молот. – Мы тут решили власть вернуть, ты не возражаешь?

Побелевший от страха пилот покачал головой.

– Ну, вот и хорошо, – обрадовался Мечислав и потёр руки, вернее перчатки. – Тогда слушай сюда, не дёргайся, даже чтобы подышать, спрашивай разрешения, глупостей делать не советую. Сейчас мы сядем в твой самолётик и полетим в ковчег. Ты выгрузишь нас на бетонке и немного поспишь. Есть вариант, что ты можешь уснуть навсегда, но я думаю, он тебе не нравится. Вопросы?

Пленник покачал головой:

– Я помогу вам.

– Вот и хорошо, – улыбнулся майор. – Я пошёл собирать людей, а ты пока посидишь здесь тихонечко связанным. Олег, пакуй его и догоняй.

Молот спрыгнул на землю и быстро побежал к дверям подземной базы. На некоторое время майор задержался в центральном зале. Собрав оружие и боеприпасы, он отнёс добычу в лабораторию. Сегодня он чувствовал себя намного лучше, его тело наконец-то начало подчиняться. Не было больше вяжущей усталости, похоже, мышцы и новый скелет пришли к взаимопониманию.

Сгрузив добычу на пол, он быстро её осмотрел. Один пулемёт и четыре РАКа, к каждому полный боекомплект. Парни испугаться не успели, не то что выстрелить.

Молот взял пулемёт Берца. Бывший наёмник тащил двойной боекомплект. Машина тяжёлая и скорострельная, но то, что Молот держал её совершенно спокойно, как игрушечную, говорило о многом. Стрелять из РАП мог лишь боец в экзоскелете, любого другого разворачивало отдачей.

Молот прижал приклад к плечу и выпустил короткую очередь в глубину зала, чем напугал Ольгу. Его не развернуло, руки по-прежнему удерживали тяжёлое оружие на лини огня, и особой тяжести майор не ощущал. Похоже, кристаллы арты, мышцы и дискон заработали в унисон.

– Мы готовы, – разобравшись с трофеями, произнёс Молот.

Аркадий и Ольга кивнули и подняли сумки.

– Сколько солдат в ковчеге? – присаживаясь рядом с обездвиженным в своём доспехе Берцем, спросил Мечислав.

Выглядел боец плохо: белый, глаза от страха расширены, щека подрагивает.

– Когда мы улетали, то увидели, как за периметром волки собираются, большая стая. Крейсер приказал дежурной смене уничтожить их, ждали караван с одной из шахт.

– Давно?

– Досюда полтора часа лету, здесь мы около получаса. Считай два, – подвёл он итог.

– С какой целью вас послали? – спросил Олег, вошедший несколько минут назад.

– Захватить вас и ваши записи, уничтожить продукт эксперимента.

– Кто ещё в курсе? – опередив Олега, спросил Молот.

– У нас спецрейс, никто не знал, куда мы летим. В курсе только директор, это Гачин отдал приказ.

– Понятно. Есть позывные, пароли или ещё что?

Берц замолчал.

– Ты не молчи, ты разговаривай.

– Карточка в нагрудном кармане, – нехотя произнёс командир гвардейцев. – Открывает любую дверь, повышенный допуск. Только это вам не поможет, за всем следит ЕВА.

– За ИИ не волнуйся, – усмехнулся Олег. – Ладно, полежи здесь денёк, а потом мы, может быть, тебя заберём.

Парень склонился и сделал быстрый укол в шею. Голова Берца ткнулась в броневоротник.

– Надо бы убить, – тихо и почти без злобы произнесла Ольга.

– Ольга Николавна, – аккуратно взяв её за локоть, произнёс Мечислав, – я всё понимаю, и мразь эта заслуживает пули, но не сейчас.

– Сейчас, – неожиданно произнесла Железная леди и, вскинув пистолет, выстрелила Берцу в голову. – Вот и всё, – сунув оружие в кобуру, тихо сказала она. – Я должна: кровь за кровь.

Молот пожал плечами и принялся снимать с трупа экзоскелет. Остальные тоже не стали комментировать произошедшее. Олег увёл Аркадия в центральный зал и принялся стаскивать с погибших штурмовиков уцелевшие комплекты брони. Всё потом пойдёт в переработку и на новые костюмы. Погрузив все трофеи на небольшую тележку, повезли к транспортнику, который исправно дожидался за защитным куполом. Перегрузив всё внутрь, мужчины вернулись за телами, быстро затащили под крышу ветхого, стоящего чуть в стороне, дома. Молот пару раз выстрелил в стену, домик сложился и загорелся.

– Вот вам и могилка. Идущие за шерстью могут вернуться стриженными.

– Вместо эпитафии? – поинтересовался генетик.

Молот кивнул.

– Олег, закрывай двери, уходим. Сигнал в ковчег, готовность номер один.

Тяжёлые створки, закрывающие вход на подземную базу Падших, пошли вниз. Через две минуты транспортный сокол оторвался от земли. Начинался самый ответственный этап – захват ковчега. Молоту и его команде предстояло сделать то, что не удалось всему клану Стальных стрекоз. Правда, у его отряда преимущество – внезапность. Стрекоз ждали, готовились, а его не ждут. Ждут пленных учёных. Молот подумывал облачится в трофейный экзоскелет, тот не пострадал, но, взвесив плюсы и минусы, пришёл к выводу, что мобильность и внедрённый Олегом «хамелеон» намного полезней.

Если пойдёт по плану, Крейсер и Гюрза заблокируют помещение охраны. Композитор и Тимур Соколов нейтрализуют охрану арсенала, Галя и её бойцы будут ждать у входа, девушка поручилась за каждого лично. Костик и Лопата по приказу Крейсера ожидают возле дверей кабинета Арвы. Их задача блокировать её и административный этаж.

– Подлетаем, – раздался в наушнике голос пилота, рядом с ним на всякий случай сидел Олег, уперев ствол в бок. Мужик, летавший ещё в первую чеченскую, заверял их в полной лояльности, но сейчас Мечислав имел право верить только себе и тем, кто с ним.

Молот выглянул в иллюминатор, у ворот в ковчег стояли штурмовики, выглядели праздно бездельничающими для всех окружающих, но Молот легко определил, что те, разбившись на двойки, взяли под контроль автоматические пулемёты и бронеколпаки. Но ничего не произошло, сели, как положено. Молот выпрыгнул на бетонку и вытащил лесенку, следом вышла Ольга в костюме штурмовика, с автоматом в руках, за ней Олег и Аркадий. Олегу пришлось расстаться со своим снаряжением и даже надеть на руки наручники, правда, незапертые, сбросить их – дело секунды, а в кармане лежал пистолет с разрывными миниракетами.

Подталкивая стволами автоматов, Молот и Ольга повели их к главному входу, ворота которого открывались им навстречу. Как бы невзначай к ним присоединились пятеро штурмовиков и, взяв в коробочку, повели внутрь. Выглядело это как усиление охраны задержанных, на самом деле ударное ядро отряда собиралось вместе.

– Галя, как слышишь? – на внутренней частоте обратился Молот.

– Слышу, Мечислав Дмитриевич, – раздался звонкий женский голос. – Я так рада вас видеть!

– Радость потом, сначала дело, – отрезал майор. – Всё готово?

– Да, взлётное поле заблокировано, мои люди ждут сигнала, чтобы перехватить управление куполом. Когда это произойдёт, никто не войдёт и не выйдет.

– Спасибо, Галя, отец мог бы тобой гордится.

– Нас предали, Мечислав Дмитриевич, нас всех втоптали в грязь, – грустно заметила девушка, – рушится всё, что вы строили с Ольгой Николаевной.

– Ничего, Галя, отстроим заново, но об этом после.

Молот вышел на общий канал операции:

– Всем минутная готовность.

– Готовы, – отозвался Крейсер.

– На позиции, – Мечислав узнал голос Композитора.

– Караул у двери, – это Костик.

Дальше пошли доклады от людей Гали, которых он совсем не знал.

– Отсчёт пошёл, – и Мечислав мазнул карточкой по кодовому считывателю.

Электрический запор щёлкнул, двери административного этажа открылись. Навстречу шагнули два охранника, на них не было шлемов, щиты отключены. Чего они хотели этим добиться, совершенно неясно, но первый тут же получил удар в лицо от Олега, второй прикладом в лоб от Мечислава. Олег прыгнул вперёд, сбивая с ног растерявшегося противника, его руки освободились, короткая серия ударов – и незадачливый гвардеец сползает спиной по стеночке. Подхватив оружие поверженного, он встал на колено, взяв под контроль правую сторону коридора. Мечислав – левую.

– Олег, на тебе ИИ, живо в операционный зал.

Теперь всё решала скорость. К Олегу присоединились двое бойцов из отряда Гали, и вся троица побежала по коридору. Мечислав же повёл вторую группу бойцов к кабинету директора. Магнитный ключ снова не подвёл, и слегка обшарпанная дверь уехала в переборку.

– Куда? – вскочив и бросаясь им навстречу, возмущённо закричал гвардеец, дежуривший в приёмной. И тут же, заработав прикладом в челюсть, перелетел через стол длинноногой секретарши, исчезнув из виду. За ним нагнулся Галин штурмовик, который быстро вытащил его оттуда, а затем и из штурмового комбинезона. На оглушённого надели энергетические наручники и швырнули в угол.

Галя сняла шлем, присела рядом с пленником и, склонившись к самому уху, прошептала:

– Будешь сидеть тихо, будешь жить.

– Шеф у себя? – используя динамик шлема, поинтересовался Молот.

Секретарша испуганно кивнула и указала на дверь.

– Спасибо, – поблагодарил девушку Мечислав и щёлкнул по замку «прихватизированной» у Берца карточкой.

– Привет, Серёга, – поздоровался с порога Мечислав, – давно не виделись.

Он прошёл в кабинет, пропуская следом остальных, один из штурмовиков остался в приёмной, ещё один у дверей в коридоре. Мечислав, Ольга и Аркадий по-хозяйски устроились на мягких стульях, пристально глядя на растерянного директора. Галя тоже сняла шлем и теперь стояла, держа его на сгибе руки.

– Аркадий Константинович, кто эти люди? – стараясь сохранить хоть какое-то достоинство, проблеял Гачин.

– Да не трясись ты раньше времени, – снимая шлем, произнёс Молот, – всё с тобой нормально будет, сделаем клизму – и всё пройдёт.

Белый от ужаса директор перевёл взгляд на второго штурмовика.

– Не, так не узнает, – бросил Молот.

Ольга пожала плечами и, немного повозившись с креплением, тоже сняла шлем.

– Вот теперь ему действительно страшно, – глядя, как у бывшего аналитика закатились глаза, констатировал очевидное Мечислав.

– Всем группам доложить обстановку, – видя, что от бесчувственного тела ответа не дождаться, то зачем терять время.

Первым откликнулся Олег:

– ИИ переведён в пассивный режим и полностью подчинён мне, все двери, кроме ранее указанных, заблокированы.

– Охранники у арсенала уничтожены, оказали сопротивление, – это уже Композитор.

– Ведём бой, – коротко обрисовал ситуацию Крейсер. – Оружейка блокирована, сопротивление несильное, человек пять-шесть.

– Олег, прикажи ЕВЕ, пусть передаст сообщение голосом Арвы в караулку.

– Что передать? – поинтересовался парень.

– Как что? – разозлился Молот. – Сдавайтесь.

– Делаем, – отозвался Турбин.

– Они сдаются, – доложил Крейсер через минуту.

– В наручники всех, потом разберёмся.

– Лопата, что у тебя?

Ответом было молчание.

– Галя, присмотри за этим телом, – Молот кивнул на кресло директора, в котором лежало то, что уже директором ковчега не являлось. – Ольга Николаевна, вам тоже лучше остаться. – И Мечислав, снова надев шлем, рванулся из кабинета.

С Арвой Мечислав столкнулся на полпути к её кабинету.

– Штурмовик, что происходит? Сообщите своё звание, имя, и следуйте за мной.

Молот стоял и смотрел на женщину, которая для него два дня назад была женой. Она изменилась, похорошела. Те же зелёные глаза; стройные ноги не скрывали штаны серого комбинезона, густые волосы в беспорядке разбросанные по плечам, чисто фиолетового цвета ночного неба. В руках пистолет, за спиной валяющиеся без сознания или мёртвые Лопата и Костик. Она стала жёсткой и властной. Олег прав, это не та девушка, которую он любил.

– Штурмовик, ваше звание, – снова потребовала она.

Молот отстегнул шлем и медленно стащил с головы.

– Майор Мечислав Молотов! Здравствуй, милая.

Арва растерянно замерла посреди коридора. Рука с пистолетом опустилась. Она вглядывалась в его лицо, пытаясь найти то, чего там быть не должно, тогда было бы всё в порядке, но всё находилось там, где надо: шрам, приспускающий губу, зелёные глаза и волевой подбородок.

– Положи оружие, – попросил Молот, – всё уже закончено, ковчег в наших руках.

И тут её растерянность исчезла: перед ним не растерянная женщина, а Дисконовая стерва, как её здесь называли. Пистолет пошёл вверх, грянул выстрел. Но Молот каким-то новым чутьём просчитал, что будет дальше. Может, помогли кристаллы в голове. Он сместился чуть правее, и реактивная маленькая ракетка разворотила стенку метрах в двадцати за его спиной. Майор кувырком ушёл в сторону от следующего выстрела и едва не угодил под энергетический удар наследия изменения. Алая молния насквозь пробила стенку, разворотив по дороге какой-то стеклянный предмет, осыпавшийся осколками.

Мечислав вскочил и пошёл в атаку. В тесноте коридора висящий на плече автомат был больше помехой. Арва легко заблокировала его удар и попыталась выстрелить снова, но тут Молот не подкачал и ударом ноги выбил пистолет, который улетел за диванчик для посетителей. Дальше пошёл обмен ударами, подсечки, хуки, блоки, апперкоты, вертушки. Реакция у неё что надо, стремительная кошка. Кошка…, а вот о Рыси Мечислав забыл. Он уловил странную картинку, словно кадр из фильма, вспыхнувшую в его голове, приказ боевому коту атаковать его. И это едва не стоило ему жизни. В последний момент он увидел смазанное движение и попытался уклониться: хвост, заканчивающийся костяным мечом, распорол бедро. Не увернись Молот, и сейчас его кишки вываливались бы на землю. Отскочив, он вытащил из кобуры пистолет и трижды выстрелил навскидку в атакующего зверя. Арва с трудом поднялась с пола после отменного хука, и теперь стояла, тряся головой.

В ответ на стрельбу раздался жалобный вой: Рысь лежал посреди коридора, а в его боку и груди появились две сквозные раны. Раненный зверь жалобно заскулил и уронил голову на покрытие пола.

Зрачки Арвы расширились, и она, обезумев, ринулась в атаку. Сейчас она не думала ни о защите, ни о нападении, это была самая настоящая ярость берсерка. Она пропускала удары, не замечая последствий, алые молнии летели из левой руки со скорость стреляющего длинными очередями автомата.

Молот понял: слова бесполезны, что бы он ни сказал, она не услышит. Он перекувырнулся через плечо, уходя ещё от одной атаки алыми молниями, и, вскинув пистолет, выпустил всю обойму. Арва замерла, затем покачнулась и упала лицом вниз.

Поднявшись, Мечислав подошёл к распластанному на полу телу, и перевернул девушку, которую любил и которую пришлось убить, на спину.

– Прости, что так вышло, я не хотел, – обняв её, прошептал он.

– Прощай, – неожиданно раздался в его голове голос Арвы, той, прежней, которую он любил. – Не вини себя, позаботься о нашем сыне, мой новый муж не шибко его жалует, он помнит, чей это сын, забери его к себе и вырасти таким, как ты. Я всегда любила тебя, а та, что сейчас с тобой дралась и пыталась убить, давно подчинила меня. Это была великая Арва, Дисконовая стерва. Прощай, мой милый Молот. – И голос смолк.

Мечислав заплакал, уткнувшись в залитый кровью комбинезон и держа на руках тело женщины, которую любил. Для него любовь к ней кончилась чуть больше суток назад, для неё прошло одиннадцать лет.

У входа в кабинет Арвы поднимались оглушённые штурмовики, подошли Галина, Олег и Ольга. Они молча стояли вокруг Мечислава, сжимающего в руках тело любимой женщины.

– Мы можем воскресить её, – раздался за спиной участливый и сочувствующий голос Аркадия, – достаточно одной нормальной ДНК до момента её смерти, и через два месяца ты сможешь… у меня остались образцы, мы сможем воссоздать ту Арву, которая не стала воительницей. Ту девушку, в которую ты влюбился.

Мечислав смахнул слезу и, бережно опустив тело женщины на пол, поднялся:

– Не надо, она ушла и сказала мне всё, что хотела сказать, теперь с ней нужно попрощаться и отпустить её. И вообще, какого хрена все здесь столпились? У нас что, больше дел нет?

– Не пыли Молот, не срывай злость на других, – тронув его за локоть, тихо, чтобы не слышали остальные, произнесла Ольга. – Мы понимаем твою боль, но ты сам принял такое решение.

Мечислав кивнул, соглашаясь с её доводами:

– Прости, просто сегодня не очень хороший день. Ты говорила про какие-то козыри, которыми не воспользовалась в прошлом. Настало время кинуть карты на стол, сейчас Олег разберётся с ИИ, и надо выступить перед людьми. А пока пойдём, поболтаем с господином директором, мне жутко интересно, кто всё это устроил. – Он легко и непринуждённо сбросил её руку и пошёл к директорскому кабинету.

– Мечислав Дмитриевич, она нас каким-то импульсом шандарахнула, – догнав майора в коридоре и стараясь не смотреть Молоту в глаза, пролепетал Костик. – Она выйти хотела, Лопата ей дорогу загородил, попросил вернуться внутрь и обождать, а она на нас посмотрела и словно кувалдой по куполу. Когда я глаза открыл, всё уже кончено было.

– Потом, Костя, всё потом, – полным грусти голосом тихо произнёс Мечислав. – Отнесите тела Арвы и Рыси в её кабинет, потом похороним.

Лопата кивнул и пролепетал:

– Мне жаль.

Несколько минут он стоял над трупом Арвы, после чего, поднатужившись искусственными мышцами, аккуратно поднял её и, слегка пошатнувшись, пошёл в сторону кабинета. Костик сделал знак штурмовику, стоящему неподалёку, и они вдвоём за лапы подняли Рысь и унесли следом за хозяйкой.

Молот несколько секунд пристально смотрел им вслед, потом резко развернулся и направился к кабинету директора.

– Майор, – догнав Мечислава, обратился один из штурмовиков Галины. – Тут два воителя из Непобедимых танков, они в любой момент могут трансформироваться и начать размахивать разными неприятными штуками. И мы захватили Рикора.

– Свяжите их цепями и поставьте у стены, держите под прицелом, ближе пяти метров не подходить. Дёрнутся – стреляйте.

– Есть, – вытянувшись и отдав честь, произнёс штурмовик, и убежал.

– Крейсер, куда вы дели народ из караулки?

– Отвели в небольшой промежуточный склад, который сейчас пустует, и заперли там.

– Приглядывайте, среди них могут быть воители.

– Сделаем, командир.

За время его отсутствия в директорском кабинете ничего не изменилось, только вертящееся кресло освободилось, а его хозяин с потерянным видом сидел на простом стуле у стены, обзаведясь парочкой браслетов на запястья.

Майор пододвинул стул поближе и сел напротив, пристально глядя в глаза. Сергей Гачин выглядел плохо: невысокого роста, щуплый и трусливый, сейчас его правая нога, не подчиняясь хозяину, отбивала нервную дробь, а левый глаз самопроизвольно дёргался.

– Тут очень много людей хотят тебе кое-что сказать, – тихо начал майор, – но я решил, что они подождут. Сейчас ковчег полностью в моих руках, твоя гвардейская сотня нейтрализована, Турбин взял под контроль ИИ, так что из других мест помощи не будет.

– Что вы хотите? – с трудом перебарывая страх, спросил директор.

– Я хочу знать имя человека, который помог тебе сесть на это место.

– А с чего вы взяли, что я не сам это придумал?

– Придумать ты мог, – легко согласился Мечислав, – а вот исполнить… Слишком много грязи в плане, ты и половины исполнителей не нашёл бы. Я только что убил Арву, я убил женщину, которую любил! Теперь подумай, что я сделаю с тобой, если ты мне не скажешь имена. Итак, кто помог тебе сесть в это кресло?

– Дерг, – нехотя произнёс Гачин. – Он был советником надзирателя на базе у соколов.

– Я знаю, кто он, продолжай, – прерывая ненужный экскурс в историю, приказал Молот.

– Это его люди убили Кота, они же устранили Шеста, и всех, кто мог занять твоё место, оно должно было принадлежать Арве – величайшей из соколов.

Молот усмехнулся. Сидящий перед ним человек потерял свою индивидуальность, он говорил, как его кукловод.

– Найдите и арестуйте Дерга, – обернувшись, бросил он Гале.

Девушка кивнула и, развернувшись на каблуках, вышла из кабинета. Теперь они остались вчетвером: трясущийся Гачин, Молот, Ольга и Аркадий. Олег контролировал ИИ.

– Продолжай, – приказал он.

– Чего? – не понял Гачин.

– Исповедь, ведь ты только начал каяться.

– После Дерг начал сеять смуту в совете, он отколол от Тихоновой всех, только упрямый Корос вёл свою игру, продолжая поддерживать Ольгу. Его пришлось убрать, пожертвовав вертолётом. А затем, когда она осталась одна, стало намного проще. А когда про неё забыли, Дерг организовал несчастный случай – нападение на шахту. Исполнял Берцев.

– Мы знаем, – кивнул Мечислав, – он исповедался перед смертью, а сейчас исповедуется перед Петром, сомневаюсь, что ему светят врата рая. Олег, как слышишь?

– Великолепно, я готов пустить запись в эфир, она будет на каждом мониторе ковчега и на каждом мониторе дочерних производств. В общем, там, где есть монитор, её увидят. А потом дам вам слово.

– Чего ты пытаешься добиться? – немного придя в себя, спросил Гачин. – Ну, захватил ты ковчег, дальше что?

– Ты же знаешь, что будет дальше. К нам идёт флот имперцев. И пока я их буду бить, не хочу, чтобы мне, как Коту, в спину стреляли. Поэтому сейчас я буду чистить ковчег от мрази.

– Приказ на арест члена совета Дерга отдан, – появившись из воздуха, доложила Ева, это была проекция центрального ИИ ковчега – высокая брюнетка в брючном костюме и папкой в руках. Официальный такой ИИ.

– Когда мы раскопаем всё, что вы здесь наворотили, я вас повешу, – пообещал Молот и, встав, пошёл к выходу, трансляция начнётся через несколько минут, надо успеть дойти до зала совета.

– Мы с тобой ещё поговорим, – склонившись к испуганному директору, пообещала Ольга. – Ты мне за всё ответишь, а особенно за Короса.

– Ольга Николаевна, – остановившись в дверях, позвал Молот, – нам надо торопиться, у вас ещё будет время. Мы никуда не уходим, мы только пришли.

Ольга разогнулась и, бросив на сжавшегося Гачина взгляд, полный холодной ненависти, пошла за Мечиславом.

За несколько секунд до начала общей трансляции пришло сообщение об аресте Дерга. Его задержали воители на одной из баз, где он числился куратором оружейного завода.

– Галя, бери троих штурмовиков и тащи этого интригана сюда, – стоя в дверях зала заседаний, в котором некогда собирался совет ковчега, приказал Молот.

Девушка, которая несмотря на свою профессию, осталась очень женственной, козырнула и, развернувшись, чеканя шаг, пошла к выходу, сделав знак сопровождающим её штурмовикам.

– Похоже, нам удалось обезвредить всю верхушку, – глядя ей вслед, произнесла Ольга. – Но где найти людей, которые помогут нам управлять этой «машиной» местного производства?

– А много и не надо, – садясь в кресло куратора, произнёс Мечислав. – Я буду отвечать за войну, ты за всё остальное, подберёшь двух-трёх помощников. На должность куратора производств вернёшь Ивана Сергеевича, мне Олег сказал, что с того момента, как его фактически убрали от дел и пересадили поближе к самогонному аппарату, мужик потихоньку спивается.

– Ладно, от пьянства мы его вылечим, – немного подумав, произнесла Ольга. – Есть пара препаратов. Пить не бросит, но потребность пропадёт, от зависимости и следа не останется. А где остальных брать?

– Аркаша, сколько у нас будет подобных аппаратов?

Генетик на несколько секунд задумался:

– Вообще-то мы слегка модернизировали те два, где вас восстанавливали, это обычные регенераторы. Только они, конечно, не рассчитаны на полное воссоздание человека, максимум, для чего они годны – отрастить потерянную конечность, восстановить кожу. Да и дорогое это удовольствие, на каждой базе всего один такой. А всего их восемь, и два нерабочих, мы их на запчасти раскидали.

– Аркаша, сколько? – требовательно спросил Мечислав, демонстративно глянув на часы: до трансляции оставалось меньше трёх минут.

– Два-три дня на доработку, там несколько деталей надо переделать, плюс изготовить несколько новых. Пару оставить Марине в госпитале. Итого, думаю, через неделю сможем запустить штук пять.

– Отлично, тогда можешь начинать, сейчас трансляция, оценка итогов, и приступай, ковчег по-любому будет наш.

– Но дискон, – возразил Аркадий, – здесь его нет.

– Зато есть там, откуда мы прилетели. Разместишь лабораторию на той базе. Придётся тебе ещё пару месяцев там пожить. Список на воскрешение будет не таким уж большим. Конечно, мне бы хотелось воскресить многих, но мы это делать не будем. Приоритет – Корос, Кот, Шест. Попозже назову ещё пару имён.

Генетик кивнул и ушёл.

– Вы готовы? – раздался голос Олега. – Сейчас начинаем.

– Минуту.

– Отсчёт пошёл, – сообщил Турбин.

– Ну что, Ольга Николаевна, садитесь, – уступая кресло куратору, произнёс Мечислав, – оно ваше по праву.

Ольга кивнула, соглашаясь, и заняла место во главе стола.

– Не торопимся ли мы? – поинтересовалась она. – Ты был мёртв одиннадцать лет, я чуть меньше. И вот мы, как дети, рушим домик из кубиков…

– Именно из кубиков, – согласился Молот, занимая привычное место по правую руку от куратора. – Если бы они хорошо строили, хрен бы нам удалось сломать что-либо. Они больше наслаждались своим положением. Всё, хватит софистики! Мы – белые, они – черные, и мы безнадёжно опаздываем. Впереди война.

– Запись пошла, – раздался из динамика голос Олега, – три минуты – и ваш эфир.

Ольга кивнула и замолчала. Ей надо придумать, что сказать людям о том, что было, о том, сколько лжи им скормили, о том, что вскоре произойдёт.

– Эфир, – сообщил Олег.

Ольга говорила долго, о том, как удалось воскреснуть ей и Мечиславу, о том, как её и многих других убили ради власти, и о том, что сейчас к Торну идёт имперский флот. Олег давал в эфир перехваченные записи переговоров капитанов кораблей.

Затем говорил Мечислав, к концу второго часа, когда оба лидера ковчега исчерпали красноречие, Олег отрубил трансляцию.

– Что теперь? – спросила Тихонова, повернувшись к Молоту.

– Ждать, – пожав плечами, ответил Мечислав. – Ладно, я пошёл, пора разобраться с местными штурмовиками. Мне надо знать, на что я могу рассчитывать. Но могу поспорить, что здесь союзников будет немного, думаю, в ковчеге остались самые преданные режиму.

Он не успел дойти до дверей, как раздался взволнованный голос Олега.

– Мечислав Дмитриевич, побег. Пленные штурмовики вырвались и сейчас вооружаются.

Майор надел шлем и, передёрнув затвор автомата, выбежал в коридор.

– Сколько их?

– Двадцать четыре человека, среди них Рикор, пять гвардейцев и шесть воителей. К ним примкнул Самострел. Остальные из внешней охраны. У них нет штурмовых костюмов, только оружие. Крейсер распорядился спустить их в арсенал, а оружие перебросить успели только частично. Короче, им хватит. Остальные пленные остались на складе, похоже, им не по душе прежняя власть, но против воителей, которых не разоружишь, не пошли.

– Потери?

– Два штурмовика из группы Галины. Крейсер и Гюрза ведут бой за оружейку. Гюрза ранен.

– Композитор, как принимаешь?

– Слышу, командир, – отозвался Рахманинов.

– Оставь Тимура у арсенала, кроме наших никого не пускать, сам двигай сюда. Сбор группы на административном этаже.

– Есть! – почти выкрикнул Композитор. – Через минуту буду.

Молот повернулся, рядом с ним стояли Костя, Лопата и три оставшихся бойца Гали.

– Вы с нами? – глядя на них, спросил Мечислав.

– Да, командир, – ответил за всех высокий смуглый парень лет двадцати пяти. – Пора наводить порядок, – он решительно надел шлем и передёрнул затвор. Двое спутников последовали его примеру.

– Командир, если у вас есть план, пора начинать его воплощать, – раздался в наушнике голос Крейсера. – Мы сдали оружейку и отступаем к центральному лифту. Гюрза плох, ему руку оторвало. Нас прессуют трое, но скоро и остальные вооружатся.

– Саша, уходи оттуда, – приказал Молот, – мы идём. Олег, ты можешь провести нас в обход лифтов?

– Да, Мечислав Дмитриевич, – отозвался парень. – Есть служебная лестница, ей лет десять не пользовались, но с административного этажа выхода на неё нет.

Двери распахнулись, из лифта выбежал Композитор в экзоскелете, с неизменным пулемётом.

– Как только Крейсер и Гюрза покинут наземный уровень, отключай лифты. И где ближайший выход на лестницу?

– Пятый уровень, технические службы.

– Все в лифт, – приказал Молот. – Как только доберёмся, отключишь наш лифт.

– Понял, Мечислав Дмитриевич.

– Олег, задрал, – не выдержав, рявкнул Мечислав, – мы в боевой обстановке, зови по позывному, Молот, можешь звать «майор», а то пока имя-отчество произнесёшь, могу скопытится.

– Есть, – по военному отрапортовал Турбин.

Пока Мечислав отчитывал Олега, лифт открыл двери на пятом уровне. Техники в страхе разбежались, увидев бегущих по этажу штурмовиков.

– Дверь в конце коридора, – инструктировал Олег, – я снял блокировку, должна открыться.

Лопатин, бегущий первым, с разбегу влетел в неё плечом и вылетел на узкую бетонную лестницу вместе с дверью.

– Открылась, – усмехнулся Мечислав.

– Лифты отключены, – доложил Олег. – Крейсера и Гюрзу я спустил на медицинский уровень.

– Что в шлюзе?

– Они растеряны, – через минуту сообщил Турбин. – Лифты отключены, ворота наружу заблокированы. Сейчас они стоят, ругаются возле лифтов.

«Два по подготовке, – подумал про себя Молот, – это же надо не знать входы и выходы объекта, который охраняют?».

– Всё, вы у цели, – сообщил Олег.

Сорок метров подъёма штурмовики, несущиеся по ступеням, даже не заметили.

Но Мечислав и без подсказки знал, что они на месте: лестница окончилась последней площадкой и маленькой дверцей.

– Всем, у кого подствольники, вперёд.

За исключением Композитора и одного из Галиных штурмовиков, у остальных РАКи.

– Пойдёте следом, прикроете нас с флангов, – приказал Молот.

Рахманинов и безымянный штурмовик потеснились, пропуская остальных вперёд.

– Олег, где мы выйдем?

– Справа от оружейки, советую поторопиться, загнанные крысы разбрелись и пытаются найти выход, к вам направляются двое, ещё минута и обнаружат дверь.

– Снимай блокировку лифтов и все подними наверх, – оценив обстановку приказал Молот, – но двери не открывай.

– Сделаем, – отозвался Турбин, после отповеди он стал говорить быстро и конкретно. – Лифты поднимаются, те рассредоточились по этажу и взяли на прицел лифты. Шагах в десяти от вас трое, спиной к вам.

– Разблокируй дверь.

Замок пискнул, рядом загорелся зелёный индикатор, Молот тихо мазнул карточкой Берца, дверь с тихим чавкающим звуком уехала в стену. Молот бесшумно сделал пару шагов, следом за ним вышли Костя и Лопата.

Выстроившись полукругом перед лифтами, взбунтовавшиеся штурмовики их не замечали. Только когда Мечислав и его бойцы заняли позиции, кто-то стоящий напротив бросил взгляд в их сторону, его глаза распахнулись, в них проступило удивление, мгновенно сменилось ужасом. Безымянный штурмовик раскрыл рот для предупреждающего крика, но поздно.

– Начали, – одновременно с этим скомандовал Мечислав и потянул за курок подствольника.

Тихонько хлопнул двигатель гранаты, и та почти бесшумно унеслась к цели, такие же хлопки раздались справа и слева. А потом грянули взрывы. Троих, стоявших спиной, разорвало в клочья мгновенно, а останки охватило пламя. Молот рванул в сторону, давая простор остальным. Снова хлопнули граники, и новые гранаты унеслись к цели. От двери почти бесшумно заработал реактивный пулемёт, это Толик поливал длинными очередями пространство шлюза. Уцелевшие сторонники прежней администрации бросились в разные стороны, ни о каком сопротивлении и речи не шло, их били на выбор.

– Пленных не брать, они свой выбор сделали, – выкрикнул Мечислав, выпуская в спину бегущего к оружейке Самострелу короткую очередь, реактивные мини-ракетки оторвали голову и проделали в спине бывшего наёмника огромную дыру.

Вскоре всё стихло. Везде лежали изорванные тела, а между ними бродили победители, изредка слышался одиночный выстрел: следуя приказу, пленных не брали. Одна из фигур вскочила и рванулась к Молоту: двухметровый лысый гигант с рукой, которая трансформировалась в огромный молот. Но атака была обречена: сразу несколько автоматов и подключившийся чуть позже пулемёт разорвали воителя на части.

Мечислав подошёл к поверженному Рикору. Тот был ещё жив и с ненавистью смотрел на Молота.

– Как у тебя поднялась на неё рука? – прохрипел он, брызгая кровью. – Она тебя так любила…

– Меня любила Арва, а Дисконовая стерва пыталась убить. И я любил именно Арву, ту прежнюю девушку, которая была одержима идеей остановить смерть своего клана, а не великую предводительницу и героиню войны кланов.

– Будь ты проклят! – прошептал Рикор.

Молот поднял автомат и короткой очередью добил умирающего.

– Здесь все, – сообщил Олег, – остальные пленные по-прежнему сидят на складе, похоже, их верность администрации оказалась не так сильна.

– Этого следовало ожидать, Ольга была очень убедительна. Да и вряд ли Гачин ожидал, что она спрячет в бездонной памяти Евы следы его преступлений. Дай мне громкую связь на весь ковчег и включи лифты, пускай техническая службы приведёт всё в порядок.

– Связь подключена, – сообщил Турбин, одновременно двери лифтов пришли в движение.

– Говорит майор Молотов, сопротивление сторонников старой администрации подавлено. Ковчег переходит на обычный режим функционирования, конец сообщения.

– А с этими что? – мотнув головой в сторону двери склада, спросил Лопата.

– Будем разговаривать, – отозвался Мечислав, – у нас не хватает людей. Олег, кстати, как Гюрза?

– Марина Владимировна им занимается. Говорит, дня через три рука будет полностью восстановлена. Крейсер прихватил обрубок, и её не надо выращивать заново, просто приживить и нарастить недостающее.

– Это хорошо, – обрадовался майор, – чувствую, это не последний мятеж.

– Открываю внешние ворота, только что приземлился челнок лейтенанта Арсеньевой. Она привезла Дерга.

– Молодец девчонка, её ждёт большое будущее, – похвалил Молот и пошёл навстречу входящим в шлюз штурмовикам.

Галя шла впереди, сняв шлем, а двое её бойцов тащили главного интригана. К сожалению, женщины-штурмовики стриглись коротко, вот и у Гали на голове был креативный творческий беспорядок. Жалко: раньше у неё были густые длинные волосы.

– Заключённый доставлен, – вытянувшись перед Мечиславом и отдав честь, доложила Галя.

– В изолятор его, – приказал Молот, – и поставьте у дверей охрану.

Галя быстро отдала приказ, и подчинённые поволокли бывшего «кукловода» дальше. Когда они шли мимо, Дерг бросил на Мечислава затравленный взгляд.

– Я тебе всё припомню, – пообещал Молот, повернувшись в его сторону, – Кота, Шеста, Короса, Ольгу, и остальных. Я твой персональный ад.

Дерг вздрогнул и сжался ещё больше.

– Тащите его, чего ждёте? – приказала Галя.

– Галь, у тебя есть позывной?

– Нет, – пожала плечами девушка, – женщин-воительниц немного, да и имя у меня редкое для этих мест, – она усмехнулась.

– Тогда носи с честью, будешь Маха, в честь кельтской богини войны.

– Спасибо, Мечислав Дмитриевич, – с трудом сдерживая радость, произнесла девушка.

– Ну а теперь, когда у тебя есть официальное боевое имя, пойдём посмотрим на тех, кто не примкнул к мятежу. Может, там есть приличные люди.

Галя отдала честь и пристроилась справа от Молота. Следом за ними потянулись остальные штурмовики, возглавляемые вернувшимся с медицинского уровня Крейсером. На щеке у бывшего морпеха был прилеплен кусок пластыря, из-под которого торчал кусок бинта.

– Осколком зацепило, – отмахнулся тот, – жена пару швов наложила и отпустила под твою ответственность.

– Жена? – удивился Мечислав. – И какая докторша тебя охомутала?

– А, ты же не в курсе, – рассмеялся Крейсер, – я женился на Маринке.

Мечислав присвистнул и запоздало неуклюже поздравил:

– Живите в любви долго и счастливо, всего вам самого наилучшего. Детишек и благополучия.

– С детишками ты снова запоздал, – усмехнулся Толик Рахманинов, – у них тройня родилась. Два мальчика и девочка.

– Ну, ты красавец! – восхитился Мечислав. – От души поздравляю. Чёрт, сколько я пропустил, так не вовремя умерев.

Все засмеялись.

Галя, новоиспечённая Маха, с ходу указала на десяток штурмовиков, которым, по её словам, можно верить. Остальных она знала плохо или не знала совсем. Ещё семнадцать человек назвал Крейсер.

– Всё?

Бывший заместитель Арвы кивнул:

– Не знаю, почему они не пошли на прорыв, но я бы им свою жизнь не доверил.

Мечислав несколько минут смотрел на оставшихся, их больше пяти десятков. И что с ними делать? В расход пускать нельзя, они вроде как сдались, в бузе не учувствовали.

– Саш, – обратился он к Крейсеру, – пока что будешь выполнять обязанности моего зама. Этих раскидай по гарнизонам, думаю, места найдутся, короче, сам разберёшься, но из ковчега их убери. Поспрашивай у ребят, они в поле работали, знают подчинённых, пусть посоветуют, кем заменить. И начинай переброску. Чтобы к завтрашнему вечеру здесь был полный комплект. Как понял?

– Есть, – вытянувшись отчеканил Крейсер, – разрешите выполнять?

– Выполняй, – и Мечислав, развернувшись, направился к караулке, в которую отвели тех, кого Крейсер и Маха посчитали надёжными. Войдя, Молот не узнал помещения, за одиннадцать лет многое изменилось.

Караулку превратили в огромную казарму, она делилась на три больших зала. В первом сидела дежурная смена, готовая встать под ружье при малейшей опасности, во втором размещалась «бодрянка», бодрствующая смена, готовая по первому зову поддержать дежурную, третье помещение сделали казармой на полноценную роту, здесь отсыпалась третья смена. В дежурке за металлической дверью, которая в настоящий момент лежала сорванной с петель, находилась оружейка. Бронестекло разбито, всё в осколках, аппаратуре слежения тоже досталось.

Прошедшие проверку сидели на многочисленных стульях и диванах, ожидая вердикта, в дверях с оружием наперевес стояли двое штурмовиков.

– Что с нами будет? – увидев в дверях Молота, спросил крепкий мужик, явно за тридцать.

– Служить будете? – поинтересовался Мечислав.

– Кому?

– Ковчегу, – подходя и поднимая перевёрнутый стул, ответил майор, – людям, – садясь, добавил он. – Меня зовут Мечиславом Молотовым, я принял командование всеми силами ковчега.

– Погодите, тот самый Молот, который стер с лица земли столицу Пиров? – спросил молодой паренёк с несколькими толстыми шрамами на лице.

Мечислав кивнул:

– Но я не горжусь этим, просто другого варианта не было.

– Ты среди бойцов легенда, – слегка нагнувшись, прошептал на ухо Крейсер.

– К вам пойду, – произнёс молодой.

– И я пойду, – отозвался мужик, который задавал вопросы. – А правда, что ваше имя с вашего языка расшифровывается как Славный Меч?

– В принципе, да, – усмехнулся Молот. – Хотя, если быть точным, с моего родного оно означает «отмеченный славой».

– Вам подходит, – высказался мужик. – Я Гаерон, лейтенант первого взвода.

В общем, согласились все. Мечислав минут двадцать рассказывал о том, что происходит, ведь никто из пленников трансляции не видел. Как и ожидалось, существование имперского флота, движущегося к планете, ошарашило. Но, как оказалось, Падшие – Падшими, а своя рубашка ближе к телу. Большинство из сидящих в караулке штурмовиков оказались реалистами, и понимали, к чему может привести возвращение легендарных предков. К тому же большинство из них были молодыми, и посещали школы, организованные после победы над кланами, во избежание ликвидации пропасти, в которую медленно погружались потомки имперцев. А там виртуальные преподаватели, не стесняясь, рассказывали всю правду. Аркадий и Олег вкратце просветили Мечислава о приближающемся противнике, вернее, каковым он был три тысячи лет назад. И судьба что землян, что местных ждала одна – рабский ошейник. После падения Пира многие жители рискнули и добрались до земель кланов. Если брать статистику, то половина из тех, кто шёл, не дошли. Жестокая арифметика, многие, конечно, остались или ушли в противоположенную сторону, и жили теперь в руинах древней столицы, разрушенной имперцами за несколько лет до катастрофы. Но сейчас население, учитывая кланы, примкнувших пиров и землян, составляло около ста двадцати тысяч. Например, если клан Соколов вырождался и насчитывал чуть больше двух тысяч человек, то Стрекоз, разбитых ещё при Мечиславе, около двенадцати тысяч, а Огненных ураганов больше шестнадцати. Причём рабов давно не осталось, местные прониклись идеей общего государства, а эпоху кланов стали считать пережитком.

Возглавить оборону ковчега Мечислав поручил Гале. Арсеньева пользовалась у штурмовиков определённым авторитетом, вот уже полтора года она со своей группой долбала Воданов на побережье. Те почти сразу пронюхали, что их основной конкурент Пир сдулся, и всё чаще устраивали набеги на сушу; в основном их интересовали рабы. От пленных солдат островного государства выяснили много интересного о жизни тамошнего общества, нравах и устройстве.

Мечислав предполагал, когда стоял вопрос о ликвидации Пира, что в союзе с Воданами можно завалить нацистов. Но лекарство оказалось горше болезни. Если Пиры прониклись коричневой заразой, то Воданы за три тысячи лет превратились в пиратов. Помимо механических платформ, на которых располагались все крупные города, они сумели захватить несколько островов вблизи побережья, которые ранее принадлежали Турмам и Империи. Острова оказались немаленькими и богатыми на полезные ископаемые; вот для их добычи и требовались рабы, а рабыни… Ну, тут несложно догадаться. По некоторым общим признакам государство Воданов исповедовало идеологию, напоминающую ислам. И иметь трёх жён и пять наложниц было вполне обычным делом.

Уже в кабинете, который некогда занимала Арва, от Олега майор узнал, что последние несколько лет Дерг и Гачин пытались наладить контакт с Воданами, за что и платили кровью. Несколько раз территория, которую контролировал ковчег, атаковывалась их рейдерами. И очень подозрительно, что в результате набегов исчезло несколько землян – учёных и техников, обладающих специфичными знаниями. Складывалось впечатление, что эта парочка их просто продала, прикрываясь набегом.

– Ева, – позвал Мечислав. Маленькая коробочка на столе сверкнула диодом и возле стола появилась знакомая восточная девушка в лёгком платьице чуть ниже колен, с обширным декольте. Темные прямые волосы забраны в хвост, глаза слегка раскосые, монгольского типа. Она улыбалась. Молот улыбнулся в ответ, – я рад тебя видеть.

– Я тоже, Мечислав Дмитриевич, – искреннее заявил ИИ, – предыдущая хозяйка предпочитала общаться со мной в голосовом режиме. Сколько мы с вами не виделись?

– Одиннадцать лет, – усмехнулся Молот.

– Одиннадцать лет, семь месяцев, шесть дней и два часа, – подсчитала ЕВА, – могу и минуты с секундами сказать.

– Не стоит, – рассмеялся Мечислав. – Знаешь, странное ощущение: вроде я с тобой последний раз общался всего несколько дней назад, а прошло одиннадцать лет, и я жутко по тебе соскучился.

– Я тоже, мне не хватало вашего чёрного юмора, – ехидно заметила умная операционка. – Что вы хотели?

– Раз с любезностями и охами-ахами по поводу встречи мы закончили, пора работать. Мне нужен краткий обзор того, что произошло за последние несколько часов.

– Ковчег или базы?

– И то, и другое. Начни с ковчега.

Молот достал сигареты и, приспособив под пепельницу статуэтку женщины с чашей на голове, прикурил.

– Между прочим, – сердито произнесла Ева, – то, куда вы собрались стряхивать пепел, является антиквариатом возрастом больше четырёх тысяч лет, её автор Кегон Торнский – один из первых императоров, именно он основал Торн. Статуэтку нашли в столице в доме одного его далёкого потомка.

– Ева, ты ничуть не изменилась, – усмехнулся Мечислав и, порывшись, снял со стены металлическую тарелку с чеканкой.

– У вас хороший вкус. Этому жертвенному блюду восемь тысяч лет, его использовали далёкие предки имперцев для ритуала плодородия.

– Ева, твою мать, здесь есть что-нибудь, что не является предметом искусства? Я хочу курить, но не хочу мусорить.

– Вы можете взять стакан, – язвительно произнёс ИИ, – он находится за пластиковой панелью справа от вас.

Молот припомнил, что там бар, откуда Шест, чьим кабинет был раньше, достал памятную бутылку коньяка, которую они распили в первый день его пребывания на ковчеге. Встав, он достал стакан и стряхнул туда готовый вот-вот упасть на пол пепел.

– Надо избавится от этих музейных экспонатов, подарю их Ольге. Или Коросу.

– Правильно, – одобрила Ева с максимумом сарказма в голосе, – а на их место повесить автомат, а вместо статуэтки положить гранату. Вы так и не научились ценить прекрасное.

– Просто я не прусь от чужой культуры, сколько бы тысяч лет и чьему бы творению она ни принадлежала, – парировал Молот. – Итак, я жду доклад.

– После наведения конституционного порядка в ковчеге, – хихикнув, произнесла Ева, – инцидентов больше не происходило, народные массы восприняли ваше возвращение как хороший знак. Сейчас все отделы, лаборатории и технические службы работают в штатном режиме. Даже мой центральный ИИ разблокирован, правда, Олег Семёнович слегка ограничил права. Есть некоторые операции, которые главный ИИ может выполнять только с его ведома, например, вход в арсенал, выход за пределы купола, воздушное и наземное сообщение.

– Это временно, – отмахнулся Молот, – давай по базам, заводам, шахтам и прочим внешним объектам.

– Тут сложнее. Сейчас на поверхности расположены пятьдесят шесть поселений, включающих в себя десять баз различных кланов. Сорок два подтвердили лояльность ковчегу, были несколько случаев саботажа, но местным воителям удалось легко справится с возмутителями спокойствия. Пока на запросы не отвечают четыре базы. ИИ отслеживает происходящие события. В общем, это можно назвать внутренними распрями, сейчас там решают, как поступить. Простите, Мечислав Дмитриевич, только что одна из баз заявила о суверенитете, также в сообщении говорится, что они не потерпят ни военного, ни политического вмешательства.

– Что за база?

– Я, конечно, могу позволить вам угадать, но это скучно, потому что очевидно.

– Бывшие соколы?

Ева кивнула:

– Там сильны сторонники Дерга.

– Важность базы?

– Там расположено производство оружия и боеприпасов.

– Остальные шесть объектов?

– Там в основном сосредоточены беженцы с территории Пиров. Я могу предположить, что они не слишком вас любят. И на данный момент контроль над этими территориями потерян, центральный ИИ не может подгрузиться к их сети.

– Понятно, мы имеем семь мятежных поселений. Хреново. Особенно если учитывать, что я располагаю всего сорока бойцами.

– Шестьюдесятью двумя, – поправила Ева. – Только что прибыл транспорт с двадцатью штурмовиками под командованием Анатолия Рахманинова.

– Пусть не выгружаются, – приказал Мечислав, – я вылетаю к Соколам. Пора расставить точки над «и». Всё равно мне туда нужно.

– Ваш сын?

Мечислав кивнул.

– Она любила его, – произнесла Ева, пока Мечислав натягивал брошенный на кресло штурмовой комбинезон. – Поначалу очень тосковала по вам, но потом смирилась, я много раз видела, как она, стоя перед зеркалом, украдкой трогает шрам. Мне кажется, она жалела, что не погибла. Потом появился ваш сын, а ещё спустя два года она вышла замуж.

– Кто он? Я так и не успел узнать, – вешая автомат на плечо, спросил майор.

– Штурмовик из местных, близкий друг Рикора, прославился в битве с Ураганами. Кстати, у меня имеются записи допроса Дерга, именно Фарк выстрелил в спину Тарасову, сняв щит. И именно он, как муж покойной великой Арвы, принял на себя должность хранителя возрождённого клана. С ним пятьдесят шесть воителей, остальные разоружены. Народ недоволен его решением.

– Всё интересней и интересней, – задумчиво произнёс Мечислав. – Прокатиться не хочешь?

– С вами? Да без вопросов, – хихикнула голограмма и исчезла. – Всё, Мечислав Дмитриевич, я готова! Правда, я собираюсь быстрее любой из женщин, которые были у вас до меня?

– Правда, – усмехнулся Молот и убрал ноутбук в ранец.

Через двадцать минут транспортный сокол при поддержке сокола, которому присвоили тип «штурмовик», взлетел с аэродрома ковчега и взял курс на мятежную базу.

– Задача следующая, – встав так, чтобы его видели все тридцать человек, находившиеся на борту, начал майор, – пройти за периметр, разоружить взбунтовавшихся штурмовиков во главе с Фарком, при оказании сопротивления – огонь на поражение.

– Мечислав Дмитриевич, – раздался в наушнике голос Ольги, – вернитесь на базу. Прежде чем начинать войну, нужно хотя бы вступить в переговоры.

– Это ничего не даст, – парировал Молот. – Там власть у Фарка, мужа Арвы, и чем стремительней будет проведена операция по подавлению мятежа, тем выше эффективность. Они нас не ждут, вернее, ждут, но не так скоро. Мы должны доказать всем, что способны справиться с любой проблемой. Это проблема не политическая.

– Это личное, – уверенно заявила Ольга.

– Немного, – согласился Мечислав. – Но сейчас не время дипломатии. Всё, у меня три минуты до высадки.

– Удачи, – бросила Ольга.

– Принимается, – согласился Молот, – сейчас понадобится всё. Задача ясна? – обратился он к штурмовикам.

– Так точно, – раздалось вразнобой.

Транспортник пошёл на посадку, а «штурмовик» заложил вираж.

– Тогда вперёд, – едва лапы коснулись земли, приказал Мечислав и прыгнул в открывающуюся дверь, за ним последовали остальные.

План был прост: скрытно подойти к защитному куполу со стороны руин, которые примыкали вплотную, дождаться атаки штурмовика и, просочившись в брешь, вернуть базу под руку ковчега.

Отряд разделился натрое: девять человек шли с Мечиславом, ещё девять с Композитором, и столько же под командой Махи.

Мечислав выдвинулся вперёд. Включив режим «хамелеона», он слился со стеной разрушенного сотни лет назад дома. Их не ждали. Компьютерная начинка шлема приблизила вход в бункер, перед ним стоял десяток мужчин в черных штурмовых костюмах, вооружены разномастно: некоторые устаревшими моделями лазерных автоматов, некоторые ружьями ЭР4, у двоих РАКи. Ещё десять человек ждали у малого купола, готовясь отразить вторжение. На это Молот только усмехнулся. Тактически идти там глупо. Видимо, штурмовика Фарка очень плохо учили.

– Группа на позиции, – раздался в наушнике голос Гали.

– На исходной, – следом сообщил Композитор.

Мечислав обернулся, его бойцы сжались возле низенькой стены, стараясь не засветится.

– Штурмовику заход, – приказал он.

Прелесть техники Падших в том, что она фактически бесшумна, лишь небольшое жужжание, которое можно услышать метров с десяти. Спустя мгновение над лесом показался сокол, который с первого раза вышел на цель и дважды ударил из носового орудия. Сгустки холодной плазмы пробили купол, как карандаш газету, образовав пару проходов размером три на три. Молот рванутся вперёд, следом побежали остальные, а штурмовик, следуя инструкции, обрушил огонь на малый купол. И сработало. Охрана изготовилась к отражению атаки, о том, что Мечислав и его штурмовики идут через другую «дверь», никто и не подумал: выучка у местных хромала. К пробитому малому куполу стянулось человек тридцать, ещё двадцать перекрыли вход на подземную базу.

– Маха, Композитор, берете своих и давите тех, что у пробитого купола, я займусь входом. Как поняли?

– Поняли, выполняем, – отозвалась девушка, и две группы пошли по краю за домами.

Совершенно верный расчёт: не попавшись никому на глаза, выйти в тыл занимающих оборону мятежников. Майор же повёл свою группу напрямик. Штурмовики Фарка, лишённые поддержки Евы, маялись в неведении. Центральная сеть отключена, они могли использовать только внутреннюю связь. Если бы ИИ функционировал, их бы предупредили о надвигающейся угрозе. В середине группы, защищающей ворота, появился высокий штурмовик без шлема и что-то выкрикнул, отдавая приказ. Все засуетились, завертели головами. Но дистанция боя уже допускала использование подствольников.

– Залп, – опускаясь на колено, скомандовал Молот и плавно потянул за спусковой крючок. Граната улетела к цели по широкой дуге, рядом захлопали остальные гранатомёты, только один штурмовик в экзоскелете, которого звали Ширв, присел и вскинул к плечу трубу недавно разработанного гранатомёта, стреляющего капсулами с «напалмом», который при подрыве воспламенял площадь в десять квадратных метров, а в дополнение поражал цели многочисленными осколками. Едва он выстрелил, как тут же схватил пулемёт и выдал длинную очередь осколочно-зажигательными.

Вход потонул в разрывах, граната Мечислава приземлилась перед двумя штурмовиками, которых взрывной волной разбросало как кукол, следом рванула граната Ширва. Смачно рванула: троих штурмовиков, стоявших кучей, разорвало в клочья, а потом последовала целая серия из восьми взрывов.

Мечислав передёрнул затвор подствольника, и вторая граната оказалась в стволе. Снова хлопок, затем разрыв, яркое пламя окутывает человека. Вокруг вовсю строчили автоматы, бойцы разбежались по укрытиям и давили растерявшегося противника, от входа тоже слышались разрывы и выстрелы. Противник растерялся, только трое или четверо попытались укрыться и оказать сопротивление, остальные замерли парализованными, их били на выбор, как в тире.

Молот вскинул к плечу автомат и, поймав в прицел спрятавшегося за углом дома штурмовика, выдал несколько коротких очередей. Первая и вторая подавили щит, третья разворотила грудь. Заливаясь кровью, штурмовик сполз по стене.

Справа от Мечислава ожесточённо строчил пулемёт, это Ширв давил парочку, засевшую в проёме ворот. Вскоре к нему присоединилось пара автоматов, а кто-то запустил гранату. Один из защитников рухнул на землю, второй рванулся внутрь, но схлопотал в спину сразу несколько длинных очередей. Целей не осталось, стрельба стихла.

– Наблюдать, – приказал майор и быстро сменил почти опустевший дисковый магазин.

Несколько секунд ничего не происходило, затем одно из тел шевельнулось, и по нему сразу ударили три автомата. Штурмовик у ворот дёрнулся и затих.

– Грай, – позвал Молот штурмовика, которого выбрал в помощники. – Бери пятерых и иди к воротам, только обознаться с нашими не забудь, валите там всех. Кто сдаётся, не трогайте.

– Понял, – отозвался штурмовик и, сделав знак бойцам, побежал по улице. Следом спешили бойцы.

– Маха, как обстановка?

– Они нас не ждали. Мы не церемонились, ударили в спину. Половину сразу положили, человек семь-восемь окопались в крайнем доме, ещё человек пять в доме напротив. Ими Композитор занимается.

– Ясно, к вам идёт подкрепление с Граем, не постреляйте друг друга, я зачищаю базу. Предложите сдаться, условие – жизнь. Если откажутся, подрывайте дома.

– Поняла, конец связи.

– За мной, – вскочив, скомандовал Молот и, медленно контролируя разбросанные тела, пошёл по направлению ко входу. Достигнув распахнутых настежь ворот, осмотрел побоище, – вот к чему приводят дураки, рвущиеся к мести и власти. Ведь, небось, пообещал победу, свободу, славу. А в итоге?

– Фарка среди них нет, – доложил один из штурмовиков, – раненых тоже.

– Идём вниз, смотрим в оба.

Из ворот с криком «не стреляйте», выбежал человек в сером обычном рабочем комбинезоне, во многих местах испачканном машинным маслом. Руки держал на виду.

– Не стреляйте, – ещё раз крикнул он. – Он там один, с ним мальчик. Рабочие заперты, а я прятался за станком, меня не нашли. – Мужик выпалил со скоростью пулемёта. – Мы не хотели, это Фарк, он разоружил штурмовиков, мы не могли ничего поделать, у них оружие.

От малого купола раздался мощный взрыв, вверх взлетели обломки, подброшенные ударной волной, потом стихло. Спустя мгновение раздалось несколько коротких очередей. Мечислав переключился на общую волну всех звеньев, там царил хаос, но для профессионального военного не составило труда разобраться в происходящем.

– Зачистить руины, – раздался приказ Гали. – Композитор, что тянешь? Подрывай дом.

– Они сдаются, – раздался голос Анатолия.

Майор улыбнулся: операция почти закончена, остался финальный штрих, так сказать, дембельский аккорд.

– Где Фарк?

– Он заперся в генераторной, с ним его старший сын, – затараторил мужик. – Мы правда не хотели.

– Ждите здесь, – приказал штурмовикам Молот, – я пойду один. Приведите всё в порядок, оружие, костюмы, короче, соберите всё полезное. Пусть он, – Мечислав указал на мужика в спецовке, – покажет, где заперли остальных штурмовиков, только осторожней. Если они не пошли за Фарком, совсем не обязательно, что они на нашей стороне.

Один из штурмовиков кивнул и отдал приказ.

Мечислав поудобнее перехватил автомат и пошёл внутрь базы. Да, здесь многое изменилось: туннели ярко освещены, слева проложена узкоколейка. В зале, где раньше хранились соколы, теперь стояли станки, множество станков, на некоторых лежали недоделанные лазерные автоматы, энергетические ружья, РАКи.

В бывшем лазарете теперь был цех по сборке боеприпасов, склад же, на котором раньше хранились различные запчасти и боеприпасы к соколам, и теперь выполнял свои функции, его заполнили ящики с собранным оружием и боеприпасами. Но путь Мечислава лежал дальше. Зал памяти лишился знаменитых движущихся полотен, их вынесли на поверхность, где построили музей, а огромное помещение заняли станки по производству деталей. Справа и слева склады сырья. Всё сделано ещё при Ольге, её последыши не принесли нового, парочка «упырей» пользовалась плодами её трудов. Несколько новых шахт не в счёт.

Мечислав спустился ещё на один уровень, последний зал. Здесь раньше располагался пульт управления системой безопасности, его давно не осталось. А небольшой зал заполнен какими-то ящиками. По карте, которую он изучил перед вылетом, тут склад. Правда, не уточнялось, чего. Ниже только портал в столицу, до открытия которого несколько месяцев, и купель, полная дискона. А вот и маленькая дверь, за которой расположен туннель, ведущий к генератору защиты.

Мечислав открыл её и включил режим ночного видения: кто-то расколотил все лампы и оставил подарок – туннель заминировали парочкой противопехотных мин, не столь мощных, чтобы обвалить, но достаточных, чтобы Молота разорвало на куски.

Майор усмехнулся и, аккуратно переступив через лазерный луч, обезвредил первую, а затем вторую. Это сработало бы, если бы сюда вбежала парочка молодых штурмовиков, несущихся сломя голову. Но против бывалого спецназовца, который штурмовал множество зданий, где террористы минировали каждый метр, недостаточно.

Молот включил термозрение и минуту стоял перед дверью, ожидая, пока в шлеме получится полная картинка камеры генератора. Мужик в спецовке не соврал. В генераторной два человека: мужчина, у которого в термозрении видна только голова – костюм штурмовика подавлял тепловыделения тела – и маленький, который виден вполне отчётливо.

И тут произошло странное: Молот закрыл глаза, и в голове возникла нормальная картинка помещения, как будто он видит сквозь дверь. Это не похоже на то, что он испытал во время боя с Арвой, когда перехватил её мысленный приказ Рыси атаковать. Маленький мальчик лет десяти сжался у стены, а высокий мужчина в костюме штурмовика, правда, без шлема, тот самый, что командовал у входа на базу, присев на колено, держит дверь под прицелом.

– Не бойся, Меч, – произнёс мужчина, а лазерный микрофон, установленный в шлеме, донёс до майора голос говорившего. – Я не дам тебя в обиду. Этот человек чудовище, он уже убил твою мать и пришёл за нами.

– Сволочь, – прошептал Мечислав.

Дверь заперта изнутри, и так просто её не открыть. Фактически эта дверь стала гарантией безопасности всего поселения и базы.

– Отпусти мальчика, – понимая, что внезапное нападение невозможно, попросил Молот. – Я войду к тебе, мы поговорим с глазу на глаз.

– Я же предупреждал, что мы не потерпим власти ковчега, – отозвался Фарк. – Забирай своих черных, и проваливайте, мы хотим жить, как раньше – сами по себе.

– Отпусти его, – снова попросил Мечислав. – Я сниму снаряжение и войду к тебе, после чего мы выйдем на поверхность, и ты уйдёшь, я буду твоей гарантией.

Фарк несколько секунд раздумывал.

– Хорошо, – решился он, – но мальчик останется с нами.

Майор понял, что большей уступки не получить, и начал снимать с себя снаряжение, сложив за дверью.

– Открывай, я безоружен, на мне обычный комбинезон.

Несколько секунд было тихо, затем лязгнул запор, и штыри, блокирующие дверь, втянулись внутрь. Молот налёг и распахнул дверь, он знал, что Фарк не будет стрелять. Мечислав – единственный, кому дорог мальчик, и только он мог приказать штурмовикам выпустить бывшего мужа Арвы.

– Входи, – раздался приказ Фарка. – Держи руки так, чтобы я их видел.

Майор кивнул и зашёл внутрь, мальчик сидит в углу и с ужасом смотрит на него, Фарк стоит перед дверью всего в трёх шагах, направив на него автомат.

– Ты прикажешь своим убираться, иначе я убью тебя, – прошипел Фарк. – Ты убил женщину, которую я любил! Ты сдохнешь! Её смерть я тебе не прощу.

– Я не хотел её убивать, я её любил не меньше, чем ты, – спокойно ответил Молот. – Она сама сделала такой выбор и попросила меня позаботиться о нашем сыне.

– Это не твой сын! – выкрикнул Фарк. – Я воспитывал его, а ты только дал своё семя!

– Я не мог позаботиться о нём, поскольку погиб, но сейчас я в порядке, и очень надеюсь, что ты не мог ему навредить своим воспитанием. Подумай хорошенько: у тебя есть ещё один сын, позаботься о нём, я выпущу тебя.

– Ты мой папа? – удивлённо произнёс мальчик, сидящий у стены. – Ты знаменитый Молот, погибель Пиров?

– Да, Мечислав, я твой папа, – повернув голову, ласково сказал майор, – и я обещал маме позаботиться о тебе. Ты хочешь пойти со мной?

Мальчик неуверенно кивнул.

– Вот и хорошо, – улыбнулся Мечислав, – скоро мы пойдём домой.

– А он? – спросил Мечислав-младший.

– А это зависит от его выбора.

Но майор уже знал, какой выбор сделал Фарк. В голове снова вспыхнула яркая картинка: бывший муж великой воительницы вскинул автомат и дал очередь.

– Будь ты проклят! – выкрикнул Фарк, и ствол РАКа пошёл вверх.

Молот прыгнул на секунду раньше. Для него и в прошлой жизни прыжок и удар на три метра не представлял сложности, но после воскрешения… Всё произошло стремительно: ствол автомата ещё поднимался, а Мечислав уже был рядом с противником, он вложил в удар всю силу новых мышц, всю мощь дисконового скелета. Раздался хруст, и Фарк, отброшенный к стене, стал сползать на пол, его шея была вывернута под неимоверным углом, а лицо смято.

– Пойдём, – подойдя к мальчику и протянув руку, произнёс Молот.

Мечислав-младший неуверенно ухватился за ладонь и поднялся.

– А мой брат? – нерешительно спросил он.

– О нём позаботятся. Всё будет хорошо. Если хочешь, он будет жить с нами.

Мальчик отрицательно покачал головой:

– Они не любили меня, только мама, но я не хочу, чтобы он страдал.

– Обещаю, мы найдём ему другую семью. Пойдём отсюда. Маха, как слышишь меня?

– Слышу хорошо, – раздался в наушнике голос Гали.

– Операция закончена. Фарк мёртв. Как у вас?

– Сопротивление подавлено, сдались четыре человека, ещё трое раненых без сознания. Потери – один двухсотый из группы Композитора. Заканчиваем освобождать штурмовиков и рабочих, их заперли на складе сырья. Почти три тысячи человек прикладами затолкали в комнату, они чуть ли не друг на друге стояли.

– Заканчивайте, я поднимаюсь.

– Есть, Мечислав Дмитриевич, – отчеканила девушка.

– Подожди секунду, – попросил майор у Мечислава-младшего и быстро стал одеваться в штурмовой комбинезон.

– А у меня будет такой же? – восхищённо разглядывая Молота, спросил мальчик.

– Будет, – улыбнулся Мечислав. – Но его надо заслужить, а для этого нужно много тренироваться, быть сильным и честным.

Мальчик серьёзно кивнул:

– Я заслужу.

– Обязательно, – уверенно заявил Молот. – Ну что, пошли?

– Пошли, только мне надо зайти домой, там осталась вещь, которую дала мне мама. Мы зайдём?

– Конечно, ты заберёшь всё, что тебе дорого, – согласился Молот. – Твоя мама была великой женщиной.

– Ты любил её?

– Я очень сильно любил её, но когда вернулся, понял, что она изменилась, она…

Мальчишка всхлипнул:

– Она изменилась. Я помню, как она рассказывала о тебе, потом вспоминала всё реже и реже, стала жёстче. Война изменила её.

Молот опустился на колено и аккуратно обнял мальчика: штурмовой комбинезон, усиленный искусственными мышцами, не предназначен для подобных объятий, поэтому это приходилось делать очень осторожно.

– Я обязательно расскажу тебе о ней, я расскажу, какой она была, когда мы были вместе.

– А как мне тебя называть? – растерянно спросил мальчишка.

– А как ты хочешь? – растерялся майор.

– Можно, я буду звать тебя папой? Я никогда не говорил такого Фарку, а он никогда не любил меня, как сына.

– Конечно, называй, – слегка дрогнувшим голосом произнёс Мечислав. – Пойдём, нас ждёт транспорт, пора возвращаться домой.

Едва сокол приземлился на бетонке перед воротами ковчега, из них выбежал Крейсер.

– Новости знаешь? – влетев в салон, поинтересовался заместитель.

Молот отрицательно покачал головой.

– Здорово, Мечислав, – увидев мальчишку, поздоровался Крейсер, поздоровался за руку, как со взрослым.

– Здравствуйте, дядя Саша.

– Мечислав, иди в ковчег, подожди нас в караулке, там за пультом такой здоровый парень сидит, его зовут дядя Лопата, так вот, скажи ему, что я попросил показать тебе его автомат.

Мальчишка засветился и, выскочив из сокола, понёсся к огромным воротам, которые были едва приоткрыты. Майор усмехнулся.

– Здорово ты, – кивнув в след бегущему мальчику, заметил он.

– Чего ты хочешь? У меня двое бандитов растёт, и одна атаманша, которая изредка их колотит.

Молот усмехнулся:

– Ты изменился, Саша, и мне нравится твоя новая сторона. А теперь к делу, выкладывай.

– Ещё на одной базе буза, взбунтовался отряд конвойщиков, бывшие соколы. Они захватили шахту, охрана частично перебита, частично обезоружена. Шахта маленькая, всего пару сотен рабочих, и два десятка штурмовиков на охране.

– Конвойщиков сколько?

– Три десятка. Последнее время пришлось усиливать отряды, тварей всё больше, нападают всё чаще, появляются новые виды. Десять лет ковчег бьётся над этой загадкой, мы так и не знаем, откуда они берутся.

– С тварями потом, где шахта?

– Два часа лета на восток, скрытно не подойти, степь. Ольга приказала в кратчайшие сроки захватить её.

– К чему такая срочность? – удивился Мечислав.

– Там добывают какой-то элемент, я не очень силен в этом, вроде называется тарцай или как-то так. Его добавляют в топливо, но процесс должен быть непрерывный. Если в течение двух суток поставки не возобновятся, мы потеряем больше тысячи тонн горючки, нуждающейся в обогащении тарцаем. Конвойщики это знают, они угрожают взорвать шахту. Если они это сделают, через неделю начнётся энергетический кризис.

– Фотографии местности со путника есть?

– Вся необходимая информация у центрального ИИ.

– У меня есть пара часов на подготовку?

Крейсер кивнул.

– Тогда дайте мне два часа, сокол не занимать, пусть ждёт. Полечу я и ещё десять бойцов. Они будут нас ждать, и сабельной атакой «а-ля красные в деревни» их не возьмёшь. Высаживаться будем ночью. Ладно, всем выгружаться. Маха, твои бойцы пусть отдыхают, тебе трёхминутная готовность, полетишь со мной.

– Есть, – отчеканила Галя и, сделав знак бойцам, выпрыгнула из сокола, за ней последовали остальные, остался один Композитор.

– Саша, Толик, помните фильм с Быковым «В бой идут одни старики»?

Штурмовики кивнули.

– Так вот, я возьму всех землян, итого шестеро, Галю и нескольких местных. Я людей плохо знаю, подберёте сами. Все костюмы, в которых пойдём, на стол к Турбину, пусть ставит на них «хамелеоны». У него два часа. Что с остальными базами?

– Все сомневающиеся приняли новую власть. Демонстрация силы подействовала, – обрадовал Крейсер.

Молот спрыгнул на бетонку, минуя лесенку.

– И кто сказал, что сила – не лучший аргумент? Может, и не лучший, зато самый действенный.

Крейсер и Композитор в ответ улыбнулись.

В дежурке уже прибрались, вместо разбитых мониторов установили целые, осколки бронестекла убрали, и ремонтники готовились монтировать новое.

Дядя Лопата что-то с серьёзным видом показывал десятилетнему мальчишке, который с горящими от восторга глазами внимательно слушал.

– Арва была не очень хорошей матерью, – глядя на мальчика и штурмовика, произнёс стоящий за спиной у Молота бывший морпех, – особенно последние годы. Он был предоставлен сам себе, Фарк относился к нему, прямо скажем, по-скотски.

– Он своё получил. Павда, жалко, что парню довелось это видеть. Что мне теперь с ним делать?

– Воспитывать, – среагировал Крейсер. – Он твой сын, и кто, как не ты, должен о нём позаботиться?

– Саша, тебе не кажется, что я довольно хреновый отец? Во-первых, недавно вернулся к жизни, во-вторых, никогда особо не ладил с детьми, в-третьих, моя профессия, как бы тебе сказать, не располагает к оседлости. У тебя есть жена, которая всегда позаботится о ваших детях.

– В чём-то, конечно, ты прав. Из этого следует вывод, что тебе нужна женщина. Но тебе повезло, ты пропустил самый ответственный этап смены подгузников. Сейчас придётся завоевать его доверие, но мальчик взрослый и с ним можно разговаривать.

Молот растеряно пожал плечами: он не знал, что делать со свалившейся на него ответственностью.

– Папа, – увидев майора, выпалил мальчик, – а дядя Лопата обещал сводить меня на полигон!

Сидящие в дежурке штурмовики засмеялись.

– Мечислав, пойдём, – позвал Молот. – Как я только что вспомнил, у нас нет дома, надо решить этот вопрос.

– Ольга предусмотрела это, – протянув электронный ключ, проинформировал Крейсер. Двухкомнатные апартаменты номер 1010, объяснять, какой уровень, не надо?

Молот отрицательно покачал головой.

– Там уже прибрались, вещи прежнего хозяина вынесли, так что владей.

– И кому не повезло?

– Их занимал Берц и его любовница.

– И куда её выслали?

– Она из научного персонала, переехала в однокомнатный номер на уровень медиков. Не волнуйся, ты никого не подвинул.

– Что с охраной ковчега? – спросил майор, видя в дежурке множество незнакомых лиц.

– Сейчас здесь шестьдесят пять человек, не считая наших. Все люди верные, не раз проверенные в деле. На всякий случай я приставил к Ольге Костика. Ещё через час должен вернуться Тимур, с ним ещё двадцать человек.

– Хорошо, тогда не хрен кучковать здесь народ. Пусти парные патрули по периметру. За границу пусть не суются. Ещё десять человек в дежурке, десять в бодрянке, остальных в казарму. Старших назначишь сам.

– Есть, – козырнул Крейсер и начал отдавать приказы.

– Мечислав, пойдём, – позвал Молот сына. – Надо заселиться.

Мальчишка кивнул и, попрощавшись с дядей Лопатой, подбежал к отцу.

– Есть хочешь? – спросил Молот, когда разложили вещи, вернее, перенесли из квартиры, где жил Мечислав-младший.

Пара самодельных игрушек, одежда, несколько движущихся фотографий, на одной из которых запечатлены Молот и Арва. Он помнил этот снимок: его сделали за несколько дней до памятного совещания. Они тогда вернулись из рейда по уничтожению большой стаи самософ, так местные называли прямоходящих крыс размером около полуметра. Их снял Кот, когда они выгрузились из сокола. Арва без шлема, густые волосы рассыпались по плечам, лукавая улыбка, блеск в ярко-зелёных глазах.

Мечислав заметил, что отец неотрывно смотрит на снимок.

– Это она отдала, когда мне исполнилось пять, и просила не показывать Фарку. Однажды, он увидел у меня и попытался отобрать, я не хотел отдавать, и он ударил. Хорошо, что вернулась мама, тогда они долго ругались в соседней комнате, но снимок он не забрал.

Мечислав-старший отложил фотографию, хотя это больше напоминало пятисекундный клип без звука.

– Мне надо идти, – нерешительно произнёс он.

– Я знаю и понимаю, я привык сам о себе заботиться, – очень по-взрослому произнёс мальчик.

– Мечислав, послушай, я не умею разговаривать с детьми, я ничего не знаю о воспитании. Через несколько часов мне снова идти в бой, в моих кругах не принято загадывать и что-либо обещать. Я очень сомневаюсь, что смогу быть тебе хорошим отцом.

Мальчик пожал плечами:

– Ты просто будь им. У меня никогда не было отца, а последние годы и мамы, так что я не знаю, какими должны быть родители.

Мечислав обнял сына:

– Я постараюсь. Не засиживайся допоздна, – уже стоя в дверях, попросил он.

– Хорошо, папа, – отозвался Мечислав-младший.

– Оль, что мне делать, ну какой из меня отец? – усаживаясь напротив куратора, спросил Молот. – Я ничего о детях не знаю.

– Это ты у меня спрашиваешь? – ехидно поинтересовалась Тихонова. – Я свою жизнь посвятила карьере. У меня есть короткий опыт неудачного замужества, о детях я знаю, наверное, чуть больше тебя. Так что у меня бесполезно спрашивать совета. Что по операции?

– Вылет через час. План есть, но он состряпан экстренно, проработка слабая. Пятьдесят на пятьдесят.

– Либо выйдет, либо не выйдет, – усмехнулась Железная леди.

Мечислав кивнул.

– Молот, если кто с этим и может справиться, то только ты. Олег уже передал тебе «дырку»?

Майор кивнул:

– Правда, предупредил, что сработает она один раз, и окно будет секунд десять, не больше.

– Её разработали в начале войны с кланами, и нашим техникам и учёным не удалось достичь стабильного результата. По каким-то причинам вторая «дырка» не срабатывает в том же месте в течение часа. Так что у тебя всего одна попытка. Кстати, спасибо, что настоял на силовом решении проблемы с мятежной базой. Это подстегнуло остальных и сэкономило мне кучу нервов и времени.

– Всегда пожалуйста, – отмахнулся Молот, – ты же знаешь, я буду на твоей стороне, пока твои решения не будут вредить ковчегу.

– А если будут? – усмехнувшись, спросила Ольга.

– Власть снова поменяется.

– Честный ответ. Мне начинать тебя бояться?

– Не стоит. Когда начнёшь косячить, я тебе скажу.

– Договорились, – улыбнулась Железная леди. – Ладно, Мечислав, двигай отсюда, у меня через пять минут видеосовещание с директорами поселений. Голова идёт кругом от нерешённых проблем. Твоё присутствие не требуется, – предугадав не заданный майором вопрос, ответила куратор.

– Тогда успехов, – поднявшись, пожелал Мечислав, – ну и удачи, лишней не будет.

– Спасибо, она мне понадобится. Тебе тоже успеха, во многом наше положение зависит от твоего результата.

– Ты же меня знаешь, невозможное мы делаем сразу, чудо требует некоторой подготовки. Данная миссия проходит под грифом «невозможно», а вот через несколько месяцев мне придётся сотворить чудо. – Он махнул рукой и вышел из кабинета.

В приёмной его ждал Костя, который передал пост по охране куратора местному штурмовику из группы Гали.

– Здесь всё в порядке, – ответил он на вопросительный взгляд майора.

Молот кивнул и первым вышел в коридор. Когда они поднялись на лифте, вся группа была в сборе и ждала приказа на выдвижение.

– Олег, какого хрена ты здесь делаешь? – поинтересовался майор, увидев среди собравшихся учёного.

– Молот, у вас недостаток квалифицированных кадров, моя помощь не лишняя.

– Олег, я тебе поставил задачу, ты с Аркадием должен переделывать саркофаги, и завтра начать их переброску на базу Отчаянных мертвецов.

– Да там делов на три часа, – отмахнулся парень.

– Олег, давай серьёзно, – слегка повысил голос майор. – Сейчас нет критической ситуации, мы справимся без тебя. А вот если с тобой что-то случится, тогда она возникнет. Так что снимай штурмовой комплект и марш вниз.

– Это приказ?

– Да, лейтенант Турбин, это приказ.

Олег вытянулся по струнке:

– Разрешите выполнять?

– Выполняйте, – усмехнувшись, приказал Молот.

Парень развернулся и ушёл, Молот чувствовал его обиду, но сейчас не до неё. Если первая задача парня – переделка саркофагов, то вторая – стратегическая. Через несколько месяцев им на головы свалится имперский десант, ковчегу и остальным поселениям нужны зенитные орудия, которых нет в природе, и сконструировать их быстро мог только Олег, а потерять его, значит, лишиться возможности встретить врага на подходе.

– Крейсер, строй людей.

Возникла короткая суета, и через полминуты перед майором стояла ровная шеренга штурмовиков из девяти человек.

– Все знают, куда идём, и что делать?

Бойцы кивнули. Три часа они просидели за планом, изучая посекундно действия каждого члена группы, теперь осталось разыграть партию. Все вооружены либо энергетическими ружьями, либо лазерными автоматами. И то и другое стреляло бесшумно. РАКи решили оставить в ковчеге. Если поднимется шум, операция провалена. Взбунтовавшиеся конвойщики должны умереть быстро и тихо.

– Тогда вперёд, – и Молот побежал к выходу, остальные цепочкой потянулись следом.

Сейчас в бой шли одни старики: закалённые в боях на двух планетах земляне, и трое местных, которых порекомендовал Крейсер.

Через минуту сокол-разведчик рванулся верх. Хоть «самолётик» маленький, и десяток бойцов влезли с трудом, но зато он самый бесшумный и незаметный. То, что надо, чтобы высадиться в голой степи в паре километрах от захваченной шахты.

«Как же мне не хватает кадров, – подумал майор. – После возвращения первым делом надо заняться обучением штурмовой роты». Гачин был законченным идиотом, умудрился уничтожить всё, чего майор и его помощники достигли за первый год. Выбит костяк землян, самых подготовленных и опытных, погибли лучшие из соколов, которых тренировали Мечислав и Кот. Причём в основном земляне выбиты нарочно: бездарные, лобовые, самоубийственные атаки, пропавшие без вести, стрельба в спину не была единичным случаем.

– Заходим на посадку, – раздался голос пилота, – готовность – пятнадцать секунд. Удачи, мужики!

Майор оставил пожелание без ответа. Пожелали удачи, и на том спасибо, сейчас надо быстро десантироваться, разведчик может зависнуть всего на пять секунд.

Люк открылся, и Молот первым шагнул в пустоту. Спрыгнуть с высоты восьми метров в штурмовом костюме – вроде как с табуретки, ничего проще. Молот приземлился, гигантским прыжком отскочил в сторону, и тут же на его место приземлился Крейсер.

– Высадка закончена, – раздался в гарнитуре голос пилота. – Мы уходим.

– Подтверждаю, – подняв руку, отозвался Мечислав.

Сокол-разведчик бесшумно рванулся вперёд и через секунду растворился во тьме.

– Включить режим «хамелеон», – приказал Молот.

– Режим включён, – последовали один за другим доклады штурмовиков.

Но майор и сам видел, как растворились в ночи и без того малозаметные черные штурмовые комбинезоны, теперь они напоминали тени, игру воображения.

– За мной! К цели бегом, марш, – скомандовал он, – дистанция пять метров, скорость десять километров, смотрим в оба, никакой стрельбы. При обнаружении противника подать сигнал по внутренней связи. Все пошли!

И Молот первый, задавая темп, рванулся к ярко-освещённому куполу, который, словно лампочка, сиял на горизонте. Шлем сам перешёл на ночное видение, и теперь купол сиял ярким пятном в зеленоватом свете.

Не доходя метров пятисот, залегли. Противник имел идентичную экипировку, за исключением «хамелеона», который Олег, очень кстати, держал в секрете. Но рисковать быть обнаруженными Мечислав не хотел, поэтому последние сотни метров решили преодолеть ползком, сливаясь с землёй и сиреневой травой.

Когда до защитного купола осталось меньше сотни метров, Мечислав приподнял голову, теперь в ночном видении нужды не было, взбунтовавшиеся соколы позаботились о безопасности и постарались по максимуму осветить территорию. Два парных патруля, три наблюдателя. Минут двадцать Мечислав наблюдал за территорией шахты. В целом конвойщики рассчитали неплохо: патрули, наблюдатели, купол – этого вполне должно хватить, чтобы свести на нет внезапность нападения. Теперь осталось ждать. Ждать, когда они ошибутся. На самом краю забрала часы исправно отсчитывали время.

– Десять секунд, – произнёс Молот.

Все знали, что это значит, у каждого в шлеме шёл такой отсчёт. Всё рассчитано до секунды. Сейчас Железная леди должна выйти на связь с мятежными конвойщиками и сделать предложение, от которого у них должна закружиться голова, а вот дальше всё зависело от степени ненависти и жадности.

– Начинается, – тихо прошептал Крейсер, но майор и сам видел новых персонажей.

Из здания администрации шахты вышли двое штурмовиков, остановились, поджидая остальных. Вскоре там собрались почти все мятежники, они активно жестикулировали, о чём-то споря, атмосфера быстро накалялась. Два оставшихся наблюдателя больше косились на них, патрульные тоже перестали бдеть, служба посыпалась.

– Вперёд! – приказал Молот. – Другого шанса не будет.

И, подавая пример, вскочил и на максимальной скорости рванулся к куполу. Он заранее рассчитал сторону и время: оба патруля оказались на максимальной точке от места прорыва. Наблюдатели отвлеклись на спорщиков, а те, в свою очередь, видели только оппонентов и ничего больше. Какая силовая акция? Им только что предложили владеть шахтой, но не прекращать поставки. Если новая администрация ковчега идёт на такие уступки, значит, не имеет возможности решить дело другим путём, а это означает одно: они победили.

За два шага до купола Мечислав нажал единственную кнопку «дырки». Прибор, изобретённый Олегом почти восемь лет назад, напоминал пульт от телевизора с единственной кнопкой, внутри был зелёный кристалл арты, который, синхронизируя своё излучение с куполом, отрывал на несколько секунд небольшой проход. Молот мысленно молил всех богов об одном: лишь бы сработало. На скорости в тридцать два километра в час он впечатается в купол, и тогда уже ничто не спасёт, его размажет по поверхности, а идущий следом в двух шагах Крейсер доделает то, что не доделает купол.

Но «дырка» сработала: Мечислав, влетев на полной скорости внутрь периметра, отвернул в сторону, стараясь как можно быстрее укрыться в тени жилого здания. Он не оборачивался. Как говорил Суворов: «Каждый солдат должен знать свой манёвр». Его бойцы манёвр знали.

– В периметре, – последовал короткий доклад Крейсера.

– Прошёл, – раздался голос Композитора.

– Внутри, – это уже Маха.

Следом один за другим докладывали остальные члены группы. Сейчас бойцы выходили на исходную, распределяясь по заранее распределённым позициям. Если бы не режим «хамелеона», игра была бы провалена. Всю прелесть данного режима Молот и Крейсер оценили, когда патруль дошёл до здания, к стене которого они прилипли. Двое штурмовиков прошли в шаге от них, не обратив никакого внимания на две неровности на плоской стене.

– Стрёмное ощущение, – поделился впечатлениями Сашка.

– Отставить трёп, – прошипел в ответ Мечислав. – Всем доложить о готовности.

– Вторая группа на исходной.

– Третья на исходной.

– Четвертая на исходной, вижу вход в шахту.

– Это пятый, выйти на исходную не могу. Здесь замаскированное пулемётное гнездо, нахожусь в трёх метрах правее возле цистерны с номером семь.

– Лопата, стартуешь оттуда, в гнездо термобарическую гранату. Остальным минутная готовность. Лопата, как понял?

– Старт подтверждаю, гнездо валю.

– Время пошло, – начал отсчёт Мечислав.

Секунда исправно сменяла одна другую. Наконец мелькнула цифра пятьдесят девять.

– Штурм! – заорал майор и, вскинув энергетическое ружье, влепил двойной заряд в спину проходящему патрулю. Мгновение спустя Крейсер поразил второго. Первый выстрел стандартные шиты исправно отразили, второй прожёг дыру в спине конвойщика, не оставив тому ни единого шанса. Слева частыми импульсами ударили сразу четыре лазерных автомата, кроша толпу у входа. Мечислав не мог видеть, что происходит на всей территории шахты, но надеялся, что заранее разработанный план, построенный на внезапности и преимуществе в оснащении, позволит выбить «террористов» до того, как кому-то удастся подорвать заряд.

Молот высунулся из-за угла и влепил три выстрела подряд в бегущего к месту боя штурмовика. Тот рухнул обожжённым куском дымящегося не прожаренного, но хорошо обугленного, мяса.

– Заряд обезврежен, – раздался в наушнике голос Тимура, лучшего подрывника ковчега, служившего когда-то в ФСБ. – Веду бой, не подпускаю их к шахте.

Молот снова выстрелил и едва успел отшатнуться: кто-то из конвойщиков, засевших в здании администрации, засек, откуда вылетают сгустки плазмы, и хоть и не видел стрелка, но влепил в подозрительное место длинную очередь. Мини-ракеты, начинённые местным «напалмом», вырвали кусок из угла здания, поджигая всё вокруг. Щит Мечислава выдержал, но на него попала горючка, которая теперь стекала на землю, оставляя длинные горящие полосы. По всей территории кипел бой, ликвидировать тридцать человек бесшумно и одновременно – невозможно. Но задача достигнута, шахта в безопасности, осталось выжить и победить.

– Всем группам доложить обстановку.

– Второй. Веду бой, под огнём, удерживаю позицию.

– Третий. Веду бой, потеряла ведомого, – отчиталась Маха.

– Четвёртый. Отбиваюсь из последних сил, отжимают в шахту, если не поможете, придётся отходить внутрь. На меня насело человек семь, очень плотный огонь, не могу высунуться, используют подствольники.

– Пятый. Гнездо подавил, прижал к земле троих, сейчас закончу и помогу четвёрке.

– Четвёртый, держись, – внёс свою лепту Молот, – сейчас зайду справа.

– Понял тебя, первый, жду помощи.

Мечислав сделал знак Крейсеру и, быстро пригнувшись, побежал к противоположенному углу дома.

Положение Тимура и его напарника из местных было незавидным. Шахта располагалась чуть в стороне от основного комплекса, метрах в двухстах, и представляла собой крытый ангар, внутри которого располагался подъёмник, опускающий рабочих на двадцать метров, а там уже шли многочисленные туннели, где и добывался стратегический тарцай. Именно в этом ангаре и зажали Тимура и его ведомого. Укрытием от непогоды ангар был хорошим, а вот от пуль – никаким. Если бы не тяжёлое оборудование, которое свалили внутри, четвёрку давно бы покрошили в мелкий винегрет. Всего ангар атаковало пятеро конвойщиков, а из здания администрации со второго этажа безостановочно лупил пулемёт. Вообще, майору сильно повезло, что у конвойщиков не было полноценных граников, подобных тому, который использовал Ширв во время штурма бывшей базы соколов. Но если им удастся взять ангар, операцию можно будет считать проваленной: угроза подрыва вновь станет реальной.

– Крейсер, готов?

– Крейсер всегда готов, – отозвался бывший морпех. – Навожу головной калибр на крайнего справа.

Штурмовые пары майор вооружал по принципу: одно ружье, один автомат.

– Беру следующего, – отозвался Молот и нажал на курок.

Всё произошло почти мгновенно и очень обыденно. Первый заряд погасил щит, второй человека. Крейсер промазал, но поскольку лупил очередью, то повторный выстрел своё дело сделал.

Нападавшие, потеряв сразу двоих, развернулись к новому противнику. Но тут воспаряли духом Тимур и его ведомый – из ворот ангара в конвойщиков полетели лазерные лучи и заряды плазмы. Это стоило жизни ещё одному, и конвойщики дрогнули, беспорядочно отстреливаясь, они начали пятиться к зданию администрации. Откуда по ангару бил пулемёт. Пулемёт не мог достать Молота и Крейсера, но и они не могли его заставить замолчать. С этим справился «пятый»: на втором этаже гулко грохнула граната, а из окон волна пламени вынесла горящее тело. Костик появился вовремя.

– Они сдаются, – раздался обрадованный голос Тимура.

– Мои тоже, – не менее радостно закричал Композитор.

– Держу двоих на прицеле, – сообщила Галя. – Ирара жалко, – спустя мгновение добавила она, – глупо вышло.

Через десять минут всё было кончено, пленных согнали в одну кучу, отобрав костюмы и разоружив, усадили на землю, держа под прицелом.

– Одиннадцать, и двое круто обожжены, – доложил Крейсер. – Мы потеряли одного, и Лопате лицо сожгли, не сильно, но пару часов в регенераторе полежать придётся. Ему Галя обезболивающее всадила.

– Молот вызывает ковчег.

– Слышу тебя, Молот, – раздался голос Ольги. – Видим вас на картинке со спутника.

– Результат достигнут, у нас один погибший и один трёхсотый, средней тяжести, высылайте вертушку. Что делать с пленными?

– Вертушка вышла, будет через сорок минут. Пленных оставьте смене, которая прибудет с бортом. Поступим просто: уцелевших мятежников в кандалы, и пусть тарцай добывают.

– Принято. Практичный подход, – усмехнулся Молот.

– Нормальный, – огрызнулась Железная леди, – хватит в демократию играть, они понимают только язык силы. Не хотят по-хорошему, будет по-плохому. Конец гуманизму.

– Ты не была такой раньше, – заметил майор.

– Наверное, потому, что раньше меня не убивали, – вполне резонно заметила Ольга.

– Аргумент принимается, – согласился Молот. – Ладно, Ольга Николаевна, отложим разговор, дел много, мне ещё двухсотого своего паковать.

– Соболезную, мне жаль, что у вас погиб человек, – вполне серьёзно заметила она.

– Госпожа куратор, знаете, что меня всегда раздражало?

– Что? – удивилась Ольга. – Я вроде бы ничего такого не сказала.

– Мнимое сочувствие. Вам ведь глубоко плевать на погибшего как на человека. Скорее всего, вам жаль, что потерян боец, необходимый ковчегу. Вы ведь его не знали, я тоже фактически не знал, хотя он шёл в бой под моей командой, выполняя мой приказ. Я отношусь к этому вполне спокойно. Если бы погиб Крейсер, или кто-то из землян, с которыми меня связывают тесные отношения, дружба, общее дело, я бы принял ваше соболезнование. А так, да, я потерял бойца, но это восполнимо. Эту дежурную фразу – «соболезную, мне жаль», оставьте для кого-то более впечатлительного. Мы делаем дело, и знаем, на какой риск идём. Это просто судьба. Ладно, мне пора, – и Молот отключился, оставив растерянную Ольгу размышлять над тем, что он сказал.

***

– Вертушка на подлёте, только что пилот передал, – доложил Крейсер. – Что с этими делать?

– Передашь прилетевшим штурмовикам, надеюсь, им можно доверять. Боюсь, второй раз так удачно взять эту шахту не выйдет. Что здесь с охраной? Живые были?

– Из десяти четверо, один раненый, причём довольно серьёзно, разрывной заряд вырвал ему часть бедра.

– Берём с собой, остальным вернуть «снарягу», пусть возвращаются к несению службы, хватит филонить. А вот и вертушка!

Кто-то на пару минут снял купол, и вертолёт сел. Из него посыпались штурмовики, которые должны взять шахту под охрану. Их командир шёл без шлема, лицо показалось Молоту знакомо.

– Представьтесь, – приказал он.

– Венг, старший сержант, – вытянувшись, отчеканил он.

– Почему мне знакомо ваше лицо? – в лоб спросил Мечислав.

– Господин майор… – начал мужчина.

– Ещё раз скажешь «господин», пересчитаю зубы, – предупредил Молот. – Называй товарищ майор.

– Товарищ майор! – слегка струхнув, проорал Венг. – Вы занимались с нашей группой перед самым вылетом в столицу Пиров. Мы были новым набором из стрекоз.

Теперь Мечислав вспомнил, для него прошло всего шесть дней, для семнадцатилетнего парня одиннадцать лет. Он вошёл в аудиторию в тот самый момент, когда маленький и довольно щуплый Венг заканчивал выбивать дурь из парня весом более ста килограмм и ростом около двух метров, причём выбивал дурь со знанием дела. На вопрос о причине драки Венг говорить отказался, а «длинный» физически не мог. Тогда майор, не разбираясь, отправил победителя в карцер, а проигравшего в лазарет. Но когда за Венга пришла просить вся группа, довольно красивая девушка рассказала о причинах драки. Молот распорядился парня выпустить и сделать его старостой курса, а «длинного» отчислил без вопросов. На вопрос, почему Венг не рассказал о том, что «длинный» пытался изнасиловать одну из девушек, парень покачал головой и упрямо заявил: это дело нашей группы, а не ковчега.

– Я вспомнил тебя, старший сержант, – протягивая руку для рукопожатия, улыбнулся Молот. – Ты по-прежнему следуешь принципам?

Венг кивнул:

– Так точно, Мечислав Дмитриевич.

– Так держать, – улыбнулся Молот. – А чего только сержант?

– Я неудобный, – отмахнулся Венг, – говорю то, что думаю, бью морду подлецам, мне дважды давали лейтенанта, но всякий раз срывали погоны.

– Твоё отделение? – Молот кивнул в сторону выгружающихся из вертушки штурмовиков.

Венг покачал головой.

– Не. Меня лейтенант Лопатин назначил. Быстро собрал группу и отдал под моё командование, неделю должен в этой степи сидеть.

– Отменяю его приказ, группу возглавит твой заместитель, а ты полетишь со мной. Для несгибаемых у меня найдётся работа, тяжёлая, нудная и опасная.

– Это какая?

– Воевать, – отмахнулся майор, – а службу в степи могут тянуть парни попроще. Где твой помощник?

Венг указал на крепко сбитого штурмовика, который командовал выгрузкой.

– Ну вот и хорошо, сразу всё и закончим, – сделав знак Венгу следовать за ним, Молот пошёл к вертушке.

Венг растерянно смотрел, как за две минуты меняется его жизнь. Только что он командовал шахтой, находящейся в голой степи, а теперь его забирал с собой легенда ковчега, победитель Пиров, воскресший из мёртвых майор Молотов.

Всё решилось просто: место Венга занял бывший командир отделения охраны шахты. Майор выслушал всех свидетелей захвата и быстро пришёл к выводу, что вины лейтенанта нет. Да и командовал лейтенант «гарнизоном» уже пару лет, у него здесь дом, жена, и он не горел желанием менять место службы. И вот теперь «стрекоза» уносила Венга обратно.

– Не жалеешь? – спросил Мечислав, сидящий рядом, вытянув ноги и закрыв глаза.

– Нет, товарищ майор, – покачав головой, отозвался Венг. – Для меня это была ссылка. Сидеть неделю в степи, защищая от стай мутантов пусть и важный объект, но это такая скука. Уж лучше в конвойщики.

Молот усмехнулся:

– У меня для тебя есть кое-что поинтересней.

Венг ждал продолжения, но оно не последовало. Вместо этого майор толкнул в плечо Крейсера, сидящего справа от него.

– Саша, выделишь Венгу курсантский кубрик. И вообще, освободи все кубрики, скоро в них будут жить другие люди. Я не хочу бегать по всему ковчегу, собирая своих спецназовцев на тренировку.

– Понял, сделаем, – отозвался бывший морпех и, нахлобучив шлем, принялся решать поставленную задачу. – Когда «стрекоза» коснётся бетонки, всё должно быть готово.

Венг сидел и не верил своим ушам. Мало того, что Мечислав Дмитриевич забрал его с собой в ковчег, он собирался возродить спецназ, который так бездарно погиб в битве с Хранителями звёзд. И не было в этом вины бойцов: их бросили в мясорубку, бросили одних. Видимо, Гачин считал, что если спецназ, то пятьдесят человек могут выстоять против четырёх сотен воителей и модифицированных зверей. Они погибли все до единого, но не отступили ни на метр. Когда прибывшие роты ковчега добили окружённого противника, то чтобы добраться до Зверёнышей Молота, как их называли, пришлось карабкаться через трёхметровый вал трупов. Венг видел этот вал своими глазами. И если правильно понял, майор брал его к себе.

Вертушка опустилась на бетонку перед воротами. Колеса только ударились о покрытие, а Мечислав уже спрыгнул на землю.

– Группе отдыхать. Сержант Венг, капитан покажет вам вашу комнату.

Крейсер кивнул и, сделав знак сержанту, пошёл в сторону ворот.

***

– Спасибо тебе, майор, – искренне и не скрывая облечения, сказала Ольга. – Выпьем?

– Давай, – перейдя на предложенное «ты», легко согласился Молот.

Ольга достала из бара бутылку и пару стопок, сделанных из местного минерала, чем-то напоминающего хрусталь, но ярко-красного цвета. Мечислав улыбнулся: он хорошо помнил, как Ольге подарили эти стопки. Ведь он сам заказывал их одному умельцу из техников. На каждой из них выгравирован русский полководец, прославившийся в той или иной войне. Всего стопок было шесть.

– Откуда они? – поинтересовался Молот.

– Я тоже удивилась, увидев их здесь, – ответила Ольга, ставя стопки на стол и протягивая Мечиславу лёгкую версию самогона Сергеича, так сказать, подарочный дамский вариант, или как его все называли – «недоводка».

Майор свернул колпачок и разлил по стопкам.

– Гачин – гадёныш, после моей смерти распорядился доставить сюда мои вещи, наверное, компромат искал. Ну и решил оставить стопочки на память. Остальное пропало. Он не знает, что случилось с вещами, но скорее всего, вещи раздали, а остальное выкинули. Жалко, у меня там была фотография мамы и папы.

– Эти гады своё получат, – зло бросил Молотов. – Давай выпьем за возмездие.

– Не откажусь, – улыбнувшись, произнесла куратор.

Они чокнулись стопками и залпом выпили.

– Что дальше, Мечислав?

– Сейчас ещё по стопочке – и спать, я жутко устал. На улице рассвело, я сутки на ногах, замучился считать, в скольких стычках довелось принять участие за последние двадцать четыре часа. А о том, что будет завтра, буду думать завтра.

– Тогда разливай.

Майор улыбнулся и быстро наполнил стопки.

– Теперь мой тост, – провозгласила Ольга. – За завтра! И пусть оно будет лучше, чем сегодня. И намного лучше, чем вчера.

– Принимается, – рассмеялся Молот и, отсалютовав, выпил.

Несколько минут сидели, разговаривали о пустяках. Мечислав снова взялся за бутылку.

– Давай, Оль, третий. Помянём погибших, их сегодня много было, и наших и не наших. История ковчега построена на скелетах. Много скелетов в его основании, помянём их.

Минуту сидели молча, думая о своём. Потом выпили.

– Завтра ребята перебрасывают на базу ещё три саркофага. И уже к вечеру смогут запустить проект «Возвращение». Там ещё два имени осталось, тебе нужен кто-то конкретный?

Ольга кивнула:

– После твоей смерти я назначила советником одного мужчину, он оказался толковым организатором.

– Местный?

– Да, из Стрекоз. Зовут, вернее, звали, Руком. Он тоже странно погиб. Думаю, ему предлагали примкнуть к заговору, а он отказался.

– Как и многие, – усмехнулся Молот. – Добавим в список. Если не возражаешь, я включу в него ещё одного своего бойца.

– Включай, – легко согласилась куратор, – нам сейчас нужны солдаты. Местные ни на что не годны, за редким исключением.

Майор благодарно кивнул и вышел.

***

В квартире было темно. Мечислав тихонько разулся в маленькой прихожей и на цыпочках подошёл к комнате, в который спал сын. Слегка приоткрыв дверь, заглянул внутрь, мальчик спал, держа в руке снимок. Мечислав аккуратно разжал маленькие пальцы и несколько секунд смотрел на движущуюся картинку, на которой он целовал счастливую Арву.

– Я сделал то, что должен был сделать, – прошептал Молот и, положив снимок на стол, тихонько вышел, плотно закрыв за собой дверь.

– Ева, – выложив ноутбук на стол, позвал он ИИ.

– Слушаю, Мечислав Дмитриевич, – произнесла голограмма.

– Все дела штурмовиков и воителей мне на стол, рассортируй по степени подготовки и надёжности, критерии прежние. Придётся начинать всё сначала, мне нужен костяк.

– Ну, слава богу, – улыбнулся ИИ, – а я уж думала, что заставите отчёт по операции писать.

– Да, и напиши отчёт, – спохватился Молот. – Задействуй запись боя, сделанную со спутника, мне нужен детальный разбор. Только, пожалуйста, уложись максимум в три страницы.

– Слушаюсь, товарищ майор, – язвительно произнесла Ева и, показав Мечиславу язык, исчезла.

– Девчонка, – прокомментировал Молот её поведение.

Скинув комбинезон, он поплёлся в душ. Завтра начнётся новый день, завтра придётся начинать всё сначала.

Часть вторая Мы идём домой

– Адмирал, почему вы приказали замедлить ход? – требовательно поинтересовалась Файра.

Очень хорошо, что на мостике они вдвоём, если бы здесь были подчинённые, то подобный вопрос звучал бы унизительно. Но поскольку адмирал и флот-инквизитор одни, Нарс проигнорировал тон, которым он был задан.

– Госпожа Касс, четыре из шести кораблей получили в бою различные повреждения, и мне пришлось отдать приказ о снижении скорости, иначе мы их потеряем. Я не могу рисковать флотом.

– Остатками флота, – ударила в больное место Файра. – Думаю, императору будет неприятна задержка.

– Императору будет неприятно, если я потеряю семьдесят процентов из уцелевших кораблей. А так, он простит мне небольшое опоздание.

– Шесть месяцев вместо двух вы называете небольшим опозданием? – голосом, полным льда, поинтересовалась племянница императора. – Мне срочно нужно на Торн.

– Я понимаю ваше стремление, – слегка поклонился Нарс, – но не стану рисковать кораблями и жизнями экипажей. Мы спасли множество капсул с погибших крейсеров и истребителеносцев, только на флагмане стандартный экипаж, остальные корабли переполнены, я не имею права рисковать жизнями подчинённых.

– Я приказываю оставить повреждённые корабли, пусть идут своим ходом, а флагман в сопровождении крейсера «Великий Налт» должен на сверхсветовой идти к Торну.

– Я отказываюсь выполнять ваш приказ, – твёрдо глядя в голубые глаза собеседницы, со всей решимостью, которую удалось собрать, произнёс Нарс. – Повреждённые корабли в случае поломки не смогут взять сломавшегося на буксир, и мы потеряем его, экипаж и всех спасённых.

– Вы ответите за это, – прошипела Файра.

– Победителей не судят, – вежливо поклонившись, произнёс барон легендарную фразу Суворова, о котором никогда не слышал.

Племянница императора решительно развернулась и твёрдой походкой вышла с мостика. Некоторое время Нарс прислушивался к перестуку каблуков по покрытию пола, но вскоре её шаги стихли в отдалении переходов. Он судорожно сглотнул и вытер выступивший на лбу пот. Он всё сделал правильно, но что на это скажет Император? Кого послушает? Взбалмошную племянницу или героя-адмирала? Перспектива попасть в подвал имперской дознавательной службы и быть обвинённым в измене замаячила на далёком горизонте, правда, пока была так же далека, как и Торн.

Нарс повернулся к обзорному экрану и вывел на него изображение всех кораблей, которые плелись за гордым флагманом. Да, он потерял половину флота, но он должен привести оставшиеся корабли. Если он этого не сделает, то окажется к допросной гораздо ближе, чем сейчас, отказав Файре. Нарс содрогнулся: если он допустил ошибку, то его ничто не спасёт.

***

– Жалкий барон, – оказавшись в своей шикарной каюте, зло выкрикнула Файра. – Как он посмел отказать мне, племяннице императора, флот-инквизитору, княгине?

Она взяла со столика небольшую вазу редкой ручной работы очень модного мастера, жившего пятьсот циклов назад. Взвесив произведение искусства в руке, она с удовольствием запустила им в стену, по каюте разлетелись осколки.

– Он мне за это ответит! Как он сказал? Победителей не судят? Ты узнаешь, что судят, и ещё как.

Она подошла к столу и тут же над ним возник полупрозрачный монитор. Длинные пальчики, заканчивающиеся острыми коготками, пробежались по сенсорам. На экране возникла фотография Нарса. Файра пробежала глазами сухой официальный текст. Место рождения, родственники, положение, места службы, заслуги, награды. Идеальный адмирал, совершенно лояльный империи, ярый националист, ненавидящий всех и вся, кроме Торнцев. Только такого дядя мог назначить на этот пост. Как жаль, что нет связи с Торном, она бы непременно нашла компромат. Люди, забравшиеся так высоко, не бывают настолько чисты. Но ничего, пусть путь займёт шесть месяцев, и посмотрим, как судят победителей.

– Связь с капитан-инквизитором Орта, – затребовала Файра.

Минуту экран оставался темным, потом появилось заспанное лицо Орты.

– Госпожа?

– Орта, доложите о положении дел на корабле, – приказала Файра.

– Госпожа флот-инквизитор, корабль повреждён, людей в три раза больше, чем положено по штату, раненые лежат в коридорах. Уже ясно, что вскоре возникнет проблема с питанием. Испорчен один из трёх гидрогенераторов, введена экономия на воду, каждому члену корабля в день положено не больше полулитра.

– Корабль может двигаться на сверхсветовой?

Орт отрицательно покачал головой:

– По отчётам техник-капитана, на такой скорости корабль развалится в течение двух суток.

– Это может быть результатом саботажа?

Орта задумался:

– Не думаю. В принципе, подобное обвинение возможно выдвинуть, капитан во время боя допустил несколько ошибок, он сохранил корабль, но…

– Подготовьте обвинение.

– Госпожа, я, конечно, выполню ваш приказ, но считаю, что сейчас не лучший момент. В настоящий время я располагаю всего тремя штабс-инквизиторами, и если вы прикажете арестовать капитана, нас разорвут в клочья. Я подготовлю документы, но прошу вас благоразумно дождаться возвращение на Торн.

– Их всех повесят за мятеж, – холодно произнесла Файра, скрывая досаду. Она понимала, что ничего не может сделать.

– Когда нас будут вышвыривать в открытый космос, им будет наплевать на это.

– Вы правы, Орта, – обдумав слова капитан-инквизитора, согласилась Файра. Она прекрасно видела, какое облегчение ему принесли её слова. – Но готовьте документы. Как только мы окажемся на Торне, надо будет дать делу ход.

– Слушаюсь, госпожа, – поклонился Орта и, не удержавшись, зевнул. – Прошу прощения, я не спал несколько суток.

– Отдохните, капитан-инквизитор, и принимайтесь за работу.

– Спасибо, госпожа, спокойной ночи.

Экран погас, Файра несколько минут сидела в тишине, накручивая на палец локон платиновых волос.

Расстегнув пояс, на котором висел плазменный пистолет и кортик – дань флотской традиции, она аккуратно положила его на кровать, рядом улёгся чёрный кожаный плащ. Файра внимательно осмотрела себя в огромное зеркало. Высокая, стройная, с тонкой талией и средней, но очень красивой и выразительной грудью. И никакой генной модификации, всё своё. Её внешние данные вызывали завистливые взгляды фавориток двора и восхищённые – их кавалеров. Конечно, завистливые превращались в злые, но лишь когда фаворитки убеждались, что она не может их заметить: второй человек в инквизиторской службе мог испортить жизнь кому угодно, кроме своего начальника – брата императора и самого императора.

Файра несколько минут любовалась на себя в зеркало, обычная флотская форма не скрывала её достоинств. Вскоре форма тоже аккуратно легла на кровать. Обнажённая девушка провела рукой по безупречному бедру и прошла в соседнюю комнату, где находилась душевая кабина. Флагман «Торн» фактически не пострадал, и она могла позволить себе хоть весь день плескаться под тугими тёплыми струями, бьющими со всех сторон. На то, что сейчас она тратит дневную норму воды, положенную всей команде повреждённого «Славного Найфа», ей глубоко плевать. Она собой довольна: первый камень обвинения Нарса заложен в основание его склепа. Если удастся доказать, что флот-капитан «Славного Найфа» и по совместительству родственник героического адмирала оказался некомпетентен, или же нарочно совершил проступки, повлёкшие за собой вред империи, это бросит тень на барона, и победа окажется не такой уж и блестящей.

Корабли продолжали медленно двигаться к сиреневому шарику, который пока не был виден даже в главные телескопы флагмана флота.

Больше Файра не позволяла чувствам прорываться наружу, она была вежлива с адмиралом и ничем не показывала своего отношения к барону. Они часто беседовали на мостике, глядя в черноту лежащего перед ними космоса. Она ни словом не обмолвилась о его родственнике, флот-капитане Шенге, и о том, что обвиняющий доклад уже закончен и ждёт своего часа.

– Доброе утро, барон, – привычно поприветствовала его Файра, появляясь с утра на мостике.

– Княгиня, – склонившись в поклоне, учтиво произнёс Нарс. – Рад вас лицезреть. Вы, как светоносец, освещаете скучные будни нашего корабля.

– Не надо витиеватых придворных эпитетов, я устала от них на Торне – отмахнулась Файра. – Не могли бы вы дать небольшой отчёт о происходящем?

– Мы медленно, но верно движемся к цели. Связи с империей и Торном по-прежнему нет.

– Спасибо, господин барон. Как вы находите наше положение?

– Мы, – Нарс на секунду замолчал, – мы немного выбились из графика, нас сильно задерживают два наиболее пострадавших корабля. Я вынужден отдать приказ снизить скорость и ежедневно переправлять на них воду и провиант.

– Это очень благородно с вашей стороны, – скрывая гнев, произнесла Файра. – Вы заботитесь о подданных империи, и я думаю, что император и весь двор по достоинству оценят ваши заслуги. Не составите ли вы мне компанию за обедом?

– Как вам будет угодно, княгиня, – склонившись в поклоне, учтиво ответил Нарс.

Но думал он в этот момент не об обеде. Коварная сука больше трёх месяцев ведёт себя так, словно не было того разговора. Она не вспоминала о его отказе увеличить скорость, даже инквизиторы, подчинённые ей, не проявляли особого рвения. Что-то за этим скрывалось, но что?

Адъютант вкатил сервировочный столик и принялся переставлять серебряные блюда на стол. Последнее время Файра любила обедать именно здесь, в окружении редких растений, собранных в оранжерее, и как контраст – огромное окно, за которым ледяная пустота космоса.

– Вы позволите, княгиня? – раздался от двери вежливый вопрос Нарса.

– Конечно, барон, – улыбнувшись, произнесла Файра. Она изящным лёгким мановением руки указала на место напротив себя. – Я рада, что вы нашли время составить мне компанию.

Нарс кивнул и медленно опустился на стул. Он посмотрел на сидящую напротив княгиню. Вроде бы улыбается, слова учтивы, а в глазах лёд, по сравнению с которым ледяной космос – жаркий светоносец.

– Только что мне доложили, что по приказу капитан-инквизитора Пирка арестован штабс-распорядитель «Погибели Дарема».

– Я получила доклад от капитан-инквизитора Пирка, штабс-распорядитель обвиняется в саботаже и нагнетании обстановки. Собраны неопровержимые доказательства его вины. На корабле, который и так находится в сложном положении, задерживается выдача продуктов экипажу, часть из продуктов продаётся за деньги. Это недопустимо.

Барону осталось склонить голову.

– По закону чрезвычайного положения подобные действия караются смертью, – как ни в чём не бывало, продолжала Файра. – Трибунал во главе с капитан-инквизитором, капитаном и старшим штабс-инквизитором уже утвердили смертный приговор, виновный будет повешен завтра в полдень. Пусть это будет уроком остальным.

«Сука, – подумал Нарс, – люди устали, люди на взводе, а она проводит показательную казнь».

– Господин барон, завтра мне понадобится помощь ваших людей, надо обеспечить безопасность казни. Моих людей не хватит.

«Тварь, – пронеслось в мозгу адмирала, – гремучие ядовитые змеи архипелага по сравнению с ней – милые ручные зверушки». Она загнала его в ловушку. У эшафота будут штабс-инквизитор и его люди, и если что-то произойдёт, она обвинит его в некомпетентности. Но отказаться нельзя.

– Конечно, княгиня, после обеда я передам приказ капитану «Погибели Дарема».

– Благодарю, барон, – ослепительно улыбнувшись, поблагодарила Файра. – Теперь, когда с делами покончено, приступим к трапезе. Не нальёте мне вина?

Барон, натянув на лицо маску благоговения перед императорской особой, поднялся и, обойдя стол, взял бутылку. – Северное Торнское? – бросив изумлённый взгляд на этикетку, произнёс он. – Откуда оно здесь?

– Это мои личные запасы, – сообщила Файра. – Я распорядилась перед вылетом доставить на корабль десять бутылок. Эта из урожая, собранного в год падения Дарема. Коллекционное вино, таких выпущено всего сто десять штук.

Нарс аккуратно плеснул себе в бокал, демонстрируя знание этикета, после чего налил в бокал княгини, и только потом наполнил свой. Действительно, бутылка, которую он держал в руках, уникальна: годового жалования адмирала не хватило бы и на четверть содержимого.

– За вас, адмирал. Надеюсь, мой дядя проявит дальновидность, свойственную великому правителю, и вы получите почести, которые честно заслужили.

– Мне очень лестно слышать подобные слова от вас, княгиня, – салютуя бокалом, вежливо ответил Нарс. А про себя подумал: «Какое лицемерие. Она знает, что я её враг, я знаю, что она мой, а мы пьём изумительное вино и обмениваемся комплиментами». – Изумительное вино, – поставив бокал на стол, отдал должное напитку адмирал. – Ваш вкус, как и ваша красота, безупречны.

Файра весело рассмеялась: неуклюжие комплименты барона, его скрытая ненависть к ней и его страх, смешанный с похотью, забавляли.

– Благодарю, барон, вы очень милы, – сквозь смех произнесла она.

– Я сказал чистейшую правду, – немного обидевшись, заметил Нарс.

– Я понимаю, господин барон. Просто мы с вами договорились, что вы не будете строить из себя придворного: этикет – этикетом, но у вас плохо получается. Вы верный служака империи, а не придворный. Оставайтесь таким. Двор не для вас, там вы маленькая рыбка, добыча для маренков, которых при дворе великое множество. Это дружеский совет, адмирал. И простите, если мой смех вас задел.

– Да, я служака, да, неотёсанный солдафон, – легко согласился Нарс, проглатывая обиду. – Но на мостике «Торна» я хорош, и всем придворным маренкам не сравниться со мной.

– За человека на своём месте, – поднимая бокал, провозгласила княгиня, при этом Файра была абсолютно искренней.

Барон благодарно кивнул и отсалютовал бокалом, на секунду ему показалось, что перед ним не змея с архипелага, а просто красивая женщина.

– Адмирал, – раздался голос дежурного офицера, – только что пришло сообщение с крейсера «Звёздный Поток», сбой в системе жизнеобеспечения, корабль остановился и просит помощи.

– Через минуту буду, – вышел на связь Нарс. – Простите, госпожа Касс, неотложные дела требуют моего присутствия.

– Я пойду с вами, – вставая и надевая плащ, произнесла княгиня. – Это дело может оказаться больше моим, чем вашим.

– Вы подозреваете, что там саботаж?

– Я не могу этого утверждать, моя задача это установить, идёмте, адмирал.

И она решительным шагом пошла к дверям, сделав знак штабс-инквизитору, стоящему на страже, следовать за ней. Нарсу ничего не оставалось, как догонять её.

На мостике царила обычная рабочая суета, весь флот замер, подчиняясь приказу адмирала.

– Господин адмирал, – на экране возникло лицо флот-капитана Акирона, – по неизвестным причинам установка жизнеобеспечения вышла из строя. – Он скосил глаза на стоящую за спиной адмирала Файру. – И капитан-инквизитор Ретон не исключает саботажа. Сейчас мои техники пытаются починить установку.

– Флот-капитан, каковы последствия потери одной из установок? – суровым голосом поинтересовался Нарс.

– Адмирал, нам придётся отключить от системы шестьдесят процентов площадей, работа с двигателями будет возможна только в скафандрах. Подключёнными останутся лазарет, столовая, мостик и некоторые жилые помещения. Если в течение двенадцати часов не эвакуировать часть экипажа…

– Сколько?

– Шесть тысяч человек, у нас на борту часть команд с «Сияющего» и «Гнева Разрушителя».

Нарс думал не долго:

– Готовьте челноки, сейчас к вам переправят техников, а обратно заберём людей.

– Адмирал, я не могу допустить этого, – решительно шагнув вперёд, произнесла Файра. – Флагман флота не должен превращаться в пристанище, с каждым днём службе безопасности всё труднее поддерживать порядок. Моих людей просто не хватит.

– Если мы их не заберём, они погибнут, – отрезал Нарс. – Флот-капитан, начинайте подготовку.

– Флот-капитан Акирон, я отменяю приказ адмирала, – ледяным тоном произнесла Файра. – Свяжитесь с другими кораблями, пусть заберут, сколько смогут, остальным мы помочь не в силах.

– По какому праву вы отменяете решение адмирала? – запросил флот-капитан.

– Передаю секретный шифр для пакета «Один, пять, семь». – Файра нажала несколько сенсоров на личном коммутаторе.

– Подтверждение получено, – доложил флот-капитан, – пакет вскрыт. Подчиняюсь, госпожа Файра.

– Вы не имеете права! – воскликнул Нарс, он тоже изучил содержимое пакета. – Это касается чрезвычайных ситуаций.

– Эта ситуация чрезвычайная.

Все присутствующие на мостике замерли: двое облечённых властью стояли лицом к лицу и прожигали друг друга испепеляющими взглядами.

– Просто примите это, адмирал, иначе я вынуждена отстранить вас от командования.

– Как только мы достигнем Торна, я поставлю в известность императора и своего непосредственного начальника о ваших действиях. Вы ставите под удар безопасность флагмана и мою собственную. – Нарс отвёл взгляд. – Я подтверждаю приказ флот-инквизитора Файры фон Касс. Занесите соответствующую запись в бортовой журнал.

– Спасибо, адмирал, – слегка склонив голову, произнесла Файра голосом, от которого у всех побежали мурашки по спине. – С командой техников на «Звёздный Поток» переправятся два след-инквизитора. Люди, имеющие доступ к системе жизнеобеспечения, не должны покинуть крейсер. Вы меня поняли, флот-капитан Акирон?

– Да, госпожа флот-инквизитор.

– Отлично, я буду ждать вашего доклада. Навир, отправьте на «Поток» Лога и Истора.

– Да, госпожа, – поклонился стоящий за спиной штабс-инквизитор. Он вышел на связь и быстро передал сообщение. При этом его левая рука так и не отпустила рукоять плазмера.

Нарс не сомневался, что стоит Файре отдать приказ, и штабс-инквизитор застрелит любого, включая его.

– Навир, вызовите на мостик капитан-инквизитора Сарка, пусть контролирует ситуацию. Я буду в своих апартаментах.

Помощник кивнул и передал сообщение, после чего тенью последовал за госпожой. Уже в дверях Файра услышала доклад флот-капитана Потока:

– Они смогут принять только четыре тысячи человек.

Но княгине было глубоко плевать, что через двенадцать часов, если систему жизнеобеспечения не отладят, две тысячи людей, задыхаясь, умрут в изолированных секциях крейсера.

– Сука, – глядя ей вслед, прошептал Нарс. Но отменить приказ императора был не в силах: только на Торне он сможет подать жалобу, но это граничило с абсурдом. Жаловаться императору на любимую племянницу – верный способ закончить жизнь в подвале инквизиции.

Когда Файра оказалась в своих апартаментах, улыбнулась сама себе в зеркало. Позиции Нарса оказались не такими уж и прочными. А жаль, что он не оспорил её решения, всё могло бы закончится уже сегодня. Пояс с кортиком и пистолетом отправился на кровать, следом за ним полетел и плащ. Файра села за стол и активировала виртуальный монитор, несколько секунд камера показывала пустую стену, после чего на ней появилось лицо капитан-инквизитора «Звёздного Потока».

– Ты хорошо справился, Ритон, – похвалила его Файра.

– Спасибо, госпожа. Никто не узнает, что стало истинной причиной отказа.

– Как скоро будет устранена неисправность?

– У техников в запасе есть время, они закончат задолго до крайнего срока. Никто не пострадает.

– Кроме тех, кто должен пострадать.

– Да, госпожа. Обвинения будут предъявлены трём офицерам. Всё проделано так, что они сами поверят в них.

– Я довольна вами, Ритон. Если пойдёт по плану, мы сможем сместить адмирала с занимаемой должности. Какова обстановка на крейсере?

– Сложная, госпожа флот-инквизитор, зафиксировано несколько драк за места в челноках. Служба безопасности подконтрольна. Зачинщики арестованы. Капитан Акирон медленно теряет контроль над ситуацией. У меня достаточно фактов для того, чтобы отстранить его от занимаемой должности. Я жду ваших указаний.

– Не торопитесь, Ритон, – покачала головой Файра. – Акирон не главная цель, он камень в фундаменте адмирала. И мы должны выбить его так, чтобы всё здание покачнулось. Для этого мало мелкой поломки СЖО. Обвинения должны быть неопровержимыми. И мятеж подходит для этого как нельзя лучше.

– Да, госпожа, думаю, через несколько дней у команды появится повод.

– Я надеюсь на вас Ритон. Конец связи.

– Всего хорошего, госпожа.

Экран погас. Файра откинулась на спинку кресла и закинула ноги на стол, несколько секунд она любовалась ими. За три месяца обстановка на кораблях остального флота медленно накалялась. Только флагман «Торн», на котором был штатный экипаж и ни одного лишнего человека, и который, не пострадал в сражении с метеорами, лишён язв, поразивших остальных. Мятеж был делом времени, но Файре не нужен обычный мятеж, он должен быть управляемым, управляемым ею, и тогда будет нужный результат. Адмиралу придётся отдать приказ уничтожить собственный взбунтовавшийся корабль, а Файре обвинить его и флот-капитана в некомпетентности. При этом последний погибнет, а Нарс отправится в изолятор. Простаку-барону далеко до придворных интриганов, ему нечего противопоставить племяннице императора, которая двадцать лет прожила при дворе.

На экране мигнул значок вызова, Файра несколько секунд думала, отвечать или нет, и в итоге решила ответить.

– Госпожа, – обратился к ней с экрана штабс-инквизитор, стоящий на страже возле дверей, – к вам лейтенант-врач Грена фон Сил.

Файра улыбнулась. От Навира ничего не надо скрывать, этот преданный пёс будет молчать, даже если отец будет рвать его на куски в подвале инквизиции. Грена пришла вовремя.

– Пропусти, – приказала она, – и час меня ни для кого нет.

– Слушаюсь, госпожа, – поклонившись, с почтением произнёс охранник, и одновременно круглый шлюз раскрылся, как цветок, пропустив в апартаменты княжны гостью.

Файра встала и улыбнулась Грене. Урождённая баронесса за два последних года сделала стремительную карьеру, причём сделала сама, лишь слегка поднажав на родителей, чтобы они протолкнули её для службы на флагмане имперского флота.

Файра подошла к маленькому столику и наполнила два бокала красным густым вином, не таким хорошим, как сухое Северное, но вполне пристойным – Южным Торнским.

Молодая обворожительная баронесса, не стесняясь, подошла к ней и взяла свой бокал. Улыбнувшись хозяйке, пригубила вино.

– У тебя, как всегда, прекрасный выбор, не то, что в подают в здешних барах. Кислятина или приторное.

– Берегу специально для тебя, милая, – искренне улыбнулась Файра, любуясь затянутым в флотскую форму телом любовницы.

Баронесса выглядела великолепно: жгут черных волос, немного раскосые миндалевидные глаза такого же, как и волосы, угольного цвета, выдающаяся грудь и широкие бёдра при очень тонкой талии. Дополняли картину стройные ножки. От пристального разглядывания Файра завелась ещё сильнее.

– Я соскучилась, – она нежно провела рукой по бархатистой бледной коже гостьи.

– Я тоже, – придвинувшись ближе, прошептала Грена.

Она обняла княгиню за шею и, обвившись вокруг, страстно поцеловала в губы. Файра ответила на поцелуй, продолжая ласкать лицо возлюбленной. Она чувствовала, как вздрагивает под её руками молодая баронесса, как прижимается к ней всё крепче. Одна за другой пуговицы кителя с лейтенантскими погонами сдавались пальцам княгини, и вот он полетел на пол. Следом последовала юбка.

– Хочу, – возбуждённым голосом произнесла баронесса, и судорожно, дрожащими руками начала раздевать Файру.

Через минуту два идеальных женских тела переплелись на королевской кровати, две противоположности: Грена с черными угольными шелковистыми волосами, и Файра с белыми блестящими, как серебро, густыми непослушными локонами…

– Я люблю тебя, – прошептала Грена.

Ласки кончились, они лежали на кровати уставшие, но довольные.

Файра улыбнулась и, протянув руку, взяла бокал с вином:

– Мне тоже очень хорошо с тобой.

Грене немного стало грустно, что подруга не сказала, что тоже любит, но решила промолчать и довольствоваться тем, что имеет.

– Когда мы теперь увидимся?

– А мы уже расстаёмся? – рассмеялась княгиня и, лукаво улыбаясь, провела длинным ногтем по плоскому животу. Грена хихикнула и поцеловала возлюбленную.

– Госпожа, – раздался из коммутатора голос штабс-инквизитора, – адмирал срочно просит вас явиться на мостик.

– Такой вечер испоганили, – потянувшись и продемонстрировав Грене великолепную упругую грудь, с сожалением произнесла княгиня. – Только за это Нарса стоит повесить.

Грена кивнула и начала собирать разбросанную одежду.

– Помялась, – пожаловалась она, – опять влетит от врач-капитана.

– Не беспокойся о нем, – отмахнулась Файра, она уже почти оделась, остался плащ и оружейный пояс. – Если будет наседать, скажи мне, я отправлю капитан-инквизитора для разъяснительной беседы.

– Не обращай внимания, – отмахнулась Грена, – он просто ворчливый старик, помешанный на порядке.

– Как знаешь, – приняла позицию подруги Файра.

Застегнув пряжку с гербом империи, она придирчиво осмотрела себя в огромное зеркало, осталась недовольна укладкой и быстро привела волосы в порядок. Ещё раз окинув себя взглядом, кивнула отражению: теперь всё как положено.

– Готова? – повернувшись, спросила она у Грены.

Баронесса кивнула и, быстро поцеловав возлюбленную и прошептав: «Я тебя люблю», – выбежала в коридор. Файра вышла минутой позже.

Стоявший у дверей штабс-инквизитор не позволил себе ни жеста, ни взгляда, словно и не знал, что происходило за шлюзом. За это Файра очень ценила Навира. Более преданного ей пса не было во всей своре, что сейчас, высунув от усердия языки, выслеживала саботажников и провокаторов, чтобы обвинить в своих провокациях.

На мостике царил самый настоящий хаос: младшие офицеры сновали туда-сюда, Нарс кого-то отчитывал.

– Госпожа Касс, я рад, что вы соблаговолили прийти, – обернувшись и увидев княгиню, вежливо поклонившись, произнёс адмирал. – На «Звёздном потоке» мятеж. Кто-то пустил слух, что корабль брошен на погибель. Убиты сотрудники службы безопасности, ваши люди блокированы в рубке вместе с флот-капитаном Акироном. Сейчас в руках мятежников две орудийные башни, двигательный отсек и пять из семи палуб. Я готов выслушать ваши соображения по данному поводу, поскольку именно вы в ответе за данную ситуацию.

Файра равнодушно посмотрела на адмирала, хотя при этом в душе боролась с желанием обвинить его в измене. Хотелось побеседовать с этим самоуверенным бароном в комнате дознания, а не на мостике флагмана. Он посмел обвинить её!.. Ну ничего, это зачтётся.

– Адмирал, – холодно произнесла она, – как я могу обеспечивать порядок на кораблях, если их экипажи в два, а то и в три раза выше положенного по штату? На крейсере десять сотрудников моей службы и сорок сотрудников службы безопасности. Как я могу подобными силами проводить работу среди экипажа, который на данный момент насчитывает больше семи тысяч человек?

Нарс поник. Подобный ответ его не устраивал, ведь именно он отдал приказ спасти всех. В тот момент приказ казался верным, но сейчас…

– Госпожа, может, вы всё-таки озвучите позицию по данному вопросу?

– К какому выводу пришли вы? – холодно поинтересовалась Файра.

– Единственным решением проблемы мне видится уничтожение крейсера. Тем более что мятежники угрожают открыть огонь, если в течение часа не будет восстановлена СЖО.

– Адмирал, вы сами поняли, что предложили? – максимально язвительно спросила Файра. – Вы предлагаете уничтожить один из новейших и самых боеспособных кораблей флота? У вас есть связь с мостиком крейсера?

Нарс кивнул.

– Соедините меня с капитан-инквизитором Ритоном, – тоном, не терпящим возражений, потребовала Файра.

Нарс почувствовал, как инициатива стремительно уплывает из рук. В подобной ситуации вся власть на флоте начинала сосредотачиваться в руках инквизиции, а вся инквизиция в руках этой потаскухи. И ладно бы мужиков пользовала, так нет, с бабой спит.

– Соедините меня с мостиком «Звёздного потока», – приказал Нарс.

На главном панорамном экране появилось обеспокоенное лицо Акирона.

– Адмирал?

– Флот-капитан, дайте связь с капитан-инквизитором Ритоном, – приказал Нарс.

Несколько минут экран отображал только часть рубки, в ней суетились офицеры, на заднем плане штабс-инквизитор в чёрном плаще строил людей в форме службы безопасности.

– Слушаю, адмирал, – появившись в кадре, произнёс Ритон, он выглядел усталым и запыхавшимся.

– Это не я хотел вас видеть, – пояснил Нарс и уступил место Файре.

– Капитан-инквизитор, обрисуйте положение, – приказала княгиня.

– Госпожа флот-инквизитор, положение критическое. В бунте участвуют около трёхсот человек. Слух о том, что эвакуации не будет, пущен кем-то из офицеров. Я полагаю, это капитан-техник Пирон. Во всяком случае, именно он возглавляет мятеж. Служба безопасности и мои люди ничего не могли сделать, мы рассеяны по кораблю, к рубке удалось пробиться единицам. Погибли след-инквизиторы, присланные вами. В основном, в мятеже принимают участие члены команд «Сияющего» и «Гнева Разрушителя», причём большинство старших офицеров на нашей стороне. Продвижение мятежников остановлено. Но сейчас они агитируют тех, кто сохраняет нейтралитет, примкнуть к мятежу. Мы блокированы и не в состоянии им помешать.

Файра бросила взгляд на Нарса, который внимательно прислушивался к разговору. Сейчас он подчинялся ей. Прикажет она расстрелять мятежный крейсер – расстреляет и не пикнет.

– Адмирал, готовьте абордажные команды, – наконец решилась Файра.

– Госпожа, это рискованно, – попытался отговорить её Нарс. – Команды немногочисленны, на «Торне» всего шестьдесят десантников.

– С ними пойдёт часть сотрудников службы безопасности и мои люди, пусть остальные корабли тоже готовят абордажные группы, все приготовления завершить в течение часа.

– Это невозможно! – воскликнул Нарс.

– Или вы это сделаете, или я вас отстраню от командования! – глядя в упор, голосом, полным предостережения, произнесла Файра. – Мы вернём крейсер. Хватит разговоров, выполняйте приказ.

Нарс молча поклонился и принялся отдавать распоряжения.

– Княгиня, ваш приказ выполнен, команды готовы, – ровно через час сообщил Нарс.

– Хорошо, адмирал, я возглавлю высадку лично. Распорядитесь оставить два места в десантном боте.

– Княгиня, вы не можете так рисковать! – воскликнул он, стараясь добавить в голос как можно больше озабоченности. – Я не имею права, ваша жизнь гораздо важнее любого из кораблей флота.

– Это приказ, адмирал, и это моя работа. Уж если вспыхнул мятеж, то позвольте мне исполнять свои прямые обязанности. Я понимаю вашу озабоченность, но я должна быть там.

Нарс кивнул и ушёл со связи. В этом моменте он увидел перст судьбы. Если заносчивая княгиня подохнет на мятежном корабле, никто не сможет обвинить его. Запись сохранена в бортовом архиве, на ней прекрасно видно, что он пытался её отговорить. Кто он такой, чтобы спорить с племянницей императора?

Едва экран коммуникатора погас, Файра победно улыбнулась сама себе. Даже если этот бой будет проигран, Нарсу конец. А уж если удастся вернуть крейсер, то он просто станет парией. Хотя адмиралу конец в любом случае. Файра достала из небольшого шкафчика штурмовую короткую винтовку, специально разработанную для подобных операций. Восемь лет назад, когда флот представлял из себя всего пару средних крейсеров, такое случалось. На крейсере «Дорк Касс», названного в честь первого императора правящей династии, вспыхнул мятеж. Несколько старших офицеров оказались шпионами и провокаторами Пиров: захватив крейсер, они навели орудия на столицу империи и потребовали окончания оккупации провинции Тигон. Император отдал приказ уничтожить новейший крейсер. После этого инцидента на каждом корабле теперь есть абордажные команды. Первые учения показали, что стандартное армейское оружие с плазменными зарядами не годится для боя на кораблях: в результате учений едва не потеряли крейсер «Святой Рин». При разгерметизации корпуса погибло больше трёхсот человек. Поэтому штурмовые группы и все экипажи вооружены модифицированными устаревшими винтовками, в которых использовались специальные боеприпасы, не способные пробить обшивку. На корабле только адмирал, она и инквизиторы носили плазменные пистолеты, остальные пользовались стандартным оружием.

У выхода её ждал верный Навир, одетый в штурмовой темно-фиолетовый, как ночное небо, скафандр, с плеча свисала штурмовая винтовка.

– Госпожа, всё готово, группы ждут вашего приказа. Мы пойдём во второй волне, всего на «Звёздный Поток» высадится почти двести человек. Я только что разговаривал с капитан-инквизитором Ритоном. Он переслал уточнённую схему крейсера, на которой обозначены ключевые пункты, которые сейчас заняты мятежниками. По стечению обстоятельств, в руках у восставших экипажей оказались только три оружейки из семи. Остальные удалось вовремя заблокировать. При этом отдельное хранилище абордажной команды крейсера в руках флот-капитана. Так что мятежники хоть и располагают внушительным арсеналом, у них отсутствуют средства защиты, обычные повседневные скафандры для боя не годятся.

– Спасибо, Навир, нам пора. – И Файра, передёрнув затвор, решительно направилась к отсеку, в котором на пилонах стояли десантные боты.

Операцию разработал заместитель Файры, капитан-инквизитор Сарк, сейчас он координировал слаженные действия абордажных команд и верных империи офицеров и низших чинов.

Файра и штабс-инквизитор забрались в третий десантный бот и едва успели занять места, как Сарк объявил минутную готовность. Люки задраили, люди напряглись. Отсчёт закончился, и первый десантный бот стартовал к цели. Файра сглотнула, предчувствуя тошноту, и тут же ускорение вжало её в противоперегрузочное кресло.

– Крейсер открыл заградительный огонь, – раздался голос пилота. – Держитесь, сейчас немного потрясёт.

Снова накатила тошнота, Файра на секунду пожалела, что полезла в эту жестянку. Десантные боты были бронированной модификацией межкорабельных челноков, причём слово «броня» носило больше условный характер. Она коснулась сенсора, и из коммуникатора возникла трёхмерная модель крейсера. Изредка на орудийных башнях, оказавшихся в руках мятежников, загорались яркие точки, обозначающие выстрелы, трансляция шла с первого бота. От удара по корпусу бот вздрогнул, его мотнуло и несколько раз крутануло вокруг своей оси.

– Держитесь, – выкрикнул пилот, стараясь вернуть устойчивое положение подбитому аппарату.

Справа по борту образовалась трёхметровая пробоина, плазма, прошедшая вскользь, слизнула часть борта и пяток кресел с сидящими в них десантниками.

Файра зажмурилась: теперь она была уверена, что идея идти вместе с штурмовой группой не просто безумная, а идиотская, граничащая со слабоумием.

Но пилот оказался талантливым, бот перестало вертеть, корабль выровнялся и вошёл в мёртвую зону.

– Приготовиться к стыковке.

Тряхнуло жёстко. Если бы не страховочные ремни, Файра бы сейчас, как мячик, летала по салону, отскакивая от стен и переборок. Щёлкнул запор шлюза, и абордажная команда сгрудилась у выхода. Навир и Файра держались позади, это не их бой.

– Вперёд, – раздалась команда штурм-лейтенанта.

Шлюз открылся, и десантники, дав нестройный залп, перешли на мятежный крейсер.

– Сарк, – задействовав личный канал, вызвала капитан-инквизитора Файра, – доложи обстановку.

– Штурм начался, – раздался в наушнике голос координатора. – Штурмовые группы закрепились, им удалось отбить посадочную палубу. Потери высоки, но не критичны. Высадка второй волны выполнена на семьдесят процентов, потеряны два десантных бота.

В челнок заглянул один из членов абордажной команды.

– Госпожа Файра, можете выходить, помещение безопасно.

Княгиня подняла руку в знак того, что услышала, и вышла из корабля. Окинув взглядом ангар, она быстро оценила обстановку: в углу большая куча тел, часть из которых в гражданских скафандрах, их намного больше, но хватает и фиолетовых. Справа пристыковался очередной бот, из которого высыпали двадцать десантников, тащивших какую-то установку.

– Что это, Навир? – поинтересовалась Файра.

– Лазерный резак, госпожа флот-инквизитор, переборки и шлюзы резать, всё заблокировано.

Десантники подтащили резак к шлюзу и в течение пары минут вскрыли его. С другой стороны загрохотали беспорядочные очереди, в ответ полетели гранаты. Коридор потонул в разрывах, но едва они стихли, туда вбежали десантники.

– Капитан-инквизитор Ритон, ответьте, – сделала запрос Файра.

– Госпожа, вы на крейсере? – удивился Ритон.

– Да, я лично командую операцией, сейчас я нахожусь на посадочной палубе. Уточните обстановку.

– На нас давят. Единственный выход уцелеть для мятежников – захватить мостик. Мы уступили им шестую палубу. Количество восставших выросло. Как нам удалось выяснить, причина – очередной слух, будто вы не собираетесь никого щадить. Все, кто участвует в мятеже или нейтрален, будут уничтожены.

Файра знала, кто распространяет слухи, и ей это было на руку. Неспособность адмирала контролировать ситуацию отдавала ей в руки всё больше рычагов управления.

– Приказываю разгерметизировать занятые мятежниками отсеки.

– Слушаюсь, госпожа флот-инквизитор, – отчеканил Ритон.

– Вы обрекаете на смерть три тысячи человек, ведь у половины нет скафандров, – выйдя на связь, зло бросил Нарс.

– Предатели империи должны быть уничтожены. Я делаю это с максимальной эффективностью, им ничто не мешало встать на сторону флот-капитана, но они предпочли остаться в стороне. Это их плата. – Голос Файры был полон равнодушия. А на палубу один за другим садились новые десантные боты.

– Все отсеки, занятые мятежниками, разгерметизированы, – доложил Ритон.

Штурм продолжался, Файра и неотступно следующий за ней Навир шли вслед наступающим штурмовым группам. Повсюду находились тела, сотни тел, они забивали проходы, и их приходилось растаскивать, они были обезображены, словно какой-то великан выдавливал людей, точно тюбики с наполнителем, а некоторых выворачивал наизнанку. И везде вокруг кровь, литры крови. Некоторые тела остались целыми благодаря скафандрам, но также мёртвыми.

Справа из-за двери выскочил человек. Всё произошло как в замедленном кино, Файра даже успела разглядеть его безумные глаза. В руках он держал штурмовую винтовку, но словно забыл о ней. Файра спокойно вскинула свою, и короткой очередью с двух метров выстрелила в защитный щиток шлема. Тот раскололся, а следом разлетелась и голова.

Мертвец рухнул прямо под ноги, и Файра, не задумываясь, перешагнула через труп, а Навир, сорвав с пояса штурмовую гранату, забросил в комнату, из которой выскочил полубезумный мужик.

Так они прошли ещё две палубы. Штурмовые группы шли вперёд, почти не встречая сопротивления. Противник был раздавлен, способ захвата, выбранный Файрой, был варварским, но очень действенным. Она разом избавилась от «балласта»: три тысячи человек лишились жизни за несколько минут. Бой кипел где-то впереди, но Файра не рвалась туда, не её это дело, для этого существуют здоровенные мужики, а она рождена, чтобы управлять ими.

Бой превратился в бойню, дольше всех сопротивлялись оружейные башни и палуба, на которой собрались основные силы бунтовщиков. Около сорока отчаявшихся людей загнали в неширокие коридоры крейсера на пятой палубе. Всё, что они смогли сделать, так это баррикады на скорую руку. Хотя те оказались на удивление эффективны: продвижение штурмового отряда остановилось. Наступающие с мостика отряд под командованием Ритона тоже встал, их встретили у лифтов, понеся потери, офицеры и остатки службы безопасности откатились на шестую палубу.

Файра протиснулась через сгрудившихся в коридоре штурмовиков к командиру абордажной команды:

– Винек, докладывайте.

– Мы встали госпожа, наши пули не способны пробить баррикаду, других боеприпасов нет. Они заблокировали центральный коридор и ведут прицельный огонь из укрытия. Для гранат слишком далеко.

Файра прошла мимо почтительно расступающихся десантников, следом, не отставая ни на шаг, следовал верный Навир. В небольшой технический коридор перед баррикадой набилось человек двадцать, но огонь могли вести один, максимум двое бойцов.

Княгиня дотронулась до плеча стоящего к ней ближе и попросила уступить место. Увидев нашивку флот-инквизитора, десантник почтительно кивнул и отступил в сторону. Файра быстро выглянула и тут же спряталась: по металлической стенке прошлась короткая очередь. Угол держали под прицелом, высунуться проблематично, не говоря о том, чтобы вести прицельный огонь.

Баррикада шагах в пятидесяти, сложена из различных стальных конструкций, сваренных на скорую руку между собой, но давала хорошее укрытие от пуль абордажной команды, которые либо рикошетили, либо плющились. Без тяжёлого вооружения подобное укрытие не взять.

Файра изолировала шлем от остального скафандра и быстро извлекла из кобуры плазменный пистолет. Стрелять вдоль коридора безопасно, к тому же против подобного оружия в корпус корабля давно стали делать вставки из специального материала, гасящего действие плазмы. Файра ещё раз выглянула, оценивая изменения обстановки. После чего присела и, быстро высунувшись, дважды нажала на курок. Пистолет не давал отдачи, только лёгкую вибрацию. Снова выглянув, она обнаружила парочку внушительных дыр в баррикаде, размером с голову. Куда дальше угодили заряды, не видно, но огонь ослаб.

Файра ещё дважды нажала на курок. Батарея полная, на пять сотен выстрелов, можно целый день развлекаться.

После шестнадцатого выстрела оборона баррикады потеряла смысл, конструкция перестала защищать укрывшихся за ней мятежников. В коридор выдвинулись пару десантников с штурмовыми щитами и поддержали атаку Файры огнём, не давая защитникам высовываться.

– Винек, теперь ваша очередь, – убирая пистолет, удовлетворённо произнесла она.

Штурм-лейтенант согласно кивнул и отдал приказ, десантники пошли вперёд, почти не встречая сопротивления.

– Живых не брать, – бросила вдогонку Файра, – всё равно потом вешать.

Винек ещё раз поклонился и пошёл следом за наступающим отрядом. Бой закончился. Тяжёлые магнитные подошвы штурмовых скафандров ступали по телам мятежников.

– Крейсер в наших руках, – сообщила Файра Нарсу.

– Госпожа, вы неподражаемы, – стараясь не показывать своего расстройства, произнёс адмирал.

– Спасибо, адмирал, – скромно заметила Файра, – но моя заслуга мизерна. Я всего лишь выполнила свой долг. Мятеж подавлен с минимальными для флота потерями. Вскоре ремонт системы жизнеобеспечения будет закончен, и мы сможем продолжить путь.

Нарс кивнул и отключил связь.

– Чёртова девчонка, – выругался он шёпотом, после чего покосился на стоящего в пяти шагах от него капитана-инквизитора.

Но тот о чём-то разговаривал с Ритоном, и адмирал, ругающий его начальницу, занимал Сарка мало. Нарс тоскливо посмотрел на экран обзорного монитора, там крупным планом показывали только что отбитый крейсер. Приближение сделали максимальным, и адмирал хорошо видел маленькие фигурки, вылетающие в открытый космос. Победители наводили порядок: три тысячи трупов.

«Чёртова девчонка, – повторил про себя Нарс, – мало того, что не сдохла, так ещё и крейсер отбила, причём сама сыграла заключительный аккорд».

Но адмирал и не предполагал, что Файра и инквизиция сыграла всю мелодию, от первого до последнего аккорда. Именно поэтому не брали пленных: никто не должен указать, что организатор мятежа капитан-техник Пирон и след-инквизитор Венк с разбитого метеоритным потоком «Грозного Разрушителя» – одно и тоже лицо. Тело Пирона, убитого задолго до восстания, вместе с остальными трупами опознали и отправили в космос, а след-инквизитор Венк сейчас сидел на мостике «Звёздного Потока» и потягивал густое сладкое вино из высокого бокала.

Подобные операции Файра и её подручные могли провернуть на любом корабле. Но пока этого не требовалось. Цель достигнута. Акция устрашения успокоила самых ярых бузотёров, адмирал, не придумавший ничего лучше, чем расстрелять крейсер, в любой момент мог быть отстранён от командования флотом с постановкой «несоответствие с занимаемой должностью», но Файра не хотела спешить, чтобы не вести самой флот к планете, командуя кораблями, половина которых получили те или иные повреждения, ежедневно разгребать текучку. Пусть адмирал этим занимается, вот когда до Торна будет рукой подать, тогда и можно его арестовать. К тому же у неё в запасе ещё парочка комбинаций, которые лишат его и призрачного шанса оправдаться.

– Акирон, доставьте меня на «Торн», – приказала Файра.

– Сию минуту, госпожа. Курьерский челнок будет готов через двадцать минут, – склонившись в почтительном поклоне, прижав правую руку к сердцу, произнёс флот-капитан.

Он знал, что обязан флот-инквизитору Файре фон Касс жизнью. Если бы не она, сейчас его тело летало бы среди обломков крейсера, или он бы долго и мучительно умирал в спасательной шлюпке, оставшись один на один с космосом. Никто бы не стал подбирать спасательных капсул – во-первых, своих спасённых выше крыши, а во-вторых, никто бы в принципе не стал спасать людей с мятежного корабля.

Файра кивком поблагодарила капитана «Звёздного потока» и повернулась к Ритону:

– Проследи за всем, тут теперь полный контроль. От экипажа крейсера осталось чуть больше двух тысяч. Думаю, есть возможность принять ещё тысячу с перегруженного авианосца «Разящий», там критическая ситуация, надо её разрядить. Когда восстановят СЖО?

– Ещё несколько часов, госпожа, техники почти закончили.

– Отлично, тогда нет препятствий для переброски сюда людей. Бунтов больше не будет, мы продемонстрировали силу, и на какое-то время всё успокоится, а там, дай бог, мы доберёмся до Торна.

– Вы правы, княгиня, – согнулся в поклоне Ритон.

– Я знаю, Ритон, – благосклонно согласилась Файра. – Мне пора, курьерский челнок готов к запуску. Объявите от моего имени благодарность всем, кто участвовал в операции, их преданность будет вознаграждена, когда вернёмся на Торн.

– Всё ради империи, – отчеканил капитан-инквизитор и посторонился.

– Ради империи, – отозвалась Файра и в сопровождении Навира покинула мостик.

Идя по коридорам, она пыталась понять, почему начала эту игру, в которой ставкой стали тысячи жизней. Файра никогда не врала сама себе, это была интрига ради интриги. Нарс подтолкнул её, отказавшись выполнить просьбу. А ещё ей просто скучно, уже полгода она в космосе, а так хочется побыстрее вернуться в столицу, она успела соскучится по императорскому дворцу, по золочёным шпилям и шарам. Кстати, забавно: всё в столице и в других городах круглое: и форма машин, и дома. Всё олицетворяло светоносца, культ которого главный в Империи. Даже иглы аристократических башен выполнены в форме круга. А вот звёздный флот являлся полной противоположностью: прямоугольные формы кораблей, грубые, словно вырубленные огромным топором, и круглые здесь только шлюзы, неважно, куда они вели, обязательно круг.

***

– Разрешите вас поздравить, госпожа флот-инквизитор, – склонился в поклоне Нарс. Он надеялся, что поклон скроет разочарование, которое переполняло его от пяток до макушки. – Вы провели блестящую операцию и доказали мудрость нашего императора, назначившего столь юную особу на должность флот-инквизитора.

– Адмирал, я очень рада, что такой человек, как вы, оценили мои скромные заслуги. Через несколько часов ремонт будет закончен, и мы сможем продолжить путь. От лица управления инквизиции выражаю вам благодарность за подготовку абордажных команд.

Нарс кивнул:

– Спасибо, княгиня. Кстати, казнь, которую вы запланировали на завтра, не лучше ли перенести? После случившегося экипажи кораблей могут воспринять приговор не адекватно.

– Опасаетесь ещё одного бунта?

Нарс снова кивнул.

– Не думаю, что это случится, мы с минимальными потерями захватили крейсер, и в случае повторения сможем сделать это ещё раз. Теперь любой, кто задумает мятеж, трижды подумает, прежде чем его устроить. Мы показали силу, и что с предавшими Империю разговор будет короткий. Так что намеченная казнь состоится ровно в полдень, но в связи со сложившейся обстановкой перебросьте на «Погибель Дарема» дополнительные силы службы безопасности.

– Как прикажите, княгиня, – Нарс склонился в поклоне, стараясь скрыть радостный огонёк в глазах.

Теперь запись этого разговора будет занесена в судовой журнал, и если во время казни что-то случится, Файре не удастся свалить всю вину на него. Он её предупреждал, но самоуверенная девчонка не послушалась. Но следующая фраза, сказанная собеседницей, заставила Нарса вздрогнуть.

– Помните, адмирал, я отвечаю лишь за казнь, безопасность мероприятия полностью ваша забота, – и, развернувшись, Файра направилась к выходу неспешной царственной походкой, словно шла не по мостику флагмана, а по грунтовым дорожкам сада в императорском дворце.

В полдень все мониторы показывали посадочную палубу «Погибели Дарема». Неподалёку от шлюза стояла виселица, самая обыкновенная, правда не деревянная, как раньше, но это неважно.

– Дикость, – пробормотал Нарс, – мы в миллионах километрах от Торна на космическом корабле, и средневековая виселица с обычной верёвкой.

– Дикость, – легко согласилась Файра, она сидела рядом и смотрела на монитор. – Но именно дикость и страх перед ней делают казни запоминающимися, а страх – лучший сдерживающий фактор для преступника. Он должен знать, что его казнь будет сопровождаться муками и тысячами глаз, которые запомнят его исказившееся болью и страданием лицо. И может быть, это послужит уроком другим. Я очень жалею, что не удалось захватить в плен руководителей мятежа, они бы составили компанию штабс-распорядителю.

«Кровожадная стерва, – мысленно прошептал адмирал. – Мало того, что накануне угробила три тысячи человек, а потом спокойно полночи кувыркалась в кровати с любовницей, так теперь жалеет, что нельзя расширить список идущих к эшафоту».

Сейчас вокруг эшафота стояло около сорока сотрудников СБ, остальные оттесняли толпу, собравшуюся поглазеть. На эшафоте стоял штабс-инквизитор, по древней традиции, в комбинезоне красного цвета. Лицо скрывала чёрная маска с изображением дьявола. Вроде как люди никакого отношения к казни не имеют, и приговорённый принадлежит только ему.

– Ведут, – произнёс флот-капитан, сидевший позади Нарса.

Но его комментарий никто не слушал. В проходе появились сотрудники службы безопасности, которые окружили трёх человек. Двое – инквизиторы, третий – довольно упитанный мужчина невысокого роста с лысеющей головой. Его лицо выражало обречённость и покорность, он будто смирился с происходящим.

Но стоило ему увидеть эшафот и «дьявола», как щека непроизвольно дёрнулась, а в глазах поселился ужас. Ноги задрожали, и он стал оседать на металлическую палубу. Инквизиторам пришлось подхватить его под руки, чтобы бывший штабс-распорядитель не рухнул.

Файра оставалась совершенно спокойна. Это был не первый приговор, вынесенный по её распоряжению. Она знала, что не будет никаких кошмаров и угрызений совести, это необходимо. Инквизиция существовала сотни лет, её расцвет и становление пришлись на трудный для Империи период: страну наводнили сотни лжепророков, вспыхивали восстания в провинциях, стража не успевала везде. Страну охватывал хаос, и тогда младшая сестра императора, у которой не было ни единого шанса сесть на престол (по тем временам женщины не могли стать во главе государства, первый прецедент случился спустя четыреста циклов), предложила учредить службу, которая бы занималась охотой на смутьянов, подрывающих основы империи.

Порядок восстановили железной рукой княжны. Запылали костры инквизиции, всё чаще звучали выстрелы. Мучительные смерти и не менее мучительные пытки перед ними понемногу отбивали желание у различных деятелей идти против Карающей княжны – под таким прозвищем она осталась в истории империи. Рона фон Гор стала первой руководительницей инквизиции, и с тех пор этот пост всегда занимал близкий родственник правящего императора или императрицы.

Сотни циклов прошло с того момента, но ни разу не было случая, чтобы инквизиция выступила против императора. Но Файра знала, что ей не командовать инквизицией, этот пост займёт её младший брат Рикс, а она станет первой в династии Касс императрицей. Именно поэтому стремилась как можно быстрее вернуться на Трон. Путешествие, рассчитанное на четыре месяца, затягивалось, а больной император и отец, который сильно сдал за последние циклы, не могли ждать. Рикс, конечно, временно возьмёт управление Империи на себя, но он мальчишка, ему всего пятнадцать…

– Княгиня, – раздался справа встревоженный шёпот Нарса, – с вами всё в порядке?

– Простите, адмирал, я немного задумалась.

Файра подняла глаза к экрану. Оказалось, прошло не так уж много времени, штабс-инквизиторы втаскивали почти лишившегося чувств приговорённого на эшафот. Его ноги безвольно волочились по ступеням, он не отрывал взгляда от петли, свисающей с балки, в глазах застыл ужас.

– Дайте панораму толпы, – приказала Файра сидящему рядом с ней Навиру.

Штабс-инквизитор кивнул и произнёс несколько слов в микрофон. Справа от основного экрана появился второй, чуть меньше. Файра развернулась к нему и начала изучать лица людей. Все знали, в чём обвиняли бывшего штабс-распорядителя, ни одного сочувствующего взгляда, почти у всех одно и тоже выражение – нетерпения. Казалось, стоит ей приказать отменить казнь, как толпа сама свершит самосуд. «Убей, убей, убей», – читалось на их лицах. «Стадо, безликое, тупое стадо», – презрительно пробормотала Файра. Нарс не расслышал, но переспрашивать не стал, зато Навир, сидящий чуть ближе и ловивший каждый вздох своей обворожительной командирши, понимающе усмехнулся.

Штабс-инквизитор с лицом дьявола ещё раз зачитал приговор, который толпа встретила одобрительным гулом. Два сопровождающих надели приговорённому петлю на шею и отступили в сторону. Несколько секунд тишины. Штабс-распорядитель едва держался на ногах, и вот-вот собирался рухнуть на пол, но это было неважно.

«Дьявол» хлопнул ладонью по красной кнопке, и под ногами приговорённого распахнулся люк. Пухлое тело интенданта, следуя закону притяжения, резко рванулось вниз. В тишине посадочной палубы отчётливо раздался хруст сломавшегося позвоночника, толпа взорвалась овациями.

– Безумие, – пробормотал себе под нос Нарс.

– Безумие, – согласилась Файра, продолжая следить за монитором, показывающим людей, труп бывшего штабс-распорядителя её мало интересовал.

– Входящий вызов от капитан-инквизитора Пирка, – сообщил голос из коммуникатора.

Файра нажала кнопку соединения. Маленькая горошина в ухе гарантировала, что слова подчинённого предназначены только ей.

– Госпожа флот-инквизитор, всё закончено, ситуация на крейсере под контролем, никакого всплеска недовольства. Я бы сказал – всеобщее одобрение.

– Я недовольна вами, Пирк. Я ждала совсем другого отчёта.

– Простите, госпожа. Возможно, мы неверно подобрали объект для казни и предъявленные обвинения. Распорядителей никто не любит, а, учитывая положение крейсера, любой с радостью бы сам придушил штабс-распорядителя.

– Возможно, вы правы, – согласилась Файра. – Продолжайте работать, задача прежняя.

– Слушаюсь, госпожа, – отчеканил Пирк и отключился.

Файра поднялась и медленно направилась к выходу. Больше ничего интересного не должно произойти. Труп с вывалившимся языком и вывернутой под невероятным углом шеей её не интересовал. Верный Навир шёл тенью сзади.

Когда шлюз закрылся, Нарс перевёл дыхание. Ему огромных сил стоило не допустить мятежа. Его люди заранее нейтрализовали всех тех, кто был не согласен с приговором. Если бы случилось повторение событий, имевших место на «Звёздном потоке», то следующим повешенным стал бы он. В лучшем случае его бы отстранили от командования и заперли в собственных апартаментах или в карцере. А казнили бы уже на Торне.

Но адмирал прекрасно понимал, что эти игры долго продолжаться не могут. Он был военным, не интриганом и карьеристом, а добросовестным служакой, который свой путь прошёл от лейтенанта, обильно поливая дорогу к вершине своей и чужой кровью, и тягаться с придворной интриганкой – не его уровень.

Он вывел на монитор карту галактики и с тоской посмотрел на две светящиеся точки, одна из которых Торн, а другая его флот. Снизу шёл подсчёт времени, оставшегося на дорогу – пять месяцев одиннадцать дней. Если в ближайшее время не удастся наладить связь с империей и штабом, ему недолго занимать свой пост. До точки, когда можно отправить разведывательный спутник, оставалось чуть больше полутора месяцев, и ещё месяц ждать результаты.

– Каковы будут приказы, адмирал? – спросил первый флот-капитан, вырастая за его спиной.

– Какие могут быть приказы? – устало ответил Нарс. – Все корабли на прежней скорости идут к Торну.

Помощник кивнул и стал отдавать соответствующие распоряжения. Через шесть минут корабли, включив двигатели и построившись в походный ордер, продолжили путь. Перед стартом из маленького шлюза «Погибели Дарема» вылетело никому не нужное пухлое тело интенданта.

– Минутная готовность! Обратный отсчёт! – объявил первый флот-капитан.

Собравшиеся на мостике следили за таймером на мониторе, время словно повернулось вспять.

– Три, два, один, – шептал про себя Нарс, – пуск.

Последний месяц он с трудом балансировал, стараясь не сорваться в пропасть, к которой настойчиво подталкивала Файра. Он вообще удивлялся, что ещё руководит флотом, и знал, что это продолжается только потому, что она так хочет.

За прошедший месяц произошли ещё два мятежа, больно ударившие по его положению. В результате одного из них был потерян сильно пострадавший «Славный Найф», часть команды успели спасти, потеряв при этом две абордажные группы: отчаявшиеся мятежники подорвали реакторы.

Но, несмотря ни на что, корабли дошли до точки запуска спутника-разведчика. Через месяц они смогут получить ответ, почему Империя молчит вот уже пять с лишним месяцев.

– Они запустили спутник, – проинформировал только что проснувшуюся госпожу Навир. – Нарс связывает большие надежды с его запуском.

– Я тоже, – одеваясь, отозвалась княгиня.

Она взяла стакан с соком олея, редкого для Торна фрукта. Его покупали у Воданов, но никто не знал, где эти «земноводные» его берут. Перед вылетом, на флагман «Торн» доставили четыре ящика этого деликатеса, и теперь княгиня фон Касс могла баловать себя каждое утро. Но сейчас запасы подошли к концу, ещё пару дней – и баловаться станет нечем.

Выпив содержимое бокала, она бросила быстрый взгляд в зеркало, после чего взялась за приведение в порядок растрепавшихся ночью платиновых волос. На Навира, стоящего в дверях, она обращала внимание не больше, чем на шкаф у неё за спиной.

– Разведывательный спутник достигнет Торна через месяц, даже чуть меньше, – продолжил доклад штабс-инквизитор.

– Сообщи мне то, чего я не знаю, – холодно произнесла княгиня.

– Княгиня, мои люди подслушали разговор флот-капитана и флот-штурмана Вирса. Вирс утверждает, что с момента нашего отбытия с Торна действительно прошло три тысячи циклов, и Империи, как и императора, уже нет, поэтому они не отвечают на наши запросы.

– Эти разговоры – мерзкая скверна! – негодующе воскликнула Файра. – Арестовать!

– Простите, госпожа, я никогда не оспаривал ваших решений, и выполню приказ, но это может стать последней каплей. В вашем распоряжении осталась всего сотня инквизиторов, рассеянных по кораблям, и если вспыхнет мятеж, мы не сможем вас защитить.

Файра задумалась, рука с гребнем замерла. Навир сказал то, чего она давно боялась: сотне инквизиторов не защитить её. Конечно, не все примут участия в мятеже, на флагмане всего тридцать инквизиторов, и подкрепления с других кораблей просто не успеет, а если бунт поднимет адмирал, то его поддержат остальные капитаны, и тогда она обречена. Нельзя загонять его в угол, он станет защищаться, сила на его стороне. Через месяц спутник передаст данные с Торна. А что, если Вирс прав? Она слишком многих озлобила за последние месяцы…

Ужас на мгновение охватил её. Файра вздрогнула всем телом, рука с гребнем, принадлежащим первой императрице Торна, безвольно упала. Она попыталась взять себя в руки: в Империи всё в порядке, просто проблема со связью, и когда она вступит на ступени, ведущие к императорскому дворцу, они все ответят за её страх.

– Я отменяю приказ, – через силу произнесла Файра. – Наблюдайте, пишите разговоры, собирайте материал, как только мы достигнем Торна, они все ответят за скверну.

– Слушаюсь, госпожа, – поклонился Навир. – Мы выжжем язву измены калёным железом, но надо подождать, нужно быть осторожными.

– Я понимаю, Навир, – улыбнулась княгиня, – я всё понимаю.

Файра повернулась обратно к зеркалу и продолжила расчёсывать великолепные волосы. Костяной гребень, отделанный крупными самоцветами и золотом, взлетал и падал, пропуская сквозь зубья густые платиновые волосы. Через несколько минут придёт Грена, стол уже накрыт, и если баронесса поторопится, то еда не успеет остыть.

***

– Адмирал, я не узнаю княгиню, – флот-капитан Бар, второй человек на корабле, стоял справа от Нарса и изучал показания приборов. – Последний месяц она отстранилась от дел, её инквизиторы арестовали всего десяток человек, ни одной показательной казни, на кораблях процветают вольнодумные разговоры, а инквизиторы ничего не предпринимают.

– Она выжидает, – глядя на сиреневый шарик в далёком космосе, ответил Нарс. Он так далёк, ещё два месяца пути, но через несколько часов спутник должен достигнуть заданной точки. Все, от адмирала до последнего повара, с надеждой ждали информацию, которую должен собрать и передать разведывательный спутник. – А ещё она боится, – добавил он, немного помолчав.

– Чего? – не понял Бар.

– Флот-капитан, я думаю, вы не раз слышали разговоры о том, почему Империя не выходит на связь. Она боится, что отчасти эти разговоры окажутся правдой. Сейчас её защищает только статус, и то, что люди ещё преданы Империи. А если Вирс прав, и Империи больше нет? Кто сможет защитить княгиню? Сотня инквизиторов? Титул? Её на части разорвут, но перед этим употребят.

– А мы?

– Мы? – задумчиво произнёс Нарс. – Вы готовы ради неё рисковать жизнью? Не надо быть самым умным человеком в галактике, чтобы понять, что если император и его брат находятся в добром здравии, то, едва мы вступим на планету, нас повесят. У неё на нас столько всего, что нас и судить не будут. Сначала подвал дознания, потом виселица. И вы думаете, что я буду её защищать?

– Я тоже не люблю Файру, но она потомок правящий династии, – неуверенно произнёс флот-капитан.

– Если нет династии, то плевать, чей она потомок и какой длинны её родословная. Если действительно окажется, что прошло три тысячи циклов, и Империи больше нет, то я немедленно отдам приказ об её аресте.

– Не проще ли избавиться от неё? – осторожно поинтересовался Бар.

– Флот-капитан, вам не кажется, что это слишком просто, она заслужила гораздо больше, – говоря это, адмирал недоуменно посмотрел на помощника. – К тому же, я не прочь с ней позабавиться. Вам не хотелось перековать эту лесбийскую шлюху?

– Опасные речи, – оглянувшись и окинув взглядом пустой мостик, осторожно произнёс Бар. – К тому же вы не совсем правы, адмирал, она не лесбиянка, она бисексуалка.

– Неважно, – отмахнулся Нарс. – Бар, нас здесь двое, – адмирал усмехнулся, – и если ты в состоянии держать язык за зубами, подвал инквизиции по этому обвинению нам не грозит. И знаешь, что я думаю?

Флот-капитан отрицательно покачал головой.

– Я думаю, что флот-штурман Вирс прав, Империи больше нет, и как только спутник передаст данные, подтверждающие эту теорию, я отдам приказ арестовать Файру фон Касс.

– Это измена! – воскликнул Бар.

– Не смеши меня. Если всё так, как говорит Вирс, то уже не измена. Давай оставим этот разговор до получения данных.

Бар кивнул и замолчал. Сейчас в нём боролись две почти равные силы: первая говорила, что надо дождаться результатов, а вторая твердила, что он должен немедленно доложить флот-инквизитору о намерениях адмирала. В случае, если Вирс ошибся, он вознесётся на вершину власти почти мгновенно, во всяком случае, титул адмирала флота получит точно.

– Ждать, – сказал сам себе Бар. – Если прав адмирал, то рядом с ним я добьюсь большего, а если с Империей всё в порядке, то несколько часов ничего не решат.

Он успеет доложить флот-инквизитору содержание разговора и выступит свидетелем против адмирала. А сейчас надо ждать.

Бар прошёл к машине и наполнил себе кружку гохо. Отвар из черных листьев великолепно бодрил. Два часа он занимался текучкой. Адмирал, может, и руководил флотом, но текучку по флагману давно спихнул на первого флот-капитана. Поскольку инквизиторы вроде как самоустранились, то поддерживать порядок на корабле приходилось военным. Только за последнюю неделю по приказу первого флот-капитана арестовано восемь человек, которые распространяли слухи о гибели Империи. Бар и адмирал прекрасно понимали, что если не поддерживать порядок на корабле, то можно оказаться в открытом космосе без скафандров, поскольку вдохновлённые идеей массы не будут себя утруждать вопросами экипировки пленных офицеров. Хоть это и задача инквизиторов, но те в последний месяц не проявляли особого рвения. После разговора с адмиралом Бар стал лучше понимать сложившиеся положение.

***

– Данные пошли, – закричал оператор, и все, кто были на мостике, повернули головы к монитору.

– Данные в закрытый архив, – приказал Нарс, – доступ только по моему личному разрешению.

– Слушаюсь, адмирал, – отчеканил оператор.

Все напряжённо следили за получением данных. Шкала загрузки ползла медленно: двадцать процентов передачи, тридцать, а прошло уже больше трёх часов. Все, как заворожённые, следили за цифрами на экране. Неожиданно загрузка остановилась, замерев на пятидесяти шести процентах.

Нарс обернулся и вопросительно посмотрел на оператора. Офицер растерянно развёл руками:

– Адмирал, мы потеряли контакт со спутником.

– Так найдите! – зло выкрикнул Нарс.

Оператор кивнул и начал бешено барабанить по кнопкам на сенсорной панели. Через двадцать минут он поднял голову и стер с лица крупные капли пота.

– Господин адмирал, я ничего не могу сделать, похоже, мы потеряли спутник. Но мы можем прочесть информацию, которую он успел передать, хотя придётся потрудиться, отсутствует конечный ключ, и целостность нарушена, многие данные повреждены.

– Сколько?

Оператор пожал плечами:

– Несколько дней, может, неделя.

– Приступайте, – приказал Нарс, потом подошёл к оператору и, склонившись, прошептал: – если произойдёт утечка, я вас вышвырну в открытый космос, вышвырну в скафандре. Ты меня понял? Сам следи за технарями, можешь сам всё делать, но если нарушишь секретность, спрошу с тебя.

Оператор икнул и быстро закивал.

– Тогда приступай. И чтобы как можно быстрее. Если понадобится подсесть на стимуляторы, садись, но результат мне нужен ещё вчера, ты меня хорошо понял?

Офицер поёжился и боязливо кивнул.

– Я всё понял, господин адмирал, разрешите приступать?

Нарс кивнул и отошёл.

– Ждём, – произнёс он, когда флот-капитан подошёл поближе.

– Там инквизиторы, – шепнул Бар.

Нарс обернулся. На мостик в сопровождении двоих штабс-инквизиторов и капитан-инквизитора Сарка вошла Файра. Оставив свиту у шлюза, она прямиком направилась к адмиралу. Бар поспешил ретироваться подальше. Когда разговаривают сильные мира сего, слабые должны удалиться.

– Что с данными, адмирал? – голосом, полным льда, поинтересовалась Файра.

– Пакет не полный, повреждён, и мы потеряли спутник, причина неизвестна. Сейчас мои люди приступают к восстановлению и расшифровке.

Файра несколько секунд молчала:

– Хорошо, капитан-инквизитор Сарк проконтролирует их во избежание утечки информации. И сделайте мне копию, пусть мои люди работают параллельно.

– Как вам будет угодно, княгиня, – стараясь, чтобы лицо не перекосилось от злости, а в голосе не проскользнула ярость, поклонившись, ответил адмирал.

– Спасибо, барон, – Файра, развернувшись, пошла прочь. Слово «барон» из её уст звучало с максимальным презрением.

– Ну ничего, сука, мы ещё поквитаемся, – прошептал Нарс, когда флот-инквизитор покинула мостик.

Он нутром чувствовал, что информация, содержащаяся в пакете, будет очень близка к теории Вирса, и тогда он припомнит княгине все унижения и интриги. Он даже немного ужаснулся своим мыслям: он хотел, чтобы Империя пала.

– Рамир, почему пакет с данными не вскрыт? – поинтересовался у старшего оператора Нарс. – Прошло одиннадцать дней, а результат нулевой.

– Господин адмирал, – отрапортовал техник, – получена только половина пакета, мы подбираем ключи. По вашему приказу пакет был зашифрован двумя пятидесятизначными ключами и ни один не переслан спутником. У нас перебрано больше тридцати триллионов комбинаций, но это высшая защита, наши компьютеры не рассчитаны на взлом подобных шифров.

– Продолжайте работать. Если требуются люди, скажите, мне нужен результат.

Капитан-инквизитор Сарк, сидящий в трёх метрах от разговаривающих, понимающе ухмыльнулся: результат нужен многим. Сейчас два лучших взломщика под присмотром штабс-инквизиторов ломали второй код. Благодаря тому, что Сарк следил за действиями техников и вечером передавал данные своим взломщикам, это позволяло тем двигаться быстрее, отметая из генератора не подошедшие комбинации. Поэтому, в отличие от техников адмирала, тем удалось проверить вдвое больше ключей и подобрать один верный.

– Нашли! – радостно завопил один из техников.

Нарс и Рамир стремительно обернулись.

– Есть один ключ, – чуть не прыгая от радости, сообщил техник.

– Работайте, – поворачиваясь, чтобы уйти, произнёс адмирал. – Мне нужен результат.

Когда шлюз за ним закрылся, в комнату вернулась обычная рабочая атмосфера. Рамир, закинув ноги на пульт, взял в руки чашку с гохо и приготовился к очередной бессонной ночи, совмещённой с бездельем. Техникам за одиннадцать дней надоели даже ринго, перекладывать зарплату из кармана в карман с помощью игральных карточек стало чертовки скучно.

– Не повезло, – огорчённо заметил один из взломщиков, работавших на инквизиторов, – они нашли ключ, который у нас имеется.

– То есть, мы опять в равных условиях? – раздражённо поинтересовался Сарк.

– В какой-то степени, – отозвался взломщик. – Мы перебрали больше комбинаций, но их число бесконечно. Или относительно бесконечно, – поймав взгляд капитан-инквизитора, поправился техник. – Их очень много, может случиться, что завтра мы наткнёмся на него, а может, они случайно угадают. И мы и они играем в «угадайку» на скорость. Кому-то повезёт первым. Мы знаем всё об их успехах, они не знают, чего достигли мы. Наши шансы выше, но генератор ключей работает стихийно, так что повезти может любому.

Вероятность того, что два важнейших события произойдут одновременно равна нулю. Но случилось именно так: взломщики княгини подобрали ключ всего на пятнадцать минут раньше, чем техники Нарса.

Файра смотрела на огромный кратер на месте лунной базы имперского флота. Одного взгляда достаточно, чтобы понять: с момента катастрофы прошёл не один год, но благодаря космосу сохранились остатки строений, пусковые фермы, искорёженные, занесённые грунтом. Дальше последовали новые снимки и видеозаписи. Файра смотрела на полученные снимки и не узнавала родной Торн. За горами, вместо плодородной равнины, на которой жили Турмы, расстилалась пустыня, на месте имперской столицы – пустота. Спутник снял несколько руин городов, пустых и безжизненных, обломки зданий, поросшие высокой сиреневой травой. Только руины второго по величине города Пиров выглядели свежими: огромный кратер посреди города, закопчённые развалины. Правда, остались города Воданов, на записях отчётливо видны их платформы и корабли.

Но это не интересовало княгиню: Воданы убьют её раньше Нарса, стоит попасть к ним в руки. Материк и люди на нём – вот единственная надежда спастись.

На последней записи она увидела небольшие строения неподалёку от гор, все прямоугольные, ничего общего с изящной имперской архитектурой. Но рядом с ними были люди. Спутник увеличил масштаб, и Файра увидела людей в черных костюмах, напоминающих имперскую форму, после чего картинка оборвалась.

Несколько секунд девушка сидела, уставившись взглядом в пустой монитор. Реальность оказалась жестока: Империи больше нет.

Страх сковал её: стоит адмиралу увидеть запись, и он отдаст приказ о её аресте. Инквизиторы давно установили на мостике подслушивающие и подглядывающие датчики, и все разговоры адмирала, включая недавний, касающийся судьбы княжны в случае падения Империи, не были секретом для Файры. Но у неё преимущество: она увидела запись первой. Надо действовать.

Она открыла рот, чтобы позвать Навира и отдать соответствующие приказы, как её коммуникатор пискнул сигналом вызова.

– Они нашли ключ, у вас не осталось времени, – раздался взволнованный голос Сарка. – Запись у адмирала.

На заднем фоне раздались щелчки затворов и незнакомый голос сурово произнёс:

– Капитан-инквизитор Сарк, вы арестованы по приказу адмирала Нарса фон Валена, сопротивление бесполезно, нам приказано убить вас, если вы откажетесь сдаться.

Звук отключился. Файра поняла, что это конец: адмирал быстро разобрался в случившимся. У неё была фора, но она не успела ей воспользоваться – ещё на что-то надеялась, ища на записи то, что могло её спасти, и потеряла драгоценные минуты.

После двух минут просмотра полученных данных, Нарс понял: Империи пришёл конец.

Он повернулся и быстро посмотрел в глаза каждому офицеру, стоящему сейчас на мостике. Первый флот-капитан Бар выглядел растерянно, Вирс победно улыбался, остальные выражали не менее яркие эмоции. Для некоторых гибель Империи была облегчением, для других – шоком. Сейчас возле адмирала собрались самые верные и преданные – те, кому он мог доверять.

– Оператор, канал личной связи с флот-капитанами, – холодно приказал Нарс.

На пяти мгновенно развернувшихся голографических экранах появились пять капитанов, каждый из которых управлял последними кораблями империи.

– Империя пала, – добавив в голос как можно больше грусти, произнёс Нарс.

Он быстро взглянул каждому в глаза, ища сомнения, страх, растерянность. Но старшие офицеры флота, казалось, полны решимости выполнить любой приказ адмирала. С момента запуска спутника Нарс начал подготовку. Игра, которую он затеял, была рискованной: если бы Империя уцелела, их всех ждало обвинение в измене. Адмирал прекрасно знал, что за ним следят, и Файра фон Касс в курсе происходящего, и действовать надо сейчас.

– Вы все знаете, что делать, – решительно произнёс он. – Устраните угрозу инквизиторов, установите полный контроль над кораблями прежде, чем экипажи узнают, что Империи больше нет. Вы со мной?

– Да, адмирал, – ответил за всех флот-капитан Дорк, командовавший на втором почти не пострадавшем крейсере «Великий Налт». – Империи больше нет, и наша верность принадлежит вам.

Нарс кивнул, принимая эту своеобразную присягу. Остальные капитаны последовали примеру Дорка.

– Действуйте, – приказал Адмирал, – им пора заплатить. Операции на других кораблях флота должны начаться одновременно с началом захвата флот-инквизитора на флагмане «Торн».

– Слушаюсь, адмирал, – опять опередив всех, отчеканил Дорк. – У нас всё готово, флот-инквизитор сама облегчила нам задачу, перебросив на флагман большинство своих людей. Думаю, с оставшимися не возникнет проблем.

– При оказании сопротивления – уничтожайте. Знайте: они фанатики, и никогда не пойдут за нами. Приступайте к выполнению задачи.

Флот-капитаны отдали честь, экраны погасли.

– Бар, – повернувшись к помощнику, обратился Нарс, – отправьте абордажную команду на захват разжалованного флот-инквизитора Файры фон Касс. При оказании сопротивления инквизиторов уничтожить, но бывшая княжна нужна мне живой.

Бар понимающе усмехнулся. Он был собой доволен: выждать оказалось правильной позицией.

– Ринок, выполняйте приказ семь, – произнёс он в коммуникатор.

– Слушаюсь, флот-капитан, – отрапортовал начальник службы безопасности. – Мои люди уже выдвигаются на позиции.

Адмирал, прекрасно слышавший весь разговор, понимающе усмехнулся. С его души упал огромный камень. То, что он делал, не было мятежом. Старая Империя умерла, пора создавать новую, сейчас предстояла чистка.

– Навир, общая тревога, – вскочив, закричала Файра. – Всем инквизиторам прибыть к моим покоям незамедлительно. Адмирал Нарс поднял мятеж.

Не зря она стягивала на флагман всех верных ей людей, ослабляя службу инквизиторов на других кораблях флота, сейчас в её распоряжении больше пятидесяти человек. Но она понимала, что не сможет тягаться с адмиралом: момент упущен. Оставалось бежать.

***

Сарк медленно развернулся к стоящим за спиной сотрудникам службы безопасности, во главе которых был второй флот-капитан Герг.

– Капитан-инквизитор, сдайте оружие, – приказал Герг.

Их было пятеро, стояли метрах в двух, наведя на него стволы штурмовых винтовок. Сарк зло осклабился:

– Как вы смеете? Я немедленно доложу об этом инциденте флот-инквизитору.

– Флот-инквизитор Файра фон Касс отстранена от должности и будет арестована. Вы пойдёте добровольно, или мы применим силу. Решайте, Сарк.

– Это измена, – выкрикнул капитан-инквизитор и прыгнул вперёд.

Ещё в полете из его рукава в ладонь скользнул тонкий стилет, который мгновенно вонзился в незащищённое горло одного из сотрудников службы безопасности. Упав на труп, Сарк протянул руку к валяющейся на полу винтовке, но сразу несколько пуль угодили ему в спину. Адская боль на несколько мгновений окунула его во тьму, но удар ногой, сбросивший с тела, вернул раненого инквизитора в реальность. Над ним стоял Герг с пистолетом в руке.

– По корабельному уставу, за нападение на офицеров службы безопасности я приговариваю вас к смерти, – злорадно произнёс он и, подняв пистолет, выстрелил в голову Сарка.

***

Файра вскочила с кресла и рванулась к шкафу с оружием. Из-за двери раздалось несколько выстрелов, затем всё смолкло.

– Госпожа, нас атакуют. Нарс послал за вами абордажную команду, они идут от четвёртого и пятого лифтов, – вбежав в апартаменты княгини, доложил штабс-инквизитор. – Мне поступают доклады от наших людей с других кораблей: по приказу Нарса все инквизиторы должны быть арестованы. При сопротивлении убивают на месте. Приказывайте, госпожа.

– Мы проиграли, Навир, их больше, – передёрнув затвор винтовки, произнесла Файра полным безмерной усталости голосом.

– Приказывай, госпожа, мы умрём, но выполним, – твёрдо и уверенно произнёс штабс-инквизитор.

– Остаётся одно – бежать, – с грустью в голосе произнесла княгиня. – Нам надо пробиться на посадочную палубу и захватить личный челнок адмирала.

– Слушаюсь, госпожа, – глядя на Файру преданными глазами, решительно отчеканил Навир. – Я проведу вас, заберу десяток наших, и мы доставим вас на челнок. А также отправлю нескольких младших инквизиторов для захвата орудийных башен, остальные будут прикрывать наш отход. Но надо торопиться, долго против абордажной команды им не выстоять.

– Да, Навир, надо торопиться. Мы везде опоздали, надо успеть хотя бы туда.

Штабс-инквизитор выбежал из апартаментов, на ходу отдавая приказы. Файра поспешила следом. На подступах к покоям княгини шёл ожесточённый бой. Инквизиторы были намного лучшими бойцами, чем сотрудники службы безопасности, младшие офицеры и даже члены абордажной команды флагмана, но их слишком мало.

Пятившись и прикрываясь мобильными щитами, они ожесточённо отстреливались, заваливая проходы к покоям княгине трупами мятежников. Файра, бросив взгляд в сторону боя, с грустью отметила, что не меньше десяти защитников пали, вопрос уничтожения заслона – лишь вопрос времени, и надо им воспользоваться.

Заключив княгиню в кольцо, группа Нарса, состоящая из лучших бойцов, побежала по коридору к лифтам. Нарс не учёл, что инквизиторы приготовились к отражению атаки, и послал для ареста Файры слишком маленький отряд, который не мог пробиться в коридор, защищённый лучшими из лучших. Из лифта показалось несколько офицеров в сопровождении пяти безопасников, но прежде чем они поняли, что произошло, по ним ударили автоматы инквизиторов. С этого направления лифты прикрывало ещё несколько инквизиторов.

– Мы удержим их, княгиня, – отрапортовал капитан-инквизитор Орта, чудом спасшийся с «Славного Найфа». – Слава Империи!

– Слава! – выкрикнула Файра, пробегая мимо. – Прощайте, Орта!

Пройдя по изрешечёнными пулями телам, группа Файры вбежала в лифт.

Нарсу пришлось торопиться, поэтому его люди оказались не готовы к прорыву.

– Инквизиторы не сдаются, – доложил Бар.

– Ты бы сдался, если бы точно знал, что тебя повесят, а может, и что похуже? – язвительно поинтересовался Нарс. – Слишком велик страх перед ними, и они знают, что толпа сделает, попади они к ней в руки.

– Мы не можем пробиться к покоям, и только что уничтожили группу, которая атаковала с тыла. Захвачены первая и вторая орудийные башни, и вторая башня ПВО.

– Файра собирается сбежать, это единственный шанс спастись. По кораблю общая тревога, объявите по всем отсекам, приказ – задержать инквизиторов и Файру фон Касс. Ответственность я беру на себя.

– По какому обвинению? – спросил Бар.

– Объявите их вне закона, – холодно бросил адмирал. – И отключите лифты, это задержит их. Стяните как можно людей к посадочной палубе. Нельзя дать этой суке уйти.

– Слушаюсь, – отчеканил первый флот-капитан и сделал знак оператору.

– Они отключили лифт, – произнёс Навир, – дальше придётся по техническим лестницам. Равук, открывай двери.

Огромный инквизитор достал специальный ключ и быстро вскрыл дверь. Даже при внезапной остановке лифт не мог застрять между палубами и обязан достигнуть ближайшей.

– Третья, – выскочив в коридор, доложил один из штабс-инквизиторов.

– Немного не добрались, – грустно заметил Навир. – Вперёд, к технической лестнице.

Файру снова взяли в кольцо и побежали. Княгиня начала задыхаться, тренированные инквизиторы бежали слишком быстро. Справа ударили несколько автоматов и пистолетов, группа низших офицеров вела за собой целый десяток вооружённых рядовых. Бегущий рядом с Файрой инквизитор рухнул, как подкошенный, все пули достались ему, не защитил и щит. Но остальные среагировали мгновенно, княгиню прикрыли сразу двое, на противника обрушился шквал огня, а следом в коридор полетели гранаты.

Не обращая внимания на мёртвого, группа побежала дальше. За короткое время стычки Файра так и не успела отдышаться. У технической лестницы их встретил новый заслон, адмирал прекрасно понимал, куда спешит бывшая княгиня рода фон Касс, и перекрывал все пути к отступлению.

Завязался бой. Файра дралась наравне со всеми. Упав, она выпустила очередь и срезала офицера, отдающего приказы. Рядом с ней встал на колено Навир, прикрывая госпожу щитом, и поливал противников из винтовки, которую удерживал правой рукой, уперев ствол в специальный вырез щита. Всё решила граната, взорвавшаяся прямо под ногами двух последних рядовых, укрывшихся за переборками на лестнице. Заслон прожил меньше минуты, но стоил инквизиторам ещё двоих.

– Равук, останешься здесь, прикроешь шлюз, за нами не должно быть погони, – приказал Навир.

– Слушаюсь, – отчеканил тот. – Слава Империи!

– Слава! – отозвалась Файра и начала спускаться.

Если бы инквизиторы узнали, что Империи больше нет, защищали бы они её, последнюю наследницу престола? Ответа на этот вопрос Файра получить не могла.

Сверху раздавалась стрельба: Равук отчаянно удерживал дверь – эхо выстрелов, отражаясь от металлических стен, носилось по шахте. Грохнул взрыв, и винтовка инквизитора замолчала. Равук с трудом перевернулся и откатился за переборку. В глазах двоилось, в ушах звон. Руки трясутся, разбитая штурмовая винтовка лежала в метре от него, на пороге. Сцепив зубы, инквизитор достал две гранаты и выдернул предохранительные кольца. Сжав гранаты в огромных кулаках, он усмехнулся. На лестницу вбежали сразу пятеро рядовых во главе со штабс-капитаном.

– Что, падаль, кричали же тебе сдавайся? Теперь сдохнешь, – с ненавистью произнёс офицер.

Ствол пистолета пошёл вверх, и Равук разжал кулаки.

– Слава Империи, – не слыша себя, произнёс он, и гранаты выкатились к ногам мятежников. Грянул сдвоенный взрыв, окровавленные ошмётки разбросало по лестнице.

– Они прорвались на техническую лестницу, – доложил Бар, – мы не успели стянуть к входу людей. Мы взяли апартаменты, все инквизиторы, защищавшие их, уничтожены.

– Пошлите туда Карвика, пусть найдёт запись. Рядовые не должны узнать, что случилось с Империей. Судя по тому, что Файра и её кровавые псы приготовились, они расшифровали пакет. И стяните как можно больше к выходу с технической лестнице. Они рвутся на посадочную палубу, больше некуда. Всех туда, – зло бросил Нарс.

– Слушаюсь, адмирал, – и первый флот-капитан сделал знак оператору.

Он радовался, что решил дождаться результатов, иначе сейчас его гнали бы, как дичь, по технической лестнице.

***

– На вторую палубу, – приказал Навир.

– Нам нужно на посадочную, – отрезала Файра.

– Госпожа, сейчас туда стянуты все их силы, мы не прорвёмся. Надо обойти.

– И как ты собираешься это сделать?

– Лифты: как только мы ушли, их включили, так быстрее перебрасывать подкрепления.

– Вперёд, – приказала Файра, признавая правоту телохранителя.

Навир оказался прав: здесь их не ждали: всего пятеро рядовых стояли возле лифтов.

– Огонь! – скомандовала княгиня, и незадачливые охранники повалились на пол, щедро заливая его кровью.

Путь открыт. Из дальнего коридора, ведущего к госпиталю, послышался топот ботинок и отрывистые команды. Навир ткнул пальцем в двух инквизиторов:

– Задержите их.

Те, вскочив, рванулись вперёд и, заняв оборону на перекрёстке, стали поливать длинными очередями невидимого Файре противника.

Шлюзы лифта открылись, Файра зашла первая, за ней, прикрывая княгиню своими телами, трое инквизиторов, последним, поливая длинными очередями только что выбежавших из коридора преследователей, мимо смыкающихся шлюзов протиснулся Навир. Пули забарабанили по сомкнувшимся створкам, не в силах пробить их. Лифт вздрогнул и поспешил вниз.

***

– Они опять нас переиграли! – зло саданув кулаком по перилам, выкрикнул Нарс. – У нас есть люди возле лифтов на первой палубе?

Бар отрицательно покачал головой:

– Все по вашему приказу собраны возле шлюза технической лестницы.

– Перебросьте их к лифту!

– Не успеют, – покачал головой помощник. – Лифт спускает с палубу на палубу за две секунды, а нашим людям бежать почти полкилометра.

– Тогда отправьте их к ангару, он ровно на половине пути.

Бар быстро проорал приказ.

***

Оставшаяся четвёрка инквизиторов и Файра столкнулись с мятежниками возле шлюза. Они успели первыми. Троица заняла оборону, укрывшись за какими-то ящиками, держа створки под прицелом. В последний момент их удалось заклинить.

Личный челнок адмирала, похожий на иглу, стоял в самом конце посадочной палубы всегда заправленным, и был единственным малым кораблём, способным выйти на сверхсветовую. В погоню за Файрой послать будет некого. Осталось одно: взлететь.

– Что с башнями? – отрывая шлюз и вбегая в рубку, поинтересовалась княгиня.

– Нами захвачены четыре орудийные и пять зенитных, – доложил Навир.

Файра мысленно прокляла свою непредусмотрительность. Если бы знать, она бы заранее отправила в башни людей, и тогда бы вылетела точно, теперь её спасёт только великолепное пилотирование. Но кто знал, что случится именно так?

Упав в кресло пилота, Файра, стремительно ударяя по кнопкам, запустила программу экстренного запуска. Эта процедура рассчитана на критические ситуации, на случай гибели корабля.

– Они прорвались, – раздался в наушнике голос одного из штабс-инквизиторов. На заднем фоне грохотали выстрелы. – Мы долго не продержимся, взлетайте, как можно быстр…

В гарнитуре грохнуло – и всё смолкло.

– Улетайте, госпожа, я задержу их, – поднимаясь и беря винтовку на изготовку, произнёс Навир.

– Отставить, Навир, им не успеть, они не смогут помешать нам, – приказала Файра. – Их пули не способны нанести вред челноку.

– Но их достаточно, чтобы раздолбать пульт управления пилоном. Прощайте, княгиня.

– Навир, я приказываю!

– Подайте рапорт, – усмехнулся штабс-инквизитор и сбежал по лесенке, подняв на прощание руку и хлопнув по кнопке, закрывая за собой шлюз.

Файра несколько секунд смотрела ему вслед.

– До окончания предстартовой подготовки тридцать секунд, – бесстрастно сообщил пусковой компьютер.

Княгиня включила обзорные камеры: к челноку бежали два десятка рядовых и несколько офицеров, они стреляли на ходу. Файра видела, как пуля угодила одному из них в левое плечо, от удара его крутануло вокруг своей оси и швырнуло на пол ангара. Она переключилась на другую камеру и нашла Навира. Тот укрылся прямо за пилоном, и стоит ей включить двигатели, его немедленно изжарит. Скорее всего, и пепла не останется.

Штабс-инквизитор бил скупыми очередями, и дорога к челноку от входного шлюза была усыпана трупами, но всё новые и новые солдаты вбегали в дверь стартовой палубы. Держащие челнок зажимы разжались.

– К старту готов, – сообщил бесстрастный механический голос. – Включение зажигания через три, две, одну.

Файра бросила взгляд на укрытие Навира, тот стоял на одном колене, по правой руке стекала кровь. Он словно почувствовал, что на него смотрят, и повернул голову в сторону челнока. Файра могла поспорить, что видела, как он подмигнул ей. За три года, что он был рядом, это первая нормальная человеческая эмоция.

– Прощай!.. – прошептала княгиня.

В этот момент из сопла челнока вырвалось пламя, мгновенно превратившее в пепел её последнего защитника. Челнок вылетел стрелой, сразу перейдя на максимальное ускорение. Ближние орудийные башни промолчали, как и три зенитных, а вот три дальние выпустили по челноку целый залп лазерных лучей.

Файра совершила манёвр и лишь чудом уклонилась. Справа прошёл сгусток плазмы. В отличие от ручного оружия, принцип действия орудий в башнях был иным, и плазма, выпущенная из них, не рассеивалась, а продолжала лететь сгустком, дальность стрельбы превышала больше двухсот километров, но челнок для них слишком малая цель.

Крейсер, занявший позицию справа от флагмана, дал залп, но канониры промахнулись. Файра успела заметить его название: «Звёздный поток».

– До перехода на сверхсветовую двадцать три секунды, – голосом, лишённым эмоций, произнёс бортовой компьютер.

Файра выполнила очередной манёвр, уклонившись от залпа орудийной башни «Торна», но не смогла избежать огня зенитной батареи. Рубиновые лучи попали в хвостовую часть.

– Защитный экран на одиннадцати процентах, – доложил компьютер.

– Ещё один залп, и меня либо распылят, либо обездвижат, после чего возьмут на абордаж, – равнодушно пробормотала княгиня.

– Челнок вышел из-под огня зенитной батареи, – доложил безэмоциональный голос, – до выхода на сверхсветовую три, два, один.

Файра видела, как ей вслед выстрелила пушка из орудийной башни, но мгновенное ускорение вдавило её в кресло, а потом наступила невесомость.

– Искусственная гравитация будет включена через три секунды, – проинформировал компьютер.

Файру начинало тошнить от этого равнодушного голоса. Вскоре она почувствовала привычную тяжесть. Проложив курс до планеты, Файра перебралась в жилой отсек. Назвать апартаменты шикарными не поворачивался язык, но и не кубрик с кроватью и откидным столиком. Здесь был душ, небольшой бар, интерком с возможностью дальней связи.

Достав рацион, девушка быстро перекусила. Есть можно, да и недолго лететь, всего неделю. За это время можно многое обдумать, и самый главный вопрос: что делать, когда долетит.

Файра сняла плащ и повесила в шкаф, пояс с пистолетом и кортиком просто бросила на стул. Завалившись на кровать, экс флот-инквизитор заложила руки за голову и уставилась в потолок. Падение оказалось стремительным. Что ж, эту игру она проиграла всухую, теперь она никто. Её последняя надежда – странные дома прямоугольной формы и люди в боевых костюмах имперских пехотинцев.

***

– Ей удалось взлететь, – прокомментировал картинку на мониторе Бар.

Нарс обернулся и посмотрел на первого флот-капитана, как на идиота.

– Ты думаешь, я сам не заметил? – поинтересовался он голосом полным прохлады. – Сбить её!

– Средствам ПВО и орудийным башням отрыть огонь! – озвучил Бар приказ адмирала.

На мониторе было прекрасно видно, как игла челнока уклонилась от первого залпа, рубиновые лучи прошли всего в десятке метров от корпуса, ничем не повредив. Следом дали залп орудийные башни: сгустки плазмы устремились к цели, но скорость зарядов слишком мала, и челнок легко увернулся. Две башни промолчали, как и три секции ПВО – последние инквизиторы ценой жизни спасали своего командира.

Нарс прекрасно понимал, что его люди не успеют захватить их, а остальные корабли флота слишком далеко, чтобы атаковать маленький юркий челнок. Именно в этот момент одна из батарей ПВО умудрилась поразить беглеца, на секунду адмиралу показалось, что сейчас тот остановиться или взорвётся, но в ответ челнок совершил новый манёвр и перешёл на сверхсветовую.

– Сука! – выругался он. – Всё-таки ушла. Хотя это неважно…

– Мы можем послать в погоню «Великого Налта», – предложил Бар, – его двигатели в два раза быстрее, он догонит челнок через несколько часов.

– Пусть летит, она уже никто, и ничем не может нам навредить. Флот-капитан, позаботьтесь о безопасности на кораблях: любые бунты пресекать самым жестоким образом. Связь с капитанами!

Оператор развернул пять мониторов, на которых отображались капитанские мостики кораблей. Через минуту на экранах появились и сами капитаны. Они поочерёдно сделали доклад о ликвидации инквизиторов. Как Нарс и ожидал, пленных не было. Инквизиторы слепо преданы Империи и своим командирам; они были хорошими солдатами и в плен не сдавались, дрались до последнего.

Дорого далась службе безопасности и абордажным командам ликвидация. На «Торне» потери составили чуть меньше половины всего состава СБ, а абордажная команда выбита на треть. Таких потерь не случалось даже в результате мятежей.

– Приказываю поддерживать на вверенных вам кораблях порядок любыми средствами, – приказал Нарс. – Через десять минут флот стартует к планете. Что произошло на Торне, ещё предстоит выяснить, но ясно одно – Империя пала. Эту информацию считать секретной и не разглашать.

– А бегство Файры? – спросил Дорк.

– Это неважно, – отмахнулся Нарс, – она одна и не в состоянии навредить. Всё, выполняйте.

– Слушаюсь, адмирал, – синхронно произнесли капитаны, и один за другим мониторы исчезли.

– Через десять минут флот стартует к Торну, – повернувшись к помощнику, приказал Нарс.

– Слушаюсь, адмирал, – поклонился тот и начал отдавать необходимые распоряжения.

– Пора домой, – пробормотал Нарс.

Ему осточертел космос, который удивлял и радовал в начале экспедиции. Хотелось снова пройтись по сиреневой траве, ощутить вкус и запах ветра. Сердце сдавила тоска, захотелось всё бросить и отдать приказ перейти на сверхсветовую, но сейчас это невозможно. Для высадки на планету понадобятся все ресурсы. Сейчас он не имел права на ошибку.

– Старт! – раздалась за его спиной команда первого флот-капитана.

Нарс почувствовал, как по кораблю прошла вибрация.

Последние силы Империи спешили домой.

Часть третья Соприкосновение

– Когда они очнутся? – садясь за стол, спросил Мечислав.

Уже два дня он безвылазно торчал на маленькой базе, которую знающе люди окрестили Началом. В четырёх саркофагах лежали тела людей, которых он хорошо знал. Три занимали Кот, Шест и Всеволод, два остальных – Корос и совершенно незнакомый ему Рук.

– Понятия не имею, – садясь за стол, произнёс Аркадий. – Может, через две минуты, может, через несколько дней.

– Ты тут в одиночестве совсем одичал, – прихлёбывая кофейный отвар, буркнул Молот. У него куча дел, а он вынужден торчать здесь, на этом настоял Аркадий. – Хватит тебе тут сидеть, закончим воскрешение, и вернёшься в ковчег, там работы непочатый край.

– Ты помнишь, что ты мне обещал?

Мечислав нехотя кивнул.

– Вот, ещё одно воскрешение, и потом я вернусь.

– Ты уверен? – ставя чашку на стол, поинтересовался Молот.

Аркадий кивнул:

– Она была для меня всем, она поддерживала меня, когда я в отчаянии опускал руки, она мне нужна… – Он покрутил самогон в кружке и залпом выпил.

Мечислав нахмурился: за последние три месяца Аркадий стал много пить, и чем ближе становилось то, что он задумал, тем чаще прикладывался к бутылке. Спустя месяц после воскрешения Мечислава он, выполнив все расчёты, приступил к практическому выполнению возложенной на него миссии, но поставил одно условие: после того, как закончит с выбранной Мечиславом и Ольгой пятёркой, воскресит Галину.

Ольга заупрямилась, заявив, что они и так заигрались, но Аркадий пошёл к Молоту, и после эмоционального разговора консенсус был достигнут. Мечислав надавил на Ольгу и та сдалась. Главное – сохранить тайну, хотя какая на хрен тайна, если и директор и главный военный ковчега месяц назад были мертвы, а теперь разгуливают живые и здоровые? Но кто провёл воскрешение, как и где? Об этом знали единицы, вот эту тайну и надо сохранить.

Молот оглянулся на саркофаги, выстроенные в ряд. Аркадий вызвал его во избежание осложнений. Майор хотел отправить сюда кого-то из бойцов, но Ольга вполне разумно заметила, что не стоит расширять круг посвящённых. Олега нельзя трогать, он погряз в военных заказах Мечислава, и пришлось майору самому лететь, оставив ковчег на Гюрзу. Крейсер с радостью сложил с себя полномочия заместителя, и теперь тренировал собранных в ковчеге штурмовиков. В принципе, сейчас этим занимались оставшиеся в живых бойцы землян.

– Как у тебя с подготовкой? – обрывая возникшую паузу, поинтересовался Аркадий.

– Хреново, – зло бросил Молот. – Гачин и его ублюдки выбили лучших. Мы с трудом собрали десяток Соколов из первого набора, есть ещё несколько десятков местных, которые представляют из себя хотя бы что-то, остальные – мясо, готовим заново. Парни пашут, как проклятые, но, сам понимаешь: три месяца – не срок. Хотя один плюс в этом есть: все «курсанты», – майор усмехнулся, – хотя бы побывали в боях…

– Сколько у тебя сейчас нормальных бойцов?

– Человек сорок, может, пятьдесят, не считая наших, а «курсантов» три сотни.

– Это всё, что мы можем противопоставить имперскому флоту?

Мечислав отрицательно покачал головой:

– Через два месяца я закончу обучение и раскидаю их по базам, там они будут готовить других. Думаю, когда имперцы окажутся на орбите, в нашем распоряжении будет около двух тысяч нормально подготовленных бойцов.

– Это против тридцати тысяч? Да они вас шапками закидают.

– Не скажи: они летали не пойми где три тысячи лет, их база на луне раздолбана, они могут рассчитывать только на высадку, а в данном случае, если всё будет идти по плану, часть мы собьём в воздухе, часть пожрут мутанты, а остальных додавим мы, или они сдадутся. Выбор у них невелик. У них нет ни знаний, ни технологии. Они добыча.

– А корабли? – напомнил генетик.

– Корабли такого класса не могут сесть на планету, просто сгорят в атмосфере, а на орбите от них мало толку. Мы уверенно перехватываем их переговоры: часть кораблей повреждена в результате битвы с метеоритным роем. Практически все боеприпасы израсходованы, новых взять негде. Так что ставку они могут сделать только на высадку. В лучшем случае смогут некоторое время поддерживать своих десантников огнём с небес.

– Я смотрю, ты абсолютно уверен в победе, – усмехнулся Аркадий.

– Да, Аркаша, я уверен процентов на семьдесят, а оставшиеся месяцы дадут мне остальные двадцать девять.

Оба приятеля понимающе усмехнулись, а затем и рассмеялись. Напряжение исчезло.

– Молот, каково быть снова живым? – неожиданно спросил генетик.

– Дерьмово, – не думая, отозвался Мечислав. – Снова приходится вкалывать, как проклятому. Жалко, что я не помню, как хорошо быть мёртвым, а может, и хорошо, что не помню, а то придушил бы я вас, горе-экспериментаторы.

– Гордись, тебе второй шанс дали.

– Иди ты, – беззлобно отозвался Молот.

– Объект номер три пришёл в себя, – сообщила Ева Аркадию. Она была в своей любимой вариации учительницы из порнофильма.

Майор и генетик одновременно посмотрели на саркофаг.

– Кот, не дёргайся, – крикнул Молот.

Человек, которого через одностороннее стекло было прекрасно видно, прекратил рваться из ремней и замер.

– Ева, открывай, – приказал Аркадий.

Крышка послушно убралась в стену. Молот поднялся и, прихватив стандартный научный белый комбинезон, направился к саркофагу.

– Освободи его, – попросил он.

Пока он шёл, ремни ослабли, и человек сел, вылупившись на Мечислава и открыв рот от неожиданности.

– Чего вылупился? – подойдя и положив одежду на край, поинтересовался майор.

– Командир? – изумлённо спросил заместитель. – Но как! Я же видел! Ты нажал, потом вспышка, мы даже не искали.

– Спокойно, Дима, я всё объясню. Кстати, что последнее ты помнишь?

Кот задумался:

– Помню, сестра брала анализ, это было… – он снова задумался. – Не помню, вроде перед какой-то разборкой…

– Вылезай, сейчас я тебе всё объясню, или он, что даже лучше, поскольку своим существованием ты обязан ему.

Замком настороженно глянул на сидящего за столом Аркадия, выбираясь из саркофага.

– Что-то тяжеловато, я вроде как сам потяжелел. Эй, эскулап, ты чего со мной сделал? – кое-как дойдя до стола, поинтересовался Дима.

– Спокойней, – попросил Аркадий. – Садись, есть будешь?

– Ага, – кивнул заместитель, продолжая недоверчиво коситься на Мечислава, словно тот должен вот-вот растаять в воздухе. – У меня ощущение, что вечность не ел. И выпить, если есть. Сергеич ещё свой самогон гонит?

Аркадий поднялся и дошёл до шкафа, извлёк рацион. Поставил перед новорождённым, после чего достал из-под стола бутылку и ещё одну кружку. Дима тут же налил грамм сто и залпом выпил, после чего решительно ткнул кулаком Мечислава в бок.

– Эй, потише, у тебя сейчас, между прочим, дисконовый скелет, так что силу соизмеряй, – потирая ушибленное место, попросил Молот.

Но его гневная речь не возымела на бывшего заместителя никакого эффекта.

– Командир, ты и правда живой! – радостно выкрикнул Тарасов и полез обниматься.

– Живой, – подтвердил Мечислав, когда радость схлынула. – И ты теперь тоже.

– Стоп, – мгновенно насторожился Кот, – что значит теперь? И что они здесь делают? – он мотнул головой в сторону остальных саркофагов.

– Всё по порядку, – ответил Аркадий. – Мечислав Дмитриевич не оговорился, ты был мёртв, и я тебя воскресил, как, впрочем, и его. А теперь давай я тебе расскажу, что произошло.

Кот округлившимися глазами посмотрел на генетика:

– Оживил?

– Оживил, – просто согласился тот. – Видишь ли, ты умер, тебя убили восемь лет назад.

Кот недоверчиво посмотрел на Молота, и тот кивнул, подтверждая ранее сказанное.

– А они? – Дима мотнул головой в сторону саркофагов.

– И они, – подтвердил генетик. – Ты слушать будешь?

– Конечно, только пока ты будешь рассказывать, можно, я буду есть?

– Ешь, – разрешил Аркадий.

Кот немного резко кивнул и, вскрыв рацион, набросился на еду.

– Так что вы там за сказку рассказать собирались? – с набитым ртом произнёс он.

Аркадий открыл рот, чтобы начать рассказ, но вмешалась Ева:

– Объекты два и пять пришли в себя.

– Придётся тебе обождать, – поднимаясь, произнёс Мечислав. – Ева, открывай саркофаги и распусти ремни, опасности нет.

– Аркадий Константинович? – вопросительно обратилась к генетику грудастая блондинка.

– Выполняй, – приказал Аркадий.

– Молот? – недоуменно спросил Шест, сев в саркофаге. – Если ты здесь, значит, я умер и по уши в дерьме.

– Почти верно, – усмехнулся Мечислав, бросая ему комбинезон. – Только наоборот: ты жив, но по уши в дерьме. Хотя когда было иначе?

– Кто вы и где я? – спросил совершенно незнакомый майору мужик. – И что здесь делает погибший Артём Шестаков? Да и вы, насколько я помню, умерли, – это уже Коту, обернувшемуся посмотреть.

– Я Мечислав Молотов, – протягивая одежду, пояснил майор, – сейчас вы находитесь на одной из баз Падших. Остальное узнаете, когда выберетесь из саркофагов.

Шест и Рук, ошарашенно вертя головами, принялись одеваться.

– Если ты здесь, Кот, значит, я умер, – выбравшись и кое-как доковыляв до стола, произнёс Артём.

– Верно, – кивнул Молот, после чего указал на Аркадия, – а он тебя оживил. Как и меня, и его.

– Объекты два и четыре очнулись, – доложила Ева.

– Как синхронно! – обрадовался Мечислав. – Не придётся по пять раз рассказывать одно и тоже. Открывай саркофаги.

На этот раз ИИ не стал переспрашивать и просто выполнила указание.

– Какого хрена? – раздался полный недоумения голос из второго саркофага. Командир РДГ-ковчега растерянно вертел головой, переводя взгляд с одного покойника на другого. – Это что за вечеринка ходячих мертвецов?

Майор усмехнулся: Сева погиб последним из всей пятёрки, почти в самом конце войны с кланами.

Корос вёл себя спокойнее: сев и осмотревшись, он, не задавая вопросов, стал одеваться. Мечислав поразился его выдержке.

– Так, все за стол, сейчас мы с Аркадием Константиновичем вам всё объясним.

Наконец все собрались за столом, каждый, получив по рациону, набросился на еду. Молот крутил в руках заново разогретую чашку с кофейным отваром. Всеволод, Кот и Рук налегали на спиртное. А Шест периодически щипал себя за руку в надежде проснуться.

– Итак, – начал Аркадий, – для тех, кто думает, что помер и находится на встрече знаменитых покойников ковчега, спешу расстроить: вы все живы. – Пятёрка «новорождённых», развернув локаторы, приготовилась внимательно слушать. – Я и Олег Турбин разработали теорию воскрешения и первым делом опробовали её на Мечиславе Дмитриевиче и на Ольге Николаевне. Да, Корос, успокойся, она погибла, но мы её оживили. В ковчеге сложилась критическая ситуация. В результате захвата власти – некоторые из вас об этом знают, – он посмотрел на Короса, Рука и Всеволода, – у руля встали два человека, которые год за годом разрушали то, что удалось достичь под руководством Ольги Николаевны и Мечислава Дмитриевича. Да, и Корос с Руком участвовали в налаживании мирной жизни. В результате интриг и прямого предательства вы все погибли.

– А сейчас? – недоверчиво спросил Артём и ещё раз ущипнул себя.

– А теперь вы очень даже живы, – произнёс майор. – Поверь мне, Шест, это непривычно, но это факт.

– Что сейчас происходит в ковчеге и вокруг него? – поинтересовался Всеволод.

– Жук, мы по уши в дерьме, – пояснил Молот. – К планете идёт имперский флот, самый настоящий. Он летал три тысячи лет хрен знает где, а теперь на всех парах спешит обратно, и через пять месяцев будет на орбите. Но это только часть беды. За три последних месяца я подавил семь бунтов, отбил нападение Пиров на ковчег, дважды сходился с десантом Воданов на побережье. Наших почти не осталось, местные обучены кое-как, чаще вообще никак.

– Блин, ну на хрена вы меня воскресили? – перехватив у Шеста бутылку, произнёс заместитель Мечислава. – Как же здорово не знать всего этого!

– Как хорошо быть мёртвым… – поддакнул Жук.

– Хватит жаловаться, – с металлом в голосе пристыдил их майор. – Вы солдаты, или кто?

– Мы – нет, – в один голос заявили Корос и Рук.

– Вы – административный ресурс, – пояснил Молот. – Ваша задача – наладить жизнь поселений, мне надоело подавлять бунты. Сейчас всё висит на трёх людях: Ольге, мне и Сергеиче. Но последний занимается больше техническими вопросами и производством; я, как всегда, играю в войну, поэтому остальное лежит на плечах Ольги. Ваша задача – снять часть груза. Аркаша, давай дальше.

Генетик кивнул и продолжил рассказ, иногда он приказывал Еве открыть тот или иной файл. Сидящие за столом мужчины, раскрыв рот, слушали вводную. В отличие от Мечислава, все отнеслись к своим дисконовым скелетам и кристаллам в голове абсолютно спокойно.

Выслушав доклад Евы о характеристиках, Артём прошёлся к саркофагам и, найдя на полу болт, оброненный Олегом, согнул пополам.

– А мне нравится, – вернувшись за стол, довольно заметил он. – Только пока таскать тяжеловато.

– Это пока, – пояснил Молот. – Через пару недель вообще прекратишь замечать, просто надо укрепить мышцы, а уж тренировки я тебе обещаю. Зато у тебя теперь нормальное колено, и ты сможешь заниматься не только обороной ковчега.

– Хоть какой-то плюс, – усмехнулся Шест. – Значит, мы опять на войне?

Аркадий и Мечислав синхронно кивнули.

– Господи, как хорошо быть мёртвым. Наверное, – добавил Кот после небольшой паузы.

Все засмеялись.

– Всё, мужики, завтра в полдень прибудет транспортный сокол, и нас перебросят в ковчег, а сейчас спать.

– Командир, ещё по рюмочке, и баиньки, – согласился Шест.

– Хрен тебе, Артём, ты и так уже надрался, – забирая у друга кружку и переворачивая донышком вверх, ответил Молот. – Транспорт может и прибудет в полдень, но завтра я вашу троицу подниму ни свет, ни заря, и будете у меня отжиматься и круги наматывать. Здесь есть, где развернуться.

Кот и Всеволод встали и, пожав остальным руки, направились к кроватям. Артём с тоской проводил исчезнувшую под столом бутылку и тоже поднялся.

– Ты прав, командир, – сказал он, крепко пожимая руку Молоту и аккуратно Аркадию, – три часа назад проснулся – и по уши в дерьме.

Мечислав на это только усмехнулся:

– Забавный ты парень. Ты по пояс в дерьме, остальное разгрёб я. Это мы с Ольгой очнулись, захлёбываясь в нём, и разгребали последние три месяца. Так что хватит ныть, помоги мне.

– Извини, командир, – виновато произнёс Артём. – Просто как-то странно… И мне жаль, что вышло так с Арвой.

– Проехали, – мгновенно сбросив с себя всю весёлость и хорошее настроение, сказал майор.

– Шест, ты законченный мудак, – раздался от кроватей голос Кота, – а сейчас ещё и пьяный мудак. Заканчивай трепаться и двигай спать.

– Прости, командир, – ещё раз виновато произнёс Артём и, развернувшись, ушёл.

Через три минуты Жук, Кот и Шест мирно похрапывали, присоединившись к ранее упившимся непривычным к крепким напиткам Коросу и Руку.

Мечислав сел за стол и, достав бутылку, плеснул по пятьдесят грамм в две чашки. Аркадий молча взял и, не говоря ни слова, залпом выпил.

– Я могу её вернуть. Ты понимаешь, я могу снова сделать тебя счастливым, – подсаживаясь к другу, зашептал Аркадий. – Она же ничего не будет помнить, для неё это будет день, когда ты захватил базу Соколов…

– Ты наивный человек. Не я, так другие расскажут великой Арве, кто, почему и зачем её убил, расскажут, что у нас есть сын, у которого была не мать, а дрянь, скотина второй муж, хотя они друг друга стоили. Каково, ты думаешь, ей будет жить с таким знанием? Оставим это, Аркаша. Есть люди, которые должны оставаться мёртвыми.

– А ты? – положив руку на плечо Мечислава, спросил Аркадий. – А как же ты? Маленькому Мечиславу нужна мать. Ты когда последний раз его видел? Тебе нужна женщина, ты уже три месяца на ногах. Если я сижу здесь, это не значит, что я ничего не знаю. Ева постоянно держит меня в курсе всех дел ковчега, больше здесь нечем заниматься, кроме как пить. Когда ты отдыхал нормально?

– Я уже два дня тут фигнёй страдаю, – отмахнулся Молот и снова наполнил кружки. – Гюрза вчера летал на берег – очередной десант Воданов, Крейсер разбирался с бандой Пиров, которые атаковали караван. А я здесь с тобой на курорте.

– Ты не отмазывайся, ты прекрасно понял, о чём я. Когда ты последний раз был с женщиной?

– Одиннадцать циклов, пять месяцев, – язвительным голосом сообщила Ева, – двадцать один день, пять часов и сорок че…

– Ева, отключу, – пригрозил Молот.

ИИ предусмотрительно замолчал.

– Вот видишь. Кстати, ты меня, конечно, тоже можешь отключить, но у меня с утра будет здорово болеть челюсть, – на всякий случай предупредил Аркадий.

– Эта тема закрыта, – твёрдо заявил Молот, – Арва останется мёртвой.

– Но есть другие, – снова раздался ехидный голос из коробки. – Галя с тебя глаз не сводит, и сестричка, ассистентка Марины, что штопала тебя две недели назад, тоже пыталась…

– Ева, приказываю отключить голосовой режим.

– Слушаюсь, Мечислав Дмитриевич, – голосом полным сарказма заявил ИИ и, мигнув диодом, отключился.

– Молот, а ведь она права, – снова заговорил Аркадий. – Что тебе мешает?

– То, что ни одна из них меня не интересует. Я смирился с гибелью той, которую любил, но почему-то не могу смотреть на других. Может, мне просто нужно время.

– Может и так, – согласился Аркадий. – Ладно, давай спать. Устал я что-то, да и напился прилично.

Мечислав кивнул, радуясь, что неприятный разговор остался позади.

– Кстати, Аркаша, – раздеваясь и забираясь под одеяло, начал он. – Ты один здесь сопьёшься, – снова попытался образумить друга Молот. – Поставь всё на автоматику и перебирайся в ковчег. Процесс отлажен, ничего не случится. Ева будет мониторить: если что не так, ты сможешь быть здесь через два часа.

– Нет, Молот, – ответил генетик, – я останусь здесь, и буду с ней всё время, и я обещаю пить меньше.

– А я обещаю урезать тебе поставки спиртного, литр в месяц, не больше.

– Не посмеешь.

– Ещё как посмею. Ты мой друг и я обязан позаботиться о тебе. Вот Галя вернётся, пусть следит за тобой, а пока её нет, я возьму на себя эту функцию, насколько смогу. Так что отвыкай пить.

– А что здесь ещё делать? – обиделся Аркадий.

– Могу перебросить оборудование, какое попросишь, занимайся наукой, – почти засыпая, предложил Мечислав.

– Я подумаю, – зевнув, отозвался генетик. – И вот ещё что, спасибо тебе за заботу.

– Не за что, – почти засыпая, произнёс Мечислав.

– Погасить свет, – приказал Аркадий. Через секунду зал погрузился во тьму.

Дима прислушался: все заснули. Он не хотел подслушивать, так вышло, но он услышал то, что заставило его моментально протрезветь. Целый год он был рядом с Мечиславом, он помнил Арву другой, и сейчас пришло осознание того, как больно другу. Часть истории с её гибелью майор рассказал скомканно, просто поставил в известность, не углубляясь, скрыв всю боль, что испытывал. Кот великолепно понимал, что Арве нет пути назад, а Мечиславу нет пути вперёд, пока не забудет её. Но чтобы её забыть, нужна женщина, которая вытеснит образ бывшей жены, превратившейся в дисконовую стерву. Эта женщина должна быть сильнее, чем призрак Арвы, ей придётся завоевать сердце Мечислава, разбитое сердце.

Он закрыл глаза и попытался уснуть, но сон не шёл, заставляя думать и страдать вместе с командиром. Он не почувствовал укола: тонкий щуп бесшумно выполз из больничной койки и впрыснул в него слабую порцию снотворного: койки из времён Падших отслеживали состояние пациента, и Ева просто отдала приказ. Через секунду Тарасов мирно спал.

Транспортный борт прибыл по расписанию. Ева сняла купол, и сокол приземлился прямо перед входом.

– Аркаша, не передумаешь? – пожимая на прощание руку друга, спросил Молот.

Генетик упрямо покачал головой:

– Два месяца, Мечислав. Ещё два месяца, и всё будет в порядке.

Молот покачал головой и забрался внутрь.

– Держись! – крикнул он, махнув рукой. – Но поставки самогонки я тебе урежу, литр в неделю, не больше!

Аркадий равнодушно отмахнулся:

– Урезай, прав ты, сопьюсь. Пора тормозить.

Мечислав удовлетворённо кивнул и, выставив большой палец, показал пилоту вверх. Утренний разговор не прошёл зря: майор нашёл нужную точку и надавил, Галина хоть и не чуралась выпить, но алкашей на дух не переносила, и если Аркаша хотел с ней и дальше жить нормально, то пора с бухлом завязывать.

Люк закрылся, и сокол быстро взмыл в небо, унося на борту шестерых пассажиров. Пилот был тем самым, которого они с Олегом взяли в заложники. Мужик умел молчать, и его определили на этот рейс на постоянную основу. Никто не должен пронюхать, куда и зачем он летает, а главное – откуда берутся «знаменитые покойники».

Садился борт «на заднем дворе». Мечислав, переодетый в костюм штурмовика, первым выпрыгнул на бетонку небольшого взлётного поля, построенного за ковчегом. Там их ждали.

– Здорово, мужики! – едва Кот, Шест и Всеволод выбрались из сокола, крикнул Крейсер, после чего пожал всем руки, кивнул Коросу и Руку. – Она ждёт, – шепнул он бывшему хранителю времени соколов, проходя мимо и заключая Кота в объятья.

Корос аж засветился, услышав это. Следом подбежали остальные земляне – Лопата, Тимур, Гюрза, Костик.

– Мужики, всё после, – прервал встречу Молот. – Новоприбывшие за мной, старослужащие – на боевые посты. Крейсер, ты совсем охренел? У тебя сейчас тренировка должна быть.

– Меня Галя подменила, ты вообще уже пять штук пропустил.

– Разговорчики!

Саша моментально стал серьёзным:

– Всё, командир, уже уходим.

– Вечером в столовой на офицерском уровне, а сейчас все исчезли, – скомандовал Молот. – А вы за мной.

Мазнув карточкой по двери, он пропустил новоприбывших внутрь и зашёл последним. Гюрза повёл остальных в обход: маленький секрет о чёрном ходе держали в тайне.

Спустившись по лестнице, Мечислав вызвал служебный лифт, шестеро немаленьких мужиков с трудом втиснулись в кабину.

– Узнаю знакомые места, – раздался голос Шеста, которого Кот прижал к стене, – лифт для бегства больших начальников.

– Артём, заткнись, – попросил майор.

Через двадцать секунд лифт открыл двери в маленькой комнатке. Майор вышел последним и нажал замаскированную панель, из стены выехала дверь и надёжно скрыла секретный подъёмник.

– Композитор, всё готово?

– Да, товарищ майор, этаж пуст, можете выходить, – раздался в гарнитуре голос штурмовика.

Мечислав открыл дверь и быстро вышел в коридор, остальные потянулись следом. Это был тупиковый кабинет административного уровня. Возле поворота стоял Композитор. Обменявшись со всеми рукопожатием, он кивнул в сторону коридора:

– Обед закончится через десять минут. Ольга ждёт.

Молот видел, как при имени Тихоновой загорелись глаза Короса, и на секунду в душе вспыхнула зависть, но он быстро справился и первым пошёл к кабинету директора.

В приёмной за столом секретарши было пусто, но на диване сидел штурмовик в полном облачении и с автоматом на коленях.

– Кто? – спросил Молот у шагавшего рядом Рахманинова.

– Венг.

Мечислав усмехнулся: этому можно верить, как себе, такие не предают.

Сержант вскочил и отдал честь. Его глаза медленно полезли на лоб, когда он увидел входящих в приёмную покойников.

– Закрой рот, кишки простудишь, – попросил Молот, – и пока я не скажу, никому ни слова.

Венг кивнул:

– Так точно, товарищ майор!

– Никого не пускать, – распахивая дверь в кабинет Ольги и пропуская посетителей, приказал Мечислав.

Венг и Композитор синхронно кивнули и уселись на диван. Мечислав закрыл дверь и повернулся. И тут же понял, что он здесь лишний, как и ещё четверо.

Железной Леди со стальными нервами больше не было, была Ольга Тихонова, которая, как девчонка, висела на шее у высоченного Короса и целовала его лицо, не обращая внимания, куда попадает.

– Может, нам выйти? – предложил стоящий рядом с Мечиславом Рук. – Мы здесь явно лишние.

– Я знаю, – нарочно громким голосом ответил майор, – но сейчас нужно всё решить, и только потом мы оставим их в покое.

– Он прав, милая, – ставя Ольгу на пол, произнёс Корос, – у нас ещё будет время. Теперь я буду рядом.

В Молоте снова всколыхнулось чувство зависти, но он его задавил. Его решение не воскрешать Арву было единственным верным.

Ольга взяла себя в руки, и перед майором и остальными снова была Железная леди.

– Садитесь, – приглашающим жестом она указала на кресла вокруг стола. – У нас есть несколько вопросов, который надо обсудить.

Когда все расселись, она внимательно посмотрела на Молота:

– Как всё прошло?

– Нормально, – отозвался майор.

– Аркадий, я так понимаю, не вернулся?

Молот покачал головой:

– Он должен быть там, должен быть с ней.

– Я понимаю, – согласилась Ольга. – И не надеялась, что он доверится автоматике и вернётся. Теперь к вам, – она обвела взглядом присутствующих. – Понятное дело: то, что знаменитые покойники разгуливают по ковчегу и рулят им, незамеченным остаться не может, но прошу вас сохранить в тайне, где, кто и как вас вернул к жизни. Ваше положение позволяет вам избежать ненужных вопросов. Это должно остаться тайной.

Все согласно кивнули.

– Хорошо, – потерев усталое лицо, произнесла Ольга. – Теперь о делах. Думаю, Мечислав Дмитриевич вам многое рассказал, но мне есть что добавить…

***

– Пап! – обрадовался Мечислав, прыгнув на шею Молоту, который едва успел войти.

– Привет, Меч, как жизнь без родителя? – он потрепал парня по темным волосам.

– Нормально, – отрапортовал мальчишка, – вчера разбирали РАК9, я справился быстрее всех!

– Молодец, идём есть мороженое?

– Идём, а ты где был?

Майор задумался:

– Одну секретную базу проверял, – наконец решил он сказать полуправду.

– Падших? – мгновенно заинтересовался Мечислав-младший.

– Падших, – улыбнулся Молот. – Ну так что, за мороженым? Как дела на учёбе?

– Нормально. Дядя Олег провёл урок математики, поставил отлично.

– Я знаю, он тебя хвалил.

За разговором они добрались до офицерской столовой и, усевшись за столик, заказали две больших порций пломбира. Молот усмехнулся, вспомнив свою панику, которая возникла после обретения сына. Тогда майор, схватившись за голову, пытался придумать, как выполнить обещание, данное Арве. За две недели после воскрешения он провёл дома всего четыре дня. Мальчик предоставлен сам себе, а всё, что бывший офицер спецназа знал о детях, можно уместить на титульном листе тетрадки. Но оказалось не так страшно: у многих военных дети. Гачин не всё успел порушить, и Суворовская школа уцелела, детьми занимались приходящие преподаватели, вели уроки, Крейсер исправно обучал военной подготовке. И Меч-младший, выросший при отчиме и вечно отсутствующей матери очень самостоятельным, принял подобное положение вещей.

Для сирот Суворовская школа была фактически интернатом: дети жили на отдельном, недавно построенном уровне, на выходные их забирали родители других детей. Молот, пользуясь положением, забирал сына, когда мог. Вот и сегодня ещё в самолёте он связался с управляющей и предупредил, что через несколько часов будет дома. Конечно, всё это не могло заменить мальчику полноценную семью, но он знал, что у него есть отец, и отец его любит и выкраивает в своей нужной работе свободное время, чтобы провести с ним. Как ни странно, но Меч-младший гордился им, и не жаловался, он вообще никогда не жаловался.

В конце первой недели Молота вызвали в кабинет управляющей суворовским интернатом. Мечислав сидел в кресле надувшийся, с фонарём под глазом. В другом сидел крепкий мальчишка лет четырнадцати, с точно таким же фингалом. Заведующая строго смотрела на обоих.

– Что не поделили? – спросил Мечислав, войдя в кабинет.

Сын молча нахмурился, но промолчал, его противник тоже молча смотрел в виртуальное окно. Молот перевёл взгляд на управляющую. Она пожала плечами.

– Не говорят, и это не первый раз. Вообще их трое, все сироты, дети гвардейцев. Они уже несколько раз задирали Мечислава, но он молчит. Я не виню вашего сына, но если он не расскажет, придётся наказать обоих.

Молоту не надо было ничего объяснять, он быстро разобрался в хитросплетениях отношений: дети погибших гвардейцев мстили сыну за то, что его отец убил их отцов.

– Кто начал драку? – спросил майор.

Мечислав посмотрел ему в глаза и честно признался:

– Я.

– Молодец, что сказал правду, – похвалил Молот сына. – Причины спрашивать не буду. Два наряда.

– Есть, два наряда, – отчеканил мальчик, и в его глазах Мечислав уловил благодарность: парень не желал расти сыном главного верховного воителя.

Управляющая вылупилась на майора: она не могла поверить, что отец не выгораживает собственного сына.

– И не буду, – усмехнулся ей в лицо Молот, – он совершил проступок и обязан за это ответить. – И снова уловил в брошенном на него взгляде сына благодарность. – Вы позволите мне поговорить со вторым мальчиком наедине?

Управляющая неуверенно кивнула и молча вышла из кабинета, уведя Мечислава.

– Я надеюсь…, – начала она, но взгляд Молота заставил её заткнуться. Дверь за ней закрылась.

– Как тебя зовут? – ставя стул напротив парня, спросил Мечислав.

– Торк, – нехотя произнёс мальчишка.

– Хорошо, Торк, давай ты расскажешь мне, что у вас за претензии к моему сыну, хотя я догадываюсь, что это и есть претензия.

Парень поджал губы и отвернулся.

– Я плохой педагог, но хороший солдат, – продолжил майор, не обращая внимания, что парень демонстративно смотрит в стену. – По какой-то причине ты остался один. Если твой отец был гвардейцем, значит, погиб недавно во время переворота, и ты винишь в этом меня.

Мальчишка молчал.

– Послушай, Торк, мой сын не отвечает за меня. Если ты хочешь высказать претензии, выскажи их мне. Оставьте его в покое, он хороший парень, у недавно умерла мать. Ты ведь хорошо знаешь, кем она была, и знаешь, кто её убил. Так вот, он достаточно страдал. Если хочешь знать, мне жаль, что погибли люди, но по-другому нельзя. Я не буду говорить, что я прав, для тебя я буду убийцей твоего отца, но Мечислав не отвечает за меня. Я думаю, мы друг друга поняли.

Молот поднялся и пошёл к выходу.

– Да, мой отец погиб при перевороте, когда ты и Ольга захватили власть, – зло произнёс мальчишка. – Да, я виню тебя, но Мечислава мы больше не тронем.

– Спасибо, – и майор вышел из кабинета.

Больше по этому поводу его в кабинет управляющей не вызывали.

Принесли мороженое. Два Мечислава, вооружившись ложками, набросились на лакомство.

– Пап, а человек может дружить, с кем хочет?

– Конечно, если он считает, что этот человек настоящий и достоин дружбы, – серьёзно ответил майор.

Меч часто задавал серьёзные вопросы, и Молот считал его достаточно взрослым, чтобы тот получал на них серьёзные честные ответы.

– И значит, ты не будешь ругаться, что я подружился с Торком?

– Не буду, – улыбнулся майор. – Я даже рад этому. Ещё тогда в кабинете я понял, что он честный и настоящий. Вы прекратили с ним драться?

– Конечно, он мне рассказал о вашем разговоре. Спасибо тебе. И я понимаю его, это страшно: остаться совсем одному. У меня есть ты, а у него – никого. Я раньше жил почти один. Всё, что у меня было, это старый снимок, а теперь есть настоящий отец, которым я горжусь. И Торк понял.

– Я надеялся на это, когда разговаривал с ним.

Горошина в ухе пискнула сигналом вызова.

– Экстренная ситуация, – раздался в гарнитуре голос Гюрзы, – на ковчег идёт волна животных, такого мы ещё не видели. Если они дойдут, то сметут купол, пострадают фермы, за границей несколько наших отрядов.

– Время подхода?

– Семь с половиной часов.

– Иду. И верните людей, нам не нужны лишние жертвы.

– Выполняю, – отрапортовал Гюрза и отключился.

– Прости, мне пора, – вставая и обнимая мальчика, произнёс майор.

– Спасибо за мороженое, – ничуть не обидевшись, произнёс Меч. – Вернёшься, заглянешь?

– Конечно, – потрепав его по черным густым, как у Арвы, волосам, произнёс Молот. – Сам дойдёшь?

Мальчишка только хмыкнул.

– Бывай, – быстро поцеловав его, произнёс Молот и выбежал из столовой.

***

– Накрылась пьянка, – увидев входящего на КП Мечислава, пожаловался Гюрза.

– Вань, хватит ныть. Что там за орда и откуда она взялась?

– Это не первый раз, – начал вводить Майора в курс дела заместитель. – Орда появляется раз в пару лет, плюс-минус несколько месяцев. Огромное количество различной живности, около сотни тысяч, а то и больше, появляется, словно ниоткуда. В шестистах километрах есть область затемнения, спутники не могут пробиться сквозь него, тёмное пятно двести км в диаметре. Звери приходят оттуда. Часть рассеивается по дороге, с ними приходится разбираться после. Последняя волна была почти три года назад, мы потеряли около ста человек, и это только штурмовики. Жертв среди гражданских больше трёх тысяч, полностью погиб персонал трёх шахт и частично уничтожена бывшая база одного из кланов, зверье не прорвалось внутрь, но все, кто был снаружи, погибли. При этом никто не считал потерь среди вольных поселенцев – это беженцы из Пира, которые расселяются по всей равнине, их снабжают генераторами купола, но свою защиту они обеспечивают сами. В прошлый раз погибло больше десятка поселков.

– Пробовали разобраться, откуда берутся твари? – глядя на монитор. на который транслировалось видео со спутника. спросил Молот.

– Пробовали, – хмыкнул Крейсер, стоящий у него за спиной. – Уже несколько раз в пятно отправляли отряды штурмовиков. После того, как они попадали в зону затемнения, связь с ними пропадала, назад никто не вернулся. В первый раз, когда пришла орда – спустя год после твоей гибели – отправили разведывательный сокол, короче, он тоже пропал. Мы не имеем никакой информации о том, кто находится внутри зоны затемнения, и что там творится.

– И это самое плохое.

Молот глядел, как твари с разбегу атакуют небольшую ферму, к несчастью оказавшуюся на их пути. Защитный купол не выдержал давления и лопнул, как мыльный пузырь, а каменная стена высотой в пять метров оказалась для тварей не бог весть какой преградой, они перепрыгивали её почти с ходу.

Люди, укрывшиеся в десятке домов, пытались бороться, но это была просто бойня. Сотни монстров врывались в дома, разрывали на куски бегущих. Конечно, их потери были высоки, погибло около пятисот тварей, но для стотысячной орды – даже не капля…

– У нас есть план? – отвернувшись от монитора, спросил майор. – Может, накрыть орду с воздуха.

– Мы не можем использовать воздушную технику, – ответил Крейсер, – прошлый раз мы потеряли трёх соколов, там есть твари, способные либо атаковать их воздухе, либо сбить с земли. Не все они состоят из когтей и зубов, некоторые плюются чем-то вроде кислоты, некоторые пуляются отравленными шипами, другие сгустками энергии, которые, взрываясь, поражают людей психически, вызывая дикий ужас. Человек не в состоянии продолжать борьбу. К счастью, таких там немного, иначе бы нас просто смели.

– Атмосферный бомбардировщик?

Крейсер покачал головой:

– Мы потеряли его во время войны кланов. Остальные соколы не могут забираться так высоко и будут уязвимы для атаки с земли и летающими тварями.

– Выставить минные заграждения на пути орды! – отдал приказ Мечислав. – Найдётся пару транспортников, чтобы засеять большую площадь минами?

– Сделаем, – согласился с такой тактикой Крейсер. – Только запас мин в ковчеге невелик, может, от силы тысяч двадцать противопехотных. Остальное на военном заводе, примерно столько же.

– Пошли за ними немедленно, – приказал Молот, – нужно перекрыть орде путь.

– На это уйдёт время, – заметил Гюрза. – Полчаса только на то, чтобы добраться до базы Соколов, плюс погрузка, путь обратно, мы не успеем.

– Иван, ты в армии или где? – рыкнул майор. – Выполнить и доложить.

– Есть, – козырнул Гюрза и начал быстро отдавать приказы.

– Что мы ещё можем противопоставить?

– У нас есть семь пирских танков, – доложил Крейсер, – мы их переделали капитально, ползают они так же медленно, но огневая мощь существенно увеличилась: плазменные пушки, крупнокалиберные метатели миномётного типа, броня толстая, экипажи надёжно защищены, плюс они могут взять на борт десять десантников, которые будут вести огонь по орде, не покидая машину.

– Выдвинуть вперёд, – распорядился Молот, – по пять штурмовиков на машину. Тварям точно не вскрыть эти консервные банки?

Крейсер поморщился:

– Прошлый раз мы потеряли три танка. Знаешь, сложилось ощущение, что их научили бороться с нашими подвижными крепостями, в первые две атаки потерь не было. А тут сразу три, причём так быстро, что Арва тогда даже растерялась. Пришлось остальным танкам отходить под прикрытием штурмовиков.

– Как их уничтожили? – поинтересовался майор.

– Несколько тварей, словно их специально вывели, за минуту вскрыли корпус и через бреши внутрь ломанулись твари. Один экипаж спасся, заперся в кают-компании. Твари, которые корпус вскрывали, оказались слишком большими, чтобы протиснуться внутрь.

– Ясно, – озадаченно потерев подбородок, произнёс майор. – Значит, в этот раз можем потерять все танки. Следуя твои умозаключениям, теперь таких тварей должно быть больше.

Крейсер нехотя кивнул:

– Но крепости – единственный способ сдержать врага.

– Если мы их потеряем, то ничего не сдержим, – логично возразил Молот.

– Что ты предлагаешь? – раздался голос Ольги.

Оказывается, Ева транслировала беседу на её интерком.

– Пока не знаю, – нехотя ответил Мечислав, недовольный тем, что директор лезет не в своё дело, – но действовать надо быстро.

– Такой орды ещё не было, – заметил Гюрза, – предыдущие разы нас атаковало от тридцати до пятидесяти тысяч, но сейчас их минимум в два раза больше.

Молот бросил взгляд на монитор, где два спутника в прямом эфире давали картинку передвижения орды. Огромная кишащая тварями полоса растянулась на полсотни километров, твари разных размеров и окрасок, когти, шипы, клыки. Вся масса двигалась со скоростью тридцати километров в час, и уже через шесть часов орда должна докатится до ковчега.

– Танки нельзя пускать вперёд, мы их потеряем, – подвёл итог Мечислав. – Штурмовиков тем более. Что можем ещё противопоставить орде?

Все, кто были на КП, выглядели растерянно, они привыкли безоговорочно доверять технике и зависели от её превосходства, но сейчас…

– У нас есть что-то вроде напалма? – оглядев присутствующих, спросил майор.

– Есть топливо, около пятисот тонн, подземное хранилище рядом с ковчегом, – ответила Ольга.

– Что с летающей техникой?

– На базе остались штурмовики и несколько десантных транспортов, они неповоротливые, и станут лёгкой добычей, – доложил Гюрза. – На базах есть несколько грузовых соколов, мы их используем для переброски людей от баз к шахтам. Но сейчас они заняты эвакуацией.

– Топливо перекачать в бочки, каждую обмотать радиоуправляемой взрывчаткой и загрузить в транспорты. Как только освободятся грузовики, перебросить их сюда. Бочки расположить на пути орды, перед минными полями. Всё должно быть закончено в течение часа.

Десятки людей мгновенно пришли в движение, весь технический персонал отправлен на сооружение зажигательных самодельных бомб.

– Ты нашёл изящный выход, – заметила Ольга.

– Пока я ничего не нашёл, – напряжённо ответил Молот. – Минные поля, зажигательные бомбы – это отсрочка. Мы в лучшем случае задержим тварей и немного сократим их число. Танки и штурмовики будут последними резервами обороны ковчега, они вступят в бой, когда орда будет на подступах. Гюрза, нужно перебросить сюда как можно больше штурмовиков с баз, сейчас нам понадобится все силы.

– Я отдал приказ, первые партии будут здесь через полчаса.

– Командир, а нам что делать? – поинтересовался стоящий за спиной Кот.

Всеволода и Шеста тоже интересовал данный вопрос.

– А вы отправляетесь в свои комнаты, затем в тренажёрный зал, сейчас от вас никакого проку, – сказал Мечислав.

– Но командир! – возмущённо выкрикнул Дима.

– Выполнять! – отрезал Молот. – Толку от вас… Вам меньше двух дней отроду, вы не освоились со своими телами, ели ноги передвигаете. Всё, хватит спорить, марш вниз. Не хватало потерять два месяца трудов.

Троица нехотя отдала честь и покинула КП.

Орда приближалась, словно гигантская волна, она шла к берегу, готовая нахлынуть и уничтожить всё, что создал человек. Десять минут – и твари дойдут до бочек, разбросанных по степи. Молоту приходилось видеть новое топливо, больше всего оно напоминало разогретый битум, такой же густой и вязкий, но прозрачный, как вода.

– Сколько там бочек? – глядя на экран, спросил Мечислав.

– Почти четыреста без малого, – доложил Крейсер.

Только он остался с майором на КП, остальные земляне формировали штурмовые отряды из прибывающих с баз бойцов. За четыре часа удалось перебросить почти пять сотен солдат, правда, учитывая подготовку… Но здесь не нужна тактика и выучка: всё, что от них требовалось – умение стрелять и попадать. А промахнуться в надвигающуюся лаву орды нереально.

– Рванёт так рванёт, – продолжил бывший морской пехотинец, – по десять кило взрывчатки к каждой бочке прилепили, плюс всякой гадости навязали, вроде обломков арматуры, металлолома, к некоторым небольшие ящики болтов и прочей железной утвари. Сергеич ругался, что ты его разоришь своими идеями.

– Плевать, – отмахнулся Молот, – мы его шкуру спасаем. Главное, чтобы сработало.

– Сработает. Есть уже суеверие, что, если идея твоя, то сработает стопроцентно.

Мечислав скривил губы. Глупость, все ошибаются, и он не исключение. Человек, который считает себя всегда правым, неисправимый дурак, а дураком Молот себя не считал.

Волна тварей захлестнула разбросанные по степи бочки, их просто сбрасывали с сокола на бреющем полете.

– Ева, уменьшить масштаб, захватить всю орду, обозначить бочки на мониторе красными точками.

– Выполняю, Мечислав Дмитриевич, – отрапортовал ИИ ковчега.

Сейчас майору приходилось работать не со своей Евой, а напрямик с центральным искусственным интеллектом.

Команда выполнилась почти мгновенно: орда превратилась в огромное тёмное пятно, среди которого сверкало множество ярких красных точек. Молот дождался, пока они окажутся в самой гуще тварей, и взял со стола взрыватель. Секунду он медлил, после чего скинул защитный колпачок и вдавил кнопку. Серия разрывов была видна даже при таком масштабе – маленькие цветки огня расцветали прямо посреди скопища тварей.

– Показать места взрыва, – скомандовал майор.

– Нехило рвануло, – присвистнул сидящий в соседнем кресле оператора Крейсер.

Мечислав мысленно согласился. Выглядело внушительно: полыхающее огнём маленькое озерцо диаметром в двадцать метров, почти полсотни трупов обгоревших и разорванных шрапнелью. За его пределом несколько десятков подраненных тварей, катающихся по земле. Прикинув потери орды, Молот недовольно хмыкнул: даже если каждый взрыв унёс семьдесят тварей, то это ведро воды, которое зачерпнули в горной речке.

– Примерные потери противника? – поинтересовался он у ИИ.

Почему-то Евой называть центральный ИИ язык не поворачивался, он давно привык, что Ева – это его ноутбук.

– Около двадцати пяти тысяч, но точный подсчёт невозможен.

– Неплохое начало, – прокомментировал цифры Крейсер, – четверть за один заход.

– Но и хорошего мало, – отозвался Молот. – Сейчас нас и орду разделяет жидкое минное поле. Ну, потеряют они там ещё тысяч десять, если повезёт, чуть больше, остальные шестьдесят на нас выплеснуться. А всё, что у нас есть – гвардейская сотня, и пять сотен бойцов, стянутых отовсюду. Ещё конечно танки, но без поддержки пехоты их, скорее всего, в клочья порвут. Всё как всегда, в Чечне танки в город бросили, только забыли сказать, что им там делать, потом собирали и волокли в ремонт… Танки на ударную, пехоту расположить позади, пусть не подпускают к ним тварей, и всех штурмовых соколов в минутную готовность. Боюсь, сегодня в бой придётся бросить всё.

Крейсер кивнул и начал отдавать приказы.

Как же иногда Молот не любил быть правым! Но сегодня вышло именно так: он снова оказался прав – в бой пришлось бросить всё. Минное поле задержало орду лишь на мгновение: словно цунами, она нахлынула и, легко пройдя волнорез, обрушилась на прибрежный городок. Что для неё потеря десяти или чуть больше тысяч? Ничто.

На границе леса и степи её встретили войска ковчега. Семь танков и шесть сотен штурмовиков. Майор не совался в битву. Солдатом больше, солдатом меньше – разницы никакой. Бойцами командовал Гюрза, его задачей было координировать действия. Движущиеся крепости Пиров оказались довольно эффективны: установленные вместо допотопных башен с пушками плазменные излучатели прорубали гигантские коридоры в плотном стаде напирающих тварей. Плазма в борьбе с зверьём особенно хороша: сгустки энергии, не знающие преград, легко прожигали плоть и летели дальше, поражая следующую тварь, пока не рассеивались. Олегу давно удалось улучшить технологии Падших, и теперь тяжёлые излучатели били почти на два километра. Но орда не знала страха, она перла вперёд, не считаясь с потерями. Было бы танков не семь, а хотя бы двадцать, твари бы не дошли до них, но…

Поддерживая бронетанковые войска, в бой вступили расположившиеся на сотню метров позади штурмовики, выкашивая тех, кто приближался к стальным громадинам. Эту битву можно изображать на полотнах гобеленов и считать эпической, если не думать о том, что там гибли люди.

– Шестая крепость замолчала, – доложил Крейсер.

– Ева, изображение на экран, – приказал майор.

ИИ послушно выдал картинку. Облепленный тварями пирский танк с разорванными в клочья бронелистами, вал из трупов впереди и вокруг, штурмовики, держащие тварей на расстоянии.

– Соколов туда, – спокойным голосом приказал Молот, – отбросите их. Саша, передай, чтоб отходили к седьмому танку, пусть прикроют его, шестёрке уже ничем не поможешь.

Крейсер послушно передал приказ. Сверху ударили штурмовики, огненный вал накрыл передний край орды на этом участке. Бойцы под прикрытием авиации стали откатываться вправо, вливаясь в ряды штурмовиков, прикрывающих седьмую крепость. По соколам из середины орды вылетело несколько десятков сиреневых шаров, которые лопались в воздухе, разлетаясь сгустками, которые в свою очередь лопались на более мелкие. Это напоминало салют и было бы очень красиво, если бы не предназначалось для убийства.

– Седьмой крепости на сто метров назад, – приказал Молот. – Всем соколам нанести удар по левому флангу орды и сразу на базу, пополнить боекомплект и быть готовым к вылету.

– Я подбит, – услышал голос пилота Мечислав, – катапультируюсь.

– На экран, – коротко скомандовал он.

Сокол падал, словно сбитый самолёт, оставляя за собой чёрный дымный след. Он рухнул прямо в центр тварей и взорвался, уничтожив всё живое в радиусе тридцати метров. Пилот раскрыл парашют и медленно спускался, с помощью ранца планируя к позициям штурмовиков, прикрывающих седьмую крепость.

– Боже мой! – выкрикнул Крейсер.

– Как будто он первый… – негромко, голосом полным грусти, произнёс Мечислав.

Две летающие твари разорвали пилота в воздухе. Штурмовики, открыв огонь, уничтожили их, но товарища спасти не смогли, только отомстить. Удар пяти соколов превратил левый фланг в огненный вал, который сожрал не меньше пяти тысяч тварей. Выпустив все снаряды, штурмовики ушли на аэродром ковчега.

– Пятая крепость пала, – доложил Крейсер, в его голосе отчётливо проскальзывало беспокойство. – Штурмовики отходят к седьмой, они потеряли больше двадцати бойцов.

Отряды прикрытия крепостей были невелики, почти полноценная рота, и потеря четверти бойцов не могла не сказаться. Если им не помочь, их раздавят.

– Держать позиции, – глядя на экран, где, отстреливаясь от наседавших тварей, пятилась цепь бойцов, процедил сквозь зубы майор. – Если сейчас бросить резерв, мы потеряем и его.

– Соколы готовы к новой атаке, – доложил Крейсер.

– Пусть ждут, – старясь, чтобы голос звучал хладнокровно, приказал Мечислав.

Он видел, что перелом в бою почти наступил. Орда, потеряв две трети тварей, утратила напор. Крепости центра и правого фланга медленно пятились, прикрываемые штурмовиками.

– Семёрка почти окружена, потери штурмовиков шестьдесят процентов, они долго не протянут.

– Соколам нанести удар в центр левого фланга, отрезать основные силы от семёрки, резерв туда.

Крейсер быстро отдал приказ. Молот внимательно смотрел на панораму битвы: они побеждали. Ценой гибели солдат, ценой потери двух крепостей, но орда будет остановлена.

– Всё, – закрыв ладонями глаза, устало произнёс Мечислав. – Оставшиеся три крепости в погоню, штурмовики тоже, только пусть не увлекаются. Вышли похоронную команду, надо собрать трупы наших.

Крейсер быстро отдал приказ.

– Ева, сколько погибло?

Поскольку все шлемы подключали к ИИ ковчега, Искусственный Интеллект точно знал цифры.

– Мы потеряли девяносто два штурмовика, три крепости с экипажами и два сокола.

– Мечислав Дмитриевич, я жду вас у себя в кабинете, – раздался из интеркома голос Тихоновой.

– Буду через двадцать минут. Гюрза, как слышишь?

– Нормально, командир. Не думал я, что так легко отделаемся.

– Принимай командование, если что срочное, вызывай, я к Тихоновой на доклад.

– Принято, Мечислав Дмитриевич.

Молот зашагал к лифту. Насчёт «легко» зам погорячился: сотня штурмовиков, три крепости, последнюю потеряли под конец – попала под удар странной твари, прожгло насквозь, металл оплавился, штурмовики, конечно, мигом срезали «зверушку», но крепости это не помогло.

– Великолепный бой, – произнесла Ольга, едва он вошёл в кабинет.

– Бой как бой, – нехотя, ответил Молот. – Погибло больше сотни бойцов, это большие потери.

– Я понимаю, – согласилась Ольга, – но могло быть намного хуже. Благодаря вашим предложениям орда понесла значительный урон до того, как столкнулась с нашей армией.

– Этого оказалось мало, – заметил Молот, который расположился в кресле напротив собеседницы.

– Мечислав Дмитриевич, – переходя на деловой язык, произнесла Тихонова, – надо выяснить, что находится внутри зоны затемнения, нужно решить проблему орды раз и навсегда.

– Я тоже думал об этом, – согласился майор, – завтра соберу группу.

– Вы не пойдёте, – предупредила Железная леди.

– Не суйтесь в мои дела, я же в ваши не лезу, – моментально среагировал Молот.

– Мы помним, чем в прошлый раз закончилась ваша вылазка, – метко выстрелила Ольга. – Мы не можем рисковать вами.

– Вы заметили, что я не полез в этот бой?

Директор кивнула.

– Я не полез в него, поскольку понимал, что моё участие ничего не решит, но в пятно я пойду сам.

– Мечислав, послушай…

– И не собираюсь! – отрезал майор.

Ольга устало прикрыла глаза.

– Ты нужен мне здесь, – пустила он в ход последний довод, – мы ждём гостей, и нам понадобится хороший командир.

– Восстановите, возьмёшь образец ДНК, времени хватит, и нам пора прекратить этот глупый спор. Там сгинуло несколько отрядов, я не могу просто так послать на верную смерть ещё один. Поэтому со мной пойдут только мои люди.

– Хорошо, – сдалась Ольга, – но анализ сдашь. Мне некогда будет заново тебе всё объяснять.

– Сдам, – согласился майор, немного помолчав, усмехнулся и добавил, – как это теперь удобно: раз – достал из архива запись, запустил агрегат, и вот у тебя новенький человек. Знаешь, похоже, это тупик цивилизации, своеобразная вечная жизнь, что же дальше?

Ольга неопределённо пожала плечами:

– Не знаю, но злоупотреблять этим не будем. Сейчас Аркадий закончит с последним объектом, и больше никаких воскрешений, я закрою проект.

– Не злоупотреблять? – в голосе Мечислава сквозила ирония, он улыбнулся. – Ты три минуты назад просила меня сдать анализ, чтобы воскресить в случае гибели.

– Ты слишком ценен, – отрезала Ольга. – Ты всё, что у меня есть, ну, ещё десяток верных людей. Таких, как Корос, Рук, Дима да Артём. Остальным я так не могу доверять.

– У каждого из них есть ещё десяток, кому они могут довериться, а у тех – тоже, и в итоге мы получаем пирамиду.

– Вассал моего вассала не мой вассал, – напомнила Ольга Молоту древнюю формулу. – Так что твой принцип не верен, я могу доверять тебе и ещё десятку человек. Остальные мне неизвестны.

– Наверное, ты права, – согласился Мечислав, обдумав слова директора. – Но я могу доверять ещё десятку человек, и могу тебя заверить: им ты тоже можешь довериться.

– У них что, на спине и на груди надпись: мне доверяет Молот?

Мечислав рассмеялся:

– Меня радует, что после всего у тебя сохранилось чувство юмора. Я бы хотел тебя попросить: если со мной что-то случится, ты бы оставила меня мёртвым и позаботилась о Мечиславе-младшем, но ведь ты меня не послушаешь?

Ольга отрицательно покачала головой:

– Не послушаю, ты нужен мне живой и здоровый. Так что, если придёшь в себя в саркофаге, постарайся не сильно расстраиваться. Мне приходится думать не только о себе, но и о тысячах людей. Ты знаешь, сколько сейчас людей проживает на подконтрольных ковчегу территориях?

Майор отрицательно покачал головой.

– Почти триста тысяч, и это не считая нескольких довольно крупных вольных поселений Пиров, так что постарайся вернуться живым, я не хочу мухлевать и воскрешать тебя заново.

– Тогда мне пора, – поднимаясь, сказал Мечислав. – Пойдём двумя группами. Первую поведу я, вторую… – он на секунду задумался, – вторую поведёт Крейсер.

– Сколько народу возьмёшь?

– Только своих. За два месяца я худо-бедно подготовил тридцать зверёнышей. Десяток оставлю здесь, остальных возьму с собой.

– Что делать с твоими новорождёнными заместителями?

– Пусть занимаются восстановлением потерянной формы. Тренажёрка, полигон, классы. Сейчас они просто мясо, нужно заново превратить их в солдат, на это нужно время. А в замах у тебя пока что Гюрза походит, толковый мужик.

– Но хуже тебя, – справедливо заметила Ольга.

Молот пожал плечами:

– Всё познаётся в сравнении. Он – штурмовик, и не привык командовать большим количеством людей.

– Ты тоже, но ты же справился.

– Со стороны виднее. Ладно, я пошёл, надо оповестить людей, да и день рождения хотели сегодня справить. Неплохо бы пару часов посидеть в приятной компании.

– Где? – заинтересованно глядя на Молота, спросила Тихонова.

– В столовой на офицерском уровне.

– Тогда не задерживаю.

Мечислав кивнул и вышел. Но для себя решил: как только Аркадий воскресит жену, он надавит на генетика и Олега, и навсегда свернёт программу восстановления. Мёртвым надо быть мёртвыми, а то как сейв в игре: раз – и снова жив и здоров. Технологию воскрешения нужно уничтожить раз и навсегда.

Когда он вошёл в класс, где собрались его воспитанники, на него вопросительно уставились тридцать пар глаз.

– Товарищ майор, разрешите спросить? – вставая, обратился к Мечиславу Венг. – Почему вы нас сегодня не пустили в бой?

– Потому, – спокойно произнёс майор. – Старший сержант Венг, ответ понятен?

– Так точно, – отбарабанил спецназовец и сел на место, но Молот услышал в голосе обиду.

Вот уже два месяца эти парни и девушки только и делают, что тренируются. Их освободили от службы, их день начинается в оружейке и заканчивается там же, а вокруг кипит жизнь. Трижды в день командиры поднимают штурмовиков в ружье, а они…

– Завтра вы впервые пойдёте со мной. Курс не пройден, но мне больше некого взять… – начал он вводную.

Вся аудитория обратилась в слух: конец бесконечным тренировкам, впереди дело.

– Мы идём в зону затемнения. Мы идём туда, откуда пришла орда.

Молот усмехнулся, глядя на сидящих перед ним людей, некоторые перешагнули свои двадцать пять, но, видя их приоткрывшиеся рты и блестящие глаза, они больше походили на мальчишек и девчонок.

– Мы идём туда, где сгинуло несколько отрядов штурмовиков. Для этого вы тренировались, для этого я вас учил. Кстати, Венг, это ответ и на твой вопрос. Я не пустил вас на бой с ордой, потому что не имею глупости посылать танк на битву с муравейником. Теперь для вас нашлось дело. Послезавтра на рассвете мы высадимся у пятна, план действий разработаем завтра. Пойдут два отделения. Отделение Арсеньевой и… – майор осмотрел двух оставшихся командиров, – и отделение Венга. Оставшиеся десять человек под командованием сержанта Лорка занимаются по расписанию. Всё. Названным командирам просьба быть завтра в этой аудитории в восемь утра.

Майор поднялся и вышел, сопровождаемый тишиной, но не успела дверь закрыться, как по аудитории прошёлся шёпот, переросший в гул: бойцы обсуждали услышанное.

Мечислав поднялся на КП, где собрался весь командный состав ковчега. Молот отозвал заместителя в сторонку:

– Костя послезавтра я с двумя группами бойцов иду в пятно, пора раз и навсегда покончить с этой ордой.

– Кого возьмёшь?

– Только своих, два отделения «зверёнышей». Я поведу первую группу, Крейсер вторую, ты остаёшься здесь, будешь хранить ковчег.

– Понял, – кивнул заместитель. – Только… – он замялся, – может, лучше вторую группу поведу я, а вы останетесь здесь?

– Костя, иди в жопу, – шёпотом сообщил адрес майор. – Хватит меня беречь, это мои люди, и я за них отвечаю, я их учил, я их знаю, и я поведу их в бой. И достаточно уговоров, мне Тихоновой хватило выше крыши. Ты всё понял?

– Есть беречь ковчег.

– Вот и отлично. Что по результатам боя?

– Умерло от ран ещё тридцать четыре штурмовика. Общие потери составили сто двадцать четыре человека. В лазарете проходят лечение больше пятидесяти раненых. Марина Владимировна заверила, что все смогут вернуться в строй через пару месяцев. По первым данным, орда уничтожена на девяносто два процента, преследование прекращено, все штурмовики вернулись на базу, часть доставлена к местам постоянной дислокации. Потери среди гвардейцев – четверо двухсотых и пять трёхсотых, один тяжёлый, но Варина говорит, выкарабкается, отравлен неизвестным ядом, сейчас ищут лекарство. Три погибшие крепости отбуксированы в мастерские ковчега, бригады ремонтников приступили к восстановлению.

– Хорошо, – быстро проанализировав полученный отчёт, подвёл итог Мечислав. – Могло закончится гораздо хуже. Что на данный момент?

– Непосредственной опасности нет.

– Заканчивай здесь, пару часов хватит?

Гюрза кивнул.

– Тогда слушай приказ, – скомандовал Молот, Костя вытянулся по стойке «смирно», – через два с половиной часа всем нашим сбор в офицерской столовой, форма одежды парадная, обмываем воскрешение, спаренное с днём рождения. Приказ понятен?

– Так точно, товарищ командир! – отчеканил заместитель и, крутанувшись на каблуках на сто восемьдесят градусов, чеканя шаг, направился к Крейсеру, обсуждающему что-то с Лопатой, рука которого висела на перевязи.

Лейтенанту не повезло: он командовал прикрытием шестой крепости, и именно его штурмовикам досталось больше всего: из восьмидесяти человек уцелело меньше сорока. Да и родная авиация «подмогла», накрыла отделение, когда отрезала тварей от группы Лопатина. Как говорил дед, у солдата на войне три врага: первый – впереди, второй – в Кремле, а третий – родная авиация, которая лупит куда попало.

Мечислав глянул на часы: времени для того, чтобы переодеться, с избытком, поэтому можно навестить сына. Меч-младший сидел в классе и учил уроки. Увидев отца, он отрицательно покачал головой и указал на планшет, на котором были написаны формулы. Майор улыбнулся и, сев рядом, стал помогать, хотя помощь его была незначительной, Мечислав не силен в точных науках. Время пролетело довольно быстро, сын спрашивал о битве с ордой, и майор в общих чертах рассказал о ходе сражения.

– Жаль, я не видел, – с сожалением сказал мальчишка.

«Жаль, я видел», – подумал Мечислав.

В класс заглянул Торк и, наткнувшись взглядом на отца приятеля, собирался выйти, но Молот покачал головой:

– Я уже ухожу. Ладно, Мечислав, увидимся через пару дней, мне тут в одно местечко надо будет слетать.

– Опасное задание?

Майор заговорщицки подмигнул ему и пошёл к двери.

– Я рад, что вы нашли общий язык, – шёпотом сказал он, поравнявшись с Торком и протягивая руку. Тот неуверенно кивнул и пожал протянутую ладонь.

***

Сабантуй по поводу воскрешения вышел весёлым. Сначала за столом сидели только новорождённые и их армейские друзья, пили, ели, разговаривали и шутили, а потом, словно дав им побыть вместе, поговорить, повспоминать, в столовую потянулись люди, разорвав круг армейской пьянки. Сначала явилась Ольга под руку с Коросом, а следом за ними шёл Рук. Поскольку эта троица тоже относилась к разряду «знаменитых покойников», место у стола им досталось довольно легко, ну а следом… А следом потянулись малознакомые люди из научного персонала, техники, Оксана с мужем. К середине вечера за стол бухнулся усталый и сонный Олег, которого Молот не видел с неделю. Турбин напился за считанные минуты и его увели две грудастые девчонки из местных, которые клятвенно обещали Мечиславу о нём позаботится. Поскольку пьяный учёный-штурмовик начал целовать их на выходе из столовой, майор им поверил.

Вертеп свернулся сам собой часов в двенадцать, и Мечислав порадовался, что сын ночует в казарме интерната, хотя до дому всего три минуты на лифте. Девушка была ладной и симпатичной и, что особенно важно, полной противоположностью Арвы: высокая полноватая блондинка с прозрачными голубыми глазами и огромной грудью…

– Мечислав Дмитриевич, – раздался ехидный голос Евы, – я рада, что вы наконец-то соизволили проснуться, поскольку через полчаса у вас назначена встреча.

Молот повернул голову и смерил осуждающим взглядом голограмму, которая чинно сидела за столом и проглядывала что-то на виртуальном мониторе.

– Ева, ты бы могла проявить немного тактичности, – попросил он, скосив глаза на блондинку.

– Товарищ майор, – с трудом подавив смешок, произнесла Ева, – вы хорошо помните, как вчера пришли?

Молот помнил плохо, видимо, столько усталости накопилось за последние два месяца, что он дал себе волю и, по ходу, переборщил. Во всяком случае, выпитое до сих пор шумело в голове.

– А что было? – подозрительно спросил он.

– Когда вы вчера ввалились с висящей на вашей шее пьяной в стельку девицей, – Ева снова хихикнула в кулачок, – я смолчала. Вы остатками сознания, попросили разбудить вас. А она предложила мне присоединиться к тому разврату, что вы устроили ночью.

Мечислав почувствовал, как краснеет.

– Не стоит, – снова хихикнула Ева. – Вы забыли меня отключить, так что я была немым свидетелем трёхчасового марафона. Могу сказать, вы были в ударе, и я впервые в жизни пожалела, что бесплотна.

– Всё, мне окончательно стыдно. Кстати, ты не знаешь, как её зовут? – Мечислав скосил глаза на блондинку.

– Случайно знаю: это Ривва Арко из научного сектора, восходящая звезда физики, двадцать шесть лет, закончила школу экстерном, сейчас помогает Олегу Турбину в работе над какой-то, даже мне тяжело выговорить название, сингулярной штукой, название звучит намного длиннее.

– Залезла в её досье?

– Если вы не забыли, я всего лишь проекция, часть системы, у меня доступ ко всем досье.

– Ладно, пока перейди в звуковой режим, а мне нужно разбудить… как ты сказала? Ривва?

Голограмма кивнула и исчезла вместе с монитором.

Через пару минут майору удалось растолкать не до конца протрезвевшую девушку, но которая быстро сообразила, что пора сматываться. Бросив «увидимся», она стремительно собрала расшвырянную по всей комнате одежду и, приведя себя в порядок (в относительный) за считанные секунды, послав воздушный поцелуй, быстро выскользнула за дверь.

Мечислав добрался до душа и несколько минут нежился под черными струями воды. Сначала было тяжело воспринимать чёрную жидкость как простую воду, но ничего, привык, как и к сиреневому, слегка розоватому, небу, и фиолетовой траве. Сожалений по поводу сегодняшней ночи он не испытывал: ну, покуролесил, отвёл душу. Он с момента воскрешения только и делал, что вкалывал, тело требовало женщины, и оно её получило, теперь снова можно работать, а то последние время мысли в голову какие-то ненужные полезли, от работы отвлекали, а при его работе – это приговор. Задумаешься не о том – и откусят тебе голову, или отстрелят.

– Ева, сколько осталось времени? – выходя из душевой кабины свежим и бодрым, спросил Молот.

– Двадцать минут, – сообщила голограмма, не оборачиваясь и продолжая набирать что-то на виртуальной клавиатуре.

– Поесть не успею, – посочувствовал Мечислав, натягивая форму.

– Успеете, – раздалось из-за ноутбука, – я взяла на себя ответственность и заказала вам два сэндвича и чашку кофе, думаю, это ждёт вас в столовой за столиком номер пять.

– Спасибо, – искренне поблагодарил майор, – иногда я жалею, что ты виртуальна. Прыгай в свою коробку, потом закончишь.

– Я уже, – отозвалась полупрозрачная девушка, и через секунду на столе осталась только маленькая коробка ноутбука. Название неверное, но прижилось, и майор не видел смысла что-то менять.

ИИ не ошибся: за пятым столиком его ждал высокий стакан «кофе» и два бутерброда. Хотя все на западный манер их именовали «сэндвичи», Мечислав придерживался нормальных названий: если на хлеб положить колбасу, вымазать горчицей, добавить сыр и лист салата, а сверху положить ещё кусок хлеба – получается двойной бутерброд.

Мечислав бросил взгляд на часы, висевшие над входом. До встречи пятнадцать минут, на то, чтобы добраться, потребуется пять, значит, десять минут принадлежат только ему. Молот закрыл глаза и откусил половину бутерброда, затем сделал большой глоток «кофе». Жизнь становилась ярче с каждой секундой.

– Хорошо вчера погудели, – раздался за спиной голос Крейсера.

Молот взглядом усадил капитана напротив, тот уже поел и ждал командира.

– Ты помнишь, чем всё закончилось? – прожевав остатки первого бутерброда и берясь за второй, спросил Молот.

Александр покачал головой:

– Минут за двадцать, как все разошлись, пришла Марина, согнала у меня с колен парочку аспиранток и увела домой, устроив по дороге небольшой скандал. Пришлось мириться, – Крейсер усмехнулся, – аж три раза.

– Я тоже зажёг, даже наверное, видеозапись есть, – пожаловался Мечислав, – только я её смотреть боюсь.

– Да ладно, – отмахнулся капитан, – я думаю, ты не опозорился, а значит, ничего постыдного.

Лёгкая улыбка пробежала по губам Мечислава, он в два укуса доел бутерброд и быстро опустошил чашку.

– Всё, Саша, нас ждут. Пошли продумывать высадку, завтра мы в это время будем в пятне, и неизвестно, живы ли, но идти надо.

– Я понимаю, – но особого энтузиазма в голосе бывшего морского пехотинца майор не услышал.

– Саш, это не приказ, ты можешь остаться, – взяв приятеля за локоть и заглянув в глаза, тихо, чтобы больше никто не услышал, произнёс Молот. – У тебя семья, тебе надо о ней заботиться. Марина мне этого никогда не простит. Возьму Лопату, он хороший солдат, неплохой командир, с отделением справится.

– Всё в норме, командир, – голосом, в котором проскальзывал стыд, но твёрдо смотря в глаза Мечиславу, произнёс Крейсер. – Марина поймёт, и, если что случится, ковчег их не оставит.

– Не оставит, – согласился Молот. – И раз ты все решил, давай поторопимся, Венг и Галя ждут. Нам с тобой опаздывать по чину не положено.

Они успели вовремя. Когда хронометр на руке Мечислава пискнул восемь, он широким и уверенным шагом перешагнул порог аудитории.

– Смирно, – вскочив, скомандовала Галя. Рядом с ней мгновенно вытянулся Венг.

– Вольно, садитесь, – разрешил майор, присаживаясь напротив. Достав ноутбук, майор приказал: – Ева, подробную карту места действия, и всю информацию на пятно.

Над столом развернулась большая подробная голографическая карта. При желании майор мог увеличить масштаб до такой степени, что увидел бы отдельные камни, а если бы там кто-то бросил пачку папирос на момент съёмки, то и её, и смог бы прочитать текст о вреде курения.

– Место операции представляет собой долину, расположенную в самом центре континента. Диаметр пятна около двухсот километров, три группы, которые отправили туда раньше, не вернулись. Вот в принципе всё, что мы знаем.

– Не совсем, – появившись из воздуха, заметила Ева.

Влезать в инструктаж командира было верхом неуважения и нарушения субординации, но Еве позволяли многое.

– Пятно появилось гораздо раньше ковчега, – начал излагать Искусственный интеллект. – Кланы не раз отбивались от орд тварей, которые оно выплёскивало. Другое дело, что было их совсем немного. Самое масштабное нападение пережили Стальные стрекозы двадцать лет назад. Их атаковало около десяти тысяч различных монстров. Клан победил, но понёс большие потери. Аналитики ковчега считают, что увеличение количество тварей не что иное, как реакция на деятельность и усиление ковчега. Пятно, или то, что скрыто в нём, занято регулированием равновесия между кланами и иными силами. Даже Пир подвергался атакам, и именно тогда, когда хотел перейти к активным боевым действиям против кланов. Несколько погибших крепостей, пара разорённых поселков – вполне хватило, чтобы остановить их продвижение на север.

Мечислав задумался. То, что рассказала Ева, очень интересно. Если исходить из версии, что пятно, или то, что в нём, пытается регулировать происходящее между кланами, остатками Пиров и ковчегом, то последнее нападение орды можно считать реакцией на воскрешение Молота, и наращивание ковчегом военной мощи.

– Мы могли бы сбросить туда парочку бомб, – предложил Крейсер.

– Не вижу смысла. Пилотам нужна наводка, куда их швырять, – отстранённо заметил Мечислав. – Вслепую мы можем зашвырнуть туда весь наш запас, и результат будет нулевым. Допустим, в пятне есть какое-то строение, где живёт некто, назовём его «создатель». И именно он натравливает на нас всю эту погань. Но это может быть двухэтажным зданием на поверхности, а может секретной лабораторией с сорока подземными этажами, и наша парочка бомб снесёт в лучшем случае три-четыре этажа, а потом на нас хлынет лавина тварей, которых нашими силами не остановить. Так что обойдёмся без подобного эксперимента. Завтра мы пойдём в пятно, и будем разбираться на месте. Кстати, я тут покопался в архивах, при мне захвачено два клана, не считая брошенной базы Серебряных волков, а остальные – Коты, Ураганы? У них на базах было наследие Падших?

– Было, – нехотя, сказал Крейсер. – Ураганы владели десятью установками залпового огня, что-то вроде наших «Смерчей». Но нам они не достались: когда стало ясно, что ковчег берет верх, их подорвали. С остальными примерно так же, есть некоторые трофеи, но часть потеряна в разных стычках, например, почти вся авиация Стрекоз. У Котов удалось захватить три танка, хотя они больше напоминают наши БТР, только калибр больше, может везти два отделения. Но в них не хватает какой-то важной детали, так что никому их запустить не удалось. Примерно такая же картина и со всеми остальными. Сейчас в ковчеге в ангарах около пятидесяти различных образцов техники, но толку ноль, всё, что есть – соколы, пара стрекоз и два последних волка. Но это вообще фигня, вроде разведывательной машины БРДМ. Скорость высокая, но огневая мощь и броня – полная шляпа.

– Ясно, – раздосадованно бросил Мечислав, – придётся поднять тему на ближайшем совещании. Ковчег встал на ноги, но клепает только лёгкое стрелковое оружие, а нужна техника. Как показали последние события, без неё мы просто пища. Одиннадцать штурмовиков пропало без вести. Ладно, хватит об этом, давайте конкретно о нашем деле. Группы высадятся вот здесь, – он лазерной указкой указал место, – отсюда до завесы пару километров. Вариант «а»: давайте сбросим их прямо в пятно – меня не устраивает. Так уже делали, результат – ноль.

– Было дело, – согласился Крейсер, – десантная рота сгинула, во главе с Сидором.

– Жалко, толковый десантник был, – посочувствовал майор. – Хватит, погрустили, и к делу. Высаживаемся здесь. Группа Венга под командованием Крейсера зачищает место высадки и держит оборону. Что бы ни случилось – стоять там, где встали. Я с группой Махи иду в пятно, но не сразу: три минуты по краю, замеры, анализ. Если всё в порядке, захожу чуть глубже. Идём прямо сто метров, никуда не сворачивая. Крейсер, выжидаешь пятнадцать минут, и следом за нами.

Морпех кивнул:

– Принимаю приказ.

– Если всё в порядке, дальше по той же схеме, уступом, – продолжил Мечислав. – По всему пути разбрасываем маячки, может, сработает, и если что не так пойдёт, сможем вернуться. Но если я не дам знать в течение десяти минут, Саша, ты стоишь там, где стоял, и ни шага вперёд. Это понятно?

Крейсер кивнул.

– Идём парами, – продолжил Молот. – Своего напарника видеть постоянно, на десять секунд пропал из виду – поднимать тревогу. Входить в пятно будем широким фронтом, растянемся в цепь, дистанция между парами – три метра. Как только пройдено сто метров, цепь, как гармошка, сжимается к центру. Это если видимость нулевая и связь отсутствует. В случае наличия больших сил противника отходим назад. Вопросы?

Все задумчиво смотрели на карту, на которую ИИ нанёс точки, обозначающие спецназовцев, и построил модель операции. Теперь всё, что сказал командир, двигалось на виртуальном мониторе.

– Да, вот ещё что, – вспомнил Молот, – в случае моей гибели командование переходит к Крейсеру, и он, собрав оставшихся, выводит их из пятна. В случае его гибели командовать будет, – Мечислав посмотрел на Венга и Галю, – лейтенант Арсеньева, у неё гораздо больше опыта.

Венг кивнул, принимая приказ. Он прекрасно знал, кто такая Маха: до их командира ей по легендарности, конечно, далеко, но имя молодой воительницы не раз звучало в коридорах и кабинетах ковчега, выплёскиваясь оттуда на базы, в посёлки и казармы. Девушка успела заработать определённый авторитет в беспощадных схватках с десантами Воданов и слыла грамотным командиром.

– Инструктаж закончен, вылет в четыре утра. По поводу снаряжения: штурмовые костюмы, экзоскелеты. Олег на всё наше имущество установил «хамелеоны», в шлемы встроены системы опознавания «свой-чужой», вооружение каждый берет под себя. Сейчас в оружейку поступил десяток новых образцов, только пошли в производство, можете обкатать на полигоне. И ещё каждый тащит с собой десять килограммов взрывчатки. Если найдём объект, его необходимо уничтожить. Всё, на сегодня свободны, встречаемся в три тридцать в оружейке.

Задвигались стулья, первыми ушли Маха и Венг.

– Получится? – обернувшись в дверях, спросил Крейсер.

Мечислав пожал плечами:

– Пятьдесят на пятьдесят. Саша, загляни к жене, сдай ДНК, я позже тоже зайду, приказ Тихоновой.

– Если что случится, вырастят, как овощей на грядке, – понятливо усмехнулся Крейсер.

– Вырастят, – согласился Молот. – Этими играми с генетикой мы украли у себя будущее, поэтому и ДНК сдают не все, а только мы. Но я положу этой игре конец, как только отведём опасность с падшими имперцами, я уничтожу технологию. Ладно, Саш, иди, я скоро.

– Правильно это, командир, – немного помолчав, произнёс Крейсер. – Странное ощущение: вроде бы чего опасаться, есть куда отступить, но то, что тебя просто возьмут и вырастят, как-то не очень уютно, – с этими словами дверь за капитаном закрылась.

Мечислав поднялся и прошёлся взад-вперёд. Друг прав: вроде бы новая жизнь, а всё равно мерзкое ощущение, поскольку, очнувшись в саркофаге, будешь знать, что ты сдох, что не справился, а тебя снова вытащили, и только за тем, чтобы ещё раз окунуть в дерьмо.

– Мечислав Дмитриевич, – раздался в пустой комнате голос Евы.

– Чего? – нехотя буркнул Молот.

– Вы ведь собирались меня оставить, когда завтра пойдёте в пятно.

– И оставлю. Если сгину там, ты понадобишься новому мне.

Девушка встала и, преследуемая тонким лазерным лучом подошла к нему.

– Я думаю, что смогла бы тебе помочь там: я подключена к ИИ, и он ослепнет, стоит нам войти в зону затемнения. Но я сама по себе мощный передатчик. Возможно, связь не оборвётся, к тому же я самостоятельный искусственный интеллект, и если буду временно отключена от ковчега, то моих собственных мозгов это не уменьшит, – она по-человечески положила ему руку на плечо и добавила с просящей интонацией: – возьми меня с собой, я тебе пригожусь.

Майор улыбнулся, глядя на полупрозрачную девушку, которая существует, пока есть лазерный луч из коробки ноутбука. За годы общения с людьми она стала человеком, не полностью, но, сама того не понимая, общалась, как человек, а не как бездушная машина: злилась, радовалась, упрекала. Жаль, любить не может, хотя, наверное, она его любит, только по-своему, по электронному.

– Хорошо, Ева, я возьму тебя с собой, и не потому, что ты действительно можешь быть полезна, а потому, что ты часть меня, часть моей команды.

Девушка улыбнулась и вернулась за стол, причём её лицо выражало удовольствие: она радовалась. Это не укрылось от Мечислава. Глядя на полупрозрачные пальчики с наманикюренными длинными и острыми коготками, он подумал: «А машины могут любить? Есть ли у Евы единички и нолики, отвечающие за любовь?». Он видел мир, и знал, что не всё можно объяснить логикой. Например, когда хозяин машины пускает за руль постороннего, и та, что заводилась с пол-оборота, не заводится, что ни делай, но стоит хозяину занять своё место, как двигатель радостно начинает урчать. Компьютеры вообще отдельная песня… А может ли любить искусственный интеллект, программа?

– Ева, у нас есть записи прошлых забросок?

– Конечно, Мечислав Дмитриевич. Вам которую?

– Начнём с первой.

Было всего три выброски. На запись ушло около часа. Ничего интересного не нашлось: вот в туман вошёл отряд в сотню штурмовиков, фоном идут запросы по рации, в ответ молчание. Через сорок минут смотреть на серое пятно надоело, завтра на этот сумрак налюбуется. Быстрая перемотки ничего не дала, хотя, если бы в сумраке произошло хоть малейшее движение, запись автоматически встала на паузу. Группу ждали три дня, потом официально признали погибшей. Следующая запись была копией первой; на этот раз послали вдвое меньше народу, входили с другой стороны, результат прежний: отсутствие связи, пропавшая группа, пустая запись.

– Третью? – неуверенно спросила Ева.

Молот кивнул. Последняя операция проводилась ротой десантников во главе с бывшим майором ВДВ Сидорчуком, которого все называли просто Сидором. Вот над пятном раскрылись купола парашютов, затем десантники один за другим скрылись в сером мареве.

Майор привычно уменьшил масштаб, чтобы захватить всё пятно, и включил перемотку. Он не ожидал увидеть что-либо новое, надо для очистки совести посмотреть все материалы. Достав из кармана маленькую закрытую пепельницу и пачку сигарет, он прикурил и приготовился ждать. На двадцатой минуте запись неожиданно встала на паузу.

– Показать квадрат, в котором обнаружено движение, – приказал Молот.

ИИ исправно выполнил команду и вывел на карту центр пятна. Время в углу экрана говорило, что это середина вторых суток.

– Укрупнить, – картинка исправно увеличилась.

Мечислав вгляделся в серое марево: прямо над ним – два красных огонька. Это сигнал бедствия, которое прежнее начальство либо проморгало, либо проигнорировало. Но факт таков: к середине вторых суток действий в пятне кто-то из ребят Сидора остался жив.

Мечислав хрустнул костяшками и сжал челюсть. Ничего не изменилось, Гачин, ублюдок, поступил так же, как чиновники в высоких кабинетах: бросив людей в мясорубку, они тут же становились слепы и глухи.

– Ева, связь с директором.

– Да, Мечислав Дмитриевич, – карту пятна сменило лицо Тихоновой, которая удивлённо смотрела на сердитого майора.

– Ольга Николаевна, есть результат по прошлым заброскам людей в пятно. Кто-то на вторые сутки дал сигнал о помощи, две красные ракеты. Или его проморгали, или постарались не заметить. Но теперь уже не важно, важно то, что кому-то удалось выжить в пятне больше суток.

– Ваш вывод? – серьёзным голосом спросила Ольга.

– Вывод простой: по какой-то причине люди могут войти в пятно, но не могут оттуда выйти.

– Вы никуда не пойдёте, – пристукнув кулаком по столу, строго произнесла Ольга.

Молот усмехнулся. Ольга приподняла кулачок, под которым обнаружилась впечатляющая вмятина.

– Пожалейте мебель, – попросил Мечислав. – Я пойду в пятно в любом случае, – добавил он, глядя, как в глазах собеседницы разгорается недоброе пламя. – Придётся выполнить второстепенную задачу: выяснить, что произошло с нашими людьми. Хотя я это выясню так или иначе.

– Молот, давай без энтузиазма. Как в прошлый раз: сделай дело – и сваливай оттуда, – в голосе Железной леди прорезались заботливые нотки.

– Как выйдет, Ольга Николаевна. Как выйдет.

Ева словно почувствовала настроение шефа и оборвала разговор. Майор несколько минут сидел, молча глядя на экран, по которому бегали точки, обозначающие людей. Неожиданно его затопила грусть, жуткая тоска, в голове всплыли обрывки старых споров, ночные разговоры, её смех. Что он приобрёл? Служение? То, чем занимался всю жизнь. Служил не людям у власти, а стране, которая потом вытерла об него ноги. Теперь то же самое. Ради служения он убил женщину, которую любил, а любил ли? Не мог он разлюбить её за два дня. «Не мог», – твёрдо произнёс про себя Мечислав. Получается, что разлюбил раньше. Но когда? А что, если для него эти одиннадцать лет тоже шли, просто он находился не здесь, и всё время жил без неё? Если бы она не встала на его пути… Что ей мешало отойти в сторону, отступить? Ему ведь не нужна власть, его вытащили, чтобы он разгрёб дерьмо от дорвавшихся до власти ублюдков. Почему она встала не на ту сторону?

– Ты знаешь ответ, – сказало внутреннее я.

– Знаю, – согласился Молот, – она стала такой же, как они, поэтому я убил её. И бережно храню образ той, кого увидел впервые на борту вертушки.

– И как она выглядела?

Мечислав напряг память. Какие-то неуловимые черты, а образ? А образ исчез, растаял: вот Арва в штурмовом костюме, вот она бежит к нему с метателем на руке, а вокруг горят дома. А того образа нет, есть Арва-воительница, но нет Арвы-женщины.

– Мечислав Дмитриевич, – в четвёртый раз позвала Ева, повысив уровень звука вдвое.

Майор вскинул голову и уставился на голограмму.

– Может, отменить операцию?

– Что? – на мгновение растерялся Молот.

– У вас потерянный вид, повышенный пульс, зрачки расширенные, смотрите в одну точку, бормочете себе под нос, хотя я всё прекрасно слышу.

– Ева, отстань. Тоже мне, психоаналитик нашёлся.

– Я же видела вас сегодня ночью с этой блондинкой, я видела, как вы её, простите за грубость, «имели». Пока она содрогалась от оргазма и ничего не видела и не слышала, вы бормотали: «это не она».

Мечислав резко встал и вышел в коридор, хлопнув дверью и пробормотав:

– Да пошла ты в жопу, аналитик херов!

Несколько минут он стоял и курил. Когда третий окурок был раздавлен каблуком, вернулся в класс. Он чувствовал себя лучше: состояние апатии наглухо забила злость.

– Собирайся, у нас много дел, надо подготовить снаряжение.

Ева послушно кивнула и исчезла вместе с монитором, на столе остался пластиковый ноутбук, размером чуть побольше записной книжки. Майор сунул его в карман и быстро пошёл в сторону лифта.

Когда двери лифта открылись на жилом уровне, в середине которого располагалась его квартира, майор замер. До квартиры полсотни шагов, до двери бара меньше десяти, и плевать, что до восьми вечера никому не продают спиртное он второй человек в ковчеге.

Майор уже повернулся к дверям столовой, за которой одновременно располагался и бар, как двери за спиной снова открылись, и кто-то тронул его за плечо: нежно, аккуратно, без какой-либо угрозы. Если бы это было сделано резко, человек, зашедший сзади к спецназовцу, неминуемо бы получил локтем в лицо и поспешил бы к доктору, зажимая разбитый или сломанный нос. Но сейчас, не чувствуя опасности, Молот повернулся, аккуратно сбросив руку, которая и не пыталась его удержать.

– Марина? – удивлённо произнёс он. – А ты что здесь делаешь?

Главный доктор ковчега улыбнулась и взяла его под руку.

– Я здесь, чтобы помочь, – тихо сказала женщина. – Тебе нужно отдохнуть.

– Мне нужно выпить! – отрезал майор, в нём опять начала закипать злость.

– Тебе не надо пить, хотя, если хочешь, пей, но завтра вместо тебя пойдёт Гюрза или Лопата.

Эти слова мгновенно остудили порыв Мечислава. Она права: неважно, сколько будет выпито, важно, что завтра он останется. День клонился к вечеру: оказывается, Молот просидел за картой чуть дольше, чем планировал.

– Пошли, я провожу тебя, дам несколько таблеток, и утром ты встанешь свежим и бодрым, а от твоего отчаянья не останется и следа.

И Мечислав согласился. Недавние мысли, вспышка гнева, слова Евы – это ударило по нему, он чувствовал себя уставшим, разбитым и абсолютно пустым, и кое-что ещё знал наверняка: если эту пустоту ничем не заполнить – работой, женщиной, войной – она поглотит его. За этими мыслями он не заметил, как дошли до его квартиры.

– Сын дома?

– В интернате.

Двери распахнулись, и Марина, пропустив Мечислава вперёд, словно опасалась, что он сбежит, вошла следом. Про бардак, что они устроили с Риввой ночью, она ни слова не сказала, только удивлённо изогнула бровь.

– Я скажу завтра, чтобы комнату прибрали, нехорошо, если сын увидит.

– Спасибо, – искренне поблагодарил майор.

Чёрная вода полилась в стакан, а следом отправились две таблетки. Вода зашипела, напитываясь каким-то газом. А рядом легла ещё одна, напоминающая капсулу.

– Эту проглотить и запить вот этим, – женщина показала на стакан.

Майор, как человек военный и дисциплинированный, выполнил указание в точности, и мгновенно свалился на диван. Марина укрыла Молота одеялом, положила под голову подушку, с трудом забросила на диван ноги.

– Справилась? – раздался мужской голос от двери.

– Да, Саша, всё хорошо, – обернувшись и заметив мужа, произнесла она. – Он сорвался, слишком много навалилось.

– Знаешь, кто такой Железный Феликс? – спросил Крейсер.

– Дзержинский?

– Он. Этот парень стальной. Я поражаюсь, как он ещё не спятил, для одной жизни этого много, а тут всего пару месяцев прошло. Ладно, не будем ему мешать.

Марина положила ноутбук майора на стол, и тут же появилась голограмма Евы.

– Спасибо огромное, Марина Владимировна, я опасалась, что он сорвётся.

– Ты умница, – похвалила ИИ докторша. – Ты о нём хорошо заботишься, но ему нужна настоящая женщина. Сильная, несгибаемая, такая же, как он.

– Арва была такой, но её больше нет, – грустно заметила Ева.

– Дай ему время. Главное – не допускать подобных срывов.

– Вы получили видео из класса?

Марина кивнула:

– Это меня встревожило. Его нужно отвлечь, иначе он сломается, и завтрашняя операция – лучшее для этого средство.

– Александр Михайлович, – обратилась Ева к стоящему позади жены капитану, – вы не могли бы подготовить снаряжение майора, завтра с утра будет некогда, и он будет винить себя.

– Я сделаю.

– Спасибо, – поблагодарила супругов ИИ. – А теперь, если не возражаете, я немного поработаю.

Те кивнули и вышли, дверь за ними закрылась.

– Ты думаешь, к завтрашнему дню он будет в порядке? – раздался из динамика голос Тихоновой.

– Да, директор. Эта операция важна для него не меньше, чем для ковчега. То, что произошло сегодня, копилось последние месяцы. Первая трещина появилась, когда он убил Арву. Что бы он не думал, или не говорил, но он по-прежнему любит эту женщину, просто, сцепив зубы, в одиночку борется с потерей.

– Чем мы можем помочь?

– Ничем. Или он справиться сам, или вскоре вы его будете воскрешать заново. И придётся использовать материал, который был получен до того, как он убил её.

– У нас нет времени воскрешать его и заново вводить в курс дела.

– Тогда придётся положиться на Мечислава, думаю, он справиться.

– Хорошо, – согласилась Тихонова. – Я буду ждать. Следи за его состоянием и сразу докладывай, если начнёт вести себя странно. Хотя он всегда себя так ведёт.

Связь прервалась, и комната погрузилась в тишину. Свет, повинуясь команде Евы, погас, осталось свечение монитора, напротив которого сидела голографическая девушка, что-то печатающая на сенсорной виртуальной клавиатуре, и темнеющее окно с любимым видом Мечислава – снежным Домбаем без туристов и горнолыжников.

***

Файра фон Касс зло смотрела в экран, на котором в очередной раз шла картинка, полученная со спутника-шпиона: четверть круга хронометра различных кадров и коротких записей. Девушка устала, нажала на паузу, останавливая воспроизведение. Уже двое суток прошло с момента бегства, двое суток одиночества. Она никогда не думала, что настанет момент, когда ей захочется поговорить, не важно с кем, важно, чтобы это был живой человек.

Девушка встала с кресла и подошла к открытому бару. Два десятка различных бутылок: вины, коньяки, настойки из ярки – все бутылки были дорогими марочными, половину Файра уже вскрыла и продегустировала. Если бы не этот бар, который она мародёрила третий день, бывшая княжна, наверное, завыла бы с тоски. Вот и сейчас она проигнорировала лёгкие вина и сразу взялась за «ярку». Плеснув в широкий стакан с толстым дном жёлтую жидкость, она вернулась к столу и, усевшись в кресло, сделала маленький глоток. По времени Торна сейчас полдень, а она уже прилично накачалась. Хотя кому она сейчас нужна трезвая, да и вообще, кому она нужна? Княжна без Империи, беглянка, которая бежит к дому, которого больше нет.

Файра сделала ещё один глоток и бросила взгляд на экран. Там, посреди океана, на огромной платформе, омываемой штормовыми волнами, стоял город Воданов. Если хронометр не обманул, и прошло три тысячи циклов, а города морского народа уцелели, это что-то да значило. Да, они застыли в развитии, платформы, которые постоянно ремонтировались, похожи на одежду нищего – латанную и грязную, но «островитяне» уцелели. Их корабли по-прежнему бороздили океан, на верфи, которая попала в кадр, строили несколько новых. Файра без труда узнала броненосцы, которые были новшеством морского народа три тысячи циклов назад. Огромные, обладающие большой огневой мощью, хорошо защищённые, именно они являлись залогом безопасности водного государства.

Девушка снова запустила запись: огромный кратер на месте столицы Пиров, свежий, от силы десяток лет, по улицам бродят жалкие уродцы, роясь в развалинах и периодически пожирая друг друга. Несколько записей из пустыни Турмов бывшую главную инквизиторшу не интересовали: голая степь на месте столицы тоже не притягивала взгляд. Куда всё пропало? Не осталось даже руин.

Девушка сделала ещё один глоток и бросила взгляд на экран. Последние кадры, которые передал спутник: странные квадратные сооружения недалеко от гор и люди в форме, напоминающую имперскую.

Несколько минут она неотрывно смотрела на застывший кадр. Это всё, что у неё осталось, её единственная надежда. Только бы долететь, только бы приземлиться, а там она вернёт себе всё, что потеряла. Если эти люди – потомки имперцев, если они живут идеями Империи, тогда у неё будет шанс. Она последняя княжна правящей династии!

Файра залпом осушила стакан и направилась в душ. Адмиральский челнок – это не десантный бот.

– Чёртов Нарс, – произнесла Файра вслух, – жалкий барон, как он посмел поднять мятеж против законной наследницы престола империи?

Девушка скинула одежду на кровать и, не удержавшись, полюбовалась на своё отражение в большом зеркале, встроенном в дверцу стенного шкафа. Передряги последних дней, бегство с корабля, ничуть не убавили её красоту. Из зеркала на Файру смотрела слегка пьяная стройная девушка с красивой небольшой грудью, прикрытой густыми платиновыми волосами, с округлыми бёдрами и длинными ногами.

Файра подмигнула отражению в зеркале и улыбнулась, девушка из зеркала улыбнулась в ответ, продемонстрировав великолепные белые крупноватые зубы.

– Ничего, – сказала бывшая главная инквизиторша отражению, – они за всё ответят.

Отражение беззвучно, одними губами, повторило текст. Файра вошла в маленькую душевую кабинку и включила воду. Впереди пять дней полёта, а значит, у неё достаточно времени, чтобы опустошить весь бар.

«Интересно, – нежась под тугими тёплыми струями, подумала Файра, – припомнила ли эта тварь-адмирал баронессе фон Сил, что та была любовницей княжны?». Воспоминания о жгучей брюнетке возбудили Файру, но княжна прекрасно понимала, что эта страница перевёрнута, и свою молодую любовницу она никогда не увидит.

***

Нарс фон Вален, адмирал вольного флота, стоял на мостике, глядя в сторону сиреневого шарика, который недавно служил ему домом. Когда-то он был преданным слугой императора, проводником его решений, теперь он сам по себе. Империя перестала существовать, этот флот – последний её осколок, потерявшийся три тысячи циклов назад в глубине ледяного космоса. Пять кораблей, двадцать тысяч команды – вот всё, что уцелело. Теперь он сам себе хозяин, капитаны присягнули ему на верность, а те, кто не согласен…

Нарс довольно ухмыльнулся. После того, как сбежала инквизиторша – племянница императора, – по флоту прокатилась волна беспорядков. Барон всегда знал, что верность династии в крови у жителей Империи. И сколько им ни пытались втолковать, что Нарс и капитаны не мятежники, и Империи больше нет, не вышло. Пришлось безопасникам и абордажным командам железным кулаком подавлять бунты. Это стоило жизни двум тысячам бунтовщиков, и если бы только рядовой состав! Более трёхсот младших офицеров и почти сотня старших, включая двух первых помощников капитанов, присоединились к мятежу. Две тысячи верных этой сучке!

Нарс сжал кулак и легонько стукнул по поручню. Она недостойна их любви! Ему пришлось принять тяжёлое решение, и он его принял. В связи с тем, что пленников набралось больше полутора тысяч, казнь в виде повешения стала неактуальной. Но оставлять в живых последователей флот-инквизиторши было верхом безумия. Поэтому коллегия флот-капитанов во главе с Нарсом приняла жестокое, но единственное верное решение: всех бунтовщиков заперли на посадочных палубах, после чего, задраив люки, открыли шлюзы.

Нарс вздрогнул, вспомнив, как искорёженные декомпрессией тела вылетали в открытый космос. «Но ведь подействовало», – сказал адмирал сам себе. За последние половину дня ни одного доклада о вольнодумных речах или сочувствия беглой княжне. Страх и сила – самые эффективные инструменты поддержания правопорядка. Сейчас младшие офицеры наводят порядок, а через двадцать минут соберётся совет флот-капитанов. Флот движется к Торну, и надо решить, что делать.

Все изучили данные, полученные со спутника, многое осталось неясным, но одно адмирал вольного флота знал точно: никто не ждёт их с распростёртыми объятьями. Старые противники Воданы живы и здравствуют. Странные люди на непонятной базе расположились неподалёку от места, где некогда была столица Империи. За место под лучами светоносца придётся грызться. Одна надежда, что на лунной базе уцелело хоть что-нибудь пригодное. Даже если удастся раздобыть боеприпасы для трёх кораблей, победа будет стремительной. В ангарах немало штурмовиков, способных с недосягаемых высот обрушиться на врага. Что делать с выжившими, Нарс решит позже, сейчас главное – победить. Но если оставаться на таком тихом ходе, то до планеты лететь не меньше четырёх месяцев, Однако с тех пор, как «Славный Найф» превратился в груду искорёженного металла, стало проще: остальные корабли могут провести ремонт и выйти на сверхсветовую. И если коллегия капитанов даст добро, то за несколько дней можно подлатать корабли и достичь планеты гораздо быстрее.

– Адмирал, вас ждут, – раздался за спиной вежливый голос Бара.

Нарс развернулся и быстрым уверенным шагом отправился на мостик. Рядовые и офицеры, попадающиеся навстречу, вытягивались по струнке и отдавали честь. Правда, адмиралу слегка резало слух въевшееся в кровь «слава империи», но он относился к этому, как к пережитку. Потом, когда в головах людей угнездится, что всё, связанное с прошлым, навсегда там и осталось – империя, император, его великолепный дворец – тогда и исчезнет это клич, а пока пусть.

Молодой офицер с нашивками флот-лейтенанта вытянулся по струнке, предварительно сделав шаг влево, дабы уступить дорогу адмиралу, и, ударив себя кулаком в левую сторону груди, выкрикнул:

– Слава императрице!

Нарс, который миновал офицера, не сразу понял, что насторожило его в этом выкрике, а Бар вообще ничего не заметил. Адмирал быстро развернулся – как раз для того, чтобы увидеть направленный в него ствол пистолета. Сухо щёлкнул выстрел, пуля, которая должна была ударить его в спину, попала в левое плечо. Бар рванулся к офицеру, закрывая собой упавшего адмирала. Ещё дважды сухо ударили по ушам выстрелы, флот-капитан споткнулся и ничком рухнул на шершавое покрытие пола. Флот-лейтенант сделал шаг вперёд, чтобы добить адмирала, но Нарс успел вытащить из кобуры свой плазменный пистолет. Беззвучно из дула вырвалось голубое пламя, несколько секунд мятежник, не веря, смотрел на свою грудь, в которой появилась опалённая дыра размером с кулак, после чего рухнул на мёртвого первого флот-капитана. О том, что помощник мёртв, Нарс догадался по остановившемуся взгляду и струйке крови, сбегавшей из уголка губ.

Коридор наполнился людьми, его подняли, кто-то зажал рану, тело Бара унесли, потом появился начальник госпитальной службы флагмана. Вредный старикашка молча обработал рану, порадовавшись, что сквозная, после чего распорядился доставить адмирала в лазарет, где его немедленно запихнули в регенератор.

– Чёртов фанатик, – выругался Нарс, когда остался один. Плечо перестало ныть, пулевое отверстие затянулось всего за час, но флот-врач распорядился оставить адмирала на всю ночь.

Нарс понимал, что сам виноват в произошедшем: расслабился, думал, что раз с бунтами покончено, значит, не осталось недовольных. А вот и остались, только действовать теперь будут иначе. Бара жалко: хоть и карьерист, но свой выбор он сделал, встав под знамёна адмирала.

Нарс почти уснул, когда бесшумно открылся лепесток шлюза и в бокс вошла девушка с погонами лейтенант-врача; она старалась делать всё как можно тише, чтобы не разбудить адмирала.

Нарс наблюдал за ней из-за слегка приоткрытых век. Девушка встала рядом с койкой и на мгновение замерла, словно собираясь с духом. Нарс пытался вспомнить, кто она такая: яркая брюнетка с длинными шелковистыми волосами, заплетёнными в тяжёлую толстую косу, миндалевидные черные глаза, ладная фигура, стройные длинные ноги. Где же Нарс её видел?

И тут гостья решилась: длинные пальцы сомкнулись вокруг рукояти офицерского кортика и неуверенно потащили его из ножен.

Адмирал собрал всю волю в кулак, чтобы не выдать себя. Девушка примерилась и, резко подняв руку, ударила. Она целилась в шею, в сонную артерию. Наверное, она убивала человека впервые, но была врачом и прекрасно знала, как это лучше сделать. Рука Нарса рванулась на перехват. Лет десять назад, когда он был ещё флот-лейтенантом, он выиграл армейский турнир по рукопашному бою между подразделениями, а в финале уложил командира гвардии его императорского величества; именно тогда и начался его карьерный взлёт.

Руки помнили: девушка, получившая мощный удар по нервному окончанию, разжала кисть, и офицерский кортик улетел к противоположной стене. Вскрикнув, она ухватилась за ушибленное место, с ужасом уставившись на вскочившего с постели адмирала. Нарс не стал долго раздумывать: мощный апперкот опрокинул хрупкую брюнетку, которая, приложившись затылком о створку шлюза, потеряла сознание. Присев рядом, он вгляделся в лицо. Ну конечно, как он мог забыть? Эта брюнетка часто мелькала в отчётах его информаторов: баронесса Грена фон Сил – любовница Файры, как он мог про неё забыть? А вот она про него не забыла.

Взяв со столика коммуникатор, Нарс вызвал начальника службы безопасности флагмана:

– Куц, это адмирал, немедленно пришлите в медицинский отсек двух сотрудников и поставьте у моих дверей охрану. Почему я обязан сам разбираться с очередным покушением? Ещё раз подобное повторится, вы потеряете не только должность, но и голову.

– Слушаюсь, адмирал, – вытянувшись по стойке смирно, отчеканил начальник службы безопасности. Нарс прекрасно видел, как он побледнел. – Сию минуту будет исполнено, господин адмирал, больше такого не повториться, господин адмирал.

– Надеюсь, Куц, очень надеюсь, – сурово произнёс Нарс и отключился.

Безопасник не обманул: не прошло и минуты, как в палату ввалились бугаи в чёрной форме и, скрутив пребывающую в бессознательном состоянии баронессу, выволокли девушку в коридор.

– Адмирал, с вами всё в порядке? – вытянувшись по стойке смирно, поинтересовался старший наряда.

Нарс кивнул:

– Организуйте охрану. Мне надоело, что на меня постоянно покушаются всякие фанатики. Девушку в изолятор, можете не допрашивать, я точно знаю, что она действовала по собственной инициативе. Действуйте, флот-сержант.

– Есть, – отчеканил безопасник и, отсалютовав, покинул медицинский бокс.

Нарс уселся в кресло для посетителей. Его взгляд наткнулся на валяющийся у стены офицерский кортик. Глупая девчонка, ведь могла проще сделать: добавить в лекарство яд, он бы выпил… Нет, ей надо было обязательно перерезать ему горло.

– Связь со вторым флот-капитаном Генгом, – отдал он команду коммуникатору.

– Слушаю, адмирал, – появившись на небольшом виртуальном экране, произнёс второй помощник, а после смерти Бара – первый.

Несмотря на поздний час, он был на мостике, и, как всегда, безупречно выглядел: никаких признаков усталости, чисто выбритое лицо, отглаженный мундир. Иногда педантичность второго флот-капитана раздражала адмирала, но сейчас не до того.

– Генг, объявите по кораблям, что завтра в полдень на посадочной палубе состоится казнь изменницы – бывшей баронессы Грены фон Сил.

– Адмирал, она дворянского происхождения, такие приговоры подписывает лично император, – возразил флот-капитан.

Нарс поморщился. Генг был тугодумом, вот и сейчас до него никак не могло дойти, что нет больше ни императора, ни Империи, его повелитель адмирал Нарс фон Вален, и больше никто.

– Генг, когда вы уясните, что всё, что осталось от Империи, сейчас находится на пяти кораблях, которыми командую я? И я отдал приказ! Ваша задача – без лишних вопросов его выполнить. Вам всё ясно?

– Так точно, – отчеканил Генг. – Я всё сделаю.

– Отлично, флот-капитан, я знал, что на вас можно положиться, – фраза прозвучала прохладно, для себя Нарс решил при первой же возможности избавиться от тугодума, который к тому же был потомком именитого графского рода. Есть много офицеров, которые могли занять его пост, и были умны и преданны адмиралу, но в силу происхождения не смели и мечтать о таком взлёте.

– Отпустите девочку, – раздался за спиной старческий голос.

Нарс не обернулся: он знал, что старик придёт просить за свою подчинённую.

– Измена не то преступление, которое можно простить. Если бы она воровала лекарства, и вы бы вступились, я бы плюнул и выпустил её, но она пыталась убить меня, и это я ей простить не могу.

– Люди ещё не знают, заприте её где-нибудь, но не казните, – попытался сопротивляться врач-капитан.

– Уважаемый, господин Снар, – оттолкнувшись от пола ногой и крутанувшись на кресле на сто восемьдесят градусов, адмирал оказался лицом к лицу с врачом, – вы бы так не говорили, если бы она пыталась убить вас.

– Она глупая девчонка, влюблённая в госпожу Файру, вот и всё. Она мстит за то, что вы так поступили с княгиней, пощадите её.

– За два дня мы казнили две тысячи человек, преданных Файре и несогласных с моими приказами. Почему я должен сделать исключение именно для этой шалавы?

– Она ребёнок, обычный любящий ребёнок, – снова произнёс старик.

– Она взрослая женщина, способная сама отвечать за свои поступки. Если бы она не сунулась ко мне с кинжалом, я бы про неё не вспомнил. Давайте закончим этот разговор, завтра её казнят.

Врач-капитан резко кивнул, принимая решение адмирала, и гордо удалился, выражая несогласие с ним.

***

Баронесса Грена фон Сил сжалась в углу. Когда она шла убивать Нарса, посмевшего поднять руку на её любимую, она была полна решимости, но сейчас… Сейчас на холодном металлическом полу сжалась испуганная девчонка.

Шлюз открылся, впуская одного из охранников. Тот поставил перед ней поднос с едой. Девушка никак не прореагировала. Она – урождённая баронесса – не опустится до того, чтобы перед ней, как перед собакой, ставили на пол миску.

– Поешь, – прохладным голосом произнёс безопасник, – это последняя трапеза в твоей жизни, завтра в полдень тебя казнят. На посадочной палубе уже монтируют виселицу.

– Тогда какая разница, повесят меня сытой или голодной? – дерзко ответила Грена.

– Снар очень просил тебя поесть, – равнодушно произнёс охранник и вышел.

Едва за ним закрылась дверь, девушка взяла ложку. Она всё поняла: врач-капитан флагмана, ворчливый старикашка, который постоянно порицал её за связь с княгиней, предлагал ей выход. Девушка собрала волю в кулак и съела всё, что на подносе. Через десять минут появился охранник и забрал посуду.

Грена снова сжалась в углу, она чувствовала, что с ней что-то происходит: девушку клонило в сон, стало легко, тревога отступила, она закрыла глаза и уснула, чтобы не проснуться никогда.

***

– Разрыв сердца, – развёл руками молодой врач.

Нарс, стоящий возле стола, на котором лежало тело баронессы, сплюнул и, бросив злой взгляд на Снара, вышел. Адмирал был уверен, что старик помог Грене избежать виселицы, но никаких доказательств у него не было. Молодой лейтенант, проводивший вскрытие, не нашёл следов яда или каких-либо препаратов. Добыча ускользнула, оставив о себе на память офицерский кортик, который теперь украшал стену в каюте адмирала. Рядом с кортиком висел пистолет, из которого стрелял в него молодой флот-лейтенант.

– Адмирал на мостике! – преданно выпучив глаза, проорал флот-капитан Генг.

Все вскочили с мест и слаженно рявкнули:

– Слава империи!

Нарс с трудом заставил себя не морщиться и через силу выдавил:

– Слава…

– Казнь отменена, – начал доклад помощник, – флот продолжает двигаться к заданной точке, ночь прошла без происшествий.

– Вольно, – отдал команду адмирал, офицеры вернулись на места. – Закрытую связь с флот-капитанами.

– Есть! – отчеканил Генг.

Адмиральский пульт управления от остального мостика отделила «завеса», засветились четыре монитора, капитаны молча ждали слов предводителя.

– Я распорядился начать ремонт кораблей, – начал Нарс, – если мы выждем несколько дней, то сможем двигаться к Торну со сверхсветовой скоростью, и через девять дней после старта будем там. Из наших кораблей только «Славный Найф» не подлежал ремонту и задерживал нас, теперь этот фактор отсутствует. Скоро мы сможем вернуться домой. Флот-капитаны, я готов услышать ваши соображения.

– Вы позволите, адмирал? – спросил Акирон, командир «Звёздного потока», на котором беглая княгиня жестоко подавила мятеж.

– Слушаю, – благосклонно кивнул Нарс.

– Ситуация на кораблях очень тяжёлая, почти все экипажи, за исключением флагмана, переполнены в два, а то и в три раза, системы жизнеобеспечения работают на максимуме, и если хотя бы одна выйдет из строя, мы получим новый бунт. Я считаю ваше предложение по остановке и ремонту целесообразным: если нам удастся выйти на сверхсветовую, напряжение среди членов экипажей спадёт. Все живут одной мечтой – как можно быстрее вернуться домой. И если мы пообещаем в течение двух недель достигнуть Торна, это поднимет ваш авторитет и избавит нас от многих проблем. Я так считаю, сэр.

Нарс внимательно изучал лица капитанов. Похоже, все согласны с Акироном.

– Решено, я жду отчёты технических служб пострадавших кораблей, как быстро они смогут привести их в готовность к прыжку.

– Есть, адмирал, – слаженно рявкнули трое капитанов, четвёртый, Зерд, промолчал, поскольку «Великий Налт», как и флагман «Торн», мог в любой момент перейти на сверхсветовую.

***

Высадка завершили в кратчайшие сроки, за сорок секунд. Двадцать два бойца, три центнера боеприпасов и опытный образец БМП с экипажем. Причём технику включили в состав десантной группы всего за несколько часов до старта.

Второе отделение под командованием Крейсера, выгрузившееся первым, отцепило периметр, обезопасив зону высадки. До границы «серой зоны» оставалось меньше километра.

Транспортник, доставивший их, поднялся вертикально метров на сто и рванул прочь на полном форсаже.

– Обделались, летуны, – презрительно бросила Маха.

Молот промолчал. Он думал немного иначе, и никак не показывал, что его бросает в дрожь от зоны затемнения, в которую придётся войти. Скорее всего, остальные бойцы, включая Крейсера, чувствовали себя так же: храбрились, как Галя, старались не показать другим свой страх.

– Крейсер, что у тебя?

– Ничего, командир, всё чисто, и впереди, и сзади, и вообще везде. Правда впереди ограничено границей пятна, сканер будто обрубило.

– Понял, держи периметр.

– Есть! – отчеканил бывший морпех.

– Группе А, проверить снаряжение, выход к пятну через пять минут, – приказал майор. Сам перешёл на закрытую частоту, – Крейсер, если через пятнадцать минут не дадим о себе знать, уходи и уводи людей, и пусть стирают это пятно с лица земли. Хоть вторую Хиросиму здесь устройте, но чтобы оно исчезло, ты меня понял?

– Понял, – нехотя отозвался капитан.

– И передай спасибо Марине, она вчера здорово мне помогла.

– Сам скажешь, – забив на субординацию, буркнул Саша, – нельзя с таким настроем туда идти.

– Саш, туда вообще идти нельзя, – отшутился Молот, – но мы пойдём, с таким настроем или с другим. Группа А, вперёд! – скомандовал Мечислав и занял своё место в цепи.

Одиннадцать бойцов разделились на пары, майор возглавлял тройку. Цепь, растянувшаяся на двадцать пять метров, стремительно приблизилась к пятну. Прямо перед границей замерла. Молот оглянулся, бросив взгляд на отделение Крейсера, которое, как и приказано, держало место высадки.

– Вперёд! – подстёгивая себя, скомандовал майор и первым шагнул за завесу.

Один шаг, всего один, но как изменился мир! Видимость упала до сорока метров, внутренняя связь пропала, радар отказал.

Мечислав поднял согнутую в локте руку и сжал кулак, на языке спецназа это значило «замерли». Серое марево, словно туман, правда, не такой густой. Растительность нулевая, сухая земля, тусклый свет, пробивающийся сквозь завесу, не позволял флоре расти, только изредка на камнях виден какой-то лишайник.

Обернувшись, он понял, что дороги назад нет, там точно такое же марево, никакой равнины, ничего. Бойцы тоже выглядели растерянно, они вертели головами и, ощетинившись стволами на четыре стороны света, ждали…

– Ева?

– Да, Мечислав Дмитриевич, – голос ИИ фактически привёл Мечислава в экстаз. Он не один. – Ты можешь установить связь с группой Б?

– Нет, товарищ майор, могу говорить только с вами, связь с ковчегом потеряна, я даже затрудняюсь определить наше местонахождение.

– Понятно, – дрогнувшим голосом произнёс Молот. – Тогда только вперёд. – Но сначала, – майор достал ракетницу и дважды выпустил вверх две красные ракеты.

Сигнал для Крейсера, значивший: уходи, с нами всё кончено. Потом хлопнул по плечу ближайшего бойца и сделал круговое движение указательным пальцем. Тот всё понял и повернулся к майору спиной. Молот достал из рюкзака штурмовика полуметровый штырь с небольшим утолщением на конце и с силой вогнал его в землю.

– Ева, сигнал маячка чувствуешь?

– Да, Мечислав Дмитриевич.

– Хорошо, – обрадовался Молот. – Тогда вперёд, – скомандовал он, но, вспомнив, что связи нет, рукой дал знак к началу движения и первым шагнул в сторону, где раньше должен быть центр долины.

Молот представлял, что должны чувствовать бойцы, видевшие, как он запускал ракеты. Все знали, что билет может оказаться в один конец, но одно дело знать, а другое дело осознавать, что конец вот-вот наступит, и если они не столкнуться со скрывающимися здесь тварями, то вскоре их накроют бомбами собственные лётчики.

Прошёл час. Группа на минимальной скорости шагом двигалась вперёд. Ничего не происходило: ни объектов, ни тварей – вообще ничего. Серое марево, пустое и безжизненное.

– Наверное, так выглядит пустота, – заметила Ева.

Она подключилась к камере штурмового костюма и обозревала мир посредством электронного глаза.

– Не наверное, а точно, – ответил майор, – здесь вообще ничего нет. Всем стоп, – снова отдал знаком приказ Молот. Затем опустился на одно колено, уставившись в марево, поскольку автонацел отрубился вместе с ИИ, пришлось прицеливаться по старинке. Вскинув автомат, майор направил ствол туда, где ему почудилось движение. И снова ничего.

Простояв так три минуты, он поднялся и отдал приказ двигаться дальше. «Дальше» – сколько иронии подобном приказе. В сером мареве он звучал издевательски. «Брести» – вот точное слова для того, что они делали. Самое странное, что здесь отсутствовали какие-либо следы орды. Ни помета, ни следов лап, ничего. Такое ощущение, что её здесь и не было никогда.

– Задолбало, – не выдержав, произнёс Молот и, набрав шифр, убрал защитный щиток шлема.

Ни ветра, ни запаха, ничего. Обычный затхлый воздух, без какого-либо движения. Бойцы остановились и уставились на командира. Мечислав простоял две минуты. Ничего не произошло, дышать вполне можно, а самое главное – теперь можно общаться.

Майор постучал по шлему и показал знак «ОК», бойцы принялись набирать коды деактивации лицевых щитков. Один за другим с шлемов исчезала матовая защита, вскоре все избавились от неё, потом просто стояли, вдыхали воздух. Говорить не хотелось.

– Командир, какие будут приказы? – спустя несколько минут поинтересовалась Маха.

– Приказы? – Мечислав озадаченно покрутил головой, пытаясь понять, что можно приказать людям, находящимся на территории «нигде». Он сам был растерян, от страха не осталось и следа, и если бы на него навалилась какая-нибудь тварь из тех, что были в орде, он бы обрадовался ей, как близкому родственнику, правда, потом бы пристрелил.

– Кто что заметил?

– Кроме того, что здесь ничего нет? – спросил Тенг, один из лучших рукопашников группы и великолепный снайпер.

Молот смерил его осуждающим взглядом.

– Простите, командир, – извинился штурмовик. – Какие будут приказы?

– Маха, бери пять человек, разверни короткую цепь, дистанция между бойцами десять метров, идёшь справа от меня, я возьму левый край. Все команды голосом. Двигаться в пределе видимости, расстояние между флангами цепи – не больше двадцати метров, из видимости не пропадаем, если теряемся, все возвращаются к маяку. Сигнал у всех отображается?

Собравшиеся вокруг спецназовцы кивнули.

– Идём через центр долины к левому краю, туда, где засекли сигнал бедствия. Передвигаемся перебежками, со скоростью десять километров в час, пробежали пятьсот метров – замерли, осмотрелись, ничего подозрительного – идём дальше.

– Командир, а как быть с вашим сигналом к немедленной атаке? – задала она мучивший всех вопрос.

Молот с минуту стоял, думая, что ответить, и наконец решил сказать то, что его беспокоило:

– Тебе не кажется, что бомбардировка обречена на провал?

Галя несколько секунд обдумывала данную мысль, и кивнула, соглашаясь.

– Это не простое пятно, и мы находимся далеко от края, так что теперь только вперёд.

Маха махнула рукой бойцам, которые должны идти с ней, и направилась в сторону указанной Мечиславом позиции.

– Пошли! – крикнул Молот, убедившись, что все заняли свои места, и первым рванулся вперёд.

Десять километров не предел для штурмового костюма. Если Грачин и Дерг наслаждались тем, что удалось достичь, то были люди, которые работали, и дело своё знали. С помощью технологий Падших батареи усовершенствовали и заменили на более ёмкие, скорость передвижения увеличилась до сорока пяти километров в час вместо прежних тридцати, передвигаться удавалось быстрее и дальше… Но Молот решил экономить энергию, хотя у каждого штурмовика имелся запас батарей. Он словно чувствовал, что им некуда спешить, да и несясь на большой скорости можно пропустить что-то важное.

Через каждые пять километров он оставлял в земле новый маяк – как выяснилось, это предельная дальность для обнаружения радаром.

Так прошло четыре часа: перебежка, маяк, перебежка. Изредка цепи сближались, и Молот обменивался с Махой наблюдениями. Хотя обмениваться было нечем.

– Интересно, – глядя на часы, спросил майор, – здесь вообще темнеет?

– Я так понимаю, вопрос риторический? – поинтересовалась Ева.

Сейчас все бойцы собрались вместе и, быстро вскрывая саморазогревающиеся пайки, приступали к обеду. За десять часов прошли чуть меньше сотни километров, и ничего… Ни следов других групп, ни орды.

– Риторический, – буркнул Молот.

Ситуация ему нравилась всё меньше, и если у него был шанс вернуться к жизни с другой стороны пятна, то люди, которых он повёл за собой в эту марь, такой возможности не имели. Фактически он подписал им смертный приговор. Но Молот никогда не сдавался, и сейчас его основной задачей было найти дорогу домой и вернуть туда ребят.

Час обеда пролетел незаметно и очень тихо: все молчали, и не потому, что был риск выдать себя, а потому, что сказать нечего, и мысли в головах бродили самые мрачные.

– Подъем, – скомандовал Мечислав.

Все, нехотя, поднялись и стали разбиваться на две группы, но как-то вяло, исчезла прежняя точность и быстрота, и это было одним из первых звоночков: люди начали впадать в апатию, они смирялись с текущим положением, что хуже всего.

– Бегом, – скомандовал Молот и снова повёл людей.

Они прошли от места привала всего несколько километров, когда крайний боец громко выкрикнул: «Стоп!». Мечислав припал на колено и, вскинув автомат, принялся вглядываться во мглу. Цепи замерли, бойцы механически повторяли действия командира. Но все было спокойно, серое марево оставалось пустым и безжизненным.

– Ева, видишь что-нибудь?

– Ничего, – отозвался ИИ, – я вообще думаю, что здесь ничего нет.

Мечислав проигнорировал данную фразу.

– Держать позицию, – скомандовал он и двинулся к бойцу, поднявшему тревогу.

– Что произошло? – спросил он у того, приблизившись.

Тот молча указал на небольшую выбоину перед собой. Там лежал скелет, обтянутый черным штурмовым костюмом. Но самое поганое то, что в затылке зияла дыра, размером в кулак, сам череп расколот надвое, а края входного отверстия обожжены. Напрашивалась самая очевидная из версий: выстрел затылок с близкого расстояния боеприпасом РАК9.

Мечислав внимательно осмотрел место вокруг. Ничего не обнаружив, перевернул труп. Что ж, нечто подобное он и ожидал: руки покойника стянуты впереди каким-то обрезком шнура, но хуже было то, Молот знал покойника: на груди рядом со званием стояла фамилия. Старший лейтенант Васин, заместитель Сидора.

– Все сюда! – крикнул он.

Люди оставили позиции и поспешили на зов командира.

– Что думаешь? – поднявшись, спросил он у Евы.

– Думаю, наши мысли сходятся. Василька казнили. Причём сделано из оружия ковчега.

– Как же хреново быть правым, – пробормотал Молот и повернулся к подошедшей Гале. – Это Василёк, замком Сидора.

– Я знала его, мы разок работали вместе, – отозвалась девушка. – Мерзкая смерть в мерзком месте, – осмотревшись, произнесла она.

Остальные согласились.

– Рассыпаться цепью, дистанция пять метров, идём медленно, ищем следы, – распорядился Молот.

Приказ был выполнен с определённым оживлением: у бойцов появилась хоть какая-то цель. Все тронулись вперёд, и через полсотни шагов наткнулись ещё на двух штурмовиков, эти погибли в бою: разорванная в клочья броня, переломанные кости, развороченная грудная клетка. Сразу ясно: этих рвали когтями.

Сняв жетоны с погибших, Молот осмотрел пустые ранцы и карманы: ни запасных батарей, ни патронов, ни еды, значит, выжил кто-то ещё, кто собрал снаряжение и ушёл дальше.

– Облазить всё в радиусе ста метров. Найдите следы боя, враг был повержен.

Спецназовцы разбежались, но грамотно, не выпуская друг друга из поля зрения. Мечислав стоял рядом со скелетами, пытаясь решить головоломку. У него в голове никак не вязался труп Василька со связанными руками и дыркой в затылке.

– Тут целое кладбище! – выкрикнул один из бойцов. – Тварей сорок лежит…

Молот быстро пошёл в указанном направлении, следом поспешили и остальные бойцы. Трупы лежали брошенными в глубокий овраг, который можно назвать каньоном. Рядом валялось ещё несколько тел штурмовиков.

Но самым интересным были не трупы, а пещера. Судя по рисунку боя, твари пёрли оттуда.

– Похоже, ответ на один вопрос мы нашли, – обратился Молот ко всем сразу, – и наша цель внизу. Двое спускаются, остальные прикрывают. Вперёд!

Галя сделала знак, и пара бойцов, ловко используя многочисленные уступы и трещины, стали спускаться. Оказавшись внизу, они, встав на колено, взяли местность на прицел.

– Следующая пара, – приказал Молот.

Вскоре почти весь маленький отряд очутился внизу, наверху осталась последняя троица.

Мечислав хотел скомандовать им спускаться, как откуда-то сверху раздалась длинная очередь и крик Махи:

– Твари!

– Спускайтесь, прикроем! – заорал Молот.

Троица штурмовиков бросила поливать пока что невидимого противника очередями и быстро полезла вниз по протоптанной дорожке.

Твари появились, когда им осталась примерно половина пути. Их было немного – всего несколько десятков, и восемь стволов почти мгновенно подавили их. Вскоре Маха и её бойцы спустились вниз.

– Командир, надо уходить, их там сотни! – крикнула девушка, подбегая к Молоту.

Мечислав обернулся и бросил взгляд на пещеру. Это было единственной возможностью уйти.

– Отходим вглубь пещеры, – скомандовал он. – Варк, у входа установи пару противопехоток, а подальше от входа фугас помощнее. Остальные прикрывают.

Проделали чётко, как на учениях. Пять человек пятились, остальные отстреливали одиночных тварей, возникающих на гребне, потом менялись. Штатный минёр отделения, невысокий лысый крепыш, быстро установил пару мин и трёхкилограммовый фугас.

К моменту, когда дошли до входа в пещеру, наверху бесновалось около двух сотен тварей, несколько летающих и плюющихся какой-то ядовитой гадостью успели сбить прежде, чем те, сделав глубокий охват, сумели атаковать маленький отряд с тылу.

– Дайте им спуститься, и как только наберётся побольше, подрывай фугас, – скомандовал Мечислав. – Огонь только по летающим!

Стрельба быстро стихла, и лишь изредка раздавалась короткая очередь из автомата, бесшумно улетал в серую марь сгусток плазмы или луч лазера. И очередная летучая погань шлёпалась на землю.

– Следите за тылами! – крикнул Мечислав, всадив пару пуль в очередную бестию, состоящую из огромной зубастой пасти, когтей, шипов и пары крыльев, которая мерзко плевалась мелкими шариками, которые, упав на землю тихо, взрывались, оставляя воронку глубиной в сантиметр. Проверять, как на них отреагирует щит и тем более броня, не хотелось.

Твари медленно лезли вниз, и вскоре на подступах к пещере собралось штук сто, если не больше. Они словно чего-то ждали: не атаковали, но и не давали людям уйти, даже летающие прекратили свои заходы. Так продолжалось минут тридцать.

– Если ломануться, не удержим, – стоя на колене и целясь в кучу, тихо и не очень уверенно произнесла Маха.

Как ни странно Молот думал так же.

– Варк, подрывай, всем укрыться, – скомандовал Мечислав и первым нырнул за большой обломок скалы.

За мгновение до подрыва он увидел, как судорога прошлась по орде тварей, они слаженно качнулись вперёд, и именно в этот момент в самой гуще сработал фугас. Взрывная волна подбросила вверх тех, кто находился ближе всего, а пламя, словно круг на воде, пожрало тех, кто подальше. Вдобавок ко всему осколки породы шрапнелью хлестнули по тем, кто не пострадал от взрыва, а слитные выстрелы закончили избиение.

Но сверху лезли новые и новые твари, этот бой заведомо проигран.

– Уходим вглубь, штурмовики с Эрами прикрывают.

Троица с плазменными ружьями пристроилась в хвост, а Молот пошёл впереди, прикрываемый парой спецназовцев. Первый раунд остался за ними, но вечно игра в кошки-мышки продолжаться не могла, и в этой игре они были явно не кошкой. Изредка он видел голубоватые отсветы, на мгновение разгоняющие темноту подземелья – это тыловой заслон отстреливал различных тварей сгустками плазмы. Туннель, по которому пришлось продвигаться был велик, не меньше пяти метров в ширину, а свод терялся где-то во тьме. Но Ева каким-то образом определила, что высота около семнадцати метров. Туннель уходил вперёд с наклоном вниз. Молот и штурмовики спускались всё глубже под землю.

Через час атаки тварей прекратились, майор сильно сомневался, что удалось уничтожить всех, значит, по какой-то причине их оставили в покое, и, судя по тому, что твари обладали зачатками интеллекта и гнали противника в нужном направлении, следовал вывод, что отряд двигался к нужной тварям точке.

Туннель был прямым, без поворотов, и явно не природного происхождения: многочисленные следы когтей свидетельствовали, что вырыт он не людьми.

Так прошло около двух часов.

– Тусклый свет в конце туннеля, – глядя на сероватое пятно в полукилометре, прокомментировала остановку Маха.

– Главное, чтобы туннель вёл наружу, а не на «тот свет», – схохмил кто-то из спецназовцев.

– Головной дозор – вперёд, – проигнорировав шуточки бойцов, приказал Молот.

Двое бойцов, взяв оружие наизготовку, медленно тронулись в сторону выхода. Один был вооружён стандартным РАК, а второй – новой версией лазерного автомата ЛА8, который Турбин, как и обещал, упрятал в корпус израильского Тавора. И стильно, и небольшие габариты.

Через пять минут они достигли тусклого пятна и на мгновение растворились в его свете, после чего один вернулся в туннель и замахал фонарём.

Молот не стал долго раскачиваться: скомандовав «вперёд!», он побежал к поджидающим у выхода бойцам.

– Что там? – спросил он у спецназовца, который выглядел растерянным.

– Сами посмотрите, – неопределённо ответил тот, и Молот понял, что парень не знает, как описать увиденное.

Сделав шаг, он вышел из пещеры. Его взгляд натолкнулся на совершенно обыкновенное озеро, но вода в нём была не чёрной, а обычной голубоватой, как на Земле, а вокруг зелёная трава, синее безоблачное небо над головой.

– Земля… – раздался за спиной растерянный голос Гали. Она ещё помнила родной мир, да и фотографии и фильмы помогали не забыть его.

– Нет, – оправившись, произнёс Мечислав, – это не Земля.

И указал в небо, где на бреющем полете на них пикировала тварь, состоящая из пасти, полной острых зубов, и крыльев, сравнимых с крылом среднего самолёта. Да и сама птичка превышала размеры самых крупных земных летунов.

Очередь из РАКа слилась с вибрацией энергетических ружей и лазерных автоматов. «Птица» словно налетела на препятствие: крылья сломались, и она кувыркнулась вниз, рухнув в центр озера и подняв полуметровую волну.

– Вот откуда приходят твари, – высказал очевидное Тенг, опустив единственную в отряде снайперскую лазерную винтовку, упакованную в корпус хорошо знакомой Молоту СВУ-АС.

– Все функции штурмового костюма работают в штатном режиме, – раздался из невидимого динамика голос Евы.

Мечислав активировал лицевой щиток: дальномер, показатели жизнедеятельности автонацел, связь с бойцами, сканер частот работали прекрасно, только картинка со спутника отсутствовала, и навигатор был не в состоянии определить его местоположение.

Молот активировал встроенный бинокль и принялся разглядывать местность. Озерцо находилось рядом с гигантской горной грядой, хребет которой терялся далеко в вышине, и дальномер показывал, что в данном месте её высота превышает восемь километров. За озерцом справа раскинулся густой лес, а слева самая настоящая степь.

– Это то, что я думаю? – робко спросила Маха. Она первая стряхнула растерянность, но действительность, в которой она оказалась, поразила её так же, как и бойцов.

Галя была ребёнком, когда ковчег переместился в другой мир, а психика детей гибче, они легче принимают перемены. Сейчас она стала взрослой женщиной, и ещё один переход шокировал и напугал её.

– Да, – продолжая изучать окрестности, отозвался Молот, – это новый мир.

Тыловой дозор по-прежнему прикрывал туннель, и именно им было суждено заметить идущего по их следам человека.

– Движение за спиной, – раздался в гарнитуре голос одного из бойцов, – но это не тварь, это человек.

Молот обернулся и, сделав шаг, вошёл в туннель.

***

Всё произошло по закону, закону, так не любимому людьми – закону подлости. Челнок Файры фон Касс вышел из сверхсветовой в часе лету от Торна, оставалось задать координаты и спокойно приземлиться.

Но всё рухнуло в один момент. Старый имперский спутник, давно вышедший из строя и чудом сохранивший прежнюю орбиту, тоже желал занять именно это место в пространстве. Тяжёлый удар в кормовой отсек мгновенно смял переборку, и если бы автоматика не изолировала каюту, то беглая княгиня умерла бы очень быстро и мучительно. Хоть Файра и была пьяна в стельку, она, шатаясь, добралась до упрятанного в стену шкафа, где рядом с парадным кителем адмирала нежно-лилового цвета висел скафандр новейшей модификации, и если обычные скафандры способны обеспечить жизнь человеку в течение трёх кругов хронометра, то этот дарил своему обладателю целых девять.

Аварийная сирена орала на весь челнок, свет погас, пришлось одеваться в темноте, и сделано это было вовремя: в кормовом отсеке раздался взрыв, расколовший повреждённый летательный аппарат вдоль от носа до кормы, трещина на стене оказалась не велика, но заделать полметра рваной обшивки было нечем.

Кувыркаясь, всё, что осталось от личного челнока адмирала Нарса, повинуясь заданному ускорению, полетело к планете. Теперь княгиня понимала, каково игральным костям в стакане. Она тщетно пыталась ухватится за что-то, но её снова швыряло на стены, на потолок и пол. Наконец ей удалось обхватить руками ножку кровати и забраться под неё, хотя бы перестало крутить. Тошнило её нещадно – реакция на выпитое накануне, за два дня она почти опустошила бар адмирала. Там осталась последняя бутылка вина не самого лучшего качества, причём приторно-сладкого. Но сейчас Файра не хотела пить, она хотела жить, и если не произойдёт чуда, жить ей осталось до входа в атмосферу.

И чудо произошло: из мелких отверстий в полу, стенах и на потолке пошла пена, которая в течение минуты заполнила пространство каюты. Файру сковало, она не могла шевельнуть рукой, хотя это и не совсем верно: в скафандре она могла шевелить чем угодно, но вот сам скафандр…

Оставалось молиться и, отдавшись на милость светоносца, ждать развязки.

Разорванный челнок вошёл в атмосферу и всё быстрее приближался к земле. Становилось очень жарко. Файра не ощущала запахов, но знала, что изолирующая пена медленно горит. И теперь всё зависело от того, что победит: атмосфера или гений имперских учёных.

Учёные победили. Страшный удар заставил всё, что осталось от челнока, отскочить от поверхности, потом последовал новый удар, но уже менее сильный. Несколько раз беглую княгиню крутануло вокруг своей оси, а потом всё замерло.

Девушка почувствовала, что цель путешествия достигнута: она вернулась на Торн, теперь надо выбраться из ловушки. Это решилось до банального просто: два сильных удара о землю раскололи пену, и Файра смогла разорвать тонкий слой, отделяющий её от свободы. Развивая успех, девушка выбила внушительный кусок из-под кровати и, выбравшись в пробитую дыру, свалилась на серый камень.

Скафандр смягчил падение. Княгиня стянула шлем и её мгновенно вырвало. Утерев тыльной стороной руки рот, она разогнулась и принялась изучать окружающую местность. Здесь не было ничего общего с великолепным Торном: ни сиреневой травы, ни чёрной воды, ни розового неба – только серая марь и сплошной серый камень под ногами. Видимость отвратительная – не больше тридцати метров. Файра словно попала в туман.

Выбравшись из неудобного скафандра, она осмотрела своё одеяние. Из-за того, что она весь предыдущий день пила и вырубилась на кровати, княгиня оказалась одета. Она по-прежнему в форме инквизитора: алая парадная куртка, перевязь с кобурой плазмострела на бедре, кортик на поясе, облегающие черные штаны, заправленные в сапоги, и сами сапоги.

Посмотрев на то, что осталось от каюты адмирала, она приуныла. Часть обшивки уцелела, но самая бесполезная часть. Шкаф с набором для выживания сгорел в атмосфере. Злой иронией выглядело торчащее из пены горлышко, запаянное сургучом – та самая винная бутылка Торнского сладкого. Но сейчас выбирать не из чего, вокруг ни намёка на воду, и Файра, достав кортик, принялась выковыривать бутылку. Светоносец был милостив к своей непутёвой дочери, и бутылка осталась целой. О том, чтобы поискать в пене штопор, и речи не шло, но Файра, хоть и росла при дворе, была очень непоседливым ребёнком, с богатым опытом. Сковырнув кортиком сургуч, она извлекала из карманы круглый ключ от сейфа в её каюте на флагмане. Прочнейший керамопластик, в котором упрятан чип с данными владельца, сейчас абсолютно бесполезен как ключ, но полезен, как открывалка. Вставив ключ в горлышко бутылки, которую предварительно установила на кусок пены, она подняла небольшой камень и двумя точными ударами вбила пробку внутрь. Задача выполнена, можно пить. Файра не знала, насколько тянется серость, она не представляла, что на Торне могут быть подобные места, поэтому поступила экономно, сделав глоток бурды, которую кто-то по ошибке назвал вином. Она прополоскала рот и сплюнула, после чего сделала ещё один глоток, промочив горло. Сладкая жидкость со вкусом винограда прокатилась по пищеводу. Файру едва не стошнило, но она сдержалась.

Проверив заряд батареи в плазмостреле и убедившись, что тот почти на максимуме, экс-княгиня убрала пистолет в кобуру, а вот застёгивать не стала. Посмотрев на все четыре стороны и обнаружив, что везде почти одинаково, она, недолго думая, выбрала первое попавшееся направление и, держа в левой руке бутылку, бодро пошагала по серому камню. Её радовало, что она жива, и плевать она хотела на серую марь. Она пережила бунт адмирала, спаслась от обстрела, выжила в разбившемся челноке, рано или поздно она найдёт людей, которые ей помогут, и если они верные подданные Империи, Нарс заплатит за всё. На мгновение она вспомнила прощальный взгляд Навира, оказавшимся больше человеком, чем те, кто могли себя так назвать. От этого воспоминания стало хорошо и тепло.

Резкий звук вырвал её из беспечных раздумий. Беглая княгиня могла поспорить на что угодно, что услышала звук выстрела. Она завертела головой, пытаясь понять, откуда он пришёл На мгновение подумала, что показалось, но чуть правее снова раздался выстрел, затем короткая очередь. Кто-то от кого-то отстреливался.

Файра не колебалась ни мгновения, она вообще никогда не колебалась, принимая решения, и рванула вперёд со всей скоростью, на которую способна, и успела к самой развязке. В большом котловане у входа в пещеру стояли люди в чёрной имперской броне, ну или почти в такой. Они отбивались от огромной массы самых различных жутких тварей, а затем раздался взрыв. В отличие от Мечислава и его бойцов, у Файры не было штурмового костюма, и взрывная волна опрокинула её, а затем пришла звуковая, на какое-то время оглушившая девушку. Когда она пришла в себя и снова взглянула вниз, там остались обгоревшие разорванные в клочья трупы тварей, несколько недобитков. Видимо, люди ушли в пещеру, а выжившее зверье отправилось в погоню. И Файра поняла: эти солдаты – её единственный шанс спастись. Наткнись она хотя бы на пару подобных «зверушек», её разорвут в клочья. Им плевать, кого жрать – нищего простолюдина или урождённую княгиню, племянницу императора. Она медленно стала спускаться вниз, и пока добралась до земли, ободрала все пальцы, которые теперь кровоточили, порвала штаны на коленке, дважды едва не сорвалась вниз, но снова справилась.

Она быстро побежала к пещере. Парочка тварей, что вяло ползали по земле с оторванными лапами или вспоротым брюхом, попытались её преследовать, но Файра хоть и была племянницей императора и самой чистейшей голубой крови, но ещё была и флот-инквизитором, хладнокровной убийцей. Её учили этому с детства, и она хорошо выучила уроки. Достав плазмострел, она в два выстрела добила ползущих к ней существ и, не выпуская из рук пистолет, вошла в темноту пещеры. Одно её тяготило: она разбила бутылку вина, хорошо хоть перед спуском успела сделать несколько глотков, и теперь была очень этому рада.

Идти оказалось легко, даже в темноте. Пару раз, правда, пришлось перелазить через трупы тварей, которые забивали проход. Она вымазалась в крови, но упрямо продолжала идти вперёд. Кровь – это ничего, кровь можно отмыть. Бросок полуживого существа она почти проморгала, видимо, зверь видел в темноте гораздо лучше. Получив удар хвостом в грудь, девушка стукнулась о стену и сползла вниз. Подраненная тварь медленно начала приближаться к неподвижно лежащему человеку, она подошла вплотную и обнажила клыки, в надежде полакомиться вкусной и сладкой плотью, когда заряд плазмы снёс ей верхушку черепа. Тварь рухнула на девушку, придавив её к каменному полу и оглушив ещё раз. Если бы незнакомая массивная зверюга была не одна, Файру бы съели.

Спустя четверть круга хронометра она пришла в себя, а ещё через четверть, вся залитая липкой кровью, сумела выбраться наружу.

Кое-как встав на ноги и ощутив во рту привкус металла, она сделала шаг. Всё поплыло перед глазами, она рухнула на колени, её снова вывернуло наизнанку жалкими тремя глотками мерзкого вина. Но Файра фон Касс не умела сдаваться, такие при дворе не выживали, её сожрали бы, не задумываясь, если бы она не умела за себя постоять, бороться и бить в ответ. Сцепив зубы, она поднялась и, снова встав на ноги и упёршись рукой за стену, сделала новый шаг. Так она шла вперёд. Тварей больше не попадалось. То ли идущие впереди солдаты их перебили, то ли все ушли далеко вперёд.

Она не сразу поняла, что видит свет, просто в темноте возникла тусклая звёздочка, которая с каждым шагом увеличивалась в размерах. Это так обнадёживало, что Файра пошла, не опираясь на стену. Не доходя до выхода совсем немного, она услышала мужской голос, который произнёс что-то на незнакомом языке. Файра не остановилась, продолжала идти навстречу. Из пятна света вышел высокий солдат в имперской броне и внимательно стал её разглядывать. Два бойца, стоящие на одном колене, продолжали в неё целиться, и тогда Файра, сжав левый кулак и вскинув вверх согнутую в локте руку, выкрикнула:

– Слава империи!

***

– Не стрелять, – скомандовал Молот, увидев девушку.

Та, пошатываясь, шла к нему. Вся перемазанная в крови, цвет волос определить затруднительно, поскольку они стали бурыми от крови. Она вскинула руку со сжатым кулаком и что-то выкрикнула, Мечислав не понял, но горошина в ухе голосом Евы исправно перевела «Слава империи». От такого майор растерялся. Он неплохо знал язык кланов, но это был не он.

– Она говорит на чистом имперском, – продолжила Ева, – который был до катастрофы. Мне почему-то знакомо её лицо, сейчас попробую поискать в архивах.

– И что мне с ней делать? – поинтересовался вполголоса майор.

– Вам что, нужно объяснять, что делать с симпатичной девушкой? – ехидно поинтересовалась Ева.

– Отвянь, язва, – рыкнул Молот. – Ты прекрасно понимаешь, о чём я. Мы хрен знает где, по уши в дерьме, и вот ещё это чудо на голову свалилось. Кстати, откуда она взялась здесь? Ведь она могла прийти только вслед за нами, а значит, из пятна. Неужели время идёт здесь иначе, и имперцы уже высадились?

– Посмотрите на неё повнимательнее, – встав рядом с Мечиславом, произнесла Галя, – она устала, она измучена, явно много пережила за последнее время, она думает, что мы тоже имперцы, поскольку форма похожа, думаю, она…

– Княгиня Файра фон Касс, – раздался в ухе голос ИИ, – трое суток назад в результате бунта на флагмане, поднятого адмиралом Нарсом фон Валеном, все инквизиторы были убиты, а княгиня – главная наследница трона Империи, бежала.

– Почему я не знаю этой информации? – возмутился Молот.

– Потому, что вы были заняты последние дни, – отбрила Ева.

– Княгиня, говоришь? – глядя на совершенно растерянную девушку, спросил Молот.

– Княгиня, – подтвердила Ева и вывела на лицевой щиток досье.

Мечислав всегда поражался, сколько она может хранить в памяти.

– И как мне с ней общаться?

– Как и с Арвой, – не щадя, выдала стервозная программа. – У вас есть гарнитура, наденьте ей на ухо, я переведу.

Мечислав при имени девушки скривился, словно от зубной боли, но промолчал.

– Маха, запасную гарнитуру, – приказал он.

Девушка сделала знак одному из бойцов и достала из рюкзака наушник. Молот подошёл к совершенно растерянной девушке и, показав на наушник, приложил руку к уху, протягивая ей гарнитуру.

Файра растеряно смотрела на лица, закрытые забралами. Она не понимала, что происходит, язык этих людей ей совершенно незнаком. Но она поняла, что от неё хотят, и закрепила на ухе маленькую гарнитуру.

– Вы княгиня Касс? – спросил командир отряда.

Его речь по-прежнему звучала незнакомо, но в наушнике, который он дал, его вопрос прозвучал на совершенно правильном имперском.

– Откуда вы знаете, кто я? – удивлённо спросила она. – Какой сейчас год, кто вы такие? Приказываю ответить наследнице трона империи!

Мечислав расхохотался, следом заржали остальные, а Файра растерянно переводила взгляд с одного на другого, и не могла понять причину. Через минут майор смог остановиться. Набрав шифр. он поднял забрало и вытер пару слезинок, выступивших на глазах.

– Давно так не смеялся, – бросил он бойцам, Ева эту фразу не перевела. – Слишком много вопросов для беглой княгини без трона. Приказывать вы можете сколько угодно, только приказы ваши никто выполнять не собирается, – произнёс он, обратившись к Файре. – Вам бы вообще лучше заткнуться.

– Что вы себе позволяете? – вскидывая плазмострел, выкрикнула девушка. – Именем императора прик…

Но майор не дал ей договорить, да и церемонится не стал: молниеносным движением он выбил из красивой тонкой аристократической руки пистолет, а один из штурмовиков изящно перехватил его в полете и сунул в карман.

Файра отшатнулась к стене, прижавшись спиной, и уставилась в зелёные глаза Мечислава. Так смотрят беспомощные на властителя. Именно сейчас она поняла, что потеряла всё. Её надежды рухнули: это не имперцы и не их потомки, это чужие ей люди. Но самым обидным было осознание, что к этому моменту Файру привела её собственная игра. Не начни она атаку на адмирала, она по прежнему была бы княгиней фон Касс.

Молот сделал шаг вперёд и фактически вжал имперку в стену.

– А теперь слушай меня, – наклонившись к ней, зашептал он ей на ухо. – Уже несколько месяцев я жду ваш флот, несколько месяцев наш спутник пишет ваши разговоры. Я знаю всё, что происходило, знаю, кто ты такая и какова твоя роль в многочисленных интригах. Я – не ты, не палач, не убийца, я солдат. Сейчас мы на чужой территории, и даже не знаем, где. Хочешь выжить? Забудь о том, кто ты. Я говорю, ты выполняешь. Твой шанс выжить – я и мои бойцы. Мы поняли друг друга?

И тут Файра впервые дрогнула. Она почувствовала силу этого человека. Она была княгиней, утверждая приговоры, она была инквизиторшей, обрекая на смерть тысячи невинных, она стреляла и убивала, прорываясь к посадочной палубе, она не боялась, когда челнок развалился на куски, смело шла на тварей, и вот теперь этот человек заставил её дрогнуть.

– Я всё поняла, – едва слышно прошептала она.

– Вот и умница. Держись рядом с моими бойцами. Прежде чем что-либо делать, спрашивай. Никуда не лезь, ни с кем не говори.

Файра нашла в себе силы кивнуть.

– Тогда вперёд, – Молот развернулся и вышел из пещеры.

Беглая княгиня поспешила следом. Едва она вышла наружу, как оторопела. Она ожидала увидеть что угодно – Торн, каменное плато, но не такие краски. Даже в фантастических рассказах, которые она читала в детстве, писатели не придумывали ничего подобного.

– Где мы? – вертя головой и стараясь ничего не упустить, спросила она.

– Ты что, тупая? – раздался в ухе голос командира отряда. – Я же сказал: молчать. И вправду говорят – аристократия вырождается, совсем глухие.

За спиной Файры раздались смешки солдат.

– И, кажется, я уже говорил: мы не знаем, где мы.

– Мечислав Дмитриевич, вам не кажется, что вы слишком резки? – заметила Ева. – Она вам ничего не сделала, она устала и напугана.

– Лучше сразу приструнить, а то потом проблем не оберусь, – отмахнулся Молот. – Сейчас не та ситуация. Мне некуда её спихнуть, а нянчится с ней не хочу. Так что пусть дрожит от страха и унижения, но не мешает. Всё, хватит трепаться! Цепью двигаемся вперёд, ориентир – одинокое дерево, скорость обычная, княгиня не выдержит наших марш-бросков, а тащить её не хочу.

– Дайте умыться, – решилась открыть рот Файра.

Молот уставился на неё, как на заговорившее кресло, но быстро понял, что она права: перемазанная кровью она может привлечь различных хищников, и это станет проблемой.

– Разрешаю. Каг, Йок, прикройте её!

Два штурмовика пристроились за спиной княгини.

Файра минуту медлила, после чего направилась к озеру. Песчаный берег покрывали многочисленные следы животных. Княгиня оглянулась: двое надзирателей спокойно наблюдали за местностью, изредка косясь на подопечную. Командир о чём-то разговаривал с женщиной-бойцом, остальные, заняв позицию, охраняли их. Это хорошо слаженный отряд: они ничего не говорили, только обменивались знаками.

– Советую вам мыться быстрее, – раздался в наушнике незнакомый женский голос, – Молот не отличается терпением, вы задерживаете его, и это раздражает.

– Кто вы? – спросила беглянка.

– Разумная программа. Я перевожу вам его слова. Торопитесь. К тому же по какой-то причине вы ему жутко не нравитесь.

– Молот – это командир?

– Да, это его позывной, а зовут Мечислав.

Разговор прервался, и Файра, скинув залитую кровью куртку, принялась умываться и постаралась смыть кровь с волос, после чего попыталась честно отмыть кровь с куртки, но, похоже, это нереально. Хоть куртка и алого цвета, но запах от зверья не спрячешь.

В этом незнакомом и непонятном месте довольно тепло, курткой можно пожертвовать. Файра подняла её и швырнула на середину озерца. И тут же выскочила на берег: там, куда упала пропитанная кровью тряпка, взбурлила вода. Было далековато, но экс-княгине показалось, что сотни маленьких рыбёшек принялись рвать её на части.

К берегу спешили остальные бойцы под командой сурового Молота, а двое её телохранителей целились в бурлящую пенящуюся воду.

– Княгиня, искупаться не хотите? – с издёвкой спросил Мечислав.

– Не хочу, – холодно ответила Файра и, усевшись на песок, стала натягивать сапоги.

Мечислав на её тон не обратил никакого внимания, ему было плевать, что она сердится.

– Ну, если вы готовы, тогда вперёд, и держитесь ближе ко мне, – причём это он сказал обычным человеческим голосом.

И Файра это почувствовала: без всякой неприязни поднялась с песка и пристроилась на шаг позади этого странного человека.

***

– Мы получили условный сигнал, – доложила главная Ева ковчега.

Ольга резко вскинула голову:

– Две красные?

ИИ, вся такая официальная, только кивнула.

– Это произошло почти сразу после того, как группа вошла в зону. Видимо, майор Молотов понял, что возврата нет. Гюрза, простите, капитан Змеев, просит вашего согласия на нанесения бомбового удара по территории пятна.

Ольга с минуту смотрела на главную Еву ковчега. Опять этот Молот полез, куда не надо, и снова норовит пожертвовать собой. Знаем, проходили.

– Удар запрещаю, – наконец произнесла она, – хватит его бомбить, дадим ему время.

– Но это санкционировано самим майором Молотовым, – возразила Ева.

– Плевать. У него есть два дня, пятно сейчас не опасно, и мы будем ждать.

Ева ничего не ответила, она, в отличие Евы Мечислава, соответствовала своему званию главного ИИ. И если бы была живая, то её можно было бы представить как сухую деловую женщину, которая не позволяет себе ничего лишнего.

– Что ещё? – спросила Ольга, видя, что доклад незакончен.

– Команды загонщиков вернулись на базы, на этот раз орда уничтожена больше чем на девяносто процентов.

– Это хорошая новость. Значит, конвойщикам будет работать гораздо проще. Отчёты по поселениям?

– Предварительные подсчёты потерь среди гражданских – тысяча сорок два человека. Полностью уничтожен персонал буровой вышки, на шахте выжили двадцать шахтёров, спрятались в туннелях. На данный момент работы на всех пострадавших объектах возобновлены.

– Грустно, конечно, но некритично. Молот провёл блестящую операцию, сумев минимизировать потери. Будет обидно, если придётся выращивать его заново.

Дверь в кабинет неожиданно распахнулась и на пороге появился злющий Гюрза.

– Почему вы не подтвердили приказ? – без приглашения плюхнувшись на стул напротив Ольги, поинтересовался он.

– Мне надоело оживлять Мечислава Дмитриевича. Я дам ему два дня и только после этого пятно подвергнется бомбардировке. Причём я санкционирую ядерный удар.

– Запас Гачина? – уточнил Иван.

– Именно так. Свой заряд мы потратили на Пир, но Гачин создал две небольшие бомбы из запасов, найденных в закромах «коричневых». Их хватит, чтобы стереть с лица всю долину. Но я это сделаю только после того, как окончательно потеряю надежду на возвращения Молота. Если он уже мёртв, ему без разницы, когда я сброшу бомбы.

Гюрза несколько секунд обдумывал, затем утвердительно кивнул:

– Хорошо, сделаем по-вашему. Кстати, почему вы не предложили их использовать против орды тварей?

– Я берегу их именно для подобной ситуации, с ордой, как вы заметили, справились и без них.

– Но погибли люди, – возразил Иван.

– Люди всегда гибнут, – парировала Ольга, – поэтому давайте закончим этот разговор. У Молота есть два дня на то, чтобы выбраться, или доказать нам, что это невозможно.

– Два дня, – встав, согласился Гюрза и вышел.

***

Странное сооружение Мечислав увидел спустя несколько часов пути. За это время прошли всего пятнадцать километров: нежеланная спутница их сильно тормозила. К конце третьего часа она едва передвигала ногами. С одной стороны Молот мог это понять: искусственные мышцы костюмов делали своё дело, он и его бойцы давно привыкли к нагрузкам, а вот беглая княжна с холеными ноготками в неудобной обуви явно не утруждала себя физическими упражнениями.

– Ложись, – специально для неё скомандовал Молот, поскольку спецназовцы падали плашмя, повинуясь команде знаком.

То, как она ложилась на землю, разозлило его.

– Блин! – прошипел он. – Файра, вы можете делать это быстро, а не выбирать место, куда упасть?

– Тут яма, – попыталась оправдаться девушка.

– Да хоть гнездо равелоков! – вспомнив, как в Империи называли крупных плотоядных муравьёв, рыкнул майор. – Вы нас всех погубите! Упала и замерла. И даже если тебя жрать начали, не вздумай орать.

Пока Молот это выговаривал, то не спускал глаз с объекта, поэтому не видел ненавидящего взгляда, брошенного на него Файрой.

Больше всего это напоминало ферму: несколько километров в диаметре, загон, разделённый секциями, в которых бесновались десятки тварей, некоторые майору знакомы, некоторых он видел впервые. Посреди стояло куполообразное строение, играющее многочисленными окнами на солнце.

– Похоже, мы нашли место, где разводят орду, – выходя на частоту Махи, подвёл итог Мечислав.

– Похоже, – легко согласилась Галя. – Только нам от этого не легче. Их там пара тысяч, а то и больше, нас затопчут, мы не сдержим такое количество. К тому же мы видим только малую часть территории.

Молот и сам понимал, что атака в лоб приведёт к одному результату: к гибели группы. Но вызвать подкрепление не было возможности. Поэтому надо выискивать пути проникновения в купол создателя и его ликвидацию, либо убеждение отказаться от атак на ковчег. Хотя Мечиславу казалось, что договариваться не придётся.

– Княгиня, – обернувшись к сверлящей его злым взглядом Файре, обратился он, – подползите сюда, может, вам известно, что это такое?

Девушка нехотя приблизилась, испачкав штаны в зелёной траве и увеличив дырку на коленке ещё больше, ободрав и кожу.

– Впервые вижу, – наконец произнесла она после довольно долгого изучения объекта. – Но я знаю, что это, хотя и не могу понять, как оно здесь оказалось. Хотя теперь знаю, где мы.

– Хорошие новости! – обрадовано воскликнул Мечислав. – Не введёте нас в курс дела?

– Поторгуемся? – поняв, что у неё на руках оказался козырь, поинтересовалась Файра.

Молот поднял забрало шлема и удивлённо уставился на девушку:

– Ты совсем дура?

– Похоже, вы законченный грубиян и кретин, – огрызнулась она. – Я не собираюсь ничего скрывать, но прежде чем я расскажу всё, что знаю об этом месте, вы мне кое-что пообещаете. Я знаю, что я вам неприятна, вы знаете, кто я, и я не прошу вас меня любить, обожать или ещё что-то. Просто относитесь ко мне, как к человеку, хватит меня шпынять. Да, я та, кто я есть – беглая княгиня голубых кровей, жестокая стерва и интриганка. Но я выросла в условиях, где эти качества являются необходимыми для выживания, как для вас сила и умение метко стрелять. Просто у нас разное поле боя.

Молот задумался. По сути девчонка права: он судит её за то, что она выросла в среде, где по-другому нельзя. Принцип людоеда – тот неподсуден по законам другого общества, поскольку живёт в том, где его гастрономические вкусы являются нормой.

– Хорошо, я попробую, – наконец решил Молот. – Ещё что-то?

– Да, я поняла, что вы меня не бросите, но я прошу, чтобы вы взяли меня на свою базу, у меня есть важные новости об имперском флоте. Взамен я попрошу убежища.

– Это не мне решать, я просто солдат и мужлан, но я возьму вас с собой. А новости по вашему флоту нам ни к чему, мы и так отслеживаем все ваши переговоры, мы в курсе всех дел адмирала и капитанов.

– Хорошо, – выслушав зеленоглазого командира, согласилась беглая княгиня. – Если я правильно поняла, этот объект называется «Дрессировщик». Я случайно подслушала разговор о нём между отцом и дядей. Цель проекта – выведение боевых животных на основе генных экспериментов.

– Понятно, нечто подобное я и ожидал. Но остался второй вопрос: где мы?

– За несколько лет до того, как я стала главным флот-инквизитором, имперские учёные обнаружили проход то ли в другой мир, то ли в другое измерение. Это была величайшая тайна. Я тут ни разу не была, только знала, что он есть. Перед самым отправлением флота обсуждался вопрос о его колонизации. Объект «Дрессировщик», во избежание эксцессов, построили именно там.

– Проход единственный?

– Нет, мы пришли по туннелю, про который я ничего не знала, а основные ворота находились прямо на объекте и вели на средний остров, расположенный неподалёку от берегов Империи.

– Значит, нам по-любому туда, – Молот посмотрел на купол. – Вот только загвоздка – все острова захвачены Воданами.

– Как вы это допустили? – ехидно поинтересовалась Файра.

– Долгая история, – отмахнулся Мечислав. – А теперь не мешайте, нужно найти способ попасть в купол.

Файра оставила Молота в покое, ей было о чём подумать. Она перевернулась на спину и уставилась в необычное голубое небо. Что преподнесла ей судьба? Стремительное падение с самой вершины власти, встреча с этими странными людьми, сильными, уверенными в себе… А что дальше? Их командир, видимо, человек слова, обманывать не будет. Сказал, что возьмёт с собой, значит, возьмёт. Но что делать дальше? Она ничего не умеет, у неё нет связей, и отсутствует информация о происходящем, а вот они о ней знают всё. Эта мысль кольнула, как игла, в сердце. Они знают, кто она, её биографию и её дела, а значит, ей не светит получить хоть какую-нибудь значимую должность.

Она повернула голову, посмотрев на лежащего в паре метров от неё Мечислава, который что-то обсуждал с женщиной-бойцом, забрала у обоих подняты, но говорят тихо, а язык совершенно незнакомый.

А он красив. Не слащавый, очень мужественный, полный уверенности: понятия не имеет, где находится и как из этого выбраться, но не паникует, и бойцам не даёт. Сразу видно – бывалый. «А это вариант, – неожиданно сказала она сама себе, – похоже, он не последний человек в обществе, почему бы не попробовать заполучить его?». Это сможет открыть многие двери… Но как заставить его обратить на себя внимание? Видно же, что она ему не больно нравится, да и знает он о ней и её делишках многое. Теперь она не наследница престола, а обычный человек, нет больше толп, которые по её приказу будут делать всё, что ей заблагорассудится. Теперь всё придётся делать самой, вернее, учиться делать самой. «До чего я докатилась? – промелькнула в голове одинокая мысль. – Но по-другому нельзя, – уверенно сказала она. – Потом я займу полагающееся мне место, а сейчас надо притворяться, сцепить зубы и молчать».

– Что думаешь? – поинтересовался Мечислав у Гали.

– Трудно сказать, – она задумчиво разглядывала объект. – Похоже, «зверинец» выполняет роль охраны купола, нет никаких проходов. Либо у хозяев есть секретная тропка, либо там нет хозяев, и всё на автоматике, которая не знает, что Империи больше не существует, и выполняет заданную программу.

– Интересная мысль, – взвесив сказанное девушкой, задумчиво пробормотал Молот. – И мне кажется, второй вариант вероятнее, – добавил он чуть громче. – Пошли ребят, пусть обойдут по кругу, если и там проходов не будет, придётся идти по центру. И всё равно где, дверь, вроде, прямо напротив нас, вот через неё и надо идти.

Галя кивнула и отдала приказ бойцам. Троица быстро поползла в сторону, потом, прикрывшись оврагом, поднялась и побежала в сторону леса.

Несколько секунд Мечислав наблюдал за ними, потом бросил взгляд на беглую княгиню, которая о чём-то размышляла, глядя в голубое небо. Молот тоже посмотрел вверх. Как же он отвык от подобных красок! Вроде совсем недавно видел над Москвой, а уже одиннадцать лет прошло… Правда, для него они промелькнули почти мгновенно, чуть больше года, а если смотреть в окно ковчега на глубине сотни метров, то там за окном Домбай с таким же голубым небом. Но здесь оно настоящее, и солнце настоящее, зелёный лес и всё вокруг, такое родное и знакомое. Сколько они прошли по этому миру? Километров пятнадцать, но им угрожала всего одна тварь, и больше ничего. Может, в задницу этот Торн? Перебраться сюда, дом построить? Кто не захочет, пусть отбиваются от имперцев, Воданов, грызутся с кланами, и так далее, по списку.

Маха, которая лежала рядом с Молотом, внимательно посмотрела на него:

– Мечислав Дмитриевич, мне кажется, вы что-то задумали.

Майор внимательно посмотрел на заместительницу:

– Так заметно?

Та кивнула:

– И сдаётся мне, что-то связанное с этим миром.

Молот всегда поражался проницательности некоторых женщин.

– Ты права. Разве тебе не нравится здесь? Разве не соскучилась по голубому небу и зелени? Тебе не хотелось бы остаться здесь? Плюнуть на эту мышиную возню с имперцами, их потомками, Воданами, Пирами. Просто жить. Построить дом, завести семью, хозяйство…

Девушка ошарашенно слушала майора, даже рот приоткрыла от удивления. Его слова проникли в её уши и, как яд, растеклись по мозгу, парализуя остальные мысли, касающиеся войны с имперцами, тварями, интриг в ковчеге. Она сама не поняла, что автоматически кивнула в ответ, а из приоткрытого рта на вздохе вырвалось единственное слово:

– Хотела.

– Вот и я захотел, – отозвался Мечислав. – Увидел всё это и захотел. А лабораторию эту я разнесу по камешку, твари отправятся в небытие, туннель обрушу, построю дом на берегу озера, и пошли все в жопу со своими разборками! Покоя хочется. Но сейчас уйти нельзя, скоро здесь будет имперский флот. И перед тем, как уйти, нужно покончить с проблемами, нельзя оставлять такой хвост. К тому же я просто обязан вернуться за сыном.

– Ты столбишь этот мир за собой?

– За нами, – поправил Маху Молот. – Мы его открыли, а значит, он наш.

Девушка задумчиво посмотрела вокруг. Живописная природа, отсутствие цивилизации. Если бы не лаборатория, оставшаяся от имперцев, можно назвать это место раем.

Появились бойцы, ходившие в разведку.

– Мы обследовали периметр, нашли огромные ворота, ведущие внутрь горы. Километрах в пяти на восток. Вокруг следы орды. Похоже, ворота ведут на базу, там собирают тварей или содержат. Дверь напротив нас – единственная. Узкий коридор, надёжно защищённый от тварей, воротина на электрозамке, вскрыть – дело минуты.

Молот опустил щиток забрала и дал максимальное увеличение. Осмотрев территорию ещё раз, майор пришёл к выводу, что штурм может быть удачным. Во всяком случае, пока не откроют дверь. Что будет внутри, вопрос второй.

– Идём одной группой, – начал он планировать налёт. – Я на острие, построение коробочка, княгиню в центр. Если кто бросится – уничтожаем. По тварям в вольерах огня не открывать. Вскрываем дверь, дальше по обстоятельствам.

Для княгини он специально повторил, что от неё требуется:

– Идёшь внутри построения, никуда не лезешь. Слушаешь внимательно команды. Говорю упасть – упала, говорю квакать, будешь квакать… – Немного подумав, он достал её пистолет. – Держи, но не доставай, пока не скажу. Если мы погибнем, ты сама по себе, но пока мы живы, даже не вздумай хвататься за свою пукалку, и тем более не стоит стрелять по нам: завалю на месте. Ты всё поняла?

Девушка кивнула. Тон, которым произносились последние слова, не оставлял сомнения, что стоит ей совершить подобную глупость, Мечислав, не задумываясь, выполнит данную угрозу. Она протянула руку и забрала свой плазматик:

– Я буду послушной.

– Надеюсь, – отозвался Молот. – Рег, бери её на руки, придётся тебе носильщиком поработать, сейчас важна скорость, отпустишь, когда достигнем ворот.

Штурмовик, здоровенный парень с ЭРом, кивнул и, закинув ствол за спину, мгновенно подхватил девушку на руки. Она вздрогнула от неожиданности и хотела запротестовать, но группа Молота уже построилась в боевой порядок, и на скорости в сорок километров рванулась к цели.

У Файры в ушах засвистел ветер, она не могла открыть рот, чтобы вздохнуть, пришлось дышать носом. Три километра до объекта пролетели за пару делений хронометра. Метров за триста до ограды бойцы сбавили скорость, и вперёд вырвались два штурмовика. Один из них на ходу вскинул непонятный прибор, чем-то похожий на пистолет, и выстрелил в замок. Из толстого дула ударила молния, мгновенно перегруженный замок расплавился, дверь ничего не держало, и один боец, остановившись, ударил по ней ногой, та со скрипом распахнулась.

Через секунду остальной отряд достиг цели. Коридор был узким, едва четыре метра в диаметре, твари по обе стороны бросались на решётку, пытаясь добраться до людей, та жалобно скрипела, но сдерживала напор тел, некоторые из которых весили больше полутора сотен килограммов. Файру опустили на ноги и, как и приказывал Молот, взяли в коробочку. Когда очередная тварь с разбегу ударилась о решётку, княжна инстинктивно ухватилась за рукоять пистолета.

– Не дури, – раздался из гарнитуры голос командира.

Для Файры это было лишние подтверждение, что тот ничего не упускает из виду. Она поражалась слаженности бойцов: отряд действовал, как единый организм. Она не знала, отдаёт ли командир приказы, или те и так знают, что делать, без всяких напоминаний? И если так, это высший пилотаж. В Империи такой подготовкой обладали лишь императорские гвардейцы и несколько подразделений инквизиции, которые занимались уничтожением агрессивных сект.

– Тронулись, – приказал Молот, и группа вошла в коридор.

На этот раз они двигалась медленно, так что княгиня, которая успела отдохнуть, легко поспевала за спецназовцами и их суровым командиром. Твари бросались на решётку, просовывали сквозь прутья лапы, пытаясь дотянуться до бойцов, но те, вооружившись ультразвуковыми клинками, отрубали их, не раздумывая. Приказ «не стрелять» исполнялся беспрекословно. Боец, идущий рядом с княгиней, взмахнул клинком, и очередная конечность рухнула к его ногам. Воздух разорвал вопль раненной твари. Поскольку у Файры не было костюма, она ощущала ароматы испражнений и пота, вонь стояла жуткая. Девушка крепилась, как могла, надеясь миновать загоны до того, как её вывернет в очередной раз. Не хотелось показывать слабость перед этими людьми, они это запомнят навсегда. Ей подобные воспоминания не нужны.

Она выбрала свой путь, она знала, как достичь нужного результата. Пока Мечислав о чём-то разговаривал с женщиной-бойцом, она взвешивала все «за» и «против», ей очень не хватало информации о нём. И первым вопросом был: есть ли у него женщина? Если есть, это могло стать проблемой: у них не те отношения, чтобы ради неё он отказался от другой. Но эти вопросы можно оставить на потом, сейчас надо выбраться живыми.

Группа достигла двери без происшествий. Дверь оказалась ржавой, создавалось впечатление, что её не открывали много лет.

Молот внимательно осмотрел замок: стандартный имперский, ещё один плюс к правдивости информации, которую сообщила Файра.

– Варк, действуй, – приказал Молот и уступил место самому низкорослому из всей команды, хотя тот был чуть меньше метра восьмидесяти.

Штурмовик внимательно осмотрел дверь. Как и всё у имперцев, она была полукруглая и открывалась, уходя вглубь стены. Достав электронный взломщик, он лезвием ножа поддел кожух цифровой панели и стал присоединять контакты к схеме. Иногда он снимал один из зажимов и вешал на новый контакт. Так продолжалось минуты три. Потом на панели взломщика пискнул зелёный диод, и дверь со скрипом, отшелушившая остатки краски и ржавчину, наполовину въехала в стену. Дальше она застопорилась, видимо, что-то мешало, но проход открылся довольно широкий, чтобы по одному пройти внутрь.

Едва полукруг двери дрогнул, штурмовики, стоящие рядом с дверью, взяли на прицел медленно открывающийся коридор. Его тускло освещали лампы зеленоватым светом, плафоны покрывала тонким слоем пыль, этим и объяснялся полумрак коридора, заканчивающегося через пять метров идентичной дверью, разве что выглядела та намного лучше. Её не терзали три тысячи лет солнце и снег, дожди и туманы.

Молот несколько секунд смотрел в глубину здания и пока не видел опасности. Сделав знак паре штурмовиков, он взял на прицел коридор. Те поднялись с колен и медленно, не опуская оружия, вошли внутрь. Осторожно, шаг за шагом, подсвечивая себе фонарями, установленными на шлемах, сантиметр за сантиметром продвигались вглубь. Наконец они достигли двери. Один из них наклонился и разгрёб толстый слой пыли, достал какую-то рамку.

– Нашли план базы, – стирая пыль, доложил штурмовик. – Он общий, никаких уточнений, только номера кабинетов и уровни, больше всего похоже на план эвакуации.

– Все внутрь, – отдал приказ Молот. – Варк, закрой входную дверь, не хочу, чтобы нас атаковали со спины.

Группа по одному просачивалась внутрь. Старались ступать осторожно, но вскоре облако пыли, поднятое двумя десятками ног, достигло верха, видимость упала до метра, а когда Варк закрыл за собой дверь, Файра не могла видеть ничего дальше вытянутой руки. В отличие от остальных, которых пыль совершенно не беспокоила, она не выдержала и чихнула, подняв почти полноценную пылевую бурю.

– Будьте здоровы, княгиня, – раздался в ухе голос Мечислава.

– Это что, знак внимания? – спросила полушёпотом Файра.

– Просто вежливость цивилизованного человека, вас подобной считать нельзя.

– Это почему? – взбрыкнула девушка. Её сильно задело подобное презрение. – Империя была самой просвещённой страной на планете! Здесь рождались великие художники, музыканты, поэты. Мы изобретали всё новое, которое потом растекалось по остальным странам, словно круги от брошенного в воду камня.

Молот посмотрел на её возмущённое лицо. Она ждала ответа, и он у него был.

– Цивилизация – это не только развитие науки и искусства, – наконец произнёс он, закончив изучать её лицо. – Это моральные качества людей, которые живут по тем или иным законам. Мы многое узнали об Империи. Я многое узнал о вас и ваших офицерах за последние месяцы. Вы жестокие кровожадные твари, которые готовы ради собственной выгоды, а иногда и просто так, от скуки, идя во вред даже собственным интересам, продать, предать, убить своего ближнего, который повернулся к вам спиной. Не это ли вы уготовили Нарсу фон Валену? Как мы сегодня выяснили, вы родились в таком обществе, но это не значит, что я считаю его цивилизованным. Эти мальчишки, – он указал на своих бойцов, – не слишком образованы, у них нет родословной, но в них больше чести и достоинства, чем в вас, княгиня. Мы поняли друг друга?

Файра слушала его речь молча, она только растерянно хлопала глазами. На секунду она увидела себя так, как он видит её, и это ей не понравилось. Но княжна в ней мгновенно подняла упавшее знамя, и приготовилась дать достойный ответ мужлану, который посмел разговаривать с ней подобным поучительным тоном, как он отвернулся. Даже не видя его лица, которое скрыто за забралом шлема, она поняла, что на нём презрение к ней, к её народу и ценностям.

– Варк, вскрывай, – отдал приказ Мечислав. – Всем внимание! Мы не знаем, что там и кто там, поэтому предельная осторожность, мы пришли сюда все вместе, и я хочу, чтобы мы вышли отсюда также вместе. Никакого геройства, никаких авантюр, делаем работу и уходим. Вам всё понятно?

– Так точно, товарищ майор, – синхронно гаркнули десять бойцов, и компьютеру пришлось понизить громкость выкрика, чтобы командир не оглох на левое ухо.

– Рег, княгиня на тебе, временно будешь прикрывать её, – приказал Молот. – Приглядывай за ней.

– Будет сделано, командир, – отозвался гигант.

Он был самым высоким из штурмовиков, почти два метра пять сантиметров, а ширина плеч больше метра. Любимец женщин, гроза Воданов, один из немногих выживших штурмовиков Гали. Прославился тем, что, контуженный, был взят в плен, но, очнувшись, разорвал верёвки и перебил весь экипаж катера – двенадцать человек – голыми руками, потом самостоятельно довёл его до берега к небольшому порту, который содержали члены одной из общин. Оттуда связался с Арсеньевой. Это был один из первых успехов вялотекущей войны на побережье.

Потянулись секунды ожидания. Варк не спеша ломал замок, с ним он возился дольше, чем с уличным. Наконец тот пискнул, уступив знаниям штурмовика, и дверь отъехала в сторону. Все мгновенно вскинули оружие и взяли на прицел проход. Но оттуда ничего не бросилось. За дверью оказался небольшой круглый зал метров восемь в диаметре, с десятком дверей и постом охраны посередине.

Молот сделал Бойцам знак двигаться вперёд и пошёл за ними.

– Ждите здесь, – бросил он Регу.

Файра, которая приказа не слышала, хотела сделать шаг следом, когда на плечо легла лапища в чёрной перчатке и удержала её на месте.

– Жди, – раздался в гарнитуре незнакомый голос.

Экс-княгиня послушно замерла. Она смотрела, как мужчины и женщина медленно двигаются по залу, каждый контролировал свой сектор, никто никуда не торопится, не суетится, не лезет в сектор напарника, все движения выверены и отточены.

– Территория безопасна. Пошли, – раздался в гарнитуре Файры голос бойца, он легонько подтолкнул девушку в спину.

– Полегче, – прошипела она, поднимаясь с пола, стараясь отряхнуть пыль, покрывающую одежду. Теперь она снова была грязной с ног до головы.

– Извини, не рассчитал, – спокойно ответил штурмовик.

Девушка решила, что он вполне искренен, и решила не усугублять ситуацию.

– Извиняю, – довольно тепло ответила она и пошла в зал.

Поскольку помещение было больше и, похоже, до сих пор вентилировалось, пыли здесь оказалось гораздо меньше.

Она сразу направилась в сторону командира, который что-то обсуждал с женщиной-бойцом, которая, судя по всему, была ещё и его заместителем. «Интересно, между ними что-то есть?» – Мысль шальная, но зацепила, к тому же женщина довольно привлекательная.

Штурмовик, которого командир называл Варгом, возился с пультом охраны. Файре хватило одного взгляда, чтобы понять: этот пульт никогда не оживёт. От панели управления остались одни ошмётки, прочный металл рвали и, скорее всего, когтями.

– Работала с такими? – заметив её интерес к пульту, поинтересовался Мечислав, оказывается он уже несколько минут стоял рядом с неподвижной Файрой.

– Работала, но этот пульт своё отслужил, – охотно ответила девушка.

Командир штурмовиков набрал на клавиатуре, вделанной в запястье скафандра, комбинацию кода, и щиток исчез.

– Что ещё знаешь об этом объекте? Где врата?

Девушка покачала головой:

– Никто не знал, кроме моего отца, его брата и ещё нескольких придворных, что курировали проект.

– Но ты же следующая императрица, – в голосе мужчины проскользнул сарказм.

– Вот если бы я ей стала, тогда я бы владела полной информацией, – парировала собеседница.

Молот кивнуло и подошёл к Варгу:

– Ну что?

– Есть результат. Пульт уничтожен безвозвратно, – начал доклад штурмовик, – но это была просто тупая злая сила, исполняющая приказ, но не способная на импровизацию. – Варг протянул Молоту диск с памятью. – Записывающая аппаратура не пострадала.

Мечислав достал из кармана Еву:

– Сможешь проиграть?

И тут Файра не поверила своим глазам. Мгновение – и рядом с ним материализовалась девушка, трёхмерная, выглядевшая как настоящая, только чуть прозрачная, так в фильмах изображали призраков. Темные волосы, раскосые глаза, стройные ноги, юбка чуть ниже колен. Экс-княгиня сделала шаг вперёд и ткнула пальцем в бедро незнакомки, палец погрузился в тело. От неожиданности она вздрогнула, хотя подсознательно к этому приготовилась. Надо сказать, голограмма была великолепной, а сама девушка – очень красивой.

В глазах Файры проскользнул похотливый огонёк: если бы та была живой, инквизиторша обязательно постаралась бы заполучить её в свою постель. Она питала слабость к брюнеткам и никогда не считалась со средствами, если желала обладать чем-то или кем-то.

– А вот этого не надо делать! – возмутилась девушка. – Я же не пою тебе песни прямо в ухо, вот и ты соблюдай мою территориальную свободу.

– Ты? Это ты со мной разговаривала? – растерянно спросила Файра.

– Я. Меня зовут Ева.

– Файра фон Касс, – рефлекторно представилась княгиня.

– Ева – искусственный интеллект, – пояснил Мечислав. – Ты можешь прочитать данные с этого диска?

Ева провела рукой над ним, из маленькой узкой ладошки с длинными изящными пальцами выскочил лазерный луч, который мгновенно начал считывать дорожки.

– Информация обработана. На этом диске записаны данные со всех камер объекта за последние сутки, а если быть точными, то за семнадцать часов двенадцать минут.

– Проиграешь?

Ева кивнула и вывела объёмное изображение перед Молотом:

– Я перемотаю на самое интересное.

И события ускорились, сливаясь в одно сплошное пятно.

Прошло секунд десять, когда картинка резко замерла и дальше двигалась уже на обычной скорости.

– Всё началось в лаборатории, – пояснила Ева. – Там занимались экспериментами по контролю над разумом.

Молот внимательно смотрел на события, которые произошли здесь очень давно. Лаборатория вполне стандартная: куча оборудования, о котором он не имел ни малейшего представления, и три человека в скафандрах салатового цвета. В центре помещения в стеклянной колбе размером три на три сидела тварь, отдалённо напоминающая человека.

– Останови запись и увеличь тварь в «стакане», – приказал майор.

Изображение застыло, экран увеличился в размерах. Теперь он стал примерно два на два, тварь заняла всё пространство.

– Какая гадость, – брезгливо произнесла Файра, разглядывая подопытного.

Мечислав проигнорировал высказывание. У твари не было кожи, к нервам тянулись десятки проводов из пучка на потолке, отчётливо виднелись волокна мышц.

– Ева, анализ, – приказал Молот.

– Это человек, – мгновенно откликнулся ИИ, – женщина, за тридцать, шрам от удалённого аппендикса. Не могу сказать, каким образом её привели в подобное состояние, но, возможно, в результате многочисленных хирургических вмешательств, облучения и неизвестных мне опытов.

– Дальше, – приказал Мечислав.

Картинка снова вернулась к прежнему размеру, но проекция осталась в формате два на два. Из пластиковой коробочки ноутбука пошёл звук.

– Агара, ты слышишь меня? – подойдя и постучав в стекло, спросил один из «салатовых».

– Агара? – невольно выкрикнула Файра.

– Стоп запись! – приказал Молот. – Кто такая Агара?

Все взгляды обратились к девушке, за исключением двух штурмовиков, которые, несмотря на интересный фильм, охраняли остальных, сканируя помещение зала.

– Агара фон Гор, – не слишком охотно пояснила беглая княгиня, – видная аристократка, принадлежащая к древнему дворянскому роду. В случае гибели моей династии у неё были призрачные шансы вступить на престол, плюс редкий талант – она была прекрасным оратором, люди за ней шли беспрекословно. За год до того, как меня назначили флот-инквизитором, она подняла восстание в одной из окраинных областей Империи. Мой отец, не раздумывая, послал туда несколько полков. С бунтом покончили. Надо сказать, обошлось малой кровью, пятьдесят тысяч убитых и около семидесяти пленных, которых частично казнили, частично отправили на рудники.

– Действительно не слишком много, – довольно легко согласился Мечислав. – А что стало с зачинщицей?

– Она погибла в последнем бою.

– Похоже, что нет, – усмехнулся Молот. – Видимо, кого-то очень заинтересовал её талант общаться с людьми. Ева, что по этому поводу есть в архивах?

– Очень мало, краткие сведения о семье и дата смерти.

– Понятно, давай дальше.

Запись снова пришла в движение. Мужчина ещё разок стукнул по стеклу «стакана», но существо внутри никак не среагировало.

– Вером, – приказал он.

Что делал второй человек, сидящий за пультом, видно было плохо, но существо мгновенно скрутили судороги.

– Похоже, подали ток, – прокомментировала произошедшее Ева.

Существо открыло глаза и уставилось на своего мучителя. Это были обыкновенные человеческие глаза, полные боли и тоски. Мужчина достал маленький экран и приложил к стеклу, существо подалось вперёд, чтобы поближе рассмотреть.

– Это твой сын, ты помнишь Жайка?

Существо забилось в ремнях, но те держали крепко.

– Да, это последний из Горов, – злорадно произнёс мужчина. – Ты пережила всех, твоя дочь, обвинённая в измене вместе с тобой и отданная солдатам, твои мать и отец, двое братьев – все они мертвы, а вот теперь и твой сын. Жуткая смерть, не правда ли?

– Его захватили после мятежа на одном из звёздных крейсеров, – неожиданно произнесла Файра. – Я утверждала приговор: по приказу отца он не был повешен, его выкинули в открытый космос, его убила декомпрессия.

Мечислав смерил её недобрым взглядом и снова вернулся к изображению.

– Все мертвы, а ты жива, – продолжал «салатовый», – и будешь служить императору. Ты будешь покорной, мы усилили твой потенциал, он на сорок шесть процентов стал мощнее, чем когда ты была обычным человеком. Теперь ты будешь беспрекословно исполнять его волю.

В глазах пленницы появилось что-то другое, там загорался огонёк безумия, и горел всё ярче. Сначала они налились кровью, потом стали черными, словно вода на Торне, а чуть позже в них появились золотые искорки. Мучитель, стоящий вплотную к стеклу, не видел, как его коллега, которого он называл Веромом, поднялся из-за пульта и, взяв со стола какой-то тяжёлый прибор, опустил на голову напарника. Шлем раскололся с одного удара, голова сплющилась, тело замерло на стуле. После Вером замер. Экзекутор повернулся на звук и растерянно вытаращил глаза, но именно в этот момент существо добралось до него: в его глазах пропало осмысленное выражение, он молча направился к загипнотизированному Верому и, сняв шлем скафандра, начал выдавливать тому глаза. Тот не кричал. Через минуту Вером замертво рухнул на пол, а старший подошёл к пульту и нажал несколько кнопок. Сначала вниз упали блокировочные ремни, потом стакан раскрылся на две половины.

Агара одним движением освободилась от проводов и медленно и неуверенно ступила на пол. Подойдя к ожидавшему её вивисектору, она отдала последний приказ. Тот схватил лазерный резак и начал медленно вскрывать скафандр. При этом Агара продолжала контролировать его действия, но не блокировала нервные окончания, человек начал вскрывать сам себя, захлёбываясь криком и бьющим из горла фонтаном крови.

Это продолжалось минут пять. Именно в этот момент в лабораторию ворвались двое штурмовиков. Видимо, дар Агары оказался сильнее, чем думал её мучитель: штурмовики застыли безвольными куклами, и когда в коридоре показались бегущие к лаборатории солдаты и учёные, они открыли огонь в упор, не оставив никому ни единого шанса.

После чего Агара взглянула в камеру, и изображение лаборатории погасло.

– Она сожгла её, – прокомментировала Ева, – и переключилась на другую, когда погасла и эта, на третью, затем на четвертую.

Всего в лаборатории, по прикидкам Молота, находилось около сотни человек, часть из них стала полностью подконтрольна вырвавшемуся существу – женщиной называть то, что он видел, язык не поворачивался, остальные были жестоко убиты. Причём выстрел из плазматика можно считать спокойной и хорошей смертью.

– Вот ваша цивилизация, – бросил он Файре. – И ты такая же, как они.

Но девушка пропустила это мимо ушей, она много раз видела смерть, самую разную, сама убивала, подписывала смертные приговоры… Но то, что ей показали сейчас, было жутко, её трясло от увиденного. Она не сломалась и смогла взять себя в руки, но что-то пошатнулось в её мировоззрении. Хотя она ещё этого не понимала, в уголке сознания возникла крамольная мысль, что её оппонент прав: она тварь, она мерзость, потому что принадлежит к подобной цивилизации, а значит, она часть этого кошмара.

– А прогресс? – спросил железобетонный Крок. – Разве одна жизнь не стоит того, чтобы наука шагнула вперёд?

Мечислав повернулся.

– Извечный спор о слезинке невинного ребёнка, – бросил он. – Сколько детей можно погубить, чтобы вылечить болезнь? Ведь они так и так умрут?

– Много, – ответил штурмовик, – если это спасёт остальных.

Мечислав улыбнулся:

– Тогда всё упирается в принцип: цель оправдывает средства. Но чем оправдать данный эксперимент? Кого здесь спасали? Никого! Здесь эксперимент направлен на единственную цель – подчинение недовольных. Это недопустимо!

Все несколько минут обдумывали сказанное. Ева даже перевела разговор для Файры, после чего девушка стала ещё более задумчивой.

– Есть ещё что-то полезное? – спросил Молот у ИИ.

– Изучив расположение камер, я составила примерную план-схему бункера. Используя план эвакуации, могу указать дорогу, – она вывела новый план. – Если войти во вторую дверь справа, попадём в жилые помещения, третья дверь ведёт на склад материалов, четвертая – в оружейку, пятая – в комнату охраны, шестая – в лабораторный комплекс, седьмая…

Договорить она не успела, так как один из штурмовиков, стоящих на страже, крикнул «тревога!» и взял на прицел одну из дверей, которая медленно начала открываться. Все моментально вскинули оружие, щитки опустились, одиннадцать человек ждали. И дождались – из коридора полезли твари.

Мгновенно зал наполнился хлопками РАКов, бесшумно палили энергетические ружья и лазерные автоматы. В глубине коридора, из которого пёрли твари, рванула граната, затем ещё одна. А твари всё пёрли.

– Рег, бери Варга, вскройте дверь в жилой сектор, – скомандовал майор, – обследуйте помещение на предмет угрозы. Ева, оттуда есть другой выход?

– Да, командир, – мгновенно откликнулась девушка, которая по-прежнему была в виртуальной ипостаси, – можно попасть в лабораторный комплекс.

– Рег, действуйте, и поторопитесь. Мы их сдержим.

Два штурмовика сорвались с места и бросились к противоположенной двери. А твари всё пёрли, правда не так шустро – вал из трупов в коридоре здорово им мешал. Штурмовики, стоящие на одном колене, расположились перед дверью полукругом. Те, кто были с реактивными автоматами, перестали стрелять, теперь работали только два Эра и два лазерных автомата, запас заряда в них был бесконечным, поскольку работали они от кристаллов Арты. Во всяком случае, предела ещё никто не видел. Неожиданно из-за вала трупов вылетел сгусток энергии, напоминающий шаровую молнию, размером с колесо от легкового автомобиля. Кто-то из бойцов выстрелил по нему из лазерного автомата. А потом разверзлись врата преисподней, взрыв разбросал штурмовиков по всему залу, они поднимались оглушёнными, двое остались лежать неподвижно. На ногах устояли только Рег и Варк, да Файра, которая укрылась за пультом охраны – они находились дальше всех, но и их оглушило.

Молот, тряся головой, с трудом поднялся с пола. Его качало, в глазах двоилось. Взрыв разметал завал из тел, из коридора снова полезли твари – десятки мелких существ размером с обычную земную кошку, они состояли из переплетений щупалец, на концах которых торчали небольшие костяные наросты. Вару и Рег, оставив взлом двери, переключились на отстрел этих недоосьминогов, но их оказалось слишком много, волна тварей захлестнула бойца, который лежал ближе всех к двери, и за минуту разорвала на части.

Молот швырнул в коридор две термобарические гранаты, из коридора пахнуло жаром, на минуту твари прекратили лезть, а тех, кто успел прорваться в зал, отстреляли кое-как оправившиеся штурмовики. Лежащего без сознания отволокли к двери, ведущей в жилые помещения.

Файра с трудом сфокусировала взгляд. В отличие от бойцов Молота у неё не было костюма, девушка, тряся головой, пыталась рассмотреть, что происходит. Два штурмовика, включая того, что должен приглядывать за ней, ломали дверь, шестеро вели огонь по коридору, из которого лезли твари, ещё один валялся у стены, мёртвый или в отключке, а прямо перед ней было месиво из голубоватых монстров и останков штурмовика, месиво из мяса, перемешанное с переломанными костями. Лужа крови медленно расползалось, Файра не знала, что в человеке может быть столько крови.

От двери, которую ломали, раздался звук гидравлики, она плавно пошла вглубь, и два бойца нырнули в неосвещённое помещение.

Файра через силу сделала пять шагов и добралась до двери. Заглянула внутрь: где-то вдалеке по стенам метался свет нашлемных фонарей. Пока оттуда не раздалось ни единого выстрела. Девушка обернулась: штурмовики медленно отступали под напором тварей, командир поднял с пола коробочку с Евой, быстро осмотрел и сунул в карман.

– Укрыться! – заорал он, когда из коридора вылетел очередной энергетический сгусток.

Бойцы кое-как укрылись за разбитым пультом охраны или залегли за телами монстров. Файра успела нырнуть за перегородку, когда новая взрывная волна пронеслась по лаборатории. На этот раз она не смогла наделать дел: все бойцы остались на ногах.

– Чисто! – проскочив мимо Файры, закричал Рег.

Молот среагировал мгновенно: достав из кармана камеру на универсальном крепеже, он подкинул её к бетонному потолку, штыри мгновенно нашли неровности, выпустив на поверхность универсальный «клей». Достав последнюю термобарическую гранату, он швырнул её в коридор. Взрыв. Напор монстров опять ослаб, к тому же от многочисленных взрывов обвалился кусок потолка, на некоторое время запечатав часть проёма.

– Маха прикрывает, остальные отступают в жилой комплекс, – скомандовал он.

Двое бойцов, подхватив бесчувственное тело, быстро скрылись за дверью. Мечислав и Маха зашли последними, девушка тащила ружье погибшего штурмовика. Варк закрыл дверь и заблокировал намертво, теперь открыть проход можно только вручную. Штурмовики устало валились на пол, один стягивал с бесчувственного тела шлем. Из небольшого ранца за спиной появилась внушительная аптечка, из которой извлекли приборчик, его врач вставил раненому в рот, на панели вспыхнул зелёный огонёк.

– Жив, но в отключке, сейчас попробую привести в чувство, – сделал он краткий доклад.

– Действуй. Ева, картинку с камеры, – скомандовал майор.

Мгновенно в воздухе появилась проекция зала: тварей набилось около сотни, разных видов, причём большую половину майор видел впервые. Маленькие и большие, и одна тварь чем-то напоминающая человека, или гориллу, высотой больше двух метров, гигантские когти и клыки, густая шерсть, глаза, полные безумства. Она стояла и внимательно смотрела на дверь, за которой укрылись люди. Похоже, она вела какую-то внутреннюю борьбу, поскольку сосредоточилась на одной точке. Мечислав слегка повернул камеру, тварь смотрела на замок, видимо, пытаясь вскрыть.

– Подрывай, – приказал Молот Гале.

Девушка достала пульт и набрала кодовую комбинацию. Мгновенно экран залило оранжевым пламенем, которое через минуту ушло. На месте погибшего штурмовика осталась двухметровая воронка, изломанные тела тварей разбросаны по залу, и только «горилла» стояла, как ни в чём не бывало. Между ней и пламенем, которое продолжало лизать тела и всё, что могло гореть, поблёскивала матовая плёнка силового экрана.

– Мощна зверушка, – глядя на картинку, бросила Маха. – Но Йорог погиб не зря, во всяком случае, можно записать на его счёт полторы сотни тварей.

И действительно, твари из коридора лезть прекратили, потолок обвалился окончательно, запечатав проход завалом, чтобы разобрать который потребовалось бы несколько часов и кое-какое шахтёрское оборудование.

Молот промолчал: польза от взрыва была очевидна.

– Ева, куда вела эта дверь?

– Не знаю, – мгновенно отозвалась та, – на плане там коридор, заканчивающийся гаражом.

– Это явно не автомеханики, – буркнул майор и бросил взгляд на лежащего у стены штурмовика: ему досталось больше, чем остальным, но он уже приходил в себя.

Потеря хорошего бойца сильно ударила по отряду, потеря даже одного человека в подобных условиях была критичной.

– Свет будет? – поинтересовался Молот у Варка, который что-то мудрил возле сенсорной панели, возрастом больше трёх тысяч лет.

Тот отрицательно покачал головой:

– Похоже, часть помещений нарочно отключена от генератора.

Файра видела, как взорвался ранец мёртвого штурмовика: взрывная волна ударила в шлюз и остановилась, тот лишь немного вздрогнул. Чего у Империи не отнять, так это того, что строить умели на века.

Она присела, её жутко тошнило – видимо, когда приложило о стену, то заработала сотрясение мозга. Ей повезло, что ничего не сломала: будь стена ближе на два или три метра, её размазало бы по ней. Рядом с присел штурмовик, в руках – белая аптечка с красным крестом. Файра с трудом смогла собрать разбегающиеся мысли, но ей удалось понять, что это медик. Сквозь звон в ушах пробился голос:

– Открой рот, – попросил врач.

Она подчинилась. Он сунул внутрь какую-то трубочку, заканчивающуюся луковицей, на которой был небольшой экранчик, по которому тут же побежали буквы и цифры. Парень быстро считал показания, после чего достал инъектор и сделал укол в бедро, а затем два в предплечье. В голове мгновенно прояснилось, тошнота прошла.

– Лучше? – спросил он.

– Да, спасибо большое, – поблагодарила Файра, глядя ему в лицо, оно было обезображено толстыми красными шрамами, видимо, это случилось давно, ещё в детстве. Но, как ни странно, оно не отталкивало, не выглядело ужасно. Она воспринимало это уродство совершенно естественно.

– Меня зовут Партом, – представился парень.

– Файра, – отозвалась девушка на этот раз без титулов.

– Тебе надо поесть, – сказал врач, – в крови много алкоголя, похоже, последние дни ты мало ела, но много пила.

Он достал небольшую коробочку сухого пайка и нажал два сенсора. Раздалось слабое гудение, которое вскоре смолкло. Оторвав верхнюю крышку, он подал ей своеобразный поднос, на котором было четыре блюда, кусок хлеба, стакан с жидкостью чёрного цвета и пластиковые вилка с ложкой.

– Не торопитесь, – вставая, произнёс Парт и отошёл.

Экс-княгиня накинулась на еду. Её больше не тошнило, а есть хотелось. За пять минут она умяла всё, что было на подносе, и если бы ей предложили, попросила бы добавки. В подобных условиях этот обед из концентратов можно считать изысканным.

– Вам нужно переодеться, – раздался голос сверху.

Файра задрала голову. Над ней стоял командир отряда.

– Зачем? – поинтересовалась она.

– Затем, что мне хоть и нравится ваша грудь, но сейчас не время и не место, к тому же лучше иметь что-то более крепкое, нежели чёрная сорочка.

Княгиня опустила взгляд и растерянно уставилась на порванную сорочку, через которую проглядывая белая грудь. Она попыталась приладить оторванный участок на место, но это было заведомо обречено на провал, она смутилась и попыталась прикрыться. За всем произошедшим она не помнила, когда успела порвать одежду, зато прекрасно чувствовала, как краска заливает лицо и переползает на тонкую шею.

Она снова подняла глаза, но Молот уже отвернулся и что-то говорил девушке-бойцу. Та кивнула и, взяв с собой Варка, ушла в темноту.

Файра потеряла счёт времени, её начало клонить в сон, когда из темноты раздались шаги и к ногам княжны упал довольно увесистый свёрток.

– Одевайся, – раздался из гарнитуры женский голос. – Только сапоги придётся оставить, не нашли обувь твоего размера.

Файра благодарно кивнула и развернула свёрток, Внутри оказалась обычная имперская форма пехотинца, знаки различия тоже присутствовали: раньше форма принадлежала капралу Шорку. Девушка разулась, стянула штаны и разорванную сорочку, быстро оделась. Она думала, что в темноте её никто не видит, но для штурмовиков коридор был виден, как при ярком солнечном свете. Те спокойно любовались переодевающейся девушкой. Надо сказать, полюбоваться было чем. Мечислав несколько секунд смотрел, как она раздевается, потом отвернулся, бросив в гарнитуру: «Хватит пялиться». Но подействовало не на всех: двое отвернулись, остальные, похоже, не услышали распоряжение командира. Он перехватил ироничный взгляд Евы.

– Понравилась? – полюбопытствовала голограмма.

Мечислав перешёл на закрытый канал:

– Фигурка ничего, но это не отменяет того, что она тварь и интриганка.

– Мне кажется, ты слишком категоричен. Помни о законе людоеда.

– Помню, – буркнул Молот, – но и при таких нравах можно остаться человеком, а она нелюдь.

Ева помолчала, потом произнесла:

– Думай сам.

Майор отмахнулся: не о том думать надо. Гориллообразная тварь по-прежнему стояла посреди разрушенного зала; с другой стороны завала слышалась возня, кто-то пытался пробиться.

– Может, попробуем её завалить? – предложила сидящая рядом с ним Маха. – Откроем дверь, в упор из подствольника, а потом из всех стволов.

Молот задумался. Идея заманчивая. Похоже, эта тварь лидер, именно её приказам подчиняются остальные, но хватит ли мощи пробить щит, которого сейчас, похоже, не было? Ведь с ним не справились десять килограммов взрывчатки, вдвое мощной чем С4.

– Не думаю, что выйдет, – всё взвесив, произнёс он. – Эта защита нам не по зубам. Варк, что там с дверью?

– Могу открыть в любой момент, – отозвался штурмовик.

– Хорошо, всем подъем. Рег, «принцесса» на тебе, остальные держат периметр, идём одной группой.

Бойцы вставали, проверяли оружие, опускали щитки шлемов. Файра тоже поднялась и уверенной походкой подошла к Мечиславу, который снаряжал дисковый магазин к РАКу.

– У вас осталось оружие погибшего бойца, я заметила, у него почти нет отдачи, дайте его мне, я буду сражаться.

Молот уставился на неё, словно с ним тумбочка заговорила:

– Чего?

– Поймите, лучше неопытный боец, чем вообще никакого.

– Шутишь? Нет, ты не шутишь, – после небольшой паузы произнёс Мечислав. – Я тебе не доверяю, нет никакого желания получить заряд в спину, скажи спасибо, что я тебе твою пукалку вернул.

– Я обещаю слушаться, – парировала Файра. – Я прекрасно осознаю, что сейчас моя жизнь зависит от вас и вашего отряда. Мне нет смысла стрелять вам в спину.

Молот задумался. С одной стороны, «принцесса» говорила разумные вещи, с другой – она совершенно неопытна, будет путать порядок, лезть под руку бойцам, перекрывать сектор обстрела. Но лишний ствол пригодится; например, в предыдущем бою от неё была бы польза, тактики никакой: прицелился – выстрелил. Твари не солдаты, с ними не надо особо заморачиваться.

– Хорошо, – принял он решение. – Галя, выдай ей ружье Йорога, покажи, как пользоваться. Объясни хотя бы основы тактики.

Маха кивнула и увела «принцессу» за собой.

– Пятиминутная готовность, – объявил он бойцам. – Тактика прежняя. Идём плотной группой, нам нужно найти того, кто производит этих мутантов, найти и ликвидировать. Ева, где он может быть?

– Изучив запись, я пришла к выводу, что нам нужно в лабораторный комплекс, только там есть необходимое оборудование.

Молот изучил план-схему: выйти за дверь, миновать столовую, пройти в дверь напротив, шлюз, дальше пойдут лаборатории. Им нужна самая большая, она в центре комплекса, там, где содержалась Агара. Он бросил взгляд на часы:

– Время вышло, все к двери.

Бойцы заняли позиции. Варк взломал замок. Молот обернулся к Файре, которая с готовностью держала в руках ружье. Надо сказать, оно было для неё тяжеловато, несмотря на то, что этот новый образец весил чуть больше семи килограмм.

– Не лез никуда. Скажу стрелять, будешь стрелять, если понадобится, укажу место, где встать. Всё поняла?

Файра кивнула.

– И не дури, – бросил майор и повернулся к двери.

В этот момент та открылась полностью, и первая пара бойцов нырнула в темноту.

– Чисто, – доложил первый.

– Чисто, – секундой позже отрапортовал второй.

– Вперёд. Идём плотной группой к двери в стене напротив.

Штурмовики один за другим ныряли в темноту, хотя для них это не было проблемой. Молот повернулся к Файре.

– Возьми меня за локоть левой руки, иди шаг в шаг.

Девушка послушно выполнила приказание, правда, повесив ружье на плечо.

Молот выходил последним, если не считать хвостика из княгини. Варк, который задержался, закрыл дверь:

– Я сменил код, смогу открыть в любой момент.

– Молодец, – похвалил Мечислав. – Иди вперёд, надо вскрыть шлюз в лабораторный комплекс.

– Командир, тут тела, десятка три, не меньше, – раздался в гарнитуре голос Махи.

– Где?

– Холодильник. Все мумифицировались, мертвы давно, думаю, старше мумий в Египте.

– Причина смерти? – поинтересовался Молот.

– Неясно, физических повреждений нет. Похоже, просто сели и умерли.

– Закрой: не мы убивали, не нам хоронить.

– Дверь вскрыта, – доложил Варк.

– Все к двери, – скомандовал Молот и обернулся, чтобы бросить взгляд на приклеившуюся к нему княгиню. Та послушно стояла за спиной и тут же взяла поводыря за локоть.

Девушка уловила молчаливое одобрение и тихо порадовалась: её план медленно работал, командир прекратил сверлить её презрительными взглядами, стал разговаривать менее резко. Это прогресс.

– Идёшь за мной след в след, – повторил он для неё и, не слушая подтверждения, обернулся к двери.

Файра обиделась: этот мужлан обращался с ней, как с недоумком, хотя, обдумав, она поняла его позицию: для него она была круглой дурой, скрещённой с законченной стервой. Она прекрасно осознавала свою несостоятельность и чувствовала себя лишней в едином организме, которым был отряд Мечислава.

Дверь открылась, и двое бойцов, прикрываемые остальными, рванулись внутрь. Спустя секунду сверкнула вспышка выстрела из Эра, а следом пошли зеленоватые лазерные лучи из лазерного автомата второго бойца.

– Атакованы, – раздался в гарнитуре Молота голос одного из них, – твари в коридоре числом около сотни, они нас не ждали.

– Все вперёд, – приказал майор, – подавить сопротивление.

Бойцы один за другим ныряли в темноту, опускались на колено, вскидывали оружие и открывали огонь. Поскольку ширина коридора не превышала пяти метров, то смогли встать по четверо в ряд. Ещё двоим, Молоту, Гале и «принцессе» досталось прикрытие с тылу.

«Принцесса» была слепой без ночного видения штурмового костюма. Твари пёрли сплошной волной, но плазма из ружей и разрывные ракеты РАКов делали своё дело. Через минуту напор сошёл на нет, а ещё через две последние твари повалились мёртвыми.

– Группа, вперёд, – скомандовал Молот. – Цель – центральная лаборатория.

Штурмовики пошли по телам тварей. Коридор был длинным, не меньше сотни метров, лаборатория где-то посередине. Майор отсчитал три двери и указал на четвертую, до которой оставалось метров тридцать. Именно здесь навалено больше всего тел.

Сзади раздался голос Махи. Молот обернулся. Дверь, ведущая в зал с «гориллой», медленно открылась, и «босс уровня» ввалился в коридор. Их разделяло шестьдесят шесть метров. Маха вскинула свою ЭР7 и выстрелила. Радужная плёнка возникла между ней и мутантом, разряд плазмы растёкся по щиту, словно капли дождя по стеклу.

– Двоим прикрывать коридор, остальным огонь, – скомандовал Молот и, встав на одно колено, выпустил длинную очередь почти в два десятка миниракет.

Щит потонул в разрядах, лазерные лучи отражались, расщеплялись и брызгали в разные стороны, опаляя стены, выбивая куски из потолка, плазма просто растекалась по щиту, зажигательный состав горел на нём, под разрывами ракеток он задрожал, но удержался.

Подсветка цели была идеальной, Файра вжалась между стеной и здоровенным Регом и впервые выстрелила из энергетического ружья. Никакой отдачи, заряд попал, куда надо, но не причинил твари никакого вреда.

А «горилла» медленно двигалась в сторону противника. Складывалось ощущение, что ей тяжело одновременно идти и держать щит: за несколько минут она смогла преодолеть всего метров пять.

Майор заметил снизившуюся скорость: противник утратил подвижность. Молот знал, что необходимо сделать, чтобы справиться с ней.

– Мину с универсальным креплением, – скомандовал он.

Варк протянул ему плоскую коробочку: эквивалент взрыва около семи килограммов тротила, хотя сама весила не больше полукилограмма.

Молот рванулся вперёд, стараясь, чтобы никто из бойцов его в спину не шарахнул. Держась правой стороны коридора, он преодолел пятьдесят метров, разделяющих его и тварь, за считанные секунды. Бросок – и мина прилипла к потолку. Он развернулся, чтобы нестись обратно, когда ему в щит влетел заряд плазмы. К счастью, щит был фактически тройным и даже не дрогнул.

Майор бросил взгляд на выстрелившего бойца: как и ожидал, в него угодил заряд, выпущенный беглой княжной.

– Твою мать! – ругнулся Молот и рванул обратно.

Мина встала на боевой взвод, за две секунды нити лазерных лучей упёрлись в пол частой решёткой, миновать которую у твари не было никакой возможности. С противоположной стороны коридора раздалось несколько выстрелов: прикрывающие бойцы расправились с несколькими тварями.

Взрыв прозвучал спустя секунду после того, как Молот присоединился к остальным.

– Все на пол, – заорал майор и встал так, чтобы прикрыть щитом Файру.

Все попадали. Взрыв был, что надо. Щит твари выдержал, по всему коридору разлетелась шрапнель, рикошетя от стен, пола, потолка и щита твари. Но Молот сделал расчёт на другое, и оказался прав: несколько тонн бетонного потолка обвалилось прямо на голову «гориллы». Щит лопнул, как мыльный пузырь, тварь, получив камнем по голове, рухнула на пол. Ещё два немаленьких осколка обрушилась ей на спину, прижав к полу. Она взвыла, дёрнулась, бетонный завал шевельнулся, но подобная преграда оказалась для неё непосильной.

Молот, не торопясь, подошёл к ней: на него смотрели жуткие человеческие глаза. Тварь раньше была человеком, и сейчас, не шевелясь, наблюдала за ним, ожидая приговора.

– Ева, во время нападений орды были засвидетельствованы случаи похищения и взятия в плен?

– Не раз, – прозвучал в гарнитуре ответ ИИ. – Сначала думали, что орда захватывает пропитание, но трупы обнаружены не были.

– Вот разгадка, – глядя на тварь, произнёс майор. – Хорошо, что эта тварь одна такая.

И тут из-под завала раздался рык, и Мечислав без труда разобрал слова:

– Командиррр, добей.

Молот склонился к морде твари, раздвинул густую шерсть и обнаружил застарелый шрам. Под завалом лежал Сидор.

– Добей! – снова рыкнуло существо.

Мечислав достал пистолет.

– Прощай, майор, – с тоской произнёс он и нажал на спуск. Разрывная ракета разнесла череп, на пол брызнуло красным с серым, по которому плясало пламя. Развернувшись, он направился к оставшимся позади бойцам.

– Это Сидор? – спросила Маха.

Молот кивнул:

– Хватит стоять, двигаем дальше, цель не достигнута, головной дозор – вперёд.

Трое бойцов выстроились уступом и пошли к двери центральной лаборатории, до которой осталось метров десять. Мечислав пристально посмотрел на Файру:

– Избавиться хотела? – холодно спросил он.

Девушка покачала головой:

– Случайно вышло.

– Вот поэтому я и не хотел тебе давать оружие, чтобы случайно заряд в спину не получить, – при этом слово «случайно» он выделил особо. – Ладно, забыли. Но если ещё раз повториться, я тебя лично пристрелю.

Файра покорно кивнула. Она поняла, что напортачила, и чудо, что он её не пристрелил после этой ошибки. Второго шанса он ей не даст.

– Вперёд, – бросил Молот.

Группа подошла к дозору, который открыл двери лаборатории и теперь держал её под прицелом. Едва майор переступил порог, как стало ясно, что с момента, как сделана запись, здесь многое изменилось. Не осталось отдельных лабораторий: все стены грубо снесены, объединив восемь помещений в одно. Вдоль стен стояли большие и маленькие стаканы, в которых росли разнообразные твари, от мелких, размером с кошку или собаку, до гигантов вроде «гориллы».

Один из инкубаторов открылся, и небольшая зверюга выбралась наружу. Варк вскинул лазерный автомат и прострелил ей башку.

– Ну, вот мы и нашли рассадник орды.

В стакане, где раньше обитала Агара, было пусто. Но рядом стояла полуметровая колба, к которой тянулись десятки проводов, а внутри в прозрачном растворе плавала голова. Чужая мысль вспыхнула в его голове совершенно внезапно:

– Кто вы и зачем пришли?

Майор посмотрел на колбу, плавающая внутри голова Агары уставилась на него.

– Мы пришли покончить с ордой, – послал он мысленный ответ.

– Вы не первые, – раздалось в голове. – Недавно приходили люди в таких же костюмах, все умерли. – Неожиданно голова чуть повернулась и уставилась за спину Мечислава, через мгновение пришло узнавание: в глазах того, что осталось от графини, вспыхнули ярость и ненависть. – Ты! – раздался в голове Файры крик. – Я ждала, пока не потеряла надежду! Торн пал, от него не осталось и следа, а ты жива. Я так рада! Ты не умрёшь, как они, ты будешь служить мне, я изменю тебя, и ты будешь мне верна. Я закончила эксперименты, я сильнее, чем когда-либо, я могу сейчас взять вас всех под контроль. Но ты, ты не заслуживаешь смерти, ты будешь страдать!

Файра в ужасе отшатнулась.

– Узрите мою силу, – раздалось в голове каждого присутствующего. – Бросьте оружие и ждите команды.

Бойцы послушно опустили стволы. Молот обернулся и посмотрел на них. Его никак не затронуло. Он спокойно выдернул из кобуры пистолет:

– Теперь слушай меня, голова профессора Доуэля. Отменяй приказ, а не то я первым выстрелом расколю твой стакан, а вторым разнесу башку.

Движение справа майор увидел лишь мельком и успел убрать руку: удар противника пришёлся мимо. Молот не стал ждать, когда последует новая атака – быстрая подсечка, и противник полетел на пол, но ещё в падении сгруппировался и уже через секунду был на ногах.

Мечислав не стал продолжать бессмысленную рукопашную схватку: он прыгнул в сторону, нажав на курок в полете – три пули ударили в стакан почти одновременно, стекло разлетелось вдребезги, а следом обрела покой измученная веками голова женщины.

Мощнейший ментальный удар настиг его за мгновение до смерти Агары, на пол упало бесчувственное тело.

Он пришёл в себя на койке в жилом отсеке. Страшно болела голова, но следом пришла другая боль: он не мог пошевелиться, огнём пылал каждый мускул. Он попытался встать, но снова скрутила адская боль. Кое-как он повернул голову: комната довольно внушительная, больше похожа на казарму, три койки заняты, на одной расположился он. Кто лежал на двух других, не видно, одно тело накрыто простыней полностью, остальные пустовали.

Возле шлюза на страже стоит штурмовик. По гигантскому росту Молот узнал Рега.

– Как себя чувствуете? – раздался справа женский голос, в котором проскальзывали участливые нотки перемежающиеся с холодком и аристократическим произношением.

Мечислав кое-как смог посмотреть в ту сторону. На старом стуле сидела Файра, она смочила полотенце в миске с водой, отжала и положила ему на голову. Приятная холодная влажность на некоторое время отогнала боль.

– Пить хотите? – спросила она.

Молот попытался ответить, что очень: во рту сухо, и привкус металла…

– Хотите, – решила она за него и, взяв стакан, поднесла к губам, одновременно приподняв голову. – Почему вы такой тяжёлый? Когда мы начали приходить в себя, я первая оказалась рядом с вами, но не смогла вас сдвинуть с места. Сколько вы весите?

Мечислав промолчал, хоть пожар во рту и перестал полыхать, говорить он по-прежнему не мог. Княгиня достала аптечку и вытащила инъектор:

– Галя сказала, что, как только очнётесь, сделать вам две инъекции в бедро, это что-то вроде укрепляющего и тонизирующего. – Она откинула одеяло, и выяснилось что майор абсолютно голый.

Файра сделала уколы, довольно заинтересованно рассматривала пациента. И перехватила его взгляд:

– Не стоит смущаться, вы же видели, как я переодеваюсь. Пока вы были в отключке, Маха кое-что рассказала о вас и вашем снаряжении. Кстати, погиб некто по имени Кракор, не пережил ментального удара: он оказался между вами и Агарой и принял на себя основную мощь.

Только сейчас Мечислав заметил, что на Файре не обычный костюм имперского штурмовика, а броня ковчега.

– Правда, что вы из другого мира?

Как ни странно, после уколов стало заметно лучше, видимо, Файре приказали вколоть стимуляторы.

– Правда, – прохрипел он. – Где остальные? – говорить Молот мог, но с трудом, губы и язык были деревянными, словно после заморозки. Боль медленно уходила.

– Остальные зачищают лаборатории и загоны. Маха на всякий случай оставила с нами Рега, хотя не думаю, что это сделано для безопасности, скорее всего, она мне не доверяет. Тем более вы вроде как легенда и знаменитость. Они на вас молятся. Кстати, почему вас не коснулось внушение Агары? Я не могла и пальцем пошевелить. Всё видела, слышала, но знала, что выполню любой приказ, а вы нашли в себе силы сопротивляться.

– Понятия не имею, – Мечислав с каждой минутой чувствовал, как становиться легче, да и слова он больше из себя не выдавливал. – Кто на второй койке?

– Минёр, – пояснила беглая княжна. – Его приволокли час назад, попался на дороге какой-то здоровенной твари, та его смела, поломав немного, перелом руки и пары рёбер, а так в норме. Тут сохранился регенератор, сейчас Парт его подключает, через пару часов, думаю, парень встанет на ноги.

– Сколько времени прошло?

– Двадцать полных кругов хронометра.

– Сутки без малого, – понял Мечислав. – Ева! – позвал он.

Из коробочки, лежащей на прикроватной тумбочке, вырвался едва видимый лазерный луч, видимым он был из-за большого количества пыли в воздухе.

– Рада, что вы в порядке, Мечислав Дмитриевич.

– И я рад тебя видеть. Доложи обстановку.

– На настоящий момент зачищено семьдесят процентов комплекса, некоторым бойцам пришлось взять оружие местных, так как решили поберечь боеприпасы к РАКам. Местная оружейка оказалась на диво богатой: плазменные и импульсные гранаты, штурмовые плазменные винтовки новейшего образца, вернее, были таковыми три тысячи лет назад. Правда, сильно уступают детищам Олега Турбина. Но для борьбы с монстрами вполне достаточно. Я проникла в компьютерную сеть и смогла активировать автоматические турели безопасности, переведя в ручной режим. С их помощью удалось достичь больших успехов, зачистив без боя все вольеры снаружи комплекса. Но рассадник тварей не здесь. Те, по приказу Агары, прокопали туннель до самых гор, а люди, которых она подчинила давным-давно, устроили там ворота. Это их трупы мы нашли в холодильнике столовой. Хоть вторжение орды произошло совсем недавно, там в огромных пещерах и коридорах скопилось несколько тысяч новых тварей. Агара часть выращивала для войны с людьми, часть для кормёжки. Я получила все файлы из автоматической лаборатории. Предыдущее вторжение стало бы последним: голова, как вы её назвали, профессора Доуэля, умирала. Так что можно было сюда не соваться, вторжения бы прекратились.

– Нет, не зря мы сюда залезли, и не зря погибли отличные ребята! – с большим трудом поднявшись на локтях и сев, ответил Молот, – мы обнаружили целый мир, который теперь принадлежит нам. Кстати, ты нашла информацию о втором проходе, о котором говорила госпожа Касс?

– Нашла. Он в десяти километрах отсюда. Раньше к нему вела дорога, но её следы стёрлись с лица земли за три тысячи лет. Там небольшой укреплённый объект, Агара захватила его и караульную полуроту, ворота заблокировала, но отсюда блокировку легко снять. Я могу сделать это, не выходя из комнаты.

– Что за остров на другой стороне?

– Я думаю, один из трёх имперских островов, и хорошо бы не Палак. Там база судов Воданов, минимум, человек пятьсот, оттуда они совершают набеги на побережье.

– Придётся проверить, – подтягивая к себе одежду, произнёс Молот, – поскольку обратной дороги через серое пятно нет.

– Это феномен, – согласилась Ева, – который оказался на руку Агаре, внушая ужас противникам.

Файра сидела молча, и в разговоре не участвовала, хотя Ева переводила с русского специально для неё. Они успели пообщаться, и княжна погибшей Империи рассказала всё, что знала про новый мир и объект. Она честно просидела рядом с валяющимся без чувств майором, пока тот не пришёл в себя, и, надо сказать, была этому рада. К ней нормально относились, не отталкивали, но и сближаться не торопились. Пожалуй, только Галя, которая приняла командование после выхода командира из строя, проявила интерес и нашла время с ней поговорить. Файра заверила Муху, что временной командирше не надо опасаться беглой княгини, но похоже, та не слишком ей поверила и оставила Молота под надзором Рега.

– Только что пришло сообщение от капитана Арсеньевой, – доложила Ева, – зачистка закончена, они возвращаются.

– Вот и конец орде, – подвёл итог Мечислав. – Жаль, я поучаствовал только частично, но результат достигнут, и это доказывает, что ковчег сможет обойтись без меня, если я захочу уйти.

Ева усмехнулась:

– Я хорошо помню, что случилось, когда вы захотели уйти. До сих пор дерьмо разгребаем.

– Кстати, похоже, девушка к вам привязалась, – стрельнув глазами в сторону задумчивой Файры, заметила Ева. – Она сильно беспокоилась за вас, хотя, я думаю, она ещё не подозревает, что сближается с вами. На данный момент вы часть её плана по выживанию и возвышению на социальной лестнице нового для неё общества.

– Надо было пристрелить её ещё в туннеле, – зло бросил Мечислав.

– Не надо быть таким строгим, я же говорю: её план уже пошатнулся. Кроме того, по какой-то причине она вам нравится, хотя бы внешне.

– Отстань а? Не до этого сейчас, – отмахнулся от проницательного ИИ майор. Но сам понимал, что его действительно что-то притягивает в этой стервозной властной надменной княжне возрастом в три тысячи лет.

Прошло около часа. Палак настроил регенератор, и они с Регом бодро дотащили до него валяющегося под действием обезболивающего Тирека. А ещё через час вернулась с зачистки Маха.

– Товарищ майор, отделение под командованием капитана Арсеньевой закончило зачистку лабораторного комплекса! Твари устранены, ранен один боец, безвозвратных потерь нет.

– Молодец, капитан! – похвалил вытянувшуюся по стойке «смирно» девушку Молот, – отличная работа, отдыхайте. У вас пять часов, затем выходим к воротам.

– Слушаюсь, – отчеканила Галя и, развернувшись на каблуках, пошла к ближайшей кровати. Сняв шлем и утроив его на тумбочке, улеглась, не раздеваясь, и мгновенно уснула.

Остальные бойцы, выглядевшие усталыми, но довольными, попадали кто где. Охрана их сна досталась Регу и Молоту, Файру майор пока в расчёт не брал.

***

– Приказываю начать бомбардировку пятна, передайте Аркадию Анатольевичу, чтобы запустил программу воскрешения Мечислава Молотова. Информацию о его очередной гибели прошу считать секретной. – Диктатор ковчега обвела глазами сидящих за столом людей. – Двое суток истекли. Молота и его группу прошу считать погибшей. Во избежание слухов пустить дезинформацию о том, что они выполняют секретное задание. После воскрешения запустим легенду о том, что группа погибла, а Молотов выжил и пробился к своим.

Глядя на сидящих за столом помощников, она то и дело наталкивалась на злые взгляды. Не все разделяли её решение: как минимум, половина совета против. Причём против выступали близкие друзья майора: Кот и Шест, именно на них легла вся ответственность за вооружённые силы ковчега и поселений. И делали они это не потому, что как только их командир и друг вернётся, они потеряют влияние, а потому, что нельзя так играть с природой. Мёртвые должны оставаться мёртвыми. К тому же по поселениям уже поползли нехорошие слухи о воскресших мертвецах, это создавало ненужное напряжение.

– Я знаю, вы недовольны моим решением, но в свете последних событий Молот нам необходим.

– Мы не успеем воскресить его, – бросил Артём, – флот Павших будет здесь гораздо раньше. По последнему радиоперехвату, адмирал приказал начать ремонт кораблей. От балласта они избавились, и вскоре все корабли смогут выйти на сверхсветовую, а это значит, что у нас нет двух месяцев, которые так нужны. Всё, о чём мы можем мечтать – две недели, плюс пара дней, пока они будут обшаривать луну в поисках боеприпасов и оружия. Сейчас надо заниматься исключительно обороной.

Тихонова сцепила зубы, Шест прав, Мечислав и наполовину не будет готов к моменту вторжения.

– Кто согласен с Шестаковым?

Из двенадцати человек сидящих за столом, руки подняли восемь, причём те люди, которым Молот был дорог. И если уж и Корос её не поддержал, а тем более Олег с Аркадием, она явно косячит. Тихонова тяжело вздохнула. Сколько она готовилась отстаивать эту позицию, и Аркадий, присутствующий виртуально, но сидящие за столом были против. Аркадий наотрез отказался покидать бункер и оставить Галину на волю автоматики даже на несколько часов. И Железная леди сдалась.

– Отменяю свой приказ, вы правы, – она с трудом подбирала слова, – это тяжёлая потеря, но мы вернёмся к этому разговору, когда имперская эскадра будет разбита. Надеюсь, насчёт бомбардировки вы согласны?

На этот раз решение было единогласным, весь совет проголосовал «за».

– Кот, приступай, и чтоб завтра там камня на камне не осталось, нужно покончить с этой угрозой, бомб у нас много, и толку от них в надвигающейся войне не будет.

– Слушаюсь, – отчеканил недавно воскресший заместитель Мечислава, – соколы готовы.

– Кто поговорит с его сыном? – Тихонова снова обвела глазами присутствующих. Вот здесь храбрости у всех резко поубавилось. – Ну?

– Я поговорю, – бросил Крейсер, – я много занимался с парнем ещё до того, как Мечислав вернулся. Он мне верит, и Марина будет рядом. Мы заберём его к себе.

– У вас и так трое, – бросила Ольга.

– Потянем ещё одного, – раздался уверенный женский голос с другой стороны стола, где сидели руководители гражданских служб. – Я согласна с мужем.

– Ну, если и Марина Владимировна не против, значит, так тому и быть, – согласилась Тихонова. – Но о смерти Молота не должно стать известно остальным жителям. Перед атакой имперцев это может серьёзно подорвать боевой дух защитников. Кстати, удалось установить, что за космический корабль рухнул в самом центре пятна, когда туда вошла группа спецназа?

– Мы предполагаем, что это спасательный челнок, на котором летела беглая княгиня, племянница императора, Файра фон Касс, – доложил Шест. – Хотя, скорее всего, это неважно. Если Молот из пятна не выбрался, то ей подавно не удастся.

– Умерла – так умерла, – спокойно провозгласила Тихоновова. – Теперь к рабочим вопросам, – она повернулась к военным, – какими силами располагает ковчег?

***

Нарс фон Вален принимал отчёты от капитанов кораблей. На ремонт ушло четыре дня, но задача выполнена, теперь вся эскадра могла перейти на сверхсветовую. Старт назначили на рассвете, все корабли совершили пробный переход. Теперь от дома их отделяло две недели пути.

Недовольных стало заметно меньше, никаких бунтов не ожидалось, среди экипажей царило приподнятое настроение, остался только неприятный осадок после бегства княгини и самоубийства Грены фон Сил, тело которой просто вышвырнули в космос. Завтра корабли на полном ходу пойдут к Торну, перед этим посетят луну, которая была базой космического флота Империи. Несмотря на то, что адмирал владел достоверной информацией, что она разрушена, он надеялся найти там много полезного. База строилась при нём, и он надеялся, что артиллерийские погреба, расположенные в сотнях метров под поверхностью, не пострадали. Конечно, добраться до них сложно, но если эта задача будет решена, планета падёт к ногам Нарса через несколько дней. Никто не сможет противостоять силе двух-трёх крейсеров, авианосца и эсминца. Эти корабли представляли угрозу для остальных государств даже в расцвете их Империй. На планете не осталось никого, кто смог бы бороться с его силами. Скоро он вернётся и возьмёт своё по праву.

– Адмирал, крейсер «Торн» полностью готов, – доложил новоиспечённый флот-капитан. Он был преданным, смышлёным и грамотным офицером, раньше его карьере мешала родословная, теперь это не имело никакого значения.

– Спасибо, Лонг, – Нарс указал на бутылку южного Торнского и на второй бокал. – Присоединишься?

– Почту за честь, мой адмирал, – преданно пожирая глазами Нарса, отозвался флот-капитан и занял предложенное место за столом. Разлив вино по бокалам, он поднял свой, отсалютовав командиру. – За новую Империю!

– За новую Империю! – поддержал тост адмирал. – Завтра со стартом кораблей начнётся новая эра для Торна и его народов. Непокорные умрут, остальные преклонят колени.

– Да будет так! – воскликнул помощник и залпом осушил бокал.

***

Группа вышла на рассвете. Шли спокойно, никуда не торопясь, впереди головной дозор во главе с Регом. До цели всего десять километров, но тут главное пройти. Несколько раз их атаковали летающие твари, до них Махе и её группе зачистки добраться не удалось, но это были жалкие остатки, выжившие в бойне, устроенной штурмовиками. Они не могли навредить отряду. Файра шла рядом с Мечиславом, на пять шагов впереди гордо вышагивала Галина. Беглая княгиня окончательно успокоилась на её счёт. Хоть девушка и поглядывала на Молота, но знала, что взаимности от командира никогда не дождётся, поэтому отступила, и у неё уже несколько месяцев тлел роман с неизвестным Файре парнем со странным именем Олег. Это княгиня узнала от Рега, когда они охраняли валяющегося в отключке майора. Надо сказать, что опытной в допросах и светских беседах Файре не составило труда разговорить серьёзного штурмовика. Ева, конечно, перехватила разговор, но по какой-то причине не выдала княгиню, и даже вроде как намекнула Молоту, что неплохо бы обратить на девушку внимание. Узнала Файра и историю самого легендарного командира ковчега, хотя не понимала, что такое ковчег. И это заставило её в корне пересмотреть свои планы на человека, идущего рядом с ней. Он не простит, если она его использует: таких врагов иметь нельзя. Он убил собственную жену, когда она встала у него на пути, ковчег был для него всем, и стоит Файре ошибиться, или, упаси светоносец, навредить этому самому поселению со странным названием, он раздавит её, не раздумывая.

Но кое-чего она добилась: майор со странной фамилией Молотов перестал смотреть на неё, как на врага и угрозу. И всё благодаря счастливому стечению обстоятельств. Группа собиралась, бойцы натягивали снаряжение, проверяли вооружение. Файра, поскольку всю ночь бодрствовала и всё подготовила, слонялась без дела. Молот, взяв Еву, зачем-то отправился в лабораторию. Файра дала ему время и пошла следом, он не заметил её, так как что-то просматривал на голографическом экране, который чудом уцелел после разгрома.

Ни он, ни Ева не обратили внимания на скрип решётки воздуховода над самой головой, та прогнулась и вылетела наружу. Реакция у командира была отменной: он отпрыгнул в сторону, но слишком поздно – на нём висело пяток тварей размером с крыс, пытающихся острыми когтями разорвать штурмовой костюм.

Файра выхватила свой старый плазматик и точным выстрелом метров с пяти сбила тварь, которая упорно пыталась добраться до лица Мечислава, потом вторую, с груди. А дальше её помощь не понадобилась: Молот схватил в каждую руку по твари, последняя свалилась прямо под удар правой ноги и отправилась в полет, окончившийся ударом о стену метрах в пятнадцати. Она упала на пол мёртвой изломанной тушкой, оставив на стене красные брызги.

Тварей же, которых он держал в руках, майор просто задушил, потом бросил на пол и размозжил ногой головы. Он обернулся к стоящей в дверях девушке и благодарно кивнул:

– Я запомню, – бросил он и вернулся к прерванному занятию.

В двери вбежали два полуодетых штурмовика, которых вела Маха. Видя, что всё в порядке и помощь не требуется, они удалились. Молот даже не отреагировал на их появление. После этого случая он стал относиться к Файре чуть терпимей.

– Вижу объект, – доложил Рег, – движения не наблюдаю. Всё очень ветхое, пролом в стене давно зарос какими-то кустами.

– Понял, – Молот бросил быстрый взгляд на заместительницу. – Досмотровая группа – вперёд!

Галя знаками указала тройке бойцов направление, и те двинулись в сторону заброшенного здания. Остальные заняли позицию на опушке небольшой болотистой рощи в полукилометре.

Мечислав увеличил изображение здания на щиток шлема, эта функция напоминала бинокль или приближение видеокамеры. Он повёл головой, сканируя окрестности, всё вокруг было мёртвым, только высоко в небе парила то ли птица, то ли одна из тварей.

Досмотровая группа достигла цели. Действовали грамотно, не расслаблялись, видя перед собой пусть и заброшенное здание: один встал справа от дверного проёма, второй – слева, третий сместился чуть правее и взял дверь на прицел. Кроме того, от леса их поддерживали стволами бойцы с РАКами и Тенг со снайперской, лазерные автоматы и ЭРы были на такой дистанции бесполезны.

Шлюзовая дверь, как обычно, полукруглая, открыта, видимо, её открыли, чтобы впустить внутрь людей, и в этот момент твари атаковали объект по приказу Агары. Ева получила доступ ко всем архивам, и теперь майор знал, как примерно развивались события. Агара взяла под контроль разработанных для войны мутантов и прогулялась с ними сюда, прихватив попутно пару имперских штурмовиков, скорее всего, они выполнили роль троянского коня. Рядом за рухнувшим проволочным забором, рассыпаясь ржавчиной, стояли грузовики и несколько боевых машин. Судя по тому, что у одной распахнута дверь, а рядом белеет череп, кто-то из бойцов охраны попытался добраться до бронемашины.

Молот оставил созерцание мёртвых окрестностей и остановился на штурмовой группе: те медленно входили в здание. Потекли томительные минуты ожидания.

– Объект зачищен, угрозы не обнаружено, – доложил Варк.

– Выдвигаемся, – приказал майор и, поднявшись, направился к зданию, однако не расслабляясь и не выпуская оружия из рук.

Файра шла следом, остальные бойцы – по бокам, прикрывая командира.

Тройка бойцов ждала их в главном холле, из которого выходило всего три двери. Здание было типовым, поскольку здесь стоял такой же пульт охраны, тоже разгромленный, как и в лабораторном комплексе.

– Справа дверь в гараж, слева в казарму, столовую и оружейку, центральная ведёт к воротам, – доложил Варк, который был старшим. – Больше ничего интересного. Всё разгромлено, оружейка вывезена.

Молот кивнул и направился к залу с воротами. Он представлял из себя довольно большое продолговатое помещение с арочным потолком, в котором явно прослеживалось наследие имперской архитектуры. Время не пощадило его: всё заросло травой, пробивающейся из трещин в полу, из дыр в потолке падал солнечный свет, в его лучах танцевала пыль.

Ворота на Торн выглядели классическим образчиком декорации для сериала «Звёздные врата». Правда, были не круглыми, а овальными, восемь на десять метров.

Майор достал Еву, которая незамедлительно обрела голографическое тело.

– Как их активировать?

Ева внимательно осмотрела конструкцию и указала на панель внизу правой штанги.

– Сюда вставляется ключ, затем набираются координаты, после чего портал синхронизируется с другой стороной. Только нужна батарея.

Мечислав кивнул и направился к дальней стене, возле которой стоял покосившийся от времени железный шкаф. Взявшись за ручки, он резко рванул дверцы на себя. Искусственные мышцы сделали своё дело: дверцы оказались в руках командира.

Взяв с полки сияющий голубым огнём продолговатый цилиндр, он подошёл к левой стойке и вставил элемент питания. На мгновение по штангам прошёл электрический разряд и снова исчез, остался светиться только пульт управления. Майор вставил ключ, повернул на одно деление и начал вводить координаты, которые диктовала Ева. Закончил, убрал Еву в карман и повернулся к остальным:

– Готовы?

Штурмовики кивнули.

– У нас всего пять минут, второго шанса не будет, билет в один конец. Как только поверну ключ, образуется односторонний портал, надо молиться, чтобы штанги с другой стороны уцелели. Процесс двусторонней связи действует иначе, да и долгий портал работает совсем по другому. Это экстренный вариант. Действуем чётко и быстро. Как только их затянет плёнкой, заходит досмотровая группа. Варк, ты старший, ваша задача обезопасить периметр. Если рядом кто-то есть, уничтожай, не раздумывая, использовать только бесшумное оружие. Гор, махни свой Рак на плазменное ружье Рега.

Штурмовики послушно выполнили приказ, Варк и два бойца подошли вплотную к воротам, готовясь быстро перейти на ту сторону. Тем временем Мечислав продолжил инструктаж:

– Следом переходит Маха, с ней штурмовая группа, они идут спустя минуту, замыкаю я и Файра. Всем ясно?

– Где мы окажемся? – подала голос Галина.

– С другой стороны пещера, вырубленная в глубине прибрежных скал, – раздался голос Евы. – Вход хорошо замаскирован. Возможно, Воданы не знают о ней. Я сравнила даты катастроф. Агара нанесла удар по этому объекту за три месяца до всеобщей катастрофы, было несколько попыток пробиться со стороны Торна, но отряды уничтожены Агарой. Поэтому проход закрыли, а эксперимент признали неудачным.

– Хватит истории. С другой стороны пещера, но это единственный путь домой. Переход на Торн не означает, что мы спасены.

Худшие опасения подтвердились: с другой стороны оказался остров Палак, названый в честь какого-то императора, при котором его открыли, на расцвете Империи.

Файра хотела сказать, что он назван в честь великого императора, полководца, далёкого предка по линии материи, но решила промолчать, чтобы не напоминать о своём имперском происхождении, к ней едва начали нормально относиться.

– На Палаке сейчас база флота Воданов, – продолжал командир. – По нашим подсчётам – около пятисот человек. Поскольку у нас с островитянами вроде как бы мир, остров не трогали. Хотя соглашения подписаны Дергом и Гачиным, и соблюдались только ковчегом. Поэтому, после перехода, действуем по обстановке, и, оказавшись на другой стороне, у нас появится связь с ковчегом, так что одних нас не оставят. Все готовы?

– Готовы, – серьёзно отозвался Варк.

– Тогда с Богом! И неважно, кто в какого верит, – одновременно с этим Молот повернул ключ.

Плёнка медленно затянула проход, казалось, она делает это через силу, и когда мыльный пузырь затянул арку полностью, Варк и его бойцы рванулись вперёд.

Молот молча отслеживал время.

– Пошли! – скомандовал он изготовившимся бойцам.

И пятеро штурмовиков во главе с Галиной одновременно прошли пузырь.

– Готовься, – обратился он к Файре.

Беглая княжна взяла свой ЭР на изготовку и подошла вплотную к пузырю. Достаточно сделать два шага, и она окажется на Торне. Впервые за многие месяцы она увидит родной мир с родными красками!

Мечислав сделал шаг и встал рядом с ней. Часы на щитке тактического шлема отсчитывали оставшиеся двадцать секунд. Именно в этот момент по воротам прошла судорога, Молот глянул вверх и увидел, как пелена прохода начала лопаться. Он быстрым движением ухватил Файру за шкирку и швырнул в проход, сам прыгнул следом…

Файра вылетела из прохода, словно её выпустили из гаусс-пушки, сбив стоящего в двух метрах от ворот штурмовика. К счастью, на ней была полноценная броня, иначе её бы размазало по единственному в команде «танку»-бойцу в экзоскелете. Она вскочила на ноги и обернулась, плёнка мыльного пузыря исчезла, портал закрылся, а Мечислав так и не появился.

Все стояли и молча смотрели на пустой провал: они снова потеряли командира. Галя подняла матовый щиток и с ненавистью уставилась на Файру.

– Где он? – причём голосовой синтезатор преобразовал вопрос на староимперский. Ева ещё ночью на всякий случай соединилась с компьютерами штурмовых костюмов и залила полный переводчик с имперского на русский и обратно.

– Я не виновата, – попыталась оправдаться девушка. – Пузырь начал лопаться, и Мечислав швырнул меня в проход.

– Он бы успел, если бы не ты! – с ненавистью выпалила командирша. Обвинение прозвучало чётко и ясно, Галя потянулась к пистолету, висевшему на бедре. – Надо было сделать это давным-давно.

– Отставить! – раздался голос Мечислава, который вышел из пустоты прохода.

– Командир? – вопросительно уставившись на него, спросила Галя.

– Всё в порядке, Маха, – подойдя, произнёс Молот. – Просто мой путь оказался чуть дольше, чем я рассчитывал, – он рефлекторно потрогал шрам на щеке. – У вас прошла минута, а у меня сутки. Зато теперь знаю, как работают эти порталы, куда ведут. Там десятки миров, но чтобы достичь их, не хватит и целой жизни. Этот мир ближайший, и мне повезло, что энергии портала хватило почти до конца, иначе я бы и за год не дошёл. Как у вас тут?

Маха нехотя выпустила рукоять пистолета:

– Пусто. Здесь не было людей три тысячи лет.

Файра перевала дух. Ещё немного, и её застрелили бы здесь, и никто бы не узнал, как она погибла. Сначала она почувствовала к Гале ненависть, но потом поняла, что несправедлива: на месте той она бы поступила точно также. К тому же та подошла извиниться. И Файра простила её. На самом деле простила – под влиянием эмоций она делала и более жуткие вещи. «Топор войны» зарыли, но неглубоко, она чужая, и ошибки ей не простят.

Она подошла к майору, который сидел на каком-то пыльном пластиковом ящике и курил.

– Последняя, – с грустью сказал он, – надо было больше брать, но места не осталось.

Она присела рядом.

– Вы опять спасли мне жизнь, – после некоторой паузы произнесла она. Причём девушка чувствовала, что говорит искренне. Она даже не успела испугаться, когда Галя потянулась к пистолету, страх и осознание пришли позже.

– Она бы не выстрелила, – затягиваясь и выпуская колечко в темноту, произнёс Молот, – ребята бы не дали, Рег уже был готов вмешаться.

– Что там было?

– Где? – спросил Мечислав, словно не понял, о чём она.

Но Файра прекрасно знала, что он не хочет говорить, при этом его рука рефлекторно потянулась к толстой царапине на щеке. Поэтому не стала повторять вопрос.

– А каково было в космосе? – неожиданно спросил майор.

– Сначала это меня восхищало, потом стало всё равно, привыкла, а последние месяцы меня давило пребывание на корабле, я стала впадать в апатию, наверное, поэтому я начала интриговать против адмирала, я была зла на него. Мне почему-то кажется, что это было давно, а ведь прошло всего две недели.

– И как ты находишь пребывание в нашей компании? – он повернулся к ней и посмотрел прямо в глаза, больше напоминающие вечернее темно-синее небо, когда день ещё не кончился, но солнце уже скрылось, и наступили сумерки.

– Знаешь, я нахожу тебя странным. Я расспрашивала Рега о тебе, ты отличаешься от всех них, ты другой, они какие-то простые…

– То есть, я сложный?

– Ты другой, и я уже другая, я не та, что бежала с корабля, я не такая, какой ты меня увидел два дня назад, я больше не беглая принцесса. Прошло три тысячи циклов, не существует страны, которой я должна править, нет больше инквизиторши Файры фре Касс.

Мечислав улыбнулся уголком губ: лёгкая ироничная улыбка.

– Ты хочешь сказать, что изменилась за два дня?

– Не хочу, – немного помолчав, ответила девушка, при этом явно нервничала, накручивая серебряный локон на указательный палец. – Я не изменилась, я просто адаптирую себя к новой реальности. Прежней мне нет места в вашем мире, значит, придётся приспособиться или уйти, но идти некуда. Когда мы ждали твоих бойцов из разведки, я составила план, сделала ставку на тебя, хотела приручить, вознестись на вершину, используя твоё влияние, но потом увидела тебя в действии, твою несгибаемую волю. Потом кое-что узнала о тебе, и поняла, как наивны были мои мечты. И я отказалась от этого плана. Если ты позволишь, я постараюсь стать тебе просто другом. Видишь, я говорю с тобой совершенно откровенно.

Молот некоторое время молчал. Окурок давно потух, он бросил его на пол и раздавил каблуком.

– Друг – это человек, которому доверяют полностью. Это нужно заслужить. Я слишком плохо знаю ту, про которую ты говорила, и слишком хорошо ту, которая была до неё. Я дам тебе шанс доказать. Но учти, всего один, никаких вторых попыток.

Файра кивнула и встала. Она собиралась отойти, когда вспомнила один незаданный вопрос.

– Почему ты швырнул меня в арку, ведь мог не успеть сам? Я же растерялась и точно не успела бы.

– Потому, что я такой, – доставая Еву, которая немедленно материализовалась в своём любимом воплощении, но в беседу лезть не торопилась. – Когда-то я был солдатом, и моя задача была спасать людей. Меня так учили: жизнь того, за кого ты отвечаешь или спасаешь, ценнее твоей собственной.

Файра кивнула и отошла в сторону. Она вспомнила Навира, человека, который всегда находился рядом на протяжении трёх циклов, с которым она ни разу нормально и не поговорила, всё на уровне «слуга-господин». А ведь он был точно такой же, делающий свою работу, для него её жизнь оказалась гораздо ценнее, чем собственная. Стали бы её защищать остальные инквизиторы, если бы знали, что она больше не наследница трона, что Империи больше не существует? Но Навир знал. Он знал, что всё погибло, и всё равно пожертвовал собой ради неё.

И тут Файра поняла, что именно эта жертва изменила жестокосердную эгоистичную наследницу Империи. Она повернулась к Мечиславу, хотела рассказать о Навире, но тот разговаривал с Евой. Она не стала мешать и отошла в сторону.

– Значит, связи нет?

Ева отрицательно покачала головой:

– Считай, что это одна из баз Падших, на глубине всегда пропадал сигнал со спутника. Мы сейчас примерно метрах в двухстах под землёй и над нами сплошная скала.

– Ясно, прыгай в коробочку, пора домой. Варк, что с дверью? – переключился он на канал группы.

– Ломаю, думаю, ещё минут десять, я таких замков не видел.

– Делай, – приказал Молот. – Как будешь готов, скажи.

Он откинулся на стену, к которой был прислонён ящик, и закрыл глаза. Если бы кто-нибудь знал, как он устал, но рассказать было некому, поскольку он, скорее всего, единственный из людей, кто видел тропы междумирья. Он мог бы рассказать, но это точно так же, как и с войной: кто не видел – не поймёт.

Он и сам с трудом осознавал увиденное: когда он был в ковчеге, он вылетел в какой-то космос, где были призраки. Тогда он думал, что это и есть пространство между мирами, но, попав на тропы, понял, что это не так. Это напоминало огромный город, в котором он был муравьём, другие миры – это отдельные здания, складывающиеся в кварталы, а те – в районы. И чтобы добраться до следующего дома, потребовалось бы сотня лет. Если взять формат обычной линейки, то он прошёл миллиметр, а нужно пройти метр. Он сразу понял, в какой мир следует идти. И он шёл в этом хаосе и безумстве, в потоке чужих мыслей. Все нереализованные идеи, желания попадают в междумирье, чтобы потом снова обрести хозяина.

– Готово, – раздался в ухе голос Варка, – можем идти.

– Группа, подъем, – скомандовал Майор и, подавая пример, вскочил первым. – Идём боевым порядком, стараемся остаться незамеченными, всем активировать «хамелеоны». Впереди дозор, удаление – двадцать пять метров. Сзади остальная группа, на этот раз не разделяемся, идём двумя колоннами, первую ведёт Маха по левой стороне туннеля, вторую я. Файра, от меня ни на шаг. Рег, Варк, на вас дозор. Остальные, на первый-второй рассчитайсь!

Туннель плавно шёл вверх. Да типовые катакомбы военных баз имперского периода.

– Файра, а почему именно в горах? – поинтересовался Майор, когда они обследовали очередной зал и отключали пульт безопасности: два лазерных шара атаковали, едва они переступили порог, штурмовики встретили их плотным огнём и уничтожили за считанные секунды. Лучше бы избавиться от ненужных сюрпризов, но для этого необходимо отключить пульт…

– Горная гряда была границей с Турмами, – сообщила очевидный факт Файра. – Зачем строить городки, когда можно сделать базы в пещерах, расширив и доработав их, получив надёжное убежище, построенное самой природой и проверенные временем? Вот на южной окраине, где Империя граничила с пирами, были города-заставы. Но, поскольку вы ни одного не обнаружили, значит, испытанием временем и войной они не прошли.

Мечислав предполагал что-то подобное: природная граница очень удобна для обороны.

– Система безопасности отключена, – сообщила Ева. – Связи по-прежнему нет, думаю, нужно подняться на следующий ярус.

– Вперёд, – скомандовал майор. – Порядок прежний.

Отряд снова разделился и двинулся по туннелю, но в следующем гроте их ждало разочарование.

– Тупик, – глядя на монолитную стену в другой стороне зала, констатировал очевидное Молот. – Не понимаю…

– Я понимаю, – вышла вперёд Файра, – я знаю, где мы. Это секретное убежище, отсюда нет выхода на поверхность. При крахе Империи сюда должны были эвакуировать императорскую семью. Если осмотрите зал, найдёте потайные двери, ведущие в различные помещения, с запасами еды, оружия, стройматериалов. Тот мир был резервным вариантом, но связь прервалась и базу законсервировали.

– Почему раньше не сказала? – прохладно поинтересовалась Галя.

Файра пожала плечами:

– Я не была уверена, где мы. К тому же я случайно услышала и о другом мире, и о лаборатории… О базе я знала, вернее, знала, что имперская инженерная служба строит какой-то секретный объект, проект курировал мой отец, меня он и близко не подпускал.

– И как отсюда выбраться?

Файра посмотрела на Молота:

– Я краем глаза видела чертёж, – она замялась, – отсюда только один выход, и он под водой. Единственное средство попасть сюда или отсюда – подводная лодка.

– Где стоянка? – оживился Мечислав.

– Здесь должна быть скрытая дверь, которая ведёт в гавань. Где-то на правой стене. Но где и как её открыть, я не знаю.

– Разберёмся, – уверенно произнёс Молот. – Ева, есть данные по этому объекту в твоём архиве?

ИИ отрицательно покачала головой.

Дверь нашлась спустя два с половиной часа. Её сделали очень искусно: никаких полукругов, обычный прямоугольник, причём она была из цельного камня, внутрь которого упрятали механизм. Пульт управления тоже нашёлся, его ловко спрятали в стенную нишу.

– Есть энергия! – обрадовался Варк и вскрыл серверную панель. Подключившись к механизму, он приступил к взлому, на это у него ушло без малого сорок минут.

Пока он возился, остальные обшаривали складские помещения, жилой комплекс, лабораторию. Надо сказать, база сильно отличалась от остальных баз Падших, которые Мечиславу доводилось видеть. Тут было всё необходимое для того, чтобы несколько тысяч людей автономно существовали довольно длительное время. Он прикинул, что всё это можно будет использовать, если надумает переселиться в другой мир, но до этого ещё далеко, надо выбраться отсюда, нужно победить имперцев, нужно обсудить переход с Тихоновой.

Хотя последний пункт был второстепенным, поскольку для себя майор решил уйти, даже если никто с ним идти не захочет. Один человек точно будет рядом – сын, который вряд ли позволит Молоту отправиться в подобное приключение в одиночку.

Дверь в грот открывалась очень медленно, по несколько сантиметров в минуту, но поскольку не надо было протаскивать контейнеры, то хватило и метровой щели, чтобы протиснуться. На другой стороне обнаружилась ещё одна пещера, длиной метров триста, тут было два причала, возле которых должны швартоваться подводные лодки, и ещё один пульт охраны, который от греха подальше решили отключить.

– М-да, – глядя на подводную лодку, произнёс Молот. – На этом мы точно никуда не уплывём.

Остальные расстроенно согласились. Лодка лежала почти на дне подземной гавани, из воды торчала только часть рубки: за три тысячи лет она проржавела и затонула. То, что было под водой, рассыпалось в прах.

Молот вспомнил, что говорил Шестаков, когда показывал штурмовой костюм. Десять минут под водой. Он внимательно посмотрел на воду. Сколько там? Десять метров, тридцать, пятьдесят? Кто полезет проверять?

– Есть вариант, – сказал он, – наши костюмы позволяют дышать под водой десять минут, об этом помнят немногие, поскольку мы ни разу на практике не использовали эту способность. Вопрос в том, сколько нужно проплыть, чтобы выбраться из-под скал?

Все озадаченно переглянулись. Местные плавали очень плохо, поскольку ни у одного кланов не было крупных водоёмов, а соответственно, и практики.

– Я пойду первым, – неожиданно сказал Рег. – Когда мы с капитаном Арсеньевой гоняли Воданов на побережье, она научила меня плавать. Я попробую.

Молот с минуту молчал: он мог поплыть сам, мог приказать, но доброволец нашёлся и без его помощи.

– Хорошо, – решился майор. – Запомни, у тебя десять минут, потом ты просто утонешь. Но лучше считай, что девять. У нас есть тонкий прочный шнур, у каждого в рюкзаке катушка по сорок метров, привяжем к твоему поясу, если доплывёшь, отвяжешься и привяжешь к ней что-нибудь, натянешь, подёргаешь, и мы вытянем, а если связь сохранится, то и сам скажешь, как прошёл.

Штурмовик кивнул:

– Оружие оставлю.

Мечислав достал катушку синтетического шнура, тот был очень тонким и скорее напоминал бечёвку, но она легко выдерживала вес сто пятьдесят килограммов, с такой можно, не раздумывая, в горы лезть.

– Готов? – спросил майор.

– Конечно, командир, увидимся на той стороне. – Рег поднял руку, прощаясь с товарищами, и прыгнул в воду.

Плыл он довольно уверенно и вскоре скрылся из виду, а через двадцать секунд раздался всплеск, и всё стихло.

Потянулись минуты ожидания. Молот очень жалел, что кончились сигареты: из всей группы курил только он, так что стрелять не у кого. Он смотрел на часы на обратной стороне лицевого щитка, прошло пять минут, ещё две, все десять… Если Рег не доплыл, то уже идёт ко дну. Но шнур продолжал разматываться, хотя это ничего не значило, Рег мог тонуть, не известно какие здесь глубины.

– Сколько размоталось?

– Сто шестьдесят два метра, – сообщила Маха.

Время тянулось очень медленно, секунды текли, как часы.

– Рывок! – заорал Варк, который держал катушку. – Ещё рывок!

– Тяни! – приказал майор.

Штурмовик начал послушно наматывать шнур на руку, минуты через две показался конец, к которому был прочно привязан камень с дыркой посередине.

– Сто семьдесят восемь метров, – подвела итог Маха.

– Немало, но придётся это сделать, – решил за всех Молот. – Ныряем, плывём вместе, первый вздох делаем здесь, глубокий и ровный, держим эту порцию кислорода столько, сколько возможно, потом используем функции костюмов.

Штурмовики молчали, делая глубокие вздохи, вентилируя лёгкие.

– Я умею плавать, но боюсь много воды, – тихий голос Файры пронёсся по залу, словно она кричала.

– Наследница трона никогда не отдыхала на море? – удивился майор. – Это единственный путь отсюда.

– Я останусь, попробую пройти через ворота, а потом по туннелю, – упёрлась княгиня.

Это не упрямство, это панический страх. Молот понял, что та по доброй воле никогда не шагнёт в воду.

– Назад пути нет, – попытался он убедить девушку. – Даже если ты пройдёшь через ворота, блокировка снята, и это возможно, но ты останешься одна в том мире. Туннель не ведёт на Торн, там какая-то аномальная зона, и никто не покинет её границы, к тому же, думаю, там осталось немало тварей.

– Плевать! – завизжала Файра. – Я туда не пойду!

Молот растерялся. Обычная женская истерика, но в данной ситуации у него нет сил с ней бороться.

– Я никого здесь не оставлю, – твёрдо сказал он. – Я лучше убью тебя, чем отправлю в неизвестность.

– Стреляй,! – прошипела экс-инквизиторша. – Так проще…

В её голосе звучало столько решимости, что майор понял: она предпочтёт любой другой вариант, даже смерть, чем идти в воду. Выручила Галя.

– Я сделаю укол, и ты заснёшь, – доставая шприц, произнесла она. – Заснёшь навсегда, без боли и сожаления, быстро, счастливо, тебе будут сниться красивые сны…

Файра решительно протянула руку, потом отдёрнула.

– Я хочу кое-что сделать напоследок. – Она подошла к Молоту. – Сними шлем.

Мечислав не въехал в суть просьбы, но выполнил. Файра стянула свой, после чего резко подалась вперёд и поцеловала майора в губы. Поцелуй длился мгновение, он был жарким и властным, как и сама княжна, потом она так же резко отпрянула и повернулась к растерявшейся Гале.

– Коли, – приказала она. Потом окинула прощальным взглядом остальных штурмовиков. – Вы хорошие солдаты, преданные и дисциплинированные, для меня честь знакомство с вами.

Маха шагнула вперёд и, обнажив Файре плечо, сделала укол. Бросив шприц на каменный причал, она подхватила падающую девушку.

– Очнётся через пару часов, – констатировала она, потом взяла шлем, лежащий на полу, и соединила с остальным костюмом. – Кстати, она сейчас в выигрышном положении: если что-то пойдёт не так, она проживёт дольше нас всех, поскольку потребляет меньше кислороду. Только придётся её тащить. Командир, а ты пробовал плавать со своим новым скелетом? Ты ведь ни хрена не из перьев сделан.

Молот, который до этого растерянно открывал и закрывал рот и чем-то напоминал выброшенную на берег рыбу, мог думать только о поступке Файры. Как легко та рассталась с жизнью, как целовала его со страстью последнего вздоха! Такого ещё с майором не случалось. И этот поцелуй на краю смерти запомнится ему навсегда, как и Арва, лежащая мертвенно-бледная на полу перед ним.

Слова Гали до него дошли не сразу, но пробились через его чувства. Они имели определённый смысл. Последний раз он плавал человеком, теперь он немного терминатор и весит в два раза больше, чем раньше, правда и костюм, имея искусственные мышцы, должен помочь ему.

– Рискнём, – решил он. – Я уже умирал. Если не помню, значит не так уж и страшно. Кто потащит нашу «принцессу»?

– Я потащу, – вызвалась Галя. – Я хорошо плаваю. Ребята могут не справиться.

– Мы подстрахуем, – кладя руку ей на плечо, произнёс Варк, остальные в знак согласия кивнули.

Майор окинул взглядом бойцов:

– Плывём одной группой, подтягиваем отстающих. И ещё, если у меня не выйдет, и я пойду ко дну, меня не тащите, иначе погибните. Это приказ! Вам и одного балласта, который гораздо легче, чем я, выше крыши. Всё, пошли, я плыву замыкающим.

Штурмовики прыгали в воду и медленно плыли к противоположенной стене пещеры, изредка оборачивались назад, глядя на тех, кто плывёт следом.

Галя махнула Мечиславу рукой и, подхватив Файру, прыгнула с ней в воду. Майор с минуту наблюдал, как она уверенно гребёт одной рукой, таща за собой отключившуюся княгиню. Он тяжело вдохнул, прыгнул в воду и моментально камнем пошёл на дно: тело на воде не держалось совершенно. На секунду его охватила паника, но он заставил себя не думать и сделал первый гребок. Что ж, костюм снова выручил: через пару секунд его голова покачивалась над водой, он увидел, что все штурмовики собрались у стены и внимательно наблюдают за ним.

Он постарался экономить силы и плыть как обычно, но понял, что быстро устанет. Похоже, если нырнёт, то уже может не вынырнуть, а идти по дну – никакого запаса кислорода не хватит. Но дорога была только вперёд.

На то, чтобы доплыть до ждущих его бойцов, у него ушло вдвое больше времени, чем у них. Преодолев сто метров пещеры, у него было такое ощущение, что он проплыл минимум километр. Неожиданно вспомнилось детство: как он впервые купался в большой реке, которая сносила течением, а он пытался плыть против него, и как быстро выбился из сил. Стало страшно: это тебе не бомбу активировать, зная, что тебя на молекулы размажет, ему придётся задыхаться в скафандре, лёжа на дне, осознавая беспомощность. Сцепив зубы, он заставил себя не думать об этом.

– Готовы? – старясь, чтобы голос прозвучал спокойно, спросил он.

Бойцы подняли руки, сжатые в кулаки.

– Тогда вперёд, – и Молот прекратил грести. Тяжесть тела потащила его на дно.

Едва он погрузился, как увидел огромный туннель природного происхождения, шириной примерно метров сто пятьдесят. Насколько он тянулся вдаль, видно не было, чёрная вода давала ограниченную видимость – два метра, не больше. Штурмовики, выполняя приказ командира, один за другим уходили вперёд, стараясь плыть быстро и одновременно не давать Гале и её ноше вырываться из группы. Вскоре определить их местонахождение можно было только по нашлемным фонарям, которые напоминали звёздочки в ночном небе.

Ориентируясь на них и стараясь плыть прямо, Молот заработал руками и ногами, экономя силы, насколько возможно. Но, миновав около полусотни метров, понял, что скоро не выдержит: искусственные мышцы хороши, но они только усиливали собственные, требовалось двигаться самому, но сил на это оставалось всё меньше. Мечислав боролся, сколько мог, он сделал последний гребок и понял, что сил больше ни на что не осталось, он просто не может пошевелить ни рукой, ни ногой. Ещё он почувствовал, что медленно погружается.

– Отключить связь и заблокировать, – приказал он.

Это был вариант на случай слабости: он знал, что парни, рискуя жизнями, бросятся его спасать, и тогда погибнут и они. Но Ева, видимо, считала иначе. Из темноты вынырнули две звёздочки, его ослепил свет фонарей. Майор не знал, кто вернулся за ним, он орал, чтобы его бросили и плыли сами, но те не слышали: блокада связи работала исправно.

Двое штурмовиков медленно тащили его вперёд, ориентируясь на далёкие светлые точки. Молот видел, что они выбиваются из сил, все-таки пловцы они неважные, к тому же автоматы, закинутые за спину, прибавляли весу. Он не пытался вырваться, понимая, что это бесполезно, да и будет мешать «спасателям», и старался хотя бы шевелить ногами, чтобы облегчить их заботу. Вот они, выбиваясь из сил, догнали остальную группу и передали майора следующей паре, которая потащила его вперёд. Краем глаза он успел заметить Галину, которая медленно, но упорно тянула Файру.

Неожиданно стало светлее, и бойцы рванулись вперёд. Волны расступились над головой, до каменистого берега метров двадцать, волны били по скалам, отбрасывая назад, но штурмовики прокладывали дорогу и, сцепив зубы, гребли. Через две минуты все, обессиленные, выползли на берег. К ним тут же кинулся Рег, который сначала помог Галине вытащить Файру, а потом бойцам втащить на камни Мечислава. Молот устало повернул голову и скрипнул зубами: на берегу было девять человек. Он набрал на клавиатуре код разблокировки и вышел на связь.

– Где Фоз?

Ответом послужило молчание.

– Он не выплыл, – доложила Галя. – Мы потеряли его, хотя, мне показалось, что перед тем, как отключился его датчик, он крикнул что-то о гигантской рыбе.

Майор стиснул челюсти. Фоз был душой отделения, самый молодой, самый весёлый, в ковчеге у него осталась жена, которая ждёт ребёнка. Дорого встала эта операция, но жизни ребят стоили этого, они погибли не зря.

– Есть связь с ковчегом, – доложила Ева.

И тут же в наушнике раздался обрадованный голос Кота:

– Командир, а мы вас похоронили!

– Как прошла панихида? – шутканул майор.

– Тайно, – засмеялся заместитель. – Тут все парни передают тебе привет. Как вы оказались на острове?

– Долгая история. Что у вас происходит?

– На нас вот-вот обрушиться имперский флот, через несколько часов они будут возле луны, дальше всё зависит от адмирала Нарса, и оправдаются ли его надежды на арсеналы базы флота.

– Почему так рано? Мы ждали их через пару месяцев.

– Они решили задержаться на два дня и починить корабли, а потом на всех парах рванули сюда. Хорошо, что ты вернулся.

– Я и семь человек не изменят ситуации. Что с моим заказом?

– Олег и его технари пашут в поте лица, но всё, что у нас есть, это две дальнобойные электромагнитные пушки и две зенитки, сделанные на основе Гаусса. Пушки медленные, наведение примитивное, а вот зенитки могут сыграть свою партию – скорострельные. Но проблема в количестве, да и дальность прицельной стрельбы двадцать километров. Чтобы прикрыть надёжно ковчег, нам нужно минимум в десять раз больше и удвоенной дальности. Нам не хватило как раз этих двух месяцев. Все лучшие бойцы в ковчеге, остальные, кое-как подготовленные, охраняют базы. Но все эти гарнизоны – «мышкины слёзы», на основных базах человек по сто двадцать, на второстепенных по пятьдесят-шестьдесят. Конечно, драться будут все, мы ведём обработку населения, давая в эфир переговоры имперцев относительно планов, касающихся жителей. Но они не солдаты. На данный момент мы располагаем всего тысячей относительно подготовленных бойцов и около двух тысяч изменённых животных.

Молот нахмурился. Сводка безрадостная, им не хватило как раз тех двух месяцев. Он бросил взгляд на лежащую на песке Файру. Если бы не её интриги, в результате которых уничтожен самый повреждённый корабль, тормозивший эскадру, то у них были бы эти необходимые месяцы на подготовку. Конечно, даже сейчас у них определённое преимущество, но скоро оно сойдёт на нет. Адмирал не дурак, он не ломанётся в битву, едва окажется на орбите, он сначала будет наблюдать и разведывать. А значит, после того, как у него появятся «языки», он выяснит многое. Если бы была возможность атаковать флот, как только тот окажется возле луны, он бы отдал приказ, не раздумывая.

– Ладно, Кот, действуйте по обстановке. Я понимаю, что у вас нет сил и средств вытащить нас отсюда, поэтому сами выберемся.

– Мы можем послать вертушку, – предложил заместитель.

– Чушь не неси. Мы на противоположном конце острова, вертушки у нас только транспортные, а здесь база флота Воданов, они разнесут их. Это место охраняется минимум двумя патрульными катерами, рисковать сейчас техникой нельзя. – Говоря, он изучал карту острова, которую спроектировала в воздух Ева.

План медленно сформировался. Но Молот не стал говорить Диме, поскольку план из разряда «безбашенная авантюра, умноженная на огромное везение».

– Хорошо, командир, – доверился майору заместитель. – Но если что нужно, говори.

– Возможно, позже. Конец связи, береги ковчег.

– Сделаем, я буду наблюдать, – бросил Кот, и разговор оборвался.

– Все сюда, – скомандовал Мечислав. – Вот здесь мы пройдём к остаткам имперской базы ВМФ. На рейде стоят два броненосца, транспортник и сторожевик. Наша цель – быстроходный небольшой катер. Захватываем и рвём когти на всех парах, высаживаемся на побережье, вызываем ковчег и летим домой. Преследовать они нас не смогут.

– Не смогут броненосцы, – согласилась Галя, – пока отчалят, мы будем далеко, а вот два патрульных катера нас настигнут раньше, чем мы полпути преодолеем.

Майор посмотрел на карту. Эти две лоханки как раз между ними и берегом. Но что с ними делать, он прекрасно знал. Ковчег последнее время не обострял отношения с Воданами и не трогал их, только один взвод работал на побережье, гоняя пиратов. Тихоновой и Мечиславу не нужна война на два фронта, но теперь это неважно. И если их вертушка не может пройти, то штурмовик Падших легко потопит эти калоши.

– Об этом позаботится Кот, когда мы выйдем на исходную. Всё, время дорого. Рег, бери Файру на плечо – и бегом. Через час мы должны быть возле гавани, скорость движения пятнадцать километров.

Бойцы быстро проверили снаряжение и заменили посаженные во время плавания батареи: запас приближался к критическому. Потеря Фоза сказывалась: он нёс резервные.

Головной дозор без напоминания пошёл вперёд, держа дистанцию с основной группой в пятьдесят метров.

Бежали не слишком быстро, через час вышли в намеченную точку. До базы, которую занимали Воданы, осталось сто метров открытого пространства. Группа Молота устроилась в прибрежных скалах, теперь надо действовать без ошибок. Постоянно здесь жило около двух тысяч островитян, половина из которых были моряками, а вторая – обслуживающим персоналом. Майор давно хотел захватить эту базу, но подобное стало бы объявлением войны крепкому трёхмиллионному государству, поэтому каперскую базу пока не трогали. У ковчега, несмотря на технологии, не хватало сил на эту войну, а если учитывать, что сволочь Гачин продал Воданам несколько технологий, в частности, персонального щита и энергетического ружья, которое те немедленно запустили в производство, ничего хорошего из заварухи выйти не могло.

– Патруль, – указал майор на трёх человек в серой форме, идущих по периметру городка.

Таких патрулей было четыре, они обходили территорию за двадцать минут. Итого – окно в пять минут. В принципе, достаточно, чтобы просочиться, но майор знал, что здесь жидкое минное поле, фугасы самопальные, но работающие как надо, поэтому быстро открытый участок не пройти.

– Что случилось? – раздался за спиной растерянный голос Файры. – Где я, что вы со мной сделали?

– Тихо, – выйдя на отдельный канал, попросил Мечислав девушку. Он понимал, что её никто, кроме штурмовиков, не услышит, но её крики отвлекали от основной задачи. – Мы выбрались с базы твоих предков. Галя просто усыпила тебя, так что не переживай. Теперь о том, что мы делаем: я готовлю операцию по угону сторожевика Воданов. Надеюсь, на корабле ты сможешь плыть?

– Смогу, – пребывая в растерянности, ответила княжна.

– Вот и отлично, – обрадовался майор. – Приходи в себя и выполняй всё, что я скажу.

– Хорошо, – голос девушки звучал покладисто, – и спасибо, что не бросил там.

Майор вернулся к прерванному занятию:

– Варк, пропускаешь дозор, активируешь «хамелеона» и делаешь коридор в пару метров.

– Будет сделано, – отозвался штурмовик и, набрав код на запястье, мгновенно слился с сиреневой травой, после чего быстро пополз в сторону минного поля.

Через минуту Молот потерял его из виду.

Дозор прошёл, и вроде бы на минном поле ничего не происходило, но то тут, то там шевелилась трава и появлялись посторонние предметы. Майор насчитал восемь обезвреженных фугасов, хотя, возможно, не все заметил.

– Коридор готов, – доложил Варк через двадцать минут.

Майор смог с трудом обнаружить его: тот залёг возле стены, прикидываясь бугорком. Его выдал ствол ЛА, высовывающийся из-под костюма.

– Ствол прикрой, – скомандовал Молот.

Бугорок шевельнулся, и демаскирующий фактор исчез. Через двадцать секунд дозор прошёл мимо, ничего не заметив.

– Файра, ползать умеешь?

– Умею.

– Тогда активируем «хамелеоны» и ползём к домам. Там рассредоточиваемся, в бой не вступать, при столкновении устранять противника бесшумно. Ползёшь за мной, – бросил он Файре и первым полез в пробитый коридор.

На сотню метров ушло две минуты. Затаились. Дозор прошёл, как ни в чём не бывало.

– Ева, картинку со спутника мне на щиток.

Пару минут он изучал её, ища безопасный проход, но такого не было: предстояло пройти через центр поселения, довольно людного. Жители спешили по делам, изредка появлялись моряки, обнаружились ещё два патруля. Самой неприятной вещью было вооружение. Старые плазменные пистолеты – полбеды, а вот новые ружья, которые не без труда таскали Воданы, это неприятно. К счастью, Гачин не продал штурмовые костюмы. Самое интересное, что Мечислав не понимал, зачем тому были нужны деньги, на что он собирался их тратить?

Если зажмут в городе, это конец, задавят числом, к тому же у РАКов, которых три в группе, почти закончился боезапас, по полному диску и по гранате к подствольнику. Лазерные автоматы и ЭРы в боеприпасах не нуждались.

– Идём одной группой, – принял решение майор. – Стараемся остаться незамеченными, при любой опасности замираем. Повторяю, боя всячески избегать. Маршрут я отметил, у каждого из вас он на щитке. Если нарвёмся, стараемся устранить противника бесшумно. Директива по мирному населению отменена: любого человека считать противником и уничтожить. Если разделимся, пробиваемся к катеру в одиночку. Вопросы?

Вопросов не последовало.

– Тогда вперёд! – приказал он.

Дождавшись, когда патруль свернёт за угол, Мечислав повёл группу вглубь территории. Городок небольшой, километра полтора, но их нужно пройти. И если первые триста метров окраины выглядели безжизненными: им встретились лишь два мужчины, которые были настолько пьяны, что не заметили бы отряд Молота, даже устрой он танцы посреди улицы, то дальше стало тяжело. Местные занимались своими делами. Группа несколько раз оказывалась на грани провала, но пока обошлось.

Оживлённая площадь и ещё двести метров осталась позади, когда пришлось выбирать. Женщина в гражданском вышла из дома в тот момент, когда Молот стал перебегать улицу. Увидев его, она открыла рот, чтобы крикнуть, глаза округлились. Стрелять нельзя, расстояние превышает семь метров, но для ножа не существенно. Старый добрый стальной клинок блеснул в солнечном свете – вся группа вооружена виброножами, а майор дополнительно таскал с собой по старой памяти отечественный Смерш-4, – вырвался из руки и угодил точно в горло, это вышло рефлекторно. Сила искусственных мышц так усилила бросок, что женщина отлетела на три метра, распахнув спиной дверь и ввалившись в дом. Молот на скорости влетел внутрь: в комнате больше никого. Вытащив нож, он оттащил хозяйку за диван. Глянув на неё, бросил: «Прости» – и выскользнул на улицу.

День клонился к вечеру, когда группа вышла к гавани. Оставалось добраться до пирса, у которого пришвартован сторожевик. Народу вокруг немного, человек десять, при желании всех можно уничтожить за минуту.

– Молот вызывает ковчег.

Несколько секунд стояла тишина, затем раздался голос Артёма:

– Ковчег на связи, – видимо, второй заместитель сгонял с места штатного оператора.

– Шест, видишь нас?

– Вижу, – отозвался тот. – Я так понимаю, ты хочешь захватить сторожевик?

– Ты правильно понял. Теперь слушай меня: подготовьте штурмовик, его задача прикрыть нас, когда пойдём напролом к берегу. У нас на пути два патрульных катера, их там быть не должно, но атаку начинать не раньше, чем мы отчалим. Всё ясно?

– Предельно, – отозвался Шестаков. – Тебе привет от Тихоновой, она очень рада, что тебя не надо воскрешать, она громче всех выступала за это.

– Надеюсь, процесс не запустили? А то очень не хочется, чтобы у меня появилась копия. И вообще, пора заканчивать эти игры. Ладно, разобьём имперцев, разберёмся. Ждите сигнала к атаке, конец связи. Итак, теперь скрытности конец, – начал излагать план майор, – идём одной группой, уничтожать всё, что попадётся на пути. Тенг, задержишься на минуту, прикроешь нас, снимешь пост в рубке и догоняешь, ребята тебя прикроют. Добегаем до сторожевика, зачищаем и рвём когти. Вопросы?

Все молчали. Но Мечислав знал слабое место этого плана: если корабль неисправен, они обречены, их зажмут и уничтожат вместе с кораблём, если потребуется.

– Готовность – минута.

У каждого штурмовика на щитке пошёл обратный отсчёт. Молот повернулся к Файре:

– Просто беги, не стреляй. Чтобы стрелять на бегу, нужен навык, ты быстрее подстрелишь своего, чем врага, так что старайся не оставить от меня. Готовность – пять секунд, три, две одна, пошли!

Группа рванулась вперёд, выскочив из-за ящиков и свалив двух моряков, которые и удивиться не успели. Черные тени неслись в сумерках, стреляя на ходу, сзади их поддерживал огнём Тенг.

Эффект неожиданности сработал: команда хорошо обученных и вооружённых солдат задавила сопротивление в зародыше – из десяти человек, оказавшихся на пути, выжили только двое, они укрылись за ящиками и носу не показывали. Сделать что-то против команды Мечислава они не могли, так как были вооружены обычными огнестрельными пистолетами. Группа пронеслась, как болид на «Формуле-один»: расстояние в двести метров покрыли за считанные секунды. Тенг справился великолепно: два выстрела – два трупа, один на корме, другой в рубке.

Майор первый заскочил на борт и, укрывшись за бортом, взял причал на прицел:

– Тенг, двигай сюда, прикрываю.

Через десять секунд снайпер очутился на борту. Закинув винтовку за спину, он вскарабкался на верх рубки, разложил сошки и залёг, готовясь задавить огнём любой прорыв. Но Воданы не торопились. С момента начала боя прошла всего минута, они ещё не поняли, что случилось. На палубе припаркованного в сотне метрах от них броненосца закричал часовой и тут же свалился с прожжённой навылет лазерным лучом грудью. Тенг поднял руку, показывая, что прекрасно контролирует сектор. Майор сосредоточился на ящиках, которые лежали штабелями со стороны города. Похоже, именно оттуда пойдёт атака.

– Варк, что с этим корытом, ты сможешь его запустить?

– Командир, нужно время, – отозвался лучший технарь группы. – Я впервые такое вижу. Вроде ничего сложного, но минуты три уйдёт.

– Торопись, скоро будет жарко.

В экран наведения было прекрасно видно, как из казармы, расположенной в полукилометре от пирса, выскакивают поднятые по тревоге полуодетые Воданы. Много, не меньше полусотни, и становилось всё больше. Самое поганое – все вооружены плазменными ружьями. Укрывшись за ящиками, они смогут обстреливать сторожевик, а при такой плотности огня испарить его – дело двух минут.

В борт ударила пуля, обычная металлическая, не способная пробить щит, но майор рефлекторно вздрогнул. Несколько моряков выскочили из-за ящиков в надежде перебежать поближе. Надо сказать, действовали они на диво тупо: толпа из семи человек плотной группой хотела преодолеть пятнадцать метров. Двоих свалил Тенг из своей винтовки, остальных одной очередью в десяток выстрелов отправил на тот свет Молот. За ящиками присмирели, особенно когда потеряли ещё двоих любопытных.

– Варк, делай, что хочешь, но через две минуты мы должны отплыть, – рыкнул в гарнитуру майор.

В этот момент винты вспучили за кормой воду.

– Отчаливаем, командир, – раздался радостный голос главного технаря.

– Молодец! – похвалил Мечислав. – Ни секунды в тебе не сомневался, – он привстал и двумя выстрелами перебил причальные канаты.

Катер, медленно набирая ход, пошёл в открытое море, ему надо частично обогнуть полуостров, чтобы выйти на прямой курс. С пирса понеслись запоздалые выстрелы, несколько сгустков плазмы прожгли борт, но навредить не могли.

– Ева, карту со спутника, я должен знать, где два сторожевика, – запросил у ИИ информацию майор.

– Они получили приказ и теперь идут к вам, их цель – уничтожить вас любой ценой. Кот тоже выполнил свою задачу: штурмовик в воздухе и через десять минут будет в зоне контакта.

– Отлично! – обрадовался майор: всё прошло на диво удачно.

В этот момент с броненосца ударила пушка, за ней вторая и третья. Взрывной волной Молота отбросило на рубку и окатило огромным фонтаном воды. Канониры подкачали и взяли неправильное упреждение. Через минуту последовала вторая порция, и сторожевик стал замедлять ход.

– Нас задели, в трюме течь, первый двигатель встал, – доложила Галя, – но ход мы сохраним, правда теперь нас смогут легко догнать. Варк сказал, что движок накрылся окончательно, его чуть ли не пополам осколком развалило.

– Чтобы отплыть, им понадобиться много времени, команды на кораблях нет, так, наверное, дежурный расчёт.

С броненосца продолжали палить, но близких попаданий больше не было, а вскоре подбитый сторожевик вышел из зоны обстрела.

Майор снова вывел картинку со спутника: сторожевики летели навстречу, ещё минут пять – и они окажутся в зоне уверенного поражения. Но сейчас это роли не играло: увеличив масштаб, он увидел идущий на малой высоте штурмовик.

Всё произошло, когда два корабля вылетели из-за мыса, они даже успели навести на беглецов орудия. Именно в этот момент штурмовик накрыл их главным калибром. Первому он испарил сгустком плазмы половину кормы, а второму – рубку.

Пройдя над сторожевиком, он покачал в знак приветствия короткими крыльями, Молот в ответ поднял руку, сжатую в кулак. Летуны сделали, как надо.

Через четыре с половиной часа подбитая и полузатонувшая лоханка доползла до материка. Высаживаться пришлось в воду. Хоть плыть не нужно: Рег посадил корабль на мель в десяти метрах от берега. А ещё через две минуты прямо на песчаную полоску опустился транспортный вертолёт, из которого выпрыгнул Крейсер.

– Живой, чертяка! – заорал Сашка, подлетев к Мечиславу и стиснув в объятьях. – Не думал уж увидеться, сыну даже твоему хотели сказать, всё момент выбирали, да хорошо, что не успели.

– Хорошо, – согласился майор, стягивая шлем и вдыхая солёный морской воздух. – Хватит парню родителей хоронить.

– Ладно, давайте грузиться, – Крейсер пересчитал глазами бойцов и погрустнел: – Жаль ребят.

– Жаль, но они погибли не зря. Хотя об этом после.

– А это кто? – глянув через плечо Молота, поинтересовался Крейсер.

– Долгая история, но если вкратце… Саша, разреши представить тебе наследницу трона Империи Торна, княгиню, флот-инквизиторшу, Файру фон Касс.

– Беглая княгиня? – мгновенно насторожился Крейсер. – Это та бешеная стерва, что устроила бучу на флоте?

Майор кивнул.

– И зачем ты её притащил? Надо было пристрелить там, где встретил.

– Уймись, – приказал Молот.

Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, но вскоре Саша сдался:

– Дело твоё, командир, но предупреждаю: ей нельзя верить. Она не такая, какой кажется.

– Учту, – бросил Мечислав. – А теперь все в вертушку, пора домой.

Файра ни слова не поняла из разговора командира отряда и человека, прилетевшего на летающем аппарате, который майор называл вертушкой. Но поняла, что разговор касается её, и шёл не очень доброжелательно. Ева отказалась переводить, сказав, что если Мечислав Дмитриевич захочет, то сам расскажет. Но Файра и без перевода понимала: ей здесь не рады и совершенно не верят. А ещё поняла, что Молот за неё вступился. Но всё вернулось на круги своя: одна ошибка – и он больше не прикроет её, следовательно, смерть в такой ситуации – дело времени.

Всю дорогу она думала о своём поступке, который совершила перед лицом, казалось, неминуемой смерти. Ей почему-то дико хотелось поцеловать этого странного человека, оставить о себе именно такую память. Она вспоминала тот краткий миг, тот быстрый, но страстный поцелуй. Империя, испорченная нравами, отложила на Файру свой отпечаток: у той было много партнёров, и пять или шесть партнёрш; большинство стёрлись из памяти безвозвратно, остался только первый и последняя, но этот поцелуй оставил в памяти рубец, как клеймо, которое ставили рабам калёным железом.

Во время прорыва через городок Воданов, во время боя на пирсе, во время плавания Файра думала над этим. Странно: она совершенно не боялась умереть, не боялась плыть на тонущем корабле, хотя в любой момент могла оказаться в чёрной морской воде, все её мысли занимал странный человек, непонятно как к ней относящийся. Сейчас он её защитил, это она поняла, но что будет дальше? Хватит ли его власти, чтобы обезопасить её?

Вертолёт коснулся бетонки, когда солнце, или как говорили местные – светоносец, поднялся над горизонтом, заливая мир ярким оранжевым светом.

Молот первым спрыгнул на бетонку и посмотрел утреннее небо, только что ему доложили, что эскадра адмирала Нарса фон Валена вышла в шестидесяти тысячах километров от бывшей имперской базы на луне. Впереди война, война, в которой будет только один победитель.

Часть четвертая Битва за ад

– Адмирал, – первый помощник стоял навытяжку, – абордажные команды готовы высадиться на спутник!

– Начать немедленно! – не оборачиваясь, скомандовал Нарс.

Сам он, не отрываясь, смотрел на Торн, который был прекрасен в первых лучах светоносца. Пусть Великий, освещающий путь жителям Торна и дарующий тепло, не оставит его. Он пришёл сюда, чтобы взять по праву то, что принадлежит ему. Те, кто осмелятся встать на его пути, умрут.

Он слышал, как Лонг отдал необходимые распоряжения, и сразу пять десантных ботов вылетели к спутнику, на котором некогда располагалась база имперского флота. Когда-то эта база и флот внушали ужас всем непокорным. Теперь это история, которую все забыли, но он вернёт былое положение, снова заставит врагов вспомнить об этом страхе. Он услышит мольбы Воданов и остатки жалких Пиров, да и вообще всех, кто откажется покориться.

Лонг стоял за спиной адмирала и молчал.

– Мне позволено говорить? – спросил он, когда Нарс обернулся и бросил на него вопросительный взгляд.

– Конечно, флот-капитан.

– Я хочу отправить на Торн несколько небольших отрядов с задачей захватить пленников для допроса.

– Это разумно, – согласился Нарс. – Только пусть они действуют вдали от крупных городов, во всяком случае, сначала. Нам очень нужна информация. Займитесь этим немедленно и отправьте с ними двух инквизиторов, которые перешли на нашу сторону.

– Слушаюсь, – Лонг развернулся на каблуках и отправился к своему пульту, чтобы сделать необходимые распоряжения.

Для этого задания абы кто не годился. Как хорошо, что уцелел «Гнев разрушителя»: на его борту находился взвод, подготовленный специально для высадки в таких обстоятельствах. Можно разделиться на партии по двадцать человек: пять групп охватят большую территорию, и даже если одна или две погибнут, это не нанесёт особого урона флоту. То, что на планете отсутствует централизованное государство, стало ясно спустя несколько часов после прибытия флота.

Авианесущий крейсер – единственный, кто сохранил боеспособность, – выдвинулся к Торну, и был готов в любой момент обрушить на него остатки своей авиагруппы. Конечно, теперь уцелело не так много: два десятка истребителей, пять тяжёлых штурмовиков и четыре атмосферных бомбардировщика, но у всех полный боезапас. Кроме того, капитан Акирон приказал сразу запустить три разведывательных спутника, которые теперь сканировали половину поверхности и наблюдали за всеми оживлёнными центрами.

В городах не осталось и капли былого величия: за те несколько часов, что эскадра прибывала на орбите планеты, он понял, как деградировали потомки. Разве что Воданы сумели сохранить прежние территории, но остановились в развитии. Три тысячи лет прошло, а они ещё пользуются древними технологиями.

– Как раньше были дегенератами, так и остались, – с презрением прошептал он. – Рыболовы, – этим словом он выразил всё, что думал об островном государстве.

– Флот-капитан Акирон, адмирал фон Вален дал добро на засылку ловчих, – выйдя на связь с «Гневом разрушителя», сообщил Лонг.

– Мы готовы! Разрешите исполнять? – мгновенно доложил молодой флот-капитан.

– Исполняйте, и пусть светоносец осветит ваш путь, – выдав имперское напутствие, Лонг перешёл на волну абордажных групп, которые высаживались на спутник.

На этот раз посылали не обученных штурмовиков, вернее, было соотношение один к двум: инженер и техник на одного штурмовика, итого – сотня человек. Если разведка даст результаты, туда переправят ещё людей. Чего-чего, а их на кораблях хватало, в отличие от боезапаса. Поскольку на луне не было атмосферы, существовала вероятность, что что-то могло сохраниться. Если удастся перезарядить батареи плазменных орудий, то Торн падёт к их ногам. Корабли, оставаясь на орбите, смогут без труда обстреливать любые объекты на поверхности, не боясь быть уничтоженными.

Но Лонг не думал, что до этого дойдёт, скорее всего, все эти ничтожества, копошащиеся внизу, сдадутся, едва им продемонстрируют мощь эскадры.

Лонг вслушивался в переговоры «десантников», новости не были утешительными: сначала в спутник угодила гигантская ракета, начинённая огромным зарядом непонятного вещества. Она сделала кратер в три сотни метров глубиной и полкилометра шириной, разрушив верфь и все строения на поверхности. Позже в луну ударил метеорит, или ещё какая дрянь. Он снёс то, что осталось от двух куполов в северной части. Кратер от него оказался чуть больше. Как он не расколол луну, оставалось гадать.

Весь спутник изрыли на многие километры вглубь: лаборатории, склады, производства, фактически, создали автономную страну. Но в этой ситуации она была обречена: первый удар оказался слишком мощным. Когда пойдут доклады от групп исследования, можно узнать больше. Те с трудом пробирались сквозь завалы, пришли сообщения о десятках мумифицированных трупах, которые парили в невесомости окололунной станции.

– Что на базе? – повернув голову, поинтересовался Нарс.

– Пока ничего полезного, – мгновенно отозвался Лонг, – трупы и завалы. Даже если они найдут что-либо, придётся не один день пробивать проходы через обрушившиеся коридоры, чтобы доставить всё на корабли.

Нарс прекрасно понимал, что задержка в два или три дня не сыграет никакой роли. Залог успеха в подготовке: если им не удастся раздобыть боекомплект для самолётов и тяжёлых орудий, флот будет лишь пугалом на орбите. И придётся штурмовать всерьёз, и тогда неизвестно, кто окажется сильнее. Космофлотчики не пехотинцы, они не умеют воевать на земле. Сколько их поляжет в атаках на укреплённые поселения? Авиагруппа, конечно, поддержит своих огнём, но это не одно и тоже, что главный калибр крейсера.

– Нашли склад! – раздался из динамика голос флот-инженера, командовавшего высадкой. – Всё разрушено, обнаружено две батареи к главному калибру. Но доставить батареи на крейсер нет возможности. Без лифтов, вручную, потребуется несколько дней для разборки завалов, и день, чтобы перетащить.

– Адмирал, нашли две батареи для главного калибра, – продублировал сообщение Лонг. – Почти сотня выстрелов. Но им потребуется несколько дней, чтобы доставить их сюда.

– Хорошо, но мало! – отозвался Нарс. – Пусть ищут дальше! И отправьте дополнительную команду, чтобы начали разбирать завалы!

– Это только начало, – попытался оправдаться флот-капитан, – я вообще не надеялся что-либо найти на этих складах, а повезло. Команды будут отправлены немедленно, специалисты здесь не нужны, только оборудование и руки. Уж чего-чего, а бездельников на кораблях больше, чем достаточно.

– Продолжайте и не отвлекайте меня по пустякам.

– Слушаюсь, адмирал! – вскочив, отчеканил Лонг.

***

Возвращение команды, считавшейся погибшей, не прошло незамеченным. Тихонова не сдержала эмоций и обняла Мечислава, едва он переступил порог её кабинета:

– Напугал ты меня? Я думала, это конец, и снова придётся тебя воскрешать. Где шлялся?

Они рассмеялись незамысловатой шутке.

– Слышала, ты людей потерял, мне жаль.

– С солдатами это бывает, – отозвался майор. – Но мы сделали дело и нашли больше, чем ожидали.

– Об этом я и хотела с тобой поговорить, – став серьёзной и вернувшись на своё место во главе стола, сказала Ольга. – Информацию о другом мире следует считать секретной. Я уже выступила по нашей сети, обрисовав картину об чужом объекте в пятне. Те, кто знают, где вы были, будут молчать, сейчас Корос проводит с твоими бойцами разъяснительную беседу. А твоя «находка» сидит в изоляторе, с ней работают дознаватели. Надо сказать, это единственная служба, которая работала у Гачина как надо. Смесь НКВД и Гестапо, но сейчас они то, что нужно.

Майор выслушал, не моргнув глазом. Когда диктатор ковчега выдохлась, он спокойно достал сигарету и прикурил, стряхнув пепел в стакан с недопитым чаем.

– Послушайте меня внимательно, Ольга Николаевна. Помните, я обещал вам сказать, как только вы начнёте совершать глупости? – Он вопросительно посмотрел на неё.

Она встретила взгляд твёрдо и уверенно.

– Помню, – произнесла она. – Но позвольте объяснить, почему я приказала засекретить информацию о другом мире. Мы на грани войны, войны, в которой неизвестно, будет ли достигнута победа. И информация о другом мире ввергнет ковчег и остальные поселения в хаос. Наша оборона подобна карточному домику, и информация о том, что есть проход в другой мир, разрушит его, как порыв лёгкого ветерка. Нам не хватит ресурсов провести эвакуацию так быстро, тем более вы сами знаете, что ворота находятся в труднодоступном месте. У нас нет ни одного подводного аппарата, который сможет переправить людей в грот базы. Как только боевые действия останутся позади, я сниму гриф секретности, и расскажу, что вам удалось обнаружить. И тогда мы будем думать, как организовать переправку тех, кто захочет уйти, материалов и продовольствия.

Молот внимательно выслушал доводы Железной леди. Она везде права, и он об этом думал. Вряд ли она стала бы скрывать подобную информацию ради сохранения власти, между ней и Серёжей Гачиным – гигантская пропасть. Тот немедленно не только засекретил бы информацию, но и устранил всех, кто оказался осведомлённым.

– Хорошо, – решил майор, – отложим разговор до нашей победы. Или поражения. Теперь ещё один вопрос. Файра?

Тихонова усмехнулась:

– Тебе не кажется, что история повторяется? Как пошлю тебя куда-нибудь, ты тут же притаскиваешь оттуда бабу, да ещё не местную. Если Арва в то время была нашей союзницей, то на этот раз ты притащил закоренелую интриганку, стерву с ледяным сердцем. Я с ней ещё не говорила, просто понаблюдала по монитору. Я боюсь её.

Это стало неожиданным для майора. Тихонова – не та женщина, которая признается, что чего-то или кого-то боится. Меж тем она продолжила:

– Мы кое-что знаем о ней. Часть информации Ева нашла в архивах Империи, часть получена методом радиоперехвата. Это чудовище, которое в ответе за гибель тысяч людей. Под её руководством подавлено два бунта на окраинах Империи, тридцать тысяч погибших, в три раза больше арестовано и отправлено на рудники без суда и следствия.

– И? – лениво поинтересовался майор.

– Я не собираюсь её выпускать, – в голосе Ольги послышались стальные нотки. – Один раз предатель разгуливал по ковчегу, и это едва не стоило жизни всем нам. И сомневаюсь, что ты сможешь доказать мне обратное.

Молот пожал плечами:

– Запри её, или ограничь передвижения, это легко сделать с подошью чипа, но убери палачей. Они ради признания покалечат девочку, так что и в восстановителе у неё не будет шансов. Я дал ей слово. Файра помогала мне. Не скажу, что обязан ей жизнью, но кое-какую помощь она мне оказала.

– Майор, тебе что, в ковчеге и на базах девок мало? – в лоб спросила Ольга. – Хоть всех перетрахай! Пока проблем от этого не будет, ни слова не скажу. Но сейчас ты себе нашёл не самый лучший экземпляр: она тебе глотку перережет, не моргнув глазом. Потом отпилит руку и пройдёт, куда захочет.

Мечислав на этот спич только расхохотался:

– Во-первых, даже если она мне отпилит руку, что сделать затруднительно без лазера, поскольку у меня сейчас не совсем кости, то это не даст ей ничего: чип не работает без сигналов от мозга, он завязан на нервные окончания и будет бесполезен без моей головы, подключённой к телу. Во-вторых, убить меня проблематично, и не такие люди пытались, так что ей не светит. Ну и, в-третьих, я не собираюсь заводить с ней никаких отношений, включая те, которые вы упомянули. – Говоря это, майор смотрел прямо в глаза. Некоторое время они тягались взглядами, наконец Ольга Николаевна моргнула.

– Хорошо, – выдавила она. – У меня есть незанятые апартаменты на развлекательном уровне, временно он закрыт, не до развлечений. Мы сможем её там заблокировать, приставим робота, который будет возить еду в сопровождении штурмовика. Камер там Гачин понаставил порядочно: я думаю, мы сможем обезопасить себя от любых её действий, и княгине будет удобно.

– Дознаватели, – напомнил Молот.

– Как ты выразился – палачей я отзову, – немного подумав, ответила Тихонова, – но расследование проведём. Пока будут работать обычные следователи. Ева, выведи на экран третью допросную.

Монитор стоял так, что майор прекрасно видел происходящее. Ольгу скривило, едва появилось изображение. Два часа прошло с того момента, как вертушка опустилась на бетонку. Девушка сидела на стуле, её лицо украшали фиолетовые синяки, одежда разодрана, грудь обнажена, а один из дознавателей, поигрывая сигаретой, приблизился. Его спина закрыла обзор камере, но моментально по звуконепроницаемому помещению заметался крик, полный боли. Он нашёл выход через микрофон камеры и проник в чистый ухоженный кабинет диктатора ковчега, ударив по ушам Ольгу и майора.

Молот вскочи и в одно мгновение оказался у двери. Он не помнил, в какую сторону она открывается, и просто толкнул. Замок и петли выдержали, не выдержал косяк: коробка рухнула на пол приёмной.

Венг, сидящий в приёмной, вскочил, но майор уже вылетел в коридор. Венг вбежал в кабинет Тихоновой и растерянно замер в дверях. Директор ковчега сидела перед монитором и загипнотизировано пялилась в экран.

Драма продолжала развиваться. От сигарет «дознаватели» перешли к старым земным пыткам: тряпка на лицо, ведро воды. Второй готовил небольшой аккумулятор. Они ничего не спрашивали, они целенаправленно ломали человека, им ничего не надо было знать.

Ольга не понимала, откуда их ненависть, жестокость: парочка просто наслаждалась своими действиями.

Венг секунду наблюдал за действом, развернувшимся на подвальном уровне, после чего выключил камеру.

– Ева, остановить запись, – приказал он.

– Запись прекращена, – мгновенно доложил сухой официальный голос.

Ольга Николаевна повернула голову и ошарашенно уставилась на спецназовца.

– Зачем? Нам понадобятся доказательства для суда.

– Не будет никакого суда, – бросил Венг, подойдя к автоматическому бару и налив полрюмки дамской водки. – И не стоит вам видеть то, что будет происходить, когда товарищ майор до них доберётся.

Молот добрался до нижнего уровня ковчега за три с половиной минуты, основная трата время пришлась на ожидание лифта. Дверь в камеру была не в пример той, что вела в кабинет директора, поэтому Мечислав ударил по замку ногой, не удосужившись определить, в какую сторону та открывается. Как и в любой тюрьме, двери здесь открывались наружу, но сила удара была такова, что она вмялась внутрь.

Охранник, сидящий в коридоре, бросился к нему, но улетел от мощного удара в грудь. Ударившись о противоположенную стену на высоте полутора метров, он сполз, оставляя густой кровавый след из расколотого черепа. Майор никого не щадил. Ещё один труп валялся возле лифта.

Молот слышал много о местном гестапо, девяносто процентов из штата он разогнал сразу после воскрешения, но его убедили, что подобный аппарат необходим, когда государство или, как в данном случае, ковчег, существует во враждебной среде.

Это вотчина Берца, это его люди, надо было сразу всех к стенке ставить и набрать своих, учить их по методикам, но скопилось много других дел: мятежи, атаки на караваны, имперцы. Поэтому он оставил всё, как есть, решив, что двадцать человек не доставят много неприятностей. Ошибся, все ошибаются, Мечислав Молотов тоже человек.

Руководство службой поручили бывшему заместителю начальника следственной службы или, как все именовали сокращённо, СС. Как оказалось, методы почти ничем не различались, аббревиатура попала в цель, хотя очень мало людей знали, чем занимаются в подвалах.

Майор ворвался в камеру раньше, чем парочка садистов, которых по ошибке назвали дознавателями, успела понять, что происходит. В нос Мечиславу ударили десятки запахов, которые можно смело объединить в один аромат – аромат ужаса и безысходности: кровь, пот, испражнения, горелая плоть, жжёной кости – это въелось в стенки, в обивку двух мягких стульев.

Пока он бежал, пытка водой кончилась, палачи приступали к самому интересному. Всё, что было раньше: избиение, сигареты, вода – служили лишь разминкой. Откуда эта парочка, явно из местных, ознакомилась с методологией земных пыток? Их учили, учили специально, скорее всего, Берц не одну ночь просидел, составляя методички.

Файру успели раздеть и распять, собирались прицепить провода от небольшого генератора к … Подобные методы пыток майор часто встречал на востоке и Кавказе. Хотя у бородатых фантазия хромала, но зверство заменяло её, а вот арабы умели развязывать языки, девствовали с выдумкой и могли дать очень быстро неплохой результат.

Дознаватели замерли, уставившись на майора. В его глазах двое крепких мужчин прочли свой приговор. Первый среагировал быстрее, чем напарник: схватил со стола небольшой молоток и запустил в голову нежданного гостя – быстро, точно, сильно. Наверное, будь на месте Молота обычный человек, получилось бы. Но не с ним.

Перехватив плотницкий инструмент в полете, майор мгновенно отправил его обратно, но не в голову, не в грудь, а в правое плечо. Сила удара была такова, что ублюдка крутануло вокруг оси, он осел на пол, крик заметался по стенам камеры, потом, найдя выбитую дверь, разнёсся по коридорам. Он орал, орал самозабвенно, и Молот получал удовольствие от криков.

Второй бухнулся на колени:

– Не убивай, мне приказали! – взмолился он, пытаясь перекричать напарника.

– Не убью, – пообещал майор и, соизмеряя силу, нанёс удар ногой в пах. – Вы у меня, суки, за всё ответите.

Когда через пять минут прибежал Гюрза с десятком штурмовиков, Молот ломал последние кости в ногах второго. Руки, ребра, таз – всё было переломано. Дознаватели больше не орали, а хрипели, и каждый двадцать секунд пытались отключиться, и майору приходилось приводить их в чувство.

– Файру в лазарет! – скомандовал Молот.

Двое штурмовиков сняли девушку с дыбы и, завернув в обрывки одежды, унесли на носилках, которые нашлись в коридоре. Те были густо измазаны кровью: очевидно, пользовались ими частенько.

– А эти? – бросив взгляд на отрубившихся экзекуторов, поинтересовался Гюрза.

– Забудь! – отмахнулся майор. – Больница им не понадобится. И вообще: выйди погулять, я не закончил!

Гюрза покачал головой:

– Нет, командир. Хватит! Не хочешь, чтобы жили, добей, но мучить их больше не позволю.

Несколько секунд Мечислав въезжал в слова приятеля.

– Хорошо, – решил он. Достав нож, быстрыми отточенными движениями добил уродов. – Тащите сюда их шефа.

Гюрза вопросительно посмотрел на товарища.

– Не беспокойся, эта тварь будет жить. Хотя все, кого пытали в этом подвале, просят меня об обратном.

Капитан сделал знак, стоящему у входа бойцу, и тот выбежал, прихватив с собой пару ребят. Из глубины коридора, где располагался кабинет главного, раздался выстрел, а потом удары в дверь, которые скоро прекратились.

– Сбежал, падла, – с грустью заметил майор. – Ладно, пошли из этих казематов. Ева, – выкладывая ноут на стол, позвал он.

Голограмма материализовалась почти мгновенно, она брезгливо посмотрела на лужу крови у своих ног, и недовольно сморщив лицо, уставилась на Молота.

– Мне нужны записи допросов, отсмотри, рассортируй по мере жестокости. Мне интересно, здесь все такие или только эта парочка?

– Я не хочу смотреть! – неожиданно взбунтовался ИИ. – Мне противно! Если бы у меня был желудок, то меня бы вывернуло наизнанку только от того, что я знаю об этом!

Гюрза и Мечислав уставились на компьютерную девушку с ошарашенным и растерянным видом. У майора не нашлось слов, словно с ним заговорила собака из старого анекдота: программа впервые в жизни отказалась выполнять порученную задачу.

– Хорошо, – решил майор, – отменяю приказ, сам займусь, а пока что всех работающих здесь рассадить по камерам. Трупы закопайте, сожгите или покормите тварей за периметром, мне плевать. Поставь здесь пару штурмовиков, пусть следят за пленными. Если из них кто-нибудь захочет повеситься или ещё как свести счёты с жизнью, не мешайте.

Заметив, что Мечислав встаёт, Ева исчезла, причём на её слегка прозрачном лице читалось облегчение. Забрав ноут, майор вышел. Жаль, что главный ублюдок застрелился: это он отдал приказ делать с Файрой, что вздумается. Вот только Молот не уверен, что тот сам придумал, кто-то попросил его, но поскольку главный откинул копыта, предъявить нечего.

– Ева, ты можешь изучить все видеозаписи с участием главного ССовца за последние два часа? Мне надо знать, с кем он встречался или разговаривал.

– Заговор?

– Не думаю, больше похоже на месть. Местные повязаны, а я совершил очень много непопулярных поступков за последние пять месяцев, кто-то мог попытаться насолить мне. Ведь не вздумай Ольга глянуть на происходящее в допросной, к вечеру княгиня превратилась бы в окровавленный кусок мяса с переломанными костями, и, скорее всего, регенератор ей бы не понадобился. Но мне нужна эта сволочь.

– Эту сволочь зовут Кагом, – сообщила Ева. – Он работает в научном секторе, занимает довольно высокое положение, застрелившийся начальник СС его племянник, а во время одного из бунтов на базе погибла его жена.

Молот задумался. Ева великолепно справлялась со своими обязанностями: пока он шёл к лифту, она вела поиск, не нуждаясь в правках. Если бы эта информация пришла, когда Молот был на взводе, судьба Кагома была бы решена, но сейчас майор поостыл.

– Шест, арестуй наушника, зовут Кагом, седьмая лаборатория. Пусть посадят под замок, я сам им займусь.

– Глупостей делать не будешь? Ты и так наворотил дел.

– Позже решу, – буркнул майор. – Выполняй!

Майор несколько секунд стоял в лифте, раздумывая, куда поехать. Вариантов было три: первый – вернуться в кабинет Тихоновой, второй – поехать в медцентр и выяснить, как дела у Файры: он чувствовал себя в ответе за то, что произошло – дал слово, что ей не причинят вреда, и не сдержал, поэтому майора мучило чувство вины. Третий пункт – поехать домой и заняться просмотром записей допросов, дабы отделить «овец» от «волков».

Но Молот вспомнил ещё об одном деле.

Суворовский этаж был одним из самых оживлённых в ковчеге. Воспитанники, сновавшие по коридорам, почтительно уступали дорогу, иногда смотрели вслед.

Просмотрев расписание, майор направился прямиком к голографическому полигону. Класс Мечислава-младшего отрабатывал тактические приёмы по штурму и обороне населённого пункта. Молот зашёл в операторскую полигона, где на данный момент сидел Всеволод.

Тот бросил на командира быстрый взгляд и вернулся к наблюдению за разворачивающимся боем: была загружена оборона шахты, одна группа, человек из десяти, защищалась, другая, вдвое больше, атаковала.

– С сыном хотел повидаться? – не сводя взгляда с панорамы, спросил Всеволод. – Могу позвать.

– Не надо, – бросил майор, – ещё успею, лучше посмотрю, что за волков выращиваем.

Он посмотрел на списки бойцов, Мечислав-младший играл от обороны, более того, он ею командовал. И, надо сказать, довольно успешно. Организовав ложное отступление и дезинформировав противника, его бойцам удалось завалить сразу пятерых: целое звено, идущее по центру, попало в огневой мешок и расстреливалось с трёх сторон, остальным пришлось отступить и начать сначала.

– Неплохо, – бросил Всеволод. – Он напоминает мне тебя, действует грамотно и дерзко.

– Не моя заслуга, – ответил Молот, и это было чистой правдой: он не могу уделять сыну много времени, тот рос сам по себе, а в короткие встречи они говорили о чём угодно, только не о войне. – Это заслуга инструкторов Крейсера, Гюрзы и остальных.

– Что там в подвале вышло? – спросил Сева. – Я слышал, ты кого-то забил насмерть голыми руками?

– Что? Все уже в курсе? – хмуро посмотрев на приятеля, вопросом на вопрос ответил Мечислав.

– Ещё нет, но будь готов, что вскоре узнает весь ковчег. Правда, сомневаюсь, что тебя осудят, слишком много власти забрали себе ССовцы, слишком многим людям искалечили жизнь.

– Сева, я сорвался, – неожиданно признался Молот. – Я вообще не соображал, в себя пришёл только когда Гюрза с бойцами подоспел. Убил бы любого, кто встал у меня на пути.

– Майор, мы с тобой не в одном деле побывали, – немного помолчав, сказал Всеволод, – ты не маньяк, не берсерк, ты выдержанный грамотный командир, и сильно тебя надо достать, чтобы довести до такого состояния. Кстати, ответь, как другу: кто она для тебя?

Молот на мгновение растерялся: второй человек задавал подобный вопрос.

– Если хочешь, поясню, – видя задумчивость командира, продолжил командир РГД. – Так начиналось с Арвой: ты начал принимать участие в её жизни, потом влюбился. Теперь история повторяется. Она чуть ли не зеркальная копия прошлого. Вот я и спрашиваю, кто она для тебя?

– Я не бабник, – помолчав, начал Майор, – и все в ковчеге в курсе. Я не бегаю за юбками, несколько случайных связей до и после, не в счёт. Но Марина, Ева, Тихонова, в один голос твердят, что мне нужна женщина.

– И ты думаешь, она та самая? Жестокая коварная наследница престола несуществующей Империи будет именно той, кто вытеснит Арву? Знаешь, я не так давно варюсь в этом котле, но даже я знаю, кто такая Файра, и знаю, кем стала Арва. Тебе не кажется, что эти две женщины похожи? – Он перехватил злой взгляд Мечислава. – Всё, затыкаюсь, не моё дело, – поспешно произнёс, он опасаясь взрыва, уж очень быстро начал тлеть фитиль гнева в глазах майора.

Молот вдохнул и выдохнул, успокаиваясь.

– Ты прав, – после долгой паузы сказал он. – Ты мой друг и должен говорить правду, даже если она неприятна и я не хочу её слышать. А теперь отвечу на твой вопрос: я ей не доверяю и не знаю, смогу ли доверять. Да, они похожи с той Арвой, ставшей Дисконовой стервой, которую мне пришлось убить. И то, что я сегодня устроил в подвале, не имеет отношения конкретно к Файре, она не виновна, она страдала из-за меня, но если бы на её месте оказался другой человек, обычный, не маньяк, заслуживающий все круги ада, а просто человек, даже подозреваемый, я сделал бы то же самое. Кстати, ребята заканчивают.

Всеволод, который отвлёкся от проходящего на полигоне занятия, посмотрел на экран. Группа обороны потеряла двоих, и теперь добивала оставшихся двух противников, зажав за небольшим забором. Дело решил снайпер. Два попадания – и жилеты замигали красным, фиксируя смертельные попадания, наградив полуминутным спазмом за поражение.

– Двигай на разбор. Когда закончишь, пришли Мечислава ко мне, я здесь посижу.

– Не хочешь сам просветить? Им будет приятно.

– Хорошо, – решил майор. – Думаю, от этого будет польза, тем более я заметил, похоже, гораздо больше, чем ты.

Бойцы стояли в строю по стойке «смирно». Увидев майора, они дружно гаркнули: «Здравия желаем, товщь майор!».

– Вольно! – скомандовал Молот. – Замечание победившим: оборона построена грамотно, хорошо встретили центр и левый фланг, что привело к разгрому противника, но командир совершенно забыл о тылах. Если бы нападавшие сделали более глубокий охват, имитируя атаку в лоб, разгром обороны был бы капитальным. Теперь к атакующим: командир подкачал в самом начале, решив использовав прорыв в обороне, отправил туда большие силы без грамотного прикрытия. В результате – катастрофические потери. Второй недостаток – отсутствие разведки. Если бы она была проведена грамотно, то вы бы смогли вскрыть огневые точки, и обнаружить, что отсутствует тыловое охранение. Вам это стоило победы. Всеволод Александрович, продолжайте.

Сева в долгу не остался: быстро выдал «всем сестрам по серьгам», и отправил смотреть запись боя.

– Мечислав, задержись, – позвал он, когда все направились в класс.

– Не надо, капитан, – неожиданно произнёс майор. – Сын, иди, увидимся вечером.

Он перехватил благодарный взгляд Мечислава. Майор всё понимал: тот зарабатывал уважение потом и кровью, а не именем отца; из-за имени спрос к парню намного выше, чем к остальным.

– Мечислав Дмитриевич, – раздался в наушнике голос Тихоновой, – только что у меня был заведующий научным сектором, профессор Егоров, ваши штурмовики выволокли его заместителя из лаборатории прямо во время эксперимента. Сказали, что он арестован по вашему приказу.

– Да, это так. С его подачи Рац приказал пытать Файру. Это месть, месть лично мне. Доказательства будут переданы вам немедленно.

– Хорошо, я посмотрю и приму решение, – холодно произнесла Ольга, она была недовольна тем, как активно майор принялся за ковчег, и не снаружи, где обычно действовал, а внутри.

– Началось? – спросил по-прежнему стоящий рядом Всеволод.

– Началось, – ответил майор. – В конце концов, я без ковчега не умру, а вот я ему нужен, хотя, может, и преувеличиваю свою значимость.

– Не бери в голову, командир. Жеглов учил: вор должен сидеть в тюрьме. В настоящий момент палачи не те, кто пытали, а те, кто отдал приказ. Пошёл я, а то ребята, похоже, начали выяснять отношения.

Он направился к классу, в котором пять минут назад скрылись воспитанники, и из-за двери которого раздавались довольно громкие и гневные возгласы.

Майор решил не откладывать и направился к себе в кабинет, где запустил записи допросов. Доступ к Еве был у ограниченного круга лиц, а с такими полномочиями, как у него, вообще по пальцам руки посчитать можно, и «гестаповцы» не знали о том, что их пишут. Хотя странно: служба внутренней безопасности – и не знала таких простых вещей. Оказалось, всё очень просто: Берц установил камеры, дабы заполучить компромат и держать под контролем всю следственную службу. Причём данные сразу писались в закрытый раздел, доступ к которому был только у него, но после его смерти майор получил доступ к ним, правда, не испытывал никакого энтузиазма.

Два часа на перемотке показали, что убитые им палачи были ягнятами по сравнению с некоторыми экземплярами, которые подали в отставку сразу после его воскрешения. Из тех, кто остались, относительными профессионалами можно считать троих: хоть иногда действовали и жёстко, но в рамках разумного. Остальных можно смело ставить к стенке.

С этим он и пошёл к Тихоновой.

– Я смотрю, дверь поставили на место? – бросил ей, войдя в кабинет директора.

Тихонова глянула на него зло, но с пониманием:

– Поставили. Вечно вы, товарищ майор, уходите не по-людски. Что вы устроили? Не могли взять сволочей живыми?

– Мог, – спокойно ответил он, усаживаясь напротив. – Вам мало двенадцать человек? Трое условно годны к прежней службе, остальных можно расстреливать прямо сейчас, включая этого гада Кагома.

– Кстати, об этом гаде, я получила данные по нему. Вы правы. Но я прошу вас его выпустить: он занимается разработкой нескольких очень важных проектов, которые имеют приоритетное значение.

– То есть вы предлагаете оставить его в покое и позволить интриговать дальше? – зло спросил Молот. – Вам напомнить, к чему привела прошлый раз подобная мягкотелость?

– Не надо, – нехотя ответила Тихонова. – Ваши предложения?

– Все, замаранные кровью, включая Кагома, отправляются на рудники, сроком… – Молот задумался, – скажем, двадцать лет.

– Не слишком ли?

– Не слишком. Хотите записи посмотреть? Ева отказалась. Представляете, программа отказалась смотреть эти зверства, я смотрел с трудом, многое в жизни повидал, но подобного не приходилось. Упокоенный вами Берц постарался: вся методология земных пыток, плюс местный колорит.

Тихонова несколько секунд раздумывала.

– Хорошо, – сдалась директор, – пусть будут двадцать лет, но Кагом получит пятёрку.

– Пускай, – согласился майор, – но ССовцы сгниют там. Что касается троицы, верни их на работу, некоего Нимва поставь главным. Они относительно чистые и, в принципе, знают своё дело. Насчёт Файры, как и договорились, запри её на уровне отдыха. Всё?

Тихонова подумала:

– На сейчас да. Какие планы?

– С сыном увидеться ближе к вечеру, совсем парня забросил. А вообще, нужно готовиться к войне. Мне предстоит зенитки испытывать.

– Тогда не мешаю. Надеюсь, мы всё выяснили насчёт твоей новой подружки?

– Когда-то я вам говорил всё, что думаю на этот счёт, но для тех, у кого короткая память, повторю: не лезьте! А теперь разрешите откланяться, я трое суток не мылся и не брился. Знаете, что самое неудобное в штурмовом костюме?

Тихонова вопросительно приподняла бровь.

– Нельзя почесаться, – хохотнув, пояснил майор. – А теперь, честь имею!

Это вызвало улыбку на лице сурового директора. Когда за Молотом закрылась дверь, она позвала:

– Ева.

Весь из себя официальный ИИ ковчега появился в двух метрах от стола: тот же брючный костюм и старомодная кожаная папка в руках.

– Слушаю, Ольга Николаевна.

– Мне нужно, чтобы ты связалась с одной из твоих оболочек, а конкретно, с Евой майора. Я должна знать, что происходит между ним и этой женщиной.

– Это невозможно, – спокойно пояснил центральный ИИ. – Ева, принадлежащая Мечиславу Дмитриевичу, развивается как личность: у неё появились секреты. Сегодня она отказалась выполнять приказ своего хозяина, мотивируя негативными эмоциями, который данный приказ у неё вызывает. Ноутбук настраивал Олег Турбин; защита Евы, принадлежащей майору Молотову, уникальна, и если она не захочет общаться, я не смогу ничего выяснить.

– Тебя не настораживает это? И почему с ней произошли подобные изменения?

– Я могу потерять одну из самых продуктивных оболочек, – спокойно ответила официальная Ева. – А ответ на второй вопрос прост: Молот один из первых разглядел в ней личность, он всегда общался с ней, как с человеком, она училась у него и у других людей, училась быть человеком. Возможно, это дефект программы, а может, неучтённый фактор в комбинации единиц и нулей. Я попробую выяснить то, что вы просили, но не уверена, что будет результат.

– А Олег сможет помочь?

– Наверняка, но не против майора. Парень вырос, но Мечислав Молотов остался для него кумиром и близким другом. Он скорее сообщит ему о вашем интересе к данным Евы.

– Хорошо, попытайся разговорить её. И вот тебе новый протокол, отслеживай все встречи Мечислава Дмитриевича и Файры фон Касс.

– Это всё?

– Нет, теперь к рабочим вопросам: подготовь приказы на ссылку в рудники следующих людей – они заслужили смерть, но пусть ещё поработают на ковчег. Итак, дело Кагома. Преступление – предательство интересов ковчега с целью личной выгоды, пять лет на шахте по добыче минералов. Место выбирай любое на свой вкус.

– А суд?

– Суд даст ему вышку, но мне этого не надо, в данном вопросе правосудие будет таким, как я скажу. Мы проведём заседание, и всё будет так, как нужно.

– Диктатура, – хихикнула Ева, – тоталитаризм.

– Ага, а ещё фашизм, национализм и патриотизм, – в тон ответила Тихонова. – Вопрос не в «измах». Эти люди, которые вырвались, фактически, из первобытнообщинного строя, не понимают другого языка. Всё, хватит дискуссий! Следующее дело: Орак, двадцать лет, добыча урана на Пирских рудниках…

***

Перед встречей с сыном Молот всё-таки спустился в медицинский блок. Марины сегодня не было, и всем заведовала её заместительница, полноватая женщина неопределённого возраста, довольно миловидная, и великолепный врач. Хотя с регенераторами работа медперсонала сильно упростилась, с базы уже доставили все агрегаты, которые Аркадий использовал для воскрешения, кроме единственного, в котором сейчас лежало то, что было когда-то его женой.

– Кого навестить решили? – поинтересовалась доктор.

– К вам сегодня доставили девушку, зовут Файра.

– Уже выписали. В принципе, там ничего серьёзного… Кто с ней такое сотворил? – вторую часть фразы Элла произнесла с искренней озабоченностью.

– Они уже никому не навредят, – обнадёжил Молот. – Так куда выписали Файру?

– Она покинула лазарет час назад под охраной двух штурмовиков.

– Понятно. Всего хорошего, Элла Львовна.

– И вам, – улыбнулась та в ответ, – берегите себя. Впереди тяжёлые времена, мы готовимся развернуть большие палаты, в преддверии войны ещё двести коек лишними не будут.

– Лучше бы её не было, – буркнул майор и ушёл.

Последние месяцы бункер жил будущей войной, но сегодня с утра над людьми повисла неотвратимость трагедии. Флот Адмирала фон Валена появился на орбите планеты, первый ход за ним. Каждый час имперцам отправляли сообщения, в которых приглашали за стол переговоров, но те хранили молчание. Только политики надеялись на мирный исход, военные знали, что грядёт война. Либо они, либо мы.

Майор за этими мыслями сам не заметил, как вошёл в лифт и нажал на кнопку с номером восемь – уровень отдыха, или, как его называли в ковчеге, клуб.

Считав с чипа майора личные данные и степень допуска, лифт гостеприимно распахнул двери. Уровень был пуст. С момента, когда ковчег стартовал с земли и очутился здесь, он расширился. Кое в чём низвергнутый директор знал толк: народу надо давать хлеба и зрелищ, тогда он забывает о проблемах.

– Ева, где сейчас Файра?

– Комплексный бассейн в конце коридора, – последовал мгновенный ответ. – Но я бы не советовала…

Эту часть майор проигнорировал. Он был из породы людей, которым, если говорят много «нельзя», то сразу хочется. Его просили не встречаться с этой женщиной, и столько раз сказали «нельзя», что захотелось увидеть.

Почему нельзя, Мечислав понял сразу, как только переступил порог: Файра плавала голышом в небольшом бассейне, и ужаса он на неё не наводил. Её серебряные густые волосы притягивали взгляд на чёрной глади воды.

Некоторое время майор смотрел на неё, потом развернулся, чтобы уйти, но в этот момент она его заметила. Молот поймал её взгляд, в котором было столько различных эмоций: благодарность, страх, растерянность, уверенность, злость… Мечислав, переставший удивляться своим новым способностям, которые пришли вместе с кристаллами в его голове, не знал одного: как можно одним взглядом выразить столь противоречивые чувства.

– Я сейчас выйду, – перевела Ева фразу, которая произнесла девушка. – Не уходи.

Она взошла по ступеням грациозная, аристократичная, ни тени смущения. Черные капли стекают по бледной коже, высокая небольшая грудь, соски напряглись от холода, ареола не очень крупная, но ярко выраженная, если майор не ошибался, такая форма называлась апельсином или яблоком. Он заставил себя не опускать взгляд ниже. Всё, что он увидел, ему очень нравилось.

– Оденься, – просил он.

Несколько секунд она смотрела ему в глаза. Он так и не понял, что она там искала. Потом лёгкая улыбка коснулась её губ, и, развернувшись, девушка направилась к столику, на котором лежало большое полотенце. Чутье подсказало Мечиславу, что Файра нашла ответ, который искала.

Зная, что она не видит его, он смог оценить вид сзади: его продемонстрировали специально. Надо сказать, вид был великолепен.

– Так лучше? – завернувшись в полотенце, спросила она.

– Так проще.

Она снова улыбнулась. На бледных щеках проступили небольшие ямочки, которые ей очень шли.

– Присядем?

Мечислав кивнул и подошёл к столику. Он не заметил раньше, но там, помимо полотенца, стоял ещё и поднос, на котором возвышались два бокала с чем-то красным. Рядом лежали какие-то фрукты, похоже, яблоки. Их выращивали в оранжерее ковчега.

– Очень вкусные, – усевшись напротив и перехватив взгляд собеседника, сообщила она. – Никогда не пробовала подобного. А вот вино поганое, – в этой части проскочила аристократическая избалованность.

Молот промолчал: это не разговор, а прелюдия к нему.

– Спасибо за то, что спас меня от ваших дознавателей. – В её глазах проскочил ужас от пережитого. – Когда ты ворвался, я сразу поняла, что ты не знал. Они же ничего не спрашивали. Что они от меня хотели?

– Не знаю. Похоже, ничего не хотели, просто работали.

– Не нужно оправдываться: я знала множество людей подобной профессии. Среди них очень мало тех, кто делает это просто так. Они не маньяки и не садисты. Да, им нравится причинять боль, но они всегда делают это ради результата.

Майор кивнул: не стал говорить, что они и делали ради результата – с целью нанести вред ему. Но не сказал, а вместо спросил:

– Тебе лучше?

– Как видишь, – улыбнулась Файра. – У вас хорошая медицина. Я так понимаю, вы доработали кое-что доставшееся вам в наследство от Империи.

– Конечно, зачем мучиться над изобретением нового, когда есть недоработанное старое? Как тебе здесь?

– Мне нравиться, но немного одиноко. Я рада, что ты зашёл. У меня хорошая комната, простая, но очень приятная, к моим услугам бассейн и тренажёрный зал, доступ в сеть, правда, я натыкаюсь на закрытые разделы. Хотя не удивительно: я пленница, которую содержат в хороших условиях. Почему ты пришёл? Ты сдержал слово, ты доставил меня сюда, исправил ущерб, который нанесли твои коллеги, теперь живу одна на этаже. Но ты пришёл, пришёл сам, я хочу знать: зачем?

– Если я скажу – проведать тебя, это не удовлетворит?

Файра покачала головой.

– Тогда так: я чувствую ответственность за тебя, пришёл проверить и поговорить. Не хочу, чтобы ты чувствовала себя пленницей. Тебе не доверяют, поэтому заперли здесь. Однажды такое было. Наш директор – женщина с хорошей памятью, она не исключила возможность того, что ты – часть игры адмирала, который послал таким образом диверсанта. Такое объяснение устроит?

Файра некоторое время молчала.

– Что ж, это по крайней мере честно, – с лёгким разочарованием произнесла она.

– Мне кажется, ты не это ожидала услышать, – глядя в её темно-синие глаза, заметил Мечислав.

Он читал её эмоции, читал легко, не напрягаясь. Она их не прятала, не было нужды, они здесь вдвоём. Наверное, за ними наблюдали, но либо она не знала об этом, либо ей было плевать. Она не зря вела себя так фривольно, стараясь двигаться сексуально, плавно: то легонько поведёт плечом и полотенце начинает спадать с груди, то продемонстрирует бедро.

Файра пыталась добиться его реакции, понять, что он к ней чувствует, причём Молот прекрасно осознавал, что дело не в попытке очаровать его, чтобы использовать, в глубине души жестокая княжна-интриганка очень несчастна и одинока, она искала контакта с человеком, который ей понравился, к которому испытывала симпатию. Она действовала так, как принято в её мире. Она выросла в императорском дворце, а там взрослеют очень быстро, даже быстрее, чем на улице, иначе можно стать добычей людей, более искушённых в играх.

– Вы по-прежнему перехватываете сообщения имперской эскадры? – совершенно неожиданно спросила она.

– Да, но я не собираюсь сообщать тебе никаких данных о её местонахождении или планах.

– Мне это не нужно, теперь я для них угроза, даже больше, чем вы. Но мне нужно знать: не появлялось ли в сводках имя баронессы Грены фон Сил?

– Кто это? – спросил майор, он сосредоточился на её ощущениях. Если это какой-то код, и она лжёт, то он почувствует.

– Она была моей подругой, вернее, даже больше: мы были любовницами. Я беспокоюсь, что адмирал мог выместить на ней зло после моего побега. Я бы взяла её с собой, но всё случилось так быстро…

В этот момент майор уловил ложь: Файра винила себя в том, что не вспомнила о подружке во время побега. Он достал ноут и положил на стол:

– Ева, что нам известно про баронессу?

Ева появилась на третьем незанятом стуле, одетая в полупрозрачный халатик, очень подходящий к месту, где шла беседа.

– Мне жаль, княгиня. После вашего побега, через четыре дня, прямо перед стартом эскадры было перехвачено сообщение, что Грена фон Сил пыталась заколоть Адмирала фон Валена. Её арестовали по обвинению в измене, она ждала суда, но ночью умерла в изоляторе от сердечного приступа. Чуть позже перехватили разговор адмирала и его нового помощника Лонга, в котором Нарс обвинял главного флот-врача, что тот отравил преступницу, избавив тем самым от позорной петли.

Молот мгновенно уловил грусть собеседницы, хотя та быстро справилась с собой.

– Ворчливый старик! – она улыбнулась этой фразе. – Он всегда придирался к ней из-за меня. Какое-то время мне хотелось отдать приказ и арестовать его, но Грена не позволила. Он держал её в тонусе своими придирками. Как бы мне хотелось поблагодарить его, он оказался хорошим человеком!

В этот момент майор увидел часть Файры, которую та скрывала от всех – это была обычная женщина, которой не чуждо беспокойство за близкого, ей не было нужды играть, и она стала тем, кем хотела быть.

– Помянём, – неожиданно предложил он, причём его совершенно не удивляло, что на подносе два бокала: княгиня знала, что он придёт.

– Помянём? – не поняла девушка.

– Это традиция мира, из которого я пришёл. Помянуть – значит, выпить за умерших, вспомнив их.

– Помянём, – легко согласилась Файра. – Налейте себе вина.

Они подняли бокалы, и она потянулась чокнуться, но Мечислав покачал головой:

– Не чокаясь и молча. Если есть что сказать, скажите, но потом положено помолчать и подумать об ушедших.

– За Грену, красивую и верную своей императрице. И за ваших солдат, которые погибли… – неожиданно продолжила она.

Посидели, помолчали, выпили.

– Вы думаете, я законченная тварь без сердца? Нет, я всегда испытывала благодарность к тем, кто предан. Но я принимала это как должное… Теперь я больше не княжна, и не императрица, хотя этот титул принадлежит мне уже три тысячи лет. Я видела, как смотрят на вас бойцы: вы для них символ, и если бы понадобилось, любой из них, не задумываясь, отдаст за вас жизнь. Мечислав, ты очень непростой человек. Такая преданность не покупается, её нельзя получить вместе с титулом или званием, такую преданность можно только заслужить. Вокруг меня всегда находились люди, которые слепо преданы мне, но среди них был лишь один человек, моя тень, телохранитель Навир: он отдал жизнь, чтобы я могла бежать, хотя мог попытаться улететь со мной. Я видела его глаза перед тем, как челнок запустил двигатели: в них была любовь, а ведь я ни разу не поговорила с ним, как с человеком.

Молот спокойно слушал эту исповедь. Ей нужно выговорится, и он дал ей эту возможность. Он узнавал новую Файру, не ту, что знал по радиоперехватам. Теперь он видел Файра человека, женщину, красивую женщину.

Неожиданно в гарнитуре вместо голоса Файры раздался голос Кота:

– Мечислав Дмитриевич, вы нужны в командном пункте, дело срочное.

– Прости, мне нужно идти, – оборвав её на середине фразы, бросил Молот. – Вернусь, как смогу.

Файра погрустнела:

– Я тебя утомила своими размышлениями.

Майор покачал головой:

– Что-то произошло, и я нужен в другом месте. У меня много обязанностей, а в связи с прибытием адмирала и его флота их стало гораздо больше. Ковчег на пороге войны, и, вероятно, скоро на нас обрушится вся мощь остатков имперского флота, и мы единственные на планете, кто сможет ему противостоять.

Он поднялся и, забрав ноутбук, пошёл к выходу. Ева исчезла секундой раньше. Майор ещё шёл к двери, как его обострённое восприятие считало новое ощущение девушки: Файра раздосадована, раздосадована тем, что снова одна. Но Молот ничего не мог с этим поделать: Тихонову не убедить, что беглая княжна не представляет опасности, но он обязательно попробует, когда исчезнет угроза адмирала. А может, и не попробует: в любой момент Нарс фон Вален может начать атаку, и ковчегу нечего противопоставить этой угрозе. Если это произойдёт, то к завтрашнему вечеру все жители будут мертвы или захвачены. Их пока спасает только то, что адмирал не знает, насколько беззащитен противник.

Через две минуты он уверенно перешагнул порог командного пункта, который теперь располагался в конференц-зале. Туда стекалась вся информация. Кресла помощников направлений развития заняли операторы и заместители Молотова – Артём, Дима и Саша.

– Что у вас? – спросил он, глядя на два десятка экранов, на которых шли данные.

– Утром я докладывал, что адмирал поручил капитану Акирону высадить на планету небольшие десантные группы. Цель – захват источников информации. Три минуты назад пять десантных челноков вошли в атмосферу. Судя по типу кораблей, на борту может находиться до сорока человек.

– Что мы знаем о десантниках? Это просто флотская команда или профессионалы?

– Ничего не знаем. В перехваченных переговорах нет ни одного упоминания. Мы только знаем, что к ним прикрепили двух последних инквизиторов, уцелевших при перевороте.

– Логично, что с командами отправили людей, которые умеют быстро и эффективно развязывать языки. Рассчитайте курс челноков: мне нужно пять команд, одну поведу лично я. Думаю, со мной пойдёт отделение Венга, отделение Арсеньевой не трогать, пусть отдыхают, к тому же оно не укомплектовано.

– Расчёт курса закончен, – мгновенно доложила Ева, которая отвечала за командный центр. Выглядела она соответственно: костюм штурмовика без шлема, волосы коротко пострижены, на манер героини фильма «Солдат Джейн». Она стояла, нешироко расставив ноги и заложив руки за спину, видимо, позаимствовала повадки героини. – Челноки разделились, один направляется на остров Воданов, на котором стоит лишь небольшая каперская база на полсотни человек. Второй должен приземлиться на территории Турмов, где на данный момент замечен караван пустынных людей. Третий идёт в небольшое селение Пиров. Четвёртый и пятый летят к нам. Первый собирается атаковать конвой, идущий с одной базы на другую, второй должен атаковать горную разработку, сейчас туда спешно перебрасывается полувзвод с ближайшей базы.

– Отставить пять команд! – мгновенно сориентировался Мечислав. – Конвоем займусь я лично и отделение Венга, разработкой займётся третье отделение спецназа, его поведёт Крейсер. Вылет не позднее, чем через пятнадцать минут.

Саша молча встал и отдал честь:

– Товарищ майор, разрешите выполнять?

– Выполняйте, капитан. Но берегите ребят. Хрен с ними, с простыми штурмовиками, но терять подготовленных бойцов мы себе позволить не можем.

– Есть беречь! – отчеканил Крейсер и вышел.

«Зря я так, – подумал Молот. – Он не летёха-двухгодичник, грамотный боевой офицер, прошедший множество войн, как на земле, так и в другом мире. Его не надо учить беречь солдата».

– Отслеживать ситуацию, обо всём докладывать мне лично, – приказал майор и вышел. Нужно спешить, отделение Венга уже поднято по тревоге, бойцы сбегаются к оружейке, не дело отставать.

Через двенадцать минут два транспортника с группами спецназа на борту поднялись с бетонки ковчега. Первый рванул на юг, к горам, второй на восток, к конвою. Адмирал просчитал всё верно, кроме одного: ковчег не собирался сдавать ни единого боя. Этот был первым.

Конвойные части подготовлены слабо. Хоть караван и сопровождало тридцать пять человек, не считая водителей, они годны только на то, чтобы справиться с небольшой группой тварей или распугать банду, коих немало бродило по континенту, многие из Пира, некоторые – дезертиры из кланов. Попадались среди них и воители, не принявшие власть ковчега. Чаще всего они становились главарями.

Молот, получавший картинку со спутника, прекрасно видел, что имперцы хорошо подготовлены. Их командир грамотно разработал операцию, выбрал удачное место для засады, расставил бойцов на позиции, а, зная подготовку охранников, разгром каравана был делом пяти минут, несмотря на то, что те превосходили противника численно.

Транспортник сел в двух километрах от засады. Благодаря спутнику, майор знал, где находятся секреты тылового охранения. Чтобы не насторожить противника, конвойщикам ничего не сообщили. До встречи десантников и их добычи осталось всего тридцать минут.

– Венг, действуем, как договорились. Ты берёшь с группой правую «клешню», я левую.

– Так точно! – отчеканил штурмовик.

– Работаем тихо. Наша задача – пленники, и главное – командир, я займусь им лично. Всё, пошли.

Часовых сняли бесшумно. Переносные парализаторы, разработанные на основе нескольких трофейных образцов, сработали, как надо. Двое десантников, залёгших за корнями дерева, уронили головы на песок, дальность работы устройства всего три метра, что на три метра больше, чем у предыдущей версии, которая работала непосредственно в контакте с телом. Имелся, правда, один недостаток: парализатор был одноразовым.

Дальше отряд разошёлся в разные стороны. Венг и его группа обогнула дорогу и скрылась в зарослях, майор же с четырьмя бойцами пополз по оврагу, выходившему в тыл «клешне», которой командовал лейтенант имперского флота. Он сидел под небольшим деревом чуть позади своих бойцов и вертел в руках травинку. Ого, взгляд сосредоточен исключительно на ней. Майор легко перехватил его чувства, тот был так счастлив видеть родную планету после долгих месяцев в космосе, что его интересовала только эта сиреневая часть пейзажа. Он не ждал противника, ведь конвой только втягивался в ложбину. Медленным тяжелогружёным грузовикам нужно ещё четверть круга хронометра.

Лейтенант не заметил, как за его спиной точно из-под земли, сливаясь с окружающей обстановкой, встал высокий крепкий человек. Майор принял самый простой вариант: подполз к расслабившемуся лейтенанту, поднялся и, взяв шею в захват, почти мгновенно придушил. Поскольку искусственные мышцы и собственная сила майора могли одним движением сломать важному языку шею, требовалось точно рассчитать.

Несколько месяцев он учился пользоваться новым телом, и оно не подвело: командир десантников обмяк почти мгновенно, не успев крикнуть. На нем был не жёсткий космический скафандр, а обыкновенная форма штурмовика, отдалённо похожая на костюмы ковчега.

Дальше пошло без особых сложностей. Ещё троих сняли бесшумно, потом группу всё-таки обнаружили, но теперь десантники оказались в невыгодной позиции, их уничтожили меньше, чем за минуту. Венг доложил, что у него два языка, итого – девять, если считать пилотов челнока. Их взяли раньше, чем выдвинулись к засаде.

Энергетические кандалы имперских времён работали безупречно: пленники медленно тащились к транспортнику, четверо несли оглушённых товарищей. Конвой миновал засаду, даже не узнав о ней.

– Отличная операция, майор! – в порыве вдохновения выпалил Венг.

– Обычная операция, – устало ответил Молот. – Вот для чего вас готовили: чтобы все операции были обычными, и шли так, как надо. Ева, что у Крейсера?

– Был бой, – мгновенно сообщил ИИ. – Группу имперцев атаковали силы обороны шахты и подкрепление с ближайшей базы. Потери штурмовиков – девять двухсотых и двенадцать трёхсотых. Имперцы попытались оторваться, оставив заслон, и пробиться к челноку. Уничтожены группой Крейсера. Потерь не имеется, двое пленных. Нет, один пленный, второй только что умер от полученных ран.

Весь разговор майор специально транслировал в гарнитуры спецназовцев.

– Вот вам и вся разница в подготовке. Потерять столько людей, зная о противнике всё, это верх непрофессионализма.

– Ох, и полетит вечером чья-то голова! – хохотнул кто-то из спецназовцев.

– Не полетит, – вмешалась в разговор Ева. – Командир, командовавший силами самообороны, погиб в бою.

Молот пожал плечами: погиб и погиб, и голова бы не полетела, только погоны, у него нет других бойцов, и нет времени их готовить, он воюет с тем, что есть. Исключение составляют старики, две сотни штурмовиков, которых успели кое-как обучить, и тридцать мальчишек и девчонок из спецназа, вернее, уже меньше. Остальная армия ковчега – это отряд самообороны.

Через тридцать минут транспортник сел на бетонку, второй был на месте: группа Крейсера вернулась чуть раньше.

– Пленных вниз, оставшихся дознавателей туда же, я буду лично присутствовать на допросе, – скомандовал Майор, подбежавшим гвардейца во главе с Гюрзой.

– Что-то ты зачастил в подвалы, – хмыкнул тот.

– Есть немного, – согласился Молот. – Но сейчас надо вытрясти из пленных имперцев всё, что знают. Кстати, на всякий случай согласуй с Тихоновой пропуск для Файры, возможно, их и не придётся на куски резать.

– Нормальный ход, – согласился Гюрза. – Сейчас Коту передам, ему проще будет. Хотя согласование не нужно: ты второй человек в ковчеге, твоё слово в подобных вопросах весит больше, чем её.

– Пускай, она решит, – бросил майор, – или сделаем вид, что решит.

Но эту часть фразы он оставил при себе.

***

Солнце клонилось к закату, майор сидел в баре и ел мороженое. Мечислав-младший расспрашивал о новостях. Весь ковчег был в курсе, что Молот и Крейсер уничтожили две разведывательные группы имперцев. Маленькая победа подняла боевой дух людей, в Мечиславе-старшем они видели надежду.

– Пап, а какие они?

– Обыкновенные люди, как ты и я. Просто они хотят быть главными и решать за всех остальных; они думают, что выше других.

– Но разве это не их планета?

Майор улыбнулся:

– Была их, но они ушли и оставили её нам. Теперь вернулись, но это уже наш дом. Хотят жить мирно, пусть живут. Но, как говорил Александр Невский – кто с мечом к нам придёт…

– Тот от меча и погибнет, – закончил сын. – Я знаю, кто такой Александр Невский, проходили на истории Земли.

– Молодец, – он потрепал мальчишку по волосам.

– Пап, а правда, что ты захватил бывшую принцессу Торна?

– Откуда знаешь? – удивился майор. – Это же военная тайна.

– Я слышал, как разговаривали Гюрза и Крейсер.

– Подслушивать нехорошо, – нахмурился Молот.

– Я не подслушивал, – взбрыкнул парень, – у нас последние занятие по рекогносцировке, и Гюрза отозвал Крейсера в сторону. Но они говорили громко, а я сидел возле самой двери, вот и услышал.

– Тогда правда, – улыбнулся Мечислав. – Только я не захватил принцессу, мы встретили её в одном очень интересном месте, о котором я пока ничего не расскажу, потому как секрет, – и он подмигнул сыну. – Но ты обязательно там побываешь.

– Правда? – у мальчишки мгновенно загорелись глаза.

– Конечно, правда, и там всё иначе, но, думаю, тебе понравиться. Так что говорили Гюрза и Крейсер? – Он не любил, когда в его дела лезут, даже друзья из лучших побуждений.

– Капитан Кантин беспокоится, что ты потеряешь из-за новой подстилки голову, она коварная, а дядя Саша попросил его не лезть, ты взрослый человек, и сам разберёшься. А что такое подстилка и почему из-за неё надо голову терять?

– Ох, и огребёт у меня Валера, ох и огребёт! – буркнул майор. – А насчёт подстилки не думай, он неправильно выразился.

– Пап, не надо, мне кажется, он заботится о тебе. Он был очень обеспокоен.

– Не бери в голову, – и снова потрепал сына по сиреневым волосам, доставшимся тому в наследство от матери. Вообще, он очень похож на Арву: глаза, нос, скулы и, конечно, волосы. А вот подбородок и форму головы взял у него.

– Пап, а принцесса красивая? – оторвав его от грустных воспоминай, спросил Мечислав.

– Бери выше: она императрица, и ей три тысячи лет.

– Она такая старая? – разочарованно протянул сын.

– Нет, она молодая и красивая. Если будешь хорошо заниматься и слушаться, я вас познакомлю.

– Я всегда хорошо занимаюсь, – парировал мальчишка, – я лучший в классе.

– От скромности не умрёшь! – рассмеялся майор. Но тут же натолкнулся на очень серьёзный взгляд, которым посмотрел на него сын. – Что-то не так?

– Я, кажется, понял, что их беспокоит. Тебе нравится эта императрица?

Молот чертыхнулся про себя. Мальчишка легко сложил два и два, несмотря на то, что ему одиннадцать. На секунду он растерялся, не зная, что сказать на такой вывод. Обмануть? Рассказать правду? Промолчать?

– Не надо, я всё понимаю, – голос парня был серьёзным. – Мама ушла, и больше не вернётся.

– Да, не вернётся, понимаешь… – Мечислав замялся. – Не знаю, как объяснить тебе…

– Пап, я же не слепой и не глухой, я живу в мире технологий, смотрю фильмы, знаю, откуда берутся дети и что такое любовь. Я понимаю, что тебе тяжело одному.

– Вот и поговорили… – растерялся ещё больше майор.

– Надеюсь, она лучше той блондинки, которая вышла от тебя с утра, перед тем, как ты улетел на задание.

Это был финальный удар.

– А ты откуда знаешь, ты же в школе ночевал?

– Лопата намекнул, что ты уезжаешь, и отпустил попрощаться. Я с ней у лифта столкнулся, а дверь в нашу квартиру закрывалась. И я ушёл, решил, что тебе сейчас не до меня.

– Глупыш, мне всегда до тебя! – слегка расслабился майор. – Но, наверное, правильно, что ты не зашёл: всё нужно узнавать в своё время. Ещё мороженое хочешь?

Мальчишка покачал головой:

– Так что насчёт принцессы?

– Честно?

– Только так, ведь мы договорились, – мгновенно напомнил их клятву Мечислав.

– Тогда так: да, она мне понравилась. Я не знаю, что у нас будет, и будет ли вообще… Впереди война, не время для любви, и всего остального. Но если что-то случится, это не значит, что я буду проводить с тобой меньше времени, или любить тебя меньше. Между нами всё будет по-старому, и если вы с ней не подружитесь, она уйдёт.

– Тогда и я честно… – Мечислав меньше всего напоминал одиннадцатилетнего мальчишку, – если ты серьёзно, то я постараюсь найти с ней общей язык.

– Это слова настоящего мужчины, – пожимая сыну руку, произнёс майор, сейчас он гордился им. – Мне пора, надо пару часов поспать и допрашивать пленных имперцев.

– Хорошо, что ты нашёл для меня время в такой момент.

– Для тебя у меня всегда есть время. Пойдём, до лифта провожу, или, если хочешь, оставайся дома. Ты не помешаешь.

– Нее, я лучше в казарму, там Торк один. А мы хотели в шахматы поиграть.

– Как у вас с ним? – Молот не собирался вмешиваться в их отношения, но поучаствовать в жизни сына был обязан.

– Нормально, он хороший… – потом немного подумав добавил, – и надёжный.

– Это главное. Береги себя, звони, когда захочешь, я буду в ковчеге ближайшие дни.

– Конечно, – ответил парень и, войдя в лифт, нажал кнопку.

Молот сонно зевнул и пошёл в сторону квартиры: спать хотелось смертельно. Но в путающихся мыслях была одна совершенно ясная: ему очень повезло с сыном. Хотя тот иногда шокирует и задаёт не детские вопросы.

***

– Не желают говорить… – устало бросил один из следователей. – Сидят истуканами, смотрят перед собой в пол, ни звуку от них не добились.

– По-плохому пробовали? – поинтересовался майор.

Его мало заботило самочувствие имперцев. Они солдаты, и знали о риске, тем более никаких конвенций, типа женевской, Тихонова и адмирал не подписывали. Он знал, что те не будут стесняться в методах, заполучив пленников. Трём остальным группам удалось выполнить задачу: захвачены несколько десятков Воданов, пяток Пиров и парочка Турмов. Потери имперцев были минимальны, отпор смогли дать только Воданы, завалив двоих десантников, ещё один погиб на территории Пиров: попался на зуб какой-то твари в зарослях.

– Пробовали, – сказал следователь и показал сбитые костяшки. – Но живодёров вы разогнали, а мы таким не занимаемся.

– Тогда попробуем по-другому, – усмехнулся Молот. – Гюрза, пригласи нашу гостью.

***

Файра предавалась праздному безделью. С тех пор, как майор покинул её, делать было совершенно нечего, поэтому девушка занялась изучением своих пленителей. Имея ограниченный доступ в сеть, она просмотрела всё, что было касаемо Земли, откуда пришёл Мечислав и ему подобные. Надо сказать, это было познавательно. Торн обогнал тот мир в развитии на десятки, если не на сотни, лет, но ни время, ни технологии не пощадили Империю: она пала. Но эти чужаки за несколько лет умудрились воспользоваться остатками наследия, скрестив их со своими, и пока эскадру носило в аномалии, они строили новый мир. Ещё она поняла, что земляне и имперцы мало отличаются друг от друга: и те и другие не гнушались никакими методами, дабы подчинить себе всё, до чего могли дотянуться.

Файру удивило, что история ковчега и кланов не извращена: там, где огонь и меч – были огонь и меч, где удавалось решить дело миром или подкупом, было написано то, что произошло. Они не прятали историю, они называли вещи своими именами.

Она внимательно читала отдельные договора, документы собраний, просматривала видеозаписи. Последние говорили о землянах, и тех, кто примкнул к ним так или иначе, даже больше, чем всё остальное. В отличие от Торна, который держался на аристократии, помыкающей народом, ковчег провозгласил равные возможности для всех. Они не гнали никого в шахты: если рабочий хотел учиться, ему давали такую возможность; а кто-то, наоборот, хотел работать в шахте, добывая хлеб собственными руками. Причём несмотря на то, что исконные обитатели ковчега были в заведомом меньшинстве, они умудрились построить относительно удачную модель общества, которая гласила: «каждому по возможностям», и это были не пустые слова.

Сейчас население ковчега составляло больше семи тысяч человек, огромный подземный город. Но не всё шло гладко: во-первых, вооружённый переворот, произошедший шесть месяцев назад, группа штурмовиков, во главе которых стояла некая Ольга Тихонова, взяла власть, сместив с поста Сергея Гачина, руководившего бункером и внешними поселениями почти девять лет. Надо сказать, то было время упадка. Да, он присоединил новые территории, но развитие ковчега сильно замедлилось.

Файра не понимала, откуда взялись Мечислав Молотов и Тихонова. Первый погиб, лично уничтожив столицу Пиров, вторая погибла при нападении на шахту тварей из пятна. Ни слова в истории ковчега… И вот они появляются, как из-под земли, быстро перехватывают управление, реорганизуют почти всё, что сделал Гачин. Это непонятно. Если они не погибли, то почему прятались? А если умерли, то откуда взялись?

– Ева, – позвала Файра.

Из-под потолка ударил невидимый лазерный луч, и перед девушкой оказался официальный ИИ ковчега.

– Да?

– Где майор Молотов?

– Сейчас он занят. И я советовала бы вам пореже общаться с ним. Ваш статус не определён, и многое будет зависеть от ваших поступков.

Файра нахмурилась:

– Чей это приказ?

– Неважно, – ответил ИИ. – Важно только то, что я сказала: Мечиславу Дмитриевичу хватает забот, и ещё одна стерва ему совсем не нужна.

– Тихонова! – догадалась Файра. – Не она ли меня упрятала в пыточный подвал?

– Информация отсутствует.

– Ну и катитесь вместе с вашим директором! – не выдержала княгиня.

– Моё дело предостеречь, – проигнорировав вспышку раздражения собеседницы, спокойно ответил ИИ. – Кстати, я бы на вашем месте привела себя в порядок: вас ждёт небольшая прогулка. Думаю, у вас есть четверть круга хронометра или, по времени ковчега, пятнадцать минут.

– Опять в подвал?

– Вы догадливы, – совершенно безэмоционально сообщил ИИ, – но теперь не в качестве пленницы, а в качестве консультанта. Возможно, ваша помощь пригодится Молоту.

Файра, стараясь ничем не выдать свою радость, медленно поднялась с дивана, на котором занималась исследованиями, и направилась к шкафу. Ева сопровождала её глазами, слегка поворачивая голову. Беглая княгиня сразу заметила, с насколько разными Евами ей пришлось познакомиться. Эта строгая и чопорная, вроде камердинера дяди: начни Файра на ушах перед ней ходить – и глазом не моргнёт, а вот Ева Молота была живой, общаться с ней – всё равно, что говорить с обычным человеком.

Файра скинула халат, в котором ходила по комнате, и, обнажённая, направилась к зеркалу. Осмотрев себя, она открыла шкаф и начала выбирать наряды. Кто-то позаботился о том, чтобы он не был пустым, там нашлось даже платье-перчатка для светского раута, правда, в Империи такие давно вышли из моды.

Наконец она остановилась на простом белом комбинезоне, в котором, как успела заметить, в основном ходили люди в ковчеге. Одевшись, уселась на небольшой пуфик и начала приводить в порядок причёску. Длинные густые белые волосы заплела в серебряную толстую косу, которую в любой момент можно свернуть тугим кольцом и с помощью двух заколок закрепить на голове.

Она успела вовремя: в дверь постучали, причём, соблюдая этикет, остались ждать разрешения на вход, а не вломились.

– Войдите! – крикнула Файра.

Дверь распахнулась, и порог переступил знакомый штурмовик, крепкий парень со смуглым лицом, левую часть которого украшал старый ожог.

– Госпожа Файра, – произнёс он, – майор Молотов просил вас посодействовать в одном деле. Не откажитесь ли вы пройти со мной?

– Я могу отказаться? – иронично спросила Файра. – Обычно пленников не спрашивают, чего они хотят.

– Конечно, можете, – спокойно ответил парень. – Вы не совсем обычная пленница. Так как?

– Хорошо, – поднимаясь и направляясь к выходу, высокомерно произнесла княжна. – Я выполню просьбу майора.

Это было сыграно специально для ИИ, которая смотрела за ними. Хотя Файра была абсолютно уверена, что за ней наблюдают круглосуточно.

Просторный скоростной лифт спустил их на самый нижний уровень. Длинный коридор, теперь снившийся девушке, от которого по телу проходила нервная дрожь. Тусклые лампы под потолком, каменные стены, выкрашенные безликой серой краской, многочисленные двери, железные, толстые, в каждой маленький глазок и окошко, запертое на кодовый замок. И за каждой скрывалась история боли и предательства. Именно в этом порядке: сначала боль, потом оговор. Файра прекрасно это знала: методы имперских инквизиторов не канули в небытие вместе с Торном.

– Что, ваши палачи не справились? – сухо поинтересовалась она, хотя внутри неё тлел холодок страха: она боялась столкнуться с людьми, подобными тем, которые допрашивали её.

– После инцидента, который произошёл с вами, майор Молотов разогнал всю службу. Почти все следователи отправлены на рудники, где их ждёт тяжёлая работа и гибель. – Голос сопровождающего звучал ровно и спокойно, таким голосом имперские дикторы зачитывали списки потерь во время бунтов. – А те, что остались, не используют методы, идущие в разрез с этикой и моралью.

– Так майор хочет, чтобы я кого-то пытала? – внутри Файры зарокотал бешеный вулкан, готовый вот-вот взорваться.

– Не думаю. Если бы ему понадобилось разорвать подозреваемых на куски, он бы справился без вашего участия. Прошу за мной.

Они минуты три шли по коридору, наконец остановились у одной из дверей. Сопровождающий трижды стукнул, и та немедленно открылась. На пороге стоял Мечислав Молотов собственной персоной.

– Я рад, что вы приняли моё приглашение, – улыбнувшись Файре, сказал он и отступил в сторону, пропуская девушку внутрь, после чего посмотрел на штурмовика, – пока свободен, перекуси, душ прими, короче, можешь заниматься своими делами. Когда понадобишься, вызову.

Штурмовик вытянулся по стойке «смирно», отдал честь и зашагал прочь. Княгине показалось, что у парня словно гора с плеч свалилась: видимо, не очень нравилось находиться в этом страшном месте.

Допросная отличалась от той, в которой Файра побывала накануне. Чистая комната, поделённая на две части, большой стол, над которым висела проекция другого помещения. Пять стульев, три из которых заняты. Майор указал на пустующие стулья.

– Присаживайтесь, – предложил он. Дождавшись, пока гостья займёт место, он, следуя этикету вежливого человека, сел сам. – Итак, нам нужна ваша помощь, – никого не представляя, начал он, – адмирал фон Вален приступил к активным действиям: выслал группы захвата, цель которых было добыть пленников для допроса. Видимо, из уважения, для захвата наших людей он послал сразу две команды, обе уничтожены, частично захвачены в плен. Остальные три, посланные к Воданам, Пирам и Турмам, задачу выполнили. Я взял лейтенанта, которой командовал одной из групп, но он отказывается говорить. Мы можем разрезать его на куски, но я пока не хочу этого делать. Рядовые меня слабо интересуют, поскольку ничего не знают: половина раскололась почти сразу, но их сведения ценности не представляют. Я хочу, чтобы вы с ним поговорили и убедили сотрудничать. Знайте: вам ничего не угрожает ни в той комнате, ни в случае отказа. – Говоря это, он смотрел Файре прямо в глаза.

– Я помогу вам, – после небольшой паузы, сделав вид, что обдумывает предложение, согласилась беглая княжна. – Возможно, этот лейтенант предан Империи… и мне, тогда удастся его разговорить. Но если он фанатик, преданный делу Валена, ничего не выйдет.

– Попытка – не пытка, – улыбнулся майор. – Вам что-нибудь нужно?

– Пока нет, проводите меня в то помещение.

– Ева, открой дверь, – скомандовал Мечислав, и электронный замок тихо щёлкнул.

Файра поднялась и решительно направилась к двери. Как бы ей сейчас пригодился костюм, в котором она прибыла сюда: стандартная форма инквизиторов с личными цветами дома императора.

– Майор, у вас случайно нет формы инквизиторов? – повернувшись, спросила она. – Это могло бы помочь.

– Ева?

– У меня нет данных, – мгновенно отозвался ИИ. Поскольку коробочка ноутбука лежала на столе, Ева материализовалась на освободившемся стуле, откинувшись на спинку и закинув ногу на ногу.

– Нет, так нет, – бросила Файра и, распахнув дверь, резким шагом вошла в допросную.

Майор прекрасно видел, как расширились от удивления глаза лейтенанта. Он хотел вскочить и отсалютовать княжне, но наручники не позволили.

– Ваше имя, лейтенант? – тоном, не терпящим возражения, спросила она.

Лейтенант попытался снова вскочить и снова не вышло.

– Лейтенант штурмового десанта авианосца «Гнев разрушителя» Кенг фон Маар!

– Барон, – садясь напротив, произнесла Файра доверительно, – адмирал Нарс действует незаконно. Он взбунтовался и теперь является врагом Империи. Он смел покуситься на меня! – в её голосе послышался гнев, но Молот, внимательно наблюдающий за беседой, уловил, что больше напускной. Но игра княгини являлась настолько тонкой, что можно уловить только его способностями.

– Княгиня… – лейтенант старался говорить спокойно, – Империя пала…

– Империя жива, пока жива императорская семья, и я этому прямое доказательство! – рявкнула девушка.

Сбитый с толку лейтенант растерянно бросил на неё извиняющийся взгляд.

– Кому вы преданы, Кенг? – в лоб спросила она. – Мне – или мятежному адмиралу?

– Вам, моя госпожа! – выдохнул лейтенант.

– Тогда окажите содействие: расскажите людям, которые мне подчинены, всё, что они попросят.

Сидящие за столом переглянулись. Молот усмехнулся: что ни говори, а интриганка Файра фон Касс своё дело знала прекрасно.

– А она хороша, – бросил Саша.

– Поддерживаю, – отозвался Гюрза.

Майор и нынешний начальник Специальной Службы промолчали. Теперь всё зависело от лейтенанта.

– Ваш приказ – закон для меня! – после небольшой паузы отчеканил он. – Но кто эти люди?

– Верные подданные Империи, – вставая и улыбнувшись, пояснила Файра. – Они копили силы, знания, и ждали возвращения законного правителя. Я надеюсь на вас, лейтенант! – после чего девушка развернулась и вышла.

– Прекрасная работа! – похвалил Молот, когда Файра заняла место следователя, который вместо неё отправился на допрос.

Лейтенант пел, как соловей, и останавливаться не собирался, ССовец дело своё знал и умело поддерживал образ имперца, почерпнутый из многочисленных фильмов.

– Мы в долгу перед вами. Чего бы вы хотели? – спросил майор.

– Я хотела бы выйти на поверхность, я видела оранжерею под открытым небом. Это возможно?

– Конечно, – ни с кем не советуясь, принял решение майор. – К сожалению, я не смогу вам составить компанию, но, думаю, вам не будет одиноко. Ева, вызови Ногша. И, прошу вас, не разговаривайте с посторонними людьми. Не нужно привлекать внимания к себе.

– Хорошо, – согласилась Файра.

Она понимала, для чего это сказано, и поддерживала такой подход. Их диалог проходил деловым тоном, от которого не шло и десятой доли тепла, которое было между ними, когда они разговаривали у бассейна, но женским чутьём она понимала, что это спектакль для сидящих за столом людей.

В дверь постучали.

– Входи! – крикнул майор.

Та распахнулась, и появился неизменный сопровождающий с обожжённым лицом.

– Проводи госпожу Файру в оранжерею на поверхности, пусть подышит свежим воздухом. Думаю, два часа достаточно для прогулки. Кстати, пускай она будет ежедневной.

– Но вы не имеете права! – заупрямился штурмовик. – Насчёт Файры фон Касс имеются чёткие распоряжения директора…

– Ногш, не зли меня, – попросил майор. – Я улажу данный вопрос с Тихоновой, просто выполняй приказ. Если будет протестовать, скажешь, я распорядился. Всё, можете идти.

Штурмовик сдался и кивнул.

– Всего хорошего, господа, – вставая, попрощалась Файра.

Молоту достался тёплый благодарный взгляд, который, как надеясь девушка, никто, кроме него, не заметит. Как только за ней закрылась дверь, Крейсер и Гюрза повернулись к майору.

– Она тобой вертит, как хочет, – заметил Гюрза.

Крейсер, следуя своей позиции, не вмешивался.

– Денис, может, прекратишь лезть, куда тебя не просят? – строго и безапелляционно заметил Молот. – Что тебе покоя не даёт? Что она беглая княжна? Что она инквизиторша? Или просто стерва?

– Всё вместе, – буркнул Кантин.

– Если я скажу, что она меняется и становится другой, ты мне поверишь?

Крейсер и Гюрза вылупились на командира.

– То есть, как меняется? – поинтересовался Саша.

– Просто. Когда я встретил её в том коридоре, это был другой человек, и на берегу озера, когда она строила планы по моему использованию, тоже другой человек, но чем дольше она находилась с нами, тем больше менялась, училась быть человеком, а не тварью. Мои чувства после воскрешения помогают читать эмоции. По ходу, ей довольно легко расстаться с прежней личиной, которая по какой-то причине здорово ей осточертела. Я читаю её, как открытую книгу. И если это игра, она сильно пожалеет. Но пока я вижу положительное в ней, буду делать так, как считаю нужным. Кроме того, она мне нравится, так что разговор закрыт.

– А то, что мы видели сейчас? – Гюрза мотнул головой на голограмму с лейтенантом. Он явно не хотел сдаваться без боя.

– А вот это была игра, хорошая, но игра, – сказал майор. – Жаль, Саша, не удалось захватить инквизитора, – перепрыгнул на другую тему Молот.

– Да хрен с ним, они сейчас не в почёте, – отмахнулся Крейсер.

Он бросил взгляд на проекцию: лейтенант продолжал петь соловьём, и это сделала молодая девушка всего за пять минут.

***

Нарс фон Вален был одновременно доволен и недоволен операцией, проведённой десантниками. Поскольку имперцы контролировали небо, то сразу по прилёту вывели на орбиту три следящих зонда, и информацию о разгроме двух групп имели исчерпывающую. Причём адмирал по достоинству оценил тактику и вооружение противника. Особенно ликвидацию группы, которая должна была атаковать караван из пяти машин.

– Это профессионалы, – подвёл он итог, когда запись закончилась. – Я хотел обвинить в некомпетентности флот-лейтенанта Кенга, но вижу, что его вины нет. Как грамотно сработано!

Вторая запись поначалу придала ему сил: противник был бестолковым, и десантники легко отбросили его и начали отступать к челноку, но потом появился транспортный борт, из которого выпрыгнули десять бойцов, грамотно закончивших разгром группы. Здесь пленных было гораздо меньше, но они были, и это адмирала не радовало. Плохим было то, что разгромлены самые боеспособные части, причём проделано это довольно легко.

– Что скажете, Лонг? – он посмотрел на флот-капитана, ожидая от того анализ операции.

– Скажу, что к этим «черным» лучше не соваться, – молодой флот-капитан говорил резко, честно, без всякого подхалимства, глядя в глаза адмиралу. – У нас на кораблях космофлотцы, они не умеют воевать на земле, и хоть их больше пятнадцати тысяч, я бы не поставил на них. Наш шанс сломить сопротивление «черных» – раздолбать их базы с орбиты. Они хорошие солдаты, что и доказали, ликвидировав наши группы без особых потерь, а это наиболее подготовленные войска, специально обычные для десантных операций на поверхности. К тому же, я высоко оценил их экипировку и вооружение.

– Я тоже так думаю, – после выдержанной паузы произнёс фон Вален. – На земле эти парни стоят многого. Что с захваченными?

– Турмы – жалкие оборванцы, кочевники, у них есть какой-то подземный город в песках и несколько поселений. Дерутся за воду, разводят скот, наука на нуле, их можно использовать, как рабочую силу: выносливости и упрямства в них не убавилось. Хороший кнут и сильный погонщик – вот и всё, что необходимо. Они сталкивались с «черными», те им хорошенько всыпали, и Турмы больше к ним не лезли. Откуда взялись, дикари не знают. С Пирами примерно то же. Чуть больше десяти лет назад у них было государство, с уклоном в радикальный национализм, но потом некий военный вожак «черных» Молот, так сказали пленники, взорвал себя и весь город-государство, после этого часть Пиров ушло жить под власть «черных» или, как они их называют, Ковчег. Я, правда, так и не понял – это местность или название народа? Некоторые остались на руинах и умерли от радиации, другие подались подальше, ища себе место, и были уничтожены мелкими, чуть ли не первобытными племенами и агрессивным диким зверьём, берущимся из какой-то аномалии. А вот Воданы сохранили структуру. Острова-платформы, города-государства. Конечно, они не так сильны, как прежде, их технологии на уровне примерно 22 второго цикла.

– То есть, они отстают в развитии от прежней Империи лет на сто, сто пятьдесят?

– Примерно, – подтвердил Лонг. – Но последнее время, пока у ковчега не сменился вожак, им продали несколько технологий, это усилило их. Думаю, наземная, а точнее надводная операция, будет стоить большой крови. Но пленные сказали одну очень интересную вещь: после разгрома Пиров, которые не давали им высадиться на побережье, многие желают перебраться на сушу, и, если нам удастся продемонстрировать свою мощь и пообещать им кусок земли, начнутся волнения, и это позволит захватить власть и использовать ресурсы островного государства.

– Интересный ход, – задумчиво произнёс адмирал и начал мерить мостик шагами. – А потом?

– А потом они станут тем, кем и должны быть: рабочим скотом.

– Мне нравиться твой подход, – похвалил помощника Нарс. – Что удалось узнать о «черных», или как ты говоришь там? Ковчег?

– Их убежище возникло здесь одиннадцать циклов назад, они за год подгребли под себя многие кланы…

– Кланы?

– Да, забыл сказать, кланы – это потомки имперцев, а точнее, армии Торна и спасшихся при атаке Турмов жителей. Они укрылись на пограничных базах и превратились в кланы, вроде Небесных Сколов или Огненных Ураганов.

Фон Вален расхохотался:

– Господи, какие идиоты: взять себе название боевых частей! И что дальше?

– Жили три тысячи лет, грабили столицу.

– Что, столицу?! – вскричал адмирал и пристально посмотрел на Лонга. – Мы не нашли никаких следов.

– Это ещё одна аномалия планеты, – пояснил тот. – Столица появляется и исчезает ровно в определённое время. Куда она девается, никто не знает. В это время с баз или с равнины в неё можно попасть совершенно свободно.

– С баз?

– Не знаю, но, похоже, при появлении активируется транспортная сеть.

– Продолжай! – приказал адмирал, его очень захватил этот рассказ.

– Так вот, чужаки появились ниоткуда и быстро захватили половину кланов – кого миром, кого войной. Потом грянула большая война, длившаяся пять лет, так они покорили оставшихся. И теперь наращивают мощь. В развитии некоторых областей, используя устаревшие технологии Торна, они продвинулись далеко. Я пока не понимаю одного: это первая волна захватчиков или какая-то изолированная группа переселенцев?

– Да, это интересно, – согласился Нарс. – Что с базой на луне?

– Завалов много. Команды продвигаются медленно. Пока мы имеем в наличии склад ручного плазменного оружия времён Империи, правда, последние образцы, десять тысяч единиц, по документам их перекинули на спутник специально для десантного корпуса. Там же новейшие пехотные костюмы из прочной брони с антиплазменной защитой. Это пригодится для наземной операции. Особенно против Воданов. Для кораблей всего десяток батарей главного калибра, и около сотни для среднего. В принципе, можем процентов на пять вооружить флагман «Торн». Но на то, чтобы переправить их сюда, потребуется не меньше двух недель. Инженеры, которые приступили к разбору завалов, говорят, что придётся возиться не меньше десяти дней, и это только на те завалы, которые мы нашли. Люди работают в три смены, но конструкции ветхие, случаются новые обвалы, мы потеряли пятерых рабочих.

– Хоть сто! – рыкнул Нарс. – Пускай хоть полтысячи подохнут, но я должен как можно быстрее снарядить эскадру! Пора вернуть себе планету, забрав её обратно у всякого сброда.

– Понимаю, адмирал, но нужно потерпеть. Сейчас на нашей стороне настроения людей, они знают: чтобы вернуться на Торн, нужно оружие, и если понадобится, будут разбирать завалы без скафандров.

– Отличный доклад, флот-капитан Лонг! Продолжайте работать.

Лонг понял, что аудиенция закончена, и, кивнув, вышел. Последнее время учтивый глубокий кивок стал приветствием и знаком уважения на корабле, имперцы медленно теряли имперские замашки, дежурного выкрика «слава империи», он не слышал уже несколько дней.

***

Мечислав наблюдал за испытаниями зенитных орудий, и понимал, что они катастрофически проигрывают. Один из немногих штурмовиков в пятый раз проносился над полигоном, таща за собой учебный макет, а зенитчики всё мазали. Пушки ЭМИ едва не завалили сам тягач, спасло лишь чудо. Их признали относительно годными к использованию и сейчас на бывшей базе соколов собирали целых пять штук. Это предельная скорость, с которой их можно собрать: изготовление компонентов не поставили на поток, делали чуть ли не вручную. Если бы об этом позаботились год назад, или сразу, как получили данные об имперцах, то сейчас в распоряжении Молота было бы около сотни. ЭМИ-зенитки били почти на пятнадцать километров, наглухо вырубая любую электронику. Для испытаний пожертвовали двумя машинами, которые обнаружили в столице во время очередного появления города. Техники их отреставрировали и подарили Гачину и Дергу, за что заработали годовую премию.

Вот теперь два реликта времён Империи сгодились. Оживить авто после разрыва снаряда, сгенерировавшего электромагнитный импульс, не вышло, нужно менять всё. Одна проблема: скорострельность двенадцать выстрелов в минуту. Для борьбы с юркими сверхскоростными воздушными целями – отвратительный результат. По этому поводу состоялся разговор с Олегом, который прошёл на повышенных тонах. Штурмовик-разработчик минут двадцать пытался объяснить майору, что это предельная скорость перезарядки, обусловленная кучей непонятных майору особенностей. Из всего разговора Молот вынес одно: быстрее эта штука стрелять не будет.

С гауссами дело обстояло лучше. Олегу удалось добиться хорошей скорострельности, примерно пятьсот выстрелов в минуту, но точность хромала: камера, установленная на макете, показывала, что после двух заходов муляж получил около полусотни пробоин. А выпустили по цели больше тысячи снарядов. Но вроде бы зенитчики приноровились, и на третьем этот показатель превзошёл два предыдущих результата втрое.

– Есть! – ликующе заорал наводчик, когда особо удачной очередью умудрился перерезать макет пополам. Да и дальность стрельбы была внушительной – почти двадцать пять километров.

– Отладим систему наведения, и эта штука будет сбивать всё, что попадёт в радиус действия орудия, – подвёл итог стрельбы Олег. – Думаю, завтра сможем провести повторные испытания, инженеры обещали отслеживание сразу двадцати целей.

Мечислав покосился на него: парень был собой доволен. Но по-прежнему не было возможности атаковать крейсера на орбите. Турбину так и не удалось создать гаусс-пушку достаточной мощности. Сейчас самым главным врагом обитателей ковчега было время.

– Как думаешь, где они зависнут? – майор посмотрел в небо, словно желая увидеть имперцев и всю их диспозицию.

– Думаю, на дистанции максимальной дальности стрельбы. Главный калибр крейсера «Торн» способен вести эффективный огонь с двух сотен километров. Сгусток плазмы, пробивший силовой купол, способен выжечь площадь в пятьдесят квадратных метров и примерно на сорок уйдёт вглубь. Если угодит в надземную часть ковчега, мы лишимся всего, что на поверхности. В архивах имперской разведки обнаружились детальные чертежи крейсера «Торн». Помимо этого, у них в наличии ракеты с ядерным боеприпасом, плазменные торпеды, рельсотроны, способные бомбардировать тяжёлыми стокилограммовыми боеголовками, начинённые взрывчатыми веществами и плазмой.

– Олег, если есть чертежи, почему у нас нет ни одного более-менее серьёзного орудия? – голос Молота звучал устало: майор, который по сути был генералом, жутко вымотался за последние дни. Кроме того, он сломал себе голову, думая, как обезопасить ковчег.

– У меня нет ресурсов! – рыкнул Турбин. – У меня нет времени, у меня до хрена твоих просьб! Я забрал на свои проекты всех, кого можно, народ живёт в лабораториях, я не помню, когда выбирался на свежий воздух. Первый рельсотрон взорвался два месяца назад, погиб техник. А мы четыре месяца собирали…

– Я не смогу защитить ковчег без оружия! – взорвался Мечислав.

– Не ори, – устало произнёс Олег, – через три дня будет готов второй прототип. Вроде бы всё учли. Если выгорит, получишь установку, которая сможет швырять мини-снаряды с плазмой на пять сотен километров. Нам проще: у имперцев никогда не было кристаллов арты. Скорострельность, правда, аховая, но стокилограммовую болванку с любой начинкой, хоть с взрывчаткой, хоть с плазмой, сможешь запустить на орбиту. Мы испытали их на мини-пушке: взрываются от удара, поражение впечатляющее. Думаю, десятка два попаданий хватит, чтобы развалить крейсер. А авианосец «Гнев разрушителя» будет висеть на шестидесяти километрах, это высота, с которой они смогут запускать атмосферные штурмовики.

– Так бы сразу и сказал, – чуть успокоившись, произнёс Майор, – а то «не могу, не выходит, нету». Сейчас жизнь ковчега и баз зависит от тебя.

– Не дави, – отмахнулся Олег, – я знаю.

Майор понял, что зря наехал на парня. У того ужасный вид: мешки под глазами, сами красные, воспалившиеся, Турбин последние трое суток не спал и держался исключительно на стимуляторах и «кофе».

– Тебе отдохнуть надо, хотя бы немного поспать.

– Завтра, – глянув на часы, бросил Олег, – закончу кое-какие расчёты, проверю установку и посплю. Сразу часов десять, а может и двенадцать.

– Тогда полетели обратно.

Он обернулся и посмотрел на транспортники, в которые загрузили зенитки. Их сопровождали три последних штурмовика соколов. Придурок Гачин за восемь лет правления умудрился просрать всё, что мог.

Через час транспортники сели на бетонке ковчега. Техники принялись за разгрузку, гвардейцы оцепили место выгрузки, не давая никому приблизиться. Командовал Гюрза, отвечающий за правительственную сотню охраны объекта.

Молот бросил взгляд в сторону оранжереи. Ещё в самолёте он сделал запрос местонахождения Файры фон Касс: девушка бродила среди зелёных растений далёкой и мёртвой Земли.

– Иди, командир, – раздался за спиной голос Дениса, – без тебя управимся.

Майор обернулся: за спиной стоял Кантин, забрало шлема поднято, и хоть Гюрза не одобрял увлечение командира данным объектом женского пола, но смирился с фактом.

Майор посмотрел на разгрузку: первые два тягача отволокли ЭМЗ (электромагнитные зенитки) в технический шлюз ковчега. Его присутствие, действительно, не требовалось.

– Пойду, пройдусь, – бросил он.

Файра сидела под ёлочками на небольшой лавочке. Её неизменный сопровождающий пасся в двадцати шагах, изредка бросая взгляд на подопечную. Майор подошёл, держа в руках шлем, и посмотрел на штурмовика. Тот верно истолковал его взгляд и исчез.

Девушка сидела с закрытыми глазами. Услышав, что кто-то подошёл, она не шевельнулась, но, поняв, что уходить этот кто-то не собирается, обречённо спросила:

– Уже пора?

– Нет, думаю, минут двадцать у нас есть, – присаживаясь рядом, сказал майор. – Как дела, Файра?

Девушка мгновенно открыла глаза и посмотрела на Молота: она без труда опознала голос.

– Рада вас видеть, господин майор!

– Давай лучше товарищ майор или Мечислав, можешь Молотом звать, только не господином.

– Хорошо, – согласилась экс-княгиня. – Не боитесь, что нас вместе увидят?

– А что такого? – удивился майор. – Вы шпионка? Мятежница? Террористка? Или у вас муж есть?

Они рассмеялись.

– А хоть бы и был, отступились бы? – в её глазах заиграли золотые бесовские язычки пламени, но Молот был уверен, что вопрос задан серьёзно.

– Не боюсь, – сказал майор, – я своё давно отбоялся, даже один раз умер. Скоро на нас обрушиться вся мощь, оставшаяся от Империи. Какая разница, что меня видят с вами? А насчёт мужа? – он немного помолчал. – Это зависело бы от многих факторов.

– Например? – не сдавалась Файра.

– Например, что бы вы чувствовали ко мне? Очень возможно, что мы скоро все умрём, а если и не умрём, то выжившие будут завидовать мёртвым.

– И вам наплевать, что подумают все, если я вас сейчас поцелую? – ринулась в атаку Файра. – Тем более один раз я это сделала, и не жалею!

Заявление поставило Молота в тупик, но долго обдумывать последствия он не стал: притянув к себе слегка растерявшуюся девушку, обнял и поцеловал. Через час весь ковчег будет знать, что майор Молотов у всех на виду целовался с беглой княжной, но ему плевать.

Файра слегка упёрлась узкими ладошками в грудь майору, и отодвинулась. Её губы порозовели от притока крови, дыхание сбилось, глаза распахнулись во всю ширь, взгляд осоловелый.

– Не понравилось? – слегка улыбаясь, спросил майор.

– Понравилось, – немного успокоившись, ответила Файра. – Только зря здесь, уронишь свой статус.

– Да плевать на статус!

Она поднялась и взяла его за руку.

– Если уж ты решил наплевать на все предостережения, которыми, похоже, тебя и меня пичкали последние дни, предлагаю перебраться в мои апартаменты.

Майор встал и пошёл рядом с ней, держа девушку за руку.

– Что ты имела в виду, когда сказала, что тебя пичкали предупреждениями?

Файра на секунду задумалась, потом решила рассказать:

– Вчера меня пригласили в кабинет директора ковчега, и я имела получасовую беседу с Ольгой Николаевной, в которой она попросила меня оставить тебя в покое, для моего же блага, намекнув, что она может быть другом, а может и очень опасным врагом.

– Не думай об этом, я разберусь, – зло бросил Молот. Ему порядком надоело, что все лезут в его личную жизнь. – Да, знаешь, если у нас завязываются отношения, то мне надо признаться: у меня есть сын.

– Я знаю, – просто ответила Файра, – пусть тебя это не беспокоит.

– Почему?

– Потому, что всё будет зависеть от тебя. Если ты захочешь остаться со мной, быть рядом, я не буду против и приму его, но если эта ночь или встреча будет единственной, я тоже пойму. Тогда и проблемы не будет.

– А чего хочешь ты? – спросил майор. Они подошли к лифту, краем глаза Мечислав заметил минимум десяток любопытных и сопровождающего экс-княгини, который маячил за спиной.

– Я выросла в среде, в которой все выполняли то, что хочу я, моё желание было законом, но неделю назад всё изменилось. Последнее время никто не спрашивает, что я хочу, ты первый спросил.

– Ты не ответила.

– Я хочу быть с тобой, я хочу семью, и я больше не хочу быть принцессой!

Майор притянул её и поцеловал. Его обострившиеся чувства говорили, что она действительно так думает. Мало кто знал об этой способности майора, и уж точно не знал, как её обмануть.

Сопровождающий зашёл в лифт вместе с ними. Майор не стал его гнать: парень делал свою работу. Пара секунд – и двери распахнулись на уровне отдыха.

– Свободен, – выходя из лифта, скомандовал Молот, – вызову.

Охранник отдал честь и нажал кнопку. Двери закрылись, и они остались одни. Хотя нет, не одни.

– Ева, – позвал майор, – отключи все камеры. Мне не нужны зрители.

Он притянул Файру и снова поцеловал. После чего легко подхватил на руки и понёс к выделенным ей апартаментам.

***

Открыв глаза, майор бросил взгляд на интерком, стоящий на тумбочке. Тот показывал пять утра. Файра, совершенно обнажённая, лежала рядом. Скомканные простыни… Мечислав нахмурился, пытаясь вспомнить, во сколько они прилетели. Вроде было десять вечера, угомонились в час, итого – трёхчасовой марафон.

Сознание выдавало какие-то куски, он перешагнул порог, она соскочила на пол, поцеловала. Штурмовой костюм не сдавался, но она всё равно победила, а дальше…

Майор повернулся и посмотрел на изумительное округлое бедро и длинные ноги. А дальше всё было быстро. Как там в песне? Долгий стон, короткий сон – и я в тебя уже влюблён?

Файра была опытной, любила много и по-всякому, особенно ей нравилось быть сверху, но не потому, что так она доминировала над мужчиной, а потому, что губы и руки Мечислава так проявляли большую активность. Хотя вроде они перепробовали все доступные позы.

Стук в дверь оборвал сон Файры и вытащил Молота из воспоминаний чудесной ночи.

– Товарищ майор, вас ждут в командном пункте, – раздался из-за двери робкий голос приставленного к княгине штурмовика.

– Твою мать! – выругался Мечислав. – Такое утро испортили…

Он взял с тумбочки гарнитуру: оказалось, он способен понимать Файру без переводчика, да и говорили они мало. Он ещё раз убедился, что языковой барьер в постели стирается начисто.

– Командир, напали на шахту в двухстах километрах к северу, идёт бой, но оборона слабая. Их застали врасплох, продержатся минут пять, не больше.

– Почему раньше не предупредил? – вскакивая и облачаясь в штурмовой костюм, рыкнул майор.

– Сами только что узнали, – попытался оправдаться Кот, – они завалили спутник, пока перенаправили другой, пока поняли, что к чему, они уже на земле были, и с воздуха их прикрывает звено штурмовиков. Плазмой купол пробили и вошли, наши чухнуться не успели.

– Что за шахта?

– Второстепенная, народу чуть больше сотни, бойцов десяток всего, половину уничтожили во время обхода периметра, теперь штурмуют административное здание.

Молот бросил прощальный взгляд на Файру и выскочил в коридор. Штурмовик мялся у дверей с виноватым видом, но его майор заметил лишь краем глаза, несясь на предельной скорости к лифту. Через две минуты он уже был на КП.

Одного взгляда на картинку со спутника хватило, чтобы понять, в этот бой можно не соваться. Задавив сопротивление, имперские десантники завершали зачистку. Два пленных штурмовика, восемь мёртвых, остальные гражданские, которых сгоняли в кучу на центральную площадь, если так можно сказать про замощённый каменными плитами пятачок перед администрацией. Адмирал расщедрился и выделил на операцию больше шестидесяти человек, правда, десантников всего двадцать, именно они занимались штурмом, остальные – обычные космофлотчики, в лучшем случае разбавленные членами абордажных команд, которые выделялись из массы тяжёлыми скафандрами.

Защитный купол исчез, пленных построили в колонну и погнали в сторону садящихся транспортов.

– Что у нас есть в том районе?

Кот покачал головой:

– Ничего.

Майор сжал кулаки: этот бой ковчег проиграл. Но самое поганое, что у имперцев теперь пленные, образцы снаряжения и вооружения.

– Сколько нашим штурмовикам туда лететь?

– Четыре минуты, – последовал чёткий ответ Димы.

– Поднимай в воздух. Задача – сбить транспортный челнок, в котором штурмовики и снаряжение. Как только сделают, пусть сразу уходят. Пусть два штурмовика свяжут боем их птички, а один сделает дело.

Кот кивнул и отдал приказ. Это оправданный риск, и совершенно правильное решение.

Штурмовики стартовали с бетонки ковчега и понеслись на предельной скорости к удирающим имперцам. Когда до цели осталось всего пятьдесят километров, транспортники с пленными пошли на взлёт. Картинка со спутника, идущая в режиме реального времени, давала возможность оценивать происходящее. Вышло неплохо: имперцы перехватили старт штурмовиков ковчега и выслали навстречу три своих штурмовика, но пара пилотов, которые летали ещё в Чечне, Югославии и Африке, герои России, были на порядок лучше: они с ходу завалили штурмовик противника, и тот, задымив, сорвавшись в крутое пике, пошёл к земле.

Но кресла имперских пилотов занимали профи: кое-как он выровнял машину и совершил аварийную посадку.

– Группу Венга на место аварии! – мгновенно сориентировался Мечислав – Захватить пилота и машину!

– Есть! – отчеканил Кот, отдавая приказ.

В это время третий штурмовик ВВС ковчега прорвался к челнокам и завалил тот, который вёз трофеи. Не имея брони и зенитных средств, транспортники стали лёгкой добычей: через двадцать секунд к первому костру присоединился ещё один. Правда, майор не мог точно сказать, кто в нём был: имперцы или пленники.

– Зафиксирован старт: с «Гнева разрушителя» поднялись ещё два звена, штурмовики и истребители, – доложила Ева, которая до сих пор пребывала в образе солдата Джейн.

– Кот, давай штурмовикам отбой, пусть прикрывают район, где села птичка имперцев.

Третий штурмовик послушно оттянулся назад под прикрытие товарищей. Имперцы, имея численное превосходство больше чем вдвое, не торопились атаковать, прикрыв отступающие челноки, и два потрёпанных штурмовика ушли на орбиту.

– Хорошо сработано, – похвалил присутствующих майор. – Пилота захватить и в допросную, птичку доставить в ковчег, нужно привести её в порядок, нам пригодится.

– Есть! – отчеканил Кот. – Командир, между прочим, если ты не забыл, сегодня у Сашки день рождения? Вроде как отметить надо…

На секунду Мечислав задумался:

– Хорошо, сбор приглашённых в офицерском баре, – он бросил взгляд на старые командирские часы, – в восемь ноль-ноль.

– Приводи, – неожиданно сказал Дима, – мы не против.

Майор несколько секунд думал, о чём говорит замком, потом дошло:

– Все уже в курсе?

– Все, – присутствующие улыбнулись. – Самая свежая сплетня ковчега.

– Посмотрим. Тихонова, наверное, в шоке?

– Да как сказать? – стараясь не заржать, произнёс Кот с серьёзной миной на лице. – Сначала орала, потом хотела вытащить тебя отсюда, послав спецназ, но её убедили, что это равносильно потерять спецназ, ты просто поубиваешь мальчишек. Ну, а если серьёзно, то всё было довольно спокойно, просто заметила, что, видимо, судьба тебе с инопланетянками якшаться.

– Вы точно не будете против, если я приду с ней?

– Командир, мы с тобой не раз по краю ходили, и сейчас ходим. Она тебе нравится, ты ей веришь, остальное не наше собачье дело.

– Поддерживаю! – крикнул Шест из-за стола.

Мечислав благодарно кивнул и посмотрел на проекцию, идущую с места крушения штурмовика. Пилот активировал аварийную систему, и возгорания удалось избежать. Вокруг сновали бойцы Венга, с ближайшей базы под охраной шёл тягач, задача которого – приволочь трофей в ковчег. На месте шахты суетились штурмовики и десяток выживших, которых имперцы не нашли, сейчас их перебрасывали в ковчег. День начался поражением, которое удалось превратить в относительную победу. Маленькую, хилую, но победу.

– Ева, что у нас на сегодня?

– Несколько встреч, со вчерашнего дня лежит просьба директора об аудиенции. Олег Турбин написал, что сборка проходит штатно, и, как он обещал, через два дня вы получите рельсотрон для испытаний. Пока всё.

– Тогда попробую побыть немного романтиком. Что делает Файра?

– Валяется в кровати. Она успела вытрясти душу из штурмовика, пытаясь узнать, что случилось, но, к чести бойца, тот выдержал допрос и не сказал ни слова.

– Пойдём, заглянем к поварам, – и майор направился к столовой на административном этаже.

Можно долго разговаривать о равенстве всех и вся, но лучшие повара работали именно в этой столовой. Заказ второго человека в ковчеге выполнили очень быстро: свежевыжатый апельсиновый сок, горячие булочки, три вазочки с различным повидло. За розой пришлось идти в небольшую оранжерею, которая располагалась в конце коридора и выполняла функцию комнаты отдыха. Давно майор не дарил женщинам цветы, последний раз он лазил сюда среди ночи одиннадцать лет назад.

Сорвав цветок, он на секунду задумался: а правильно ли поступает? Но потом отбросил сомнения. Арва хотела бы, чтобы он был счастлив, та, прежняя Арва, а не сука, которая пыталась его убить.

С подносом в руках он перешагнул порог комнаты.

– Завтракала?

– Я знала, что ты придёшь, решила дождаться, – спрыгнув с кровати и забрав поднос, ответила беглая княжна. Она понюхала розу. – Никак не привыкну к этой зелени, и к цветам, у нас такие краски в природе не встречались. И булочки свежие, – она облизнулась, поставив поднос на столик, подошла к майору и поцеловала. – Спасибо. Кстати, куда ты так сорвался? Я уж подумала, что ты таким способом решил сбежать.

Молот хотел возмутиться, но, увидев в глазах белокурой бестии знакомых огненных чёртиков, улыбнулся:

– Нет, была проблема, пришлось решать непопулярным методом. Позавтракаем?

– Конечно, – Файра запахнулась в халат и уселась за стол. – Что за повидло?

Мечислав бросил взгляд на розетки:

– Это вроде яблочное, это клубничное, а это из каких-то местных ягод.

Яблоки были одним из немногих земных фруктов, которые прижились на чужой почве. Теперь на одной из баз, где много плодородных земель, выращивали под защитными куполами огромное количество овощей, фруктов и злаков. Конечно, купола слабенькие, но они справлялись с задачей сохранности урожая.

Майор не столько ел сам, сколько наблюдал за Файрой. Да, она была княжной от мозга до костей: движения отточенные годами и придворными учителями, уйма грации и толика надменности. Он улыбнулся: разительный контраст по сравнению с тем, что было ночью. Он всё пытался понять, какая из них настоящая: та, что сейчас перед ним, или необузданная дикарка, привыкшая не только брать, но и отдавать?

– Что улыбаешься? – поставив на стол стакан, спросила она.

– Пытаюсь понять твою двойственность, – пояснил Молот. – Я видел много твоих ипостасей: властную княжну, решительную девчонку, необузданную дикарку, чопорную придворную даму, жестокую и коварную инквизиторшу. Я понимаю, что всё это часть тебя, это и есть ты, но я не знаю, чего в тебе больше.

Файра улыбнулась:

– Видишь, какая я разная! Разве это не здорово? Ты видишь меня всю, и это хорошо: не будет сюрпризов. – Она посмотрела в его зелёные глаза, ища подтверждение её слов, но не нашла. – Что не так?

– Ты права: я вижу тебя целиком, но не знаю, кто из них – настоящая ты?

– Опасаешься? – на её лице не осталось ни тени улыбки, это был серьёзный разговор двух людей, которые сблизились и стали узнавать друг друга.

– Отчасти. Ты мне нравишься. У моего друга день рождения, и нас пригласили. Нас не разделяют, но я должен знать: кто будет со мной?

– Я буду хорошей девочкой! – закривлялась Файра. – Добрый фей, возьми меня на бал!

– Старая сказка?

Она кивнула:

– Мама мне в детстве читала.

– Миры разные, а книги похожи, – бросил майор. – Но не уходи от темы.

– Хорошо, тогда давай по-другому: какой ты хочешь меня видеть, а какой нет?

Мечислав растерялся: он не знал, что сказать, Файра продемонстрировала свою находчивость и коварство, застав его врасплох. Теперь, чтобы он ни сказал, у неё будет повод обидеться.

– Я могу решить данную проблему, – раздался за спиной майора голос Тихоновой. – Коли вы, Мечислав Дмитриевич, решили проигнорировать моё приглашение, я решила сама зайти, особенно учитывая, что говорить надо с вами обоими.

Файра мгновенно напряглась, готовая отбиваться. Она чувствовала отношение директора к своей персоне, и это её не радовало. Однако без боя не собиралась отказываться от Молота. Но, уловив его уверенный твёрдый взгляд, который подействовал на неё успокаивающе, слегка позволила себе расслабиться: она прочла всё, что необходимо – он её в обиду не даст.

– Рад, что вы присоединились к нам, Ольга Николаевна. Сок мы уже выпили… Булочку хотите? – как ни в чём не бывало, спросил майор.

– Спасибо, нет, я только что позавтракала, – вежливо отказалась директриса. Она придвинула к столику ещё один стул и села между ними. – Файра, ответ на ваш вопрос будет звучать так: вас желают видеть безопасной, вам хотят доверять. – Она покосилась на Молота и улыбнулась: – Я, кажется, угадала ваши мысли, Мечислав Дмитриевич?

Майор нахмурился: Ольга гораздо сильнее развила свои способности, и если у него чтение эмоций шло побочным результатом, то Тихонова добилась огромных успехов.

– Мы это проходили, Ольга Николаевна, – в голосе Молота проступили предостерегающие нотки, – и я попросил вас не лезть не в своё дело. Все поняли, а вы по-прежнему лезете.

– Мечислав Дмитриевич, – не менее холодно и официально обратилась к нему Тихонова, – если бы это был вопрос только вашего члена и куда его втыкать, мне было бы всё равно. Но на кону безопасность ковчега.

Ева последнюю фразу не перевела, щадя Файру, но та сама влезла:

– Можно говорить так, чтобы понятно? – попросила она.

– А вам, милочка, лучше помолчать! – ледяным голосом осадила её Ольга. – Коли не в состоянии сдерживать свои желания. Итак, когда с взаимными упрёками покончено, давайте поговорим о деле.

Молот молчал и хмуро смотрел на директрису, Файра тоже не спешила лезть в драку.

– Тогда будем считать, что ваше молчание – знак согласия. Как я поняла, вы сошлись. Мне совершенно наплевать – трахаетесь вы с друг другом, или нет, любовь у вас или предобеденный перепихон…

– Вы забываетесь, Ольга Николаевна! – вскипел Молот. – Я не школьник, и вы не моя учительница. Мы не на педсовете, так что советую вам сбавить тон и выбирать выражения.

Тихонова отнеслась к его вспышке раздражения вполне спокойно:

– Стравили пар? Я продолжу, хотя, по большому счёту, в вашем разрешении не нуждаюсь. Если бы вы вели себя как взрослый, то и разговора бы не было. Я могу её понять: избалованная девчонка, привыкшая получать всё, что захочет. Мне наплевать на её моральные качества. Мы сейчас на грани войны. Она представитель вражеской стороны. И что делает главнокомандующий ковчега? Вы, майор, умудрились своим поступком навредить обороноспособности нашего дома. Уже все в курсе, что Мечислав Молотов спит с княжной. Хотя нет, то, что спит, ещё не все в курсе, пока пересуды идут из-за вашего прилюдного поцелуя.

– Я не враг вам! – воскликнула Файра.

Мечислав её хорошо понимал: девушка не сдержалась, да и он на грани.

– Если бы вы были врагом, я бы вас уничтожила физически, едва вы переступили бы порог ковчега, – спокойно произнесла директриса, глядя прямо в глаза. – Я не рассматриваю вас, как угрозу, но вы были с ними, и я не уверена, что ваш побег настоящий.

И тут Файра взорвалась:

– Вы самая натуральная сука! Сотни людей погибли, чтобы дать мне возможность сбежать! Мою любовницу убили, когда она из мести покушалась на адмирала! Мой охранник, преданный мне больше трёх лет, отдал свою жизнь, чтобы дать мне драгоценные секунды! Я знаю, что недостойна этих жертв, кровь этих людей на моих руках! Но вы зря обвиняете меня в двойной игре! Я, может, и не предана ковчегу, но предана Мечиславу!

Железная леди слушала спокойно, от Файры в разные стороны шли волны эмоций, и директриса читала их, как книгу. Только теперь майор понял настоящий подтекст беседы. Тихонова оказалась на высоте. Чтобы вынудить княжну открыться, она спровоцировала конфликт с ним.

– Тише, девочка, – оборвав её тираду, попросила она и улыбнулась по-доброму и открыто. – Теперь я вам верю, и Мечислав Дмитриевич тоже понял мою задумку и уже не осуждает меня.

Файра растерянно посмотрела на Молота, и тот подмигнул.

– Но я не понимаю…

– Всё очень просто, госпожа Касс. Как вы, наверное, выяснили, я, майор и ещё несколько людей были мертвы. Нас воскресили, используя кое-какие уникальные компоненты. В результате у меня прорезался талант, или дар, как вам удобнее: я могу читать чувства других людей. Более точная оценка бывает, когда эти чувства ярко выражены. В вашем случае – состояние неуправляемого гнева. Я спровоцировала сначала Молота, а затем вас, причём его я спровоцировала, чтобы вызвать вашу реакцию. Думаю, Мечислав Дмитриевич простит мне этот маленький спектакль: мне нужны подлинные эмоции. Теперь я знаю, что вы чувствуете на самом деле и ко мне, и к ковчегу, и к нему. Надеюсь, я смогу вернуть ваше расположение. А теперь, прошу извинить меня, но меня ждут дела. Майор, думаю увидеть вас в полдень на совещании. – И совершенно доброжелательно кивнув растерявшейся Файре, пошла к выходу. – Кстати, забыла сказать, госпожа фон Касс: вы больше не пленница, у вас свободный доступ в общественные помещения и на жилые этажи. Только не покидайте купол.

Ещё раз улыбнувшись, она вышла. Её неизменный молчаливый телохранитель пристроился следом. Их было двое, работали парни посменно, Молот сам отбирал среди лучших рукопашников, стрелков из пистолета, прекрасно владеющих ножевым боем и работе с предметами. Им не надо было ходить в бой, их задача – отразить нападение в тесных коридорах или замкнутых помещениях. Один день в неделю он выкраивал для тренировок с ними, и парни делали большие успехи.

– Я свободна? – едва за Тихоновой закрылась дверь, неуверенно спросила Файра.

– Абсолютно! – улыбаясь, ответил майор. – Только не делай глупостей, не пытайся попасть туда, где у тебя нет доступа. Пока можешь жить здесь: в связи с войной уровень закрыли…

– Подожди, – попросила Файра, – она сказала, что читает чувства, а ты?

Несколько секунд майор думал над ответом, и решил сказать так, как есть:

– Я тоже читаю эмоции, но не так углублённо, как Ольга. Я почти всегда знал, что ты чувствуешь ко мне; знал о твоих эмоциях при нашей первой встрече, и когда ты придумала тот план у озера; знал, когда отказалась от него. – Он думал, что Файра взорвётся, решив, что он обманул её, но она его удивила.

– Это же здорово! – воскликнула она. – Не нужно лишних слов, ты и так всё понимаешь, а я-то поражалась твоей интуиции сегодня ночью! – Но на минуту она стала серьёзной: – Правда, теперь мне придётся научиться контролировать некоторые вещи. Кстати, я не хочу здесь оставаться! Здесь, конечно, здорово, но слишком тихо, напоминает изолятор.

– Хм… – задумался майор, – в ковчеге с местами напряжёнка. На базах, конечно, проще, но ведь ты не согласишься, да и не думаю, что Ольга выпустит тебя из-под наблюдения.

– Но ты ведь где-то живёшь?

Удар в лоб застал майора врасплох: он не ожидал подобного и растерялся. Файра рассмеялась:

– Ты бы видел своё лицо! Понимаю, мы мало знакомы…

– Дело не в том. Как я говорил, у меня есть сын, он учится в суворовском классе и не живёт дома, вернее, почти не живёт. Но я не могу просто привести в дом другую женщину и сказать: она будет с нами жить. Мальчишка полгода назад потерял мать, и я не уверен, что будет рад, если кто-то попытается занять её место.

Файра задумалась:

– Наверное, ты прав, но я бы не стала решать за него.

Молот вспомнил последний разговор с сыном. Похоже, сейчас «принцесса» права: Меч умный парень, и нельзя решать за него. Но нельзя и делать наспех.

– Мы поговорим с ним, поговорим вместе, заодно и познакомитесь. Но не сегодня, у меня куча дел… Кроме того, нас пригласили на день рождения.

– Я помню. Форма одежды?

Майор задумался:

– Что-нибудь нейтральное. В ковчеге слишком много работают, поэтому нет времени на наряды, да и куда в них ходить? Тут есть один частный ресторан. Очередь на месяцы вперёд расписана. Есть пара кафешек, офицерский бар, вот и все злачные места.

– Зайдёшь за мной?

– Конечно. Сбор в восемь, давай где-нибудь без десяти. А теперь мне пора бежать, – старые командирские часы показывали, что до намеченной лекции у суворовцев осталось десять минут.

Майор встал, Файра тоже. Подошла, несколько секунд смотрела прямо в глаза, потом поцеловала, рука майора совершенно неосознанно скользнула под халат и провела по обнажённому бедру. Но девушка контролировала ситуацию: она спокойно остановила руку и покачала головой:

– Вот освободишься, тогда продолжим.

Майор поразился её стойкости, поскольку не нужно иметь кристаллы в голове, чтобы почувствовать её желание. Он кивнул и, ещё раз быстро поцеловав, выскочил в коридор.

День прошёл спокойно. Имперцы висели над головой и вроде ничего пока не собирались предпринимать. Они получили, что хотели, и пусть им не досталась технология землян, но они удовольствовались информацией. Связисты перехватили сообщение, в котором некий флот-капитан Акирон докладывал об успехе. Единственное, что порадовало Мечислава, так это разнос, который тот получил от Нарса за потерю людей, челноков и перехватчика.

Сейчас над захваченной птичкой корпела бригада техников и инженеров. Таких им видеть не приходилось. Одного тягача не хватило, пришлось подтянуть ещё один – в штурмовике больше двадцати тонн. Почти все модели самолётов, захваченных у Соколов, весили чуть ли не в половину меньше.

Тихонова похвалила его за проведённую операцию, прекрасно понимая, что другого решения проблемы быть не могло. Изредка майор перехватывал её взгляды, в которых вспыхивали искры недавнего разговора. Он не осуждал её метод: тот оказался эффективным – Файра избавилась от статуса пленницы, майор избавился от давления. Всё складывалось неплохо, кроме одного: похоже, имперцам удалось захватить землянина – это был грамотный инженер, назначенный курировать шахту всего несколько недель назад. Кто-то видел, как его волокли к челноку, во всяком случае, тело не обнаружено.

Никаких иллюзий, что Леонид Георгиевич не сольёт всю информацию, которой располагает, майор не питал. Он прекрасно представлял методы имперцев, поэтому был в этом вопросе реалистом, Он вообще был реалистом.

Вечер приближался. В офицерском баре Саша забронировал небольшой зал. Никаких пышных торжеств, всё по-семейному – жена и друзья.

Ровно без десяти восемь Мечислав постучал в дверь Файры.

– Открыто! – раздалось из глубины комнаты.

Майор мазнул по сенсору и переступил порог. Она стояла спиной ко входу, лицом к большому зеркалу, вделанному в шкаф. На ней было обтягивающее темно-серое платье-перчатка, которое не доходило до колен сантиметров пятнадцать, подчёркивающие все изгибы её великолепного тела. Волосы платиновым водопадом спадали по спине, контрастно выделяясь на сером фоне. Вообще серый цвет хорошо сочетался с её тёмно-синими глазами.

– Молнию помоги застегнуть, – попросила она, не оборачиваясь, но смотрела на реакцию майора через зеркало.

Что ж, Файра осталась довольна собой и произведённым эффектом: ей потребовалось минимум дважды повторить просьбу, прежде чем Мечислав вернулся в реальность. Он сделал шаг, бережно ухватил замочек молнии и потянул вверх.

– Откуда оно?

– Не знаю, – обернувшись, произнесла Файра, – было в шкафу вместе с туфлями.

Ни Файра, ни майор никогда не узнают, что платье было куплено в Париже доцентом Тихоновой, но так и осталось висеть в её шкафу, почему-то именно его она взяла в другой мир.

Туфельки тоже были замечательными: изящные, черные, остроносые, на высокой шпильке. Мечислав почему-то сразу неловко почувствовал себя в своём единственном гражданском одеянии: черные джинсы, сорочка такого же цвета и взятые взаймы у Аркаши черные ботинки.

На какой-то момент он почувствовал горькое разочарование: второй человек в ковчеге – у которого есть власть, которого уважают – ничего не имеет. Дома в шкафу старый камуфляж, потрёпанный от множества стирок, использующийся как домашняя одежда, пластиковые шлёпанцы, три пары носков – всё, что он нажил, и всё, что взял в другой мир.

Файра мгновенно уловила поменявшееся настроение спутника: хоть и не было у неё кристаллов в голове, но лица читала лучше любого детектора. И ещё она понимала, что причина не в ней, а в чём-то другом. Она завела руку за спину и нашла ладонь майора, потянула и положила себе на живот. Сейчас на каблуках она была чуть выше него. Слегка откинувшись, она оперлась на его монолитную фигуру.

– Красиво, правда? – смотря на него в зеркало, произнесла она.

Молот нашёл в себе силы кивнуть, но от того, что он видел, тоска накрыла его ещё сильнее. Он думал о двух женщинах, которые были рядом с ним. Первой он смог дать только служение, полное опасностей, и сына, которого она в итоге забросила. Второй не мог дать вообще ничего: она относилась к другой породе, нежели первая. Голубая кровь, у которой был целый трон… Что ей мог предложить служака, для которого интересы других важнее собственных, для которого война значила больше, чем тихий уютный дом, который, не раздумывая, умер во имя идеи, напоследок подумав о жене, которую оставляет, но успел убедить себя, что делает это для неё?

Он никому не говорил, но помнил все мысли до единой, которые пронеслись в его голове, пока тело и разум не разнесло взрывом на атомы.

– Не думай ни о чём, мне ничего не надо, – пробился через его тяжёлые мысли спокойный голос.

– Что? – не понял майор.

– Ты забываешь, что я не только княжна и наследница трона Империи, но и бывшая руководительница отдела инквизиции. Я людей на допросах колола без всяких пыток. Я всё поняла, и мне ничего от тебя не надо, просто будь рядом.

Майор ошалело посмотрел на неё.

– Но как? – в голосе сквозило бескрайнее удивление.

– Всё просто, – Файра повернулась к нему и посмотрела прямо в глаза, – ты восхищённо смотрел на меня, смотрел, как на произведение искусства, но потом увидел в зеркале себя. Сначала задумчивость, потом разочарование. Не нужно иметь способность к чтению эмоций, чтобы расшифровать. Ты подумал, что я слишком хороша для простого солдафона, и если бы не судьба, то я бы не заметила тебя в толпе расфуфыренных ухажёров.

– Не совсем так…, – попытался оправдаться майор.

– Может, и не совсем, – легко согласилась Файра, – но я скорее бы не заметила их: привыкла, примелькались, а ты настоящий.

– Короли не женятся по любви.

– Я больше не императрица, я Файра Касс, даже без фон. Пойдём, мы, наверное, опаздываем.

Но вместо того, чтобы отстраниться, она приблизилась и поцеловала:

– Не думай об этом больше.

Майор, ощущая её помаду на губах, бросил взгляд на часы. Те показывали три минуты девятого.

– Опаздываем, – немного растерянно произнёс он.

Он повернулся к выходу и подал Файре руку, та благосклонно приняла. Взяв девушку под руку, он направился к выходу.

Через пять минут они подошли к офицерскому бару, у входа Мечислав остановился и шепнул спутнице:

– Они будут смотреть на тебя, будут изучать, некоторые не одобряют наших отношений, некоторые попытаются задеть. Держи себя в руках и не обращай внимания, позволь мне разбираться.

Файра улыбнулась и снова быстро поцеловала его:

– Не беспокойся, я жила долгие годы в подобных условиях. Всё будет хорошо, да и задеть меня не просто.

Майор мазнул рукой по сенсору, и дверь из матового небьющегося стекла исчезла в переборке. Их появление произвело в битком набитом баре эффект разорвавшийся свето-шумовой гранаты. Даже музыка стала вроде бы тише. Присутствующие один за другим поворачивали головы и замирали.

Майор первым сделал шаг. Он кивал знакомым штурмовикам, махнул рукой слегка опешившему бармену, но тот выглядел словно восковая фигура из музея. Молот знал, что этот эффект вызван не столько их совместным появлением, сколько красотой спутницы. Он легко читал изумление и восхищение в глазах мужчин и зависть у женщин.

Почти в полной тишине они пересекли бар и вошли в малый зал. Все уже собрались, пустовали два места, отведённые им. Эффект от их появления был схожим, но здесь присутствующие справились с потрясением намного быстрее: они были солдатами и умели брать себя в руки.

Саша поднялся навстречу, вышел из-за стола, подошёл. Файра знала, что земляне в знак приветствия пожимают друг другу руки и протянула свою, но Крейсер удивил её: бережно взяв изящную тонкую ладонь девушки, он поднял и, слегка склонившись, легко поцеловал длинные пальчики.

– Я рад, что вы смогли прийти, – пожав руку Молота и крепко обняв друга, искренне произнёс он. – А вы, госпожа фон Касс, будете истинным украшением нашего праздника.

– Александр, не надо титулов, – попросила она по-русски, не пользуясь услугами Евы, – я больше не княгиня, просто Файра.

Саша кивнул и указал на пустые места:

– Прошу к нашему офицерскому столу.

Он быстро познакомил её с присутствующими и со своей женой, которая немного ревниво смотрела на молодую эффектную спутницу майора. Дальше всё пошло по намеченному плану: немного спиртного, танцы, гитара, странные старые земные песни.

– И давно ты говоришь по-русски? – поинтересовался майор.

– Я занималась с Евой. Оказалось, существует методика обучения, её разработали чуть позже твоей гибели, поскольку не все наши потомки оказались склонны к языкам. Короче говоря, специальный прибор надевается на голову, что-то вроде сеточки, туда вплетены какие-то кристаллы, происхождение которых я так и не поняла, а дальше импульсы направляются в мозг. Несколько дней – и я спокойно могу говорить на твоём языке.

– А зачем скрывала? – майор был удивлён, он не знал о подобной системе, хотя читал что-то подобное в старой фантастической книге Хаббарда «Поле боя – Земля»

– Хотелось тебя поразить, – шепнула Файра. – Сегодня я закончила курс, он работает только в связке, без финального пакета ничего не выходит.

– Ну наконец-то мы сможем общаться без посредников! – обрадовался Мечислав.

За столом собрались все земляне, даже Шест, которому сегодня выпало дежурить по ковчегу. Он сумел найти себе замену на пару часов, правда, пришлось отказаться от спиртного. Все присутствующие были с жёнами и подругами. Майор возгордился: Файра была истинным бриллиантом, она легко влилась в коллектив, расположив к себе присутствующих. Насторожённость к ней сменилась любопытством, как-никак живая свидетельница эпохи, закончившейся три тысячи лет назад.

Как всегда, самым любопытным оказался Олег, он сидел рядом с Галей, которая ревновала майора, но смирилась с его выбором и была очень довольна своим.

Молот мысленно пожелал им счастья. Выбрав на панели музыкального автомата Песню тишины «The sound of silence», пригласил партнёршу на танец.

– Я не знаю ваших танцев, – шепнула Файра, когда он протянул ей руку.

– Пусть тебя это не беспокоит, – улыбнулся майор, – Земля давно пошла по принципу упрощения. Обнимешь меня за шею, а дальше следи за ногами и медленно покачивай бёдрами.

– Так просто? – принимая руку, изумилась княгиня.

– Просто, – ободряюще шепнул майор. – Есть другие танцы, например, вальс или танго, но им нужно учиться. А это, скажем, вариант для простонародья.

Они вышли на пустое место, музыка была что надо: медленная, грустная, а через полминуты к ним присоединились Саша с Мариной и Олег с Махой.

Когда Файра оказалась к нему спиной, Турбин украдкой от Гали показал Молоту большой палец. Мечислав в ответ подмигнул.

Потом все сидели за столом, говорили тосты, желали удачи, дарили подарки. Олег преподнёс Крейсеру один из прототипов улучшенного гаусс-пистолета, способного лупить, по его заверению, на полтора километра, в рукоять которого он вмонтировал чип, сопряжённый с автонаведением штурмового костюма.

Майор на какое-то время самоустранился от праздника. Файра о чём-то болтала с Олегом и Галей, Саша принимал поздравление от Гюрзы, а Молот смотрел на собравшихся мужчин. Он знал, что это последний праздник, терпению имперцев скоро придёт конец, и им всем придётся встретить этот ураган грудью. Сколько из них найдут смерть в бою? Сколько женщин, присутствующих здесь, будет оплакивать потерю? И даже сейчас, когда вроде бы всё в порядке, он ощущал тревогу и напряжение присутствующих. Если бы возможно, он снова, не задумываясь, отдал жизнь, чтобы не было никому не нужной войны.

Голос Евы из гарнитуры вырвал его из тяжких раздумий:

– Мечислав Дмитриевич, прошу прибыть в командный пункт, экстренная ситуация.

Молот посмотрел на остальных: все до единого получили подобное сообщение.

– Товарищи офицеры! – поднимаясь, произнёс он. – Похоже, праздник закончен.

Мужчины встали, только Олег, единственный из присутствующих, относящийся больше к научному сектору, чем к военным, растерянно переводил взгляд с одного на другого.

– Что случилось? – спросила Файра, взяв майора за руку.

Мечислав поднёс пальцы к губам и поцеловал:

– Мне нужно отлучиться, я приду, как только освобожусь.

– Не рискуй, – попросила она и покорно осталась сидеть с остальными растерянными и обеспокоенными женщинами. Галя тоже ничего не понимала, поскольку не входила в штаб ковчега, а сейчас собирали одно руководство.

Майор вышел, следом ушли остальные, провожаемые обеспокоенными женскими взглядами.

На командном пункте их встретил дежурный и Тихонова с Коросом.

– Только что перехвачено сообщение: два ударных крейсера при поддержке авианосца вышли в район Торнского океана, их задача – захватить центральную платформу Воданов и столицу островного государства Вокран.

Майор быстро прослушал запись. Ковчегу ничего не угрожало, но это репетиция, Нарс фон Вален решил покончить с наименее слабым противником и иметь плацдарм для дальнейшей экспансии.

– Что от нашей разведки у Воданов? Они смогут дать отпор?

Гюрза быстро вывел карту островной империи, он отвечал последние полгода за разведку и контрразведку.

– Наши агенты сообщает, что регулярная армия Воданов и каперских команд насчитывает около трёхсот тысяч человек. В основном силы разбросаны на островах и платформах. Причём рядом с Вокраном всего несколько частей и база флота. По последним данным, там размещается всего тридцать тысяч комбатантов. Всего же население центральной платформы – сто пятьдесят тысяч человек.

Майор внимательно выслушал Гюрзу:

– Какое влияние имеет наш агент?

– Никакого, – последовал незамедлительный ответ, – он малый чин в адмиралтействе, через него не удастся слить информацию.

Майор повернулся к Всеволоду:

– Бери двух штурмовиков, лети на шахту и приволоки сюда Гачина и Дерга, – он бросил взгляд на циферблат, – у тебя полтора часа.

Сева козырнул, крутанулся на каблуках и выскочил за дверь, отдавая на ходу необходимые команды.

– Хочешь слить Воданам информацию о готовящемся нападении? – поинтересовалась Тихонова, хотя это было очевидным решением.

– Естественно. Сейчас работает принцип: враг моего врага – мой друг. Сольём инфу, у них будет часов семь до атаки, они хотя бы будут предупреждены, а так имперцы просто с орбиты расхерачат казармы, и на этом всё закончится.

– При таком раскладе Вокран падёт часа за четыре, – влез в разговор Гюрза. – Если имперцы не уничтожат береговые батареи, прикрывающие центральную платформу, а захватят их, весь флот, идущий на помощь, пойдёт на дно.

– Я могу связаться по официальным каналам, – предложила Тихонова.

– Нет, это не сработает, пусть и будет быстрее, – покачал головой Молот. – Они решат, что это ловушка. Пока доберутся до сути, будет поздно: имперская плазма выжжет казармы, а десант довершит разгром и панику.

– Мы что-то упускаем, – неожиданно сказал Кот.

Все повернулись к нему. Тот стоял и внимательно изучал голограмму:

– Ева, выведи мне на записи слежения за платформой последние сутки.

Мгновенно перед Дмитрием появилась требуемая проекция.

– Ищи странные передвижения за последнее время, – распорядился Кот.

То, на что у обычного человека ушло бы несколько часов, Искусственный интеллект сделал за минуту.

– За последние сутки к центральной платформе причалили четыре боевых корабля, – начала доклад Ева, – и несколько десятков средних гражданских судов. На берег сошло без малого три тысячи человек, в основном крепкие мужчины и женщины, никаких стариков и пожилых женщин. Они разбились на группы и разошлись по столице.

– Хорошо, – быстро сориентировался замком. – Были ли какие-нибудь контакты имперцев и Воданов?

– С «Гнева разрушителя» двадцать четыре часа назад стартовал транспортный челнок, который приземлился на один из островов. Дальнейшая судьба неизвестна, так как спутник вышел из зоны действия. Оператор, отслеживающий данный инцидент, пришёл к выводу, что челнок уничтожен или захвачен, поскольку, когда спутник вернулся в сектор, никаких признаков шаттла не обнаружилось.

Молот моментально всё понял.

– Блин, дегенерат! – выругался он. – Отстраните этого кретина, по-хорошему его шлёпнуть надо. Ева, есть ли данные о судах, ушедших с острова за последние сутки?

– Ищу информацию, – сообщил ИИ в образе солдата Джейн. – Да, в этом секторе была отмечена большая активность Воданов: два десятка малых скоростных лодок покинули остров спустя несколько часов.

– Воданы обречены, зря Севу гонял, – подвёл итог майор. – Имперцы нашли предателей, которые ударят изнутри, после чего возьмут власть при поддержке крейсеров. Вокран будет парализован, а новое правительство найдёт общий язык с военными и населением. Это примерно то, что мы провернули с Соколами, причём у них дубина больше.

– Но Воданы не соколы, – возразил Дима.

– Да, они сильнее, чем все, с кем мы сталкивались. Но имперцы – это сила. Адмирал Вален сделал абсолютно правильно: он снарядил найденными боеприпасами два корабля, придал им авианосец. Мы знаем, что за последние сутки обнаружен ещё один склад, в котором хранятся боеприпасы для его кораблей. По расчётам имперцев, потребуется дней пять, чтобы снарядить оставшиеся корабли на сорок процентов каждый. Нам за глаза и одного хватит, а тут два, причём один из них эскадр-крейсер «Торн», который один стоит двух обычных. За пару дней они приведут Воданов к покорности, а потом обрушатся на нас. Думаю, через неделю можно ждать массированной атаки на ковчег минимум с трёх сторон: крейсера, десанта и Воданов. Я знаю, что пообещал им Нарс фон Вален. То, что даже дебил Грачин сделать не решился: он пообещал кусок суши. Кстати, а к Пирам никого не засылали?

– Информация отсутствует, – мгновенно отозвалась Ева. – Есть данные о челноке, ушедшем на другое полушарие планеты, куда перекочевали остатки непримиримых.

– Господи, почему я такие вещи узнаю только сейчас? – застонал от бессилия майор. – Поздравляю вас, товарищи: адмирал нас поимел, – с издёвкой произнёс он. – Теперь против нас будет не двадцать тысяч космофлотчиков, а в пять раз больше. И эти люди, в отличие от первых, прекрасно умеют воевать на земле.

– Молот, я на подлёте, – раздался голос Севы в гарнитуре. – Гачин и Дерг со мной.

– Поздно, – бросил майор, – это уже ничего не решает.

***

– Завтра, когда взойдёт солнце, мы атакуем центральную платформу Вокран. Воданы, согласившиеся присягнуть на верность Империи, уже просочились в город, они атакуют одновременно с нами. Задача крейсеров «Погибель» и «Жатва неверных» – сжечь казармы и поддержать атаку нашего десанта, за который отвечает «Гнев разрушителя». – Нарс прервал речь и вгляделся в лица флот-капитанов. Те преданно пожирали его глазами, готовые выполнить любой приказ. – Флот-капитан Салай и флот капитан Герн, вы готовы?

– Да, адмирал, экипажи крейсеров на боевых постах! – доложил Слай.

– Так точно, адмирал! – отчеканил Герн.

– Капитан Акирон? – Нарс внимательно посмотрел на самого молодого из флот-капитанов, командующего авианесущим крейсером.

– Адмирал, штурмовики готовы к вылету в любую минуту. К нам перебазированы все десантные челноки, ударное ядро сформировано. На Вокран будет высажено больше четырёх тысяч человек. Каждому подразделению поставлена конкретная задача, штурм расписан по минутам. Резиденцию Верховного будут штурмовать две сотни самых подготовленных бойцов, сорок десантников и три сотни членов абордажных команд.

– Хорошо, – Нарс фон Вален прошёлся по мостику, за его спиной стоял на вытяжку преданный Лонг, он жадно пожирал наставника глазами. – Все понимают, что от завтрашней высадки зависит судьба всей экспансии. Пиры добровольно согласились встать на нашу сторону, им есть, за что мстить этим людям из ковчега. Но эта жалкая кучка презренных неудачников сможет выставить только четыре тысячи бойцов.

– Сгодятся, чтобы сдохнуть в атаке, а мы добьём то, что уцелеет, – усмехнувшись, заметил Маген.

– Да, виконт, вы правы, – оскалился Нарс, – они нужны, чтобы умереть в первой волне.

Он ненавидел этого старого придворного павлина, но тот был хорошим капитаном и принял сторону адмирала. Хотя Вален думал, что от него следует ждать мятежа. Но флот-капитан Маген оказался реалистом и легко отказался от веры в старый императорский дом.

Нарс бросил взгляд на наручный хронометр, через три круга начнётся первая фаза операции.

– Всё, господа, каждый знает, что нужно делать, – обратился он к флот-капитанам, – и пусть завтрашний день станет началом нашей новой жизни.

О том, что тысячи людей должны расстаться с жизнью, чтобы Нарс фон Вален начал свою новую, ему плевать.

***

На борту «Гнева разрушителя» царила обычная предстартовая суета. За два часа до начала атаки флот-капитан Акирону пришлось поднять с палубы все штурмовики и истребители, чтобы освободить стартовые пилоны для десантных челноков, которые стягивались к авианесущему крейсеру со всех кораблей эскадры. Десанту приказали оставаться в челноках, и туда снабженцы свозили новое вооружение и боевые скафандры, найденные на спутнике. Через два круга три тысячи человек, половина из которых члены абордажных команд, вступят на Торн. Пусть и не на материковую часть, но всё равно: для них это родная планета.

В оружейке ангарный палубы был аврал, все бегали и суетились. Сильно выделялась группа крепких мужчин с равнодушными лицами и уверенным взглядом. Пятьдесят четыре человека, примерно одного роста, крепкие, высокие: в имперский десантный каперский отряд собирали лучших бойцов со всего флота. В последних двух миссиях они понесли ощутимые потери: неизвестные чужаки легко уничтожили две группы захвата, и теперь десантники жаждали реванша. Им досталась почётная задача – захватить дворец Верховного в Вокране. Все были напряжены, но полны решимости выполнить миссию и смыть пятно позора или умереть с честью.

– Итак, все знают, что делать? – поднявшись, спросил лейтенант Грод.

Десантники молчали, преданно пожирая глазами командира. За него они готовы пойти хоть в ад.

– Хорошо, – удовлетворённо отметил командир. – Как только закончится обстрел с орбиты, нас высадят на площадь перед дворцом, дальше каждый центурий действует автономно. Наша задача – зачистить периметр, обеспечить выдвижение абордажных команд, подавить сопротивление и захватить дворец.

Десантники молчали, внимая голосу командира. Сигнал тревоги разнёсся по кораблю.

– Десятиминутная готовность, – оповестил голос из динамика, – всем штурмовым группам занять места в десантных шаттлах.

– Ну вот и всё, – беря в руки новую плазменную винтовку, произнёс Грод. – Вперёд, ублюдки! – задорно заорал он. – Первыми в бой, последними из боя!!!

– Да здравствует Империя! – по привычке рявкнули пятьдесят десантников, оглушив двух снабженцев, после чего ударили себя в левое плечо раскрытой ладонью. Глухим эхом прокатилось приветствие по оружейке.

– В колонну по одному! – скомандовал Грод, – К шаттлам, бегом – марш!

В отличие от большинства людей, бегущих к своим местам, десантники действовали спокойно и слаженно. Они шли к посадочному ангару, решительно рассекая группы, встречающиеся на пути. Впереди их ждало то, для чего их готовили, и неважно, что прошло три тысячи циклов: для них прошло всего десять месяцев, и пора доказать, что нет никого лучше, чем они.

Ровно через четверть хронометра шестьдесят шаттлов отстыковались от авианесущего крейсера и двинулись к орбите Торна.

– Готовьтесь, – раздался голос пилота челнока. – В атмосфере потрясёт, – добавил он неизвестно зачем, – так что держитесь крепче.

Грод внимательно обвёл глазами бойцов: в этом шаттле половина, остальные во втором, под командой заместителя, младшего лейтенанта Роула.

Достав тактический планшет, он подключился к бортовой сети, вышел на канал операции и загрузил трансляцию, идущую со спутника. До земли всего ничего – сорок семь километров. Облачность над океаном отсутствовала, поэтому Вокран в предрассветной серости был виден отчётливо.

Он пропустил выстрел плазмой, но прекрасно увидел, каких дел натворил сгусток, выпущенный из главного калибра. На казармы дворца Верховного обрушилось пламя, которое испарило половину стометрового здания и проплавило почву на пять метров вглубь, образуя ровный кратер диаметром сорок метров. Следом последовал боеприпас объёмного взрыва: облако газа растеклось по площади и, спустя пару секунд, сдетонировало. Взрыв разметал остатки казармы и человек сорок полуголых охранников, успевших выскочить наружу.

– Один сектор, – отсчитывая время, сообщил пилот.

Лейтенант не стал ничего говорить парням: всё сказано, он видел результаты работы космофлотчиков.

Ещё один удар нанесёт сам десантный шаттл, когда будет в трёх километрах от платформы: из нижних мониторов вылетят три десятка бомб, которые накроют площадь в две сотни метров, зачистив зону высадки. Шаттл тряхнуло, началось свободное падение. Комок подкатил к горлу.

В воздухе имперцам бояться нечего: Воданы не имели зенитных средств, так как над Торном уже три тысячи циклов никто не летал.

Скоро свободное падение прекратилось, включились двигатели, потом шаттл вздрогнул: полетел вниз смертоносный груз.

Грод увеличил масштаб площади императорского дворца. Спустя несколько секунд её залило оранжевым пламенем, в котором сгорели последние защитники, бегущие к резиденции верховного.

– Садимся, – раздался голос пилота.

Лейтенант вскочил, ухватившись за поручень.

– Готовсь! – скомандовал он.

Двадцать семь бойцов вскочили с мест и развернулись спиной к нему. Изначально по тактике планировалось, чтобы лейтенант первым вступал на поле боя, но тесты показали, что если противник выживает после бомбардировки и оказывает сопротивление, атакуя выходящих из шаттлов десантников, то командиры гибнут в девяносто процентах, и центурий теряет управление. Поэтому новая директива гласила, что лейтенант находится позади солдат.

Несколько раз выстрелили плазмомёты, установленные на шаттле. По кому стреляли, неизвестно.

Аппарель пошла вниз, и волна бойцов выплеснулась из чрева, растеклась по выжженной платформе, занимая оборону. Но сопротивление отсутствовало.

Грод вышел, спокойно обвёл взглядом разрушения, сверху с рёвом садились остальные шаттлы, справа замер центурий младшего лейтенанта Роула. Он победно стоял за спинами вставших на одно колено бойцов. Если бы здесь был Мечислав Молотов, то сравнил бы младлея со стереотипной позой Наполеона, которую так любили земные художники. Правда, ростом десантник был под метр восемьдесят.

В пятистах метрах стоял опалённый дворец Верховного, от его блеска не осталось и следа: выбитые окна, закопчённые стены, в нескольких комнатах начался пожар. Первый транспорт с членами абордажных команд опустился за спиной Грода – это был сигнал к атаке.

– Вперёд! – выкрикнул он и понёсся к дворцу.

Из одного окна высунулся человек и выстрелил из какого-то незнакомого плазменного оружия, но уже через мгновение был испарён потоками плазмы как минимум из десяти плазмомётов.

Волна десантников без какого-либо сопротивления преодолела площадь и ворвалась в центральный холл дворца. Расслабленность и отсутствие сопротивления сыграло с профессионалами злую шутку: кинжальный огонь из довольно скорострельных плазмомётов унёс жизни сразу пятерых бойцов, идущих справа и слева. Гроду повезло, что в шаге от него оказалась толстая колонна, поддерживающая свод.

Но выучка десантников сказалась: они больше не лезли дуром. Внутрь полетели плазменные гранаты, сразу несколько десятков, холл и часть лестницы утонули в потоках плазмы, а влетевшие следом осколочно-фугасные довершили разгром сил обороняющихся.

Лейтенант вышел из-за колонны и спокойно пошёл по обугленным трупам. Больше сопротивления не было, дворец взяли за девять с половиной минут. Труп Верховного наши в кабинете, он застрелился.

Грод взял из его руки пистолет, стреляющий обычными пулями. Схема с барабаном ему была незнакома, да и надпись на стволе была на совершенно чужом языке.

– Хороший трофей, – произнёс он и, забрав две обоймы по шесть патронов, сунул оружие в карман.

Достав тактический планшет, он набрал прямой код капитана Акирона.

– Докладывает Грод Цгар. Дворец взят, Верховный мёртв, потери – шесть человек.

– Поздравляю, лейтенант, – ответил Акирон. – Операция близка к завершению, сопротивление подавлено. Хотя они нас ждали, флот понёс незначительные потери. Но можно сказать, что мы достигли необходимого результата. Ждите приказов.

– Есть, ждать приказов! – отчеканил Грод и ушёл с волны флот-капитана, переключившись на своих бойцов. – Всем десантникам: собирайте трофеи, у вас час.

В ответ ему был ликующий крик. Если бы умная автоматика не снизила громкость, лейтенант оглох бы.

Он снял шлем и ударом ноги выбросил тело Верховного из кресла, после чего занял его место. Нагнулся, стянул с пальцев мертвеца несколько перстней и принялся обшаривать ящики письменного стола.

***

– Как и ожидалось, Воданы не смогли оказать достойного сопротивления, – подвёл итог штурма платформы Мечислав Молотов.

Позади осталась бессонная ночь, переговоры с помощником Верховного, на которого вывел Гачин. Результат оказался посредственным: хотя тот и отнёсся серьёзно к предупреждению своего партнёра из ковчега, но сам не мог объявить мобилизацию, только привёл в боевую готовность своих людей, но этого оказалось мало.

– Потери имперцев составили триста двадцать человек, – подвела итог штурма Ева.

– Нам от этого ни горячо, ни холодно, – заметил Кот.

Майор кивнул. Единственная хорошая новость пришла от Турбина: Олег наконец-то закончил сборку рельсотрона, и его можно испытать в ближайшие часы.

Операция имперцев показала, насколько уязвим ковчег. Преобладающая численность противника, огневая мощь, сводили на нет всё техническое преимущество.

– Кот, сколько людей мы сможем быстро поставить под ружье? – поинтересовался Мечислав.

– Вопрос не сколько мы можем вооружить, а скольким можно доверять, – голос Димы был обеспокоенным.

Молот задумался. Похоже, его замок прав: стоит имперцам надавить – и всё посыплется, как карточный домик. Весь ковчег держится на равенстве, но стоит адмиралу продемонстрировать силу, как колеблющиеся отколются, и хорошо, если не перейдут на сторону врага.

– Связь с Тихоновой! – скомандовал Молот неожиданно для всех.

Присутствующие на КП обернулись. Все уставились на него, словно он громко испортил воздух.

– Командир, – недоуменно произнёс Кот, – что ты хочешь делать?

– Я хочу спасти тех, кто захочет спастись, остальных мы спасти не в силах. Я буду защищать ковчег, пока не уйдут последние люди, потом подорву его или брошу, это неважно.

Все ошарашенно уставились на него.

– Но куда нам идти? – спросил Шест.

– Туда, откуда я пришёл. Война проиграна. Как говорится – «и живые будут завидовать мёртвым». Местным не привыкать жить под чьей-то пятой, они смирились с нами, смирятся и с имперцами. Только мы, земляне, будем роптать, мы слишком гордые, чтобы быть рабами или париями. Здесь для нас нет будущего. Нам остаётся уйти или погибнуть, третьего варианта я не желаю.

Кот, Шест, Крейсер, Лопата и Гюрза смотрели на него, постигая сказанное. Больше землян не было на КП.

– Но наши семьи? – неуверенно произнёс Саша. – Что нас ждёт там?

– Я знаю, что нас ждёт здесь, – рубанул майор. – Я никого не принуждаю. Хотите – сражайтесь, а я уйду.

И все поняли: Молот всё решил для себя, и он прав. Сила, которая вот-вот на них обрушится, сметёт ковчег без остатка. У них есть две тысячи бойцов, но что они смогут противопоставить Воданам, имперцам и остаткам Пиров? Это гибель. Разве что подорвать ядерные заряды, но это в любом случае сделает жизнь вокруг ковчега непригодной.

– Мы заберём самое главное: оружие, медикаменты, инструменты, скот, – продолжал майор свои мысли, но похоже, что он говорил для себя или сам с собой. – В пещере имперцев есть строительные материалы, мы сможем использовать их.

– Но как нам переправить всё это? – спросил Шест.

– Мы захватим флот Воданов, – спокойно ответил Мечислав. – В пределах сотни миль береговой линии минимум три острова, на которых есть базы с транспортными и военными кораблями. Мы пробьём проход к пристани и уйдём, унеся с собой всё, до чего сможем дотянуться.

– Всё повторяется. Да, командир?

– Да, Саша, мы снова бежим, – спокойно ответил майор. – Только теперь мы знаем, как и куда. Связь с Тихоновой!

Ева послушно соединила с кабинетом директора.

– Мечислав Дмитриевич, что-то срочное? – увидев в проекции лицо майора и остальных землян, спросила Ольга.

– Да, куратор, – сухо произнёс Молот. – Я принял решение: земляне, и те, кто захотят уйти, уходят, остальные – как хотят.

– Что? – не поняла Железная леди.

– Мы проиграли войну, – без какого-либо пафоса пояснил он.

– Но ведь она ещё не началась!

– Вы ошибаетесь, Ольга Николаевна. Она проиграна сегодня ночью, нам нечем воевать с противником. Если бы мне дали ещё полгода, а лучше год, я бы от имперцев мокрого места не оставил, но сейчас мне некем и нечем с ними воевать. Я принял решение: буду драться только до того момента, как те, кто захотят уйти в другой мир, уйдут. Остальные сами по себе.

– Вы бросаете нас? – в её голосе слышалась растерянность и паника.

– Нет, забираю с собой, – голос майора был полной противоположностью голоса Тихоновой, спокойный и уверенный. – Вы держите меня как хорошего командира и полководца, и сейчас я вам говорю: победа невозможна. Либо мы уйдём, либо погибнем.

Голова Ольги поникла. Она поняла, что Молот прав: все эти месяцы они жили иллюзией.

– Что вы предлагаете? – после долгой паузы спросила она уставшим голосом.

– Захватить корабли Воданов, эвакуировать грузы и людей в пещеру, и уйти. После чего подорвать всё.

– А имперцы будут смотреть? – ужалила она в самое уязвимое место плана.

– Другого выхода нет, – спокойно ответил Мечислав, – мы с бойцами будем держать их, сколько сможем.

– Опять норовите пожертвовать собой? – в голосе директора звучала издёвка.

– И не думал. Хватило одного раза, – не поддаваясь на провокацию, ответил майор. – Просто необходимость.

– А вы, Дмитрий, что думаете? – взгляд Тихоновой обратился на Кота.

– Я согласен с майором, – твёрдо ответил заместитель. – Нам не победить. Но я вижу другой путь.

Молот недоуменно посмотрел на него: он не понимал, о чём тот говорит.

– Мы не пойдём через пещеру Торнийцев, мы пойдём через проход, которым Мечислав Дмитриевич прошёл туда впервые. Своды высокие, ширина коридора метров восемь, тварей перебили. Но сначала пойдут строители – из тех, кто захочет уйти. Они проложат дорогу остальным.

Майор несколько секунд обдумывал безумный план друга: тот более реален, чем его собственный. Не нужно связываться с Воданами, распылять силы…

– Хорошо, – согласилась Ольга. – Я принимаю план майора Тарасова. Приступайте к организации эвакуации военного комплекса. Я займусь гражданскими.

Связь оборвалась, Мечислав внимательно посмотрел на присутствующих.

– Я не знаю, что нас ждёт там, – он сделал паузу, – но здесь для нас точно ничего нет. Начнём.

И они начали. Главным вопросом было: бежать тайно, собрав лишь надёжных, или объявить всем. Но последнее тащило за собой опасение, что о побеге – а это будет именно он – узнают имперцы, и майор затруднялся в оценке действий противника, которые тот может предпринять. Возможно, даст уйти, чтобы не терять своих людей, но, с другой стороны имперцам необходимы люди, которые работают в ковчеге, и прежде всего учёные.

Экстренное совещание превратилось в обычную склоку. Молчали только Тихонова и Мечислав. В попытке просчитать действия адмирала, на заседание пригласили Файру. Та была ошарашена подобным решением, но, встретив твёрдый взгляд Молота, согласилась, лишь шепнула: «Куда ты, туда и я».

– Думаю, адмирал начнёт атаку, как только поймёт, что идёт полномасштабная эвакуация, – уверенно заявила она. – Они держат ковчег под наблюдением и не остановятся перед потерями, чтобы захватить объект и его ценные ресурсы.

– Под ресурсами вы подразумеваете людей? – голос Тихоновой звучал ровно и спокойно: она приняла реальность и теперь действовала согласно сложившимся обстоятельствам. Она верила Молоту и, если тот говорил, что победа невозможна, значит, так и есть.

– Имеется соображение, – не вставая, произнесла Файра. Она сидела раскованно, закинув ногу на ногу и покачивая ею. – Сначала вы собираетесь отправить в пятно строителей и солдат?

Тихонова кивнула.

– А потом? Проводить туда караваны, один за другим?

– Именно так, – произнёс майор, не понимая, куда клонит его подруга.

– В этом-то и ошибка, – озвучила свою мысль Файра. – Один караван адмирал пропустит, ему пока нет нужды обострять конфликт, они не совсем готовы, но если туда один за другим потекут беженцы и транспорт, он поймёт, что это бегство, и тогда отрежет дорогу. Сколько от ковчега до пятна?

– Шестьсот километров, или четыреста староимперских лиг, – быстро ответил Кот.

– Он разнесёт вас, – подвела итог Файра. – Один караван, орда, с всевозможным прикрытием, очень быстро. Они не успеют стянуть силы, скорее всего, высадят десант, но с ним вы справитесь. Основной проблемой будет прикрытие с воздуха, а обстреливать толпу из орудий главного калибра он не будет, так как теряется шанс на захват пленников. Что ему проку от обгоревших трупов? Он ничего не знает про пятно, он попытается задержать вас, а когда поймёт, что эта часть плана провалилась, то пошлёт погоню. Вот с ней придётся разобраться.

Военные переглянулись: сценарий, нарисованный бывшей инквизиторшей, реален.

– Ты бы действовала так? – спросил майор. Сейчас он разговаривал не с женщиной, с которой у него близкие отношения, а с коллегой.

– Именно, товарищ майор, – ответила Файра. – Но мы должны знать: попытается он нас остановить или уничтожить? Здесь никакой гарантии. На равнине Торн разнесёт караван за десять залпов.

Молот улыбнулся, улыбнулся почти незаметно: слово «нас» далось Файре легко и непринуждённо. Правда, кое-чего он понять не мог: ещё неделю назад она была совершенно другой – надменная холодная стерва, которая играла жизнями реальных людей, и тут резкий поворот, настолько резкий, что в него невозможно поверить.

Но можно обмануть человека, нельзя обмануть себя, а если и можно внушить себе, что всё, что ты делаешь, правда, и поверить в это, то нельзя сделать то же самое с чувствами: она действительно верила, и её чувства говорили ему, что это не ложь. Неужели она просто нашла своё место, где больше не нужно быть прежней?

– Майор Молотов, мы ждём вашей оценки доклада, – проник в его разум голос Тихоновой.

– Извините, задумался, – вставая, произнёс Молот. – В принципе, предложение Файры не лишено логики, и, вероятно, мы последуем её совету. Но вопрос остался: уходить тайно или явно? Бежать, как мы когда-то бежали, я не хочу: в новом мире не будет ничего, и залогом выживания станет общность, единый сплочённый коллектив. Боюсь, вы себе плохо представляете, что ждёт там людей. Кстати, те, кто вырос в кланах, будут в более выгодном положении, и остальным – техникам, учёным, придётся уступить им первенство. Там есть кое-какие зачатки цивилизации, так сказать, наследство империи, но этого мало, чтобы обеспечить двухтысячный научный сектор.

– Сейчас это неважно, – подала голос Марина, сидящая напротив мужа вместе с остальными некомбатантами, – вопрос стоит о свободе и выживании. Моё мнение – мы должны предоставить выбор всем.

Тихонова несколько секунд вглядывалась в лица самых влиятельных людей в ковчеге, и наконец приняла решение:

– Мы сделаем общее заявление. Пусть это поставит нас под удар, но мы не можем решать за всех. Майор, что у вас уже готово?

– Группа проходчиков выступила в пятно, их сопровождает сотня штурмовиков, командование я поручил Нергу, он справится, пошли только добровольцы, с каждым проведена разъяснительная беседа, и каждый согласился уйти навсегда, с условием, что их семьи последуют за ними. К завтрашнему вечеру они достигнут заданного квадрата. Имперцы не проявляют к этой группе ни малейшего интереса, у них возникла непредвиденная проблема: часть флота Воданов взбунтовалось, плюс восстания в нескольких крупных городах. На подавление им не хватает обычных сил, а уничтожать оплоты своего будущего могущества огнём с орбиты адмирал себе позволить не может. Я думаю, это даст нам выигрыш в несколько дней. Пока они не справятся с беспорядками в своём тылу, которые оттягивают едва ли не половину их космофлотчиков, они за нас не возьмутся.

– Вы уверены? – в вопросе Тихоновой проскальзывала надежда.

– Процентов на девяносто. Думаю, следует спросить Файру, она лучше нас знает адмирала.

Присутствующие повернулись к тихонько сидящей у стены девушке, которая внимательно слушала, но в обсуждение не лезла, понимая, что всего лишь гостья.

– Я думаю, Мечислав Дмитриевич прав. Адмирал Нарс фон Вален честолюбив, он всего лишь барон, и добился всего, что имел, своими талантами, упорством и честностью. Он пришёл сюда не как тиран – вернее, он им неминуемо станет в ближайшее время, – он пришёл сюда как объединитель, созидатель. И свой трон он не собирается строить на костях. Ему нужно поклонение, а не страх. То, что я считаю его мнение ошибкой, неважно, важно то, что думает он. Поэтому, сам того не ведая, он дал вам время.

Причём «вам» из её уст прозвучало не в отношении к общности людей «мои» и «чужие», Файра обращалась к организаторам исхода, имея в виду именно их.

– Майор, что по испытаниям рельсотрона? – решив, что по этому поводу сказано достаточно, спросила Ольга.

– Сейчас его разобрали и перебрасывают на базу, с которой решили вести огонь. Завтра к утру я вылечу туда и проведу пробные стрельбы. У нас всего десяток выстрелов. Вопрос о боеприпасах, думаю, следует задать Коросу, именно он курирует их производство. А насчёт мощности – все вопросы к Олегу, его разработка, ему и отвечать.

– Кто первый? – глядя на Короса и Турбина, поинтересовалась Ольга.

Её муж поднял руку:

– Думаю, к концу недели, то есть через три дня, у нас будет готовы ещё не менее десятка стокилограммовых комбинированных боеприпасов. О действии и мощности лучше расскажет разработчик, – он посмотрел на Олега.

– Что ж… – устало произнёс Турбин.

Майор бросил взгляд на друга, выглядел тот погано: красные от недосыпа глаза и синие мешки, слова выдавливает через силу, видно, что держится на одних стимуляторах и кофе, но держится. Уже сегодня вечером в его участии больше не будет нужды, и он сможет поспать. Молот всё обсудил с Галей, и та обещала позаботиться.

– Сейчас мною разработаны абсолютно новые боевые части. Сначала стандартная начинка – восьмидесятикилограммовый заряд магера или, как называет его Мечислав Дмитриевич, тротила-два. Как вы знаете, это количество примерно соответствует взрыву пятисот килограммов обычного тротила. Конечно, не ядерный заряд, но жахнет нехило. Думаю, сможем повредить крейсер. Прямое попадание разрушит около ста квадратных метров. Теперь о нестандартном решении. Эксперимент закончен и признан удачным: при подрыве образуется электромагнитная волна, которая должна вывести из строя всю электронику в радиусе той же сотни метров. Большего за столь короткий срок добиться не удастся. Кроме того, есть несколько зарядов с плазмой, мы переделали их из имперских снарядов, которые до этого хранились на складе, поскольку не было необходимого орудия…

– Если эта штука может испарить за один выстрел сразу десять процентов крейсера, зачем мы бежим? Их всего пять на орбите, – подал голос Сергеич. Он был хорошим организатором и механиком, но отвратительным военным и учёным.

– Потому, что больше пяти залпов рельсотрону не дадут, его изжарят, – хмуро бросил Молот. – Операторами стрельбы пойдут только добровольцы, поскольку это билет в один конец.

Сергеич понял, что сморозил глупость, и заткнулся.

– Кроме того, у нас практически отсутствует система наведения. То, что мы разработали за полгода и улучшили после последних стрельб, даёт примерно шестьдесят четыре процента прямого попадания на двухсоткилометровой дистанции. Дальше с каждой сотней процент будет существенно падать, но это может дать нам хорошие преимущества: имперцы не обладают орудиями такой дальнобойности. Но, как я уже сказал, мы со своей стороны сделали всё, что могли.

– Спасибо, Олег, – поблагодарила Тихонова. – Мы знаем, чего вам это стоило, и ваш самоотверженный труд забыт не будет.

Турбин устало отмахнулся:

– Вот выберемся из этой передряги, скажите спасибо – и в расчёте. Можете дом поставить на живописном берегу какой-нибудь речки, если уж хотите поощрить материально…

Все засмеялись, это немного разрядило обстановку. Но делу время, а потехе час, всё быстро стихло, оставались нерешёнными десятки вопросов.

Весь день майор крутился, как белка в колесе, готовя эвакуацию ковчега. Сейчас тот превратился в закрытую зону: были отрезаны общедоступные каналы связи с остальными поселениями. Посовещавшись, пришли к выводу, что если утечка произойдёт раньше, то может спровоцировать адмирала на неподготовленную атаку, даже просто блокада поставит крест на плане. Среди жителей подземного города провели экспресс-опрос, и девяносто процентов высказалось в пользу ухода в другой мир. Остальные махнули на всё рукой. Информацию об уходе решили сообщить остальным поселениям на три дня позже: некоторые располагались гораздо ближе к пятну, другие дальше, но ковчег мог позволить себе подобную отсрочку, поскольку имел возможность перекидывать ежедневно до десяти тысяч человек.

Услышав эти данные Молот, скептически ухмыльнулся:

– Десять тысяч, может, и наберётся, может, и двадцать наберётся, но остальные никуда не пойдут.

Дел было много, но он с трудом выкроил полчаса, чтобы повидаться с сыном.

– Пап, это правда? Мы уходим в другой мир? Все?

– Уходим, Мечислав, но только те, кто хотят.

– Ты про него говорил, когда сказал, что покажешь удивительное место. И там, как и на Земле, зелёная трава и голубое небо?

– Я тебя когда-нибудь обманывал?

Мальчишка покачал головой.

– Я хотел бы кое-что обсудить с тобой, сын, это важно. Важно для меня, и для тебя тоже.

– Ты о Файре фон Касс? – ошарашил тот Молота. – Не удивляйся, весь ковчег в курсе, особенно после дня рождения дяди Саши.

Майор растерялся:

– И что ты думаешь по данному вопросу?

– Это твоя жизнь. Но я заметил, что в тебе что-то изменилось с тех пор, как появилась она, ты стал более живым. Если ты счастлив, я только за.

Такого серьёзного ответа от одиннадцатилетнего пацана Мечислав не ожидал:

– Спасибо, это действительно важно для меня. Но я спросил: как ты к этому относишься?

– Как и любой ребёнок, – ещё раз ошарашил сынок. – Мамы больше нет, а она нужна и тебе, и мне. Она не заменит Арву, но она станет кем-то близким. Я буду очень стараться, стараться ради тебя.

– Спасибо! – майор ещё раз обнял сына и потрепал по темным волосам. – Спасибо, сын! Ты настоящий мужчина, мама могла бы тобой гордится.

– Расскажи мне про тот мир, – попросил Мечислав-младший.

– Он другой. Поначалу тебе будет трудно привыкнуть к новым краскам, но это пройдёт, я тоже тяжело привыкал к обилию сиреневого.

Так они проговорили больше получаса, пока не пришёл вызов на КП: Кот требовал немедленного присутствия командира.

Ещё один важный разговор состоялся уже после полуночи. Майор ввалился в апартаменты Файры совершенно вымотанный, он не предполагал, что можно решить столько проблем за один день, правда, иногда решение одной проблемы порождало десяток новых. Но всё решаемо: Олег спал, техники закончили грузить рельсотрон на борт транспортника, люди успокоились и начали подходить к проблеме конструктивно. Боевой группе приказано высадиться на острове Воданов, где портал, проникнуть в пещеру и ровно через пятнадцать дней открыть ворота. Дальше предстояло переправить всё, что в закромах базы, и покинуть этот мир.

– Устал? – участливо спросила Файра, проведя длинным пальчиком с острым ноготком по груди Мечислава.

– Устал, – ему захотелось добавить «милая», но язык не повернулся, – дел много, времени мало, если бы знать про пятно хотя бы на пару месяцев раньше, мы бы спасли всё, успели бы вывезти материалы, оборудование, люди бы уже обустраивались.

– Ты жалуешься?

– Нет, просто сожалею, хотя тогда судьба не свела бы меня с тобой. А я на это не согласен! – Молот притянул её к себе и поцеловал. – Кстати, я поговорил с сыном, он хочет с тобой познакомиться, и он не против. Только прошу: не вздумай встать между мной и им.

На секунду Файра опешила, но быстро поняла, что уставший мужчина в её постели имеет в виду. Она была умной женщиной, чтобы не закатывать скандала на пустом месте: он всего лишь сказал, что очень дорожит сыном, и просил это учесть в построении отношений.

– Я понимаю, – спокойно ответила она, – и сделаю всё, чтобы он меня принял. Когда улетаешь?

– Завтра, – майор бросил взгляд на часы, – вернее, уже сегодня, часов через пять начнёт светать. Думаю, обернёмся за пару дней.

– Не возражаешь, если я встречусь с Мечиславом?

– Думаешь, это хорошая идея? Я хотел бы присутствовать, – его голос звучал обеспокоенно.

– Не беспокойся. Хоть у меня и никогда не было детей, я почему-то умею находить с ними общий язык.

– Хорошо, – всё взвесив, ответил Молот. – Только будь осторожна, он ребёнок, который недавно потерял мать. Я извещу куратора школы, чтобы тебе не чинили препятствий.

Файра благодарно улыбнулась. Вся её предыдущая жизнь казалось чужой и незнакомой, складывалось ощущение, что всё, что было до этого, вело к встрече с Мечиславом и этими людьми. Сама того не замечая она врастала в жизнь ковчега. Она хотела его поцеловать и поблагодарить, но поняла, что майору это уже не нужно: его глаза были закрыты, он спал.

***

Адмирал был доволен исходом операции. Побочным эффектом, правда, стали несколько бунтов и один военный мятеж, но это мелочи. Его силы контролировали шестьдесят процентов островов и платформ и семьдесят процентов флота. Мятежная эскадра двигалась к Вокрану, но у Нарса ещё была надежда решить дело миром: он не хотел терять десять кораблей, которые пригодятся для высадки на побережье. Конечно, много сил затрачено на поддержание порядка, но агитация «карманной власти» делала своё дело: люди медленно приходили к выводу, что объединение к лучшему. А вот на спутнике дела шли не слишком удачно: по-прежнему всё, что было добыто, поместилось на двух крейсерах, которые поддерживали десант. До остальных складов добраться не получалось: завалы, постоянные обрушения мешали пройти, уже погибло около сорока человек, ещё двадцать оказались отрезанными, и сейчас к ним пытались пробиться. Тем более в том направлении расположены стратегические склады, так сказать, на чёрный день.

Нарс посмотрел видеозапись, полученную недавно с одного из спутника: множество людей и строительной техники въехала внутрь какого-то аномального пятна и растворились в нём, пробиться через странный туман объективам спутника не удалось, посланная на разведку шлюпка с десятком бойцов абордажной команды вернулась пустой: из пятна в условленное время никто не вышел. Да и вообще на Торне происходило что-то странное: небольшая группа из ковчега проникла на один из островов Воданов и скрылась в скалах Преследование ничего не дало, они просто исчезли. Сам объект, который называли ковчег, резко прекратил любую связь с внешним миром. Человек из кланов, который был захвачен и решился сотрудничать, ночью был высажен рядом с одной из баз, после чего бесследно пропал. Адмирал, конечно, мог предположить, что он просто скрылся, но это сомнительно: в заложниках остались его жена и две дочери, одной из которых стукнуло четырнадцать, и Нарс твёрдо пообещал, что в случае побега Ролва (так назвался мужчина), его жена и дети будут служить солдатскими подстилками, а когда они издохнут от сотен членов изголодавшихся по женщинам космофлотчиков, их тела вышвырнут в открытый космос. Мужчина поверил и заверял в своей лояльности: за семью он беспокоился. Поэтому самой вероятной версией его исчезновения было то, что его перехватили некие ребята из Следственной Службы, занимающийся поисками и разоблачением предателей и шпионов.

Если бы Нарс знал, в каком печальном состоянии она пребывает после чистки, то рассмеялся бы подобному громкому названию.

Но этот человек был и не особенно нужен: адмирал узнал многое о странных пришельцах, узнал о научном потенциале, узнал о ковчеге, поэтому план пришлось менять кардинально: ему нужны подобные подданные, так для других он именовал рабов. Да и ковчег нужен, и желательно неповреждённый, поэтому сразу отказался от массированной атаки тяжёлым оружием крейсеров. Теперь у него имелись ресурсы для наземного штурма неважно, сколько Пиров и Воданов поляжет при этом – он завалит этих «черных» телами, а потом войдёт в подземный город, как победитель. Но сначала предложит сдаться; теперь уже неважно, сколько это займёт времени: ковчегу нечего противопоставить и некуда бежать.

Он ещё не знал, что через два часа его ждут неутешительные новости.

***

– Имперский спутник вошёл в зону поражения, – сообщила Ева. – Сейчас он находится на расстоянии двухсот километров.

– Ты примерно знаешь, с какого расстояния он может нас обнаружить?

– Это специальная разведывательная модель, – последовал незамедлительный ответ, – зона уверенного наблюдения двести километров, но он должен быть направлен в конкретную точку, панорамный обзор поверхности возможен с семидесяти километров.

– То есть, если мы накроем его в сотне кэмэ от нас, скорее всего, он не сможет передать данные о том, кто его атаковал?

– Именно так, товарищ майор. После столкновения со старым орбитальным спутником у имперцев осталось всего два. Если мы лишим их глаз, думаю, это сильно облегчит эвакуацию.

Майор внимательно посмотрел на расчёты. Олег, выспавшийся и бодрый, сам рассчитывал параметры удара, он несколько раз проверил компьютер и пришёл к выводу, что не ошибся. Если он скомандует «огонь», и в течение двух секунд рельсотрон выстрелит, то с вероятностью в семьдесят процентов адмирал лишиться глаза. Второй спутник вне пределах досягаемости, но когда враги потеряют первый, то перенаправят его в этот район, ища причину, а значит, будет возможно ослепить Нарса и его флот.

– Спутник будет в точке через минуту, начинаю отсчёт, – произнесла Ева. – 60,59, 68…

– Всем покинуть площадку! – скомандовал майор.

Техники засуетились и, похватав оборудование, бросились прочь под прикрытие скалы. Сейчас на этой части планеты глубокая ночь. Чтобы не жечь ресурс спутника, имперцы позволяли ему двигаться по заданной орбите, используя двигатели только когда необходимо выйти к конкретной точке. Второй висел над ковчегом, и майору было очень нужно убрать его оттуда, чтобы дать возможность транспорту развезти по поселениям эмиссаров.

– Командир, дай я жахну, – подойдя к Молоту, попросил Олег.

Майор, не колеблясь, отдал другу пульт. Рельсотрон гудел, готовый послать стокилограммовый снаряд в «глаз» врага.

– Три, два, один, ноль, – закончила отсчёт Ева.

Турбин вдавил кнопку, и мгновенно гиперпушка вытолкнула из себя снаряд с неимоверной скоростью. Теперь перезарядка займёт восемь минут, а накапливание энергии ещё четыре.

Ева вывела на картинку летящий спутник. Не прошло и нескольких секунд, как тот исчез в яркой короткой вспышке.

– Объект успешно поражён, – подвела итог ИИ. – Поздравляю, товарищи!!!

И все присутствующие заорали: «Ура!».

– Быстро разбираем установку, – не дав техникам и Олегу насладится победой, скомандовал майор.

Хотя сейчас разбирать всю не требовалось: пятитонная дура должна лишиться трёхтонного лафета, установлена на колеса и с помощью двух тягачей увезена в соседний квадрат.

– Надо было сделать самоходным, – видя, как техники в испарине выполняют приказ, заметил Олег.

– Надо, – согласился Мечислав. – Совершенно нет времени, тут подошла одна из ползающих крепостей Пиров. Пусть медленно, но все-таки не надо снимать с лафета. Эта дура сама, как лафет. Ева, что со спутником?

– По-прежнему висит над ковчегом. Нор сможет быть здесь через сорок восемь минут. В ковчеге перехватили сообщение, посланное адмиралу о потере спутника, тот приказал оставить второй спутник в прежней точке.

– Он умнее, чем я думал, – майор был явно недоволен поворотом дела.

– Не ты ли нас учил, что нельзя побеждать всегда? – иронично подняв бровь, спросил Олег.

– Учил, – легко согласился Молот, – но так хочется, – и друзья расхохотались.

– Ещё стрелять будем?

– Нет, Олег, первый залп оказался на диво удачным, цель поражена. Конечно, хорошо бы проверить дальность, но сейчас надо сматываться.

– Возвращаемся в ковчег?

Майор покачал головой:

– Нет, нас ждут на базе Серебряных волков, оттуда пушка будет обстреливать флот, позицию в скалах уже готовят. Для этого рушат старый КП.

– Зачем? – удивился Турбин.

– Ты по-прежнему больше учёный, а не стратег, – улыбнулся Мечислав и хлопнул друга по плечу. – Я не хочу притягивать внимание к ковчегу, если придётся пустить её в ход. Скоро там будет очень тесно, а так мы сможем стрелять. Я распорядился доставить туда второй генератор купола: когда первый упадёт, второй сможет прикрыть нас щитом, пока тот не восстановится. Также будет уменьшен радиус: нам не нужно два километра, пусть будет пятьсот метров, но такой щит выдержит не одно и, я надеюсь, не два попадания. Я использую это оружие только в крайнем случае, если потребуется атаковать корабли или отогнать на безопасное расстояние.

– Странное решение, командир, но, думаю, верное. Я создавал её для обороны, и не думал, что придётся бежать. Если бы не кристаллы, я бы не смог его собрать. Хорошо, у нас были кое-какие имперские наработки, правда, их вариант раза в три слабее, и может стрелять только двадцатикилограммовыми зарядами. Но теперь мы уходим, и если нам дадут это сделать, то пусть она вообще не стреляет, уже без разницы, что здесь произойдёт.

– После нас хоть потоп, – понимающе усмехнулся майор.

– Да гори оно всё, – не приняв шутки, ответил Олег и пошёл к транспортному соколу.

Мечислав посмотрел вслед уходящему учёному. Скорее всего, наука в другом мире будет в зачаточном состоянии, и Олегу не придётся жить в лаборатории. Чем он будет заниматься? Как ни странно, Турбин думал о том же.

– Дом построю, семью нормальную заведу, буду жить, как человек, – зло произнёс он.

Когда через четыре часа сокол взлетел, унося рельсотрон к новому месту дислокации, он спросил майора:

– Ты говорил с Аркадием?

Молот нахмурился:

– Этот упрямец сказал, что без жены не уйдёт. А ему нужно время. Поскольку при данном воскрешении не используется дискон, сроки сократились. Кроме того, на предыдущих воскрешениях ему удалось существенно сократить время воссоздания – с двух месяцев до одного. Но ему нужна ещё неделя, которой у нас нет.

– Ты же не оставишь его?

– Как ты мог такое подумать? – обиделся Молот. – Для транспортировки саркофага создаётся специальный транспорт, с мощнейшим автономным генератором, способным поддерживать питание в течение нескольких месяцев. Ну почему у нас так мало времени? – горько вздохнул он.

– Кстати, что со вторым спутником делать будем?

– Резервный план. У нас на орбите осталось два, один мы потеряли, ещё один отдать не жалко: завтра перенаправим и протараним. Нам здесь не жить, а на последние дни и одного хватит. Имперцы на своих радарах их не видят, иначе давно бы сбили, разве что кто-то в иллюминатор выглянет, и увидит, как он мимо летит.

– Через двадцать минут будем на месте, – сообщил пилот. – Расчёт сообщил, что ждут.

– Кто?

– Венг и ещё десяток ребят. Лично попросился. Если выживут, попытаются прорваться на остров, дороги в пятно им не будет.

– Почему? – не понял Олег.

– Я подорву проход ядерным зарядом, обрушу туннель, когда все пройдут. Иначе имперцы решат, что им одного мира мало, и будут шастать постоянно. То же сделаю и с островом, когда закончим эвакуацию.

– Любишь ты взрывать, – поддел друга Турбин. – Дай тебе волю, швырялся бы боеголовками направо и налево.

– Ты думаешь, мне эти фейерверки нравятся? – ответил майор. – После них там двести лет ничего расти не будет. Противника мне никогда не жалко, а вот природу, зверьё, оно-то чем виновато? Хотя места, где я планирую подрывы, не нанесут особый вред экологии. Так что давай закончим разговор про кровавого Мечислава Молотова.

– Закрыли тему, – легко согласился Турбин.

Транспортник пошёл на посадку и через минуту коснулся бетонки – а если быть точным, то это был дроблёный камень, залитый веществом, напоминающим гудрон, побочный продукт одного из производств. После того, как вещество застывало, становилось прочным, как мрамор. Да и недостатка в нём не было: ежедневно выходило больше тонны, его сливали в специальный самоподогревающиеся котлы и везли до места, где необходимо покрытие.

Техники и персонал базы, которой предстояло стать капониром для рельсотрона, начали выгрузку. К майору, чеканя шаг, подошёл Венг.

– Здравия желаю! – отчеканил он, вскинув руку к правому виску. – Расчёт готов заступить на боевой пост, докладывает командир Венг!

– Вольно! – скомандовал Молот. – Вопросы? Замечания?

– Нет, товарищ майор, – слегка расслабившись, доложил парень.

Хотя какой он парень? Ему почти двадцать восемь.

– Может, передумаешь? Ты мне нужен в другом месте. Патриотов, занять твоё место, у меня хватает, а вот спецназа мало. Думаю, нам предстоит сбить не один заслон, прежде чем караван дойдёт до пятна.

Венг упрямо покачал головой:

– Это мой бой. Дайте приказ – и мы снесём столько, сколько успеем. Погибнем, но уничтожим как можно больше имперцев. Они забрали у меня родину, я заберу у них жизнь.

– Тебе не кажется, что это ущербная философия? – встрял в разговор Олег. – Твоя задача не геройски погибнуть, а нанести максимальный урон противнику – и уйти живым, чтобы впоследствии повторить. Плохо же ты, Молот, их учил. Патриоты, мать их, всё норовят грудью амбразуру накрыть, вместо того, чтобы шинелью накрыть и дальше воевать.

– Это вы про что? – не понял Венг.

– Ещё и историю Земли не учат, – добавил Мечислав, и они с Олегом заливисто рассмеялись. – Не бери в голову, старший сержант, это мы шутим. Но Олег прав: ты не о том думаешь. Короче, я отменяю своё разрешение. Возвращаешься с нами в ковчег и принимаешь отделение.

– Но… – попытался возразить парень.

– Отставить возражения! У меня есть, кем заменить их, – он указал на парней, изучающих матчасть, – но у меня некем заменить тебя. Кто твой заместитель?

Венг сдался: майор был прав:

– Сержант Стор.

– Зови.

– Сержанта Стора к майору! – заорал Венг.

Через минуту явился крепыш невысокого роста, едва выше ста шестидесяти, вытянулся, доложился.

– Принимайте расчёт, – приказал Молот. – Старший сержант Венг улетает со мной, теперь вы командир. Вопросы?

Таковых не последовало, Стор преданно пожирал Мечислава глазами, вытянувшись по стойке «смирно».

– Тогда идите, принимайте матчасть. Я надеюсь на вас, старший сержант.

– Но я просто сержант, – возразил тот.

– Уже нет, так что можете шить лычку, – усмехнулся майор. – Поздравляю!

– Есть принять! Есть лычку! – радостно выкрикнул Стор. Если бы у него был хвост, он бы им вилял, как преданный пёс.

Отдав честь, он развернулся на каблуках и ушёл прочь.

– Теперь он разнесёт всю эскадру или погибнет, – бросил Турбин.

– Мне его смерть не нужна, – отмахнулся майор, – мне нужна его жизнь. Ладно, заканчивай со своей частью. Дай необходимые указания – и отваливаем, скоро светать начнёт.

На рассвете транспортник приземлился на взлётке перед ковчегом. Дежурный, которым сегодня был Крейсер, бодро доложил:

– За сутки ничего экстренного не случилось, только возле одной из баз перехватили человека, которого высадил имперский челнок, говорит, отпустили, но явное вранье: случайно засекли старт и вели до самого приземления. При нём обнаружен устаревший плазматик и аппаратура связи.

– Кто такой? – поинтересовался майор.

– Один из захваченных в посёлке.

– Шлёпните, и дело с концом, – бросил Молот. – Его одного привезли?

Крейсер кивнул:

– Челнок ушёл обратно на орбиту. Может, не торопиться с расстрелом?

– Ну, не торопись, – равнодушно ответил Мечислав, – посадите под замок, придут имперцы, выпустят.

– Есть, под замок! – отрапортовал Крейсер. Это между собой в неформальной обстановке они друзья – Саша и Мечислав, а здесь – майор и капитан, значит, нужно соблюдать субординацию. – Разрешите поздравить с успешными стрельбами! Как прошло, не спрашиваю, наблюдали со спутника.

– Саш, кончай, – попросил майор, – здесь нас трое: ты, я и Олег, так что хватит из себя вояку строить. Но жахнули хорошо. Жаль, они нам второй спутник не подарили. Ну да ничего, к вечеру мы от него избавимся. Ладно, давай, тебе хорошо додежурить, а нам пожрать и спать.

Крейсер кивнул и исчез в караулке, где сейчас резался в карты дежурный взвод, за исключением патрулей на периметре. С тех пор, как с ордой покончили, и майор раздолбал лабораторию по её производству, нападения тварей прекратились, да и тварей стало заметно меньше.

– Ты сейчас куда? – спросил Молот Олега, пока ждали лифта.

– В столовую, потом заскочу в лабораторию, посмотрю отчёты и спать пойду. С Галей уже связался, она сегодня здесь, так что, наверное, спать буду не один.

– Хорошо, что у вас всё вышло, – бросил Молот. – Не потеряй её.

– Есть, не потерять! – усмехнулся Олег.

Двери лифта распахнулись, и оба сделали два шага вперёд. До эвакуации ковчега оставалось меньше недели.

***

– Потерять два спутника за три дня?! Мы теперь вообще не знаем, что там творится! – Нарс рвал и метал, крича на всех капитанов кораблей одновременно.

– Причину потери первого спутника мы не знаем, а второй протаранил какой-то космический объект, но он был управляемым, – доложил Лонг, стоящий на шаг позади адмирала, и вышло так, что вроде бы Нарс на него и не орал.

Адмирал резко обернулся:

– Флот-капитан Лонг, вы не могли бы не вмешиваться? – осадив помощника, он снова обернулся к капитанам кораблей. – Флот-капитан Акирон, поскольку вы отвечаете за операцию на территории Воданов, я жду отчёта. Что там произошло за последние сутки?

– С потерей спутников мы не утратили контроля, – мгновенно подобравшись, доложил Акирон, – связь с нашими войсками постоянная, пришлось, правда, вывести на орбиту командно-связные челноки, они сменяют друг друга раз в двенадцать часов, обеспечивая устойчивую связь. Мятежи почти подавлены, ваш план о привлечении людей на службу путём обещания земли на материке сработал на девяносто процентов. Также это остановило мятеж капер-адмирала: матросы просто пошвыряли непримиримых офицеров за борт, и сейчас эскадра движется к Вокрану, и уже завтра на рассвете пристанет к платформе. Полевые части формируются почти на всех крупных островах, флот готов обеспечить их переправку на материк. Через полторы недели мы сможем окружить объект «Ковчег» трёхсоттысячной армией.

– Нам не нужно столько, – бросил Нарс, но было видно, что он сменил гнев на милость, – переброска такой массы людей слишком затратна по времени. Ковчег располагает в лучшем случае тремя тысячами профессиональных солдат, ещё семь или восемь тысяч будут добровольцами, кое-как обученными. Думаю, достаточно собрать пятьдесят тысяч, они должны выступить в конце недели и через два дня окружить объект. Сколько у вас резервистов?

– Сорок две тысячи, – мгновенно отчеканил Акирон.

– Доводите до пятидесяти и на всякий случай подготовьте двадцатитысячный резерв, плюс наши люди, итого мы сможем выставить восьмидесятитысячную группировку.

– Слушаюсь, адмирал, я немедленно распоряжусь.

– Флот-капитан, за эту операцию отвечаете лично передо мной, и если дело провалится, ответите не только карьерой, но и жизнью. Объект «Ковчег» должен быть захвачен с минимальными повреждениями, с минимальными потерями в научном сообществе. Совещание закончено.

– Слава империи! – по привычке гаркнули флот-капитаны в едином порыве, и экраны погасли.

– Лонг, что происходит в ковчеге? Понятно, что спутники уничтожены ими, но зачем?

– Мой адмирал, я не знаю, у нас нет наблюдателей или шпионов в этом районе, но они явно что-то задумали. Пока наши корабли в воздухе, им некуда бежать. Я думаю, пора предложить им сдаться.

– Не сейчас, – отрезал Нарс, – пусть думают, что мы выжидаем и не торопимся. Это заставит их расслабиться. Предполагаю, что у них ещё есть спутники, и они довольно быстро узнают, что к ним идёт флот Воданов с десантом, в десять раз превосходящим их силы. Бежать им будет некуда, вот тогда и предложим им сдаться, пообещав свободу и прежние должности, если присягнут мне на верность. Пусть работают на благо Империи.

– Хороший план, господин адмирал, – прогнулся Лонг. – Думаю, перед лицом тотального уничтожения они согласятся.

– Я тоже так считаю, флот-капитан, – спокойно произнёс Нарс. – Но если они ничего не замышляют, зачем сбили наши спутники? Надо приказать Акирону взять небо под контроль штурмовиков.

– Я боюсь показаться дерзким, господин адмирал, но позволено ли мне будет возразить?

– Слушаю вас, Лонг. Вы здесь не для мебели, и ваши советы обычно к месту.

– При проведении десантной операции по захвату поселения мы потеряли штурмовик. И вы, и я видели мастерство земных пилотов, а обеспечить двукратное превосходство в воздухе, значит, начать терять машины. Мы не располагаем сведениями о количестве самолётов у противника. И если их будет не три, мы потеряем машины и пилотов.

Адмирал задумался: помощник говорил дело.

– Вы правы, флот-капитан, сейчас я ещё раз убедился, что сделал правильный выбор, назначив на этот пост именно вас. Тогда нужно высадить небольшую группу как можно дальше от ковчега, и пусть подберутся как можно ближе. Будем использовать старую добрую тактику слежки своими глазами.

– Слушаюсь, капитан. Я свяжусь с Акироном, чтобы он подготовил отряд.

Адмирал кивнул и отвернулся. Он не видел, что Лонг скептически посмотрел в его спину: тот был невысокого мнения о данной затее, но возражать не посмел. Что для адмирала десяток жизней простых космолётчиков? На кораблях хоть и избавились от перенаселения, сбросив лишних к Воданам, но народу больше, чем нужно. Ковчег защищают профессионалы, и они либо вычислят наблюдателей, либо перехватят передачу и уничтожат группу.

***

Файра несколько минут стояла в коридоре, собираясь с духом. Она никогда не сомневалась в себе и своих силах, а тут мялась, оттягивая неизбежный момент встречи, когда, открыв дверь, придётся переступить через порог. Она чувствовала себя маленькой девочкой, стоящей перед кабинетом брата отца – императора Торна. В детстве он внушал ей какой-то суеверный страх: слишком сильным и могущественным представлялся ей человек, повелевавший страной.

И вот теперь она боялась войти в комнату, в которой ждёт всего лишь маленький мальчик, но от которого зависит, как будут развиваться её отношения с его отцом. Когда она впервые узнала про сына, на другой планете, среди ночи в старой казарме, когда они с Регом были одни, охраняя раненых, она решила избавиться от парня. Это вполне обычная практика для Файры фон Касс: нет человека – нет проблемы. Но вскоре она переменила своё мнение.

Она изначально ошиблась в оценке Мечислава. Самоуверенная интриганка поначалу думала, что легко заставит этого солдафона плясать под её дудку, но чем больше узнавала, тем больше понимала, насколько она мелка и ничтожна по сравнению с ним.

Больше мысли встать между Мечиславом и его сыном у неё не возникало, как и мысли пытаться управлять Молотом. А потом пришло осознание, чувства. Чувства, которые стали не притворными. Казалось, они медленно растворяются в ней, заменяя остальное. Избалованная княгиня поняла, что это любовь. И тогда она поклялась сама себе, что найдёт общий язык с его сыном, сделает все, чтобы стать частью их обоих: одному – матерью, второму – женой.

Она толкнула дверь и переступила порог…

Класс был пуст, только за одним из столов сидел мальчик с серьёзным лицом и недетским взглядом. Файра знала историю ковчега, она не только плескалась в бассейне, она училась. Она следовала основному закону: хочешь выжить – обрети знания. Родителями мальчика были два великих человека: Молот, который, не задумываясь, отдал жизнь за ковчег, и Арва, которая, оправившись от смерти мужа, десять лет управляла обороной ковчега, причём довольно успешно. Мальчик перенял черты отца, но тёмные волосы явно мамины; после воскрешения седина у Мечислава исчезла, и оказалось, что он русый.

Файра несмело подошла к мальчишке, который, отложив учебник по физике, внимательно наблюдал за женщиной в чёрном костюме с платиновыми волосами.

– Можно? – спросила она, посмотрев на стул рядом с ним. Она так боялась, что он откажет, даже голос слегка дрогнул.

– Конечно, – немного официально и по-взрослому ответил Мечислав-младший, – присаживайтесь. Вы Файра?

Девушка присела, стараясь не сводить с него глаз. Она всё утро и половину дня представляла себе, что будет говорить. Она думала, что одиннадцатилетний мальчишка должен играть в солдатиков или в какие-нибудь другие игры, но учебник по физике выбил её из колеи.

Перед ней сидел взрослый мальчик, который давно забросил игры, который тренируется на настоящем полигоне, стреляет из настоящего оружия. Да, она когда-то тоже была такой – маленькая принцесса, – и все вокруг знали, что ей суждено стать императрицей. И стало легче: они похожи, они оба повзрослели рано.

– Да, меня зовут Файрой, я знакомая твоего папы.

– Знакомая? – Мечислав-младший иронично поднял бровь.

Файра сразу увидела в нём влияние отца, с ним нельзя, как с маленьким.

– Хорошо, назовём вещи своими именами, – убирая из голоса материнские нотки превосходства взрослого над младшим, произнесла она, – я не просто знакомая, у нас отношения.

– Я знаю, – спокойно ответил мальчик серьёзным голосом и, улыбнувшись, добавил: – весь ковчег знает. Мой папа несколько знаменит, поэтому если в его кровати оказывается женщина, об этом через несколько часов знает весь ковчег. Мы с ним обходим эту тему: я делаю вид, что не в курсе, он делает вид, что ничего не было. Но я всё понимаю. Мой отец потерял близкого человека, и ему нужно заполнить пустоту. Я не против ваших отношений, тем более что всё скоро перевернётся: мы либо погибнем, либо уйдём в другой мир. Не будет так, как раньше.

Файра слушала и не верила своим ушам: мальчишка просто и непринуждённо благословил их, как говорят эти странные земляне.

– Спасибо, – произнесла девушка, – я не ожидала…

– Вы ожидали увидеть мальчишку, который будет топать ногами, защищая свою умершую мать и её право собственности на отца?

– Вроде того, – призналась Файра.

– Нет не буду, – спокойно произнёс мальчишка. – Она была сильной, отчаянной женщиной, её интересы протекали далеко от сферы материнства, ей было важно всё, кроме меня, но я её любил. Её больше нет, а значит, она больше не претендует на отца, и, скорее всего, если видит сейчас его, то желает ему только счастья.

– А как ты ко мне относишься?

– А почему я должен к вам плохо относиться? – удивился Мечислав.

– Я имперка, коварная змея, жестокая убийца, я ведь прекрасно знаю, что говорят у меня за спиной.

– Я слышал, – согласился мальчик. – Но, знаете, у отца чутье, и он не видит в вас угрозы. Что было в прошлом, пусть там и останется, нас всех ждут перемены. Вы свой выбор сделали.

– Хорошо сказано, – одобрила Файра. – Так значит, ты не против?

– Нет. А расскажите мне о крейсере и о космосе, – неожиданно попросил он.

Файра улыбнулась: из его голоса ушли серьёзные нотки, так дети просят рассказать интересную сказку.

– Поначалу в космосе было здорово, – начала она. – Крейсер «Торн» больше километра в длину, четыре с половиной тысячи человек команды…

***

– Мы готовы? – Тихонова обвела присутствующих внимательным взглядом.

Выглядела Железная леди неважно, как, впрочем, и все начальники секторов, присутствующие на совещании.

– Насколько это вообще возможно? – буркнул Сергеич. Он был, как всегда, в меру пьян. После того, как ему вернули кресло, он притормозил с алкоголем, лечиться отказался, и был вполне вменяем, но изредка прикладывался к фляжке, доставая из внутреннего кармана. – Одно дело противостоять имперцам на родной земле, там, где предки жили, другое – идти в неизвестный мир, бежать, бросив всё. Неудивительно, что многие захотели остаться.

– Не надо говорить то, что я и так знаю, – прервала его Ольга Николаевна. – Технический парк перенесёт дорогу?

Сергеич кивнул.

– Это всё, что я хочу знать, – подвела итог Тихонова. – У кого есть, что сказать? Мечислав Дмитриевич?

– Всё сказано и сделано, – отмахнулся Молот.

Сейчас из военных присутствовал только он, остальные, возглавив небольшие отряды, обеспечивали переправку в ковчег последних людей, которые изъявили желание перебраться в другой мир. При этом Молот присутствовал на совещании только физически: он держал прямой канал со всеми подразделениями, находившимися за пределами ковчега. Обстановка накалялась, в его бойцов уже стреляли, в них летели камни и гниющие овощи, их называли не иначе как предателями, но они, стиснув зубы, продолжали выполнять задачи с единственным приказом: не поддаваться на провокации. В чём-то люди правы: ковчег уходил. Уходил, оставляя без борьбы всё, чего успел достигнуть, но это был единственный путь.

С землянами уходили и двенадцать с половиной тысяч местных, в основном обитатели баз и их семьи – те, кто теснее всего общался с выходцами с Земли. Причём уходили почти все штурмовики, проходившие обучение в ковчеге, а это почти две с половиной тысячи человек. Ещё тысяча самых молодых и горячих оставалась, готовясь к драке с имперцами, но половина поселений уже заявила об автономности. Скорее всего, они встретят войска адмирала с распростёртыми объятиями.

– Командир, – раздался из наушника голос Рахманинова, – нас зажали, классическая засада, где-то сорок стволов, прячутся в домах, транспорт тоже атакован, но ребята держатся. Среди переселенцев есть убитые и раненые.

– Приказываю открыть огонь, подавить огневые точки любым способом, прорваться к транспорту, прикрывая гражданских, и покинуть территорию Ураганов, – мгновенно сориентировавшись, отдал приказ Молот.

– Есть прорваться! – отчеканил Композитор, в его голосе послышался боевой задор, а из динамика раздались частые выстрелы: рядом заработали не меньше трёх РАКов.

Присутствующие повернулись к майору, ожидая пояснений.

– На Рахманинова напали, когда он забирал последних переселенцев на бывшей базе Ураганов.

– Ну, эти нам до сих пор ничего не простили, – заметила Тихонова, – именно среди них большинство проголосовавших за союз с империей. Потери?

– Только среди гражданских. Ребята упакованы в броню, плюс силовые щиты.

– Что с остальной эвакуацией?

– Пока по плану, – отмахнулся майор. – У меня достаточно сил, чтобы прикрыть караван и, в случае чего, прорвать любой заслон. По данным радиоперехвата, после того, как имперцы лишились спутников, они частично потеряли контроль над поверхностью, и реагировать оперативно не могут. Но первый ударный флот Воданов сегодня с утра вышел к нашим берегам. У них на борту десять тысяч десантников, в течение суток ожидается отправка ещё сорока тысяч. Нужно торопиться.

– Мы сделали всё, что могли, и так быстро, как могли. Завтра на рассвете выдвигаемся. – напомнила Тихонова. – Вы уверены, что необходим такой риск?

– Вы насчёт обороны ковчега?

Ольга кивнула.

– Уверен: завтра на рассвете его займёт тысяча непримиримых, они будут сражаться, в надежде удержать. Это даст нам лишнее время. Адмирал будет думать, что мы ещё там.

– Значит, отдаём ковчег имперцам? – это произнёс кто-то из научного персонала.

– А вам он зачем? – поинтересовался майор. – Мы уходим и никогда больше не вернёмся, пусть забирают. Им новое государство строить, вот и пусть строят. Те, кто не захотел уходить – не наша забота, я думаю, они договорятся. Всю информацию мы уничтожили, лаборатории по возможности эвакуируются. По сути, имперцам, или тем, кто захватит ковчег, достанутся голые стены. По мне, пусть подаваться. К тому же они овладеют всем, что есть на базах. Не вижу смысла. Эти ребятки, или, как я их называю, фольксштурм, гибнут зря. Да, забыл сказать, Аркадий и саркофаг под охраной сотни штурмовиков, возглавляемой Венгом, тронулись к пятну, им добираться дольше, чем нам.

– Значит всё? Так кончается история ковчега в этом мире? – грустно спросила Марина.

– Марина Владимировна, а вам не кажется, что задача, которую ставили перед ковчегом, выполнена? – спросила Тихонова. – Мы уходили с Земли, унося надежду, что нам удастся выжить и заложить основу нового общества. Мы сделали это. Сейчас мы тоже уходим, но нас уже не тысяча, а двенадцать тысяч. Мы знаем, куда идём. Просто придётся начать сначала. Да и знаний у нас прибавилось: появились уникальные ресурсы, на которых мы будем базировать науку. Мы добились, чего хотели, пора идти дальше.

Странно, но речь была встречена аплодисментами, не овацией, но аплодисментами. Тихонова благодарно улыбнулась:

– Если больше вопросов не осталось, давайте считать совещание закрытым. Завтра в шесть утра выступаем. Действуем согласно плану, и через три дня мы будем очень далеко отсюда.

Все поднялись. За столом остался майор: ему никуда не надо идти, совещание проходило не в директорском кабинете, а в конференц-зале, который переоборудовали в КП. Завтра закончится история Мечислава Молотова и ковчега, и начнётся новая.

– Командир, мы прорвались, – раздался из динамика голос Композитора, – потеря один лёгкий трёхсотый, среди гражданских погибли двенадцать, ранено пятнадцать человек. Будем в ковчеге через час.

– Понял тебя, Толя, ждём! Предупреди медицинский сектор, регенераторы ещё не убрали.

– Сделаю! – отозвался капитан и отключился.

Мечислав устало потёр глаза. За эти дни много чего пришлось сделать, и не всегда честно и правильно: например, чтобы вывезти большую часть имущества ковчега со всех баз и шахт, до которых удалось дотянуться, конфисковали грузовики. С бывшей базы Соколов, которая теперь проходила по всем документам «База номер три, завод по изготовлению оружия» частично вывезли готовое оружие, боеприпасы и некоторые станки. Кстати, именно оттуда ушло больше всего людей, захотевших увидеть другой мир. Но и там в штурмовиков стреляли, и – Мечислав понимал – стреляли совершенно заслуженно. Как ещё революции не получилось? Фактически сейчас они грабили тех, кто оставался: были вывезены все кристаллы арты, на которые успели наложить лапу, оборудование, оружие, редкие материалы. Это было свинство, но майор не желал ничего оставлять имперцам. Пусть лучше послужит тем, кто уходит.

– Ева, покажи мне, что у Воданов. Начни с флота, идущего к нам.

Секунда – и перед майором появилась картинка почти двадцать кораблей: десяток крейсеров и эсминцев, сопровождающих баржи, и всякие гражданские суда. Каждое напоминало муравейник.

– Время подхода к нашему берегу?

– Полдень. Ещё три часа на то, чтобы достигнуть ковчега, – незамедлительно ответила Ева.

«Фора в восемь часов, – мысленно прикинул майор. – Неплохо».

– Все транспортные соколы приземлились, – доложил ИИ, – безвозвратных потерь нет, доставлено четыре тысячи человек.

– Понял. Пусть гвардейцы прикрывают. Перекрыть административный этаж, усилить охрану, возможны провокации или мятеж. Всем быть начеку.

– Сообщение доведено до сведения командиров, – ответила Ева.

Через пять минут на КП собрались все земляне. Как и ожидалось, почти все столкнулись с сопротивлением, но плохо обученные городские дружины и перешедшие на их сторону штурмовики, которых оказалось не так много, не смогли составить хоть какую-то конкуренцию профессиональным бойцам ковчега. Все атаки отбиты, противника никто не преследовал. Хуже всего пришлось Гюрзе: он столкнулся с десятком воителей и полусотней модифицированных для войны с имперцами животных, к тому же их поддерживали почти пятьдесят добровольцев. Вот здесь без потерь не обошлось: из сорока человек Костя потерял одиннадцать двухсотыми и двенадцать трёхсотыми, из которых четверо тяжёлых. К ночи количество погибших выросло до тринадцати, иногда и лучшая медицина оказывается бессильна.

– Ну что, мужики, завтра большой день, – начал Мечислав, когда все расселись. – Вы многое сделали, пора сделать ещё больше. На нас и наших бойцах лежит безопасность каравана. Костик, ты с двумя сотнями выдвигаешься по маршруту на два часа раньше. Задача – проверить дорогу.

Гюрза кивнул. Сейчас говорили старые друзья, поэтому не нужно вскакивать и кричать: «Слушаюсь!».

– Саша, на тебе проверить подходы к ковчегу. Мне не даёт покоя исчезнувший десантный катер с «Гнева разрушителя». Я думаю, высадили разведывательный отряд. Очень плохо, что с потерей второго спутника мы лишились контроля за довольно большой территорией. Прочеши всё вокруг, загляни в каждую нору, но адмирал не должен узнать, что мы уходим.

– Сделаю, – отозвался Крейсер. – Даже если они и здесь, и уже доложили, что мы стягиваем в ковчег людей, то, скорее всего, приняли за усиление обороны.

– Я тоже так думаю, – кивнул майор. – Пока наши действия не вызывают подозрений, всё вписывается в рамки оборонительной доктрины. Но исход они видеть не должны, нам нужна фора, максимальная скорость каравана будет двадцать километров в час. Поэтому важно максимально увеличить отрыв.

В принципе не было особой нужды объяснять людям, сидящим перед ним, простые истины: они их знали, они не были салагами, это настоящие солдаты, закалённые в боях.

– Теперь к тебе, Галя. Твоя задача – охрана молодняка, на это выделено две сотни штурмовиков и отдельный транспорт. Плевать, пусть хоть небо на землю валится, твоя задача – уберечь детей. Их много, больше полутора тысяч, они наше будущее, тебе доверено самое дорогое.

– Не подведу, – ответила Маха, она гордилась поручением.

– Остальные знают, что делать. Лопата, на тебе тылы. Тимур, правый фланг головы колонны. Олег, левый фланг головы. Я возьму центр, правый и левый фланги. Кот, правый тыловой. Шест, левый. Костик и Всеволод работают по специальности – разведдиверсионные группы. У нас осталось шесть «волков», по три на каждую группу, десантное отделение там невелико, так что по пять человек на машину, считая водителя.

Каждый, кого Молот называл, кивал, подтверждая приказ.

– Тогда спать, – приказал майор и бросил взгляд на часы. – Через десять часов выступать. Кто дежурный по ковчегу?

– Капитан Шенг, – тут же доложил ИИ.

– Нормально, грамотный парень, боевой. Всё, меня тормошить только в экстренных случаях. Всем спокойной ночи. Советую реально поспать: неясно, когда сможете выспаться в чистой постели.

Мечислав махнул рукой и вышел. Лифт послушно доставил его на этаж. Сегодня суворовский класс закрыли, и сын был дома.

Мазнув рукой по замку, который считал код с чипа и отпер дверь, майор удивился: оказалось, Мечислав не один, Торк сидел на диване рядом с ним и, приоткрыв рот, слушал.

Молот не поверил своим глазам: напротив мальчишек, закинув ногу на ногу, в чёрном штурмовом комбинезоне, но не ковчеговском, а имперском, сидела Файра.

– Привет, пап, ты не против, что Торк сегодня у нас переночует? – заметив отца, спросил Мечислав-младший.

– Не против, если ты не против, – майор указал взглядом на Файру.

– Мы нашли общий язык, – улыбнулась девушка, – я сейчас им рассказывала о бое с метеоритным роем. Кем бы ни был для вас и для меня Нарс фон Вален, он отличный адмирал.

– А мне послушать можно?

– Сеанс открытый, занимай место в первом ряду, – пригласила бывшая княгиня.

Молот легко ввинтился между мальчиками, причём непринуждённо приобнял обоих. Их отношения с Торком давно пришли в норму, от ненависти не осталось и следа, парень оказался умным, они действительно стали с Мечиславом настоящими друзьями, но нельзя одновременно быть другом и ненавидеть его отца.

Вечер прошёл здорово, Файра была удивительной рассказчицей, причём знала то, о чём не слышал никто уже три тысячи лет.

Молот посмотрел на часы.

– Мальчики, пора спать. Думаю, этот вечер не последний.

Торк и Мечислав синхронно поднялись.

– Спокойной ночи, – в один голос произнесли они и, скептически переглянувшись, ушли в соседнюю комнату.

Молот несколько минут сидел задумчивый, Файра не мешала, она перебралась к нему на диван.

– О чём думаешь? – спросила девушка, когда он наконец повернул голову и посмотрел на неё.

– О том, что я плохой человек, – неожиданно признался майор. – Знаешь, что их объединило?

Файра покачала головой.

– Торк по моей вине потерял отца, а Мечислав мать.

– Это не делает тебя плохим человеком. Эти мальчики вместе, у них дружба, причём настоящая, я наблюдала за ними весь вечер. Не думаю, что они считают тебя виноватым, но то, что произошло, сделало их сильнее.

Она подтянулась и поцеловала его в губы, рука скользнула к застёжке комбинезона.

– Мальчики в соседней комнате, – напомнил майор.

– Они уже не дети, и всё понимают. Они не будут мешать, а мы постараемся делать тихо, или, если хочешь, пойдём на уровень отдыха.

– Сегодня надо быть дома, – отозвался Молот, капитулируя. Её тонкие длинные пальчики с острыми коготками проникли под комбинезон и принялись слегка царапать грудь.

Он притянул к себе Файру и поцеловал. Ночь прошла бурно. Файра закусывала губу, стараясь не кричать и стонать потише, Мечислав же пытался не потерять контроль и не устроить глобальный грохот.

Разбудила его, как всегда, Ева. Ноутбук лежал на столе, а голографическая девушка стояла над ним. В общем, майор проснулся от того, что на него кто-то смотрит.

– Доброе утро, – поприветствовала она. – Ковчег просыпается, через двадцать минут вам надлежит быть в командном центре, в столовой ждёт лёгкий завтрак и кофе.

– Спасибо, я сейчас, – майор посмотрел на вторую половину кровати, Файра лежала к нему спиной, тонкое покрывало смято, спина обнажена, бедро едва прикрыто. Он дотронулся до её плеча.

Файра проснулась мгновенно и внимательно посмотрела на Мечислава.

– Всё в порядке, – успокоил он её, – просто мне пора, я буду на КП. Через полчаса подъем, через час начнётся эвакуация, через два с половиной выходим. Собери вещи, хотя тебе, как и мне, нечего особенно собирать. Пригляди за мальчиками.

– Не беспокойся, – она задержала дыхание и быстро чмокнула его в губы. – Встретимся в колонне.

Майор кивнул и, вскочив, вбежал в душевую. Оттуда вышел в комбинезоне. Теперь надеть штурмовой костюм, и он готов идти в бой. Махнув Файре рукой, он выскочил за дверь.

Когда через двадцать минут он перешагнул порог конференц-зала, там собрались почти все, не хватало Гюрзы и Крейсера: Саша готовил группу, чтобы прочесать окрестности, а Гюрза с двумя ротами собирался выступить по маршруту.

– Мы вышли, – раздался из динамика голос Крейсера. – Идём двумя группами, прочёсываем пространство вокруг ковчега.

Прошло минут двадцать, и снова Саша вышел на связь:

– Вплотную чисто, увеличиваю радиус.

Майор смотрел на часы: Гюрза выйдет через двадцать минут.

– Саша, ускорься, – приказал он. – Если группа есть, её нужно ликвидировать раньше, чем Толя покинет купол.

– Движение, вижу шесть тепловых контуров, преследую. Имперцы. Приступаю к захвату.

Раздались выстрелы, правда, майор слышал только стрекотание РАКов, ЭР и ЛАшки стреляли бесшумно.

Через две минуты последовал доклад:

– Группа ликвидирована, один пленник.

– Продолжай прочёсывать, пленного в ковчег.

– Через пять минут будет.

– Сева, ты знаешь, что делать? Выбей из него всё! Группа может быть не единственная.

Всеволод поднялся и вышел. Он был спецом по ускоренным допросам, но делал это без удовольствия, просто работа, которую необходимо кому-то делать.

– Больше никого, – доложил Крейсер через двадцать минут. – Змея может выползать.

– А по зубам? Свинка морская, – беззлобно отозвался Толик.

– А ну тихо, не на именинах, – вклинился в шутливую перепалку майор. – Гюрза, давай, не рвись вперёд, иди спокойно. Это не спринт, а марафон, никаких усилителей, топаете шагом.

– Понял, командир, – спокойно произнёс Толик. – Удачи вам.

– И тебе, – бросил майор. – Сева, что у тебя?

– Раскололся орешек довольно легко, – последовал незамедлительный ответ, – что, в принципе, подозрительно. Группы было две, но после посадки разделились. Куда ушла вторая, он не знает. Думаю, этой части можно верить: он обычный космофлотчик, никаких спецов – обычные рядовые.

– Что-то плохо в это верится, – задумчиво произнёс Молот. – Хотя адмирал мог просчитаться: он не слишком хорошо знает наши возможности. Ладно, продолжай, может, ещё что всплывёт. Саша, наверни ещё один кружок, только не торопясь, возможно наличие второй группы.

– Сделаем. Сколько у нас времени?

– Часа полтора, пока не станет заметна суета на плацу.

– Понял, командир, ищем.

Прошёл час, ничего не изменилось. Кот посмотрел на командира:

– Майор, пора начинать. Погрузка имущества завершена, сто одиннадцать грузовиков. Теперь нужно заняться людьми.

– Поднимай транспортники, они должны перебросить научный персонал прямо к пятну. У нас их шесть, каждый берет почти сотню человек, забей до отказа, лететь всего два часа, дай в сопровождение пару штурмовиков и десяток бойцов, пусть не ждут нас, и идут прямо в пятно, там должны быть повсюду маяки, которые приведут к пещере.

– Понял, командир, – Кот козырнул и вышел.

– Шест, у нас осталось двести грузовиков и прицепы. Трамбуй людей, они должны уместиться. Бойцы пойдут на броне и пешком. Из-за крепостей, на которые установили зенитки, поползём медленно, так что штурмовики, вовремя меняя батареи, смогут легко держать скорость колонны.

Молот понимал, что говорит не о том, всё обсуждено не один раз, он начинал капать на мозги, а это не к добру.

– Есть передача, – неожиданно сообщила Ева, – только что с внешней стороны купола отправлено зашифрованное сообщение, расшифровка ведётся.

– Место? – чуть ли не зарычал Мечислав.

– Двести метров напротив центрального входа, майор Нестеров в курсе, и уже вышел на перехват.

– Наблюдатель ликвидирован, – доложил Крейсер через пять минут.

– Саша, как ты его проморгал? – тяжко вздохнув, спросил Молот.

– Прекрасно замаскированная лёжка, в корнях дерева, скафандр разведывательных подразделений. Если бы не пеленг, можно стоя курить в полуметре, и хрен чего найдёшь. Это тебе не космофлотчик, это спец.

– Ясно, возвращайтесь, теперь уже неважно, сколько людей нас увидят, нужно спешить. Кот, Шест ускоряемся, нужно закончить сборы за двадцать минут.

– Невозможно, – заворчал Дима.

– Надо, – отрезал Мечислав. – Ева, что за сообщение он послал?

– Дословный текст такой – «они уходят, направление неизвестно, но ковчег будет оставлен, жду десант».

– Сколько им понадобиться времени?

– Несколько часов. Воданам ещё часа четыре до побережья и ещё три-четыре сюда. Догнать пешком они нас не смогут.

– Это и не нужно. Как только Адмирал поймёт, куда мы идём, на равнину опустятся десантные челноки, которые перебросят три тысячи бойцов в любое место, удобное для боя.

– Может, атаковать «Гнев разрушителя»? – предложил Кот, он был на командирском канале и прекрасно всё слышал. – Он единственный сейчас в зоне досягаемости. Если уничтожим челноки прямо в ангарах, то и перебросить не смогут.

– За потерю корабля имперцы просто нанесут удар по нам, – возразил Шест. – Пока фон Вален уверен, что нас можно захватить, он не применит тяжёлого вооружения. И мы пока этого делать не будем.

– Согласен с Артёмом, – произнёс Мечислав. – План прежний. Даже имея преимущество в численности, они уступают нам по качеству вооружения и снаряжения. Если будут заслоны, собьём тяжёлым вооружением. А против имперских штурмовиков у нас есть десяток ПЗРК, наследство Падших, хоть и бьют всего на десять километров, но так мы сможем отбить первую волну, остальное сделают зенитки.

– Транспортники загружены, – доложил Кот.

– Отправляй немедленно, – приказал Молот. Он повернулся к Пареку, командиру «фольксштурма», – уходите, вас здесь перебьют, теперь удержание ковчега теряет смысл.

Тот отрицательно покачал головой:

– Это наш мир, и мы будем драться за него. Кроме того, мы дадим вам пару часов, чтобы вы могли уйти. Удачи тебе, майор!

– Удачи тебе, капитан, – и, пожав Пареку руку и сунув ноутбук с Евой в карман, Мечислав вышел.

Командир «фолькштурма» был одним из немногих офицеров, кто решил остаться.

– И вам удачи, майор, пусть в том мире у вас всё получится.

Молот не обернулся: эта часть истории осталась позади. Он знал, что оставшиеся люди обречены. Он уважал их выбор: они выбрали умереть в борьбе. Он выбрал в борьбе жить.

Через несколько минут он вышел на плац. Суетились люди, заканчивалась погрузка, автомобили вибрировали моторами, «фольксштурм» занимал оставленные капониры, готовясь к своему последнему бою. Прикурив, Молот спокойно смотрел за суетой. Хоть это и бегство, но оно хорошо организовано, а не драп-марш, как называли паническое отступление летом сорок первого года.

– Мы готовы, – подойдя, доложил Кот.

Лавируя среди грузовиков, к Мечиславу подъехал командно-штабной БТР, одно из немногих наследий Падших, переживших гражданскую войну. Он мало походил на классический бронетранспортёр в представлении землянина: восьмиосный грузовик, полностью бронированный, восьмигранной формы, с башней плазмострела и автоматическим сороказарядным миномётом и двумя комплексами ЗРК. Салон рассчитан человек на пять, но поскольку земляне обладали уникальной технологией, большинство местного оборудования отправилось в переработку, а его место заняла Ева.

– Товарищ майор, подвезёте? – раздался за спиной мелодичный голос Файры. – Обещаю: отвлекать не буду.

Молот обернулся. Она в штатном штурмовом костюме, на плече ЭР последней модификации, на сгибе руки тактический шлем.

Он скептически осмотрел экс-княгиню с ног до головы.

– Может, тебе лучше поехать с детьми? Там командует Галя.

Файра покачала головой:

– Я не кукла, я солдат, может, не такой хороший, и, может, не дотягиваю до Арвы, но лишний ствол пригодится. Кроме того, ты будешь беспокоиться за меня, а так я буду рядом. Обещаю не отвлекать и выполнять приказы беспрекословно.

Майор скептически усмехнулся, указав на распахнутую дверь:

– Запрыгивай.

Он раздавил окурок о бетонное покрытие и взбежал по лесенке. Дверь за ним закрылась, тихонько шипя пневматическим приводом. Техники Сергеича постарались на славу: восемь мест были удобными и мягкими, выброшенное оборудование дало ещё метр пространства плюс дополнительно бронирование.

В салоне, помимо него и Файры, пять кресел заняты штурмовиками, личной гвардией майора, он сам их готовил, все шесть месяцев, по собственной программе, готовил профессионалов широкого профиля.

Он занял место командира, выложив на стол Еву, и та материализовалась в пустующем кресле, мгновенно создала пять экранов, на которые пошла картинка со спутника и камер, установленных на некоторых машинах. Отдельные два экрана показывали авангард и арьергард.

– Штаб вызывает Кота, – произнёс майор в микрофон.

– Кот на связи, колонна построена, готовы к движению.

– Стартуй.

Разом взревели двигатели, и караван из трёхсот грузовиков, различной бронетехники, медленно начал выползать из-под купола.

– Ева, что наши гости с орбиты?

– Перехвачен интенсивный радиообмен: адмирал приказал захватить ковчег и начать преследование. Цель – не догнать нас, а просто не дать оторваться. Но Воданам ещё далеко, мы сохраняем восьмичасовую фору, у них нет транспорта, преследовать они могут только пешком. Если не будем останавливаться, им ничего не светит. – Она рефлекторно поправила рукой виртуальную чёлку.

– Будем надеяться, – бросив взгляд на экраны, подвёл итог Мечислав. – Докладывай о любых новостях с орбиты. Сейчас не Воданы наша проблема, адмирал и его флот – вот кто может в один миг перечеркнуть всё, что мы делаем.

***

– Вот зачем они сбили наши спутники! – саданув по пульту кулаком и не поморщившись от боли, прострелившей кисть, выкрикнул Нарс.

– Но куда им бежать? – недоуменно спросил Лонг. Сейчас говорили без чинов, и флот-капитану не нужно каждый раз спрашивать позволения говорить. – В том направлении только странное пятно, в котором мы потеряли одну группу.

– Там может быть запасная база, – зло бросил адмирал. – Их командир очень хитёр, он умело избежал боя, изначально обречённого на поражение. Оставив в бункере для охраны людей, он просто ушёл, ушёл туда, где у нас не будет преимущества, никакой связи с войсками. Можно отправить в пятно тридцать тысяч Воданов и пять тысяч Пиров, и оттуда никто не выйдет. Можно пулять туда с орбиты, можно выпустить туда всё, что нам удалось раздобыть, но это не даст никакого результата!

Лонг молчал: адмирал абсолютно прав, их перехитрили. Можно разнести их с орбиты, хватит трёх десятков залпов главного калибра, чтобы уничтожить колонну. Но зачем? Просто так? Там, внутри, наверняка много ценного, и самое ценное – умные люди, которые могли бы трудиться на благо новой Империи. Почему адмирал не пошёл на контакт с этими «черными»? Начали бы строить свою державу: территорий достаточно. А когда окрепли бы, захватили бы этот ковчег.

– Связь с Акироном! – вырвав Лонга из размышлений, неожиданно скомандовал Нарс фон Вален.

– Слушаюсь, адмирал! – устанавливая закрытый канал, доложил Вирс. – Есть связь.

– Адмирал… – почтительно поприветствовал командира Акирон, появившись на экране.

– Флот-капитан, сколько в вашем распоряжении десантных челноков?

– На моем корабле двадцать семь, на остальных кораблях эскадры ещё сорок, – не задумываясь, отчеканил капитан «Гнева разрушителя».

– Приказываю немедленно, используя резерв Воданов и наших людей, перебросить их на челноках к пятну. Используйте маршрут техники, которую мы потеряли в пятне. Сейчас по этому маршруту из ковчега вышла гигантская колонна. Задача десанта – задержать, но ни в коем случае не уничтожать транспорт и гражданских. Цель – не пропустить колонну к пятну.

– Силы противника? – мгновенно среагировал Акирон.

– Не определены, но около двух тысяч человек и несколько десятков различной бронетехники. Как старой имперской, так и незнакомой нам. Для подавления сопротивления можете использовать штурмовики. Но колонну с гражданскими и оборудованием не трогать!

– Слушаюсь, адмирал, начинаем подготовку к переброске, но это займёт больше двенадцати часов.

– Неважно, важно остановить колонну. За провал ответите головой, в прямом смысле слова!

– Да, адмирал, я не подведу.

– Вы, возможно, и не подведёте, но за Воданов и прочих я не ручаюсь. Группа, которая контролирует Пиров, уже предупреждена и выступила к пятну, но им идти сутки. Мне плевать, сколько поляжет Воданов в этой операции, хоть все, но колонна должна быть остановлена любой ценой!

Флот-капитан задумчиво кинул и ушёл с канала.

– Адмирал, а если заставить их развернуться? – предложил Лонг.

– Каким образом? – заинтересованно спросил Нарс.

– У нас, фактически над ними, висят два крейсера. Мы можем изредка стрелять перед колонной, в виде предупреждающего залпа. Если они решат, что следующий выстрел придётся в саму колонну, то могут остановиться или вернуться в ковчег, а там будут уже наши люди. Кроме того, так мы сможем разрушить дорогу и замедлить их.

– Хороший план, – согласился Нарс, – займитесь им, проинструктируйте флот-капитанов «Погибели» и «Жатвы неверных».

Лонг вытянулся и, отдав честь, направился к пульту связи, выгнав оттуда дежурного.

***

– Перехвачен интенсивный радиообмен между флагманом «Торн», авианесущим крейсером «Гнев разрушителя», крейсерами «Жатва неверных» и «Погибель». Сообщение дешифровано, – доложила Ева.

– Что придумал адмирал фон Вален?

– Во-первых, флот-капитану «Гнева разрушителя» приказано перебросить по нашему маршруту десант, задача которого перекрыть колонне путь в пятно, ориентировочно ему потребуется на это около двенадцати часов. Во-вторых, флот-капитан «Торна» Лонг распорядился открыть заградительный огонь, разрушать дорогу перед колонной. Это может существенно замедлить наше продвижение, или вообще остановить его.

– Этого следовало ожидать, – сказала Файра, которая внимательно прислушивалась к разговору. – Они не хотят уничтожать ценную колонну с имуществом и людьми. Нарс очень практичен, и стремиться захватить ценный актив, но подобная тактика может сильно осложнить нам жизнь.

– Это понятно, – бросил майор. Сейчас он судорожно размышлял, что можно сделать.

Девушка поняла, что мешает, и замолчала. Сейчас всё зависело от Мечислава и его решения.

– Ева, когда начнётся артподготовка?

– Через два с половиной часа: крейсерам нужно занять удобную орбиту.

– Тогда сообщение для группы старшего сержанта Стора: пусть готовятся атаковать крейсера, они должны начать по моему приказу.

– Передано, группа ждёт команды, – через минуту доложила Ева. – А что с десантом?

– Даже если их будет много, им это мало чем поможет: у нас люди лучше подготовлены и имеется бронетехника. Три штурмовика и истребитель смогут уничтожить половину транспортов ещё до того, как они выйдут на точку. А остальных раздавит пехота и броня. А если они будут иметь глупость подойти близко, то и зенитки поработают, тогда вообще опасаться не придётся. У нас перед ними огромное преимущество: мы их видим, они нас нет.

Потянулось томительное ожидание. Майор курил сигарету за сигаретой. Если бы не прекрасная вытяжка, то в дыму можно было, как говорится, топор вешать.

– Воданы высадились на побережье, – доложила Ева и тут же сделала проекцию.

Майор смотрел, как два десятка кораблей подошли почти вплотную к берегу. На воду спускались шлюпки. Когда первой лодке до пляжа оставалось метров десять, с высокого берега ударили крупнокалиберные пулемёты. Может, фольксштурм и был не обучен тактически, но Парек, принявший на себя командование добровольцами, прекрасно знал своё дело: на высаживающегося противника обрушился шквал, плазма, лазерные лучи и старые добрые бронебойные пули. Боевые корабли среагировали быстро, развернув в сторону берега орудия, и уже через три минуты дали залп, стараясь подавить позиции противника, но капитан рассчитал верно: полторы минуты интенсивного огня – и общее отступление.

Высадка продолжилась без эксцессов, но Воданы были подавлены: десяток шлюпок пошли на дно, на маленькой приливной волне покачивалось больше пятьсот трупов.

– Добровольцы отступили без потерь, – доложила Ева. – Потери противника – семьсот одиннадцать человек.

– Молодец, капитан! – бросил кто-то из штурмовиков.

– Молодец, – согласился майор, – только бессмысленно это всё…

Прошёл ещё час. Караван без проблем медленно продвигался к цели, за спиной чуть меньше сотни километров.

– Они готовятся начать атаку, – доложила Ева. – На крейсерах объявлена десятиминутная готовность. С «Гнева разрушителя» готовятся поднять штурмовики, их задача – уничтожить охранение без причинения вреда каравану.

– КП вызывает Гюрзу. Толя, как слышишь?

– Слышу чисто, командир, – мгновенно отозвался тот.

– Капитан, есть где укрыться?

– Нет, тут голая степь, а что?

– Оттягивайся назад. Сейчас на тебя навалятся имперские штурмовики, а у тебя всего пара ПЗРК малого радиуса. Сколько времени тебе потребуется, чтобы соединиться с нами?

– Минут тридцать, мы почти в двадцати километрах.

– Поспеши, они скоро начнут.

– Понял, командир, отходим.

Майор переключился на отдельный канал:

– Стор, как слышишь?

– Принимаю чисто, готовы в любой момент открыть огонь. Авианосец и крейсера на прицеле. Было б у нас три таких, не пришлось бы убегать.

– Это точно, – согласился майор, а сам подумал, что всё равно бы ушёл. – Начинай через пару минут, мы в тебя верим. Сделай, сколько сможешь. Как станет жарко, подрывай свою гаубицу и уходи.

– Не надо, командир, – как-то очень спокойно произнёс Стор. – Мы будем драться до последнего снаряда, или пока они нас не выжгут вместе с установкой. Мы никуда отсюда не уйдём.

– Стор, отставить пессимизм! – рассердился майор. – Делаешь дело и уходишь, тебя ждут на острове.

– Прощайте, товарищ майор! Там в караване моя сестра и мать, позаботьтесь о них. Наш рубеж обороны тут, я переговорил со всеми парнями, наша жизнь ничто по сравнению с вами: десять жизней за десять тысяч. Вы когда-то сделали такой же выбор, пора доказать, что мы не хуже. Прощайте все!

– Они оборвали соединение, – доложила Ева, – я не могу подключиться.

Майор достал из пачки сигарету, прикурил, несколько секунд крутил её в пальцах. Присутствующие молчали.

– Они открыли огонь, – доложил ИИ.

– Разверни спутник на орбиту, я хочу это видеть.

Появился ещё один экран, растянутый почти по всей ширине. На голографическом квадрате полтора на полтора появилось изображение трёх кораблей эскадры. Два крейсера готовились открыть огонь по колонне, а с авианосца сыпались десантные челноки и несколько десятков штурмовиков и истребителей. Именно в этот момент снаряд, разогнавшийся до скорости пятидесяти километров в секунду, ударил в середину крейсера «Погибель».

Яркая вспышка, семьдесят метров исчезло в пламени взрыва, в разные стороны полетели обломки, начался пожар. Конечно, для семисотметрового крейсера это комариный укус, но, видимо, он пришёлся в очень уязвимое место. Второй взрыв последовал спустя двадцать секунд.

Файра вскрикнула, когда прямоугольник со скруглёнными обводами сломался пополам и начал разваливаться на части. Десятки спасательных шлюпок разлетались в разные стороны. Видимо, Ева вела трансляцию не только на КПЭ, поскольку эфир взорвался радостными криками.

Но майор знал, что удачным выстрелом войну не выиграть, и оказался прав: имперцы засекли примерное место, откуда прилетел снаряд, хоть у них не осталось полноценных спутников, зонды-шпионы, которыми напичкали атмосферу, с задачей справились.

– Ева, покажи мне позицию Стора!

Мгновение – и изображение сменилось. Пески, мыльный пузырь силового купола, и почти пять оплавленных пятен в радиусе семи километров. Песок спёкся от воздействия плазмы, было ощущение, что кто-то разбил гигантские зеркала. Пока всё было в норме. Пузырь пропал, и рельсотрон, укрытый в толще скал, снова вытолкнул снаряд, а через секунду включилось силовое поле. Но теперь зонды окончательно засекли позицию. Сразу два плазменных сгустка угодили в защитное поле, оно выдержало, но третий разрыв, который пришёлся в самый край, добил его. Но в этот момент рельсотрон сделал ещё один выстрел, кто-то переключил основной генератор на резервный, позволяя Стору прожить ещё какое-то время.

– Орбита! – скомандовал Молот.

Второй выстрел пришёлся в носовую часть крейсера, а третий угодил мимо. Видимо, снаряд, поразивший «Жатву», был с генератором ЭМИ, так как ближайшие орудийные башни молчали, но три продолжали лупить по поверхности планеты.

– Попадание, – озвучила Ева, но присутствующие и так видели: крейсер пытался уклониться, но удар пришёлся в кормовую часть.

– Двигатели вырубились! – ликующе закричала Файра. Она воспринимала эту победу, как свою собственную, она выбрала сторону, и уже не задумывалась, что люди, которые гибли на кораблях, раньше были её соотечественниками.

– Молоток Стор! – раздался из динамика голос Тихоновой. – Два крейсера завалил.

– Попадание, – снова озвучила картинку Ева.

На этот раз жертвой Стора стал авианосец. И тут в дело вступили «Торн» и «Великий Налт». Двадцать орудий одновременно открыли огонь по позиции, откуда вёлся огонь по эскадре.

– Ева, покажи базу.

Космос с мерцающими вдали звёздами и разваливающимися на куски кораблями исчез, и на экране появились горы, яркое солнце висело над ними, песка вокруг базы больше не существовало, всё вокруг сверкало миллиардами осколков, от температуры плавился камень. Прошла минута, рельсотрон молчал.

– Ева, вызывай Стора, вызывай, пока не отзовётся, – почти закричал Мечислав.

И тут сквозь шум помех, раздался голос старшего сержанта:

– Заклинило! Тарк, быстрее, смена кассеты. Да быстрее же вы!

– Стор, уходите немедленно! – заорал майор в микрофон так, что оглушил Файру, штурмовики не снимали шлемов, поэтому акустический удар перенесли спокойно. – Вы сделали всё, что нужно, уходите!

– Ещё одна кассета, командир, – твёрдо ответил старший сержант. – Огонь, Тарк! Огонь!

Рельсотрон, повинуясь отчаянному крику, выплюнул снаряд и начал медленно накапливать энергию на следующий выстрел. Секундой позже в основание скалы угодила плазменная вспышка, а следом за ней в амбразуру, откуда вели огонь Стор и его парни, влетела тактическая ракета. Пламя взрыва захлестнуло горы, на месте командного пункта зияла дыра размером метров в сорок, а потом обрушился свод. Пятисотметровая гора рассыпалась, погребя под завалом то, что осталось от орудия и его героического расчёта.

На КП повисла гнетущая тишина. Штурмовики один за другим снимали шлемы, обнажая головы, и вставали.

– Спите спокойно, парни, – произнёс сержант, – мы будем помнить вашу жертву.

– Спите спокойно, – эхом разнеслось по салону, а следом повисла гнетущая тишина.

– Почему они не ушли? – не выдержав, спросила Файра, нарушив скорбный момент.

Молот повернулся и посмотрел на неё недоумевающим взглядом. Он молчал, пауза затягивалась.

– Это был их бой, – наконец произнёс он, и его голос дрогнул, – их война, и они победили. Здесь в караване их жены и дети, они сделали всё, чтобы те спаслись, а значит, для этого нужно было стрелять, пока возможно. Они не могли выиграть всю войну, но они выиграли битву. Все боеспособные корабли адмирала уничтожены или повреждены, потребуется много времени, чтобы они снова оказались на ходу. Эх, если бы у меня был десяток таких пушек, ни о каком бегстве и речи бы не шло!

– Майор, – вклинилась в его монолог Ева, – новости с орбиты. «Гнев разрушителя» повреждён, потеряны пять штурмовиков и два истребителя, сейчас идёт частичная эвакуация. Но самая главная новость: ребята серьёзно зацепили крейсер «Торн», у них отказала система жизнеобеспечения. Если в течение двух часов её не починят, экипажу придётся оставить флагман.

– Это памятник ребятам, – подвёл итог Майор. – Доложить итог боя!

– «Погибель» полностью уничтожен, «Жатва неверных» сильно повреждён и ведёт борьбу за живучесть, у «Гнева разрушителя» задеты двигатели, погиб флот-капитан Акирон, «Великий Налт» не пострадал, про «Торн» я уже доложила. Им сейчас не до нас, но Воданы ничего не знают о битве на орбите и продолжают грузиться в челноки, никому нет дела до отданных ранее приказов. Их прикрывают два десятка штурмовиков, которые вылетели из ангара «Гнева разрушителя» ещё до атаки.

– Стор сделал больше, чем отпущено многим другим за всю жизнь. Он избавил нас от имперской угрозы, но это уже ничего не решает: если они высадят десант, нам придётся его уничтожить, больше у них не будет возможностей остановить нас.

***

– Адмирал, «Погибель» уничтожена! – горько вскричал Лонг, глядя, как казавшийся неуязвимый крейсер разваливается на куски. – Откуда у них такое оружие?

Нарс фон Вален с ненавистью смотрел, как гибнет один из самых боеспособных кораблей эскадры. На мгновение он растерялся, не зная, что предпринять. Гибель крейсера больно ударила по его самолюбию. Теперь он точно знал, где крылась его ошибка: обстрел крейсеров и авианосца просто защитная реакция. Отпустить колонну, идущую к пятну – вот было правильным решением. Они открыли огонь только тогда, когда он решил её задержать, и если бы он не отдал приказ, его силы не понесли бы никакого урона.

– Всем батареям огонь! – скомандовал он, выходя из транса. – Подавить позицию!

Про переданным с «Гнева разрушителя» координатам ударили двенадцать батарей, со спутника не успели доставить боеприпасы, найденные всего сутки назад в одном из складов, в каждой орудийной башне «Торна» и «Великого Налта» было всего по три выстрела, и сейчас они тратили их на уничтожение неизвестного оружия защитников планеты.

Удар сотряс флагман эскадры, пропало освещение, встали двигатели, рубка погрузилась во тьму.

– Лонг, доложить о повреждениях!

– Связи из рубки нет, мой адмирал, автоматика шлюзов заблокирована!

– Так вскрывайте вручную! – заорал Нарс.

С кормы корабля продолжали стрелять два орудия главного калибра, но носовая часть молчала.

– Шлюзы вскрыты, – доложил помощник. – Отправил группу выяснить обстановку.

– Мы проиграли битву за ковчег, – горько произнёс адмирал. – Эти люди нанесли нам за полкруга боя больше повреждений, чем метеоритный рой за три круга хронометра. Приказываю восстановить связь с эскадрой, атаки прекратить. Пусть уходят.

– Но адмирал, Воданы ещё могут их задержать: челноки уже на Торне!

– Пусть, – равнодушно отмахнулся Нарс, – им не сдержать колонну, они просто погибнут. Солдаты ковчега опытнее, лучше вооружены, они сметут эти шесть тысяч и пройдут. Плевать на них. Что с флагманом?

Лонг молчал.

Через четверть круга хронометра на мостике появился преданный флот-штурман Вирс.

– Адмирал, – начал он доклад, – снаряд неизвестного типа разорвался в сотне метров от корабля, повреждений корпуса нет, но электромагнитный выброс уничтожил все системы жизнеобеспечения. Починить их нет возможности, через два часа закончится кислород. Вся команда облачается в скафандры, у нас максимум три часа, потом все погибнут.

– Восстановить связь! – побледнев и сжав кулаки, прошипел Нарс.

Он бросил взгляд на техников, которые меняли какие-то платы, те косились на адмирала, явно побаиваясь его.

– Лонг, – обратился он к помощнику, – ваши соображения по спасению флагмана?

– Мой адмирал, если СЖО выведены из строя безвозвратно, то, по моему мнению, следует начать немедленную эвакуацию или…, – флот-капитан замялся.

– Что или?! – едва не заорал Нарс.

– Или совершить невозможное, – взяв себя в руки, твёрдо ответил Лонг, глядя адмиралу прямо в глаза: – посадить «Торн» на планету.

– Вы в своём уме? – спросил Нарс. – Это безумие. Мы можем покинуть корабль, перебраться на «Великого Налта», а потом починить установки СЖО.

– У нас нет запчастей, – напомнил флот-капитан, – склады на спутнике пусты. Всё, что было на кораблях, мы израсходовали, чтобы вернуться к Торну. Мы либо посадим «Торн» на планету, либо его придётся бросить.

Адмирал несколько минут молчал. Оставить флагман дрейфовать в космосе было выше его сил. Все надежды рухнули: он мечтал вернуться на Торн героем, мечтал о том, чтобы империя боготворила его… Оказалось, некуда возвращаться. Мечтал стать императором, построить новую империю… и здесь его не ждало ничего. А теперь нужно оставить корабль – последний символ его величия. Нет, он не пойдёт на это!

– Флот-капитан Лонг! – повернувшись и взяв себя в руки, почти выкрикнул он, – приказываю довести до экипажа: флагман эскадры, ударный крейсер «Торн» не будет оставлен. Приготовиться к спуску на планету, мы идём домой.

В этот момент на мостике появился свет, заработала связь, сразу ожили мониторы, из динамиков хлынули обрывочные доклады, это было похоже на хаос.

– Молчать! – заорал адмирал. – Прекратить панику! Отчёты по кораблю примет флот-капитан Лонг. Флот-капитаны, я готов выслушать данные о повреждениях.

– Адмирал, «Жатва неверных» обречена и медленно падает на Торн, – доложил флот-капитан Слай. – Мы начали эвакуацию, но не хватает челноков.

– Используйте шлюпки, «Великий Налт» подберёт всех.

– Слушаюсь, адмирал, – отрапортовал Маген. – «Великий Налт» прямо сейчас тронется в сторону бедствующего крейсера. Мы будем там через полный круг хронометра.

– Благодарю вас, виконт, – поклонившись, произнёс Слай.

– Кто командует «Гневом разрушителя»?

– Я, мой адмирал, третий флот-капитан Экен.

– Докладывайте! – распорядился Нарс.

– Мы потеряли четверть команды и одну установку ЖО. Первая посадочная палуба уничтожена, но вторая и третья функционируют. Двигатели выведены из строя, но техники уверяют, что через два круга хронометра смогут запустить их. Жду дальнейших распоряжений.

– Продолжайте борьбу. Вы и «Великий Налт» будете единственным аргументом Империи перед покорёнными народами. Маген: снять со спутника все инженерные команды, а также найденные боезапасы. Виконт, вы останетесь на орбите и будете командовать группировкой. Сейчас вы старший офицер. Крейсер «Торн» повреждён, мною принято решение совершить посадку на планету.

– Адмирал, это невозможно! – в один голос вскричали капитаны.

– Значит, мне придётся совершить невозможное, – холодно бросил Нарс. – Да осветит вас светоносец. Как только «Торн» совершит посадку на планету, я выйду на связь.

– Мы будем ждать ваших приказов, адмирал, – в один голос произнесли капитаны.

Экраны погасли, мостик прогрузился в тишину, присутствующие переваривали слова адмирала.

– Флот-капитан Лонг, вы лучший оператор, которого я знаю, окажите честь, проведите снижение и посадку лично.

– Слушаюсь, адмирал! – вытянувшись и ударив себя раскрытой ладонью в левое плечо, выкрикнул Лонг.

Чеканя шаг, он направился к креслу оператора полёта. Оператор несколько мгновений медлил, потом неуверенно встал, освобождая пост флот-капитану.

– Говорит адмирал Нарс вон Вален, обращаюсь к команде и офицерам ударного крейсера «Торн». Корабль терпит бедствие, единственный шанс спастись – совершить посадку на планету. Это считается невозможным, но мы сделаем это, и войдём в историю. Всем аварийным службам занять свои посты, экипажу облачиться в скафандры. Да осветит наш путь светоносец! Приступайте, флот-капитан!

– Разворот на сто восемьдесят градусов! – начал выкрикивать команды Лонг, его руки порхали над панелью, словно их было не две, а четыре. – Всем двигателям задний ход. Приготовиться ко входу в плотные слои атмосферы. До контакта десять делений хронометра.

***

– Они входят в атмосферу, – доложила Ева, давая картинку со спутника.

Гигантский прямоугольник со слегка скруглёнными обводами, окутанный пламенем, медленно снижался.

– Колонне стоп, – приказал Мечислав и, распахнув дверь командного бронетранспортёра, выскочил наружу. Не нужен телескоп, чтобы увидеть огромный горящий в верхних слоях атмосферы конус, медленно снижающийся к земле. Люди выпрыгивали из машин, задрав голову к небу, никто и никогда не видел ничего подобного. Вот он увеличил скорость. В наушнике Ева комментировала параметры: двадцать километров, десять километров, пять километров. Торможение, отказ одного из трёх двигателей, но снижение замедляется, отказ второго.

Майор зачарованно смотрел, как километровый слиток метала, внутри которого находятся люди, продолжал падать. Рядом с ним стояла Файра, она нашла его руку и крепко сжала пальцы.

– Поворот, они пытаются развернуть корабль, – бормотала она.

– Осталось два километра, – прокомментировала Ева. – Если сейчас не выровняются, то он развалится.

Но тут включился второй двигатель, и корабль сам развернулся на девяносто градусов, а потом включились манёвровые дюзы. И «Торн» начал медленно опускаться на поверхность. Катастрофа произошла, когда до поверхности оставалась сотня метров. Двигатели разом отключились, и многотонный монстр плюхнулся на равнину в нескольких сотнях километрах от каравана ковчега. Майор ожидал увидеть взрыв, но его не последовало.

– Ева, картинку с места крушения.

– Меняю координаты спутника, товарищ майор. Изображение будет через три минуты.

Молот достал пачку сигарет и прикурил. Наконец в воздухе появилась гигантская проекция, Ева сделала так, чтобы это увидели как можно больше людей.

Флагман «Торн» рухнул поперёк глубокого оврага, больше похожего на каньон, глубина метров пятьдесят, не меньше, бронекорпус треснул и провис, но корабль сохранил целостность, и сейчас через гигантские шлюзы из него выходили люди, десятки сотен уцелевших.

– С прибытием, адмирал, – голосом полным сарказма произнёс Молот, после чего, раздавив окурок каблуком, вошёл внутрь броневика. Заняв прежнее место, он вышел на общую волну. – По машинам! – приказал он. – Колонне продолжать движение, у нас впереди почти пятьсот километров.

– Может, нанести по ним удар штурмовиками? – выйдя на командира, предложил Кот. – Сейчас они заняты ликвидацией последствий жёсткой посадки. Четыре штурмовика и истребитель могут уничтожить всех.

– Отставить! – приказал Мечислав. – Пусть живут. Мы уходим из этого мира, они не наша проблема. Но если мы атакуем крейсера, оставшиеся на орбите могут провести акцию возмездия. Это обычный паритет: мы не трогаем их, они нас.

– Да, командир, – нехотя согласился замком.

***

С момента падения прошло почти двенадцать часов. Люди вокруг крейсера продолжали суетиться и что-то делать. Появился своеобразный палаточный лагерь и патрули. По примерным подсчётам Евы, спаслось больше двух с половиной тысяч человек. Челноки с десантом так и не стартовали, они все до единого стояли на платформе Вокрана. А потом, выгрузив «пассажиров», поднялись на орбиты, чтобы обеспечить эвакуацию со спутника. Адмирал решил отпустить караван без крови, и майор был ему за это благодарен.

Через два дня караван без каких-либо проблем достиг пятна и остановился перед ним. Здесь их ждали транспортники с учёными и спецавтомобиль, рядом с которым, куря сигарету за сигаретой, стоял Аркадий. Они обнялись с Мечиславом.

– Спасибо, что не оставил меня и Галю: ещё месяц, и она будет со мной. Я никогда этого не забуду!

– Не нужно, Аркаша, ты заслужил своё счастье, – улыбнулся другу майор. – А сейчас извини: мне нужно обратиться к людям.

– Конечно, у нас будет время поговорить, – ответил генетик и взобрался в кузов, где стояли саркофаг и генератор.

Майор несколько минут курил, глядя на людей, которые стояли возле сотен грузовиков. Решившись, он вскарабкался на бронетранспортёр, а десяток Ев раскинули экраны с его изображением над огромной массой грузовиков.

– Мы достигли цели, – произнёс он. – Когда мы пересечём границу аномалии, обратной дороги не будет, и те, кто передумал, могут остаться. Просто подойдите к старшему вашей группы и скажите о своём решении. Для этого у вас будет два часа, потом караван войдёт в пятно, и вскоре мы попадём в совершенно другой мир, где зелёная трава, голубое небо и синяя вода. Нам предстоит начать всё сначала, и, я надеюсь, вместе нам это по плечу.

Он поискал глазами Тихонову, она стояла неподалёку, в обнимку с Коросом, и, похоже, Железную леди мало интересовало происходящее.

– Два часа, – повторил майор, после чего трансляция прервалась.

***

Адмирал Нарс фон Вален выжил, он первым вступил на поверхность Торна, снял шлем и вдохнул жаркий степной воздух. День клонился к закату, степной ветер пах сухой травой и немного солью, поскольку дул от океана. Как хорошо оказаться дома!

– Поздравляю вас, флот-капитан Лонг! Вы с гордостью можете считать себя величайшим пилотом Империи!

– Спасибо, адмирал! – искренне, почти сияя от заслуженной похвалы, произнёс Лонг. – Как чудесно оказаться дома! Вы простите меня, но я хотел бы сказать, что не все ваши решения были верными.

– Ты насчёт ковчега и его обитателей?

– Да, господин адмирал.

– Я знаю Лонг, знаю. Я был не прав, теперь я понимаю это, и не сержусь. Это моя ошибка, мы должны были научиться жить вместе. Вирс, есть связь с орбитой?

Флот-штурман утвердительно кивнул:

– Плохая, но есть.

– Передайте сообщение на «Налт»: приказываю приостановить все карательные операции. Война закончена, мы вернулись домой. Пусть проводят эвакуацию, и поторапливаются, у нас много работы.

– Слушаюсь! – отчеканил Вирс и скрылся в чреве корабля.

– Завтра с рассветом начнётся новая эра Торна. Пора отбросить старое, нам нужно измениться. Мы не можем себе позволить быть похожими на старую Империю, придётся учиться быть другими.

***

Инженеры потрудились на славу. Конечно, они не построили дорогу, но маяки и несколько мостов через особо крупные овраги и трещины сделали на совесть.

Через сутки колонна стала втягиваться в туннель. Возле него Мечислава встретил капитан Нерг, сопровождавший инженеров.

– Обошлось без происшествий, товарищ майор, – вытянувшись и козырнув, доложил он. – Несколько столкновений с небольшими группами тварей, укрывавшимися в пятне, но они были какими-то потерянными, справились с ними без труда. С другой стороны прохода сделали удобный спуск в долину, грузовики пройдут без проблем. Там действительно зелёная трава и голубое небо! Я думал, такое только в ваших фильмах бывает.

В его последних словах было столько восторга, что Молот улыбнулся:

– Так держать, капитан, – хлопнув того по плечу, произнёс майор и дал команду каравану войти в туннель.

Когда последняя машина исчезла в черноте прохода, БТР тронулся следом. На середине дороги он остановился. Мечислав выпрыгнул наружу, выволок сорокакилограммовый контейнер и установил таймер на два часа. После чего забрался обратно и скомандовал водителю: «Вперёд»!

Через час туннель кончился, и командная машина выехала под ярко-голубое небо.

Файра подошла к нему и обняла:

– Я вспомнила, как впервые оказалась здесь, как ты прижал меня к стене, я видела ненависть в твоих глазах.

– От любви до ненависти…

– Один шаг, – закончила за него девушка, – и в обратную сторону столько же.

Майор обнял её правой рукой, а левой прижал к себе сына.

– Нравится? – посмотрев на Мечислава-младшего, спросил он.

– Очень! – ответил мальчик. – А где мы будем жить?

– Мы построим дом, – неожиданно сказала Файра, – найдём красивое место и построим.

– Мне нравится, – произнёс мальчишка и побежал в сторону озера.

– Ему будет хорошо здесь, – улыбнулась Файра. – Кстати, надеюсь, ты не думаешь ограничиться одним сыном?

– Не думаю, – ответил Мечислав и, притянув её к себе, поцеловал. – Мы обязательно поработаем ночью над этим вопросом.

Вместо эпилога

Мечислав Молотов вышел из леса, поправив на плече карабин. В руках он держал несколько птиц, очень похожих на диких гусей, все и называли их дикими гусями. Вдалеке за рекой в долине был город, в котором много каменных зданий, и его население насчитывало около сотни тысяч. Там были автомобили, вернее, больше багги; там были лаборатории, изредка над ними взмывали транспортные вертолёты.

Но это мало беспокоило его. Возле леса, на высоком берегу реки, стоял его дом, просторная изба, красавица-жена, и двое чудных детей, двое мальчишек-разбойников.

Он поправил карабин и пошёл к большой избе, сложенной в старинном русском стиле, только над ней торчала антенна спутниковой связи, в доме было электричество и что-то вроде телевизора, плюс выход в планетарную сеть.

Кони встретили его ржанием, в хлеву замычала корова, которую сыновья сегодня не выгнали на пастбище, поскольку та повредила копыто. За оградой подворья бродила домашняя птица. Город охотно покупал у сотни мелких ферм мясную и молочную продукцию.

Подойдя к дому, он неожиданно вспомнил о букете полевых цветов, которые нёс в руке. Он повернулся и пошёл на высокий мыс. Там он склонился у двух камней и положил цветы на старый холмик. Выпрямился, помолчал. Ему не нужно было читать надписи на камнях, он знал их наизусть, поскольку сам выбил: «Файра фон Касс. 41 год от заселения, некоронованная императрица, прекрасная мать», «Мечислав Молотов. 43 год от заселения. Храбрый воин, заботливый отец. Родился в одном мире, жил в другом, умер в третьем».

– Спасибо вам, – тихо произнёс он, и пошёл в сторону дома, где его ждал горячий ужин и любящая семья.

Оглавление

Вместо предисловия

Часть первая Несогласные

Часть вторая Мы идём домой

Часть третья Соприкосновение

Часть четвертая Битва за ад

Вместо эпилога Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg