«Миссия в Зазеркалье»

Миссия в Зазеркалье (fb2) - Миссия в Зазеркалье (Этажи мироздания - 2) 218K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Тимофей Николаевич Печёрин

Тимофей Печёрин Миссия в Зазеркалье

1. Человек из Зазеркалья

С нечленораздельным воплем, переходящим в визг, из примерочной выскочила полуголая покупательница. Да так и бросилась прочь из магазина, с оставшейся одеждой под мышкой. Благо, дни уже стояли теплые, живо напоминающие о близком лете. Так что подхватить простуду беглянке не грозило.

Однако не здоровье незадачливой покупательницы взволновало в тот момент девушку-продавщицу. Но сама поспешность, с которой та покинула магазин. Не потратив время не только на одевание, но и на выяснение отношений. О покупке и должном ее оформлении и говорить было нечего. А это значило, что повод для бегства имелся отнюдь не пустячный. Всяко весомей, чем крыса в примерочной. Ну или запах, как в общественном туалете.

И опасения продавщицы подтвердились в течение считанных секунд. Когда, вслед за беглой покупательницей, из-за ширмы выскочил немолодой уже мужчина.

Внешность он имел чуточку экзотическую и отнюдь не приятную. Бледное и обветренное лицо заросло густой черной бородой. Макушка сверкала изрядной лысиной. А черный кожаный комбинезон с множеством карманов был столь же далек от модных тенденций, как Земля от Альфы Центавра.

Картину довершали тяжелые шнурованные ботинки, а еще… кобура. И именно она, вовремя замеченная, заставила продавщицу отпрянуть. Попятиться перед странным посетителем. А все невысказанные ему претензии так и застряли у девушки в горле.

— Прочь с дороги! — прикрикнул на нее бородач больше для острастки.

И решительным шагом направился к выходу.

Ступив на улицы чужого для него города, пришелец побродил по ним примерно с полчаса. Немного… но для первого раза впечатлений хватило.

Озираясь по сторонам, бородач прежде всего отметил непрактичность здешней архитектуры. Окна показались ему слишком большими — чуть ли не с дверные проемы. Да и располагались они порой едва ли не у самой земли. Плюс ни одной решетки… почти. На радость самому захудалому воришке.

Здания почти не теснились одно к другому. Кроме разве что отдельных строений, возведенных сравнительно недавно. Влепленные кое-как, только эти, последние, напоминали пришельцу тесноту его родного города.

Вывески с рекламой местных фирм смотрелись чуточку непривычно. Разноцветные, сверкающие глянцем, машины казались громадными игрушками для какого-нибудь богатого дитяти. Или реквизитом в цирковых представлениях. Машин оказалось многовато — даже эта широкая улица вмещала их с трудом.

«Не экономят, суки, — со злой досадой подумал бородач, — небось и электричество дома жгут, сколько влезет! Ну, погодите у меня…»

Больше, чем роскошь обитателей этого мира пришельца удручало разве что… солнце. Здешние жиденькие облака почти не препятствовали светилу. Приближаясь к зениту, оно нависало над городом, отражаясь от машин и оконных стекол. И едва не ослепило непривычного к ясной погоде бородача. Да и припекало знатно. Так что помимо зависти к богатой и беззаботной жизни аборигенов в сердце пришельца нашлось место и толике жалости.

Прогулка закончилась встречей с милицейским… ах, пардон, с полицейским патрулем. Двумя, облаченными в серую форму, парнями. Возможно, их успела вызвать продавщица из давешнего магазина. А может, виной была чистая случайность. Не важно. Главное, что полицейские сразу приметили странного прохожего. Обратив внимание на его внешность — нехарактерную для местного населения. Да и для добропорядочного гражданина вообще.

— Патрульно-постовая служба. Ваши документы, — строго, хоть пока и без враждебности, обратился к бородачу один из полицейских, заступая дорогу.

А в следующее мгновение пришелец рванулся прочь. Да с такой прытью, что парням в форме осталось лишь обескураженно охнуть. Еще один из полицейских догадался пробурчать что-то в рацию. Но уже после того, как странный бородач скрылся за ближайшим поворотом.

Бегство пришельца было оправдано не только отсутствием у того требуемых документов. Цепкий взгляд успел заметить наличие в амуниции патрульных кое-чего посерьезнее дубинок. Да, бородач знал: местное оружие серьезно уступало содержимому хотя бы его кобуры. Отставая от него на десятилетия. И все-таки давать местным стражам порядка вооруженный отпор он не решился. Сочтя это для себя недопустимым риском.

Убить хотя бы одного из полицейских пришельцу не составило бы труда. Не зеленый юнец как-никак! Однако противников было двое. А над численно превосходящим неприятелем гарантировать победу не могут ни качество оружия, ни собственный опыт. Второй полицейский наверняка бы успел выстрелить в ответ. Имея неплохие шансы попасть в убийцу напарника. Причем смертельный для бородача исход этих выстрелов тоже не исключался.

Вот потому собственной жизнью пришелец предпочел зря не рисковать. По крайней мере в эту, первую и ознакомительную, вылазку. Не стал он и дожидаться погони. Тем более подмоги двум парням в форме. А завернув за угол и пробежав пару кварталов, остановился возле какого-то магазина. Вернее, у его витрины, сверкавшей на солнце. И облегченно вздохнул, высмотрев в стекле свое отражение.

Да, нечеткое; да, едва заметное. Так что наверняка бегство через витрину по ощущениям будет напоминать ныряние в холодную воду, мутную и стоялую. Немного приятного-то! Однако выбирать было не из чего.

Открыв один из карманов, бородач достал небольшой прибор, отдаленно похожий на пульт дистанционного управления. Нажал на несколько кнопок — и от прибора в сторону витрины протянулся тонкий и яркий луч. Коснулся ее…

Стекло подернулось рябью, затем содрогнулось. По твердой гладкой поверхности пошли круги. Как по воде — от брошенного в нее камня. Зачем-то набрав воздуха в грудь, бородач шагнул вперед, чуть подпрыгнув. И не выпуская прибора. Держа его строго перед собой.

Соприкоснувшись с поверхностью стекла, пришелец исчез. Словно провалился внутрь. А секундой позже к витрине вернулась ее привычная, незыблемая гладкость.

* * *

В тот же день и даже в том же городе как раз закончил свою работу один из сотрудников Агентства внеземных расследований. Некий Олег Васильевич Замшелов, агентурная кличка — Принц.

Только не спешите представлять на этом месте кого-то элегантного и доблестного аки Джеймс Бонд. К сожалению или к счастью, но Олег Замшелов не гонял по улицам на роскошном суперавтомобиле с реактивным двигателем. Не мог часами беспрерывно палить из шестизарядного пистолета. И любовью роковых красоток избалован тоже не был.

Более того: даже с вышеупомянутой элегантностью дела обстояли не ахти. Еще на прежнем месте работы Замшелов недолюбливал классический костюм, не говоря о галстуке. Редко надевал и то и другое, предпочитая джинсы. Чем вызывал слабое раздражение начальства.

Ныне же костюм с галстуком и вовсе собирал пыль в шкафу. Дресс-код как таковой в АВР вообще-то отсутствовал. И тем более его соблюдения не требовала работа конкретно Олега Замшелова. Будучи совсем непохожей на киношные погони и перестрелки.

В Агентстве Олег занимался так называемым мониторингом информационного пространства. Иначе говоря, сидел целыми днями перед компьютером, перерывая новостные сайты и ленты блогов, кликая по ссылкам на баннерах и терзая поисковые системы. В последнем случае в ход шли запросы с ключевыми словами «происшествия», «аномалии», «странный случай» и все в таком духе.

И раз в несколько дней Замшелов формировал сводку. Отбирая для нее наиболее примечательные сообщения.

В прежние годы о подобной работе Олег мог только мечтать. Вместе с целой армией офисных трутней. Чьи лазанья по просторам Интернета в рабочее время нет-нет, да омрачались визитами начальства. Здесь же за подобное времяпровождение не только не третировали, но и деньги платили. Разве не класс?

На самом же деле любая работа большей частью состоит из рутины, скуки, «неохота» и «надоело». Не стал исключением и вышеназванный мониторинг. Потому что от гор пропущенной через себя информации у Олега к концу дня пухла голова. А очередная ссылка на сенсационное сообщение могла привести к материалу, не относящемуся к заявленной теме почти никак. И то в лучшем случае. В худшем после клика начинал тревожно шуршать антивирус.

По большому счету плюс у новой работы имелся всего один. От Замшелова больше не требовалось каждое утро втискиваться в автобус или маршрутку. С тем, чтобы, кое-как добравшись до центра города, просидеть много часов на офисном стуле.

Теперь работать Олег мог и у себя дома. Более того, ничего другого ему и не оставалось. Ибо расходы АВР и без того были немаленькие. Чего стоила только база с оружием для сотрудников уже другого профиля. Не говоря уж о самих этих сотрудниках. Тогда как доходы оставляли желать лучшего. Бюджетного финансирования Агентство не имело. И, более того, пребывало на полулегальном положении. Спонсорские же деньги, как известно, величина донельзя непостоянная. Сегодня есть — завтра нет.

Поэтому тот филиал, например, где работал Олег Замшелов, зарабатывал деньги сам. Действуя под вывеской охранной фирмы с характерным названием «Бульдог». Тратиться на содержание многоместного офиса для работников умственного труда в таких условиях было непозволительной роскошью.

В общем, не было бы счастья, да несчастье помогло. Большую часть времени Олег проводил теперь дома… за редким исключением. Во-первых, время от времени все-таки требовалось являться под ясны очи начальника филиала. Дабы отчитаться. Очередною сводкой помочь в работе Агентства. Ну а во-вторых, примерно раз в неделю Замшелов должен был посещать и базу. Где под руководством пожилого инструктора, невысокого, жилистого и крикливого, проходить занятия по физической подготовке и владению оружием.

Занятия начинались ранним утром и продолжались примерно до часу дня. За это время Олег уставал как собака — причем ездовая. И буквально размокал от собственного пота. А инструктор все сокрушался по поводу безнадежности своего подопечного. Как и всех его сверстников в придачу.

«Ну что за поколение пошло! — обыкновенно высказывался этот строгий дядька, — только из-за компьютера его вытянули, так он уже плачет! Вот если на десант галактов нарвешься — что? Мышкой в него кинешь? И сильно это тебе поможет?»

О том, сильно ли помогут против тех же галактов стрельба из пистолета Макарова или приемы самообороны, он не уточнял. А Олег не спрашивал. Да и кто такие «галакты», представлял себе очень смутно.

Еще инструктор называл подопечного Олей Замшеловой размазней и мышкоблудцем. Ну или в честь какого цветка. Фиалки, например, или тюльпана. Не чурался строгий старик и мата. Хоть и, справедливости ради, прибегал к нему очень редко. Например, когда Олег умудрялся ни разу не попасть в мишень.

Замшелову же при этом оставалось лишь хранить молчание. Гордое… а на взгляд со стороны вроде как смиренное. Да еще отлеживаться остаток дня на диване по возвращении домой. Проклиная и занятия, и все Агентство скопом.

Но сегодня, хвала небесам, визит на базу Олегу не грозил. Сие сомнительное удовольствие ждало его в ближайшую субботу. Пока же Замшелову предстояла отчетная встреча с начальником филиала АВР — Георгием Павловичем Монаховым. В его личном офисе, который Георгий Павлович снимал под видом индивидуального предпринимателя. Точнее, консультанта по системам безопасности.

Говоря между прочим, ни канцелярской крысой, ни белоручкой начальник не был. Отставной офицер ФСБ, он и в Агентстве имел опыт работы отнюдь не бумажной. В частности, был резидентом на одном из этажей мироздания, еще называемом Подземным Миром. По обычаям того мира Монахов придумал себе односложный оперативный псевдоним «Монк». Просто переведя корень своей фамилии на самый практичный из земных языков.

И именно там произошло знакомство Георгия Павловича с «Принцем» Замшеловым. Который, хоть и вырос на Земле, но родился-то в Подземном Мире. И действительно оказался наследным принцем одного из тамошних государств.

Жаль только, что не всем презренным подданным пришелся по вкусу такой наследник престола. Да и сам Замшелов от стези правителя в восторг не пришел. Потому в итоге и отказался от нежданного наследства, предпочтя вернуться на Землю.

И почти одновременно был завербован Монком-Монаховым.

Начальник филиала занимал кабинет на четвертом этаже бизнес-центра. Высотного, отделанного стеклопластиком, здания, что было построено несколько лет назад. И как раз для сдачи в аренду площадей таким вот бизнесменам мелкого калибра. А оказалось таковых — пруд пруди. Отчего Олег едва не заблудился в этом лабиринте витрин и вывесок, когда пришел сюда в первый раз.

Впрочем, с той поры начинающий сотрудник АВР успел привыкнуть к обстановке бизнес-центра. И запомнить, что кабинет шефа соседствует с адвокатской конторой и магазинчиком рукоделий. Или, как модно стало говорить, «хэнд-мэйда».

Само здание располагалось относительно недалеко от того района, где снимал квартиру Олег Замшелов. Так что добраться до него новичку Агентства удалось минут за пятнадцать езды на маршрутке. Полупустой — благо, время встречи отстояло от утреннего часа пик на несколько часов.

Когда Олег заходил в кабинет, начальник филиала как раз заканчивал разговаривать по телефону. Не тратясь на секретаршу, Монахов привык все делать сам. Самостоятельно отвечать на звонки, просматривать присланные материалы. Да и компьютерной грамотностью обделен не был. Поэтому, сразу после обмена рукопожатиями, шеф взял протянутую Замшеловым флэшку. И сам, причем машинально, подключил ее к компьютеру.

А вот электронной почте Георгий Павлович почему-то не доверял. Притом, что хотя бы Олегу она могла изрядно облегчить жизнь. Не пришлось бы ездить на эти встречи, хватило бы просто прислать сводку прикрепленным файлом. Ан нет! Нежелательно. Ну да офицеру госбезопасности, даром что бывшему, виднее.

Открыв нужный файл, Монахов пролистнул его, пробежавшись взглядом по строчкам.

— Сам-то что скажешь? — невзначай поинтересовался при этом, — что-нибудь важное есть… на что внимание обратить?

— Глухомань, — отвечал Олег, сидевший напротив шефа на гостевом стуле, — как всегда, мусор один. Или скандалы-интриги-расследования. То к телеведущей Тине Волжчак в пентхаус незнамо как проник посторонний мужчина. То опять полная база данных на каждого гражданина будто бы просочилась в Сеть. Сами, небось, знаете…

— Не знаю, — строго, хоть и не без иронии парировал Георгий Павлович, — а если что и знаю, то только благодаря таким вот… башковитым ребятам. Сводкам вашим… и все в таком духе.

Потом, помолчав пару секунд, добавил:

— Хотя база данных на всех и каждого лишней бы точно не стала. Крайне полезная в нашей работе вещь. Ну а насчет постороннего мужика в пентхаусе вообще-то стоило бы насторожиться. Тем более что буквально перед твоим приходом Ильхам звонил.

— Ильхам? — не понял Олег.

— Ильхам Саддамов, — уточнил шеф, — директор сайта «Ситимикс». Новостной портал местного значения, если не знаешь.

— Да знаю я, — был ответ Замшелова.

О «Ситимиксе» он не только слышал, но и успел на нем зарегистрироваться. Несколько лет назад, когда тот сайт старательно выдавал себя за альтернативу «большим» социальным сетям. Причем, что ценно, альтернативу с упором на местные проблемы.

К сожалению, амбиции эти не оправдались. Тот же Олег успел добавить в друзья на «Ситимиксе» едва человек десять. Среди которых не было ни одного одноклассника, однокурсника или родственника. Вообще ни одного знакомого из реального мира. Да и из вышеупомянутого десятка на сайт заходило в среднем по одному человеку в неделю. Увы и еще раз увы!

Но если в чем и преуспел «Ситимикс», так исключительно в роли новостного сайта. На том до сих пор и держался — интернет-проект, который конкуренты и злопыхатели хоронили уже не первый год.

— Знаешь, значит, — усмехнулся Георгий Монахов, — тогда почему не интересуешься, по какому поводу был звонок? Жаль, жаль… Все-таки любопытство — качество, в нашей работе необходимое.

— Почему же, интересуюсь, — вяло парировал пристыженный Замшелов. Шеф одобрительно кивнул.

— В таком случае с удовольствием отвечаю, — произнес он, придав голосу немного торжественности, — как тебе, наверное, известно, новости для «Ситимикса» поставляют сами юзеры. Вот буквально сегодня одна дамочка и поставила. Гневную историю про какого-то мужика, напавшего на нее в магазине одежды. Точнее, в примерочной.

— Напавшего? — переспросил Олег.

— Ну, допустим, это громко сказано. Никаких насильственных действий тот мужик себе не позволил. Просто появился в примерочной… вылез через зеркало. В то время как дамочка была не вполне одета.

— И что?

— Как видишь, — ухмыльнулся Георгий Павлович, — на «Ситимксе» знают, как обращаться с новостями. Благодаря чему эта история не попала в ленту сайта, зато направилась к нам. К тем, кому подобные сообщения нужнее.

— Так этот… Саддамов — знает! — первый из вопросов Олега был сугубо риторическим, — в смысле, про нас. Только вот… как нам это поможет?

— А чем эта история хуже постороннего в пентхаусе Волжчак? — хмыкнул шеф, — тем более случилась она в нашем родном прекрасном городе. В отличие от. Потому что пентхаус, допустим, это проблема московского филиала. Если вообще не «утка». Тогда как здесь нам сам Бог велит не оставаться в стороне.

Но натолкнувшись на непонимающий взгляд подчиненного, Монахов осекся. Теперь пришла его очередь смущаться от осознания своих упущений.

— Ах, да, — молвил шеф виновато, — чуть не забыл… прости, Олег. Не просветили тебя. Хотя, с другой стороны, и уровень доступа здесь иной. Не для новичков. Видишь ли, помимо четырех этажей мироздания… Космоса, Земли, Подземного Мира и Дна, существует еще один мир. Расположенный на одном этаже с Землей.

— Что-то типа соседнего помещения? — осведомился Олег, продолжая держаться за «архитектурную» аналогию. Успевшую стать привычной.

— Помещения? — повторил Монахов и покачал головой, — скорее уж квартиры в соседнем подъезде. Которая отделена от нас одной стенкой. Но чтобы попасть в нее, нужно проделать немаленький путь.

— Ну или проломить стену, — догадался Замшелов.

— Чем и занимаются обитатели того мира… у нас его называют Зазеркальем. Другие прозвища, неформальные — Изнанка, Массаракш и так далее. Но первое из названных по крайней мере передает суть. Потому что зеркала служат обитателям соседнего мира чем-то вроде порталов. При должном техническом обеспечении, понятно.

— Так это что же получается, — проговорил Олег чуть ли не с восхищением, — существует мир… почти такой же как наш? Очень похожий?

— И да и нет, — было ему ответом, — больше похоже на мир-антипод. В Зазеркалье есть много того, чего нет у нас. И наоборот. Например, на Земле несколько континентов; в Зазеркалье — один. На месте Атлантического океана… не говоря уж про Карибское и Средиземное моря, там суша. Причем я больше скажу: пустыня, огромная и гиблая. А отыгрался мировой океан за счет Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии. И Австралии… вроде.

Далее. У нас разделение суши океанами послужило стимулом к развитию мореплавания. А следом и навигации, и астрономии, и какой ни есть космонавтики. В Зазеркалье выдающиеся мореплаватели отсутствуют как класс. Астрономия в зачаточном состоянии — на уровне нескольких умозрительных гипотез. За что еще следует благодарить постоянную облачность тамошней атмосферы. Из-за нее ни солнца, ни звезд людям Зазеркалья почти не видать.

О полетах в космос, само собою, и вовсе не может идти речи. Даже развитие авиации остановилось на уровне дирижаблей.

— Зато в другие миры телепортироваться научились, — к радости Монахова заметил Олег, — а мы нет.

— Именно так, — согласился Монахов, — ну и другие отличия. Касательно деталей. На Земле за всю ее историю было черт знает сколько цивилизаций. Тогда как в Зазеркалье, в силу географии, одна. Да и государство долгое время было единственное. Только в последние десятилетия оно посыпалось. Формально единая держава еще существует, но центральная власть ослабела. Теперь чуть ли не каждая деревня де-факто наглоталась суверенитета. Покуда наш мир становится все более глобальным.

Что еще? У них сохранились многие формы жизни, вымершие на Земле. Даже динозавры — хоть в джунглях, в тропиках, но худо-бедно существуют. Еще там успела случиться полноценная… хоть и локальная ядерная война. Вернее, мятеж против целостности державы. В ходе которого огромная территория, соответствующая нашему Аравийскому полуострову с Ближним Востоком, превратилась в радиоактивную пустошь.

К чести тогдашних властей, результатами они и сами ужаснулись. Потому едва изобретенное ядерное оружие очень быстро ликвидировали. Сосредоточившись на оружии обычном. Особенно стрелковом.

— Понятно, — вздохнув, проговорил Олег, — удивлен только, откуда у вас только такие сведения — подробные? Да и интерес нашего Агентства… Ну научились люди проникать в наш мир, ну пугают иногда наших женщин. К чему суетиться-то?

— Сначала отвечу на второй вопрос, — предложил Георгий Павлович, — добро, если бы эти путешественники впрямь ограничивались подобными… курьезными случаями. Так нет же, путешествие оттуда сюда — очень энергоемкий процесс. А значит, дорогостоящий. И что же? Кто-то бы стал тратить деньги и электричество на дурацкие розыгрыши?

На это Замшелов не нашел, что ответить. Сник. Тогда как Монахов продолжил:

— К нам ведь не от хорошей жизни лезут. Это раз. И не ради мира-дружбы-жвачки. А в поисках приключений… но в особенности трофеев. Как и все путешественники и авантюристы во все времена. И даже хуже. Потому что в данном случае эти гости еще и чувствуют свою безнаказанность. Почти стопроцентную! Представь: кого-то убил, что-то украл — и бегом телепортировался обратно на родину. Чтоб вскоре вернуться опять.

Теперь насчет моей осведомленности о жизни в Зазеркалье. Меня на сей счет просветил один наш сотрудник… сам выходец из того мира. Яромир Зброй, знаешь такого? Положительно отличается от других гастролеров тем, что ему некуда возвращаться. Дома ждет смерть, насильственная и жестокая. Ну и завербовать себя позволил — тоже плюс ему.

На полминуты шеф взял паузу, словно бы задумался. А затем подвел черту:

— Вот с этим Зброем вам и предстоит поработать. Встретитесь на базе… я свяжусь с ним. А затем… хм, для начала, отправитесь к нашей потерпевшей. Из магазина одежды. Зовут ее, кстати, Екатериной Спиридоновой. Домашний адрес нам, к сожалению, неизвестен. И вот где та база данных легендарная пригодились бы… Ну да ладно. Зато на странице в «Ситимиксе» указано ее место работы.

— Что от нас требуется? — вполголоса и без энтузиазма спросил Олег.

— Поговорить. Уточнить детали, — отвечал Георгий Павлович, — убедиться в том, что это действительно наш случай. И не надо надуваться как мышь на крупу. Не думал же, что твоя работа — только за компьютером штаны просиживать? Да зрение портить. Нет, сотрудник АВР должен уметь не только это! Вопросы?

— А ехать — сегодня? — напоследок робко поинтересовался Замшелов.

— Сейчас, — был ему дан исчерпывающий ответ, — не вижу смысла терять время. А побездельничать успеешь еще. Как только угроза минует.

* * *

Олегу и раньше доводилось видеться с Яромиром Зброем. Угрюмого парня, рослого и небритого, он успел приметить во время визитов на базу. Однако Замшелов и подумать не мог, что один из штатных сотрудников фирмы «Бульдог» является пришельцем из другого мира. Скорее уж мигрантом откуда-то с Балкан или из Центральной Европы — судя по имени.

Постылая база располагалась на юго-восточной окраине города. В районе между железной дорогой и главной улицей. Примерно в том месте, где улица эта переходила в тракт.

Еще в советские времена район успели застроить складами и хозяйственными корпусами. Имелся там и гаражный кооператив. И, что ценно — ни одного жилого дома на километры вокруг. Так что для хранения оружия и проворачивания разных, не вполне законных дел то место было почти идеальным. Только вот добираться дотуда приходилось на перекладных автобусах. А путь в одну сторону занимал около часа.

Поэтому Олег только что не со слезами упросил шефа не посылать его в тот район. А вместо этого назначить их со Зброем встречу возле места работы Екатерины Спиридоновой. Таковым ей служил бывший Строительный институт, несколько лет назад сделавшийся целой Академией архитектуры и градостроительства.

Размещалась Академия в старинном здании с широким крыльцом, колоннами у входа, массивными дверями и полукруглыми окнами. Такой фасад, надо сказать, слыл в городе фотогеничным. Его снимками часто украшали календари и разного рода путеводители. А еще в нескольких шагах от здания Академии открывался живописный вид на пересекающую город реку.

Что ценно, путь от бизнес-центра до Академии Олег Замшелов смог проделать пешком. Правда, не меньше сорока минут понадобилось ждать новоиспеченного напарника. За это время Олег успел спуститься к набережной, где вдоволь подышал свежим речным воздухом. Еще он зачем-то купил газету в ближайшем киоске. И наспех пролистав да не обнаружив ничего интересного, кинул ее в урну.

Когда очередной из подошедших автобусов выпустил из салона Яромира Зброя, тот перво-наперво смерил Олега подозрительным взглядом. Словно не понимал, как кому-то пришло в голову дать ему столь невзрачного напарника. И уже после протянул руку для рукопожатия.

— Новичок, — зачем-то произнес он при этом. Голосом, тоже отнюдь не полным энтузиазма.

— Все когда-то были новичками, — миролюбиво и с улыбкой на лице ответил Замшелов, — даже великие…

И оба сотрудника АВР двинулись к входу в здание Академии.

Вестибюль, ввиду большой перемены, кишмя кишел студентами. Вид большинство из них имело возбужденный и озабоченный одновременно. Что было и немудрено, ибо приближалась сессия. Не говоря уж о сезоне зачетов, претворявшем ее.

Так или иначе, а затеряться в галдящей студенческой толпе Олегу и Яромиру не удалось. Остановил их первый же турникет. И сотрудники АВР, лишенные студенческих билетов или карточек, вынуждены были получать временные пропуска. Благо, ходить далеко не потребовалось. Да и времени много не заняло.

Пришлось, правда, указать конкретное место, куда направлялись визитеры. Но и здесь Олег и Яромир не стушевались. Назвав кафедру истории архитектуры — ту, что на втором этаже.

На самой кафедре, впрочем, ассистента Спиридоновой не оказалось. Все-таки большая перемена служила обеденным перерывом не только для студентов. К чести девушки-секретаря кафедры, та не стала допытываться у сотрудников АВР о цели их визита. Но напротив, даже подсказала, где в здании Академии располагается столовка.

Придя туда и кое-как продравшись через толпу студентов с подносами, Олег и Яромир огляделись, высматривая Спиридонову за одним из столиков. Внешность женщины была им знакома. Благо, на странице в «Ситимиксе» она поместила свою фотографию. Портрет женщины лет тридцати пяти, и вполне еще привлекательной.

К радости Замшелова и его напарника, за столиком Екатерина Спиридонова сидела в одиночестве. Обед у ассистентки кафедры был в самом разгаре. И потому на двух подсаживающихся парней она взглянула с явным раздражением. Словно те претендовали на ее скромную трапезу.

— Ярослав, газета «Уральская аномалия», — со всей, доступной ему, приветливостью представился Зброй, — это Олег, мой коллега.

— «Уральская аномалия»? — переспросила, прожевав кусок, Спиридонова, и призадумалась, будто что-то вспоминая, — перевалом Дятлова, небось, занимаетесь?..

— Занимаемся, — с готовностью подтвердил Замшелов, — и Дятлова. И много чем еще.

Сотрудница Академии уже поняла, по какому поводу пришли эти двое. И радости сие понимание ей не придало ни капли. Как и дружелюбия.

— Это была глу-пость, — вполголоса буркнула женщина, опуская глаза, — от досады… бессильной злости. Глупость, достойная глупого подростка. Хотелось поквитаться — хотя бы таким способом. Но не волнуйтесь: я уже оттаяла. И жалею даже, что с «Ситимиксом» связалась. Это ведь оттуда вам наводка пришла?

— Не буду отпираться, — Яромир кивнул, — как, впрочем, и отступать. И не надо бояться. Во-первых, ваше имя будет изменено. А во-вторых… мы же не просто так. Все имеет цену — и мы заплатим.

С этими словами он извлек из кармана ветровки бумажник. И, достав из него, положил на стол тысячную купюру. Прямо перед Спиридоновой. А сам бумажник убирать не спешил. Словно бы намекая: торг только начался.

— Предлагаете… прямо здесь?.. — женщина слегка опешила, — обсуждать такие вещи?

— Почему нет, — с улыбкой молвил Олег.

А прежде успел оценить обстановку. С точки зрения возможности вести в столовой беседу не для посторонних ушей. И надо сказать, что обстановка к тому весьма располагала. Гомонили студенты, непрерывно генерируя шумовой фон. Разобрать в нем что-то осмысленное слушателю со стороны не представлялось возможным.

И не только в нем. Всего лишь через столик от Спиридоновой что-то обсуждали два пожилых преподавателя. Обсуждали живо… но что именно — было не слыхать даже на столь незначительном расстоянии.

— Мне кажется, лучшего места для приватной беседы не найти, — продолжил Замшелов, — главное, не кричать, и вообще… не привлекать к себе внимания.

За такие слова он удостоился беглого, но одобрительного взгляда напарника. Тот словно бы говорил: неплохо для новичка.

— Что именно произошло, нам известно, — вслух проговорил Зброй, выкладывая на стол еще одну купюру, — по крайней мере, в общих чертах. Хотелось бы уточнить кое-какие детали. Тот человек, что напугал вас… он как бы появился в воздухе? Из ничего? Или прошел сквозь стену?

— Сквозь стену? — переспросила Спиридонова, — нет, скорее, сквозь зеркало. Да-да, прямо из зеркала и появился. Сперва оно запотело и помутнело. Так, что я свое отражение не могла различать. Попробовала потереть — не помогло.

Яромир и Олег снова обменялись взглядами, и Зброй еле заметно моргнул. Кажется, оно — догадался Замшелов. А собеседница их продолжала:

— Потом зеркало… вспучилось. Каким-то неровным стало. Бесформенным, как кисель. Или как будто его разогревали с тыльной стороны. С полминуты так продолжалось. А потом появилось лицо.

— Лицо? — переспросил Олег.

— Лицо мужчины, — уточнила Спиридонова, — сначала просто силуэт… очертания проступили на зеркале. Как маска… А потом… он как-то вышел весь и сразу. Шагнул из зеркала, как из двери!

На последних словах женщина не выдержала и едва не сорвалась на крик. После чего с опаской осмотрелась — не заметил ли кто. На счастье, посетителей столовки волновали только они сами, их неутоленный голод или продолжающийся обед. В сторону ассистента кафедры и двух ее собеседников никто даже не оглянулся.

— Опишите нам этого человека, — попросил Яромир, добавляя к двум купюрам на столе третью, — или вы так поспешно… ушли, что не успели ничего разглядеть?

— Ну, сбежала я почти сразу, — Спиридонова невесело усмехнулась, — даже одеться толком не успела. Только об этом чтоб ни слова, вам ясно? Что до описания, то запомнила я немного. Но кое-что. У этого типа была такая рожа… неприятная. И бородой вся заросшая. Как у боевиков на Кавказе. И лысина. А… еще одет был странно. Не по-летнему. Все какое-то черное, плотное…

— Спасибо, вы нам очень помогли, — напоследок молвил Зброй. После чего оба сотрудника Агентства одновременно встали из-за стола и направились к выходу. Оставляя собеседницу наедине с тремя купюрами.

От Олега не укрылось, что Яромир был встревожен. Однако о причинах своих треволнений напарник решился рассказать только за порогом Академии.

— Все даже хуже, чем я думал, — признался он по пути к автобусной остановке, — это Влай по прозвищу Кондор. А значит, скоро здесь будет жарко.

— Влай? — переспросил Олег, которому это имя не говорило ровным счетом ничего, — то есть, вы знакомы?

— А то, — подтвердил Яромир, — этот тип работает на Синдикат, подмявший под себя весь Расстан… мой родной город. Причем работник-то он не из последних. Не рядовой громила, и не мальчик на побегушках. А знаешь, как он карьеру себе сделал?

— Представляю, — невесело молвил Замшелов, — не добрыми делами уж точно.

Зброй кивнул.

— Отморозок, каких поискать. Никакая жертва для него не бывает лишней. Но исключительно в интересах Синдиката. Боссы могут рассчитывать на Кондора в любом… даже самом грязном и мокром деле. Ну и Кондор в долгу не оставался. Никогда их не подводил. Я к тому, что сюда не просто хулиган пожаловал или преступник-одиночка. И точно не турист. А некто, за кем стоят серьезные силы.

— Странно как-то все, — неожиданно посетовал Олег, — я, конечно, не силен в реалиях вашего мира. Но все равно. Перемещение между мирами — это ведь не в булочную сходить. Наверняка сложный процесс, требующий немалых ресурсов. В том числе интеллектуальных. И как же получается, что ваши ученые работают… на бандитов? Создают им установку для перехода. Обслуживают ее.

— А на кого же им еще работать, — с горечью ответил Яромир, — куда деваться-то, если живешь в Расстане? Синдикат там — главная власть. Даже Совет Четырех ничего с этим поделать не может. Сам видел по телику, как они принимали боссов во Дворце Единства. Словно почетных гостей!

Произнеся последнюю фразу, парень из Зазеркалья вздохнул. И продолжил уже более спокойным тоном:

— Главный работодатель в городе — тоже Синдикат… соответственно. Я сам к ним устраивался. Боевиком. Через год захотел уйти. Но от Синдиката можно уволиться только вперед ногами.

— Или в другой мир, — хмыкнул Замшелов, — благо, доступ к установке у работников Синдиката имелся.

— А ты сообразительный, — похвалил его Яромир, — тоже качество для нашей работы полезное. Не всем же стрелять да махать кулаками.

— Не всем? Скажи это инструктору, — не удержался и попробовал сострить Олег. Зброй вымученно улыбнулся.

— Ну да не будем терять времени, — сказал он после, — надо сообщить Монахову, с кем именно придется иметь дело.

— Это, пожалуй, я беру на себя, — нашелся Замшелов, — и, кстати, все хотел спросить. Как ты так хорошо научился говорить по-русски? Или это как с порталами в Подземный Мир? Обучение происходит автоматически?

— Сложный вопрос, — без энтузиазма ответил Яромир, — я вот тоже, когда только прибыл сюда, не понимал — почему все говорят по-славски. Да еще на расстанском диалекте.

* * *

В свой второй раз Влай по кличке Кондор вышел в этот мир через зеркало платяного шкафа. В одной из комнат квартиры — к счастью, пустой. К счастью, понятное дело, для ее жильцов. Ибо в противном случае человек из Зазеркалья не преминул бы превратить их из возможных свидетелей в свежие трупы.

За время с предыдущего визита в этом мире успел наступить вечер. Как видно, хозяева квартиры вздумали провести его за походом в кино или кафе. И, конечно же, закрыли двери с наружной стороны. Обстоятельство это Кондора хоть немного, но удивило. Он-то считал, что местные жители слишком беспечны, слишком приучены к безопасности, чтоб хотя бы запирать свое жилище. Непуганые идиоты, не иначе.

Однако ж замки имелись. Да и самих дверей стояло аж две — причем одна железная. Но ни металл, ни тем более спрессованные опилки не представляли серьезного препятствия для Влая и его пистолета. Кондору хватило отступить на несколько шагов и сделать единственный выстрел, чтобы прожечь себе путь.

Выйдя из подъезда, Влай осмотрелся, вздохнув теплый и душный воздух. На сей раз человека из Зазеркалья занесло совсем в другую часть города. В спальные районы, окружавшие торговый центр «Луч». Его огромная синяя коробка, увенчанная красочной вывеской, была особенно заметна на фоне серых многоэтажек.

Что ж, установка была несовершенна. Как бы ни тужились Док и его команда, но заранее определить точку выхода они не могли. Добро, хоть город был тот же самый, что и в прошлый раз. Впрочем, он и не мог быть другим. Ибо совпадал с Расстаном в географических координатах.

К чести яйцеголовых, те нашли-таки способ ту злосчастную точку зафиксировать. Для этого следовало опрыскать очередное зеркало специальным составом. Состав действовал на установку подобно маяку на корабль. Притягивал очередного пришельца. И при следующем визите в чужой мир с наибольшей вероятностью выход происходил именно через меченое зеркало. Хотя стопроцентной гарантии, понятное дело, быть не могло.

Но прежде чем определиться с точкой выхода, Влаю следовало уточнить свою задачу. Задача эта, кстати, было сугубо корыстной. Особенности же быта здешних людей или архитектура их городов не интересовали ни самого Кондора, ни тех, кто послал его сюда. А еще раньше проплатил создание установки.

Местные деньги в Зазеркалье были бесполезны. Насколько успел узнать Влай, этот мир тоже перешел со звонкой монеты на резаную бумагу. Вряд ли могла заинтересовать потенциального покупателя и бытовая техника здешнего производства.

Вообще, посылая Кондора в другое измерение, Синдикат делал ставку совсем на другие ценности — универсальные. Золото, драгоценные камни… ну или топливо. А поскольку мало-мальски приличный объем топлива прихватить с собой Кондор был не в силах, оставались драгоценности. И если этот мир не утратил до конца инстинкт самосохранения, стерегут их основательно. Даже здесь. Так, что в одиночку не справиться.

Следовало найти подельников — хотя бы временных. Пушечное мясо. А после, чем Сатан не шутит, принять лучших из них на работу в Синдикат. Тех, кто выживет.

Размышляя в таком ключе, Влай шел по тротуару вдоль улицы. Пока не приметил недалеко от автобусной остановки компанию местных юнцов. Судя по грубым возгласам и болтовне, наполовину состоящей из непечатных словечек, на добропорядочных членов общества те никак не тянули. Про сильный запах пива, исходящий от них, и говорить было нечего. Как и про пиво же в пластиковой бутылке одного из этих ребят.

Но больше всего Кондора обнадежила примерно одинаковая одежда юнцов. Футболки; штаны, выдаваемые за спортивные, у двоих шорты. Определенно, компания придерживалась некого подобия униформы. А значит, участники ее подсознательно были готовы к роли солдат. В широком смысле — то есть, как людей, исполняющих чужие приказы. Ну и частенько погибающих при этом деле.

Поняв, что лучших союзников ему не найти, Влай остановился в нескольких шагах от компании. После чего гаркнул, обращаясь к юнцам:

— Эй, вы! Заработать не хотите?

Внимание противной стороны не заставило себя ждать. Компания как один человек подобралась — сразу утратив праздную расхлябанность. И все семеро любителей пива в летний вечер зашагали в сторону Кондора. Чтоб остановиться в шаге от него, не то обступая, не то выстраиваясь полукругом.

Смотрели юнцы пристально, оценивающе. И без тени доверия. Так, наверное, могли бы смотреть цирковые тигры и львы на неопытного дрессировщика. С полминуты продолжалась игра в молчанку. А затем слово взял самый высокий и коренастый из семерки. И наверное, самый старший. Судя по начавшему опухать лицу пьяницы-неофита.

— А ты вообще кто такой? — с вызовом осведомился он, складывая руки на груди. И одновременно демонстрируя татуировку в виде колючей проволоки, опоясавшую бицепсы.

— Просто прохожий, — отвечал Влай, сохраняя спокойствие, — который готов предложить работу нескольким отчаянным парням.

— Отработать можем — работать не хотим, — пробормотал кто-то, как бы разговаривая сам с собой, — можем у тебя чего отработать…

Последовала презрительная усмешка — из уст единственной девушки в компании. По ней Кондор понял: пора переходить к следующему этапу. И привычным движением руки извлек из кобуры пистолет.

— Забыл уточнить кое-какие детали, — сообщил он все тем же флегматичным тоном, — я просто прохожий… с пушкой. Да такой, ребята, что вам и не снилась!

Юнцы инстинктивно попятились. Понятно, что всемером им было бы под силу сладить с одиноким противником. Пусть даже вооруженным. Однако в последнем случае кому-то требовалось сделать первый шаг — своего рода сигнал к атаке. И первым же подставиться под встречный огонь. И сколь бы ни успела компания подогреть свой кураж хмельным напитком, а желающего быть первым не нашлось. К счастью для Влая… да и для всех остальных.

— Спокойно, — произнес пришелец из Зазеркалья, — убивать я вас не собирался. Повторяю, что пришел предложить вам заработок. Не столько трудный, сколько щедрый. Делим по-честному: половину мне — половину вам.

— А может лучше всем поровну? — опять забормотал кто-то.

— Че за дельце-то? — поинтересовался давешний бугай с татуировкой-колючкой. Как видно, он в компании он почитался за лидера.

— Драгоценные металлы, — отчеканил Влай Кондор, — серебро… слитки золотые. Ювелирные изделия. Брюлики, рубины и все в таком духе.

— Ну насчет золотых слитков сразу пролетаем, — заявил обладатель «колючей» татуировки, — не знаю… не слышал никогда, чтоб в нашем городе их где-то хранили. А вот пару ювелирных магазинчиков вроде припоминаю. Только они под людьми серьезными. Понимаешь? Такие пришьют на месте вместе с твоей пушкой. И ни хрена им не будет.

— Вот как? — услышанное немного обескуражило Влая.

Рушился первоначальный образ этого мира, как гигантского детского сада для богатых недорослей. Чуть больше полдня хватило Кондору, чтобы понять: у здешнего богатства тоже есть свои хозяева. Умеющие хранить его — причем, подальше от плебса. А в случае надобности и защищать. Не останавливаясь ни перед чем.

— За базар отвечаю, — подкрепил свои слова бугай-предводитель.

И если Синдикат продолжит относиться к жителям этого мира, как к слабакам и дуракам — нелегко ему придется. Хотя с другой стороны…

— Во-первых, моя пушка не такая и простая, — заявил Кондор, зачем-то похлопывая по стволу, — а во-вторых, в предстоящем деле я рассчитываю не только на себя. Но и на вас. Со своей стороны обещаю раздобыть такое же оружие каждому… ну, кроме девушки.

— Да дай мне только ствол, — процедила девица на пьяном кураже, — за пять сек тебя продырявлю.

Остальные, к легкой досаде человека из Зазеркалья, не разделяли ее решительного и бесшабашного настроя. Срочно требовалось боевой дух чем-нибудь подстегнуть. И Влаю не понадобилось много времени, чтобы понять — чем.

— И вот еще что. Посмотрите-ка туда, — произнес он, вскидывая пистолет и направляя его поверх голов местных юнцов. В сторону остановки… к которой как раз подъезжала старенькая «газель», похожая на огромного желтого жука.

Патроны в пистолете Кондора были начинены отнюдь не порохом. О, альтернативу этому примитивному составу родом из средневековья в Зазеркалье успели подыскать еще полвека назад.

Каждый патрон заключал в себя сгусток античастиц. Намертво скованные электромагнитным полем, они освобождались лишь в момент попадания пули в цель. И уж так взаимодействовали с веществом обычным, своей противоположностью, что никакой взрыв пороха не мог сравниться.

Само собой, стоимость боеприпасов от такой начинки заметно повышалась. Так что всякая голытьба из глубинки предпочитала пользоваться старым, пороховым оружием. Но не Синдикат. Ему не было необходимости экономить. Ибо в Расстане имелось целых три фабрики по производству антивещества. Причем две из них принадлежали Синдикату напрямую, а у третьей он же был главным заказчиком.

К тому же стоимость современных боеприпасов с лихвой перекрывалась их эффективностью. Эту-то, последнюю и решил продемонстрировать Влай своим выстрелом.

«Газель» мгновенно вспыхнула, навеки остановившись. А наружу, через заднюю дверь, со звоном, грохотом и криком вырвалось несколько человек: пассажиров. Еще кому-то выбраться не удалось. Судя по жалобным воплям, доносившимся из салона.

— Отойдем-ка подальше, — с подчеркнутым равнодушием предложил Кондор. Прежде чем в маршрутке полыхнуло последний раз — и несчастная «газель» взорвалась. Обдавая окрестности жаром, запахом гари и вонью.

— Ни хрена себе! Ну ты и отморозок! — не выдержал один из юнцов.

— А если бы там кто-то из кентов был? — вторил другой, — или родители чьи-то?

— Повторяю еще раз, — не выказывая ни тени смущения, возвысил голос Влай, — с меня — раздобыть подобный ствол на каждого. Включая, если так охота, и вашу подругу. Только долю придется вам делить уже на семерых, не забывайте об этом.

Ответом стал легкий ропот, прошелестевший между юнцами. А Кондор продолжал:

— С вас же, помимо участия, требуется… что-то вроде базы. Опорного пункта. Места, где мы могли бы собраться, не опасаясь чужих глаз и ушей. И главное: куда я мог бы принести обещанные стволы.

— Ну, на хате у меня можем собраться, — осторожно предложил татуированный колючкой вожак, — хату на районе снимаю. Могу адресок тебе сказать. Лехой меня, кстати, зовут. Если че. Леха с Олимпийской… все здесь меня знают.

И он зачем-то протянул Влаю руку.

— Ну, адрес твой мне без надобности, — молвил Кондор, на рукопожатие не ответив, — но помочь найти свою… хату ты мог бы.

И с этими словами он достал из кармана брюк баллончик со специальным составом. Для фиксации точки выхода.

— Зеркала у тебя дома есть? — не дожидаясь ответа, Влай протянул баллончик бугаю, — вот и обработай одно из них этим средством. И желательно… самое большое.

— Лады, — Леха кивнул, — когда тебя ждать-то?

— Сегодня ночью. Сам понимаешь, мгновенно ничего не делается. С оружием — в том числе.

— Понятное дело, — пожал плечами бугай-вожак.

* * *

Про особый состав для обработки зеркал знали и в АВР. Более того, на базе тоже имелся кое-какой запас этой субстанции, серебристой на вид. Причем, как не без гордости заметил Монахов, попала она в руки Агентства не только и не столько в качестве боевого трофея. Уже больше половины запаса имела вполне земное происхождение. Ибо чудо-средство, приманивающее пришельцев из Зазеркалья, оказалось не таким уж сложным в изготовлении.

И сегодня ночью предстояло этим составом воспользоваться. Обработать специально выделенное зеркало, одновременно достаточно большое по размерам… и дешевое. Такое, чтоб не жалко было пожертвовать.

— Хотите захватить этого… Кондора? — робко поинтересовался Олег Замшелов после того, как шеф выслушал его донесение. И о решении своем сообщил.

— Захватить, ага, — усмехнулся Георгий Павлович, — наручники одеть. Права зачитать. Предоставить, как водится, адвоката… Что за наивный вопрос, ёпрст?! Против подобных… хм, гастролеров эффективна только высшая мера наказания. С немедленным приведением в исполнение. Это тебе так, на будущее.

Для исполнения высшей меры было отряжено пять человек — пять лучших бойцов «Бульдога», включая Яромира Зброя. Встречать же Влая Кондора решили на пустыре за полкилометра от базы. Безлюдное почти всегда, с наступлением темноты то место и вовсе делалось каким-то безжизненным. Даже бродячие собаки его избегали.

По прибытии помеченное зеркало бойцы привалили к стволу одиноко росшего дерева. А сами расположились на траве, при свете фар служебного внедорожника. Да так и просидели почти час, держа наизготовку кто охотничье ружье, а кто и карабин.

Поэтому, когда серебристая поверхность дрогнула и подернулась, сотрудники АВР среагировали в течение считанных секунд. Да, один чуть не задремал от бездействия и ввиду позднего часа. Но на общий расклад это повлияло.

Как только лицо, обрамленное черной бородой, выступило над поверхностью зеркала, навстречу одна за другой полетели пули. Тем не менее, Влай Кондор почему-то не отступил. Продолжил путь вперед, не иначе как по инерции. И успел… нет, не выйти — скорее уж вывалиться в этот мир примерно наполовину. Прежде чем упал окровавленной головой в траву.

А в следующее мгновение зеркало пошло трещинами и рассыпалось на мелкие кусочки. Оставляя голову, руки и большую часть туловища Влая в чужом для него мире.

Одна из рук Кондора сжимала пистолет, успев его вытащить. Неужели человек из Зазеркалья хотел стрелять в ответ? Надеялся на что-то? Увы, подтвердить эти догадки было некому. Уж точно не Влаю. Ибо тот замолчал навсегда.

Когда выстрелы смолкли, старший из группы достал мобильный телефон. Связался с Георгием Монаховым — вкратце доложив об успехе операции. После чего передал остальным распоряжение шефа:

— Труп на базу, — и на миг осекся, — вернее, половинку трупа. И пистолет его.

Ни он, ни другие сотрудники Агентства не подозревали, что в это же самое время ожило и второе меченое зеркало. Причем не так уж далеко: в спальном районе в окрестностях торгового центра «Луч». А конкретно — в квартире Алексея Жилова. Коего на районе еще знали как Леху с Олимпийской.

Собственно, момент перехода Леха к некоторой досаде своей пропустил. По банальной причине: как раз в это время он курил, стоя на балконе. Да неспешно общаясь с двумя соратниками по давешней компании. Долговязым Витьком и его сестрой Зинкой.

К последней, кстати, Жилов пробовал подбивать клинья. Не шибко, впрочем, успешно. Ибо в их общей компании Зинка упорно претендовала на равноправие. В подлинно феминистическом смысле этого слова. То есть, роль представительницы слабого пола ее решительно не устраивала.

«Куда пацаны, туда и я», — был девиз, определявший поведение этой девушки. Что в данном контексте значило: все бухают и я буду бухать; все дерутся, и я ничем не хуже. И все в таком духе. Потому, наверное, даже Витек испытывал к предводителю их шайки больше теплых чувств.

Вот и на сей раз. Вновь убедившись в бесполезности амурных поползновений да устав трепаться ни о чем, Леха ушел с балкона. Чтобы полминуты спустя вновь туда выскочить. И бессвязной тирадой, пересыпанной матюгами, призвать друзей следовать за ним.

Тем было не привыкать. Благо, на сей раз и идти-то далеко не пришлось. Побросав тлеющие окурки с балкона, Зинка и Витек проследовали за Лехой в единственную комнату квартиры.

— Сюда смотрите, блин! — возопил Жилов, тыча пальцем в направлении зеркала. Того самого, что накануне он покрыл серебристой краской из баллончика, полученного от странного типа. Обладателя пистолета потрясающей убойной мощи.

Теперь зеркало покрылось густой сетью трещин. Однако не трещины привлекли внимание Лехи с Олимпийской. А стоящий почти вплотную от зеркала пластиковый контейнер.

— За базар отвечаю: это не мое, — заявил хозяин, а точнее ответственный съемщик квартиры.

— Так может этот… чертила подарочек прислал? — предположил Витек. Чем немедля вызвал гнев вожака.

— Да с хрена ли? — заорал Леха прямо ему в лицо, — когда успел-то? Ты слышал, как он приходил? В дверь стучался? Я — нет, блин. Так чего звездишь, что это он? Он че, блин, сквозь стены прошел? Волшебник гребанный? Дед Мороз, на хрен?

— Хрен его знает, — флегматично и даже с некоторой философичностью проговорила Зинка, — может и прошел. Раз пушка у него такая крутая. Танк, наверное, раздобает. Так че бы ему и сквозь стену не пройти?

— Вот и я тоже думаю, — не смолчал ее брат, — че, думаешь, он адресок у тебя не взял, а попросил зеркало запортачить? Даже базару ноль — это ритуал какой-то! Вроде вызывания духов.

При этом Витек даже наморщил лоб. Словно пытался подтвердить собственные слова, что он-де думает.

— Ладно, — не выдержав двойного натиска, Леха перешел на примирительный тон, — че зря гадать-то. Посмотрим вначале, че в ящике. Потом будем соображать. Чертила, если кто помнит, обещал нам стволы. Такие же, как у него. А здесь…

С этими словами он присел перед контейнером на пол. И осторожно разомкнув две защелки, совсем не сложные, с опаской приподнял крышку. А когда глянул внутрь, то даже присвистнул от увиденного.

— Прости, братан, ты был прав, — пробормотал Леха обескураженно.

Витек в ответ похлопал друга по плечу. Ничего, мол, бывает.

Под крышкой, в специальных углублениях, располагалось пять пистолетов. Непривычно компактных, округлых и с какой-то лампочкой на стволе. Спусковой крючок им заменяла выпуклая кнопка. И еще одна кнопка размещалась в нижней части рукоятки.

— Этой, видно, с предохранителя снимают, — предположил Витек, взяв в руки и зачарованно разглядывая один из пистолетов.

— Их всего пять, — не могла не заметить Зинка, — а чертофан говорил, каждого стволом обеспечит.

— Чертила он и есть чертила, — изрек, словно вынося вердикт, Леха.

А затем, также прихватив один из стволов, вышел с ним на балкон. Там Жилов сначала нажал нижнюю кнопку. Та оказалась тугой, поддалась с трудом… зато в своем предположении насчет предохранителя Витек, похоже, не ошибся. Лампочка на стволе загорелась зеленым светом. Очевидно, сигнализируя о переходе оружия в рабочее состояние.

Сплюнув от легкого волнения, Леха нажал на другую кнопку. Пистолет он при этом нацелил на скамейку возле подъезда. И торжествующе загоготал одновременно с выстрелом. Который сам-то по себе оказался беззвучным. Зато действенным!

Нет, скамейка не загорелась, подобно маршрутке. Ее просто-напросто… расколотило надвое.

— Проверка прошла успешно! — не скрывая гордости, доложился Леха, возвращаясь с балкона.

— Я только не пойму, че он сам-то не пришел, — проговорил Витек, продолжая любоваться на свой пистолет, — ну, чертила этот. Просто не пойму, че делать-то? Ну прислал он нам стволы. И че дальше? Ждать, пока лично припрется?

— А на хрена? — небрежно бросил вожак, зачем-то дунув на ствол.

— Че — на хрена? — недовольно переспросил Витек, — на дело же собрались. А кто поведет?

— Да и пацанам позвонить надо, — вставила слово Зинка, — один хрен, два ствола лишние.

— Я вас обоих еще раз спрашиваю, — зарычал насупившийся Леха, — на-хре-на? Если тот хрен бородатый забил стрелу и не пришел — то это его, блин, проблемы. Поняли, да? Пушки, блин, и без него не пропадут.

— О! Че, сам решил брюлики отработать? — с лукавой ухмылкой поинтересовалась Зинка. И Жилов еле удержался от того, чтобы воскликнуть «да!». Тщась хоть так произвести впечатление на эту ершистую… но, как ни крути, привлекательную девицу.

Но нет, нельзя. Леха с Олимпийской ни в жизнь не стал бы лидером, если б делал то, что хотят от него другие. И потому…

— На хрен мне брюлики, — был его ответ, — просто… сами понимаете. Оружие есть оружие. Хорошо, когда у тебя оно есть, а у кого-то нет.

— Ага, — радостно заржал Витек, — на че хошь могу спорить: такого оружия ни у кого на районе нет!

И, подумав несколько секунд, выскочил на балкон.

— Предлагаю поджарить вон эти… внизу! — проорал он так, что слышно было, наверное, на весь двор, — а то че они вякают каждую ночь? Непорядок.

— Тачилы не трогай, — рявкнул вышедший следом Леха. Которому не составило труда понять, что за «эти внизу» вызвали жажду мщенья со стороны его друга.

Сам Жилов машины не имел… однако ж не терял надежды когда-нибудь приобрести ее. Да и на права сдать сподобился. Посему любая железная коробка на четырех колесах вызывала у него едва ли не священный трепет. Всякое же покушение на автомобиль виделось в этом свете кощунством.

— Да мне хотя бы одну, — не терял надежды не понимавший этого Витек.

— Я кому сказал: тачилы не трогай! — чуть ли не взревел Леха.

А после добавил, осклабляясь:

— На районе и так есть, с кем счеты сводить.

* * *

Первым кандидатом на сведение счетов все трое единогласно выбрали парня по кличке Гвоздь, жившего за пару кварталов отсюда. Ненамного старше Лехи, биографию Гвоздь имел куда более славную. В частности, успел пару лет отсидеть в колонии для несовершеннолетних. Откуда вынес немало отнюдь не доброго, не шибко разумного, зато уж вечного наверняка. По собственному разумению.

Гвоздем его нарекли в честь одноименного предмета, служившего этому типу главным оружием. Куда меньший размерами, чем нож, гвоздь был естественным продолжением его кулака. И пускал его юный уголовник в ход, ничуть не задумываясь о последствиях. Да и что задумываться-то? Коли последствия эти до сих пор были печальными только для противников Гвоздя. Или, правильнее сказать, жертв.

Кто-то в драке с ним лишился глаза, кто-то пальца. Еще говорили, что один даже умер от потери крови. Но и тогда Гвоздь почему-то избежал расплаты. И вдобавок бравировал своей безнаказанностью. Объясняя ее при случае связями в криминальном мире. Что были приобретены за время отсидки.

Правда то была или нет — никто доподлинно не знал. Но даже шайки районной шпаны с Гвоздем предпочитали не связываться. Зато компанию ему охотно составляли всякие отморозки. Братья по духу, так сказать.

В направлении квартиры, где проживал Гвоздь, Леха сотоварищи сделали не меньше десятка выстрелов. Отчего в доме не только обрушились балконы, но и была пробита громадная дыра в стене. Высотою с этаж, не меньше. И само собой, вскоре весь дом охватил пожар.

— Интересно, этот Гвоздь сгорит? — пробормотала Зинка, зачарованно уставившись на набирающее силу пламя.

— Хоть бы, — лицо Лехи, обычно угрюмое, расплылось в радостной улыбке.

— Может, проверим? — предложил Витек, — а то хрен его знает. Говно-то — живуче!

Предложение это, впрочем, поддержки у друзей не нашло. Рискованно все-таки. Можно было и самому за таким делом угодить в костер. Взамен Жилов предложил отметить расправу над ненавистным Гвоздем. Да и новое оружие обмыть заодно.

— На какие шиши? — недоуменно вопрошал Витек.

— Не тупи, блин, — беззлобно парировал Леха, поигрывая пистолетом, — забыл? Вот какая нынче главная валюта!

И все трое отправились к ближайшему магазину. С сакральными цифрами «24» на вывеске. Сонную продавщицу не потребовалось даже убивать. Она без лишних слов дала деру, едва завидев оружие в руках очередных посетителей. И оставила оным несметные богатства: целые полки, уставленные рядами бутылок.

Леха, Витек и Зинка успели лишь только пригубить это изобилие. Когда им снова пришлось стрелять. Вернее, расстрелять в упор полицейскую машину, вскоре подъехавшую к магазинчику. По-видимому, вызвала ее удравшая продавщица.

«Найду — урою!» — торжественно поклялся перед друзьями Жилов.

Затем празднество было продолжено. Невзирая на соседство горящей машины. Благо, запасы пива и водки казались неисчерпаемыми. Такими, что пришлось даже сделать небольшой перерыв. Подышать свежим воздухом… а заодно дойти до ближайшего полицейского поста. Железной сине-белой будки, которую три обладателя пистолетов из Зазеркалья продырявили насквозь. Вместе с не ожидавшим такой напасти дежурным.

По возвращении к магазину Леха, Витек и Зинка заметили еще одну машину, припаркованную неподалеку. И на сей раз без мигалки. Машина была иномаркой с тонированными стеклами… и со смуглыми чернявыми типами в кожаных куртках — внутри.

Двое из этих типов не успели даже выйти наружу. И были обречены сгореть в подстреленном автомобиле. Третий успел не только вылезти, но и сделать пару выстрелов. Ушедших, впрочем, «в молоко». Еще один зашел в магазин… где его и уложил с одного выстрела Витек. После не преминув похвастаться собственной меткостью.

«А я думаю, из таких пушек, блин, ваще, — неуклюже возражал Леха, — нереально промахнуться…»

Но в одном друзья были единодушны. Получили смуглые чернявые люди по заслугам. Ибо на районе их любили даже меньше, чем ментов.

И вновь полились рекою хмельные напитки. Да нестройные пьяные песни, как подспорье. До тех пор, пока все трое в изнеможении не повалились на пол. Где и уснули — в окружении пустых и валяющихся в беспорядке бутылок.

…а утром местные выпуски теленовостей и страницы информационных сайтов открылись сообщениями о серии терактов.

Сам новый день выдался пасмурным, прохладным и ветреным. Каким-то непривычно серым после недели ясной и теплой погоды. И таким же серым и мрачным было настроение у горожан. Шокированные дурной вестью, они брели по улицам, пряча друг от друга лица и втягивая головы в плечи. Брели, следуя лишь инстинктам, как зомби. Без прежней бодрости — непременной во всякое доброе утро.

Лишь немногие старики в автобусах и на остановках позволили себе предаться привычной болтовне. Но и для них иной темы, кроме ночных терактов, сегодня не нашлось. Притом, что в разговорах этих безраздельно царили домыслы. И ни грамма правды — как, впрочем, и всегда.

Но главное: ни молчаливые прохожие, ни болтливые пенсионеры до конца не могли поверить в случившееся. Признать его. И для тех, и для других словосочетание «террористический акт» успело прочно связаться с Кавказом. В крайнем случае — с югом Центральной России. То есть, с чем-то далеким. Для чего сами они считали-де себя недосягаемыми.

А ближе к обеду в городе запахло соляркой и порохом. Причем в первую очередь в спальных районах юго-западной его части. Очень уж кучно легли места терактов на городскую карту. Хоть взрыв жилого дома, хоть атака полицейского поста и патрульной машины.

Примерно в это время в круглосуточном магазине отошел от хмельного сна Витек. И кое-как вздохнув иссушенным горлом, приподнялся. И поводив по сторонам тяжелой головой, осмотрелся в поисках чего-то, способного облегчить его муки.

Этим «чем-то» стала небольшая пластиковая бутылка минеральной воды. Витек выдул ее всю, залпом. После чего огляделся вновь — взглядом уже более-менее ясным. Да ужаснулся враз, приметив сначала двух друзей, уснувших на полу вповалку… а затем и труп. Лично подстреленный им смуглый человек в кожаной куртке.

Не без труда, но Витек об этом вспомнил. Как и о многом другом — когда подобрал с пола пистолет. Прощальный подарок того отмороженного типа с бородой и лысиной.

Именно таким, с растерянным лицом и пистолетом в руке, застал Витька человек в маске и камуфляже. Когда ступил на порог магазина с автоматом наизготовку. И пробормотал что-то неразборчивое в скрипучую коробочку рации.

О том, чем грозит ему эта встреча, Витек неплохо догадывался. Едва ли автомат у человека в маске сделан из шоколада и предназначен для угощения похмельных подростков! Потому пустить его в ход один из участников ночной эпопеи не дал. Легкое нажатие на курок… точнее, на заменившую оный кнопку — и автоматчик кулем повалился на пол. Простреленный насквозь. Даже бронежилет не помог.

«Так тебе, сука!» — подумал Витек и направился к выходу. Потому как по другую сторону прозрачной двери заметил целый БТР, припарковавшийся у магазина. Памятуя о потрясающей убойной мощи нового оружия, парень не сомневался: такое сладит даже с этим гигантским бронированным утюгом.

Увы, поддавшись нездоровому куражу, Витек кое о чем забыл. А когда вспомнил, было слишком поздно. Боеприпасы имеют свойство… заканчиваться. Даже у фантастического оружия. Тем более что потрачено их ночью накануне было немало. Ох, немало!

То была последняя мысль Витька, прежде чем его самого прошило очередью. После чего в дверь магазина полетела дымовая граната. А вслед за ней внутрь ворвались целых три бойца. Там-то они обнаружили одного мертвого человека и еще двоих, спавших без задних ног. Этих, последних, не сговариваясь, решено было списать в плановые потери. Как заложников, погибших при освобождении. Ибо иначе в официальную версию эти двое не вписывались, ну никак.

Кстати, сознательно или нет, а уснули в свою последнюю ночь Зинка и Леха рядышком. Тесно прижавшись друг к дружке, как влюбленные. Так что мечта Жилова в некотором смысле сбылась. Жаль только, что порадоваться тому парень не успел.

Так, в течение неполных суток все и закончилось. По крайней мере, для человека из Зазеркалья и его несостоявшихся союзников на Земле. Но вот для сотрудников Агентства внеземных расследований все только начиналось.

2. Пленники Зазеркалья

Режим контртеррористической операции в юго-восточном районе города был снят уже к концу дня. Но даже этого времени Георгию Монахову хватило, чтобы обзавестись парой новых седых волос. Шутка ли — ведь в той же части города размещалась и база АВР.

Реакцию людей в погонах на обнаружение хотя бы схрона с оружием нетрудно было предугадать. И потому, пока шли поиски треклятых террористов, Монахов не отходил от телефона. То с базой связывался — дабы удостовериться, что все вроде бы в порядке… пока. То выходил на контакт со знакомыми, покровителями и бывшими коллегами из силовых структур.

А вот от первой, нечаянной, идеи — эвакуировать хотя бы схрон — начальник филиала вовремя отказался. Ибо все познается в сравнении. А сидеть-дрожать в подвале, карауля стволы и патроны всяко безопаснее, чем шататься с патронами и стволами по городу. Тем более по району, где проходит операция спецслужб.

Так что в итоге возобладала позиция здорового фатализма. Под девизом: «двум смертям не бывать — одной не миновать». Расположение базы Монахов предпочел не менять. А все проблемы решать по мере их поступления. Но не ожидания.

И позиция эта вполне себя оправдала. Потому что никто посторонний, ни с корочкой, ни с автоматом, на базу так и не заглянул. А уже вечером того же дня силовики рапортовали о более-менее успешном завершении спецоперации. И благополучно удалились восвояси. Не иначе как в собственное параллельное пространство, откуда их самих не слышно и не видно. Зато сами они видят все. И выходят оттуда лишь по мере надобности.

А напоследок ихнее начальство кинуло горожанам «кость» — официальную версию произошедшего. О причастности к взрыву дома и нападении на полицейских некой банды выходцев с Кавказа. Назывался и конкретный предводитель этой банды. Полевой командир, обладатель звучной, но трудно запоминающейся фамилии с окончанием на «оев». Которого, конечно же, ищут. И очень скоро тоже отправят на тот свет, следом за подельниками.

Население, взбаламученное и напуганное, версию с готовностью проглотило. За исключением одного топового блоггера, бывшего родом как раз из этих мест. «Не верьте властям, скрывающим от нас правду, — вскоре разразился он в Живом Журнале, — террористы с Кавказа здесь ни при чем! Никаких заложников не было! И бомбу под дом на Пермской никто не подкладывал! Его расстреляла местная гопота — из пистолетов с какими-то странными пулями. От выстрелов они взрываются, как маленькие гранаты!»

Как водится, к заявлению этому прилагались и приличествующие случаю вопросы. Риторические. На тему «зачем власти обманывают народ», и все в таком духе. Их сетевой поджигатель сердец глаголом оставлял без ответа. Переложив сие почетное бремя на плечи любителей оставлять комментарии. Уж те-то — мастаки отвечать. И на сей раз тоже сил не пожалели.

Снабжена была запись и неким подобием улик. Кое-как снятым роликом, где три подростка действительно подходили к дому и палили по нему из чего-то огнестрельного. А также несколькими фотоснимками. Что отчасти дублировали содержимое того же ролика.

Надо сказать, что блоггера этого здравомыслящие люди всерьез не воспринимали. Даже те, кто захаживал в его журнал. Очень уж помешался он на теме сокрытия властями всевозможной нелицеприятной правды. И выдачи за оную бредовой лжи и постановочных кадров. С точки зрения данного разоблачители даже недавней Олимпиады на самом деле не было. Вместо так и не возведенных в срок олимпийских объектов телезрителям показывали фанерные декорации. А репортажи о соревнованиях снимались в павильонах и обрабатывались при помощи компьютерной графики.

В павильонах же снимали-де и космонавтов на несуществующей по факту МКС. И пуски ракет на военных учениях, и митинги протеста на Болотной площади, и много чего еще. Неудивительно, что вокруг этого блоггера в изобилии роились сетевые конспирологи, выживальщики и авторы никем не признанных научных теорий. Всем остальным на его разоблачения было плевать. Властям — в первую очередь… но не на этот раз.

Вышеупомянутая запись продержалась в ЖЖ чуть больше часа. Немногим дольше протянул и ролик на «Ю-Тубе». Потому что это только рукописи не горят. А сущности виртуальные, вроде веб-страниц, могут исчезать легко, быстро и, главное, бесследно. Так, что на другой день никто и не вспомнит.

Однако прежде, чем удаление произошло, на блог сетевого разоблачителя успел набрести Олег Замшелов. Так, между прочим, в рабочем порядке. Занимаясь каждодневным мониторингом сети. И сразу сообразил, что злополучная запись может быть полезна тому делу, которому он служит.

Скачать видео с «Ю-Туба», Олег, правда, и не пытался. Банально не хватило терпения. Зато фотографии из блога успел перенести все — в количестве полутора десятков. Не забыл и о сопровождавшем их разоблачительном тексте. После чего сломя голову кинулся в офис Монахова.

«Парень, да ты прогрессируешь на глазах!» — прокомментировал его находку начальник филиала. А после высмотрел на снимках лицо одного из подростков-разбойников, получившееся лучше остальных. И как бы невзначай сравнил его с фотографией одного из жертв недавних терактов. Семнадцатилетним Алексеем Жиловым.

«Так я и думал, — прокомментировал свои просмотры Георгий Павлович, — одно лицо! То-то сразу показалось, что где-то я его уже видел. Теперь вот вспомнил, где именно».

И вновь Олегу Замшелову пришлось поработать вдали от родного компа. Причем снова в паре с Яромиром Зброем. Их обоих Монахов отправил в район торгового центра «Луч», где и случились так называемые теракты. Двум сотрудникам поручалось побродить по дворам, расспросить местных жителей. Прикинувшись на сей раз даже не журналистами — родственниками погибшего.

Такая вылазка-прогулка вскоре принесла плоды. Прежде всего, Олег и Яромир выяснили, что Алексей Жилов слыл на районе довольно известной личностью. В конце концов, прозвище «Леха с Олимпийской» абы кому не дадут. Учитывая, что на той же улице могут проживать десятки, если не сотни других Алексеев.

Рассказывали, что Жилов редко посещал школу, почти не контактировал с родителями и вроде бы где-то работал. Только где именно — никто из опрошенных однозначно ответить не сумел. Зато многие знали, что Леха днями и ночами шатался по району с целой шайкой таких же юных бездельников. Кому-то от оных даже перепадало. Особенно под пьяную руку. Хоть и, справедливости ради, не слишком часто.

«Мог ли такой человек стать заложником? — вслух размышлял Олег, — казалось бы, ворон ворону глаз не выклюет. Террористы-то все больше женщинами прикрываются, детьми. Теми, кто заведомо беззащитен. В отличие от такого лба здоровенного. И не чуждого драки. Хотя, с другой стороны, под дулами мы все становимся беззащитными».

Еще Леха Жилов снимал маленькую, но отдельную квартиру. Один черт знает, на какие деньги. Адрес квартиры Зброй и Замшелов смогли узнать у одного из собеседников. «Только учтите, — зачем-то добавил тот напоследок, — она не в собственности. Так что на наследство не рассчитывайте».

Дверь в квартиру, само собой, оказалась заперта. И была железной. То есть, слишком прочной, чтобы выбить ее ударом ноги. Но и здесь Яромир не растерялся. А, велев напарнику отойти, принялся колдовать над замком с тоненькой отмычкой.

— Э-э-э… а разве так можно? — не удержался Замшелов.

— Есть другие предложения? — не оборачиваясь, парировал Зброй, — ну, чтобы проникнуть внутрь? Если нет — тогда не мешай.

Возня с замком заняла чуть больше пяти минут. А затем оба сотрудника АВР переступили порог квартиры. И принялись осматриваться — пытаясь в здешних небогатых интерьерах обнаружить хоть что-то необычное.

Очень скоро усилия Олега и Яромира были вознаграждены. В единственной комнате они обнаружили большое зеркало, покрытое какой-то серебристой субстанцией. А рядом с зеркалом — приоткрытый ящик. С двумя пистолетами внутри.

То, что сходство с земным оружием у этих пистолетов было минимальное, Олег Замшелов заметил и сам. Хотя еще мог принять их за какую-нибудь новейшую разработку военных. Секретную, ясное дело.

Напарник был еще более категоричен.

— Да! Так и есть! — воскликнул он, беря в руки один из пистолетов, — оружие из нашего мира. Точно такой же был у Кондора, когда мы его накрыли. И ведь… в этом контейнере могло поместиться больше стволов.

— И поместилось, наверное, — сказал Олег, — только три из них прихватил этот Жилов со своими дружками. А лишние здесь оставили. Все сходится.

— Так выходит, прав был тот блоггер?

— Раз в год и палка стреляет. Известное дело.

Затем Яромир провел пальцем по серебристой пленке на зеркале.

— Не мы одни такие сообразительные, — проговорил он с досадой, — видимо, Кондор здесь успел плацдарм подготовить. С Жиловым этим договорился. А взамен пообещал чудо-пистолеты от Синдиката. Ха-ха… как раз нес им… подарочки. А его и пришили.

— Что-то не понимаю, — нахмурился Замшелов, — наши же этого Кондора на пустырь выманили. Так почему он оказался там, а пистолеты здесь?

— Теория вероятностей, — небрежно молвил Яромир, — даже я, парень из расстанских трущоб, понимаю. А ты-то, вроде, ботаник.

— Информатик… информационщик, — возразил Олег, ненавидевший этот ярлык со школьной скамьи.

— Тем более, — в голосе Зброя послышалась легкая укоризна, — тут ведь все просто. Зеркало для выхода в ваш мир выбирается случайно. Эта вот хрень серебристая только повышает шансы на переход через конкретное зеркало. Делает его предпочтительным. Если же таких предпочтительных два, то шансы между ними распределяются пополам. Так здесь и получилось. Половина — на Кондора и нашу засаду. А половина на ящик и эту квартиру.

— Понятно, — вздохнул Замшелов, — хоть и не совсем. Почему не переместилось, например, по половинке Кондора и половинке ящика?

— Ты ботаник, — отмахнулся от вопроса Яромир Зброй, — вот поразмысли об этом на досуге. А по мне, так лучше бы делом заняться. Забрать ящик на базу. И шефу доложить.

Спорить было ни к чему. Так что дорожки двух сотрудников АВР вновь разошлись — до поры до времени. Яромир взял на себя труд по доставке на базу оружия из Зазеркалья. Не самолично, конечно. Вскоре за ним приехали.

А Олегу вновь выпало общаться с начальником филиала.

Монахов слушал его внимательно и со стремительно мрачнеющим лицом. «А все-таки хорошо, что я не успел отчитаться по вылазке из Зазеркалья», — признался он по окончании рассказа.

Здесь стоит заметить следующее. Чуть ли не каждый из филиалов Агентства существовал автономно. Самостоятельно зарабатывая деньги себе и сотрудникам. Потому их зависимость от центрального руководства из Берна была минимальной.

Соответствующим было и отношение к отчетности. То есть, сугубо формальным — для облегчения души. Но только в обычных обстоятельствах. Каковыми не были ни проникновение на Землю оружия из Зазеркалья, ни недавнее варварское его использование.

Потому очередное послание в Берн имело статус наивысшей важности. Не заставил себя ждать и ответ. Что прежде случалось крайне редко. Через три дня на факс Георгия Монахова пришло письмо от самого Якоба Валленхауса. Директора АВР.

Писал господин Валленхаус… вернее, кто-то из его подчиненных, на хорошем английском. Начавшись с «Hello, George!», письмо содержало соболезнования по поводу недавних происшествий на юго-востоке города. После чего плавно переходило к констатации малоприятного факта. Недостаточности принимаемых мер для защиты земного человечества от преступников из иных миров.

Еще к письму прилагался директорский приказ. Его Монахов зачитал уже в присутствии срочно вызванных Олега Замшелова и Яромира Зброя. С коими вместе Георгию Павловичу было предписано отправляться в Зазеркалье. Дабы уничтожить установку для перемещения между мирами.

— Видимо, как самым осведомленным, — от себя добавил шеф, — ну а в моем случае — еще и чтоб форму не терял. Не отращивал зад, в кресле сидя. Чем, так сказать, кресло шире, тем больше возможностей для такового вот роста. Но вы не волнуйтесь: тамошних головорезов мы будем бить их же оружием. Пистолеты привез?

С последним вопросом он обратился конкретно к Зброю.

— И проверил, — с готовностью ответил Яромир, выкладывая на стол оружие из родного мира, — обойма полная. И… вот еще что.

Последним он положил перед Монаховым устройство, похожее на пульт от телевизора. Примерно тот же размер, кнопки… правда, немногочисленные. И излучатель на передней части корпуса.

— Молодец, — шеф одобрительно кивнул, — а я ведь о пультике чуть не забыл. Хотя без него не переместимся, факт.

— Нам придется убивать? — робко поинтересовался Олег, беря один из пистолетов и примеряясь.

— Весьма вероятно, — отвечал Монахов, — только… тебе ли париться, Алгар, сын Ашсара? Напомнить, сколько народу ты положил в Подземном Мире?

— Не я. Меч Меззара Властолюбца, — Замшелов слегка покраснел, словно шеф напомнил ему о чем-то постыдном.

— Значит, придется привыкать, — перешел на повелительный тон Георгий Павлович, — такова уж наша работа. Печально, но правда. Надеюсь, что занятия на базе не прошли для тебя даром.

— Я тоже, — вздохнул Олег, — а как насчет ученых? Ну, тех, что установку обслуживают?

— Вот их, я думаю, придется уничтожить в первую очередь, — последовал ответ начальника филиала, — но опять скажу тебе: не парься. Среди них уж точно не будет ни Коперников, ни Эйнштейнов. А только продажные твари, готовые работать даже на гангстеров.

Яромир нахмурился. Наверняка насчет «продажных тварей» у него имелось собственное мнение. Причем вряд ли близкое к точке зрения шефа. Но приказ есть приказ. Противиться оному беглец из Зазеркалья не собирался.

Ближайшее большое зеркало находилось в том же бизнес-центре. В коридоре, этажом выше. Правильнее было бы называть его участком стены с зеркальной поверхностью. Только Олегу, Яромиру и Георгию Павловичу было не до терминологических прений.

К счастью, других людей поблизости не оказалось.

Подойдя к зеркальной стене, Монахов нажал на кнопку-другую «пультика». После чего все трое смогли полюбоваться метаморфозой, произошедшей с зеркальной стеной. Та мало того что перестала отражать. Так вдобавок из твердой и ровной превратилась во что-то мягкое и податливое. Как пластилин.

Первым коснулся стены Яромир Зброй. После чего, не мешкая, шагнул вперед. И скрылся — погрузившись в полужидкую массу. Олег Замшелов шагнул вторым. Шеф же, с «пультиком», покинул свой мир последним. И как только устройство для перемещения исчезло с Земли, стена вновь стала прежней.

Переход получился безболезненным. И даже почти без неудобств. Лицо словно бы погрузилось в прохладную воду. Отчего Олег, например, рефлекторно задержал дыхание и закрыл глаза.

Отпустило уже через секунду… однако увиденное не порадовало. Собственно, и видеть-то было нечего. Ибо мир по другую сторону зеркала встретил незваных гостей глухой темнотой.

— Ну ё-мое! — послышался недовольный голос Монахова.

А в следующий миг в глаза всем троим ударил свет. Не особо яркий по меркам Земли, но на контрасте с темнотой — весьма неприятный. Судорожно моргая и осматриваясь, сотрудники АВР поняли, что находятся в каком-то помещении. Не то в подвале, не то просто в комнате без окон. Причем весьма просторной, с высоким потолком.

Помещение было заставлено разнообразной аппаратурой: с кнопками, экранами, куделями из проводов. Под одеждой покалывало — видимо, воздух содержал слишком много электричества. Но не аппаратура привлекла внимание трех пришельцев. И уж тем более не это мелкое неудобство.

Помещение было заполнено людьми. Вооруженными. И в количестве не менее двух десятков. Облаченные, кто в комбинезоны, как у Влая Кондора, кто в камуфляж и даже в подобие классических костюмов — все они выстроились вдоль стен. И целили в трех чужаков местными аналогами ружей и винтовок.

— Сюрприз! — рыкнул один из них, рыжебородый детина с банданой на голове, — бросайте ваши пукалки, ребята.

* * *

Снаружи принадлежащий Синдикату лабораторный комплекс оказался огромным зданием. Причем, огромным, прежде всего, по площади — хотя и высота была немаленькая. С пятиэтажный дом.

На самом деле этажей было еще больше. Только часть из них располагалась под землей. И номер, соответственно, имела отрицательный.

Облицованное черным мрамором и с маленькими оконцами, здание напоминало замок Темного Властелина. Или некоего, неестественно бледного графа, днем предпочитающего спать. Причем, в гробу. Под стать был и фон: серое небо вперемежку с совсем уж темными, тяжелыми тучами. Впрочем, если верить Монахову и Зброю, такая погода в Зазеркалье почиталась в порядке вещей.

К зданию прилегал небольшой парк, по которому прохаживались сотрудники лабораторного комплекса. Кто-то курил, кто-то что-то обсуждал с коллегами.

И в этот парк вывели трех сотрудников АВР сразу после пленения. Вывели, правда не для расстрела, вопреки их ожиданиям. А только чтобы втолкнуть в серый фургон с эмблемой Синдиката на кузове. Символом, похожим не то на перевернутую букву «А», не то на латинскую «V», пересеченную горизонтальной чертой. Точно такая же фигура, только золоченная, красовалась над входом в здание лабораторного комплекса.

Двое людей Синдиката поехали в кабине фургона. Остальные расселись по нескольким машинам, припаркованным здесь же: невдалеке от ворот. Выглядели машины аляповато — выкрашенные в серый или грязно-зеленый цвет. И непривычно угловатые, тяжеловесные. Этакие коробки на колесах.

Пыхтя и фыркая моторами, машины устремились в направлении ворот. Где уже им навстречу поднималась полосатая палка шлагбаума.

Само собой, внутренняя обстановка фургона удобством не отличалась. Пол был грязный до черноты. Из всей мебели — только грубо сколоченный топчан у одной из стенок. Единственной вольностью, доступной пленникам, была относительная свобода движений. Ни заковывать их в цепи, ни хотя бы надевать наручники люди Синдиката не стали. Полагая, видимо, что деваться трем сотрудникам АВР и без того некуда. По крайней мере, в этом городе.

Первым с начала пути нарушил молчание Георгий Монахов.

— А не дураки оказались-то, — молвил он с досадой, — приготовились… как будто заранее знали! И что самое обидное, почти сперли нашу идею. Ну, когда мы засаду на ихнего Кондора организовали.

— Так может, он им и подсказал, — предположил Яромир, — успел перед смертью.

— Меня больше удивляет, что нас тоже не убили, — посетовал Олег. Чем вызвал горькую усмешку Зброя.

— О, на этот счет можешь не волноваться, — хмыкнул он, — просто Синдикат любит устраивать публичные расправы над своими врагами. Или просто над неугодными. Для боссов это что-то вроде шоу. Где сами они выступают в роли ведущих. Так что казнят нас немного позднее, на главной площади города. Перед толпой расстанцев и им же в назидание. А возможно, и в присутствии телекамер.

— Блин! Да что ж за дикость-то? — не сдержавшись, возмутился Замшелов, — куда власти-то ваши смотрят? Ладно, в Расстане у Синдиката все куплено. Но за его пределами…

— Я же говорил, — небрежно отмахнулся Яромир, — Совет Четырех уже не тот. Он теперь вроде земных монархов: живет на деньги налогоплательщиков, устраивает приемы и прочие церемонии… и ничего реально не решает. Собственно, потому так и живем.

— Так надо бежать! — вскинулся Олег, — чего ждем-то?

— Возможности, — ответил и за себя, и за Зброя Монахов, — которой лично я пока не вижу.

Две машины Синдиката ехали впереди фургона. Еще две пристроились позади, и по одной — слева и справа. Других транспортных средств на пути почти не встречалось. Но даже те, что попадались, немало затрудняли движение. А виной тому была улица, слишком узкая, чтобы двигаться по ней в три ряда.

— Дорогу! Синдикат едет! — то и дело орал водитель одной из передних машин процессии. Заставляя рядового автомобилиста боязливо прижиматься к тротуару. Последний, кстати, тоже был не сильно широк. Во всяком случае, по меркам Земли.

Путь пролегал мимо верениц зданий — однообразных бетонных ящиков, различавшихся только количеством этажей. Почти вплотную прилегая одно к другому, они казались единым целым. Одним огромным сооружением, раскинувшимся вдоль улицы.

Время от времени бетонные ящики сменялись небоскребами, из-за тесноты едва не закрывавшими небо. В отношении их дозволялось некоторое разнообразие форм и цветов. Но и здесь яркие краски Зазеркалью претили. Серый цвет стен сменялся черным, черный — бурым или металлическим окрасом.

Снимай кто-то пейзажи этого города на черно-белую пленку — он не потерял бы в качестве почти ничего. Только едва ли мог найтись желающий запечатлевать этот серый бетонный лабиринт. И тем более любоваться результатом.

На многих зданиях мало-мальски яркими пятнами сверкали вывески. Во время очередной вынужденной остановки Олег Замшелов даже улучил момент и попытался прочесть надписи на них. Но сразу вынужден был признать поражение. Ибо ни кириллица, ни латиница в Зазеркалье не использовались. И хотя выглядели местные буквы вроде знакомо, но звуки обозначали совсем иные. Отчего в понятные Олегу слова не складывались. Чем напоминали электронный документ с неверно подобранной кодировкой.

Лишь картинки-эмблемы позволяли угадать, куда ведет та или иная вывеска. Знаки эти оказались общими для обоих миров. То дымящаяся чашка на блюдце, то ножницы, то кубок, обвитый змеей.

А у одного из перекрестков движение всей колонны, и без того медленное, прекратилось вовсе. С резким торможением и руганью кого-то из водителей. Со стороны улицы, пересекавшей путь, доносились многочисленные выкрики. Приправлял их шум, похожий на стук металла о камень.

— Что еще? — встрепенулся Монахов.

— Ясно что, — ухмыльнулся всезнайка Яромир, — мутанты. Несчастные выходцы из Шамаханских пустошей. Бедные, угнетенные… но не смирившиеся со своей участью. И готовые протестовать.

— Выходцы… откуда? — переспросил Олег Замшелов. Название показалось ему смутно знакомым… но не более того.

— Шамаханские пустоши, в прошлом — Шамаханские равнины, — отвечал Зброй.

— Это там случилась ядерная война, — добавил Георгий Павлович, — первая и последняя в истории Зазеркалья.

— Вопреки надеждам тогдашних властей, кое-кто из шамаханцев выжил, — продолжил объяснять Яромир, — хоть и не вполне сохранив человеческий облик. А взамен приобретя нечеловеческую же плодовитость. За раз одна самка… ну ладно, женщина-мутант приносит до полдесятка… детей. А поскольку прокормить эту ораву в пустошах нечем, мутанты поперли в наши города. Так и прут… уже который десяток лет.

— А чего пускают, если с ними проблемы? — не понял Олег.

— Так не одни же проблемы, — возразил Зброй, — плюсы тоже есть. Мутанты охотно берутся за любую работу. Даже за самую грязную и тяжелую. За гроши готовы работать… порой даже круглосуточно. Но при этом как-то успевают размножаться. А нам в городе и без того тесно. Вот и притесняем друг друга понемногу.

Разговорившись, он даже забыл о скорой смерти, грозившей всем троим. Не иначе, тема эта была Яромиру близка.

— Есть и вторая проблема, — продолжал он, — так сказать, эстетическая. Красотою мутанты не блещут. А теперь представьте: во всем миллионном городе есть только один общественный парк. Где горожане любят гулять, причем часто с детьми. И мутанты тоже не прочь погулять. И вот они встретились. Последствия представляете?

— Более чем, — за двоих отвечал Монахов.

Между тем движение все не возобновлялось. А до трех пленников донесся голос, усиленный микрофоном.

«Вы считаете меня безобразным, — вещал он гневно и с артистичной печалью, — вы считаете нас уродами только потому, что мы выглядим не так, как вы! Но в том нет нашей вины. Боги создали меня таким. И не вам презирать плоды их трудов!»

— Красиво говорит, — заметил Олег, — особенно для приезжего чернорабочего.

— Ну не все же они приезжие, — возразил Яромир, — многие успели родиться здесь. И по-славски говорить им привычно. К тому же, не каждый мутант чернорабочий. Некоторые даже умудряются поступить в колледж. Хотя корни свои при этом не забывают. Еще бы, такое забыть!

«…готовы работать на вас и день и ночь, — все не унимался невидимый оратор, — но мы не позволим вытирать об себя ноги! Мы хотим — чего?»

«Рав-но-пра-ви-я!» — проорало в ответ множество глоток.

«Равноправия, — повторил оратор, — уважения. Мы не крысы из канализации и не бессловесный скот. Мы такие же разумные существа как и вы! Не хуже. А где-то…»

Надрывно завопили клаксоны, перекрывая последние его слова.

— Не поможет, — проворчал затем водитель одной из машин Синдиката. Что, впрочем, не помешало ему посигналить вновь. Повторив отчаянную попытку отпугнуть мутантов шумом.

— Пристрелите эту суку, — рявкнул вышедший на проезжую часть рыжий детина с банданой. Сам он уже держал наизготовку нечто огнестрельное и с длинным стволом.

— Многовато их там что-то, — посетовал один из людей Синдиката, высовываясь из машины.

— Я сказал: пристрелить, — рыжебородый был неумолим, — самого говорливого. А остальные разбегутся.

Сказано — сделано. Хлопая дверцами, боевики Синдиката выходили из машин, сжимая в руках стволы. Один за другим звучали щелчки затворов, легкие хлопки выстрелов. Некоторые из выстрелов были бесшумны. Но столь же опасны для всего живого.

В ответ со стороны перекрестка донеслись крики боли и страха. Но и гнева тоже. А затем в направлении колонны Синдиката полетели палки и камни. Много камней. И не только мелких. Пару раз кузов фургона содрогнулся от попавших в него булыжников. Размером, наверное, с половину человеческой головы каждый.

Пальцы людей Синдиката вновь и вновь жали на курки и пусковые кнопки. Но и мутанты не сдавались. Причем, численный перевес явно был на их стороне. Он-то и решил исход схватки.

В окошко трое пленников видели, как упал один из боевиков. Его напарник дал деру, зачем-то бросив свое оружие. И напрасно! Потому что им почти сразу овладел один из мутантов, что перешли, похоже, в наступление. С лиловой пупырчатой кожей, четырьмя руками и одетый в нелепые штаны с подтяжками — смотрелся мутант немного забавно. Однако беглецу было не до смеха. Подняв захваченный ствол, мутант сделал пару выстрелов вслед. А затем воздел оружие над головой и торжествующе заголосил.

К этому возгласу победителя добавилось еще несколько глоток. А выстрелы стихли. Не то стрелять стало некому, не то людям Синдиката пришлось отступать в ожидании подкрепления.

А трое пленников, не сговариваясь поняли: такой расклад сулит им шанс. Последний, наверное, шанс на спасение.

— Эй! Выпусти нас! — окликнул четверорукого мутанта Олег Замшелов, выглядывая в решетчатое окошко, — мы тоже не любим Синдикат. Как и вы.

— Плевать, — бросил мутант в ответ, — вы не лучше. Наверное, вы тоже считаете уродами таких как я.

— Вовсе нет, — подключился к переговорам Георгий Монахов, — вот вы, уважаемый, очень даже недурны собой.

— Да-да, — продолжал Олег, — четыре руки — разве это плохо? Я вот, например, тебе завидую. Можешь работать за двоих…

— Все понятно, — с неприязнью проговорил мутант, — привыкли, что если мутант, значит только работать и может. Забавляетесь… раса господ? Да отымей вас Сатан во все щели!

— Короче, — возвысил голос, оттесняя Олега от окошка, Яромир Зброй, — нам нужно встретиться с Шабиром. Срочно. Знаешь такого… надеюсь?

— А как же, — сразу сменил гнев на милость мутант, — кто ж не знает Шабира. А еще я знаю, что Шабир кого попало не привечает. Особенно из ваших.

С этими словами он навел захваченную винтовку на задние дверцы фургона, целя в замок. Один выстрел — и на месте замка осталась дыра шириною в две руки. И створки с лязгом распахнулись.

Один за другим, трое сотрудников АВР спрыгнули на окровавленный асфальт. Исход стычки между мутантами и людьми Синдиката они оценили верно. Боевиков… живых поблизости не осталось. Возле машин валялось не меньше десятка человеческих трупов. Нашел здесь свою смерть и рыжебородый тип, отдавший роковой приказ.

Не обошлось без потерь и среди мутантов. Целые груды разноцветных трупов буквально перекрывали перекресток. Рядом валялись брошенные транспаранты.

— Благодарствую, — сказал Яромир, обращаясь к лиловому мутанту. И по очереди пожал обе его правые руки.

— Сочтемся, — хмыкнул тот.

— А кто такой Шабир? — поинтересовался Олег Замшелов.

— Мой хороший знакомый, — отвечал Зброй, одновременно подбирая с асфальта одну из винтовок, — к которому мы сейчас пойдем. Вернее, поедем. Чего идти-то, когда столько транспортных средств нам оставили?

Затем он замер и помолчал немного, словно прислушиваясь к уличному шуму. И добавил:

— Если кто и сможет теперь нам помочь, так только Шабир.

Распахнув приоткрытую дверцу одной из машин, Яромир влез внутрь. Спустя несколько секунд мотор отозвался радостным гудением.

— Чего ждем-то? — окликнул Зброй спутников, высовываясь из кабины.

— Как видишь, — отозвался Монахов, осматривая трупы, — тоже вооружаемся. По твоему примеру. Лишним не будет, сам понимаешь.

А Олег меж тем уже разглядывал поднятую с земли винтовку. Взвешивал ее в руке и даже пытался куда-нибудь прицелиться.

* * *

Угнанная машина — трофей небезопасный. Особенно если принадлежит она преступному сообществу, контролирующему целый город. И хотя автомобиль, на котором сбежали сотрудники АВР, эмблемой Синдиката украшен не был, вскоре пришлось его оставить.

Произошло это на полпути к таинственному Шабиру. А само предложение преодолеть оставшиеся километры с иным транспортным средством исходило от Яромира Зброя.

«Не хотелось бы подставлять столь полезного знакомца, — говорил он на сей счет, — а машина Синдиката у порога выдаст его с потрохами. Наверняка эти подонки на Шабире и отыграются. За нас».

Ни Олег, ни Георгий Павлович не возражали. Машину припарковали возле высотной гостиницы. Своей формой та еще напоминала не то здание МГУ, не то офис Министерства иностранных дел России. Хотя серый мрамор, покрывавший стены, сходство это несколько приглушал.

О том, что это гостиница, и Монахов, и Замшелов догадались по целой процессии людей с чемоданами и сумками на тележках. Похожие на муравьев, те двигались в направлении парадного входа с несколькими дверями и широким крыльцом.

Пока коллеги глазели по сторонам, Яромир приметил на площадке перед гостиницей такси. Автомобиль, окрашенный в непривычный для этого мира ярко-желтый цвет. И с интернациональной эмблемой частного извоза: шашечками на дверцах.

Очевидно, таксист пребывал в ожидании клиентов. И маялся от вынужденного безделья и скуки. Хотя на чувства его сотрудникам АВР было плевать. А вот сам факт наличия поблизости бездействующего такси пришелся им как нельзя кстати.

Разделившись и подойдя к желтой машине с двух сторон, все трое одновременно влезли в салон. Олег и Георгий Павлович устроились на заднем сидении. А Яромир Зброй подсел рядом с таксистом… вернее, таксисткой. Белобрысой женщиной лет сорока и с немного печальными глазами.

— В Сокловицы, живо! — скомандовал Яромир. И в подкрепление своих слов навел на таксистку ствол.

— В Сокловицы? — переспросила женщина, испуганно моргая, — но это ж… трущобы! И вообще… мне вообще заплатят?

Голос у нее был грубоватый, сварливый. С таким только торговаться на рынке. Или ратовать за свои права в какой-нибудь бюрократической конторе.

— Заплатят? О да! — отвечал Зброй, хищно ухмыляясь, — да так щедро, как никто тебе не платил. Я дам тебе такую штуку, которую не купишь ни за какие деньги. Твою гребанную жизнь. Надеюсь, этого хватит?

Таксистка судорожно кивнула.

— Так трогай, Сатан тебя дери!

Дважды повторять Яромиру не пришлось. Мотор взвизгнул, и желтый автомобиль спешно покинул парковку перед гостиницей.

Сколь бы ни было затруднено движение в городе, а такси ни разу не пришлось нигде стоять больше нескольких секунд. Его водительница как-то умудрялась находить окольные пути для маршрута. Где было поменьше других машин.

Да, сам маршрут выходил весьма извилистым. Но и это было на руку трем бывшим пленникам Синдиката. Петляя по городу, легче запутать возможную погоню. И даже оторваться от нее.

В машине имелся радиоприемник. Его белобрысая таксистка не выключала, надеясь на понимание захватчиков. Да те и не возражали. А Олег так и вовсе отметил про себя еще одно отличие Зазеркалья от его родного мира. В последнем работники частного извоза если и чего слушали, то только песенки задорно-блатные. Или не блатные, но выполненные в схожем залихватском стиле. А немногочисленные женщины в этой профессии предпочитали романсы. Причем часто — с эдаким цыганским колоритом.

Но не здесь. В Зазеркалье хотя бы одна таксистка в пути услаждала себе слух… банальной попсой, дистиллированной и неприкрытой. «Трали-вали», «любовь-морковь», «танцуй-целуй» и все тому подобное. Да, как водится, с проигрышем не в лад, невпопад.

Вообще, в репертуаре местной радиостанции имелась разве что одна светлая сторона. Ненавязчивость. Особенно, если работал приемник вполсилы. Единственный раз он заставил встрепенуться трех сотрудников АВР. Когда бесконечное блеяние под как бы музыку сменилось тревожным голосом диктора.

«Мы прерываем музыкальную программу для важного сообщения, — донеслось из маленьких колонок, и таксистка машинально добавила громкости, — разыскиваются три человека. Участники подпольной организации, связанной с движением за равноправие мутантов. Будьте осторожны: подпольщики могут быть вооружены. При встрече с группой людей подозрительного внешнего вида в количестве трех человек не вступайте с ними в контакт. А немедленно обращайтесь в ближайший полицейский участок. Повторяю…»

— Полицейский участок? — не понял Замшелов, — а разве тут есть полиция?

— В качестве внештатных сотрудников Синдиката, — отвечал ему Яромир, — его осведомителей, мальчиков на побегушках, и конечно же, получателей премий. Так же и мэр в Расстане имеется. Только даже имя его не каждый горожанин вспомнит.

— Так называемая есть, но как таковая отсутствует, — с иронией заключил Георгий Монахов, имея в виду полицию, — а все-таки хорошо, что наших снимков и портретов у них нет. Так и будут нас искать до скончания веков.

Что касается таксистки, то она при этом разговоре сохранила молчание. И лишь окинула своих пассажиров взглядом подозрительным и недружелюбным. Хотя, с другой стороны, откуда взяться дружелюбию?

Ко времени прибытия в Сокловицы на город начал понемногу опускаться вечер. По крайней мере, небо сделалось гуще и темнее обычного. В оценке этой части города белобрысая водительница оказалась права. Дома здесь имели вид еще более затрапезный, чем в других районах Расстана. Ветхие, с облупившейся краской и местами заколоченные.

Стены пестрели узорам граффити. Эдакими немногочисленными цветастыми пятнами в этом серо-черном царстве. А неподалеку доносились звуки бодрого речитатива, похожего на земной рэп. Правда, под восточную плавную музыку.

Улочки через Сокловицы пролегали совсем уж узенькие: на машине не проехать. Кое-где они, вдобавок, были перегорожены кучами мусора и ржавыми остовами автомобилей. Так, что оставались лишь узенькие проходы в расчете на одного человека. Не в лучшем состоянии пребывал здесь и асфальт.

Так что такси пришлось отпустить. И преодолеть остаток пути пешком.

Район, как оказалось, был населен мутантами. Во всяком случае, обычные люди сотрудникам Агентства по дороге к логову Шабира не встретились ни разу. То мутанты дрались с мутантами в ближайшей подворотне. То у сетчатого загона мутанты же наблюдали за поединком двух злющих собак.

Еще путники не смогли не обратить внимания на шлюху-мутантку. С тремя ногами и кожей, красной, как вареный рак, та стояла на обочине. Выставив вперед одну из ног, согнутую в колене. Трех человек, этих редких гостей в районе, шлюха проводила не лишенным любопытства взглядом.

Один раз путь трех сотрудников АВР заступила целая стая детишек, синекожих и пучеглазых. Да с абсолютно безволосыми головами вытянутой цилиндрической формы.

«Дяденьки, дайте пару манат, — произнесли они жалобным хором, — ну хотя бы пять манаток подкиньте. Кушать хочется…»

Но стоило Яромиру и Георгию Павловичу достать из-за спин винтовки, как весь синюшный выводок бросился врассыпную. Скрывшись, кто в ближайшем переулке, кто в одном из домов. Чтоб через несколько минут воссоединиться вновь. И снова попытать счастье где-нибудь поблизости.

Кое-где по обочинам горели мусорные баки.

С ведром на улицу вышла женщина-мутант в бесцветных лохмотьях. Выплеснув прямо на асфальт лужу мутной вонючей жижи, она опять скрылась во мраке подъезда.

Впрочем, спустя мгновение, запах помоев был перебит другим — куда более сильным. Смесью гари с чем-то химическим. Донес его ненадолго сменившийся ветер. И Олег Замшелов инстинктивно прикрыл нос рукавом.

— Селятся невдалеке от места работы, — хмыкнул Яромир Зброй, сам к таким ароматам, похоже, привычный, — а место работы и напоминает о себе время от времени.

— Как понимаю, твой знакомый… Шабир — мутант, — проговорил, обращаясь к нему, Олег.

— Восхищен твоей сообразительностью, — с сарказмом отвечал Яромир, — способностью к дедукции и скоростью мысли. Сразу видно, кто в Агентстве ценный кадр.

Такая язвительная отповедь слегка покоробила Замшелова. Однако пререкаться он не стал. Понимая, что зависит от грубоватого коллеги, знавшего жизнь в Зазеркалье с рождения и по собственному опыту. А не с чужих слов. Да что там: многоопытный Монахов, и тот тоже зависел пока от Зброя. Про отношения «начальник-подчиненный» благополучно забыв до лучших времен.

— Кстати, мы почти пришли, — сообщил Яромир и свернул в один из переулков. Пройдя вслед за ним метров пятьдесят, сотрудники АВР остановились перед широкой дверью с вывеской. Вывеска была без надписей, зато с двумя картинками. Одна изображала скрещенные бутылки, а вторая — осьминога.

Дверь была открыта. Зато путь преграждал циклоп: здоровенный детина с единственным глазом на лбу.

— Человеки? — пробурчал он, увидев трех пришельцев с нетипичной для Сокловиц внешностью, — человекам нельзя. Проваливайте.

— Меня зовут Яромир, — представился Зброй, — это мои друзья. Нам нужно встретиться с Шабиром.

— Пароль, — циклоп и бровью не повел. Тем более что таковой у него и не имелось.

Суетливой скороговоркой Яромир произнес выражение на незнакомом Олегу и Георгию Павловичу языке. Споткнулся он при этом всего раз. Однако в целом такой ответ циклопа удовлетворил.

— Этот пароль мы сменили в начале года, — медленно проговорил он, с трудом двигая массивными челюстями, — но и его… кто попало не знал. Проходите.

— Я просто в отъезде был долго, — словно оправдывался Зброй, — так что простите, не в курсе.

А может, он просто отдавал дань вежливости.

Так или иначе, но циклоп, пожав плечами, отошел, открывая путь. И три сотрудника АВР прошли внутрь. На пороге их встретил полумрак, чуть нарушаемый светом тусклой красной лампочки. А еще — грязная лестница, ведущая вниз.

— Бар Шабира в подвале, — пояснил Яромир, первым шагнув на ступеньки, — в наших городах это в порядке вещей. Когда места мало.

Лестница привела в большой зал, темный и душный. Источниками света здесь служили только диско-шар да стойка бара. Играла плавная ненавязчивая музыка. На небольшой сцене крутилось, вися на шесте, существо с четырьмя руками и без единой ноги. Зато и… хм, желез молочных у него имелось тоже целых четыре. И их существо охотно демонстрировало, не стыдясь и не прикрываясь. А в гибкости, наверное, могло бы состязаться со змеями.

За стойкой, плотно обступленной пьяными мутантами, хозяйничал… осьминог. Точнее, создание с вполне человеческой, но лысой, головой. И множеством рук, больше похожих на щупальца. Одна пара щупалец как раз протирала стакан, другая что-то разливала по рюмкам, а третья что есть силы терзала шейкер.

Имелась и четвертая пара конечностей — свободная. Одно из щупалец этой пары бармен-осьминог и протянул, приветствуя Зброя.

— Давно не виделись, друг! — воскликнул он, растягивая рот в улыбке.

— Дела, — развел Яромир руками, — дела… Шабир на месте?

— Ну а то! — все тем же жизнерадостным тоном отвечал осьминог.

* * *

От бара хозяйские апартаменты отделял только дверной проем с бамбуковой занавесью. Хотя нет: за нею обнаружилась массивная железная дверь с маленьким закрытым окошком.

Приблизившись и отодвинув занавесь, Яромир нажал на расположенную тут же кнопку звонка. Тот зажужжал, как пойманный в ладони шмель. А затем окошко на двери открылось, и из него выглянула мохнатая морда. Этакий йети, иначе и не скажешь.

— Это Зброй, — отчеканил Яромир, не дожидаясь вопросов от мохнатого собеседника, — и мои друзья. Нам нужно встретиться с Шабиром. Это срочно. Скажи: мы прищемили хвост Синдикату.

Йети в ответ не произнес ни слова… если вообще умел говорить. Он просто вновь закрыл окошко, оставив гостей в ожидании. Ждать, впрочем, пришлось пару минут. А затем с той стороны двери послышался шорох и лязг засовов. И дверь нехотя отворилась — толщиною оказавшись с дециметр.

Яромир, Олег и Георгий Павлович вступили в узкий коридор, еще более темный, чем бар. Дальнейший путь им указала могучая и мохнатая лапа привратника. Что было уже лишним: прямой коридор все равно мог привести только в одну сторону.

А привел он в просторную комнату, устланную ворсистым ковром. Яркость света оказалась чужда и ей. Только полумрак здесь оказался гораздо мягче, приятнее. Благодаря трем торшерам — в белом, розовом и желтом колпаках соответственно. И общей обжитой обстановке. Со стенами, отделанными мрамором, на этот раз белым. С диваном и креслами. И с парой картин в рамах.

Еще по обе стороны от входа в почетном карауле стояли две кадки с небольшими пальмами. Вокруг одной из них обвилась пестрая змея. При виде гостей она встрепенулась, недовольно зашипев. Да так, что Олег, находившийся ближе всех к ней, испуганно отшатнулся.

— Ни к чему бояться змей, — донесся до Яромира и его спутников мягкий голос, под стать обстановке, — змеи хладнокровны. Гнев, ненависть, просто придурь им не свойственны. Если змея и кусает кого… то только защищая себя, свои владения…

— …и хозяина, — с усмешкой добавил Зброй.

— Совершенно верно, — обрадованно подтвердил голос.

А затем перед гостями предстал и его обладатель. Огромная почти бесформенная туша изумрудного цвета. И аж с пятью глазами. Туша буквально заполняла собой гибрид ванны и инвалидного кресла. Или ванну на колесах, с какой стороны посмотреть.

— Рад приветствовать тебя, Яромир, — разверзся громадный рот туши, — ты так давно не заходил к старине Шабиру… что я едва о тебе не забыл.

— Уже говорил, но повторюсь на всякий случай, — начал Зброй, не разделяя его благостного настроя, — у меня… у нас всех троих Синдикат на хвосте. Вот потому и пришли.

— Печально, — голос Шабира и впрямь выражал скорбь, — что ты вспоминаешь о старом друге только когда случилась беда. Или тебе что-то нужно. А нет бы просто заглянуть к старине Шабиру на чашечку кофе… или чего покрепче. Да поспрашивать старину Шабира, как дела у него, как здоровье…

После секундной паузы пятиглазый хозяин добавил:

— На всякий случай, если тебе интересно. На здоровье не жалуюсь… не хуже других соплеменников, по крайней мере. Третий раз женился, детей уже с полсотни… не считал точно. Такими темпами, скоро у меня будет самый многочисленный клан в Расстане.

— Рад за тебя, — дежурной фразой отмахнулся Яромир.

— …бизнес, как видишь, идет в гору. Хоть и обитает под землей… такой вот каламбур. В общем, все, как обычно. Синдикат верховодит. Старшее поколение трудится и терпеливо гнет спину. Молодежь бунтует и митингует. Ну а старина Шабир потихоньку стрижет купоны и с тех, и с других, и с третьих…

— Это замечательно, — молвил Зброй без тени радости в голосе, — жаль, не всем так повезло в жизни.

— Помню-помню, — проговорил хозяин, — Синдикат, то да се… Ясное дело, подзатыльником и строгим внушением здесь не обойдется. А прятаться от Синдиката в подвластном ему городе — занятие безнадежное.

— Вот потому мы и хотим покинуть Расстан. Желательно, побыстрее…

— То есть, как это — покинуть? — напустился на Яромира недослушавший до конца Монахов, — а как же наша миссия?

— Дайте договорить, шеф, — недовольно огрызнулся Зброй, — покинуть город — это первый пункт. Второй: найти союзников против Синдиката.

— Ну это еще куда ни шло, — вмиг успокоился Георгий Павлович, — не бегство, но стратегическое отступление.

— А в чем проблема — удрать из города? — непонимающе вопрошал Олег Замшелов, — смогли же улизнуть. И досюда без хлопот добрались. Ну, почти.

Зеленая туша в ванне-кресле даже заколыхалась от смеха.

— Яромир, друг, — затем молвил Шабир, — где ты берешь таких непутевых подельников? А ты, мальчик, с какого облака к нам свалился?

— Забыл сказать, — пояснил, обращаясь к Олегу, Зброй, — Расстан… да и многие другие наши города обнесены стенами. Железобетонными. Не отказались мы от укрепления населенных пунктов, в отличие от вашего мира. Вот почему в городе места не хватает. Улицы узкие, дома высокие.

— В этой стене всего несколько проходов, — добавил Шабир, — с контрольно-пропускными пунктами. Пошлины там собирают, въезжающих проверяют на вшивость. В смысле, на благонадежность. И держат тесную связь с Синдикатом. А теперь сам ответь, малыш: много у вас шансов удрать из города при таком раскладе?

На это Замшелову оставалось только помотать головой.

— Ваш единственный шанс, — продолжала туша, — мой секретный туннель. Через который мне доставляют товар в обход побирушек Синдиката. И не только мне. И не только товар… сами понимаете. Беру я гораздо скромнее. Вот и вам тоже: и место укажу, и паролем снабжу, и знаками специальными. Чтоб пропустили. Причем все — совершенно бесплатно. По старой дружбе. Вам знаки куда? На руку? Или…

Речь Шабира прервалась на полуслове. Когда все три торшера разом погасли, погружая комнату в темноту.

— Опять энергии не хватило, — проворчал мутант, — оно и понятно. Ладно, нефть заканчивается. Так еще и этот Синдикат электричество задницей лопает. Со своими фабриками, лабораториями… Эй, Дихам, вруби резервный генератор!

Последнюю фразу он уже выкрикнул. И не абы куда, а в портативное средство связи, встроенное прямо в один из поручней кресла-ванны.

Через несколько минут торшеры загорелись вновь.

— Так на чем мы остановились? — сам у себя спросил Шабир и сам же ответил, — ах, да. Из Расстана вы выберетесь через мой туннель. А после вам дорога одна: в Лагерь Изгоев.

— Лагерь Изгоев? — переспросил Яромир.

— Не заставляй меня сомневаться в твоих умственных способностях, — беззлобно молвил мутант, — Лагерь Изгоев. Поселение специально для неудачников со всего нашего прекрасного города. Там и несостоятельные должники, и шпана, сдуру Синдикату дорогу заступившая. И честные служаки из полиции… бывшие. Ну и жулики всякие… кто-то даже от нежелательной свадьбы туда сбежал. Не суть важно. Главное, что чуть ли не все в Лагере Изгоев имеют зуб на Синдикат. И не упустят возможности ему подгадить.

Определенно, словоохотливый Шабир не прочь был еще что-нибудь сказать. Но, как водится, беда не приходит одна. И проблемами с электричеством на сей раз не обошлось.

— Хозяин! — передатчик на кресле-ванне буквально взорвался взволнованным голосом бармена-осьминога, — это песец полный, хозяин! Здесь люди Синдиката… и еще легавые, кажется! С пушками! Кажись, они убили Глаза!

— Сволочи… — коротко прокомментировал Шабир.

— А-а-а, что нам делать, хозяин?! — не унимался осьминог.

— Похоже, накапал кто, — мрачно заключил Яромир, — таксистка, наверное. Ну, думаю, мы отобьемся.

И, вскинув свою винтовку, он двинулся по направлению к бару. Олег и Георгий Павлович последовали за ним.

— Прости, что так вышло, — напоследок сказал Шабиру Зброй.

— Пустяки, ничего еще не вышло, — происходящее, похоже, мутанта не слишком беспокоило, — разве что бар опять придется переносить.

Людей Синдиката сотрудники АВР распознали издали. Невзирая даже на недостаток света. Первого с одного выстрела спровадил к праотцам Монахов. Второй успел достать пистолет и выстрелить в ответ. Из пистолета, как у покойного Влая Кондора. И проделал пару дыр в стене, прежде чем получить пулю уже от Яромира.

Третий предпочел рукопашную схватку. Для чего пустил в ход тонкий меч, похожий на японскую катану. Размахивая легким клинком, он кинулся прямо на Олега Замшелова. Не иначе, распознав в нем слабое звено.

Попятившись и неуклюже заслоняясь винтовкой, Олег споткнулся об один из опрокинутых стульев. И растянулся на заплеванном и давно не мытом полу. Ощерившись, как голодный хищник, боевик Синдиката занес над ним меч для последнего удара. Но нанести не успел. Подоспевший Георгий Павлович вывел из игры противника с мечом грубо, но действенно. Прикладом по затылку.

— Что ж ты оплошал-то, новенький, — посетовал Монахов, протягивая Олегу руку и помогая подняться, — хорошо же тебя готовили. Вот вернусь — уволю твоего инструктора на хрен! Старый, блин, дармоед…

— Эй, вы! — окликнул сотрудников Агентства четвертый из людей Синдиката.

Пока его коллеги рисковали собой в более-менее честной схватке, он не терял время. А, пробравшись за стойку бара, схватил за голову несчастного осьминога. Стоя за его спиной, а другой рукой приставляя к его виску дуло.

— Бросайте оружие, — произнес боевик, — не то ваш приятель умрет.

— Прошу вас, — жалобно протянул бармен, — мне еще рано умирать. Я еще слишком молод. Слишком хорош собой. Да и смерть предпочел бы другую. Захлебнуться в море виски, например…

Глаза его выражали такую всамделишную скорбь, что Олег и Георгий поневоле опустили свои винтовки. Но не Яромир Зброй. Ему в жалостливом монологе приятеля послышалась… подсказка.

— Бросать? — переспросил он, хмыкнув, — да с удовольствием!

И метнул свою винтовку на манер бумеранга. Поверх голов бармена и боевика Синдиката. В направлении полок с бутылками. В полете оружие смахнуло с полки одну бутылку, вторую; расколотило третью. А напоследок обрушило полку — пав на нее всем своим весом.

Все произошло в течение секунд. Так что ни отследить траекторию полета винтовки, ни толком среагировать боевик не успел. Душ из спиртных напитков, приправленный битым стеклом, обрушился на него, слепя и опрокидывая на пол. И давая бармену-осьминогу возможность вырваться да отскочить подальше. А между делом еще и прихватить пистолет незадачливого противника.

— Спокойной ночи, — изрек бармен прежде чем нажать на заветную кнопку.

— Это все? — Олег, Яромир и Георгий Павлович осмотрелись в поисках оставшихся противников. Но находя вокруг только посетителей-мутантов: перепуганных, либо пьяных до полной индифферентности.

— Пятеро их было, — припомнил осьминог, — так что один удрать успел. Наверное, за подкреплением.

Он оказался прав лишь отчасти. Выскочив на улицу вслед за бежавшим боевиком, сотрудники АВР обнаружили невдалеке от входа в бар целый броневик. Или бронированный грузовик — такой же коробкообразный, как и все автомобили Зазеркалья. Невесть как продравшись через узкие улочки Сокловиц, он стоял, перегородив одну из этих улиц.

Людей броневик встретил очередью из двух пулеметов, расположенных у него на крыше. Пули были обычные, пороховые. Ибо позволить себе столь обильный расход антивещества не мог, наверное, даже Синдикат.

К счастью, точность стрельбы оставляла желать лучшего. Так что трое сотрудников Агентства успели отступить обратно к лестнице, ведущей в бар. И чуть не споткнулись о труп циклопа-охранника по кличке Глаз.

После почти полуминутной паузы пулеметы застрекотали вновь. Теперь уже точно «в молоко». Видно, для острастки. Но Олег между тем не стал терять время. Он успел посчитать секунды между очередями. Как и продолжительность стрельбы. Худо-бедно прикинул Замшелов и скорострельность своей винтовки.

«Вот увидите, — лихорадочно думал он, сжимая приклад, — вовсе я не сплоховал… и уже не новенький. И не ботаник. И готовили меня как надо…»

Потому, едва пулеметы затихли, Олег выскочил из укрытия, падая на щербленый асфальт и непрерывно стреляя. Он успел сделать пять выстрелов… а может, и все шесть. Антивещество сделало свое дело: объятый пламенем, броневик чуть ли не развалился надвое.

К несчастью, и с его стороны успела прозвучать пара выстрелов. Причем, как минимум, один оказался удачным.

* * *

В любом большом городе метро — штука небесполезная. Но особенно, если иной город застроен настолько плотно, что даже слабенький транспортный поток способен переварить с трудом. А личный автомобиль имеется далеко не у каждого. Вот в этом случае наличие метро становится для города просто-таки залогом выживания. Ни больше ни меньше.

Еще в некоторых обстоятельствах метрополитен становится гармоничной частью иной, изнаночной стороны города. Так сказать, подпольной. Той, что обычно скрыта от глаз властей, официальных и не только. Да и добропорядочных граждан тоже. Километры туннелей и благоустроенные склепы станций с успехом дополняли иные вариации этого темного царства. Подвалы, например, или катакомбы.

Тайный подземный ход, принадлежащий Шабиру, начинался как раз вблизи одной из станций метро. К ней и отправились три сотрудника АВР на следующее утро после визита в квартал мутантов. Правда, если двое из них шли своим ходом, то третий ковылял, поддерживаемый коллегами.

— Говорила мама сыну, — ворчал при этом Георгий Монахов, — не ложись на бочок. Сын маму не послушал, уснул на бочке… а во сне упал с бачка и разбил головой унитаз!

Поводом к такому спичу послужил, конечно же, недавний поступок Олега Замшелова. С безумно-храброй атакой броневика Синдиката.

— Да ладно вам, — неуклюже оправдывался сам Олег, — отбились же мы. Победили.

— Ну, что победили, допустим, тебе в плюс, — вынужден был признать шеф, — а большой минус в том, что до победы ты мог бы и не дожить. Попасть, так сказать, в боевые потери. Исключительно из-за своей дурацкой игры в супергероя. Нет, скорее, в Александра Матросова. Ну или… хе-хе, мог бы «банзай!» прокричать для полноты образа.

— Прости, что называл тебя ботаником, — вторил ему, обращаясь к раненому товарищу, и Яромир Зброй, — признаю свою ошибку: ботаники обычно умные. Тогда как ты — идиот.

— Да ладно вам, — невольно повторяясь, только и смог сказать Олег, — не погиб ведь? Не погиб. Жив остался. Пользу принес. А то неизвестно, сколько бы еще с этим броневиком перестреливались.

Справедливости ради, своим выживанием он был обязан двум причинам. Во-первых, стреляли со стороны броневика не ахти как прицельно. Не иначе, людей Синдиката огорошила столь внезапная и отчаянная контратака. Так что ранило Замшелова, по большому счету, шальною пулей. И далеко не смертельно.

Ну а во-вторых в распоряжении Шабира оказался хороший врач. Иначе и быть не могло. Ибо с внешностью и телосложением, как у этого трущобного дельца, медицинская помощь требуется чуть ли не каждодневно. И то, что врач сам принадлежал к расе мутантов, нисколько не умаляло его профессиональных качеств. Спасти подранка-землянина для такого оказалось сущей безделицей. Работой на полчаса.

На ночь трех сотрудников АВР приютил у себя один приятель-должник Шабира. Здесь же, в Сокловицах. Комфортом его жилище не отличалось. Электричество там бывало пару раз в неделю. Вода — и того реже. И нежданным гостям он смог постелить лишь на полу. Но и на том спасибо, что дал отдохнуть от беготни и стрельбы. Наутро поделившись, к тому же, съедобными консервами.

А новых визитов боевиков Синдиката в этот район за ночь так и не случилось. Люди, даже вооруженные, вообще-то старались во владения мутантов лишний раз не соваться.

Путь от Сокловиц до нужной станции Олег, Яромир и Георгий Павлович решили преодолеть опять-таки на метро. По ряду соображений. Прежде всего, идти пешком пришлось бы гораздо дольше. Особенно охромевшему Замшелову. А с поимкой такси второй раз могло бы и не подфартить.

Кроме того, в утренний час поезда и станции обычно битком набиваются людьми. В толпе же, да в тесноте, спрятаться легче, чем втроем на открытой местности. В том же, что прятаться придется, сомнений не было. Едва ли Синдикат отступится от попыток достать трех пришельцев — прибывших отнюдь не с добрыми намерениями. И даже понесенные потери не перевешивают того урона, что могли нанести сотрудники АВР местной криминальной империи.

Родной город Олега и Георгия Павловича метрополитеном не располагал. Не дорос, видимо. Однако с подземным общественным транспортом оба землянина были знакомы неплохо. По крайней мере, визуально: по кинокадрам и телерепортажам. Потому, втиснувшись в один из вагонов, сотрудники АВР смогли хоть ненадолго забыть, что находятся в чужом для себя мире. Ибо обстановка в вагоне почти один к одному соответствовала их собственным, земным представлениям.

Народ равномерно и плотно заполнял гигантскую металлическую банку — скудно освещенную и с огромными окнами. Что были, по большому счету, под землей бесполезны. Кто-то сидел с отсутствующим взглядом, прикрыв лицо газетой или книгой в мягком переплете. Но все больше людей стояло, держась за поручни, едва ли не повиснув на них. И вынужденно толкаясь в попытках перемещения по вагону.

Лишь один пассажир вносил диссонанс в эту обыденную картину. Мутант, высокий и сутулый, в долгополом пальто. И с ядовито-желтой лобастой и лысой головой, украшенной двумя заостренными оттопыренными ушами. Не хватало разве что рогов на макушке для сходства этого существа с чертом, сатиром или ожившей горгульей.

Взгляд у мутанта был соответствующий. Настороженный, недобрый и, что называется, «себе на уме». Потому… хотя, наверное, и не только поэтому, прочие пассажиры предпочитали держаться от желтолицего уродца подальше. Сохраняя вокруг него пятачок свободной площади радиусом примерно в шаг.

Говорить, что это сильно радовало мутанта, конечно, не приходилось. Но и неприязнью со стороны горожан-людей он вряд ли тяготился.

В такой вот типично утренней сутолоке с элементами ксенофобии сотрудники АВР проехали пару станций. Находясь, вроде, на виду… но никем при этом принципиально не замечаемые. Чего замечать-то, если у каждого свои дела? Работа, учеба или закупки в торговом центре, удаленном от дома.

И даже в наличии у троицы пассажиров оружия никто не увидел ничего экстраординарного. Видать, вооруженные люди не считались в этом городе редкостью.

На третьей станции мирная передышка закончилась. Когда в вагон заявились четыре человека в кожаных плащах. И принялись настороженно озираться, ощупывая под полами невидимые со стороны кобуры.

Не высмотрев поблизости ничего для себя интересного, эта четверка двинулась вглубь вагонов. Синхронно и неумолимо, как горячий нож сквозь кусок масла. И без стеснения расталкивая подвернувшихся пассажиров. Те недовольно восклицали; кто-то разрождался даже целой возмущенной тирадой. Но иного сопротивления людям в плащах не оказывал.

Сразу заметив эту четверку, сотрудники АВР подобрались, потянувшись за оружием. И не только потому, что ехали «зайцем». Все-таки на контролеров четыре грубияна с кобурами не походили. И вообще, едва ли им часто приходилось пользоваться общественным транспортом. Намерения этих людей были очевидны как двум землянам, так и их коллеге из этого мира. Потому все трое намеревались действовать на опережение. Лишь ожидали удобного момента — дабы избежать лишних жертв.

К сожалению или к счастью, но удобный момент на сей раз так и не наступил. На пути четверки ищеек оказался упомянутый выше желтолицый мутант. И причины их визита в данный вагон метро он истолковал по-своему.

— Эй вы, все… внимание! — проорал мутант басовито. Отчего и люди в плащах, и прочие пассажиры обернулись в его сторону. Кто с брезгливым недовольством, а кто и с толикой страха.

Страх в данном случае оказался оправдан более всего. Потому что от призывного возгласа мутант перешел к делу. Вероятно даже к цели своего пребывания в расстанской подземке. Распахнув пальто, он явил окружающим некий механизм, уютно расположившийся на груди. Нечто с разноцветными проводами, трубками и единственной кнопкой.

Не требовалось быть специалистом-взрывотехником, чтобы определить назначение этого устройства. Явно самодельного. В едином порыве пассажиры вокруг мутанта попятились, толкаясь и едва ли не наседая друг на дружку.

Последовали общему примеру и сотрудники АВР… но не их очередные противники. Из четверых двое в течение доли секунды выхватили пистолеты и навели их на желтолицего мутанта. Того, впрочем, данный расклад не напугал. И даже нисколечко не смутил.

— За равнопра… — возопил мутант, прежде чем его сразила пуля одного из людей Синдиката. Очевидно, тот не только считал себя метким стрелком, но и впрямь таковым являлся. Но вот в быстроте ядовито-желтому противнику он все-таки проиграл. Даром что составлял проигрыш меньше секунды.

Как бы то ни было, но нажать на кнопку мутант успел. Чем смог отправить к праотцам не только себя, но и трех из четырех боевиков Синдиката. А в придачу еще и пару пассажиров, оказавшихся слишком близко.

Остальным повезло: бомба действительно оказалась самодельной. Причем сработанной наспех и неумело. То, что, наверное, замышлялось как страшный взрыв, обернулось для большинства пассажиров разве что оглушительным хлопком. Таким, что уши заложило. Да еще едким дымом — возможно, ядовитым. Хотя и не факт.

Кое-какой ущерб понес и сам вагон. В трех ближайших к желтому мутанту окнах выбило стекла. И вдобавок, почему-то погас свет. Для паники всего это в совокупности хватило с лихвой.

Под разноголосый вопль, визг и вой пассажиры кинулись врассыпную. Слабых и не вышедших ростом уже без смущенья топтали. Множество рук и ног заколотило по дверям, но чаще по стенам. Кто-то умудрился и еще пару стекол расколотить. Пока, наконец, хотя бы одному человеку не пришло в голову нажать на стоп-кран.

Судорожно скрежеща колесами о рельсы, высекая из них невидимые пассажирам искры, поезд остановился. Автоматические двери со вздохом разошлись. И взбаламученная людская масса хлынула наружу. На узкие бордюры туннеля, обрамлявшие рельсы.

К счастью для Олега, Яромира и Георгия Павловича, еще до остановки толпа оттеснила их поближе к дверям. Поэтому толкаться, пробивая себе путь и рискуя самим быть затоптанным, сотрудникам АВР не пришлось. Зброй выскочил первым. За ним последовал Монахов, облегченно вздыхая. И уже оба они помогли выбраться Олегу Замшелову.

— Ну ё-мое, — сокрушался тот из-за вынужденной остановки, да вдобавок неловко ступив на поврежденную ногу, — ну и куда нам теперь?

— По направлению следования поезда, — спокойно молвил Георгий Павлович, зачем-то тыча пальцем в темнеющую глубину туннеля, — большинству, как понимаю, легче вернуться на последнюю станцию…

— Вы… дайте пройти, — словно подтверждая его слова, мимо грузно прошествовал немолодой усатый толстяк в джинсовом костюме.

— …где пересесть на следующий поезд, — продолжил Монахов, посторонившись и пропустив толстяка, — но как по мне, до пункта назначения можно дойти пешком. Расстояние-то небольшое. Мне кажется, больше времени потеряем, дожидаясь поезда. Из-за одной станции.

— А по мне ехать всяко лучше, чем идти, — без тени энтузиазма от слов шефа возразил ему Олег, — да и куда спешить?

— Если не понял, — начал Георгий Павлович, — то идти придется в любом слу…

Его перебил тонкий девичий визг. Секунду спустя к визгу присоединился другой возглас — мужской. И содержавший хотя бы одно слово осмысленной речи:

— Кр-ы-ы-сы-ы-ы!

После чего целая толпа в десять человек синхронно попятилась. Устремившись обратно к только что покинутому поезду.

— Ну что за люди, — проворчал Монахов, вновь вынужденный посторониться, — взрослые мужики… да и бабы тоже. А всякой мелочи помойной пугаются. Как будто…

— Мелочи, — с иронией перебил его Яромир, — вот я бы не сказал!

Из-за силуэтов отступавших людей, в жиденьком свете ламп под сводом туннеля, показались три твари. Каждая — размерами с небольшую собаку: спаниеля или бульдога. И с пастями настолько зубастыми, что лучшие друзья человека на этом фоне могли показаться безобидными плюшевыми игрушками.

С земными крысами тварей роднили разве что острые морды и маленькие круглые уши. Да длинные голые хвосты. Горящие желтые глаза глядели с недобрым прищуром.

— Это все мутанты, — причитал давешний толстяк в джинсовом костюме, — все они… заразу тут разносят… даже звери от них мутируют.

Зрелище обитательницы здешних подземелий являли, мягко говоря, жутковатое. Даже Георгий Монахов при виде их опешил от неожиданности. Но не Яромир Зброй.

— Их трое — нас трое, — предложил он, вскидывая винтовку, — не дать ли по ним залп?

— Боеприпасы переводить? — с неохотой вопрошал Олег, которому также было не по себе при виде представительниц местной городской фауны.

— На то и боеприпасы, чтоб переводить, — весело заявил Яромир, — или предпочитаешь умереть, но сохранить все патроны? Хотя… с другой стороны, можешь прикончить одну из этих тварей прикладом по башке. А я, с вашего позволения, начну. Во-о-он с той.

И, не ожидаясь ни одобрения товарищей, ни их возражений, Зброй уложил прямым попаданием ближайшую из крыс. Его примеру последовал Георгий Монахов. Его противница оказалась проворнее. И позволила себя упокоить лишь со второй попытки.

Олег Замшелов стрелял последним. Но именно стрелял. Потому что лезть в рукопашную с тварью из чужого мира он не решился. Вдобавок, оставшаяся крыса буквально озверела. Не то от страха, не то от запаха крови зубастых товарок. И сама ринулась в атаку. Не оставив человеку выбора.

Выстрел Олега оказался единственным… и в некотором смысле эффектным, а не только эффективным. Пуля разорвала крысе голову заодно с шеей.

— Путь свободен, — напоследок сообщил Монахов, закидывая ствол на плечо.

Радостно гомоня, незадачливые пассажиры кинулись мимо него в направлении ближайшей станции. А трое сотрудников АВР, не сговариваясь, зашагали в противоположную сторону. Потому как запомниться, быть узнанными толпой, им требовалось меньше всего.

Не ровен час, кто-нибудь из попутчиков проговориться о трех стрелках ищейкам Синдиката. И тем не составит труда напасть на их след. Если же молча уйти — вполне вероятно, про очередных импровизированных героев быстро забудут. Не успев даже толком их разглядеть.

* * *

Дальнейший путь прошел без приключений. Дойдя до нужной станции, трое беглецов встретились там с проводником. Меняющимся каждую неделю мутантом, что с небольшого лотка продавал всякую мелочевку вроде сигарет, значков или сувениров. Продавал, разумеется, для проформы. Ибо потенциальные покупатели его лоток игнорировали почти поголовно. Проходили мимо. А многие даже взглядом не удостаивали.

Когда три человека предъявили пропускные знаки, мутант-проводник сперва удивился. Оттого, наверное, что обратились к нему на сей раз все-таки люди, а не сородичи. А затем, нимало не волнуясь за сохранность товара, оставил лоток. Троим просителям велев следовать за ним.

Тайный ход начинался в паре сотен метров от станции — в одной из стен туннеля. Заметить его со стороны было трудно из-за недостатка света. К тому же дверь, ведущая в тайный ход, была такой же серой, как и стены. Выкрашенной примерно той же краской.

«Ползите прямо, не ошибетесь», — напутствовал трех людей мутант-проводник. Прежде чем двинуться в обратный путь, к станции и покинутому лотку. И надо сказать, предупреждения его оправдались на сто процентов. Во-первых, потайной лаз действительно шел прямо. Без всяких развилок и поворотов. Ну а во-вторых, увы и ах: высота подземного пути оказалась такой, что пробираться через нее временами действительно приходилось ползком. А несколько метров даже по-пластунски.

Лаз вывел трех беглецов на опушку леса: хвойного и вполне земного. Здесь, в окружении трав и кустов тайный путь в Расстан можно было принять за нору крупного зверя. Но уж точно не за рукотворное сооружение.

Затем сотрудникам АВР потребовалось отдалиться от опушки на десяток-другой метров. Чтобы выйти к промежуточному пункту назначения. Темно-серой и широкой, не в пример городским улицам, полосе шоссе.

3. Вырваться из Зазеркалья

Лагерь Изгоев лично Олегу Замшелову примерно так и представлялся. Сетчатая ограда с колючей проволокой и сторожевой вышкой. А по другую ее сторону — типичный неблагоустроенный поселок или большая деревня. Каковых, кстати, и на Земле хватало. Бревенчатые дома в один-два этажа, удобства во дворе, колодец и чахлые огороды.

Еще в Лагере Изгоев имелась ремонтная мастерская, лавочка на одного продавца, а также кабак. Он же бар, он же салун. И, что ценно, этот отстойник для неудачников всея Расстана нисколько не таился. Те же сотрудники АВР, выбравшись из подземного лаза и выйдя к шоссе, обнаружили его без особого труда. Тем более что помог им в том указатель. Фанерный щит с грубо намалеванной надписью: «Лагерь Изгоев — туда». И с жирной стрелкой ниже.

Между указателем и, собственно, Лагерем оставалось менее десятка километров. Или полтора часа неспешной прогулки на свежем воздухе мимо здешних лесов. Что показались землянам непривычно первозданными и чистыми. Почти как в походных песнях советских геологов.

«А ведь есть свои плюсы, — высказался на сей счет Монахов, — ну, в том, что города в Зазеркалье все такие вольные и суверенные. Что аж стенами отгородились. Да, в самом городе оттого тесно и душно. Зато за его пределами можно встретить такие вот уголки дикой природы. По крайней мере, гораздо легче встретить, чем на Земле. Потому что никакой мегаполис досюда не дотянется… не воткнет возле этого леса какой-нибудь завод. Или очередной дурацкий торговый центр… турбазу, дачный поселок».

Яромир и Олег слушали разглагольствования шефа вполуха. В праздный спор не вступали, но имели и собственные соображения на сей счет. Например, что негоже так очаровываться чужим и враждебным миром. Хотя стоило признать: воздух за городом и впрямь оказался исключительным. Тот же Замшелов едва не впал в кислородное опьянение. Что вкупе с еще не зажившей до конца ногой могло сильно задержать в пути и его самого, и коллег.

Благо, медицина в Зазеркалье кое в чем сильно превзошла возможности айболитов и гиппократов с Земли. Да и врач, работавший на Шабира, дело свое знал крепко. Не подвел. Так что уже на полпути к Лагерю Изгоев Олег мог шагать свободно и почти не хромая.

Гораздо больше местной экологии и собственного, пришедшего в норму, состояния Замшелова интересовал другой вопрос. Почему недоброжелатели Синдиката сумели не таясь организовать свою общину? Нет, даже не так. Почему Синдикат не преследует бежавших из Расстана отщепенцев? Что расположились не так и далеко от подвластного ему города.

Неужели… руки коротки? Нет, это было бы слишком хорошо. Скорее всего, Лагерь Изгоев банально не принимали всерьез. Ну, живут какие-то чудики почти без благ цивилизации, ну и что? Как бы ни ненавидели они Синдикат, серьезно навредить его бизнесу обитатели Лагеря были не в силах.

Ну вот и пусть себе живут — гордые и нищие. А как насладятся свободой сполна, чай, снова захотят вернуться в Расстан. Под твердую руку синдикатских боссов.

Скорее всего, рассуждали вышеупомянутые боссы именно так. Потому что… не знали всей правды. Каковая же заключалась в том, что вся эта пасторальная картинка с деревянными домами была лишь внешней стороной Лагеря Изгоев. Его витриной и фасадом. Для отвода глаз.

Самое же, если можно сказать, интересное таилось под землей. В основательно укрепленном и оборудованном бункере, обустроенном на месте заброшенной шахты.

Специально установленный реактор снабжал бункер электричеством, автономно и бесперебойно. На подземной фабрике штамповали боеприпасы и оружие. Хоть и то и другое было устаревшим по меркам Зазеркалья: пороховым. Зато добра этого уже могло хватить на вооружение десятка таких лагерей.

Пытались Изгои собирать и кое-какое подобие боевых машин. Невесть откуда беря материалы для своего подпольного производства. Хотя почему же — невесть? Скорее всего, способы снабжения были примерно те же, что позволяли, например, Шабиру успешно делать бизнес под пятой Синдиката. Да и не только Шабиру.

Но все эти соображения пришли к Олегу позднее. А прежде произошло знакомство с новыми союзниками. Нельзя было сказать, что очередных беглецов из Расстана в Лагере встретили с восторгом. Однако и пополнением в лице трех вооруженных людей пренебрегать не стали. Тем более что прихваченное ими оружие Синдиката само-то по себе на дороге не валяется.

Вскоре после прибытия пути Георгия Монахова и двух его подчиненных разошлись. С первых же дней шеф установил контакт с Егором Лукованом, предводителем общины. И часами что-то обсуждал с ним в подернутом ржавчиной вагончике-штабе.

Тогда как у Олега Замшелова и Яромира Зброя до поры до времени имелось всего два дела. Либо повышать навыки обращения с оружием — либо, на худой конец, поддерживать себя в форме. Хотя бы посредством физических упражнений на свежем… действительно свежем воздухе.

И лишь спустя чуть больше недели обоих сотрудников АВР вызвали в вагончик-штаб. Где Монахов, отвлекшись от карты на небольшом столике, обратился к ним со следующими словами:

— Итак, вначале не помешало бы напомнить. Каковы наши цели в этом мире?

— Обижаете, шеф, — без промедления отозвался Олег, — приказ Валленхауса… вы сами его нам зачитывали. Уничтожить установку для перемещения между мирами.

— Это я помню, — ворчливо молвил Георгий Павлович, — и рассматриваю как программу-минимум. А теперь предлагаю и о максимуме задуматься. Например… как, по-вашему, нам самим вернуться на Землю? Если мы каким-то чудом сумеем подобраться к установке и вывести ее из строя?

Озадаченные, Замшелов и Зброй зачем-то переглянулись. Тогда как Монахов продолжал:

— По-видимому, у этого хмыря Валленхауса о нашем возвращении и душа не болела. Наоборот, если мы останемся здесь, это даже закрепит желаемый для него результат. Мало того, что проход между мирами закрывается. Так еще и в Зазеркалье остаются именно те, кто успел узнать о нем лишнее. Или просто знал.

Это во-первых, Яромир Зброй, как уроженец этого мира. Во-вторых, новичок, которому про Зазеркалье рассказали раньше времени. Не сообразуясь с его уровнем посвящения. Ну и, наконец, дурень начальник филиала. Что, собственно, и рассказал новичку сведения, для него не предназначавшиеся. Как вам такой расклад, ребята?

— Офигеть, — с обидой отвечал Олег.

— Коварно, — вторил ему Яромир.

— Но на самом деле это обычная наша работа, — без обиняков и даже не дрогнув, заключил Георгий Павлович, — или… вы что думали: АВР состоит из пионеров-тимуровцев? Из мушкетеров, где каждый один за всех и все за одного? Что ж. Тогда у меня сильные сомнения в вашей профессиональной пригодности. Увы!

Замшелов и Зброй насупились. И под их враз потяжелевшими взорами начальник филиала все-таки немного смягчился.

— А хорошая сторона в нашей работе, — добавил он, — это наличие широких возможностей. Которые просто надо уметь видеть. Взять тот же приказ Валленхауса. Он только велит нам уничтожить установку Синдиката. Но чтобы оставаться в этом мире — на сей счет приказа не было.

— Так вы же сами сказали, — вяло возразил Зброй, — это подразумевается.

— Это если действовать прямолинейно, — был ответ Монахова, — да с изяществом танков столетней давности. Ну да не все ли равно? Коль в неэффективности лобовых атак мы с вами успели уже убедиться.

На пару секунд прервавшись и переведя дух, он перешел к самой сути:

— Так вот, почесав затылок да обмозговав с уважаемым Егором Лукованом, я подобрал-таки ключ к нашим проблемам. Если мы хотим и приказ тот треклятый выполнить, и домой вернуться, нам позарез нужно Синдикат… свергнуть. Выражаясь поэтически, предать огню и мечу. Что, собственно, совпадает и с интересами наших новых союзников. Ведь так?

Последний вопрос Монахов адресовал предводителю Изгоев. Егору Луковану, немолодому жилистому мужику с обветренным лицом. До сих пор сидевший молча за столиком с картой, тот ответил молчаливым же кивком.

— Сами посудите, — продолжал излагать свое предложение Георгий Павлович, — если Синдикат накроется медным тазом, то прежде всего некому будет создать еще одну установку. На смену прежней. Вдобавок, Яромиру Зброю больше не придется скрываться на Земле. Он сможет спокойно жить в родном городе, не опасаясь ни боссов, ни их приспешников. А прежде… да-да, дорогой коллега. Прежде ты будешь должен уничтожишь установку. Сразу после того, как ей воспользуемся мы с Олегом. Считай это моим последним тебе приказом.

— Лады, — Яромир вздохнул, — как говорится, в гостях хорошо, а дома лучше. Весь вопрос в том, как сладить с Синдикатом.

— Ну во-первых, кое-какие задумки у Изгоев уже имелись, — Монахов повернулся к предводителю общины, — ведь так, господин Лукован.

— Да не совсем, — вымолвил тот скромно, и одновременно поднимаясь из-за столика, — в открытом бою мы не можем тягаться с людьми Синдиката. Нас меньше, да и оружие наше похуже. Мы разве что могли бы высадить десант в городе — при помощи того подземного хода, через который вы вышли. Но опять-таки: надолго ли нас тогда хватит? В смысле, при обычных условиях.

Что еще? Кое-какой потенциал есть и у нашей техники. Например, всего один боевой робот мог бы проломить городскую стену.

— Робот? — не выдержал и переспросил Олег Замшелов с ноткой простодушного восхищения.

А Лукован смутился.

— Ну… то есть, не совсем робот, — молвил он таким тоном, словно оправдывался, — по сути, это огромный шагающий механизм, отдаленно похожий на человека. И с ручным управлением… как у автомобиля, например. Но не суть важно. Если на пути такого робота встанет хотя бы один боевик с винтовкой, стреляющей антивеществом… думаю, не мне вам объяснять, что будет. Поджарит с пары выстрелов. Невзирая на размеры.

— Думаю, роботов следует использовать для отвлечения сил противника, — осторожно предложил Монахов, — не более. Десант же… хм, его так и вовсе лучше высадить на финальной стадии. А пока она даже на горизонте не маячит, нужно вспомнить, что способно помочь нам внутри самого города. Вернее сказать, кто.

— Мутанты, — сообразил Яромир Зброй, чем заслужил одобрительную улыбку шефа.

— Будь мы в школе, я поставил бы тебе «пять», — изрек Георгий Павлович не без восхищения, — да-да, мутанты. Несчастные уродцы и чернорабочие. В том числе и чернорабочие на предприятиях Синдиката. В большинстве они готовы хоть каштаны из огня носить, лишь бы прокормиться. Но многие со своей участью парий не смирились. И готовы драться только за то, чтобы к ним относились как к людям. А не как к рабочему скоту.

Да что там — уже дерутся. Не щадя живота своего. Вспомните хотя бы того желтого бедолагу, что прихватил с собой на тот свет пару-тройку боевиков.

— Ясное дело, — подтвердил Яромир, — весь вопрос в том, как нам эту их боевитость обратить себе на пользу.

— Как… это в общих чертах я сейчас скажу, — начал Монахов, — власть Синдиката при нынешних раскладах — это карточный домик. Если мутанты взбунтуются всерьез, то, самое меньшее, встанут некоторые производства. Плюс не исключаются массовые беспорядки, погромы. На подавление которых отвлекутся и боевики Синдиката, и прикормленная им же полиция. А тут и мы нечаянно нагрянем.

— Звучит заманчиво, только… — возразил было Яромир, но шеф его перебил.

— А вот устранять это «только» я поручаю вам с Олегом, — отрезал Георгий Павлович, — причем тебе — в первую очередь. Как человеку, что прежде якшался с мутантами. Наверняка и на их революционеров выходы имеешь. Главное, не переживай: в одиночку работать не придется.

— А я? — робко поинтересовался Олег Замшелов.

— О, твоя роль в моем плане будет не настолько важная, — ответ Монахова получился с налетом загадочности, — и уж точно не шибко красивая. Хоть и тоже небесполезная. Причем, что ценно, возможностей для глупого геройства с нею у тебя не будет.

А потом осекся и добавил:

— Очень на это надеюсь.

* * *

Нет, гром не грянул. И хотя небо над всем Расстаном не могло быть безоблачным в принципе, началось все едва ли не буднично. Во всяком случае, не в том масштабе, чтобы кто-то со стороны мог предугадать последствия. И тем более просчитать их сквозь призму собственных жизненных перспектив.

А перво-наперво через туннель Шабира в город просочилось десятка два бойцов из Лагеря Изгоев. Случилось это ночью, так что вылазку чужаков никто из расстанцев не заметил. Точнее, почти никто. Кроме водителя грузовика, который этот мини-десант захватил. Впрочем, и водитель не смог бы никому рассказать о случившемся при всем желании. Ибо предусмотрительные Изгои подстрелили беднягу сразу же, без лишних разговоров. И уж тем более не заморачиваясь насчет гуманизма.

На захваченном грузовике и при полном вооружении отряд въехал в один из районов, населенных мутантами. Не в Сокловицы, правда. Этот район находился на другом конце города. Причем, в силу странного совпадения — невдалеке от одной из фабрик антивещества.

Совпадением, впрочем, это не было. Во всяком случае, для посвященных. «Наверняка мутанты есть и среди персонала фабрики, — объяснял свой выбор Георгий Монахов, — хотя бы на правах уборщиков, грузчиков и все такое прочее. И если бунт их тоже затронет, будет очень кстати. Чем меньше у Синдиката его любимой начинки для патронов, тем больше шансов у нас».

Егора Лукована эти рассуждения просто-таки воодушевили. Ведь и сам он, и многие другие беглецы из Расстана были наслышаны о разрушительной мощи оружия Синдиката. А некоторые успели познакомиться с ней даже не понаслышке.

Возражать пытался разве что Олег Замшелов.

«А вы не боитесь, что фабрика взлетит на воздух? — осторожно предположил он, — из-за нарушения производственного цикла, например. Или из-за поломок техники, устроенных взбунтовавшимися работниками. Вся готовая продукция аннигилирует. А на месте фабрики образуется черная дыра. В которую утечет весь этот мир».

«А что же не вся вселенная? — с иронией молвил на это Монахов, — выше надо брать… масштабнее мыслить. Но лучше все-таки задаться вопросом: а почему аналогичная дыра не образуется в результате хотя бы стрельбы пулями с антивеществом? А то вон его сколько тот же Синдикат успел потратить. Ответ прост. Антивещество определенной массы способно аннигилировать с веществом такой же массы. То есть ограниченной. Эх, и чему тебя в школе учили?»

Правда, почти сразу шефу пришлось добавить к своему ответу небольшую оговорку. «Ну то есть понятно, — признал он не без досады, — что если аннигилирует склад антивещества на целой фабрике, большой бада-бум обеспечен. Причем такой, что ядерный взрыв новогодним фейерверком покажется. Но я надеюсь, за технику безопасности там ответственны все-таки люди. Они не допустят».

Еще Монахов надеялся, что успеет удрать из Зазеркалья. Оставив всех этих мутантов, Изгоев и людей Синдиката расхлебывать горькую кашу самим. Но об этих соображениях при новых союзниках он, разумеется, предпочел умолчать.

Вернемся, однако, к бойцам из Лагеря, первыми подосланным в Расстан. Оказавшись в районе, населенном мутантами, эти люди за ночь оторвались на славу. Сперва учинили стрельбу прямо посреди улицы. Отправив на тот свет едва ли не всех, встреченных ими, припозднившихся прохожих.

И то, что у некоторых мутантов были при себе ножи, кастеты, а то и тоже стволы, помогло им не сильно. Изгои-то действовали слаженно. Как и подобает боевому подразделению. Тогда как каждый из мутантов был сам за себя. В силу чего численный перевес всякий раз оказывался не на их стороне.

Стрельбой подосланные бойцы не ограничились. Вдобавок они разгромили несколько ларьков. И выстрелами расколотили стекла не менее, чем в десятке окон. Даром, что целые стекла в мутантских трущобах без того встречались не так уж часто.

Удостоился визита ночных погромщиков и один из местных баров. Повальной резни на сей раз, правда, было. Ограничились очередью поверх голов посетителей. А также парой трупов от шальных пуль.

Свои кровавые похождения посланцы Лагеря Изгоев сопровождали выкриками расхожих лозунгов. «Расстан — для людей!», «Уроды, убирайтесь!», «Наш город — наши законы!» и прочее в том же духе. А чтобы лучше запомнилось, теми же лозунгами они исписали стены и бара, и разгромленных ларьков, и многих домов в районе. После чего убрались восвояси. Так же незаметно, как и пришли.

Особого успеха эта первая попытка не принесла. Разве что горсть молодых мутантов сподобилась пикетировать ближайший полицейский участок. Да еще несколько их наиболее авторитетных сородичей направила в штаб-квартиру Синдиката петицию. Разберитесь, мол, обеспечьте порядок. Ведь погромы и стрельба на улицах бизнесу на пользу не идут. Ни нашему, ни вашему.

Похоже, многие жители злополучного района действительно трудились на фабрике антивещества. Да неплохо при этом зарабатывали. Ровно настолько, чтобы дорожить этим заработком. И не ссориться с хозяевами фабрики, а также всего города в придачу.

Поэтому вылазку пришлось повторить. Еще в двух районах, включая Сокловицы. А рыскавший там же Яромир Зброй тем временем добился-таки своего. Подняв старые контакты, он через знакомых мутантов сумел выйти на одного из революционных вожаков. Некую Брахуму — облик имевшую, как ни странно, почти человеческий. Причем довольно симпатичный. И лишь эдакой шуткой природы за ее спиною красовался длинный хвост.

Умом Брахума, впрочем, обделена не была. И скорее всего поняла совместный замысел Изгоев и сотрудников АВР. Однако, при всем коварстве оного, не возражала. Считая его местами даже полезным для своей организации. Лишние жертвы среди сородичей? Ну так за свободу и равноправие никакая цена не бывает шибко высокой.

Не позднее чем через неделю на главную площадь Расстана явилось уже не меньше десяти тысяч мутантов. На полированных плитах даже стало не протолкнуться от разноцветных существ с плакатами и транспарантами. Многие привели на митинг детей. Надеясь при этом… на что? Неужели на умиление людей этими маленькими уродцами?

Еще некоторые из мутантов держали в руках палки, прутья арматуры. Однако действием свои отнюдь не мирные намерения пока не подтверждали. Соответственно, и полицейские, оцепившие площадь, ограничивались тревожными взглядами. Да еще переговаривались по рации чаще обычного.

И вот тогда-то в дело вступила группа из нескольких снайперов. В их число, кстати, после особо интенсивной тренировки, был включен и Олег Замшелов. Снайперы заняли позиции на верхних этажах высоток, расположенных недалеко от площади. И в самый разгар митинга, один за другим, поразили заранее выбранные цели.

Первым с пробитой головой рухнул оратор. Дородный мутант с синей кожей. В течение предшествующих десяти минут он рассказывал, сколько лет успел потрудиться на благо Расстана. Начав с уборщика улиц и дослужившись до техника на электростанции. Достоин ли был такой горожанин уважительного к себе отношения? Участники митинга на сей счет проявляли завидное единодушие.

Едва подстреленный мутант рухнул с трибуны, как еще одна пуля настигла его сородича. Крепкого парня с полосатым как зебра лицом. Был он как раз в числе тех, кто пришел на митинг с оружием. В данном случае — с тяжелой дубиной, которую держал, закинув на плечо.

Встрепенулись его товарищи. Принявшись озираться вокруг. В поисках не то невидимых стрелков, не то просто подходящих объектов для срывания злости.

А тем временем еще несколько мутантов пало замертво под ноги сородичей. И среди них оказался, как минимум, один отец семейства. Очень многочисленного семейства.

Волна тревоги и гнева всколыхнула толпу. Проявив себя покамест лишь многоголосым криком. Но то было всего лишь начало. Незаметные на общем фоне, к операции подключились соратники Брахумы. На площадь они смогли принести кое-что посерьезнее дубинок и арматуры.

Хватило единственного выстрела из гущи толпы. Причем не абы куда, а по полицейскому оцеплению. И тут даже расстанские стражи порядка, прирученные Синдикатом, устоять не смогли. По всем инструкциям в подобных случаях им надлежало открывать ответный огонь. Что полицейские почти сразу и сделали.

Стрельба стала последней каплей. Превратив собрание разумных существ в неуправляемую живую массу. Сдержать которую не смогли ни полицейские, ни даже шнырявшие поблизости группы боевиков Синдиката. Ибо сила и тех и других держалась на инстинкте самосохранения противной стороны. А инстинкт этот свойственен лишь одиночкам — будь то человек, мутант или зверь.

Массу же так просто не напугать. Индивидов, пытающихся ей противостоять, она едва ли даже замечает.

Вырвавшись с площади, толпы мутантов растеклись по улицам, поджигая и разбивая подвернувшиеся машины… для начала. Затем пришел черед магазинам и мелким конторам. Перепало и незадачливым прохожим. Отчего людей на этих улицах очень скоро было не встретить. Мирные горожане предпочли затаиться в своих жилищах. Не высовываясь оттуда лишний раз. А то и вовсе убраться из района беспорядков куда подальше.

В течение двух часов о бунте мутантов было доложено самим боссам Синдиката. Но те по привычке лишь отмахнулись. «Вот увидите, — небрежно молвил один из них, — к концу дня эти твари выпустят пар. И успокоятся».

Однако день сменился вечером, ночью, но «твари» все не успокаивались. На улицах горели костры из автомобильных покрышек, мебели… и трупов тоже. Хватало и последних, причем с обеих сторон. Некоторые улицы успели перегородить баррикадами — пока, впрочем, хлипкими. Возведенными наспех.

Вся эта набирающая обороты вакханалия мало сказалась на Шабире и его бизнесе. Как говорится, война войной, а охотники выпить или словить кайф не переводились. Вот потому владелец самого популярного из ночных заведений Сокловиц сильно удивился, когда в его логово пожаловали боссы Синдиката. В количестве аж двух из семи человек. Да в сопровождении целого взвода боевиков с непустыми кобурами. Из-за них в апартаментах Шабира сделалось тесно чуть ли не до духоты.

Один из боссов словно сошел с советских карикатур на буржуев и акул империализма. Толстяк, упакованный в черный строгий костюм, едва сходящийся на изрядном животе. Только что вместо цилиндра его голову венчала шляпа-котелок.

Второй, поджарый, лохматый и небритый, напоминал голодного зимнего волка. И одет был, в противоположность коллеге, простенько до небрежности. В потертые джинсы и черную футболку. На футболке красовалась ярко-красная надпись: «настоящий самец». А чуть ниже, куда более мелким шрифтом, было дописано: «это точно не ты».

Не иначе, посланцы Лагеря Изгоев малость сплоховали. Засветились кое-где. Чем дали своим противникам возможность сложить два плюс два. И установить того, кто хоть косвенно, но был виноват.

— Чем обязан? — с некоторой неловкостью, даже робостью осведомился Шабир. А про себя успел окрестить нежданных гостей Волком и Котелком.

— Своим неосмотрительным поступком, — холодно процедил Котелок. А коллега его снизошел и до объяснений.

— Что же ты, слизень с ушами, уши-то совсем развесил? — начал он нездорово-возбужденным голосом, — хочешь, чтобы их оторвали, нет? Так объясни тогда, что это за дребедень между нами творится? Мы тебя трогали? Не трогали… до сих пор. Забегаловку твою сраную отжать не пытались? Нет, не пытались. Так какого Сатана с Мораной в обнимку ты ушами хлопаешь? Нам свинью такую жирную подложив?

На лбу Волка даже пот выступил от такой речи. Но смысла в ней Шабир не усмотрел ни на йоту.

— Я не понимаю, — произнес он недовольно.

— Объясняю, — тоном скучным, как у неумелого лектора, начал Котелок, — мы знаем… и раньше знали о твоем подкопе под Расстаном. Но до сих пор нам на то было плевать. Поставляют тебе дурь и прочий товар мимо наших постов — ну и хрен с тобой. Немного потеряли. Синдикат все равно предпочитал на другом зарабатывать.

— Но почему тем же подкопом кто попало пользуется?! — вскричал, перебивая его, Волк, театрально воздевая руки, — шастают туда-сюда?

— Только туда, — попробовал возразить Шабир, — и без возврата. Да, признаю: я помог сбежать из города некоторым из недоброжелателей Синдиката. Но при этом взял с них слово, что они не вернутся. И не попробуют возобновить… свою деятельность.

— Слово он взял! — Волк даже вцепился скрюченными пальцами в свои каштановые, толком не причесанные, волосы, — у тебя что — мозги такие же жидкие, как и все остальное? Слово, ха-ха-ха! Да подтереться они хотели твоим словом!

— Мой коллега хочет сказать, — все так же, без эмоций, произнес Котелок, — что эта мразь пользуется твоим лазом, чтобы уходить от заслуженной кары. А потом вернуться, отсидевшись на базе. Раны зализав. И снова приняться за свое. Те же люди, что пытались уничтожить одну из лабораторий под нашим патронажем… возможно, они причастны и к нынешним беспорядкам.

— Лагерь гребанных Изгоев! — выпалил Волк, — это все он затеял, я уверен. Давно говорил, надо было его с землей сравнять!

— Все это крайне прискорбно, — произнес Шабир, — но что вы хотите сейчас от меня? Конкретно? Чтобы я выдал вам местонахождение тайного хода? А вы бы положили конец вылазкам Изгоев?

— А-ах, вот не было у нас забот! — не то взревел, не то взвизгнул Волк. И мутанту подумалось, что у него даже проблемы с психикой. А не только темперамент и недостаток воспитания.

— Во-первых, не такой этот ход и тайный, — не промолчал и Котелок, — а во-вторых… коллега прав. У Синдиката хватает дел и без этого. Так что разобраться с этими рейдами мы поручаем тебе. Для того, собственно, и пришли. Сроку даем — ровно одни сутки.

— А не то твоему бару — каюк! — добавил, подытоживая, Волк.

* * *

Расклад Шабир понял сразу. И в повторных объяснениях, тем паче угрозах, отнюдь не нуждался. Спустя всего три часа двое его подручных устроили засаду в туннеле метро. У самого входа в тайный лаз. И встретили передовую группу Изгоев автоматными очередями. Скосив нескольких человек, не ожидавших такого вероломства.

Остальные спешно сдали назад. Им вслед мутанты подбросили в лаз гранату. Та взорвалась, нанеся бойцам Лагеря дополнительные потери. И закупорив этот ход навсегда.

Так Лагерь Изгоев разом лишился не менее полутора десятков бойцов. Причем из числа наиболее опытных. Потерян был и фактор тактического превосходства в виде тайного лаза. И тем не менее точка невозврата оказалась пройдена. Обстановка в самом Расстане успела накалиться настолько, что переломить ее этот локальный успех уже не мог.

И полиция, и Синдикат уже избавились от прежней иллюзорной надежды. На то, что достаточно потянуть время, и волнения утихнут сами собой, как случалось и раньше. Теперь и боевикам, и стражам порядка было приказано стрелять на поражение. Они и стреляли, причем весьма метко.

Но несмотря на это число бунтовщиков-мутантов нисколько не сокращалось. Бунт распространялся как пожар, вовлекая все новые кварталы, кланы и семьи. То до одного, то до другого мутанта «сарафанное радио» доносило недобрые вести. Убит брат, дядя или тетя, друг детства, сосед… И адресат очередного такого известия брал в руки нож, кастет или дубину. Как вариант — что-нибудь огнестрельное. И отправлялся мстить. Заранее примерно представляя, кому именно.

Докатились волнения и до фабрики по синтезу антивещества. Хотя внештатных ситуаций на ее территории ни служба безопасности, ни технический персонал не допустили. Мутантов на фабрике было не так уж много: примерно каждый шестой из работников. И почти всех их взяли под контроль еще в первый день беспорядков.

Перво-наперво изъяли портативные телефоны — у всех, у кого они имелись. И запретили отлучаться с территории фабрики даже в обеденный перерыв. На единственную попытку возражения люди Синдиката ответили показательной казнью. Мутанта, за эти запреты обругавшего хозяев фабрики, вывели во двор и расстреляли.

В конце первого дня выступило начальство Даже за незначительное опоздание на день следующий мутантам пригрозили увольнением. По окончании второго дня было решено вообще не отпускать работников-мутантов домой. Приказ пришел с самого верха: от боссов. «Считайте, что работаете сверхурочно», — с ехидной ухмылкой прокомментировал его директор фабрики

За самыми неблагонадежными установили персональный надзор. Правда, день ото дня возможностей для контроля у службы безопасности оставалось все меньше. Силы Синдиката таяли в противостоянии с бунтовщиками. И наиболее опытных боевиков с фабричной синекуры стали переводить на улицы.

Те, кто остался, кое-как еще поддерживали на предприятии порядок. А позднее — слабое подобие порядка. К одному расстрелянному мутанту добавился еще один. А потом еще двое. И еще. Остальные пребывали в молчаливом напряжении. Готовые разорвать своих надзирателей при первой возможности. Сдерживал их лишь страх перед пулями или даже побоями.

О производительности труда в такой обстановке не приходилось говорить и вовсе.

А удар пришел, как водится, откуда не ждали. Один из мутантов работал на фабрике в должности инженера. И очень ценился ее руководством за нечеловеческое трудолюбие. А также… за скромность. Крамольных разговоров он сроду не вел. И начальство ни разу не обругал в разговорах с коллегами. Да и вообще-то был не сильно разговорчив. Из-за чего мало кто из работников даже знал его по имени.

Надо ли говорить, что никому и в голову не пришло устанавливать за этим инженером слежку. И даже подозревать его в чем-то. Когда начались беспорядки, фабричный тихоня оказался единственным мутантом, чье передвижение не ограничивали. Аж домой пару раз отпустили — на зависть коллегам-сородичам.

Однако было бы ошибкой считать, что молчание — знак согласия. По крайней мере, в случае с тихоней-инженером. О бунте соплеменников он был наслышан благодаря радио. Где, конечно, события последних дней подавались как противостояние отважных стражей порядка и отщепенцев среди мутантов и людей. Но несмотря на официальную версию, сочувствовал инженер отнюдь не Синдикату. И не трусливым продажным тварям в полицейской форме.

До поры до времени свои симпатии тихоня держал при себе. А вербально, так и вовсе не высказал их ни разу. Даже когда прошел на склад готовой продукции — пользуясь тем, что службе безопасности было точно не до него.

Молчал инженер-мутант и когда завладел на складе одним из контейнеров антивещества. Совсем небольшим — настолько, чтобы можно было худо-бедно спрятать его под пальто. И даже достигнув проходной тихоня ни словом, ни жестом не выразил истинного своего отношения к хозяевам Расстана.

«Меня уволили», — были тогда единственные слова, произнесенные с легкой грустью. И голосом столь же тихим, как вся его жизнь.

Инструкция требовала от охранников на проходной хотя бы обшарить уходящего работника металлоискателем. С головы до ног. А в свете последних принятых мер безопасности — так и вовсе связаться с руководством. Да уточнить, действительно ли увольнение имело место.

Однако работники службы безопасности не сделали ни первого, ни второго. Почему? Да просто потому, что привыкли ни в чем не подозревать этого тихого, безропотного мутанта. Успев уверовать в его честность.

Выйдя с территории фабрики, теперь уже бывший инженер пешком направился вдоль улицы. К центру города. Судьба сохранила его от пули полицейского или боевика Синдиката. И от встречи с отморозком из числа соплеменников тоже. И лишь контейнер, холодный и не по размеру тяжелый, доставлял тихоне в пути некоторые неудобства.

Так, с контейнером за пазухой, он часа за полтора достиг центральной площади. Места, с которого, собственно, и начался теперешний бунт. Что теперь-то уж наверняка войдет в историю. Ибо с ним в Расстан должна прийти новая эпоха.

Как скоро она придет — во многом зависело и от мутанта-тихони. Потому он и волновался, осторожно выкладывая контейнер на плиты площади. И когда дрожащими, похолодевшими пальцами нажимал на кнопки, отключая защитное поле.

То был последний поступок, совершенный бывшим инженером в его тихой незаметной жизни. «Большой бада-бум», о котором говорили Олег и Георгий Павлович, все-таки произошел. Пускай и вышел он куда слабее, чем ожидалось. И раньше.

Ну да не все ли равно — коль центральной части города хватило и этого. Взрыв смел не только площадь заодно со зданием Муниципалитета и памятником основателю Расстана. Досталось и близстоящим зданиям: небоскребам деловых центров, элитным высоткам, паре гостиниц. Одни сгорели до остовов, другие обрушились от взрывной волны, третьим вышибло все стекла.

Досталось и штаб-квартире Синдиката — в течение минуты превратившейся в груду развалин. Что погребли под собой, помимо прочего, и шесть из семи боссов.

Седьмого спасло лишь то, что во время взрыва он находился в нескольких километрах от центра. В ресторане. Где обсуждал обстановку в городе и план действий с мэром, начальником полицейского управления и полномочным представителем Совета Четырех.

Взрыв, прогремевший над Расстаном, все они услышали даже отсюда. И не сговариваясь поняли, насколько изменился расклад. После чего перешли к обсуждению теперь уже плана эвакуации.

«Надеюсь, цеппелин для VIP-персон не пострадал», — с робкой надеждой предположил тогда мэр.

А вечером того же дня Изгои перешли в наступление. Целых пять роботов с разных сторон пробили городскую стену. Под огромными металлическими руками и ногами даже бетон оказался донельзя хрупким материалом. Ломался и крошился, как свежие вафли.

Грузно переступая через обломки стены, роботы проникли в город. И тяжелой неспешной походкой двинулись по улицам. Пулеметные турели, установленные на плечах исполинских машин, поливали свинцом всех, кто попадался на пути с оружием в руках. Мутантов, людей — без разбору.

Одному из роботов не повезло. Как и его экипажу. По машине Изгоев выстрелили аж из пяти ружей — патронами, начиненными антивеществом. После чего робот завалился на стену ближайшего здания. И с ним же взорвался, вспыхнув как напалм.

К счастью для Яромира Зброя, Георгия Монахова и Олега Замшелова, их машина дошла до пункта назначения целая и невредимая. Почти не встретив сопротивления. А отдельные, мелкие группки неприятеля сметя пулеметными очередями на дальних подступах.

Не иначе, взрыв в центре города, гибель боссов и бегство официальных властей окончательно подорвали боевой дух защитников Расстана. Вернее то, что осталось от боевого духа после нескольких дней уличных боев.

Единственный раз роботу, управляемому Зброем, пришлось-таки остановиться. Только не перед лицом сильного противника, а исключительно из вежливости. Потому что улицу, вдоль которой шла машина, как раз пересекала процессия из нескольких человек. Безоружных. То есть, точно не врагов.

Первым шел коренастый парень и волок под мышкой телевизор. Следом немолодая чета толкала перед собой продуктовую тележку, битком набитую коробками, упаковками и банками. Наконец, целая стайка подростков тащила пластиковые пакеты, и тоже отнюдь не пустые. Пузатые даже.

— Вот он, апофеоз любой революции, — не удержался от ехидного комментария Георгий Павлович, — народ наслаждается дарами свободы. И грабит награбленное, хе-хе…

— Курс… на лабораторию? — не оглядываясь, спросил у него Яромир, сидевший за штурвалом. Шеф зачем-то кивнул. Наверное, по привычке.

— Не вижу смысла здесь задерживаться, — сообщил он о своем мнении и вслух тоже, — думаю, Лукован сотоварищи только рады будут. Что смогут делить власть и трофеи без двух лишних претендентов. Как говорится, мавр сделал свое дело — мавр может возвращаться в родной мир.

— Понятно, — не без сожаления согласился Зброй, — просто я еще собирался Шабира навестить. Есть подозрения, что этот слизень нас предал. Устроил ту засаду… ну, когда ход обвалился и много бойцов погибло.

— Успеешь, — молвил на это Монахов, — когда с установкой разберемся. Да к тому же, если на то пошло, то предал этот зеленый студень не нас. А наших союзников… не родственников и не друзей. Союз же, чтоб ты знал, штука временная.

К тому же я уверен: сам-то твой мутировавший друг себя предателем не считает. И не дергайся так, а то врежемся во что-нибудь. О чем это я?.. Ах, да. Шабир все-таки твой друг, не Лукована и не кого-то другого из Лагеря. Не думаю, что Изгоям он с самого начала намеревался помогать.

— Легко вам рассуждать, — в голосе Яромира проскользнула обида, — вы-то с Олегом вернетесь на Землю. А мне жить здесь дальше. И те, кто для вас временные союзники, для меня, я почти уверен, станут своими. Причем надолго. Потому я и говорю «мы», имея в виду себя и Изгоев.

С этим Монахов уже спорить не стал.

На сей раз на территорию лабораторного комплекса они ступили уверенно, по-хозяйски. Яромир Зброй остался в кабине управления роботом. Держа вход и окрестности под прицелом пулеметных турелей. А Олег и Георгий Павлович направились внутрь со стволами наизготовку.

В вестибюле и коридорах их встречали испуганно мечущиеся сотрудники. Несмотря на вечерний час, в здании еще находилось немало народу. Не заметили Монахов и Замшелов и проблем с электричеством. Помещения были освещены, причем ярко. Работали и лифты. Как видно, лаборатории Синдиката снабжались энергией в приоритетном порядке. Всем волнениям назло.

У входа в один из лифтов наперерез сотрудникам АВР выскочил высокий и нескладный человек — уже седой, с заметной лысиной и облаченный в белый халат.

— Послушайте! — выкрикнул он поставленным голосом университетского лектора, — я знаю, зачем вы пришли. И потому… прошу вас: не разрушайте установку! С ней погибнет почти десять лет работы! И какой! Даже эти бахвалы Дженкинс и Мертиникс с западного побережья не смогли превзойти наш результат.

Олег и Георгий Павлович переглянулись.

— Почему нет, — осторожно предположил Замшелов, — Синдикат повержен. Так что применять установку во зло теперь вроде как некому.

Но Монахов был непреклонен.

— Со вторым пунктом не согласен, — вымолвил он сухо, — что-то не уверен, что эти Изгои станут лучше Синдиката. Теперь, перестав быть Изгоями. Да к тому же приказ Яромиру я отдал однозначный. Через час лаборатория должна быть взорвана. Не вижу возможности отменить его.

Затем шеф немного смягчил тон — обращаясь уже лично к седому ученому:

— У вас… и у ваших коллег есть шанс… по крайней мере, остаться в живых. Если вы поможете нам переместиться в… как здесь называют Землю? Не важно. В тот мир, куда эта установка и переносит. И уж тем более не советую чинить нам препятствия. Это понятно?

— Более чем, — вздохнул ученый. И первым шагнул в подошедшую кабину лифта.

После спуска на подвальный этаж он провел сотрудников АВР в лабораторию. Где, посредством громкой связи, велел собраться ее сотрудникам. Голос ученого при этом дрожал — провоцируя хотя бы у Олега неуместные муки совести.

Один за другим сотрудники лаборатории прибывали на свои рабочие места. В последний раз. И немедленно принимались колдовать над приборами. Их руководитель неплохо владел собой — молча стоя посреди помещения и скрестив руки на груди. И лишь изредка поправлял подчиненных короткими репликами.

Причины столь скорого успокоения ученого мужа землянам остались непонятны. Смирился ли он с судьбой… а может, надеялся, что пронесет. Или, как вариант, успел сохранить все наработки в виде файлов и записей. С расчетом на быстрое восстановление.

Само перемещение между мирами заняло меньше минуты. Для чего Олегу и Георгию Павловичу потребовалось взойти на небольшую круглую металлическую площадку. Та стояла возле одной из стен в обрамлении вереницы перемигивающихся лампочек.

Сначала воздух над площадкой наполнился электричеством. Затем оба землянина ощутили ее вибрацию — мелкую, но интенсивную. И немало раздражавшую, надо сказать. Когда вибрация прекратилась, исчезла и лаборатория. Сменившись абсолютной темнотой. А потом, наконец, лица Олега и Георгия Павловича будто погрузились в аморфную массу, вязкую и прохладную.

Зазеркалье осталось позади.

* * *

— Итак, — пробормотал Монахов, недоуменно озираясь, — и куда нас, сударь, к черту занесло?

Комната, где он оказался на пару с Олегом Замшеловым, выглядела и впрямь неординарно. По крайней мере, по меркам российской провинции. Непривычно просторная, она могла бы вместить небольшую лекционную аудиторию. На прежнем месте работы Олега зал для совещаний так вообще имел площадь чуть ли не вдвое меньшую.

Вместо обоев стены здесь были облицованы плиткой, имитировавшей кирпичную кладку. Никакого ковра или пошлого линолеума не наблюдалось тоже. Под ногами новоприбывших сотрудников АВР оказался самый настоящий паркет.

На стенах красовались чучела из убитых кем-то на охоте зверей. Головы оленя, горного козла, медведя. И то ли тетерев, то ли глухарь почти целиком. Между чучелами разместилась картина в раме. Пейзаж с водопадом, белыми горными вершинами и рекой. Да с ярко зеленеющей травой на ее берегу.

Из-под плотных темно-зеленых занавесей проглядывали огромные окна. Их подоконники располагались всего в полуметре от пола. А рамы напоминали решетки — только с очень большими клетками.

Наконец, в углу ждало свой черед закрытое пианино.

— Не могу сказать определенно, — молвил не менее озадаченный Олег, — но уверен в одном: мы не в нашем родном городе. Если вообще в России.

Не обнадеживал и вид за одним из окон. Расположенное на высоте второго этажа, выходило оно на узкую улицу, мощенную булыжником. Дом напротив был улочке под стать: трехэтажный и с красной черепичной крышей. Первый этаж его был сложен из камня.

Отойдя от окна Замшелов вскрикнул, припоминая:

— Но ведь это невозможно! Яромир говорил: из Расстана попадают именно к нам, потому что совпадают какие-то координаты.

— И ты это накрепко запомнил, — не без иронии сказал Георгий Павлович, — принял на веру… как и подобает прилежному ученику. Ну или фанатику-сектанту. Когда тот слышит очередной бред от своего гуру.

С этими словами обернулся к большому зеркалу, висевшему посреди одной из стен. Провел пальцем по его поверхности — густо покрытой серебристой субстанцией.

— Увы или к счастью, но теория вероятностей помимо прочего еще и добавляет возможностей, — заключил Монахов с глубокомысленным видом, — сверх того, что считается привычным. И что сама эта теория числит по департаменту среднестатистических случаев.

Если вероятность какого-то события становится слишком большой, то событие это, как правило, и происходит. Статистике назло. Как например с дорожно-транспортными происшествиями. Средняя вероятность угодить в таковое ничтожна. Но если сесть за руль пьяным в стельку, игнорировать сигналы светофора да еще и время выбрать рискованное. Час пик… или глухую ночь. Вот тогда шансы навернуться в данном конкретном случае возрастают катастрофически.

— Спасибо, Кэп, — хмыкнул в ответ Олег.

— Всегда пожалуйста, — пожал плечами ничуть не смутившийся Георгий Павлович, — звание у меня, правда, было майор. Но речь не об этом. А о том, чтобы ты понял: даже маловероятные события могут произойти. Особенно, если вероятность их кто-то искусственно повышает. Вот кто-то и повысил… от души.

На последних словах он указал оттопыренным большим пальцем руки в направлении зеркала.

— Так что не спеши говорить «невозможно»…

Едва произнеся эту фразу, Монахов вдруг резко замолк и насторожился. Ни дать ни взять, сторожевой пес, почуявший чужака. Глядя на него, весь обратился в слух и Олег.

И предчувствия их обоих не обманули. Из-за тяжелой дубовой двери донеслись звуки шагов — легких и уверенных. Шаги приближались. Затем, не издав даже слабого скрипучего звука, дверь отворилась.

Через порог комнаты переступил мужчина в фиолетовом домашнем халате. Несмотря на побелевшие от седины волосы, стариком он не выглядел. На гладком холеном лице не было заметно даже тоненькой морщинки. Тело оставалось стройным и подтянутым. Без согбенности, шаркающей походки и других неприятных особенностей почтенного возраста.

Не иначе, этот человек за собой следил. Мог себе позволить.

— Wer ist hier? — были первые его слова. Еще на пороге.

Затем, словно узнав незваных гостей, мужчина в халате перешел на язык туманного Альбиона:

— Ah… hello! — произнес он с легким смущением. И улыбнулся, зачем-то помахав кистью правой руки.

— Сейчас кому-то будет «хэллоу», — угрожающим тоном проговорил Георгий Монахов.

Вошедший не был для него незнакомцем — отнюдь. За что благодарить следовало хотя бы Скайп, который этот человек использовал, не страшась слежки и прослушивания. Не чураясь даже общаться по рабочим вопросам. Что Монахову, например, казалось чуть ли не преступной беспечностью.

Еще это моложавое лицо Георгий Павлович мог узнать по фотографии. Из личного дела, хранившегося в базе данных Агентства. Ну и, наконец, один раз с директором АВР они даже сподобились личной встрече. В Москве. Куда господин Валленхаус прибыл, дабы ознакомиться с работой российских филиалов.

— George? — успел произнести директор, прежде чем Монахов двинулся на него с кулаками.

Несмотря на склонность к сибаритству, изнеженным тюфяком Валленхаус точно не был. Более того, начав профессиональную карьеру простым полицейским, он впоследствии прослыл легендой частного сыска. Во всяком случае, в родном Берне. Да и охотничьи трофеи, развешенные на стенах, директор АВР добыл самолично.

А это дорогого стоило. В том смысле, что Валленхаус привык иметь дело и с преступниками, и с дикими зверями. В том числе с экземплярами опасными, готовыми сопротивляться.

Так что подстегнутую гневом атаку Георгия Павловича он отразил. Не без труда, но все же блокировав все удары. Монахов, впрочем, тоже в долгу не остался. По крайней мере, ответные выпады Валленхауса отбивая более-менее успешно.

А решило схватку равноценных противников, как водится, вмешательство третьей силы. Чью роль на сей раз пришлось сыграть Олегу Замшелову. И винтовке, предусмотрительно прихваченной им из Зазеркалья.

Под нацеленным прямо ему в лицо стволом директор сразу сник. И замер покорно, держа руки на уровне головы.

— Вот и замечательно, — с прежним миролюбием обратился к нему Георгий Монахов, — а теперь, уважаемый, сядьте вон туда.

И указал на одно из пухлых кресел, обитых красным бархатом. Мелкими шажочками Якоб Валленхаус доковылял до кресла и осторожно, по-стариковски, опустился на него.

— Отличная работа, новичок, — похвалил подчиненного Георгий Павлович. Сам-то он тоже вернулся в родной мир вооруженным. Но воспользоваться принесенной винтовкой не догадался. К запоздалому и немалому своему стыду.

— Всегда рад стараться, — ответ Олега, помимо воли, вышел какой-то дежурный, шаблонный. Да еще с залихватскими нотками.

— Ну а теперь разберемся с вами, — по-английски обратился Монахов уже к Валленхаусу, — мы с еще одним сотрудником Агентства ждем объяснений. Не насчет приказа последнего, нет. Там-то мы уже и подвох успели найти… и с пониманием к нему отнеслись. Часть нашей работы, как ни крути. Но два белых пятна в этом деле остаются. Во-первых, для чего сделана эта приманка для пришельцев из Зазеркалья?

С этими словами он кивнул в сторону зеркала, покрытого серебристой полужидкой массой. После чего продолжил:

— Ну а во-вторых… знаете, как только мы, следуя вашему приказу, высадились в Зазеркалье, так сразу же угодили в засаду. Случаем, не знаете, почему? Кто-то ведь, определенно, предупредил Синдикат. Согласны?

И последняя просьба. Можно сказать, личного характера. Спикайте на инглише, если вас не затруднит. Хочу, чтоб и моему юному коллеге было понятно. А то его поколение если и изучает родной язык Эйнштейна и Гофмана, то с неохотой.

Говоря это, Монахов одновременно краем глаза успел заметить женскую фигуру в белом фартуке, промелькнувшую в коридоре. Увидел ее и Валленхаус. И встрепенулся, подстегнутый слабой надеждой.

— Jeanette! — выкрикнул он, привставая с кресла, — rufen Sie die Polizei!

— Черта с два, — Георгий Павлович метнулся к двери, на ходу хватая винтовку. И успел навести ее на женщину в фартуке: не сильно молодую, но неплохо сохранившуюся брюнетку.

Та остановилась, глядя на вооруженного человека испуганными глазами. И покорно прошла в комнату, когда Монахов поманил ее небрежным жестом руки.

— Так-то, — проговорил Георгий Павлович, указывая женщине на соседнее с Валленхаусом кресло, — а то ишь придумали — «полицай». Знали бы вы, сколько этих полицаев наши отцы и деды на тот свет отправили… Ну да ладно. Возвращаемся к моим вопросам, господин директор. Слушаем вас.

С заметной неохотой, но Якоб Валленхаус сознался. В том, прежде всего, что действительно намеревался избавиться от трех сотрудников. Владевших столь неудобной для него информацией. И помимо приказа с трудновыполнимыми условиями и впрямь задействовал силы Синдиката. Последний был заранее оповещен. Даже раньше, чем тот злополучный приказ поступил в офис Монахова.

Другой вопрос, что режим секретности в чистом виде здесь был ни при чем. Директор стремился стать едва ли не эксклюзивным владельцем сведений о Зазеркалье. И даже планировал с ним поддерживать постоянный контакт. Опять-таки эксклюзивный.

— У меня по этому поводу остался единственный вопрос, — проговорил Георгий Павлович, когда рассказ Валленхауса был закончен, — ради всего святого — зачем? Ради чего?

— Тот мир по ряду направлений опережает нас, — директор не полез за словом в карман, — как минимум, на поколение… что и немудрено. Ведь там люди не отвлекали силы на заведомо безнадежные направления. Вроде космонавтики. Или ядерной гонки. Вот я и собирался устроить обмен технологиями. Исключительно на благо Земли.

— Ну-ну, — Монахов недобро усмехнулся, — получить чудеса тамошней техники, прихватизировать… запатентовать и, быть может, продать кому-нибудь. Да стричь купоны, пребывая в шоколаде до конца жизни. Очень соблазнительно!

Только есть один неприятный момент в вашем плане, господин директор. Для жителей Зазеркалья… особенно для ныне изничтоженного Синдиката наш мир — добыча, не более. Им нужны наши ресурсы и иные материальные ценности. Коих там не хватает, а у нас пока достаточно. Так что с тем же успехом можно было представить обмен между волками и овцами.

На минуту в комнате повисло молчание. Олег и Георгий Павлович замерли статуями, не опуская оружия. Жанетт в волнении ерзала в кресле да зачем-то косилась в направлении окна. А затем слово вновь взял Якоб Валленхаус:

— Не понимаю, на что вы рассчитываете, — молвил он с холодной улыбкой, — не в суд же пойдете. Да к тому же у вас нет доказательств. Ну, кроме ваших слов и моих. Причем я в случае чего буду все отрицать. И мне поверят скорее, чем вам. Напоминаю, что я все-таки директор. Тогда как вы — лишь сотрудники периферийного филиала.

— Тогда и я кое-что напомню, — со злостью ответил Монахов, — что Агентство наше суть общественная организация. А не бюрократическая контора. Соответственно и директор АВР — должность выборная. Не назначенец сверху. И уж точно не набоб, использующий свое положение ради личной выгоды.

— И что же? — улыбка все не сходила с лица Валленхауса.

— А то, уважаемый, что нам действительно могут не поверить. А вам — да. Поэтому… Жанетт, принесите господину Валленхаусу ручку и лист бумаги. И чтоб без фокусов. Олег, отправишься с нею.

— Чистосердечное признание, подписанное собственноручно, — директор все еще улыбался, но без давешнего презрения. Скорее уж с восхищением. Пускай и вымученным.

— А то, — не преминул подтвердить Монахов.

— Ну, допустим, я все напишу и подпишу, — Валленхаус все не терял надежды выйти сухим из воды, — но дальше-то что? Родина ваша далеко. Не говоря уж о том, что без визы вы и нескольких километров не проедете. А какой отсюда вывод? Очень простой. В моей стране и в моем доме вы целиком зависите от меня.

— Неправильный какой-то вывод, — с иронией посетовал Георгий Павлович, — насчет виз и географии я и так уже понял. Другой вопрос, что обычным способом возвращаться в Россию мы и не собираемся.

Уловив в глазах собеседника немой вопрос, Монахов снизошел и до пояснения:

— Для начала мы разобьем вдребезги меченое зеркало у вас дома. Затем, если получится, найдем и изымем баллончик с составом-приманкой. Ну и наконец, вернемся в Зазеркалье. Где снова воспользуемся тамошней установкой. Но уже без искажений вероятностного поля. Пультик я с собой прихватил, так что проблемы вряд ли возникнут.

С этими словами он продемонстрировал Валленхаусу портативный прибор для возвращения в Зазеркалье.

— Только б Яромир не успел взорвать лабораторию, — затем добавил Монахов с некоторой опаской.

11 марта — 8 апреля 2014 г.

Оглавление

Тимофей Печёрин Миссия в Зазеркалье

1. Человек из Зазеркалья

2. Пленники Зазеркалья

3. Вырваться из Зазеркалья Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg