«Танец Жизни»

Танец Жизни (fb2) - Танец Жизни 414K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Ирина Петровна Громова

Танец Жизни Ирина Громова

Произошла эта история, когда планета сбрасывала с себя февраль, в России привычно подходили к концу запасы картошки и квашеной капусты, а родные садоводы уже вскармливали на окнах рассаду клубники и помидоров. Мир знакомо потряхивало от магнитных бурь и междоусобных разборок.

Глава 1

В одном богатом российском городе мучился человек.

С виду обычный сорока трехлетний мужчина. Роста среднего, веса нормального и даже с небольшой залысиной, удачно скрытой хорошим парикмахером. Но, с военной выправкой, в любое время суток свежевыбритый до выскобленности, и в ботинках – не из ближайшего ларька в метро – до зеркального блеска начищенных. Будь наш герой плохо воспитан, мог бы пускать солнечных зайчиков через глянцевые носы отполированных ботинок прямо в глаза прохожим.

Но, в его голове – не место глупостям. В манерах – ни одной слюнявой нежности. В отношениях – всё конкретно, честно, прямо и открыто в глаза. По-мужски. Так требовали отлаженный директорский стиль и ритм жизни. Чтобы всё четко, точно и конкретно. А работал Сергей Михайлов директором градообразующего оборонного холдинга. Заодно имел репутацию самого перспективного кандидата в губернаторы славного города-миллионника Силаморска.

Понятное дело, хватало у директора и странностей. Носил Сергей Васильевич принципиально отечественное, показывая, что и у нас умеют шить. Костюмы из дорогой шерсти подчеркивали осанку да спортивную подтянутость директорской фигуры. И ездил исключительно на отечественном автомобиле Т-98 «Комбат». Разумеется, ручной сборки. Точнее, переборки, потому что перебирали бронемашину уже на его, Михайловских заводах.

И была у директора тайна сердца.

Балицкая Ольга Ивановна, синеглазая светловолосая худенькая хохотушка, из тех, что не сразу приметишь. Девушек её внешнего облика всегда оттеснят на второй план яркие цветы. Подобные благоухающей утренней розе, секретарше Машеньке с необыкновенным декольте. А дамских хороводов вокруг холостого Михайлова всегда хватало.

После трёх неудачных браков он убедил себя, что женат на работе. Это, мол, великое счастье, когда у тебя есть дело всей жизни. И наплевать, что физиологи так и не объяснили миру, каким образом, чисто технически, работа подменит живую женщину.

Но тут в борьбе за физиологию на Сергея Васильевича обрушились сами богини и пандоры. Доступными прекрасному полу стервозными методами, чаровницы без устали расшатывали «директорское заблуждение».

Но, как и бывает в волшебных сказках, напуганное женской ветреностью сердце героя, однажды распахнулось именно для той, которая отказалась вульгарно бороться за место около мешка с деньгами.

Двадцативосьмилетняя Оленька Балицкая, по мнению Сергея Васильевича, вообще не собиралась замуж.

И в связи с этим у директора холдинга вместе с началом выборной кампании возникла исполинская проблема. И вот почему.

Столичное начальство заставило Михайлова (не то чтобы заставило, но настойчиво рекомендовало) нанять команду политтехнологов из Москвы. Сергей нанял. Зачем начальство по мелочам огорчать? Но быстро пожалел. Приехала группа странных людей, которая тут же решила, что первым делом директору надо жениться.

Признаться, эти лохматые чудики с каждым часом всё больше раздражали Сергея Васильевича. У него заводы, подводные лодки, многотысячные коллективы, среди них – уникальные специалисты. Половина – токари, слесари высших разрядов.

Другая половина – инженерные мозги, профессорский состав. Лучшие руки и головы страны.

А тут под ногами крутятся странные «креативы». За свою жизнь не то, чтобы танк произвести, ведра обычного не склепали. Такие по жизни, дом не построят, лампочку не вкрутят. Одно «бла-бла-бла». Зато знают, когда ему жениться.

Остро раздражал распущенный вид чудиков. Что это за мужик, который неделями не брит, не чесан, штаны на полметра свисают с задницы, мускулы, как у бабы, а летом вообще срам, это чудо в трусах по колено на люди хлябает.

Но авторитетные люди утверждали, что чудики очень талантливы. Уверенно плавают в предвыборных интригах и хитросплетениях, где сам чёрт не разберётся. Так что выборы без них ему в жизни не выиграть. Авторитетные люди знали, что говорили. Они уже давно все возможные выборы выиграли. Поэтому Сергей Васильевич воздуха в лёгкие набрал и решил, что два-три месяца как-нибудь перетерпит. В Афганистане и не такое терпел.

Так Михайлов думал сначала, но сейчас проклинал себя. Как сподобился он, старый дурак, и пошёл на поводу у начальства и лохматых политтехнологов, да ещё в таком вопросе? У него будто разум помутило. Как убедили сделать предложение руки и сердца прекрасной Олечке Балицкой, чтобы оженить, до начала выборной кампании?

Сам бы он Олечку, конечно, не торопил. Он вообще решался бы на предложение ещё лет пять. Но как уговаривали жениться, как настаивали хваткие политтехнологи.

Убеждали Сергея быстро получить свидетельство о браке. Избиратели, якобы, лучше относятся к женатому. К тому, кто сумел устроить собственную жизнь. Значит, запросто устроит и жизнь избирателей.

Михайлов не понимал, как это связано. Женитьба, дело сугубо личное и вряд ли здесь он поможет избирателям. Но разве окаянным бестиям докажешь? Так улащивали. Пытались даже свою кандидатуру предложить. Твердили, мол, и невеста подходящая у них есть. И не одна. Даже на выбор, несколько. Бесценными совершенствами обладает каждая. Наверняка понравится избирателям.

На смотрины притащили. Два безысходных часа десять пышногрудых красавиц демонстрировали предвыборные достоинства. Хорошие, конечно девчонки, кровь с молоком. Но не его формата. Ему нужна не просто красавица – кого в России красивой женой удивишь? Ему нужна жемчужина. Алмаз с изюминой. И чтобы тёплое, родное. Откуда московским чудикам знать, какая женщина по сердцу Михайлову?

Столичным политтехнологам ещё меньше нравился нудный солдафон в штатском. Эта деревенщина из заштатного областного городка. Он, его жизнь, квадратно-пресная, его Олечка не от мира сего – навевали печаль и скуку.

Другое дело, соперник, по выборам, Семёнов. Человек-праздник. Лёгкий, весёлый, в голове – сплошной экшен. Правой рукой махнул, миллиард распилил, левой – пять заводов развалил, деньги в оффшор перегнал. Политтехнологов годами кормит, чтобы советовали, как удержаться на плаву. И всегда было с кем выпить да пошалить. Если тачка у Семёнова, то «ламборджини», девки – все с подиума, гулянка, так с цыганами. Вот это получился бы губернатор.

Но установка пришла выбирать Михайлова. Да какой вопрос, надо – выберем. Хоть бандита, хоть силовика, хоть промышленника. Лишь бы платили. А Михайлов платил. Вот только невеста у него того. С приветом. А как старались от неё отвлечь, каких к нему баб подводили.

Глава 2

Ольга Балицкая про то закулисье ничего не знала. Дел у Олечки и без охальников-обормотов политтехнологов было по горло. Днём она преподавала хореографию в подшефном Михайловским заводам доме культуры. Вела самодеятельные кружки для детей и взрослых. Туда получила распределение после окончания Силаморского «кулька». Еще институт культуры называли «ликбезом для жён офицеров».

Но если институт и был ликбезом, то для очень талантливых людей, которых обучали талантливые педагоги. Раз они выпускали методистов, подобных Олечке. На её отчётные концерты, куда она выводила по пятьсот человек разного возраста, слетались зрители со всего света. Всегда аншлаги. Приходилось повторять концерты.

Мастер-классы для коллег вела в режиме «нон стоп». Многие учились у девушки искусству протанцовывать любую сцену из жизни. Потому что ходили про эту синеглазую мастерицу импровизации невероятные слухи. Что бы она ни исполнила на сцене по заявкам зрителей – потом в их жизни обязательно сбывалось.

А по ночам Ольга спасала, по её мнению, отечественную экономику. Танцевала свои сценки бизнесменам в элитном мужском клубе. Конечно, только если турмалиновая бусина позволяла.

Необыкновенный танцевальный талант Олечке помог открыть отец, который воспитывал дочку один. Иван Балицкий боролся с неуёмным характером дочери с самого детства. Девочка росла радостным и живым ребенком. Шустрым настолько, что Иван едва успевал выдергивать её из экстремальных ситуаций.

Купив дочке первый, самый безобидный велосипед, отец сначала не мог понять, почему так часто приходится ремонтировать? Пока не увидел Олю сначала танцующей на одном колесе, потом исполняющей трюки на бордюрах, лестницах и даже невысоких оградах городских улиц. Тут и началось.

Оля была послушной девочкой и дважды ей повторять не приходилось. Едва отец снял её с велосипеда, уже через несколько недель застал ползущей по отвесной стене заброшенной водонапорной башни. Иван сделал внушение, наложив вето на башнелазание. Но скоро прихватил Олю, перепрыгивающей через мусорные баки на доске с колёсами. От скейта девочка поочередно, переходила к роликам, горным лыжам, дайвингу и парашютному спорту

Иван не сдавался – Оля была его единственной семьей. Он уговорил найти занятие, достойное девушки. К его радости дочь, наконец, записалась в танцевальный класс. Обычный строитель Иван ничего не знал о современном экстремальном танце. Девушка с гимнастической подготовкой и йоговской растяжкой быстро перетанцевала все хип-хопы, брейк-дансы и даже индийский малакхамб. И тщательно отрабатывала разные цирковые трюки.

Поиск острых ощущений прекратила в один день. Увидев её, пляшущей на столбе, Иван свалился с инфарктом. Виноватая Ольга выхаживала отца и всячески демонстрировала «хорошие танцы». Преподавателям удалось втолкнуть в неё классическую базу.

Импровизируя на ходу, девушка изобразила сценку, где Иван сначала болеет, потом поднимается на ноги и забывает о беспокойстве. Через три часа лежачий больной встал и забыл про боль в сердце навсегда. Ольга зацепилась за это и начала исследовать свой дар. И скоро убедилась: если она протанцевала человеческую проблему – проблема улетучивалась.

С этой минуты направление творческих поисков девушки развернулось на сто восемьдесят градусов. Ей открылась великая тайна. Оказалось, если ты без устали занят поиском глупостей, чтобы куда-то деть бьющую через край энергию, тебе постоянно приходится сочинять новую дурь. Энергию следует куда-то сливать, иначе взорвёт тебя изнутри. Но как только ты направляешь жизненную силу на служение делу или людям, сколько бы твой организм ни вырабатывал энергии – её всегда немножечко не хватает.

И единственным препятствием к получению результата становишься ты сам. Насколько ТЫ точен, скор и профессионален. В одно мгновение Ольга перестала, как говорил Иван, «совать пальцы во все розетки подряд, методом тыка, выясняя – долбанёт, не долбанёт». Она поняла своё предназначение – танцем помогать людям. И теперь соревновалась только сама с собой, оттачивая нюансы и детали движений.

Начала с обычных эмоций и состояний души. Училась танцевать страх, гнев, уныние, радость, доверие, удовольствие, обиду, возмущение, стыд. Потом усложнила и стала проигрывать драматические конфликты. Наконец, взялась за непомерную задачу – производственные проблемы. Вот здесь-то и раскрылась природная способность к импровизации. Со временем Ольга научилась танцевать всё. Накалённые отношения в коллективе. Брак производства: гайки с недокрученной резьбой или тупые напильники. Маленькую зарплату. Беды гасторбайтеров на стройке. Ей можно было задать любую тему. Срисует, да ещё как отменно. Героев можно пофамильно узнать. Но главное, после танца происходило выравнивание ситуации на том самом производстве, о котором был танец.

Правда, танцевала Ольга только тогда, когда с ней была её любимая синяя бусина. Откуда взялась бусина – никто не знал. Говорили, что её нашли в кроватке у Ольги в первые дни после её рождения. Девушка была уверена, что это подарок матери. Иван не разубеждал дочь. Любимая жена умерла при родах. Девочка росла без матери. И свято хранила, как она думала, мамин подарок.

Сам Иван был озадачен. Он долго изучал бусину, и удивлялся её появлению. Знакомый ювелир растолковал, что это настоящий турмалин, способный менять цвет. А по секрету шепнул, сколько стоит турмалиновая бусина в пять карат. Иван ахнул – теперь его ребёнок обеспечен до конца жизни. Ювелир по просьбе Ивана оформил бусину в золотую оправу. С тех пор украшение можно было носить как подвеску на шее, как брошку на лацкане, как бубенчик на браслете. Надо ли говорить, что любимая бусина с детства стала талисманом. Со временем Оля заметила ещё кое-что.

Во-первых, талисман самостоятельно перемещался вслед за Ольгой. Чудным образом всегда оказывался с девушкой. Или в кармашке, или в сумочке, или на руке браслетиком или на лодыжке – подвеской. Танцовщица часто не помнила, как перевешивала, или перекладывала турмалиновую подвеску, но регулярно находила при себе. Раза три драгоценность пытались украсть, но чудесным образом она всегда возвращалась к хозяйке. Когда же бусина не находилась – с Ольгой случалась беда. Или ногу вывихнет, или с батей опять поспорит. Поэтому без неё на сцену девушка не выходила.

А еще бусина умела менять цвет. И в зависимости от напряжения, принимала оттенки от бирюзово-зеленого до глубокого фиолетового.

Глава 3

С Сергеем Михайловым Олечка Балицкая познакомилась благодаря танцу. Правда его рациональная голова до сих пор не приняла, как это оборонный заказ может получиться, благодаря хрупкому созданию. А вот ведь, получился.

Друзья как-то рассказали, что в его собственном ночном клубе появилась девушка с уникальным даром. Он хохотнул над дураками, мол, и вы в мистику. Работать надо лучше. Тогда и волшебных девушек не потребуется. А у самого как раз в это время запарка. Правительство оборонный госзаказ оформило, а денег вот уже одиннадцать месяцев не перечисляло. В клуб-то он из интереса пошёл – надо же и ему с мужиками хоть раз в месяц пивка попить, над их мистическими бреднями посмеяться.

А как девушку увидел, сразу познакомиться решил, но всё не знал, как с ней заговорить. Возьми да ляпни, мол, «если вы такая волшебница, тогда и мне помогите, а то целое правительство не справилось». Пошутил вроде как. А она ему: «Так почему бы не помочь? Вы, я вижу, человек достойный. За дело болеете, за людей и за правду бьётесь. Душа у вас тонкая и ранимая. Только таким и помогать». И выдала свой экспромт. Если бы собственными глазами не видел, как можно танцем оборонный заказ описать, никому бы не поверил.

Хотя, если честно, Сергею показалось, что танец про любовь. Глаз оторвать не мог от того, как красавица грациозно так, телом необыкновенный рисунок плела. А когда закончила, на душе легко стало, как будто сняла с него груз. Про вознаграждение и слушать не стала. Разве что шоколадку за танец.

А на завтра позвонили ему, сказали, Президент на планёрке своим министрам жару дал, деньги уже первым траншем пошли. Ничего не понял Михайлов. Решил, что странное совпадение. А девушка в сердце запала. На улице, может быть и мимо бы прошёл, не заметив. А на сцене так преобразилась, что мураши по спине забегали. Тут тебе и сила, и харизма, и румянец во всю щёку. Вот где настоящая красавица. Вот где бриллиант. Влюбился Михайлов, как двадцатилетний мальчишка.

Но тут увязались за Олечкой циничные политтехнологи. Им-то, ясное дело, надо свою кандидатуру протолкнуть. Стали нашептывать Сергею Васильевичу разные непотребные намёки.

Что это, мол, за невеста и будущая губернаторша, которая по ночам танцует для богатых мужиков? Каждый оппонент заплюёт Михайлова ещё на взлёте, как пацана, за такую жену.

И потом. Как это человека, тем более, женщину, можно попросить протанцевать свою проблему с прокуратурой или налоговой?

И вот эта Оля, якобы, входит в образ, а потом, минуты через две начинается экспромт – сценка языком танца. Вот бухгалтер долго пишет отчеты, плюется, курит, выбрасывает бумагу, ломает компьютер, пишет в тетради вторую бухгалтерию. Наконец, у него всё сходится, и страшный инспектор очень доволен.

Лохматые политтехнологи специально ходили в ночной клуб, чтобы разоблачить, но прежде понять, в чём подвох. Сами видели, что она творила с мужиками в зале. Но так ничего понять и не смогли.

На сцене ничего особенного. Оля просто бегала, прыгала, изгибалась, садилась на шпагат и выделывала грациозные движения. Гибкая, конечно, девочка, на сцене царит, завораживает. Глаза огромные и синие, как васильки. Коса русая – настоящая русская пава. Но чем берёт, всё равно, не понятно. А зритель в зале понимал: это– бухгалтер, это-компьютер, а это добрый налоговый инспектор – она проигрывала сцену от каждого лица. Но самое главное, после того, как Оля проблему станцевала – человек наутро просыпался без головной боли. И бухгалтер у предприятия в порядке, и компьютер отремонтирован и отчет в срок и качественно.

Стали гнусные охальники искать сальные истории про клуб. Но получили жёсткий ответ. Богатые мужики из клуба чуть политтехнологов не побили. Сказали, Ольга Ивановна, это национальное достояние, она помогает нашей экономике на ноги встать, потому как у неё глубокий и особенный дар.

Любой из них готов жениться на ней прямо сейчас. Каждому нужна жена, которая вечером на кухне станцует тебе, например, сценку про австрийскую сыроварню, а утром, считай, сыроварня у тебя в кармане. И переговоры проведены, и деньги откуда-то подтянулись, и оборудование – без задержки. Таможня – как по струночке, процесс отладки производства – в три дня. И со второй недели работы – дикая прибыль.

Но вот любит она только одного человека, Сергея Михайлова, очень уважаемого в деловых кругах. Поэтому, идите-ка отсюда парни, пока вам не надрали бока. Люди в нашем клубе солидные, каждому хватит только дунуть, чтобы вас в пыль растёрло.

Политтехнологи из клуба, конечно, дёру дали, но с усердием копали дальше. В чем-то же был подвох? Может, дамочка на этом деле деньги зарабатывала? При таком размахе, она могла уже так разбогатеть, что сама бы уже трижды скупила все Михайловские заводы.

Так нет же, зарплату она в доме культуры получала. А здесь принципиально помогала хорошим людям распутать их проблемы. Причём у криминала заказы не брала, тоже из принципа.

Просто смотрела на свою бусину, потом человеку в глаза и говорила: «Вы, я вижу, человек добрый и порядочный. Хотя и запутались – вам помогу». А другому: «Вам надо быть внимательнее к людям, зачем сегодня уборщицу незаконно уволили? У неё трое детей и куча кредитов. Она только за счёт вашей зарплаты и держалась. Примете обратно, приходите, помогу». И ни в жизнь, ни заставить, ни уговорить танцевать, если сказала «нет».

Потом подумали, что, может, эта Оля шпионка, какая, и к Михайлову приставлена схемы подводных лодок воровать?

Но Михайловские службы безопасности так её перепроверили, что политтехнологам против их аргументации делать нечего.

Как ни пытались политтехнологи отговорить Михайлова от «мутной» невесты, как ни просили найти, хотя бы на время кампании нормальную спокойную жену без двусмысленных талантов, чтобы с пирогами на кухне и рукодельем в комнате, а всё зря. Серёга только обозвал их ретроградами и послал к едрене фене. Сказал: «Все пошли вон! Желает девушка танцевать, пусть танцует. Думает, что экономике помогает, пусть думает. В моём клубе она под присмотром. Ежели что не так пойдёт, узнаю первым. Докладчиков и без вас полно. А узнаю, так точно без вас, сопляков, разберусь.»

Разозлился Михайлов. Набрался смелости, пошёл и выпалил Ольге своё предложение-просьбу – срочно выйти за него замуж.

Ничего не смогли сделать ушлые политтехнологи с любовью директора и танцовщицы. Но успокаиваться не стали. Нутром чуяли умники, что такая невеста в любую минуту что угодно выкинуть может и полетит их выборная кампания, а главное, несметные заработки, в тартарары. И как в воду смотрели.

За неделю до свадьбы – пропала Олечка.

Глава 4

В это самое время, за три моря, на краю света, между двумя антиподными вселенными солнцеголовых и кабачкорылых, опять разрослось напряжение в отношениях.

Пробил час, когда следовало передать людям новый спецконтейнер «Ларь» с облаком свежей информации. Кое-что по математике, формулы какие, теоремки, свежие мысли по энергетике, химии да передовым технологиям. Надо ведь как-то выводить людей из мрачного средневековья. Доколе позориться человечеству и топливо из навоза лепить? Пора получать энергию из света звезд, например, для летающих пиджаков. В пиджак прыгнул, горизонтальное положение принял, на Кассиопею настроился и вперёд, к цели.

Информация до поры до времени хранилась, ясное дело, у светлых сил, у солнцеголовых – на дне ущелья. Уникальные мастерицы плели информационное облако из невидимых нитей и день и ночь.

Руки у солнцеголовых всегда были на месте. Сформовали великое множество удивительных предметов. Правда, охранять созданные богатства не умели. Вот кабачкорылые и приноровились приумноженное трудягами Светлого ущелья, из хранилища подтаскивать.

У самих-то мрачных никогда ничего собственного за душой. Никакого там производства полезных волшебностей.

Одни только гадости на уме. Как украсть-поделить, отобрать-отвоевать, а потом выкрутиться, мол, так всегда и было – тут они мастаками значились. В мрачных делах плавали как угрюмые рыбы в гнусном болоте. Вот где шустрили, да легко соображали. Весь рэкет на земле от них произошел. Сами ничего произвести не умеем, но отберём. А тут такое дело. Контейнер с информацией светлые на землю будут передавать, можно будет перехватить.

Ну, и отобрали. А как на Угрюмый Бугор привезли, вызвал тёмный царь, Хозяин Мрачного пригорка на разговор главного исполнителя, лучшего своего воина Тхэю.

– Работу сделал хорошо, – к Тхэе Хозяин был привязан как к сыну, иногда от думы о нём светлел взгляд властителя, что считалось, вообще-то, серьёзным нарушением законов кабачкорылых. – Как припёр ты этот ларец к нам? Трудно было?

– Да, – удрученно принял похвалу Хозяина Тхэя, – радоваться пописиндеру его ранга по статусу не позволялось. А Тхэя был не просто пописиндером, а пописиндером высшей касты. Считай, заместитель Самого. И жил, ясное дело, не среди фриконафтов у подножья, а на самом верху, в самой, что ни есть, склизкой башне. Элита, выше уже некуда. А доброе слово правителя, единственное, за что стоило жизнь положить на его чёрном пути.

Как пёр этот ларь – Тхэя, боялся вспоминать. Информационное облако, не диск и не флэшка. На самом деле, это ящик, размером с хороший сундук и весит, сволочь, не меньше пуда. В скважину под море нырнул нормально. Вот обратно выдирался из последних сил. Пришлось в канат многокилометровый превратиться. Одним концом на берегу за скалу обмотался, а другим, на дне – вокруг ящика. И тащил себя, как лебёдкой. Едва чресла от натуги не порвал.

Хозяин мрачного пригорка поставил ларец на стол, пахнувший сыростью и мышами, скрюченные пальцы нащупали потайные кнопки. От ларца запахло жареными бананами в карамели, клубникой со сливками в ванильном облаке и прочей позитивной гадостью. Гнусный Тхэя заткнул нос. Ларец распахнулся. Из него начал расти цветок с тысячью лепестками.

Лепестки быстро открывались один за другим, разбрызгивая праздничное разноцветное сияние. А если учесть, что на горе никогда не было ничего краше мокрого велипундера, (маленькой кусачей зверюшки, похожей на крысу, скрещенную с большой креветкой, которая начинала светиться ночником, если её дернуть за восемнадцатую лапу), то ничего хорошего из этого не вышло. Потому что отчетливо стали видны, слизняки, пауки мышиные морды и паршивые склизкие стены.

Но ради успеха гадкого дела стоило выдержать. Мрачный, выполнив задание, становился еще мрачнее. И однажды мог даже достичь уровня Главного, который вообще страшная жуть. Правда никто никогда не знал, куда девается сам главный, когда его место занимает заместитель. Но разве замов, рвущихся к власти, это волнует?

А цветок все раскрывался и раскрывался. И когда засиял последний лепесток, то света на Мрачном пригорке было столько, что даже последний фриконафт (люмпенизированный житель угрюмого бугра), который зарылся метра на три в подножие, решил, что унылые холмы сейчас снесет к едрене фене ядерным взрывом. Так дурно воспитывали бедолаг. Если свет, то непременно какая-нибудь гадость для фриконафта.

Когда цветок раскрылся до последнего лепестка – его сердцевина открыла глазам свиток. Хозяин Мрачного пригорка быстрее схватил рукопись, чтобы цветок уже, наконец, начал закрываться обратно, а подданные не успели привыкнуть к красоте, и не принялись задавать политические вопросы. А то снова начнётся: почему это светлым умываться можно, а у нас вокруг всегда одни только жабьи морды?

– Вот, – Хозяин развернул свиток. – Украсть – это половина дела. Теперь это надо расшифровать.

Тхэя знал, если кабачкоголовые организуют расшифровку и успеют убрать шифровальщика, то контроль над информацией мира на триста тысяч лет в их руках. До следующего облака.

Только этого шифровальщика, перед тем как он выполнит задачу и умрёт от руки угрюмого, надо ещё найти.

– Мы перевернули всю землю. – Тхэя давно собрал лучших танцовщиков мира. – Не выдерживают, канальи. Еще никто не дошёл до двадцатого такта. Начинают танцевать и падают замертво на второй странице.

– Надо искать синеглазых, – приказал Хозяин.

Тхэя не поверил своим ушам:

– Так, где же их искать? – все на мрачном пригорке знали, что синеглазых трогать не надо. За них можно получить от самой Звёздной Дамы. А Звёздная Дама, это, знаете, вам не баран чихнул. Трансмутирует в солнцеголового, и, прощай карьера. Еще сколько раз потом падать придётся, пока опять на тёмную гору залезешь? Да не дай такого испытать, страшный Свидетель.

– Где искать? – ничего салаги не знают, думал Правитель, зато метят на твоё место как самые умные. Чаяли бы, куда деваются Главные, когда их меняют – вряд ли б спешили. – Ясно где. Если, поди туда, не знаю, куда искать то не знаю что, значит, в России. Учить вас еще и учить, – тряс козлиной головой Хозяин мрачных холмов.

– Там же три кордона Пограничников?!– голова-кабачок Тхэи, итак почти без шеи, окончательно вдавилась в шаровидные плечи. Пограничники, злобные твари, их боялись даже пописиндеры.

– А у нас с тобой, дорогой, для того и работают вертолапые, чтобы в этих кордонах нам зелёные коридоры обеспечить.

– А Охотники?

– И среди них у нас свои кадры имеются, проведут между капканами.

– А Звёздная дама? – выдал Тхэя убийственный вопрос.

– Отвлечем её внимание, создадим шум на другом конце планеты. Пока она будет разбираться, ты быстро синеглазую вывезешь. Пойдём, покажу тебе девку в волшебном зеркале. У тебя два часа, чтобы к заданию подготовиться.

Вот так и выпихнул Хозяин своего ненаглядного Тхэю на задание в Россию, в славный город Силаморск, умыкнуть россиянку Олечку Балицкую. Чтобы выполнила синеглазая русская красавица танцевальное упражнение, которое не по силам оказалась всем другим танцевальщикам мира, а потом сгинула во имя гнусного процветания угрюмых кабачкорылых гадов с Мрачного Пригорка.

В это время Правитель Светлого ущелья вытащил из бани лучшего волшебника Даругу, где тот баловался с мастерицами

– Заглотили тёмные наживку, – довольно сообщил солнцеголовый Правитель. – Половину работы за нас сделали. Ларец с облаком выкрали. Человека с синими глазами нашли.

– Синеглазого?! – возмутился Даруга, – вот обнаглели мрачнорылые. Ничего не боятся. А Звёздная Дама?

– Сделает вид, что занимается другими делами.

– А Пограничники?

– Сделают вид, что их подкупили.

– Так, а почто Охотники?

– Есть у нас свой человек под прикрытием. Полукровка. Вот уже тысяч сто лет, как к тёмным внедрили. Сразу после того как земля приняла предыдущее облако. Он их пропустит.

– Я тогда зачем нужен? – кипятился Даруга.

– Да ты понимаешь, синеглазая—то – женщина. Таланта расшифровать письмена у неё хватит. А вот сможет ли без помощи выстоять испытание – не знаю.

– Так ведь нам нельзя синеглазому помогать. Мы тут только наблюдатели, – не понимал Даруга.

– Твоя правда. Напрямую помогать права не имеешь,– спокойно вещал Правитель.– Но у синеглазой есть жених. И ты можешь аккуратненько направить мысль жениха в нужное русло. Он пусть работу и делает. Человек имеет право синеглазому помочь. Даже обязан. Это у нас одних сплошные ограничения. А допустить гибель синеглазой не имеем права. Я со Звёздной Дамой с большим трудом договорился, чтобы она разрешила свою крестницу задействовать. А если затея навредит синеглазой, да ещё по нашей вине, сам знаешь, мадам с нами церемониться не станет, розовоглазыми к подножью пойдем.

– Да разумею, кому служим, чего объяснять, – кивал Даруга.

– Но не это, сынок, главное. – Мудрейший похлопал своего лучшего волшебника по плечу, – Главное, что мы предуготовление обязаны выполнить. В общем, команда проста. Ты помогаешь жениху. Жених помогает синеглазой. Синеглазая расшифровывает танец. Люди получают информацию. Танцовщица остается живой, тёмнорылые получают по ушам и остаются с носом. Все довольны, задача выполнена. Сам понимаешь, куда двинет история, если девушка погибнет. Так что иди, выполняй. И с волшебством не переусердствуй. Потому что жених в эти наши штучки не верит и может умом тронуться. А с больным мозгом, он не помощник. Так что не передави. Бей на чувства, а мозги побереги. И не тяни. Времени осталось сам знаешь сколько.

Про долг Даруге говорить не надо. Предназначение своё он ещё до рождения понял.

– Да, кстати, соперником твоим опять твой личный враг Тхэя выступил. В России будет шустрить под фамилией Вертицкий. У него тоже есть ограничения. Девушка должна добровольно взяться за расшифровку, заставить её не сможет. Но кабачкорылые умеют на жалость бить. А Тхэя будет землю рыть, ему со дня на день место Главного на пригорке светит. Знал бы он, куда Главных девают, когда на заместителя меняют – не спешил бы. Хи-хи.

– А куда девают? – интонация солнцеголового Правителя насторожила Даругу.

– Да тебе тоже лучше не знать. Мне сейчас твою психику беречь надо, хи-хи.

– Нет, уж договаривайте, Вашесство, раз начали, – потребовал Даруга.

– Ладно, срядились. Вернёшься с удачей – поведаю, хи-хи.

Глава 5

Директор Михайлов, большой красивый человек, носивший исключительно дорогие отечественные костюмы, перестал готовиться к свадьбе. С мутным взглядом он сидел перед очередной початой предательской бутылкой водки в окружении грустных политтехнологов.

Как он поспешил со своим неуклюжим предложением. И молодая талантливая Ольга в последнюю минуту испугалась выходить замуж за него, за Сергея Михайлова, скучного стареющего медведя.

– И правильно, зачем ей старый хрен. И хромой, – в приступе жалости к себе он вспомнил и ранение, полученное в Афганистане.

И полезли из Сергея Васильевича комплексы, полученные от трёх неудачных браков. Обиженные бывшие щедро засыпали директора упрёками в бесчувственности и эгоизме. И сделали своё дело. Конечно, он – ублюдок, уничтожающий лучшие женские годы. Чёрное проклятье расправило над директором свои мерзостные крылья.

Ни разу за свою жизнь, Михайлов не поднял руку на женщину. Бестии знали это, и, в зависимости от темперамента, добавляли в запале, что он алкаш, бабник и пожизненный холостяк, оставляя рубцы и шрамы в его нежной душе. Вот и заныли в один день ножевые, пулевые раны на красивом статном теле. Но главное, сердечные ожоги, потому как не было места в израненной душе, куда бы ни ткнул чем-то острым его злобный враг в юбке.

И в самый разгар выборной кампании и в середине квартала, когда завод выдал продукцию, а с ним не рассчитались, и надо бы заняться поставщиками и субподрядчиками, Михайлов сорвался и сделал то, что иногда делают отчаянно сильные мужики, убегая от безысходности – трагично запил.

И хотя заместители сразу взяли на себя заботу о заводах, губернаторские выборы никто не отменял. Государство уже сделало на Михайлова ставку. Поэтому Сергей Васильевич честно приходил каждый день в свой кабинет, где заседал предвыборный штаб. Команда Михайлова, при помощи секретаря Машеньки старалась отрезать доступ к директору из внешнего мира, но слухи просочились. Оживились внутренние и внешние враги. Соперник по выборам Семёнов отправил шпионов добывать компромат. Дым стоял коромыслом. Политтехнологи изошлись на пыль:

– Мы предупреждали, – кричали, – дамочка с явным задвигом.

Скандал разразился, но почему-то именно Ольгу искать никто и не подумал.

Сергей Васильевич решил, что ему дали от ворот поворот и бросили навечно. Политтехнологи понадеялись, что протащат в жены свою кандидатуру и подталкивали директора к расплате с подлой предательницей. Подливали спиртное и каждый час подводили к нему девок, одна краше другой, рассчитывая на измену из мести.

Сама же наша синеглазая Олечка как раз и не думала обижать Михайлова. Не могла же броситься на шею к Сергею Васильевичу, едва он произнес слова предложения? Разумеется, как любая воспитанная девушка, она взяла двухдневную паузу. Но только положительное решение объявить не успела.

И пока пауза длится, решила быстренько помочь хорошему человеку в одном важном деле.

Как раз на следующее утро, после того как сделал Сергей предложение руки и сердца, пришёл к Ольге прямо на работу некто. Правда, показалось ей сначала, что будто дунуло от него как из безвременья. Но осеклась на полуслове. Нельзя думать о людях плохо, даже не выслушав. Может, человек уже на пути к исцелению, а ты ему руки не подала.

Внешность у него, конечно, страшноватая. Честно, дурен собой, даже немного уродлив. И голова похожа на кабачок. Но разве учили её потешаться над внешностью человека? Тем более, заслуженного. Некто назвался профессором Вертицким, жизнь и здоровье положившим на алтарь науки. Десятилетиями профессор изучал артефакты прошлого. Не ей, девчонке, его осуждать. Тем более, к ней обратились за помощью.

Рассказал Вертицкий, как достался ему от безнадёжно больной бабушки, коллекционера и толкователя древних рукописей, вот такой манускрипт. И разложил перед Ольгой листки с хитрыми письменами с островов Замбы и Мамби. А на тех листках нарисованы пляшущие человечки. Из таких Оля в детстве алфавитный шифр сочиняла, когда с ребятами во дворе в шпионов играли. Только у Вертицкого пляшущие человечки использованы по прямому назначению. Каждое движение – именно частица танца.

И было человечков превеликое множество. Спросил, профессор, сможет ли Ольга повторить движения в точном порядке, изображенном на манускрипте?

Ольга попробовала и удивилась. Никогда в жизни не изучала более чудного танца. Такого нелогичного с вычурной координацией. Чтобы руки в одну сторону шли, ноги в другую, да так причудливо, что голова не сразу сообразит, как одновременно все движения исполнить. Картинки требовали растяжки, как у гимнаста, да ещё, чтобы можно было завязываться в узел, словно нет у тебя костей. Похлеще индийской йоги.

Но главное, этот странный танец с каждым новым тактом придавал силы. И танцевать его хотелось все больше и больше, так затягивал.

А незнакомец смотрел, похваливал да подбадривал девушку. Он-то знал наверняка, что ни один танцор со всего земного шара, каких он пробовал, и до двадцатого движения не дошёл. Падал замертво от бессилия. А Ольга уже сто пятидесятый такт на-гора выдала и только раздухорилась.

Причмокивал Вертицкий от удовольствия и кабачкообразной головой покачивал.

А когда девушка до двухтысячного движения дошла, и понятно стало, что останавливаться не хочет, аккуратненько ей так ввернул, а не хотела бы она съездить к его бабушке – настоящей хозяйке и толкователю манусткрипта? У бабушки тысячи и тысячи таких листков. Вот только не надеется бедная дама при жизни увидеть, что кому-то справиться с этим танцем удалось. А предание утверждает: если найдётся на свете танцор, способный все движения в точности повторить при безнадежно больном человеке, встанет с постели человек, забыв про свои хвори. Вот бы Оля бабушку проведала да порадовала. А уж как бы старушка-то ожила, исцелившись от страшной болезни.

А ещё сообщил Вертицкий, что бабуля намерена отдать эти, с позволения сказать ноты, тому танцору, который поднимет её с больничной койки. И тогда сможет танцор потом других людей лечить.

И что же Оленька Балицкая? Первым делом она достала из кармашка на груди турмалиновую бусину. Талисман удивил девушку редким и мощным глубоким синим сиянием. Такое Ольга видела только в дни особенных в её жизни успехов. Ясное дело, она поможет старушке. Она всем помогает. Конечно, съездит, если недалеко. Вот только жениху своему Сергею позвонит, чтобы не беспокоился.

– Да зачем же звонить ему из-за такой ерунды, – отмахнулся профессор. Они сейчас в машину сядут, быстро туда-обратно сгоняют. А жених – вон он, какой человек, большой и знатный. Дел у него выше головы. Каждый день по десять встреч с избирателями, по всему региону мотается. И чего его из-за такой ерунды дергать? Пусть человек работает спокойно.

Разве тут не согласишься с таким умным и любезным человеком? Конечно, они сейчас туда-обратно сгоняют к бабушке. И к ужину будут в Силаморске.

Но на всякий случай, бросила Ольга СМС-ку Михайлову. Вдруг, на полчасика в поездке задержится, а любимый срочно захочет её видеть. Только не дошло то послание до Сергея Васильевича. Зависло где-то в безвременье.

Оля, когда в машину села, сразу ощутила, как накатила усталость. Много танцевала на этой неделе. Да ещё волнения при мысли от будущей суеты предсвадебной. Вот и отлично, что в дороге пару часиков отдохнет. Как славно, что за рулем такой любезный человек. Но сколько же лет его бабульке, если сам он человек, мягко говоря, пожилой? Похоже, очень жизнелюбивая старушка у этого профессора. Но главное, готова поделиться секретом здоровья с другими людьми. Если у Ольги получится. Конечно, Оля постарается, пусть добрые бабушки живут вечно.

Проснулась наша Олечка уже на острове. Даже и не поняла, как оказалась. Рядом ни единой человеческой души. Сколько времени проспала – не ведала. Вокруг пальмы да медовые деревья, ананасы созрели. Диковинные птицы красоты не писанной спели гимн солнца и праздника. Девушка в ответ им тут же подарила свой танец. Огромные цветы под пальмами с запахом амброзии галантно склонили в приветствии восхитительные бутоны. Босые ноги сами припустили по белому горячему песку, успевая перепрыгивать маленьких, чесанувших в разные стороны крабиков. Мягкая нежная теплая волна нежно встретила желанную гостью океанским шепотом. Шустрые разноцветные рыбки без страха к человеку засияли мерцающим браслетом вокруг Ольгиных рук. Никакого тебе февральского унылого города Силаморска.

На берегу Олю ожидала выдающихся размеров хижина. Снаружи выглядела экзотично. Каркас на деревянных столбах, да крыша с пальмовыми листьями. А внутри – ах! Королевский номер роскошного отеля! С бассейном, водяной кроватью, холодильниками и столами, заполненными напитками и яствами. Но главное – с огромным танцевальным залом – мечтой профессионалов, с идеальным напольным покрытием, с зеркалами на стенах. В зале на стенах, на перилах развешаны картинки с пляшущими человечками. И балкон с видом на море – продолжение зала.

– Если умирать, то в таком месте, – выдохнула Ольга.

– Всё для Вас, – мрачно ухмыльнулась голова-кабачок за зеркалом.

Много разных вопросов возникло в голове у девушки. Хотела хозяев поискать да Сергею позвонить. Но как увидела картинки с человечками – про всё забыла. Ладно, решила, сейчас быстренько протанцую. Потом старушку найду, ей покажу. Телефон попрошу, с любимым поговорю, да поеду обратно. Вот знать бы ещё, сколько времени она проспала?

А талантливому увлечённому человеку только и надо, что начать заниматься любимым делом. Ольга так увлеклась, что уже давно перестала чувствовать время.

Справедливости ради надо сказать, Вертицкий удобно устроил её пребывание на острове, девушке было что перекусить и где прилечь. Только ложиться Ольга не стала. Лишь перехватывала на ходу фрукты и пила воду, которыми здесь были уставлены столы около задней стены. Не будь танцовщица так увлечена, задалась бы вопросом, откуда берутся вода с едой и каким образом всё время остаются свежими. Как будто невидимая рука уносит всё, что заветрелось, или начало портиться, незаметно меняя на свежее, только что с ветки. Но девушке казалось, что на острове она всего два-три часа. Хотя на самом деле пролетела целая неделя.

Не видела Оля, как за зеркальной стеной мрачный огромный глаз наблюдает за каждым её движением. Видела только пляшущих человечков, и тело сразу начинало само двигаться. А когда с головой ушла в этот удивительный танец, то уже и не понимала, день сейчас или ночь.

Если не считать перекусов и двух ночных купаний в океане, когда кровь совсем закипала, и следовало быстро остыть, Ольга останавливалась ещё раз пятьдесят.

Первый – на тысяче восьмом движении. Потом поскользнулась на трехтысячном, и упала в обморок на десятитысячном. Потом считать перестала, когда падала. Но каждый раз вставала, делая неимоверные прыжки с подкрутом, где ноги, нарушая все правила координации, шли в одну сторону, а руки в другую, как никогда в природе не бывает. Даже ложилась на землю от обиды. Смотрела на бесконечные ряды пляшущих человечков и никак не могла ухватить, в чём тут секрет и в чём разгадка. Ей казалось, что вот сейчас она что-то главное поймёт, зацепится и уже не остановится, пока не дотянет этот танец до конца, до самого последнего человечка. Вот бы приехала быстрее бабушка этого хорошего человека, Вертицкого. Может, есть у главного специалиста по свитку подсказка.

Ольга падала и вставала снова. Казалось, вот, срастается её танец, зацепилась, но ответ опять ускользал. Новое разученное движение вроде бы придавало силы и желание идти дальше. Но за ним следовал очередной срыв и организм, защищаясь от нечеловеческой усталости, впадал в забытье.

Девушка не видела, как кончается день и наступает ночь, а потом новый день. Время вытянулось в бесконечную нить. Она даже не понимала, что находится в океане за тысячу вёрст от родного Силаморска. И поднимись сейчас какая цунами или выползи из океана чудовище с вонючей пастью, готовое заглотить Олечкину хижину вместе с островом, кричи не кричи «мамочка», ни одна человеческая душа не услышит и не поможет. И только турмалиновая бусина, за которую она всё время держалась, как за путеводную звезду, становилась все темнее и темнее, удивляя девушку невиданным для неё глубоким фиолетовым, уже почти чёрным цветом.

Что это значит, Ольга не знала. Но бусина не исчезла. Стало быть, девушка всё делает правильно.

В отличие от Сергея, рыдавшего в директорском кабинете от приступов жалости к своей неженатой жизни, Оля злилась только на собственную неуклюжесть. Это она косолапа, угловата, мешковата и топорна до такой степени, что никак не может выполнить этот сложный танец и помочь бедной бабушке Вертицкого.

Попав в ловушку кабачкорылого Тхэи, в состоянии полного безвременья, Ольга так и не поняла, что нет никакой бабушки. И что с каждым разученным тактом приближает себя к собственной погибели.

И была в этой драме еще одна глубоко страдающая сторона, жалкие политтехнологи раздирали на себе ризы и безутешно горевали, от мысли, что накрываются их заработки медным тазом. Время выборной кампании всегда на вес золота, а московские профессионалы за целую неделю провалили и план А, и план Б. Михайлов завис в своём безвременье, и никак не выковыривался оттуда без посторонней помощи. Директор не трезвел, чтобы начать действовать. И не пьянел до белой горячки, когда всё равно на ком жениться.

И вот когда циничные политтехнологи опечалились до полной безутешности, они подняли головы к небу и взмолили Вселенную о помощи.

И Вселенная услышала. Дверь в приёмную Михайлова отворилась.

Глава 6

Дверь отворилась, и на пороге показался круглолицый, светлокудрый витязь. Именно такого всю жизнь ждала секретарша Михайлова, Машенька. Серый в синюю полоску костюм удачно подчеркивал рост и спортивную фигуру. От глубоких сине-фиолетовых глаз рыцаря исходила неземная сила.

– Вы кто? – привычно попыталась преградить путь к директору секретарша Машенька

– Я – ваше спасение, – низкий голос синеокого витязя заворожил Машеньку, а Мосфильмовская белозубая улыбка сковала прекрасное секретарское тело. Мужчина силой тренированного взгляда припечатал Машеньку обратно к стулу. Но вдруг этот самый взгляд подло предал героя, и скользнул на Машенькино декольте. А это была её территория битвы.

– Сергей Васильевич не принимают, – Машенька двинулась своим декольте на незнакомца, пытаясь преградить им путь витязю Светлого ущелья.

Но опытный боец с лучезарной улыбкой нежно дунул. Ожерелье из черного жемчуга Таити в пятьдесят шесть жемчужин – по одному сантиметру каждая – и с золотой застёжкой, чудесным образом устроилось на белоснежной шее черноокой брюнетки.

Машенька бросилась к зеркалу:

– Это то, о чем я думаю?

Незнакомец кивнул.

Машенька почти задохнулась от счастья. На прошлой неделе один австриец подарил её подруге, рыжей Таньке, такое же. Танька очень переживала и ныла: ожерелье, мол, стоит как двухкомнатная квартира в Силаморске. И что лучше бы это была квартира, а ожерелье теперь и захочешь, не продашь. Потому что, какой дурак поменяет эти пятьдесят шесть бусин на двухкомнатную квартиру?

Но Машка смотрела на жемчужины как завороженная, и знала, что если бы нашёлся мужчина, сделавший такой подарок, она бы не снимала такое ожерелье. И вонючая двушка в пыльном городе ей на фиг не нужна. За время службы у Михайлова Машенька насмотрелась на окружение своего директора и по опыту знала. У мужчины, который дарит такое ожерелье, запросто может не оказаться двухкомнатной квартиры. Но обязательно есть какой-нибудь элитный особнячок в сосновом бору на берегу красивенького озерца. Вот как у её директора, Михайлова. И как незнакомец прочел её мысли?

– Как Вас представить Сергею Васильевичу?

– Даруга. По-вашему – Светозар. – сказал мужчина Машкиной мечты

– Даруга, это имя или фамилия? – уточнила Мария. За время общения с разными людьми она давно перестала удивляться чудным именам. Даже глазом не моргнет, если зайдёт врач по имени Могила или депутат по фамилии Триндюк.

– Да пишите как удобнее.

– Хорошо. Даруга – фамилия. Светозар будет именем. О боже, Светозар, – Машка мечтательно закатила глаза к потолку. – Мария Даруга. Очень красиво.

И пока она выводила на карточке имя незнакомца, чтобы положить самодельную визитку перед глазами Сергея Васильевича, Светозар сквозь стену просочился в кабинет Михайлова.

Сергей Васильевич дремали, удобно прикорнув на огромном директорском столе из красного дерева с инкрустацией корня черного дерева в полировку, в своём перламутрово-малахитовом кабинете. Кабинет в таком виде достался Михайлову от предшественника, заставив директора очень сильно напрячься. Новый ремонт, попроще, он пока делать не стал по двум причинам. Во-первых, всё равно затраты. Во-вторых, куда деть нынешнюю отделку? Если он и отковыряет перламутр с малахитом, все равно подчинённые растащат по дачам. Вот на будущий год детский сад начнет строить, туда и отдаст. Рядом с Сергеем Васильевичем, боясь пошевелиться, сидели грустные политтехнологи.

Как бы бесшумно ни ходил Светозар сквозь стены, а опытный воин Михайлов ещё со времен Афганистана научился чуять присутствие.

– Заходи, друг, поддержи меня в горе. Выпьем за мою разбитую жизнь.– Сергей поднял тяжелую голову с инкрустации.

Светозар понимал, что времени у них в обрез. При помощи волшебства Серёгу до острова не довезет – запретили. Поэтому отрезвлять директора надо быстро и конкретно. Человеческими методами.

– А чего тебя, чудака, поддерживать, если ты, гад, бросил погибать свою женщину?!– наехал Даруга на Михайлова уверенным тоном сержанта, который учит жить новобранца. – Отдал, так сказать, в руки врага. И сидишь тут с этими, – он показал на опешивших политтехнологов, – жуешь с ними сопли!

– А что, Олечка выходит замуж за Семёнова?

Из-за гнусного влияния политтехнологов Михайлов решил, что его врагом является соперник по выборам Семёнов.

– Да забей на Семёнова, – рявкнул Светозар.– Её украли. Вывезли из страны!

– И что теперь, нас будут шантажировать? – зашевелились политтехнологи. – Будут требовать выкуп? Выдачу государственных секретов? Говорили, что эта баба к хорошему не приведёт…

– Слушай, гони этих вон отсюда, – потребовал Светозар.

– Да вы что себе позволяете, мужчина, мы сейчас вас в пыль…

Но тут Светозаров указательный палец прочертил в воздухе петлю, и отпетые политтехнологи очнулись во дворе перед заводоуправлением Михайлова. Сразу без волшебства у Даруги не получалось. Но он работал над собой.

– Да кому ты со своими секретами нужен? – Светозар от чудодействия вернулся к методу убеждения. – Секреты вывез за границу твой предшественник Пупыркин. Он до сих пор кувыркается с твоей последней женой.

– Кто ты? Разведка? Я тебе не помогал. – Михайлов медленно трезвел, но даже в таком состоянии он прекрасно помнил, какие общественные организации от спецслужб спонсировал. И он в лицо знал офицеров, которых поддерживал материально, через клуб афганского братства. Такого парня, как Даруга, там точно не было. Хотя, сразу видно, что из наших.

Светозар почувствовал, как он беспомощен в этой красивой стране России. При других обстоятельствах он бы в три секунды переставил Ольгу прямо на стол к Михайлову – пусть пляшет. Или наоборот, перебросил Сергея Васильевича к ней на остров. Но нельзя допустить, чтобы у жениха произошел преждевременный сдвиг в башке. По правилам он, Светозар, может дать встряску только человеческими методами. И чем быстрее, тем лучше. Пока мировой порядок не пошёл по другой траектории.

– Твою Олю украли, – вдалбливал Даруга, – потому что она одна весит больше, чем все три твои завода вместе взятые.

– Это несомненно! – согласился Михайлов. – Олечка весит.

– Её украли для того, чтобы выжать как лимон и выкинуть мёртвую на съедение кальмарам!

– Кальмарам? – медленно трезвеющий директор явно задумался.

– И другим морским чудовищам. – Светозар не знал, что Михайлов никогда не видел кальмара больше двадцати сантиметров. Чудовища, размером с пятнадцати этажный дом, жили в его мире, в трещине за три моря, на конце света. Откуда бы им взяться в Силаморске?

Но он говорил таким убежденным тоном, что, похоже, его убежденность продолжала отрезвлять Михайлова. И вправду, какой он мужик, если даст съесть свою Олю какому-то мелкому, с человеческую ладошку кальмару? Других кальмаров, кроме как супермаркете и в банке Серёга, действительно, не видел.

– Ты ей нужен Серёга, – проникновенно давил Светозар, – Ты, и никто другой.

И он рассказал Михайлову про параллельные миры, про синеглазых, опекаемых Звёздной Дамой, про окаянных кабачкорылых и мудрейшего солнцеголового Правителя. Про ларец с информационным облаком, и танец, зашифрованный в свитке с пляшущими человечками. О том, что пришло время передать людям новые знания. Что может это сделать только его Оля, потому что обладает уникальным даром и талантом протанцовывать проблемы и помогать людям. И что Тхэя украл Ольгу в надежде использовать её и перехватить информационное облако для тёмных сил. И если у него получится, тогда земля ввергнется в хаос ещё на триста тысяч лет. А Олю, после того, как она расшифрует танец, тёмные выкинут в пучину морскую, на корм океанским чудовищам.

Историки утверждают, что именно здесь, на кальмаре, размером с хороший авианосец, мидиях-батискафах и подлых креветках, которые как ненасытные торпеды носятся в поисках человечины вокруг острова, где заточили синеглазую красавицу и произошел главный перелом в настроении директора Михайлова. А значит, и во всей нашей летописи. И к концу рассказа Светозара директор окончательно отрезвел и почти твёрдо стоял на ногах.

– Где её искать? – ревел Сергей Васильевич, готовый разорвать в клочки все тёмные силы, позарившиеся на его счастье.

– Не знаю, – самоотверженно врал Светозар. Он и сам уже был в отчаянии, потому что не представлял, как этот мужик сможет найти синеглазую танцовщицу быстро, не пользуясь волшебством.

Светозарова миссия была закончена, и, если честно, он мог возвращаться в Светлое ущелье, где на припёке у баньки положил бы кудрявую голову на колени к чаровницам, искусницам-мастерицам. Но Светозар решил остаться и помочь доброму человеку. Пусть не чародейством, так добрым и толковым словом. Что особенно ценится на земле в период самого большого кризиса.

– А почему у тебя сиреневые глаза? – вдруг заметил Сергей Васильевич.

– Когда-то они были синими,– пояснил Даруга. – Потом я очень долго страдал. Это называлось обязательным испытанием. А после того, как я с трудом выжил – глаза поменяли цвет и приобрели тёмно-фиолетовый оттенок.

– Видно и тебя прижало, – понимающе кивнул Михайлов. – У Олечки тоже синие…

– Слушай, я поговорю с тобой об этом, когда ты найдёшь свою невесту. Твоей девчонке сейчас на самом деле очень хреново.

Тут Серёга окончательно встряхнулся и выдвинулся из кабинета, проникся, что ситуация – тупик. И если он сейчас не поднимет свою директорскую задницу, останется без своей Оли.

Одновременно с Михайловым это сообразили и циничные политтехнологи, которых Даруга так бесцеремонно выселил во дворик перед заводоуправлением. Сложили окаянные два и два.

Поняли. Если Михайлов сейчас забьёт на выборную кампанию, и поедет разыскивать свою Олю – в непрезентабельной части тела останутся они.

Поэтому едва Михайлов, полный решимости, вышел во двор, политтехнологи, разумеется, бросились к нему, повисли на директорских руках, ногах, шее и заныли:

– Да брось ты, Сергей Васильич. Да кого ты слушаешь. Да это всё происки Семёнова и других твоих конкурентов, чтобы ты уехал. А они в это время выборы выиграют. Спроси, сколько этому парню заплатили за то, чтобы он снял тебя с выборной гонки?

Но здесь уж Серёга слушать их не стал, стряхнул с себя и вполне доступно объяснил, куда им следует податься.

И, наконец, начал заниматься поисками своей любимой. И теперь пришёл черёд удивляться Светозару-Даруге. Когда бы он узнал, сидя в ущелье за три моря, как много может, оказывается, человек. Даже без самого простенького волшебного посоха.

Но и политтехнологи сдаваться не собирались.

Глава 7

А Сергея Васильевича уже подгонять было незачем. Как опытный охотник или даже овчарка-ищейка, Михайлов, ведомый одним своим любящим сердцем, слёту взял след. Сначала выяснил, чем занималась Оля в последние дни перед исчезновением. У неё дома и на работе нашёл несколько листочков с рисунками пляшущих человечков. При тщательном опросе персонала с Ольгиной работы, узнал, как этими бумажками ей морочил голову худой темноволосый человек с азиатской внешностью и непомерно большой головой, похожей на кабачок.

Потом Михайлов залез в интернет и определил, что традиция записывать танцы письменами из пляшущих человечков на свитки существовала у малоизвестных народов на островах Мамбу и Замбы.

Тогда пришёл черед разведать, какие самолёты отправлялись на Замбо-Мамбийский архипелаг в последнюю неделю. Аэропорт на запрос потенциального губернатора ответил, что такие самолёты в Силаморск не летают. А если и летают, то через столицу. Но ровно десять дней назад произошло чудо, и в Силаморске запросил посадку один частный самолёт с островов.

Михайлов затребовал записи видеокамер в день посадки борта и нашел-таки на плёнке свою Олю. Лунатиком двигалась по аэропорту, едва перебирая ногами, в сопровождении кабачкоголового азиата. Профессора Вертицкого тут же узнали коллеги Ольги. Именно этот человек приезжал на работу к девушке и показывал пляшущих человечков.

Зато Ольгу почти не узнал никто. Координация в движениях отсутствовала полностью. Создавалось впечатление, что обычно весёлая жизнерадостная девушка вообще не понимает, где она и что происходит вокруг. Михайлов сообразил, чтобы вывезти из страны, Ольгу накачали наркотической гадостью. В аэропорте подтвердили, частным рейсом вылетал человек по фамилии Вертицкий, с ним на лечение летела девушка-инвалид и дочь, Оксана Вертицкая. Документы у господина Вертицкого и его дочери были в полном порядке. Кто бы сомневался. Ольга Балицкая в аэропорте по документам не появлялась.

Надо ли говорить, что Сергей тут же принял решение лететь на острова. Его вещее сердце считало, что должно идти прямо по Ольгиному следу, пока след не остыл.

Томительные часы неизвестности и ожидания сменились динамичными энергичными сборами.

Михайлов выпросил у друзей частный самолёт. Но тут на его пути возникли собственные тёмные силы. Замбо-Мамбийские острова не принимали самолёты из нашей страны. Как государственные, так и частные. Сергей Васильевич бросился оформлять вылет через третью страну. Но выяснилось, что острова не впускают третьи страны тоже. Попасть на Мамби можно только на Мамбийском самолёте, который вот так случайно прилетел в Россию. При этом надо получить совершенно неподъёмную визу, которую будут рассматривать ещё три месяца. Михайлову ничего не оставалось делать, как обратиться за помощью к самому Платону Флинцевичу.

Сергей настроился на звонок. Рука потянулась к трубке. Но тут дверь в кабинет распахнулась. И сначала показалась кукольная Машенькина голова, потом ожерелье из таитянских жемчужин, за ним подтянулось декольте и, наконец, всё оставшееся ладное тело секретарши. Прозвучала команда: «Вносите!» И по приказу Марии охрана внесла чемодан, пакеты и две коробки. Знакомые с детства каждому советскому человеку этикетки на коробках сообщали, что в одной упаковано пятьдесят банок с чёрной икрой классического засола, в другой – ящик жигулёвского пива. Само сочетание продуктов аскетичному Михайлову уже нравилось. Обычно любую рыбу с ценностью чуть больше, чем сушёная вобла, он сразу отправлял в подведомственные больницу или детский сад.

Бойкая Машка поставила маленький чемодан рядом с коробками. Наверх положила прозрачный пакет на молнии с птичьими перьями цвета фуксии. После чего командным голосом отпустила бойцов.

– Маш, это что? – спросил озадаченный Сергей. Девушка была дочерью его хорошего друга, относился он к ней по-отечески, изредка позволяя небольшие вольности. Но на этот раз Машка явно вышла из берегов.

– Ваш тревожный чемодан для сборов.

– Это я вижу, – в «тревожном чемодане» ещё со времен военной службы он всегда держал необходимое на случай срочного отъезда. – Я про остальное.

– Это два комплекта летней одежды. Для вас и Светозар Романыча. Вы же вместе летите?

– А я-то и не подумал, что там лето.

– И комплект одежды для Ольги Ивановны. -

Маша очень уважала своего директора, крайне переживала исчезновение Ольги и очень заинтересовалась неизвестным ей другом Михайлова с такой романтической фамилией Даруга.

– Спасибо, Маш. Я спросил про перья.

– А, поняла. Если вам удастся долететь до островов Мамби, вы приземлитесь на атолле Мяу-ляу. Он единственный принимает самолёты на шасси, – начала объяснять секретарша, мужчины терпеливо слушали. – Местные жители, несмотря на то, что они обитают ещё в каменном веке – между атоллами летают на гидросамолетах. Вам придётся раздобыть гидросамолёт, но это незаконно. Местные племена закрыты для мира, в основном, мало с кем входят в контакт. Если вам удастся с ними договориться на их диалекте, то потребуется много подарков. Они берут любую чепуху. Но самыми ценными у аборигенов считается наша черная икра, классическое «Жигулёвское» пиво, – привычно тараторила Машка, выдавая на-гора собранную информацию.

– Именно «Жигулёвское»?

– Они, видимо, не знают, что на свете есть другое, – объяснила секретарша. – Это пошло с тех времен, когда один из аборигенских вождей по приглашению Советского Союза учился в университете дружбы народов имени Патриса Лумумбы, на аграрном факультете. Какой-то хрен подсадил его на нашу чёрную икру. Поэтому уж извините, Сергей Михайлович, я потрясла бухгалтерию на предмет представительских расходов. Хорошо, в нашем ресторане ящик икры стоял – на свадьбу Хомякову приготовили. Но с Хомяковыми я договорюсь. А вы, зато, к аборигенам с гостинчиком пожалуете.

Любят они там нашего пивка выпить, в этом Мяу-Ляу. Лучше пусть икрой закусывают, чем вами. Я вам там справочку подготовила по этим островам, в тревожный чемоданчик положила, прочитаете, пока летите. Разговорник не нашла. Никто не знает их языка. Одна надежда на то, что их вождь на русском говорит…

– Может, еще сигарет взять? – перебил Михайлов.

– Не знаю, Сергей Васильевич. Из интернета я поняла, что покурить у них есть чего. Какие-то свои грибы-галлюциногены и ещё есть трава….

– Ну, понятно. А перья зачем?

– А перья – моё, кстати, лучшее боа вам отдаю, – Это у них исторически – самая ходовая валюта. Местные до всяких птиц очень охочи, дамы носят костюмы из перьев. А страус у них не водится. Сергей Васильевич, там есть ещё кое-что.

– Говори, Маша.

– Племя аборигенов, обитающее на этих островах, всегда воюет с чужаками. В лихие времена, они славились тем, что съедали своих пленных. Голову отрывали, а тела на костёр. Все иностранцы, которые посещали остров в последние двадцать лет – исчезали. Сергей Васильевич, может, мне с вами полететь? Вы же знаете, я с любым аборигеном договорюсь.

– Вот это у меня секретарь! Вот умница, Машка! Присмотрись к девке, – директор толкнул в бок Светозара. – Отдам в жены. Но чтобы обижать не вздумал. Машка – дочь моего друга. Расстроишь – заживо съем. – Михайлов был признателен Марии за сочувствие в такой непростой час его жизни. Чтобы дикари не съели его, девчонка решила накормить их чёрной икрой и упоить пивом. И даже отдала собственную нарядную вещицу из перьев. – Что ещё? – Сергей видел, что Машка мялась, не решаясь ему сообщить.

– Сергей Васильевич, у нас тут некоторые проблемы с прессой возникли. Ваши «лохматики», – так Машенька называла циничных политтехнологов, – опасаясь за своё безнадежное будущее, почти полным составом перешли в выборный штаб противника Семёнова. И, кажется, начали рассказывать сопернику ваши семейные секреты.

– Я подозревал, что на подлость запросто пойдут, – сжал кулаки Михайлов.

– Сподличали. Они, они вот что сделали, – Машенька выложила на стол газеты. Газеты пестрели заголовками. «Будущий Губернатор без мозга или сделаем правильный выбор?». «Нас на бабу променял». «От Михайлова сбежала невеста».

Из статей следовало, что Михайлов лузер, от которого сбегают девушки, и, мягко говоря, человек, у которого совершенно отключился мозг. Какой нормальный человек полетит непонятно куда искать какую-то девку и закроет себе тем самым всю губернаторскую карьеру?

– Это всё?

– Нет, ещё телевидение и радио. Семёнов дал пресс-конференцию, в которой вызывает вас через три дня на дебаты и утверждает, что вы сбежали от него. Как он убедил журналистов – не пойму. Все каналы орут против вас.

– Пускай орут. Не в первый раз. Видишь, Маш, а ты дикарями на острове меня пугала. Вот кто по-настоящему людей кушает. Эти. Которые в глаза смотрят и улыбаются.

Сергей Васильевич решил не ввязываться в спор сейчас. Разберётся с этим, когда найдёт Ольгу и вернётся в Силаморск. В дорогу с собой он решил пригласить только Светозара. Серьёзный парень. Михайлову казалось, что они знакомы тысячу лет. И прикрывали друг друга ещё в горах Афганистана. Он пытался вспомнить, где они пересекались. Из какого подразделения Светозар? Но тут позвонило начальство. Значит, новости о его личной жизни уже долетели до Москвы.

Есть свой плюс, Флинцевичу звонить не придётся. Платон Львович сам нашел Михайлова.

И Сергей Васильевич не стал дожидаться, пока Флинцевич откроет рот. Начнёт гнуть своё, потом будет не до просьб. Он сходу начал вводить начальство в курс дела. Есть, мол, такая горожанка в Силаморске, по имени Ольга Балицкая, удивительного таланта девушка. Прекрасно танцевала, и её волшебный танец помогал каждому человеку мобилизовывать его внутренние ресурсы. Вдохновлял на особые подвиги любого человека. И вот какой-то международный концерн, а, скорее всего, богатый частник-идиот, решил использовать Ольгин талант, чтобы получить доступ к информационному контролю над миром. Она ему станцует танец пляшущих человечков. У него раскроются дополнительные ресурсы, и он сможет понять информацию, которая записана в манускрипте.

А потом Ольга вражине уже не нужна. Потом она – лишний свидетель, от которого надо избавляться. Поэтому надо успеть вырвать её из подлых лап до того, как она дочитает письмена. И теперь, ему, Михайлову, надо срочно попасть на Замбу-Мамбийский архипелаг. А он никак не может вылететь, потому что страна недружественная и нужно что-то придумать с визой. Вот как понял Михайлов рассказ Даруги. И таким же скомканным образом обрушил его на своё начальство и самое надёжное прикрытие в Москве.

– Ну что, полковник, я смотрю, и впрямь неважныя дела творятся в твоем королевстве? – раздалось весёлое в трубке.

– Не хуже обычного. Решаемо всё, если поможете, – отбивался Михайлов, очередные звания он получал во время карьерного роста в промышленности оборонки.

– Твой соперник Семёнов, штаны трёт в приёмной у Главного, тебе общественное мнение создает. – сообщил бывший боевой командир. – Даже газетку нам подарил. Политтехнологов ты разогнал. На бабу нас променял. А баба от тебя сбежала. Мы в тебя деньги, а главное, надежды вложили – а ты выборами не занимаешься. У тебя седина в голову – бес в ребро. Запил. На производство положил. Какой, мол, из тебя губернатор? – Каждое слово Флинцевича как молоток, вгоняющий в палубу гвоздь. – Сейчас вижу, прав Семёнов. Странные дела творятся в вашем городе. И ты, Сергей Васильевич, обращаешься ко мне в такое время с удивительной просьбой. У тебя выборы в разгаре, а ты всё бросаешь из-за девки, и производство, и партнеров, и правительство, и свой город. И просишь меня нелегально забросить тебя в Индийский океан в недружественную страну. Видимо, разум совсем оставил тебя, Сергей Васильевич.

– Да не кипятись ты, Платон Львович, сколько лет ты меня знаешь?– Сергею надо было обязательно выиграть сейчас этот раунд. Сесть и полететь на эти чёртовы острова, к дикарям. Платон Львович должен его услышать и встать на его сторону. – Ты мне жизнь в Афгане спас, чтобы сейчас как пацана мордой по столу возить? Давай по порядку. Да. Политтехнологов Ваших я разогнал. Но только тех, что Семёнову информацию о моих делах сливали и помогали ему газетки подлые лепить. А двух толковых парней оставил. Потом заберу к себе в имидж-центр. Выборы пока официально не начались. Мы тут с ними толкаемся помаленьку, но старт по закону через две недели. Поэтому перед выборами и за неделю перед свадьбой, на которой, кстати, настояли ваши политтехнологи, имею право на отпуск. Сам знаешь, в отпуске двенадцать лет не был. Имею право?

– Имеешь? Только невеста твоя где?

– Погоди ещё Платон Львович, – ревел в трубку Михайлов. – Я насчёт производства тебе не ответил. Во-первых, на время выборов я все равно обязан по закону взять отпуск и на производстве не показываться. И во время отпуска команда и заместители вполне справляются. Во-вторых, если меня выберут губернатором, то производство всё равно придется передать новому директору. Согласен?

– Согласен. Только ты не ответил. Это правда, что невеста от тебя сбежала?

– Опять Семёновские дешёвые происки.– Серёге казалось, что именно сейчас он даёт свой главный бой. – Не сбежала. А испытывает мою любовь, Платон Львович, понимаешь? Говорит, сможешь ради меня хоть раз в 12 лет забить на эту работу, на выборы и на недельку отправиться в свадебное путешествие – выйду за тебя замуж. Я и прошу-то всего ничего, открой мне Платон Львович доступ на эти острова, шут бы их побрал. Я туда-обратно смотаюсь, личный вопрос решу, а потом хоть опять на двенадцать лет запрягай.

– Так что, действительно украли у тебя девушку? – разведку Платона Львовича Флинцевича никто не отменял.

– Похоже на то, – признался Михайлов.

– А требования уже предъявили?

– Да никаких требований не будет,– зарычал директор. – Говорю ж, тебе. Не я им нужен. Её талант. Задачу выполнит и концы в воду. Счёт на часы идет. Если уже не опоздал. А след на эти острова ведёт. А про то, что я выборы, город и производство из-за женщины бросаю, тут я с тобой согласиться не могу. Ну, каким я буду губернатором, если свою собственную невесту на поругание вражине кинул? Как буду жителям в глаза смотреть, если жительницу моего города, вот так запросто выкрасть можно? А я даже не попытаюсь спасти человека?

От ора вспотела трубка. На том конце молчали несколько секунд. И эта пауза показалась Сергею Васильевичу длиной в вечность.

– Я вот чего не пойму, – наконец, раздался голос Платона Львовича. – Тебе зачем на самолёте лететь, если к твоим услугам весь подводный морской флот? Ты же сам подводные лодки делаешь? Не мог обратиться к мужикам, неофициально? Они тебя до Индийского океана за несколько часов подбросят. У нас же там есть ребята.

– Думал. Но понимаешь, не вижу я к ней дорогу из-под воды. А с воздуха – точный след. Чутье у меня.

– Чутьё у него. Жених, мать вашу. По полтиннику уже скоро, а всё как пацаны. Ладно, готовься к вылету. Есть тут у нас один мамбийский нефтедобытчик. Дали мы ему квоту в Сибири. Пусть напряжётся. Позвонят тебе. Сиди, жди.

– Спасибо Платон Львович. Да я для Вас всё – заорал Серёга в телефон.

– На свадьбу пригласишь. Я слышал, твоя Оля желания умеет исполнять. Есть и у меня заветное желание.

– У вас? Неисполненное желание? – опешил Сергей Васильевич. – Откуда? – но трубка уже отозвалась гудками.

Ещё полчаса томительного ожидания Сергей, готовый сам живьём зажарить и съесть любого дикаря, который притронется к его Олечке, снова и снова разбирал-собирал свой наградной пистолет, находившийся в идеальном состоянии.

А в углу Михайловского кабинета молча мучился Даруга. Впервые за бесконечную жизнь воина Светлого ущелья солнцеголовый Правитель дал каторжное умоточное поручение. Один Светозаров палец, шевельнись он в нужную сторону, может изменить ход вещей во всей нашей человеческой вселенной. Но всесильный волшебник должен был просто молчать и наблюдать. Даже в том случае, если самолёт Михайлова полетит в противоположную от синеглазой Олечки сторону.

Глава 8

Через два часа Сергею Михайловичу позвонили. Самолёт Замбу-Мамбийского нефтепромышленника, готовый отвезти Сергея Васильевича на острова после дозаправки в Силаморске, приземлился в городском аэропорте.

Чудеса начались сразу, едва Михайлов с Даругой поднялись на борт реактивного частного самолёта «Фалькон». Экипаж состоял из двух пилотов с дикарской татуировкой на руках. Сергей Васильевич, человек общительный и открытый, сразу попытался наладить дружественный контакт. Однако наткнулся на холодную вежливость.

Один из пилотов, темноволосый смуглый человек тридцати пяти лет, мгновенно расставил акценты. На хорошем английском языке он выпалил прямо в лоб следующее. Его господин приказал отвезти незнакомцев на Мяу-Ляу. Но не обязывал отвечать на вопросы или оказывать услуги.

Даруга опешил. Даже волшебнику было понятно, как следует разговаривать с директором оборонного холдинга. Если бы Светозару так нахамили в Светлом ущелье, он, не раздумывая, превратил грубияна в хохломяка.

Сергей же наоборот, выслушал спокойно и согласился с тем, что экипажу надо сосредоточиться на своей главной задаче, управлении самолётом. И заверил, что мешать не собирался.

Однако, строго добавил:

– Вы, наверное, понимаете. Если мы не доберёмся до острова, исчезнем в пути, случайно вывалимся за борт, потеряемся среди пальм, а ещё не дай бог, и не вернемся назад, то у вашего господина начнутся очень большие проблемы в России.

Пилот с татуированными руками сжал кулаки. Прищурился на долю секунды, но промолчал. Даруга с интересом наблюдал за тем как Сергей, справляется с ситуацией человеческими способами. Волшебнику нравилось, как Михайлов обходился сердцем, разумом и методом убеждения.

Сергей Васильевич в это время уселся на кожаном диване самолёта. Он, как ни в чем ни бывало, начал распаковывать коробки и медленно выставлять на стол баночки с икрой, вперемешку с банками жигулевского пива.

Внутренним зрением Даруга видел, что тут началось в кабине пилотов. Дверь к летчикам закрыли, но в кабине пилотов работало устройство, подсматривающее за хозяевами. В пассажирский салон давно вмонтировали видеокамеру.

При виде растущей горы баночек, второй пилот начал проявлять беспокойство. Его глаза расширились, большой аборигенский рот что-то быстро и страстно выговаривал командиру корабля и, по совместительству, старшему брату. Брат отвечал короткими замечаниями и односложными фразами. Но когда Сергей Васильевич вывалил поверх огромного количества банок и баночек Машенькино страусиное боа цвета фризии, глаза округлились и у командира корабля. Братья-пилоты с острова Мяу-Ляу задумали убить, съесть и ограбить двух иностранцев из недружественной им лично России.

И не было им никакого дела до того, что их хозяин нефтепромышленник потеряет после этого квоты в России. Так ему, предателю, и надо. Сидел бы дома, кушал плоды хлебного дерева, да грелся бы на солнышке. А сейчас через него такая головная боль у соплеменников. Мотайся тут в холодные страны.

Иногда, отдельным представителям нашей планеты откуда-то надо узнать, что они цивилизованы. Братья-пилоты из Мамбу-Замбийского архипелага не знали и вели себя, как настоящие дикари.

А, Сергей Васильевич, не сомневаясь в том, что за ними следят, уверенно продолжал вести свою игру. Его жизненный опыт и без Даругиного волшебства подсказал, что в чёрных головах братьев-пилотов уже роятся захватнические мысли. И директор продолжал дразнить дикарей, нежно поглаживая Машкино боа.

Пилоты бурно обсудили план захвата несметных богатств, но решили подождать, когда самолёт выйдет за пределы России.

«Фалькону» предстояла заправка в городе Омске. Оттуда самолёт взял курс прямо на юг, чтобы через десять часов приземлиться в Мяу-Ляу. На остров братья планировали привезти уже освежеванные тушки. А с таким количеством икры им уже не надо работать на проклятого нефтепромышленника и предателя родины. Стоило раздобыть несметные богатства – эти удивительные пятьдесят баночек, – и они обеспечены до конца жизни.

Во-первых, волшебные баночки легко меняются на целый сад с хлебным деревом, драконьим глазом, карамболом, личи, мангустином и папайей. Сад позволит сытно кормиться до конца жизни. Во-вторых, остаток икры легко выменивается на гидросамолёт.

А перья? Перья нужны женщинам. А женщина Замбу-Мамбийского архипелага – это всё. Сплошная поляна сказок. Богатство, независимость и полная свобода до конца жизни.

Счастлив тот, кому удалось жениться и вместе с женой получить остров в приданое. Право владения каждым из пяти тысяч прекрасных островов в их стране, передавалось только через жену. И даже когда владелец умирал, вожди находили наследницу, которая распорядится островом. Так мудрейшие исключили проблему разбитых семей, брошенных жён и детей.

А женщины, дороже островов ценили только перья. У самых богатых имелись перья удивительных и редких птиц. Но страус на Мяу-ляу не водился. Поэтому перьев такой неземной красоты не держала в руках ни одна местная кокетница. Можно представить, что начнется, когда они привезут сказочный трофей. Даже если разрезать боа пополам, по метру на брата – можно получить по женщине с несколькими островами.

Братья затаились, ожидая, пока незнакомцы уснут. Но россияне, как назло, спали по очереди.

Игра продолжалась почти до самой посадки. Сергей не знал, когда нападут, но догадывался. Даруга знал, но сказать не мог. Братья хотели, но выполнить план не решались. Ставки высоки, бить следовало наповал, а гости никак не хотели спать одновременно.

Наконец, возможность представилась: чужестранцы, сморенные монотонным гулом мотора, захрапели. Братья поставили управление самолётом на автопилот, выключили свет, бесшумно открыли дверь и скользнули в салон. Копьё пригвоздило одно чучело под одеялом прямо к роскошному кожаному креслу. Каменная палица опустилась на предполагаемую голову второго пассажира.

– Это хорошо, что у них тут стрелы и бумеранги не летают, – произнес Сергей Васильевич, – скручивая сзади старшего брата. На младшего брата Даруге понадобилось пятнадцать секунд. Так много, потому что обходился по-лапотному, без волшебства.

Так как Даруге, знавшему все языки на свете, открываться было нельзя, воспользовались плохим английским Михайлова. Давить на воинов недружественного племени было бесполезно.

– Белые собаки всё равно умрут, – заявил старший пилот. Он был похож в эту минуту на пленного индейца из фильма про Чингачгука. – А сокровище достанется жителям Мяу-Ляу.

– Значит, слили всё-таки своим. – Досадовал Михайлов. – Твоя правда, брат. Бумеранги будут ждать нас на острове.

Значит, будем торговаться. Если на островах все такие жадные, то сможем поменять «Фалькон» на гидросамолёт.

Он усадил связанных пилотов перед собой на кресла.

Смелые воины готовились к смерти. Враг победил и теперь имеет полное право отрезать им голову и съесть их тело.

Но тут Сергей заговорил на жутком английском языке, чередуя рассказ с ядрёными русскими словами, особенно там, где этого требовала ситуация.

Он рассказал дикарям о том, что у него есть невеста. Необыкновенной красоты девушка с синими глазами и русыми длинными волосами. И что обладает красавица удивительным талантом. Она танцует так прекрасно, что её волшебный танец помогает каждому человеку исполнять желания. И вдохновляет отважного воина на особые подвиги. И люди, видевшие такой танец, убивали своих врагов тысячами. И вот один чёрный шаман, решил использовать Ольгин талант, чтобы получить все перья мира и никогда ни с кем не делиться. Он захотел, чтобы невеста Сергея танцевала только чёрному шаману. Благодаря чудотворному танцу у шамана вырастут дополнительные мозги, и он сможет понять загадочные письмена, которыми записана важная тайна в заколдованном свитке. А потом Ольга уже будет не нужна мракобесу. Потом она – лишний свидетель, от которого надо избавляться. Поэтому надо успеть вырвать её из подлых лап до того, как она успеет дочитать волшебный манусткрипт. И если сейчас Сергей со своим могучим другом не найдёт и не спасёт свою невесту – погубят враги его Олю. И уже никто никогда не увидит её волшебного танца, от которого сбываются все желания. Сергей Васильевич говорил и говорил, перемешивая английские слова с русскими, а иногда и другими из разных языков. Ведь слова «любовь», «жизнь», «мир» – такие международные.

И тут случилось чудо, потому что зарыдали над Серёгиным рассказом оба туземца. Да, конечно, они-то понимают, что делает с человеком на их родине желание обладать женщиной. Именно из-за них, женщин, на островах не прекращаются войны за обладание самыми красивыми перьями. Охотники – нещадно убивают птиц. Фермеры отчаянно их разводят. А воины отнимают у тех и других. И всё для чего? Только чтобы у красавицы появилось перо поярче или длиннее. Но вот такого яркого и длинного пера, как это чужеземное боа, ни один из них и в жизнь не видел. И поэтому, как бы им ни было стыдно, они бы хотели им обладать.

Именно из-за женщин они с братом решились на подлое убийство, чтобы выменять икру, самолёт и мясо чужеземцев на очень хорошие силки для редкой и уникальной птицы Кура-кура. Которую поймать можно один раз в год, в ночь с 12 на 13 луну. В общем, это совершенно нереально, но если у них в руках будет перо Кура-кура, ни одна красотка с тысячи островов не сможет отказать такому охотнику.

И говорил туземец, рыдая, перемешивая свой плохой английский с туземными ядреными словечками, но Сергей Васильевич его прекрасно понимал.

– Вот видишь друг, – говорил он Даруге, – и у них есть любовь и женщины. Мы с ними с этой минуты, как настоящие братья.

И тут история умалчивает о том, произошло ли это чудо братания от того, что языку любви не надо переводчиков. Или потому что в эту важную минуту Светозар всё-таки отошёл от указаний своего шефа и напустил в салон самолета немножечко волшебства.

Рыдающий от сочувствия Сергею Васильевичу пилот знаками показал, что он желает всё объяснить своим братьям на острове.

Михайлов притащил из кабины пилота рацию. И тогда, вызвав вождя племени и хозяина аэропорта по совместительству, пилот рассказал соплеменникам душераздирающую историю Сергея Васильевича.

Он рассказал, что на огромном острове Россия, куда он постоянно летает с нефтепромышленником и предателем островов Замбы и Мамби, живёт одна белокожая женщина с глазами неба в ясную луну. И что если эта женщина станцует танец шиу для своего любимого, то он сможет даже помириться с обиженным голосом предков. Он сможет вырвать хвори из подземелья, куда спускаются только корни дерева тута (излечиться от любой болезни). И дать побеги молодого тростника (родить ребёнка). И эту прекрасную дариал с глазами цвета ночи в сезон перед муссонами украли злобные кабачкорылые враги. И держат сейчас на одном из островов племен Мамби или Замбы.

И мрачные вражины хотят, чтобы эта женщина танцевала только им одним танец шиу и только один раз. Чтобы потом убить её. И никто бы уже на всём белом свете никогда не смог помириться с голосом предков, вырвать хвори из подземелья или дать побеги молодого тростника. И надо помочь спасти эту женщину. Потому что спасение женщины – это самая святая вещь на островах, и это единственное, что может примирить воинов и жителей архипелага и допустить чужеземца на острова.

Вождь на том конце трубки всхлипнул. А потом произнес на чистом русском языке почти без акцента.

– Слышал я про то, что кабачкоголовые притащили пленницу на один из наших дальних островов. Только с утра там творится неладное. Небо сильно напугано. И мы туда не пойдём. Но если незнакомцу надо совершить благородный подвиг и спасти свою синеглазую дариал, то самолёт дадим и направление укажем.

Что обозначал образ «небо напугано», Сергей Васильевич не понял. У человека при испуге допускается любая реакция организма: рези, боли, колики, а некоторых случаях недержание или, что ещё хуже, окончательное расстройство. Одно понятно, дело обстояло хуже некуда и следовало поспешить на сражение с кабачкоголовыми.

– Вот видишь, как оборачивается, – радовался Сергей. – А Машка говорила, что дикари. – Вернёмся домой – каждой островитянке отправлю по страусиному боа. Честное слово. Классные ребята. Это тебе не кровожадные политтехнологи.

В отличие от Сергея Михайловича, Даруга как раз понимал, что означает, когда небо испугалось. И его мучили сомнения насчёт того, вернутся ли они в Россию и вообще, останутся ли живы, если продолжать не использовать волшебство. А кабачкоголовые, между прочим, по поводу использования унылых заклятий совершенно не церемонились. Небо без их мрачнорылых фокусов так просто не напугаешь.

Глава 9

Самый большой Замбу-Мамбийский остров Мяу-ляу встречал подлетавших героев длинной взлётной полосой, прорубленной среди пальм. Яркое солнце субтропиков ещё в самолёте заставило переодеться в футболки с холщовыми штанами.

Брызги водопадов готовились освежить каждого, кто доберётся до огромных, удивительной формы скал.

Сами скалы, явно вулканического происхождения, были разбросаны среди медовых и хлебных деревьев. И сверху казались большими диковинными животными, которые мирно паслись среди островной зелени.

Сергей Васильевич на минуту залюбовался видом архипелага сверху и благодарил собственное чутьё. Согласись он на предложение Платона Львовича, их подводная лодка уже зарылась бы в песок на подходе к островам. Тысячи атоллов располагались на небольшом расстоянии друг от друга и разделялись мелкими заливами. Казалось, с острова на остров можно перейти пешком, и вода в лагунах не выше колена.

Сверху это смотрелось так. На синем фоне океана располагались изумрудные островки со свежей зеленью, обрамленные желтовато-белыми песчаными пляжами и сияющими светлой бирюзой лагунами. А уж когда самолёт совсем снизился, Сергей рассмотрел в воде коралловые рифы и отмели с разноцветными рыбками, а на берегу весёлых детишек, и главное достояние острова – красивых темнокожих девушек и женщин, одетых в феерические, сказочные костюмы из перьев экзотических птиц.

Жизнь здесь протекала солнечная, сытая, нарядная и праздничная. Никакого иного вторжения в свой мир люди не желали. И эту чудесную и благодатную страну выбрали для своих чёрных дела окаянные кабачкорылые враги человечества.

Самолёт сделал круг над Мяу-Ляу. Воздушная гавань столицы архипелага представляла собой длинную взлетно-посадочную полосу, вырубленную в зарослях джунглей и здание аэропорта, хижины в несколько столбов с крышей из соломы. Садиться можно было как слева направо, так и, наоборот, в зависимости от дальнейшей задачи. Пилот реактивного Фалькона зашёл на посадку так, чтобы гости сразу могли пересесть на единственный свободный гидросамолёт, припаркованный на южном причале острова.

Встречать героя теперь уже дружественной страны России, подарившей столько полезных знаний в университете имени Патриса Лумумбы вождю островов Мамби-Замбу, вышло всё племя, кого нашли в это время на Мяу-ляу. В полной боевой раскраске. Впрочем, раскрашивать никого не надо, потому что с детства на тело островитян наносили удивительные по своей красоте и необычности татуированные узоры. Вождь и мужское сопровождение в полном воинском облачении, точнее, практически без одежды, но кое-где с бусами и перьями, подчеркнув ими красоту татуировок, держались с достоинством и величием. Рядом, как диковинные птички, с подносами фруктов в руках, ожидали приземления гостей самые красивые девушки острова.

Пилоты посадили самолёт с виртуозной точностью. Сергей и Даруга вышли из «Фалькона» на подтащенный местными трап из тростника. Они встали на хрупкое сооружение, спустились на землю и оказались буквально в нескольких метрах от берега, где их ожидал гидросамолёт.

Ударили барабаны, забунили гудящие инструменты. Гостям под ноги торжественно бросили перья. Друзья, понимая, какое это здесь богатство, старались ступать мимо перьев.

На берегу аборигены построили беседку-шалаш, наспех приспособленную под международный зал для переговоров.

На песок был брошены циновки. На циновки девушки ставили подносы с угощением.

Вождь и весь собранный для церемонии народ, поклонились героям, которые вопреки напуганному небу отважно шли спасать свою дариал. Гости в ответ с почтением передали подарки островитянам.

Вождь, худенький пятидесятитрёхлетний мужчина с татуированным лицом, скупым на мимику, проводил друзей в беседку, где и рассказал о сложном международном положении своей страны.

Проблемы были связаны как раз с тем самым нефтемагнатом, предоставившим Михайлову самолёт.

Все у предателя имелось на островах в избытке. Хлебных деревьев – хоть объешься. Урожай дают практически круглый год, каждый плод – по тридцать килограммов. Птичьих перьев полный дом. Женщин и островов – немеряно. Что ещё человеку желать? Зачем пошёл в чужую страну качать кровь земли? Зачем предал вождя и свои острова и заставил бедных замбу-мамбийцев контактировать с вражескими странами?

Тысячи лет они не пускали чужаков на острова. Были хранителями чудных мест. Но сейчас предатель задумал настроить отелей, завезти туристов с их болезнями, грехами, страстями. Не зря мудрый вождь приставил к предателю верных стране братьев-лётчиков. Они должны казнить нефтепромышленника, пока не успел сдать в аренду всю страну и не загнал коренных жителей в резервацию, куда туристов будут водить как в зоопарк. Теперь все только и ждали, когда свершится правосудие.

Вежливо выслушав вождя, Сергей обещал вступить в переговоры и помочь урегулировать международные конфликты. Время, отведённое для обмена политическими мнениями, согласно местному этикету, закончилось, и вождь перешёл к предмету путешествия Михайлова.

По мнению вождя, подлый враг хитёр и тактически правильно выбрал место для своих мрачнорылых дел. Остров АУЙЯ, последний атолл архипелага, находился на крайнем западе, в пяти километрах от ближайшего к нему необитаемого атолла. Принадлежал 140-летней даме, связь с которой у вождяпрекратилась десять дней назад.

Хозяйка острова не просила о помощи, просто замолчала. Учитывая возраст бабульки, правительство деликатно ожидало её перехода в мир серебристых теней и, выдержав паузу приличия, вчера отправило похоронную команду из троих жрецов.

Но тут произошло немыслимое. Жрецы смогли добраться только до восточного берега острова, и нашли на побережье вот это. Вождь достал высохшую человеческую кисть. Так нещадно поступил со старушкой свирепый убийца. Никто в Океании так варварски не разбрасывает части человеческого тела. Отважные жрецы попробовали найти голову, без которой не провести обряд погребения, но путь преградила расселина с вонючим дымом.

Опытные жрецы решили обойти остров вплавь. Но не смогли подплыть к берегу, потому что сильное течение неизвестного происхождения сразу относило пловцов на север. Жрецы попробовали подобраться на гидросамолёте, но тут же поднялась цунами и мужи, усмотрев действие потусторонних сил, не стали бросаться в пучину, а вернулись за советом к вождю. Едва доблестные мистагоги отошли от острова на почтительное расстояние, волны улеглись.

Михайлов уже не сомневался, что ему надо именно туда. Понятное дело, подлый враг для отпугивания дикарей использовал дымовую завесу и новые военные технологии, позволяющие по желанию, в любое время, поднимать и гнать волну большого размера. И ещё раз сказал «спасибо» своему чутью – к острову со стороны воды, на подводной лодке, не подойти. А с воздуха есть шанс приблизиться и провести разведку.

Вождь продолжал делиться информацией и соображениями.

Сначала долго извиняясь, он сообщил, что ни один из их местных храбрецов не решился сопровождать гостей. Но управлять гидросамолётом также легко, как обычным самолётиком. А лететь надо строго на запад. Судя по информации, а как поняли гости – острова были связаны между собой определённой связью и новости стекались к вождю каждые три часа – в небе над крайним западным островом архипелага творились страшные вещи. Смельчаки, остановившие своё каноэ в трёх километрах от острова, так описали явление над АУЙЯ.

Картина походила на постоянно нарастающее северное сияние с преобладанием тёмных красок. Атмосфера явно накалялась. От острова при этом, распространялся сильный запах серы.

Жрецы архипелага, не прекращая молились на своих капищах, чтобы зараза хотя бы не перекинулась на другие острова. Но ситуация продолжала усугубляться с каждым часом.

Чуткое Серёгино сердце продолжало уверять, что именно туда им и надо. Светозар прекрасно знал, куда им надо, но вынужден был промолчать.

Гости заверили, что пилот от островитян им не нужен, потому что Михайлов получил несколько уроков вождения самолётом. Правда, в Силоморске он летал на обычных гражданских самолётиках. Но, рассмотрев систему управления бортом и механизмы, понял, что справится.

Стороны торжественно простились. Красивые девушки затянули только что сочиненную песню про героя, который отправился спасать свою дариал на остров АУЙЯ. Но так и погиб в небесной пучине вместе со своим другом, оставив качаться на берегу пустой гидросамолёт. Вождь приказал загрузить самолёт плодами и сосудами с питьевой водой, а также заправить бензобаки бурой жидкостью

По поводу жидкости, которой аборигены начали заправлять бензобаки, Сергей Васильевич высказал сомнение. Он всю жизнь производил сложную технику, включая ядерные подводные лодки, и вполне представлял, как выглядит топливо. Но вождь заверил, что на их острове растёт не только хлебное дерево, плоды которого они оборачивают в банановый лист и выпекают прекрасные булки. Но и керосиновое дерево Сок собирают в специальные канистры, как в России собирают березовый сок, и спокойно заправляют свои гидросамолеты. Даруга кивнул, показывая Сергею, согласие и осведомленность, и Михайлов не вдавался больше в подробности, оставив на потом. Он решил вернуться к техническому вопросу, когда вытащат Ольгу и вернутся домой.

Несмотря на сомнения Сергея Васильевича, относительно бензинового дерева гидросамолет взлетел. И еще в течение часа шёл на запад спокойно и уверенно. Через час Сергей Васильевич перестал слушать самолёт, потому что начал смотреть, что происходит впереди. Он наконец-то понял, что имели ввиду туземцы, когда говорили, что небо испугалось.

Глава 10

Это было скорее похоже на лазерное шоу. Когда мужчины приблизили машину к острову, уже с воздуха их глазам открылось нечто.

Они не смогли рассмотреть остров. Если он и находился внизу, то его забросали дымовыми шашками до полной потери видимости. В воздухе появился резкий запах сероводорода. Зато на месте предполагаемого острова прямо среди ясного неба сгустились тучи. Сергей решил приблизиться, чтобы рассмотреть картину получше. Даруга, покачал головой, произнося, как понял Сергей, ругательства на неизвестном Михайлову языке, и начал переодеваться прямо в самолёте.

Михайлов даже не забивал себе голову тем, как друг держит равновесие. Светозар достал из дипломата вакуумную упаковку. Раздался небольшой хлопок, и в руках витязя оказались серебристый, светоотражающий плащ и щит. Дипломат на глазах модифицировался в золотистого цвета планшетник. Даруга нажал несколько кнопок на высвеченной панели и устройство на глазах начало расти. Через несколько секунд превратилось в щит.

Не обращая внимания на изумленного Серёгу, витязь отчленил от бывшего дипломата, а теперь щита-планшета нижнюю крышку и расчехлил устройство, похожее на игрушечный сноуборд и доску для сёрфинга одновременно. Настроившись на Проксиму Центавру, мысленно подключил свой мотоборт к источнику звёздной энергии. Доска загудела, что означало – она готова к работе.

Даруга выпрыгнул из самолёта, уверенно встав на доску за бортом, придерживаясь рукой за гидросамолёт. После чего сделал несколько мгновенных перемещений, как будто летел на скорости, раза в три превышающей скорость самолёта. Он продолжал сопровождение гидросамолёта, стоя на летящей доске.

– Сноуборд? – крикнул Сергей Васильевич. Он так и не понял, откуда Светозар достал доску и как таскал её за собой всю поездку.

– Звездоботы, – кивнул Даруга.

– На ядерной энергии? – он все-таки был директором оборонного предприятия, и подобные агрегаты мимо его внимания пройти не могли

– На звёздной, – пояснил Светозар.

– Вернёмся – пояснишь, – решил Михайлов

Светозар кивнул и продолжил облачаться в светящийся плащ и такую же серебристую шапочку, прямо в воздухе, стоя на своем звездоботе. Сергей вёл самолет, одновременно пытался рассмотреть оружие витязя. Из объяснений всё больше мрачнеющего Даруги он понял, что щитом надо было поймать солнечный зайчик, на панели усилить до нужных параметров и нажать кнопку «пуск». Панель щита сама рассчитывала, какую дозу выдать данному конкретному врагу. Солнцеголовые не валили врага намертво, он потом был им нужен для утилитарных целей. Однако зрение врагу их оружие выбивало вместе с очками и глазами. После этого кабачкоголовый временно становился «растением». Поэтому его главная задача была – задавить дымом луч.

Лучи для своего войска, ловил из атмосферы, усиливал и рассылал витязям солнцеголовый мудрейший Правитель. Он имел способность, как солнечная батарея, выудить ультрафиолет из атмосферы даже в плохую погоду. И, как мощное зеркало – перекинуть мощный заряд своим. Но обычно, когда бои надо вести на земле, но тучи мешают – мудрейший поднимался над любой облачностью как можно ближе к солнцу. И уже оттуда направлял концентрированный луч. Пробивал им тучу и напрямую отдавал солнечный свет своему войску.

Обычные мрачноголовые не имели силы справиться с Мудрейшим. Поэтому блокировать светлого Правителя всячески пыталось первое вражеское лицо, сам Хозяин Угрюмого Бугра. Часто это ему удавалось, потому что кабачкорылые – хорошие воины и быстро учились в боях. Тогда солнцеголовым приходилось менять оборудование и тактику.

На лету разговаривать трудно, но вопросы у Михайлова только росли с геометрической прогрессией. Несмотря на катаклизм вокруг, Сергей, к своему удивлению, отчетливо слышал каждое слово спутника, как будто в ухо был вставлен наушник. Не верил, разумеется, ни единому слову. Хотя сразу отметил, что некоторые озвученные идеи он бы направил на разработку в свои оборонные институты. Поэтому не перебивал и просто забрасывал всё что видел и слышал в свою тренированную память Чтобы потом, в спокойной обстановке, достать из подкорки и провести анализ.

Запах сероводорода нарастал, дымовая завеса с острова становилась плотнее. Сквозь дым от земли на небо время от времени прорывались всполохи. И при других обстоятельствах можно было бы подумать, что кто-то специально использует дым и зависшие над островом две тучи, как экран для лазерного шоу. И для показа, как перед концертом, настраивает оборудование. Время от времени Сергею Васильевичц казалось, что он даже видел отдельные картинки.

На дымном экране мелькали значки, похожие на математические формулы или причудливые письмена. И чутье подсказывало, что это напрямую связано с Ольгой. Он почти наверняка знал, что девушку прячут в смрадном острове с видимостью ноль. И пытался опуститься ниже, чтобы рассмотреть хоть что-то на дымном острове. Но Даруга убедил, что надо подняться ещё выше, над облаками, тогда вся картина откроется по-другому.

Михайлов согласился, что в смрадном дыму от его глаз толку мало. Следует поднять борт выше и попробовать осмотреться. К отвратительному запаху начал добавляться неприятный звук зубовного скрежета.

Сначала Михайлов подумал, что на небе сошлись две огромные тучи. Светлая, будто сотканная из серебристых лучей с золотыми искрами в отблесках заходящего солнца быстро уменьшалась, сжимаясь от укусов пожиравшей её, тёмной с грязно-рыжими подпалинами. И ржаво-коричневая огромным бойцовым псом, воспитанным на крови и желающая только крови рычала, скрежетала и точными отработанными движениями опытного и закаленного в боях хищника вырывала из светлой куски серебристой плоти.

Серебристое пространство отстреливалось молниями, которые часто попадали в цель и заставляли пса отдёргивать грязные лапы, отворачивать пасть или сжимать от боли бока с ржавыми клоками шерсти, но, всё равно, неумолимо быстро сокращалось.

– Ржавых вывел на поле боя, сволочь, – побагровел Даруга. – Этого не делал даже тёмный Правитель кабачкоголовых в решающей войне триста тысяч лет назад.

Радикальных грязно-рыжих псов из унылого подземелья боялись выпускать даже мрачнорылые. Больно быстро распространялась коричневая чума, пожирая на своём пути светлых, потом серых, и в конце уже и самих тёмных кабачкоголовых, которые, собственно, их и кормили.

Сергей Васильевич не потребовал объяснений. Уж он-то, директор оборонного холдинга и боевой офицер запаса, понимал, что такое выпущенные из клетки фашисты. Оскал коричневой собаки в последнее время и на земле проявляет себя слишком часто.

Глава 11

Когда самолёт приблизился на расстояние видимости, Сергей понял, что тучи это не тучи, а две огромные стаи птиц, сошедшихся в последнем бою.

– А ну их, к страшному Свидетелю, дурацкие правила и условности. Ты должен всё это видеть!– крикнул Даруга, и приказал поднять самолёт над стаями.

– Не выдержит эта консервная банка на деревянном керосине, – засомневался Михайлов.

– Выдержит, поднимай, – командовал Светозар. Директор резко потянул на себя штурвал. Самолёт заскрипел, затрещал, но послушался и пошёл вертикально вверх. Когда Сергей Васильевич поднял самолёт, то увидел такое, что холод сковал позвоночник видавшему разные схватки директору. Возможно, потому, что Светозар нарушил приказ и показал-таки Михайлову картину боя. А может, и это было предопределено.

Стаи птиц перестали быть птицами, а превратились в два небывалых войска.

Против стройных рядов витязей в серебряных доспехах с золотыми щитами стояли плотные ряды мрачнорылых воинов. Кабачкоголовые больше всего на свете боялись отраженного от золотых щитов солнечного света. Поэтому свой единственный полуслепой глаз на затылке, они прятали в чёрные солнцезащитные очки. Понятно, что светлые витязи виртуозно собирали на щит концентрированные пучки света и метали во врага.

Во главе серебряного войска стоял брат Даруги Ратислав. Как и Светозар, главный витязь и войско облачены в плащи из серебристого звёздного света и солнцеотражающие шапочки, которые сами по себе отбрасывали лучи и как будто наполненные током высокого напряжения били прикоснувшихся к ним собак.

Войско уверенно стояло на миниатюрных звездоботах. Точнее, всё время находилось в движении. И было скоростным и мобильным. То и дело витязи раздвигали ряды, из глубины выпрыгивал воин, виртуозно двигаясь на своём воздушном сноуборде. Он молнией поражал противника и возвращался в ряд. Иногда одновременно несколько витязей выпрыгивали из стройных рядов, наносили смертельный удар и возвращались в строй за отдыхом и подпиткой.

Просчитать их следующее действие не было возможно. Серебряные воины двигались не только влево-вправо, но и вверх-вниз, не ограниченные пространством. Воины виртуозно держались в воздухе, скользили и сновали, общую тактику боя просчитывал командир Ратислав. Сверху помогал Солнцеголовый Правитель, направлял своим подпитку лучами-боеприпасами, а также импульсы, позволяющие координировать общее движение.

И все-таки ржаво-рыжей собаки было больше. Враг нёс колоссальные потери, но как гидра продолжал увеличиваться в массе.

Вражескую сторону против Ратислава возглавлял Тхэя. В отличие от скоростного войска серебристых рыцарей, уверенно стоявших на мотоботах, кабачкоголовые висели в воздухе, зацепившись за небольшие чёрные зонтики. Это не было удобно и заставляло унылых, придерживаться за этот зонтик то клешней, то языком. Но они были тренированными и сильными. И, честно говоря, висеть на своих зонтиках, если требовала тактика, могли неделями.

Главная задача тёмных детей безвременья – крючками-цапалками содрать с воина светоотражающий плащ. Разбить золотой зеркальный щит – потому что оружие солнцеголовых – солнце. Скоростные серебристые витязи лучей на силового врага не жалели. А они умели сконцентрировать и швыряли солнечные шары с точностью до миллиметра не просто в кабачкообразные головы, а даже в особо слабые места врага – в подбородок под язык. И лучи постоянно попадали в тяжелые подбородки, как бы ни закутывали мрачнорылые своё слабое место в высокие воротники. Многие чудовища держали в лапах что-то похожее на дымовые шашки – Даруга называл «пыхалками» – и прятались за пеленой дыма. Страдающие светобоязнью мрачные всяческими способами затягивали пространство дымом, чтобы свет не проходил.

И тут увидел Михайлов над войсками обоих правителей Хозяина Мрачного Бугра и Солнцеголового Правителя Светлого ущелья. Зеркальный вогнутый телескоп светлого правителя собирал из воздуха свет и пульсированным сигналом направлял его на щит главного витязя, а уже тот распределял сигналы по своим воинам. Ратислав мгновенно определял, сколько энергии в данную секунду необходимо каждому витязю. Расчетом сколько энергии надо, чтобы вывести врага из строя, но оставить в живых – занимались уже сами воины. И делали Ратиславу запрос, в том случае, если нужна была подпитка и кончались свои ресурсы. Поэтому Тхэее надо было остановить главного витязя, чтобы лишить воинов руководства и подпитки. А темный Хозяин пытался, согласно рангу и силе, блокировать солнцеголового Правителя. Сильнейшие: Правитель и Хозяин, стояли и смотрели друг на друга, и взглядами метали встречные молнии.

А чуть в стороне и повыше, сотканная из звёздного света, молча, наблюдала Звездная Дама. И тут Сергей Васильевич встретился с ней взглядом. И не в силах отвести глаза он подумал, что в эту секунду его итак раскаленную добела душу бросили в переплавку. И еще одного такого взгляда он бы не выдержал. И дело было не только в том, что столкнулся с Силой, которая видела его насквозь и всегда знала про него всё. И даже не в том, что она могла в единый миг раздавить как пушинку. А в том, что конкретно здесь и сейчас она так к нему приложилась, что в нём, будто начала гороеть заживо каждая живая клетка его человеческого тела.

Но при этом он не мог назвать ощущение болью. Как раз наоборот. Скорее, это было похоже на инъекцию сильнейшего концентрированного счастья. И это было очень страшно. Потому что боли и смерти Михайлов давно не боялся. Точнее, умел профессионально отодвигать эмоции и дурацкие мысли, когда надо действовать.

И даже в момент особой опасности умел ловить кураж, когда шёл адреналин. Но что делать со взглядом Звёздной Дамы, который дал концентрат благодати в такой неподходящий момент, он не знал. Да и не мог.

Собрав волю в кулак, Сергей отбросил душивший его страх и вошел в состояние отчаянного мужества – терять было нечего, его спеленали и загнали в угол. Звёздная Дама кивнула и отпустила его. Сергей Васильевич опустил глаза вниз и увидел свою Олю. Ясно как на ладони. Как будто не было дыма и смрада, ни отблесков снизу, ни боя сверху. То есть, это всё оставалось. Только теперь его зрение, слух и реакция его обострились до такой степени, что он успевал замечать каждое телодвижение каждого участника событий. и видел всё, что делается на острове.

Михайлов мысленно поблагодарил Невиданную Силу за дар, и сосредоточился на событиях внизу.

И не сразу понял, что его раздвоенное, а точнее, раздесятиренное восприятие могло сейчас следить одновременно за всем происходящим вокруг одновременно. Он видел Ольгу, понимал, что делает Светозар. Как на ладони перед ним действовал каждый участник боя. Самолёт он поднял над войсками, управлялся с ним легко, даже не глядя на приборы, и теперь «консервная банка» не доставляла хлопот.

В центре площадки с разложенными по кругу листочками бумаги двигалась в чудном танце, вздергивая руки и ноги совсем не синхронно, исхудавшая, но счастливая Ольга. На появление самолёта она не отреагировала никак. Как впрочем, не реагировала она и на смертельный бой двух вселенных над её головой. Девушка вообще не видела, не слышала ничего вокруг. Она была сосредоточена и концентрировала внимание на рисунках с пляшущими человечками. От листочков шло свечение. Свечение местами перерастало во всполохи и зарницы. Зарницы выстреливали в темнеющее небо, быстро превратившееся в огромный экран. На экране шло живое кино. Сначала отрывочные кадры – архитектурные сооружения, формулы, травы, невиданные животные и растения, или ещё не открытые или восстановленные и ожившие из «Красной» книги. Отрывочные кадры начинали соединяться в общий сплошной поток, салютом выстреливавший в небо. Скорость потока постепенно увеличивалась. Фейерверки усиливались, соединялись и били куда-то в космос, а оттуда уже растягивались по всему небу. Информация, превращенная в кванты энергии.

Понимая, что Ольга не видит их или не воспринимает, Сергей Васильевич начал искать возможность приземлиться, как можно ближе к ней. И не сразу заметил, что творится на земле.

Как будто в кинофильме про войну из-под земли начали вырастать цепью черные тени. И цепью же пошли окружать Ольгу. Чёрных было много.. Они дошли до определенной точки и становились. Как будто свет, исходящий от листочков с письменами мешал им приблизиться.

Даже видавший виды Светозар сжал кулаки.

Он проклял всё на свете за то, что не может вмешиваться как волшебник. Но решил, что по-человечески может, а вместе с Сергеем – это уже два воина.

Когда они, наконец, посадили самолёт, чёрные уже окружили Ольгу и подбирались к ней, как звери к охотнику, который сидит у костра. Звери знают, что дрова на исходе, что рано или поздно костер погаснет, и добыча никуда не денется.

Фейерверки начали потихоньку угасать. Полчища придвинулись ещё на полшажка. Ольга словно не видела врага. Она устала. Уже несколько дней она держала изматывающий ритм танца. На третий день письмена заговорили и начали двигаться. Сгусток вскрылся, информация начала поступать на землю. Сначала медленно, отдельными всполохами и зарницами. Потом всё нарастающим потоком, перерастая в лаву. В фейерверк, уходящий огромным салютом в небо. Чтобы окутать землю и небольшими порциями опускать в умы, способными принять или понять ту или иную мысль.

Больше недели девушка находилась в движении, и это забрало все её силы. А чёрные тени вокруг просто тихо придвигались, и, молча, ожидали, когда она испустит последнее дыхание. Она даже не успеет понять, что произошло. Ещё несколько минут, и всё будет кончено. Ольга погибнет, контроль над информацией на триста тысяч лет перейдёт к темному правителю мрачногорья. Всё. Девушка споткнулась и закрыла глаза.

В это время Светозар не отрывал взгляда от боя. К запаху сероводорода добавился невыносимый смрад.

Рядом с пописиндером Тхэей возникла лохмато-ржавая пёсья морда.

– Ёрыж, – произнес Светозар, глядя на псиголового лидера, который был мощнее Тхэи и начал его потихоньку оттеснять, пытаясь взять руководство на себя прямо в бою. – Вылез-таки.

Ёрыж был покрыт отвратительной ржавой шерстью и пах козлом в гоне. Короткая толстая шея уверенно держала на мощном торсе тяжелую голову с клыкастой мордой летучей белки. Чудовище стояло на двух задних лапах, а в трёх передних держало оружие. Точнее, палицу со щитом несло в двух лапах, похожих на обезьяньи. А третья конечность, посередине, сама являлась оружием, большой костью с когтем-крючком на конце. Идеальным приспособлением для сдёргивания серебристых плащей с витязей. Как и все ржаво-коричневые собратья, Ёрыж имел самое слабое место на теле – купированный хвост. Чтобы уничтожить псиголового, надо было рубануть по хвосту. Поэтому ржавые сами купировали себе хвосты, чтобы враги попадали по ним реже, и прикрывали железными штанами.

И тут произошло следующее. Ёрыж метнул в Ратислава дымное зловонное облако, и оно на миг застелило солнце. Главный витязь потерял луч. В одно мгновение клешня Ёрыжа содрала плащ, а Тхэя нанёс брату Светозара смертельный удар.

И в ту секунду, когда Ратислав упал, Ольга закрыла глаза и испустила дыхание.

Даруга выпрыгнул из самолёта и понесся на своём воздушном сноуборде к погибающему брату. И только успел крикнуть на ходу Михайлову:

– Быстро вниз, вытаскивай Ольгу, я продержусь несколько секунд.

Светозар снизу налетел на псиголового, в одно мгновение, отрубив ему хвост вместе с позвоночником. Ёрыж завизжал зарезанным кабаном, но тут Светозар вогнал кулак прямо ему в глотку и пробил толстую шею насквозь. Полуоторванная голова чудовища завалилась набок, мускулистое тело, покрытое грязной шерстью начало медленно оседать. Даруга быстро поднял звездобот над ошалевшим вражеским войском, и занял место брата в ряду серебряных витязей.

Ольга открыла глаза и глубоко вздохнула.

Михайлов направил самолёт штопором вниз, что согласно всем законам аэродинамики, по его мнению, было невозможно. Но сегодня происходило всё невозможное, поэтому Сергей приготовился выпрыгнуть за секунду до того, как самолёт ударится о воду. План был не очень хорош, но Михайлов решил, его приземление будет легче, если он рухнет в воду после самолёта, а не вместе с ним.

И если успеет войти в состояние отчаянного мужества, о котором только что напомнила Звездная Дама. Ещё со времени боев в Афганистане он знал, если на тебя направлен пистолет, но ты успел войти в состояние отчаянного мужества – пуля облетит тебя. Если ты упал и на тебя едет танк, но ты в состоянии отчаянного мужества, твоё тело найдёт в земле ямку и так распределит, разложит твои кости, что танк не сможет навредить, даже если переедет тебя.

И Сергей Васильевич вошёл в состояние отчаянного мужества, которое преподают военные психологи. Этот приём уже давно не является секретом на планете. Просто теория, это теория, а практика… Как войти в состояние мужества, когда враг столкнул тебя со скалы и через две секунды твоя голова воткнется в камень? Но Сергея в свое время тренировал знатный инструктор. И бывший легендарный воин, о котором слагали легенды и песни, помогавшие выживать воинам в тяжелейших условиях Афганистана. Михайлов сумел максимально собраться и сосредоточиться на выполнении задачи.

И произошло чудо. Звёздная Дама подставила ладонь. Двигатель падающего самолёта заглох. Невидимый ветер мягко подхватил жестянку и опустил на землю, словно эта была пушинка.

Даруга занял в войске место брата и перехватил луч Мудрейшего Правителя своим щитом. Ольга очнулась и увидела, как почернела её бусина.

Воздух накалился добела. Молнии правителей превратились в сплошную плазму. И даже молитва Звёздной Дамы звуками ксилофона не могла перекрыть зубовный скрежет врагов, которым полшага осталось до победы.

Мастерицы убирали запах серы, но он продолжал усиливаться.

В раненой руке Светозара торчал вражеский крючок, и витязь отдирал плащ вместе с мясом руки.

Ольга задыхалась. Чёрные тени сделали ещё шаг, окончательно сжимая кольцо.

Понимая, что до любимой ещё приличное расстояние, и он может не добежать, Серёга просто решил отвлечь врага на себя и заревел на весь остров во всю мощь своего трубного голоса:

– Оля-я-я-я!!!

И это «Оля-я-я» грохнуло так, что казалось, океанские волны удивились и разом притихли, как школьники, на которых «цыкнул» строгий учитель. Казалось, воздух разорвался, огромные скалы пошатнулись и повернулись в сторону Сергея, деревья расступились, а трава пожухла. «Оля-я-я!»

И она его услышала. Уже падавшая в лапы чёрной тени, Ольга вдруг встрепенулась. Остановившееся было сердце радостно трепыхнулось, как маленькая птичка, которая все-таки ускользает из лап хищника, который уже раскрыл свою вонючую пасть, и готов положить крошку на свой гадкий зуб.

И вот оно, Чудо, которое она столько дней искала, но нащупать никак не могла! Ольга вышла из транса, её видение преломилось, и в голове, наконец, сложилось постижение. Тайна, с которой девушка сражалась – уступила. Надо было просто немного изменить ритм.

На исходе сил синеглазой танцовщице не хватало последнего импульса, вот этого мощного, отрезвляющего крика. Оля-я-я! Но сейчас она всё поняла. Она поняла!!!

Конечно, разве могли высшие силы задумать так, чтобы существо, вложившее так много сил в раскрытие величайшей тайны, вот так просто погибнет? Как отработанный материал будет выкинута, чтобы кто-то тупо контролировал тайну?. Разве так задумываются все прекрасные дела? Разве так жестоки Великие? Разве может так быть, что у создателей хватило мудрости найти, что передать в своём сообщении людям, но при этом не достанет ума и такта сохранить жизнь почтальону, принесшему это сообщение? Разве возможна подобная несправедливость на свете? Конечно, так задумано не было. Нет. Ольга всё поняла. Всю прекрасную и великую задумку древних мудрецов… Конечно, разве могли они отдать тайну в ненадежные руки?

С этой секунды она больше не смотрела в бумажки. Картинки с пляшущими человечками стали не нужны. Девушка отбросила их как отработавшие костыли.

Увидела. Услышала. Пошла на голос любимого. ПО-НЯ-ЛА!!!

И тут Светозар вырвал из руки крючок и закрылся плащом. Тхэя потерял координацию, неосторожно поднял голову– кабачок и Светозар выстрелил прямо в подбородок и разнес его язык вместе головой. Солнцеголовый правитель нашёл в себе силы топнуть ногой и пересилил взгляд Хозяина мрачногорья. Звёздная Дама в бессилии опустилась на невидимое облако.

Танцовщица встала. И задвигалась в новом танце. Больше не было нелепых, раскиданных в разные стороны ног и рук. Новый ритм привёл к жизни новый, теперь уже гармоничный, рисунок. Как хороший каратист, который всю жизнь изучает отдельные приёмы, Оля почти двадцать лет учила тело двигаться. И тренировала его в экстремальных видах спорта и неординарных танцах. Но сейчас пробил час, когда она больше не думала о каждом приёме или движении в отдельности. Тело работало на автомате, мозг сам выбирал движения. Всё, что ей было надо – слышать внутри себя этот удивительный ритм.

Хороший импровизатор от природы Ольга впитала в себя новую технику и вдруг поняла этот язык. Теперь свечение шло не от оживленных ею бумажек, а от неё самой. И она могла аккумулировать силу информации по своему желанию. Ольга показала теням их место пальцем. Тени повиновались и отползли. Непонятно откуда взявшийся на острове человек, который начал доставать пистолет, чтобы поразить Сергея – выстрелил в себя сам.

Самолёты-зонтики врагов взорвались.

Бумаги с письменами загорелись.

Турмалиновая бусина успокоилась и обрела привычный бирюзовый цвет морской волны острова Ауйя.

Ольга обездвижила всех врагов на глазах у Сергея и Даруги. Бурая грязная туча исчезла, унося с собой мрачнорылых с их Хозяином.

Серебряные витязи вместе с солцеголовым Правителем поклонились и исчезли.

Михайлов в три прыжка добежал до любимого человечка. Девушка упала без чувств в объятия Сергея.

Когда Ольга пришла в себя, Михайлов увидел новый, глубокий фиолетовый оттенок в синеве распахнутых к миру глаз.

Глава 12 Послесловие

По приезду, Михайлов с Ольгой сыграли свадьбу. Жители Силаморска, потрясённые историей борьбы Сергея за свою любовь вышли на выборы и почти единогласно признали Сергея Васильевича своим губернатором. Оля открыла студию импровизированного танца.

Каждая женщина Замбу-Мамбийского архипелага получила от Серёги по несколько страусиных боа.

В знак освобождения острова АУЙЯ от кабачкорылых захватчиков, вождь подписал с Россией соглашение дружбе и сотрудничестве, сделав Ольгу и Сергея Михайловых почётными гражданами всех островов архипелага.

Светозар вымолил у Правителя Светлого Ущелья изволение на одну человеческую жизнь остаться в Силаморске, отработать технику решения вопросов без волшебства, и вошел в бывший Серёгин холдинг с новой разработкой для оборонки – звездоботами.

Секретарше Машеньке было предложено уволиться и поменять имя на Марию Даруга. Она с радостью вошла хозяйкой в чудный особнячок в сосновом бору около прелестного водоёма.

Хозяин Мрачного Бугра исчез, – поговаривали, его обрекли на вечные пытки в тюрьме Светлого ущелья.

А Тхэя, оправившись от ран, едва не ставших смертельными, занял его место, не понимая пока, за что ему такое повышение, если он сорвал задание. В новой должности начал готовиться к следующей битве со Светлыми через триста тысяч лет.

Зато в Светлом ущелье появилась новая мастерица, которая постоянно плакала, от того, что руки не на месте, и приходится героически преодолевать себя в попытке создать, хоть что-то полезное.

И круглолицый солнцеголовый Правитель постоянно приходил её успокаивать, гладил по голове и непременно приговаривал: «Ну что же ты хотела, дорогуша, мир развивается по своим законам. Тёмное становится светлым, светлое над этим размышляет. Такое безобразие, что вы устраиваете на планете – это, знаешь ли, теперь исправить можно только длительной трудотерапией».

Вы спросите, а что же Звёздная Дама? Иногда она является в сад, поболтать с Ольгой и, заглядывая в её глубокие сине-фиолетовые глаза, думает о чём-то своём и, с удовольствием, нянчится с синеглазыми Михайловскими детишками.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12 Послесловие Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg