«Мы – верим! Переход»

Иар Эльтеррус Мы – верим! Переход

Пока еще мало верю, Пока еще мало знаю, Пока еще муть сомнений мне застит взор. Но красный осколок сердца Как лед под лучами тает, Когда бездонная Полночь глядит на меня в упор. Не все так легко и просто, Не все так понятно и ясно. По черным и белым клеткам тебя несет Игра в «хорошо» и «плохо» По чьей-то слепой подсказке В надежде наивной пешки когда-нибудь стать ферзем. Но если наш выбор – Полночь, Но если наш выбор – Ветер, Но если лететь без правил ко всем чертям — Пусть Вера сердца наполнит, Надежда пути осветит, А та, что зовут Любовью, защитницей станет нам! Не черный песок сомнений, Не белый лед фанатизма — Кровавый огонь исканий у наших ног. Взовьется Звездой Стремлений Священное Пламя Жизни, Немеркнущим талисманом сплетения всех Дорог. Но проклят, кто выбрал Полночь, Но проклят, кто выбрал Пламя И боль обожженных крыльев, и жажду знать: Их жизни короче молний, Им время стирает память. Но только мятежность сердца не в силах никто отнять. И если змеиным жалом Ударит больное слово: «Глупец, ты сгораешь напрасно, остановись!» — Ты спрячешь в глазах усталость И скажешь кому-то снова: «Покой – это значит гибель, движение – значит Жизнь, Покой – это наша гибель, полет – это наша жизнь». Мартиэль, «Песня ищущих»

Интерлюдия

Когда я смотрю на случившееся с вершины прожитых лет, то осознаю, что все это было не зря. Дети наконец-то повзрослели, и это хорошо, это значит, что я не бессмысленно жил, что я все же, паче чаяния, кое-чего достиг. Очень хорошо, что я своевременно ушел, этим я дал детям возможность осознать себя и свои силы, они многое сумели сделать. Если честно, значительно больше того, что мы добились за прошедшие до моего ухода полтора тысячелетия. И это за каких-то сорок лет! Может, просто пришло время перемен? Не знаю, не могу понять. К сожалению, я во многом и многом оказался неправ, многое сделал не так, это мне давно известно, но не ошибается только тот, кто ничего не делает. Я делал. Порой безумно и лихорадочно, порой просто глупо, но делал. И сделал. Точнее, мы вместе сделали, я всего лишь дал другим шанс для самореализации, не более и не менее.

Сейчас, имея дополнительный опыт еще в две жизни, причем жизни обычного человека, а не сильного ментата, я постепенно переосмысливаю пережитое, многое вижу совсем иначе, чем прежде, бесконечные грани реальности расцветают для меня дополнительными цветами. Наверное, так и должно быть. Я понимаю. Но у всего этого есть один минус. Я устал, я бесконечно устал и уже ничего не хочу. Странно, правда? Но это так, и ничего с этим поделать я не могу. Возможно, пока не могу. Это может быть разочарование в самом себе – не имею понятия. К тому же какой-то частью сознания я понимаю, что я здесь уже не нужен, что я сделал уже все, что мог. Да и в Сферах говорят, что на меня вскоре будут возложены куда более масштабные задачи, что я уже готов к ним. А мне смешно и одновременно грустно. Да, есть мириады миров, которым я смогу помочь, сократить путь к осознанию основополагающих истин, уменьшить в них количество зла и боли. Но понимаю я это умом, а не душой. А значит, я еще не готов к этому, значит еще не все здесь постиг.

Но это все лирика, не имеющая отношения к тому, что еще нужно сделать. Сейчас, после возвращения, мне необходимо понять, как дети сумели добиться того, чего добились. Почему за первые полторы тысячи лет истории Ордена не было сделано ничего подобного? Попыток было множество, но ни одна не привела к успеху. В мирах галактики все так же крепло зло, на многие из них страшно было смотреть, такая жуткая аура вилась вокруг. Сейчас совсем иная картина, и это удивительно. Я могу только поклониться Никите, Тине, Семену, Рави, Биреду, Перлоку и многим другим, сумевшим добиться этого, сумевшим все же сделать галактику немного добрее. Нет, далеко не все еще достигнуто, еще очень много нужно сделать, но разумные бесчисленного множества миров начали осознавать истину: «Другому тоже больно». Эгоистов, конечно, еще хватает, но их парадигма уже не основная. Понятно, что путь только начат, по нему еще предстоит идти многие тысячи лет, прежде чем народы галактики будут готовы подняться на новый уровень, стать чем-то большим, чем они являются сейчас.

Так как же дети достигли того, что разумные существа галактики начали постепенно осознавать гибельность конкурентного пути, начали понимать, что конкуренция и дружеское соревнование – это разные вещи? Впрочем, если вспомнить детей Трирроуна, то кое-что становится понятным, но только кое-что. Ведь далеко не во всех странах шли этим путем. Взять хотя бы империю Сторн – Терис и Дина действовали совсем иначе, они просто дали каждому человеку возможность реализовать свой потенциал, не принося при этом вреда другим. Мало того, они ухитрились добиться, что в среде молодых имперцев обывательская мораль стала постыдной. Как? Необходимо разобраться. Учли ли дети, что возможен откат, и откат страшный – такое не раз уже бывало? В Парге ситуация похуже, но и страна изначально беднее. Однако и там все постепенно выправляется.

Вздохнув, я окончательно осознал, что обязан четко понять, как действовал Орден в той или иной стране, не совершил ли новых ошибок, не приведут ли эти ошибки к новой катастрофе. И никто, кроме меня, этого сделать не сумеет. Точнее, возможно и сумеют, но не столь быстро, как я – моих возможностей и опыта нет больше ни у кого в галактике.

А значит, хватит рефлексировать. За дело, Илар, за дело!

(Из ненаписанного дневника Илара ран Дара).

Глава 1

Уютная обстановка большой гостиной, выдержанная в бежевых тонах, навевала покой. Но светловолосому человеку средних лет, одетому в свободный темно-серый комбинезон, было явно не до покоя. Он нервно мерил шагами пространство от стены до стены, хмурился, изредка кусал губы, размышляя о чем-то для него важном.

– Может хватит бегать, Никита? – донесся до него укоризненный эмообраз второго находящегося в гостиной аристократической внешности человека, шатена с седыми висками и ястребиным взглядом.

Лорд Джон Рассмер, хотя мог выглядеть на любой возраст, предпочитал образ человека слегка за пятьдесят. При его должности министра безопасности республики Трирроун ничего удивительного, министр и должен выглядеть солидно. Сейчас оба безопасника находились на тайной базе в мантии столичной планеты республики. Не было значимых планет в галактике, где у Аарн не имелось подобных баз.

– С какой стати ты так нервничаешь? – поинтересовался Джон, вертя в пальцах свою трость, с которой по земной еще привычке, почти не расставался. – Да, вскоре начнется война, СПД уже перебазирует флоты. Но это еще не причина себя изводить.

– Не в войне дело, – отмахнулся Никита, садясь и наливая себе «Черного Вала». – Мне все больше не дает покоя мысль, что Мастер ошибался.

– В чем именно?

– Во многом. А прежде всего в том, что он назвал «целем элоким». Да, каждый разумный несет в себе частицу Творца, но каждый же сам отвечает за свой выбор. И относиться к нему нужно в зависимости от сделанного им выбора. Этого Мастер почему-то не учел. Я согласен, что мы должны сделать все, чтобы помочь разумным осознать, но нельзя взваливать на нас всю ответственность за других. Это неправильно.

– И что? – приподнял брови Джон, набивая табаком свою коротенькую трубку.

– Как что? – растерялся Никита. – Это очень важно!

– Не спорю, – англичанин выпустил клуб дыма. – Но все это можно обдумать и тогда, когда мы справимся с непосредственной опасностью. А она велика. Эспедешники не успокоятся, пока не подомнут под себя всех, кого смогут подмять. Вот тогда-то у разумных окончательно не станет права выбора, ради выживания им придется соответствовать внешним условиям. Каковы окажутся эти условия при владычестве СПД не мне тебе рассказывать.

– Граф не вовремя ушел, – привычно потер щеку альфа-координатор. – Он бы сумел ограничить аппетиты своего детища.

– Ты так думаешь?! – иронично заломил бровь Джон. – Вряд ли, детище уж больно хищное получилось. Если бы граф попытался, его бы съели. Думаю, понимание этого стало еще одной причиной его ухода.

– Вполне возможно, – не стал спорить Никита. – А вот по поводу моих размышлений ты не прав. Мы сами пока многого не понимаем. Так как же мы собираемся учить чему-то других? Куда их направлять? Сначала нам нужно понять это самим.

– Для Трирроуна путь давно определен, – возразил англичанин. – Не могу сказать, что он ошибочен, результаты радуют.

– То, что сработало здесь, не обязательно сработает в другой стране. У каждого народа свой менталитет и свое общественное бессознательное. В республике такой подход сработал только потому, что здесь эгоизм достиг крайней точки, вот и пошел естественный откат. Мы просто наложили на этот откат наши идеи. И молодые трирроунцы их приняли, потому что эти идеи шли вразрез со всем, что внушало им отвращение. Если мы попытаемся повторить трирроунский опыт хотя бы в Кроуха Лхан, то ничего у нас не выйдет. Отчет оперативных статистиков говорит об этом однозначно.

– Никита, каждый должен заниматься своим делом, – пристально посмотрел на альфа-координатора Джон. – Ты сейчас руководишь Тайным Орденом, поэтому думать над общей стратегией твоя задача. Меня сейчас куда больше беспокоит идущий к нам флот СПД. У них осталось больше ста двадцати тысяч мета-кораблей, не говоря уже о кораблях других типов. Большая часть нашего флота закапсулирована в скоплении Давиг, половина оставшегося – в галактике-сателлите. Конечно, оставшихся хватит, чтобы дать отпор, но бойня будет страшная. Мало того, мы не знаем, не сумели выяснить по кому эспедешники ударят первым делом. В империю Сторн они вряд ли сунутся, там базируется слишком много боевых станций. Да и неинтересна им империя, считают, что могут подмять ее в любой момент. Куда больше госпожу ран Сав беспокоят Кэ-Эль-Энах и Трирроун, поэтому первый удар однозначно будет направлен либо на княжество, либо на нас. Пойдут они, скорее всего, частью через корону галактики, а частью через Ринканг и Сообщество Т'Он, чтобы ударить с двух сторон.

– Ты прав, – нахмурился тот. – Сейчас главное – война. Она будет нелегкой. Все дело в этих паскудных мета-кораблях, если бы…

– Они есть, – перебил его англичанин. – Давай не будем строить предположений о том, что было бы, а займемся разбором текущей ситуации. Для того мы здесь и собрались.

– Хорошо! – кивнул Никита. – Что с флотом республики? Он готов?

– Насколько это возможно, – ответил Джон, снова закуривая. – Дарли за прошедший год сделала невозможное, навела в этой вольнице хоть какое-то подобие порядка. Но слетанность большинства экипажей оставляет желать лучшего. Тарканак сделал ускоренный выпуск молодых трирроунских офицеров, но их явно недостаточно, чтобы закрыть все вакансии. На некоторых боевых станциях едва десять процентов от нужной численности экипажа, справляемся только благодаря двархам. Но воевать двархи за нас не будут, убивать они без крайней необходимости не любят.

– А княжество?

– Там дела обстоят значительно лучше, но у Равана было куда больше времени на подготовку, чем у нас. Он успел обучить достаточное число офицеров, да и получил целый флот драконов с опытными и слетанными экипажами вместе. Кэ-Эль-Энах готов к войне больше, чем кто бы то ни было.

– Хоть это радует, – вздохнул альфа-координатор. – А Фарсен?

– Пока не знаю, – развел руками англичанин. – Я отправил им сообщение о скором начале войны, но ответа еще не получил. Фарсенцы – себе на уме, мы понятия не имеем, что передал им и чему научил их искин предков, народа Кер'Эб Вр'Ан. Увиденное во время Войны Падения впечатляет, их возможности невероятны. Вопрос только, захотят ли они прийти на помощь.

– Не знаю как ты, а я верю союзникам, – улыбнулся Никита. – Придут.

– Дай-то бог! – недоверчиво проворчал Джон.

– Что с фарсенскими гиперторпедами?

– Около ста тысяч. В том же запросе я попросил Фарсен предоставить еще столько же, но, как уже говорил, они пока не ответили.

– Ответили, – вмешался с потолка дварх. – Только что пришло сообщение. Грузовые корабли отправлены в княжество, на них запрошенное число торпед. Флот «призраков» готов занять указанные союзным командованием позиции на границах княжества и республики.

– Я же говорил! – расплылся в улыбке Никита. – Друзья остаются друзьями, даже если имеют свои тайны.

– Был неправ, – признал Джон. – И очень рад этому. Наши шансы сильно повышаются.

– Кто будет осуществлять общее руководство сражением?

– Дарли, естественно. Она из наших адмиралов самая талантливая, поэтому командование на ней. Надо сообщить ей о фарсенцах, чтобы учла их силы в своих раскладах. Кстати, у Дарли появилось собственное прозвище.

– И какое же? – приподнял брови Никита.

– Белая Стерва, – ухмыльнулся Джон. – Доведенные ею до озверения трирроунские флотские офицеры прозвали. Поначалу, пока они с ней еще не познакомились как следует, называли Ледяной Красавицей и пытались подбивать клинья. Но Дарли быстро отшила ухажеров и доказала, что с ней шутки плохи. Флотские стонут, но не исполнить приказ флаг-адмирала не рискует никто.

– Довелось однажды наблюдать как она дрессирует команду крейсера, – весело хохотнул альфа-координатор. – Незабываемое зрелище. Трудно представить, что это та самая слабенькая забитая девочка, которую мы когда-то подобрали по просьбе Даши.

– Не был знаком с ней раньше, поэтому не могу судить, – развел руками Джон. – Орден всех меняет. Меня хотя бы взять. Напыщенный лорд Рассмер, которым я был когда-то, имеет ко мне нынешнему очень малое отношение. Да ты себя вспомни.

– Ты прав, – признал Никита. – Думаю, сейчас на Земле ни один из нас жить уже не смог бы.

– Естественно, – приподнял уголки губ Джон. – Но вернемся к делу. Еще возможен удар со стороны Парга, которому эспедешникам нечего противопоставить. Поэтому королевство будет сидеть тихо, как мышь, внешне выполняя все требования победителей. А что там происходит на самом деле, ты и сам знаешь. Лартен с Велири умно действуют. Впрочем, малышка – внучка великого князя, удивляться нечему, дед многому ее научил.

– Да, – вспомнил альфа-координатор, – Раван с внуком решили произвести рокировку и возвести на престол Рави. Великий князь сымитирует свою смерть, а сам ляжет в ти-анх для полного омоложения, оставшись затем при внуке советником. Ему, как ты помнишь, сохранили внешность старика, чтобы не вызывать подозрений. Рокировка даст немалый простор для маневра, многие до сих пор ошибочно считают, что молодой князь не годится старому в подметки, и действовать будут соответственно.

– Если честно, не вижу в этом смысла, – пожал плечами англичанин. – Но раз они так решили, то пусть будет так.

– Что с остальными странами?

– Гнезда Гвард закрыли границы и объявили о своем нейтралитете. СПД их, понятно, не тронет – им война с ящерами пока не нужна. Драголанд занят своими проблемами, которых после Р'Гона осталось предостаточно, да и находится он на отшибе. Как поведут себя Паутинники – понятия не имею. Своей цели арахны добились, их больше не тревожат Поисками, а человеческие разборки их не интересуют. Кроуха Лхан, Ринканг, Телли Стелл и Лавиэн готовы выполнять любые приказы эспедешников, но у них еще нет боевых флотов, которые только строятся. Сообщество Т'Онг не мычит и не телится, желая только, чтобы его оставили в покое, хотя постройкой боевого флота там тоже озаботились. Тиум продолжает нищать. Моован закрыл границы. Ну, а Святая Иерархия… там все бурлит, на десятках планет бунты приверженцев новых порядков, фанатики удержались только на внешний планетах. Лезть туда нельзя, ты помнишь слова Командора.

– Ясно, – Никита отпил еще глоток «Черного Вала» и ненадолго задумался. – Единственное, что может нарушить расклад, так это вмешательство Паутинников. Свяжись с нашими агентами там, но не подвергая их опасности. Мне нужно знать, вмешаются они или нет.

– Свяжусь. А чем Семен занят? Почему его нет?

– Он в княжестве. Вместе с Л'арардом разрабатывают операцию по окончательной нейтрализации оставшейся оппозиции. Старые аристократы все никак не хотят успокоиться, все мечтают о возвращении прежних порядков. Хочешь не хочешь, а придется их раздавить.

– Да много ли они могут? – искренне удивился Джон. – По-моему, им уже все ходы перекрыли.

– Вот последних опасных и хотят спровоцировать к выступлению во время коронации Рави, – усмехнулся Никита. – Семен решил проверить, способны ли старые аристократы на попытку переворота. Если неспособны – их счастье, пусть доживают свой век на родине. А если способны, то планета для ссылки уже подготовлена. Рави не хочет начинать свое правление с казни, поэтому виновных просто сошлют на безлюдную планету, предоставив им все необходимое для выживания.

– Не знаю, – пожал плечами англичанин, – нужно ли это. Приверженцы старого, даже если вдруг каким-то чудом дорвутся до власти, не смогут вернуть княжество на прежний путь, это просто невозможно. А несогласные всегда были и всегда будут, всех не передавишь.

– Возможно, и так, – не стал спорить альфа-координатор. – Но ты же знаешь старого Равана и его ненависть к кланам. Хочет окончательно разрушить клановую структуру общества.

– В конце концов, это его дело. Понадобится наша помощь – поможем. Ладно, я пошел, дел еще много. Сегодня президент подписывает проект создания государственной кораблестроительной корпорации, которой будут отдаваться основные проекты новых кораблей. В частные руки их отдавать никак нельзя.

– Удачи! – пожелал Никита.

Проводив Джона, он сел в кресло, вывел на стену напротив изображение галактики, отпил еще глоток виски и задумался. Почему-то никто из других координаторов Тайного Ордена не разделял его сомнений, не видел, что Командор во многом ошибался. Да, Мастер руководствовался благими намерениями, но всем известно, куда ими устлана дорога. Возможно, со своей стороны он был и прав, но хотел слишком многого сразу, а так не бывает. Особенно в социальных преобразованиях и изменении менталитета народов. Да, в каждом разумном есть частица Создателя, но далеко не каждый осознает это, а самое главное, далеко не каждый хочет осознавать. Ведь без осознания проще живется, меньше ответственности.

Орден совершил ошибку, замкнувшись на своей территории, на своих интересах и мало обращая внимания на остальных, потому пал и не мог не пасть. К сожалению, немалая часть аарн не способна жить во внешнем мире, они там просто умрут. Отсюда следует вывод, что Орден должен иметь множество сегментов, каждый из которых занят своим делом, и в каждом должны собираться существа, наиболее пригодные по своим качествам к данному делу. Те, кто не может общаться с пашу, остаются на внутренней территории, защищенной от внешнего мира. Способные контактировать с ними, но не жить в их среде, будут общаться по мере желания и необходимости. А вот могущие жить среди обычных разумных – это уже несколько иное дело. Им придется взять на себя немало – от работы в Тайном Ордене до дипломатических, военных и культурных миссий. Это не считая тех, кто просто живет в разных странах галактики, самой своей жизнью давая пример окружающим.

В общем-то, некое подобие такой структуры и задумывалось при создании Тайного Ордена, но только подобие. Именно его задача, как альфа-координатора, выкристаллизовать структуру окончательно, сделать ее полностью рабочей. Никита встал и прошелся по комнате туда-сюда. Итак, что имеется на данный момент? Внутренний круг – это Аарн Ларк, малый орден, расположенный в галактике-сателлите, куда корабли СПД добраться не способны. Там живут и творят успевшие эвакуироваться аарн. Второй круг – анклавы Ордена в Кэ-Эль-Энах, Трирроуне, Парге и Гнездах Гвард. И, наконец, сам Тайный Орден, который постепенно разделяется на десятки сегментов, занятых самыми разными делами. Его подразделения есть во всех странах галактики, включая даже Паутинники, о чем Великая Мать и не подозревает. Теперь необходимо скоординировать действия всех трех основных кругов. Слишком в большой спешке проводилась эвакуация, поэтому в каждом из них оказались разумные, которые принесут больше пользы в других. За прошедший после окончания Войны Падения год едва успели навести хотя бы видимость порядка, но это именно видимость, работы еще предстоит много. Никита вздохнул, снова садясь.

Он снова задумался об ошибках Командора. Почему-то тот не учел еще одного очень важного фактора. Окружающая среда должна подталкивать разумных к тому, чтобы они становились лучше. А значит, задача ордена создать такую среду там, где для этого есть хотя бы малейшая возможность. В каждой стране придется действовать по-разному. Кое-какие придется оставить на потом, на все сразу просто не хватит сил. В первую очередь работа пойдет там, где Орден имеет максимальное влияние. То есть в Сторне, Кэ-Эль-Энах и Парге, где аарн являются монархами и способны многое сделать. Затем Трирроун и Гнезда. Точнее, все пойдет параллельно, этими странами заняты разные подразделения Тайного Ордена. Зону влияния СПД пока придется оставить в относительном покое, постепенно наращивая там свое присутствие и перехватывая рычаги контроля. СПД еще слишком силен.

Никита резко встал и вышел из гостиной, одновременно отдав мысленный приказ подготовить к старту курьерский корабль. Ему необходимо было присутствовать на коронации Рави.

* * *

Прозвучала дудка боцмана, и зычный голос объявил:

– Внимание! Флаг-адмирал на мостике!

Из распахнувшихся дверей лифта быстрым шагом вышла молодая женщина с заплетенными в косу платиновыми волосами, одетая в повседневную форму ВКФ Трирроуна. Очень красивая женщина, но какой-то холодной, скорее даже ледяной красотой. В первое время после занятия должности командующего флотом ее называли Ледяной Красавицей. Но эта кличка не прижилась, все больше офицеров, провожая флаг-адмирала настороженным взглядом, едва слышно шипели ей вслед: «Стерва…». А из-за цвета волос ее в конце концов прозвали Белой Стервой. Жизни командующая никому на флоте не давала, оставленные на службе офицеры волками выли от ее требований, но не исполнить приказа Дарли Эстель Фарлизи давно не решался уже никто. Чтобы это вошло в привычку потребовалось всего лишь несколько примеров. После первого же случая неподчинения флаг-адмирал приказала расстрелять саботажников на глазах у остальных. Это настолько напугало непривычных к такому обращению республиканских офицеров, что поначалу они просто впали в ступор, а затем кинулись жаловаться. Жалобщиков тут же уволили из рядов ВКФ без выходного пособия.

Тартен привычно вытянулся и отдал честь флаг-адмиралу, та приветствовала его согласно уставу, однако позволила себе едва заметную улыбку, показывающую отношение к капитану флагманской боевой станции. Многие на флоте были возмущены назначением на эту должность столь молодого офицера, которому едва исполнилось двадцать пять лет. Однако Дарли Эстель Фарлизи не считалась с устоявшимися правилами, она оценивала людей только по их профессиональным навыкам. А Тартен Сайвио Неранер, выпускник Тарканака, являлся не только прирожденным пилотом, но и великолепным навигатором и тактиком эскадренных сражений. Поскольку Тарканак он окончил еще до Войны Падения, то аттестовал его лично Т'Сад Говах, и аттестовал на отлично. Правда оценили способности молодого офицера уже после того, как Дарли стала командующей флотом.

Вспомнив, что он застал на флоте после возвращения в Трирроун, бывший воспитанник детского дома № 14, директором которого много лет был дварх-майор Барлик Фаннасанх, внутренне поморщился. Привыкнув за время учебы к идеальному порядку во флотах Ордена и княжества, дома он увидел абсолютный бардак. Приказы одних адмиралов противоречили приказам других и при этом все их требовалось выполнять. Буквально все командные должности оказались заняты некомпетентными людьми, получившими их по знакомству. Ни один из них чаще всего и понятия не имел о тактике эскадренных сражений, но мнил себя при этом знатоком. Впрочем, о возможности сражений они даже не задумывались, надеясь в случае войны либо отсидеться в штабах, либо сразу сдаться противнику, только бы не повредить свои драгоценные шкуры. Слишком долго во флоте республики царили кумовство и отрицательный отбор кадров. Даже когда ситуация под влиянием Ордена начала меняться, и на флот пришли выпускники Тарканака и других лучших военно-космических академий галактики, некомпетентные офицеры продолжали зубами держаться за свои места. Тартен и другие тарки попытались что-то сделать, но ничего у них не вышло – звание любого из них было слишком низким. Однако благодаря им флот республики все же обрел некое подобие боеспособности.

По прошествии двух лет Тартен начал замечать, что все чаще капитанами кораблей становятся офицеры, в которых наметанный глаз не мог не узнать аарн. По крайней мере тарки сразу понимали, кого видят перед собой, но молчали – появление людей Ордена на флоте давало их стране шанс на выживание. Все это происходило исподволь, незаметно, высшие офицеры даже не подозревали, что контроль над флотом постепенно ускользает из их рук. Тарки втихомолку радовались этому – терпеть не могли занимающих не свое место снобов, их в альма-матер приучили к тому, что человек должен заниматься только тем, в чем он хорошо разбирается.

А затем грянула Война Падения, в которой Трирроун практически не участвовал, однако лихорадочно строил новые корабли и пояса противокосмической обороны. Правительство республики понимало, что СПД их страну в покое не оставит, и готовилось к предстоящей войне, отдавая этому все силы и средства. Однако на флоте, как ни странно, окопалось множество тех, кто когда-то сочувствовал Проекту, а теперь готовы были сдаться на милость победителя, лишь бы им бросили кусок пожирнее. И это были, к сожалению, высшие офицеры – адмиралы, полковники и капитаны кораблей. Тарки удивлялись, что правительство, зная об этом, ничего не предпринимает, и начали было готовиться к бунту, чтобы не позволить сдать флот СПД. Однако бунт не потребовался – буквально через несколько дней после окончания Войны Падения командующим флотом Трирроуна была назначена орденский дварх-адмирал Дарли Эстель Фарлизи.

Высокопоставленных флотских офицеров прежде всего возмутил сам факт, что командующим стала женщина, чего в республиканском флоте никогда еще не случалось. Да о чем речь, женщины вообще не служили на боевых кораблях, только на орбитальных станциях, да и то медсестрами и связистками. А тут адмирал! Уму непостижимо! Вторым, что вызвало настороженность, была принадлежность флаг-адмирала к Ордену, который в Трирроуне любила только молодежь, а люди старшего поколения по старой привычке опасались. Началось подковерное шевеление, придворные шаркуны ощутили для себя угрозу и заволновались, даже они знали, что аарн уважают только профессионализм, а отнюдь не умение подсидеть коллегу. Никто не знал, чего ждать, и на флоте воцарилась растерянность. Тарки, в отличие от остальных, тихо хихикали в своих компаниях, прекрасно зная, что представляет из себя любимая ученица Т'Сада Говаха и Сина Ро-Арха. Они ждали перемен и дождались.

Как выяснилось, дварх-адмирал привела с собой команду и начала без промедления расставлять своих людей на ключевые посты, безжалостно вышвыривая на улицу без выходного пособия «заслуженных людей», каковыми считали себя сами шаркуны. Это вызвало в их среде такое возмущение, что в адмирала несколько раз стреляли из-за угла. Но охраняли ее орденские легионеры, поэтому все покушения оказались неудачными, а покушавшихся брали на месте и допрашивали, вытягивая из них имена всех соучастников. В тот же день они оказывались во внутренней тюрьме военной полиции, где военно-полевой суд очень быстро приговаривал их к высшей мере наказания – смерти в газовой камере. Многие пытались жаловаться на нового командующего, но их жалобы пропали втуне – Дарли Эстель Фарлизи имела полный карт-бланш от правительства. Окончательно это выяснилось после расстрела на месте нескольких десятков саботажников, отказавшихся выполнить приказ флаг-адмирала.

Одновременно практически все тарки и другие талантливые офицеры пошли на повышение. Откуда только командующая знала, кто чего стоит? Видимо, служба безопасности республики предоставила ей досье на каждого, которые там, без сомнения, имелись. Поначалу некоторые молодые офицеры, потрясенные красотой флаг-адмирала, попытались за ней поухаживать, но были очень жестко поставлены на место. Не прошло и полугода, как за Дарли прочно закрепилась кличка Белая Стерва. Даже те, кто ее искренне уважал, соглашались с тем, что характер командующей оставляет желать лучшего. Однако все вскоре признали, что она на удивление хорошо умеет отыскивать таланты, находя для человека работу, которую он способен выполнять лучше всего прочего. Тому было немало примеров. Взять хотя бы разменявшего полвека старшину-канонира с эсминца «Стремительный» – перестроенной из грузового корабля древней развалины, которую давно пора было списывать в утиль. Флаг-адмирал несколько мгновений пристально смотрела на хмурое лицо старшины, а затем назначила его старшим наводчиком одного из комплексов гиперорудий противокосмической обороны столичной планеты. До этого считалось, что на такую должность можно назначать как минимум полковника, но старшина потянул, оказавшись наводчиком от Благих. И подобных ему хватало. Зато, если человек не соответствовал своей должности, он либо понижался в звании до уровня своей компетенции, либо со свистом вылетал в отставку, вне зависимости от своих связей, что раньше было совершенно невозможно. А уж кого Белая Стерва вообще терпеть не могла, так это напыщенных дураков – данная категория людей вышвыривалась с флота без лишних разговоров.

Флаг-адмирал, как вскоре выяснилось, прибыла в республику не с пустыми руками. Через две недели после нее в Трирроун пришли несколько тысяч дварх-крейсеров и пять сотен боевых станций, привезшие миллионы аарн, которым правительство республики тут же предоставило политическое убежище и несколько малонаселенных планет для проживания. Трирроунским офицерам пришлось срочно осваивать непривычные для них корабли, так как военных среди беженцев оказалось немного, только навигаторов хватало, зато канониров не имелось вовсе – этот флот состоял из резервных крейсеров и станций, на которые в Ордене с трудом наскребли минимальные экипажи. Пришлось объявлять срочный призыв добровольцев во флот и обучать их прямо на кораблях. Живые машины аарн до глубины души потрясли трирроунцев, до многих только теперь дошло, насколько технологический уровень Ордена превышал остальных.

Тартен в то время служил третьим навигатором на крейсере «Генерал Орвиго», где выпускника элитной академии изо всех сил старались поставить на место, не принимая ни одного из его предложений. При этом капитан со старшим помощником часто показывали такой уровень некомпетентности, что оставалось только ужасаться. На крейсере царил жуткий беспорядок, нижние чины часто появлялись пьяными, да даже первый навигатор позволял себе управлять кораблем, приняв на грудь бутылку виски, из-за чего «Генерал Орвиго» в походном строю вилял из стороны в сторону, как возвращающийся из города в порт матрос. И капитан не призывал его к порядку! Это поражало Тартена. Во флоте княжества за такое расстреляли бы и капитана, и навигатора. А в Ордене ничего подобного просто не могло быть.

Стараясь хоть как-то поддержать корабль в боеспособном состоянии, молодой офицер был занят с утра до ночи, часто выполняя не только свою работу, но и работу инженера, который тоже частенько закладывал за воротник, а ремонта старый корабль требовал часто. Но Тартен не жаловался, он был рад, что инженер хотя бы не мешает делать работу за него. Саркису, его товарищу по детскому дому, пришлось куда хуже – ему строго настрого запретили заниматься чем-либо кроме своих прямых обязанностей, пусть оно там хоть разваливается на глазах. А поручили ему калибровку вариевых стержней двигателя, самое нудное и тягомотное дело на корабле. Это прирожденному пилоту, навигатору, с отличием окончившему Тарканак!

Постоянно занятый Тартен пропустил новость о назначении командующим флота дварх-адмирала Фарлизи. Он только с удивлением заметил, что капитан с помощниками забегали, как напуганные тараканы, наводя на крейсере идеальный внешний лоск, заставляя матросов надраивать каждый поручень до зеркального блеска. Дело дошло до невероятного – инженеру запретили пить, что вызвало возмущенный вой того, но капитан быстро вразумил пьяницу своим крепким кулаком. Тартен просто поразился – капитана как подменили, сейчас он видел перед собой вполне толкового офицера. Почему же раньше он выглядел настолько некомпетентным? Похоже, царящая на флоте атмосфера болота заставила капитана махнуть на все рукой. А теперь что-то изменилось. Но что? Молодой офицер начал выяснять и вскоре узнал, в чем дело.

По прошествии двух недель флаг-адмирал прибыла на «Генерал Орвиго» с инспекцией, в ходе которой списала «на берег» пьяницу-инженера и двух помощников капитана. Она долго ходила по кораблю, останавливаясь то в одном, то в другом месте, пока не заметила подтянутого молодого офицера, опрятного несмотря на то, что он руководил переборкой вспомогательных двигателей, порой сам хватаясь за инструменты.

– Имя? Звание?

– Флаг-лейтенант Неранер! – четко доложил тот, вытянувшись по стойке смирно.

– Что окончили?

– Тарканскую военно-космическую академию. Специализация – пилот и навигатор.

– Прирожденный? – прищурилась флаг-адмирал.

– Так точно!

– А что вы делаете в машинном отделении?

– Вторая моя специализация – инженер по двигателям.

– Использовать вас здесь – нерационально, – холодно сказала флаг-адмирал, что-то занеся в свой биокомп, который держала в руках. – Приказываю завтра в 10:00 прибыть в штаб флота за новым назначением!

После чего повернулась и вышла.

Утром Тартен попрощался с немногими приятелями из экипажа, доложился капитану, получил его разрешение и на орбитальном челноке отбыл в Триррад. Когда он открыл конверт с назначением и прочел его, он потер кулаками глаза, не сразу поверив скупым строчкам приказа. Молодого флаг-лейтенанта повысили в звании до подкапитана и назначили командиром скоростного корвета орденской постройки. Прибыть на место новой службы требовалось немедленно. Как выяснилось, флотилия корветов базировалась за орбитой последней планеты системы, в поясе астероидов. Тартену сообщили, что в космопорту его ждет курьерский корабль. Оказалось, что этот корабль ждал не только его, на борту он обнаружил Саркиса и многих других своих сокурсников по Тарканаку, тоже назначенных капитанами корветов. Молодые офицеры принялись живо обсуждать случившееся, удивляясь резкому изменению своей судьбы. Их очень радовало, что новой командующей стала ученица Т'Сада Говаха, которого все они бесконечно уважали. Дарли Эстель Фарлизи однозначно не даст спокойной жизни тем, кто превратил флот в болото, в кормушку для бездельников.

Корвет оказался знаком Тартену, в Тарканаке он на таких уже летал, правда этот был малость совершеннее, видимо, новая модель. Имени у него не было, только буквенно-цифровое обозначение КР-3217. Это подкапитану не понравилось, и корвет получил неофициальное имя «Небесный Странник». Экипаж был совсем небольшим, всего десять человек – и все выпускники Тарканака разных специальностей. Впрочем другие вряд ли смогли бы управлять этим кораблем, не имели необходимых для этого психоинтерфейсов и встроенного биокомпа в мозгу. Однако биокомп – дело наживное, биофабрики любого дварх-крейсера могли производить их миллионами. Это радовало, так как тактика управляемого хаоса недоступна не телепатам.

Первым заданием Тартена, Саркиса и многих их товарищей оказалась разведка короны галактики, поиск скоплений кораблей врага. Корветы стартовали и разошлись в разные стороны. Вернулись, к сожалению, не все. Тартену при помощи нового типа гипер-сканеров удалось обнаружить из глубоких слоев гипера внегалактическую базу СПД, расположенную вблизи короны, в крохотном звездном скоплении. Пришлось дождаться очередного потока астероидов, а их вблизи короны хватало, и выйти в обычное пространство, прикрываясь этим потоком. Сразу после этого он посадил корвет на крупный астероид и прикрыл его маскировочным полем. На этом астероиде пришлось провести много дней, зато удалось точно выяснить, сколько на базе мета-кораблей и кораблей других типов. Тартен также стал свидетелем того, как флот арахнов в полном составе снялся и ушел в неизвестном направлении. Как он узнал позже, подслушав переговоры эспедешников, паукообразные, добившись того, чтобы Ордена не стало, не пожелали дальше участвовать в дрязгах людей и отправились домой, разорвав союз. Эту информацию необходимо было любой ценой донести до своих, для чего требовалось сначала незаметно убраться подальше от базы. Для этого пришлось дожидаться пока поток астероидов не отошел на несколько световых дней от нее. Благодаря слаженной работе экипажа корвет смог уйти незамеченным. Этот рейд принес Тартену первую награду, медаль Мужества.

Затем было еще много рейдов. А флот тем временем не вылезал с учений. Если раньше трирроунские корабли выходили в пространство два-три раза в месяц, все остальное время оставаясь на приколе, то теперь хорошо если раз в месяц удавалось побывать дома. Непривычные к такому режиму люди стонали, но спорить с новым командующим после нескольких попыток не решался уже никто. Да и понимали астронавты, что вскоре война, а они к ней не готовы. Флаг-адмирал уверенно делала из флота, состоящего из десятков типов разнокалиберных кораблей, слаженную боевую машину. Перестроения и эволюции отрабатывались сотнями раз, пока экипаж каждого корабля не начинал действовать автоматически. Маневры шли за маневрами, командующая постоянно меняла вводные, добиваясь от командного состава флота четкого понимания того, что нужно делать в том или ином случае. Постепенно флот республики становился похож на боевой.

Лучше всех, естественно, показали себя тарки и выпускники других академий Ордена. Это не осталось незамеченным, и их начали повышать. Однако назначение командиром флагманской боевой станции «Республика» стало для Тартена полной неожиданностью. Нет, его, конечно, учили командовать любыми типами кораблей, включая и боевые станции, но сам он считал, что не имеет достаточного опыта для столь ответственной должности. Увы, с приказами не спорят, пришлось сцепить зубы и начать работать так, что о сне пришлось забыть. Первую неделю своего капитанства Тартен спал хорошо если два-три часа за несколько дней – слишком много нужно было освоить и понять, слишком многих людей оценить, ведь каждый должен делать ту работу, которую знает лучше всего. А затем его сомнамбулическое состояние заметила прибывшая на станцию флаг-адмирал и устроила Тартену разнос, во время которого он то краснел, то бледнел, то зеленел. После этого разноса он четко усвоил, что капитан обязан отдыхать положенные по уставу шесть часов ежедневно, не то становится недееспособным. Как выяснилось немного позже, командирами всех боевых станций стали либо аарн, либо тарки – ни один, даже самый опытный офицер, не имея их подготовки, справиться с командованием такой махиной не мог.

– Снимаемся с орбиты, капитан, – приказала Дарли.

– Курс? – невозмутимо поинтересовался Тартен.

– Княжество. Кельтан.

Флаг-капитану очень хотелось узнать, на кого она оставит флот на время своего отсутствия, но спрашивать он не решился.

– За меня остается контр-адмирал Артог, – поняла его безмолвный вопрос Дарли. В последнее время они хорошо сработались.

Тартен хмыкнул про себя. Контр-адмирал! Еще год назад этот адмирал являлся всего лишь зеленым лейтенантом. Новая командующая, отправив в отставку старый адмиралитет почти в полном составе, принялась искать талантливых тактиков. И обнаружила в архиве докладные записки совсем еще юного Артена, поразившие ее нестандартным подходом и ни на что не похожими тактическими выкладками. Самого лейтенанта за эти докладные записки сослали на одну из приграничных планет, но он даже там ухитрился выстроить работающую как часы противокосмическую оборону. Флаг-адмирал отправила за ним курьерский корабль и назначила одним из своих заместителей, повысив в звании сразу до адмирала. Мало того, принялась лично обучать Артена, внедрив ему в мозг орденский биокомп. Свежеиспеченный адмирал оправдал доверие, очень быстро став грамотным флотоводцем, которому можно было доверить многое.

Вторым из штабистов, на кого обратила внимание Белая Стерва, как ни странно оказался еще один приятель Тартена по детскому дому, Валег Ильвио Вариди. Впрочем, ничего удивительного – Барлик всегда учил своих воспитанников мыслить нестандартно, не по шаблону. А затем их способности выявили и окончательно отшлифовали в Тарканаке. Валег разработал какую-то тактическую модель, очень понравившуюся флаг-адмиралу, эту модель сразу же засекретили. Дарли сама принялась за ее доработку. Тартен знал об этом только потому, что, став капитаном флагманской станции, очень часто находился в ее обществе. А Валегу за разработку модели дали полковника. Сейчас он служил в аналитическом отделе штаба флота.

Опустившись в капитанское кресло, Тартен привычно прирастил к глазу щуп биоцентра, активировал вживленный биокомп и включился в потоки данных. Для того, кто никогда не испытывал таких ощущений, это оказалось бы странным, но флаг-капитан давно привык ориентироваться в инфопространстве. Он быстро прозвонил основные службы станции – все пребывали в готовности. Что ж, в путь.

«Республика» снялась с орбиты, отошла от Триррада на необходимое расстояние и нырнула в самый глубокий из доступных ей слоев гиперпространства, сразу набрав максимальную скорость. За ней последовала эскадра сопровождения, состоящая из двадцати дварх-крейсеров и двадцати построенных Бларном мета-кораблей.

Последние мирные дни заканчивались.

* * *

Алмазный тронный зал поражал своей роскошью, усыпанные драгоценными камнями древние фрески радовали взгляд, потолок был драпирован тармиланским псевдошелком, раскрашенным в цвета государственного флага Кэ-Эль-Энах. Среди собравшихся здесь разумных не было разве что эльфов и орков, все остальные присутствовали, даже арахны. Немногочисленная кучка старых аристократов, которых не подпустили близко к трону, стояла у правой стены и мрачно взирала на происходящее. Старый ворон наконец-то подох, но никто из них не питал иллюзий – наследник с женой были как бы не похлеще Равана VI. Все хорошо помнили, что сотворила год назад кажущаяся беззащитной светлейшая княгиня.

– Почему вы отказались присоединиться, Верет? – едва слышно спросил Ларт Т'а Оргон, последний представитель своего рода.

– Не я один, – повернул к нему голову светлый князь Т'а Лервер, седой уже мужчина за пятьдесят. – Почти все отказались.

– Но почему?!

– А вы не поняли? Девять десятых за то, что все это спровоцировано Л'арардом. Мы последние придерживающиеся старых традиций. Им нужен повод, чтобы раздавить нас. Да и что мы можем? Сами подумайте. В чьих руках армия, флот, полиция, служба безопасности? В наших? Нет. Мы ничего не контролируем и ничего не решаем. Да и…

– Что? – насторожился Т'а Оргон.

– Посмотрите на нашу страну сейчас, а затем вспомните ее во времена кланов, – криво усмехнулся Т'а Лервер. – Тогда княжество было слабым и нищим, а сейчас богато и сильно, как никогда. Я много думал, почему так. Видимо, для страны один правитель лучше, чем множество готовых вцепиться друг другу в глотки мелких вождей.

– А традиции?!

– А что традиции? Они должны служить людям, а не люди им. Не подумайте, я не оправдываю Равана, я всего лишь пытаюсь его понять. Вы не глупый человек, в отличие от большинства наших друзей. Подумайте сами.

– В чем-то вы, конечно, правы, – со вздохом признал Т'а Оргон. – Но Раван просто перерезал весь цвет аристократии. Безжалостно перерезал! Кланов, как таковых, больше не существует. Новые светлые князья, – слово «новые» он произнес с явным оттенком неприязни, – не считают нужным относиться к какому-либо клану. Да о чем речь, наши собственные дети уже не интересуются клановыми делами, считают понятие «клан» устаревшим! Вчера у меня был тяжелый разговор с сыном по этому поводу…

– Оба моих учатся в Тарканаке, – пожал плечами Т'а Лервер. – Когда они приехали на каникулы, я их просто не узнал. Их интересы страшно далеки от моих. И еще дальше они от интересов нашего клана. Боюсь, что бы мы ни делали, старых порядков уже не вернуть. Нужно наконец признаться самим себе, что кланы умерли и больше не возродятся. Я это понял, потому ни в чем противозаконном участвовать больше не собираюсь. Я хочу спокойно дожить жизнь в своем поместье, а не в ссылке. И умереть в своей постели, а не под топором палача. Если кто-то считает иначе – это его собственный выбор, я такому человеку не помощник.

– Это ваше право, – понурился Т'а Оргон. – Может, старого действительно не вернуть. Но как же тошно видеть все это…

Он с брезгливостью окинул взглядом тронный зал. Особое раздражение вызывали драконы и керси с регалиями светлых князей. Да и остальным не-людям нечего здесь делать. К сожалению, от него ничего не зависело.

Светлые князья не знали, что их разговор слышал первый лорд Л'арарда. Он едва заметно улыбался – направление мыслей приверженцев древних традиций нравилось Т'а Ронхону, похоже, они уже ни на что не решатся. Как ни старались его подчиненные, но спровоцировать выступление противников режима во время коронации так и не сумели. Старые аристократы предпочитали сиднем сидеть в своих поместьях и не высовываться. Да и осталось их мало, молодое поколение светлых князей предпочитало участвовать в бурной жизни княжества, становиться кем-то значимым, а не, развесив уши, слушать байки трухлявых пней о добрых старых временах.

– Внимание! – грохнул посохом об пол церемониймейстер. – Их Величества Лартен II и Велири, король и королева Парга!

Гости тут же повернулись ко входу. Начали прибывать коронованные особы, и никто не хотел этого пропустить.

– Лоргер-Дарсом, Родитель Роемского Гнезда Гвард!

– Декер-Вагрин, Родитель Сееванского Гнезда Гвард!

– Их Императорские Величества Дина I и Терис, императрица и император Сторна!

– Тарем-Рогит, Родитель Стасского Гнезда Гвард!

– Харид-Нором, Родитель Оринского Гнезда Гвард!

При объявлении каждого имени гости кланялись, даже старые аристократы. Монарх есть монарх, пусть даже у него огромная зубастая пасть и толстый куцый хвост, ему должно воздать уважение. Затем начали прибывать особы рангом пониже – президент Трирроуна, президент Моована, Председатель Великого Собрания Сообщества Т'Онг и послы остальных государств. Естественно, все они прибыли со своими свитами, порой немалыми. Как ни велик был Алмазный зал, но все же он постепенно наполнялся. В конце концов все гости прибыли.

Загремели фанфары, четыре ряда похожих на металлические статуи великокняжеских гвардейцев в орденских доспехах отделили тронный помост от толпы. На нем один за другим начали появляться герольды и люди непонятной принадлежности, их появление не соответствовало протоколу коронации. Гости возбужденно зашумели, переглядываясь – наследник престола в который раз пошел против обычаев. А затем герольды зычными голосами объявили:

– Раван VII и Ланика Т'а Моро-Фери, великие князь и княгиня Кэ-Эль-Энах с наследником престола светлейшим князем Кертаном!

Из взвихрившегося на помосте гиперперехода появилась великокняжеская чета, Ее Величество держала на руках годовалого ребенка, по которому уже сейчас становилось ясно, каким гигантом он вырастет – малыш был очень велик для своего возраста. Раван с Ланикой, одетые в традиционные белоснежные одеяния, символизирующие чистоту намерений, сели на два стоящих рядом трона – еще одно нарушение традиций. Никогда до сих пор великая княгиня не сидела рядом со своим мужем во время официальных церемоний. По правую руку от великого князя почему-то встал не глава Л'арарда, как обычно, а немного похожий на его величество никому не известный молодой человек лет двадцати с небольшим на вид. Никто, правда, не заметил, что у него слишком спокойные и понимающие для юноши его возраста глаза. Гости приглушенно зашумели, пытаясь понять, кто это. Неужели у Л'арарда сменилось руководство? Кажется нет, светлый князь Т'а Ронхон стоял позади трона и многозначительно ухмылялся. Тогда что все это значит? Многие постарались запомнить молодого человека, подозревая, что вскоре от него в княжестве многое будет зависеть.

На помост мимо расступившихся гвардейцев взошел появившийся неизвестно откуда первосвященник Церкви Благих, Пресвятой Отец Симеон, к этому времени превратившийся в ветхого старца, но все еще бодрый и не собирающийся передавать тиару кому бы то ни было. Хранители Печатей вынесли на бархатных подушках скипетр, державу, короны и большую государственную печать. Оркестр заиграл гимн Кэ-Эль-Энах. Отец Симеон благословил великого князя, княгиню и наследника, затем взял в руки большую корону и прочел над ней традиционную молитву.

– Обещаешь ли ты, сын мой, заботиться о своих подданных в горе и радости? – грозно вопросил он у опустившегося перед ним на одно колено Равана.

– Обещаю, отче! – наклонил голову тот.

– Обещаешь ли ты, сын мой, быть честным и справедливым, не наказывая никого сверх вины его?

– Обещаю, отче!

Положенные по коронационному уложению вопросы следовали один за другим. Великий князь терпеливо отвечал на них. Однако, когда он встал с колена, все повторилось с Ланикой, что вызвало среди приверженцев старых традиций немалое возмущение, которое, впрочем, никто не осмелился высказать. Раван по примеру своего покойного деда перекраивал обычаи, как ему хотелось. Когда великая княгиня закончила отвечать, она вместе с мужем опустилась перед Первосвященником на колени, и тот возложил на их головы короны. После этого он короновал наследника.

Официальное празднество длилось довольно долго. Единственное, что Ланике пришлось унести раскапризничавшегося ребенка и оставить его на попечение нянек. Только поздно вечером великому князю удалось уединиться с ближним кругом во внутренних покоях. Он вздохнул с облегчением, стащил с себя корону и раздраженно отшвырнул ее на ближайший столик, сопроводив сие действие ядреным ругательством.

– Что, внучок, уши натерла? – язвительно поинтересовался давешний юноша, стоявший во время коронации по правую руку от монарха.

– Сам будто не знаешь! – раздраженно буркнул Рави, падая в кресло, жалобно заскрипевшее под его весом.

– А я ее всю жизнь таскал! На ушах мозоли были.

– Деда, ну хоть ты не издевайся!

– Почему нет? – хохотнул бывший великий князь. – Наконец-то я эту ношу с себя скинул, поживу в свое удовольствие. Теперь ты, внучок, ее тащи.

– Да ну тебя! – отмахнулся Рави. – Что-то настроение у тебя сегодня уж больно ехидное.

Глава Л'арарда с легкой улыбкой наблюдал за их пикировкой. Он был одним из немногих посвященных в то, что старый Раван не умер, а омолодился, сменил лицо и имя, чтобы находиться рядом с любимым внуком и помогать ему в случае необходимости. Сам Тарни, конечно, предпочел бы, чтобы старик оставался на престоле, но раз тот так решил, то это его право.

– Устал, – пожаловался Рави.

– Так отдохни! – пожал плечами Раван. – Завтра день очень тяжелый, последнее общее совещание перед войной. По докладам разведки, СПД стягивает флоты к нашим границам и границам Трирроуна. Кстати, фарсенцы прибыли?

– Да. Весь свой флот пригнали.

– А сами как же?

– Запустили систему «Зеркало» в постоянном, а не пульсирующем режиме, – пояснил Рави. – К ним теперь ни один чужой корабль не проникнет.

– Нам бы такую… – проворчал Раван.

– Нам бы она не помогла – слишком велика территория.

– Понял. Ладно, иди-ка ты спать, друг ситный, совсем носом уже клюешь.

– Ты прав, деда, – встал Рави. – Сил нет совершенно.

Он немного постоял и скрылся в гиперпереходе.

За большим круглым столом сидело десять человек и четыре гварда. Великий князь с дедом, император и императрица Сторна, король и королева Парга, глава Тайного Ордена с заместителем, Тиной Варинх по прозвищу Кровавая Кошка, командующая флотом Трирроуна Дарли Эстель Фарлизи, первый лорд Л'арарда и Родители всех четырех Гнезд Гвард. Они собрались, чтобы обсудить надвигающуюся войну, до начала которой осталось совсем немного – максимум, несколько дней.

– Я привезла окончательную разработку новой тактики эскадренных сражений, – нарушила молчание Дарли. – Ее называют тактикой упреждающего хаоса. Я ее уже использовала во время последней битвы Войны Падения.

– Недостатки? – в упор уставился на нее Декер-Вагрин.

– Эту тактику способны использовать либо аарн, либо разумные, имеющие искусственный телепатический контур в мозгу. Последнее достигается вживлением в мозг биокомпа нового поколения, несколько месяцев назад разработанного нашими учеными.

– Тогда нам нужна технология производства таких биокомпов, – заявил гвард, переглянувшись со своими сородичами.

– Она будет предоставлена, – вступил в разговор Никита. – Мало того, мы отправили в каждое из Гнезд грузовые корабли с зародышами биокомпов. Прошу вас всех связаться с вашими помощниками и отдать нужные распоряжения. Биокомпы должны быть внедрены пилотам боевых кораблей и истребителей незамедлительно.

– Сделаем, – распахнул пасть Декер-Вагрин. – Сразу после совещания. У вас есть какие-нибудь данные о возможном направлении атаки?

– Кое-что есть, – кивнула Дарли. – Но немного. Конкретные тактические наработки я дам во время расширенного заседания с участием командующих флотов всех стран. Сейчас нам нужно обсудить кое-что другое. А именно, нашу политику по отношению к СПД. В данной войне ни нам, ни им не победить – решающего перевеса сил нет ни у кого. Из этого следует, что мы сумеем ослабить противника, но он останется в своих зонах влияния. Иначе говоря, в Федерации Даргон, Ринканге, Лавиэне, Тиуме и Телли Стелл.

– Это ни для кого не секрет, – пожала плечами Дина Сторн. – Хотя мы очень бы хотели получить обратно наши территории.

– К сожалению, на данный момент это невозможно, – развела руками флаг-адмирал. – Вы сами это знаете.

– Знаю… – тяжело вздохнула императрица. – Каковы наши шансы окончательно раздавить СПД?

– На данный момент – очень невелики, – развел руками Никита. – Но только на данный. Мы работаем над этим.

– Кстати, вы в курсе, что адмирал Мерхалак просил отставки, но не получил ее? – поинтересовался Лартен. – Мои агенты во флоте СПД сообщили.

– Интересная новость, – прищурился альфа-координатор. – Чем он это мотивировал?

– Тем, что не хочет становиться палачом. По донесению тех же агентов, глава СПД собралась подвергнуть кварковой бомбардировке множество населенных планет княжества и республики. А Мерхалак, как известно, человек чести, ему такое не по вкусу.

– Но приказ он выполнит, – вздохнул Никита. – Каким бы он ни был. Хорошо хоть Дарв ис Тормен больше не противостоит нам, тогда справиться было бы значительно труднее. Мара ран Сав слишком подвержена эмоциям, а Ренер Лоех Кранер великолепный исполнитель, но не слишком хороший руководитель.

– Да, СПД без графа – это уже не то СПД, что прежде, – согласилась Дарли. – Еще одна новость, на сей раз обнадеживающая. Кое-кто из вас, наверное, об этом знает, а кое-кто нет. Арахны не пожелали участвовать в человеческих разборках и ушли домой.

– Это несколько облегчит дело, – согласился Родитель Сееванского Гнезда. – Нам доводилось сталкиваться с арахнами – ничего приятного.

– Боюсь, наши потери все равно будут немалыми, – заговорил Терис.

– Война без потерь не обходится… – грустно вздохнула Велири, бросив взгляд на брата.

– Как ни жаль, ты права, – поморщилась флаг-адмирал. – Давайте вернемся к поднятой ранее теме. Наша политика в отношении СПД после войны. Сейчас нам необходимо хорошо дать им по рукам, чтобы усвоили раз и навсегда – наши страны трогать не стоит, чревато слишком большими проблемами. Пока эспедешники в упоении от своей победы и считают себя всемогущими. Нам нужно разуверить их в этом, и мы это сделаем, пусть даже дорогой ценой. Зато потом нам предстоит долгая и нелегкая работа по постепенному перехвату контроля над остальными странами галактики. О Драголанде и Паутинниках я не говорю, пусть драконы с арахнами пока поварятся в собственном соку. Наша задача – человеческие государства. Прошу учесть, что действовать придется очень осторожно.

– Общие методики развития своих стран вы все от оперативных статистиков получили, – добавил Никита. – Также вы знаете, что такое инферно и почему следует избегать возникновения условий для его появления. Я прав?

Все присутствующие подтвердили это.

– В таком случае, не буду повторяться, – продолжил альфа-координатор. – Орден возьмет на себя большую часть финансирования необходимых проектов, княжество поможет специалистами.

– Также хочу сообщить, что граждане стран, чьи руководители собрались здесь, будут бесплатно обучаться в любом, даже самом привилегированном учебном заведении Кэ-Эль-Энах, – вставил свое слово великий князь, его дед подтвердил сказанное кивком.

Остальные переглянулись. Особенно оживились гварды – немалая часть бюджета Гнезд уходила на оплату обучения специалистов, которых по мере развития требовалось все больше и больше.

– Не слишком ли мы спешим? – поджала губы Дина Сторн. – Может для начала стоит выиграть войну, а только потом решать, что будет после?

– Войну мы не выиграем, всего лишь ослабим противника – не более того, – отрицательно покачала головой Дарли.

– Мне все же интересно, кто и как будет защищать территорию Сторна, – тяжело посмотрела на нее императрица. – Наш собственный флот еще слишком слаб. Опять те самые невидимки?

– Частично они, частично флоты Ордена, – поспешила успокоить ее величество флаг-адмирал, та отличалась непростым характером. – Все боеспособные корабли Аарн уже подходят к предполагаемой зоне боевых действий. Мы заранее отозвали их из галактики-сателлита. Вместе с ними идут два флота керси, решивших помочь союзникам. Подробную расстановку сил, как я уже говорила, дам на расширенном заседании.

– Хорошо, – кивнула императрица.

– В таком случае, думаю, предварительное совещание можно считать законченным, – великий князь встал и поклонился гостям. – Расширенное состоится в пять часов вечера.

Он дождался пока гости разойдутся и повернулся к деду. Следовало обсудить все сказанное сегодня между собой.

* * *

– Как он мне надоел!.. – яростно шипела Мара. – Ренни, найди нам нового командующего!

– У меня нет достойных кандидатур, – бывший секретарь графа не обращал на ее ярость ни малейшего внимания, оставаясь абсолютно спокойным. – Никого, кто хотя бы близко приближался по классу к Мерхалаку. Не имея адмиралов такого уровня, мы однозначно проиграем войну, и ты знаешь это сама.

– Знаю! – девушку передернуло. – Но как он мне надоел своим снобизмом!

– А ты не думаешь, что надоела ему меньше? – ехидно поинтересовался Ренни. – Не зря же он просил отставки. Пойми, Мерхалак привык работать с графом, который не дергал его из стороны в сторону каждый день.

– Я до сих пор так и не поняла, почему учитель ушел… – помрачнела Мара.

– Ему это все просто перестало быть интересным, – усмехнулся он. – Мне, например, наши дорогие «соратнички» тоже в печенках сидят, я и сам подумываю об уходе. Не знаю, как его светлость ухитрялся держать всю эту камарилью на коротком поводке.

– Если и ты уйдешь, то сама я точно не справлюсь, – девушка отошла к бару и налила себе немного вина.

Ренни искоса наблюдал за ней и удивлялся про себя. Неужели до этой безбашенной наконец-то начало кое-что доходить? Впрочем, после того, как она год тыкалась носом в стены, пытаясь достичь успеха нахрапом, могло и дойти. Мара все-таки далеко не дура, да и граф ее многому научил. Жаль только слишком поддается эмоциям, не контролирует их, из-за чего страдает дело. Да и ее зацикленность на власти настораживает. Его светлость ведь множество раз доказывал ученице, что власть – это не цель, а только средство достижения цели. Но она, похоже, этой простой истины так и не осознала. Жестока тоже слишком – боль других доставляет ей удовольствие. Слишком любит убивать своими руками, причем убивать медленно. Граф надеялся, что его домашнее чудовище сможет перестать быть таковым, но, похоже, ошибся. Однако опыт она, набивая шишки, постепенно набирает. Ее уже боятся больше, чем некогда боялись Дарва ис Тормена. Правда боятся по другой причине – так боятся бешеную собаку, которая без причины укусить может.

Бывшему секретарю графа не слишком нравилось находиться поблизости от Мары, хотя к нему она относилась хорошо, даже уважала и всегда прислушивалась к его мнению. Чаще всего не соглашалась, но хотя бы прислушивалась. Появись граф и позови с собой, Ренни побежал бы за ним на край света. Сейчас он со стыдом вспоминал свои мысли о том, что его светлость стал недостаточно жестким, и проклинал себя за то, что выступил против него. Самому власти захотелось? Что ж, получил. Большой ложкой хлебать можно. Вот только власть для Ренни, как и для Дарва ис Тормена, со временем тоже стала всего лишь средством в достижении цели. Беда в том, что цель достигнута – Командор мертв, Орден ушел. Чего желать теперь он просто не знал. Добиться абсолютного превосходства СПД в галактике? А зачем? Ренни не раз задавал себе этот вопрос и не мог найти ответа. Нет, он конечно помнил, что галактике необходима единая контролирующая сила, без которой неизбежна гибель цивилизации, но уже не был уверен, что СПД способен этой силой стать. Не тех людей объединила их организация. Властные эгоисты могут думать лишь о своей выгоде, а отнюдь не о выживании человечества. Их беспокоит только собственное выживание. Раньше, когда организацией руководил человек, способный мыслить более глобальными категориями, даже эгоисты приносили пользу. Не то теперь – каждый мелкий хищник, ощутив наверху слабину, начал тянуть в свою сторону, ничуть не заботясь о том, как это скажется на остальных. Граф бы остановил этот процесс очень быстро, а Мара, к сожалению, на это не способна. От того, что она убьет десяток-другой зарвавшихся идиотов, ничего не изменится. Впрочем, Ренни и сам не понимал, как остановить набирающий обороты распад СПД. И не знал, стоит ли это вообще делать.

Конечно, Кэ-Эль-Энах и Трирроун нужно наказать за наглость и связи с Орденом, но он постепенно начинал сомневаться и в этом. Да во всем Ренни сомневался, если честно. Пора принять это и не обманывать хотя бы самого себя.

– Удалось выйти на след тех, кто нам тайно гадит? – оторвал его от размышлений голос Мары.

– Увы! – развел руками Ренни. – Неуловимы, как призраки.

– Вот твари! – со злобой выдохнула девушка.

– Против нас используют наш же метод. Гадят точно так же, как мы когда-то гадили Ордену. Думаю, их это бесило не меньше, чем бесит сейчас нас.

– Ты должен найти их! – сжала кулаки Мара.

– Я ищу, – безразлично сказал Ренни. – Подключи, пожалуйста, Умницу, она поймет.

Взгляд девушки изменился, стал более осмысленным, она мгновенно успокоилась.

– Слушаю, – очень спокойно произнесла она.

– Ознакомься с этими данными и сделай свои выводы, – Ренни передал Маре небольшой биокомп.

Девушка включила его и принялась с огромной скоростью перелистывать возникающие в воздухе страницы текста. Закончив читать, она надолго задумалась, затем негромко произнесла:

– Ты прав. Наши контрразведчики неспособны выйти на след этих неизвестных, они слишком хорошо заметают следы. Однако по некоторым косвенным данным, собранным, насколько я поняла, за последний год, можно сделать вывод, предварительный, конечно, что среди наших тайных врагов есть телепаты, причем телепаты абсолютные, иначе они никоим образом не могли получить информацию по некоторым нашим операциям. О них знали только я, ты и непосредственный исполнитель. А отсюда следует вывод, что это, скорее всего, Аарн, других телепатов я не знаю.

– Мда… – только и сказал Ренни, никак не ожидавший столь парадоксального вывода.

– А что тебя удивляет, – безразличные глаза Умницы смотрели в никуда. – Орден не уничтожен, он ушел, причем по своей воле. Мы пытались этому помешать, но не смогли. Значит, Аарн где-то существуют. Видимо, у них есть немало тайных баз. Нужно искать. Мы с ними в одной галактике не уживемся.

– Если ты не ошибаешься, то Орден начал действовать тайно за несколько лет до своего падения… Неужели они решили уйти еще когда были в полной силе? Я ведь до сих пор не знаю, почему они не захотели воевать по-настоящему. А они не хотели, они только оборонялись. Ты сама видела во время последнего сражения, как они дерутся, если не жалеют себя. Я конечно знаком с их выкладками о том, что большая война приведет к гибели разумной жизни в галактике, но не слишком-то в них верю.

– В этом они правы, – как-то странно усмехнулась девушка. – Я пересчитала выкладки их социоматиков, добавив неизвестные Ордену параметры. К сожалению, результат всегда один, какие бы параметры я не подставляла. Поэтому и нам нельзя устраивать глобальную войну.

– А остальных своих личностей ты способна в этом убедить? – пристально посмотрел на нее Ренни.

– Способна! – отрезала она. – Хотя это будет и непросто.

Бывший секретарь вздохнул про себя. Как хорошо было бы, если бы телом Мары всегда управляла Умница, а не Ведьма или Хитрюга, как обычно. Хорошо хоть Злюку и Убийцу не подпускают к контролю за телом, эти вообще сумасшедшие. С Умницей же всегда можно договориться, она руководствуется логикой, а не чувствами, как остальные. Осталось надеяться, что ей действительно удастся убедить другие личности в том, что глобальную войну развязывать нельзя, или все накроется медным тазом. В том числе, и их планы. Последний аргумент должен подействовать. И как граф ухитрялся держать это чудовище в узде? Как он сумел добиться, чтобы Мара смотрела на него снизу вверх и считала каждое его слово истиной? Как-то добился. Очень плохо, что его светлость ушел, некому теперь ограничивать непомерные аппетиты этой девицы.

– Мерхалак уже разработал план нападения? – поинтересовалась Умница.

– Да, – кивнул Ренни. – Несмотря на то, что я профан в тактике, даже я понял отточенность его плана. Ни княжество, ни республика ничего подобного просто не ждут и ждать не могут.

– А Гнезда?

– Для них подготовлен особый сюрприз. Им вскоре станет не до помощи союзникам. Дайр, помощник покойного Тальвена, придумал кое-что интересное. Очень многообещающий молодой человек.

– Что именно он придумал? – насторожилась Умница.

– Эпидемия давно забытой болезни, – усмехнулся Ренни. – И адмирал об этом не знает. Для людей вирус безопасен, вызывает максимум легкий насморк. Зато гвардов практически лишает способности двигаться. Все торговые корабли, ушедшие в Гнезда за последние две недели, заражены. Конечно, эпидемия охватит только пограничные планеты, но за обездвиженными нужно будет ухаживать. Поддержание карантина вокруг зараженных планет не позволит гвардам вовремя вступить в войну. Извини, что не сообщил раньше, слишком много дел было, вылетело из головы, что я дал Дайру добро на реализацию его плана.

– А что это за вирус? Откуда он взялся? Разработка наших биолабораторий?

– Не совсем, мы его только модифицировали. Есть в Ринканге забытая Благими планетка, где и населения-то всего несколько тысяч человек. Сплошные болота. Вирус оттуда. Гварды однажды побывали на этой планете с торговой миссией. Когда корабль миссии проходил через Трирроун, с ним попытались связаться, но ответа не получили. Когда таможенники поднялись на борт, то обнаружили, что все гварды практически мертвы от голода. Они потеряли способность двигаться и умирали голодной смертью рядом с запасами продуктов. По распоряжению правительства республики зараженный корабль отбуксировали к границам ближайшего Гнезда. Гварды его просто уничтожили. Однако трирроунцами были взяты пробы у больных, отсюда и стало известно о вирусе. Информация об этом пролежала в архивах больше трехсот лет, пока ее не обнаружил один из наших агентов. Биологи под руководством Дайра слетали на ту планету, добыли образцы вируса и вырастили штаммы, вызывающие то же заболевание, но с более длительным инкубационным периодом, чтобы болезнь не слишком быстро обнаружили.

– Неплохая идея, – заметила Умница. – Эпидемия, по крайней мере, задержит отправку флотов. Что с империей?

– Империя не сунется в заваруху, несмотря на то, что императором там внук покойного Равана. Дина Сторн – здравомыслящая женщина, она хорошо понимает, что не имеет достаточно сил. Не отведет она свой невеликий флот от границы с Даргоном. А мы империю пока трогать не станем, не время, сперва нужно справиться с более сильными врагами. Поддержим заговорщиков, не более.

– О Конфедерации, предъявившей нам ультиматум во время последнего сражения Великой Войны, что-нибудь стало известно?

– К сожалению, нет, – развел руками Ренни. – Есть предположение, что это одна из планет, пострадавших от Проекта профессора Сартада. Возможно, Фарсен. Но проникновение в Тагайскую туманность по неизвестным причинам стало невозможным, проверить это предположение нельзя. Обычные корабли, подойдя к ее границам, мгновенно оказываются за ее пределами с другой стороны, а мета-корабли просто взрываются. Так что выяснить есть ли в Тагайской туманности что-либо интересное мы не в состоянии.

– Ясно, – поморщилась Умница. – Вывод отсюда один: нам в любой момент могут ударить в спину. Неприятно, но ничего не поделаешь, нужно быть готовыми к этому.

– Еще одно. У нас больше нет Матки, мы не можем ни производить, ни толком ремонтировать мета-корабли. Зато у противников Матка имеется, но мета-кораблей у них почему-то немного, однако есть – и это проблема.

– Несколько тысяч мета-кораблей погоды не сделают. Значительно хуже, что и княжество, и республика сейчас имеют те самые торпеды, «невидимую смерть». А значит, мета-корабли стали уязвимыми. Бой пойдет на равных. Надеюсь, Мерхалак предусмотрел это в своих планах?

– Предусмотрел, – подтвердил Ренни. – Маги в войне участвовать будут?

– Нет, – скривилась Умница. – После охоты, которую устроила за ними Касра Ла Онег, они разбежались по своим норам и не кажут оттуда носу. Эта паскудная эльфийка хорошо отплатила за гибель своего мужа, за прошедший год она уничтожила больше сотни наших магов! Даже Ведьма, если честно, старается избегать высаживаться на планеты из опасения столкнуться с Касрой. Нам просто нечего ей противопоставить – слишком сильна и абсолютно безумна.

– Понятно. Что ж, пора идти, слишком много дел.

Бывший секретарь встал, коротко кивнул на прощание и вышел.

«Вы ему слишком много позволяете, девки», – прошипела Злюка.

«Без его опыта нам с организацией не справиться, – возразила Умница. – Лоех слишком много рычагов держит в руках. От него слишком многое зависит. Так что заткнись!»

«Вот именно, не мешай, мы делом заняты, в отличие от тебя, – поддержала ее Ведьма. – Умница, ты все же считаешь, что нам гадит именно орден?»

«Да, больше просто некому».

«Значит мы должны найти, где скрываются Аарн, и уничтожить их. Другого пути добиться победы я не вижу. Подумайте с Хитрюгой, как и где их искать».

«Подумаем, – голос Умницы почему-то звучал несколько неуверенно. – Скорее всего, они окопались в другой галактике. А нам туда не добраться, межгалактическая навигация осталась тайной ордена».

«Так потряси ученых, казни нескольких для острастки, остальные быстрее работать станут», – вмешалась Злюка.

«С учеными такие методы не работают, – отмахнулась Ведьма. – Я сама это не сразу поняла, но поняла. К тому же у нас нет гиперфизиков уровня Бага Бенсона. А имеющиеся в наличии не способны решить задачу межгалактической навигации. У каждого куча теорий, не подтвержденных фактами».

«Как искать оставшихся в нашей галактике Аарн я пока не знаю, – сообщила Умница. – Но несколько предположений сделала. Видимо, часть Ордена еще несколько лет назад ушла в подполье, именно эта часть и стоит за всеми неприятными для нас событиями. Вторая часть закапсулировалась в скоплении Давиг. Третья – осела в соседней галактике. А вот четвертая – это уже интереснее. Скорее всего, она растворилась среди населения княжества и республики. Аарн живут там под видом обычных людей. И это наиболее опасно».

«Почему?» – удивилась Ведьма.

«Да потому, что они внедряют в общество Трирроуна и Кэ-Эль-Энах свои безумные идеи. И внедряют вполне успешно, что видно по происходящим в этих двух странах процессам. До того, как я сделала выше высказанные выводы, я не понимала причин многих событий. Наличие большого числа аарн среди населения княжества и республики объясняет очень многое. Это еще одна причина, чтобы раздавить эти страны».

«Согласна… – протянула Хитрюга. – Как ни жаль, другого способа, кроме военного, чтобы добиться своей цели, у нас нет. Службы безопасности обеих этих стран свели наше влияние там почти к нулю».

«Это так, – вздохнула Ведьма. – Мало того, то же самое постепенно происходит в Парге и Сторне. И как с этим бороться, я пока не знаю…»

«А теперь, мне нужно сказать вам очень важную вещь, – после недолгого молчания произнесла Умница. – Мы не можем развязать глобальную войну, ибо это будет конец не только врагам, но и нам самим. Прежде всего, нельзя бомбардировать населенные планеты, разве что одну-две, да и то далеко отстоящие друг от друга. Я лично проверила выкладки социоматиков ордена и пришла к тем же выводам, что и они. Не думаю, что нам нужна вымершая галактика. Кто-то, конечно, выживет, но скатится к варварству. Править несколькими планетами дикарей – это не интересно».

«Ты абсолютно уверена?» – хмуро поинтересовалась Ведьма.

«Да!»

«Что ж, придется пересмотреть концепцию ведения войны».

На возмущенные вопли Злюки, неодобрительное бурчание Убийцы и недоверчивое хмыкание Хитрюги ни та, ни другая не обратили внимания. Им нужно было еще очень многое обсудить, а затем найти Мерхалака и поговорить с ним о смене тактической модели. Оставалось только посмеяться над собой – ведь именно этого адмирал и добивался.

* * *

Кейсар покосился на съежившегося в кресле приятеля и задумчиво хмыкнул себе под нос. Никогда до сих пор он не видел настолько перепуганных людей. А ведь Лойгер – великий маг не из последних, по крайней мере, учитель всегда выделял его среди остальных учеников и ставил в пример. Так чего же он боится? Обещал рассказать почему в панике примчался на родную планету и попросил убежища у бывшего соученика, но правду ли он скажет? Кейсар налил в бокал немного трирроунского «Лоривайля», купленного во время последнего вояжа по галактике, и подал Лойгеру. Тот залпом выпил, даже не заметив, что пьет – одно это многое говорило о состоянии гостя, он всегда был ценителем хорошего виски.

– Что же с тобой случилось? – не выдержал Кейсар, сев напротив приятеля.

– Тварь эльфийская случилась… – глухо ответил тот.

– Какая еще тварь? – не понял маг.

– Касра Ла Онег, – выдохнул Лойгер. – Не слышал о ней?

– Нет. Ты же знаешь, я в последние тридцать лет почти не выбирался с Эйтара. Это ты у нас путешественник, а я – домосед.

Гость в ответ на эту реплику хозяина только криво усмехнулся, после чего понурился и едва слышно сказал:

– Лучше бы я тоже дома сидел…

Кейсар укоризненно покачал головой – никогда не понимал страсти Лойгера искать себе приключений на пятую точку. Еще в бытность учеником этот неугомонный чего только ни творил, учителю несколько раз приходилось вытаскивать его из очень неприятных историй. Их родина, планета Эйтар, еще не вышла в большой космос, только начала осваивать планеты своей звездной системы. Слава богу, что хоть между собой эйтарцы воевать прекратили, и планета постепенно становилась единой – стирались границы, отменялись визовые режимы, сокращались армии. О том, что происходит в большой галактике, эйтарцы понятия не имели и иметь не могли. Тем более они не знали о существовании вероятностной магии, считая любую магию детскими сказками. Но так уж случилось, что Эйтар навестил один из великих магов, умевший перемещаться между мирами без помощи космических кораблей. Очень редкое умение, доступное двум-трем магам галактики. Гость сперва не заметил ничего для себя интересного и собирался уже покинуть Эйтар, но на прощание на всякий случай просканировал его. И был немало изумлен, обнаружив пятерых одаренных. Это в одном-то мире! Обычно один одаренный находился среди десятков миллиардов бездарных, населяющих сотни планет. Он понял, что не имеет права оставить на произвол судьбы юных магов, у которых уже начал пробуждаться дар. Слишком хорошо знал, чем это чревато. Вот так Кейсар, Лойгер и еще трое их товарищей стали учениками великого мага. Не все сразу согласились, убежденным материалистам пришлось долго доказывать, что магия все же существует. Впрочем, манипулирование вероятностями не являлось магией в полном смысле этого слова, магами высших ментатов прозвали не понимающие сути их дара люди. Вальрег Денио Солег, уроженец далекого Трирроуна, сумел убедить молодых эйтарцев, что у них нет другого выхода, если они хотят выжить, кроме как стать его учениками. Ученичество длилось долгих двадцать лет, в течение которых учитель оставался на Эйтаре. Только убедившись, что научил учеников всему, чему мог научить, он попрощался с ними и покинул планету, отправившись по своим делам.

Для молодых магов, а для мага сорок – молодость, настало время выбора своей дальнейшей судьбы. Вскоре четверо из них ушли в большую галактику, им очень хотелось увидеть своими глазами, что же там, как там живут люди. Солег научил их, помимо всего прочего, перемещаться между мирами, однако взял с каждого магическую клятву, что это умение останется в тайне. Не сдержать такую клятву было невозможно. На родине остался только Кейсар, у которого не так давно родился сын. Остальные были одиноки, на Эйтаре их ничего не держало. Нет, Кейсар, конечно, не сидел все время на одном месте, он периодически посещал то один мир, то другой, но в основном с целью приобрести что-нибудь из вещей, которые дома достать было невозможно, технологии Эйтара до них просто не доросли. Еще маг иногда добывал научную информацию и подбрасывал ее ученым своего мира, чтобы подтолкнуть его развитие.

С момента ухода соучеников прошло немногим больше тридцати лет. Любимая жена Кейсара год назад умерла от рака, все его усилия помочь оказались тщетны. Ничего удивительного, учитель еще во время обучения предупреждал, что очень плохо разбирается в целительстве. Маг погоревал и остался в одиночестве, так как выросшие дети жили своей жизнью, имели свои семьи и не могли постоянно находиться рядом с отцом. Да и про то, что он маг, не знали, не являясь одаренными – Солег приучил учеников молчать о том, кто они, сам всю жизнь скрывал это.

Неожиданное появление в его доме Лойгера, которого Кейсар уже не чаял увидеть, немало удивило. Причем приятель явился чуть ли не в истерике, его буквально трясло от страха. Это сильно не понравилось магу, он захотел узнать, что или кто так сильно напугал коллегу. Ведь вероятностному ментату мало что может угрожать.

– Я сейчас расскажу, – негромко сказал понявший нетерпение старого приятеля Лойгер. – Помнишь, учитель говорил нам о величайшем по силе маге галактики, Иларе ран Даре, Командоре Ордена Аарн?

– Что-то смутно припоминаю… – пожал плечами Кейсар. – И?..

– Оказавшись в большой галактике, я начал ходить из мира в мир. И несколько раз наталкивался на так называемые Поиски Ордена. Мне они крайне не понравились – планету буквально выворачивали наизнанку, ничуть не заботясь мнением местных жителей по этому поводу. Чем больше я узнавал, тем сильнее мне хотелось наподдать этому Ордену так, чтобы Аарн зубов не собрали. Я начал искать тех, кто борется с ними. И со временем нашел. Эта организация называла себя Союз Права и Долга. Сокращенно – СПД…

– Вижу, что тебе этот СПД тоже не особо нравится…

– Ты прав. Там собрались самые разные разумные, но большей частью оголтелые эгоисты, которым Орден мешал проворачивать их грязные делишки. Однако немало было и таких, как я, энтузиастов, отдававших все свои силы в борьбе с несправедливостью. По началу я не признавался, что я маг, пока не встретился с главой СПД, Дарвом ис Торменом. Это великий человек! Он на раз раскусил мою маскировку, так как сам являлся великим магом. С тех пор я стал одним из магов СПД.

Он немного помолчал, затем продолжил:

– Орден казался несокрушимым, его могущество подавляло, тем более, что в него пришли новые маги невероятной силы. Тогда-то я впервые и услышал о Кержаке Черном и Касре Ла Онег, орке и эльфийке. Да-да, не смейся, эти народы – не выдумка сказочников, они существуют. Однако, Дарв ис Тормен сумел обнаружить и взять под контроль гигантский флот давно погибшей цивилизации, ничем не уступавший флоту Ордена Аарн. А затем он вырастил и заслал в Орден великого мага, которого никто не заподозрил в том, что он маг. И этот маг сумел похитить у Командора древний артефакт, через который весь Орден черпал энергию из иного пространства. Все шло к величайшей войне в истории галактики.

Лойгер снова замолчал и молчал довольно долго.

– Я до сих пор не знаю, что думать об этом, – глухо сказал он наконец. – Но Аарн, поняв, что после такой войны разумной жизни в галактике почти не останется, не стали воевать.

– А что же они сделали? – удивился Кейсар.

– Они ушли. Просеялись у нас между пальцев, как мелкий песок, и растворились неизвестно где. Мы пытались их остановить, но ничего не смогли сделать. А когда окружили большой эвакуационный флот с беженцами, то в обмен на его свободный проход Командор сдался. И был казнен в плазменной камере. Дарв ис Тормен очень не хотел этого, но совет организации не прислушался к его мнению. Тогда он сложил с себя полномочия главы СПД и исчез. Многих из нас поступок Ордена потряс и заставил задуматься о многом. Ты только представь – они пошли на заведомый проигрыш в войне, только чтобы не дать разумной жизни в галактике прекратить свое существование. Ради этого они собственными руками отдали победу врагу. А Командор? Он отдал свою жизнь ради других. И это бессмертный великий маг, которому больше двадцати тысяч лет! Я спрашивал себя, сумел бы я поступить так же, и не знал ответа.

– Что было дальше? – Кейсара удивил рассказ старого приятеля, то, что сделал Командор, действительно было поразительным.

– Дальше? – тяжело вздохнул Лойгер. – Дальше я вовремя не покинул СПД, о чем сейчас очень жалею. Власть над организацией перешла к Маре ран Сав, это она была великим магом, похитившим у Командора артефакт. Эта девица очень сильна, но до безумия жестока и, как мне порой казалось, почти безумна. Она решила не дать последней группе Аарн эвакуироваться и начала атаку при помощи нескольких десятков великих магов, среди которых был и я. Угадай, до чего она додумалась?

– Откуда мне знать?

– Она сплела обычные вероятностные связки с силой инферно.

– Тогда она действительно сумасшедшая! – ошарашенно выдохнул Кейсар. – А ты зачем в этом участвовал?! Учитель же предупреждал нас никогда не приближаться к этой силе!

– Остальные маги ничего не знали, вела связку она, – опустил глаза Лойгер. – Когда мы спохватились, оказалось уже поздно – начала раскручиваться воронка инферно, способная со временем поглотить всю галактику. Аарн каким-то образом сумели остановить ее при помощи артефактов, называемых Мечами Света и Мечами Тьмы. Учитель нам о них рассказывал, если помнишь. Однако во время этого погиб муж Касры Ла Онег, носитель Мечей Тьмы. Эльфийка после его гибели сошла с ума и начала мстить. За прошедший после Великой Войны год в живых не осталось почти ни одного из великих магов СПД. Немногие выжившие попрятались по щелям. Я сам прыгал с планеты на планету, пока не понял, что перемещаться с помощью магии нельзя – Касра легко отслеживает мои связки и находит, где бы я ни прятался. Тогда я купил яхту и на ней прилетел на Эйтар. Очень надеюсь, что здесь она меня не отыщет…

– Да уж… – только и сказал Кейсар. – Нет страшнее врага, чем обозленная женщина, мстящая за смерть любимого. Особенно, если эта женщина – маг.

– Касра на просто маг, – поежился Лойгер. – Многие говорили, что она само воплощение вероятностей. Сильна настолько, что дрожь пробирает. Других магов она давит, как вшей.

– Не хотелось бы столкнуться… Безумный маг такой силы? Это кошмар.

– Хуже. Но какая-то часть соображения у нее все же осталась, она уничтожает только тех, кто участвовал в сражении. Остальных не трогает, если не трогают ее.

Кейсар покачал головой, вернулся к бару и налил в бокалы еще виски. Приятели выпили и задумались каждый о своем. Внезапно дрогнул воздух, почти незаметно, только легкая дымка на мгновение скрыла угол комнаты.

– Ты думал уйдеш-ш-шь?.. – заставил обоих вздрогнуть раздавшийся оттуда наполненный холодной яростью женский голос.

Дымка развеялась, и их взгляду предстала неопрятная девушка с горящими миндалевидными глазами. Никогда Кейсару не доводилось видеть таких невероятных красавиц. Несмотря на спутанные волосы, кривящееся лицо и огонь безумия в глазах, Касра Ла Онег была красива настолько, что при одном взгляде перехватывало дыхание. Невольно на память пришли сказки, повествовавшие о дивном народе и его красоте. Не лгали, получается. А когда он взглянул на девушку магическим взором, то ему вообще стало не по себе – Лойгер был прав, магов такой силы просто не могло существовать. Однако эльфийка стояла перед ними.

– Убей меня! – хрипло выдохнул Лойгер, вставая. – Не трогай Кейсара, он ни в чем не виноват!

Касра ничего не ответила, только откинула голову и безумно захохотала.

– Вы за все ответите, твари… – прошипела она, закончив смеяться.

Затем начала сплетать какую-то связку, причем плела ее настолько быстро, что Кейсар ничего не успел отследить, только сумел понять, что умирать Лойгер будет долго и страшно, сгнивая заживо.

– Тихо, девочка моя, тихо! – внезапно раздался из угла комнаты еще чей-то голос.

Оттуда вышло похожее на человека существо, но не человек, торчащие из под верхней губы желтоватые клыки ясно говорили об этом. Это существо направляло на Касру какие-то едва заметные плетения, непонятно что и делающие. На первый взгляд – ничего. Но Кейсар давно не был столь наивным, чтобы поверить в это. Орк, а это, похоже, тот самый орк, о котором говорил приятель – Кержак Черный, чего-то добивался, производил на эльфийку какое-то неявное воздействие.

– Опять ты!.. – разъяренно взвыла она. – Да оставь же ты меня в покое!

– Не могу, – спокойно сказал Кержак. – Ты моя ученица и я несу за тебя ответственность.

– Отстань!!! – отчаянно завизжала Касра и исчезла.

Некоторое время все трое смотрели друг на друга, а затем орк спросил:

– Я, надеюсь, успел вовремя? Она еще никого не убила?

– Слава богу, нет! – облегченно ответил Кейсар.

– Тебя бы она и не тронула, – негромко проворчал Кержак. – А вот этого деятеля смешала бы с грязью.

– И по заслугам! – опустил голову Лойгер. – Раньше надо было уходить. Не участвовать в той мерзости…

– Надо же, что-то понял, – приподнял кустистые брови орк.

Он некоторое время пристально смотрел на Лойгера, затем недовольно пробурчал себе под нос:

– Очередной идеалист… Что же ты, мальчишка глупый, сам вначале не подумал? Зачем чужое мнение за свое принял?

– Мне не нравились Поиски Ордена тогда, не нравятся и сейчас, – со вздохом пояснил маг. – Вот и начал искать тех, кто с вами борется. Нашел на свою голову…

– Именно, что на свою голову, – оскалил клыки Кержак. – В СПД, в основном, сволочи и властолюбцы, которым мы воли не давали, собрались. Впрочем, не вижу смысла с тобой спорить. Сам когда-нибудь поймешь. Или не поймешь. Твои проблемы.

– А что за плетения вы направляли на эльфийку? – решился задать интересующий его вопрос Кейсар.

– Ты их заметил?! – изумился орк. – Так, здесь два вывода. Либо я сглупил, либо ты куда интереснее, чем кажешься, – он ненадолго замолчал, затем спросил: – А сам что думаешь по поводу этих плетений?

– Ну, мне показалось, что вы производили какое-то почти незаметное ментальное воздействие, – неуверенно сказал маг. – Понять суть плетений я, к сожалению, не сумел – они слишком сложны.

– Что ж, ты прав, – удовлетворенно кивнул Кержак. – Я действительно производил ментальные воздействия на разум Касры, постепенно восстанавливая рисунок ее прежней личности. Девочка слишком сильна, чтобы можно было действовать явно, она примет такое действие за атаку и ударит в ответ. А от ее удара будет трудно защититься даже мне. Вот и приходится соблюдать осторожность. Догоняю, бросаю несколько плетений, прежде чем она успеет сбежать, и так раз за разом. И с каждым разом она становится все более вменяемой.

– То еще развлечение – бегать за сумасшедшей по всей галактике, – поежился Кейсар. – Не хотел бы я себе такого.

– Ты и не сможешь, – осклабился орк.

– Почему? Я умею перемещаться между мирами.

– Умеешь?.. – желтые глаза Кержака стали похожи на два буравчика. – Вот так-так. А не желаешь ли пойти ко мне в ученики, мальчик?

От неожиданного предложения Кейсар онемел и не сразу нашелся, что сказать.

– Я не мальчик, у меня давно дети взрослые, – буркнул он в конце концов.

– Мне больше двух тысяч лет, – усмехнулся орк. – Сам понимаешь, что с высоты этого возраста все видятся детьми…

– Больше двух тысяч?! – не поверил Кейсар.

Это чему же маг может научиться за такое время, какой опыт приобрести?! Нечто невероятное! И ведь Кержак не лжет, это почему-то сразу стало ясно. Так может плюнуть на все и принять предложение? Тому, чему способен научить этот старый орк, не научит никто и никогда, учитель, судя по всему, ему в подметки не годится. Дома Кейсара больше ничего не держало. Жена мертва, а сыновья навещают отца, дай бог, если раз в три месяца. Денег на безбедную жизнь им хватит с избытком. Сколько можно сидеть на одной планете? Пожалуй, хватит.

– Пойду… – несколько неуверенно заявил он. – Надеюсь, я не совершаю ошибки.

– Вот и хорошо, – снова оскалил клыки Кержак. – Собирайся, только быстро, нам еще немало за Касрой побегать придется, прежде чем удастся вернуть ей рассудок. Вещей много не бери, зачем они магу.

– А Лойгер? – поинтересовался Кейсар.

– А что Лойгер? Он меня не интересует. Пока не интересует. Сумеет понять кое-какие основополагающие вещи, пусть приходит.

– Какие?! – выдохнул тот, о ком говорили.

– Доброта, – пристально посмотрел на него Кержак. – И крылатость души.

– В смысле? – растерялся Лойгер.

– В прямом. Думай! Надумаешь чего – приходи.

– Касра меня раньше отыщет и убьет… – глухо сказал маг.

– Уже не отыщет, – ехидно ухмыльнулся Кержак. – Повесил на тебя кое-какую защиту. Потому что ты начал понимать. Сам понимать. Следующее твое перемещение, а ты, насколько я понимаю, тоже это умеешь, Касра не отследит. Живи. И думай.

С этими словами он повернулся к Кейсару и бросил:

– Пошли! Лови реперные точки.

Маг едва успел подхватить координаты и тут же активировал подготовленную заранее связку перемещения. Только помахал на прощание Лойгеру. Он ничего не взял с собой, кроме того, что было на нем надето, и ни о чем не сожалел. Впереди ждало что-то новое, и Кейсар готов был встретить это новое лицом к лицу.

Глава 2

Выйдя из воронки гиперперехода, Малир повел глазами вокруг, с трудом сдерживая любопытство – показать его было бы невежливо. Ведь он – не просто керси, а племянник великого когтя фамилии Ветани. Дядя не простит, если он потеряет лицо. Да и самому не хочется опозориться перед союзниками. Конечно, у каждого народа свои обычаи, а обычаи Аарн вообще с точки зрения керси дикие, но это еще не повод вести себя неподобающе, особенно во время первого визита. Пока неофициального, но это – только пока. Малиру до безумия интересно было своими глазами увидеть, во что Аарн превратили безжизненную планету всего лишь за один стандартный цикл. Слухи ходили самые дикие, поговаривали даже, что на планетах, еще стан назад не имевших атмосферы, сейчас шумят леса. Поверить в такое невозможно.

Визит в Аарн Ларк молодых родственников великих когтей нескольких фамилий Керсиаля, из которых, правда, к влиятельным относилась только фамилия Ветани, планировался уже несколько месяцев. Великий Прайд ничего не имел против приглашения Аарн – те слишком многим помогли их народу, при этом сами находясь в беде. К тому же, керси очень не понравилось устроенное в большой галактике организацией под названием СПД. Настолько не понравилось, что они, сразу же после начала Войны Падения, отозвали своих послов изо всех стран галактики, за исключением Кэ-Эль-Энах и Фарсена, не желая иметь ничего общего с сумасшедшими, воюющими со своим благодетелем. С их точки зрения, орден выполнял благородную миссию, не позволяя другим странам воевать, преследуя и уничтожая пиратов и других преступников. А на него за это накинулись все, кто только мог накинуться. По обычаям Керсиаля, такое являлось черной неблагодарностью и не прощалось никому и никогда. Прайд постановил, и голосование было единогласным, что СПД и его сателлиты являются также и врагами Керсиаля. Также единогласно приняли предложение первого теркава флота Меена А-Торки о союзе Великого Прайда Керсиаля с орденом Аарн. Орден против этого союза ничего не имел и с радостью согласился. Стороны обменялись культурными и научными миссиями.

Вскоре с подачи Аарн на все крупные корабли Керсиаля было установлено новое оружие, сканеры, биокомпы и межгалактические двигатели. Керси цветисто поблагодарили за щедрость, решив про себя, что когда-нибудь отблагодарят друзей по-настоящему. А они постепенно начинали считать Аарн друзьями. После длительного обсуждения Прайд и военный совет ордена приняли совместное решение о возведении пояса защиты на границах галактики. Пояса, который и строить, и обслуживать они будут на равных. Затраты, конечно, предстояли астрономические, но дело того стоило – не хотелось, чтобы эспедешники добрались сюда и начали «наводить порядок» по своему разумению.

Керсиаль развивался взрывообразно, такой скорости развития великие когти фамилий раньше и представить себе не могли, но даже наиболее убежденные консерваторы не протестовали, понимая, что иного выхода у них просто нет. Необходимо было максимум за несколько лет догнать и перегнать страны большой галактики. Единственным, что настораживало, оказалось нежелание аарн пускать керси на свои планеты. Но это противоречие вскоре разрешилось – возможных гостей вежливо попросили носить при себе выдаваемые таможней Аарн Ларк приборы, так называемые психощиты, мотивируя это тем, что аарн поголовно эмпаты, которым нужна защита от чужих отрицательных эмоций. Керси приняли это объяснение – находясь в гостях, нужно соблюдать обычаи хозяев, какими бы они ни были. И границы Аарн Ларк открылись для них. Правда, визитов оказалось не слишком много – больно уж далеко, на противоположном краю галактики, обосновались Аарн.

Когда дядя сообщил Малиру, что он, в числе прочих, отправляется в Аарн Ларк для обучения в одном из университетов на социоматика и оперативного статистика, юный керси сильно удивился и обрадовался. Также стало ясно, почему великий коготь отправляет его, а не родного сына. Хочет сперва убедиться, что обученные в университете ордена специалисты чего-то стоят. Что ж, Малиру это на руку, он приложит все усилия, чтобы получить максимум знаний – это даст возможность подняться в иерархии фамилии выше, чем надеялся. Да и интересно просто.

В путь отправились на одной из подаренных орденом Керсиалю боевых станций, которую назвали «Коготь Прайда». Малира до онемения поразил этот гигантский, размером с не луну, живой корабль. Он днями бродил по его залам и коридорам, засыпая дварха станции, Валиарха, тысячами вопросов, на которые тот терпеливо отвечал, иногда, правда, подкалывая юношу. Но тот не обижался – знал, что у двархов специфическое чувство юмора, всех пассажиров предупредили об этом. С остальными молодыми керси он не был знаком, все они происходили из других фамилий и с других планет. За десять дней дороги Малир так и не сошелся ни с кем из них, впечатлений хватало без этого. Единственное, что он знал, так это то, что в дюжину едущих на обучение в Аарн Ларк вошли такие же, как он, младшие родственники великих когтей. При этом представителей старших фамилий, кроме него, в группе не было – остальные принадлежали к небольшим фамилиям с провинциальных планет.

Первым, что увидел Малир, ступив на пластибетон космодрома планеты Ирлорг-2, названной так в честь той, которую во время Войны Падения Аарн покинули первой, оказалось отчаянно-синее небо, по которому плыли редкие перистые облака. Воздух словно звенел вокруг, настолько он был чистым и прозрачным. Затем племянник великого когтя заметил свивающиеся в невероятные фигуры туманные ленты разного цвета над головой. Среди них то и дело мелькали фигурки людей, гвардов, драконов, арахнов и керси. Малир довольно долго смотрел на все это, проткрыв от удивления рот, возбужденно шевеля усами и пытаясь понять, чем заняты эти разумные. Да и как они вообще летают без ничего. Но так ничего и не понял.

– Здравствуйте, уважаемые! – заставил его вздрогнуть раздавшийся из-за спины женский голос, говорящий на кейсане без малейшего акцента. – Добро пожаловать на Ирлорг-2.

– Здравствуйте, – обернулся Малир.

Невдалеке от их группы стояла вежливо оскалившаяся человеческая самочка с ярко-алыми волосами, заплетенными в сотни маленьких косичек. И зачем люди скалятся? Неужели нельзя выразить приязнь иначе, привычным движением усов? Хотя да, у нее же нет усов. У нее… Еще и это сильно поражало керси – ведь их самки почти не имели разума. Впрочем, сам Малир в этой общеизвестной истине сомневался. Сомневался после того, как однажды случайно разговорился с одной из старших самок дяди. Ее слова оказались на удивление разумны и взвешены, что заставило юного керси задуматься о том, так ли уж верны общепринятые воззрения. Однако о своих мыслях он не решился рассказать никому – еще отцу донесут, а то и, что куда хуже, дяде. Мало бы не показалось.

– Мое имя Элайра, – снова оскалилась самочка. – Мне поручили показать вам планету, университет и кампус. Прошу прощения за некоторую неустроенность, но здесь еще стан назад не было атмосферы, не говоря уже о биосфере. Мы многое успели сделать, но далеко не все.

– Малир А-Ветани, – с поклоном представился темно-синий керси.

За ним представились остальные, все до единого светлых оттенков, это сразу говорило знающему глазу, что они не имеют отношения к великим фамилиям. Исключение из этого правила составляла только фамилия Фанхон, чья шерсть была снежно-белой.

– Прошу за мной, – Элайра двинулась к виднеющейся неподалеку гравиплатформе. – Еще раз извините, но сеть планетарных порталов еще толком не настроена и не работает. Группа Иторна как раз занимается ее настройкой. – Она показала рукой на плавающих у них над головами в полосах разноцветного тумана разумных. – Это сложная задача, особенно сопряжение сети с биосферой и успевшими полностью сформироваться биоконструктами.

Самочка-аарн рассадила керси в кресла на гравиплатформе, сама села на место пилота, и платформа мягко поднялась в воздух. Малиру перехватило дух, он не сразу понял, что платформу окружает почти незаметное свечение силового поля, не позволяющего пассажирам вывалиться. Керси успокоился и принялся смотреть по сторонам. Увиденное вызывало восхищение своей красотой и одновременно настораживало своей чуждостью. Золотисто-синие рощицы и перелески, изумрудно-зеленые лужайки, поросшие разноцветными цветами, речушки и бесчисленные ручейки. Мало что говорило о присутствии здесь, на этой планете, разумных существ, разве что изредка среди деревьев и кустов появлялось какое-то строение, но оно настолько органично вписывалось в местность, что казалось природным образованием.

– Мы живем в единении с природой, – обернулась к Малиру аарн, видимо, ощутив его удивление. – Единая биосфера на Ирлорге уже почти создана, скоро она обретет разум.

– Разум?!! – потрясенно встопорщил усы керси. – Но как?! Зачем?!

– А как же иначе? – мягко улыбнулась Элайра, насколько помнилось, этот оскал назывался именно улыбкой. – Когда биосфера разумна, то вся планета являет собой единый организм. И мы, являясь частью биосферы, всегда знаем, что и когда нужно сделать, чтобы не нарушить равновесие. А она в ответ дает все нам нужное. Мы не отбираем насильно у планеты ресурсы, как часто делают другие разумные. Возможно, вам это кажется непонятным, но мы такие, как есть. У вашего народа тоже есть непонятные нам обычаи, которые кажутся вам родными и близкими, поскольку знакомы с детства.

– Это так, – вынужден был был признать Малир, остальные керси предпочли не открывать рот, когда говорил представитель великой фамилии, они впитали это с молоком матери.

Здания и растения, попадающиеся по дороге, становилитсь все причудливее и необычнее, они не походили ни на что знакомое, но все так же были невероятно красивы. Впереди показались поросшие синим лесом горы. Платформа подлетала все ближе к ним, и Малир начал замечать рассыпанные между деревьями и частично вросшие в них домики и башенки, связанные бесчисленными мостиками. Они одновременно вызывали ощущение хрупкости, мощи и стройности. Странно, парадоксально, но факт. Вскоре они долетели до небольшого плоскогорья, посреди которого высилось непонятно что – то ли причудливо сросшиеся между собой гигантские деревья, то ли замок, то ли нагромождение камней. Однако это нечто было настолько соразмерно, хоть этого и не могло быть в принципе, что вызвало у Малира судорожный восторженный вздох.

– А вот и Ирлорг Аарн Университет, – уведомила через плечо Элайра, сажая платформу на огромную ветку цветущего дерева. – Здесь вам предстоит учиться. А здания, которые вы видели на склоне – это общежития, где вы будете жить во время учебы.

– Это – университет?! – потрясенно выдохнул светло-бежевый некрупный керси, сидящий позади Малира, он принадлежал к небольшой фамилии Товейр с самой малонаселенной планеты Керсиаля, Алиара, которую освоили меньше пятидесяти лет назад.

– Это еще не самое удивительное, – развела руками аарн, в ее глазах прыгали смешинки. – Вам предстоит увидеть еще очень много невероятного.

Малиру от услышанного стало не по себе, А-Товейр вообще вцепился руками в подлокотники кресла. Племянник великого когтя раздраженно покосился на него, безмолвно требуя не терять лицо, и тот тут же отпустил подлокотники, сделав вид, что ничего не произошло.

– Добро пожаловать в наш университет! – негромко произнес непонятно когда подошедший темно-зеленый дракон. – Я ректор, Т’Рад Ларгис. А вот ваш декан, Рху-Отаху.

Он показал на стоящего рядом большого черно-белого арахна, покрытого длинной шерстью. Странное существо одновременно пугало и вызывало восхищение своей чуждой красотой. Малир, как зачарованный, медленно встал и направился к ним. Керси не слишком понимал, что он делает, слишком много было впечатлений. Они что, сговорились его шокировать?! Как в этой обстановке удержать лицо?! Как не опозориться?!

Элайра, глядя на него, понимающе оскалилась, и это помогло Малиру взять себя в руки. Он не имеет права выглядеть смешным! Он сейчас представляет весь Керсиаль! На нем огромная ответственность! Обязан соответствовать. Но это он, а остальные? Племянник великого когтя оглянулся и понял, что не зря беспокоился – светлые керси продолжали сидеть на месте, широко распахнутыми глазами глядя на арахна с драконом.

– А ведь ребятишки в шоке, – заметил ректор, щелкнув пастью. – Позови-ка Целителя Душ, Рху. Кто у нас сейчас дежурный?

– Мелания, – негромко ответил арахн.

Не прошло и нескольких секунд, как возле гравиплатформы завертелась черная воронка гиперперехода, откуда вышла еще одна человеческая самочка с золотистыми волосами. Одета она была в обычную черно-серебристую форму ордена.

– И что у нас здесь? – поинтересовалась самочка.

– Наши гости в шоке, – проинформировал ее дракон. – Можешь снять?

– Легко.

– Я сам справлюсь! – поспешил отказаться от помощи Малир.

Аарн переглянулись, Элайра отчетливо, недоверчиво хмыкнула, но ничего не сказала. Мелания понимающе улыбнулась и направилась к светлым керси, все так же неподвижно сидящим в креслах. Действительно, много времени вывод их из шока у Целительницы Душ не занял – она просто шла между рядами кресел, дотрагиваясь то до одного, то до другого. И тот, до кого она дотронулась, тут же оживал и начинал вертеть головой по сторонам.

– Внимание! – заговорила Мелания, закончив. – Всем новоприбывшим сегодня же необходимо посетить госпиталь для адаптации глаз к условиям Ирлорга-2. Здесь слишком яркие цвета, для керси такое непривычно – если не провести адаптацию, то через несколько месяцев вы можете ослепнуть.

– Все слышали? – повернулся к светлым Малир. – Это приказ.

– Да, тэхе[1]! – нестройно отозвались те.

– Пострадавшим от психологического шока лучше отдохнуть в уютной обстановке, – повернулась к Малиру Целительница Душ. – У вас же, в отличие от остальных, очень устойчивая психика.

– Благодарю, – он вежливо наклонил голову. – Просто я знаю, что такое долг. Я хотел бы осмотреть здание университета и познакомиться с преподавателями, если это возможно.

– Почему бы и нет? – добродушно прогудел ректор. – Элайра вам все покажет. Прошу только ничему не удивляться, здесь все не так, как у вас дома.

– Это я уже понял, – выразив движением усов некоторую досаду, сказал племянник великого когтя.

– Тогда пойдем? – Элайра подошла и осторожно дотронулась до его локтя, отчего керси вздрогнул – физические прикосновения в среде их народа позволялись только самым близким друзьям. Но в чужой дом со своими обычаями не лезут, придется привыкать к тому, что для него дико.

– А что с ними? – Малир показал на светлых. – Я за них отвечаю.

– Их отведут в общежитие и поселят там сразу после посещения госпиталя, – успокоил его декан. – Каждый студент во время обучения живет в собственном маленьком домике, доступ куда без его разрешения не имеет никто. Ни я, ни ректор.

Племянник великого когтя удовлетворенно пошевелил усами. Видимо, аарн знают, насколько для каждого керси важно наличие личного пространства, куда никто не может вторгнуться. Очень хорошо! Возможность побыть наедине с собой крайне важна, особенно здесь, где все так непривычно и необычно. Тем временем остальных керси разделили на три группы и увели с собой молодые человеческие самцы строгого вида. Светлые робко последовали за ними.

– Идем, – снова дотронулась до локтя Малира Элайра, на этот раз он уже не вздрогнул.

Они довольно долго шли по ветке дерева к стволу, а когда подошли, кора впереди неожиданно раздвинулась, открыв неширокий проход – только чтобы протиснуться. Малир, дав себе зарок не удивляться, вошел и сразу понял, что зря давал этот зарок – не удивиться открывшейся глазам картине было невозможно. Огромный, скрытый клубами разноцветного тумана зал, стены которого терялись где-то в отдалении, заставлял задуматься, как же он мог поместиться в стволе дерева, пусть даже такого огромного. Откуда-то звучала чуть слышная музыка, а может – не музыка, а перезвон серебряных колокольчиков. Керси не знал, что слышит, но этот звук вызывал слезы на глазах, звал куда-то в неизвестность, где не было места боли и горю. Под потолком то и дело вереницами проплывали на антигравитационных досках аарн, одетые чаще всего только в короткие широкие штаны. Правда самочки скрывали зачем-то еще и грудь. Наверное, у них так принято.

– Что это? – прошептал Малир, говорить громко в этом месте казалось ему кощунством, слишком здесь было красиво.

– Туманный зал, – широко улыбнулась Элайра, не обнажив, как раньше, зубы. – Это главное помещение в любом большом здании и на любом крупном корабле ордена. Тут отдыхают и работают. Почему? Даже не знаю. Никогда не интересовалась, так уж сложилось. Кстати, извини, но людей женского пола называют не самками, а женщинами или, если они молоды, девушками.

– Извините… – керси стало очень неудобно, его об этом обстоятельстве дома никто не предупредил.

Хотя, стоп! А откуда она узнала? Ведь он вслух еще не называл ее самочкой. Неужели правда, что аарн телепаты, неужели это не сказка? Выходит, нет. Вот тут-то Малиру стало совсем не по себе.

– Все верно, мы телепаты. Но не надо нервничать. Вам еще на корабле выдали психощиты. Если вы не хотите, чтобы мы читали ваши мысли, отдайте щиту приказ поставить защиту.

Керси тут же сделал это, ему не хотелось делать свои мысли достоянием кого-либо.

– Пошли! – поманила его за собой Элайра.

Перед ними завертелась воронка гиперперехода, куда самочка, то есть девушка, и увела Малира. Они оказались в очень странном помещении с трепещущими, покрытыми слизью красными стенами. На потолке волновался лес черных щупалец. Племянника великого когтя от вида этого помещения передернуло. Куда его привели?!

– Добрый день! – прямо из стены навстречу посетителям вышло непонятное существо. Не сразу до Малира дошло, что это все-таки человек.

«Какой странный и мелкий человеческий самец… – растерянно подумал он, глядя то на абсолютно круглые, красноватые глаза существа, то на заменяющий волосы белый мох. – Это что, мутант человеческого рода? Как наши пестрые?»

– Здравствуй, Хевик! – улыбнулась Элайра. – Со мной наш новый студент, Малир А-Ветани. Ему нужно произвести адаптацию глаз. Малир, Хевик – целитель. Я вижу, тебя удивил его вид? Не удивляйся, он родом с Тиума. Коренные уроженцы Тиума все так выглядят.

– Здравствуйте! – в который раз за этот день керси усилием воли заставил себя успокоиться и низко, уважительно поклонился. Целитель! Это существо достойно уважения, как бы оно ни выглядело, хотя бы в силу того, что исцеляет других.

– Адаптация? – переспросил Хевик, на мгновение повернувшись в другую сторону. – Ну, это не проблема. Садитесь, откиньте голову на подголовник и широко раскройте глаза.

Из пола в то же мгновение выросло кресло, на что уставший удивляться Малир только вздохнул и покорно выполнил распоряжение целителя, приготовившись к боли – на Керсиале легкие операции проводили без анестезии, считалось, что боль ничего не значит, что нужно уметь ее терпеть, ничем не показав, что тебе больно. Хевик подошел к нему. Легкие тонкие пальцы целителя на мгновение коснулись зрачков керси, он даже не успел моргнуть. Боли не было!

– Все, – негромко сказал Хевик. – Установленные вам на глаза биолинзы мгновенно адаптируют зрение к любым условиям.

– Все?.. – не поверил Малир и нерешительно встал. – Благодарю!

– Не за что, – улыбнулся целитель. – А теперь извините, но у меня еще дела.

Элайра, ничего не говоря, взяла керси за руку и утащила в возникший перед ней гиперпереход.

– У нас с целителями не спорят, – пояснила девушка, когда они переместились в другое помещение.

– У нас тоже! – встопорщил усы Малир, радуясь, что у их народов нашлось хотя бы что-то общее.

– Вот и хорошо, – удовлетворенно кивнула Элайра. – А сейчас я хочу познакомить вас с куратором группы социоматики, в которой вы будете обучаться. Сразу хочу предупредить, что характер у профессора Тойра нелегкий, он очень требователен.

– А как же иначе? – удивился керси, прекрасно помня, что в университетах его родины практикуются телесные наказания для нерадивых студентов.

– Рада, что вы это понимаете, – пристально посмотрела на него девушка. – Придется немного подождать, профессор еще не закончил лекцию. Хотите чего-нибудь выпить?

– Воды, если можно.

Перед Малиром тут же материализовался висящий в воздухе запотевший стакан. Он нерешительно взял его и осторожно выпил. Вода как вода, холодная, вкусная и чистая. Едва опустев, стакан исчез из руки керси, что едва не заставило его снова вздрогнуть, но он сдержался. Символы смысла! Насколько же технологии Аарн превосходят технологии Керсиаля! Трудно даже представить. Да, его родина сейчас развивается с бешеной скоростью благодаря помощи ордена, но когда еще удастся этот самый орден догнать…

– Ты что-то хотела, Элайра? – словно из воздуха соткался перед ними невысокий человеческий самец со светло-русыми волосами, он выглядел молодо, но усталые глаза сразу говорили о том, что он значительно старше, чем кажется.

– Да, Тойр, – улыбнулась ему девушка. – Хотела представить тебе твоего нового студента, Малира А-Ветани.

– Вот как? – приподнял брови профессор. – Приятно познакомиться.

– Мне тоже, уважаемый самец! – поклонился керси.

Аарн переглянулись и рассмеялись, отчего у Малира все внутри опустилось – не оскорбил ли он случайно своего будущего наставника?

– Называй меня либо профессором, либо наставником, либо по имени, – недовольно проворчал Тойр. – И учти на будущее: самцов человеческой расы называют мужчинами.

– Как скажете, уважаемый наставник, – снова поклонился племянник великого когтя, испытывая невыразимое облегчение, что все обошлось.

– А сейчас я хотел бы задать тебе несколько вопросов, – продолжил профессор.

– Конечно!

– Понимаешь ли ты, что такое социоматика?

– Не слишком, если честно… – развел руками Малир. – Что-то связанное с социологией.

– Ясно. Дай тогда точное определение понятия «символы смысла».

– Э-э-э… – надолго задумался керси. – Существует множество определений. Я не знаю, какое из них точное…

– Тогда дай наиболее близкое тебе лично.

– Социологи расходятся в данном вопросе, а с практической точки зрения все здравые керси понимают это одинаково: имеют ли происходящие события какой-либо смысл. И если имеют, то это событие становится символом данного конкретного смысла.

– Очень неточное определение, – заметил Тойр.

– Социология вообще неточная наука, – опустил усы Малир.

– Зато социоматика, в отличие от социологии, точная. Она в полной мере использует современный математический аппарат и требует максимальной точности исходных данных для получения верного результата. Во всех случаях, когда данные были достаточно точны, прогнозы социоматиков правильно предсказывали возможное развитие событий в том или ином обществе.

– В таком случае, социоматика является символом смысла! – восхитился керси.

– Именно так, – улыбнулся профессор. – Но сразу хочу сказать, что тебе нелегко придется, если хочешь стать хорошим социоматиком. Придется кардинально перестраивать мышление.

– Я справлюсь! – заверил Малир.

– Рад, коли так, – с этими словами Тойр откланялся.

Племянник великого когтя довольно долго стоял на месте и размышлял. Будущий наставник вызвал у темно-синего керси глубокое восхищение. Учиться у такого будет честью. Он не видел, что из-за поворота на мгновение высунулась и тут же спряталась обратно довольная зеленая морда ректора.

Они с Элайрой бродили по зданиям университета и кампусу до самого вечера. Уже к полудню Малир перестал обращать внимание на необычный вид строений, стаи летающих в небе на черных полупрозрачных крыльях студентов и преподавателей, и многое другое. В голове все перепуталось, информации оказалось слишком много для одного дня. Вскоре сопровождающая заметила состояние подопечного и предложила отвести в выделенный ему домик. Малир с радостью согласился.

Домик был расположен у границы кампуса, на склоне горы. Он походил то ли на кучу бурелома, то ли на усыпанный ветвями пень, зато внутри оказался знакомым и привычным – такую обстановку можно было увидеть в доме любой великой фамилии Керсиаля. Однако, когда керси осмотрелся внимательнее, то обнаружил множество вещей, которых на Керсиале просто не существовало – его народ не старался, за редким исключением, облегчить быт, и почти не производил бытовой техники. Она, впрочем, Малира заинтересовала мало. Куда интереснее оказались личный биокомп и терминалы доступа к большому биоцентру – обычный, представляющий из себя голографический экран с виртуальной клавиатурой, и телепатический, связывающий мозг напрямую с компьютером. Последним племянник великого когтя воспользоваться не рискнул, так как не умел с ним обращаться, но постановил обязательно научиться этому в ближайшем будущем. Он включил обычный терминал и был поражен не только его быстродействием, но и уровнем доступа к информации. Дома едва поступившему студенту дали бы доступ только к тому, что необходимо ему для учебы. Здесь же все оказалось иначе – даже последние научные разработки университета были открыты, и это удивляло. Малир забыл обо всем на свете, исследуя местную инфосеть, и не заметил, как стемнело. Только после полуночи он с трудом выбрался из-за стола, отключил терминал, свалился на диван и тут же уснул.

– Что думаете по поводу наших новых студентов? – лениво поинтересовался ректор.

– Ребятишки неглупы, но слишком зашорены, – отозвался декан. – Чему удивляться – кастовое общество…

– Ну, предрассудки мы из них быстро выдавим, – оскалился дракон. – Точнее, покажем их несостоятельность. Главным считаю научить керси думать самостоятельно, а не полагаться на авторитеты.

– Это не относится к Малиру, он и так способен мыслить, – возразила Элайра, которая на самом деле являлась научным секретарем университета.

– Потому ему и дали полный доступ к инфосети, – ректор поковырял когтем в зубах. – Его обучать придется по отдельной программе, тогда как остальных – по привычной для них схеме.

– Только пока не прочистим им мозги, – не согласился арахн. – Мелания, тебе есть, что сказать?

– Есть, – эмообраз Целительницы Душ переливался цветами задумчивости. – Прежде всего Малир. Из всех двенадцати он – самая интересная личность. Полностью подвержен предрассудкам общества керси, но при этом не фанатик, вполне способен признать, что то или иное неверно.

– Племянник главы великой фамилии, – пожал плечами профессор Тойр, – их обучают иначе, чем обычных керси, пусть даже и высших знаков. Мальчик вполне способен стать хорошим социоматиком. Как остальные – пока не знаю. Продумаю методику обучения. А Меланию попрошу разработать применимую к данным керси методику строго дозированных шоков. Не дай Благие переборщить, последствия могут оказаться очень нехорошими.

– Не переборщим, – улыбнулась ему Целительница Душ. – Не они первые, не они последние. Я проходила практику у коллег из Тарканака, они и разработали данную методику расширения сознания. И успешно применяли в течение многих лет. В том числе, и к керси. Конечно, психология керсиальцев и стамарцев несколько отлична, но ненамного. Свои рекомендации по каждому студенту я дам завтра.

– Вот и хорошо, – кивнул Тойр. – А я с утра займусь Малиром. Хочу подробно выяснить его уровень знаний и логику мышления.

– Тогда на сегодня закончим, – резюмировал ректор. – Мне еще нужно вырастить подходящие для керси учебные аудитории.

Аарн встали, коротко попрощались друг с другом и разошлись по своим делам, которых у каждого хватало.

* * *

Дармит встал из-за стола и подошел к голографической карте галактики. Некоторое время пристально рассматривал ее, затем повернулся к собравшимся в его кабинете людям. Никого лишнего сегодня здесь не было, даже великого мага Борохова Михаила Петровича не пригласили – хотя маршал доверял ему от и до, но он все-таки был аарн, а не фарсенец. Необходимо принять слишком важные решения. При виде генерала Гласса, старого доброго друга и соратника, губ создателя Объединенной Армии Фарсена коснулась едва заметная улыбка – этот не подведет, на него всегда можно было положиться. Затем взгляд упал на гранд-полковника Ивана Семко, эмигранта с Земли, давно считавшего Фарсен второй родиной. Иван тоже не подведет, он уже который год фактически возглавляет службу безопасности Конфедерации. После этого внимание привлек командующий ВКС, арт-адмирал Александр Николаевич Ставинский. Тоже русский, но поклявшийся служить Фарсену и отдать за него жизнь, если потребуется. Не хватало только Кавина – он год назад погиб во время испытания нового гипердвигателя в Барсенике. Глупая случайность. И зачем он только сам сунулся к испытательным стендам? Сунулся. Как его сейчас не хватало!

– Господин маршал! – наконец не выдержал арт-адмирал. – С какой целью вы собрали нас здесь?

– С важной, – усмехнулся Дармит, садясь и начиная набивать любимую трубку. – Думаю, вы все понимаете, что пока существует СПД, Фарсену спокойно жить не дадут. Да, мы обладаем неизвестными остальной галактике технологиями, да, система «Зеркало» не позволяет ни одному чужому кораблю проникнуть в туманность без нашего разрешения. Беда в том, что это не наши технологии – сами мы не умеем ни строить «призраки», ни калибровать систему. А искин предков отключился, сказав, что отдал нам все, что мог отдать. Вдруг «Зеркало» даст сбой? Вдруг сломается? Что тогда?

– Ничего хорошего, – помрачнел генерал Гласс. – Мы останемся практически беззащитными. Четыреста призраков не удержат чужие флоты. Метакорабли нам, слава Творцу, безопасны, но у СПД с союзниками хватает кораблей других типов. Хоть один миноносец, но прорвется…

– И что мы можем поделать с этим? – откинулся на спинку стула Ставинский.

– Думаю, многое! – маршал покачал дымящейся трубкой перед лицом. – Главное сейчас максимально ослабить противника. И еще одно. Княжество, республика и иже с ними могут заключить мир с СПД, мы же не помиримся с эспедешниками и будем драться с ними до тех пор, пока они существуют. Слишком хорошо знаем, что это за твари. Мы ничего не забыли и не простили.

– Извините, но пока я не услышал ничего нового, – нахмурился арт-адмирал.

– Сейчас услышите, – Дармит пристально посмотрел на него. Ставинский порой сильно раздражал его своим упрямством. – Считаю, что на помощь союзникам следует отправить не весь флот призраков, а три четверти. Оставшаяся же четверть развернет против СПД неограниченную партизанскую войну. Они нигде не должны находить себе покоя, всегда пребывать в напряжении, в каждое мгновение ожидая атаки неизвестно откуда. В первую очередь, необходимо уничтожить все созданные ими после гибели Матки ремонтные базы мета-кораблей.

– Почему же вы не захотели слушать меня, когда я предложил вам нечто подобное? – набычился командующий ВКФ.

– Было несвоевременно. Во времена Войны Падения эспедешники были еще слишком сильны, мы не могли позволить себя обнаружить. Тем более, что тогда их возглавлял гений, которому нынешнее руководство в подметки не годится. Сейчас обнаружение флотов тоже нежелательно, но не столь критично.

– Мерхалак догадался о том, кто мы, – со вздохом сообщил Иван Семко. – Я рассказывал об этом.

– Однако он не сообщил о своих догадках командованию. Да и доказательств у него нет.

– Если мы его слишком достанем, то сообщит. И меры примет. А Мерхалака стоит уважать – на редкость умный и талантливый человек. И упорный.

– Я, если честно, не понимаю, почему он до сих пор в СПД, – вздохнул Ставинский. – Ведь ему не нравится нынешнее руководство организации, если судить по вашим словам, Иван Петрович.

– Не нравится, – подтвердил Семко. – Но Мерхалак давал присягу, для него это многое значит. Однако, несмотря на него, я считаю, что маршал прав. Ослабить СПД – наш долг, тем более, что мы в состоянии это сделать.

– Я, в общем-то, тоже с этим согласен, – пристально посмотрел на него арт-адмирал. – Но операцию нужно тщательно проработать. Атаковать желательно крупными отрядами, уничтожать всех, не оставляя свидетелей. И атаковать тайно. Предлагаю разделить силы на три отряда, а не на десять, и доверить командование молодым, инициативным, но опытным офицерам с нестандартным мышлением. У вас есть такие на примете?

– Есть. Капитаны первого ранга Коровин, Белое Перо и Авираен. На удивление резвые ребятишки.

– Да уж, резвые! – хохотнул генерал Гласс. – Знаю я эту неугомонную троицу. Затычки в любой бочке!

– Сам будто не такой в свое время был, – иронично покосился на него Дармит. – Помню, что ты в училище вытворял…

– Я разве спорю, – с хитрой улыбкой развел руками генерал. – Вытворял! Из таких башибузуков всегда толк выходит, если энергию вовремя в нужное русло направить.

– Вот и направим ее! – подвел черту маршал. – Значит, командирами основных отрядов назначаем вышеуказанных офицеров. Арт-адмирал, займитесь, пожалуйста, разработкой операции. Точно сформулируйте стратегические цели, а конкретную тактику оставим командирам.

– Согласен, – кивнул Ставинский. – Сегодня же дам распоряжение оперативному штабу. Помимо сказанного предлагаю перевести в занимающиеся партизанскими действиями эскадры самых инициативных выпускников Тарканака. В основной армаде они мне будут только мешать своей неуместной инициативой, а там придутся к месту.

– Пусть будет так, – согласился Дармит. – Иван, что слышно из лабораторий? Когда наши ученые разберутся в наследии предков?

– Обещают через год-два, – ответил гранд-полковник. – Подвижки есть. По крайней мере, гиперлуч для нас уже не загадка – в следующем году собираемся оснастить им все наши корабли, начиная с эсминцев.

– А что с поставками активных торпед союзникам? Мы еще не научились производить их самостоятельно?

– К сожалению, нет, – развел руками Семко. – Отправили сколько смогли, все склады подчистую выгребли.

– Ясно, – тяжело вздохнул Дармит. – Что с социализацией аарн?

– Здесь все в порядке, – усмехнулся в усы гранд-полковник. – Они на удивление органично влились в наше общество. Ничего странного в этом нет – мы очень многое позаимствовали из их структуры общества. Им не пришлось привыкать к новому. Тем более, что на Фарсен эвакуировались аарн, способные жить среди других и постоянно носить психощиты. Однако смешанных браков нет, хотя несколько сотен пар и встречаются. Пока рано судить, слишком мало времени прошло. Многим тяжело далась эвакуация – уходить из родного дома всегда нелегко. Работают они великолепно, полностью отдаваясь избранному делу. Но общаться все-таки предпочитают со своими.

– Они слишком непохожи на нас, да и на любых других людей тоже. – Маршал снова набил трубку и закурил. – Вероятнее всего, когда они терраформируют достаточно планет в Аарн Ларк, то уйдут туда. Кое-кто, конечно, останется, но вряд ли многие.

– А наши колонии в малой галактике? – поинтересовался Ставинский.

– Их пока немного, всего пятнадцать, да и те малонаселены. Людей у нас не хватает на все. Когда подрастет молодежь, станет легче.

Иван Петрович улыбнулся себе в усы. В последнее десятилетие по Фарсену прокатился бум рождаемости, не было семьи, имевшей меньше пяти-шести детей. А во многих и больше десяти, тем более, что практика двоеженства стала на их планетах повсеместной. Страна развивалась скачкообразно, с каждым годом менялась все больше, люди буквально горели, отдавая все свои силы, лишь бы не повторилось того, что произошло, когда на планету пришел Проект профессора Сартада. Нынешнее социальное устройство Фарсена не походило ни на что в галактике. Наверное, больше всего оно напоминало собой Орден Аарн, но только напоминало. Дух был совершенно другим. Однако главным являлось, что их общество стало неконкурентным и безденежным – руководители Фарсена прекрасно осознавали, к чему, к какой грязи и мерзости приводит конкуренция, какие ядовитые цветы произрастают из нее. Историю и своей страны, и стран большой галактики они прекрасно знали и умели делать выводы. Помощь социоматиков, социоинженеров и оперативных статистиков ордена тоже пригодилась. При формировании своего общества были пристально рассмотрены и проанализированы все известные на данный момент социальные модели. Из каждой что-то было позаимствовано, а что-то нет, как несовместимое с избранным путем развития. Получилась сборная солянка, которая без социоматики оказалась бы абсолютно нерабочей. В процессе внедрения выяснялись и отбрасывались негативные моменты, нарабатывались и внедрялись новые. Все социальные институты работали в режиме постоянного эксперимента. И с течением времени модель развития начала обретать цельность. Обстановка в галактике способствовала сохранению боевого духа народа – от людей ничего не скрывали. В общем-то, особых тайн на Фарсене не было как таковых, скрывались только дела внешней разведки, от которой слишком много зависело. В остальном? А зачем скрывать? Ничего из того, чего стоило бы стыдиться, правительство не допускало. Да оно и правительством-то являлось чисто номинально, отслеживая лишь соответствие происходящих процессов социальной модели. Всем остальным заведовали собирающиеся по мере необходимости профессиональные советы, решающие конкретные вопросы, как достичь того или этого.

Фарсенцы не забыли войну, что способствовало поддержанию почти военной дисциплины во всех областях. Они не пили спиртного, вообще – оно просто не выпускалось. С асоциальными личностями, а такие все же изредка попадались, поступали очень просто – их высылали на близкий к экватору большой теплый остров и снабжали всем необходимым для выживания. И больше их судьбой не интересовались. Разве что изредка по инфовидению показывали снятые со спутника репортажи с острова, не скрывая ничего, даже самых отвратительных сцен. В конце репортажей на экранах появлялся вопрос: «И так они хотели жить?». Больше ничего. Этого хватало, чтобы число желающих попасть на остров с каждым годом сокращалось в геометрической прогрессии. Даже те, кто не разделял общего устремления вперед и вверх, не желали себе такой «свободы» и предпочитали идти в ногу со всеми. А их дети учились в общих школах, где ими занимались опытнейшие социопсихологи – фарсенцы и аарн. Вскоре обывательские взгляды родителей становились для детей абсолютно чуждыми. Тем более, что в Конфедерации никто ни в чем не нуждался, всем всего хватало, благодаря технологиям ордена, далеких предков и разработанным самостоятельно. А излишества не приветствовались.

Аарн на Фарсене любили и уважали, помнили, чем им обязаны. Впрочем, они и личным примером понуждали задуматься. Нужна помощь? Подойди к любому аарн. Он обязательно поможет. Поначалу фарсенцев удивляла неприхотливость людей ордена, почти полное отсутствие у них личных вещей и трепетное отношение к другим разумным. Правда, распространялось это отношение лишь на тех, кто не творил подлости ради выгоды. А среди фарсенцев таковых почти не было, они большей частью погибли во время войны. Если кто-то совершал неприглядный с точки зрения других поступок, то ему просто объявляли всеобщий бойкот. Почти всем хватало одного раза, чтобы не повторять ошибки, так как человек – существо социальное. Для тех же, кому бойкот не помогал опомниться, существовал вышеупомянутый остров. Сосланные, конечно, считали это жестоким, но их мнением никто не интересовался, ведь общественные требования были очень просты: не убивай, не лги, не подличай, не достигай своей цели грязными методами, уважай мнение других. Всего лишь. В конце концов, даже завзятые лжецы вынуждены были притворяться правдивыми, а их дети вырастали уже совсем другими. Понятно, что общая модель пока еще буксовала, двигалась вперед со скрипом, но двигалась, постепенно становясь все более четкой и ясной.

– Колонии за пределами галактики нам все равно необходимы, – после недолгого молчания заговорил маршал. – Придется объявить набор добровольцев.

– Не думаю, что их будет много, – отрицательно покачал головой арт-адмирал. – У взрослых хватает дел и здесь, а детей в другую галактику одних никто не пустит. Основное число заявлений в совет по колониям приходит от подростков четырнадцати-шестнадцати лет. Романтики, м-мать их! Скольких из трюмов кораблей вытаскивать приходится! Каждый раз перед стартом капитаны проверку проводят, одного-двух, да обнаруживают.

Остальные трое рассмеялись – все знали, как достали командующего флотом всякие там романтики. Он считал, что в космос должны летать твердые профессионалы, знающие, что и когда нужно делать, и в каком случае. Но, что поделать, молодые – всегда романтики. Вот Александр Николаевич и выбивал из закончивших обучение молодых офицеров романтику любыми доступными способами. Порой весьма жестко.

– В конце концов, можно снизить возрастной ценз до семнадцати лет, – предложил Семко.

– Хотите, так снижайте! – раздраженно отмахнулся арт-адмирал. – Только не удивляйтесь, если смертельные случаи один за одним пойдут.

– Этот вопрос нужно тщательно обсудить, – поспешил успокоить его маршал, – а сейчас перейдем к повседневным вопросам.

* * *

Войдя в кабинет мужа, Велири огорченно покачала головой – опять не жалеет себя. Лартен спал, уронив голову на разложенные на столе документы и иногда подергиваясь во сне – ему явно снилось что-то не слишком приятное. Вздохнув, королева осторожно дотронулась до его плеча, и король тут же вскинулся.

– А? Что?

– Ничего, – улыбнулась Велири. – Просто ты снова заснул за столом. Пошли в спальню.

– Не могу, – потряс головой Лартен. – Еще много сделать надо.

– С тебя сейчас толку, как с козла молока, – возразила она. – Пока не отдохнешь, никаких дел!

– Хорошо, – сдался король. – Действительно устал, голова совсем не соображает. А ты?..

– Скоро и я пойду. Я аарн, мне меньше времени для сна нужно. Биред с Тиной прилетели, хотят обсудить что-то важное. Точнее, они не уверены, что это важно, поэтому хотели поговорить сначала со мной, а только затем выносить этот вопрос на обсуждение.

– Ладно, – Лартен потер кулаками глаза и, пошатываясь, встал.

Скептически посмотрев на сонного мужа, Велири поняла, что лучше проводить его до спальни, не то еще уляжется спать где-нибудь посреди коридора, как не раз уже случалось. Заработался, бедняга – кризис за кризисом идут, времени поесть не хватает, не то, что поспать. Но такими темпами он быстро вскоре свалится вовсе. Поэтому надо запретить слугам будить короля, пусть хоть раз за декаду выспится как следует. Она решительно взяла Лартена за руку и попросила Улиарха, дварха дворца, открыть гиперпереход в спальню. Там ей с трудом удалось заставить мужа раздеться, он порывался рухнуть на кровать, как был.

Уснул Лартен мгновенно, и Велири некоторое время наблюдала за его беспокойным сном. Удивительный все же человек! Не зря она его полюбила. Есть за что. Сильный и одновременно беззащитный, ранимый, хотя скрывает это всеми силами, забывая, что для жены его душа – открытая книга. Она видела с каким трудом, с какими моральными терзаниями ему даются тяжелые решения, но, когда требовалось, Лартен принимал их. Правда, после подписания каждого смертного приговора он запирался в своем кабинете и сидел там, понурившись и глядя в стену. Хорошо хоть недолго. Сколько сил и времени он потратил, разрабатывая при помощи орденских социоматиков план необходимых первоначальных реформ. Правда, больше половины дел тянула на себе Велири, но старалась не выпячивать свою роль, чтобы не уязвить королевского достоинства мужа.

Одного внучке Равана сильно не хватало в Парге – возможности петь и сочинять песни. Для этого четверым музыкантам «Масок» нужно было собраться вместе, а это редко когда удавалось. Она сама – королева Парга. Рави с Ланикой – великие князь и княгиня Кэ-Эль-Энах. Терис – император Сторна. Правителям нельзя бросать свои страны на произвол судьбы даже ради любимого дела, иначе они не правители, а Проклятый знает кто.

Переместившись в небольшую гостиную, где ее дожидались Тина с Биредом, Велири улыбнулась им, послав приветственный эмообраз – такие же аарн, как и она сама, можно говорить привычным с детства способом. Эмообразы ведь куда богаче слов, одним можно передать столько оттенков и смыслов, что слов для этого понадобилось бы несколько сотен. Ответная волна эмообразов заставила ее насторожиться – гости были чем-то взволнованы.

– Что-то случилось? – поинтересовалась Велири.

– Еще не случилось, но может, – со вздохом ответила Тина, теребя кончик своей черной косы.

– А конкретнее?

– В Парге начала активизироваться сила, которую никто из нас раньше не принимал во внимание и не считал значимым фактором, – вступил в разговор Биред. – Некоторое время назад я обратил внимание, что социоматические модели по Паргу перестали сходиться должным образом. Расхождение сначала было совсем небольшим, доли процента, но чем дальше, тем оно становилось больше. Я испробовал все возможные методы рассчетов – все оставалось по-прежнему. Вывод отсюда только один: появились неизвестные нам факторы, указывающие на нехарактерную ранее умственную активность. Я довольно долго не мог понять, что произошло, пока не обнаружил, что резко активизировалась еретическая Церковь, называющая себя Церковью Знания.

– И что? – с недоумением спросила Велири. – Слышала я об этой секте. Сколько их таких было и сколько еще будет.

– Не скажи, – возразила Тина. – Эта церковь крайне интересна. Если использовать ее в наших планах, то можно добиться результата значительно раньше.

– Вот как? – прищурилась королева. – Это действительно интересно, но прошу пояснений.

– Это и религиозная, и научная ересь одновременно, – усмехнулся Биред. – При этом очень многообещающая. Ее адептами являются не невежественные старушки, а лучшие ученые Парга. Пока малоизвестные, впрочем, они и не стремятся к известности. Хотя имя их главы, профессора ди Тойна, тебе, думаю, знакомо.

– Еще бы! Первый из кибернетиков Скопления. Прославился своими скандальными теориями об искусственном интеллекте и способах его применения. Орденские ученые давно следят за его работами. Ему даже присудили премию Научного Собрания Аарн Сарт, но не успели выдать из-за Войны Падения. А потом стало не до того.

– Именно о нем и речь, – кивнул оперативный статистик. – За последние несколько лет он собрал довольно большую группу ученых, занимающуюся очень необычными исследованиями.

– Какими?

– Чтобы объяснить это, надо сначала сформулировать основные постулаты Церкви Знания. Ее адепты не отрицают существования ни Творца, ни Благих Защитников. Однако они не приемлют принцип непознаваемости и неисповедимости путей Творца. Считают, что на определенном уровне развития личности и социума можно познать и объяснить все.

– Смелое заявление для представителей общества, еще недавно задавленного сословными предрассудками, – заметила Тина, доставая из воздуха стакан сока.

– Именно такого типа воззрения часто возникают в догматических обществах, причем тайно. Порой подобные организации дают толчок для дальнейшего прогресса.

– Но чем они все-таки заняты? – не сдержала нетерпения Велири.

– Исследованиями разума, искусственного и естественного. В разных условиях. А также отслеживанием того, как именно действуют в нашем мире Благие и Творец. Когда, при помощи кого и как конкретно.

– Не поняла… – растерянно посмотрела на оперативного статистика королева. – Это же невозможно!

– Они считают, что возможно, – развел руками Биред. – Один из самых заинтересовавших их случаев было явление в Аствэ Ин Раг мессии. И динамика последующих событий. Хотя даже мы не способны полностью отследить все это даже с помощью социоматических моделей.

– Пусть так, – нахмурилась Велири. – Но в чем заключается их влияние? Почему перестали сходиться модели? К чему это может привести?

– Пока не знаю, – вздохнул оперативный статистик. – Я вызвал сюда всю нашу группу, в том числе и самого Перлока. Единственное, что я могу утверждать с уверенностью, так это, что при введении Церкви Знания, как одного из ведущих параметров социума, модель сходится, причем довольно странным образом. Причины я еще не выяснил.

– Но ведь из этого ясно, что секта профессора ди Тойна имеет значительно больше влияния, чем кажется, – медленно встала копролева. – Мне это очень не нравится. У нас и так бардак, никак хоть подобие порядка навести не можем, а тут еще и неучтенный фактор…

– Вот именно! – поднял палец Биред. – Поэтому я и уведомил о происходящем Тину, после чего мы поспешили к тебе.

– Ясно, – Велири снова опустилась в кресло. – Известно отношение профессора и его последователей к происходящему сейчас в королевстве?

– Нет. Его это мало интересует. Одно только. Хотя к Ордену до Войны Падения он относился крайне отрицательно, после войны он написал в одной из своих статей, что, похоже, не учел всех факторов и поспешил с выводами, за что попросил прощения у читателей. Мне кажется, что задуматься его заставило наше нежелание губить ради своей победы разумную жизнь в галактике. Раньше профессор безапеляционно утверждал, что орден будет держаться за власть, невзирая на цену. Поскольку ди Тойн с еще несколькими учеными составляют ядро Церкви Знания, то их последователи тоже изменили свое мнение. Не все, конечно, но многие.

– Я бы хотела, чтобы все это услышал Лартен, – задумчиво проговорила Велири. – Не посчитайте бреднями влюбленной женщины, но он значительно умнее, чем вы о нем думаете.

– Вполне возможно, – безразлично пожала плечами Тина. – Отложим дальнейшее обсуждение на завтра. Распорядись, пожалуйста, чтобы нам выделили спальни. Спать хочу – помираю!

Королева молча кивнула, встала и вышла. Вскоре слуги отвели гостей в их покои.

Выслушав Тину с Биредом, Лартен надолго задумался, а затем негромко сказал:

– Какое интересное совпадение… Не так давно профессор ди Тойн попросил аудиенции, и она назначена как раз на сегодня. Сказал, что речь пойдет об очень важных вещах, но отказался сообщать, о каких именно.

– На когда конкретно назначена аудиенция? – подался вперед Биред.

– На два часа дня. Он просил о приватном разговоре.

– Очень жаль, – огорчился оперативный статистик. – Я хотел бы присутствовать.

– Конкретно против вашего присутствия профессор вряд ли станет возражать, – тонко усмехнулся король. – О ваших трудах он отзывался с величайшим уважением.

– Спросим его, – кивнул Биред. – Если не согласится, я вас покину, хотя очень бы хотелось понаблюдать его вживую, да и считать память не помешает.

– С этим и дварх справится, – отмахнулся Лартен. – Рассказанное вами меня насторожило. Что же сделала группа профессора, почему это повлияло на сходимость моделей развития? Я должен это выяснить.

Лартен и сам за последнее время стал неплохим социоматиком, проучившись два года, хоть и заочно, в Тарн Аарн Университете. Поэтому вполне способен был понять, что значит для страны появление неучтенного фактора, вызывающего несхождение основных моделей. Все предпринятые усилия могли пойти прахом. Нужно точно знать, что происходит, иначе последствия могут оказаться очень неприятными. А Парг ведь только начал приподниматься после произвола лордов. Очищенные от приспособленцев министерства и ведомства постепенно выходят на рабочий режим. Строится боевой флот, возводятся кольца противокосмической обороны на орбитах всех плотно населенных планет. При этом колонии остаются беззащитными – средств не хватает, несмотря на выданный незадолго до Войны Падения Аарн Сарт Банком огромный беспроцентный кредит. Благо хоть основное число биокомпов в галактике производится именно в Парге – это основной источник дохода королевства. А ведь кредит придется возвращать, новые владельцы банка обязательно потребуют этого. Да, до момента возврата еще почти тридцать лет, но они пройдут. Необходимы другие источники дохода, нельзя строить благополучие страны на одном.

– Тогда давайте отложим наш разговор до встречи с профессором, – предложила Тина. – После нее, когда точно будем знать, что представляет из себя Церковь Знания, и поговорим.

– Пусть так, – сотласился Лартен. – А пока не могли бы вы рассказать мне, как идет подготовка к войне. И не стоит ли ожидать нападения СПД на Парг?

– Сомневаюсь, что они нападут, но могут. Хотя бы для того, чтобы отсечь княжество от республики. Однако сил у них далеко не столько, сколько им хотелось бы. Они не станут распыляться, тем более, что вы выполняете все их требования.

– Выполняю, деваться некуда… – скривился король. – Пришлось даже отменить национализацию транспортных компаний, вернув их прежним владельцам. Снова через нашу территорию пошел транзит рабов, оружия и наркотиков. А я ничего не могу с этим поделать…

– Пока придется терпеть, – жестко заявила Тина. – Ничего, они свое еще получат.

– А с пиратами что делать?.. – С тоской спросил Лартен. – Как только не стало Ордена, они тут же активизировались. Уже несколько наших колоний обезлюдели. Действуют, как всегда – молодых и сильных вывозят, всех остальных уничтожают на месте. Держать возле каждой колонии боевые корабли я не могу себе позволить, их еще слишком мало. А пока корабль с ближайшей базы доходит до атакованной планеты, там не остается никого живого!

– После войны займемся этим, – Велири положила руку мужу на плечо. – А пока ничего сделать нельзя. Разве что отправить несколько эскадр на патрулирование дальних районов. Может, хоть кого-то сумеют отловить и выяснить, где расположены пиратские базы.

– При ордене эти твари и высунуться не смели! – сжал кулаки король. – А теперь распоясались…

– Знали, что их ждет, – злая ухмылка Тины сразу напомнила о ее прозвище. – Обещаю, что все, кто занялся пиратством, заплатят за это жизнью.

Лартен сжал губы и наклонил голову. Затем хмуро спросил:

– Получается, что до конца войны мы должны ждать у моря погоды?

– Боюсь, что так, – развела руками Кровавая Кошка. – Мы помогли вам всем, чем смогли. Мы не всесильны.

– Я это понимаю, – снова вздохнул король. – Прошу меня простить, но у меня много дел. Господин Касит, вас перед началом встречи с профессором предупредят.

Все кивнули, Лартен тяжело поднялся и вышел.

– К вам профессор ди Тойн, Ваше величество, – сообщил как привидение возникший камердинер и посторонился.

В кабинет быстрым шагом вошел одетый в костюм младшего лорда со всеми регалиями, как и полагалось на встрече с королем, седой сухощавый человек со встрепанной шевелюрой. Он был очень подвижным, руки и ноги, казалось, двигались сами по себе. Глаза горели каким-то лихорадочным огоньком, губы кривила сардоническая ухмылка. Лартен незаметно улыбнулся. Он знал такую породу людей, полностью увлеченных своим делом и не видящих ничего другого вокруг. Настоящие люди! В отличие от приспособленцев, жаждущих только ухватить что-то для себя и плюющих на дело.

– Ваше величество! – поклонился профессор. – Благодарю за то, что дали мне аудиенцию!

– Добрый день, лорд ди Тойн, – наклонил голову король.

В этот момент профессор заметил, что в кабинете находится еще один человек, и вопросительно посмотрел на Лартена.

– Позвольте представить вам профессора Касита.

– Биреда Касита? – уточнил ди Тойн.

– Да.

– Здравствуйте, уважаемый профессор, – встал Биред.

– Я восхищен вашими работами! – буквально просиял тот. – И очень рад личному знакомству с ученым такого уровня!

– Вас не смущает, что я аарн?

– Какая разница? – с недоумением посмотрел на него ди Тойн. – Вы ученый, и этим все сказано.

– Рад, что вы так думаете, – улыбнулся Биред. – Я тоже знаком с вашими работами. Они очень интересны, однако вам явно не хватает математического аппарата социоматики.

– Вы готовы им поделиться? – профессор стал похож на почуявшую добычу гончую.

– Готов, – кивнул аарн и протянул ему инфокристалл. – Здесь все нужные данные по социоматике и оперативной статистике.

– Оперативной статистике? – удивленно переспросил ди Тойн, взяв кристалл. – Что это?

– Вне среды ордена об этой науке мало кто знает, – объяснил Биред. – Но без нее добиться ваших целей будет невозможно.

– Вы знаете, каковы мои цели? – приподнял брови профессор.

– Скажем так: подозреваю, – снова улыбнулся аарн. – Сегодня утром я встречался с Его величеством как раз по поводу вас и вашей Церкви Знания. И с удивлением узнал, что на сегодня вам назначена аудиенция. Интересное совпадение, не находите?

– Нахожу, – нахмурился ди Тойн. – Даже более того – очень странное. Но чем мы вас заинтересовали?

– Тем, что после активизации Церкви Знания у меня перестали сходиться модели социального развития Скопления Парг на ближайшие годы, – Биред покосился на короля, тот сидел и с легкой улыбкой на губах внимательно слушал их разговор. – Однако после ее введения одним из ключевых факторов модель снова сошлась. Как я уже говорил Его величеству, причин пока не знаю. Нужно считать. Да и дополнительная информация о вашей Церкви не помешает.

– Назвать ее Церковью – слишком громко, – усмехнулся профессор. – Скорее, это кружок единомышленников. Церковью Знания нас прозвали невежественные люди, не понимающие сути наших взглядов. К сожалению, и среди ученых такие попадаются. А никого иного мы к себе не приглашаем. Смысла нет.

– Почему? – удивленно поинтересовался Лартен.

– Слишком сложная концепция, – несколько смутился ди Тойн.

– Самую сложную концепцию можно объяснить простыми словами.

– Его величество тоже социоматик, – добавил Биред, с интересом отслеживая реакцию профессора. – И, судя по отзывам моих коллег, довольно неплохой.

Ди Тойн повернулся к королю и с немым изумлением уставился на него, что явно доставило Лартену немало удовольствия.

– Удивлен и восхищен, Ваше величество! – опомнился наконец профессор. – Раз вы тоже ученый, то я могу говорить прямо? Без словесных кружев?

– Естественно, – кивнул король и указал на кресло. – Садитесь.

– Начать придется издалека, – спокойно сев в кресло напротив, сказал профессор, явно забыв, что в присутствии коронованной особы сидеть не положено. – Развитие нашей страны идет крайне неудовлетворительно. Вы согласны?

– Вынужден согласиться, – вздохнул Лартен. – Кое-что мне уже удалось сделать, но еще очень мало.

– Только потому, что вы начали изменять окостеневшую структуру паргианского общества, я и обратился к вам, – едва заметно усмехнулся ди Тойн. – В ином случае мы продолжили бы наши эксперименты своими силами. К вашему отцу, например, обращаться было совершенно бесполезно. Поначалу нас насторожило то, что вы женились на аарн, и мы затаились еще сильнее. Однако события Великой Войны заставили многих из нас, в том числе и меня, усомниться в своем отрицательном мнении об ордене. Поэтому я, как глава движения, и решился пойти к вам.

– Слушаю вас.

– Первый и главный вопрос: является ли первосвященник Церкви Благих, отец Симеон, догматиком?

– Нет, – ответил вместо короля Биред. – Впервые за многие сотни лет к власти в Церкви пришел мыслящий человек, а не фанатик. И собрал возле себя таких же мыслящих людей, оттеснив фанатиков даже не на вторые, а на третьи позиции.

– Очень хорошо, – наклонил голову профессор. – Я тоже так думаю – отслеживал действия отца Симеона и был сильно удивлен многими из них. Иначе после этой встречи нашей организации пришел бы конец, ведь для фанатиков мы – еретики, подлежащие несомненному уничтожению. Мы считаем, что в этом мире познаваемо все, в том числе и то, что считается непознаваемым. Пусть не здесь и не сейчас, уровень знаний пока не позволяет, но когда-нибудь – да, и к этому нужно приложить максимум усилий, проводя исследования на стыке различных наук, с первого взгляда совершенно несовместимых. Как, например, история, биология и математика.

– В ордене это основной принцип ученых, – пристально посмотрел на него Биред. – У нас есть множество научных дисциплин, о которых в остальной галактике не имеют ни малейшего представления.

– Очень жаль, что имеют, – огорчился ди Тойн. – Я хотел бы ознакомиться с этими дисциплинами.

– Это возможно, – усмехнулся аарн.

– Для чего вы все-таки хотели меня видеть? – поинтересовался король. – Извините, что отвлекаю от разговора с коллегой, но мое время крайне ограничено.

– Во многих направлениях наших исследований получены интереснейшие промежуточные результаты, – немного подумав, сказал професссор. – Например, очень дешевые в производстве самообучающиеся киберы, способные выполнять самые тонкие работы. Насколько мне известно, сейчас в Скоплении катастрофически не хватает рабочих рук. Наши киберы могли бы помочь решить этот вопрос.

– Это интересно, – заметил Лартен. – Но чего же вы хотите от меня? Я этого так и не понял.

– Мы не просим даже финансирования, Ваше величество, – опустил голову ди Тойн. – Знаем, что у нашей станы сейчас нелегкое положение. Кое-как справимся своими силами. Мы всего лишь просим вашей негласной поддержки, разрешения проводить исследования, не отвечающие основным программам университетов и исследовательских институтов. Научные советы этих э-э-э… заведений взялись за нас вплотную, мы почти не можем работать. С точки зрения ортодоксов от науки мы заняты ересью, бессмысленно тратим силы и средства. На полученные результаты, и весьма значимые результаты, никто не обращает внимания.

– Вот как? – нахмурился король. – Опять то же самое. Как мне надоели эти ученые мужи с их претензиями на истину в последней инстанции! Однако я хочу сам ознакомиться с результатами ваших исследований, прежде чем принять решение.

– Конечно, Ваше величество. Могу пригласить вас в свою лабораторию и продемонстрировать образец кибера, о котором я говорил.

– Я бы тоже хотел на него посмотреть, – встрепенулся Биред. – Могу прямо сейчас открыть туда гиперпереход. Прошу прощения, профессор, но поскольку вы меня заинтересовали, то я попросил дварха просканировать ваши лаборатории. Вы какую из них имеете в виду – университетскую или домашнюю?

– Домашнюю, – недовольно пробурчал ди Тойн. Ему явно не понравилось, что за ним следили. – Интересные существа эти ваши двархи… Хотелось бы исследовать хоть одного.

– Этого обещать не могу, – развел руками аарн, – а вот познакомиться – познакомитесь, и не раз потом все на свете проклянете. Двархи очень ехидны.

– Ну ехидны, ну и что! – неожиданно раздался с потолка чей-то противный голосишко. – Зато мы умные и полезные! Вот!

– Вот это и есть дварх, – повернулся к профессору хитро ухмыляющийся Биред. – Зовут Улиархом, познакомьтесь. По меркам своего народа он очень молод, ему всего полторы тысячи лет.

– Приятно познакомиться, уважаемый Улиарх, – растеряно выдавил из себя ди Тойн.

– Улиарх, погоди немного, – заговорил король. – Профессор, демонстрация кибера займет много времени?

– Не больше четверти часа.

– Столько времени у меня есть, но не больше. Улиарх, будь добр, открой гиперпереход в лабораторию профессора. Только сначала просканируй на безопасность.

– В доме, кроме жены господина профессора, никого нет, – через некоторое время сообщил дварх. – Вокруг тоже пусто, однако, на всякий случай, я отправлю к дому десятка два охранников. Внутрь они заходить не будут, однако позиции вокруг займут, – он хихикнул. – Также вокруг дома обнаружено много мелкой живности весом до двухсот граммов и множество обломков некондиционной техники неясного назначения.

– Он в своем репертуаре… – простонал король, закатив глаза. – Улиарх, ну будь хоть немного серьезнее…

– А зачем?

Лартен не нашелся, что сказать, только обреченно махнул рукой. А затем в стене завертелась черная воронка гиперперехода. Король приглашающе показал на нее рукой, и профессор без малейших сомнений ступил туда – он никогда еще не пользовался прямыми гиперпереходами и испытывал детское любопытство. Однако ничего необычного не произошло, только на мгновение потемнело в глазах, и ди Тойн оказался в своей домашней, захламленной по самое не могу лаборатории. Следом за ним из воронки вышли Лартен с Биредом.

– Добро пожаловать! – сказал профессор, поворачиваясь к гостям.

Тех явно поразила привычная для него рабочая обстановка. Бесчисленные компы, валяющиеся тут и там инфокристаллы, непонятного назначения детали, кристаллоплаты и множество другого оборудования.

– Ну и куда этот негодник запропастился? – сердито вопросил профессор непонятно у кого. – Кай! Иди сюда!

Между стеллажами с приборами раздался шелест и топот мелких ног. Не прошло и нескольких мгновений, как из-за стеллажей выскользнул металлический паук размером с суповую тарелку. Он резко затормозил перед самыми ногами ди Тойна, поднял некое подобие небольшой головы, из которой с шелестом выдвинулись линзы, и расправил две антенны, выглядящие как рожки.

– Ты что-то хотел, отец? – неожиданно раздался детский голосок.

– Здравствуй, Кай, – проворчал профессор. – Познакомься с гостями. Это Его величество Лартен II и профессор Биред Касит.

– Тот самый профессор Касит? – паучок от возбуждения завертелся на месте. – Ух ты! Здравствуйте, профессор! Очень рад вас видеть! Я вчера изучил все ваши доступные в инфосети работы, они очень интересны. Здравствуйте, Ваше величество!

У Лартена как-то странно заблестели глаза. Биред откровенно удивился, у него даже слегка вытянулось лицо. А профессор ди Тойн сел за свой рабочий стол, повернувшись спиной к монарху, и перед ним раскрылся в воздухе огромный голоэкран, испещренный бесчисленными формулами. Аарн сразу заинтересовался и подошел ближе, забыв даже про необычного кибера, возле которого присел на корточки король и принялся его о чем-то расспрашивать. Кай обстоятельно отвечал на вопросы, мечась туда-сюда – он, похоже, ни секунды не мог усидеть на месте. Биред всмотрелся в формулы, попытался осмыслить их и ощутил, что у него волосы дыбом встают. Ди Тойн самостоятельно дошел до начал социоматики! Это казалось невозможным, но было так.

– Вот это преобразование слишком сложное, – положил он руку профессору на плечо. – Мы делаем его проще. На кристалле, который я вам дал, оно есть.

– Значит, кто-то до меня уже дошел до этого? – обернулся ди Тойн.

– Да. Вот это мы и называем социоматикой.

– Вот как? Никогда бы не подумал… Я использовал данные формулы для создания Кая…

– Они многофункциональны, – усмехнулся Биред. – Я хотел бы познакомить вас с Т’Харом, Ро-Торхуу и Станом. Очень нестандартно мыслящие кибернетики. Их последняя разработка подняла в ордене фурор.

– С удовольствием пообщаюсь с коллегами, – заинтересовался профессор.

– Прошу только учесть, что людей среди них нет – дракон, арахн и керси.

– Какая разница!

Биред хотел еще что-то сказать, когда сзади кто-то подергал его за штанину. Он оглянулся и увидел паучка, от которого во все стороны расходились флюиды любопытства, что немало удивило аарн – с чисто технологическим искусственным интеллектом он еще не сталкивался, если не считать Бларна. И это, похоже, разум, настоящий разум. Как ди Тойн сумел такого добиться? При столь малых размерах!

– А чем вы сейчас занимаетесь, профессор Касит? – тем же детским голоском поинтересовался Кай.

– В данный момент ничем особенным, – улыбнулся Биред. – Знакомлюсь с достижениями твоего создателя. Почему ты это спрашиваешь у меня, малыш?

– Каждое разумное существо должно чем-то заниматься, – уверенно заявил кибер. – Я сейчас говорю с вами и одновременно изучаю вероятностную математику.

– В отличие от тебя, людям нужно отдыхать.

– Я знаю. Но вы ведь не совсем человек, у вас в мозгу – мощный комп, вы мыслите восемью потоками!

– Откуда ты знаешь? – насторожился Биред.

– Вижу! – ответил Кай. – Излучение вашего мозга сильно отличается от излучения мозга обычных людей.

Оперативному статистику показалось, что его хорошенько огрели чем-то тяжелым. Это что же получается, кибер видит ментальные поля?! Разве такое возможно?! Что же создал профессор ди Тойн? Похоже, что-то очень необычное. Однако малыш ждет ответа, а это именно ребенок, любопытный и мечтающий все узнать.

– Понимаешь, Кай, – присел перед ним на корточки Биред, – люди очень не любят тех, чьи возможности превышают их возможности, и начинают ненавидеть таких существ. Приходится скрывать, что ты способен на большее. Естественно, другими потоками мышления я решаю еще несколько задач, но рассказывать об этом не хочу по указанной выше причине.

– Я понял, – в детском голоске появилось огорчение. – Папа тоже говорил мне, что я не должен показывать своих способностей людям, а то меня размонтируют…

– Мы никому не позволим размонтировать тебя, – пообещал оперативный статистик. – Запомни мои ментальные поля. Ты в любой момент можешь обратиться к существу с такими же за помощью. Мы всегда поможем.

– А кто вы?

– Мы зовем себя аарн.

– Орден Аарн? – растеряно переспросил Кай. – А папа говорил, что аарн плохие…

– Я уже так не думаю, – вмешался ди Тойн. – Они не плохие, они просто другие.

– Я не понимаю…

– Потом объясню.

Лартен с Биредом переглянулись и усмехнулись. Одновременно аарн передал королю считанную информацию через вживленный в мозг того биокомп. Профессор ди Тойн, как первый кибернетик Скопления, получал огромное жалование, но почти все тратил на свои исследования, оставляя на жизнь ровно столько, чтобы не умереть с голоду. Точно так же поступали и его товарищи, их никто не финансировал, все исследования производились на свои деньги.

– У меня в казне нет средств, – простонал Лартен.

– Зато у нас они есть, – отмахнулся Биред и повернулся к ди Тойну. – Профессор, орден хотел бы профинансировать ваши исследования. В любом требуемом размере и без всяких обязательств с вашей стороны.

– Без обязательств?.. – не поверил тот. – Но так не бывает!

– Бывает, – заверил его аарн. – По тому, что я успел увидеть, вы заняты очень важными и нужными вещами, и тратите на это собственные деньги, которых у вас совсем немного. Мы можем помочь, так почему бы не помочь? А потом и вы кому-то поможете. Цепочка доброты, профессор…

– Цепочка доброты… – глухо повторил ди Тойн. – Почему же вы раньше вели себя иначе?..

– Мы всегда вели себя так, просто вы об этом не знали. Да, мы совершили слишком много ошибок, но мы меняемся, мы растем, мы стараемся исправить свои ошибки.

– Что ж, в таком случае, я приму помощь. Затраты предстоят астрономические.

– Для вашей лаборатории вы также можете заказать любое требуемое оборудование, включая большие биокомпы последнего поколения. Составьте заявку, передайте ее в канцелярию Его величества, и через несколько дней все будет доставлено.

– Благодарю, – наклонил голову профессор. – Завтра же составлю.

– Может быть, вы захотите когда-нибудь прочесть курс лекций в одном из наших университетов? – спросил Биред.

– А разве они еще существуют? – подался вперед удивленный ди Тойн.

– В другой галактике – да. Правда, только отстроены и начали работать, но новых студентов уже набрали.

– Знаете, не откажусь, – в глазах профессора зажегся огонек предвкушения. – О вас рассказывают много чуши. Хотелось бы самому посмотреть, что и как, а не ориентироваться на чужие слова.

– Вернемся к нашим делам, – привлек их внимание король. – Вскоре я подпишу указ, согласно которому никто из ретроградов не посмеет ученым из вашей группы работать.

– Еще раз благодарю. Я не рассчитывал на такой успех своей миссии…

– А что за информацией вы обменивались с Его величеством? – снова подергал Биреда за штанину Кай.

– Ты и это почувствовал? – удивился тот. – Очень интересно. А информацией мы обменивались разной. В двух словах не передашь. Уловил, наверное, плотность инфопотока?

– Уловил, – подтвердил кибер. – Мы еще увидимся, ведь с вами так интересно говорить?..

– Увидимся, – заверил улыбающийся Биред. – Обязательно увидимся.

* * *

По полутемному кабинету металась от стены к стене женщина в традиционном для Сторна, покрытом алмазным шитьем платье до пят. Изредка она останавливалась возле стола, вызывала на голоэкран очередной документ, быстро читала его, шипела какое-то ругательство себе под нос и снова принималась метаться по кабинету. Это повторялось раз за разом. В конце концов женщина, видимо, устала, упала на диван и расплакалась.

Обычно императрица никогда не позволяла себе плакать, даже при любимом муже, но сейчас на нее слишком многое навалилось, да и в кабинете она находилась одна, некому было увидеть ее слабость. Дина судорожно всхлипнула и усилием воли заставила себя успокоиться. Плач не поможет, только усугубит ситуацию. Она обязана быть сильной, от нее зависит, выживет родная страна или ее раздергают по кусочкам жадные сволочи. Но власть просачивалась у нее между пальцами, как песок, кто-то начал раскручивать умную и обширную интригу, а она не знала, кто. Впрочем, это может быть кто угодно, любая клика тесаи – все они люто ненавидят императрицу, которая мало того, что вышла замуж за аарн, так еще и не дает им по-прежнему беззастенчиво грабить народ.

Дина зло усмехнулась: да, благодаря четко выстроенной привезенными откуда-то Терисом профессионалами, финансовая структура империи была перестроена таким образом, что никто больше не мог поживиться за государственный счет. Это вызвало такое яростное шипение среди тесаи, что страшно становилось. Впрочем, чему удивляться, их ударили по самому для них святому – по карману. А ведь пытались даже выданный орденом кредит растащить по личным кубышкам. Твари! От бессильной ненависти она сжала кулаки. Конечно, проредить ряды тесаи удалось, но явно недостаточно, а иначе не получается – императрица не может делать такого явно, иначе просто сметут. Ее давно бы убили, если бы охраной дворца не ведали аарн из легиона «Снежные Барсы». Да и два дварха, поселившиеся во дворце, оказывали существенную помощь. К сожалению, до тесаи очень быстро дошло, что во дворце никаких важных дел обсуждать нельзя, иначе все очень быстро становится известно императрице.

В последнее время в Сторне начало происходить нечто необычное и неприятное. Периферийные планеты то и дело восставали, хотя видимых причин для восстаний не было – голод удалось победить и обеспечить население самым необходимым. Тогда почему они восстают? Неужели не понимают, что страна только начинает выбираться из ямы, куда ее совместными усилиями сталкивали много лет? Видимо, кто-то умело пользуется недовольством людей, натравливая их на правительство. Кому-то это выгодно. Но кому? Кандидатур множество – каждая, наверное, группа аристократов хотела бы возвращегния старых порядков и своей безраздельной власти над бесправным народом. Они бесили Дину тем, что не желали замечать перемен и искали только собственной выгоды.

После совещания на Кельтане императрица без промедления вернулась домой, опасаясь, что в ее отсутствие тесаи что-нибудь утворят. Терис остался в княжестве, требовалось утрясти еще множество вопросов с союзниками. Как же Дине его сейчас не хватало! Он был единственным человеком, кому она безоговорочно доверяла. Немногим меньше Ее величество доверяла начальнику охраны, полковнику Джанару Харту, который на самом деле являлся дварх-майором «Снежных Барсов» Виктором Томашевым, но об этом кроме нее, мужа и остальных легионеров никто не знал. Тесаи не подозревали, что охраняют императорскую семью аарн, и то и дело пытались их подкупить. Закованные с ног до головы в белоснежные, совсем не походящие на орденские боевые доспехи охранники молча игнорировали эти попытки. Они вообще ни с кем во дворце не разговаривали, и это вызывало нездоровое любопытство, особенно среди женской половины челяди. Без доспехов и шлемов их не видел никто и никогда. Каких-только слухов не ходило об этих загадочных воинах! Поговаривали даже, что они роботы. Дина изредко краем уха слышала эти россказни и ухмылялась про себя. Она была крайне благодарна «Барсам», сорвавшим десятки покушений и вычислившим их организаторов. С последними аарн не церемонились, арестовывали и куда-то увозили. Больше этих людей никто не видел.

По возвращении из Кэ-Эль-Энах императрица, проведав сыновей, – три месяца аназад у нее родились близнецы – приказала принести в кабинет кристаллы со всеми последними докладами министерств и ведомств. На первый взгляд дела шли гладко, но какое-то плохое предчувствие не давало Дине покоя. Она раз за разом перечитывала доклады, пока не обратила внимание на небольшую сноску в докладе министра внутренних дел. Несколько десятков до сих пор разрозненных клик тесай без всяких видимых причин внезапно объединились в четыре крупные группы. Осознав, что это значит, Дина задохнулась. А значило это, что они готовы к бунту. Причем базировались эти группы на недоступных имперскому флоту планетах-вотчинах самых богатых финансистов страны.

Еще через два часа, уже после полуночи, к ее величеству явился с докладом подполковник Джайр, пресс-атташе военного министерства. Его начальство понятия не имело, что подполковник – один из доверенных агентов императрицы, принесший ей клятву личной верности. Обычно он сообщал Дине то, о чем умалчивали официальные доклады. Кто из генералов получил крупную взятку и за что. Какой фирме и за какой откат заказали перевооружение флота. Кто за кем стоит и кто чего стоит. Однако на сей раз принесенная подполковником информация оказалась страшной. Кто-то действительно был готов к перевороту и заручился поддержкой генералитета. Военный министр пообещал оказать бунтовщикам помощь и засыпать кварковыми бомбами императорский дворец. Каким чудом Джайру удалось добыть эту информацию и донести ее до Дины, он умолчал, однако, судя по изможденному виду офицера, ему пришлось нелегко.

– Думаю, вам не стоит возвращаться в министерство, – глухо сказала императрица.

– Да, меня уже подозревают, Ваше величество, – поклонился подполковник.

– Останетесь в гостевых покоях, они слева от моих. Оружие на всякий случай держите наготове.

Подполковник снова поклонился и вышел, понимая, что поспать этой ночью вряд ли выйдет. А Дина первым делом решила обезопасить маленьких сыновей и попросила дварха немедленно переправить их вместе с няньками и охраной на императорскую яхту, капитану которой велела срочно стартовать и на форсаже лететь к месту дислокации второго флота. Его командующему, адмиралу Тхангу, она относительно доверяла – старый служака, для которого слово честь – не пустой звук.

– Сделано, Ваше величество, – доложил с потолка Итарх.

Она поблагодарила дварха кивком.

– Министр безопасности просит срочной аудиенции, – сообщил тот. – Говорит, что дело крайне важное и отлагательств не терпит.

– Зови, – хмуро бросила императрица. – Только пусть его сопровождают два охранника.

Возглавляющему госбезопасность империи человеку она не верила ни на медный танг. Аллин Каль был слишком скользким, постоянно выстраивал какие-то комбинации, сути которых Дина не понимала, хотя не раз пыталась разобраться. Она раздраженно посмотрела на стремительно ворвавшегося в ее кабинет невысокого, очень подвижного человека с когда-то черной, а сейчас наполовину седой кучерявой шевелюрой. Одна мысль в этот момент не давала императрице покоя, один вопрос: на кого он работает на самом деле?

– Ваше величество! – поклонился министр. – Доброй ночи!

– Да уж добрее не сыщешь… – поежилась Дина.

– Вижу, Ваше величество, что вас сейчас интересует вопрос: на кого я работаю? – как-то странно усмехнулся Каль. – Я отвечу на него.

– Да? – удивилась она. – И?

– На вас и вашего мужа. Я – аарн.

– Это правда, – ступил вперед один из стоявших за спиной министра легионеров. – Николо – наш брат.

– Николо? – приподняла брови императрица.

– На самом деле меня зовут Николо Маттео-младший, – глядя ей прямо в глаза, подтвердил Каль. – Простите, что вам не сообщили о моей принадлежности к ордену сразу, но мы с Его величеством не знали, как вы к этому отнесетесь.

– Зря опасались, – обронила облегченно улыбающаяся Дина. – Я рада, что в моем окружении есть еще один человек, которому можно доверять. А аарн можно доверять, в этом я давно убедилась.

– Ваше величество, – продолжил министр, – ситуация очень серьезная. Если срочно не принять меры, причем очень жесткие меры, то можно потерять все. Я принес полную раскладку по фигурантам этого дела.

– Какого именно? – насторожилась императрица.

– Планирующегося бунта в центре империи и отделения окраин.

– Даже так?!

– Именно так, Ваше Величество, – подтвердил Каль. – За всем этим стоят некая Кора Хамайд и военный министр генерал Стаййа.

– Кора Хамайд?! – изумилась Дина. – Эта скромница?! Вы уверены?

– Абсолютно. Считывание ее памяти это подтверждает.

– Ах, тварь… – сжала кулаки императрица. – Такие дифирамбы мне пела!

– Очень опытная интриганка, – тонко усмехнулся министр. – На самом деле Койранское объединение тесаи уже много лет контролирует она, официальный глава без ее разрешения чихнуть не решается.

– Ясно, – кивнула Дина. – А военный министр?

– Он выражает интересы высшего генералитета, которому вы перекрыли возможность прямого воровства. Сейчас господа генералы вынуждены довольствоваться откатами от корпораций военно-промышленного комплекса, где размещают военные заказы по заведомо завышенным ценам. Но это их не устраивает. Они еще не забыли времена вашего отца, когда до двух третей ежегодного военного бюджета империи осаждалось в их карманах. Кора Хамайд нашла к ним подход, убедив, что раздел страны им выгоден. Так же обещала поддержку СПД и гарантию неприкосновенности их самих и их имущества.

– И они поверили? – растеряно спросила императрица. – Они забыли о бегущих с территории Даргона, как крысы, тесаи?

– Потому эти господа и не хотят в Даргон. Они планируют превратить империю в плутократию, внешне прикрытую демократией. Не знаю, какие гарантии невмешательства СПД дала им Хамайд, но думаю, они и без ее участия попытались бы добиться своего. Генералов не устраивает наличие сильного правителя, способного ограничивать их аппетиты. Они согласны даже на уменьшение куска пирога, лишь бы он принадлежал только им. Я, конечно, знаю мотивы каждого, но озвучивать их – увольте, слишком много грязи.

– А что с окраинами и объединившимися в четыре группы кликами тесаи?

– С окраинами проблема, сейчас я ее озвучу. А группы?.. Пока они еще сами не знают, к кому из двух основных группировок примкнуть. К генералам или провинциалам. Ни те, ни другие в их поддержке особо не нуждаются, уверены, что справятся своими силами. Возвращаясь к провинциалам, хочу напомнить о бунтах, то и дело вспыхивающих на планетах ближайшего к Даргону сектора. Как только правительственные войска прибывают, бунты рассасываются как будто сами собой. Однако на другой планете в это же время поднимается новый бунт. Основным лозунгом бунтовщиков является отделение сектора от империи и провозглашение республики. Причем ни до кого не доходит, что СПД не оставит бесхозным столь лакомый кусок, как промышленный сектор, в котором множество планет, способных производить боевые корабли. Всех замешанных в этом мои люди выявили. За провинциалами стоит Фаорское объединение тесаи, в которое входят самые крупные дельцы военно-промышленногго комплекса империи. Судя по всему, им тайно руководят эспедешники, не оставившие надежды без особых усилий подмять под себя основные производства Сторна. Кстати, среди провинциалов также отметилась Кора Хамайд. Очень деятельная дамочка, не находите, Ваше величество?

– Нахожу, – недовольно пробурчала Дина. – Надо бы ей крылышки-то обкорнать.

– Обкорнаем, – пообещал министр. – Ваше величество, мною разработан план нейтрализации обоих заговоров, но начать его реализацию без вашего одобрения я не имею права.

– Даю вам полный карт-бланш! – зло усмехнулась императрица. – Никого не жалейте. Людей, способных сбросить кварковые бомбы на густонаселенный город ради достижения своих целей, я жалеть не намерена.

– Ваше величество, – многообещающе ухмыльнулся Каль. – Для этих господ есть наказание пострашнее смерти, а нас не обвинят в излишней жестокости.

– Это какое же?

– Оставить их на планете внегалактического скопления, куда никакой корабль, кроме орденского, добраться не способен. С минимумом необходимого, естественно. Вопросы выживания полностью займут их деятельные умы.

Представив себе лица тесаи в момент, когда они поймут, что с ними произошло и что их ждет, Дина даже в ладоши захлопала и радостно рассмеялась. Она была уверена, что они тут же сцепятся между собой, выясняя, кто виноват в провале заговора. Как бы не перебили друг друга. Впрочем, туда им и дорога.

– Прошу разрешения откланяться, Ваше величество, – поклонился министр. – Все вышесказанное нужно реализовывать как можно быстрее, пока тесаи не опомнились. К тому же безопасность вас и ваших детей не слишком высока до момента нейтрализации заговора.

– Дети в безопасности, – заверила императрица. – Я отправила к месту дислокации второго флота на императорской яхте.

– Ваше величество! – Каль мертвенно побледнел. – Вы уверены?! О Господи!..

– Что случилось? – насторожилась Дина.

– Четверть часа назад императорская яхта была уничтожена крейсером третьего флота империи «Разрушитель» по приказу командующего, адмирала Стархока… Сразу после схода с орбиты… Я был уверен, что на ней, кроме экипажа, никого нет…

По кабинету разнесся безумный вопль женщины, потерявшей своих детей. Императрица вцепилась руками в волосы, несколько мгновений покачалась из стороны в сторону и рухнула в обморок.

– Проследите за ней, – приказал Николо легионерам, его эмообраз горел алыми сполохами гнева. – Не дай бог, еще что с собой сделает. А я займусь этими тварями…

Он окинул кабинет недобрым взглядом, повернулся на каблуках и быстрым шагом вышел.

* * *

Генерал Стаййа открыл глаза и удивился: почему это он заснул посреди дня? Тем более дня, когда все должно было решиться! Он резким движением сел, окинул взглядом окрестности и ошарашенно потряс головой, чтобы избавиться от наваждения. Того, что он видел, не могло быть просто потому, что не могло быть вообще. Вокруг простиралась девственная природа. Перелески, лужайки, рощицы, невдалеке журчал ручей. И ничего, к чему приложил бы руку человек. Генерал очумело вертел головой по сторонам и пытался понять, где он. Или это сон? Стаййа ущипнул себя за ногу. Больно, значит не спит. Тогда что это? Как он здесь оказался? Что вообще происходит?

Стаййа встал, сразу обратив внимание, что он в той же форме, которую надел утром, но вот выглядела форма так, словно он носил ее много дней подряд. Вывод из этого следовал только один. Его усыпили и похитили. Кто и зачем? Собратья-конкуренты? Но среди генералитета нет фигуры, способной заменить его во главе заговора – никто не имеет связей больше военного министра. Тогда кто? Служба безопасности империи так не работает. Пребывая в полной растерянности, генерал двинулся к ручью – хотелось пить, да и умыться не помешает. Пройдя несколько шагов, он заметил, что в густой траве лежит еще кто-то. Поспешив к нему, Стаййа перевернул лежащее ничком тело и закусил губу. Его заместитель! В душе генерала зашевелилось нехорошее подозрение. Решив сразу же проверить, не ошибся ли, он чуть ли не бегом бросился к виднеющейся невдалеке большой поляне. Она оказалась вся усеяна телами в форме императорских армии и флота. Сплошь и рядом генералы, адмиралы, контр-адмиралы, полковники, и все до единого хорошо знакомы – большинство из них именно он и вовлек в заговор. Губы генерала затряслись, он сразу вспомнил, как проклятый Благими орден поступал с неугодными – вывозил на безлюдную планету и бросал там.

«Неужели это могло произойти со мной? – забилось в голове. – Ведь ордена уже нет… Как же это?..»

– Господин министр, где мы? – заставил его вздрогнуть незаметно подошедшего адмирала Стархока.

– Понятия не имею, – Стаййа невероятным усилием воли заставил себя казаться невозмутимым. – Думаю, нужно привести всех в чувство и разведать местность.

– Вы правы, – кивнул Стархок.

Не прошло и получаса, как оказавшиеся неведомо где полторы сотни людей собрались вокруг военного министра на поляне.

– Господа офицеры! – заговорил генерал. – Я нахожусь в такой же растерянности, как и вы. С нами произошло что-то непонятное. Причем, я думаю, вы заметили, здесь находятся только представители нашей группировки.

– Говорите уж прямо, господин министр, – раздался голос из толпы. – Здесь только люди, поддержавшие затеянный вами заговор против императрицы.

– Хорошо, пусть будет так, – не стал спорить Стаййа. – Сейчас важно другое: что нам делать дальше и как отсюда выбираться. Предлагаю разделиться на группы и разведать близлежащую местность.

Долгих споров его предложение не вызвало – военные есть военные, они знали, что такое дисциплина и субординация. Вскоре шесть групп разошлись в разные стороны, договорившись вернуться через три часа. Стаййа не захотел ждать и пошел с одной из них, нужно было точно выяснить, правдивы его подозрения или нет.

Местность по пути выглядела обычно, растения почти не отличались от привычных генералу по родной планете. Все те же рощицы, луга, лужайки, ручьи, речушки. Последние кишели рыбой, также вокруг хватало фруктовых деревьев и ягодных кустов. Никто, впрочем, не решался их попробовать – а вдруг ядовиты? Через полчаса Стаййа услышал впереди взволнованные человеческие голоса и поспешил на них. Его группа двинулась вслед за предводителем. Вскоре взгляду генерала предстала безобразная драка, вопли дерущихся оглушали. Человек триста кидались друг на друга, их лица были перекошены звериной яростью, они неумело мутузили всех встречных кулаками, пинались и кусались. С невероятным удивлением Стаййа узнал среди этих сумасшедших немало представителей финансовых кругов империи, с которыми не раз имел дело. Внезапно среди мужских голосов послышался наполненный ужасом женский крик. Толпа озверевших тесаи, а все они были именно тесаи, причем тесаи высшие, в этом генерал очень быстро убедился, раздалась в стороны, прекратив драку. В проходе показались четверо мужчин, волокущих за руки и за ноги рыжеволосую женщину. Ее тонкая юбка из тармиланского псевдошелка задралась до пупа, ноги были покрыты синяками и ссадинами, на лице застыло выражение дикого ужаса, из глаз ручьем текли слезы.

– Что здесь происходит?!! – во всю глотку рявкнул генерал, а глотка у него была луженая. – Немедленно прекратить!!!

Штатские обернулись к нему и замолчали. Затем зашушукались и вытолкнули вперед седовласого мужчину в некогда роскошном, а теперь изодраном и грязном костюме. Стаййа сразу узнал его – предводитель Лаонского объединения тесаи Нерн Доргиан, один из самых богатых людей империи.

– И вы здесь, министр?

– Здесь, господин Доргиан, и не только я, – кивнул генерал. – Вы знаете, где мы?

– К сожаленю, знаю… – помрачнел финансист. – На безлюдной планете, находящейся где-то за пределами галактики. Людей, кроме нас с вами, здесь нет, средств связи – тоже. По крайней мере, так объявил голос из ниоткуда, когда мы очнулись. Насколько я понимаю, это сделали с нами аарн. Я давно подозревал, что охранники императрицы на самом деле легионеры – за все эти годы ни одного из них не удалось подкупить, сколько бы им ни предлагали.

– Все хвосты Проклятого!!! – взвыл Стаййа. – Да что мы им сделали?!! Какое им до нас дело?!!

– Видимо, мы своими заговорами помешали их планам, – понурился Доргиан. – Здесь все участники обоих заговоров, – и вашего, и провинциалов. Я сдуру финансировал оба. Надеялся получить хорошие дивиденды. Вот и получил…

– Благие… – генерала трясло. – Неужели отсюда не выбраться?

– Как? – язвительно поинтересовался финансист. – У вас есть корабль или гиперпередатчик, или гиперпереход, как у аарн? Так давайте уйдем!

– Ничего у меня нет…

– А что же вы нас втравили нас в это дело, не будучи великим магом? – в голосе Доргиана появились истерические нотки.

– Меня и самого втравили! – буквально выплюнул Стаййа. – Эта сука два года вокруг меня ходила, уговаривала!

– Эта? – финансист обернулся и указал пальцем на рыдающую женщину.

Генерал всмотрелся и не сразу, но узнал ее, хотя узнать в этом истерзанном, воющем от ужаса существе лощеную, знающую себе цену аристократку было затруднительно. Кора Хамайд! Несмотря ни на что, это все-таки была она.

– Эта! – подтвердил он, ощущая поднимающуюся со дна души безумную, всепоглощающую ярость. – Тварь! Это все из-за тебя, гадина!!! Убью суку!!!

Алая пелена застлала глаза, и, забыв обо всем, генерал ринулся вперед, расшвырял держащих Кору мужчин и вцепился ей в глотку. Женщина затрепыхалась, захрипела, забилась, в воздухе запахло мочой. Кто-то пытался оторвать Стаййю от его жертвы, но не смог. Вскоре «великая интриганка» дернулась в последний раз и стихла. Не сразу генерал пришел в себя, а когда очнулся, ему внезапно стало стыдно, и он отшвырнул труп. Нельзя было поддаваться ярости! Тесаи отшатнулись от мертвого тела, еще недавно бывшего красивой молодой женщиной.

– Зря вы убили единственную среди нас женщину… – донесся из-за плеча недовольный голос Доргиана. – Ее можно было использовать рациональнее. Для того, для чего ее предназначила природа.

– Что уж теперь сожалеть, – хмуро буркнул генерал. – Зачем ей все это понадобилось?

– Видимо, считала, что императрицей должна стать она, – безразлично пожал плечами финансист. – У вас тоже был какой-то свой мотив для участия в заговоре. Теперь рассуждать об этом не имеет смысла. Нам следует подумать о выживании здесь. Аарн сообщили, что оставили неподалеку припасы и инструменты. По их словам, зима здесь теплая, но она есть. До ее наступления нам надо построить себе хоть какое-то убежище. Думаю, нам с вами не хочется оказаться внизу вновь возникающей иерархии, и об этом следует позаботиться заранее. Военные будут на вашей стороне?

– Кто-то будет, кто-то – нет, – неохотно ответил Стаййа, ему не хотелось сейчас об этом думать, хоть он и понимал, что думать нужно. – Полковник Вассер! – повернулся он к одному из военных. – Найдите остальные наши группы и приведите сюда.

– Есть, господин министр! – с этими словами полковник скрылся в зарослях.

Генерал сел под ближайшим кустом и начал медленно обводить взглядом кучкующихся тесаи. И с этими вот людьми ему предстоит провести остаток жизни? О грязных делишках каждого он знал немало, хорошо понимал, что они из себя представляют. Стаййа глухо застонал, обхватил руками голову и уставился в одну точку. Жизнь окончена, как ни горько это признавать…

Глава 3

Какая-то темно-багровая пелена надвигалась, выстреливала вперед щупальцами, все плотнее окутывала, не позволяя даже дернуться, отсекала все пути к отступлению. Дыхание перехватывало, с каждым мгновением становилось все хуже. По пространству вокруг разливалась безнадежность, постепенно перерастающая в отчаяние. В голове гремел набат. Происходило что-то страшное, что-то способное изменить сами основы существования, перекраивающее вселенную на иной лад.

Ланика с хриплым воплем подхватилась с постели. Она была вся мокрая, тяжело дышала. Окинув взглядом спальню, великая княгиня облегченно выдохнула. Это сон! Всего лишь кошмарный сон. Всего лишь? А так ли это? Почему-то она никак не могла в это поверить. Нет, это не просто сон, это что-то большее. Откуда-то взялась уверенность, что Рави, ее Рави, грозит нешуточная опасность. Мужа в спальне не было, и Ланика вздохнула – снова поспал два часа, вскочил и куда-то помчался. Вчера они долго утешали Териса, потерявшего сыновей и пребывающего на грани срыва. Пришлось даже позвать Целительницу Душ, ею оказалась Даша, недавно перебравшаяся из Аарн Ларк в княжество. Совместными усилиями Териса все же удалось успокоить и уложить спать, а то он все порывался немедлено вернуться в империю и заняться мятежными тесаи лично.

– Ресиарх! – позвала Ланика.

– Здесь я, – отозвался, как всегда, с потолка дварх.

– Нового ничего не произошло, пока я спала?

– Пока нет. Хотя станции слежения отмечают периодическое приближение к нашим границам то одной, то другой эскадры СПД. В основном из короны галактики. Адмирал Т’а Рансат привел флоты в предбоевую готовность.

– Ясно, – вздохнула Ланика. – Ты не мог бы найти Николая?

– А что его искать? – проворчал Ресиарх. – В командном центре сидит, отслеживавет вероятностные плетения.

– Перемести меня к нему, пожалуйста.

– Сейчас.

В стене завертелась воронка гиперперехода, в которую Ланика и вошла. Она оказалась в огромном помещении, усеянном бесчисленными столами с терминалами большого биоцентра Кэ-Эль-Энах. Мимо носились туда-сюда десятки людей в военной форме и гражданских костюмах. У стены находилось возвышение, на котором стояли адмиралы, уставившиеся на огромную тактическую голосферу. Что они там видели, великая княгиня не поняла, в военном деле она совершенно не разбиралась, да и не хотела. Оглянувшись, Ланика заметила расслаблено сидящего в кресле у стены великого мага и направилась к нему.

– Доброе утро, Коля, – поздоровалась она.

– Здравствуй, Ланика! – улыбнулся тот. – Ты чего-то хотела?

– Да. Ты говорил как-то, чтобы я всегда прислушивалась к своим предчувствиям. Сегодня мне приснился кошмар, от которого я проснулась в холодном поту, а проснувшись, поняла, что Рави угрожает опасность. Какая – не знаю, но ощущение очень сильное.

– Что ты видела? – взволнованно спросил Николай, подавшись вперед.

Ланика подробно рассказала ему свой сон. Великий маг внимательно выслушал ее и задумался. Он сразу понял, что это действительно не просто сон, а предупреждение. Скорее всего, предупреждение эгрегора княжества. Или кого-то еще. После случая с провалом в другую вселенную Николай знал, что у великой княгини есть дар предвидеть некоторые события, и не собирался игорировать ее слова. Придется внимательнее присматривать за Рави, навесив на него еще несколько сильных защитных плетений, разработанных магами ордена за последний год. Вполне возможно, что эспедешники рискнут применить в бою магию. И не только в бою. Он и сам давно ощущал смутное беспокойство, не зная, как его объяснить. Следовало ждать подвоха с любой стороны.

– Спасибо, что рассказала мне, – встал Николай. – Я буду рядом с Рави постоянно. Сегодня, думаю, что-то произойдет, слишком уж активизировались эспедешники. Наши адмиралы, к сожалению, не понимают, что они задумали. Советую тебе неотлучно быть возле сына.

Он быстро просканировал дворец, нашел великого князя и переместился к нему. Тот что-то обсуждал с дедом в своем кабинете. Увидев мага, оба вопросительно посмотрели на него.

– Ланике приснился сон-предвидение, да и у меня нехорошее предчувствие, – пояснил свое появление Николай. – Возможна вероятностная атака, поэтому мне лучше находиться неподалеку.

– Хорошо, садись, – помрачнел Рави, кивнув на кресло у стены. – Эпизод с мечами Света и Тьмы, похоже, ничему эспедешников не научил…

– Большинство их магов разбежались, – возразил землянин. – Думаю, что рискнуть способна только сама Мара ран Сав, она достаточно сумасшедшая для этого.

– Но при этом достаточно сильна, чтобы доставить нам массу хлопот, – недовольно пробурчал Раван.

– Ты прав, деда, – согласно кивнул Рави. – Надеюсь, Николай сможет отразить нападение, если оно случится.

– Я сообщил обо всем остальным орденским магам, они будут настороже, – сообщил землянин, устраиваясь в кресле поудобнее. – Теперь остается только ждать.

– Мы тут обсуждаем странное молчание Гнезд, – великий князь достал из воздуха стакан с соком и отпил глоток. – Корабли гвардов должны были прибыть два дня назад, но так и не прибыли. На вызовы ни одна из пограничнызх планет, возле которых собирались их флоты, не отвечает. Думаю, надо связаться с Родителями и узнать, в чем дело.

– Пожалуй, да, – кивнул Раван. – Что думаешь по этому поводу, Николай?

– Очень странно, – нахмурился маг. – Действительно, нужно срочно связаться.

– Раз все согласны, то вызываем. Ресиарх! Срочно найди Декер-Вагрина!

– Сейчас попробую, – неуверенно отозвался тот.

Прошло добрых десять минут, прежде чем напротив возник голоэкран с изображением крупного гварда.

– Добрый день, уважаемый Декер-Вагрин! – встали великий князь с дедом.

– Здравствуйте, – неохотно сказал Родитель Сееванского гнезда и вежливо распахнул пасть.

– Вы не могли бы сообщить, что случилось? – попросил Рави. – Мы уже несколько дней не можем связаться с вашими пограничными планетами, возле которых дислоцируются основные флоты.

– Мы тоже не могли с ними связаться, ни с одной, – хмуро ответил Декер-Вагрин. – С флотами тоже. Отправили курьерские корабли. Несколько часов назад начали поступать их отчеты. На всех пограничных планетах Гнезда эпидемия. Население поголовно больно. Болезнь не убивает гварда, но полностью лишает его подвижности, и он умирает от голода и жажды рядом с запасами пищи. За больными необходим постоянный уход. Все наши корабли сейчас свозят медперсонал и добровольцев на пограничные планеты. Согласно сообщениям Родителей остальных Гнезд, там происходит то же самое. Приношу свои извинения, но мы не можем прийти к вам на помощь, нам самим нужна помощь.

– СПД! – выдохнул Раван, вставая. – Одновременное заражение всех четырех гнезд естественным образом невозможно, а значит, вывод один: оно искусственно.

– Разве такое возможно? – затряслась челюсть Родителя Гнезда. – Разве разумные существа способны уничтожать других разумных столь подло?

– Эспедешники способны, – заверил бывший великий князь. – Они и не то творили.

– Мы немедлено отправим вам на помощь все доступные корабли с медперсоналом, – перебил его Рави.

– Искренне благодарен! – щелкнул зубами Декер-Вагрин. – Но почему вы так уверены, что это СПД?

– А кому выгодно, чтобы вы не смогли участвовать в войне?

У гварда еще раз отвисла челюсть. Он явно никогда о таких вопросах не задумывался. Впрочем, насколько было известно, ящерам и в голову не могло прийти, что кто-то способен подобным образом решать свои проблемы, для них такое было просто невозможно. Святость жизни. Нет, они, конечно, воевали, если нужно, и убивали, и бомбардировали планеты, но воевали при этом честно.

– Если это сделали они, – голос Декер-Вагрина стал глухим, – то с этого момента каждый эспедешник для любого гварда не просто враг, а чудовище, которое надо уничтожить любым способом. С этого момента они для нас не являются разумными существами, имеющими право на жизнь! Но мы должны провести тщательнейшее расследование, чтобы быть уверенными в том, что эпидемия искусственная. И если это так… – он сжал кулаки.

– Я сообщил о случившемся в орден, – заговорил Николай. – Целители объявили красную тревогу. Сегодня же из Аарн Ларк к вам отправятся не менее двух тысяч дварх-крейсеров с медикаментами, целителями и ста тысячами зародышами ти-анх. Также на крейсерах прибудут наши лучшие биологи и бактериологи. Думаю, они быстро сумеют синтезировать сыворотку против болезни.

– Мы будем очень ждать их, – Родитель Гнезда сложил руки перед лицом. – Это, похоже, наша единственная надежда.

– Еще целители просили обеспечить жесткий карантин зараженных планет, чтобы эпидемия не пошла глубже.

– Сделаем, – резко кивнул Декер-Вагрин.

– Хорошо, – по глазам великого мага было видно, что он в гневе. – Желаю вам побыстрее справиться с эпидемией.

Обсудив еще несколько второстепенных вопросов с великим князем, Родитель Сееванского гнезда отключился. А Николай, Рави и Раван довольно долго молчали, обдумывая случившееся. Неучастие гвардов в войне разом меняло всю тактическую картину. Все трое осознавали, что теперь будет значительно труднее.

– Нужно сообщить обо всем этом нашим адмиралам и Дарли, – нарушил наконец молчание великий князь. – Я попросил Ресиарха сделать это.

– Очень хорошо, – кивнул Раван. – Пусть срочно разрабатывают новые тактические схемы. По кому эспедешники ударят первыми? По нам или по Трирроуну?

– Трудно сказать, – пожал плечами Николай. – Мне почему-то кажется, что все же по нам.

В это мгновение зажегся голоэкран, на котором появилось лицо адмирала Т’а Панша.

– Ваше Величество! – выдохнул он. – Атака всех крупных урбисов из короны галактики! Используется старая схема: под прикрытием мета-кораблей идут брандеры с мезонными бомбами. Пока мы справляемся, но мне не нравится, что пришлось настолько рассредоточить флоты. В случае массированного нападения мы просто не успеем собрать их воедино достаточно быстро!

– Проклятье! – вскочил Рави. – На это они, похоже, и рассчитывают.

– Мы с Т‘а Рансатом предлагаем половину всех наших сил свести в два флота и разместить в противоположных концах княжества. Один расположим на границе с Даргоном, а второй на стыке границ княжества, Парга и Т’Онга, в Тонгийском выступе. Оставшаяся рассредоточенной половина вполне справится с брандерами.

– Раз вы считаете, что так правильно, действуйте, – приказал великий князь.

* * *

Адмирал Т‘а Рансат мерял нервными шагами флагманскую рубку боевой станции «Раван III», не находя себе места. Его страшно бесило бездействие, но ничего поделать командующий флотом не мог, придется ждать действий противника, а только потом отвечать на них. Это, конечно, потеря инициативы, но иначе в изменившейся тактической ситуации действовать он не имеет права, если не хочет погубить флот. Хорошо хоть эспедешники не подозревают, что новые сканеры корабельных станций слежения способны заметить их в самых глубоких слоях гипера. И такими сканерами сейчас оснащены даже истребители. Модификация всех кораблей флота проводилась в глубочайшей тайне, ее замаскировали под очередной профилактический ремонт. Возможности сканеров знали только капитаны, а среди них предателей не было – всех до единого проверяли своими методами аарн. И это был не последний сюрприз для врага – множество фрегатов оснастили фарсенскими установками гиперлуча. Команды линкоров СПД неприятно удивятся, осознав, что крохотный фрегат способен легко справиться с линкором. А для мета-кораблей есть фарсенские же торпеды. Жаль, их маловато, поэтому адмирал отдал приказ использовать торпеды только наверняка.

Слетанность экипажей Т‘а Рансат считал явно недостаточной. Да, все пилоты получили орденские телепатические импланты, но еще не научились использовать их в должной мере. Поэтому он там, где это было возможно, поставил навигаторами аарн. Также большие надежды адмирал возлагал на две истребительные дивизии, укомплектованные исключительно прирожденными пилотами. Они летали на ламах последнего поколения, вооруженных фарсенскими торпедами. Только эти дивизии способны как следует проредить ряды мета-кораблей.

Внезапно на тактической сфере что-то изменилось, и командующий флотом впился в нее глазами. Из глубоких слоев гипера в реальное пространство вышел какой-то довольно крупный корабль. Биокомп станции быстро просканировал его и выдал результат. Глаза адмирала полезли на лоб – перед ним находилось ржавая лоханка кроуха-лханской постройки, кое-как вооруженная убогими мезонными орудиями пятидесятилетней давности. Это еще что? Что этот грузовик здесь делает? Тем временем к лоханке присоединились ее собратья – столь же древние, разномастные корабли. Их становилось все больше и больше, они постепенно выстраивались в какое-то подобие боевых порядков, причем видно было, что их пилоты явно неопытные. Мерхалак что, издевается? На какой свалке он нашел эти корыта?!

Пребывая в полной растерянности, Т‘а Рансат уставился на своего помощника, однако тот выглядел еще более растерянным. Эспедешники с ума посходили? Да его флоту достаточно сделать два залпа, чтобы от врага пух и перья полетели! Нет, здесь что-то не то, это однозначно какая-то ловушка. Подумав, адмирал отдал приказ ничего не предпринимать. Ржавые калоши беспрепятственно подошли ближе и принялись обстреливать флот княжества из своих жалких пукалок. Никакого вреда ни одному кораблю они причинить не смогли – щиты легко справлялись. Т‘а Рансат все так же ничего не понимал.

Вдруг одна из калош набрала скорость и пошла на таран. Капитану дварх-крейсера, к которому она двигалась, не понадобилось отдавать приказов – один из наростов гиперорудий на его борту засветиласся призрачным синеватым светом, и калоша превратилась в облако мелких обломков. Ну и чего они хотели этим добиться? Чушь какая-то. А ведь Мерхалак никогда и ничего не делает просто так. Значит, именно такой реакции от командующего флотом он и хотел добиться. Но даже понимание этой истины не помогло Т‘а Рансату разобраться в ситуации.

Калоши продолжали атаковать и гибли одна за другой. Да кто же там сидит за пультами? Фанатики, что ли? Откуда они взялись? Ведь в СПД собрались в основном очень здравомыслящие люди, на них это не похоже. Адмирал решил дождаться, пока ржавые лоханки не погибнут все, и посмотреть, что будет дальше. Прошло полчаса, а лоханки все не кончались. Т‘а Рансат устал ждать. Лишь когда последний допотопный корабль был уничтожен, он вздохнул с облегчением. Однако рано – сканеры сообщили, что из глубоких слоев гипера выходят новые тысячи кораблей примерно того же класса. Только на этот раз в центре каждой группы лоханок находился мета-корабль. Т‘а Рансат насторожился – вот это уже настоящий противник, смертельно опасный. Как только мета-корабли оказались в реальном пространстве, адмирал удивился еще сильнее – они рыскали, словно только что вышли из боя, в котором были сильно повреждены. Но если так, зачем они атакуют?

Как выяснилось, мета-корабли и не собирались атаковать. Они дали нестройный залп по флоту Т‘а Рансата, развернулись и рванулись наутек, мгновенно набрав огромную скорость, но не уходя в гипер, что вызвало искреннее недоумение адмирала. Ржавые лоханки тоже развернулись, окутались силовыми полями как минимум первого класса и рванули с бешеной скоростью вслед за мета-кораблями. Т‘а Рансату мгновенно стало ясно, что они только выглядят ржавыми лоханками, а на самом деле представляют из себя неплохие боевые корабли. Но зачем понадобилась эта маскировка? Гнаться за ними он не намерен.

– Господин адмирал! – повернулся к нему офицер связи. – Нас вызывает Его величество!

– На экран! – распорядился Т‘а Рансат.

На голоэкране в то же мгновение возникло хорошо знакомое лицо Равана Т’а Моро-Фери. Вот только выглядел он как-то странно, брови стояли домиком, глаза бегали, он казался крайне встревоженным.

– Ваше величество! – низко поклонился адмирал. – Какие будут приказания?

– Уничтожьте эту группу мета-кораблей, любой ценой! – выдохнул великий князь. Его голос тоже звучал не так, как всегда. – Найдите их хоть в преисподней!

– Но зачем, Ваше величество, ведь они не представляют никакой угрозы? – изумился Т‘а Рансат.

– Это приказ! – отрезал Раван и отключился.

Растерянный адмирал пожал плечами, но приказ великого князя нужно было выполнять, и он распорядился начать преследование. Флот развернулся в походные спирали и быстро набрал ход. Как ни странно, противник продолжал двигаться в обычном пространстве. Т‘а Рансат приказал увеличить ход до максимума, но мета-корабли поступили точно так же, приблизиться к ним не удалось. С каждой минутой у адмирала крепло подозрение, что его заманивают в какую-то ловушку, но приказ его величества был однозначен.

Неожиданно «ржавые лоханки» разошлись в стороны и скрылись в гиперпространстве, хотя мета-корабли продолжали двигаться по прямой. «Лоханки» адмирала не интересовали, приказ касался только мета-кораблей, поэтому он приказал двигаться вслед за ними. Прошло еще несколько минут, и они вдруг исчезли с экранов сканеров, словно их там никогда и не было. А затем то же самое произошло с передовым отрядом флота княжества.

– Полный стоп! – заорал обслуживающий сканеры офицер. – Впереди пространственно-временная аномалия! Необычной природы! Сканеры ее почти не видят! Двархи заметили!

Адмирал тут же скомандовал отход, но свернуть и вырваться из аномалии удалось далеко не сразу и не всем кораблям – искаженное пространство-время неохотно отпускало жертвы из своих объятий. Т‘а Рансат с ужасом смотрел на тактическую сферу, бесстрастно отображающую список потерь. За каких-то несколько минут больше трети флота прекратило свое существование! Ему казалось, что он спит и видит дурной сон, но все это было, к сожалению, далеко не сном. Мерхалак сделал его как ребенка, заманил в ловушку, не желая тратить сил для битвы. На такое адмирал никак не рассчитывал, да и рассчитывать не мог. Забыл, с кем имеет дело! Однако из общей картины выбивалось одно: приказ великого князя, без которого он не пустился бы в погоню за мета-кораблями.

– Вызовите Кельтан! – глухо приказал Т‘а Рансат. – Главный штаб флота.

Связь установилась не сразу. Все это время командующего грызло нехорошее подозрение, слишком странно вел себя его величество, слишком непохоже на себя. Он ли это был?

– На каких частотах нас вызывал великий князь? – генерал резко повернулся к офицеру связи.

– На стандартных штабных.

– Какой метод кодирования был использован?

– Никакой, – сообщил офицер, что-то просмотрев на своем мониторе. – Открытый канал.

– Открытый канал?! – глаза Т‘а Рансата полезли на лоб. – Почему вы мне об этом не сообщили сразу?! Почему не проверили?!

– Но ведь это был Его величество… – растеряно пролепетал офицер.

– Вы в этом так уверены?!! – Буквально проревел адмирал. – Под трибунал!!! Идиот!!! Дебил конченый!!!

Наверное, командующий пристрелил бы проштрафившегося офицера, но его внимание привлек загоревшийся напротив голоэкран, на котором появилось лицо начальника штаба, адмирала Т’а Вортана – наконец удалось связаться с Кельтаном. Он вопросительно посмотрел на Т‘а Рансата, явно не ожидал срочного вызова, и спросил:

– Что-то случилось?

– Да! – отрезал командующий. – Мы потеряли около трети флота. Цифры потерь уточняются.

– Как это произошло?! – ошалело выдохнул побледневший начальник штаба.

– Потом! – отмахнулся Т‘а Рансат. – Мне нужно знать, выходил ли за последние два часа с нами на связь Его величество? И если выходил, то почему использовал открытый канал?

– Его величество не мог выходить с вами на связь… Три часа назад на него совершили покушение с помощью вероятностной магии. К счастью, рядом с великим князем находился маг-аарн, он сумел отразить нападение. Однако Его величество плохо себя чувствует, сейчас находится в госпитале.

– Благие! – сжал кулаки адмирал. – Значит, фальшивка, – он с яростью посмотрел на съежившегося офицера связи. – Передаю запись случившегося.

Едва получив сжатый пакет информации и просмотрев первые кадры, начальник штаба без промедления передал запись в главный инфоцентр дворца и в Л’арард, с максимальным приоритетом. Выжившие корабли флота перестроились в оборонные порядки и начали отходить вглубь территории княжества, к своей основной позиции. Как ни странно, по дороге на них никто не напал. Т‘а Рансат остался в полной растерянности – он не понимал, чего же добивается такой тактикой Мерхалак. Ведь тиумец никогда и ничего не делает без веской причины.

* * *

– Как Т‘а Рансат мог попасться в эту детскую ловушку? – великий князь цедил слова сквозь зубы, видно было, что он разъярен. – Тарни, объясни мне.

– Адмирал не так уж и виноват, – развел руками первый лорд Л’арарда. – Главная вина лежит на офицере связи, не выполнившем должностные инструкции. Он обязан был поднять тревогу сразу после того, как узнал, что передача идет по открытому каналу.

– Чем он объясняет свой поступок?

– Тем, что забыл обо всем на свете, увидев лицо Его величества. Передача шла с Кельтана на штабных частотах, – это он все-таки проверил перед тем, как сообщать адмиралу. То, что канал открытый, а не шифрованый, не посчитал важным.

– Тарни, ты выяснил, как это могло произойти? – Рави сжал кулаки.

– Выяснил, – вздохнул глава Л‘арарда. – На орбиту Кельтана вышел торговый корабль, принадлежащий паргианской корпорации «Возрождение». Этот корабль не раз бывал здесь, его экипаж хорошо знаком таможенной службе. Никогда не нарушали закона. На сей раз корабль не стал пристыковываться к орбитальному астропорту, как раньше, а вышел на стационарную орбиту. Включил гиперпередатчик, вышел на штабную частоту, что немедлено вызвало тревогу в службе слежения, передал сообщение Т‘а Рансату и прямо с орбиты ушел в гипер, сразу набрав скорость, считавшуюся для кораблей такого типа невозможной. Это крайне опасно, меньше двадцати процентов кораблей, уходивших в гипер прямо сорбиты, вышли в реальное пространство. Похоже, на этом корабле находились самоубийцы.

– Еще одно совпадение, – внезапно заговорил до того молчавший Николай. – Корабль передал сообщение сразу после того, как было совершено вероятностное нападение. Думаю, в СПД прекрасно понимали, что это нападение будет отбито. Скорее всего, они всего лишь хотели на некоторое время вывести из строя великого князя, чтобы он не мог оспорить приказ своего двойника. И своей цели они добились, – мы разом лишились двенадцатой части флота. А если бы двархи не обнаружили аномалию, то лишились бы четвертой. Мне интересно, чем заняты наши астрофизики, почему они не заметили эту аномалию раньше?

– Я выясню, – пообещал Тарни, в его глазах горел гнев. – Я виноват, у меня под носом провернули провокацию такого уровня, а я был не в курсе…

– Ни в чем ты не виноват, – отмахнулся Рави. – Ты не один из Благих Защитников, чтобы знать все. Но я хочу, чтобы такое не могло повториться.

– Протоколы связи и должностные инструкции отвечающих за связь офицеров будут должным образом ужесточены, – поклонился глава Л’арарда. – С этой минуты все переговоры во флоте и армии станут вестись только с использованием орденского метода кодирования. Мне кажется, что это была одноразовая акция, снова такой финт не пройдет, и в СПД это должны хорошо понимать.

– В общем, первую битву этой войны мы проиграли, и проиграли с разгромным счетом, – хмуро констатировал великий князь. – А противник не понес почти никаких потерь. Нас выставили идиотами. И возразить нечего…

– Нечего, – уныло согласился Тарни. – Нас действительно сделали. Но зря эти господа считают, что нам нечем ответить. Ваше Величество, прошу разрешения на начало реализации операции «Пробой». Я помню, что вы были против, но после подобной провокации…

– Хорошо, действуй, – нехотя буркнул Рави. – Не нравится мне это, но эспедешники заслужили адекватный ответ.

– И они его получат! – по губам главы Л’арарда скользнула змеиная ухмылка.

Он низко поклонился и вышел.

* * *

Совет организации давно не собирался в полном составе, с самого ухода графа. Не было необходимости. Однако сейчас она возникла – с каждым днем все больше мелких подразделений СПД откалывалось и уходило в свободное плавание, однако верхушка по-прежнему держалась. Ренни, если честно, это несколько удивляло. Он хорошо знал сидящих напротив людей и не питал по их поводу иллюзий. Пауки в банке, абсолютные эгоисты, каждый считает себя и только себя пупом земли, учитывает только собственные интересы, плюя на интересы других. Дарв ис Тормен умел держать эту камарилью в руках, а вот у Мары это не получается, хотя она считает иначе. Впрочем, даже до нее дошло, что творится неладное, когда общие доходы СПД уменьшились почти вдвое. Согласованности не было даже в действиях членов высшего совета организации, каждый тянул одеяло в свою сторону, стремился поплотнее и побыстрее набить свой карман.

Во главе большого прямоугольного стола сидели трое – Мара ран Сав в строгом деловом костюме, она в который раз сменила имидж, Ренер Лоех Кранер и гросс-адмирал Мерхалак. Официально считалось, что организацией они руководят втроем, по крайней мере, так должно было быть по устному завещанию Дарва ис Тормена. Однако на самом деле общее руководство осталось за Марой – Ренни практически самоустранился от дел, предпочитая играть ведомую роль, а гросс-адмирала интересовали только военные вопросы, в другие он не лез. Офицеры флота обожали командующего, буквально молились на него, зато все остальные считали Мерхалака законченным снобом. Ренни усмехнулся про себя: им в голову не приходило, что адмирал говорил то, что думал, относясь к эгоистам с нескрываемым презрением. Странно, что он до сих пор не ушел, его держала, по всей видимости, только присяга. Жаль, что Мара этого не понимает. Точнее, Умница понимает, но далеко не всегда способна убедить в своей правоте остальные личности.

– Господа! – встала глава организации. – Я собрала вас, чтобы обсудить важные вопросы. Первым делом хочу сообщить, что нами с господином гросс-адмиралом была провернута успешная операция по ликвидации части флота княжества.

– Частично успешная! – тут же вставил свое слово Мерхалак, в его круглых глазах появилось упрямство. – Согласно плану, должен был погибнуть весь третий флот Кэ-Эль-Энах. Хочу сказать, что я вообще не верил в успех. Ошибся и приношу свои извинения.

– А каковы наши потери? – поинтересовался кто-то из советников.

– Двадцать мета-кораблей и несколько сотен древних грузовозов. Несравнимо с потерями княжества – они потеряли двенадцатую часть всего своего флота.

– Как этого удалось добиться?!

– Я вероятностным плетением на некоторое время нейтрализовала великого князя, – в голосе Мары слышалось удовлетворение. – На большее я и не надеялась, поскольку рядом с Раваном практически всегда находится орденский великий маг, а мне с аарн не справиться. Однако сразу после атаки наш корабль с орбиты Кельтана связался с адмиралом Т‘а Рансатом, и двойник великого князя отдал ему приказ любой ценой догнать и уничтожить группу мета-кораблей. Примитивно, но сработало. Мета-корабли завели флот княжества в пространственно-временную аномалию, которую мы недавно обнаружили, чисто случайно.

Советники встали и дружно зааплодировали.

– Браво, адмирал!

– Господа, – тоже встал тот, – автором этого плана являюсь не я, а госпожа ран Сав. Правда, сработал он по чистой случайности. Думаю, все дело в ошибке офицера связи флагманского корабля Кэ-Эль-Энах, который не обратил внимания, что передача идет не по шифрованному каналу, и не проверил, почему. Лично я офицера, допустившего подобную ошибку, просто расстрелял бы.

Мара едва не зашипела от ярости. Она добилась успеха, а эта тиумская сволочь принижает ее заслуги! Умом девушка понимала, что без Мерхалака войны не выиграть, но как же она его ненавидела. В основном за отношение к себе, а относился он к ней с заметной брезгливостью, не раз прямым текстом заявляя, что сумасшедшей садистке не место во главе организации. И это приходилось молча выслушивать! И ничего нельзя было с ним поделать! Нужен, и все! Да, она садистка, но что из того? Когда это мешало делу? Да без нее и десятой доли того, что достигнуто после ухода графа, не было бы! Без нее давно бы все развалилось! Мара даже начала скрывать свои пристрастия, развлекаясь только иногда и в самых укромных местах, куда никто не имел доступа. Но улучшения отношения к себе не добилась, что безмерно бесило ее.

– У нас план на сегодняшнее заседание, господин гросс-адмирал – холодно сказала Мара, с трудом взяв себя в руки. – Вторым нашим успехом на сегодняшний день является полная нейтрализация Гнезд. Их флоты не придут на помощь союзникам.

– Как вам это удалось?! – вытаращил глаза Мерхалак, его потрясенный вид доставил девушке огромное удовольствие. – Для гвардов слово свято! Они не могли предать союзников!

– Мы лишили их возможности что-либо предпринять.

И Мара с ехидной ухмылкой поведала об устроенной СПД эпидемии. Но чем дальше она рассказывала, тем меньшей становилась ее радость – гросс-адмирал бледнел на глазах, словно произошло что-то страшное.

– Что же вы натворили… – простонал он, когда девушка замолчала. – Благие Защитники! Ну почему вы со мной сначала не посоветовались?!

– А почему вы так переживаете?

– Потому, что вскоре гварды узнают, кто во всем виноват. И если до сих пор они были обычными врагами, воевали чаще всего лишь держа слово, данное союзникам, то теперь они на все пойдут, лишь бы причинить нам хоть малейший вред. Отныне для них хороший эспедешник – мертвый эспедешник. Теперь у нас нет врагов лютее. И они никогда не забудут. Они будут преследовать любого из нас, где бы мы ни находились. Они будут преследовать наших детей и внуков. Для них нет понятия «срок давности». Да, их отсутствие на поле боя даст нам небольшие, повторяю, небольшие преимущества, зато проблем в скором будущем создаст столько, что мы сто раз все проклянем!

– Вы уверены, адмирал? – Ренни чуть не стало плохо, ведь это он одобрил план Дайра.

– Полностью! – отрезал тот. – Я неплохо разбираюсь в психологии гвардов, не раз имел с ними дело. Вы совершили страшную ошибку!

– Все хвосты Проклятого мне в глотку! – в сердцах хлопнул ладонью по столу бывший секретарь графа. Свои ошибки он признавать умел. – Не означает ли это, что против нас развяжут неограниченную партизанскую войну? Я читал в хрониках, что они однажды такое сделали.

– Может это, – пожал плечами Мерхалак. – Может, придумают что-то похуже. Но неприятности они нам доставят, вы уж поверьте.

– Принимаю вину на себя, это я сглупил, – помрачнел Ренни.

– Какая разница, кто сглупил?! – раздраженно рявкнул гросс-адмирал. – Плоды этой глупости будем пожинать вместе. Что ж, теперь уже ничего не исправишь. Сделано. Хочу теперь сообщить о еще одной неприятности. Те самые корабли-призраки, с которыми мы столкнулись во время последней битвы с орденом, начали охоту на наши ремонтные базы, где инженеры кое-как наладили восстановление поврежденных мета-кораблей при помощи доступных нам технологий. Причем призраки атакуют базы даже в центре Даргона, неожиданно выныривая из глубоких слоев гиперпространства. Восемь баз уже уничтожены вместе с защищавшими их эскадрами. Удалось или нет хотя бы повредить корабли противника, неизвестно.

– Но кто они?! – возмущенно спросил кто-то из советиников. – И что им от нас надо?

– У меня есть некоторые подозрения, – невозмутимо сообщил Мерхалак. – Как всем вам известно, во время последней битвы призраки связались с нами и передали ультиматум от некоей Конфедерации. От ее имени говорил некий гранд-полковник Семко. В ультиматуме содержалось требование оставить уходящих аарн в покое. В ином случае нам угрожали войной на уничтожение. Причем утверждали, что воевать с нами не будут, а будут нас просто убивать там, где обнаружат. Новое руководство организации не прислушалось к ультиматуму, – он покосился на кусающую губы от злости Мару, – поэтому я удивлен, что они начали действовать только сейчас, дав нам год передышки. Однако представитель Конфедерации допустил две оговорки, по которым можно понять кое-что. Во-первых, он заявил, что мы повинны в смерти четырех миллиардов его соотечествеников, и они способны нам за это отплатить. Во-вторых, он откровенно обрадовался гибели профессора Сартада. Думаю, всем, кто знаком с тем, как развивался Проект профессора, ясно, какая планета скрывается под названием Конфедерации.

– Одна планета?! – поразился старший аналитик Джей Тойган, один из лучших учеников покойного Мартина. – Какая?

– Сейчас, возможно, и не одна, – усмехнулся гросс-адмирал. – А какая? Мне в голову приходит только одно название. Фарсен.

– Я пришла к тем же выводам, – Мара внезапно изменилась, став абсолютно спокойной, из чего Ренни заключил, что контроль над телом взяла Умница, и обрадовался этому, Ведьма давно надоела ему своей истеричностью. – Девять десятых за то, что это именно Фарсен. Проблема в том, что проверить наши предположения мы не имеем возможности, Тагайская туманность недоступна для наших кораблей. Мы отправляли туда несколько эскадр, мета-корабли погибли, а остальные были выброшены по другую сторону туманности. Смысла терять еще одну эскадру я не вижу. Пусть даже это Фарсен, важно не это, а возможный способ борьбы с их призраками. Господин гросс-адмирал, флотским аналитикам и инженерам не удалось ничего придумать?

– Есть одна идея, – задумчиво сказал тот. – Три дня назад ко мне сумел пробиться один из офицеров-программистов, занимающийся перепрограммированием кибермозгов мета-кораблей. Согласно отзывам его коллег, Марен Лавио – сумасшедший, вечно носится со всякими идиотскими идеями, однако специалист великолепный, на уровне гения. Так вот, этот молодой человек утверждал, что сумел обнаружить в заархивированных структурах памяти ядра основной операционной системы мета-кораблей второго флота Возмездия довольно подробную информацию о крейсерах Кер'Эб Вр'Ан класса «Призрак». Еще его светлость считал, что кто-то нашел флот Кер'Эб Вр'Ан, как мы в свое время нашли флот Предтеч. В том, что «Призраки» Конфедерации когда-то принадлежали именно Кер'Эб Вр'Ан, у меня сомнений нет, об этом не раз сообщали искины мета-кораблей. Поэтому я поручил инженерному и аналитическому отделам флота проверить информацию программиста. Сегодня утром они сообщили мне первичные выводы.

– И каковы они? – подался вперед Ренни.

– Согласно данным, обнаруженным капитаном Лавио, крейсера класса «Призрак» являют собой полностью энергетические структуры, состоящие из переплетений энергополей сотен типов. Каким образом подобные структуры могут функционировать и перемещаться в пространстве – неизвестно. Однако их можно дестабилизировать мощными импульсами определенной конфигурации, но такую конфигурацию крайне сложно воспроизвести. В нашем распоряжении имеются всего три генератора, способных, после определенной переделки, на это. Правда, после использования сами генераторы, скорее всего, сгорят. Производственных мощностей, способных построить такие же, мы не имеем. Они есть только в Кэ-Эль-Энах и Трирроуне. Я распорядился доставить генераторы на самые крупные ремонтные базы, которые обязательно будут атакованы. Надеюсь, нам удасться доказать Конфедерации, что мы не совсем беззубы.

– Одобряю, – кивнула Мара. – А новые генераторы можно будет заказать через контролируемые нашими людьми фирмы в княжестве. Если, конечно, они окажутся действенны. В конце концов, Конфедерацмия, похоже, способна только покусывать нас. Сейчас главная проблема – Кэ-Эль-Энах. Сумеем раздавить – все у нас будет, в том числе и генераторы. Господин гросс-адмирал, как вы намерены атаковать?

– А я сейчас атаковать княжество не намерен, – осклабился тот. – Я намерен атаковать республику.

– Почему! – взвилась Мара, и Ренни досадливо скривился: снова контроль перехватила эта истеричка. – Княжество потеряло двенадцатую часть флота!

– Именно потому, что они ждут атаки, – спокойно пояснил Мерхалак, – и готовы к ней. Из-за этого просто не успеют прийти на помощь флаг-адмиралу Фарлизи. Она, конечно, талантлива, но я приготовил для нее ловушку, в которую она не сможет не попасться. После гибели флота Трирроун свалится нам в руки, как спелый плод. А вот тогда мы вплотную займемся княжеством. Но сразу предупреждаю, что победы, скорее всего, ждать не стоит. Силы примерно равны. И это только в случае, если флоты ордена не вернутся из другой галактики, чтобы помочь союзнику. Вы можете за это поручиться? Я – нет.

– Я тоже, – помрачнела девушка. – Но почему вы изменили основной план, ни с кем не посоветовавшись?

– А вы уверены, что в организации нет шпионов княжества? – в упор уставился на нее гросс-адмирал. – Поймите, теперь они не успеют ничего предпринять, даже если кто-то из них сидит за одним столом с нами.

Мара что-то почти неслышно прошипела себе под нос, но вслух ничего не сказала – смысла не было. Дорого бы она дала, чтобы иметь под рукой «карманного» адмирала, не способного преподносить такого рода сюрпризы и покорно выполняющего приказы. Одновременно девушка осознавала, что «карманного» та же Дарли Фарлизи разнесет в пух и прах в первом же сражении, даже если у него будет десятикратное преимущество в силах. И от этого бесилась еще больше. Да, Мерхалак гений, но насколько же он неприятен в общении! Как же он достал! Впрочем, гросс-адмирал раздражал не все ее личности, Умница вполне находила с ним общий язык, но ее логичное, взвешенное отношение ко всему не устраивало остальных. Им даже начало казаться в последнее время, что Умница начала походить на Дуру, что у нее появились идеалы. Так, по крайней мере, казалось Ведьме с Хитрюгой, поэтому они с каждым днем теряли доверие к Умнице, стараясь пореже допускать ее к контролю над телом.

– Считаю, что вы правильно поступили, – негромко произнес Ренни, снова покосившись на Мару. Ему ее поведение очень не нравилось, она менялась в худшую сторону. Если так пойдет и дальше, то скоро с ней станет невозможно работать. Придется последовать примеру графа и уйти.

– Благодарю, что поняли, – поклонился в его сторону Мерхалак.

Началось обсуждение конкретных деталей плана гросс-адмирала. Точнее, он просто докладывал, а остальные слушали. Мара молчала, потому что ничего не понимала в тактике эскадренных сражений, а другие советники предпочитали не открывать рот, чтобы случайно не вызвать ее гнева – видели, как она расправляется с неугодными, и не желали себе такой судьбы. Большинство из них оставались в СПД только потому, что не знали, где спрятаться так, чтобы эта тварь их не нашла. Своих целей они большей частью добились, все в тайне мечтали заполучить личный домен, где можно стать царем и богом, и больше ни от кого не зависеть. Однако приходилось терпеть. Они с нетерпением ждали войны, которая должна была решить их судьбу и судьбу организации. Напряжение накапливалось, недолго осталось ждать до взрыва.

Когда было принято окончательное решение и совещание наконец-то закончилось, Мара, не прощаясь, рванулась в свои комнаты. Она чуть ли не пеной исходила от гнева, требовалось срочно сбросить напряжение, иначе последствия могут оказаться неприятными. После нажатия кнопки в полу открылся люк, ведущий в глубокие подвалы, куда никто, кроме хозяйки и двух немых рабов, никто доступа не имел. Многообещающая ухмылка исказила красивые губы Мары. В подвале ее дожидались схваченные прямо на улицах города пять девушек, еще не знающие, что их ждет. Она от души позабавится, прежде, чем они сдохнут…

Умница неслышно для других досадливо фыркнула и закрылась в своем внутреннем пространстве. Она совсем недавно научилась делать это, но скрывала свою новую способность от остальных личностей – их развлечения давно стали ей неинтересны и даже начали вызывать раздражение. К сожалению, им ничего не объяснишь, просто не захотят понимать, хотя вполне способны на это. С Дурой бы поговорить, она бы поняла, впрочем, Дурой ее называть больше не следует. Жаль, но до нее не достучаться. Ведьма может и смогла бы, а она – нет.

Вскоре после ухода Мары Ренни вернулся к себе, налил вина, уселся в кресло и отпил глоток. Он мрачно смотрел в стену и с каждым мгновением все отчетливее понимал, что пришло время уходить. Бывший секретарь Дарва ис Тормена прекрасно знал, куда и для чего отправилась эта сумасшедшая. Счастье, что она начала скрывать свои отвратные «развлечения», даже остающиеся после них трупы куда-то вывозят ее рабы. Но всем все известно. Каждый может оказаться ее жертвой. Или она все-таки научилась не трогать хотя бы полезных людей? Тогда чем объяснить случай с дочерью контр-адмирала Отайни, пусть не хватающего с неба звезд, зато честного служаки, командовавшего двумя тысячами мета-кораблей? Бедную девочку схватили на улице люди Мары, а через несколько часов на свалке нашли ее изуродованное до неузнаваемости тело. Все это время несчастный отец пытался пробиться к главе организации, умоляя отпустить его дочь. Когда та узнала об инциденте, то сквозь зубы извинилась, сказав, что произошла ошибка. Контр-адмирал поклялся отомстить и исчез, уведя с собой больше полутора тысяч верных ему офицеров. Множеством мета-кораблей стало некому командовать. На флоте с гневом восприняли случившееся – офицеры не собирались позволять так поступать с их родными и потребовали у Мерхалака гарантии, что подобного больше не случится. Результатом стал безобразный скандал между ним и Марой. Единственное, чего гросс-адмиралу удалось от нее добиться, это обещание внимательнее относиться к выбору жертв.

Размышления Ренни прервал осторожный стук в дверь. Кто-то не стал звонить, а почему-то постучал.

– Войдите!

Дверь сдвинулась в сторону, и на пороге показался Мерхалак. Ренни несколько удивился его приходу, но встал, вежливо поклонился и показал на кресло напротив. Гросс-адмирал закрыл дверь, запер ее и только после этого сел. Он довольно долго молчал, а затем глухо сказал:

– Вижу, вы думаете о том же, что и я.

– И о чем я думаю? – сделал вид, что не понимает его Ренни.

– Об уходе! – словно выплюнул Мерхалак. – Мне эта идиотка надоела!

– Хотите коньяку? Всухую обсуждать такие вещи я не способен.

– Налейте немного.

Ренни встал, подошел к бару и наполовину наполнил два широких стакана дорогим коньяком еще орденского производства. Скоро таких в галактике уже не купишь, запасы заканчиваются.

– Прошу! – он протянул один стакан адмиралу, и тот с удовольствием понюхал ароматный напиток. – Я действительно думаю об этом. Мне с каждым днем все меньше нравится то, что происходит в организации. У нас больше нет цели, прежний, сплачивающий нас дух ушел. А что осталось вместо него? Стремление удержаться на вершине пирамиды? Мне это не нужно, вам, думаю, тоже. С тем, для чего предназначал СПД его светлость, мы не справимся, это уже ясно, тем более без него самого. Возникает вопрос: зачем?

– Вот и у меня он возникает, – скривил губы Мерхалак и снова смочил их в коньяке. – Ран Сав мне действительно надоела, господин Кранер. Вы, в отличие от нее, здравомыслящий человек, и видите, сколько ошибок совершено за последний год. Одно то, что творят наши «коллеги» с населением несчастного Даргона, уже слишком. Зачем нужна такая жестокость? Они не понимают, что однажды их сметут?

– К сожалению, только его светлость был способен держать этих господ в кулаке. Чего вы хотите от эгоистов? Если их не контролировать, они такого из стремления к выгоде наворотят, что вовек не разгребешь.

– А вами что руководит?

– Я уже не знаю, – как-то странно усмехнулся Ренни и залпом допил коньяк. – По крайней мере, не выгода, в этом я уверен. Но вернемся к обсуждаемому вопросу. Скорее всего, сразу после войны я уйду, а может, не стану дожидаться и этого.

– Я бы тоже ушел прямо сейчас, – понурился Мерхалак. – Но на меня надеются люди, которые мне доверяют. Офицеры. Кто, кроме меня, подумает об их жизнях? Любители устоявшихся схем, столкнувшись с Фарлизи или Т’а Паншем, обделаются и погубят флот. Но после войны я тоже уйду. Сил больше нет терпеть выходки ран Сав. Один случай с дочерью адмирала Отайни чего стоит! Мои люди спрашивают меня, как такое стало возможным, а я не знаю, что им ответить!

Собеседники погрузились в собственные размышления, и были эти размышления, судя по всему, невеселыми. Они довольно долго молчали, готовясь принять важное решение. Возможно, самое важное в жизни. От размышлений их отвлек неожиданно загоревшийся сам собой стенной экран, с которого смотрел очень хорошо знакомый человек.

– Ваша светлость, – Ренни с радостной улыбкой вскочил, прижимая кулаки к груди. – Вы вернулись?!

– Здравствуй, Лоех, – тоже улыбнулся в ответ Дарв ис Тормен. – Рад тебя видеть. И вы здравствуйте, гросс-адмирал! Вернулся ли? Нет, я не могу вернуться. Я просто хочу поговорить с вами обоими, прежде, чем вы примете решение, о котором потом можете пожалеть.

– И как же вы нас нашли? – угрюмо поинтересовался Мерхалак.

– Есть способы, – с иронией посмотрел на него граф.

– Я так и думал, что вы в любой момент способны снова перехватить власть над организацией, – рассмеялся Ренни.

– Могу, но не хочу. Не вижу смысла. Я слишком многое понял, чтобы возвращаться к старому. А вот вас двоих я хотел бы попросить остаться до момента, пока СПД не ослабнет. Представьте, что вы ушли и оставили всю силу организации, а она еще немалая, в руках нашего чудовища. Вы можете предсказать, что она натворит? Я не могу. Некоторые ее действия изумляют до зубной боли, а некоторые восхищают. Если понадобиться моя помощь, всегда помогу. Я дам вам секретный номер для связи со мной.

– Почему бы вам самому не разобраться со своим чудовищем? – хмуро поинтересовался Мерхалак. – Вы ее создали, вам и отвечать.

– Если понадобится, разберусь. У нее, несмотря ни на что, огромный потенциал. Сумеет понять кое-какие вещи – далеко пойдет.

– Вряд ли она сумеет, ваша светлость, – досадливо скривился Ренни. – Умница уже кое-что поняла, но ее все реже допускают к управлению телом. Чаще всего на поверхности либо Ведьма, либо Хитрюга – обе те еще истерички.

– Знаю, – вздохнул граф. – Видимо, придется мне и с ней поговорить. Вне зависимости от результата, все равно попрошу тебя остаться. Вас, гросс-адмирал, тоже прошу задержаться хотя бы на несколько лет, но пойму, если вы откажетесь.

– Посмотрим, – буркнул Мерхалак. – Но кто такие Умница, Ведьма и Хитрюга?

– Расскажи, Лоех, – попросил Дарв ис Тормен. – Адмиралу нужно это знать.

Ренни пожал плечами и коротко поведал о шести независимых личностях Мары ран Сав.

– Ну ни х…я себе! – ошалело выдохнул Мерхалак, когда он закончил. – О многом мог подумать, но не о таком… Теперь мне ясно, почему она так по-разному себя ведет.

– Если бы наверху всегда была Умница, то лучше и не придумать, – вздохнул граф. – Но, к сожалению, остальные этого не допускают. Вдвоем вы сумеете сдержать самые безумные порывы Мары. Без вас она быстро пойдет вразнос.

– Я повторяю еще раз, – поджав губы, сказал гросс-адмирал. – Ничего обещать не могу. Я подумаю.

– А я останусь, ваша светлость, раз вы просите, – стеснительно улыбнулся Ренни. – Простите, что на том совещании выступил против вас…

– Это в прошлом, – отмахнулся граф. – Не проголосуй вы за это, Командор добился бы своей казни другим способом. Он сделал то, что хотел. После «смерти» он, например, посетил меня…

– Ммда… – Лицо Ренни вытянулось. – Что ж, этого следовало ожидать…

– Значит, Командор жив, – сделал вывод Мерхалак. – Мы в который раз сели в лужу.

– И да, и нет, – хитро усмехнулся граф. – Я точно знаю, что лет тридцать-сорок он здесь не появится, а может и дольше.

– И то хорошо…

– Буду прощаться. Запишите номер для связи.

И Ренни, и Мерхалак поспешили занести в наручные биокомпы появившийся внизу экрана шестнадцатизначный номер, явно принадлежащий одному из немногих личных инфоров со встроенной гиперсистемой. Владельцу такого инфора можно было дозвониться, в какой бы точке галактики он ни находился. Зато и стоил инфор с гиперсистемой не один миллион кредитов. После этого граф отключился. Его бывший секретарь и гросс-адмирал молча посмотрели друг на друга и застыли в своих креслах – им было о чем подумать.

* * *

Полностью включившись в следящие энергоконтуры, Белое Перо наблюдал за окружающим пространством на пять световых лет вокруг. Ничего необычного он пока не замечал, разве что слишком много для одной базы эскадр охраны рассредоточилось на подходе к докам, в которых ремонтировались мета-корабли. Гурон покивал своим мыслям: да, эспедешники – враги, но уважения они достойны. Лишились Матки, однако не растерялись и очень быстро выстроили заводы, вполне успешно восстанавливающие поврежденные мета-корабли. Не все и не всегда, конечно, технологии не позволяли, но очень многие. И это нужно пресечь.

Еще месяц назад Белое Перо был бы счастлив от назначения его командиром эскадры, но не теперь, теперь в его мыслях чаще всего звучало только одно имя – Эния. Любимая девушка погибла, глупо погибла, сорвавшись со скалы во время восхождения на пик Альмейда. Индеец никому не показывал своего горя, внешне оставаясь как всегда невозмутимым, зато внутри поселилась боль. Единственными, кто понял, что с ним происходит, были Володя и Эртен – они давно научились определять состояние друга по выражению глаз. Осознав, что Белое Перо на грани срыва, молодые офицеры несколько дней поили его до бесчувственного состояния. Народное средство, как ни странно, помогло, и индеец несколько пришел в себя, только стал мрачнее, что, впрочем, никак не отразилось на его профессиональных качествах. Он безразлично ознакомился с приказом и столь же безразлично подготовился к опасному рейду, предусмотрев, по возможности, каждую мелочь. В экипажах подчиненных ему «Призраков» хватало офицеров постарше, но никто не оспаривал приказов командира – репутация молодого гурона говорила сама за себя, на флоте его уважали.

– Командир, мы вышли на заданные позиции, – обратился к Белому Перу капитан «Дмитрия Донского», выходец с Земли, сибиряк Игорь Томилин. – Атакуем согласно плану?

– Подождите немного, – задумчиво ответил индеец. – Мне не нравится расположение их эскадр. Возникает впечатление, что нас здесь ждали.

– Вполне возможно. Эспедешники кто угодно, но только не дураки.

– Вот именно. Посмотрите, как распределены силы, нас словно приглашают пройти между эскадрами и ударить по базе. Однозначно почерк Мерхалака, он любит такие ловушки.

– Но у них нет оружия, способного повредить «призраку», – нахмурился Томилин. – Такого оружия просто не существует.

– Вы уверены? – пристально посмотрел на него Белое Перо. – Не стоит недооценивать врага. Их ученые вполне могли что-то придумать. Поэтому я меняю план атаки. Вперед пойдет «Дмитрий Донской», в самом глубоком слое гипера, и выйдет в реальное пространство, только оказавшись на позиции атаки. Остальные четыре крейсера и все «Нерпы» будут осуществлять операцию прикрытия и отвлекать на себя корабли охраны. Как только ремонтная база будет уничтожена, приказываю всем выйти из боя и следовать к точке семнадцать на шестьдесят четыре на сорок три в левосторонней проекции Кавина на центр галактики.

– А если у СПД действительно есть опасное для нас оружие?

– Тогда тем более нужно все выяснить и доложить, чтобы его наличие не оказалось неприятным сюрпризом для флота.

Томилин с некоторым сомнением посмотрел на командира, но ничего не возразил и отдал приказ по крейсеру готовиться к бою. На «Дмитрии Донском» взревели сирены боевой тревоги, замигали красные лампы. Экипаж начал спешно занимать свои места по боевому расписанию. Не прошло и пяти минут, как «призрак» мягко скользнул вперед, а остальные четыре выпустили истребители и разошлись в стороны, охватывая эскадры СПД с флангов. Те пока не видели врага и оставались на прежних позициях. Они казались легкой добычей, но Белое Перо грызло нехорошее предчувствие, интуиция буквально вопила, что здесь что-то не так. Индеец мысленно выругался по-русски, среди фарсенских казаков на другом языке не ругались, и решил подождать развития событий. Нужно было посмотреть, как эспедешники среагируют на нападение.

«Нерпы» выпустили торпеды с активным веществом туманности, не выходя из гипера, и первые мета-корабли взорвались. Силами СПД, похоже, командовал опытный и толковый офицер, так как он не растерялся и тут же рассредоточил свои силы вокруг базы. Однако проход к ней так и не перекрыл! Белое Перо покачал головой – однозначно ловушка. Но чего они хотят этим добиться? Выманить «призрак» из гипера? Видимо, да, уже успели понять, что для применения модификатора времени большой мощности необходимо находиться в обычном пространстве. Однозначно хотят испытать какое-то новое оружие, поскольку обычное вообще неэффективно. Придется вызвать огонь на себя, другого выбора нет – он обязан выяснить, что это за оружие.

Эскадры СПД вели себя очень странно, они даже почти не стреляли, только маневрировали. Мета-корабли прикрывали корабли других типов, которые активизировали защитные поля первого класса, что немало удивило Белое Перо, и больше не проявляли никакой активности, чего-то ожидая. Что за чушь?! Они никогда себя так не вели! Это что-то значит, но что? Индеец лихорадочно размышлял, наблюдая за боем, но так и не смог прийти ни к какому выводу. Происходящее с каждым мгновением нравилось ему все меньше. Мета-корабли гибли, но продолжали вести себя по-прежнему. Нехорошее подозрение закралось в душу Белого Пера, и он приказал просканировать вражеские эскадры. Результат ошеломил: почти все мета-корабли, кроме нескольких, держащихся в отдалении, не имели экипажей. Возникло желание немедленно уходить, но индеец подавил его – необходимо любой ценой уничтожить эту базу, находящуюся на границе Трирроуна и Скопления Парг, она слишком близка она к Фарсену. Потом он не раз корил себя за это решение, ошибка очень дорого встала, многие люди заплатили за нее своими жизнями. А причиной было горе, которое он всеми силами подавлял в себе.

– Защитные поля на максимум! – приказал индеец. – Выходим в реальное пространство, атакуем и тут же уходим! Операторы модификатора готовы?

– Так точно, командир!

– Действуйте!

«Дмитрий Донской» вышел из гипера на расстоянии светового дня от базы и без промедления атаковал. Все энергоресурсы крейсера были на мгновение подключены к модификатору времени, и он оказался уязвим. Ненадолго, но это сыграло свою роковую роль. Залп из модификатора настиг базу, превратив ее в перекрученную абстрактную конструкцию. Белое Перо открыл было рот, чтобы отдать приказ уходить в гипер, но не успел. Один из державшихся до сих пор в стороне мета-корабль с экипажем внезапно прыгнул вперед, окутался мягким свечением, непохожим на свечение защитного поля, и излучил в пространство некий импульс сложной конфигурации. Дальнейшее Белое Перо просто не понял – «Дмитрий Донской» в одно мгновение перестал существовать, формирующие его силовые поля распались. Единственным, что успело сработать, была аварийная система безопасности, предназначенная для спасения экипажа, но и она не смогла сделать до распада корабля все, что была должна. В итоге спаслись только находившиеся в главной рубке три человека, все остальные погибли, внезапно оказавшись в открытом космосе без скафандров.

Мета-корабль, произвевший залп неизвестным оружием, тут же ускорился и через полминуты оказался возле беспомощно дрейфующих в пространстве трех энергококонов, внутри которых находились ничего не понимающие фарсенцы. Он втянул эти коконы внутрь себя при помощи силового поля, после чего мгновенно разогнался и скрылся в глубоких слоях гипера. Выжившие «призраки» не успели ничего предпринять. После гибели командира командование принял на себя подполковник Владислав Логвин, капитан «Генерала Фангейта». По его приказу «нерпы» вернулись на базовые корабли, которые тут же вышли из боя и поспешили за удирающим мета-кораблем, уносящим пленных фарсенцев. Одновременно капитан доложил о случившемся в главное управление ВКФ. Вскоре на связь вышел сам Ставинский и приказал любой ценой освободить захваченных врагом людей, а если не удастся освободить, то уничтожить мета-корабль вместе с ними.

* * *

– Господин флаг-капитан! – привлек внимание Тартена встревоженный голос офицера сканирующих систем.

– Что там? – обернулся он.

– На границе Парга, республики и свободных областей происходит что-то странное.

– Конкретнее!

– Довольно большое сражение с участием мета-кораблей и кораблей неизвестного типа, – доложил офицер. – Один из мета-кораблей вышел из боя и на форсаже направляется в нашу сторону в глубоких слоях гипера. Мы обнаружили его только благодаря установленным неделю назад сканерам класса «Эгвак».

– В нашу сторону? – приподнял брови Тартен, никак не ждавший такой наглости.

После чего задумался. Офицер явно прав – происходит что-то необычное. Если бы в сторону пограничной станции «Дарсиус» направлялась сильная эскадра, он бы не удивился. Но один мета-корабль? Его капитан что, с ума сошел? Не понимает, что подойди он на пару световых лет, и его уничтожат первым же залпом планетарных гиперорудий? Да о чем речь, смешать его с грязью вполне способна любая боевая станция! А их в системе Дарсиус двенадцать. Что-то в этом неправильное. Пожалуй, стоит связаться с флаг-адмиралом Фарлизи, вчера прибывшей в эту систему для инспекции на борту «Республики», командиром которой и являлся Тартен. Связаться удалось не сразу, только минут через десять на голоэкране появилось холодное лицо командующей флотом.

– Почему срочный вызов? – недовольно поинтересовалась она. – У меня совещание.

Тартен коротко доложил о случившемся.

– Да, тут что-то необычное, – по некоторому размышлению согласилась флаг-адмирал. – И я хочу знать, что. Перехватите этот мета-корабль. И не уничтожьте, а захватите, десантных подразделений у вас на борту хватает, пусть отрабатывают свой хлеб.

– Есть! – вытянулся капитан. – Разрешите выполнять?

– Выполняйте.

Не прошло и пяти минут, как «Республика» снялась с орбиты восьмой планеты системы Дарсиус, набрала ход до форсажа и двинулась на перехват мета-корабля. Его сканеры не могли обнаружить станцию благодаря не так давно разработанной физиками княжества системе маскировки. При ее применении сканеры любого типа видели защищенный корабль не там, где он реально находился, а в восьми-десяти световых годах. Тартен злорадно усмехнулся – эспедешников ждал неприятный сюрприз. А затем он вызвал к себе полковника спецназа космодесанта Ларина Эсти Дорио, командующего десантными подразделениями боевой станции. Предстояла разработка абордажа – довольно редкий случай, обычно никто этим не заморачивался, предпочитая просто уничтожить вражеский корабль. Возни меньше.

* * *

Белое Перо с трудом открыл глаза и глухо выматерился. Вокруг стояло десятка два эспедешников, направивших плазмеры на него, капитана Томилина и лейтенанта Раенга. Значит, «призрак» погиб, а он в плену. Как ни странно, этот факт помог индейцу успокоиться. Итак, какие выводы можно сделать? Видимо, аварийная система безопасности успела перед гибелью корабля выбросить их троих в энергокапсулах в космос, а мета-корабль подобрал эти капсулы. К сожалению, оказавшись в кислородной атмосфере, капсулы самоуничтожаются, считая свою задачу выполненной, и они оказались в руках врага. Эспедешники, похоже, хотят допросить пленных, чтобы узнать, с кем имеют дело, а этого нельзя допускать ни в коем случае. Индеец пожалел, что у фарсенцев, в отличие от аарн, не встроены в тело системы самоуничтожения. Психотропные способы допроса врагам не помогут – биоблокада, которой не преодолеть даже суперпентоталом. Значит, остаются пытки. За себя Белое Перо был спокоен, он выдержит все и не скажет не слова, за капитана Томилина, в общем-то, тоже. А вот лейтенант Раенг… Мальчишке всего восемнадцать, может и сломаться.

Случившегося следом не ждал ни Белое Перо, ни эспедешники. На лице осознавшего, где он, лейтенанта, внезапно появилась какая-то странная, злая, кривая ухмылка. Он текучим движением поднялся на ноги, одновременно что-то доставая из своих ботинок, затем взмахнул рукой, и один из эспедешников с хрипом рухнул с кинжалом в глазу.

– Твари! – выдохнул Раенг по-трирроунски. – Убийцы! Звери! Вы ничего от меня не узнаете!

С этими словами он воткнул второй кинжал себе в горло и медленно опустился на пол.

– Честь и слава… – едва слышно сказал Томилин. – Эти, – он кивнул на эспедешников, – убили всю его семью во время той войны.

– Придется держаться, – Белое Перо пристально посмотрел на него. – Выдержите?

– Нашим в гражданскую еще и не так приходилось. Русского офицера им не сломать.

Они выпрямились и замолчали, с презрением глядя на эспедешников.

– Кто вы такие? – вышел вперед офицер, он тоже говорил по-трирроунски. – Почему вы нападаете на нас?

Фарсенцы не удостоили его ни словом – с врагом говорить нельзя. Эспедешник задавал вопрос за вопросом, но никто не собирался ему отвечать. Белое Перо и Томилин смотрели в пространство перед собой, делая вид, что не замечают начавшего приходить в ярость офицера.

– Пришлите медтехников! – бросил тот через плечо. – И пусть захватят с собой суперпентотал!

После чего снова повернул голову к фарсенцам и прошипел:

– Зря упрямитесь, мы все равно узнаем, кто вы!

Томилин насмешливо ухмыльнулся в ответ, а Белое Перо остался невозмутим.

Эспедешники с недоумением переглянулись, не понимая, чем вызвано такое поведение пленных. Вскоре появились еще два человека с нашивками медиков, один из них держал в руках небольшой чемоданчик. По команде офицера он достал оттуда пневмошприц и сделал фарсенцам инъекции.

– Вот теперь поговорим по-другому, – довольно сказал офицер. – Кто вы? Откуда?

Ответом было молчание.

– В чем дело? – Офицер резко повернулся к медику.

– Не знаю… – растеряно пролепетал тот.

– Так проверьте! За что вам только деньги платят?!

Медик суетливым движением выхватил из своего чемоданчика анализатор и направил его на фарсенцев. Чем больше данных анализатор выдавал на экран, тем сильнее вытягивалось лицо медика.

– У них биоблокада, господин капитан! – выдохнул он наконец. – Похлеще орденской! Я такой никогда не встречал! На них не подействует ни один известный в галактике психотропный препарат.

– Все хвосты Проклятого им в глотки! – в сердцах выругался тот. – И что делать?

– Никаких иных способов, кроме пыток, я не вижу, – брезгливо бросил медик. – Но я никого пытать не стану. Можете меня расстрелять, господин капитан. Я врач, и мой долг спасать, а не пытать. Я не палач!

– Чистоплюи! – зло прошипел офицер. – Можете идти! Без вас найдется, кому!

После чего повернулся к пленным и с угрозой сказал:

– Вы сами все слышали. Скажите лучше добром то, что нам нужно знать, и останетесь живы.

В глазах пленников появилось презрение, которое они не сочли нужным скрывать. Ни один из фарсенцев не разделял «демократических ценностей», требующих легко предавать все и вся ради собственной шкуры. Эспедешников явно удивило такое поведение, они растерянно переглядывались, не понимая, что происходит, поскольку большинство из них были родом именно из демократических стран, и почти каждый пошел бы на что угодно, лишь бы избежать пыток. Они не имели понятия, что такое честь и долг. Только офицер взглянул на пленных с уважением, даже легким сожалением – он родился в Парге, в обнищавшей дворянской семье, и прекрасно понимал, что ради родины можно пойти на смерть. И не только на смерть. Он внутренне даже пожалел, что эти люди – враги. Они, в отличие от большинства людей СПД, достойны уважения. Однако долг есть долг. Ему приказали любой ценой выяснить хоть что-то об этих непонятных врагах, и он выполнит приказ.

Капитан окинул взглядом држащих пленных на прицеле охранников, и едва заметная гадливая гримаска пробежала по его лицу. Эти звери без угрызений совести станут пытать кого угодно, но вот только делать этого они не умеют, а профессионального палача на борту нет, никому в голову не пришло, что он может понадобиться. Яйцеголовые умники почему-то не подумали о том, что не только у аарн может быть биоблокада. Из-за этого шансов на успех почти нет. Почему-то капитан был почти уверен, что пленные не заговорят, что бы с ними не делали, тем не менее, сделать хоть что-то был обязан.

Откуда-то из глубины души поднялось понимание, что сейчас пленные бросятся на плазмеры в надежде, что их убьют. Не хочется этого делать, но иначе он поступить права не имеет. Капитан выхватил парализатор, который на всякий случай захватил с собой, и выстрелил по очереди в качнувшихся было вперед пленных. Они мягко опустились на пол.

– Берите их и несите в шестой трюм, – скомандовал капитан охранникам. – И пришлите туда же сержантов Тойреса и Дейра.

Белое Перо открыл глаза и с трудом удержался от того, чтобы поморщиться – голова нестерпимо болела, как всегда бывало после попадания под парализатор. Эспедешник, к сожалению, попался догадливый, понял, что они с Томилиным сейчас бросятся на охрану, и успел парализовать их. Что ж, придется вынести пытки, и вынести, ничем не показав, что ему больно. Хотелось надеяться, что Игорь тоже справится.

Окинув взглядом пространство вокруг, Белое Перо едва не расмеялся. Похоже, на этом корабле нет специализированной допросной и нужных инструментов тоже нет. Двое громил с тупыми лицами, пытающиеся раскалить на электрической жаровне стальные стержни, тоже никак не походили на опытных палачей. Они не знают, как нужно ломать человека, любой воин его племени на их месте справился бы лучше. Впрочем, вряд ли от их неумелых пыток будет менее больно. Белое Перо пошевелился – спина уже болела. Их в крайне неудобных позах привязали к отстоящим недалеко от стены изогнутым металлическим столбам. Для чего нужны такие столбы? Зачем они на корабле? Трудно сказать, Предтечи мыслили совсем иначе, чем люди, и архитектура их кораблей походила на бред буйнопомешанного.

– Возможно, вы все-таки скажете, кто вы? – подошел к ним офицер.

Никто ему не ответил.

– Что ж, вы не оставляете мне другого выхода, – тяжело вздохнул он. – Сержант Тойрес, приступайте.

– Есть, сэр!

Один из громил надел перчатки и взял с жаровни раскаленный прут. А затем пришла боль. Белое Перо выносил ее молча, только лицо все больше и больше бледнело. Томилин, в отличие от командира, во весь голос матерился по-русски, высказывая свое мнение об эспедешниках, их семьях и их сексуальных привычках. Он загибал такие обороты, что индеец даже заслушался, и это помогло отвлечься от боли. Знал, что русские горазды ругаться, но подобного еще никогда не слышал.

Капитан мета-корабля тоже заинтересованно слушал тираду Томилина и изо всех сил пытался определить, на каком это языке. Понятно, что пленный ругается, но не одного знакомого слова он не слышал, а ведь знал самые распространенные ругательства практически всех народов галактики. Даже драконов и гвардов. А этот язык был абсолютно незнаком, вывод из чего следовал довольно неприятный – они столкнулись с противником, не имеющим отношения к известным народам. И это очень плохо. Одновременно на память приходили слова покончившего с собой пленного. Почему он так ненавидел СПД, что считал всех эспедешников зверьми и убийцами? Ведь это не так. Настолько ненавидеть можно только тех, кто лично тебе сделал что-то очень плохое, убил родных, например. Все это очень не нравилось капитану. От этого дела несло каким-то гнусным душком.

– А не могли бы вы перевести вашу тираду? – поинтересовался он, подойдя к Томилину. – Вы явно нас ругаете, но мы ведь ничего не понимаем.

– Понять хотите, суки? – с ненавистью выплюнул тот. – Лады!

И выдал по-трирроунски такое, что капитан ощутил, как его уши начали полыхать. Он попытался понять, причем тут его родственники, ведь они не имели и не могли иметь таких неестественных отношений между собой, не говоря уже о различных животных. И как мог этот человек мог знать его умершую много лет назад мать, тем более знать в интимном смысле? Он что, герантофил? А пленный все не умолкал, приводя капитана в недоумение. Какая извращенная фантазия!

Капитан хотел было задать еще один вопрос, но не успел – взревели сирены боевой тревоги.

– Что случилось?! – вызвал он рубку.

– Орден! – испуганно выкрикнул офицер связи. – Нас атакуют легионеры! Через гиперпереходы!

– Хвост Проклятого мне в глотку! – капитан в сердцах стукнул по стене кулаком. Чего он не ждал, так этого.

Что здесь делает орден?! Аарн же ушли! Как они здесь оказались?! Откуда узнали, что его корабль везет пленных? Выходит, орден и эти неизвестные все же связаны.

– Что показывают сканеры?

– В десяти световых годах от нас боевая станция, возможно, трирроунская, но она нас видеть не может. В пределах досягаемости гиперпереходов нет ни одного корабля!

– Так откуда же взялись легионеры? – растерялся капитан.

– Не могу знать, сэр! – в голосе офицера связи слышалась паника. – Но их с каждым мгновением все больше! Они занимают палубу за палубой! Шестая, седьмая, восьмая, двенадцатая и четырнадцатая уже в их руках.

– Они атакуют на своих летающих досках?

– Никак нет, сэр. Как обычные пехотинцы. Но их проклятые доспехи наши плазмеры не пробивают.

– Тогда это не аарн, – усмехнулся капитан. – Скорее всего, спецназ космодесанта княжества или республики. Орден, насколько мне известно, снабдил их и доспехами, и оружием.

– Но мы все равно ничего не можем поделать, сэр, пусть это даже и не аарн, – обреченно выдохнул офицер связи. – Они только что заняли еще четыре палубы!

– Готовьте корабль к самоуничтожению!

В ответ их коммуникатора донеслись какие-то вопли, непонятный шум, и капитан с ужасом понял, что рубка захвачена. А до резервного командного пункта он просто не успеет добраться.

– Сэр, прикажете убить пленных? – подошел к нему один из сержантов.

– Мы сами, считай, уже пленные, – горько усмехнулся капитан. – Думаю, не стоит усугублять свое положение.

Не успел он закончить говорить, как в стене трюма завертелись шесть черных воронок, откуда посыпались бойцы в доспехах ордена. Вот только на груди у каждого был не символ легиона, а государственный герб республики Трирроун. Капитан вынул из кобуры плазмер и бросил его на пол. Сержанты последовали его примеру.

– Парализаторы тоже, – скомандовал кто-то из трирроунцев.

Пожав плечами, капитан повиновался. У сержантов парализаторов не было. Еще один трирроунец дотронулся до своего шлема, и тот исчез, открыв обычное для уроженца республики смуглое лицо.

– Вы капитан этого корабля? – поинтересовался он.

– Да, я.

– Вы правильно поступили, что сдались, в отличие от ваших подчиненных. У меня приказ безжалостно подавлять любое сопротивление. Однако мы не хотим лишней крови. Прошу отдать вашим людям приказ о сдаче, иначе все они будут уничтожены. Корабль в наших руках.

– Хорошо, – не стал спорить капитан и выполнил требование.

Сразу после этого в стене завертелась еще одна воронка, из которой вышел молодой подтянутый офицер с погонами флаг-капитана и направился к нему.

– Представьтесь, – потребовал он, подойдя.

– Капитан Лорин ди Дармес, командую мета-кораблем № 34987 из третьего разведывательного дивизиона флота СПД.

– Флаг-капитан Тартен Сайвио Неранер, командир боевой станции «Республика», флагмана военного флота Трирроуна. Вы нарушили наши границы, поэтому ваш корабль был атакован и захвачен.

Взгляд трирроунца упал на покрытых ожогами пленных, привязанных к металлическим столбам, и его брови взметнулись вверх.

– Кто это? – спросил он.

– А разве вы не за ними прибыли? – удивился Дармес.

– Нет, – медленно покачал головой Неранер. – Но я вижу, что это пленные, и вы их пытали. Зачем? Неужели суперпентотала было недостаточно, или вы это из любви к искусству?

– Нет, – отрезал эспедешник. – У них биоблокада. А у меня был приказ – выяснить, кто они и откуда любой ценой.

– Почему? – нахмурился трирроунец. – Где вы их поймали?

– Я не буду больше отвечать на ваши вопросы, – выпрямился Дармес. – Я давал присягу.

– Как хотите, – пожал плечами Неранер. – Вас допросят при помощи суперпентотала. У вас, думаю, биоблокады нет, – он повернулся к своим людям. – Доставьте капитана в отдел контрразведки.

Пленных тем временем отвязали от столбов и уложили на доставленные со станции антигравитационные носилки. Один из них, блондин, потерял сознание, а второй, имеющий странновато выглядящую красноватую кожу, молча смотрел на трирроунцев.

– Кто вы? – подошел к нему Тартен. – Вы аарн?

– Нет, – ровным голосом ответил незнакомец, ничем не выдав своей боли, а обширные ожоги должны были сильно болеть. – Прошу сообщить о нас флаг-адмиралу Фарлизи. Она знает, кто мы. Никому иному я не имею права этого сообщать. Передайте флаг-адмиралу два слова: «Дикие Вепри», она поймет. Прошу также оказать нам медицинскую помощь.

– Конечно, извините. Я сообщу адмиралу.

Он отдал приказ, и пострадавших переправили в лазарет станции, где поместили в ти-анх. А сам Тартен задумался. Что-то во всем этом было очень странное. Согласно данным сканеров, мета-корабли сражались с кораблями неизвестного типа. Чьи это корабли? Почему флаг-адмирал должна знать о них? Да, аарн остаются аарн и продолжают хранить свои секреты даже от союзников. И ничего не поделаешь. Он вздохнул и вызвал командующую флотом, чтобы доложить о случившемся. Выслушав, Белая Стерва на мгновение прикрыла глаза, затем в упор уставилась на Тартена.

– Похоже, придется посвятить вас в эту тайну, флаг-капитан, – негромко сказала она. – У нас есть союзники, о которых никто не знает. Больше я пока ничего не сообщу, тем более по связи. Сама не имею права. Вы обязаны будете дать подписку о неразглашении, прежде чем узнаете что-либо еще.

– Ясно, госпожа флаг-адмирал, – вытянулся Тартен.

– Ждите на той же позиции.

С этими словами Белая Стерва отключилась. Флаг-капитан вернулся в командный центр станции и принялся прохаживаться перед пультом, размышляя о происшедшем. Вот, значит, как? Неизвестные союзники, о которых эспедешники ничего не знают и страстно стремятся выяснить хоть что-нибудь? Немалый козырь в рукаве. Возникает только один вопрос: какова реальная сила этих самых союзников? Ответа на него пока нет.

Прошло около трех часов, прежде чем флаг-адмирал вызвала «Республику».

– Вы один, флаг-капитан? – поинтересовалась она.

– Никак нет.

– Тогда перейдите в свой кабинет и активируйте дзарт-поле. Единственное, дайте доступ дварху, вся информация будет идти через него.

Сильно удивленный Тартен отправился в свой кабинет, в котором бывал довольно редко, обычно предпочитая находиться в командном центре, чтобы быть в курсе всего происходящего на станции. Дзарт-поле? Ему еще не доводилось использовать столь беспрецедентные меры безопасности. Похоже, секрет уровня, как минимум, два ноля, если не больше. Выполнив все требуемое и покосившись на разлившуюся по стенам кабинета дымку дзарт-поля, Тартен через каналы дварха вызвал флаг-адмирала.

– Очень хорошо, – заговорила она, едва появившись на экране. – Для начала необходима подписка о неразглашении, заверенная вашим генетическим кодом. Эйсарх, позаботься!

– Сейчас, – отозвался неизвестно откуда дварх.

Перед Тартеном возникла в воздухе страница текста.

– Прочтите и приложите к ней ладонь, – распорядилась Дарли.

Флаг-капитан молча повиновался. Текст несколько удивил, он сильно отличался от стандартной подписки о неразглашении и предусматривал мгновенную смерть разгласившего секрет. При подписании в тело внедрялся мини-биокомп, следящий за этим. Тартен мысленно пожалел, что случайно столкнулся с таким уровнем секретности, но выбора не было, и он приложил руку к странице. Придется внимательно следить за собой чтобы, не дай Благие, не ляпнуть чего лишнего. Одновременно молодому офицеру было до безумия интересно, хотя он старался скрывать это чувство даже от самого себя. В этот момент Тартен взглянул на флаг-адмирала и с немалым удивлением отметил, что в уголках ее губ играет едва заметная улыбка, которая в то же мгновение исчезла, и Дарли Эстель Фарлизи стала, как всегда, непроницаемой.

– А теперь, флаг-капитан, слушайте приказ, – негромко сказала она. – Возьмите малый разведывательный фрегат без экипажа и немедленно отправляйтесь в соседнюю звездную систему, захватив с собой освобожденных союзников.

– Без экипажа? – уточнил Тартен.

– Да, – подтвердила флаг-адмирал. – Станции прикажите дожидаться вас здесь. Все, что нужно, фарсенцы сами о себе расскажут по дороге.

– Фарсенцы? – прищурился молодой офицер.

– Повторяю, они сами о себе все расскажут.

– Хорошо. Разрешите выполнять?

– Действуйте.

Флаг-адмирал отключилась, оставив Тартена в недоумении.

* * *

Примыкающее ко второму торговому космопорту лавиэнской столицы гигантское поле было, насколько хватало взгляда, заставлено штабелями различных контейнеров. То и дело какой-то из них поднимался в воздух и, повинуясь антигравитационному крану, летел либо в сторону одного из складов, виднеющихся на горизонте, либо к открытым грузовым аппарелям какого-либо корабля. Как ни странно, контейнеры не сталкивались во всей этой мешанине, что говорило о великолепно работающей диспетчерской службе. Каждым краном руководил с ручного пульта один из бесчисленных рабочих в форменных оранжевых комбинезонах, но контролировал местоположение контейнеров центральный диспетчерский компьютер.

Эртен бросил косой взгляд на низко стелящиеся над землей серые тучи и незаметно вздохнул. Что за город такой? Солнце здесь появляется хорошо если два-три раза в месяц, все остальное время небо покрывают тучи, из-за чего внизу царит унылый полумрак. И как здесь люди живут? В этот момент пульт в его руках пискнул и сообщил, что необходимо перенести контейнер № 12365 из шестьдесят четвертого ряда к грузовой аппарели контейнеровоза «Светлый день», разбитой, древней посудины паргианской постройки, которая непонятно как вообще летала. Странно даже, что лавиэнские корпорации продолжают пользоваться услугами этого корыта. Фарсенец быстро набрал нужные команды на пульте, и контейнер, поднявшись в воздух, двинулся в сторону «Светлого дня», останавливаясь, если перед ним пролетал другой.

– Как же мне это надоело… – едва слышно пробурчал себе под нос Эртен, утирая рукавом комбинезона пот со лба. Несмотря на то, что было пасмурно, духота стояла страшная.

Придется, похоже, признать, что он сглупил, пойдя на внедрение. Ничего существенного за прошедшие с момента устройства на работу дни выяснить не удалось. Разве что сообщил своим о нескольких кораблях, везущих оборудование, явно предназначенное для стационарных космических станций. За ними должны были проследить в режиме невидимости «Нерпы». Однако они пока еще не вернулись. Эртен вздохнул – все-таки он не разведчик, а боевой офицер. Взялся не за свое дело. Но беда в том, что кадровых разведчиков в его эскадре просто нет, вот и пришлось браться за это самому – кое-чему в Тарканаке его все-таки научили.

Известные фарсенцам на территории Лавиэна базы СПД удалось уничтожить очень быстро, они просто не ждали нападения. Однако после этого ни одной базы найти не удалось. Во многих системах обнаружили следы спешной эвакуации, но куда перебазировались эспедешники, выяснить было невозможно. Еще через несколько дней с Фарсена сообщили о случившемся с Белым Пером. Слава Создателю, что друг не погиб – трирроунцы помогли, выручили из плена. Но то, что у врага теперь есть оружие, способное уничтожать «Призраки», сильно настораживало. Да и полностью меняло баланс сил. К счастью, вскоре выяснилось, что это за оружие и на каких принципах работает. Генераторы достаточной мощности, способные создавать импульсы нужной конфигурации, могли производить только три завода в галактике. Один в Кэ-Эль-Энах и два в Трирроуне. Мало того, фарсенские ученые быстро разработали защиту от такого рода импульсов, и конфигурацию полей «Призраков» изменили, после чего импульсы уже не могли им повредить. Для этого требовалось всего лишь задать нужную программу искину корабля, а искины «Призраков» не были разумны, и тот перестраивал полевые структуры самостоятельно. Но это не означало, что эспедешники не придумают чего-нибудь другого.

После окончания перестройки конфигурации Эртен задумался о поиске новых баз СПД. Судя по происходящему, еще несколько дней – и начнется. Флоты эспедешников хаотично перемещались в короне галактики от княжества к республике и наоборот. Понять, на кого они собираются напасть первым делом, оказалось, к сожалению, невозможно. Единственным, что пришло командиру эскадры в голову, была попытка отследить направляемые на базы грузы – космические станции требовали снабжения, их автономность оставляла желать лучшего. Но как это сделать? В СПД не бездари сидят, им совсем не нужно, чтобы их базы нашли и уничтожили. К тому же, большей частью, эти базы расположены в Даргоне, куда прорваться проблематично – залп гиперорудий планетарного базирования не выдержит и «Призрак». Однако, вряд ли все базы эвакуировали туда – в таком случае контролировать другие государства станет затруднительно. И базы, расположенные в Лавиэне и его окрестностях, необходимо обнаружить.

Эртен долго размышлял о способах поиска, но ничего придумать не смог – слишком велик был грузопоток, проходящий через столичные космопорты Основания. Выхода на разведывательные сети тайного ордена у него не было. Что осталось? А только одно. Попытка внедрения. Это, в общем-то, особого труда не составляло – Лавиэну, как и прежде, требовались рабочие руки, поэтому здесь принимали эмигрантов без ограничений. Однако ни один из них не мог рассчитывать на сколько-нибудь значимую должность. После долгих консультаций с аналитиками эскадры Эртен и еще более четырехсот фарсенцев решили представиться выходцами из империи Кроуха-Лхан, все еще переживающей не лучшие времена. Кто-то из них имел при себе дипломы докеров, кто-то – портовых диспетчеров или рабочих. Сфабриковать документы при помощи редупликаторов «Призраков» было очень легко. Портовые власти обрадовались прибытию людей, имеющих востребованные профессии – остальных ведь еще учить придется, тратя на это свои деньги. Поэтому формальности много времени не заняли, и уже через день «кроуха-лханцы» вышли на работу в разных торговых космопортах столицы – специалистов там катастрофически не хватало.

Данные от разведчиков стекались в аналитический центр эскадры и анализировались, насколько это возможно. Причем внимание обращалось только на грузы стратегического назначения, уходящие в системы, где однозначно не было лавиэнских военных баз и орбитальных крепостей. С каждым прошедшим днем Эртен все больше сомневался, что это хоть что-нибудь даст. Вряд ли эспедешники отправляют грузы на свои базы напрямую, вероятнее всего, это делается через десятки подставных фирм и подставных адресов. Похоже, он затеял глупость – разведкой пусть занимаются профессионалы. Нужно бросать все и уходить. Немного подумав, Эртен подал всем своим людям сигнал эвакуации, однако сам решил немного задержаться. Хотя бы до тех пор, пока остальные фарсенцы не уйдут.

Каждый из разведчиков имел при себе непримечательный внешне кулон, являющийся на самом деле зародышем «Нерпы» – он способен был за несколько мгновений сформировать вокруг своего носителя боевой истребитель, повредить который лавиэнцы были не в состоянии. У них просто не имелось оружия, способного на это. Эртен надеялся, что эвакуацию удастся провести без особого шума. Конечно, потом СБ Торговой Палаты обязательно заинтересуется исчезновением более чем четырехсот человек, но ничего местные эсбешники не выяснят. Пусть себе думают, что хотят.

Лавиэн вызывал у Эртена гадливость. Не страна, а демон знает что. Скрытый расизм цветет и пахнет. Будь ты хоть гением, но если ты не имеешь черной кожи и снежно-белых волос, то успеха ты здесь никогда не добьешься. Твоими услугами будут пользоваться, бросая тебе жалкие подачки, при этом еще и всеми силами демонстрируя презрение к «недочеловеку». А уж их бесконечные условности и обряды! Каждое действие сопровождалось таким их количеством, что впору было с ума сойти. Родившемуся в другой стране понять и освоить все это просто невозможно. Только обращений к людям разного ранга существовало более тысячи, употреблялись они в зависимости от десятков условий – и не дай Создатель перепутать хоть однажды. Поэтому, наверное, лавиэнцы и смотрели на эмигрантов как на дикарей. Умом Эртен это, конечно, понимал, но как же ему было тошно! Каждый, даже самый мелкий портовый чиновник, а то и просто прохожий, считал своим долгом выразить презрение к «тупоголовому варвару», будь этот варвар хоть гиперфизиком или кибернетиком.

– Эй, ты! – заставил Эртена вздрогнуть чей-то голос. – Ты Пауль Лейтер? Я к тебе, варвар, обращаюсь!

– Да, это я, господин, – фарсенец обернулся, под этим именем он и высадился в Лавиэне.

Перед ним стояли трое чистокровных лавиэнцев в свободных костюмах, на груди каждого красовался символ СБ. Эртен похолодел. Провал? Но почему?! Чем он мог вызвать подозрения? Да уж, полез не в свое дело, теперь получи. Уйти, конечно, можно прямо сейчас, но шум после такого ухода поднимется изрядный, фарсенские технологии окажутся засвеченными, а этого допускать не хотелось бы. Значит, придется играть роль, которую ему навязывают, а как только останется наедине с собой – уйти.

– Пойдешь с нами, – велел стоящий впереди лавиэнец. – И держи свою пасть закрытой, варвар! Заикнись мне только о своих правах…

Он гнусно осклабился и протянул вперед жезл силового поводка. Эртен ощутил, как нечто невидимое охватило его тело, прижав руки к корпусу. Эсбешник осклабился еще больше, он явно испытывал наслаждение, унижая другого человека. Фарсенец внутренне усмехнулся – эти болезные не знают, с кем связались. Вырваться, положить их и уйти не составило бы для него ни малейшего труда. Но пока эвакуируются остальные, можно и поиграть в их игры – причинить ему вреда они все равно не сумеют. Окружающее тело и незаметное ни для каких сканеров защитное поле было способно без ущерба выдержать залп десантного плазмера или очередь из крупнокалиберного пулемета.

Молча поклонившись, Эртен последовал за эсбешниками к виднеющемуся вдалеке глайдеру. По дороге они то и дело дергали за силовой поводок, стараясь сбить арестованного с ног, и, если он падал, хохотали. Фарсенец все более недоумевал, пытаясь понять, чего они хотят добиться таким поведением. Вывести его из равновесия? Нет, скорее всего, просто издеваются, тешат свои садистские наклонности. Странно, что коренные лавиэнцы не осознают, к чему приведет такок отношение к людям – ведь выходцев из других стран в Лавиэне сейчас уже больше них. Доведут ведь до кровавого бунта!

Глайдер летел быстро, поэтому до места добрались за каких-то двадцать минут. Все это время Эртен просидел в отделенном решеткой закутке, куда его посадили эсбешники. Когда его вывели наружу, фарсенец сразу понял, где оказался – перед внедрением хорошо изучил город. Главная штаб-квартира службы безопасности Торговой Палаты. Надо же, не ждал такого внимания к своей персоне!

Арестованного долго вели по бесконечным коридорам и лестницам, на этот раз уже не дергая за силовой поводок. В конце концов он оказался в довольно большом светлом кабинете, в котором его поджидал полноватый коренной лавиэнец средних лет с неухоженными волосами. Это удивило Эртена – насколько он знал, такое в среде лавиэнцев считалось дурным тоном. Видимо, следователю, а это явно следователь, было плевать, что о нем думают. Или он имел ранг, позволяющий нарушать общепринятые обычаи.

– Пауль Лейтер доставлен, господин старший советник! – доложил один из эсбешников.

– Оставьте его здесь и можете идти, – бросил тот, сопроводил свои слова небрежным взмахом руки. – Распорядитесь, чтобы на выходе из кабинета стояла охрана.

Эсбешники дружно наклонили головы и вышли, напоследок осторожно покосившись на хозяина кабинета. Одно это сказало Эртену о нем много. Опасный человек. И очень недобрый. С ним нужно держать ухо востро.

– Садитесь, господин Лейтер, – старший советник показал на стул напротив его стола.

– Благодарю, – поклонился Эртен, которого немало удивило, что коренной лавиэнец называет эмигранта на «вы». Очень необычно. – В чем меня обвиняют, уважаемый господин?

– Пока ни в чем. Если вы развеете мои подозрения, то вскоре вернетесь на место работы.

– Но в чем меня подозревают?! Я обычный портовый рабочий!

– Да ну? – ласково улыбнулся советник. – Тогда скажите, зачем обычному рабочему интересоваться, куда отправляют грузы стратегического назначения?

– Это когда же я ими интересовался? – захлопал глазами Эртен, состроив невинное лицо.

– Да все время вашей работы. Мы даже удивились такому неуважению. Нельзя же так топорно работать! Кто додумался послать на это задание дилетанта? Вас в первый же день заметили, но решили понаблюдать, чтобы окончательно увериться в том, что кто-то способен работать на нашей территории с такой беспрецедентной наглостью. Неужто вы думали, что в нашей организации служат тупицы? Очень зря.

Эртен ощутил, что его уши становятся красными. Вот уж действительно, полез против профессионалов разведки, ничего не понимая в этом деле. Он не знал, что теперь делать, и немного растерялся. Советник наблюдал за его трепыханиями с ироничной усмешкой.

– Командир! – внезапно раздался в ушах Эртена голос его помощника по эскадре, капитана второго ранга Николая Долмышева. – Тревога! Началось!

– Что началось? – с недоумением спросил он, не обратив внимания на то, что говорит вслух. Советник, услышав его, сразу сделал стойку, поняв, что шпион говорит с кем-то из своих, невзирая на все глушащие средства, постоянно работающие в здании конторы.

– Война! Мета-корабли вышли с десятков баз по всей территории Лавиэна, собрались в три ордера и сейчас вовсю шуруют через корону галактики к Трирроуну! Мы успеваем перехватить средний!

– Проклятье! – вскочил на ногим Эртен. – Эвакуация наших завершена?

– Так точно! Ждем только вас.

– Сейчас буду.

Взгляд фарсенца упал на жадно наблюдающего за ним лавиэнца. Все демоны преисподней! Нельзя же светить технологии! Выход только один – захватить следователя с собой, тогда он ничего не сможет рассказать. А «Нерпа» вполне способна унести двоих, если отдать зародышу нужный приказ перед формированием истребителя. Ее старт, скорее всего, примут за взрыв неизвестной природы.

– И как же вы собрались отсюда уходить? – язвительно поинтересовался старший советник.

– Сейчас увидите, – не менее язвительно ответил Эртен, доставая из-за пазухи кулон зародыша и мысленно формируя активирующую цепочку образов.

Зародыш ожил, начав вытягивать всю доступную энергию из окружающего пространства. А поскольку наиболее доступной была энергия из энергонакопителей столицы, то ее он и использовал, полностью обесточив город. Вокруг Эртена и старшего советника взметнулись полотнища энергополей, начав формирование коконов жизнеобеспечения. На самом деле все это заняло от силы пять секунд, по прошествии которых стена штаб-квартиры службы безопасности взорвалась, из пролома выскользнула нечто почти невидимое и устремилось в небо. Этого из-за пыли, поднявшейся после взрыва, никто не заметил, кроме прогуливающихся в недалеком парке двух стариков и нескольких детишек.

Приказав привести к себе шпиона-дилетанта, старший советник Делир Найри никак не рассчитывал на неожиданности. Сейчас он пребывал неизвестно где и начинал паниковать, ощущая перегрузки. Они покидали атмосферу планеты, другого вывода сделать было нельзя. Что же произошло? Откуда у шпиона корабль? Или это его сообщники? Ничего не понятно…

В глазах Делира внезапно вспыхнул свет, и он оказался в абсолютно невероятном месте. Десятки световых полотнищ пересекались под самыми дикими углами. Они то и дело менялись местами, склеивались во что-то непонятное и расходились в разные стороны. Советник испуганно повел глазами вокруг и заметил невдалеке давешнего шпиона, что-то обсуждающего с несколькими вооруженными людьми в незнакомой форме, явно военной. Он прислушался и понял, что язык ему тоже незнаком.

– Где я? – с трудом прохрипел Делир. – Зачем вы меня похитили?

– Вы на нашем крейсере, – повернул к нему голову шпион. – Вы слишком много видели, вот мне и пришлось захватить вас с собой. Убивать я вас не хочу, вы мне ничего плохого не сделали.

– А зачем же тогда вы шпионили?

– Лавиэн нас не интересует. Нас интересует СПД и базы этой организации. Вот этих тварей мы будем убивать, как бешеных собак. Война началась, сейчас мы ими и займемся.

В глазах шпиона горела такая ненависть, что Делир нервно вздрогнул. Что же сделали этому человеку эспедешники, раз он их так ненавидит? И это не аарн, корабли ордена совсем иные.

– Кто вы? – вырвалось у него.

– Если я отвечу на ваш вопрос, то вас никогда не выпустят с нашей планеты.

– А если не ответите, то что вы сделаете со мной?

– Я намеревался высадить вас на какой-нибудь внегалактической планете, еще не вышедшей в большой космос, – пожал плечами шпион. – О нас в обитаемой галактике знать не должны.

От такой перспективы лавиэнца передернуло. Жить среди дикарей?! Лучше сразу сдохнуть.

– Я бы предпочел на вашей планете остаться, – глухо пробурчал он. – Думаю, смогу оказаться полезным. Я неплохой аналитик и следователь.

– Такие люди нам действительно нужны, – пристально посмотрел на него шпион. – Я капитан первого ранга Эртен Авираен, командир этой эскадры. Конфедерация Фарсен.

– Старший советник СБ Торговой Палаты Делир Найри, – церемонно поклонился лавиэнец.

Он никогда не был патриотом, наоборот, сильно не любил родную страну и не раз подумывал об эмиграции, несмотря на то, что был коренным лавиэнцем. Правда, не аристократом. Вот только лавиэнцев не терпели по всей галактике, и мысли остались только мыслями. Делир с детства ненавидел бесконечные ритуалы, окружающие жизнь каждого человека в Лавиэне, не понимал, почему все должно быть настолько формализованно. Но только добившись определенного общественного статуса смог манкировать кое-какими традициями. Лица коллег, вытягивающиеся при виде его неухоженных волос, доставляли Делиру истинное наслаждение. Он сумел стать настолько ценным, что на его эпатаж закрывали глаза. Предоставленную случаем возможность вырваться из затхлой атмосферы Основания старший советник упускать не собирался. Пусть даже придется начинать с нуля – он справится, как справлялся всегда и со всем. Усилий придется приложить много, так ему не привыкать, никогда и ничего в своей жизни Делир не получал легко. Семьи у него нет, так что терять нечего.

– Что такое эта ваша Конфедерация Фарсен?

– Скажем так, – как-то странно усмехнулся Эртен. – Мы – далекие потомки Кер'Эб Вр'Ан, получившие технологии предков. Поэтому даже мета-корабли нашим крейсерам не противники.

– Кер'Эб Вр'Ан… – зачарованно повторил Делир. – Как интересно… Значит, они были людьми?

– Именно. Похоже, все человечество галактики – потомки экипажей кораблей, потерпевших крушение на разных планетах. Раз вы останетесь на Фарсене, то многое узнаете. А сейчас, извините, мне некогда. Через десять минут эскадра вступает в бой с мета-кораблями. Лейтенант проводит вас в выделенную вам каюту.

– А можно понаблюдать за сражением? – подался вперед лавиэнец, с детства мечтавший стать офицером военного флота, но не сумевший реализовать свою мечту.

– Наблюдайте, – пожал плечами фарсенец. – Садитесь вон в то кресло. Прошу только не мешать.

Он вернулся к своим людям и принялся отдавать какие-то команды. А Делир подошел к выросшему из пола креслу и неуверенно опустился в него, испытывая какой-то детский восторг. Он ведь и в космосе до сих пор ни разу не бывал, так уж сложилось. Всю свою жизнь Делир провел в столичном городе Основания, даже в другие регионы планеты выбирался редко. Обстановка этого невероятного корабля поражала до онемения. О чем речь – стена напротив превратилась в гигантскую тактическую сферу. Похоже, даже орден Аарн о подобных технологиях может только мечтать.

Следующие несколько часов стали для Делира вереницей потрясений. Мета-корабли СПД просто не видели противника, они бестолково носились из стороны в сторону, вели огонь наобум, а их расстреливали, как в тире. Старший советник видел, какую радость вызывала среди фарсенцев гибель очередного вражеского корабля и удивлялся уровню ненависти к эспедешникам. Похоже, всех, принадлежащих к этой организации, здесь просто не считали людьми. Истребители эскадры расстреливали даже спасательные шлюпки. Что же сделало СПД Фарсену? Для такой ненависти должны быть очень веские причины.

Видимо, он произнес последние фразы вслух, так как один из фарсенцев повернул голову и бросил через плечо:

– В свое время они убили четыре миллиарда людей на нашей планете и превратили все наши города в руины. Мы этого никогда не забудем и никогда не простим.

Тогда понятно. Фарсенцы полностью в своем праве, он сам бы на их месте поступал так же. Такое действительно не прощают.

Вскоре от шести сотен мета-кораблей остались только мелкие обломки и затухающие пространственно-временные аномалии. Фарсенские «Призраки», добив уцелевшие истребители врага, без промедления разогнались до форсажа и пустились вдогонку за ушедшими вперед двумя эскадрами. Делир не знал, сумеют ли они догнать эспедешников, но в душе искренне пожелал фарсенцам успеха.

Глава 4

Мерхалак мерил нервными шагами адмиральскую рубку флагманского мета-корабля, то и дело поглядывая на пока еще тусклую тактическую сферу. Вскоре начнется первое сражение новой войны, в общем-то, никому не нужной войны, но без нее, как ни жаль, не обойтись. Слишком велики силы сторон, такие два монстра просто не способны ужиться в одной галактике. Кто-то должен победить, а кто-то – проиграть. Третьего не дано. Хотя, если бы не просьба графа, которого гросс-адмирал безмерно уважал, он бы ушел из СПД. Потому что организация, имея такого руководителя, как Мара ран Сав, не способна добиться ни декларируемых, ни истинных целей. Но раз силами СПД командует именно он, то он сделает все ради победы.

Сейчас Мерхалак всей душой молился Благим об одном: успеть вовремя вывести основные силы флота к бреши в сети пространственных защитных станций Трирроуна. Успеть до того, как о предательстве командиров восемнадцати из них станет известно Дарли Фарлизи. Прошедшей ночью гросс-адмирала внезапно подкинуло, он вскочил с твердым знанием, что атаковать нужно немедленно, не теряя ни часа. И тут же озадачился вопросом: почему? Обычно он доверял своей интуиции, но столь сильных предчувствий у него еще не бывало. Не прошло и нескольких минут после этого, как с Мерхалаком связался глава флотской разведки, генерал Тайхер, и сообщил о заговоре в среде еще не отправленных в отставку старых офицеров трирроунского флота, которым очень не нравились новые порядки. Большинство из них служили на пространственных станциях пояса защиты, они сумели взять под контроль восемнадцать станций, компактно расположеннных на стыке границ Трирроуна, Парга и Сообщества Т'Онг, после чего сообщили об этом в СПД – один из заговорщиков являлся давним агентом организации и имел канал связи. Естественно, им пообещали все, что они захотели, потребовав только не допустить ведения огня гиперорудиями этих восемнадцати станций во время прибытия флота организации. Теперь нужно было успеть.

По всей галактике мета-корабли покидали места базирования, собирались в эскадры и, сопровождаемые кораблями других типов, неслись через корону галактики туда, где должны были находиться во время сражения. Часть из них спешно перекрывала пути флотам Кэ-Эль-Энах, чтобы не дать им возможности прийти на помощь союзнику. Т'Онг на присутствие чужих флотов на своей территории внимания не обращал, а на протесты Парга в СПД плевать хотели – королевство не обладало силой, которую стоило бы принимать во внимание. Эскадры, базировавшиеся в Тиуме, Мооване, Ринканге, Телли Стелл и Лавиэне должны были по мере подхода атаковать столичную систему Республики из короны. Захватить ее, понятно, они не могли, но доставить трирроунскому руководству множество неприятных минут были вполне способны.

– Господин гросс-адмирал! – привлек внимание Мерхалака голос адъютанта. – Через три минуты прибываем.

– Что показывают сканирующие системы?

– Флота республики еще нет, сюда успели добраться только разрозненные эскадры. Остальные придут не ранее, чем через полчаса.

Мерхалак довольно ухмыльнулся. Похоже, предательство командиров станций оказалось для противника полной неожиданностью. Очень хорошо, за полчаса многое можно успеть. Интересно, что предпримет Фарлизи? К сожалению, предсказать ее действия гросс-адмирал не мог, так как сталкивался с ней лишь однажды. Но нельзя недооценивать любимую ученицу Т'Сада Говаха, никак нельзя. На память пришла ее странная тактика во время последнего сражения прошедшей войны, и Мерхалак скривился. Этих аарн невозможно понять, они слишком парадоксально мыслят. Он надеялся только, что сейчас за пультами управления кораблей республики сидят не аарн, а обычные трирроунцы, которым не справиться с тактикой управляемого хаоса, не говоря уже о чем-то более сложном.

– Господин гросс-адмирал! – снова заговорил адъютант. – Изменники вышли на связь.

– И что они говорят? – скривился Мерхалак. Предателей он всегда презирал, хотя не воспользоваться их услугами было бы глупо.

– Проход свободен! Экипажи станций нейтрализованы. Накопители гиперорудий под контролем верных капитанам людей.

– Отлично. Идем шестью ордерами. Расчет безопасного курса готов?

– Так точно!

– Тогда вперед.

Мета-корабли, эскадра за эскадрой, начали втягиваться в брешь. Предатели не солгали: восемнадцать станций впереди по курсу действительно не стали открывать огонь, наоборот, они даже сняли защитные поля, демонстрируя свою лояльность. Остальные станции могли, конечно, доставить кое-какие неприятности, дальность гиперорудий позволяла, но это не остановит атакующие ордера СПД, да и вообще не сыграет особой роли.

Мерхалак едва заметно усмехнулся. Основной флот постепенно втянулся внутрь защитного пояса Трирроуна. Теперь ничто не помешает мета-кораблям безнаказанно расстреливать оставшиеся верными республике станции с тыла, тем самым расширяя брешь. Вот пусть шесть передовых эскадр этим и займутся, а он, тем временем, подготовит ловушку для флаг-адмирала Фарлизи, куда она, вероятнее всего, сгоряча и сунется, о чем очень быстро пожалеет, да будет поздно. Девочка, конечно, талантливая, но еще недостаточно опытная, на этом он и сыграет.

Гросс-адмирал принялся отдавать приказ за приказом, формируя построение для сражения. Таких построений в галактике еще никто не видел – больше шестидесяти тысяч мета-кораблей и вдвое больше линкоров первого класса сформировали из себя гигантское кольцо. Точнее, колец было три, каждое последующее имело меньший диаметр, чем предыдущее, и располагалось позади большого. Над кольцами зависли атакующие ромбы, состоящие из мета-кораблей и авианосцев под защитой бесчисленных эсминцев. При виде всего этого успевшие прибыть к бреши эскадры Трирроуна оттянулись за пределы досягаемости орудий мета-кораблей. Республиканские капитаны явно не понимали, что происходит.

Прошло около получаса, прежде чем из гиперпространства начали одна за другой вырываться эскадры военного флота республики. Боевые станции, дварх-крейсера, линкоры, авианосцы, миноносцы и эсминцы, не говоря уже о всякой мелочи, наподобие фрегатов и корветов. Помимо того появились, что немало удивило Мерхалака, около шестисот мета-кораблей. Хотя да, у ордена же есть Матка второго флота «Возмездие», который тысячи лет терроризировал галактику. Хвост Проклятого с ними, роли они не сыграют, их слишком мало.

Неумелые эволюции большинства трирроунских кораблей вызвали у гросс-адмирала смех. Да уж, в их рубках сидят точно не аарн. Только четыре из шестнадцати эскадр действовали на должном для ордена уровне. На них придется обратить пристальное внимание, они опаснее всех остальных, вместе взятых.

Ну что ж, скоро начнется. Мерхалак пристально смотрел на тактическую сферу, но там мало что менялось – Фарлизи ничего не предпринимала, только перестраивала свои силы по понятному ей одной алгоритму. Ничего, он подождет, вскоре девочка убедится, что на дальнем расстоянии гиперорудия боевых станций бессильны, и обязательно сунется в подготовленную ловушку, у нее просто не будет другого выхода.

Дарли задумчиво рассматривала тактическую голосферу и ничего не понимала. Что за идиотское построение? Чего пытается добиться Мерхалак? Какого хвоста Проклятого он выстроил эти три кольца? Просто так он вряд ли стал бы это делать, флотоводец гениальный, флаг-адмирал его искренне уважала и сожалела, что он враг. Она задумчиво прошлась по рубке. Как жаль, что здесь нет ни Сина, ни Т'Сада – ей до сих пор не хватало наставников. Да и уверенности в себе недоставало. Дарли до сих пор корила себя за гибель стольких аарн во время последнего сражения Войны Падения. Умом понимала, что ничего больше не смогла бы сделать, но совесть ела ее поедом. В общем, где-то глубоко в душе флаг-адмирал считала, что не готова к такой ответствености, что не справится и провалит все дело. Теперь перед ее глазами находилось подтверждение этих мыслей. Она не знала, чем ответить тиумцу. Однако отвечать было надо, ведь флотом командует именно она, остальные офицеры ждут ее приказов и ничего не предпримут сами.

– Общий приказ по флоту! – в конце концов приняла решение Дарли. – Начать обстрел с дальних позиций.

Как ни странно, это ничего не дало. Мета-корабли оказались окружены защитным полем, которое сводило на нет все усилия комендоров боевых станций, просто поглощая энергию возникающих вокруг пространственных аномалий. Дарли задумчиво потерла подбородок – с таким она еще не сталкивалась. Инженеры СПД свой хлеб зря не едят, придумали новинку.

– Эйсарх, – обратилась она к дварху «Республики». – Просканируй защитное поле мета-кораблей и просчитай его напряженность. Мне нужно знать, с какого расстояния они станут уязвимы.

– Сейчас сделаю, – отозвался тот.

Некоторое время он молчал, а затем неуверенно сказал:

– Что-то очень странное… Гиперорудия способны нанести им вред только в двадцати световых минутах, не дальше. А вот мезонные – приблизительно в двух часах. Вот только нам это не поможет, поскольку второй слой поля предназначен как раз для защиты от мезонных орудий. Боюсь, единственное действенное оружие, имеющееся у нас на данный момент – это фарсенские торпеды, но их всего лишь около сорока тысяч.

– Весело… – присвистнула Дарли. – Похоже, мы влипли. Передай эту информацию всем офицерам на флоте. Если у кого-то появятся какие-либо идеи, пусть немедленно связывается со мной.

Она села в свое кресло и задумалась. Что же делать? Подходить к мета-кораблям на двадцать световых минут – чистой воды самоубийство. Торпед на эспедешников не хватит, да и не все из них поразят цель. Очень неприятная ситуация. Ясно теперь, почему Мерхалак отдал инициативу ей – ждет, что она предпримет. А выбить врага с территории республики Дарли обязана.

– Вызов с дварх-крейсера «Белый Свет» – сообщил дварх.

– Давай!

На экране перед Дарли появился подтянутый черноволосый мужчина лет сорока на вид. Полковник Сархен, командир правого ударного крыла лам-истребителей. На самом деле – аарн и прирожденный пилот.

– Здравствуй, Дарли, – улыбнулся он.

– Рада тебя видеть, Майрин, – кивнула она. – Что у тебя?

– Да идея одна в голову пришла. Как ты знаешь, у нас на флоте сейчас четыреста с небольшим прирожденных пилотов. Все мы способны на микропрыжки через гипер. Так почему бы не прыгнуть прямо внутрь мета-корабля, где у них расположены ангары, мы знаем, и не оставить в подарок мезонную бомбу? А потом быстро смыться.

– Такого еще никто не делал, – откинулась на спинку кресла удивленная необычной идеей флаг-адмирал.

– Именно! – поднял палец вверх полковник. – Потому они такого и не ждут. Мы захватим их врасплох.

– Ты уверен, что справишься? – прищурилась Дарли.

– Любой прирожденный справится, – заверил он.

– Тогда действуй. Даю добро. Одновременно отстреливайте мета-корабли фарсенскими торпедами.

– Хорошо.

Мерхалак продолжал ждать и с каждым мгновением все больше хмурился. Фарлизи не пожелала безрассудно соваться в ловушку. Убедилась, что огонь с дальней дистанции не причиняет мета-кораблям вреда, выстроила свой флот напротив и чего-то ждет, ничего не предпринимая. Но чего она ждет?

В этот момент на тактической сфере что-то изменилось, и гросс-адмирал впился в нее глазами. Так, и что мы имеем? Авианосцы и боевые станции выпустили лам-истребители. Всего четыреста с небольшим, половина из которых тут же скрылась в глубоких слоях гипера, а вторая половина короткими пульсациями двинулась к его флоту. Мерхалак пришел в недоумение. Чего они хотят добиться столь малыми силами? Однако тут же отдал приказ своим истребительным подразделениям связать врага боем и не подпустить к флоту. Авианосцы без промедления выпустили больше двадцати тысяч истребителей, и те на полной скорости ринулись на перехват. Очень скоро стало ясно, что противостоят им даже не асы, а прирожденные пилоты.

– Аарн! – выдохнул адмирал, сжав кулаки. В эту минуту он их ненавидел. – Сволочи, откуда вы здесь?!

Отвечать на этот вопрос было некому. Прирожденные пилоты, между тем, начали творить нечто несуразное. Они хаотично прыгали в разные стороны, и понять, где окажутся их ламы в следующий момент, стало невозможно. Пилоты СПД являлись неплохими профессионалами, но не более того. Не им тягаться с обученными прирожденными.

Когда мета-корабли первого круга внезапно начали взрываться один за другим, Мерхалак поначалу просто не понял, что происходит. Взрывы совсем не походили на взрывы после применения «невидимой смерти». Скорее, они напоминали взрывы мощных мезонных бомб. Не сразу до гросс-адмирала дошло, что ламы попросту прыгают внутрь мета-кораблей и оставляют там бомбы. Он восхищенно покачал головой – аарн снова сумели его удивить. Но как бороться с новой напастью? Пожалуй, поможет только огонь по площадям – это вынудит лам-истребители хотя бы отойти.

– Прикажите нашим истребителям вернуться на авианосцы, они только гибнут без толку, – бросил Мерхалак адъютанту. – Комендорам гиперкомплексов приготовиться беспрерывно вести огонь на расстоянии до двадцати световых минут перед флотом. Распределить между собой зоны поражения, ни одна не должна остаться без внимания.

Принятые меры помогли – ламы удалось отогнать, а около сорока – уничтожить. Однако передышки флоту не дали. Ушедшие в глубокие слои гипера истребители ударили оттуда «невидимой смертью», очень быстро уничтожив более трехсот мета-кораблей. Мерхалак в сердцах стукнул по пульту кулаком и выругался. А затем приказал мета-кораблям постоянно маневрировать и поставить вокруг себя обманки, на которые, как он надеялся, должна будет отвлечься часть торпед-убийц. К сожалению, ученые так и не сумели выяснить, каким образом и за счет чего крохотная торпеда уничтожает огромный мета-корабль. Похоже, это тоже наследие Кер'Эб Вр'Ан. Снова фарсенцы, будь они неладны. Их, конечно, можно понять, Мерхалак на их месте сам не простил бы того, что сотворил на их планете профессор Сартад, но от этого ему было ничуть не легче. Почему до фарсенцев никак не дойдет, что далеко не все в СПД походят на покойного профессора? Что в организации хватает достойных людей? Впрочем, это досужие размышления, на них сейчас времени нет.

Огонь по площадям вскоре пришлось прекратить – энергозапас мета-кораблей был далеко не безграничен. Да, все они имели преобразователи вакуума, но накопители гиперорудий набирали энергию не мгновенно. Мерхалак снова уставился на тактическую сферу и сдавлено выругался. Фарлизи все так же ничего не предпринимала, отдавая ему инициативу. Неужели поняла, что это ловушка? Но каким образом? И что делать дальше? Гросс-адмирал откинулся на спинку кресла и задумался.

Внезапно четыре эскадры, на которые Мерхалак обратил внимание раньше, в сопровождении еще четырех и мета-кораблей медленно подались вперед. А затем вдруг разделились не на привычные спирали, а на несколько сотен беспорядочно перемещающихся смерчей, и по совершенно непредсказуемым траекториям рванулись к флоту СПД. Их примеру последовали мета-корабли. Остальные четыре эскадры, кораблями и станциями которых управляли однозначно не аарн, что было видно по неуверенным эволюциям, разделились на восемь плоских построений и двинулись следом. Гросс-адмирал впился глазами в тактическую сферу, пытаясь понять, что задумала Фарлизи. Она все же не рискнула задействовать весь свой флот. Что ж, вполне ожидаемо. И не страшно. Если удастся уничтожить эти четыре эскадры, то с остальными он легко справится. Впрочем, ученица Говаха и Ро-Арха вполне способна преподнести ему очередной сюрприз, не учитывать этого нельзя.

Сжав кулаки, Дарли наблюдала за приближающимися к построению эспедешников эскадры. Только в этих четырех пилотский корпус был полностью укомплектован аарн. Мастерство же трирроунских пилотов оставляло желать лучшего – у нее просто не хватило времени, чтобы подготовить их должным образом. Поэтому использовать все свои наработки флаг-адмирал возможности не имела. Тем более, что в отличие от трирроунского флота, корабли флота СПД пилотировали профессионалы, имеющие реальный боевой опыт, который не заменить никаким обучением. Но по правилам противника она играть все равно не станет, найдется, чем его удивить.

Дарли позволила себе едва заметно усмехнуться. Мерхалак не подозревал, что несут в своих трюмах дварх-крейсера передовых эскадр. Главное, чтобы они получили возможность подойти достаточно близко и выпустить миноносцы, которые только выглядят обычными, а на деле способны на многое. С этим больше ста лет пылившимся в военных архивах республики проектом ее ознакомил энтузиаст оружейного дела примерно через месяц после вступления в должность инженер-майор Оленсио, служивший в техкорпусе флота. Он чудом пробился на прием к командующей в надежде, что хоть аарн поймет и оценит. Флаг-адмирал действительно сразу поняла, что разработал неизвестный гений (имя автора проекта не сохранилось) и какие перспективы открываются. Она экспрессивно высказала свое мнение о ретроградах из военного министерства и приказала срочно доработать проект, учитывая современные технологии. Мерхалак будет очень удивлен, когда при попытке погружения в гипер его корабли начнут взрываться. Псевдо-миноносцы, покинув трюмы кораблей-носителей, тут же уйдут в глубокие слои гиперпространства, где задействуют генераторы, искажающие гиперполя. В результате любой корабль, неважно, каковы его двигатели, с открытыми или закрытыми контурами, окажется размазан по окружности в десять световых минут. Но для этого миноносцы должны располагаться относительно недалеко от противника, и быть их должно очень много, чтобы охватить большую площадь.

По мере приближения трирроунских эскадр эспедешники начали перестраиваться очень странным образом. Передовое, самое большое кольцо, отошло назад, а самое меньшее, находившееся позади, наоборот выдвинулось вперед. Среднее так и осталось осталось в центре. Дарли нахмурилась – она не понимала, чего хочет этим достичь Мерхалак. Какой смысл данных эволюций?

Как только передовые эскадры приблизились к малому кольцу на двадцать световых минут и начали вести огонь, это кольцо разделилось на четыре части, которые разошлись в стороны и мгновенно скрылись в гипере. Дарли приподняла брови и насмешливо фыркнула. Фланговая атака? Всего лишь? Она мысленно отдала нужные приказы, и дварх-крейсера выпустили псевдо-миноносцы, без промедления погрузившиеся в глубокие слои. Теперь, если мета-корабли приблизятся, они очень пожалеют.

Внезапно один из дварх-крейсеров разлетелся облаком мелких обломков, никто не успел понять, что же произошло, не говоря уже об эвакуации экипажа. Дарли выругалась и приказала задействовать все типы сканеров пространства. Однако это не помогло – корабли взрывались один за другим. Только через несколько минут стало ясно, что эспедешники используют некое подобие фарсенского гиперлуча, однако посылают через проложенный лучом тоннель не залп гиперорудия, а сверхмощные мезонные торпеды. Также удалось выяснить, что огонь ведут платформы, находящиеся в центре среднего кольца. Они были прикрыты тем же защитным полем неизвестной припроды, что и мета-корабли. То есть, чтобы их уничтожить, требовалось подойти на двадцать световых минут, а то и ближе. Дарли сжала кулаки и приказала офицерам, командующим эскадрами, любой ценой уничтожить орудийные платформы – они слишком опасны.

Мерхалак вскочил и радостно потер руки, предвкушающе ухмыляясь. Фарлизи все же попалась! Впрочем, он и сам бы на такое клюнул, если бы не знал, в чем дело. Главное теперь, чтобы она не сумела понять и не отвела корабли. Гросс-адмирал отдал приказ снизить плотность огня мета-кораблей, чтобы не отогнать противника, чтобы он окончательно сунулся в ловушку.

Атакующие смерчи, вертясь в диком хороводе, рвались вперед. Залпы платформ чаще всего не приносили никакого результата – почти невозможно попасть в корабль, двигающийся по столь непредсказуемой траектории. Мерхалак напряженно наблюдал за ними – осталось совсем немного. Не поможет им эта странная тактика. Ничем не поможет.

– Давай! – скомандовал гросс-адмирал, едва трирроунские эскадры дошли до расчетной точки.

Пространство возле атакующих смерчей вдруг вспыхнуло яростным белым светом аннигиляции – и три четверти наиболее боеспособных дварх-крейсеров и боевых станций республики перестали существовать. Мерхалак подался вперед – сейчас ушедшие в гипер мета-корабли малого кольца должны выйти в реальное пространство и добить уцелевших. С остальными эскадрами флот легко справится, экипажи составляющих их кораблей еще не слишком опытны. Однако время шло, а мета-корабли не появлялись. Только минуты через две несколько из них вышли из гипера. Они выглядели сильно потрепанными.

– Дайте связь! – бросил Мерхалак адъютанту.

Вскоре на экране напротив появилась лицо капитана Теранса, выходца из княжества.

– Что случилось? – резко спросил гросс-адмирал. – Почему вы не атаковали?

– Корабли, которые вы видите перед собой, это все, что осталось от наших эскадр, – устало пояснил капитан. – Аарн применили какое-то новое оружие. Оно уничтожает корабли прямо в гиперпространстве, похоже, искажает гипер вокруг себя таким образом, что оказавшиеся в поле искажения объекты теряют четкую локализацию в пространстве. По крайней мере, такие выводы сделала моя аналитическая группа. Думаю, что миноносцы, которые дварх-крейсера выпустили перед атакой, были совсем не миноносцами.

– Ясно… – помрачнел Мерхалак. – Отходите в тыл на перегруппировку.

– Есть! – вытянулся Теранс, и экран погас.

Гросс-адмирал досадливо скривился. Он удивил Фарлизи, однако она тоже сумела удивить его. Баш на баш. Но главное, что наиболее боеспособные эскадры Трирроуна больше не представляют опасности, а с остальными он справится. Пусть ценой немалых потерь, но справится.

Внутри Дарли все сжалось от одномоментной гибели стольких братьев и сестер – экипажи кораблей передовых эскадр на девяносто процентов состояли из аарн. Снова она опростоволосилась! Как глупая девчонка сунулась в ловушку, не сумев понять, что это ловушка. Однако на переживания времени не было, плакать она станет потом, если выживет, а сейчас нужно сражаться. Слетанных экипажей осталось слишком мало, но деваться некуда, придется обходиться тем, что есть.

Кольцевые построения эспедешников распались, они сформировали атакующие ордера и двинулись вперед, обходя место, где дислоцировались псевдо-миноносцы, и вообще избегая входить в гипер. Шли на досветовой скорости.

Дарли скрипнула зубами. Командуй она аарн, а не неопытными трирроунцами, разделала бы эспедешников без проблем, используя свою тактику упреждающего хаоса. Но трирроунцы просто неспособны ее использовать. Со временем научатся, конечно, телепатические контуры внедрены в мозг всем до единого пилотам, но времени ей не дали.

Задействовав всю мощность вживленного биокомпа и подключившись к биоцентру станции, флаг-адмирал оценила ситуацию и начала отдавать приказы, передислоцируя свои эскадры и корабли, чтобы встретить противника должным образом.

Бой с переменным успехом шел уже третий час. Верх брали то эспедешники, то трирроунцы. Потери обеих сторон увеличивались с каждой минутой. Однако постепенно Мерхалак начал теснить силы Фарлизи – неопытность республиканских экипажей сыграла свою роковую роль.

Прошел еще час, и поражение трирроунского флота стало неминуемым. Это вскоре поняли практически все офицеры обоих флотов. Но сдаваться никто не собирался – республиканские корабли дрались до последнего, ведя огонь даже тогда, когда до взрыва основного реактора оставались считанные мгновения. Мета-корабли старались не подставляться под залпы главных калибров боевых станций, расстреливая их издалека, а на гиперорудия дварх-крейсеров, не говоря уже о кораблях других типов, они плевать хотели. Торпеды-убийцы, конечно, хорошо проредили их ряды, но у трирроунцев этих торпед было не слишком много, притом далеко не каждая попадала в цель.

Никто не ожидал вмешательства третьей стороны, оно произошло внезапно. Атакующие трирроунцев мета-корабли ни с того ни с сего вдруг начали либо превращаться в мелкую пыль, либо – в перекрученные абстрактные конструкции.

– Фарсенцы! – Мерхалак медленно встал. – Они все же пришли…

Он, сжав кулаки, смотрел, как один за другим без толку гибнут его корабли. И ответить нельзя – противник остается невидимым! В атакующих построениях образовывалось все больше брешей, потери росли в геометрической прогрессии.

По прошествии десяти минут Мерхалаку стало ясно, что почти уже выигранная битва окончательно проиграна. Он с досадой грохнул кулаком по подлокотнику кресла, ушиб руку и зашипел от боли. Затем заставил себя успокоиться и отдал приказ отходить через корону галактики – туда противник за ними вряд ли сунется. Гросс-адмирал никогда и ничего не оставлял на волю случая, поэтому планы отступления были тщательно проработаны заранее и доведены до сведения капитанов кораблей. Каждый из них знал, что и как должен делать. Наверное, именно это и спасло большую часть флота – фарсенцы действительно не стали преследовать бегущих эспедешников в короне, однако пока флот Мерхалака дошел до нее, не оставляли его в покое, уничтожая корабль за кораблем.

Оказавшись в безопасности, гросс-адмирал приказал доложить о потерях. После этого доклада он заперся в своей каюте и выпил целую бутылку черного тиумского. Слишком много людей, доверившихся ему, погибло сегодня. А материальные потери? Больше восемнадцати тысяч только мета-кораблей не досчитался флот СПД после этого сражения, не говоря уже об остальных! И в основном – по вине фарсенцев…

В туманном зале боевой станции «Ветер Времени» собралось около двадцати тысяч человек. Они стояли молча, глядя в центр зала, где одно за другим появлялись в воздухе лица. Лица погибших сегодня аарн. А погибло их очень много, куда больше, чем собралось здесь.

– Вы пребудете в наших сердцах и в наших душах… – сквозь слезы шептала Дарли. – Пусть унесет вас в неведомое серебряный ветер звезд…

* * *

– Я полностью провалилась, как флотоводец! – Дарли кусала губы, упершись взглядом в экран, с которого на нее смотрел Рави. – Флоту республики нужен новый командующий, я не справилась!

– Зря ты так думаешь, – укоризненно покачал головой великий князь. – На твоем месте даже Т'Сад попался бы в ловушку. Мои адмиралы в один голос утверждают, что повторили бы твою ошибку. Мало того, Володя Пащенко сказал, что хотел бы видеть командующим в предстоящей битве в княжестве именно тебя. В Кэ-Эль-Энах достаточно обученных прирожденных пилотов, они справятся с твоей тактикой упреждающего хаоса. И я присоединяюсь к его просьбе.

– Чтобы я и флот княжества погубила? – горько усмехнулась флаг-адмирал. – Может, хватит?

– Я понимаю твои чувства, Дарли, – вздохнул Рави. – Зато ты не понимаешь, что твоей вины в произошедшем нет. Мерхалак – гений, и боевой опыт у него огромный. Пойми, без поражений нет побед. Я верю, что ты справишься. И не только я.

– Умом-то я понимаю, что ты прав, но душа болит… – понурилась она. – Сколько наших погибло… Я считаю себя виноватой в их гибели. Я недостойна вести флот, хоть и знаю, что больше некому…

– Именно, что некому… – во взгляде великого князя появилась грусть. – Володя неплохой профессионал, но до тебя ему далеко, и он это признает. А об остальных адмиралах княжества я даже не говорю. Хорошие тактики, но никакие стратеги. Мерхалак их переиграет еще легче, чем тебя, и потери окажутся катастрофическими. Поэтому я повторяю свою просьбу взять на себя общее командование флотом Кэ-Эль-Энах во время предстоящего сражения.

– Хорошо, – Дарли устало потерла ладонями виски. – Фарсенцы на связь не выходили? Мне они не ответили – разгромили эспедешников и молча удалились в неизвестном направлении. Честное слово, не понимаю я их…

– А кто их понимает? – пожал плечами великий князь. – Странное общество там образовалось, очень странное. Даже живущие на Фарсене наши мало что понимают. Единственное, что можно с уверенностью сказать: фарсенцы сейчас на взлете пассионарности. Обывателей среди них практически нет. Никто из социоматиков не способен создать модель, предсказывающую развитие их общества. Удивительно, но факт.

– Да уж… – растерянно произнесла Дарли. – Такого я не ждала.

– Никто не ждал, – с досадой махнул рукой Рави. – Но они наши друзья и не раз приходили на помощь. Уверен, что если понадобится, придут еще.

– С этим согласна, – кивнула флаг-адмирал. – В конце концов, Благие с ними, они имеют право жить, как хотят. Извини, что расклеилась, но я уже взяла себя в руки. Раз мне командовать объединенными силами, то хочу сразу уточнить несколько моментов. Флот Трирроуна в полном составе приводить в княжество смысла не имеет – я не могу оставить границы без защиты. Да и не уверена, что Мерхалак полезет в Кэ-Эль-Энах, где его ждут. Он вполне способен повторно ударить по республике, дождавшись, пока флот уйдет. Единственным выходом, который я вижу, будет заманить его туда, чтобы у него не осталось другого выхода, кроме как атаковать. Но как это сделать? Я не знаю…

– Есть одна мысль, – предвкушающе усмехнулся великий князь. – Тарканак костью стоит в глотке СПД, ран Сав на все готова, чтобы уничтожить Академию.

– Даже если мы отведем от Калдара все силы, Мерхалак никогда не поверит, что мы оставили Академию беззащитной, – отрицательно покачала головой Дарли. – Нужно придумать что-то другое. Пока я не могу сказать, что – нужно поразмыслить. И обязательно посоветоваться с Никитой, Семеном и Джоном – они безопасники, у них мозги на это заточены.

– Хорошо, отложим пока этот вопрос, – кивнул Рави. – Сегодня утром я получил хорошую новость. Флоты Малого Ордена и Керсиаля на подходе. Будут здесь через три-четыре дня. Чтобы не светиться, пойдут через нижнюю и верхнюю короны галактики.

– Действительно хорошая новость, – улыбнулась флаг-адмирал. – Кто командует?

– С нашей стороны – Кир-Ванег, со стороны керси – Меен А-Торки, первый теркав их флота.

– А с какой стати керси ввязались в войну? – поинтересовалась Дарли.

– По их понятиям, эспедешники не имеют чести, а значит, не имеют и права на жизнь, – пояснил Рави. – А нас керси считают друзьями. Прийти на помощь другу – дело чести. Поэтому, узнав, что флоты Малого Ордена отправляются на помощь княжеству, они и решили поучаствовать в этом благом деле. Кир-Ванег, естественно, отказываться не стал, понимая, что для керси отказ станет страшным оскорблением всему их народу.

– Отлично, – ухмыльнулась флаг-адмирал. – Мерхалак очень обрадуется новому врагу. А что гварды?

– Наши целители разработали сыворотку от их болезни. Ее уже развезли по пострадавшим от эпидемии планетам. Больные, которых успели вакцинировать, выздоравливают. Однако потери исчисляются миллионами. В основном, несчастные умирали от жажды, не имея возможности добраться до воды. Этого гварды СПД никогда не простят. Сейчас все их планеты кипят от гнева и ненависти, население требует от Родителей вести войну на уничтожение любыми доступными средствами. Теперь для гвардов, как и для фарсенцев, хороший эспедешник – мертвый эспедешник. В СПД еще не поняли, чем это чревато, но вскоре поймут и очень пожалеют о своей ошибке.

– Не вижу, чем гварды особо смогут навредить СПД, – пожала плечами Дарли. – Силы слишком несопоставимы.

– Ты мыслишь военными категориями, – в глазах Рави запрыгали веселые искорки. – Не буду пока объяснять, сама посмотришь со временем. Но гарантирую тебе, что эспедешники взвоют.

– Дай Благие, – отмахнулась флаг-адмирал. – Меня сейчас заботят совсем другие вещи. Совместными силами мы вполне могли бы полностью уничтожить флот СПД. К сожалению, заставить его собраться в одном, да еще и заранее известном нам месте невозможно.

– Не стремись добиться всего и сразу, – посоветовал великий князь. – Так никогда не получается. Иди к цели постепенно, маленькими шажками, и тогда ты дойдешь. Сейчас наша задача одна – хорошенько проредить флот противника, чтобы его хребет затрещал. Если сможем, то со временем сломаем этот хребет.

– Наверное, ты прав, – Дарли смотрела в никуда.

– А по поводу того, что можно предпринять, чтобы заманить эспедешников в княжество, я посоветуюсь еще с дедом и с Тарни. Эти два старых прохвоста обязательно что-то, да подскажут. Ты, если что-то придумаешь, немедленно связывайся со мной.

Великий князь наклонил голову, прощаясь, и отключился. А флаг-адмирал налила себе полстакана «Черного вала», залпом выпила, затем усилием воли загнала боль в глубину души и задумалась над тем, что следует сделать в первую очередь.

* * *

Мара носилась по кают-компании, как разъяренная кошка. Она то и дело хватала что-нибудь со стола и с размаху швыряла на пол. Наконец девушка остановилась напротив спокойно смотрящего на ее буйство Мерхалака и уставилась на него бешеным взглядом.

– Адмирал нашелся… – яростно прошипела она сквозь зубы. – Просрал битву…

Внезапно она выпрямилась, стала абсолютно спокойной и холодно возразила сама себе:

– Он не виноват. Учитесь думать головой, а не тем, что ниже.

Мерхалак с Ренни переглянулись. С таким явным конфликтом субличностей Мары они еще не сталкивались.

– Хорошо, давайте все обсудим, – Мара села напротив.

– Кто ты сейчас? – поинтересовался бывший секретарь графа.

– Хитрюга. Итак, адмирал, что вы можете сказать в свое оправдание?

– Ничего, – спокойно сказал Мерхалак. – Я действовал по обстоятельствам. Битва была практически выиграна, когда в дело вмешались фарсенцы на своих невидимых кораблях. Вы сами просматривали записи, из них любому ясно, что не уведи я флот, он был бы уничтожен без всякого смысла. Нас просто расстреливали, как на полигоне.

– Вы же говорили, что есть оружие, способное справиться с этими призраками! – в упор уставилась на него Мара.

– Такое оружие есть, – подтвердил гросс-адмирал. – Однажды нам даже удалось уничтожить один призрак и взять пленных. К сожаленю, допросить их как следует не успели – мета-корабль, на котором они находились, был захвачен трирроунцами. К тому же, у этого оружия есть два минуса, делающие его применение крайне сложным. Во-первых: генераторы, способные выдавать импульсы нужной конфигурации и мощности очень сложны в производстве, их производят всего на нескольких заводах в галактике, ни один из этих заводов не контролируем мы. После передачи импульса генераторы выходят из строя, так что являются одноразовым оружием. На данный момент у нас их осталось всего два. Во-вторых: импульс необходимо очень точно нацелить, а это возможно лишь в том случае, если призрак выйдет из режима невидимости. Как вы сами понимаете, однажды попавшись, экипажи призраков предпочитают не повторять этой ошибки.

– Ясно, – нахмурилась Мара. – Получается, что эти то ли фарсенцы, то ли еще кто могут бить нас, где захотят и как захотят, а нам нечем им ответить?

– Именно так, – развел руками Мерхалак. – Однако есть кое-что обнадеживающее. Аналитики выдали довольно парадоксальные выводы, исходя из картины последнего сражения. Призраков всего то ли триста, то ли немногим больше. Если бы их была хотя бы тысяча, мы бы не ушли.

– Всего триста?! И триста кораблей смогли такое сотворить?!

– Их оружие – это нечто непредставимое, – вздохнул гросс-адмирал. – Причем оно разное. Мы из имеющегося у призраков смогли освоить пока только гипертоннели, да и то на очень примитивном уровне. На каких физических принципах работает остальное, наши ученые только предполагают.

– Нам нужно, чтобы во время следующей атаки они не смогли ударить нам в спину, – Мара прищурилась, ей явно что-то пришло в голову. – Поскольку, по всем прикидкам, это фарсенцы, мы можем заставить их отвлечься на защиту своей родины.

– Каким образом? – вздернул брови вверх Мерхалак. – Тагайская туманность абсолютно неприступна.

– Я помню, – на губах девушки зазмеилась гнусная ухмылочка. – Но кто нам мешает засеять все границы туманности миллионами гипермин? Этого добра на складах хватает.

– Интересная идея! – гросс-адмирал с огромным удивлением воззрился на нее, никак не ожидал от этой девицы подобного предложения, да что там, сам ни о чем таком даже не думал, а зря. – Нужно немедленно заняться ее реализацией. Действительно, если фарсенцы будут заняты тралением пространства вокруг своей туманности, они не смогут прийти на помощь союзникам.

– Вот и займитесь. Кого будем атаковать следующими?

– Не знаю, – нахмурился Мерхалак. – И вообще сомневаюсь, что нам стоит продолжать войну. Наши потери и потери союзников примерно равны, то есть каждый остался при своем. Мы и так контролтируем половину галактики, так может не стоит разевать рот на остальное? А то ведь можно потерять и то, что имеем…

– Нам с орденом в одной галактике не ужиться, – бросила Мара. – И вы это знаете.

– Но сейчас мы воюем не с орденом, а с Трирроуном и Кэ-Эль-Энах.

– Княжество и республика нынче – филиалы ордена, и заправляют там именно аарн. Не притворяйтесь, что вы этого не понимаете, адмирал!

– Понимаю, – усмехнулся Мерхалак. – Но все равно не вижу возможности победить. По крайней мере, победить быстро. Силы врага слишком велики.

– Да вы трус, адмирал?! – лицо Мары скривилось в какой-то зверской гримасе, глаза зажглись звериной яростью, она, похоже, снова сменила субличность.

– Нет, не трус, – осклабился тот, пригладив ежик своих белых волос. – Я, в отличие от вас, руководствуюсь разумом, а не чувствами. Этому вас всегда учил его светлость, да, к сожалению, так и не смог научить.

Девушку затрясло от его слов, добрую минуту она пыталась что-то сказать, но не могла. А затем все же взяла себя в руки и ледяным тоном заявила:

– Война будет продолжаться, пока мы в силах ее продолжать. Зарубите это себе на носу, адмирал!

– Если вести ее под влиянием эмоций, то проигрыш гарантирован, – заметил Ренни.

– Я это знаю! – буквально выплюнула Мара. – Не беспокойтесь, со своими чувствами я справлюсь.

– Очень надеюсь на это, – с сомнением сказал бывший секретарь графа.

– Вернемся к нашим баранам, – мрачно посмотрела на него девушка. – Нам необходимо определить объект для следующего нападения.

– Вы слишком спешите, – возразил Мерхалак. – Нужно несколько дней выждать и посмотреть, как будут развиваться события. Атаковать княжество сейчас – безумие, нас там ждут. И радостно встретят.

– Хорошо, подождем, – судя по ее виду, Мара едва сдержалась от грязного ругательства.

– В таком случае, позвольте откланяться, – встал гросс-адмирал. – Мне нужно ознакомиться с последними донесениями разведки. Вы идете, господин Кранер?

– Пожалуй, да, – Ренни тоже встал. – Всего доброго.

Когда они ушли, Мара дала волю своей ярости. С каким бы наслаждением она бы порезала их обоих на куски! Медленно! Но ничего, они еще поплатятся за свою наглость. Ведьма заставила себя успокоиться, уступила контроль над телом Умнице и попросила ее проанализировать все последние события. Если она совершила ошибку, то эту ошибку нужно своевременно исправить.

* * *

По коридору, ведущему к тронному залу, медленно шла понурая женщина в черном. Слуги спешили убраться с ее дороги – когда ее величество в таком горе, от нее можно ждать чего угодно, были прецеденты. Выглядела Дина страшно, казалось, она одномоментно постарела на много лет. Глаза ввалились, лицо высохло, подбородок стал похож на подбородок старухи. Она шла, шаркая ногами, сгорбившись, глядя в пол. Однако иногда вдруг ни с того ни с сего вдруг приходила в дикий гнев, срываясь на человеке, первым попавшемся ей под руку – и не важно, кто это был. Однажды она даже ухватила за грудки министра безопасности за грудки и долго трясла его с криками: «Где мои дети?!!». А затем несколько часов истерически рыдала. После этого придворные всеми силами старались избегать императрицы, но это не всегда получалось.

Несмотря на гибель детей, государствеными обязанностями ее величество не пренебрегала. Подписывала указы, принимала послов, участвовала в заседаниях государственного и тайного советов. Правда, стала намного жестче. И никто не знал, к чему приведут такие изменения в ее характере. Постоянные срывы императрицы настораживали, в среде тесаи начали тайком поговаривать, что ее величество неадекватна, что следовало бы подвергнуть ее психиатрическому обследованию и отстранить от власти. Но прилюдно, естественно, ничего подобного никто не говорил – сотрудники министерства безопасности свой хлеб зря не ели, что было видно из разгрома последних двух заговоров. Никто из аристократов не хотел себе повторения судьбы заговорщиков, они боялись попасться императрице под горячую руку. Но все равно постоянно толклись во дворце, желая быть в курсе событий и не пропустить момента, когда ее величество даст слабину, которой можно будет воспользоваться.

Дина почти ничего не видела вокруг, перед глазами стояла кроватка с двумя агукающими малышами. Ее сознание не могло смириться с тем, что их больше нет, что их убили. Одновременно ее поедом ело чувство вины. Ведь если бы она не попыталась обезопасить сыновей и не отослала их из дворца, то они остались бы живы. Атмосфера дворца тоже давила на Дину, она ощущала, что вокруг стая шакалов, готовых на все, чтобы урвать себе еще кусок. Императрица ожгла ненавидящим взглядом склонившихся в угодливом поклоне двух тесаи, но ничего не сказала, только поджала губы и прошла мимо. Ей хотелось кого-то удавить своими руками, растерзать, душа потерявшей детей женщины корчилась от боли и гнева. Да, непосредственные виновники поплатились, но этого мало, должны поплатиться и те, кто стоял за ними. И они поплатятся. Чего бы это ни стоило!

Двое гвардейцев распахнули перед Диной двери тронного зала, и зычный голос церемониймейстера провозгласил:

– Ее Императорское Величество Дина Ализия Сторн!

Дина окинула взглядом тронный зал, затем склонившихся в поклонах придворных и скривилась – стервятники проклятые! Затем она увидела сидящего на троне в вольной позе Териса, и это взбесило ее окончательно. Глаза застлало какой-то мутной пеленой, руки затряслись, дыхание перехватило. Императрица скрипнула зубами и решительно двинулась к трону.

– Сидишь, дорогой муженек?.. – яростно прошипела она, подойдя.

– Да, а что? – растерянно уставился на нее император.

– Песенки, небось, сочиняешь?! – выплюнула Дина, ее уже трясло. – Где ты был, когда моих детей убивали?!

– Это и мои дети, – медленно встал с трона Терис. – Послушай, я знаю, что тебе очень больно, но давай не будем прилюдно выяснять отношения.

– А мне плевать, пусть смотрят!!! – отчаянно завизжала императрица. Ее лицо искривилось, из глаз потекли слезы. – Довитался в облаках, идиот?! Допелся?! На что ты вообще годен?!

– Дина, прекрати, не здесь… – император испуганно смотрел на жену.

Она резко сделала шаг вперед, ухватила мужа за грудки, буквально уткнулась своим лицом в его, и сквозь зубы выдавила:

– И на что я купилась? На это вот смазливое личико?! Всего лишь?!

– Мы оказали Сторну немало помощи… – пролепетал явно не ждавший такого Терис.

– Ну да, помощи, – зло рассмеялась Дина. – Вы втянули нас в свою войну, которая нам не нужна! Что мы в итоге получили?! Потеряли половину территории, вот что! С СПД всегда можно было договориться, и мы договорились бы, если бы не вы со своим сватовством и не мой идиот-папочка, подпавший под ваше влияние!

– Дина, да что ты такое говоришь?.. – в голосе Териса слышались обида и непонимание. – Эспедешники убили твоих отца и сестру!

– Правильно сделали! Такого дебила, каким был мой папочка, давно удавить надо было!

Придворные и послы Телли Стелл, в честь которых и организовали сегодняшний прием, с жадным интересом наблюдали за набирающим обороты скандалом. Тайно находившийся среди послов эмиссар СПД сразу обратил внимание на слова императрицы о том, что с СПД всегда можно было договориться, и понял, что сегодня же обязан донести эту информацию до руководства. А обстановка тем временем накалялась все больше. Императрица трясла императора как грушу, хрипло обвиняя его во всех смертных грехах, гибели детей и потери власти.

– Ты не можешь даже стоять подле трона, не говоря уже о том, чтобы сидеть на нем!!! – надрывно орала она. – Вы, Аарн, использовали нас, как используют презерватив!!!

Кое-кто из придворных дам покраснел от прилюдного употребления этого слова, остальные с трудом сдержали смешки – они наслаждались происходящим. Невозмутимая Дина Сторн все-таки сорвалась! Интересно, пошлет она своего карманного аарн подальше или нет? При дворе к мужу ее величества относились с пренебрежением, он всегда находился в тени жены и никогда ей не противоречил, выполняя все ее приказания. Только самые умные из тесаи опасались Териса, подозревая, что все на самом деле не так, как кажется, но доказательств своим подозрениям не имели.

Дина наступала на Териса, продолжая выкрикивать ему в лицо обвинения, он пятился к выходу из тронного зала. Император уже не пытался возражать жене, только однажды тонким голосом чуть ли не пропищал:

– Дина, не здесь…

– Почему это? – насмешливо поинтересовалась она. – Боишься, что все узнают о твоей полной ничтожности?! Узнают, что ты даже в постели ни на что не годен?! Так пусть знают!

Слышавшие это придворные не выдержали и прыснули. Терис отчаянно покраснел, на его глазах показались слезы.

– Ну вот, поплачь еще! – насмешливо бросила императрица. – Тютя! Убирайся к своим аарн!

– И уберусь! – запальчиво выкрикнул он, развернулся и опрометью бросился прочь из зала.

– Чтобы ноги твоей в Сторне больше не было! – бросила ему в спину Дина. – Я расторгаю брак!

На тронный зал упала мертвая тишина. Придворные переглядывались, но никто не осмеливался сказать ни слова. Они не ждали, что императрица выгонит мужа. А что она теперь еще учинит? Ведь она явно неадекватна, вполне способна повторить сделанное женой великого князя во время Великой Войны. От женщины, потерявшей детей, можно ждать всего.

Тем временем Дина вернулась к трону, опустилась на него и обвела зал хмурым взглядом, в котором горел с трудом сдерживаемый гнев. Она довольно долго молчала, прежде чем заговорила снова.

– Хочу сделать официальное заявление, – тоном императрицы можно было заморозить воду, настолько он был холодным. – Империя Сторн разрывает союз с княжеством Кэ-Эль-Энах, республикой Трирроун и Гнездами Гвард. С этого момента мы являемся нейтральным государством. Нам эта война невыгодна. Здесь, насколько я знаю, присутствуют послы директории Телли Стелл. Это так?

– Да, Ваше величество! – с поклоном выступил вперед глава стеллианского посольства.

– Очень хорошо, господин посол. Ваша страна имеет дипломатические отношения с СПД?

– Их нельзя назвать дипломатическими, – смутился тот.

– Неважно, – отмахнулась императрица. – Прошу передать руководству этой организации нашу просьбу о мирных переговорах. Мы не хотим воевать! И ради этого выполним, естественно, в разумных пределах, все требования СПД.

– Мы передадим вашу просьбу, Ваше величество, – низко поклонился посол.

– Хорошо. Буду ждать ответа.

Дина снова замолчала, у нее подрагивали губы. Придворные тоже предпочли соблюдать тишину, не решаясь даже шушукаться. Каждый понимал, что наступает время перемен. И в душах многих просыпался страх, ведь перемены не всегда к лучшему.

С орбиты столичной планеты империи Сторн снялась небольшая яхта и, отправив диспетчерам орбитального астропорта необходимые данные, начала разгон. Не прошло и трех минут, как она набрала нужную скорость и ушла в гипер, погрузившись в средние слои, где отследить ее не составляло никакого труда. Планетарная станция слежения определила курс и сообщила в службу безопасности, что яхта императора ушла в направлении княжества с одним пассажиром на борту.

Передав управление яхтой биокомпу, Терис развалился в кресле, медлено потягивая из высокого стакана «Золото Дарна». Он довольно долго анализировал случившееся в попытках понять, не допустил ли он ошибки. Как ни странно, на душе было спокойно. Боль от потери сыновей, конечно, никуда не делась, но Терис отпустил их души – Создатель о них позаботится. Однако тех, кто ответственен за гибель малышей, внук старого Равана прощать не собирался. Они заплатят, пусть не сразу, пусть со временем, но заплатят. А сейчас нужно переговорить с братом.

По мысленной команде биокомп связался с Кельтаном по закрытому каналу, даже наличие которого не могла обнаружить ни одна станция слежения в галактике, кроме станций ордена. Вскоре на экране появилось заспанное лицо великого князя – вызов поднял его с постели. Увидев младшего брата, Рави улыбнулся и спросил:

– Ну как все прошло?

– На первый взгляд, нормально, – вздохнул Терис. – Но как-то слишком уж нарочито получилось. Могут не поверить.

– И это возможно, – согласился Рави. – Мы сейчас всем рискуем. Нам, как воздух, нужна уверенная победа хотя бы в одном сражении. Сам знаешь, что сил хватает, надо только как-то поймать флот СПД в одном месте.

– В этом и проблема.

– Как Дина?

– Плохо ей очень сейчас, – помрачнел Терис. – Не душа, а комок боли. За наш план ухватилась в надежде отплатить убийцам. Вчера во во дворец тайно прибыла Тра-Лгаа в человеческом теле. Надеюсь, она хоть немного сможет помочь Дине.

– Она сможет, – заверил Рави. – Хотелось бы, чтобы она во время переговоров с эспедешниками находилась неподалеку от императрицы.

– Дина согласилась с этим. Она не хуже нас с тобой знает, кто такие Целители Душ и на что они способны.

– Слава Благим! Да, вот еще что. Ты предупредил жену, чтобы она не вешала на нас всех собак? А то это вызовет недоверие.

– Предупредил, – кивнул Терис. – Она будет давить на линию нейтралитета и нежелания как-либо участвовать в войне. Естественное поведение для слабой страны.

– Главное, чтобы она не передавила, – пристально посмотрел на него Рави. – Сам знаешь ее темперамент.

– Да уж знаю…

– Вот-вот. Впрочем, Дина в надежных руках. Новый военный министр из наших?

– Естественно, – широко улыбнулся Терис. – Не отдавать же эту должность снова кому-то из тесаи? Хотя среди молодых тесаи немало толковых. В Тарканаке им хорошо вправили мозги.

Братья дружно расхохотались, представив, как старые тесаи перестают узнавать собственных детей. Преподаватели Тарканской военно-космической академии очень хорошо умели поворачивать в нужную сторону психику курсантов. Даже слабые духом становились сильными.

Обговорив еще кое-какие важные вопросы, братья распрощались. Скоро они все равно встретятся лично. Опасность Терису не угрожала, при приближении любого корабля на дистанцию выстрела, его яхта в автоматическом режиме нырнет в глубокие слои гипера, где обнаружить ее станет невозможно. К тому же, яхту сопровождали в режиме невидимости восемь «Нерп», выделенных по просьбе Рави фарсенским правительством. Поэтому Терис спокойно улегся спать – биокомп разбудит его после выхода на орбиту Кельтана. Нужно, чтобы его видели в обществе великого князя – заинтересованные лица должны узнать, что он в Кэ-Эль-Энах.

Дина молча смотрела на вошедшего в ее кабинет ничем внешне не примечательного мужчину средних лет. Она ждала, что СПД отреагирует на случившееся быстро, но не думала, что настолько быстро. Как выяснилось, эмиссар этой организации входил в состав посольства Телли Стелл. На следующий же день после разрыва с Терисом он обратился в секретариат ее величества, сообщил о своей принадлежности к СПД и наличии у него полномочий для переговоров, предоставив подтверждающие это документы, которые переслали ему при помощи скоростного курьера из Даргона.

Служба безопасности подготовила место для переговоров таким образом, чтобы исключить любые эксцессы. Кабинет разделяло надвое силовое поле, которое пропускало звуковые волны в слышимом для человека диапазоне, а больше – ничего. Эспедешника перед тем, как допустить к драгоценной особе императрицы, обыскали и полностью просветили всеми возможными способами. К сожалению, удалить встроенные в его тело системы самоуничтожения было невозможно, чтобы не вызвать подозрений, поэтому пришлось использовать силовое поле.

Императрица ощущала себя перед разговором с эспедешником как перед битвой. В душе застыла холодная решимость, лицо было спокойным. Она знала, что выглядит сейчас много лучше, чем вчера.

Ольвио Лайри с интересом изучал ее величество. Очень бледная, некрасивая молодая женщина в траурном платье. Запавшие глаза пристально смотрели на него.

– Ваше величество! – поклонился эмиссар. – Мое имя Ольвио Лайри. Я – посланник «Союза Права и Долга». Вы хотели говорить о мире.

– Хотела, господин Лайри, – ровным голосом ответила она. – Приношу свои извинения за меры безопасности, но в вашем теле обнаружено несколько устройств, которые могут быть использованы как оружие.

– Ничего страшного, Ваше величество, – позволил себе почти незаметную улыбку Ольвио. – Могу вас успокоить, это системы самоуничтожения, неспособные нанести вред никому, кроме меня самого. Защитное поле меня не смущает.

– Очень хорошо, – кивнула императрица. – Вы не против, если я поставлю защиту от прослушивания?

– Нет, конечно.

Дина кивнула, нажала какую-то кнопку, и по стенам кабинета взметнулось едва заметное сияние изолирующего дзарт-поля.

– Я вас слушаю, – негромко сказал эмиссар.

– Империя Сторн и СПД в данный момент находятся в состоянии войны, – помрачнела императрица. – Я хочу изменить эту ситуацию.

– Каким образом, Ваше величество? – прищурился эспедешник.

– Союзный договор с вашими врагами я разорвала. Вот подписанные послами Кэ-Эль-Энах, Трирроуна и всех четырех Гнезд Гвард уведомительные письма. Сегодня утром они были доставлены в посольства, где послы подписались в том, что ознакомлены с ними.

Поверхность стола перед эмиссаром раздвинулась, и в образовавшейся нише он увидел несколько листов пластибумаги, покрытых убористым текстом. Ольвио достал их и принялся за чтение. Закончив, он пристально посмотрел на Дину Сторн. Она не солгала, это действительно были письма о разрыве союза с подписями и печатями послов о том, что они эти письма читали. Случившиеся заметно меняло расклад сил в галактике. Такой вариант предусматривался, поэтому ему было что предложить императрице.

– Мой отец совершил большую ошибку, согласившись на мой брак с внуком великого князя, – голос Дины оставался ровным. – Меня тоже соблазнили открывающимися перспективами. Вот только цена оказалась слишком велика. Мне почему-то кажется, что если бы не этот брак, то вашего нападения на Сторн не произошло бы.

– Вполне возможно, – наклонил голову эспедешник. – Если бы вы тогда пошли нам навстречу и позволили возвести на ваших пограничных планетах батареи гиперорудий, то нападать смысла не было бы.

– Наверное, стоило позволить… – вздохнула императрица. – Ладно, это дела давно минувших дней. Поговорим о нынешнем моменте.

– Что вы предлагаете?

– Сторн становится нейтральным государством. Поймите, мы не хотим ни с кем воевать, да у нас просто недостаточно для этого сил. Однако мы готовы открыть границу с Даргоном, если вы согласитесь подписать мирный договор.

– Этого недостаточно, – эмиссар откинулся на спинку кресла.

– А чего бы вы хотели? – поинтересовалась императрица.

– У нас есть несколько требований. Первое: возврат национализированных транспортных компаний их прежним владельцам с уплатой компенсации.

– Наша казна сейчас почти пуста, нам нечем платить… – нахмурилась Дина.

– Вопрос решаемый, – не согласился эмиссар. – Компенсации можно будет выплатить постепенно. Второе требование: свободный пролет наших кораблей через территории империи.

– Хорошо.

– Тогда третье: все флоты и армейские подразделения ваших бывших союзников должны немедленно покинуть Сторн.

– Я сама потребовала этого в письмах, которые перед вами, – усмехнулась императрица.

– Я помню, – кивнул эспедешник, – однако обязан был озвучить.

– Еще есть требования?

– Да, два. Не трогать наши разведывательные сети по всей территории вашего государства. Если это требование будет нарушено, вы пожалеете.

– А они не станут вредить нашему государству? – губы императрицы едва заметно дернулись.

– Зачем? – в глазах эспедешника мелькнула насмешливая искорка. – И, наконец, пятое требование. Сотрудничество вашей службы безопасности в поимке шпионов княжества и ордена.

Лицо Дины выглядело так, словно она съела что-то кислое. Она опустила голову и задумалась, постукивая пальцами по столу.

– В конце концов, мир стоит и большего… – вздохнула она через несколько минут. – При исполнении вышеуказанных требований могу ли я быть уверена, что СПД даст империи спокойно жить и развиваться?

– Можете, – подтвердил эмиссар. – Даже более того, ожидайте крупных инвестиций в вашу экономику. Возможно, мы еще попросим некоторых налоговых льгот для организуемых на территории Сторна компаний.

– Это вообще не проблема, – с заметным облегчением усмехнулась императрица. – Инвестициям и новым компаниям мы будем рады, у нас страшная безработица.

– Но я все же хочу понять, почему вы так резко разорвали союз, ведь он был для вас довольно выгодным. Княжество и республика тоже делали в вашу экономику немалые финансовые вливания.

– Я давно подумывала об этом, если честно, – вздохнула Дина. – Понимаете, они просто использовали империю для своих целей и не раз давали мне это понять. Унизительно, знаете ли…

– Вы думаете, что мы станем поступать иначе? – с откровенной насмешкой поинтересовался эмиссар.

– Не думаю. Но вы хотя бы не будете заставлять нас участвовать в ненужных нам войнах. Это – мое главное требование! Передайте его вашему начальству.

– Передам, – пообещал эспедешник. – И, думаю, оно будет удовлетворено. Нам не нужен ваш слабый флот, чтобы победить в войне.

– Есть еще одна причина, по которой я предпочитаю вас, – подалась вперед императрица, в ее глазах загорелись злые огоньки. – Мне до смерти надоели чистенькие аарн с их завиральными моральными принципами! Вы, в отличие от них, нормальные люди, заботящиеся о своей выгоде, поэтому с вами можно договориться. А они…

Она брезгливо дернула щекой.

– Я вас понимаю, – довольно усмехнулся эмиссар. – С аарн и их приспешниками действительно не договоришься. Если что-то не соответствует их моральным нормам, то этого, по их мнению, не должно существовать вовсе.

– Вот именно! – с гневом выдохнула Дина. – Мне это уже поперек глотки стоит. Я постоянно вынуждена была притворяться не такой, какая я есть, строить из себя Проклятый знает что. А, главное, я не могу удовлетворить своих истинных желаний! Теперь, когда я послала муженька куда подальше, я смогу это себе позволить… – она гнусно ухмыльнулась.

На самом деле императрица внутри себя хохотала, наблюдая за реакцией эспедешника. Дварх дворца через вживленный сразу после свадьбы с Терисом телепатический интерфейс сообщал ей обо всех мыслях и выводах эмиссара. А если он чего-то не замечал, то это замечала сидящая в соседней комнате Тра-Лгаа. Сейчас эспедешник решил, что перед ним обычная озабоченная на передок баба, которой легко можно управлять. Он поверил.

Далеко в глубине души Дины Сторн тлело злое удовлетворение. Убийцы ее детей дорого заплатят за их смерть. Очень дорого.

* * *

В который раз Дарв ис Тормен переосмысливал свой разговор с Командором. И с каждым разом он все больше понимал, коря себя за сделанное. Но ничего вернуть было нельзя, осталось только попытаться хотя бы кое-что исправить. В голове графа теснились бесчисленные мысли. Особенно удручало то, что именно он создал охватывающую всю галактику структуру, которая являлась чистой воды паразитом, не способным ничего создать. Ведь СПД – это само выражение сути конкурентности и эгоизма. А конкурентные цивилизации действительно обречены, в отличие от солидарных. В этом Дарв успел убедиться, проведя немало времени в заброшенном архиве древней цивилизации, координаты которого дал ему Илар ран Дар. Эта цивилизация миллиардами лет наблюдала за развитием и упадком других народов, не делая выводов, всего лишь собирая и систематизируя информацию. Любой разумный, ознакомившись с их информацией, сам легко понял бы то, что понял граф. Конкуренция – это гибель.

Дарв тяжело встал, подошел к бару и налил себе на два пальца черного тиумского. Он и сам не понимал своей любви к этому отвратному пойлу восьмидесятиградусной крепости. Однако когда пребывал в душевном раздрае, черное тиумское помогало, как ничто другое. Снова сев в кресло, он закурил сигару и продолжил размышлять.

Внимательно наблюдая за происходящим в СПД после его ухода, Дарв только головой качал. Почему-то почти никто из высокопоставленных эспедешников не понимал простой истины, что если каждый будет тянуть одеяло на себя, то это одеяло, в конце концов, расползется в клочья. Созданная графом организация трещала по всем швам, от нее, то и дело, отваливались куски. Мелкие хищники, почувствовав наверху слабину, жадно рвали себе куски, растаскивая подразделения СПД для своих ничтожных нужд. Мара, конечно, пыталась предотвратить это, но она словно забыла все уроки Дарва и действовала только жестокостью, не осознавая, видимо, что это путь в пропасть. И ей, и всем остальным цели, ради которых создавалась организация, были, по всей видимости, безразличны. А это означало одно: СПД медленно, но верно превращается в хищного монстра, озабоченного лишь собственным существованием. И собственной же безопасностью.

Граф раздраженно скривился, встал и прошелся туда-сюда по каюте. Подошел к иллюминатору и долго смотрел в черноту открытого космоса. Его личный мета-корабль кардинально отличался от остальных. Он и так являлся флагманом Флота Возмездия, обладая щитами и вооружением, многократно превышающими щиты и вооружение других мета-кораблей. А уж после того, как «Знаменем» десять лет занимались несколько гениальных инженеров, реализовавших свои фантастические замыслы, корабль вообще превратился в чудо. Ни одна станция слежения не могла обнаружить его при поднятых щитах. Он погружался в самые глубокие слои гипера и был способен за день пересечь галактику. Экипажа на «Знамени» не было, им управлял искин орденского производства, приобретенный с помощью подставных лиц.

К сожалению, перестраивать корабль инженеры тайной верфи Дарва, о которой в СПД не знали, закончили только к самому концу Великой Войны. На него и ушел граф после того, как сложил с себя полномочия главы организации. Причем ушел – не зря Мара с Ренни так и не поняли, куда делся Дарв из закрытой каюты – при помощи установленной на «Знамени» системы телепортации на близкие расстояния. Ее разработал гениальный инженер и ученый Арио Тейри, уроженец Тиума, которого граф в свое время чисто случайно спас от смерти. И ученый был верен спасителю, как пес. К сожалению, его система не обладала возможностями орденского прямого гиперперехода и позволяла телепортироваться на расстояния не более трехсот километров.

Обводы «Знамени» совершенно не напоминали обводы мета-корабля, он выглядел, как огромный грузовоз кроуха-лханской постройки – около пятидесяти лет назад в Кроуха-Лхан действительно построили несколько таких гигантов для перевозки руды, но они оказались экономически невыгодны и вскоре были проданы на металлолом. Поэтому ни в одном космопорту на «Знамя» не обращали особого внимания, разве что удивлялись, что кто-то все еще использует это пожирающее варий и топливо в диких количествах медлительное чудовище. По документам мета-корабль Дарва и проходил как рудовоз.

Посторонние, кроме самого Дарва и инженеров тайной верфи во время профилактического ремонта, на «Знамени» не появлялись, а если и появлялись, то только в открытых отсеках, которые по виду являлись отсеками для экипажа грузовоза – ободранными и неуютными. Все остальные отсеки никакая сканирующая аппаратура обнаружить не могла. Вместо них она видела пустые бункеры для руды. А если у таможенных чиновников какой-либо планеты и возникали вопросы, они решались с помощью нескольких сотен галактических кредитов. Туда же, где таможенники взяток не брали, например, в княжество, Дарв просто не совался.

О тысячах покрывающих «Знамя» вероятностных плетений и говорить не стоило – о них знал только сам граф, поскольку накладывал лично.

Однажды, неподалеку от столичной планеты Тиума, на «Знамя» напали свежеиспеченные пираты, думавшие чем-то поживиться. Их за год, прошедший после Великой Войны, развелось в галактике множество. На две их ржавые лоханки хватило одного залпа не самого мощного орудия мета-корабля. Помимо этого с графом случилось немало смешных историй, записи кое-каких из них он не раз пересматривал и от души хохотал.

В общем, Дарв вел жизнь мизантропа, потребности в общении с людьми он не испытывал. Большей частью время уходило на размышления, переосмысление всего случившегося. Сейчас он даже начал понимать, почему Командор столько времени бродил по тысячам миров. И сам следовал его примеру, наблюдая за жизнью вокруг, но не участвуя в ней.

К сожалению, последние события убедили графа, что придется вмешаться. СПД явно шел вразнос, Мара не справлялась с руководством, а Лоех, похоже, самоустранился. Неужели, начал что-то понимать? Хорошо бы. Первым вмешательством стал разговор с ним и Мерхалаком, и просьба, чтобы они остались, поскольку оба собрались уходить из организации. А уж Мара в одиночку развернулась бы и натворила дел.

Дарв знал обо всем, происходящем в СПД, постоянно держал руку на пульсе и в любой момент мог перехватить контроль. На многих ключевых постах остались люди, давшие ему личную клятву верности. Помимо того, в информационных сетях организации сидели на уровне ядра операционной системы тысячи закладок, дающих графу административный доступ в любой компьютер СПД. Мимо него не проходили ни финансовые потоки, ни кадровые перестановки, ни приказы. Правда, анализом происходящего большей частью занимался искин «Знамени», и справлялся с этой задачей неплохо. Конечно, в тонкостях человеческих взаимоотношений он не разбирался, зато в них отлично разбирался сам граф, объясняя искину, на что стоит, а на что не стоит обращать внимание, и как реагировать на то или иное действие, в зависимости от того, кем и в каких условиях оно произведено.

Получив информацию о резком повороте Сторна в сторону СПД, Дарв долго смеялся. Однако вскоре он сообразил, что наступает поворотный момент. Хочешь не хочешь, а придется помочь созданной им организации побыстрее распасться, пока не слишком навредила. К сожалению, у нынешнего СПД больше нет сверхцелей, что для организации такого уровня и размера смерти подобно. Стать контролирующим органом галактики она не способна, не те люди в ней собрались. Эгоисты с такой задачей не справятся, они способны думать только о себе, поэтому их легко контролировать, но это же является и их основным минусом. А Мара не в состоянии даже контролировать. Поэтому СПД, как единая организация, должен прекратить свое существование. И если не озаботиться этим сейчас, то позже добиться цели будет значительно труднее. Да и натворить такая масса эгоистов успеет немало, не исправишь потом.

Проблема в том, что Лоех Дине Сторн не поверит и не полезет в ловушку. Вывод отсюда следует один: придется поговорить с ним и сказать всю правду. Ну, но не всю, конечно, а ту ее часть, которую он способен понять. Лоех сам уже во многом сомневается, иначе не захотел бы уйти из СПД. А вот Мерхалаку правды знать нельзя – он человек долга. Мару и вовсе можно вычесть, она и так одержима жаждой разрушения. Граф снова рассмеялся – надо же, его домашнее чудовище взялось за задачу, которую он не поручал, причем не подозревая, чем занимается. И теперь девочка вполне успешно разрушает СПД. Надо только ей немножко помочь, и она справится с этой благородной задачей.

Попросив искина вывести терминал доступа в галактическую инфосеть, граф включился и вскоре, обойдя сервера защиты, вошел в сеть СПД. Найдя Лоеха, он удовлетворенно кивнул – тот спал в своей каюте.

Резкий противный сигнал заставил Ренни подхватиться с кровати и повести вокруг ничего не видящими со сна глазами. Инфор почему-то оказался включен, хотя он четко помнил, что вечером выключил его. Бывший секретарь потряс головой и уставился на экран. Когда до него дошло, кого он видит, Ренни сразу проснулся.

– Ваша светлость! – ошалело выдохнул он.

– Здравствуй, Лоех, – мягко улыбнулся граф. – Рад тебя видеть. Нужно срочно поговорить об очень важных вещах. Включи, пожалуйста, дзарт-поле.

Несколько растерянный Ренни достал из стенной ниши портативный генератор и включил его. По стенам каюты взметнулось вверх сияние дзарт-поля. При этом инфор не отключился, хотя и должен был. Одно это многое говорило о возможностях Дарва ис Тормена.

– Так-то лучше, – кивнул граф. – Но, к делу. Сперва хочу спросить, понимаешь ли ты, что организация в нынешнем виде не способна контролировать галактику?

– Понимаю, – тяжело вздохнул бывший секретарь.

– Мало того, – продолжил ис Тормен, – она начала приносить вред, поскольку уже не имеет сверхцели, а просто стремится к власти.

– И это верно, – не стал возражать против очевидного Ренни. – Организация нашего уровня действительно не может существовать без сверхцели, иначе очень быстро вырождается, что сейчас и происходит с СПД. Я это прекрасно понимаю и уже ушел бы, если бы не ваша просьба остаться. Для чего я вам здесь понадобился, ваша светлость?

– Чтобы помочь без особых эксцессов упокоить вызванного нами к жизни монстра, – пояснил граф.

Ренни хлопнул себя ладонями по коленям и от всей души расхохотался. Значит, и ис Тормен пришел к тем же выводам, к которым пришел он сам. СПД должен распасться, или он погубит разумную жизнь в галактике. Слишком хищного, жадного и сильного монстра они создали. И этот монстр почти вырвался из-под контроля. Хорошо бы еще Мару ликвидировать, но это не в его силах, да и не в силах графа – как великий маг, она куда сильнее.

– В этом я помогу вам с особым удовольствием, – Ренни пристально посмотрел графу прямо в глаза.

Они оба совершенно одинаково по-змеиному усмехнулись и медленно наклонили головы. Ренни испытывал непередаваемое наслаждение от того, что снова работает с графом, а не с кровожадной дрянью по имени Мара. Они с патроном всегда понимали друг друга с полуслова и полувзгляда.

– Что я должен сделать в первую очередь? – поинтересовался Ренни.

– Убедить Мару, что Сторн действительно перешел на нашу сторону.

– Ее-то убедить не проблема, она видит не то, что есть на самом деле, а то, что ей хочется видеть. Если, конечно, телом управляет не Умница – ту не обманешь. Но остальные субличности почему-то перестали доверять Умнице, у них какой-то межличностный конфликт, и это играет нам на руку. Значительно труднее будет убедить Мерхалака, ведь это адмиралу вести доверившихся ему людей на убой. Он на такое не пойдет, поэтому ничего знать не должен.

– Я тоже так считаю, – согласился граф. – Практически уверен, что ссора императрицы с мужем разыграна, как и все остальное. Думаю, на границе княжества с империей наш флот ждет ловушка, и неплохо было бы, чтобы флот в нее попался – он слишком велик, надо уменьшить его до уровня, после которого начинать новую войну станет самоубийством, и это поймет даже Мара. После этого она вполне справится с дальнейшим развалом организации самостоятельно. Главное, чтобы ты не подсказывал ей ходов, способных отсрочить развал.

– Не буду, – с улыбкой пообещал Ренни. – Я и сейчас большей частью молчу, хотя некоторые действия нашего чудовища вгоняют меня в оторопь. Вы в курсе, что она развлеклась с дочерью одного из своих высших офицеров?

– В курсе, – вздохнул ис Тормен. – А я ведь ее прямо предупреждал, чтобы никогда не делала такого…

– Она давно все забыла, – скривился бывший секретарь. – В результате, сейчас из организации уходят самые лучшие люди, энтузиасты своего дела. А сволочь – остается.

– По-другому и быть не могло… – как-то странно усмехнулся граф. – Сам знаешь, кем большей частью являются наши дорогие «коллеги».

– Да уж знаю! – досадливо махнул рукой Ренни.

– В общем, подведем итог, – взгляд ис Тормена сделался пронзительным. – Созданная нами организация должна уйти в небытие. Для этого первым делом необходимо уменьшить ее флот, для чего оный флот нужно привести в ловушку. Эта задача на тебе. А я озабочусь тем, чтобы СПД испытывал финансовые затруднения. И подброшу руководителям некоторых важных подразделений предложения, от которых они не смогут отказаться. С ними я хорошо умею обращаться, они сделают все, что я сочту нужным.

– Это уж точно, – ухмыльнулся бывший секретарь, вспомнив, как считающие себя пупом земли господа прыгали по команде графа. И готовы были лаять, если бы он приказал.

– Значит, договорились. Буду прощаться.

Дарв ис Тормен еще некоторое время смотрел на Ренни, а затем отключился. А тот задумался как наиболее оптимальным образом добиться цели. Однажды он уже подвел графа, выступив против него, больше такого не повторится.

* * *

Мерхалак бродил по адмиральской рубке от стены к стене, как зверь в клетке. Его интуиция буквально вопила, что флот идет туда, куда идти не следует, что впереди опасность. На последнем совещании перед стартом гросс-адмирал изо всех сил сопротивлялся плану атаки на княжество со стороны империи Сторн. Не верил он внезапному развороту императрицы к СПД! Не верил, несмотря на то, что все эскадры Трирроуна и Кэ-Эль-Энах действительно покинули территорию страны. Не верил, хотя о разрыве Сторна с прежними союзниками вопили все средства массовой информации галактики. Однако Мара и господин Кранер почему-то поверили и настояли на своем, не обратив внимания на доводы Мерхалака. Он остался в меньшинстве – один голос против двоих.

Почему-то гросс-адмиралу не давало покоя ощущение грандиозного предательства, словно у него за спиной все о чем-то сговорились, да и сами обстоятельства были против него. На первый взгляд, план атаки выглядел великолепно – со стороны империи у княжества не имелось пояса защиты, его просто не стали возводить – слишком дорого. Поэтому путь вглубь Кэ-Эль-Энах оказался открытым. Конечно, после разрыва союза адмиралы княжества перебросили туда какую-то часть своего флота, но вряд ли передислоцировали весь флот, и подогнать его в случае атаки они просто не успеют, особенно, если атаковать крупными силами. Казалось бы, все прекрасно, но Мерхалак нутром ощущал подвох. Он вообще считал, что войну нужно как можно быстрее заканчивать – выиграть ее уже невозможно, сил не хватит. А раз так, то зачем воевать? Тем более, зачем атаковать княжество, которое готово к этому? Как ни жаль, ни Мара, ни господин Кранер к его словам не прислушались. Что ж, Мерхалак давал присягу, и он выполнит свой долг.

Военное министерставо и адмиралтейство Сторна по приказу императрицы предоставили флоту СПД несколько десятков удобных фарватеров на выбор. Гросс-адмирал долго думал, прежде чем выбрать один из них. Естественно, сообщать сторнианцам о своем выборе он не собирался. Не могло же княжество перекрыть все фарватеры? Нет, не могло – никаких сил на это не хватит. И узнать, какой именно выберет противник, тоже невозможно. Поэтому Мерхалак избрал далеко не самый удобный и экономичный маршрут, считая, что на удобных и экономичных его обязательно будут ждать. Также он разделил флот на три походных ордера – один шел по избранному фарватеру, а два меньших через нижнюю и верхнюю короны галактики.

Границу гросс-адмирал решил пересекать между двух не имеющих пригодных для жизни планет систем империи. Немного впереди и слева находился Бар-Диас, где располагались вариевые рудники, уже порядком выработанные. Тот самый Бар-Диас, на который когда-то напала империя при помощи драконов. Естественно, туда Мерхалак соваться и не думал – смысла нет. Система защищена так, что к ней не подобраться. Можно, конечно, проломить оборону, но зачем терять мета-корабли, которых и так не слишком много? Они пригодятся для атаки куда более важных систем. Например, столицы сектора, которую надо захватить в обязательном порядке – это расстроит оборону Кэ-Эль-Энах и разорвет сектор надвое.

Эскадры мета-кораблей и судов других типов прибывали в точку сбора со всех концов галактики. Они шли через корону в самых глубоких слоях гипера, чтобы не выдать себя. И, судя по всему, это удалось, так как флоты княжества не покинули места постоянной дислокации. Все, казалось бы, шло удачно, но Мерхалаку все равно было не по себе. Почему? Ведь сканеры четко говорили, что ни один из флотов противника не спешит к границе.

Во время пути никто не нападал на мета-корабли, «Призраки» прекратили свою охоту. Мерхалак довольно усмехнулся: минирование границ Тагайской туманности дало отличный результат, фарсенцам, похоже, стало не до охоты. Дай Благие, чтобы они не вмешались в сражение, а вмешаются – им же хуже. По настоянию Мерхалака удалось приобрести через подставные фирмы в Трирроуне больше трехсот генераторов, способных производить импульсы нужной конфигурации. Фарсенцев ждет большой сюрприз.

Гросс-адмирал никак не мог успокоиться, он все вспоминал и вспоминал странное поведение господина Кранера, который ни с того ни сего перестал спорить с ран Сав и начал поддерживать все ее дурацкие инициативы. При этом разговора наедине он избегал. Это настораживало и заставляло задуматься. Мерхалак напряженно размышлял, бурча себе под нос ругательства на родном языке. Его круглые красноватые глаза, не моргая, смотрели в пространство. Адъютанты переглядывались и старались ничем не привлечь к себе его внимания – когда командующий в таком гневе, лучше ему под руку не попадаться. Зашибет и не заметит.

В конце концов гросс-адмирал понял, что пришло время выбора. Нужно уходить, несмотря на просьбу графа. Ран Сав вполне успешно разрушает организацию, лучше заранее покинуть ее, чтобы не оказаться погребенным под обломками. Если он выживет в этой битве, то покинет СПД. Хватит, он уже сделал все, что мог, даже больше, чем мог. Денег хватит на три жизни, детей нет, жениться Мерхалак так и не удосужился, большой уютный дом на курортной планете Ринканга давно куплен и ждет хозяина. Правда, гросс-адмирал сомневался, что спокойная жизнь удовлетворит его натуру, но считал, что всегда сможет найти, чем заняться. Тот же Ринканг охотно отдаст под его командование спешно строящийся флот. Конечно, после мета-кораблей командовать скоплением этих лоханок будет немного не то, но он справится.

Мерхалак усмехнулся. Невзирая на принятое решение, драться он станет до последнего, никто не сможет сказать, что командующий пренебрег долгом. Гросс-адмирал вернулся к своему креслу, опустился в него и принялся размышлять над возможной тактикой предстоящего боя.

Дарли кусала губы, нервы были на пределе. Она все никак не могла избавиться от сомнений. А вдруг Мерхалак пойдет по другому курсу? Вполне ведь способен. Да и доверять источнику информации она оснований не имела.

Два дня назад произошло нечто странное, даже более, чем странное. В несколько резидентур Л'арарда разными путями поступили одинаковые послания, зашифрованные одним из расколотых два года назад шифров СПД. О них, естественно, тут же сообщили великому князю, который, прочитав сообщение, немедленно связался с Никитой и Семеном. Их изумлению не было предела, сообщения оказались подписаны лично Дарвом ис Торменом, графом Наргайским, в них указывался точный маршрут следования флота СПД при нападении на княжество. Рави и Семен не поверили, да и не могли поверить, а Никита засомневался, пытаясь понять игру графа. Да, он как будто ушел из СПД, но ушел ли на самом деле? Командор, помнится, что-то говорил об ис Тормене, но глава тайного ордена не помнил, что. Поэтому Никита на всякий случай связался с Кержаком, и тот огорошил его известием, что граф – ученик Командора. По крайней мере, в будущем.

– Но ведь Мастер умер… – растерянно пролепетал альфа-координатор.

– Ну да, как же! Не умеет эта бессмертная скотина умирать! – оскалился орк. – Вернется он, никуда не денется.

– Но как ис Тормен мог стать учеником Мастера?! – выдохнул Никита.

– Что б я знал! – развел руками Кержак. – Но это так. Потому граф и ушел из СПД. Думаешь, мне это нравится? Нет. Однако ничего не поделаешь. Мастер так решил перед уходом.

– Значит, он не умер, а ушел… – задумчиво протянул альфа-координатор.

– Именно так, – подтвердил орк. – Не спрашивай меня, почему, я и сам не все понимаю. Знаю только, что так надо. Если бы Мастер остался, то никого из нас уже не было бы в живых.

– Вот как… – Никита закусил губу. – Значит, советуешь поверить графу?

– Да. Я скоро навещу его, давно хочу с ним поговорить. Извини, мне некогда. Бывай!

С этими словами Кержак отключился. А Никита сообщил о состоявшемся разговоре Рави с Семеном – говорил он с орком через голар, поэтому остальные не слышали.

Рекомендации Кержака стоило верить, поэтому все тревожные службы княжества встали на дыбы, готовясь к отражению нападения. Однако, аарн продолжали испытывать сомнения – они физически не могли довериться человеку, создавшему СПД. Поэтому решили принять некоторые меры безопасности на случай, если граф солгал. По указанным им координатам отправился не весь флот, а только половина, причем в режиме невидимости и в самых глубоких слоях гипера. Туда же двинулись флоты Аарн Ларк и Керсиаля, но через нижнюю и верхнюю короны галактики. Оставшиеся на месте постоянной дислокации эскадры включили фальш-маяки, недавно разработанные инженерами Кельтанской промышленной лаборатории, чтобы обмануть сканеры станций слежения. После этого любой наблюдатель видел флоты в полном составе, оставшиеся на прежнем месте.

К сожалению, фарсенцы сообщили, что не смогут прийти на помощь в течение ближайших десяти дней. Эспедешники все же поняли, с кем имеют дело, и усеяли все подступы к Тагайской туманности миллионами гипермин, из-за чего даже «Призраки» не могли добраться домой. Все силы Конфедерации были брошены на разминирование.

Дарли, Владимир Пащенко, К'Тон Т'а Вертег и Брен Т'а Рансат принялись разрабатывать план кампании. Последний был не слишком доволен тем, что общее командование передали орденскому адмиралу, но ничем своего недовольства не показывал, хотя эмпатам оно было хорошо видно. Впрочем, старый флотоводец и сам понимал, что по сравнению с остальными тремя не тянет, и это вызывало глухую досаду. Он постоянно придумывал новые тактические приемы, надеясь отыскать что-то новое вместо привычных схем, которые уже отжили свое. И, в конце концов, Брен нашел то, что удивило даже Дарли Фарлизи. Он предложил разделить прирожденных пилотов разных рас в различные подразделения, чтобы максимально использовать их способности. Драконы, например, изначально летали лучше людей, зато люди куда более слаженно работали в команде. Керси, в отличие от тех и от других, хорошо умели наносить точечные удары. И Брен разработал для пилотов каждого народа свою тактику, позволяющую добиваться максимального результата при минимальных потерях. Обсудив предложение старого адмирала, остальные трое пришли к выводу, что его стоит принять. Особенно, если вооружить лам-истребители и «Белые Волки» фарсенскими торпедами. Причем, и у людей, и у драконов, и у керси будут разные задачи, и атаковать они станут по-разному.

Дарли еще потому решила использовать замысел Брена, что привыкла командовать аарн, находящимися в постоянной эмпато-телепатической связи, а сейчас ей предстояло вести в бой отнюдь не аарн, а обычных разумных. Да, у всех пилотов имелись телепатические импланты, но опыта их использования в реальном бою они не имели. Необходимо использовать все возможности, превратив недостаток в достоинство. Самый большой плюс княжества – наличие большого числа прирожденных пилотов, и это сыграет свою роль. А предложение старого адмирала позволит эту роль усилить.

После довольно долгого обсуждения все четверо сошлись на том, что дожидаться противника станут невдалеке от внешних планет системы Бар-Диас. Естественно, оставаясь в глубоких слоях гипера, где сканеры мета-кораблей были слепы. Смонтированные за последний год на кораблях княжества сканирующие системы, наоборот позволяли видеть врага. Не слишком уверенно, но позволяли, что давало огромное преимущество.

Флоты Аарн Ларк и Керсиаля, разделившись на два ордера, уже поджидали идущие к княжеству через короны галактики эскадры СПД – их отслеживали при помощи пограничных станций слежения. Как ни странно, поведение мета-кораблей подтверждало слова графа, они действительно шли к Бар-Диасу. Дарли недоумевала про себя, она никак не могла понять, почему создатель СПД решил сдать свое детище врагу. Тем не менее, факт был налицо. Если основной флот эспедешников действительно появится в указанных графом координатах, то он обречен. Главным теперь станет минимизировать собственные потери. И это можно сделать, если ввести Мерхалака в заблуждение хорошо знакомой ему орденской тактикой. Он, скорее всего, купится.

Гросс-адмирал все так же бродил про адмиральской рубке, как неприкаянный, не находя себе места. Предчувствие неприятностей становилось с каждым мгновением все сильнее. Настроение Мерхалака упало ниже критической отметки. Находящиеся в рубке офицеры видели это и старались не привлекать к себе внимания командующего.

– Господин гросс-адмирал! – внезапно встрепенулся офицер связи. – Только что получено сообщение из Керсиаля, коты передали его по широкополосному открытому каналу, обращаясь к лидерам СПД.

– На экран! – скомандовал Мерхалак.

Офицер поспешил выполнить приказ, и на экране напротив появилось лицо рослого, черного, как ночь, керси. Расшитые золотистыми узорами ремни его перевязи указывали на высокий ранг.

– Я командующий военным флотом Керсиаля, первый теркав Меен А-Торки, – с глухим акцентом заговорил на кэ-эльхэ огромный кот. – Обращаюсь к руководителям организации, называющей себя «Союзом Права и Долга». Сообщаю вам, что, согласно общему решению Великого Прайда Керсиаль и СПД с этого момента находятся в состоянии войны. Вы не имеете чести, а значит, не имеете и права на жизнь!

С этими словами керси отключился. Мерхалак в сердцах выругался, помянув Проклятого и его взаимоотношения с предками керси. Им-то что СПД сделал?! Они же в другой галактике! И что значит в их понимании «Не имеете чести»? Себя гросс-адмирал всегда считал человеком чести, и сейчас ему было просто по-человечески обидно. Да, в СПД хватает подонков, но нельзя же обвинять всех скопом! Люди-то разные!

В конце концов, Мерхалак сумел задавить свою обиду. Ему не осталось ничего иного, кроме как принять навязанную войну с еще одним противником. Вопрос в другом: чем они реально могут угрожать? Адмирал не имел об этом ни малейшего понятия. А вдруг флот керси уже здесь? Возможно? Вполне. Аарн могли и поделиться с друзьямии технологией межгалактических перемещений. Но тогда это значит, что здесь не только флот керси, но и флот ордена! Если так, то становится понятным, почему флоты княжества не сдвинулись с места.

Мерхалак в волнении забегал от пульта до своего кресла и обратно. Возникло желание немедленно развернуть свои силы и без промедления уходить в Даргон, но сделать этого он не мог – решение о нападении на княжество было колллегиальным, и не в его власти отменять это решение. Гросс-адмирал ощутил себя загнанной в угол крысой. Нет, с него хватит, если выживет в предстоящем сражении, то пошлет СПД куда подальше вместе со всеми его делами и врагами.

Так или иначе, но необходимо было подготовиться к бою, а в том, что бой вскоре начнется, Мерхалак не в малейшей степени не сомневался. Поэтому его ничуть не удивило сообщение офицера сканирующих систем о гипершторме впереди по курсу. Стандартная тактика аарн, чтобы выманить противника из гиперпространства. Только слишком уж стандартная, на Дарли Фарлизи это непохоже. Кто тогда командует? Кир-Ванег, что ли? Если так, то ему есть, чем ответить гварду, тот предсказуем. Хорошо, что у ордена больше нет ни Т'Сада Говаха, ни Сина Ро-Арха. Представив, что ему сейчас пришлось бы сейчас столкнуться с кем-то из этих двух гениев, Мерхалак нервно поежился. Ученики великих адмиралов, конечно, тоже не подарок, но они еще не имеют достаточно опыта.

Эскадра за эскадрой корабли СПД выходили в реальное пространство, тут же разворачиваясь в боевое построение. Однако их никто не атаковал, сканеры не видели чужих флотов. Мерхалак удивленно уставился на тактическую сферу, не понимая, где же противник. Зачем его вынудили выйти из гипера, раз они не атакуют? Только когда взорвался первый мета-корабль, Мерхалак все понял. Похоже, все-таки Фарлизи – она использовала похожую тактику в предыдущем сражении. Истребители прыгали прямо внутрь мета-кораблей, оставляя там мезонные бомбы. Прирожденные пилоты, чтоб им провалиться! Никто другой на такое неспособен, только эти сумасшедшие. Самое противное, что бороться с подобным нападением практически невозможно. Гросс-адмирал отдал приказ вести огонь по площадям – только так можно было отогнать ламы.

Авианосцы выпустили свои истребители в надежде перехватить врага. Но аарн, а это скорее всего были именно аарн, не обращали на них ни малейшего внимания, продолжая выбивать мета-корабли. Некоторые из них взрывались по-другому, и Мерхалак понял, что противник использует также «невидимую смерть». Гросс-адмирал сжал кулаки, ему нечего было противопоставить их тактике, поскольку прирожденных пилотов в СПД не было, эти сволочи ни за какие деньги не соглашались работать на эспедешников. Почему – Мерхалак не знал.

Это что же получается? С ними даже не воюют, а просто уничтожают, как стаю взбесившихся зверей? Это уже слишком! Гросс-адмирал окинул взглядом тактическую сферу и прикинул, где бы он сам разместил флот при атаке такого рода. Стоит принять за аксиому, что сканеры его кораблей противника не видят. Тогда самое удобное расположение вон в той точке. И Мерхалак приказал бить по ней из гиперорудий нулевого класса, которые только месяц назад установили на некоторые мета-скорабли. С огромным трудом установили!

– Что, не нравится, сволочи?! – в азарте потер он руки при виде нескольких мощных взрывов. – То-то же!

Сюрприз действительно не пришелся противнику по вкусу, и в реальное пространство начали выходить стройные атакующие ордера. Судя по построению, командует Влад Т'а Панш. Интересно, откуда он здесь взялся? Ведь, согласно данным станций слежения, его флот сейчас находится на границе с Т'Онгом. Выходит, Мерхалака просто обманули. Не иначе, опять какая-то техническая новинка, позволяющая передвигаться в скрытом режиме. Только это Т'а Паншу не поможет, если он здесь один. Так что он вряд ли один, скорее всего, где-то неподалеку и остальные адмиралы княжества со своими флотами. А может, и не только они.

Вскоре подозрения Мерхалака подтвердились. Идущие через нижнюю и верхнюю короны галактики два ордера были атакованы орденом Аарн совместно с кем-то неизвестным. По крайней мере, никто еще не видел в обитаемой галактике таких подковообразных, сужающихся в задней части кораблей. Видимо, керси. Их оружие тоже было неизвестным – что-то подобное гравидеструкторам, но ни один гравидеструктор не способен бить на такое расстояние. Эти корабли словно подминали под себя пространство. Что ж, придется знакомиться с новой расой в бою.

Нужно было думать о разворачивающемся сражении, но Мерхалаку не давала покоя мысль о том, что враги точно знали, по какому фарватеру пойдет флот. Вывод из этого следовал только один – предательство. Но кто предал?! Кто знал точный курс? Немногие, очень немногие. Гросс-адмирал дал себе слово выяснить, кто виноват во всем этом и «достойно» вознаградить предателя, если, конечно, останется в живых сам.

Как это ни удивительно, но граф не обманул, действительно сдав свой флот. Размышлять над данным вопросом сейчас времени не было, но на досуге обязательно надо будет поразмыслить о причинах его поступка.

К сожалению, Мерхалак сумел понять, где скрывается один из флотов княжества, и обстрелял его из гиперорудий нулевого класса. Флот Пащенко понес немалые потери. Дарли только головой покачала в изумлении – и как инженеры СПД исхитрились установить на мета-корабли орудия планетарного базирования? Как-то установили, и это придется учитывать. Она приказала отследить мета-корабли с этими орудиями и атаковать их в первую очередь. Слишком опасны.

Противник вынудил флот Пащенко выйти в реальное пространство, и это меняло весь план сражения. Впрочем, так даже лучше, можно преподнести Мерхалаку пару сюрпризов, которых он точно не ждет. Почему бы К'Тону, прихватив с собой мета-корабли и Бларна, на борт которого недавно установили орудия устрашающей мощности, не зайти к гросс-адмиралу в тыл? Через глубокий гипер, естественно. Но не просто в тыл, а немного снизу и слева, там построение противника не слишком удачно, несколькими точечными ударами можно будет напрочь разрушить его. В то же время, Т'а Рансат ударит с правого фланга, а сама Дарли – сверху. Такая тактика не даст Мерхалаку вести регулярный эсккадренный бой, в котором он непревзойденный мастер, заставит его принять условия, которые будет диктовать ему она.

Дарли была откровенно зла за прошлый проигрыш, но не на противника, а на себя. Поэтому ее мозг работал особенно четко, быстро просчитывая все возможные варианты. К сожалению, полностью разгромить силы СПД в этом сражении вряд ли удастся, но серьезно ослабить – вполне. Свою задачу флаг-адмирал видела в том, чтобы выбить как можно больше мета-кораблей – корабли других типов куда менее опасны, их можно бить походя, им нечего противопоставить дварх-крейсерам и боевым станциям. Впрочем, на флоте княжества хватает кораблей обычных типов, вот пусть они и займутся подразделениями врага, которые им по силам. Одним из потоков сознания Дарли передала нужные приказы, остальными продолжая прорабатывать план атаки.

Дождавшись, пока Пащенко ввяжется в бой всеми силами, флаг-адмирал двинула свой флот вперед, не выходя из глубоких слоев. Свое преимущество нужно реализовывать максимально, и она реализует. Остальные двое командующих тоже знали, что им делать, и направились к своим позициям. Атаковать решили одновременно.

Сражение разворачивалось стандартно, и это очень не нравилось Мерхалаку – он ждал подвоха. Аарн так не воюют! Согласно сообщениям с атакованных орденом и керси ордеров, там тоже не происходило ничего необычного – нормальное эскадренное сражение, если не считать необычного гравитационного оружия, которым не слишком уж большие крейсера Керсиаля поражали мета-корабли. Но при этом они часто подставлялись сами, многие уже погибли, да что там – они отдавали за один корабль СПД три-четыре своих. Подобный расклад Мерхалака полностью устраивал, его беспокоило только то, что из-за нападения противника на два ордера они не смогут прийти на помощь основному флоту. А в них, ни много, ни мало, – сорок тысяч только мета-кораблей. Внушительная сила, способная переломить ситуацию, если окажется на поле боя вовремя. Вот только это керси с аарн и не дадут сделать. Потому и перехватили. Нетрудно было перехватить, точно зная, куда направляется противник. С этим справились бы даже поборники устоявшейся тактики, которых Мерхалак от всей души презирал.

Нет, похоже, его сейчас атакуют со всех сторон. Мерхалак повернулся к офицеру связи и принялся быстро отдавать приказы, перестраивая фланговые и тыловые эскадры. Главное – не допустить так любимого орденскими флотоводцами полного хаоса, тогда его однозначно переиграют, особенно, если порядки сторон смешаются. В этом случае преимущество мета-кораблей сведется к мизерной величине.

– В двенадцати световых минутах позади флота что-то выходит из гипера! – доложил офицер сканирующих систем. – Возможно, боевая станция, но параметры иные.

– Так уничтожьте! – бросил Мерхалак, пребывая в уверенности, что один корабль или даже боевая станция не в состоянии причинить такому числу мета-кораблей никакого вреда.

– Благие! – вдруг взвыл офицер. – Это Матка!

– Какая еще Матка?! – разъяренно повернулся к нему гросс-адмирал. – Вы что, совсем тут…

Он не договорил, поскольку сам увидел на экране, что вышло в реальное пространство. Не узнать эту золотистую пирамиду, украшенную двойной спиралью, было невозможно. Матка мета-кораблей! Чужая Матка!

– Она подала сигнал: «Все на мою защиту!»… – глухо проговорил офицер. – Тыловое построение нарушено, больше пяти тысяч мета-кораблей рванулись к Матке, пульты просто отключились, пилоты ничего не могут поделать…

Мерхалак ничего не ответил, он сжимая кулаки, продолжал смотреть на экран и пытался понять, что задумали враги. Ведь Матка не вооружена, чем она может угрожать мета-кораблям?! Да, стрелять в нее они не станут никогда и не при каких обстоятельствах, это – одна из основ их программы, которую программисты СПД преодолеть так и не сумели. Только когда сотни золотистых пластин на передней грани гигантской пирамиды вдруг сдвинулись в стороны, открывая кристаллы гиперорудий даже не планетарного, а непонятно какого класса, гросс-адмирал все понял. Это уже не та Матка, что раньше – аарн полностью перестроили ее. СПД в свое время этого сделать не удалось, а они смогли.

Началось избиение младенцев. Матка расстреливала мета-корабли один за другим, а они покорно застывали и ждали гибели, ничего не предпринимая в ответ. Их кибермозги засыпали ее искин миллионами запросов, не понимая, что творится, но тот молчал, продолжая свое дело. А затем из-за Матки выскользнули около трех тысяч мета-кораблей, несущих на своих бортах не двойную спираль Предтеч, а герб княжества, будь оно проклято! Но при этом они транслировали сигнал «Свой!», поэтому мета-корабли СПД далеко не сразу атаковали их, понеся немалые потери. Однако, в конце концов, атаковали, подобная атака была предусмотрена их основной программой. Жаль только, не вернули управление экипажем, и люди вынуждены были оставаться свидетелями.

Все это произошло за несколько минут. Гросс-адмирал не рискнул отправить на помощь избиваемым другие мета-корабли, понимая, что они точно так же окажутся бессильны перед Маткой. Однако приказал линкорам первого класса попытаться эту самую Матку уничтожить, но вскоре пожалел об этом – мета-корабли княжества и СПД мгновенно прекратили сражаться между собой и совместными усилиями разнесли линкорное соединение в пух и прах. Мерхалак хлопнул себя ладонью по лбу от досады – и как он мог забыть, что иначе убогие искины мета-кораблей и не могли среагировать на нападение на Матку! Утешало одно – после случившегося управление отключилось и у мета-кораблей княжества.

Как оказалось, роли это не сыграло. Не прошло и нескольких мгновений, как в тылу, из-за Матки, с правого фланга и сверху вывалились из гипера срезанные атакующие конусы то ли княжества, то ли ордена – разницы, похоже, в этом уже не было. Конусы, бешено вращаясь, разделились на сотни меньших, очень быстро перестроились в скошенные плоскости и рванулись вперед. А поскольку они вышли в реальное пространство совсем рядом с флотом СПД, то очень скоро врезались в его порядки, смешав четкое построение, и превратили его непонятно во что.

Мерхалак от злости помянул всех самых мерзких тварей галактики, приписав Благим Защитникам происхождение от их скрещивания. Фарлизи все-таки добилась своего, превратив четкое сражение в хаос, где она чувствовала себя, как рыба в воде. Заставив себя успокоиться, гросс-адмирал начал отдавать приказ за приказом, пытаясь навести хоть подобие порядка, но это не получалось – противник не позволял, беспрерывно атакуя и мечась между кораблями СПД в разные стороны. Куда в следующий раз двинется атакующий вихрь, предугадать было невозможно.

Потери росли с каждой минутой, и вскоре Мерхалак понял, что разгром неминуем, если он не сделает чего-то неожиданного для противника. Но что именно можно сделать в такой ситуации, он никак не мог придумать. Впрочем, чему удивляться. Ведь он, как щенок на веревочке, пришел туда, куда его привели. Впрочем, нет, найдется чем удивить Фарлизи, такого она точно не ждет. Гросс-адмирал многообещающе усмехнулся – пусть в этот раз он и проиграл, но это далеко не последнее сражение. Хотя, может, и последнее. Для него, по крайней мере. Если не удастся выяснить, кто предал, то опять соваться в ловушку смысла не имеет. А пока стоит сберечь флот.

– Общая связь! – Мерхалак повернул голову к офицеру. – Приказ по флоту! Всем немедленно уходить в самые глубокие слои гипера, с места уходить и расходиться в разные стороны на максимальной скорости! Точка сбора – система Тириус-2, Даргон.

Дарли победно улыбалась – у нее все получилось, план сработал! Володя, К'Тон и Т'а Рансат сработали на отлично, ни один не подвел. Особенно удачной оказалась атака дракона при помощи Бларна, которому мета-корабли по определению не могли нанести вреда. Это отвлекло Мерхалака и дало Дарли возможность подобраться к его флоту достаточно близко, чтобы применить тактику «упреждающего хаоса».

СПД потерял уже более десяти тысяч мета-кораблей, и это только здесь. Два других ордера, которые атаковали Кир-Ванег и адмирал-керси Меен А-Торки, потеряли не меньше – совместно созданные инженерами Малого Ордена и Керсиаля генераторы гравитационной нестабильности, объединенные с фарсенской технологией гиперлуча, оказались на удивление действенными. Они позволяли выбивать мета-корабли издалека, не подставляясь под залпы их орудий и гиперторпед. Надо будет обязательно позаимствовать это оружие для своего флота.

Потери врага все увеличивались, хотя свои тоже были немалыми. Время скорби о погибших еще придет. Дарли продолжала внимательно наблюдать за сражением, вмешиваясь, если требовалось. Эспедешникам уже некуда деваться, вскоре она разгромит их, и разгром будет уже окончательным. Одновременно флаг-адмирал опасалась, что враг снова выскользнет, как не раз уже делал. Все ли она предусмотрела?

Как выяснилось, не все… Внезапно отдельные мета-корабли и целые соединения начали без разгона уходить в гипер, форсируя двигатели, что было чревато взрывом. Да и вообще, уходить в гипер с места считалось крайне опасным – точка выхода была неизвестна. В течение полуминуты в обычном пространстве не осталось ни одного корабля СПД.

– Отследить, куда они уходят!

Вскоре станции слежения флота сообщили, что эспедешники разошлись в разные стороны и на максимальной скорости бегут от места сражения. Перехватить всех никакой возможности не было, разве что кое-кого. Вот только смысла это не имело. Мерхалак опять ускользнул! Снова украл у нее победу!

Неохотно отдав приказ подсчитать потери, свои и противника, Дарли опустилась в кресло и понурилась. Она, конечно, преувеличила, в этом сражении СПД побежден, но не разгромлен. А значит, громить его придется в будущем, продолжая терять друзей.

* * *

«Знамя» неторопливо двигался к границе Ринканга. Граф попросил искина не спешить, в этом не было никакой необходимости. В Телли Стелл ему наскучило, да и в Ринканге особых дел не было, так: повидаться с несколькими людьми, поработать с местной инфосетью и проконтролировать заключение нескольких контрактов, способных принести еще несколько миллиардов кредитов.

К сожалению, окончательно сломить хребет флоту СПД княжеству не удалось, Мерхалак сумел вывести большую его часть в Даргон, хоть и потерял около тридцати тысяч мета-кораблей. Осталось еще немало. Впрочем, вести их в бой больше не кому. Гросс-адмирал понял, что его кто-то предал, выдав точный курс флота врагу, и по возвращении попытался выяснить, кто это сделал, но не смог, после чего со скандалом ушел из СПД, наговорив Маре с Лоехом много неприятных слов. Дарв не раз пересматривал запись этого разговора и получал огромное наслаждение, слушая насыщенную богатыми эпитетами речь Мерхалака и наблюдая, как постепенно меняется лицо Мары. Причем лично встречаться с ней гросс-адмирал не стал, знал, на что она способна, обошелся гиперсвязью. Высказал все, что хотел, и исчез. Впрочем, граф прекрасно знал, где он обосновался, но тревожить флотоводца, пока в этом нет необходимости, не собирался. Пусть отдыхает, он еще понадобится. Когда-нибудь.

Мара после ухода Мерхалака все же исполнила свою давнюю мечту и назначила командующим флотом «карманного» адмирала, способного только выполнять приказы и практически не имеющего фантазии. Этим адмиралом оказался Роек Санси, уроженец Ринканга, за время службы не зарекомендоваший себя ничем, кроме умения лизать задницу начальству. Зато это он умел делать отлично! Граф похихикал в кулак, когда узнал, кто теперь командует флотом организации. Этот навоюет! И хорошо, совместно с Марой они угробят СПД значительно быстрее, а Лоех им незаметно в этом поможет.

Какой-то звук слева привлек внимание Дарва, и он повернулся в ту сторону. Сначала ничего не происходило, а затем прямо из стены вдруг вышла оборванная и грязная девица со странными миндалевидными глазами, откуда смотрело безумие, изо рта по подбородку стекала струйка слюны. Несмотря на это, она была невероятно, нечеловечески красива.

Граф медленно побледнел. Он как-то сразу понял, кого видит. Касра Ла Онег! Безумная убийца, уничтожившая, наверное, половину магов галактики. Теперь и до него черед дошел. Неужели все вот так глупо закончится?.. Дарв ведь прекрасно понимал, что не ему тягаться с эльфийкой…

– Постой, девочка, – неожиданно прозвучал чей-то ворчливый голос, и из правой стены выступил пожилой человек. Хотя нет, не человек, совсем другое существо. Красная кожа, желтые глаза, выступающие нижние клыки.

Незваный гость едва заметно шевелил пальцами, с которых, по крайней мере, так увидел Дарв, слетали почти незаметные вероятностные плетения, даже не плетения, а всего лишь намек на них, и устремлялись в сторону Касры, встраиваясь в некую незавершенную структуру, на которую эльфийка почему-то не обращала внимания. Граф всмотрелся и пришел в восхищение. Столь невероятного и сложного плетения ему видеть еще не доводилось. Каким-то шестым чувством он понял назначение этого плетения – сумасшедшую пытались привести в здравый рассудок.

– Снова ты! – взвыла эльфийка, плюнула на пол и исчезла, словно ее выключили.

– Ох, когда ж это все закончится?.. – устало проворчал незваный гость.

– Добрый день! – поздоровался граф, вставая и поворачиваясь к нему. – Насколько я понимаю, имею честь видеть господина Кержака Черного?

– А ты кто? – сердито уставился на него тот. – Опаньки, ис Тормен, что ли?

– Он самый, – уважительно поклонился граф. – Благодарю за спасение моей шкуры.

– Вот уж кого я не думал спасать, так это тебя! – зло сверкнул глазами Кержак. – Я девочку в порядок привожу. Она слишком сильна, чтобы позволить ей остаться безумной.

– Не желаете выпить? – поинтересовался Дарв.

– Чего уж там, наливай, – устало пробурчал орк, опускаясь в ближайшее кресло. – Чего покрепче.

Покрепче, так покрепче. Дарв отошел к бару и наполовину наполнил два стакана черным тиумским, один из которых протянул Кержаку, а второй выпил сам. Орк тоже выпил, причем залпом, после чего скосил один глаз и недоверчиво уставился им на опустевший стакан в своих руках.

– Говорили мне, что ты пьешь эту гадость, но я не верил… – укоризненно покачал он головой. – На кой хрен здоровье портишь?

– Магу ли вашего уровня говорить о здоровье? – ехидно усмехнулся Дарв, садясь. Он почему-то совершенно не боялся Кержака.

– Уел, – оскалил клыки тот. – Хорошо, что встретились, давно хотел тебя сыскать и поговорить, да времени не было, за Касрой по всей галактике гонялся. А то еще натворит чего лишнего.

– Кланяюсь мастеру, я восхищен связкой, наложенной на вашу ученицу, ни разу не видел столь совершенной, – граф действительно встал и поклонился, затем снова сел.

– Была б возможность ее сразу наложить! – раздраженно отмахнулся орк. – А то приходится таскаться за ней и добавлять фрагмент за фрагментом. Не дай Создатель, заметит – может счесть нападением. Даже мне против нее не выдюжить…

– Сочувствую.

– Неважно, справлюсь. Скажи лучше, почему ты сдал свое детище?

Граф вздохнул и объяснил свои мотивы. Для этого ему пришлось поведать и о своих сомнениях еще до Войны Падения, и подробно пересказать разговор с Командором.

– Вот, значит, как… – Кержак медленно покивал. – Узнаю Мастера, его стиль, заразы старой. Но знал бы ты, как мне хочется дать ему по морде за все хорошее! Задрал своими фокусами! А ты? Ты просто начал взрослеть.

– После нескольких столетий жизни? – брови Дарва от изумления встали домиком.

– А чему ты удивляешься? – хохотнул орк. – Ты еще молод! Мастеру для того же самого понадобилось почти три тыщи лет. К сожалению, многие маги поздно начинают понимать хоть что-нибудь – сила мешает. Слишком мало потерь и горя было в их жизни, вот и не задумываются.

– Возможно, вы и правы, – нахмурился граф. – Большинству моих знакомых магов после обретения силы все слишком легко давалось. Хотя до обретения многим пришлось нелегко.

– Только они обозлились, а не задумались, – пристально посмотрел на него Кержак. – И, получив силу, начали тешить свое ущербное «я». Не всем удается перешагнуть этот рубеж. Ты, как вижу, уже натешился.

– Давно уже, – вздохнул ис Тормен. – Мне все это неинтересно. Последние несколько лет я находился в тупике, не знал, куда идти дальше и к чему приложить себя. Прежние цели вызывали у меня недоумение. Но монстр был создан, от меня уже мало что зависело, остановить его я при всем желании не мог. Да и не знал, стоит ли. Если бы мы с Командором поговорили тогда, до начала войны, возможно, я и сумел бы.

– Если бы этого не сделал ты, сделал бы кто-то другой, – в глазах орка загорелся какой-то странный огонек. – Ордену нужно было получить жестокий урок, да и самому Мастеру – тоже. Ты и твоя организация просто стали инструментом для этого.

– Я это подозревал… – горько усмехнулся граф. – Слишком уж легко мне все удавалось. Раньше я списывал свою удачу на вероятностную магию, но, проанализировав события последних ста лет, понял, что никакая магия не позволила бы мне добиться того, чего я за это время добился. Интересно только, кто стоял за этим?

– Точно не знаю, могу только подозревать, – пожал плечами Кержак. – Сам понимаешь, что есть сущности, стоящие над обществами разумных, каким-то образом направляющие их в нужную сторону. Думаю, кто-то из них.

– Мне почему-то кажется, что вы знаете больше, чем говорите, – недоверчиво прищурился Дарв.

– Может, и знаю, – снова оскалился орк. – Но тебе, прости, это знать рано. Ты лучше подумай, что тебе делать с собой и своей жизнью.

– Пока ничего не могу придумать, – понурился граф. – Смотрю на жизнь вокруг, размышляю, но почти не в чем не участвую. Разве что, сейчас решил помочь СПД побыстрее развалиться, не то вреда слишком много принесет. А вина будет на мне, поскольку я эту организацию создал.

– А то! – ухмыльнулся Кержак. – Верно мыслишь, спросится именно с тебя. И исправить свои ошибки ты должен сам. Исправишь – и тебе откроется дорога в Сферы. Возможно, не сразу, но откроется.

– Даже так? – расширились глаза Дарва.

– Именно так, – подтвердил орк. – Но понять, что и как делать ты должен самостоятельно, никто тебе не подскажет. Я хотел было кое-что подсказать, но только что получил на это запрет от кого-то очень сильного. Я с сущностью такой силы еще не сталкивался.

– Выходит, эта сущность следит за мной? – мертвенно побледнел граф, которого это известие отнюдь не обрадовало.

– Одна такая сущность способна следить за миллиардами разумных одновременно. Для чего? Я еще не знаю. Надеюсь когда-нибудь узнать.

Дарв внезапно ощутил какую-то странную тоску, ему страстно захотелось увидеть рядом учителя, как он мысленно называл про себя Илара ран Дара с момента «смерти» того. Может, учитель и объяснил бы ему все это. Хотя… скорее всего, нет. И ему бы запретили. Значит, придется самому искать свой путь и думать, куда пойти, чтобы не совершить новой ошибки. Что ж, он никогда не сдавался раньше, не сдастся и сейчас. Кержак с почти незаметной улыбкой смотрел на него понимающим взглядом.

– Это все важно, – заговорил через некоторое время орк, – но давай рассмотрим последствия этой войны для галактики. Кроме нас с тобой, это как следует сделать не сумеет никто, поскольку мы знаем больше других.

– Резонно, – кивнул граф. – Тогда начну я. Со своей стороны, естественно. Потери СПД в войне составили немногим более пятидесяти тысяч только мета-кораблей, о других я не упоминаю, сейчас они особого значения не имеют. Хребет организации не сломался, но основательно затрещал. Совокупные силы Ордена, княжества и республики на нынешний момент превышают силы СПД почти вдвое. При толковом управлении можно было бы справиться с противниками поодиночке, но управлять организацией больше некому. Мара ран Сав, несмотря на все мое обучение, на это не способна. А Лоех…

– Это еще кто?

– Ренер Лоех Кранер, мой бывший секретарь. Сейчас он, по моей просьбе, тоже работает на развал организации. Без его помощи заманить флот СПД в ловушку возле Бар-Диаса не вышло бы. Но это не все. В курсе ли вы, что гросс-адмирал Мерхалак ушел в отставку и покинул организацию, причем со скандалом?

– Еще не в курсе, – с интересом взглянул на собеседника Кержак. – Весьма любопытная новость. А кто вместо него?

– Адмирал Санси, – брезгливо скривился Дарв. – Этого человека можно охарактеризовать так: напыщенный дурак, стелящийся перед начальством и унижающий подчиненных. К тому же, мелкий подлец. Именно мелкий, заостряю на этом ваше внимание. Флот под его командованием ни на что не годен, тем более, что вслед за Мерхалаком в отставку ушли практически все толковые офицеры. Они не простили Маре случившегося с дочерью контр-адмирала Отайни, не говоря уже о том, что поняли – кто-то передал противнику координаты флота, и этот кто-то – на самом верху.

– Но ведь это сделал ты, – приподнял брови Кержак.

– Да, я, – признал граф. – Думаете, мне легко было предавать людей, которые мне верили? Но это нужно было сделать, поскольку ни один из них не понимал, во что превращается СПД.

– А во что?

– В хищного монстра, озабоченного только собственным существованием и властью. Пока у организации была хоть какая-то сверхцель, она могла удержаться от этого. Когда сверхцель исчезла – нет.

– Ясно, – покивал Кержак.

– Правда, монстр все равно долго не протянул бы, – усмехнулся Дарв. – Он уже начал разваливаться. Слишком много в СПД эгоистов, которых заставлял сотрудничать только страх перед наказанием. После моего ухода они начали расползаться по своим норам, радуясь, что бояться больше некого. Мара, как я уже говорил, заменить меня не смогла, а Лоех – не захотел, хотя он бы справился. И слава Благим, что не захотел.

– Видимо, тоже кое-что понял, – проворчал орк. – Значит, не потерян.

– Лоех – нет. Лоех не потерян, – согласился граф. – Но ему знать о моем сотрудничестве с вами не следует.

– Так уж и сотрудничестве? – недоверчиво покосился на него Кержак.

– А почему бы и нет? – негромко рассмеялся Дарв. – Сейчас у нас с вами одна цель. Справиться с монстром, которого я создал, да хотя бы загнать его в логово.

Он встал, достал из бара бутылку хорошего коньяка, не решившись больше травить гостя черным тиумским. К тому же, за такое следовало пить что-нибудь поприличнее. Наполнил оба стакана, и два мага выпили за будущее сотрудничество.

О многом еще говорили этим вечером Кержак Черный и Дарв ис Тормен, два существа, которых еще совсем недавно нельзя было представить себе вместе, тем более, по-дружески беседующими. А на прощание орк дал графу орденский голар, преобразованный при помощи совмещенных с первозданными силами вероятностных связок, чтобы он без особых проблем мог связаться с Кержаком, где бы тот ни находился. И не использовал для связи ухищрений, которые пришлось использовать в последний раз.

Глава 5

Поднимаясь по широкой лестнице со стертыми ступенями, ведущей в резиденцию главы фамилии Ветани, Малир внутренне ежился. За проведеные в Аарн Ларк два года он успел отвыкнуть от принятых на родине порядков, и теперь привычные с детства церемонии казались смешными и немного наивными. Резиденция главы тайной службы порядка Великого Прайда располагалась в древней башне, вход в которую находился на уровне третьего этажа, и подниматься туда приходилось по спиральной лестнице, окружающей строение. Причина такой архитектуры была крайне проста – попробуй, захвати башню, вход в которую расположен столь неудобно, ведь лестницу недолго и обрушить. В древние времена, когда на Керсиале шли межклановые войны, таким образом строили почти все крепости. Вот только сейчас жить в них было неудобно, и мало кто понимал, почему Аркав А-Ветани предпочитает древнее строение, в котором отсутствуют элементарные удобства. Но с чудачествами главы фамилии приходилось считаться.

Малир не знал, почему дядя пожелал видеть его на второй день после возвращения на Керсиаль, ведь это было явное нарушение традиций – аудиенция младшим родственникам обычно предоставлялась не ранее, чем через тарди[2] после подачи прошения, да и то не всегда. Впрочем, Малир прошения не подавал – глава фамилии вызвал его сам. Наверное, в таком случае нарушения традиций нет. Однако молодой керси пребывал в недоумении, он вызова не ожидал, тем более, что все его текущие отчеты отправлялись в тайную службу своевременно.

Добравшись до входа, Малир несколько мгновений постоял, набираясь смелости, принял приличествующий случаю торжественный вид и толкнул тяжелые двери. Они со скрипом отворились. Внутри молодой керси никого не обнаружил, ничуть не удивившись этому обстоятельству – Аркава А-Ветани охраняли лучшие из лучших, профессионалы, они не позволят обнаружить себя, пока не потребуется выполнить долг.

– Иди прямо, – раздался из невидимых динамиков хрипловатый голос дяди. – Я жду тебя в малом кабинете.

А где искать этот самый малый кабинет? Малир в недоумении пожал плечами, но послушно двинулся вперед про коридору с закопченым потолком. Странно, почему его не почистили? Или это напоминает хозяину о старых временах? Может, и так. Аркав а-Ветани, с точки зрения большинства керси, был очень странным, но при этом пользовался огромным влиянием, иначе ему не доверили бы возглавлять тайную службу порядка. Да и богата его фамилия была до невероятности, владела третью материнской планеты и половиной трех других, это не говоря уже о бесчисленных заводах и фабриках, на которых чего только не производилось. Мало какая другая фамилия даже в старые времена рисковала выступать против Ветани. Поэтому ее представители могли много чего себе позволить, но почему-то не позволяли, жили нарочито скромно. Да и в политической жизни являлись откровенными консерваторами и никогда не спешили, принимая важное решение, предпочитали все тщательно взвесить, а только затем говорить «да» или «нет». Малира, в числе прочих детей фамилии, этой неспешности учили с ранних лет. Однако, если требовалось, Ветани становились стремительны, как ветер, поэтому их опасались.

Идти по завивающемуся вверх спиралью коридору пришлось довольно долго. Малый кабинет, как выяснилось, располагался на самой вершине башни и, скорее всего, был защищен от всего, что только могло угрожать главе фамилии. По дороге Малир анализировал первое впечатление о родной планете после двух лет отсутствия. И не сказать, чтобы ему понравилось то, что он видел на Керсиале, особенно привыкнув к свободной атмосфере Аарн Ларк. Здесь же все, каждое слово и каждое движение, были формализованы. Малиру казалось, что общественная жизнь Керсиаля походит на древнюю машину с огромными ржавыми шестеренками, которые с диким скрипом медленно проворачиваются, но при этом обладают трехкратной надежностью. Вот только стоит ли использовать паровую машину тогда, когда уже изобретен гипердвигатель? Он считал, что не стоит, но понимал, что никогда не скажет ничего подобного высокопоставленным керси первых знаков, считающих свой образ жизни единственно возможным.

Добравшись, наконец, до кабинета, Малир незаметно, но с облегчением вздохнул – наконец-то. В приемной он впервые увидел кого-то живого. Возле довольно большого голоэкрана набирал на зависшей в воздухе виртуальной клавиатуре какой-то текст керси средних лет. Видимо, секретарь дяди. Темно-синий цвет его шерсти говорил о принадлежности к фамилии Ветани. Впрочем, здесь никого, не принадлежащего к их фамилии, и быть не могло.

– Вас ждут, – на мгновение поднял голову секретарь. – Вон та дверь.

– Благодарю, – поклонился Малир.

Указанная дверь оказалась маленькой, кривоватой, словно вела не в кабинет главы фамилии, а в какую-то кладовку. Видимо она, как и все в этой башне, была древней. Отворилась дверца со страшным скрипом. Малир выдохнул и вошел. Его встретил пристальный взгляд умных зеленых глаз Аркава А-Ветани, плотного, очень высокого, уже в годах керси, о чем говорила седая шерсть под ушами. Малир окинул взглядом кабинет и сильно удивился увиденному. Он ожидал, что кабинет окажется под стать всему остальному, но это было не так. Бесчисленные компы, терминалы, инфоры и множество непонятных устройств. По краям лба главы фамилии молодой керси заметил похожие на крохотные рожки выходы имплантов телепатического управления, что привело его почти в ступор – искренне считал, что главы великих фамилий не приемлют такого.

Взяв себя в руки, Малир поклонился по всем правилам этикета и произнес церемониальные фразы приветствия и почтения. Дядя ответил как полагается, однако усы его почему-то иронично встопорщились.

– А теперь садись, – глава фамилии указал на стул напротив.

Садиться?! Но это же не принято! Никогда молодые члены фамилии не сидят в присутствии ее главы, это выражение крайнего неуважения!

– Садись, я сказал! – в глазах Аркава горел интерес, он явно хотел проверить, как поступит племянник. – И без церемоний!

Челюсть Малира сама собой начала опускаться и вскоре отвисла, глаза стали круглыми, уши прижались к голове. Такого он ждать просто не мог. Такого не могло быть просто потому, что не могло быть никогда! Без церемоний?! В разговоре с главой фамилии?! Невозможно!

– Челюсть-то подбери, – насмешливо посоветовал дядя. – И проследи, чтобы она больше у тебя не отвисала. Нам предстоит долгий и важный разговор. Надеюсь, я не зря отправил тебя учиться в Аарн Ларк, и ты чему-то научился.

Он опять указал рукой на стул, и Малир, не решаясь более прекословить, буквально упал туда.

– Вот и хорошо, – кивнул глава фамилии. – Твои аттестации из университета я читал. По отзывам преподавателей, социоматик ты хороший, но далеко не гениальный. Также неплохой социоинженер и отличный психолог. Так в каком же качестве тебя использовать?

– Это вам решать, – с трудом выдавил из себя молодой керси.

– Для того, чтобы решить, мне нужно сначала понять, что ты представляешь из себя на самом деле. Потому и позвал. Первый вопрос: чего ты сам хочешь?

– Разве это имеет значение? – удивился Малир.

– Для меня – имеет, – шевельнул усами Аркав. – Наибольшая отдача от керси бывает лишь когда он занят чем-то ему интересным. Запомни эту истину, мальчик, если не слышал о ней.

– У Аарн иначе не бывает… – решился тот.

– Я знаю, – оскалился глава фамилиии. – У них есть многое, что стоило бы позаимствовать, адаптировав, естественно, под наши реалии.

Малир с трудом удержался от того, чтобы помотать головой. Наваждение какое-то! Не мог таких слов произнести глава фамилии, тем более, возглавляющий тайный сыск Прайда! Что же здесь творится? Его что, проверяют? Заподозрили, что он отринул ценности Керсиаля? Но ведь это неправда!

– Не нервничай, – Аркав уже откровенно забавлялся, что было видно по подрагиванию его усов. – Если бы ты отрекся от наших традиций, я бы просто отправил тебя в орден навсегда. Но вижу, что это не так. Поэтому скажу следующее: традиции нужны для выживания керси, а не керси – для сохранения традиций. Сейчас пришло время меняться. Это осознают все главы фамилий. Неясно только, в какую сторону. Чтобы понять это, нам и нужны собственные социоматики и социоинженеры. Прогнозам орденских мы полностью доверять не можем – аарн все-таки слишком отличаются от нас, да и от любой другой известной цивилизации.

– Вы читаете мысли?! – ошарашено выдохнул Малир.

– Ну что ты! – добродушно хохотнул глава фамилии. – У тебя на лице все написано. Импланты позволяют только управлять техникой, так что не паникуй. Можешь говорить со мной откровенно, тебе ничего за это не будет.

Многого мог ждать Малир, но только не такого. Откровенно говорить с главой фамилии? По мнению большинства керси, это верный способ самоубийства, воспользоваться которым могут разве что откровенные идиоты – есть множество куда более безболезненных. Но поведение Аркава А-Ветани говорило об обратном. Неужели главы фамилий не такие ретрограды, как он думал? Символы Смысла! Как понять? И стоит ли рисковать? Немного подумав, Малир решил, что все же стоит. Слишком неприглядное будущее ждет Керсиаль, если вовремя не принять мер. Его жизнь по сравнению с судьбой родины не имеет ни малейшего значения. Будь что будет.

– Хорошо, я буду откровенен, – в глазах Малира появилась решимость.

– Я рад, – наклонил голову Аркав. – Мне известно, что ты сделал социоматический прогноз развития Керсиаля на ближайшие десятилетия.

Откуда он мог узнать об этом?! Молодой керси все же не выдержал и потряс головой. Однако быстро заставил себя успокоиться, использовав одну из психопрактик, изученных в университете. Затем вздохнул и достал из поясной сумки инфокристалл с прогнозом, который непонятно почему захватил с собой, ведь показывать его никому не собирался. Немного помедлил и протянул кристалл главе фамилии. Тот взял его и положил на стол рядом, затем задумчиво уставился на Малира.

– Ты молодец, – сказал он после недолгого молчания. – Это была проверка. Я не знал, сделал ты прогноз или нет, но предположил, что да. Ведь если бы не сделал, то это означало бы, что судьба Керсиаля тебе безразлична, и ты ничего не стоишь. Рад, что это не так.

От неожиданности Малир задохнулся. Его развели, как маленького ребенка. И поделом! Нечего было ушами хлопать! Забыл основной закон выживания? А зря. Нужно всегда помнить: зазевался – съедят.

Аркав с интересом наблюдал за ним и довольно скалился, его усы встали чуть ли не торчком.

– Не переживай, – сказал он наконец. – Ты еще просто слишком молод, опыта не хватает, но это дело наживное. Скажи мне лучше, что ты думаешь о теории конкурентных и неконкурентных цивилизаций?

– А вы с ней знакомы? – осмелился спросить Малир.

– Знаком, – подтвердил Аркав. – И неплохо. Но мне интересно твое мнение.

– Я считаю, что это не теория, а аксиома, – молодой керси решился все-таки говорить правду. – Она многократно доказана. Ни одна конкурентная цивилизация не способна развиваться дальше определенного рубежа. Тому есть тысячи подтверждающих примеров, и ни одного опровергающего.

– Я с тобой в целом согласен, – усы главы фамилии опустились. – Но именно тебе придется изложить понятные немногим профессионалам доказательства так, чтобы это поняли остальные.

– Не уверен, что справлюсь…

– Придется справиться. Кроме тебя некому. Твои соученики на значительно более низком уровне понимания, к тому же, они лишены инициативы.

– А может, мы сами виноваты в том, что большинство нашего населения лишено инициативы? – подался вперед Малир.

– В общем, да, – не стал спорить Аркав. – Но предки сделали то, что было нужно. Тогда. Сейчас нужно иное. Однако инерция социальных механизмов быстро не преодолевается – ты это должен знать лучше меня.

– Это так, – вздохнул социоматик.

– И наша главная задача, чтобы социальные преобразования прошли незаметно. Изменения должны быть постепенными, плавными, не то возможен взрыв недовольства. И нас, Ветани, сочтут ниспровергателями устоев. Сам понимаешь, чем это чревато.

– Понимаю… – Малиру стало зябко.

– Очень хорошо, – наклонил голову Аркав. – Значит, постараешься не допустить ошибки. На данный момент ты – лучший социоматик Керсиаля, и именно тебе предстоит разрабатывать предстоящие изменения. На тебе лежит величайшая ответственность.

– Знаки Смысла… – простонал молодой керси. – Но я же не гений… Мне далеко до орденских социоматиков, не говоря уже об оперативных статистиках. Мне до них никогда не дотянуться!

– Но других у нас просто нет, – взгляд главы фамилии стал строгим и торжественным. – Аарн остаются аарн. Они – не мы. То, что для нас родное, для них – чуждое. Они никогда не сумеют полностью принять и понять наши устои. Поэтому изменения нашего общества должен разрабатывать только социоматик-керси, плоть от плоти народа Керсиаля. Никто иной не справится.

Малиру перехватило дух от осознания масштабности задачи. Во время учебы он и представить себе не мог, что на него решат взвалить такое. А вдруг он не сможет?! Молодой социоматик не питал иллюзий по поводу себя, прекрасно зная свой потолок. Без внедрения в мозг биокомпа, орденского биокомпа, выше как специалисту ему не подняться. К тому же, он был уверен, что после обучения в Аарн Ларк останется полуизгоем, десятым на десятом месте, а получается совсем иначе.

Была еще одна причина, по которой Малир не хотел становиться кем-то значимым. А вдруг дома узнают, что он связался с пестрой самкой?.. И что его ребенок – тоже пестрый? Дороже Халин для него не было никого, он любил ее всей душой. Встретил – и онемел, забыв обо всех предрассудках. Впрочем, это было взаимно. Какое счастье, что Халин – аарн, и ей не приходится мучиться в резервации. Душа Малира сейчас была разорвана надвое – он не мог без своей любимой, но одновременно не мог остаться в ордене. А тем более теперь, раз он нужен Керсиалю. Вот только, находясь в центре внимания, он не сможет больше видеться с Халин, поскольку не сможет тайно уехать. Сердце ожгло болью.

– То, что происходит в ордене, ни меня, ни кого другого из глав фамилий не волнует, – заставил его вздрогнуть голос Аркава. – Твои отношения с пестрой самкой – твое личное дело. Но на Керсиаль ни ее, ни сына привозить не смей. Я не хочу, чтобы тебя раздавили, ты слишком мне нужен.

Малир открыл рот и оторопело уставился на него. Так он все знает и ничего не имеет против?! Впрочем, забыл, с кем имеет дело… Глава тайного сыска всего Керсиаля. Неудивительно, что он узнал.

– Как видишь, с моей стороны тоже полная откровенность, – продолжил дядя. – С орденскими социоматиками тебе придется общаться еще не раз, так что возможности повидать свою самку у тебя будут. Но я требую, чтобы среди аарн ты всегда носил психощит.

– Как скажете, – наклонил голову Малир. – Но для повышения своего уровня мне придется внедрить в мозг биокомп и остаться еще на год обучения, я далеко не все освоил.

– С биокомпом проблем не будет, – заверил глава фамилии. – Я знал, что он тебе понадобится, и договорился о внедрении с целителями находящегося сейчас на орбите орденского крейсера. А вот с возвращением в Аарн Ларк придется повременить стана два-три. Нужно разработать начальные варианты преобразований. Согласно университетской аттестации, твоего уровня на это хватит.

Молодой социоматик встал и почтительно поклонился, подавив в душе тоску по Халин и сыну. Значит, он их не увидит еще несколько станов. Что ж, Малир знал, на что шел.

– А теперь иди, – небрежно махнул рукой дядя. – Я изучу твой прогноз и вызову тебя. Ты пока подумай, с чего можно начать. И учти – изменения должны проходить незаметно для подавляющего большинства населения. Ясно?

– Да.

Малир снова поклонился и поспешил покинуть кабинет, ощущая себя не в своей тарелке, слишком много неожиданного на него свалилось за один день.

Аркав А-Ветани довольно долго смотрел ему вслед и размышлял над тем, потянет мальчишка или нет. На первый взгляд силен, но может и сломаться. Что ж, глава тайного сыска никогда не клал все яйца в одну корзину, есть еще варианты. Малиру совсем незачем знать, что в двух других университетах Аарн Ларк учатся еще два его племянника. По той же специальности.

* * *

По одной из главных улиц Триррада, широкому проспекту генерала Ширеза, не спеша двигался подтянутый мужчина лет тридцати в модном костюме, с тростью в руках. Не слишком обычного для центрального Трирроуна вида – белокожий и светловолосый. Впрочем, сейчас в республике хватало эмигрантов со всей галактики, поэтому его внешность никакого удивления у прохожих не вызывала. Разве что некоторые девушки с интересом косились на симпатичного незнакомца, но он не обращал на их взгляды ни малейшего внимания.

Никита просто отдыхал. Последние дни выдались тяжелыми, сразу несколько созревших в Трирроуне гнойников пришлось купировать, хотелось хоть недолго ни о чем не думать. Он очень устал, но на полноценный отдых времени не было. Выбирался раз в день на прогулку – и это все, что он мог себе позволить. У альфа-координатора тайного ордена слишком много дел, слишком многое приходится держать на контроле.

Взгляд скользил по лицам прохожих. Как же сильно отличались лица людей младшего и старшего поколений! Молодежь, казалось, горела, ясные глаза юношей и девушек светились энтузиазмом, слушать их разговоры было сплошным удовольствием. Все, за редким исключением, крылаты, стремятся к небу, мечтают – и мечтают отнюдь не о том, как получше и поудобнее устроиться в жизни. А те, кто не сумел стать крылатым сам, все равно тянутся за остальными. Люди за тридцать выглядели по-разному, как и в любом другом мире. Зато перешагнувшие за сорок трирроунцы большей частью казались унылыми, на их лицах почти не появлялось улыбок. И тому была веская причина.

Вздохнув про себя, Никита продолжил размышления о том, как разрешить конфликт поколений – а он нарастал с каждым днем. Причем молодежь, выросшая на орденских книгах и инфофильмах, просто жила своей жизнью, стремилась к своим целям и поступала по-своему. Вразрез с жизненными принципами родителей. Юноши и девушки отбрасывали все, что было дорого старшему поколению. Их не интересовало ни личное благополучие, ни обогащение, ни власть, они жили в своем мире, абсолютно непонятном старшим. И те ощущали себя оставшимися на обочине жизни, не давшими потомства, ведь их дети стали им чужды, полностью чужды. Люди пребывали в горестном недоумении, глядя на молодых – все их надежды пошли прахом.

– Никита, – внезапно раздался в голове альфа-координатора голос Джона, воспользовавшегося голаром, чего он обычно не делал. – Ты не мог бы подойти ко мне? Это срочно.

– Что-то случилось?

– Да, но по связи я говорить не хочу.

– Хорошо, сейчас буду.

Осмотревшись, Никита направился к ближайшей подворотне. Он был несколько удивлен и встревожен. Должно было произойти нечто чрезвычайное, чтобы Джон запросил помощи – он и сам великолепный профессионал, жестко держащий в узде управление государственной безопасности Трирроуна. Найдя безлюдное место, альфа-координатор открыл гиперпереход и вскоре оказался в кабинете директора ГБ. Окинув взглядом собравшихся там, он удивился еще больше. Сам Джон, Семен, Хото Мурашива и Николо Маттео-младший, министр безопасности Сторна.

– Всем привет, – в эмообюразе Никиты сквозила растерянность. – А чего это вы все тут собрались? Почему не предупредили?

– Сейчас объясню, – Джон выглядел озабоченным. – Есть причина, и очень важная.

Остальные тоже поздоровались. Никита, конечно, рад был их видеть, Хото, например, недавно возглавившего Веркон[3], он не встречал почти полтора года. Семена и Николо вообще не ожидал здесь увидеть. Неспроста они все здесь, далеко неспроста.

– Начну, пожалуй, я, – Джон подождал, пока Никита сядет, и обвел присутствующих тяжелым взглядом. – За последнее время в Трирроуне произошло несколько на первый взгляд не связанных друг с другом событий. Очень странных событий. Доказать их взаимосвязь я не могу, но подсознательно уверен, что они как-то связаны. Решив узнать, не случилось ли чего-то подобного в других странах, я связался с коллегами. И выяснил, что не похожие ни на что события происходят и там. Обговорив все это, мы решили собраться у меня, поскольку данных событий в республике происходит все больше.

– А конкретно? – насторожился альфа-координатор.

– По порядку. Позавчера внезапно встал принадлежащий нам завод гипердвигателей на планете Тайген. Причем встал очень странным образом – перестало работать все оборудование, кроме простейшего. После технического обследования выяснилось, что практически все металлы в отказавшем оборудовании поменяли свою структуру, а то и стали другими химическими элементами. Как такое возможно, я не знаю.

– А что говорят инженеры и ученые?

– Разводят руками, – вздохнул Джон. – Даже Баг Бенсон ничего не понимает. Но это – только один случай. Второй на него совсем не похож. Но я нутром ощущаю, что причина у них одна. Вчера, во время финального матча по диболу, толпа болельщиков внезапно взсбесилась и разнесла стадион. Казалось бы – чего необычного? Увы, очень необычно. После всего ни один из болельщиков ничего не помнил. Последним воспоминанием было, как они сидят и мирно смотрят матч. И так у всех ста пятидесяти тысяч человек!

– Напоминает случай на Белтиаре, – нахмурился Никита. – Проверяли наличие психогенераторов в городе или окрестностях?

– Все проверили, – развел руками англичанин. – Землю носом рыли. Также проверили все корабли, находившиеся во время матча на орбите Триррада. Результат нулевой.

– Весело… – протянул альфа-координатор.

– Ты вот упомянул Белтиар. Мне это тоже первым в голову пришло, но я почти сразу понял, что симптомы различны. Зато нашел очень схожие в других случаях.

– И? – подался вперед Николо.

– Уже больше трех месяцев незнакомые друг с другом люди за сорок вдруг сбиваются в стайки, хватают первые попавшиеся предметы и начинают избивать прохожих. Причем у них при этом стеклянные глаза зомби. Когда наваждение спадает, ни один ничего не помнит. Я лично считывал память нескольких – они не лгут, они действительно не помнят о своих действиях.

– То же самое происходит и у нас, – подал голос Хото.

– У нас тоже, – добавил Николо.

– Рави сообщил мне, что та же история и в княжестве. – Джон снова угрюмо осмотрел собравшихся.

– Из этого выбивается только история с заводом, – заметил Никита.

– Выбивается, – согласился Джон. – Но, повторяю, я нутром чую, что это одного поля ягоды.

– Империя потеряла уже несколько кораблей, причем точно так же, как вы потеряли завод, – Николо барабанил пальцами по столу. – Изменение структуры металлов. Мгновенное изменение!

– Новое оружие СПД? – предположил Хото.

– Вряд ли, – впервые в течение разговора прервал молчание Семен. – Дело в том, что похожие события происходят не только в наших странах, но и во всех остальных, включая Даргон. Меня все это давно заинтересовало, я уже несколько месяцев собираю статистику. И она очень неутешительна. Изменение структуры металлов и внезапное сумасшествие людей случаются все чаще. Думаю, происходит еще что-то, что мы упустили.

– Вполне возможно, – не стал спорить с наставником Никита. – Считаю необходимым подвергнуть многовариантному анализу по методу Касита все события в галактике за последние полгода. Предлагаю поручить это самому Биреду Каситу и его группе.

– Принимается, – кивнул Семен. Остальные согласились с ним.

– Еще, пожалуй, стоит сообщить о случившемся Кержаку, Николаю, Михаилу и Исраэлю. Они маги, пусть поищут своими способами.

– Я бы задействовал еще одного человека, – пробурчал Семен.

– Какого?

– Дарва ис Тормена. Эта пронырливая сволочь по своим каналам вполне может что-то выяснить.

– Неплохая мысль, – усмехнулся Никита. – Если он, конечно, захочет сотрудничать. Насколько я знаю, он на своем мета-корабле гуляет по всей галактике и ни во что не лезет.

– Если Кержак попросит, то никуда граф не денется, – отмахнулся Семен.

– Тогда скажи Кержаку, чтобы связался с ис Торменом. А сейчас нам стоит переместиться на базу в мантии планеты и войти в полное слияние, чтобы обменяться информацией.

– Так и сделаем, – встал Семен.

Не теряя времени, безопасники по открытому Джоном гиперперехорду перешли в туманный зал базы. Прошло еще несколько минут, и под потолок зала всплыл слизистый шар, в глубине которого угадывались контуры нескольких человеческих тел.

* * *

Скупые строчки сводок на экране не радовали, потери организации росли с каждым днем, причем потери не военные, война-то закончилась! Впрочем, не со всеми. Фарсенцы на своих «призраках» уничтожали мета-корабли СПД там, где их обнаруживали. Повторно минировать границы Тагайской туманности не удалось – миноносцы просто не смогли подойти достаточно близко. Не вышли из гипера, бесследно исчезнув. Но мало фарсенцев! Гварды лютовали, как никогда прежде. Мерхалак, будь он трижды проклят, оказался прав – нельзя было использовать против ящеров биологическое оружие. Теперь десятки тысяч их рейдеров, как стервятники, кружили вокруг Даргона и выбивали транспортные и грузовые корабли. А при виде военных тут же пускались наутек. Финансовые потери из-за этих нападений были грандиозны. И это еще не все! Несколько резервных счетов СПД непонятным образом оказались обнулены – кто-то увел больше пяти триллионов кредитов. Мара подозревала, что это сделал сам граф – вполне в его духе, но подтверждений своим подозрениям не нашла. Она бесилась, видя, как все рушится на глазах, но ничего поделать не могла. Иногда возникало ощущение, что сам мир вокруг восстал против нее. Дошло даже до того, что пару раз девушка плакала от отчаяния в своей каюте, чего не случалось с ней с раннего детства.

Устало потерев виски, Хитрюга откинулась на спинку кресла. Умнице бы поручить этот анализ, но это невозможно. Слишком изменилась, особенно после войны. Ее заявления настолько возмутили остальные личности, что Умницу просто перестали допускать до контроля над телом и объявили ей бойкот. А когда через три месяца попытались дозваться до нее, поскольку попалась задача, с которой сами справиться не смогли, выяснилось, что та закрылась в коконе, подобном кокону Дуры. И не откликается. Мара ощущала большую потерю, не имея больше возможности очень быстро проводить многовариантный анализ без помощи компьютеров. Хитрюга снова покосилась на экран – эх, Умница справилась бы часа за два, а она восьмой час возится…

Осознав, что работать больше не в состоянии, слишком устала, Хитрюга отключила монитор, тяжело поднялась с кресла и направилась в душ. Раздеваться не потребовалась, потому что она по старой привычке предпочитала ходить голой. Хлещущие по телу струи холодной воды помогли немного прийти в себя. Выйдя, девушка собственноручно сварила себе кофе – давно убедилась, что лучше нее это не сделает ни одна служанка. Раньше варила для учителя, а потом незаметно привыкла к этому горькому напитку и сама. Он сильно бодрил. Однако несмотря на кофе, все равно хотелось спать. Но ложиться нельзя – предстояла важная встреча с представителями двух ринкангских синдикатов. Раньше она не стала бы заниматься подобной рутиной, но многие полезные люди почему-то ушли из СПД, придется самой.

Вспомнив Кранера, Мара недовольно скривилась. Нет, он выполнял все ее приказы и поручения, выполнял тщательно и очень хорошо, но перестал проявлять какую-либо инициативу. Представив, что и он ушел, девушка поежилась. Тогда она точно загнется, слишком много дел тянет на себе бывший секретарь графа.

Все больше и больше людей, которые хоть чего-то стоили, правдами и неправдами бежали из организации. Мара не могла понять, почему это происходит. Неужели из-за того одного случая с дочерью контр-адмирала? Но разве трудно понять, что произошла ошибка, что такого больше не повторится? Боятся… Потому, видимо, и бегут. Сколько раз она корила себя за ту ошибку! Ведь лишилась из-за нее лучших офицеров флота. Многие мета-корабли сейчас стояли на приколе просто потому, что ими некому было управлять.

«Что делать будем, девки? – хмуро спросила Хитрюга у остальных. – Все рушится…»

«Не знаю…» – не менее хмуро отозвалась Ведьма.

«Ты у нас теперь вместо Умницы, ты и думай! – завизжала Злюка. – Давить всех надо, что тут непонятного?!»

«Не помогает, – возразила Хитрюга, – не срабатывает. Вон, с дочкой адмирала развлеклись, так четверти офицеров разом лишились».

«К стенке надо было каждого пятого поставить! После этого, небось, не посмели бы! Твари поганые, недотроги нашлись! Дочек их, видишь ли, не тронь!»

«Да заткнись ты!» – в сердцах рявкнула Ведьма.

У них с Хитрюгой уходило множество сил, чтобы хоть как-то сдержать порывы Злюки. Беда, что Убийца чаще всего была на ее стороне, ведь она хотела только одного – убивать, и убивать медленно. А ей не позволяли. Точнее, позволяли, но куда реже, чем она хотела. И это безмерно раздражало Убийцу. Хитрюга опасалась, что та в конце концов при помощи Злюки сорвется с поводка.

«А почему это я должна заткнуться?!! – вопль Злюки оглушал. – Да пошли вы со своей сдержанностью! Совсем задрали, жизни нет!»

И покрыла остальных грязными ругательствами. А затем принялась выдирать у Хитрюги контроль над телом, к чему тут же подключилась Убийца. Тело Мары рухнуло на пол и забилось в конвульсиях. То одна личность, то другая перехватывали контроль над конечностями. Это продолжалось довольно долго.

«Да успокойтесь вы! – взревела Ведьма. – Все вместе подохнем, неужто непонятно?! Коли по-вашему будет, нас же как собаку бешеную травить начнут! И затравят в конце концов!»

«Мне надоело терпеть, – холодно возразила Убийца. – Мне нужно убивать. Или вы даете мне то, что я хочу, или я выступаю на ее стороне».

«Хорошо, хорошо, – сдалась Хитрюга. – Сегодня получишь».

«И каждый день».

«Ладно», – недовольно бросила Ведьма, которую давно уже раздражала бесполезная трата времени на развлечения Убийцы. Иногда ей и самой нравилось поиздеваться над кем-нибудь, но не каждый же день! Но что поделать, придется.

Удовлетворившись обещанием, Убийца присоединилась к Ведьме с Хитрюгой, и совместными усилиями они оттеснили возмущенно визжащую Злюку в дальний угол сознания.

Встав на ноги, Мара первым делом напрвилась к зеркалу. Увидев свое отражение, она укоризненно покачала головой – волосы встрепаны, глаза полубезумные, губа прокушена, по подбородку стекает струйка крови. Такой Мара не видела себя давно.

В этот момент в дверь позвонили. Она досадливо скривилась, но набросила на себя первые попавшиеся тряпки из стенного шкафа и открыла. При виде нее глаза вошедшего господина Кранера полезли на лоб. Он окинул девушку ошалевшим взглядом и с трудом выдавил:

– С вами все в порядке, госпожа ран Сав?

– Все! – раздраженно буркнула Мара.

– А незаметно.

– Не лезьте в мои дела!

– Хорошо, не буду, – пожал плечами Кранер. – Я пришел сообщить, что посланцы синдикатов уже ждут.

– Сейчас буду! – сверкнула глазами Мара.

– В таком виде? – приподнял брови бывший секретарь графа.

– Все хвосты Проклятого! – ругнулась девушка. – Подождите меня в коридоре.

Ренни удовлетворенно улыбнулся, выходя из каюты Мары. Похоже, полубезумная девица окончательно сходит с ума. Очень хорошо. Чем более неадекватной она станет, тем быстрее развалит организацию. Впрочем, та и так развалится – деградирует с каждым днем, на глазах превращается в аморфное скопище мало связанных между собой сегментов. Мара хватается то за одно, то за другое, тут же забывая о том, что делала раньше. Да и остальные не лучше. Такое ощущение, что никто из высокопоставленных эспедешников не думает об СПД в целом, заботясь только о себе и своих интересах. Не понимают почему-то, что преуспевание организации – это и их преуспевание. Что ж, их выбор. Для цели Ренни так даже лучше.

Дней десять назад СПД понес невосполнимую потерю, вот только Мара этого не поняла. Из Даргона бежали больше десяти лучших аналитиков организации, которых граф отыскивал по одному по всей галактике и предлагал каждому любые условия, лишь бы тот согласился работать на него. Мара же за все три года после ухода графа зашла в аналитический отдел всего раз пять. А два месяца назад походя прибила одного из аналитиков, за что-то разозлившись на него. Неудивительно, что остальные решили больше не рисковать и убраться подальше от опасной сумасшедшей. Когда Ренни доложил о побеге аналитиков, Мара просто отмахнулась, небрежно бросив: «И Проклятый с ними!». Если бы он хотел сохранить организацию, то быстро бы объяснил ей, как она заблуждается. Но, поскольку это в планы Ренни не входило, он промолчал. И СПД остался без аналитического отдела, на создание которого в свое время было отдано столько сил, времени и средств. Иногда у него возникало ощущение, что Мара резко поглупела и перестала понимать очевидные вещи. Неужели отсутствие Умницы так сказалось?

Впрочем, все это не имеет значения. С задачей развала СПД Мара вполне справляется, а больше от нее ничего и не требуется. Когда она сделает свое дело, то граф при помощи Кержака наведет на нее Касру Ла Онег, по крайней мере, так сказал сам ис Тормен. И хорошо – эльфийка одна из немногих, кто легко справится с Марой. Другие орденские маги тоже смогли бы, но вряд ли захотят лично пачкать руки. Все-таки аарн – редкостные чистоплюи, всегда предпочитают переложить грязную работу на кого-то другого, а то и вовсе избежать ее, из-за чего часто проигрывают.

На память пришли доклады о происходящих в последние месяцы странных событиях, и Ренни в который раз задумался, кто может за ними стоять. То вдруг какая-то группа людей сходила с ума и накидывалась на всех вокруг, то переставало работать какое-то предприятие – специалисты после экспертизы пребывали в растерянности и что-то невнятно бурчали о полном изменении структуры металлов. То и дело в больницы поступали больные с неизвестными болезнями, причем каждый раз разными. Врачи ни в одном случае не смогли найти ни возбудителей, ни причин. Поначалу Ренни думал, что все это затеяли спецслужбы княжества или республики, но быстро понял, что они здесь не причем. Тем более, что вскоре выяснил – в Трирроуне и Кэ-Эль-Энах происходит то же самое. Конечно, эти события мало влияли на общую ситуацию, но вызывали настороженность. Впрочем, они тоже дестабилизировали СПД, поэтому Ренни счел излишним тратить ресурсы на их тщательное исследование. Других забот хватало.

Дождавшись привевшую себя в порядок Мару, Ренни двинулся к залу переговоров. Он посмеивался внутри себя: граф никогда не стал бы иметь дело с недавно образовавшимися пиратскими кланами – сначала посмотрел бы, стоят они чего-то или нет. В отличие от его светлости глупая девчонка хватается за любого возможного союзника, не понимая, что ее просто используют в своих целях. Что ж, пусть сует голову в капкан, Ренни ей ничего подсказывать не станет. Просто постоит в сторонке и понаблюдает.

* * *

В императорском кабинете царил полумрак. Терис встал, взял плед с полки и прикрыл им ноги Дины, слабо улыбнувшейся ему при этом. Они оба сильно устали, день выдался нелегкий, но идти отдыхать еще не могли – предстоял квартальный доклад министра социального обеспечения. Нужно узнать, чего удалось добиться за это время, и решить, что делать дальше.

Терис вспомнил случившееся через два месяца после окончания войны, и мысленно улыбнулся. После их с Диной псевдоссоры она держалась из последних сил, делала, что могла, но ситуация в Сторне продолжала ухудшаться, контролируемая тесаи экономика не могла даже прокормить население империи. Назревал кризис. Недовольство людей росло. Помощь из княжества, конечно, спасала от голода, но не более того. В конце концов Дина просто сорвалась и закатила Терису истерику, крича, что не знает, что ей делать. Раз он такой умный, то пусть сам разработает модель развития, позволяющую империи выжить!

– Но я же не раз предлагал тебе, чтобы оперативные статистики Перлока Сехера занялись Сторном, – возразил Терис. – А ты отвечала, что сама справишься. Разве не так?

– Так, – как-то разом успокоилась Дина. – Действительно хотела справиться сама. Считала, что раз я императрица, то это мой долг. Теперь понимаю, что мне просто не хватает знаний. Этот твой Перлок долго будет просчитывать модель?

– Он ее давно просчитал, – тонко усмехнулся император. – Если хочешь ознакомиться с ней, попроси Итарха.

– Вот как? – императрица пристально просмотрела на него. – Спасибо. Обязательно изучу, но не сегодня. Слишком устала. И еще…

– Что?

– Я хотела бы посмотреть, как живете вы, аарн. А то слухов-то множество, а правды я не знаю. Твоим рассказам я, конечно, верю, но хочу увидеть все своими глазами.

– Хорошо, – наклонил голову Терис. – Когда отправляемся? На нашей яхте мы в Аарн Ларк не доберемся, на ней нет системы межгалактической навигации. Но вскоре домой пойдет боевой крейсер керси. Он может заскочить в Сторн и захватить нас. А обратно на каком-нибудь корабле ордена вернемся.

– Керси?! – изумилась Дина.

– Ну да. Ты же знаешь, что они участвовали в последней битве на нашей стороне. Основной их флот давно вернулся в родную галактику, а поврежденные корабли ремонтировались в княжестве. Примерно через три дня они тоже уходят.

– Интересно будет посмотреть на корабль котов изнутри.

– Только не вздумай назвать кого-то из них котом вслух, – предостерег Терис. – Сочтут оскорблением.

– Я знаю, что такое дипломатия, – иронично усмехнулась Дина.

Через три дня крейсер керси «Атвайт» под командованием местара Бэ-Фанхона, огромного белоснежного керси из великой фамилии, принял на борт императора и императрицу Сторна. Через несколько дней они прибыли в Аарн Ларк. Дина была очарована мирами ордена, их воздушной, необычной красотой. Раньше она и представить не могла, что населенные миры могут быть такими – считала, что все они похожи на миры Сторна.

Императрица задумалась, сможет ли она добиться, чтобы планеты империи тоже стали красивы. Пусть по-своему, но красивы. И сумеет ли она сделать так, чтобы люди Сторна жили в достатке и безопасности, чтобы у них оставалось время мечтать и стремиться к небу, а не только зарабатывать на кусок хлеба. И Дина приняла решение добиться этого любой ценой. А Терис вместе с другими аарн помогут. Нельзя отказываться от помощи из-за гордости, особенно, когда помогают, ничего не прося взамен.

В одном из университетов Аарн Ларк Дина ознакомилась с теорией конкурентных и неконкурентных цивилизаций. И была этой теорией поражена, особенно узнав, что ни одна конкурентная цивилизация так и не преодолела рубежа и не вышла на следующий уровень развития. Однако это требовало долгого осмысления, и императрица отложила данный вопрос на потом. Сейчас перед ней стояла задача хотя бы накормить население Сторна досыта, а это непросто.

Еще одно сильно понравилось Дине – летать. Терис вживил ей биокрылья, и молодая женщина впевые по-настоящему узнала, что такое полет. Она со слезами и смехом носилась вместе с мужем в небесах разных планет Аарн Ларк. Однако понимала, что дома вряд ли сможет летать – этикет не позволит. Ретрограды еще слишком сильны, чтобы дать им в руки такой козырь, как нарушение императрицей этикета.

Разработанная группой оперативной статистики модель развития Сторна потрясла Дину. Во многих вопросах вызвала протест и несогласие, но чем больше императрица размышляла, тем лучше понимала, что Перлок Сехер прав, и иначе нужного результата не добиться, по крайней мере, за короткое время. Кое-какие изменения в модель она все же внесла, но в основном та была принята как руководство к действию.

По возвращении в Сторн Дина с Терисом спешно создали нужные службы, получив на это кредит в княжестве, и начали постепенно изменять социальную структуру империи. Для начала были организованы около полутора десятков крупных компаний с участием государства и частного капитала. Правда, императрница подозревала, что капитал отнюдь не частный, что на самом деле его контролирует орден, но это ее мало волновало. Не с тесаи же связываться? А те очень хотели поучаствовать в создании новых компаний, нутром, видимо, ощутив, что это может принести немалую выгоду. Да только никто им не позволил.

В течение первого года мало что изменилось. Точнее, изменилось, но внешне этого заметно не было. Созданные с нуля предприятия постепенно выходили в рабочий режим, номенклатура продукции увеличивалась, однако никто из экономистов Сторна не понимал, за счет чего они живут. Выпускали эти предприятия большей частью бытовую технику, которую никак нельзя было назвать современной. Она даже выглядела довольно просто, без всяких излишеств, и имела минимум функций. Например, холодильник был предназначен только для того, чтобы охлаждать продукты, ничего больше. Коммуникатор – только для связи, инфор – для чтения и просмотра новостей в сети. Однако когда эксперты разобрались, что представляет из себя эта техника, конкуренты взвыли. Все, что производили полугосударственные компании, имело десятикратную степень надежности и могло работать десятилетиями без ремонта. Мало того, продавалось по ценам в несколько раз ниже рыночных, а работникам компаний вообще выделялось бесплатно.

Оплаченные тесаи инферы подняли страшный вой в средствах массовой информации, но новые компании не обратили на это ни малейшего внимания, продолжая гнуть свою линию. А когда их попытались разорить грязными методами, то пытающимися это сделать вплотную занялось министерство безопасности. Жалобы императрице тоже ничего не давали. Она с улыбкой выслушивала их, обещала помочь, но ничего не предпринимала. Частные производители бытовой техники начали стремительно разоряться, их продукцию просто перестали покупать. Люди ведь не идиоты – зачем брать дорогой ненадежный товар, когда можно приобрести дешевый и надежный.

Приход министра социального обеспечения оторвал Териса от размышлений. Эту должность занимал Ларвис Ориган, аарн, опытный социоматик и социоинженер. О его принадлежности к ордену знали только те, кто должен был знать по долгу службы. Естественно, знала и Дина.

– Ваши величества! – поклонился министр.

– Оставьте церемонии и садитесь, – отмахнулась императрица. – Добрый вечер.

Ларвис сел напротив и положил на стол перед собой портативный биокомп.

– Мы вас слушаем, – кивнул ему Терис.

– Для начала цифры, – заговорил министр. – На сегодняшний день компании солидарного типа взяли под контроль более десяти процентов рынка империи. Я имею в виду весь рынок, а не только производство бытовой техники. Многие компании других профилей тоже принадлежат нам, по крайней мере, мы имеем в них контрольный пакет акций. Естественно, не напрямую, а через цепочку посредников.

– Что с производством продуктов питания? – подалась вперед Дина.

– Постоянно растет. Недавно пришел караван с пищевыми синтезаторами из Аарн Ларк. Сотрудники наших компаний получают продукты бесплатно в виде пайка. Также созданы специализированные магазины для бедных, где синтезированные продукты реализуются по ценам в десять-двадцать раз ниже рыночных. Отовариваться в этих магазинах могут либо пенсионеры, либо инвалиды, либо зарегистрированные безработные. Также созданы магазины для студентов на территории кампусов. Отоваривание производитсяч при предъявлении студенческого билета или идентификационной карточки преподавателя.

– А натуральные продукты?

– Месяц назад были созданы шесть крупных компаний на фермерских планетах. Безработных и безземельных людей там хватает. Компании планируют использовать орденские технологии выращивания злаковых и иных культур. Также заложены комплексы для производства мяса из биомассы. Однако противодействие продуктовых корпораций усиливается. Там уже поняли, насколько мы для них опасны. Дело дошло до терроризма, о бесчисленных примерах саботажа я даже не говорю. Три дня назад, например, был взорван биореактор на планете Дайреп, погибли все сотрудники, а это шестьсот человек. Также взрыв уничтожил почти полторы тысячи тонн практически готового к отгрузке мяса.

– Твари! – в ярости выдохнула Дина, сжав кулаки. – Я требую, чтобы вы нашли всех, кто был в этом замешан, и примерно наказали!

– Будет сделано, Ваше величество! – наклонил голову министр. – Но прямое вредительство далеко не так опасно, как косвенное. Кем-то неизвестным запущена кампания слухов о том, что производимые нами продукты вредны для здоровья, и делают их из отходов. Причем слухи одновременно пошли на сотнях планет – от урбисов до поселений. И это еще не все. Муниципалитеты множества городов вдруг затеяли проверку бытовой техники населения на соответствие техническим стандартам, причем проверяются только те квартиры, где стоит техника, произведенная нашими компаниями. Были попытки изъятия, но мы их по суду быстро прекратили. Однако противник не успокоился. Несколько самых известных производителей бытовой техники сбросили отпускные цены вдесятеро и начали крайне агрессивную рекламную кампанию. Надо сказать, что эта их операция до определенной степени удалась – возникла мода на вычурные холодильники, коммуникаторы и прочую технику.

– Следовать моде может позволить себе только тот, у кого есть на это деньги, – презрительно усмехнулась императрица. – Вы мне лучше расскажите, что с дешевой одеждой?

– Приходится создавать свои магазины. Существующие торговые сети отказываются иметь с нами какое-либо дело. Работникам наших компаний комбинезоны выдаются бесплатно, а остальное они могут крайне дешево преобрести в распределителях, имеющихся при каждом заводе или фабрике.

– Отказываются, значит? – во взгляде Дины появилось что-то змеиное. – Что ж, придет время, и они об этом пожалеют. Что дальше?

– Реорганизация системы образования, – ответил министр. – Создание сети распределенных школ и средних профессиональных учебных заведений. Их программы составлены по орденской методике и не имеют ничего общего с нынешними. Здесь нужна ваша помощь, Ваше величество. Министерство образования отказывается выдавать лицензии нашим школам под десятками предлогов.

– Вот как? – императрица нахмурилась. – Спасибо за информацию. Я подумаю, что можно сделать.

– Также мне не нравится происходящее во многих обычных школах. Учителя, видимо, подкупленные, настраивают учеников против реформ, происходящих в стране. Кое-где детей сотрудников наших компаний буквально травят. Таких случаев все больше. С этим надо что-то делать, Ваше величество. А я не знаю, что.

– Я тоже, – призналась Дина. – Проблема действительно серьезная. Может, провести переаттестацию учителей?

– Пожалуй, стоит, – вмешался Терис. – Вот только проводить переаттестацию будут аарн. Я попрошу прислать из Аарн Ларк достаточно людей для этого.

– Вот и хорошо. Надо будет только разработать критерии отбора. Человек, не прошедший переаттестацию, должен лишаться права на преподавание.

– Не слишком ли жестко? – прищурился министр.

– Не слишком! – отрезала Дина. – Как мы воспитаем молодое поколение, таким и будет наше будущее! От этого все зависит. Нельзя позволить нашим врагам перетянуть молодежь на свою сторону.

– Хорошо, – кивнул Терис. – А теперь еще кое-что. Считаю, что пришло время реализации модели Б-8.

– Напомни, что это.

– Предоставление государственного кредита всем желающим создать малый бизнес необычного рода. Если помнишь модель, то получить этот кредит смогут только те, кто предложит что-нибудь действительно нестандартное.

– А что? – оживилась императрица. – Идея хорошая. Но даю гарантию, что комиссия по выдаче кредитов будет засыпана прошениями жаждущих открыть либо магазинчик, либо фирму по перевозкам, либо салон красоты, либо еще что-нибудь в том же духе.

– Такие ничего не получат, – мягко улыбнулся Терис. – Подобных услуг на любой планете Сторна хватает с избытком. Если кто-то желает открыть такой бизнес на свои деньги – его личное дело. Государство на это денег не даст. Зато все по-настоящему интересные проекты будут профинансированы.

– Подведем резюме, – после недолгого размышления сказала Дина. – Реформы идут согласно плану. Хотя противодействие и велико, первый уровень социоматической модели в некоем приближении достигнут. Мне жаль, что на сегодняшнем обсуждении отсутствовал министр безопасности, но он был занят. Протокол этого заседания Итарх ему передаст, чтобы принял меры. И побыстрее. Я не позволю тесаи разрушить все наши начинания.

Обсудив еще несколько второстепенных вопросов, министр откланялся, оставив императора с императрицей наедине. Терис встал, подошел к жене и нежно поцеловал. А затем подхватил ее на руки и унес в спальню.

* * *

Кайн шел домой с легкой улыбкой на губах, представляя, как обрадуется Нейя, когда увидит путевку. Никак не ждал, что его премируют таким образом. Это оказалось приятным сюрпризом. Двухнедельный отдых на курортной планете, да еще и полностью за счет компании. Удивительно! Но с тех пор, как Кайну повезло устроиться на работу в концерн «Сторн Холод», начались чудеса. Скажи ему еще год назад, что какая-либо компания способна так заботиться о своих работниках, он бы только пальцем у виска покрутил и, естественно, не поверил.

Около двух лет назад Кайн, как и сотни тысяч его соотечественников на планете Дорат, лишились работы, оказавшись на улице. Хорнское объединение тесаи посчитало, что себестоимость продукции, производимой на отдаленной планете, вблизи границ покинутого Аарн Сарт, слишком велика. И закрыло все свои предприятия на Дорате. Люди остались без средств к существованию, безработица достигла тридцати процентов. Императрица не оставила их умирать с голоду, все безработные получали за счет государства минимальный паек, но его хватало только на то, чтобы не протянуть ноги. Кайн безуспешно обивал пороги всех городских фирм, но работы, даже самой, тяжелой и малооплачиваемой, не находил. А у него ведь было двое детей. Жене изредка удавалось заработать репетиторством – она хорошо знала кэ-эльхэ, а знание этого языка в последнее время вошло в моду среди обеспеченных сторнианцев. Но это были крохи, которых едва хватало, чтобы оплатить коммунальные услуги, не то можно было оказаться посреди зимы на улице – муниципалитет безжалостно выселял злостных неплательщиков при помощи полиции.

С каждым днем Кайн все сильнее впадал в отчаяние, ему было мучительно стыдно перед женой за то, что он, молодой и сильный мужчина, не может прокормить свою семью. Год назад на экране общественного инфора, собственного безработный не мог себе позволить, Кайн увидел объявление о наборе работников в некую компанию «Сторн Холод», расположенную в соседнем городе. На последние деньги он позвонил, не надеясь на успех. Однако удача улыбнулась ему. Представитель компании записал адрес претендента, и на следующий день Кайн получил по почте анкету, которую заполнил и отправил в «Сторн Холод». Еще через три дня его уведомили о принятии на работу и сообщили, что служебный аэробус ежедневно отходит в семь часов утра от восьмой стоянки главного аэровокзала. Зарплату, правда, пообещали маленькую, но даже маленький заработок был лучше, чем никакой.

Первый раз оказавшись в цехах «Сторн Холода», Кайн очень удивился. Во-первых, его встретили улыбками; во-вторых, никто не стал читать ему нотации и угрожать штрафами за малейшее нарушение; и, в-третьих, что было самым главным, маленькая зарплата только выглядела маленькой, поскольку одежду, питание и бытовую технику работник компании получал либо бесплатно, либо за сущие гроши в распределителях при заводе. Все это потрясло Кайна, казалось невозможным в принципе, но было фактом. А как удивилась Нейя, когда он вечером, после рабочего дня, вывалил перед ней на стол мешок с самыми различными продуктами – дома осталось по паре килограмм крупы и клубней равда, и женщина мучительно размышляла, как дотянуть до первой зарплаты мужа. Но проблема чудесным образом разрешилась сама собой, и Нейя тихо обрадовалась этому. Ведь в мешке нашлись даже сладкие плитки для детей, которые не пробовали сладостей больше года – на них просто не было денег.

Затем началось нечто вообще непостижимое. Рабочих собрали после смены и предложили вечером поработать на строительстве жилья, которое им же и достанется. Поначалу они просто не поверили, но мастер смены показал документы и объяснил, что у них в фирме так положено – рабочие должны жить в человеческих условиях, иначе от них нельзя требовать качественной работы. Вот и вышло, что через восемь месяцев Кайн, Нейя и их двое детей въехали в небольшую, но уютную двухкомнатную квартирку в доме, расположенном всего лишь в полукилометре от завода. Вскоре после этого Нейа устроилась учительницей в заводскую школу, которую, согласно контракту, были обязаны посещать дети всех работников. Программа обучения в ней очень заинтересовала молодую учительницу – знания не тупо вдалбливались в головы детям, как в обычных школах, а давались в виде игры. Детей учили творчеству, учили самостоятельно мыслить и делать собственные выводы, не полагаясь на чужое мнение.

Казалось, в жизни началась светлая полоса. К сожалению, только казалось. Кому-то из высокопоставленных господ «Сторн Холод» почему-то встал костью в горле, и компанию начали травить. Все средства массовой информации планеты, от газет до инфопрограмм, обвиняли ее во всех смертных грехах. Требовали ни за что не покупать ее продукцию, поскольку она опасна для жизни людей. Кричали, что работники «Сторн Холода» на самом деле тайком купленные в Святой Иерархии рабы. Вот только компания не обращала на все это ни малейшего внимания, продолжая отгрузку холодильников и холодильных камер на другие планеты, и торгуя ими в собственных магазинах по демпинговым ценам. И люди покупали, поскольку холодильник любой другой фирмы стоил вдесятеро дороже. Тогда кто-то неизвестный начал нанимать безработных, чтобы те забрасывали камнями магазины и цеха компании, организовывать демнстрации протеста, требующие от «Сторн Холод» убраться с планеты, на заводы и фабрики зачастили инспекции из разных инстанций. Но несмотря на это, компания продолжала работать.

Возмущенные творящимся непотребством рабочие, впервые в жизни узнавшие, что такое жить по-человечески, работали на износ, поддерживали друг друга, как могли. Даже на работу и с работы приходилось ходить вместе, чтобы не нарваться на толпу хулиганов. Вскоре все сотрудники компании на общем собрании решили написать жалобу на имя императрицы. Как ни удивительно, это сработало. Всего через месяц после отправки письма на орбиту Дората вышел военный крейсер с генеральным имперским инспектором на борту. Инспектор быстро навел порядок. Половина планетарного начальства вылетела в отставку, а кое-кто попал и под суд. Конкуренты тоже притихли, не желая попадать под тяжелую руку имперского правосудия. Нормальная жизнь компании восстановилась. Неприятности сплотили коллектив, дух взаимопомощи не ушел, сотрудники «Сторн Холода» стали друзьями или, по крайней мере, хорошими товарищами.

Кайн и Нейя особенно сдружились с соседями, двумя молодыми семьями, и часто проводили вместе выходные, выезжая на природу. Дорат был еще не слишком освоен, его колонизировали всего лишь около ста лет назад, и мест, куда не ступала нога человека, на нем хватало. Друзья облюбовали небольшое озерцо километрах в тридцати от города, до него легко можно было добраться на рейсовом аэробусе, хоть и приходилось идти от остановки несколько километров пешком. Но поскольку все они были еще молоды, это проблемы не составляло.

Вскоре после отбытия имперского инспектора в компании провели очередную переаттестацию работников, после которой Кайну предложили вечерами обучаться на инженера. Бесплатно! Естественно, он согласился. Пришлось трудно. Спать, порой, выходило часов по пять, не больше. Но ради будущего Кайн справлялся и работал, не покладая рук. Также после аттестации повысили зарплату. Они с Нейей даже начали немного откладывать.

Вспомнив, что сын сегодня заканчивает первое полугодие первого класса, Кайн улыбнулся и решил порадовать малыша. Невдалеке от их дома недавно открыли магазин игрушек, в котором Лайз не раз восторженно пялился на игрушечный космолет. Как ни странно, он понимал, что такое «мало денег», и не просил купить понравившуюся игрушку, мальчик просто тоскливо смотрел на нее. И отец это заметил. Сейчас, так как вместе с путевкой выдали отпускные, можно купить Лайзу этот космолет. Пусть порадуется.

Кайн развернулся и решительно направился к магазину. Однако не дошел. Из-за спины внезапно раздался незнакомый голос:

– Господин Ингер?

Он резко повернулся и уставился на двух непримечательных мужчин небольшого роста в костюмах офисных служащих.

– Да, это я, – неуверенно сказал Кайн, не понимая, что понадобилось от него этим незнакомцам. – Что вам угодно, уважаемые господа?

– Хотим предложить вам немного заработать, – усмехнулся один из них. – Дополнительные деньги никогда не помешают, а у вас дети. За совсем небольшую услугу мы готовы заплатить вам пять тысяч галактических кредитов.

От озвученной суммы Кайн пошатнулся. Его заработок за восемь лет! Огромные деньги, по крайней мере, на Дорате или любой другой колонии. Но с какой стати эти деньги предлагают ему? Что-то здесь не так.

– И что же я должен сделать?

– Ничего ослобенного, – заверил второй некзнакомец. – Всего лишь добавить в смесь для формирования холодильных инжекторов дополнительный компонент. Достаточно будет двух грамм. – Он вытащил из кармана крохотный пакетик. – Вам нечего опасаться, вас никто ни в чем не заподозрит. Не советую вам отказываться, а то ведь у вас дети, случиться может что угодно…

Кайн с трудом удержлся, чтобы не свернуть этой сволочи челюсть. Детям угрожать? Это кем же надо быть?! Дополнительный компонент… Не успокоились, сволочи, снова нагадить хотят.

Первым побуждением было с презрением отказаться и позвонить в службу охраны компании – полиции простые люди не доверяли. А затем Кайн вдруг понял, что кто-то другой может и согласиться. За такие-то деньги! Пожалуй, придется поиграть в кошки-мышки. Они считают его тупым работягой? Пусть, не стоит их разочаровывать. Кайн изобразил на лице сомнение, почесал в затылке и неуверенно пробурчал:

– А на меня точно не подумают?

– С какой стати? Этот компонент совершенно безвреден.

– Страшно, уважаемый господин… А ну как служба охраны догадается?.. Там такие зубры сидят…

– Так и деньги хорошие, – осклабился первый незнакомец. – И на квартиру хватит, и на флаер, и на перелет на другую планету.

– А вдруг не выйдет? – снова почесал ав затылке Кайн. Это ж как, я деньги возьму, а дело не сделаю? Вы ж меня потом из-под земли выроете…

– Выроем, – подтвердил незнакомец.

– Так давайте я сначала сделаю, а потом уж заплатите.

Господа в офисных костюмах переглянулись, позволив себе намек на улыбку. Видимо, решили, что перед ними простак. Кайн отметил это, но ничем не выдал себя, продолжая сохранять на лице глуповатое выражение.

– Договорились, – кивнул второй незнакомец, протягивая пакетик. – Компонент нужно добавлять, пока смесь еще не загустела.

– Понял, – кивнул Кайн, пряча пакетик в карман.

– Завтра, в это же время, мы будем ждать вас здесь.

– Хорошо.

Незнакомцы развернулись и быстро скрылись в подворотне. А Кайн, которму стало не до игрушек, поспешил домой. Скорее всего, за ним следят, поэтому сразу обращаться в службу охраны нельзя. Придется подождать до завтра.

Придя домой, он поцеловал жену, отдал ей путевку, выслушал ее восторженные охи и ахи – никому из них еще не доводилось бывать на других планетах. Отпуск обещал стать интересным. Вот только самому Кайну было не до отпуска, он лихорадочно размышлял, что же ему всучили. Как можно навредить инжекторной смеси? Знаний не хватало, хотя несколько предположений он и сделал.

Расспросив сына о делах в школе, Кайн потрепал его по голове, пожелал успехов и отправился спать, сказавшись усталым. На самом деле он полночи ворочался на кровати, продолжая размышлять.

Наутро, придя на работу, Кайн не пошел в свой цех, а свернул в офис службы охраны, где и рассказал о случившемся. Его внимательно выслушали и тут же вызвали своего начальника, который времени терять не стал. Уже через полчаса жену и детей Кайна вывезли на охраняемую территорию, а сам он вместе с начальником службы отправился в инженерный отдел.

Высказав свои предположения инженерам, Кайн с облегчением вздохнул. Вскоре анализ порошка в пакетике был завершен – одно из предположений оправдалось. Дополнительный «компонент» дестабилизировал инжекторную смесь, и созданные из нее инжекторы после трех-четырех месяцев эксплуатации взрывались бы.

Никто не знал, что служба охраны государственных предприятий на самом деле является подразделением СБ. Поэтому от нее не ждали особых сюрпризов и оказались неприятно удивлены, когда все фигуранты дела были выловлены за каких-то несколько дней. Их ждала незавидная судьба – освоение ненаселенной планеты за пределами галактики без всяких технических приспособлений. Но об этом опять же никто не знал.

Глава 6

Слушая Кержака, Дарв хмурился. То, что спокойным тоном рассказывал орк, очень ему не нравилось. Он сам не знал, почему, но ощущал себя очень неуютно. Что-то во всем этом было сильно не так. У него даже внизу живота холодно стало.

– Вы просматривали места событий с точки зрения нарушения вероятностных линий? – поинтересаовался Дарв.

– Просматривали, – проворчал Кержак. – Ни хрена собачьего не нашли.

– Ясно, – помрачнел граф. – Хоть какие-то предположения о причинах происходящего есть?

– Сотни! – раздраженно махнул рукой орк. – Но как проверить, какое истинно? Я, например, не знаю.

– Я тоже, – вздохнул Дарв.

Он задумался. Была одна идея, но слишком уж сумасшедшая. Пол некоторому размышлению, граф все-таки решился озвучить ее:

– Есть у меня некое подозрение, что это эгрегориальное воздействие. Мне давно кажется, что после окончания Великой Войны с эгрегорами народов галактики творится что-то непонятное.

– Я тоже думал об этом, – Кержак поскреб ногтями щеку. – Но мы, опять же, не имеем никаких доказательств, так ли это.

– Мне все-таки кажется, что это предположение более вероятно, чем другие, – заметил граф. – Надо бы его проверить.

– Как? – приподнял брови орк. – Ты знаешь кого-нибудь, способного работать с эгрегорами напрямую? Мне такие маги неизвестны.

– И я таких не знаю… – тяжело вздохнул Дарв. – Читал как-то легенды о некоем Контроле, но не верю в них, слишком похоже на сказку. Да и информации в этих легендах никакой – так, общие слова.

Кержак внезапно расхохотался. Он смеялся долго, со вкусом, хлопая себя ладонями по коленям и похрюкивая. Граф растеряно взирал на него, ничего не понимая. Почему орк смеется? Что он смешного сказал?

– Уморил! – выдохнул Кержак минуты через три. – Просто уморил!

– Почему?

– Станут Контролирующие с тобой общаться, как же, жди! Догонят и еще раз станут!

– Так этот сказочный Контроль существует? – Насторожился Дарв.

– Существует, – подтвердил Кержак. – Вот только что он из себя представляет и какими возможностями обладает – никому не известно. Контролирующие занимаются какими-то своими непонятными делами, не обращая ни на кого внимания. Да, они напрямую работают с эгрегорами в так называемой изнанке мира, но в обращении к ним смысла ровно столько, сколько в попытке докричаться до скалы. Они просто не обратят внимания.

– Ну почему же? – возразил вдруг незнакомый голос. – Иногда мы обращаем внимание. Сейчас именно такой случай.

Кержак с Дарвом резко обернулись на голос. В кресле у стены сидел длинноволосый человек, которого они оба сразу узнали, и не поверили своим глазам. Этот человек был мертв уже много лет! Лар даль Далливан. Гениальный певец, погибший в время первой экспедиции к Земле.

– Ну что так смотрите? – иронично поинтересовался мертвый бард. – Я это, я. – Он обаятельно улыбнулся.

– Ты не человек… – хрипло выдохнул Кержак.

– Нет, – подтвердил Лар. – С момента смерти физического тела – не человек, а энергетическая форма жизни. Впрочем, ничто человеческое мне до сих пор не чуждо, жаль только, воплощаться удается редко.

– Кем же ты стал?

– Адай Аарн. Мы не Контроль в полном смысле этого слова, а что именно – открывать права не имею. Но ситуация сейчас такова, что потребовалось мое вмешательство. При этом мне опять же запрещено прямо сообщать, что происходит. Я могу только подсказать, все остальное вы должны сделать сами. Вам пора переходить на новый уровень. Обоим. Поэтому придется хорошо поработать.

Он немного помолчал, затем продолжил:

– По большей части я пришел не к тебе, Кержак, а к Дарву. От него в будущем слишком многое зависит, но делать или не делать – будет только его выбором. Вы оба не в состоянии увидеть вероятностных развилок такого уровня, поэтому просто делайте свой выбор, когда придет время.

– Что не видим – не удивительно, – хмуро сказал орк. – Но что же произошло, раз потребовалось ваше вмешательство?

– Этого я опять же не могу сказать, – развел руками мертвый бард. – Я могу только подсказать, где искать ответ, причем не тебе, а Дарву.

– Мне? – не поверил граф. – Ну хорошо, пусть будет так. И где же его искать?

– В Сферах, – усмехнулся Лар.

– Кто меня туда пустит?! – ошарашенно уставился на него Дарв. – Когда я последний раз пытался пересечь границу, меня пинком вышвырнули оттуда!

– Сейчас все будет иначе. И тому есть две причины. Первая: тогда ты еще не изменился и не понял многих основополагающих вещей. Сейчас ты начинаешь понимать. Вторая: ты полез в Сферы без повода, без уважительной причины, просто желая посмотреть, что там.

– Вот как? – граф закусил губу. – Надеюсь, вы правы. Мне очень хотелось бы побывать там…

– Перед тем, как ты попытаешься, хочу предупредить об одной вещи, – Лар встал, без спроса подошел к бару, налил себе какого-то конъяка, со вкусом выпил и продолжил: – Тебе придется искупать все, что ты сотворил в жизни. Боль и горе каждого, кто пострадал из-за твоих действий. И искупление будет нелегким, оно продлиться не одну сотню лет. Если сорвешься, то второго шанса у тебя не будет. Знаешь, я вообще удивлен, что тебе предоставили шанс сейчас, по моему мнению, ты еще не готов. Но на этом настояли те, кто выше.

– Воспитатели? – подался вперед Кержак.

– Они самые, – повернулся к нему мертвый бард. – Впрочем, не только они, был еще кое-кто. Но, прости уж, я об этом умолчу. Каждому знанию свое время.

– Ты прав, – согласился орк. – Но мне все же интересно, почему ради Дарва было сделано исключение. Я думал, что он сможет попасть в Сферы не раньше, чем лет через сто.

– Вскоре сам поймешь, – заверил Лар. – Ты тоже на грани перехода на новый уровень.

– Я чувствовал это, – задумчиво сказал Кержак.

Дарв слушал их разговор и лихорадочно размышлял. За каких-то несколько минут он узнал столько нового, что захватывало дух. Многие его представления о мире вокруг обрушились, если честно, он ощущал себя висящим в пустоте. Слишком уж ошеломляющими оказались откровения Лара даль Далливана. Слишком они отличались от всего привычного. Одна мысль о том, что его могут пустить в Сферы, вызывала у графа холодок восторга и одновременно некоторый страх. Он чувствовал, что после этого станет другим, совсем другим, но был готов. Искупление? Что ж, ему действительно есть, что искупать. Слишком много зла сотворил, стремясь к своей цели. В этот момент он сердцем понял давно известную истину: цель не оправдывает средства. Никакая, даже самая благая цель не стоит боли и горя миллионов людей.

Кержак с Ларом, словно ощутив что-то, вдруг повернулись к Дарву и как-то совершенно одинаково, понимающе улыбнулись. Он смотрел на них широко раскрытыми глазами, а перед внутренним взором одно за другим возникали лица людей, погибших из-за него. Тех, кого он знал, а ведь были миллионы тех, с кем он был незнаком. Особый стыд вызвало воспоминание о питомнике, в котором он вырастил Мару. Где сейчас души несчастных девочек, искусственно зачатых и воспитанных в аду? Графу стало не по себе. А затем он резко взял себя в руки и усилием воли заставил успокоиться. Искупит, все искупит, как бы тяжело это ни было. Тем более, что ему дают шанс, который за всю историю человечества получали единицы.

– Тебе нелегко придется, – нарушил молчание Лар. – Хочу сказать еще одно – через пару десятков лет, если не сдашься, ты встретишь ученицу, и от того, какой ты ее воспитаешь, будет в дальнейшем зависеть практически все. Не повтори ошибки, которую ты совершил с Марой. Она ведь могла стать совсем иной…

– Я знаю, – опустил голову Дарв. – Но я воспитывал орудие, а не человека. И своего добился, – горько усмехнулся он. – Вырастил чудовище.

– Не скажи, – негромко рассмеялся мертвый бард. – Если сейчас вы сделаете все правильно, то и Мара изменится. Точнее, это будет не совсем Мара, но об этом пока рано.

– Я не понимаю, – устало сказал граф.

– Когда-нибудь поймешь. Есть вещи, которые нельзя давать человеку разжеванными, до которых он должен доходить сам, иначе не сумеет осознать как следует, душой, а не разумом.

– Надеюсь, пойму, – поежился Дарв. – Но давайте вернемся к делу. Вы сказали, что сейчас я смогу пройти в Сферы и узнать там причину происходящего.

– В общем, да, – подтвердил Лар. – Хотя на самом деле все сложнее. И решать, что делать, тебе. Никто за тебя решение не примет. Впрочем, тебе это говорить не нужно – и сам знаешь.

– Знаю, – наклонил голову граф.

– В общем, мне пора, – в глазах мертвого барда появилась грусть. Хочу только сыграть на прощание пару песен. Их в реальном мире никто не слышал. Вчера написал, глядя на все это. У вас найдется гитара?

– Конечно, найдется, – заверил Дарв и поспешил принести инструмент, висевший на стене в его каюте. Этой гитаре было больше двухсот лет, она единственная сохранилась из гитар, сделанных знаменитым мастером Совером из Триррада.

– Какая прелесть! – восхитился Лар, взяв в руки инструмент.

– Возьмите себе, – улыбнулся граф. – Я ведь не играю. Негоже такой гитаре висеть на стене, как украшение.

– Благодарю, – пристально посмотрел на него мертвый бард. – Это очень много для меня значит.

Он быстро настроил гитару и коснулся пальцами струн. По кают-компании поплыла легкая, но одновременно тревожащая мелодия, зовущая куда-то вдаль. А затем Лар запел. Кержак с Дарвом зачарованно слушали его. Песни оказались не менее прекрасны, чем были раньше, но стали более зрелыми, что ли. Более горькими, но в то же время светлыми. Они очищали душу, снимали с нее напластования горя и разочарований.

Спев обещанные две песни, Лар стал прощаться. Напоследок он попросил никому не говорить о его появлении. А после этого медленно растворился в воздухе.

Дарв после отбытия Лара даль Далливана несколько часов готовился к медитации. Кержак решил дождаться ее результатов на борту «Знамени», но, чтобы не мешать, ушел в выделенную ему каюту. А граф сидел в расслабленной позе и думал – подумать ему было о чем. В груди жгло. Осознание того, что он сделал, оказалось очень болезненным и горьким. А ведь это только начало – с ужасом понимал он. Что же будет дальше?

«Не раскисать! – одернул себя Дарв. – Сам натворил, сам и исправляй!»

Перед глазами метались цветные пятна, дыхание перехватывало, болела душа. Раньше граф и представить не мог, что она может так болеть. Но все это не имело значения. Важно одно – узнать, что происходит, и принять меры. Ведь происходит что-то страшное, иначе Адай Аарн не появился бы здесь.

Решив, что время настало, Дарв сел в позу лотоса, расслабился и привычно скользнул в ментал, оставив позади тело. Он не раз делал это раньше, как и любой маг, но обычно не поднимался на высокие уровни, откуда видны были границы Сфер Творения. Слишком обидным было воспоминание о том, как его пинком вышвырнули оттуда. Да и ощущение на себе наполненного гадливостью взгляда тоже удовольствие ниже среднего. Однако сейчас все должно было стать иначе, и Дарв решительно устремился вверх.

Достигнув наивысшего, граф ненадолго остановился. Слишком уж ему было неуютно – именно отсюда его прошлый раз выдворили. Он все еще сомневался в словах Лара. Ну кто он такой, чтобы его пустили в Сферы? Всего лишь удачливый авантюрист, сумевший многого добиться, но при этом действовавший самыми грязными из всех возможных методов.

Поняв, что дальше оставаться на месте смысла не имеет, Дарв двинулся выше, каждое мгновение ожидая, что его сейчас остановят. Но нет, никто его не останавливал, и врата Сфер становились все ближе, хотя вратами их, конечно, назвать было нельзя. Это нечто иное. Сияющая завеса постепенно приближалась и в конце концов граф пересек ее. В то же мгновение его сознание взорвалось, разделившись на бесчисленное множество потоков. Он одновременно видел прошлое, настоящее и будущее. Впрочем, будущее было не одно. Огромное число вариантов, которые могли реализоваться в зависимости от тех или иных поступков разных людей. Порой история могла пойти по другому пути всего лишь из-за того, что кто-то не вовремя споткнулся или выпил лишнюю стопку бренди. О более значимых событимях даже говорить не стоило – все они имели значение для будущего.

Еще одно понял Дарв, оказавшись в Сферах. Все связано со всем, просто ограниченное человеческое сознание не в состоянии вычленить эти связи. Даже маленькая травинка связана со звездой в другой галактике. И, сорвав травинку, можно вызвать взрыв сверхновой. Об этом писали все известные маги, но понимание умом – это одно, а душой – совсем иное.

Через сознание графа потоком лилась информация. Теперь он все понимал. И зачем нужен был орден Аарн, и почему он пал, и что могло случиться в иных вариантах. Кержак оказался прав, СПД послужил всего лишь инструментом для преподания ордену жестокого урока. И свою роль он сыграл, сразу после этого став лишним. С каждым мгновением Дарв осознавал все больше, видел тысячи взаимосвязей, которые не видел раньше, душу переполняло какое-то детское ликование. Наконец-то графу было не страшно, он ощущал себя частью огромного целого. Понимал, что Создатель – везде, в каждом атоме. В том числе, и в самом Дарве.

Он чувствовал направленное на него доброжелательное внимание множества сущностей. От них шли образы, содержащие в себе такие понятия, о которых граф никогда не задумывался. Теперь они стали для него откровением, давая новый смысл возможным в будущем поступкам.

Дарв начисто забыл, для чего он здесь, он просто купался в океане радости. Однако вскоре ему напомнили. Кто и как, он понятия не имел. Но эйфория внезапно схлынула, и сознание стало кристально ясным. Граф осознал, что его пропустили в Сферы только потому, что никто другой не сможет восстановить хотя бы приблизительное равновесие эгрегоров галактики. Это казалось странным, но было так. Следующий раз подняться в Сферы он сможет только тогда, когда пройдет свой путь и исправит содеянное. Да и понять еще очень многое предстоит.

Осознав, что долго задерживаться здесь не имеет права – не заслужил, Дарв полностью открылся изливающемуся на него потоку информации. К сожалению, он мало что будет помнить, вернувшись в физическое тело. Главное – запомнить причины происходящего в галактике. И он запомнит.

Наступило информационное переполнение – его душа еще не была готова к такому. Как ни грустно, но нужно возвращаться. Дарв послал в пространство пожелание любви и доброты, после чего покинул Сферы. После них ментал показался серым и убогим. Он еще не знал, насколько убогим покажется ему реальный мир.

– Ну что?! – Кержак стремительно ворвался в каюту Дарва.

– Сейчас расскажу, – ответил тот глухим голосом.

– А-а-а… – осклабился орк. – Первый поход в Сферы. Понимаю, понимаю… После него этот мир кажется пустым. Но ты давай быстрее приходи в себя, дело слишком важное и отлагательств не терпит.

– Я понимаю, – безразлично ответил граф. – В общих словах, причина в том, что нарушено равновесие эгрегоров в галактике. Они практически пошли вразнос. До ухода ордена эгрегоры представляли собой складывавшуюся в течении полутора тысяч лет относительно равновесную систему. К сожалению, быстро изменяться подобные системы не в состоянии. В итоге после исчезновения эгрегора аарн система начала искать новое положение равновесия, но точка равновесия сильно сместилась. И если мы не сможем уравновесить эгрегориальные соотношения достаточно быстро, то система пойдет вразнос, что сейчас и начало происходить.

– Вот оно что… – протянул Кержак, почесав щеку. – Да, это все объясняет. Вопрос только, как уравновесить. У меня ни единой идеи по этому поводу нет.

– У меня пока тоже, – вздохнул Дарв.

– Что ж, будем думать. По крайней мере мы теперь знаем, что происходит.

– Знаем. И найдем способ. Не зря же господин даль Далливан явился именно к нам.

– Не зря, – согласился Кержак.

Он внимательно оглядел графа и пробурчал:

– Иди-ка ты спать, толку с тебя сейчас чуть.

– Да не засну я, – скривился Дарв.

– Это уже мои проблемы, – осклабился Кержак. – Делай, что старшие говорят.

Пожав плечами, граф прилег на диван. Орк пошевелил пальцами, с которых сорвалось какое-то едва заметное плетение, и Дарв ис Тормен мгновенно уснул.

* * *

– Ребята, а зачем нас вызвали к директору? – поинтересовался Ирек. – Кто-нибудь в курсе?

– Откуда? – пробурчал Т'Ред, за последний год сильно вытянувшийся и почти достигший разеров взрослого дракона.

– Надеюсь, адмирал не узнал, что мы опять в пояс Дальмера сунулись… – поежился Лерк. – Тогда мало не покажется…

Трое друзей, несущиеся по коридору главного корпуса к кабинету директора, синхронно вздохнули. Курсантам Тарканака строго-настрого запрещалось летать в поясе Дальмера – безумной мешанине каменных обломков, образовавшейся после разрушения восьмой планеты системы Калдар. Однако если курсант из прирожденных пилотов не бывал в поясе, то товарищи не считали его настоящим прирожденным. Поэтому каждый нарушал запрет. Кое-кто даже погибал, но это не останавливало остальных. А «сумасшедшая троица», как называли Лерка, Т'Реда и Ирека в Тарканаке, вообще не вылезала из пояса, считая, что лучшей тренировки не найти. Их не раз наказывали за это, но друзья продолжали гнуть свою линию. Они хотели стать лучшими из лучших и прилагали для этого массу усилий.

Последние экзамены были сданы еще год назад, но отцы друзей не позволили им пойти служить до наступления семнадцатилетия, они не раз пытались уговорить своих чад от мысли стать пилотами-истребителями. Лерк, Т'Ред и Ирек покорно выслушивали поучения господ губернаторов, но оставались при своем мнении, считая дни до момента, когда смогут по закону отвечать за себя сами. После этого родители не смогут им указывать.

Добежав до кабинета директора, друзья на несколько мгновений остановились перевести дух – негоже вламываться к адмиралу, дыша, как загнанная лошадь.

– Лерк Т'а Картеген, Т'Ред Т'а Альтан и Ирек Т'а Даренсат? – поднял голову секретарь, строгого вида молодой человек в безукоризненно выглядящем костюме.

– Да, – ответил за всех керси.

– Проходите, вас ждут.

Друзья переглянулись и по одному зашли в распахнувшуюся дверь кабинета. Их встретил строгий взгляд крупного золотого дракона в военной форме. Адмирал К'Тон Т'а Вертег занял должность директора Тарканака по личной посьбе великого князя полтора года назад и успел прославиться тем, что не давал никому из курсантов спуску. Только завидев его фигуру, курсанты автоматически становились на вытяжку, стараясь не привлечь к себе излишнего внимания адмирала. Однако, это не всегда получалось – дракон отличался редкой добросовестностью, он ничего не пускал на самотек, помнил по именам каждого курсанта, знал все и обо всех. Так, по крайней мере, казалось трем друзьям.

– Садитесь, – недовольно буркнул К'Тон после того, как Лерк, Т'Ред и Ирек приветствовали его по всей форме.

Как ни странно, но перед столом адмирала стояла три разных стула, предназначенные для человека, дракона и керси. Странно, обычно директор Тарканака не предлагал курсантам садиться и отчитывал их стоя. Друзья осторожно опустилимсь на стулья, сохраняя прямую осанку.

– Красавцы, – щелкнул зубами адмирал. – Опять полдня по поясу гоняли?

– Так точно! – неохотно ответили все трое. Скрыть правду от этого дракона было невозможно. Ни один курсант давно уже не пытался этого делать. К тому же, никто из друзей не любил лгать, да и не умел, если честно.

– Вашу бы энергию да в мирных целях! – укоризненно посмотрел на них К'Тон. – Впрочем, если исходить из результатов ваших тестов, то в мирных – не получится. Думали мы, думали, куда определить таких сорвиголов, и, в конце концов, придумали.

– Что? – не выдержал Лерк, подавшись вперед.

– Хотим предложить вам троим войти во вновь создаваемое подразделение. Прошу учесть, что это подразделение будет занято крайне опасными вещами. Рисковать придется ежедневно и многократно.

Друзья переглянулись, у всех захватило дух от радости. Они не раз в разговорах между собой обсуждали свое возможное распределение, надеясь, что попадут туда, где смогут показать себя, только не представляли, куда именно. И очень боялись попасть в регулярную часть, в которой нужно только тупо патрулировать границы.

К'Тон внезапно оскалился, открыв всеобщему обозрению ряд острых зубов. Веселый вид адмирала насторожил курсантов. Над чем он смеется?

– Зря опасаетесь, никто не собирается заколачивать микроскопом гвозди, – снова щелкнув зубами, сказал адмирал. – Вы слишком хорошие пилоты, чтобы использовать вас для патрулирования границ. Нет, патрулировать вам придется, но это будет патрулирование особого рода. Сейчас я расскажу, куда вас распределяют. Точнее, я предложу, а соглашаться или нет – ваше дело.

Он немного помолчал и продолжил:

– В общем, принято решение создать корпус «вольных охотников», состоящий из лучших прирожденных пилотов, прошедших обучение в Тарканаке.

– А чем будет заниматься этот корпус? – в глазах Лерка горел живой интерес.

– Погодите немного, юноша, не гоните лошадей, – хмыкнул К'Тон, вставая.

Стена за его спиной превратилась в огромный голоэкран, на котопром возникла подробная карта Кэ-Эль-Энах. Некоторые ее участки выделялись красным цветом. Что это могло значить, друзья не знали и снова переглянулись.

– После Великой Войны множество авантюристов решили, что пришло их время, и развили бурную деятельность, надеясь быстро обогатиться при помощи пиратства и работорговли. Дошло до того, что кто-то ограбил несколько пограничных планет княжества.

– Они что, совсем обнаглели? – ошарашенно выдохнул Ирек.

– Видимо, так, – развел руками адмирал. – О том, что творится в Парге и Сторне, я умолчу. Пока умолчу. Особенно разошлись ринкангские пиратские кланы. Наверное, они решили, что раз ордена нет, то остановить их некому. Именно вам предстоит разуверить их в этом.

– Нам? – растерянно переспросил Лерк.

– Ну, не только вам, – приоткрыл крылья К'Тон. – Я имею в виду корпус вольных охотников. Мы не намерены полностью уничтожать пиратов и прочую шваль, пусть этим занимаются государства, в которых те базируются. Однако, пираты должны четко усвоить, что территория княжества, республики и их союзников неприкосновенна, не говоря уже о кораблях. И тот, кто нападет на нашу планету или наш корабль, должен быть найден и уничтожен. Этим и станут заниматься вольные охотники. Причем цель каждая группа будет выбирать себе сама. Максимум инициативы и максимум ответственности. Хотите в этом поучаствовать?

– Да! – ответ трех друзей был единогласным.

О таком они и мечтать не могли. Лучшего просто не придумать.

Морда золотого дракона стала одновременно ехидной и строгой.

– Здесь и пригодятся ваши эскапады в поясе, – с нажимом выговорил он. – Однако, сразу хочу сказать, что группа охотников – это четыре или шесть лам-истребителей, отнюдь не три. Поэтому к вам присоединится лучший пилот среди эльфов, Хесир Ла Тайнер.

Услышав это, Лерк несказанно изумился. Этого самого Хесира он шапочно знал – еще бы, единственный эльф в Тарканаке. Но он был совсем мелкий, лет четырнадцать, не больше. Да и разгильдяй изрядный. Может, он и талантлив, но о том, что такое дисциплина, не имеет понятия. Юноша высказал адмиралу свои сомнения.

– Зря ты так думаешь, – негромко заметил Кир-Ванег. – Ни один из вас не способен поразить цель с такого расстояния и положения, как Хесир. Все препаодаватели изумляются этой его способности. Да и по психопрофилю он подходит абсолютно и вольется в вашу команду без напряжения. Чтобы не быть голословным, покажу вам кое-что.

Он отошел в сторону, а на экране начала демонстрироваться запись учебных стрельб. Истребитель Хесира вертелся как бешеный, поражая цели из всех видов имеющегося на борту оружия. Ни единого промаха эльф не допускал – даже ни одна гиперторпеда не ушла в молоко. Это было физически невозможно, но факт оставался фактом. Хесир действительно многого стоил. В бою он очень пригодится.

Лерк посмотрел на Т'Реда, и тот опустил голову, давая согласие. Точно так же поступил и Ирек.

– Вижу, что согласны, – удовлетворенно сказал адмирал. – А раз так, то сейчас позову Хесира, он ждет в приемной.

Дверь распахнулась, и в кабинет вошел невысокий худенький парнишка с серебристыми волдосами и светло-зелеными, по эльфийски огромными миндалевидными глазами. Кончики острых ушей виднелись над серебристой гривой, иногда меняя положение. Как ни странно, он не производил впечатление разгильдяя, как обычно. Наоборот, был серьезен и собран, хотя явно смущен, что становилось ясно по выражению лица.

– Добрый день, – приятным тенором поздоровался эльф.

– Проходи, садись, – кивнул ему К'Тон. – Ты знаком с Лерком, Т'Редом и Иреком?

– Знаком, конечно, – ответил Хесир. – Кто их в Академии не знает?

– Как ты посмотришь на то, чтобы войти в их команду? – поинтересовался дварх-адмирал.

– Почту за честь, – эльф был явно удивлен, хоть и не показал этого.

– Знаешь уже, чем вам придется заниматься?

– Да, наш куратор рассказал мне сегодня утром. Я только не понимаю, почему я, ведь я всего лишь на втором курсе.

– Твои показатели в поясе Дальмера столь же неплохи, как и у этой троицы. А на стрельбище тебе вообще нет равных. Дисциплине тебя не научить, я уже понял, что это невозможно, а в корпусе охотников ты будешь на своем месте. Мы собираем там именно таких, как вы все, безбашенных сорвиголов. Другие охотниками стать не сумеют.

Хесир отчаянно покраснел и несмело улыбнулся, покосившись на скалящегося во всю пасть дракона.

– А кто будет командовать корпусом? – Лерк задал вопрос, который уже несколько минут не давал ему покоя.

– Хорошо известный вам Василий Хоменко, – сообщил адмирал.

Лерк обрадованно вскинулся – лучшего командира просто не найти, да и летает он, как бог. Именно Василий с Сандером и Рамеком преподавали в их группе летное мастерство.

– С конкретными задачами корпуса вас ознакомит командир, – продолжил К'Тон. – Можете быть свободны. Но на прощание один приказ: все четверо должны провести как минимум десять полетов в поясе Дальмера на максимальной скорости. Хочу, чтобы вы слетались, ребята. Но и самих туда не отпущу. Пойдете с полковником Хоменко.

На максимальной скорости?! В поясе Дальмера?! Друзья ошарашенно переглядывались. Такого они никак не ожидали и ожидать не могли. Это что же получается? Полеты в поясе необходимы прирожденным пилотам? Умно поступило руководство Академии, запретив их, но сделав при этом популярными. Иначе многие не полезли бы туда, желая доказать, что чего-то стоят.

– Разрешите идти? – друзья встали.

– Идите, – небрежно махнул рукой адмирал. – И немедленно доложитесь полковнику о своем согласии войти в состав корпуса.

– Есть!

Откозыряв, все четверо покинули кабинет директора Тарканака. Они испытывали небывалый душевный подъем и желали поскорее встретиться со своим будущим.

Приглушенный гул голосов несколько раздражал. Все четверо друзей, а Хесира все остальные постепенно начали считать другом, он как-то незаметно и легко влился в их компанию, не понимали, с какой стати командир привел их в один из станционных баров для персонала. Спиртного никто из молодых пилотов не употреблял, да что там – на дух не переносили. Так зачем они здесь? Соку можно попить и в кают-компании вместе с другими охотниками.

Корпусу не выделили собственной станции, слишком расточительно – охотников пока было еще немного. Его начали формировать на трех пространственных военных базах, расположенных на границе княжества. Когда-то это были гигантские астероиды, которые отбуксировали в нужное место, выплавили внутри них ангары и жилые помещения, затем установили системы жизнеобеспечения. База № 18 имела в диаметре примерно сорок километров – целый город, если разобраться. К счастью, на военных объектах великий князь не экономил, и перемещения внутри станции производились посредством прямых гиперпереходов.

Станция друзьям не понравилась – ее сугубая функциональность несколько раздражала. Даже в каютах стены не покрыли пластиком – оплавленный камень. Зато обилие технических приспособлений поражало – во всех кают-компаниях имелись пищевые синтезаторы. Причем, не орденские – в Кэ-Эль-Энах не так давно научились производить свои. Радовало наличие гиганского информатория, терминалы которого находились в каждой каюте. Станция постоянно реконструировалась, достраивалась, на вооружение поступали новые типы оружия – ее огневая мощь поражала. Орудия планетарного класса могли поражать цели на расстоянии до пяти световых лет.

Хотя подобных станций все больше вступало в строй, полностью прикрыть огромную протяженность границы княжества было невозможно. И этим вовсю пользовались пираты и охотники за рабами, которых после ухода ордена со сцены развелось в галактике множество. Ведь возле каждой крохотной колонии не поставишь на боевое дежурство военный корабль. Именно эти небольшие колонии больше всего страдали от нападений. Пираты пробирались на территорию Кэ-Эль-Энах, пользуясь тем, что между пограничными станциями хватало лазеек, находили незащищенную колонию и грабили ее. Но ладно бы грабили – часто они увозили в неизвестность всех молодых и здоровых людей. Граждан княжества, которых армия и флот обязаны были защитить, но не защитили. Именно для защиты подобных колоний и был создан корпус охотников.

– Зачем мы здесь, господин полковник? – решился наконец спросить Лерк, которому хотелось побыстрее покинуть бар.

– А сам не понимаешь? – откинулся на спинку стула Василий Хоменко.

– Нет…

– Хорошо, объясню. Вам предстоит служить во многих местах, где будут не только прирожденнные. Нельзя замыкаться в своей среде. Нужно понимать, чем дышат люди. Чего они хотят и к чему стремятся. Что думают по тому или иному вопросу. Вам с ними служить и вам ими командовать, а командир, который не понимает своих подчиненных, мало чего стоит. Теперь ясно?

– Ну, наверное… – неуверенно протянул Лерк.

– Пока, вижу, не очень-то понимаете, – вздохнул Василий. – Подумайте над тем, что я сказал. Походите, послушайте, что говорят люди, вам это пойдет на пользу.

– Они же пьяные, – брезгливо бросил Ирек.

– Далеко не все, – возразил полковник, укоризненно посмотрев на него. – К тому же, людям нужно иногда расслабиться, и они за это не заслуживают такого отношения. Возможно, завтра вам придется вместе с ними драться спина к спине.

Ирек от смущения опустил уши, Лерк с Хесиром покраснели, а Т'Ред растерянно почесал когтем нос. Они чувствовали, что командир прав, но молодые пилоты не понимали, зачем нужно пить спиртное, считали это слабостью. Василий с легкой иронией смотрел на них, и от этого взгляда им было неудобно.

– Так может, нам тоже выпить? – неуверенно поинтересовался Лерк.

– Вам это не нужно, – покачал головой Василий. – Вот вернетесь с боевого патрулирования, тогда и посмотрите, – он на мгновение замолчал. – Особенно, если придется терять друзей…

У всех четверых от слов командира мороз по шкуре пошел. О таком кошмаре не хотелось даже думать. У Лерка едва слезы на глаза не навернулись, когда он представил, что на его глазах погиб Т'Ред или Ирек. Судя по их виду, остальные ощущали себя не лучше.

– Поэтому не осуждайте людей, которым уже доводилось терять… – полковник пристально посмотрел на друзей. – И еще одно хочу вам сказать. Не удивляйтесь, если к вам станут относиться, как к соплякам. Так будет, пока вы не докажете, что чего-то стоите. А доказать это вы сможете только своими делами. То, что вы не пьете, в глазах ветеранов всего лишь признак молодости и неопытности. Так что кичиться вам нечем, будьте собой и работайте над собой. Тогда вы заслужите уважение товарищей по оружию.

От этой отповеди друзьям стало очень стыдно. Ведь они еще действительно ничего не сделали. Участвовали в одном-единственном бою, когда защищали Калдар от СПД во время Великой Войны.

В этот момент возле их столика словно ниоткуда возник улыбающийся Сандер, хлопнул Василия по плечу и сказал:

– Ну и где ты шляешься, дорогой друг? Мы тебя уже заждались. Забыл, что ли, что у Рамека день рождения?

– Блин… – лицо полковника стало растерянным. – Заработался…

– Оно и видно. Пошли!

– Одну минуту, – Василий перевел взгляд на друзей. – Посидите сами, познакомьтесь с людьми, поговорите. И постарайтесь никуда не вляпаться!

Он встал и быстро последовал за Сандером в открывшийся гиперпереход. Лерк вздохнул – легко ему говорить: познакомьтесь, поговорите… С кем и как?

– Хорошо командир нас с горочки спустил… – проворчал Т'Ред, передернув сложенными крыльями.

– И правильно! – вставил свое слово Ирек. – А то загордились слишком, прирожденные, мол…

– Стремясь ввысь, не забывай о постижении сущего… – задумчиво произнес Хесир. – Раньше я не понимал этой фразы.

Остальные трое переглянулись. Опять эльф всякую заумь несет. Порой как скажет что-нибудь, так мозги можно сломать, пытаясь понять, что он имел в виду. Не зря говорят, что эльфы думают по-другому.

– А вам не рано пить, пацаны? – заставил друзей вздрогнуть чей-то хриплый голос.

Лерк поднял глаза. Возле их столика стоял седой пилот с погонами полковника и суровым лицом. На его груди тускло светились четыре ряда орденских колодок. Это сколько же у него боевых вылетов?!

– Здравия желаем, господин полковник! – подхватились на ноги все четверо.

– Вольно, – отмахнулся он, беря стул и присаживаясь. – В баре не принято тянуться. Но я не услышал ответа на свой вопрос.

– Мы пьем сок, господин полковник, – четко доложил Ирек.

– Тогда ладно. Вы из этого самого корпуса охотников?

– Так точно!

– Добре, – полковник устроился поудобнее и отпил глоток из своего стакана. – А для чего ваш корпус вообще нужен, а то говорят разное?

Друзья поежились и переглянуличсь, затем нерешительно сели.

– Нам сказали, что для поиска и уничтожения пиратских кораблей, – взял слово Лерк.

– На чем летаете?

– На ламах специальной модификации. Это скорее штурмовики, а не истребители.

– На ламах… – задумчиво протянул полковник. – Прирожденные или с имплантами?

– Прирожденные, – сообщил Лерк. – Закончили Тарканак с отличием.

– И этот мальчик? – кивнул в сторону Хесира старый пилот, от чего тот залился краской.

– У него последний год обучения, – постарался защитить приятеля Т'Ред. – По результатам на стрельбище он лучший за последние двадцать лет.

– Это в поясе Дальмера, что ли? – задумчиво прищурился полковник. – Каков коэффициент поражения целей?

– Ноль целых, девяносто девять сотых, – отрапортовал эльф.

– Ого! – уважительно покивал старый пилот. – Да у тебя дар Благих, парень! В реальном бою бывал?

– Еще нет, – понурился Хесир.

– А вы трое?

– Однажды, – ответил Лерк. – Во время обороны Калдара, три года назад.

– Сбитые есть? – как-то странно посмотрел на них полковник.

– С нашей стороны нет. По крайней мере, в нашей эскадрилье. Вражеских истребителей по нескольку сбили, я не считал, сколько.

– Насколько я знаю, вы там и мета-корабли сбивали.

– Разве это имеет значение? – пожал плечами Лерк. – Главное, что врага отогнали и дождались помощи.

– Верно мыслите, – наклонил голову полковник.

Он смотрел на этих четырех мальчишек, совсем еще мальчишек, а эльфенок – так вообще дитя. Это что же творится в княжестве, раз таких вот детей бросают в бой с пиратами? Да будь они хоть сто раз прирожденными – опыта это не заменит. Летали бы себе в своем поясе Дальмера, учились, а не шли проливать кровь. Это сейчас они бравые и уверенные в себе. А что будет после того, как кто-то из них погибнет? Выдержат? Не сломаются?

Новые директивы командования приводили полковника в недоумение. Если изменение тактических схем еще можно было понять, то перестройка структуры флота не лезла ни в одни ворота. Всех пилотов в приказном порядке заставили вживить себе в мозг телепатические импланты и биокомпы. Полковник до сих пор никак не мог научиться мыслить несколькими параллельными потоками – путался в них. А тут еще необходимость слетывания поливидовых экипажей, состав которых постоянно менялся. Старые пилоты ворчали, что они – не аарн, чтобы учиться всем этим трюкам. Но командование дрессировало их так, словно они были именно аарн, и это дико раздражало.

Директива за директивой безжалостно спускались сверху, не давая времени на адаптацию. И, несмотря на недовольство многих пилотов, все они видели, что флот на глазах меняется, с каждым месяцем становясь все более боеспособным. Поэтому терпели – видели результат своих стараний. Но, Благие, как же он устал! Да и то, как меняются многие старые боевые товарищи, настораживало. Они становились чем-то иным, еще не аарн, но уже не обычными людьми. Старый пилот чувствовал, что теряет их, да и себя теряет, что уж тут скрывать и от кого?

Он никак не мог понять, ради чего нужен такой флот, ведь СПД уже практически не представляет опасности. С кем воевать? В том, что с пиратами и работорговцами разберутся быстро, он не сомневался. По-настоящему сильных врагов у княжества сейчас нет и быть не может. Так зачем же?!

Мало того, до военных доходили слухи, что во всех гражданских учреждениях Кэ-Эль-Энах происходит почти то же самое, только с учетом их специализации. Социальная структура страны необратимо менялась, люди никак не могли понять, для чего это нужно. И поэтому пребывали в растерянности. Порой полковнику казалось, что опора уходит у него из-под ног, и он остается в невесомости.

Старый пилот снова по очереди оглядел молодых. Они-то легко принимают изменения, а что делать людям постарше? Как найти себя в новом мире? Он не знал, и глухое раздражение копилось и копилось в душе. Не зря древние желали своим врагам, чтобы тем довелось жить в эпоху перемен.

Из раздумий полковника вывело похлопывание по плечу. Он поднял голову и улыбнулся, увидев подполковника Тайви, своего приятеля еще курсантских лет.

– Что здесь делает этот ребенок? – поинтересовался тот, неодобрительно глядя на Хесира. Эльфа словно в стул вжало – у подполковника был жесткий пронизывающий взгляд.

– Не трогай малыша, Марко, – хохотнул полковник. – У него коэффициент поражения целей в поясе Дальмера – 0,99. Свой, пилот.

– Это не отменяет того, что он еще мал. Нечего ему на базе делать!

– Я уже два курса Тарканака закончил! – не выдержал обиды Хесир.

Оба старых пилота посмотрели на него с явно заметным скепсисом. Они решили, что мальчик явно приврал, несмотря на лейтенантские погоны у него на плечах. Ничего, повзрослеет – поймет, что врать, особенно своим, не стоит. Уважать не станут.

Четверо молодых тарков переглянулись в который раз. До них только сейчас окончательно дошли слова командира о том, что их будут считать сопляками. Так оно и есть. И как доказать, что они не сопляки? Похоже, пока не побывают в бою, никто их всерьез воспринимать не станет.

– Они из корпуса охотников, Марко, – мягко сказал полковник приятелю, который уже немало принял на грудь. – У них есть командир, пусть он с ними и разбирается.

– А кто он?

– Некий полковник Хоменко, аарн.

– Тот самый, что ли, что с малых лет был выскочкой?

– Кажется, он. Мне как-то все равно.

– Сам выскочка, теперь таких же растит, – недовольно пробурчал подполковник. – Ладно, пойду я.

Он развернулся и, слегка пошатываясь, направился к стойке бара. Полковник некоторое время смотрел ему вслед и хмыкал себе под нос. А ведь старина Марко адаптируется ко всем этим нововведениям еще хуже, чем он сам. Как бы не списали его…

Потеряв приятеля из виду, он снова посмотрел на настороженно глядящих на него мальчишек. Надо бы поговорить с их командиром, чтобы подольше подержал их на базе, пусть еще потренируются. А то знает он манеру молодых соваться в самое пекло, словно у них пять жизней. Сколько таких неоперившихся пилотов погибло у него на глазах!

– Где ваш командир? – резко спросил полковник.

– Пошел на день рождения к другу.

Да, придется отложить разговор на завтра. От полковника Хоменко толку сейчас будет мало. Знает, до какой степени допиваются господа офицеры на подобных вечеринках. Сам не раз напивался до беспамятства. Но завтра переговорить с Хоменко нужно будет обязательно. Додумались, тоже, отправлять на такое опасное дело, как охота на пиратов, неопытных юнцов. Узнать бы, кому такое в голову пришло, да набить этому умнику морду, чтобы мозгами думал, а не тем, на чем сидит!

– Ладно, ребята, – тяжело встал полковник, – пойду спать, у меня с утра вылет. Удачи вам!

Дождавшись, пока он скроется из виду, Лерк облегченно вздохнул. Друзья вторили ему.

– Чувствую, нам с этим старичьем нелегко придется… – раздраженно произнес Хесир. – Сначала бурчат, а потом только вопросы задают.

– Да хвостом на них всех! – омахнулся Т'Ред. – Пошли отсюда, пока еще кто-то не пристал. Я лучше в каюте почитаю, чем тут сидеть!

Друзья встали и поспешили покинуть бар.

Четыре лам-истребителя скользили в глубоких слоях гипера, оставаясь невидимыми для большинства типов сканеров. Пилотирующие их Лерк, Т'Ред, Ирек и Хесир уже который день пребывали в перманентом восторге от своих новых машин. Это были не ламы, это была песня! Дальность автономного полета до восьми тысяч световых лет, скорость невероятна, энерговооруженность – тоже. Биоинженеры княжества каким-то образом ухитрились втимснуть в истребители преобразователи вакуума и гиперорудия первого класса. Помимо того, вдвое увеличили торпедный отсек, благодаря чему ламы имели теперь больше двухсот гиперторпед. О гравидеструкторах, гиперлуче и мезопулеметах даже говорить не стоило. Правда, из-за всего этого истребители охотников были вдвое больше обычных, но это никого не смущало – места на станции хватало.

Поначалу друзья сильно удивились тому, что им достались столь мощные машины, но полковник Хоменко объяснил, что этот тип ламов разрабатывался специально для охотников. Ведь они должнв были иметь максимум автономности, чтобы вовремя успеть к месту событий, если пираты нападут на колонию или торговый корабль княжества. Однако потрудиться, чтобы освоить истребители, Лерку, Т'Реду, Иреку и Хесиру пришлось основательно. Командир несколько раз заставлял их пересдавать зачет по летному мастерству, предъявляя совершенно невыполнимые требования. В конце концов, друзьям пришлось превзойти себя и выполнить их, чем был удивлен сам полковник Хоменко – он такого явно не ждал. И, хочешь не хочешь, но выпустил неугомонную четверку на первое самостоятельное патрулирование в восьмом секторе.

Курс пролегал между границ Кэ-Эль-Энах и Сообщества Т'Онг, в буферной зоне. В случае получения сигнала бедствия от корабля или планеты, находящихся не далее полутысячи световых лет, группа обязана была немедленно мчаться туда на самой высокой скорости. В других случаях Лерк, как командир группы, должен был немедленно доложить на базу и продолжить патрулирование.

Если честно, все четверо ощущали себя немного неуютно. Все-таки первое патрулирование без присутствия старших, более опытных пилотов. Лерк, Т'Ред и Ирек, конечно, бывали в бою, но тогда они выполняли приказы Василия, а теперь все зависело только от них самих, теперь нужно было не показать результат, а делать реальное дело. Друзья очень надеялись, что справятся, но все равно нервничали. Не будь они внутри ламов, в полном подключении к системе жизнеобеспечения, то Лерк, наверное, ежился бы, Т'Ред невно дергал крыльями, Ирек поджимал хвост, а Хесир кусал губы. Приходилось внимательно следить, чтобы их волнение не отразилось на поведении истребителей, управляемых мысленно. Ведь командир после их возвращения обязательно изучит записи их бортовых биокомпов.

– Внимание! – раздался в мозгу Лерка холодный голос оператора связи со станции. – Зафиксирован сигнал бедствия с планеты Ларсай, координаты 648 на 323 на 944 в левосторонней проекции Кавина на центр Галактики. Ближе всего находится группа «Фиолетовый-2».

– База, я «Фиолетовый-2» – тут же отозвался он, мысленно запросив биокомп о расстоянии до планеты. – Мы в ста пятидесяти световых годах, будем на месте через тридцать пять минут, если пойдем на форсаже.

– Вас понял, «Фиолетовый-2». Соблюдайте осторожность. Согласно сообщению с планеты, ее атаковали десять рейдеров с истребительным сопровождением. Не дайте им провести планетарную бомбардировку. Помощь доберется до Ларсая через четверть часа после вас.

– Ясно, база. Сделаем.

Сердце Лерка тяжело колотилось в груди. Вот и пришло время узнать, чего он на самом деле стоит. Взяв себя в руки, юноша скомандовал:

– Погружаемся в нижний слой и переходим на форсаж!

– Есть! – отозвались остальные трое. В их мысленных голосах слышалось волнение.

Лам-истребители нырнули в самый глубокий из доступных им уровней гиперпространства и форсировали двигатели. Форсаж никогда не был приятен для пилотов, но сейчас было не до удобства – там, на Ларсае, гибли люди, которых они, офицеры военного флота Кэ-Эль-Энах обязаны защитить даже ценой своей жизни.

Во время пути друзья не переговаривались – каждый внутренне готовился к предстоящему бою. Лерк мысленно напевал песенку, которая с детства помогала ему собраться с силами. Т'Ред вспоминал погибших отца с матерью и обещал им не посрамить честь рода. Ирек просто хотел победить любой ценой. Хесир молился Создателю, прося прощения за то, что ему придется отнять чью-то жизнь. В какое-то мгновение произошло нечто странное – все четверо ощутили себя единым целым. Но это почему-то не удивило их, а показалось естественным.

– Выходим! – скомандовал Лерк, едва ламы подошли к Ларсаю на пять световых минут. – Атаковать торпедами из гипера нельзя, рейдеры на орбите – можем сорвать атмосферу!

Лам-истребители ровным ромбом вышли в реальное пространство и в ту же секунду выстрелили из гиперорудий, попав точно туда, куда хотели. Четыре пиратских рейдера, не ожидавших нападения, превратились в облака обломков. Остальные шесть успели включить защитные поля и выпустить остаток своих истребителей. Те тут же бросились к ламам – они еще не понимали, с кем столкнулись. Машины друзей разошлись в стороны и, используя микропрыжки, вломились в центр вражеского строя, который сразу смешался. А затем принялись выбивать пиратские истребители по одному. На них даже не тратили гиперторпеды – расстреливали из мезонных пулеметов.

Поняв, что вскоре истребителей у пиратов не останется, Хесир предоставил добивать их друзьям и направился к рейдерам, как раз начавшим сход с орбиты и накачку накопителей гипердвигателей. Однозначно собрались бежать, нельзя позволить им уйти. Канониры рейдеров начали вести огонь из мезонных орудий, но эльф подсознательно ощущал, куда они ударят, и каждый раз уходил из-под удара, подходя все ближе. Почему-то Хесиру захотелось сделать то, что считалось невозможным. Подбить рейдер очередью из мезонного пулемета. Это можно было сделать только одним способом – попасть в область не больше человеческой ладони между правым и левым двигателями. У кораблей этого типа там находилось слабое место, почти не прикрытое защитным полем. Инструкторы утверждали, что попасть туда невозможно, для этого надо подойти слишком близко. А это опасно. Но эльф словно видел, куда нужно стрелять. И выстрелил. На месте рейдера возникла вспышка белого света.

Внезапно еще один рейдер, незнамо как оказавшийся у Хесира за кормой, тоже взорвался, причем взорвался так, словно ему прямо в борт вогнали гиперторпеду.

«Интересно, кто это его? – мелькнула мысль. – Наверное, кто-то из ребят».

Но думать об этом было некогда, ведь четыре рейдера еще остались целыми. Они изо всех сил форсировали двигатели в надежде уйти в гипер, но этого им сделать не дали. Еще один успел подбить Хесир, второй – Лерк, а оставшиеся два уничтожил массированным залпом внезапно выскочивший в реальное пространство крейсер ВКФ.

Решив добить немногие уцелевшие истребители пиратов, все четверо поспешили к ним. Однако, получили приказ выйти из боя. Крейсер, не подходя близко, просто перестрелял истребители, как в тире. Кроме одного, которому передал некое сообщение и позволил уйти в гипер.

– Зачем это? – растеряно спросил Ирек.

– Сам разве не понимаешь? – удивился Лерк. – Пусть расскажет своим, что им в княжестве ловить больше нечего.

– А-а-а…

Не прошло и нескольких минут, как друзей вызвал почему-то сильно рассерженный Василий, и приказал садиться в истребительный отсек крейсера. Не успели они покинуть ламы, как командир начал распекать Хесира, да так, что тот сделался пунцовым. Как выяснилось, эльф в своем стремлении добиться невозможногго, совершенно не смотрел по сторонам и подставил корму вражескому рейдеру. Чтобы спасти его, Василию, наблюдавшему за боем из глубоких слоев гипера, пришлось использовать особым образом гиперторпеду, что на таком расстоянии от планеты было крайне опасным для ее атмосферы.

– Нечего выпендриваться! – закончил свою тираду Василий. – По сторонам смотреть учись! И клювом не щелкай! Придем домой, сядешь на гауптвахту! На трое суток!

За этой сценой с интересом наблюдал давешний полковник из бара. Он едва заметно улыбался и удовлетворенно кивал. Правильно командир корпуса действует, молодых пилотов нужно дрючить нещадно, особенно за такие глупые ошибки. Тогда, может быть, в живых останутся, не придется их поминать и писать родителям. Несмотря на все перемены, некоторые традиции на флоте останутся незыблемы, и это правильно.

* * *

Клочья голубоватого тумана пересекались с бесчисленными световыми полотнищами и сгустками, создавая некое подобие световой феерии. Откуда-то издалека то накатывалась, то отходила вдаль легкая чистая мелодия, сопровождаемая перезвоном крохотных колокольчиков. Неповторимая атмосфера гигантского туманного зала, понятная и близкая только аарн – все остальные чувствовали бы себя здесь неуютно. Однако этот туманный зал отличался от других формой – он был шарообразен и располагался в открытом космосе, в десятках световых лет от любой населенной планеты. Здесь обычно собирались профессиональные советы Малого Ордена. Сегодня собрался Совет Развития.

Между клочьями тумана плыли в невесомости небольшие круглые платформы с креслами и столиками на каждой. В креслах сидели разумные разных видов – люди, гварды, арахны, драконы, керси, эльфы и орки. Если бы обычный разумный, не аарн, каким-то чудом попал сюда, то он не понял бы, что здесь происходит. Все вокруг молчат, однако то и дело вспыхивают огромные голоэкраны, на которых демонстрируются то непонятные видеосюжеты, то какие-то графики, то трехмерные таблицы.

Общаться такому множеству разумных позволял разработанный за год до Войны Падения эмооусилитель. Благодаря ему в онлайн режиме могли переговариваться даже миллионы разумных. Естественно, аарн.

Прибывшие на сегодняшнее заседание разумные внимательно слушали выкладки Кержака. Иногда наставнику помогали Николай, Михаил и Исраэль. Порой альфа-координаторы региональных советов просили уточнить то или иное, но это не задерживало доклад. Больше всего вопросов задавали Перлок Сехер и Биред Касит, поскольку именно их группам предстояло исправлять ситуацию. А как это сделать никто пока не понимал.

– Мне одно неясно, – заговорил М'Рон Товес, серебристый дракон, глава Совета Терраформирования, – почему ничего подобного не происходит в этой галактике?

– Иначе и быть не могло, – пожал плечами Кержак. – Здесь не происходило резких социальных преобразований. Эгрегор Керсиаля остался практически прежним – керси не спешат, предпочитая эволюционный путь революционному. Добавился эгрегор ордена. Но эгрегор устоявшийся и стабильный, ведь мы живем в Аарн Ларк, как привыкли жить в Аарн Сарт. И наш эгрегор не стал антогонистичен эгрегору керси, мы сумели найти с ними общий язык.

– А что же произошло в большой галактике?

– Дестабилизация. Причем очень резкая. Представьте себе: существует некая относительно стабильная система, состоящая из определенного числа тем или иным образом связанных элементов. Один из этих элементов является едва ли не ключевым, влияет на все остальные. И вот в один прекрасный момент этот ключевой элемент изымают из системы. Все связи нарушаются. Именно это и случилось в большой галактике во время Войны Падения. Эгрегор ордена Аарн, являвшийся связующим и некоторым образом контролирующим звеном для остальных эгрегоров, за очень короткое время исчез. Система осталась полуразрушенной. Иначе говоря, тело без головы. Ее подсистемы начали лихорадочно перестраиваться, чтобы создать хоть подобие связующего органа. В итоге они вынуждены эволюционировать слишком быстро, из-за чего начали идти вразнос. Образуются случайные связи, некоторые из них очень быстро разрушаются, другие постепенно стабилизируются, но это не помогает – система продолжает разрушаться. СПД, который мог сыграть стабилизирующую роль, с этой ролью не справился, поскольку руководитель этой организации покинул ее. Теперь представьте себе, что произойдет, если в течении ближайшего года исчезнет и СПД…

– Если исходить из вышесказанного, то ничего хорошего, – эмообраз Биреда окрасился в цвета тревоги. – Исчезнут последние связующие нити. Экономика Ринканга, Телли Стелл, Лавиэна и Т'Онг быстро коллапсирует, после чего неизбежен распад этих стран и война всех против всех, что вполне может привести к воронке инферно. А это, как вы все понимаете, недопустимо.

– Что можно сделать? – поинтересовался Мастер Жизни Тирен, он происходил из Телли Стелл, и судьба родины ему была далеко небезразлична.

– Для того, чтобы найти выход, мы здесь и собрались, – вздохнул Кержак. – Но прошу учитывать, что информация из Сфер о происходящем была дана не нам, а нашему бывшему противнику – Дарву ис Тормену. И именно он должен сделать нечто основополагающее. Почему так – мне неизвестно, но не учитывать этот факт мы не имеем права. Причем графу сообщили только то, что он единственный, кто сможет восстановить хотя бы приблизительное равновесие эгрегоров в галактике. Как это сделать – не сообщили. Но Создатель сложил мозаику таким образом, что граф поднимался в Сферы в моем присутствии, так что это не только его, но и моя проблема. И, соответственно, ордена Аарн, к которому я принадлежу.

– В таком случае, нам с Биредом в ближайшее время будет необходимо встретиться с господином ис Торменом, – заявил Перлок Сехер. – А сейчас я хочу ознакомить вас с предварительными рассчетами. Уже могу сказать, что основной причиной происходящего стал слишком быстрый распад СПД в последнее время. Нас это обстоятельство радовало, но, как выяснилось, зря. Граф слишком увлекся разрушением созданной им организации, забыв, что на нее многое в галактике завязано. Да, СПД, в конце концов, должен распасться, но медленно, в течении не менее десяти лет. Иначе неизбежен коллапс.

– Да, встретиться вам нужно, – согласился орк. – Ис Тормен – носитель другого типа мышления, которого нам, аарн, не хватает. Граф сумеет найти такой выход, который ни одному из нас просто не придет в голову. Поэтому предлагаю отложить обсуждение этого вопроса до встречи с ним. Я организую ее завтра же.

– А каим образом мы за один день доберемся до большой галактики? – изумился Биред.

– Я перенесу, – проворчал Кержак. – Мне для перемещения корабли не нужны. Еще два часа назад я был на Кельтане.

– Тогда так и решим, – резюмировал альфа-координатор Совета Развития, сине-черный арахн Тха-Олуу. – Переходим ко второму вопросу повестки дня. Нам не хватает пригодных для жизни планет. Предлагаю приступить к терраформированию еще сорока-пятидесяти.

Дальнейшее обсуждение Кержак не слушал, его данные вопросы не слишком занимали – на то есть профессионалы. Он размышлял о том, что можно, а чего нельзя говорить графу. Все-таки ис Тормену далеко не обо всем следовало знать, несмотря на то, что он теперь союзник.

* * *

Последние несколько дней выдались для Дарва тяжелыми – он переосмысливал свою жизнь. И многие, еще вчера естественные для него поступки, теперь вызывали мучительный стыд. Особенно тошно почему-то было вспоминать питомник и наполненные ужасом глаза девочек, которых по его слову отдавали на адские муки. И черного тиумского не хотелось – это нужно было пережить на трезвую голову. Он пытался осознать, как можно искупить хотя бы часть содеянного в погоне за целью, но не видел способов. И понимал, что, прежде всего, не простит себя сам.

Внезапное возникновение посреди кают-компании Кержака в обществе двух коренастых мужчин в форме ордена отвлекло Дарва от самокопания. Он приветствовал орка кивком и легкой улыбкой.

– Надо поговорить, – в обычной своей манере недовольно проворчал тот. – Познакомься, это Перлок Сехер и Биред Касит.

– И по какой же причине я удостоился визита столь знаменитых господ? – удивился граф.

– А по такой, что сейчас работать будем, – говоря это, Кержак выглядел еще более недовольным, чем при появлении. – Если срочно не принять мер, то дело может дойти до развала половины стран галактики и воронки инферно.

– Даже так? – Дарв прикусил губу. – Причина?

– Как ни странно, в слишком быстром распаде СПД, – со вздохом сообщил Перлок Сехер, садясь. Остальные аарн последовали его примеру. – Вы очень резво начали разваливать организацию, а мы сдуру этому обрадовались. Чтобы не быть голословным, смотрите.

Он протянул графу портативный биокомп. Тот взял его и принялся тщательно изучать схемы и социоматические выкладки. Они мало кому в галактике были бы понятны, но Дарв понимал все и сразу. По спине пошел холодок: слишком страшные выводы следовали. Ну почему всегда так получается? Хотел хорошего, а вышло наоборот. Впрочем, а что он мог знать раньше об эгрегорах и их взаимосвязях, пока не побывал в Сферах? Да ничего! Не тот уровень.

– Ознакомились? – хмуро поинтересовался Перлок, когда граф отложил биокомп.

– Ознакомился, – со вздохом подтвердил тот. – Но что делать?

– А это мы у вас хотели спросить.

– У меня?! Но я же…

– Что ты? – иронично вздернул вверх брови Кержак. – Тебе в Сферах, помнится, сказали, что именно ты можешь исправить ситуацию. В первую очередь, нужно притормозить развал СПД. Кто, кроме тебя, сможет это сделать?

– Никто, – признал Дарв. – Но неужели организация не должна распасться?

– Должна, – оскалил клыки орк. – Но очень постепенно. Каждую теряемую ею связь должны незаметно перехватывать другие структуры. Наши структуры. Иначе образуются произвольные связи, что приведет к очень плохим результатам. Мы должны структурировать эгрегоры таким образом, чтобы вернуть равновесие.

– Как? – граф подпер щеку ладонью и уставился на него. – Положим, в том, чтобы перехватить связи, для меня ничего трудного нет. Но я не понимаю, как их структурировать, чтобы добиться нужного результата.

– Я тоже не понимаю, – развел руками Кержак. – И никто из нас не понимает. Но делать что-то нужно.

– Нужно, – согласился Дарв. – Тогда первым делом давайте поработаем над сохранением СПД в ближайшие десять лет, но так, чтобы он не принес особого вреда. Думаю, это поможет стабилизировать хотя бы кое-что. Я верну финансистам организации относительный контроль над финансовыми потоками, идущими через Телли Стелл, Ринканг и Лавиэн. Это поможет предотвратить банкротство множества связанных с СПД корпораций этих стран, что, скорее всего, предотвратит назревающий социальный взрыв.

– Вот и отлично, – кивнул орк. – В социоматике разбираешься?

– Относительно. До многого доходил своим умом. Эту науку нигде, кроме ваших университетов, не преподают.

– Вот тебе два лучших в галактике социоматика. Садитесь и разрабатывайте, что можно сделать в ближайшее время. Главное – не допустите разрыва горизонтальных социальных связей. Постарайтесь добиться, чтобы население неблагополучных стран имело хотя бы какую-то возможность прокормиться честным путем. Это уменьшит отток людей в криминальные структуры.

– Не везде сработает, – возразил Дарв. – В Тиуме, например, надо ухудшать ситуацию, вплоть до смены общественного строя, но не через революцию. Их кастовое общество окончательно себя дискредитировало в глазах населения. Люди бегут оттуда, куда могут. Все окружающие страны уже в растерянности и не знают, что им делать с таким потоком тиумских беженцев.

– Вы профи, вы втроем и думайте, – отмахнулся Кержак. – Когда станет известно, что нужно сделать ордену – сообщите, это будет сделано в кратчайший срок.

Граф с трудом подобрал едва не отвисшую челюсть. Это что же получается – орден Аарн будет выполнять его распоряжения? Странная штука – жизнь…

Орк, явно прочитавший его мысли, коротко хохотнул.

– Не удивляйся, – негромко сказал он. – Так уж вышло, что ты у нас теперь нечто вроде альфа-координатора в вопросах стабилизации эгрегоров галактики. Так решили в Сферах, и не нам спорить с их решением. А альфа-координаторы у нас времени обычно не теряют, и спрос с них жесткий. Поэтому за дело! А я вынужден вас покинуть – Касра опять за свое принялась. Как же я устал за ней гоняться!

С этими словами он встал с кресла и исчез, не попрощавшись. Граф неуверенно посмотрел на социоматиков и предложил:

– Давайте пообедаем, господа, а то я с утра ничего не ел.

– Не помешает, – согласился Перлок. Биред просто кивнул.

– Отлично. А после обеда сядем работать.

Все трое встали и направились в столовую.

Глава 7

Орбитальный челнок, везущий пассажиров, прибывших из Ринканга рейсом № 272, мягко опустился на пластибетонные плиты Тайвенского космодрома. Пилоты очень заботились об удобстве пассажиров – ведь достаточно одному пожаловаться, чтобы началось разбирательство, а оно могло окончиться штрафом, а то и увольнением. Увольнение же – черная метка в рабочем реестре Телли Стелл, после него найти новую работу очень и очень непросто. Поэтому экипаж челнока проявлял прямо-таки неестьественную вежливость.

– Уважаемые пассажиры, благодарим, что воспользовались услугами нашей компании! – с сияющей улыбкой заявила стюардесса, юная красавица в коротеньком форменном платьице, которое фактически ничего не скрывало, а наоборот, подчеркивало ее соблазнительные формы. – Мы счастливы услужить вам! Ждем вас снова!

Пассажиры челнока угрюмо смотрели на нее, жаждая поскорее оказаться на твердом грунте. Хотя пилоты и были мастерами сволего дела, но посадка оказалась нелегкой. Тайвен, второй по значимости мир директории Телли Стелл, отличался сильной турбулентностью верхних слоев атмосферы. Для больших кораблей, конечно, это не имело значения, но им запрещено было садиться на поверхность. Вот и приходилось для высадки на планету с орбитального космопорта использовать челноки.

Сойдя с трапа и ступив на пластибетон, Тирен поморщился – давно он не бывал на родной планете, забыл, какой сухой и затхлый здесь воздух. Со стороны он выглядел обычным черноволосым стеллианцем, с красивыми, но некрупными чертами лица и удивительного цвета золотистыми глазами. Запахи, доносившиеся до Мастера Жизни, вызывали отвращение своей неестественностью. Сплошная химия. На душе стало горько. Странно, неужели на Тайвене считают, что искусственный ароматизатор – то же самое, что запах леса после дождя или моря после шторма? Похоже, да, особенно если вспомнить навязчивую рекламу, пытающуюся заставить покупателя приобрести эти самые ароматизаторы.

Движущаяся лента довезла Тирена до здания таможни. Перед отправлением ему выдали паспорт гражданина княжества – это было наиболее безопасным в небогатых странах. Кэ-эль-энахцев в них трогать не рисковали, знали, что это чревато большими неприятностями. Л'арард не раз доказывал непонятливым, как они были неправы. Мастера Жизни незаметно сопровождали восемь оперативников Тайного Ордена, выделенных Никитой Ненашевым, решившим перестраховаться – слишком уж не от мира сего были Мастера Жизни. Их даже аарн не понимали полностью.

Паспортный контроль и таможню Тирен прошел быстро, поскольку не имел никакого багажа. В графе «цель визита» он указал «бизнес», поэтому без проблем получил годовую визу, чтобы продлить ее, достаточно было уплатить тысячу галактических кредитов в любом консульском отделе директории. Оказавшись за пределами астровокзала, он окинул взглядом окрестности и тяжело вздохнул. Ни деревца, ни кустика, ни клумбы – сплошной серый пластибетон. Забыл уже, как уныло выглядит родной город. Разве что яркая реклама нагло лезла в глаза.

– За городом снят дом, – догнал Тирена эмообраз одного из оперативников со странным именем Володя, высокого, светловолосого и голубоглазого крепыша.

– Потом, – отозвался он. – Для начала хочу посмотреть на этих ваших «зеленых».

– Толку то на них смотреть… Они ничего не могут, кроме того, каждый слаб, как личность. Даже акцию протеста организовать толком не сумели.

– Не важно, главное, что они понимают пагубность пути, по которому идет их родина. И интересуются жизнью. Вызови флаер.

– Уже, – лаконично сообщил оперативник. – Может, лучше гиперпереходом?

– Вызовет ненужные подозрения, – отмахнулся Тирен. – Телли Стелл довольно развитая страна, отследивать гиперпереходы местные станции слежения вполне способны. Мне совсем не нужно, чтобы этих несчастных «зеленых» приняли за агентов Л'арарда.

– Поберег бы ты себя, Тирен, – вздохнул Володя. – Это же не наш, живой флаер, а мертвое железо…

– Ничего, потерплю, – слабо улыбнулся Мастер Жизни. – Сам знаешь, что стоит на кону. Если мы не вытащим эти четыре планеты, то коллапс эгрегора директории неизбежен. Чем это чревато – сам понимаешь.

– Понимаю, – скривился оперативник. – Вот только надоело после пашу их дерьмо убирать. Они гадят, а нам чистить…

– Они просто не понимают, что творят… – развел руками Тирен. – А мы не способны объяснить им так, чтобы они поняли. Для них наши слова останнутся бессмысленным шумом, что бы мы им ни говорили. Эти понятия выходят за рамки их кругозора. Немногие ученые-экологи способны понять, но их слишком мало, их никто не слушает.

– Директории не впервой гробить живые планеты, а затем бросать их.

– Ты мне это говоришь? Не забывай, что я родом отсюда.

Рядом с ними с едва слышным свистом опустился флаер, выглядящий, как местное транспортное средство, но на самом деле представляющзий из себя машину совсем другого класса. В свободной продаже таких флаеров не было и быть не могло. Их производили в двух мирах княжества только для нужд Л'арарда и Тайного Ордена. Они являлись крохотными космолетами и имели даже скрытое вооружение, способное легко справиться с полицейскими глайдерами. Управлял флаером орденский биокомп с контуром мысленного управления, которым, правда, почти никогда не пользовались.

Устроившись в мягком кресле, Мастер Жизни ограничил свое восприятие – ему неприятно было находиться в неживой машине. Флаер взлетел и вскоре влился в один из разноцветных транспортных потоков над городом. Тирен укоризненно покачал головой при виде десятков тысяч флаеров вокруг. Что ж, нечему удивляться, население Тайвена перевалило уже за тринадцать миллиардов и продолжало расти. Не каждому, далеко не каждому жителю планеты позволялось иметь личный флаер, даже если у него были деньги на это. Нужно обладать определенным социальным статусом, чтобы получить разрешение в транспортном департаменте. Хорошо хоть до этого додумались, не то планета погибла бы еще быстрее. Впрочем, корпорации обычно заботились о самосохранении.

Вслушавшись в биосферу, Мастер Жизни поджал губы. Она почти умерла, еще существовала каким-то чудом, но это продлится недолго. Когда биосфера окончательно умрет, атмосферные реакторы не справятся с углекислым газом, и атмосфера очень быстро станет непригодной для дыхания. Вывезти тринадцать миллиардов человек власти Телли Стелл просто не успеют, да и вряд ли захотят. Слишком затратно. Их ведь только прибыль интересует, на остальное им плевать.

Пейзаж внизу навевал тоску. Прямоугольные пластибетонные корбки домов походили друг на друга, как горошины из одного стручка. Их строили по одному проекту, не заморачиваясь индивидуальными отличиями. Дома тянулись километр за километром. Никакой растительности Тирен не видел, что его ничуть не удивляло – невысокий кустарник и чахлые деревца сохранились только за пределами городов. Из животных на Тайвене были только мелкие грызуны, да и тех мизерно мало. Мастер Жизни едва заметно улыбнулся, вспомнив, почему они сохранились, и вздохнул – если не вмешаться, жить им, как и людям, осталось недолго.

Тирен отметил еще один нехороший признак – радиация сильно повысилась с тех пор, как он жил здесь. Видимо, дешевые реакторы по мере эксплуатации допускают все больше утечек. А ведь Орден не раз предлагал стеллианским корпорациям технологию постройки пространственных энергостанций – не пожелали, заявили, что это слишком дорого. Конечно, гробить людей дешевле. Впрочем, а чего он хотел от несолидарного общества? Иначе и быть не могло.

Изредка попадались небоскребы, раз в пять выше остальных домов. Как выяснилось, именно в одном из них и сняла небольшой офис организация «зеленых», живущая только на взносы своих членов. Правда, Тирен подозревал, что, даже, получив серьезное финансирование, эти наивные дети не смогли бы ничего сделать. Придется помочь и привлечь для этого все силы и организационные возможности Тайного Ордена. «Зеленые» послужат прикрытием.

Флаер приземлился на крышу небоскреба, и Мастер Жизни поспешил покинуть машину. Вслед за ним последовали четверо оперативников, включая Володю. Последний негромко произнес:

– Нам на двадцать третий этаж.

Скоростной лифт быстро доставил их на место. Офис «зеленых» ютился в самом дальнем углу коридора. Он скорее представлял собой каморку, нежели нормальное помещение. На обшарпанных столах стояли древнего вида инфоры, возле которых сидело пятеро – трое молодых людей и две девушки. Все в стандартных серых комбинезонах, которые носило большинство населения Тайвена – дешевы и практичны. Разве что девушки несколько разнообразили вид своей одежды – каждая украсила его по-своему.

«Хорошо хоть пытаются проявить индивидуальность», – подумал Володя. Тирен же разглядывал бледные лица стеллианцев.

– Добрый день, – обратил внимание на нежданных гостей невысокий щуплый юноша с темными волосами. – Вы что-то хотели, уважаемые?

Он смотрел на аарн настороженно, явно ожидая какой-то неприятности.

– Здравствуйте, – наклонил голову Мастер Жизни. – Мое имя – Тирен Эвайди, профессор экологии Третьего Кельтанского университета. Я вам писал, но вы мне не ответили.

– Межзвездная связь нам не по карману, извините… – смутился юноша. – Ваше письмо я получил, уважаемый профессор, и очень благодарен за него. Я – Кварен Тойзи. Простите, а можно спросить?

– Спрашивайте.

– У вас стеллианское имя…

– Все верно, – понимающе улыбнулся Тирен. – Я стеллианец, и, мало того, родом из этого города.

Глаза Кварена расширились, в них появилось удивление и намек на зависть. Этот уверенный в себе хорошо одетый человек, а комбинезон из биоткани мало кто мог себе позволить, родом из их города? Как ему удалось эмигрировать и получить гражданство княжества? Последнее было вообще чудом, если правду пишут в инфоизданиях, а им юноша доверять основания не имел – не раз читал там откровенную ложь.

– Присаживайтесь, профессор, прошу вас! – взяв себя в руки, он поспешил принести стул.

– Благодарю, – Тирен сел. – Я рад, что на моей родине есть хоть кто-то, кому небезразлична природа.

Во взгляде Кварена появилась радость, и он лихорадочно, захлебывась заговорил. О том, что никто не хочет думать о природе, что давно уже некуда поехать в отпуск, что воздух с каждым годом становится все более затхлым, что повысилась детская смертность. А главное – что никто не желает обращать на это внимание. И когда «зеленые» пытаются рассказать людям об этом, те смеются и крутят пальцами у висков.

– Дело значительно хуже, чем ты думаешь, – тяжело вздохнул Тирен, когда юноша выговорился. – Судьба родины мне небезразлична, и я много лет исследовал происходящее здесь с экологией. Выводы страшны. Не позже, чем через десять лет биосфера на Тайвене прекратит свое существование. А еще через два-три года планета лишится атмосферы. Это происходит еще на трех планкетах директории, разве что сроки немного отличаются.

– Вы уверены в своих выводах?.. – Кварен упал на стул, словно из него вынули стержень, и уставился на Мастера Жизни растерянными глазами.

– К сожалению, уверен. Мои выводы подтвердили еще несколько независимых ученых.

– Благие! Нужно срочно что-то делать! Предупредить правительство, спасать людей!

– Я попытался обратиться к правительству Телли Стелл, – горько усмехнулся Тирен. – Удалось прорваться только к заместителю помощника секретаря второго директора. И что вы думаете? Мне посоветовали не лезть не в свое дело…

– От них трудно другого ожидать, – понурился юноша. – Корпораты…

Последнее слово прозвучало так, словно он сказал «нелюди». Впрочем, а так ли мальчик неправ? Нелюди и есть. Для них ради своей прибыли и тринадцать миллиардов человек угробить не проблема, лишь бы выгодно. Прав, ох, прав Никита, что нужно исподволь, незаметно менять среду обитания разумных, иначе ничего достичь не удастся.

– Поняв, что иметь дело с властями Телли Стелл смысла не имеет, я добился аудиенции у великого князя, он всегда принимает ученых, если его об этом просят, – продолжил Тирен. – И рассказал о беде, ждущей мою родину. Ты будешь смеяться, но правитель чужого государства решил помочь нам.

– И как же он может помочь? – с горечью спросил Кварен. – Чем?

– Восстановлением экологии планет, на что выделены немалые средства.

– Но зачем это великому князю?! Кто мы ему?!

– Люди, – усмехнулся Мастер Жизни. – Нельзя позволять гибнуть людям, если можешь им помочь. Его величество, в отличие от директоров, понимает, что деньги – это всего лишь деньги. Они – средство, а не цель.

– А причем здесь мы? – подозрительно прищурился юноша. – Мы ведь всего лишь крохотная общественная организация, не имеющая никакого веса и влияния.

– Но зато официально зарегестрированная, – возразил Тирен. – Так ведь?

– Да, – подтвердил Кварен. – Что из этого?

– А то, что координировать действия по спасению планеты должна местная общественная организация. Предстоит непростая работа. Готов за нее взяться?

– Боюсь, что не справлюсь…

– Волка бояться – в лес не ходить, – развел руками Тирен. – Могу обещать, что помощь будет.

– Кварен, ты не можешь отказаться! – вдруг встала одна из девушек, большеглазая шатенка. – У нас не будет другого шанса!

– Но я же только недоучившийся студент, Миири! – выпалил он. – Какой из меня руководитель?!

– Какой есть, – заговорил Володя. – А люди толковые найдутся, если увидят, что дело пошло, что это не пустая болтовня.

– Один толковый человек у тебя уже есть, – Тирен подошел и похлопал юношу по плечу. – На орбите у нас корабль с оборудованием терраформирования из княжества. По крайней мере, первичную очистку атмосферы провести сможем. Да и восстановить зеленые насаждения тоже.

– Все это как-то слишком быстро… – помотал головой Кварен, ошалело глядя то на одного, то на другого.

– Вижу, тебе нужно обдумать это, – пристально посмотрел на него Мастер Жизни. – Подумай, поговори с друзьями. Надумаешь, позвони.

С этими словами он положил на стол наручный голар. И добавил:

– Мой номер стоит в списке первым. С этого голара, как и на него, можно звонить из любой точки галактики. Полный доступ оплачен на десять лет. Поэтому можешь не беспокоиться о стоимости звонка и о том, где я нахожусь.

Аарн коротко попрощались с изумленными «зелеными» и покинули их офис. Вскоре они снова сиделим в флаере, который поднялся с крыши и взял курс на пустоши – Тирен категорически отказался лететь к снятому для него дому. Контакт с биосферой надо было устанавливать внутри самой биосферы, какой бы она ни была. К тому же, необходимо помедитировать – Мастеру Жизни пришлось сегодня лгать ради дела, и он чувствовал себя неуютно. Но сообщать правду стеллианцам было нельзя.

Оказавшись среди пустынных холмов, поросших редким, чахлым кустарником, Тирен попросил оставить его в одиночестве. Оперативники, ничего не говоря, удалились за пределы видимости – с Мастерами Жизни, как и с Целителями Душ, в среде ордена спорить было не принято.

Когда же здесь последний раз шел дождь? Судя по пыли и почти высохшим листьям кустов, давно. Тайвен вообще отличался засушливым климатом, а за последние годы стало еще суше. Неудивительно, при таком-то хищническом отношении к природе. Надо, пожалуй, вызвать небольшой дождик. Что-либо большее делать пока не стоит, чтобы не засветиться. А дождик можно. Тирен нашел удобную ложбинку, сел, закрыл глаза и включился в биосферу, начав стягивать влагу к пустошам. Не прошло и часа, как небо над его головой покрылось тучами, и начало моросить.

Мастер Жизни молча сидел и наблюдал, как оживает природа вокруг, получив немного влаги. Его дождь не пугал, в отличие от большинства людей он наслаждался падающими на разгоряченное тело каплями прохладной воды. И, само собой, на поверхность сознания поднимались воспоминания о жизни здесь.

Давно прошедшее и, казалось, забытое прошлое стояло перед его глазами. Лица отца и матери, детский сад и школа, визгливые голоса сверстников, кричащие ему вслед обидные дразнилки. Сейчас Тирен понимал, что иначе и быть не могло, слишком он отличался от остальных, а тогда просто было обидно и горько. Мастер Жизни помнил себя лет с четырех, уже тогда его тянуло ко всему живому. Мальчик не понимал, почему, но с восторгом замирал возле любого кустика или травинки, если каким-то чудом находил их в городе, где рос. Несмотря на его слезные просьбы, родители не позволили ему завести ручного кронка[4].

Отец не любил мать, да и вообще был довольно мрачным человеком, считающим, что весь мир ему задолжал. Нет, он не бил жену – за такое в Телли Стелл можно было загреметь на принудительные работы, но его полное равнодушие не раз заставляло Тирена плакать – ведь к сыну он относился ничуть не лучше. Мать работала с утра до ночи, чтобы внести свой вклад в семейный бюджет, но муж этого не ценил, постоянно что-то требуя от нее и ничего не давая взамен. Безрадостная жизнь без малейшей надежды на просвет сделала свое дело. Когда Тирену исполнилось четырнадцать, мать слегла и больше не встала. Она умерла со светлой улыбкой на губах, словно впереди ее ждало что-то очень хорошее. А отец был крайне зол из-за того, что ему пришлось раскошелиться на кремацию. Будь его воля, он отправил бы труп жены в утилизатор, но на службе этого не одобрили бы.

Тирен с раннего детства старался как можно больше времени проводить на улице, слишком тяжелая атмосфера была дома. Точнее, даже не на улице, где гуляли другие дети, никогда не принимавшие его в свои игры, а в катакомбах под городом, вход в которые чисто случайно разведал, убегая от очередной компании желающих побить его мальчишек. С тех пор будущий Мастер Жизни пропадал в этих катакомбах днями – тихо и никого нет, никто не дразнится и ничего от него не требует. Порой он даже сбегал с уроков, особенно когда учителя физики и математики – наук, которые никогда не давались Тирену – особенно сильно унижали его, называя недоумком. Мальчик никогда не участвовал в командных играх, дело доходило до истерики, из-за чего его родителей даже однажды вызвал штатный школьный психолог – ведь эти игры были предназначены для того, чтобы ускорить социализацию детей и научить их подчиняться вышестоящим. Как отец потом орал на Тирена! Но мальчик, упрямо набычившись, бормотал: «Не буду! Все равно не буду!». И, в конце концов, сумел добиться своего. Тренеры школьных команд махнули на него рукой. А он радовался, что появилось свободное время, которое можно было провести в катакомбах, наблюдая, как на их стенах растет плесень, которая представлялась ему волшебными садами из древних сказок.

После смерти матери в жизни Тирена произошел коренной перелом. Отец не пожелал заниматься воспитанием сына, который был ему безразличен, и сдал мальчика в принадлежащую корпорации «Стальные конструкции» профессиональную школу. Корпорация платила родителям, отдавшим своих детей в эту школу, довольно большие по местным меркам деньги, из-за чего после окончания выросшие дети обязаны были отработать на заводах корпорации не меньше двадцати лет. Порядки в профессиональной школе оказались очень жесткими, и Тирен больше не имел возможности сбегать в катакомбы. Разве что в редкие выходные.

Учеников хорошо кормили, одевали, заботились о них, но требовали отдачи, которую Тирен дать не мог. Оне ненавидел работать с мертвым железом, его от этого просто тошнило. Провозившись год с не желающим учиться мальчишкой, учителя поставили на нем крест и вернули отцу, по суду отобрав у него уплаченные за Тирена деньги. Тот, разъяренный до безумия, впервые в жизни избил сына, да так, что мальчик попал в больницу. Отлежавшись, он не пожелал возвращаться домой, считая, что дома у него больше нет, и сбежал из больницы. Единственным местом, где ему было хорошо, являлись катакомбы, поэтому туда Тирен и направился.

На этот раз, в надежде, что его не найдут, он забился на самые глубокие уровни, куда раньше не забирался. Отыскал протекающую трубу, откуда капала вода, и сел рядом, вставая, только чтобы напиться, или по естественной надобности. Тирен не планировал выходить отсюда, решив, что раз мир так безжалостен к нему, то жить смысла не имеет. В случившемся далее свою роль, наверное, сыграл трехдневный голод, а возможно, просто пришло время пробуждения его дара. Мальчик ощутил душу планеты, все живое на ней. И даже не удивился, посчитав, что так и должно быть.

Тирен погрузился в биосферу, полностью погрузился. Но как же убога оказалась биосфера его родного мира! Она почти погибла, но людей это ничуть не заботило. Их интересовала только личная выгода. Любой ценой. Поняв, что кроме него помочь планете некому, мальчик вдруг осознал, что способен оживить ее, только это будет стоить колоссальных усилий. Он понятия не имел, что с нынешней силой и опытом сумеет разве что слегка облегчить положение, а если попытается сделать большее, то погибнет. Тирен просто принялся за дело. Он начал восстанавливать экологические цепочки, одну за другой, не задаваясь вопросом, откуда знает, как это нужно делать. Знал, и все. Значительно позже, уже наставник объяснил, что сама экосистема передает Мастеру Жизни нужные знания, едва ощутив его присутствие на планете. Но не дай Благие употребить свой дар ради выгоды! Хоть единожды совершивший подобный поступок Мастер Жизни умирал быстро и страшно. Потому-то и не выживали обладающие этим даром в мирах пашу, ведь многие считавшиеся вполне нормальными там поступки с точки зрения этики жизни были неприемлемы. Но тогда Тирен ничего этого еще не знал, он просто старался помочь родному миру, отдавая все свои силы. И не замечал, что постепенно становится похожим на скелет – отдал слишком много. Он даже добился, что на планете снова завелись мелкие грызуны и некоторые насекомые.

Кто знает, можно ли назвать случайностью то, что именно в этот момент в десяти световых годах от Тайвена проходил дварх-крейсер ордена Аарн, на борту которого находился опытный Мастер Жизни. Он сразу ощутил, что кто-то работает с биосферой планеты, неуклюже и неумело, но работает. А это могло означать только одно: у кого-то из местных жителей прорезался дар, поскольку никого из орденских Мастеров Жизни на Тайвене не было и быть не могло. Кхой Осто, уроженец Тиума, немедленно вызвал капитана «Далекого Света» и потребовал выйти на орбиту планеты, чтобы отыскать инициировавшегося Мастера Жизни. Ведь тот, не понимая, что творит, сжигал себя, его нужно было срочно спасать.

Далеко не сразу поисковым группам аарн, поднявшим на планете страшный переполох, удалось найти в катакомбах глубоко под городом болезненно худого мальчишку лет пятнадцати в бессознательном состоянии. Кхой немедленно переместился туда, включился в остатки биосферы планеты и осторожно вывел оттуда Тирена – самостоятельно выйти он уже не мог, перенапрягся. После чего без промедления переправил мальчишку на крейсер, где отдал в руки поджидающим целителям.

Для Тирена настала совсем иная жизнь. Раньше он и представить себе такого не мог. Отношения между аарн приводили в восторг, они кардинально отличались от того, что мальчик видел на родине. Никто и никогда не причинял другому боли ради выгоды или чего иного. Да о чем речь, аарн стремились на помощь, едва ощшутив, что кому-то плохо. Планеты Ордена были полностью живыми, их биосфера – почти разумной. Даже корабли – и те являлись живыми. В Ордене редко использовали мертвое железо. А уж какие горизонты открылись перед юным Мастером Жизни после Посвящения…

С легкой улыбкой Тирен заставил себя отвлечься от воспоминаний. С тех пор прошло больше тридцати лет, и жизнь его во все эти годы была полнокровной. Мастер Жизни повидал столько, сколько ни один из его соотечественников не мог увидеть и за триста лет. И узнал не меньше. Сила Тирена увеличилась настолько, что он стал способен в одиночку создать биосферу целой планеты фактически с нуля. На самом деле, никакой аппаратуры терраформирования сюда не привезли. Справиться с этой задачей вполне мог сам Мастер Жизни.

То, что Тирен вновь оказался на родине, было, наверное, предопределено свыше. По крайней мере, сам он не видел иного объяснения того, что одна из точек воздействия в модели стабилизации эгрегоров галактики, разработанной Перлокм Сехером, Биредом Каситом и Дарвом ис Торменом, находилась как раз в мирах Телли Стелл с разрушенной биосферой. Когда Тирен услышал об этом, то решил, что без его помощи не обойтись, и настоял, чтобы восстановление поручили именно ему. Он несколько отличался от остальных Мастеров Жизни, и не имел такого неприятия людей, как они. Но и простить то, как люди относились к природе, тоже не мог.

От размышлений Тирена оторвал сигнал вживленного в мозг голара. Кто-то вызывал его. Как выяснилось, Кварен. Появившееся перед Мастером Жизни на голоэкране лицо студента было бледным, но решительным.

– Я согласен, профессор! – выдохнул он.

– Вот и хорошо, – мягко улыбнулся Тирен. – Завтра с утра я появлюсь в вашем офисе, и начнем работать.

* * *

Приглушенный свет настольной лампы освещал положенные на стол плашмя руки. Лицо хозяина кабинета оставалось в тени, но любой случайный свидетель, если бы он оказался здесь, сразу понял, что тот не в духе. Словно какая-то пелена висела в воздухе, пелена безнадежности. Сухощавый, седой человек среднего роста с жесткими чертами лица мрачно смотрел в пространство.

Через некоторое время адмирал Нирсайт тяжело встал, подошел к сейфу, где помимо документов хранил любимое бренди, открыл его и налил себе полстакана. Залпом выпил и принялся расхаживать от стены к стене. Ему было тошно. Даже не просто тошно, а омерзительно тошно. Визит эмиссаров корпораций всегда оставлял такой след, порой он даже сомневался в принадлежности этих господ к человеческому роду. Честное слово, с гвардами и арахнами, наверное, приятнее общаться, чем с корпоратами. Скользкие, обтекаемые, никогда ничего не говорят прямо, сплошные полунамеки и экивоки.

Вспомнив, последний разговор, адмирал не выдержал и запустил пустой стакан в стену. Твари, какие твари! Если раньше он еще мог сомневаться, что пиратские кланы кормятся из рук корпораций, то теперь сомнений в этом не осталось. А ринкангский флот еще слишком слаб, слишком зависит от дотаций государства и частных пожертвований, ему не выжить без этого. Не станет флота – некому будет хоть немного окоротить обнаглевших пиратов. Они дошли до того, что начали поголовно вывозить трудоспособное население с небольших колоний Ринканга, продавая людей в тиумские вариевые шахты, где рабы мерли, как мухи. А стариков и детей пираты просто уничтожали. Несколько подобных случаев вызвали в Ринканге бурю протестов, и командование флота дало слово отплатить зверью и больше не допустить подобного. Это произошло вчера утром. А сегодня к Нирсайту один за другим явились эмиссары двух самых крупных корпораций страны. И потребовали, чтобы флот не вмешивался, иначе ему срежут финансирование. И теперь адмирал не знал, что ему делать. Его жег стыд.

Вспомнив, с каким трудом создавался этот самый флот, Нирсайт скрипнул зубами. Слава Благим, что сразу после Великой Войны до правительства дошло – без военного флота теперь не обойтись. Тем более, что извечный враг, Телли Стелл, уже начал создавать его. На это были выделены немалые средства. По прошествие года командные структуры строящегося флота организовались в единое Адмиралтейство, которое и возглавил адмирал Нирсайт. Какую-то часть кораблей удалось закупить в княжестве, какую-то – построить на своих верфях. Еще через год флот, пусть небольшой, но вполне способный дать по зубам Телли Стелл или Лавиэну, ежели те полезут, был создан. Конечно, сравнивать его с флотами Кэ-ЭльЭнах, Трирроуна или Гнезд Гвард было бы смешно, но хоть что-то – и то благо.

Все это время разные финансовые группировки пытались перетянуть создающийся флот на свою сторону. Всем им Нирсайт не говорил ни да, ни нет. Давали взятки – брал и использовал для премий отличившимся пилотам. А затем высшие чины Адмиралтейства, включая его самого, сформулировали и обнародовали свою позицию. Флот подчиняется только законно избранному большинством населения Ринканга правительству. Корпорации намек поняли и начали действовать через правительственные структуры.

В последний год в стране началось что-то страшное. Словно ниоткуда возникли сотни пиратских рейдеров, и начали грабить всех, до кого могли дотянуться. Пассажирское и грузовое сообщение между мирами Ринканга затрещало по швам. Мало какой корабль добирался до точки назначения, большинство оставалось в открытом космосе в виде облака обломков. Вскоре редкий капитан осмеливался покинуть орбиту. Попытки флота перехватить пиратов редко удавались, те словно знали, где их будут поджидать, и не появлялись там. В конце концов до Нирсайта дошло, что где-то в штабе сидит предатель. Его искали долго, но в конце концов нашли и тихо устранили. Почему-то после этого корпорации резко забеспокоились, и начали присылать в Адмиралтейство эмиссара за эмиссаром. Причем понять, что им нужно, командующий никак не мог – слишком уж обтекаемо они говорили, а он был человек прямой, и намеков понимать не хотел. Мог, но не хотел.

Случившееся сегодня окончательно поставило точки над «i». Реакция корпораций на заявление Адмиралтейства о предстоящей тотальной войне с пиратами все сказала Нирсайту. Ему едва ли не прямым текстом запретили трогать их, угрожая в ином случае оставить флот без средств к существованию. Адмиралу предстояло принять тяжелое решение. Послать Проклятому под хвост свою честь или погубить флот. И он никак не мог сделать выбор. Если бы дело касалось только его самого, то все было бы ясно, но от этого решения зависела судьба десятков тысяч человек, которым было нужно кормить свои семьи.

– Господин адмирал! – раздался из настольного коммуникатора голос адъютанта. – К вам представитель союза предпринимателей.

– Я занят! – отрезал Нирсайт.

– Он настаивает, говорит, что речь идет о большом пожертвовании флоту.

– Вот как? – приподнял брови адмирал. – Хорошо, зовите.

Дверь отворилась, и в кабинет стелящимся кошачьим шагом вошел светловолосый мужчина лет сорока на вид, одетый в ничем не примечательный повседневный комбинезон. По его движениям Нирсайт, сам в прошлом неплохой рукопашник, сразу понял, что видит перед собой опасного бойца. Любопытно. Убийцу, что ли, подослали? Однако гость не проявлял агрессии. Он вежливо поздоровался, сел в предложенное адмиралом кресло и заговорил:

– Мое имя Ривен Ирсано Гоквайт. Я представляю ринкангский союз предпринимателей, в который входит более восьмидесяти тысяч фирм.

– И что же вам угодно? – нетерпеливо поинтересовался Нирсайт.

– Мы несем большие убытки от деятельности пиратов, – пристально посмотрел на него гость. – Остановить их может только флот, но флоту, судя по нашим данным, не хватает финансирования.

– Не стану скрывать, вы правы, – усмехнулся адмирал. – Флот на голодном пайке, порой нет самого необходимого, вплоть до боеприпасов. О какой сумме идет речь?

– Одну минуту, – поднял ладонь Гоквайт. – Сейчас я сообщу, но прежде хотел бы кое-что уточнить. Нам стало известно, прошу не спрашивать откуда, что на вас оказывается давление. Хочу вас спросить, выполнит ли флот свое обещание о тотальной войне с пиратами, если окажется финансово независим от корпораций?

Нирсайта изумила сама постановка вопроса, такого он просто не ждал. Что это за союз предпринимателей? Никогда о нем не слышал. Впрочем, ничего удивительного, трудно найти более далекого от бизнеса человека, чем он.

– Выполнит, – в конце концов подтвердил адмирал. – Мы давали присягу защищать мирных жителей Ринканга.

– Хорошо, – наклонил голову гость. – Мы готовы внести сорок миллионов галактических кредитов. И это – только первый взнос.

Попытавшись что-то сказать, Нирсайт понял, что не может – перехватило дыхание. Его лицо сперва побелело, потом покраснело, после чего пошло пятнами.

– Это что, дурная шутка? – прохрипел он.

– Почему же? – приподнял брови Гоквайт. – Вот чек Галактического банка.

Адмирал дрожащими руками схватил чек и принялся изучать. Все верно, сорок миллионов кредитов со счета союза предпринимателей. Все хвосты Проклятого! Да кто они такие, что могут позволить отдать такие деньги?! Их хватит не только на перевооружение, но и на покупку еще нескольких рейдеров!

– Наши фирмы не столь велики, как корпорации, – понял его недоумение гость. – Зато нас очень много. Скинулись по полмиллиона. Небольшая сумма за безопасность торговых перелетов.

– И что же вы от меня за это хотите? – выпрямился Нирсайт, положив чек на стол.

– Вы не поверите, но ничего, – развел руками Гоквайт, как-то странно улыбаясь. – Только, чтобы флот выполнял свой долг, а не плясал под дудку корпораций. Мы знаем, что пиратские кланы подчиняются им, но доказать не можем. Это далеко идущий план, предназначенный, чтобы подмять под себя все грузовые и пассажирские перевозки в Ринканге. Мы не хотим такого оборота дел.

– Похоже на правду, – вынужден был признать адмирал. – Но как я могу быть уверен, что вы на самом деле не из корпораций?

– Предлагаю убедиться на деле, – гость выглядел совершенно спокойным. – Во-первых, корпорациям невыгодно, чтобы флот начал войну с пиратами. А во-вторых, я предоставлю вам еще одно доказательство. У нас, как вы сами понимаете, немало связей, в том числе и с людьми, не слишком чистыми перед законом, например, с контрабандистами.

– И что с того?

– А то, что на орбите сейчас два корабля, чьи трюмы под завязку загружены гиперторпедами нового типа, еще не поступившими в продажу. Производства княжества. Они мощнее обычных почти в три раза. Помимо денежных средств, мы готовы предоставить вам и эти торпеды. Если вас это не интересует, вы вполне можете сообщить об этом в таможню – у нас будет множество неприятностей.

– М-да, – только и сказал Нирсайт, которого снова сумели удивить.

Он все еще сомневался, но постепенно склонялся к тому, чтобы принять помощь загадочного гостя. У флота было отчаянное положение. Тех же гиперторпед имелось по десятку на борт, не больше – слишком дороги. Так почему бы не принять то, что ему предлагают? Тем более, что взамен всего лишь хотят, чтобы он выполнял свой долг, а не наоборот, как корпорации. Ведь адмиралу было мучительно стыдно от того, что он не в состоянии защитить людей в колониях, которых беспардонно продавали в рабство. А то и просто убивали. На память пришли страшные записи из погибших колоний, тела мертвых детей, над которыми перед смертью еще и поизгалялись. Нет, раз у него появилась возможность не допускать такого впредь, то упускать ее нельзя. Конечно, это может быть и ловушкой корпораций, желающих сместить неугодного командующего, но придется рискнуть. Даже если это и ловушка, то корпораты ничего не добьются, его место займет адмирал Сайброн, старый единомышленник, с которым вместе создавали флот.

– Что ж, я согласен, – лицо Нирсайта стало суровым.

– Куда сгружать торпеды? – тут же спросил Гоквайт.

Немного подумав, адмирал дал ему координаты одного из секретных космодромов в горах ненаселенной части планеты Дарат, где базировалось Адмиралтейство. Его специально не стали располагать в столице, чтобы быть подальше от правительственных структур. Планета Дарат по своему местоположению подходила идеально, находясь почти в центре страны. Затем Нирсайт связался с космодромом и предупредил о прибытии важного и секретного груза.

– Я хотел бы оговорить с вами еще кое-что, – сказал гость, передав данные ему координаты через наручный голар на орбиту. – Дело в том, что в руки многих наших фирм разными путями попадают грузы военного назначения, покупателя на которые найти не так уж легко – мы не хотим идти на откровенный конфликт с законом. Возможно, эти грузы могли бы пригодиться флоту?

– Что за грузы? – подался вперед адмирал.

– Всякий раз разные, – пожал плечами Гоквайт. – В последний раз, например, это были тактические биокомпы, еще орденского производства. Они валялись на складах более полугода, прежде чем удалось сбыть их в Парг.

Адмирал от досады едва не выругался. Орденские тактические биокомпы?! Ему бы их! При установке такого на любой рейдер или эсминец тот становился в два-три раза более боеспособным.

– Однако не все, – добавил гость. – Несколько десятков еще остались. Мало, конечно, но что есть – то есть. Если хотите, я сегодня же отдам распоряжение доставить их на Дарат. Недели через две-три они будут здесь.

– Не откажусь, вещь полезная, – сказал Нирсайт, с трудом сдерживая радостное возбуждение и стараясь казаться спокойным.

– Есть еще кое-что. Во-первых, партия кэ-эль-энахских боевых доспехов, восемнадцать тысяч комплектов. Во-вторых, довольно много орденских плазмеров позапрошлого поколения. Сколько их точно – я не знаю, нужно поднимать документы. И, в третьих, гипердвигатели первого класса, однако таких размеров, что их можно установить даже на рейдер. Не слишком много, всего сто девяносто.

– И вы все это готовы безвозмездно отдать флоту? – адмирал откинулся на спинку кресла и недоверчиво уставился на собеседника.

– Знаете, есть старая поговорка, – улыбнулся тот. – Тому, кто не хочет содержать свою армию, вскоре придется содержать чужую. И мы с этой поговоркой полностью согласны.

– Почему-то эту истину мало кто понимает, – горько усмехнулся Нирсайт.

– Те, кто не понимает, сами виноваты, – безразлично бросил Гоквайт. – Думаю, на сегодня мы закончили.

– Вы даже не возьмете с меня расписки? – удивился адмирал.

– А зачем? – улыбнулся гость. – Мне известно, что вы человек чести. Мы часто ведем дела, полагаясь только на слово. Грузы будут у вас, как я уже говорил, в течении ближайших трех недель. Возьмите также голар с оплаченной межзвездной связью. Если что-то случится, звоните. Мой номер в списке контактов – первый.

Он встал, положил на стол наручный голар и двинулся к двери, однако на выходе замер, обернулся и сказал:

– Простите, забыл сообщить, что в княжестве появилось новое подразделение, состоящее из прирожденных пилотов и предназначенное для охоты на пиратов по всей галактике. Это подразделение так и назвали: «Свободные охотники». Вполне возможно, что охотники появятся на территории Ринканга. Информация достоверна, хотя источников ее, простите, открыть не могу.

Гоквайт скрылся за дверью, а адмирал долго еще сидел и смотрел ему вслед. Последние слова гостя настораживали. Уж не Л'арард ли на него вышел? А что, вполне возможно. Для службы безопасности княжества не составит проблемы выбросить на ветер и сорок миллионов кредитов. Впрочем, а какая разница? Ради того, чтобы покончить с пиратами, Нирсайт готов был принять помощь даже от самого Проклятого.

Услышав мысли адмирала, Хойд внутренне улыбнулся. Ему понравился этот сильный человек, такому не грех помочь. Дальше он и сам справится. Вторая точка воздействия, согласно модели Сехера-Касита-Тормена, отработана успешно. Первая, в Телли Стелл, тоже отрабатывается. Удивительно, что этим занялся не оперативник, а Мастер Жизни. Впрочем, все на свете бывает. Самое трудное предстоит в Лавиэне – остановить назревший социальный взрыв непросто, но необходимо.

Выйдя из здания Адмиралтейства, второй бета-координатор Тайного Ордена в Ринканге сел в свой флаер и направился на встречу со следующим фигурантом дела.

* * *

Что-то непонятное насторожило спящего человека, и он открыл глаза. Попытался понять, что же его разбудило, но не сумел, сел на кровати и, протерев глаза, обвел взглядом освещенную рассеянным светом ночника спальню. Сердце ухнуло в пятки – в спальне он был не один. Какая-то темная фигура виднелась в кресле у окна. Кто это? Убийца? Многие лорды Палаты отдали бы все, чтобы избавиться от главы рода кер Тарни. Однако незванный гость ничего не предпринимал – он просто молча сидел и смотрел на Талага.

Решившись, лорд дернул за шнурок торшера. Загорелся свет, и глаза главы рода расширились. Он узнал гостя. Релир! Своего брата-аарн, одного из дварх-адмиралов проклятого Благими ордена, он не видел со дня начала Великой Войны, уже больше трех лет. Что привело его сюда? Новый глава рода, ставший таковым после смерти старого лорда два года назад, хорошо помнил, что визиты Релира были очень выгодны семье, хоть и сулили немало забот.

– Здравствуй, брат, – негромко произнес дварх-адмирал. – Рад тебя видеть.

– Здравствуй, – отозвался лорд. – Не могу сказать то же самое, радости мне твой визит не доставляет. Ты по делу?

– Как всегда, – слегка приподнял уголки губ Релир. – Я пришел, чтобы предупредить тебя кое о чем. Назревают события, в результате которых наша семья может сильно пострадать.

– И что же это за события? – с явным недоверием поинтересовался Талаг.

– Тебя собираются убрать, а род кер Тарни либо вообще уничтожить, либо свести его роль к минимуму.

– Многие этого хотят. Ты знаешь, кто именно?

– Мерт кер Аллиди, – спокойно сообщил дварх-адмирал.

– А доказательства?! – лорду перехватило дыхание.

Кер Аллиди являлся одним из немногих, кто действительно мог добиться вышеуказанной цели. Глава службы безопасности Торговой Палаты! Его возможности очень велики.

– Возьми, – Релир протянул брату папку с бумагами, что несколько удивило Талага. Ведь аарн обычно использовали биокомпы.

Он взял папку, открыл и принялся за чтение. Собранные дварх-адмиралом документы пугали. Лорда прошиб холодный пот. Заговор кер Аллиди оказался настолько разветвленным, что охватывал всю территорию Лавиэна. Планировалось устранение множества лодов из самых богатых и влиятельных родов, и перехват контроля над их предприятиями. Причем действия были продуманы таким образом, что даже объединившись, все эти роды не сумели бы ничего сделать после того, как кер Аллиди начал приводить свой план в исполнение. Но, поскольку удалось получить информацию о заговоре заранее, то можно успеть. Единственным выходом из ситуации было внеочередное собрание Торговой Палаты. Доказательства Релир представил убойные, трети из них достаточно для вынесения кер Аллиди смертного приговора.

– Благодарю тебя, брат, – Талаг поднял взгляд на Релира. – Я у тебя в долгу.

– Это еще не все, – вздохнул тот. – Действия кер Аллиди привели Лавиэн на грань социального взрыва. Если все это вовремя не остановить, то прольется много крови. Последствия этого будут страшны, дело может дойти до распада страны. Думаю, ты этого не хочешь.

– А разве кто-то хочет? – нахмурился лорд.

– Есть и такие, – поморщился дварх-адмирал. – Человеческая жадность, как ты знаешь, пределов не имеет. Не буду говорить тебе, кто именно этого хочет, если удастся свалить кер Аллиди и разобраться с последствиями его действий, то распада не произойдет. А кто был в нем заинтересован, тебе станет ясно из слов и поступков данных господ.

– Я одного не могу понять: какова твоя выгода? – задумчиво посмотрел на него Талаг.

– Мне невыгоден социальный взрыв и распад Лавиэна, – усмехнулся Релир. – Думаю, не повредит, если ты узнаешь, что множество фирм в Основании принадлежат мне через вторые руки. А еще больше я контролирую негласно.

Глаза лорда слегка расширились. Подобного признания он не ожидал, и оно сильно подняло брата в его глазах. Получается, аарн способны еще и бизнесом заниматься, причем успешно? Зачем же они тогда изо всех сил создавали образ полусумасшедших альтруистов? Впрочем, это их заботы. Главное, что в свете новой информации с ними вполне можно иметь дело. Люди, блюдущие свою выгоду, всегда сумеют договориться.

Релир, глядя на брата, внутренне смеялся. Он говорил то, что Талагу хотелось услышать – бедняга просто не в состоянии понять, что существуют мотивы, отличные от выгоды. И не поймет, как ни жаль. Так уж он воспитан. Однако свою роль в схеме воздействия на лавиэнское общество, согласно модели Сехера-Касита-Тормена, он сыграет. И получит свою прибыль.

– Из твоего появления и всего дальнейшего я могу сделать вывод, что орден просто ушел в тень, – после недолгого размышления резюмировал Талаг.

– Вполне возможно, – мягко улыбнулся Релир. – Но, что бы там ни было, мы братья. И, если я смогу помочь, я всегда помогу семье. Это с отцом мы не мирились, а с тобой нам делить, в общем-то, нечего – на семейное состояние я не претендую, у меня своего хватает.

– Да, ты не мирился с отцом. Но, согласно его завещанию, восьмая часть всего имущества рода принадлежит тебе, – возразил лорд. – Я только управляю ею, пока тебя нет.

Дварх-адмирал ошарашенно уставился на него. Отец упомянул блудного сына в завещании? Это что же должно было случиться? Небо на землю, что ли, рухнуло? Или старый лорд сделал это с какой-то далеко идущей целью? От него ведь всего можно было ждать.

– Правда, дополнительным условием наследования является твое проживание в Лавиэне.

– Я могу хоть сейчас подписать отказ от наследства. Как я уже говорил, у меня своих капиталлов достаточно. А человек я мобильный, сегодня здесь, завтра – в Кроуха Лхан, послезавтра – еще где-то. Три дня назад, например, я был в соседней галактике. Так что условие отца я выполнить не могу, на чем и оставим эту тему.

– Как пожелаешь, – не стал спорить Талаг.

– Хочу вернуться к последствиям деятельности кер Аллиди, – лицо Релира стало озабоченным. – Конечно, во многом виновата общая политика Палаты, но глава СБ усугубил ситуацию. И сильно усугубил. Достаточно искры, чтобы больше шести десятков планет взорвались кровавым бунтом. Причем, это наиболее развитые планеты, производящие до половины валового продукта страны. Ознакомься с этой подборкой.

На сей раз он протянул брату именно миниатюрный биокомп, а не бумаги. Однако тот включил его не сразу, размышляя над услышанным. Если ситуация действительно такова, то нужно принимать срочные меры. Почему СБ не в курсе дела? Почему ничего не сообщила Палате? Ах да, ведь СБ возглавляет предатель…

Талаг вздохнул, включил биокомп и начал читать. Сухие строчки составленных явно профессиональными аналитиками отчетов заставили лорда кусать губы. Он, конечно, знал об отношении большинства коренных лавиэнцев к некореннеым, да и сам относился к ним не слишком хорошо, но о том, что дошло до такого, и понятия не имел. О чем речь, за изнасилование женщины со светлой кожей коренных лавиэнцев вообще не привлекали к ответственности! За избиение и даже убийство эмигрантов – тоже. И те, осознав, что полиция не станет их защищать, начали объединяться и давать отпор самостоятельно. Лорд с изумлением выяснил, что такое положение вещей было закреплено законодательно, и попытался припомнить, когда эти законы были приняты, но не смог. Поняв, что дело нечисто, он направился к инфору и запросил нужную информацию. Как выяснилось, закон «Об эмиграции» был принят четыре года назад. Талаг не помнил, чтобы его принимали тогда, а ведь присутствовал на каждом заседании Торговой Палаты, ни одного не пропустил. Обсуждение подобных формулировок однозначно вызвало бы в Палате дикие споры. Получается, закон принят задним числом, без обсуждения. Кто мог это сделать? А только председатель палаты в сговоре с главой СБ. Если они действительно сговорились, то дела обстоят еще хуже, чем он думал.

– Вижу, ты все понял, – произнес Релир, когда Талаг поднял взгляд.

– И что же делать? – хрипло выдохнул тот.

– Срочно созывать общее собрание Торговой Палаты. Эту информацию получил не только ты, но и еще несколько лордов. Я сообщу тебе, кто именно. Тебе предстоит собрать их вместе и решить, как вести себя на собрании и что говорить. Кер Аллиди нужно остановить любой ценой.

– Остановим. Хочу только спросить: вся эта информация достоверна? Она подтвердится при независимой проверке?

– Подтвердится, – заверил Релир. – Кер Аллиди очень педантичен. В его архивах все зафиксировано, каждая мелочь. Их нужно будет только обыскать, а сделать это без санкции Палаты невозможно.

– Санкция будет, – усмехнулся Талаг. – После демонстрации столь убойных доказательств – обязательно будет. Главное, чтобы кер Аллиди не успел уничтожить архивы.

– А это уже забота моих людей. Думаю, ты понимаешь, что они в окружении кер Аллиди есть, иначе добыть подобную информацию оказалось бы невозможно.

– Хорошо. Дай, мне, пожалуйста, список лордов, тоже получивших эту информацию.

– Он на биокомпе, который у тебя в руках, – сообщил Релир. – В корневой папке. С этим вопросом, я думаю, мы закончили.

– Согласен, – кивнул Талаг, просмотрев список. – Еще что-нибудь?

– Да, хочу предложить тебе весьма выгодное дело. Как ты относишься к шоу-бизнесу?

– Он прибылен, однако там давно все поделено, и мне не с руки ссориться с контролирующими его родами.

– Ошибаешься, есть никем не занятый сегмент, – возразил дварх-адмирал. – Творчество эмигрантов и полукровок.

– Кому это может быть интересно? – с искренним недоумением уставился на него лорд.

– А им самим. У меня с собой аналитическая записка о деятельности немногих эмигрантских групп и театров, сумевших удержаться на плаву в начальный период своего развития. Знаешь, суммы их сборов внушают уважение. Только снобизм мешает нашим деятелям культуры зарабатывать на них неплохие деньги. Например, недавно в столице гастролировала эмигрантская группа «Чужая сеть». Рекламы никакой не было, но на всех шести концертах был полный аншлаг, а они проходили на стадионе «Баллиар».

– Сто пятьдесят тысяч посадочных мест?! – расширились глаза Талага. – А какова стоимость билета?

– Полтора галактических кредита, – ухмыльнулся Релир. – Ну как, неплохо ребята заработали за неделю?

– Да уж… – только и сумел сказать лорд. – Ты прав, снобизм мешает бизнесу. Я займусь этим вопросом. Поначалу, конечно, надо мной будут смеяться, – он хмыкнул, – но когда узнают, каковы прибыли…

Братья посмотрели друг на друга и расхохотались. Оба понимали, что им нужно разное, но сотрудничество помогало каждому из них достичь желаемого. Релир хотел, чтобы как можно больше зовущих к небу песен и стихов появилось в Лавиэне, это поможет многим душам проснуться. А Талаг жаждал увеличить состояние рода и сохранить свою жизнь. Каждый получал свое.

Уже несколько дней население Лавиэна пребывало в растерянности – происходило что-то очень странное, но никто не мог в точности сказать, что именно. Люди разных слоев общества, от чернорабочих до младших лордов Торговой Палаты, обсуждали последние события, каждый высказывал свое мнение, но понимал, что оно ничего не объясняет. А старшие лорды как будто набрали в рот воды, ничего не отвечая даже на вопросы собственных сыновей. Изредка бурчали, что позже все прояснится, но это только подогревало интерес.

Громом ударило известие об аресте прямо на заседании Торговой Палаты главы службы безопасности Мерта кер Аллиди и смещении председателя Палаты. Еще через день единогласным постановлением лордов служба безопасности была расформирована. Вместо нее постановили создать две конкурирующие спецслужбы – департамент разведки и департамент внутренних дел.

Лавиэн затрясло. Десятки тысяч чиновников разного ранга лишились своих мест. Многих из них отдали прод суд по обвинению в государственной измене. Ничего подобного в Основании не случалось больше четырехсот лет. Смертные приговоры выносились один за другим, причем столь высокопоставленным людям, на которых многие раньше могли смотреть только снизу вверх. Каждый чиновник дрожал, лихорадочно припоминая свои грехи. Кое-кто даже пришел с повинной, признавшись в получении крупных взяток – и таких не только пощадили, но и оставили на прежних должностях. Видимо, власти Лавиэна волновала не коррупция, а нечто куда большее и значительно более опасное.

Но все это оказалось лишь прелюдией. Казнь Мерта кер Аллиди на главной площади столицы никого, в общем-то, не удивила – этого следовало ожидать, исходя из предыдущих событий. Странно только, что бывшего главу СБ казнили не в газовой камере, как было принято уже больше тысячи лет. Ради него вспомнили древний способ, и мастерские одного из лордов палаты спешно изготовили по найденным в архиве чертежам гильотину. Казнь показали по инфору, отчего простых лавиэнцев, коренных и некоренных, словно током шибануло – зрелище оказалось слишком кровавым. Но еще больше потрясло людей выступление главы Торговой Палаты сразу после того, как голова кер Аллиди упала в корзину.

Никогда до сих пор правительство Основания не признавало своих ошибок прилюдно. Мало того, народу объяснили, за что именно был казнен столь жестоким способом глава службы безопасности. Как выяснилось, он ради каких-то своих целей фальсифицировал принятие закона «Об эмиграции», лишающего некоренное население каких-либо прав, чем едва не вызвал бунт. Палата отменила этот закон и приняла другой, уравнивающий в правах коренных и некоренных лавиэнцев. Это буквально потрясло людей. Лавиэн забурлил. Кое-где прошли демонстрации протеста, кое-где – митинги в поддержку правительства. А светлокожие жители Основания устроили шумные праздники на улицах тысяч городов. Чернокожие лавиэнцы безразлично поглядывали на это, на деле пребывая в растерянности – они не знали, как себя вести теперь.

Главным следствием всего случившегося оказался значительный спад социального напряжения в Лавиэне. Люди разного цвета кожи перестали смотреть друг на друга с ненавистью. Эксцессы, конечно, случались – дураков и фанатиков везде хватает. Но чаще всего унижающих эмигрантов молодчиков останавливали обычные прохожие. Да и полиция действовала против них предельно жестко, получив на этот счет специальное распоряжение Торговой Палаты. Мало того, в столице появились полицейские со светлой кожей, что ранее считалось невозможным в принципе. Да, до настоящего мира было еще далеко, но уже можно было сказать, что кровь в ближайшее время в Основании вряд ли прольется.

* * *

Первый аккорд взорвал тишину. Гитара запела. Люди на скамейках стадиона начали смолкать, вслушиваясь в зовущую их куда-то мелодию. Куда она звала? Куда-то туда, где не было боли, горя, отчаяния. Туда, где царила только любовь, где она являлась основой всего сущего. Ведь Благие Защитники учили, что Бог – это любовь. Но до этого момента никто из знающих эту истину людей о ней почему-то всерьез не задумывался. А эта странная, не на что не похожая муыка заставила их задуматься и попытаться заглянуть туда, куда мало кто пытался заглянуть. Именно сейчас до полутора сотен тысяч человек, собравшихся на стадионе «Баргай», дошло, что имели в виду аарн под понятием «серебряный ветер». Этот ветер сейчас заставлял их души трепетать.

Незаметно вступили барабаны, за ними – бас-гитара. Мелодия стала жестче. Гитарные рифы заставляли слушателей вздрагивать, ощущая подспудную тревогу, словно что-то надвигалось на них из пустоты, угрожая разрушить нарождающееся понимание. Но музыка внезапно изменилась, заставила это что-то отступить, и осветила его ярким светом. И каждый увидел: это все плохое, что есть в нем самом, спящее в глубине души, но порой заставляющее творить зло. И до каждого же вдруг дошла, до сердца, а не до разума, простая истина: не делай другому того, чего не хочешь получить сам.

Айшен играл, забыв о себе. Из глаз текли слезы, но молодой гитарист этого не замечал. Он отдавался музыке всей своей сущностью, пытаясь донести до людей ту величественную мелодию, которую слышал в душе. Возможно, это была музыка Сфер, но думать так было бы слишком самонадеянно. Кто он такой, чтобы ему позволили услышать музыку Сфер? Ее, по слухам, слышали только величайшие из музыкантов. Айшена причислить к этой плеяде гениев было нельзя, по крайней мере, он сам считал так. Он просто не мог не играть – и играл.

Какое счастье, что мама поняла – ее сыну без музыки не жить. Если бы не ее помощь, он никогда не смог бы пробиться на сцену. Тем более, что являлся полукровкой – а в Лавиэне это само по себе преступление. Как мама, лавиэнка древнего, благородного рода, осмелилась полюбить светлокожего чужака? И не только полюбить, но и родить от него сына вне брака. Какой скандал поднялся! Маму пытались заставить сделать аборт, но, как ни странно, вступился дедушка. Пойти против главы рода никто из других родственников не решился.

Айшена воспитывали как обычного лавиэнского мальчика, только гувернеры у него были светлокожими. Общаться, правда, другие дети рода с полукровкой не желали, хотя кожа мальчика и была довольно темной, да и волосы белыми, правда, с пепельным налетом. Впрочем, Айшену это и не требовалось – он с раннего детства слышал музыку. Уже к шести годам желание открыть эту музыку миру стало нестерпимым. И тогда он решился – пошел к дедушке и все ему рассказал. Как ни удивительно, старый лорд не посчитал это детскими бреднями, а нанял для внука лучших учителей музыки. За это Айшен был ему безмерно благодарен.

Учителей потряс невероятный талант юного полукровки – он схватывал все налету. Уже через год Айшен освоил гитару, скрипку и синтезатор, причем на всех трех инструментах играл мастерски. Однажды он совершенно случайно натолкнулся в инфосети на записи легендарных «Масок», и с тех пор заболел тяжелым роком, не зная, впрочем, что этот стиль так называется. В Лавиэне он был непопулярен, здесь играли, в основном, старые классические вещи по установленным столетиями назад канонам. Новшевства не приветствовались.

Продав подарок деда на двенадцатилетие, кольцо с синим дармиалгом, Айшен оплатил доступ в межзвездную инфосеть, поскольку в лавиэнской интересующей его музыки имелось очень мало. Записи «Масок» держали только потому, что в этой группе пели император Сторна, королева Парга, великие князь и княгиня Кэ-Эль-Энах. Мальчику, правда, плевать было на это – он слушал нечеловечески прекрасную музыку и голоса поющих, да и тексты их песен потрясали, заставляли о многом задуматься. Наслушавшись записей «Масок» и Лара даль Далливана, Айшен решил научиться не только играть, но и петь. И научился. А затем начал сочинять свои песни. К сожалению, их с охотой слушала только мама. Когда он сыграл одну из них учителям музыки, те руками на него замахали, требуя немедленно прекратить безобразие.

Когда Айшену исполнилось шестнадцать, произошло нечто невероятное. Мама посадила его в флаер и отвезла в низкопробный, по мнению чистокровных лавиэнцев, музыкальный клуб для эмигрантов, и там юноша снова услышал рок. Не столь великолепный и профессиональный, как у «Масок», но исполняемый со всей душой. В этом клубе мог сыграть любой гость, если хотел того. Айшен никогда бы не решился, но мама буквально вытолкнула его на сцену. И он спел две свои песни. Зал мгновение молчал, а затем взревел от восторга.

С тех пор Айшен днями пропадал в этом клубе, который, как оказалось, посещали не только эмигранты, но и немало чистокровных лавиэнцев. Он нашел себе друзей-музыкантов, встретил девушку, которую позже полюбил. Через три месяца юноша собрал свою группу, которую назвал «Путь неба». Деньги на инструменты дала мама.

С первого выступления группе сопутствовал успех. Выступать, правда, приходилось в небольших эмигрантских клубах, катаясь по всей столичной планете Лавиэна. Так прошло полтора года.

После очередного концерта в столице к Айшену подошел затянутый в ливрею лакей и передал приглашение посетить родовое поместье семьи кер Тарни. Поначалу юноша хотел отказаться, не понимая, что могло понадобиться от него одному из лордов Торговой Палаты, на фоне которого его дед выглядел мелким лавочником. Однако, по здравому размышлению, согласился – лордам в Лавиэне не отказывают, если хотят жить долго. Талаг кер Тарни ошарашил Айшена предложением стать его импрессарио. Юноша долго хватал ртом воздух, пытаясь прийти в себя. Это что же в лавиэнских лесах сдохло, чтобы такое стало возможным? Наверное, что-то очень большое. Естественно, он согласился – второго подобного шанса точно не подвернется. Однако договор сам подписывать не стал – попросил, чтобы сначала его прочел дед, поскольку в юридических тонкостях не разбирался и не хотел попасть впросак. Как ни странно, кер Тарни с этим согласился. Дед проверил – договор не имел подводных камней, наоборот, музыкантам давались очень выгодные условия. И Айшен подписал его.

За несколько месяцев работы с кер Тарни он ни разу не пожалел об этом. Люди лорда устраивали группе концерт за концертом, полностью сняв с музыкантов заботы об их организации. И деньги платили честно. Апофеозом всего стал сегодняшний концерт на огромном стадионе.

Айшен закончил проигрыш, поднял голову кверху, ощущая себя летящим в небе, и запел:

Ты не запомнишь век, Ты не запомнишь мир, Ты разберешь мозаику несбывшихся надежд. Но лишь хрустящий снег В ладонь свою возьми, — И, как клинок, клубок дорог порвет ночной рубеж.[5]

В ложе для особо важных персон сидел всего один человек. Одетый в роскошный костюм из тармиланского псевдошелка чистокровный лавиэнец средних лет. Судя по точеным чертам лица – из древнего рода.

Глава рода кер Тарни по совету брата стал импрессарио многих групп, исполняющих нетрадиционную для Лавиэна музыку, и имел с этого немалые прибыли. Релир оказался полностью прав – люди соскучились, слушая десятилетиями одно и то же, они хотели услышать что-то другое. А главное, они готовы были за это платить.

Сегодня Талаг решил впервые послушать самую популярную из своих групп, искренне не понимая, из-за чего поднялся такой ажиотаж. Он был потрясен, вслушиваясь в непривычную музыку. Давно отвыкшая от такого душа, позабывшая, что такое любовь и дружба, плакала и смеялась. Губы лорда едва слышно шептали:

– Деньги – деньгами, но это великолепно…

Глава 8

Просматривая последние сводки, Дарв, сам того не замечая, улыбался. Ему очень понравилось работать с аарн. Да что там, он был просто в восторге. Ни с кем, даже с Лоехом, у графа не возникало такого взаимопонимания, как с Перлоком Сехером и Биредом Каситом. Они понимали Дарва с полуслова и полувзгляда. Конечно, это можно было списать на их телепатию, но ведь граф постоянно носил данный ему Кержаком психощит, а значит, не в телепатии дело. Тогда в чем? Возможно, в выдающихся профессиональных качествах этих двоих? Социальных аналитиков более высокого класса Дарв никогда не встречал, покойный Мартин им в подметки не годился. Только теперь граф окончательно понял, что же такое социоматика, и полностью оценил эту науку. Мышление настоящих, именно настоящих социоматиков полно охватывало реальность, во всей ее многогранности, но одновременно вычленяло любые нужные частности и их связи со всем остальным.

Помимо этого, граф поймал себя на мысли, что аарн ему просто нравятся, и несколько удивился этому. Нет, с большинством их концепций он все еще не был согласен, однако это не отменяло неожиданно возникшую симпатию к носителям этих концепций. К Кержаку, правда, это не относилось – старого орка Дарв побаивался, но искренне уважал. Тот за два визита успел показать множество новых связок, причем объяснил, как их плести, настолько просто, что понял бы любой, хоть мало-мальски образованный человек. Что тут можно сказать? Учитель милостью Благих!

Сводки радовали. Разработанные ими троими воздействия сделали свое дело, результат был налицо. Однако что-то не давало Дарву, что-то все еще было не так. Граф прикусил губу и принялся просматривать сводки заново. С каждой прочитанной в нем крепла уверенность: что-то упущено, и что-то очень важное. Только что? Остается надеятся, что орденские социоматики сумеют это понять.

Легки на помине! Дверь кают-компании сдвинулась в сторону, пропуская Перлока с Биредом. Оба выглядели так, что краше в гроб кладут. Бледные, небритые, под глазами мешки. Опять заработались! Кержак предупреждал графа, что за этой парочкой нужен глаз да глаз. И вообще собирался в ближайшее время собирался доставить на борт «Знамени» орденского целителя и запасы «Золота Дарна». Уж целитель точно сумеет вправить социоматиккам мозги и заставит хоть иногда отдыхать. Невероятная работоспособность аарн поражала Дарва. Похоже, даже гвардам далеко до них в преданности делу.

– Рад вас видеть, – встал граф. – Хотел уже связываться. Мне не дает покоя мысль о том, что мы что-то важное упустили.

– Вы тоже заметили, – констатировал Биред, тяжело опускаясь на диван напротив. – Мы вчера вечером начали сводить модель и поняли, что не совсем сходится. Не хватает какой-то детали, возможно, даже не одной.

– Есть предположение, каких именно деталей не хватает? – поинтересовался Дарв.

– Предположений-то масса, – проворчал Перлок, тоже садясь. – Вот только не одно из них, будучи введенным в модель как параметр, не привело к полному схождению. Я, если честно, в растерянности.

Все трое замолчали, угрюмо глядя друг на друга. Затем Биред мысленно вызвал голотерминал – на борту «Знамени» уже успели установить большой орденский биокомп, нужный социоматикам для работы – и погрузился в размышления, иногда перекидываясь парой слов с Перлоком.

– Внимание! – раздался механический голос искина. – Срочный вызов с Кельтана! С вами хочет говорить Его величество Раван VII.

Граф удивленно вскинулся. Его вызывает великий князь?! Хотя да, Кержак, видимо, дал его номер Равану. Тем временем на стене загорелся голоэкран, на котором появилось нечеловечески красивое лицо повелителя Кэ-Эль-Энах.

– Ваше величество! – Дарв встал и низко поклонился, аарн небрежно кивнули, продолжая размышлять над своими формулами.

– Оставьте церемонии, граф! – отмахнулся тот. – Не до них. Произошло нечто странное, потому я и связался с вами.

– Что именно? – подался вперед Биред, мгновенно забыв о формулах.

– Два часа назад на орбиту Кельтана вышел правительственный курьерский корабль из Аствэ Ин Раг. Он доставил личное послание царя Пермегии I.

– Опаньки! – выдохнул Перлок. – Святая Иерархия! О ней-то мы и не подумали…

– Мы ее вообще во внимание не принимали, – прищурился Дарв, постукивая пальцами по столу, новая информация многое расставляла по своим местам. – Позвольте догадаюсь, что в этом послании – Пермегия просит помощи, чтобы справиться с приверженцами старого образа жизни.

– Именно так, – подтвердил Раван, в его глазах появилось уважение. – Есть еще кое-какие нюансы, но основное это.

– Для начала нам нужно разобраться в причинах просьбы царя, для чего мы должны подробно изучить историю Аствэ ин Раг за последние два десятилетия, – заявил Перлок. – Иначе говоря, за послевоенный период. Я имею в виду войну коалиции со Святой Иерархией.

– Пожалуй, – согласился великий князь.

Биред отдал биокомпу мысленный приказ, тот без промедления вошел в галактическую инфосеть и скачал всю нужную информацию. Раван скопировал ее, и все четверо погрузились в чтение.

После казни Тали, мессии, принесшей в Аствэ Ин Раг обновление, ее учение начало распространяться по стране, как лесной пожар. Синклит совершил ошибку – мертвой мессия оказалась для него куда опасней, чем живая. Легенды о ее воскрешении и возвращении множились, как почки на деревьях весной. Однако эта весна оказалась слишком бурной и кровавой – многие не приняли учения Тали, оставшись приверженцами прежних порядков. И они взялись за оружие. Началась гражданская война.

До ее начала царь сидел тихо, покорно выполняя все распоряжения Синклита, однако когда войска последователей Тали подошли к столице, упускать свой шанс не захотел и пошел на риск. Верные ему полки, а их было всего два, арестовали Синклит в полном составе и ударили в спину его войскам, что дало последователям нового учения возможность почти без потерь взять Дарриан. А вскоре они сумели очистить от фанатиков и весь Азалан – столичную планету Аствэ Ин Раг.

Святоучителей Синклита прилюдно судили, приговорили к смерти и казнили на главной площади Дарриана. Это транслировалось на всю Святую Иерархию и вызвало далеко не однозначную реакцию. Во внешней, если смотреть от центра галактики, части Аствэ Ин Раг издавна проживали наиболее фанатичные и приверженные традициям роды. Именно они занимались охотой на рабов, имея с этого основную прибыль. Поняв, что новое учение лишает их источника дохода, старейшины самых крупных родов объединились и призвали всех «истинно верующих» в священный поход против предавшихся Отцу Зла. К сожалению, у них хватало рейдеров, чтобы блокировать слабый флот метрополии и не пропустить его к своим мирам.

По планетам внутренней и центральной части Аствэ Ин Раг революция распространялась, подобно лесному пожару. Не прошло и трех лет, как остатки фанатиков вынуждены были бежать во внешние миры, где принявших учение Тали поголовно вырезали. Страна фактически разделилась на две части. Если в метрополии запретили рабство, старались привести законы в соответствие с тем, к чему призывала мессия, то во внешних мирах началось страшное. Рабов тысячами казнили даже за направленный не туда взгляд, причем казнили наиболее мучительными способами. Выжившие святоучители буквально неистовствовали, призывая стереть предателей веры с лица земли.

Царь, все же получивший, благодаря своевременному выступлению на стороне повстанцев, некое подобие реальной власти, вскоре понял, что так продолжаться не может. Корабли фанатиков нападали на планеты метрополии ежедневно, не жалея ни себя, ни других. И если их не остановить, то все усилия вскоре пойдут прахом, фанатики возьмут верх, похоронив надежды на возникновение справедливого общества. Снова Аствэ Ин Раг превратится в кошмар, станет пугалом для остальных стран галактики. И тогда Пермегия сделал то, чего не делал ни один правитель Святой Иерархии – он обратился за помощью к чужакам, неверующим. К сожалению, ордена, который охотно раздавил бы фанатиков, уже не существовало, пришлось отправить курьерский корабль в Кэ-Эль-Энах, наиболее сильное на данный момент государство.

– Попробуйте ввести в модель нормализацию обстановки в Святой Иерархии, – попросил великий князь, когда все ознакомились с собранной искином информацией.

Социоматики, не говоря ни слова, включились в работу. Перед ними замелькали на голоэкране тысячи многоэтажных формул.

– А вот теперь почти сходится, – по прошествие десяти минут поднял голову Биред. – Еще чего-то не хватает.

– Тиум, – подсказал граф. – Там ситуация настолько катастрофическая, что через месяц-другой может начаться голод на многих планетах.

– Пожалуй, да, – с интересом посмотрел на него Перлок. – Погодите минутку, посчитаем.

Социоматики снова занялись своими рассчетами. Через некоторое время они переглянулись и в один голос заявили:

– Сходится! Полностью сходится!

– Хорошо, – едва заметно улыбнулся великий князь. – Хочу только спросить, почему вы упустили из внимания Аствэ Ин Раг?

– Личное вмешательство Создателя, – пояснил граф. – Пришествие истинного мессии. Я сам проверял – Тали была истинной. Поэтому, еще будучи главой СПД, я не лез на территорию Святой Иерархии, даже агентов своих оттуда отозвал. Насколько мне известно, точно так же поступал и Командор.

– Именно так, – подтвердил Перлок. – Мастер говорил мне об этом.

– Что же изменилось теперь? – нахмурился Раван.

– Святая Иерархия сама попросила помощи. А значит, наша помощь не будет противоречить планам Создателя. До этого мы не вмешивались, зато теперь просто обязаны вмешаться.

– Ясно, – на лице великого князя появилась озабоченность. – Я сегодня же озадачу адмиралов разработкой плана кампании.

– Прежде всего отправь ответ царю, – посоветовал Биред. – И не на их допотопном курьерском корабле, а на нашем фрегате разведки.

– Есть корабли и побыстрее, чем фрегат, – отмахнулся Раван. – Отправлю. Жаль, что нельзя связаться с ним.

– Технически-то можно, – заметил Дарв, – но не стоит. Могут перехватить. Расшифруют вряд ли, но одного факта, что Пермегия говорил с кем-то из Кэ-Эль-Энах, будет достаточно, чтобы фанатики начали действовать. Мы можем просто не успеть передислоцировать флоты.

– Вы правы, – наклонил голову великий князь. – Я немедленно распоряжусь об отправке курьера к царю.

– Полную модель воздействия мы рассчитаем и передадим тебе, как только ее завершим, – заверил Перлок. – Мне почему-то кажется, что времени терять нельзя.

– Вот и не будем, – усмехнулся Раван. – Желаю успеха.

С этими словами он отключился. Перлок, Биред и Дарв довольно долго молчали, размышляя над случившимся. Возникновение двух новых точек воздействия многое меняло в сложившейся картине. Вполне возможно, что придется вносить немалые изменения в уже сделанное.

– Давайте рассмотрим, чего мы достигли за прошедшее время, – заговорил Биред, озабоченно потирая щеку. – Начнем по порядку.

– Первым номером идет Телли Стелл, – граф включил свой биокомп. – Главным считаю, что нам удалось добиться невмешательства директората в вопросы восстановления экологии планет. Ради этого пришлось передать директорам контрольные пакеты акций нескольких корпораций. Не слишком важных. Движение «зеленых» постепенно превращается в уважаемую и богатую организацию. Оно служит прикрытием тем, кто реально занят восстановлением экологии. Иначе говоря, этим вашим Мастерам Жизни, – он ненадолго замолчал и покачал головой. – Никак не могу поверить в их возможности.

– Пока сами не увидите, и не поверите, – мягко улыбнулся Перлок.

– Пусть так, – не стал спорить Дарв. – Важно другое. Почти погибшая биосфера многих миров Телли Стелл начала оживать, что вызвало соответствующие изменения в эгрегоре директории. Он стабилизировался. Странных событий там больше не происходит.

– Второй пункт – Ринканг, – негромко произнес Биред. – Им занимался конкретно я, поэтому я и доложу. Получив нужные средства и оружие, ринкангский флот начал рьяно охотиться за пиратами. Те не ждали, что за них так примутся и понесли огромные потери в первые же дни. Подконтрольные корпорациям средства массовой информации подняли вой, обвиняя командование флота во всех смертных грехах, но склонить общественное мнение на свою сторону не сумели. Народ ликует. И неудивительно – пираты слишком многим досадили, они почти прекратили пассажирские и транспортные перевозки между планетами страны. Сейчас перевозки восстановлены благодаря действиям флота. Эгрегор Ринканга начал приходить в норму.

– Очень хорошо, – кивнул Перлок. – А Лавиэном занимался я. Точнее, Релир по моей просьбе.

– Релир кер Тарни? – уточнил граф.

– Он самый. Воздействие шло через его семью, являющуюся одной из самых влиятельных в Торговой Палате. Самой большой трудностью был сбор приемлемых для Лавиэна доказательств виновности главы службы безопасности. Сей господин отличался звериной осторожностью и хорошо умел прятать концы в воду. Разоблачение оказалось для него неожиданностью, он просто не успел ничего предпринять. Многие лорды Палаты, конечно, ненамного лучше него, но не столь наглы. Прилюдная казнь кер Аллиди и отмена закона «Об эмиграции» сыграли свою роль, значительно снизив социальное напряжение в Основании, что, естественно, помогло стабилизации эгрегора. Однако это не все. Релир сделал еще один ход. Помните, мы планировали подъем культуры Лавиэна? А то она уже которое столетие находится в стазисе. По совету брата Талаг кер Тарни занялся самодеятельными музыкальными группами и театрами. Увидев, что это приносит немалую прибыль, примеру кер Тарни последовали лорды других родов. За каких-то несколько месяцев культурная жизнь Лавиэна буквально расцвела. И это тоже немало дало эгрегору – с каждым днем он становится все более цельным.

– Хочу добавить кое-что о второстепенных точках воздействия, – Дарв по очереди посмотрел на собеседников. – Моован мы не трогали, его эгрегор остался стабильным. Гнезда Гвард тоже – Родители справились, они учли наши рекомендации, направив энергию самой активной части общества на месть СПД. Теперь – сообщество Т'Онг. Нам удалось ввести в Верховное Собрание четырех наших людей, и с их помощью провести несколько законов, легализирущих мелкий частный бизнес. Это сняло недовольство немалой части населения. Пока еще неясно, что из этого выйдет, но влияние в нужном направлении на эгрегор оказано. Следующий пункт – Кроуха Лхан. Благодаря действиям Организации под руководством Нио Геркат-Хартона империя постепенно выкарабкивается из финансового кризиса, куда ее загнала неумелая политика императрицы. Сейчас готовится ее отречение от престола в пользу дочери, которая является членом совета молодых монархов галактики, созданного нынешним великим князем еще в его бытность наследником. Ее высочество не раз обещала пересмотреть политику матери. Надеюсь, она свое слово сдержит. Никакого особого воздействия на Кроуха Лхан не понадобилось, кроме некоторого финансового вливания. Эгрегор относительно стабилен.

– С этим ясно, – кивнул Биред. – Что думаете по поводу Тиума?

– Тиум… – граф недовольно скривился. – Это, господа, большая проблема. Их общество стремительно разрушается. Как ни жаль, но я не вижу для этой страны иного пути, кроме преобразования в либеральную демократию. Не слишком хороший выход, я сам терпеть не могу это общественное устройство, но у Тиума иного выбора нет. Нужно сократить число сущностей, умноженных без необходимости.

– Вынужден согласиться, – Перлок выглядел съевшим что-то кислое. – На данный момент у Тиума действительно нет другого выбора. Если иначе, то страна вскоре развалиться и начнется полная анархия. Однако мы обязаны не допустить голода и разгула преступности в переходный период.

– Это будет нелегко, – Дарв задумчиво потер висок. – В переходный период наверх всегда всплывает пена, человеческий мусор. Аппетиты данной категории людей трудно ограничить.

– Придется, – вздохнул Биред. – Но это – дело будущего. Для начала нужно проработать саму возможность преобразования безденежной кастовой системы в демократию. Мы с Перлоком просчитаем возможные точки воздействия, но это займет какое-то время. Вы тоже подумайте над этим со своей позиции.

– Подумаю, – кивнул граф. – Но быстрого результата тоже не обещаю. По остальным странам что-нибудь важное есть?

– Я хотел бы услышать от вас, что с замедлением распада СПД.

– Ох-хо-хо… – Дарв тяжело вздохнул. – Кое-что удалось сделать, Лоех сейчас купирует самые страшные ошибки Мары, хотя мне удалось уговорить его на это с величайшим трудом. СПД надоел ему хуже горькой редьки. Перспектива провести в этой организации еще лет десять ничуть Лоеха не вдохновляет. Он опять остался только по моей просьбе. Но работать умеет. По крайней мере, остановил отток из СПД нужных кадров. И Мару контролирует, не давая впасть в безумие и пойти крушить все налево и направо. По моим прикидкам, от десяти до пятнадцати лет организация еще протянет.

Перлок и Биред вздохнули с явно заметным облегчением – граф совершил невозможное. И, кроме него, никто этого сделать не смог бы.

– Княжество, насколько я понимаю, мы обсуждать не станем, – Дарв встал, отошел к бару и налил себе полстакана черного тиумского. Социоматики поняли, что этот разговор вымотал его до предела.

– Пожалуй, – согласился Биред. – По поводу Сторна скажу кратко: политика создания полугосударственных солидарных компаний дала свои плоды. Экономика империи медленно, но верно поднимается. Эгрегор меняется, и меняется в нужную сторону. Нашего вмешательства не требуется, Терис с Диной вполне справляются сами.

– А Парг?

– С моей родиной сложнее. Ни я, ни Перлок, несмотря на все рассчеты, не можем понять, куда приведут происходящие там сейчас изменения.

– Вот как? – удивился граф. – А почему?

– Церковь Знания, – пояснил Биред. – Ее влияние все ширится.

– Причем здесь эта незначительная секта?

– Секта? – тон социоматика стал язвительным. – Незначительная? Вы глубоко заблуждаетесь. Это вообще не секта. Это объединение лучших умов Парга. Их разработки потрясают даже наших ученых.

– Ясно… – вид Дарва стал задумчивым. – Похоже, я просто не в курсе дела.

– Я передам нужную информацию в ваш биокомп, изучите на досуге. Думаю, на сегодня все. Нам всем нужно отдохнуть и подумать.

– Согласен, – встал граф.

Социоматики тоже встали и откланялись, отправившись в свои каюты. А Дарв рухнул на диван и обхватил голову руками. Да, ему нравилось работать с аарн, но, Благие, как же это тяжело! Он с трудом поднялся и двинулся к бару, решив выпить еще немного черного тиумского. Но в последний момент передумал и с удовольствием выцедил полный стакан «Золота Дарна» – перед работой голова должна быть свежей.

* * *

Досада не давала Ренни покоя. Он нервно ходил от стены к стене в своей каюте и пытался понять мотивы графа. Почему ис Тормен внезапно изменил позицию? Для чего ему понадобилось сохранение СПД еще на десять лет? В объяснение, что дело в каких-то там эгрегорах и их равновесии, Ренни просто не поверил. С детства считал подобные вещи бреднями, хоть и признавал, что они могут существовать – ведь он всего знать не в состоянии. Но, будучи прагматиком до мозга костей, Ренни предпочитал во всем руководствоваться логикой. Вся жизнь подтверждала его правоту, однако сейчас логика почему-то не срабатывала. Не получалось найти логическое объяснение происходящему.

Творящееся в странах галактики тоже настораживало. Ренни почти уверился, что без графа там не обошлось – слишком знакомый почерк. Вот только воплощение идей хромает, хотя порой и удивляет – очень уж похоже на действия аарн. Это что же получается, орден выполняет задумки ис Тормена? Да нет, полная чушь, невозможно в принципе. Но тогда как все это объяснить? Ренни пребывал в растерянности, и это состояние ему очень не нравилось.

Подойдя к столу, он сел, включил инфор и принялся перечитывать последние донесения разведки. Бред! Откровенный бред! Одни события в Лавиэне чего стоят! Все это невозможно без стороннего вмешательства, Торговая Палата никогда еще не действовала столь быстро и решительно. А значит, вмешательство было. Опять же возникает вопрос: чье? Без дополнительных данных понять невозможно, а их взять неоткуда. Лучшие профессионалы разведки разбежались, Мара сумела добиться этого на удивление быстро. И что за идиотка?

Впрочем, ладно. Просьбу графа Ренни выполнить сумеет и так, подводить патрона снова он не станет. Удержать СПД от распада, конечно, можно, но это будет сложнее, чем прежде, да и силу прежнюю организация никогда уже не обретет. И не надо. Меньше вреда принесет.

После поражения в последней войне Мара долго бесилась, буквально сходила с ума. Казнила десятки офицеров, по ее мнению струсивших на поле боя. И вызвала этим вал отставок – флот СПД покинуло более десяти тысяч профессионалов, посчитавших себя незаслуженно оскорбленными. Еще большее их число выдавил новый «командующий», поставивший на все ключевые должности таких же шаркунов, как и он сам. Ренни не мешал, наоборот, он аккуратно и незаметно подталкивал Мару в принятии самых вредных для организации в целом решений. Беда только, что теперь его цель стала обратной, и приходилось нейтрализовывать многие собственные начинания. Это оказалось нелегко, словно СПД сам стремился к развалу.

В Даргоне организации жилось нелегко – не хватало ресурсов. А торговлю почти перекрыли гварды. Они атаковали любой одинокий корабль или небольшой конвой, осмелившийся высунуть нос за пределы границ. А иногда и большие конвои, объединившись, громили. Фарсенцы же уничтожали любой мета-корабль, попавшийся им в галактике, и число мета-кораблей неуклонно уменьшалось. Медленно, но верно. Самое обидное, что ни с теми, ни с другими ничего поделать было нельзя – на переговоры они не шли, на все предложения отвечая одной фразой: «Хороший эспедешник – мертвый эспедешник!». И если корабли гвардов порой удавалось нагнать и уничтожить, то фарсенские «Призраки» оставались неуловимыми – генераторы, использованные однажды Мерхалаком, на них почему-то больше не действовали.

Финансовые дела тоже складывались не слишком хорошо, что, впрочем, было вполне ожидаемо – граф прибрал к рукам множество тайных счетов СПД. Порой не хватало средств даже на профилактический ремонт кораблей. Мара отдала приказ экономить на всем, и занялась добыванием денег. А поскольку делать этого толком не умела, то использовала привычные способы – пиратство, работорговлю и наркотики. Как ни странно, последний пункт принес больше всего прибыли – сети распространения наркотиков были разгромлены спецслужбами Кэ-эль-Энах и Трирроуна вскоре после окончания войны. По всей галактике. Никто не разбирался в виновности тех или иных людей – замешан в торговле наркотиками хотя бы косвенно, значит виновен. Наркоторговцев безжалостно вырезали. Поэтому спрос был, а предложение практически отсутствовало, чем Мара и воспользовалась. Причем, к удивлению Ренни, грамотно воспользовалась, успев снять сливки прежде, чем Л'арард и трирроунская ГБ начали принимать меры.

Ренни всегда знал, что у Мары талант только на всяческие гадости, а после эпизода с созданием новой наркоторговой сети убедился в этом окончательно. Если раньше он ее презирал, то теперь она превратилась для него в пустое место. Разве что иногда Ренни испытывал по отношению к Маре еще легкую гадливость. Ему страшно не терпелось покинуть организацию, в которой было тошно, но приходилось тянуть лямку по просьбе графа.

Основные усилия Ренни приложил, чтобы остановить отток из СПД хоть на что-то годных людей. Буквально с каждым приходилось работать индивидуально, каждому предлагать то, что могло его заинтересовать. Это не всегда удавалось, многих Мара достала до самых печенок, и они готовы были на все, лишь бы больше не иметь с ней дела. Ренни не раз поражало, как можно настолько не понимать психологию людей, как можно использовать только кнут, совершенно не используя пряника. Сейчас он вынужден был постоянно останавливать Мару, когда та зарывалась, а она ярилась из-за этого. Логические доводы на нее не действовали. Исчезновение Умницы сильно повлияло на девушку в худшую сторону, и Мара постепенно превращалась в одержимого кровью маньяка.

Самым трудным, что предстояло сделать – удержать главу организации от нового нападения на кого-либо. А она стремилась, все еще истово веруя, что способна победить, и не понимала, что людей, чьими усилиями достигались победы, в СПД уже нет. Пришедшие же на их место шакалы способны лишь что-то выгадывать для себя лично, они не умели объединяться хотя бы в стаю, не говоря уже о чем-то большем.

В последнее время Ренни стало немного полегче – граф прислал трех помощников, по его словам, очень толковых. Они действительно оказались толковы. Ничего, впрочем, удивительного – его светлость всегда умел подбирать людей и ставил каждого на то место, где он мог принести больше всего пользы. Некоторые подсказанные еще совсем молодыми ребятами ходы самому Ренни в голову не пришли бы, и он задался вопросом: кто и когда мог научить их столь виртуозному политическому манипулированию? А главное, что они делают в этой гнилой организации? Да, понятно, их прислал ис Тормен. Но ребята совсем не походили на его воспитанников. Они были… какими-то другими, совсем непохожими на своих сверстников. Что их интересовало, бывший секретарь графа понять так и не смог. Ренни долго прикидывал, в каком государстве могла вырасти такая молодежь, но не находил ни одного. Кого-то эти ребята ему сильно напоминали. Но кого?

Внезапно осознав, кого, Ренни спал с лица и медленно встал из-за стола. Его новые помощники напоминали… аарн…

* * *

Воздух с хрипом вырывался из пересохшего горла. Воды во фляге не осталось ни капли, но Азакия продолжал то и дело заглядывать в нее, в глубине души надеясь на чудо. Раскаленный воздух жег легкие, в глазах стояла багровая пелена, надежды, что на пути попадется оазис, уже не было. Он заблудился, не имел понятия, куда двигаться, и шел наобум. При этом имелся реальный шанс напороться на лагерь фанатиков, где священника Нового Синклита сразу же предадут мучительной смерти, однако сейчас Азакия обрадовался бы даже фанатикам. Умирать в одиночестве было страшно, очень страшно, ведь никто этого не увидит.

Какому идиоту пришло в голову высаживать десант на планету фанатиков без тщательной разведки? Генералу Атрии? На этого надутого индюка похоже. И почему царь доверил ему командование десантным корпусом? Ведь любому в армии известно, что Атрия ничего не смыслит в тактике десантных операций. Даже Азакия, священник, а не военный, видел промахи генерала. Впрочем, он не простой священник, а армейский – сам Святой Благословенный велел хоть чему-то научиться за прошедшие годы, чтобы не быть бойцам обузой. Азакия действительно умел многое, что не положено ему по сану, и, в общем-то, являляся неплохим десантником. Так уж жизнь сложилась.

Порядки на родине с юности не нравились Азакии, но поделать он ничего не мог, поэтому приходилось держать рот на замке, ничем не выдавая своего недовольства, чтобы не попасть в руки храмовым палачам. Вспомнив татуированные лысые черепа Ищущих Святость и их рыбьи мертвые глаза, он содрогнулся – жестокость этих тварей в женском обличье ужасала любого.

Поворотным моментом в жизни Азакии стала встреча с Тали, посланницей Святого Благословенного, за которой к тому времени шли уже десятки тысяч человек. Слова мессии настолько запали ему в сердце, что Азакия бросил все и тоже пошел за ней. И никогда после этого не пожалел о сделанном. Тали открыла ему новые горизонты, сумела показать, что можно жить, не причиняя другим боли и горя, что на самом деле Святой Благословенный – это любовь, которая заполняет собой всю Вселенную, а отнюдь не жестокость, как утверждали святоучители. Он познал Единство и понял, что такое быть счастливым.

А затем случилось страшное. Агенты Синклита сумели захватить Тали. Ее приговорили к смерти и несколько дней медленно умервщляли на главной площади столицы. Она не кричала от боли, а слабо улыбалась и благославляла своих палачей, прося Святого Благословенного не наказывать их, поскольку не ведают, что творят. Когда Азакия услышал эти слова, а так уж вышло, что ему довелось присутствовать на казни, притворившись паломником, в его душе все перевернулось. В глазах вспыхнул ослепительный белый свет, и он осознал, что, когда и как должен делать. И сделал.

Казнь посланницы Святого Благословенного оказалась самой страшной ошибкой старого Синклита. Мертвой Тали стала для святоучителей в десятки раз более опасной, чем живая. Из множества мест начали доходить слухи о том, что ее видели вскоре после смерти. И свидетели клялись, что говорят правду. Не прошло и нескольких месяцев, как Азалан буквально взорвался бунтом. Власть святоучителей смели очень быстро, после чего восстание, как лесной пожар, перекинулось на сотни других планет.

Азакия, скрепя сердце, наблюдал, как проливается кровь. Умом он понимал, что без этого не обойтись, фанатики просто так не сдадутся, но душа все равно болела. Однако вскоре триумфальное шествие новой веры было приостановлено. Как ни жаль, но поднять на восстание планеты внешнего круга Аствэ Ин Раг, контролируемые наиболее фанатичными родами, чье благосостояние строилось на работорговле, не удалось. Миссионеров там убивали, едва они успевали открыть рот. А самое страшное, что именно эти планеты обладали наибольшим числом военных рейдеров, причем обладали тайно, точное их число никто не знал – рейдеры использовались для охоты за рабами. Началась война.

Единая ранее страна разделилась на две части. Желающие изменений собрались под властью царя, принявшего идеи Тали. Во время штурма Дарриана именно его войска ударили в спину фанатикам и обеспечили победу повстанцам. А ревнители старых обычаев правдами и неправдами бежали на планеты внешнего круга, опасаясь мести своих бывших рабов, ведь рабство в стране законодательно запретили.

Сам не понимая, как это произошло, Азакия неожиданно стал священником Нового Синклита, спешно созданного вместо старого. У него получалось так толковать слова Тали для простых людей, что те слушали, открыв рот. Руководство Синклита это заметило, предложив Азакии стать армейским священником, ведь правильное понимание солдатами слов посланницы Святого Благословенного очень важно. И он всей душой отдался новому делу.

Месяц шел за месяцем, год за годом, войска Нового Синклита постепенно становились все более профессиональными, ведь война не прекращалась ни на день, хотя и шла ни шатко, ни валко. У обеих сторон не хватало сил. Удалось, правда, очистить от фанатиков шесть планет, но это была капля в море. Остальные успели смонтировать комплексы орбитальной обороны, закупив их в Телли Стелл. После этого ни одна атака царских войск не увенчалась успехом. Чаще всего транспорты и конвои перехватывались на границах звездных систем, после чего приходилось убираться не солоно хлебавши. А фанатики времени не теряли – пользуясь преимуществом в числе кораблей, они атаковали планету за планетой, причем не стремясь захватить. Они всего лишь набивали трюмы транспортников будущими рабами. Судьба этих людей оставалась неизвестной, из них не вернулся никто. К сожалению, ни у царя, ни у Нового Синклита не имелось достаточно средств, чтобы закупить комплексы ПКО.

С внешней галактикой обновленный Аствэ Ин Раг почти не имел контактов. Просто потому, что ни одна страна не желала связываться с сумасшедшими. Даже о Великой Войне и уходе ордена Аарн с политической арены в Святой Иерархии узнали с опозданием на три месяца. Да и то это заинтересовало только царя и иерархов разведывательногог департамента. Простым инрагцам на происходящее во внешнем мире было плевать с высокого потолка, поскольку это никак не затрагивало их жизнь. Страна варилась в собственном соку. Царь, конечно, охотно приобрел бы кое-какие технологии и производственные комплексы, но не имел на это денег. Голода удалось избежать – и то благо.

Война съедала все доступные ресурсы. И постепенно до царя и иерархов Нового Синклита начало доходить, что эту войну они проигрывают – фанатики обладают куда большими ресурсами, да и пользуются бесплатным рабским трудом. Среди живущих в нищете людей самых густонкаселенных миров пошли слухи, что посланница Святого благословенного была фальшивой, и зря за ней последовали. Дело шло к откату к прежним верованиям…

Осознав, что иного выхода не остается, царь принял решение о массированной атаке планет фанатиков. Синклит призвал добровольцев на священную войну, и их набралось довольно много, больше сорока миллионов. Проблема в том, что не хватало транспортов для их переброски, пришлось перевозить войска по очереди.

Полк Азакии должен был атаковать наиболее близкую к Азалану планету фанатиков Тейман IV, поскольку являлся одним из лучших подразделений. Эта планета была не слишком освоена, очень засушлива, но почему-то имела впечатляющую планетарную оборону. Причину выяснить не удалось. Что-то там для фанатиков было важным, раз они решили защитить Тейман любой ценой.

Платформы орбитальной обороны уничтожили при помощи брандеров, и полк начал высадку. Вот тут-то и выяснилось, что разведку планеты толком не провели. Во всех ее горных массивах скрывались новейшие комплексы ПКО, которые начали сбивать десантные капсулы одну за другой. Сбили и ту, в которой находился Азакия. Наверное, ему повезло, что удар мезовещества пришелся вскользь, и задел капсулу только краем на небольшой высоте, после чего она рухнула посреди пустыни. Что было дальше, священник не помнил.

Сознание медленно возвращалось, вскоре Азакия пошевелился и застонал от раскалывающей голову на части боли. Он с трудом дотянулся до аптечки на поясе, непослушными пальцами нащупал инъектор с обезболивающим, и впрыснул лекарство себе прямо в мякоть ладони. Примерно через минуту боль стихла и в голове прояснилось. Азакия сел и ощупал себя, с удивлением обнаружив, что отделался синяками и ссадинами. Чудо, что он вообще выжил при падении капсулы! Обычно такого не случалось. Если уж капсула падала, то гибли все, находившиеся в ней. Стоп, а вдруг еще кто-то жив?

Азакия со стоном заставил себя подняться на колени и осмотрелся вокруг. Внутри капсулы было довольно светло, свет проникал через трещины в корпусе. Носовая часть оказалась полностью смята. Повезло, что находился в кормовой. Вокруг в причудливых позах валялось около десятка тел в пустынном камуфляже. Азакия подполз к ближайшему, перевернул, и на него уставились пустые глаза мертвеца. Он узнал парня – лейтенант Нойвия, совсем еще молодой. Бедняга собирался жениться после возвращения. Невеста его не дождется…

Священник переполз к следующему. Тоже мертв. Неужели никто, кроме него, не выжил? Он полз от одного неподвижного тела к другому, всхлипывал, не вытирая текущих по щекам слез, весь изгваздался в крови, тормошил и звал ребят по именам. Ни один не откликнулся. Все мертвы.

Осознав это, Азакия испытал чувство, которого не испытывал никогда в жизни – глухой гнев. Несправедливо! Несправедливо, что они погибли! Почему это произошло, Святой Благословенный?! В чем перед Тобой провинились эти молодые ребята, стремившиеся сделать мир чуть лучше, чуть добрее?! Неужели Тебе угодны фанатики? Или Отец Зла слишком силен? Азакия не знал, он просто плакал.

Святой Благословенный никогда не ответит, почему мир таков, внезапно осознал священник. Не дано человеку этого знать. Но что делать Азакии? Впервые после встречи с Тали он засомневался. В душе поселился холод, но одновременно и решимость.

Священник вынул из зажимов в стене неповрежденный плазмер, набил подсумок запасными батареями, нашел большую флягу с водой и несколько гранат. Затем отошел к корме, откинул зажимы и пинком вышиб аварийный люк. Выбравшись наружу, Азакия огляделся вокруг, но ничего, кроме бесконечных песчаных барханов, не увидел. Тогда он зло сплюнул и двинулся, куда глаза глядят. Человек, ни разу в жизни не причинивший вреда другому, шел убивать, и надеялся, что прежде, чем убьют его самого, он сумеет отплатить за товарищей, забрав с собой на тот свет как можно больше фанатиков.

Порыв сухого ветра швырнул в лицо горсть песка, и Азакия со стоном остановился, чтобы протереть глаза. Сил не осталось вовсе, но все равно нужно было идти. Он тяжело ступил вперед и двинулся дальше, с трудом переставляя ноги.

Сколько прошло времени, Азакия не знал, он просто плелся по раскаленному песку, то и дело падая и обжигая ладони. Однако упрямо вставал и продолжал идти. Что было вокруг, священник не видел, разве что изредка слышал над головой клекот пустынных стервятников, дожидающихся добычи. Им владела одна мысль – хоть до кого-то из фанатиков добраться, ухватить за горло и давить, пока из него не выйдет жизнь. Вот только ноги уже не хотели двигаться, и Азакия почти топтался на месте, сам не замечая того.

После очередного падения Азакия встать уже не смог. В вырвавшемся из его горла хрипе мало кто смог бы опознать сардонический смех, но это был именно он. Песок жег его тело через полевую форму. Однако вскоре в глазах священника слегка прояснилось, и до него дошло, что солнце вскоре сядет. Может, ночью станет хоть немного легче? Впрочем, Азакия иллюзий не питал и четко понимал, что жить ему осталось недолго, ночь там или не ночь. В пустыне в одиночку не выживают.

В этот момент и случилось то, что стало для Азакии новым рождением. Небо вдруг стало бездонным, из его глубины выплыло и приблизилось одухотворенное женское лицо, в глазах которого светились любовь и понимание. С немым изумлением Азакия узнал это лицо. Тали! Посланница Святого Благословенного! Что это?! Чудо?! Но ведь так не бывает!

– Я рада, что ты помнишь меня, – улыбнулась Тали. – Не скорби по своим друзьям, их души здесь, со мной.

Азакия обмер. Святой Благословенный не забыл о нем! И посланница Его не забыла! Губы сами собой растянулись в радостной улыбке. Он мгновенно забыл обо всех своих сомнениях.

– Не надо убивать, – мягко попросила Тали. – Ты не воин, ты – священник. Твое дело учить любви, а не жестокости.

– Я понял, – прошептал Азакия. – Прости меня, Святая…

– За что?

– За сомнения…

– Если бы ты не сомневался, ты был бы не человеком, а неразумным животным, – из глаз Тали смотрело понимание. – Тебе еще многое предстоит пройти. Я верю в тебя.

– Но как я выберусь отсюда? – с надеждой выдохнул священник.

– Помощь придет. Верь, и она придет.

Посланница Святого Благословенного ненадолго замолчала, снова улыбнулась и произнесла:

– Благославляю тебя на трудный путь.

– Я пройду его! – с восторгом выдохнул Азакия.

Светящееся лицо Тали растворилось в красках заката.

Лежащий на песке человек радостно смеялся, его душу переполнял неземной свет. Он теперь знал, к чему стремиться, куда идти. И он во что бы то ни стало дойдет!

Медленно темнело, на небе появлялись звезды, а Азакия все продолжал лежать на спине с широкой улыбкой на губах. Плазмер он отшвырнул в сторону, словно что-то нечистое, не собираясь больше никогда в жизни прикасаться к оружию.

Однако когда на пустыню опустилась ночь, до Азакии дошло, что на орбите происходит нечто необычное. Слишком много огоньков перемещалось по небосводу в разные стороны, да и лиловые вспышки мезонных взрывов ясно говорили о том, что наверху идет бой. Но кто и с кем сражается? Царь приказал высадить резервные полки, но транспорты перехватили рейдеры фанатиков? Нет, вон тот, например, корабль слишком крупный, у фанатиков таких просто нет.

Наверное, Азакия еще долго размышлял, если бы не произошло неожиданное. Неизвестно откуда взявшиеся люди подхватили его под мышки и вздернули на ноги. Священник растерянно захлопал глазами, когда его потянули к вертящейся в воздухе черной воронке. Это еще что такое?! В глазах мелькнуло, и он оказался в довольно большом помещении, в котором без труда можно было опознать рубку боевого корабля. Азакию посадили в кресло. Двое десантников в незнакомых доспехах положили ему тяжелые руки на плечи, не давая встать.

– Господин адмирал! Пленный доставлен! – доложил один из них на языке, в котором священник с удивлением узнал кэ-эльхе. Этот язык он самостоятельно изучил еще в школе.

– Так, и кто это у нас здесь? – подошел к Азакии высокий человек в бело-черном мундире с серебряным шитьем.

– Дайте воды… – с трудом прохрипел священник на кэ-эльхе.

– Напоите его, – бросил адмирал кому-то через плечо.

Почти сразу после этого откуда-то появился молодой человек с большим стаканом в руках, и протянул его Азакии. Тот ухватился за стакан, как утопающий за соломинку, и жадно выхлебал воду.

– Еще! – выдохнул он.

Священнику подали еще воды, которую он с наслаждением выпил, а затем, окончательно придя в себя, обвел рубку растерянным взглядом и поинтересовался:

– Кто вы? Откуда вы здесь взялись?

– Четвертый атакующий флот Кэ-Эль-Энах, – лаконично проинформировал его адмирал. – Прибыли по просьбе царя Пермегии I для помощи в обуздании фанатиков.

– Слава Тебе, Святой Благословенный! – Азакия расплылся в широкой улыьбке. Кэ-эль-энахцы скептически покосились на него. – Спасибо вам, господин адмирал, за то, что спасли меня!

– Хотелось бы выяснить, кого именно мы спасли, – хмыкнул тот.

– Я полковой священник восемнадцатого полка Нового Синклита, Азакия Керг, – четко доложил инрагец. – Выжил при падении десантной капсулы.

На лицах офицеров княжества появились удивление и недоверие. Они не считали возможным выжить в такой ситуации.

– Он говорит правду, – сказал стоящий слева от адмирала высокий мужчина с черными волосами. – Я считал память.

– Отлично, значит союзник, – усмехнулся адмирал. – Отпустите его.

Десантники тут же сняли руки с плечей Азакии и отступили в сторону.

«Прошу тебя никому не говорить никому о том, что сказала тебе посланница Святого Благословенного, – внезапно раздался в голове священника чужой голос. – Не пугайся, я – аарн, поэтому могу говорить с тобой мысленно. Я считал твою память, но я тоже буду молчать. Просто следуй своим путем, и он приведет тебя, куда нужно…»

Каким-то непостижимым образом Азакия понял – это слова черноволосого мужчины, подтвердившего, что он говорил правду. Тот улыбнулся ему одним взглядом и незаметно подмигнул. Священник вздохнул про себя и, решив, что аарн прав – о явлении Тали не стоит никому говорить, не поверят, только осмеют – мысленно осенил себя святым знаком. Чудны дела твои, Святой Благословенный…

– Думаю, вам стоит показаться медикам, – произнес адмирал, пристально глядя на него. А то ваше состояние, вижу, совсем плохое.

– Буду благодарен, – наклонил голову Азакия, который действительно чувствовал себя отвратительно.

Не прошло и нескольких минут, как те же два десантника отвели священника в очень странную комнату с шевелящимися розовыми стенами. Две девушки в светло-серой форме заставили смущенного Азакию раздеться догола и уложили его в яму, наполненную бурлящей слизью. Сознание медленно угасло.

Проводив взглядом гостя, адмирал повернулся к своему заместителю-аарн и потребовал рассказать все, что тот считал в памяти инрагца. К сожалению, ничего важного о планетарной обороне этот полковой священник не знал, разве о том, что орудия ПКО расположены в горных массивах, но это и так было известно из показаний сканеров. Придется атаковать с помощью гиперпереходов, другого выхода нет. С орбиты до этих паскудных орудий не добраться.

Назначение командующим экспедиционным корпусом, отправляющимся на помощь царю Аствэ Ин Раг, стало для адмирала Алга Т'а Ворга полной неожиданностью. Однако с приказами великого князя не спорят – их выполняют. Тем более, что Его величество удостоил молодого адмирала личной аудиенции, на которой не приказал, а попросил загнать фанатиков в каменный век. Лишить их возможности любого выхода в космос, чтобы прекратили охоту за рабами раз и навсегда. Т'а Ворг дал слово, что сделает для этого все возможное.

Прибытие флота княжества, с ходу вступившего в бой, стало для фанатиков полной неожиданностью. Им просто нечего оказалось противопоставить линкорам и дварх-крейсерам, которые играючи выбивали их рейдеры десятками. Причем атака началась сразу во множестве звездных систем – везде, где станции слежения обнаружили корабли фанатиков. По прошествии всего нескольких часов космических кораблей у них просто не осталось, разве что несколько ускользнули.

Теперь предстояло значительно более сложное дело. Уничтожение промышленной инфраструктуры на всех планетах приверженцев старого. Адмирал понимал, что это нелегко будет сделать, а без помощи местных союзников вообще невозможно. Пермегия I крайне обрадовался прибытию помощи и передал адмиралу командование над всей своей армией. Правда, как солдаты инрагцы оставляли желать лучшего, но своих десантников не хватало.

К текущему моменту больше сорока планет уже пали, удержались только наиболее защищенные, одной из которых и являлся Тейман IV, где они нашли полкового священника. Не сразу стало понятно, почему эту пустынную планету так яростно защищают. В ее недрах располагался завод, строящий около семидесяти всех выпускаемых фанатиками космических рейдеров. Поэтому Тейман нужно захватить любой ценой. И он сделает это.

Адмирал усмехнулся. Он был согласен с Его величеством – живущих чужой болью нужно остановить. И слава Благим, что это наконец-то решили сделать.

* * *

Альдо, положив руки на стол, сидел и смотрел на лежащий перед ним аттестат. Чуть дальше были были разложены грамоты, полученные на математических олимпиадах. Вот только что они значат теперь? Похоже, ничего. Он горько усмехнулся, изо всех сил сдерживая слезы, отец приучил к тому, что мужчины не плачут. Взгляд снова упал на строчку в аттестате, похоронившую все его надежды. «Алгебра – 62». Всего шестьдесят два из ста возможных! Это при его-то знании математики!

Слеза все-таки сорвалась с реснеицы и упала прямо на цифру «62». За что господин Бейтан так поступил с ним? Ведь не раз называл Альдо своим лучшим учеником. Только на деле вышло иначе, оказывается, нельзя верить людям. Но ему и в голову не пришло, что увлеченный своим делом учитель математики может оказаться ретроградом, не признающим новых численных методов, от которых приходила в восторг вся галактика. О чем речь? Он даже метод Касита не признавал, считая полной чушью! А Альдо вывел свой метод именно из выкладок Касита. И, мало того, использовал его во время выпускного экзамена по алгебре. Вот и получил по полной! Господин Бейтан добрых полчаса прилюдно издевался над учеником, обзывая его невеждой и прочими нелицеприятными словами. А затем влепил низкую оценку и выгнал Альдо из класса.

В горле стоял тяжелый комок обиды, который никак не получалось сглотнуть. В голове билась одна мысль: «Благие, что же мне делать?!». Ответа не было. Альдо лихорадочно начал прикидывать возможные варианты. Итак, что он может? В единственный на его родной планете, Асеййе, университет, расположенный в другом полушарии, с таким аттестатом поступать смысла нет – даже документы не примут. Только деньги зря на дорогу потратит, а их совсем немного. Если бы не конфликт с господином Бейтаном, то Альдо поступил бы, и не только поступил, а еще и получил бы стипендию. Но теперь это невозможно. Что еще остается? Другие планеты? Юноша горько рассмеялся.

В Кроуха Лхан, конечно, хватало университетов, особенно в метрополии. Во многие из них Альдо приняли бы без экзаменов, представь он туда свои работы, вот только сделать это он никак не мог. По очень простой причине: межзвездная связь обходилась слишком дорого, юноша не имел возможности оплатить выход в галактическую сеть. Благо, что хоть в местную инфосеть сумел купить доступ, подрабатывая вечерами в ремонтных мастерских, где всю жизнь проработал отец. К сожалению, платили там мало, что на планете-поселении, каковым являлась Асеййя, было обычным делом. Местные власти не раз пытались получить статус колонии, но имперская канцелярия им в этом отказывала – слишком далеко от основных торговых путей располагалась Асеййя, да и ничего не могла предложить другим планетам империи, кроме продовольствия. Единственным экспорным продуктом планеты являлось замороженное мясо, которое два раза в год вывозили гигантские контейнеровозы из метрополии. Эмигрировать в более развитые миры у людей возможности практически не было – опять же все упиралось в невозможность оплатить межзвездный перелет. Билет в третьем классе стоил как минимум восемьсот галактических кредитов, а очень неплохая по местным меркам зарплата составляла в пересчете всего тридцать. Отец Альдо, к примеру, зарабатывал восемнадцать. На жизнь этого хватало, но впритык, откладывать почти не получалось.

Получается, вариант остается один – идти работать. Его охотно возьмут техником в мастерские, успел там зарекомендовать себя, доказал, что руки растут откуда надо и голова на плечах есть. Даже зарплату обещали не меньше, чем у отца, что для семнадцатилетнего юнца – большая редкость. Да, завтра же придется пойти в мастерские и подписать контракт – совести не хватит сидеть на шее у отца с матерью, которые и так сутками надрываются, чтобы прокормить шестерых детей. Еще одна зарплата сильно облегчит положение.

Умом Альдо все это понимал, но душа корчилась от боли и отчаяния. Его с раннего детства заинтересовала математика. В мире формул, где все так красиво и логично, мальчику было куда уютней, чем в реальном. Альдо мало занимало все, что интересовало сверстников. Их помыслы и желания казались ему убогими и ничтожными. Зачем носиться, как угорелому, по оврагам и буеракам, если можно потратить это время с толком для получения и осмысления новой информации? Этого Альдо не понимал и понимать не хотел, и всегда оставался изгоем – хоть в детском саду, хоть в школе. Поэтому он замыкался в себе – все равно поговорить о том, что ему близко, было не с кем. А теперь предстояло стать изгоем среди взрослых. Если у юного изгоя еще есть надежда встретить подобного себе, то у взрослого ее почти не остается. Просто потому, что он, отвыкнув верить кому-либо, никого не подпускает к себе близко, боясь, что ему снова плюнут в душу.

Вспомнилась глупая детская мечта попасть в орден, и губы юноши искривила горькая улыбка. Впервые он узнал об Аарн совершенно случайно, зайдя на один из форумов городской инфосети. Орден там изо всех сил поливали грязью, только один человек пытался возражать всем остальным, приводя логически обоснованные аргументы. А они в ответ брызгали слюной от злобы. Альдо не стал вмешиваться в этот спор, однако внимательно отслеживал искрометные и остроумные комментарии защитника ордена. Они очень понравились мальчику, заставили задуматься, и через некоторое время он решил, что ему среди аарн – самое место.

Альдо с нетерпением ждал Поиска, которого на Асеййе не случалось больше двадцати лет, а его все не было и не было. А затем… Затем началась Великая Война. Ее затеяла организация под названием СПД, о которой Альдо знал только одно – там собрались самые отъявленные подонки галактики. И Ордена Аарн не стало – он ушел, лишив таких, как Альдо, последней надежды. Мальчик долго тайком плакал в своей спальне, а затем еще глубже погрузился в мир математики – в реальности ему было слишком тошно. Именно тогда он случайно обнаружил на файловой свалке университетского сервера поверхностное описание метода Касита, орденского математика. Юноша пришел в восторг и перешерстил всю доступную инфосеть в попытках найти еще хоть что-нибудь об этом методе, но не нашел. Пришлось дорабатывать метод самому. И Альдо сделал это, решив представить результат своих разработок на выпускном экзамене по алгебре. Это оказалось страшной ошибкой. Но кто мог подумать, что господин Бейтан, которого юноша считал столь же увлеченным математикой, как и он сам, окажется таким ретроградом?

Ему в голову не пришло, что старый учитель ненавидит орден и то, что с ним связано, всеми фибрами души, считая достижения ученых-аарн бредом. И ученик, осмелившийся использовать метод одного из проклятых Благими аарн, вызвал его праведный гнев. Если бы господин Бейтан мог, он бы вообще изолировал Альдо от общества, как вредного сумасшедшего, чтобы не смущал умы здоровых людей, но такой возможности не было, и он всего лишь влепил юноше максимально низкий балл. Поначалу хотел совсем завалить его, но в этом случае экзаменационную работу отправили бы на пересмотр в региональную комиссию по образованию, чтобы удостовериться в правильности оценки. А в этой комиссии подрабатывали университетские доценты с кафедры математики, которые не разделяли взглядов господина Бейтана. Поэтому он и поставил «62» – балл положительный, но самый низкий из возможных, перекрывающий Альдо возможность поступления в любое высшее учебное заведение. Юноша, конечно, мог бы подать аппеляцию, но для этого нужно было добраться до столицы региона, Арвакса, и лично предстать перед комиссией. Учитель прекрасно знал финансовое положение семьи Альдо, и ничуть не беспокоился, что тот решит отправиться туда.

Альдо снова попытался сглотнуть комок в горле, но ничего не вышло. Он не замечал, что из глаз одна за другой капают на аттестат тяжелые горькие слезы.

– Арн ил Аарн… – чуть слышно шептали сухие губы. – Ну где же вы?.. Ну почему вас нет?.. Я…

Он опустил голову на руки и всхлипнул.

– Не убивайся ты так, сынок… – положил Альдо руку на плечо незаметно подошедший отец. – Не смертельно это – живут же люди…

– Живут, – поднял голову юноша. – Только я не могу так. Мне другое нужно, папа! Я же ничего не хочу, только математикой всерьез заниматься!

– Ну и занимайся. В свободное время. У каждого хобби есть. Я вот по дереву вырезать люблю.

– Чтобы ею заниматься, ее нужно знать, а в инфосети слишком мало информации. По крайней мере, у нас, на Асеййе, мало. Да и подумай, папа, каким я буду приходить после работы? До математики ли мне будет?

– Никогда не понимал, чего же тебе нужно, сынок… – пожилой мужчина с мозолистыми руками опустился на табурет рядом.

– Вот именно, что не понимаешь, папа, – горько усмехнулся Альдо. – Я надеялся встретить в университете тех, кто поймет. Ты извини меня, я просто не умею объяснять… – он немного помолчал и добавил: – Ты не беспокойся, я возьму себя в руки. Понимаю, что жить как-то надо. Завтра уже выйду на работу. А сегодня… сегодня мне просто очень больно. Прости, но мне нужно побыть одному…

Отец, не говоря ни слова, встал, снова положил ему руку на плечо, с минуту постоял и вышел.

Альдо проводил его взглядом и вздохнул – редко он встречал настолько доброго и хорошего человека. Но интересы отца были очень просты, как, впрочем, и у братьев с сестрами, и у мамы. Он их всех очень любил, но поговорить с ними было не о чем. Все, что интересовало их, не интересовало его, и наоборот. Таким уж Альдо уродился.

– Арн ил Аарн… – снова против воли прошептали губы. – Благие! Ну почему все так?

Он всхлипнул. Пора было прощаться с мечтой, и от этого стало так больно, что все внутри рвалось на части.

– Ты звал нас, – внезапно раздался за спиной чей-то незнакомый мягкий голос. – И мы пришли.

Альдо резко обернулся, едва не свалившись со стула, и ошарашенно захлопал глазами. Возле двери стояли два человека, непонятно каким образом оказавшиеся здесь – ведь дверь не скрипнула. Двое мужчин среднего возраста. Но, Благие, как же они отличались друг от друга! Один был одет в роскошный, классического покроя, костюм, и выглядел типичным лордом из кроуха-лханского высшего света. Второй – коренастый, мускулистый, в обычном комбинезоне, со всклокоченными волосами и красными от явного недосыпа глазами. Лицо грубое, словно топором вырубленное. Фермер из глубинки, не иначе. Вот только глаза умные и ироничные.

Присмотревшись к незваным гостям внимательнее, юноша вдруг узнал роскошно одетого и не поверил своим глазам. В школе заставляли изучать биографии всех высших лордов Кроуха Лхан, в учебнике, естественно, имелись их портреты. И сейчас в его бедной комнатке стоял сам лорд Геркат-Хартон, один из богатейших людей страны.

– Ты звал нас, и мы пришли, – повторил лорд.

– Кто вы?.. – наконец сумел выдавить из себя Альдо.

– Аарн. Ты произнес Призыв, мы услышали.

– Аарн… Но вас же больше нет!

– Кто тебе это сказал? – рассмеялся Геркат-Хартон. – Мы просто растворились среди других, но мы были, есть и будем.

– А Поиск? – растерянно спросил юноша. – Ведь Поиска не было…

– Мы больше не проводим Поиски, – пояснил лорд. – Теперь мы работаем с каждым кандидатом индивидуально и тайно. За тобой мы наблюдаем уже около года.

– Но вы же лорд… – растерянность Альдо все росла.

– И что с того? – мягко улыбнулся Геркат-Хартон. – Как говорил Лар даль Далливан, среди нас есть принцы и есть рабы. Неважно, кем ты был до ордена. Меня, вижу, ты узнал. А этого человека?

– Нет, – помотал головой юноша.

– Вам есть о чем поговорить.

– Это точно, – хмыкнул коренастый, с непосредственным интересом глядя на Альдо. – Ты любопытные выводы сделал из моего метода, мне такие и в голову не пришли. Уважаю!

– Вы?.. – в голову юноши пришла невероятная догадка, но он боялся ей поверить.

– Биред Касит!

– Для меня огромная честь познакомиться с вами! – бросился к нему с сияющими глазами Альдо. – Вы гений!

– Ой, оставь, – смутился Биред. – Гения тоже нашел! Это мне будет огромным удовольствием потом с тобой работать.

– Я еще почти ничего не знаю, – понурился юноша.

– Дело поправимое, – утешил его социоматик.

– У нас есть для тебя на выбор два варианта, – снова заговорил лорд. – Первый: ты поступаешь на математический факультет лучшего университета Кроуха Лхан, а это столичный частный университет «Дарклай Айри», а по его окончании, не становясь аарн, двигаешь вперед науку своей родины. Финансовые вопросы пусть тебя не беспокоят – их мы берем на себя. Твоя семья больше никогда не будет знать нужды.

– А второй? – подался вперед Альдо, ждавший совсем иного.

– Ты еще раз произносишь призыв и становишься одним из нас, после чего отправляешься в Аарн Ларк учиться и жить. Там же пройдешь и Посвящение.

– А как выучишься, мы с Перлоком Сехером хотели бы тебя видеть в нашей группе оперативной статистики, – с улыбкой добавил Биред. – Работы предстоит ой как много!

– Арн ил Аарн! – без промедления выдохнул юноша.

– Что ж, ты свой выбор сделал, – кивнул Геркат-Хартон. – Но позволь все же узнать, почему ты выбрал орден?

– А что тут непонятного? – удивленно посмотрел на него Альдо. – Я хочу быть своим среди своих. Я хочу находиться среди тех, кто понимает меня и кого понимаю я. Разве это так много?

– Мы считаем, что нет. И мы рады твоему выбору. Теперь, в отличие от прошлого, мы каждому талантливому кандидату предлагаем этот выбор и помогаем ему вне зависимости от того, что он выберет. Однако есть одно условие, нетрудное. Ты вскоре сам поймешь его необходимость.

– Какое?

– Если ты вернешься из Аарн Ларк в большую галактику, то никто, кроме других аарн, не должен будет знать, что ты принадлежишь к Ордену. Нас как бы и нет. Не нужно другим знать, что мы есть.

– Никаких проблем! – широко улыбнулся Альдо.

– Хорошо. – Геркат-Хартон пристально посмотрел на него. – Зови родителей. Им мы скажем, что твоя работа победила на конкурсе, и ты выиграл оплаченное обучение в закрытом частном университете. Все нужные документы у меня с собой. Как и чек на полмиллиона галактических кредитов для твоих родителей.

Указанная сумма, конечно, поразила Альдо, но его радость была столь велика, что он не обратил на это особого внимания. Юноша просто как сомнамбула повернулся к двери и пошел звать отца. Мама недавно ушла на работу. В его душе разворачивался и креп, играя листьями Древа Миров, серебряный ветер звезд.

Примечания

1

Тэхе – уважительное обращение к старшему по рангу у керси.

(обратно)

2

Тарди – декада в Керсиале.

(обратно)

3

Веркон – служба безопасности короны Скопления Парг.

(обратно)

4

Кронк – местная разновидность мелких грызунов, напоминающих мышей, но меньше.

(обратно)

5

Мартиэль, «Несуществующий рубеж».

(обратно)

Оглавление

Интерлюдия

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8 X Имя пользователя * Пароль * Запомнить меня

Регистрация

Забыли пароль?