«Хранитель тотема»

Андрей Крымов Хранитель Тотема

Пролог

В небольшом уютном зале бара «Приют усталого путника» два человека долго и яростно спорили друг с другом.

— Перестань! — рыжеволосый мужчина презрительно скривился и махнул рукой. — Кто на этой планете боится аборигенов? Они же сущие дикари!

Это высказывание было встречено одобрительными криками посетителей, сидящих за соседними столами.

— Так-то оно так, но ведь у них раньше была развитая цивилизация, а потом они почему-то сровняли свои города с землёй и начали жить в лесах, — возразил второй спорщик — высокий блондин с измождённым лицом. — По уму, эту планету должны были запретить для колонизации. Хадау опасны хотя бы потому, что у них могут храниться древние артефакты! Вон и археологи это говорят. Недаром же они прилетели на Энормию.

— Ну, ты даёшь! — расхохотался рыжеволосый. — Археологи! Эти любители старых черепков чего только не наплетут, лишь бы оправдать расход денег на экспедицию! А развалины в горах — это всего лишь развалины.

— И всё-таки, хадау нужно опасаться! — блондин стукнул кулаком по столу.

Прочие посетители, слушавшие этот спор, снова разразились приветственными криками — похоже, их ничуть не обескураживало, что они поддерживают одновременно обе спорящие стороны. Только хозяин заведения нахмурился — если так пойдёт дальше, то эти двое, пожалуй, начнут драку. Рыжеволосый Хобальт — известный задира, и, проигрывая в споре, всегда любил пустить в ход кулаки. Вот и сейчас он явно готовился к более плотному выяснению отношений.

— А я тебе говорю, что хадау всего лишь безобидные полузвери!

— А я тебе говорю, что именно поэтому их надо опасаться!

Рыжеволосый и блондин поднялись и, разделённые столом, уставились друг на друга. Хозяин «Приюта усталого путника» уже приготовился достать шокер, когда вспыхнувшая ссора вдруг утихла.

— Между прочим, археологи из последней экспедиции за приличные деньги скупают артефакты хадау, — послышался чей-то голос. Спорщики моментально обернулись на говорившего — им оказался молодой парень из рейнджерской службы. — Я им притащил небольшую статуэтку — взяли за десятку.

Окружающие дружно вздохнули — на десять кредитов в «Приюте» можно было гулять три-четыре вечера, практически ни в чём себе не отказывая. Прежние археологические экспедиции не были столь щедры. Правда, они и прилетали с каких-то второстепенных миров, а нынешняя партия, говорят, прибыла чуть ли не с Земли. Рыжеволосый Хобальт ткнул пальцем в блондинистого визави.

— Слышал, белый? Если уж сопляк Руди, только вчера вставший из-за школьной парты, сумел добыть кой-чего в развалинах, то мне — охотнику с двадцатилетним стажем, это удастся тем более! Это, Хрис, тебе не на пастбище атрекари пасти!

Молодой рейнджер Руди Фейнлих зло прищурился, но, молча, проглотил обиду — связываться с буйным охотником себе дороже. Рыжеволосый, тем временем, продолжал вслух восхищаться собой, что, впрочем, не было лишено оснований. Он, Хобальт Вагнер, без сомнения, являлся одним из лучших охотников и следопытов на южном полушарии Энормии. Блондин Хрис плюхнулся на стул и на его длинном, лошадином лице появилась усмешка.

— Не говори, Хоб, пока не перепрыгнешь, — слегка исказил он поговорку.

— Чего? — протянул Хобальт, явно готовясь к новому витку ссоры.

— Ты же сам говоришь, что лучший, а хадау — всего лишь безобидные сгустки ходячей слизи. Вот и принеси один из их тотемов, — блондин издевательски улыбнулся. — Археологи тебе отвалят за него кучу кредиток, а я при всех обязуюсь целую неделю оплачивать твою выпивку.

В небольшом зале воцарилась тишина. Тотемы хадау — неприятная для людей тема, а потому в приличном обществе, которым, несомненно, являлись собравшиеся в баре охотники, фермеры, наладчики горных машин и «белые воротнички» самого мелкого розлива, было не принято упоминать вслух об этой легенде туземцев.

Не единожды колонисты Энормии пытались выяснить, что же такое, эти тотемы хадау, и каждая попытка заканчивалась смертью любопытных или их исчезновением. Среди колонистов бродили неясные слухи, источник которых оставался неизвестным, мол, у хадау есть несколько тотемов, которые что-то символизируют, но как они выглядят и где находятся, никто не знал. Сами хадау тщательно оберегали свои реликвии, и каждого, пытавшегося проникнуть в их тайны, ждала гибель. Как конкретно мягкотелые полупрозрачные аборигены умудрялись уничтожать хорошо вооружённых людей, никто не понимал, но факт оставался фактом — все ушедшие на поиски тотемов хадау стали покойниками.

Хобальту Вагнеру только что было предложено отправиться за верной смертью. Рыжеволосый мужчина криво усмехнулся:

— Думаешь, сделал меня? Ну так ты, Хрис, не угадал. Я знаю о хадау то, что не известно никому — место, где находится один из их тотемов. Мягкотелые кое-что рассказали мне по этому поводу… перед тем, как я их освежевал. Так вот, я перед всеми говорю, что найду, где хадау прячут эту штуку и принесу её сюда.

Он швырнул на стол пластибумажную купюру достоинством в один кредит и ушёл.

*****

Хобальта завсегдатаи «Приюта» увидели только спустя три месяца на опознании в морге. Его труп был найден в тридцати километрах от города. Вагнера убили выстрелом в спину. Кто это сделал, осталось загадкой, потому что расследование, порученное молодому рейнджеру Руди Фейнлиху, которого охотник в своё время, мимоходом, оскорбил, не смогло пролить свет на это преступление. Возможно, будь Хобальт при жизни не столь заносчив и высокомерен, его друзья провели бы собственное, более продуктивное расследование. Но у Вагнера не было друзей.

Спустя несколько месяцев Руди Фейнлих внезапно бросил работу и первым же чартерным рейсом улетел с Энормии. Его бывшие сослуживцы удивлялись, откуда молодой сотрудник с нищенской зарплатой взял такую прорву денег, чтобы одновременно выплатить компенсационный пай, который за каждого колониста вносило государство, и купить билет до столицы сектора. Причину столь быстрого обогащения молодого рейнджера могли бы прояснить археологи, которые провели более полугода на Энормии, изучая остатки древней цивилизации хадау, но… звездолёт, на котором экспедиция возвращалась, разбился на промежуточной остановке на планете Сильван.

Звездолёт упал на сельскохозяйственные угодья, оставив после себя огромную воронку и гигантское пятно выжженной ядовитым уралитовым топливом земли, а осколки космической техники взрывом разбросало на много километров вокруг. Аварийно-спасательный отряд из столицы Сильвана, прибывший к месту катастрофы только спустя двое суток, констатировал гибель экипажа и пассажиров, нашёл бортовые самописцы и удалился прочь, оставив обломки звездолёта на разграбление местным поселенцам.

На Энормии спустя полтора года с момента гибели охотника и следопыта Хобальта Вагнера к Энормиллю, второму по величине на планете городу, пришли вожди трёх крупных племён хадау. Обычно полупрозрачные тела аборигенов выглядели как никогда мутными, а слова, переведённые лингвотранслятором, были странными. Туземцы требовали вернуть один из их священных предметов — Тотем Безмятежности. Господин, ответственный в мэрии за общение с туземными формами жизни, ответил что ни о каких тотемах ни ему, ни другим колонистам ничего не известно, и предложил хадау убираться восвояси. Ничего не добившись от колонистов, туземцы удалились. Один из них коротко бросил на прощание:

— Нет безмятежности — быть войне.

*****

— В городе кроме ярмарочного павильона никуда не ходи! — отец сердито смотрел на Сергея, словно тот был заранее виновен. — И как только торги закончатся — сразу езжай домой. Ты понял?

— Конечно, — ответил Сергей, предвкушавший поездку на космодром, куда отец его не пускал уже несколько лет.

На ежемесячную ярмарку Маренин-старший обычно ездил сам. Сыновей он с собой брал очень редко, опасаясь, что тлетворное влияние города развратит неокрепшие умы парней, выросших среди диких лесов и бескрайних полей Сильвана. За последнее время Сергей несколько раз пытался доказать отцу, что человек в без малого девятнадцать лет уже взрослый и имеет право на самостоятельные решения. В частности, он всей душой желал отправиться в космическое училище первой ступени на Пеласе, где готовили пилотов и штурманов для гражданских кораблей. В ответ Сергей получал одну и ту же фразу: «Ты станешь взрослым только тогда, когда я умру. И только тогда, если у тебя хватит дури лишиться верного куска хлеба, ты отправишься бродяжничать в космос. Но пока я жив, ты будешь продолжать славные традиции нашей семьи».

Маренин-старший всегда говорил, что его предки испокон веков были землепашцами — ещё с тех пор, когда люди жили только на одной планете, поэтому всеми силами пытался воспитать в сыновьях чувство гордости и заставить их следовать традиции. Но однажды роясь в семейном архиве, Сергей откопал сведения, что его прадед — дед отца, всю жизнь был биржевым маклером, и его финансовые махинации довели семью до нищеты. Впоследствии, прадед был вынужден завербоваться на новооткрытый Сильван и заняться фермерством, чтобы не помереть с голоду. Сергей не преминул доходчиво объяснить отцу его заблуждения, на что Маренин-старший ответил: предок был отщепенцем в славном роду потомственных землепашцев, и наличие этого грязного пятна на фамильном древе не повод рваться в космос. Точка.

Неделю назад над Бурой равниной прошла гроза, обычная в это время года на большом Сильванском континенте. Отец помчался в поле, перегонять роботов-уборщиков на другую делянку, по пути его вездеход попал под сель. Через два часа Сергей при помощи трактора вытащил вездеход из грязевого плена, но оказалось, что отец сломал ногу, когда машина несколько раз перевернулась. Прилетевший на вызов врач прописал и четыре часа лечения в реаниматоре, взял предложенный гонорар в виде жирного каплуна и удалился.

Отец долго ругался, мол, напрасно отдал каплуна, за которого можно было выручить не меньше полутора кредиток. Сергей молчал: отца он поддерживал — да, лечение в реаниматоре быстрое и надёжное, но им не по карману. А, кроме того, скоро ярмарка и пропустить её ни в коем случае нельзя — у них полное хранилище созревших метёлок, которые до следующей распродажи пропадут. Отец был прикован к постели минимум на неделю — даже с учётом массированного потребления заживляющих лекарств, а это означало, что в город поедет один Сергей — впервые в жизни.

Разумеется, без долгих и нудных нотаций не обошлось, но парень лишь молча кивал и соглашался со всем, что говорил отец. Константин — младший брат Сергея, завистливо вздыхал, сидя в углу — он был вынужден остаться дома, присматривать за многочисленным роботизированным хозяйством.

Выслушав очередную порцию нотаций от отца, забрав у него идентификационный кристалл, позволяющий торговать на ярмарке от имени фермерского хозяйства «Счастливая равнина» и в последний раз проверив, как упакованы метёлки, Сергей прыгнул за штурвал вездехода и повёл колонну из трёх грузовиков за собой.

По пути в Копперфилд он ни на секунду не расслаблялся. Одно дело, когда ты мчишься по бескрайней равнине на квадроцикле и предоставлен сам себе, и совсем другое — когда на тебе лежит ответственность за урожай. Задав курс автопилоту, Сергей то вглядывался вдаль сквозь бронированное лобовое стекло, то пытался различить что-нибудь на обзорном экране, но, к счастью, ничего подозрительного не видел. Ни стай хищных летунов-разбойников, ни пыли, поднятой табунами бегатеров — огромных, мощных и тупых созданий. Попадись его маленький караван на пути такого стада, и бегатеры сровняют грузовики с землёй.

Отец, отпустив его, не оставил сына без присмотра и каждые десять-пятнадцать минут выходил на связь. Первые два часа Сергей терпеливо принимал вызов на личном коммуникаторе, затем демонстративно долго ждал, прежде чем нажать кнопку «приём», а потом дал себе твёрдый зарок разгрохать ни в чём не повинный прибор. Разбивать сейчас смысла никакого не было — в кабине вездехода имелся стационарный коммуникатор, но вот потом…

Спустя двое суток его небольшой караван выехал на пригородное шоссе. Сергей специально сделал небольшой крюк, чтобы, добравшись до шоссе, проехать мимо космодрома. Вдали виднелись иглы стоящих звездолётов, парень пожирал их глазами и тяжко вздыхал, представляя себя пилотом одного из этих замечательных кораблей. Но, ни сейчас, ни в ближайшем будущем сесть за штурвал звездолёта ему не светило, хотя Сергей был уверен, что смог бы управлять любым гражданским транспортом малого или даже среднего тоннажа.

Дело было в том, что всё своё свободное время Сергей тратил на симулятор космического корабля, который он втайне от отца купил за совершенно безумные деньги — сто двадцать кредиток. Полный симулятор в точности имитировал рубку управления зведолёта категории «Е» и давал девяностопроцентную вероятность поступления в космошколу, при условии, конечно, что ученик успешно освоит все штатные задачи. Сергей освоил не только штатные, но и нештатные задачи, и симулятор выставил ему средний балл девять и три десятых из десяти возможных. Но это не играло абсолютно никакой роли — отец, узнай он, что сын не просто мечтает о космосе, но и делает в этом направлении вполне конкретные шаги, наверное, прибил бы Сергея. И, само собой, сломал бы дорогущий прибор.

Потому Сергей прятал симулятор в тайнике в лесном гроте, который он обнаружил пять лет назад и о котором не рассказывал никому, даже младшему брату Константину. Там же в гроте он держал самые драгоценные для мальчишки вещи: коллекцию обнажённых женских фигурок, вырезанных из пенного дерева, череп джеррла с опускающейся нижней челюстью, три солнечных камня и… «штучку».

Что такое была «штучка», кем и из чего сделана, Сергей не знал. До заселения людьми на Сильване не было разумной жизни, поэтому «штучка» не могла быть делом рук местных аборигенов. Скорее всего, она находилась на том археологическом корабле, что разбился на Бурой равнине четыре года назад. Тогда Сергей, в очередной раз втайне от отца отправившийся поглазеть на обломки звездолёта, нашёл «штучку» за много километров от кратера, оставшегося после взрыва. Сам не зная почему, он не понёс её домой, а спрятал в лесном тайнике. И потом часами просиживал, держа в руках матово-белый цилиндр с закруглёнными краями и чувствуя, как на него снисходит спокойствие и безмятежность…

Сергей очнулся от того, что вездеход ощутимо тряхнуло. Он поглядел в боковое окно и увидел мелькнувшую пятнистую тень. Джеррл, будь он неладен! Джеррлы — хищники, и нападают на всё, что движется. И разницы между бегатером и вездеходом не почувствуют до тех пор, пока не вонзят свои зубы в металлические бока машины. За вездеход Сергей не опасался, но вот незащищённые грузовики джеррлы распотрошат, и если сейчас не предпринять чего-нибудь радикального, то торговать на ярмарке будет нечем.

К счастью, это была не первая поездка в город, средства защиты имелись, и Сергей задействовал их все сразу. Громыхнули звуковые пугачи, включились инфразвуковые вибраторы, издающие звук на частоте, неприятной для джеррлов, и в довершение оборонительных мероприятий над караваном выросла огромная туша красного драконоида. Туша была всего лишь надувным макетом и походила на настоящего драконоида только очертаниями, но действовала отлично. Джеррлы, чьи могучие тела, закованные в пятнистую чешую, только что мелькали возле грузовиков, бросились врассыпную, увидев над собой злейшего врага.

Так, с гордо реющим драконоидом над третьим грузовиком, маленький караван двигался по пригородному шоссе до самого Копперфилда. Перед первым блокпостом драконоида пришлось убрать, чтоб не мешал проезжать ограничивающие сетки, защищавшие горожан от атак с воздуха. Летуны-разбойники огромными стаями наведывались к Копперфилду, норовя разрушить и утащить всё, что плохо лежит. Сергей не помнил, чтобы к ним на ферму прилетало больше десятка воздушных «террористов» за раз, но, с другой стороны, у них никогда не было такого количества мусора, как в городе.

Солнце уже давно скрылось за горизонтом, когда Сергей добрался до гостиничного комплекса и поставил грузовики на платную стоянку. Выслушав от отца очередную порцию наставлений, он отправился спать — завтра предстоял трудный и важный день.

*****

Торги прошли, как обычно. Физическое отсутствие Маренина-старшего с лихвой компенсировалось его наличием на коммуникаторе. Всё, что оставалось Сергею, это выслушивать команды отца и в нужный момент выставить товар. Проверив деньги на счёте, Сергей с чувством выполненного долга покинул душный зал ярмарки, по пути огибая группки жестикулирующих и кричащих фермеров.

Наступило самое время выполнить обещанный зарок, и Сергей, злорадно ухмыльнувшись, вынул из коммуникатора батарею и закоротил её. Спустя пару минут батарея приказала долго жить, а парень отправился побродить по городу, не ожидая каждую минуту звонка рассерженного родителя.

Не сказать, что в Копперфилде много развлечений, но уж точно больше, чем на ферме «Счастливая равнина». Можно было походить по торгово-развлекательному центру, что находился неподалёку от ярмарки, или отправиться поглазеть на инопланетное аквашоу в цирк-шапито, который прилетел на Сильван всего лишь пару дней назад. И даже просто побродить по улицам было бы интересно, но Сергея манили космические корабли.

Взять свой вездеход, чтобы добраться до космодрома, он не мог — там имелся коммуникатор, а это было чревато сеансом связи с отцом. И такси Сергей нанимать не стал — его скудные финансы не позволяли подобной роскоши. Он сел на общественный автопоезд, который довольно неспешно повёз немногочисленных пассажиров к «вратам в другие миры». Сергея это вполне устраивало — отъезд он сам себе назначил на три часа пополудни, а сейчас едва стукнуло одиннадцать. По пути к космодрому он жадно глазел на городские красоты и с затаённым дыханием вопрошал себя: если здесь, на неразвитой планете в заштатном Копперфилде столько всего интересного, то что откроют иные миры? Какие чудеса и тайны можно увидеть там, у других звёзд?

Сергей несколько раз побывал на виртуальных экскурсиях к чужим звёздным системам — когда мог устроить себе тайный канал в Информаторий. Но рассматривание трёхмерных изображений существенно отличается от впечатлений при личном осмотре диковинок. Вон, например, пирамида, сваренная из сельскохозяйственных роботов, украшающая двор в доме, мимо которого проезжал автопоезд. Смотрелось неказистое сооружение смешно и нелепо, однако парень не мог отказать этой груде железа и пластика в доле некого очарования. Проводив глазами странную скульптуру, он решил установить что-нибудь подобное во дворе «Счастливой равнины», благо, вышедших из строя роботов в ангаре хранилось немерено.

Едва автопоезд остановился под куполом остановки «Космопорт», Сергей пулей выскочил из вагона. Забыв про всё на свете, он ринулся к трёхэтажному приземистому зданию вокзала.

— Эй, чувак! — послышался резкий голос.

Сергей увидел незнакомого парня, сидевшего на корточках у куста гиперсирени. Лицо у него было рябое, в крупных оспинах, но неприятное ощущение вызывали не оспины, а глаза — взгляд у незнакомца был цепкий и колючий.

— Мне некогда, — бросил Сергей, намереваясь пройти мимо.

— Ты знаешь, почему наш город называется Копперфилд?

— Нет. Почему? — Сергей на секунду остановился.

— Так его назвали первопоселенцы, когда решили, что здесь есть залежи медной руды. Вот так вот. Гони десятку!

— Десятку? За что?

— За сведения, — ухмыльнулся незнакомец. — Получил сведения — плати.

— Ты, наверное, нанюхался пыльцы триподника, — догадался Сергей, — вот и несёшь ерунду.

— Слушай, деревня! — с лица незнакомца пропал даже намёк на улыбку. — Ты получил от меня услугу и обязан её оплатить! Или ты не знаешь четвёртой поправки к городскому кодексу?

Разумеется, ни о какой четвёртой поправке Сергей не знал, но это был не повод разбрасываться деньгами.

— Я тебя не просил ни о какой услуге! — отрезал он. — Проваливай!

— Э-э, нет, сначала я должен получить с тебя долг!

Из-за огромного куста выскочили ещё трое крепких парней, словно только и ждавших этих слов.

— Четвёртая поправка, да будет тебе известно, позволяет таким, как мы, на законных основаниях раздеть до нитки такого, как ты, — гадкая улыбка вернулась на лицо незнакомца.

Его дружки начали обходить Сергея со всех сторон. Он быстро огляделся — ни полиции, ни прохожих поблизости не видно. Значит, полагаться придётся лишь на собственные силы.

— Ребята, шли бы вы по своим делам, а? У меня и денег-то нет…

— А если найдём? — спросил тот, что справа.

Сергей понял, что после этой древней, как Вселенная, фразы надеяться на мирный исход бессмысленно. Он сделал несколько шагов назад, не позволяя окончательно окружить себя. Четвёрка дружно шагнула вперёд.

«Главное, не дать им навалиться одновременно!»

Сергей не владел никакими боевыми искусствами, но это не значило, что драться он не умел. Его кулак описал длинную дугу и достал скулу ближайшего к нему парня. Тот, молча, рухнул на дорожку. Трое оставшихся бросились на Сергея. Им не удалось свалить его с ног, но удары посыпались со всех сторон. Сам Сергей не остался в долгу и даже крепко врезал кому-то прямым правой. Однако это был его последний успех — вдруг из глаз у него брызнули мириады искр, а земля и небо завертели тошнотворный хоровод.

Он понял, что, скорее всего, кто-то из оставшихся на ногах противников ударил его чем-то тяжёлым по голове, вот только дать отпор уже не мог. Руки больше не слушались хозяина и жили собственной жизнью, ноги отказывались поднимать тело. Он даже не успел сообразить, когда упал. Чувствовал жестокие удары в лицо, чувствовал струйку, текущую из рассечённой брови, чувствовал, как рот наполняется кровью, бегущей из разбитой губы. И глаза почему-то не мог открыть, хотя всё слышал и всё понимал. Очередной удар вызвал всплеск белой боли.

Время замедлилось, а после и вовсе остановилось. Белое небытие не было холодным или неприятным. Оно было ласковым, тёплым, мерцающим… и очень похожим на то белое безмолвие, которое окутывало Сергея, когда он держал в руках «штучку». Вот только никогда ещё он так глубоко не погружался в это поле… или чем оно было?

Очередной удар вернул его к жестокой действительности, но теперь всё в корне переменилось. Сергей, словно получивший заряд энергии после погружения в белое безмолвие, вскочил на ноги и в два коротких удара свалил ближайшего противника. Теперь на дорожке лежали уже двое, третий стонал, пытаясь подняться. Последний оставшийся на ногах с недоумением посмотрел на внезапно ожившую жертву и с руганью бросился в атаку.

Неизвестно, выстоял бы Сергей или нет, но в этот момент послышался окрик и металлический топот. Раздался вопль, и последний из нападавших бросился наутёк, преследуемый по пятам лёгким охранным роботом, который стрекал бегущего разрядами электричества.

— Ты как, парень?

К Сергею подошёл мужчина. Лицо его покрывал тёмно-коричневый загар, какой не заработаешь на Сильване. Загар резко контрастировал с седым ёжиком волос. Широкополая шляпа, висящая на ремешке за плечами, кожаная куртка и тёмные брюки, заправленные в высокие ботинки, говорили, что мужчина если не рейнджер, то, как минимум, первопроходец. И бластер в потёртой кобуре висел на поясе, как влитой.

— Пайк, назад!

Робот вернулся к хозяину и замер. Сергей хлюпнул носом, втягивая льющуюся кровь, и поморщился — больно.

— Печально — везде одно и то же, — сказал мужчина, словно продолжая прерванный разговор. — На каждой планете найдутся подонки, нападающие толпой на одного. Но ты молодец! Уложил троих! Мне можно было и не вмешиваться.

— Спасибо вам! — с чувством кивнул Сергей и, указав глазами на оружие, спросил: — Вы рейнджер?

— Я? — мужчина усмехнулся. — Нет, конечно. Просто такая одежда универсальна в каждом мире и очень удобна. Я — капитан Виларокси, командир «Пираньи» — лучшего торгового корабля на этой половине обитаемых галактик. А с бластером расстаюсь только в тех мирах, где запрещено законом появляться на улицах вооружённым. Таких планет немного… в основном, безвоздушные, где каждый выстрел в купол чреват концом всего поселения. Но там, где нельзя носить ручное оружие, всегда можно положиться на Пайка.

Сергей, забыв о боли в разбитых губах, улыбнулся, вспомнив, как взвизгивал убегавший.

— Ваш робот словно квадропёс. Во всяком случае, не хуже.

— Не хуже! Скажи — лучше, и ты будешь прав на сто процентов! Отличная модификация, жаль, что таких уже не делают, — мужчина перевёл взгляд с робота на собеседника. — Сильно досталось?

— Бывало и хуже.

— Ты отсюда, из Копперфилда?

— Нет, я с отцом и младшим братом живу на ферме.

— А здесь в гостях?

— На распродажу приехал.

— Один? Тогда понятно, почему на тебя набросились — гопники любят одиноких чужаков. Пойдём, я велю коку приготовить тебе чашку тракайского желе — оно придаёт организму сил. Пробовал когда-нибудь? — получив отрицательный ответ, Виларокси усмехнулся. — Само собой, откуда на этой планете возьмётся такой деликатес.

— Спасибо за приглашение, но у меня нет денег. Поэтому заплатить за…

— Перестань, парень! — торговец хлопнул Сергея по плечу. — Я хочу угостить храбреца, устоявшего в бою с четверыми. Пойдём, заодно поглядишь на «Пиранью».

Против двойного соблазна устоять было нереально, и Сергей поспешил вслед за капитаном корабля. Робот Пайк, деловито перебирая металлическими лапами, семенил за людьми, периодически выпуская в воздух облачка какого-то дезодоранта.

*****

Сергей не верил самому себе — он не просто попал на космодром, но и находился на космическом корабле! Капитан Виларокси любезно устроил настоящую экскурсию, завершившуюся в кают-компании, где Сергею преподнесли широкое блюдо, в котором дрожало розовато-серебристое желе.

— Тяни через трубочку, — усмехнулся Виларокси, поняв, что парень не знает, как правильно употреблять этот продукт. — Михей, мне тоже принеси порцию.

Худой, как доска, кок кивнул и неслышно удалился, оставив капитана наедине с гостем.

— Моя «Пиранья» — красавица, — Виларокси похлопал по стене кают-компании, украшенной, если верить вышитой надписи, настоящим каршанским гобеленом. — Она не какой-нибудь контейнеровоз или танкер, а корабль свободного торговца в лучшем смысле этого слова!

По мнению Сергея, словосочетание «свободный торговец» и без всяких смыслов звучало замечательно, но он согласно кивнул.

— Пятнадцать лет назад её сделали для личных нужд президента банковского треста. Но полетать на ней он не успел — посадили за финансовое мошенничество… может, слышал про крах Масели?

— Пятнадцать лет назад я был слишком мал, чтобы следить за криминальными новостями, — слабо улыбнулся Сергей.

— Ну, неважно. У меня были средства и хороший знакомый в службе судебных приставов. Когда яхту арестовали, я её выкупил по минимальной цене. Мне до сих пор никто не верит, ведь такой корабль стоит, как минимум, в тридцать раз дороже. Но у приставов своя…

Сергей слушал капитана, при этом погружаясь в состояние липкого полусна. Он пытался сосредоточиться на словах собеседника, но звуки с каждой секундой становились всё более гулкими и непонятными. Стены кают-компании вдруг оказались живыми — они шевелились и пытались надвинуться на Сергея. Сам Виларокси непрестанно кривлялся и корчил кошмарные рожи, каких не увидишь даже в ужастиках на телестерео.

— Ты что не пьёшь желе? — капитан подался вперёд, вглядываясь в лицо парня.

Сергей лишь бессильно махнул рукой и, откинувшись в кресле, обмяк, уставившись бессмысленным взглядом куда-то сквозь стены.

— Энгель! — резким голосом позвал Виларокси, а затем секунд через двадцать снова раздражённо крикнул: — Энгель!

В кают-компанию вошёл грузный тиранец и остановился у порога. Кожа его акульего лица была красновато-коричневой, что означало весьма преклонный возраст.

— Где болтаешься? — недовольно спросил Виларокси. — Ты же знаешь, что я терпеть не могу звать два раза!

— Пришли твои гопники, — невозмутимо ответил Энгель. — Занимал их разговором около трапа.

— Возьми парня и оформи его младшим матросом. Потом отправь Руди, чтобы заплатил пошлину за отъезжающего колониста. Пусть скажет, что таможенный терминал у нас… ну, например, его сожрала колунийская ржавчина, поэтому он и принёс деньги лично. Короче, пускай соврёт что-нибудь, заплатит и бегом обратно.

— Глупостями занимаешься, только тысячу кредиток впустую тратить, — проворчал тиранец, легко поднимая из кресла отключившегося Сергея. — А почему его просто не увезти?

— У меня ещё одна сделка не завершена. Если пацана хватятся и обнаружат его у нас… сам понимаешь. А так: он нанялся к нам по договору. Всё законно. А насчёт тысячи не волнуйся — взамен нам вернут семь или даже восемь. Поэтому поаккуратнее с ним — эти придурки его изрядно отделали. Кстати, где там они?

Виларокси стремительно зашагал к выходу, а тиранец, взвалив обмякшее тело парня на плечо, буркнул:

— Ну, ты капитан, тебе видней.

Несколько минут спустя худощавый мрачный парень из команды «Пираньи» помчался к зданию космопорта, заплатить налог и оформить документы на нового матроса. Капитан, проводив его взглядом, вернулся к разговору с четвёркой местных.

— Слушай, Пёстрый, — презрительно скривил губы Виларокси, глядя на рябого. — Если он сломал нос одному, а челюсть другому твоему человеку — это не мои проблемы. И ты не получишь ни одной кредитки сверх договорённости. Я не должен оплачивать непрофессионализм твоих шестёрок!

— А кто заплатит за лечение? Нет, Виларокси, за тобой ещё сорок кредиток! Или я не поручусь, что мои ребята не наведаются в таможню.

— Ты, никак, мне угрожаешь? — словно не веря своим ушам, спросил торговец. — Эх, Пёстрый, Пёстрый… А ты подумал, что в следующий раз я не обращусь к твоим услугам? Нет, малыш, я тебе больше ничего не заплачу. Но чтобы ты не обвинял меня в неблагодарности, я готов бесплатно пролечить твоих ребят в судовом медкабинете. Эй, кто там есть? — крикнул Виларокси в полутьму входного шлюза.

Появился голубокожий брукиец и вопросительно посмотрел на капитана.

— Проводи этих джентльменов в медкабинет и передай мой приказ Энгелю, чтобы пролечил их, как следует.

— Пойдёмте, — хмуро сказал брукиец.

За ним потянулись пострадавшие в битве. Предводитель припортового отребья внезапно остановился.

— Вы идите, а я вас тут подожду. В конце концов, мне-то ничего не сломали.

Виларокси иронично приподнял бровь, молча постоял на трапе и ушёл внутрь «Пираньи». Рябой гопник, оставшись в одиночестве, некоторое время ходил вокруг корабля, разглядывая грязные разводы на опорных посадочных стабилизаторах. Затем, осенённый какой-то мыслью, он попятился, не сводя глаз с огромных дюз.

— Седой пёс! Он не выпустит обратно моих парней. А-а, плевать! Найду других помощников.

И рябой парень бросился бежать, бросив своих товарищей в лапах капитана Виларокси. Час спустя ещё более мрачный Руди вновь отправился к зданию космопорта, сообщить о найме трёх новых матросов и внести за них пошлину.

*****

Горный хребет протянулся на многие десятки километров. Он не имел имени — колонисты Энормии не успели назвать эту горную цепь в честь какого-нибудь своего знаменитого предка, а хадау предпочитали не давать имён тому, что могло существовать и без именования. В одном из многочисленных ущелий темнел вход в пещеру — тоже безымянную. А в глубине этой пещеры имелась огромная галерея. Хадау называли это место Залом Тотемов.

В середине зала находились шесть ровных площадок, образовывавших правильный шестиугольник, и на каждой из них располагался абориген — это были Хранители Тотемов. Люди, увидев их, удивились бы столь странному облику давно знакомых туземцев — обычно почти прозрачные, теперь они были раскрашены каждый в свой цвет. Десятки ног каждого хадау будто вросли в гладкий камень, а десятки тонких рукощупалец встопорщились, словно иголки на еже.

— Время ожидания истекло, — произнёс синий и мудрый.

— Тотем Безмятежности так и не объявился, — изрёк зелёный Хранитель Жизни.

— И он никак не проявил себя, — проскрежетал фиолетовый вождь, воплощение безумия.

— Я уже не могу сдерживать Ярость, — воскликнул оранжевый. — Она рвётся на свободу и требует жертв.

— Мы ждали, сколько могли, — вздохнул зелёный.

— Равновесия больше нет! — рукощупальца фиолетового одновременно вскинулись.

— Значит, смерть и война? — мёртвым голосом прошипел алый.

— Война! И смерть! — хором подтвердили четверо.

Вождь, бывший мутно-серым, промолчал. Он считался новым Хранителем Безмятежности, но поскольку Тотем отсутствовал, и обряд посвящения не был произведён, он не имел права голоса. Несмотря на это, он был обязан участвовать в ритуале.

Шесть хранителей переплели рукощупальца, образовав единый круг. Цвета их тел начали меняться. Зелёный стал алым, затем фиолетовым, серый впитал в себя синеву и стал грязно-коричневым, оранжевый покрылся разноцветными точками… Вскоре ни один из вождей не имел какого-либо определённого цвета, а потом они одновременно почернели.

Хранитель, бывший до этого оранжевым, издал ликующий вопль:

— Наконец-то! Нет больше Безмятежности! Значит, теперь Ведущий — я!

Остальные согласно взмахнули рукощупальцами, и их тела начали трансформироваться.

Появилась ярко-алая человекоподобная фигура в длинном до самого пола балахоне и капюшоне, надвинутом так глубоко, что черты лица разобрать было невозможно. Хадау, бывший фиолетовым, превратился в шар с множеством острейших лучей — теперь он напоминал диковинного морского ежа. Рядом с ним возник ещё один шар — идеально круглый, будто выточенный из цельного изумруда на сверхточном станке. Кобальтово-синий абориген вытянулся в тонкую линию, завершающуюся наконечником — человек, вероятно, определил бы новую форму, как совершенное копьё. Серый изменялся до тех пор, пока не превратился в ровный цилиндр. И только абориген-хадау, бывший кислотно-оранжевым, остался прежней формы — невысокий столбик с множеством рукощупалец и ножек.

*****

Джеррл плавно подкрадывался, скользя чешуйчатым телом по мокрым камням. Сергей видел хищника, но не мог разорвать невидимых уз, намертво сковавших его руки и ноги. Джеррл припал к валуну и прыгнул. Парень хотел крикнуть, но лишь что-то прохрипел. В прыжке зверь вдруг взорвался и превратился в белое пушистое облако тумана. Оно накрыло Сергея, и он сразу успокоился. Туман гладил его по лицу, мягко щекотал кожу и словно что-то нашёптывал. Что именно, Сергей разобрать не мог. Будто раздосадованное непониманием, белое облако вдруг исчезло.

Сергей открыл глаза и, уставившись в тёмно-серую поверхность над собой, пытался понять, о чём же шептал странный туман или всё это ему просто пригрезилось? Скорее всего, пригрезилось, ведь здесь нет никакого джеррла…

Кстати, где это «здесь»? Сергей попытался сесть, но лишь крепко приложился головой о серую жёсткую поверхность. Он лежал в какой-то нише, высоты которой едва хватало, чтобы в ней мог лёжа поместиться человек. Сергей повернул голову и еле сдержал крик — рядом с ним лежал незнакомый мужчина. Абсолютно голый. С другой стороны тоже оказался незнакомец, и тоже раздетый донага.

«Где я? В морге что ли? Тогда почему здесь не холодно?»

Но никаких других объяснений ему в голову не пришло.

«В морге я или нет, надо отсюда выбираться».

Он, извиваясь, словно червяк, потихоньку продвигался ногами вперёд до тех пор, пока не почувствовал, что ноги его висят в воздухе. Извернувшись по-кошачьи, Сергей выбрался на свободу, опустился на металлический рифлёный пол и огляделся. Одна стена полностью занята нишами подобными той, в которой он только что лежал. И почти в каждой виднеются чьи-то ноги.

— Религиозное захоронение? — с сомнением в собственном рассудке, вслух пробормотал Сергей. — Бред! Как бы я там оказался?

Действительно, на Сильване нет ничего подобного коллективным религиозным могилам, которые так распространены, например, на Скате. Во всяком случае, не было до последнего времени.

Он обнаружил, что около каждой ниши на стойке закреплён небольшой дисплей. При нажатии на экран появлялись какие-то данные и текст. Сергей вгляделся в одну из надписей.

«Виктор Хавран, хомо, мужчина, рост…»

Не удержавшись, Сергей нажал на экран у той ниши, где он «квартировал».

«Сергей Маренин, хомо, мужчина, рост сто восемьдесят пять сантиметров, вес восемьдесят килограммов, физически развит…»

Рядом с текстом крутилась объёмная картинка — он сам, заснятый на камеру телестерео. Короткие русые волосы, немного вытянутое лицо с веснушчатым вздёрнутым носом, голубые глаза, глядящие в никуда. Также в описании были перечислены признаки внешности и основной метаболизм.

Ясно, значит, не захоронение — покойникам столь подробную карту личности не делают. Сергей погасил экран и продолжил осмотр помещения. Подрагивающий металлический пол под ногами и металлопластовые стены, усиленные переборками наводили на мысль о звездолёте. Сергей от волнения подпрыгнул, стукнувшись голыми пятками об пол — неужели корабль готовится к взлёту? Нужно успеть выбраться, ведь его ждут отец и брат…

На двери не было ручки, и он изо всех сил забарабанил кулаками.

— Э-эй, кто там есть! Выпустите меня!

Дверь внезапно распахнулась, и глазам Сергея предстал голубокожий брукиец.

— Какого пса ты туда забра… — остаток фразы брукиец проглотил, изумлённо уставившись на голого парня. — Ты… э-э-э…

— Скажите, чтобы команду к старту не давали! — заорал Сергей. — Мне выйти надо!

Дверь с металлическим лязгом захлопнулась перед самым его носом. Он несколько секунд оторопело смотрел на неё, а потом вновь забарабанил кулаками. Вскоре послышалось лёгкое шипение, Сергей обернулся посмотреть, откуда оно раздаётся. Голова закружилась, и он рухнул на рифлёный содрогающийся пол. Сознание медленно уплывало. Сквозь неясную мглу он разобрал, что дверь открылась, и послышался чей-то голос.

— Ты прав, действительно проснулся. Ну-ка, вкатите ему тройную дозу!

*****

— Проклятье, господин инспектор, я хочу знать, где мой сын!

— Я вам в пятый раз говорю: мы ведём поиски. Вездеход и грузовики на месте…

— Меня не интересуют грузовики! — Маренин-старший в ярости стукнул кулаком по столу.

— Мы ведём расследование, — осторожно повторил инспектор полиции. Пока пропавшего не нашли, он предпочитал вести себя с этим разъярённым фермером максимально аккуратно и вежливо.

— Не смешите людей! В этом занюханном Копперфилде нельзя спрятаться, даже если захотеть! А вы уже почти сутки не можете обнаружить моего парня! Ваше полицейское управление надо разогнать…

— Помолчите минуту! — прервал его полицейский, вглядываясь куда-то вбок. — Ага. Мы нашли его.

— Наконец-то! С ним всё в порядке?

— Не знаю, — к инспектору вместе с хорошей новостью вернулось чувство собственного превосходства над прочими обывателями. — Это вы уж выясняйте самостоятельно.

— То есть…

— Ваш сын заключил срочный трудовой контракт, и капитан торгового корабля уплатил за него пошлину убывающего колониста.

— А почему какой-то капитан уплатил за него пошлину? — фермер явно не понимал, о чём идёт речь.

— Потому что ваш сын нанялся младшим матросом на торговый корабль «Пиранья», порт приписки Кайет-четыре, и улетел куда-то в глубокий космос.

— Улетел? — на лице фермера отразилась такая растерянность, что полицейский проглотил язвительное замечание о необходимости лучше следить за собственными отпрысками.

— Да. Куда точно, нам неизвестно. «Пиранья» не оставила у диспетчеров данных о своей следующей остановке.

— Улетел, — Маренин-старший протянул руку и прежде чем закрыть сеанс связи, пробормотал: — Спасибо, извините.

Полицейский, глядя на погасший экран, облегчённо вздохнул. Выслушивать слёзные стенания родителя убежавшего парня не входило в его должностные обязанности. Юных фермерских отпрысков, сбежавших из родительского дома на вольные хлеба, пруд пруди, и, как правило, никто из них назад не возвращается.

*****

Второе пробуждение было ужасным. Сознание одним рывком пробилось из небытия, но организм, отравленный снотворным, никак не желал подчиняться командам мозга. Сергей сквозь веки чувствовал свет, попытался открыть глаза, но не смог. Хлёсткий удар по щеке заставил его голову дёрнуться.

— Открывай глаза, щенок! Хватит уже валяться, и так две недели ухо давил!

Одна за другой последовали пощёчины. Сергей нашёл в себе силы отмахнуться от мучителя и, кажется, даже во что-то попал.

— Ах, ты ещё и драться…

Следующий удар уже не был пощёчиной, от него заныла разбитая губа, и во рту стало солоно от крови. Сергей, наконец, окончательно пришёл в себя, и мутным взором уставился на пухлого мужчину, одетого в синий комбинезон на голое тело. Он склонился над Сергеем с занесённой рукой — явно готовился ударить ещё раз.

— Послушайте…

— Поднимайся, мразь! — завизжал толстяк и сопроводил свои слова лёгким разрядом из шокера. — Все уже в строю, одного тебя ждут! Шевелись!

Сергея скрутило в узел, он с великим трудом разогнулся и поднялся на ноги. Только теперь он заметил, что неподалёку стоит шеренга голых людей — в основном мужчин, но среди них виднелись две или три женщины. Кроме людей в строю стоял один инсектоид. Сергей о самочувствии инсектоида по его внешнему виду ничего сказать не мог, а вот люди выглядели откровенно плохо: измождённые, уставшие, с посеревшей кожей.

«Я, наверное, не лучше выгляжу, — подумал Сергей. — Где это мы?»

В распахнутую широкую дверь переходного шлюза он увидел внутренности шлюпки. Рассмотреть что-нибудь ещё ему помешал сильный толчок в спину.

— Давай к остальным!

Едва Сергей подошёл к последнему в шеренге человеку, как правую ногу его обхватила металлическая петля.

— Эй, что за…

На этот раз мощность шокера была уже средней. От рвотных спазмов Сергея едва не вывернуло наизнанку, а бок, куда пухлый ударил шокером, адски заболел.

— Всё делается только по моему разрешению. В том числе и задаются вопросы. Вперёд!

Колонна скованных пленников неловко зашагала по коридору, освещённому лампами дневного света. Сергей безумным взглядом глядел на идущих перед ним обнажённых людей, на серые стены, на жирного надсмотрщика в синем комбинезоне, и не верил себе. Неужели это происходит с ним? Неужели это всё по-настоящему? Может, ему снится кошмар? Может, он сейчас проснётся от нудного писка будильника, и голос отца возвестит, что пора на работу в поле?

Обычно в таких случаях советуют ущипнуть себя, чтобы убедиться в реальности происходящего. Но зачем причинять себе лишнюю боль, если кожа на ноге, натёртая металлической петлёй, и без того сильно болела? Послышался разряд шокера и надрывный крик — надсмотрщик кого-то наказал. Из бокового ответвления появилась грузная фигура тиранца.

— Тальве, опять товар портишь? — прорычал он и отвесил оплеуху толстяку. — Хочешь несколько рейсов бесплатно работать?

Тот съёжился и отрицательно покачал головой.

— Веди и помни: если кто-нибудь загнётся, я тебя вместо него продам.

Угроза тиранца возымела действие, больше надсмотрщик не махал шокером без повода. Впрочем, возможно, он просто не успел пустить его в ход — коридор уже закончился и яркий свет ударил в глаза Сергея.

— По трапу спускаться с правой стороны! — послышалось рычание пухлого Тальве. — Держаться за поручень!

Когда глаза привыкли к свету, Сергей разобрал, что их вывели в приёмный шлюз. Станция это была или планета, он пока не понимал — сила тяжести стандартная, а окон в помещении не было.

— Вот товар, полюбуйтесь, — Сергей услышал знакомый голос и повернулся в ту сторону. — Все сильны, здоровы и готовы работать.

У выходных ворот просторного приёмного шлюза стоял капитан Виларокси и указывал коротким стеком собеседнице на шеренгу голых людей. Рядом с ним находилась могучая тиранка, и на её акульем лице можно было прочитать откровенное пренебрежение.

— Эти? Да они подохнут уже на третьи сутки! Капитан, клянусь печенью Окста, в этот раз вы привезли никчёмный товар!

— Э-э, бросьте, джентльфем! Три года — гарантийный срок, при условии, что вы хорошо будете ухаживать за своими рабами.

У Сергея потемнело в глазах. Рабы?!! Он тоже?!! Рабство в просвещённом двадцать восьмом веке?!! Хотя всё происходящее подтверждало эту дикую мысль, он никак не мог поверить. Абсурд какой-то! Нет, нет, всё это приключилось не с ним…

— Капитан Виларокси! — от волнения голос Сергея прервался, и крик вышел тонким и даже жалобным.

— Да, мой юный друг? — с издевательским добродушием спросил торговец.

— Капитан, это какая-то ошибка! Прикажите своим людям освободить меня!

— Разумеется, малыш! Как только ты внесёшь выкуп за своё освобождение. Восемь тысяч имперских кредитов.

Сергей не успел изумиться несуразности сказанного — тиранка, стоящая рядом с Виларокси, возмутилась:

— Аарон, ты действительно сошёл с ума! Восемь тысяч за полувзрослого человеческого самца — это смешно! Я столько готова заплатить за тиранца, ну, на худой конец, адеррийца — они хотя бы выносливые, но этот человек…

— Стоит таких денег, — перебил её торговец. — Он один раскидал четверых моих наёмников. Скажу тебе больше — он умудрился проснуться посреди рейса — такого никогда ещё не было. Значит, он очень силён. Силён и молод. Будет долго у тебя работать, Трикси. Во всех смыслах. Ты его сможешь использовать… в отличие от адеррийцев.

Сказав последнюю фразу, Виларокси гадко усмехнулся, люди из его команды тоже. Тиранка на мгновение задумалась, внимательно осмотрела Сергея с ног до макушки, потом мотнула остроконечной головой.

— Ладно, уговорил. Семь тысяч. Но больше от меня уступок не жди.

— Трикси, мы же давние партнёры. Восемь! Я знаю, что продаю. А остальные… осмотри их и сама назначь цену.

Мужчина, стоявший в строю первым, выругался, когда тиранка принялась ощупывать его мускулы, и попытался оттолкнуть её руку, за что тут же получил от неё удар под дых и упал на пол. Люди заволновались, жирный Тальве остервенело начал раздавать удары шокером направо и налево. На сей раз его никто не остановил — напротив, сам капитан Виларокси принял участие в усмирении готовых взбунтоваться — его стек оказался не менее действенным, чем шокер толстяка. Тиранка же с видимым удовольствием могучими ударами уложила на пол несколько мужчин и женщин.

— Хватит, капитан! — её рык гулко отдался под сводами шлюза. — Не порть моих рабов, они всё поняли. Я уверена.

Улыбка тиранки была сродни оскалу акулы — недаром эту расу сравнивали с земными хищными рыбами. Избитые и устрашённые необузданной жестокостью пленники, молча, утирали окровавленные лица и уже не сопротивлялись унизительному осмотру. Тиранка с пренебрежительным видом щупала мускулы людей, заглядывала каждому в рот, а потом сверялась с личной картой. Наконец она повернулась к капитану Виларокси.

— За инсектоида даю шесть тысяч.

— Шесть с половиной.

— Шесть. За троих самцов дам по пять тысяч. Остальных беру по три. А самки, насколько я вижу, уже возрастные. Только из уважения к твоим трудам возьму их по тысяче двести за штуку.

— Трикси, ты вьёшь из меня верёвки. Пойдём на корабль, выпьем по стаканчику «вырвиглаза», дела наши обсудим.

Огромный тиранец — видимо, старший охранник, презрительно посмотрел сначала на Трикси Кумму, затем на Виларокси.

— Этот человек всегда стремится обмануть тебя, Трикси. Будь моя воля…

— Беви, твоя воля никогда не будет здесь первой, — тиранка пренебрежительно махнула рукой в сторону огромного тиранца и сказала уже капитану Виларокси: — Аарон, если ты думаешь, что напоишь меня, и я накину сотню-другую…

— Ну что ты! — широко улыбнулся Виларокси. — Просто посидим, поговорим, как старые друзья…

Судя по усмешке, промелькнувшей на толстом лице Тальве, капитан знал, что делал. Впрочем, Сергея меньше всего волновали коммерческие удачи и неудачи торговца. Парень чувствовал себя ненормально спокойным — словно это не с ним произошло ужасное приключение, словно это не он только что слушал отвратительный торг, где живых людей мерят штуками, продают и покупают. Сергей смотрел, как голубокожего брукийца и жирного Тальве сменили два тиранца, закованные в странного вида доспехи, и с отстранённым удивлением отметил, что полные шлемы, нагрудники, шипастые браслеты и налокотники тиранцам, и без того имевшим зловещий вид, явно не нужны.

У него мелькнуло, что, если броситься на охранников, то, возможно, его сразу убьют. А это лучше, чем мучиться неизвестно сколь долго. Но Сергей отбросил эту мысль. Нужно надеяться на лучшее! Кто знает, вдруг, представится возможность сбежать отсюда. Кстати, откуда «отсюда»? До сих пор ещё было непонятно, где находится он и другие рабы. И, несмотря на только что данное обещание самому себе не впадать в отчаяние, Сергей почувствовал, как на глаза наворачиваются предательские слёзы. Раб! Раб какой-то агрессивной тиранской психопатки! Он смахнул слёзы и поднял выше голову. Мужчины не плачут!

*****

— Индекс деловой активности сегодня снизился на незначительные пять процентов, — сообщила ведущая новостного выпуска с дежурной улыбкой. — В целом ситуация на Энормийской бирже…

— Кого они хотят обмануть? — Хрис — пастух атрекари, кивнув на проектор телестерео, зло сплюнул на пол бара «Приют усталого путника». — Их, так называемая, деловая активность уже вторую неделю падает на «незначительные» проценты и скоро окажется ниже дна энормийского океана.

— Я думаю, наша биржа давно в минусе, — мрачно сказал пожилой мужчина, по виду офисный работник низшего разряда. — Вы только посмотрите, что творится в этом зале.

Хрис послушно огляделся, хотя и до этой секунды прекрасно знал, что зал переполнен. Сюда набились как городские завсегдатаи, так и приезжие фермеры, охотники, пастухи атрекари, вроде него, Хриса, наёмные работники, разведчики недр…

— Вот вы почему здесь оказались? — «воротничок» низшего разряда наклонился вперёд. — Из-за хадау, правильно? Потому что они сошли с ума. Мне сказали, что хадау сегодня приходили к самой городской границе. Они опасны.

— Вот! Я то же самое говорю уже сколько лет, но меня никто не слушает! — Хрис возбуждённо стукнул кулаком по столу. — Власти давно должны были разрешить официальную охоту на этих слизняков-ублюдков! Я знаю несколько отличных способов, как изловить этих скользких мерзких тварей и изничтожить их! Всех!

— Ерунда, — его собеседник скорбно покачал головой. — Всех не уничтожить.

Когда качание затянулось почти на минуту, Хрис понял, что мужчина уже в стельку пьян.

— Эй, очнись! — Хриса охватило бешенство от мысли, что собеседник не только не оценил его предложения по отлову хадау, но ещё и имел наглость уснуть.

Он сильно толкнул мужчину, который опрокинулся на спину, ударив в падении проходившего мимо фермера. Тот, особо не церемонясь, от души пнул обидчика и уже собрался идти дальше по своим делам, когда из-за стола поднялся взбешённый Хрис.

— Ты! Да, ты, с облезлой мордой! Как ты посмел его пнуть?

Фермер ушёл от кулака Хриса и ответил сам. Полученный удар не только не отрезвил пастуха, но и придал ему сил. Спустя несколько секунд он уже катался по полу в обнимку с фермером, молотя того кулаками и рыча, словно дикий зверь. Фермер, конечно, в долгу не оставался. Бармен поспешил разнять драчунов при помощи шокера. Наверное, этот день изначально был какой-то неудачный. Бармена кто-то толкнул, и он случайно нажал кнопку шокера. Разряд ударил ни в чём не повинного зеваку. Одни сочли выходку бармена возмутительной, другие вспомнили, что не успели оплатить счёт, а тут представилась такая возможность этого и не делать…

Минуту спустя толпа избивала бармена, а через десять минут разносила в клочья «Приют усталого путника». Вскоре драка, вспыхнувшая в баре, перекинулась на улицу. Полицейские, которые по долгу службы должны были немедленно вмешаться и остановить массовую драку, сами оказались в неё втянуты. Как, впрочем, и все, кто эту гигантскую потасовку видел.

К утру город Энормилль выглядел, как после бомбёжки — многие дома горели, на улицах дымились перевёрнутые машины и валялись осколки авиатранспорта. Повсюду лежали трупы, а умирающим никто не оказывал помощи. Жители города, кто мог стоять на ногах, из последних сил пытались выпустить кишки своим ближним. Энормилль, ещё вчера бывший, хотя и небогатым, но вполне благополучным, стал мёртвым городом.

Двое суток спустя выжившие в бойне жители стряхнули с себя пелену ярости и разбрелись кто куда. Часть из них отправилась в Энортаун, где находился космопорт. Но прибыв туда, люди с ужасом увидели, что неадекватная ярость охватила и второй на Энормии город. Космопорт пал жертвой сумасшедших горожан, корабли, стоявшие в космопорте, сгорели. Путь с планеты оказался закрыт.

Вторая волна ярости настигла остававшихся в здравом уме людей через два дня. Вот так, в течение недели колония на Энормии перестала существовать.

*****

Сергей с трудом открыл глаза и по частям начал поднимать себя с пола, усыпанного пылью и острыми осколками камней. Всё тело болело, голова кружилась, и периодически к горлу подкатывала тошнота. Он потрогал распухший глаз и поморщился — охранники тиранцы постарались сделать всё, чтобы боль от ударов не проходила как можно дольше. Впрочем, в профессионализме им отказать трудно — ему ничего не сломали и серьёзно не повредили.

— В другой раз не будешь обзывать Трикси, вашана, — послышался чей-то голос.

Фраза была сказана на вполне добротном общеимперском, но с каким-то неуловимым присвистом. Сергей повернулся и увидел ящера, смотревшего на него немигающим взглядом.

— Как ты меня обозвал? А ты кто? И где это я?

— М-да, люди умеют собирать в кучу совершенно разные вещи, — ящер усмехнулся, показав при этом немаленькие зубы. И острые к тому же. Сергей непроизвольно отодвинулся. — Не бойся, не укушу — я вегетарианец.

— Да?

— Да. Поневоле стал им, потому что три года мяса не пробовал. Предваряя новые вопросы, отвечаю сразу — да, здесь я уже три года. Или чуть больше. Здесь — это в шахтах. Планету точно тебе не назову — не знаю. Но это именно планета, а не астероид — по силе тяжести понятно. К тому же, с кислородной атмосферой. Так что если ты, вкаруе вашана, вздумаешь убежать, то сможешь какое-то время просуществовать на поверхности планеты. Часа три, я думаю.

— Почему так мало?

— На поверхности холодно, так что три часа — это максимум. А я и того меньше продержусь. Поэтому я до сих пор торчу здесь, жду чуда какого-нибудь или смерти.

— Чьей смерти? — поинтересовался Сергей.

Странное дело, он вдруг перестал опасаться здоровенного ящера, в пасти которого красовались сантиметровые зубы.

— О, слышу разумный вопрос. Должно быть, ты ещё не совсем антруэ ашанат.

— Я чего?..

— Не совсем потерянная личность. Так вот, к вопросу о смерти: речь я вёл о собственной кончине, но вариант, что сдохнут все охранники во главе с Куммой, мне тоже нравится.

— Я тоже «за», — пробурчал парень. — Эй, что за шутки? Мы что, связаны одной верёвкой?

Он только сейчас заметил, что вокруг его щиколотки обвит шнур толщиной в палец; второй конец шнура был обвязан вокруг ноги ящера.

— Это не верёвка, это полумёртвый местный червь. По-моему, принадлежит к паразитам. Тиранцы их приспособили для связывания пленников. Освободиться от червя можно только отпилив собственную конечность. Я пока не дошёл до подобной крайности. Но, возможно, ты, вкаруе вашана, ради мнимой свободы готов стать одноногим…

Сергей принялся искать застёжку или узел, но верёвка (или червь, если верить ящеру) выглядела абсолютно монолитной. Попытки разорвать или перетереть верёвку о камни успеха не принесли. Сергей оставил в покое серо-коричневый жгут и представился:

— Я — Сергей Маренин. Сын фермера. С Сильвана.

— Ассейни ордат Эфес Ганз Кариар. Профессий и достижений слишком много, чтобы перечислять. Как, впрочем, и все планеты, где я побывал.

— Кхм, — кашлянул Сергей, — можно я буду тебя звать просто Кариар? Остальное, боюсь, не скоро запомню. Или я неправ, что у адеррийцев имя — это последнее?

Ящер опять показал немаленькие зубы, что, по-видимому, означало улыбку.

— Сообразительный вашана! Ты прав. Зови меня Кариаром. На этот раз Кумма перехитрила сама себя.

— Почему?

— Потому что она считала, что тесное соседство с человеком будет для меня медленной пыткой. Не сказать, чтобы она была неправа, но, во всяком случае, тебе не откажешь в некотором уме, а это слегка компенсирует неприятные ощущения от непрерывного пребывания чужака рядом со мной.

— Б-р-р! — Сергей помотал головой, пытаясь понять, что ему сказал ящер. Не то, чтобы он туго соображал, но всё-таки охранники над ним постарались от души, да и произношение Кариара оставляло желать лучшего. — Какие неприятные ощущения? Ты не мог бы повторить ещё раз — боюсь, тиранцы мне подпортили слух.

— Положительно, ты мне нравишься, вашана! — ящер вдруг засмеялся смехом, который можно услышать от обычного человека. — Вместо того чтобы упрекнуть меня в плохом произношении общеимперского, ты сетуешь на собственную травму. Неплохо для фермера, который никогда не имел дела с адеррийцами.

— А ты откуда узнал, что я никогда не общался с адеррийцами?

— В противном случае ты бы знал, что для моего обоняния твоё тело пахнет… ну, чего уж скрывать — воняет ужасно! Прямо сейчас. А спустя некоторое время тебе понадобится справить естественную нужду, и мои страдания усилятся многократно.

— Ты, между прочим, тоже не духами благоухаешь! — обиделся Сергей. — Как, наверняка, и твоё… твои экскременты.

— С той лишь разницей, что эволюция позаботилась об адеррийцах больше, чем о людях. Наш организм перерабатывает пищу, разлагая её почти на сто процентов, так что экскременты адеррийцев представляют собой твёрдый состав, абсолютно не пахнущий.

— Абсолютно? — недоверчиво переспросил Сергей.

— Во всяком случае, для человеческого обоняния. Кроме того, в отличие от ваших… хм, отходов, наши выходят упакованными в специальную плёнку. Это позволяло нашим предкам лучше скрываться от врагов. Как я уже сказал, эволюция поработала над адеррийцами немного больше.

— В таком случае, в моём неприятном запахе обвиняй эволюцию, а не меня! Иначе мы поссоримся, не успев познакомиться.

— Угу, — меланхолично сказал Кариар. — На это Кумма и рассчитывала. Думаю, не ошибусь, если предположу, что она хочет перевоспитать тебя при помощи меня.

Поймав удивлённый взгляд парня, ящер пояснил:

— Шахтёров сковывают по парам, каждой паре выделяется свой участок для работы. Обычно людей ставят с людьми, инсектоидов с инсектоидами, а ящеров с ящерами — так продуктивнее. Насколько я понимаю, у Куммы на тебя несколько иные виды, а ты, похоже, перестарался в своём упорстве.

— Она включила по телестерео какое-то порно с участием тиранца и человеческих женщин, а я всего-то и успел сказать, что она жирная тиранская шлюха, а потом не помню.

— Вот и я о том же. Видимо, она решила, что я тебе создам невыносимые условия для жизни, и, в конце концов, ты с радостью согласишься на её притязания.

— Клянусь, я скорее…

— Не клянись! — оборвал его ящер. — Никогда не клянись попусту, иначе однажды ты не сможешь сдержать настоящей клятвы. Давай лучше просто договоримся иногда демонстрировать охранникам, как я тебя извожу, а ты меня ненавидишь. Это будет полезно и тебе, и мне — возможно, Кумма месяц-другой нас трогать не станет. А там что-нибудь новое придумаем. А теперь давай, начинай рыть породу.

*****

Рыть породу пришлось в буквальном смысле руками. Когда Кариар посвятил Сергея в таинство отыскивания минералов, парень подумал, что ящер над ним решил подшутить.

— Погоди, Кариар, я правильно тебя понял, что мне придётся ковырять скалу голыми руками?

— Правильно, вашана! — ящер показал зубастую улыбку. — Видишь, идёт светлая полоса в камне? Видишь внутри полосы золотистые прожилки? Вот их тебе и придётся ковырять пальцами. Говорят, для человека эти прожилки немного жестковаты, и шахтёры из людей стачивали себе пальцы в кровь. Но металлический инструмент наверняка испортит тайлерокс прежде, чем ты успеешь понять, что это твоя добыча, поэтому другого способа отыскать его нет. А вот и камень… Нет, это байда — пустышка. Ты должен искать тайлерокс.

— Искать что?

— Тайлерокс. Драгоценные минералы. Вот, гляди.

Кариар указал на небольшую нишу в стене, где Сергей увидел несколько матовых камешков, размером с ноготь на мизинце. Они ничем не отличались от сотен других, валявшихся под ногами.

— Как-то не производят впечатления драгоценностей, — хмыкнул парень. — И из-за этой серости я должен рыть скалы?

— Неужели ты ничего не слышал о тайлероксе? О, нижние боги, с какого же отсталого мира ты появился!

— С Сильвана.

— Это всего лишь восклицание, не обращай внимания, — Кариар махнул когтистой лапой. — Тайлерокс в простонародье именуют гипнокамнями.

— О-о-о, — протянул Сергей, — вот про гипнокамни я слышал. Они жутко дорогие и светятся всеми цветами радуги в зависимости от настроения разумного существа. Но эти матовые кругляши совсем не похожи на настоящие гипнокамни! А, я догадался! Они не обработаны, правильно? А после огранки они станут сверкать…

— Правильно. Только в этом есть один нюанс: начать огранку должен будущий владелец, иначе тайлерокс будет для него так же бесполезен, как и любой булыжник.

— Это почему? — удивился Сергей.

— Потому что тайлерокс тем и ценен, что принадлежит только одному хозяину. Для остальных — он всего лишь кусок камня. А хозяином становится тот, кто первым снимает часть природного покрова тайлерокса, и камень начинает реагировать только на его эмоции. Запомни, если ты поцарапал камень, то он уже негоден для продажи и его не возьмут при расчёте. Вот почему здесь ковыряются пальцами, а не инструментами. Единственная помощь — это визор.

Ящер бросил парню небольшое ситечко с короткой рукоятью.

— Берёшь камень, кладёшь его в середину, нажимаешь кнопку. Если появится зелёный свет, значит, ты нашёл тайлерокс. Если свечения не возникнет — это байда. Проверь несколько камешков и сам всё поймёшь.

Едва Сергей положил в ситечко пару матово-серых камней, взятых из ниши, как они вдруг засветились глубоким внутренним светом. Салатово-зелёные сполохи в камнях начали сменяться жёлтыми вспышками с алыми прожилками. Парень заворожёно смотрел на фейерверк, в который вдруг превратилась горка невзрачных камешков. В этом было что-то гипнотизирующее. Сергей не отводил глаз от камней. Постепенно слепящие краски стали меркнуть, и им на смену пришёл успокаивающий белый цвет. Он, правда, был не чисто белый — в нём присутствовал оттенок топлёного молока, которым Сергея когда-то поила мама…

Очнулся он от удара в плечо.

— Эй! — на чешуйчатой морде ящера отчётливо отражались все оттенки удивления, доступные адеррийцам. — Что ты сделал?

— Когда? Ничего не делал. Что случилось?

— Камни у тебя в руке начали светиться белым.

Сергей посмотрел на два камешка, которые не влезли в ситечко и которые он всё ещё держал в руке. Действительно, они были белыми, и прямо на глазах тускнели, возвращаясь к первоначальной матово-серой окраске.

— Камни вдруг побелели. Я, конечно, не спец по тайлероксу, но вижу такое впервые, — Кариар внимательно посмотрел на парня, некоторое время помолчал и потом озабоченно сказал: — Вот что, дружище, постарайся впредь не демонстрировать, что ты умеешь заставлять гипнокамни светиться без помощи визора. Почему-то мне кажется, тиранцам это не понравится.

*****

Скоро Сергей нашёл свой первый гипнокамень. Пустую породу он откалывал небольшим молотком с неудобной ручкой, а когда видел золотистые прожилки, начинал ковырять их пальцами. Крохотные слежавшиеся песчинки довольно легко поддавались нажиму, но через час такой возни Сергей уже чувствовал в кончиках пальцев жжение — верный признак начинающихся мозолей.

Сергей нашёл и отбросил с десяток серых камешков, когда в очередной раз, сняв пальцем слой золотистого песка, почувствовал что-то твёрдое. Он колупнул пальцем камень и положил его в визор. Матовая серость сменилась ослепительно-зелёной вспышкой. Сергей подавил радостный возглас, вспомнив, что у раба нет повода для радости. Камень — добыча для хозяев.

— Нет! Я не буду добывать камни для рабовладельцев!

Он затолкал в дыру найденный тайлерокс, поднял с пола щепоть золотистого песка и замазал углубление. Кариар посмотрел на него, вздохнул и продолжил понемногу скрести стену.

— Почему ты тоже не откажешься? — Сергей сел рядом с ящером, едва не отдавив тому хвост.

— Будет только хуже.

— Лучше пасть в бою, чем ждать смерти на цепи! Я не хочу быть рабом!

— Пасть всегда успеем, — невозмутимо сказал Кариар. — Я хочу жить.

— Кариар, разве это жизнь? Ты же умный человек… то есть, ящер. Почему же ты позволяешь этим тупым садистам властвовать над тобой?

— Я хочу жить. И пока живу — надеюсь, что нижние боги обратят свой лик ко мне.

Этот разговор продолжался до самого конца смены. Сергей, верный своему решению, больше не прикоснулся к золотистой прожилке и, несмотря на браваду, с содроганием ждал прибытия охранников — тиранцы били умело и с наслаждением. Кариар невозмутимо продолжал копошиться, отбрасывая в сторону найденную байду.

В штреке четыреста четырнадцать послышалась тяжёлая поступь тиранцев, и вскоре на освещённое голубым светом монолампы место вышли два охранника. Позади них угловатыми шагами двигался инсектоид, все лапы которого были закованы в броню — как догадался Сергей, чтобы в случае нападения ему не переломали хрупкие сочленения. За инсектоидом тащились ещё два тиранца, нёсшие за плечами по огромному тюку.

— Минералы к осмотру! — хрипло прозвучал синтетический голос лингвотранслятора.

Судя по всему, ни тиранцы, ни инсектоид не утруждались изучением общеимперского.

Кариар положил в протянутую воронку добытые гипнокамни. На небольшом дисплее высветились цифры.

— Одна и двадцать пять сотых нормы. Молодец, ящерица! — на хитиновой морде инсектоида нельзя было разобрать никаких эмоций, но Сергей понял, что тот иронизирует. — Теперь ты, новый. Где твои минералы?

Парень показал пустые ладони — что этот жест подразумевал, было понятно и без переводчика. Но чтобы неясностей не оставалось, Сергей на словах пояснил:

— В похоронной урне я видал эти минералы, вместе с вами и вашей толстозадой Трикси!

Инсектоид ничего не сказал, только кивнул треугольной головой. Охранники шагнули к парню: один воткнул ему в живот шокер, другой отвесил здоровенную оплеуху. И тут же переключились на ящера. Пока Сергей восстанавливал дыхание и смахивал с глаз выступившие слёзы, тиранцы жестоко избивали Кариара. Адерриец не оказывал никакого сопротивления и только прикрывал голову.

— Сволочи! — с ненавистью прохрипел Сергей. — Его-то за что?!!

— Ты не собрал норму, — безразлично пояснил инсектоид. — За нарушение отвечают оба шахтёра. Если ты не желаешь выполнять свою норму, сделай так, чтобы ящер выполнил работу за двоих.

— Вот вы твари…

Сергей рванулся к инсектоиду, но стоящие рядом с ним тиранцы с тюками не зевали. Один из них с такой силой пнул Сергея в грудь, что парень отлетел к стене. Ударившись затылком о камень, он увидел взрыв из слепящих искр, разлетевшихся во все стороны. Сергей успел удивиться, что эти искры не устроили пожара, и потерял сознание.

*****

— Почему ты мне сразу не рассказал? — Сергей морщился, трогая засохшую корку крови на разбитом затылке.

— Скорее всего, ты бы не проникся, — Кариар, наконец, поднялся с пыльного пола. На его чешуйчатой физиономии появились складки, которые Сергей интерпретировал, как гримасу боли. — Теперь ты понял, что здесь всё настоящее. И что тебя в любой момент прихлопнут, едва ты перестанешь представлять собой интерес для Куммы.

— Думаешь, меня практически не тронули из-за этой жирной…

— Нет. Здесь такое правило: если шахтёр не собрал свою норму, наказывают его напарника. Что сейчас и произошло.

— Глупость какая! А они подумали, что я и завтра не стану собирать минералы, ведь наказывают не меня!

— А послезавтра уже я не смогу выполнить свою норму, и за это изобьют тебя. А когда мы оба не сможем найти по сорок граммов гипнокамней за смену, нас могут просто уничтожить, как переставших приносить пользу. Поверь, капитан Виларокси сумеет восполнить потери Куммы. К тому же, я слышал, что кроме «Пираньи» есть ещё один корабль, занимающийся работорговлей.

Сергей ругнулся сквозь зубы, до конца осознав безнадёжность своего положения.

— Так что в наших интересах не злить тиранцев — они долготерпением никогда не отличались. Опять же, ты, не выполнив норму, остался без еды. А следующую порцию принесут только к концу смены.

Сергей мрачно посмотрел на затянутую фольгой круглую плошку, которую охранники оставили ящеру. Желудок обижено забурлил, словно протестуя против вынужденной голодовки.

— Съешь половину, — Кариар протянул плошку. — Не бойся, этот рацион подходит и для людей, и для адеррийцев. Скажем так, он одинаково отвратителен для нас с тобой.

Сергей отказался, но ящер настойчиво ткнул плошку ему в руки.

— Ешь! Ослабнешь — убьют. А если вдруг представится случай освободиться, а ты не сможешь двигаться из-за слабости?

Последний довод заставил Сергея взять круглую посудину из лап ящера и попробовать серое пюре. Оно оказалось безвкусным и несолёным. Парень с трудом проглотил так называемую еду и поинтересовался:

— Кариар, почему они не оставили никакую охрану?

— А зачем? Шахтёров много, около каждого охранника не поставишь.

— Значит, коридоры утыканы датчиками?

— Есть видеокамеры, но в них не смотрят постоянно. Во всяком случае, так говорят сами охранники.

— Но тогда что нам мешает попытаться найти выход?

— А вот выход как раз охраняется. Одни пытались уйти через него… безуспешно. Другие хотели отыскать иной выход и уходили вглубь шахт. Бессмысленное занятие — однажды эти шахты перестанут существовать. Ушедшие лишь тратили впустую время и к концу смены не могли сдать норму. А дальше… ну, ты понимаешь. Рассказывали, что кое-кто…

— Рассказывали? Значит, ты с кем-то общался, кроме охранников?

— Разумеется. Нам, например, никто не мешает наведаться в соседний штрек. Или наоборот. Но, опять же, всё возвращается к сорока граммам гипнокамней, которые каждый из нас должен добыть за смену, поэтому редко кто ходит «в гости». Разве что новички пытаются отобрать у соседей порцию еды или минералы. Но это быстро проходит.

— Почему?

— Потому что тиранцы не дураки. Я же говорил тебе про видеокамеры. По жалобе шахтёра они просматривают записи и на первый раз просто предупреждают нарушителя. Ну, то есть, избивают, сам понимаешь. А на второй раз ломают ему ноги, после чего суют в реаниматор. Причём заживление происходит так, что кости срастаются неправильно, и бедолага больше не может нормально передвигаться. Но ведь для добычи тайлерокса нужны руки, а не ноги. Зато этот шахтёр уже никогда не сможет отобрать еду или минералы у товарищей.

Сергей, молча, переваривал полученную информацию. Но, как оказалось, Кариар ещё не закончил.

— Ты, вашана, первое предупреждение уже получил. Я думаю, что Кумма убережёт тебя от инвалидности… на какое-то время. Но если ты будешь продолжать её злить… сам понимаешь. В общем, что делать, ума не приложу. Ладно, давай пока думать о настоящем, будущее позаботится о себе само.

*****

Прошло две десятисменки. Сергей послушно выковыривал гипнокамни из залежей золотистого песка. Кариар научил его маленькой хитрости — отдавать инсектоиду столько, сколько положено, а остальные камни прятать на случай, если вдруг в одну из вахт не удастся добыть норму. Возможно, тиранцы и инсектоид и знали об этой хитрости, но ни разу не попытались устроить в штреке обыск или выбить лишние гипнокамни из шахтёров.

Сергея охранники больше не трогали. Зато Кариар, едва заслышав перестук тяжёлых сапог тиранцев, тут же начинал что-то злобно шипеть на адеррийском и всем своим видом демонстрировать, как ему неприятно общество человека. В один из визитов охранников Кариар сильно толкнул Сергея, когда тот не ожидал. Парень неудачно упал и до крови располосовал руку об острый выступ камня. Тиранцы синхронно ухмыльнулись, но ящеру не сделали даже замечания.

Каждый раз, когда сборщики камней приходили, Сергей с содроганием ожидал, что они заберут его с собой — хозяйка шахт, наверняка, не забыла о строптивом молодом рабе. Но госпожа Трикси Кумма пока развлекалась с более податливыми невольниками, о чём периодически с синтетическим смехом рассказывал инсектоид Каун. Как она развлекалась, иногда можно было увидеть — периодически мимо штрека четыреста четырнадцать охранники носили окровавленных жертв сладострастных утех тиранки.

Сергей за прошедшие двадцать смен узнал о мироустройстве от ящера столько, сколько не вычитал за всю сознательную жизнь на Сильване. Кариар оказался настоящей энциклопедией, что, впрочем, неудивительно — как выяснилось, до рабства ящер был профессором Кесонского университета на Адерре. Каким образом Кариар из интеллектуальной элиты адеррийского общества превратился в раба на неизвестной планете, он умалчивал, зато мог часами рассказывать о родной планете, об обычаях и традициях адеррийцев. Он говорил настолько увлекательно, что Сергей забывал о поисках тайлерокса.

— … эти плоды очень вкусны, но для того, кто не знает, как с ними обращаться — смертельно опасны. Они похожи по форме на гипнокамни, которые мы ищем… кстати, не забывай о работе, — убедившись, что парень снова начинал копаться в золотистом спрессованном песке, Кариар продолжал: — А всё потому, что внутри плодов угаванджи взрывающиеся косточки. Нельзя кусать плод глубоко — внутри него есть защитная сеточка. В естественных условиях она разрушается, когда мякоть загнивает и становится рыхлой, тогда косточка взрывается и разбрасывает вокруг семена. Стоит нарушить эту сеточку, и конец неудачнику — голову разнесёт не хуже, чем от гранаты. Наши предки часто использовали угаванджи в схватках друг с другом — и в ближнем бою кидали, и вместо снарядов в пращи заряжали. А обороняющиеся натягивали сетчатые ловушки, которые не давали угаванджи разбиться. Но если при обороне замка таким способом можно было спастись от взрывов, то представь себе, что делалось на ратном поле: наступил кто-нибудь на угаванджи, и лишился лапы. А в бою ведь на землю смотреть некогда…

Сергей, механически ковыряя пальцами неподатливый песок, мыслями витал на древней Адерре, где в рукопашных боях сходились ящеры, насмерть сражаясь за право высидеть яйца с самой прекрасной самкой. А Кариар, не прерывая повествования, внимательно смотрел на золотистую песчаную полосу, где в любой момент могло вспыхнуть сияние найденного гипнокамня — как уже успел заметить ящер, в те минуты, когда человеческий вашана был полностью увлечён его рассказами, найденный тайлерокс испускал яркое белое свечение.

Что означало ровное белое свечение, которое испускал тайлерокс, когда Сергей переставал контролировать собственное сознание? Кариар не понимал природы гипнокамней, поэтому мог только предполагать. Ящер провёл несколько экспериментов и убедился, что сам он не в силах заставить тайлерокс светиться. Он решил, что, возможно, только люди способны на это, поэтому рискнул наведаться в соседний штрек и попросить человеческих женщин создать вокруг гипнокамня свечение хотя бы из одного цвета. Одна из них — угрюмая исхудавшая женщина, наотрез отказалась и только подозрительно смотрела на незваных гостей, другая всё же согласилась на эксперимент, когда Кариар предложил ей три гипнокамня и полпорции еды. Как и ожидал ящер, кроме зеленоватых сполохов, ничего у неё не получилось.

Адерриец анализировал имевшуюся информацию, впрочем, без особых успехов — слишком много неизвестных оказалось в этом уравнении. Сергей видел, что товарища мучат какие-то сомнения, но чем ему помочь не знал. К тому же, ящер, обычно разговорчивый, почему-то не желал рассказывать о своих думах.

*****

Сергей, только что обнаруживший гипнокамень, почувствовал под ногами вибрацию. Он удивлённо посмотрел на пол штрека — там, шурша, перекатывались серые камешки, как их называл Кариар — байда. Сам ящер с явным испугом начал двигаться к центральной галерее, потянув за собой парня. Раздался гулкий удар, и с потолка посыпались струйки золотистого песка. Дико взвыла сирена звуковой сигнализации.

— Что это? — Сергей никогда раньше не попадал в зону сейсмической активности — Бурая равнина на Сильване была местом стабильным. Но он, разумеется, знал, что такое сотрясение почвы — из Информатория. — Землетрясение?

— Хуже! — прорычал ящер. — Это зашевелился плывун. Бежим к узловой галерее, может быть, нам удастся прорваться в приёмный зал…

Он не успел договорить — удар неимоверной силы потряс скалы, в которых был пробит штрек четыреста четырнадцать. С потолка посыпались осколки камней, воздух тут же наполнился пылью, и свет моноламп перестал проникать сквозь плотную завесу. Сергей впервые в жизни ощутил себя ничтожно маленьким — что такое человек против необузданной силы природы? Ящер потащил его за собой к центральному узловому коридору, от которого, как догадался Сергей, можно выбраться к выходу из шахт.

Он изо всех сил мчался за серо-зелёной спиной ящера, иногда тот удалялся, и верёвка из местного червя сбивала с бега Сергея. Парень торопился за ящером. А в голове, как ни странно, билась мысль: откуда Кариар знает, что это не простое землетрясение, а какой-то неведомый плывун? Конечно, за три года ему могли поведать об этом охранники, но тиранцы с рабами-шахтёрами разговаривали только о количестве гипнокамней. Странно это всё было…

Мимо них с криками промчались несколько пар шахтёров, каждый из которых норовил оттолкнуть с дороги мешавших движению. Сергея сильно ударил кто-то из пробегавших мимо, он упал, и Кариар волей-неволей был вынужден остановиться.

— Поднимайся живей!

Очередной подземный толчок повалил ящера с ног. Послышался громкий треск, и часть галереи обвалилась, закрыв путь к выходу. Те двое, которые только что сбили с ног Сергея, оказались похоронены под обвалом. Огромный камень вывалился в коридор, с грохотом прокатился несколько метров и остановился, едва не расплющив лежащего ящера.

— Кариар, ты жив?!!

Огромный кусок скалы придавил адеррийца к полу, и из-под него виднелась только верхняя часть чешуйчатого туловища. Нижняя часть и ноги были скрыты под валуном.

— Жив и даже не пострадал, — ответил ящер. — Но выбраться не могу.

Сергей надавил плечом на угловатый валун. Эффекта ноль — сил одного человека явно не хватит, чтобы приподнять эту громадину. Кариар извивался, пытаясь выбраться из ловушки.

— Не получается! — в отчаянии завопил парень. — Я попробую позвать кого-нибудь на помощь!

Он рванулся прочь и только теперь сообразил, что никуда уйти не сможет — он же был связан с Кариаром. Верёвка из червя была слишком крепкой, чтобы порвать или перетереть её. Удлинённая морда Кариара исказилась в невесёлой усмешке.

— Всё, вашана, мне конец. От следующего толчка плывуна камень сдвинется и выдавит из меня кишки.

— Нет! Я что-нибудь придумаю!

— Перестань! Когда я умру, попробуй выдернуть верёвку. Вдруг её надорвёт этот камень. Или он размозжит мою ногу…

— Эй! Кто-нибудь, помогите! — заорал Сергей.

— Уймись, местная публика не придёт на помощь, если только от этого не будет зависеть их собственная жизнь.

Возобновившееся гудение под ногами возвестило о новом сотрясении. Ритмичная пульсация вновь затрясла стены и пол, с потолка посыпались небольшие камни. Валун, под которым лежал Кариар, потихоньку начал сдвигаться. Сергей отчаянно упёрся в него руками, но огромный камень продолжал медленно давить на ящера. Край каменной глыбы опустился. Адерриец, широко разинув зубастую пасть, бессильно царапал когтями край валуна, а из его горла вырывалось утробное рычание. Когда, казалось, вот-вот Кариар будет раздавлен, сотрясения прекратились. Край камня опустился так низко, что талия ящера стала выглядеть, словно туго перетянутая верёвкой.

— Сергей, слушай меня!

Парень замер — обычно Кариар звал его вашаной, реже — парнем, очень редко — человеческим индивидуумом, но по имени назвал впервые. До этого мгновения он как-то не обращал внимания на эту странность.

— Очень скоро Трикси возьмёт тебя к себе. Это должно было произойти примерно через месяц. Если ты сейчас выживешь — она пришлёт охрану сразу.

— С чего ты взял?

— Я должен был подготовить тебя. Трикси Кумма велела мне провести эту процедуру.

— Кумма… велела?

— Да. Я подготавливал существ, которых она хотела… Людей, тиранцев… даже один инсектоид был.

— Зачем? — слова адеррийца были неожиданными, но Сергей им поверил. Сразу и окончательно.

— Она обещала меня отпустить. И каждый раз откладывала, — ящер говорил с трудом — ему явно не хватало дыхания. Заметив, что парень с гневным выражением лица выпрямился и собирается сказать что-то резкое, Кариар приподнял руку. — Молчи! Я ещё не всё сказал.

Ярость плескалась в Сергее, как расплавленный металл, ежесекундно грозя вырваться наружу. Ящер, которого он считал своим единственным и настоящим другом в этом ужасном месте, оказался всего лишь наймитом рабовладелицы, ловко втеревшимся к нему в доверие.

— Я не хотел тебе об этом говорить — боялся разрушить нашу д… наши неплохие отношения. Ты мне понравился, Сергей, и, если вспомнишь, я перестал обрабатывать тебя уже в первый день.

Сергей вспомнил, что, действительно, ящер поначалу делал какие-то полунамёки про Трикси Кумму, но потом перестал о ней говорить. Вообще.

— Я хотел сказать Кумме, что ты окончательный псих и обработке не поддаёшься — возможно, она бы оставила тебя в покое. Вот только этот камешек спутал все планы, — скривившись, ящер похлопал ладонью по придавившему его валуну. — Поэтому и предупреждаю тебя.

— Спасибо! — с горечью проговорил Сергей, одновременно чувствуя, как только что бушевавшая ярость вдруг куда-то испарилась.

— И, пока плывун не начал снова ворочаться, скажу тебе ещё вот что: у тебя есть какая-то ментальная способность. Или, возможно даже, психический изъян. Не знаю, я не специалист.

— То есть, Кумме ты хотел сказать, будто я псих, потому что это на самом деле так?

— Нет, конечно! Я заметил, что когда ты перестаёшь контролировать своё сознание, гипнокамни начинают светиться белым. Ты слушал меня, впадал в какой-то непонятный транс, и тайлерокс светился. Что это означает, мне неизвестно, но такого ещё никогда не было. На моей памяти никто не умеет зажигать необработанный тайлерокс.

— Так вот почему ты пытался заставить женщин из соседнего штрека смотреть на гипнокамни!

— Да. Прощай! Помни: если выживешь после пляски плывуна, жди Трикси. Наверняка сегодня многие погибли, и она не захочет терять молодого самца…

Сергей стоял столбом. Он уже перестал злиться на ящера — в конце концов, тот мог ничего и не рассказывать. Интересно, подумал Сергей, насчёт психического изъяна он тоже прав? Скорее всего, да. Ему в память пришла яркая вспышка белого огня, когда его у Сильванского космопорта избивали гопники. Тогда даже время остановилось, а сам Сергей, очнувшись, был будто заряжен энергией… И странный сон, когда джеррл вдруг превратился в сноп белого тумана. Кто знает, может именно поэтому он и проснулся раньше времени, чему так удивился голубокожий брукиец — один из помощников проклятого Виларокси! И, самое главное, Сергей, наконец, понял, что ему напоминали эти случаи — похожие чувства он испытывал в своём лесном тайнике, когда держал в руках «штучку», найденную им после катастрофы звездолёта много лет назад.

— Не думаю, что моя ментальная особенность — это плохо, — медленно сказал Сергей.

— Я этого не говорил, — просипел ящер и закрыл глаза, явно готовясь к неминуемому.

Сергей сделал то же самое. Не потому, что ему было тяжело смотреть на смерть адеррийца — просто таким образом он попытался отыскать в себе и вызвать то чувство, которое рождало белое сияние. Но он простоял с закрытыми глазами несколько минут, а ничего необычного не произошло. Ящер затих на пыльном полу, что-то тихо бормоча — видимо, молился. Сергей вновь попробовал отрешиться от окружающего его кошмара.

Он упорно старался не замечать пыльного воздуха, от которого свербело в носу и постоянно хотелось чихать, пытался не думать о том, что если огромный валун покатится от следующего сотрясения, то раздавит не только адеррийца, но и самого Сергея, всё ещё связанного с ящером верёвкой. Он перестал замечать нервные крики рабов-шахтёров, которые в панике метались где-то в соседних горизонтальных штреках.

Сергей унёсся мыслями на далёкий Сильван в свой лесной тайник. Где-то там лежит «штучка», происхождение которой он так и не выяснил. Зато Сергей прекрасно знал, что она помогала ему учиться. Особенно ярко это проявлялось, когда дело доходило до изучения управления космических кораблей на полном симуляторе. Сергей заметил странную закономерность: стоило ему перед уроком на симуляторе посидеть минут десять-пятнадцать со «штучкой» в руках, и любая задача становилась простой и понятной. И он не уставал даже после непрерывных двухчасовых занятий.

Сергея вдруг посетило то самое ощущение, словно он сейчас держал в руках «штучку», блещущую ослепительно белым светом. Он прислушался к себе, окунулся в молочную белизну, которая окутала его, будто одеяло из пуха гагг. Сергей растворился в ней, стал частью белого тумана, стал тишиной. Правда, сейчас чувство было немного другим — сияющее тепло исходило не извне, от предмета, который он держал в руках, а изнутри — словно в груди Сергея находился источник. Но не только этим отличались «сейчас» и «тогда».

Где-то вдали появились вибрации. Они были раздражённые и оранжевые, могущественные и вездесущие. Они были океаном, окружающим островок спокойствия. Сергей испугался. Странные вибрации, он это почувствовал, искали его. Оранжевые волны шли из какого-то далёкого источника и сметали всё на своём пути…

Сергей «вынырнул» в реальность, и тут же оранжевый океан пропал. Белое «одеяло» тоже исчезло, но оставило после себя заряд положительной энергии, вместилищем которой был Сергей. Он чувствовал, что если сейчас не растратит эту энергию, то попросту взорвётся от избытка сил и эмоций. Он стал гигантом, снисходительно взирающим на крохотный мир с высоты своего роста.

— Ну-ка, ящерица, вылезай из-под камешка! — с усмешкой проговорил он и схватился за нижний край валуна.

Кариар открыл глаза, не понимая, что происходит. Послышался треск, шорох сыплющихся мелких камней, и огромная махина, почти придавившая адеррийца, дрогнула и начала приподниматься. Между нижней кромкой валуна и чешуйчатым животом Кариара образовалась щель. Ящер бешено забился, царапая когтистыми пальцами каменный пол, и понемногу начал выползать из смертельной ловушки. Вот уже показались бёдра, мускулистые ляжки, колени…

— Быстрей! — Сергей почувствовал, как невероятная энергия, только что переполнявшая его, вдруг начала быстро исчезать — так вода покидает дырявый бак.

Ящер отчаянно рванулся, ободрав чешую на коленях, и оказался на свободе. В это же мгновение раздался громкий треск, и часть камня, за которую схватился Сергей, отломилась. Глыба ухнула вниз, а Сергей, потеряв равновесие и увлекаемый тяжестью куска, который он всё ещё держал в руках, с размаху ударился носом о камень. Из глаз у него посыпались искры, а из носа хлынула кровь. Отломившийся кусок вырвался у Сергея из рук и рухнул прямо на его левую ступню. Парень выругался так, как никогда в жизни не ругался.

— У скал нет родственников, — сдерживая истерический смешок, сказал ящер, — поэтому ты напрасно обвиняешь этот валун в инцесте.

— Надо было тебя оставить под ним, шутник! — прорычал Сергей, глядя на окровавленную и уже распухающую ступню. — Не трогай!

— Не дёргайся, дай глянуть.

— Давай хотя бы отодвинемся от каменюки.

Адерриец выдернул верёвку, придавленную мелкими камнями, и небрежно, словно пушинку, поднял на руки Сергея.

— Эй, ты что! Отпусти сейчас же!

— Ты же еле ходишь, а так мы быстрее уйдём.

Сергей признал правоту ящера и перестал брыкаться. Тем более что это было делом бесполезным — Кариар выглядел не таким впечатляюще сильным, как тиранцы, но мускулы у него оказались просто железными. Удалившись от обрушенного коридора, ящер остановился, осторожно опустил Сергея и принялся осматривать его повреждённую ступню.

— Могло бы быть и хуже, — сказал он, выпрямляясь.

— Куда уж хуже — я наступить на ногу не могу!

— Могло, не сомневайся. Если бы этот камень раздавил меня.

Неожиданно ящер опустился на колени и, низко склонив голову, сказал:

— Сергей, я твой должник! Моя жизнь — твоя…

— Перестань, Кариар! — сморщившись от боли в ноге, Сергей попытался поднять ящера. — Встань!

— …и по первому твоему требованию я, будучи в любой ипостаси, готов отдать её! — закончил адерриец и только тогда встал на ноги. — Ну вот, клятва принесена, теперь настало время решить, что нам делать дальше. Предлагаю просто сидеть здесь до прибытия команды спасателей. Выход к центральному коридору завалило, а это место не лучше и не хуже других.

*****

Кариар оказался прав. Едва спасательный отряд пробил новые тоннели в завалах, а команды охранников перестали шастать в поисках мёртвых и сбежавших рабов, в штреке четыреста четырнадцать появилась четвёрка тиранцев в доспехах. Один из них поставил на пол небольшой ящичек и велел Сергею сунуть в него ногу. Что бы там внутри ни находилось, оно отлично развязало неуничтожимую монолитную верёвку.

— Иди за нами! — последовала короткая команда.

Кариар многозначительно посмотрел на напарника, мол, помни, о чём мы говорили. Сергей кивнул, а вслух сказал, что идти не может, так как камнем ему повредило ногу. Старший четвёрки подозрительно посмотрел на распухшую ступню человека, затем буркнул:

— Ничего с тобой не случится. Дойдёшь.

— Но я не поспею за вами…

— Думаешь, мы тебя понесём? — рявкнул тиранец. — Если Кумме надо, пусть нянчится со своим мясом! Шагай!

И с такой силой пихнул пленника, что парень не удержал равновесия и растянулся на каменном полу, разодрав в кровь ладони и колени. Сергей поднялся, с ненавистью глядя на ухмыляющегося тиранца, но, поймав взгляд Кариара, сдержался и угрюмо зашагал к выходу. Ящер остался один в штреке и принялся механически ковырять золотистый песок.

Сергей добрался до выхода из подземелий в полуобморочном состоянии. Несмотря на ругань и побои охраны, он еле ковылял. Тиранцы явно торопились покинуть шахты, поэтому старший группы на середине пути велел двоим подхватить обессилевшего раба под руки. Благодаря этому Сергей не травмировал больную ногу, но другой стороной медали оказались едва не вывихнутые руки — тиранцы не очень-то церемонились, а поскольку ростом они были существенно выше Сергея, то вторую часть пути он провёл в воздухе, болтаясь из стороны в сторону.

Когда закончился шахтный шлюз и начались административные коридоры, он не заметил. Просто вдруг понял, что в воздухе перестал витать запах пыли, а стены коридоров приобрели абрикосово-коричневый оттенок. Тиранцы протащили Сергея через большой зал с кучкой релаксационных кресел, вошли в длинный коридор, заканчивающийся металлической двустворчатой дверью.

Старший поднёс руку к считывателю, раздался мелодичный звонок и металлический лязг. Двери распахнулись, и два охранника зашвырнули внутрь Сергея. Он пролетел не меньше трёх метров и приземлился на роскошном ковре с длинным мягким ворсом.

— Приятных развлечений, щенок! — сказал старший.

Прежде, чем металлические двери схлопнулись, Сергей услышал глумливое ржание трёх охранников. Парень помассировал плечи и огляделся. Сидел он на полу в комнате немаленьких размеров. Мебели в ней почти не было — огромный стол из багрового пластика и низенький топчан, покрытый блестящей тканью. Стены увешаны картинами, на которых были изображены разнообразные сцены насилия: вот палач отрубил голову тиранцу, и кровь хлещет из обрубка шеи; вот висит окровавленный человек, а оскаленная тиранская дама поддевает его ребро каким-то блестящим инструментом. На третьей картине Сергея замутило — там, среди месива окровавленных внутренностей он разглядел довольную физиономию тиранки — если быть точным: Трикси Куммы.

— Узнал?

Он подпрыгнул, забыв про травмированную ногу. Тиранка в комнате появилась неслышно, как призрак, и неприлично короткая светлая туника только подчёркивала это сходство. Сергей попятился — Трикси, двухметрового роста и с рельефной мускулатурой, как у профессиональных культуристов, приближалась к нему с улыбкой на зелёной физиономии.

— Знаешь, я волновалась, выжил ли ты во время землетрясения, — утробно низким голосом проворковала она. — О-о, я вижу, ты поранил ногу. Пойдём к реаниматору, он тебе всё живо вылечит.

Сергея бросило в пот, хотя в комнате было совсем не жарко.

— Послушайте…

— Зови меня Трикси, — маленькие глазки тиранки загорелись сладострастным огнём.

— Э-э, Трикси, я ведь вам уже говорил, что меня не интересуют тиранки, — Сергей изо всех сил старался следовать совету Кариара и не срываться на крик.

— Это поправимо, малыш, — она в улыбке обнажила рот, полный остроконечных зубов. — Хочешь, я сделаю так, что ты загоришься желанием доставить мне удовольствие?

С неожиданным для такого большого тела проворством она прыгнула к Сергею и крепко схватила его за предплечье. Парень почувствовал стальную хватку тиранки и несколько раз дёрнулся в напрасных попытках освободиться.

— А сейчас глотни-ка вот это! — с этими словами она свободной рукой сжала нижнюю челюсть Сергея.

От дикой боли он издал крик, а Трикси, воспользовавшись моментом, буквально вбила ему в рот какую-то капсулу, которая тут же с лёгким хлопком взорвалась. Мятно-мускусный воздух ринулся в лёгкие и обжёг горло. Сергей замер с выпученными глазами, не в силах сделать ни одного вдоха. Тиранка отпустила пленника, с любопытством глядя ему в лицо.

— Ты, жирная извращенка… — начал Сергей, едва у него восстановилось дыхание, но в тот же момент почувствовал, как по всему телу распространилась жаркая волна.

Он покачнулся, почти теряя сознание от бешено забурлившей в жилах крови, чувствуя, как бьётся пульс в висках и безумно колотится сердце. Сергей понял, что эта сумасшедшая любительница межвидового секса подсунула ему какой-то возбуждающий наркотик, но сопротивляться горячим волнам, смывающим прочь любые мысли, не мог. И, самое страшное, Сергей почувствовал, как начало напрягаться его мужское естество. Тиранка, без сомнения, уже увидела это — она громко рассмеялась и сбросила с себя короткую тунику.

— Твои сотоварищи по партии уже закончились, юнец. Я тебя приберегала напоследок. Ты просто обязан оказаться выносливее этих задохликов. Что стоишь? Ну же, иди ко мне.

Она, оскалившись, рухнула на топчан, который заскрипел под её тяжестью. Парень, из последних сил цепляясь за ускользающее сознание, пытался сопротивляться действию наркотика и собрать рассыпающееся на похотливые кусочки «Я», но поневоле сделал несколько шагов к топчану.

— Иди ко мне! — в ушах его камнепадом гремел шёпот тиранки. — Не сопротивляйся. Смотри сюда.

Сергей, как зомби, послушно опустил взгляд. Трикси легла на спину, раздвинула мускулистые ляжки, обнажив багрово-фиолетовое отверстие. Четыре лепестка подобно цветку махуа раскрылись и жадно задвигались, словно приглашая к совокуплению. Несмотря на дурманящее мозги действие наркотика, Сергея замутило от отвращения.

«Ну, где же это белое сияние? — в отчаянии подумал он. — Неужели Кариар ошибся?»

Сергей рассказал адеррийцу, благодаря чему он смог спасти его из каменной ловушки. Ящер в ответ поделился своей догадкой насчёт необыкновенной способности юноши делать свет гипнокамней белым. Он утверждал, что у Сергея есть какой-то дремлющий скрытый талант, который при надлежащем развитии можно использовать с огромной пользой. И нужно всего лишь научиться вызывать его к жизни. Случай с неподъёмным для обычного человека валуном — яркое тому свидетельство. Они начали пробовать различные методики пробуждения скрытой способности Сергея, но добиться ничего не успели — спасатели пробили новые тоннели, и вслед за ними появились охранники…

Сейчас Сергей, оказавшись в плену в собственном теле, непослушном командам разума, вновь лихорадочно пытался вызвать тёплое белое облако, которое придавало ему столько энергии, а тиранка, сжимая его в стальных объятиях, сладострастно стонала.

— Нет! — нашёл в себе силы выкрикнуть он.

— Да-а! Или я сейчас откушу тебе пол-лица, — хрипло прорычала Трикси Кумма.

Её полуторасантиметровые акульи зубы находились в каких-нибудь нескольких сантиметрах от его носа, и он ни на секунду не усомнился, что тиранка так и сделает. А затем пришло то самое сияние, которое он так тщетно призывал. Время остановилось, когда мягкое белое облако окутало разум Сергея. Он словно оказался вне тела и даже не на планете. Он находился в глубоком космосе, где мириады звёзд сеяли колючий свет, а вокруг царила извечная ледяная мгла. От неё веяло нечеловеческим спокойствием, и Сергей почувствовал, что становится частью Вселенной. Крошечной частью, но очень важной.

Едва он это осознал, как понял: звёзды, только что бывшие бело-голубыми искрами, краснеют. Сейчас у Сергея не было глаз, но он видел, как из ниоткуда появляется оранжевая дымка, а её сгустки тянутся к нему. Оранжевые щупальца смешались с белым облаком, и раздался смех, полный ликования и безумной радости. Люди так смеяться не умеют.

В полной панике Сергей вынырнул из мутно-коричневого облака, только что бывшего светлым. К счастью, изменившийся цвет не повлиял на волшебную способность придавать сил — Сергей вновь ощутил в себе небывалую энергию. Сейчас он, как и в прошлый раз в истории с огромным камнем, чувствовал себя настоящим титаном, обладающим исполинской силой.

Небрежным движением он разорвал объятия Трикси и поднялся на ноги. Тиранка недоумённо посмотрела на человека и прорычала:

— Вернись!

— Обойдёшься! — Сергей принялся завязывать на себе набедренную повязку, которую Трикси сорвала с него минутой ранее.

В глазах тиранки сверкнула лютая злоба, когда она поняла, что юнец каким-то образом сумел преодолеть действие безотказного доселе наркотика.

— То есть, секса мне не видать, — неожиданно спокойным тоном констатировала Трикси. — Ладно, будем считать, что ты оказался обычным слабаком, а я зря отвалила кучу денег Виларокси.

Сергей удивлённо посмотрел на тиранку — он-то приготовился к самому худшему, а она, оказывается, даже не расстроилась. Впрочем, тут же убедился, что жестоко ошибся.

— Однако за свои деньги я всё-таки хочу получить удовольствие, — на акульей морде тиранки появилась нехорошая улыбка. — И я его получу. Поэтому переходим сразу ко второй части программы.

Она приложила к стене ладонь, и открылся потайной шкаф, полный каких-то блестящих инструментов, цепочек, наручников, ошейников и ещё чего-то столь же неприятного на вид. Одновременно с этим с высокого потолка опустились несколько металлических брусьев. Взяв шипастый ошейник, соединённый металлической цепью с наручниками, Трикси шагнула к Сергею.

— Мы начнём с малого — я подвешу тебя над столом и буду резать на маленькие кусочки. Это замечательно! Ни один симулятор, ни одно приспособление для развлечения не идёт ни в какое сравнение с мучением живого существа. Ты не представляешь, какое это удовольствие, кромсать человека или ящера, видеть его боль, купаться в его ненависти. Это даёт ощущение полной и настоящей жизни даже больше, чем секс. А за то, что ты отказал мне в одном удовольствии — будешь платить вдвойне. Да, ты будешь долго кричать. Очень долго. А потом я… Ну, ладно, пока промолчу. Пусть это станет для тебя сюрпризом.

Что потом собиралась с ним делать Трикси, догадаться было нетрудно — картины окровавленных жертв, висящие на стенах, явно сделаны с натуры.

— Ты сумасшедшая тварь! — в глазах у него потемнело от ярости.

— Да, возможно. Но мне не нравится твой тон.

Трикси бросилась на Сергея. На короткое мгновение он застыл, глядя на приближающуюся огромную мускулистую тиранку, а затем плавным движением ушёл в сторону. Рука с сарделькообразными пальцами почти схватила его за плечо, он, присев, ударил тиранку под локоть, и она по инерции крутанулась вокруг себя. Сергей удивился очевидной медлительности мощной противницы, но поспешил воспользоваться удачным моментом и ударил её в челюсть.

С таким же успехом он мог бы лупить, к примеру, по стене. Тиранка, даже не заметив удара, развернулась. Её кажущаяся медлительность оказалась обманчивой. Резко взмахнув рукой, она рубанула Сергея — он едва успел отпрянуть, и громадный кулак просвистел у самого его носа. А вот от второго удара он уйти уже не успел. Окружающее поплыло у Сергея перед глазами, пол поменялся местами с потолком, а стены закружились в тошнотворном танце. На его левом запястье защёлкнулся наручник, и в этот момент Сергей понял, что ему наступил конец.

— Вот теперь мы начнём развлечения! — услышал он её ликующее шипение.

Возможно, дело было в крови, застилавшей глаза, но он увидел, как тиранку окутало оранжево-алое свечение — этот странный ореол придавал Трикси ещё более ужасный вид.

И тут Сергей заметил на груди тиранки матово-синее пятно. Оно, в отличие от багрового ореола, было непостоянным — то пригасало, то становилось ярче. Сам не зная почему, Сергей изо всех оставшихся сил ударил свободной правой рукой прямо в центр пятна. Тиранка вдруг захрипела, её крохотные глазки изумлённо раскрылись.

— Получай, тварь!

Сергей исступлённо бил по мигающему синему пятну, и с каждым ударом оно становилось всё светлее. Трикси после каждого удара хрипела всё тише, пока, наконец, не настал тот миг, когда пятно окончательно исчезло, а вместе с ним пропал багровый ореол вокруг тиранки. Трикси Кумма, только что являвшая собой образчик неуправляемой разумом силы, превратилась в груду мёртвого мяса.

Сергей, преодолевая отвращение, разглядывал бездыханную тиранку. Он никогда не был ксенофобом — напротив, ему очень нравились некоторые представители других разумных рас. Взять того же Кариара — ящер, несмотря явную схожесть со змеями, был весьма обаятельным существом. А госпожа Кумма, выглядевшая почти, как человек, напротив, была существом совсем необаятельным. И после смерти стала ещё отвратительнее.

Он осторожно потрогал нижнюю челюсть — похоже, Трикси её сломала. Да и нос, пожалуй, тоже — даже не глядя в зеркало можно понять, что он увеличился, как минимум, вдвое. И из рассечённого лба кровь льёт на глаза…

Замок наручника, застёгнутого на левой руке Сергея, можно было открыть только спецключом. Где его взять, парень понятия не имел. Тиранка была сумасшедшей, но не дурой — ключ она вряд ли носила с собой, однако осмотреть её не мешало. Сергей оглядел нагое тело, из зеленовато-бурого на глазах становившегося матово-коричневым, сердито сплюнул, вспомнив сладострастные фиолетовые лепестки, и решил, что на себе спрятать ключ она не могла, а потому обыскивать труп не стал.

Он обошёл комнату и обследовал каждый уголок. Ни компьютеров, ни коммуникаторов, при помощи которых можно узнать что-нибудь об этой планете, он не нашёл. Огнестрельного или лучевого оружия здесь тоже не было, зато некоторые инструменты госпожи Трикси, опустившиеся с потолка, очень хорошо подходили на роль холодного оружия. Особенно длинный и неимоверно острый нож, длиной больше предплечья Сергея и более походивший на короткий меч с квадратным концом — колоть таким нельзя, зато рубить — сколько угодно.

— Во всяком случае, живым я им не дамся, — хмуро пробормотал Сергей, взвешивая в руке оружие.

То, что охранники расправятся с человеком, сумевшим убить их хозяйку, он не сомневался. Противостоять четверым огромным тиранцам, каждый из которых был намного сильнее обычного мужчины, Сергей, конечно, не сможет. Дверь, откуда недавно появилась Трикси, была заперта. Наверное, за ней находились личные апартаменты хозяйки приисков, но попасть туда Сергею было решительно невозможно. Он решил, что замок откроется при тактильном контакте, но с великим трудом подтащив тушу тиранки, убедился — если сенсоконтакты на двери и есть, то на мёртвую плоть бывшей хозяйки они не срабатывают.

Челюсть непрестанно ныла, сломанный нос болел, во рту чувствовалась кровь. Сергей устало опустился на блестящую ткань, которой был накрыт топчан. Ткань под тяжестью его тела просела и тут же начала нагреваться.

«Чёртова тварь, любила секс с подогревом!»

Измученный и избитый, несколько недель находящийся в полуголодном состоянии, Сергей не заметил, как погрузился в тяжкий сон. Ему приснился отец, неодобрительно качавший головой.

*****

В зале Тотемов на шести каменных круглых площадках стояли хадау-Хранители. Их тела, внешне напоминающие морские анемоны на множестве ножек, плавно и синхронно покачивались из стороны в сторону, словно колыхаемые невидимым ветерком. Вдруг хадау, чьё тело было насыщенного ярко-оранжевого цвета, прекратил движение. Остальные тут же сбились с общего ритма, и послышались вопросы.

— Что случилось?

— Почему прервали медитацию?

— Тише! — оранжевый резко выпрямил рукощупальца. — Я почувствовал зов безмятежности!

Голоса пятерых хадау отдались под сводами зала Тотемов, и громче всех звучал голос серого.

— Я несколько раз слышал его, но…

Вожди умолкли, выжидающе опустив верхние отростки.

— …мне показалось, что это не совсем истинный зов, — неуверенно продолжил оранжевый.

Вожди зашумели, послышались негодующие возгласы.

— Третий, ты неверно пользуешься властью Ведущего!

— Никто и никогда не смог бы подделать Тотем!

— Предлагаю дать общую власть мне — я стану Ведущим! Мудрость — единственный путь к истине. И тогда мы узнаем, кто посмел…

— Не бывать этому — ты внесёшь разлад в поле Единства!

Хадау оставили каменные круги, переплели рукощупальца и смешались в общий клубок, в котором было тяжело разобрать, кто есть кто. Забыв всякое достоинство, они сражались в рукопашную, выдирая с корнями тонкие сенсоотростки противников. Пять круглых каменных кругов светились ярким светом — каждый своим, и лишь шестой оставался тускло-серым.

Драка аморфных существ была столь же противоестественна, как проявление жалости у флоббер-динозавра, но шестеро Хранителей сошлись в схватке насмерть. Удивительно, однако именно оранжевый хадау, ответственный за Тотем Ярости, остановил всеобщую драку.

— Хватит! — яркое оранжевое сияние заполнило зал Тотемов. — Или, клянусь предками, я применю силу Ведущего!

Пятеро хадау нехотя расцепили объятия и, словно стыдясь содеянного, медленно разошлись каждый к своему кругу, после чего начали видоизменяться. Оранжевый несколько минут ждал, пока Хранители не примут формы своих Тотемов, и только затем сказал:

— Я буду слушать, возможно, зов повторится, и мы найдём Безмятежность. А теперь, скорее, начинаем медитацию! Моя сущность уже слишком сильно разрослась…

*****

— Здравствуйте, джентльфем, здравствуйте, господа!

Инсектоид Гуамифид Эре — глава особого сенатского комитета Империи посмотрел на ящерицу адеррийку и четверых мужчин людей. Гуамифид заслуженно гордился, получив это назначение — никогда ещё инсектоиды не поднимались так высоко по иерархической лестнице, а потому сейчас был полон решимости подтвердить делами правильность своего назначения.

— Перед нами стоит сложная задача, — он с ходу «взял быка за рога». — У нас чрезвычайная ситуация в отдалённых колониях в секторах сорок шестнадцать — сорок тридцать.

На объёмном экране телестерео высветилась россыпь огоньков, обозначающих вышеназванные секторы обитаемой части Империи. Члены комитета дружно наклонились вперёд, словно пытаясь разглядеть на телестерео опасность, угрожающую колонистам.

— Вот обобщённая сводка, сделанная специалистами Службы Безопасности.

На экране появился виртуальный лист, испещрённый строками. Адеррийка первая коснулась листа, перетащив копию на личное телестерео и, увеличив масштаб, принялась читать. Мужчины последовали примеру адеррийки. Гуамифид раздражённо покачал изумрудно-зелёными усами.

— Джентльфем, господа, подробно ознакомиться с документом вы сможете позже. Суть в двух словах я сейчас расскажу.

Адеррийка послушно притушила телестерео, мужчины выжидающе уставились на инсектоида. Гуамифид нервно щёлкнул жвалами.

— А суть заключается в том, что население тридцати двух планетных систем находится на грани вымирания, но причины этого никому не известны.

— Ну, знаете! — возмущённо воскликнул один из членов комитета. — Гуамифид, вы над нами издеваетесь?!!

— Конечно, нет! Просто я ещё не закончил, — Гуамифид, аккуратно сложив суставчатые лапы, опустился в кресло, спроектированное для инсектоидов. — Население тридцати двух планет вступило в тотальную войну. Там воюют все со всеми. Люди с людьми, адеррийцы и тиранцы, инсектоиды и арахниды. Расовая принадлежность роли, видимо, не играет. Поражённые колонии выглядят так, словно на них воздействовали каким-то вирусом. Согласно аналитической записке СБ, волна насилия началась на Энормии, затем перекинулась на соседние Ксарад и Трифалл. Потом распространение замедлилось, но в течение вчерашних стандартных суток зона охвата расширилась сразу на десяток окружающих планет. Итого, на сегодняшний момент колоний, где население уничтожает само себя, уже тридцать две. Может быть, пока я вам рассказываю это, ещё одна или несколько планет также подверглись этому странному нападению.

Члены особого комитета внимательно слушали инсектоида. Высокий представительный мужчина приподнял руку, привлекая внимание председателя.

— Почему это дело выносится на наше рассмотрение? Неужели у службы безопасности или военных не достаёт сил, чтобы справиться с гражданскими бунтовщиками или теми, кто распространяет какую-то заразу? По-моему, десяток крейсеров, пара линейных кораблей и десантный батальон могут навести порядок в секторе за неделю, максимум, за две. Подобные ситуации, к сожалению, случаются довольно часто.

В фасетчатых глазах Гуамифида отражались яркие лампы, расположенные овалом на потолке, отчего инсектоид напоминал какого-то фантастического зверя.

— Уважаемый Васити, ситуация ничуть не напоминает обычный заговор сепаратистов. И никакого рассеивания тайных реагентов тоже никто не наблюдал. Просто вдруг разумные существа быть таковыми перестают, впадают в неописуемое буйство и начинают убивать себе подобных. Иногда, бывало, сумасшествие прекращалось, но ненадолго. Во всяком случае, ни один из жителей этих колоний не смог эвакуироваться.

— Но тогда…

— Подробности, известные нам теперь, были выяснены при помощи уцелевших роботов. На электронную технику неизвестная зараза не действует. Как, впрочем, и на неразумных обитателей планет.

— Вы хотите сказать, что кроме колнистов, аборигены тоже?..

— Да, — инсектоид кивнул, и отражавшиеся в его глазах лампы качнулись, — там, где имелись туземные разумные формы жизни, они тоже погибли. Остальная фауна заражённых планет осталась нетронутой.

Адеррийка нервно ударила хвостом об пол, и присутствующие повернулись к ней.

— Кажется, я догадываюсь, почему вы нас вызвали на внеочередное собрание. Неужели…

— Да, джентльфем Юссинс! — снова кивнул Гуамифид. — Мы должны подписать рекомендацию Высшему Совету о полной блокаде группы секторов. Включая соседние — те, которые ещё не затронуты.

— Колонии Адеррийского Содружества как раз граничат… Позвольте, но там же десятки или даже сотни тысяч живых колонистов!

— Уже мёртвых, джентльфем, или готовящихся умереть. Я вам скажу больше: четыре соединения в составе двадцати шести кораблей были отправлены к системе Лланерд — это одна из последних заражённых. Они должны были обеспечить заслон от вылета любых кораблей из зоны бедствия, чтобы зараза не распространялась… военные сочли, что виной всему неизвестный вирус. Так вот, экипажи кораблей постигла участь колонистов. Словом, военно-космический флот уже недосчитался двадцать шесть боевых единиц. И чем дольше мы медлим, тем больше граждан потеряет Империя.

— Что вы предлагаете? — старый политик Примак, несколько лет бывший членом Высшего Совета Империи, нахмурил густые брови.

— Тотальная мобилизация всех войсковых роботизированных частей. В министерстве обороны клянутся, что смогут собрать силы, достаточные для устройства блокады за две недели. Но им, конечно, нужен приказ Высшего Совета.

— Но ведь там же наши граждане! — адеррийка страдальчески сморщила чешуйчатую морду и снова ударила хвостом об пол.

— Теперь, когда я вкратце посвятил вас в происходящее, можете прочесть документ, — инсектоид устало откинулся в кресле. — Там есть детали, которые не озвучены, но имеющие важный смысл. А я, с вашего позволения, немного помедитирую.

— Нашёл время! — буркнула адеррийка, увеличивая текст документа.

— Я уже третий цикл в состоянии непрерывного бодрствования. Да, забыл сказать: никто из нас не выйдет отсюда, пока комитет не примет решение.

— Это попахивает тиранией, — хмыкнул Примак, и углубился в чтение.

Три человека и адеррийка последовали его примеру.

Спустя два часа особый комитет рекомендовал Высшему Совету Империи ввести чрезвычайное положение на шестидесяти восьми планетных системах, создать стабилизационный пояс вокруг очага заражения и начать тотальную мобилизацию роботизированных военных соединений со всех, даже самых дальних уголков Империи. Кроме, разумеется, «горячих точек».

*****

Сергей механически ковырял золотистый песок, а мыслями витал в комнате, где чуть не закончился его жизненный путь. Прошла уже целая десятисменка, а он всё никак не мог выбросить из памяти безумный блеск глаз госпожи Трикси, похотливые движения фиолетовых лепестков и стальные пальцы тиранки на своём теле. И каждый раз, вспоминая это, он начинал чувствовать тошноту. Вот как сейчас.

Сделав несколько глубоких вдохов, он прогнал приступ тошноты, но в памяти по-прежнему крутились события того ужасного дня. Сергей вспомнил своё пробуждение и невольно потрогал до сих пор ноющий бок.

Тогда он очнулся от резкой боли — как выяснилось, пинки тиранцев гораздо больнее, нежели удары руками. Ещё бы — ляжки у них в обхвате толще, чем грудь Сергея, а объём вызван не избытком жира, а каменными мышцами! Пинок сбросил Сергея с топчана, на котором он отключился.

— Что тут произошло? — прорычал старший охранник, наставив на лежащего на полу парня бластер.

— Она вдруг умерла, — Сергей нашёл в себе силы ответить спокойно, хотя в любую секунду ожидал выстрела — линза оружия перестала быть матовой, а это означало, что бластер находится в режиме «готовность номер один».

— Вдруг? — маленькие глазки тиранца стали совсем крохотными. — Каун, что с госпожой?

— Она мертва, Беви, — послышался голос инсектоида. — Если я правильно понимаю, внезапная остановка сердца.

— Не двигайся! — буркнул Беви и исчез из поля зрения Сергея.

Парень не рискнул повернуть голову — вдруг охранник сочтёт это движением и выстрелит. До слуха Сергея доносилось невнятное бурчание инсектоида и явственные высказывания огромного Беви. Тиранец периодически восклицал «клетчатая мышца», «мелкий уродец», «никак невозможно»…

— И всё-таки, я думаю, что это он, — над Сергеем склонился инсектоид. Его огромные фасетчатые глаза не имели зрачков, но парень был уверен, что инсектоид не спускает с него взгляда. — Признавайся, раб!

— В чём?

— Ты убил госпожу Кумму?

— Конечно, нет! Как вы себе это представляете?

— Врёшь!

— Не верите — посмотрите видеозаписи.

— Тебе наверняка известно, щенок, что госпожа Кумма не использовала видеооборудование в комнате пыт… э-э-э, в своих апартаментах, — лингвотранслятор отчётливо передал запинку в голосе инсектоида, и Сергей, не удержавшись, усмехнулся — даже в такой ситуации жук пытается соблюсти внешние приличия.

— Я не трогал её, — Сергей ушёл в глухую оборону, ведь в этом заключался его единственный шанс выжить.

— Ты посмотри на него, Каун! — Беви легко поднял Сергея одной рукой. — Разве этот задохлик смог бы убить Трикси? Да я его сломаю одним движением! Наверняка ему ничего не известно о клетчатой мышце.

— Беви, ты дебил! — прошипел лингвотранслятор инсектоида. — Даже если раньше ему ничего не было известно, то теперь он всё знает! Убей его!

— Ты уверен? — словно сомневаясь, уточнил огромный тиранец, всё ещё держа пленника в вытянутой руке.

— Конечно, ведь теперь я — первое лицо на приисках и приказываю тебе! Убей!

— Как скажешь, — пожал плечищами Беви.

Сергей понимал, что не сможет отразить смертельный удар, который нанесёт ему тиранец, но, повинуясь древнему закону «умирая, убей врага», приготовился пнуть Беви в челюсть, хотя бы такой малостью пытаясь причинить тому вред. Однако ему это не удалось — падая, тяжело пинать высоченного тиранца. Ничего не успев сообразить, Сергей рухнул копчиком на пол и взвыл от боли, а потому пропустил последовавшие за этим события.

Отпустив Сергея, тиранец совершил молниеносный удар. Послышался хруст, и тело инсектоида сломанной куклой рухнуло на пол. Беви высоко подпрыгнул и всей тяжестью обрушился на поверженного противника. Даже если инсектоид каким-то чудом и выжил после первого удара, то теперь, когда двести килограммов живого веса приземлились на его хрупкую грудную клетку, он был стопроцентно мёртв.

Жестокая улыбка исказила и без того страшную физиономию тиранца.

— Старина Каун! Первая персона на приисках! Ты слишком много о себе возомнил, жук.

Беви поднялся на ноги и посмотрел на Сергея.

— Если бы не Трикси, я бы уже три года назад был хозяином приисков Гриббата. Неважно, откуда ты узнал про клетчатую мышцу и, мало того, сумел использовать это… в благодарность за смерть этой сумасшедшей шлюхи, я тебе оставлю жизнь. Эй, Крамер, Флинет, Лшэ! — на его крик в комнату зашли три тиранца и замерли, поражённые увиденным. — Суньте этого раба в реаниматор, а то у него рожа переломана после развлечений мерзавки Куммы. Потом отведёте его в штрек. Флинет, останься. Я составлю акт, ты подпишешь, как свидетель, что Трикси и Каун повздорили и нанесли друг другу смертельные увечья. Вы, двое! Что стоите?

Вот так Сергей дважды избежал смерти и вновь оказался в штреке с Кариаром на добыче тайлерокса.

Вспомнив о гипнокамнях, Сергей очнулся от яркого блеска. Наверняка, сейчас мелькнёт округлый бок гипнокамня… Он осторожно потёр пальцем то место, где увидел яркий свет, но никакого гипнокамня не обнаружил и громко хмыкнул.

— Ты чего? — Кариар прекратил работу и с интересом посмотрел на парня.

— Я решил последовать твоему совету, но у меня ничего не получилось.

— Ты отвлёкся и не думал о тайлероксе?

— Да. В смысле, нет.

— Ох уж этот богатый общеимперский язык, — шумно вздохнул ящер. — Так ты думал о чём-то отвлечённом или нет?

— Думал. Вспоминал, как меня чуть не прибил Беви. Потом увидел яркое свечение среди золотистого песка.

— И? — кратко поощрил его Кариар.

— И ничего. Здесь ничего не оказалось.

Ящер поковырял когтистым пальцем то место, которое ему указал Сергей.

— Возможно, тебе показалось. Думаю, у тебя было фантомное видение, вызванное внешней информацией.

— Чего?

— Говорю, глюк у тебя был на почве моих рассказов, — перевёл ящер. — Впечатлился, видимо, вот и померещилось. Но попыток не надо остав…

— Кариар! — прервал его Сергей, пристально глядя на песчаную стену.

Он убрал палец от углубления, и обнажился округлый бок гипнокамня. Ящер аккуратно вынул гипнокамень, покатал его на ладони и сунул в ситечко. Зелёные вспышки слабо замерцали на чешуе, покрывавшей руку ящера.

— Настоящий. Но ведь он был не на поверхности.

Они уставились на углубление — оно было сантиметра три-четыре глубиной.

— Получается, ты увидел тайлерокс сквозь породу? — удивлённо спросил Кариар. — Или это случайно?

Сергей только развёл руками.

Остаток смены они потратили на эксперименты, но Сергей, взволнованный странным событием, больше не смог отвлечься от реальности настолько, чтобы заставить гипнокамни светиться белым.

— Ничего, мы всё успеем, времени должно хватить, — хмуро заметил Кариар. — Главное, чтобы его у меня не украли.

Сергей тогда не понял, что имел в виду ящер.

*****

Кариар, как всегда, оказался прав. Прошло пять смен, и Сергей при помощи погружения в белое облако впервые осознанно сумел заставить тайлерокс светиться белым светом. Самое интересное, найденный камень при этом находился под слоем золотистого песка, а ящер, сидящий рядом, вообще никакой вспышки не заметил.

— Тебе показалось, — уверенно сказал Кариар. — Я видел, что ни белого, ни какого другого всплеска не было. Наверное, ты слишком проникся психологическими формулами. Давай-ка, выбери вариант номер два — там пси-формулы полегче.

Кариар научил Сергея адеррийским психологическим приёмам, при помощи которых человек гораздо легче впадал в состояние аутотренинга, нежели используя обычные методики. Сегодня Сергей, наконец, сумел без запинки произнести пси-формулу и увидел долгожданную вспышку. Несмотря на слова ящера, он был уверен, что ему не померещилось, и остервенело принялся разрывать слежавшийся песок. Вскоре салатово-зелёные вспышки возвестили о находке. Ящер пробурчал что-то нечленораздельное, изумлённо глядя на гипнокамень. Сергей в полном восторге хлопнул его по плечу.

— Кариарище, мы же теперь можем в десять раз больше камней добыть! — завопил он. — Мы же теперь на поиски потратим час, максимум два, а остальное время можно будет отдыхать!

Рот ящера оскалился в улыбке.

— Вот это, понимаю, деловой подход. Я, почему-то, об этой стороне дела даже не подумал.

— Ну-ка, я ещё попробую.

Однако ящер не дал Сергею ещё раз испробовать новоприобретённую способность.

— Полегче. Мозг нужно тренировать, как и мышцы — не надрываясь. Если ты сейчас перегрузишь его, он просто откажется выполнять даже ту работу, которая ему привычна. Надеюсь, ты не желаешь впасть в кому и вести растительный образ жизни?

Сергей испуганно покачал головой — стать растением означало верную смерть, ведь тиранцы ни минуты не станут держать в шахтах никчёмного раба.

— Поэтому сегодня мы будем искать тайлерокс по-старому: ковыряя песок со всей возможной осторожностью. А завтра я тебе расскажу, как изменить формулу — это моя личная идея. И ты попробуешь свою… новую способность, если будешь чувствовать себя нормально.

— Расскажи сейчас! — воскликнул Сергей. — Я в порядке.

— Нет, я… мне что-то нехорошо. Завтра.

*****

На следующий день Кариар объяснил Сергею свою новую мысль:

— Понимаешь, идеология адеррийцев зиждется…

— Чего делает?

— …идеология адеррийцев основана, — плавно поправился Кариар, — на завроцентризме.

— На чём?

— Ну, коротко говоря, ящеры — венец создания Природы. Но не менее важное влияние оказывает эго, мысль о чём прослеживается по всему массиву…

— Что оказывает?

— Фух! — шумно выдохнул ящер. — Забылся. И забыл, что ты не из университета. Извини.

— Да нет, ничего, — пробормотал Сергей, на самом деле непонятно почему почувствовавший себя уязвлённым. Действительно, откуда почти девятнадцатилетнему парню с фермерской планеты знать какие-то неведомые адеррийские термины? Но всё равно было обидно.

— В общем, попробуй думать не только о себе. Замени все обороты речи с «я» на «мы». Мысли категориями общего блага. Старайся не получать пользу исключительно для собственного… а, ну да, опять! Короче, ты должен по-прежнему использовать белое облако, но перестроить формулу.

— Но зачем?

— Потому что в людях заложено стремление к коллективизму. Мы, ящеры, слишком индивидуальны — это и хорошо, и плохо. Но сейчас речь не об этом. Я думаю, что если ты изменишь пси-формулу, то результаты будут стабильнее. А если ничего не изменится, значит, попробуем поискать другой подход. Не зря же я изучал историю Империи с древнейших времён!

— А зачем ты её изучал? — Сергей, непрерывно задавая вопросы, чувствовал себя бестолковым детёнышем.

— Давай об этом поговорим после, хорошо? — тон Кариара явно говорил, что ящер начинает терять терпение. — Сейчас повторяй за мной и запоминай…

Через полтора часа, когда Сергей зазубрил длиннющую адеррийскую пси-формулу, он без труда обнаружил несколько гипнокамней, скрытых в толще золотистого песка. Кариар улыбнулся, глядя, как парень едва не подпрыгивает от радости, и еле слышно пробормотал:

— Вот и молодец! Теперь у тебя будет лишний шанс выжить.

И, захрипев, потерял сознание.

*****

К вечеру Сергей запаниковал. Когда наступило время обхода, ящер по-прежнему лежал без сознания, и на попытки растормошить его никак не реагировал. Сергей не мог понять, заболел Кариар или просто впал в какую-нибудь сезонную спячку. Он, воспользовавшись новообретённой способностью обнаруживать гипнокамни, сумел насобирать две нормы — за себя и за Кариара, так что с этой стороны охранникам придраться не к чему. Его волновало другое — тиранцы, увидев неподвижное тело, непременно заберут ящера, а затем умертвят, как бесполезного.

— Я тебя не отдам им! — пообещал Сергей Кариару.

Тот ничем не показал, что слышит обращённые к нему слова.

В этот вечер Сергей сумел убедить охранников, что ящер просто устал и спит. Получив две нормы, те удалились восвояси. Как парень ни пытался привести в чувство ящера, тот остался недвижим. Он дышал спокойно, температура тела была обычной для рептилий, конечности двигались и не застывали в одном положении, словом, никаких признаков заболевания! Сергей, разумеется, не был заврологом, но решил придерживаться точки зрения, что Кариар впал в спячку и вскоре из неё выйдет. Во всяком случае, ему хотелось в это верить.

На следующий день история повторилась, и Сергей уже начал подумывать, что, возможно, ему удастся дурачить тиранцев до тех пор, пока Кариар не придёт в сознание. Но на третий день Крамер, ставший начальником отряда сборщиков, почти такой же большой, как Беви, рявкнул на Сергея:

— Подними ящера!

— Он устал…

— Пусть встанет! — заорал тиранец. — Если он не хочет подниматься сейчас, то минуту спустя сделать это будет гораздо тяжелее, потому что я из него состряпаю отбивную! Ну!

Крамер вынул бластер из кобуры, три охранника ухмылялись, приготовившись к интересному зрелищу. Сергей вдруг понял, что если он позволит убить Кариара, то перестанет уважать себя на всю оставшуюся жизнь. Зато, если он попытается воспрепятствовать тиранцу прикончить ящера, то его оставшаяся жизнь будет исчисляться даже не минутами, а секундами.

— Ну и плевать! — с яростью отчаяния он шагнул вперёд, заслонив собой неподвижного ящера. — Пусть он спит! Убери пушку!

— Что? — Крамер от удивления выпучил глаза. — Ты, видимо, рехнулся, задохлик? Здесь я — закон, понял?

— Понял. Какая тебе разница, сидит ящер или лежит? Вот мы двое, вот две нормы камней…

— Нет, ты не понял, — покачал головой тиранец, пряча оружие в кобуру. — Сейчас я вобью в твою пустую голову немного понятий…

— Лучше сразу убей меня из бластера, иначе доспех тебе не поможет. Я это гарантирую.

Сергей издали показал на нагрудную броню, которая нижним краем защищала то самое место, где когда-то пульсировало синее пятно у Трикси. Крамер застыл, нервным жестом поправив металлопластовый доспех. Три тиранца, стоявшие позади него, сразу же стали серьёзными — зубастые улыбки исчезли с их зелёных физиономий, как по волшебству. Охранный контингент знал мутную историю смерти госпожи Куммы, и, несмотря на официальную версию, всем было известно, что сладострастная садистка погибла вовсе не от сердечного приступа и даже не во время ссоры с инсектоидом Кауном. Причиной её гибели был этот самый человеческий юнец, непостижимым образом сумевший превратить двухметровую гору стальных мышц в заурядный труп. А Крамер не просто слышал — он был в покоях Куммы в тот момент, когда её обнаружили мёртвой.

— Вот ещё, стану я связываться с каким-то задохликом — это ниже моего достоинства! — с великолепным презрением воскликнул Крамер. — А убивать просто так рабов Беви запретил. Поэтому, твоё счастье, щенок…

Он сделал знак товарищам, и те покинули четыреста четырнадцатый штрек. Крамер, оглянувшись на прощание, злобно усмехнулся:

— Вижу, ты умеешь искать тайлерокс за двоих. Я поговорю с Беви, чтобы он увеличил выработку. Посмотрим, как ты запоёшь, когда у тебя не будет двух норм.

*****

Видимо, Крамер поговорил с новым хозяином приисков, потому что спустя десятисменку норма увеличилась на двадцать процентов. Теперь Сергею нужно было каждый вечер отдать сборщикам сто граммов вместо восьмидесяти, что, впрочем, ему особых проблем не составляло — благодаря новому методу поиска тайлерокса он тратил на работу час-полтора, а остальное время пытался привести в чувство Кариара.

Но все попытки Сергея окончились ничем — ящер по-прежнему оставался безучастным и к его стараниям, и к собственной судьбе. Облик Кариара слегка изменился — его чешуя стала отдавать лёгким перламутром, отчего ящер при свете монолампы выглядел каким-то неприлично праздничным. Почему у Сергея сложилось такое впечатление, он и сам не смог бы сказать. Возможно, из-за лёгкого запаха, который появился вместе с изменением цвета чешуи. Запах не был неприятным… просто он был не к месту.

Сергей несколько раз хотел наведаться в соседние выработки, тем более что свободного времени у него теперь было много, но неразрывно связанный с ящером не мог покинуть свой штрек. А Кариар был слишком тяжёл, чтобы таскать его на горбу.

Потом злопамятный Крамер, не упускавший случая досадить строптивому парню, придумал новую месть. Он попросту стал реже присылать в четыреста четырнадцатый штрек вольнонаёмных буровиков. И Сергею приходилось прорывать длинные узкие щели в залежах золотистого песка, чтобы добраться до гипнокамней. Вырытый песок толстым слоем покрывал пол — носильщики, как и буровики, в четыреста четырнадцатом стали редкими гостями.

Было ясно, что Крамер старается вывести Сергея из равновесия; и ждёт, когда тот совершит ошибку и сорвётся. Парень крепился из последних сил, чтобы не кинуться в безнадёжную драку, и неизвестно, на сколько его бы хватило, не приди в сознание ящер.

Сергей, облегчённо улыбаясь, от души хлопнул адеррийца по плечу.

— Ну, наконец-то! С пробуждением! Я уж думал, ты до скончания веков будешь из себя спящую красавицу изображать! Между прочим, Кариар, из тебя охрана чуть жаркое не сделала…

Сергей думал, ящер будет удивляться тому, что так долго проспал, или объяснит своё состояние, или рассмеётся. Но он никак не ожидал того, что сказал адерриец.

— Я не Кариар.

*****

Белл-пять. Большая часть планеты покрыта пресноводным океаном, а суша проглядывала десятками тысяч островов вдоль экватора. Климат был мягким, спектр света близок к стандартному солнечному, местная разумная жизнь отсутствовала. Поэтому на Белле решили создать курорт.

Спустя пять лет после открытия планеты на самом большом острове был построен космодром, а на сотнях других островков — уютные гостиницы и санатории. Пока шло строительство, несколько людей, живших на Белле, чудесным образом выздоровели от неизлечимых болезней. Поговаривали, что это всего лишь очередная «утка» для привлечения внимания к новому курорту, но медики, выступившие в общественной передаче на одном из центральных каналов телестерео, подтвердили факт выздоровления двух инженеров и простого рабочего-строителя, причём один из этих троих был голубокожим брукийцем.

После этого на Белл-пять началось настоящее паломничество. Желающие выздороветь вставали в очередь, чтобы записаться в очередь внеочередников. Строительные компании ударными темпами застраивали новые острова, туристические фирмы сказочно обогащались на продаже долгосрочных путёвок…

Фиодор Казански считал, что судьба подарила ему шанс разбогатеть, когда совершилось его назначение на должность старшего администратора санатория «Зелёная лагуна» на острове Элль. Работа была не очень напряжённой, клиенты не сильно капризными, жалование — отменным. А если верить полуофициальной болтовне, то работа на Белле-пять ещё и обеспечивала господина Казански железным здоровьем. Чего ещё надо человеку для счастья? Не прошло и месяца, как Фиодор узнал, что именно — чтобы это состояние длилось, как можно дольше.

Громом среди ясного неба грянуло известие о том, что Белл-пять оказался в зоне чрезвычайного положения. Что-то случилось за десятки световых лет от планеты-курорта, и Высший Совет Империи объявил тотальный карантин. На Белле началась суматоха, постепенно перешедшая в панику. Первым делом отменили все рейсы, а затем космопорт вообще закрылся. Отдыхающие на Белле — люди небедные, и многие имели личные космические яхты, однако никто из них не сумел покинуть планету. Военные перекрыли все подходы к планете, грозя уничтожить любой корабль, покидающий Белл или старающийся попасть на него. Правда, на карантинные планеты периодически отправляли беспилотные корабли с гуманитарной помощью, которые после сбрасывания груза автоматически самоуничтожались.

Вот так у многих затянулся отдых, из категории элитного перешедший в навязчиво-неудовлетворительный, а потом и вовсе ставший кошмаром. Изысканные инопланетные продукты и напитки быстро исчезли, продукты местного производства подскочили в цене в десятки и сотни раз. Ещё вчера предупредительная и вежливая до оскомины обслуга отелей сегодня нагло орала на постояльцев и лезла в драку по поводу и без.

Фиодор Казански первую неделю вынужденного карантина истово соблюдал внешние приличия и пытался сгладить назревающие конфликты между работниками «Зелёной лагуны» и туристами. А когда яхта межпланетного банкира, пробившись сквозь заслон военных кораблей, сгорела в атмосфере Белла, к Фиодору пришло осознание, что происходящее — реальность, а не очередная серия мелодраматичного сериала. И что никто им не поможет, как бы ни разорялись дикторы телестерео. Казански решил воспользоваться моментом и активно взялся наводить собственные порядки на острове Элль.

Первым делом он завладел оружием охранников отеля и раздал его доверенным лицам, из которых сколотил «отряд самообороны». От кого собирался «самообороняться» Казански никто не понимал, пока не стало слишком поздно. В течение недели администратор превратился в полноправного хозяина острова, а затем обратил внимание и на соседние территории. Пользуясь тем, что туристы и служащие отелей ещё не растеряли остатки человечности и надеялись на лучший исход, Казански быстро подмял под себя несколько островов и отправился в крестовый поход по ближайшим территориям, захватывая гуманитарную помощь, оружие, продукты, насилуя женщин и мужчин и убивая представителей иных рас. Те, понимая, что пощады ждать не приходится, отчаянно сражались за собственные жизни, особенно тиранцы. Но численное большинство было на стороне людей, к тому же, вооружённых, и вскоре Белл был полностью очищен от скверны иномирцев.

Спустя месяц после начала карантина на Белле-пять была объявлена монархия с Фиодором в роли государя. Новоявленный правитель узаконил рабство, раздал острова во владение верным людям и начал царствовать над остатками населения, численность которого сократилась более чем в двадцать раз.

Через неделю после введения монархии, на всех островах вдруг началась война, закончившаяся только со смертью последнего на планете человека. Им был сам Фиодор Казански, лично убивший всех своих охранников и рабов. Новоявленный монарх, убедившись, что уничтожать больше некого, весело рассмеялся и взорвал привезённый с космодрома боекомплект охранного катера.

«Чёрный ящик» охранного катера зафиксировал эту сцену и уцелел после взрыва, благодаря чему последняя драма на Белле-пять и стала достоянием общественности. Много лет спустя известный журналист, стоя на сожжённом в пепел острове Элль и разглядывая руины отеля «Зелёная лагуна», сказал в эфир фразу, ставшую крылатой: нигде ещё грань между цивилизацией и дикостью не стиралась столь быстро, как на Белле-пятом.

Впрочем, журналист был неправ. На многих планетах, попавших в зону действия карантина, происходили вещи куда страшнее, просто эти сведения не стали достоянием широкой публики — их строжайше запретили к оглашению. Потому что слишком кошмарно было смотреть на опустошённые планеты, до которых волна ярости докатилась вопреки стараниям чиновников Империи и военно-медицинских кордонов.

*****

Сергей искоса поглядывал на ящера и не знал, как теперь себя с ним вести. Дело было в том, что Кариар стал Кариари. Попросту говоря, сменил пол. Однако одной сменой пола дело не ограничилось — ящер утверждал, что он теперь совершено другая личность. Сергей ещё никогда не сталкивался с подобным явлением, а потому сначала не поверил.

— Брось, что за глупости! — недовольно сказал он, когда ящер вновь повторил «я не Кариар». — И кто же ты, интересно?

— Теперь я адерр-ишти. Джентльфем. Женщина.

— То есть как это, женщина?!! — воскликнул Сергей, круглыми глазами глядя на ящера. — Спятил?

— Разве ты не замечаешь, что я стала другой? Внешность, голос…

Сергей отметил, что голос Кариара, действительно, стал чуть тоньше и мелодичнее.

— С голосом у тебя проблемы, дружище. Простыл, по-моему, — Сергей упорно не хотел признавать столь радикального изменения с товарищем по несчастью. — А внешность вообще не изменилась. Зато мозги точно вывихнулись.

— Я — Кариари! И вот что, вашана: если я ещё хотя бы раз услышу пренебрежительное замечание обо мне, то оторву тебе голову! И не вспомню, что в прошлой инкарнации я подарила тебе мою жизнь!

Сергей отметил, что Кариар… или Кариари, говорит совершенно серьёзно, даже без намёка на шутку. Он кашлянул, скрывая смущение.

— Просто я раньше с подобным не сталкивался. Нет, конечно, Информаторий пестрит сообщениями, что какой-нибудь мужик сделал операцию и в женщину превратился… или наоборот, но чтобы вот так, само собой… Б-р-р! Ни за что бы не согласился стать женщиной!

И, поглядев на, ставшую перламутровой, чешую ящера, он непроизвольным жестом поправил на себе набедренную повязку. Кариари, уловив это движение, усмехнулась:

— Не бойся, я не Трикси. Это она обожала межрасовые спаривания, а мне противна сама мысль о контакте с таким мерзким существом, как человек. Да и, если уж на то пошло, адеррийцы физиологически несовместимы с людьми и тиранцами — это одна из причин, почему Кумма не трогала Кариара. И вообще, меня от твоего запаха выворачивает наизнанку, поэтому можешь не опасаться за собственную девственность.

— Ты, между прочим, тоже не ароматы источаешь! — обиделся Сергей.

— Возможно, но обоняние у нас гораздо лучше вашего. Так что, вашана…

— Слушай, я всё хотел спросить у те… у Кариара, да забывал. Что значит вашана?

— Вашана — это молодой ящер, едва-едва вступивший в пору мужского полового созревания. Вашаны глупы, импульсивны и воинственны — вот почему Кариар назвал тебя так. — Сергей вспомнил, что поначалу Кариар постоянно звал его вашаной, а потом почему-то перестал. Собеседница его высокомерно продолжила: — Так вот, вашана, если хочешь продолжать своё жалкое существование, запомни несколько вещей. Первое: ты меня обязан уважать. Второе: ты должен исполнять моё любое желание. Третье: сделай так, чтобы я замечала тебя как можно реже, и твоя шкура будет сохраннее. Начни с того, что перестань задавать мне вопросы. А чтобы до тебя дошло, что случится за самую малейшую провинность…

Кариари не договорив, совершила быстрый взмах когтистой лапой, и грудь Сергея ожгла резкая боль. Он опустил взгляд и увидел три кровоточащие полосы.

— Хорошо, уважаемая, я запомню твои правила, — с трудом проглотив ярость, проговорил он.

— Да, чуть не забыла, — она ткнула когтистым пальцем в стену, — не забудь, что должен выполнять двойную норму. Как ты понимаешь, адерр-ишти не созданы для ковыряния в грязи.

*****

В течение трёх смен Сергей не проронил ни слова. Мало того, что он стал рабом, мало того, что его жизнь постоянно была в опасности из-за землетрясений, мало того, что охранники-тиранцы ежедневно грозились пристрелить непокорного человека, так теперь он лишился поддержки со стороны единственного существа, настроенного к нему почти по-дружески.

Адеррийка, в которую превратился Кариар, почти всё время неподвижно сидела, высокомерно задрав морду, лишь изредка сдвигаясь с места, когда Сергею нужно было переместиться в поисках тайлерокса. Он старался её не тревожить — не из страха за собственную жизнь, а потому, что общение с этим существом стало делом весьма неприятным. Поэтому он занимался поисками тайлерокса не торопясь, чтобы свободного времени на разговор с Кариари оставалось как можно меньше.

Однако на четвёртные сутки адеррийка заговорила сама — видимо, ей надоел обет добровольного молчания.

— Эй, вашана, неужели тебе неинтересно узнать, почему твой дружок исчез, а вместо него появилась я?

Сергею это было очень интересно, но он промолчал, продолжая мысленно повторять формулы, которым его научил Кариар. Тайлерокс при этом послушно испускал белое свечение, выдавая своё местонахождение.

— Что ты молчишь?

— Работаю. Ты же не хочешь, чтобы тебя избили тиранцы? Вот и оставь меня в покое.

Адеррийка некоторое время молчала, потом заявила:

— Ну, хорошо, я тебе разрешаю задавать мне вопросы. Спрашивай.

Сергей с трудом удержался, чтобы не рассмеяться — оказывается, госпоже ящерице нужны слушатели. Но он не стал язвить по этому поводу.

— Расскажи, что захочешь. Только не сочти за оскорбление, я буду продолжать искать тайлерокс, иначе нам обоим попадёт.

— Работай. Я только хочу знать, почему ты не используешь свою новую способность?

Сергей резко обернулся к ней.

— Откуда ты знаешь о моей новой способности?

— Всё-таки ты глупый вашана, — с удовлетворением сказала адеррийка. — Я же была Кариаром, забыл?

— Но разве можно знать то, что было до того… ну, словом, когда ты проснулась.

— Я знаю всё, что знал Кариар. Всё! В том числе и о том, что он преподал тебе несколько уроков пси-формулирования, на что не имел никакого права. Но, что сделано, то сделано.

— Значит, ты помнишь всё, что делал Кариар? — удивлённо переспросил Сергей. Она не вызывала того доверия, которое заслуживал Кариар, а потому парень решил слукавить. — Тогда ты должна знать, что пси-формулы у меня сработали только однажды — в самый первый раз. После этого мне ни разу больше не удалось вызвать белое свечение. Я думал, что ты мне сможешь помочь, как помогал Кариар.

Адерр-ишти хмыкнула:

— В момент перерождения сознание спало — я ничего об этом не знаю. Но больше не рассчитывай на то, что я стану распространять среди низших существ тайные учения адеррийцев. Будь Кариар в теле и разуме, этого предателя стоило бы отдать на расправу гуллам, а теперь, конечно, уже поздно.

— Не вижу, в чём его предательство! — запальчиво воскликнул Сергей, защищая честь умершего друга. — Он был замечательный человек… то есть, адерриец! Умный и честный!

— Честный? — адерр-ишти широко усмехнулась. — А кто тебя обманул, едва увидев? Кто готовился предать тебя в лапы Трикси? А знаешь почему? Потому что священным долгом каждого самца является перевоплощение, вот почему! И он готовил почву для моей дальнейшей жизни, пытаясь создать мне наиболее комфортабельные условия. В том числе и тебя он дрессировал, чтобы ты умел добывать двойную норму камней. Сам понимаешь, почему. Кариар знал, что я не стану заниматься такой ерундой, значит, должен быть кто-то, кто выполнит за меня эту работу. Вот он и пошёл на предательство и раскрытие тайны пси-формул. Не могу сказать, что я сильно порицаю его — всё-таки, это он сделал ради меня, но без колебаний отдала бы его на расправу, будь у меня такая возможность.

Сергей почувствовал, как кровь бросилась ему в лицо. Не может быть, чтобы эта надменная ящерица была права! Неужели Кариар заботился только о том, что будет после его смерти? Неужели он…

— Ага, оказывается, даже вашана способен кое-что понять! — в голосе адерр-ишти слышалась неприкрытая издёвка. — Да ты сильно не расстраивайся — ты такой же, как и наши молодые ящеры. Видимо, глупость — обязательный атрибут молодости, причём, от расы это не зависит. Вот почему адерр-ишти появляются только тогда, когда в жизни самца всё обустроено и созданы условия для преобразования в высший организм.

— Как? — Сергей настолько удивился, что даже забыл о вспыльчивости ящерицы. — Интересно, и где ты тут видишь условия? Может, наши взгляды сильно различаются, но, по-моему, эти шахты — самая настоящая дыра, в которой вообще никаких условий нет.

— Нельзя сказать, что ты неправ, — довольно миролюбиво заметила Кариари. — Но законы природы невозможно игнорировать. И если уж подошёл срок перерождения, значит, оно состоится. У адеррийцев жизнь устроена намного логичнее, чем, к примеру, у людей. Самцы живут в теле первую треть жизни, затем наступает иштиди — перерождение. Пока самец живёт, он тренирует тело, учится, накапливая знания, обеспечивает своей будущей ишти безбедную жизнь.

— То есть, сначала адеррийцы рождаются мужчинами?

— Да. Затем они переходят к высшим формам существования. Не все, правда, бывало, некоторые оставались на всю жизнь самцами — когда, например, с телом случалось ужасное ранение, и функция деторождения становилась недоступной.

— А обратно? Из женщины в мужчину обратно можно перевоплотиться?

— Зачем тебе это? — глазки Кариари подозрительно блеснули.

— Ну-у, просто, чтобы знать.

— Это тебе знать не нужно! — отрезала она.

— Я знаю, кто такие последовательные гермафродиты, — сказал Сергей. — На Сильване есть несколько видов низших животных…

— Молчать! — завизжала Кариари и полосонула Сергея по лицу.

К счастью, он успел отдёрнуться, и острые когти только поцарапали ему щёку.

— Не смей сравнивать адеррийцев с какими-то животными! — прошипела Кариари.

— А то что будет? — терпение Сергея лопнуло. — Убьёшь, да? Ты же сама сказала, что недаром Кариар готовил меня. А ведь он был неглупым ящером. Так подумай о том, что с тобой будет, если вместо меня тебе в напарники дадут какого-нибудь паркианина, который будет пахнуть гораздо хуже. Или тиранца, на которого твои когти не произведут ни малейшего впечатления. Или…

— Ты не столь глуп, как прочий молодняк, — неожиданно усмехнулась Кариари, — поэтому я и разрешаю тебе некоторые вольности. Но помни: я не всегда буду в тебе нуждаться.

— И в тот момент, когда это произойдёт, мне лучше побыстрее умереть самостоятельно, да?

— Не обязательно. Просто знай, что я могу вспомнить все твои провинности и наказать за них. И помни, такие, как я, не дают пустых обещаний!

— Какие «такие»? — вновь не удержался от вопроса Сергей. — Женщины?

— Разве Кариар тебе ничего не говорил? — адерр-ишти замолкла, видимо, роясь в памяти. — Да, не говорил. Что ж, это ещё один промах, за который его стоило бы отдать гуллам. Теперь понятно, почему ты не выказываешь мне заслуженного почтения. Видишь ли, я — первая родовая адерр-ишти, которая должна занимать место Владычицы Адерры.

Отвалившаяся нижняя челюсть Сергея демонстрировала степень его удивления почти так же хорошо, как и горка гипнокамней, сама по себе вспыхнувшая вдруг лимонно-жёлтым светом.

*****

За следующую десятисменку Сергей узнал великое множество подробностей о жизни адеррийских ящеров. Кариари, как оказалось, отличалась непостоянством характера: то надолго замолкала, угрюмо уставившись в стену, то трещала без умолку. Сергей старался не разговаривать с ней, а сам сводил воедино ставшие известными факты. Он уже знал, что адеррийцы были последовательными гермафродитами и в определённый момент жизни меняли пол. Имел ли место обратный процесс, Кариари отвечать отказывалась наотрез, поэтому Сергей подозревал, что такое возможно.

Самым шокирующим известием было, конечно, то, что его собрат по несчастью оказался главным высокопоставленным ящером, какого только можно себе представить. Это было равносильно, если бы в этой норе вдруг в роли раба оказался член Высшего Совета Империи! Кариар в своё время ничего не сказал о том, как он очутился в шахтах Гриббата, а вот Кариари, когда Сергей завёл об этом речь, поделилась информацией, брызжа слюной от ярости.

— Этот рохля Кариар отказался от высшей власти! Он сбежал из метрополии! И чтобы его не нашли, завербовался чернорабочим добывающего комбината на каком-то замшелом рудном астероиде — это где-то у гулла на рогах! Правда, пробыл он там недолго — сбежал на новооткрытую планету, а уже там попал в плен к работорговцам, которые и приволокли его сюда на прииск тайлерокса. Отсюда сбежать он уже не сумел, хотя и был специалистом по побегам. Да, чего у него не отнять — он был специалистом во многих вещах. Единственная вещь, которой Кариар почему-то не удосужился выучиться — это управление транспортом. Причём, любым: от наземного до космического. Трижды болван!

Сергей хмыкнул, но от комментариев воздержался.

— Что-то хочешь сказать? — чёрные глазки Кариари зловеще блеснули. — Ты усмехаешься так, словно для тебя управлять космическим кораблём не сложнее, чем искать тайлерокс!

— Вообще-то, да. Я смог бы вести малое или среднее судно, представься возможность сбежать с Гриббата.

Адерр-ишти с удивлением посмотрела на парня.

— Я знала, что Кариар в тебе не ошибся, — наконец сказала она. — Кстати, откуда тебе стало известно название планеты? Насколько я помню, Кариар тебе об этом не говорил.

— Беви проболтался, — Сергей не видел смысла скрывать эту информацию, зато он не стал упоминать о том, что понятия не имеет, где этот Гриббат находится.

— Идиот толстокожий! Не то, что эта маньячка — счастье, что она подохла! — эти эпитеты были самым незамысловатым в серии ругательств, которыми адеррийка осыпала Беви и ныне мёртвую Кумму. — Трикси каким-то образом узнала, кто такой Кариар, но никому ничего не сказала, в первую очередь Беви. Видимо, берегла сведения до момента, когда на них можно будет заработать, и этим крепко держала Кариара на коротком поводке. Со мной у неё бы этот номер не прошёл!

— Между прочим, голос у тебя довольно громкий, — заметил Сергей, — а эхо в шахтах далеко разносит всякие звуки.

— Ты смеешь мне указывать? — Кариари взбешённо уставилась на наглого человека, который постоянно забывал добавлять «уважаемая», обращаясь к ней, часто прерывал её и вообще вёл себя недопустимо.

Убийством она ничего бы не достигла: за это последует наказание от тиранцев, которые не будут смотреть сквозь пальцы на её бесчинства. К тому же, тайлерокс ведь кому-то добывать нужно. И, наконец, человек сказал, что умеет управлять космическим кораблём…

Словно читая мысли Кариари, наглый человеческий вашана некоторое время смотрел ей прямо в глаза, а затем спокойно сказал:

— Скоро конец смены, а я ещё не выработал две нормы.

Сергей отвернулся к стене, чувствуя затылком ненавидящий взгляд ящерицы. Он тихонько вздохнул — долго такое противостояние продолжаться не могло. Вскоре наступит момент, когда нужно будет расставить все точки над «i».

По идее он должен был бы показать ящерице, что не боится её, но это повлечёт за собой физическое столкновение. Как это ни удивительно, но Сергей на самом деле не опасался адеррийки, пальцы которой были вооружены крепкими когтями, а удар толстого хвоста мог, наверное, переломить ему ноги. Возможно, Сергей так уверенно чувствовал себя из-за того, что однажды в момент сильного раздражения на адеррийку увидел в нижней части её живота слабое синее мерцание. Смерть тиранки Куммы наступила в результате ударов именно в такое мерцающее место, так почему бы не повторить то же самое с адеррийкой?

Но это означало окончательно убить Кариара. Умом Сергей понимал, что тело ящера заменило не только первичные и вторичные половые признаки, но и, если так можно сказать, мозги обладателя, а, значит, Кариар, как личность, уже мёртв. Однако злоба, с которой каждый раз огрызалась адерр-ишти на вопрос об обратной смене пола, подсказывала парню, что не всё ещё потеряно. Только эта мысль и останавливала Сергея от открытой конфронтации с заносчивой и нетерпимой адеррийкой.

На следующее утро все проблемы Сергея разрешились — случилось новое землетрясение, и Кариари сразу забыла о злобных придирках, потому что им представился шанс выбраться на свободу.

*****

Эта смена началась, как и десятки таких же до неё — с громкого звукового сигнала. Но прошло несколько минут, и в штреках взвыла сирена. Сергей перестал делать вид, что ковыряется в золотистом песке, Кариари пружинисто поднялась и встревожено посмотрела в сторону общего коридора.

— Что это может быть? — Сергей попытался перекричать вой сирены.

— Бежим к приёмному залу! — адеррийка с силой дёрнула веревку, другой конец которой был обмотан вокруг щиколотки парня. — Лучше не падай — не то я тебе отгрызу ногу.

Стимул устоять на ногах был достаточный. Сергей помчался вслед за Кариари, надеясь, что она знает дорогу к приёмному залу, чем бы этот зал ни был. Коридоры, по которым они бежали, освещались неровным светом моноламп, пол под ногами трясся, а со стен и потолка непрерывно сыпались осколки камней. Из соседнего штрека в панике выбежали двое рабов-шахтёров, но рослая Кариари просто затоптала их, в мгновение ока сбив с ног. Потом, кажется, она ещё кого-то оттолкнула в сторону, но Сергей не успел разглядеть кого именно — его главной задачей было не отставать от адеррийки и не упасть. Он не сомневался, что её угроза отгрызть ему ногу была не пустым звуком.

Безумие длилось, как показалось Сергею, несколько часов. Кариари привела его к массивной металлической двери, обе створки которой были распахнуты настежь. За дверью виднелся огромный зал — тот самый, куда Виларокси — чтоб ему пусто было! — выводил из шлюпки привезённых рабов, и где он торговался с Трикси Куммой. Как давно это было…

Сильный рывок верёвки прервал его несвоевременные воспоминания. Сейчас приёмный зал напоминал собой гладиаторскую арену, на которой сошлись две противоборствующие стороны. Лицом к выходу стояла шеренга закованных в доспехи тиранцев, державших в руках бластеры и шокеры. А напротив них буйствовали вольнонаёмные буровики в чёрных комбинезонах, носильщики в жёлто-бурой форме и практически голые рабы-шахтёры — те, кто успел выбраться из рушащихся шахт. Взбунтовавшихся было много, зато охранники были вооружены.

— Я сказал «назад»! — раздалось громовое рычание Беви. Сергей увидел его гигантскую фигуру, возвышавшуюся даже среди рослых тиранцев. — Пошли вон отсюда, или я прикажу открыть огонь!

— Я не нанимался дохнуть в шахтах! — прокричал ему в ответ тиранец бурильщик. — По условиям контракта ты обязан нас эвакуировать!

— Сказано же, никакой опасности нет!

— Такого сильного сотрясения ещё никогда не было!

— Ерунда! Вот если бы станция начала рушиться, тогда…

— Когда станция начнёт рушиться — будет поздно! — заорал бурильщик. — Ты со своими прихвостнями хочешь умотать отсюда, а нас бросить!

Те, кто стоял с ним рядом, поддержали товарища громкими воплями. Толпа подалась вперёд. Начальник приисков не колебался ни секунды.

— Огонь! — раздалась команда Беви.

Засверкали вспышки лазеров, послышались крики раненых и обожжённых, а воздух наполнился смрадом сгоревшего мяса. Первый ряд мятежных работников прииска охранники выкосили за несколько секунд. Те, кто стоял дальше от тиранцев, бросились врассыпную. А тиранец бурильщик, споривший с Беви, не только уцелел, но и бросился в безнадёжную драку. Он схватил ближайшего к нему охранника и, прикрываясь его телом, как щитом, врезался в шеренгу солдат. Те промедлили несколько мгновений, не решаясь выстрелить в товарища, и бурильщик живым тараном разметал противников по сторонам.

Возможно, этот успех воодушевил бы деморализованных мятежников, но тут в дело вступил Беви. Он хладнокровно дождался, когда бурильщик откроется и выстрелил. Лазерный луч разнёс голову тиранца, лишив восставших вожака. Вольнонаёмные и рабы с криками бегали по металлическому залу, а охранники со злобными улыбками расстреливали взбунтовавшихся рабочих и рабов, успевших выбраться из подземелий.

В отчаянной попытке найти спасение, толпа бросилась к выходу, около которого стояли Кариари и Сергей. Адеррийка вжалась в узкое пространство между стеной и раскрывшейся створкой двери, Сергей встал рядом. Мимо них пробегали тиранцы и люди, некоторые из них были ранены и обожжены; иные едва могли передвигаться и ползли прочь из зала, ставшего смертельной ловушкой. А за ними, хохоча во всё горло, шагали охранники, добивая лежащих на полу и шокерами подгоняя отставших.

— Гоните всех в шахты! — послышался рык Беви. — Чтобы ни одного здесь не осталось!

— Надо прорваться к другому выходу из зала, — Сергей услышал над ухом хриплое дыхание ящерицы. — Там причалы. Если повезёт, можно будет взять какой-нибудь корабль.

До этого момента Сергей не думал о побеге. Выбраться из подземных катакомб и не отстать от Кариари — вот и всё, что его волновало в последнее время. Он думал, что адерр-ишти тоже хочет всего лишь покинуть опасные коридоры и штреки, но, как оказалось, её планы шли гораздо дальше.

— Когда охранники уйдут, у нас будет несколько минут на то, чтобы попасть к причалам. Подвинься, я хочу видеть, что происходит.

Они поменялись местами, и Сергей оказался в углу, а адеррийка, едва не целиком высунувшись из укрытия, изучала обстановку.

— Быстро за мной! — вдруг рявкнула она и с рычанием кинулась к двум мужчинам, дерущимся посреди зала, усеянного мертвецами. Один был тиранским охранником, другой, видимо, вольнонаёмным рабочим, судя по жёлтому комбинезону. Тиранец с рёвом перевернулся, оказался сверху противника и принялся молотить его кувалдообразными кулаками.

— Не вздумай лезть к ним! — заорал Сергей, видя, что адеррийка побежала к дерущимся.

Но, оказалось, Кариари и не думала соваться в чужую драку. Она рванулась к бластеру, лежащему на рифлёном полу, и коротко выстрелила в червя-верёвку, связывавшего её и Сергея. Местный червь обладал невероятным запасом прочности, но устоять против лазерного разряда средней мощности, конечно, не смог. Обугленные волокна заизвивались и разорвались.

Кариари, не теряя времени, направила бластер на дерущихся и дважды нажала на курок. Два обмякших тела добавились к нескольким десяткам трупов.

— Потом! — рявкнула Кариари, увидев, что Сергей собирается что-то сказать. — Держи! Стреляй, если кто появится!

Она схватила тело дюжего тиранца и поволокла его к противоположной стене зала. Там она приложила окровавленную физиономию мертвеца к считывателю, и электроника несколько секунд решала, открывать или нет. Сергей пятился вслед за ней, не сводя глаз с распахнутых дверей, и ждал, что в любую секунду в зал ввалятся охранники, разогнавшие, наконец, восставшую толпу.

— Что ты застрял?!! — с раздражением крикнула Кариари. — Бегом сюда!

Сергей посмотрел на адеррийку и изумлённо вскрикнул — двери на противоположном конце зала поднялись, и в проём он увидел технические помещения, погрузочные краны, какие-то контейнеры и, самое главное, два малотоннажных космических корабля.

Он бросился за Кариари, которая, закрыв дверь, приложила к ней металлический брусок.

— Приваривай!

Сергей уменьшил мощность разряда и аккуратно приварил сначала один конец металлического бруска к двери, затем второй. Теперь импровизированный замок помешает охранникам ворваться сюда в самый неожиданный момент.

Кариари резким движением выхватила у Сергея бластер и прорычала:

— Что стоишь?!! Беги, запускай двигатели!

Но не успел Сергей покинуть промежуточный шлюз, как взвыла сирена.

— Наверное, это система распознавания! — крикнул Сергей.

Кариари прошипела какие-то адеррийские ругательства и поволокла парня за собой.

— Это всего лишь оралка! Полноценная система защиты перестреляла бы всех вольнонаёмных, если вдруг началась эвакуация, — по пути говорила адерр-ишти, не выпуская руки Сергея. — Вот корабль, скорее начинай!

— Чего начинать? — он вырвал руку. — Не видишь, судно в такелаже? Ремонтируют, видимо.

— Вот другой. Его не ремонтируют.

— А этот персонализирован — на нём мы даже из ангара не вылетим.

— Как?

— Говорю, это судно заблокировано, и снять блок может только доверенный пилот, либо хозяин. Я ни тот, ни другой.

— Откуда ты это узнал?

— Видишь сиреневый символ справа от главного пассажирского входа? Это визуальное предупреждение для угонщиков, что корабль красть бесполезно.

— Слушай, вашана, я точно знаю, что любые замки можно взломать…

— Но я-то не профессиональный взломщик! — перебил её Сергей. — А даже будь у меня специальное оборудование, мы бы провозились здесь час или больше! За это время из нас сделают жаркое!

На металлической двери появилось красное пятно — не иначе на той стороне охранники начали палить в дверь из бластеров. Если они так будут продолжать, то минут через пять прожгут дыру и расплавят заграждающий брусок. А если принесут, к примеру, лучемёт, то двери осталось стоять считанные секунды.

— Ты хочешь сказать, что я напрасно с тобой возилась, тупица? — зловещим тоном спросила Кариари, покачивая в руке бластер.

Сергея подмывало ответить вопросом «когда это ты со мной возилась», но он сдержался — ни к чему накалять обстановку. Взбалмошной адеррийке только такой мелочи и не хватает, чтобы взбеситься окончательно. А поскольку у неё в лапе оружие…

— Здесь могут оказаться другие корабли, — сказал он, — давай поищем.

— Ищи! И лучше бы тебе найти!

Искать особо было негде. Ангар разделялся на несколько отсеков, в двух из них стояли уже увиденные корабли, ещё шесть пустовали. Сергей, дойдя до последнего большого отсека, вздохнул — других космических кораблей здесь не было. Кариари, узнав эту новость, взбеленится, значит, придётся драться с ней. Выстоять против более сильной адеррийки да ещё вооружённой бластером нереально, но ведь и сдаваться просто так тоже нельзя.

В этот момент Сергей заметил то, на что вначале не обратил никакого внимания — угловой отсек, гораздо меньший по размеру, чем шесть основных. А в нём стоял допотопный, но надёжный, в управлении простой, как вертолёт, трёхместный космокар «Кузнечик». Парень бросился к машине и с облегчением увидел, что спецсимвол около пассажирской двери не светится — космокар не заблокирован.

Юркой мышью Сергей нырнул в люк, промчался по короткому коридору, с разбегу плюхнулся в кресло первого пилота и от боли заорал в голос — кресло было спроектировано для тиранца, и острый выступ в середине сидения пришёлся Сергею прямо в копчик. Выругавшись, парень пересел поближе к краю и принялся вспоминать устройство космокара, которое он изучал на симуляторе.

Топливо имеется. Теперь проверка энергетической системы — стартовый заряд в норме, пусковой генератор — тоже. Планетарный движок работоспособен, гипердвигатель…

Сергей похолодел и даже постучал пальцем по дисплею, словно это могло изменить надпись «Ресурс гипердвигателя выработан на девяносто восемь процентов». Это означало, что в любой момент гипердвигатель мог в лучшем случае отказать, в худшем — взорваться. А без гипера путешествовать в космосе можно долго — месяц-другой понадобятся, чтобы только покинуть систему Гриббата. Теперь понятно, почему «кузнечик» стоит тут заброшенный — чем его ремонтировать, дешевле новый купить.

Сергей пулей выскочил из космокара, адеррийка уже бежала к нему.

— Ну что?

— Гипердвигатель почти сдох! Но другого варианта нет.

— Я расстреляла весь боезапас бластера — это немного тормознёт тиранцев, — она посмотрела на «кузнечика». — Летим на нём. Пойдём открывать внешние ворота.

— А я зачем? — не понял Сергей. — Ты откроешь, я выведу «кузнечика».

— И улетишь, а я здесь останусь? Живо за мной!

Он хотел возмутиться, что совсем не думал об этом, но понял, что переубеждать адеррийку бесполезно. Кариари набрала на настенном пульте команду, и высокие внешние ворота раскрылись на четыре части. В ангар хлынул яркий солнечный свет — к счастью, не прямой, иначе Сергей ослеп бы. Он успел зажмуриться, но из глаз, за несколько месяцев привыкших к полутьме подземелий, побежали слёзы.

— Ты чего? — Кариари грубо тряхнула его.

— Не вижу ничего. Свет… режет…

— У вас что, на глазах нет светозащищённых мембран? Ну, какая беспомощная раса!

Она схватила Сергея и поволокла к космокару. В кабине зрение немного восстановилось, но перед глазами у него постоянно мелькали цветовые пятна, и резь не проходила.

— Давай, живей! — адеррийка чувствительно его толкнула. — Тиранцы сейчас вскроют ангар. Они будут в ярости, уж поверь мне.

— Ничего не вижу. Посмотри, может, тут есть солнцезащитные очки или гермошлем какой…

— Ничего нет! — рявкнула адеррийка. — Запускай эту рухлядь, или я тебя прикончу, не дожидаясь тиранцев!

Сергей вздохнул и зажмурился. Резь не прошла, слёзы по-прежнему бежали из глаз, но стало немного легче. Он воспроизвёл в памяти расположение приборов управления.

Правая рука — запуск инициатора. Шипение и лёгкая тряска, значит, заработала стартовая система. Левая рука на контроллер пускового генератора, он должен быть рядом со штурвалом. Сейчас должна загореться надпись о готовности и прозвучать звуковой сигнал. Но Сергей не мог открыть глаз, а зуммера всё не было слышно.

— Чего ты ждёшь? — послышался вопрос Кариари.

— Должен прозвучать сигнал готовности или появиться надпись.

— Надпись появилась, что система готова. Это она?

Сергей вдавил кнопку пуска. Двигатель гулко заворчал, вибрация усилилась. Крохотный «кузнечик» представлял собой небольшой нарост в виде пассажирской кабины на двух двигателях и топливном баке — эту конструкцию ещё называли праматерью космического звездоплавания. Великое множество любителей пощекотать себе нервы путешествовали на космокарах между планетами, и хотя абсолютное большинство их добирались до места назначения целыми и невредимыми, ощущения от полёта «на сплошном двигателе» не забывались долго.

— Говори, куда править, — крикнул он — рёв планетарного двигателя заглушал всё.

— Прямо, ещё… теперь сворачивай налево… теперь правее… вперёд. Поднимись выше… стоп! Вперёд!

Адеррийка говорила куда двигаться, человек управлял «кузнечиком». Когда машина покинула ангар, колпак кабины затемнил яркий свет солнца Гриббата, но Сергею это не сильно помогло.

— Успели, — послышался голос Кариари. — Надеюсь, эти отвратительные и грубые тиранцы не успели пробить дырку в нашем космокаре, как они это сделали с дверью шлюза.

Сергей ничего не ответил, нащупал рукоять ручного управления мощностью и вдавил её до упора. «Кузнечик» взревел двигателем и рванул вверх с таким ускорением, что пилот едва не потерял сознание. Адеррийке пришлось хуже — несмотря на то, что внешне она выглядела крепче человека, большая перегрузка явно лишила её сознания, потому что она захрипела и умолкла. Сергей позвал её, но Кариари не отвечала. Впрочем, решил он, это и к лучшему — не будет отвлекать его своей болтовнёй.

Он начал произносить пси-формулу, вызывая у себя чувство тепла и света, при помощи которого так успешно добывал гипнокамни. И когда появилось ощущение тёплого светлого облака, Сергей растворился в нём. Он стал частью этого облака и, заодно, частью чего-то большего, но чего конкретно, понять пока не мог. Зато он ощутил бесконечность космоса, в котором планета Гриббат была крохотной песчинкой, а космокар, удалявшийся от неё вообще неразличим.

«Видение со стороны» позволило Сергею понять, куда нужно направить неуклюжую машину. Он вернулся в реальность и, всё ещё полу-ослепший, дал устную команду на установку координат. Навигационный компьютер послушно развернул «кузнечика». После некоторого колебания Сергей коротко сказал «Старт гипер». Орбитальный двигатель разогнал кораблик до максимально возможной скорости, после чего с воем запустился гипердвигатель.

«Ну, поех… О-о, нет!»

Вой гипердвигателя внезапно смолк. На центральном дисплее замигала красная надпись «Ресурс гипердвигателя исчерпан на сто процентов! Отказ системы гиперпрыжка». «Кузнечик», будто споткнувшись, несколько раз дёрнулся, от перегрузок кровь бешено зашумела в голове у Сергея, а сознание медленно погасло.

Сколько времени он пробыл в отключке, было непонятно, но, судя по восстановившемуся зрению — довольно долго. Адеррийка, по-прежнему бессознательная, висела на ремнях в соседнем кресле.

— Ну, вот и закончилась моя карьера пилота, — невесело усмехнулся Сергей. — И, судя по всему, жизнь тоже.

В скором времени тиранцы бросятся в погоню и, если сразу не уничтожат крошечный кораблик, то точно вернут беглецов на шахты. Но, вероятнее всего, Кариари убьёт Сергея раньше прибытия охранников — теперь он ей уже не нужен, ведь корабль вести больше некуда. Самым логичным выходом было умертвить адеррийку, пока она без сознания, чтобы продлить собственную жизнь.

Он огляделся, не нашёл в кабине ничего подходящего на роль орудия убийства и решил задушить адеррийку, пока она не может сопротивляться. Но шейные мышцы ящерицы были столь мощными, что Сергей усомнился в собственных силах. Оставался один выход: окунуться в белое облако, почувствовать прилив сил и выполнить отвратительную, но необходимую задумку.

Сергей быстро произнёс пси-формулу — он её повторял уже столько раз, что теперь ни разу не запнулся. Тут же невидимый вихрь закружился вокруг него, и возникло мягкое, тёплое белое облако, в которое Сергей окунулся, словно в воду. С каждым разом это у него получалось всё быстрее и лучше. Он почувствовал себя сильным и способным своротить гору, не то, что голову адеррийки.

Всё ещё находясь в полутрансе, Сергей наощупь нашёл горло ящерицы, ощутив ладонями прохладную мелкую чешую, и совсем уже приготовился сжать пальцы, наполненные нечеловеческой силой, когда заметил странную вещь — морда адерр-ишти выглядела слегка размытой. Удивлённый Сергей потряс головой, но странное видение не исчезло. Он пригляделся — такое впечатление, будто внутри малиновой физиономии адеррийки находится ещё одна морда, только светло-голубая и почти прозрачная.

— Не может быть! — слабо прошептал Сергей. — Кариар?

Он понял, что видит. Тело адеррийки всё ещё содержало в себе личность Кариара — вот что означал этот полупрозрачный образ. И убив адерр-ишти, он убьёт Кариара — того, кто стал ему настоящим другом.

— Ну, за что мне это? — простонал Сергей, отпуская белое облако и возвращаясь в реальность. Он вновь посмотрел на адерр-ишти — уже обычным взглядом. Она не будет колебаться ни секунды, когда решит убить бывшего напарника. А он теперь не мог поступить так. Проклиная себя за сентиментальность, Сергей отошёл от адеррийки.

— Может, она не тронет меня до того, как тиранцы прилетят за нами? А, чёрт, проще уж сразу направиться в жерло звезды! — в сердцах буркнул он.

В этот момент ему в голову пришла интересная мысль. Обдумав её, он принялся лихорадочно набирать команды для программирования курса «кузнечика». Последний раз проверив корректность данных, он запустил программу в работу. Навигационный компьютер чуть ли не по-человечески всполошился и высветил на дисплее уведомление «Данный курс приведёт к стопроцентной гибели судна. Продолжить?»

— Да.

«Кузнечик» начал плавно разворачиваться. Сергей включил блок «SOS» и опустился в кресло. Впервые за последние несколько месяцев ему некуда было торопиться. Не нужно вставать с первыми лучами сильванского солнца, чтобы проверить готовность роботов к сбору метёлок до того, как выпадет роса. Не нужно искать тайлерокс, сдирая в кровь пальцы. Не нужно…

Он не заметил, как погрузился в тяжкий сон, откуда его вырвали в самом прямом смысле этого слова.

*****

Филиммо Байрвик, глава незаконного исследовательского центра на Каналлисе, мрачно смотрел на распечатку разговора с боссами. Каждое слово означало если и не крах всего предприятия, то конец жизни самого Филиммо.

Байрвик некогда был успешным химиком, работал в престижном научно-исследовательском институте на Ларне. А, кроме того, он был совершенно бездарным предпринимателем. Однажды открыв новый вид лёгкого наркотика, он, недолго думая, принялся распространять изобретение по смехотворно низким ценам, и, конечно, попал под надзор соответствующих правоохранительных служб. К его счастью, на конкурента обратили внимание и господа из Гильдии, отделение которой было на Ларне. Они успели разобраться, что новый вид наркогаза не только лёгок в производстве, но и невероятно низок по себестоимости, а потому провели переговоры с представителями соответствующих спецслужб. О чём бы эти переговоры ни были, Байрвика на некоторое время оставили в покое.

Ему ничего не оставалось, кроме как бросить работу в институте, согласиться на условия Гильдии и уехать на Каналлис в нелегальное поселение, изобретать новые виды наркотиков — альтернативой был арест и ссылка на каторжные работы куда-нибудь на соляные астероиды.

Поначалу дела у Байрвика шли неплохо — из смолы местных деревьев усагва он сумел выработать лёгкий наркотик, подходящий для людей, паркиан и дигиан. После его употребления испытуемые час-другой «летали в небе с алмазами», а потом в три раза дольше мучились от онемения во всём теле. Потом, конечно, онемение проходило, но неприятный постэффект сводил к нулю шансы на успешное распространение нового наркотика.

Новое вещество боссы не одобрили и потребовали заняться другими открытиями. Напрасно Байрвик взывал к их разуму, пытаясь убедить, что создать новое не так просто, а уже обнаруженное вещество имеет коммерческую ценность. В итоге Байрвик получил приказ о снижении зарплаты вдвое и нецензурное напутствие к новым исследованиям.

После этого спорить было бесполезно, и Филиммо приступил к разработке новых галлюциногенов на основе всё той же смолы деревьев усагва. Для опытов смолы требовалось всё больше и больше, а не каждое растение давало смолу нужного качества. Байрвик уже давно отметил, что галлюциногенная смола содержится только в тех усагвах, что растут большими массивами, а отдельно стоящие деревья и небольшие рощицы бесполезны для переработки. Незаконная станция располагалась как раз неподалёку от огромного массива, заросшего усагвами.

Постепенно нелегальных поселенцев начали тревожить местные разумные ракообразные — они стали всё сильнее проявлять агрессию. После гибели нескольких наёмников, выехавших за смолой усагва, начальник охраны резко сократил количество вылазок в дальние джунгли. И напрасно Байрвик топал ногами и вопил, что ему нужен материал для опытов.

В довершение всех бед вскоре объявили список планет, которые стали карантинной зоной. Что за карантин и почему его ввели, никто толком не знал, даже боссы. Каналлис — официально запрещённый для колонизации ввиду агрессивной и враждебной местной жизни, тоже попал в этот список, и около него, как и рядом с прочими закрытыми необитаемыми планетами, «повесили» несколько боевых робозондов. Около колонизированных планет средства контроля были на порядок мощнее.

Робозонды, хотя и не представляли непосредственной угрозы для кораблей Гильдии, но могли сообщить об активности на планете, запрещённой к колонизации и, к тому же, находящейся под карантином. А потому вскоре Байрвик получил уведомление по экстренному закрытому каналу связи, что никаких рейсов из «большого космоса» не будет до отмены карантина, а его лаборатории надлежит продолжать трудиться в прежнем режиме и раз в месяц отсылать отчёты.

Байрвик обозлился на весь белый свет. Он завяз в жалкой нецивилизованной дыре с огромной зарплатой, которую потратить негде и не на что. И выбраться с этого Богом забытого Каналлиса теперь невозможно, потому что ни корабля, ни даже космобота у персонала исследовательского центра не было. Он, Филиммо, — светило химической науки, вынужден был жить вместе с вечно «тухлыми» помощниками, одна половина которых основательно подсела на наркотики собственного изготовления, а другая половина лошадиными дозами пила галлюциногенный самогон, приготовленный из сока местных фруктов. Телохранители из Гильдии подозрительно смотрели на учёных, словно прикидывали — пристрелить их сразу или оставить до особого приказа боссов. И даже рабы, на которых ставились опыты, умудрялись иной раз напиваться какой-то алкогольной дряни — кто и зачем им её приносил, Байрвик так и не дознался.

Ему в голову пришла идея — сделать из неудавшегося наркотика анестетик. Это было в достаточной степени легко, тем более что основа уже имелась. Байрвик решил создать универсальное средство, одинаково хорошо работающее как с людьми, так и с представителями других рас. Попытки создать подобные анестетики делались не раз, но к успехам до сих пор не приводили. А Байрвик имел на руках средство, уже работающее на представителях, как минимум, трёх разумных рас.

Он приступил к собственным исследованиям, отстранив от дела помощников. Филиммо заперся в лаборатории, бросив на произвол судьбы руководство стаей одичалых лаборантов и вышедших из повиновения охранников. Периодически он слышал стрельбу, какие-то крики около двухэтажного здания, несколько раз «в гости» наведывались местные аборигены. Те, кто был способен стоять на ногах, брали в руки оружие и отбивались от дикарей, похожих на гигантских рако-скорпионов. Впрочем, стационарные охранные роботы с задачей отстрела нарушителей защитного периметра справлялись гораздо лучше своих человеческих коллег.

Байрвик по-прежнему корпел над реагентами, смешивая, тестируя, получая вонючие и горючие жидкости, травя и калеча подопытных. Он медленно, но верно приближался к поставленной перед собой задаче — создать универсальный анестетик для всех кислорододышащих разумных рас. Сделать это было нужно не для миллионов страждущих и даже не во имя всемирной славы — Байрвик попросту жаждал убраться отсюда. Он прекрасно понимал, что Гильдия не пошлёт на карантинный Каналлис корабль без веской на то причины, и универсальный анестетик — единственная возможность для Филиммо покинуть навсегда эти душные джунгли, пьяных лаборантов и охранников — вчерашних уголовников.

Спустя месяц после введения карантина, Филиммо Байрвик наконец-то сумел создать вещество, которое одинаково успешно обезболило подопытных: тиранца, человека, паркианина, дигианина, адеррийского и берберийского ящеров, паукосубъекта и инсектоида. Вещество получилось тягучим, похожим на смолу усагва, которая и послужила основой анестетика. Проведя завершающую серию опытов, Байрвик рапортовал боссам о разработанном проекте, реализация которого принесёт миллионы кредиток. И даже миллиарды.

Ответ пришёл краткий и безжалостный: на Каналлис будет послан беспилотник, на который Байрвик должен погрузить полученное вещество, а также формулы и технологию изготовления. В этот момент Филиммо окончательно понял, что его «списали в расход».

— Нет, господа! — отключившись, Байрвик зло усмехнулся. — Так просто я вам ничего не отдам.

*****

Спустя две недели с Каналлиса на Ларн прибыл скоростной беспилотник, сумевший проскользнуть туда-обратно мимо карантинных робозондов, причём второй раз шустрый кораблик едва уцелел. На его борту обнаружили тщательно упакованную капсулу с тягучим веществом тёмно-коричневого цвета и ужасным запахом протухшего протеина. Однако, несмотря на непрезентабельный вид, вещество, как и уверял Байрвик, отлично подействовало, причём на всех испытуемых, включая редкого на Ларне паукосубъекта.

— Замечательно! — воскликнул Шец Амий, руководитель отделения Гильдии на Ларне. Он сначала прочёл отчёты об опытах, затем, чтобы лично проверить действие нового анестетика, намазал себе палец и совершенно не чувствовал уколов острой иглой. Воодушевлённый успехом, сулящим огромные прибыли, Амий, обычно осторожный, на сей раз поторопился обрадовать вышестоящего куратора. — Значит, надо немедленно запускать в производство эту штуку!

— Э-э, босс, — замялся здоровенный телохранитель, доставивший капсулу Амию во дворец, — Софрон просил сказать, что на корабле нет ничего. Ну, в смысле, технологии. И этих, как оно… формул. Тоже отсутствует.

Софрон был личным секретарём авторитета.

— Что значит «тоже отсутствует»? — почти ласково спросил Амий.

— Софрон сказал, что фуфлыжник нас кинул, и передал только капсулу, — приободрился громила, услышав обманчиво мягкий тон босса. — Сказал, что есть запись передачи от этого… Э-э, босс?

Глаза Амия покраснели от еле сдерживаемой злобы. Проект, который должен был принести миллиарды кредитов, рушился из-за какого-то паршивого химика, возомнившего, что его жизнь стоит больше! В дикой ярости Амий сунул руку в широкий карман своего халата из паллийского шёлка, нащупал плоскую рукоять минибластера и с садистским удовольствием нажал на курок. Лазерный луч прожёг тонкую ткань халата и ударил в огромного телохранителя — тот схватился за живот и со стоном рухнул на мозаичный пол. К вони новоизобретённого анестетика добавился смрад горелого мяса. Шец Амий злобно выстрелил в телохранителя ещё несколько раз, пока не кончился заряд в крошечном бластере, пометался по комнате и только потом включил большой настенный коммуникатор.

— Софрон! — рявкнул он, едва на экране возникло заросшее волосами лицо дигианина. — Приходи, я тебя жду!

— Иду, — коротко ответил тот.

Не прошло и минуты, как дверь в кабинет Амия распахнулась, и появился тот самый дигианин, с которым только что разговаривал босс преступного мира Ларна. Даже не повернувшись в сторону вошедшего, Амий сказал:

— Я так и думал, что ты где-то здесь неподалёку. Вели убрать падаль и давай думать, как нам достать формулу с Каналлиса. Я, видишь ли, уже сообщил координатору об успехе в этой лаборатории. А тот, без сомнения, уже отправил мой отчёт Перстам.

Софрон, знавший бешеный нрав Амия, а потому пославший вместо себя телохранителя озвучить плохую весть, коротко кивнул и вызвал роботоприслугу. Не дожидаясь, когда мертвеца унесут из кабинета, Амий и Софрон перешли в соседнюю комнату и принялись обсуждать, что нужно предпринять в сложившейся ситуации. Софрон, конечно, понимал, что босс напрасно поторопился сообщать об успехе, но ради собственной жизни не стоило тыкать его носом в дрэк.

Спустя полчаса Амий и Софрон приняли решение, и два скоростных звездолёта стартовали с Ларна на Каналлис. Один корабль должен был прикрывать другой, если карантинные робозонды вступят в бой. Софрон, летевший на втором корабле, получил от босса чёткое указание: забрать Байрвика с Каналлиса и любой ценой вытрясти из него нужные сведения. Если понадобиться — озолотить его или даже подарить ему собственную планету. А потом в обязательном порядке убрать. Потому что на человека, проявившего непокорность и решившего противопоставить себя могущественной Гильдии, полагаться было нельзя.

*****

Сергей буквально взлетел из кресла от резкого рывка. Ещё не проснувшийся, он очумело хлопал глазами, когда его горло сдавила чья-то рука.

— Что тут творится? — послышался вопрос, заданный злобным тоном.

Сергей увидел помигивающее сообщение о повышенном расходе энергии на отражающих экранах.

— Защита «кузнечика» пытается справиться с жаром и излучением, — ответил он, прочитав сообщение.

— Это я и без тебя понимаю! Отвечай, заморыш, где это мы? — прошипела Кариари, уткнувшись мордой в нос Сергея.

— Где-то в системе Гриббата. Где точно, сказать не могу, но сейчас посмотрю…

— В системе Гриббата? Так мы никуда не улетели?

— Гипердвигатель сдох. А выходить в глубокий космос на этой развалюхе с одним лишь планетарным движком — нет уж, увольте!

— Я сейчас тебя уволю! — злобно щёлкнув зубами, пообещала адеррийка. — Прямиком отсюда и в космос. Поскольку от тебя толку никакого…

— Не торопись, быстро думающая, иначе вскоре окажешься в адском пекле.

— Адом мне грозишь? Напрасные старания — мне ваши теологические штучки побоку.

— Причём тут теология? Я говорю, что скоро этот «кузнечик» поджарится самым натуральным образом. Ну, и ты вместе с ним, если вздумаешь причинить мне вред.

На морде адеррийки мелькнуло сомнение, но руку, державшую горло Сергея, она не разжала.

— Почему?

— Потому что я ввёл в навигатор такую программу. И приостановить свидание со звездой только в моих силах — ты сама этого сделать не сможешь.

— Вот тут ты ошибся, вашана! — Кариари хищно улыбнулась. — Сейчас я начну отрывать тебе пальцы, и ты, как миленький, побежишь исправлять всё, что натворил с навигатором!

— У меня низкий болевой порог, — предельно спокойно сказал Сергей, хотя сердце бешено заколотилось. — Имей в виду, что я могу умереть от болевого шока, а ты отправишься к светилу Гриббата. И будешь медленно жариться в этой крохотной кабине, задыхаясь от дыма горящего пластика. Ну, рискни начать пытку. Отражатели скоро сдохнут — всё-таки это даже не малый корабль, а всего лишь космобот.

— Тварь! — адеррийка швырнула Сергея, будто куклу.

Он, конечно, понимал, что ноль двадцать пять стандартной невесомости позволяют вытворять и не такие вещи, но всё же Кариари была очень сильна. Он стукнулся спиной о переборку, и на несколько секунд у него остановилось дыхание.

— Зачем ты это сделал?

— Я знал, ты решишь убить меня, едва поняв, что пользы я принести уже не могу.

— Это само собой! — нетерпеливо перебила его Кариари. — Я имею в виду, что будет дальше? Ты исправишь курс, и на некоторое время оттянешь путешествие к звезде. Второй раз, третий… А потом? Что ты планировал делать потом?

— Ничего, — пожав плечами, сказал Сергей. — Ждать, пока нас подберут тиранцы. Возможно, мне представится другой шанс убежать.

— Ты дурак! — со злостью воскликнула адеррийка. — Тиранцы с беглецами не церемонятся и ни за что не дадут тебе второго шанса. Просто прихлопнут. И я постараюсь уговорить их, чтобы это произошло, как можно скорее!

— Почему ты такая злобная? — с удивлением спросил Сергей. — Я ведь не сделал тебе ничего плохого.

— Ты меня постоянно оскорблял — а даже одного раза достаточно для казни. Не забывай, я — родовая адерр-ишти!

— Понятно, понятно, дальше можешь не продолжать.

Он подошёл к пульту управления и внёс поправку в курс. «Кузнечика» тряхнуло, и он начал понемногу отдаляться от светила. Кариари долго, молча, гипнотизировала взглядом Сергея. Он спокойно сидел рядом с адеррийкой, хотя ощущал её ярость почти физически.

— Почему ты решил, что тиранцы нас обнаружат? — она, наконец, прервала молчание.

— Я включил аварийный блок. Мы сейчас передаём сигнал «SOS».

Адеррийка с такой силой ударила по подлокотнику, что он хрустнул.

— Самый умный, да? Тогда тебе самое время придумывать, что ты станешь делать, когда корабль тиранцев приблизится сюда! Потому что в этот момент я тебя убью!

— Спасибо за подсказку, я действительно не подумал об этом, — спокойно сказал Сергей.

С этими словами он грохнул кулаком по клавише экстренного ускорения. Планетарный двигатель, хотя и не предназначенный для полётов в дальний космос, позволял совершать любые манёвры, особенно вблизи больших гравитационных масс. «Кузнечик» рванулся с таким ускорением, что Сергею показалось, будто он попал под гигантский пресс, выдавливающий из него силы, сознание и саму жизнь. Но как бы ни было плохо Сергею, Кариари пришлось гораздо хуже — она тонко захрипела, задёргалась в кресле и отключилась.

*****

Второй раз сознание вернулось к Сергею будто нехотя. Он опять витал где-то между мирами в белом безмолвии, потом вдруг окружающее его тихое великолепие содрогнулось, послышались непонятные стуки и шорохи, перешедшие затем в оглушительный треск, который и вернул парня к действительности.

Едва Сергей открыл глаза, как его вышвырнуло из кресла, на этот раз уже без помощи адеррийки. Кариари по-прежнему была в отключке и касательства к сальто, совершённому человеком, не имела. Раздался новый удар и ужасный скрежет, Сергея швырнуло к противоположной стене кабины, адеррийка безвольной куклой рухнула неподалёку.

Впрочем, даже не будучи опытным космическим волком, Сергей сразу сообразил, что «кузнечика» взяли на абордаж. Скорее всего, тиранцы нашли крохотный космобот и сейчас пристыковали его к своему кораблю. От того, насколько они злы на беглецов, зависело дальнейшее развитие событий — если очень, то могут раскрыть «кузнечика» прямо в переходном шлюзе, ещё не впустив воздух.

Видимо, охранники не были слишком сердиты — кроме небрежной пристыковки, они ничем больше своего недовольства не выказали. А когда стыковочный кран с треском взломал гермодверь «кузнечика», в шлюзе оказался воздух, разве что излишне холодный, видимо, из-за остывших в вакууме и ещё не нагревшихся стен. Мало того, когда Сергей вышел, ёжась от ледяного воздуха, он увидел две человекообразные фигуры в скафандрах, пришедшие посмотреть на спасённых прямо в шлюз. И это были не тиранцы — ростом и габаритами эти двое явно проигрывали акуломордым гигантам.

— Здравствуйте! — Сергей поднял вверх руки и помахал, чтобы хозяева корабля не подумали, что он вооружён. — Спасибо за спасение!

— Чтоб мне прогореть на тасканийской бирже! Вот это встреча! — послышался через динамик скафандра голос одного из людей. Сергею он даже показался смутно знакомым. — Ну, разве не удивительно обнаружить этого парня чёрт знает где, а, Тальве? До чего же тесен космос!

Тальве? Сергею память услужливо подсказала, что таким именем звали одного неприятного типа… Больше он вспомнить ничего не успел, потому что второй — который Тальве, выстрелил из химического парализатора. Из ствола оружия вылетела крохотная капсула, почти неслышно взорвалась, и Сергей почувствовал приторно-сладкий запах, мгновенно вогнавший его в столбняк.

Он рухнул на металлический ледяной пол шлюза, даже не попытавшись подставить руки, чтобы смягчить падение. Сергей всё видел и слышал, но не мог пошевелить даже пальцем. Тальве протопал мимо него, вытащил из кабины «кузнечика» одеревеневшую Кариари и бросил её рядом с Сергеем. Послышался гул вентиляции, и вскоре сладковатый запах исчез.

— Здесь ящер, капитан. Больше никого.

— Хорошо. Я пока переоденусь, а ты тащи их в кают-компанию. И, если Энгель освободился, вели ему подойти туда же.

— Может, я сначала тоже скину этот…

— Тальве! Ты, кажется, смеешь обсуждать мои приказы?

— Нет, кэп! Слушаюсь!

— Так выполняй живей! Да свяжи парня — помнится, в прошлый раз он пришёл в сознание раньше времени.

И капитан Виларокси удалился переодеваться, оставив жирного Тальве корпеть над обездвиженными пленниками.

*****

Сергей, действительно, почувствовал, что может шевелить пальцами и кистями рук раньше, чем адеррийка. Та только бешено вращала глазами, что-то неразборчиво мычала и плевалась жёлтой слюной. Поскольку действие парализующего газа не прошло, плевки застывали на подбородке Кариари. Зрелище было неприятным, но Сергей не отводил взгляда, хотя и чувствовал, что уже может отвернуться — сейчас главным было узнать, что намерены с ними делать капитан Виларокси и его команда. Возможно, если они будут думать, что Сергей ничего не соображает, то станут разговаривать свободнее. Хотя, какая, собственно им разница — они хозяева положения!

Сергей чуть не застонал от досады. Ну, надо же, какая несправедливость! Убежать из рабства, чтобы попасть к тем, кто его в неволю и продал! Он снова оказался на «Пиранье», опять находился в той же самой кают-компании, где седоволосый Виларокси опоил его какой-то дрянью. И сам капитан рабовладельческого судна сидит в том же кресле, потягивая экзотический напиток розово-салатового цвета.

Около Виларокси сидели старый тиранец Энгель и голубокожий брукиец Брисфал. Троица уже довольно долго обсуждала какие-то свои дела, совершенно не обращая внимания на пленников, лежащих на полу кают-компании. Наконец тиранец «заметил» адеррийку, потому что один из её плевков всё-таки достиг цели. Энгель от души пнул Кариари, а Сергей содрогнулся — получи он такой пинок, и сломанными рёбрами не отделался бы. Видимо, ящеры всё же устроены крепче людей, потому что адеррийка только закашлялась, но ругаться не перестала.

— Заткнись, ящерица! — лениво проговорил брукиец Брисфал. — Сейчас мы закончим и перейдём к твоим проблемам. А у тебя проблемы, можешь не сомневаться.

Брукиец рассмеялся своей шутке, Виларокси и Энгель сохранили каменные выражения лиц.

— Ладно, я думаю, наши друзья уже пришли в себя в достаточной степени, чтобы ответить на все вопросы, — Виларокси изменил настройку кресла и принял почти лежачее положение. — Ну, парень, начнём с тебя. Я же знаю, что ты гораздо хитрее, чем выглядишь, и уверен, уже оправился от действия наркогаза.

Понимая, что сопротивлением ничего не выиграет, Сергей только кивнул. Брукиец с садистской улыбкой легонько тыкал в морду адеррийки носком ботинка, та в ответ рычала и пыталась цапнуть пластиковый мысок обуви. Капитан «Пираньи» поморщился.

— Прекрати…

Брукиец, поглощённый забавой, видимо, не услышал. Тогда Виларокси приподнялся и отвесил такую затрещину брукийцу, что тот упал на пол рядом со своей жертвой.

— Давай, парень, рассказывай, как вам с ящерицей удалось удрать от Куммы, и что там внизу вообще произошло.

— Очень просто, — сказал Сергей. — Начать с того, что Кумма мертва.

Виларокси резко принял сидячее положение, разлив напиток. Розоватые и салатовые ручейки потекли по креслу и намочили брюки, но седовласый капитан даже не заметил этого.

— Кумма мертва? Значит, она не успела сбежать и её тоже накрыло?

— Накрыло чем? — не понял Сергей.

— Нет? Тогда отчего она умерла?

— От избытка чувств, — буркнул Сергей.

— Это он её убил! — взвизгнула Кариари. — Она его потащила к себе насиловать, а он её как-то убил. Об этом охранники говорили!

— Ого! — изумлённо глядя на парня, протянул Виларокси. — И как это ты умудрился сделать? Да ещё и живым остаться после такого…

— Как-то получилось, — пожал плечами Сергей — он предпочитал молчать о подробностях, пока это возможно. — Старший охранник Беви мне ещё и спасибо сказал за то, что стал старшим на прииске.

— Беви? Ничего удивительного, что он стал старшим — он всегда рвался к власти, — Виларокси обменялся взглядами с тиранцем Энгелем, — Я же тебе говорил…

— Я и не сомневался, — старый тиранец покачал головой. — С ним нам договориться не удалось бы.

— Жаль, потеряли такой прибыльный бизнес. Впрочем, мы его по-любому потеряли бы.

По спокойной физиономии капитана нельзя было сказать, что он сильно расстроен потерей прибыльного дела.

— Это он виноват в ваших проблемах! — крикнула Кариари. — Самое время отомстить ему, капитан!

— Ты ей на хвост наступил что ли? — спросил Виларокси у Сергея, проигнорировав выкрик адеррийки.

— Не, она всегда такая. Видно у ящеров слабая психика, вот работа в шахтах и подкосила её.

— Ах ты вонючий вашана! Я тебя изничтожу, загрызу, собственными когтями вырву кишки…

Она ещё долго могла бы выкрикивать угрозы в адрес Сергея, но брукиец достал станнер и выпустил разряд в грудь адеррийки. На этот раз Виларокси не сделал ему замечания.

— Убить — это проще простого, — усмехнулся капитан словам адеррийки, — А вот получить прибыль будет посложнее. Кстати, парень, а что вы там добывали?

Сергей сохранил безмятежное выражение лица.

— Какие-то чёрные минералы. На мой взгляд — типичный уголь.

— Уголь? — переспросил Виларокси. — Нет, ради угля тиранцы не станут организовывать шахты в таком опасном месте. Возможно, эти минералы радиоактивные? Кстати, Энгель, ты проверил пленников?

— Конечно! Радиоактивность у них в человеческой норме. Аарон, ты лучше скажи, куда мы теперь денем груз? — тиранец нахмурился. — Даже если бы прииск не смыло, Беви отказался бы с нами работать — он всегда лоббировал интересы тиранского поставщика.

Сергей не замедлил удивиться.

— Как это смыло прииск? Куда?

— Парень, ты разве не знал, что Гриббат — это планета-океан? — одними губами усмехнулся Виларокси. — И тиранский рудник находился на плывуне. А теперь там ничего нет: ни плывуна, ни рудника — всё под водой. Так что, тебе и ящерице повезло: вы проживёте ещё некоторое время, — капитан работоргового судна повернулся к своему первому помощнику: — Энгель, у меня есть идея: надо наведаться к старому знакомцу на Ларн. Амий, я слышал, стал настоящим большим делягой, и, думаю, с удовольствием возьмёт нашу последнюю партию. Помнится, когда он финансировал разработку инсектицидов, ему требовались «добровольцы». Я тогда неплохо заработал на поставке «жуков», жаль в пограничье война с инсектоидами закончилась быстро. Кто знает, может, он и сейчас занимается исследованиями…

Сергей тихо выругался. Шахты, добыча тайлерокса, рабство, полуголодное существование и побои охранников — теперь это казалось спокойной и практически счастливой жизнью по сравнению с ролью подопытного животного, которую ему вскоре предстояло сыграть.

*****

На Гриббате дела у Виларокси с Куммой были налажены, поэтому невольники присутствовали при отвратительной процедуре торга — их участь была уже решена, вопрос стоял только о стоимости. А вот на Ларне капитану «Пираньи» сначала нужно было встретиться со своим старым дружком Амием.

Это оказалось непростым делом — с момента их последней встречи Амий стал крупной шишкой в Гильдии, и чтобы попасть к нему на приём нужно было пройти не одну инстанцию, включая телохранителей-тиранцев с маниакально блестящими глазками и двух секретарей-дигиан, которые едва ли не обнюхали незваного посетителя на предмет ядов и взрывчатки. Виларокси попытался успокоить бдительных стражей, сказав, что он — давний приятель Амия, но достиг обратного — дигиане лишь усилили степень подозрительности.

В конце концов, Виларокси всё-таки попал к Амию во дворец и нашёл старого знакомца среди ашкиназийских минипальм — тот любовно обстригал перистые листья и, зажмурив глаза, вдыхал их пряный аромат. Увидев Виларокси, Шец, которому уже, несомненно, доложили о посетителе, улыбнулся и, широко расставив руки, воскликнул:

— Аарончик! Сколько лет, сколько парсеков! Рад тебя видеть живым и здоровым!

— Взаимно! — Виларокси обнялся с приятелем, ощутив, насколько тот растолстел. Сам капитан оставался таким же мускулистым и поджарым, как и шестнадцать лет назад. — Ты совсем не изменился, Ше! Разве только стал выглядеть настоящим важным господином.

— А-а, пустое! Оставим важность другим — для тебя-то я всегда буду тем же рвачом Ше, ищущим, где бы стащить пару монет, — усмехнулся Амий. — А вот ты стал настоящим космическим волком. Наверное, командуешь целой эскадрой?

— Если бы! У меня один корабль, зато какой! Экстра-класс, бывшая яхта президента банковского треста. Мне удалось её перекупить, с тех пор на ней живу и кормлюсь.

— Кстати о кормёжке, — Амий улыбнулся ещё шире, и глаза его окончательно утонули в мясистых складках, — сейчас накроют обед. Это тебе не еда из забегаловки старины Бобба, и даже не ресторанная стряпня. У меня личный повар-ксаланец — готовит так, что пальчики оближешь!

Виларокси, улыбаясь, кивал, а сам думал, что Амию надо бы завязывать с готовкой повара-ксаланца, иначе скоро тот окончательно превратится в шар из жира. Но вслух, разумеется, ничего не сказал.

За столом торговец, попробовав всего понемногу, болтал о пустяках и ждал, когда хозяин насытится, чтобы приступить к главному — переговорам, ради которых проделал такой долгий путь. Виларокси справедливо рассудил, что поев, человек делается добрее, а, значит, из Амия можно будет выбить некоторые уступки. Увидев, что Амий открывает кувшинку с медовым настоем, Виларокси понял — после десерта можно будет начинать говорить о деле. Он тоже взял в руки хрупкий цветок, одним глотком выпил сладкое содержимое и поблагодарил за угощение.

— Не за что, — махнул пухлой рукой Амий. — После стольких лет разлуки — это самое малое, что я мог бы для тебя сделать. Кстати, ты ведь ко мне пожаловал с каким-то делом, не иначе. Дружба дружбой, но только ради этого ты бы не заявился на этот отдалённый мир. Всё-таки я тебя неплохо знаю.

Виларокси усмехнулся и коротко рассказал, что у него есть на продажу партия живого товара. Амий встрепенулся.

— О-о, должно быть тебя послали боги космоса! Мне как раз нужны люди. В смысле, не только люди… тиранцы, сиссиане. Короче, наёмное мясо. И корабль твой пригодился бы.

— Вообще-то, Ше, у меня уже есть фрахт, от которого отказаться нельзя. Я бы хотел сдать тебе партию товара и отвалить поскорее — сроки горят. В память о нашей прежней дружбе возьму недорого… скажем, тысячи по четыре за человека и по пять за тиранца.

— Печально, печально, — вздохнул Амий. — Что ж, фрахт — дело святое. Тогда поехали на космодром, покажешь свой товар, так сказать, лицом.

Он хохотнул двусмысленной шутке. Виларокси тоже облегчённо улыбнулся — он помнил бешеный нрав Шеца и боялся, что тот разозлится, получив отказ. Но обошлось.

Амий, кивнув на огромный диван, покрытый каршанским ковром, предложил Виларокси отдохнуть, пока сам он будет собираться. Капитан отказался и в ожидании Амия коротал время, разглядывая растительные культуры, собранные с нескольких десятков планет. Возможно, другой человек и впечатлился бы разнообразием деревьев, кустарников и цветов, но не Виларокси, который на своём веку повидал гораздо больше, чем было представлено в этом саду. Однако когда Амий, наконец, появился из полукруглого здания, Виларокси сделал ему комплимент.

— Впервые вижу так грамотно и искусно подобранный сад! Я здесь отдохнул душой.

Амий благосклонно кивнул и, кряхтя, взобрался на подножку флаера, который пилот подогнал прямо к ступеням главного входа. Виларокси легко впрыгнул внутрь, за ним влез один из тех паркиан, что так придирчиво проверяли капитана, и флаер рванул в небо.

— Коллтон, — проскрипел Шец, — если этот недоумок ещё раз так взлетит, отправь его в новую команду наёмников.

— Как скажете, господин Амий, — кивнул волосатолицый паркианин. — Только хороших пилотов на Ларне отыскать трудно.

— А мы у Виларокси арендуем, — хихикнул тот. — Ари, сдашь мне какого-нибудь пилота внаём?

— Ше, у меня на «Пиранье» один-единственный пилот. Ну, и я, конечно. Если я его отдам…

— Шучу, шучу. Но с пилотами, на Ларне, действительно, тяжело. Нет, атмосферников — пруд пруди, а вот с универсалами, которые могут водить ещё и космические суда, дело туго. А всё потому, что повысили возрастной ценз в лётных школах. Я как-то говорил с председателем общества…

Виларокси вполуха слушал болтовню Амия, удивляясь, каким тот стал идиотом. Видимо, власть развращает, и человек перестаёт контролировать себя. Виларокси, конечно, не собирался открывать глаза Амию на правду о нём самом — пусть болтает без умолку, пыжится и несёт чушь, лишь бы забрал партию рабов.

Посадка флаера была под стать взлёту — тяжёлая машина, добравшись до границы космодрома, камнем рухнула вниз. Виларокси указал пилоту на «Пиранью», и тот подвёл флаер к самому трапу звездолёта. На трапе капитана уже ждали Энгель и толстый, потный Тальве.

— Шеф, на борту без происшествий, — угрюмо сказал тиранец. — Только какая-то местная шпана пасётся неподалёку. Вон в том флаере с фургоном сидят.

— Это не шпана, а мои ребята, — лучезарно улыбнулся Амий. — Руководитель отделения Гильдии не может путешествовать без сопровождения телохранителей. Я их послал сюда, чтобы они обеспечили мою безопасность. Вдруг кому-то вздумается устроить на меня покушение?

Виларокси с трудом сдержал саркастическое замечание. По его приказу невольникам начали делать инъекции антидота, и по одному выводить на открытое пространство перед трапом. Сам капитан «Пираньи» зачитывал характеристики товара, а Шец, шевеля пухлыми губами, явно что-то подсчитывал.

*****

Кто-то пытался вырвать его из белого тёплого облака. Сергей сопротивлялся и не хотел покидать неведомое место, где было так хорошо и спокойно.

— Твою мать, сдох он что ли? — грубо выругался чей-то голос. — Тальве, башкой ответишь, если трогал этого парня!

— Энг, ты же меня знаешь, — послышался жалобный голосок.

— Вот именно, знаю! Ты — пассивный некрофил и тухлая падаль! Сколько раз тебя ловили в невольничьем трюме, а?

— Клянусь, в этом рейсе я сюда и близко не подходил! — взвыл Тальве.

— Тогда почему этот раб не приходит в сознание?

— Откуда мне знать! Может, у него сердце слабое.

— Мозги у тебя слабые! Ну-ка, сделай ему ещё дозу.

Сергей почувствовал холод на локтевом сгибе и содрогнулся.

— О, видишь, он шевелится!

— Поднимайся, живей! — Сергей снова дёрнулся, но на этот раз уже от пинка.

Он открыл глаза и увидел сердитую физиономию пожилого тиранца, склонившегося над ним. Тиранец схватил пленника за предплечье и рванул вверх.

— Вставай! Тальве, веди его к капитану!

То ли оттого, что его буквально выдернули из белого облака, которое придавало новые силы, то ли страх перед любыми тиранцами окончательно прошёл, но только Сергей одним движением сбросил ручищу тиранца и, даже не успев подумать о последствиях, изо всех сил нанёс удар в район клетчатой мышцы. В то же место, где у Трикси Куммы мерцало синее пятно. Сейчас он, понятное дело, никакого синего пятна не видел, но прекрасно запомнил его месторасположение.

Энгель задохнулся, вытаращив глаза, захрипел и выпустил невольника. Продолжай Сергей бить, то огромный тиранец был бы, без сомнения, мёртв, но на помощь ему пришёл Тальве. Удивлённый тем, что какой-то раб смог остановить гиганта, он, тем не менее, не растерялся и воткнул шокер под рёбра дерзкому невольнику. От адской боли у Сергея из глаз брызнули слёзы, а ноги подкосились.

— Вставай, щенок, да не вздумай дёргаться! Иди на выход! Ну!

Ещё один разряд швырнул Сергея вперёд. Мутящимся от боли взором он разглядел свет в конце переходного тоннеля и поспешил туда, пока жирный садист снова не воспользовался шокером.

Глазам его предстал капитан Виларокси, беседующий с пухлым субъектом в бесформенной тунике.

— А вот этот один из лучших! — усмехаясь, сказал Виларокси, когда Тальве вытолкнул Сергея из шлюза. — Я его уже однажды продал. Ты не поверишь, Ше, он не просто выжил на приисках у тиранцев, но и умудрился сбежать оттуда. Кроме того, была ещё какая-то тёмная история — деталями не владею. Адеррийка сказала, что он прикончил тиранскую госпожу…

— Правда, правда, капитан! — завопил Тальве. — Этот щенок только что чуть не прибил Энгеля!

Жирный тип рядом с Виларокси кивнул.

— Неплохо, неплохо, боец, умеющий справиться с тиранцем, мне понадобится.

— Ше, ты ведь понимаешь, что просить за этого парня наравне с остальными — значит, не уважать себя. Думаю, девять тысяч будет оптимально…

Сергей даже головой помотал — дежа вю какое-то! Он не просто видел что-то подобное — он даже был участником такого же торга, точнее, предметом продажи. Виларокси и пухлый тип в тунике недолго поторговались и сошлись на восьми тысячах. По завершении сделки Сергея передали здоровым битюгам, те отвели парня в фургон, где уже сидели десятки пленных: в основном люди, но были и тиранцы, несколько ящеров-адеррийцев, четверо голубокожих брукийцев и один инсектоид…

Сергей прикинул, что даже если Виларокси сдаёт одного невольника тысяч по пять, то он уже заработал не меньше полутора сотен тысяч кредиток. А ведь здесь ещё не все — той же Кариари, например, нет.

Стоило вспомнить про неё, как с улицы донеслись крики, треск шокера и звук падения тяжёлого тела. Вскоре два здоровенных охранника втащили в фургон и швырнули на пол бесчувственную Кариари. Сергей подавил желание подойти к ней, тем более что трое ящеров-адеррийцев уже бросились к соотечественнице. Они помогли ей подняться и принялись похлопывать по плечам — возможно, это было приветствие или вид моральной поддержки. Тут Кариари рыкнула на них, а потом произнесла что-то на адерр-джине. Три адеррийца застыли, как изваяния и почтительно склонили головы.

«Сказала, кто она, — догадался Сергей. — Боюсь, ничего хорошего для меня из этого не получится».

Повод волноваться у него был — после нескольких фраз Кариари три адеррийца разом повернулись в его сторону и пристально уставились, словно запоминая. Зная злопамятство адеррийки, Сергей подумал, что она, наверняка, отдала приказ расправиться с обидчиком — ведь с недавних пор это было её самой заветной мечтой.

Но мысли о ящерах вылетели у него из головы, потому что на улице раздались крики, несколько выстрелов и звуки ударов. Потом опять послышались выстрелы, лазерный луч прошил обе стены фургона, оставив после себя дым и оплавленные отверстия. Все, кто находился в фургоне, шарахнулись по сторонам и попадали на пол, но больше выстрелов не было. Сергей, поколебавшись, подошёл к стене и посмотрел в проделанное лазерным лучом отверстие.

Увиденное было настолько неожиданным, что он отпрянул, протёр глаза и только потом вновь приложился к дыре. Капитан Виларокси лежал, уткнувшись носом в бетонное покрытие космодрома, брукиец Брисфал и жирный Тальве распростёрлись рядом, а над ними стояли с бластерами наизготовку мощные парни в чёрных комбинезонах. Видимо, решил Сергей, это спецназ, который выследил работорговцев и взял с поличным.

— Ура! — тихо сказал он. — Я знал, что справедливость восторже…

Но Сергей не успел порадоваться. В этот момент он услышал голос того самого пухлого типа в тунике, который выступал в роли покупателя рабов.

— Ари, теперь ты всё понял?

— Ну, ты и сука, Амий! — капитан Виларокси поднял голову. — Старых друзей…

— Ты и в лучшие времена не был моим другом. К тому же, друзья не пытаются нажиться на мне. Я сказал, что нуждаюсь в твоём корабле, а ты отказал в помощи. Ты хотел обобрать меня и подсунуть полудохлых рабов за полновесную имперскую кредитку. Так что, Аарон, в наказание я отбираю этот корабль, а тебя и твой экипаж задерживаю. Позже я решу, как с вами поступить.

В поле зрения Сергея появился волосатый дигианин и деловито осведомился у пухлого:

— Господин Амий, куда определить бывший экипаж судна? К прочим рабам?

— Нет, — усмехнулся тот, — их там заживо растерзают. Вызови ещё один фургон.

*****

Несколько дней прошло в томительном ожидании. Невольников поселили в просторном бараке, выходить из которого было запрещено. Охранники приносили дважды в день довольно сносную еду в количествах достаточных, чтобы обитатели барака не дрались между собой из-за кормёжки.

Завершался третий день заключения. В окно с бронированным стеклом попал луч заходящего солнца, и словно прожектором высветил пылинки в воздухе. Сергей, только что прикончивший свою порцию еды, стоял у стены и наблюдал за причудливым танцем пылинок, когда краем глаза уловил, что к нему сбоку кто-то подошёл. Он повернулся, увидел, что «кто-то» — это один из адеррийцев, и приготовился к очередной ссоре.

Ящеры, науськанные Кариари, постоянно пытались устроить с ним драку. Адеррийцы пару раз инсценировали оскорбление с его стороны и призывали в свидетели прочих обитателей, но ни первое, ни второе у них не получилось. Тогда ящеры начали попросту «наезжать». Один раз Сергей отбился, в другой ему крепко досталось, а спасло его появление охранников. Видимо, они пригрозили ящерам, потому что те перестали нагло лезть к Сергею, зато вновь вернулись к тактике оскорблённой невинности.

Все три адеррийца были для Сергея на одну морду. Единственно, кого он отличал — это Кариари — по радужной кайме на чешуе, да и телосложением она была намного мощнее своих собратьев. Приближающийся к нему сейчас ящер ничем от двух товарищей не отличался, разве что, особой неуклюжестью — он вдруг споткнулся обо что-то и растянулся на грязном полу. В другое время и в других условиях Сергей непременно бросился бы помогать упавшему подняться, а сейчас он не сделал даже движения в сторону адеррийца и только следил за ним взглядом.

Ящер, не поднимая головы, очень тихо, с ужасным свистящим акцентом, но вполне отчётливо сказал на едином имперском:

— Сегодня ночью мы нападём. Не спи. Отодвинься подальше, или я упаду на тебя.

Сергей подозрительно прищурился. Провокация? Но почему шёпотом? Ящер тем временем уже поднялся и, пошатываясь, сделал шаг по направлению к парню. Сергей заметил, что два адеррийца-самца пристально глядят в его сторону, и, следуя совету, отодвинулся на несколько шагов от стены. Не прошло и секунды, как адерриец рухнул на то место, где только что находился Сергей, ударился головой о стену и громко завопил, а два его собрата бросились к нему на помощь.

— Эй, посмотрите, что де… — возглас застрял у адеррийца в глотке, когда он понял, что обвинить Сергея в причинении вреда товарищу не удастся.

Второй пихнул его в бок, они, молча, подхватили упавшего и уволокли в угол, в котором сидела Кариари и делала вид, что совсем не интересуется происходящим. Сергей довольно долго смотрел на адерр-ишти, но она не соизволила повернуться в его сторону.

С наступлением темноты невольники утихли. Хотя некоторые расы, вроде паркиан, вели сумеречный образ жизни, но всем приходилось подчиняться общему распорядку, который установила охрана. Сергей лежал на жёстком пластиковом матраце и изо всех сил старался не уснуть. Вполне возможно, что ящер специально сказал про ночное нападение, чтобы заставить его провести бессонную ночь, но почему-то Сергей так не думал. У него создалось впечатление, будто ящер старался скрыть от товарищей и адерр-ишти свои слова.

Он не заметил, как уснул. Проснулся, опять погрузился в сон, опять проснулся. Глаза сами собой закрывались, мысли путались. Спустя полвека — не меньше, Сергей услышал тихий шорох из угла, который оккупировали адеррийцы. При слабом свете дежурной лампы, висящей у входа в барак, он разглядел три тени, крадущиеся вдоль стены, и сон сразу же пропал. Кровь быстро побежала по жилам и бешено застучала в висках.

Когда ящеры приблизились, Сергей издал дикий вопль и сам напал на них. Высоко подпрыгнув, он пихнул ближайшего ящера в грудь, затем, приземлившись, круговым движением подсёк лапы второму — тот едва не грохнулся на пол. Третий замешкался, и Сергей, широко размахнувшись, от души врезал ему по морде. Ящер рухнул, как подкошенный, но двое других с разных сторон напали на парня.

Он успел увернуться от удара когтистой лапы одного противника, когда второй изобразил из себя земного кенгуру: опёрся на жёсткий хвост и нижними лапами нанёс такой пинок в живот Сергею, что тот отлетел метра на три назад и упал на кого-то из спящих. Не успев восстановить дыхание, Сергей попытался подняться, но град ударов, посыпавшихся на голову, заставил его рухнуть. Парень перестал отличать верх от низа, только слышал чьи-то возмущённые крики. Кажется, его прекратили бить. Он ощутил тёплые ручейки крови, бегущие по лицу из рассечённого лба, и потерял сознание.

Очнулся он, видимо, достаточно быстро. Обитатели барака, проснувшиеся от шума драки, орали на ящеров, забившихся в угол и оттуда злобно огрызавшихся.

— Я же говорил, что надо этих змеюк прибить! — визгливо кричал невысокий, худой мужчина. — Надо избавиться от всех нелюдей-космогадов, пока они нас не перебили поодиночке!

— Ты, потише, — пихнул его волосатый дигианин, — нечего всех ровнять.

— Я не имел в виду гоксми, — быстро поправился мужчина. — Вы почти такие же нормальные, как и люди.

— Вот спасибо! — усмехнулся дигианин. — Но с ящерами ты, пожалуй, прав. Они слишком опасны и неадекватны.

— Надо устроить им Варфоломеевскую ночь! — вновь завизжал худой мужчина, при этом ловко отодвигаясь в сторону. — Давайте зададим им! Посмотрим, какого цвета у них кровь!

Пленники угрожающе зашумели, послышались злобные выкрики. Сергей поднялся и, пошатываясь, вышел на свободное пространство.

— Стоять! — люди замерли, да и ящеры за спиной Сергея примолкли. — Кто вам дал право убивать адеррийцев?!!

— Да ведь они тебя чуть не прибили! — крикнул кто-то из толпы.

— Это мои проблемы! — решительно сказал Сергей. — Что я не поделил с ящерами, вам знать не обязательно! И не слушайте этого провокатора!

— Сам ты провокатор! — взвизгнул худой мужчина. — А я всё равно хочу задать жару ящерам!

— Ну, так что ты стоишь? — усмехнулся и поморщился от боли в разбитых губах Сергей. — Давай, начинай. Эй, ты куда?

Подстрекатель, видя, что вот-вот окажется один против четверых адеррийцев, пробурчал что-то и поспешил к своему лежаку. Сергей, убедившись, что никто больше не рвётся в драку, развернулся и подошёл к адеррийцам.

— Кариари, вспомни про Трикси. Так вот, больше я вас щадить не буду! И первой умрёшь ты.

Он вспомнил, что Кариар рассказывал, каким способом у адеррийцев показывают право на старшинство. Сергей повернулся к ящерам спиной и несколько секунд стоял неподвижно, чувствуя, как вдоль позвоночника побежала струйка пота. Если ящеры решат, что человек слишком нагл и слаб, или если Кариари сейчас даст команду, ему конец.

Но духи космоса в этот раз оказались на стороне человека. Адеррийцы не решились броситься на противника, а адерр-ишти молчала, с ненавистью глядя на незащищённую спину Сергея. Кариари не знала, как именно он убил тиранку, которая в бою стоила трёх адеррийцев, а потому решила пока ничего не предпринимать.

Прошло пять секунд, десять, а позади не было слышно даже лёгкого движения. Впрочем, перед Сергеем остальные заключённые тоже стояли, застыв. Они не слышали, что он сказал адеррийцам, и каждый ожидал, что сейчас ящеры порвут человека на куски. Но адеррийцы остались недвижимы. Продемонстрировав своё моральное превосходство, Сергей, молча, удалился к своему лежаку. Люди проводили его взглядами и, негромко переговариваясь, тоже начали укладываться. Пять минут спустя в бараке царила такая тишина, словно и не было смертельной драки, а потом попытки линчевать ящеров.

Наутро к Сергею подошёл дигианин и предложил сыграть партию в шашки го. Это был жест уважения — ведь каждому известно, что дигиане не садятся играть в логические игры с теми, кого считают ниже себя по развитию. Сергей поблагодарил за оказанное доверие, но отказался — про шашки го он разве что слышал краем уха.

— Если у тебя возникнет желание, я всегда готов поделиться опытом, — слегка поклонившись, сказал волосатый дигианин и отошёл.

Среди заключённых было несколько женщин. Двое мужчины не поделили даму сердца, во вспыхнувшую ссору оказались втянуты ещё несколько человек, и началась свара. Адеррийцы сидели в своём углу и в начавшуюся драку не вмешивались, остальные тоже, видимо, не горели желанием лезть на рожон, а потому отошли к стенам. Сергей, ругая себя за непоследовательность, подошёл к дерущимся.

— Прекратите!

Клубок тел распался, и пятеро мужчин, покрытые потом и кровью, перестали молотить друг друга.

— Вы что, с ума сошли… — начал Сергей, но в этот момент распахнулась входная дверь, и в барак ворвались два охранника.

— Всем лежать! На пол, я сказал! — заорал один из них, выпуская очередь из автомата.

К счастью, стрелял он не боевыми, а шоковыми патронами. Те, в кого шоковые пули попали, мешками падали на пыльный пол. Остальные, не желая получить кратковременный транс и долгую мышечную боль, послушно улеглись. Сергей, хотя и не произносил пси-формул и не готовился специально, вдруг почувствовал себя так, словно находился в том тёплом белом облаке, где было так хорошо и спокойно.

— А ты чего стоишь? — второй охранник нацелил на Сергея оружие.

Тускло блестящая линза бластера смотрела парню прямо в лоб.

— Была небольшая ссора, но уже всё в порядке, — спокойно ответил Сергей. — Стрелять больше не нужно.

— Не указывай мне, что нужно, а что нет! — заорал тот, который палил из автомата.

— Он прав, между прочим, — второй охранник пихнул в бок товарища. — Если босс сейчас затребует их, сам понесёшь парализованных.

— Не, я не понял! А что, ждать, когда рабы мне мозги вышибут?

В этот момент с улицы послышался вопль:

— Хон, Руф, вы где?

Охранники переглянулись.

— Шеф, будь он неладен. Быстро, пошли отсюда! А вы — ни звука!

Выругавшись напоследок на рабов, охранники выскочили из барака.

— Ну, ты, парень, совсем страх потерял, — проговорил кто-то из лежащих на полу. — Тебя ж могли поджарить!

Сергей вдруг понял, что присказка «страх потерял» для него стала реальностью. Он, в самом деле, больше не боялся. Не было страха перед громоздкими и сильными тиранцами, он не боялся когтей адеррийцев, спокойно смотрел в ствол бластера, из которого его могли убить. После короткой ревизии собственных ощущений Сергей с удивлением отметил пустоту там, где раньше был страх смерти и страх перед болью. Это было непонятно, странно и немного волнующе. Чувствуя себя совершенно другим человеком, Сергей уселся на лежак и погрузился в анализ своих чувств, перестав обращать внимание на окружающих.

Разобраться до конца в дебрях нового мироощущения ему не удалось. Дверь в барак вновь распахнулась, и послышался громкий приказ «Всем выйти». Люди, ящеры, дигианин потянулись на улицу. Сергей вышел вместе со всеми и, жмурясь от яркого света местного солнца, заметил капитана Виларокси и его экипаж — они уже переминались с ноги на ногу посреди просторного двора, вымощенного коричневой брусчаткой. Неподалёку стояли вооружённые охранники, а между ними расхаживал тот самый пухлый тип в тунике.

«Он спит в своей тунике, что ли?» — подумал Сергей.

Рабов согнали в центр площадки к команде Виларокси. Люди кидали ненавидящие взгляды на седого капитана и его экипаж, но этим дело и ограничивалось — охрана бдительно следила за порядком.

— Внимание! С вами сейчас будет говорить господин Амий — глава отделения Гильдии на Ларне, — вперёд вышел косматый дигианин. — Тихо, я сказал!

— Долго говорить я не буду, — негромко начал Амий.

Все замолкли, угадывая, что сейчас услышат о ближайшем будущем. Возможно, из-за этого Сергею вдруг показалось, что пухлый человечек в бесформенной одежде вовсе не так уж смешно выглядит. Скорее, совсем не смешно.

— У меня проблема. Мне нужна кое-какая документация, но достать её нет возможности. И я планирую для этого использовать вас.

Кто-то довольно громко хмыкнул.

— Не нужно удивляться, что у могущественной Гильдии могут быть трудности, и она ищет помощи таких, как вы, — Амий обвёл стоящих перед ним людей взглядом снулой рыбы. — Я хочу, чтобы вы отправились на… на другую планету. Там находится временное поселение, вернее, находилось. Аборигены, которые поначалу не обращали внимания на наших людей, внезапно напали на посёлок. Аванпост разрушен, и там не осталось никого живого. Ваша задача: добраться до разрушенного поселения и отыскать там нужную документацию.

Убедившись, что его внимательно слушают, Амий продолжил:

— Не буду скрывать — задание сложное. Того из вас, кто сумеет добраться до планеты, будут ждать кровожадные туземцы, договориться с которыми не получится. Кроме того, вы будете разбиты на пятёрки, старшим над каждой я поставлю своего человека с приказом уничтожить любого, кто попытается сбежать или саботировать выполнение задания. И каждый член пятёрки, если он хочет вернуться обратно, должен следить за тем, чтобы старший оставался живым и здоровым, потому что без него вас на звездолёт обратно не возьмут.

— Что значит «кто сумеет добраться до планеты»? — послышался вопрос.

— Планета официально запрещена к колонизации, кроме того, находится в зоне чрезвычайного положения. И подходы к ней охраняли несколько робозондов. Боюсь, после нашей недавней попытки пробиться сквозь заслон, количество робозондов могло увеличиться.

— А что тебе помешает «забыть» нас на планете, когда документы будут найдены? Или уничтожить уже в космосе, на корабле?

Сергей разглядел, что спрашивает не кто иной, как капитан Виларокси, и злорадно усмехнулся. Теперь, когда работорговец попал в собственную ловушку, пусть почувствует на себе все прелести рабства.

— А у вас просто нет другого выбора — те, кто откажутся, будут уничтожены прямо здесь, — Амий улыбнулся Виларокси — тот злобно сплюнул на коричневую брусчатку. — Итак, ваша задача: найти нужные кристаллы с документацией и доставить их на корабль. После возвращения сюда, на Ларн, я освобожу уцелевших и даже куплю каждому билет до родной планеты. Но не больше — никаких денежных вознаграждений не ждите! Ах, чуть не забыл! Ари, если ты выживешь, верну тебе корабль. Честное слово!

Виларокси снова смачно плюнул.

— Надеюсь, вы не тешите себя надеждами, что вас кто-то будет искать, и, не приведи космос, найдёт здесь? — Амий жеманно махнул рукой. — Капитан Виларокси, без сомнения известный каждому из вас, хорошо поработал в своё время, заметая всяческие следы. Так вот, трупы несогласных послужить на благо Гильдии, я отправлю для переработки в цех органических удобрений — это производство принадлежит мне. А теперь: кто из вас не желает помочь славной Гильдии, пусть сделает шаг вперёд.

Охранники вскинули оружие. Никто из рабов не шелохнулся, бывшая команда «Пираньи» — тоже.

— Я так и думал, — удовлетворённо сказал Амий. — Что ж, с этого момента ваши жилищные условия улучшатся. Мои доверенные лица разобьют вас на пятёрки, после чего каждая пройдёт инструктаж. Да, если у вас имеются предпочтения, можете объединиться — я не возражаю. Думаю, капитан Виларокси, например, не пожелает расстаться со своей бывшей командой.

И, хохотнув напоследок собственной шутке, Амий удалился в сопровождении дигианина.

*****

В бараке к Сергею подошёл дигианин, представившийся, как Фристо Обель, и предложил объединиться в одну команду. Дигианин всегда выглядел уверенным и достаточно сильным, и парень согласился. Вслед за Фристо к Сергею приблизился один из адеррийцев и на сносном общеимперском попросился в их команду. Дигианин подозрительно прищурился, а Сергей, уловив знакомые интонации, спросил:

— Это ты вчера падал посреди комнаты?

Адерриец кивнул. Фристо хмыкнул:

— Только неадекватных ящеров нам и не хватало!

— Мы решим, принимать тебя или нет, — Сергей посмотрел на Фристо — тот удивлённо пожал плечами, но промолчал, — только после того, как скажешь, почему вчера предупредил меня.

— Позже для этого будет много времени.

— Не хочешь говорить — возвращайся обратно к своим братьям.

— Я не могу вернуться, — тихо сказал ящер. — Для них я уже предатель.

— Тогда почему не хочешь рассказать?

— Это долго.

— А ты постарайся покороче.

Ящер некоторое время молчал, затем вздохнул и сказал:

— Дело в том, что я состою в освободительной лиге.

Сергей и Фристо обменялись недоумёнными взглядами. Дигианин помотал головой.

— И это причина, по которой мы должны принять тебя? Что это за лига такая?

— Освободительная. Мы боремся за возвышение ящеров-мужчин и хотим уравняться в правах с женщинами.

Кое-что начало проясняться. Сергей вспомнил высказывания Кариара и поведение Кариари — похоже, женщины — высшая каста в адеррийском обществе. Ящер подтвердил его догадку.

— Ну, хорошо, а почему приятели сочтут тебя предателем?

— Я вчера предупредил тебя. Наверное, мне не следовало этого делать, но ты так достойно противостоял адерр-ишти, что я специально напросился на роль жертвы. Я должен был изобразить, как ты меня ударил, после чего мы напали бы на тебя.

Дигианин кивнул — теперь он понял и вчерашнюю неловкость ящера, и сегодняшнее противоречивое поведение Сергея. Сергей встал и церемонно протянул руку ящеру.

— Буду рад, если ты присоединишься к нам. Тебя как звать?

— Моё последнее имя Тадейн — можешь обращаться ко мне так.

— Хорошо. Фристо?

Дигианин повторил жест и слова Сергея. Два ящера и Кариари злобно глядели из своего угла, но не сказали ни слова. Прочие невольники негромко переговаривались меж собой, кое-кто, подобно Фристо и Сергею заключал союз, кто-то просто ждал, а двое или трое самых хладнокровных улеглись спать.

Несмотря на слова Амия об улучшении условий, невольников оставили всё в том же бараке. Правда, качество еды заметно улучшилось — пайки дали явно из рациона военных. После кормёжки начался обещанный инструктаж. Дигианин, раньше всё время крутившийся около Амия, и мрачного вида человек вызвали сначала тех, кто уже самостоятельно составил группу из пяти существ.

Сергей, Фристо и Тадейн вышли из барака в числе последних, справедливо полагая, что торопиться некуда. Мрачный темноволосый человек хмуро посмотрел на них и спросил у тощего охранника с бластером «ММ-76» наперевес:

— Кто ещё остался?

— Трое. Два человека и тиранец из бывшей команды «Пираньи».

— Шестеро? А, ладно, Харри справится. Кстати, где он?

Харри оказался длинным, худым мужчиной с жидкими белыми волосами и почти прозрачными глазами.

— Твой отряд номер шесть. Как раз, шесть подчинённых. Забирай.

Тот вяло махнул автоматическим пистолетом.

— Топайте вперёд, да не вздумайте дёргаться. Сразу голову отстрелю.

Сказано это было невыразительным тоном — казалось, Харри сейчас уснёт на ходу. Однако испытывать судьбу никто не решился — так, шагая по двое в ряд, они вошли в большое полутёмное здание. Там Харри погнал их в первую же дверь — внутри оказалось что-то вроде медицинской лаборатории. Полный мужчина в тунике, чем-то внешне похожий на Амия, быстро набрал на громадном приборе какие-то данные и велел Фристо лечь на широкую пластиковую столешницу. Манипулятор прибора деловито зажужжал и быстро коснулся груди дигианина. Потирая грудь, Фристо поднялся. За ним и остальные побывали на широком столе, и каждому делали какой-то укол, после которого половина груди занемела.

Сергей, кроме укола никаких болезненных ощущений не испытавший, приободрился — наверное, это вакцинация против инопланетной заразы. Оказалось, рано радовался. Когда последний из шестёрки встал с пластикового стола, Харри удовлетворённо крякнул и сунул пистолет в кобуру.

— Хорошо. Теперь мне не нужно ежеминутно следить за вами. Каждый, кто отойдёт от меня дальше, чем на сотню метров, немедленно получит разрыв сердца. А ты, тиранец, поскольку у тебя два сердца, схлопочешь двойную дозу.

Эта попытка пошутить вызвала недоверчивые возгласы.

— Можете проверить, — Харри вяло ткнул пальцем в дальний конец площадки. — Туда больше ста метров. Желающие могут пробежаться.

Желающих не нашлось, и вовсе не из-за жары на улице. Белобрысый продолжил:

— Чтобы вы потом не удивлялись, скажу сразу: теперь я ваша нить к жизни. Если я умру, умрёте вы все. Поэтому вашей первой задачей является сохранить меня в целости и сохранности, а уж второй — думать о себе.

Капитан Виларокси мрачно поглядел на него и сказал:

— Что помешает мне не убивать тебя, а, скажем, искалечить?

— У меня вживлён ментальный микропроцессор. Стоит мне подумать — и вы трупы. Кроме того, у меня занижен порог самосохранения. Нас готовили для другого задания, планы изменились… вам знать о них не обязательно. Господин Амий подобрал несколько таких человек на роль стражей. Поэтому не пытайтесь сделать то, что не хотели бы ощутить на своей шкуре.

Теперь всё было ясно. Они обречены беспрекословно выполнять любой приказ этого странного типа. Если только…

— Если только он не врёт, — тихо сказал Фристо.

— Думаю, не врёт, — так же тихо произнёс Виларокси.

— А я не тебе говорил! — воскликнул дигианин. — Ты — мразь! И мне ничто не мешает задушить тебя собственными руками!

— Мешает, — вклинился в перепалку Харри. — Каждый, кто попытается причинить вред товарищу из отряда, будет убит. Я сказал и больше повторять не буду.

Дигианин угрюмо замолк. Сергей мрачно смотрел на капитана Виларокси, раздумывая, с каким бы он удовольствием выпустил ему кишки, адерриец Тадейн явно мыслил так же, судя по сжимающимся и разжимающимся когтистым пальцам. Тиранец Энгель безучастно глядел куда-то вдаль, темноволосый худощавый парень Руди ковырял крохотную ранку на груди, словно пытаясь вытащить микропередатчик.

— Напрасно, — будто читая мысли, сказал Харри. — Микропередатчик уже закрепился глубоко внутри — достать его можно только вскрыв вам грудную клетку. Между прочим, если вы заметили, то инсектоида, что был с вами, больше нет. А причина проста — у него система кровообращения закрытого типа, и внедрить к нему в головогрудь микропередатчик нельзя. Что? Нет, господин Амий его не отпустил. Вероятнее всего, его уже прикончили. Теперь следуйте за мной.

И, не удостоверяясь, идут ли за ним, Харри вышел из операционной. Как вскоре выяснилось, основания быть настолько уверенным в себе у него были. Не успели шесть новоявленных боевиков переступить порог длинной комнаты, где уже находились их товарищи по несчастью, как стали свидетелями разыгравшейся трагедии. Мужчина из первого отряда сцепился с одним из сопровождавших Кариари ящеров. Человек и адерриец покатились по полу, рыча, как дикие звери.

— Прекратить! — сказал кто-то из стражей, но дерущиеся приказа не услышали.

В какой-то момент ящер оказался наверху и одним резким движением полосонул когтями по горлу противника. Из разорванной шеи мужчины ударила струя крови. Наказание за проступок было стремительным — не успел ящер подняться, как глаза его выкатились из орбит, он зарычал и, схватившись за грудь, рухнул на бетонный пол, конвульсивно содрогаясь. Никто не усомнился, что сердце его остановилось не само по себе.

— Так будет с каждым, — негромко сказал темноволосый человек. — Вы, двое, унесите ящера на улицу. Вы — уберите второй труп. И не забудьте, сто метров — предельное расстояние.

Сергей отметил, что интонациями голоса и даже выражением лица тот был похож на Харри. Видимо, процедура занижения порога самосохранения накладывала отпечаток на личность человека — все стражи групп выглядели, как будто вышли из одного инкубатора.

Четверо рабов взяли то, что ещё несколько минут назад было живыми существами, и вынесли из комнаты. Остальных вывели во внутренний двор. Дигианин Коллтон — распорядитель так называемого инструктажа, мрачно осмотрел полуголое воинство.

— Итак! — он прошёлся, заложив руки за спину. — Вскоре вам раздадут оружие, которым вы будете добывать себе свободу. Думаю, среди вас нет самоубийц, которые устроят покушение на стражей отряда и умрут, убив при этом своих товарищей.

В этот момент прозвучал сигнал сообщения. Дигианин ткнул пальцем в браслет, прослушал сообщение и покачал головой.

— Планы изменились. Господин Амий хотел потратить неделю на ваше обучение стрельбе и выживанию, но теперь придётся вам осваивать выданное оружие непосредственно на Ка… на планете, куда вас отправят. Сейчас прибудут грузовые флаеры, которые доставят вас всех в космопорт. Старшим отрядов, подойти ко мне!

Шесть человек приблизились к дигианину. Коллтон что-то им сказал и удалился. Через несколько минут на открытую площадку опустился грузовой флаер, в который по очереди начали входить новоявленные боевики.

— Мы что, голыми будем шастать по чужой планете? — громко осведомился кто-то из людей, когда флаер начал взлёт.

— Одежда, защитные костюмы и оружие будут доставлены на корабль, — ответил один из «зомбированных» командиров. — Там же пройдёт вакцинация.

Грузовой флаер набрал высоту, развернулся на месте и неторопливо полетел в сторону городского космопорта.

Господин Амий и один из его секретарей, дигианин Коллтон, смотрели вслед улетающему флаеру сквозь огромное тонированное окно рабочего кабинета.

— Чувствую, я напрасно потратил деньги на этот дрэк? — не поворачиваясь, сказал Амий. — Вполне вероятно, что они подохнут ещё в космосе.

— Кто знает.

— Что тут знать? — Амий резко обернулся, и глаза его блеснули.

Дигианин отступил на несколько шагов, чувствуя себя, словно под прицелом. Впрочем, возможно, он и так был под прицелом — глава отделения Гильдии всегда любил держать оружие при себе. Но на этот раз дигианину повезло — Амий, кажется, был не в настроении крушить всё и вся.

— Я имел в виду, — торопливо пояснил Коллтон, — что по расчётам их корабль с большой долей вероятности может благополучно добраться до Каналлиса. А тогда эти шесть команд будут дополнительными шансами на успех поисков — они отвлекут на себя туземцев.

— И всё-таки, зря я тебя послушался! — недовольно качнул головой Амий. — Чую, эти зэки не доберутся до руин станции — я напрасно потратил деньги на их вооружение. Ах, как не вовремя погиб Софрон! Ну что ему стоило на сутки раньше найти этого Байрвика? Или местным ракам на денёк задержать своё наступление?

Дигианин отметил, что Амий горюет не о смерти верного ему сотрудника, а о том, что тот не успел выполнить приказ, но сказал совершенно другое:

— Никто не знает, как сложится судьба. Вдруг эти оборванцы окажут помощь наёмникам?

— Шутишь? Я вложил в наёмников и их вооружение столько, что до сих пор страшно вспоминать! Один лишь отряд квардропсов с сопровождающим обошёлся мне в триста тысяч за месяц аренды! И взвод киберпехоты в двести! А штурмовик? А два полных взвода бывших десантников, которые за деньги хоть переворот готовы устроить? Я уж не говорю об аренде их корабля и покупке ещё одной развалюхи! Хорошо хоть Виларокси подвернулся со своей «Пираньей». Нет, если господин Джолахич не отработает уже полученных кредиток, я его убью, потом на том свете найду и ещё раз убью!

Дигианин, чувствуя, что Амий свирепеет, почёл за благо умолкнуть.

*****

Корабль, который должен был доставить невольных боевиков Гильдии в неизвестное место, оказался печально известной «Пираньей». Виларокси с красными от ярости глазами зашагал к своему бывшему кораблю, которым теперь распоряжались другие. Убедившись, что боевики в корабле, инсектоид — старший полёта, закрыл входной шлюз.

— Всех во второй трюм, на полки. После взлёта на вакцинацию, — проскрежетал он и поспешно удалился к рубке управления.

Второй трюм оказался тем самым, где раньше рабы лежали на стеллажах. Стражи отрядов приказали всем залезть на полки и до окончания взлёта не подниматься. Сергей втиснулся на вторую снизу полку и принялся слушать, как ругают захватчиков корабля Виларокси и жирный Тальве. Остальные члены команды «Пираньи» молчали. Но вскоре воцарилась тишина — послышался гул, и пол под ногами задрожал.

«Первый прогрев планетарного двигателя, — Сергей представлял, что сейчас делает пилот. — Шипение — это прокачка. Ага, запуск стартового комплекса. Заработал основной двигатель…»

Корабль так резко взмыл вверх, что внутренние переборки затрещали и заскрипели. Послышались стоны и возгласы, которые заглушил негодующий вопль Виларокси «Кретины, кто так взлетает — вы ж половину топлива здесь оставите». Пилоты не услышали этого ценного восклицания и продолжали наращивать ускорение. Сергей почувствовал, что у него темнеет в глазах от возрастающей перегрузки. Стоны людей в грузовом трюме усилились, а потом начали резко затихать — судя по всему, народ массово отключался.

Сергей сознания не потерял — просто он вдруг оказался в белом облаке. В последний раз он в него окунался давно, поэтому какое-то время привыкал к убаюкивающей неспешной пульсации. Постепенно ритм движения облака совпал с его дыханием, и Сергей стал одним целым с неизвестной субстанцией. Он вновь почувствовал себя не просто частью космоса, а самим космосом, и даже почти понял, что такое бесконечность. Он — огромный и бескрайний, ощутил где-то далеко яростное свербение и ноющую боль, словно кто-то пытался уничтожить белое облако. Боль начала распространяться, становясь сильнее. Сергею на ум пришло сравнение — воздушный шарик, лопнувший оттого, что его ткнули иглой. То же самое могло случиться и с белым облаком.

В панике Сергей вынырнул в реальность. И сразу же в полной мере ощутил все «прелести» гиперпрыжка на корабле, не завершившем режима подготовки. Окружающее скрутилось в узлы и порвалось на мелкие полоски, которые образовали запутанный лабиринт. Сергея затошнило, но вскоре это ужасное ощущение прошло — у «Пираньи» заработали маршевые двигатели. Через пару минут корабельная гравитация пришла в норму «один жэ».

Сергей вылез из своей «норы» и огляделся. Кое-кто выпал из своих отсеков во время тряски и теперь лежал без сознания на рифлёном полу. А вот капитан Виларокси уже был на ногах. Он увидел парня и прицокнул языком:

— О! Силён, однако. Остальные, как видишь, всё ещё изображают трупов, даже Энгель. Кстати, думаю, что «Пираньей» управляет кто-то из его собратьев — только тиранцы способны на такой сумасшедший взлёт и переход в гипер сразу за орбитой планеты.

— А вы почему не потеряли сознания? — слабым голосом спросил Сергей.

Не то, чтобы его это интересовало, но после странностей в белом облаке с последующим неподготовленным гиперпрыжком, требовалось немного отвлечься.

— Мои мозги, парень, не так-то легко выключить! — Виларокси хмыкнул и начал тянуть Тальве за полные лодыжки, стаскивая его с полки. — Никогда ещё я не терял сознания при гиперах. Никогда! А вот ты почему, это другой вопрос.

— Я отключился, просто быстро пришёл в себя, — соврал Сергей.

— Понятно, — буркнул бывший капитан «Пираньи» и принялся хлестать Тальве по щекам.

Вскоре тот застонал и даже попытался отмахнуться, но глаз по-прежнему не открывал.

— Вставай, негодяй! — прорычал Виларокси. — Вставай, или я тебе оторву самое дорогое — нос!

Хотя обстановка не очень-то располагала к веселью, Сергей, услышав эту фразу, не удержался и рассмеялся — он-то ожидал, что торговец произнесёт совсем другое. Виларокси, словно читая его мысли, пояснил:

— Наш великолепный Тальве — евнух с пятилетним стажем. Лишился мужского естества, отдавая дань моде на Явоноре. Потом, конечно, пожалел, но не настолько, чтобы решиться на обратную операцию. Точнее, денег жалко стало. Кто знает, может Тальве когда-нибудь разбогатеет и снова станет матёрым самцом.

Объект рассказа выругался и принял сидячее положение. Виларокси толкнул его ногой в жирную спину.

— Поднимайся! Иди, узнай, когда нас выпустят.

Тальве, словно зомби, поплёлся к дверям и забарабанил по ней кулаками. В грузовом трюме люди начали приходить в сознание, стонать, ругаться. В воздухе витали запахи рвоты и человеческого пота. Ещё Сергей улавливал сладковатый запах тела Кариари — его-то он запомнил за время совместного пребывания в тесном штреке…

— Не думай, что я о тебе забыла! — прошипела адеррийка за спиной Сергея.

Он, как ужаленный, повернулся. Вот, оказывается, почему он учуял её запах — Кариари стояла рядом.

— При первой же возможности я отомщу!

Адеррийка, величественно взмахнув хвостом, удалилась приводить в чувство ящеров. Сергей пожал плечами — она точно безумная! Как будто других забот нет! Впрочем, он вскоре забыл о Кариари, потому что дверь в грузовой трюм распахнулась, и на пороге возникли шесть стражей отрядов. Несмотря на то, что внешне они не походили друг на друга, но смотрелись, как близнецы-братья — выражение лиц у них было абсолютно одинаковым. Сонно-отстранённое.

Однако это странное состояние не помешало одному из них пустить в действие микропередатчик. Когда Тальве попытался задать вопрос, один из стоящих на пороге стражей мотнул головой, словно указывая подбородком на толстяка. Пухлый евнух захрипел, схватившись руками за горло, и грузно осел на пол. Лицо его залила смертельная бледность, а глаза вытаращились. Вдруг тело Тальве сотряслось, лицо перестало искажаться, и он часто-часто задышал, словно петля, сдавливавшая его шею, исчезла.

— Я предупреждал, чтобы до окончания взлёта не поднимались. В следующий раз буду казнить, — проговорил темноволосый страж.

Пытка продолжалась всего лишь несколько секунд, но на Тальве было страшно смотреть — под глазами у него обозначились отчётливые тёмные круги, а на лице застыло выражение пережитого ужаса. Сергей не испытывал никаких тёплых чувств к евнуху, некогда рьяно орудовавшему нейрохлыстом, но сейчас все находились в одинаковом положении. Он подошёл к Тальве и протянул руку, предлагая помочь подняться. Тот зыркнул глазами и отказался.

— Правильно! — послышался голос Виларокси. — Он знает, если нет сил подняться, значит, тебя сожрут.

— Это у вас такие законы, капитан! — огрызнулся Сергей. — В нормальном обществе…

— Тебя тоже сожрут, — закончил Виларокси. — Это везде было и будет. В любом цивилизованном или диком обществе.

— Была такая раса лейлинаров. Они вообще не знали, что такое насилие, — вступился за Сергея дигианин Фристо.

— И дигиане поголовно их уничтожили, если не ошибаюсь, — с усмешкой сказал Виларокси. — Очень цивилизованно, да?

Фристо не нашелся, что на это ответить.

— Отставить разговоры! — послышался голос одного из стражей. — Всем выйти на вакцинацию.

Двадцать девять боевиков один за другим потянулись к выходу. Вакцинация внушала надежду, что они не умрут от инопланетной заразы уже на вторые сутки. С другой стороны, перед прибытием на планеты с нормальным климатом и неагрессивной микрофауной вакцинацию вообще не делают.

*****

Пока никто не свалился с высокой температурой после медицинских процедур, всех вновь повели в грузовой трюм. Там инсектоид отпер один из встроенных шкафов и, вывалив гору разнообразной одежды прямо на пол, коротко приказал стражам:

— Одеть каждого.

И ушёл, щёлкая хитиновыми наростами на лапах по металлическому покрытию.

Сергею досталась плотная чёрная рубаха на несколько размеров больше и синий комбинезон с открытым верхом. А вот с обувью повезло — полусапоги с рифлёной подошвой оказались впору и весьма удобны. Одевшись, он оглядел себя, насколько это возможно, и усмехнулся — прямо-таки ремонтник из любой рекламы хозяйственных материалов.

Остальные получили столь же пёструю одежду всех цветов и стилей — соответственно, выглядели, как сборище фриков. Хуже других пришлось адеррийцам — их конечности и хвосты не лезли в человеческую одежду. И если самцы кое-как втиснулись в объёмное разноцветное тряпьё, то Кариари категорически отказалась изображать пугало и ограничилась тем, что сменила набедренную повязку на подгузник для взрослых. Сергей ухмыльнулся, увидев это, но промолчал.

Вернулся инсектоид, качнул головой с огромными фасетчатыми глазами, и стражи отрядов повели подопечных обратно в грузовой трюм номер два. Там они велели всем лечь на полки и, к удивлению Сергея, сами улеглись рядом. Это выглядело несколько странно. Парень не успел поделиться сомнениями с лежащим рядом Фристо, как в трюм с шипением хлынул поток газа. Запах был знаком всем — тот самый газ, которым команда Виларокси усыпляла невольников.

В отличие от прежних владельцев корабля, подбиравших для каждой расы свой сорт сонного газа, инсектоид не стал долго возиться. Он просто дал команду к открытию всех видов резервуаров, чтобы гарантированно усыпить людей, тиранцев, дигиан и брукийцев. То, что такое смешение может погубить подопечных, и вместо боевиков он получит кучу трупов, Хизз даже не подумал.

Инсектоид, убедившись, что новоявленные боевики все без исключения попали под действие смеси сонных газов, удалился в рубку управления.

По задумке Амия робозонды должны были сначала взяться за развалюху «Билеккар великолепный», которая шла к Каналлису именно в роли жертвы. «Фло Гуон» и «Пиранья» получали шанс благополучно прорваться сквозь блокаду и опуститься на планете. На обратном пути инсектоид Хизз должен был отвлечь внимание робозондов на «Пиранью», тем самым, дав кораблю наёмников возможность уйти от Каналлиса целыми и невредимыми.

Понимая, что на свете случаются даже невозможные вещи, и слабый может сделать то, что окажется нереальным для сильного, Амий велел посадить на «Пиранью» команду захваченных на ней же рабов. Старшими отрядов он поставил верных ему людей с искусственно пониженным порогом самосохранения.

*****

Через девять стандартных суток три корабля: «Билеккар великолепный», «Фло Гуон» и «Пиранья» приблизились к системе Каналлис. «Билеккар великолепный», несмотря на название, был убогой баржей, непонятно за счёт чего перемещавшей себя меж звёзд, и управлял ей компьютерный мозг при непосредственном участии штурмана с «Фло Гуон». «Фло Гуон» был средним десантным кораблём, выкупленным нынешним хозяином у одной из разведчастей военно-космического флота за приличных размеров взятку.

Капитан судна знал о том, что входит в зону отчуждения, знал о наличии робозондов, но никак не ожидал встретить на подходах к системе боевую орбитальную станцию. Это была старая станция, давно выслужившая свой срок и списанная с боевого дежурства. Её должны были демонтировать на одном из военных астероидных заводов, но она попала под приказ Высшего Совета о мобилизации всех роботизированных частей и боевых единиц, а потому была отправлена к ближайшей слабой точке границы отчуждения.

Военные отметили непонятную активность у необитаемой системы Каналлис: после того, как там разместили боевые робозонды, небольшой космический корабль прорвался мимо них к третьей планете, а затем благополучно взлетел с неё и ушёл в глубокий космос. Военные сочли, что на Каналлисе-три находится база каких-нибудь контрабандистов, отыскать которую вряд ли удастся, и усилили состав заградительной группы.

Несмотря на это вторая попытка прорыва была не менее удачна, чем первая. Среднетоннажный пассажирский корабль сумел уйти от преследования робозондов и опуститься на Каналлис. Правда, обратно он не взлетел. Дежурный аналитик штаба, получавший сводки, покрутил в руках донесение с Каналлиса, пожал плечами и бросил его в корзину. Раз корабль не покинул планету, значит, он повреждён и беспокоиться больше не о чем. Но офицер решил подстраховаться и послал в этот район списанную орбитальную станцию — оттого, что она была старой, боевой она быть не перестала.

Тихоходная станция как раз подошла к границе системы Каналлис, когда её детекторы обнаружили три неизвестных корабля, идущих курсом на закрытую планету. Компьютерный мозг станции имел чёткий приказ уничтожать всех нарушителей, а потому открыл огонь без предупреждения. Из пусковых шахт стартовали торпеды с разделяющимися головками, которые, в свою очередь, после отделения от основного носителя, разделились ещё на сотни мелких частей с автономным наведением на цель. В черноте космоса возник гигантский фейерверк, видимый только специализированному объективу.

Такой объектив имелся на корабле наёмников. Это была скоростная машина, легко вооружённая, зато вмещающая до сотни человек десанта и с десяток бронемашин. Вахтенные увидели защитную сеть, развернувшуюся на пути следования кораблей, и немедленно доложили Фалатту. Командиру понадобилось всего лишь несколько минут, чтобы оценить положение. Корабли начали изменять курс, пытаясь уйти к краю огромного облака крошечных смертельных снарядов.

Капитан «Фло Гуон» был в прошлом военным, дослужился до звания лет-майора, попался на воровстве и был с позором изгнан из рядов Военно-Космического Флота, а потому прекрасно знал, чем может закончиться контакт хотя бы с одним из этих снарядов — здоровенной пробоиной в борту. Но он также знал, что в его силах очистить перед собой путь при помощи антиблокатора — противоторпед двух видов: уничтожителей и обманок. Обманки имитировали собой корабль, и заградительные снаряды начинали атаковать их, а уничтожители сметали оставшихся. После этого корабль мог спокойно пройти заслон. Минусом была почти полная остановка и значительная трата топлива на такой манёвр.

К несчастью для наёмников, вахтенные слишком поздно заметили наличие объекта, которого здесь быть не должно. Снизив скорость, корабли стали лёгкой добычей боевой станции, которая открыла огонь из трёхсотмиллиметровых лазерных орудий. Таких пушек на станции было всего четыре, но и этого хватило, чтобы разворотить бок «Билеккара» — разумеется, на бортах баржи не было отражателей, защищавших от лазерного огня корабль в бою. Пострадавший транспорт рыскнул в сторону и завихлял.

В рубке управления «Пираньи» за главным штурвалом сидел инсектоид Хизз. Пилот, управлявший кораблём до самой границы запретной зоны, сейчас лежал без сознания на полу рубки — Хизз, когда тот запаниковал, всадил ему полную порцию сильнодействующего дестабилизатора. Сам инсектоид был готов пожертвовать и кораблём, и собой ради выполнения приказа хозяина, вот только ни он, ни Амий не предполагали наличия боевой станции на границах системы Каналлис. А поскольку на «Пиранье» не было оборудования, способного обнаружить защитную сеть из десятков тысяч микроснарядов, Хизз, не подозревая об опасности, продолжал вести корабль вперёд.

Он ждал появления робозондов не раньше, чем через полчаса, а потому весьма удивился, когда «Фло Гуон» вдруг начал активно снижать скорость. Пока Хизз пытался выйти с ним на связь, в дело вступила станция, а «Пиранья» влетела в облако крохотных снарядов. Антиблокаторы с кораблей наёмников проделали изрядную брешь в облаке, но несколько снарядов всё же столкнулись с «Пираньей». Внутри корабля раздался грохот, будто какой-то гигант колотил молотком по обшивке. Инсектоид, понимая, что ничем помочь отставшему «Фло Гуону» в борьбе против станции не сможет, продолжил движение к планете.

Огромные глаза Хизза улавливали мигающие сигналы о повреждениях, звук сирены и голосовое оповещение предупреждали о частичной разгерметизации судна, но инсектоид даже не подумал надеть скафандр, как и не подумал надеть скафандр на лежащего без сознания пилота. А про рабов в грузовом трюме он вообще забыл — сейчас им владела только одна мысль: дать робозондам обнаружить «Пиранью» и увести их за собой подальше от корабля наёмников.

В этот момент на связь с ним вышел навигатор «Фло Гуон».

— Слышь, жук, рви на точку! «Билеккару» конец!

Хизз был бы рад «рвать на точку», но робозондов по-прежнему не было видно на мониторах. Инсектоид счёл, что вероятнее всего робозонды встретятся где-нибудь во внутрисистемном пространстве, и повёл «Пиранью» курсом на Каналлис. «Фло Гуон» бросил «Билеккар» на растерзание станции и рванул вслед за «Пираньей», не дожидаясь, пока антиблокаторные торпеды завершат создание коридора безопасности.

В результате два корабля получили повреждения обшивки, но прорвались на свободное от микроснарядов пространство. Если бы после этого их ждали робозонды, звездолётам пришлось бы тяжело: ближний бой с рваной обшивкой чреват попаданием лазерных лучей прямиком в корабельное сердце — двигательный и генераторный отсеки. Но робозонды, получившие сообщение о прибытии станции, передислоцировались в другой сектор, а потому «Фло Гуон» и «Пиранья» беспрепятственно добрались до Каналлиса.

Капитан Фалатт просмотрел оповещения системы жизнеобеспечения и удовлетворённо кивнул головой — система «залечила» дыры в обшивке, значит, ничто не мешало «Фло Гуону» совершить посадку на Каналлис. А вот на «Пиранье» у Хизза дела обстояли далеко не так хорошо: яхте не удалось самовосстановиться, и из-за рваных пробоин садиться было нельзя — трение об атмосферу через пять минут сделает из корабля пылающий факел.

— Жук, как у тебя дела? — на мониторе связи появилась потная голубокожая физиономия брукийца.

— Плохо, полковник Джолахич, — Хизз нервно подёргал жвалами. — Корабль неспособен сесть.

Брукиец Джолахич, бывший полковник десантных войск и нынешний командир отряда наёмников, задумчиво пожевал морщинистые губы.

— Как думаешь, среди сброда, что тебе дал Амий, есть кто-нибудь, способный отремонтировать корабль?

— У меня здесь вся бывшая команда «Пираньи». Вероятно, они знают, что надо делать в таких случаях. Но все усыплены…

— Разбуди их! — жестко сказал Джолахич. — Уходи к спутнику Каналлиса. Там попробуй восстановить обшивку, если это вообще возможно, после этого садись в заданном районе и выгружай сборище идиотов — может, они отвлекут на себя часть аборигенов. Потом будешь прикрывать нас на взлёте, как и планировалось. Если не получится — жди на орбите спутника, а после получения от нас сигнала, уходи от Каналлиса, но так, чтобы тебя заметили робозонды. Постарайся увести их подальше.

— Слушаюсь, господин полковник! — покорно ответил Хизз.

Инсектоид посмотрел, как «Фло Гуон» плавно свернул к Каналлису и вскоре скрылся в атмосфере среди густых облаков, после чего повёл «Пиранью» к одному из двух естественных спутников планеты. Установив яхту на орбите безымянного спутника, Хизз отправился искать антидот, чтобы вернуть к жизни экипаж, кое-что понимающий в ремонте кораблей.

*****

Шец Амий, сидевший на собрании благотворительного фонда «Спасём Ларн от урбанизации», получил сжатое шифрованное сообщение на личный коммуникатор. Он взглянул на имя отправителя, извинился перед председателем собрания и вышел в коридор. Там он прочитал сообщение и нервно забарабанил пальцами по панели из дерексианской пробки, известной своими музыкальными свойствами. Звуки разной тональности, получавшиеся из-за ударов пальцами по пробке, оторвали Амия от важных мыслей, отчего он разнервничался ещё больше.

— Коллтон! — буркнул он в коммуникатор. — Немедленно найди мне ещё один звездолёт!

— Класс, тоннаж, стоимость? — волосатое лицо дигианина, появившееся на экране, не выражало ровным счётом никаких эмоций. Шеф сказал, значит, надо выполнять.

— Какой ещё класс? — зарычал Амий. — Любую посудину, чтобы она добралась до Каналлиса! А лучше — две!

— Две? Хорошо. Наши не дошли?

— Дошли, — мрачно сказал Амий. — Баржу разнесла в клочки орбитальная станция, которой там раньше не было. «Пиранью» повредило — неизвестно, сможет ли она теперь сесть на Каналлис или нет. Вполне возможно, что робозонды её засекут, и Хиззу придётся уходить, а «Фло» останется без прикрытия на обратном пути. Поэтому найди два корабля и вышли их к Каналлису. Если один из двух доберётся — и то хорошо.

— Приступаю, — коротко ответил Коллтон и отключился.

Амий не сомневался, что слова дигианина не расходятся с делом — он, несомненно, уже начал поиски. Шец несколько раз глубоко вздохнул, изгнал с лица сердитое выражение и вошёл в зал собрания. Председатель, увидев его, широко улыбнулся.

— Вы вернулись, очень хорошо! Слово предоставляется известному общественному деятелю Ларна, филантропу и одному из наших главных спонсоров, господину Амию.

Послышались аплодисменты. Амий прошёл к невысокой трибуне и принялся говорить о важности предохранения Ларна от изменения климата, излишней индустриализации планеты и перенаселённости в городах…

*****

«Пиранья» висела над спутником Каналлиса — если верить звёздному атласу, спутник не имел не только имени, но даже просто номера. Изыскатели, открывшие систему, не стали напрягаться, назвали третью планету с кислородосодержащей атмосферой в честь светила — Каналлис-3, и, конечно, не удосужились дать имена спутникам планеты.

Инсектоид Хизз этого делать не собирался тем более. Единственное, что его интересовало — как не попасть под объективы робозондов раньше времени. А, точнее, до того момента, когда обшивка «Пираньи» будет отремонтирована. Он уже разбудил всех бывших рабов, коротко обрисовал им положение, выбрал шесть добровольцев и отправил их в открытый космос. Запасные листы обшивки нашлись на одном из складов, поэтому Хизз надеялся на скорое завершение восстановительных работ.

Ремонтниками стали бывшие члены команды «Пираньи». Сергей смотрел, как они облачаются в скафандры, пытаясь запомнить правильную последовательность действий. Тренажёр, оставшийся где-то далеко на Сильване, разумеется, не имел собственного скафандра, поэтому для Сергея эта часть профессии до сего времени оставалась тайной. Теперь же он мог лично понаблюдать за процессом и кое-что запомнить — в будущем пригодится.

Хотя, — тут он прервал сам себя, — если у него вообще имеется какое-то будущее. Самой вероятной перспективой была возможность стать полноценным трупом. Если «Пиранью» не починят, то, по словам инсектоида, она вернётся на Ларн. А пухлый господин Амий, несмотря на несерьёзный внешний вид, не задумываясь, пустит бывших рабов в расход — в этом Сергей не сомневался. Если же «Пиранью» отремонтируют до такой степени, что она сможет осуществить посадку, то на планете его встретят толпы аборигенов, которые уже разрушили укреплённое поселение. И если даже он не умрёт от лап кровожадных туземцев, то, не сумев найти требуемые документы, всё равно станет трупом — господин Амий выразился предельно чётко.

Коротко говоря, сто против одного, что он завершит свой жизненный путь, едва достигнув возраста девятнадцати лет. Тут Сергей встрепенулся. Девятнадцать! Ему на днях должно было исполниться девятнадцать лет! Теперь он мог бы, к примеру, уже обзавестись семьёй или открыть собственное дело, хотя в армию его призвали бы ещё только через два года. Странно, но эта мысль почему-то не взволновала его. Кстати говоря, Сергей заметил, что в последнее время его вообще мало что волнует — и это в положении, когда жизнь подвергается угрозе ежедневно!

От самокопаний его отвлёк звук сирены. Шесть человек, одетые в скафандры, громко топая, удалились в обход наглухо запертых коридоров — система жизнеобеспечения блокировала разгерметизированные помещения корабля. Инсектоид дал какие-то указания стражам отрядов и удалился.

В томительном ожидании прошло не меньше часа. Все понимали, что от результата ремонта будет зависеть то, как сложится их дальнейшая жизнь. И даже стражи, несмотря на заниженный порог самосохранения, с тревогой на лицах прислушивались к глухим стукам снаружи корабля. На некоторое время звуки затихли, но затем возобновились. Наконец, ремонтники вернулись обратно в корабль, система жизнеобеспечения закачала воздух в разгерметизированные помещения, температура вернулась в норму, а непрерывный воющий звук тревожного оповещения смолк.

Сергей отметил, что ушло шесть человек, а вернулись только пятеро, но вопросов задавать не стал. Едва члены бывшего экипажа «Пираньи» зашли в кают-компанию, как по громкой связи послышался синтезированный голос инсектоида:

— Всем занять места в грузовом трюме и принять меры к обеспечению собственной безопасности. Скоро корабль будет совершать посадку, — и после некоторой паузы инсектоид закончил: — вполне возможно, жёсткую.

Виларокси громко и внятно выматерился, остальные зашумели. Кариари выкрикнула что-то воинственное. Только Сергей чувствовал себя сторонним наблюдателем — будто и не ему вскоре предстоит рухнуть на незнакомую планету или сгореть в её атмосфере. Но стражи отрядов быстро навели порядок: сначала один невольник скорчился, схватившись за сердце, затем другой. Все моментально утихли, глядя на страдальцев.

— Тащите их к лежакам, — без интонации сказал Харри.

Сергей и ящер Тадейн схватили под руки мужчину с посиневшим от боли лицом и поволокли к грузовому трюму, второму тоже кто-то помог.

— Двадцать три минуты до начала посадки, — послышался по громкой связи голос инсектоида.

— Живее укладывайтесь и пристёгивайтесь.

Вскоре и боевики, и их стражи уже лежали на жёстких пластиковых полках и ожидали начала посадки. Вопреки обещаниям инсектоида, посадка прошла вполне спокойно — как высказался вечно угрюмый черноволосый парень Руди — «почти так же хорошо, как у капитана». Корабль, хотя его изрядно потрясло в нижних слоях атмосферы, не развалился на части и не взорвался — ремонт обшивки был произведён на совесть.

Сергей, всем телом ощущая происходящее с «Пираньей», пытался представить, где в этот момент она находится. Гравикомпенсаторы не позволяли почувствовать гравитацию планеты, но и по другим признакам Сергей определил, что посадка началась. Гул планетарных двигателей сменил тембр, стали отчётливее слышны визгливые нотки надсадно работающего генератора — грузовые трюмы находились по соседству с генераторным отсеком. Потом «Пиранья» стала сотрясаться — сначала несильно и изредка, затем всё чаще и сильнее. Несколько раз «Пиранью» тряхнуло сильнее, чем обычно, её корпус даже потерял перпендикуляр посадки, но автоматика быстро вернула корабль в нормальное положение.

Сергей помнил из учебника, что подобная тряска — нормальное явление при посадке малых и средних кораблей. Гражданские лайнеры или военные крейсеры обычно садились так ровно, что полная до краёв чашка с водой не расплёскивалась. Во всяком случае, если посадка была не экстренной.

В целом, всё прошло неплохо, за исключением приземления на грунт — оно получилось жёстким до зубодробительности. Переборки «Пираньи» затрещали, на пол посыпались незакреплённые вещи и те из боевиков, кто поторопился освободиться от ремней безопасности.

Приземление на поверхность планеты было такой силы, что Сергей на некоторое время потерял дыхание, а в глазах потемнело от удара затылком об упругий пластик. Соседям пришлось не лучше — справа ящер Тадейн лежал без сознания, вывалив наружу коричнево-розовый язык, слева тиранец Энгель, морщась, пытался освободить запутавшуюся в ремнях безопасности руку — судя по всему, как минимум, вывихнутую.

Похоже, снижение порога самосохранения ничуть не повлияло на стрессоустойчивость организма стражей, а, может, наоборот, только повысило его. Они одними из первых оказались на ногах и принялись поднимать тех, кто ещё оставался лежать на пластиковых нарах. Действовали они жёстко, но действенно: один из них, тип с рыжей бородой, увидев, что его подопечный получил глубокую рану на голове, нахмурился и привёл в действие микропередатчик. Раненый человек с залитой кровью головой умер, не приходя в сознание — его тело сотрясла крупная дрожь, он вытянулся на полу и… всё. За ним последовал ещё один с переломом позвоночника — мужчина, который ударился о край лежака во время последнего этапа посадки.

— Больше ненужных нет? — громко спросил рыжебородый.

Ответом ему послужило гробовое молчание. Те, кто получил травмы, не столь серьёзные, как у этих двух несчастных, постарались придать себе молодцеватый вид. Во всяком случае, тиранец именно так и сделал, убрав пострадавшую руку за спину и выпятив огромную грудь. Харри не заметил искалеченную руку тиранца.

— Первый отряд ко мне! — прозвучал голос рыжебородого. Два мужчины, женщина и брукиец подошли к нему. — Идём вооружаться.

Первый отряд покинул трюм, за ним потянулись остальные. Оружие, как оказалось, находилось в соседнем, первом, грузовом трюме. Инсектоид с золотистыми надкрылками деловито расспрашивал о чём-то очередного кандидата в боевики, при этом одной лапой что-то записывая в планшет, а двумя другими перебирая разложенное на столе оружие.

Когда подошла очередь Сергея, инсектоид синтетическим голосом спросил:

— Каким оружием владеете?

— Длинноствольный плазменный наган класса «земля-воздух» и нейроимпульсный психотронный виброкорректор мощностью до ста мегаватт! — не моргнув глазом, отчеканил Сергей, уже заготовивший ответ на вопрос.

Кто-то за спиной Сергея сдавленно хихикнул — дигианин Фристо или капитан Виларокси, парень не разобрал. Инсектоид на несколько секунд застыл, затем цвет его огромных фасетчатых глаз разом потемнел.

— Шутишь, личинка! Ничего, я тоже владею иронией.

«Владение иронией» выразилось в том, что инсектоид обернулся, с трудом поднял стоящий у шкафа громоздкий агрегат с длинным стволом и вручил его Сергею.

— Что это за монстр? — Сергей перекинул через плечо коричневый пластиковый ремень и еле-еле сделал несколько шагов — агрегат оказался не просто тяжёлым, а очень тяжёлым.

— Электрокинетический метатель «Бюрс-2000» — оружие поддержки десанта. Скорость выстрелов до двух тысяч в секунду. Владей, личинка! Ха-ха! — речевой синтезатор инсектоида изобразил смешок. — Ты, следующий, пойдёшь в носильщики к нему. Твоя задача — таскать боеприпасы. Забирай их.

Как выяснилось, «Бюрс-2000» стоял не около шкафа. Шкафом были коробки с боеприпасами. Капитан Виларокси, а именно он оказался «следующим», громко и внятно ругнулся.

— Молчать! — без малейшей интонации произнёс Харри. — Бери коробки.

Сергей с «Бюрсом» и Виларокси, увешанный серо-зелёными плоскими коробками, встали у стены, ожидая, пока их товарищам дадут оружие. Инсектоид больше никого не одарил «монстрами» — Фристо и худощавый Руди отделались скорострельными штурмовыми винтовками, тиранец Энгель получил автомат зловещего вида, а ящеру достался плазменный карабин, из которого можно зажарить слонового броненосца. И даже двух.

Когда шестой отряд вышел из корабля, пять предыдущих уже ждали их. Сергей уставился на горящие неподалёку деревья и выжженную землю. Клубы густого дыма летели над землёй, отчего видимость была практически нулевая. Впрочем, смотреть пока было не на что — вокруг только сплошной пожар. Инсектоид Хизз, не обращая внимания на огонь и дым, сказал короткую речь:

— Вы почти на месте. Мы сели в сотне километров от бывшей станции.

Хизз не стал пояснять, почему «Пиранья» села так далеко. Большую часть посадки кораблём управлял разбуженный инсектоидом пилот, а когда «Пиранья» находилась на высоте всего лишь в несколько сотен метров, пилот углядел полчища туземцев около точки приземления, заполонивших джунгли и наотрез отказался сажать корабль куда бы то ни было. Хиззу пришлось повторить сеанс его усыпления, после чего самому взяться за посадку. В результате «Пиранья» едва не потерпела катастрофу и села в пятидесяти километрах от запланированной точки…

— Ваша задача: добраться до бывшей станции и попробовать отыскать там технологию изготовления универсального анестетика. Подробно об этом знают ваши стражи, поэтому берегите их. Тот, кто технологию обнаружит, получит пропуск обратно в цивилизованный мир и свободу. Корабль будет ждать здесь в течение двух недель. А теперь забирайте продукты и воду и проваливайте.

Хизз, конечно, не упомянул о том, что если наёмники найдут то, за чем их послали, то «Пиранья» взлетит, не дождавшись возвращения боевиков-невольников. Стражи отрядов с тревогой смотрели на неподвижную физиономию Хизза. Двое из них, одним из которых был Харри, подошли к инсектоиду и принялись о чём-то негромко говорить.

Сергей не слушал их, да ему было и не до этого. Парень размышлял, каким, собственно, образом он будет таскать эту тяжеленную и громоздкую штуку, которая ему досталась в виде оружия. И как из неё стрелять? Или она действует, как огнемёт? Может, и пожар вокруг корабля устроили именно из этой штуки… как она называлась… «Бюрс-2000».

Сергей умел стрелять из охотничьих карабинов и даже пользовался многоствольной противовоздушной пушкой, когда пару раз на ферму совершали набеги летуны-разбойники. Происходило это в основном по необходимости и по большей части в воздух, чтобы прогнать животных. Конечно, Сергей ходил на охоту, иной раз принося по пять шкур полосатых врасов, но случалось это нечасто — работа на ферме занимала почти всё свободное время. Теперь же ему предстояло пользоваться неизвестным и явно мощным оружием.

Разговор стражей и инсектоида закончился. Хизз ушёл внутрь корабля, пассажирский люк плавно захлопнулся, зато спустя пару минут распахнулся грузовой. Из него посыпались коробки, пакеты, мешки и баллоны с надписями универсальном языке. «Концентрированное просо», «обезвоженное, прессованное псевдомясо», «дистиллированная вода под давлением» и ещё многое другое.

— Каждый берёт по упаковке продуктов и баллону жидкости! — послышался голос стража.

Десять минут спустя гора пакетов и мешков уменьшилась втрое. Стражи коротко посовещались и на оставшуюся треть просто махнули рукой — если инсектоиду надо, пусть сам собирает.

— Внимание! — вперёд вышел Харри — страж отряда номер шесть. — Разбиваться на отдельные отряды смысла нет — у нас больше шансов добраться до цели, если будем вместе. Кто станет сдерживать наше продвижение, будет предупреждён, при повторении — казнён. Легко раненые и при этом способные передвигаться самостоятельно продолжат путь вместе со всеми. Раненых тяжело придётся уничтожать — всё равно они обречены на смерть, когда страж отряда отдалится от них. Кстати, о расстоянии: теперь крайняя дистанция равна трёмстам метрам. Если уйдёте на большее расстояние — умрёте. Теперь об аборигенах-каналли. — Харри достал коммуникатор и принялся зачитывать выдержки: — Местные твари имеют бронированный фасетчатый панцирь — и на спине, и на голове, который позволяет им сворачиваться в шар. Мощные клешни, пара рук с проворными отростками и шесть ног — главное оружие каналли. На панцире, на сочленениях, на хвосте имеются шипы, выделяющие ядовитую жидкость. Когти на ногах также ядовиты, а по прочности не уступают стали. Уничтожать каналли лучше выстрелом в среднюю боковую часть головы — там броня самая тонкая. Или в сочленение головы и груди. Нижняя часть туловища также легко уязвить, однако подобраться к животу каналли трудно. Так что, цельтесь в голову. А, забыл! Туземцы умеют менять окрас в зависимости от окружающей среды. Ну, вот и все сведения о них. Выступаем!

*****

Сергей изнемогал под тяжестью «Бюрса-2000». Агрегат был не просто тяжёлым, но ещё и неудобным — длинный ствол постоянно цеплялся за ветки или норовил ударить Сергея по ногам. Как парень его ни разворачивал, тащить было всё равно неудобно. Не прошло и часа, а Сергей взмок и устал так, словно шагал уже целый день без перерыва. Капитан Виларокси, увешанный коробками с боеприпасами к чудо-оружию, тоже выглядел измученным. Тиранец Энгель, на ходу баюкая повреждённую руку, мрачно молчал, как и темноволосый Руди. Из шестого отряда только дигианин Фристо и адерриец Тадейн выглядели более-менее в норме, возможно потому, что они были привычны к жаре — на Дигии плюс сорок по Цельсию было нормой, а на Адерре эта температура считалась едва ли не прохладной.

Харри, страж шестого отряда, шагал налегке. У него в руках был лёгкий автомат, а за плечами походная аптечка. Остальные стражи были экипированы подобным образом — видимо, решили воспользоваться своим привилегированным положением и не тащить на горбу тяжести. Однако долго им походить пустыми не удалось.

Отряд из почти трёх десятков боевиков и шести стражей растянулся метров на шестьдесят. Поэтому когда шедшие первыми открыли ураганный огонь, Сергей, который плёлся в последних рядах, не увидел причины тревоги. Пока он раздумывал, падать ему на влажную землю или попытаться самому открыть огонь, стрельба стихла. Вскоре выяснилось, из-за чего она началась.

Сергей, поставив тяжёлый «Бюрс» на землю, издалека глядел на буро-зелёное месиво, в которое превратился абориген. Какова бы ни была крепость его панциря, её оказалось недостаточно, чтобы защитить каналли от смерти. Вокруг мёртвого туземца лежали щепки и расколотые ветви деревьев, в зарослях которых пули боевиков выкосили настоящий тоннель.

— Оказывается, ничего страшного, — послышался чей-то голос. — Эти твари довольно легко дохнут.

Раздались смешки и одобрительные возгласы.

— Они что, совсем ничего не понимают? — тихо спросил Сергей у ящера. — Они же выпустили в каналли весь боезапас из десятка стволов — это кого угодно ухлопает. Вот пусть попробуют свалить бронированного туземца так же легко один на один.

Но пока ящер подбирал слова на едином, вместо него ответил Виларокси, назначенный вторым номером Сергея и стоявший рядом с ним.

— Конечно, они ничего не понимают. Они — болваны по жизни, иначе не оказались бы в рабстве, а потом и в этих джунглях.

— Тогда и ты такой же! — отрубил Сергей. — Сейчас ты тоже раб и находишься в этих же джунглях. И вообще, я не с тобой разговаривал.

Виларокси пожал плечами, но замолчал. Ящер всё ещё раздумывал над формулировкой ответа — единым имперским он владел далеко не так свободно, как Кариар (или Кариари), а потому большую часть времени молчал. Зато Харри не замедлил вмешаться.

— Прекратить пораженческие разговоры! Вы, двое, запомните, что первое предупреждение уже получили.

Сергей и Виларокси мрачно переглянулись — второго предупреждения не будет. Послышался короткий возглас, и колонна двинулась вперёд.

Впечатлённые первой лёгкой победой, люди потеряли бдительность, и когда перед ними возник следующий каналли, шедшие впереди чуть ли не со смехом начали стрелять, уверенные, что ракообразный дикарь тотчас превратится в окровавленный ошмёток. Однако то, что сделал каналли, оказалось для них полной неожиданностью.

Абориген помчался прямо на врагов, и в тот момент, когда прозвучали первые выстрелы, он подпрыгнул высоко вверх. В воздухе каналли свернулся в клубок, спрятав под броню лапы, а клешнями закрыв бока. Упав на влажную землю, туземец каким-то непостижимым образом оттолкнулся и покатился вперёд.

Пули, смертельным ливнем встретившие каналли, практически все срикошетили от жёсткого панциря и улетели в джунгли. Несколько пуль всё же пробили броню и даже нанесли какой-то вред туземцу, но не остановили его. Он докатился до первых членов отряда, мгновенно развернулся и двумя молниеносными движениями клешней отрезал ногу ближайшего человека. Раненый рухнул, крича от боли, а каналли рванулся к следующему врагу. Щелчок клешни, и ствол карабина оказался смят, словно был сделан из мягкого пластика. Обезоруженный человек отступил, каналли другой клешнёй вцепился ему в ногу, а ударом хвоста ранил ещё одного боевика. Больше он навредить не успел — страж первого отряда разнёс ему голову очередью из «Коха».

Короткая, но от этого не менее ужасная схватка, лишила отряд сразу троих бойцов. Тот, кто первым попал под удар каналли, кричал и бился в конвульсиях, заливая землю кровью. Страж отряда, не колеблясь ни секунды, послал мысленный импульс микропередатчику, тем самым прекратив мучения несчастного. Второй раненый, ногу которого до сих пор сжимала страшная клешня каналли, отделался легче. Когда разжали клешню, он попытался встать, но боль заставила его опуститься на землю. Страж, поколебавшись, поставил около него медкомплект, и прибор принялся за диагностику.

Страж второго отряда занялся тем, которого туземец ударил хвостом. Удар жала пробил толстую ткань куртки, и вокруг раны уже распространялась нехорошая синева. Медкомплект быстро произвёл анализ и выдал неутешительный результат: яд распространяется очень быстро, некротизация тканей прогрессирует, антитоксин отсутствует — на его создание понадобится время. Пострадавший — а им оказалась женщина средних лет, с мольбой посмотрела на стража.

— Пожалуйста! Прибор ведь может сделать антитоксин, нужно только подождать…

— Нет времени, — хмуро покачал головой страж, и женщина, коротко вскрикнув, упала на землю.

Последний пострадавший в схватке увидел на мониторе медкомплекта надпись «перелом малой берцовой кости» и, поняв, что его ожидает, с ругательствами вскинул автомат. Выстрелить он не успел — мысль стража оказалась быстрее.

— Вперёд! — мрачно проговорил страж с рыжей бородой. — Мы должны успеть добраться до развалин станции за стандартную неделю.

Отряд горе-боевиков, сократившийся на троих членов, зашагал сквозь пёстрые каналлисские джунгли.

*****

Вероятно, если бы вчерашние рабы, ставшие боевиками, знали больше о ситуации на Каналлисе, они всеми возможными способами постарались бы не торопиться к руинам незаконной станции. Зато командир полуроты наёмников полковник Джолахич владел полной информацией — более того, он сейчас сам был вершителем судеб.

Амий нанял его прославленную полуроту «Джания» за большие деньги для совершенно банальной операции — сделать короткий рейд на планету с воинственными аборигенами, найти какие-то документы и доставить их на Ларн. Брукиец Джолахич только усмехнулся после встречи с Амием — глава отделения Гильдии оказался вовсе не таким уж крутым парнем, какой должен находиться у кормила власти нелегальной преступной организации. И дело было не в том, что Амий заплатил за операцию более полутора миллионов кредиток — немыслимую сумму даже по меркам Джолахича, привыкшего к огромным гонорарам. Нет, Джолахич презирал Амия за то, что тот заплатил гигантскую сумму за операцию, которая стоит едва ли шестой части этих денег.

Полковник Джолахич больше всего не любил в людях непрофессионализм, а потому разговаривал с нанимателем снисходительно, даже открыто пренебрежительно. Амий, если и заметил подобное отношение к нему со стороны отставного полковника, виду не подал. Правда, Джолахич отдал должное Амию — тот подошёл к вопросам подготовки рейда очень серьёзно, приобрёл корабли-пустышки для отвлечения внимания робозондов и даже посадил в один из них группу вооружённых рабов. Рабы должны были исполнять роль приманки уже на планете: оттянуть на себя силы туземцев, чтобы облегчить поиски полуроте наёмников. В том случае, конечно, если доберутся до Каналлиса.

Однако даже самые продуманные планы могут разрушиться. Началось всё с орбитальной боевой станции, невесть откуда взявшейся в необитаемой системе. Корабль-прикрытие выполнил свою функцию и был уничтожен, но при этом пострадала «Пиранья», которая должна была высадить своих боевиков на планету, а затем при взлёте послужить приманкой робозондам. Джолахич оповестил Амия, тот обещал выслать ещё два корабля, к тому же «Пиранью» отремонтировали, и она благополучно села… правда, не туда, куда планировалось изначально. Впрочем, «Фло Гуон» тоже пришлось посадить не на запланированной точке.

Когда до земли оставалось метров пятьсот, второй пилот доложил полковнику, что в точке посадки джунгли не просто кишат аборигенами, а заполнены ими до отказа. Полковник быстро убедился, что второй пилот прав — на запланированном месте в нескольких десятках километров от разрушенной станции расположились, по меньшей мере, пара тысяч аборигенов. Джолахич был храбрым, но не безрассудным брукийцем, и не видел смысла драться с ордами аборигенов, едва успев приземлиться. Дело было не в том, что он опасался потерпеть поражение от дикарей — десяток вакуумных бомб легко сотрут с лица планеты всю эту нечисть, но военные действия могли уничтожить те самые документы, ради которых его полурота и прибыла на эту отдалённую планету. Шец особо предостерегал Джолахича от повреждения бункера и даже любых сотрясений почвы. Полковник, несмотря на желание одним махом расчистить себе дорожку к руинам, не мог рисковать.

Поэтому он распорядился отвести «Фло» на полсотни километров от станции — туда, где визор аборигенов не обнаружил. Едва корабль совершил посадку, Джолахич выпустил штурмовой флаер для детальной разведки местности и стал ждать результатов. Тем временем инсектоид Хизз сообщил, что ремонт «Пираньи» завершён, и вскоре вспомогательная команда боевиков будет на месте. Штурман «Фло» выслал ему координаты для посадки. Однако Хизз по причине, неизвестной полковнику, решил осуществить посадку сам без помощи квалифицированного пилота, поэтому «Пиранья» оказалась почти в сотне километров от руин станции. От «Фло Гуона» «Пиранью» отделяло почти столько же.

Полковник рассудил, что местные ракообразные не такой уж страшный противник, и что ждать отряд каких-то рабов для отвлечения аборигенов — только терять впустую время. И, получив подробные карты местности со скоплениями туземцев, Джолахич дал приказ к выступлению.

Вооружённая до зубов колонна выехала в путь под воздушным прикрытием штурмовика. Полковник планировал к вечеру, максимум — к завтрашнему утру, завершить операцию. Джолахич никогда не был сторонником бездумных атак, а потому тщательно изучил все материалы, предоставленные ему в распоряжение Амием, и теперь знал о туземцах-каналли достаточно, чтобы реально оценить шансы на успешное завершение операции. Ну, что, скажите, могут противопоставить полудикие туземцы прекрасно вооружённому отряду?!! Когти, клешни и панцири против дальнобойных орудий, взвода киберпехоты, штурмовиков и вакуумных бомб?!! И это если не считать боевых квадропсов с вожатым, которые сами по себе стоили целой роты десантников.

Однако, несмотря на тщательный анализ информации и тотальное превосходство в вооружении, вскоре полковнику уже не казалось, что выполнить задание будет легко. И даже быстро отыскать пропавшие документы не получится — Джолахич в этом убедился, когда на первый бронетранспортёр колонны вдруг было совершено нападение.

Штук десять ракообразных выскочили из-под самых гусениц транспортёра и набросились на него, словно свора собак на медведя. Узкое голубокожее лицо полковника искривилось в ухмылке — сейчас дикари получат своё. И дикари получили, да так, что от них только ошмётки во все стороны полетели. Водители второго и третьего транспортёров тут же разъехались в стороны, а наводчики немедленно открыли огонь из штатных крупнокалиберных пулемётов по своему же транспорту. Пули градом застучали по броне, сметая с неё атаковавших каналли. Один или двое дикарей успели нырнуть под брюхо тяжёлой машины, и для их зачистки пришлось использовать пехотную гранату — туземцы были уничтожены, транспортёр не пострадал, зато экипаж и взвод десанта изрядно оглохли.

Нелепое нападение было отбито в течение минуты, однако Джолахич разъярился.

— «Би-один», как принимаете?

— Принимаю на пять, сэр, — ответил пилот штурмовика.

— Значит, ты сейчас услышишь всё, что я о тебе думаю! — прорычал Джолахич. — Почему не предупредил о засаде?

— О какой засаде? — на лице пилота читалось искреннее недоумение — его флаер «висел» почти в километре по пути движения колонны.

— Ты уснул за штурвалом?!! На головной транспортёр только что напали туземцы!

— Но я никого не видел. И приборы тоже, сэр.

— Не оправдывайся… — рявкнул полковник, но умолк.

Действительно, система обнаружения туземцев имела их чёткое описание, и если бы она заметила наличие группы из десятка, или всего лишь одного, каналли, немедленно передала бы сигнал тревоги на наземные машины. Но аппаратура не подняла тревоги. Полковник, словно пытаясь утешить сам себя, решил, что это единичный сбой, и в будущем ничего подобного не случится. И для повышения собственной уверенности велел пилоту штурмовика снизиться до высоты в сотню метров и «висеть» непосредственно над колонной.

Это не помогло. Следующее нападение «скорпионов» произошло уже через десять минут. Как и в прошлый раз, туземцы возникли буквально ниоткуда и яростно набросились на бронетранспортёр. И, как и в прошлый раз, у них ничего не получилось — разве что транспорт лишился остатков наружных устройств и пулемёта, ствол которого окончательно покорёжили клешни аборигенов. Смертельный ливень пуль уверенно смёл с брони нападающих, первый и второй транспортёры поменялись местами, и полковник Джолахич дал команду продолжать путь.

А сам уставился на монитор слежения — тот по-прежнему показывал каких-то местных зверюг, торопливо убегавших от громкого рокота моторов. И всё. Никаких ракообразных. А, между тем, уже около двадцати особей совершили нападение на колонну. Джолахич задумчиво потёр складки на шее — признак обеспеченности и высокого общественного положения у брукийцев. Если туземцы и дальше станут выскакивать не пойми откуда, то он лишится этого украшения и будет вынужден ходить, как и в годы юности, с тощей шеей.

Третье нападение не заставило себя долго ждать — на сей раз нападавших было всего двое, и стрелки из головного транспортёра уничтожили их ещё до того, как каналли успели запрыгнуть на броню. Как заметил полковник, со штурмовика поступил сигнал тревоги только в тот момент, когда каналли начали движение. Изжаренные лазерным огнём, «раки» замерли среди полыхавших ветвей смолистого кустарника. Джолахич долго смотрел на экран, наблюдая, как лопается от жара панцирь каналли и зеленоватое мясо туземца вместе с водяными парами вываливается наружу.

— Господин полковник, — негромко сказал старший командирской машины, — бойцы ждут вашего приказа двигаться дальше.

— Отставить! Мохаммед, объяви конференцию и сделай засекреченный канал.

Мохаммед Корри, бывший капитан десантно-космических войск, отдал честь и объявил командирам взводов об общем собрании. Когда командиры трёх взводов и пилот штурмовика вышли на связь, Джолахич коротко рассказал о своих наблюдениях:

— Ситуация — полный дрэк! Ни один из приборов системы обнаружения не видит затаившихся туземцев до тех пор, пока те не начинают движения. Инфракрасные прожекторы их не подсвечивают, маскируются эти твари так, что распознаватель образов не улавливает ни малейшего сходства. Значит, мы всегда будем отставать на два шага, а инициатива будет у каналли. Чувствую, недалёк тот час, когда это сыграет с нами злую шутку.

— Но, сэр, — подал голос лейтенант Шпигель, — ведь эти полускорпионы не могут причинить нам вреда, пока мы внутри транспортёров. Предлагаю разместить на броне киберпехоту — пусть отстреливают туземцев, когда те нападут.

Шпигель два года прослужил в пограничье, где беспощадно дрался с всяческим отребьем, в том числе и людьми из Гильдии, а потом его уволили из армии в связи с сокращением штатов — Гильдии надоело терять людей в зоне, практически свободной от законов, и её боссы продавили этот приказ в министерстве обороны. Шпигель после увольнения подался в наёмники.

— Нет! — коротко отмёл предложение Шпигеля Джолахич. — Киберпехоту они уничтожат моментально — растерзают на куски. А потом, даже если каналли будут просто прыгать на транспортёры и отрывать по кусочкам навесное оборудование и вооружение, то мы застрянем на полпути в полуразобранных машинах. Дальше. Если мы и доберёмся до цели под надёжной защитой транспортёров, то там всё равно придётся вылезать наружу — нам нужно отыскать документы, а сидя в броневиках этого сделать не получится. Среднее и тяжёлое вооружение в районе станции применять нельзя.

Брукиец помолчал и, словно нехотя, сказал:

— Я склонен думать, что принял неверное решение. Видимо, лучше было бы опуститься сразу у станции, и двумя взводами принять бой при участии лёгкого ручного оружия, а одним взводом искать пропавшие документы. Ваши мнения? Ещё не поздно вернуться на «Фло» и сделать короткий перелёт. Возможно, проще преодолеть с боем десяток километров до руин станции, чем тащиться через джунгли, забитые туземцами, которых мы не видим.

Офицеры и сержанты ждали, что ещё скажет командир, однако тот не проронил больше ни слова. Джолахича они знали, как жёсткого, иной раз даже жестокого начальника, но он был справедлив и никогда не бросал попавших в беду солдат, что завоевало ему популярность у наёмников. Кроме всего, полковник лично руководил операциями, сполна испивая чашу невзгод и лишений вместе со своими подчинёнными. И если сейчас он выразил сомнение в собственном решении и предложил высказываться, то не от желания покрасоваться и не поигрывая в демократию.

— Насколько я знаю, в поселении имелась вооружённая охрана и периметр безопасности, однако туземцы уничтожили защиту станции. А ведь им не запрещали использовать тяжёлое вооружение! У нас же в ходу будет только стрелковое оружие. Уцепиться нам будет не за что — придётся обороняться в условиях, к которым привычны аборигены. Это жирный минус.

Шпигель посмотрел на изображения офицеров и сержантов, но никто ему не возразил. Даже Джолахич. Лейтенант продолжил:

— Плюсом можно считать внезапность нашего появления на станции. Пока туземцы сообразят, что к ним пожаловали гости, мы вполне можем успеть найти документы и убраться оттуда с целой шкурой. Я склоняюсь к тому, чтобы сесть на спасательные шлюпки «Фло Гуон» и рвануть на станцию. Мы высадимся…

— И «скорпионы» сразу же сбегутся посмотреть, кто пожаловал, — хмыкнул Джолахич. — Нет, надо сначала отвлечь их внимание от станции, стянуть их силы туда, где можно будет использовать мощное вооружение.

— Позвольте мне, сэр? — спросил возрастной сержант Пек Ли и, получив молчаливый кивок от Джолахича, сказал: — Считаю, нужно продолжить пеший переход. Только не полагаться на технику и киберпехоту, а выставить вперёд отряд квадропсов. Они должны учуять туземцев, даже если те замаскируются. С транспортёров мы легко обезвредим врагов. А с большими скоплениями каналли справится штурмовик, и нам останется только добить уцелевших. Вакуумные бомбы проделают нам отличный коридор. Правда, уже около станции всё равно придётся от них отказаться, иначе документов нам не найти.

Полковник посмотрел на Симона — вожатого квадропсов. Тот никак не отреагировал, что его вместе с подопечными собираются использовать на передовой. Сами квадропсы — здоровенные собаки-мутанты, лежащие на полу транспортёра, старательно делали вид, что не понимают, о чём идёт речь, хотя Джолахич подозревал — эти дьявольские твари знают и понимают гораздо больше, чем кажется на первый взгляд.

Дальнейшее обсуждение не принесло никаких новых идей. Джолахич вынес решение:

— К сожалению, нам, по-видимому, не хватит времени долго удерживать станцию, а его нам понадобится не меньше пары стандартных суток, — видя, что офицеры не понимают, о чём им говорит шеф, полковник махнул рукой. — Позже объясню. Предлагаю сделать так: колонна транспортёров в сопровождении штурмовика продолжит путь к объекту. Мы будем исполнять роль тарана и приманки одновременно. Несколько тысяч туземцев, что засели неподалёку от развалин станции, отвлекутся на нас. Мы должны заставить их забыть о станции! Во всяком случае, сделаем всё, чтобы «скорпионы» сюда прибежали. Сержант Ли! Возьмите шесть бойцов из любых взводов, которые имеют опыт пеших переходов в джунглях. Вы пойдёте с отрядом квадропсов. Тяжёлое вооружение не брать. Выберите такой маршрут, чтобы двигаться параллельно колонне, но километрах в десяти-пятнадцати в стороне — чтобы в случае бомбардировки вас не задело взрывами. В идеале, вы должны добраться до станции без единого выстрела, сделать там всё, что нужно заказчику, после чего дать сигнал — за вами прилетит шлюпка с «Фло».

Лейтенант Шпигель и сержант Кресс, командиры двух взводов недовольно переглянулись. Джолахич оставил им незавидную роль — отвлекать внимание орд ракообразных. Однако возразить они не посмели, тем более что сам полковник также оставался с колонной.

Сержант Ли подумал, что проще было бы не шастать по враждебным джунглям, а подождать, пока аборигены отвлекутся на вторжение колонны транспортёров, после чего десантироваться со шлюпок прямиком на развалины станции. Но вслух ничего не сказал. У полковника, по-видимому, имеются какие-то свои планы, о которых он не желает распространяться. Да и после того, как сержанта назначили в этот пеший поход, высказывать подобные мысли было бы равносильно проявлению трусости. Сержант Ли назвал фамилии, и вскоре шесть бойцов в лёгкой броне стояли около транспортёра. Джолахич сказал вожатому квадропсов.

— Давай, Симон! Надеюсь, твои зверюги сумеют довести моих ребят до станции.

Вожатый, в отличие от всех остальных, был лицом гражданским, а потому не козырнул, а только кивнул. Квадропсы по его команде поднялись, встряхнулись, как обычные собаки, и, не спеша, вылезли из транспортёра. Джолахич поглядел вслед огромным животным, облачённым в специализированные металлопластовые доспехи, и подумал, что не пожелал бы встретиться с этими монстрами в рукопашном бою.

*****

Отряд боевиков потерял ещё семерых. Причём, даже не в бою. Произошло это ночью, когда старший из стражей по имени не то Хафнир, не то Фахнир — Сергей так и не понял, — приказал остановиться на ночлег. Боевики начали располагаться на высоком пригорке, заросшем густой и мягкой травой, стражи отрядов уселись в центре лагеря.

— Я, конечно, не спец в военных науках, но разве не нужно поставить часовых? — шёпотом спросил Сергей у Фристо.

— Само собой, — так же шёпотом ответил дигианин, — но наши надсмотрщики, скорее всего, про это забыли. А если ты сейчас об этом напомнишь, то будешь стоять на часах всю ночь.

— Глупости! — вскипел Сергей. — Даже если сюда заберётся какой-нибудь хищник, нам несдобровать, я уже не говорю о скорпионах-каналли.

— Правильно, юноша! — поддержал его Виларокси. — Здраво рассуждаешь. Иди, напомни церберам о часовых. Автора, как говорится, к ответу.

— И пойду!

Сергей подошёл к стражам, сидевшим тесным кружком.

— Нужно выставить часовых! Отдайте приказ!

Те переглянулись — по их искренне удивлённым лицам он понял, что стражи до этого мгновения даже не задумывались о необходимости караула.

«Похоже, — мрачно подумал Сергей, — мозги им свернули конкретно».

— Раз ты в этом понимаешь, то сам и ставь часовых, — сказал Харри. — Мы даём тебе такое право.

Сергей хотел было сказать, что как раз таки ничего в этом деле не понимает, но вовремя опомнился. Лучше назначать, чем быть назначенным. Он только спросил, сколько времени длится ночь на этой планете. Получив цифру «восемь», Сергей путём несложных математических вычислений пришёл к выводу, что понадобится четыре смены по двое караульных в каждой, после чего приступил к назначению. По странному совпадению караульными оказались бывшие члены экипажа «Пираньи», а капитан Виларокси и евнух Тальве получили самую тяжёлую третью смену.

В эту смену и произошло несчастье. Психика мужчины, в недавнем прошлом клерка крупной промышленной компании, любителя проводить отпуск «автостопом», из-за чего и попавшего в лапы капитана Виларокси во время очередной поездки, не выдержала напряжения. Внезапное рабство и попадание в отряд боевиков-смертников господин Смит с трудом, но перенёс, однако ежеминутное ожидание нападения ракообразных туземцев окончательно подкосило его.

Едва Виларокси и Тальве сменили Энгеля и молчаливого Руди, как к ним подошёл Смит. Капитан «Пираньи» хотел было пошутить насчёт нового часового, но слова застряли у него в горле, когда он увидел глаза Смита — в них не было даже искры мысли. Криво улыбаясь, бывший клерк поднял десантный «Кох» и, рваным движением передёрнув затвор, выстрелил прямо в Виларокси.

Будь Аарон Виларокси чуть менее расторопным — он распрощался бы с жизнью. Но торговец успел откатиться в сторону за мгновенье до того, как пули разорвали в хлам рюкзак с провизией, на который он только что опирался спиной. Жирный Тальве оказался не менее, а, может, и более, быстрым — едва прогремели первые выстрелы, а он уже залёг где-то в стороне, куда переместился с неимоверной прытью.

Разбуженные грохотом выстрелов, боевики, очумело озираясь, вскочили на ноги. Каждый решил, что напали «скорпионы», а потому никто не ожидал смерти оттуда, откуда она пришла. Смит веером выпустил длинную очередь в своих же товарищей. Те, кто находился возле безумца, полегли, и неизвестно, сколько бы ещё он успел прикончить, если бы не Виларокси.

Торговец был единственным, кто понимал — Смит сейчас прикончит всех, а потому, выбрав момент, Виларокси хладнокровно выстрелил. Смит удивлённо посмотрел на расплывающееся пятно на своей груди, выронил автомат и ничком рухнул на шелковистую траву.

Когда суматоха улеглась, занялись подсчётом потерь. Жертвами безумца стали пятеро: трое мужчин, один адерриец и один из стражей. Четверых он сразил наповал, пятый стонал — пуля попала ему в живот. «Помеха», — коротко резюмировал страж Хафнир, и после коротко прозвучавшего выстрела раненый навеки замолк. В этот момент к Хафниру наклонился Харри и выразительно показал глазами куда-то вниз. Стражи обменялись взглядами и… ещё два боевика, захрипев, рухнули наземь. Сергей успел заметить их пантомиму и, проследив направление взгляда Хафнира, увидел тело мёртвого стража. Кроме этого, Сергей отметил напряжённое лицо капитана Виларокси, с не меньшим вниманием наблюдавшего за действиями стражей.

После этой трагедии никто уже не смог уснуть. Люди сидели около костров, насторожено глядя в темнеющие заросли. Некоторые, как заметил Сергей, мрачно оглядывали товарищей по несчастью, словно пытаясь предугадать, кто сломается следующим. Сам он внимательно смотрел на Виларокси — как бы негативно к нему ни относился Сергей, в уме торговцу трудно было отказать. А вот Кариари, похоже, разум покинул — гибель сородича произвела на неё удручающее впечатление, и адерр-ишти принялась ругаться на нескольких языках. Её громогласное сквернословие прервал Харитон, страж второго отряда, к которому была приписана адеррийка.

— Заткнись! — сказал Харитон. — Сейчас на твои вопли сбегутся все каналли, что есть в округе.

— Сам замолчи, тварь! — адеррийка злобно сверкнула глазами. — Если они не прибежали на выстрелы, значит, не появятся до рассвета. А…

Что ещё хотела сказать Кариари, осталось неизвестным — Харитон активировал микропередатчик, и адеррийку скрутило в жутких спазмах.

— Ещё слово, и ты труп! — жёстко сказал мужчина.

Кариари прорычала что-то сквозь зубы и отвернулась. Сергей покачал головой — эта взбалмошная самка всё-таки добьется того, что её казнят.

— А она права, — послышался за спиной Сергея тихий с присвистом говор.

Он обернулся и увидел Тадейна — последнего адеррийца-самца, оставшегося в живых, и дигианина Фристо.

— «Скорпионы», видимо, ведут дневной образ жизни, — дополнил Фристо слова ящера. — Я так думаю.

— Возможно, — согласился Сергей. — Если это действительно так, тогда понятно, почему ночь прошла так спокойно.

— Ещё не прошла, — послышался голос Виларокси. — Зато мне теперь не нужно в одиночестве пялиться в темноту.

Сергей с неприязнью посмотрел на торговца.

— Ты, похоже, ничуть не опечален судьбой погибших.

— А почему я должен печалиться? — усмехнулся Виларокси. — Я избежал гибели от пуль безумца и радуюсь этому.

— Ничего, завтра каналли исправят эту ошибку судьбы, — сказал Фристо и, сердито тряхнув космами, отошёл в сторону.

Адерриец последовал за ним. Сергей остался. Несмотря на отвращение к работорговцу, он начал разговор.

— Мне кажется, что стражи нас слегка обманывают, — тихо сказал он.

— Почему? — так же тихо спросил торговец.

— Двое умерли только после того, как Харри и Хафнир увидели убитого стража третьего отряда. Ты это тоже заметил, не отпирайся.

Виларокси криво усмехнулся.

— Заметил. По поводу смерти стража и немедленной смерти всех членов отряда нам явно приврали. Ещё в космосе, когда мы ушли на ремонт, у меня закралась такая мысль. — Виларокси подождал, пока мимо прошёл страж, и шёпотом продолжил: — Ты не задавался вопросом, куда подевался Брисфал?

— Кто это?

— Брукиец из моей команды.

— Да, я заметил, что его нет. Значит, с ним что-то случилось во время ремонта? Вас ушло шестеро, а вернулось только пятеро.

— Надо же, в этой толпе хоть кто-то оказался внимательным! — усмехнулся Виларокси. — Брисфал отцепился от сторожевого троса, сорвался, и его унесло от корабля. В принципе, ничего страшного — при помощи заплечного ранца он вскоре вернулся обратно. Мертвым. Потому что отдалился от корабля довольно далеко. Однако даже в самой дальней от «Пираньи» точке он благополучно ругался, когда всё ещё не мог запустить ранцевый двигатель. А на обратной дороге голубокожий вдруг умер. Как нам потом сказал рыжий Хафнир, Брисфал превысил запретное расстояние, и автоматически свершилась казнь.

— Возможно, микропередатчик сработал не сразу, а с запозданием.

— Я тоже так решил. Но после сегодняшней сцены, я думаю, нас просто водят за нос. И ты это понял, иначе бы не завёл этот разговор с «презренным работорговцем».

— Сейчас мы все в одном дрэке, — заметил Сергей, — так что нет смысла делиться.

Виларокси удивлённо поглядел на парня, от которого до сих пор слышал только едкие и презрительные слова.

— Предлагаю временный мир, — пояснил Сергей. — Потом, когда мы выберемся из этой заварухи, можно будет и разобраться, кто есть кто. А пока…

— Согласен, — не раздумывая, сказал Виларокси и протянул руку. — Мне нравится твой настрой — другие, похоже, уже считают себя мертвецами.

Сергей пожал протянутую руку, хотя с удовольствием сломал бы её.

— Что ещё тебе известно?

— На мой взгляд, наши стражи вышли из одного инкубатора, — пожал плечами Виларокси. — Отличаются только внешностью, да и то несильно. Пока не придумал, как это можно использовать.

— Даже имена на одну букву начинаются — возможно, это как маркировка года выпуска, — кивнул Сергей. — Они явно могут управлять микропередатчиками всех нас. Но им самим мозги выжгли конкретно. Видимо, их готовили только для охраны, а не для командования во время боя, но пришлось засунуть сюда. Так что, стражи совершенно не подготовлены для этой миссии. Как и все остальные наши собратья по несчастью.

— Ну, я подбирал товар не по принадлежности к военной элите.

— Ещё бы, военные тебе бы так запросто не дались!

— Ошибаешься, — усмехнулся торговец, — трое или четверо попадались. Но давай оставим эту тему — сейчас есть вопросы поважнее моих прошлых коммерческих успехов. Надо придумать, как нейтрализовать стражей.

Они ещё долго шептались, но ни к какому решению так и не пришли. К ним подсели тиранец Энгель и дигианин Фристо; адерриец Тадейн и молчаливый Руди тоже придвинулись. Виларокси нахмурился и велел всем отвернуться — такое группирование шестого отряда не могло не вызвать подозрений у стражей.

Вскоре верхушки деревьев озарились призрачным светом — на небосклоне взошла одна из двух лун. Она была кроваво-красной, и отражённый ею свет местного солнца залил джунгли неправдоподобными розовыми сполохами. Тёмно-зелёные листья в верхушках деревьев стали мерцать, над ними появились стаи не то мелких птиц, не то крупных насекомых, которые в полном молчании принялись кружиться, купаясь в неверном свете красной луны. Из-за красно-розовых вспышек и бликов казалось, что над верхними джунглями кто-то запустил гигантский фейерверк. Зрелище было завораживающим, хотя и несколько пугающим.

Люди, обречённые на верную смерть, широко раскрыв глаза, смотрели на природное представление, пока край небосвода не осветился бледно-жёлтым цветом — это начался восход солнца, а с ним возвращалась опасность нападения каналли. Послышались выкрики стражей, строивших свои отряды, люди начали подниматься, брать оружие и продуктовые рюкзаки.

Сергей отметил, что убитых этой ночью никто не позаботился похоронить — их тела остались лежать среди гор мусора и погасших кострищ. Но промолчал: раскроешь рот — заставят копать могилы. И хотя земля здесь была мягкая и влажная, но рыть огромную яму Сергею не хотелось — и без того проклятый «Бюрс-2000» отнимал у него все силы.

Вскинув тяжелый агрегат и пристроив его поудобнее, Сергей в мрачном молчании зашагал вслед за стражем Харри. За ним тащился Виларокси, нагруженный коробками с боеприпасами к «Бюрсу», Энгель, Руди и Фристо шли замыкающими. Адерриец Тадейн ушёл вперёд, и Харри не сделал ему замечания.

В джунглях наступил полный рассвет, и лучи каналлисского солнца начали пробиваться к земле сквозь густой заслон деревьев. Огромные перистые листья трепыхались, как живые, стараясь поймать свет солнца. Лианы разной толщины, увивавшие деревья, потихоньку шевелились, видимо, тоже стремясь получить свою порцию солнечного света, отчего создавалось впечатление, будто лес кишит змеями. Люди вздрагивали при каждом шорохе и немедленно направляли в сторону подозрительного движения оружие. Темп передвижения сначала замедлился, а потом и вовсе упал почти до нуля, когда отряд добрался до прогалины, на которой росли деревья с кувшинами на ветвях.

Боевики, сбившись в кучу, смотрели, как великое множество шестикрылых насекомых, стрекоча и жужжа, летали около «кувшинов», ныряли в них, выныривали и улетали прочь.

— Это их гнёзда, — предположил кто-то. — Лучше обойти, вдруг эти леталки ядовитые.

Предложение имело смысл — шестикрылые летатели были внушительных размеров, и их укусы могли оказаться чрезвычайно болезненны, если не ядовиты. Поселение шестикрылов было обогнуто по солидной дуге, и только люди начали расслабляться, как последовало нападение каналли.

Ракобразные твари возникли, словно ниоткуда и с треском ломающихся под их тяжестью веток в полном молчании бросились на чужаков. На этот раз шедшие впереди отреагировали с завидной быстротой — затрещали сухие выстрелы «Кохов» и «Гаузеров», с протяжным шипением заработали бластеры. Первый «скорпион» свалился, не добравшись до людей нескольких метров, второй, смертельно раненый, успел ранить стража, прежде чем издохнуть. Ещё двоих каналли сожгли бластерами.

Атака была отбита с минимальными потерями. Пострадал только Харитон, прижимающий к себе почти перекушенную клешнями руку. Стражу была оказана медицинская помощь, и вскоре отряд продолжил путь. «Скорпионы» ещё несколько раз атаковали чужаков, появившихся на их территории. Сергею так и не пришлось пустить в ход громоздкий «Бюрс-2000» — шестой отряд двигался в арьергарде, и все шесть его членов до сих пор не пострадали в схватках с каналли. До полудня боевики потеряли ещё троих. Отряд смертников шёл к цели, тая на глазах.

*****

Тем же утром полковник Джолахич мрачно глядел в перископ транспортёра. Сплошные зелёно-бурые заросли и никакого подозрительного движения. Будто никто вчера и не нападал на колонну бронированных машин! Джолахич вызвал с корабля штурмовик, дождался, когда флаер появился над транспортёрами и только тогда дал команду двигаться. Прилетевший пилот сообщил, что по пути наблюдал передвижения больших масс туземцев в сторону стоящего корабля.

Ночью командир наёмников почти не спал, просчитывая и анализируя ситуацию. Он просмотрел детальную карту местности, снятую при посадке, и обнаружил одну неприятную вещь — «Фло Гуон» находился почти в центре какого-то сложного геометрического узора, образовавшегося из зарослей и поверхностных скальных пород. Что-то похожее на гигантскую спираль, которую можно увидеть только с воздуха. Возможно, это была всего лишь спиралевидная воронка, или так странно залегли тектонические породы, но полковник предпочёл перестраховаться и дал команду капитану Фалатту перегнать «Фло Гуон» на пару сотен километров к западу. Фалатт, хотя и ругнулся на «бесполезную трату топлива», приказ выполнил.

И теперь полковник с тревогой ожидал, как поведут себя туземцы. Кто знает, вдруг они воспримут перелёт корабля как знак того, что пришельцы не желают им зла? И, возможно, прекратят нападения? Но Джолахич прожил слишком долго и провёл слишком много времени на разных планетах, воюя с туземцами, чтобы поверить в такую мысль. Максимум, чего можно ожидать — это небольшой передышки, которой нужно воспользоваться, чтобы добраться до станции.

Передышки не случилось. Напротив, едва транспортёры добрались до широкой реки и переправились через неё, как джунгли ожили. Истошно заверещала система тревожного оповещения, на транспортёрах заработали автоматические импульсные лазеры и дымовые парализующие завесы. Колонна окуталась клубами дыма. Возможно, каналли дышали по-другому, но только нервно-парализующий газ не оказал на них ни малейшего влияния.

Град свинца и сетка лазерных выстрелов проредили толпу нападавших, но многие из них добрались до транспортёров. Пилот штурмовика сбросил несколько репеллентных бомб, которые, взорвавшись, окутали машины и пространство около них кислотным ядом. Растительность моментально пожухла, по стволам лиан потекли потоки древесного сока, яркие цветы, только что красовавшиеся на деревьях и лианах, съёжились и опали.

Ракообразные каналли замедлились, многие из них вообще остановились, свернувшись в шары — на этот раз цивилизация уверенно взяла верх над первобытной свирепостью аборигенов. А чтобы закрепить победу разума над дикарями, Джолахич дал приказ пилоту пройтись вакуумными бомбами на пути следования колонны. Впрочем, пилот штурмовика и без него знал своё дело — тяжёлый флаер уже взмыл вверх и скрылся в белёсых облаках.

Вскоре раздались гулкие взрывы, от которых затряслась земля, а с деревьев посыпались сожжённые репеллентным ядом листья. Четыре транспортёра оказались засыпаны чуть ли не по самые башни, а тела ракообразных и вовсе скрылись под слоем погубленной растительности.

— Сейчас нам летун расчистит дорожку, — прислушиваясь к взрывам, с неистребимым галийским акцентом удовлетворённо сказал водитель командирского транспортёра. — Лишь бы наших не задел. Хотя, сказать по чести, если и ухлопают пару чёртовых зверюг, никому хуже не станет.

Джолахич прекрасно понял, о чём толкует галиец. Взвод квадропсов, разместившийся в транспортёре, перепугал водителя до полусмерти, и только присутствие самого Джолахича не позволило тому сбежать из собственной машины. Полковник в душе посмеялся над страхами солдата, но велел вожатому квадропсов не пускать подопечных к креслу водителя — не хватало ещё в самый неподходящий момент перевернуться! Вот о каких «чёртовых зверюгах» толковал галиец.

— Нет, солдат, ты не прав, — раздражённо пробормотал себе под нос Джолахич. — Если квадропсы не доберутся до станции, то мы вообще не добудем нужную документацию.

Несмотря на то, что снаружи грохотали разрывы бомб, а слова были тихими, командира услышал оператор-наводчик. Он удивлённо посмотрел на брукийца, хотел что-то спросить, но передумал. Лишний раз задевать Джолахича он не хотел, потому что прекрасно знал поговорку, работавшую как у гражданских, так и у военных: подальше от начальства, поближе к кухне. Удалиться из машины наводчик не мог, кухни, даже полевой, здесь не было, а потому он, молча, уставился в прицел, пытаясь разглядеть что-нибудь в облаках пыли и мелкого мусора, несомых ветром от бомбардируемых участков.

*****

Озеро с мутной зелёной водой возникло неожиданно: джунгли словно расступились и явили глазам измученных боевиков круглый водоём, расположенный в низине. Кто-то невесело предложил искупаться, на что один из стражей, принюхавшись, на полном серьёзе заявил:

— Сероводородом пахнет. Купаться запрещаю.

— Он, судя по всему, совсем дурак, — шёпотом поделился Сергей с Виларокси. — Гляди, сколько скелетов на берегу. Кто в здравом уме полезет в такую воду на чужой планете? Может, там, вообще, кислота, а не вода.

Действительно, на прибрежной песчаной полосе, лишённой всякой растительности, лежали полусгнившие скелеты местных животных.

— Похоже, озерцо-то вулканического происхождения, — глядя на огромный булькнувший пузырь посреди зелёной глади, ответил торговец. — Фу, ну и вонища! Там кто угодно задохнётся, даже Энгель.

До людей донёсся ужасный запах тухлятины. Энгель, про которого только что сказал Виларокси, сморщился и кашлянул — даже тиранцу отравленный сероводородом воздух показался отвратительным. Сергей, прищурившись, заметил какое-то движение среди трупов животных.

— Смотри, это же каналли! — удивлённо сказал он.

По песку передвигался ракообразный абориген. Судя по уверенным движениям шести лап, каналли не испытывал никаких трудностей с дыханием. Он схватил труп какого-то животного и принялся ловко разрывать его клешнями.

— Непохоже, что ему вредит отравленный воздух, — заметил Сергей. — Вон как бодро жрёт падаль.

Каналли продолжал рвать труп клешнями. Затем тонкими руками он брал оторванные куски и подносил ко рту. Что дальше происходило, с такого расстояния было трудно разобрать, да никто особо и не интересовался детальным процессом поглощения пищи аборигеном. Сейчас всех занимал другой вопрос: мирно обойти вонючее озерцо стороной или прикончить занятого обедом каналли. Мнения боевиков разделились, решающее слово осталось за стражами, которые велели мужчине с длинноствольным «Дантосом-1500» убить туземца.

— Сними его, незачем оставлять в тылу врага.

Владелец «Дантоса» — длинноствольного карабина универсального назначения, с радостью согласился «снять скорпиона». Он поставил оружие на растущую горизонтально ветку, долго целился и, наконец, сделал выстрел. Голова каналли разлетелась на куски, но даже безголовый он успел подпрыгнуть высоко вверх. То ли звук выстрела всполошил местных обитателей, то ли убитый туземец каким-то образом умудрился поднять тревогу, но только серый берег озера вдруг ожил.

Тела ракообразных каналли замелькали в воде и на берегу. Сергей не поверил своим глазам — только что серо-грязный песок был безжизненным, и вдруг на нём оказалось несколько десятков каналли. Аборигены словно выросли из воздуха — настолько идеальной была их маскировка. Цвет «скорпионов» на глазах менялся от буро-серого к тёмно-зелёному, когда туземцы выбирались за пределы безжизненного «пляжа».

— Сколько же их, оказывается, здесь? — удивился Харри. — Огонь!

Но и без его команды боевики уже открыли беспорядочную стрельбу. Пули и миниснаряды взрывали фонтанчики песка, шлёпали по воде, вонзались в тела мертвых животных и каналли. Лазерные лучи редкими росчерками выжигали всё, что встречалось им на пути — стражи экономили батареи. Из двух десятков туземцев живым из вулканической котловины не выбрался никто.

— Отлично! — похвалил боевиков Хафнир. — А теперь двигаем дальше.

Ничего отличного Сергей в произошедшем не увидел. Ну, прикончили пару десятков каналли, ничего не подозревавших о нападении; ну, потратили кучу боеприпасов. А ведь на боевиков ещё никто по-настоящему и не нападал! Так, один-два каналли случайно наткнулись.

«А боезапас, между прочим, уже на четверть пуст», — подумал Сергей, разглядывая брошенные подсумки и опустошённые коробки из-под боеприпасов.

Правда, сам он в бою ещё ни разу участия не принял, а потому Виларокси продолжал пыхтеть, таща на себе боезапас к «Бюрсу-2000». Но если торговцу по мере уменьшения количества боеприпасов должно было стать легче, то самому Сергею предстояло тащить чёртов ящик до самого конца.

Полтора часа ходьбы по джунглям вымотали Сергея. Он еле двигался, чувствуя, как непомерная тяжесть «Бюрса» тянет его к земле. В горле першило от испарений, поднимающихся от влажной земли, в ушах звенело от пронзительных криков каких-то местных птиц, в глазах мельтешили кровавые круги. Наверное, остальные тоже были вымотаны, но Сергей ничего не замечал. Понемногу он вообще отключился от реальности и, в полубреду бормоча адеррийские пси-формулы, сам не заметил как погрузился в спасительное белое облако.

Там его не стегали упругие ветви деревьев, пот не разъедал глаза, не было воплей стражей, ежеминутно угрожавших запустить в работу микропередатчик у отстающих. Там было хорошо и спокойно. Сергей словно со стороны наблюдал за продвижением отряда и за самим собой. Сейчас он был не участником безумного рейда на чужой планете, а всего лишь зрителем, спокойно глядевшим на злоключения боевиков.

Он видел сверху яркие голубые и одну малиновую точки сотоварищей по несчастью, растянувшиеся длинной цепочкой, видел различные по величине и окрасу точки каких-то местных животных. Вот взлетела довольно крупная птица, вспугнутая боевиками, вот красно-коричневое длинное тело поспешно удалилось от шумных инопланетян — наверное, змея. А вот прямо по движению отряда замерли ярко-зелёные крупные точки. Не такие яркие, как у людей, но и не столь тусклые, как у прочих обитателей джунглей. Они не убегали прочь, а словно ждали появления чужаков, расположившись правильным полукругом. Кроме аборигенов эти точки ничем другим быть не могли. Сколько же их здесь? Восемь, десять… больше двадцати! Нужно предупредить…

Сергей споткнулся и полетел носом в землю. «Бюрс-2000» больно ударил его по рёбрам, а Харри тут же заорал «поднимайся».

— Там, впереди, что-то есть, — пересохшим горлом прохрипел Сергей. — Похоже на засаду!

Виларокси, шедший за Сергеем, автоматически глянул на заросли. Харри поморщился.

— Впереди всегда что-то есть. Хватит отдыхать! Поднимайся, или…

Страж не успел закончить фразу. Послышался треск ветвей, ломаемых тяжёлыми телами, и беспорядочные выстрелы. Авангард отряда опять подвергся нападению. В отличие от предыдущих, эта атака была тщательно спланирована туземцами, и боевики, шедшие первыми, погибли буквально в течение нескольких мгновений.

Сквозь треск выстрелов и стоны умирающих Сергей услышал вопль Виларокси «что смотришь, заводи свою пушку». Подготовить к бою тяжеленный «Бюрс», несмотря на его ужасающие габариты, было делом пары секунд. Сергей, не поднимая громоздкий агрегат с земли, открыл крышку панели управления, снял предохранитель и щёлкнул тумблером «готовность». Прошло несколько томительных мгновений, и на панели зажёгся крохотный зелёный индикатор, а в соседнем окне отобразилась цифры 2000 — количество боеприпасов в установленной кассете, и 200 — количество снарядов, выпускаемых в секунду.

Сергей со стоном поднял «Бюрс» на колено и огляделся — куда стрелять? Впереди кружились фигуры людей, атакуемых каналли, вот мелькнула зеленоватая чешуя Кариари, яростно орущей что-то на адеррийском и поливающей пылающие заросли из бластера. Парень застыл, не решаясь выстрелить в аборигенов, опасаясь задеть своих.

— Стреляй, идиот! — заорал Виларокси, подняв уроненный кем-то автомат и веером выпустив очередь по разлапистым зарослям, где мелькнул туземец.

Очередь получилась короткой — магазин автомата оказался полупустым, однако одного «скорпиона» торговец уложил. А вместе с ним упал и высокий мужчина — Сергей не успел понять: то ли уже был ранен, то ли его задели выстрелы Виларокси.

— Стреляй же, или нам конец!

Как в замедленной съёмке Сергей увидел рухнувшее мохнатое деревце с оранжевой корой, из-за которого выпрыгнул абориген. Клешни и панцирь «скорпиона» были залиты зеленоватой кровью — явно не собственной, а на кончике хвоста с жалом болтался окровавленный обрывок чьей-то куртки. Каналли издал леденящий душу визг и бросился на Сергея.

Сергей сам не понял, что заставило его нажать на гашетку — крики торговца или появившийся прямо перед ним каналли. «Бюрс» тонко взвыл, когда заработала система подачи боеприпасов, а Сергей ощутил лишь лёгкую вибрацию. Сотни металлических игл, разогнанных электромагнитным полем «Бюрса», смертельным ливнем прошлись по бронированному туземцу. Часть игл срикошетила от толстого панциря и улетела в джунгли, но огромное количество их нашло уязвимые места в сочленениях между головой и туловищем «скорпиона».

Каналли, словно вспоротый сверкающим ножом, мгновенно превратился в буро-зелёный комок из расколотого панциря и шипастых лап, и рухнул на землю в двух метрах от Сергея.

— Отлично, парень! Давай, вали других! — прокричал Виларокси, указывая рукой направо.

Там на прогалине была настоящая бойня. «Скорпионы» с дьявольским проворством прыгали на обезумевших людей и пускали в ход страшные клешни. Механические манипуляторы погрузчиков серии «Титан», славящиеся своей мощностью, в соревновании с клешнями каналли явно проиграли бы, вздумай кто-нибудь затеять подобный конкурс. Те из боевиков, кому не посчастливилось попасть в лапы туземцев, были обречены — даже если люди не умирали сразу от болевого шока и кровопотери в откусанных конечностях, то после боя их должны были умертвить стражи. Это, конечно, если какое-то «потом» вообще будет…

Сергей нажал гашетку, и послышался громкий шорох игл, рассекавших душный и дымный воздух. Сверкающая струя смертоносных маленьких кусочков металла моментально изуродовала двух «скорпионов», рвавших на части то, что несколько секунд назад было ящером.

«Кариари? Или Тадейн?» — мелькнула мысль в голове Сергея.

Всматриваться в изуродованный труп адеррийца (или адеррийки) было некогда. Сергей спокойно, как на игровом тренажёре, перерезал пополам каналли, вознамерившегося испробовать его на вкус, и боезапас «Бюрса» закончился. На индикаторе стояла цифра «ноль».

— Новую кассету! — он махнул рукой Виларокси.

Торговец быстро достал из упаковки кассету, Сергей, не глядя, вогнал её в приёмное отверстие, и адский аппарат вновь заработал. Теперь Сергей старался дозировать выстрелы, но вторая кассета продержалась не намного дольше — на индикаторе вновь засветился «ноль».

— Ещё кассету!

Виларокси, едва успевший схватиться за новообретённый автомат, недоумённо посмотрел на стрелка.

— Я же только что…

— Закончилась, — лаконично пояснил Сергей.

Третью кассету он растянул на тридцать секунд, и ещё трое каналли были порублены на куски сверкающим ливнем игл. Оставшиеся туземцы дрались с передовой частью отряда боевиков где-то впереди в зарослях. Раскидистые ветви и дым скрывали от взора происходящее, а соваться в неизвестность Сергею почему-то не хотелось. Он перезарядил «Бюрс» и выжидающе уставился на искромсанные кусты, не спеша подниматься с колена.

— Оказывается, солидный агрегат, — протянул темноволосый Руди. — Вот только боезапас тратится очень быстро.

— Да уж, теперь понятно, почему на меня навалили такую гору коробок, — сказал Виларокси. — Но есть и свой плюс — скоро я буду идти налегке.

— Чего расселись? — заорал Харри, взмахивая разряженным бластером. — Марш вперёд! Уничтожить туземцев!

Обычно слегка заторможенный, сейчас страж выглядел донельзя возбуждённым. И хотя бластер был не просто разряжен, а даже зиял дырой вместо активной батареи, ослушаться Харри было рискованно: у него в запасе имелось главное средство воздействия — микропередатчик.

Однако Сергей рискнул обоснованно возразить:

— Сэр, этой штуковиной трудно управлять. «Бюрс» — не автомат. Пока я с ним развернусь, меня «скорпионы» сожрут. Надо издали. Давайте, лучше, мы с Виларокси…

Сергей не договорил. Окружающие его джунгли вдруг взорвались багровыми сполохами и закружились в бешеном круговороте, а земля поднялась и изо всех сил шмякнула его по носу. Проклятый страж включил микропередатчик, понял Сергей, и сознание его медленно погасло.

Он погрузился в непонятное серое «нечто», не имеющее ни верха, ни низа, и только сверкающая нить, идущая от груди Сергея и терявшаяся в сером мареве, оживляла полумрак. Вдалеке появилось какое-то яркое пятно. Короткое мгновение, и пятно превратилось в алую фигуру, с головы до ног закутанную в длинный плащ с капюшоном. Фигура откинула капюшон, и Сергей понял, кто стоит перед ним. Вернее, перед кем стоит он. Смерть, хмуро улыбаясь, поманила человека пальцем.

*****

Двенадцать теней неслышно передвигались меж замшелых деревьев. Восемь из них имели гуманоидные формы, а четверо напоминали собой огромных лохматых собак. Это был спецвзвод, наспех сформированный полковником Джолахичем и отправленный им добывать документацию. С момента выхода и до настоящего времени ни один из бойцов спецвзвода не то что не погиб, но даже не пострадал. А всё благодаря квадропсам.

Квадропсы оказались настоящими специалистами по обнаружению затаившихся каналли. Они чуяли «скорпионов» вне зависимости, пытались те замаскироваться или нет, на расстоянии, с которого можно было без риска для здоровья уничтожить притаившихся тварей. Вожатый квардропсов Симон раз за разом оповещал десантников о засадах, и короткие хлопки «Гаузеров» с глушителями исправно ликвидировали опасность до того, как туземцы успевали броситься врукопашную.

— Циарети, Хатанко, — тихо позвал старших квадропсов Симон. Большеголовые собаки неслышно приблизились к вожатому. — Сержант хочет разделить отряд. Стаю тоже придётся разделить. Младшие останутся со мной и помогут отыскивать «скорпионов». Меня волнует другое: сможете вы общаться с неподготовленными людьми без меня? Сможете ли вы объяснить им то, что я понимаю с одной мысли?

Псы только что не пожали по-человечески плечами, дескать, о чём разговор. Симон успокоился — похоже, они в принципе не против, а это главное. Старшие квадропсы были намного опытнее и искуснее своих младших товарищей из относительно недавнего четырёхлетнего помёта, а заодно обладали поистине чудовищным чувством собственного достоинства. Никто не мог заставить квадропсов сделать что-то, если собаки-мутанты считали, что это идёт вразрез с их понятиями о «правильности», причём угадать, в какой момент что будет «правильным» было решительно невозможно. Симон не был вожаком — всего лишь вожатым и сейчас волновался, не сочтут ли Хатанко и Циарети, что он ими манипулирует? И не посчитают ли общение с неподготовленными солдатами ниже своего квадропсового достоинства? Но вроде бы обошлось.

Сержант Ли мрачно глядел на двух лохматых собак — как он с ними будет общаться? Лаем? Вожатому хорошо — у него в башке эманационный чип, благодаря которому он мог улавливать оттенки эмоций квадропсов, а те в свою очередь лучше понимали приказы человека. У сержанта никаких чипов в мозгах не было, даже таких, которые частенько вставляли себе бойцы спецназа, однако ему придётся каким-то образом общаться с квадропсами. Потому что маленький спецотряд необходимо было разделить.

Дело было в том, что сержант Ли, связавшись с полковником, выяснил: колонна бронеходов намертво застряла на выезде из каньона. Туземцы каким-то образом умудрились обрушить настоящую каменную лавину в тот момент, когда головная машина проехала в узкое ущелье. Транспортёр был безнадёжно изломан, однако экипаж остался жив. Экипажи двух уцелевших машин пытались спасти товарищей из каменного плена, а пилот штурмовика сеял смерть на окрестные горы — сержант Ли видел, как сотрясается изображение после каждого взрыва вакуумных бомб.

— Вы там смотрите, чтобы вас самих не завалило, — ворчливо сказал Ли, когда крупный камень пролетел мимо головы полковника. — Пусть летун повременит с бомбами, а то вас спасать будет некому.

— Спасибо за заботу, Пек! — кивнул полковник и сказал: — Похоже, мы оттянули на себя все силы каналли, что есть в этом районе. Теперь вам карты в руки. Подумай, сможешь ли разделить отряд надвое так, чтобы в обеих частях были квадропсы.

Джолахич уже был в курсе того, насколько полезны оказались мутанты. Сержант Ли прищурил узкие глаза.

— Это приказ?

— Рекомендация, — помедлив, ответил брукиец. — С одной стороны, разделившись, вы станете слабее, но зато шансы на то, что хоть один отряд доберётся до руин станции, существенно вырастут. Пек, смотри сам.

— Если нас прижмут, я останусь отвлекать на себя туземцев, — спокойно сказал сержант, будто обсуждал ходы в партии в трёхмерные шахматы. — Со мной будут Джовер, Дроздов и Агилера. Ну и пара этих монстров. Вожатого, пожалуй, отправлю.

«Значит, к станции пойдут Ионий, Пак и Ойралл, — подумал Джолахич. — Что ж, старый сержант знает, что делает. Ионий и Ойралл были ветеранами каанской войны, а Пак в прошлом рейнджер. Если кто и имеет шансы добраться до цели — так эти трое. И с ними будет вожатый с двумя псами».

— Ты Иония проинструктировал насчёт поисков, если он первым доберётся до станции? — спросил Джолахич, хотя и не сомневался в ответе.

— Самой собой!

— Хорошо, Пек! Если примешь бой — вызови штурмовик. Он зачистит окрестности. Удачи!

— Спасибо, сэр!

До самого вечера отряд спецназначения неслышными тенями скользил по чужим джунглям, по пути уничтожая не только туземцев, но и любую местную хищную жизнь. Однако уже перед самым закатом квадропсы доложили, что учуяли скопище «скорпионов». Причём, «скопище» Симон перевёл довольно приблизительно — количество, скорее, близилось к тысяче. Это могло означать только одно: каналли всерьёз взялись за чужаков на своей территории.

И сержант Ли начал делить свой крохотный отряд, чтобы одна часть приняла бой, дав возможность товарищам незаметно проскользнуть меж лап кровожадных туземцев.

*****

Сверкающая нить, идущая от груди Сергея, превратилась в бледную костлявую руку. Пальцы с длинными когтями сжали сердце человека, и тут же жуткий холод сковал его. Огонёк жизни с каждым мгновением становился всё меньше и меньше — Сергей чувствовал, как испаряются силы, словно тонкий слой воды на раскалённой сковороде. Ещё секунда, другая, и он перестанет быть. Одно хорошо — никакой боли уже не чувствовалось. Только холод и бескрайнее, всеобъемлющее, вселенское спокойствие.

Он собрал оставшуюся волю к жизни, разорвал липкие объятия безмятежности и оттолкнул прочь костлявую руку.

— Нет! Не хочу! Мне рано умирать!

— Умирать никогда не рано, — в бесплотном голосе послышалась насмешка, — и никогда не поздно.

Рука вновь потянулась к сердцу, но вдруг остановилась.

— Погоди! Ты же меня ощущаешь?

— Не понимаю, что значит «ощущаю»?

— Сколько пальцев? — фигура в балахоне вытянула руку и показала три костлявых пальца.

— Три, — оторопело ответил Сергей.

— Интересно, — после некоторого молчания промолвила фигура в длинном балахоне. — Надо позвать Старшего.

И тут же появилась ярко-оранжевая фигура, напоминающая какое-то морское животное с множеством ножек в нижней части тела и десятками тоненьких рук.

— Вот он. Он меня ощущает. Значит…

— Но я не чувствую Тотема.

— Но он меня ощущает и реагирует.

Оранжевая фигура некоторое время помолчала.

— Оставь его. На время.

Фигура в алом балахоне убрала когтистую руку. Кто были эти двое и откуда взялись, Сергей не знал, но чувствовал в оранжевом нечто очень знакомое, словно он когда-то уже встречался с этим существом… или духом?

— Эй, ты забыла себя! — оранжевый остановил уходящую Смерть.

Фигура в алом оглянулась и рванула сверкающую нить. В груди у Сергея холод тут же пропал, зато теперь разлился огонь. Парень попытался разодрать пальцами левую сторону груди, чтобы утихомирить выжигающую боль, а нереальное окружающее поплыло перед глазами. Фигура в алом, карикатурный оранжевый тип, серое «нечто», где они втроём находились, всё это завертелось в бешеном хороводе, центром которого была обжигающая боль в груди.

Он закашлялся и содрогнулся от судороги в сведённых мышцах. Открыв глаза, увидел перед собой игольчатое инопланетное растение, а на земле лежала стреляная гильза, из которой остро несло гарью суперпороха. А, может, суперпорохом воняло вовсе не от гильзы? Уж слишком силён запах. Неподалёку лежал мёртвый мужчина, невидящие глаза которого уставились куда-то в небесную высь. В том, что он мёртв, Сергей не усомнился — «скорпионы» от души постарались, кромсая его тело и оставив нетронутым только голову. Сергея замутило от этого зрелища, он поспешно отвернулся. И наткнулся взглядом на изуродованный труп ящера, располосованный клешнями каналли и с рваными дырами на теле от разрывных пуль. Чешуя его была обычного болотно-зелёного цвета, без радужной окантовки.

«Значит, это не Кариари, — с непонятным облегчением подумал Сергей. — Конечно, Тадейна тоже жаль, но уж лучше он… Хотя, неизвестно, что лучше — ящерица, помнится, обещала меня прибить».

Он приподнялся, прислушиваясь к боли внутри. Адское жжение пропало, но чувствовал он себя так, словно ему в грудь воткнули стальной прут — ни вдохнуть, ни выдохнуть.

«Сволочь этот Харри! — парень злобно скривился. — Мог бы и не включать микропередатчик на такую мощность. Ещё бы чуть-чуть, и я стал бы трупом».

Рядом раздалась длинная автоматная очередь и визг туземца, затем послышались человеческие голоса. Сергей сел, спустя некоторое время голова перестала кружиться, а боль в груди почти утихла. Он с трудом поднялся и заковылял в сторону говоривших.

— … теперь, когда остальные стражи мертвы, я остался вашим единственным шансом на выживание. Убьют меня — умрёте вы все!

Сергей узнал голос Харри и остановился, не выходя из-за пушистых ветвей поваленного дерева. Сквозь едкий дым он разглядел с десяток человек, окруживших стража, а тот, стоя среди трупов боевиков и туземцев, продолжал говорить рублёными фразами:

— Не думайте, что если остальные стражи погибли, вам станет легче. Как вы убедились, я контролирую вас всех. Любое моё слово для вас приказ. У меня же приказ — добраться до станции. Времени на это дано до завтрашнего вечера. Поэтому пойдём без остановок, тем более что ночью эти твари спят.

Мысли Сергея заметались подобно полосатому врасу, поднятому охотничьими псами. Видимо, атака туземцев на сей раз оказалась самой результативной, и сейчас перед ним находились все выжившие боевики — шесть человек и Кариари. Ну, и блондин Харри, разумеется. Остальные стражи, судя по всему, погибли.

— Собрать оружие, боеприпасы, продукты. Взять только необходимое — мы должны двигаться максимально быстро. Всем плотно поесть — останавливаться на привалы не будем. Через десять минут выход. Но сначала проверьте боезапасы — проклятые туземцы могут снова напасть.

И, подавая пример, Харри проверил уровень заряда в ручном бластере, отщёлкнул израсходованную батарею и принялся рыться в подсумке в поисках запасной. Люди, мрачно поглядывая на стража, начали расходиться по сторонам. Сергей огляделся, подобрал с земли «Гаузер» и, взяв его за холодный ствол, шагнул к стражу, стоящему к нему спиной. Виларокси и Руди округлили глаза, увидев появившегося из-за дерева парня, торговец даже встряхнул головой, словно не веря себе.

Сергей подошёл к копошащемуся в подсумке Харри и, коротко размахнувшись, ударил прикладом «Гаузера» по голове. Страж всхрюкнул и, как подрубленный, повалился наземь.

— Надеюсь, не прибил совсем, — пробормотал Сергей, забирая у стража бластер. — Ну, что стоите? Тащите скорее медкомплект! Надо вкатить ему снотворного, пока он без сознания.

Нужно отдать должное бывшему капитану «Пираньи» — он пришёл в себя первым и бросился к ближайшему походному медкомплекту, который до сих пор был пристёгнут к поясному ремню одного из мёртвых стражей. Остальные боевики продолжали пялиться на Сергея, как на привидение.

— Ты же нас убил, проклятый вашана! — злобно прошипела Кариари, наконец, обретшая дар речи. — Я тебя…

Адерр-ишти вскинула штурмовую винтовку, но вернувшийся Виларокси успел пнуть по стволу. Прогремел выстрел, и сверху посыпалась, сбитая пулей, жёсткая листва.

— Заткнись, ящерица! — торговец свирепо уставился на Кариари. — Мы пока живы и, дай Космос, проживём ещё немного. У парня голова на плечах в отличие от тебя.

— Ты, низшая тварь, оскорбляешь адерр-ишти? — слова единого имперского перемежались шипением адеррийки, и от этого, казалось, что Кариари превратилась в здоровенную змею. Впрочем, её раса наверняка была в родственных отношениях с пресмыкающимися.

Ствол винтовки немедленно переместился на торговца, а на жёстких губах адеррийки появилась серая пена.

«Сбесилась! — мелькнуло в голове у Сергея. — Сейчас начнёт пальбу».

Виларокси шустро упал набок и откатился в сторону. Молчаливый Руди, обычно ходивший, как неприметная тень, бросился сбоку на адеррийку. Прогремел новый выстрел, и на сей раз пуля взметнула опавшие продолговатые листья под ногами у хмурого бородатого мужчины с «Кохом». Он отпрыгнул и выругался:

— Ах ты, вонючая ящерица! Да я тебя…

Мужчина поднял автомат с явным намерением вогнать в Кариари весь имеющийся боезапас.

— Стоять! — изо всех сил заорал Сергей, перехватывая винтовку за пластиковый приклад. Он шагнул вперёд, загораживая собой адеррийку, в которую клещом вцепился Руди. — Выстрелишь, будешь убит!

— Тобой, что ли?

— Если не мной, то стражем. Уж за ним-то не заржавеет.

— Эй, прекратите драку! — послышался голос Виларокси. — Парень ведь дело говорит — нас всех Харри прихлопнет, едва в сознание придёт — он же полный отморозок с урезанными мозгами. Оставь Руди в покое, ящерица! А-а, чтоб тебя!

Кариари отбросила от себя Руди. Торговец от души пнул адеррийку по руке и едва успел отпрыгнуть — её зубы клацнули, располосовав прочную ткань брюк.

— Ты… с-смееш-шь… — сквозь шипение адеррийки с трудом угадывались слова единого имперского. — С-смерть!

— Кариари! — загремел Сергей, оборачиваясь к адеррийке. — Ещё одно слово, и ты будешь мертва!

Лютое бешенство, плескавшееся в тёмных глазах адерр-ишти, начало понемногу исчезать при виде автоматов, наставленных на неё выжившими боевиками. Она, отчётливо скрежеща зубами, проворчала какое-то адеррийское ругательство и отпустила Руди. Темноволосый парень недоверчиво посмотрел на мускулистую ящерицу и, морщась, отошёл прочь.

— Нас слишком мало, чтобы драться меж собой! — Сергей обвёл взглядом товарищей по несчастью, но никто не возразил. — И чтобы не стало ещё меньше, нужно усыпить стража.

— Помнится, нам говорили, что отсутствие мыслительных гармоник стража для микропередатчика равняется его смерти, — мрачно сказал кто-то.

— Если бы это оказалось правдой, то мы все были бы уже мертвы, — возразил Сергей. — Сейчас единственный выживший страж без сознания, и явные мыслительные гармоники у него отсутствуют. Но мы-то живы.

— Парень, ты прав! — Виларокси хлопнул Сергея по плечу, пристроил гибкий манипулятор медкомплекта на руку Харри и набрал комбинацию из успокоительного и снотворного.

Прибор деловито замигал индикаторами на дисплее и спустя полминуты сообщил о том, что пациент усыплён и будет спать не меньше двенадцати часов.

— А теперь нужно решить, что мы будем делать дальше, — сказал Сергей. — Предлагаю порыться в документах стражей и продолжить путь к станции.

— А ты кто такой, чтобы командовать нами? — немедленно взъерошилась адеррийка.

На сей раз её поддержали несколько человек. Однако Сергей ответить не успел — вмешался торговец.

— Вы — сборище тупых кретинов, которые недостойны даже минимальной заботы! — вежливо начал он речь. — Будь у вас умишка чуть поболе, и вы бы вообще не попали сюда!

— А как же ты сам, такой умный, оказался здесь? — ядовито осведомилась Кариари.

— Я от вас отличаюсь тем, что вижу шансы на спасение. А вы — нет! — парировал Виларокси. — Если вы возьмёте на себя труд хоть немного раскинуть мозгами, то поймёте, что парень говорит дело.

— А почему мы не можем просто вернуться к кораблю? — возразила непримиримая адеррийка.

И снова её поддержали. Вперёд выступил тот самый мужчина, которого Кариари едва не пристрелила несколькими минутами ранее.

— Слышь, пират, ящерица права! — при этих словах Кариари злобно зашипела, но не сдвинулась с места. — Мы прошли всего около тридцати километров. До станции — ещё семьдесят. Я считаю, надо идти куда ближе — то есть, возвращаться.

— И что ты будешь делать, когда вернёшься, умник? — презрительно спросил Виларокси. — Думаешь, тот жук, что пилотировал «Пиранью» и чуть не угробил всех нас, впустит тебя на корабль? Забыл, что пропуском обратно является какая-то информация, о которой мы не имеем ни малейшего представления?

— Неужели никто из бывшей команды корабля не знает какой-нибудь секретной лазейки? — воскликнул бородатый. — Никогда не поверю, чтобы капитан корабля…

— Капитан корабля знал все лазейки! — перебил его Виларокси. — Но готов поспорить на любую сумму, господин Амий, чтоб ему сдохнуть, велел законопатить все дыры, кроме главного шлюза. Так что шансы на тихое проникновение внутрь «Пираньи» нулевые, и это нас возвращает к словам юного друга. Если у кого-нибудь ещё есть план, я готов его выслушать.

— Какого чёрта ты вдруг готов выслушивать планы, а? — вперёд выступил сухощавый мужчина средних лет с содранной кожей на лбу, отчего всё лицо его было покрыто запёкшейся кровью. — Или думаешь, кто-то готов считать старшим ублюдка, который всех нас сделал рабами?

— Стоп! — Виларокси моментально сориентировался. — Старые счёты будем сводить когда-нибудь потом. Если выживем. Сейчас я не претендую ни на какое руководство. Моё мнение — старшим нужно выбрать Сергея. Неважно, что он младше каждого из нас. Он умеет мыслить, в отличие от… ну ладно. Слышь, парень, как твоя фамилия?

— Маренин, — ошарашено сказал Сергей — он никак не ожидал, что его выберут командиром.

— Да, действительно. Кто-нибудь против кандидатуры человека, который предупредил нас о нападении «раков» и сумел обезвредить стража?

— Я против! — вскричала Кариари.

— Ты, психованная, лучше молчи! — посоветовал Виларокси.

Глаза адеррийки начали краснеть, но остальные поддержали бывшего капитана «Пираньи», и Кариари пришлось умолкнуть. Спустя минуту Сергей был почти единогласно избран командиром.

— Ну, если вы настаиваете… — он пожал плечами. — Тогда давайте сразу договариваться: больше никто друг с другом не ругается. И не стреляет. И не вспоминает старое — это я про капитана Виларокси. Если кто-то думает, что у меня к нему дружеское расположение — он жестоко ошибается. Я честно говорю, что ненавижу и презираю этого человека, но готов пустить пулю в лоб тому, кто попробует его пристрелить! Это же относится и к адеррийке, несмотря на то, что она давно мечтает меня прибить.

Все перевели взгляды с Виларокси на Кариари.

— И ещё, — сказал Сергей, убедившись, что никто не оспаривает его слов. — Не будем уподобляться скотам Амия, а, значит, раненых потащим с собой. Пока есть надежда опереться на товарища — мы будем жить.

— Мы будем жить до тех пор, пока «скорпионы» до нас не доберутся, — проворчал бородатый. — Но я поддерживаю.

Никто не возразил. Даже Кариари, хотя адеррийка явно хотела сказать что-то резкое.

— Тогда давайте пороемся в коммуникаторах стражей, — закончил «собрание» Сергей. — Надо же узнать, зачем нас сюда притащили и что искать на мёртвой станции.

— А потом ты расскажешь, каким образом узнал о засаде «скорпионов», — негромко сказал Виларокси.

Сергей, прищурившись, посмотрел на торговца, решая, говорить или нет о белом облаке неизвестного происхождения.

— Расскажу, — нехотя кивнул он. — Но сначала коммуникаторы.

*****

«Скопище» каналли, которое квадропсы обнаружили вчера до момента разделения отряда, было почти полностью уничтожено со штурмовика — уж очень удачно туземцы собрались в одном месте. Вакуумные бомбы — ужасающее по мощности «чистое» оружие, были эффектны и эффективны. Штурмовик зависал на высоте в несколько сот метров, словно коршун, высматривающий добычу, после чего машина бросалась в крутое пике, по пути рассеивая бомбы, и на полной скорости взмывала в небеса.

Издалека практически невидимые, бомбы падали в джунгли и, не долетая до земли метров пятидесяти, взрывались, создавая огромный шар из тенерола — легковоспламеняющегося вещества с одной из планет созвездия Ториаз. Тенерол мгновенно распространялся в воздухе, после чего активировались пиропатроны. Огненный шар диаметром несколько сот метров вырастал над джунглями, выжигая воздух, растения и живых существ, имевших несчастье оказаться внутри огненного ада. А потом давление атмосферы делало своё чёрное дело — в сожжённое разрежённое пространство устремлялся воздух, и раздавался оглушительный хлопок, по мощности схожий с ударом грома. Те каналли, кто сумел выжить после огненной атаки, гибли от ужасающих бароударов.

Штурмовик быстро и аккуратно обработал огромную площадь — джунгли на расстоянии в несколько километров превратились в безжизненные дымящиеся завалы изломанных деревьев, среди которых валялись расколотые бароударами панцири каналли. Сержант Ли, убедившись, что на пути к станции отряд больше не сдерживают орды туземцев, дал приказ разделиться и продолжать путь.

Три десантника второго отряда, облачённые в камуфляжные комбинезоны, аккуратно ступали по влажной земле, и лишь изредка под их ногами слабо хрустели валявшиеся ветки. Вожатый квадропсов оказался гораздо более неуклюжим: он то проваливался в какие-то норы, то путался в ветвях и лианах и с шумом падал. К счастью, два его питомца — могучие квадропсы Куф и Ган, были настолько умелыми, что их не слышали не только люди, но даже сами каналли.

Молодые квадропсы выработали собственную тактику уничтожения врага — они перестали ждать, когда люди распознают спрятавшегося туземца и нападали на каналли сами. Тот момент, когда «скорпион» обнаруживал около себя здоровенную лохматую тушу, был последним в его жизни: с утробным рычанием квадропёс быстро расправлялся с туземцем, ловко обкусывая ему конечности в местах сочленений. Самое главное, что всё происходило практически бесшумно.

Отряд номер один, возглавляемый сержантом Ли, двигался параллельным курсом. По задумке сержанта он со своими подопечными должен был вступить в открытый бой при встрече со значительными силами туземцев. И полковник Джолахич был готов вновь выслать штурмовик в поддержку. Вот только значительных сил каналли оба отряда больше так и не встретили. Мелкие группки по пять-шесть туземцев, с которыми квадропсы расправлялись даже без привлечения оружия людей, язык не поворачивался назвать значительными.

Симон передал сержанту Ли по рации о новом способе, изобретённом питомцами, и вскоре два квадропса старшего помёта испробовали новую тактику уничтожения противника. Людям оставалось просто идти к станции, изредка пересчитывая трупы каналли.

Сержант Ли услышал за спиной возню, обернулся, тихо прошипел ругательство в адрес застрявшего в липкой трясине Агилеры, и велел Дроздову и Джоверу помочь товарищу. Едва отвернувшись, Ли вздрогнул — из кустов в двух шагах от него совершенно бесшумно появилась лохматая морда квадропса. Кто это был — Циарети или Хатанко, сержант не понял — для него оба зверюги были на одну морду. Даже расцветка шерсти одинаковая. Мутант с подвыванием зевнул, бессловесно укоряя людей за нерасторопность, и снова скрылся в зарослях. Второй квадропёс находился где-то далеко впереди и уже довольно долго не появлялся, но сержант не беспокоился — чёртовы зверюги вполне в состоянии позаботиться о себе сами.

Словно в опровержение этих мыслей послышался громкий треск, полный боли вой квадропса и торжествующий визг каналли.

— К бою!

Короткая команда сержанта запоздала — Агилера и Дроздов уже бросились вперёд, Джовер, напротив, присел, настороженно водя стволом по правому от движения сектору. Сержант взял на себя левую сторону. Спустя несколько томительных секунд послышалось грозное рычание квадропса, глухие хлопки выстрелов и визг каналли.

Ли и Джовер бросились на помощь товарищам, но те уже разделались со «скорпионами» — сержант насчитал восемь панцирей, покрытых зеленоватой кровью.

— Двое или трое сбежали, — хмуро кивнул на сломанные ветви Агилера. — Сейчас приведут сюда всех своих дружков.

Тем временем второй квадропёс обеспокоенно бегал кругами по полянке, заваленной трупами каналли, не в силах понять, куда подевался его собрат.

— Квадропса не видно, — удивлённо протянул Дроздов. — Не могли же туземцы его с собой утащить!

— Да и зачем он им? — пожал плечами сержант.

Квадропёс продолжал бегать кругами.

— Хатанко, стой! — здоровенная собака остановилась и посмотрела на человека. Сержант, довольный, что сумел наконец-то определить, кто из двоих мутантов перед ним, сказал: — Ищи врагов! Твой приятель, наверняка, там же.

Квадропёс не заставил себя долго упрашивать и метнулся в пролом в зарослях, оставленный сбежавшими каналли. Наёмники последовали за мутантом не из чувства солидарности — сейчас главным было уничтожить уцелевших туземцев, чтобы те не успели поднять тревогу. Впрочем, как вскоре выяснилось, эти опасения были напрасными — каналли уже ждали незваных гостей.

Сержант Ли, бежавший вслед за Хатанко, вдруг увидел, как прямо перед квадропсом вздыбилась земля. Послышался треск, и сеть, сплетённая из лиан, резко взмыла вверх, зашвырнув к верхушкам деревьев попавшегося в неё мутанта. Квадропёс издал дикий вой — сержант ни на мгновение не усомнился, что предсмертный, ибо, несмотря на все свои таланты, собаки-мутанты умением летать не отличались.

Дроздов выругался, провожая взглядом квадропса. В этот момент со всех сторон на прогалину, где находились люди, хлынули орды «скорпионов». Откуда они здесь взялись в таком количестве и почему их не учуяли квадропсы, осталось загадкой для сержанта Ли. Он успел выпустить длинную очередь и даже пару гранат из подствольника, отправив на тот свет несколько туземцев, прежде чем волна буро-зелёных шипастых тел погребла его под собой.

Агилера, шедший последним, поняв, что товарищей спасти не удастся, побежал обратно, бросая за спину светошоковые и обычные наступательные гранаты. Взрывы с одинаковой лёгкостью уничтожали деревья с округлыми упругими листьями и бронированные тела туземцев, и когда Агилера начал надеяться, что ему удастся оторваться от преследователей, несколько каналли, с невообразимой быстротой перебирая суставчатыми ногами, выскочили из-за деревьев. Наёмник оглянулся — из клубов дыма выбежал десяток «скорпионов». Каналли, окружившие последнего врага, радостно завизжали. Агилера, поняв, что настала его последняя минута, не стал бросать в них гранаты, а просто подождал, когда твари подберутся поближе, и передвинул таймер взрывателя на ноль.

Мощный взрыв разметал по каналлисским джунглям то, что ещё мгновенье назад было человеком, унеся при этом жизни двух десятков туземцев. Выжившие каналли, оживлённо размахивая руками и клешнями, обследовали вонючую воронку и двинулись туда, где некогда располагалась незаконная станция Гильдии.

*****

Пять человек, дигианин и адеррийка Кариари — жалкие остатки отряда боевиков, в тот день никуда больше не пошли. К месту боя, заваленному трупами людей и ракообразных каналли, уже начали собираться противно жужжащие летающие насекомые с длинными лапами, которые пикировали на трупы и с остервенением вгрызались в мёртвую плоть.

Выжившие люди поспешили удалиться и вскоре нашли место на обрывистом склоне горы, где можно было бы держать оборону в случае нападения туземцев. Там они обосновались на ночлег. Страж получил очередную дозу снотворного и был положен около костра, чтобы до него ненароком не добрался какой-нибудь каналлисский хищник. В коммуникаторе Харри обнаружилась подробная карта местности с отметкой уничтоженной станции, а также сведения о том, что нужно искать.

— Технология изготовления анестетика? — удивлённо протянул Владимир — сухощавый мужчина средних лет, который первым возмутился тем, что Виларокси пытается взять командование на себя. — Похоже, заказчик этого рейда больной на всю голову.

Боевики удивлённо переглядывались. Адеррийка, громко щёлкнув зубами, прорычала:

— Я всегда чувствовала, что нас просто отправили на убой, а эти поиски — всего лишь мистификация!

— Глупости! — отрезал Сергей. — Зачем было вооружать и отправлять нас чёрт знает куда? Убить несколько десятков человек можно гораздо менее дорогостоящим способом. Я думаю, что под видом анестетика здесь имеется в виду что-то другое. Например, новый наркотик.

Кариари, поняв, что действительно сморозила глупость, начала топорщить чешую, но её отвлёк Виларокси, который громко сказал:

— Парень, хоть тебя и избрали командиром, но жизненного опыта тебе явно не достаёт. Уверен, ты думаешь, будто торговля новым наркотиком намного выгоднее, чем анестетиком. Так?

Сергей кивнул, остальные заинтересованно прислушались к словам торговца.

— Так вот, это полная ерунда. Новый наркотик сначала нужно грамотно разрекламировать, затем утвердить на него размер мзды, затем…

— Что утвердить? — прервал Виларокси бородач Квинт.

— Мзду утвердить. То есть, сколько нужно отстегнуть полиции и местным органам власти, чтобы не вмешивались в продажу слишком активно. Затем нужно время, чтобы подсадить на новое вещество определённую долю потребителей, а это означает, оттянуть продажи с других видов наркотиков. Что, как понимаете, приведёт к снижению стабильного денежного потока и даже возможной конфронтации с заинтересованными производителями. И так на каждой планете. Анестетик же — совершенно другое дело! Во-первых: это официальные продажи в любых мирах. Во-вторых: если изобретённое вещество, как здесь написано, универсально действует на различные расы, то ему нет равных. За этим анестетиком не то что больницы — целые планеты будут в очередь выстраиваться! Да что там, из подобного вещества можно сделать настоящую монополию! Даже государственную! Это какие же прибыли можно извлечь…

В глазах торговца зажглись алчные огоньки. Его товарищи по несчастью обдумывали слова Виларокси и приходили к мнению, что торговец кое в чём прав.

— Капитан, мечтать будете потом, — худощавый Руди тронул Виларокси за рукав.

Тот очнулся от алчных грёз и даже помотал головой, словно отгоняя несвоевременные мысли.

— Короче говоря, — деловым тоном продолжил торговец, — Шец не такой уж и дурак, каким вы его представили. А потому, я уверен, задачу раздобыть утерянную технологию, которая, возможно, стоит миллионы, он возложил не только на нас. Скорее всего, сейчас в районе разрушенной станции уже вовсю орудует отряд профессиональных наёмников. Или даже рейнджеров. Вооружённых, наверняка, гораздо лучше нас. Вполне возможно, они уже нашли пропажу, а это значит…

— Что нам отсюда не выбраться, — закончил его мысль Сергей, мигом понявший, куда клонит торговец. — На корабль нас не пустят. Если корабль вообще нас ждёт.

— Молодец, садись, пять! — усмехнулся Виларокси и кивнул на дигианина Фристо, широко зевавшего. — А вот наш собрат по разуму явно так ничего и не понял.

— Слушай, не зли меня, — ещё шире зевнул Фристо. — Ты и без того передо мной в долгу.

Виларокси учёл комментарий и снова вернулся к обсуждению текущей ситуации.

— Таким образом, — расхаживая взад вперёд, говорил торговец, — наш свежеизбранный вожак абсолютно прав: первая наша задача — это как можно скорее добраться до станции. Номер два — найти описание технологии. Три — это выбраться с этой ужасной планеты. А когда выберемся — разбогатеем не по-детски! Вы только подумайте: в нашем распоряжении будет универсальное средство обезболивания, подходящее для всех разумных рас! Да я…

— Виларокси, вернись с небес на землю! — бесцеремонно оборвал торговца Сергей. — Ты перечислил всё, кроме самого главного — мы должны выжить. Если ты не забыл, здесь уйма ракообразных ребят, которые всей душой желают выпустить нам кишки.

— Не забыл. Кстати, о «раках»! Помнится, перед последней атакой ты успел предупредить этого недоумка Харри о туземцах, хотя он тебе не поверил. Как ты узнал о засаде?

В этот момент крепыш Зарникер и бородач Квинт о чём-то громко заговорили, но адеррийка, не пропустившая ни слова, больно ткнула каждого в бок. Мужчины с ругательствами набросились на Кариари, но та, против обыкновения даже не вспылив, всего лишь велела им слушать. И, подавая пример, выжидающе уставилась на Сергея.

— Даже не знаю, поверите вы мне или нет, — пробормотал парень, решительно не зная, с чего начать.

— Поверим, поверим, — поощрил его Фристо, хотя и не понимал, о чём идёт речь.

— Возможно, дело в том, что я очень устал тащить проклятый «Бюрс», — Сергей от души двинул ногой квадратный корпус электрокинетического метателя. — По дороге от усталости я впал в странное состояние. Мне казалось, что я стал птицей и вижу наш отряд, бредущий сквозь джунгли, вижу местных животных, разбегающихся в стороны. И я видел засаду. «Скорпионы», сидевшие большим полукругом — они ждали нас. В этот момент я споткнулся и упал, а видение прекратилось. В общем, это всё.

Ему не хотелось рассказывать о своей способности бывать в белом облаке, получая из него дополнительные силы. Он не хотел рассказывать вообще ни о чём, но часть информации пришлось выложить.

— То есть, ты сумел увидеть туземцев, которых мы не могли обнаружить до самого последнего момента? — уточнил Фристо. — Значит, тебя можно использовать, как детектор каналли?

— Не знаю, получится ли у меня этот фокус ещё раз или нет, — пожал плечами Сергей. — Я, конечно, попробую снова, но не гарантирую, что увижу спрятавшихся каналли.

Мужчины осмысливали его слова, когда поднялась адеррийка.

— Он врёт! — Кариари ткнула когтистым пальцем в сторону Сергея. — Я утверждаю, что ещё на Гриббате у этого хомо проявились паранормальные для человека способности. Я ему даже рекомендовала адеррийские упражнения для развития этих способностей. А потому заявляю, что он просто не хочет спасать нас от каналли. Попробуй, скажи, что это не так, вашана!

Мужчины переводили взгляды с адеррийки на Сергея, для которого это выступление оказалось сродни удару в спину.

— Она говорит правду? — бородач Квинт с подозрением уставился на Сергея.

— То, что происходило на Гриббате, не имеет никакого отношения к…

— А я говорю, имеет! — прервала его Кариари. — Он врёт и хочет погубить нас!

— Умолкни, самка! — крикнул на неё крепыш Зарникер. — Ящерам слова не давали!

— Она права! — вмешался Владимир — сухощавый мужчина средних лет. — Думаю, нам надо…

— Я же сказал, что попробую вновь обнаружить туземцев, — негромко произнёс Сергей. Возникшая ссора сразу же стихла — все взгляды снова обратились к нему. — Если получится — это даст нам дополнительный шанс на выживание. Нет, значит, будем действовать, как прежде.

— Как прежде, гибнуть, — проворчал Владимир. — Лучше бы тебе, парень, постараться, иначе мы никогда отсюда не выберемся.

— Тогда давайте обсудим, как будем действовать дальше, — подытожил капитан Виларокси. — Предлагаю следующий план: пойдём ночью, а с наступлением рассвета, когда аборигены просыпаются, будем останавливаться на отдых. Сергей, если сможет, подскажет нам место, где каналли нет, там и устроим привал. Это, конечно, не самый быстрый способ добраться до станции, зато самый безопасный, с моей точки зрения. Какие будут возражения?

Несмотря на негативное отношение к торговцу, этот план приняли все.

— Тогда поднимаемся, и в путь.

Боевики с ругательствами и стонами поднялись на ноги. Для спящего Харри соорудили носилки, и когда настала пора выбрать носильщиков, началась новая свара.

— Почему я должен тащить этого проклятого стража? — возмущался Квинт. — Слышь, торгаш, ты тоже будешь нести, понял?

— Нет, дружище, я выполняю слишком ответственную работу — несу боеприпасы к «Бюрсу», — ухмыльнулся Виларокси. — Думаю, никто не ставит под сомнение превосходство огневой мощи этого агрегата перед вашими «пукалками». Один «Бюрс» стоит четверых автоматов вместе взятых, а нас и без того слишком мало, чтобы отбиться от каналли.

Поскольку ни у кого возражений против эффективности электрокинетического метателя не возникло, Виларокси остался действовать вторым номером Сергея. А сам Сергей понял, что обречён тащить громоздкий агрегат.

*****

Ионий — в прошлом младший сержант отряда специального назначения, внимательно смотрел на буйные заросли. Округлые листья деревьев казались отлитыми из пластмассы, разнообразные лианы походили на длинных коричневых змей, низкорослые раскидистые кустарники с острыми продолговатыми листьями выглядели, как дикобразы. И где-то неподалёку в этом зелёном царстве находились туземцы. Сам Ионий их не видел и не слышал, даже при помощи вспомогательной аппаратуры, зато врагов учуяли квадропсы. Одна собака замерла, подняв согнутую переднюю лапу, другая нервно нюхала воздух. Симон — вожатый квадропсов, сделал знак, и трое десантников остановились, ожидая, что он скажет.

Тихо завибрировала рация. Ионий опустил наушник, закреплённый на каске, и услышал голос Джолахича.

— Второй, приём!

— Второй на связи.

— Эрни, плохие новости, — отбросил официальный тон полковник. — Отряд сержанта Ли… их больше нет.

Ионий в растерянности посмотрел на коммуникатор — там красными точками по-прежнему обозначались четверо товарищей из первого отряда.

— Но коммуникатор…

— Я тоже не сразу понял, в чём дело. Оказывается, час назад на «Фло Гуон» вышел из строя вспомогательный конвертер, который отвечал за спутники. Поэтому данные у тебя на мониторе устаревшие.

— Тогда откуда…

— Я вышел с Ли на связь. В видеокамеру Дроздова видно Ли. Вернее, то, что от него осталось. Они все мертвы, Эрни. Вы остались без прикрытия.

— Жаль парней. Но мы уже почти добрались до станции.

— Ты помнишь, что поддержки с воздуха вблизи объекта не будет? Тем более что у пилота и здесь работы полно. Такое впечатление, что проклятые дикари собрались сюда со всей планеты. Дохнут тысячами, уже скоро боезапас бомб закончится, а они всё лезут и лезут.

— Надеюсь, мы быстро завершим поиски, и побыстрее покинем эту планету.

— Я тоже на это искренне надеюсь, — проворчал Джолахич, за спиной которого Ионий разглядел очередную вспышку вакуумной бомбы.

Вожатый Симон подал сигнал, что путь впереди свободен, Ионий отбил связь и жестом показал Паку и Ойраллу начинать движение.

Эрнест Ионий — сержант и командир взвода в «Джании», пошёл замыкающим. Им оставалась самая трудная часть пути — последние километры до станции. Если раньше отряд Иония шёл скрытно, практически не вступая в бои с каналли, то теперь это исключалось. Во-первых, больше не было поддержки от отряда сержанта Ли, мир памяти его. А во-вторых, штурмовик, периодически освобождавший джунгли от туземцев при помощи вакуумных бомб и кислотных репеллентов, на подступах к станции уже не мог зачищать зелёные заросли. Джолахич высказался вполне определённо — «справляться самим».

И Ионий был полон решимости выполнить приказ командира, ведь в противном случае полурота запросто могла перестать существовать — уж слишком большую неустойку пришлось бы выплатить заказчику. И не выплатить нельзя — с Гильдией шутки плохи. Даже могущественный Союз наёмников не рисковал становиться поперёк дороги этому гигантскому преступному спруту, раскинувшему щупальца по всем планетам Империи и далеко за её пределами. Вот почему от крохотного отряда Иония зависела судьба всей «Джании».

Впереди послышалась какая-то возня и рычание квадропсов. Симон застыл, прислушиваясь. Пак и Ойралл поспешили вперёд, Ионий вскинул автомат, в любой момент готовый выпустить очередь в уродливую голову аборигена, если тот вдруг появится из зарослей. Послышались глухие хлопки выстрелов, шум в кустах прекратился.

— Всё чисто, — раздался голос Пака в наушнике. — Минус пять.

— Здесь тихо, — успел сказать Ионий, и в этот момент из-за невысокого дерева с треском ломаемых ветвей выпрыгнуло существо, которому место в кошмарном сне наркомана.

Внешне оно напоминало всё тех же каналли, только было раза в полтора крупнее. Мощные членистые ноги были покрыты длинными шипами, две хитиновые руки сжимали какое-то оружие наподобие дубинок, а клешни угрожающе щёлкали. Издав истошный визг, тварь бросилась на замершего Симона.

Ионий выстрелил из подствольника. Светошоковая граната взорвалась, на мгновение залив окружающий лес неестественно ярким светом. Щиток на шлеме сержанта моментально потемнел, защищая глаза от вспышки. А вот у туземной твари такой защиты не было — она бестолково закружилась на месте, размахивая дубинками и пытаясь схватить врагов клешнями.

Сержант оттолкнул в сторону всё ещё стоящего столбом вожатого квадропсов и выпустил очередь прямо в голову туземца. Несколько пуль срикошетило от хитиновой брони, ещё пара попала в цель, но на движениях существа это никак не отразилось, разве что оно стало визжать ещё сильнее. Одна из пуль перебила сочленение ноги, и из раны полилась бурая жидкость. К этому времени вернулись Пак и Ойралл и присоединились к стрельбе. Общими усилиями тварь вскоре была превращена в комок буро-зелёных внутренностей и расколотого хитина.

— Ну и урод! — Ионий опустил автомат, издалека разглядывая поверженного врага. — Выглядит так же, как и остальные, только размером побольше.

— Может, они мутируют? — предположил Пак, прищурив и без того узкие глазки.

— Скорее, это вожак. Или шаман. Короче, местное начальство, — выдвинул свою идею Ойралл.

— Псы волнуются, — заговорил Симон, всё ещё сидящий там, куда упал после толчка сержанта. — Чувствуют нечто такое, с чем пока здесь не сталкивались.

В подтверждение его слов оба квадропса вынырнули из зарослей с поджатыми хвостами. Странно было видеть огромных зверюг в таком состоянии, и сержант Ионий вдруг почувствовал себя в этом чужом мире совершенно беззащитным.

— Будем надеяться, что нас это нечто не затронет, — нарочито бодрым голосом сказал он. — Двигаем!

Его бодрый тон никого не обманул, и меньше всего квадропсов, которые упорно не хотели идти дальше. Симон о чём-то с ними потолковал, изредка порыкивая и скаля зубы, и мутанты нехотя согласились следовать за людьми. Таким образом, квадропсы переместились из авангарда в арьергард, и сержанту Ионию пришлось идти первым. Впрочем, недолго. Пройдя сотню шагов, люди наткнулись на «нечто», которое учуяли квадропсы.

Оно оказалось громадной сухопутной медузой метра четыре в высоту. Во всяком случае, подобных медуз Ионий видел на Поллуксе, только гораздо меньше размером. И если этот гигантский кусок протоплазмы хоть отчасти походил на тех поллуксианских, то от него можно было ждать только неприятностей. Причём, столь же крупных, как и сама медуза.

— Думаю, лучше эту штуку мирно обойти, — предложил Ионий, но в этот момент медуза двинулась прямо к людям.

— Ого, она быстрая, — шепотом сказал Пак, увидев, как молниеносно выстрелившее щупальце схватило вспорхнувшую с ветки птицу. Птица — сплошной комок разноцветных перьев, успела только коротко вскрикнуть, после чего была мгновенно помещена в мутно-белую плоть медузы.

— Чтоб меня! Эта штука моментально разлагает протеин! — потрясённо пробормотал Ионий, глядя, как медуза выплюнула кости и разноцветные перья, покрытые слизью, и снова двинулась по направлению к ним. — Нельзя, чтобы она нас достала.

Каждому из десантников было понятно, что пулями, даже разрывными и зажигательными эту тварь не убьёшь. Люди принялись стрелять в медузу из подствольников. Вскоре гранаты порвали на клочки аморфное мутно-белое тело, и комки земли, обломанные ветки и сотни округлых листьев смешались с разодранными щупальцами. Ионий жестом дал команду прекратить обстрел, и сквозь дым и оседающую пыль наёмники разглядели гигантский купол медузы, изрешечённый осколками и разодранный на куски взрывами гранат.

— Ну вот, порядок, — удовлетворённо сказал Ионий, повернувшись к товарищам. — Я всегда говорил, что против хорошей взрывчатки…

— Сержант, — осипшим голосом позвал Ойралл, указывая рукой.

Квадропсы дружно зарычали и отступили на несколько шагов. Ионий обернулся. Мутно-белые куски, разбросанные повсюду, словно живые ползли к трупу медузы и вливались в него, становясь единым целым. Эрни Ионий, не веря своим глазам, глядел, как оторванное взрывом гранаты обугленное щупальце с чмокающим звуком приросло к изуродованному телу медузы. Не прошло и минуты, как огромное тело, слегка покачиваясь, вновь поднялось на щупальцах и двинулось к людям. Встреченное на пути деревце медуза пропустила сквозь себя, оставив на стволе и листьях еле заметную матовую плёнку.

— Залп и уходим, — скомандовал Ионий.

Однако пришлось сделать два залпа, чтобы повторно обездвижить медузу. Пока живучая тварь собирала себя по кускам, наёмники бросились прочь.

— Надеюсь, мы больше её не увидим, — на бегу пропыхтел Ойралл.

*****

Сергей чувствовал себя ужасно. Никогда за свои полные девятнадцать лет он ещё не был столь истощён и измотан. Парень автоматически двигал ногами и перешагивал через упавшие стволы, покрытые тонкими ворсинками мха, почти не замечая преодолённых препятствий. Он не помнил, когда у него забрали тяжеленный «Бюрс», и кто сейчас тащил громоздкий агрегат. Сергей был поглощён одним-единственным занятием, отнимавшим все его силы — он старался удержаться на зыбком краю видения, при этом частично оставаясь в реальности.

За ночь они прошли около двадцати километров — учитывая «прелести» пересечённой местности, заросшей буйной растительностью, расстояние более чем приличное. Аборигены ни разу не потревожили отряд людей, а те, в свою очередь, сумели не наткнуться на каналли в темноте, хотя тут их оказалось немало. Всё это боевики узнали благодаря Сергею.

Использовав адеррийские пси-формулы, он снова сумел впасть в то странное состояние, когда находился в двух местах одновременно. Прежний Сергей Маренин тяжело тащился по джунглям Каналлиса, а новый — парил в воздухе, и для него не было никакой разницы — день или ночь сейчас на планете. «Новый» видел всё, что творится на поверхности планеты, но не человеческим зрением, а словно глядел через инфракрасный фильтр.

Складки местности различались оттенками коричневого цвета, многочисленные ручьи и речки были свинцово-серыми. Биологические существа выглядели огоньками различной величины и степени яркости. Сергей быстро разобрался, что чем ярче огонёк, тем существо разумнее — по-другому и быть не могло. Он сам и его товарищи были ярко-голубого цвета, Кариари — малинового, аборигены — зелёными с несколькими оттенками. Остальные местные животные выглядели, как тусклые серые точки, различающиеся только размерами.

Освоившись с новым зрением, Сергей уверенно провёл товарищей между двух стоянок каналли — в каждой было не меньше полусотни особей. Туземцы впали в ночную спячку и не слышали прошедших неподалёку людей. После полуночи, когда голубоватая луна, освещавшая путь, исчезла за виднеющимися на фоне неба горами, Сергей обнаружил ещё три стоянки каналли. Отряд обошёл их по длинной дуге, и больше туземцев Сергей не видел. Несколько раз он находил впереди каких-то крупных существ и предупреждал товарищей об опасности. Трижды они обходили монстров, однажды тварь учуяла чужаков и бросилась в атаку.

Боевики до последнего не стреляли, опасаясь привлечь внимание каналли — вдруг те очнутся от спячки. Положение спас практически бесшумный и мощный «Бюрс», который Сергей успел привести в боевую готовность — огромное существо, похожее на многоногого паука, было буквально нашпиговано стальными снарядами прежде, чем сумело добраться до людей.

А потом Сергей начал уставать. Он всё чаще терял связь с реальностью и поднимался над джунглями выше и выше. Огоньки на земле, обозначавшие товарищей, с каждой минутой тускнели, а далёкие звёзды, напротив, становились ближе и ярче. Возвращаться к самому себе Сергею с каждым разом становилось всё труднее, и он понимал, что в один прекрасный момент он совсем не сможет этого сделать.

Неизвестно, чем бы кончилась эта пытка, не наступи рассвет. Небо окрасилось в розовые тона, и отряд остановился в месте, которое боевики сочли подходящем для отдыха и, в случае нападения, обороны. Сергей не помнил, как его уложили на развёрнутую палатку — он погрузился в тяжкий сон. И во сне пришёл тот незнакомец, который вмешался в его разговор со Смертью.

*****

Полковник Джолахич облегчённо откинулся в кресле. Мохаммед Корри — его первый помощник, скупо улыбнулся. Капитан Фалатт — командир «Фло Гуона» вздохнул так, что ему позавидовал бы пневматический пресс. Отряд из трёх десантников, вожатого и двух квадропсов благополучно добрался станции, о чём только что сообщил сержант Ионий.

— Вот развалины. Если бы не выжженный периметр, в жизни бы не догадался, что здесь было поселение, — раздался голос Иония.

Камера, закреплённая на каске сержанта, показывала обширную область, некогда бывшую периметром безопасности незаконной станции. Серо-чёрная земля, выжженная химией и огнём, уже начала зарастать травой и деревьями — джунгли стремились заполнить каждый свободный метр пространства. Забор, ограждавший территорию станции от проникновения животных и аборигенов, был сломан, и только по нескольким уцелевшим опорным столбам можно было догадаться, где он проходил. Роботизированные сторожевые вышки лежали грудами искорёженного металла и пластика, здания станции были разрушены до основания, и только несколько ног-опор зданий не поддались первобытной ярости аборигенов и упрямо торчали из земли. Прочие ошмётки чужой цивилизации каналли разбросали по всей округе, предварительно тщательно изуродовав их. Джолахич видел возле ног сержанта обломок обшивки стены здания, который выглядел так, словно его кромсали огромными ножницами.

— Вижу звездолёт, — сержант повернулся, и сидящие в «Фло Гуон» увидели лежащий на боку космический корабль. — Интересно, как же эти твари умудрились его повалить? Сэр, по-вашему, там кто-нибудь выжил?

— Заказчик говорил, что никого не осталось, — сказал Джолахич и после недолгого колебания добавил: — Но вы всё равно попробуйте проникнуть внутрь.

— К тому же это будет неплохой пункт обороны, если сюда нагрянут местные, — пробормотал Ионий.

— Надеюсь, не нагрянут. Наблюдатель регистрирует скопление каналли километрах в трёх от вас.

— Да, только он показывает тех, кто не маскируется, — буркнул Мохаммед Корри, который как раз глядел на детализированную карту местности, переданную с воздушного наблюдателя. — Если эти дьяволы начнут прятаться… Ч-чёрт! Сбили!

Передача прервалась, скопления каналли, обозначавшиеся на карте красными точками, застыли.

— Опять хищники? — спросил Джолахич, хотя заранее знал ответ — это был уже четвёртый наблюдатель, потерянный над джунглями за последние два часа по вине настырных летающих хищников. — Посылай следующий. Эрни, а ты ищи вход в главное здание.

Десять минут спустя сержант доложил, что точка, где располагалось главное здание поселения, обнаружена. Теперь на месте двухэтажного здания красовалась горка из гнутых металлических балок и разорванных стеновых покрытий.

— Каналли постарались не хуже утилизаторов, — хмыкнул Корри, за что заработал сумрачный взгляд Джолахича.

— Ищите вход в бункер, — сказал полковник. — Если он вскрыт… то, наверное, продолжать поиски смысла больше нет. Мохаммед, надеюсь, ты ведёшь запись?

Корри кивнул — мол, разумеется. Он и без подсказок командира понимал, что если бункер вскрыт, то оправдаться перед заказчиком можно только предоставив документальную съёмку. В противном случае Амий может посчитать, что наёмники просто не справились с заданием.

Ионий коротко посовещался с Симоном, и вожатый дал команду квадропсам. Лохматые мутанты принялись ходить кругами по развалинам главного здания, усиленно нюхать воздух и периодически разрывать мощными лапами мусор. Ионий, Пак и Ойралл смотрели на заросли, стараясь уловить любое подозрительное движение — каждый из них чувствовал себя, как минимум, неуютно, находясь на открытом месте.

В тот момент, когда сержант уже хотел рыкнуть на Симона, чтобы он подстегнул своих питомцев, вожатый доложил, что вход найден. Ойралл остался на страже, а Ионий и Пак принялись растаскивать в стороны куски стеновых покрытий и разгребать мусор. Вскоре показалась тяжёлая дверь — бронированная плита без каких-либо признаков ручек или петель.

— Давай, Эрни, вскрывай её! — Пак нетерпеливо переступил, оглядываясь на заросли, словно ожидая, что оттуда вот-вот с визгом вывалятся каналли.

Сержант порылся в коммуникаторе, выбрал кодификатор, который прислал ему Джолахич, и включил передачу. По прошествии нескольких секунд металлическая дверь дрогнула и начала открываться, а в образовавшуюся щель посыпался мусор. В бункере освещения не было, лишь вдоль стены слабо светились индикаторы аварийного подсветки.

— Там темно, как в мыслях у некрофила. Я темноты с детства боюсь, — попытался пошутить Пак.

Ионий не отреагировал на нервное замечание товарища, включил подствольный фонарь и первым двинулся вглубь бункера.

— Ойралл, охраняй вход. Симон, оставь ему одного пса, а сам со вторым иди за мной. Пак, ты темноты боишься, будешь замыкающим.

— Последнему страшнее всего, — сверкнул белоснежными зубами солдат, по-видимому, уже справившийся с нервами. — Лучше я пойду первым.

Поисковики прошли длинный коридор, постепенно углубляющийся под землю, и добрались до второй двери, на которой при свете аварийных индикаторов можно было различить надпись «Вход разрешён только исследовательскому персоналу и сотрудникам с доступом «А»».

— Похоже, здесь у них всё было строго, — сказал Симон, поглаживая холку квадропса.

Мутант нервничал и беспокойно водил ушами.

Ионий вновь включил кодификатор, надеясь, что он поможет и на этот раз. Программка сработала, в чём удивительного ничего не было — Джолахичу она досталась из рук самого Амия Шеца вместе с прочей информацией о незаконной станции. За второй дверью оказался небольшой круглый зал с семью дверьми — к счастью, обычными, пластиковыми. Едва люди вошли, как включилось освещение. Хотя Ионий и не ожидал обнаружить здесь ракообразных, но на всякий случай автомат держал наготове. Квадропёс, попав в бункер, настороженно нюхал воздух и двигался вслед за вожатым с видимой неохотой.

— Ган нервничает, — сообщил Симон.

Ионий посмотрел на мутанта.

— Давно он так?

— Как только залезли в бункер. Что-то ему здесь не нравится. Пахнет смертью.

Сержант доверял интуиции квадропса, а потому тихим шёпотом распорядился:

— Симон, останься у входа в зал. Пак, ты в центре. Я открываю двери.

По-хорошему вскрывать двери следовало бы вдвоём, но снимать с охраны Ойралла нельзя. Ионий подошёл к первой, встал сбоку и толкнул её. Пак стоял с оружием наизготовку, сержант посмотрел на товарища — тот отрицательно мотнул головой, не спуская глаз с дверного проёма. Ионий шагнул внутрь — там оказалась лаборатория. Оборудование, о назначении которого сержант понятия не имел, какие-то стеклянные посудины, пресс, адсорбер, шкафы и полки на стенах, заставленные разнообразными порошками и препаратами, несколько точек портативного телестерео…

Ионий провёл пальцем по краю реторты — на запылённой стеклянной поверхности остался видимый след.

— Здесь никого, — негромко сказал сержант и вышел в зал. — Похоже, с тех самых пор, когда станцию разгромили.

За второй и третьей дверьми оказались подобные лаборатории. Четвёртая представляла собой небольшой склад, забитый коробками и упаковками.

— Где тут искать чёртову технологию? — шёпотом сказал Симон Паку.

Солдат пожал плечами — в лёгкой броне этот жест выглядел почти незаметным.

— Мы должны её найти. Иначе получается, что наши друзья погибли напрасно.

Вожатый примолк. Его с наёмниками объединяло только общее задание. Он, конечно, опечалился, узнав про гибель десантников из первого отряда, но не так, чтобы очень. Гораздо больше его огорчила смерть двух взрослых квадропсов, на воспитание которых он потратил несколько лет. Но сказать об этом десантнику нельзя — кто их, вояк, знает! Вдруг решит, что Симон оскорбляет память его товарищей, или ещё чего…

Негромкий возглас сержанта отвлёк вожатого от этих мыслей.

— Эй, Симон, приведи сюда пса!

За пятой дверью виднелся ещё один коридор, из которого остро несло мертвечиной и разложением. Запах был настолько сильный, что люди закашлялись, а квадропёс уткнул морду меж передних лап и громко чихнул. Вонь моментально заполонила круглый зал, но спустя некоторое время стала не столь насыщенной.

— Вентиляция заработала? — наморщившись, сказал Пак. — Вроде не слышно.

— Скорее всего, мы просто принюхались, — ответил сержант. — А вот псу не завидую.

На морде Гана отчётливо выражалось отвращение. Сержант хмыкнул и шагнул в коридор. Квадропёс нерешительно поплёлся за человеком. Вскоре они увидели причину вони. Коридор расширился, превратившись в длинную комнату, по бокам которой были устроены боксы, напоминавшие тюремные камеры. Собственно, тюремными камерами они и были — внутри некоторых Ионий обнаружил раздувшиеся и полуразложившиеся трупы людей. И не только людей — сержант ещё нашёл мертвого тиранца и адеррийского ящера. В крайней камере лежала груда золотисто-зелёного хитина, в которой после некоторого колебания он узнал мёртвого инсектоида.

— Система автоматического питания перестала работать, — сказал он, потыкав пальцем в управляющую панель. — Бедолаги померли от голода и жажды.

Ионий в нерешительности осмотрелся и, пробурчав «это должно быть не здесь», отправился обратно в круглый зал. После полусгнивших трупов стало понятно, что никого живого здесь точно не встретится, а потому шестую дверь Ионий отворил без опаски. Зрелище, открывшееся его глазам, заставило сержанта, повидавшего за свою жизнь всякое, побледнеть. Пак, заглядывавший через плечо старшего товарища, поморщился и отступил назад. Симон, едва бросив взгляд внутрь комнаты, схватился за горло, удерживая рвотные спазмы. Квадропёс Ган глухо заворчал.

Посреди операционной стоял огромный прозрачный конус медицинского комбайна, внутри которого находилось расчленённое человеческое тело. Голова мужчины находилась в отдельном колпаке, из перерезанной шеи торчало множество соединительных трубок, по которым плавно циркулировали кровь и вспомогательные физиологические растворы. Грудная клетка находилась на полметра ниже головы — сквозь раскрытые в стороны рёбра было видно работающее сердце. Лёгкие выглядели сдутыми мешками и не двигались — вместо них кислородом кровь обогащал компрессор. Руки и ноги представляли собой пособие для анатомического атласа — кожа на них отсутствовала, зато можно было разглядеть каждую мышцу и каждый сосуд.

— Чтоб меня порвало! — потрясённо проворчал сержант. — Вот, оказывается, каков он — ключ к технологии!

— Интересно, он живой? — Пак справился со своим желудком, в отличие от Симона, которого рвало где-то в круглом зале. — И за что его так изуродовали?

— Думаю, на оба твои вопроса я знаю ответ, — медленно проговорил сержант.

В этот момент голова открыла глаза, а из синтезатора послышался механический голос:

— Что, карантин кончился? Ладно, твари, я согласен! Но сначала верните мне прежний вид.

*****

У незнакомца не было лица. У него не было даже головы — только аморфное тело, расплывающееся внизу в непонятную марь, и множество рук. Или щупалец? Сквозь тёмно-оранжевого незнакомца просвечивали далёкие звёзды — колючие и холодные. Секунда-другая, и фигура расплылась и превратилась в подобие человеческой, только с клешнями вместо рук. В следующее мгновение вновь изменилась, став похожей то ли на минотавра, то ли на демона — во всяком случае, рога на полупрозрачной голове просматривались отчётливо. Кем бы ни было это существо, оно могло бы работать мастером маскировки. Сергей не только никогда не встречал подобных существ, но даже и не слышал о такой расе.

— Ну, здравствуй, брат! — голос незнакомца раздался прямо в голове парня.

— Э-э, привет! — растерянно пробормотал Сергей. Только он пытался сосредоточиться на образе незнакомца, как тот вновь менял обличье. — Вы всегда такой… изменчивый?

— Внешность не отражает внутреннее содержание, но если тебе станет легче, я приму временную статическую форму, — ответил незнакомец и превратился в идеальный шар.

— Так лучше, спасибо! А то я почувствовал себя сумасшедшим.

— Ты уловил самую мою суть, — хохотнул шар. — И как быстро! Это радует.

— Суть чего? И почему радует?

— Потому что это означает, что поиск завершился удачно. Шестой тотем, то есть его владелец, найден, а, значит, равновесие вскоре будет восстановлено.

— Сам ты шестой! — Сергей непонятно почему обиделся на незнакомца.

— Я — Третий. Шестой — ты, — невозмутимо ответило существо. — Поэтому ты должен воссоединиться с нами и вернуть Тотем.

— С кем с вами?

— С Хранителями других пяти Тотемов.

Сергей искоса поглядел на оранжевый шар. Издевается? Или просто сумасшедший?

— Не понимаю, о чём идёт речь, — предельно вежливо сообщил он.

— Не надо отпираться — незаконное владение Тотемом никому не принесло удачи. Будет только хуже. В первую очередь тебе.

— Мне и сейчас неплохо, — буркнул Сергей. — По крайней мере, было до этого момента. Теперь мне кажется, что я точно схожу с ума, если спорю с собственным сновидением.

— Я не сновидение — запомни это! — в бесплотном голосе незнакомца отчётливо зазвучали визгливые нотки. — И знаю, о чём говорю! У тебя Шестой Тотем, иначе я бы не почувствовал духа истинной Безмятежности, а ты бы на своей шкуре узнал, каково это — настоящая безумная ярость!

Сергей внезапно успокоился. Всё ясно — это всего-навсего бредовое сновидение, вызванное неимоверной усталостью. Сейчас он посчитает до ста или до двухсот и заснёт по-настоящему. А говорящий шар пусть болтает сам с собой, если уж ему так хочется.

— Ладно, я лучше посплю, а вам — до свидания, — Сергей демонстративно зевнул, понимая, что спать он совершенно не хочет. И даже не представляет, как это — уснуть во сне.

— Глупец! — шар моментально превратился в огромного ракообразного каналли, и клешни «скорпиона» угрожающе задвигались. — Разве тебе мало того, что сотни тысяч разумных стали моими рабами, а потом исчезли, не успев дать потомство? Ты хочешь извести под корень собственную расу и многих других? Пойми, Тотем всё равно вернётся к нам, тем более, теперь, когда мы его обнаружили.

— Не понимаю я, о чём ты говоришь! — злобно заорал Сергей. — Ты тупой, да? Я не знаю, о каком тотеме ты твердишь! И вообще ничего не понимаю!

— Эх, если бы не дух Безмятежности! — тиранец, в которого преобразовался каналли, отчётливо заскрежетал зубами. — Твоё счастье, щенок, что ты под защитой Тотема, не то я бы тебе дал вкусить настоящей животной ярости! Верни его, кому говорят!

Чувствуя, что впадает в бешенство от нежелания собеседника понять его, Сергей сжал кулаки и вскочил на ноги. Его одолело дикое желание убить незнакомца, ставшего вдруг инсектоидом.

— Прочь отсюда! Пошёл вон! — парень от души пнул одну из основных ног инсектоида. Разумеется, его ступня не почувствовала никакой плоти противника, и Сергей чуть не упал, что разъярило его ещё больше.

— Давай, попробуй снова, сопляк! — инсектоид превратился в крылатого осьминога, у которого вместо крыльев были широченные лосиные рога. — Слабо?

Сергей уловил в бесплотном голосе торжество, сообразил, что изменчивый тип специально старается вывести его из себя, и в панике начал искать выход из сложившейся ситуации. По логике вещей, следовало успокоиться, чтобы выйти из-под влияния этого сумасшедшего. Сергей начал произносить адеррийские пси-формулы, несколько раз сбивался и начинал снова. Незнакомец, превратившийся в конус на ножках, плевался воробьями вперемешку с геометрическими формулами и пел «Полёт валькирий» Вагнера. Воробьи, с сумасшедшей скоростью нарезавшие круги над Сергеем, взрывались облаками оранжевого дыма, и вскоре коническая фигурка полностью скрылась в оранжевом тумане.

Пси-формулы подействовали, Сергей почувствовал, как мягкое белое облако рассеивает оранжевый туман, отодвигает его вместе со звуками «валькирий», окутывая человека успокоительным коконом. Парень с облегчением вздохнул — оранжевое марево рассеялось… нет, не рассеялось, всего лишь отодвинулось. Вон оно, шагах в пятидесяти — сквозь него окружающий космос кажется каким-то зловеще-кровавым. Сергей осмотрелся — всюду, куда бы он ни смотрел, виднелась оранжевая дымка, из которой периодически появлялись какие-то существа и корчили отвратительные рожи. Но зайти в белый кокон они явно опасались и, едва показавшись, тут же ныряли обратно в оранжевую дымку.

— Что это с ним?

В глазах Сергея замелькал луч солнца, который пробивался сквозь густую шапку округлых листьев дерева. Парень поморщился и открыл глаза. Над ним склонился Фристо, и его густые косички на волосатом лице напоминали маленьких змей. Рядом стояли Виларокси и бородач Квинт. За ними мелькала физиономия темноволосого Руди. И у каждого на лице отражались все оттенки беспокойства и даже испуга.

— Вы чего? — прохрипел Сергей и тут же попросил: — Дайте воды.

Квинт, молча, протянул ему флягу. Утолив жажду водой с привкусом дезинфектанта, Сергей поблагодарил бородача. Виларокси и Фристо переглянулись, и дигианин сказал:

— Слушай, парень, если тебе необходимо проделывать такие вещи, то хотя бы предупреждай меня заранее. Если бы это увидела ящерица, будь уверен, она бы уже верещала, что тебя надо застрелить.

— Что «это»? — спросил Сергей. — Ты о чём, Фристо?

— Ты сначала бормотал и метался, как в бреду, — пояснил Виларокси. — А потом вдруг окутался эдаким облачком, словно у тебя внутри включился ультразвуковой распылитель воды. Часто ты так делаешь? И что это означает? Это как-то связано с тем, что ты можешь видеть скрывшихся каналли?

Ошеломлённый Сергей лишь пожимал плечами в ответ на град посыпавшихся вопросов. Наконец он жестом остановил торговца.

— Погоди, Виларокси! Расскажите мне ещё раз, как это выглядело.

— Видел ультразвуковой увлажнитель атмосферы, встроенный в обычного бытового робота-уборщика? — вопросом на вопрос ответил торговец. — Так вот, тебя окутало похожее облачко. Только оно было явно не водяное.

— Почему ты так решил? — Фристо опередил Сергея, у которого этот вопрос не успел сорваться с языка.

— Потому что и он сам, и ткань вокруг него были сухими. Если бы он разом испарил такое количество жидкости, то уже умер бы от обезвоживания. Да и потом, я не представляю, как обычный человек может такое сделать. Впрочем, он не совсем обычный человек.

— Он же попросил пить, когда открыл глаза, — в разговор вмешался Квинт. — Видимо, потеря жидкости всё-таки была ощутимой.

— Перестаньте! Любой из нас, кроме ящерицы, уже выпил в два раза больше, чем требуется — здесь климат такой! — не сдавался Виларокси.

Сергей краем уха слушал спор, а сам пытался осмыслить произошедшее. Несомненно, это как-то связано с его дурацким сном. Но чтобы облако, в которое он погружался, материализовалось — такое случилось впервые. Фристо прав — адеррийка немедленно подняла бы вопли, если бы увидела парня, окутавшегося клубами пара. Или дыма?

— Долго я спал? — он посмотрел вверх, пытаясь определить положение солнца.

— Недолго, — покачал головой дигианин, и его косички замотались в такт движениям. — Собственно, вообще не спал. Только мы тебя уложили, как ты начал что-то бормотать, словно разговаривал с кем-то, а потом…

Сергей, по своим внутренним ощущениям, чувствовал себя замечательно — отдохнувшим и готовым к новым испытаниям.

— Знаете, мне прис… — он оборвал себя на полуслове, решив повременить с рассказом о странном сне, и спросил: — Кто-нибудь из вас слышал о тотемах? А конкретно, о шестом тотеме?

Сергей смотрел себе под ноги, а взгляды остальных были обращены на него, поэтому никто не заметил, как побледнело лицо Руди.

— Это как-то связано с твоим?.. — в свою очередь спросил Фристо и, получив утвердительный кивок, развёл руками. — Да, сколько угодно! Тебе о каких рассказать? Есть тотемы священных животных, тотемы-предметы, тотемы-живые существа. Чёрт, да на каждой планете этих тотемов — немерено! Колонисты притаскивают с собой старые суеверья, а, заодно, приобретают новые. И находятся такие, кто начинает поклоняться камням или животным. Причём, это не зависит от расы.

— Зависит! — раздался резкий голос Кариари. Адерр-ишти услышала последние слова дигианина и решила высказаться в присущей ей неприятной манере: — Современные адеррийцы не верят ни в богов, ни в священных животных. Мы выросли из детских суеверий. Мы — венец творения!

— Сядь, «венец», не закрывай обзор! — Виларокси невозмутимо поковырялся в зубах, сплюнул на землю и, проигнорировав оскал адеррийки, сказал: — Парень, ты, давай, не темни, рассказывай, как есть. Дигианин правильно говорит — про всякие тотемы можно слушать до скончания веков. Я уверен, что даже у местных «скорпионов» они есть, но как это связано с тобой?

— Во сне я увидел неизвестное существо. Оно всё время меняло форму. И, разговаривая со мной, требовало вернуть какой-то шестой тотем. Я сказал, что ничего не знаю ни о каких тотемах, тогда существо разъярилось, и началось настоящее сумасшествие. Сколько это продолжалось — не знаю. Чтобы не рехнуться, я начал произносить адеррийские пси-формулы (при этих словах Кариари вскинулась, но промолчала), после чего меня окутало белое облако. Раньше оно всегда было… ну, виртуальным, что ли? Почему оно появилось в реальности — понятия не имею. Может, это как-то связано с тем психованным типом? Он же всё время угрожал…

— Бред какой-то! — с презрением воскликнула адеррийка. — Вы — жалкие идиоты, если верите той чепухе, которую несёт этот вашана! Эх, не будь я связана я вами…

— Ты бы уже кормила червей, ящерица! — оборвал её Виларокси. — Хватит причитать, иди, лучше, проверь окрестности — не приближаются ли сюда каналли.

— Почему я? — прошипела Кариари.

— Потому что у тебя, венец мироздания, обоняние намного чувствительнее, чем у людей и дигиан, — ядовито усмехнулся торговец.

Адеррийка проворчала что-то и удалилась. Виларокси повернулся к Сергею.

— Знаешь, она в чём-то права. Такое впечатление, что твоя психика не выдерживает напряжения. И это весьма печально — каналли никто, кроме тебя, обнаружить не может. Похоже, нашему авантюрному походу пришёл конец.

— Я слышал о шестом тотеме, — сказал вдруг Руди. Все, включая Виларокси, с удивлением уставились на темноволосого парня. — Это было на Энормии. Аборигены — хадау, безобидные, не чета местным, и похожи на земных голотурий. Только сухопутные. Продолговатое туловище, заканчивающееся кучкой тонких рук, и множество ножек. Словом, безобиднейшие мягкотелые твари. Наши колонисты иной раз охотились на хадау, а потом хвастались, кто сколько принёс скальпов. Это были просто пьяные выходки, ведь никакой ценности шкурки мёртвых хадау не представляли.

— Руди, короче можешь? — прервал его Виларокси.

— Могу, — сказал темноволосый Руди и меланхолично продолжил: — Хадау ни разу не вступили в драку, даже когда их изгоняли с нажитых мест. Но стоило кому-нибудь, случайно или специально, оказаться вблизи места, где предположительно хранились их тотемы, и человек бесследно пропадал.

— А причём тут шестой тотем? — спросил Сергей, который, как и торговец, пока тоже не мог уловить связи.

— На Энормию несколько лет назад прилетела научная экспедиция. Археологи рылись в руинах поселений многотысячелетней давности, а, заодно, скупали всякие побрякушки древних хадау за хорошие деньги. Так вот, один охотник поспорил с товарищем, что сумеет выкрасть тотем хадау и продать его археологам. Никто не знает, каким образом, но он его действительно раздобыл. Однако счастья ему это не принесло — самого охотника нашли мёртвым неподалёку от города, а шестой тотем оказался в распоряжении учёных, которые вскоре увезли его с Энормии.

— Надо полагать, ему помогли отправиться на тот свет! — хмыкнул Квинт. — Поменьше бы трепал языком, был бы до сих пор жив.

— Его убил я, — флегматично поделился информацией Руди. — Хобальт действительно много трепал языком, оскорбляя всех подряд, за что и поплатился. А его трофей я продал археологам — этих денег мне хватило, чтобы оплатить пошлину отъезжающего колониста. Не знаю, тот ли тотем, о котором говорил Сергей, но мне рассказывали, что в город приходили хадау и требовали вернуть им шестой тотем.

Признание в давнем убийстве никого не то что не потрясло — даже не взволновало. Гораздо больше всех интересовал неведомый тотем.

— Как он выглядел? — требовательно спросил Виларокси.

Руди описал предмет, и с каждым словом Сергей всё больше убеждался, что речь идёт о «штучке», которую он подобрал неподалёку от места крушения звездолёта.

— Говорили же, что не будет добра тому, кто свяжется с магией хадау. Одного не пойму, как они меня выследили, — развёл руками Руди. — Ведь я даже не крал у них тотем, а всего лишь перепродал его.

С внутренней дрожью Сергей вспомнил первый образ, в котором предстал незнакомец — удлинённое тело, заканчивающееся копной тонких рук. Он изображал хадау — сомнений быть не могло. И выследили они вовсе не Руди…

— Незнакомец приходил не по твою душу, — медленно сказал Сергей. — Дело в том, что на Сильване несколько лет назад разбился звездолёт археологов. Украденный тотем уцелел при крушении.

— Ты хочешь сказать, что нашёл его? — быстро уловил самую суть Виларокси. — О, Великий Космос, до чего же ты тесен! Вы, двое, оказались вместе чёрт знает где, и оба имели отношение к артефакту аборигенов с какой-то дальней планетки. Нет, я не верю!

— Брось молоть пустое, торговец! — оборвал его дигианин. — Сейчас важно другое.

— Что именно? — Виларокси принял оскорблённый вид.

— Каким образом дикари с отдалённой планеты сумели найти людей, имевших отношение к их талисману? И как они смогли через сотни светолет дотянуться до мозга конкретного человека, чтобы вот так запросто поболтать с ним? Насколько я знаю, ни одна из рас не умеет делать что-либо подобное. Да и не умела, если уж на то пошло.

— Возможно, у хадау имеется супермощный пси-передатчик, — пожал плечами Руди. — На Энормии ходило множество легенд об артефактах древних хадау, только их никто не мог обнаружить.

— Артефакты древних, говоришь? — Виларокси прищурился. — Надо будет наведаться на эту твою Энормию — чувствую, там можно найти много чего интересного.

— Ты для начала выберись с Каналлиса, — охладил его пыл Сергей. — Не помню, говорил я вам или нет, но хадау, если это был он, угрожал. Как знать, может, у них кроме пси-передатчика невероятной мощности есть ещё какой-нибудь древний артефакт? Думаю, это будет неплохим дополнением к каналли, которые спят и видят, как жрут нас.

Люди и дигианин затравленно переглянулись. Будто в подтверждение слов Сергея, где-то неподалёку раздался визг каналли.

Оглавление

Пролог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg