«В чем сила? (СИ)»

В чем сила? (СИ) (fb2) - В чем сила? (СИ) 1134K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Сергей Владимирович Буденов (Феникс)

Сергей Буденов В чем сила?

Глава 1

— Чего встал? Заходи!

Появившийся в проходе бара парень, казалось, не реагировал. При этом его качало из стороны в сторону и с куртки на пол что-то регулярно и обильно капало. Что именно капало, было не разобрать из-за тусклого освещения. Бармен кивнул двум амбалам, стоявшим у барной стойки, и взглядом указал на дверь.

— Пьянь поганая! — буркнул бармен под нос и добавил громче, обращаясь к амбалам — Быстрее, увальни, за что деньги получаете?! Он же сейчас весь пол грязью зальет!

Досадуя об оставленном пиве, амбалы двинулись к двери, попутно разминая руки, что обещало нарушителю возлияний не только выдворением из бара, но и кое-что еще. Парень, качнувшись вперед сильнее обычного, рухнул на пол аккурат под ноги любителям пива. Оба застыли на месте, глядя на бармена, без слов спрашивая «что дальше?».

— Чего не ясно? Вышвырните его, пусть приходит в себя на улице!

Кивнув, они принялись поднимать ценителя более крепких напитков и снова застыли, на этот раз сидя.

— Нестор, тут это… кровь, ранен кажись. Чё делать? — тот, что повыше обернулся.

— Давай его сюда! — бармен махнул в сторону подсобки и, не дожидаясь, пошел первым.

* * *

Боль в руке и груди вспорола сознание, как хорошо отточенный самурайский меч старый мешок с крупой, заставив проснуться. Открыв глаза, он почувствовал нарастающее давление в висках и слабость во всем теле. Полежав с закрытыми глазами минут пять, он снова, на этот раз медленно, приоткрыл сначала один глаз, прислушался к ощущениям и открыл второй. Боль в висках поутихла, но не исчезла. Он стал осматриваться. Лежит на старой армейской кровати с матрасом, накрыт старым клетчатым пледом. В комнатке три на четыре метра, где стояла кровать, был стул слева от двери, тумбочка у изголовья и какие-то коробки вдоль всей правой стены. Боль в голове стала нарастать и пульсировать. Закрыл глаза и почти сразу отключился.

Проснулся от непонятного шума, на глазах пелена. Моргнув несколько раз, смог разглядеть источник шума. Дверь открыта, в проеме стоит мужик. Лет под пятьдесят, грузный, среднего роста, с большими залысинами. Одет в старый потертый камуфляж.

— Очнулся, болезный? Резко не двигайся, а то опять отключишься. Ты крови много потерял. Встать сможешь? Как звать? — спросил мужик.

— Андрей. — Просипел парень, не узнав свой голос.

— Так, Андрей, сейчас Жужа принесет одежку. Оденешься и давай в бар, разговор есть, — мужик развернулся и вышел, закрыв дверь.

Пока Андрей пытался встать, что давалось с трудом — голова гудела как пароход, грозя новой отключкой — в комнату вошел здоровяк, положил на край кровати кучу шмоток и уже выходя, буркнул:

— Шевелись! Нестор ждет!

«Ага, шевелись, как же. Сил ни фига нет, а ему шевелись. Придурок!» — подумал Андрей и стал медленно выбираться из-под одеяла. Пытаясь принять сидячее положение, едва снова не отключился, но обошлось. Сев, потянулся к шмоткам и только сейчас заметил, что грудь и левая рука выше локтя перебинтованы. Бинты были в крови, видимо кровь остановилась с трудом. Так, а почему боли нет? Наверное, обезболивающие препараты вкололи. Интересно, а пули вынули? Черт с ними — жив и ладно. Думая обо всем этом, Андрей оделся в новенький камуфляж и новые же солдатские сапоги. Потом попытался встать. Удалось, хотя не сразу.

Держась, за что только можно, Андрей на трясущихся ногах вышел из комнаты и оказался справа от барной стойки, тянувшейся параллельно стене до самой двери. Кажется, входной. Напротив подсобки, в другом конце тоже дверь, наверное, еще одна кладовка. В небольшом зале, всего на восемь столиков, почти никого, лишь в дальнем от бара углу сидят двое с пивом и что-то негромко обсуждают. Оба одеты в сталкерские комбинезоны «Заря».

— Садись давай. — Указал бармен на стул за стойкой. Достал стакан, и пока Андрей дошел до стула и сел, налил воды из бутылки, открыл ящик стола, что-то взял и бросил в стакан. Вода зашипела, и сквозь пузыри Андрей увидел кругляк таблетки, с каждой секундой уменьшающейся в размерах.

— Выпей. Давление придет в норму, но будет мутить. — Бармен поставил стакан перед Андреем — А я пока пожрать соображу.

Пока Андрей пил кислую, со вкусом, похожим на сгнивший рассол от квашеной капусты, воду, бармен вскрыл пару банок с тушенкой армейским ножом и поставил на стойку. Следом поставил ополовиненную бутылку водки «Казаки».

— Что за дрянь? И при чем здесь давление? — Андрей поставил стакан и уставился на бармена.

— Не знаю что и как, но при кровопотере помогает неплохо. Что-то там, в организме заставляет работать и вырабатывать кровь сверх всякой нормы. Ну, как звать-то?

— Я же сказал — Андрей. А ты — Нестор, да?

— Я то — Нестор, а вот ты видно не сечешь. Плевать мне на твое имя. Прозвище, кличка, есть что-то? Ты пойми, в Зоне имена не принято называть. Ни к чему они здесь. Мало ли что.

— Суеверный что ли? Или традиция какая? — Андрей улегся на стойку, подложив под голову руки и закрыл глаза.

— А может и суеверный, тебе то что? Ты забудь, говорю, про имя, погоняло себе придумай. А там со временем видно будет, твое оно или нет. Может и так случиться, что новое дадут. Смотря как себя покажешь. А именами здесь не пользуются, понял? Так, не об этом сейчас. Эй, ты вообще слушаешь? Ты как вообще?

Андрей поднял большой палец вверх, давая понять, что все нормально и бармен, кивнув, продолжил:

— Ну, так вот, я про другое. Ты где это на Кордоне умудрился дырок в теле наделать? И кто тебе их наделал?

— Ложку хоть дай. — Андрей поднял голову. — У тоннеля отморозки какие-то обстреляли.

— Это какой такой тоннель? Который от блокпоста в километре?

— Примерно. Я ж через него и попал за периметр. Прошел то всего ничего. — Андрей поставил в сторону пустую банку и принялся за вторую. Отпил из бутылки и вернулся к тушенке.

— Ну, а дальше чего? Ну, вышел, ну, пошел? Чего, ветром тебе три пули из «калаша» надуло?

— Дождем намыло. Я ж говорю, отморозки какие-то. Только от тоннеля отошел метров на триста, гляжу, пригорок. Ну, решил через него махнуть, да заодно местность оглядеть. Начал подниматься, и тут из кустов, что слева метрах в двадцати были, шорох какой-то послышался. Я обернулся, и через секунду оттуда шарахнули из двух или трех стволов. Дай еще.

— Чего дать? — не понял Нестор. Андрей показал пустую банку и бармен со словами «Щас, погоди» достал новую банку, умело вскрыл и поставил на стойку. Убрал нож и уставился внимательными, жадными глазами на Андрея. Тот закинул пару кусков в рот, и, пережевывая, продолжил:

— Меня, как мамонт лягнул, швырнуло на спину. Потом покатился с холма. Остановился у подножия, лежу, левую сторону тела не чувствую. Правой рукой нащупал «калаш», кое-как передернул затвор. Лежу, жду. Кто появится, сразу врежу. Мелькнула фигура впереди, метрах в пяти, я сразу на спуск. Тишина. Я опять на спуск. Тишина. Я руку на пояс, ПМ достал, снова жду, когда в пределах видимости появится кто-нибудь. Никого. Тут боль проснулась, я чуть не вырубился. В глазах мутно. Опять силуэт — я на спуск. Слышу вопль, а сам уже не вижу ничего. Потом, перед тем, как темнота накрыла, услышал чей-то крик «Атас!». Потом, последнее, что помню, перед пробуждением в койке, это то, что я в высокой траве лежу и мне почти ничего не видно. Все, в общем.

— Да-а, парень. Повезло тебе. И жив, и кость в руке не задело. А вот в грудь две пули поймал, под ключицу, чуть легкое не задело. Как ты вообще кровью не истек, ума не приложу? Видно не судьба тебе еще на тот свет, пощадила тебя Зона.

— Чего? — Андрей аж поперхнулся — Зона пощадила? Ты чего несешь? Какая на фиг судьба? Не верю я во всю эту ерунду. В Бога вот верю, а в судьбу — нет. Брехня все это. Каждый сам свою судьбу рисует, я так считаю.

— Ишь какой, «не верю»! Погоди, проучит тебя Зона, будешь вот знать. Ну, да ладно, давай о другом. Во-первых — звать я тебя буду Пятак, щас объясню, почему. Во-вторых — ты мне будешь должен пять тысяч местной валюты. Отсюда и погоняло твое — Пятак. Пока не вернешь, будешь Пятак. А там, глядишь, и другое появится.

От услышанного Андрей поперхнулся снова, на этот раз водкой. Откашлявшись, он уставил округлившиеся глаза на бармена:

— Должок-то за что?

— А ты думал, здесь институт благородных девиц? В Зоне нет ничего бесплатного, сынок. Я на тебя две армейские аптечки извел. А жратва, бухло, ночлег в конце концов. Ладно, успокойся, тебе еще денька три оклематься нужно, а там посмотрим. Все это время можешь жить у меня.

— Ага! А потом ты мне счет с шестью нулями выдашь, да?

— Вот тут ты не прав. Прям обидно, честное слово! Я уже включил в счет все условия твоего проживания у меня. Я ж говорю, пять тысяч. Ну, как, по рукам? Хотя, постой, есть альтернатива. У меня тут артефакт один есть, так он тебя за ночь не только на ноги поставит, но и кости твои срастит. Но зато дороже будет. Втрое. Да я думаю, ты отработаешь потом. А там, глядишь, втянешься в процесс и станешь работать на меня постоянно. Да и сталкеров нынче маловато на Кордоне, все ринулись к центру Зоны. Так что постоянных партнеров у меня поубавилось. Да и потом, это не так дорого, как кажется. Я ж не стану последних клиентов распугивать еврейскими ценами. Ну, что скажешь? — Нестор хитро прищурился, глядя на собеседника, всем видом показывая, что честен, аки ангел Божий.

— Ладно. Уболтал, черт языкатый! — сказал Андрей, показывая, что польщен добротой хозяина, а сам подумал: «Ага, не дорого. Решил под себя подмять. Так сказать, с места в карьер. Все вы одним миром мазаны. Мать родную за пачку баксов продашь, а потом с невинным видом скажешь, что так и было. Поглядим еще» — и добавил:

— Давай свой чудо-артефакт. — Отчего у бармена заметно сжались губы, он явно рассчитывал на другой выбор.

Почти весь день Андрей просидел в баре, приходя в себя. Ближе к вечеру Нестор позвал его за собой.

— Так, снимай верхние тряпки, лечиться будем. — Нестор потащился в подсобку, обернулся и гаркнул в открытую дверь за спину шедшему следом Андрею — Жужа! Чего там?

В подсобку вошел Жужа, держа в руках пару серебристых контейнеров непонятного назначения, передал Нестору и вышел. Бармен поставил один на тумбочку, а на втором что-то нажал, после чего контейнер зашипел, как банка с пивом. Снял крышку, и вывалил содержимое контейнера на руку. Это была «Душа» — артефакт, представляющий собой голубой полупрозрачный шар, размером с теннисный мяч. Внутри него пульсировал шар поменьше и ярче. Нестор приложил «Душу» к ране на груди и открыл второй контейнер. Там был еще один артефакт темно-бурого, почти черного цвета, походившего на кусок трухлявого пня.

— Когда «Душа» перестанет сиять, сними ее, а на рану положи «Выверт», понял?

— Да. Сколько по времени?

— На всю ночь хватит. Можешь не надеяться поспать, не даст. — Нестор взял контейнеры и вышел. Спустя десять минут вернулся.

— На вот ПДА, чтоб не скучать. Утром поговорим. — Снова вышел и направился к двери напротив. Пока Нестор заходил в дверь, Андрей увидел за ней коридор с несколькими дверьми по бокам. До него дошло, что это не подсобка, там были комнаты, видимо для отдыха.

Временами, едва себя сдерживая, чтобы не заорать, Андрей всю ночь терпел невыносимую боль в ранах. Ему казалось, что в них завелись огромные жуки, копошащиеся и вгрызающиеся вглубь тела. Чтобы хоть как-то отвлечься от боли, он стал изучать ПДА. Раздел развлечений, состоящий преимущественно из игр и порно он отмел сразу. Андрей никогда не понимал людей, способных часами убивать время чем-то подобным. А вот в разделе энциклопедии Зоны он узнал много нового. Изучил описание наиболее распространенных артефактов и их свойств. Затем более детально прошелся по аномалиям и мутантам. Ни того, ни другого он пока не встречал, но кое-что усвоил. И то, и другое убивало сталкеров регулярно.

Под утро его все-таки сморил сон, почти сразу после смены артефактов. Заменив радиоактивную «Душу» на «Выверт», поглощающий эту самую радиацию, он выключил ПДА, лег поудобнее и провалился в сон.

Утром, промыв заспанное лицо в дальней комнате, где располагался туалет с раковиной, Андрей вышел в бар, наскоро перекусил и вышел через входную дверь бара, ожидая очутиться если не сразу на улице, то хотя бы в какой-нибудь прихожей или проходной. Ожидания не оправдались, бар находился под землей, о чем свидетельствовал рукав коридора с лестницей уходящей вверх. Коридор сворачивал под прямым углом вправо через десять метров, и сколько длился еще не известно. По бетонным стенам тянулись тонкие пучки проводов под потолком. Освещение являло собой две потолочные лампы, одна у двери, вторая на повороте, скрытые стеклянными колпаками. В свете дальней лампы виднелась железная дверь в левой стене.

Дойдя до двери, Андрей услышал лязг дверных засовов, дверь отворилась, и из нее показался Жужа. Поманив рукой, скрылся за дверью, Андрей вошел следом. Напротив двери располагался отсек, огороженный решеткой. В нем стоял стол, а дальше угадывались железные шкафы в неверном свете настольной лампы. За столом сидел здоровяк и ковырял ножом в ногтях. Не глядя на дверь проворчал:

— Сдавай стволы и заходи. А, это ты, — наконец удостоил вниманием Андрея, смерил презрительным взглядом и, показав ножом на дверь слева от себя, продолжил свое увлекательное занятие.

Пройдя дальше, Андрей отвесил челюсть и застыл, как вкопанный. Еще бы, такого он еще никогда не видел. В просторном помещении — примерно тридцать квадратных метров — находилось столько оружия и экипировки, что хватило бы на целую роту. В три ряда стояли полки, прямо посреди зала, заполненные разной мелочевкой. Вдоль стен громоздились ящики с патронами, гранатами и оружием. Также стояли пирамиды с разным вооружением — от «калашей» и ПМов до обычных двустволок, карабинов и прочего не скорострельного крупного и громоздкого барахла. В слабом свете единственной сороковаттной лампочки угадывались и прочие пулеметы-гранатометы в дальних уголках. Из мрачного угла появились Жужа с Нестором. Первый нес большой сверток, второй пару контейнеров для артефактов.

— А-а, Пятак. На вот, держи контейнеры, на случай если найдешь чего. И вот еще, — он указал на сверток — снарягу кой-какую подобрал тебе. Ничего навороченного дать не могу, но стандартный комбез «Заря» подойдет — это взамест твоего тряпья.

— Я — не Пятак, я — Ан…

— Знаю, знаю. Не веришь и все такое. — Перебил Нестор — Но я тебе уже говорил, Фома неверующий, что мне фиолетово, кто ты и что, здесь нет имен. Ни к чему Зоне знать твое имя. Глядишь, дольше проживешь.

— Да плевать мне! Понял?! На все ваши суеверия. Просто плевать! Я не собака, чтобы кличку иметь. У меня есть имя, понял?! — проорал тот в ответ.

— Вот упертый, а! Как баран. Что тебе, Пятак не нравится? Так бы и сказал сразу. Давай тогда Фомой будешь, а? Как? Да что я тебя уговариваю, Фома ты и есть. Неверующий!

— Я так понял, ты не успокоишься? — Андрей прищурился, что выдавало злость.

— Я тебе больше скажу, здесь все тебя только так и будут звать. Считай традиция. Если в суеверия, как ты говоришь, не веришь, то традиции, и более того, законы, ты должен соблюдать. Иначе — ты изгой. Любой тебя грохнет и будет прав. Все, тема закрыта. Это Зона, парень. Здесь все иначе. Ты — Фома! Жужа, давай сам тут! Выбесил этот вот!

— Что это с ним? — спросил Андрей, глядя, как Нестор вышел, хлопнув дверью.

— Не знаю. Первый раз вижу. Вот таким. — Жужа бросал рубленые фразы, будто слова давались с трудом — Короче. Одевайся, экипируйся, бери ствол и шуруй. Щас скажу куда. На. — Сунул ПДА в руки Андрею — Там карта. На ней пометка. Идешь туда. Маршрут я проложил. Берешь то, что будет в схроне и назад.

— Каком схроне? — Андрей глянул на сталкера, застегивая комбинезон.

— Там дерево будет. Над тоннелем. Поваленное. На лапу куриную похоже. От корня три метра. Прям у ствола. Снимаешь дерн. Там ящик железный будет. Берешь содержимое и сюда. Вопросы?

— Копать чем?

— Нож тебе зачем? Ножом.

— А ствол, какой брать?

— Любой из тех, что не в ящиках. Патроны я выдам. Давай шевелись.

Андрей пошел вдоль пирамид с оружием, на ходу думая о том, что придется быть Фомой. Именно придется, потому что тут, в Зоне, наверное, все чокнутые. А чего с дураками спорить, они разницы с людьми не замечают. Остановился у одной из стоек с оружием, разминая руки, и стал взглядом выбирать между АКМ и винтовкой M16.

— Бери уже. — Гаркнул Жужа — Не огурцы на рынке выбираешь! Шевелись!

— Ты слова другие знаешь? Или всех понуждаешь шевелиться, потому, что сам не можешь? Все из-за того, что ты медленный?

— Поговори мне еще! — Жужа сжал челюсти, начиная злиться — Выбрал?

— Нет еще, но круг сузился до двух вариантов. Я только решу, что лучше — автомат или автоматическая винтовка.

— Какая разница? Шевелись!

— Ну вот, опять. — Фома протянул руку и взял М16. — Патроны на нее какие?

— Щас. Жди. — Жужа ушел в угол, схватил пару пачек и вернулся. — На. Здесь на восемь магазинов. Забьешь свои четыре. Остальное в рюкзак. Чего встал?

— Рюкзак жду. — Развел руки Фома. Жужа засопел, сжал челюсти сильней, так, что вздулись желваки, развернулся и пошел за рюкзаком. Вернувшись, протянул Фоме.

— Там сухпаёк суточный. Щас чего?

— Магазины и разгрузку бы. — Мечтательно протянул Фома, глядя в потолок.

Жужа ушел молча, часто сжимая кулаки, явно готовил руки для удара. Отсутствовал долго. Наконец пошел обратно, но, не пройдя и половины, остановился у стеллажей.

— Чего там? — спросил Фома. Ситуация его веселила, однако эмоций он не показывал.

— Щас! — прорычал здоровяк.

— Шевелись давай! — копируя сталкера, Фома всем видом показывал, что торопится. Жужа что есть силы, врезал кулаком по деревянному ящику. Треснули доски, ящик, полный оружия, отлетел на метр.

— Свободен! — сталкер бросил разгрузку на пол, сверля глазами молодого наглеца.

Надев разгрузку и рассовав по карманам магазины, Фома попрыгал, примеряясь к экипировке и проверяя, не болтается ли где. Потом поднял рюкзак, винтовку и спросил:

— Ножичек не одолжишь? — Жужа засопел и начал багроветь от ярости. — Ладно, не суетись, я сам возьму.

Взяв нож, Фома подошел к двери, открыв, обернулся:

— А где мои «калаш» и ПМ?

— Пшел вон, щенок!!!!

— Да ладно, остынь. Чего взбеленился? Не можешь быстро ходить, не мучай себя. Чего психовать то? Потом принесешь. — Успокоил Фома. Закончив, вышел за дверь и услышал, как в дверь с той стороны прилетело что-то тяжелое.

Спавший охранник оружейной соскочил, готовый к бою с нарушителями, но увидев Фому, уставился на него с немым вопросом на лице: «В чем дело?».

— Спокойно. Жужа там уборку затеял. Все в норме. — Фома жестом разрешил сесть обратно — Как тебя?

— Корень… — сталкер сел, опешив от такой наглости.

Фома стал подниматься на выход. Лестница изгибалась всякий раз, как переходила в лестничную клетку. Всего он насчитал десять поворотов направо, перед тем, как поднялся по последнему пролету. Обернувшись, зафиксировал горизонтальную заслонку над лестницей и бетонным коробком, из которого вышел. Ага, значит бункер. Да еще вровень с грунтом. Прикинув в уме, Фома заключил, что бар находится на десятиметровой глубине как минимум. Хитро, а с виду обычный погреб.

В двадцати метрах от входа в бар-бункер начиналась окраина деревушки. Вернее того, что от нее осталось. Десятка два с половиной кирпичных и деревянных домов. У некоторых отсутствовала крыша или одна-две стены, о других можно лишь догадаться по остаткам стен и грудам кирпича или гнилых, трухлявых бревен. Покосившиеся или полностью повалившиеся деревянные ограды были покрыты бурым мхом. Местами оград не было вообще, даже следов их присутствия не угадывалось.

Фома осторожно двинулся по улице деревни, ощупывая раны. На месте ран были лишь небольшие рубцы. Боли практически не было, а еще рубцы сильно чесались. На чердаке первого же дома с правой стороны показалась чья-то голова. Фома быстро снял винтовку с плеча и прицелился. Сзади раздался слегка уставший, спокойный голос:

— Спокойно парень. Оружие за спину — здесь все свои. Так что не шуми.

Фома обернулся, убирая винтовку. Сзади стоял сталкер в таком же комбинезоне «Заря». Среднего роста, обычные черты лица. Про таких говорят: «с незапоминающейся внешностью».

— Кто такой? — спросил он, складывая руки на груди.

— Фома. — Представился Андрей, пробуя на вкус свое новое имя. Здешнее имя. Это еще повезло, что имя. У других вон вообще клички, как у собак, или того хуже — просто существительные или прилагательные.

— Я — Борщ. Смотрю, ты новичок. Так вот слушай, здесь на Кордоне почти до самой Свалки безопасно. Это значит, что стволом махать не надо, а то кто пристрелит, от греха подальше. И да, бесплатный совет, прибейся или напросись к опытным сталкерам, дольше проживешь. Одиночки, тем более сопляки, здесь долго не живут.

«За совет конечно спасибо, но сопляк — это обидно. Подумаешь, двадцать один год, подумаешь, многие здесь старше, но не так же. Блин, я ж не заряжен! Во было бы, в бою то. Противник со смеха бы подох, если б узнал». — Думал Фома, пока сталкер прошел мимо, свернул к одному из домов и скрылся внутри.

Заряжая магазины, Фома вспоминал армейку. Среди развлечений в стройбате было знакомство с оружием, стрельбы и увольнения. Все остальное время часть, где он служил, занималась строительством мостов, железных дорог и особенно многоэтажек для офицерских семей. Занятия по строевой тоже не впечатляли. Фома до сих пор не понимал, как строевой шаг мог помочь солдату в бою.

Снарядив и рассовав по карманам разгрузки магазины, проверив нож на поясе, Фома глянул в ПДА. Маршрут начинался, судя по карте, от остановки и уходил на юг в сторону Периметра. Пройдя сквозь бывший населенный пункт и минуя старый, разбитый «КамАЗ», он вышел на дорогу. Показалась и обещанная картой автобусная остановка. Выглядела та плачевно. От навеса остались лишь обломанные зубья арматуры с кусками бетона. От трех стен тоже мало что осталось. В основном ржавый каркас из той же арматуры и труб. Вокруг остановки в радиусе десяти метров были разбросаны куски бетона разной величины. Кому, и главное, зачем, понадобилось разнести вдрызг бетонное сооружение и разбросать его, понять было невозможно.

Глянув еще раз в ПДА, Фома решил идти по бывшей дороге. Сквозь трещины в асфальте пробивалась зеленая трава. Ладно бы еще росла трава обычно. А то наступишь, а она выпрямляется, будто и не вдавливали ее тяжелым армейским ботинком уверенной поступью в асфальт. Видимо в Зоне не только люди, но и природа с катушек съехала.

Чтобы не свихнуться на второй же день в Зоне, Фома решил не обращать на траву особого внимания. Не получилось. Примерно через километр такой прогулки нервы сдали окончательно. Решил сойти с дороги. Свернул направо и пошел по равнине к небольшой рощице, что виднелась метрах в двухстах от дороги.

Когда до рощи оставалось метров сто, Фома сверился с ПДА и свернул левее, обходя рощу стороной. До схрона оставалось чуть больше километра. Через полкилометра поле плавно переходило в гряду невысоких холмов без растительности.

Спускаясь с последнего холма, Фома увидел знакомую рощицу справа. Из нее меня и приложили, — подумал Фома — а почему не добили? Что мешало? Да ничего. Видимо кто-то спугнул. Недаром орали «атас». А кто спугнул? Да какая разница, жив и ладно.

С холма уже виднелось место, где начинался тоннель. Фома начал спускаться, но вдруг показалось, что в низине метрах в ста пятидесяти справа от подножия холма заметил движение. Не показалось — движение действительно было.

Глава 2

Их было трое. Шли не спеша, иногда жестикулируя, видимо переговаривались. Одеты в черное, во что именно — не видно. Оружия тоже не видно, но без сомнений имеется. Кто ж в Зоне без оружия ходит? Правильно — никто. На сталкеров не похожи. Хотя, кто знает. В любом случае лучше перестраховаться и не попадаться на глаза.

Не дожидаясь, пока его заметят, Фома быстро и аккуратно спустился с холма, на ходу выключив ПДА. Как он помнил, трава у холма была высокой. В ней и решил схорониться. Залег, приготовил М-16 и стал ждать. Но ждал недолго, трава закрывала обзор. Поразмыслив с полминуты, решил выглянуть и едва не обнаружил себя. Оказывается, пока возился с винтовкой, троица подошла на расстояние примерно двадцати метров. Фома юркнул в траву и замер, но успел заметить, как троица остановилась, нацелив стволы на поляну с высокой травой.

Лежал в траве без движения минуты две — именно столько неизвестным понадобилось, чтобы прозондировать заросли травы. Видимо они сочли, что опасности нет, и двинулись дальше. Но траекторию движения они все же изменили и пошли по поляне, обходя травянистый участок метра за три. В десяти метрах от лежки они остановились и до Фомы стали долетать слова.

— …жет покемарим чуток, Лапа? — слегка растягивая слова, спросил один.

— Ты чё, Газон, в натуре дебил, или прикидываешься? — ответил хриплым, прокуренным голосом другой.

— Не, чё? Я ведь реальную тему предлагаю. Двое спят, третий дежурит. Сутки не спали и не хавали. — Тот, кого назвали Газоном, не унимался.

— Не, ну ты реально, сука, тупой! Ты траву видишь? А вдруг, как вчера, снорки повыскакивают? Маслят мало осталось со вчерашнего, не отмашемся, если чё. — Сиплый слегка повысил тон.

— Думаешь, они все еще там? — Газон решил сменить тему.

— Не знаю, мы ведь их только отогнали.

— Жаль фраерка не успели обшмонать, могли бы его ствол загнать. — Замечтался Газон.

— Хоре базар! Как бабы языками чешете! У тоннеля отдохнем. Клиент тока вечером будет, а щас обед. — Молчавший до этого, подал голос третий, наверное, старший — Двинули!

Из разговора Фоме сразу стало ясно — троица блатная и явно агрессивная. Стало быть, бандиты. Хорошо ума хватило схорониться, а то неизвестно, чем бы встреча закончилась. Хотя чем может закончиться подобная встреча и так понятно.

Подождав, пока троица отойдет на приличное расстояние, так что их не будет слышно, Фома осторожно приподнялся в траве. Наведя ствол в спины — на всякий случай — сталкер, наконец, сумел их разглядеть. На сталкеров походили меньше всего. Двое в черных ветровках с капюшонами на головах и в синих трико фирмы «Адидас». Третий в бежевом плаще, также с капюшоном на голове. Двое в куртках при АКСУ, тот, что в плаще нес дробовик «Чейзер», закинув его на плечо. У одного за спиной рюкзак, двое шли налегке.

Просидев так минут пять, Фома увидел, как троица остановилась метрах в ста пятидесяти от его лежки. Тот, что с рюкзаком, вышел вперед, что-то побросал перед собой. Пару раз в воздухе что-то жахнуло, и все трое двинулись дальше, обходя по большой дуге пустое место, как если бы обходили препятствие. Затем они стали исчезать из вида — дальше начинался овраг, в котором находился тоннель.

Дождавшись, пока троица скроется из вида, Фома поднялся и пошел следом, взяв правее, туда, где островками росли кустарники. От одного к другому, где бегом, а где и переползая, стал приближаться к оврагу. Потом, не спускаясь в овраг, двинулся по его периметру. Пока его не видели. Но везение, как это часто бывает, закончилось, едва начавшись. Кончились кусты и кроме одинокого дерева, что стояло в пятнадцати метрах от поваленной коряги, никаких укрытий не было. Решив отойти от края оврага подальше, чтобы не быть замеченным снизу, Фома пошел еще правее.

Двигаясь по большой дуге вокруг оврага, Фома чуть не влетел в аномалию. Это он понял потом, когда поднимался из сырой земли, отряхивая грязь с лица, оружия и одежды. Он даже не понял, как все произошло. Бежал, как обычно, и на тебе — мощный толчок сзади и сбоку сразу. Видимо, пробегая, задел «трамплин» — а это был он — локтем или еще чем по самой кромке и активировал его. Встав, сталкер увидел в трех метрах от того места, где пробегал, легкую вибрацию воздуха, как в жару над асфальтом. «Это ж как должно швырнуть, если в центр попасть» — подумал Фома и двинул дальше.

Наконец, добравшись по широкой дуге до одинокого дерева, спрятался за ним. И вовремя. Выглянув из-за дерева, тут же вернулся обратно — на краю оврага стоял один из бандитов, видимо что-то крича. Фома понял, что ничего не слышит. Просидев для верности минут пять, все время держа наготове винтовку, он выглянул снова. Никого. Значит, ушел к своим. Остается сидеть и ждать, пока не уберутся прочь.

Чтобы понять, что со слухом, стал выщелкивать по одному патроны из запасного магазина и прислушиваться. Когда заряжал обратно, стал различать звуки. Через пару минут слух вернулся полностью. Еще через пять минут прекратился звон в ушах.

Через пару часов Фоме надоело сидеть за деревом и разряжать-заряжать магазин — довел до автоматизма. Решил подползти поближе к бандитам — благо нужная коряга была чуть правее от дерева. Проползти пятнадцать метров не составило труда. Оказавшись за корягой, затих. Через полметра от коряги был обрыв в овраг. Значит все правильно — вход в тоннель здесь. В течение часа из оврага не доносилось ни одного звука, кроме одинокого насвистывания. Мотив был простым, даже слишком. Похоже, какой-то блатняк.

Под мерный бандитский свист Фома заснул, как лежал, на животе. Ему приснился сон, будто Нестор шел по разбитой дороге, насвистывая блатняк, а Жужа стоял у ровного круга высокой травы, поливая его огнем из автомата. Перезаряжая автомат, Жужа крыл многоэтажным матом неких снорков, обещая им задать, и начинал палить снова. Но, никаких снорков в траве не было. В траве лежал он — Фома, уворачиваясь от пуль и отчаянно крича: «Я не Фома, я — Андрей!». Довершая картину, неподалеку стояли бандиты и в один голос ржали. Потом один из них сказал: «Фраерок даже не подозревает, как попал!» и все участники сна, кроме самого Фомы, заржали в один голос.

Проснулся в холодном поту, едва не вскочив с места, но вовремя опомнился. Смех не прекращался. Бандиты действительно смеялись так, что их должно быть слышно в баре Нестора. Отсмеявшись, главарь сказал: «Ну, все, хоре филонить. Через полчаса он будет здесь. По местам. Атас, падла! Лажанешь, сам будешь перед паханом на цырлах выплясывать! Понял?!».

Фому как током шибануло. «Неужели они? Ведь ясно слышал, как кричали «атас», перед отключкой. А может совпадение?» — думал он, не решаясь пошевелиться. Через минуту из оврага показался один из бандитов. Лицо было закрыто черной маской. Стараясь даже не дышать, не то, чтобы шевелиться, Фома провожал бандита стволом. Тот поднялся в нескольких метрах от поваленной коряги, за которой лежал сталкер, постоял пару секунд и пошел к дереву.

Понимая, что в любом случае рано или поздно попадется, Фома решил действовать. Для начала дал бандиту уйти подальше. Затем осторожно поднялся, оставив рюкзак, и пошел следом, стараясь не шуметь. Бандит подошел к дереву, повесил автомат на плечо и начал справлять нужду. Подождав, пока бандит закончит, Фома слегка хлопнул его по плечу. Не дав ему до конца обернуться, коротко врезал прикладом в лицо, увидев крайнее удивление в глазах.

Пока бандит был в нокауте, Фома оттащил его за дерево, разоружил и обыскал. Кроме автомата АКСУ бандит имел при себе гранату РГД и обычный кухонный нож. Затем снял с него маску и заткнул ею рот бандиту. Когда тот пришел в себя, Фома упер ствол в лоб и тихо, но слышно сказал:

— Пикнешь или дернешься — завалю. Если понял — кивни. — Бандит кивнул, сверля Фому глазами. Но кроме гнева или страха в глазах было сильное удивление.

— Сейчас вынешь кляп и скажешь мне все, что я спрошу, понял? — также тихо спросил Фома. Тот снова кивнул. — Вынимай! — разрешил сталкер.

Бандит вытащил изо рта кляп и начал набирать воздух для крика. Но не родившийся крик прервал удар стволом в солнечное сплетение. Глаза округлились, лицо налилось багрянцем, и он упал на бок, не в силах вдохнуть. Сталкер перевернул его на спину, сунул в рот кляп, и стал ждать. Когда бандит, задыхаясь, приходил в себя, Фома негромко предупредил:

— В следующий раз ударю сильней и полосну ножом по брюху. Будешь загибаться долго и в муках. Друзья не спасут — ни сил, ни времени не хватит. Если будет, кому спасать. Сейчас повторим. Я вынимаю кляп — ты молчишь. Я спрашиваю — ты коротко и по делу отвечаешь. Ясно? — тот часто закивал, Фома выдернул кляп и спросил:

— Клички. Кто такие? Что удумали?

— Стой. Ты… Мы… Ты же сдох! — и тут же получил по морде кулаком.

— Не ори! По делу давай! — зашипел Фома, врезал разок, бандит снова кивнул и продолжил полушепотом:

— Я — Газон. В овраге Лапа и Атас. Мы — обычные сталкеры. Встреча тут у нас. Слушай, если кто в баре узнает, тебе амбец.

Фома снова врезал кулаком, вставил кляп, врезал еще несколько раз и выхватил нож. Глаза бандита наполнил страх и он начал отползать на спине назад. Фома догнал его, ударил ногой по ребрам и стал задирать на нем одежду вверх. Приставил лезвие к животу и сказал:

— Я тебя сейчас точно полосну! Говори, почему я должен сдохнуть?! Что вы здесь делаете? — кивнул, разрешая вынуть кляп. Бандит освободил рот и сбивчиво, но быстро, косясь на нож, промямлил:

— Я думал ты давно сдох. Там у холма. Это мы по тебе вчера шмаляли. Мы тут это, работаем, в общем. Братан, не режь. — Вытер рукавом кровь с лица — Не надо.

— Надо или нет — зависит от твоих ответов. Что я вам сделал? Что за работа? — Фома коротко двинул локтем по зубам.

— Прекрати. Я ж не ору. — Еще удар по зубам — Ладно, ладно. Мы короче здесь сталкеров стрижем малек. Ну, там артефакты и снарягу. В общем, все, что можно загнать. Ты случайно попался. Извини, но это наша работа. Нам чо скажут, то и делаем.

Фома врезал несколько раз, убрал нож и спросил:

— Здесь тоже стрижку устроить хотите? Кого ждете?

— Паренька одного. Примерно как ты возрастом. — Газон уже и не помышлял подать тревогу, а если бы и пытался, то не очень и получилось — избит был крепко и еле шевелил языком.

— Каков план? Его тоже, как меня?

— Да. Но… — Газон осекся, явно хотел что-то сказать, но резко сменил тему — Слушай. Давай, ты заберешь мой ствол и пойдешь своей дорогой. Я никому из наших не скажу, а Лапе и Атасу лапши навешаю.

— Что «но»? Кому «вашим»? Говори, гнида, не беси! — Фома заткнул ему рот рукой. Выхватил нож и всадил его в бедро Газону, того передернуло от боли, глаза полезли на лоб — План засады!!!

Газон задергался, пытаясь вырваться, но, получив пару раз по носу, забыл и о желании бежать, и о ноже в бедре:

— Нас пахан послал. Сказал, что надо молодого сталкера на входе в Зону встретить. Флешка у него на кармане. Надо принести ее. Пацана ясен перец в расход. Берем флешку и на базу. Ты случайно попался. Мы сначала думали — ты клиент. Лапе прапор из-за колючки дал наводку, мол, пацан тот будет с нерабочим стволом идти. Слушай, я все сказал. Больше не знаю ничо. Отпусти, а, братан.

— Подробнее о засаде. — Фома вынул нож из раны, замахнулся.

— Стой. — Выставил руку Газон — Я должен сверху сидеть. Контролировать. После того, как Лапа жахнет из дробовика по ногам, я должен постреливать — пугать чтобы — вокруг парня. Атас подбежит сбоку вдоль склона и вяжет его. Ну а дальше и объяснять нечего.

— Снимай обувь и куртку. Когда цель подойдет?

— Через несколько минут. — Газон стянул куртку и принялся за кроссовки.

Когда Газон закончил, Фома опять вырубил его прикладом. Затем быстро расшнуровал его обувь, связал ему руки за спиной, связал ноги и уже курткой стянул получившиеся петли из рук и ног. Положил Газона на бок, растолкал его и уточнил:

— Где будут дружки сидеть? — и добавил, увидев нежелание говорить — Хочешь жить — говори.

— Лапа прямо от входа, метров десять, в камышах. Атас — если отсюда — справа у склона. Правда. — Взмолился Газон, но это не спасло от приклада М-16.

Фома затолкал кляп в рот Газону, проверил винтовку и дослал патрон. Схватил гранату и осторожно пошел к оврагу. Последние пять метров прополз на брюхе. Оказавшись у корявого дерева, подполз к обрывистому краю оврага. Стал ждать, попутно высматривая бандитов. Лапу найти оказалось несложно, выдали колышущиеся камыши. А вот Атас спрятался надежно — кустарник по краю склона рос стеной.

Через пару минут из тоннеля вышел молодой, лет двадцати, парень. На плече рюкзак, в руке АКСУ. Остановился, будто что почуял. А может и вправду почуял.

Фома переложил перед собой РГД и быстро, не целясь, дал длинную очередь по камышам. Резко вскочил, выдергивая чеку, швырнул гранату вправо и крикнул, падая лицом в землю:

— Парень, ложись!!!!

Парнишка упал почти сразу, как услышал выстрелы. Рванула РГД, эхо взрыва понеслось вглубь тоннеля и по округе. Парень выставил ствол в сторону оврага, а сам начал спиной отползать в тоннель. Выстрелил дробовик, дробь полетела в тоннель. Справа была тишина. Фома снова вскочил и выпалил все из магазина в камыши, упал, перекатился на спину, сменил магазин. До ушей донеслись вопли из камышей, справа покатилось вниз что-то, парень не подавал ни звука. Фома спрыгнул с трехметровой высоты, нацелил винтовку в камыши. Осторожно пошел вперед. Подойдя ближе, увидел бандита в плаще. Тот корчился в муках, орал во всю глотку, держась за правую руку. От запястья до плеча сталкер насчитал пять ран, вся рука была красной от крови. Отбросив дробовик к тоннелю, быстро обыскал бандита. Ничего кроме ножа не было.

Добежав до места взрыва, Фома увидел лишь рюкзак и АКСУ. Опасаясь получить пулю, пошел вниз, продираясь сквозь кусты. Выскочив, увидел бандита. Тот лежал на правом боку спиной к нему, держась руками за живот. Вдруг, он вскинул левую руку и выстрелил. Пуля пронеслась мимо уха, Фома ответил сразу, пальнув по запястью. Забрав ПМ и обыскав бандита, сталкер побежал собирать стволы. Потом сразу рванул к тоннелю.

Войдя в тоннель, Фома снова задумался о его назначении. Тоннель был широк, так, что могла проехать машина, высотой метра два с половиной. Уходил тоннель под углом в землю. Но уходил вниз плавно, почти незаметно. На том конце — километра полтора по прямой — тоннель заканчивался, а может и начинался обычным канализационным люком. Но главное, зачем он был построен здесь, с выходом в овраг, понять было невозможно.

Подойдя к парнишке, Фома понял — тому если и удастся выжить, то только чудом. Дробина пробила шею, вспоров артерию. Он зажимал рану рукой, но сквозь пальцы все равно хлестала кровь. Не так сильно, но хлестала. Парень хватал ртом воздух и свободной рукой сжимал ремень автомата.

Сбегав к бандитской сумке — в своей ничего не было — Фома вернулся с аптечкой. Достал и приложил бинт. Вколол кровоостанавливающий препарат и начал перевязывать. Закончив, усадил парня к стене тоннеля. Парень открыл глаза и показал па ПДА Фомы.

— Что? ПДА? Тебе? — Не понял сталкер. Парень моргнул, соглашаясь.

Фома быстро включил и подал парню ПДА. Тот начал что-то печатать. Потом отдал обратно. На голубовато-зеленом экране было написано: «Отнеси флешку Нестору. Пожалуйста! Поклянись!». Он достал из внутреннего кармана белую флешку и протянул ее Фоме. Сталкер взял флешку, на которой маркером была написана цифра «5».

— Клянусь. Как тебя звать? Имя тоже напиши. — Передал парню ПДА.

Парень ткнул пару раз в кнопки и замер. Спустя секунду его руки упали, и взгляд голубых глаз неподвижно уставился на Фому. Он поднял ПДА и прочитал: «Ан…» — курсор мигал после двух букв.

Поднявшись из оврага, Фома пошел к дереву, где лежал Газон. Зайдя за дерево, он увидел, как бандит с довольным видом распутывал ноги, сидя спиной к оврагу. Сталкер нетерпеливо приказал:

— Живей давай! Поможешь мне!

Газон от неожиданности подпрыгнул, развернулся, и радость на лице сменила досада и бессильный гнев. Закончив, он с трудом поднялся и покорно уставился на Фому, покусывая от боли губы.

Фома, не церемонясь, вытолкал стволом в спину хромающего бандита к оврагу. Приказав «собрать дружков в тоннеле», дал легкого пинка для ускорения. Газон кубарем скатился по склону, с трудом поднялся и пошел к камышам, сильнее припадая на ногу. Тем временем, Фома поднял свой рюкзак и спустился к тоннелю. Усевшись, стал разбирать «калаши» бандитов и паренька, и складывать в рюкзак. Дробовик отложил в сторону.

Газон и Лапа двигались к товарищу, обняв друг друга. Было непонятно, кто кому помогает идти. Фома глянул в их сторону и занялся бандитским рюкзаком. Кроме початой аптечки, ПДА, пачки патронов к дробовику, бутылки водки и скромной закуски в виде хлеба ничего полезного не нашлось. Выбросив в глубину тоннеля ненужный рюкзак, Фома обыскал скарб убитого. Патроны на «калаш», ПДА, ПМ и патроны к нему он также переложил к себе. Остальной хлам постигла судьба бандитского рюкзака.

Газон с Лапой втащили под руки Атаса в тоннель, помогли ему сесть к стене и сели рядом. Каждый держался за раны, но хуже всех выглядел Атас. В животе зияла рваная рана, все было залито кровью. Атас часто дышал, Лапа был на грани обморока, а Газон сидел, тупо глядя в потолок.

Фома подошел, бесцеремонно и нещадно пнув Газона прямо по раненой ноге, жестко спросил:

— Кто из сталкеров в баре — осведомитель?

— Да пошел ты, сука! — Лапа оскалился.

— Я не с тобой разговариваю! — Фома достал ПМ и выстрелил ему в колено. Лапа заорал, схватился за ногу и начал подвывать. Фома перевел ствол на ногу Газона — Говори, будь мужиком, пожалей ребят. Я могу целый день вас здесь калечить и мучить. Фантазии у меня хватит, уж поверь. Ну! — он выжал слабину на спуске.

— Стой, стой! Не надо! — запричитал Газон — Я скажу. Это Барон. Мля, браток пожалей! Хочешь, под тобой ходить будем?! А? Только не убивай! — он перешел на рыдания.

Лапа ткнул его в бок, пытаясь заткнуть, но Газон ощетинился:

— Лапа, отвали! Не хочешь жить — подыхай, а я не собираюсь! Браток, не губи, все что скажешь, сделаю, падлой буду!

— Заткнись. — Фома снова прицелился в ногу, тот закивал — Кто ваш пахан?

На секунду Газон замялся, но увидев, как палец выжимает слабину на спуске, не выдержал:

— Нет! Его Паук зовут. Но больше я не могу сказать. Они если узнают — из земли достанут. Только не стреляй! Пожалуйста!

— А больше ничего не надо. Вон там, — Фома указал вглубь тоннеля — Ваши ножи. Но, я хоть и садист, не увижу зрелища, времени нет. Поэтому это вам… — он достал из пистолета обойму, выщелкнул три патрона на пол. Затем убрал обойму в карман, выстрелил Газону в колено здоровой ноги и выбросил ПМ в тоннель. Крик Газона резанул по ушам. Фома поднял дробовик, вышел из тоннеля и направился к коряге, что лежала над тоннелем.

Найдя схрон, как учили, и не найдя ничего, он пошел по краю оврага обратно в бар. Отойдя от тоннеля метров на двести, сталкер различил три выстрела с минутным интервалом каждый.

Глава 3

Под вечер на подходе к безымянной деревушке с бункером-баром Фома услышал выстрелы. Стреляли в основном из «калашей» и изредка трещало что-то еще, не знакомое. Продлилось все недолго — пару минут. Потом короткие очереди сменились редкими одиночными выстрелами, которые тоже — почти сразу — прекратились. Больше, сколько Фома ни прислушивался, никто не стрелял.

Спустя пару минут из-за пригорка показалась ложбина, где располагалось бывшее село. Не прошло и пяти минут, как Фома зашел в его южную окраину. Он старательно избегал разбитой дороги и шел параллельно, памятуя о бешеной негнущейся траве.

Пройдя с десяток метров по улице деревушки, он заметил двух сталкеров за одним из полуразрушенных домов. Они шли навстречу, и Фома решился спросить:

— Мужики, кто стрелял? Все в порядке?

Один прошел мимо, удостоив его лишь коротким, и как показалось, презрительным, цепким взглядом. Второй остановился, повесил «калаш» на плечо и нехотя выдавил:

— Нормалек. Так стайка плотей забрела. Случайно видать. Пришлось прогнать.

— Каких плотей? — не понял Фома.

Вместо ответа сталкер лишь махнул за спину, показывая за угол дома. Фома прошел в указанном направлении, свернув влево, за угол почти целого дома и увидел пару шарообразных гнилых туш. Подойдя ближе, чтобы лучше рассмотреть коренных обитателей Зоны, сталкер увидел, что вместо передних ног мутантов были похожие на серпы отростки. Тупая морда имела всего один глаз, второй заплыл наростами. Все тело мутантов было в сплошных язвах и коростах.

Сзади подошел сталкер лет тридцати и Фома поинтересовался:

— Это и есть плоть?

— Новичок? — спросил сталкер, Фома кивнул — Да, плоть. Давай поможешь. Вынести надо, а то вонять будет. Бери за ноги.

Вместе они выволокли мертвечину за окраину деревни, отнесли метров на сто от села и бросили прямо в поле. Проделав нехитрую процедуру захоронения еще раз, оба возвратились в село. Фому раздирало любопытство:

— А кем они раньше были?

— Свиньями. — Буднично ответил сталкер и, не говоря ни слова, пошел по своим делам.

Фома направился в бар. Войдя в комнату с дежуркой, он подошел к решетке. Бычара, сидевший за столом, все также ковырял ножом в ногтях, будто не прошло столько времени. Фома решил похохмить.

— Сдавай ствол и проходи, — все тем же тоном, что и утром проворчал Корень.

— Клубень, где Нестор? — Фома и не подумал отдать винтовку.

— Я — Ко-рень! — по слогам прорычал бык — Ствол!

— Клубень, Корень. Какая разница? — с ленцой протянул Фома — Где хозяин?

— В баре. — Корень сделал вид, что не заметил издевки и потребовал — Ствол!

— Вот уперся! — деланно удивился Фома — Зови давай! Придет — сдам. Я тут подожду. Честно! — при последнем слове он положил руку на сердце и убедительно посмотрел в глаза охраннику.

Засопев, Корень схватил с пояса рацию. Вызвал:

— Нестор. Прием. Зайди, в оружейку.

Рация зашипела. Потом раздался раздраженный голос Нестора:

— Что там у тебя?

— Товар принесли — сымпровизировал Корень.

— Щас, — заметно повеселел Нестор.

Корень убрал рацию, глянул на Фому тяжелейшим взглядом и заявил:

— Выкручиваться сам будешь, — достал нож и продолжил ковырять в ногтях.

— А я что? Я — ничего. — Удивился Фома сильнее прежнего.

Сзади появился Нестор. Корень, поглядывая на хозяина, потребовал:

— Сталкер, ствол на стол!

— Спокойно, Корень. Фома, сдай ему ствол и давай за мной.

— Не сломай, смотри, — сталкер подал винтовку — Это товар. Не заряжено. — Он показал на дробовик и пошел за Нестором.

Когда дверь закрылась, Нестор с нескрываемым нетерпением спросил:

— Что там у тебя, Фома? Как сходил? — в глазах был азарт.

— Да нормально. Давай присядем, — оба сели за стол — ты стволы берешь?

— За этот много не дам. Ты мне лучшее про схрон давай. Принес?

— Погоди со схроном, — Фома расстегнул рюкзак и стал выкладывать «калаши», ПМ и патроны к стволам — Вот еще.

— Ого! — ахнул Нестор — Ты где столько стволов надыбал?

— Сейчас все расскажу, только не перебивай. Там у одного «калаша» ударная часть отсутствует, а так, все целые.

— О, — Нестор удивился — Прям как у твоего.

— Чего моего? — не понял Фома.

— «Калаш» твой тоже нерабочий. В общем, так. За твои пукалки я дал тебе патроны на винтовку. За саму винтовку возьму дробовик и целый АКСУ — не обессудь, стволы все в плохом состоянии. За вот эти, — торговец пальцами показал на сломанный «калаш» и ПМ — могу дать еще патронов или сухпайков. Выбирай.

— Давай патронами. А за это что дашь? — Фома вынул бандитский ПДА.

— Могу махнуть на новый ПДА. На твой персональный.

— Не, мало. Давай сверху патронов, а я скажу, чей он.

— Ладно. Но если фигню впаришь — ничего не дам.

— Это ПДА тех, кто меня обложил, — Фома сделал паузу.

— Пока ничего стоящего. — Нестор умел торговаться.

— Обложили меня бандюги, если я правильно их понял. И знаешь что? Они знали, что ствол их следующей жертвы, как и мой, будет сломан. О как!

Нестор сделал вид, что не услышал ничего необычного, но все в нем говорило, что он заинтересован.

— Какие бандюги? Да ты с ума сошел! Они ж на Кордон не суются. Что им тут ловить? — он сделал лицо, будто не поверил, но получилось не очень. Фома это заметил и решил дожать торговца.

И он рассказал, как чуть не попался бандитам вторично. Как подслушал их планы по нападению на некоего парня и про все случившееся с ним за день. Умолчал лишь про пахана бандитов и флешку, сказав, что в схроне ничего не нашел. Закончив, Фома спросил Нестора в лоб:

— Ну, сколько я отработал из долга?

— Так, на твоем счету осталось минус десять тысяч. Плюс за нейтрализацию банды две тысячи. Итого — минус восемь. Я вот чему диву даюсь — ты ж в аномалии, можно сказать, побывал, бандосов уработал, а на тебе ни царапины. Видно нужен ты Зоне зачем-то. Одно обидно — парня не уберег. Точно ничего тебе не сказал? — Нестор сощурился.

— Точно. А что в схроне должно было лежать? — Фома сделал самый правдивый вид.

— Не твое дело. Хотя чего уж там — флешка должна быть. С важной инфой. Только думаю, не видать мне ее теперь.

— Не она? — Фома выложил флешку из кармана на стол — И вот еще, — он положил рядом ПДА убитого парня.

Нестор аж подпрыгнул, схватил флешку, сунул в карман и нервно протараторил:

— Япона макарона! А говорил, не знаешь! Говори, где взял? Если правду скажешь — весь долг прощу! А может, врешь?! Взял лапши нагнал, а я и повелся! Ну! Чего молчишь?!

— Да успокойся ты. Выдохни уже. Паренек попросил тебе передать. Клятву с меня взял. Правда. Не вру. А про долг мне понравилось. Только это не все. Есть еще сведения. — Фома хитро сощурился и загадочно улыбнулся.

— Чего хочешь? — недовольно выдавил Нестор — Я блин с тобой разорюсь!

— Успокойся. Ты мне находишь прибыльную работенку, а я тебе имя бандитского пахана. Ты мне второй ствол — только не рухлядь, а хороший, дорогой — а я тебе сдаю крысу из сталкеров, что сдает сведения «прапору из-за колючки» — последние слова Фома подчеркнул — И сдается мне этот самый «прапор» дела общие имеет с паханом бандитским. Ну, как? Идет?

— Давай! — слишком легко согласился Нестор, а сам призадумался.

— Пахан бандитов — Паук, а крыса среди сталкеров — Барон. Все. Пошли мне ствол выбирать.

— Кто? — ошарашенно протянул торговец — Барон?! Вот сука! А с виду такой положительный! Курва! Вот значит из-за кого я две флешки просрал! А как ты узнал?

— Я убеждать умею, — улыбнулся Фома — Сведения прямо из уст бандюка Газона. Давай ствол! Я жрать хочу, а он мурыжит меня!

— Пошли. Ты, надеюсь, не собираешься торговцем стать жучара хитрый?! — спросил Нестор Фому — Я ж не переживу конкуренции! — и оба заржали.

Через час придирчивого выбора оружия Фома остановился на израильском автомате «Узи». Нестор, уже откровенно, психовал:

— Блин горелый! Фома! Ты уже задрал! То ему покажи, это расскажи! Нервы мне уже вымотал! Ты же жрать хотел?

— Ладно, не психуй, — сталкер успокоил его самым спокойным тоном — Давай три магазина к нему — только большие — и патронов. И не жмись, Кощеюшка. Чахнешь тут над златом своим, а оно лежит без дела! Добрым молодцам помогать нужно.

— Во достал, а! Фиг с тобой. Ты блин зануда, каких поискать. Да тебя ж ни одна монстряка жрать не станет — не выдержит! Ты вот скажи, зачем ты Жужу взбесил? Он мне тут склад чуть не разнес.

— Ничего я его не бесил, — Фома принял удивленный вид, подумал и уверенно заключил — Врет.

— Ну да, ну да, врет! — не отставал торговец — Вон и Корень на тебя косится. Ты осторожней с ними. Я те вот что сказать хочу. Ты с мародерствами заканчивай. Не, мне то до одного места, но если тебя сталкеры за такими делами увидят — по головке не погладят, будь уверен. Да и потом, Зона ведь и покарать может.

Фома махнул рукой, услышав последнюю фразу — мол, заканчивай со своими бреднями — взял автомат с патронами и вышел. Подойдя к Корню, спокойно положил все свои вещи на стол.

— Принимай кассир. Это все мое. Пожалуйста! — он сложил руки в молитвенном жесте и состроил страдальческую умоляющую гримасу — Аккуратней с вещами! — и пошел в бар.

В баре Фома пробыл недолго. Основательно перекусив натовскими консервами за счет заведения — Нестор расщедрился за неоценимую помощь — и, выпив пару кружек «Жигулевского» пива, он отправился спать в одну из комнат. Нестор обещал «покумекать на счет работенки» и сообщить утром.

Проснулся Фома необычно — в первую очередь для себя — рано. Спать не хотелось, да и проклятая мысль о деньгах покоя не давала. Где и как заработать, Фома не представлял. А деньги нужны. И ладно бы самому, а то ведь сестренке на жизнь собрался заработать. Почему в Зоне? Фома не знал, но надеялся на правдивость слухов о том, что здесь можно за неделю выручить годовую зарплату среднестатистического банковского служащего.

Фоме вспомнилась сестренка. Милашке Юльке скоро шесть лет. Он больше жизни любил Юлю, ее золотистые волосы, ее щебетание. А кого ему еще любить? Кроме Юли да тети Нины, приютившей их после смерти матери, у него никого не было. Юльке тогда было полгода, ему почти шестнадцать. Росли, каждый без своего отца, и чтобы прокормить детей, мать работала за двоих. Возвращалась она всегда поздно и всегда уставшей. Вот и в тот раз она шла домой поздно. И ведь почти дошла — два квартала оставалось. Какие-то отморозки просто пырнули ее ножом, ничего при этом, не забрав, и скрылись. Конечно, их потом поймали, и на допросе один из двоих бывших зеков сознался, что проиграл в карты убийство прохожего. Мать, как он сказал, оказалась в том месте совершенно случайно. Он даже отказаться хотел, но подельник обещал публично «зачморить» его в своих кругах. Хорошо тетя Нина с дядей Васей откликнулась и оформили опекунство над племянниками. Дядя Вася потом спился, когда он в армии служил. А после смерти матери он сильно изменился, стал агрессивней. И сама собой пришла ненависть к уголовщине.

Выйдя в бар, никого кроме спящего сидя за барной стойкой Жужи, не обнаружил. Решил проветриться и пошел наружу. Зайдя в караулку, Фома подкрался к спящему за решеткой Корню. Корень спал, как сидел, скрестив руки на груди и склонив вперед голову. Фома просунул руку в окошко, дотянулся до лежащего на столе армейского ножа, и аккуратно вытащив, убрал за спину. Затем легонько и ненавязчиво постучал по столу.

— Чего надо? — спросил Корень, не раскрывая глаз.

— Пив-в-во е-е-с-с-сть? — выдал пародию на алкаша Фома.

— Пива нет, но могу люлей отвесить. — Предложил Корень.

— Дай винтовку, остальное пока не надо.

Корень потянулся, затем встал и нехотя пошел к полкам. Отсутствовал недолго, но активно гремел и матерился. Наконец подошел, просунул оружие, сел и вопросительно уставился на него.

— Не твой? — Фома показал нож владельцу.

— Быстро вернул. — Приказал Корень.

— Тебя самого так вынести можно, а ты и не заметишь. — Парень положил нож на стол, развернулся и пошел наверх.

Выйдя к центру деревни, Фома увидел, как трое сталкеров суетятся вокруг кучи тряпья. Подойдя ближе, он различил, что не тряпье это вовсе, а какой-то парень. Сталкеры били руками и ногами, куда попало, не столько избивая, сколько мешая друг другу. Рядом стояли еще двое, никак не реагируя.

— За что его? — Фома спросил у того, что стоял ближе.

— Мародер. — Сухо произнес тот.

— И что его ждет?

— Щас отметелим и грохнем. — Сказал подвыпившим голосом второй. Тем временем остальные подняли парня на ноги, и отошли к нему за спину. Фома, наконец, различил под слоями грязи одежду пленника — уже знакомый «Адидас», кроссовки и черная кожаная куртка.

— Так он бандит? — заключил Фома.

— Называй, как хочешь. Только сути это не меняет — он, сука, нашего положил! — сталкер подошел к мародеру, сверля глазами, подышал на него перегаром. Затем размахнувшись, от души врезал.

— Петля! Хватит! — подал голос первый, подошел к бандиту. Заглянув в глаза, ударил кулаком в живот, отчего его согнуло пополам — Так, взяли и отвели его к «карусели». Пусть милок покатается. — Дал указания троим сталкерам, развернулся, и собрался было уходить, но Фома снова спросил:

— Что за «карусель»?

— Аномалия такая. Сначала затягивает в себя все, что в нее угодило, раскручивает и поднимает вверх, а потом разметывает в клочья. Новичок? — Петля поманил за собой — Пойдем, выпьем. Я угощаю.

— Не, я лучше пройдусь, разомнусь. — Фома прошел мимо и заметил, как по разбитому бандитскому лицу ручьем текут слезы. Его губы тряслись, а ноги — сколько ни пытались сталкеры его поднять — не слушались.

В конце улицы Фома встретил еще одного сталкера. Он стоял боком и копался с «Абаканом». Обычный с виду мужик, коренастый, невысокий. Но вот только лысый. Причем не бритый, а с абсолютно гладкой кожей на голове без малейшего признака волос. Но самое удивительное было то, что на лице и руках растительность была.

Лысый заметил Фому, когда он проходил мимо.

— Занят? — он закончил копаться с автоматом, и ожидающе посмотрел на Фому.

Парень не сразу понял, что лысый обратился к нему. Но когда прошел мимо, все же решил обернуться. Сталкер все еще ждал ответа.

— Нет, а что? — Фома насторожился.

— Да ты успокойся. — Лысый заметил напряжение — Я Колобок. Слушай, не хочешь помочь? Я тут недалеко стайку слепых собак видел, погонять хотел. Для профилактики, так сказать.

— А что делать надо? Я, кстати, Фома.

— Да ничего особенного. Подстрахуешь, если что, и все. Недалеко здесь, метров триста. Ну как, Фома?

— Патронов мало. Даже сотни не наберется. В баре все осталось. — Он показал три полных магазина в разгрузке и один в винтовке — на двадцать каждый.

— Нормально. Я ж говорю — подстрахуешь. Пошли. — Колобок повел его к дороге.

Идти оказалось действительно недалеко. Как только перешли дорогу, пошли прямо к небольшому островку кустарника впереди. Метров за пятьдесят до рощи Колобок остановился.

— Ставь на одиночный, — он показал на М-16 — Будешь лупить особо ретивых. Пройдешь еще метров тридцать — садись и контролируй кусты. Я подойду поближе, разведаю.

Заняв позицию, Фома прицелился в сторону кустов. Колобок стал заходить левее, чтобы не попасть под огонь напарника. В пяти метрах от зарослей остановился. Обернулся. Фома показал знаком, что готов. Колобок выстрелил несколько раз в заросли, и… ничего не произошло. Он подождал немного, развернулся и пошел назад, закидывая за спину автомат.

— Отбой, пехота! — весело выкрикнул он — Пошли обратно. Смылись, поди. Ну и ладно, не очень то и хотелось.

Пока возвращались, Фома расспросил о возможности заработать. Колобок пояснил, что лучше всего идти куда-нибудь к центру Зоны, искать артефакты. Но лучше сразу после Выброса.

Вернувшись, Фома сдал винтовку и зашел в бар. Нестор поманил его в подсобку, прям с порога. Фома вошел. В подсобке кроме Нестора был Жужа. Нестор не стал тянуть и сразу изложил дело.

— Есть работенка. Нужно кое-что доставить на Янтарь. Если пойдешь, говори сразу. Только в любом случае одного я тебя с посылкой не пущу. Либо ищи опытных проводников, либо иди с Жужей до Свалки. Там ему поможешь, и вместе двинете на Янтарь. Ну, что решил?

— Что за Янтарь? Что за посылка?

— Янтарь — это озеро, ученые там. А про посылку — так то не твое дело, твое дело доставить. Берешься? — Нестор посмотрел в глаза Фоме.

— Погоди. Что на Свалке делать? Где искать проводников? Что с оплатой? Почему Жужа сам не отнесет? — Фома засыпал вопросами, но не показал ни капли заинтересованности.

— Отвечаю на все вопросы сразу. Мы с Жужей подбиваем сталкеров из должников на зачистку банды Паука. Того самого. Ну, ты знаешь. — Фома кивнул — Так вот Жужа и поведет сталкеров. Человек десять уже есть.

— Двенадцать — поправил Жужа.

— Вот. Двенадцать. Но лишний ствол не помешает. А если сам хочешь идти, то сталкеров можно не выходя из бара в проводники нанять. Решай давай. С оплатой не обижу.

— Если я сам пойду, каков маршрут тогда? — Фома был беспристрастен.

— С проводниками сами решите. Так. — Нестор глянул на наручные часы — До Выброса часов семь еще. Вот после Выброса — не позднее — жду ответа.

— Незачем. Я согласен. Пойду искать проводников. Только тогда с тебя хороший бинокль, фляжка для воды, еще один сухой паек, качественный противогаз, пистолет, и по одной РГД и Ф-1. Это не обсуждается. Иначе не пойду. — Фома сложил руки на груди, давая понять, что не уступит.

— Чего?! — Нестор едва дар речи не потерял — Танк тебе не надо? Ты мне условия не ставь! Вычту из твоей суммы. А не согласен, так…

— Так пойду в другом месте счастье пытать. — Перебил Фома — Или на моих условиях, или вон, — он кивнул на Жужу — Холодильник свой попроси, пусть разрывается. У тебя все равно их два.

Жужа дернулся к обидчику, но Нестор не дал, выставил руку. На лице Нестора мелькнуло раздражение, но быстро себя успокоив, он с досадой в голосе сказал:

— Ладно. Мне деваться то особо некуда. Но смотри, в следующий раз я его держать не буду, — торговец посмотрел на Жужу — оторвется он на тебе за все.

— А ты не держи. — Дерзнул Фома, но его тон оставался спокойным — Давай, скажи своей собачке «фас»! Нестор, не надо меня пугать!

Он подошел вплотную к торговцу, буравя того глазами. Заметив, как в их сторону сбоку двинулся Жужа, заорал:

— Стоять! Давай, Нестор, решай! Согласен? Или будешь дальше пытаться меня под себя подмять?!

— Остынь парень. — Нестор махнул рукой Жуже, тот вышел — Не кипятись. Я же сказал — согласен. Времена у меня не самые лучшие, вот и сдают нервы. Посылочка ценная очень, а доставить почти некому.

— Ты это, Нестор, извини. Но в следующий раз давай сразу начистоту — или пошлю. — Фома развернулся и, уходя, бросил — Готовь посылку и вещи для меня, а я пойду, поищу кого-нибудь.

Глава 4

По расчетам Нестора, до Выброса было около получаса. За все это время Фома не нашел никого, кто мог бы пойти на Янтарь. Уже отчаявшись кого-нибудь найти, он пошел к Корню. Это был единственный, кто свободен для разговора. А что еще делать, когда все — кто чем — заняты или не желают с тобой говорить, мягко намекая, чтобы проваливал?

Поговорить с Корнем не успел. Лишь только перешел от невинных шуточек и откровенных издевок к серьезным вопросам, как услышал стук. Он был похож на то, как бьют по железной двери.

— Корень, заслонка в бар уже закрыта? — Фома указал пальцем вверх.

— Да. А что? — охранник принял серьезный вид.

— Да мне вот кажется, что в нее колотят. Может проверить?

— Не велено открывать, до Выброса минут десять. Да я и не слышу ничего. Глюки это. Пить меньше надо. И курить. Особенно курить. — Корень сделал самый довольный вид, какой только мог — наконец-то ответил на все его хохмы.

Фома недолго думая, побежал наверх, услышал за спиной крик «Стой!». Звук стал сильнее. Он подбежал к заслонке, вытянул засовы и потянул тяжеленный лист железа в сторону. Снаружи помогли, заслонка открылась наполовину, и внутрь влетели двое сталкеров. Сразу же стали закрывать заслонку. В щель Фома увидел кусочек побагровевшего неба. Или показалось? Когда закончили и повернулись, он смог их разглядеть.

Один был высокий, худощавый, слегка нескладный. Второй пониже, коренастый, удивительно кудрявый. Оба смотрят ошалелыми глазами, тяжело при этом дыша, как после марафона. Похватав оружие, пошли в дежурку. Фома следом. Навстречу вылетел Жужа — не иначе Корень натравил — злой, решительный, кулаки наготове. Увидев кроме Фомы еще двоих, успокоился. Уходя, бросил на Фому тяжелейший — тонны две не меньше — взгляд, обещающий при первом же удобном случае устроить такое, о чем страшно даже подумать, а если случится, стыдно вспомнить.

Почти сразу началось нечто. Стал слышен низкий гул, раскаты грома и свист воздуха. Все это сопровождалось легкой и постоянной вибрацией земли. Потом гул стал нарастать, и свист превратился в постоянный вой.

Зайдя в бар, Фома услышал, что его зовут. Повернулся на звук и увидел тех двоих, которые только что появились. Они сидели за столом, в дальнем от барной стойки углу. И как только сумели так быстро спуститься? Фома подошел.

— Здорово, брат! Я Пудель, это Покемон. Ну ты блин удружил! Еще бы чуть-чуть и все — хана! — кудрявый провел большим пальцем по горлу.

— Я Фома. Слушай, это надолго? — он показал в потолок.

— Ты про Выброс? Нет. Щас, минут через десять угомонится. Но наверх выйти нельзя будет около двух часов. Ты это, давай садись. Я щас, — Пудель направился к бару, пробираясь между занятыми столами.

Вернулся Пудель быстро. В руках четыре бутылки водки. Поставил на стол и уселся рядом с Фомой.

— Закусь щас принесут. — Пообещал он.

И правда, к столу подошел парень лет восемнадцати, водрузил банки с тушенкой, куски нарезанного хлеба и нашинкованную дольками колбасу. Уставился с довольной улыбкой на Пуделя.

— Чего лыбишься? Садись давай. — Пудель махнул ему рукой — Парни, знаете, как он себя кличет? — он выдержал театральную паузу — Арни! — и заржал на пару с Покемоном.

— Ну и что? — Фома быстро глянул на паренька и перевел взгляд на Пуделя.

— Эх, ты, зелень. — Пудель с важным видом открыл бутылку — Вот ты представь: стоит это вот чмо у бара, и не знает чего ему делать. Ни один нормальный сталкер на него даже не смотрит, а он между тем уже сопли хотел пустить. Но зато упрямо твердит, мол, я — Арни.

— Ну и что? — Фома никак не мог понять.

— Тебя что, заело? — Пудель кивнул на бутылки Фомы и новичка, чего, мол, не открываете — Он в Зоне только появился, а кликуху себе выбрал, будто полк долговцев положил. Терминатор, блин!

— Что за долговцы? — Фома отвинтил крышку, покосился на парня — И чем плохо «Арни»?

— Вот ты нудный. «Что» да «почему». — Молчавший до этого Покемон вздохнул — Не заслужил он быть «Арни», да и не его это имя. А «Долг» — это группировка такая.

— Хорош, говоруны. — Пудель поднял в приглашающем жесте бутылку — Ну, за спасение, мужики!

Он и Покемон опрокинули по четверти содержимого прямо из горла. Пока они закусывали, Фома решался выпить. Засмотрелся на закашлявшегося новичка и подумал, что напиваться не стоит. Фома помнил — пьяный он становился злой. Как собака злой. Кто-то по пьяни становился веселым, кто-то смелым. А он вот злился по мелочам. И ему вспомнились проводы в армию.

Они тогда всем двором выпивали. Были все его друзья и знакомые. Была и его соседка Ирка. Из-за нее и подрался с Васькой, сынком какого-то бизнесмена. Но дрались, как обычно бывает, не за девичье внимание, а за то, что начинающий олигаршенок при всех обозвал ее подстилкой. Фому это взбесило не на шутку. Еще бы. Ирку он знал с детства — стерва еще та, но девка порядочная. И он не смотрел на разницу в возрасте, на друзей, пытавшихся их разнять. Просто и методично избивал ублюдка. И где только силы брались? На ногах не стоял, а бил. Потом конечно были разборки со следователем и все такое. Но спасибо Кольке, однокласснику, уболтал отца — друга участкового — замять дело. А богатенький знаток женских сердец потом месяц лежал в больнице, как писала тетя Нина ему в армию.

Смыв воспоминания водкой, Фома потянулся за колбасой, но передумал. Открыл тушенку и навернул сразу половину.

— Ты чего закис? — Пудель толкнул его в плечо. — О, кончился. — Он посмотрел в потолок.

Фома тоже зачем то глянул в потолок и только потом понял, что Выброс закончился. Прекратилась дрожь, и затихли все звуки снаружи.

— Да так, вспомнил кое-что. — Фома ответил на новый толчок в плечо.

— Ты это хорош. — Пудель снова поднял бутылку — Давай, за то, чтобы Зона не сожрала и за удачу.

— Не, я больше не пью.

— Да ты чего? Вон, даже салага и тот пьет. Нам вообще утром выходить — и ничего.

— Куда? Вы ж только прибыли. — Арни впервые осмелился подать голос — Хотя, фиг с ним куда. Вы меня с собой взять обещали. Возьмете?

— Это что за дела, песик? Мое мнение тебя не интересует? — Покемон с укором уставился на друга.

— Да чего ты завелся? Сам говорил, что лишний ствол на Агропроме лишним не будет. Вот я и нашел нам третий ствол.

— Дурак ты, Пудель. — Резюмировал Покемон — Нет, мне то до одного места, но он — сталкер показал на новичка — Не боец. Только в отмычки и годится. А мы ими не пользуемся, сам знаешь.

— Мужики, — Фома встрял в спор — А от этого вашего Агропрома Янтарь далеко?

— А тебе что, на Янтарь надо? Что ты там забыл? Там же хабара никакого.

— Да, надо. Так что, далеко или нет?

— Да не далеко. — Пудель что-то прикинул в уме — О! А давай с нами на Агропром. Поможешь. А мы потом тебя до озера проведем. А?

— На Агропроме долго будете? А то у меня тоже дела.

— Нет. Забежим кое-куда и все. — Пудель переглянулся с Покемоном.

— Во сколько выходите? — Фома встал из-за стола.

— Рано. Часиков в пять. Чё, с нами? — Пудель хитро прищурился.

— Да. Поднимите за полчаса до выхода. Я спать. — Дав указания сталкерам, Фома пошел в комнату, по пути показав большой палец бармену, давая понять, что все нормально.

Утром он проснулся от настойчивого стука в дверь. Продрав глаза, он уселся на кровати. Постучали еще раз.

— Кто? Чего надо? — с раздражением спросил Фома.

— Это Арни. — За дверью послышался голос — Ну помнишь, вчера… Я это… Ребята ждут, в общем.

Арни. Надо же, не сдается, цепляется за кличку. Подумав с полминуты, зачем его подняли, Фома нервно выкрикнул:

— Иду. Ждите в баре.

За дверью послышались удаляющиеся шаги. Фома оделся и вышел в бар. Недолго поспорил с Нестором, подождал немного. Жужа принес зубную пасту со щеткой — предметы спора — и Фома направился в сортир.

Когда он вышел к сталкерам, на столе его уже дожидалась рисовая каша, галеты, сок и шоколадки, все из сухого пайка. Быстро позавтракав, все вышли на улицу.

Пудель, Покемон и Арни закурили, едва выйдя из бара. Фома стоял в стороне, стараясь не дышать дымом. Все трое посмотрели на него с интересом, а молодой еще и с вызовом. Мол, смотри, я к опытным сталкерам ближе тебя. Кури, кури, подумал Фома, выслуживайся. Только прахом все, не заслужишь уважения, пока не проявишь себя мужиком в их глазах.

— Так, малой, двигай за рюкзаком с оружием. — Пудель запустил окурок в сторону.

— Я Арни. — Горделиво заявил малой — А что, уже выступаем?

— Делай, что говорят, пижон! — Покемон тоже избавился от окурка. Когда парень пошел в бар он переглянулся с Пуделем, тот согласно кивнул.

— Фома, мы тут кое-что обсудить хотели… — Пудель глянул на него — В общем, в ходке всегда есть главный. Так как нас двое, то мы оба что ни скажем, делаешь и не спрашиваешь, понял?

— Это вы специально щегла сплавили, чтобы меня легче было убедить?

— Не так грубо, но по сути да. — Поддержал друга Покемон — Короче, скажем, падай на землю или в грязь — падаешь и не спрашиваешь, зачем и т. д., понял? Просто ты я вижу, парень с норовом, а в ходке это опасно. В ходке все должны быть командой и все такое.

— А ты чего, зассал, что ли, что я не подчинюсь? Так я и не собираюсь. Хочешь, вон, — Фома показал на бункер, имея в виду Арни — Им командуй.

— Я тебе щас прикурю разок, так ты сразу сообразишь, что к чему! — Покемон пошел на Фому, сжимая кулаки, но вовремя встрял Пудель. Он встал между ними, выставил руки.

— Тихо! Оба! Фома, ты не понял, я говорю про то, что ты по Зоне не хаживал, не знаешь многого. Слова проводника — закон, хоть для ветерана, хоть для новичка, хоть для отмычки. Тропы бывают между аномалиями с игольное ушко, идти нужно след в след. Стрелять куда скажут, тоже не спрашивая.

— Так с этого начинать надо. Смотри, Пудель, зря не командуй. И этому вот втолкуй. — Фома пошел в бар за снаряжением, по дороге встретив новичка. Тот шел, с важным видом поглаживая американскую винтовку LR-300 со съемным прицелом. «И откуда у него столько денег? Дорогущая, наверное…».

В подсобке его ждал Нестор. Жужа тоже вскоре объявился, держа огромный, туго набитый рюкзак, положил и тут же вышел.

— Ты с этими отморозками пойти собрался? — Нестор уставил руки в бока — Аккуратней с ними, шальные они больно. Опытные ходоки, но, — он хлопнул себя по ляжкам — Контуженные. Ну да ладно. На. Это нужно передать Герману. Он на Янтаре главный.

Он протянул Фоме ту самую флешку, помеченную цифрой «5». Сталкер тут же спрятал ее во внутренний карман.

— Никто, кроме нас двоих не знает о ней. И не должен узнать. Ясно? — Нестор дождался утвердительного кивка — Так, дальше. Жужа собрал все, что нужно в один рюкзак. Там и плата твоя. Два контейнера с артефактами. Сдашь их ученым. Еще я положил научную аптечку. Платить не надо. Ты только донеси, милок. Обратно с Жужей придешь. Только дождись его там. У Корня только стволы твои, остальное все здесь. И да, вот держи, как обещал, — он достал из сумки на кровати ПДА.

— Не ссыкуй, Нестор! Донесу. — Фома улыбнулся — И никто о ней не узнает. Слово даю. Можешь верить, как себе.

— Я те дам, «не ссыкуй»! — с улыбкой пригрозил торговец — Ну ладно, иди.

— Нестор, у тебя за периметром не получится счет в банке открыть на меня? — Фома с хитрецой улыбнулся.

— Ну, могу. А что?

— Ну так открывай! — сталкер улыбнулся еще шире — Буду денежку копить!

— Вернешься — обсудим! Все иди, морда еврейская! — Нестор не удержался от смеха.

Вышел Фома из бара навеселе. Еще бы, стволы были почищены, смазаны и заряжены. Не иначе Нестор заставил подготовить. Подойдя к группе, бросил рюкзак на землю. Положил рядом винтовку и начал примеряться к «Узи».

— Ого! Ничего себе! Где взял? — Арни раскрыл рот от восторга.

— Фома, познакомься. Это Пижон. — Пудель указал на Арни.

Фома кивнул, отмечая про себя, что говорит в основном Пудель. Пижон или Арни — не имеет значения. Все равно этому пацану еще рано в руках оружие держать. Поди, и в Зону поперся из любопытства. А крутого из себя строит, так это, потому, что не видал еще ничего в жизни.

— Пижон, слушай. Сейчас пойдешь к остановке. Наберешь пару горстей камней и несешь сюда. Только не больше куриного яйца бери. Понял?

— Зачем? — не понял тот. Впрочем, не он один.

Пудель заметил замешательство Фомы и пояснил:

— Для аномалий. Нащупывать будем, бросая камни. А ты давай бегом на остановку! Через десять минут выходим!

Пижон понесся выполнять важное, как ему казалось поручение.

— Мы за скарбом. — Пудель с Покемоном пошли в бар.

Когда все четверо были готовы, Пудель объявил:

— Щас еще один человечек подойдет, уточним маршрут и в путь. А пока предлагаю проверить экипировку.

Фома решил воспользоваться моментом. Пока проводники проверяли вещи Пижона, выговаривая ему все, что думают о его барахле, он достал бинокль и повесил на шею. Затем подвесил гранаты на разгрузке, достал кобуру с пистолетом — им оказалась «Беретта» — и закрепил на бедре. Проверил магазины — все заряжены. Рассовал по разгрузке, оставив один к винтовке. Увидел среди вещей новобранца изоляционную ленту, подошел, взял.

— Куда грабли тянешь? — Покемон выхватил ленту.

— Она не твоя. — Фома перевел взгляд на Пижона — Я возьму?

Он кивнул, и Фома выхватил ленту тем же макаром.

— Не разевай роток на чужой ленты моток! — Фома начал приматывать к заряженному в винтовку магазину еще один.

— Умный, да? — Покемон уставился на него — Ну смотри, рвань, я тебе это запомню!

Фома спокойно и с вызовом глянул на обидчика, при этом улыбнувшись уголком рта, и продолжил свое нехитрое занятие. Покемон, багровея от ярости, сжал кулаки. Обстановку разрядил неожиданно появившийся Колобок.

— О, а вот и наш пятый. — С облегчением вздохнул Пудель — Кто не знает — это Колобок. Так, все смотрим сюда. — Он открыл в ПДА карту Зоны и начал водить по ней пальцем — Пойдем вот здесь, на запад. Затем выходим на Болото и по нему двигаем на северо-запад. Доходим до Агропрома, там спускаемся в подземку, — он указал пальцем около северной окраины локации на озеро — берем, что надо и двигаем на Янтарь. Вопросы?

— А Янтарь в какой стороне? — Фома был единственным, кто задал вопрос.

— Севернее Агропрома. Еще вопросы? — Пудель оглядел всех, удостоверился, что всем все ясно — Ну, тогда все. Готовность — пять минут.

— Пудель, а ты и твой высокомерный друг чего, без оружия пойдете? Или вы когда вдвоем — вам не до страха? — Фома показал на изрядно потрепанные «калаши».

— Поговори еще! — огрызнулся проводник, держа за плечо товарища. Тот снова наливался багрянцем, стиснув зубы.

— Да ладно вам, чего вы злитесь! — Колобок усмехнулся — Не обращайте на его реплики особого внимания. Манера общения у него такая.

— Тебя он еще не выводил! Вот столкнешься — тогда и советуй! — Пудель перевел гнев на советчика.

— Ага, конечно. — Задорно поддакнул Колобок — Только пока я с ним сходил по делу не отходя от бара, он меня всего опарафинил. Я тоже хотел было на место его поставить, но смекнул вовремя — сдохнет, а не угомонится. Ну и плюнул на все. — Он весело оглядел всех и подмигнул Фоме. Вообще Фома еще в первую встречу отметил его поразительную жизнерадостность. Нет, определенно, он начинал нравиться.

Ровно через пять минут Пудель дал команду выступать. Первым пошел сам, за ним Пижон, Покемон и Фома. Колобка назначили «держать спину». Пижон естественно не удержался, спросил. Хоть и нехотя, но Покемон объяснил, что сие означает контролировать обстановку в тылу отряда. Необходимо постоянно смотреть по сторонам и особенно оглядываться назад. Но с остальных тоже требуется максимальная бдительность. Фома мысленно поблагодарил парня за возможность получить какие-то знания.

Отойдя от бара километра на полтора по открытой местности, группа подошла к лесу. Заходить проводники наотрез отказались, поведя группу вдоль. Аномалии встречались редко, их заблаговременно обходил Пудель, уводя группу то влево, то вправо от, казалось бы, пустого места. Фома оглянулся, и, приостановив Колобка, попросил его пояснять действия проводников. Самому хотелось научиться находить и распознавать аномалии. Колобок согласился и при первой же «карусели», идя сзади Фомы, тихо пояснил:

— Внимательно приглядывайся, заметил что-то странное — обойди. Например «карусель» можно засечь, если медленно кружится какой-нибудь мусор, вроде листьев. Детектор тоже может, но если слабый или нет его, то тогда трудно. А когда обнаружил, надо прощупать границы, для этого и нужны камни или болты да гайки. Но ты не только меня слушай, за ними тоже наблюдай, фиксируй.

— Так, привал пять минут, всем осмотреть оружие. — Пудель остановил группу метрах в двадцати от опушки — Потом входим в лес. Надо быстрее его миновать и выходить на Болото. Там задерживаться тоже не хочется, поэтому к вечеру нужно попытаться выйти с него.

— А чего так неуверенно? — Фома уселся на собственный рюкзак и достал фляжку.

— В Зоне ни в чем нельзя быть уверенным. Особенно, это касается маршрута. — Спокойно разъяснил Пудель — Мы сейчас с Покемоном в лесок сходим, посекретничаем. Да и тропу бы не мешало приглядеть.

— А этого чего ж не берете? — Фома ткнул пальцем в Пижона.

— А это тебя не касается! — Покемон встал и направился к лесу.

— Что меня касается, а что нет, я буду решать. — Фома взял бинокль и поглядел туда, откуда только что пришли.

— Ну, погань, ты достал! Вернемся — отгребешь! — пообещал Покемон — Пошли, песик.

— Жду с нетерпением. А пока думай, как извиняться будешь. — Бросил Фома в удаляющуюся спину. Он был уверен и спокоен так, что Колобок с Пижоном сидели с раскрытыми ртами.

— Зря ты его так. — Колобок, наконец, вышел из прострации — Я, конечно, попробую его успокоить, но если не получится — точно огребешь.

— А ты не успокаивай. Ты мне лучше скажи, куда и зачем они идут. — Фома дал бинокль Колобку — На, погляди за спину. Я что-то не пойму, чего собачки творят.

Сталкер взял бинокль, посмотрел в указанном направлении, вернул прибор и пояснил:

— Играют. Сытые, вот и играют. Нападать не станут. — Десятка полтора слепых псов бегали по равнине, метрах в ста от стоянки группы, игриво покусывая друг дружку.

— Они вроде про Барона что-то говорили, но я не понял, за водкой отправили. — Пижон посмотрел на собак — А точно не кинутся?

— Про Барона — это точно? — Фома оживился — А зачем им с ним встречаться, не говорили?

— Я не слышал. — Пижон пожал плечами — Как вернулся, они начали мне объяснять, как себя вести в группе. Но мне из сказанного многое странным показалось.

— В Зоне нет ничего странного. — Колобок посмотрел на собак, удостоверился, что те ничего не планируют, достал сигарету и закурил.

— Дай мне тоже, а то у меня нет. — Попросил Пижон.

— Свои надо иметь. — Но сигарету все же дал — А ты, Фома, не больно любопытный? Я тебе вот совет дам, бесплатно. Поменьше нос в чужие дела суй, дольше проживешь. Хотя… — Колобок не договорил, лишь кивком указал на лес.

Возвращались проводники. Покемон на ходу отдал АКМ и нож другу. Когда они подошли, Покемон не сбавляя хода, направился в сторону Фомы.

— Никому не лезть! — заорал он и ударил ногой Фому в лицо.

Попал сильно, Фому откинуло назад. Не в силах подняться, он потрогал лицо, почувствовал что-то мокрое и липкое. Кровь, понял он. Значит, нос разбит, хуже если сломан. В глазах было мутно. Покемон стоял рядом, скалился.

— Ну, рванина! Дождался? Чего ты там про извинения тявкал? Я тебя щас вообще отметелю, слово только вякни! Короче, будешь делать все, что скажут, или я за себя не ручаюсь. Разрешаю встать.

Когда в голове прояснилось, Фома попробовал встать. Подошел Колобок, помог смыть кровь. Затем заключил, что перелома нет, и вставил в нос ватные тампоны. Фома немного посидел, окончательно пришел в себя. За это время все расселись покурить. Он встал, подошел к Колобку.

— Не вмешивайся. — Коротко промычал и направился к Покемону — Встать! — коротко и спокойно приказал ему, когда оказался рядом.

— Да ты, я вижу, не понял. — Покемон выбросил недокуренную сигарету, начал подниматься — Щас я тебе выпишу…

Но договорить не успел. Фома ударил, не дожидаясь, пока тот поднимется и замахнется. Покемон полетел назад, сразу приняв горизонтальное положение. Пролетев метра два, приземлился и затих, не шевелясь вообще. Все соскочили с места, Пудель сразу подбежал, пощупал на шее пульс. По облегченному выдоху Фома понял, жив.

Покемон приходил в себя минут пять. Столько же не мог подняться, падая и заливая кровью все, что только можно. Кровь из сломанного носа не останавливалась.

Фома сидел и спокойно смотрел, как Покемон, нечленораздельно мыча, что-то пытался сказать товарищу. Подошел Колобок, сел рядом и закурил.

— Крепко саданул. Занимался где? Или служил? — он все не мог оторвать взгляд от проводников. Пудель носился вокруг друга, пытаясь привести того в чувства. И лишь Пижон не шевелился. Стоял и таращил заметно округлившиеся глаза на то Покемона, то на Фому.

— Ага. В стройбате. — Фома понял, к чему клонит Колобок — Весело было. — Он мечтательно уставился в одну точку.

Фома вспомнил и рассказал про трудовые будни. Чем только деды не заставляли заниматься. Сами водку жрали, а молодых гоняли. И за водкой, и просто так гоняли. И работой грузили. Пахали как негры. Таскали на себе все, кроме дедов. Весь день стройка, вечером разбор полетов в каптерке с сержантами. Потом долгожданный отбой. А с утра все по новой. Первые полгода с ног валились практически все, еще на стройке. А потом ничего, освоился. Даже сорокакилограммовые мешки с цементом не замечал, как таскал.

— Нехило. — Колобок сразу все понял — Ты это, в следующий раз бей вполсилы, а то так и убить можно.

— А я и так вполсилы. — Честно признался Фома.

Прошло, по меньшей мере, пятнадцать минут, прежде чем Покемон окончательно вернулся из космоса — где считал звезды — на землю. Он перестал мычать, кровь, наконец, остановилась. Посмотрел на Фому отсутствующим взглядом, и вяло спросил:

— Мир?

Фома аж дышать перестал от неожиданности. Всего ожидал — от угроз до мольбы — но только не этого. Как в детском саду, ей богу. Он встал, подошел к Покемону и, глядя сверху вниз, спокойно поинтересовался:

— А что, мне уже не нужно ничего спрашивать? Чего ты мне выписать хотел, доктор? Есть что мне припомнить?

Покемон потупил взор и опустил голову. Тут же подлетел Пудель, оттолкнул Фому в сторону. Стоя между ними, подозвал Пижона.

— Готовься, выходим скоро. Фома, успокойся. Хватит вам обоим. Как дети малые.

— Пудель, — Фома повернулся к нему — А этот Барон, с которым у вас встреча, что из себя представляет?

— Откуда про Барона узнал? — Пудель зло покосился на Пижона — Ты, сопляк, языком чешешь?

— Парня не трогай. — Предупредил Фома, заметив злость на говорливого новичка в глазах проводника.

— Что конкретно интересует о Бароне? Имей в виду, наши с ним дела тебя не касаются.

— Нужны мне ваши дела. Ты лучше скажи, с неким «прапором из-за колючки» он не общается? И как у него с Нестором дела обстоят?

— Да какие дела могут быть с этой старой жабой? Нестор зуб на него точит, за то, что тот не ему, а научникам артефакты носит. Еще и должен ему немало. Торговец — сталкеру! И с «прапорами» он никаких дел не имеет. А вот Нестор как раз с военными в дружбе, у него же вся торговля через них. Так что правильно делаешь, что справки наводишь. Только не увлекайся. И это… Нестору шибко не доверяйся….

— Куда пойдем? — Фома сменил тему.

— Щас в лес двинем. Надо пройти насквозь. Немного там, метров триста всего и болота начнутся. Пока чисто, надо идти. Собирайся. Ты ему нос сломал… — Пудель показал на друга.

— В следующий раз голову сломаю. — Фома оттолкнул Пуделя и пошел к рюкзаку — Дай пару минут.

Все время Колобок стоял рядом и с задумчивым видом пялился в пустоту. Потом встрепенулся и осевшим голосом сказал:

— Блин мужики, видение мне только что было. Вроде меня в лесу кровосос задрал. Здоровый такой, сволочь! Меня, вроде грохнул, а вы все целы. Зона знак мне дает, чтобы не ходил я туда. Не, на фиг, вы как хотите, а я назад в бар. Я лучше со сталкерами на Паука пойду.

— Да ты чего, совсем офигел? — Пудель все бросил и уставился на сталкера — Какие к лешему видения? Труханул на болота идти, так и скажи.

— Да пошел ты! Все вы пошли! Хотите подыхать — подыхайте! — Колобок развернулся и пошел обратно.

Когда все были готовы, Пудель дал отмашку выдвигаться. Первым пошел сам, Пижон и Покемон следом. Фома был назначен «держать спину». Когда вошли в лес, Фома услышал, как Пудель рассказывал Пижону об истинных причинах «соскока» Колобка. Оказывается, он испугался кровососов на болоте, а не в лесу. Как понял Фома, в лесу эти твари почти не появляются.

— Всем идти след в след. Все повторять за мной. Фома, Пижон, вас касается. — Пудель дал указания.

Фома хотел было огрызнуться, но вовремя себя одернул. Все начали забирать вправо, обходя куст и ветку соседнего дерева с бурой паклей вместо листвы. Издали пакля была похожа на мелкие корни деревьев. Вскоре Пудель пояснил, что это «ржавые волосы». Если такое вот коснется кожи, то получишь такие ожоги и покроешься волдырями и язвами, что проще застрелиться на месте.

Шли медленно, постоянно озираясь по сторонам. По словам Пуделя, опасность может появиться в любое время и в любом месте. Фома почувствовал, как заболела шея. Еще бы, так вертеть головой ему не приходилось никогда. И как Колобок справлялся?

По расчетам Фомы прошли около ста пятидесяти метров. За это время обошли странную, совершенно круглую поляну с лысой землей и пару раз миновали сгустки «ржавых волос». Шея заныла так, будто по ней врезали бревном как минимум раз десять. Более того, начала болеть и кружиться голова. Фома не столько боялся, сколько не хотел пропустить атаку с тыла. Оно и понятно, приятного мало. Да и подохнуть в чьих-то когтистых лапах или от бритвенно острых зубов в планы не входит. А тут еще и группа впереди. И ладно бы эти двое, но парнишка то не причем.

Через метров пятьдесят пути по лесу, — обычного, на первый взгляд — Пудель остановил группу.

— Фома, Пижон, слушайте внимательно. Впереди «жгучий пух». Нужно двигаться предельно аккуратно. Медленно и без резких движений. Он реагирует на быстрые потоки воздуха и выстреливает целое облако. Попадешь под такой и обожжет так, что мама не горюй. Покемон замыкай, а то мало ли…

На пути группы просто из ниоткуда выросла целая стена леса, увешанная космами сине-серо-зеленого цвета. Это было похоже на локоны паутины, мелкие корни деревьев и на какое-то растение одновременно. Вся масса аномального «непонятно чего» время от времени искрилась, издавая легкое шипение.

Пудель повел группу по краю, решив обойти. Молодым он не доверял и стал забирать немного в сторону. Спустя примерно полчаса аномальный участок закончился. Пройти удалось без ожогов. Как пояснил ведущий, все благодаря тому, что всем пришлось буквально копировать его движения.

Дальше Покемон вернулся на свое место в строю, обогнав Фому. Через несколько десятков метров появился просвет в кронах деревьев. Фома понял, что скоро открытое пространство, но бдительность не сбавлял. Но сколько он не караулил тыл, атаку все-таки пропустил.

Глава 5

Это были слепые собаки. Сначала выскочили всего две, самые резвые, но потом, когда Фома уже стрелял, выскочили остальные. На выстрелы группа среагировала мгновенно. Разве что Пижон замешкался. Первые две собаки так и не добежали до Фомы, срезанные одной длинной очередью из «Узи» в пяти метрах. Стая после отпора резко сменила тактику и рассеялась в зарослях. Но уходить мутанты не собирались.

Постоянно выскакивая то с одной, то с другой стороны, собаки вводили сталкеров в замешательство и отвлекали внимание на себя, давая сородичам зайти сзади. Пижон, едва завидев монстра, начинал бить очередями. Но всякий раз собаке удавалось уйти раньше, чем ее накроет. Фоме с Пуделем везло не намного больше. Лишь две собаки подстрелил Пудель и одну Фома.

А вот Покемон был более удачлив и уложил уже трех монстров. Но везение быстро закончилось, когда он менял магазин. Пес выскочил и ухватил Покемона за правое запястье. Сталкер выронил автомат и левой рукой, что есть силы, замолотил повисшего на руке зверя по морде, забыв о ноже на поясе. Фома заметил и выстрелил короткой очередью, разнеся череп зверя в клочья.

Пудель скомандовал «спина к спине», и группа встала в круг, ощетинившись стволами наружу. Фома подал Покемону «Беретту», так как он был без оружия. Дальше дело пошло куда лучше. Собаки не могли застигнуть людей врасплох и вскоре отступили в чащу, не солоно хлебавши, оставив десятка полтора тел сородичей.

Пудель не позволял расслабляться, приказав быть наготове. Пока стояли, Фома смог разглядеть мутантов. Обычные с виду собаки были абсолютно бесшерстными. На голой коже были многочисленные язвы и нарывы. У одной собаки Фома заметил торчащие наружу ребра. Но поражало не это. Там, где у нормальных собак должны быть глаза, у монстров Зоны не было даже глазниц. Выглядело это жутко настолько, что Пижона колотило, как в лихорадке.

— Уходим. Быстро. А то щас на выстрелы сбегутся все, кому не лень. — Пудель понял, что опасности нет и, забыв об осторожности, понесся к выходу из леса. Все последовали за ним.

Выбежав на опушку, Пудель остановил группу. Почти вплотную к лесу располагалось сразу несколько аномалий. Группа встала спиной к аномалиям, таким образом обезопасив тыл на случай нового нападения. Фома и Пижон стали контролировать лес. Короткого взгляда на парня оказалось достаточно, чтобы понять, он напуган. Руки трясутся, пот льет градом, а губы что-то шепчут. Глаза вытаращены в сторону леса.

Пудель достал аптечку и занялся раненым. Он быстро и умело вколол несколько препаратов. Промыв водой, оглядел раны. Повезло, раны были неглубокими. Обработав спиртом, он забинтовал руку.

— Фома, сука!!! У тебя глаза на каком месте? — Пудель заорал, нервно перетаптываясь — Мы из-за тебя чуть не гробанулись все! Ты ж последним шел, чё молчишь?

— Успокойся. — Фома ответил настолько спокойно, словно ничего и не было.

— Я те щас успокоюсь, гнида! — сталкер дрожал от напряжения и никак не мог подкурить сигарету.

— За языком следи. — Фома продолжал оставаться спокойным.

— Рот закрой и следи за лесом! — проводник посмотрел на повернувшегося в их сторону Пижона — Тебя тоже касается! Как ты проглядел то, я не понимаю?

— Шея у меня устала, головой постоянно вертеть. Наверное, поэтому и проглядел. Я тебе что, робот?

Пудель докурил одну сигарету, тут же подкурил другую. Покемон сидел, подложив рюкзак под спину. После препаратов его клонило в сон.

— Ты чё, из сахара сделан? Или ты барышня кисейная? — сталкер заводился с каждым словом — Ты чего в Зону поперся, падла, ворон считать?

— Пудель, следи за языком.

— Это ты должен был следить за спиной, паскуда! — Пудель уже вовсю орал — Или тебя твоя мамаша недоделанная не учила в детстве старших слушать?

Фома спокойно положил оба ствола на землю. Потом медленно развернулся и пошел на Пуделя. Тот понял все и сразу, оглянулся на лежащие в стороне стволы, понял, что не успевает, и приготовил кулаки.

Фома замахнулся рукой и ударил ногой в пах. Финт удался, и Пудель начал сгибаться от неожиданной боли. Резко подскочив, доставая на ходу нож обратным захватом, Фома схватил Пуделя за горло и упер его затылком в ближайшее дерево. Не отпуская, он ударил ножом, целя в голову. Удар не получился, Пудель дернулся и увернулся. Врезав Пуделю по лицу, Фома замахнулся и снова ударил ножом, целя точно в левый глаз.

— Не надо! — крик побелевшего Пижона спас Пуделя от быстрой и неминуемой смерти — Фома остановил руку. Кончик ножа замер от глаза в нескольких миллиметрах. Фома коротко двинул Пуделя по зубам и отшвырнул. Затем спокойно сел и начал снаряжать пустые магазины для «Узи». Когда закончил, приступил к чистке оружия.

Пудель поднялся и вытер кровь с губ. Его всего мелко трясло, в глазах был страх, смешанный с безумием. Он сел и закурил, не вынимая изо рта сигареты — руки тряслись настолько сильно, что попасть сигаретой в рот удавалось раза с десятого.

В ста метрах от леса начинались заросли жухлого камыша. Болота, понял Фома, когда закончил с оружием и поглядел вдаль. Между лесом и болотом было ровное пространство, практически лишенное растительности. Редкие и облезлые кусты считать растительностью язык не повернется.

— Покемон, как рука? — Пудель успокоился и начал собираться.

— Не болит вроде, — он пошевелил пальцами — Думаю, стрелять смогу.

— Ну, тогда выходим. Ты замыкающий. Быстрее встретим Барона — быстрее окажемся на Янтаре.

Быстрее не получилось. К болоту подойти оказалось настоящей проблемой. Аномалии располагались так тесно, что Пудель несколько раз возвращал группу на исходную, ища тропу. Здесь были и «трамплины», и «воронки». Реже попадались «карусели», а пару раз Фома увидел молнии, исходящие, казалось из ниоткуда. На самом деле так и было. Пудель пояснил, что «электра» являет собой огромный по силе заряд статического электричества, накопленного на небольшом участке.

Потратив не меньше часа, все же добрались до болота. За это время легкий, но настойчивый ветерок нагнал свинцово серых туч и начал накрапывать дождь. Пудель вел группу по незатопленным участкам, воды и с неба хватало. Благо аномалий практически не было.

Как бы там ни было, а болото есть болото. Вскоре закончились не только более менее сухие островки, ни и всякие кочки. Дальше пришлось идти по щиколотку в воде. Но и это продлилось недолго. Вода поднималась выше, и вскоре группа оказалась в воде по колено.

Болото, надо сказать, тоже менялось на глазах. От почти прозрачной, хоть и грязной воды, оно перешло к хлюпающей при каждом шаге грязевой жиже. Каждый шаг давался с трудом, ноги попросту вязли в грязи. В скорости потеряли прилично.

Островки камыша плавно переходили в сплошные заросли. Порой их приходилось обходить, настолько непролазными они были.

В небе громыхнуло, и Пудель негромко выругался. Потом начался просто невероятный ливень. Стена воды была такой плотной, что дальше пяти метров видимость равнялась если не нулю, то, по крайней мере, была близка к нему. Промокли до костей всего за полминуты. Постоянно чертыхаясь, Пудель часто останавливался, подолгу сверялся с ПДА, и осторожно вел группу дальше. Но через два три метра останавливался снова.

Тихо, но отчетливо начал пыхтеть Пижон. Фома устал не меньше, но старался не показывать слабости. Сзади раздался всплеск и он обернулся. Ничего серьезного, если не считать, что оступился и чуть не упал в воду Покемон.

Постепенно дождь ослабевал, вода под ногами стала чище. Хотя какая же она чистая? Наверняка заразы всякой полно. Да и радиации, должно быть, тоже. Но счетчик Гейгера, встроенный в ПДА пока молчал, и Фома успокоил себя.

Дождь, наконец, закончился совсем. Пудель пошел уверенней и вскоре стали попадаться островки. На некоторых была растительность, и Пудель обходил их стороной, особенно те, которые не просматривались насквозь. На одном из островов Пудель решил устроить короткий привал. Выбрал тот, что был без кустов и камышей, и направил группу к нему. Дождь сделал свое грязное дело. Именно так, грязное. Из просто сырой земли островок превратился в кусок скользящей под ногами грязи.

Остановились лишь перевести дух. Но видимо у Зоны были другие планы. Пудель медленно поднес палец к губам, призывая всех замолчать, и показал немного левее вперед. Сначала Фома не разглядел ничего на фоне серо-зеленых зарослей камыша. Но приглядевшись, увидел две сгорбленные фигуры, отдаленно напоминающие человека. Один за другим, они двигались почти параллельно группе в том же направлении метрах в сорока впереди.

Пудель дал отмашку, и все залегли прямо в грязь. Он повернулся к Пижону и поднес палец к губам. Покемон толкнул в бок Фому и повторил жест товарища. Все лежали тихо, стараясь не шевелиться и дышать через раз.

Прошло не больше минуты и силуэты впереди остановились. Покемон сжал ремень автомата так, что побелели костяшки пальцев. Одна из фигур начала озираться по сторонам. Пудель шепотом выругался, жалея о том, что островок лысый, как предусмотрительный Колобок.

Дальше произошло то, чего проводники боялись больше всего. В гробовой тишине, что царила повсюду, громоподобно каркнула пролетающая над сталкерами ворона. Фома от неожиданности дернулся, и съехавшая со спины винтовка клацнула прикладом по автомату Покемона.

Этого оказалось достаточно. Оба существа одновременно повернулись на звук. Один из них издал утробный рев и кинулся в сторону людей. Следом побежал второй. Размахивая руками, что достигали колен, оба стремительно покрывали расстояние.

— К бою! — заорал Пудель, вскочив первым. Сбрасывая рюкзак, начал палить из АКСУ короткими, частыми очередями.

Когда все были уже на ногах и Пудель с Покемоном вовсю стреляли, оба существа, не добежав половины дистанции, попросту исчезли. Фома просто не верил своим глазам. Он, конечно, старался быть готовым ко всему, но увидеть воочию такое еще не приходилось.

Сталкеры перестали стрелять, но Пижон, отчаянно крича, начал палить во все стороны, не жалея патронов. Он опорожнил магазин и Пудель, наконец, смог до него докричаться и заставил его прекратить стрельбу. Оба проводника вертелись из стороны в сторону, водя стволами. Не шибко понимая, что делает, Фома последовал их примеру. Пижон тоже начал вертеться и время от времени постреливал перед собой.

То слева, то справа, Фома стал различать размытые прозрачные контуры. Там же, где они появлялись, раздавались шлепки грязи. Пудель, наконец, высмотрел одного и открыл огонь. Через секунду его поддержал Покемон. Там, куда они стреляли, появился монстр, на бегу получая пули. Пробежав под огнем пару метров, он сиганул в огромном прыжке сразу на десять метров вперед. И не долетев до земли, снова исчез. Фома был в замешательстве. Он своими глазами видел, как пули, выпущенные сталкерами, впивались в монстра. Но тот бежал, почти не обращая внимания.

Он услышал тяжелые шаги сзади и резко развернулся. Как оказалось, вовремя. Набежавший сзади мутант, нанес удар когтистой лапой в голову. Не успев ничего предпринять, Фома лишь отшатнулся назад. Удар выбил автомат из рук. Сразу же Пижон начал палить в монстра и чуть не подстрелил падающего Фому. Мутант снова исчез.

— Я пуст. — Заорал Покемон, меняя магазин.

Мутанты, получив изрядное количество свинца, поменяли тактику. Они больше не бегали кругами, а скакали вокруг островка, избегая воды.

— Вот же уроды гребаные! Понимают, что вода выдаст. В голову бейте! — Пудель стоял, пытаясь угадать, где появится враг.

Вот, на секунду монстр оказался рядом с Пижоном, пытаясь его схватить. Но получив очередь в грудь, просто ударил сталкера и прыгнул в сторону метров на пятнадцать, точно на другой островок. Пижон отлетел на несколько метров и затих. Пудель рванулся к нему, встал рядом. В этот момент сзади Покемона возник второй монстр, обхватил его лапами и прыгнул в сторону соседнего островка. Все, что успел сделать сталкер перед тем, как лапы монстра сломали грудную клетку мощнейшим объятием, это бросить автомат и рвануть чеку одной из трех РГД, висевших на разгрузке. Раздался взрыв и обоих просто разметало во все стороны.

Под дождем из кровавых брызг и ошметков плоти Фома рванулся к широкому затопленному месту, надеясь таким образом лишить врага преимущества. Сзади орал Пудель, пытаясь остановить его.

Уже отбежав на пару десятков метров вглубь воды, Фома обернулся и замер. Через пару секунд за спиной послышался громкий всплеск. Фома резко развернулся и вскинул винтовку. Но почти сразу отпрыгнул назад, падая на спину, мутант уже подпрыгнул вверх и начал приземляться на него. Дальше все происходило, как в замедленной съемке.

Фома увидел монстра в деталях. Широченные плечи переходили в длинные руки, увенчанные когтями на длинных и тонких пальцах. Весь он состоял из бугров мышц. Двухметровое тело покрывала мелкая серо-зеленая, под цвет камышей, шерсть. Но самой страшной частью его тела была голова. Вместо нижней челюсти у монстра были щупальца, почти как у осьминога. Те же присоски с внутренней стороны каждой из четырех щупалец. В белесых глазах абсолютно ничего не читалось.

Монстр выставил руки, готовясь ухватить жертву, и раскрыл щупальца в предвкушении добычи. Фома выжал спуск M-16, выпуская весь магазин в голову и пасть мутанта, видя, как пули впиваются в череп, глаза, розовый зев рта, отрывая щупальца.

Когда Фома смог выбраться из-под тела мутанта, что далось с трудом, подбежал Пудель. Монстр, казалось, весит килограммов двести. Но Пудель легко перевернул его на спину одним рывком, и Фома понял, что ошибся. Скорее всего, монстр просто крепко приложил, когда падал.

— Как? — Пудель заглянул в лицо Фомы.

— Живой. Что за мразь? — он ткнул стволом в мутанта.

— Кровосос.

— С этим что? — Фома показал на Пижона, все еще лежащего на островке.

— Живой. В отключке. — Пудель пригляделся в воду — Вроде готов, паскуда. Пошли.

Фома несколько секунд посмотрел в воду, окрашенную в темно-красный цвет в том месте, где должна быть голова мутанта, и пошел следом за Пуделем.

Пижон уже сидел, тряся головой. Пудель пнул его по ноге.

— Вставай давай, чего расселся. — Он прошел мимо и всмотрелся в экран ПДА.

— Пудель, да он не реагирует, башкой только машет. Недурно врезал. — Фома стал взглядом отыскивать «Узи».

— Вколи ему антишок. Убираться отсюда надо.

Отыскав нужный препарат в аптечке Пижона, Фома сделал ему укол в бедро через штанину. Тот почти сразу успокоился, перестал мотать головой. Как отметил Фома, взгляд из стеклянного и пустого снова стал осмысленным. Наверное, что-то осознав, Пижон соскочил с места и рванулся за винтовкой.

— Угомонись. Кончилось уже. — Позвал Пудель, не отрываясь от ПДА.

Но тот словно не слышал, схватил винтовку и выщелкнул магазин. Достал новый, вставил, и стал озираться по сторонам. Фома подошел к нему и коротко рванул из рук оружие. Пижон потянулся к ножу на поясе, но получив по морде, упал в грязь.

— Тише ты, — Пудель заметил удар — А то, как Покемону, упокой его Зона, сломаешь что-нибудь.

— Как это «упокой»? Что с ним? Где он? — Пижон оживился, поднялся из грязи, разыскивая сталкера глазами.

— Повсюду. — Сухо отозвался Фома — Кровососа гранатой подорвал вместе с собой.

— К… к… кровосос? Это те, которые исчезают? — Пижон снова начал оглядываться и мелко подрагивать — А второй где?

— Фома уложил. — Пудель закончил с детектором — Быстро собрались. Все потом.

Через пять минут сталкеры уже топали по болоту. Обычно. Вроде и не было ничего. Будто не погиб чей-то друг, напарник, знакомый. Был человек, и нет его. Фома отметил для себя, что не испытывает никаких эмоций или жалости. Вообще ничего не испытывает. Ни страха, ни прилива адреналина, ничего. Он мысленно махнул на все рукой. Ну и пусть. Впервой что ли?

Что чувствовали остальные, он не мог понять. Пудель не показывал виду, что расстроен, но был бледен, под глазами появились серые мешки, глаза потеряли ясность. А Пижон, наверное, и не отошел еще от стресса.

Через полкилометра болото закончилось. Сразу от него начинался длинный пологий склон холма. За холмом была густая поросль орешника. С виду обычный лесной орех все же мутировал под бесконечным давлением аномальной энергии и радиации. Вся его кора была покрыта шипами длиной в палец. Заросли напрочь скрывали пространство по ту сторону.

— Ну и как мы пройдем? Изорвет же в клочья? — буднично поинтересовался Фома.

— Ты, я вижу, не особо то и удивлен? Вон, Пижон рот открыл, псевдогигант влезет. Странный ты какой-то. Спокойный слишком. — Пудель косо посмотрел на каменное выражение лица бойца.

— Ты ж сам говорил, что в Зоне нет ничего странного. Да и чему удивляться? Ну орешник, ну подумаешь, растение-мутант.

— Ты либо контуженный, либо просто без мозгов. Точно в Зоне недавно? А то вдруг ты монолитовец бывший.

— Что за «монолитовцы»? — Пижон приблизился к орешнику, потянулся в попытке дотронуться.

— Не тронь, дурень. Группировка такая. Радар, то бишь Выжигатель, контролировали раньше, пока его во второй раз — уже навсегда — не отключили. В Припяти почти всегда ошиваются. На ЧАЭС тоже. Они этому своему Монолиту, или как говорят сталкеры, Исполнителю Желаний поклоняются. Гребаные сектанты, чтоб их.

— А что, и правда желания исполняет? — Пижон мечтательно посмотрел на сталкера.

— Не знаю. Я в него не слишком то и верю. Покемон вот все хотел добраться, меня подбивал. Давай потом, а? Сейчас вот дойдем до деревушки, там и отдохнем. Думаю в обход надо. Здесь только войдем, клочками на шипах останемся.

Спустя десять минут все же нашлась брешь в зарослях. Маленькая, но если постараться, можно пройти. Осторожно протиснувшись, все вышли на другую сторону. Взору предстала железнодорожная насыпь в паре десятков метров впереди. Далее виднелась роща. При приближении к насыпи начал потрескивать дозиметр. Пудель заверил, что ничего серьезного. Но противорадиационный препарат из шприц-тюбика все же велел вколоть — для профилактики.

То, что издали казалось зеленым массивом деревьев, на самом деле было ни чем иным, как облезлой безлистной рощей. Все деревья — если так можно назвать корявые, изогнутые стволы — были сверху донизу покрыты изумрудным мхом. Какой породы были деревья раньше, определить не представлялось возможным.

Среди деревьев-мутантов проглядывали крыши нескольких домов, также заросшие мхом. Дозиметр и датчик аномалий не издавали ни звука и сталкеры, постоянно озираясь, и прикрывая друг друга, вошли на территорию бывшего поселка.

Отсюда было видно всего семь неплохо сохранившихся домишек. Дома были расположены по обе стороны единственной улочки. Три справа и четыре слева. Кое-где вместо шифера зияли черные провалы дыр. В глазницах окон практически везде отсутствовали стекла, а в некоторых и рамы. Остатки штукатурки держались только чудом, пытаясь, как и прежде, скрывать ровную кирпичную кладку стен. Ограды, если когда-то и были, не угадывались совсем.

У крайнего правого дома стоял остов «Москвича». Из под облупившейся краски проступала ржавчина. Ни стекол, ни внутренностей он не имел. Там, где раньше, под несуществующим ныне капотом, располагался мотор, поселилась «электра». Ниточки молний с тихим потрескиванием лизали остатки машины, извиваясь во всех направлениях.

— Нужно проверить здесь все, так что, быть начеку. Все, что движется — враг, а стало быть, подлежит немедленному уничтожению. Ясно? — Пудель оглядел бойцов, те согласно закивали — Сейчас прочешем левую сторону, потом правую, заодно и ночевку приглядим.

Слева осмотр не задался изначально. Все дома, сарайчики и пространства между ними оказались колонизированы «ржавыми волосами». А вот правая сторона в этом плане была чистой. Аномалий и мутантов, как выяснилось, нет. Лишь полуистлевшие останки мебели и тряпья, обильно покрытые пылью.

Для стоянки Пудель решил выбрать крайний правый дом. Во-первых, в случае опасности, одна сторона частично прикрыта «электрой». Во-вторых, вход на чердак был не снаружи, как везде, а внутри. Ну и в-третьих, окон было меньше — всего четыре, по одному с каждой стороны дома.

— Пижон, готовь пожрать. А ты, Фома, пойдем, поможешь чердак осмотреть. — Пудель приготовил фонарь — Дай мне свой «Узи», мало ли. Давай, подсади.

Фома сложил руки и Пудель, наступив, подпрыгнул и завис на полпути, включив фонарь.

— Подтолкни, кажется, все тихо. — Сверху голос долетал приглушенным, Фома толкнул снизу и Пудель очутился на чердаке целиком.

Спустя пару минут Пудель высунулся в люк.

— Принимай. — Он подал сталкерский рюкзак — Дай Пижону, пусть пороется, а сам поднимайся.

Фома передал рюкзак, положил винтовку и подошел к люку.

— Подпрыгни и зацепись, а я помогу. — Пудель снова высунулся.

— Отойди.

Он подпрыгнул, зацепился руками за край, и прежде чем Пудель успел что-либо сделать, без усилий подтянулся на руках и влез самостоятельно. Пудель хмыкнул, но от комментариев воздержался.

— Давай сюда. — Позвал он и пошел вглубь.

Фома, ориентируясь исключительно на луч света, двинулся следом. Разглядеть что-нибудь за его пределами было почти невозможно. В свете показалась печная труба. За ней что-то лежало, но разглядеть мешал остановившийся Пудель.

— Там мертвяк. Надеюсь, не боишься? Убрать его отсюда надо. Я сейчас. На, подержи.

Он передал фонарь и пошел к люку. Пока он что-то говорил Пижону, Фоме представилась возможность разглядеть покойника.

Полуистлевший, засохший труп бывшего сталкера в черном комбинезоне располагался у самой трубы. Скорее всего, сталкер перед смертью сел спиной к трубе, да так и умер. Что его убило, стало ясно сразу — через всю грудную клетку проходили следы когтей. Сквозь порванную ткань было видно, как глубоки раны. Четыре царапины уходили вглубь на пару сантиметров. Похожий на египетскую мумию он не внушал ни капли страха, скорее уж жалости. Но жалости не было и в помине.

— Давай, — Пудель возник рядом — Посвети, а я упакую его. Бедолага, из лап твари удрал, а подлечиться не сумел. Залечила его армейская автоматическая аптечка. Не выдержал.

Фома снова осветил труп. На этот раз он заметил рядом с мертвецом блок с анализаторами и инъекторами.

«Ага, значит, аптечка анализирует состояние организма и сама назначает и вкалывает нужные препараты. Хитро придумано. Интересно, моя научная аптечка тоже так может? Если да, то нужно аккуратнее быть».

Пока Фома раздумывал, Пудель на удивление споро обернул непослушное негнущееся тело в какую-то пленку.

— Значит, я щас спущусь, а ты подашь мне его, он легкий. Пока Пижон за дровами ходит, надо его вынести. Я его специально отправил подальше, чтоб не видел. Еще сопли пустит и мычать начнет.

Он спрыгнул и спустя полминуты потребовал:

— Подай. Только быстро.

Фома не заставил себя долго ждать. Он быстро подал по-детски легкое тело в люк. Пудель подхватил и вынес его из дома. Пока он отсутствовал, Фома оглядел все уголки чердака. Ничего, кроме пыли, лохмотьев паутины в углах и небольшого железного ящика для инструментов больше не было. Ящик тоже оказался пуст.

— Фома, где ты? — снизу позвал Пижон.

— Чего надо? — сталкер выглянул из люка.

— Пошли. — Парень махнул в сторону выхода из дома и не дожидаясь пошел сам.

Когда Фома вышел из дома, на улице уже занимался костер. В качестве дров Пудель использовал принесенные Пижоном остатки мебели. Горели они хорошо, каждые две минуты Пудель подбрасывал новую порцию.

— Как догорит костер, пойдем на чердак. Так что, зря времени не теряем, обсыхаем, насколько удастся. Да и поесть нужно. Вот и совместим. — Пудель подозвал Фому. Пижон уже принимался за саморазогревающиеся натовские консервы.

Ели молча, Пудель велел как можно меньше шуметь. Постоянно подбрасывая дрова, он все время прислушивался. Вокруг было тихо. Но долго это продолжаться не может, это и ежу понятно. Рано или поздно, но зверье сбежится, привлеченное огнем, запахами и шумом.

— Пижон, поможешь Фоме вещи на чердак закинуть. Я пока на стреме постою. Темнеет уже, так что, поживее там.

Фома помог парню забраться наверх, затем подал вещи и оружие. Вернулся с улицы Пудель, закрыл и заблокировал входную дверь, просунув в ручку ножку от кресла.

— Подсади. — Он подошел к люку — Пижон, оружие возьми.

Пудель подал автомат и с помощью Фомы влез наверх. Следом влез и Фома.

— Ну, все, господа туристы, время сна. Никому ничего не спрашивать, все равно не отвечу. — Пудель улегся в угол и, не дожидаясь остальных, вырубил фонарь.

Заснуть сразу, как это сделал Пижон, у Фомы не получалось. Сначала мешал холод. Все-таки костра для полного высыхания не хватило, одежда оставалась влажной. Потом, когда уже почти заснул, снаружи послышались шаги. Шагал явно не человек, уж слишком часто неизвестный переступал, для двуногого. А когда раздались похрюкивания, стало ясно, что это кабан. Но он был не один, в этом Фома смог убедиться почти сразу. Кабаны затеяли свару, борясь за одним им понятные ценности. Но и это не главное. Больше всего не давали заснуть мысли о Бароне. По словам Пуделя выходило, что Барон вроде как и не причем. И кому спрашивается верить? Бандитам с Нестором или Пуделю?

Под утро Фома все же поспал немного. А все это время ворочался и слушал кабаньи перебранки, завидуя лютой ненавистью Пижону. Тот спал так, словно вагон угля совковой лопатой перекидал. Вот что значит усталость и стрессы. А Пудель скорее всего и внимания не обращал на звуки с улицы. Ему и не привыкать, тем более что и опасности, как таковой, нет. Знай себе, спи да сны сталкерские смотри.

— Фома, подъем. — Пудель для убедительности настойчиво пихнул в бок.

Сталкер поднялся, часто моргая не выспавшимися глазами. Пижон уже хомячил свою порцию рисовой каши из пайка. Пудель подал Фоме его порцию. Все молча поели, слушая возбужденные кабаньи повизгивания и похрюкивания. Учуяли гады, что рядом есть еда, которая ест другую еду. Но это даже ничего, вкуснее будет.

— Что с хрюшками делать будем? — Пижон был весь позитивный, и куда только делся вчерашний страх.

— Пострелять не терпится? — Пудель снисходительно глянул на него — А патронов тебе хватит? Они ж броневики ходячие. Порой рожок в одного уходит.

— Стрелять точнее не пробовал? — поддел его Фома и ухмыльнулся.

— Ну да, куда нам убогим, до вас то, небожителей? — Пудель беззлобно съязвил — Сначала надо количество голов узнать, а уж потом геройствовать.

Недалеко — не более трехсот метров — сухо протарахтела автоматная очередь. Следом другая, подлиннее. Снова первая, и сразу рванула граната.

— Во, правильно. Щас стрельба стихнет, и кабанчики двинут в ту сторону, поживиться. А нам и шуметь не придется. — Пудель говорил с нескрываемой радостью.

— А то, что у кого-то трудности, тебя не смущает? — Фома махнул в сторону стрельбы.

Тем временем пальба только усиливалась. Двое неизвестных, судя по ней, приближались к деревушке, нещадно поливая огнем противника. Пудель переключился на общую волну связи и запросил:

— Это Пудель, кто ведет огонь?

Спустя пару секунд в динамике ПДА послышался отчаянный крик, перемешанный со звуками стрельбы.

— Браток, это Ротор и Жмых. Выручай! Долго не протянем. Чертовы тушканы волной прут. Если не найти укрытие, нагонят и сомнут.

— Где вы?

— У поселка.

— Двигайте внутрь. К крайнему из трех домов. Я встречу.

Пудель схватил автомат и направился к люку, на ходу проверяя магазин. Пижон дернулся следом, но сталкер остановил его жестом, и также жестом позвал Фому.

— Как открою дверь, бежишь налево и лупишь по всему, что движется. Я направо буду прорываться, мне еще сталкерам на помощь бежать. Когда кабанов разнесем, ждешь у двери и страхуешь. Все понял? — Пудель задержался у люка и дал указания.

Фома кивнул и спрыгнул следом за сталкером. Тот быстрым движением вынул импровизированный засов на двери и выскочил из дома, начав стрелять. Фома рванулся следом, и, как приказано, побежал влево.

Кабанов было немного, не более десяти. Они лежали полукругом в нескольких метрах от входной двери дома, где засели сталкеры.

Пока Фома начал стрелять, Пудель уже уложил троих не самых крупных кабанов, которые погибли раньше, чем успели вскочить. Фома, едва свернув влево, начал палить по уже поднимающимся и успел завалить еще двух. Остальные животные, не выдержав внезапного натиска, бросились наутек во все стороны. Один из них на всей скорости влетел в «электру». Раздался громовой грохот, зашипели молнии, и резкий запах озона впился в ноздри. Кабан погиб мгновенно, ничего не поняв и не издав ни звука. Только продолжил движение — уже на брюхе — и вылетел из зоны активности аномалии с обугленной шкурой. Сразу запахло горелой плотью и шерстью.

Фома быстро огляделся. Опасности не было, а Пудель уже несся вдоль улочки на выручку. Фома вставил новый магазин в «Узи» и приготовился. Тем временем, стрельба неизвестных почти прекратилась, но зато по ней можно было судить, что сталкеры совсем рядом с деревушкой.

Пудель скрылся в зарослях, но через полминуты он и двое сталкеров выскочили обратно, яростно отстреливаясь на ходу. Пудель бежал первым.

— Фома, бросай гранаты! В заросли! — заорал он.

Пока трое сталкеров во всю прыть бежали к дому, Фома одну за другой бросил обе гранаты в указанном направлении. Пудель все рассчитал верно, волна мутантов как раз оказалась в том месте, куда падали гранаты. Раздался один взрыв, через пару секунд второй. До Фомы долетели визг, писк и рычание десятков тварей.

Не прошло и секунды после взрывов, как из зарослей появились преследователи. Выглядели мутанты, по меркам Зоны, совсем безобидно. Небольшие, не крупнее средней дворняги, существа мало напоминали обычных грызунов. Большие округлые уши, тупые оскаленные мордочки, отдаленно похожие на летучих мышей. Длинный хвост и когтистые, слегка короче задних, передние лапы.

Несколько десятков мутантов передвигались на задних лапах, перебегая или перескакивая вперед. Трое сталкеров почти добежали до дома. Фома открыл огонь, отрезая передних тушканов.

— Давай в дом! — Пудель развернулся и стал отстреливать мутантов, прикрывая отход.

Двое сталкеров заскочили в дом, следом вбежал Фома. Оба сталкера подбежали к люку — благо тот был в двух метрах левее входной двери, в комнатке без окон, больше похожей на кладовую. Фома помог с подъемом и в этот момент вбежал Пудель.

— Я дверь заблокировал, но скоро они ее в щепки разнесут. — Он подал автомат Пижону, тот с готовностью принял.

Фома помог ему забраться, подал оружие и в этот момент услышал треск проламываемой древесины. Он быстро подпрыгнул, и уже подтягиваясь на руках, почувствовал, что зубами к ботинку прицепился тушкан. Фома, лежа животом на чердаке, достал из кобуры «Беретту». Нырнув вперед, заодно втягивая ноги в люк, он оглянулся и выстрелил тушкану в морду, отчего его голова разлетелась брызгами и он упал вниз.

Снизу на упавшего мутанта набросились его же собратья. Яростно рыча и визжа, они принялись рвать и пожирать недавнего союзника, соревнуясь друг с другом.

— Ну и как мы выберемся, Ротор? — щуплый и маленький на вид сталкер вперил взгляд в друга.

— Не паникуй, Жмых. — Тот, кого назвали Ротором, выглядел повыше и поплотнее друга — Дай отдышаться. Отдохнем и придумаем что-нибудь.

— Да чего выдумывать? — Пудель оглядел собравшихся — Сейчас кабанов сожрут и уберутся отсюда. Они ж тупые. — Он достал аптечку — Кто ранен — ко мне.

Раненых не оказалось и Пудель прибрал аптечку. Пижон, любопытствуя, высунулся из люка, чтобы разглядеть тушканов. Те уже покончили с мертвым соплеменником и разбежались. Тогда боец решил выглянуть в щель в шифере, надеясь хоть что-то рассмотреть.

Во дворе стоял гвалт орущих и рычащих тварей. Они с остервенением рвали кабаньи туши, от которых осталось всего ничего.

— Мужики, спасибо. — Ротор посмотрел на Фому с Пуделем.

— Забудь. — Фома махнул рукой с таким видом, словно спасал людей каждый час, не меньше. Пудель и вовсе промолчал.

— А патронами не богаты? — Жмых весело, нагловато посмотрел на Пуделя — Не, я все понимаю. Но если можете поделиться, мы были бы рады. А в баре рассчитались бы? Вам в бар не нужно?

— Нет, мы в другую сторону. Да и патронов к вашим «Гадюкам» у нас мало. — Пудель говорил сухо, держа спасенных на дистанции.

— А может ствол дадите? — Жмых взглядом указал на АКМ Покемона, что лежал в углу.

— Жмых, не борзей. — Ротор прикрикнул на друга.

— Да я что, я только спросил. Нет, так нет.

— Пижон, что там? — Пудель, как и другие, отметил, что стало намного тише.

Пижон выглянул в щель, пригляделся. Сразу же обернулся, довольный увиденными мутантами.

— Чего лыбишься? Что во дворе?

— Убежали. — Пижон показал рукой — Всей стаей.

Через полчаса Ротор и Жмых пожелав всем удачи и еще раз всех отблагодарив, спрыгнули в люк. Выйдя из дома, они отправились в ту же сторону, откуда пришли.

— Ага, в бар они идут. Дилетанты. На лице ж все написано. — Но что именно написано, Пудель пояснять не стал, только продолжил смотреть в след из дверного проема.

Спустя десять минут все трое были готовы к выходу и когда уже вышли из дома, снова сухо затарахтели два MP-5, или «Гадюки», как их прозвали сталкеры. Стрельба была с той стороны, куда пошли Ротор и Жмых. И сразу же стихла. Вместо нее до сталкеров долетел многоголосый лай.

Глава 6

— Быстро обратно! — рявкнул Пудель.

Все ринулись к люку на чердак. Забравшись за несколько секунд и затаившись, стали ждать. Лай стал отдаляться. Стрельбы не было, значит, оба сталкера уже мертвы.

Выждав для верности минут двадцать, Пудель приказал спускаться. За это время собаки, если и были рядом, вели себя тихо.

Все трое уже вышли из дома и свернули влево, когда сзади, разорвав в клочья тишину, грянула очередь из «калаша». Пули впились в грунт позади сталкеров, выбивая фонтанчики земли. Все трое сразу попадали на пол. Очередь повторилась, пули прошли выше.

— Зомби хренов. — Пудель поняв, кто их атаковал, стал перекатываться — Не лежать на месте! — он заорал на замешкавшуюся молодежь — В укрытие!

Все трое снова оказались в столь знакомом и уже по праву родном доме. Зомби потеряв из виду цель, появился сам. Оказывается, все это время он сидел на противоположной стороне поселка, за углом дальнего дома.

Бывший солдат российской армии медленно, деревянно шел по улице, подволакивая правую ногу. Автомат он держал наготове, но ствол постоянно выписывал зигзаги. Форма была неоднократно порванной и грязной. Это говорило о том, что зомбирован он давно. Вместо половины лица у него была одна большая гниющая рана. Единственный целый глаз был мутным, почти черным.

Пудель подождал, пока зомби приблизится к углу их дома, а затем резко выглянул из окна у двери и короткой очередью разнес ему голову. Черная жижа, бывшая когда-то мозгом, полетела брызгами.

Пудель решил поживиться патронами и уже заканчивал с мародерством, выщелкивая из ствола лежащего зомби патрон, когда из-за угла того же дома показался еще один зомбированный. Выглядел он столь же неважно, что и первый. Только теперь форма была западного образца. Зомби сразу открыл огонь из автоматической винтовки G-36. Пули ударили над головой в стену, выбивая из кирпичей крошево осколков. Пудель снова скрылся в доме, где его ждали Фома и Пижон, на ходу отмечая появление еще как минимум двух десятков зомбированных из рощи. У некоторых из них Пудель заметил оружие.

— Фома, держишь дальнюю комнату. Бей из винтовки и экономь. В голову стреляй. Пижон сидишь здесь и помогаешь мне. Махнемся стволами, мне прицел нужен.

Фома тут же помчался в дальнюю комнату с единственным окном. Окно выходило на соседний дом и давало возможность вести огонь с фланга по центру улицы. Пудель решил не рисковать и воспользовался дверным проемом. Он на короткое время выглядывал и едва прицелившись, спускал курок. Фома бил одиночными, тщательно прицеливаясь.

За несколько минут вдвоем они уничтожили почти всех зомби. Сначала стреляли в тех, что были с оружием, не давая воспользоваться. Пижон все время находился рядом с Пуделем, стоя без дела. Пудель берег молодого бойца при любой возможности.

Хорошо прицелившись, Пудель уложил последнего зомби, что был дальше всех. И в этот момент у него за спиной грохнула очередь из его «калаша». Пудель аж подпрыгнул от неожиданности. Обернувшись, застал бледного, как смерть Пижона, который таращился куда-то мимо. Когда Пудель посмотрел в том направлении, то увидел мертвеца, лежащего в двух шагах сбоку от двери.

— Я… я его… убил… — на Пижоне не было лица.

— Вот и молодец. Объявляю благодарность. — Пудель хлопнул его по плечу, проходя мимо.

— Но это же… человек?

— Это уже давно не человек. И поверь, если бы не ты его, то он меня убил бы.

Вышел из дальней комнаты Фома, на ходу снаряжая магазин.

— Что тут у вас? — спокойствие на его лице было таким, словно он крестиком вышивал.

— Да вот, Пижон мертвеца уделал и сам скоро сковырнется. Бледный, как поганка. — Пудель повернулся к бойцу — Слышишь, Пижон? Бери пример с Фомы, тот вообще не парится. В зомби с мутантами стреляет, и спокойный, как танк. Ну, ладно. Щас быстренько соберем патроны с трупов и двинем отсюда. Надоел уже этот дом, сил нет.

— Не получится. — Фома отошел от одного из двух окон в первой комнате — Еще мертвецы идут. — Он показал сквозь стену, туда, где была «электра».

В этот же миг Пудель почувствовал, что неподалеку появился контролер. Монстр пока не мог зацепиться за сознание, но уже прощупывал его. Пудель на секунду вспомнил, как год назад в подземельях Агропрома уже сталкивался с контролером. Тогда спасся чудом — монстр не успел сжечь весь мозг. Он был занят поеданием чьей-то плоти и не заметил сзади человека. Но одного лишь взгляда в глаза перед выстрелом в обернувшегося монстра оказалось достаточно, чтобы лишиться воли. Но повезло — перед тем, как стать вечной марионеткой мутанта, он все же нашел в себе силы нажать на спусковой крючок и разнести ему голову в клочья.

— Парни, зомби не убивать! — Пудель оглядел очумелые лица бойцов — Да-да. Контролер рядом. Это он их ведет. И про нас он знает.

— А какая связь? — Фома стал выглядывать из дверного проема в разные стороны. Зомби шли отовсюду и направлялись к дому, беря его в кольцо.

В какой-то момент происходящее напомнило ему тупой голливудский фильм о зомби-эпидемии. Там обычно группа бестолковых заокеанских граждан запиралась в каком-нибудь особнячке в глубинке, куда их загоняли ожившие мертвецы. Как правило, мало кто выживал, потому что все, надеясь на правительство, ничего не предпринимали сами. Или же геройствовали с одним дробовиком на пятерых-десятерых. Здесь же все обстоит по-другому. Стрелять в них нужно, а не бояться. Пижон чего-то трясется, а нельзя. Нет, и не должно быть никакого страха. Нельзя страху давать себя одолеть, иначе — конец.

— А такая, что контролер их на поводке держит. — Пудель вернул Фому в реальность — Ментально, ну, то есть, силой мысли, если проще сказать. А значит, за наши мозги зацепиться у него меньше шансов.

— А как он выглядит? — Пижон, похоже, пришел в себя.

— Не очень приятно. Башка раздутая, в лохмотья одет, рожа кривая. — Пудель через окно начал что-то высматривать — Держится от своей свиты далеко. Но это когда на охоту выйдет. А вообще они больше любят с высоты своими куклами играть. Кстати, не только этими, — он показал на зомбированного солдата НАТО — Но и мутантами всех мастей.

— Давай на чердак поднимемся? — Фома изготовился стрелять — Близко подошли.

— Выберемся как? — Пудель ответил вопросом на вопрос.

— Тогда драться нужно.

— Нет. — Отрезал Пудель — Тогда он точно нас за мозги схватит. Наверх.

Все трое быстро и заученно поднялись. И тут до ушей долетел лай. Пудель выглянул в щель и выматерился, помянув контролера, его родню, друзей и знакомых, если таковые были. К дому сбежалось десятка полтора слепых псов. Они прошли внутрь устроенного зомбированными кольца и уселись против выхода, задрав носы к верху.

— Блин, — Пижон тер виски руками — Башка болит.

— Ближе, тварь, подошел. — Прошипел Пудель — Вот что, парни, не думать о нем. Даже слово «контролер» забыть. О яблоках думайте.

— О каких? — Пижон от неожиданности немного отвлекся от боли.

— О вкусных. Главное отвлечь сознание. Тогда шансов выстоять больше. А я попытаюсь его высмотреть. — Пудель выглянул в щель — Фома, чего затих? Как самочувствие?

— Да нормально. — отозвался сталкер, пожимая плечами.

— Чего «нормально»? Голова как?

— Сказал же, нормально. Голова ясная. Нет ничего, не чувствую.

— То есть как «ничего»? — Пудель удивился так сильно, что повернулся и вытаращил округлившиеся глаза — Этого не может быть. Что, совсем ничего в голове не происходит?

— Мысли у меня в голове происходят. — Съязвил Фома — Что там еще может быть? А что я, кстати, должен чувствовать?

— Не знаю. Как будто, кто-то копошится в голове, боль, писк, образы невнятные или наоборот сильно родные, но нереальные. Хоть что-нибудь? — Пудель посмотрел в глаза, как показалось Фоме, с надеждой.

— Да нет ничего! — Фома повысил голос — Чего как дятел, в самом деле?

— Да не может быть такого! — Пудель заорал от возбуждения, Фома лишь отмахнулся — Нет, ну точно, странный ты какой-то.

Фома снова отмахнулся, чего с дураками спорить. Он посмотрел в сторону Пижона. Тот, казалось, совсем растворился в самом себе. Ни на одно слово никак не реагирует и в разговоре не участвует, глаза стеклянные и лицо без эмоций.

— Слушай, Фома, а ты чего такой спокойный? — Пудель напрочь забыл о попытках найти контролера — С самого бара ни одного приступа страха или паники я в тебе не заметил. Так не бывает с новичками.

— А чего мне бояться?

— Кровососы на болоте, хочешь сказать не страшные? — Пудель стал нервно и неестественно посмеиваться — Другие и собак слепых боятся, не то, что кровососов. — Снова взрыв хохота — А ты этих собак отстреливал как в тире.

— Ну и что? Мне не страшно. — Фому насторожил смех сталкера.

— Ну да, конечно. — Пудель уже не мог спокойно сидеть, его трясло от хохота — А самое главное, глаза твои… — он снова зашелся в истерике и повалился на бок.

— Что «глаза»? — Фома покосился на Пижона, тот никак не реагировал на происходящее, даже не шелохнулся.

— Как из стекла… глаза… — Пудель схватился за живот, перемежая слова хохотом — И лицо… спокойное. Даже когда… меня чуть… не угробил.

Он внезапно затих. Затем поднялся и сел с самым серьезным видом.

— Слушай, а ты и правда мог меня убить или просто припугнул? — Пудель заговорщицки понизил голос до полушепота и заглянул Фоме в глаза.

— Отвали.

— Нет, ты скажи. Убил бы или нет? — он подался вперед, повысив голос.

— Запросто. — Фома был спокоен, как и всегда — Этому вот, — он пихнул ногой Пижона — Спасибо скажи.

— Серьезно? — Пудель подался вперед еще сильней и прищурился.

— Абсолютно.

Пудель взорвался диким ржанием — на смех это не походило — и повалился на бок. Пару минут он кувыркался и ржал во весь голос. Потом перестал издавать звуки и стал мелко подрагивать в беззвучном истерическом смехе.

Вдруг Фома осознал, что всегда рассудительный и серьезный сталкер не может вот так внезапно зайтись приступом тупого хохота и трястись, как паралитик. Контролер, понял он, взял сталкеров в оборот и сводит с ума.

Он схватил LR-300 из-под Пуделя и начал бегать по чердаку, заглядывая во все щели. Ничего толком не разглядев, Фома стал выбивать стволом дыры в кровле. Мутанты и бывшие людьми покойники вели себя прилежно — стояли и охраняли вход и окна. Проделав в каждом из двух скатов кровли небольшие отверстия в углах, Фома стал осматривать окрестности. Контролера не было, да и знать бы как он выглядит. А то, вдруг он рядом где-то, прикидывается ходячим мертвецом.

Пять минут поиска ничего не дали. Фома не знал, что делать. Пудель в таком состоянии долго не потянет, и не ясно еще, что с Пижоном. Можно было бы перестрелять к такой-то матери всех тварей вокруг дома, но Пудель сказал, что тогда никаких шансов в ментальной схватке с контролером нет.

Фома метался из угла в угол, но ничего нового не обнаруживал. Все мутанты и зомби оставались на местах. И тут он услышал шарканье ног по полу. Сначала Фома подумал, что бредит. Ну откуда здесь кто-то, кто мог шаркать ногами, как старик. Но звук упрямо не прекращался и более того, приближался к люку. Фома крадучись подобрался и, приготовив короткий и удобный для кинжального огня «Узи», резко заглянул вниз.

Прямо под люком стоял один из зомби. Фома включил фонарь и понял, что ошибся. В луче света стоял отнюдь не зомби или человек. Мутант лишь отдаленно выглядел, как человек. Из-за похожих на опухоли вздутий голова выглядела непропорционально большой. Массивные надбровные дуги нависали над неестественно багровыми глазами. Плоский нос и нереально широкий и кривой зев рта с пеньками зубов. Одет в старые истертые временем штаны. На одну руку надета рабочая перчатка, другая и вовсе от запястья до плеча была замотана грязным, окровавленным бинтом. Все тело монстра было в шрамах и наплывах и выглядело так, будто он множественно обварился кипятком.

Фома заглянул на миг в глаза мутанта и, как показалось, заметил удивление. Еще бы, подумал он, не каждый день уверенный в себе телепат мог встретить достойное ментальное сопротивление. А тут даже не сопротивление, а откровенное издевательство, да еще и от простого человека. Поневоле занервничаешь.

— Так вот ты каков, контролер. — Фома смело, но с брезгливым отвращением посмотрел на мутанта — Скажу прямо, ты меня не впечатлил.

— Во… …лер… — монстр издал сипение в попытке повторить фразу.

На улице тем временем началось что-то невообразимое, слепые псы и зомби пришли в движение и стали буквально рвать друг друга на куски. Стали слышны редкие выстрелы — это вооруженные зомби пытались отстреливаться. Видимо что-то из прижизненных навыков у них сохранилось.

— Что, со мной не можешь управиться? — Фома понял, что телепат отпустил с ментального поводка свою свиту — Решил все силы на меня пустить?

— Ре… …ня… …ить — снова пролепетал контролер, растягивая звуки и делая паузы.

— Нет, — Фома замахал головой — Не быть тебе одним из нас! — он достал пистолет, и злорадно улыбнувшись, прицелился в лоб мутанту.

Тем временем схватка когда-то верных и преданных друзей человека с этими самыми людьми достигла апогея. Рычание, лай, предсмертные визжания и скулеж собак перемешивались с тупым безразличным мычанием зомби, глухими ударами, выстрелами, звуками ломающихся костей и рвущейся плоти.

— Ним… …ас… — мутант не оставлял попыток повторить хоть слово.

Фома услышал болезненные стоны за спиной и обернулся. Пудель и Пижон лежали, схватившись за голову руками, и мычали неразборчивые фразы.

— Пусти их, мразь! — сталкер взвел курок, не особо надеясь произвести эффект. Обычно такое действует на людей.

— Фома, — тихо позвал Пудель и перестал стонать и кувыркаться.

«Ага, все-таки отпустил. Страшно тебе» — он удостоверился, что сталкеры приходят в себя и обернулся к контролеру. На мгновение он почувствовал некое непонятное ощущение холодка в голове, будто легкий ветерок пронесся над мозгом. «Наверное, показалось» — подумал Фома и не придал сему факту никакого значения. Но если бы он только знал, какие ментальные силы бросил мутант на покорение неподдающегося сознания.

— Фо… ма — просипел контролер и потянул корявые когтистые руки к люку.

— Не так меня звать, урод. — Сталкер выстрелил мутанту прямо между надбровных дуг.

Мутант коротко дернул головой, разбрызгивая мозги по стене, и завалился во весь рост на пол. Фома был готов поклясться, что в последний перед смертью миг монстр был крайне удивлен и что самое невероятное, в его глазах читался невероятный страх. Нет, даже не страх — смертельный ужас.

Фома подбежал к Пуделю, затем к Пижону. Оба сидели схватившись за виски. У Пижона из носа текла кровь. Фома быстро достал аптечку из своего рюкзака, приложил к запястью Пижона анализаторы и через полминуты автоматическая научная аптечка сама произвела необходимые инъекции. Проделав ту же процедуру с Пуделем, он отложил аптечку и стал собираться.

— Как обстановка? — Пудель еле как выговаривал слова и все еще держался за голову.

— Все пучком. — Фома оглянулся — Поднимайся сам и этого ставь на ноги. Лечение я вам назначил и уже провел.

— Точнее. — Пудель сделал попытку потребовать, но вышло неубедительно.

— Да подохли все. И контролер твой хваленый тоже.

— Этот «хваленый» мне мозги в кашу едва не превратил.

Пудель осмотрел Пижона, убедился, что с ним все в порядке и попробовал встать. Качнуло в бок, но он устоял. Пижон тоже стал пробовать подняться.

— Вещи за вас не понесу. — Заявил Фома.

— Да щас оклемаемся. — Успокоил Пудель — Пижон, ты как?

— В норме. — Он прислушался к ощущениям, подумал и добавил — Почти.

Через пять минут сталкеров уже не мотало во все стороны, они твердо стояли на ногах. На боли не жаловались — начали действовать препараты.

— Это и есть контролер? — как-то разочарованно спросил Пижон, когда все трое стояли у трупа мутанта.

— Не впечатляет, правда? — съехидничал Фома.

— Фома, угомонись. — Пудель строго на него посмотрел. — Эта скотина чуть не угробила нас всех. — Он пнул мутанта — Гребаный псионик.

— Не «нас», а вас. Мне он не показался опасным.

— А, ну да, тебя ж он не пытался угробить. Или пытался? Ты как убил его, я не припомню никак? — Пудель сморщил лоб и задумался.

— А что помнишь? Я вот ничего не помню. Ты сказал про яблоки, а потом, как отрезало. — Пижон опять схватился за виски.

— Разговор с Фомой помню, а дальше, как у тебя. Фома, а у тебя в голове ничего нет? Ну, чип там какой-нибудь или….

— Это у тебя в голове ничего нет, а меня там мозг. Что, совсем ничего не помнишь?

— Кроме разговора — ничего.

— А как ржал, помнишь? — с издевательской улыбкой спросил Фома.

— Ну да? — не поверил Пудель.

— Ржал, как обкуренный, прямо во время разговора. Чуть не помер от смеха.

— Когда это? — скептически сморщился Пудель — А не врешь? С тебя станется. Стоп. А про то, что меня грохнул бы — это ты серьезно?

— Ну, да. — Фома пожал плечами и тут же оскалился — А что, понравилось?

— Психопат. — Пудель спокойным тоном вынес вердикт.

— Чего это я психопат? — оскорбленно спросил Фома.

— Видел бы ты свое лицо, когда ножом на меня замахнулся, и особенно глаза. Стеклянный, но разумный взгляд без эмоций. Машина с разумными глазами. Такое только монолитовцы могут. Ладно, двигаем отсюда. Обчистим всех и уходим. — После этих слов все трое пошли на выход.

На улице стояла гробовая тишина. Лишь изредка ее нарушали невнятные бормотания одинокого сталкера, ставшего зомби. Он сидел у дверного проема и пытался пристроить на место оторванную по локоть в драке руку. Вокруг все было забрызгано кровью, в некоторых местах попадались чьи-то внутренности. Всюду лежали мертвые собаки и зомби и их части тел. Хотя, как мертвецы могут стать мертвыми? Еще мертвее? Точнее было бы сказать упокоившиеся навсегда.

Пижон, едва увидев результаты побоища, дернулся в бок и обильно сблеванул. Потом встал, утерся, снова посмотрел на кровавую картину и… сблеванул еще раз.

— Тьфу ты! Малахольный. — Пудель не удержался.

Когда с мародерством, которое Пудель благородно назвал «сбор трофеев», было покончено, он повел сталкеров в обход противоположной части поселка дальше к северу. Замыкающим привычно шел Фома. Путь пролегал в основном в лесистой местности, что лишало риска встретить аномалии. Все, кроме «жгучего пуха» и «ржавых волос» оставили бы заметный след на деревьях, а то и проплешины.

Часа два, не меньше, понадобилось, чтобы преодолеть дичайшие заросли протяженностью не менее километра. Деревья росли столь плотно, что казались непроходимой стеной. Лавируя между стволами, иногда отклонялись в сторону так сильно, но при этом незаметно, что Пудель подолгу не мог сориентироваться. В очередной раз, сверяясь с картой, он не выдержал, крепко и длинно выругался на весь белый свет и сел отдыхать под крепкий разросшийся дуб.

— До выхода из этих джунглей около трехсот метров еще. Часок отдохнем, не могу уже. — Пудель, тяжело дыша, потянулся к фляжке — Места здесь тихие, — он отхлебнул — Даже троп звериных нет. Парни, можете покемарить.

— А если спать не охота? — Пижон выглядел на удивление бодро.

— Хочешь, помогу заснуть? — Фома с хищной улыбкой показал ему кулак.

— Фома, угомонись. — Вяло попросил Пудель — Не шугай пацана. А ты, Пижон, не молчи. Отвечать надо. Не дай тебе Зона к бандитам попасть…

— И что будет? — заинтересовался он.

— А все будет. И оскорбления, и унижения, и побои, и… остальное. Да, особенно остальное. Они это ох как любят.

— Кто еще шугает? — упрекнул Фома — Как же он к ним попадет, если он с тобой в команде?

— Ну, мало ли.… А вообще да, не бери в голову. Лучше запоминай за мной все, что делаю. Ты ж теперь взамест Покемона. Зона его забрала, но дала взамен тебя. Так что, не подведи.

— Постараюсь. — Пижон ответил неуверенно, будто сомневался в своих силах.

— Пижон, один совет. — Фома выставил указательный палец — Не слушай ты эту галиматью о Зоне, они ж все тут… — он покрутил пальцем у виска — Зона забрала, Зона пощадила. Только что не молятся ей, словно живая она. Чушь собачья, да и только! Сам за себя привыкай решать.

— Ну ладно, завелся. — Устало оборвал Пудель, но Фома и не думал спорить, лишь отмахнулся.

Просидев под корнями толстенного дуба минут сорок, Пудель поднял молодежь, пресекая все жалобы и попытки потянуть время. Дальше шли более уверенно. Не то отдых сказался, не то ощущение скорого выхода из непроходимых зарослей. Ладно бы только заросли, но ведь павшую прелую листву и хвою никто не отменял. Как провалится под ногой по самый край сапога, так только и успевай руками хватать все подряд, чтобы не грохнуться. Так и ноги переломать недолго. Да еще и валежины эти поперек дороги постоянно лежат, обходить нужно.

Оставшееся пространство густых лесных зарослей могли бы преодолеть быстро, если бы не взявшийся из ниоткуда туман. Шли, как обычно, медленно пробираясь среди толстых, густо растущих стволов. Сначала не было ничего, потом внезапно появилась легкая, как дымка, белоснежная полупрозрачная пелена. Она не просто висела в воздухе, а медленно плыла навстречу, закручиваясь по краю в протуберанцах. Они вытягивались, словно призрачные руки, пытаясь ухватить неосторожного наблюдателя, мягко и нежно обтекая стволы деревьев, сухие, похожие на кости животных коряги, подбирались к сталкерам, тянулись к ногам в шнурованных армейских сапогах. Как будто туман жил своей неспешной жизнью, а может и так, это ж Зона, и прощупывал пространство руками-протуберанцами, за которыми шла сплошная стена, заволакивая собой все, мимо чего проплывала.

— Это туман такой? — у Пижона отвисла челюсть.

— Он самый. — Пудель присел, потрогал рукой туман. Он двигался от каждого движения руки, напоминая сигаретный дым в помещении. — Датчики молчат, но лучше одеть противогазы.

Надев средства химзащиты, двинулись дальше, сквозь нескончаемое облако вязкого, липучего тумана. С каждым шагом пелена становилась гуще и плотней и скоро видимость упала до полуметра. Чтобы не потерять друг друга из вида, идти пришлось в связке. Фома положил руку на плечо Пижону, тот — Пуделю, а он выставил вперед руку, чтобы не налететь на деревья лбом. Другая рука Пуделя все время была перед глазами, проводник шел строго по карте, ориентируясь по ПДА.

На обещанные Пуделем триста метров потратили часа три, а по ощущениям, так все шесть. Из леса вышли внезапно, даже не заметив. Только когда прошли шагов двадцать, не уткнувшись ни в одно дерево, Пудель велел остановиться.

— Все мужики, лес кончился. По нужде не отходить, либо справлять на месте, либо терпеть. Без нужды тоже не двигаться. — Голос из под противогаза звучал, как со дна бочки.

— И долго этот туман будет продолжаться? — нетерпеливо поинтересовался Фома.

— Спроси чего полегче.

— А может, тогда дальше двинем? — Пижон выдвинул идею.

— Ага, прямо в чьи-нибудь лапы. Нет уж, без меня как-нибудь. — Запротестовал Фома.

— Боишься? — голос Пуделя прозвучал так, словно он поймал Фому за постыдным занятием. Фома не ответил.

— Да ладно, признайся, я никому не скажу. — Пообещал Пудель.

— Мне одному кажется, или туман цвет меняет? — Фома сменил тему.

— Тебе одному, — отрезал Пудель — Мы с Пижоном наркотой не балуемся. Да, Пижон? — он усмехнулся.

— Мне тоже так кажется. — Возразил Пижон — Зеленым вроде светится.

— Да где? — не поверил Пудель — Вы что жрали в лесу? — он хохотнул, но резко себя оборвал — Ну ни фига ж себе!

Туман менялся на глазах. Из белого, молочного киселя он стал превращаться в светло-зеленую, ядовитого цвета дымку. Смена происходила волной — справа налево. Не причиняя никакого вреда, туман стал клубиться целыми облаками, что наплывали друг на друга, сливались и проходили насквозь, медленно плыли мимо сталкеров, напоминая самые обычные кучевые облака. Видимость в теперь уже зеленом тумане была куда лучше, предметы теряли ясность границ в двух-трех шагах. Пудель решил снять противогаз,… ничего нового с ним не произошло. Он разрешил сталкерам повторить за ним. Все трое стояли, не в силах пошевелиться, шарили глазами, пытаясь хоть что-то понять.

— Пудель, я кого-то вижу… — с опаской проговорил Пижон.

— Где? — тот сразу оживился, стал осматриваться.

— Вон… — парень вытянул дрожащую руку, показал перед собой.

— Не вижу, — потребовал уточнений Пудель — Ох, ты ж м-мать! — его глаза округлились от удивления и страха — Фома, а ну глянь. Я уже не доверяю ни глазам, ни мозгу.

— При… призрак?! — ошеломленный Фома не знал, что сказать и ответил не сразу — Я ничего не путаю? Это не глюк?

— Нет, не глюк. Глюки не бывают вот так, чтобы один на всех. — Успокоил Пудель.

Там, куда показал Пижон, в нескольких метрах впереди, прямо в клубах тумана проступила полупрозрачная фигура того же оттенка, что и туман, только ярче. Фигура на глазах обретала ясность, стало видно, что это мужчина. Он шел навстречу сталкерам, было видно, что он никого не замечает перед собой. Одет он был в простенькую летнюю рубашку и простые брюки, на лице играла беззаботная улыбка. Фома вспомнил по фильмам, что так одевались во времена бывшего союза, сейчас такого уже не найти.

Жизнерадостный мужчина исчез, не дойдя до сталкеров около метра. На том месте, где появился призрак, стала проступать другая фигура. Это был ребенок, точнее девочка, в летнем сарафанчике, также советского периода. В руках она держала нить с воздушным змеем. Удивительно, но все оттенки, тона и полутона образов были очерчены все тем же зеленым цветом. Призраки являли собой нечто, похожее на голограмму. Девочка тоже исчезла, появился третий призрак, на этот раз не то врача, не то научного сотрудника. Потом проступила фигура в защитном костюме и с каким-то прибором в руках, похожим на миноискатель. Фома вспомнил — это общевойсковой защитный костюм или ОЗК и один из первых дозиметров.

Образы людей всех возрастов, сословий и профессий стали появляться чуть быстрее, затем вовсе ускорились до нескольких десятков в минуту. Все они выглядели, как жители огромной когда-то страны, развалившейся во время перестройки.

Потом появились солдаты прошлого, многие были в противогазах. Фома сообразил, что это ликвидаторы той самой, первой аварии на ЧАЭС, породившей Зону Отчуждения, а теперь просто Зону. Всем известно, что первыми из ликвидаторов были именно молодые солдаты. Их подняли по тревоге и бросили на атомную электростанцию просто, как пушечное мясо. За несколько минут у очага взрыва — Четвертого энергоблока — они получали такую дозу облучения, что хватило бы на несколько тысяч человек.

Через несколько минут призрачный парад подхватили выходцы из девяностых и начала двухтысячных. То были в основном молодые парни и реже девушки, авантюристы и искатели острых ощущений. Но продлилось это недолго, следом за ними стали появляться люди в халатах, у некоторых были очки. То ли врачи, то ли люди науки сменились военными. Простые солдаты, милиция и спецвойска вперемежку с учеными и врачами — потоку людей не было конца.

После всего стали появляться мужчины в камуфляже, с походными рюкзаками, с оружием и без. В них явно читалось, что к армии или военной службе они не имеют никакого отношения. На смену им появились те, в ком Фома без труда стал узнавать сталкеров, таких же, как Пудель, Колобок и многие другие, что встречались. На них были защитные костюмы самых разных видов и назначений. Попадались и современные военные. Русские, украинские и белорусские солдаты и спецназ чередовались с американскими и европейскими бойцами.

За все время, что длилось Нечто, сталкеры стояли, не то чтобы, не шевелясь, а даже боялись шумно дышать. Но веренице людей не было конца. Вот появился сталкер в обычном костюме «Заря». Рост выше среднего, худощавый, жилистый, на лбу большие залысины. Ясные, уставшие, но не потерявшие воли к жизни глаза смотрят остро, цепко. На голове что-то вроде обычных наушников от плейера, но вдобавок ко всему из них торчали разные проводки и антеннки разной длины, обволакивающие всю голову сталкера.

Следом появился другой сталкер в плаще и со снайперской винтовкой в руках, чем-то похожий на первого. Наверное, цепким взглядом. После него — еще один, еще больше похожий на второго. И еще, еще, еще….

Под конец шествия — Фома даже не поверил сначала — появились трое встреченных им бандитов и молодой парень, которого эти ублюдки угробили у тоннеля. Эти не задерживались и нескольких секунд — исчезали быстрее остальных. После навстречу зашагал улыбающийся Покемон, покрывая обычными шагами сразу несколько метров. Тоже исчез, на смену показались другие сталкеры, некоторых из них Фома видел в баре на Кордоне.

Но в довершение всего того шока, что пропитал каждую клеточку сталкеров, они увидели самих себя. Сначала шел Пижон, потом Пудель, и в конце — Фома.

После всего этого туман резко стал прежним, то есть хоть и зеленого цвета, но без образов. Он так же, как и прежде, клубился облаками. Потом справа налетел поток воздух и погнал зеленые облака тумана прочь. Сталкеры посмотрели вслед уносящимся клубам, и это их добило окончательно — зеленый туман попросту растаял в воздухе, и взору предстала опушка леса, из которого они и вышли.

Фома прошел за исчезнувшим видением пару шагов, развернулся и оглядел спутников. На тех не было лица, глаза по полтиннику, рты раскрыты так, что сапог поместится. Он резко рассмеялся и теперь Пудель с Пижоном таращились уже на него с не меньшим удивлением.

— Ну и рожи у вас! — Фома прекратил смеяться, лишь улыбался во всю ширь.

Глава 7

— Ты чего ржешь? — не понял Пижон.

— Дурак он, вот и ржет! — Пудель приобрел прежний, но слегка оскорбленный вид — Кто-нибудь может мне ответить, что это было?

— Ты ж дольше нас в Зоне, может, сам и объяснишь? — нашелся Пижон.

— Ну, и что? Я такого еще не видел!

— Если не глюк, — Фома посмотрел на Пуделя, тот отрицательно махнул головой — То есть предположение… — он сделал паузу.

— Ну! — потребовал Пудель.

— Я как-то читал про подобное. Ну, когда люди видят что-нибудь вот такое. Так вот, один какой-то ученый теорию выдвинул, что это прямой контакт человеческого разума с информационной оболочкой Земли. — Фома заметил скепсис в глазах сталкеров — Да-да, есть и такая. Он ее еще ноосферой вроде называл. Что да как я уже не помню толком, но этот ученый там говорил про то, что информация, вроде как, считывается из подсознания — как именно он не упоминал — во время сильных эмоций или потрясений, преобразовывается и выдается ноосферой в виде чего-то подобного. И не обязательно сразу, может пройти и год, и век. Вот почему, по его мнению, люди видят то, к чему и отношения не имеют. Еще говорил про то, что информация всегда хранится в этом поле, как в банке, ну, и выплескивается подобным образом, а сами выбросы эти не что иное, как сбои или разрядка во внешнюю среду. Вроде как это защитная реакция нашей планеты или еще что. Дальше я не успел дочитать, деды, сволочи, журнал отобрали.

— Ну ты выдал! — Пудель ошарашено таращился на него, будто слушал не человека, а заведующего кафедрой кота, Пижон и вовсе забыл, как поднять нижнюю челюсть — А не врешь? Может ты сам это выдумал?

— Да ну тебя! — обиженно фыркнул Фома.

— Да не психуй, Эйнштейн, блин! Это я так… — Пудель потряс кистью руки в воздухе, по его мнению, это было красноречивее слов — Не знаю я, надо на Янтаре спросить. А ты опасен, надо с тобой аккуратнее. — Он бросил подозрительный взгляд на Фому.

— Чем это?

— Ну, как? Ты ж образованный, оказывается. А образованный маньяк куда опаснее простого маньяка. Это ж два в одном! — в конце Пудель все-таки не сдержал улыбку, а потом и вовсе заржал.

Пижон прыснул в кулак, потом, не выдержав, тоже заржал. Фома, не обращая никакого внимания на продолжающийся поток издевательских шуточек, отвернулся от них и стал разглядывать в бинокль окрестности.

Посреди раскинувшейся долины, примерно в километре от леса, высилось большое пятиэтажное здание за бетонными плитами забора. Кое-где плиты были повалены наружу либо вовнутрь. Помимо здания на территории виднелись средних размеров ангары, частично скрытые пятиэтажкой. По периметру территории находились наблюдательные вышки. Слева были здания поменьше — в один-два этажа. Справа у поваленных набок железных ворот находилась караулка КПП и шлагбаум. От ворот, дальше вправо, змеилась автодорога, и терялась среди невысоких бурых холмов. Чуть в стороне от дороги, примерно метрах в двухстах от огороженной территории был железнодорожный тоннель. От него тянулись несколько путей, на которых стояли ржавые грузовые вагоны. Рельсы уходили влево и терялись из виду за углом бетонного забора.

— Это и есть Агропром? — Пижон, прекратив смеяться, прищурился и стал всматриваться. Фома, насмотревшись, подал ему бинокль, тот с готовностью принял.

— Да, но особо не обольщайся, внутрь не пойдем. — Пудель оборвал зарождавшуюся надежду парня побывать среди развалин и заброшенных корпусов бывшего НИИ — И даже близко подходить не станем. Обойдем левой стороной.

— Почему? — осевшим голосом спросил Пижон.

— «Синие», то есть наемники там часто стоянки стали организовывать. Да и не туда нам надо.

— Чьи наемники? — Фома стал проверять оружие, чтобы не стоять без дела.

— Снорк его знает. Только лучше с ними не пересекаться. Одно ясно — из-за периметра их нанимают и сюда вот по делам особо важным и секретным отправляют.

— А что, спецназ не справляется? — спросил Пижон, не отрываясь от бинокля.

— В том то и дело, что финансируют «синих» не вояки, а влиятельные особы из политиков и бизнесменов. Не стой столбом, ствол проверь. И да, обоим вырубить ПДА, и не спрашивать зачем.

— Да чего не ясно, чтоб никто не засек. — Пижон блеснул пониманием ситуации.

— Фома, оглох? ПДА выруби! — Пудель прикрикнул на замечтавшегося сталкера.

— Вырубил уже, и тебя сейчас тоже вырублю, если орать не перестанешь.

— Да? А ну, глянь! — Пудель подошел к нему и сунул под нос экран — Это метка твоего прибора! Отображается только в рабочем режиме.

— Смотри, — Фома с ехидством повторил жест Пуделя — Видишь что-нибудь? Я ж сказал, выключил.

— Снимай. — Пудель показал на запястье — Проверить нужно, что за фигня. Не нравится мне это.

Фома, не споря, снял и подал устройство. Пудель жадно подхватил, несколько раз включал и выключал, сверяясь с экраном своего ПДА. Намучившись, он шумно вздохнул и прекратил манипуляции.

— Плохи дела, Фома. Маячит даже без батареек. А так не бывает, питания нет — нет и электромагнитного сигнала. Или за тобой следят, или ждет тебя встреча важная и судьбоносная, — он улыбнулся — А ручку позолотишь, так я тебе и дорогу дальнюю нагадаю.

— Цену себе ни набивай! По делу давай, гадалка.

— А что не ясно? Мне не нравится, когда за мной следят — стало быть, нужно избавиться от приборчика. Не известно еще, кто или что тебя может впереди ждать. А оно никому из нас не надо. Идти придется осторожно — мало ли….

— Только с тебя новый. — Заявил Фома, Пудель спорить не стал — Думаешь, Нестор?

— Если он тебе его дал, то да. Можешь спокойно ему предъявить сей факт. Так, как он, дела не делают. Это ж явная подстава. А мы с Пижоном поддержим, если что. — Пудель вопросительно посмотрел на парня.

— Да. — Тот закивал.

— Успеется. — отмахнулся Фома — Ты мне лучше про Барона расскажи, что за фрукт.

— Опять что-то надумал. Что на этот раз?

— Степень надежности.

— Надежный, как танк Т-90 — не сомневайся. — Заверил Пудель — А что?

— Да так… — Фома ушел от ответа — Есть кое-какие соображения….

— Сказал «А», говори «Б». Выкладывай.

— Ладно. Слушок я поймал, вроде этот Барон наводчиком бандитским промышляет. Помогает, так сказать, стричь Нестора со сталкерами.

— Врут сволочи! — Пудель разозлился и пнул носком ботинка некстати подвернувшуюся кочку — Нестор сам гнида, и слушки гнилые запускает, якобы от кого-то. Барон пару вещиц мне принести должен, а Нестор пронюхал и барышей хочет с этого поиметь. Он же жмот. Думаешь, по своей воле должники-сталкеры пошли на Паука? Хрен!

— А как?

— Долги отрабатывать. Да и Паука Нестор прижмет, выгоду получит. Его архаровцы и впрямь по Кордону зачастили шнырять. Ты это прекращай мне, — Пудель серьезно посмотрел на Фому — Я за Барона, чем хочешь, ручаюсь. Он хоть и хитрожопый, но сталкеров подставлять не станет. А не веришь — иди в «100 рентген» и спроси любого, последняя псевдособака за него поручится.

— Когда двинем уже, сидеть надоело? — заскучавший Пижон решил вклиниться в разговор.

— А прям щас.

Пудель повел сталкеров вдоль опушки, не выпуская из рук ПДА Фомы. Свой он также выключил, и вел группу, используя болт на веревочке и свой опыт. Аномалий практически не было, и прошли довольно много, прежде чем Пудель свернул вправо.

— Здесь пойдем, по краю балки. Будет где спрятаться, если что. Пижон, на тебе балка, Фома — держишь местность справа. Без нужды не стрелять. — Он дал отмашку и группа снова пришла в движение.

Балка, вдоль которой он вел сталкеров, была примерно в полукилометре от ограждения НИИ. От края балки до ее, густо поросшего камышом, дна было метра три, местами виднелась грязная застоявшаяся вода. Фома бросил короткий взгляд на крутые склоны и подумал, что если туда упасть, то можно и не выбраться. Тем более что склоны без растительности и после дождя неплохо промокли, превратившись в грязевой аттракцион.

Шли параллельно забору к стене леса, выраставшей впереди в километре, по самой кромке балки. Один раз Пижон поскользнулся и уже начал было съезжать в узкий овраг, но на помощь пришел Фома, ухватив парня за рукав. С легкостью, присущей тяжелоатлетам, он втащил его на твердое место, не прибегая ко второй руке, хотя весил парень немало, не считая всего снаряжения.

— Ну ни фига себе! — Пижон ошарашенно пялился на обычные, как и у всех, руки Фомы — Одной рукой! Ты что, качался?

— Ага, в стройбате, после мешков с цементом. Даже делать ничего не надо — натаскаешься и ходишь, если сможешь, качаешься из угла в угол.

— Парни, впереди «воронка». — Пудель прервал разговор несостоявшегося бодибилдера с восторженным поклонником — Стоять обоим здесь, а то кого ненароком затянет и спрессует в брикет. Заодно и маячок угробим.

Он прошел еще пару метров, замахнулся, и бросил ПДА Фомы метров на пятнадцать вперед. Прибор, не долетая до земли, резко дернулся вперед, его стало затягивать. Через секунду он уже был в центре «воронки», его начало плющить и сминать внутрь самого себя. Натужно засвистел и задвигался воздух, стягиваемый к центру трехметровой аномалии. Спустя несколько секунд все, что засосала в себя аномалия, включая и мелкий мусор, сжалось в шарик размером с лесной орех. Раздался легкий хлопок и «воронка», перестав существовать, уронила на землю продукт своей деятельности.

— Ну вот, и путь свободен и маячок уничтожен. — Пудель с довольным лицом обернулся — Хотя такая крупная «воронка» на моей памяти еще ни разу не исчезала из-за такой мелочи.

— Пудель, а откуда артефакты берутся? — спросил Пижон.

— А вот так из аномалий и берутся, — пояснил он — Попадет в нее что-нибудь, она сотворит свое гнусное дело, а потом, уже отработав себя всю, выдает продукт аномальной активности или проще — артефакт.

— И что, то, что упало сейчас, тоже артефакт? — у парня появился огонек в глазах.

— Скорее всего, нет. Но на всякий случай прихвати. Ты пойми, не всегда артефактом становится все, что попадает в аномалии. Чаще всего, аномалия просто избавится от мусора и продолжит свое существование. Бывает даже, аномалии после выброса не исчезают, что бывает повсеместно, а остаются, разрастаются.

— Что и такое бывает? — не поверил Фома.

— Да. Я сам такое видел однажды. В Темной Долине под мостом «жарка» месяца три жила, потом исчезла.

До леса впереди не дошли примерно половины, когда Пудель свернул чуть вправо. Недалеко впереди виднелось нечто вроде небольшого пруда. НИИ был также справа, но теперь постепенно уходил назад, за спину. С этой стороны было видно, куда ведут рельсы из тоннеля. Возле забора Агропрома имелась платформа для погрузки-выгрузки вагонов. Там же, на платформе, стоял обычный автомобильный кран. Желтая, наполовину ржавая стрела навечно уперлась концом в серое небо Зоны.

Водоем только издали казался прудом. На самом деле бывший пруд давно превратился в котлован с гнилой жижей. Мутная от грязи и одновременно ржавая вода была покрыта масляной пленкой. Местами из воды торчали жалкие островки болотных трав и камыша. Посреди пруда на боку плавала полузатопленная бочка из под горючего, покрытая засохшей тиной. Рядом с ней покоился огромный деревянный ящик, выглядывающий из воды только на треть. По периметру вокруг водоема росли жидкие кусты ив. То и дело из глубины поднимались пузыри газа, образуя бугорки на вязкой, как жидкое тесто, воде. Они раздувались, порой превосходя в размерах баскетбольный мяч. Потом нехотя лопались с противным чавкающим звуком, и на некоторое время в воздухе повисал тошнотворный запах гнилой плоти, тухлых яиц и болотной гнили одновременно.

Пудель остановил группу на крутом склоне берега.

— Будете контролировать фланги, а я пойду внутрь. Если все в порядке, позову двойным коротким свистом.

Фома не стал спрашивать, куда «внутрь», предоставив эту возможность более любопытному Пижону. Но молодой боец молчал — то ли прослушал наставления, то ли все понял без лишних слов куда лучше Фомы.

Пудель быстро и умело спустился по крутому склону, даже не смотря на то, что он был мокрым от недавнего дождя. Следом полез Пижон, но поскользнулся и не удержался — проехал на пятой точке примерно полпути. Фома стал спускаться более осмотрительно и, учтя ошибки предыдущего ходока, спустился предельно аккуратно.

Как и было велено, бойцы заняли позиции по флангам от Пуделя и стали держать каждый свой сектор. Пудель же вломился, где стоял, в заросли ивняка за спиной — здесь они были гораздо гуще, чем в других местах. Фома быстро посмотрел боковым зрением и понял, куда «внутрь» собрался Пудель. Сразу за ивняком начиналась железная водосточная труба около двух метров в диаметре. Она уходила вглубь того самого склона, с которого спустились сталкеры.

Пудель прошел пару метров по трубе, коротко свистнул и включил фонарь. После он выдал серию световых сигналов — три коротких, два длинных, два коротких, один длинный, один короткий. Через несколько секунд из глубины трубы ответили тем же образом, но уже в обратном порядке. Пудель обернулся и чуть не лишился разума от испуга — сзади стоял Фома.

— А проще ничего не могли придумать? — он весело оскалился.

— Фома! — Пудель отошел от испуга — Я же сказал, чтобы…

— Знаю, — лениво перебил Фома — На стреме стоять и все такое. — Он вяло, со скукой в голосе потянул слова — Но там скучно, да и Пижон не лох, справится и в одиночку. Чего там, — он кивнул вглубь трубы — все в норме?

— Да. Зови его, и давайте за мной.

Фома выглянул из трубы, тихонько тронул Пижона за плечо и, не говоря не слова, пошел следом за Пуделем. Пижон, как и ожидалось, не заставил себя ждать, пошел по пятам.

В свете фонаря Пуделя внутренность трубы предстала во всей красе, точнее в ее отсутствии. Труба была чистой, не считая слоя ржавчины, и сухой сверху. По дну когда-то текла вода, об этом свидетельствовал илистый ржавый след шириной в локоть. Местами попадались иссушенные до невозможного трупики крыс. Один раз попался довольно таки крупный экземпляр — размером с дворнягу и чем-то даже похожий на нее. Мутант, подумал Фома и услышал впереди голос Пуделя, будто тот прочел мысли.

— Это крысиный волк. Тоже мутант. Помесь волка и крысы. Он этих своих крыс как контролер может на поводке держать. Но практически не опасен, питается в основном падалью.

Прошли метров двадцать, когда впереди в свете луча выступила фигура. Почти сразу Фома различил сталкера среднего роста и среднего сложения. Выделялась в нем только его уверенная и неспешная, даже с легкой ленцой, походка.

Пудель и незнакомец подошли вплотную и крепко, по-дружески пожали руки и обнялись.

— Песик, где Покемон? — голос незнакомца был низким, но в то же время мягким.

— Нет его больше, брат. На Болоте остался, в объятиях кровососа себя подорвал. Знакомься, это Пижон и Фома. — Он поочередно указал на бойцов — Парни, это Барон.

Оба возникли за спиной Пуделя. Фома отметил для себя, что не чувствует к человеку, из-за интриг которого едва не погиб, ничего негативного.

— Я с вами пойду. — Заявил Барон.

— А чего так? — удивился Пудель — Хотя, погоди. Как сходил? Принес?

— Да, все в норме. Уходить надо, песик. Наемники на хвост скоро сядут, так я ж от этих блох один не отмашусь. Блохи, Пудель, это вообще-то по твоей части. — Барон улыбнулся — А так, я у Феликса на Янтаре перекантуюсь.

— Кто такой Феликс? — Фома бесцеремонно влез в разговор.

— Поддувало прикрой и не лезь! — чуть громче обычного, с ноткой раздражения, выпалил Барон — Песик, ты чему молодежь учишь? Наглые они у тебя.

— Тише, Барончик. — Пудель предупреждающе выставил руки — Фома не в моей команде. Попутчик. И это… ты осторожней с выражениями в его адрес….

— А то что? — удивился Барон и с презрительным интересом посмотрел на Фому.

— А то он тебе одним ударом что-нибудь сломает. Поверь, может. Лучше не зли его. Он Покемону так съездил по харе, я думал тот без контролера зомбируется. Нос в кашу расквасил.

— Что с Феликсом? — спокойно напомнил Фома.

— Фома, ты как ребенок! — усмехнулся Пудель — Идешь на Янтарь и не знаешь про Феликса?! Главный он у яйцеголовых.

— Как главный? — Фома ошалело уставился на сталкеров, Барон утвердительно кивнул — А Герман?

— Какой на хрен Герман? Нет на озере никаких Германов. — Пудель смотрел на Фому, как на слабоумного.

— Ну как же… Мне Нестор сказал, что Герман у них главный. — Фома даже не заметил, как уверенный всегда тон превратился в блеянье.

— Стоп! — Барон хлопнул себя по лбу — Герман! Ну конечно! Это ж его группу я разнес в корпусах НИИ часа три назад. Как детей одурачил! Пятерых! — он озорно усмехнулся — А я думаю, откуда имя-то знакомое.

— И как ты узнал, что его звали Герман? — Фома ехидно заглянул в глаза сталкеру — Что, перед тем, как бить, имя спрашиваешь?

— Не обращай на выходки внимания. Это из того же разряда, — предупредил Пудель, заметив зарождающуюся злость в глазах друга.

— Ну? — потребовал ответа Фома, Пижон же, снова почуяв конфликт, занял нейтральную позицию.

— Я по рации слышал. Дружки на связь выходили, Германа вызывали. — пояснил успокоившийся Барон — Я так понял, это главный из убитых наемников. Ты прикинь! Я их от самой Свалки вел…

— Нестор, с-с-сука!!! — засопел Фома сквозь зубы.

— Ага, — удовлетворился Пудель — Сам допер. Я уж боялся, объяснять придется.

— А что не так? — Пижон осмелился подать голос.

— Да. — Барон не заметил нарушения субординации молодым сталкером.

— Нестор, как я понимаю, его на Янтарь отправил зачем-то, а сам ему маячок в ПДА встроил. А теперь выходит, что и не на Янтарь вовсе….

— Песик, давай «Санта-Барбару» потом. Наемники ждать не будут. Найдут — так нам пары гранат из подствольника в этой трубе хватит.

— Точно. Парни, мы с Бароном сейчас отлучимся, разведку проведем. Вы тут тоже не скучайте — готовьтесь, скоро выходим.

Фома, оставшись наедине с Пижоном, решил проверить содержимое контейнеров. В первом был ярко оранжевый шар, чуть больше самого крупного яблока. Из центра к периферии с пульсацией расходились волны яркого бело-желтого света, гаснущего у самой поверхности. Шар источал мягкое, успокаивающее тепло. Заглянув во второй, Фома увидел прозрачный, похожий на рыбий, воздушный пузырь. Кремового салатового цвета газ наполнял собой пузырь, окрашивая его в свой цвет.

Фома не мог понять, для кого предназначались артефакты, если Нестор его отправил не к ученым. Что-то тут не чисто. Или соколики поняли, что прокололись и врут про наемников и Феликса, или торговец темнит. Кому верить? Может все бросить и вернуться к Нестору да все выяснить? Не грохнут ли эти умники при случае? А может торговец тоже грохнет? Или довериться сталкерам? Не лучше ли верить самому себе и послать всех? Или вообще уйти из Зоны? А деньги? Как же тогда Юлька без денег? Вопросы навалились все сразу, роясь, как пчелы, и как пчелы жалили воспаляющийся с каждой секундой мозг.

Размышления прервали шаги вернувшихся сталкеров, оба шли быстро.

— Подъем, оба. — Пудель схватил свой рюкзак.

— Выходим? — уточнил Фома.

— Да. Пижон, иди с Бароном, он даст тебе патронов на винтовку. И еще вот, держите, — он раздал красно-синие капсулы — Это от радиации. Просто запейте водой.

Барон прошел мимо сталкеров, углубляясь в трубу. Пижон поплелся следом и вскоре они достигли решетки, перегораживающей трубу поперек. У самой решетки лежал большой доверху набитый рюкзак и два ствола.

— А это что за оружие? — он ткнул пальцем в короткую винтовку с оптикой.

— ВСС «Винторез» — нехотя ответил Барон и, предвидя вопрос о втором стволе пояснил — А это M4A1. Бери две пачки из рюкзака и пошли.

На выходе из трубы их уже дожидались Пудель с Фомой.

— Я веду, — обозначил Пудель, когда все были собраны — Вторым Пижон, потом Фома. Барон замыкает. Все, выходим.

Он повел сталкеров по краю гнилого водоема до противоположного берега. Там поднялись по более пологому, чем везде, склону берега и направились к стене леса впереди. На подходе к лесу подошли к разбитой дороге, густо усеянной «электрами». Шли снова с включенными ПДА, так что ориентироваться среди аномалий было гораздо легче.

— Песик, давай быстрей коридор. — Подал тревожный голос Барон, разглядывая в бинокль окрестности за спиной группы.

— Что? — коротко спросил проводник, видно было, что друзья понимают друг друга с полуслова.

— «Синие» от Агропрома сюда бегут. Метров пятьсот. — Барон убрал бинокль.

Фома глянул в ту сторону — и действительно, от забора бежала группа бойцов в направлении сталкеров. Фома насчитал десять человек.

— Понял. Минута еще нужна. Задержать сможешь?

— У меня только пять патронов на «Винторез», так что торопись! Четыреста метров!

Фома разглядывал преследователей в бинокль. Все, как один, были в одинаковой серо-синей форме и в масках, вооруженные получше любых регулярных войск. Бежали во всю прыть, словно кто подгонял. Скрываться и не думали, и зачем, если стрелять еще рано, а намерения самые решительные — не дать уйти.

— Подпущу на триста и открою огонь! — предупредил Барон.

— Лады. — Отозвался Пудель — Парни, за мной.

Он осторожно зашагал через потрескавшийся асфальт дороги. Пижон устроился след в след сзади. Барон убрал бинокль, схватил винтовку и прицелился. Спустя секунду дважды нажал на спуск — винтовка пару раз сухо щелкнула и затихла.

Тем временем Фома наблюдал в бинокль за группой наемников. Передний из них словно налетел на стену — коротко дернулся верхней частью тела назад, в то время как ноги продолжали бежать. Потом ноги, не в силах оторваться от внезапно остановившегося тела, замолотили по воздуху в попытке продолжить бег, и наемник распластался на земле. Остальные попадали на землю и дружно ощетинились стволами к сталкерам.

— Фома, отходи! — приказал Барон.

Он побежал за сталкерами, а Барон выстрелил еще раз. Потом тоже сорвался с места и догнал группу. Пока все отходили, он держал тыл. Заметив, как один из наемников поднялся, он разрядил в его сторону магазин и понесся к сталкерам. Наемник, едва поднявшись, дернулся и завалился на бок.

Пудель вел быстро, но осторожно, постоянно напоминая, что идти надо строго по следу. Со всех сторон, куда ни глянь, трещали ниточки и зигзаги молний, пахло озоном. До леса оставалось метров сорок, когда сзади в землю стали впиваться пули, выбивая комья земли. Спустя пару мгновений донеслись звуки шквального огня. Пули неслись и сбоку, улетая к лесу. Там тоже взлетали фонтанчики земли и кора на деревьях. Сталкеры пригнулись и помчались к спасительной зелени с удвоенной скоростью.

Коротко вскрикнул Барон, Фома оглянулся на мгновенье и увидел расплывающееся красным пятно чуть ниже правого плеча сталкера. Барон махнул, мол, давай шевелись, я в порядке.

Через пару метров Пудель крикнул, что аномалии кончились и все рванули к опушке. Фома оглянулся, наемники, стреляя на ходу, преодолели половину дистанции.

Сталкеры вбежали в лес, уже не опасаясь влететь в аномалию, и перебегая между стволами, стали углубляться в чащу. Пули наемников вырывали куски коры и косили мелкую поросль вокруг. Через метров двадцать Пудель дал команду идти по следу и, не сбавляя темпа, повел сталкеров, часто меняя направления. Стрельба за спиной поутихла, а потом и вовсе прекратилась.

Глава 8

Метров триста лесного массива преодолели быстро, Фома даже не заметил как. Барон пару раз намерено отставал, оставлять «подарочки». После его возвращения раздавались взрывы гранат, и довольный Барон заверял, что пять минут у наемников выиграли. Фома всякий раз удивлялся тому, с какой скоростью настигают наемники и как быстро они преодолели аномальное поле.

За лесом на небольшом отдалении находился гребень длинного холма, поросшего редколесьем. Пудель, как ошалелый, наращивал темп, понукая всех бежать быстрее к холму. За аномалии он не беспокоился — ПДА молчал.

Фома на ходу оглянулся и увидел, что Барон слегка приотстал. Он хотел было остановиться и помочь, но Барон махнул рукой, мол, не жди. Фома побежал дальше и заметил, как нечто упало из бокового кармана рюкзака Пижона. Уже подбегая, Фома сообразил, что это сотовый телефон. Он не думая подхватил его и побежал дальше, на ходу пытаясь сунуть его в карман.

С холма навстречу выдвинулся огромный пустырь. Посреди него возвышался трехметровый стальной забор толщиной в пять сантиметров, опоясывающий территорию сто на сто метров. По углам располагались бронированные вышки с торчащими стволами крупнокалиберных пулеметов на турелях. Посреди огороженной территории выглядывала шапка наземного бункера. В том, что это именно бункер, Фома был уверен. С его плоской крыши также смотрели стволы пулеметов. Все пространство в округе было утыкано маленькими пеньками спиленных почти под самый корень деревьев. Делалось это для того, чтобы пространство вокруг лагеря хорошо просматривалось и простреливалось.

До ограждения лагеря оставалось совсем немного, когда пулеметчик нацелил ствол на группу. Пудель на бегу замахал руками и в этот момент боец на вышке открыл огонь, выдав короткую очередь. Пудель повалился на землю, увлекая за собой Пижона. Фома мысленно простился с жизнью и тоже, уже последним, упал на землю. Пули, выпущенные пулеметчиком, прошли выше группы в направлении холма. Фома оглянулся и увидел преследователей, которые падали на землю и искали укрытия у подножия холма.

Пудель первым сообразил, что стреляли не по ним, вскочил, поднял с земли Пижона и завопил:

— Живо к воротам! — и помчался вдоль стены ограждения, пинками подгоняя на смерть замученного беготней Пижона.

Фома поднялся и побежал за ними, провожая взглядом обогнавшего Барона. Ворота находились справа от места появления группы и являли собой задвигающийся участок забора шириной метра четыре.

Ворота слегка сдвинулись и подоспевшие сталкеры вбежали в образовавшуюся щель. Ворота с легким металлическим стуком задвинулись обратно. Фома упал, тяжело и часто дыша, последний рывок начисто лишил сил. Пижон, казалось, вообще не подавал признаков жизни, Пудель тоже надрывно хватал ртом воздух, но в отличие от молодых стоял и быстро приходил в себя. Лучше всех чувствовал себя Барон, если не считать ранения.

Лагерь ученых находился ровно в середине огороженной территории. Это действительно был бункер — ни окон, ни даже бойниц Фома не заметил. Размеры его были куда больше, чем казалось снаружи. Бункер занимал примерно половину площади от всего лагеря, то есть метров пятьдесят в квадрате, и чем-то напоминал усеченную пирамиду со скругленными углами, обшитую листами брони. С плоской крыши, с высоты пяти метров во все стороны хищно смотрели четыре ствола крупнокалиберных пулеметов на турели. За ними сидели стрелки в натовской форме. Там же имелись и мощные прожекторы. Слева от бункера стояли два «Хаммера», также с пулеметами на турели. Рядом с ними стоял бронированный фургон. Справа от входа под навесом покоились длинные ряды оружейных ящиков, уложенных штабелями. Под правой стеной бункера громоздились всевозможные антенны и локаторы. Дальше виднелись бочки с горючим, выставленные ровными рядами в два этажа. Прямо от ворот вела протоптанная тропинка и упиралась в выдвижную бронированную заслонку, являющую собой дверь. Следов от колес не наблюдалось, стало быть, ездят не часто. Да и куда в Зоне ездить?

— Не слишком просто впустили? — забеспокоился отдышавшийся Пижон.

— Не чайники сидят. Стволами не махать — и все будет в порядке. — Разъяснил Барон.

— Пижон, — Фома окликнул парня, и когда тот повернулся, бросил в него телефон — В следующий раз брошу в голову и без предупреждения, понял?

— Да, — кивнул он — Спасибо!

— По боку мне твое «спасибо».

— Тебе на фига телефон в Зоне? — спросил Пудель — Связи все равно почти нет.

— В том и дело, что почти. А вообще не твое дело.

— Не борзей!

— Пошли уже внутрь, что ли? В гости напросились и стоим у порога. — Сказал Барон и первым двинулся ко входу в бункер.

Раздалось шипение, сообщающее о разгерметизации, и заслонка беззвучно отползла в стену. Сталкеры вошли в небольшой отсек, где едва помещались вчетвером, упершись в точно такую же заслонку. После закрытия входной заслонки с потолка из динамика послышался сухой равнодушный голос охранника с немецким акцентом:

— Сейчас пройдет обязательная процедура обеззараживания, и сможете войти. Оружие необходимо оставить в отсеке.

— Противогазы одевать? — Фома начал искать глазами камеры слежения.

— Да, при возможности. — Оповестил все тот же голос из динамика — Обеззараживающий газ вреден для дыхания. Через минуту будет произведена подача. Приготовьтесь.

Все, кроме Барона, надели противогазы — у него оказалась дыхательная маска со сплошным прозрачным пластиком вместо стекол окуляров. Раздалось шипение, и струи белого газа хлынули с потолка, заволакивая отсек. Через полминуты смесь воздуха и газа засосало в вентиляционное окошко, до этого скрытое в стене. Голос из динамика сообщил:

— Через минуту можете войти. Напоминаю, все оружие и снаряжение необходимо оставить в отсеке. За сохранность не беспокойтесь. Артефакты можно взять с собой.

Фома достал два контейнера и все четверо, оставив все вещи и оружие, прошли дальше. У двери стояли два здоровенных бойца, вооруженные так, что связываться с ними не стал бы даже обкуренный монолитовец. Оба запакованы в бронекостюмы и сферические тактические шлемы последнего поколения, закрывающие лицо.

Все стены бункера были белого цвета, покрытые пластиком. Фома подумал, наверняка, пластик только скрывает ту же броню, что и снаружи. Люминесцентные лампы, вмонтированные в потолок, давали столько света, что тени едва угадывались на блестящем металлическом полу. Один из охранников лениво махнул рукой вправо, увлекая за собой гостей. Он повел их по коридору к однообразно похожей двери. У двери пояснил искаженным забралом и немецким акцентом голосом:

— Кирилл проводит вас.

Дверь отворилась и сталкеры вошли под пристальным взглядом охранника в следующий отрезок коридора. В левой стене находились точно такие, как и везде, двери. Из поворота коридора появился парень лет двадцати пяти в бело-голубом халате поверх одежды. Лицо утонченное, украшенное аккуратными очками в маленькой золотистой оправе.

— Добрый день. — Приветливый голос внушал полное доверие — Я Кирилл — младший научный сотрудник. Феликс Петрович сейчас немного занят. Позвольте проводить вас в приемную комнату. Медики уже готовят операционную, так что не беспокойтесь. — Последнюю фразу он преподнес Барону.

«Так, все-таки Феликс. Значит, Нестор действительно соврал, и отправил непонятно куда и зачем. Пока. Вот выясню, а потом.… А что потом? Точно, сначала надо все выяснить».

За мыслями Фома не заметил, как Кирилл отвел группу по коридору в одну из многочисленных комнат. Разговора он тоже не слышал.

Комната была обставлена аскетично — стальной стол, вмонтированный в пол, несколько стульев из той же стали и металлический шкаф во всю стену. Когда все, кроме Барона, вошли, Кирилл обратился к нему:

— Прошу за мной. Сейчас медики окажут вам помощь, и вы сможете присоединиться к друзьям.

Войдя в комнату, сталкеры расселись на стульях и Пудель без стеснений стал подкуривать сигарету. Пижон не удержался и, выпросив сигарету, тоже закурил.

— Пудель, как ты думаешь, куда меня Нестор заслал? — Фома задумчиво пялился в одну точку.

— Сюда. — Пудель ехидно улыбнулся, стряхивая пепел прямо на пол — Тебе ж на Янтарь надо? Вот ты и здесь.

— Да ладно тебе. Я серьезно. Ты ж и про маячок, и про наемника Германа знаешь.

— Ну, это смотря, зачем он тебя послал. Я ж не Шерлок Холмс. Хотя, и без того понятно, наемники тебя должны были встречать.

— А может, не стоило сопротивляться? Ну, взяли бы, что нужно, и разошлись.

— Так ты нес что-то! — заключил Пудель — Теперь понятно, посылочка для наемников. А ну-ка, выйди! — он бесцеремонно толкнул Пижона и тот чуть не упал со стула, выронив недокуренную сигарету.

— А как я дверь открою?

— Ты тупой или прикидываешься? Они автоматически открываются. Выйди, я сказал! И попробуй войти или кого-нибудь впустить раньше, чем я позову. Шею сломаю и скажу — так и было, понял?!

Пижон обиженно повесил голову и вышел, бурча под нос. Пудель проводил взглядом и, убедившись, что дверь закрыта, обернулся к Фоме.

— Ты чего? — Фома показал на дверь.

— Флешку нес? — прямо спросил Пудель, игнорируя вопрос — Да не беспокойся, двери звуконепроницаемые.

— Откуда узнал?

— Догадался. Ну-ка, покажи. Да смелей, я не последняя крыса, чтобы отбирать.

— Не получится отобрать. — Жестко заявил Фома — Помнишь, у болота? Сейчас хоть и нет ножа, но….

— Спокойно, не ерепенься. — Оборвал Пудель — Как же, забудешь такое. Не хочешь показать — опиши.

— Белая, с цифрой….

— «Пять». — Договорил Пудель, Фоме оставалось лишь кивнуть — Точно, все сходится. Прав был Барон — Нестор, погань, с наемниками снюхался.

— Что там у тебя сходится? Пудель, давай начистоту. Я ведь и врезать могу!

— А успеешь? Я вообще-то в спецвойсках служил. Тогда тебе просто повезло.

— Не убедил. — Фома сморщился — Да и до фонаря мне твои спецвойска. Говори, пока умеешь. Мне тебя отучить — раз плюнуть. Поверь, опыт имеется.

— Вот смотрю я на тебя, Фома, и думаю, откуда в тебе столько спокойствия? На полк монолитовцев хватит. Ты ведь даже удивиться по-настоящему не можешь! Не бывает так!

— Не беси. И давай так — ты мне сейчас все выкладываешь, а я твое любопытство обещаю утешить? А не согласен, так я… — Фома встал и направился к Пуделю, сжимая для вида кулаки.

— Ладно, успокойся. В общем, слушай. Мы с Бароном давно подозревали, что Нестор нечист. Только доказать нечем, как впрочем и сейчас. Он скажет, что наемников не видел и не слышал, а тебе это все приснилось. Его слово против твоего и ничего больше.

— По делу можешь? — нетерпеливо спросил Фома.

— Не перебивай. Мне Барон на Агропроме рассказал, что на Свалке было. Нестор вроде как Паука давить собрался, да только загвоздка одна есть, отправил только тех, кто должен ему. Ну, так вот, Барон рядом с базой Паука ошивался, думал, как незаметнее подобраться к главарю. Флешка у него была на тот момент. Точно такая же, но с цифрой «4».

— А что это вообще за флешки?

— Погоди. — Отмахнулся Пудель — Ну, и вот, не успел Барон ничего сделать, как налетели те самые сталкеры, которых Нестор отрядил. Ясное дело — перестрелка. А в самый разгар слетелось туда человек десять наемников, и начали они валить и тех, и других. Заметь, наемники не военсталы, просто так никого не трогают. А тут вон как. В общем, осталось от наемников пять человек — это их Барон на Агропроме уложил — а от бандитов со сталкерами почти никого не осталось. Барон только и успел до бойни увести Жужу и Колобка.

— О как! — оживился Фома.

— Ага. Он им сюда сказал идти, а сам за «синими» двинул. Дальше знаешь, уложил он их. А когда обшарил, что ты думаешь?

— Флешка у главного «синего» оказалась? — предположил Фома.

— Бинго! Теперь по флешкам. Нам троим, то есть мне, Барону и Покемону, попались эти самые флешки за периметром, тут уж извини — не твое дело, где и как — и решили мы ими торгануть с учеными.

— Стоп. Нестор откуда про них узнал? И как у Паука одна из них оказалась?

— Вот! — Пудель хлопнул ладонью по столу — Стуканул кто-то, раз бандюги перехватили одну. Нестор тоже про них узнал как-то. Вот только как?

— Информаторы среди вояк? — выдвинул предположение Фома.

— Похоже на то. Но кто, вопрос.

— А прапорщик этот не может быть? Ну, который мне ствол порченый сунул, когда я в Зону собрался.

— А подробнее.

— Да что подробнее, я из-за его ствола от бандитов не смог отбиться. Хотя не знаю, смог бы. Ранили меня, а у меня ствол не работает. Чудом ушел в общем, но это потом. А знаешь, кого я встретил, когда для Нестора пошел поручение выполнять?

— Кого?

— Уродов этих, что меня подкараулили. Они аккурат в том месте, куда я шел, паренька одного обложили. Ствол его — точь в точь мой. И ребятки из банды Паука были. Грохнули они парня, а я им сдохнуть помог. От них и узнал, кто они и кто информатор в баре и за периметром. И да, парень этот изначально нес флешку Нестору, и меня перед смертью попросил ее доставить по адресу.

— Дай-ка угадаю. Барон и прапорщик — информаторы? И вышло, что Барон крайний, а прапор его помощник? Ты, ясен пень, Нестору так и сказал? — Фома кивнул, довольный понятливым подходом собеседника — Выходит поставщиков этот прапор просто купил. А тем, кто не соглашался, стволы бракованные совал. Ну Нестеренко, гнида!

— А говоришь, не Шерлок Холмс. Кстати, как на самом деле флешки транспортировать собирались и почему все и сразу не понесли? И как я в схему поставки вписываюсь?

— Я участковым раньше был. И при этом «висяки» для оперов только так раскрывал. Ну, ладно. Прапор Нестеренко с бандитами заодно — это факт. И когда хлопцы прокололись — сдали его с потрохами. Раз. — Пудель ткнул пальцем в стол — Два, Нестор про их дела как-то знал. Еще мне Барон говорил, что Нестор в хороших отношениях с Пауком был. Три, Нестор и с прапором по-дружески общался. Значит, кинул Нестеренко обоих и был таков.

— Что с поставкой? — напомнил Фома.

— По частям добывались флешки, вот и отправляли их нам тоже по частям. А ты случайно попал под раздачу. Головой ручаюсь, тебя прапор тоже покупал?

— Да. — Фома, нахмурившись, закивал — Я ему говорю, что ничего понять не могу, а он мне свое. Я так думаю — он флешки для бандитов подбивал, а тех, кто не соглашался, стволами награждал и сообщал, куда надо, чтобы встречали.

— Снова в яблочко! — Пудель прищурился — А ты не так прост! Не понятно одно — откуда прапор про все узнал. Нестор с Пауком, ясное дело, от него все узнали. Хотя это не так важно теперь. Все пять флешек здесь, — он похлопал ладонью по внутреннему нагрудному карману — Точнее — четыре. Что делать будем?

Фома достал из кармана флешку и толкнул ее по столу в направлении Пуделя.

— Держи, мне чужого не надо. Только об этом никому. Я ж получается, Нестора кинул. Значит — расправа. Ну, все вроде.

— Э! Какое «все»? Рассказывай обещанное!. А за флешку я тебе должен. С меня причитается. Слово даю. Можешь верить — в Зоне если слово дал, то должен сдержать. А иначе Зона не….

— Не простит. — Устало выдавил Фома — Знаю. Вы ж все здесь повернутые напрочь. Тихо! — он заметил обиду в глазах Пуделя — Это я так, к слову. А про деньги я тебе еще раз говорю — мне чужого не надо. Разбирайтесь сами со своими детскими играми. А теперь спрашивай обо мне, все что интересно. А пока я рассказывать буду, ты артефакты мои глянь, цену прикинь. Ученые могут и меньше заплатить.

— Откуда ты такой спокойный и бесстрашный? Я аж удивляюсь! Да и чем тебя удивить можно? Ты вон даже про цену за артефакты все понял.

— В общем, так: встретил я как-то в городском автобусе тех, кто убил мою мать. Это через полгода после суда, где им впаяли по двадцать лет. Но не это главное — они, когда выходили, возле меня остановились и все мне подробно рассказали.

Оказывается, их выпустили по подлогу документации с подачи прокурора. А он, курва, орал на судью, что пожизненный срок давать надо, когда приговор услышал. И более того — этот самый прокурор, был близким знакомым нашей семьи. Я в участок, ясное дело, а надо мной смеются. Потом эти двое часто стали в автобусе попадаться. Издевались по страшному, хвалились и много еще чего. А я им в один день знаешь что сказал?

— Что? — Пудель завороженно слушал.

— Что грохну их. Потом они издевались и по этому поводу. А потом я сдержал обещание. Вышел вместе с ними, в кармане заготовленный нож. Проследил за ними, и стал ждать до ночи. Ночью зашел к ним в квартиру — дверь не заперта была — и увидел их. Сидят гниды и в карты на желания играют. Мать мою так и убили — на желание. А сами на ногах уже от водки шатаются. В общем, прибил обоих — здесь, извини, без подробностей, а то твоя нежная психика не выдержит. Прокурор этот меня встретил как-то и говорит, что это я убил ублюдков, что он все знает и так далее. Но после стал сторониться меня, если видел. Вот после этого случая меня вообще ничего не удивляет в жизни.

А насчет страха я могу только одно сказать — пропал он, когда я на Кордоне в первый же день чуть не сдох. Взамен него спокойствие пришло. Ну, или возросло. Это уж как посмотреть. Вроде все.

— Да-а. — пораженно выдохнул Пудель — Неслабо тебя Зона наградила! — Фома фыркнул и отвернулся — Да стынь ты! Зона твои скрытые способности приумножила и развила. Здесь все такие. Кто аномалии чует, кто артефакты знает, где искать. По-разному бывает. Ну ладно, зови этого сопляка. — Пудель показал на дверь — И это… ни слова ему.

— Что, не доверяешь? — Фома поднялся и направился к двери — Вы ж теперь одна команда?

— Не знаю. Ладно, теперь по артефактам, — он быстро и умело открыл контейнеры — О! Нехило! «Пламя» и «Пузырь»! Смело тридцать тысяч евров проси, но лучше начинай с полусотни, глядишь и сторгуешься.

Фома подошел к двери, и она самостоятельно и бесшумно отодвинулась в стену. За дверью было целое столпотворение — Колобок, Жужа, Кирилл, Барон и Пижон, который стоял в сторонке и копался в телефоне. Колобок расплылся в улыбке:

— Салют нашим лучшим!

Жужа вместо приветствия лишь угрюмо кивнул. Фома кивнул, отвечая сразу обоим и вышел.

— Феликс Петрович сказал, что будет с минуты на минуту. — Кирилл приветливо улыбнулся.

— А ты что, без него не можешь артефакты принять? — ухмыльнулся Фома — Тоже мне «научный сотрудник»!

— Понимаю вашу иронию, но, видите ли, я специализируюсь на техническом и программном обеспечении нашего научного комплекса. Артефактами занимается сам Феликс Петрович и двое его помощников — Саша и Роберт. Но их сейчас нет.

— Понятно. И давай на «ты».

В дальнем конце коридора открылась дверь, и в нее вошел пожилой мужчина лет пятидесяти пяти в таком же халате, что и Кирилл. Большой лоб плавно переходил в лысину до макушки, обрамленной короткой сединой по бокам и на затылке. На глазах очки в толстой оправе, аристократическое лицо снизу переходило в аккуратную седую бородку.

— Приветствую, молодой человек. Кажется, Фома? — голос научника походил на учителя-интеллигента.

— Да. А Вы Феликс Петрович? У меня там…

— Прошу прощения, — перебил ученый — Называйте меня просто Феликс. И для начала я хотел бы переговорить с господином э… Пуделем. Вас я тоже прошу присутствовать. — Он обратился к Барону — Как Ваша рана?

— Пуля в руку навылет — это не рана. — Весело ответил Барон и пошел в приемную комнату вслед за Феликсом.

Их разговор продлился не более десяти минут. Пудель с Бароном вышли довольные — еще бы, продать все флешки и не быть довольными. Фома понял, что конфиденциальность продиктована в основном тем, что Феликс не хочет разглашать расценки. Да и самим сталкерам это на руку. За все это время Пижон так и не оторвался от телефона.

— Фома, зайди. — Пудель кивнул на дверь.

Он вошел внутрь, услышав за спиной наставительный голос Пуделя насчет тупой молодежи, которой только бы копаться в гаджетах да часами сидеть у монитора в бестолковых социальных сетях. Без тени сомнения, все было адресовано Пижону. Дверь почти бесшумно закрылась, разом заглушая праведный гнев сталкера и параллельные гнусные смешки остальных, в том числе и Кирилла.

— Присаживайтесь, молодой человек. — Феликс восседал за торцом стола, Фома уселся напротив — Покажите, что вы принесли.

— А сами что, не в состоянии контейнеры вскрыть?

— Молодой человек…

— Фома. — Подсказал сталкер.

— Спасибо, я в курсе. Так вот, Фома, зачем же так хамить? Я, конечно же, мог и сам посмотреть, но Вы должны понимать, что…

— Короче, — перебил сталкер — Там «Пузырь» и «Пламя».

— Вы уверены? — с сомнением спросил ученый — Просто Вы столь молоды и….

— Если Пудель правильно сказал, то уверен. У меня к вам два вопроса, господин Феликс.

— Не нужно так официально, просто Феликс. Спрашивайте.

— Первое. Торговец Нестор Вам ничего не обещал доставить?

— Что именно?

— Одну из тех флешек, что только что продали сталкеры. Если быть точным — ту, что под номером «5».

— Впервые об этом слышу. Пудель, Покемон и Барон обещали их доставить, а при чем тут торговцы не пойму.

— И не обязательно. Профессор, Вы бы идентифицировали артефакты, а то второй вопрос не получится задать.

Феликс поспешно притянул оба контейнера к себе, вскрыл и дважды удовлетворенно кивнул.

— Да, все верно. Ну, так что со вторым вопросом?

— Назовите цену, и я озвучу его. — Ответил Фома.

— Цена обоих артефактов не может превышать более десяти тысяч евро. Именно эту цену я и предлагаю.

— И Вы мне будете говорить о хамстве? — усмехнулся Фома — Феликс, мне известна настоящая цена. Ее мне назвал Пудель — это полста тысяч. И более того, если Вы не согласны, я продам их за периметром за те же деньги, будьте уверены.

— Нет, за периметром Вам это не удастся. Хорошо, я предлагаю пятнадцать. — Феликс еще раз заглянул в контейнер с «Пузырем».

— Мое последнее слово — тридцать, — жестко отрезал Фома — Это не обсуждается, или я прямо сейчас уйду. Я вижу, у Вас есть некий интерес к ним.

— А Вы, Фома, не так просты, как кажетесь. Хорошо, я согласен. Но это в первый и последний раз. Что со вторым вопросом?

— Вы можете организовать открытие счета в банке? Необходимые координаты я сообщу.

— Разумеется. Но это будет стоить десять процентов от суммы за артефакты. Это тоже не обсуждается. — Феликс дал понять, что больше не уступит.

— Согласен. Контейнеры не забудьте вернуть. Ну все, я пошел. — Фома встал и направился к выходу.

— Постойте, У меня есть к Вам предложение.

— Слушаю. — Бросил Фома от двери.

— Сталкер Пудель и те двое сталкеров, что появились после вас, согласились принять участие в спасении наших сотрудников. Вам я предлагаю присоединиться.

— Детали. — Потребовал Фома.

— Недалеко отсюда находится заброшенный завод. Наши двое сотрудников — Александр и Роберт отправились туда сегодня рано утром в сопровождении трех человек из охраны комплекса и не вернулись. Они должны были изучить некоторые виды мутировавших растений на территории завода и вернуться ближе к полудню. Выйти ваша группа должна как можно скорее, шансы, что они живы, тают с каждой минутой. Самим нам отправить некого — охраны едва хватает на сам научный комплекс.

— Оплата. Риск.

— Те самые десять процентов от суммы. А на счет риска — кому, как не вам, сталкеру, знать, что риск в Зоне привычное дело? Запасы патронов можете пополнить у нас. Необходимую экипировку тоже. Решайте.

— Понятно — бесплатно иду. Согласен. Дайте ручку и листок бумаги.

Феликс вынул из нагрудного кармана блокнот с ручкой, открыл чистую страницу и протянул Фоме. Он быстро написал несколько строк и вернул блокнот ученому.

— Это необходимые координаты для счета в банке. Вопросов по ним не задавать. — отрезал Фома — Сколько займет времени все устроить?

— Через полчаса все будет готово, и деньги поступят на счет.

— Где пополнить запасы патронов?

— Кирилл вас проводит.

Глава 9

Пока Фома шел в сопровождении Кирилла, объясняя охраннику, чего и сколько принести из оружия, Пудель, Колобок и Жужа уже ждали его во дворе лагеря, полностью готовые к выходу. Барон, обещая присмотреть за Пижоном, забрал его с собой в одну из комнат для охраны. Он напросился на ночь — Феликс расщедрился в связи с удачей сталкеров в добыче и доставке информации на флешках.

Фома не стал мудрствовать и просто и от души набрал как можно больше патронов для «Узи» и М-16, сдобрив все тремя американскими гранатами М-68 и двумя Ф-1. Потом в сопровождении Кирилла вышел из бункера.

— Через пять минут выходим, поторопись. — Колобок подал стволы — Налегке пойдем, рюкзак не бери.

Фома, как мог, быстро снарядил все магазины и рассовал их по разгрузке. Когда закончил, Пудель объявил о выходе.

Жужа, как самый здоровый, вооружился пулеметом ПКМ. Колобок не стал ничего менять и пошел с «Абаканом», а Пудель, пользуясь добротой, обменял свои дряхлые «калаши» на «Грозу» — автоматно-гранатометный комплекс — и прихватил автоматический дробовик SPAS-12.

— Дробовик зачем? — спросил Фома, когда уже минули ворота.

— Для надежности. Иногда, знаешь ли, очень может пригодиться. — пояснил Пудель — Колобок, держи спину.

Колобок быстро перестроился, и Пудель повел к видневшимся строениям за бетонным плиточным забором к северу от лагеря. Располагался бывший завод на небольшом возвышении относительно лагеря. Когда кончилось ограждение бункера, Фома увидел на северо-западе вдали от лагеря то, что и было легендарным озером Янтарь. Размером с большой пруд оно имело почти идеально круглую форму. По берегам росла лишь трава и ничего больше. В закатном зареве гладь воды имела ярко-янтарный оттенок, отчего озеро и получило свое название. Сколько Фома ни вглядывался, а притоков так и не обнаружил. Даже малейшего намека не было не только на подобие речушки, но и на мизерную канавку.

— Странное озеро, притоков нет. Так не бывает — давно бы высохло. — Заметил Фома.

— Забыл, где находишься? — раздался за спиной голос замыкающего — В Зоне нет ничего странного. Оно самой Зоной создано, чего ж ты хочешь?

— Как это?

— Там после первой аварии стоянка зараженной техники была. А когда появилась Зона, такой, какой мы ее знаем, то озеро уже было. Говаривают, техника до сих пор там, только на дне.

— Тихо вы, — гаркнул Пудель — Нашли время языками чесать. Ночь скоро, так что ходу прибавили.

Приближаться к заводу по открытому простраству Пудель не захотел, сославшись на возможность встретиться с кем-нибудь нелицеприятным, вроде наемников, военсталов или бандитов. Последние, по его словам, очень любят занимать подобные заводу территории для временного или, что еще хуже, постоянного дислоцирования. А ну как устроят здесь базу, посты выставят. Тогда незамеченными не подойти.

Взяли правее старой проселочной дороги, сильно заросшей травой. Дорога змеилась в направлении заводских сооружений и мало напоминала саму себя из-за нечастого использования. Пудель решил подойти к заводу по старой сточной канаве. Ширины канавы хватало, а вот с глубиной вышла промашка, и пришлось идти на полусогнутых, чтобы не светиться. Жужа после нескольких десятков метров начал роптать по поводу неудобств передвижения с пулеметом. Несколько раз Колобок приводил доводы в пользу нынешнего положения, но спустя пару минут Жужа заводился по новой, пуще прежнего.

— Терпи казак, атаманом будешь! — успокоил его Пудель после очередного приступа гнева.

— Я русский! — безапелляционно заявил здоровяк.

— Жужа, казаки — это не национальность, а воинская община на Руси. — С расстановкой объяснил Фома — Ты что, в школе только до второго класса учился?

— Не умничай, а то развернусь и тресну, будешь знать.

— И попадешь в Колобка. Он тут при чем?

— Почему в него? В тебя.

— Сам суди, ты меня предупредил, — пояснил Фома — Я увернусь, и Колобку прилетит…. Прилетит, в общем.

— Тише вы! — зашипел Пудель — Пришли вроде.

— Вроде или пришли? — спросил Колобок.

— Пришли. Давай, разведай обстановку.

— А чё я?! Кроме меня некому, что ли? — удивился Колобок.

— Инициатива наказуема. — Фома с издевательской улыбкой похлопал его по плечу.

Колобок осторожно высунулся из углубившейся до уровня роста канавы, огляделся и вернулся довольный.

— Точно пришли! До ворот метров пятнадцать.

— И что? — спросил Пудель — Ты заметил кого-нибудь?

— Нет. Я думал, что…

Пудель, трехэтажно матерясь, полез осматриваться сам. Долго вглядывался в сгущающийся сумрак, переползал то влево, то вправо. Наконец, вернулся.

— Вроде чисто. — Объявил он.

— Вроде или чисто? — язвительно поинтересовался Фома, копируя Колобка.

— Чисто. Двигаемся ромбом, Колобок и Фома по флангам, Жужа замыкает.

— Точно подметил. — Согласился Фома.

— Ты о чем? — не понял Пудель.

— Скорее «о ком». О Жуже. — Невозмутимо ответил Фома, Колобок, услышав, прыснул в кулак.

— Пошли. — Скомандовал Пудель и первым вылез из канавы.

Быстро двигаясь, вошли через распахнутые настежь железные ворота. Пудель поторапливал, и не зря — до захода солнца осталось не более двадцати минут. За это время необходимо было прочесать всю территорию. Ведь если не успеть, то в плавно перетекающих в ночь сумерках будет трудно что-либо разглядеть. Двигались хоть и быстро, но предельно осторожно, внимательно вглядываясь в каждый уголок.

Справа тянулись цеха, занимая собой почти все пространство завода. Фоме нужно было контролировать только крыши и большие окна, редко отвлекаясь на промежутки между цехами. Колобок был не так беспечен, ему приходилось успевать осматривать каждую щелку в зданиях администрации и складских помещениях. Жужа и вовсе двигался половину времени спиной вперед. По счастью возможные мутанты пока не спешили нападать. Может, просто еще не знают, что пожаловали незваные гости? Именно так, гости — люди уже давно перестали быть хозяевами, причем не только здесь, на заводе, но и во всей Зоне. Люди чужаки, а с чужаками у всех всегда один разговор.

Посреди заводского двора, наехав правым передним колесом на бывшую клумбу, покоился БТР. Десантный люк вырван, что называется «с мясом». Башня навечно уткнулась стволами влево. Под зависшими над асфальтом колесами машины лежал давно засохший, зверски растерзанный труп солдата в общевойсковом бронежилете.

Клумба представляла собой нечто неописуемое. Вместо предполагаемых цветов на ней произрастало некое древоподобное растение. Светло-зеленая кора, а может и кожица, растения светилась слабым неоновым свечением. Она вся была покрыта прозрачными наплывами, из которых на землю капала вязкая, почти прозрачная, мутноватая субстанция салатового оттенка. Ветви толщиной с руку подростка не достигали и двух метров в высоту, листья просто отсутствовали, и, похоже, вообще никогда не имелись. На ветвях не то дерева, не то травы висели странные даже по меркам Зоны плоды. Размером с крупное яблоко и по форме напоминающие кормовую тыкву, они свисали на длинных толстых плодоножках. Сквозь прозрачную кожицу виднеется содержимое плодов — та же вязкая, как клей, прозрачная субстанция с похожими на семена крупинками размерами с горох.

— Вот же… — только и смог вымолвить Колобок, когда все уставились на непонятное нечто.

— Ага, — в тон поддержал Жужа.

— Красноречиво беседуете. — Изумился Фома.

— А чё нам… — сказал Колобок, не отрывая взгляда от плодов растения-мутанта.

— А территорию я один за всех буду стеречь?

— Жужа, Колобок, не спать. — тут же оживился Пудель, зазевавшийся не меньше остальных — Все, пошли дальше.

Тем же порядком не спеша обошли клумбу и уперлись в поперечное трехэтажное здание. Окна нижнего этажа зарешечены, дверь наглухо заколочена. Фома, держа свой сектор, различил у забора железные баки для мусора. Возле одного из них лежало что-то крупное, но что именно, понять было сложно из-за сумерек.

— Все, пошли обратно, нет никого. — Сказал Колобок.

— Я те дам, обратно! Только пришли. — урезонил его Пудель — Парами разделимся и прочешем здесь все. Хотя бы следы группы надо найти.

Но с места так и не двинулись. Наконец, Фома не выдержал.

— Чего встали, как три тополя на плющихе?

— Четыре. — Поправил Колобок.

— Не, я не в счет. — Отказался Фома.

— Тише! — зашипел Пудель — Шепотом общайтесь, и не часто!

— Песик, я что-то вижу у себя впереди. — Фому съедало любопытство от того, что же там лежит возле мусорного бака.

— Ну так веди. — скомандовал Пудель — Осторожно.

Фома теперь оказался в авангарде, соответственно Колобок в тылу, а остальные по флангам. Он медленными осторожными шагами начал двигаться в направлении баков.

— А, черт! Солнце уже село! — Пудель был раздосадован настолько, что сам нарушил свой же приказ об уровне громкости.

— Подсвети, не видно ничего. — Попросил Фома, остановив группу в нескольких шагах от мусорных баков.

Пудель достал фонарь и передал Фоме.

— Сразу не включай! Он на магните, просто приложи его к стволу. Кнопка там одна. Она отвечает за все. Первый щелчок включает режим подсветки, каждый последующий — увеличивает яркость. Всего пять режимов, так что шестой щелчок отключает фонарь. Не прощелкай, смотри. Хотя, лучше ярко не включай. Если зажать, будет наращивать постепенно, плавно. Все понял?

— Да.

Фома единожды нажал на кнопку, предварительно направив фонарь под ноги — света оказалось достаточно, чтобы рассмотреть в деталях все, что угодно. Он плавно повел пятном света к бакам. В круге света возникло то, что беспокоило Фому все это время. Это был труп человека — так сначала показалось. Но приглядевшись, Фома понял, что человеком существо давно не являлось. Камуфляжные штаны и рубаха были старыми и грязными, что говорило о безразличии хозяина одежды к ее внешнему виду. На голове, скрывая лицо, был противогаз, но при этом не закрывал рот. Кожа мертвеца нездорового красного, почти бурого цвета. Лежит в позе эмбриона с вытянутой рукой в луже спекшейся крови. В теле пулевые отверстия. Рядом с ним сломанная пополам автоматическая винтовка XM-8.

— Что там у тебя? — чуть слышным шепотом спросил Пудель.

— Труп. Но на человека не похож. Сам глянь, я не пойму.

Пудель повернул голову всего на мгновение, но его оказалось достаточно, чтобы оценить ситуацию.

— Гаси свет! — приказал он, Фома тут же загасил фонарь.

— В чем дело? — поинтересовался Колобок.

— Дохлый снорк. — Ответил Пудель — Отходить надо. Сто пудов, где-то и остальные. Сам знаешь, меньше трех они не лазят.

— Что за снорк? — непонимающе спросил Фома.

— Мутант, причем опасный. — Ответил Пудель — Подробности потом.

— А со стволом он умеет обращаться?

— Нет. А что?

— Рядом с ним лежит какой-то. По виду не старый.

— Понятно. Колобок и Жужа прикрывают. Фома, врубишь фонарь помощнее, и вместе двинем к нему. Быть начеку. Давай!

Фома включил фонарь сильнее прежнего и на пару с Пуделем двинулся к мертвому мутанту. Рядом с лужей крови из-под его тела была лужица поменьше. Размазанный по асфальту кровавый след тянется от лужи за баки с мусором. Пудель знаком показал Фоме идти направо за бак, сам же двинулся влево, на ходу включая запасной фонарь. Фома отметил для себя предусмотрительность напарника и немного позавидовал.

Не доходя до угла, Пудель скомандовал остановиться и приготовил дробовик. В тишине Фома различил чавкающие звуки, доносящиеся из-за бака. Пудель на пальцах досчитал до трех и оба одновременно выскочили за угол.

Перекрестный свет двух фонарей высветил двух монстров, нависших над телом человека в защитной экипировке, под которым обрывался кровавый след. Без сомнений, это был один из охраны ученых. На его лице навсегда застыло обиженное удивление, в глазах непонимание. Оба снорка вгрызаясь зубами в сильно опустевшую брюшную полость, были так сильно увлечены, что ни никак не среагировали на появление людей.

— В голову бей! — заорал и выстрелил в ближайшего от себя мутанта.

Заряд дроби разнес череп снорка на мелкие кусочки, и он повалился вперед. В этот момент Фома уже стрелял длинной очередью во второго. Снорк дернулся, и длинная очередь прошила ему весь бок. Раненый, но еще живой, он стал отползать через убитого бойца. Пудель не позволил далеко уйти, настиг и выстрелил в снорка сверху вниз, целя в голову. Снорк продолжал ползти, и дробь угодила в шею, попросту отделив голову от тела.

— Пудель, что там? — негромко, но достаточно слышно поинтересовался Жужа.

— Еще двоих прикончили. Как обстановка?

— Тихо вроде. — Отозвался Колобок.

За пределами завода, где-то на севере, послышался могильный, леденящий кровь в жилах и пробирающий до костного мозга низкий протяжный вой. Следом долетел возбужденный лай десятков собак.

— Твою мать! — обреченно замычал Пудель.

— Что? — не понял Фома и стал озираться.

— Чернобыльская псина свору сюда ведет!

— Эй, помогите! — посторонний голос раздался сверху со стороны здания.

Пудель врубил фонарь на всю мощь и начал шарить по окнам в центре, Фома наоборот погасил свет и отскочил в сторону — мало ли?

— Правее. — Подсказал все тот же голос.

Пудель повел фонарем и выхватил в окне третьего этажа какого-то парня в защитном противорадиационном костюме.

— Руки в гору! Кто такой? — заорал на него Колобок отвлекая внимание от выдающего напарника потока света. Парень поспешил поднять руки.

— Я Саша. Помогите, пожалуйста!

— Пудель, собаки близко! Решение. — Нервно заорал Жужа.

— Парень, кто такой? — спросил Пудель.

— Я из научного комплекса. Помогите…

— Заткнись! — оборвал Пудель — Как наверх залез?

— Пудель!!! — Колобок начал паниковать из-за сгущающегося мрака и лая за пределами завода.

— Я по пожарной лестнице…

— Заткнись! — снова потребовал Пудель — Жужа, к лестнице! Фома, помоги ему!

Жужа рванул за угол здания и, бросив на пол пулемет, подпрыгнул и ухватился за нижнюю перекладину. Фома подбежал почти сразу, схватил пулемет и по требованию Жужи подбросил его вверх. Тот, едва не упустив, поймал за ремень, накинул на плечо и споро полез наверх. Подбежали остальные.

— Фома, возьми мой ствол и лезь следом! — приказал Пудель и сунул в руки дробовик.

Фома уже был на полпути наверх, когда сверху заорал Жужа.

— Собаки в ворота пошли!!!

Пудель рванулся вверх, почти сразу следом — Колобок. Фома тем временем был уже наверху. Он побросал стволы и свесился вниз, подхватил «Грозу» и боковым зрением увидел, как огромная черная тень несется к лестнице исполинскими прыжками. На последнем прыжке черный, как бездна ада, пес подпрыгнул высоко вверх и пронесся в сантиметрах от ног Колобка, находящегося уже на середине лестницы. Фома отчетливо услышал леденящее душу клацанье зубов. Пес завершил прыжок неудачно — упал и кубарем покатился дальше, врезавшись в забор. Но сразу же вскочил и затрусил к фасаду здания. К нему подоспели остальные собаки, разительно отличавшиеся от вожака — в них Фома без труда распознал пресловутых слепых псов.

Их были десятки. Они всюду носились вокруг здания, возбужденно рыча и лая. Многие из них кинулись на тела мутантов и погибшего бойца. Сразу же завязались ожесточенные перебранки, быстро переросшие в отдельные схватки. Пока одни дрались, другие не упускали возможности ухватить кусок, но и это продолжалось недолго и теперь уже они вступали в поединки, которые, впрочем, быстро заканчивались. Не прошло и пяти минут, а от тел уже ничего не осталось. Лишь одиночки убегали с начисто обглоданными костями подальше от назойливых сородичей.

Все это время черный вожак стаи сидел неподвижно, и пялился на крышу здания.

— Как тебе собачка? — Пудель обратился к Фоме.

— Не разглядел. Он тоже слепой?

— Нет. Это же псевдособака или чернобыльский пес, как его иногда называют. Жужа, что с люком?

— Здесь. — Жужа стоял на другом конце крыши — Кто полезет?

— Фома с Колобком. — Ответил Пудель, одновременно озвучивая приказ.

Колобок витиевато выругался и пошел к люку. Фома пошел за ним.

— Да не бойся ты! — он заметил напряжение Колобка.

— Я не боюсь. Привычка ждать опасность.

— Чего там опасного? Будь так — сам суди, квартирант не высовывался бы из окна.

Фома не церемонясь спрыгнул в узкий люк и чуть не пожалел об этом. В середине аварийной лестницы торчала одна из перекладин и едва не ободрала лицо.

— Потихоньку спускайтесь. Лестница, сволочь, зубастая! — крикнул он снизу и, не дожидаясь, пошел искать постояльца.

Судя по планировке, раньше в здании была контора или, как сейчас модно говорить, офис. Мебель и даже некоторые двери отсутствовали. Фома без труда отыскал нужную комнату и вошел. Научник сидел на полу у того самого окна, из которого несколькими минутами ранее высовывался.

— Руки поднял! — приказал Фома от двери и, заметив его брошенный взгляд на лежащий у ног пистолет, добавил — Даже не думай! Быстро встал! Два шага ко мне!

Парень обреченно поднял руки, встал и шагнул вперед. Сзади Фомы возник Колобок. Через полминуты подтянулись остальные.

— Фома, посторонись. — Пудель вошел в комнату, за ним все остальные — Еще раз, парень, кто таков?

— Я Саша — лаборант из научного комплекса, — он качнул головой в направлении лагеря ученых — Нас пятеро было. Мы…

— Руки опусти, — прервал Пудель — С тобой было трое из охраны и один из ваших — Роберт?

— Да. Откуда вы…

— Оттуда. — Снова оборвал Пудель — Что с вами произошло? Только без подробностей и соплей.

— Роберт и двое бойцов зачем-то в цеха пошли. — Саша сильно торопился и запинался, нервно сглатывая — Я говорил ему, не надо, но…. В общем, они ушли, а я и тот боец, который около здания погиб, остались. Они пробыли там недолго — началась стрельба и какие-то звуки, похожие на рыки. А потом появились эти существа и набросились на нас. Я успел на крышу влезть, а вот бойцу не повезло — его атаковали первым и он погиб сразу.

— Ясно. Долго сидишь?

— С утра.

— Да врет же. — Не поверил Фома — Ты труп видел? Они его с утра не только сожрать бы успели, но и… кхм… короче, успели бы.

— Эти существа спрятались, когда вертолет пролетал, и до недавнего времени не показывались. Вы… вы поможете мне?

— В окно выгляни. — Посоветовал Жужа.

Саша подошел к окну и с ужасом отпрянул.

— Откуда их столько? — его голос дрожал, глаза округлились — Как мы выберемся?

— Не знаю. — Спокойно ответил Пудель — Подождем, а там посмотрим.

— Ну, если ни у кого нет идей, я передохну. — Фома уселся в угол и прикрыл глаза.

Поднялся Фома через полчаса и понял, что спал — ни разговоров, ни чего бы то ни было еще, он не слышал. Все, как и он, спали, и это несказанно удивило. На улице тем временем стояла запредельно могильная тишина. Фома выглянул в окно и пришел в ужас — собак было несколько сотен, весь двор завода был устлан отдыхающим зверьем.

Прямо перед входом в здание сидел тот самый чернобыльский пес. Вокруг него не было ни одной слепой собаки, он держался особняком. Увидев человека, встал. В холке больше метра, тупая округлая морда оскалена в злобной человекоподобной улыбке. Глаза с ненавистью и злобой поблескивают красным в свете полной луны. Острые уши навострены, черно-рыжая густая и длинная шерсть стоит дыбом, в особенности на загривке. Пес неожиданно встал на задние лапы, задрал кверху голову и завыл, перебудив спящих. После этого одним махом, без разбега, запрыгнул в соседнее окно и набросился на Колобка. Фома начал стрелять, но пули не причиняли вреда. Пес изорвал сталкеров одного за другим в считанные секунды и вскоре Фома остался один. Перезарядить он не успел — пес бросился на него и вцепился мертвой хваткой прямо в горло.

Фома соскочил. Все уставились на него с немым вопросом «в чем дело?».

— Сон приснился. Пес нас всех порвал — мы не смогли отбиться. — Объяснил он.

— Бывает. — Буднично отозвался Колобок и повернулся к окну.

Но это был не Колобок. В свете луны Фома увидел вместо него контролера в одежде сталкера. Фома быстро схватил автомат и нажал на спуск. Выстрелов не было, то ли магазин пуст, то ли затвор не передернул.

— Зарядить забыл? — зловеще спросил Пудель и засмеялся.

Он тоже выглядел, как контролер. К нему присоединились Жужа и Саша — оба контролеры. Затем все четверо загнали его в угол и…

Фома проснулся. Сидит в углу, на коленях автомат, у ног винтовка. Он быстро проверил магазин автомата — заряжен. Повторил процедуру с винтовкой. Рядом сидя спит Саша, напротив сидит Колобок и странно смотрит.

— Ты чего? — спросил он. Из его рта вывалилось что-то белое. Фома присмотрелся и увидел, что это червь, он сморщился в отвращении.

— Колобок, что с тобой? — изумленно спросил Фома.

— Все нормально.

— У тебя изо рта выпал червь!

— Да? — удивился Колобок — Что-то рановато.

— Для чего? И где остальные? — Фома запаниковал.

— Как «для чего»? Мы ж теперь зомби.

— Да. — В один голос поддержали Жужа и Пудель и деревянными шагами вошли в дверной проем.

— Не хочешь присоединиться? — поинтересовался Саша и потянул к нему бледные руки, сплошь покрытые язвами и гнойниками.

— Что???!

Сознание стало меркнуть, его начало лихорадить и трясти. Сквозь шум в ушах он услышал голос. Он что-то говорил, но Фома не мог различить и слога. Затем в мутном мареве он увидел мужскую фигуру в дверном проеме. Он был похож на… контролера!!! Тряска усилилась и Фома, наконец, сообразил, что голос принадлежит монстру и тот произносит его имя, одновременно с этим наступила тьма.

— Фома!

— Что? — он вскочил.

— Ты чего? — Колобок сидел там же где и во сне и ошарашенно смотрел на него.

— Где остальные? — Фома потянулся к автомату.

— Нижние этажи проверяют, а этот спит. — Растерянно сказал Колобок.

Фома посмотрел в бок и обнаружил на своем плече голову спящего парня. Затем пригляделся к Колобку и вдруг понял — «я же был на ногах! А сейчас я снова сижу! Что происходит? Выходит, приснилось, что соскочил? Когда ж я проснулся? Сейчас? Где сон, где явь?».

В комнату вошли Пудель и Жужа, отвлекая от мыслей. Фома тряхнул головой, окончательно прогоняя остатки сна.

— Все чисто. — Сообщил Пудель.

— О, мужики, слушайте! Анекдот вспомнил. — Колобок враз повеселел и выдержал паузу. Потом принял многообещающий вид и начал рассказывать.

Что именно он рассказал, Фома не слышал из-за собственных мыслей о сне. А когда выбросил все из головы, все уже смеялись. Жужа от смеха катался по полу, остальные лежали на спинах, держались за животы — даже Колобок, не смотря на то, что был рассказчиком — и дико ржали. Постепенно и поочередно их смех стал грубее и ниже. Высота звука все понижалась и понижалась. Частые выдохи смеха стали меняться на длительные и редкие, пока смех не превратился в монотонное гудение. Оно приобрело новый характер и стало походить на вой. Сначала разобщенный, но быстро слившийся воедино.

Все это время Фома таращился на сталкеров во все глаза и был не в силах пошевелиться или что-либо сказать. Они все, включая Сашу, задрали головы и выли в потолок. Фома только и смог, что зажмуриться до ломоты в висках и стал трясти головой, пытаясь хоть таким образом заглушить вой. А он все усиливался. Он в тряске ударился головой о стену, и боль обожгла сознание, вой прекратился, и наступила тьма.

Фома попытался открыть глаза, но удалось далеко не с первого раза. Но вот непослушные веки приподнялись и…

— Ты чего на стены бросаешься? — обалделый Колобок стоял рядом, подсвеченный из окон лунным светом.

— Когда это? — Фома отказывался верить в откровенный бред, при этом, не понимая причину головной боли.

— Да прямо щас! Башкой со всей дури — хрясь! — Колобок, изображая, врезал кулаком в ладонь.

— Честно? А я думал, приснилось. Ай! — он схватился за ушибленное место — Сколько я спал?

— Полночь почти. Вот и считай.

— Где парни?

— Нижние этажи проверяют.

Фома поднялся на ноги и только сейчас заметил рядом с местом, где спал, молодого ученого. Тот спал, аки младенец, свернувшись калачом.

Со двора донесся протяжный, уже знакомый вой псевдособаки. Вблизи он звучал еще более зловеще.

— Заткнись, сука!!! — нервно заорал Колобок, высунувшись в окно.

— А может кобель? Откуда ты знаешь? — нехотя поинтересовался Фома, в надежде хоть чем-то поддержать разговор.

— Может и кобель, — Колобок отвернулся от окна — Только дела это не меняет, задрал уже. Воет и воет. На нервы капает.

— Может пристрелить надо попробовать? — съязвил Фома — Иногда, знаешь ли, помогает!

— Не получится. — В дверях появился Пудель, следом Жужа.

— Почему?

— Прицел сбивает. — Ответил за него Колобок и, заметив скепсис в глазах Фомы, пояснил — Ментально. С линии огня уходит загодя, хрен попадешь даже втроем. А еще он морок создает в виде таких же тварей, как сам. Ложные цели, значит, насылает. Что-то вроде тепловых ловушек в авиации.

— Да ну! — фыркнул Фома — Не верю! На сумасбродство смахивает.

— Да как хочешь. Только я тебе правду говорю.

— Чушь. — Уверенно констатировал Фома.

— Пошли. — Колобок позвал его к окну — Пудель, проучим бойца? — веселый тон выдавал уверенность в своем превосходстве.

Они оба подошли к окнам, Фома устроился за плечом Колобка. Чернобылец сидел так же и там же, что и во сне, и на секунду Фома подумал, не снится ли ему все происходящее. В реальность его вернул Пудель.

— На, подсвети его. — Он сунул в руки фонарь — Колобок, на счет три. Я влево, ты вправо, а Жужа по центру.

Фома высветил пса — тот выглядел так же, как во сне. Это при том, что в подробностях Фома увидел его только сейчас. Красные угольки глаз временами поблескивали в луче света. Пудель шепотом отсчитал до трех, и грянули три коротких очереди. Пес до последнего оставался недвижим, но в последний миг смазанным движением скользнул чуть вперед. Пули ударили далеко позади него, высекая искры из асфальта. Сразу же пришли в движение, неподвижные до этого, слепые псы и заметались по двору, создавая мешанину из подвижных целей, таким образом, отвлекая сталкеров на себя и пытаясь заставить стрелять — конечно же, в пустоту — чтобы люди истратили патроны. С выстрелами соскочил с места перепуганный спросонья лаборант, но оценив ситуацию, снова завалился на бок.

— Убедился? — довольный Колобок не скрывал насмешки.

— Убедился, что вы трое косоглазием страдаете.

— Сам попробуй! — вспылил Колобок и сел у окна.

Фома отложил автомат, снял с плеча винтовку и прицелился. Пес вернулся на прежнее место и снова завыл, глядя прямо на него. Они долго смотрели друг на друга. Фоме на какой-то миг показалось, что чернобыльский пес посмотрел по-особенному жестоко и ненавистно. На жуткой плоской морде, до боли напоминающей человеческое лицо, проступило некое подобие ухмылки. Красные искры глаз адски зловеще сверкнули. Фома только сейчас сообразил, что никто не подсвечивает цель.

— Подсвети. — Он несильно пихнул сидящего Колобка носком ботинка.

— Иди ты. Так стреляй. Все одно — промажешь.

Фома хмыкнул и прицелился снова. Пес начал тихонько рычать. Рык с каждой секундой усиливался и походил на горловое клокотание. Фома неторопливо сплюнул в окно и снова прицелился. Чернобылец, почуяв неладное, перешел на рык с нервным подвыванием. Фома много раз видел подобное у простых собак. Обычно такое случается, когда собака чувствует, что ее не боятся и более того, могут ей серьезно навредить. Рык пса перешел на нервный скулеж, он встал на все четыре лапы и начал скалиться.

Фома очень быстро трижды нажал на спуск, стреляя одиночными. Саша, не успев заснуть, снова подскочил. Подскочили и слепые псы, снова заводя кутерьму.

— Вот щас и поглядим! — довольный Колобок поднялся, предвкушая сладкую месть.

Он подошел к окну, и улыбка с его лица сползла еще стремительнее, чем появилась. Пес лежал, уткнувшись мордой вперед, в том же месте, где и сидел все время. В его лбу красовались три пулевых отверстия, из которых вместе с кашей из мозгов вытекала кровь. В недостаточном свете полной луны лужица крови под мордой выглядела черной, с блестящей поверхностью, в которой отражался угол цеха, чего на самом деле не могло быть — находился цех далеко от тела монстра и угол падения не был равен углу отражения, что противоречило закону физики.

— Ну, чего там? — нетерпеливо полюбопытствовал Жужа.

— Убил. — Сдавленно прошептал Колобок, кашлянул и повторил более уверенно — Убил.

Все, включая лаборанта, сорвались с места и подбежали к окну. Долго смотрели не в силах что-то сказать, наконец, Пудель обернулся к Фоме.

— Как? — все еще не веря спросил он.

— Как в тире. — Спокойным тоном отозвался Фома и направился в облюбованный угол.

— Не может быть!

— Не веришь глазам — спустись, пощупай. Умер, и пикнуть не успел. Как собаку пристрелил!

— Так он и есть собака. — Напомнил Пудель — Но… КАК?!

— Не знаю. — Честно ответил Фома — Просто не поверил вам и все. Дальше знаешь.

— ПРОСТО НЕ ПОВЕРИЛ?!! И ВСЕ?!! — Пудель уже почти перешел на крик.

— Дык! — Фома утвердительно кивнул и, смакуя потрясенные выражения лиц, расплылся в торжествующей улыбке.

Все молча расселись вдоль стены, сильно потрясенные увиденным. Никто ни слова не проронил, Фоме это вскоре надоело. Он встал и выглянул в окно — слепые псы все так же дежурили вокруг здания.

— Пудель, может ты договоришься со своими, чтобы нас пропустили? — он обернулся в комнату.

— С кем? — не понял тот.

— С этими. — Фома мотнул головой на окно — Расселись, не пройти.

— Оч-ч-чень смешно.

— Нет, а что? Выйдешь без оружия, скажешь, так, мол, и так, братья-сестры, свой я в доску. Пройти нам надо, не ешьте нас, и все такое.

— Ага! — Пудель хохотнул — Нет уж, спасибо.

Со стороны заводских ворот прогремела очередь из «калаша», в клочья разрывая звенящую тишину ночной Зоны. Собаки под окнами сорвались с места и с возбужденными завываниями и рычанием помчались к возмутителю спокойствия. Следом за первой очередью чуть тише затарахтела очередь из натовской винтовки. Ей тут же ответил «калаш», потом несколько одиноких громких хлопков дробовика и снова «калаш». Стрельба стала частой — кто-то вел бой. Слепые псы перешли на лай, при этом продолжая мчаться к воротам — вопреки всякой логике и здравому смыслу они мчались не от стрельбы, как сделали бы нормальные звери, а наоборот. Что и говорить — Зона! Оттуда замолотили из всех стволов, пару раз шарахнули из подствольника и весь двор завода наполнился жалобным визгом и отчаянным лаем с примесью оружейного грохота. Стрельба не утихала ни на секунду, все чаще рвались подствольные и ручные гранаты.

— Интересно, кто там? — озвучил мысли Колобок, когда все стояли у окон, аккуратно выглядывая наружу.

— Не все ли равно, кто собак отвлек? Выбираться надо. — Пудель давал понять, что никакой помощи никому оказывать не собирается.

— Не все собачки ушли-то! — заметил Фома и показал в тень от построек, там по-прежнему оставались враги.

Стрельба все не утихала и глушила любые другие звуки. Пудель выглянул на мгновенье и смачно, хлестко выругался.

— Что? — Фома вопреки тревоге на лице напарника был спокоен.

— Судя по вспышкам, сюда идут! Прямо!

Фома выглянул — и действительно, не смотря на яростную атаку слепых псов, боевики упорно, врезаясь как нож в масло, продвигались к единственному поперечному зданию завода, не отвлекаясь на остальные. Складывалось ощущение, что неизвестные целенаправленно двигаются в их сторону — не менее десятка вспышек появлялось все ближе и они уже достигли аномальной клумбы. Колобок тоже выглянул и в этот момент рванула граната, на миг осветив одного из ночных стрелков. Колобок тоже выругался.

— По нашу душу. Решай! — он тряхнул Пуделя за плечо.

— Наверх соваться нельзя. Все вниз! Через черный ход выйдем.

Все побежали вниз за лидером. Фома на ходу поинтересовался:

— Кто такие?

— Наемники! — ответил Колобок.

Глава 10

— Я что-то не понял, как мы выберемся? Где обещанный черный ход? — озадаченно спросил Фома, когда все собрались на первом этаже угловой комнаты в тыльной стороне здания, по полу которой были разбросаны половинки кирпичей.

— Решетка — не проблема. Вынесем. Пока ты дрых, мы ее присмотрели. Как раз на такой случай. — Успокоил Жужа.

— А «синие»?

— А то, что это именно «синие», тебя, я вижу, не смущает? — удивился Пудель.

— А чего смущаться? Наверняка из-за ваших флешек приперлись. Надоело мне в ваши проблемы ввязываться. — Устало выдохнул Фома — Короче, свою долю за эту ходку смело мне пиши. Это не обсуждается! Да и потом — ты мне должен.

— Ишь, какой! — хмыкнул Пудель — Ладно.

Шквальная пальба десятка стволов все не утихала, вплотную приблизившись к зданию.

— Жужа, с дробовиками выноси решетку! — Пудель начал раздавать команды — Колобок, рванешь к забору. Перемахнешь и страхуешь, пока Жужа со своим пулеметом отойдет. Займешь позицию — пойдем мы. Фома, с пулеметом поможешь. — он повернулся к Саше — Стрелять умеешь, головастик? — и не дожидаясь ответа, сунул ему в руки дробовик.

Во время очередного залпа двух дробовиков наемников Жужа вышиб ногой оконную решетку вместе с рамой. Та вылетела из ниши и с грохотом упала в паре метров от стены. Колобок почти мгновенно выпрыгнул из окна и за несколько секунд преодолел десять метров, что отделяли стену от забора, и преодолел сам забор. Устроившись на той стороне, он махнул рукой, давая понять, что все в порядке, и просунул ствол в одну из круглых дыр в верхней части бетонной плиты забора. Пудель толкнул неповоротливого ученого в спину и тот полез в окно. В это время Жужа был уже на улице с пулеметом и набегал к ограде.

Неожиданно стрельба разом стихла, и с той части двора послышались частые шаги. Фома уже собирался вылезать, но замешкался, глядя как Колобок активно машет руками, поторапливая лаборанта. Пудель не стал ждать, вылез из окна, и, не успев начать бег, остановился, в этот момент Саша, как и Жужа, уже был за забором. Оттуда махал Колобок, требуя прятаться. Он сам юркнул вниз и в этот же миг из-за угла возник враг.

Он бежал немного беспечно, явно не ожидая появления противника, и напоролся на Пуделя. Оба упали от столкновения, роняя оружие. Осознавший опасность наемник уже собирался закричать, набирая воздух в легкие, но брошенный более расторопным Пуделем нож прервал все его надежды. Наемника отбросило назад, и подбежавший Фома увидел в его правой глазнице рукоять ножа.

— Быстрее! Помоги! — громким шепотом бросил Пудель, вынимая свой нож.

Они оба подняли обмякшее тело и забросили его в окно, следом полетел дробовик бойца. Затем собирались было помчаться к забору, как услышали частый глухой перестук подошв армейских ботинок по асфальту за углом.

— В окно! — зашипел Пудель.

Фома быстро перемахнул через подоконник и сразу скрылся за стеной. С верхнего этажа стали раздаваться одинокие выстрелы — вероятно наемники начали штурм, стреляя в подозрительные углы. Пудель уже почти влез в окно, но его остановил окрик.

— Стоять! Ствол брось!

Пудель повиновался и медленно слез обратно.

— Где остальные? — жестко спросил наемник, чье лицо было скрыто маской.

— На втором этаже. — Соврал Пудель и медленно развернулся к врагу лицом.

— На землю! — приказал наемник.

— Пудель, досчитаю до трех — рухнешь на землю! — прошептал Фома, сидя у подоконника ровно за спиной у сталкера. Наемник был на одной с ним линии и не видел его из-за Пуделя.

— Раз. — Прошептал Фома.

— На землю!!! — жестче сказал «синий».

— Два. — Фома взвешивал в руке обломок кирпича.

— Ну! — наемник передернул затвор, досылая ненужный патрон.

— Три! — громко прошептал Фома.

Пудель стремительно кинулся на землю, как при бомбежке, зачем-то закрывая руками голову. Полсекунды спустя Фома выскочил из укрытия и метнул кирпич.

— Ты чё?! — удивлению наемника не было предела, все его внимание было сосредоточено на ненормальном сталкере. В следующий миг в его лоб прилетел брошенный снаряд. Его отбросило назад, и сообразивший Пудель тут же вскочил, хватая «Грозу». Не давая опомниться, он врезал боевику прикладом в лицо. Фома оказался рядом и с готовностью схватил его за ноги.

— С собой возьмем. — Прошептал Пудель, Фома кивнул.

Пока Пудель просил Жужу подсобить, Фома уже приволок пленника к забору и без особых усилий закинул того наверх.

— Пулемет! — громко прошептал Жужа, сурово глядя в лицо Фомы, затем схватил пленного за руки и перекинул через забор себе на плечо.

Когда Фома перелез и поднял брошенный ПКМ, все уже удалялись от завода к лагерю. Выстрелы из административного здания стали доноситься уже со второго этажа. Группу Фома догнал только через пару сотен метров. Жужа все так же тащил на себе «синего», для профилактики изредка треская его по физиономии.

— Группа стоять! Шуметь как можно меньше! — скомандовал Пудель, когда все оказались в небольшой ложбинке на полпути к лагерю ученых.

Все с нескрываемой радостью попадали на землю, жадно хватая воздух, словно выброшенные на берег рыбины. Стрельба на заводе прекратилась, вместо этого там замелькали лучи фонарей.

— Ну и зачем он нам? — Жужа сильно, но без ненависти пнул брошенного наемника в живот — Тяжелый, гад!

— Ты бей нежнее, поговорить еще с ним надо. — Посоветовал Пудель.

— Так зачем? — Фома тоже не мог понять.

— Сними с него маску. Щас побеседуем.

Жужа рванул военную маску с головы, попутно выдрав клок волос. Лицо наемника заливала кровь, текшая со лба и из носа. Здоровяк поставил его на колени, оттянул ему за спину руки и упер ногу между лопаток.

— Сейчас пойдешь и скажешь своим, что мы продали все флешки и искать их бессмысленно. Понял? — бесцветным голосом спросил Пудель.

Пленник отрицательно замотал головой.

— Пудель, чё за фигня? — обиделся Жужа — Я его только для этого на себе пер? Мог бы и там его предупредить!

— Не веришь, что живым отпустим? — Пудель проигнорировал выпад Жужи — Или не согласен? Ты думай быстрее, а то твои без тебя смоются — ствола то у тебя не будет. Слово даю — не тронем.

— Нам не флешки нужны. — Наемник подал слишком уверенный, даже немного дерзкий для его положения голос.

— А что тогда?

— Он. — Наемник мотнул головой в сторону незанятой троицы — Но это все. Больше ничего не скажу.

— Кто конкретно? — нервно уточнил Колобок, заподозрив самое неладное.

— Не ты — он. — Наемник качнул головой влево, указывая на Фому.

Фома огорошенным, растерянным взглядом оглядел всех, ища объяснений. Никакой поддержки не было.

— Пусти его. — Пудель махнул Жуже.

Освобожденный наемник с довольным видом поднялся и уставился на Фому, вытирая рукавом кровь с лица.

— Чё, сталкер, удивлен? — он коротко засмеялся — Обещаю при следующей встрече убить тебя так, что ты ничего не почувствуешь. Считай это предупреждением — начинай прятаться. А сейчас я пошел, вы слово дали. — Он развернулся и направился к заводу.

— Сейчас попробуй! — дерзко, с высокомерным вызовом бросил Фома в удаляющуюся спину — Или ты, шлюха валютная, только при поддержке подружек можешь людей убивать?

— Где-то я уже это видел… — загадочно произнес Колобок — Парни не лезьте, пусть Зона сама решит, кому жить.

Наемник резко обернулся и пошел на обидчика. Фома тем временем спокойно положил оружие на землю, вынул нож и воткнул рядом.

— Я передумал, будешь подыхать сейчас и долго! — зло пообещал наемник, остановился и начал разминаться — Ну давай, герой! Я тебе щас все кости переломаю!

— Не хвались, на рать идучи. — Спокойно произнес Фома и встал напротив в ожидании, даже не удосужившись поднять руки для драки.

Боевик уверенно пошел на него, игриво двигая плечами и выбрасывая в воображаемых ударах руки. Весь его вид говорил об уверенности в своих силах. Фома беспечно ждал приближения противника, не двигаясь с места и не предпринимая никаких действий.

Последние два шага наемник пробежал, набирая силу для удара, а затем ударил — выбросил ногу вперед, целя в живот, но неожиданно для всех, и в особенности для себя промахнулся. Фома просто увернулся от удара, но тут же ухватил ногу за голеностоп и с максимальным усилием рванул на себя. Не ожидавший такого развития событий боевик не сразу понял, что приземлился, при этом крепко приложившись затылком. Сил подняться уже не хватило, да Фома и не дал — быстро подошел и добавил ногой по лицу. Потом сам же помог ему подняться, но только на колени.

— Кто наводчик? — сухо спросил Фома, глядя в безумные, непонимающие глаза.

— Поф-фел ты… — прошепелявил наемник разбитыми губами.

Фома без слов наклонил ему голову назад и с силой ударил по горлу. Боевик кашлянул в попытке освободить забитые дыхательные пути, выплевывая кровавую пену. Из его рта хлынул поток крови, стекая по подбородку. Удар в гортань разорвал ее изнутри и превратил в кашу. Ее фрагменты вместе с хлынувшей кровью закупорили трахею и бронхи, обещая скорейшую смерть от удушения. Глаза наемника выпучились в страхе, руки потянулись к горлу, но не достигли места назначения — через секунду он навсегда рухнул лицом вниз.

— Зря. — Только и смог сказать потрясенный Пудель, остальные стояли как истуканы. Лаборант и вовсе закрыл рот рукой и отвернулся.

— Точно, — согласился Фома — Надо было его еще на заводе грохнуть и не мучить Жужу. И тебя вместе с ним, чтоб ерунды не говорил.

— Ну давай! — завелся сталкер — Возьми нож и ткни мне в глаз! Для тебя же это так просто! Ты мясник, а не сталкер! Ты себя со стороны видел?! Советую посмотреть!

— Если тебя это успокоит — я тебя тогда только припугнул.

— Ой, спасибо! — заерничал Пудель — Как это мило! Да ты прям само великодушие! Равнодушно угробить человека…

— Рот закрой! — жестко, с ноткой злости в голосе перебил Фома — Учить меня будешь? Сам-то ты чем лучше, гнида? Мне напомнить, по чьей милости за мной шайка головорезов охотится? А я даже причин не знаю. Еще слово, шавка, и я тебя в бараний рог заверну!

— Ладно вам… — неловко вклинился Жужа.

— А как мы в лагерь вернемся? — спокойствие в голосе снова безраздельно царило в словах Фомы, словно не он только что вел спор — Ночь ведь, как впустят?

— Да легко, — Пудель тоже угомонился, но голос выдавал волнение — Маякну фонарем и все. Это, Фома… извини…. Я неправ был.

— Проехали. — Беззлобно отозвался Фома.

— Тогда двигаем, мало ли….

Через час уже сидели в казарменном блоке охраны научного комплекса в ожидании обещанного, но сильно запоздавшего по причине заканчивающейся ночи ужина. Барон и Пижон тоже присутствовали. Феликс был фантастически рад, что хоть один из сотрудников остался жив и разрешил остаться на ночлег, чего в прежние времена никогда не случалось. Сам же молодой лаборант долгое время не мог отойти от хладнокровной расправы над наемником.

— Да где там уже? — Жужа заерзал на кровати — Жрать охота, аж мозги болят, а они…!

— Это у тебя фантомные боли. — Совершенно невозмутимым и серьезным тоном объявил Фома.

— Как это? — похоже, Жужа никогда и не слышал подобных слов.

— Ну, болит то, чего нет. — Подсказал Фома с трудом сдерживая улыбку, сталкеры тоже едва держали себя в руках, чтобы не рассмеяться.

— А-а, понятно. — лениво потянул Жужа, потом нахмурился, что-то соображая, и наконец, разгадав фразу, обратил на Фому обвиняющий взгляд — Что значит «то, чего нет»? Хочешь сказать, у меня мозгов нет?

— Не хочу, — он улыбнулся, Колобок, не выдержав, хохотнул. Фома добавил, добивая Жужу — Уже сказал! — и все дружно сорвались на дикое гоготанье.

— Чего скалитесь, сволочи?! — обиженно возмутился Жужа и двинул кулаком себе по ноге.

Дверь небольшой — на восемь спальных мест — комнаты, где и пребывали отдыхающие сталкеры, открылась, и вошел Кирилл в сопровождении двух охранников. Каждый держал по два подноса. На них были чашки с гречневой кашей с мясом, легко открывающиеся банки с тушенкой, стаканы с чаем, галеты, и по два шоколадных батончика. Вошедшие передали сталкерам подносы, Кирилл пожелал приятного аппетита и все удалились.

— Кучеряво живут, очкастые! — Колобок не сдержал зависти, торопливо наворачивая кашу.

— Тебе ли о кучерявости рассуждать? — с сарказмом подметил Фома, показывая на голову сталкера с нулевым уровнем растительности.

— Это точно! — поддержал Жужа и коротко рассмеялся.

— Кстати, Колобок, а отчего ты лысый такой? — перевел разговор в более серьезное русло Фома.

— В Припяти с полгода назад под дождь попал перед самым Выбросом.

— Ну руки то волосатые. — Возразил Фома — Щетина, ресницы, брови опять же имеются. Как так?

— А пес его чернобыльский знает. — Колобок пожал плечами.

— А-а, понятно, а я-то думал, они у тебя внутрь растут. — Подтрунил Фома, Жужа снова хохотнул.

Остальные радостей не разделяли и в разговоре участия не принимали, уплетали молча — Пудель выглядел уставшим, Барон думал о своем и никого в свои мысли допускать не собирался, а Пижон был чем-то раздосадован с тех пор, как сталкеры вернулись с завода. А когда после трапезы Фома попытался его подколоть и тем самым поднять настроение — он просто его послал. Сталкеры по этому поводу взбунтовались, подначивая Фому дать по шее вконец оборзевшему салаге, но он отказался «тиранить ребенка», и за расправу принялись все вместе, отвешивая по ощутимому подзатыльнику, и обязательно с нравоучениями. Пижон урок не выучил и послал вторично — теперь уже всех, и еще дальше. Пудель устал терпеть, и наказал бунтаря хорошо поставленным хуком справа, подвешивая ему «фонарь» под левый глаз. Пижон быстро затих и улегся спать. Все остальные тоже не стали засиживаться — оно и понятно — день выдался тяжелый, хуже некуда.

Когда Фома вскочил с кровати, на часах в уголке ПДА Пуделя, до которого он дотянулся, чтобы как раз узнать время, было пять утра. «Чего проснулся-то? А, ну да — сон. Приснится же такое!»

Фома стоял во дворе научного лагеря под пристальными взглядами всех его обитателей, охраны и гостей-сталкеров. Все с немым укором, долго и тщательно его разглядывали и изучали. Небо было красного цвета, с прожилками молний всех оттенков. Казалось, что даже сам воздух был красного цвета. Стоял неимоверный грозовой грохот, ветер протяжно и натужно выл, срывая и унося порывами листву с деревьев, а то и сами деревья. За стенами лагеря, дополняя апокалиптическую симфонию ветра и грозы, ревели и рычали на все голоса сотни всевозможных мутантов, даже таких, которые еще не встречались ранее. Их дополняли вой и лаянье десятков собак, как чернобыльских, так и слепых.

Феликс дал команду открыть ворота и пока одни охранники выполняли поручение, другие схватили Фому под руки и потащили к выходу. Ворота открылись и взору предстало невозможное — сотни самых разных порождений Зоны стояли ровными рядами. Так в былые времена полководцы выстраивали своих бравых солдат на битву с неприятелем. Перед ровным строем инфернальной армии стоял контролер-предводитель, призывая взмахами кривых когтистых лап на бой свое воинство. Его поддерживали сотни и сотни оглушительно ревущих охочих до людской крови и плоти глоток.

Охранники выбросили его за ворота и поспешно удалились. За их спинами закрылся вход в лагерь, отрезая Фоме путь назад для спасения — его просто принесли в жертву. Теперь он был один против всей армии Зоны — без оружия, без надежды, без ничего, кроме острого желания жить. Фома изготовился к последнему в своей жизни бою. Жаль, что он будет скоротечным и итог предрешен задолго до начала.

Но вопреки ожиданиям, ни один монстр не бросился на него — все ряды мутантов по-прежнему стояли на своих местах. Фома от отчаянья и безысходности сам бросился на врага, не шибко надеясь хотя бы ранить кого-то из мутантов. И снова произошло невероятное — контролер-предводитель вышел вперед и, схватив набежавшего Фому, обнял его и повел сквозь кланяющиеся(!) ряды мутантов в сторону от лагеря.

Фома вспомнил сон, попутно думая, что другой на его месте давно бы свихнулся от таких снов. Это ж надо, раз за разом снятся все более жуткие картины, и все про Зону. Нет, не то, чтобы ему страшно, просто это все порядком надоело. Хорошо еще, что вреда сны не наносят — это ж просто сны. Хотя один тревожный звонок есть и тут, нужно как можно скорее убираться отсюда, из Зоны, а значит, побыстрее заработать кругленькую сумму. Убираться не потому, что страшно, а потому что любая, даже железобетонная психика рано или поздно может не выдержать постоянного давления и дать слабину. Уж лучше не рисковать…

Сколько ни пытался поспать еще, ничего не выходило — недавний сон упрямо возвращался снова и снова, а когда заканчивался, Фома всякий раз просыпался.

Часам к десяти утра, когда все проснулись и лениво лежали на своих местах, в комнату вошел Кирилл.

— Доброго утра. — Пожелал он — Сейчас охранники принесут поесть, и после вы сможете отправиться по своим делам.

— Мягко, но настойчиво пожелал нам поскорей удалиться? — с вызовом спросил Фома.

— Ну что вы, зачем же так грубо? — замялся Кирилл — Феликс Петрович хотел с вами кое-что обсудить, прежде чем вы покинете лагерь.

— Ну, тогда неси обещанное! — нагло заявил Жужа.

— Кирилл, а почему в охране только немцы? — полюбопытствовал Фома.

— Они надежнее и исполнительнее остальных. — Пояснил Кирилл и удалился.

После завтрака все отправились покурить. Фома с изумлением отметил, что Жужа не курит — ну, хоть не одному в стороне стоять. За этим и застал их Феликс.

— Здравствуйте. — Обращаясь сразу ко всем, сказал он — Не буду ходить вокруг да около и начну с главного. Нам необходимы люди для сопровождения наших сотрудников к самому центру Зоны.

— Куда конкретно и что делать? — уточнил Пудель, остальные воздержались.

— В Припять, точнее к ее северной окраине. Но это не все, еще нужно дойти до пруда охладителя ЧАЭС.

— Ку-у-да-а? Кхе-кхе! — Колобок попросту офигел от услышанного, забыв выдохнуть дым, его поддержал Жужа, громко присвистнув.

— Да-да, к ЧАЭС. Не нужно так удивляться. Наши сотрудники вполне готовы к этому.

— Как бы Вам помягче сказать? — Колобок задумался — Да что там! Вы что с дуба рухнули, не понимаете? Туда еще дойти нужно! Это Вам не прогулка!

— Я доходил до ЧАЭС. — Заявил молчавший до этого Барон.

— А что сами не сходите? — полюбопытствовал Фома — Наняли бы каких-нибудь наемников или вояк, снарядили бы вертолет и смотались туда-сюда по-быстрому.

— Видите ли, не так просто пролететь к центру Зоны, в воздухе тоже есть аномалии и их не меньше чем на земле. К тому же вертолет могут сбить монолитовцы. — Объяснил Феликс — Группа наемников, что постоянно базировалась на Диких территориях, не отвечает. Военные заняты штурмом южной окраины Припяти и не могут отвлекаться на подобные операции. Единственной возможностью провести исследования — это отправить группу сталкеров.

— Какие исследования? — спросил Пудель.

— Нужно разместить сканеры в указанных местах — с их помощью мы хотим получить данные об энергии Выброса. По нашим расчетам, Выброс будет через четыре-пять дней. Точно предсказать можно только за сутки. Пока мы соберем экспедицию, время будет потеряно. Именно поэтому я осмелился просить вас, ведь вы можете выйти прямо сегодня, ну, в крайнем случае, завтра ранним утром. К тому же, Барон уже согласен проводить наших людей. Но вы же понимаете, что чем больше сопровождающих, тем больше шансов на успех.

— А монолитовцы, по-вашему, нас просто так пропустят? — спросил Колобок — Они же Припять и тем более АЭС под контролем держат! И почему нельзя отложить экспедицию?

— По данным военной разведки, все силы группировки заняты обороной южных рубежей мертвого города. — Ответил Феликс — По этой причине группе будет легче пройти к цели. По этой же причине экспедицию нужно провести именно сейчас, это самый удобный случай. Через неделю, может даже раньше, военные займут город и прорвутся к атомной станции. Если это произойдет, то нам можно будет забыть о своих полугодовых исследованиях аномальной энергии Выброса и ее влиянии на электромагнитное поле и гравитацию. Нам не хватает данных подобных сканеров только с двух указанных точек Зоны. Пожалуйста, решайте быстрее, время, к сожалению не ждет.

— Какова оплата? — спросил задумавшийся Пудель.

— Ты чего, собрался с этим психом идти? — Колобок покосился на Барона.

— Каждому из сталкеров, кто вернется, мы готовы заплатить по сто тысяч евро. — Заявил Феликс — Насколько я понимаю, это огромные деньги по меркам сталкеров. — Колобок, услышав цифру, восхищенно присвистнул, Жужа нескромно выругался.

— Сколько ваших пойдет и что со снаряжением? — Пудель прикидывал в голове варианты, о чем свидетельствовал задумчивый вид.

— Двое — Кирилл и Саша — вы уже с ними знакомы. Снаряжение и вооружение можете безвозмездно позаимствовать у нас. Берите все, что пожелаете и сколько пожелаете. А теперь я хотел бы узнать, кто из вас готов идти?

— Я готов. — Жужа необязательным жестом поднял руку.

— Я тоже! — Довольно ощерился Колобок, сверкнув глазами — За такие деньжищи, хоть к черту на рога!

— Мы тоже. — Сразу за двоих ответил Пудель, за себя и Пижона — А ты чего молчишь, Фома? Идешь?

— Нет. — Ответил Фома, задумываясь над баснословно щедрой наградой. «Что-то не то — либо слишком опасно, что в принципе не страшно, либо никаких денег не будет вовсе. Эх, была, не была, как-никак на счету уже есть свыше полста тысяч евро, — Пудель таки вернул должок — если что, хватит. В любом случае, стоит прошвырнуться. Вдруг что из артефактов подвернется».

— Как «нет»? — удивился Колобок — Давай с нами!

— Не хочу детский сад нянчить. — Отрезал Фома, зная, что все равно пойдет. Просто хотелось расставить приоритеты — Троих из группы в песочницу надо, а не в экспедицию.

— Они не твоя забота. — Вклинился Барон — Я, как главный, буду за учеными приглядывать, а Пудель, Жужа и Колобок за Пижоном присмотрят. Да, песик?

— Угу. — Пудель за мыслями почти весь ушел в себя.

— Давай! — не отставал от Фомы Колобок, для верности подтолкнув его под локоть — В качестве стрелка пойдешь.

— Ловлю на слове, Барон. — Фома хмуро оглядел собравшихся — Пудель, своего щенка сам контролируй, понял? Нечего трем нянькам одно дитятко нянчить. — Сталкер лишь кивнул.

— На себя посмотри, козел! — заверещал Пижон.

— Тебе симметрии на морде не хватает? — Фома с прищуром заглянул в глаза молодого, безрассудно смелого бойца и, не сводя с него глаз, добавил — Пудель, надеюсь, ты все понял? Еще раз что-нибудь подобное и я наш отряд в численности сокращу, слово даю.

— Не кипятись. — Поспешил уладить конфликт Пудель и заодно отвесил увесистый подзатыльник Пижону — Феликс, все согласны. Готовьте парней, выходим рано утром.

Глава 11

Ближе к вечеру, проведя весь день в отдыхе, вся группа сталкеров направилась в оружейные закрома бункера. Как выяснилось, бункер имел и подземные помещения. В большом, если не сказать, огромном зале с немыслимым количеством света было все. От простых пистолетов или «пукалок», как их прозвал Жужа, до тяжелых крупнокалиберных пулеметов и снайперских винтовок. Имелись даже различные гранатометы.

Пудель, Пижон и Барон выбрали по «Грозе», руководствуясь тем, что можно снабжать друг друга патронами и гранатами для подствольника. Пудель с подопечным взяли по автоматическому дробовику Mossberg-590, а Барон лишь набрал патронов для «Винтореза». Также все прихватили по оптическому прицелу ПСО-2.

Колобок к своему «Абакану» добавил тяжелую снайперскую винтовку КСВК калибра 12.7, объяснив тем, что можно будет «прочистить» дорогу к ЧАЭС со стороны Припяти или еще откуда. «Да и вообще, — как сказал он — в хозяйстве пригодится».

Жужа себе не изменил и свой ПКМ менять отказался. Для ближнего боя он взял «Гадюку», которая в его здоровенных ручищах смотрелась, как игрушка.

Пистолетами побрезговали все, кроме Фомы. Он взял «Пустынного орла» исключительно из-за внушительного внешнего вида, чем удивил всех. Свою «родимую» М-16 Фома менять наотрез отказался. Даже когда Пудель привел ряд аргументов в пользу более современных винтовок с коллиматорными и обычными оптическими прицелами для средних и малых дистанций, Фома был непреклонен. Вместо надоевшего «Узи» он выбрал АС «Вал» — бесшумный автомат под те же патроны, что и «Винторез» и «Гроза», и к полнейшему непониманию всей группы обзавелся парой одноразовых гранатометов РПГ-18 «Муха». Не забыл он и о гранатах РГД и Ф-1, по три штуки каждой.

Феликс посоветовал всем экипироваться в бронированные комбинезоны «Сева». Но не в обычный его вариант, где шлем имел овальное забрало на все лицо, а в его модификацию с легким шлемом из композитной брони и дыхательной маской с забралом. Сталкеры недолго посовещались и единогласно пришли к выводу, что легкий и достаточно прочный костюм будет лучшей альтернативой всем видам спецкостюмов — от бронированных комбинезонов решили отказаться, не на войну шли. Комбинезон «Сева» имел два контейнера под артефакты, систему защиты от аномальных воздействий, встроенную систему дыхания замкнутого цикла и цифровой прибор ночного видения, крепившийся в паре с фонарем на шлеме. Также Феликс обещал с помощью техников настроить коммуникаторы шлемов на особые частоты, чтобы все участники экспедиции могли общаться по внутренней связи без риска быть обнаруженными или прослушанными. ПДА соответственно были выданы новые и тоже настроенные на свои особые частоты. Выходило, что группу даже при включенных приборах можно засечь только визуально — это несказанно радовало.

Патронов набрали под завязку. Феликс по просьбе Барона выделил каждому по синей армейской аптечке. С питанием вопрос решили легко — прихватив пятидневный запас различных невкусных, но очень питательных концентратов в тюбиках. Воды решили взять по две фляжки на человека, а когда запасы закончатся, придется переходить на природную воду, которую нужно будет предварительно обеззаразить таблетками.

После выбора всего необходимого сталкеры отправились в отведенную ранее комнату для отдыха. Перед тем, как поесть и лечь спать, Фома нагло и бесцеремонно напросился для всей группы в душевую — привести себя в порядок. Но и на этом бедствие научного комплекса не закончилось — Фома еще более нагло выпросил чистый камуфляж и прочую одежду и даже обувь, опять же для всех.

Лежа в комнате и наблюдая за тем, как неумело Пижон подгоняет под себя одежду, Фома заметил, как из кармана парня выпал черный шарик и покатился к его кровати. Он свесился с кровати и подхватил шарик.

— Отдай. — Недовольно произнес Пижон.

— Что это? — Фома проигнорировал «просьбу» и разглядывал похожий на стеклянный шарик. Абсолютно черный с белой, полупрозрачной прожилкой по окружности, он был идеально круглым и гладким и не превышал размерами лесной орех. И вдруг он почувствовал к шарику непонятную тягу, захотелось им завладеть. Фома вспомнил знаменитый зарубежный фильм о похожей, только гораздо большей, тяге к золотому колечку всех, кто с ним сталкивался — вспомнил и усмехнулся про себя.

— Это из «воронки». — Чуть спокойнее сказал Пижон — Из той, где твой ПДА уничтожили.

— Отдашь?

— Обменяю.

— Растешь. — Похвалил Фома — Ладно, первый мой артефакт я отдам тебе — все свидетели. Но штучку заберу себе сейчас. Идет?

— Конечно, идет, лошара! — обрадовался Пижон — А зачем он тебе?

— Ты бы не борзел, — строго посоветовал Фома — А то врежу — зубами поперхнешься. А на вопрос ответ таков: сувенир на память о Зоне, долго торчать я здесь не намерен. Вот вернусь с этой экспедиции и сразу свалю. Так что молись, чтобы по дороге я что-нибудь нашел.

— А ну заткнитесь! Спать мешаете! — скомандовал Барон.

— А ты заткни. — Дерзко предложил Фома.

— Пошел ты, сопля!

— Да я серьезно, заткни. Сразу обоих. Мы тебя самого, куда хочешь заткнем. — Фома весело подмигнул парню — Да, Пижон?

— Угомонись, пацан, отоварю! — пригрозил Барон.

— Я тебя сейчас в качестве обоев ровным слоем по всей комнате намажу. — Спокойно пообещал Фома, словно посоветовал, как правильно сажать картошку. — Лучше не прыгай. До тебя тоже пытались. Да, Пудель? — он повернулся и обратился к сталкеру, но тот не ответил.

К удивлению всех Барон не только остался на месте, вместо того чтобы отстоять интересы на уровне драки, но и не произнес ни слова в ответ.

Утром, часа в четыре, Пудель поднял группу. Все курящие ринулись покурить на улице, Жужа с Фомой остались. Спустя несколько минут вернулся Колобок.

— Фома, ты чего это агрессивный такой? — спросил он, когда уселся на свою кровать.

— С чего ты взял? Я к тебе нормально отношусь, — Фома лукаво улыбнулся — Ты мужик видный!

— Да я серьезно. Ты на фига Барона разозлил? Да и Пудель рассказывал…

— Кто кого еще разозлил? Я из-за их интрижек два раза сдохнуть мог, один раз почти получилось. Вы оба, кстати, тоже.

— Ты прав, но…

— Да что «но»? — перебил Фома — Этот гребаный аристократ сам подставил всех, сам же вас и спас. Не так? Бобик тоже хорош. Так что, лучше бы ты их не защищал.

— Да я про другое. Мы ж группа, стало быть…

— Я понял, не продолжай. Постараюсь.

— Ну, я всегда знал, что ты положительный герой. — Облегченно и радостно выдохнул Колобок, но тут же сник — Только это не все. Барон сказал, что с тобой общаться не намерен.

— Ну и флаг ему в холеные ручки. Больно надо. — Флегматично ответил Фома.

— Пудель тоже бесится.… Говорит, надоело ему в разборки влезать постоянно.

— И его тем же коромыслом вдоль спины, что и дружка.

— Да мне пофиг. Сами решайте. Я лишь передал, что просили. — Озвучил свою позицию Колобок — Ты лучше скажи, чего у малого выменял? А лучше — дай глянуть.

Фома сунул в карман руку, и тут ему показалось, что вчерашний шарик стал крупнее. Мысленно укорив себя за разыгравшуюся фантазию, он вытащил вещицу на свет… и застыл в изумлении. На его ладони лежал тот самый шарик, только размером с грецкий орех, и был абсолютно белого цвета.

— Них… кхм… че-его себе!!!

— Что? — спросил молчавший до этого Жужа.

— Шарик крупнее стал и цвет сменил!!! — Фома выкатил глаза и непонимающе искал ответа на непонятное явление в глазах то одного сталкера, то другого.

— Хе-хе-хе!! — от души заржал Жужа и вынес вердикт — Наркоман!

— Ты серьезно? — с подозрением посмотрел на него Колобок.

— Более чем. Что это вообще за… — Фома так и не нашел подходящего слова, на ум то и дело лезли неприличные.

— Глюки! Хе-хе! — подсказал Жужа.

— Нет. — Колобок осторожно поднялся и подошел к Фоме — А ну, покажи.

Фома протянул ладонь, на которой покоился виновник сомнений в адекватности хозяина.

— Каким он вчера был? — задумчиво спросил Колобок.

— Черным с прозрачной прожилкой и меньше раза в два.

— Ясно.

— Чё те ясно? — нетерпеливо спросил Жужа — Ну, не томи! Наркоман он или нет?

— Это арт «Ведьмин шар», если я не путаю. Хотя нет, не похож, я перепутал.

— Чё?! — нахмурился Жужа — Ты то хоть не гони! Нет таких артефактов. Я, по крайней мере, не видел.

— Никто не видел. Это второй случай в Зоне, если это он, конечно. У меня знакомый среди сталкеров был — Щеколда. Так он рассказывал, что его друг Перец такой же имел. Но тот арт, по его словам, был с теннисный мяч и прозрачный, как… хрустальный шар на столе у гадалки. Отсюда, я думаю, и название.

— Колобок, хорош! — Жужа махнул на него рукой.

— А свойства какие? — Фома почти начал верить в сказанное.

— А не знаю. Щеколда говорил, что его в руки брал, но ничего не происходило, а должен был как с детектором аномалии обходить. А потом и вовсе Перец — владелец, значит — в сторону Саркофага двинул, и больше его никто и не видел. Да и не известно еще — тот это арт или нет. А ты, я гляжу удивлен? — подловил его Колобок — Пудель говорил, что ты само спокойствие, а тут такое противоречие!

— Это я ему, олуху, наплел, что я прислан из будущего в прошлое, чтобы изменить настоящее, и что я крут, аж сам себе в зеркало не улыбаюсь, от того, что серьезный такой! — Фома не скрывал издевательской улыбки — Ну вы-то умные мужики, должны понимать, а! Или нет?

— Тьфу ты блин! Хрен поймешь тебя! — расстроился Колобок.

— Чего меня понимать? Страшно, как и всем. Только страх в жо… кхм… под контролем держу, и вам советую.

— Почему? — не понял Жужа.

— Потому, что у страха есть свой запах.

— Это который в штанах появляется? Хе-хе-хе! — намекнул Жужа.

— Нет, я про другое. Тело человека выделяет так называемые флюиды, которые чувствуют животные, и если такое происходит, нападают. Да и вообще, лучше иметь холодный ум в экстремальных ситуациях — мыслить правильнее будешь, а стало быть и ошибок совершишь меньше. А страх будоражит и горячит сознание.

— Хм, легко сказать. — Скептически подметил Колобок.

— А что мне с кругляком делать? — Фома перекатывал между пальцами непонятный артефакт.

— Тебе решать. Но я бы на твоем месте его выкинул. Так, на всякий случай. Вдруг он опасен.

— Ага, щас! — Фома подкинул шарик, подхватил на лету и сунул в карман.

— А чего спрашивал тогда?

В комнату вошли остальные члены группы.

— Сейчас пожрем и выходим. — Сообщил Барон.

— Жрать — свинячье дело! — провокационно объявил Фома, но ответа на выпад, сколько ни ждал, так и не дождался.

Спустя сорок минут все ожидали двух представителей науки, находясь недалеко от ворот лагеря в полной выкладке. Барон стоял и планировал маршрут, Пудель проверял экипировку подопечного. Жужа с Колобком обменивались анекдотами о торговцах Зоны, как реально существующих, так и вымышленных, и негромко посмеивались. Фома копался в наладоннике, изучая возможности.

От вчерашнего чистого, почти безоблачного неба, не осталось и следа. Все небо над Зоной было затянуто низкими свинцово-серыми тучами и такими же, как свинец, тяжелыми. Где-то далеко на востоке сквозь тучи пробивалось тусклое пятнышко солнца. То и дело налетал несильный, но от этого не менее злой ветер, пытаясь сбросить и унести в неведомую даль за границы Зоны с поверхности земли все чуждое ему — полноправному хозяину открытых мест. А чуждое здесь все, что родилось за пределами огороженной территории, живое и не живое.

Из бункера вышли пятеро. Двое молодых ученых в оранжевых скафандрах ССП-99 «Эколог» с тонированными сферическими шлемами, сейчас открытыми, шли первыми. Каждый вооружен «Грозой», у обоих за плечами объемные рюкзаки, по всей видимости, напичканные приборами. Следом за ними шел Феликс в неизменном светло-голубом халате. Замыкали процессию двое бойцов из охраны бункера, запакованных в уже знакомые всем комбинезоны «Сева». Оба вооружены винтовками LR-300 с коллиматорными прицелами открытого типа и подствольниками, а также дробовиками «Benelli».

— Я вижу, все готовы? — задал риторический вопрос Феликс — Господа сталкеры, прошу внимания! — вся группа устремила взоры на оратора с немым вопросом «что за вояки?» — С вами пойдут двое наших бойцов из охраны комплекса. Их зовут Ганс и Бастиан. Они будут помогать вам в экспедиции и на наши договоренности никак не повлияют своим присутствием. Просто так мне будет спокойнее.

— Ну, раз так, то все готово к выходу. — Барон высказался за всех.

— Зная о ваших правилах, не буду желать удачи. — Сказал Феликс — Желаю всем спокойной ходки и возвращения группы в нынешнем составе.

— Счастливо оставаться. — Сухо пожелал Барон и направился к выходу.

Следом за ним шли Пудель с Пижоном, затем ученые, «окаймленные» охраной, Фома и замыкали группу Колобок и Жужа, по очереди меняя друг друга.

В такой последовательности и двигались к востоку, плавно поднимаясь на пологий и достаточно высокий холм, поросший редкими деревьями и более частыми кустами.

— Группа, всем включить гарнитуру, будем общаться по ней. — Сухо скомандовал Пудель. Все безоговорочно выполнили команду, и дублер командира группы провел «перекличку», проверяя, все ли выполнили команду и у всех ли исправна связь.

С холма вышли на потрескавшуюся от времени дорогу, дальня сторона которой, густо заросла кустарником. Не предупреждая никого, Барон свернул и пошел вдоль дороги, идя по обочине. Вскоре дорога оказалась заросшей с обеих сторон сильно разгулявшимися на воле лесополосами. Аномалии практически не попадались, а если и случались, то проводники уводили от них раньше, чем их замечала добрая половина группы.

— Пудель, мы что, на Дикие Территории двигаем? Эту дорогу я знаю, она как раз туда ведет. — Фома услышал голос Колобка во встроенном в шлем наушнике, впрочем, не он один.

— Да. Не доходя до Бара, свернем строго на север и двинем в стороне от Милитари до Рыжего леса. Там пойдем в обход Рыжего леса так, чтобы выйти к западной окраине Припяти. На юг города лучше не лезть — монолитовцы и вояки завалят и не заметят кого и за что — лучше зайти как можно севернее и с запада.

Дорога постоянно петляла и сворачивала, это асфальтированная-то! «Строители, блин! Нельзя было ровнее прокладывать?! А еще говорят: в «совке» все было сладко да гладко! Как же!» — разошелся в мыслях Фома.

— Колобок, выключи связь, так поговорим. — Попросил он, когда сил терпеть кривую трассу совсем не осталось.

— Не отключаться! — приказал Пудель.

— Я щас и тебя со своей связью отключу! — предупредил Фома и отключил коммуникатор.

Колобок последовал его примеру и, неодобрительно качая головой, остановился в ожидании, пропуская Жужу. Фома подошел.

— Ну ты чего? — укорил Колобок.

— Как насчет попрактиковать меня в преодолении аномалий?

— Блин! Так не мог сказать?! — психанул Колобок, продолжая идти вровень с собеседником.

— Бобик сразу начал бы выть. А ты нормальный вроде…

— Что значит «вроде»? Вот спасибо!

— Да ладно тебе, я пошутил. Ну, так что?

— Без вопросов. Будут аномалии — выйдем вперед и попрактикуемся. Вон, кстати, впереди метрах в пяти пятно обугленное видишь на траве?

Фома посмотрел в указанном направлении и увидел ровный выжженный круг посреди зеленой травы диаметром в метр.

— Ну?

— Так вот, там раньше была «жарка», аномалия такая. Огненная. Действующую встретим, обязательно покажу, а сейчас не спрашивай ничего, о ‘Кей?

— Заметано. Но я погляжу поближе?

— Только быстро. Отставать нельзя.

Фома кивнул и свернул на траву к месту бывшей аномалии. В центре опаленного круга была небольшая ямка с высокими оплавленными краями, похожими на жерло вулкана. На дне ямки покоился каплевидный предмет серо-синего металлического цвета не превышающий размерами сливу.

— Лысый, глянь.

Колобок подошел и отвесил подзатыльник прямо по шлему, естественно, вышло не больно — Фому от удара лишь чуть качнуло вперед. Он вопросительно уставился на «причину».

— Не обзывайся! — беззлобно пожурил сталкер — Что у тебя?

— Глаза по плошке — не видят ни крошки! Вниз посмотри! Что за штука?

Колобок посмотрел вниз и коротко рассмеялся.

— Что? — в недоумении спросил Фома.

— Не повезло Пижону! Артефакт это, «Капля»! Из металла и еще чего-то состоит, не помню. — Колобок перестал смеяться, спросил чуть серьезней — Отдашь его парню, понял?

— Да я помню про обещание. А почему не повезло? — Фома поднял артефакт.

— Копеечный он! Цена — бутылка «Казаков», максимум! Все, пошли, отстаем.

Они оба бегом догнали группу, при этом Колобок умудрялся контролировать обстановку на все триста шестьдесят градусов. Что тут скажешь, опыт!

Фома, как и «учитель», занял место в группе, включил связь и сообщил:

— Пижон, приотстань, получи обещанное.

Молодой боец поначалу растерялся, видно вспоминал, что же обещал Фома — побить или еще что — но потом вспомнил. Он дождался, когда мимо будет проходить Фома, и пошел наравне с ним, вопросительно глядя на него.

— Держи, как и обещал — мой первый артефакт. — Фома сунул артефакт в руки бойца и подтолкнул его, давая понять, что разговор окончен.

Не прошли и километра, когда на небольшом безлесном участке впереди показалась поперечная относительно дороги канава. В месте пересечения дорога обрывалась, обвалившись в проходящую снизу канаву. Когда подошли ближе — на три метра — стало ясно, что ее ширина и глубина достаточно велики. Но не это самое главное. Вместо обвала дорожного покрытия все увидели плавно тянущуюся ленту асфальта без единого повреждения на дно канавы, повторяя все ее контуры, и выходящую на другой стороне в трех метрах.

— Это… как?! — Пижон двинулся ближе к обрыву, следом за ним — остальные.

И в этот момент посреди параболического прогиба асфальта задрожал воздух.

— Все назад! — рявкнул Барон, позабыв о том, что в коммуникатор совсем не обязательно кричать. Сталкеры отбежали на несколько шагов назад от края.

Ровный шар воздуха диаметром метра три с половиной дрожал, как при нагревании. Как выяснилось — так и было. Внутри воздушного пузыря стали проступать контуры шара поменьше. Тот вел себя точно, как первый. Но в отличие от собрата стал окрашиваться в оранжевый цвет, и в считанные секунды приобрел вид огненного шара. Огонь обтекал шар, словно пытался облизать, при этом шум стоял такой, будто горела как минимум цистерна бензина. Воздух наполнился жаром, тот достигал сталкеров, и вскоре пришлось отступить еще немного, чтобы не обжечь открытые участки кожи.

— Это и есть «жарка»? — поинтересовался Фома.

— Да. — Неуверенно ответил Пудель.

— Это «комета». — Заявил Колобок таким тоном, словно это было очевидно для всех, кроме Пуделя.

— Ты это сам придумал? — с насмешкой спросил Барон, выручая опешившего друга.

— Ага, стою и думаю, как же ее обозвать! — с сарказмом сказал Колобок — Что это, по-твоему?

— С чего ты взял, что не «жарка»? — не унимался Барон.

— Щас, умник, сам все увидишь!

Огненный шар приобрел те самые размеры, которые обозначились в воздухе при активации аномалии. Цвет пламени сменился на ярко-желтый, и оно слегка приостыло. Но вместо этого, зависшая аномалия стала горизонтально раскачиваться в воздухе, словно компенсируя спад температуры. Амплитуда колебаний росла, достигая двух метров в крайних точках, и вскоре аномалия походила на маятник, подвешенный на невидимую нить. Только «маятник» раскачивался идеально ровно по горизонтали, а не по дуге, как положено. Все это произошло за пару секунд, не больше.

— Убедился? — с нескрываемым ехидством спросил Колобок, но остался без ответа.

Аномалия постепенно раздвигала границы своего влияния, двигаясь предельно быстро, и уже металась на десятиметровом отрезке, на миг зависая в крайних точках. На преодоление дистанции «комете» требовалось секунды полторы, не более.

— Что, так и будем стоять? — напомнил о себе Жужа, он один не тратил время на зрелище и контролировал тыл с пулеметом наперевес.

— Я предлагаю обойти. — Высказался Пудель.

— Погоди, — осадил Колобок — Она не показала все свои владения. Будем ждать.

Аномалия медленно, но верно стала наращивать подвластный отрезок, двигаясь ровно над канавой, что достигала в длину около двадцати метров.

— Да чего ждать? — Барон нетерпеливо дернулся вдоль канавы, предпочитая держаться на более чем почтительном расстоянии, параллельно ему дернулась и «комета».

— Стоять, придурок! — заорал Колобок, Барон повиновался, но не из благих побуждений, а с целью дать отпор, аномалия зависла напротив стакера — Всем стоять! Она на движения реагирует! — новый окрик лысого сталкера заставил Барона забыть о мести и замереть наравне с остальными.

«Комета» наконец достигла крайних точек канавы, и на преодоление дистанции ей теперь требовалось чуть более двух секунд. Так продолжалось минут десять, прежде чем Колобок решился действовать.

— По одному назад. Мед-лен-но! — он выделил последнее слово, выговаривая по слогам.

Осторожными шагами, по очереди, группа стала отходить назад. Когда отошли шагов на двадцать, Колобок передал «управление» Барону, пояснив, что лучше сделать внушительный крюк. Барон повел группу в обход по большой дуге слева от дороги.

— Ну и откуда тебе о ней известно? — Пудель первым сдался любопытству.

— Встречал уже. — Нехотя проворчал Колобок — Повезло нам, что не в тоннеле каком-нибудь ее встретили. Тогда бы точно звездец. Полный. Все бы сгорели, костей не осталось. Да что костей — пепла! — под конец лысый сталкер сгорал от возбуждения.

— Успокойся, скинхед! — решил подтрунить Фома.

Колобок засопел, но воздержался от чего-либо, а потом и вовсе улыбнулся.

— Нет, хорошо, что ты с нами пошел, Фома. Есть, кому настроение поднять! — он заметно повеселел.

— Ага, нашел клоуна! Петросян, ёпть! Достанет же, сволочь! — с улыбкой парировал Жужа.

— Дык, я ж любя! — Фома оглянулся на сталкеров и подмигнул, все трое заржали.

«Вот ведь факт — Жужа уже не так злится на издевки. Ответно шутить пытается, смеется чаще. Да и не он один, Колобок, вон, тоже. Что это? Привыкли? Смирились? Поняли? Все сразу? Или своим становлюсь? Да куда там! Языкатых нигде и никогда не любили. Но Колобок сказал об обратном. Да и не очень то и языкатый! Точно приняли. Или нет? А что тогда? А может надо пожестче с ними? И действительно, кого жалеть-то? Да и ради чего?».

Фома сам себя оторвал от мыслей, твердо решив проверить домыслы о дружелюбии попутчиков. За размышлениями и не заметил, что группа уже давно вернулась на дорогу, минуя по широкой дуге столь редкую на открытых местах «комету», и подходила к заросшему участку впереди, скрывающему горизонт.

— Жужа, а ты чего это с пулеметом таскаешься? — Фома начал издалека, так чтобы шедший за спиной здоровяк втянулся в разговор — попался, как рыба на удочку, наживку глубже заглотил. А там, сколько ни дергайся, только хуже.

— А с чем мне еще таскаться?

— Ну, мало ли, есть же автоматы, винтовки, дробовики? Или ты самоутверждаешься таким способом? Признайся, есть комплексы?

— Да нет, ничего подобного. — Удивительно, но Жужа понял все. Или может, это только Фоме и удивительно? — Просто люблю большие стволы. Чем больше — тем лучше.

— Компенсируешь недостаток размера в другом месте? — намекнул Фома.

— Ох, Фома! Поймаю — сниму штаны и засеку хворостиной, чтоб стыдно перед остальными всю дорогу было! — без злости пригрозил Жужа.

— Колобок? — позвал Фома.

— Ну?

— Дай я в конце пойду.

— А чего так?

— Я с недавнего времени к Жуже спиной боюсь поворачиваться! Мало ли?! — Фома для убедительности и эффекта пошел боком, приставными шагами.

— Точно засеку! — уверенно предупредил Жужа, но в голосе был зародыш смеха.

— Во! Опять! Ты слышал?! — игриво запаниковал Фома, делая поспешные шаги в сторону от здоровяка.

— Сволочь! — здоровяк уже не скрывал смеха в словах и улыбался, утонув в бессилии, Колобок и вовсе ржал — Я ж говорил, достанет. Уже начал!

Смеялись — да что там?! — ржали еще долго. Потому и не обратили внимания — Фома-то уж точно — как близко подошли к рощице по обеим сторонам дороги, все такой же кривой. И как лысый так может: и ржать, как конь, и за тылами приглядывать?

— КАБАНЫ!!! — истошно завопили проводники, демонстрируя удивительный унисон, любой музыкант позавидует, и сразу же открыли стрельбу.

Десятка три здоровенных «хрюшек» на огромной скорости выскочили из зарослей приблизительно в пятидесяти метрах впереди и целенаправленно бежали в сторону группы людей. Не иначе засаду устроили! Хотя, какая может быть засада, ведь это тупые животные — наверняка просто были в движении и с ходу атаковали. Бежали почти «свиньей» — так в древности русичи называли войско врага, выстроенное клином — хотя, как им еще бежать, кабанам-то?

Пули, выпущенные проводниками, уже скосили матерого кабана полутораметрового роста, что бежал в авангарде с опережением в несколько метров. С секундным опозданием по стаду открыли огонь еще четверо — Колобок, Жужа и двое охранников из бункера — и уложили еще пятерых. Фома хотел было пальнуть из гранатомета, но проворные зверюги уже преодолели три четверти дистанции. Проводники и охранники, не сговариваясь, жахнули из подствольников, раскидав на составляющие весь центр кабаньего «войска». Помогли им Колобок с Жужей, обильно сдабривая мутантов свинцом. Подключились и Фома с Пижоном.

— Стреляй!!! — завопил Пудель, обернувшись к ученым, но оставшиеся кабаны — семь штук — уже налетели на рассыпавшийся строй сталкеров, по счастью никого не зацепив клыками. Лишь опрокинули Пуделя с Пижоном и стоптали сразу обоих ученых, остальные успели отскочить.

Фома развернулся и выпустил в пробежавшего в сантиметрах зверя остаток магазина, но не убил, а лишь изорвал в клочья заднюю ногу. Меняя магазин «Вала», он развернулся к ученым и увидел, как сразу четверо кабанов разворачиваются для повторного удара. Залп из подствольников и один из четырех разлетелся на куски, еще двое превратились в отбивные.

К мутанту-везунчику присоединились оставшиеся двое и снова вломились рылами в скопление людей. Повторная лобовая атака снова оказалась успешной, и снова досталось ученым, точнее только лаборанту, его снова стоптали, а Кирилла лишь слегка задело и отбросило. Досталось и Пижону, его насадил на пятак здоровенный, под стать вожаку, зверь и протащил в таком положении пару десятков метров, напоследок перебросив сталкера через себя. Пока вся группа добивала тех двоих, что стоптали «высшую знать», Пижон оказался практически один на один с мутантом, но отчего-то не стрелял.

На помощь пришел Фома, побежав навстречу уже развернувшемуся хряку, поливая его из бесшумного «Вала».

— Беги! — закричал он Пижону и парень сразу стартовал в бок, словно только и ждал команды.

Как назло закончились патроны, а перезарядить или взяться за другой ствол кабан не даст — осталось каких-то четыре метра. Сталкеры не стреляли, боясь зацепить его. Пистолет! Фома выдернул «Орла» и как мог, начал быстро расстреливать все восемь патронов прямо в лоб мутанта. Но не тут-то было — отдача у пистолета была слишком сильной, так что приходилось постоянно корректировать огонь, а значит и скорострельность тоже упала. Успел выстрелить лишь три раза. Массивные бронебойные пули с легкостью пробили самое защищенное место изрядно пораненного зверя, выбивая алые фонтаны. Монстр уже умер, но продолжал бежать по инерции, в геометрической прогрессии сбавляя в скорости. До Фомы он уже докатился на брюхе и опрокинул его на спину, ткнув рылом.

Поднимаясь, Фома обнаружил у самой морды мутанта мобильник Пижона. Он подхватил телефон, развернулся и, обнаружив удаляющегося хозяина в поле зрения, с силой метнул его, злясь на придурка за то, что оба едва с жизнями не простились. Телефон от удара о шлем разлетелся в дребезги, а сам сталкер от неожиданного удара по затылку дернулся вперед и, запнувшись, упал на бок, ища безумными глазами новую угрозу. Осознав, что опасности нет, он поднялся и тут же обнаружил осколки телефона.

— Ты чё сделал? Урод! — бешено завопил он — Ты на фига его разбил, сволочь?

— Я тебя предупреждал, забыл? — спокойно ответил Фома.

— Мразь! Ты зачем…

— Эй, голубки! А ну заткнулись и бегом сюда! — перебил обоих Колобок.

Вся группа стояла в том самом месте, где в момент нападения находились ученые. Они полукругом нависли над чем-то и закрывали обзор. Фома подошел последним, так как бежать и не думал в отличие от послушного во всем юнца, и неспешно перезаряжал автомат.

В окружении сталкеров находился лежащий на спине лаборант. Рядом с ним сидел напарник, поддерживая его голову, оба были бледными, как сама смерть. Кирилл от страха, а Саша был ранен. В правой части груди зияла кровавая рваная углубленная дыра. Он судорожно хватал ртом воздух, часто дыша, глаза смотрели в никуда, полные боли и безумия. С каждым вздохом из раны вырывался бурунчик крови, заливая и так залитую грудь и землю.

— Потерпи, Саша. — Дрожащим голосом успокаивал его друг — Слышишь? Держись! Ну что же вы стоите, помогите ему чем-нибудь! — Кирилл от отчаянья заплакал.

— Что у него? — спросил Фома.

— Ребра проломлены, похоже, кабан копытом пробил. — Ответил Барон, позабыв о намерении игнорировать его.

— А может, вернемся? — с надеждой спросил Кирилл, подрагивая от плача — Отнесем его в лагерь?

— Не успеем. — Сухо ответил Фома, пока все думали, что сказать — Если ребра продавлены внутрь, то легкое пробито. Это значит, что он нежилец. Либо кровью захлебнется, либо задохнется от давления воздуха на легкие. Проще добить и не мучить.

При этих словах у лаборанта в глазах появился еще и страх. Кирилл поднял глаза на Фому и посмотрел на него, как на палача.

— Фома! — попытался одернуть его Пудель.

— Что «Фома»? Я просто так сказал, вам решать. Я для охраны нанимался, а не для врачевания.

— Ну, может, можно что-то сделать? — захлебываясь плачем, спросил Кирилл. Тем временем взгляд лаборанта уже терял осмысленность.

— Операцию не сделать без оборудования в полевых условиях. — Фома был непреклонен — До лагеря не успеем. А умрет, как пить дать. Добейте.

— Фома! — прикрикнул Пудель.

— Он прав, парень обречен. — Пришел на защиту Барон — Я на «скорой» раньше работал, всякого повидал. Лучше добить. Пудель, Пижон, пошли. Догонят. — Он развернулся и направился дальше, обходя туши кабанов, чем дал понять, что не собирается вершить начатое одним из мутантов.

— Кто? — спросил Колобок — Я не стану. Жужа? — сталкер отрицательно мотнул головой — Ганс? Бастиан?

— Мы охрана. Не имеем права. — За двоих ответил Ганс, впервые подав голос, почти без акцента.

— Фома? — Колобок перевел взгляд.

Вместо ответа он выщелкнул обойму из пистолета и протянул его Кириллу.

— Вы в своем уме? — закричал ученый, затравленно глядя на сталкера с примесью ненависти, страха и отчаянья.

— Как хочешь. Но он бы сказал тебе спасибо. Ему больно и помочь должен ты. Ведь ты его друг. — Фома положил руку ему на плечо, постоял пару мгновений и сунул ему пистолет — Не тяни. — И ушел догонять сталкеров: все, кроме охраны, ожидали в сторонке, не глядя на умирающего.

Иностранцы похватали рюкзаки и оружие ученых, и отошли к сталкерам. После одинокого выстрела группа обернулась, в ожидании теперь уже единственного ученого. Он был подавлен, плечи и голова повисли. Шагая неверными вынужденными шагами, он не сразу понял, что настиг группу. Не глядя протянул пистолет, Фома забрал и принялся снаряжать его. Должно быть, парень впервые видел смерть воочию, причем сам стал ее причиной, вынужденной, но причиной. Так и шел в строю, повесив голову и постоянно плача, нисколько не стесняясь слез.

И кто сказал, что мужчины не плачут? Сказать мог лишь тот, у кого нет причин для сожаления или для самих слез. Нет, и никогда не будет. А когда сожаление, тяжкая боль утраты и много чего еще терзают душу, разрывая ее когтистыми лапами, то не только заплачешь, но и завоешь. Не плачет только робот, у него нет души. Не плачут монолитовцы, потому что их души сожжены вместе с волей и сознанием, они машины на службе руководства секты. Плачет всяк, у кого есть душа, если она не потеряла свой изначальный облик и способна плакать.

— Ну вот, а говорили, что пистолет не понадобится. Уже дважды пригодился. — Фома рассуждал вслух и за мыслями не заметил этого.

Молодой ученый обернулся и, глядя в глаза сталкера, сказал с отвращением и обвинением:

— Неужели Вам не жаль его? Конечно, ведь это Вы предложили его убить!

Все остальные стояли и молчали с хмурыми, печальными лицами.

— Мне есть, кого жалеть. — Также глядя в глаза ответил Фома — Из-за них я здесь. И кроме меня их некому пожалеть. Всем наплевать. Не надо меня винить в том, в чем он сам виноват. Он не стрелял. Ни разу не выстрелил. Ты, кстати, тоже. Так что, ты не меньше него виноват в его смерти.

С каждым словом он подходил к ученому, сверля того глазами и повышая тон.

— Этот кретин, — Фома не глядя показал на Пижона — Тоже не стрелял, когда на него кабан бежал.

— У меня патроны закончились. — Попытался оправдаться Пижон.

— Рот на замок, хлюпик! — криком осадил Фома, и уже обращаясь к ученому добавил — Слышал? Патроны у него закончились! Дробовик у него есть, а мозгов нет! Если бы не я, его зверюга бы стоптала, а он вместо «спасибо» на меня за дешевый телефон слюной брызжет!

— Но ведь ты его разбил! — завелся парень.

Фома подошел к нему и без замаха двинул ему по роже. Пижон качнувшись, согнулся, схватился за лицо обеими руками и затих. Фома оглянулся к Кириллу и, глядя в глаза закричал:

— Какого хера вы не стреляли?!

— М-мы… я… мне страшно было… — промямлил ученый, страшась получить свою порцию, охранники возникли по обеим сторонам от Фомы.

— Страшно? Думаешь, мне не страшно? Да всем страшно! Не боится только идиот, да и тот только корчит из себя супермена. Тебе стало страшно, а твой друг лежит в качестве корма для трупоедов! Молодец! Продолжай в том же духе. Играй и дальше в приключения, если не наигрался в детстве. Чего ты сюда поперся? Романтики захотел? Вот тебе романтика! Хочешь еще? Скоро будет, я уверен. Только из-за тебя, слюнтяй очкастый, все лягут, пытаясь тебя спасти. И что тогда? Что ты сможешь сделать один на один с опасностью. Поверь, страх — не лучший советчик в таких делах. Поэтому дам тебе совет: засунь свой страх в задницу, как это сделал я — дольше проживешь.

— Но… — попытался что-то сказать Кирилл, все стояли и завороженно слушали.

— Заткнись! Никто, кроме тебя и твоего покойного дружка, не виноват. — Фома перешел на более спокойный тон — Ты виноват даже больше него, ТЫ не прикрыл его. Смотри и мотай на ус — вот так достаются деньги тем, кто рискует своими жизнями ради ваших гребаных научных экспериментов. Если бы не такие, как ты и твой Феликс, может, и не было бы никакой Зоны. Это только вы — гребаные ученые — лезете туда, куда вас не просят. Живи со всем этим, сколько сможешь. А теперь собирай свои нюни в карман — в бункере будешь по стенам размазывать — и иди дальше или возвращайся назад. Понял?!

Фома сплюнул под ноги ученому и отошел метров на пять в сторону, уселся под самую ближнюю сосну и принялся за чистку оружия.

— Фома, — позвал Пудель — Не злись.

— Пошел на хер! — огрызнулся он — Все пошли!

Колобок вопреки всему подошел и сел рядом.

— Не надо нотаций! — обиженно произнес Фома — Я знаю, что прав, и буду стоять на своем!

— Выдохни, парень. Я бы этому нытику то же самое высказал. Самое странное то, что это ты — зелень — все высказал, а не кто-нибудь из опытных. Ты бы бил полегче, что ли — зуб Пижону выбил.

— Я ему щас еще и язык оторву! Чтоб не возмущался!

— Остынь. — Колобок придержал его за плечо.

— Достали! Каждый занюханный дохляк будет меня винить во всех смертных грехах и указывать, что мне делать! Сами…

— Успокойся. — Перебил Колобок — Сейчас они уйдут, и мы с Жужей поучим тебя, как по встроенному в ПДА детектору проходить аномалии. Потом нагоним группу и пойдем дальше.

— Колобок, а чего это ты взялся меня обучать всему? — от злости в голосе Фомы не осталось и следа.

— Потенциал в тебе есть, желание проявил. Как говорится: куй железо пока горячо! Неплохим вожаком сталкеров можешь стать, если будешь чуть сдержанней.

— Не стану.

— Чего так? — искренне удивился Колобок.

— Вернусь от ЧАЭС и свалю из Зоны. Я уже наелся, аж из ушей капает, а дальше больше будет. Так что…

— А ты думаешь, сможешь так просто уйти? Я уже не говорю про то, что вернуться надо.

— Вернусь. — Уверенно заявил Фома — И свалю! Не деньги — уже бы свалил. А почему ты думаешь, что не смогу уйти?

— Зона еще никого просто так не отпускала. Либо убивала, либо снова сами приходили, как я. Кого-то и вовсе ума лишила. Я бы осторожней с планами на будущее на твоем месте был.

— Ты бы лучше на своем месте за ум взялся. — Посоветовал Фома.

Подошел и сел по другую руку Жужа. В это время все остальные уже отошли метров на сто.

— Я сходил к покойничку, воду забрал, патроны, фонарик. — Сообщил пулеметчик.

— Правильно, нечего добру пропадать. — Похвалил Колобок — Патроны ему отдай. Фома, тебе гранатометы зачем?

— В хозяйстве пригодятся.

— А чего не пальнул по стаду, бестолочь?

— Пальну еще, будь уверен. Пригодятся. Можешь мне не верить, но я нюхом чую, пригодятся.

— Серьезно?

— Абсолютно. — Фома снял шлем.

— Ладно, верю. — Колобок неожиданно отвесил Фоме подзатыльник.

— Лысый, ты чего? — удивился Фома и удостоился еще одной порции.

— Не обзывайся. А вообще за то, что от кабана не отскочил и ждал, пока он тебя настигнет.

— Я ж убил его! — Фома, словно школьник на экзамене попытался выкрутиться.

— Если бы не убил, он смял бы тебя. Всегда в таких ситуациях перпендикулярно атаке отскакивай, метра за полтора до мутанта. Кабан — это ведь танк. Быстроходный, но не маневренный. Инерция не даст ему резко затормозить, проскочит. А сомнет — поминай, как звали. Вон… — Колобок махнул в ту сторону, где произошло нападение мутантов.

— Можешь считать меня идиотом, но когда я его из пистолета добивал, будто знал, что не добежит. Почувствовал.

— Так, девочки, подъем. — Сказал Жужа — Похоже, стервятники начинают сходиться на похороны нашего яйцеголового. — Он показал на противоположную сторону дороги, туда, где пробегала небольшая стайка плотей, весело и возбужденно повизгивая и ворча.

— Точно. — Согласился Колобок — Да и отставать нельзя.

Глава 12

Шли вслед за основной группой, держа их в поле зрения, только немного отошли от дороги. Деревьев стало меньше, и далеко впереди начали вырисовываться какие-то постройки. Колобок шел в пяти метрах впереди, выискивая аномалии. Фома с Жужей шли следом, постоянно озираясь вокруг. Колобок находил аномалию, подзывал стажера, попутно заставляя включить режим детектора, и предлагал обнаружить границы. Детектор показывал лишь место, но не четкие границы аномалий. Жужа подавал стреляные гильзы от последнего боя, — их он набрал полные карманы — вместо болтов, которые многие сталкеры ищут по всем заброшенным хоздворам и в каждой ржавой машине. Эта идея принадлежала Колобку, и как он пояснил, пользуется ей давно, в отличие от многих. Гильзы под рукой есть всегда, а болты порой и взять негде.

Фома уже неплохо наловчился кидать гильзы и почти без ошибок обходил смертельно опасные образования. А чтоб ошибки не привели к неминуемой смерти, что произошло бы, будь он один, Колобок вовремя его поправлял и корректировал. От него же Фома и узнал о «мясорубке» — разновидности гравитационной аномалии, схожей с «каруселью». Но в отличие от «карусели», «мясорубка» не поднимала жертву столь высоко и скручивала ее вокруг двух осей, — своей и жертвы — а не одной. В остальном они были схожи. Многие сталкеры их путали из-за банального незнания, и бывало, погибали — «мясорубка» втягивала в себя жертву с большего расстояния и с большей силой, чем «подруга». Но бывало, что две разные аномалии называли «каруселью», а про «мясорубку» и краем уха не слышали.

— Колобок, а почему ты не повел группу? Вон как аномалии знаешь. От «кометы» опять же спас. — Фома метнул гильзу перед собой, та, не долетев до земли, резко сменила траекторию и отлетела в бок.

— Оно мне надо? Ходи, как осел впереди группы и паши для всех, а никто не ценит. Ты вот лучше не отвлекайся, чувствительный. Это при солнечном свете аномалии легко обнаружить, а в такую погоду на них напороться — как два пальца…. Здесь, в Зоне, в основном такая погода и стоит, так что…

— Что, не веришь, что я действительно мог что-то почуять? — Фома остановился и с видом оскорбленного интеллигента посмотрел на инструктора.

— Верю, — легко согласился Колобок — Я даже знаю, откуда у тебя это. Зона твои возможности наружу высвободила.

— Блин! И ты туда же?! — психанул Фома — Не верю я в это все. Не старайся лысый! Зона не может что-то сделать сама по себе. Место не может быть личностью. Зона! Не! Живая!

Колобок подошел и треснул стажера по голове.

— Не обзывайся. Не хочешь — не верь. Фома Неверующий! О! А я знаю, почему тебя так прозвали! Ха-ха! Не хочешь так, давай по-другому. Зона, как место, — Колобок подчеркнул — Выступила катализатором развития твоего внутреннего ресурса. Место ведь, мягко сказать, экстремальное — вот и выходит что раскрыла. Зона вроде монетки — ребром напыление сотрет, и наружу выглядывают все те свойства, которые в древние времена были бы и так открыты. Понимаешь?

— Понимаю. Но с чего ты взял, что именно Зона?

— Да я такое сто раз видел. Один парень на моей памяти Выбросы с точностью до минуты мог предсказывать. До минуты! Ученые с Янтаря на часы ошибаются, а он — до минуты! А до того, как он в Зону пришел, вообще опаздывал всегда и всюду и вообще со временем и его ощущением не в ладах был. Но это повезло тебе, что в тебе положительное выросло. Могло быть как?

— Как?

— А так: стоишь ты на лугу где-нибудь, а на тебя, скажем, слепая псина бежит. Одна. Ты стреляешь и мажешь. Кончаются у тебя патроны, а она уже рядом. Тебе бы за нож, а ты стоишь в ступоре. А потом собачка тебе глотку порвет и все, звездец. А все от психологического барьера, страха или бестолковой бравады. Но чаще — от страха.

— Да ну, не бывает! — Фома махнул рукой.

— Бывает. Я сам такое наблюдал. Иду, слышу — стрельба. Вычислил где, смотрю в бинокль, а там такое вот. Все, давайте, догоняем наших. Потом еще попрактикуемся.

Пока догоняли основную часть отряда, Фома нашел пару дешевых артефактов «Выверт» и хотел было сунуть их в контейнеры, но Колобок напомнил, что они не радиоактивны и в принципе не опасны, и посоветовал поберечь тару для более радиоактивных артефактов, а находкам найти место в рюкзаке.

Настигли товарищей в паре сотен метров до промышленных построек, что тянулись далеко вперед, к северо-востоку. Они сидели у борта хорошо сохранившегося автобуса, стоявшего перпендикулярно полосе асфальта в стороне от дорожной насыпи, привалившись спиной и мило толкуя о чем-то. Стекол в автобусе, конечно же, не было, но в целом он выглядел куда лучше, чем попадающаяся до этого техника. А как иначе, когда даже шины, которые за длительное время должны были спуститься, выглядели лучше новых? Это при том, что автобус советского производства.

— А мы «Душу» нашли! — весело похвастался Пижон, когда сталкеры расселись рядом и принялись за концентраты — Я, если быть точным! Пудель помог достать из скопления аномалий и отдал ее мне, но нашел я. — В голосе появилась гордость.

— А пару «Вывертов» пропустили. — Сообщил Фома.

— Не пропустили, а не взяли. — Брезгливо и надменно заявил парень — Дешевые они. А ты, значит, подобрал? Падальщик! — Пижон рассмеялся.

— Угу. На безрыбье и рак рыба. А «Каплю» ты не выбросил?

— Нет.

— Ну, и где логика? — после слов Фомы улыбка с лица Пижона сползла со стремительностью электрички.

— Как успехи с прохождением аномалий? — с насмешкой поинтересовался Пудель.

— Практически без ошибок пеленгует границы ловушек и сам же исправляет ошибки. Это значит, что через пару тренировок станет не хуже нас с тобой. — Ответил за Фому Колобок, не соврав ни на йоту — Ты бы своего щегла тоже учил, а не ехидничал.

— Успеем еще. — Махнул рукой сталкер — Два дела сразу делать — ни одно до ума не довести. Вернемся, дай Зона — буду обучать.

— Сидеть долго будем? — спросил Жужа.

— Пару часов отдохнем и пойдем дальше. — Барон начал пристраиваться поудобнее, планируя вздремнуть — Ты и Ганс — на караул, остальные — по усмотрению. Но лучше поспать.

Жужа и Ганс уселись на кабине автобуса, контролируя окрестности. Бастиан стоял(!) рядом с Кириллом, а остальные, кроме Колобка спали. Он сидел и что-то часто нажимал на клавиатуре ПДА, при этом иногда закусывая губы и пялясь практически в одну точку. Было не трудно догадаться — играет в видеоигры.

Спать Фома тоже не хотел. Вместо этого он с интересом наблюдал за Кириллом. Тот, вроде бы приободрился, стал уверенней, смелей в движениях, но был крайне немногословен со всеми. «И что, интересно, стало причиной — смерть друга или последующий выговор?».

Он развернул один из рюкзаков, достал из него серебристый кубический по форме кейс из металлопластика размером с волейбольный мяч. Достал из него куб из металла, чуть меньшего размера, выкрашенного матовой черной краской. В этом кубе было круглое отверстие сверху, две лампочки спереди — красная и зеленая — и порт для соединения с компьютером снизу в углу, в остальном куб был монолитен. Затем из такого же, только плоского кейса достал ноутбук, шнуры, соединил куб и ноутбук шнуром — в кубе зажглась красная лампочка. Стал что-то набирать на клавиатуре.

— Это что у тебя, очкастый? — настороженно спросил Фома.

Но на самом деле Кирилл очки не носил, обошелся линзами — очки мешали бы одевать и носить закрытый сферический шлем. Он презрительно посмотрел в его сторону, напоролся на безразличный к эмоциям ответный взгляд, заинтересованный только в получении ответа, и нехотя, но спокойно и без эмоций, сказал:

— Это сканер. Сюда, — он показал на отверстие в кубе — Вставляется антенна.

— Это и есть сканер? — недоверчиво спросил Фома, программист кивнул — А комп на кой ляд?

— Сейчас я его запрограммирую: введу необходимые директивы и программное обеспечение для его работы. Чтобы он заработал, нужно будет вставить собранную антенну до щелчка, и он будет полностью функционален и автономен. Данные будут поступать через спутниковую связь напрямую в научный комплекс.

— И долго тебе с этим возиться?

— Часа полтора на оба сканера. А что? — тон Кирилла стал спокойным, даже миролюбивым.

— Да так, просто. Но все это — Фома обвел пальцем всю аппаратуру — Полная хрень. Работа твоя, я имею в виду.

— Мне нравится. — Пожал плечами Кирилл — Послушайте, я…

— Можешь на «ты». — Повелительным жестом разрешил Фома.

— Хорошо. Я хотел извиниться перед тобой… ну, за…

— Принято. — Отмахнулся Фома — Не продолжай.

Он встал и пошел мимо сталкеров, переступая через ноги, в сторону программиста — размяться, осмотреться.

— Стоять! — оживился Бастиан.

— Ты-то чего командуешь, шкаф импортный?! — изумился Фома — Я здесь никому не подчиняюсь, если ты не в курсе.

Он хотел было идти дальше, но немец вскинул винтовку.

— Стоять!

Фома остановился и краем глаза заметил, как второй немец навострился на крыше автобуса.

— Причины назови.

— Пока Кирилл работает, никому нельзя видеть экран компьютера. — Сухо сказал Бастиан.

— А я тут при чем? Я мимо шел вообще-то.

— Стоять! — повторил немец.

— Ты сломался?

— Фома, иди сюда, поможешь. — Позвал Колобок.

Он подошел к сталкеру, вперил в него вопросительный взгляд.

— Садись. — Колобок показал на место рядом с собой.

— Чем помочь?

— Да ничем. Не конфликтуй. Садись, говорю! — Фома нехотя сел — Вспыльчивый ты, братец. Очень. Щас секьюрити сломаешь, а он потом не сможет пригодиться. Не рациональный ты. Он хоть и мебель, но беречь надо и его.

От таких слов Бастиан побагровел, но остался стоять на месте.

— А ты тоже, как вижу, умеешь людей из себя выводить? — Фома глазами показал на охранника.

— С кем поведешься…

— Ага, я виноват!

— Не суетись, ладно? — напоследок попросил Колобок и снова ушел в виртуальный мир.

— Только потому, что ты просишь, я ему не врежу. — При последних словах Фома повысил голос вдвое и покосился на Бастиана: пускай слышит и мотает на ус.

Так и сидели, пока Кирилл программировал сканер. Фома в это время, не придумав ничего лучше, со скуки принялся перекатывать между пальцами давешний шарик из аномалии.

Через полчаса Жужа спрыгнул с крыши автобуса и уселся рядом.

— Ты чего не дежуришь? — Барон приподнял веко.

— Сам иди, надоело мне.

— А если кто подберется?

— Да нет там никого. Место открытое — далеко видно. Поглядывать изредка и все.

— Как нет? — спросил с крыши Ганс — Я пять минут назад видел стаю слепых собак по ту сторону от дороги.

— Молодец, — с сарказмом похвалил Жужа — Возьми с полки пряник.

Еще через двадцать минут Ганс спрыгнул с крыши.

— Там сидеть неудобно. Надоело. — Пожаловался он, заметив реакцию Барона.

— А кто вас туда гнал? — встрял Фома — Сидели бы по торцам машины и все.

— Вот именно! — неожиданно поддержал Барон.

Среди складских помещений затарахтело сразу несколько «калашей». Следом рванула граната и снова «калаши». К ним присоединились несколько дробовиков.

Все сталкеры оживились, кто спал — проснулись. Выстрелы участились, но были непостоянными, перекликались, словно…

— Что за…? Перестрелка что ли? — Неуверенно спросил заспанный Пудель.

— Похоже. — Мрачно ответил Барон — Кирилл, сколько еще времени надо?

— Я еще не закончил. Но чтобы потом не начинать сначала, мне понадобится минут пять.

Внезапно все стихло, и больше никаких звуков, кроме дыхания сталкеров и шелеста клавиатуры под пальцами программиста не было. Сталкеры начали переглядываться и общаться жестами — все понимали, что лишние звуки сейчас ни к чему. Иногда из-за автобуса выглядывал Жужа с одной стороны и Бастиан — с другой, но ничего не замечали. Так продолжалось ровно до тех пор, пока Кирилл не нарушил тишину осторожным вкрадчивым голосом:

— Готово.

— Сворачивайся. Уходим по готовности. — Приказал Барон.

Но уйти сразу не получилось. Как сказали бы многие суеверные сталкеры, пробывшие в Зоне много времени: «Наверное, у Зоны свои планы на происходящее». Схватился за виски Пудель.

— Твою ма-ать! Барон, контролер рядом! — он упал на колени, сник почти до земли, держась за голову.

— Никому не выглядывать! — негромко скомандовал Барон.

Через несколько мгновений за виски схватился и Пижон, но в отличие от Пуделя не так сильно морщился и не корчился на земле. Через пару минут остальные члены группы почувствовали некое легкое вмешательство в мозг, словно кто-то шарил рукой среди извилин. Фома смотрел на всех с изумлением и не мог понять, что происходит.

— Теперь понятно, почему стрельба стихла. Он всех в оборот взял. Хорошо нас еще не засек, сволота! — Высказался Жужа.

— Ф…Фома…, м…может найти. — Простонал Пудель.

— Что найти? — не понял Барон.

— Контролера. — Вмешался Пижон — Он после болот одного застрелил.

— Пойдешь? — Барон обратился к Фоме — Заставлять не буду, но ты можешь группу спасти, а этих двоих в особенности. Решай, парень!

— Один не пойду. Мало ли, кто там стрелял. Прикрытие нужно.

— Да черт с тобой, я тоже пойду! Бери «Вал» и пошли. Всем сидеть тихо и не высовываться. Заметит — хана! А так, хоть дольше протянем. Связь и ПДА вырубить!

Фома взял автомат, оставив остальное у рюкзака, — в конце концов, на всякий случай есть пистолет — и рванул в сторону построек. Сзади раздался крик Барона: «Стой! Куда в открытую?!», но для него сейчас самое главное не попасть в прицел какого-нибудь стрелка, а не бояться россказней о том, что контролер якобы может подавлять разум. Может перестрелка закончилась не по воле телепата, а одна из сторон победила в схватке и любого случайного свидетеля может постичь участь проигравших? На всякий случай Фома решил поддать «газу» — не хотелось поймать пулю и все тут!

Добежал до торцовой стены склада с целой шиферной крышей за полминуты. Хорошо еще стена без дверей, остается за углами приглядывать. Фома пригляделся и мысленно выматерился — Барон почти ползком пробирался вдоль дорожной насыпи и успел преодолеть только треть дистанции. Отличная мишень для снайпера, засевшего где-нибудь повыше. На его счастье насыпь была высокой и снижалась только за пару десятков метров до застроенной территории. «Ну и пусть себе корячится, дурак! Зато есть время отдышаться. Другой вопрос — как, интересно, этого контролера искать? Судя по рассказам того же Пуделя, этот монстр очень скрытный и осторожный».

Спустя пару минут Барон присоединился к Фоме.

— Ты совсем больной? Повезло нам, что он хватку ослабил, я его почти не ощущаю. А если бы он тебя по полной за мозги хапнул, где бы ты был? — негромко, но от этого не менее недовольно запричитал он.

— Каков план? — спросил Фома, нисколько не обидевшись на полоумного.

— Ты предлагай! Это же ты как-то можешь его найти!

— А ты, значит, будешь здесь сидеть? На кой ты тогда со мной поперся? Иди сзади и прикрывай — от людей! Я что-то не хочу по спине свинцом получить?

— Вот так, в открытую?!!!

— А как, по-твоему, я его найду? Следи, чтобы никто в нас не целился и в особенности не стрелял.

— Ну все, мы трупы! — обреченно захныкал Барон — Нет, ну точно! И зачем я пригибался и прятался?

— Ты удивишься, но меня этот вопрос уже минут пять терзает. Пошли.

Они свернули за левый угол, обходя склад по внешней стороне. Идти прямо по улице между складов и пристроек между ними Фома не решился. Еще не известно — кто в кого стрелял, кто из них победил и какие у них намерения. Лучше пока не светиться.

Фома на мгновение выглянул за угол — на улице никого. Выглянул еще раз, задержавшись подольше — двери склада замурованы, крыша чиста. Под прикрытием Барона он перебежал через открытое — метров пять — пространство между складами и остановился у угла следующей постройки. Бросив пару раз взгляд на улицу, Фома прикрыл передвижение напарника.

В таком темпе продвинулись до тыльной, очень длинной стены четвертого склада. Фома выглянул за угол, да так и застыл, придя в полнейшее замешательство. Его дернул назад Барон, гневно сверля глазами.

— Ты чё, совсем того? — одними губами спросил он, покрутив пальцем у виска.

— А ты выгляни, сам станешь «того». — Чуть слышно прошептал Фома.

Барон скрепя сердце выглянул на пару секунд и мрачно поглядел на него. Фома взглядом потребовал объяснений.

— Наемники и долговцы. — Прошептал Барон.

— И что??? Я сам видел! Стоп! Эти в черном и есть долговцы? Насколько они опасны?

— Они нам не враги. Только наемники.

Ровно посередине слегка потрескавшейся полосы асфальта неверно переставляя ноги, медленно шли пятеро наемников и семеро бойцов в черной броне с красными вставками, чередуя друг друга. Все были при оружии и выглядели вполне живыми. Их лица выглядели умиротворенно или даже отрешенно. Выражения глаз видно не было — слишком далеко находились. Направлялось это шествие вглубь застроенной территории.

— Ты можешь сказать, чего они строем и вперемежку идут по центру дороги?!

— Под контролером они. — Объяснил Барон.

— Они живые или уже зомби?

— Живые. Не можешь зомби отличить от человека?

— И что, бери их голыми руками сейчас, а они и слова не скажут?

— С ума сошел? Контролера надо найти!

— А когда монстр сдохнет, что с ними будет?

— Да перебьют друг друга, что еще. Это они воевали тут, зуб даю. Пошли дальше. Наверняка он их к себе ведет.

Они прошли до стены следующего склада — никого не было. Двинули к следующему складу и успели достигнуть дальнего угла. Фома как обычно выглянул первым, снова надолго задержавшись. На этот раз он увидел какого-то мутанта, стоящего у параллельного угла склада — если он мутант, конечно.

Фома не мог понять, тот это монстр или нет. Выглядел он не так, как тот контролер. Этот был весь в каких-то полусгнивших черных лохмотьях. Только голова была более ли менее похожа — какие-то наплывы и наросты, похожие на опухоли, делали ее непропорционально большой и крайне уродливой.

И снова его втянул под прикрытие складского угла Барон.

— Парень, сдохнуть хочешь? Чего копаешься?

— Кажется, нашел. Но ты выгляни, оцени — он, не он. У параллельного угла стоит. — Неуверенно ответил Фома.

— Контролер? — Спросил Барон, Фома в ответ кивнул — Да ты в своем уме?! Один взгляд глаза в глаза и каюк!

— Спиной к нам стоит. На улицу смотрит — туда, где эти… — Фома показал большим пальцем за спину — Ведомые.

Барон выглянул лишь на секунду, как показалось Фоме слишком поспешно, чтобы что-то отчетливо разглядеть. Выглянул и сразу вернулся. Его взгляд стал безумным от страха, глаза навыкат, губы плотно сжаты.

— Вали его не думая!!! — дрожащим шепотом сообщил он.

Фома еще раз выглянул, и снова надолго. И опять его дернул за плечо Барон, втягивая в укрытие.

— Ты совсем жить не хочешь?!! — зашипел он — Вали его!!!

— А сам чего?

— Я не смогу — боюсь.

— Ну, хоть правду сказал, и то радует. Да чего ты трясешься? Я с таким, как он, лицом к лицу столкнулся в прошлый раз, и прежде чем убить, слушал его попытки повторить за мной слова. Не опасный он, сейчас сам убедишься. — Фома похлопал напарника по плечу и свернул за угол, закидывая за спину автомат.

У Барона от такого поведения отвисла челюсть, он съежился и прислушался, заранее готовя и настраивая себя к смерти глупца и к заведомо обреченному на провал противостоянию с самым опасным из всех мутантов.

Фома осторожно подошел к мутанту сзади, на ходу поправляя ремень автомата. Монстр поспешно оглянулся на звук шагов и Фома понял, что это действительно контролер. Массивные, больше чем у первого мутанта, надбровные дуги, огромный рот, кривой и мясистый нос, багровые глаза, когтистые лапы — без сомнений он.

Контролер хрипло, негромко зарычал, вытягивая руку вперед, словно хотел ухватить человека за горло и удушить. И снова, как в прошлый раз, Фома заметил в глазах мутанта сильнейшее удивление. В следующий миг ему показалось, что по коре головного мозга пробежал холодок, но он не придал этому значения. Фома услышал на улице железный грохот по асфальту, похожий на падение… оружия. Следом из-за угла донеслись многочисленные болезненные стоны и нечленораздельные мычания нескольких голосов. «Все ясно, ведомые достигли склада с той стороны и телепат ослабил хватку» — понял Фома.

Монстр еще и еще вскидывал руку, и Фоме это надоело. Он ухватился за корявую когтистую руку, или скорее лапу, и с силой рванул на себя. Контролер оказался необычайно слаб, и без какого бы то ни было сопротивления, полетел на Фому. Он не стал дожидаться объятий мутанта и позволил ему пролететь мимо и упасть на землю. Затем неспешно подошел к уже перевернувшемуся на спину контролеру, достал нож и с неожиданным и непонятным удовольствием вогнал его в правый глаз неповоротливого мутанта. Тело монстра несколько раз дернулось в конвульсиях и затихло.

Уже брезгливо вытирая нож от черной, похожей на отработанное машинное масло, крови сначала о лохмотья мутанта, а затем и об траву, Фома заметил Барона. Тот стоял, выглядывая из-за угла. Рот от удивления и страха был открыт настолько, что туда влез бы автобус, за которым пряталась группа.

— Охренеть!!! — с дрожью в теле прошептал он.

Но ответить ему Фома не успел, за его спиной стоны и проклятия, смешанные с матерными витиеватыми репризами в адрес мутанта, его родни и Зоны в целом, сменились на выстрелы. И сразу же к стрельбе из нескольких стволов добавились болезненные предсмертные вскрики, хрипы, и стоны, раздались отчаянные крики и матерные ругательства — теперь уже в сторону противника.

Фома рванулся за спасительный угол и в тот миг, когда он скрылся, наступила тишина, нарушаемая парой стонов раненых людей. Секунд двадцать спустя раздался выстрел из пистолета, и стоны сократились вдвое — кто-то кого-то добил.

— Тихо сиди. — Беззвучно пошевелил губами Барон.

Но Фома не послушал и, выбежав за угол, принялся втягивать тело монстра в укрытие. Когда он втащил труп, раздался второй выстрел из пистолета, оборвавший стенания несчастного неизвестного бойца.

Минут десять оба сидели за углом, не решаясь сдвинуться с места. По ту сторону здания, и даже один раз за углом на месте, где стоял контролер, слышались одинокие шаги. Вероятно, выживший в перестрелке обходил мертвецов. Затем все стихло. Еще через пять минут Фоме надоело ждать.

— Долго мы так будем сидеть? — нетерпеливо спросил он.

— Погоди. Боец наверняка ищет мутанта. Кто знает, где он сейчас?

— Мы бы уже трижды успели вернуться.

— Не скули.

Фома хотел было высказать все, что думает по этому поводу, а может и не только высказать, но тишину нарушил одинокий хлесткий, как удар бича, выстрел со двора между складами.

— Вот черт! Только снайпера с СВД нам не хватало. — Скрипнул зубами Барон — Хорошо, не пошли никуда.

— Так надо было грохнуть его, пока он от нашего друга отходил. — Фома пнул тело мутанта и в этот момент раздался второй выстрел из СВД,

— Щас я с нашими попробую связаться. — Барон включил коммуникатор, долго вслушивался и внезапно помрачнел, даже сильнее свинцово-серого неба. Это не осталось незамеченным, и Фома спросил:

— В чем дело?

— Колобок говорит, что эта сука Пуделя грохнула. — Далеко не сразу ответил Барон осевшим голосом. Его глаза невидяще смотрели в одну точку.

— Засекли его? — Фома нисколько не удивился смерти проводника.

— Нет. Еще и Бастиан в ногу ранен. Парни высунуться боятся, на нас надеются. Пошли, искать эту мразь. Месть и только!

Фома приблизился к тому углу, где настиг контролера и осторожно, сперва оглядевшись, выглянул. Всюду лежали убитые друг другом наемники и бойцы «Долга». Дальше метрах в тридцати пяти-сорока за углом склада, который располагался наискось от того, за которым прятались сталкеры, сидел выживший наемник и целился в сторону пустыря из СВД. Сидел, как на ладони, хоть сейчас стреляй.

— Что там? — тряхнул за руку Барон, Фома вернулся в укрытие.

— Ты только его сразу не мочи, ладно? Выглядывай осторожно — он ровно напротив, взгляд сам цепляется.

Они поменялись местами, и Барон выглянул, немного понаблюдал, негромко понося убийцу всевозможной руганью, обещая ему все самое страшное. Затем вернулся и непонимающе спросил:

— Почему нельзя его сразу мочить? Я ему с такого расстояния из «Винтореза» любое место прострелю, будь уверен — прицел хороший. Чего удумал?

— Я его живьем хотел… но, если хочешь…

— Есть план? — жадно вцепился в руку Барон.

— Сейчас я отойду правее и окажусь у него впереди и справа, да еще и близко к нему. Дам знать — прострели ему руку. Я тут же его отвлеку, и ты прострелишь вторую. По кистям старайся бить. Если возьмем, сможешь насладиться местью. Только с тебя причитается.

— Идет, сволочь циничная! Щас наших оповещу, чтоб на время отключились и не мешали.

Фома не стал медлить и уже добегал да другого угла, по пути включая коммуникатор. Затем, как и договорились, выглянул и дал команду на огонь. Щелчка бесшумного «Винтореза» он не услышал, зато услышал громкий вопль наемника. Выглянул еще раз и пальнул из пистолета чуть выше врага — тот корчился в муках с простреленной правой кистью, пытаясь левой рукой выхватить пистолет из кобуры на правом бедре. Как и ожидал Фома, после выстрела враг сосредоточился на нем. Не успев толком дотянуться до кобуры, он снова вскрикнул — его левая кисть оторвалась от тела, отстреленная из бесшумной винтовки Барона. Фома сразу же стартовал из-за укрытия и через несколько секунд уже целился в изувеченного бойца.

Барон шел неспешно, явно планируя жестокие и мучительные изуверства. Фома, почти не заботясь о пленном, огорченно поднял СВД — ее рукоять была изрядно попорчена, так что стрелять из нее не представляется возможным. Барон подошел и всадил пулю в ногу наемника ниже колена. Новый вопль резанул по ушам.

— Ты один? — Барон со всей силы пнул наемника по животу — Отвечай!

— Да. — Прокричал он. Голос «синего» был полным обиды на несправедливость, боли и отчаянья.

— Фома сходи за ребятами. — Даже не попросил, не приказал, а настойчиво порекомендовал Барон — А я пока с нашим снайпером поговорю.

— Только спроси у него, кого или что они искали. — Фома уже поспешно направлялся к автобусу, прекрасно понимая, зачем Барону понадобилось остаться наедине с врагом, который убил его друга.

Еще издали он увидел убитого Пуделя — тот лежал в нескольких метрах от автобуса. Проходя мимо, Фома увидел, что пуля пробила пластиковое забрало дыхательной маски в районе правого глаза. Разошедшееся паутиной трещин забрало было забрызгано красным изнутри. И зачем маску одел? Хотя теперь это не имеет никакого значения.

— Мужики, уходим, Барон ждет. — Сообщил Фома, когда появился из-за автобуса.

Все быстро собрались и направились к складским помещениям.

— Колобок, Пуделя так и бросим? — Жужа собирал боеприпасы с убитого, собственно, поэтому и задержался с прикрывающими — Колобком и Фомой.

— А чем он лучше лаборанта? — Фома ответил вместо сталкера, забирая дробовик и патроны убитого, «Грозу» прихватил Жужа.

— Ну, не знаю, Барон его друг…

— Вот и пусть сам с ним таскается, если хочет. — Возразил Фома — Колобок, а как немец умудрился пулю получить?

— Рванулся на помощь, да только Ганс его вовремя втянул обратно. В общем, получил пулю в икру, хорошо, кость не зацепило. Но хромать будет сильно, в скорости убавим. Пудель, конечно, придурок — почувствовал, что ментального воздействия нет, оклемался и рванул к вам, даже про связь забыл.

— А чего они с Пижоном за головы схватились, а остальные нет? — Фома уже шел обратно к складам наравне с Колобком, Жужа догнал парой секунд спустя.

— Так им в прошлый раз еще сильно повезло, как я понял. Тот контролер им и так едва мозги не спалил, и оставил вроде проторенной дорожки в сознании, понимаешь?

— То есть, другим телепатам легче в мозг проникать?

— Вроде того. А что там…

— Сейчас все сам увидишь, — оборвал Фома, предугадывая и пресекая любые вопросы, на ходу доставая шарик-полуартефакт — Ну ни фига ж себе!!! Лысый, смотри!

Он показал сталкеру шарик — теперь он был размером с мяч для гольфа и полупрозрачного белого цвета, словно облачко дыма и все также был похож на стекло.

— Это тот самый шарик? — неуверенно спросил Жужа.

— Что ты с ним делал? — Колобок серьезно и опасливо покосился на штуковину.

— Да ничего, в руке постоянно держал. — Пожал плечами Фома.

— Выбросил бы ты его от греха подальше. — Настойчиво порекомендовал Колобок.

— Ага, щас! Сказал же — на память о Зоне с собой возьму.

Так, за разговорами и достигли места последней стычки между наемниками и долговцами. Сталкеры еще на подходе обратили внимание, что в группе был лишний — кто-то из долговцев, да еще и при оружии. На его груди красовались множественные вмятины в броне, вероятно получил заряд дроби в упор — это его и спасло, пока отходил от удара дробин по броне, остальные погибли.

— Это кто? — Фома подозрительно ткнул стволом автомата в незнакомца, обращаясь к кому-нибудь, но только не к нему.

— Хмырь. — Долговец представился сам. Он был вооружен винтовкой LR-300, явно трофейной — вон, сколько оружия валяется, хоть другим местом ешь.

— Я вижу. Имя есть? Или ты, как все — с собачьей кличкой?

— Фома, это и есть прозвище. — Подсказал Барон.

— Пусть сам за себя говорит. И что ему среди нас надо?

— Мля, фраер, меня старшой, конечно, предупреждал, что ты типа того, любишь костопыжиться и тишину не ловишь, но ты мля, рамсы не путай! — с интонациями, характерными словам, пригрозил Хмырь.

— Урка. — Догадался Фома, с отвращением выплюнув слово, будто таракана. Достал «Орла», навел в лоб Хмырю и выстрелил.

Если бы не Барон, парень лишился бы лба и всего, что за ним — а так, Барон отвел руку Фомы вверх за миг до того, как пуля покинула канал ствола.

— Какого хрена, ты делаешь, мудень! Он с нами пойдет! — заорал Барон, а новобранец никак не успел отреагировать, так и стоял.

Фома левой двинул Барону по роже — правая занята, но и этого оказалось вполне достаточно.

— За языком следи! И с каких это пор у нас в команде уголовникам рады? Или в «Долге» все такие?

— Да я не из «Долга», я… — попытался было объясниться липовый долговец, слишком потрясенный увиденным, чтобы спорить.

— Ты лучше заткнись, не к тебе обращаются! — процедил Фома.

— Подумаешь, он из бандитов. — Начал объяснения Барон, вытирая кровь с разбитого рта — У нас потери, а он согласился на правах и обязанностях члена группы с нами идти. Ты зачем пытался его убить?

— Подумаешь, такие как он, шакалы убили мою мать! Я этих уродов уголовных ненавижу и буду при возможности давить! А за всех решать не надо, понял, умник?! Запомни, будь добр, на будущее. И этому козлу блатному объясни, раз уж с нами идет, что ко мне лезть не надо!

— Мля, фраерок, ты типа того, сам-то за метлой следи! — Возмутился обиженный Хмырь — За такие предъявы тебя бы на киче уже давно бы на мослы поставили и опустили бы, мля, по полной. Был бы ты тогда петухом голимым и секелил бы перед братвой. Ты бы лучше свое стойло занял и не кидал на себя пуху!

Фома подошел к нему и от всей широты души врезал по роже. Бандита от удара понесло в сторону, и чтобы не упасть, он подставил руки. Потом поднялся, слегка покачиваясь — по лицу из носа рекой текла кровь, заливая подбородок, и капала на землю и грудь.

— По ходу, шнобель сломал… — промычал Хмырь, обращаясь к Барону и ища у него поддержки.

— Еще вопросы есть? — зло спросил Фома, бандит отрицательно помотал головой, разбрызгивая кровь — Говорю в первый и последний раз: только дай повод, и я тебя раздавлю, насекомое! Хочешь жить — не провоцируй!

После этого Фома подошел к раненому охраннику и пнул его в рану, тот завопил от боли и вопросительно, с обидой уставился на него.

— Еще раз наведи на меня ствол, мебель — по уши в землю вколочу, обещаю! — пригрозил Фома, затем оглядел всю группу — Есть у кого вопросы?! Нет, ну и отлично! — и ушел к тому месту, где лежал контролер.

Фома сел прямо на труп мутанта и принялся за чистку оружия, чтобы хоть как-то успокоить нервы. На некоторое время он задумался: «Не повернуть ли назад? Не уйти ли из Зоны прямо сейчас? Может вообще не стоило соглашаться идти с учеными? Или еще раньше — работать на Нестора? Гребаный торговец еще получит свое, дело за малым — нужно вернуться. Убить ублюдка, если еще жив, чтобы не подставлял людей, и другим пример привести. А может, ну его? Вернуться домой сразу, как деньги поступят на счет?»

Глава 13

Уже около часа Фома сидел на трупе контролера и машинально чистил все оружие. За все время никто не осмелился не только что-то возразить или высказать, но даже потревожить. «Вот и ладненько, если не будут уважать, то хотя бы начнут учиться».

Но смельчаки все же отыскались. Жужа и Колобок подошли и присвистнули, увидев, на ком сидит Фома и как он его убил.

— Ты его ножом что ли? — до сих пор не веря спросил Колобок, хотя разглядывал монстра не менее пяти минут.

— Не веришь — на, примерь. — Фома достал нож и бросил его сталкеру.

— Но, этого не может быть! Чтобы так его убить, нужно глазами с ним встретиться. А это верная смерть — он бы тебя в зомби превратил!

— Я зомби?

— А у тебя нет артефакта от воздействия пси-волн?

— А есть и такие?

— Я серьезно. — Колобок не поверил в искренность Фомы.

— А я — тем более. Я хоть и читал местную энциклопедию, но выбросил все из головы, не поверив и проценту написанного. Как они называются и почему сталкеры ими не пользуются? Я ж видел, как их вставляет при воздействии пси-волн. Или нет никаких пси-излучений и вы все здесь с ума попрыгали? А может, вы в какую-то игру здесь все играете, о которой я ни сном, ни духом?

— Фома, не пугай меня! Ты чё несешь? — покосился на него Колобок, смерив подозрительным взглядом.

— Да наркоман он, я давно говорил! — заявил Жужа и уселся на корточки — Признайся, Фома, куришь или ширяешься? Или то и другое сразу?

— Нет, я серьезно! Играете тут все, а я не врубаюсь! Знаете, есть такие организации — собираются несколько сотен человек, делятся на команды, шьют костюмы и играют во всяких эльфов-орков? И здесь что-то подобное, а?!

— Да с чего ты взял? — не выдержал ахинеи Колобок — Хороша игра, да?! За последние два часа два десятка трупов на корм мутантам! Очнись, парень! С чего ты взял, что нет никаких пси-излучений?! Пудель с Пижоном по-твоему отчего корчились?! Не знаешь? А я скажу — вот этот телепат их под себя чуть не подмял, — Колобок пнул мертвого мутанта — Когда попытался все живое в радиусе своих возможностей не глядя поработить. А ты мне тут…

— Почему я, по-твоему, не поддался этому? — Фома стукнул кулаком по мутанту.

Жужа встал и ушел к остальным сталкерам, оставив пулемет.

— Вот я тебя и спрашиваю, есть у тебя артефакт от пси-излучений или нет?

— Вот и я тебя спрашиваю: есть такие артефакты или нет?! И почему сталкеры ими не пользуются?!

— Есть. «Каменный цветок» в симбиозе со «Вспышкой» вполне могут дать возможность избежать зомбирования. Первый блокирует, второй усиливает его свойства. Но соединить их могут только ученые и за большие деньги. Да и многие не знают об этом.

— Вот ты и ответил на свой вопрос. И на мои тоже. — Подытожил Фома.

— Тогда как??? Как ты его убил??? — возбужденно заорал Колобок.

— Да не поверил я во все его свойства и способности. И до сих пор не верю. Точно не выдумали сами себе проблему? — Фома подвинулся, приглашая, наконец, присесть товарища.

— Как ты себе такое представляешь? — Колобок сел рядом.

— Да легко. Люди готовы верить во все. Причем абсолютно. Я однажды знаешь, что по ящику видал? Ни за что не догадаешься, даже с миллиона попыток!

— Ну, прям с миллиона!

— Спорим на твою снайперскую винтовку против всего, что у меня есть?! — Фома протянул руку — Я тебе назову, что видел, а ты честно скажешь, ожидал или нет. Идет?

— Да легко!!! — Колобок с жадностью схватил его ладонь и довольно крикнул появившемуся из-за угла пулеметчику — Жужа, разбей! — сталкер засвидетельствовал спор, и Колобок нетерпеливо поторопил — Давай, говори!

— Короче, одна старуха крестилась на портрет Ленина и это не сцена из фильма, а реальный случай. Встала рано утром, подошла к портрету и благоговейно перекрестилась. А?! Как тебе такой идиотизм? Ожидал?! Только не ври, я ложь в глазах увижу! Да можешь и не говорить, я и так вижу — не ожидал. Такое никому и никогда в голову не взбредет, а бабка та четко верила, что делает все правильно. Вот я и говорю, люди во все верят, особенно в то, во что хотят верить. Или в то, чего сильно боятся. Люди верят во все! Ты вот даже в свою победу поверил, не подумав, почему я так легко тебе предложил такой спор. Эх, лысый, сгубит тебя твоя жадность, точно тебе говорю!

Колобок ударил Фому кулаком по ноге.

— Ты чего дерешься? — изумился Фома — Винтовку жалко? Так я ж пошутил. Как я, по-твоему, твою ложь смог бы определить? Вот! Я же говорю — люди во все могут поверить! Ты же поверил, что я ложь обнаружу. Дело в том, насколько те или иные слова звучат убедительно, и все. Чего дерешься, спрашиваю?

— Не обзывайся!

— А что я сказал?! — еще сильнее удивился Фома — Ты ж лысый, как пятка! Что не так? Это констатация факта, да и только!

— Не люблю я, когда меня так называют. С детства. Но рассказывать не буду, даже не проси! Давай, собирайся! Засиделись что-то. Я вообще-то за тобой пришел — выходим сейчас, а ты мне тут философию развел!

— Так они уже ушли, минут пять назад. Скинули координаты остановки мне на ПДА и ушли. — Сообщил Жужа.

В тяжелом, как надгробная гранитная плита, сером небе загромыхало. Через пару минут на землю опустился мелкий противный до дрожи в коленках дождь. Даже не дождь, а водяная взвесь. Словно кто-то незримый и громадный орошал из гигантского пульверизатора пространство над Зоной. Трое сталкеров уже шли вдоль тыльных стен складов, не догоняя основную часть отряда, но и не отставая.

Колобок решил преподать Фоме еще один, более каверзный по причине погодных условий урок по прохождению аномалий. Естественно, Жужа взялся прикрывать. Фома всю дорогу мусолил мутный бело-прозрачный шарик, не замечая его изменений…

Достаточно приотстав от авангарда, Колобок свернул влево и повел сталкеров на холмистую равнину, редко поросшую всякой чахлой и безлистной растительностью. Шли уже примерно полчаса, и когда Колобок завел подальше, разрешил Фоме действовать самостоятельно.

— Колобок, а скольких ты обучил до меня? — Фома вышел вперед, забыв убрать полуартефакт в карман.

— Охренеть!!! — в один голос потрясенно сказали Жужа с Колобком, дико вытаращив глаза.

— Что? — не понял Фома — Что я не так спросил? Колобок? Чего молчите? Жужа? Да что, черт вас дери?!

— Ты на руку свою глянь… — осторожно сказал Колобок.

— А что с ней? — Фома поднял свободную правую руку, поднес поближе к глазам.

— Другую. — Поправил Жужа.

— Ну и… — Фома начал поднимать другую — Ох, ты ж ёкорный!!! Как это?!

Фома уставился на свою левую руку — она плотно сжимала тот самый шарик.… Да нет же, уже не шарик, а шар — он был размером с теннисный мяч и выглядел так, словно был выточен из цельного куска хрусталя. Идеально круглый и гладкий, он был абсолютно прозрачный и потяжелел настолько, насколько мог быть тяжелым хрустальный шар. «Тот ли это маленький шарик, что пробыл в руке последние полчаса? Да тот — постоянно же в руке был! Тогда как он размер поменял, причем незаметно?».

— Эй, Фома, замерз? — от раздумий его оторвал Колобок — Я тебя спрашиваю?! Что ты с ним делал?!

— Пока шли, в руке держал, постоянно. Больше ничего.

— Я правильно понял, это тот самый, который ты у Пижона взял? — уточнил Жужа.

— Да.

— Что ощущаешь? Чувствуешь что-нибудь? — спросил Колобок.

— Например?

— Покалывание, тепло, жжение, холод. Или в организме изменения?

— Ничего, а что? Погоди. Я все не пойму, это артефакт или нет?

— Спроси чего полегче! Но по виду, если сравнить с описанием «Ведьминого шара», то один в один. Ладно, давай дальше. А то мы и так сильно отстали.

Фома подошел ближе к «воронке», которую и хотел обозначить гильзами, но увидел вокруг аномалии тонкую красно-оранжевую прозрачную нить… и ни хрена не понял.

— Колобок, а ну подь сюды. — Он позвал инструктора — Ты что-нибудь красноватое видишь?

— Где? — пригляделся Колобок, отвернулся и посмотрел на стажера строгим обвиняющим взглядом — Издеваться удумал? Фома, без приколов давай, потом посмеемся.

— Я серьезно. Вон… — Фома кинул гильзу, но та упала рядом с видимой пока ему одному линией. Взял еще одну и метнул более удачно — гильза легла ровно на полосу, опоясывающую аномалию, точнее под нее. — Там, где вторая гильза лежит.

— Там, где вторая гильза лежит, только приблизительная граница активности аномалии, за которую заступать крайне нежелательно. Молодец, конечно, легко обозначил, но я ничего не вижу.

— Ну все, теперь я точно уверен — ты, Фома наркоман! Ха-ха-ха! Торчок, как сказал бы уголовник! Ха-ха-ха! — Жужа веселился, позабыв о роли прикрывающего.

— Сам ты…. Я серьезно. — Попытался оправдаться Фома — Красноватая нить такая, но еще и прозрачная при этом, траву сквозь нее видно.

— Стоп. — Колобок задумался — Ты метнул гильзу наугад или знал о границе аномалии?

— Да не знал я ничего. Я и «воронку» толком не видел. Я ж говорю, линию эту увидел и… — Фома развел руками — Ты видишь ее? На рамку похожа.

Вместо ответа Колобок приказал Фоме закрыть глаза и не подглядывать, схватил его за руку и повел куда-то в сторону. Долго вел, затем остановился.

— Открывай. — Приказа Колобок — Видишь что-нибудь подобное? Линии эти свои?

— Нет.

Колобок опять схватил его за руку, снова велев закрыть глаза, и повел в неизвестном направлении. Через пару десятков шагов снова остановился.

— А щас? Что видишь?

Фома пригляделся и снова увидел красноватую тонкую линию, охватывающую участок земли в диаметре около трех метров — на ум пришло сравнение с лазерным лучом. Но где в Зоне, спрашивается, взять лазерный луч, да еще и способный круги описывать? Да и зачем?

— Вот опять. Ты что ли ее не видишь? — Фома только сейчас сообразил убрать надоевший шар и сунул его в карман — О! Исчезла! Я не вру! Исчезла!

— Так я и думал. Точно, это «Ведьмин шар».

— С чего ты взял?

— Он тебе границы аномалий показывает. Возьми его в руку.

— Зачем? — не понял он.

— Надо. Возьми и скажи: видишь или нет?

Фома извлек руку с шаром из кармана и заметил появление линии вокруг аномалии. Саму аномалию он тоже видел, но границы ее еще не определил. Да и не так просто это сделать, когда света недостаточно и идет мелкий и противный дождь.

— Появилась. Хочешь сказать, что эта рамка только мне видима?

— А ну-ка, дай мне штучку. — Колобок взял артефакт в руку и разочарованно выдохнул — Нет. Не вижу. Жужа, на, ты попробуй.

Колобок подал артефакт пулеметчику и Фома только сейчас заметил, что он все это время был рядом.

— Я ничего не вижу. — Сказал здоровяк — Как выглядит-то?

— Красноватое что-нибудь ищи. — Посоветовал Фома, но уже и сам догадался, что артефакт «Ведьмин шар» сугубо индивидуальная вещь и другим помочь не может.

— Держи. Нет ничего. — Жужа отдал артефакт.

Они собрались и направились к стоянке группы — вел Жужа, так как ему одному были известны координаты. Вел, кстати, неплохо. Никто не спрашивал его ни о чем, он и вел.

— Колобок, а как ты понял, что я не выдумываю? — спросил Фома.

— Запомни, если кто-то что-то утверждает, то это что-то нужно обязательно проверить, а не ржать как Жужа. Первый раз я тебя привел ради проверки к пустому месту, второй — к «воронке». Выводы сам делай.

— А почему вы оба ничего не видите с артефактом в руках?

— Забыл? Я ж тебе олуху рассказывал: Щеколда брал в руки такой же арт, но ничего не происходило. Ох, и сетовал он по этому поводу. Вещь-то уникальная, да только один хозяин ей может пользоваться. А он хотел ее заполучить, железно. Рассказывал мне о том арте, а сам аж слюной голодной плевал.

— А ты, хотел бы такой? — поддел его Фома.

— А сам как думаешь? Ясное дело, хотел бы. Ты ж представь, сколько артефактов можно достать из труднодоступных мест.

— Жмот ты, лысый! Можешь меня хоть убить, но жмот. Все о выгоде думаешь. Доведет тебя твоя жадность до ручки.

— Сам, думаешь, другим будешь? Как бы ни так.

— А я не думаю, я знаю. Схожу с очкастым и свалю. Денег хватит. А ты вот, неужели не накопил за все время достаточно денег, чтобы уйти и до старости в потолок плевать от безделья?

— А может, я за ощущениями сюда пришел?

— Ага, за ощущениями. — Нисколько не поверил Фома — Жадность твоя тебя сюда привела. Сам говорил, ты здесь не первый раз, но я что-то не вижу, чтоб ты на мутантов бросался да через аномалии скакал. Не-ет, здесь другое — жадность. Почуял, что тебе мало, и решил еще разок счастья попытать. Готов поспорить, что ты и в Припять пошел только ради денег, презрев опасность. Еще бы — такая сумма!

— Да незачем спорить. — Угрюмо выдохнул Колобок, опустив голову, и как будто стал ниже ростом — Наверное, ты прав.

— Я знаю.

— Все, давай ты веди! У тебя артефакт аномалии показывает, а я тут горбачусь! — пожаловался Жужа и пропустил Фому вперед.

— А… я точно… не налечу на что-нибудь? — замялся Фома.

— Не боись! — весело поддержал Колобок и подтолкнул его — Я знаю, о чем говорю. Арт надежный.

— Сдохну — с того света специально за тобой вернусь. Куда идти?

— По ПДА на северо-восток. — Подсказал Жужа — Там деревушка будет за холмами.

— Я так понимаю, в связи с артефактом все мои тренировки закончены? — Фома взял нужный курс и пошел прямиком на склон холма и сколько не ждал, не получил ответа.

Сталкеры уже полчаса шли молча. Фома иногда оглядывался на идущего следом Колобка, но тот был задумчив, угрюм и в разговорах участвовать не желал — как подменили сталкера. Жужа был занят прикрытием спины, и Фома не решался его тревожить или тем более отвлекать — в конце концов, от этого зависит жизнь каждого в группе. Мелкий и пакостный дождь, наконец, закончился и немного прояснилось. Но при этом тучи все так же нависали над Зоной тяжелым свинцовым одеялом.

Фома шел уверенно и быстро, лавируя между аномалиями — артефакт ни разу не подвел и показывал границы любых аномалий, будь то гравитационные или любые другие. Для наглядности Колобок один раз метнул гильзу далеко в сторону и в том месте, куда она упала, вверх с ревом взвился двухметровый огненный столб. Жар стоял такой, что в двух метрах от пламени плавилась и горела зеленая трава. Сталкеры остановились в нескольких метрах от пламени аномалии, разглядывая ее. Сделано это было для Фомы, чтобы он запоминал.

— Это «жарка». Когда неактивна, не так опасна. Определить пассивную «жарку» можно по теплому воздуху и чем она ближе, тем жарче вокруг нее воздух. — Объяснил Колобок и толкнул его в спину для продолжения движения.

Фома без спора пошел дальше, подозревая что-то неладное в сталкере. Это «что-то» прямо висело в воздухе и ощущалось едва ли не на физическом уровне. Колобок после «жарки» всю дорогу что-то печатал, задумчиво покусывая губы. В том, что он именно набирал текст, а не играл, Фома был уверен.

Из-за очередной вершины голого холма показалось небольшое, чуть меньше футбольного, поле. То, что увидел на нем Фома, повергло его в шок — такого видеть ему еще не доводилось…

По дальнему краю поля прямо навстречу им шел какой-то громадный уродливый кусок бесформенного мяса. Выглядел мутант не столь опасно, сколь нелепо. Массивная голова составляла едва ли не треть всего продолговатого, но одновременно округлого тела. Большой мясистый нос, огромный рот, один глаз заплыл наростом, другой занимал все свободное место под поистине невероятно большим лбом. Мутант передвигался на передних толстых лапах, в то время как задние были почти неразвиты и являли собой недоразвитые обрубки. Этакая огромная гора мышц и массивных костей ростом до полутора метров делала внушительную просеку в высокой траве. Каждый его шаг отдавался гулом в земле.

— Мужики, это что за хренозавр? — Фома застыл в изумлении, пропуская более опытных бойцов вперед. Колобок без всякого стеснения выругался так, что даже у всегда сурового Жужи завяли уши.

— Псевдогигант. Только бы не к нам. — Неизвестно кому взмолился Колобок — Фома, если что, в лоб не стреляй, бесполезно. От него пули, почти как от танка отскакивают. «Свобода» из его костей вставки в броню делает. Уж лучше в глаз бей. А пока — тихо.

Сталкеры застыли на месте, словно в землю вкопанные. Тем временем мутант тоже замер и стал озираться по сторонам. Затем чуть наклонился вперед, будто изучая землю на предмет следов дичи, и стал принюхиваться.

— Что он делает? — почти неслышным шепотом спросил Фома.

— А ты у него спроси! — посоветовал Жужа.

— Аномалии рядом есть? — спросил Колобок, Фома отрицательно покачал головой и он переступил на полшага правее, под его ногой что-то отчетливо хрустнуло, как будто сухая ветка. Но откуда ей здесь взяться, ни куста рядом нет, не то, что дерева?

Впрочем, гадать остается после, а сейчас…. Хруста оказалось вполне достаточно, для того, чтобы монстр обернулся на звук. Он издал приглушенный рев, больше похожий на стон, шарахнул лапой по земле так, что она застонала, и волна вибрации докатилась до ног сталкеров, и уверенно зашагал в сторону людей.

— Ох, ты ж ёпсель!!! — вскрикнул Колобок — Фома! Гранатометы, быстро!!!

Он как назло замешкался, но к счастью на помощь пришел Жужа и выхватил из его рук автомат. Фома стянул сразу все стволы из-за спины, ухватив за ремни, и бросил на землю. Монстр все также шагал, тяжело бухая ногами. Каждый его шаг отзывался дрожью земли. Колобок схватил один гранатомет, привел его в боевое положение.

— На, держи! — он сунул готовую «Муху» Фоме — Метни пока РГД в него! Жужа, отвлеки огнем!

Фома дернул одну из гранат и почти не целясь, швырнул ее и к своему удивлению попал точно под ноги мутанту. Жужа тут же открыл огонь из пулемета, пули застучали вокруг псевдогиганта, скашивая траву и вырывая из земли куски, и по самому монстру, причиняя урон самолюбию больше, чем телу. Монстр заревел сильнее прежнего, поднял лапу для удара. Сзади рванула граната, толкнувшая его вперед, отчего он рухнул на землю.

— Фома, как скажу, бей из трубы! По ногам! — закричал Колобок, перекрикивая пулеметные очереди. Фома тут же приготовился к стрельбе из гранатомета, соображая, как правильно прицелиться — раньше стрелять из подобного ему не доводилось.

Мутант поднялся на ноги и только собирался ринуться вперед, как заорал Колобок:

— Фома, огонь!!!

Он выстрелил. Хлопок от выстрела чуть не оглушил. Граната понеслась навстречу мутанту, оставляя дымный след. Закричал Жужа, понося пулемет — у него застряла лента, и он, как боец, вышел из строя. Граната врезалась точно под ноги монстра — раздался взрыв, заволакивая все дымом, взлетевшей землей и огнем. Колобок выматерился, жалея о неточном выстреле. Из клубов дыма вынырнул псевдогигант, припадая на левую ногу, но все еще упорно пер на людей, до которых ему оставалось шагов двадцать.

— Получи!!! — выкрикнул Колобок, выпуская вторую гранату из своей «Мухи».

Выстрел оказался более удачным, и граната легла ровно под раненую ногу мутанта. Снова все заволокло дымом и мешаниной из земли и огня. Когда взвесь земляной крошки и дым позволили что-либо разглядеть, сталкеры увидели ползущего на одной ноге монстра, вторая отсутствовала. Он все еще пытался настичь людей, отчаянно ревя — то ли от боли, то ли от неудачных попыток врезать лапой по земле, а может, и от всего сразу.

— Фома, дробовик! Бей в колено! — Колобок ухватил «Абакан» — Жужа, из подствольника!

Жужа отбросил незаряженный пулемет, перехватил «Грозу» и, прицелившись, выпустил гранату по мутанту. Колобок побежал вперед к врагу, призывая Фому бежать рядом. Раздался взрыв, и нога монстра надорвалась в суставе. Колобок с нескольких метров стал поливать морду чудовища экономными очередями. К нему присоединился Жужа, стреляя одиночными также по морде. Фома понял, что они оба бьют в глаз, и заколотил из дробовика по суставу уцелевшей ноги псевдогиганта. Дробовик, как бы это было ни странно, стрелял настолько тихо, что порой Фома не верил в это. Вместо грохота выстрелы походили на приглушенные хлопки с небольшим почти неслышным звоном.

Крупная дробь рвала плоть, хрящи и сухожилия коленного сустава с такой легкостью, что одного полного заряда дробовика оказалось достаточно, чтобы перебить ногу. Оторвать половину ноги не удалось, зато монстр перестал загребать ею для передвижения. Теперь он лишь переползал, да и то ненамного. Его измочаленная до состояния отбивной морда издавала натужные ревущие стоны ярости и боли. Сталкеры вертелись вокруг монстра, пытаясь попасть в глазницу или в пасть, но монстр постоянно вертелся и переползал то влево, то вправо, в попытке уже просто выжить.

Фома дернул с разгрузки РГД и приготовился метнуть ее в пасть мутанта, дожидаясь подходящего момента. Монстр натужно заревел от очередной передозировки свинца.

— Граната!!! — крикнул Фома, предупреждая товарищей, и зашвырнул ее в пасть псевдогиганту.

Сталкеры дружно попрыгали в стороны, падая на землю, и раздался взрыв. Клочья плоти и осколки наименее прочных костей разлетелись далеко по полю, и настала оглушительная, звенящая в ушах и отдающая эхом от каждой травинки тишина.

— Осмотреться! — Колобок первым пришел в себя.

Втроем они встали спинами друг к другу, наспех перезаряжая оружие. В таком положении они простояли несколько минут, осматривая окрестности — никого не было.

— Уходим! — скомандовал Колобок.

Сталкеры похватали оружие и понеслись прочь от места битвы. Отойдя на край поля, где начиналась небольшая рощица, Колобок разрешил остановиться.

— Фома, держи карту памяти. Я тебе тут набросал про мутантов и их повадки, да еще про аномалии. Про все — встречал ты их или нет. Прочти обязательно и очень прошу — верь во все!

— Ты это к чему все? — не понял Жужа, заподозрив неладное.

— Уходит он, чего тут не ясно. — Объяснил Фома — Куда хоть собрался?

— К «Свободе» на Армейские склады пойду.

— Э, лысый! Ты чё творишь?! — запротестовал Жужа — Почему дальше-то не идешь?

— Не хочется мне в ту деревушку идти, где наши. Кровососы там раньше были, так что…

— Я правильно понял, ты их боишься? — нахмурился Фома.

— Только не надо меня стыдить! — вспылил сталкер — Да, я их боюсь! Да я на вас посмотрел бы, если бы вы, как я просидели в подземельях Агропрома трое суток в логове этих тварей! Кровосос на моих глазах троих сталкеров одного за другим каждый день осушал! Я ж от этого и облысел! От такого стресса вообще кожа с головы должна слезть, так что мне еще повезло! Нет, ну на фиг! Я лучше скину свободовцам координаты мертвого псевдогиганта — хоть денег выручу. А потом и вовсе уйду из Зоны! Уйду, пока решился. Или сейчас, или никогда!

— Да успокойся ты, Колобок! — Фома влепил ладонью по лицу сталкера, и это помогло — Никто тебя не винит! В страхе нет ничего постыдного! Кто не боится — тот идиот. Ты лучше своей алчности стыдись! Собрался уходить — уходи, не думая о деньгах. Подохнешь ведь от жадности!

— Ты прав. — Колобок виновато опустил глаза — Только это самое… мужики…. Скажите, что меня этот танк мясной замочил.

— На фига? — нахмурился Жужа.

— Чтобы больше людей думало, будто я мертв. Зона так легче меня отпустит, если сочтет меня трупом. Не будет на меня охотиться.

— Что за херню ты несешь?! — Фома не смог вынести откровенного на его взгляд идиотизма — Ты головой приложился, что ли? Или тебе отдачей настучало? Пудель что-то в этом духе нес, только на другие темы, ты вот теперь…. Я не знаю, что там за секта Монолит, но, на мой взгляд все в Зоне поголовно сектанты, так или иначе! Прекрати!!!

— Фома, не вникай, просто сделай, хорошо?

— Да легко! Но лучше завязывай с этими бреднями, если мозги дороги! Психом станешь! Винтовку я у тебя изыму? Она ведь не нужна тебе?

— Только взамен «Вал» или дробовик дай, с одним стволом идти неохота. — Колобок снял винтовку и принялся упаковывать ее в чехол — Тяжелая она. Справишься? Патронов я всего штук тридцать взял, стало быть, не транжирь. И еще, лягается сильно, аккуратней будь.

Пока он укладывал винтовку в чехол, — и чего сразу в бункере не упаковал? — Фома вынул из рюкзака все патроны на «Вал» и сложил их у ног сталкера вместе с самим автоматом. Колобок быстро побросал патроны в свой рюкзак, выпрямился, вырвал «с мясом» гарнитуру шлема, и взгляд его стал веселым.

— Все, мужики. — Сказал он — Я пошел. Фома помни про записи. Давайте, ни пуха…

Он обнял обоих и зашагал быстрым шагом через поле к юго-востоку к базе «Свободы». Жужа не сказал, а Фома и не знал об этом, лишь крикнул сталкеру вдогонку:

— Колобок, на солнце осторожней себя веди!

Сталкер обернулся и крикнул в ответ:

— Почему?

— Лысина заблестит — вороны по гнездам растащат!

Сталкер в шутку пригрозил кулаком и весело рассмеялся в ответ на чистую и дружескую улыбку Фомы и приветливый смех Жужи, развернулся и пошел дальше.

— Собирайся, отстаем. — Оповестил Жужа, поглядев на экран наладонника.

Фома быстро побросал коробчатые магазины для КСВК емкостью на пять патронов в рюкзак, подвесил чехол с винтовкой на плечо и направился дальше напрямик через рощу. Идти с «Ведьминым шаром», или «Проводником», как он его для себя окрестил, было очень удобно. Ни тебе временных затрат на обнаружение аномалий и их границ, ни страха влететь в одну из них — артефакт надежно указывал границы любых встречных аномалий в любом количестве. Жужа поначалу боялся идти за ним, не доверял. Не доверял и проверял — бросал в аномалии гильзы, но артефакт был надежен и пулеметчик успокоился.

После преодоления третьей по счету рощи сталкеры неожиданно обнаружили основную часть своего отряда. Они шли впереди всего в трехстах метрах от арьергарда. Жужа включил коммуникатор и неожиданно для самого себя сморщился. Но затем взял себя в руки и вызвал:

— Барон, это мы. Оглянись. Видишь нас? Ждите.

— Ты чего кривляешься, как обезьяна? — спросил его Фома, когда он отключил связь.

— Да чего я? Там в эфире такой гвалт стоит! Помчали к ним на всех парусах!

Фома не стал спорить и перешел на бег. Опять выручил артефакт — настигали группу быстро.

Последние метров пятьдесят Фома все же прошел шагом, давая возможность организму отдохнуть от нагрузки — беготня с двенадцатикилограммовой винтовкой и всей поклажей в придачу дело нешуточное.

Барон сам выбежал навстречу, показывая, чтобы сталкеры включили связь.

— Чего вы долго так?! — Он был в бешенстве — Где Колобок? Какого лешего вас нет в эфире?

— А чё нам там делать? Орете, как резаные. Что случилось? — Жужа решил взять переговоры в свои руки, памятуя о вспыльчивости Фомы.

— Да мы чуть «синим» не попались из-за Пижона! Жужа, будь другом, возьми его себе или я его убью! Где Колобок?

— Нет его. Псевдогигант. Не спрашивай ничего. — Жужа, как мог, старался выглядеть мрачным, изображая скорбь и жалость к погибшему другу.

— Так это вы там шумели? То-то я не вижу у бойца гранатометов. Давайте, уходим отсюда.

— Только пусть Фома поведет, у него арт классный имеется. — Предложил Жужа.

— Потом разберемся, времени нет, уходить надо. Всем быть на связи. — Барон развернулся и махнул Хмырю. Бандит что-то сказал остальным и все нехотя стали подниматься на ноги.

Барон дал отмашку выдвигаться и занял место проводника, Жужа привычно пристроился в хвосте отряда. Прошли еще пару сотен метров, поднялись на длинный пологий холм, и с его вершины открылась деревушка у подножия двух других холмов.

Деревенька была маленькой, всего десять деревянных домишек. Все они выглядели сказочно красиво, так как были сложены из цельных бревен, и называть их было бы правильнее избами или на украинский манер — хатами. Неплохо сохранившиеся, они хоть и были ветхими на вид, однако внушали некий трепет, а не гнетущий страх и ощущение пустоты в душе, как остальные встречающиеся постройки в Зоне. Наверное, сказывался добрый и уютный внешний вид изб. Но больше всего всех поразила высокая ветряная мельница, также построенная из бревен на краю деревеньки. Единственным ее недостатком было отсутствие ветряного колеса.

— Это здесь стоянка будет? — спросил Пижон, когда группа остановилась на подходе к деревне.

— Радуйся, урод, что она вообще будет! — процедил Барон.

— Я же извинился.

— Пасть закрой! Чуть не выдал нашу лежку наемникам и решил одними извинениями отделаться?! У меня вообще ощущение складывается, что ты их специально привлечь пытался. Если бы я тебя не знал, то так бы и подумал.

— Кончайте спор. — Вмещался Жужа — А ты, щенок, не жди от меня поблажек, я тебе не Пудель, буду бить за каждую мелочь. Усек? Не слышу?!

— Усек. — Недовольно буркнул Пижон.

Барон, Ганс и Хмырь выдвинулись вперед на обследование деревушки справа, Жужа и Фома — слева, там, где располагалась мельница.

Жужа был занят зачисткой домов, а Фома решил наведаться к мельнице. Он подошел к входу и застыл в нерешительности. Становилось темно, в стенах постройки уже ничего не видно. Он оглядел застланное тучами небо в поисках солнечного пятнышка, сверился с компасом и пришел в недоумение — выходило, что скоро должен быть заход солнца. Да и часы сообщали, что это так — в распоряжении сталкеров не более двух часов. Как такое могло произойти? Наверное, просто за всеми событиями дня и общей пасмурной атмосферой не заметил, что день-то кончился. Наверное.

Врубив фонарь на шлеме, он двинулся внутрь и застыл вторично. В дальнем от входа углу в луче синеватого света фонаря сидел кровосос. Сомнений нет — это он. Вот только никакой шерсти на нем не было, он был абсолютно голым. Его кожа выглядела красно-бурой, но в остальном он ничем не отличался от своих болотных родичей. Кровосос спал, обхватив руками ноги, его грудь вздымалась от мерного дыхания.

— Группа, внимание! — тихо проговорил Фома в коммуникатор, чтобы ненароком не разбудить монстра — Всем тихо! У меня кровосос. Жужа, ко мне!

Пулеметчик осторожными шагами приблизился к дверному проему и застыл в изумлении, еще никогда он не сталкивался с подобным. Он на пальцах показал, что на счет три надо стрелять и начал отсчет. Раз — большой палец вытянулся из сжатого кулака. Два — к нему присоединился указательный собрат….

В тот момент, когда средний палец на руке Жужи начал разгибаться, на другом конце деревни истошно заорал Хмырь, прогремел дробовик Ганса и затрещала винтовка бандита.

Кровосос вскочил так внезапно, что Жужа на миг растерялся. Монстр вытянул щупальца к сталкерам и громко зашипел, расставив громадные руки. Мутант постепенно терял четкость — начал исчезать. Фома, преодолевая секундный испуг начал стрелять одиночными из винтовки, очень часто нажимая на спуск. Монстр задергался под ударами свинцового роя и застрочил ПКМ Жужи. Длинная очередь из пулемета отбросила изрешеченное тело монстра на стену. Сталкеры прекратили стрелять.

— Фома, контрольный в голову. — Приказал Жужа, поудобнее перехватив пулемет, и стал прикрывать.

С дальнего конца деревни примчался Барон, а там снова застучали выстрелы.

— Группа, к мельнице бегом! — крикнул он и помчался наверх, в этот момент Фома выстрелил из «Орла» в голову кровососа, снеся верхнюю ее часть.

Бастиан толкнул вперед Кирилла и Пижона, перекинув на него рюкзак с провизией, который тащил после смерти лаборанта. Оба рванули со всех ног в укрытие. К мельнице подбежали Хмырь с Гансом и прикрыли отступление. Фома различил громкие вздохи как минимум одного монстра — кровосос бегал вокруг деревни в режиме «стелс». Барон крикнул с крыши мельницы:

— Чисто, все наверх!

Жужа прикрыл одну из двух створок массивных мельничных ворот, почти сразу вбежал Хмырь и помчался наверх. Фома остался прикрывать изнутри, меняя магазин. Подбежали Пижон и Кирилл и под прикрытием Ганса все трое укрылись за толстыми бревенчатыми стенами. Бастиан из-за раны сумел преодолеть только три четверти пути — весьма недурно при таком ранении. Ему оставалось добежать до ворот метра три, когда внезапно он резко дернулся назад, роняя оружие из рук, и с криком понесся по воздуху спиной назад, вытянув руку в просьбе о помощи. Выглядело это нелепо — человек летит по воздуху задом наперед без каких-либо приспособлений. Но все было далеко не так — просто кровосос схватил его, не сбрасывая маскировки.

Фома рванулся из проема на выручку и тут же его сзади за рюкзак сильно рванул Жужа, одновременно с этим он получил сильнейший удар невидимой лапой по голове, сопровождаемый гортанными вздохами мутанта. Фонарь и прибор ночного видения слетели со шлема. Жужа прикрыл вторую створку и вставил в дверные скобы невесть откуда взявшуюся жердину в качестве засова.

— Не помочь ему. — Грустно объяснил пулеметчик — Ты как?

— Чуть шея не сломалась. Фу-у-у — Фома нервно выдохнул, вставая с пола — Трясет всего. Первый раз со мной такое.

— Что впервые страшно? Не ври!

— Не в этом дело. Раньше тоже страшно было, но после, когда все кончится. Мысли панические как навалятся, хоть вешайся. А сейчас…

— А во время боя, не страшно, что ли?

— Не знаю. Мозг отключается, на инстинктах и интуиции действую.

— Он у тебя хоть есть, мозг-то?

— Ты все перепутал. Мозг есть у меня, а у тебя есть сила.

— Угу, а мозгов значит, нет? Где же тогда твоя сила? Или, как раз в том, что ты пси-излучения контролеров как-то гасишь?

— Я почем знаю, где. Да и особенного нет ничего, просто не верю я, что они на такое способны, вот и все. Понимаешь? Нет у меня никакой сверхъестественной силы. Я не Бог, и вряд ли когда-нибудь им стану.

За пределами деревни, откуда-то из-за холмов раздался отчаянный вопль ужаса и боли, заливая собой всю округу, и через несколько секунд оборвался.

— Жалко парня. — Грустно выдавил из себя Фома, отключая гарнитуру — Чисто по-человечески. Уж лучше бы кого другого утащили, того, кто заслужил.

— Кого, например? — Жужа тоже отключил связь.

— Да того же Барона. Урод. Из-за его флешек столько людей погибло, а ему хоть бы хны. Еще меня циником обзывал, придурок!

— А кто ты? Или скажешь, что тебе их всех жаль? — Барон стоял на нижнем пролете лестницы, которая шла вдоль стены наверх.

— Не жаль, тут ты прав. — Фома ничуть не удивился его появлению — Но я не люблю, когда меня в качестве расходного материала используют. Или когда за меня решают, жить мне или нет.

— Где Бастиан?

— Ты тупой что ли? Видишь его? Или не слышал его вопли? Вопросы еще есть? Если нет, то не мешай нам общаться, и вали отсюда!

— Вот и общайтесь. До утра! Дежурите оба. — Барон поспешно поднялся наверх.

— Спасибо тебе. — Обреченно вздохнул Жужа — Я же спать не хочу!

— Не сможешь всю ночь просидеть? Мне, например, труда не составит.

— Вот сам и сторожи всю ночь!

— Да легко. Можешь наверх идти, если хочешь.

— Вот и чудно! Смотри не обмочись в компании упыря! — хохотнул Жужа и пошел наверх.

Глава 14

Он сел на труп кровососа — хоть что-то мягкое — и принялся за чистку оружия. Надоело сидеть на лестнице, и так часа три как дурак без дела просидел со стволом наготове, ожидая штурма. Но не заладилось — стало слишком темно, а фонаря нет. Он отложил занятие.

«И чего тут дежурить спрашивается? Жердина вон какая крепкая, попробуй, проломи. Да тут таран нужен, чтобы снаружи сюда попасть. Идиоты! Первый и последний раз дежурю. Нашли крайнего. За три часа ни звука. Может, ну его, поспать хоть сколько-нибудь? Хотя, кому чего доказывать? После драки кулаками не машут. Сам виноват. А Колобок как знал, про упырей. Это надо же, второй раз от встречи с ними улизнул. Датчик у него что ли на них где-нибудь встроен? В мягких тканях, например. В тех, на которых сидят обычно. Ну, некоторые, скажем, ими еще и думать умудряются. Порой, только ими».

Заворчал несправедливо позабытый желудок, требуя немедленно поесть. И чтоб обязательно много-много всего и сразу. Да, и несколько раз подряд!

Фома и забыл, когда последний раз пил, не то, что ел. Одна из двух фляжек еще почти полна, про вторую и думать рано. Достал, с жадностью попил. Легче не стало, только раззадорил желание желудка бросаться на ребра в связи с отсутствием пропитания. «Да было б оно, то пропитание, а то концентраты эти. Как трава, безвкусные. Нет, хуже. Трава и та вкус имеет. Но концентраты все же лучше, чем вообще ничего. Точно, решено!».

Он встал и решительно пошел наверх, прихватив только пистолет. Лестница вела по спирали вверх, прижимаясь к стенам и повторяя их контуры. Добротная, надо сказать, лестница, как и все здесь. Доски за столько лет ничуть не подпортились, стены тоже. Потемнели только и все.

Верхняя часть мельницы была пуста, если не считать расположившихся — кто как — сталкеров. Жернова и механизмы, приводящие их в движение, отсутствовали вместе с ветряным колесом. Все спали, причем настолько крепко, что никто не услышал шагов Фомы. Он подошел к Жуже и несильно пнул его по ноге.

— Какого?… — хотел было разозлиться Жужа на нарушителя спокойного сладкого сна — А, это ты. Что, уже обмочился? — он хохотнул.

— Фонарь дай, — Фома не оценил шутку — И поесть.

Амбал с проклятиями стал копошиться в рюкзаке, что-то перекладывал, наконец, вытащил наружу снятый со шлема Пуделя ПНВ, спаренный с фонарем.

— На. Как знал, что пригодится. Пожрать у Пижона возьми, сам. Не маленький! — Жужа улегся и засопел прежде, чем Фома успел набрать тюбиков с пропитанием в рюкзаке молодого бойца. И это при свете только что включенного фонаря!

Свет фонаря не остался незамеченным, проснулся Барон.

— Ты чё здесь делаешь? Иди, карауль! Чуть что, зови. И не спи, смотри!

— Заткнись! А то утром мертвым проснешься! — Фома назло посветил ему в глаза — Намек ясен?

— Пошел ты! — выплюнул Барон и постарался заснуть при свете.

Фома не стал терять время на ребяческие издевательства — хотя, ох как хотелось — и пошел вниз.

Через полчаса, когда уже уничтожил все концентраты и половину воды, он все же преодолел сволочную, приятную лень, и принялся за чистку оружия. Справился быстро, свет-то теперь есть, да и опыт последних дней сказывался. Потом принялся снаряжать все пустые магазины, а когда справился, стал укладывать вещи в рюкзаке, попробовав несколько разных вариантов расположения. Под конец расковырял аптечку и употребил пару капсул от радиации, запивая водой.

«Вот идиот! Послал бы их всех, вернее одного Барона, и спал бы наряду с другими. До полуночи еще час, а ведь сидеть до утра! И что спрашивается делать? Спать, что еще! Пошли все на…. В общем, пошли! Ничего не случится, а случится, так…. Пускай случится сначала, а там разберем, если живы будем».

Он перевернул кровососа на спину, чтобы сидеть было удобнее, а то на животе не посидишь, а грудь слегка проседает. Сел, выключил фонарь и мгновенно забылся сном.

Снилась всякая муть, даже запомнить не получилось. Только под конец Фома от кого-то убегал во сне, но от кого, разобрать не смог. Он бежал по полю с чистой, сочной, высокой зеленой травой, — хоть сам ешь — а сзади кто-то настигал. Бежал, как обычно водится во снах, на ватных ногах, — что и говорить, классика — а его все нагоняли и нагоняли. Сначала были слышны тяжелые шаги за спиной, потом перестали, но вместо них стали отчетливо проявляться тяжелые утробные вздохи. С каждым шагом неизвестный враг настигал, и все громче становились вздохи. И в тот самый миг, когда враг должен был его схватить и разорвать… Фома проснулся.

Не соскочил в страхе, не закричал от ужаса, а именно проснулся. Просто поднял немного потяжелевшие веки и услышал… все те же вздохи. Он понял, что не грезит ночными кошмарами, когда к вздохам прибавились шаги. Тяжелая поступь никак не могла принадлежать человеку. Удивительно, но вздохи были сильно знакомы, словно…. Точно, да это же кровосос!

«Наверняка был на охоте, а по возвращении обнаружил дом запертым изнутри. Теперь вот, мечется вокруг мельницы, не понимая, как такое могло произойти. Но не исключено, что понимает. В любом случае, сам виноват. Не хрен было…. Не хрен! Закрывать надо дом, когда куда-то уходишь, об этом все знают. Все в детстве читали сказку про девочку Машу и трех медведей. Хитрая девчонка конечно, но.… А кто не читал — сам виноват. И не важно, что у кровососов не возможности читать сказки. Подумаешь, мутанты…».

От эгоистичных мыслей Фому оторвал слабый удар по запертым дверям. Он насторожился, тихо поднял прислоненную к телу мертвого мутанта винтовку, но ударов больше не последовало. Просидев пару минут в ожидании повторной попытки проникновения, он отложил оружие… и только сейчас заметил, что сквозь щели между досок в дверях видно светло-серое небо. Посмотрел на часы — пять тридцать утра. Включил связь — на всякий случай, мало ли…

«Это ж надо, как вовремя проснулся! Хоть гундеть никто не станет, что спал».

Звуки дыхания монстра за дверьми стали стихать и вскоре стихли на нет. И сколько не пытался Фома вслушиваться, задерживая собственное дыхание, чтобы различить чужое, ничего не слышал.

Сверху что-то упало. Он пригляделся — гильза. Значит, Жужа тоже не спит и пытается привлечь его внимание.

— Жужа, чего надо? — Фома спросил так тихо, аж побоялся, что гарнитура не справится и не передаст его слова.

Следующая гильза прилетела прямо к ногам. Он поднял голову и заметил гневно глядящего на него бугая. Фома покрутил пальцем у виска, давая понять, что думает о сообразительности бойца, затем оттопырил мизинец и большой палец и приложил сию фигуру к уху.

— Предупреждать надо! С вечера! — заорал в наушнике голос Жужи — Как обстановка?

— Маленький, что ли? Или в голове ветер гуляет, раз не можешь сообразить связаться? Спать надо меньше! Все мозги, поди, отлежал.

— Получишь щас! Докладывай, сказал!

— Тихо. Пока. Но недавно кровосос приходил. Сказал, что с тобой за убитых сородичей такое вытворит…. Такое, что тебе стыдно до конца дней будет!

— Хорош паясничать! Один был?

— Не знаю точно. Но вроде один. Я хотел его в гости позвать, чайку вместе попить, но после его обещаний как-то не решился. Мне тебя одного такого хватает.

— Какого?! Ты на что намекаешь?! — в голосе Жужи появилась угроза, пока тихая, но…

— Ты один проснулся? — Фома ушел от ответа, вовремя оценив ситуацию.

— Нет, Барон тоже. Поднимайся, только старайся не скрипеть досками. И бандуру эту свою на всякий прихвати.

Фома понял, что подразумевалось под «бандурой». Выудив из рюкзака один из магазинов на КСВК, он осторожно направился вверх, чуть не позабыв о самой винтовке.

Жужа с Бароном сидели у единственного оконца и что-то высматривали, стараясь при этом не сильно высовываться из окна, остальные еще спали.

— Чего видно? — тихо спросил Фома, Жужа от неожиданности подпрыгнул.

— Чё лазишь, как привидение? — пулеметчик попытался реабилитироваться за испуг уверенным тоном.

— Сам сказал тихо ходить. Что делаем?

— Садись и жди. А мы пока гостя твоего искать будем. А то, знаешь ли, чего-то не хочется выходить пока он там.

— Я мог бы и внизу посидеть, — обиделся Фома и сел под стеной — И гость твой, а не мой. А вообще, уже давно пора выйти и грохнуть его, если он там.

— Не ной. — Отмахнулся Жужа.

Уже часа четыре они оба искали кровососа, поначалу перебегая от стены к стене в надежде обнаружить хоть какую-нибудь щелку. Но все тщетно — бревна подогнаны плотно, так что имелся только один сектор обзора. Сталкеры искали по очереди, каждый по полчаса.

За это время остальные члены экспедиции успели проснуться, поесть и успеть достать Жужу с Бароном многочисленными вопросами.

Даже Фома уже начинал злиться на тупые вопросы, хотя был занят — изучал записи Колобка.

— Есть, кажется. — Оживился Жужа, осторожно выглядывая из окна.

Барон подбежал к окну.

— Где?

— На крышу дальнего дома только что залез, рядом с тем, в котором Ганс с Хмырем вчера стреляли.

Барон долго всматривался и пришел к выводу, что это действительно искомый мутант. Только вот, как он узнал, что это именно он?

— Других вроде нет. — Жужа снова прильнул к окну — Фома, разворачивай бандуру.

Он так и сделал — а как еще быть, когда приходится сидеть без дела? Проверил оптику, работу затвора, ударно-спускового механизма — все работало.

— Да ты чего копаешься?! — не выдержал Жужа — А если уйдет?

Пока Фома доставал магазин, Барон схватил винтовку и пристроился с ней у окна.

— А ну, руки убрал! Моя винтовка, значит, только я могу к ней прикасаться. — Фома прикрыл ладонью оптику.

— Любопытно, как она твоей стала? — Барон уступил место.

— От любопытства сдохнуть не боишься? — Фома вставил магазин и стал выискивать цель.

Кровосос сидел на коньке обозначенного дома, исчезая и появляясь каждые пять минут. Он держался одной рукой за крышу, вторая свободно свисала. Монстр выискивал то ли вчерашних обидчиков, то ли просто добычу, постоянно вертя головой.

— Нет, это моя работа. Я же сталкер. Может, лучше я? У меня опыт обращения со снайперским оружием есть. — Предложил Барон.

— Дерьмо ты, а не сталкер. Пудель и тот лучше тебя. Был. — Фома защелкал затвором, досылая патрон.

— Не промажь, смотри! — не то попросил, не то приказал Жужа.

Фома ничего не ответил и стал дожидаться очередного появления мутанта без маскировки. Через положенные пять минут монстр не показался и наблюдавший за всем Барон уже начал материться и отошел от окна, но в этот момент Фома решил выстрелить наугад. Он перевел перекрестие прицела в то место, где должна быть голова мутанта и нажал на спуск.

От громкого выстрела где-то испугано каркнула ворона, все до единого сталкеры подпрыгнули. И только спокойный Фома заметил появление в пустоте над крышей дома алого салюта кровяных брызг, а потом и самого монстра, уже без головы.

— Идиот! — Барон рванулся к окну. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как обезглавленный труп кровососа, подержавшись несколько мгновений в прежнем положении, кулем свалился с крыши.

— Может, в качестве извинений вместо кровососа на крышу засядешь, а я еще разочек пальну? — предложил Фома — Мне так понравилось!

— Пять минут на сбор. — Вместо ответа объявил Барон — Ганс, Хмырь, идете со мной. Проверим все. Жужа у двери.

Все четверо отправились вниз. Пока трое из них проверяли деревушку, — на что ушло минут десять — все оставшиеся собрались идти дальше.

— Кирилл, а как мы докажем Феликсу, что выполнили задание? Особенно, если ты вдруг коньки отбросишь по дороге? Ну, или на крайний случай, мы же могли поубивать твою охрану, а тебя самого принудить подтвердить успех, а аппаратуру выбросить или лучше продать? — Фома решил прояснить все нюансы, а то придешь, скажешь, мол, выполнил, а в ответ шиш.

— Все просто. Нужно предоставить видеоотчет о проделанной работе вне зависимости от того, выживет ли кто-нибудь из научного комплекса или нет.

— То есть, все-таки можно — ну, теоретически — потом от вас избавиться и принести доказательства?

— Ну, — замялся программист — По сути, да. Но я надеюсь на ваше благоразумие.

— Ага, как я на то, что мне заплатят, даже с доказательствами, а не выставят за стены или не грохнут, что еще хуже. Ничья, выходит.

— Отряд, на выход! — прозвучала команда Барона в коммуникаторе и все стали спускаться.

Пересекли холмы, огораживающие хуторок, и вышли на равнину, плоскую, как блин. Где-то вдалеке на горизонте виднелась бурая полоска.

— А что это впереди, коричневое? — полюбопытствовал Пижон.

— Знаменитый Рыжий лес. — Ответил Жужа.

— Не может быть. — Несогласно объявил Фома — Официально, Рыжий лес перестал существовать, когда его еще после первой катастрофы выкосили под корень, вмяли бульдозерами в землю, засыпали песком и глиной и насадили новый хвойный молодняк. Сохранилось только название, сам лес должен быть зеленым. Так что, официально нет никакого Рыжего леса.

— Ты дальтоник? — язвительно влез Барон — Все, кроме тебя заметили, что лес бурого цвета. А по поводу официального и нет — так тебя и самого официально нет в Зоне. И Зоны самой тоже нет.

— Ты заткнулся бы лучше, а то тебя официально не станет на всей планете.

— Фома, не кипятись. — Осадил Жужа — Он хочет сказать лишь то, что в Зоне, возможно все и ничему здесь удивляться не нужно. Да, лес был обычным, но после второй катастрофы он поменялся и стал как раньше рыжим и радиоактивным. Там вообще лучше не шастать, места гиблые. Говорят, оттуда еще никто не выходил, если сильно углублялся.

— Если никто не возвращался, откуда тогда слухи?

— Ты, Фома, не умничай, а топай давай. Нам подальше от логова кровососов надо уйти.

— Жаль, что приборы их не могут засечь. Хорошо было бы — засек и знаешь, сколько их, кто они и где. — Поделился своими умозаключениями Пижон.

— Было раньше такое, и не только. — Стал разъяснять Барон — Раньше даже наладонники сообщали в единую сталкерскую сеть о причине, времени и месте смерти всех сталкеров. Еще показывали — кто, где и сколько их идет на небольшом расстоянии. Монстров тоже показывали, но не всех, а наиболее распространенных. Но не прижилось, решили отказаться от всего — сталкеры гибли еще чаще и больше прежнего. Да и единой сети даже среди вольных бродяг уже нет — у каждой большой группировки своя.

— Но почему, ведь столько всего полезного? Наоборот, должно было помогать, разве не так?

— А ты урку спроси, почему. Наверняка, он сможет поделиться своим мародерским опытом. — Посоветовал Фома — Головой ручаюсь, форма с долговского плеча взята силой.

Больше никто ничего говорить не стал и довольно долго шли молча. Молодой боец натужно соображал обо всем сказанном, а возражать последним словам никто не решился. Даже Хмырь не пытался оправдаться — то ли боялся расправы, то ли был согласен с Фомой, что подтверждало его слова.

Пока шли, Жужа ни разу не заикнулся о артефакте Фомы, а Барон не стал проверять, что это за крутой арт, который аномалии помогает преодолевать. Рыжий лес впереди вырос в несколько раз, уже можно было различить отдельные деревья. Вскоре перед сталкерами словно бы из ниоткуда вынырнула поперечная дорожная насыпь. Асфальт, как и везде, был растрескавшимся. По обе стороны от дороги был обычный луг с сочной травой, что немного нервировало Барона.

Он ненадолго остановился в тридцати-сорока шагах от насыпи и стал планировать маршрут. К нему присоединились практически все. Фому снова выставили в дозор, причем сразу за всеми секторами.

Но негодования он не испытывал. Наоборот, хоть чем-то себя отвлек. А если что и случится, то идиоты сами виноваты. Но ничего необычного не происходило. Только вот, ровно до тех пор, пока от леса не отвернулись все, кроме дозорного. И в этот самый момент началось невозможное. При стабильной температуре воздуха на опушке леса стал образовываться туман. Сначала несильный, но быстро меняющийся, он стал заволакивать собой все пространство вокруг леса и тянулся к дороге. За считанные секунды в плотной стене тумана утонуло все, что было по ту сторону асфальта в десяти-пятнадцати шагах от насыпи. Облако тумана было абсолютно белым с нулевой видимостью.

— Копец какой-то! — Фома вытаращил глаза.

— Где? — встревожился Барон, но по направлению взгляда сам сообразил обернуться.

Обернулись все. Сразу раздались удивленные и испуганные ругательства.

— Когда он появился? — с тревогой спросил Барон.

— Прямо сейчас. — Ответил Фома и сразу прислушался, вертя глазами.

— Что еще?

— Кажется писк. Или я один его слышу?

— Писк есть, — подтвердил Жужа — Еще и шелест какой-то. Сваливать надо!

Упомянутые сталкерами звуки доносились из небольшой ложбинки, которую не так давно миновала группа. Ганс пригляделся и ткнул туда пальцем.

— Что это?

То, на что он указал, было сплошным ковром маленьких серых тел, выныривающих из овражка и несшихся сплошной массой в направлении людей. Авангард бегущих существ различить было нельзя из-за высокой травы. Лишь растущая полоса шириной около трех метров сминаемой сотнями ног травы и нескончаемый противный писк, похожий на…

— Крысы!!! Бежим!!! — завопил Барон и первым ринулся прочь.

Все рванули следом, Жужа на ходу спросил?

— Может отобьемся?

— Нет! Не сможем! Бежим в туман! Маски надеть!

Сталкеры уже достигли насыпи, половина группы скрылась в подступившем почти вплотную тумане. Фома бежал последним, так ка находился ближе всех к маленькому воинству. Взбираясь на насыпь, он поскользнулся на склизкой от влаги траве, и сверзился обратно вниз. Жужа был единственным, кто заметил, и побежал было на выручку, но Фома отчаянно замахал руками и закричал на всю округу:

— БЕГИ!!!!

В следующую секунду его настигла серая масса. Разнокалиберные крысы пронеслись ураганной лавиной, не давая Фоме подняться. Они бежали мимо него, обтекая, как вода камень, бежали по нему самому, почти скрывая его из виду, и уносились вслед за сталкерами. Так продолжалось секунд десять, а потом он все же сумел подняться на ноги и сразу же нацепил дыхательную маску, впрочем, не сильно надеясь на спасение. Крысы все бежали, нисколько не реагируя на него. Внезапно поток серых тел иссяк, и только Фома начал радоваться, как вокруг него стали собираться довольно крупные грызуны из тех, что бежали последними.

Эти не бежали за своей стаей, а нацелено двигались на человека. Красные бусинки глаз были полны безумной беспричинной ненависти. Желтые зубы угрожающе торчали из маленьких пастей. Фома оглянулся, боясь самого худшего — так и было, крысы окружали его, и их становилось все больше.

— Да все, амбец фраеру. Допрыгался чепушила. Так ему козлу голимому и надо! — прозвучал знакомый злорадный голос в наушнике, и связь пропала совсем. «Но почему только эти слова? Железно, они не первые».

Он быстро выбросил мысли из головы и начал стрелять. Сразу несколько грызунов превратились в мясные брызги. Крысы все так же медленно, но верно сжимали кольцо и находились уже в нескольких шагах. Фома продолжал стрелять и все новые, и новые зверьки становились жертвами, но от этого их не становилось меньше, даже наоборот. Как назло закончились патроны и крысы ринулись со всех ног на загнанную жертву. Фома отбросил винтовку и даже умудрился схватить из-за плеч дробовик, но ничего больше он сделать не смог. Грызуны накинулись сразу со всех сторон и повалили его наземь.

Фома отчаянно завертелся, попутно стараясь скинуть рюкзак и обезумевших тварей Зоны — не самых опасных, но не менее безумных. Кувырок влево — левая рука свободна, несколько мелких грызунов раздавлены. Кувырок вправо и правую руку едва удалось вынуть из лямки рюкзака из-за нависших на комбинезоне более крупных врагов. Крысы не могли прокусить защитную ткань «Севы», но попыток не оставляли и кусали костюм везде. Даже скребли коготками забрало маски — хорошо, что надел!

Ему все же удалось привстать, и он не побрезговал случаем выстрелить из дробовика. Несколько тел отлетели мертвыми, на их место пришли другие. Еще выстрел и снова несколько крыс остались лежать пробитыми дробью. После восьмого выстрела у него закончились патроны, и Фома стал кувыркаться еще активней, понимая, что пистолет не помощник, а зарядить другой ствол фантастически нереально. Тактика принесла свои плоды и крысы не могли удержаться на ткани костюма. Они падали, но тут же нападали снова.

Фома, наконец, встал, отмечая, что врагов уже не так много — десятка три, не больше. Вот только есть одна проблема — эти были наиболее крупными. Он все же выхватил пистолет и даже выстрелил шесть раз, подстрелив при этом четырех серых тварей. Но одна из них в прыжке вцепилась в руку, и он выронил пистолет. Врезав по морде наглой зверюге, Фома сбросил ее с себя и схватился за нож.

Крысы прыгали на него со всех сторон, и Фома еле успевал изворачиваться, но не ото всех. «Нет, однозначно дешево не дамся!» — думал он и снова, и снова жалил клинком хищных тварей, карабкающихся по броне к лицу.

Внезапно позади него, там, откуда явились грызуны, раздался рык. Серые зверьки с отчаянным визгом унеслись в облако тумана, позабыв о человеке.

Фома схватил с земли пистолет, отбросив нож, обернулся и сразу увидел ее…

Это была химера. Как он помнил по записям Колобка, это была она. Огромное трехметровое гладкое розово-серое тело, острые уши, когтистые лапы, невероятно здоровая пасть с двумя рядами заостренных зубов-ножей, грациозные, как у кошки движения — точно химера. Самый опасный хищник Зоны. Мало кто из сталкеров мог похвастаться встречей с этим мутантом, и мало кто из них мог похвастаться убитой химерой. Как говорила запись в наладоннике, у нее все внутренние органы были парными, а регенерация тканей была столь быстрой, что ее практически невозможно убить. Единственный верный способ — прострелить мозг или сразу оба сердца.

Химера стояла в пяти метрах от него, плотоядно и самодовольно сверля свою беспомощную жертву большими темно-зелеными глазами. В них не было никакой злобы или ненависти к человеку, но был некий азарт кота, загнавшего мышь в угол. Фома даже не знал, боится или нет, просто завороженно смотрел, как хищница маленькими шажками сокращает дистанцию.

Он поднял пистолет и выстрелил. Химера до последнего стояла на месте и в последний миг прыгнула в бок. Затем сразу обратно, но дальше — ее движения были смазанными, грациозными, даже немного ленивыми. Она знала, что человек никуда не денется. Фома разозлился и выстрелил еще — пуля пробила середину груди — химера зарычала больше от обиды, чем от боли, и подняла переднюю лапу для первого смертельного шага навстречу.

Не особо понимая, что делает, Фома отбросил «Орла», наклонился, схватил мертвую крысу за хвост и швырнул ее в монстра. Химера раскрыла пасть и, не жуя проглотила «снаряд». Фома повторил бросок, и снова хищница заглотила мертвую тушку.

На десятом броске у него закончились «боеприпасы». Не то, чтобы их вообще не было, просто рядом с ногами их оказалось мало. До всех остальных было далеко, и если отвернуться и потянуться за очередной крысой, то можно сразу проститься с жизнью. Ну, разве что, вон ту можно подцепить.

Он сделал маленький шаг вправо, и химера сразу же шагнула вперед. Но когда она увидела, куда тянется человек, то застыла в ожидании. Фома кое-как смог дотянуться до мертвого тельца, больше косясь на химеру, и ухватил трупик за хвост. Похоже, химера находила забавным принимать подачки от своей жертвы. Фома забросил в пасть последний «снаряд» и обреченно застыл на месте, пытаясь найти выход. Мысли не шли.

Химере надоело ждать и он шагнула вперед, потом еще и еще…. Фома отчаянно завертел головой — тщетно, на ум ничего не шло, а крысы лежали далеко. Уже прощаясь с жизнью, он выгнулся назад, имитируя подбор «подачки» и одновременно сдергивая последнюю РГД, но на самом деле крысы не было — делал он это для того, чтобы попытаться обмануть тварь. Затем он встал, оттягивая руку, с силой швырнул гранату и моментально отпрыгнул в бок.

Остановившаяся химера привычно раскрыла пасть, заглатывая «добычу» и прыгнула вперед. Взрыв разорвал тело химеры еще в прыжке, когда она уже приземлялась на пустое место. Но приземлилась лишь ее задняя часть — передней попросту не было. Ошметки плоти и кровавые брызги залили все на добрый десяток метров вокруг. Естественно, досталось и Фоме. Оглушенный, он поднялся и оглядел себя — весь в крови поверженной твари.

— Приятного аппетита, дура. — Он беззлобно пнул мертвую половину мутанта. Злобы, как и всего остального не было, все сгорело дотла, осталась лишь тупая усталость от боя и апатия ко всему. — Теперь тебе будет, что вспомнить!

Через час равнодушного к смерти беспечного отдыха, Фома все же осилил себя — встал и сгреб оружие, старательно вытер его от крови травой. Затем как мог, оттер кровь с комбинезона — пришлось снова покувыркаться по влажной траве. Сел на поверженную тварь и лениво снарядил все стволы. В конце он вспомнил о ране на руке — удивительно, но она не болела, наверное, анестетик в слюне крысы до сих пор еще действовал — вколол сыворотку от заражения крови и промыв, забинтовал.

Туман постепенно стал перебираться через насыпь и Фома засобирался в погоню за группой. И сразу столкнулся с дилеммой — идти дальше или повернуть назад? Решил идти дальше, сам не зная почему. Наверное, потому что не хотел оставаться один. Наверное.

Туман все продвигался вперед и уже застлал собой все недавнее поле боя. Видимость составляла два-три шага. Фома устало выдохнул и понуро двинулся в путь.

Глава 15

Сколько брел в тумане, он не знал. Но по ощущениям — не меньше часа. ПДА не работал, и никакие попытки его включить ни к чему не привели. Связь с отрядом тоже установить не удалось — эфир молчал, как партизан на допросе. Куда можно идти целый час в одном направлении и не упереться в стену леса, до которой пять минут ходу, Фома не понимал. Впрочем, могло лишь казаться, что он идет прямо, а на самом деле, наверняка плутал по кругу. Многие заблудившиеся в лесу тоже так думают, что идут прямо, но выйти никуда не могут. Единственное, что он отчетливо знал — это то, что пересек насыпь лишь единожды. Попыток докричаться Фома даже не предпринимал — мало ли чего.

Немного призадумавшись о дальнейших перспективах при неудачных поисках, он не заметил, где, когда и как вошел в лес. А когда попытался выйти обратно, то ничего не получалось — он заблудился, теперь уже в лесу. А это еще хуже.

Лес представлял собой простые хвойные деревья, но с бурыми иглами и черной корой. И никакого намека на то, что лес посадили люди. Наоборот, деревья росли так, как могли вырасти только самостоятельно. Кое-где попадались космы «ржавых волос», но Фома замечал их раньше, чем мог в них влезть. Его «Ведьмин шар» никак не позиционировал «ржавые волосы», из чего он сделал вывод, что это растительность, а не аномалия. Каков был радиационный фон, понять было нельзя из-за нерабочего вместе с наладонником счетчика Гейгера.

По прикидкам прошел еще час, а то и два, прежде чем туман стал потихоньку рассеиваться. Теперь видимость была куда лучше — метров десять. Но легче от этого не становилось — хотелось пить, но последнюю воду выпил уже давно. Хотелось и есть, но с едой та же беда. Да и усталость давала о себе знать — стали ныть плечи от лямок, а то, где висела снайперская винтовка, болело в особенности.

Впереди метрах в семи из-за края соснового ствола возникла фигура. Фома вскинул винтовку, фигура не шевелилась.

— Выходи! — приказал Фома и едва не погиб.

Неизвестный выстрелил от бедра и лишь чудом не пристрелил его — пуля из АК-74М чиркнула по шлему у правого виска и ушла вдаль искать случайный ствол дерева. Возьми он немного левей, и Фома был бы мертв — никакой бронепластик не способен задержать пулю из самого убойного автомата в упор. Он не думая выстрелил в ответ, и пробившая лоб пуля вытряхнула через затылок изрядное количество содержимого черепной коробки.

— Раскинь мозгами над своим поведением, умник! — беззлобно произнес Фома и почувствовал учащающееся сердцебиение: все как всегда — страх пришел с глубоким опозданием.

«Умник» оказался обычным зомби в военной форме Белоруссии, о чем свидетельствовал флаг на рукаве. Причем недавним зомби, судя по неплохим показателям сохранности тела. Ничего полезного при нем не было, даже патронов — он выстрелил последним, и это сказалось на результате встречи.

Фома пошел дальше, не совсем понимая куда, и различил кроме своих еще и посторонние звуки. Он остановился и сразу пришел к выводу, что звуки раздавались сзади и выдавали не слишком заботящегося о скрытности ходока. Без сомнений зомби, наверное, сослуживцы «умника». Он обернулся и не ошибся — над поверженным склонился второй зомбированный военнослужащий, рыская по карманам товарища в поисках патронов на свой автомат. Фома из предусмотрительности влепил пулю и ему, тоже в голову.

А потом началось….

Слева и справа от двух мертвых тел стали возникать новые живые мертвецы. По одному и по двое они выплывали из тумана, словно вырастали прямо из воздуха. Фома лежа укрылся за двумя близко растущими соснами и насчитал восьмерых, все были при оружии. Зомби стояли и тупо таращили глаза на все вокруг, бормоча бессвязные звуки и иногда нормальные человеческие слова. Стараясь не шуметь, Фома сдернул «лимонку» с разгрузки, швырнул в скопление тварей и поспешно укрылся за стволом дерева. Взрыв в клочья разметал уже неподвижных врагов и раскидал тех, которые были на ногах. Он вскочил и подбежал к врагам, выискивая среди них недобитых. Таковых оказалось трое и пришлось их добить, скупо посылая в голову каждому по пуле, предотвращая возможную атаку. Остальных Фома добил уже для профилактики, в целях экономии орудуя ножом.

Переждав и отдохнув, он двинулся в путь, стараясь держаться одного, выбранного ранее направления. Так прошел еще немного и, плюнув на попытки выбраться, сел под дерево. Усталость сделала свое дело, и он провалился в сон.

Проснулся в том же положении, в котором заснул. Встал, снял маску, жадно вдохнул свежий прохладный воздух и к своему огорчению не обнаружил прилива сил, обязательного после сна. Сколько уже прошло времени с тех пор, как вышли из заброшенной деревни, трудно было даже предположить. А теперь, когда проспал неизвестно сколько, и подавно.

Слева раздался шорох опавшей хвои, словно кто-то шел. Звук приблизился и затих. Фома вскинул винтовку, беря на прицел потенциально опасный сектор, и увидел в трех метрах от себя… старика.

Это действительно был старик. Среднего роста и сложения, слегка суховат, но не засохший и не худой, скорее жилистый. На вид лет шестьдесят пять-семдесят, седая борода лопатой, взгляд видавшего виды человека, какой бывает только у пожилых людей. Одет в ватные штаны и старинную зеленую фуфайку, кое-где заляпанную масляными пятнами. На голове шапка ушанка с торчащими «ушами», на ногах кирзовые сапоги явно советского периода. Он целился в него из двустволки, наполовину скрываясь за сухой сосной, и курил самокрутку.

Фома опешил, но целиться не перестал. Старик в Зоне! Да еще и в одиночестве! Ну ладно, Нестор. Но его стариком не назовешь, и тем более, он не лазит по Зоне, а сидит, как зверь в норе. Но тут!

— Тьфу ты! — старик выплюнул самокрутку — Едрена вошь, думал зомби! Сталкер, ты хто такой?

— Фома. — Он остолбенелыми глазами разглядывал деда — А ты?

— Сынок, я тебе не враг, опусти оружие. — Настоятельно попросил старик.

— Дедуль, до старости дожил, а манерам не обучен? Сам кто такой? — Фома нехотя убрал оружие за спину.

— Прохор я. — Дед повесил на плечо двустволку — Это ты тут шумел недавно?

— А что, запрещено? Ты здесь в егеря играешь что ли?

— Вроде похож. — Самому себе пробормотал Прохор.

— Кто на кого?

— Ты на себя в рассказах твоих друзей. Они сказали — ты погиб, а выходит, что нет. Оттстал что ль? Или сами бросили?

— Какие друзья? Дед ты лешего из себя не гни, на меня мороки не действуют, я в них не верю. Говори по существу, какого рожна тебе надо?

— Точно похож. — Сам себе поддакнул Прохор.

— Дед, какие друзья? — напомнил о себе Фома.

— Да в такие же костюмчики что и ты одеты. Кроме одного, нет, двоих.

— Ну и что? Мало ли кто по Зоне в таком комбинезоне шарится? По кличкам можешь назвать? И откуда тебе известно, что я чуть не погиб? И как это вы так долго общались, что ты меня так легко опознал по их рассказам?

— Да этот, как его, Барон, кажись, говаривал, что ты погиб. Вроде тебя крысы съели. А этот, с пулеметом, тьфу, забыл как его…. Мордастый такой…

— Жужа? — подсказал Фома.

— Во, точно. Понавыдумают же! Он вообще сказал, что сам видел, как тебя крысы смяли.

— Ты где их видел? Когда?

— Да аккурат перед твоей стрельбой и нашел их. Сидят, значит, кружком и приуныли уже, а тут я…

— Погоди. — Бесцеремонно оборвал Фома — Куда они пошли?

— Да там же сидят, меня ждут. Я их обещал вывести, а тут ты…. Ну, я и пошел проверить. Сказал, вернусь, выведу. Только я не пойму, куда они ночью-то собрались.

— Как «ночью»? — оторопел Фома и невольно поглядел вверх. Но ничего видно не было, все застилал туман, так, что верхушки деревьев в нем тонули, как будто упирались в облака. И все равно, даже при пелене тумана было ясно, что сейчас не больше трех часов дня. — Да быть того не может! Светло же! Ты, старый, грибы прекращай есть, не то так и не заметишь реальности! С тобой все нормально?

— Вот язва, а! — сплюнул Прохор — Как тебя люди терпют? Ты чаво, забыл, где находишься? Это ж Зона, растудыть ее! Где ты чего нормального в Зоне видал? Туман это такой, что светло, а так ночь уже, часиков эдак одиннадцать. Ну, чаво, пойдешь к своим дружкам?

— Нашел друзей! — буркнул Фома — Веди, давай, если не жалко.

Прохор развернулся и пошел ровно туда, откуда появился. Фома пристроился следом и снова попробовал оживить наладонник. Прибор по-прежнему не желал работать, о чем свидетельствовал черный экран.

Сколько прошли, Фома не знал, за дорогой не следил и даже не пытался, заранее зная, что ни к чему это не приведет. Только устало шел и не позволял рождаться мыслям, чтобы хоть мозг отдохнул, раз уж телу приходится работать на полную.

— Прохор, а ты чего тут делаешь? — он все же не выдержал долгого молчания.

— Где?

— И в Рыжем лесу и в Зоне вообще. Ты только не обижайся, но тебе уже поздно с ружьем лазить по лесам, да людей пугать при встрече. Да и потом, ты ж и выстрелить не сможешь ни разу.

— Эт чаво это я не смогу выстрелить-то? — обиделся старик.

— Да тебя же при первом выстреле отдачей убьет. Ну, так что по Зоне-то лазишь? В твоем возрасте внуков и правнуков нянчить надо, а ты здесь.

— Да некого мне нянчить, сынок. — Горестно вымолвил Прохор — Один я остался. Еще до первой аварии здесь жил, с семьей. Они все погибли от облучения, а я — вот…. Потом меня эвакуировали, но я вернулся. Так и живу здесь, в Рыжем лесу. Домик тут у меня. Вторую катастрофу тоже здесь встретил. Ну, а дальше…. А что, дальше? Дальше, как все: артефакты некоторые пользую, зверье стреляю, если забредает, и живу.

— Прохор… ты извини. Я ж не знал.

— Да ты не виноват. Хотя язык у тебя, ох и колкий! Правду твои друзья говорили про тебя, что тебя терпеть сложно.

Пока шли, Фома начисто забыл где находится и что делает. В реальность его вернули слова Прохора.

— Ну, вот и пришли. Вон они, дружки твои. Сидят соколики! — он показал рукой вперед.

Метрах в тридцати впереди Фома с некоторым облегчением различил всех тех, с кем утром выходил из деревушки. Вся — без потерь — группа сидела на крохотной полянке, сообразив круг. Сталкеры тихо переговаривались.

— Вот это да! — Жужа аж привстал, когда Фома вошел в круг, остальные тоже заметно оживились — Ты как вообще выжить-то смог?!

— Списали уже, сволочи? — обвинил Фома.

— Чё сразу, сволочи? — оскорбился пулеметчик — Я например, рад, что ты жив. Да все, я думаю, рады?! А, мужики? — но его никто не поддержал, Хмырь немного сник.

— Жужа, ты это кончай, думать-то.

— Почему?

— Не получается у тебя пока. — Объяснил Фома — Рады говоришь? Как же, рады! Особенно этот. — Он показал на огорченного Хмыря — Начал радоваться, как только я отстал. Черта с два! Не дождешься, урка, понял?! Прохор давай пойдем уже, если ты не против?

— Сынки, а может, у меня на ночь останетесь, а с утреца я отведу вас? Опасно по Зоне ночью шлындать.

Теперь настала очередь удивляться всем остальным, никто не понимал, как при свете — хоть и относительном, но… — могла быть ночь. Пока Прохор объяснял всем обо всем, Фома сел и попытался перевести дух. Деда он не слушал, но и так прекрасно понимал, что так вымотаться можно только за весь день. О своем сне он тоже все понял — уснул на минуты, а думал, что на часы. А то, что светло и по ощущениям еще день, так это объясняется аномальным происхождением тумана — недаром он материализовался прямо из ниоткуда. И про связь и работу электроники дед упомянул — оказывается, «ржавые волосы» блокируют любой электромагнитный и радиолокационный сигналы и источники их излучений. А Фома сам видел, что в Рыжем лесу этой растительности как грязи. Единственное, что не понятно, так это то, что связь перестала работать задолго до входа в лес. Но опять выручил Прохор — сослав все претензии к аномальному туману.

— Фома! — крикнул Жужа и навис над ним — Не спи, рано. У Прохора отдохнем. Вставай!

Пришлось встать. А как иначе? Или идти со всеми, или опять отстать и сгинуть к лешему и пополнить ряды тех несчастных, которые бесславно погибли в прославленном Рыжем лесу. Это хорошо, если сразу смерть, а не как те белорусские бедолаги зомби.

Фома, как мог, заставлял себя идти, вяло переставляя ноги. Устал не так физически, как эмоционально. Последние сутки слишком изобиловали событиями экстремального характера и выпотрошили своей нечеловеческой жестокостью из души все чувства. Да еще и необъяснимая неприязнь к Зоне стала проявляться в последнее время.

А может, сказывалось длительное нахождение в Зоне? Недаром говорят, что для некоторых дорога в Зону заказана. Ну не принимает Зона человека и пытается отторгнуть его, как живой организм отторгает вредные микроорганизмы или инородные тела. Выходит, что Зона своего рода тоже организм со своими правилами, законами и порядками существования и все, что не вписывается в эти рамки, Зона отторгает из себя? Порой это делается путем уничтожения, как и в живом организме. И Зона так? Возможно. Только это все из разряда сумасшествий — Фома это точно знал — и с такими рассуждениями недалеко и до психушки. Ну их в баню, эти рассуждения!

Прохор уже минут двадцать вел их сквозь пелену тумана. Всю дорогу Жужа пытался вызнать подробности боя Фомы с крысами, но он скромно занизил свои достижения до пары десятков крыс средних для Зоны размеров, сказав, что остальные проскочили мимо. На это Жужа предъявил Фоме его же собственную «Севу», изгрызенную настолько, что она напоминала собой огромный кусок использованной жевательной резинки. Но Фома был непреклонен и умалчивал о химере.

Всю дорогу сталкеры выспрашивали старика обо всем, тот уклончиво отвечал.

Внезапно стало темно. Причем радикально. Только что был день — и р-раз, сразу ночь. Переход из тумана в обычный лес был слишком неожиданным, чтобы это вызвало мало-мальски нормальное ко всему отношение. Естественно, сталкеры заохали и принялись то клясть все на свете, то молить Зону о пощаде. Все кроме Фомы и Прохора. Первый был заранее готов к тому что произойдет что-то подобное, и несильно удивился переменам, а второй с подобными явлениями сталкивался и раньше.

Все без напоминаний включили фонари. Еще бы — не видно ни зги. И как старик собирается идти дальше? Но тот уверенно вел сталкеров, не сбавляя в скорости. А двигался, надо сказать, Прохор довольно таки быстро — даже Пижон с Кириллом так не могли. Не иначе старик каждое дерево в лицо знает.

Фома впервые опробовал ПНВ и остался недоволен. Все зеленое — это еще ладно. Живые предметы хоть и тяжело различить — это тоже ничего. Но глаза сильно устают, — один все время смотрит в темноту, в то время как другой пялится в монокуляр прибора и видит все — неудобно.

Через пять минут Прохор объявил, что пришли и вывел группу на довольно большую поляну. Посреди нее стояла приземистая изба. Бревна подогнаны плотно, крыша покрыта пластами дерна, вокруг дома прочный частокол из жердин. Вокруг частокола рос подлесок, в то время как за оградой не было ничего крупней травы. Во дворе имеется поленница под навесом, туалет в сторонке, небольшой сарайчик хлипкого вида и какие-то бочки по углам дома.

— Ну, чаво застыли? Заходите. — Прохор по-хозяйски отворил калитку и махнул рукой, приглашая во двор.

Пока сталкеры толпились во дворе, Прохор отворил входную дверь под козырьком, ненадолго исчез внутри дома, и через несколько секунд на козырьке загорелась лампа, прикрытая от непогоды куском резины.

— Смелее, молодежь! — Прохор снова оказался во дворе — Разуваться не надо.

В доме тоже загорелся свет, все потянулись в дом. Оружие и рюкзаки оставили в сенях, чтобы не мешало. Вошедший последним Фома с удивлением обнаружил в доме настоящую русскую печку. Под ней широкая лавка, в комнате массивный стол и двумя узкими лавками вместо стульев. В углу несколько ведер, пара бочек, фляга и разная посудная мелочевка на лавке, и всевозможная мелочевка на гвоздях и крючьях по стенам.

— Дед, ты это все сам построил? — Фома уже догадывался о происхождении всего, но решил уточнить.

— А хто ж мне еще построит? Конечно, сам. Да вы проходите, рассаживайтесь. Чаво, как неживые? Хе-х! Хоть погуторить будет с кем, а то я ж людев-то почти не вижу!

Сталкеры прошли и уселись вокруг стола.

— Прохор, извини, но нам бы пожрать по-быстрому и отдохнуть. — Барон высказал то, что у всех было на языках — Завтра дальше идти, а мы весь день на ногах. Пижон, неси концентраты.

— Что за коцен… коцент…. Тьфу, как там их?! Что это?! — досадливо спросил Прохор.

— Да еда такая, — объяснил Фома — В тюбиках. Ну, как у космонавтов, только хуже. Дрянь, в общем.

— Тю! Хорош выдумывать! Я вас счас такой кашей накормлю, уши в трубу завертятся! Да еще и с хлебом! А?! Где ж в Зоне нормального домашнего поедите?

— Вот-вот, нормального! — возразил Жужа — Ты дед не обижайся, но оно ж у тебя поди все фонит, как в реакторе. Так что, уж лучше мы свое.

— Ты про радиацию? — не понял Прохор — Да вы что, сынки? Какая радиация? Все чистое. Я сам уже не один десяток лет тут и живой! А?! Это же домашнее! Да еще и с самогоном! У меня все свое! Ну?!

— Нет. — Отрезал Барон — Извини дед. Не могу я так. Кто хочет — пусть ест твое, я никого отговаривать не буду. Извини. Пижон неси рацион.

— Ну, как хотите. — Немного обиженно сказал Прохор и отправился к печи разводить огонь.

Пижон принес сразу все и принялся подавать каждому столько, сколько попросят. Очередь дошла до Фомы и он отмахнулся от безвкусного содержимого тюбиков.

— Ты чё, не голодный? — удивился Жужа — Когда пожрать успел? Еда же у нас была?

— Жрать — свинячье дело. — Возразил Фома — А поем я с хозяином, домашнего.

— Во, правильно! — оживился Прохор, поддерживая то ли намерения, то ли возражения о слове «жрать» — Как раз согрелось.

Пока все, кроме Жужи, быстро расправлялись с концентратами, он достал пару мисок, навалил с горой густого овощного рагу, достал и нарезал хлеба домашней выпечки и сел напротив Фомы, подвинув его порцию.

— Ну, уверен, не передумал? — насмешливо спросил он.

— Нет. — Фома схватил в одну руку ложку, в другую ломоть хлеба, и принялся наворачивать — Можно подумать, за пределами Рыжего леса отравы нет. А я уже неделю нормальной еды даже в глаза не видел.

— А может того? — Прохор погладил горло, недвусмысленно намекая.

— Только по чуть-чуть. А то я когда пьяный — злой. Еще грохну кого-нибудь из этих… друзей. И так есть желание, а потом — сам понимаешь…

— Так мы и так чуть-чуть. — Прохор обрадованно вскочил из-за стола и умчался в чулан, быстро вернулся с парой граненых стаканов в одной руке и с литровой бутылкой с мутной жижей в другой. Поставил все на стол, быстро разлил сразу по полстакана.

Вся группа, уже уничтожив нехитрую снедь, с изумлением наблюдала за всем. Жужа так и не поел и не знал что делать. А когда хозяин принес самогон, даже немного заколебался.

— Ну, за встречу! — Прохор произнес тост, высоко подняв стакан.

— Давай. — Фома поднял свой стакан — Только еще и за спасение. А то я знаю, что такое горилка. Так что…

Выпили. Фома чуть не поперхнулся от крепости, но выпил. Пищевод и желудок ожгло огнем. Тяжелый горячий комок в желудке быстро разлился приятным теплом по телу. Сразу испарилась усталость из тела, уступив место расслабленности, в голове прояснилось. Прохор тут же налил по второй.

— Ну, как, сынок? — он горделиво уставился на молодого сталкера, годящегося ему во внуки.

— Крепкий. — Похвалил Фома.

— Дед, давай мне тоже. — Сдался Жужа и подсел ближе — И поесть, если можно?

— Отчего ж нельзя, можно. — Прохор повеселел и удалился за порцией для здоровяка.

— Ты же радиации боишься? Или тебе, как мужику, уже не страшно? — подколол Фома.

— Отвали.

Вернулся Прохор. Еще раз выпили и Фома понял, что третья будет последней. Все остальные улеглись спать прямо на пол вокруг стола, и мирно посапывали.

После третьей Фома оповестил, что не пьет и Жужа с Прохором стали заводить разговоры о разном. Дед хвастал, что раньше был военным, Жужа, как выяснилось, тоже раньше служил. Потом дед сказал, что болел раком до первой аварии, а когда переселился в зону отчуждения, болезнь стала отступать и сошла на нет. Жужа поначалу не поверил, мол, не бывает так.

— Бывает. — Заявил Фома — Это положительное влияние радиации на организм. В малых процентах бывает и такое. Ученые, которые в зоне отчуждения бывали, раньше исследования проводили — каков процент облученных людей подвергается серьезным отклонениям и мутациям. Выяснилось, что малая часть подвергается более остальных и погибает практически сразу. Подавляющее большинство при умеренном облучении ведет себя общеизвестно. А вот самая маленькая часть — единицы — наоборот, только улучшают свои показатели здоровья. То есть, радиация положительно влияет на организм, отчего человеку становится намного лучше. Человек выглядит лучше и чувствует себя тоже лучше.

— Точно? — недоверчиво спросил Прохор.

— Точно. Я даже уверен, что ты старше, чем выглядишь. Вот сколько тебе лет?

— Какая тебе разница?

— Да ладно, не жмись! Назови первую цифру. — Фома отставил пустую миску.

— Ну восемь!

— Так. А вторую?

— Тебе и первой хватит. — Отмахнулся Прохор — Чего там дальше?

— Погоди. Какая вторая цифра?

— Ну четыре! — нетерпеливо сказал хозяин.

— А третья?

— Чаво?! Вот же… едрена кочерыжка, а! Что значит «третья»?!

— Да ладно, Прохор, это он так издевается. — Успокоил Жужа — Не обращай внимания. Фома и чё дальше-то? — голос его был слегка захмелевшим.

— Да ничего. Прохор максимум на семьдесят выглядит. И передвигается так, что наш детский сад едва поспевает. Сечешь? — Фома встал из-за стола — Дед, а ты воду где берешь?

— Дык, дождевую и беру. Ты не пей воду, захмелеешь втрое. Чайку дождись. Горячего. Настоящего, заварного.

— Ага, радиоактивного! Кислотного дождевого!

— Обижаешь! Я ж воду-то «Вывертом» чищу! Похлеще любых таблеток ваших будет. Одного артефакта на месяц хватает. Кладу в бочку на дно и все. Видал во дворе бочки? Во, там и беру воду. О, кстати, надо бы поискать «Выверты», а то у меня как раз поизносились.

— Ну, тогда я спать. А то, судя по твоей бутылке, чай не скоро будет. — Фома лег на лавку у печки и прикрыл глаза.

Он еще некоторое время слушал возбужденные подвыпившие разговоры обо всем, что на ум шло. Потом Жужа рассказал про возможности его — Фомы — противостоять контролерам и предложил изумленному до глубины души Прохору назвать причину такого «отклонения» от нормы или источник сей неимоверной силы. У них завязался спор, прерывающийся тостами. Жужа попеременно настаивал на том, что у «подопытного» имеется артефакт от пси-воздействий, что он мутант и сам сродни контролерам, что он результат генетических экспериментов, что бывший монолитовец и приводил еще много всяких разных доводов, разумных и откровенно бредовых. С некоторыми Прохор частично соглашался, с некоторыми вовсе нет. Но сам настаивал на том, что все дело и вся сила в непостоянстве характера и поведения самого обсуждаемого. Зона, якобы не может зацепиться за изменчивое сознание и нес чушь наравне с Жужей дальше в том же духе. Дальше Фома не слушал — уснул.

Во сне он отбивался от огромной своры детей. Они загоняли его в угол и набрасывались скопом, чтобы загрызть насмерть. Все повторялось много раз, и в конце детвора сменилась человекообразными обезьянами, которые делали то же самое и столько же раз.

Фома проснулся. На сердце непонятная тревога. Слабая, но постоянная. При этом мысли чисты и безмятежны.

В доме темно, но уже явно не ночь. Просто в лесу всегда темнее. Все спят — Прохор на печи, Жужа за столом обнимает пустую бутылку, что-то неразборчиво бормоча, а остальные в тех же позах и там же, где и вчера. Спать не хотелось. Он встал и вышел на улицу — подышать свежим воздухом.

На улице чуть светлее, вероятно, утро само только просыпалось. Жаль, что электроника не работает, не узнать, который час. Но как тогда свет в доме горит? Надо спросить хозяина.

Фома с любопытством отметил наличие грядок в ограде — дед кормится со своего огорода.

Он вспомнил дом, и так сильно захотелось уйти. Вот прямо сейчас, когда все спят и никто ничего не узнает. Выйти из леса не проблема — идти строго в одну сторону. А что до тропы, так Прохор еще вчера Жуже объяснял, что это из-за тумана выйти не могли, а сегодня, когда его не будет, можно запросто выйти и самим. Может, и правда уйти?

Глава 16

— Ты куды собрался?

Голос Прохора застал Фому, когда он держал в руках рюкзак и оружие, и собирался толкнуть входную дверь, чтобы покинуть дом. Он обернулся.

— Чаво молчишь? — старик строго прищурился.

— Во двор.

— Слинять решил? Вот так, никого не предупредив? Не сказав «спасибо»?

— Ничего подобного. — Фома все же толкнул дверь и вышел во двор — Просто спать не хочу. Вот и решил стволы почистить, подготовиться заранее. А ты чего так рано поднялся?

— Тебя услышал… — Прохор шел следом за сталкером.

Фома подошел к рубочной колоде, бросил рядом рюкзак, сел и стал раскладывать оружие и принадлежности для его чистки.

— Дед, у тебя ветошь есть лишняя?

— Счас принесу. — Прохор развернулся и пошел в дом.

— Стой. Воды сразу набери. Пожалуйста. — Фома снял фляжки и подал хозяину.

Прохор вернулся через минут десять, подкатил другую колоду и сел напротив. Еще минут десять молча пристально смотрел на то, как сталкер сосредоточено начищает М-16.

— Ты чаво сурьезный такой, сынок? Случилось что?

— Ничего. Просто сон приснился дерьмовый, вот и думаю.

— Тю! Сон! Нашел, чаво бояться! Зверья бойся, аномалий или там…

— Ты не понял, когда мне что-то снится, всегда потом что-нибудь плохое случается. Это уже, как я заметил, стало закономерностью. А раньше — ну, до Зоны — мне вообще ничего и никогда не снилось, что я мог бы запомнить к утру. Чем дискуссию завершили вчера?

— Ты о чем? — нахмурился Прохор.

— О вашем «В чем сила?». Обо мне же вчера спорили.

— А может, это я у тебя должон спрашивать, в чем твоя сила? Ты как контролеров не боишься? Если Жужа не врет, конечно.

— Не знаю. — Вяло ответил Фома — Не верю я и все. Ну, так чем спор завершили?

— Да ничем. Я ему говорю, что это у тебя от непостоянства настроения, мыслей, ну, и всего, в общем. А он не соглашается. Так и не пришли к соглашению. А тут вона как — он едрить, не верит! — Прохор сплюнул, достал из бокового кармана кисет и принялся сворачивать самокрутку.

— Понятно, дед, и ты мне не веришь. Не продолжай только, ладно? Возьми вот лучше в рюкзаке у меня два «Выверта» лежат. И не спорь — это за гостеприимство.

Прохор подтянул рюкзак сталкера, порылся и явил свету пару артефактов.

— Ну, спасибо… — Смущенно выдавил он.

— Тебе спасибо. Считай — от всех. А то эти гаврики не догадаются. Слушай, а у тебя кроме твоей берданки другого оружия нет?

— Не. Мне и ее родимой с лихвой хватает. Сюды редко хто сильный забредает.

— А хочешь, подарю? Так сказать, за спасение?! — Фома как раз заканчивал с дробовиком и потряс им — Вещь надежная, тихая, автоматическая, на восемь патронов. Тяжеловат для тебя будет, но думаю, привыкнешь. Отдача несильная. Да и калибр твой.

— А ты уверен? Я ж в энтой хреновине нерусской не разберусь.

— Ну, положим, чистку ты уже наблюдал. Щас остальное покажу и…

Фома показал, куда вставлять патроны, как дослать патрон и как держать при стрельбе от бедра и прицельно.

— А ну, примерь, — он подал дробовик Прохору.

Старик взвесил в руках, примерился.

— Да, тяжеловат малость. А не жаль?

— Бери, — щедрым широким жестом отмахнулся Фома — У меня скоро новый будет. Я же говорю — сон видел. Обязательно кто-нибудь из отряда голову сложит.

— А вдруг ты сам?

— Нельзя мне, у меня дома сестренка в деньгах нуждается. Ты вот лучше мне поесть через пару минут приготовь, а пока не ушел, скажи, откуда избу взял. Ни за какие пряники не поверю, что ты один ее построил. Будь ты хоть трижды Гераклом, никаких сил не хватит в одиночку бревна таскать. И откуда энергию для света берешь?

— Да с артефактов. С ентих, «Батареек». А про дом — так я раньше в Припяти жил. А когда вторая катастрофа хренанула, я сюды как-то забрел и обнаружил его. Ну и решил остаться. А чаво? Хозяев нет, радиации тоже практически нет. Я ее сам проверял — нормально, жить можно. Выбросы эти, опять же, если слабые, могу и на улице быть и ничего. Они ж сюды и не докатывают с той силой, с которой там…. Хотя, к центру Зоны близко, но не знаю, почему так…

— Ладно, — поспешно прервал Фома — Иди уже, есть готовь и чайку попить. А то вон, уже и детсад проснулся. Сам сюда не неси, кого-нибудь из отряда отправь.

Через минут двадцать Пижон в два рейса принес ему поесть и попить. При этом был недоволен вдвойне — итак постоянно недовольный, он был раздосадован еще и за «лакейство». А когда Фома приказным тоном поручил передать хозяину дробовик с патронами, то он вообще взбесился. Но напоровшись на тяжелый многообещающий взгляд, понуро принялся выполнять. Только отошел на пару шагов и поймал в спину «Меня не трогать никому! Полчаса! Нарушителей покалечу!», поймал и вконец разозлился. Но смолчал и пошел в дом, пиная землю.

Ровно через полчаса — и откуда такая точность? — обозленный Пижон пришел и ядовито сообщил, что отряд выходит через полтора часа и поспешно скрылся в доме.

Небо светлеть и не собиралось, из чего Фома сделал вывод — погода ни разу не прояснится. Более того, становилось прохладней, в воздухе стала отчетливо чувствоваться влага. Видимо, скоро пойдет дождь.

В ожидании отряда он просидел все два часа, отрешенным взглядом рассматривая те серо-черные тучи, что были видны из небольшого безлесного круга. Никто не осмелился его тревожить или пытаться привлечь его внимание. Сам Фома и подавно не собирался участвовать в дебильных пересудах на тему «как дальше быть?» или «в чем твоя сила?». В какой-то момент все настолько осточертело, что хотелось всех послать, включая ни в чем не повинного Прохора. Проклятая Зона уже достала. Не страх, а именно жуткая неприязнь к этой аномальной территории довела до неизбежного — хотелось бежать отсюда. Казалось, самой душе противен тот факт, что Зона и ее адские порождения существуют как таковые.

Но идти назад одному, значит, столкнуться со всеми опасностями в одиночку. И не факт, что удастся их избежать. Судьбы, конечно же, нет, но случай никто не отменял, и раз на раз не приходится…

Он даже и не заметил, как вся группа в сопровождении Прохора покинула дом и устремилась к калитке. Если бы не Жужа, так бы и остался сидеть один.

— Фома, если идешь с нами, догоняй, — позвал здоровяк.

Хорошо, загодя приготовился в путь, собираться не пришлось. Он догнал отряд, включил связь и занял свое место в строю. Шли молча, видать успели наговориться в доме. Фома насторожился, заметив странность — все, как один были хмурыми и молчаливыми. Даже поганый уголовник — уж от кого не было покоя за всю дорогу — и тот не изливал поток грязного искаженно-извращенного блатного «диалекта». Сколько он ни пытался выведать у сталкеров хоть что-то, все отмалчивались или уклончиво отвечали пустыми не информативными фразами. Фома мысленно всех послал.

Другой странностью было то, что Прохор не взял опробовать обнову и шел с двустволкой. И даже он не говорил ничего — ни про дорогу, ни про оружие. Фома от досады еще раз послал всех, на этот раз неприлично, далеко и громко вслух.

По лесу в неизвестном направлении двигались не менее часа, обходя все учащающиеся локоны «ржавых волос». И снова мысли о доме отвлекли от запоминания дороги. Да и запоминать ее, если честно, незачем. К чему запоминать, если скоро домой, скорее всего, навсегда?

Не приняла его Зона, как сказал бы Колобок, да и любой другой повернутый на Зоне сталкер тоже. На самом же деле это не Зона не принимает человека, а он сам противится душой и уходит, если сможет, навсегда. Но возвращается в большинстве случаев. И не за деньгами, а за адреналином. Игры мужчин с войной всегда одинаковы во все времена — всем мало крови, адреналина, ощущений и самоутверждения путем избиения слабых. Это только Колобок не смог унять жадность…

Из леса вышли неожиданно. Взору предстало широкое неровное поле, устланное грязно-желтой и серо-зеленой блеклой травой. Впереди в нескольких сотнях метров была насыпь автодороги. Кое-где виднелись небольшие рощицы. Справа впереди на горизонте были видны крыши высотных зданий юго-запада Припяти, утопавшей с этой стороны в посеревшей зелени. Прохор, не говоря ни слова, ушел назад и что-то тихо сказал Жуже.

Фома почувствовал, как под ноги между ступнями что-то упало. Он посмотрел вниз и обнаружил красную пластиковую гильзу от дробовика. В следующий миг между лопаток зажглась сильнейшая немая боль, тяжелой свинцовой волной хлынувшая в голову и наступила непроглядная тьма…

Боль, отключившая свет в глазах, теперь упорно заставляла открыть глаза. Мир словно раскачивался, слышались голоса, но смысл уловить было настоящей проблемой. Фома попытался открыть глаза… и новая, более мягкая, но тяжелая волна боли снова застлала сознание черной пеленой.

Страшная когтистая лапа тяжелого удушающего смрада ухватила горло мертвой цепкой хваткой, забивая дыхание. Именно эта необъяснимая сила неописуемой гнилой одуряющей вони заставила очнуться, ударив в нос с силой разогнавшегося грузовика.

Фома открыл глаза, но вокруг была непроглядная тьма, принесшая сомнения в том, открывал ли глаза на самом деле. И только сейчас сообразил, что постоянный шум в ушах есть не что иное, как перебранка до боли знакомых голосов.

— А ну, заткнулись все! — заорал кто-то, оборвав все параллельные речи.

— Где я? — промычал Фома и попытался встать, но его накрыла волна ноющей боли в спине и тяжесть в висках. Он упал от неожиданности, треснувшись затылком обо что-то твердое, в глаза ударило пятно синевато-белого света, причинив дополнительную боль. Голова взорвалась ударами молота — неизвестный раб-молотобоец отчаянно пытался проломить череп изнутри и обрести, наконец, желанную свободу. К горлу подкатил ком, обещая рвоту. Смрад душил, не ослабляя хватку.

Сквозь свет донесся знакомый грубый голос:

— Живой?

Он не ответил, не было сил. Вонь просто убивала, и Фома кое-как смог накрыть лицо руками, силясь заглушить ее хоть сколько-нибудь, а заодно и закрыл веки от назойливого света сине-белого солнца. Что произошло? Откуда столько боли? Что за вонь?

Любая мысль отдавалась в голове ударами обернутого в вату молота. Сильная рука оторвала его руки от лица и нахлобучила вместо них что-то холодное. Вонь резко прекратилась и стало легче дышать, тошнота хоть нехотя, но отступила. Первой здравой мыслью было слово «маска».

Да, точно! Дыхательная маска! Вот, хорошо.… А что вообще было? Боль в голове такая, будто по ней били ногами. Слоны, как минимум. Точно! Били! Этот удар по спине…

Фома сразу все вспомнил. Они вышли из леса, Прохор ушел в хвост отряда и страшный удар сотряс и выключил сознание. «Вот ведь уроды! Без объяснений, в спину. Явно свои били, чужих и близко не было. Сзади были старик и Жужа. Кто? Нет, старик так не смог бы. Ну да, Жужа, больше некому».

Злость и обида придали сил, разогнав всю боль из тела. Но на большее сил не хватило, встать не получалось. Снова кто-то спрашивал и на этот раз Фома узнал голос, это был Жужа:

— Фома, ты как себя чувствуешь?

— Я себя не чувствую…

— Ф-ф-фу, хвала Черному Сталкеру, пришел в себя! Ты меня узнал? Это я — Жужа.

— Беги, скотина. Сейчас встану и ты труп.

— Э, ты чё?! Чё я тебе сделал?! — пулеметчик искренне удивился.

— Беги… — прошептал Фома и снова вырубился.

Вновь проснулся от того, что замерз затылок. Словно пролежал на куске льда не одну сотню лет. Фома приподнял голову от пола и… едва не упал вперед и в бок. Оказывается, он уже не лежал, а сидел, привалившись спиной к стене. Стена? Он наощупь определил, что пол бетонный, стена, как оказалось, тоже. Значит, находится в каком-нибудь подвале, бункере или еще где…

Голова кружилась, как после карусели, не очень удачно вызывая из глубин рвотные позывы, шум волнами накатывал на сознание, и казалось, что этому прибою не будет конца. Вокруг была тишина и тьма разрывалась несколькими сине-белыми солнцами. Снова раздался голос, говорил Барон:

— На, коли ему, а то он уже часа три в себя прийти не может.

«Три часа?! Да как так-то?! Быть того не может!». Фома резко, но необычайно болезненно пришел в себя. В голове и глазах прояснилось, хоть боль и не отступила и в глазах зачернели пятна, тошноту, словно ветром сдуло. Он огляделся.

Яркие солнца на самом деле были нашлемными фонарями Ганса, Пижона и Барона. Они сидели под противоположной гладкой бетонной стеной, до середины окрашенной темной не то синей, не то еще какой краской. Потолок в трех метрах над головой. Налево и направо длится коридор с бетонным полом и обрывается за пределами световых пятен непроглядной тьмой. Кирилл и Хмырь сидят справа, Жужа слева. Еще дальше влево по коридору что-то светилось зеленоватым в полной темноте.

Жужа повернулся и потянулся к нему, держа наготове шприц.

— Не дергайся. — Сказал он.

— В задницу его себе засунь, урод. — Фома выбил шприц-тюбик из его рук.

— Э, ты чего творишь? Что я тебе сделал?

— Сам знаешь.

— Что знаю? — Жужа неподдельно удивился.

— Мля, крепко же его приложило взрывом. Говорил я тебе, бугор, давай его к бюреру здесь бросим, три часа тут с ним валандаемся, а он еще и предъявы кидает.

— Хайло заткни, урка! — Обозлился Фома — Барон, о каком взрыве речь? Где мы находимся?

— Ты в отключке был, на Жуже ехал, когда Ганс из подствольника за спину отряду шарахнул. Говорит, там кто-то был. Мы в этом тоннеле чуть не оглохли от взрыва. Там, — он показал направо — Завал образовался, от пола до потолка. От взрыва завалило. А где мы, так я не больше твоего знаю.

— Да ты в своем уме? Почему мы вообще здесь? Мы же не собирались под землей идти…

— Пока ты в офлайне был, я тут поразмыслил. В общем, я думаю, мы в пространственный пузырь угодили, там, перед Рыжим лесом. Ну, помнишь, в тумане. Ты чего на Жужу злой?

— Ты тоже прекращай думать, у тебя тоже не получается. Ты у деда не просил грибов пожрать или покурить чего, нет? Память отшибло или склероз?

— У какого деда? — искренне удивился Барон, остальные выглядели огорошенными и встревоженными.

— У Прохора в его доме в Рыжем лесу. Да вы чего мужики, совсем офонарели? Чем он вас всех кормил, что вы все поголовно на меня, как на дурака глядите?

— Ты меня извини, брат, но ты на дурака и похож. Какой к черту Прохор? — хохотнул Жужа.

— Ты тоже, дебил, заткнись!

— Блин, Фома, ты не перебарщивай, а то… — строго предупредил Жужа и моментально получил по физиономии.

— Я сказал, заткнись! — зашипел Фома — Только дернись, глыба стероидная, еще схлопочешь! Забыл, как мне по спине съездил? Больно, знаешь ли, прикладом пулемета по горбу отхватить. Железно, пулеметом бил, руками было бы не так больно. А по ощущениям, так и не раз бил. Забыл? Подставляй башку, прочищу память. Может, заодно и прошивку сменю.

— Ты чё мелешь? Когда я тебя бил? — обиженно и удивленно спросил Жужа, потирая скулу.

— Да, ты расскажи, а там решим, кто из нас глючит. — Предложил Барон.

Фома все подробно рассказал с тех самых пор, как увидел появление тумана и до настоящего момента. Несколько раз спрашивал, не вспомнили ли чего, но все в один голос твердили, что никаких событий не помнят с тех пор, как вошли в туман. Сразу после — несколько метров по коридору и взрыв. Дальше известно…

— Ты не врешь? — уже не так уверенно спросил Барон — Точно так и было все?

— Я, по-твоему, дробовик с голодухи сожрал, да? Сожрал вместе с патронами и гранатой закусил! Не веришь, проверь рюкзак, там ни одного патрона на дробовик нет. Стал бы я их заранее выбрасывать? Во, то-то!

— Блин, Фома, ты это… извини…. Я ж не помню ничё. — Виновато выговорил Жужа.

— Побейся башкой о стену раз триста, может, и вспомнишь. Где мои ПДА, шлем и стволы?

— Наладонники, ПНВ и коммуникаторы мы в «холодце» уничтожили, не работают. Все, что при тебе было, здесь лежит, а шлема на тебе не было. — Разъяснил Барон.

— Это вон зеленое и есть «холодец»? — Фома попытался встать, его шатнуло и головокружение возобновилось.

— Да.

— Что вы мне там колоть собирались?

— Стимулятор. Он тебя в миг на ноги поставит. Ты не дури, давай вколем.

— По вене себе пусти, может, и взрыв забудешь. Ты больной видно, не знаешь, эти твои стимуляторы печень почище водки, энергетиков и радиации вместе взятых гробят. Все силы из меня выжал бы твой стимулятор и каюк. На «скорой» он работал. Вовремя же я в себя пришел. Дальше не ходили?

Фома встал и чуть не приземлился во весь рост. Качало лучше, чем после недельной пьянки, сразу подступила тошнота, в глазах появились черные мухи и мгновенно разрослись до размеров слона. В спине проснулась адская ноющая боль, шея весила, как скала, голова кружилась, застучал в висках молот, и появился шум в ушах. Чтобы не упасть, он оперся о стену.

— Куда мы пойдем? Ты тут в «матрицу» уходишь, там «холодец» на полтора метра расползся, да и что дальше по коридору неизвестно. — Барон прихватил его за руку — Как самочувствие?

— Ты этого придурка попроси, чтоб он тебя пулеметом погладил, узнаешь! — Фома выдернул руку и разозлился. Как ни странно, но злость прибавила сил.

Он заметил, что Пижон все время сидит и вертит в руках что-то круглое. Приглядевшись, Фома опознал «Ведьмин шар». Пошарил рукой по карманам и не обнаружил — стало быть, малец спер артефакт.

— Шарик на исходную!

— Даже посмотреть нельзя?

— Руками не смотрят. Или вернешь, или одно из двух. Считаю до трех и «два» уже было!

— Да подавись своей стекляшкой, жмот! — Пижон со всего маху швырнул артефакт мимо него в стену.

Но вопреки опасениям Фомы артефакт не разбился. Более того, даже не отскочил от стены, а врезался в бетон, не оставив ни следа, и упал под стену, также без подскока. Выглядело это необычно — с виду обычный стеклянный шарик стукнулся о стену и об пол так, как ударился бы свинцовый шар об твердую влажную землю.

— Я тебя потом убью, когда мы к Янтарю подходить будем. — Бесцветно пообещал Фома, пошатываясь от головокружения — Жужа, подай ствол и шарик. И фонарь кто-нибудь дайте. А лучше на стволе закрепите.

— Куда собрался? — Жужа подал артефакт и М-16 с фонарем, примотанным скотчем к цевью.

— Выбираться буду. Или мне, как крысам и другим насекомым под землей лазить? Хотите, оставайтесь.

Фома включил и отрегулировал фонарь, проверил магазин и, взяв в левую руку «Проводник», а в правую оружие, пошел к «холодцу». Идти пришлось медленно. Во-первых, каждый шаг отдавался стуком в висках. Во-вторых, винтовку держал только правой рукой, положив ее цевьем на согнутую левую.

«Холодец» представлял собой светящуюся желеобразную лужу светло-салатового цвета. Полутораметровая круглая лужа густого «варенья» постоянно исходила из центра медленным бурлящим кипением, заканчивающимся волнами. Каждая из таких волн медленно докатывала до края, наплывая на предыдущие волны, и ничего больше не происходило. Аномалия не растекалась и была статична. Артефакт показывал невидимую границу аномалии, соответствующую видимой — то есть, не наступать в лужу и все в порядке. Но как назло, «холодец» расположился в низком проходе в другую часть коридора. Судя по изъеденным ржавчиной петлям, раньше здесь были металлические ворота.

— Ну и как переберешься, тебя шатает, как эпилептика? — Жужа стоял сзади, страховал с пулеметом наперевес.

— Авось справимся. Ну-ка, подержи. — Фома отдал винтовку, отошел на несколько шагов для разбега.

— Э, ты чего удумал? Не допрыгнешь! — запаниковал пулеметчик.

Но он уже бежал и перед аномалией нырнул вперед. Пролетев над ней, Фома сгруппировался и постарался упасть на бок. Удар об бетонный пол показался падением с километровой высоты, в голове зазвенел Царь-колокол. Кое-как встав, он вытянул руку, ожидая оружие.

— Ну ты и дурак! — поразился Жужа, бросая винтовку.

— Вернись, возьми ствол покороче, предупреди всех и давай со мной.

Жужа вернулся не один. Весь отряд со скарбом вплотную подошел к преграде, но все отказались идти дальше. Жужа перебросил «Гадюку», разбежался и с легкостью перемахнул через аномалию, совершив изящный нырок с кувырком по приземлении.

Дальше по коридору пошли вдвоем. Стены и пол, как и везде, были сухими, ответвлений или дверей не было. Через метров двадцать по прямой обнаружился поворот направо. За ним еще один налево и так далее до полного круга. В конце обнаружился спуск вниз.

На первом же лестничном пролете валялись несколько человеческих тел, находящихся в начальной фазе разложения. Вопреки сухому воздуху и недолгой смерти неизвестных рядом ржавели остатки оружия, и опознать марку штурмовых винтовок уже было нельзя. Во лбу каждого из пяти мертвецов зияла дыра от пули. Серая форма с коричневыми и зелеными вставками плохо сохранилась. Фома снял маску, чтобы лучше рассмотреть покойников и едва не задохнулся от уже знакомой мертвецкой кисловатой вонищи. Концентрация запаха была такой сильной, что хоть топор вешай, хоть сам…

— Жужа, кто это?

— Монолитовцы. Так им гнидам и надо. — Он злорадно пнул одного из мертвецов по ноге, и та с чавкающим звуком оторвалась от тела вопреки логике. — Хотел бы я увидеть того смельчака, который их уложил.

— Ты зачем их пинаешь, лично с ними знаком? И почему смельчака? — Фома аккуратно продвигался вниз, стараясь не наступать.

— Да из-за этих фанатиков ни один сталкер до Монолита дойти не может! Твари!

— Такие крутые бойцы?

— Звери лютые, видал я разок, как они воюют. Пуля ногу повредила, а он даже не пискнул, знай себе, прет танком. Меня кондрашка так и шарахнула.

— Ясно. — Хмыкнул Фома — А ты и впрямь веришь в Исполнитель? Бред же!

— Верю. И никакой это не бред.

— Чушь собачья!

— А даже и так, все равно верю!

— Ну и чем ты не фанатик? — насмешливо спросил Фома, но сталкер не стал продлевать спор, помня предыдущий опыт других.

Через пять пролетов все завершилось точно таким же коридором. Тупик, в котором был выход в коридор, был весь исклеван пулями. В пяти метрах далее лежали еще четыре тела. Три принадлежали монолитовцам и одно неизвестному сталкеру в обычной бежевой ветровке и противогазе. Рядом лежали две штурмовых винтовки и пистолет — все неизвестной марки из-за ржавой коросты.

— Вот твой смельчак, познакомься, — предложил Фома.

— А может, это они на него напоролись, потеряли троих и дальше пошли? Недаром весь тупик изрешечен. — Жужа выдвинул версию случившегося.

— Нет. Не логично. Гильзы рядом не валяются. Только четыре штуки, и думаю, что из его пистолета. Это он их всех убил.

— А его тогда кто?

— Дальше пройди, скорее всего, оттуда его и подстрелили. Думаю, там целая россыпь гильз.

— А ты чего? Смелость кончилась?

— А я его наладонник проверю, вдруг работает.

— Стервятник… — брезгливо выплюнул Жужа и пошел дальше.

Фома с отвращением снял с руки сталкера ПДА, проверил и приятно удивился — прибор был исправен, но батарея почти села. Он быстро порылся в нем и обнаружил еще одну приятную новость — был проложен маршрут по некоему подземному тоннелю. Но подробности остались в тайне — батарея разрядилась. Сам наладонник был зарегистрирован на сталкера Перца. Но проверять свои догадки досмотром личных вещей покойного Фома не стал.

— Точно, оттуда его убили. — Подтвердил возвратившийся Жужа — Я там кой-чего нашел. Там за поворотом шахта лифта. У тебя что?

— Батарея почти сразу села. Но, кажется, у него был маршрут именно этого подземелья. Лифт работает?

— А плоть его знает. Шахта пустая, только лампочка над ней светится.

Фома без слов направился к шахте.

— Э, ты куда? Если лампочка работает, это не значит, что лифт тоже. Если хочешь знать, во всех подземных помещениях по всей Зоне все целые лампы без питания работают.

Но Фома его и не думал слушать и уже свернул за угол, разбрасывая ногой гильзы. В трех метрах от угла была видна шахта подъемника. Лампочка действительно работала, одиноко топорщась из стены над шахтой. Ее красный свет почти не рассеивал мрака. Слева на стене была вмонтирована минипанель с двумя кнопками — красной и зеленой. Красная светилась изнутри. Сзади подошел Жужа.

— Пошли обратно. Лифт далеко внизу, я гильзу туда бросал — звука падения не было. А тросов, сам видишь, нет.

— Конечно нет, это же не лифт, а подъемник. И никуда я не пойду, пока не проверю.

Фома ткнул в тусклую зеленую кнопку, та засветилась, где-то в глубине шахты раздался почти неслышный металлический скрежет, хлопок и наступила тишина.

— Ну, убедился? Не работает твой подъемник! — обрадовался Жужа.

— Чему ты радуешься? Другого пути нет. Лучше надейся, чтобы он работал.

Пару минут ничего не происходило. Затем стал слышен звук, похожий на жужжание дрели. Через полминуты в шахте показалась и замерла площадка подъемника без бортов и стен, заваленная трупами монолитовцев. Определить их количество не представлялось возможным.

— Я на этой катафалке не поеду, — растеряно и неуверенно заявил Жужа, предвидя намерения напарника.

— Не хнычь. Лучше за остальными сходи.

— А ты чего раскомандовался? — возмутился Жужа.

— Я веду, я и командую.

Жужа невесело побрел назад, но обернулся и неожиданно спросил:

— Фома, как думаешь, этот твой Прохор нас сюда нарочно завел?

— Скорее всего. Только я не пойму, зачем.

— А он не контролер случаем?

— С дуба рухнул?! — Фома покрутил пальцем у виска — Когда я рассказывал о нем, ты где был?

— А как тогда мы все, кроме тебя, его не помним?

— Думаю, он вас гипнозом обработал. А я, если ты не забыл, на улице сидел. Думаешь о всякой ерунде. Думай лучше о том, как вы через «холодец» перебираться будете. Все, иди, а я пока подъемник почищу.

Ждать отряд пришлось не менее получаса. За это время Фома вытащил и сложил у стены шестерых мертвых сектантов с удивительно гнилым и проржавелым вооружением. С работой справился быстро, и остальное время сидел без света у стены, экономя энергию фонарных батареек. Силы возвращались, болела только спина, и ощущалось легкое недомогание.

Первым появился немного взволнованный Жужа.

— Чего в темноте сидишь? — заворчал он и сразу его тон стал неуверенным — Это… Пижона не бей, ладно?

— Больно надо. А почему просишь?

— Он твою снайперскую винтовку в «холодце» утопил. Короче, помогал мне перебрасывать вещи через аномалию и… не добросил. Она ж тяжелая, блин! Хорошо еще, Барон помог пулемет перебросить.

— Вы поэтому долго так? Пять человек не могли оперативно переправиться, даже не смотря на вещи?

— Нет. Просто там Кирилл надумал от лишнего избавиться и выбросил в «студень» комп и почти всю аппаратуру, кроме сканеров. Говорит, ничё не пашет. Еще твои патроны лишние пришлось выбросить.

— Ну понятно, это десять минут. А остальное?

— Да там… — замялся Жужа — Короче, Кирилл и сам чуть не сплавился в «студне». Щас, сам все увидишь.

Подошли остальные и Фома заметил, что ученый одет только в камуфляж с противогазом на голове. Его научного скафандра нигде не было и стало ясно — костюмчик постигла судьба винтовки.

— Видишь, — спросил Жужа — Его самого чудом из снаряги вытащили. Перепрыгнул он и на спину упал. Короче, завяз. Вот и…

— Ясно. — Прервал Фома — Пижон, артефакт или дробовик мне отдаешь?

— Дробовик. — Угрюмо выбрал сталкер, сознавая причину вопроса.

— Шучу, у Жужи «Гадюку» возьму — нечего ему с кучей стволов таскаться, надорвется еще. Если все готовы, можно двигаться. Никого с собой не тащу, так что, выбор за вами.

Глава 17

Площадка подъемника была маленькой, так что места еле хватило для всей группы с поклажей. Все, кроме Фомы откровенно нервничали и даже побаивались спускаться в неизвестность. К тому же при движении постоянно мелькали стены шахты, дополнительно нервируя.

Через минуты три медленный спуск завершился в маленькой комнатке, где и располагалась шахта. Ржавая металлическая дверь была заперта.

— Жужа, попробуй выбить. — Предложил Фома.

— А чё сразу я? — возмутился здоровяк, но направился к двери.

Его нога провалилась от удара в середину проржавевшей двери, в ней образовалась дыра.

— Вот же и впрямь: сила — уму могила. — Прокомментировал Фома, пока Жужа вынимал ногу — Ты ближе к замку бей.

Со второго захода получилось удачнее, и дверь с грохотом распахнулась, ударившись о стену. За дверью оказался квадратный железнодорожный тоннель, а сама шахта была в месте, похожем на станцию метро. Тоннель тянулся в обе стороны, отбивая всякое желание соваться в него своим непроглядным мраком. Через равные промежутки потолок поддерживали бетонные подпорки.

— Ну и куда дальше, Сусанин? — Жужа не нашел ничего лучше, чем упрекнуть Фому.

— Ты меня спрашиваешь? Я не знаю. Но мыслишка есть. По двое разойдемся в обе стороны и проверим, есть ли где что-нибудь на ближайших двухстах метрах.

— Что, например? — уточнил Барон — И чего это ты командуешь? Командир группы все еще я.

— А мне тебя, значит, ждать пока ты свой восьмибитный мозг начнешь использовать? Сектантов дохлых искать к примеру. Я иду направо, кто со мной? Жужа?

— Пошли.

Пока остальные решали, кому отправиться в другую сторону, они уже отмахали по узкоколейке приличное расстояние. Идти было удобно — рельсы вмонтированы в бетонный пол вровень. В тоннеле было влажно, шершавые бетонные стены были мокрыми и местами начинали крошиться, рельсы слегка заржавелыми. По потолку тянулся пучок проводов с лампами в колпаках через равные промежутки. Ни одна из них не горела. Тоннель временами изгибался и за очередным поворотом замаячил тусклый свет.

— Думаю, нам туда, там хоть свет есть. — Высказался Жужа, глядя вдаль на пятна света.

— Угадал. Вернись и позови остальных, а я пока патроны переложу из твоего рюкзака в свой. «Гадюку» оставь мне. — Фома без сантиментов стащил с напарника рюкзак и снял маску с лица.

— Ты думай, что делаешь! А если газ или химия?!

— До смерти жив буду. Иди, мамуля.

Воздух в тоннеле был спертым, влажным, теплым и пах сырой гнилью и запустением. Было в воздухе и еще что-то, непонятное и гнетущее, уничтожающее настроение, подавляющее волю и чувства. Даже Фома ощущал некий диссонанс, уж насколько отрицал подобное.

Через некоторое время вся группа вышла к месту его остановки. Фома сидел на рюкзаке под стеной, привалившись спиной к опоре. Как только в его поле зрения возник пулеметчик, он настороженно спросил:

— Жужа, почему патронов мало?

— Не знаю. — Честно ответил тот — Но у нас всех похожая ситуация.

— Где интересно можно потратить три четверти всего боезапаса? — вопрос был риторическим, и отвечать никто не спешил по той простой причине, что никто не помнил.

Фома швырнул почти пустой рюкзак хозяину и без слов направился в тоннель. Так и повелось, что они вдвоем шли в авангарде в двадцати метрах от остальных. Свечение, как оказалось, исходило от потолочных ламп системы освещения и было тусклым, но достаточным для экономии фонарей.

Через некоторое время вышли к еще одной станции. Барону она сразу не понравилась из-за целых куч непонятных лохмотьев и старых гнилых тряпок, что всюду валялись по всей платформе. Между ворохами тряпья все было усеяно кучками засохшего дерьма. То здесь, то там попадались осколки стекла, огрызки ящиков и обломки арматуры. Иногда встречались мелкие косточки и крысиные шкурки. Вонь была такой, словно здесь обитало стадо давно немытых бомжей, но в то же время она была другой, с особенным оттенком чего-то нечеловеческого.

Как-то само собой получилось, что Фома с Жужей и Бароном взошли на платформу, остальные остались ждать. Они осторожно шли по центру платформы, когда в куче тряпья что-то зашевелилось. Все трое вскинули оружие. В подобии свертка из тряпок копошился маленький, со среднюю кошку, уродливый человекоподобный младенец-толстячок без особенных черт лица с желтой кожей, серыми глазами, коготками на пальцах и коротковатыми конечностями.

— Бюреры. Твою ж…. — Удрученно прошептал Барон — Только их не хватало. Уходим по-тихому.

— А этих тварей так и оставим? — Фома показал на кучу тряпья.

— Шуметь нельзя. Их папаши с мамашами сбегутся, будет тебе… — Отрезал Барон и заспешил к отряду.

— Зачем шуметь, ножи есть.

— Нельзя их убивать, — возразил Жужа.

— Почему?

— Не по правилам это как-то…. Зона не простит. Когда они взрослые, то сами нападают, тут уж хочешь, не хочешь — убьешь. А когда вот так, маленьких и беззащитных…. Зона отомстит, понимаешь?

— Ты больной? Какие правила? — возмутился Фома — Здесь только одно правило действует: убей или умри. Какой выбор сделать, я думаю, ты знаешь. Тебе их жаль что ли, я не пойму? Ты вообще в своем уме? Это же мутанты! Ты знаешь, сколько человек их предки угробили? А скольких они успеют? Не неси ахинеи, ладно?

Он поднял ногу и с замахом и усилием наступил на сверток, словно давил таракана — огромного, вонючего и уродливого чужеродного этому миру таракана, возомнившего себя почти человеком. Увлажненный хруст раздавленной головки разнесся по всей платформе. Все члены группы с ужасом и отвращением наблюдали с путей.

— Ты зачем? — с испугом спросил Жужа — Не надо!

— Надо. — Спокойно ответил Фома и уже выискивал новую цель, нашел и снова равнодушно раздавил. Попал не очень удачно и перед смертью маленький мутант коротко и жалобно пискнул.

— Угомонись! — Жужа забыв об осторожности заорал.

— Не мешай. — Новый хруст костей.

— Психопат! Всю группу угробишь! Их же родители нас и укокошат! — суровый пулеметчик паниковал, как пятилетний ребенок.

Фома медленно обернулся, направил ствол на паникера и со злостью и презрением в голосе зашипел:

— Заткнись, идиот! От твоих девичьих воплей быстрее загнемся! Орешь на весь тоннель! Боишься Зоны — иди, трясись в углу от страха! Мне бояться надоело! А будешь лезть, грохну вместе с ними, понял?! Пошел вон!

— Глупец… — с дрожью прошептал Жужа и осторожно пошел с платформы.

Фома не ответил, развернулся и уничтожил еще одного монстра. Никто не стал ждать и тем более наблюдать его расправу над тварями Зоны, все ушли дальше. С каждым новым хрустом костей уходящий бугай вздрагивал, словно ожидая немедленной кары от Зоны. Именно ему, потому что он не смог объяснить новичку правил поведения, а значит, и выживания.

Фома покончил с последним порождением Зоны и пошел следом за сталкерами, досадуя об окровавленных ботинках. Ушли далеко, и догнал их только у бетонной переборки с открытыми створками простых железных ворот. За створками фонари горели через один, а то и реже, но дальше ворот пока никто не двигался.

— Всех? — безнадежно спросил Жужа.

— Кого нашел — да. — Бесцветно ответил Фома — Чего ты трясешься, не пойму? Их надо было уничтожить и ты сам это знаешь. Вообще всю Зону нужно уничтожить. Она раковая опухоль на теле планеты.

— С твоими взглядами тебе в «Долг» нужно вступать. — Хмыкнул Барон — Только тебя и самого в «Долге» будут считать мутантом.

— Почему? — с интересом спросил Пижон.

— Из-за его способностей противостоять контролерам. Они его самого псиоником сочтут и из предосторожности ликвидируют.

— Фанатики. — Фома вынес вердикт.

— Вот-вот, «Свобода» тоже так говорит. В чем-то они, кстати, правы. Но и сами не лучше.

— А сами они какие взгляды имеют?

— Анархисты они и все тут. Вольных не трогают, с бандитами иногда дела имеют, а долговцев ненавидят. Короче, сейчас заправимся и дальше. — Барон первым сбросил рюкзак на пол.

Запасов концентратов оказалось неимоверно мало и с натяжкой хватило на всех. Куда, и главное, каким образом можно было потратить трехдневный запас Фоме ответить никто не смог. Ладно бы это были консервы, галеты и прочее из пайка, но концентраты! Он высказал им все, что думает о расточительности, обжорстве и вообще в целом.

После короткого отдыха, никого не дожидаясь, он встал и направился дальше по тоннелю, являя миру новый вариант пословицы «семеро одного не ждут», а именно: «один шестерых не ждет». С проклятиями и недовольными высказываниями — каждый по своим причинам — все последовали за ним.

Тоннель сильно изменился. Его стены были сплошь покрыты трещинами, а местами и дырами с торчащей арматурой. Отвалившиеся куски бетона стали попадаться все чаще. Свет порой отсутствовал совсем, несмотря на сохранность всей системы освещения. Вскоре вместо выбоин в стенах стали попадаться норы, уходившие далеко в грунт. Размеры говорили только об одном — все живое, не превышающее размерами семилетнего ребенка, могло быть причиной их возникновения. Под каждой норой высилась небольшая горка гнилой земли с глиной и песком вперемешку. Барон аккуратно придвинулся к одной из нор, снял маску и стал принюхиваться, попутно освещая горизонтальный лаз. Пижон, как всегда не смог одолеть любопытства и спросил:

— Чьи это норы?

— Бюрерские. Вонища такая же, как там, — Барон показал на пройденную часть пути — Вот что, идти придется предельно тихо. В случае чего ни в коем разе не взрывать ничего, не то нас всех завалит. Потихоньку идем вперед. Фома, я пойду первым, все-таки я с ними уже встречался. Все, пошли. Всем тихо.

Он осторожными, но быстрыми шагами стал пробираться между земляными завалами, стараясь не потревожить ни песчинки. Вся группа сохраняла молчание и двигалась гуськом максимально бесшумно. Через несколько сотен метров по прямой все закончилось. Но, как оказалось, радоваться было рано. Внезапно Барон остановился, и Пижон от неожиданности налетел на него сзади. Лидер вскинул руку, призывая замереть, а сам потянул с плеча «Винторез».

Посреди тоннеля стоял желтомордый карлик в черном гнилом тряпье с капюшоном. Серые глаза и желтая пергаментная кожа говорили только об одном — перед ними взрослый бюрер. Точно так выглядела мелюзга, которую уничтожил Фома. Ростом он был с мальчика лет пяти. Но вот только этот «мальчик» был чуть ли втрое шире настоящего ребенка. Мутант стоял и разглядывал пришельцев из надземного мира с нескрываемым гастрономическим интересом.

Барон взял его на прицел и только собирался выстрелить из бесшумной винтовки, как карлик неожиданно вскинул руки. В следующий миг Барон отлетел назад, роняя по принципу «домино» всех остальных. Так как Фома был предпоследним в строю, он не смог проверить правдивость записей Колобка о том, что эти твари владеют телекинезом и могут перемещать предметы силой воли. Когда на тебя падает тяжелый иностранец в спецкостюме, да еще и при вооружении, не до проверок. Никто и не думал паниковать, все понимали, что шуметь нельзя. И только Барон хотел завершить начатое, как тишину разорвал хлопок дробовика Пижона — у парня не выдержали нервы. Не ожидавший атаки с его стороны карлик схлопотал заряд дроби под капюшон и отлетел назад.

— Твою мать, Пижон!!! — крик Барона был даже громче выстрела — Ты дебил! Я же сказал, тихо! Быстро все поднялись! Бегом вперед! Дробовики убрать, про гранаты забыть!

Он понесся бегом по тоннелю, часто оглядываясь. Жужа бежал последним, не давая никому отстать, и оглядывался вдвое чаще. Через пару десятков метров загрохотал его пулемет. Фома резко оглянулся и, увидев толпу карликов позади тоже открыл огонь. За спиной закричал Барон:

— Ганс, уводи их дальше! Осторожней будь!

Жужа бил короткими очередями, и передние карлики валились раньше, чем успевали что-то предпринять. Присоединился Барон, поливая напирающую ораву бюреров из «Грозы». Фома видел, как передние из мутантов останавливались, вскидывали руки и в воздухе перед ними появлялись радужные сгустки, переливающиеся как бензиновые пятна на воде. С их появлением Жужа стал стрелять намного хуже и его пули летели даже в своды тоннеля, а Барон и вовсе прекратил стрельбу и закричал:

— Бежим!

Прежде чем развернуться и броситься бежать, Фома расстрелял полный магазин. Пули скосили нескольких карликов, в том числе и тех, которые создавали перед собой нечто.

Когда им в спины стали лететь комья земли, и куски арматуры стали проноситься со всех сторон, высекая снопы искр из стен и пола, Барон резко развернулся и быстро расстрелял магазин. Еще несколько тварей упали замертво, но от этого их не становилось меньше. Бегали бюреры получше любого спринтера и появлялись в поле зрения с завидным постоянством и в большом количестве. Карлики напирали, и Жужа снова остановился для прикрытия.

— Последняя лента, — раздался его крик сквозь грохот пулемета.

— Отходи по краю! — снова завопил Барон и принялся отвлекать врагов на себя, прикрывая отход.

В таком темпе и продвигались: кто-то один останавливался с правой стороны и давал двум другим отойти подальше слева. Менялись каждые двадцать-тридцать метров на прямых участках, соблюдая очередь. Один заряжал магазин и бежал дальше остальных, другой готовился прикрывать, а третий по команде второго отступал и бежал дальше. Такая тактика давала преимущество — карлики не успевали возводить защиту из-за вынужденной безостановочной гонки. В том, что они таким образом защищаются, Фома понял, когда увидел, как сначала Жужа, а потом и Барон стреляя в карликов попадали в стены, пол и потолок.

Через несколько десятков метров Жужа выбросил пулемет и помчался под прикрытие Фомы раньше времени. Ему пришлось воспользоваться «Орлом», чтобы обеспечить прикрытие — оставалось только вставить магазин в М-16, но пулемет сталкера не позволил.

— Извини, — закричал Жужа, пробегая мимо.

— Беги быстрей! — Фома уже расстрелял половину магазина.

— Держись! Скоро дверь! — крикнул сталкер.

Фома убрал пистолет и, развернувшись, побежал, на ходу вставляя магазин в винтовку. Барон, увидев сбой в порядке, запаниковал, но остался на месте. Фома уже видел переборку тоннеля и примерно рассчитал, что прикрывать отход последним придется ему после Барона и Жужи. Он резко обернулся и одиночными прицельно расстрелял патроны, посылая каждому карлику ровно столько, сколько требовалось, чтобы повалить наземь. Пули дырявили тела маленьких свирепых мутантов, несмотря на то, что они все разом остановились и пытались прикрыться своей защитой, воздевая вверх короткие руки.

— Так вам, выродки! — он кричал от смеси возбуждения, ненависти, подавленного страха и горькой обиды за каждый промах напарников, сопровождая каждую выпущенную пулю своим желанием поразить цель, своей волей выжить. Свинцовые пчелы пробивали защиту бюреров, как будто ее и не было, и жалили их. Ни одна пуля не ушла в пустоту и не меньше дюжины тварей навсегда упали на бетонный пол.

— Отходи! — крик Барона заставил забыть губительную мысль берсеркера пойти навстречу в рукопашную с одним лишь ножом. Только он побежал, как сзади стали лететь обломки арматуры, куски стен и даже огромные — с ведро — горсти земли.

Фома уже добегал до спасительной переборки и чуть не налетел на невесть откуда взявшуюся на слабоосвещенном участке дрезину в нескольких метрах от узкой железной двери. За дверью были все те, кого им троим пришлось прикрывать. Он добежал до входа, засел справа, вставил последний снаряженный магазин и услышал крик Жужи, адресованный Барону:

— Держу, уходи!

Барон помчался к спасительной двери под огневым прикрытием, схватил у бывшего пулеметчика почти пустой рюкзак и на ходу закричал:

— Засовы! Дверь!

Как только он вбежал в узкий вход, оттуда выскочил Ганс и начал прикрывать Жужу. Тот как раз расстрелял последние патроны и рванул к отряду, на пути выбрасывая «Грозу». Фома стал прикрывать вторым, давая уйти сначала немцу, чтобы Жужа смог вбежать без помех.

Он почти успел добежать до дрезины, держась справа относительно себя и слева от прикрывающего, под градом обломков железобетонных стен. Но неожиданно для всех, и в особенности для себя, дернулся вперед и упал через два шага на колено. Встал, тут же дернулся вперед еще пару раз и упал на колени. Встать он уже не пытался, лишь печально улыбнулся Фоме, и из его рта хлынула струйка крови, стекая по подбородку. Его глаза стали грустно-безразличными, лицо приняло отрешенный вид, и он упал вперед — из спины торчали три полуметровых обломка арматуры.

Фома испытал шок от увиденного и не мог пошевелиться, его за шкирку втащил Барон и сразу Ганс потянул на себя дверь, отрезая путь набегающим мутантам.

— Запирай! — немец впервые кричал и не зря — дверь рывками дергалась наружу.

— Нечем! — ответил Барон и принялся помогать держать.

Фома сообразил быстрее остальных, снял «Гадюку» и просунул ее в грубо приваренную скобу в качестве засова. Дверь от этого дергаться не перестала, но теперь держать ее никому не приходилось — автомат справлялся успешно и сам.

— Ствол лишний? — укорил Барон.

— Патронов на него все равно нет, я полпути его просто так тащил. Хорошо не бросил. Эти гномы дверь не вырвут?

— Вырвут. Сообразят все разом дернуть и вырвут.

— Так они же только мешать друг другу будут, ручка на двери одна. — Предположил Пижон.

— Они и без рук ее выдерут вместе с креплениями — телекинезом.

— Так они и вправду телекинетики? — не веря спросил Фома.

— Ну да, видал пятна такие… радужные? — Барон впервые за все пробежки тяжело дышал — Так вот, это они уплотненное гравитационное поле вокруг себя создают. Через него ни одна пуля не пролетит. Либо отскочит, что чаще, либо завязнет. Матрица какая-то, мать их! — он нервно хохотнул.

— Можешь мне не верить, но я их защиту пробивал.

— Ганс, бери отряд и бегом дальше! — лидер стал серьезным. Было отчего: дверь вместе с железной коробкой уже наполовину вылезла из ниши.

— А вы?

— Мы тоже. Бегом! Фома, снимай две «эфки», только с кольцами, — сталкер полез в рюкзак.

Дальше объяснять было незачем, сталкер хотел оставить «подарочек». Он снял две гранаты из трех, положил на пол, и принялся было снаряжать пустые магазины, как Барон дал новые указания:

— Некогда. Возьми мой рюкзак, отойди метров на тридцать и жди.

Пока сталкер неизвестно как мастерил сдвоенную растяжку, он отступил и приготовил «Орла» к бою — хоть что-то. Через две минуты Барон со всех ног кинулся вдогонку и не зря — дверь вылетела из ниши как раз в тот момент, когда оба сталкера начали отбегать подальше от неминуемого взрыва. Спустя несколько секунд громыхнул сдвоенный взрыв, резанув по ушам лезвием бритвы, и сразу же раздался грохот рушащихся бетонных перекрытий.

Когда все стихло и пыль с песчаной взвесью осели, отряд был уже далеко от места взрыва. Бежали еще долго, до самой переборки в паре сотен метров от завала. Карликов не было, и Барон приказал снарядить все магазины, прежде чем соваться за следующую дверь. Все расселись вдоль стены и принялись выполнять.

— Эх, зар-раза! Такой сталкер погиб! — он зарычал от бессильной ярости и ударил кулаком по полу.

— Давно знакомы? — участливо спросил Фома, попивая воду из фляжки.

— В Зону вместе пришли…

— Сочувствую. Честно. И за Пуделя тоже.

— Верю, — Барон махнул рукой — А ты хорош!

— Извини, но мне нравится другая женщина. — С угрюмой улыбкой сказал Фома, все заржали.

— Я не претендую, — подыграл Барон — А если серьезно, то, как боец ты красавец. Все четко делаешь. Точно в стройбате служил?

— Ну да.

— А после?

— А после в Зону через неделю поперся, а теперь жалею. А ведь ты не работал на «скорой», растяжки в больнице ставить не учат. И бегаешь без устали. Спецназ?

— Разведка. Я не понял, почему остальные молчат?

— Мля, бугор, вы так мило беседуете, как голубки…

— Хмырь, ты не борзей. Он меня шуткой поддержал, а не разозлил, как ты. Э, наука, как самочувствие?

— Нормально, только страшно… — Кирилл был скован и растерян.

— А ты, олух? — Барон пихнул Пижона.

— Я тоже мог прикрывать, почему меня не взяли? — вместо ответа парень попытался укорить сталкера.

— Ты это ему скажи, — лидер показал в сторону завала — Еще одна промашка и я с тебя шкуру живьем сниму. В следующий раз лучше в башку себе стреляй!

— Да ему пофиг, — Фома методично снаряжал магазины на винтовку — Вон, как ботанику. Троих потеряли, а эта заготовка под человека даже слова не сказала в качестве извинений или благодарности.

Кирилл со злостью посмотрел на него, но не сказал ничего.

— Уже четверых, — поправил Барон.

— Импортный придаток не в счет. — Возразил Фома — Его пусть умники с Янтаря жалеют, как жертву ради науки. Ученые, думаю, это любят — угробят в качестве эксперимента какой-нибудь город вроде Припяти и разводят руками, мол, извините граждане, ничего не попишешь, все ради науки. Да они даже собственные жизни не ценят, во имя науки! А таких, как мы с тобой они вряд ли людьми считают. Так, средства достижения цели, не более. Все, Барон, я готов. Будешь сидеть? — Он уверенно встал, с ленцой опытного вояки передернул затвор и забросил полегчавший рюкзак за спину.

— Вот теперь я верю, что ты химеру завалил. Погнали. Пижон, дробовик отдай Фоме. — Сталкер тоже поднялся.

— Зачем?

— За шкафом! Он хотя бы с оружием умеет обращаться, а не строит из себя героя.

Дальше тоннель был более влажным, чем везде. Местами попадались места, залитые гнилой черной жижей с дурным запахом разложения. Один раз даже встретился мелкий ручеек в том месте, где пол тоннеля был под наклоном. Ручеек бежал навстречу сталкерам то вдоль одной стены, то вдоль другой, и приносил с собой еще большую вонь мертвечины. Из-за этого пришлось идти в масках.

Около получаса просто молча брели по тоннелю. Барон шел первым и одергивал любого, кто пытался заговорить. Снова стали попадаться, похожие на прежние, норы. Но эти были редкими и уходили под разными углами в грунтовые стены — бетонных конструкций словно не бывало, все обрушились на протяжении нескольких десятков метров. Свет отсутствовал совсем, и снова пришлось жечь фонарные батарейки. Проводник иногда снимал маску, оценивал воздух и поспешно надевал обратно. В один из таких моментов Фома тоже снял маску, и, сдерживая себя, чтобы не вдохнуть слишком глубоко, тихо спросил:

— Здесь тоже гномы живут?

— Нет, они по-другому воняют. Здесь другое, похоже на снорков. — Ответил Барон — Знаешь про таких?

— Видал парочку. Одного даже застрелил.

— Это они здесь столько нарыли. Потому и ходы разве что не вертикальные. Они почти по отвесным склонам могут лазить. К тому же частенько трупы в свои норы утаскивают и кладовые себе устраивают. От того и вонь.

— Ты откуда знаешь? Сам один из них?

— Упал один раз к ним под землю, вот и знаю. Прям к ужину успел, прикинь!

— Главным блюдом был?

— Вроде того, — невесело хмыкнул Барон — Ты дробовик приготовь, мало ли…

— А у кого нет, что делать? — заподозрил неладное Кирилл.

— Не шуметь. Ганс, меняемся. Бери мой ствол, а мне дробовик.

Дальше шли в молчании и старались не издавать ни звука. Временами из нор доносились приглушенные звероподобные рыки, и Кирилл с Пижоном и Гансом нервно вскидывали оружие. Вскоре вышли в нормальный тоннель — со стенами. Здесь горели лампы, хоть и каждая третья, но горели. У очередного полустанка обнаружилась дрезина.

— Ну, прокатимся? — Барон весело оглядел отряд.

— Не опасно? — замялся Хмырь — Да и работает ли?

— Проверим… — по-хозяйски ответил сталкер и направился к транспорту.

Сзади послышался шорох, затем рык и… половина отряда упала от неожиданного мощного толчка в спину. Ганс шел последним и, соответственно, получил удар в спину, упал вперед, сминая Пижона и Фому.

— Снорки! — Барон в мгновение ока развернулся и пристрелил из дробовика тварь на спине Ганса — Хмырь, Кирилл, на дрезину!

Оба побежали. Барон схватил Ганса за руку, помогая подняться. Немец побежал к дрезине. Главарь снова выстрелил, Фома не видел куда, только слышал вокруг множественный топот, пытаясь вылезти из-под нерасторопного Пижона. В поле зрения была видна дрезина, на ней уже сидел Кирилл, Хмырь и Ганс приводили ее в движение. Барон стрелял раз за разом и что-то кричал. Фома, наконец, смог подняться и увидел, как Хмыря буквально выхватил один из снорков и повалил его на пол, дрезина набирала обороты и стала удаляться уже без него. Твари носились повсюду — по полустанку, вдоль стен и вокруг Барона. Передвигались они необычно — на четырех конечностях, прыжками и короткими перебежками, постоянно грозно порыкивая. Лидер бросился на помощь Хмырю, на ходу крича:

— Фома, помогай Пижону!

Молодой боец от страха стрелял во все стороны и орал во всю глотку. Фома встал к нему спиной и заорал:

— Прекрати панику! Стой на месте и стреляй в тех, кто атакует!

Парень немного успокоился. Тем временем Фома подстрелил одну тварь, на миг глянул в сторону Барона — тот метрах в двадцати пяти отбивает из лап тварей вопящего Хмыря — и едва не пропустил атаку с другого фланга. Тварь бросилась неожиданно, но в последний миг заряд дроби разнес ей голову — рефлексы за последние двое суток Фома отточил хорошо. Пижон стрелял беспорядочно и в большей степени мимо.

— Экономь! — заорал Фома и выстрелил в прыгнувшую с полустанка тварь.

Снорков было много, не было свободных двух метров, чтобы там не находился хотя бы один мутант. Они не смяли людей только потому, что хоть и жили порой большими стаями, но являлись сугубо эгоистичными тварями и зачастую нападали одиночно. Кто-то из сталкеров говаривал, что это бывшие сталкеры, то ли лишившиеся рассудка и одичавшие, то ли попавшие в аномалию при Выбросе. Было еще мнение, что это результат генетических экспериментов. Но как бы то ни было, ясно одно — раньше эти твари были людьми, о чем свидетельствовала одежда и приросшие к коже противогазы, ставшие частью тела.

Фома пристрелил еще одного снорка, бросившегося справа. Слышались выстрелы из дробовика Барона и винтовки Хмыря. Пижон перестал стрелять, наверно, менял магазин. Фома убил еще одну тварь и упал под тяжестью парня, сваленного снорком. Вылез из-под сталкера и ощутил тяжелый удар по спине. Монстр приземлился прямо на спину и вертелся над ним, пытаясь добраться до тела сквозь рюкзак и армированную ткань «Севы». Фома попытался нащупать врага, в руку попал шланг противогаза и он, не задумываясь, рванул его вниз. Тварь завопила от боли и обмякла, оставив в руке человека противогаз со слоем кожи.

Пижон отбивался двумя руками от наседавшего сверху снорка. Он пытался добраться до горла сталкера, но получив в бок щепотку дробин, слетел, как лист от ветра. Фома снова получил удар в спину, но устоял, развернулся и снес голову мутанту. Снова удар в спину — он полетел к полустанку, и чуть не раскроил голову об край бетонной плиты. Когда он сбросил с себя снорка и встал на ноги, Пижон уже не двигался, но разбираться не стал — сбоку прыгнул очередной мутант. Чтобы не попасть под атаку, он отпрыгнул назад, падая на платформу, тут же кувыркнулся и встретил выстрелом набежавшего снорка.

Барон тоже отстреливался, а вот Хмыря уже несколько секунд не слышно. Но, на фиг, не до них! Снорк подпрыгнул высоко, чуть не ударившись об потолок, но получил заряд дроби прямо в грудь еще в воздухе. Слева прыгнул еще один, Фома нажал на спуск, но выстрела не было. Он выбросил дробовик в сторону и упал на спину, поваленный монстром. Тот тянул к лицу когтистые лапы и Фома с трудом смог сдержать натиск. Улучив момент, он выдернул нож и всадил по рукоять в глаз мутанта через стекло противогаза.

Сталкер сбросил обмякшее тело, вытащил нож и пистолет и в два прыжка оказался у стены. С ножом в левой руке и пистолетом в правой он осознал, что спине непривычно легко — рюкзака и винтовки на ней нет. Слева налетел мутант и остался без половины головы. Еще двоих Фома пристрелил до начала атаки, тут же поймал на нож третьего и прострелил ему голову.

Барон уже не стрелял, но был жив, колотил дробовиком монстров и матерился на чем свет стоит. Фома тремя выстрелами остановил еще двоих, снова поймал на нож снорка, добил его выстрелом и отбросил пистолет.

А потом его накрыло полнейшее безумие слепой ярости берсеркера. С ножом в руке он ловил прыгающих на него монстров и одного за другим резал. Ловил и резал. Кругом были рыки, скулеж, выкрики напарника, хруст костей и треск рвущейся плоти, суматоха и много, много крови, ярости, злобы и ненависти, желания убивать и жить — все смешалось воедино.

Прыжок твари, увернуться и всадить несколько раз нож в спину, чтобы нанести больше урона. Поймать на левую руку второго и рывком вспороть ему брюхо до самой шеи. Схватить и опрокинуть вперед третьего, прыгнувшего на спину, и одним ударом ножа разорвать ему глотку. Прыгнуть на четвертого самому, обескураживая, и дырявить куда попало, пока не издохнет. И снова поймать снорка, и снова резать, и снова, и снова… и так, пока кто-нибудь не остановит или не кончатся враги, так до конца — победного или смертного…. Внезапно все кончилось, его больше никто не атаковал.

До ушей долетел отчаянный крик Барона. Он находился в десяти метрах правее и чудом держался под тремя навалившимися тварями. Полторы секунды на дистанцию и Фома с размаху всадил нож в голову первого попавшегося мутанта. Нож застрял и чтобы не терять времени, он схватил второго снорка за ногу и рванул в сторону. Мутант с грохотом и хрустом костей отлетел в стену, упал и затих. Через полсекунды третий испытал то же самое на себе. Фома потянулся было к ножу, но на спину прыгнул очередной снорк. Он завертелся и схватил тварь за хобот противогаза, рванув с такой силой, что оторвал голову. Барон за его спиной смог подняться, но он не обращал внимания и уже метнул оторванную голову в последнюю убегающую тварь. Догнал, схватил уползающего мутанта за ногу и с разворота приложил его головой об край платформы. Тут же отпустил, заметив под ногами недобитого врага, накинулся и месил прикладом подвернувшейся под руку «Грозы» по гниловатому телу, пока то не перестало сопротивляться и не превратилось в отбивную.

Этот был последним. Фома так и остался стоять на коленях перед поверженным врагом. Потом сел на собственные ноги и устало опустил руки с покореженным автоматом на колени, склонив голову на грудь. Дыхание рвало легкие, сердце колотилось о ребра, дрожали руки. Во рту было сухо, как в пустыне, хотелось пить. Тишина вокруг звенела и была осязаемой. Тихий голос Барона показался громом:

— Видел бы ты себя…

— Что не так? — Фома с трудом узнал свой собственный охриплый голос и оглядел себя.

Весь в темной смрадной крови, багровые капельки стекают по костюму, рукам, что-то течет по лицу. Маска вырвана и потеряна, изжеванная еще крысами ткань «Севы» была изорвана и исцарапана. По сравнению с ним Барон выглядел идеально — несколько пятен крови и разорванная окровавленная ткань на плече.

— Ты не на себя, а вокруг посмотри…

Вокруг было НЕЧТО…

Тела снорков устилали все, кругом валялись обрывки тел, внутренности, кровавые кляксы покрывали стены. Пунктиры пулевых отверстий по-своему украшали тоннель. Лужицы гниловатой крови и ручейки в желобках рельсов. Полустанок выглядел, как кровавая душевая. Кровь была всюду — пол залит, стены забрызганы до середины, красная капель стучала с краев плит, скапливалась в ручей и уносилась в тоннель. Тела снорков покрывали три четверти площади платформы, иногда в два слоя. Трупы лежали десятками, изорванные дробью, пулями и изрезанные ножом, словно поработала ватага мясников. Его ножом… на платформе он бился один.

— Цел? — спросил Барон.

— Вроде.

— Ты прям как демон, весь красный, вонючий и корявый!

— Твари, — Фома поднялся и стал выискивать оружие и рюкзак — Спину оттоптали, весь костюм изорвали! У каждого когти, как у орла, хоть по деревьям лазай!

— Ищи аптечку, коли себе препарат от заражения крови и антишок. От радиации пару капсул съешь.

Осмотрели Пижона — парень мертв, лицо исцарапано до неузнаваемости. Патронов при нем не было.

— Помоги снять с него «Севу»… — попросил Фома.

— С трупа? — уточнил Барон.

— Вот именно. Она ему уже не нужна. К тому же у него артефакт и вода — не пропадать же добру…

— Вот так мародерами и становятся, — укорил сталкер — Ладно. Глянем, что со вторым и помогу.

Хмырь был жив, но выглядел с изорванным горлом весьма неубедительно. Глаза бандита просили только об одном…

— Надо помочь… — сообщил Барон, доставая нож и как бы предлагая, посмотрел на сталкера.

— Сам дойдет. Хочешь — помогай…

Фома отошел и потратил всю воду, чтобы смыть с рук и лица всю мерзость. Вколол «лечение», запил последним глотком воды противорадиационные капсулы. Отыскал свой рюкзак и винтовку, сходил за дробовиком и «Орлом». Снова пришлось вымазаться в крови. Кое-как оттер и почистил оружие, снарядил пустые магазины.

— Я твой дробоган реквизирую, мой пополам сломан, к тому же у меня патронов на «Винторез» почти нет. Хмырь тоже пуст, только вода и аптечка. — Барон тоже был готов.

Комбинезон Пижона был практически цел, если не считать вырванную с корнями дыхательную маску. Зато имелся шлем с рабочим фонарем.

В пройденной части тоннеля стали слышны отдаленные рычания и скулеж. Сталкеры, недолго думая побежали за умчавшейся дрезиной.

Глава 18

Дрезина от места боя находилась в паре сотен метров, Кирилл и Ганс сидели спиной друг к другу, выставив стволы в полумрак тоннеля.

— А где остальные? — мрачно и тревожно спросил ученый, когда сталкеры подошли вплотную.

— Скоро подтянутся… — соврал Фома.

— А что они… э…

— Да не будет никого, нашел, кого слушать, — объяснил Барон.

— Погибли? — не веря спросил Кирилл.

— Нет. — Совершенно серьезно покачал головой Фома — Назад повернули. Говорят, надоело им. Хотят вернуться, разобрать завал и выбраться.

— Но…

— Не слушай его, я тебе говорю! — Барон больше злился на непонятливого ученого, нежели на циничные шутки бойца — Снорки их порвали! Нет их! Нет! Их убили, они умерли, их нашла смерть! Как тебе еще сказать?!

— Ага, и души их будут вечно томиться в чертогах Черного Сталкера, покуда не явится Тот, кого зовут Отшельником, и не избавит их от черного плена, тем самым давая им вечно наслаждаться дарами Благословенного Монолита! — Фома держался торжественно и произносил речь, как на тризне в древние времена говорили фанатичные вожди племен или языческие пророки, которые несли чушь не меньшую, чем сейчас.

Все трое смотрели на него, как психа из диспансера, который утверждал, будто он не кто иной, как Наполеон Бонапарт собственной персоной. Барон, наконец, не выдержал:

— Ты чё за муть тут несешь?! Совсем с катушек съехал?!

— Ни разу. Просто все в Зоне именно так себя и ведут, как я говорил. Только прозаичнее во много раз, а так… — Фома постучал кулаком по шлему.

— О, Отшельник! — внезапно обрадовался Барон.

— Что «отшельник»? — не понял Фома.

— Ну, Прохор этот твой… я думаю, что он и есть Отшельник. Говорят же среди сталкеров, что где-то в Зоне живет некий Отшельник. Только мало кто его видел, а те, кто видел, не помнят ни его, ни встречу.

— Смахивает на бред. Причем, запущенный до беспредела. Кончал бы ты мозгом пользоваться, а то не получается. Ты лучше инстинктам доверься, не подведут. Теперь о более насущном — вы двое на рычаги и поехали отсюда, пока живы. А нет, так я пешком и один пойду.

— А ты чего это командуешь? — возмутился Барон.

— Тебя ждать? Так может, не надо было прыгать через «холодец»? А чего, ждали бы господина Барона, пока он не соизволит сам до всего додуматься! Или едем сейчас, или отдаешь мне любой ствол и я иду один, и сидите тут и молитесь на свою Зону, Черных Сталкеров, Отшельников и долбаный Монолит! Решай!

Кирилл и Ганс работали рычагами дрезины не очень слаженно и, соответственно, ход был не самым быстрым. Барон немного расщедрился и разрешил Фоме отдохнуть после адской мясорубки, на чем последний и сам упорно настаивал. Сам же лидер держал на мушке все, что появлялось в поле зрения по мере движения, изредка поглядывая назад.

У очередного полустанка снова были снорки — их проскочили без единого выстрела. Но сдаваться просто так твари не собирались.

— Э, капитан Черная Борода, назад глянь, — позвал Фома.

Барон оглянулся, смачно выругался и пересел назад, споро проверяя дробовик. За дрезиной на всех парах мчались снорки, постепенно догоняя.

— Ходу! — потребовал командир и выстрелил в прыгнувшего снорка.

Дрезина пошла быстрее, но совсем скоро потеряла набранное преимущество, — «машинисты» устали — и снорки, поначалу отставшие, снова нагоняли. Проехали еще три участка, где были их норы в обрушившихся стенах. Это означало только одно — жди подкрепления…

— Фома, помоги! — потребовал Ганс.

— Нет. — Возразил Барон ко всеобщему изумлению — Если драка, то у вас шансов нет. Он один столько их нарезал, сколько мы втроем не настреляли. Лучше терпи.

Как и ожидалось, снорков значительно прибавилось. Барон стрелял из дробовика в тех, которые подбирались достаточно близко для прыжка. В перерывах между перезарядкой его заменял Фома, скупо постреливая из пистолета, и каждый выстрел лишал жизни очередного мутанта. Меткость за последние дни тоже возросла достаточно высоко, чтобы почти не целиться.

Вскоре снорки отстали, и вовремя — патроны на дробовик у Барона закончились, и он выбросил его в одну из последних настойчивых тварей. Дальше тоннель был плохо освещен и временами, а точнее через равные промежутки, уходил под небольшим наклоном вверх. Лидер обрадовался и сам налег на рычаги, сменив измученного и взмокшего Кирилла.

— Ты не слишком рано радуешься? — спросил его Фома.

— В самый раз. Чуешь, тоннель вверх уходит? Значит, наши шансы выбраться на поверхность возрастают в несколько раз.

— А если…

— Не каркай! — перебил Барон.

— Еще один. Ладно, фиг с тобой. Ганс, давай сюда все патроны на винтовку.

— Зачем? Как я стрелять буду?

— У тебя ОЦ есть. Второй — от очкарика — Барону, а мне патроны от винтовки. У меня на пистолет обойма осталась и на М-16 запас истончился.

— А я что, без оружия буду? — испугался Кирилл.

— А тебе зачем, ты же не пользуешься? — Фома строго заглянул ему в глаза — Ты еще ни разу не стрелял на моей памяти. Это все вокруг стреляют, защищая тебя. Помнишь, я тебе говорил, что все лягут ради тебя? Сбывается. Ох, не завидую я тебе, если у тебя совесть есть! А ты, пенек импортный, не жди поддержки главаря, не дождешься! И вообще, кто спорить будет, того прямо на ходу высажу! Считайте меня злым контролером на рейсовом автобусе.

— Не очень удачно пошутил. — Хмуро подметил главарь — Я б на твоем месте не каркал, а то встретим реального контролера. И он не будет спрашивать билеты, просто мозги сожжет и все.

— Ты на своем месте сам себе ума не можешь дать, еще мне советуешь. Заканчивай бредни о мистике, о легендах и о Зоне вообще, ладно. Уже сил терпеть нет, пришибить охота.

Неожиданно Барон нажал на тормоз, всех дернуло вперед. Дрезина остановилась, и только Фома собирался высказаться по поводу вождения, как заметил перед носовой частью «машины» стену — тоннель кончился. Вокруг темнота, ни одна лампа не горит. В абсолютной тишине были слышны сильно приглушенные звуки выстрелов. О том, что это выстрелы, говорила периодичность — больше всего это было похоже на очереди.

— Стрельба. Похоже, мы где-то под Припятью. — Сообщил лидер — Хоть в чем-то повезло.

— А если мы на юге или востоке города окажемся? — подлил масла в огонь Ганс.

— Ты-то хоть не каркай! Лучше выход наверх поищи!

Впрочем, искать не пришлось. Путь наверх был рядом и представлял собой несколько железных лестничных маршей. На лестнице покоились два истлевших тела в сильно сгнившей форме, в которой с трудом угадывалась принадлежность к секте. Лестница кончилась малюсенькой комнаткой, из которой единственным выходом был люк в потолке со скобами вместо лестницы к нему. Звуки стрельбы стали отчетливей.

— Кто первым? — неуверенно спросил Барон.

Вместо ответа Фома смело поднялся, с трудом откинул крышку люка — звуки стрельбы многократно усилились — и выбрался наверх. Это был подвал обычной многоэтажки. Посреди подвала была огромнейшая «электра» и вылезший следом Барон сочно выругался.

— Может, хватит матюгаться? — пожурил Фома — У меня от твоих выражений уже глаз раду… тьфу ты, дергается!

— Да все, кранты! Назад нельзя и впереди это вот! Как мы по-твоему выберемся? Стены долбить?

Он не ответил и, оставаясь спокойным достал «Проводник». Граница «электры», не смотря на некоторые ниточки молний, проходила в полуметре от стены. Все молча наблюдали, как Фома подошел к стене, снял рюкзак и швырнул вдоль видимой только ему границы. Рюкзак благополучно шмякнулся на той стороне.

— Как ты это узнал? — вытаращился Барон.

— С помощью «Ведьминого шара». — Фома потряс рукой с артефактом.

— Это вот эта штуковина и помогла? А ну, дай попробовать!

— Не получится. Лысый с Жужей тоже пробовали, но не видели ничего. Только я могу с его помощью видеть границы аномалий.

Он не стал объяснять ничего больше, просто развернулся и аккуратно прошел вдоль стены. Следом стали продвигаться и остальные, что далось с величайшим трудом — страха натерпелись все.

Из подвала вышли на улицу и оказались у торца одной из пятиэтажек Припяти. Была ночь. На небе ни облачка, свет луны почти померк, значит, скоро рассвет. Кончавшуюся уже ночь постоянно тревожили автоматные и пулеметные очереди, одиночные выстрелы из СВД, временами рвались гранаты — в городе шли бои. Шли они, по счастью, в основном с южной стороны, но иногда перестрелки разгорались и гораздо ближе.

— Нам дважды повезло, — весело сообщил Барон — Мы почти там, где нужно. Две улицы поперек пройти и мы на месте. Пошли.

Первый дом и улицу пересекли быстро и легко, стараясь двигаться в тени и как можно быстрее. Как только засели в зарослях сирени у очередного торца здания, по улице промчался отряд из десяти человек.

— Кто? — шепотом спросил Фома.

— Фанатики. — Ответил Барон — Наверно, на подмогу к своим спешат. Видать крепко их вояки пощипали, раз они туда все силы стягивают.

Немного осмотревшись, лидер махнул рукой, и отряд пересек еще одну улицу, — последнюю — оставалось преодолеть только один дом, и можно было попытаться уйти зарослями, вдоль идущего к ЧАЭС шоссе. И как назло, путь преграждала целая россыпь гравитационных аномалий, расположенных максимально тесно.

— Придется идти сквозь дом. Фома, в доме с артом будь аккуратен, фонари включать нельзя. Щас гляну и пойдем.

Барон вернулся к углу дома, долго выглядывал и наконец, подозвал отряд. Двинули к подъезду. На подходе пришлось залечь — через улицу со стороны атомной станции промчался еще один отряд. Сталкеры направились к подъезду, и в этот момент прозвучала очередь…

Пули прилетели мгновением позже. Одна ударила Ганса в предплечье, вторая чиркнула по шлему Фомы, остальные ушли мимо. Все попадали на асфальт. Как оказалось, последний боец из отряда бежал с отставанием и не успел появиться из-за угла, а когда появился, проявил бдительность.

— Фома, хватай очкарика и через дом! — рявкнул Барон и открыл огонь в ответ.

Монолитовца скосило. Фома поднял ученого и потащил в подъезд. Со стороны убежавшей группы монолитовцев прилетела еще одна очередь, вскрикнул Барон, пару пуль врезалось в рюкзак Кирилла, отчего он чуть не упал. Сзади завязалась перестрелка, прикрывающие бойцы вбежали в подъезд, но Фома не отвлекался — упорно шел вглубь первой попавшейся квартиры. Не повезло — каждое из окон закрывали космы «жгучего пуха», растущего внутри дома прямо с потолка. Артефакт никак его не позиционировал — значит, тоже растительность.

— Давай на второй этаж! — он побежал обратно.

Перестрелка перенеслась вглубь дома, куда-то влево — наверняка бойцы уводят врага в сторону. Фома выскочил в подъезд и лицом к лицу столкнулся с одним из монолитовцев — повезло, что с последним. Одет, как и те, что попадались в тоннеле, только живой и без маски или шлема. Если человека с таким выражением лица можно назвать живым. Эмоций его лицо не выражало никаких, ни малейшего движения мышц, ни даже намека на них. Страха или каких-либо других чувств сектант тоже не выражал и глядел двумя стеклянными невыразительными шариками глаз. С виду обычный парень лет двадцати пяти, но выглядит так, словно робот. Киборг, если точнее. Как терминатор с киноленты, только вживую. Такой одинаково ровно убьет человека, или приласкает котенка, все одно — выражение застывшего лица не изменится ни на йоту.

Фома замешкался лишь на миг, краткий, как мысль, выбил оружие из рук врага ударом ноги. Второй удар сектант парировал, поймав ногу. Но Фома снова оказался быстрее — недаром прошел адское подземелье — быстро отбросил винтовку, ткнул несвободной ногой врага в стену, освобождая ее, и впечатал кулак ему в лицо, заглушая крик о помощи. Затем ударил еще, заткнул ему рот рукой и провел ножом по горлу.

Кирилл стоял сзади и обомлел от ужаса и той простоты, с которой сталкер убил врага.

— Хватай его ствол и бегом наверх! — прошипел Фома и помчался по лестнице.

Второй этаж был чист от врагов и аномалий и он уже наметил окно для прыжка. Перестрелка была уже в соседнем доме — Барон с Гансом умело уводили врага в сторону. Подоспел ученый.

— Слушай внимательно. Снимешь и сбросишь мне рюкзак. Когда будешь прыгать, держи ноги плотнее и в конце сделай кувырок в сторону.

— Зачем? — оторопел Кирилл.

— Энергию падения погасишь и травм избежишь. Держи.

Он отдал рюкзак, винтовку и выпрыгнул в окно. Стоя внизу, поймал всю поклажу и несколько секунд матерился сквозь зубы, ожидая, когда прыгнет ученый. Кирилл все сделал правильно, но недостаточно — приложился плечом. Фома искренне не мог понять, как — он же смог с первого раза. Или рожденному ползать, летать не положено?

— Где сканер надо ставить?

— Можно где-нибудь здесь. Только от лишних глаз спрятать. — Ответил ученый, потирая плечо.

— Готовь.

Стрельба, учиненная Бароном и Гансом, ушла далеко и почти прекратилась. Ученый достал один из кейсов и впервые за все время выругался, отчего Фома невольно вытаращил глаза.

— В чем дело?

— Сканер невосстановимо поврежден. Черт! Две пули и обе в цель.

— Ну, второй-то цел?

— Цел. Но его надо поставить там.

— Какая разница? Ставь и пошли отсюда!

— Вот именно — какая тебе разница, здесь его ставить или там? — запротестовал ученый — Все равно пришлось бы туда идти, если бы не утрата одного из сканеров. А данные с него, расположенного там, будут ценнее.

— Собирайся тогда. Где твой ствол?

— Я… не взял его. Замешкал.

Фома сквозь зубы выругался, сгреб в охапку нерадивого ученого и заспешил к атомной станции. Стрельба — не только ближайшая, но вообще любая во всем городе — затихла. Лишь изредка кое-где громыхала очередь и все затихало снова.

До пруда охладителя добрались быстро, не смотря на приличное расстояние. Дороги Фома не запомнил, растрачивая внимание на постоянный контроль на все триста шестьдесят, опасаясь быть замеченными. Но никто не показывался ни впереди, ни сзади. Атомная станция, омрачавшая дух своим видом издали, была еще более мрачной и молчаливо-одинокой вблизи. В рождавшемся безоблачном рассвете полосатая труба выглядела одиноко протянутой рукой к небесам в мольбе о помощи. Громада саркофага внушала панические мысли — это то, что ощущал Фома со своим упертым безразличием. Казалось, каждая песчинка обладала противной всему живому волей, и в особенности — к человеку. Как чувствовал себя ученый, он не знал, но судя по виду — ничего хорошего.

— Разворачивай свой сканер, и валим отсюда! — Фома закричал, решая не обращать внимания на атмосферу абсолютной, вселенской безнадежной пустоты, и… помогло. Не стало ничего, только одинокая станция, копошащийся в рюкзаке ученый и… какой-то звук, сродни человеческому голосу.

Кирилл уже развернул маленькую складную — по принципу веера — сетчатую антенну, приладил к ней штырь, вставил все это в коробку сканера, и на нем замигала зеленая лампочка. Снова показалось, что кто-то кричит. Фома обернулся и к своему радостному изумлению обнаружил в пятидесяти метрах позади Барона с Гансом. Лидер почти на себе тащил немца.

— Ставь сам, я помогу нашим! — Фома бросился на помощь.

Добежал, подхватил раненого в грудь Ганса и хотел уже потащить его на себе, как Барон — тоже, кстати, раненый в ногу — заорал:

— Стой! Куда?! Фома, останови его!

Кирилл во всю прыть бежал напрямик к атомной станции. Фома со всех ног бросился за безумцем, но расстояние было велико. Только и успел заметить, как очкарик скрылся в неприметном с виду месте — в какой-то пристройке.

Не помня от злости ни себя, ни толком дороги, он бежал за придурком, успевая держать его спину в поле зрения, но не более. Ощущение было таковым, будто парня магнитом тянуло в недра станции.

Бесконечные коридоры и переходы сменялись много раз, и все, что было ясно Фоме — это то, что ученый бежит вниз, под землю. Уже трижды он спускался за ним по длиннющим лестницам.

Наконец, Фома чуть приотстал, но из коридора был только один выход. Он выводил в огромный по величине зал, заваленный разным железным хламом, бетонными плитами, уложенными стопками, бетонной и кирпичной крошкой и осколками, кучами коробок, ящиков и контейнеров всех размеров и форм. Темнота окружала все многообразие беспорядка и скрывала собой потолок, лишь фонарь, закрепленный на шлеме, давал возможность не налететь на мусор.

— Наконец-то ты услышал! Иди ко мне!

Механический и бесцветный мужской голос разорвал тишину. Сталкер заметался во все стороны, водя стволом и выискивая неизвестного. Потом осознал, что уши-то не ловили никаких звуков, подумал: «Глюки, чтоб тебя! Доигрался! Хотел же свалить…» — и продолжил поиски. Но рядом никого не было. Впереди забрезжил зелено-белый свет, и он рванул туда, на ходу выкрикивая имя ученого.

— Забудь о нем. Я дам тебе все.

Голос повторился. После него послышался радостный лепет Кирилла с той стороны, где был свет. Фома, уже не обращая на издевательства неизвестного никакого внимания, побежал на свет.

В середине светового круга была черная каменная глыба в форме многогранного кристалла, уходящая ввысь и скрывающая свою вершину во тьме. Вокруг камня проходило металлическое кольцо, а бетонный пол выглядел так, словно камень вырос из земли, проломив бетон. Но, мало ли в Зоне необъяснимого? Правильно, вопрос риторический. Вопреки логике, именно от камня и исходил бледный мертвенный бело-зеленый отсвет. Более того, ни одна из граней не отражала свет фонаря, а его свечение поглощало луч сине-белого света.

Вокруг камня находились мертвецы. Их было много — десятка три, не меньше. Все трупы давно истлевшие, как мумии, и расположены в таких позах, что Фома раскрыл рот от удивления — такого видеть ему еще приходилось.

Один из мертвецов сидит в позе лотоса, другой в молитвенном поклоне касался лбом пола, третий с вытянутыми руками стоит на коленях, как и многие другие, и словно глядит на непонятный камень. Многие лежали во всевозможных позах, один даже держал руку с ножом в своей груди, где и так было полно ножей. От одного из мертвецов остались только сапоги с обрывками ног, где было остальное, понять было невозможно. Трупов было столь много, что Фома не стал разглядывать всех — все-таки, надо найти Кирилла, если тот жив. Общим у мертвецов было одно — сталкерская одежда.

Вдруг, один из сидящих покойников радостно выкрикнул «ДА!» голосом Кирилла. Фома метнулся на звук — так и есть, никакой это не труп. Ученый сидел и таращился на камень довольными одержимыми глазами, не обращая никакого внимания на попытки сталкера привести его в чувство.

— КИРИЛЛ!!! — Фома заорал ему в самое ухо — Какого лешего ты пялишься на эту гребаную каменюку?! Вставай и пошли! Барон и Ганс ждут!

— Я — не камень! — Все тот же голос теперь звучал с оттенком гордости.

Фома на секунду оторопел, показалось самое дурное. Но взяв себя в руки, он выкрикнул в пустоту зала:

— Слышишь ты, умник, если ничего, кроме голоса в тебе не имеет смелости, то стой и молчи, кто и где бы ты ни был! А если не боишься, выходи сучара и не выделывайся!

— Здесь только два человека и один из них рядом с тобой.

— А второй? — невольно вырвалось у сталкера.

— Второй — это ты. — В голосе появилась насмешка.

— Тогда кто говорит? Кирилл, вставай! У нас гости, а ты в эту хрень пялишься! — Фома от злости влепил по роже ученому. Того отбросило, но он поднялся и принял ту же сидячую позу, не обращая внимания на боль.

— Не стоит его бить, он тебе не ответит. И я, как ты выразился не «хрень». Я — Монолит! — под конец голос был сплошной гордостью.

Фома с недоумением и сомнением посмотрел на глыбу. Долго не решался, но все же спросил одними губами, обращаясь к остаткам своего здравого смысла:

— Что за хрень?

— Я — Монолит.

— Дожил, с камнем говорю! Все блин, хана — галюны пошли! Точно! Доигрался, твою мать! — в сердцах прошептал Фома, опустив голову.

— Я не твоя галлюцинация, я реален. Ты абсолютно здоров психически и морально, но почти истощен физически. Я поражен твоей стойкостью — еще ни один человек не мог противостоять моему зову так долго. Из трех сотен моих посылов тебе, ты слышишь на данный момент восьмой. Назови свое Желание и я его исполню.

— Как камень может издавать звуки? — сталкер был изумлен до предела и оглядывал зал, пытаясь найти динамики или неизвестного шутника, а заодно и уверить себя в своей нормальности.

— Мой голос звучит лишь в твоих мыслях. Я вижу твое сомнение. Оно сродни тому, что ты испытывал поначалу, когда не хотел верить в способности тех, кого вы, сталкеры, зовете контролерами. Помнишь тот холодок в своей голове, когда ты впервые встретился с одним из них? Это и есть мизерный процент того, что ты допускаешь такие способности. Но ты отвергаешь любую мысль о том, что кто-то из контролеров и им подобных может навредить твоему разуму. Потому даже простой гипноз Прохора от тебя неизмеримо далек. Ты отвергаешь любое проявление такого воздействия, но сейчас ты думаешь, что рядом находится один из контролеров. Теперь ты веришь, что я реален, и ты не поражен галлюцинациями?

— Так-так… — выдохнул от шока Фома — Если рассуждать логически, то кто бы ты ни был, — сталкер еще раз оглядел зал, надеясь найти виновника сомнений в своем здоровье — Ты не мог ни слышать, ни знать об этом. Кто ты и как ты можешь проникать в мою голову? Хотя нет, стоп! Этот очкарик мог рассказать все, пока меня не было. Выходи!

— Я Исполнитель Желаний, Кристалл или как меня чаще называют — Монолит. Я вижу твои мысли, и ты не веришь мне. Сила твоей веры необычайно высока. Прохор не учел это, когда искал источник твоей силы в споре со сталкером Жужей. Таких, как ты еще не было среди достойных сталкеров, чьи желания я исполнил. Ты до сих пор не веришь в реальность происходящего. Я докажу тебе, что ты слеп в своей вере. Никто, кроме тебя самого не знает о «Проводнике», всем твой артефакт известен как «Ведьмин шар». Никому не говорил ты, что тебе по-настоящему жаль сталкера Жужу, чего не было в остальных случаях, когда ты видел смерть. Никому из сталкеров ты не сказал, что простил сталкера Барона. А теперь я покажу тебе, что стало с твоей группой, когда сталкер Жужа оглушил тебя, чтобы окончательно убедить тебя. Смотри.

На одной из больших ровно отполированных граней Монолита появилась картинка, и Фома подошел почти вплотную, чтобы лучше разглядеть.

— Вот твоя группа идет через Рыжий лес, — раздался голос Монолита, в точности объясняя движущуюся картину: Прохор вел отряд, он — Фома спрашивал что-то, но никто не отвечал. Первая картина скоро сменилась другой — отряд вышел из леса, прошел немного и Фома увидел, как Прохор бросает гильзу ему под ноги, а потом Жужа от души бьет его прикладом пулемета. Потом другая картинка — отряд заперт в каком-то ангаре, отовсюду прут снорки и псевдособаки. Сталкеры отстреливаются, и от грохота он просыпается от болезненного сна. Но Жужа опять бьет его по спине, всего Фома насчитал четыре мощнейших удара. Затем отряд спускается в подвальное помещение, ниже и ниже, спасаясь от зверья. Вот Ганс стреляет из подствольника в нахальную тварь типа «псевдособака» и потолок рушится. Монолит комментировал каждое движение и закончил на обвале, оборвав «трансляцию».

— Теперь ты мне веришь? — голос Монолита торжественно ворвался в его мысли после продолжительной паузы.

— Ну, допустим. Почему старик это сделал?

— Не обязательно произносить слова, я их слышу из твоего разума.

— Не куску породы решать, что мне делать, если это ты, конечно? И на вопрос ты не ответил. — Фома наперекор проговорил громко и четко, чеканя каждое слово.

— Ты сам знаешь ответ. Однажды ты касался этого вопроса и нашел ответ. Но я помогу тебе — его обуяла зависть, ведь он не может уберечься от контролеров. Не может он противостоять и тому, что вы называете Выбросами, он соврал тебе. Ты очень прозорлив, силен и уверен в себе, причем твоя вера и прозорливость много раз спасали тебе жизнь и они же едва не сгубили тебя — Прохор возненавидел тебя за эти качества.

— И в чем я прозорлив еще?

— Сталкер Перец был обнаружен тобой под землей. Тогда ты заподозрил, что другой сталкер — Щеколда его убил и завладел его артефактом. Твоя брезгливость не дала тебе проверить свою догадку. Если не веришь мне — посмотри вправо. Это сталкер Щеколда и при нем артефакт «Ведьмин шар».

Фома повернулся и только сейчас обнаружил рядом с собой мертвеца. Тот видимо, раньше стоял на коленях, а сейчас сидел на собственных ногах. В его руках был запыленный круглый предмет. Мертвец пялился на артефакт, склонив голову. Фома подул и слетевшая пыль явила взору точно такой же артефакт, как у него самого.

— Ну, допустим, я молодец. Дальше что? Постой. Что это вообще за покойники вокруг? Одного я теперь знаю, но ты мне не их имена называй, а объясни, почему они все сдохли?

— Это те, кто пришел ко мне, чтобы я выполнил их Желания. Самые заветные в их жизни. Они получили, что хотели.

— Ага, аж сдохли от счастья! Чего, к примеру, жаждал тот же Щеколда?

— Он всегда хотел владеть индивидуальным артефактом друга и убил его. Но своих свойств «Ведьмин шар» ему не открыл и тогда он пришел ко мне — просить, чтобы я даровал ему видеть аномалии через артефакт. Я дал ему то, что он просил.

— Не густо. А почему он не ушел?

— Он сам не захотел уйти, когда понял, что других желаний в его жизни нет.

— Ага, ясно. — Фома спокойно повесил винтовку за спину — Этот больше всех не хотел уходить, да? Аж ноги себе оторвал! — он с насмешкой показал на обрывки ног в сапогах, что стояли почти рядом — Или того терзало чувство ностальгии по дому, что он вырезал ее из груди аж пятью разными ножами! Все, довольно! Кирилл, подорвался и бегом отсюда!

— Он тебя не слышит.

— Так это твоя работа? Что с ним?

— Он нашел то, что искал. Он искал знаний и нашел их. Мне остается только дать их ему.

— Знания не даются в одночасье.

— Не скажи. Ты и без артефакта легко обходил аномалии. Хочешь, я приумножу твои возможности во много раз? Только назови свое Желание вслух.

— Слишком мелко.

— Тогда назови свое самое заветное Желание! — в равнодушном голосе Монолита просиял призыв.

— И что ты можешь? — надменно спросил Фома.

— Я могу дать тебе все. И не будь так горделив. А теперь назови свое Желание!

— Сам ты и подавно горделив. Если ты можешь все, то прочти мое желание в моем сердце.

— Ты должен назвать его сам. И прежде, чем ты его назовешь, дай свою гранату своему другу. Только будь милостив ко мне, как не был милостив к моему служителю, которого убил в городе — не спрашивай зачем.

— Хороши служки, ничего не скажешь. — Хохотнул Фома — Все с тобой ясно, ты ни хрена не можешь!

— Я могу все!!! — исполненный гордости голос проревел во много раз громче.

— Не ори! Я трижды тебе докажу обратное. Почему ты не мог донести до меня все свои слова, когда этот очкарик наверняка слышал их еще с поверхности?

— Я не смог пробить твою волю и веру в себя, но все же смог.

— Важно то, что ты не мог! — с презрением поправил Фома — Прочти сам мое желание в моем сердце и можешь его не выполнять.

— Я не могу его прочесть в сердце. Я могу прочесть его только в мыслях. Но в твоих мыслях его нет. К тому же, ты должен озвучить его.

— Вот именно, не можешь! Это уже два! И хотя я сам устанавливаю правила, я назову его сам. Верни жизнь моей маме, если ты такой всемогущий — в чем я сомневаюсь.

— Я не властен над этим. Тем более она погибла давно и не здесь.

— Вот!!! — Фома от торжества не сдержался и выкрикнул — Три!!! Ты не можешь ровным счетом ничего, кроме промывания мозгов слабакам и бахвальства. А теперь отпусти сознание парня и мы пошли.

— Такого уговора между мной и тобой не было! Если ты попытаешься его спасти он умрет от сердечного приступа! Я просто внушу ему и он умрет.

— Тогда освободи его ровно на пять минут, и я его оставлю решать свою участь самому. Даю слово, я — Андрей Конев.

— Хорошо, время пошло. Он твой на пять минут.

Кирилл после этих слов обрел осмысленный вид и Фома поспешно ухватил его голову руками, чтобы тот не умер от страха, увидев мертвецов.

— В глаза смотри!!! — закричал сталкер.

— Ч-что? Где мы? Что случилось? — ученый завертел глазами.

— Я сказал, в глаза смотри! Кирилл, где фотоаппарат? Ты снимок сделал? Как я смогу доказать, что группа выполнила свою задачу?

— У меня ничего нет. Почему ты говоришь только о себе?

— Скоро узнаешь. Как, а? КАК я докажу, что сканер установлен?!

— Я не знаю. — Кирилл снова попытался оглянуться на источник зеленоватого света, но налобный фонарь и руки сталкера ничего не позволяли.

— А на честное слово мне не поверят, так?

— Фома, прости, но… Ганс с Бастианом посланы с целью убить всех сталкеров после выполнения. Пожалуйста, не убивай меня! Я не хочу твоей смерти, потому что ты не раз спасал мне жизнь. Прости, но на Янтарь тебе нельзя. Тебя убьют.

— Вот так значит…. Ну, тогда шиш вам, а не исследования. Угроблю я твой сканер, будь уверен, выживешь или нет.

— Пожалуйста, не убивай меня!!! — взмолился Кирилл.

— Сдался ты мне. Спасибо, что хватило совести предупредить.

— Это тебе спасибо за твои слова…

— Это я его заставил сказать тебе правду. Я предлагаю тебе стать одним из моих адептов и нести свет просвещения от моего имени. Мне нужны сильные сторонники. — Голос Монолита вмешался в разговор, но сталкер выставил кулак в сторону камня и издевательски медленно оттопырил средний палец.

— Держи. — Фома снял с разгрузки гранату и вложил в трясущиеся руки ученого.

— Зачем?

— Скоро узнаешь. Стой здесь с закрытыми глазами и что бы ни происходило, не открывай их и не делай ни шага в сторону, ясно? А лучше попытайся изменить свое отношение к тому бреду, которому в Зоне подвержены все поголовно. Прощай.

Кирилл закивал и послушно закрыл глаза. Фома медленно повернулся к Монолиту, доставая «Орла».

— Пять минут еще не прошло, так что не пытайся меня одурачить. Я, как ты сказал, прозорлив и давно понял, зачем ему моя граната и что с ним станет. А попытаешься, так я убью его раньше, чем он выдернет чеку и ты не получишь его.

— Даже если ты не падешь от осколков, думаешь, тебе удастся уйти далеко в одиночку? Я видел твои мысли — тебе было страшно возвращаться одному. Ты не уйдешь далеко! — Голос Монолита был полон ненависти и презрения к маленькому и простому человеку, который так легко выстоял в ментальной схватке.

— А ты останови! — Фома бросил вызов, согнул правую руку, положив на сгиб левую — Это тебе, камушек! Я сказал — уйду, и я это сделаю.

— Зверья и мутантов ты не боишься, но скоро Выброс…

— Имел я ввиду тебя и твои Выбросы, понял?!!! — сталкер развернулся и ушел прочь.

Эпилог.

Тот же день, ближе к вечеру. Окраины бара «Сто рентген».

— Фома?! — Колобок был приятно удивлен, что увидел здесь, среди заброшенных построек знакомое лицо.

Фома проходил мимо, занятый снаряжением магазина, купленных только что в Баре патронов на пару «Медуз» — свои кончились еще на Радаре, и он едва ушел от своры слепых собак.

— Лысый?! — он тоже немало удивился — Ты же ушел?

— Почти… — замялся сталкер — Когда уходил, хабара набрал. Только сдал, а тут Выброс на носу. А ты куда? Как сходили? Или тоже решил уйти? Что ты здесь-то делаешь? А если долговцы вернутся на базу и узнают о тебе?! Ты башкой думаешь, Фома?! Убьют ведь!

— Кто им расскажет? Ты? — он строго заглянул в глаза сталкеру — И я Андрей, а не Фома, понял?!

— Только не кипятись… — Колобок выставил руки перед собой — Айда лучше в Бар, выпьем, Выброс пересидим, ты мне расскажешь все.

— Ты оглох? Я же сказал — иду домой!

— Да ты башкой хряснулся, что ли? Или ты еще не в курсе? Ты же из Бара, должен знать — Выброс через минут сорок. Сдохнуть хочешь?!!

— Я сказал, иду домой! — прорычал Андрей — Только скажи хоть слово…

— Спокойно. Дурак! Куда хоть пойдешь, чтоб я твой труп раньше других обыскать успел? Вдруг ты побрякушки несешь. — Колобок был просто в ярости.

— Я тебе говорил, что тебя твоя жадность сгубит? Не заткнешься — я тебя и пришибу!

— Лады…. Ну, время еще есть, расскажи, что было. Все равно мне тебя уже не спасти.

Андрей кратко, но информативно рассказал ему все с того момента, как он отщепился от отряда.

— Ты серьезно?! Ты был под Саркофагом и видел Монолит?! — у Колобка округлились и загорелись нехорошим блеском глаза.

— Со слухом проблемы? Давай вмажу, вдруг обострится.

— Слушай, Фома, может… э… может,… проведешь меня туда? Сразу после Выброса, а?! Наберем гору патронов и сразу туда! Сам говоришь, все долговцы вместе с монолитовцами перебили друг друга и вояк ни в Припяти, ни на Радаре нет. Ну, проведешь?!

— Вот так и сдохнешь от жадности, придурок. Никуда я не пойду! Я! ИДУ! ДОМОЙ!

— Ладно тебе…. Чё хоть загадал, скажешь?

— Ничего. И объяснять ничего не стану, понял? Ты никогда не поймешь.

— Дурак! — почти злобно выплюнул Колобок и тут же получил по физиономии. Поднялся, держа руку на глазу — Знаешь, Фома, а я ведь больше кровососов боялся от тебя по роже получить…. Ох, епсель, больно как! Чуть мозги не вылетели!

— Пришел в себя? — Андрей подошел, крепко обнял вразумленного сталкера, и уже почти ушел, но обернулся — Берегись своей жадности, лысый. Серьезно. Убьет.

Те же сутки. Одиннадцать тридцать вечера. Где-то на Свалке.

Андрей шел среди гор строительного мусора, старой жутко фонящей техники и прочего хлама. От Бара успел уйти довольно далеко, но как скоро закончится Свалка, без карты было трудно понять. Кругом была красноватая темнота, спасал лишь фонарь, закрепленный еще Жужей на винтовке, нашлемный давно сдох. Дважды приходилось отстреливаться от спешащих куда-то кабанов, и один раз видел пробегающую мимо стаю собак.

Небо из беззвездно-темного стало наливаться багрянцем еще на входе на Свалку. Теперь же и вовсе было красным, с желтыми и белыми сполохами и молниями далеко на севере. Где-то там, возле ЧАЭС из незримого гнойника готовился прорваться страшный поток зла, убивая все живое. То и дело вспыхивали фиолетово-черные и белые молнии, сопровождаемые грохотом. Небо накалялось красным, временами меняя оттенок от почти черного бордового цвета до оранжевого. Даже воздух казался красным, как в фантастических фильмах о Марсе. Одно было хорошо — видимость из ночного мрака превратилась в красные полусумерки.

Под ногами прошла мелкая дрожь. «Все — Выброс вот-вот начнется. Итак долго собирался, а теперь все. Ну и наплевать! Шла б она вся, та Зона!».

Дрожь усилилась, поднялся ветер со спины, неся всякую мелочь. Андрей увидел вдалеке какое-то движение. На миг остановился и пригляделся, и когда воздух стал почти как молоко белым, он различил химеру. Тварь мчалась мимо всего в двадцати метрах слева, и Андрей готов был поклясться, что видел в ее глазах страх перед скорой гибелью и изумление при виде безумца, который дерзнул бросить вызов самой Зоне и идти во время выброса с наглым видом. Так и было, он шел нагло и уже готовился к битве с хищницей, но та лишь прибавила ходу.

Ветер усилился многократно, пробуя протащить наглеца волоком. Дрожь в земле была постоянной, небо меняло цвета раз за разом все чаще. Внезапно землю сотряс мощный спазм, так что устоять Андрей смог чудом. А потом раздался почти неслышный хлопок с северной стороны и началось…

Ветер буквально выл, пронося по воздуху мимо все — пустые ведра и банки из-под краски, мелкие деревца, вырванные с корнем, фанерные осколки, просто горы песка и пыли и много все другого, всего, что легче автомата. Все, что не летело — катилось по земле. Вой ветра был схож с завываниями дикого адского зверя, ворвавшегося в мир ненавистных смертных.

Земля дрожала и буквально стонала на все голоса, вторя ураганному ветру. В воздухе над самой землей вспыхивали и гасли молнии, и стоял неописуемый грохот мусора, треска молний, воя и свиста ветра и стонов земли. Прежние аномалии исчезали с лица изувеченной земли и в других местах им на смену появлялись другие, корежа металл, обжигая и увеча землю, предметы, воздух и все прочее, кое-где появлялись на свет артефакты и слабо перекатывались, влекомые ветром. Ломались деревья, летел мусор и пыль, рождались и гибли аномалии и артефакты, и все это сопровождалось вспышками на небе. Из кроваво-красного небо переходило к бело-молочному, сине-зеленому, черному, оранжево-желтому и так без конца и порядка меняло один оттенок на другой.

И только он шел неспешно, временами догоняя и подбирая артефакты. Их он набрал уже полрюкзака. Один раз чуть не погиб в зарождавшемся «трамплине», но вовремя смекнул и свернул в сторону в полуметре от сгущающегося воздуха. В дальнейшем он загодя обходил такие участки. Его «Проводник» отмечал только те аномалии, которые уже сформировались.

Ни ветер, ни стоны и вой ветра, больше похожие на стенания, ни возникающие аномалии, ничто не могло его остановить или сбить с пути. Даже сама Зона, будь она живой, не смогла бы остановить отчаявшегося человека. Возможно, она и была живой, но только не для него. Для него не существовало ни страха перед разверзшимся адом, ни перед самой Зоной, ни перед чем. Его тянуло домой… и он шел, влекомый своей необузданной и ни разу не покоренной сильной волей.

Выброс бушевал минут пятнадцать и стих мгновенно, оставив изувеченную землю до времени в покое. Ночь вернула себе полномочия, и грянул гром. Обычный, предвещающий дождь. Андрей не знал где он и решил подождать до рассвета. Он набрел в темноте с полудохлым фонарем на одинокий грузовик, выбросил из кабины застывший колом скелет невезучего водителя и с последним вздохом фонаря скрылся от ночи. Теперь уж точно не было выбора — придется сидеть до утра. В темноте можно и шею сломать, и атаку монстров пропустить.

Перед сном Андрей задумался о Бароне, размышляя, куда он мог деться. Его не было нигде, Ганс лежал добитый одиноким выстрелом в голову в одиночестве и без оружия. Думал он и о вероятности Кирилла спасти свою жизнь — та равнялась минус бесконечности. Перед накрывшей его голодной усталостью, он вспомнил о жестоко расстрелянном из «Орла» сканере и немного позлорадствовал. Потом помечтал о воде и заснул.

Андрею не снилось ничего, не смотря на пройденный ад.

Утро следующего дня. Кордон.

Андрей шел от Свалки, еле волоча ноги. Но упорство и не думало его покидать, и шел им одним. Сон в кабине не задался — кошмаров и снов не было, но ближе к утру его измучила грызня тушканов где-то среди мусорных куч. Проклятые твари визжали и рычали так, что заснуть было нереально.

Почти на рассвете он двинулся в путь, желая поскорее добраться до Периметра. И сейчас — примерно в семь утра — он уже проходил мимо той самой заброшенной деревушки, где был бункер Нестора. Заходить не стал. А зачем? Навлекать на себя новые неприятности? Или высказывать все и два раза проклятому скряге-торговцу со свинячьими бегающими глазками? Все лишнее и сил ни на что нет.

Спешащие на Свалку, — самое лакомое место — встреченные им сталкеры сильно удивлялись, завидя его. А проходя мимо, перешептывались о том, что же у того в рюкзаке, что свисает до той части спины, которая называется по-другому. Но трогать его никто не спешил, даже говорить положенную фразу «Привет, бродяга» никто не осмеливался. Андрей подозревал, что все от ужасного внешнего вида. И было отчего — недавно столкнулся со сворой псевдособак и, лишившись костюма, как такового, изорвал тех в клочья. Костюм все еще висел на нем, просто снять его не было ни сил, ни желания.

Зона сменила свой облик и травы практически нигде не было, а где и была, то выглядела, мягко говоря, не как трава.

Так и прошел деревушку никем и ничем не тревожимый. Но в придорожных кустах что-то зашевелилось и оттуда донесся болезненный стон:

— Сталкер, брат, помоги, загибаюсь.

Сердце Андрея екнуло и он без раздумий выпалил от бедра весь магазин по кустам.

— Я тебе помогу, сволочь!

Из кустов выкатилась круглая туша и помчалась прочь, прихрамывая на заднюю ногу и причитая, как обиженная домохозяйка преклонных лет. Добивать плоть он не стал — тварь трусливая и вряд ли еще раз встретится.

— То-то же! — крикнул Андрей вдогонку и пошел дальше по той самой дороге, по которой шел по первому своему поручению. И лишь к бесноватой негнущейся траве он так и не смог привыкнуть.

Через три часа он уже миновал Периметр почти рядом с блокпостом, сдал на черном рынке хабар за полцены и ушел, как и обещал, показав Зоне все возможные неприличные жесты.

Он сказал себе, что вырвался.

Зона сказала: — Еще вернешься.

Он сказал, что уходит навсегда.

Зона сказала: — Посмотрим…

Оглавление

Сергей Буденов В чем сила?

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg