«Своя жизнь»

Сергей Александрович Ким Своя жизнь 

Глава 1. Лечиться, лечиться и ещё раз лечиться

Дожидаться окончания перевязки было откровенно скучно. Хотя, по правде говоря, это не шло ни в какое сравнение с первыми днями в больничном отсеке.

…К моменту доставки моей бренной тушки в Геофронт и её передачи в руки врачей, я уже практически отрубился и почти не реагировал на внешние раздражители — дурь закончила своё действие, адреналин в крови постоянно выветривался… А вот боль вернулась, так что в моём бессознательном состоянии обнаружились определённые плюсы. Но вот процесс срезания контактного комбинезона и первичной обработки ожогов остался в памяти только в виде череды стоп-кадров, перемежаемых вспышками боли. Тревогу сознание забило только, когда меня уложили в какой-то ящик, закрыли крышкой, и со всех сторон хлынула некая жидкость.

Первой мыслью оказалась невероятно яркая вспышка бреда, что меня хотят утопить в гробу. От накатившей паники я чуть было не заорал и не стал изо всех сил вырываться. Хорошо хоть вовремя включившийся мозг сообразил, что лицо закрыто дыхательной маской, а значит, захлебнуться мне не грозит. Да и заглядывающие в обнаружившееся напротив глаз окошко Мисато и доктор Акаги слегка успокоили разыгравшуюся паранойю. Судя по всему, речь шла не о заговоре с целью утопления Третьего Дитя, а всё же о неких медицинских процедурах. Вспышка моей активности похоже отразилась на мониторах, ибо в ответ по венам разлилась волна тепла, норовящая утащить куда-то в далёкую уютную тьму. Сопротивляться ей уже просто не оставалось сил…

Пробуждение оказалось необычным, но на удивление приятным.

Тело расслабленно висело в плотной жидкости, ожоги не болели абсолютно, даже наоборот, их будто обвевало лёгким ветерком. Ни голода, ни жажды тоже не ощущалось, да и голова работала необычайно ясно и четко. Вокруг было довольно темно, единственным источником рассеянного света служило прямоугольное окно сантиметрах в тридцати-сорока перед глазами. Чуть настораживала только мёртвая тишина вокруг, нарушаемая лишь равномерным шипением подаваемого в маску воздуха, но, поразмыслив, я отнёс данное явление к побочным эффектам лежания в «гробу». Попытка поднять руки к лицу, а затем подтянуть ноги к животу показала, что пусть шевелить конечностями и возможно, но свобода их движений явно ограничена. Удалось, правда, всплыть поближе к «иллюминатору» и оглядеться.

Находился я, как и ожидалось, в больничной палате. Большая комната, масса перемигивающихся разноцветными огнями мониторов, какие-то шкафы у стен, медицинское оборудование на колёсиках, каталка в углу. Освещение приглушённое, из людей никого не видно.

Так, ну и где здесь кнопка вызова медсестры?

Только успел подумать об этом, как свет вспыхнул ярче, двери распахнулись и в комнату буквально влетели сразу три личности в белых халатах. Кинулись сначала к мониторам, потом один из них подбежал к «гробу», заглянул в обзорное окно и, наткнувшись на мой вопросительный взгляд, замахал руками, подзывая коллег. К сожалению, догадка насчёт звуконепроницаемости окружающих стен подтвердилась на все сто — врачи что-то говорили, но я видел только движения губ. Хотя вообще-то я находился в ещё более стеснённых условиях, поскольку в ответ получалось только недоуменно моргать и немного шевелить бровями. Всё остальное скрывала маска. Невербальные средства общения, ептыть…

Вся проблемность ситуации очень скоро дошла и до медиков. После короткого, но бурного диалога, один из них достал из кармана блокнот и начал быстро в нём что-то писать, другой решил жестами и мимикой попытаться успокоить меня (причём при виде его ужимок так и тянуло расхохотаться), ну а третий, похоже, метнулся за подмогой. Наконец-то первый закончил работу и приложил листок к стеклу. Из текста следовало, что:

— я нахожусь в больнице (будто сам не догадался);

— я лежу в регенерационной капсуле в специальном растворе, ускоряющем процесс заживления;

— с момента моей доставки в больницу прошли сутки;

— опасности для моей жизни нет, процесс регенерации идет не по дням, а по часам;

— всё будет хорошо, паниковать не надо;

— если я всё понял — моргнуть один раз, если нет — два.

Только успел согласно «ответить», как дверь снова распахнулсь, и в комнату вошла целая делегация во главе с доктором Акаги. Рицко сразу же подошла к капсуле, приветственно кивнула, после чего углубилась в дискуссию с остальными врачами, периодически просматривая какие-то распечатки и поглядывая на мониторы. Весь этот консилиум длился с полчаса, после чего большая часть врачей, помахав мне на прощание, двинулась по своим делам, а один из оставшихся вновь занялся писаниной. Выяснилось, что моё пробуждение стало полной неожиданностью для наших медиков. По всем расчетам я должен был оставаться в отключке до окончания первого этапа лечения в виде вымачивания в регенерационной жидкости. Именно поэтому капсула и не имела никаких устройств для коммуникации с внешним миром. Но раз уж я удосужился прийти в себя, то специально усыплять меня больше не будут. Вдруг организм ещё какой фокус выкинет… Единственное, чем обрадовали, так это новостью, что моя благоприобретённая регенерация действует, а значит, плавать в капсуле предстоит еще только три дня вместо запланированных десяти.

Но тянулись эти три дня ужасно долго.

За это время я досконально изучил всю регенерационную капсулу изнутри (насколько мог) и помещение, в котором находился. Вот только лежать в ней было необычайно тоскливо, и даже смотровое окошко оную тоску ни капельки не скрашивало. Гроб с форточкой, блин… Один фиг смотреть не на что — специальная палата, да невдалеке сидят трое молодых врачей. Никаких тебе разговоров или прочих развлечений — особо не поболтаешь, бултыхаясь в спецрастворе. Всё это здорово напоминало контактную капсулу, с тем лишь различием, что вокруг меня сейчас плескалась не ЛСЛ и, соответственно, отсутствовала возможность мыслеречи. Вообще, лежать на мягком пластиковом ложе с кислородной маской на морде, и ощущать, что тебя с головой захлёстывает какая-то жидкость было откровенно жутковато. Особенно спросонья. Хорошо хоть к такому я был более-менее привычен из-за постоянных контактов с Евой.

В общем, большую часть времени я старался спать или хотя бы дремать, но на вторые сутки сон уже просто не приходил. В попытках занять мозги, я заново разбирал все перипетии прошедшего боя, мысленно составлял рапорт для Мисато, размышлял о планах на будущую неделю, пытался про себя декламировать стихи, вспоминал интересные книги и фильмы… Некоторое разнообразие вносили забегающие в гости оперативники и научники. Мисато обязательно заглядывала пару раз в день. Рей так вообще свободное время проводила в палате, усаживаясь в стоящее рядом кресло, читая какую-то книжку и периодически проверяя моё состояние. Но невозможность переговариваться просто бесила. Под конец третьих суток я уже был готов от скуки стучаться головой об крышку капсулы, удерживаясь лишь неимоверным усилием воли.

Последние минуты перед выходом на свободу тянулись нестерпимо долго. Но вот жидкость перед глазами дрогнула, а затем её уровень резко пошел вниз. Тело опустилось на пластиковое ложе, кожу осушил подувший откуда-то поток тёплого воздуха, раздался щелчок, и крышка капсулы ушла вверх, открывая улыбающиеся лица медиков. С лица аккуратно сняли маску и я, игнорируя град посыпавшихся вопросов о моём самочувствии, смог наконец-то оглядеться.

Да уж, видок тот ещё… Руки, ноги, да и само тело действительно мягко удерживало некое подобие пристежных ремней. Кроме того, во всех потребных и непотребных местах торчали какие-то иглы, трубки и катетеры устрашающих размеров и вида. С головы вообще свисала целая гирлянда проводов. Находясь в жидкости я их почему-то не чувствовал, но сейчас ощущения начали понемногу возвращаться. Самое же отвратное зрелище представлял я сам. Руки, ноги, грудь, живот — ожоги были везде. Кожа сморщенная, кое-где свисает лоскутами, какие-то лопнувшие пузыри, ошметки, струпья… Сильнее всего пострадала грудь. По крайней мере, подозрительно темный цвет корки на месте ран наводил именно на такую мысль. Нерешительно поднял руки к лицу, собираясь на ощупь определить, насколько пострадала физиономия, но кто-то из окружающих поднёс зеркало.

Уфф, слава всем богам, вроде бы всё не так уж страшно, левую щёку, правда, сильно прижгло. Самое главное — глаза целы. А то когда начало плавиться бронезабрало Евы, я всерьёз струхнул. Так и представлял, как вместе с бронёй начинают вытекать глаза… Всё-таки хорошо, что с нынешним уровнем синхронизации повреждения Евы переносятся в значительно ослабленном виде. Иначе даже страшно подумать, каким было бы моё состояние после первого боя, когда Сакиил прошиб Ноль-первому броню и череп из ручного лучемёта. Сквозные ранения головы у нас вроде бы медицина пока лечить не научилась…

Слишком долго любоваться своей внешностью мне не дали. Аккуратно достали из капсулы, уложили в специальную кровать на колёсиках, после чего начали вдумчиво изучать состояние ожогов в частности и организма в целом. Из пересыпанного медицинским терминами диалога удалось уяснить, что дела в общем-то обстоят неплохо. Пересадка кожи не понадобится, а учитывая эффективность новейших препаратов вкупе с моей регенерацией можно ожидать полного восстановления через пару-тройку недель. На все эти тормошения ожоги отреагировали явно негативно — легкое припекание переросло в натуральную боль, на что я не замедлил пожаловаться с намёком, чтобы меня наконец оставили в покое. Врачи отреагировали незамедлительно. На раны наложили странно пахнущие повязки, после чего кольнули какую-то отрубающую гадость. Похоже, мои слова насчёт покоя были восприняты слишком буквально…

И вот уже пятый день неименными пунктами в распорядке дня являются медицинские процедуры, гимнастика для разработки восстановленных мышц и кожи, обильная кормёжка и перевязки. По сравнению с предыдущими сверхнапряжёнными неделями — просто полная расслабуха. Зато наконец-то разобрался со всеми многочисленными долгами по домашним заданиям, да.

А скучать на перевязках приходится из-за того, что эта процедура только называется так. Наши эскулапы, пользуясь случаем, стараются докопаться до сути процесса регенерации. Как рассказывал мне один из них с горящими от восторга глазами: «это уникальная возможность понаблюдать за восстановлением после столь обширных эпидермальных, а также поверхностных и глубоких дермальных ожогов». Нашли подопытного кролика, блин…

…Так, ну, на сегодня процедуры, кажется, закончены.

Санитары наложили новые повязки, помогли надеть больничную рубаху (этакую распашонку с завязками сзади) и проводили до двери. А в коридоре меня уже дожидалась Аянами, сидя на стуле и читая какую-то книгу. Увидев меня, она аккуратно заложила страницу закладкой, захлопнула её и поднялась с места, поправляя накинутый на плечи больничный халат.

Скользнул взглядом по обложке книги — учебник биологии, причём из старшей школы.

Очень занятно — Аянами, как и Юй, из чьих генов она была создана, испытывает большой интерес именно к данной науке. Чем чёрт не шутит, может и есть такая штука, как генетическая память? После пары месяцев в этом мире я уже во что угодно поверю…

— Говорил же тебе, Рей — не жди меня, — устало произнёс куда-то в пространство. — И чего ты тут сидишь-то?

Я уже чётко уяснил, что по упрямству Аянами даст фору очень многим. Если уж она что-то решила, то остановить её могли только очень весомые аргументы.

— Сижу вот, — невозмутимо пожала плечами Первая. — Я тебе ещё фруктов принесла.

— Спасибо, — улыбнулся я. Всё-таки хорошо, когда есть, кому за тобой поухаживать. Без Рей, наверное, быстро бы загнулся от скуки и авитаминоза…

Ну, похоже, именно так она решила про себя, ибо каждый день исправно снабжала меня свежими фруктами и соками, что в условиях хоть и хорошего, но типично больничного питания, было очень даже неплохо. Да и принесённые ею книги из моей формируемой личной библиотеки вкупе с плеером здорово скрашивали досуг, а то ведь на Мисато никакой надежды в этих делах. Как обычно после нападения Ангела оперативный отдел весь в заботах, как в шелках, а уж его глава так особенно…

— Синдзи, там тебя всем классом хотят навестить… — произнесла Рей.

— Ну, так это ж не ко мне с такими вопросами, — пожал я плечами. — Это нужно с врачами и НЕРВом утрясать…

— Нет, меня попросили узнать, не будешь ли ты против?

— Ну, особых восторгов я не испытываю… Но раз хотят, то — пускай.

— Хорошо, я передам твои слова.

* * *

Дверь с шипением отошла в сторону, и в палату просунулась русоволосая голова.

— О, Синдзи! Здорово! — жизнерадостно поприветствовали меня на английском.

— Артём? — удивлённо произнёс я, откладывая в сторону книгу.

— Так точно, — широко улыбнулся русский старлей. — Собственной персоной. Здравствуй, Рей.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась Аянами, сидящая около моей кровати.

Кондратенко-младший вошел внутрь. Похоже, он тут был с каким-то официальным визитом — из-под традиционного больничного халата виднелся обычный российский мундир….

— Какой ветер тебя сюда принёс? — полюбопытствовал я.

— Даа… — махнул Артём рукой. — В вашем госпитале наших бойцов разместили, приезжали их навещать.

— А ты тут причём? Этим же обычно кто-нибудь из старших офицеров занимается.

— Ты это моему дяде скажи, — хмыкнул Кондратенко. — Он вместо других предпочитает гонять меня по любому поводу. Я только чудом из штаба каждый раз вырываюсь… В общем, всё как обычно. Ты-то как сам?

— Ну… — я вытянул вперёд перебинтованные до кистей руки. — Мумия вернулась.

— Похож, — ухмыльнулся Артём, но затем посерьёзнел и внезапно перешёл на русский. — Хреново?

Ну да, на английском такой ёмкий вопрос задать будет сложно.

— Да более-менее, — поморщился я. Ожоги действительно всё еще ощутимо побаливали… — «Терпи, казак — атаманом будешь …»

— Во, это правильно!.. А всё-таки крутая битва у вас с этим Ангелом вышла — мужики до сих пор записи боя как боевик смотрят.

— Да что я? Это у меня уже чет… третий бой был. А вот для Рей — первый, и справилась она просто отлично. Я в своём первом бою гораздо больше ошибок наделал.

— Слушай, Синдзи … — заговорщицки понизил голос Артём. — Можно бестактный вопрос?

— Можно, — неподдельно заинтересовался я. — Что такое?

— Рей твоя подружка? — покосился на Первую старлей.

— Нет, а с чего ты взял?

— Так я как ни посмотрю — вы всегда вместе… — подмигнул мне Кондратенко.— Темнишь, старик, а?

— Да нет, — рассмеялся я. — Просто Рей — моя младшая сестра.

— Ааа… — протянул Артём. — Понял, извини, если что… Ну, давай, выздоравливай, Синдзи, а мне уже бежать надо. Пока, старик!

— Ага, пока…

Старлей шустро скрылся из моей палаты. Я несколько секунд продолжал смотреть ему вслед, затем негромко хмыкнул и вновь взял отложенную было книгу — «Вторая Мировая. Война на Тихом океане». Пора бы уже наконец ознакомиться со славными моментами военной истории Японии поближе…

— Синдзи, этот офицер упоминал моё имя, — подала голос Рей.

— Ага, — повернул я к ней голову. — Интересовался, кто ты.

— Пилот Евангелиона-00, — без запинки ответила Аянами.

— Не, это-то он знал. Артём спрашивал… Эээ… — неопределённо покрутил пальцем в воздухе, пытаясь подобрать слова.

Первая вопросительно взглянула на меня.

— Короче, сказал ему, что ты моя сестра, — сдался я.

— А, — вроде бы равнодушно, но с какой-то странной интонацией ответила Рей. — Понятно.

* * *

— Ну, что, как ты тут? — поинтересовалась Кацураги, заходя ко мне в палату. Выглядела она сегодня не так уж и хорошо — даже мастерски наложенная косметика не могла скрыть залегшие под глазами тёмные круги от перенапряжения и усталости.

— Вроде бы ничего, лечусь потихоньку, — ответил я, загоняя в рукоять магазин «глока», который решил для порядка почистить и смазать. Рей ещё в школе, так что мне было несколько скучно. — А вот ты, командир, чего-то неважно выглядишь.

— Паршивец, — устало улыбнулась Мисато, присаживаясь на стоящий рядом с моей кроватью стул. — Женщинам такого говорить нельзя.

— Извини, — покорно согласился я. — Как всегда прекрасно выглядишь. Только чего так фигово?

— Ты неисправим, — рассмеялась девушка. — Просто у одного начальника одного оперативного отдела одного военизированного института очень много скучной и нудной работы…

— Так, вроде бы, Ангел уничтожен…

— Мало уничтожить противника, после этого ещё необходимо написать целую гору отчётов и рапортов о проделанной работе… — устало вздохнула майор. — Тебе, кстати, тоже нужно будет написать рапорт — теперь от пилотов и это требуется… Как писать помнишь?

— Угу.

— Это хорошо… — протянула Мисато.

Немного помолчали.

— Ты отлично справился, Синдзи, — неожиданно произнесла Кацураги. — Извини, что не могла тебе сказать это раньше, да и просто зайти посидеть подольше не получалось…

— Ничего, я же всё понимаю — у тебя куча работы… Да и уничтожать Ангелов — это тоже всего лишь моя работа, за это меня можно и не хвалить.

— Ты говоришь, как герой какого-нибудь дешёвого американского боевика, — улыбнулась Мисато.

— Стереотипы бессмертны и въедливы, — в свою очередь улыбнулся я.

— Стереотипы стереотипами, а справился ты действительно просто отлично, — максимально серьёзно произнесла Кацураги. — Не каждый взрослый бы на твоём месте… выстоял. Даже просто решиться встать на пути выстрела Ангела — это безо всяких оговорок подвиг. Настоящий.

— Я тоже взрослый, — попытался обратить всё в шутку. — И нет ничего выдающегося в том, чтобы дать себя поджарить Ангелу, не успев из-за неуклюжести убраться с пути луча…

— Синдзи, — не поддалась на мою попытку девушка. — Ты ведь не знал, выдержит ли броня твоей Евы этот выстрел.

— Нууу… Да…

— Это было чистой воды самоубийство.

— Может быть… Но я ведь выжил!

— Хотя, если честно, не должен был, — жёстко произнесла Кацураги. — Вообще-то я уже была готова к тому, что ты отступишь и…

Хочешь разговор начистоту, командир? Ну, так получай.

— Мисато, я не отступаю, — отчеканил, глядя ей в глаза. — И не сдаюсь. Помнишь то напутствие перед боем? «Со щитом или на щите». Если ценой победы будет моя смерть — я умру.

— Не говори так, Синдзи! — вздрогнула майор.

— Все умирают. Просто кто-то раньше, а кто-то позже. Но все, — продолжал я гнуть свою предельно жёсткую линию беседы. Откуда-то пришло настойчивое желание выговориться. Только сейчас, по ходу этого сумбурного разговора, я начал осознавать произошедшие со мной тогда, во время боя с Пятым Ангелом, изменения.

В тот момент я не просто окончательно признал, что эта жизнь отныне и навсегда — моя. Мне стоило бы ещё тогда понять, что с каждой секундой здесь Я-прежний постепенно исчезаю. Частичка за частичкой. В мирной жизни процесс тянется медленно и почти незаметно, но в бою это подобно ослепительной вспышке…

— Из книг своих нахватался высоких слов, да? — с раздражением произнесла Кацураги. — А ты понимаешь, что это значит, мальчик?

— К сожалению, теперь понимаю, — попытался усмехнуться я, но боль в обожженной щеке превратила ухмылку в кривой оскал. — В книгах есть много простых, но верных истин. Например, что если боец стремится в первую очередь выжить — его подразделение гибнет. Но если он стремится победить — подразделение выживает. Скажи мне, Мисато — правда ли это или нет? Ты ведь была на настоящей войне, а не на игрушечных поединках роботов с инопланетянами? Скажи мне, Мисато!..

Млять… Кажется, я опять сорвался и скатился в откровенную истерику… Чёртовы нервы!..

Девушка опустила голову.

— Проклятье… — захлестнула меня горечь. — Мисато, прости маленького идиота — наговорил тут кучу всего… Я же действительно ни хрена в этом всём не понимаю и просто не имею права говорить с тобой в таком тоне…

— В том-то и дело, Синдзи, что ты прав… — произнесла майор, поднимая голову и слегка улыбаясь. — И право у тебя так говорить теперь есть. Это скорее мне в пору извиняться…

— А тебе-то за что?! — поразился я.

— За то, что иногда забываю, что ты уже не ребёнок, — уже шире улыбнулась Кацураги. — Ты взрослеешь, Синдзи.

— Наверное…

Замолчали.

— Мисато, а как там наши? — решил я нарушить воцарившуюся в палате тишину. — А то в последнее время ко мне, кроме Рей, никто вырваться не может…

— Работают, — лаконично ответила майор и вздохнула. — Изучаем останки Рамиила, восстанавливаем город, разбираемся со всякими службами и организациями… Морока, в общем. Хоть самой в лазарет ложись и отдыхай…

— Ну да, — усмехнулся. — В лазарете гораздо лучше…

— Прости, — девушка быстрым взглядом окинула мой не слишком презентабельный вид. — Ты же тут не по своей воле оказался… Сильно плохо?

— Да терпимо. Наверняка же сама уже узнала у врачей, как у меня дела.

— Узнала, — кивнула майор. — Через неделю придёшь в норму, а дней через десять они обещают тебя отпустить домой. Но полностью всё заживёт только ещё через пару недель.

— Нормально, потерплю.

— Останутся шрамы, — заметила Мисато.

— Шрамы украшают мужчину, — важно заявил я.

— Ох, уж мне эти мужчины…

— А что мужчины? Вон, Рей тоже просто отлично поработала — и с рейлганом, и когда меня поддерживала…

— Да, Аянами — просто молодец, — согласилась Кацураги. — Хотя и волновалась она очень сильно…

— Я-то это знаю, а тебе она что, сама сказала? — недоверчиво поинтересовался. На Первую это было совершенно непохоже…

— Синдзи, в Евах есть такие штуки, как бортовые самописцы, — снисходительно пояснила Мисато. — И они регистрируют много чего, и в том числе пульс и сердцебиение пилотов. Так вот у Рей они буквально зашкалили, когда ты стоял под огнём Рамиила.

— Ну, у меня, наверное, тоже…

— У тебя-то понятно — в первую очередь болевой шок и всё такое прочее, а вот Аянами просто сильно волновалась. За тебя, между прочим.

— Между прочим, я за неё тоже волновался, — порозовел я. — Кстати, раз уж такое дело, то могли бы устроить ей какой-нибудь отдых — куда там наши «психи» смотрят-то?

— Куда надо, туда и смотрят, — хмыкнула Кацураги. — Да и Рей просто никуда не соглашается от тебя уезжать… Ну да ничего, сегодня Рицко её в приказном порядке отправит на те источники, куда я тебе возила. Да и самой неплохо бы туда смотаться, отдохнуть…

— Вот это хорошее дело, — улыбнулся я. — Был бы в норме — тоже съездил, там хорошо…

— Ничего, поправишься — съездим, — пообещала Мисато. — Ты, главное, выздоравливай.

— Договорились, — улыбнулся я.

* * *

— Привет героям дня! — радостно заявил Тодзи.

— Слава пилотам Евангелионов! — жизнерадостно поддержал товарища Айда.

Приятели сначала влетели в палату с приветствиями и только потом, собственно, увидели меня. Их лица тут же несколько вытянулись от открывшегося зрелища.

Бинты с меня до сих пор не сняли, так что из-под больничной рубахи выглядывали замотанные до самых кистей руки и шея. Морда лица лейтенанта Икари приняла эдакую леопардовую раскраску после нескольких уже заживших лёгких ожогов, если только на свете бывают бело-розовые леопарды, мда… На левой щеке до сих пор красовался здоровенный пластырь, скрывавший под собой заживающую рану.

— Здравствуй, Синдзи, — невозмутимо поздоровалась зашедшая следующей Хикари, за которой проследовали остальные одноклассники.

В вообще-то достаточно просторной палате моментально стало тесно — второй «А» решил навестить меня в лазарете в своём полном составе. Даже Ютами припёрлась, хотя и щеголяла изрядно кислым выражением лица. В авангарде шли Судзухара, Кенске и староста — первые из-за своего статуса моих приятелей, Хикари же вошла в головное подразделение по долгу «службы». Доводилось мне в школе как-то побыть старостой класса — сплошные головняки и никакого прибытка. Должность для патологических активистов и трудоголиков — такой сугубо мой вердикт…

Нужно сказать, что в целом мои одноклассники ввались в палату достаточно чинно и культурно — без толкотни, криков и ругани. Видать, их всех настропалили относительно правил поведения на режимном объекте.

— Привет, привет, — добродушно прогудел я, откладывая в сторону книгу, и махнул рукой. — Вы только на мой вид внимания не обращайте — я уже почти в норме.

Рей тоже отложила в сторону чтиво. Нет, всё-таки занятно мы с ней проводим большую часть времени. Просто сидим рядом, что-нибудь читаем и изредка перебрасываемся парой фраз. Всё! И нам этого вполне хватает, и никого подобное не тяготит…

— Ааа, ну, ладно… Слушай, ну, вы и дали жару! — ликующим голосом заявил Айда. — Уже третий день по всем каналам одни только записи боя и крутят!

— Да видал я… Такое ощущение, что боевик смотрю…

— Ты не скажи, чувак — такое не в каждом крутом боевике увидишь, — не согласился Судзухара. — Это было реально круто! Особенно твой финальный бросок гранаты — школьная команда по баскетболу после этого подумывает тебя взять к себе.

— Ой, не смеши меня, Тодзи, — заржал я. — Баскетбол и я — несовместимы, сам же видел, как играю!

— Нормально ты играешь. Зато у них был бы в команде самый настоящий пилот Евангелиона.

— Угу, делать мне больше нечего…

— Эх, я тоже хочу быть пилотом… — завёл старую песню Айда. — Мало того, что можно управлять таким обалденным оружием, так ещё и такая слава!..

А ещё бонусом идёт нехилая зарплата и большие призовые за каждую снесённую ангельскую голову. Несмотря на все траты, я умудрился за последние месяцы скопить что-то около четырёх с половиной «лимонов» йен. В переводе на рубли это будет тысяч девятьсот — сумма по моим меркам просто охренитительная! А главное — мне их тратить просто некуда, вот и коплю по старой привычке про запас.

— Далась тебе эта слава, Кенске, — заметила староста. — Лучше посмотри на Синдзи и подумай о том, насколько это тяжело и опасно.

— Вот! — наставительно поднял я палец. — Хикари дело говорит — слушайте её!

Все тут же уставились на мою руку.

Хм, мда… Местами покрасневшая кожа, шмотьями слезающая с лопнувших волдырей — неплохое зрелище…

Посерьёзнели, задумались. Хорошо…

— Болит, Икари? — участливо поинтересовался кто-то.

— Ну, так, немного… В основном чешется, — пожаловался я, чем сразу же разрядил обстановку. Народ с готовностью заулыбался. — Кроме шуток, ребята. Кому таких же ощущений охота — потрогайте горячий утюг.

— Слушай, Синдзи, — оживился приунывший было на минутку Айда. — А правда, что эта фиговина, из которой Рей стреляла — новое супероружие Ев? Говорят, что специально разработали такую мегавинтовку для них… А я про этот самый рейлган даже ничего и не слышал…

Последнее было произнесено с неподдельной горечью. Знакомо, блин. Сам впадаю в жуткую меланхолию, когда сталкиваюсь с незнакомым видом оружия или боевой техники…

— Так это неудивительно — она жутко засекречена была, я сам про неё за неделю до нападения Ангела узнал…

— А при твоём одиночном выходе у тебя на руке что — миниганы были закреплены?

— Ага, «вулканы». Мощная штука, хотя и такая маленькая…

— Ох уж эти мальчишки, — с улыбкой произнесла Хикари. — Всё бы вам про свои игрушки… Лучше скажи, Синдзи, ты серьёзно ранен? Долго будешь ещё в госпитале лежать-то?

— Ну, ещё дня на три-четыре задержаться, наверное, придётся, — задумчиво почесал я затылок.

Нужно дотерпеть, Виктор. Три-четыре дня — и ты опять дома!..

* * *

— Рей! Ну, я же не одет! — возмущённо возопил я, прикрываясь брюками, которые только что пытался натянуть. Хорошо хоть трусы уже успел надеть…

Аянами окинула меня флегматичным взглядом, стоя на пороге комнаты.

— На тебе трусы, футболка и носки. Ты одет.

Логично, блин…

— Ну, ты бы хоть постучалась, что ли…

Аянами невозмутимо постучала по откинутой вбок двери.

Я вздохнул.

— Дай хоть брюки надену, что ли…

— За нами скоро заедут. Если задержимся — опоздаем на службу, — почти наставительно произнесла Первая.

— Дай мне ещё пару минут, — попросил я.

— Хорошо.

Вышла, закрыла дверь.

Я снова вздохнул, перекривив лицо от боли. Всё-таки одеваться в обычную одежду мне было по-прежнему крайне неудобно. При любом движении почти обязательно задевался какой-нибудь ещё незаживший ожог… Больно, твою мать!..

Кое-как, действуя предельно осторожно (но, к сожалению, очень медленно), всё же натянул форменные брюки. Захлестнул, не застёгивая, ремень и попытался надеть рубашку…

Зараза, не получается… В один рукав руку засунул, а вот со вторым уже проблемы…

Дверь откинулась в сторону, и на пороге комнаты вновь возникла Аянами.

— Две минуты истекли, — невозмутимо произнесла она. Внимательно посмотрела на меня. — А ты всё ещё не готов.

— Дай мне ещё немного времени, Рей, — стиснув зубы, ответил я. Свою слабость показывать не хотелось… Впрочем, это было единственное, что у меня сейчас получалось.

Гордыня — смертный грех, Витя…

— Лучше я тебе помогу, — не согласилась с моим предложением Первая. — Давай руку.

Тяжело вздохнув, протянул руку.

Аянами помогла мне подняться (гордость, увы, от ран не излечивает и сил не придаёт) и окинула задумчивым взглядом.

Занятно… Вот мы и поменялись ролями… Раньше я о Первой всячески заботился, а теперь она обо мне… Но, наверное, это как раз совершенно нормально. В конце концов, она ведь мой друг, ну и моя сестра (как я всех, и себя в том числе, убедил)… А значит, мы должны заботиться друг о друге. Если Аянами сейчас сильнее (а может, и не только сейчас), то мне ничего не остаётся, как только принять её помощь…

Гм, чего-то мы долго так стоим…

— Рей, руку уже можно отпустить, — мягко произнёс я, с интересом глядя на задумавшуюся Первую

Аянами тут же отпустила мою ладонь, слегка порозовела и отвела взгляд.

— Извини… задумалась. Сейчас помогу тебе одеться.

С помощью Первой наконец-то смог надеть и застегнуть рубашку с кителем. Немного поправил воротник и подмигнул Аянами.

— Спасибо за помощь, — искренне улыбнулся я. — Теперь можно и идти…

— Постой, Синдзи.

Рей достала из кармана кителя небольшую расчёску и принялась расчёсывать мои всклокоченные волосы.

— Да не надо, и так сойдёт… — начал вяло трепыхаться я.

— Не вертись, Синдзи — тебе же больно. Сам же говорил, что нужно выглядеть опрятно, — почти что проворчала Аянами, цепко, но осторожно держа меня за куртку.

— Хорошо, — сдался я на милость Первой.

— Ну, вот, — Рей скептическим взглядом окинула мои кое-как приведённые в порядок лохмы. — Теперь можно идти.

— Ещё раз спасибо, Рей-онээ-сама — попытался пошутить я.

— Пожалуйста, — невозмутимо ответила Рей и, подумав, добавила. — Синдзи-тян. Идём уже, а то опоздаем…[1]

* * *

— Лейтенант Икари по вашему приказанию прибыл! — отчеканил я, останавливаясь в трёх шагах от стола Командующего. Чётко вскинул руку к виску, посильнее стиснув зубы, чтобы не зашипеть от боли.

Что-что, а в разговоре с отцом я старался всё время придерживаться вежливого и почтительного, но насквозь официального тона. Как-то просто не поворачивался язык общаться с ним запанибрата…

Гендо сидел в своей неизменной позе, опираясь локтями о поверхность стола и сплетя пальцы перед лицом.

Интересно, и на кой ляд меня батя вызвал? Только ж первый день, как на службу вышел после двух недель лазарета…

Командующий неожиданно опустил руки на стол и чуть откинулся назад в кресле.

— Лейтенант, я пригласил вас, чтобы прояснить некоторые вопросы… — официальным тоном начал Гендо.

Я тут же занервничал. В устах бати такие слова ничего хорошего не обещали… Так, вроде бы ни в чём особо серьёзном меня подозревать оснований нет… Или всё-таки возникли вопросы относительно моего сверхнетипичного поведения? Блин!..

— В суматохе последних недель вам не была вручена награда за одну из боевых операций, — Гендо пододвинул ко мне небольшую плоскую коробку, лежавшую справа от него. — Возьми, Синдзи.

Я подошёл к столу, взял в руки увесистый ларец, откинул крышку.

Внутри ящичка обнаружился Глок-17 — близнец висящего у меня на поясе. Вот только пистолет был явно нетипичен — рукоять была украшена полированной металлической пластинкой с выгравированными золотистыми иероглифами, складывающимися в надпись «лейтенанту Икари Синдзи за проявленную храбрость».

— Это… — в горле пересохло. Какой-то тут напрочь неправильный Гендо…

— Это за уничтожение бойцов НоДа в гипермаркете, — пояснил Командующий. — Инциденту присвоен статус боевой операции, но материалы по большей части засекречены, так что решено наградить тебя вот так.

— Э… Служу человечеству! — попытался я щёлкнуть каблуками, но опять ничего не получилось. Металл, что ли, набить на берцы, чтобы звучали, как надо?..

— Служи, служи, — милостиво произнёс Командующий. — Сам эту фразу придумал?

— Ну… Да…

— Хорошо. Пафосно, но ситуации соответствует.

Стою и просто фигею от Гендо — отец умеет удивлять…

— Не стой столбом, Синдзи, садись, — слегка дёрнул кистью Командующий.

Я послушно уселся на жёсткий металлический стул для посетителей, положив коробку с наградным «глоком» себе на колени. Слегка поморщился от пронзившей тело лёгкой боли — всё-таки ещё не все ожоги зажили, кое-где бинты накладывать приходится…

— Я вот что хочу спросить у тебя… — поправил пальцем съезжающие очки батя.

Хм, ну и что он, интересно, сейчас спросит? Прямо-таки теряюсь в догадках — Командующий слишком непредсказуем…

— Что ты чувствуешь в бою?

Опа… Это отец к чему? Чего-то я не догоняю… Про мою Еву, что ли? Ему же, вроде бы, по идее, нужен «пробудившийся» Ноль-первый… Гм, зачем-то.

— Эээ… В смысле, когда нахожусь в Еве?

— Не только. Когда ты дрался против Ангелов, когда убивал террористов в торговом центре… — Гендо наклонился вперёд, блеснув очками. — Что ты чувствовал?

Я поёжился под взглядом Командующего.

Складывалось такое ощущение, будто меня холодно и расчётливо препарируют на хирургическом столе, тщательно выискивая нужное… Каким-то шестым или, быть может, двадцать шестым чувством понял, что нужно говорить правду и ничего кроме правды.

— Практически ничего, — ответил я, так и не поняв, к чему клонит Гендо. — Гнев, ненависть, но очень немного. Гораздо больше страха. Только не за свою жизнь, а за других людей. Ещё страх, что умру, не выполнив свой долг. Но всё это подавляет какая-то холодная ярость… Не знаю, как описать — странное чувство…

— Холодная ярость… Наверное, так может ненавидеть оружие, — вкрадчивым голосом подсказал Командующий.

— Эээ… Ну, наверное… — неуверенно произнёс я, поражаясь внезапно нахлынувшему на отца приступу высокого штиля.

— И давно это с тобой? — несколько расслабленно откинулся в кресле Гендо. — Когда ты впервые это почувствовал — в первом бою, втором, ещё до приезда в Токио-3?

— В первом бою.

— Хорошо, — Командующий удовлетворённо покивал и замолчал.

Блин, чего хорошего-то?!

Спустя примерно минуту я не выдержал и осмелился спросить:

— Извините, Командующий… Но к чему были все эти странные вопросы? Вы только ради этого меня вызывал? Пистолет-то можно было и через кого-нибудь передать…

— Да, Синдзи, я вызвал тебя только для того, чтобы задать эти вопросы, — подозрительно легко согласился Гендо. — О тебе отзываются, как о не по годам грамотном бойце, храбром и умелом. Отчёты отчётами, но я хотел лично понять, на кого мы возлагаем такие надежды.

— Не слишком-то хорошо что-то узнавать о собственном сыне из отчётов, — криво усмехнулся я. — Такого не случилось, если бы мы виделись почаще за последние шесть лет.

— Я был очень сильно занят, — жёстко отрезал Командующий. — Пришлось чем-то пожертвовать.

— И этой жертвой стал собственный сын, — хмыкнул я. — Ладно, особых обид не держу — в конце концов, НЕРВ и Токио-3 действительно были слишком важны.

— Сарказм здесь неуместен, — холодно произнёс Гендо. — Это было действительно слишком важно. Все эти шесть лет мы создавали действенное оружие и крепкий тыл для грядущей войны с Ангелами.

— Между прочим, я серьёзно. «Долг тяжелее, чем гора…»

— «Хакагурэ»? — в свою очередь хмыкнул Командующий. — Неплохо для четырнадцатилетнего юнца. Но если ты считаешь, что я должен перед тобой извиниться — не надейся. Так было нужно. Не дурак — должен сам понять.

— Да понимаю я, понимаю… Знаешь, а я тебе даже благодарен, — неожиданно для себя заявил я.

— Вот даже так? — похоже, что теперь и мне удалось пронять Гендо. — Довольно… странное заявление.

— Ну, если бы не эти шесть лет, проведённые у твоего двоюродного брата, я бы не стал таким, какой есть.

— Хочешь сказать, что одиночество закалило тебя?

— Наверное… Наверное, да. Чтобы выжить, мне пришлось повзрослеть слишком рано.

— Это хорошо, — с каким-то странным удовлетворением отметил Командующий. — Нам нужен именно такой… такие пилоты.

— Да уж, доверять столь мощное оружие, как Евангелион, каким-нибудь нервным идиотам было бы… верхом неразумности, — ухмыльнулся я.

— Хорошо, что ты это понимаешь… сын, — последнее слово для Гендо явно оказалось непривычным. — Я доволен нашим разговором — можешь идти.

Меня взвесили, измерили и сочли полезным. И ненавязчиво указали на дверь.

Впрочем, я не в обиде.

При всех грязных делах, провёрнутых моим отцом (как это легко-то уже выговаривается, а?..), я не испытываю к нему ненависти. Оказавшись на вершине пирамиды власти, трудно остаться чистеньким и благородным — туда забираются лишь циничные и беспощадные личности, политики до мозга костей. К сожалению или счастью, но я не такой. Моя стезя — солдатское ремесло, а не политическая карьера.

Да и к тому же я, к счастью или сожалению, умею понимать и прощать… Очень многих. Даже Гендо. Хотя он и порядочная свинья — даже не поинтересовался моим самочувствием, а ещё отец называется… Хотя, фиг с ним — наверняка уже прочитал в своих отчётах, что со мной почти всё в порядке. Допуск к пилотированию — вопрос лишь нескольких дней, а всё остальное до свадьбы заживет.

Гм, эвон, куда меня занесло-то…

— До свидания, Командующий, — поднялся я с места, прижимая к груди увесистую коробку с наградным «глоком».

— В неофициальной обстановке можешь называть меня просто отцом, Синдзи, — произнёс Гендо с непроницаемым выражением лица. — И завтра в 15:10 прибудь в актовый зал на церемонию награждения за уничтожение Пятого Ангела.

— Хорошо, — кивнул я. — Отец.

Вышел за дверь, привалился спиной к стене, выдохнул.

Странный разговор, очень странный… Что же всё это означает? Непонятно…

* * *

Мы сидели в полутёмном актовом зале НЕРВ, расположенном где-то в недрах Геофронта. Огромное помещение, не слишком уступающее размерами крупнейшим концертным залам — даже по самым скромным прикидкам здесь свободно могли разместиться не менее тысячи человек. Правда, сегодня и этого едва хватило — в зале проходило торжественное награждение отличившихся в бою сотрудников НЕРВ и иных лиц, внёсших существенный вклад в дело уничтожения Рамиила.

Все присутствующие щеголяли парадными мундирами с полными наборами положенных регалий. У меня на груди висели два ооновских креста и российский Орден мужества, а также три нашивки за ранения. Третью, за последний бой, мне вручила Мисато в лазарете и, по сути, она единственная из всех была заработана более-менее честно. От Сакиила я получил только неглубокую рану на лбу да лёгкое сотрясение мозга; Самсиил разрезал бок и обжёг левую руку, а вот Рамиил постарался на славу… Хотя — это всё мелочи, дёшево отделался, можно сказать…

— Старший лейтенант резерва Пауль Вейс.

К сцене заковылял уже знакомый сгорбленный старик-немец, одетый в серый мундир бундесвера с погонами обер-лейтенанта. В немецких знаках различия я, правда, ни капельки не разбирался, зато имел хорошую память.

Старому артиллеристу навесили ни много ни мало, а крест ООН. Да ещё и с мечами. Потому как Вейс лично принимал участие в уничтожении Пятого Ангела.

Вообще, это очень и очень занимательная история…

Как я узнал, пока мы с Рей гасили Рамиила в ближнем бою, в «Эдеме» творилось чёрт знает что. При первом же залпе у доставленной из США «Евы» заклинило снаряд, и он взорвался прямо в стволе. Слава Богу, больших жертв удалось избежать (десяток убитых, полсотни раненых и уничтоженная артустановка — не в счёт). Переделанный снаряд рванул как-то «криво», так что большая часть начинки не сдетонировала, а просто разлетелась в стороны. Можно сказать, повезло. Но к несчастью, парочка крупных осколков умудрилась зацепить расположенный поблизости мобильный командный пункт, разом выведя из строя чуть ли не половину офицеров дивизиона. Первым же в сложившейся обстановке сориентировался именно немец-ветеран, хотя тут, пожалуй, удивляться нечему — в отличие от большинства остальных артиллеристов опыта настоящих боёв ему было явно не занимать. Конечно, личный состав дивизиона составляли не новички, и поучаствовать в боевых действиях им пришлось достаточно, но вот из-за специфики вооружения прямой обстрел позиции и непосредственные потери стали для них пренеприятным сюрпризом. Они могли сколько угодно готовиться к такому на учениях, но реальный опыт не заменишь ничем. Когда неподалёку от тебя в пар превращаются целые скалы, над головой свистят осколки, а земля так и норовит ускользнуть из-под ног, сохранять ясность мыслей без привычки ОЧЕНЬ сложно. Я вот, например, несмотря на все свои знания и послезнания, в первом бою чуть не облажался по-крупному…

Вот и заметив, что большая часть артиллеристов позиции «Бета» натуральным образом впала в ступор, обер-лейтенант на дикой смеси немецкого, английского и русского умудрился вновь сорганизировать потерявший было управление дивизион и дать решающий залп по противнику. Три «инвертора» и «Адам» — это очень серьёзная сила, больше у Пауля собрать просто не получилось. В остальные шесть русских суперсамоходок уже успели зарядить трёхсоткилотонные ядерные снаряды, а приказа на применение спецбоеприпасов не поступало.

Впрочем, Рамиилу, чтобы окончательно загнуться, хватило всего лишь одного сверхмощного бетонобойного снаряда. Но вот как старому немцу удалось заставить подчиниться чужих бойцов — история умалчивает. Видать, в прошлом обер-лейтенант действительно был ОЧЕНЬ хорошим офицером.

В узких кругах факт блестящего результата стрельбы «Беты» под командованием Вейса получил широкий резонанс. «Рейнметалл» гнул пальцы и хвалил себя любимого — вот, дескать, какое мы надёжное оружие выпускаем! Завидуйте, конкуренты!.. А то, что одна из установок взорвалась при первом же выстреле — так это не наша вина. Снаряды переснаряжали, хотя мы и предупреждали о крайней опасности сего действия? Переснаряжали. Установку хранили в отвратительных условиях? Хранили. Вон, лучше у русских поучитесь, как с боевой техникой нужно обращаться…

Бундесвер тоже моментально надулся от гордости за одного из своих бывших бойцов и под фанфары оформил пожизненное возвращение обер-лейтенанта в резерв армии с формулировкой «за исключительную верность долгу». Просто фантастика, учитывая стукнувшие немцу в этом году девяносто три года, а ведь даже просто из резерва исключали в шестьдесят пять…

Эх, видать, неплохо живётся в Германии пенсионерам, раз уж в таком возрасте проявляют подобную шустроту… А может, просто передо мной был натуральный уникум…

Немец поднялся на сцену, где его уже ждал официальный представитель ООН. Совбез не поскупился и в качестве раздатчика слонов прислал ни много ни мало, а самого генерал-губернатора Зоны-11 Косэцу Урабэ. Очень высокий для японца худой мужчина лет сорока в безукоризненном чёрном костюме и в очках.

Кстати, занятная у нас Зона-11 получается — самая маленькая из всех. Если Первая, например, включает в себя территорию Венесуэлы и Колумбии, то наша занимает лишь территорию префектуры Канагава. А вот внимания и финансирования одиннадцатой ОАЗ уделялось едва ли не больше всех, ведь Ангелы атакуют только один-единственный город на Земле — Токио-3. Ну, а где располагается этот город, уточнять, думаю, смысла нет…

А вообще, ничего необычного в том, что наблюдается такой разброс в размерах Зон, нет. Достаточно вспомнить те же административные субъекты в России — тут тебе и Республика Саха размеров в несколько Франций, и Питер с Москвой… Токио-3 тогда по аналогии тоже чем-то вроде города… эээ… планетарного подчинения считать можно.

— …Младший лейтенант Ото Кафуса.

— …Младший лейтенант Сато Даймару.

— … Лейтенант Хьюга Макото.

— Давай, твой выход, — толкнула локтём в бок своего зама Кацураги.

— Скоро вернусь, командир, — весело произнёс Макото, поднимаясь с места и направляясь к проходу.

— …Нужно обмывать, — уверенно заявила Кацураги, когда лейтенант вернулся. — Уже третья ооновская награда как-никак у тебя.

— Синдзи, это всё твоё дурное влияние, — рассмеялся Хьюга, усаживаясь на место.

— Моё?! — неподдельно удивился я.

— Научил Мисато плохому — раньше она таких поводов не находила и…

— …Ага, пила без всякого повода, — закончила с ухмылкой майор. — Вот только не надо из меня алкоголичку делать-то!

— Что вы, майор! Как можно!..

— …Лейтенант Икари Синдзи.

О, а вот и моя очередь подошла.

— Вперёд! — напутствовала меня Мисато. Придавать ускорение как Макото она всё же не стала — видимо решила сделать скидку на не до конца зажившие раны.

Осторожно встал и поковылял к сцене. Поднялся по ступенькам, остановился перед генерал-губернатором, вытянулся по стойке «смирно».

— За храбрость, проявленную в бою, а также за выдающийся вклад в уничтожение Пятого Ангела, вы награждаетесь Крестом ООН с мечами. Поздравляю.

Урабэ пожал мне руку, взял у подошедшего ассистента открытую металлическую коробочку, в которой покоился уже знакомый серебристый тевтонский крест на бело-голубой ленте, протянул мне.

Принял орден, козырнул своим любимым «служу человечеству» и уже собрался было идти обратно на своё место…

— Постойте, лейтенант, — остановил меня генерал-губернатор. — Мне также поручено зачитать вам императорский рескрипт от двадцать седьмого года эпохи Хэйсэй.

Спина словно бы сама по себе выгнулась по стойке «смирно» и покрылась холодным потом. Я нутром почуял что-то необычайно серьёзное.

Урабэ взял протянутую помощником внушительного вида грамоту, увенчанную массивной печатью, и начал читать.

— «Многие поколения минули со времён принятия Императором Дзимму Тенно власти над Империей из рук божественного Нигини. Испокон веков воевала Империя, защищая себя и своих верноподданных, и всегда её надёжной опорой были Наши верные и храбрые солдаты. Мир изменился — и, следуя велению времени, Империя отказалась от войн и агрессии. Лишь великая трагедия Второго Удара заставила нас вновь вернуться на путь меча. Мы радуемся, видя, что и сегодня Наши верноподданные готовы отдать свои жизни ради Империи, ради общего блага и мира. Не жалея себя и презрев смерть, защитить соратника и исполнить свой долг — вот высшая добродетель, достойная всяческого подражания. За выдающиеся военные заслуги во славу Императора, за проявленную в бою исключительную верность и отвагу Мы награждаем доблестного воина Империи — лейтенанта Икари Синдзи — Орденом Золотого Коршуна четвёртой степени. Мы твёрдо уверены, что и в будущем он не подведёт Империю и всё Человечество, а его подвиг станет примером для всех Наших подданных».

— Ещё раз поздравляю вас, лейтенант Икари, — с этими словами генерал-губернатор протянул мне чёрную лакированную коробочку, в которой лежала весьма почётная и редкая по нынешним временам награда.

— Тенно хейко банзай! — в полном обалдении рявкнул я. Что нужно отвечать в случае вручение награды от Его Величества Императора, мне уже было известно…

— Банзай! Банзай! Банзай! — все японцы в зале в едином порыве вскочили на ноги и с воодушевлением поддержали меня.

Многое могло измениться в этом мире, но вот почтение к Императору — никогда. Он был, есть и будет живым знаменем всего японского народа. Его воля священна, приказы подлежат обязательному выполнению, а награды от Него — бесценны.

Вернулся на место.

— Поздравляю, Синдзи, — серьёзным тоном произнесла Мисато, пожимая руку. — Наградой от Императора нужно гордиться — не каждый удостаивается подобной чести.

— Поздравляю, Синдзи, — протянул мне руку и Макото. — Это действительно великая честь.

— Поздравляю, Синдзи, — присоединилась к общим поздравлениям Рей и, немного подумав, тоже протянула мне руку, повинуясь общему примеру.

— Спасибо, — смущённо покраснел я и присмотрелся к ордену повнимательнее.

Красивый… Два скрещенных старинных синих самурайских щита, поверх которых красуются золотистые нагинаты и алые знамена. В верхней части расположен золотой коршун с расправленными крыльями, восседающий на рукояти меча. Вся композиция окружена множеством красных лучей-лепестков, подвешена на бело-зелёной ленте и в целом напоминает Андреевский крест.

Насколько я знаю, сия награда имеет очень непростую судьбу. После Второй Мировой она была упразднена как пережиток милитаризма, хотя до этого считалась весьма престижным воинским орденом. А восстановили её только лишь десять лет назад, в связи с официальным возрождением японской армии и флота, но вручали очень неохотно — требовалось действительно совершить подвиг, чтобы заполучить «коршуна»…

Круто. Действительно круто. Наверное, я тщеславный — люблю всякие ордена и медали… Ладно, зато будет чем перед девчонками выпендриться… Когда-нибудь. Но не сейчас, это точно.

* * *

— За нашу победу!

Дружно чокнулись бокалами с шампанским. Нам с Рей налили совсем чуть-чуть, буквально по одному глотку, приняв во внимание наш возраст. Кацураги к тому же лично проконтролировала процесс наполнения бокалов. Конечно, на этом коротком банкете по окончанию награждения нажраться было весьма проблематично, но майор решила перестраховаться — получать новые выговоры за спаивание несовершеннолетних ей совершенно не улыбалось.

Компания у нашего столика собралась небольшая — я, Аянами, Мисато, Рицко, Аоба, Майя, Макото и замы Кацураги. К моему удивлению даже Акаги сегодня щеголяла в уставной форме, что для меня стало подлинным шоком. Впрочем, изумрудная форма ей была очень даже к лицу, хотя и смотрелась наша Менгеле в ней совершенно непривычно. Все сияли новенькими свежевручёнными наградами — уже ставшими привычными Стальными Крестами и медалями «За заслуги перед ООН». Объединённые Нации явно этих наград не жалели, жадность распространялась только на мечи к крестам — из всех принимавших участие в уничтожении Пятого Ангела особые знаки различия получили только русские (с маленькой добавкой немцев) артиллеристы, ну и, естественно, мы с Рей.

Для Аянами подобная награда стала первой в жизни, и она первое время поглядывала на неё с некоторым недоумением. Первой показался довольно странным сам факт вручения каких-то специальных знаков отличия за простое выполнение поставленной задачи. Успешное завершение миссии уже являлось для Рей высшей похвалой. Впрочем, решив, что так надо, она приняла всё как должное и теперь, старательно следуя общему примеру, отмечала награждение.

Ну, Аянами, конечно, в своём духе — всё чётко и по пунктам, главный из которых «Делай, как другие».

Ладно, гуляем, хлопцы…

Одним махом заглотил свою порцию шампанского, в правом боку ожидаемо кольнуло. Быстро заел каким-то небольшим бутербродиком. Рей лишь слегка пригубила из своего бокала и поставила его на столик.

— Не понравилось? — поинтересовался я.

— Невкусно, — ответила Первая.

— Не умеете вы у себя в научном веселиться, — ехидно прокомментировала это Мисато.

— Алкоголь негативно влияет на организм, — почти что менторским тоном вставила Рей.

— Во! Слушай, что Аянами говорит, — со смехом заявил Шигеру.

— Веселиться умеем, а вот напиваться — нет, — парировала Акаги.

— Кто бы говорил, — со смехом заявила майор. — День рождения Синдзи забыла, когда тебя Майя домой на себе волокла?

Рицко порозовела, Ибуки покраснела.

— Это было исключение из правил, — заявила глава научного отдела. — И вообще, Синдзи вон тоже неплохо погулял…

— Ну, так ему же ещё только четырнадцать лет! — вклинился Макото. — Это смягчающее обстоятельство!

— Зато сколько комплиментов всем женщинам понаделал… — задумчиво протянула Акаги. — Меня, например битых полчаса уговаривал замуж за него выйти, да так складно и разумно, что я чуть не согласилась…

Рицко ненатурально вздохнула. Я смертельно побледнел.

— Успокойся, Синдзи, успокойся, я пошутила, — с усмешкой протянула она, видя, что меня сейчас хватит кондратий. — Но смотри, я иногда бываю очень злопамятной — в следующий раз возьму и… соглашусь!

— Я… я… в тот момент находился в состоянии аффекта, вот! И не отдавал отчёт своим действиям, вот! — категорическим тоном заявил всем присутствующим, вызвав общий приступ смеха. — И вообще, я ещё маленький — всё случайно вышло!..

— А я уж было понадеялась, эх… — отсмеявшись, заявила Акаги. — Вот же я дура, упустила героя и орденоносца…

Я невинно захлопал глазами, усилив всеобщее веселье.

— Рицко, ты бы поменьше сидела в лаборатории, глядишь, и мужчины бы к тебе сами подтянулись, — ехидно заметила Кацураги.

— Тебе хочу пожелать того же самого, — не осталась в долгу Акаги.

— Эй, майор! Хочешь сказать, что у нас в научном мужчин нет? — ненатурально оскорбился Шигеру и тут же трагическим тоном обратился к своей начальнице. — Шеф, если необходимо, то я готов стать тем, кто…

— Спасибо, Аоба, — с чувством произнесла Рицко. — Но я не могу позволить тебе пойти на такую жертву…

— Ради вас, шеф — всё, что угодно!.. — встав в картинную позу, заявил наш спец по оружию Евангелионов.

Дружно рассмеялись.

Настроение у всех было приподнятое — оперативники радовались победе над противником, научники — новым данным относительно природы Ангелов. Уже которую неделю помимо восстановления разрушенной части Токио-3 НЕРВ занимался анализом всех доступных материалов по Рамиилу, проявлявшимся в методичном сборе всех его кусочков, разбросанных по территории нескольких кварталов, и их изучении. И, видимо, не без успеха, если судить по Акаги, выглядевшей как объевшаяся рыбы кошка.

— А всё-таки хорошо мы поработали, — блаженно зажмурилась Ибуки.

— И не говори, Майя — так бы всегда…

— Не надо так всегда, — быстро произнёс я, нацеливаясь на поиск чего-нибудь вкусненького. Застарелая привычка уничтожать всю еду, достающуюся на халяву, вновь давала о себе знать…

— Ага, — кивнула майор. — Желательно было бы обходиться в будущем без такой запарки.

— Точно, — присоединился Макото. — Фаустовцы до сих пор плачутся и требуют отдать их игрушку…

— Эээ… — протянул я. — А мы чего, им рейлган не вернули ещё, что ли?

— А на фига? — философски спросила Кацураги. — Такую вещь в своём арсенале иметь очень полезно… Правда, Рицко?

— Верно, — с энтузиазмом подтвердила Акаги. — Вот закончим с первичным изучением остатков Рамиила и начнём заниматься модернизацией рейлгана. А потом введём в строй недостроенные электростанции, и будет у нас ещё одно оружие против Ангелов…

— То есть отдавать мы его не будем? — уточнил я.

— Вот ещё! — возмутилась командир. — Нам нужнее, а они себе ещё построят. Тем более что Командующий уже всё утряс с Совбезом, и ФАУСТ бурчит совершенно напрасно — рейлган наш и никаких вопросов!

Я громко хмыкнул.

— Ребята, да хватит вам уже про работу, — заявил Аоба. — Мы же отдыхаем!..

* * *

— Не, давайте дальше уж без меня отмечайте, — покачал я головой, дожёвывая очередной бутербродик с сыром.

— Синдзи, не нужно отрываться от коллектива! — наставительно заявила Кацураги.

— Мне, между прочим, врачи настоятельно рекомендовали пока воздержаться от любых тяжёлых нагрузок. А алкоголь так вообще практически полностью запретили — у меня печень ещё не до конца восстановилась…

— А что у тебя с печенью? — озабоченно спросила майор. — Что-то серьёзное? Но как это возможно? У тебя же не было проникающих ранений!

— Рамиил тут ни при чём, — хмыкнул я, прислушиваясь к собственным ощущениям — не вернулась ли боль, возникшая после пары глотков шампанского. — Это уже заслуга автодоктора, обколовшего меня обезболивающим по самые брови. Хоть и легальные, но наркотики…

— А почему по брови? — полюбопытствовала девушка.

— Говорят так просто, — ответил я и тяжело вздохнул. — От жирного и жареного мне в ближайшую неделю тоже рекомендовано воздержаться…

— Бедный Синдзи… — искренне посочувствовала мне Мисато.

— Guten Tag, фрау майор, — прозвучал рядом с нами уже знакомый дребезжащий голос.

— Добрый день, майор Кацураги. Приветствую, лейтенант Икари, — вежливо присоединились к нему на отличном английском.

Мы с командиром быстро обернулись.

Позади нас обнаружилась крайне колоритная компания в составе генерала Кондратенко и обер-лейтенанта Вейса. Немец опирался на новенькую длинную трость чёрного дерева с замысловатой посеребрённой рукоятью, увенчанной волчьей головой с оскаленной пастью.

Из-за спин Пауля и генерала выглянул Артём, скорчил мне приветственную физиономию и спрятался обратно.

— Здравствуйте, господин генерал, — вежливо кивнула Мисато. — Господин обер-лейтенант.

— Так это ты тот парень, что управлял этой Monsterwunderwaffe?[2] — на меня оказался нацелен не по-стариковски ясный и жёсткий взгляд серо-голубых глаз.

— Jawohl, Нerr Oberleutnant! Лейтенант Икари, Нerr Offizier! — непроизвольно вытянулся я.

Вейс широко улыбнулся.

— Sprechen Sie Deutsch, Leutnant?[3]

— Ein wenig[4], — виновато улыбнулся я. Немецкий я знал, действительно, очень слабо — примерно на уровне военного разговорника (при наличии разговорника).

— Всё равно приятно слышать родную речь в чужой стране, — заявил немец, а затем без особых церемоний ткнул в мои награды. — Три Железных креста? Очень хорошо для мальчишки. Но думаю, что ты их заслужил… Мне тоже вот дали Крест, только какой-то немного странный… Хм, кстати, а почему ты так молод?..

Пока я думал, что бы такого ответить на столь неожиданный вопрос, немец повернулся к Кондатенко.

— Herr General-Major, неужели всё так плохо, что вы бросили в бой Volkssturm?[5] Я же видел много солдат, танков, самолётов и орудий! Разве этого недостаточно?

— Увы, но нет, — пожал плечами генерал. — Только Евангелионы способны справиться с Ангелами и никто больше…

— Ангелы, Евангелионы… — проворчал Вейс. — Scheissdreck![6] Против врага должны сражаться солдаты!

— К сожалению, это невозможно, — пожала плечами Кацураги. — Евангелионами могут управлять только подростки. Кому-то придётся повзрослеть слишком рано…

— Это плохой способ взрослеть, — покачал седой головой немец. — Прошу меня простить, мне здесь что-то жарко — я пойду. Auf Wiedersehen[7], Herr General-Major, Frau Major. Удачи в бою, лейтенант.

Дружно попрощались с поковылявшим в сторону выхода в сопровождении Артёма Паулем.

— Занятный старик, — заметила Мисато.

— Пожалуй, — согласился русский генерал. — Между прочим, когда-то воевал против моих предков….

— Даже так? — неподдельно удивилась Кацураги. — И… как вы к этому относитесь?

— Никак, — хладнокровно ответил Кондратенко. — Россия с Японией тоже, между прочим, воевала, целых два раза. Вот как вы к этому относитесь?

— Гм… Никак… — слегка смутилась девушка. — Главное, сейчас между нами нет обид, и мы с вами — союзники.

— Вот и я о том же, — произнёс Кондратенко, беря со столика бокал с шампанским и провожая взглядом уходящего немца. — Он хороший старый солдат и многому может научить наших бойцов… Я уже договорился с представителями Бундесвера, чтобы Вейс остался у нас в дивизионе особой мощности в качестве специального консультанта.

— Да, это будет полезно, — кивнула Мисато. — Нам сейчас не помешает никакая помощь.

* * *

— Ну, что, Рицко? Чем нас порадуешь на этот раз? — зевнув, спросила Мисато. — Только давай дифирамбы Ангелам и Евам оставим в стороне — только факты.

Я, Мисато и Акаги сидели у последней в кабинете, собравшись на импровизированном совещании.

— Хочешь факты — получай, — хмыкнула глава научного отдела. — По данным, полученным после предварительного изучения Рамиила, можно сказать, что мы столкнулись с чем-то действительно запредельным…

— Рицко… — поморщилась Кацураги. — Это все и так прекрасно понимают, расскажи лучше что-нибудь действительно полезное на будущее.

— Нет, ты сначала дослушай, Мисато — я говорю исключительно полезные вещи… — важно подняла палец Акаги.

— Ну да, ну да…

— Есть какие-то сомнения в моих словах? — выразительно подняла бровь Рицко.

— Нет, нет, что ты! Продолжай.

— Так вот… Несмотря на возникшие у меня подозрения, Пятый Ангел оказался всё-таки живым существом, а не боевым механизмом. Под внешними слоями брони оказался скрыт слой живых тканей и неких органов, ответственных за самовосстановление, координацию действий отдельных модулей, накачку пучкового оружия и различного рода трансформации. Ядро, к сожалению, не уцелело — выстрелы рейлгана не задели его, но вот снаряд «Адама» разнёс всю сердцевину в клочья…

— Что можешь сказать относительно модулей его брони, пригодных в качестве оружия? — поинтересовалась Кацураги.

— Модули как модули, — пожала плечами Рицко. — Разве что омертвевшие и утратившие большую часть функций. Материал по составу схож с высокопрочной керамической бронёй, с примесями различных металлов и кое-чего ещё… А в целом внешние слои брони Рамиила можно сравнить с клетками эпидермиса, защищающими организм от негативных факторов внешней среды…

— А что вообще собой представляют эти модули? — перебил я вошедшую в раж Акаги.

— Аналог подобрать сложно, — глава научников глотнула кофе из кружки. — Не отдельные клетки, не органы и не организмы… Одним словом — модули. Отдельные элементы конструкции, способные в некоторой степени действовать автономно — в уцелевших октаэдрах мы обнаружили нечто похожее на примитивную нервную систему, но на неорганической основе…

— Что-нибудь подобное… центральному нервному узлу, как у Самсиила, было обнаружено? — осторожно спросила майор.

Это она ту ерунду, похожую на человеческий мозг, которую обнаружили у Четвёртого Ангела, имеет в виду?

— Центр октаэдра был очень сильно повреждён, — туманно начала Рицко. — Там мало что уцелело… Но судя по всему, некий аналог такого же «мозга» у Рамиила существовал.

— Проклятье, мне это не нравится, — пробурчала Кацураги. — Очень не нравится…

— Нравится не нравится, а изучать всё это необходимо, — заметила Акаги. — Впрочем, Ангел — это ещё не всё интересное…

— Опять Ева, что ли? — брякнул я. — Что на этот раз-то?

— Синдзи, ты хорошо помнишь, что ты делал, когда Мисато послала тебя и Рей добить Рамиила? — издалека начала Рицко.

— Помню, насколько это было возможно при нахождении под лошадиной дозой обезболивающего, — хмыкнул я. — Что вас конкретно интересует?

— Прыжки, которые ты совершал в Евангелионе, — лаконично ответила Акаги.

— А что не так? Разве я делал что-то необычное?

— Вообще-то, да, — тонко улыбнулась Рицко. — Согласись, прыжки на высоту трёх собственных ростов обычными не назовёшь…

— Гм… Верно… — недоумённо почесал я затылок. Надо же, как меня тогда дурью качественно приложило — даже и не придал этому моменту значения… — А что, это невозможно?

— Согласно нашим расчётам мускульной силы Евы недостаточно для таких трюков, но в момент твоих прыжков были зафиксированы всплески АТ-поля с несколько нестандартными характеристиками…

— Ну, вот и объяснение. Всё просто…

— Да нет, не просто, — возразила мне Акаги. — Мы уделяли исследованию твоего владения АТ-полем непозволительно мало внимания, хотя это в перспективе может дать тебе в руки гораздо более мощное оружие, чем все эти пушки и мечи…

— Так это же у меня как-то спонтанно выходит!.. — возразил уже я.

— Плохо старались, — тоном, не терпящим дальнейших возражений, отрезала глава научников. — Мисато, утряси график Синдзи — в ближайшее время нам придётся провести немало тестов.

— Без проблем, Рицко. В Еве он действует уже вполне уверенно, а вот обычную подготовку ещё подтянем.

Нда… Что для дурака — ничего сложного, для умного — повод задуматься…

* * *

Я находился в контактной капсуле своей Евы, а не в уже ставшем привычным симуляторе, сделанном на основе недостроенного Евангелиона. Нет, на этот раз для испытаний требовался именно Юнит-01, который по такому случаю переместили во второй тестовый ангар.

— Как ты тут без меня, Ноль-первый? — провёл рукой в перчатке по джойстику управления.

Пока меня латали в госпитале, Еву-01 тоже ударными темпами приводили в порядок. Ставили новую броню, заращивали раны, восстанавливали повреждённую электронику…

— Поставили тебя на ноги, да? Хорошо… Ты уж меня извини, что пришлось так поджариться, ну да ничего — я, вон, тоже лёгким испугом не отделался… Ничего… Мы снова в строю…

Наше возвращение в строй обошлось Конторе, по правде говоря, в немаленькую копеечку. Ладно еще моё выздоровление — хоть применённые препараты и медицинские технологии и являлись новейшими, а значит и чрезвычайно дорогостоящими, но в сравнении со стоимостью ремонта Евы их цена казалась просто смехотворной. Боюсь даже представить, во сколько он влетел… Одна только замена примерно половины всей брони Ноль-первого наверняка обошлась в годовой бюджет какого-нибудь небольшого государства… Впрочем, считать деньги — это теперь не моя забота. Главное, что мой Евангелион вновь готов к труду и обороне Терминальной догмы, а я сижу в его кабине.

— Ну что, мой верный knightmare?[8] Приступим?

Нет, я знаю, Ева-01, что, а вернее, кто ты на самом деле. Ты — клон Ангела с душой человека. Но остальные знать этого не должны — для них ты должна (или должен) оставаться просто моим верным рыцарским конём или истребителем… Да, это слово тут подходит больше всего — истребитель Ангелов, о да…

Кстати говоря, два намалёванных мной креста в районе входного порта контактной капсулы никуда не делись. Техники-ремонтники по собственной инициативе их восстановили, а заодно ещё и третий подрисовали — за Рамиила. Всё-таки вспомнили старые воинские традиции…

— Синдзи, ты готов? — голос доктора Акаги в голове.

— Так точно.

— Хорошо. Майя, начинаем первый тест…

Насколько я понял, Рицко решила наплевать на все меры предосторожности и заставить Еву показать всё, на что она способна. Раньше-то все пробные манипуляции с АТ-полем, типа установки, формирования различных его конфигураций и тому подобного, полагалось проводить на минимальной мощности. Стоило превысить какие-то пороговые значения (по моим ощущениям — крайне мизерные), как раздавался сигнал, услышав который я должен был немедленно прекратить тест. По сути, это не могло считаться полноценными тренировками по владению АТ-полем, а скорее относилось к экспериментам по его изучению, потому как даже умно-заумная Акаги не могла внятно объяснить, на какую фигню мы делаем столь высокую ставку. До недавнего времени Рицко такое положение дел полностью устраивало — пищи для ума ей вполне хватало. Но после боя с Пятым Ангелом глава научного отдела приняла решение уделить повышенное внимание данному феномену, так что…

— Синдзи, устанавливай АТ-поле.

— Есть.

Прикрыл глаза, сосредоточился, и в тот же момент ощутил во всём теле лёгкое покалывание.

— А теперь попробуй усилить его. По максимуму.

— Есть.

— Майя, что с показателями?

— Напряжённость АТ-поля — двести восемьдесят единиц. Синхронизация держится на уровне в шестьдесят процентов

— Таааак… Синдзи, давай ещё.

Легко вам говорить, а у меня голова от напряга уже гудеть начинает…

— Майя?

— Двести восемьдесят семь единиц на 60%!

— Гм… Продолжай, Синдзи.

— Есть предел в двести девяносто пунктов! Синхронизация на прежнем уровне!

— Ещё, Синдзи.

Да, стараюсь я, стараюсь… Мне бы ещё знать, как я это всё делаю…

— Майя?

— Показатели поля и синхронизация на прежнем уровне.

— Плохо… — недовольно произнесла Акаги. — Синдзи, попробуй увеличить напряжённость.

— Да я и так пробую! — не выдержал я и огрызнулся.

— Спокойнее, спокойнее… Лучше представь себе, что ты сейчас в бою. Как можно ярче представь.

— Хорошо… — проворчал я, вновь закрывая глаза.

Представить? Ладно, это можно…

Улицы Токио-3. Серые здания. Синее небо с редкими облаками над головой. Позади тянется уже ставший привычным питающий кабель. Руки оттягивает привычная тяжесть «гросса», на поясе покоятся меч и пистолет. Шаг, шаг… Асфальт мягко пружинит под ногами. Позади осторожно продвигается Прототип с дальнобойной ВОН-13 в руках.

Внезапно из-за угла появляется… Ну, пусть будет Самсиил для разнообразия. Раскрывает жвалы, нацеливает дуло лучемёта на меня…

Всего лишь несколько мгновений для принятия решения.

Ангел слабый, АТ-поле Евы должно выдержать его выстрелы, но и подстраховаться не помешает, так что мощнее защиту, мощнее…

По телу пробежала волна лёгкого покалывания. Словно бы из глубины какого-то колодца до меня донеслись чьи-то голоса:

— 300… 309…

— Хорошо, Синдзи.

— 321… 334…

— Всё, можешь остановиться.

— 349!.. 365!..

— Синдзи, достаточно!

— 380!..

— Синдзи, стоп!!!

Я словно бы очнулся.

— Простите, задумался, — смущённо произнёс, оглядываясь по сторонам. Голова Евы-01 была жёстко зафиксирована, но ничего не мешало крутить шеей мне лично, благо после второго уровня синхронизации вся внутренняя поверхность контактной капсулы превращалась в один огромный обзорный экран. Кажется, что-то связанное с подачей зрительных сигналов непосредственно в мозг — типа, наведённая галлюцинация…

Ого!..

Практически вся внутренняя поверхность тестового ангара оказалась покрыта густой паутиной трещин, а ведь здесь всё было облицовано металлокерамическими плитами высочайшей прочности…

— Не надо так больше задумываться, — хладнокровно произнесла Акаги. — Майя, что с показателями?

— Напряжённость АТ-поля превысила четыреста единиц! — послышался несколько ошарашенный голос старлея Ибуки.

— А синхронизация?

— А синхронизация осталась на прежнем уровне!

— Очень, очень странно… — задумчиво уронила Рицко. — Впрочем, продолжаем.

* * *

Я с огромным интересом пялился в монитор компьютера, где проигрывалась запись одного из тестов, связанных с владением АТ-полем. Картинку уже предварительно прогнали через компьютер, поэтому её дополняла масса всяческих графиков, формул, диаграмм, всплывающих пояснительных комментариев и того подобного.

— Как ты, говоришь, называешь это? — поинтересовалась Рицко.

— Усиленное АТ-поле.

— Хм… Очень верно.

— Доктор Акаги, я не очень хорошо понимаю во всех этих цифрах… Можете мне пояснить, что это вообще такое? — попросил я.

— Конечно же, могу.

Рицко затушила окурок в пепельнице, взяла в руку мышку, промотала запись до какого-то определённого момента и нажала на паузу.

На стоп-кадре оказалась запечатлена правая рука Евы-01, освобождённая от креплений, так сказать, во избежание, и вытянутая вперёд. С помощью компьютера была дорисована малопонятная из-за своей сложности совокупность линий и потоков, окружающих Евангелиона. В общем виде это напоминало какое-то поле или ауру, а рука Ноль-первого словно бы оказалась засунута в пару десятков золотистых колец примерно одинакового диаметра.

— Видишь это золотистое свечение? Это, как ты уже наверняка догадался — АТ-поле. Обрати внимание на то, что вокруг правой руки Евы-01 оно не столь сильно, а его граница проходит очень близко от тела.

— Ага… — кивнул я. — А что это за кольца?

— Как мы считаем, именно они придадут удару Евы фантастическую пробивную и убойную силу. Наши приборы смогли засечь, что в момент формирования вокруг руки Ноль-первого усиленного поля, в целом уровень твоей защиты в этом секторе понизился. Но зато от сжатого кулака до локтевого сустава начали проходить кольцеобразные конфигурации АТ-поля, движущиеся с высокой скоростью. По сути — это подобие гигантского перфоратора, который обладает не только высочайшим проникающим воздействием, но и вдобавок эффективно разрушает материал препятствия за счет ударно-вибрационного дробления.

— Вот оно как… — уважительно покачал головой. — А я и не знал, что это настолько мощная штука…

— Теперь знай, — уголками губ улыбнулась Акаги. — И пользуйся ею почаще.

— Это непросто, — прицокнул я языком. — Нужна очень хорошая концентрация — чуть отвлёкся, и конструкция разваливается…

— Значит, тренируйся, — невозмутимо ответила Рицко. — Вот сейчас тестовый ангар отремонтируем и укрепим — тогда снова продолжим тесты…

Я виновато улыбнулся. Во время очередного теста с АТ-полем некто Синдзи Икари умудрился уже в очередной раз разворотить крепления, внутреннюю обшивку ангара и высадить бронированные обзорные стёкла.

Хотя, сами виноваты — нечего было просить показать отбрасывающий щит! Ну, не получается у меня пока что нормально контролировать все эти непонятные штуки, и всё тут!..

«Я не волшебник, я только учусь».

Глава 2. Боевые механоиды, как они есть

— Синдзи, слушай, как ты смотришь на… О, а ты это чего делаешь?

Мисато застыла на пороге моей комнаты, озадаченно разглядывая перемены в оной.

Решив наконец-то соответствовать создаваемому образу на все сто двадцать процентов, я начал очередную модернизацию своего жилища.

Во-первых, в приступе паранойи переформировал личную библиотеку таким образом, чтобы ко мне было как можно меньше вопросов. А то — «откуда знаешь, откуда знаешь…» В книжках читал! В каких? Да вот в этих!..

Справочники по военной технике, холодному и стрелковому оружию, истории и наградах. Учебники старшей школы по физике, математике и биологии. Библия, несколько сборников мифов различных народов мира, книги по философии и религиям (как на меня посмотрели в том книжном, когда я поинтересовался наличием в продаже Корана!..). Публицистика, касающаяся состояния стран в постударный и современный период. Огромная куча японско-английских, немецких и русских словарей. Плюс ещё куча самых разных книг купленных в приступе лютого хомячества. В прошлой жизни под рукой всегда были более чем полутысяча томов на сходные темы в бумажном виде, и теперь я просто маялся от их отсутствия…

Впрочем, одними лишь книгами дело не ограничилось.

Повесил на стену два скрещенных сая, доставшихся мне в подарок от деда Тодзи, третий закинул в оружейный шкаф. Над кроватью закрепил здоровенный японский бело-красный флаг начала двадцатого века с символическим изображением солнца с шестнадцатью лучами. На стенах развесил раздобытые совсем недавно портреты разных военных деятелей. Достать, правда, удалось только героев Страны восходящего солнца, что неудивительно, учитывая место проживания. Зато каких!..

— Это ты тут кого вешаешь, Синдзи? Чего-то я только адмирала Ямамото и узнала…

— Ну, вот это, например, — указал я на один из портретов, — лётчик морской авиации Каниюши Муто, воевал на истребителях «Рейзен» и «Сиден». По разным источникам сбил от 28 до 35 самолётов противника. Погиб в бою 24 июля 1945 года… Вот это — да, адмирал Исороку Ямамото, принесший нам блестящую победу при Перл-Харборе, и вообще просто военный гений… Это — генерал Тадамити Курибаяси, командовавший гарнизоном острова Иводзима. Войска под его командованием дрались против превосходящих сил противника больше месяца, а сам генерал погиб в последней самоубийственной атаке… Это — Сабуро Сакаи, лётчик морской авиации, воевал на палубных истребителях А5М и А6М2 «Рейзен». В одном из боёв потерял глаз, но довёл самолёт до базы и остался в строю до конца войны. Совершил две сотни боевых вылетов, сбил шестьдесят четыре самолёта противника. Но из-за проблем с дисциплиной не получил наград и дослужился только до…

— Здорово, — искренне произнесла Кацураги. — А у нас в Академии не было отдельного курса военной истории — я про них только слышала, а в лицо, кроме Ямамото, никого даже и не знаю….

— А зря! Героев нужно знать в лицо! — наставительно поднял я палец.

— Дело полезное, только ты с последнего лётчика пример не вздумай брать, — рассмеялась девушка.

— А я что? Я — ничего… А что ты там говорила, Мисато, когда заходила?

Кацураги скрестила руки на груди и привалилась плечом к дверному косяку.

— Синдзи, тут одна поездочка намечается… Как ты к этому относишься?

— По магазинам не поеду, — быстро ответил я.

— Да нет, нам не в магазин, — улыбнулась Кацураги. — Это очень серьёзное мероприятие, на котором требуется твоё присутствие…

— Эээ… А как же мой «статус Нагато» и не до конца зажившие раны? — потёр покрытую новой розоватой кожей щёку.

— Ерунда, — отмахнулась майор. — Рицко говорит, что ты практически в норме, а статус… Тут ситуация больно серьёзная…

— Хм, если ситуация серьёзная, то моё согласие наверняка даже и не требуется — всё уже решено начальством…

— Сдаюсь! — со смехом подняла руки вверх Мисато. — Раскусил меня, как есть раскусил! Действительно, твоё участие — вопрос уже решённый на самом высоком уровне.

— Ну, раз всё решено, значит — едем. Приказ — есть приказ… — равнодушно пожал я плечами. — Только вот куда?

— В Токио, на одну… конференцию.

— В Старый Токио? Так там же сплошные руины! Какая на фиг конференция?

— Не для всех конференций нужны населённые города, — туманно ответила Кацураги.

— Что-нибудь связанное с военной техникой? — жадно потёр я руки. — Круто!.. Стоп. А я зачем там понадобился? Опять мной хвалиться будете, что ли?

— Неа, — покачала головой девушка. — Это будет закрытая конференция ООН по вопросам использования нового вооружения. НЕРВ там будет представлен Евой-01 и, соответственно, тобой. Побегаешь по полигону, постреляешь — покажешь, на что способен Евангелион и хорошо обученный пилот…

— За комплимент, конечно, спасибо, но вдруг я облажаюсь? — скептически нахмурил брови. — Сама же знаешь, сколько «самый умелый пилот НЕРВа» на самом деле протренировался…

— Да брось ты, Синдзи! Два месяца занятий, от которых и взрослый бы взвыл, а в результате — по три уничтоженных Ангела и террориста. Каждого из них можно смело засчитывать за пару месяцев учёбы, не меньше, так что с боевым опытом у тебя всё нормально.

— Ну, это да… — почесал я затылок. — Но мало ли что?.. Кстати, а что, если за время моего отсутствия нападёт очередной Ангел?

Угу, интересно, а как Гагиил на сушу-то вылезет? Лапы, что ли, отрастит?..

— В Токио-3 останется Рей, да и тебя, если что, быстро перебросим обратно…

— Это дирижаблем-то? — удивился я. — Хотя у него вроде скорость и километров под сто будет, но это всё равно слишком медленно…

— Ооо!.. — с ухмылкой протянула Мисато. — Нет, у нас теперь есть кое-что новенькое… Собирайся, Синдзи — пойдём встречать новый транспорт для твоей Евы.

— Так, — мгновенно оживился я. — Считай, что смогла меня заинтриговать…

Стоп.

Старый Токио… Время после атаки Рамиила… Сборище учёных и военных…

Тааак… Неужели на горизонте маячит подобие сериального беспилотного атомного шагохода «Джет Элон», вышедшего в оригинальном сюжете из-под контроля? И что же делать? Хм… А скорее всего — ничего. Один фиг, от меня сейчас ничего не зависит…

* * *

— Я уже начинаю думать, что в этом мире нет ничего невозможного… — обалдело пробормотал я, плотнее прижимая к глазам тяжёлый электронный бинокль.

Не удивляться было действительно, по меньшей мере, странно, даже с учётом того, с чем уже пришлось столкнуться. Гигантские биомеханические боевые шагоходы Евангелионы, колоссальных размеров транспортные дирижабли-тарелки, исполинская электромагнитная пушка, предназначенная для установки на какой-то корабль-монстр…

Ан, нет! Оказывается, я всё ещё не разучился поражаться достижениям местного научно-технического прогресса, подстёгнутого войнами и необходимостью выживания в экстремальных условиях…

И ведь было отчего открыть рот, чёрт побери!..

…Мы сейчас стояли на причале огромного порта, строящегося на месте разрушенной после атаки Рамиила набережной. Быстровозводимые конструкции — это всё-таки отличная вещь… А судя по размаху стройки здесь собирались принимать если не танкеры и авианосцы, то уж крейсера и сухогрузы точно. Правда, непонятно, откуда всем этим тяжеловесам было взяться — местное судоходство ограничивается рыболовными баркасами и туристическими пароходиками, а связи с океаном озеро Асино не имеет. Или наши заодно канал прокопать собираются?..

Но не это сейчас было главным.

Прямо на наших глазах разворачивалось поистине фантастическое действо. На поверхность озера в настоящий момент садился самый огромный самолёт, что мне не просто доводилось видеть, а хотя бы даже слышать. На его фоне гиганты моей реальности, типа Ан-225 «Мрия» и А-380 казались недокормленными подростками.

Заходящий на посадку самолёт был просто… просто… Просто феноменален!!!

По дизайну он сильно отличался от обычных транспортников, да и вряд ли следуя традиционной схеме удалось бы создать летательный аппарат такой чудовищной грузоподъёмности.

Относительно короткий и широкий фюзеляж с высоко расположённой кабиной. Позади неё виднеется что-то вроде переднего вертикального оперения с шестью мощными турбореактивными двигателями.

Хм… Судя по всему, данный транспортник использует для полёта эффект воздушной подушки, как это делают экранолёты и экранопланы… Прямоугольное крыло огромной площади, размахом свыше полутора сотен метров, простирается в стороны почти на половину длины фюзеляжа и загибается на кончиках вниз. Раскинувшиеся плоскости дополнительно опираются на массивные штуковины, напоминающие гигантские… поплавки, что ли. Над ними на крыле расположены кили разнесённого вертикального оперения, увенчанные плоскостями горизонтального. В основании каждого киля установлено ещё по две пары турбореактивных двигателей…

Окрашен самолёт оказался в свинцово-серый цвет, подчёркивающий военно-морскую принадлежность летательного аппарата — традиционная окраска боевых кораблей. На килях я смог разглядеть знакомые алые пятна гербов НЕРВ — наша игрушка, однозначно…

Мега-транспортник тяжело коснулся поверхности озера, поднял огромную многометровую волну, и начал понемногу притормаживать. Почти сразу же к нему направились несколько буксиров, дежуривших у берега.

— Впечатляет, да? — довольным голосом произнесла стоящая рядом Мисато, тоже наблюдавшая за полётом и посадкой суперсамолёта в бинокль.

— Просто слов нет! — с восторгом произнёс я. — А что это за модель?

— Экранолёт-гидроплан Бериев–5000, — ответила Кацураги. — Ещё один презент из России, построенный на деньги ООН. Опять у них единственных нашёлся достаточно безумный, но исполнимый проект штуковины, способной перебрасывать Евангелион с минимумом вооружения по воздуху с высокой скоростью…

— Здорово… А более подробной информации по нему нет?

— Нуу… — задумалась Мисато. — Сейчас у меня под рукой документации по нему нет — на баланс мы его примем чуть позже… Так, дай-ка вспомнить… Ну, скорость у него где-то под 450 километров в час, хотя без загрузки и под семь сотен может разогнаться… Обычная высота полёта примерно метров пятнадцать, но может подняться и на пять тысяч, если возникнет необходимость… Специальных сверхдлинных взлётно-посадочных полос ему не нужно — садится и взлетает с моря… Может перебросить почти две тысячи тонн груза на десять тысяч километров… То есть даже тяжёлого Ноль-первого с минимумом вооружения, боеприпасами и запасными батареями…

— Ну и память у тебя, Мисато! — прицокнул я языком. — И чего это ты вечно что-то забываешь?

— Хорошая, но избирательная, — поморщилась Кацураги. — Чёрт знает что в голове задерживается, а вот полезное не всегда… Ну, как тебе аппарат?

— Во! — поднял вверх большой палец. — Только зачем он нам, никак в толк взять не могу — Ангелы же всё равно нападают только на Токио-3…

— Да мало ли что может случиться, — равнодушно пожала плечами девушка. — Пускай уж лучше будет в запасе, а то вдруг потребуется что-то подобное, а у нас пустые карманы…

— Это да… — задумчиво протянул я, вновь поднося к глазам бинокль и наблюдая, как окружившие уже остановившийся Бе-5000 буксиры начинают цеплять тросы за специальные откидные гаки.

Интересно, а где его такого большого будут хранить-то? В обычный ангар уж всяко не загонишь… Впрочем, чего я себе голову забиваю!.. Если пригнали сюда — значит, есть где разместить. Для дирижаблей эллинги есть, а экранолёту не найдётся, что ли?

Хотя вот необходимость наличия в нашем арсенале такой штуки у меня всё же вызывает вопросы… Такое вложение сил, ресурсов и денег без крайней необходимости — это, по меньшей мере, странно. Всё равно биться с Ангелами придётся только в Токио-3, а на короткое расстояние Евы можно перебросить теми же дирижаблями, что значительно проще и удобнее. Тут наверняка имеется какое-то двойное дно… Может быть, НЕРВ или ООН планирует применить Евы для ведения боевых действий против людей где-нибудь в удалённой от Японии точке мира? Или это просто ещё один грандиозный «попил» денег?

Ох, чего-то ты, Виктор, становишься конкретным параноиком…

Действительно, ну чего плохого в том, что у нас будет возможность в случае необходимости перебросить Еву по воздуху на несколько тысяч километров? И правда, мало ли что может случиться… Пущай будет игрушка — вдруг и правда пригодится… Так. Кстати…

— Мисато, а чего это только один экранолёт нам передали? — поинтересовался я у Кацураги. — Второй нам полагается или нет?

— Второй русские уже вводят в строй, — пояснила майор. — А третий и четвёртый ещё нужно достроить.

— Понятно. Смотрю, русские вообще много чего нам поставляют из суперсовременной техники…

— А что тут странного? — пожала плечами девушка. — У них действительно много всяких хороших проектов, да и опыта в постройке различной уникальной техники хватает… А главное — у них всё просто, без всяких лишних заморочек и излишеств… ФАУСТу вот предлагали как альтернативу ещё какой-то американский проект, но там было такое откровенное дерьмо… Ой, извини, Синдзи!..

— Да не, нормально, чего там… Знаю я эти американские проекты…

Угу, «Манхэттен»[9] тот же.

Есть в том, что я теперь японец, определённые прелести. Например, вот американцев можно ненавидеть на вполне законных основаниях… Токио и ещё несколько городов своими бомберами превратили в пустыню, Хиросиму и Нагасаки уничтожили ядерными зарядами, страну сколько десятилетий фактически в оккупации держали… И России постоянно гадили…

Ну и за что мне их любить, этих долбанных разносчиков демократии?

* * *

20 июля — два дня спустя — мы всей дружной компанией летим в Старый Токио на закрытую военную конференцию, совмещённую с показательными выступлениями новейшей боевой техники. Экранолёт шустро скользит на небольшой высоте над поверхностью моря; гудят движки, мы сидим в небольшом пассажирском отсеке Бе-5000, позади пилотской кабины. В ней я, кстати, уже успел побывать — внушительное зрелище. Больше похожа на ходовую рубку корабля, чем на кабину самолёта. Пилоты все русские, уже в годах — наверняка когда-то пилотировали ещё советские экранопланы типа «Лунь», «Орлёнок» или «Каспийский монстр». Всё равно больше ни у кого в мире опыта управления такими экзотическими аппаратами просто нет…

Контора направила на конференцию очень даже солидную делегацию — Майя, Аоба, Акаги, Фуюцки, Мисато и я. Представители научного и оперативного отделов под руководством заместителя Командующего — это вам не хухры-мухры… Нет, обычных техников и операторов тоже хватало (полсотни человек сопровождения, если не больше), но они летели в другом самолёте — пассажирская кабина экранолёта была слишком мала, чтобы вместить всех… Относительно мала, разумеется.

Шигеру и Рицко дремлют, откинувшись в мягких и удобных креслах. Ибуки копается в своём ноутбуке, Фуюцки, надев очки, читает прихваченную с собой газету. Кацураги просто сидит и о чём-то размышляет, я слушаю музыку в наушниках…

Да, я сижу вместе со всеми в пассажирском отсеке, а не в Евангелионе. Сказали — так будет безопасней во всех отношениях, да и просто удобнее. Сидеть несколько часов в контактной капсуле Евы-01, заполненной ЛСЛ, и находящейся в энергосберегающем режиме — удовольствие сомнительное. Нет, если бы меня готовили к немедленному десантированию на позиции противника — другое дело, но ведь сейчас была просто штатная транспортировка…

— Мисато у меня тут одна идейка появилась, — поставил я песню на паузу и обратился к сидящей напротив девушке. Вид у неё сегодня был… Не очень. Не выспалась майор — засиделась вчера допоздна на работе…

— Чего ещё? — хмуро поинтересовалась Кацураги, то и дело прикладываясь к бутылке с минеральной водой. Симптомы невысыпания у Мисато до боли напоминали самое банальное похмелье…

— Я вот тут что подумал… Насколько понял, мне нужно будет просто, без всяких подсказок, разносить мишени…

— Ну да, — кивнула майор. — И что?

— Можете мне там одну песенку включить? Для боевого настроя, — попросил я. — Всё равно же никто не услышит…

— Интересная просьба, — хмыкнула Кацураги. — А зачем?

Что-то командир сегодня задаёт больно много вопросов… Точно не выспалась.

— А знаешь, как на всяких Олимпиадах под музыку на коньках катаются, плавают там синхронно? Говорят, помогает лучше поймать ритм…

— Да, пожалуйста, если тебе это мешать не будет, — пожала плечами Мисато. — Что включить-то? Небось, опять что-нибудь из твоих самых диких запилов…

— Ага, — радостно подтвердил я. — Под такую музыку очень хорошо что-нибудь крушить и уничтожать.

— Кто бы сомневался! — рассмеялась девушка.

* * *

Бортмеханик откинул в сторону люк, проверил фиксацию специального трапа, после чего вежливо пригласил пассажиров на выход. Заскучав за время полёта, я первым рванул к проёму, опередив снисходительно улыбнувшегося Фуюцки и недовольно нахмурившуюся Мисато. В глаза брызнуло лучами яркое июльское солнце, так что пришлось достать из кармана и водрузить на нос солцезащитные очки. Хорошо, что нас достаточно быстро накрыла исполинская тень транспортного дирижабля, который перегнали сюда загодя для перемещения Евы-01 на позицию. Глубоко вдохнул свежего и чистого воздуха с морским «привкусом», огляделся по сторонам…

Мда… Дела… Хоть я и знал, что Старый Токио полностью разрушен в двухтысячном году мощнейшим землетрясением и порождённым им гигантским цунами, но от увиденной картины я просто застыл на месте.

Насколько хватало глаз вокруг простиралась унылая серая равнина, чем-то напоминающая изломанные торосы Северного Ледовитого океана… Который теперь практически полностью очистился ото льдов, между прочим… Хм, но я сейчас совсем не об этом…

Ну, так вот, называть окружающий пейзаж равниной было, вообще-то, не совсем корректно. Скорее уж каменная пустыня, малопригодная для передвижения на любых видах транспорта, кроме авиации и Евангелионов. Куски бетона, обломки металлических конструкций, искорёженные и проржавевшие корпуса автомобилей — всё это покрывало землю сплошным слоем. Кое-где, будто обломанные зубы, торчали остовы практически полностью разрушенных высотных зданий.

Лишь только на территории закрытого военного аэродрома соблюдался относительный порядок. Местность была расчищена от обломков, возведены ангары, технические и жилые помещения… Хм, а вот для нашего Бе-5000 вряд ли найдут помещение достаточных размеров.

— Синдзи, не задерживай движения, — проворчала сзади меня Мисато.

— Так точно, — вполголоса ответил я и начал спускаться по длиннющему трапу.

Всей дружной компанией ступили на горячее бетонное покрытие причала. Всё-таки жаль, что наш экранолёт чисто физически не может просто приземлиться на обычный аэродром из-за своей запредельной массы. Хорошо хоть Старый Токио располагался на морском побережье, так что при постройке базы просто восстановили наиболее сохранившийся порт, приспособленный для приёма крупнотоннажников. Невдалеке, кстати, виднелись многочисленные корабли самого разного размера — от небольших катеров и буксиров до весьма крупных сухогрузов и военных судов типа эсминцев.

— Нда… Трудно поверить, что когда-то здесь был процветающий мегаполис… Кстати, почему нас не встречают? — проворчала Кацураги, отчаянно зевая.

— Не волнуйтесь, майор, — ответил Фуюцки, протирая лоб платком. — Вон, за нами уже едут.

Невдалеке, действительно, показалась пара грубоватых джипов белого цвета с гербом ООН на капотах. Кажется, это были «Лэнд Роверы»…

Вот и здорово, вот и хорошо, а то париться на солнцепёке мне сейчас совсем не улыбалось… Впрочем, не мне одному — Акаги постоянно дёргала воротник своего мундира, Майя имела откровенно замученный вид, держа в руках портфель с тяжёлым лэптопом. Да и вообще Ибуки довольно плохо перенесла полёт и всю дорогу до Токио-1 имела нежно-салатовый оттенок лица, в тон своей форме. Хотя перемещаться на экранолёте было на удивление комфортно — высота метров пятнадцать, внизу ровная гладь моря… А главное — никаких воздушных ям или болтанки, не полёт, а скорее прогулка на корабле — мне вот очень понравилось…

Джипы остановились перед нами, передняя дверца головного распахнулась. На бетон мягко спрыгнул крепкий светловолосый офицер в серо-чёрном городском камуфляже и в сером же берете. На плече военного красовалась эмблема войск ООН, а чуть ниже — британский «Юнион Джек»[10].

Офицер коротко отсалютовал.

— Лейтенант Стэтхем, — представился ооновец. — Прошу следовать за мной — вас уже ожидают.

Без особых разговоров направились к транспорту. Майе, Аобе и Акаги досталась вторая машина, ну а мы трое в сопровождении лейтенанта пошли к головному джипу, причём Фуюцки явно нацелился усесться на свободное переднее сиденье. Блин, я же его хотел занять… А! Так я же не люблю теперь на этом месте ездить, точно! Ох, совсем что-то из памяти вылетело…

Мисато, идущая прямо передо мной и уже открывшая было дверцу джипа, бросила короткий взгляд через плечо и внезапно замерла, как вкопанная.

— Так. И они здесь… — процедила Кацураги сквозь зубы, прищуриваясь и смотря куда-то вдаль.

Я с любопытством проследил за взглядом командира, пытаясь определить источник её раздражения.

В нескольких сотнях метрах от нас на расположенной поблизости взлётно-посадочной полосе аэродрома Старого Токио среди прочих самолётов виднелся здоровенный тёмно-серый транспортник.

Киль покрашен в белый цвет и на нём виднеются три большие алые буквы — АСР. Не русский самолёт — это точно. Вроде бы американский — судя по четырём турбореактивным двигателям — или «Старлифтер», или «Гэлэкси»… Нет, пожалуй, всё же «Гэлэкси» — силуэт у него больно уж приметный. Особенно горб пилотской кабины… Носовая и хвостовые части откинуты, вокруг снуют десятки солдат в серой форме, осуществляющие разгрузку каких-то оружейных контейнеров. Чем-то, кстати, форма этих солдат напоминает пехотное фельдграу Вермахта, но на мундиры Бундесвера не похоже…

— Ну, как же без них? — хмыкнул Козо, тоже останавливаясь и устремляя взгляд на самолёт. — Где новое оружие — там всегда они.

— А кто это? — поинтересовался я.

— АКП, — сказала, как плюнула Мисато. — «Army Consumer Products»[11], частная американская военная корпорация, совмещённая с самой крупной в мире конторой наёмников. Очень богаты и влиятельны в Штатах. Подмяли под себя кучу более мелких конструкторских бюро и команд «псов войны». Занимаются перспективными военными технологиями, производством и торговлей оружием, ну и вдобавок разного рода операциями по всему миру, причём иногда не самыми законными. Если нужно свергнуть какого-то правителя, захватить небольшую страну, зачистить от населения пару городов или уничтожить десяток заводов конкурентов — они тут как тут. Но следы заметают качественно — за руку их на таких делах ещё ни разу не поймали. В основном, правда, всё же специализируются на поставках вооружения, охране объектов, проводке караванов, поставляют военных специалистов и тому подобное. Даже ООН их иногда нанимает, когда нужно заткнуть какую-нибудь дыру…

Ого! Вот во что превратились все эти американские частные армии…

— Интересно… — почесал я затылок. — А чего ты их так не любишь?

— Конкуренты, — пояснила Кацураги. — И просто плохие парни. У НЕРВа с ними давний конфликт — как нас десять лет назад образовали, так с тех пор и грызёмся.

— Они пытались протолкнуть ООН какой-то боевой шагоход собственной разработки, как альтернативу проекту Е, но Совбез его забраковал, — добавил замком. — АКП после этого обиделись. Сильно.

— Вроде бы взрослые люди, а обижаются как маленькие дети… — хмыкнул я.

— Икари, ты тоже обидишься, если мимо тебя пройдёт контракт на пятьдесят миллиардов гео, — в свою очередь хмыкнул Фуюцки.

Учитывая, что курс используемой в международных расчётах валюты находится где-то между долларом и евро моего мира, то…

— Это да. Это до хрена, — задумчиво уронил я. — За это можно и даже нужно обидеться.

* * *

Землетрясение в Старом Токио, произошедшее в день Второго Удара, стало для Японии одной из самых больших трагедий новейшего времени.

Несмотря на всю сейсмозащиту зданий, многомиллионный город перестал существовать практически в один момент. Двадцать из двадцати трёх районов огромного мегаполиса оказались стёрты с лица земли. Лишь муниципалитеты Нэрима, Сугинами и Сэтогая, в которых проживало чуть более двух миллионов человек, пострадали относительно слабо. Всё остальное население Старого Токио погибло, а выжившие оказались под завалами.

Но не это было самым страшным.

Ещё живых людей, погребённых под завалами, оказалось почти некому спасать. Все расположенные вдоль побережья Японии населённые пункты оказались сметены волнами цунами, многие внутренние районы страны сильно пострадали от землетрясений, а Силы Самообороны спешно приводились в повышенную боевую готовность, ведь на Корейском полуострове уже разгоралось пламя войны, в скором времени опалившее и Страну восходящего солнца…

А когда в район столицы наконец-то направили спасателей и добровольцев, заботиться в первую очередь пришлось об уцелевших во время катастрофы. Оставшиеся без энерго- и водоснабжения, вынужденные искать пропитание в развалинах и отягощенные множеством раненых, люди держались из последних сил. Так что единственным возможным решением в такой ситуации стала полная эвакуация выживших.

Токио превратился в город-призрак…

Тем не менее, спустя примерно полтора года после Второго Удара правительство Японии всё же предприняло попытку очистить десятки квадратных километров, покрытых сплошным слоем разрушенных зданий, а также отыскать и предать земле тела погибших.

Масштаб работ оказался просто колоссален. Даже несмотря на привлечение армии и огромное количество добровольцев за два года удалось более-менее очистить лишь пять окраинных районов, не отличавшихся особо большой площадью…

Полностью работы по разбору завалов были окончены всего лишь три года назад.

Япония потратила двенадцать лет и чудовищное количество сил и средств на то, чтобы разрушенная столица перестала быть огромной братской могилой для миллионов человек…

А вот дальше стало решительно непонятно, что делать с расчищенной территорией. Ознакомившись со сметой расходов, требуемых для полной рекультивации земель, Премьер-министр Куруруги принял соломоново решение отдать зачищенные площади ООН, которая как раз искала место под полигон где-нибудь в районе Японии. С территориями, не заражёнными радиацией, но одновременно непригодными для чего-нибудь полезного, на Дальнем Востоке был изрядный дефицит (как в общем-то и везде, особенно учитывая подъём уровня Мирового Океана)… Так что несколько десятков квадратных километров техногенной пустыни оказались весьма кстати. Двадцать наиболее пострадавших районов бывшей столицы объявили закрытой зоной и старательно оградили. Решение приняли, кстати, ещё и по соображениям безопасности — список пропавших без вести любителей приключений, рискнувших проникнуть в Старый Токио, рос из года в год, несмотря на все попытки властей пресечь это крайне рискованное занятие. Постоянные же боевые испытания тяжёлого оружия быстро поумерили пыл японских сталкеров…

Впрочем, история историей, но именно на территории специального полигона армии ООН Токио-1 мне сегодня предстояло продемонстрировать контрольной комиссии Совбеза и приглашённым гостям всю мощь НЕРВ. Впрочем, учитывая потенциал Евангелиона-01, это будет не так уж и трудно. В принципе, принимая во внимание запас батарей и боеприпасов, я мог бы даже без особых затруднений перемолоть в порошок несколько танковых дивизий …

— Всё просто, Икари, — спокойно заявил Фуюцки, расхаживая вдоль висящей на стене выделенного нам кабинета карты местности. — Это будет не сложнее обычных заданий на тренировках и симуляторе — вы должны будете всего лишь поразить пару десятков целей, применяя различные виды оружия. Самый опасный элемент программы — это артобстрел Евы-01 с целью продемонстрировать возможности АТ-поля. И всё это в течении максимум пятнадцати минут, пока во внешних батареях будет энергия.

— Понятно, сэр.

— Только вот что, Синдзи… — подала голос Акаги. — Не показывай ничего из своих способностей владения АТ-полем. И слишком сильную защиту не ставь… Понимаешь?

Рицко неожиданно подмигнула мне.

— Так точно, доктор Акаги, — широко ухмыльнулся я.

Кое-что действительно лучше хранить в тайне даже от союзников.

— И ради Бога, Синдзи, без фокусов!.. — вставила сидящая в уголке Кацураги.

— Командир, ты же меня знаешь, — даже обиделся я. — Сделаем всё в лучшем виде — после того, как последняя мишень будет уничтожена, мощью Евангелионов проникнутся абсолютно все…

— Да я не об этом, — поморщилась Мисато. — В твоих способностях всё разрушить я даже не сомневаюсь. Ты главное потом на официальной части ничего не выкинь…

— Может быть, мне туда просто не ходить? — осторожно предложил я. — Посижу где-нибудь здесь, музыку послушаю…

— Никак нельзя, Икари, — усмехнулся Фуюцки. — Мы должны в обязательном порядке представить пилота почтенному обществу, иначе нас просто не поймут.

* * *

— Лейтенант, мы начинаем процедуру активации боевого комплекса Евангелион-01, — прозвучал у меня в голове голос Акаги.

— Вас понял, мэм.

— Приготовьтесь, начинаем первую стадию синхронизации.

— Есть, мэм.

В тот же миг свет внутри кабины потух, лишь только пара дежурных ламп слабо мерцала оранжевым из-за ЛСЛ светом. Правда, очень скоро по внутренней поверхности контактной капсулы начали прокатываться волны сияния, переливающиеся всеми цветами радуги. Сияние сменилось яркой вспышкой белого света, а затем стены контактной капсулы превратились в подобие исполинских обзорных экранов.

Я лежал на брюхе, уставившись в серую поверхность транспортной платформы, на которой Ноль-первый был выгружен из экранолёта.

— Первая стадия синхронизации успешно завершена, — спокойно произнесла Рицко. — Начинаем вторую стадию.

В следующий момент по всему телу прокатилась дрожь, руки и ноги скрутило лёгкими судорогами. Позвоночник и череп пронзило болью, но уже спустя мгновение я почувствовал мою Еву, словно часть себя. Каждый сантиметр брони, каждый мускул и клеточку…

— Вторая стадия синхронизации успешно завершена. Пилот вступил в штатный контакт с Евангелионом-01. Все нервные соединения успешно установлены. Интенсивность нервных импульсов и гармоники — в норме. Отклонения в пределах допустимого. Уровень синхронизации — 61,1%. Евангелион-01 активирован!

Скользнув пальцами по сенсорным экранам, быстро протестил системы Ноль-первого.

Так, вроде бы полный порядок…

С помощью рук поднялся сначала на колени, а потом выпрямился во весь рост и сошёл с транспортной платформы. Земля под бронированными стопами сухо хрустнула и ощутимо просела, но в целом всё было в норме. Повёл плечами, пару раз сжал и разжал кулаки, огляделся по сторонам.

Вокруг, насколько хватало глаз, расстилалась унылая каменная пустыня. Однообразие пейзажа нарушали лишь торчащие тут и там полуразрушенные высотки. Они, собственно говоря, и являлись моими мишенями на сегодня…

— Докладывает лейтенант Икари. Евангелион-01 успешно активирован. Все системы работают в штатном режиме. Готов к выполнению запланированных тестов.

— Активируйте оружие, лейтенант, и выдвигайтесь на огневой рубеж, — приказал мне полковник Фуюцки.

— Есть.

По случаю показательных выступлений Еву-01 нагрузили по самое не хочу. Граната и меч на поясе, пара ракетных установок «Град» на плечах, квантовые клинки на левой руке, пара «вулканов» — на правой. Полный набор, короче. Тем более что я ещё и дополнительно достал из специальных креплений на транспортной платформе АК-1301.

Быстро проверил все боевые системы — порядок. Спрятал спаренные кистевые клинки в защитный кожух, перехватил винтовку поперёк груди и зашагал на позицию. Остановился.

— Позицию занял, к ведению стрельбы готов, — доложил я.

— Хорошо, — послышался в голове голос Фуюцки. — Принимайте пакет с данными.

Писк зуммера, нажать клавишу на сенсорном экране.

— Принято, загружаю.

Бортовой компьютер тут же подсветил зелёным примерно две дюжины полуразрушенных зданий.

— К выполнению задания готов! — бодро отрапортовал я.

— Удачи, лейтенант, — пожелал мне напоследок Козо и отключился.

И в тот же миг в голове зазвучали жёсткие гитарные рифы одной из самых моих любимых, хоть и жёстких песен — «Hateful Design» группы «Graveworm». Неподготовленным слушателям настоятельно рекомендую избегать этого ужаса…

Я оскалился.

— Ну что, Ева-01? Покажем им всем, как надо воевать?

Сделал несколько шагов вперёд, опустился на одно колено, положив винтовку на землю. Активировал закреплённые на плечах пакеты направляющих 122-миллиметровых НУРСов. Вычленил ближайшие ко мне цели — тройку развалившихся высотных зданий. Довернул корпус Евангелиона на необходимую величину, совмещая прицельный маркер левой ракетной установки с ними, и открыл огонь.

Корпус слегка толкнуло назад, а с плеча начали одна за другой срываться огненные стрелы, оставляющие за собой хорошо различимые дымовые следы.

Подключённые к нервной системы Евы комплексы внешнего вооружения воспринимались сейчас мной как… Ну, ещё одна пара ушей, которыми можно шевелить, так что никаких проблем с ведением стрельбы не возникло.

Высотки моментально утонули в море взрывов и дыма — о них можно больше не беспокоиться. После такого огневого налёта, как говорится, о противнике не запрашивают и не докладывают. В подтверждение этой мысли компьютер убрал подсветку зданий, а на тактической карте, висящей справа-сверху на границе поля зрения, погасли три радиомаяка-маркера.

Двадцать секунд на полный залп установки — боекомплект исчерпан. Крепления мягко разошлись, и опустевшая бронированная коробка упала на землю. Защита там надёжная, а конструкция — простая, так что о возможных повреждениях можно не беспокоиться. Да и всё равно не такая уж дорогая эта штука — пакет направляющих…

В голове гремела знакомая мелодия, низкий рыкающий лай складывался в слова:

Confessions of your mind — After thousand days of killing Death was my life and pain where my thoughts. Pleasure of the death — there is no regret. Boiling in my veins. Пусть ваш разум признает — После тысячи дней убийств Смерть стала моей жизнью, и боль поселилась среди моих мыслей. Наслаждение убийствами — и никаких сожалений. Так бьются слова в моих венах.

Переключился на второй пакет направляющих, разнёс ещё три цели, отстрелил его. Не дожидаясь, пока осядет пыль, и станут видны результаты стрельбы, подхватил с земли винтовку и быстро зашагал вперёд. Начал непроизвольно подпевать солисту, сорвавшемуся почти что на визг.

Another life — another lust. In my eyes there is something wrong. Another life — another soul. Nobody gives a damn. Иная жизнь — иная жажда. В моих глазах затаилось что-то неправильное. Иная жизнь — иная душа. И никто больше не проклянёт меня. 

Вскидываю АК к плечу. Секунда — вычленить мишень, ещё секунда на корректировку. Прицельные маркеры совмещаются, палец машинально вдавливает спусковую гашетку. На конце ствола 130-миллиметрового автомата расцветает огромный цветок пламени. Очередь снарядов на пять разносит полуразвалившееся здание на части. Гаснет ещё один радиомаяк.

The plague will unleashed and the race will begun. Run for desire for the lust to die! The innocent souls and the smell in the air: Killing — raping — destroying of souls. Чума будет выпущена на свободу, и начнётся погоня. Погоня, подстёгнутая страстным желанием погибнуть! Вокруг невиновные, но в воздухе уже витают слова: Убийство — насилие — разрушение душ.

Вычленить цель, прицелиться, уничтожить. Незаметно перехожу с шага на бег. Это не просто ещё одно задание на компьютерном симуляторе, а почти что настоящий бой!..

Сила Евы-01 опьяняет — я снова в деле!

Злая мелодия подхватывает и несёт меня куда-то вдаль.

Watch them cross the line of life, Do not feel the pain inside. Emotions are gone every breath he takes — Take control of their essence of life! Видя, как другие обрывают свои жизни, Не чувствовать боли внутри себя. Эмоции исчезают вместе с каждым вздохом Нужно взять жизни других под контроль!

Где-то позади справа внезапно вспыхивает зелёный огонёк ещё одной цели. Маленькая неожиданность — мне решили преподнести сюрприз. Типа, противник неожиданно зашёл с тыла и готовится напасть…

Ну-ну.

Быстро прикинул, что повернуться через правое плечо и пустить в ход автомат будет слишком долго. Тем более цель находится достаточно близко и поразить её не так уж и сложно…

Высвободил правую руку, удерживая АК только за переднюю рукоять, сжал кулак и нацелил в сторону «противника». Пара закреплённых на предплечье миниганов взвыли, выбрасывая две длинные струи пламени. Несколько сотен 20-миллиметровых снарядов всего лишь за несколько секунд буквально искрошили и так почти разрушенное здание.

Bloodred face of lust. Take the chance, do it again! Screaming out for blood. Silence on the overground, Calling the death — Mortals have ceased to be. Motionless stand afraid — One more time my hateful design. Кровавое лицо жажды. Воспользуйся шансом и измени всё! Крик рвётся из крови. Тишина повсюду, Лишь кто-то зовёт смерть — И смертные исчезают. Страх заставляет вас замереть на месте — Когда вы снова видите мой ненавистный облик!

Мозг работает в совершенно запредельном режиме. Вычленить цель, прицелиться, уничтожить. Вновь и вновь. Раз за разом. Маркеры гаснут один за другим. Винтовка бьёт и бьёт, благо все цели расположены достаточно компактно и не меняют своей дислокации. Ствол АК постепенно перегревается — соответствующая пиктограмма начинает наливаться красным, а из специальных клапанов на конце защитного кожуха уже пару раз вырывались струи перегретого пара, сбрасываемые из системы охлаждения. Да и боезапас подходит к концу…

Carnal desires the treasure to survive. Watching out for victims, visions of a dying world Screaming bodies surrounded by pain — The never ending ritual will always go on. Чувственные желания — это награда, чтобы выжить. Не упуская жертв, видеть картины гибнущего мира. Тела кричат, они бессильны перед болью — Бесконечный ритуал будет продолжаться вновь и вновь.

Выпускаю последние снаряды в барабане длинной очередью по двум целям, разнося их на куски. На экране отображается: «Расход боеприпасов для АК-1301 — 100%. Остаток — 0 шт.».

Всё, аллес.

Кладу автомат на землю, достаю из крепления на поясе квантовый меч, выдвигаю спаренные кистевые клинки — пришло время для ближнего боя!

Once again — another fight. You choose your way to die. Another time — another friend. Let the show start again! Новая попытка — новое сражение. И ты выбираешь свой путь к смерти. Иное время — иной друг. Позволь этому начаться снова! 

Шаг, замах, удар. Лезвие меча сносит одно здание. Такое ощущение, что я разрубаю не железобетон, а картон. Шаг, перемена удара с горизонтального на вертикальный — ещё одна высотка разваливается на две части. Шаг, разворот — уничтожена следующая цель. Перехватить меч левой рукой, дать длинную, до железки, очередь из «вулканов» по паре зданий. Со злым удовлетворением отметить, как ливень снарядов превращает их в груды обломков и облака густой бетонной пыли.

…One more time my hateful design![12]

Так, а теперь бегом вперёд — к новой группе целей, опустив меч к самой поверхности земли. Под ногами Евангелиона крошатся обломки каких-то конструкций, каждый шаг выбивает в грунте глубокую отметину, квантовый клинок оставляет за собой ровную траншею.

О, как это сладко — чувствовать находящуюся в твоём распоряжение безграничную силу… Знать, что управляешь самой смертоносной боевой машиной в мире, с чьей мощью может сравниться лишь атомное оружие…

Достигнуть позиции «противника». Удар, удар, удар — маркеры гаснут один за другим. На восемь часов вновь высвечивается цель-сюрприз — не тратя времени, наношу по зданию удар ногой, разнося его вдребезги. Перетяжелённая верхняя часть Евы-01 едва не перевешивает, но мне удаётся сохранить равновесие. Прыжок, короткий взмах левой рукой, и кистевые клинки разносят очередную цель.

Очередную высотку пронзаю насквозь колющим ударом, выдёргиваю меч и в прыжке бросаю тело Ноль-первого вперёд, круша последнюю мишень — полуторакилотонное тело Евангелиона проходит через здание, даже не замечая препятствия. В облаке обломком и пыли приземляюсь на землю — последний «противник» уничто…

В тот же момент на удалении пары сотен метров оживает целая россыпь сигналов, компактно расположившихся на небольшой территории. А высоток там что-то не видно — похоже, что новые цели достаточно малоразмерны. Бункеры, танковая рота или дивизион артиллерии, скорее всего…

Без лишних раздумий срываю с пояса М15, ставлю таймер на десять секунд и швыряю. Спустя положенное время на месте позиций неизвестного «противника» вырастает огненный шар, а спустя мгновение по аудиодатчикам Евы бьёт грохот взрыва. Ударная волна мягко толкает Ноль-первого, по броне стучат поднятые в воздух куски бетона и металлоконструкций, но все мишени поражены.

Вот и всё — задача выполнена.

Музыка давным-давно стихла. Горячка почти что реального боя медленно отпускает, и я вновь прихожу в своё обычное спокойно-хладнокровное состояние. Крушить и разрушать уже больше не хочется — это хорошо… Главное, держать себя в руках — слишком уж легко сорваться с нарезки от ощущения собственной крутизны при пилотировании Евы. Но нет — я не всесилен, я — не Бог и не Дьявол, я — всего лишь солдат…

Контроль, контроль, контроль…

Картинно отсалютовал небу мечом и убрал его в крепление на поясе.

— Докладывает лейтенант Икари, — бодро отрапортовал я. — Все цели поражены, задача выполнена. Расход боеприпасов — 100%. Остаточный заряд внешних батарей — девять минут.

Очень и очень неплохо, учитывая, что мне отводилось на всё про всё целых десять минут…

— Переходите ко второму этапу, лейтенант, — приказал полковник. — Выдвигайтесь к точке «Браво», разворачивайте АТ-поле и приготовьтесь к демонстрации.

— Есть!

Демонстрация — это значит, что сейчас меня будет обстреливать артиллерия. Ничего сложного — что мне теперь все эти снаряды и НУРСы после того, как я побывал под огнём Рамиила?..

Сверяясь с картой, прошёл где-то около километра к северу, остановился на требуемой точке. Без особой показухи установил АТ-поле и доложил о готовности. Потянулись секунды ожидания — я даже успел немного заскучать…

А в следующий миг вокруг разверзлось настоящее море огня и взрывов. Золотистая плёнка АТ-поля, окружающая Еву-01, слегка подрагивала, но держалась без особых напрягов — обстрел не приносил мне никаких неудобств. Ну, кроме разве что чисто психологического эффекта — находиться прямо в центре небольшого филиала Ада было несколько… Жутковато. Но зато теперь я отлично понимаю, что чувствуют Ангелы, когда против них бросают войска ООН.

Знаете что? Скуку.

Вреда мне такими хлопушками причинить невозможно, АТ-поле если и ослабляется, то крайне медленно — у меня скорее заряд в батареях кончится… Мда, а вот этого хотелось бы избегнуть — это точно…

Интенсивность обстрела снизилась, и я резонно предположил, что демонстрация окончена, но нет. Прямо над землёй мелькнули несколько теней, и вздрогнувшая от прогремевших рядом мощнейших взрывов земля заставила меня слегка покачнуться. Судя по всему, в дело пошли крылатые ракеты. Впрочем, АТ-поле осталось стабильным, так что беспокоиться было решительно не о чём…

Короче, мне надоело стоять на месте, и я решил немного продвинуться вперёд.

Смотрелось это наверняка очень эффектно.

Шестидесятиметровый робот, закованный с ног до головы в прочнейшую броню, спокойно шагал среди облаков огня и дыма, обращая на взрывы крупнокалиберных снарядов не больше внимания, чем на комариный писк.

Не успел я пройти и сотни метров, как обстрел практически моментально стих.

— Доложите обстановку, лейтенант, — спокойно приказал замком, вновь установив связь со мной.

— Докладывает лейтенант Икари. Задание успешно выполнено. Евангелион-01 не повреждён, все системы функционируют в штатном режиме. Остаточный заряд внешних батарей — четыре минуты.

— Отличная работа, лейтенант, — довольным тоном произнёс Фуюцки. — Возвращайтесь на исходную позицию.

— Есть! — я не удержался от маленькой шалости, и Ноль-первый приложил руку к виску.

Ну, всё — мавр сделал своё дело, мавр может уходить…

* * * 

Помещение, в котором проходила официальная часть военно-научной конференции, находилось в форте номер четыре.

Ничего особо интересного сие укрепление снаружи из себя не представляло. Угловатый массивный бетонный бункер, сильно заглублённый в землю. По периметру — проволочный забор с наблюдательными вышками, на въезде простой шлагбаум. Посоветовать местным поучиться у русских в славном деле фортификации, что ли?..

Неподалёку от форта расположилась спецстоянка, где разместилось несколько десятков белых ооновских джипов, среди которых изредка попадались армейские броневики и бронетранспортёры. Особняком стояли только пяток лёгких открытых джипов цвета хаки с алыми буквами АСР на белых капотах. Отчего-то эти машины у меня ассоциировались с древними «Виллисами»…

Вылезли из нашей пары джипов, направились ко входу. Я с важной рожей показушно сбил щелчком несуществующую пылинку с плеча. Мисато, увидев это, рассмеялась.

Миновали несколько внушительного размера толстых металлических дверей, напоминающих сейфовые, и, наконец, очутились в неком подобии холла.

— Сдайте, пожалуйста, личное оружие и все металлические изделия, — вежливо обратился к нам охранник-ооновец, стоящий около пропускного пункта с металлодетекторами.

Все проходящие в главный зал господа хорошие должны были в обязательном порядке сдавать оружие и что-нибудь типа ключей, которые тут же аккуратно распихивались охраной по небольшим стальным ячейкам. Взамен вручались бирки с номерами — типа таких, какие дают в гардеробах.

Не избежала этой процедуры и наша делегация. Кое-что задумав, я решил проходить контроль последним.

Майя и Рицко выложили на столик обычные семнадцатые «глоки», которыми в Конторе носили в основном женщины. Ну и теперь ещё дети (ваш покорный слуга), как лица, временно приравненные по своим тактико-техническим характеристикам к слабому полу.

Аоба и Мисато вытащили УСП от камрадов Хеклера и Коха, а вот Фуюцки щегольнул ни много ни мало, а классическим, потёртым, но ухоженным Colt Government М1911 с накладками из слоновой кости на рукоятке. Мощная штука под мощный 11-миллиметровый патрон… А замком-то у нас оказывается понимает толк в хорошем оружии, а судя по накладкам так и вообще он тот ещё франт. А ведь он, кажется, раньше был обычным гражданским профессором, лет эдак десять назад… Впрочем, за такой срок могло измениться очень и очень многое.

Кстати, интересно, а какая пушка у бати?..

Так, ладно. Вот и моя очередь подошла…

С невозмутимым видом выложил на металлический столик внушительного вида связку ключей с брелком-перочинным ножиком. Расстегнул китель, достал из кобуры на поясе именной «глок». Сунул руку под правую подмышку, вытащил второй «глок», уже третий месяц служащий мне верой и правдой и даже побывавший в самом настоящем бою. Поморщившись от лёгкой боли в груди, наклонился, поднял правую штанину и вытащил из чехла, закреплённого на голени, полученный в подарок от Артёма нож…

Охранник смотрел на процесс выкладывания всего этого великолепия круглыми от удивления глазами. Уже прошедшие контроль Фуюцки, Акаги и Майя с большим интересом наблюдали за разворачивающимся представлением. Мисато и Аоба откровенно ржали в голос.

После того случая в торговом центре меня никак не хотела отпускать навязчивая паранойя, и я теперь всюду таскал с собой целый арсенал. От пары лишних килограммов, грамотно распределённых по телу, с меня не убудет, зато в случае чего буду готов к любым неожиданностям… Ещё бы пару гранат раздобыть только…

— Пулемёт решил сегодня не брать, — невозмутимо заявил я охраннику и прошёл через рамку металлодетектора.

Не пискнул. Неудивительно — металла на мне сейчас практически не было.

Присоединился к остальным.

— Синдзи, — отчаянно пытаясь придать лицу серьёзное выражение, типа сурово произнесла Мисато. — На кой ляд ты притащил с собой весь этот арсенал?!

— Я посчитал, что два пистолета, 68 патронов и хороший нож будут нелишними, — ответил, сделав невинное лицо.

— Всё равно же отобрали, — ехидно заметила девушка.

— У всех отобрали — значит, порядок. Значит, никто больше тоже не вооружён, кроме охраны, — отмахнулся я. — А в случае чего добудем оружие как раз у охраны… И вообще, пускай знают, что НЕРВ — это контора серьёзная.

— Правильно, Икари, — неожиданно поддержал меня Фуюцки. — Пыль другим в глаза пускать тоже нужно, чтобы знали, кто и что такое на самом деле НЕРВ…

— Гм… — смущённо кашлянул я. — А разве НЕРВу нужен пиар? Все вроде бы и так понимают, что кроме нас остановиться Ангелов некому…

— Икари, — слегка покровительственно произнёс замком. — Ты живёшь в Токио-3, ты живёшь в Японии — нас здесь каждая собака знает, а вот в других странах про НЕРВ ходят самые разные слухи… Среди которых мелькают такие, что мы просто зря тратим кучу денег на не пойми что. Нет уж, пусть лучше видят, что мы — серьёзная военная организация… Пускай даже и несколько параноидальная.

* * *

Актовый зал, разместившийся внутри четвёртого форта, был не слишком велик. Супротив нашего, нервовского — всё равно, что плотник супротив столяра. Невысокая сцена с установленным экраном для проектора, в уголке — трибуна с микрофонами. Вместо рядов сидений — дюжина больших круглых столов, за которыми располагались члены различных делегаций со всего мира.

Один такой стол занял НЕРВ (кстати, наша компания была одной из самых маленьких), неподалёку разместились ребята из ФАУСТа — их мундиры были точно такими же, как и наши, разве что не с золотой, а серебристой окантовкой. В принципе — ничего, ведь все специальные институты ООН создавались практически по одному шаблону…

Вообще (извиняюсь за тавтологию), институт специальных институтов ООН, к которым относится и наш НЕРВ — крайне занимательная штука. Закрытые военизированные научные организации, занимающиеся самыми передовыми разработками или же иными важными для всего человечества задачами. Образованы они были от десяти до четырёх лет назад, но по сию пору оставались для большинства обычных людей тайной за семью печатями. Максимум, что просачивалось о них в СМИ, так это специализация. НЕРВ — защита Земли (самый хорошо финансируемый, нужно признать), ФАУСТ — разработка новейших образцов вооружения и боевой техники, БЛЮТ — перспективные разработки в области энергетики, ФЛЮГЕЛЬ — исследования космоса (только вот немного им выделяют нынче средств…), ЛЕБЕР — медицина и лекарства, ГЕХИРН — компьютеры нового поколения и электроника…

Вот, кстати, ещё одно отличие от оригинала. Там институт ГЕХИРН являлся предшественником НЕРВа и, по сути, был преобразован в Контору с минимум изменений, а здесь всё оказалось совершенно по-другому… Но самое главное — НЕРВ не единственная подобная организация. Подобных ему военизированных научных институтов по миру раскидано немало… Вычисляются они, правда, довольно легко — у всех у них немецкие названия каких-нибудь органов или частей тела. Нерв — нервы, фауст — кулак, блют — кровь, флюгель — крыло, лебер — печень, гехирн — мозг…

Впрочем, среди собравшихся в четвёртом форте граждан было немало и других занятных личностей.

В дальнем от нас конце зала сидит большая группа представителей АКП. Все в одинаковой форме — серые кители, чёрные брюки, кожаные ремни и портупеи, петлицы со знаками различия, на плече — чёрный шеврон с алыми буквами АСР в белом круге. Даже и не скажешь, что это корпорация или организация наёмников — скорее уж регулярная армия какого-то государства. А учитывая то, что все АКПэшники являлись ярко выраженными европейцами, так и хотелось поименовать их фашистами. За форму, навевающую однозначные ассоциации. Интересно, а им длинные кожаные плащи и фуражки с высокой тульей не положены?..

Вот это, скорее всего — представители войск ООН. Судя по форме, есть представители США, России, ГДР, Франции, ещё какие-то европейцы и азиаты, даже один араб в характерном платке затесался… Точнее национальную принадлежность всей этой шатии-братии определить не получалось — между собой они общались исключительно на английском языке.

Вот ещё несколько групп гражданских «пиджаков» — вообще фиг поймёшь, кто они такие. То ли промышленники, то ли дипломаты, то ли вообще комиссары из контрольного комитета ООН…

Ладно, неважно. Тут АКПэшники что-то презентовать собираются — подождём, посмотрим…

…На нашем столике обнаружились многочисленные бутылочки с минеральной водой, которые мы с Мисато немедленно прибрали к рукам. Майор ещё немного мучилась от сушняка, появившийся из-за недосыпа; я же просто хотел наконец-то избавиться от привкуса ЛСЛ во рту. Сколько уже в эту пакость залезаю за последние месяцы, а так до сих пор к этому металлическому послевкусию привыкнуть не могу…

Пока представители корпорации наёмников заканчивали последние приготовления, за стаканчиком минералки решил ознакомиться с небольшой программкой презентаций.

Как оказалось, большую часть всего интересного я уже пропустил, пока сидел в Еве, готовясь к выходу на позицию. БЛЮТ презентовал проект новейшей быстросборной блочно-модульной атомной теплоэлектроцентрали «Ангстрем», сердцем которой являлся атомный реактор на быстрых нейтронах с жидкометаллическим свинцовым теплоносителем. ФЛЮГЕЛЬ представил новые спутники связи и навигации, предназначенные для формируемой международной системы глобального позиционирования GNS — аналог GPS и Глонаса. Фактически ещё один проект двойного назначения — может быть использован в мирных целях, но в первую очередь предназначен для военных. ЛЕБЕР показал новые противорадиационные препараты и образец мобильной операционной, оснащённой оборудованием для проведения даже самых сложных операций. ГЕХИРН привёз какой-то новый супернавороченный компьютер, но мне его характеристики ни о чём конкретном не говорили…

Хорошо хоть всё самое интересное оставили напоследок. Продукцию ФАУСТа я, правда, уже вряд ли увижу — они выступали прямо перед нами. Фигово… Там было много занятных вещиц… Перспективный комплекс индивидуальной экипировки бойцов спецподразделений «Land Warrior», самоходное орудие на жидких метательных веществах Sf. 2015… Вдобавок из-под сукна достали древнюю программу OICW по повышению огневой мощности пехотных отделений, путём перевооружения солдат модульными комплексами, представляющими собой совмещённый со штурмовой винтовкой многозарядный малокалиберный гранатомёт. Также на основе этих комплексов предполагалось создать ручной и станковый автоматический гранатомёты, ручной и крупнокалиберный пулемёты, а также лёгкую винтовку… Этому амбициозному, но чрезвычайно дорогому и технически сложному проекту в нынешним году стукнуло уже четверть века, но разработчики этих вундервафель всё никак не хотели успокаиваться и буквально бредили идеями оружия, словно бы сошедших с экранов фантастических боевиков…

Увы, но все проблемы упирались в запредельный вес автоматно-гранатомётных комплексов (восемь с лишним килограммов!) и их чудовищную стоимость. По нынешним ценам, такая штуковина стоила бы где-то в пределах 10 000 гео, тогда как американская «эмка» стоит не более пяти сотен… Молчу уже про наши «калаши», которые идут где-то по сотне за штуку максимум, если я верно помню цены на производство оружия в моём мире и примерные курсы здешних валют…

Ладно, не увидел я всё это великолепие в действии (хотя и очень жааалко…) — придётся как-нибудь пережить… Зато, вон, в предпоследнем пункте программы, непосредственно поучаствовал — то бишь в официальном презентации Проекта Е перед официальными лицами. До этого-то все применения Евангелионов в бою проходили едва ли не как эксперименты, но отныне мы — официальная сила!..

…Так, ну, я смотрю, все приготовления АКПэшников закончены — чем же они нас всех, интересно, порадуют? Вроде бы тоже какое-то оружие должно быть, по идее…

Стоп.

Какое-то… Старый Токио, время после атаки Рамиила, новейшая военная разработка — Виктор, может быть, хватит уже тупить? «Джет Элона» АКП будет представлять — ясен пень! Ну, или его тут вообще не будет — всё же боевые шагоходы таких размеров, если только они не полусказочные Евангелионы, попросту невозможны… И вообще, что мне мешает заглянуть в буклетик чуть дальше и прочитать, что здесь является последним пунктом программы?..

Ага, ага… Гм, похоже, что мои подозрения подтверждаются… Но что-то больно шифруются господа-АКПэшники — так мало и так расплывчато всё написали… Перспективный комплекс огневой поддержки сухопутных войск «Armored Land Object with the Nuclear Energy (ALONE) model «J»»…[13]

«ОДИНОЧКА», говорите? Посмотрим, посмотрим… Хорошо хоть у меня Ева под рукой — можем, ежели что, вломить любому меху…

— Рицко, они чего опять, что ли того дебильного робота будут пропихивать? — шёпотом поинтересовалась у Акаги Мисато.

— Вряд ли, — с сомнением покачала головой Акаги. — Там вообще-то была модель «В»… Но это как бы намекает нам, что АКП достаточно далеко ушло вперёд в своих разработках… А вот слова про ядерную энергию мне категорически не нравятся. Категорически.

— Мне тоже… — поддержала подругу Кацураги. — О, смотри! Начинается…

— Ну, давайте послушаем конкурентов, что ли… — с лёгкой полуулыбкой заметил Фуюцки, поудобнее разваливаясь в мягком кресле. После успешной демонстрации нашего проекта на заместителя Командующего снизошло благодушно-расслабленное настроение.

На сцену поднялся молодой темноволосый мужчина в форме АКП, чем-то, он, кстати, мне одного американского актёра напоминал…

— О, нет… — простонала Мисато. — Только не он…

АКПэшник прошёл к трибуне, откашлялся, глотнул воды из стоящего на ней графина, постучал пальцем по микрофонам и с приятной улыбкой начал свою речь:

— Добрый день, леди и джентльмены! Моё имя — Дерек Вилсон, лейтенант корпорации «Army Consumer Products». Мы рады приветствовать всех вас на презентации нашего нового проекта, призванного усилить мощь армии ООН. Без лишней скромности могу сказать, что это — подлинный прорыв в области вооружений. Наш перспективный комплекс огневой поддержки сухопутных войск способен решать широчайший спектр задач и с лёгкостью найдёт применение в любой точке земного шара… А впрочем… Что я всё говорю, да говорю… Леди и джентльмены, прошу вас поприветствовать — боевой механоид «ОДИНОЧКА», модель «Джаггернаут»!

Дерек повернулся к экрану и громко зааплодировал, сидящие в зале нестройно поддержали его.

Свет практически погас, откуда-то сзади появилось свечение проектора, и на экране возникло изображение.

Огромный полуцилиндрический серебристый ангар-эллинг. Судя по расположенным поблизости автомобилям, в длину эта штука была метров сто, не меньше. Ну, и в высоту с пятиэтажный дом, хотя с глазомером у меня всегда были проблемы…

Чего-то я не догоняю… А где там «Джет Элон», тьфу «Джаггернаут» помещается-то? Он же по идее метров шестьдесят в высоту будет — примерно с мою Еву… Лежит он там, что ли?

Где-то за кадром послышался низкий протяжный рокот, но в противовес моим ожиданиям двери ангара не распахнули. Эллинг просто-напросто разделился на две части поперёк, и его части начали уползать куда-то под землю…

Являя миру порождение сумрачного американского гения.

Аоба икнул от изумления.

— Иисус, Мария, Иосиф… — потрясённо произнёс Фуюцки.

— Они всё-таки построили его… — прошептала Рицко, тоже находящаяся в изрядной степени обалдения.

— Этого… не было в сценарии… — пробормотал я.

— Ну и хрень! — ёмче всех охарактеризовала ситуацию Мисато.

Итак, что же было в оригинале? Огромная человекоподобная фигня, с хорошо различимой застеклённой кабиной, сегментированным телом и конечностями, которые по гибкости не уступали щупальцам. Материал механоида — вероятнее всего, что-то металлическое; цвет беловато-жёлтый. При работающем реакторе из массивного горба на спине вверх торчат длиннющие стержни-замедлители, диаметром примерно в метр или около того. При перегреве реактора из всего торса начали бить струи перегретого пара, что вообще-то — абсолютнейший бред.

Впрочем, как и весь «Джет Элон» в целом. Никаких признаков встроенного вооружения, смутные перспективы применения внешнего, хрупкость, ненадёжность, не говоря уже об откровенной нереальности…

Так вот, товарищи. О том убожестве можно было смело забывать, как о страшном сне.

«Джаггернаут» от господ из АКП оказался машиной совершенно иной генерации — Neon Genesis, так сказать.

Во-первых, это был ни разу не антропоморфный двуногий и двурукий механоид. Большего всего новый «ОДИНОЧКА» напоминал исполинское насекомое — относительно небольшое округлое туловище, шесть мощных заострённых на концах двухсуставчатых лап, каждая заканчивающаяся четырьмя… ну, пальцами, что ли. Крепятся оные лапы к туловищу посредством особой поворотной платформы, спереди снизу под телом механоида виднеются пара коротких и толстых лап-манипуляторов. Вместо пальцев или клешней — широкие плоские площадки-упоры, сверху манипуляторов закреплены спаренные мелкокалиберные орудия. Туловище, кстати, напоминало больше не тело насекомого, а скорее какой-нибудь гигантской жабы или рептилии — покатая лобовая часть, округлая корма с вертикально закреплёнными по периметру какими-то массивными контейнерами, кажется, с ракетами, если я всё правильно понимаю.

На бетонной площадке ангара в настоящий момент, сложив лапы, лежала смертоносная боевая машина, и предназначалась она отнюдь не для того, чтобы герои одного сериала лишний раз показали свою удаль… О нет, этого механоида явно готовили к НАСТОЯЩИМ боям.

Совершенно головоломной конфигурации броня, неожиданно окрашенная в снежно-белый цвет. Запредельное количество коробочек динамической защиты, дымовых гранатомётов и ещё каких-то штуковин, по-видимому, являющих элементами сложнейшего и масштабнейшего комплекса оборудования. Лёгкая турель на спине с длинноствольным орудием, почему-то вызывавшим ассоциации с рельсотроном «Си Лэнс», позади неё расположена пара корабельных зенитных комплексов «Вулкан-Фаланкс» с их характерными белыми колпаками радаров. Повсюду виднеются крошечные на фоне многометровой махины пулемётные турели.

— Перспективный комплекс огневой поддержки сухопутных войск «Джаггернаут»! — торжественно объявил Дерек. — Это совершенно новое слово в развитии военной техники! Полностью автоматизированная боевая машина, несущая мощнейший бортовой арсенал и защищённая с использованием самых современных разработок. Энергетическая установка представляет собой компактный, но мощный атомный реактор с жидкометаллическим теплоносителем. Время работы без замены активного вещества — не менее 150 суток в максимально энергозатратном режиме.

Ну и что, интересно, АКП имеют ввиду под «максимально энергозатратным режимом»? Нет, эта махина, безусловно, во время передвижения жрёт кучу энергии… Но чтобы сжигать столько урана всего за сто пятьдесят дней!..

— …Вооружение включает в себя две оперативно-тактические ракеты MGM-140 ATACMS с дальностью пуска в две сотни миль. Уже только это делает «Джаггернаут» оружием как минимум тактического масштаба, а не просто ещё одной машиной поля боя. Также на борту «ОДИНОЧКИ» установлены двадцать четыре управляемые 240-миллиметровых ракеты с кассетными кумулятивно-осколочными боевыми частями. …

Солидно. А ведь на тактические ракеты наверняка можно ещё и вдобавок установить спецБЧ — ядерные или химические там… Вот только ООН ни за что не пойдёт на такое — слишком уж велик будет резонанс в обществе от применения атомного оружия. Человечество ещё слишком хорошо помнит события начала нулевых, когда по всей планете расцвели исполинские грибы взрывов «оружия сдерживания». Теперь не только Япония числится в списке стран, по которым было применено ядерное оружие — этот скорбный список ныне пополнился Индией, Пакистаном, Южной Кореей, Китаем, Россией, Иорданией, Сирией, Ливаном и Египтом. Арабам за такую сомнительную честь следует благодарить израильтян, которые, будучи прижатыми к стенке перед лицом угрозы атаки со всех сторон и глобального природного катаклизма, решили нанести превентивный удар, ну и выпуляли по своим соседям львиную долю атомного арсенала.

— …Спаренная пусковая установка для стрельбы модернизированными противотанковыми ракетами типа «Джавелин». Номенклатура боеприпасов расширена за счёт применения не только кумулятивных, но также фугасных, осколочных и термобарических боеприпасов. Опционально в арсенал могут быть включены осветительные, дымовые и химические снаряды. В ручные манипуляторы встроены спаренные автоматические 40-миллиметровые орудия, на корпусе установлена дюжина автоматических турелей, включающих в себя крупнокалиберный пулемёт и автоматический гранатомёт. Данный арсенал может использоваться против пехоты, легкобронированной техники и слабозащищённых укреплений…

Что-то я сильно сомневаюсь, что к этому монстру в реальном бою подпустят пехоту на столь близкое расстояние. Солдаты — это ведь не только ценный мех, тьфу, штурмовые винтовки, но и широкий спектр противотанкового вооружения. Вряд ли «Джаггернаут» сможет выдержать попадание нескольких десятков реактивных гранат или ракет, способных поджечь современный танк.

— В связи с возросшей ролью авиации на поле боя большое внимание было уделено защите от атак с воздуха. На ближней дистанции предполагается использовать две роторные пушки «вулкан», способные уничтожать летательные аппараты и тяжёлые ракеты. Дальняя защита в радиусе тридцати миль основана на шести четырёхзарядных контейнерах с ракетами MIM-141 «Лэнд Спэрроу».

А ведь такой сухопутный крейсер действительно может продержаться против авиации… Какое-то время.

Хм… А вообще, если снабдить этого парня хорошей свитой, то даже с помощью авиации и артиллерии его будет уничтожить довольно непросто. В качестве мобильной огневой платформы шансы у «ОДИНОЧКИ» очень даже неплохие…

Другой вопрос, что стоить такой мех будет на порядок дороже, чем обычная военная техника, которую он будет заменять.

— Но настоящей изюминкой проекта, если так можно выразиться, является главный калибр «Джаггернаута», — с улыбкой продолжал АКПэшник. — Электромагнитное орудие, первоначально предназначавшееся для установки на боевые корабли. Мощность сопоставима с орудиями самого крупного калибра, скорострельность достигает десяти выстрелов в минуту, а дальность стрельбы — до ста миль! Это делает «ОДИНОЧКУ» фактически самой совершенной мобильной артиллерийской платформой в мире! Защита, мощь и дальнобойность, собранные в единое целое — вот что такое «Джаггернаут». Самая совершенная боевая система в мире, построенная с использованием самых передовых научных технологий и предназначенная для противостояния любому противнику на планете…

Вилсон светски улыбнулся и добавил:

— В том числе и Ангелам.

Ах, вот оно что!.. Так значит эти идиоты решили занять место НЕРВа и с помощью таких игрушек бороться с Ангелами? Ха! Три раза ха! Да таких консервов, как «Джаггернаут» нужен как минимум батальон, чтобы они собственными телами смогли насмерть задавить хотя бы такого же Сакиила!..

В зале послышался шум. Столь амбициозное… да, в принципе, просто наглое заявление не осталось незамеченным.

Постепенно багровевшая по ходу всей проникновенной речи АКПэшника, Акаги при упоминании Ангелов уже не смогла сдержать себя и резко вскинула руку вверх.

— Приглашаю всех присутствующих пройти вместе с нашей делегацией в центр управления, откуда вы сможете наблюдать за ходом огневых испытаний «Джаггернаута»… О, я вижу у кого-то есть вопросы!.. Прошу вас!..

Словно бы откуда-то из-под земли около нашего столика появился молчаливый парень в ооновской форме, протянувший Рицко микрофон. Глава научного отдела НЕРВ быстро схватила его и поднялась с места; свет в зале стал поярче.

— О, знаменитая Акаги Рицко? — белозубо улыбнулся Дерек. — Нам очень приятно видеть вас здесь!..

— Могу ли я задать вопрос? — холодно произнесла Акаги.

— О, да! Разумеется! Что вас интересует?

— Господин Вилсон, я хотела бы поинтересоваться — насколько представленный вами… образец вообще функционален? — явно сдерживая себя, скороговоркой проговорила Рицко. — Вы же прекрасно понимаете, что подобное шасси применительно для тяжёлых боевых машин является вещью практически нереальной…

— И это говорит создатель первых в мире серийных боевых шагоходов! — в наигранном изумлении всплеснул руками АКПэшник. — Честно говоря, я теперь даже и не знаю, что думать…

В зале послышались смешки.

— Вы прекрасно поняли, что я хотела сказать, — засопела Акаги. — Биомеханический организм и чисто механическое устройство — это две большие разницы. Евангелионы не разваливаются под собственной тяжестью лишь благодаря тому, что они живые организмы…

— Не вижу большой разницы, по какой технологии построена боевая машина, — пожал плечами Дерек. — Главное, чтобы она была эффективной. А «Джаггернаут» — эффективен.

— Чудовищные нагрузки на несущий скелет и суставы, низкая скорость передвижения, высоко расположенный центр тяжести — это, по-вашему, признаки эффективной боевой машины? — возразила Рицко. — В боестолкновении ваш «ОДИНОЧКА» будет гораздо более уязвим, чем традиционные виды вооружения! Существование шагоходов таких размеров, не основанных на биологическом принципе — просто не-воз-мож-но!

Мда… Действительно было несколько диковато слышать от ведущего в мире создателя огромных боевых человекоподобных роботов такие вещи…

— Ну, вас же не смущает существование разводных мостов?

— При чём тут разводные мосты? — не поняла Рицко.

— А при том! — наставительно поднял палец Вилсон. — При разработке «Джаггернаута» мы использовали многолетний мировой опыт конструирования и эксплуатации именно разводных мостов. Использование предварительно напряжённых элементов в качестве несущего скелета, сверхпрочные втулки и шарниры для суставов, сверхлёгкие композиты и сплавы, гибридная «мускульная система», включающая в себя гидравлику и пневмоприводы… Нестандартная задача потребовала нестандартных решений, знаете ли…

— В отличие от этого вашего «ОДИНОЧКИ», разводным мостам нет нужды сражаться, — саркастически заметила Акаги. — Время реакции вашего шагохода явно недостаточно для эффективного ведения боя. Тем более если вы планируете сражаться с Ангелами…

Весь зал с огромным интересом следил за разворачивающейся дискуссией между представителями НЕРВа и АКП.

Хотя я предпочёл бы назвать всё происходящее банальным срачем. Ерунда какая-то — в оригинале хмырь-представитель той фирмы, что презентовала «Джет Элона» вёл себя куда как поскромнее и потише, хотя и тоже весьма нагло…

— В этом нет ничего сложного, — ехидно заявил Дерек. — Мы просто не собираемся вступать с ними в ближний бой. Для этого у нас есть дальнобойные ракеты и орудия…

— А какая в таком случае разница — применить ваш механоид или обычные авиационные и танковые подразделения? — задала резонный вопрос Рицко.

— Разница есть. И она очень велика, — невозмутимо ответил Вилсон. — Современный комплекс управления огнём позволяет высвободить всю заключённую в «ОДИНОЧКЕ» мощь в одну точку. Такой удар по Ангелу с применением обычных вооружений просто невозможен… Ничто в этом мире не способно устоять перед подобной атакой. Мы проанализировали все доступные данные о сражениях с Ангелами и пришли к выводу, что их мощь явно завышена…

ЗАВЫШЕНА? Да ты, козёл, попробовал бы — каково это, когда тебе распарывают бок острым лезвием! Или постоял бы под огнём Рамиила!..

— Спокойно, Синдзи, спокойно, — процедила Мисато, сжимая моё плечо. Вовремя, а то бы я сейчас точно вскочил рядом с Рицко…

— НЕРВ явно преувеличивает силу своих противников, — продолжал разглагольствовать АКПэшник. — Наверное, для того, чтобы получить дополнительные ассигнования…

— Вы забываетесь, господин Вилсон, — холодно уронила Акаги.

— Разве? — деланно поднял бровь Дерек.

— Именно. И вы не только забываетесь, но и забываете. Забываете о такой вещи, как АТ-поле, — с превосходством произнесла Рицко. — Именно из-за него уничтожение Ангелов обычными вооружениями крайне затруднено. И именно благодаря тому, что его способны генерировать Евангелионы, мы можем…

— Ох, только не нужно больше этих легенд, госпожа Акаги! — невежливо перебил главу научного отдела Вилсон. — Нам прекрасно известно, что это ваше так называемое АТ-поле — не более чем развитая система электромагнитной брони, способная сбивать снаряды и ракеты ещё на подлёте.

— Ч-что? — ошарашено произнесла Рицко. — О… о чём вы?

— Электромагнитная броня, — весело произнёс АКПэшник. — В самом примитивном варианте позволяет уменьшить толщину обычной гомогенной или композитной брони, при сохранении такой же прочности. Развитый же вариант, который применяют Ангелы и ваши Евангелионы, заставляет детонировать снаряды и ракеты на расстоянии от основного слоя брони, который несёт в основном противоосколочные функции. Вот только это связано с совершенно чудовищными энергозатратами, так что мы решили пойти по более экономичному и простому пути, применив электротермическую защиту. И заметьте — при такой защите связанные с надёжным бронированием шагохода проблемы просто исчезают. Зато на первый план выходит исключительная проходимость подобного шасси. Традиционные движители типа колёс или гусениц не обеспечили бы «Джаггернауту» должной подвижности и манёвренности.

— Но ведь это же совсем не так! — в шоке воскликнула Акаги. — АТ-поле — это явление совершенно иного порядка!..

— Секретность… Понимаю, — с улыбкой подмигнул Дерек. — Но факт остаётся фактом — «ОДИНОЧКА» способен выдерживать массированный ракетно-артиллерийский обстрел. Причём новейшая система электротермической защиты дополняется и вполне традиционной композитной бронёй «чобхэм», реактивной бронёй и элементами активной защиты, которые применяются на современных танках…

— Вы именно поэтому установили ядерный реактор на своего механоида, да? Чтобы питать эту защиту и электромагнитное орудие?

— Вам не откажешь в проницательности, госпожа Акаги, — светски улыбнулся АКПэшник, что, правда, на фоне всего сказанного выглядело откровенным издевательством. — Именно так.

— А что вы скажете относительно того, что все Ангелы имели в своём распоряжении мощное лучевое оружие, перед которой оказалась бессильна даже самая прочнейшая броня? — задала вполне резонный вопрос Рицко. — Как с этим по-вашему должна справится эта самая электротермическая броня? «Джаггернаут» — это ведь не Евангелион, увернуться от выстрела он не сможет в принципе.

— Госпожа Акаги, так ведь все Ангелы применяли своё лучевое оружие фактически в пределах прямой видимости, — пожал плечами Дерек. — А мы предполагаем уничтожать их с расстояния посредством загоризонтной стрельбы.

Слушая всё это, я сидел и самым натуральным образом охреневал. АКП умудрилась настолько грамотно и чётко объяснить все связанные с Евами странности, что это просто повергало в шок. Если бы я не знал истинного расклада вещей, то непременно бы поверил во всё это… Или именно такими байками НЕРВ кормил весь мир?..

Вся проблема была в том, что АКП изначально исходило только из привычных земных технологий. Это можно сравнить с бредом шизофреника — невероятно стройная и логичная картина мира, вся беда которой кроется в изначально неверном посыле…

— …В отличие от вас, нам не нужно было беспокоиться о том, что радиация повредит «ОДИНОЧКЕ». Он же, в отличие от Евангелионов — неживой, — не удержался от шпильки Вилсон.

— Исходя из принципов безопасности, я считаю огромным риском оснащение атомным реактором боевой машины с такими возможностями! — в упор заявила Рицко.

— Автономный механизм гораздо лучше, чем биомеханическая система, которая работает не более пяти минут, — снисходительно произнёс АКПэшник. — Согласитесь, госпожа Акаги, что 150 суток — это всё-таки немного больше… А время по нынешним временам очень дорого…

— Мы тоже могли бы установить ядерный реактор на Евангелион, но просто не решились пойти на такой риск! — запальчиво воскликнула Акаги.

— А мы решились, — с улыбкой заметил Дерек. — И пошли. И вот результат — в настоящий момент МЫ, а не вы имеем автономный боевой комплекс, затраты на строительство и содержания которого просто несопоставимы с затратами на поддержание в боеспособном состоянии сложнейшего боевого комплекса, лишь по недоразумению Создателя названного городом Токио-3…

Рицко покраснела, Фуюцки перестал улыбаться, Майя и Аоба просто нахмурились. Экспрессивнее всех отреагировала Мисато, натуральным образом зашипев, словно рассерженная кошка.

— Я абсолютно уверена, что ваш боевой комплекс недостаточно надёжен, — заявила глава научников НЕРВа. — Роботиризированные системы всё ещё серьёзно уступают человеку!

— Не передёргивайте, госпожа Акаги, — слегка поморщился АКПэшник. — Автоматизированные комплексы давным-давно превзошли человека, как на поле боя, так и в повседневной жизни. Появление подобных боевых роботов было лишь вопросом времени… Тем более что это ещё и просто надёжнее, чем делать ставку на необученных подростков, которые могут в любой момент подвести…

И главное, на меня так насмешливо смотрит. Ну чего уставился, а? На мне узоров нет, и цветы не растут… А на слова твои мне, мужик, глубоко начхать — что такие тыловые крысы, как ты, вообще понимают?..

— Эти необученные подростки уже трижды безо всяких трудностей уничтожали противников, перед которыми пасовали войска ООН, — отчеканила Мисато, поднимаясь с места и отбирая у Акаги микрофон. Похоже, что Дерек достал уже и моего командира…

— Госпожа Кацураги, какая приятная неожиданность! — расплылся в приторной улыбке АКПэшник. — Рад вас видеть!..

— Не могу ответить вам тем же, господин Вилсон, — дерзко произнесла девушка. — Но хочу предупредить сразу же — оскорбляя (намеренно или нет) находящихся под моим командованием бойцов, вы оскорбляете также и меня…

— И, говоря о том, что автоматика гораздо надёжнее людей, вы вводите всех в заблуждение, — почувствовав под боком мощную поддержку в виде подруги, Рицко пошла в атаку. — Несмотря ни на что, ни в одном боевом комплексе подобного масштаба от человеческих экипажей так до сих пор никто и не отказался.

У меня начало складываться впечатление, что я попал в какой-то цирк. Сюр да и только, товарищи… Серьёзное мероприятие, куча официальных лиц, представители двух солидных организаций…

Ругаются, словно базарные торговки или посетители интернет-форумов! Причём никто даже и не думает их останавливать! АКПэшники лишь ухмыляются, но это вполне ожидаемо — им действительно весело смотреть и слушать, как их сослуживец мало того что презентует новый амбициозный проект, но ещё и одновременно сажает в лужу извечных противников. А вот поведение Фуюцки мне решительно непонятно — сидит себе с самым серьёзным видом, скрестив руки на груди, и слушает всю эту перепалку, изредка хмыкая.

— Господин полковник, — шепотом произнёс я, слегка наклоняясь к замкому. — Не пора ли остановить это безобразие?

— Да нет, лейтенант, всё нормально, — невозмутимо произнёс Козо. — Скандал — это порой весьма полезно… Кстати, зная твою некоторую… несдержанность с учётом твоего возраста, Икари, я не буду тебя наказывать за… скажем так, кое-какие возможные реплики… Сегодня можешь вести себя в своём стиле и не сдерживаться — НЕРВ показывает зубы.

Фуюцки быстро подмигнул мне.

Ничего не понимаю.

Я почти затравленно посмотрел на улыбающегося замкома, который в настоящий момент обменивался какими-то странными взглядами с представителями пары других делегаций.

— …Это всего лишь предрассудки! — азартно начал отбиваться сразу от обеих разъярённых фурий Вилсон. — «Джаггернаут» имеет алгоритмы действий на все случаи жизни и превосходит по скорости реагирования в экстремальных ситуациях даже самого обученного бойца! Система автопилотирования «Прайм» пока что не имеет себе равных и может быть установлена практически на любой боевой машине…

— А вы не боитесь, что из-за какого-нибудь программного сбоя подобная техника просто-напросто выйдет из-под вашего контроля? — поинтересовалась Рицко.

— Меньше смотрите фильмов с Арнольдом Шварценеггером, госпожа Акаги! — вывернулся АКПэшник. — «Прайм» — это вам не «Скайнет»!

— Не уходите от ответа, господин Вилсон, — вступила в дело Мисато. — Ваша система управления является крайне ненадёжной, в то время как пилоты-люди — это проверенная временем методика…

— А как насчёт такой вещи, как гуманизм? — патетически вопросил Дерек. — Вы заставляете детей (только вдумайтесь — детей!) воевать, тем самым подвергая риску их физическое и психологическое благополучие и, даже подумать страшно — жизни!..

Мисато поперхнулась от возмущения и уже, кажется, вознамерилась сказать что-то малоцензурное, но Рицко быстро выхватила у неё из рук микрофон.

— Вы что, действительно считаете, что роботы способны заменить человеческий разум? На поле боя в том числе?

— Безусловно, — уверенно заявил Вилсон. — Или вы полагаете, что человек способен управлять монстрами, типа ваших Евангелионов, только с помощью собственного разума? Вы серьёзно?

— Да, абсолютно!

— Зря… — в казалось бы в искреннем сожалении пожал плечами АКПэшник. — А как насчёт случая четырёхмесячной давности, когда ваш Евангелион-00 на испытаниях вышел из-под контроля, из-за чего ранения получили его пилот и служащие техперсонала специального института НЕРВ? И это ваша проверенная временем технология? Мда…

Лица всех членов нашей делегации вытянулись.

— Это же секретная информация… — обескуражено пробормотала Майя.

— Откуда они пронюхали о выходе из-под контроля Прототипа? — в тон сослуживице произнёс Шигеру.

— …Только потому, что вы настолько доверяете ненадёжному человеческому разуму, НЕРВ потерял контроль над ситуацией, в результате чего ООН пришлось увеличить ваш и без того раздутый бюджет, — продолжал вдохновенно задвигать Дерек. — Несмотря на то, что в мире до сих пор страдают от голода миллионы человек, между прочим… И ведь более того — причина инцидента с Евангелионом-00 до сих пор не установлена. Вам просто повезло, что НЕРВ имеет исключительную неприкосновенность, и вы не понесли никакой ответственности…

Мисато самым натуральным образом зарычала, и Акаги пришлось приложить все усилия, чтобы удержать подругу от необдуманных слов и поступков.

Спор с АКПэшником на это время, естественно, пришлось прекратить, чем тот немедленно воспользовался.

— Наш «Джаггернаут» под контролем системы «Прайм» просто не способен на подобные выходки, — авторитетно заявил Вилсон. — Он на порядок безопаснее и надёжнее, чем боевая машина, которая периодически выходит из-под контроля. Оружие без управления — нонсенс, господа. Настоящее стихийное бедствие. Такое оружие больше похоже на истеричную женщину…

Дерек многозначительно посмотрел на беснующуюся Кацураги.

— Интересно, а Евангелион-00 тоже женского пола? Если да, то становится понятно, что могло стать причиной той… истерики. Хотя такие припадки почти всегда необоснованны и немотивированны…

И тут меня, что называется, «закусило».

Хрен с ними, с этими железками, но этот же упырь уже явно переходит на личности… Оскорбляет, короче. Явно. Прямым текстом.

Нет, вообще-то я мог бы смолчать… Если бы оскорбили лично меня. Насмешки всяких варваров для меня не более чем свист ветра в ветвях деревьев, как говорил один литературный персонаж…

Но сейчас при мне оскорбляли даму.

Раз уж я теперь офицер (да ещё и, по сути, японской армии), то вести себя согласно положению мне сам Бог велел. Раньше-то я бы наверняка никак не отреагировал на всё происходящее, ну разве что зубами скрипнул, но за последние месяцы наглости у меня сильно прибавилось из-за моего привилегированного статуса, так что…

Как-то всё-таки меняется мировоззрение, когда ты становишься солдатом. Вдобавок почти что фронтовиком, который постоянно ходит по лезвию бритвы. И что, прикажете теперь бояться каких-то там полугражданских штафирок, которые отсиживаются у себя в тёплых кабинетах, пока я дерусь с врагом? Ага, щазз… Дальше Токио не пошлют, меньше Евы не дадут…

Тем более сейчас у меня ещё и вдобавок есть официальный карт-бланш от Фуюцки, который прямым текстом намекнул мне, что НЕРВ сегодня может гавкать направо и налево…

Бросил на полковника последний взгляд, но к своему величайшему изумлению прочитал в его прищуренных глазах только всяческое одобрение любых моих выходок.

Ну, держитесь — вы сами меня спровоцировали на ЭТО, если бы не вы, товарищ заместитель Командующего, я бы ещё раз сто подумал, прежде чем…

Неторопливо встал с места, одернул воротник кителя и быстрым шагом направился к сцене.

— О, знаменитый пилот Икари! — оживился Дерек, увидев меня. — Хм… А разве на входе не висела табличка «лицам до 21 года вход воспрещён»?..

Спокойно дошёл до сцены, встал перед ней и поднял голову, ловя несколько недоумённый взгляд лейтенанта корпорации.

— Лейтенант Вилсон, сэр, — отчеканил я, глядя на АКПэшника. — Ваше поведение недостойно офицера. Вы только что оскорбили двух дам, и я не намерен терпеть подобное из уст варвара. Немедленно принесите извинения, иначе…

…Вот не знаю, на кой ляд мне тогда понадобилось покупать тот дуэльный кодекс, не знаю!.. Наверное, просто деньги карман жгли, или посетило меня что-то… Но именно этот самый Кодекс Рей притащила ко мне, пока я лежал в лазарете, одним из первых. Со скуки чего только не прочитаешь, а теперь вот у меня в голове все эти статьи лежат…

Постоянно такая ерунда со мной, блин — что-то нужное из головы вылетает, а фигня держится очень крепко… Вот на хрена мне, например, знать порядок постройки, количество в серии, название и вооружение всех английских дредноутов? А я ведь знаю…

Вот и сейчас у меня в голове начали выплывать пункты Дуэльного кодекса относительно оскорбления женщины… Бред и показуха, да? Ну, наверное… Зато пускай все думают, что НЕРВ готовит из своей военной элиты офицеров старой закалки и устоев. Раз уж тут, оказывается, столь развиты подковёрные противостояния, то дурить головы нужно всем и при каждом удобном случае…

Рицко и Мисато застыли.

— Иначе — что? — с неподдельным интересом спросил Дерек.

— Иначе я как сопровождающее этих дам лицо буду требовать от вас сатисфакции, — спокойно пояснил АКПэшнику. — Оскорбление, нанесённое женщине, её не касается, а падает на её защитника, который и становится оскорбленным лицом. Смею надеяться, что вы, как офицер, имеете достаточно благородное происхождение, что даёт мне право вызвать вас на дуэль… Согласно пунктам Дуэльного кодекса.

Уф… Хорошо, что за последнее время благодаря частой практике я расширил свои практические навыки по владению английским…

Непроизвольно сдвинул полу кителя в сторону, потянувшись к кобуре… Но вспомнил, что сдал всё оружие на входе. Фигово…

Вилсон искренне расхохотался.

— Ого! Серьёзно — дуэль? — сквозь смех выдавил АКПэшник. — И на чём же — водяные пистолеты, деревянные сабли?..

— Я выбираю автоматические пистолеты. На мечах у вас нет шансов, так что выбирать их считаю нечестным. Можете воспользоваться своим личным оружием, я сделаю то же самое… Кто будет вашим секундантом?

У меня аж ноги и руки задрожали от волнения — вот это я понимаю блеф! Всем блефам блеф!..

Дерек моргнул, глядя на моё непроницаемое лицо.

— Малыш… — слегка поморщившись, заявил АКПэшник.

— Для вас не «малыш», а лейтенант армии ООН Икари, — лязгнул я. — И как равный я спрашиваю — вы приносите извинения дамам или мы будем решать этот вопрос в поединке? Если последнее, то… Лейтенант Шигеру, будьте моим секундантом и принесите, пожалуйста, моё оружие.

В зале уже никто не смеялся. Видно, кое-кто задумался, глядя на торчащую на поясе пустую пистолетную кобуру, форму, знаки различия и планку наград, которые просто так кому попало не давали. Да и блямба полузажившего на левой щеке ожога наводила на кое-какие размышления… Опять же, я ведь теперь японец (пускай, и несколько нетипичный), так что всяким европейцам точно определить мой возраст затруднительно — ну, маленького роста, ну, молодо выглядит… А так мне может оказаться и четырнадцать, и двадцать лет…

По фигу. Играть, так играть. До конца.

— Бред какой-то, — проворчал кто из АКПэшной делегации. — Варварство. Дуэли во всём мире запрещены уже лет как сто, наверное…

— Тише, Фрэнк, — уловил мой до предела напряжённый слух тихую фразу на английском. — Чёрт его знает, что у них тут в Японии творится… Мы же сейчас на их территории, а они ведь тоже в Альянсе.

— Господа, извините за вмешательство, но если мне не изменяет память — дуэли действительно запрещены и уголовно наказуемы, — поднялся с места высокий светловолосый офицер, про которого так и хотелось сказать «истинный ариец». Форма незнакомая, но звёзды на погонах большие, а вот акцент какой-то немецкий, что ли… Чеканный такой, в общем.

— Ошибаетесь, herr Свенссон, — подал голос сидящий рядом с группой «пиджаков» невысокий седой немец. Ну, судя по форме и сильному акценту — немец. — Устав ООН допускает сатисфакцию как способ разрешения конфликтов между равными чинами в исключительных случаях.

— Не помню такого, herr Крюгер, — покачал головой «ариец». — Параграф, пункт?..

— Кажется, это был прецендентный случай, — вмешался довольно молодой, но явно в высоких чинах, офицер с безупречным британским выговором. — Шестой год, Месопотамия, полковник Хантер тяжело ранил полковника Эдвардса, чтобы сместить его при деблокаде Дахука. После расследования инциденту был присвоен статус дуэли.

— А его разве потом не отдали под трибунал? — поинтересовался кто-то в зале.

— Кого — Хантера или Эдвардса?

— Обоих!

— «Чокнутого Томми» вроде бы потом куда-то на Фолкленды услали… А Хантера оправдали и даже наградили, и прецедент на всякий случай создали на будущее.

— Что?! Он же Устав нарушил!

— Так ведь к Дахуку-то Хантер прорвался и гарнизон спас. С минимальными потерями. А за «Томми» ещё и какие-то грехи обнаружили — то ли торговал с кем-то, то ли не с тем торговал…

— А, да… Так что же получается — дуэль чисто теоретически возможна?

— Часть стран запретила, часть наложила мораторий, а кто-то просто проигнорировал тот случай — подробнее уже даже и не вспомню.

Честно говоря, большую часть этих подробностей я слышал впервые — в современных комментариях к тому самому Дуэльному кодексу просто было упоминание, что в настоящий момент в армии ООН существует чисто теоретическая возможность проведения дуэли, ну вот я и решил выпендриться. Хотя, вроде бы, там случай должен быть действительно чрезвычайный и неординарный, а потом ещё и должно было быть проведено специальное расследование…

Но по большому счёту всё происходящее было всего лишь операцией НИ (На Испуг). А что? Япония для многих всё ещё малоизученная и где-то даже средневековая страна, а американцы наверняка должны были до сих пор помнить, с какими отморозками они имели дело во Второй Мировой войне.

…Интересно, мне что, действительно позволят стреляться с этим кретином Вилсоном? Ладно, Ли и Ларри меня вроде бы неплохо натренировали за последнее время, да и я сам клювом не щёлкал, так что…

— Лейтенант Икари, а каким конкретно дуэльным кодексом вы сейчас руководствовались? — поинтересовался у меня британец, вспомнивший о прецеденте. — Напоминает Дурасовский

— Именно Дурасовский, сэр, — вежливо ответил я, хотя имя автора у меня сейчас совершенно вылетело из головы.

— А почему именно он? — произнёс Крюгер. — Кодекс Франца фон Болгара ничуть не хуже…

— Лично я бы порекомендовал кодекс Верже…

— Господа, а оправдана ли такая чрезвычайная мера в столь… незначительной ситуации?

— А кто будет выяснять степень значимости оскорбления?

— Можно устроить суд чести…

— Господа, а секунданты уже назначены или нет? Я бы почёл за честь…

В процессе бурного обсуждения, в которое включились собравшиеся в зале офицеры различных стран, Вилсон поочерёдно то бледнел, то краснел от осознания всей нелепости и опасности возникшей ситуации. По сути соскучившиеся по старым порядкам армейцы, которые сделали свои карьеры в горниле войн, полыхающих по всей планете после Второго Удара, сейчас с азартом обсуждали процесс возможного его, Вилсона, убийства! Причём на полном серьёзе.

А вот так-то, пора вспоминать старое. Европа ценой огромных потерь всё же очнулась от противоестественной апатии середины-конца двадцатого века. Молодые и сильные выжили, а примеры для подражания как обычно нашли у своих предков…

— Достаточно, господа, — зычным хорошо поставленным голосом, вставая, произнёс Фуюцки, так, что его услышали даже без микрофона. — Думаю, что дискуссия зашла куда-то не туда, и все мы немного погорячились… Ведь так, лейтенант Икари, лейтенант Вилсон?..

— Сначала извинения, — буркнул я. — От своих слов отказываться не намерен.

Кинул быстрый взгляд по сторонам.

Акаги и Кацураги так до сих пор пребывают в позе жены Лота. Причём ещё неясно, кто из них находится в большем шоке — Рицко или Мисато… Майя и Шигеру тщательно пытаются изобразить знаменитую восточную невозмутимость, но выходит у них это, честно говоря, хреново — слишком уж много приехало в Японию за последние годы разного рода чужеземцев, а дурной пример всегда заразителен…

Остальные находящиеся в зале наблюдают за разворачивающимся действом с неподдельным интересом, многие смотрят на меня с явным одобрением. Похоже, что эту корпорацию, вдобавок ещё и американскую, не слишком любят…

— Что за нелепое представление вы тут раз… — обескуражено пробормотал Дерек.

— Генерал Фишборн?.. — обратился к кому-то из АКПэшников Козо.

С места поднялся невысокий совершенно седой офицер с жёстким прищуром серо-стальных глаз.

— Дискуссия действительно зашла совершенно не туда, — негромко произнёс генерал. — Смысла спорить нет — всё и так станет ясно после испытаний «Джаггернаута». Это расставит все точки над «i». Приглашаю вас всех, леди и джентльмены, через полчаса в наш центр управления, откуда вы сможете наблюдать огневые испытания нашего механоида.

Остальные АКПэники моментально повставали со своих мест, их примеру последовали и остальные находящиеся в зале.

— Генерал?.. — слегка наклонил голову Фуюцки.

— Лейтенант, принесите извинения, — небрежно бросил Фишборн через плечо, направляясь вместе со всей своей свитой к выходу.

Вилсон мрачно посмотрел вслед уходящему начальству и перевёл взгляд на нашу делегацию. Лицо АКПэшника перекосилось, и он, превозмогая себя, выдавил:

— Госпожа Акаги, госпожа Кацураги, приношу… приношу свои извинения.

— Вы удовлетворены, лейтенант? — громко поинтересовался полковник.

— Вполне, — кивнул я.

* * *

В боксе N 16, выделенном для делегации специального института НЕРВ, было шумно.

— Я тебя убью, малолетний паршивец!!!

— Спокойно, майор, — оперативно заслонил меня от разъярённого командира Фуюцки. — Только без рукоприкладства.

— Мне. Кто-то. Обещал. Что. Ничего. Не выкинет!!! — прорычала красная от гнева Кацураги, обходя замкома слева и нацеливаясь дать мне по уху.

— Командир, я не специально!.. — пискнул, укрываясь за спиной полковника.

— Лейтенант ни в чём не виноват — он исполнял мои указания, — невозмутимо заявил Козо. — И, между прочим, первым предложил прекратить весь этот балаган…

Всё происходящее мне определённо не нравилось. Ладно ещё весь этот срач, но вот поведение заместителя Командующего!.. Это же вообще ни в какие ворота не лезет! И вообще! Он же меня самым натуральным образом спровоцировал, вот! Слова Козо стали именно той самой соломинкой, что ломает спину верблюду…

Вот только майор-то, пребывающая в весьма раздражённом состоянии, этого не знала, что грозило мне, гм… Впрочем, спина полковника Фуюцки казалась мне неплохой защитой от этой разъярённой фурии…

— Указания? — недоверчиво прищурилась Мисато. — Хотите сказать, что приказали Синдзи вызвать на дуэль Вилсона?

— Нет, просто я сказал ему, что не буду… возражать, если лейтенант как-нибудь сымпровизирует… В духе той выходки, что он выкинул на базе русского контингента.

— Это была идея Нагато! — в один голос воскликнули мы с командиром.

— Оперативный отдел, не держите старика Козо за идиота, — хмыкнул Фуюцки. — Вы же прекрасно знаете, что наша Асакура не может не проболтаться…

— Вот паршивка… — пробурчала девушка. — Но… Господин полковник!.. ЗАЧЕМ?

— Так было нужно, — туманно ответил замком. — И вообще, успокойтесь уже, майор — инцидент исчерпан.

— Исчерпан, исчерпан… — пробурчала Мисато и поманила меня пальцем. — Подойди, Синдзи, скажу кое-чего… Да не бойся — не трону!..

Я с опаской подошёл к хмурой Кацураги, готовясь в случае чего вновь отступить под защиту замкома.

Девушка наклонилась ко мне и тихонько прошептала:

— Рекомендую… Узнать о казармах для охраны в штаб-квартире… Потому как с сегодняшнего дня я загоню тебя, паршивец, на тренировки с утра и до вечера!

— Я всё слышу, — громко заявил Фуюцки, усаживаясь в мягкое удобное кресло рядом с небольшим столиком с напитками. — Никаких репрессий в отношении подчинённого. Я понятно выражаюсь, майор Кацураги?

— Угу…

— Не слышу!

— Так точно, господин полковник, — хмуро произнесла Мисато.

— Лучше бы гордились, майор, что у вас такой подчинённый, — задумчиво уронил Козо, наливая себе в стакан минеральной воды. — За честь командира и просто красивой девушки готов вызвать любого на дуэль… А я уже было подумал, что десятилетия подавляемой агрессивности убили воинский дух у нашего народа…

Майор слегка покраснела.

— Вы его слушайте больше и ещё не то узнаете, — попыталась обратить всё в шутку Кацураги. — Он у нас вообще самый настоящий самурай, рыцарь и всё такое…

— Да уж… В первый раз из-за меня кого-то вызвали на дуэль… — несколько обескуражено буркнула сидящая в уголке Акаги. — Мисато, из-за тебя часто стрелялись?

Рицко нахохлившись сидела в своём уголке всё то время, что мы пришли с презентации «Джаггернаута». Раздражённое состояние Акаги можно было легко отследить по батареям пустых стаканчиков из-под кофе и десятку окурков в пепельнице…

— Нууу… Как бы нет…

— Слушай, Синдзи, а ты что, действительно собирался стреляться с тем хмырём? — с любопытством спросил сидящий рядом с замкомом Аоба.

— Да не… — поморщился я. — Вряд ли бы нам разрешили… Но убивать бы я его не стал в любом случае — прострелил бы плечо или ногу…

Лицо Мисато вытянулось.

— Не поняла. То есть ты и правда дрался бы с ним НА ДУЭЛИ?

— Эээ… Нет, ну я понимаю, что это всё же наверняка запрещено… Или там нужны действительно чрезвычайные обстоятельства… Да и вряд ли бы эта тыловая крыса приняла вызов… Клерк или наёмник, да ещё и янки… Какое у него к чертям свинячим может быть понятие о чести?

От вида совершенно ошарашенной Мисато рассмеялись все, даже хмурая Акаги слегка улыбнулась.

— Эээ… Нуу… Гммм… Спасибо, конечно, Синдзи… — кое-как выдавила Кацураги. — Но, право слово, не стоило так… Гм, нда.

— Да, Синдзи, это ты зря — я бы сама с удовольствием пристрелила этого Вилсона… Чёрт возьми, этот невежественный кретин!.. — зло произнесла Акаги. — С таким апломбом расписываться в собственной невежественности… Атомный реактор, электротермическая броня, робот-автомат вместо живого пилота… Идиот!

— Успокойся, Рицко, и не принимай всё это так близко к сердцу, — спокойным тоном проговорил Фуюцки. — Вилсон просто хотел проявить себя, получить похвалу от начальства и всё такое прочее … Он всего лишь пешка.

— Нет, я, конечно, знала, что он тот ещё ублюдок, но чтобы так… — задумчиво уронила Кацураги. — Особенно этот пассаж про голодающих во всём мире! Ррр!..

— Подожди-ка, командир… — поднял я руку. — Ты что, знаешь этого АКПэшника?

— Пересекались, — лаконично ответила Мисато. — Но… Чёрт побери, назвать меня истеричкой!..

Майор саданула кулаком по стене бокса, отделанной светло-серым пластиком.

Я наклонил голову, повнимательнее рассматривая образовавшуюся в месте удара вмятину и трещины, идущие от неё подобно паутине.

— Стихийное бедствие… — тихо пробормотал себе под нос Фуюцки и уже громче добавил. — Меня больше беспокоит то, что АКП стало известно об инциденте с Евой-00 — это же совершенно секретная информация…

— Похоже, что эта совершенно секретная информация спокойно утекает на сторону, — проворчала немного успокоившаяся Кацураги, сжимая и разжимая кулак. — Проклятье!.. Куда смотрит отдел контрразведки?!

— Разберёмся, — посулил Козо. — Вернёмся в Токио, возьмём за грудки Нагасаву и поинтересуемся, почему его остолопы так плохо работают.

— Не знаю кому как, а вот мне лица АКПэшников и особенно того лейтенанта понравились, — после недолгого молчания заявил Аоба. — В первый раз вижу, чтобы наёмники так паниковали…

— Да какой из него наёмник, — фыркнула Мисато, скрещивая руки на груди. — Крыса он тыловая. Клерком всегда был, клерком и остался. Хотя да, зрелище было неплохое…

— Надо было действительно дуэль устроить, — флегматично выпустила колечко табачного дыма Рицко. — Только не на пистолетах, а Ноль-первый против «Джаггернаута». И посадить в него этого дилетанта…

— Ничего, — жизнерадостно заявил я, почуяв, что тучи над моей головой развеялись. — Вот в следующий раз…

— Чтооо? — упёрла руки в боки командир и грозно нахмурилась, хотя и в глазах у неё заплясали весёлые искорки. — Следующего раза не бу-дет!

— …без разрешения командования, — совершенно серьёзно заявил Фуюцки. — Кстати, майор Кацураги. Позаботьтесь о том, чтобы в следующий раз всё было согласно инструкциям. Раз такое дело, то нам нужны штатные бретеры в институте — один мечник, один стрелок. Дополните штатное расписание, составьте должностные инструкции, отберите кандидатов… Ну, не мне вас учить.

— Эээ… — обескуражено выдавила Мисато. — Г-господин полковник, а… эээ…

Наша делегация дружно рассмеялась, глядя на растерянного начальника оперативного отдела. Даже скромная Майя изволила тихонько хихикнуть, а замком расплылся в добродушной улыбке.

— Не относитесь ко всему настолько серьёзно, майор — вы так сами на себя не похожи. Расслабьтесь. Сегодня мы все отлично поработали, — Фуюцки незаметно мне подмигнул. — Ну и немножко развлеклись заодно.

* * *

Просторный хорошо освещённый бункер. Ряды огромных экранов, составленных из отдельных мониторов, на которых транслировалась съёмка с места «лёжки» «Джаггернаута», показывая механоида с нескольких ракурсов. В дальнем конце зала рядами расположились компьютерные терминалы для операторов-техников АКП, уже успевших занять свои места.

Именно отсюда планировалось осуществлять управление «ОДИНОЧКОЙ», и именно отсюда же все желающие могли наблюдать за испытаниями боевого механоида.

— Эта консервная банка развалится при первом же шаге, — буркнула всё ещё до глубины обиженная Акаги, хмуро уставившись на экраны.

— Ну, раньше, видать, не разваливалась… — хмыкнула Мисато. — Не совсем же они там у себя в АКП клинические идиоты…

— Не уверена, — ответила Рицко. — Очень не уверена…

— Может, ты просто ревнуешь этого бронемонстра к нашим Евам? — ехидно поинтересовалась Кацураги. — Или боишься, что АКП действительно создало более совершенную боевую машину?

— Вот ещё! — фыркнула Акаги. — Сравнивать это убожество с Евангелионами просто смешно! Сама посуди, Мисато, насколько быстро может двигаться этот… боевой разводной мост, и насколько он хорош в ближнем бою. Если чисто гипотетически предположить… ну, например, поединок Евы и «Джаггернаута», то я бы поставила всю свою зарплату до конца жизни на Евангелион! Про Ангелов я уже молчу — любой из них, как только доберётся до этого паука-переростка, превратит его в груду металлолома по цене платины…

Так, а вот с такими фантазиями лучше быть поосторожнее, а то что-то гложут меня смутные сомнения…

— Осторожнее со ставками, Рицко! — рассмеялась майор. — Вдруг прогадаешь?

— Эта железяка в качестве противника не опаснее тех полуразрушенных небоскрёбов, что Синдзи разнёс на атомы, — хмыкнула Акаги.

— Тсс! — приложил палец к губам Фуюцки. — Начинается…

— Леди и джентльмены, внимание! — торжественно начал штатный зазывала АКПэников — лейтенант Вилсон. — Мы начинаем демонстрацию перспективного комплекса огневой поддержки сухопутных войск «ОДИНОЧКА» модель «J»!

— Ну-ну, — скептически усмехнулась Мисато, старательно игнорируя Дерека и смотря в совершенно противоположную сторону.

— Сейчас мы расставим все точки над «i», — недобро прищурилась Рицко.

«Самолёты — это просто игрушки, абсолютно бесполезные для армии», — как сказал какой-то генерал о первых аэропланах. Теперь же эти монстры могут за несколько часов выпилить большую часть человечества…

Так что, а вдруг?..

— Господа, общая готовность! — хлопнул в ладоши Вилсон.

— Начинаем, — коротко приказал стоящий рядом с ним генерал Фишборн.

— Активировать систему управления!

— Есть устойчивая обратная связь! Система «Прайм» включена и работает в штатном режиме!

— Вывести реактор в рабочий режим!

— Реактор функционирует в штатном режиме! Работа охлаждающих контуров в норме! Энергоснабжение в норме!

— Включить системы стабилизации и компенсации!

Во все стороны из-под брюха «ОДИНОЧКИ» рванули густые клубы пыли, поднятые, скорее всего, заработавшими турбинами системы компенсации излишнего веса.

— Давление в гидравлической и пневмосистеме в норме! Отклонения в работе гироскопов и компенсаторов в пределах допустимого!..

— Перевести «Джаггенаута» в крейсерское положение!

«ОДИНОЧКА начал неторопливо подниматься с земли, вставая в полный рост.

— Есть стабилизация в пространстве! Ходовая часть готова к движению!

— Начать движение!

Механоид медленно двинул вперёд один ступоход, вытаскивая завязшее в бетоне лезвие-законцовку и перемещая его вперёд. С грохотом лапа вошла в землю, словно раскалённый нож в масло.

— Устойчивость в норме. Ходовая часть в норме.

— Вас понял. Следующая стадия! Начать выдвижение на огневую позицию!

«ОДИНОЧКА» начал неторопливо двигаться вперёд.

— Смотри-ка, шагает вполне уверенно… — заметила Мисато.

— Думаю, они уже гордятся собой, — буркнула Акаги. — Но ты только посмотри на его скорость и манеру передвижения! По сравнению с Евой, это просто черепаха! Причём крайне неустойчивая черепаха — хватит одного хорошего толчка, чтобы опрокинуть его на землю…

— Хорошо бы ещё обеспечить этот самый толчок… — мечтательно прикрыла глаза Кацураги.

Между тем АКПэшный механоид, весь окутанный облаками пыли от работающих компенсационных турбин, в своей неторопливой манере одолел уже пару километров и вышел на позицию для ведения огня. Остановился, глубоко вонзив в землю лапы, немного довернул корпус.

— Тест систем бортового вооружения!

— Тест успешно пройден — «Джаггернаут» готов к ведению стрельбы!

— Леди и джентльмены! — торжественно произнёс Дерек. — А теперь мы продемонстрируем всю мощь нашего боевого комплекса!..

На экранах появилось укрупнённое изображение «ОДИНОЧКИ» и группы полуразрушенных высотных зданий.

— Расстояние до целей — три километра.

Стало видно, что на паре громоздких коробчатых контейнеров с управляемыми ракетами, закреплённых на корме механоида, в стороны откинулись защитные бронированные крышки. Ракурс съёмки изменился, показывая «Джаггернаут» сверху. В каждом из контейнеров оказался пакет из дюжины направляющих для тяжёлых ракет.

— Системе «Прайм» — режим дальней атаки!

— Есть!

— Открыть огонь!

Из задней части контейнеров вырвались длинные языки дыма и пламени — две 240-миллиметровые ракеты стартовали к цели. Следующей пары пришлось ждать достаточно долго — секунд пять.

Один из недостатков единственной американской системы залпового огня — это достаточно долгий залп, где-то двенадцать ракет за минуту. Российский же «Смерч», например, при большем калибре и мощности снаряда выдаёт двенадцатиракетный залп всего лишь за 38 секунд…

В общем, когда стартовала вторая пара снарядов, первая уже поразила цель.

Признаться, зрелище впечатляло. Разделившиеся на множество суббоеприпасов боевые части ракет накрыли площадь в пару футбольных полей частой сеткой небольших мощных взрывов. Высотки-мишени практически мгновенно утонули в облаках бетонной пыли, поднятых многочисленными разрывами. Тут как раз подоспела и вторая пара ракет, накрывшая цели новой порцией снарядов. Когда пыль осела, мы смогли наблюдать, что осталось от полудюжины практически разрушенных зданий.

Собственно говоря, там мало что осталось. Высотки теперь больше походили на изъеденные коррозией или кислотой металлические конструкции. Куммулятивно-осколочные суббоеприпасы американских ракет не отличались особой мощностью, но их было тупо МНОГО — по шесть с лишним сотен в каждом снаряде. После такого залпа от противника остаются только рожки да ножки…

— Цели поражены!

— Приступить к следующему этапу.

— Есть!

На одном из экранов появилось изображение окружённого руинами практически полностью разрушенного приземистого административного здания.

— Расстояние до цели — двадцать один километр.

— Огонь!

«Джаггернаут» выстрелил тактической ракетой.

Эффектно, нечего сказать… На этот раз язык дыма и пламени от выхлопа реактивного снаряда достиг земли, разметав бетонное крошево вокруг «ОДИНОЧКИ» и окутав его густым облаком пыли. Не дожидаясь, пока она осядет и станут известны результаты стрельбы, «Джаггернаут» неторопливо зашагал вперёд, на ходу захлопывая крышки ракетных контейнеров.

Внимание всех присутствующих переключилось на экран, где транслировались кадры с вероятного места падения тактической ракеты. Несколько секунд ничего не происходило, но в следующий миг в воздухе промелькнула какая-то стремительная тень, и всё исчезло в облаке мощнейшего взрыва. Камера ощутимо дрогнула, и на экране пошли сплошные помехи. Спустя несколько секунд изображение восстановилось, и стало видно, что от здания-мишени практически ничего не осталось — только лишь груда развалин и глубокая дымящаяся воронка. Похоже, что вместо кассетной боеголовки ATACMS на этот раз снарядили осколочно-фугасной БЧ…

— Цель поражена!

— Приступить к следующей стадии. Начать выдвижение к следующей позиции.

— Есть.

«Джаггернаут» достиг границ обширного полигона, вся территория которого была изрыта траншеями. Тут и там были раскиданы коробки разбитых и сожженных танков и прочих бронемашин. Повсюду виднелись наспех возведённые из бронеплит мишени, имитирующие тяжёлые полевые укрепления.

— Перевести систему «Прайм» в режим «выжженной земли»!

— Есть!

В следующее мгновенье я полностью осознал, что значит выражение «взорваться огнём».

С виду неповоротливый и неуклюжий «Джаггернаут» буквально окутался пламенем, на ходу извергая из всех своих стволов всесокрушающий ураган огня и стали. Спаренные автопушки, установленные на манипуляторах механоида, залили всё вокруг потоком снарядов. Из-под брюха «ОДИНОЧКИ» одна за другой вылетали мощные ракеты, поражая мишени, изображающие бронетехнику и укрепления. Поливающие траншеи ливнем полудюймовых пуль пулемёты и 40-мм автоматические гранатомёты смотрелись на фоне всего этого откровенно бледно, вот только я бы ни за какие коврижки не захотел оказаться ПО ТУ СТОРОНУ скорострельных турелей…

Громыхнул главный калибр механоида, турбины на миг остановились, и «ОДИНОЧКА» слегка просел вниз, но почти сразу же начал выпрямляться. Видимо, просто энергии на всё разом у него не хватало, и при стрельбе из главного калибра механоиду приходилось чем-то жертвовать.

— Начать обстрел «Джаггернаута»!

— Есть!

Действующий в режиме тотального разрушения «ОДИНОЧКА» медленно, но неотвратимо двигался по полигону, оставлял за собой лишь сплошную полосу разрушений. Главный калибр механоида уже больше не бил на полную мощность, а взамен он получил возможность стрелять с хода и почти не отключать систему компенсации.

Внезапно «ОДИНОЧКА» весь окутался разрывами. Чисто навскидку, «Джаггернаута» сейчас обстреливали из артиллерийских орудий, которые должны были, по идее, без особых проблем завалить даже этого гиганта…

Чем больше шкаф, тем громче падает? Как бы не так!..

Массированный обстрел не принёс никаких видимых результатов — механоид даже не замедлил своего движения и не понёс особого ущерба за исключением покорёженного и разбитого внешнего слоя брони.

Честно говоря, это всё действительно немного напоминало действие АТ-поля…

Не ограничившись одной лишь электротермической защитой, заставляющим детонировать снаряды на расстоянии, «Джаггернаут» начал ещё и вдобавок выстреливать из боков и спины какие-то снаряды, практически мгновенно взрывающиеся в воздухе. Пространство вокруг «ОДИНОЧКИ» оказалось в мгновение ока заполнено плотными облаками высокоскоростной картечи, которая также начали сбивать снаряды ещё на подлёте. Множество лёгких гранатомётов засыпали всё вокруг лёгкими дымовыми снарядами, которые почти полностью скрыли механоида из вида.

Столь оперативно реагирующая на внешние угрозы система защиты не могла не вызвать уважение — чтобы засечь летящие снаряды и выстрелить на их пути специальные заряды, требовались невероятно совершенные системы обнаружения и вычисления. Похоже, что АКП не жалело денег на продвинутую электронику, а также мощные и скоростные компьютеры… И я уже просто молчу про совершенно фантастическую броню, разработка которой в моём мире так и не вышла за рамки экспериментальных прототипов! Фактически, теперь только проблема наличия достаточно компактного, но в то же время крайне мощного источника энергии тормозила установку подобной защиты на любой боевой технике…

Хотя тут наверняка должны быть и ещё какие-нибудь проблемы. Интересно, а как себя поведёт это «силовое поле», например, в дождь или снегопад, а? А если его перенасытить, обстреливая из обычного пулемёта? Нет, лучше роторный машингевер[14], во!

Хм, наконец-то установка миниганов на наземных боевых машинах получит смысл… А лучше сделать специализированный истребитель танков — спарить миниган и скорострельное среднекалиберное орудие для поражения защищённых противоосколочной бронёй танков нового поколения…

Мой мозг оценивал любую новую технологию, потенциально связанную с военной техникой, уже в совершенно автоматическом режиме. Видя что-то новое, я уже не только удивлялся и восхищался, но ещё и оценивал возможности применения, сильные и слабые стороны, меры противодействия и защиты.

Похоже, что моя повёрнутость на оружии, получив доступ к столь вожделенным предметам, окончательно сорвалась с цепи…

Неожиданно одна из лап замерла словно бы в неподвижности. Cудя по напрягшимся лицам АКПэшников, этого не было в программе, но они достаточно быстро сориентировались.

— Имитация выхода из строя одного из ступоходов!

Левая центральная лапа «ОДИНОЧКИ» рухнула на землю, отстрелянная в районе крепления к поворотной платформе.

Разумно. Зачем тащить нефункционирующую конечность? Лишний вес, лишняя уязвимость… А так механоид и на пяти лапах вполне уверенно ковыляет.

— Запустить беспилотники! Начать имитацию воздушной атаки «Джаггернаута»!

На одном из экранов появилась где-то с полдюжины армейских штатовских грузовиков, в кузовах которых стояли направляющие для запуска небольших автоматических разведчиков. Полыхнуло пламя заработавших стартовых ускорителей, и БПЛА один за другим стартовали со своих носителей и, включив маршевые двигатели, устремились куда-то вдаль.

А в это время уничтоживший все мишени «Джаггернаут» внезапно остановился на месте. В следующий миг из его спины вертикально стартовали две пары зенитных ракет, разлетевшиеся во все стороны.

Мысленно прикинул — стартовали шесть беспилотников, ракет вылетело всего четыре. Хотя, вообще-то, всё должно быть строго наоборот…

«ОДИНОЧКА» сменил позицию и слегка присел, согнув лапы в коленных суставах. В тот же миг внезапно ожили оба «вулкана», установленных по бокам его корпуса, начав рыскать из стороны в сторону блоками своих стволов. Внезапно установки механоида выплюнули длинные языки пламени из завертевшихся на пару секунд стволов. На одном из экранов тут же появились кадры двух воздушных взрывов — от последней пары беспилотников осталось чуть более, чем ничего. Ротор-пушки — оружие беспощадное и ультимативное по своей мощности…

— Все БПЛА успешно поражены! — бодро отрапортовал один из операторов АКП.

Что-то больно хорошо у вас всё выходит, господа хорошие… А, ну да, конечно, как же я мог забыть — беспилотники… Не много чести сбивать безоружные и беззащитные цели, неспособные дать отпор — попробовали бы вы так же сразиться с боевыми самолётами…

Впрочем, большинство сидящих в зале увиденное впечатлило, но не критически. Большая часть из них была, что называется, в теме и прекрасно понимала, что вообще-то зенитные пушки и ракеты на такой дурынде — это здорово, но совершенно необязательно. В реальном бою «Джаггернаут», скорее всего, должен был стать своего рода ядром боевого соединения — сверхтяжёлой машиной прорыва, надёжно прикрытой от атак с воздуха и земли приданными подразделениями…

— Вот так-то, леди и джентльмены, — весело развёл руками Вилсон. — Думаю, теперь никаких сомнений в эффективности «Джаггернаута» не осталось. Это действительно очень мощная и боеспособная машина… Вполне приемлемой стоимости, позволяющей при должном финансировании запустить «ОДИНОЧЕК» серией не менее чем в десять единиц.

— Сколько конкретно стоит ваш механоид? — поинтересовался кто-то из зала.

— Около двух биллионов[15] гео, — ответил Дерек. — Напомню всем присутствующим, что, скажем, стоимость каждой боевой машины проекта Е приближается к цифре в десять биллионов…

Ни х… хера себе!!! Нет, я, конечно, знал, что Ева — штука очень дорогая, но чтобы настолько!..

— Зато мы всё до геоцента отрабатываем, в отличие от некоторых… — буркнула себе под нос Мисато. После громкого скандала на презентации Фуюцки в ультимативной форме запретил всем «продолжать банкет» — дескать, покуражились и хватит…

— Лучше одна Ева, чем пять таких стальных уродцев… — в тон подруге произнесла Акаги.

— А вот в качестве мобильных укрепрайонов нам такие штуки, думаю, пригодились бы, — Шигеру задумчиво накрутил на палец прядь волос. — Хотя не факт… Лучше русским или немцам новые суперсамоходки заказать…

Пока мои сослуживцы размышляли вслух, я пристально всматривался на один из экранов, где был виден застывший в неподвижности «Джаггернаут». Вновь мысленно прикидывал, как его в случае чего уничтожить, с учётом поступивших после испытаний данных…

В первую очередь, конечно же, бить по ногам: «ОДИНОЧКА» — это вам не Ева, если упадёт, то уже не поднимется. Но на ногах механоид стоит крепко, да и корпус не столь уж и утяжелён, так что сам по себе не навернётся… Оружия «Джаггернаута» можно не опасаться — пушки и пулемёты Евангелиону не страшны, ракеты тоже, хотя вот ЭМ-пушка внушает определённые опасения… По сути только она и делает «Джаггернаута» хоть сколько-нибудь возможным противником. Впрочем, неважно — это явно не «Си Лэнс», из которого Рей Рамиила валила, так что в случае чего пару попаданий, думаю, выдержу… А потом подойду на расстояние удара и кое-что кое-кому начищу…

Главное при этом не повредить реактор «ОДИНОЧКИ», иначе полетит очень много голов и звёздочек — у нас и так в Японии земли не хватает, и радиационный фон повышен после Второй Корейской…

Так, стоп.

А почему я, собственно говоря, решил, что «Джаггернаут» обязательно выйдет из подчинения? Вроде бы уже ведь не раз убеждался, что данная реальность и виденный мной сериал соотносятся постольку-поскольку, и всё может пойти совсем не так… Вообще, затык у меня в последнее время с послезнаниями — всё идёт вразрез с ожиданиями.

…Тем временем АКПэшный механоид вышел из состояния «спячки» и размеренным шагом двинулся вперёд — похоже, что поступила команда возвращаться на исходную позицию и опять залегать в ангаре… Всё идёт по плану, хм…

Зевнув, бросил скучающий взгляд на командный пункт АКПэшников…

И тут же напрягся. Шестое чувство, так же известное под партийной кличкой «Интуиция», прямо-таки взвизгнуло от ощущения надвигающегося трындеца…

Лица АКПэшников (жизнерадостная язва-Вилсон — не исключение) выражали крайнюю степень озадаченности пополам с озабоченностью, медленно переходящей в страх и даже ужас.

— Командир, — понизив голос, обратился я к Мисато. — Смотри — у них что-то не так…

— Вижу, Синдзи, — нахмурилась Кацураги. — И мне это что-то не нравится…

— А куда эта железяка прёт-то? — недоумённо поинтересовался Аоба. — Полигон же совсем в другом направлении?

Неожиданно для всех, уже решивших, что огневые испытания «Джаггернаута» закончены, начали двигаться пулемётные и зенитные турели механоида. Мгновение, и «ОДИНОЧКА» окутался огнём от выстрелов крупняков и ротор-пушек. Вместо кадров с места дислокации «Джаггернаута» экраны начали один за другим покрываться рябью помех — судя по всему, из строя выходили камеры слежения…

Точнее, их выводили из строя. Все до единой.

А спустя примерно минуту бункер содрогнулся от чудовищного удара, свет в помещении погас, темноту разгоняли лишь светящиеся тускло-багровым лампы дежурного освещения. Истошно взвыли сирены, пол под ногами заходил ходуном, я лишь каким-то чудом удержал равновесие — как будто опять попал в эпицентр землетрясения, блин…

Но не вся делегация НЕРВ оказалась столь устойчива (в прямом смысле этого слова). Майя смертельно побледнела, запнулась и с тихим стоном начала валиться на Акаги. Рицко покачнулась и стала падать на Кацураги. Эффект домино, блин… Мисато с руганью оступилась, но сумела удержать на себе эти необычные костяшки.

Склонных к паникёрству или трусости среди собравшихся в АКПэшном центре управления не имелось — исключительно военные или же имеющие отношение к армии гражданские. Так что никаких воплей ужасов или визга не было, зато бункер наполнился отборнейшим матом на паре десятков языков сразу.

— Всем сохранять спокойствие! — перекрывая общий гвалт, прогремел голос АКПэшного генерала. — Ситуация находится под нашим полным контролем!..

— Чёрта с два она под контролем! — зло выругался молодой худой брюнет в тонких и стильных очках, одетый в строгий синий костюм. — Немедленно объясните, что происходит!

— Мистер Андерсен, сэр, — вдохновенно начал появившийся словно из-под земли Вилсон. — Видите ли… Произошла маленькая техническая накладка…

— Мать вашу, когда мы столкнулись с русской субмариной — это была техническая накладка! — в ярости сжимая кулаки, прорычал какой-то офицер. — А сейчас у нас грёбанная чрезвычайная ситуация, мать её так!..

Бункер содрогнулся от ещё одного удара, на этот раз не столь мощного. Грохот и встряска были не так сильны, как в прошлый раз, но гораздо более продолжительными по времени.

— «Джей» нанёс удар ракетами с кассетными боеголовками! — в панике выкрикнул один из АКПэшных операторов.

Ругань и крики моментально стихли. Генерал Фишборн недовольно поджал губы.

— Ну, что я говорила? — победно произнесла Акаги, ни к кому конкретно не обращаясь. — У этого робота что-то замкнуло в его кремниевых мозгах!

— Как специальный комиссар ООН, я требую, чтобы вы дали официальное объяснение! — решительно заявил уже знакомый франт в очках.

Главный АКПэшник немного помолчал, а потом ровным тоном ответил:

— Система «Прайм» дала сбой и вновь перешла в боевой режим.

— Ну, так отключите её, чёрт побери! — заявил кто-то.

— К сожалению, это невозможно, — всё тем же ровным тоном произнёс Фишборн. — «Прайм», повинуясь заложенным программам, сменил все коды управления и заблокировал обратную связь.

— Вы что, создали кусок дерьма, который может в любой момент выйти из-под контроля? — медленно, с угрозой в голосе, спросил какой-то офицер в незнакомой мне форме.

— Автономный режим был разработан на самый крайний случай, и в обычных условиях его активация невозможна, — ледяным тоном ответил АКПэшник.

— Но он всё равно активировался, — с нотками злобного удовлетворения в голосе уронила Акаги.

Взгляды всех присутствующих обратились на главу научного отдела НЕРВ. Похоже, что многие сейчас думали о недавно сказанных Рицко словах относительно ненадёжности автоматических систем…

История с Кассандрой в очередной раз повторилась.

— Похоже, что вам доставляет удовольствие чувствовать свой триумф, госпожа Акаги? — брюзгливо поинтересовался Фишборн.

— Не об этом сейчас речь, — заявила Рицко. — Меня сейчас больше беспокоит то, как остановить этого спятившего…

— «Джей» движется к периметру базы! — выкрикнул один из операторов АКП.

Фишборн неразборчиво выругался сквозь зубы и направился к рядам терминалов, оставив отдуваться Вилсона. Лицо АКПэшного лейтенанта на мгновение приобрело кислое выражение, но затем он вновь нацепил свою дежурную улыбку.

— Джентльмены, джентльмены!.. — Дерек кинул быстрый, но предельно мрачный взгляд на делегацию НЕРВа. — Гм, и леди… Прошу, спокойнее! Сейчас мы со всем разбе…

Где-то на поверхности послышались взрывы и стрельба, бункер слегка содрогнулся.

— «Джей» нанёс ракетно-артиллерийский удар по базе Токио-1!

— Что за херня? — хмуро поинтересовался здоровяк в форме российской армии. — Какого хера он атакует НАС?

— Дело в том, что…

— Вы пытались отключить его? — быстро спросила Акаги у Вилсона, под непрекращающуюся артиллерийскую канонаду на поверхности.

— Разумеется, — даже с некоторым удивлением ответил Дерек. — Как только…

— Это было ЭКСТРЕННОЕ отключение? Вы пытались активировать систему самоликвидации… эээ… каких-либо отдельных частей механоида?

АКПэшник обменялся взглядом с начальством.

— Да, подобные меры экстренной остановки были применены к «ОДИНОЧКЕ»… — нехотя признал Вилсон.

— Ну, и чего тогда удивляться? — изрёк Фуюцки. — Вы же на него фактически напали, вот он записал вас в список врагов… И нас заодно.

— Может быть, прекратите болтать и сделаете что-нибудь дельное? — холодно осведомился комиссар ООН.

— Поверьте, господин Андерсен, мы делаем всё возможное… — с воодушевлением начал АКПэшник.

— Плохо делаете, — отрезал эмиссар ООН. — Если не можете просто выключить этот тостер-переросток, уничтожьте его!

— «Джаггернаут» сменил все управляющие коды, поэтому… — опять завёл старую песню Вилсон.

— Идиотизм, — выругался кто-то.

— Этот робот такое же полено, как и его создатели, — эхом откликнулись в другом конце зала.

— Как высшее ответственное лицо, принимаю общее руководство обороной на себя, — решительно заявил Андерсен, поправляя съехавшие на нос очки. — Генерал Коул!

— Господин комиссар! — вытянулся невысокий черноволосый офицер.

— Делайте всё, что сочтёте необходимым, а я обеспечу поддержку.

— Есть, — быстро кивнул генерал и повернулся к командному пункту АКП. — Генерал Фишборн, так вы можете отключить вашего робота?

— Нет, господин комиссар, — честно признался офицер корпорации.

— Мы перепробовали уже все возможные варианты… — пробурчал стоящий рядом АКПэшник.

— В таком случае, с текущего момента «ОДИНОЧКА» модель «Джей» подлежит безусловному уничтожению. Полковник, — обратился Коул к одному из стоящих рядом с ним офицеров. — Гарнизону Токио-1 уничтожить противника.

— Господин генерал! — ответил круглолицый и усатый полковник-японец. — У нас слишком мало сил, чтобы эффективно противостоять механоиду!

— Свяжитесь с ближайшей авиабазой — пускай атакуют «ОДИНОЧКУ» с воздуха, — распорядился генерал.

— У него же вроде неплохая ПВО… — неуверенно произнёс кто-то.

— Массированную атаку в любом случае не выдержит — он же не крейсер…

— Посмотрим, чего стоит эта электротермическая броня против тяжёлых ракет и бомб…

— Можно ещё флот попросить, чтобы разорились на десяток «Томагавков»…

— Господин комиссар, господин генерал, — забеспокоилась Акаги и начала пробиваться вперёд. — Здесь нужно действовать крайне осторожно! Нельзя допустить, чтобы реактор «Джаггернаута» оказался повреждён!

— Проклятье… — тихонько выругался Андерсен, похоже, в запарке совершенно позабывший об этом факте. — Генерал, запомните — нам не нужен ещё один фонящий кусок земли посреди Японии.

— Если единственным выходом является массированный авиаудар, я ничего не могу гарантировать, — ровным тоном произнёс Коул.

— Извините, а просто подождать в бункерах до прихода подкрепления не получится? — робко поинтересовался какой-то гражданский.

— Не рекомендую, — мрачно уронил Фишборн. — Когда «Джаггернаут» доберётся до базы, для уничтожения укреплений ему даже не потребуется оружие — достаточно будет его собственного веса… А режим «выжженной земли» предполагает уничтожение всех потенциальных целей в зоне досягаемости бортового вооружения.

— Есть связь с базой «Йокота»! В течение пятнадцати минут два истребительно-бомбардировочных крыла нанесут удар по противнику!

— Через пятнадцать минут эта хреновина здесь уже всё заровняет… — пробурчал кто-то.

— Полковник, нужно что-то предпринять! — горячо зашептала Мисато на ухо замкому. — Пускай они поручат это дело…

— Разумеется, майор, — тоже шёпотом ответил Козо, а затем, возвысив голос, уже громче добавил: — Господин комиссар, у нас есть предложение по разрешению ситуации.

Непрекращающийся гул в зале почти мгновенно стих. Андерсен резко повернулся к нашей делегации, которая инстинктивно сбилась в кучу, окинул нашу разношёрстную компании задумчивым взглядом.

— НЕРВ? Давайте без долгих разговоров и сразу к делу.

Таааак… Чую, не живётся нам спокойно на белом свете…

— Евангелион-01, — максимально лаконично ответил Фуюцки.

Комиссар моргнул.

— Хорошо, — быстро произнёс он. — Приступайте.

— Нам нужна свобода действий и полномочия, — заметил замком.

— Я подтвержу любое ваше решение, полковник, — досадливо отмахнулся Андерсен. — Только остановите его.

— Акаги, Ибуки, Шигеру — на командный пост, — начал распоряжаться Козо. — Кацураги — инструктаж, Икари… Хм… Полная готовность.

— Генерал Фишборн, мне нужны ваши люди, — Рицко резво взбежала по невысокой металлической лестнице на возвышение, где размешался командный центр АКП. — Майя, разворачивай свой лэптоп и налаживай сеть. Аоба — готовь каналы связи с Ноль-первым.

Я и глазом не успел моргнуть, как царившая в бункере нервозность сменилась деловитой рабочей суетой.

— Лейтенант Икари, внимание, — произнесла Мисато, явно играя на публику. Хотя судя по плотно сжатым губам и слегка прищуренным глазам, нервничала майор преизрядно.

— Командир, — вытянулся я.

— Задача — уничтожить противника, не повредив реактора… Что? А, да, благодарю.

К нам подбежал молодой солдат и всучил две рации с гарнитурой «хэндс-фри». Мисато быстро выставила одинаковые частоты и показала, как нужно крепить всю эту сбрую на себе.

— Так, быстро — наиболее уязвимые места робота?

Кацураги помогла мне приладить на левое ухо массивный (по моим меркам) наушник с заключённым в длинный пластиковый кожух микрофоном.

— Ходовая часть.

— Верно. Расположение ангара с Евой?

— Около километра на одиннадцать часов. Прорываться одному?

Я постарался произнести это как можно спокойнее, хотя руки и ноги как всегда в подобных случаях дрожали только так. Бежать целый километр по открытой местности, когда совсем рядом беснуется спятивший боевой механоид — занятие то ещё…

— Пойду вместе с тобой, — покачала головой Мисато. — На окраине стояки около бункера должны быть уцелевшие машины. Возьмём одну и живо к ангару. Понял?

— Точно так, — откликнулся я, нервно облизывая губы.

* * *

Времени в обрез, так что опять не было никакой долгой подготовки или инструктажа. Прямо как перед последней атакой на Рамиила, блин… Впрочем, меня это всё уже особо и не напрягало — колебаться и сомневаться я мог только в спокойной обстановке, а в экстремальных ситуациях всегда мобилизовывался…

Мисато, в темпе сменившая туфли на армейские ботинки, широко распахнула массивную бронированную дверь бункера. Лёгкие обжёг горячий полуденный воздух полигона. По глазам ударил яркий солнечный свет, а по ушам — непрекращающаяся артиллерийская канонада, звучащая подозрительно близко от нас.

— На счёт «три».

Ладно, к чёрту нытьё. На то я и служу в НЕРВ, чтобы разбираться с различными нестандартными ситуациями в условиях жёсткого цейтнота.

— Раз… Два… Три!

Кацураги метнулась вперёд, а я следом за ней. Под жёсткими подошвами берцев хрустнул раскрошенный бетон, и я почти сразу же едва не споткнулся. Быстро огляделся по сторонам.

Мда… С момента моего последнего визита окрестности бункера АКП изменились радикально. Вся наземная часть была превращена в мешанину обломков, земля усеяна десятками небольших воронок. По стоящим рядом машинам словно бы прошёлся свинцовый град, перемешанный с огнём. Несколько десятков автомобилей оказались превращены в пылающие и дымящиеся куски металлолома — суббоеприпасы 240-мм ракет поработали на славу. В груду искорёженных обломков превратились даже несколько бэтээров и броневиков, затесавшихся на стоянке…

Бросил взгляд через плечо, невольно сглотнул.

Позади нас, на расстоянии примерно километра, неторопливо и неумолимо шагал «Джаггернаут», ведя плотный пушечно-пулемётный огонь. В ответ его достаточно вяло обстреливали из крупнокалиберных пулемётов и противотанковых ракетомётов. Жаль, что ни артиллерии, ни танков в Токио-1 практически не было, а то ведь из имеющихся пукалок «ОДИНОЧКУ» подбить нереально — пули броню не пробьют, ракеты он собьёт…

Нет, ну хотя бы по десятку артстволов и танков тут по-любому должно быть. Вот только где они? Берегут, что ли?..

…Пригибаясь и используя искорёженные автомобили в качестве укрытий, мы с Мисато начали продвигаться к окраине стоянки, где могли остаться уцелевшие машины. Полыхающее совсем рядом пламя и чадящий дым от сгорающей резины нехорошо напомнили мне обстрел Рамиила…

— Син, за мной! То, что надо!..

За парой полуразбитых «Хамви» обнаружился вполне целый и исправный на вид небольшой двухдверный броневик с пулемётом на крыше. Французский «Панар», если мне не изменяет память — у нас в Конторе такие же есть, только четырёхдверные…

Живо залезли в кабину. Мисато уселась на водительское сиденье, я — на соседнее. Машина боевая, так что ключ зажигания торчит прямо в замке — хоть с этим никаких проблем.

— Командир, а ты этой хреновиной хоть управлять-то умеешь? — запоздало поинтересовался я.

— А как же! — майор завёла броневик, провернула руль и глянула в зеркало заднего вида. — Я умею водить всё, что имеет не менее четырёх колёс! Держись!..

Движок «Панар» взвыл, и мы задним ходом рванули назад, на ходу сшибая лёгкое проволочное ограждение стоянки.

Оскалившись, Мисато лихо крутанула руль, разворачивая броневик на сто восемьдесят градусов, переключая коробку передач и вдавливая педаль газа до упора. «Панар», как пришпоренная лошадь, ломанулся вперёд, прямо по ухабам и неровностям бетонной пустыни. Нас немилосердно трясло и подбрасывало на каждой кочке, даже несмотря на усиленную подвеску броневика. На одном таком ухабе я со всего маху впечатался головой в металлическую дверцу «Панара», да так, что в глазах одновременно потемнело и заискрилось.

Полицейский разворот, млять…

— Майор, похоже, он вас заметил! — раздался в наушнике искажённый помехами голос Шигеру.

Глянул в боковое зеркало. Блин, так и есть — эта консерва уже совсем близко… И что неприятно — поворачивается в нашу сторону. Он что, как тираннозавр на движение среагировал?

— Отвлеките его! — приказала Мисато по рации. — Мне по хрену как, но отвлеките!

Спустя несколько секунд «ОДИНОЧКА» окутался взрывами и отвернул в сторону, временно утратив к нам всякий интерес. Судя по калибру, гарнизон Токио-1 подключил держащуюся до сих пор в резерве артиллерию, жаль только, что её было не так уж много… Да и серьёзно повредить механоиду она не могла — электротермическая броня действовала как надо, да и элементов активной защиты ещё было в достатке.

«Джаггернаут» выпустил одну-единственную тяжёлую ракету, но о гарнизонных канонирах теперь, наверное, можно было забыть. «ОДИНОЧКА» — роботиризированный автомат, и поэтому он отличается запредельной рациональностью и экономностью. Если уж он решил, что для уничтожения батареи ему требуется всего одна ракета, значит, больше и не нужно.

— Давай, давай, машинка… Гони… — приговаривала Мисато, ведя броневик по самому кратчайшему маршруту напрямик к ангару с Евой.

Внезапно позади нас в кабине что-то лязгнуло и свистнуло. Обернувшись, увидел, что у нас в борту появились с полдюжины внушительного размера дырок.

— Мы под обстрелом! — проорал я.

— Центр! Центр! Я же сказала — отвлеките этого…

Прямо перед «Панаром» выросла цепочка фонтанов, а в следующий миг капот броневика взорвался осколками брони под градом крупнокалиберных пуль. Двигатель моментально заглох, а переднее колесо оторвалось с мясом. Броневик резко занесло, он пошёл юзом, и вдобавок ко всему позади нас прогремел мощный взрыв. Ударная волна опрокинула машину и, завалив на бок, протащила её по бетону.

Что чувствовали в это момент мы с Мисато лучше даже и не говорить. Удивляюсь, как мы вообще остались живы после таких фокусов, учитывая тот факт, что ни я, ни командир даже не пристегнулись.

Хотя вообще-то всё произошло настолько быстро, что я ничего даже толком и не успел сообразить. Всё слилось в череду застывших, словно фотографии, кадров.

Раз — капот машины расстрелян. Два — нас заносит. Три — взрыв. Четыре — нас переворачивает.

Один раз мне уже довелось испытать подобное, когда нас накрыло в командирской «супре» ударной волной от N2-бомбы, но сейчас впечатления оказались гораздо ярче. Может быть, отчасти оттого, что на этот раз я сознание не терял.

Зато меня немилосердно и методично обстучало о все внутренности броневика. Сколько теперь на мне синяков, даже и представить страшно, да ещё и правую бровь разбил, так что кровь глаза заливает. Голова словно чугунная, тело всё ноет и болит, а я ведь только-только из госпиталя вышел, блин…

Но, главное, меня сейчас капитально придавило. Чем? Да не чем, а кем! Некой особой по имени Мисато Кацураги!..

— Твою мать, командир… Слезь с меня! — полузадушенно прохрипел я, но всё-таки нашёл в себе силы неуклюже пошутить. — Нашла же время и место…

— Проклятье… — слабо выругалась майор, отползая в сторону. — Почти же доехали…

— Почти… не считается…

Кое-как выпрямился, попытался стереть кровь со лба, но только размазал её.

«Кровью тут всё заляпал… Сначала размазал, а потом заляпал».

— Нужно… выбираться… — поморщившись от боли в сильно ушибленном левом боку, выдавил я.

— Сейчас, только с нашими свяжусь… — пробормотала Мисато. — Чёрт, кажется, рацию разбила…

Кстати!.. А что там с моей-то? Так, кажется, полный порядок, разве что слегка поцарапался (не фатально — у командира, вон, вся рожа в свежих царапинах). Так, а чего тогда не работает? А, канал просто сбился!..

Поставил прежнюю частоту, и наушник тут же начал буквально разрываться от истошных призывов, разносящихся в эфире.

— Кацураги! Икари! Ответьте Центру! Кацураги! Икари!.. — надрывался Аоба.

— Мы живы, — лаконично доложил я. — Продолжаем выполнение задания.

— Ну-ка, подвинься, Синдзи, — приказала мне девушка. — Будем через верхний люк выбираться.

Подвинулся, чего уж там. Общими усилиями начали открывать массивные полукруглые створки люка. Стопоры освободили, а вот дальше что-то никак — похоже, что их слегка переклинило…

В следующих миг (после нескольких попыток разрешить всё полюбовно) переклинило уже майора.

— Да вы что, охренели совсем?! — рявкнула девушка и со всей дури саданула обеими ногами по створкам люка.

Ты смотри-ка, подействовало… Ну да, ну да — против лома нет приёма.

Пока я сидел, Мисато уже вылезла наружу и, вполне резонно предположив, что кое-кого слишком сильно стукнуло по голове, выволокла меня за шкирку.

Выбрались из «Панара». Я мрачно посмотрел на превращённый в решето и до сих пор дымящийся капот, в броне которого зияли внушительного размера дыры.

А ведь нам просто повезло… Ещё бы чуть-чуть, и очередь из крупняка прошила бы хлипкую броню кабины насквозь… Вместе с нами.

— Так, где там этот урод? — пробормотала Мисато, осторожно высовываясь из-за лежащего на боку броневика.

Тоже выглянул одним глазком, опёршись на металлический борт машины.

Нда… Теперь понятно, почему «Джей» прекратил наш обстрел. Сейчас он был занят куда более важным делом — добивал полдюжины стареньких танков Тип-74, высунувшихся из-за группы зданий. Большая часть машин уже была превращена попаданиями противотанковых ракет и снарядов в пылающие костры, огонь вела лишь пара отступающих панцеров. Впрочем, их участь тоже уже была предрешена — 105-миллиметровые снаряды не причиняли особого никакого вреда механоиду, в большинстве своём ещё на подлёте сбиваемые картечью.

— Всё, хорош глазеть — пошли, — приказала Кацураги, сдувая лезущую в глаза прядь волос.

Одним броском преодолели последнюю сотню метров, разделяющую нас и ангар с Ноль-первым. На бегу я постепенно приходил в себя, мысленно благодаря Ли и Мисато за столь жёсткое обучение, которому они меня в своё время подвергали. Зато теперь тело действовало фактически на одних рефлексах, не обращая ни малейшего внимания на отвлекающие факторы.

На фоне непрекращающегося грохота стреляющих пушек и пулемётов появился какой-то новый высокий стрекочущий звук. Из-за ангара с Евой показались две пары чёрных «Ирокезов», идущие на низкой высоте в атаку на «Джаггернаут». Нас с Мисато обдало сильным потоком воздуха от работающих вертолётных винтов, вокруг поднялась небольшая пыльная буря. Кацураги запнулась и чуть было не полетела на землю, хорошо, что я в последний момент успел её схватить за руку и кое-как удержать. Кашляя и отплёвываясь от попавшей в нос и рот бетонной пыли, мы продолжи движение.

Я кинул быстрый взгляд за спину.

Позади нас четыре боевых вертолёта открыли плотный огонь из шестиствольных пулемётов и засыпали «ОДИНОЧКУ» градом неуправляемых снарядов. Из спины механоида стартовали четыре стремительные тени, разбрасывая в стороны обломки защитных крышек, прикрывавших шахты зенитных ракет. В следующий момент в воздухе полыхнули четыре не слишком мощных взрыва, и град осколков ударил по «ирокезам», превращая их в решето. Один из вертолётов взорвался прямо в воздухе, ещё двое рухнули на землю, и лишь только одному удалось кое-как приземлиться, хотя он и сильно чадил дымом.

На входе в ангар нас уже дожидались взволнованные техники из сопровождающей группы и настороженная охрана из состава гарнизона Токио-1. Все с оружием, все нервничают, потому как ни хрена непонятно, что вокруг творится…

— Приказ ООН! Активировать Ноль-первого! — на бегу проорала майор. — Выдвинуть контактную капсулу, обеспечить связь с Евой! Живее, живее!..

Буквально влетели через небольшой служебный вход внутрь полутёмного обширного ангара, куда на время переместили Евангелион-01. Не останавливаясь, понёсся к головной части Ноль-первого, взбежал по лёгкой металлической приставной лесенке, которая вела прямиком к стыковочному узлу. Броневая крышка уже была отодвинута, а контактная капсула извлечена и открыта.

Запрыгнул вовнутрь, уселся в пилотский ложемент, пристегнулся, чувствуя, как крышка люка начала задвигаться следом за мной. Герметизация швов, введение капсулы, фиксация, закрытие люка.

Откинул одну из панелей и начал щёлкать тумблерами и клавишами, в ручном режиме начиная процедуру активации. Врубились освещение и системы управления, капсула начала заполняться ЛСЛ — порядок.

Эх, жаль только форму теперь испачкаю, но на переодевания просто нет времени… Так, рацию и наушник — долой, нацепить на голову нейрозажимы…

В темпе прошёл обе стадии синхронизации, перед глазами наконец-то всё прояснилось. Валяюсь на транспортной платформе в положении упор лёжа принять, вокруг тонкая скорлупа ангара.

— Син, как ты? — прозвучал в голове обеспокоенный голос Мисато.

Занятно… Только сейчас почему-то сообразил, что сокращённое «Син» по звучанию напоминает «дух»… Так меня ещё не называли…

— Порядок, — ответил я командиру. — Оружие у меня осталось?

— Меч, наручные клинки и ножи. Ещё в резерве есть заряженный пистолет.

Живём, хлопцы. Хотя мне сейчас кроме рук и ног по большому счёту ничего и не нужно.

Кинул взгляд на один из мониторов, на котором отображалось оставшееся время работы внешних и внутренних батарей. В общей сложности восемь с половиной минут — должен уложиться…

— Уходите отсюда, — произнёс я. — Буду выходить напрямик.

— Хорошо, дай нам минуту, — быстро произнесла Мисато и на время отключилась.

Так, а мы пока разберёмся кое с чем… Меч на боку, клинки на руке, в наплечниках — ножи, а где пистолет?

Скосил взгляд сначала налево, потом направо. Ага, вот он где — в транспортном контейнере, лежит рядом с моей головой…

— Давай, Син! Вперёд!

Рывком поднялся на колени, разрывая спиной тонкий металл ангара, схватил лежащий на земле пистолет. Выпрямился в полный рост, огляделся по сторонам, находя взглядом механоида.

Ага, попался!..

«ОДИНОЧКА» уже полностью добил брошенную против него танковую роту, оставив за собой десяток чадящих костров, и теперь методично крушил собственным весом группу каких-то зданий. Стоило благодарить машинный разум за то, что наш бункер был переведён в разряд уничтоженных, а одиночный ангар с Евой показался не столь уж и привлекательным в качестве мишени.

Лазерный дальномер выдал дистанцию до цели в 1603 метра, бортовой компьютер ввёл необходимые поправки в прицельный маркер, и я вскинул М1, целясь в правый ступоход «Джаггернаута».

— Нет, Синдзи! Сначала уведи его с базы!

Похоже, среагировав на облучение лазером, «Джаггернаут» повернул в мою сторону корпус с закреплённой на спине орудийной турелью. Вспышка, грохот выстрела, и что-то с силой ударило по левому боку Евы.

Ах ты, чёрт!.. Это электромагнитное орудие же! Тут обычным дежурным полем не обойтись…

На экранах высветилось тревожное сообщение о повреждении внешней брони. Хорошо хоть плоть Ноль-первого оказалась не задета…

Ноги Евангелиона со скрежетом разорвали остатки ангара, словно он был сделан из жести — усилив защиту, я пошёл на сближение. Прямо около правой ноги оказался подбитый «Панар», на котором мы гоняли совсем недавно. Рядом со мной, чиркнув по АТ-полю, пронёсся ещё один снаряд, выпущенный из ЭМ-пушки — опять мимо. Похоже, что моя защита сбивает прицел механоида — против Ев и Ангелов практически бесполезны системы наведения, основанные на радиолокации и инфракрасном излучении. Оптика, и только оптика, друзья мои, но с этим у «ОДИНОЧКИ» наверняка беда…

Свободной левой рукой подхватил валяющийся на земле разбитый броневик и со всей силы швырнул его в противника.

— Лови, урод кожанно-зелёный!

Многотонная машина просвистела в воздухе, будто снаряд, выпущенный из исполинской пушки. Резко взвывший на невыносимо высокой ноте «вулкан» обрушил на несчастный «Панар» град снарядов, «Джаггернаут» окутался разрывами картечных зарядов активной защиты. Ураган 20-миллиметровых снарядов практически разорвал броневик на части, вспыхнул пробитый бензобак, и то, что некогда являлось боевой машиной, превратилось просто в груду пылающего металла…

Которая беспрепятственно пролетела через облака картечи и, окутавшись голубоватым сиянием, с грохотом врезалась в бронированный корпус «ОДИНОЧКИ».

Это его, похоже, проняло. Механоид начал разворачиваться в мою сторону.

Так, а теперь уводим его прочь…

Пальнул «Джаггернауту» под ноги, прогремел мощный взрыв восьмилюймового снаряда, и в воздух взметнулся огромный фонтан земли и бетонной крошки. Начал неторопливо смещаться боком влево, держа наготове пистолет.

— Синдзи, прекрати огонь! — прорезался в голове голос Мисато. — Действуй ОЧЕНЬ аккуратно — уведи его от базы и положи в рукопашной!

— Принято.

Из медленно оседающего облака пыли размеренной поступью вышел механоид, настороженно поводя из стороны в сторону корпусом. Стрелять вслепую он всё же не стал… Пока что.

«ОДИНОЧКА» нацелил на меня всё, что только можно было нацелить, и начал неторопливо приближаться. Его ЭМ-орудие опять огрызнулось огнём, малокалиберные орудия и ракетные установки плюнули ураганом снарядов и ракет.

Вот только его мощный залп, который, возможно, на самом деле мог бы пробить АТ-поле какого-нибудь на редкость убогого Ангела, пропал втуне. Быстрый рывок в сторону, и свинцовый ураган пришёлся по месту, где я был секунду назад. «Джей» просто не успел среагировать вовремя и подкорректировать прицел — у него вполне ожидаемо оказалась крайне плохое время реакции из-за совершенно мизерной скорости разворота суставов.

— Отродье Иблиса, я здесь! — почти весело выкрикнул, совершенно не думая о том, что эта консерва меня не слышит. А если даже и слышит, то ей на меня откровенно по фигу.

Механоид снова выстрелил из электромагнитной пушки, добавил очередь из «вулкана», развернул манипулятор и полоснул из спаренных автопушек.

Вот только меня это ни капельки не волновало. Ноль-первый без особого труда избегал попаданий, а немногочисленные шальные снаряды рикошетили от АТ-поля. Возможно, что на дистанции в несколько километров «Джаггернаут» был бы для меня более серьёзным противником, но в ближнем бою все его преимущества в дальнобойности и весе бортового залпа сходили на нет. Если уж он ничего не может сделать даже против Евы, то что уж говорить о значительно более сильных Ангелах…

Перебежать, пригнуться, развернуться — всё просто, даже проще, чем в бою на симуляторе. Если постоянные тренировки не вызывали у меня уже ничего, кроме скуки и усталости, а от реальных сражений было впору поседеть, то вот драться после всего этого с «ОДИНОЧКОЙ» было сплошным удовольствием. Просто ещё один пункт показательных выступлений…

Подсказывая, что зазнаваться всё же не следует, правое плечо обожгло короткой вспышкой боли. Скосив глаза, обнаружил в броне отверстие, из которого тонкой струёй вытекала кровь Евы. Я на секунду замешкался, и в тот же миг прямо мне в лоб ударили четыре 40-миллиметровых орудия и пара роторных пушек. И почти сразу же механоид пальнул по мне двумя тяжёлыми ракетами — буквально на пределе минимально допустимой дистанции.

В ушах зазвенело, а в глазах слегка помутилось. Складывалось такое ощущение, что держу в руках щит, а по нему со всей дури саданули кувалдой. Я даже слегка пошатнулся от неожиданности, столь велика оказалась сила удара…

Это стало отрезвляющим уроком для меня — куражиться больше не тянуло. Я, чёрт побери, на боевом задании, и передо мной стоит ответственная миссия — от исхода этого боя зависят жизни многих людей…

Даже и не заметил, как в голове снова стало ясно и спокойно, а где-то внутри поднялся уже ставшее привычным чувство ледяной ярости. Не ослепляющая и не сводящая с ума — просто отчётливое ощущение, чувство, знание, что впереди враг. И его нужно уничтожить. Как говорится, без шума и пыли. Просто потому, что создан для этого…

Наверное, так действительно может ненавидеть оружие — какой-нибудь меч или автомат… Холодно, отстранённо, но неумолимо.

Я — оружие? Неплохой расклад, совсем неплохой…

…Спокойно, как на учениях, резко усилил напряжённость АТ-поля и, приковав к себе всё внимание «Джаггернаута», начал не торопясь отступать назад.

Левая рука словно поддерживает невидимый щит, в правой как влитая лежит рукоять М1. Перед глазами пляшут алые цифры, отсчитывая время до отключения Евы — целая вечность, почти шесть минут… Достаточно, чтобы увести противника прочь от базы.

…Механоид дураком явно не был и терять преимущество в дистанции отнюдь не стремился. Похоже, просчитал, паскуда, что в ближнем бою его шансы даже не на победу, а на элементарное выживание близки к отрицательным. Так что приходилось его подстёгивать, паля из пистолета рядом с «ОДИНОЧКОЙ», но ни в коем случае не на поражение, помятуя о наставлении командира. Пуля (или в моём случае снаряд) — однозначно дура, и кто его знает, что будет с этой консервой после попадания стокилограммовой болванки, начинённой взрывчаткой? Нет, по идее, «Джей» должен и не такое выдержать, но вдруг будет повреждён реактор?

Держать АТ-поле на максимуме, заставляя противника тратить отнюдь не бесконечный боезапас и медленно, шаг за шагом, отступать назад. Уклонение, выстрел из пистолета, отступление. Уклонение, выстрел из пистолета…

На мониторе застыла надпись:

«Внешнее вооружение — Пистолет М1. Статус — зелёный. Расход боеприпасов — 100%».

Ладно, тут осталось-то всего ничего…

— Всё, Синдзи, тормози его. Главное, не подпали ему задницу — там реактор.

Ага, отошли от базы примерно на километр — теперь можно и драться. Ну, всё! Теперь держись, «ОДИНОЧКА» модели «Джей»!

Обманное движение право, чтобы заставить механоида сместить прицел, а потом резкий рывок вперёд и влево. Евангелион рванул с места в карьер, за несколько секунд развив огромную скорость. На ходу выдвинул на левой руке клинки, выбросил бесполезный пистолет и выхватил из раскрывшегося правого наплечника квантовый нож. Мечом в ближнем бою пользоваться, наверное, всё же не буду…

Как я и ожидал, «ОДИНОЧКА» к такому темпу боя был совершенно неприспособлен. В мою сторону успели повернуться лишь уцелевшие после многочисленных близких взрывов пулемётные турели и один «вулкан». Впрочем, эти пукалки сейчас меня беспокоили не сильнее небольшой стайки комаров.

Десяток секунд, и я уже совсем близко от противника. «Джей» неуклюже топтался на месте, поворачиваясь ко мне передом, как приснопамятная избушка. По АТ-полю безостановочно барабанили пули и лёгкие снаряды, правда, теперь не так сильно — пулемётов осталось не так уж и много, а в шестистволке наконец-то кончились боеприпасы.

Вспышка, выстрел из ЭМ-пушки, спустя миг к нему присоединяются и остальные орудия. Но тупо в лоб на таком расстоянии всё это встречать не желательно — мало ли что…

Чувствуя, как трещат суставы Евы и скрежещет броня, за долю секунды до залпа пригнулся вниз, уклоняясь от выпущенных снарядов.

Так, враг невысок — мне чуть выше пояса, но массивен и достаточно устойчив… вроде бы. Хотя хорошего пинка наверняка не выдержит. Значит — посносить ему к чертям свинячьим все лапы или ударить в сочленение корпуса и поворотной платформы, чтобы вывести ходовую из строя. Потом ножом снести ствол рельсотрона и валить этого гада…

…Заканчивающиеся плоскими трапециевидными упорами верхние манипуляторы «Джаггернаута» с гудением зафиксировались. Из их нижних частей выдвинулись не слишком длинные, загнутые на манер когтей лезвия-клыки — наверное, первоначально они предназначались для втыкания в грунт, дабы придать механоиду дополнительную устойчивость или для подъёма на случай опрокидывания. Но теперь «ОДИНОЧКА», по всей видимости, решил применить их явно не по первоначальному назначению.

Оба лезвия зафиксировались и окутались едва заметными голубоватыми сполохами, придав «Джею» сходство с циклопических размеров богомолом. С диким скрежетом, явно на полный износ сервоприводов, «ОДИНОЧКА» рубанул ими наискось, сверху вниз, поворачиваясь всем корпусом

Ого! Хоть что-то интересное… Но всё равно ничего сложного — скорость реакции механоида однозначно была недостаточна для ведения ближнего боя. Для такой самоходной артплатформы холодное оружие — совершенно ненужное излишество…

Отскочить назад, пропустить один тесак «Джея», а второй захватить спаренными клинками и резким поворотом заблокировать его. Перехватить нож обратным хватом…

Удар! Прогнож вонзается прямо в узел крепления левого манипулятора к корпусу. Скрежет, сноп искр, из отверстия начала вытекать гидравлическая жидкость, и левая лапа «ОДИНОЧКИ» бессильно замирает вдоль корпуса. Механоид предпринимает отчаянные попытки вывернуться, но тщетно…

Небольшой взрыв, и повреждённая конечность «Джаггернаута» отстреливается от корпуса.

Резко отпрянул назад, отбрасывая в сторону оторванный манипулятор механоида. «ОДИНОЧКА» вновь резко крутанул корпусом, нанося ещё один мощный рубящий удар, но теперь уже несколько наискось — снизу вверх. Заблокировал лезвия клинками, отводя их вниз.

Ну-ка, тварь, посмотрим кто кого? Мышцы Евангелиона против пневмогидравлики «Джаггернаута», а?..

…И едва не пропустил момент, когда механоид попытался ударить меня одной из заострённых передних лап. Благо, что скорость реакции у него была как у боевого ленивца, так что мне не стоило никакого труда увернуться от замаха и…

Прямо мне в лицо уставилось дуло ЭМ-орудия. Лишь в последний миг успел извернуться и закрыться плечом, так что вольфрамовая болванка всего лишь разнесла вдребезги мой левый наплечник.

Блин!!! Хреновая у меня всё ещё концентрация, хреновая!.. И вообще, на хера мне эти долбанные наплечники?! Их почти в каждом бою отрывают!..

Зарычав от внезапно накатившей злости, провернулся на месте, вкладывая в разворот всю доступную силу и колоссальную инерцию полуторакилотонной боевой машины.

Квантовый нож без каких-либо особых усилий срезал ствол ЭМ-пушки «ОДИНОЧКИ», а его второй манипулятор не выдержал чудовищного по своей мощи рывка и со скрежетом выгнулся в сторону, замерев в неестественном положении. Втянул клинки в защитные кожухи и на противоходе без всяких изысков ударил механоида в боковую часть корпуса, со злой радостью чувствуя, как прогибается под костяшками броня «Джаггернаута».

Корпус «ОДИНОЧКИ» слегка провернулся от удара, но боевой робот всё же устоял на ногах.

У меня в запасе ещё целых три минуты, козёл — тебе хватит с лихвой! Бей, Виктор, побеждай!..

Вонзил прогнож в ближайший ступоход «Джея», почти перерубив его, вот только клинок застрял, зараза. Схватил «ОДИНОЧКУ» сверху, проминая пальцами многослойную броню робота, со всей силы ударив его под «подбородок» заострённым наколенником. Корпус «Джея» дёрнулся вверх, но, не давая ему ни секунды на размышления, я от души пнул его в коленный сустав.

Тяжёлый, укреплённый бронёй нос ботинка Евангелиона почти перебил ещё один ступоход механоида. Лишившись трёх ног из шести, тот начал медленно валиться вперёд. и остановить это уже было невозможно — против «ОДИНОЧКИ» начала действовать гравитация и инерция.

«Джаггернаут» грохнулся носом вниз — от удара вся его передняя часть смялась и покорёжилась. Робот, лёжа на земле, корчился и пытался встать, будто раненный зверь, но у него ничего не получалось — чем больше шкаф, тем сильнее грохот от его падения…

Отошёл назад, вытащил из крепления на поясе квантовый меч, на пробу пару раз махнул им, а затем нанёс несколько быстрых и сильных ударов.

Раз, и клинок разрубает два правых ступохода «ОДИНОЧКИ». Два — меч отсекает последнюю левую лапу. Три — лезвие глубоко врубается в переднюю часть механоида и застревает в корпусе. «Джей» ещё несколько раз слабо дёрнулся и застыл в неподвижности.

Опёрся ногой и высвободил меч, в темпе снёс с поверхности робота всё, что можно считать оружием, и вновь вернул клинок в крепление на поясе. Для острастки пнул поверженного противника в лоб, кинул взгляд на таймер обратного отсчёта.

Полторы минуты в запасе — пора отходить и готовиться к отключению, причём желательно на расстоянии от «ОДИНОЧКИ». Оружия у него вроде бы больше не осталось, но мало ли что…

Увёл Ноль-первого на расстояние примерно в пару километров от «Джея», поближе к базе. При этом старался на всякий пожарный держаться со стороны его кормы — перестраховщики и параноики всегда дольше живут.

Опустился на землю по уже проверенной методике «упор лёжа принять», деактивировал Евангелион и перевёл все системы в режим ожидания. Мягко откинулся в пилотском кресле и с облегчением прикрыл глаза.

Тяжёлый денёк сегодня, однако, выдался…

Глава 3. Флаги наших отцов

Инцидент в Токио-1 имел очень широкий резонанс, правда, в очень узких кругах, потому как все события 20 июля 2015 года были жёстко засекречены.

Корпорация АКП уверенно села в лужу — мимо неё со скандалом прошла возможность заключить многомиллиардный контракт на поставку специального вооружения для войск ООН («Джаггернаутов»). Результаты проведённого по горячим следам расследования не разглашались, но, кажется, на первый план выходила версия о преднамеренной диверсии. Вот только непонятно было — хорошо это или плохо? Как это ни парадоксально прозвучит, но вероятнее всего положительных сторон было всё-таки больше. Ведь получается, что «Джей» загнулся не сам по себе, а из-за деструктивной деятельности каких-то нехороших личностей. Из зависти, наверное, потому как опасались, что «ОДИНОЧКА» получился уж больно хорошо.

И естественно первое подозрение, по принципу «ищи, кому выгодно», пало на НЕРВ, но в Конторе от всего этого быстро открестились. Дескать, мы что — идиоты? Сначала с громким скандалом принародно ругаться с АКП, говорить о том, что их механоид однозначно загнётся, а потом ломать его? Ну, это же надо быть совсем уж клиническими недоумками, не заботящимися об элементарной маскировке…

Отговорки отговорками, но похоже, что на наших ничего существенного накопать не смогли и отвязались, благо недоброжелателей у корпорации хватало. Тут тебе и европейские «Рейнметалл», «Крупп» и «Бофорс», тут тебе и всякие русские НИИ точного машиностроения — короче, все крупные предприятия, занимающиеся выпуском военной техники. Да ещё и террористы тут вполне могли подсуетиться, как вариант… Как самый безумный, но в чём-то перспективный вариант…

Вот только профуканные в никуда два миллиарда гео было очень жалко!

Впрочем, о полном крахе говорить было опрометчиво, ибо данная контора занимала слишком уж прочные позиции на оружейном рынке обеих Америк. Как я потом узнал, когда навёл кое-какие справки, в Конгрессе США у АКП имелось мощное лобби, обеспечивающее постоянные контракты на разработку и производство вооружения для американской армии.

Вообще, это только на первый взгляд казалось удивительным, что частная компания оказалась способна в одиночку разрабатывать невероятно дорогостоящие проекты и иметь столь большое влияние. Частной её можно было назвать с очень большой натяжкой, хотя в консорциум АКП в своё время вошли немало компаний, занимающихся разработкой и производством оружия, в том числе самого современного и дорогостоящего. В их числе можно назвать немало достаточно известных названий, навроде «Рейтеон», специализирующейся на зенитных комплексах и ракетах класса «воздух-поверхность», или «Нортроп Грумман», на счету которой был самый дорогой в мире стелс-бомбардировщик В-2 и огромное количество тяжёлых кораблей, включая современные авианосцы. Да, именно благодаря крупным военно-промышленным компания здешние США во многом и выбрались из кризиса начала века — займы, контракты, подряды…

Но не это было главным, отнюдь не это. Промышленники — это, безусловно, хорошо с точки зрения финансов и экономики, но ведущую роль в создании АКП сыграли не они, а так называемые частные военные компании (ЧВК) — Private military companies, типа известных в узких кругах «Блэквотер» и «Military Professional Resources»[16]. Негосударственные организации, уполномоченные государством на решение военных задач, типа охраны, сопровождения людей и грузов в условиях боевых действий. Именно такие организации, кстати, в моём мире осуществляли проводку конвоев в Ираке и охрану американских военных баз. Также они могли оказывать и иные виды услуг, например, консультацию и обучение…

Да-да! Это то, о чём вы подумали — ОЧЕНЬ специфические консультации и обучение. Фактически такие конторы — это поставщики компактных высокопрофессиональных частных армий и опытных военных инструкторов, набранных из отставных солдат и офицеров. Порой весьма высокого ранга, включая даже бойцов спецназа и генералов.

В моём мире ЧВК были достаточно скромными образованиями (относительно, конечно же — численность той же «Блэквотер» оценивалась примерно в двадцать тысяч человек, если мне не изменяет память), не претендующими на многое, но в мире после Второго Удара всё было иначе.

Именно на подобные организации опёрлось правительство США в критический период, и именно частные армии использовались на первом этапе для подавления массовых беспорядков и городских бунтов. Быстро был отменён запрет на владение бойцами ЧВК тяжёлым вооружением, и даже более того — им позволили иметь бронетехнику и авиацию. Наёмники оказались для Америки наилучшим решением проблемы — стойкие, профессиональные и требующие за свою работу только большие деньги, они резко контрастировали со многими регулярными частями, в которых пышным цветом процветало дезертирство и прочее непотребство. Потом, конечно, в метрополию подтянулись элитные части, в горниле необъявленной Второй Гражданской войны выковались опытные подразделения, но уже было поздно. Частные военные компании прочно обосновались на полученных позициях и отнюдь не собирались их сдавать. Десятки, а, может быть, и сотни отставных генералов в их рядах обеспечили нужными связями зарождающуюся мегакорпорацию, подключившиеся союзники-промышленники принесли с собой большие деньги, и понеслось…

Начало глобализации положила самая крупная контора в данной сфере «бизнеса» — «Блэквотер», когда ещё в ходе Второй Гражданской начала втихую поглощать своих более мелких коллег. Дальше — больше, несколько таких объединений постепенно слились в одну мегакорпорацию, и в 2005 году на свет появилась АКП. Год спустя она получила своё боевое крещение во время одной из самых масштабных глобальных полицейских операций… Вот так вот здесь называли вторжения в какие-либо страны под эгидой ООН, ради получения контроля над какими-нибудь ресурсами. Поводами уже никто даже и не заморачивался –человечеству нужна нефть, так что делитесь!

В шестом году вновь не повезло раздираемому гражданской войной Ираку — ООН собрала огромный флот вторжения и решила навести порядок в этом беспокойном регионе (а заодно прибрать к рукам ещё один крупный запасник с «чёрным золотом»). Именно там подразделения АКП и засветились в первый раз, сразу же закрепив за собой репутацию настоящих «псов войны» — алчных, беспощадных, но очень умелых. Потом были Латинская и Южная Америка, Африка, Китай, Индопакистан и Юго-Восточная Азия… Короче, любое место, где можно пострелять дикарей, не огрести за это по шапке и поиметь-таки хоть какой-нибудь гешефт помимо оговоренной суммы.

Ну, это уже чисто мои домыслы, но сомневаюсь, что из всех этих мест АКПэшники уходили с пустыми карманами. Военная техника, оружие, прочие оставшиеся в условиях Настоящего Мирового Кризиса бесхозными вещи большой ценности — ну, как пройти мимо такого, а? Те же танки, даже старые советские, которых хватало по всему миру, можно было увести к себе, слегка обработать напильником, покрасить и… Сбыть за миллион-другой всё ещё котирующихся американских тугриков тем же самым дикарям из стран, на которые всему миру по большому счёту было по барабану.

Так что было бы глупо ожидать, что даже после такого большого конфуза, как бунт «ОДИНОЧКИ» (кажется, так это проходило во многих документах), столь мощная организация, как АКП, внезапно бы обанкротилась, коллективно застрелилась от стыда, начала бы плакаться и рыдать (нужное подчеркнуть)… Ну, да, досадно, что миллиарды полновесных гео, обеспеченных золотом Всемирного Банка, проплыли мимо. Ну, обидно, что боевая машина, на разработку и постройку которой была угроблена целая прорва сил и средств, превратилась в груду металлолома. Ну, неприятно, что при всём честном народе так оскандалились и оконфузились — замах был на рубль, а удар вышел на копейку. Но ведь можно же здесь найти и положительные черты, верно? Всё-таки не каждый день приходится воочию понаблюдать за тем, как в бою сходятся самые совершенные боевые машины, которые когда-либо создавались человеком — есть над чем подумать и что совершенствовать…

Тем более что, имея мощное лобби в Конгрессе США, АКП наверняка всё же по-любому пропихнёт в будущем приобретение хотя бы пары «ОДИНОЧЕК» для американской армии. С Евами-то затык в этом плане — каждая числится на особом счету ООН, и за разработками в этой сфере Объединённые Нации приглядывают очень и очень внимательно. Не дай Бог кто-нибудь завладеет технологиями, позволяющими производить Евангелионы от начала и до конца… Хотя, с другой стороны, вряд ли даже самая богатая страна мира в одиночку бы потянула полный цикл производства — уж больно сложно и дорого.

Только кооперация всех ведущих стран мира позволила нашей Конторе стать монополистом на Евы.

Контрольный комитет ООН остался весьма доволен результатами деятельности проекта Е и твёрдо пообещал увеличить финансирование НЕРВа. Его глава, тот самый ухоженный франт в очках — комиссар Дэниэл Андерсен, даже выразил своё восхищения моими действиями в бою и пожелал лично пожать мне руку, но не получилось. Пока все наши высшие чины нахваливали наш крутой и пафосный специальный институт НЕРВ, мне пришлось сидеть в выделенном боксе и сохнуть, ибо вид у лейтенанта Икари был в высшей степени непрезентабельный. К тому же после пребывания в ЛСЛ вся моя одежда пришла в негодность — эта оранжевая фигня та ещё дрянь. После неё всё неимоверно долго сохнет, а потом становится жёстким, как будто накрахмаленным. Ну, и, конечно же, стойкий запах крови, который изгонялся только хорошей стиркой. Мне раздобыли самый маленький комплект простого полевого камуфляжа, который удалось найти на базе, хотя и даже он висел на мне мешком.

Потом было в принципе триумфальное возвращение в Токио-3 и разбор полётов. Всем очевидцам и участникам событий в Токио-1 строго-настрого наказали держать язык за зубами и не болтать, а инциденту был придан статус боевой операции. «Джаггернаут» был даже ни много ни мало, а причислен к ангельскому сонму под именем Механического Ангела Кикаила за номером шесть. Конечно же, Третий Удар он при всём желании устроить не мог, но мозги пудрить непосвящённым стоило — раз уж НЕРВ позиционирует себя как организацию, борющуюся с различными глобальными угрозами, которые не могут быть разрешены с помощью обычных средств, то нужно было отыгрывать свою роль до конца. Обычным людям, пускай даже очень высокопоставленным, совсем необязательно знать о всех тонкостях…

Зато сомнений в эффективности всяких шагоходов, за исключением Евангелионов, против врагов класса Ангел теперь не было. Если уж даже Ева без проблем расправилась с «Джаггернаутом», то что тогда говорить о всяких инопланетных засланцах, против которых на равных-то не всегда удавалось драться…

В штаб-квартире мне на закрытом совещании объявили благодарность от Командующего, выписали премию за успешно проведённые испытания в чрезвычайных условиях и вручили награду от ООН, которая не оставило доброе дело безнаказанным. Защита целой кучи высокопоставленных офицеров и чиновников была оценена по достоинству, уже ставшего привычным креста с мечами, правда, не дали, зато одарили медалью «За заслуги перед ООН». И знак отличия достаточно весомый, и статут награждения больно обтекаемый — никто не сообразит, за что именно его вручили. Может просто за успешно проведённые испытания…

Правда, чем дальше, тем страшнее мне становится за мой парадный мундир, на который нужно цеплять не планочки, а настоящие награды — у меня же там скоро места на груди не останется! Я же ещё маленький, и китель у меня тоже соответственно маленький, а орденов уже много — три ооновских креста, орден Мужества и Золотой Коршун… Таким макаром скоро даже Брежнева перещеголяю по иконостасу на груди, блин, а то ведь ООН на награды для своих очень даже щедра. Впрочем, неудивительно, там же крайне сильны немцы, а у них за долгие десятилетия без вручения орденов и медалей за боевые заслуги уже наверняка комплекс выработался. Хотя, нужно признать, дизайн ооновских наград мне нравился — сурово и аскетично. Вот ту же медаль за «За заслуги» взять — алая лента с чёрно-золотой каймой по краям, золотистый кружок с венком, на котором расположен алый тевтонский крест с традиционной надписью UN в центре…

Впрочем, награды наградами, а службу никто не отменял. Как и тренировки.

Их график у меня и Рей наконец-то более-менее устаканился. Правда, Первая иногда подолгу задерживалась на каких-то своих секретных тестах-тренировках, ну или просто наши тренировки не совпадали из-за того, что она всё ещё, по сути, пребывала в новичках.

Понедельник — общая физическая подготовка с бегом, прыжками, отжиманиями, подтягиваниями, облегчённым вариантом полосы препятствий и всем таким прочим. Без особого энтузиазма и напрягов, но уверенно и настойчиво — Ли особо нас не гонял, но и спуску не давал.

Четверг — занятия на симуляторе с отработкой владением различным оружием Евангелионов, взаимодействие в бою между мной и Аянами, а также с приданными подразделениями. Так, на всякий случай, а то вдруг мы своих же попередавим…

Пятница — обследования у Акаги, синхротесты и тренировки по управлению АТ-полем. В этом я уже несколько продвинулся, нужно признать, по крайней мере то, что раньше у меня выходило спонтанно и неуправляемо, теперь стало хоть как-то поддаваться контролю с моей стороны. Причём только с моей — у Рей такое почему-то не получалось, несмотря на все её усилия.

Суббота — теоретические и тактические занятия. Изучение постоянно изменяющегося Боевого Устава НЕРВ, проверка знаний относительно расположения укрепрайонов и зданий с оружием в Токио-3 и близлежащей местности. Плюс курсы обучения для младшего и среднего командного звена с углубленным изучением всё тех же школьных предметов. Обычная же школа из наших с Рей расписаний вычеркнута так и не была, потому как по мнению психологов её посещения «повышали наш уровень социальной адаптации и навыков общения». Короче, растите, ребята, нормальными подростками, а не замуштрованными боевыми машинами…

А вот воскресенье стало нашим законным выходным, когда можно просто отдохнуть и пофилонить… Что? Нет, я ничего не забыл и не пропустил — во вторник и среду нам тоже приходилось изрядно попотеть, но об этом лучше подробнее…

* * *

— Итак, рукопашный бой, — Ли неторопливо расхаживал вдоль низкого длинного стола, заваленного всяким барахлом. — Как я уже вам говорил, голыми руками воевать малоэффективно. Да, иногда нет времени и возможности применить что-то помимо собственного тела, но во вполне рядовой драке у вас обычно будет немного времени на то, чтобы сориентироваться…

Мы с Рей сидели прямо на полу и внимательно слушали наставления инструктора.

— Но это, если вы вообще готовы к драке психологически, — продолжил Ли. — Часто имеющие под рукой оружие люди при нападении просто не готовы применить его против врага. Но такое промедление иногда равнозначно смертному приговору вам или тем, кто находится рядом с вами. Если вы чувствуете непосредственную угрозу для жизни себе или кому-то ещё, то наилучшим способом разрешения конфликта будет как можно более быстрая и эффективная нейтрализация противника.

— Хотя, вообще-то, по идее, лучше выигрывать сражение, даже не начиная его, но это всё пустая трата времени и напрасные философствования, — после небольшой паузы добавил инструктор. — Лучше перейдём к более приземлённым и понятным вещам.

— Немаловажно научиться применять в бою оружие, но ещё важнее научиться применять в качестве оружия совершенно казалось бы безобидные предметы. Если вы хотите стать боеспособным за короткий отрезок времени — сконцентрируйтесь на изучении искусства превращать предметы в оружие самозащиты. Это даст вам гораздо больше, чем годы обучения боевым искусствам тем более, что их у вас и нет… Использование предметов в качестве оружия способно заставить растеряться неопытного нападающего. Но так как подручные предметы всё же значительно уступают по своей эффективности настоящему оружию, бить нужно исключительно в самые уязвимые места.

Ли начал поочерёдно показывать нам различные, казалось бы, совершенно обыденные предметы, сопровождая всё это своими комментариями:

— Вообще, все подручные предметы можно чётко сгруппировать по принципу применения — нож, камень, щит, дубина. Но теперь обо всём несколько подробнее…

— …Ключи. Очень удобное оружие — почти всегда под рукой. Можно взять в руку связку, чтобы между пальцами торчали ключи, и ударить противника в горло или лицо. Связку можно просто бросить в лицо оппоненту, чтобы отвлечь его внимание. Многие крепят к ключам цепочку, поэтому, отцепив цепь от штанов, связку можно использовать в качестве кистеня…

— …Пивная кружка, бутылка и прочая стеклянная тара. Можно применять в качестве ударного оружия. Из бутылок также очень просто сделать так называемую «розочку», отбив у бутылки дно, и использовать в качестве аналога короткоклинкового колюще-режущего оружия…

— …Ремень с тяжёлой металлической пряжкой на конце может стать серьезным оружием, если его использовать в качестве плети…

— …Книга. Плотную и широкую книгу можно использовать в качестве щита, держа ее двумя руками. Ребром книги лучше наносить болезненные удары по кистям рук, шее, лицу или ключице…

— …Ручка, карандаш, маленький ножик, курительная трубка, ложка, вилка, тупой столовый нож, зубная щётка — и так всё понятно. Цели те же, как и всегда — горло, лицо, глаза…

— …Мелкие монеты, соль, перец, баллончики с дезодорантом или лаком для волос. Бросается или распыляется в лицо противнику, временно дезориентируя его…

— …Тарелка или чашка. Очень замечательно, если ещё и металлическая. Можно нанести серьёзные раны, если бить ребром. Первым делом старайтесь перешибить противнику нос…

— …Сумки и пакеты можно использовать для блокировки ударов противника, подставляя их под удары рук, ног или ножа. Также успешны удары сумкой или пакетом, если в них есть что-либо тяжёлое, или на сумке имеются металлические детали — пряжки, застёжки…

— …Булыжник, кирпич, обломок бетона и тому подобное. Древнейшее оружие человека — навыки по его использованию у большинства людей развиты на уровне инстинктов…

— …Зонт. Один из самых универсальных предметов, пригодных для самообороны. Колющие выпады, удары плашмя и зацепы рукояткой. При иной форме рукоятки набалдашник можно применять в качестве ударного оружия. В раскрытом состоянии зонт с успехом может служить примитивным щитом…

— …Цепь. В зависимости от длины и толщины может служить плетью или аналогом кастета…

— …Складная антенна, например, автомобильная. Может быть сломана в основании, сложена до компактных размеров и спрятана в поясе, кармане штанов или носке. В сложенном виде ею можно бить по глазам или ткнуть в горло. Раздвинутой антенной можно неожиданно хлестнуть по глазам как хлыстом…

— …Часы. Можно использовать в качестве кастета — удар будет сильнее, но тогда лучше использовать часы с кожаным браслетом, потому как металлический может повредить руку. В принципе, если часы противоударные и с хорошим ремешком, то можно действовать ими как кистенём — держась за одну часть ремешка и отбиваясь от противника корпусом…

— …Болты и гайки. Можно метнуть, чтобы отвлечь внимание, а можно зажать в кулаке для усиления удара…

— …Алюминиевая банка. Можно ударить противника краем днища по черепу сбоку. Цилиндрическая форма делает край банки удивительно твердым и крепким, хотя сама она очень хрупка. Можно также сложить банку пополам, согнуть ее несколько раз туда и обратно и, наконец, разломить на две части. Берёте по половинке в каждую руку и бьёте по глазам противника острыми концами…

— …Полотенце. Можно использовать как плеть или сложить поперек и использовать как пращу…

— … Инструменты. Опасное, безо всяких скидок, оружие. Пила, молоток, лом, гвозди, напильник, лопата, гаечный или разводной ключ — гораздо опаснее любого другого предмета…

— …Карманный фонарик. Рассчитанный на три-пять батареек, является неплохим заменителем дубинки. Также батарейка, входящая в состав фонаря — хорошее подручное оружие. Её можно метать, а можно зажать в кулаке и использовать как кастет-утяжелитель…

— …Пальто, куртка или какая-нибудь другая одежда. Можно растянуть руками и использовать как щит против атаки ножом, дубинкой или цепью. Ещё можно намотать на одну из рук для блокировки атак…

— …Обувь. Усиливает удар и является неплохим средством защиты, особенно, если это армейские образцы. Вместе с тем ботинки с металлическими вставками, несмотря на повышенную убойную мощь, являются скорее помехой из-за своего высокого веса.

— …Стул. Используйте стул с прямой спинкой, выставив ножки перед собой. Направьте их на противника и попробуйте ударить его одновременно в пах и солнечное сплетение, или в солнечное сплетение и горло. Неважно, от какой ножки он уклонится, одна из четырех все равно до него дотянется и поранит. Если вы отбиваетесь от ножа, то спинка стула станет щитом, а вы в это время сможете наносить контрудары ногами. В кино вы наверняка часто видели, как стулом бьют по голове. Не пытайтесь этого повторить — этот удар очень медленный и уязвимый для парирования кулаком или ногой, пока ваши руки подняты над головой…

Голова от всего этого натуральным образом шла кругом. Нет, я, конечно, в общих чертах представлял себе методы ведения боя с помощью подручных средств, но чтобы так… А ведь и правда, как оружие можно использовать всё что угодно… Вот только старому доброму ножу и особенно пистолету всё это будет уступать, и уступать просто колоссально.

Ли тоже не стал от нас скрывать всей правды:

— На самом деле я не думаю, что вам когда-нибудь пригодятся подобные советы, — честно признался он. — Но знать всё это вы обязаны, так и запомните. Пускай у вас в голове лучше будут лишние знания, чем их отсутствие.

* * *

Впрочем, только этим наши с Рей занятия по вторникам не ограничивались, и Ли вдумчиво и обстоятельно учил нас обычному рукопашному бою и владению холодным оружием. И в первую очередь, конечно же, ножом, потому как квантовый клинок всё ещё оставался самым надёжным оружием Евангелионов, но без должных навыков эффективность его применения наверняка была ниже среднего. Так что, лейтенант Икари, младлей Аянами, извольте прилежно разучивать приёмы нападения и защиты с ножом. Тычки, отбивки, удержание прямым и обратным хватом, удары колющие и режущие, горизонтальные и диагональные…

Более тяжёлому оружию, как менее универсальному, теперь отводилось гораздо меньше времени. Я продолжал заниматься с мечом, постепенно переходя к стойкам и выходам из них для проведения ударов. Также приступил к освоению нового для себя вида оружия — квантового копья нового типа. Хотя вообще-то копьём его называть было некорректно — скорее уж это была нагината. Древко не такое уж и длинное, а клинок длинный и массивный — довольно неплохая штука для средних и дальних дистанций ближнего боя. Но, по каким-то неизвестным для меня соображениям, данный вид оружия был признан не слишком подходящим для применения Ноль-первым, хотя с Прототипом никаких затруднений не было…

Нет, в принципе, объяснить всё это было не так уж и сложно. Ева-01 — в первую очередь машина ближнего, подчас даже рукопашного боя просто потому, что является наиболее тяжёлой и защищённой единицей, находящейся в распоряжении НЕРВа. А вот Ева-00 — штука лёгкая и не такая прочная, а чего ещё ждать от Прототипа, вообще-то даже первоначально не предназначенного для ведения боёв? Так что Рей тренировалась в основном именно с нагинатой, да и в конце концов это было просто естественно — данный вид оружия долгое время рассматривался в Японии как преимущественно женский…

Короче, тренировали нас только так.

Вообще, кажущаяся беспечность Конторы в отношение отбора и подготовки операторов боевых комплексов проекта Е была обусловлена объективными факторами. Насколько я успел узнать, программа «Мардук» по отбору потенциальных пилотов только совсем недавно начала работать на полную катушку и ещё просто не вышла на плановый режим работы. До этого же обследованию подвергались только в первую очередь дети персонала НЕРВа, да и то выборочно. Евангелионы тоже только ещё строились, а в строй вступили только лишь экспериментальный Прототип и тестовый Ноль-первый.

Кто-то просто крупно ошибся и не рассчитал сроки возможного возобновления атак Ангелов. Судя по времени введения в строй новых Ев, у кого-то, видимо, были все основания полагать, что у людей в запасе ещё как минимум лет пять…

Но не сложилось.

Теперь мы все вынуждены в спешке навёрстывать упущенное и переводить всё на военные рельсы. И в первую очередь это касалось нас, пилотов.

Обычного бойца-пехотинца можно подготовить за пару месяцев, но мы же не просто какая-то обычная «махра» — мы «махра», можно сказать, тяжёлая штурмовая механизированная. Другими словами, Евангелион как оружие — штука новая, непонятная, и чему учить его пилота — большой вопрос…

* * *

Среда ныне была моим любимым днём недели. А всё почему? А потому что она вся была посвящена тренировкам с огнестрельным оружием, стрельбами в тире и на полигоне, а также изучением новых образцов оружия. Рей, правда, со мной часто не ходила, всё ещё практикуясь в тире. У неё же ведь упор больше на снайперскую подготовку делается из-за особенностей Прототипа, ну и просто в силу того, что из женщин получаются неплохие снайперы. Проблемы поначалу возникли только с оружием, потому как Аянами — левша и обычные винтовки, рассчитанные на праворуких стрелков, ей не подходили. Впрочем, на Западе такими вопросами, в отличие от наших, всегда озадачивались, так нужно было только переставить рукоять затвора на левую сторону в спецмастерской. Всё-таки же снайперка, а не обычный автомат, и в полевых условиях в её внутренностях копаться не рекомендуется.

— …Неплохо! — удивлённо прицокнул языком Ларри, когда я в первый раз пришёл на занятия с ним, таща за спиной свой собственный АК-74М. — «Калашников»? У тебя он какой — двести двадцать третьего или триста восьмого?[17]

— Двести двадцать третьего — у нас тут других не достать.

— А у меня триста восьмого — он получше будет. Я с Месопотамии зарёкся с малокалиберными игрушками дело иметь, и вообще с нашими стволами, — заявил инструктор и добавил. — С американскими, в смысле.

Как мне было известно, сержант Лоуренс О'Брайан до службы в Конторе был бойцом американской армии. Хотя, судя по фамилии и рыжей шевелюре, он был явно из потомков ирландских иммигрантов. Хм… Вообще-то в Штатах каждый второй, не считая каждого первого, откуда-то приехал.

— Ты был в Ираке? Ну, или что там ещё было из стран раньше… — заинтересовался я.

— Да так, пока в армии служил, задницу на базе просиживал, — отмахнулся инструктор и указал подбородком на мой автомат. — А что, тут такие игрушки выдают, что ли? Почему я не знаю?

— Не, тюнинг лично мой, — слегка прихвастнул, чего уж там.

— Серьёзно, — присвистнул Ларри. — А ну-ка покажи мне, как ты можешь управляться с винтовкой! Ты вообще хоть с ним обращаться умеешь?

— Обижаешь, инструктор, — наигранно обиделся я. — Конечно, не рейнджер, но на уровне среднего стрелка территориальной армии кое-что можем…

Подошёл к огневому рубежу на полигоне, где мы когда-то всем отделом сдавали нормативы по стрельбе. Залёг, принял нужную позу, снял автомат с предохранителя, покрепче упёр приклад в плечо и поймал в рамочку коллиматорного прицела первую ростовую мишень, совмещая красную прицельную точку с центром фигурного щита.

Короткими очередями, патрона на три-четыре, расстрелял с полдюжины мишеней. Воздух прочертили дымные полосы трассирующих пуль, которые я зарядил на самое дно магазина. Старая уловка, чтобы в пылу боя засечь, когда у тебя подходят к концу патроны в рожке…

Быстро сменил магазин, благо они были скреплены попарно специальными клипсами — при желании и наличии специального разрешения в местных оружейных магазинах можно было найти всё что угодно. И никаких вам кустарных приёмов со спичечными коробками и знаменитой синей изолентой…

Расстрелял второй магазин и добил все оставшиеся на стрельбище мишени. Поставил «калаш» на предохранитель, поднялся с земли, отряхнулся и повесил автомат за спину.

— Неплохо, неплохо, лейтенант, — ухмыльнувшись, пару раз хлопнул в ладоши Ларри. — Для среднего стрелка действительно нормально, но для пилота Евангелиона, я так думаю, маловато будет… Кстати, про фокус с трассерами откуда знаешь?

— Да в книжке читал одной, — стандартно пожал я плечами.

— Хорошие книжки теперь, однако, в школе проходят! — расхохотался О'Брайан. — Чего ещё там вычитал? Чего ещё знаешь?

— Нууу… — почесал затылок. — В теории знаю, какой стороной ставить «клейморы»[18] и что землю на позиции гранатомётного расчёта лучше перед выстрелом полить водой. Опять же в теории могу приготовить примитивный напалм из бензина и средства для мытья посуды, а также сделать мину-вьетнамку[19] и направленный фугас в снарядной гильзе. Очень сильно в теории. Так, что ещё? Ну, если засечён блик, то стрелять нужно чуть правее и выше — снайпер будет там. А если ты сам снайпер, то нужно ранить одного бойца противника, а потом ждать, когда его попытаются вытащить товарищи… Короче, куча всяких несистематизированных и чисто теоретических знаний.

Ларри задумчиво взъерошил свои короткие рыжие волосы.

— Книжки, ага… — хмыкнул инструктор. — Я бы сказал, что такие знания впору диверсанту или террористу, причём довольно неплохо обученному, а не подростку, читающему книги… Да фиг с ним, даже для пилота Евангелиона это… необычно. Слушай, это не с тобой, часом, я в Ираке воевал? А то уж больно похожи методы…

И вроде в шутку это сказал, а вот глаза серьёзные.

— Ты там когда воевал? — поинтересовался у Ларри.

— Со вторжения и по восьмой год.

— То есть мне тогда было от пяти до семи лет, — быстро посчитал я. — И не стыдно ребёнка бояться, а?

— Сдаюсь, сдаюсь! Уел! — рассмеявшись, поднял О'Брайан руки вверх в притворном испуге. — Так, ну с тяжёлым вооружением более-менее теперь понятно… В каких направлениях работать — ясно… Пистолет при тебе? С ним, я знаю, ты и так вроде неплохо управляешься, но давай ещё закрепим.

— Пистолеты, — поправил я Ларри.

— Не, парень, если ты не профи, то лучше так не выпендриваться, — покачал головой инструктор. — Палить с двух рук одновременно лучше в кино, а не в реальности.

— Так это-то я знаю. А ты тогда с двумя стволами — профессионал, да? — улыбнулся я.

— Ну, наверное, — хмыкнул здоровяк. — Но раз ты у нас такой умный и начитанный, ну-ка быстро назови мне плюсы и минусы обоерукой стрельбы!

— C плюсами всё просто — удвоенная огневая мощь в залпе и двойной комплект боеприпасов. С минусами тоже, в принципе, всё просто — времени и сил на перезарядку требуется больше, прицельно стрелять можно только из одного ствола одновременно. Из второго же только навскидку и крайне неточно, а это не есть гут. По сути, второй пистолет или револьвер при одновременной стрельбе является оружием больше психологическим, чем реальным. В то же время кое-какие недостатки стрельбы с двух рук можно сгладить, если вести прицеливание и стрельбу поочерёдно из двух стволов…

Как обычно во время подобных лекций у меня наверняка застыл взгляд, а голос стал нудным и ровным, как будто я отвечаю заученный урок.

— Вот, приятно иметь дело с умными людьми! — развеселился Ларри. — Если бы к нам в Междуречье в своё время присылали таких парней, как ты, а не это мясо из Национальной гвардии и прочих паркетных частей, наши сейчас бы не сидели по базам… Нда, хорошо же у вас тут в Японии с начальной военной подготовкой, не то что у нас в Штатах…

— Вынужден разочаровать, у нас тут тоже всё не так уж и гладко, — развёл я руками. — Это просто кое-кто натуральная белая ворона среди других…

— Пошли, ворона, — хмыкнул Ларри. — Сейчас будем делать из тебя нормального бойца.

— Кстати, а почему ты «береттами» пользуешься? — поинтересовался я. — Это вроде бы не очень популярное у профи оружие…

— Если у кого-то умения не хватает, он и с самым лучшим оружием ничего не сделает, а если умеючи, то и бревном танк можно подбить, — отшутился О'Брайан. — А вообще они мне просто ещё с детства понравились, как в одном фильме увидал — так и всё.

Угу, хорошая шутка.

* * *

— Стрельба с двух рук — штука эффектная, но уж больно муторная, — пояснял мне в перерыве между стрельбами Ларри. — Главная задница здесь в том, что мозги человека не предназначены для того, чтобы делать два дела одновременно. Проще говоря, простой человек, первый раз взявший в руки по пистолету и начавший стрелять, скорее всего, ни в кого не попадет. Чтобы не только стрелять с двух рук, но ещё и вдобавок к этому ПОПАДАТЬ, нужно долго и упорно отрабатываться навыки на практике, дабы потом это было уже на уровне рефлексов…

— Мда… — почесал я затылок. — Тут явно нужно быть Гаем Юлием Цезарем, чтобы сразу два дела выполнять одновременно…

— А это кто? — полюбопытствовал инструктор. — Имя какое-то чудное… Из фильма какого-то, что ли?

— Эээ… Ну, вообще-то, это был такой правитель в Древнем Риме… Пару тысяч лет назад жил — Цезарь, Клеопатра там…

— О, точно! — оживился Ларри. — Говорю же, из фильма чувак — старый такой фильм, давно уже видел… Эээ… О чём это я? А!.. Ну вот, короче, навык стрельбы из двух стволов по двум разным целям в движении вообще почти бесполезен и на практике используется только при перебежке от укрытия к укрытию. Руки при этом в стороны, как в кино, не растопыривают, а держат примерно на уровне груди и ведут прицельную стрельбу только по одной цели. Ну, и как ты правильно говорил — из второго ствола больше навскидку.

— Вот тебе и киношная стрельба по-македонски, — подытожил я. — Про стрельбу из двух пистолетов-пулемётов или дробовиков (свят-свят-свят!) даже и спрашивать не буду.

— И не надо! — расхохотался Ларри. — И про всякие световые мечи и бластеры тоже. Кстати, а почему ты назвал это стрельбой по-македонски?

— Ну так это… Ммм… Ну, называют иногда так стрельбу с двух рук. Вроде бы первыми так начали действовать какие-то партизаны-террористы из Македонии ещё в начале двадцатого века — точнее даже и не скажу.

— Прикольно, — заключил инструктор. — До фига ты всякого знаешь, Синдзи — настоящий профессор.

— Неа, — широко улыбнулся я. — Просто дилетант широкого профиля.

Ларри искренне расхохотался.

— Хорошо сказано, чёрт побери! Кстати о применении всяких Узи и прочих более тяжёлых вещиц… Учитывая, что основная функция стрельбы… по-македонски не столько уничтожить противника, сколько деморализовать его и подавить психически, всякие тяжёлые стволы в настоящее время не очень актуальны. Теперь, когда есть пистолеты с большой вместимостью магазина и даже автоматическим режимом стрельбы (что вообще-то, по-моему, излишнее извращенство), стрельба с двух рук почти вообще не используется. Сейчас все делают ставку на точность, а не на скорострельность, да и последние модели пистолетов типа твоего «глока» или ещё чего-нибудь в таком духе достаточно компактны и скорострельны сами по себе. Легче просто таскать с собой второй ствол про запас, чем пулять сразу из двух.

— Ну, вообще-то, примерно так я и действую…

— Вот и молодец, вот и здорово, — улыбнулся Ларри.

* * *

Сказать, что моё возвращение в школу было триумфальным — это значит ничего не сказать. Я всеми силами старался привлекать к себе как можно меньше внимания, но получалось это у меня откровенно хреново. Ну как же, герой вернулся, ага… Блин, жаль, что подавляющее большинство моих одноклассников и одношкольников даже понятия не имеют о такой библейской заповеди, как не сотвори себе кумира. Я же вообще-то человек очень скромный (сам себя не похвалишь — никто не похвалит) и к подобному нездоровому вниманию к собственной персоне так и не привык. Не сказать, чтобы это было так уж неприятно, но всё же сильно смущало…

Хотя я своих сверстников прекрасно понимаю. Четырнадцатилетний пацан, каких куча — с виду вроде бы ничего выдающегося, не качок и не мачо, понтов особых нет, общества противоположного пола старательно избегаю в перманентном приступе смущения… Обычному человеку нужны как раз такие примеры для подражания — что-то близкое и понятное, а главное, на первый взгляд вполне достижимое…

Впрочем, что мне сейчас в этом плане до мыслей других? У меня, вон, оказывается, на носу какие-то промежуточные экзамены нарисовались… Только мне на них, если честно, глубоко по фигу. Нет, ну что я, курс седьмого класса, что ли, не сдам? Ой, не смешите мои тапочки… Человек, способный в трёхдневный срок написать курсовую, на ходу придумывая данные и документы, так просто не сдаётся!

Хотя учителя естественных и точных наук, вкупе с преподшей по английскому меня по пустякам уже не дёргали, уверенные, что программу обучения я знаю дай Бог каждому. Как-то незаметно для себя (и, в принципе, против собственного желания) я выбился в когорту лучших учеников класса, заставляя девчонок-зубрилок хмуриться и нервничать. И, что удивительно, отличником я стал даже по физкультуре!!! Впрочем, чего удивляться-то? За четыре года в универе меня научили делать всё, от бега и до столь ненавистных мне отжиманий. Причём научили делать это минимум на четвёрку, и всего лишь за три часа в неделю и при наличии достаточно хилого и ленивого тела. А ныне меня гоняли целыми неделями по весьма жёсткой программе, да и некто Синдзи Икари был ещё в не слишком запущенном состоянии, так что…

* * *

— Икари — минута двадцать восемь. Судзухара — минута тридцать.

Нагло игнорируя все требования, я не остался стоять на ногах, а плюхнулся на траву школьного стадиона, пытаясь унять тяжёлое дыхание после бега. Дистанция полкилометра — одна из моих самых нелюбимых, больше я не люблю в порядке возрастания только километр, два и три кэмэ.

— Син, да ты офигел! — отдышавшись, выдавил Тодзи, пришедший вторым. Остальные мои одноклассники ещё только финишировали, Айда так вообще плёлся в где-то в хвосте — физкультура никогда не была его сильной стороной.

— Чего так? — вяло удивился я.

— Прикалываешься, что ли? — возмутился Судзухара. — Да ты же бегал фигово, а тут меня даже обогнал!

О как… По ходу, Тодзи чувствует некоторое ущемление своей позиции бесспорной звезды класса в области спорта…

— А, это… — наконец «въехал» я. — Ну, подтянулся немного за время тренировок в НЕРВе, чего уж там…

— Ты же пилот Евангелиона — на кой ляд тебе бегать-то?

— Меня это тоже сильно интересует, вот только мое мнение насчёт этого вопроса совершенно никого не волнует — гоняют только так. После того, как побегаешь в бронике и с автоматом по полигону, такая пробежка — сущее развлечение…

Ну, тут не обошлось без лукавства — бег я развлечением никогда не считал и считать таковым не собираюсь. И дался этот забег не так уж и легко, но зато в моём новом организме не было предрасположенности к сердечной и лёгочной недостаточности (самодиагностика — это наше всё!), и отходняк после бега у меня был гораздо слабее.

— Нехило… — протянул Судзухара.

— Угу, не хило, а крайне паршиво, — я по своей извечной и малоаппетитной привычке громко прочистил горло и сплюнул тягучим комком слюны. — Ненавижу бегать.

* * *

Наконец-то навострился делать домашние задания, не слишком утруждая себя — прямо на уроках. А что? Быстренько выполнить курс упражнений, заданных на выполнение в классе, и можно приступать к домашке… Ну, и попутно давать списывать всем желающим. Конечно, японские ученики — народ в большинстве гордый, но с пацанами я общий язык нашёл быстро, благо в отличие от девчонок-отличниц по таким пустякам не жмотился. Что, жалко, что ли? Тут нам всем, может быть, жить только до следующей атаки Ангела или, если брать максимальный срок — то до атаки Сил Самообороны (СС, мать их всех дери…). Короче, в самом лучшем случае, если брать хронологию оригинала — где-то около года. Но я думаю, на этот раз как-нибудь справимся — всё-таки местная реальность от сериальной отличается, и отличается сильно. У нас есть оружие, у нас есть союзники (хочется верить, что в «Конце Евангелиона» нашу штаб-квартиру штурмовала всё-таки не та самая русская бригада спецназа ГРУ, где служит Артём…), у нас есть нормальная подготовка, в конце концов! Справимся, выдюжим, победим, а потом…

А вот что потом, моё воображение уже пасовало. Честно, не знаю, что будет ПОСЛЕ всего этого. Наверное, заживём мирной жизнью, будем всей Конторой разбираться, что можно извлечь полезного из уничтоженных Ангелов, и двигать науку вперёд. Евы законсервируют, пилотов отправят в отставку — Рей пойдёт по научной части, я, наверное, опять же поступлю в какой-нибудь экономический ВУЗ или просто буду жить где-нибудь на природе, огород заведу… Может быть, даже книжку о своих приключениях напишу — что-нибудь вроде «Я дрался на Евангелионе-01»… Мир, покой…

Мечтай, мечтай, Виктор — всё равно этому не бывать. Это ты думаешь, что война на следующий год закончится вместе с Ангелами. А что если их будет больше или атаки так и не прекратятся? И даже если всё это закончится, где гарантия, что атаки не повторятся? Или, лишившись общего врага, вышедшие из кризиса развитые страны не захотят устроить новый передел мира? Много вариантов, чертовски много, но никому не открыто, что будет на самом деле. В любом случае наш нервовский бронепоезд теперь всегда будет стоять на запасном пути, в ожидании сигнала тревоги…

Так что не спеши снимать китель и убирать в сейф пистолет, лейтенант Икари. Твоя служба ещё не закончена, ох не закончена…

* * *

Это была суббота — укороченный день, что в школе, что в Конторе. В очередной раз подучили расположение оружейных комплексов в городе, которое несколько изменилось после очередной атаки Ангела, немного поразбирали тонкости применения различных видов оружия Евангелионов, и всё — можно идти с чистой совестью домой и отдыхать. В конце концов, солдат без отдыха может однажды и крышей двинуться, хотя и делом должОн быть занят всё время, дабы мыслей дурных в голову не лезло. Но вообще-то мне они постоянно лезли, несмотря ни на что, но вот насколько дурные — об этом судить уже не мне. Будут они тут лезть, когда почти каждый день думаешь и гадаешь, как изменить предначертанное, да простится мне этот высокий слог.

Знаете, чем больше думаешь о чём-то, тем более пышным кустом начинает расцветать паранойя. Вот, скажем, батя. Я прекрасно помню, каким он был в сериале — жёстким и расчётливым ублюдком, который демонстративно забивал на Синдзи, добиваясь невесть чего. А нет, вру — чего он добивался, вполне даже понятно. Постоянно держать своего не слишком психически устойчивого сына на грани, чтобы его нестабильная психика тормошила запёртую в Еве-01 душу Юй и постепенно пробуждала Евангелион. Зачем? Да хрен его знает, у меня на этот счёт могут быть только домыслы. Но вот, например, неоспоримый факт, что психически уравновешенный человек вряд ли станет по собственной воле начинать Третий Удар, а ведь такой план Гендо наверняка всегда держал про запас (и в конце концов именно он и был осуществлён).

Лично я бы ни за какие коврижки такой хренью маяться не стал, но Младший-то другое дело — ему был предоставлен уникальный шанс создать мир своей мечты, решить все свои проблемы и не только свои. Другое дело, насколько паршиво он всё это провернул, но ни капельки не удивительно — иного от него было ожидать трудно, учитывая его психическое состояние. Когда к тебе приставляют к башке пистолет и говорят: «Извини, парень — ничего личного», а ты просто сидишь и ждёшь, не пойми чего, или, зная, что кто-то из последних сил сражается с превосходящими силами врага, твердить себе «Я ничего не могу поделать» — это нормально? Да хрена с два! Прожитых здесь месяцев мне вполне хватило, чтобы понять, как бы я действовал в сходных обстоятельствах. Дрался, сражался, бился, до последней капли крови — своей или врагов, потому что это, чёрт возьми, теперь МОЁ. Моя жизнь, мой мир, мои друзья. На себя мне по большому счёту плевать, а вот за других готов рвать и убивать.

Ударили по одной щеке? Уклонись от следующего удара и бей в ответку. Поставили на колени? Дерись на коленях! Повалили на пол? Вцепись зубами в ногу врага! Не бывает ситуаций, когда можно просто бессильно опустить руки. Знаете историю? Я вот немного знаю.

Вот, например, существовали некогда, когда в самом разгаре гремела Вторая Мировая, две крепости. Да, прямо как во «Властелине колец», только не Айзенгард и Барад-Дур, а Брест и Сингапур.

Сингапур.

Лучшая и крупнейшая крепость Великобритании в Азии, база Royal Navy. Гарнизон — тысяч восемьдесят человек, при орудиях и огромных запасах продовольствия и боеприпасов. Эта твердыня считалась неприступной, пока к ней не подошли наши (интересно, мне теперь позволено так говорить?), японцы. Всего лишь тысяч тридцать после тяжёлых боёв в Малайзии вышли к Сингапуру, на исходе были продовольствие и боеприпасы, и даже знаменитый дух солдат Микадо был основательно подорван чередой непрекращающихся сражений…

И знаете что? А ничего! Англичане сдались уже после нескольких достаточно вялых столкновений, представляете, а? Да, среди них было много всяких индийцев и австралийцев, но факт остаётся фактом — в плен японцам сдалось около восьмидесяти тысяч британских солдат, почти безо всякого сопротивления, просто сдались.

А теперь Брест. Кто в России не слышал о Брестской крепости? Да нет, наверное, таких, разве что в моём поколении появились. Пограничники и бойцы конвойной службы НКВД против превосходящих сил Вермахта, на самом острие удара.

22 июня по крепости был открыт ураганный артиллерийский огонь, заставший гарнизон врасплох, в результате которого были уничтожены склады, водопровод, прервана связь, гарнизон понёс большие потери. Потом начался штурм — максимум тысяч восемь русских против двадцати тысяч гитлеровцев. Неожиданность атаки привела к тому, что единого скоординированного сопротивления гарнизон оказать не смог, и оборона была разбита на несколько отдельных очагов.

Немцы отвели на падение крепости несколько часов, наши (что бы ни случилось — всё равно наши) держались до конца месяца, а отдельные вылазки оставшихся в укреплениях одиночек продолжались вплоть до августа. Против танков и артиллерии, огнемётов и тех самых сверхтяжёлых мортир «Карл Герат» — обычные пехотинцы, сходившиеся с врагом иногда в штыки и врукопашную…

К чему это я? А к тому, что качественное и количественное превосходство — это ещё не всё. Есть ещё такая нематериальная вещь, как готовность сражаться — её не измерить и не взвесить, но она есть. Точнее, у кого-то есть. И хочу надеяться, что я в числе этих людей. Сражаться — всё же не уверен, а вот готов ли я умереть — с этим всё понятно. В этом плане мы очень похожи с Рей — «если будет нужно, то я умру». Почему? «Потому что я обязана».

Гм… Эк, меня опять занесло-то — я же вообще-то о бате начал рассуждать, да? Ну, так вот, что я хотел сказать-то… «Говорят-то царь — ненастоящий!» Ой, тьфу, то есть местный Гендо — он какой-то напрочь неправильный. Ведёт себя по меньшей мере странно — вполне нормально со мной общается, непонятно почему радуется моей готовности драться с Ангелами, иногда городит какую-то муть… Вот как прикажете это понимать? Нет, конечно, можно принять как версию, что местный Гендо просто сумасшедший, но это явно что-то из разряда ненаучной фантастики… То есть что? То есть у бати есть какой-то план относительно моей скромной персоны. Какой? Да Бог его знает…

…Предаваясь таким нехитрым и совершенно естественным для четырнадцатилетнего японца размышлениям, я неторопливо плёлся домой. Рей всё ещё на своих малопонятных тестах — задолбали уже со своей секретностью, блин. Так бы и сказали — мы с помощью Первой продолжаем разработку системы Псевдопилота, изучаем первого в мире гибрида Ангела и человека и всё такое прочее… А, ладно! Чего уж там, переживём как-нибудь…

Над головой ясное, без единого облачка, токийское небо, в воздухе уже чувствуется вечерняя свежесть — благодать!.. Я даже решил немного прогуляться и попросил остановить машину, немного недоезжая до нашего дома. Токио-3 — город чистый, опрятный (когда его не утюжат Ангелы и Евы), по такому гулять — одно удовольствие…

Беззаботно насвистывая что-то себе под нос, я дошёл до подъезда… И тут столкнулся с неожиданным препятствием.

Прямо на ступеньках перед входом вольготно расположилась внушительного вида куча сумок и чемоданов, напрочь перегородив мне всю дорогу. Чуть выше обнаружился и хозяин этой кучи…

Точнее, хозяйка, с задумчивым видом созерцающая всё это великолепие.

Симпатичная стройная невысокая девушка лет шестнадцати-восемнадцати. Без всяких сомнений европейка, если судить по светлым волосам, двумя хвостами свисающим примерно до середины спины. Одета явно не по нашей тёплой погоде — чёрные брюки, длинное чёрное пальто, под которым виднелся опять же чёрный жилет и для разнообразия белая блузка. За спиной девушки виднелся футляр, в котором мой (а точнее, Младшего) намётанный взгляд вычислил чехол для виолончели.

Остановился, задумчивым взглядом окинул преграду.

Однако всё печально — это же настоящая баррикада… И как же быть — прорываться?

— Можно пройти? — поинтересовался я.

— Проходи, я тебя не задерживаю, — равнодушно ответила девушка с непонятным мелодичным акцентом в голосе. На японском ответила, нужно сказать — как патриот своей страны (вынужденно) я придерживался точки зрения, что в Японии нужно в первую очередь говорить по-японски.

Вновь провёл рекогносцировку. Полученными результатами не удовлетворился.

— Ну, это как бы затруднительно… — почесал я затылок. — Вы же, наверное, будет против, если я пойду прямо по вашим вещам?

— Безусловно буду против, — ровным тоном заявила блондинка.

Блин, подруга, ты случайно не сестра Рей? Ну-ка, какие у нас глаза… Хм, голубые. И волосы не пепельные. А говоришь всё равно как Аянами!

— Извините за бестактность, но у вас какое-то затруднение? — поинтересовался я. Наверное, она мне просто подсознательно понравилась. Всегда, знаете ли, питал симпатию к девушкам со светлым цветом волос… «Джентльмены предпочитают блондинок»? Пожалуй, пожалуй…

— Можно и так сказать, — откликнулась девушка. — Не получается перенести все вещи за один раз, а я бы не хотела что-то оставлять без присмотра.

— Между прочим, в Токио-3 очень спокойная криминогенная обстановка, — даже немного обиделся я.

— Это очень познавательно, но свои вещи без присмотра я всё равно оставлять не буду, — слегка пожала плечами блондинка.

— Хм… Может, помочь тогда? — предложил я.

Нет, я вообще-то не большой любитель добрых дел. Но поработать ради собственного блага и помочь красивой девушке… Ну и наверняка она же из наших — конторских. Многоэтажка, где живём мы с Мисато и Рей, ведь из числа служебного жилья, поэтому, наверное, здесь почти никого и нет… Поэтому, наверное, здесь почти никого и нет — чего-чего, а жилья для нервовцев по всему городу хватает. А вот зарплаты у большинства на оплату коммунальных услуг в таком шикарном доме, как в нашем — нет! Точнее, у многих хватает, но местные суровые японцы, уже порядком хлебнувшие невзгод в начале века, предпочитают особо не выпендриваться и довольствоваться только самым необходимым.

Впрочем, это явно не про Мисато. Мой командир предпочитает жить шикарно… и, как из этого следует, преимущественно впроголодь и в долг.

…Девушка оценивающе посмотрела на меня.

— Хорошо, помоги.

Похоже, что проверку я прошёл.

Схватил первую попавшуюся сумку, охнул от её веса, но стоически повесил на плечо. Потом вторую на другое плечо и штуки три в руки. Нужно ли говорить, что и остальные по весу от первой отличались мало?

— Проклятье… — непроизвольно вырвалось у меня. — Там что, кирпичи?

— Нет, — спокойно ответила девушка, без особых затруднений подхватывая остальные свои вещи. — Идём.

Зашли в подъезд, загрузились в подошедший лифт. Из-за обилия скарба мы сейчас напоминали пару «мулов Мария», как иногда называли римских легионеров, когда они были вынуждены куда-то маршировать по принципу «всё своё ношу с собой».

Едем, молчим…

— Тоже в НЕРВ работаете? — чисто для проформы поинтересовался я.

— Угу.

— Понятно. До какого этажа едете?

— До последнего.

— О, соседями, что ли, будем?

— Возможно, — кивнула девушка. — В какой квартире живёшь?

— В сто шестнадцатой.

— Я в сто восемнадцатой буду жить, хотя сейчас мне тоже нужно в сто шестнадцатую.

— Эээ… А зачем?

— Мисато Кацураги ведь там живёт, не так ли? — блондинка окинула меня скептическим взглядом. — Ты её… сын, брат, иной родственник?

— Вообще-то подопечный и подчинённый, — пробормотал я. — А ты её откуда знаешь?

— Много вопросов задаёшь, — заявила девушка. — Ты шпион, что ли?

Аж поперхнулся от удивления.

— Кто? Я?! Да я вообще-то…

— Шучу. Ты, скорее всего, Синдзи Икари, верно?

— Верно.

— Значит, всё правильно… — задумчиво глядя в пространство перед собой, произнесла девушка.

Я выждал пару минут и, вновь не удержавшись, задал ещё один вопрос:

— Моё ты имя знаешь, а сама представиться не желаешь?

— Габриэлла, — немного подумав, блондинка добавила. — Габриэлла Ферраро.

* * *

— О, я смотрю, вы уже познакомились! — жизнерадостно провозгласила Мисато, заходя на кухню. — Здравствуй, Габриэлла. Ух, а выросла-то как! Я тебя в последний раз ещё совсем маленькой видела!

— Здравствуйте, мисс Кацураги, — вежливо поздоровалась блондинка, отставляя в сторону очередной шоколадный батончик из собственных запасов и чашечку зелёного чая. За время ожидания Габриэлла успела прикончить их уже штуки три и заесть парочкой шоколадок — в первый раз вижу, чтобы девушка, извиняюсь за выражение, так жрала сладкое…

Что? Почему она сейчас сидела у нас, а не у себя? Да как оказалось, у Ферраро (так и тянет её обозвать Феррари, блин) ещё просто не было ключа от служебной квартиры, так как получить его она должна была только завтра. Так что сегодня Габриэлла решила перекантоваться у Мисато. Как-то они с ней знакомы, только непонятно как… А мне пришлось тащить все вещи итальянки (а кем она, интересно, ещё может быть с таким ФИО?) к нам в квартиру и заодно из вежливости угощать чаем.

— Да брось ты этот этикет, — поморщилась Кацураги. — Считай, почти родные люди — если бы не твой отец… Кстати, как он там?

— Нормально, — после некоторой заминки ответила итальянка. — По-прежнему преподаёт в Академии. Привет вам передаёт.

— Это хорошо, — улыбнулась майор. — Надолго к нам? А то ты мне когда позвонила, я на службе была — даже и поговорить толком не смогли…

— Пока не знаю — как прикажут. Может быть, даже и насовсем в Японию переведут, — пожала плечами Габриэлла. — Буду служить в научном отделе под началом некоего доктора Акаги.

— Она, — поправила Мисато. — Акаги Рицко — это она.

— Спасибо — я запомню.

Да уж… Если эта Габриэлла итальянка, то она очень нетипичная итальянка. Спокойная, даже слегка флегматичная, да ещё и блондинка… Я бы скорее сказал, что она или из Германии, или ещё из какой Скандинавии.

— Ты уже как — заселилась или ещё нет? — поинтересовалась командир.

— Нет, сегодня я уже не успею отметиться — придётся завтра всё улаживать. Я, собственно, поэтому к вам и зашла, мисс Кацураги…

— Мисато, просто Мисато, — проворчала майор. — Переночевать нужно? Так и скажи без долгих разговоров — дело-то пустяковое.

Габриэлла моргнула.

— Спасибо… Мисато. Я тогда пойду немного разберу свои вещи?

— Хорошее дело, а то устроили из прихожей склад какой-то… — с улыбкой кивнула Кацураги. — Синдзи, помоги даме, а я пока что отдохну и переоденусь…

— Яволь, фрау майор, — проворчал я.

— Чего? Опять ругаешься, что ли?

— Мисато, могла бы уже хотя бы пару слов на немецком выучить. Чай не первый день вместе живём — время было…

— Вот ещё! — фыркнула командир. — В Японии я буду говорить только по-японски, ну или на худой конец на английском, потому как его даже обезьяны понимают. И вообще…

Что «вообще», я решил уже не узнавать, а поплёлся следом за Габриэллой, ворча себе под нос о незаконной эксплуатации труда несовершеннолетних.

Так, ладно, приступим к разбору завалов, тьфу, вещей.

— Тоже занимаешься музыкой? — поинтересовался я, хватая пару сумок и футляр для виолончели, оказавшийся неожиданно тяжёлым.

— Можно и так сказать, — как-то странно улыбнулась Ферраро.

— Круто. Я тоже в музыкальную школу раньше ходил по классу виолончели, только вот в последнее время… Етить! Чего так тяжело-то? Она у тебя стальная, что ли?

— Сталь, ага. И углепластиковые композиты местами.

— Прямо не музыкальный инструмент, а штурмовая винтовка какая-то, — рассмеялся я.

* * *

— Слушай, а эта Габриэлла — она вообще кто? — поинтересовался я, когда с Мисато решили немного посидеть на кухне и погрызть перед сном чипсов. Кто под пиво, а кто с кофе (да, знаю, что кофе перед сном пить — не комильфо, но, увы, я несовершенен…).

— Дочь одного хорошего человека, — пояснила Кацураги. — Когда-то именно благодаря её отцу мне удалось попасть после Академии в нормальное боевое подразделение, а не в какой-нибудь батальон старших крутильщиц вентиляторов или в роту обер-точильщиц карандашей.

— Протекция и всё такое? — хитро прищурился я.

— Ага, — кивнула майор, грызя очередную чипсину, а потом резко замерла. — Эй! Что за грязные намёки?

— Честное слово, командир, и в мыслях не держал!.. — молитвенно сложив руки на груди, заверил я Мисато.

— Не держал он… — проворчала Кацураги. — А глаза-то у самого хитрющие, как будто гарнизонную столовую разграбил.

— Ну, ты же у нас просто девушка видная и всё такое…

— Ну и насколько далеко меня видно?

— Очень далеко, — подумав, ответил я. — По тебе хоть дальнобойную артиллерию пристреливай…

— Я тебе пристрелю!.. — погрозила мне кулаком командир. — И вообще, давай потише, а то Габриэлла уже спит.

— Сурово как-то, — почесал затылок. — Одиннадцать часов, а у неё уже отбой — прямо как в армии…

— Так она вроде бы в каком-то закрытом пансионате училась и жила большую часть времени… — задумчиво произнесла Мисато. — У неё отец — человек суровый, строгий… Такой не воспитывать, а командовать будет.

— Хоть мне в этом плане повезло, — озабоченно произнёс я. — Ведь так, командир?

— Так, так, — кивнула Кацураги. — Только больше не испытывай моё терпение, а то я уже начинаю бояться, что как-нибудь стану детоубийцей…

— Как соберёшься кого-нибудь убить, меня позови — я тебя остановлю.

— Если я соберусь кого-нибудь убить, то ты наверняка будешь у меня под рукой, — посулила майор. — Усёк?

Я сделал непонимающее лицо.

* * *

Бессонница…

Не такое уж частое для меня явление. А всё мысли, будь они неладны, гуляющие в моей голове…

Вот интересно, о чём может думать достаточно взрослый парень, если в соседних комнатах мирно спят две симпатичные девушки? Конечно же, о том, что…

…некая Габриэлла слишком уж подозрительна.

Да, я, наверное, уже порядком двинулся мозгами, и мне теперь на каждом шагу мерещится невесть что, вот только…

Давайте-ка, товарищи, разберём всё по порядку.

Откуда-то появляется более чем странная девушка, которая вроде бы почему-то знает Мисато. Теперь она будет служить в НЕРВ и жить по соседству. Причём привычки у неё несколько странноваты… И вообще есть основания полагать, что Габриэлла прошла какую-то спецподготовку — есть у неё кое-какие специфические ухватки то ли штурмовика, то ли ещё какого спецназера. Я на таких уже насмотрелся, так что, думаю, знаю, о чём говорю. Вроде бы ничего определённого или явного, но вот куча всяких мелочей… Садится так, чтобы всё время контролировать окна и двери, всегда держит одну руку свободной, баулы опять же свои тащила только в левой руке…

Конечно, с ходу я такие мелочи обнаружить не могу — осознание приходит уже постфактум, когда начинаю покрепче задумываться над минувшими событиями, но всё же, всё же, всё же… Бред? Паранойя? Может быть, может быть… Но сказки про строгий спецпансион пускай оставят для кого-нибудь другого — ТАК девочек не воспитывают. По крайней мере, без особых на то причин. Внешне она, конечно, никаких особых подозрений не вызывает… Но, быть может, именно на это и весь расчёт? Маска невинной девочки-припевочки очень даже подходит для хорошего профи, заточенного для проведения хирургически точных операций. Такой киллер без особых проблем сможет подобраться очень даже близко к объекту, не вызывая подозрений…

С маскировочкой у Габриэллы, правда, так себе — на полномасштабное внедрение она не потянет. Слишком уж выбивается из обычного ряда гражданских лиц — нет, пока итальянка молчит, то всё нормально, но вот разные мелочи в её поведении и речи очень даже способны насторожить…

Вот, скажем, тот охреннено тяжёлый футляр типа для виолончели и фраза итальянки о стали и углепластиковых композитах. Это же надо так себя выдать! Вот в скольких фильмах я видел, как в подобные вещи можно запихать целый арсенал, а? Ну, тот же «Отчаянный», где странный головорез в исполнении Антонио Бандероса, косящий под странствующего музыканта, таскал в чехле от гитары кучу пистолетов, дробовиков и всего такого прочего… Снайперскую ВCC опять же тоже можно быстро собрать-разобрать на несколько частей и положить в относительно небольшой футляр. Я уже молчу про спецчемоданчики различных элитных бодигардов в которых можно без особых проблем таскать пистолет-пулемёт или небольшой автомат, а потом быстро достать его или даже стрелять, вовсе не доставая оружия.

Перевернулся на другой бок, машинально нащупав лежащий рядом с матрасом один из «глоков».

…Гангстеры в Штатах во времена Сухого закона опять же тоже иногда прятали «томмиганы» в таких футлярах…

Так, стоп, Виктор. Хватит параноить.

«Параноики дольше живут».

Паранойя — это психическое расстройство!

«Если у нас паранойя, это ещё не значит, что за нами никто не следит! Или не хочет убить нас… Или не нас…»

«Моя прелесссть… Они украли у нас нашу прелесссть…»

Прррекратить, мать вашу!

Подумаем-ка ещё раз, кем может быть Габриэлла.

Во-первых, приставленным ко мне (ну, или не ко мне, или не только ко мне) телохранителем. Тогда почему это держат в тайне? Великий секрет, ну надо же… Да если бы я знал весь расклад, это же было бы гораздо лучше.

«Меньше знаешь — дольше живёшь».

Ладно, зануда, уговорил.

Вариант два — Ферраро может быть подосланным ликвидатором как от Конторы, так и от ЗИЭЛЕ (или даже вообще от кого-нибудь левого). Втереться в доверие, а потом нанести удар… Хм, как-то притянуто за уши. В таком случае она бы так явно не палилась, а прикидывалась бы кем-то более понятным и ожидаемым. И желательно абсолютно неподозрительным, то есть никакого оружия и незнания элементарных реалий напоказ. Так что версия и просто шпиона-соглядатая отпадает…

Вариант три — закладка на будущее от ЗИЭЛЕ. Возможно, всё же убийца или шпион, но с прицелом на дальнюю перспективу, вплоть до атаки Сил Самообороны. Или ещё что-нибудь, навроде устранения кого-нибудь из высшего комсостава Конторы. Фактически это даже не вариант три, а вариант три-А…

Ну, и что дальше? Типа, мне от этого легче станет — я же в этих высоких шпионских игрищах ни бельмеса не смыслю…

Вариант четыре — Габриэлла нужна НЕРВу для чего-то малопонятного. Ну, тут можно строить домыслы, можно гадать на кофейной гуще, а можно просто не ломать себе мозг, потому как один фиг не угадаю. В оригинале-то ничего подобного не было…

И наконец, вариант пять — «иногда бывают просто сны». То есть это всё просто цепь совпадений, и мне решительно не о чем беспокоиться.

Вот только бывают ли такие совпадения?..

Так, чего-то в горле пересохло — нужно на кухню сходить, выпить чего-нибудь…

А вдруг меня там эта Габриэлла уже того, это самое — ждёт? Не, не в этом смысле! Не в постели же, в самом деле…

Или в постели, но с какой-нибудь смертоносной свистелкой или пыхтелкой по мою душу…

А ну отставить нездоровые фантазии!..

Встал, пошёл на кухню, благо одеваться не надо было — есть у меня дурная привычка спать в спортивках и футболке. Ну так, на всякий случай… Чтобы всегда быть готовым к труду и обороне в надлежащем виде.

…Но, всё-таки не устояв перед паранойей, засунул в карман штанов пистолет.

Осторожно высунулся из-за двери.

Против всех моих нехороших ожиданий итальянка вполне мирно спала себе на диване, съёжившись под одеялом в комок. А ведь сегодня (да и всегда) у нас не холодно… Или притворяется?

Бочком, по-крабьи начал двигаться через комнату… Если и притворяется, то очень неплохо, хотя я тоже неплохо умею имитировать сон, так что…

Резко остановился и укусил себя за руку.

Хватит, Виктор, уймись.

Перестань вести себя как клинический сумасшедший. Такими темпами тебя скорее не какие-то мифические киллеры убьют, а в психушку упекут. Всё в меру, лейтенант, всё в меру…

Уже более спокойно дошёл до кухни, налил и выпил стакан воды, вернулся.

Тихонечко минуя зал, я внезапно услышал тихий стон. Бросив короткий взгляд на спящую итальянку, увидел, что её лицо скривилось в гримасе, а губы прошептали что-то невнятное, навроде:

— No… No… Per favore… Chi sei tu… No…[20]

Снятся ли подосланным киллерам кошмары? Не знаю. И знать не хочу. Но сейчас Ферраро не казалась ни капельки опасной, а даже более того — какой-то мирной и беззащитной. Да какой она к чертям свинячьим киллер… Не разучись верить людям, Виктор…

— Спи, Габриэлла, — невнятно пробормотал я себе под нос, инстинктивно посылая в её сторону волну тепла и спокойствия.

Когда я вновь забрался в постель, то очень быстро уснул, и никакая бессонница меня уже не тревожила. Как и всякие-разные мысли…

Ну, почти.

* * *

Грызущая очередной шоколадный батончик Ферраро на секунду замерла, вглядываясь куда-то мне за плечо. Я обернулся.

— Привет, Рей, — поздоровался с Аянами, вошедшей на кухню, где я вкушал свой утренний кофе.

— Доброе утро.

— Рей, познакомься — это Габриэлла. Она будет работать в НЕРВе. Габриэлла — это Рей Аянами…

— Пилот Прототипа? Приятно познакомиться, — кивнула итальянка.

— Взаимно, — ответила Первая.

— Ладно, до встречи, Габриэлла, — поднялся я из-за стола. — Нам в школу пора.

— Доброго дня, — пожелала нам Ферраро. — Школу я уже закончила, но ещё хорошо помню, какая это морока.

Если это школа киллеров, то пожалуй…

— Да нет, у нас там ничего страшного нет — скорее, просто скучно.

— Везёт, — слегка позавидовала итальянка.

… — А кто эта Габриэлла? — поинтересовалась у меня Аянами, когда мы уже шли в школу.

— Честно говоря, знаю я о ней крайне мало — только вчера познакомились. Вроде бы она переведена к нам из итальянского филиала, немного знает Мисато… — ответил я и, немного подумав, добавил. — А ты что о ней думаешь?

— Информации для выводов недостаточно, — покачала головой Рей. — Нужно больше данных.

Больше, так больше…

* * *

— Ни одного попадания меньше восьмёрки! Здорово! — искренне восхитился я, рассматривая изрешечённую мишень Рей. — Как это у тебя выходит-то?

— Я действую так, как ты говорил, — спокойно ответила Первая, аккуратно заряжая в пистолетный магазин пятимиллиметровые патрончики. — Пытаюсь думать не о том, как попасть в цель, а о том, где пуля и мишень должны встретиться.

— Вот же гуру хренов… А у самого так не всегда получается… — задумчиво поскрёб затылок.

— Если я буду стрелять из табельного оружия, то результаты тоже ухудшатся, — после некоторого раздумья произнесла Аянами.

— Ну, логично, в принципе — там же патроны гораздо мощнее…

Впрочем, на мой скромный взгляд, Рей откровенно лукавила. Она демонстрировала отличную точность почти из всех видов оружия, которое применяла, хотя и больше предпочитала уже ставший для неё привычным малокалиберный «вальтер». Стреляла Аянами небыстро, но компенсировала этот недостаток завидной точностью — настоящий снайпер, однако, не то что я…

Да и по фигу!..

Обратно надел наушники, несколько секунд простоял в неподвижности… А затем резко схватил лежащий на специальном столе МП-5К. Секунда на изготовку, снять с предохранителя, совместить прицельный маркер коллиматорного прицела с мишенью, огонь!..

Установленный в режим непрерывного огня пистолет-пулемёт буквально разнёс в клочья левую часть мишени в области груди.

— Скорострельность и вес залпа иногда неплохо компенсируют точность, — важно заявил я сам себе, опуская «курц».

Бабах!

Грохот мощного выстрела пронял даже через звукоизолирующие наушники. Мишень, висящая через одну от моей, украсилась внушительной дырой в центре, в которую я бы наверняка без труда просунул голову. Громкий лязг, и второй выстрел просто-напросто разносит то место, что являлось головой у цели — даже жутко представить действие этого юберваффе в реале… кстати, интересно, что это и кто это так палит? Вроде бы дробовик, но дробовики у нас только у охранников есть, да и то они их не шибко жалуют… А ну-ка!..

Сдвинул наушники на шею, повесил машин-пистолет на плечо и решил выяснить личность неизвестного стрелка.

— Эээ… — только и смог я выдавить, заглянув в стрелковую кабинку.

— Добрый день, Синдзи, — вежливо поздоровалась Габриэлла, одетая в стандартную бежевую форму НЕРВ, сноровисто меняя мишень на новую.

— Добрый… — обескуражено пробормотал, глядя на лежащий рядом с итальянкой агрегат. — Ни хрена себе игрушки…

Да, это оказался дробовик вульгарис, вполне стандартная по конструкции помповуха, но выглядит явно недёшево. Недлинный, матово воронёный, с вполне современными обвесами. Складывающийся вбок приклад с креплением для запасных патронов, пистолетная рукоять, длинное пластиковое цевьё, дырчатый защитный кожух тянущийся на половину ствола, примерно пятизарядный подствольный магазин… Вот только что это за модель? В дробовиках-то с первого взгляда разобраться довольно сложно, что это — Моссберг, Ремингтон, Винчестер или Бенелли… Хотя вот есть один любопытный момент — открытый курок на задней части ствольной коробки, что вообще-то было большой редкостью по нынешним временам. Единственная модель с подобной конструкцией, что приходила мне в голову, был Винчестер образца 1897 года, «окопная метла», как прозвали её в Первую Мировую войну, но это было просто невозможно…

— А это что? — поинтересовался я.

— Винчестер, — ответила Габриэлла, закончив возиться с мишенью. Взяла со стола дробовик, дозарядила его двумя патронами, с лязгом передёрнула цевьё.

— Просто «винчестер» или изделие фирмы Винчестер? Модель 1897 года, что ли? Или какой-то новодел по мотивам?

Ферраро удивлённо подняла брови.

— Да, это М-1897, только его мало кто узнаёт после модернизации. Ты как догадался?

— Открытый курок, — пояснил я. — Я больше дробовиков с ним и не знаю вообще-то… — Разбираешься в оружии? Интересно… Хм, смотрю, у тебя тоже есть чем похвастаться? — указала Габриэлла подбородком на висящий у меня на плече машинпистолет. — МП-5К? А в одной кобуре «глок», а во второй… тоже, кажется, «глок». Целый арсенал.

— У тебя тоже, вон, пистолет есть… Только я по рукояткам их определять не умею.

— С «глоками» это несложно, тем более что мне такой же попытались сегодня выдать, — слегка улыбнулась Ферраро. — Только у меня уже есть свой.

— Круто, — покачал я головой. — Эй, подожди-ка!.. А чего ты тогда в научном отделе, а не у нас в оперативном?

— Буду испытывать новое оружие и принимать участие в экспериментах, — пожала плечами блондинка. — И в научном отделе нужны неучёные. Кстати, мне приказано прочитать тебе курс по ведению штурмовых действий.

— Приказано ТЕБЕ?! — ошарашено спросил я. — Эээ…

— Что-то не так? — слегка нахмурилась Габриэлла.

— Нуу… Как бы ты не очень похожа на инструктора по стрельбе или рукопашному бою… Молодая, и всё-таки девушка…

— Это всё предрассудки, — скучным тоном заявила итальянка. — Я прошла хороший курс обучения в специальном военном учреждении, так что нет причины сомневаться в моих способностях.

— В таком случае поверю на слово, — подумав, решил я.

* * *

Вечер того же дня.

Всё, в принципе, как обычно — Мисато смотрит телевизор, Рей под моим присмотром пытается готовить. Я, собственно говоря, присматриваю за Первой и заодно мою накопившуюся посуду. Опять, блин, приходится мыть тарелки и кастрюли не после еды, а когда скучно или кончилась чистая посуда…

Впрочем, мне приходилось периодически отвлекаться на наблюдение за Рей. Вот уж не знаю почему, но Аянами кулинарное дело не даётся категорически, несмотря на всю её въедливость и старательность. Просто проклятье какое-то… Постоянно или что-то пригорает, или что оказывается несвежим, или же на крайний случай Рей себе опять палец порежет. И как только в ней это сочетается, а? Вроде бы на разных тренировках у Рей всё достаточно неплохо, а вот в быту иногда ну такая неуклюжесть начинается… Я уж думал, может, волнуется, когда на её работу кто-то смотрит, но нет же — фигушки!.. Вот теперь понимаю, почему Первая предпочитает что-нибудь быстро приготавливаемое: там посуда пластмассовая и столовые приборы не требуются — степень опасности для здоровья на порядок ниже.

— Рей, давай лучше я банку открою, а? — вкрадчивым тоном произнёс, внимательно следя за зажатым в руке Первой солидного вида раскладным ножом. Им она уже примеривалась открыть консервную банку с кукурузой, что, насколько мне было известно, могло обернуться травмами…

— Хорошо.

Фух! Успел…

…Задумчиво посмотрел на деяние рук своих.

Мда, если руки растут из задницы, то медицина тут бессильна… Открывальщик хренов, сам не черта не умеет, а всё одно других учить лезет… Так, главное теперь не забыть сложить нож. Я ведь почему на кухню именной такой купил — оказалось, что у меня, что у Мисато, есть мания постоянно что-то ронять со стола. Пока мне по ноге стучали ложки, вилки и тарелки, я терпел. Но вот когда рядом с моей ногой как-то воткнулся нож — задумался…

Та-дамм!..

— Сиииндзиии!.. — противным голосом возопила Мисато из зала. — Открооой!

— Да открою я!.. Только во имя Аллаха, милостивого и милосердного, не вопи так, женщина, а то у меня зубы начинают болеть… — бурча под нос подобное, пошёл к входной двери. Открыл…

— Привет, — с аппетитом жуя шоколадный батончик (да сколько же можно!..), за дверью стояла Габриэлла, одетая в белую рубашку и чёрную жилетку с брюками. И нравится ей так одеваться, что ли?.. — У вас масло есть?

— Сливочное, растительное? — поинтересовался я.

Ферраро удивлённо моргнула.

— Вообще-то оружейное… Мне оружие смазать надо, а то у меня что-то кончилось.

— Сиииндзиии! Ктооо тааам?

— АКПэшники! — вяло рявкнул я. — Принесли Вилсона, перевязанного розовой ленточкой!

Молчание.

— А если серьёзно?

— Да Габриэлла это, Габриэлла!.. — и уже непосредственно итальянке. — Погоди, сейчас принесу.

Потопал к себе в комнату, снова бурча себе под нос:

— У всех оружие… Все его чистят… Все помешаны на оружии… Я пилотирую самое обалденное оружие на планете… Я сам по себе оружие… Боже, наверное, я всё-таки тогда умер и попал в Рай!..

Смотался за бутыльком к себе в комнату, вернулся к двери…

— Габриэлла? Габриэлла! Ты где?

Ладно, мы не гордые, а соседям и соратникам нужно помогать…

Натянул берцы, вышел в коридор, дотопал до квартиры Ферраро. Хм, дверь полуоткрыта… Постучал, осторожно отодвинул её вбок.

— Габриэлла?.. Упс!..

Причина отсутствия итальянки на пороге нашей квартиры оказалась крайне проста — она с кем-то разговаривала по телефону. Видать, срочный звонок… Что она там тараторила, я, правда, не понимал, ибо из итальянского традиционно знал только несколько ругательств. Так что пока Габриэлла разговаривала, я быстро оглядел её квартиру.

Такая же однушка, как и у Рей — в этой части здания кроме угловых все такие. Мебель тоже стандартная — обычная гражданская, широкого потребления. Сейчас по причине кризиса никто хай-теком или красным деревом не увлекается — экономят, однако…

И повсюду, значится, разбросаны вещи — как говорится, в живописном беспорядке. Чемоданы и сумки с одеждой вскрыты, но почти не разобраны. В уголке скромно прислонён к стенке футляр с виолончелью, на спинке одного из стульев висит нервовская форма, на столе в центре комнаты разложено оружие…

Ага!

— Япона мать … — не удержался я, ибо было отчего.

На походный набор молодой девушки это походило мало, скорее уж на небольшой арсенал опытного наёмника. Уже виденный мной сегодня Винчестер М1897, а вдобавок к нему — автомат Хеклер-Кох-53, напоминающий переделанный под более тяжёлые патроны МП-5. Нечастая вещь в наших, да и, пожалуй, в любых краях… Дробовик собран и, по всей видимости, уже смазан, а вот на ХК-53, похоже, масло как раз и кончилось…

Всё-таки киллер, а? Или просто такая же, как я, двинутая на оружии личность?

Габриэлла, по всей видимости, попрощалась со своим собеседником (или собеседницей), положила трубку и повернулась ко мне.

— Принёс? Спасибо, давай сюда.

— Неплохо для молодой девушки, служащей в научном отделе, — хмыкнул я, оглядывая разложенное оружие и протягивая итальянке бутылёк. — Больше подходит опытному солдату…

— Я же не спрашиваю, откуда у четырнадцатилетнего подростка два пистолета и пистолет-пулемёт, и почему у него офицерское звание, — парировала Ферраро.

— Спросила бы — ответил, — не остался я в долгу.

— Ну, спрашиваю, — невозмутимо произнесла Габриэлла, беря со стола какую-то деталь от автомата. — Почему?

— Меня с детства готовили к военной службе, — типа важно надулся я. — Учили обращению с оружием и всё такое…

— Вот и меня тоже с детства готовили к военной службе, — флегматично заметила итальянка. — Пансион, в котором я жила и училась, был очень… своеобразным.

— Да, это я уже понял…

Вновь скользнул взглядом по комнате, зацепился за район местонахождения кровати. На тумбочке, расположенной рядом с кроватью, обнаружилась фотография в деревянной рамке — на ней была Габриэлла, представительный товарищ с лысиной, короткой бородкой и в очках, а также ничем непримечательная русоволосая девчонка, может быть, чуть помладше Ферраро.

— Я с сестрой и отцом, — пояснила итальянка, заметив мой взгляд. — Дальше родственники кончаются.

Сначала даже не понял, о чём говорит Ферраро, но заметив её тонкую улыбку, исправно перевёл взгляд чуть правее, на аккуратно выложенных в ряд семерых плюшевых медвежат.

— Док, Башфул, Снизи, Хэппи, Доппи, Слиппи и Грампи. Моя коллекция — все настоящие раритеты, — с лёгкой гордостью в голосе произнесла Габриэлла. — Таких по миру считанные единицы…

— Круто, — искренне заявил я. — Дорогие небось…

— Не знаю, — пожала плечами итальянка. — Наверное. Мне их отец доставал.

— Да уж… — почесал затылок. — Хотя, учитывая твой арсенал, я бы не удивился, если бы ты собирала винтовки, но плюшевые медведи…

— Ну, я же не маньячка какая-нибудь, — хмыкнула Габриэлла. — Оружие — это для работы, а для души должно быть хобби.

* * *

— Ну что, господа офицеры, приступим? — весело произнёс Ларри, обращаясь к нам с Рей. — Сегодня у нас по плану вводное занятие по тактике действия штурмовых групп в зданиях.

Под это занятие нам выделено какое-то небольшое недостроенное сооружение внутри Геофронта. Чем оно должно было быть по генеральному плану застройки, я не знал, но, в принципе, особо и не задумывался. Таких строек что в Геофронте, что в Тройке хватало с преизлихом — слишком уж велик оказался масштаб строительства при проектировании города. Вот только оказалось, что кое-что из запланированого избыточно, и для удовлетворения всех нужд НЕРВа имеющегося вполне хватает. Так что многое оказалось просто заморожено или заброшено.

По случаю очередной практики нам было выдано штатное учебное оружие — уже ставшие привычными пистолеты-пулемёты АУГ. Вообще-то данные модели были не слишком распространены во всём мире, но в НЕРВе на вооружении стояли обычные винтовки АУГ, а для их переделки в машин-пистолеты много сил и времени не требовалось. Так что по большей части именно эти пистолеты-пулемёты и использовались в качестве учебных.

— Стрельба и взрывы будут? — осведомился я.

— Сегодня просто теория в полевых условиях, — ответил О'Брайан. — Закрепление будет на следующем занятии, так что… Эээ, мэм… Я могу чем-нибудь вам помочь?

Сержант обратился к новому персонажу, появившемуся на горизонте.

Точнее, появившейся.

— Добрый день, — флегматично поздоровалась со всеми Габриэлла, одетая в стандартный полевой камуфляж, принятый в боевых частях НЕРВ — чем-то напоминающий бундесверовский по расцветке. Из-за её спины виднелось дуло дробовика, а с плеча свисал Хеклер-Кох. — Вообще-то это я вам должна помочь. Унтер-офицер Ферраро, направлена к вам в помощь.

— И чем же вы должны мне помочь, прекрасная леди? — галантно поинтересовался Ларри, принимая документы и погружаясь в их изучение. — Впрочем, я с радостью готов принять любую помощь от вас.

— Старший сержант О'Брайан, я так полагаю? — бесцеремонно ткнула итальянка пальцем в широкую грудь инструктора. — Во-первых, я бы предпочла, чтобы вы обращались ко мне не «прекрасная леди», а унтер-офицер Ферраро. А во-вторых, с сегодняшнего дня я буду со-инструктором по стрелковой подготовке офицеров Икари и Аянами.

— Извините, мэм, но…

— Вас естественно смущают мой возраст и моя внешность? — слегка усмехнулась Габриэлла.

— К последнему пункту, если честно, у меня никаких претензий нет… — широко улыбнулся Ларри.

Итальянка слегка нахмурилась, кажется, немного непонимающе.

— Не сочтите за дерзость, мэм, хотелось бы иметь что-то более весомое, чем просто слова, — закончил инструктор.

— Пусть будет так, — кивнула Габриэлла. — Чтобы устранить любые недоразумения на будущее, пройдёмте-ка на стрельбище.

— За вами, мэм, хоть к дьяволу в пасть! — оживился О'Брайан.

Ферраро вновь непонимающе посмотрела на довольно улыбающегося парня.

* * *

— Будь я проклят… — схватился за нос Ларри, рассматривая очередную мишень с несколькими аккуратными дырками. Грудь и голова — что называется, без шансов. — Эта девчонка перекрыла все мыслимые и немыслимые нормативы…

— По стрельбе или ещё по каким показателям? — ехидно осведомился я у инструктора.

— По всем, Cиндзи, по всем, — задумчиво произнёс сержант.

Как оказалось, Габриэлла действительно умела очень хорошо стрелять, даже просто феноменально. Уж не знаю, чему её там в этом спецпансионе учили, но явно не вышиванию и танцам… Хотя, может быть, у Ферраро просто врождённый талант.

Из имеющейся на стрельбище штатной АУГ она уверенно поразила положенный десяток мишеней, причём, практически без единого промаха. А потом ещё и показала отличные результаты стрельбы из пистолета — у неё оказался новенький нештатный Зиг-Зауэр. Явно получше всего того, что стоит у нас на вооружении в Конторе.

— Довольны, сержант? — поинтересовалась Габриэлла, подходя ко всей нашей компании, проверяющей результаты стрельб.

— Извините, мэм, больше вопросов не имею, — развёл руками О'Брайан. — Не знаю, приходилось ли вам бывать в настоящем бою, но стрелять вы действительно умеете…

— То-то же, — слегка ворчливо отозвалась девушка. — Так. Что у нас сегодня по плану занятий?

— Тактика действия штурмовых групп в зданиях, мэм! — бодро отозвался Ларри.

— Ага… — кивнула итальянка. — Ну, в таком случае начинайте, сержант.

— Гхм! — для солидности прокашлялся инструктор. — Итак, действия по штурму и зачистке зданий. Дело это крайне сложное и опасное, так как решающую роль здесь играет не численный состав сторон, а выучка и подготовка. Фактически такой штурм сродни взятию крепости — все пути наступления и отступления известны, условия стеснённые… Именно из-за этого чаще всего приходится действовать компактными, хорошо вооружёнными группами, специально подготовленными для такого рода операций. Как правило, обычные линейные части для штурма зданий подходят плохо, в первую очередь из-за своего штатного вооружения. Длинное и, соответственно, дальнобойное оружие здесь является больше помехой, чем подспорьем. Снайперские винтовки и тяжёлые гранатомёты полностью исключаются из арсенала на фиг. Пехотные и подствольные — тоже, из-за недостаточного времени для постановки боеприпасов на боевой взвод. Проще говоря, на дистанции боя в здании граната из ствола вылетать успевает, а вот приводиться в состояние, пригодное для подрыва — нет. Так что здесь на первый план выходят традиционные ручные гранаты осколочного и светошумового действия, которыми рекомендуется зачищать любые подозрительные помещения… Хм. Обычно по этому пункту проходят абсолютно все помещения в здании… Гораздо безопаснее для собственного здоровья сначала кинуть гранату (лучше даже две), а потом дать пару очередей, и уже только потом интересоваться — был там враг или нет… Параноики и перестраховщики дольше живут.

Я слегка усмехнулся. Габриэлла тоже негромко хмыкнула и, поймав выжидательный взгляд Ларри, быстро произнесла:

— Нет-нет, сержант, вы продолжайте, продолжайте…

— Благодарю, мэм! — слегка поклонился О'Брайан. — Рад стараться!

— Продолжайте, сержант, — с нажимом повторила Ферраро. Инструктор в ответ только лучезарно улыбнулся, но всё же повиновался.

— Теперь немного подробнее об оружии, применяемом при штурме. Здесь, на мой взгляд, лучше всего подходят карабины, дробовики, пистолеты и пистолеты-пулемёты, а также штурмовые версии ручных пулемётов. Экзотику типа огнемётов рассматривать всё же не будем, хотя эта штука очень и очень хороша… Вот, смотрите, например, сюда…

Ларри взял со стола стандартную американскую «эмку» — типа М-16, хотя вообще-то на самом деле это был карабин М-4. Просто различия между ними визуально совершенно мизерные, вот и возникает путаница.

Вместо стандартного приклада на карабине был установлен регулируемый металлический, рукоятка для переноски была заменена на универсальную планку Пиккатини, с установленным на ней коллиматорным прицелом, а под стволом оказался закреплён небольшой помповый дробовик. Без ручки и с предельно укороченным магазином — всего патрона на три-четыре, не больше.

— Очень хорошая штука, — заметил инструктор, держа автомат в руках. — Карабин — основное оружие, дробовик — дополнительное, хотя его главное предназначение — это выбивать запертые двери. С этим он справляется просто превосходно — мы за это такие штуки называли мasterkey (прим. (англ.) универсальный ключ ).

— Тяжеловатое оружие получается, — заметила Габриэлла. — И громоздкое. Лучше уж тогда использовать один дробовик.

— Он будет не так эффективен в сравнении с автоматом, — возразил Ларри.

— Не факт. Имея при себе несколько типов боеприпасов, можно добиться практически той же эффективности. Картечь, бронебойные, дымовые и зажигательные боеприпасы позволяют превратить дробовик в универсальное оружие.

— Автоматический ещё может, а вот насчёт помпового у меня есть большие сомнения, — скептически заметил О'Брайан.

— Это всё вопрос умения, — флегматично произнесла Ферраро. — Скорострельность может сравниться с самозарядным оружием, а особенности дробовика позволяют поражать цели гораздо быстрее, пренебрегая некоторыми ошибками в прицеливании. Плюс к тому можно накрыть за раз сразу несколько целей или вступить врукопашную.

— Врукопашную? — удивлённо приподнял брови инструктор. — Вообще-то дробовики для этих целей мало предназначены, да и ближний бой — это чрезмерный риск.

— Давайте я вам кое-что покажу, сержант, — предложила Габриэлла, скидывая с плеча автомат и доставая из-за спины Винчестер. — Встаньте и попробуйте парировать мою атаку.

— Ваше желание, мэм, для меня закон, — довольно осклабился Ларри.

Мы с Рей с интересом наблюдали за разворачивающимся действием — кажется, намечалось нечто интересное.

О'Брайан, что-то беззаботно насвистывая себе под нос, отошёл чуть назад и достал пару своих Беретт. Выщелкнул магазины, извлёк патроны из стволов и принял несколько картинную позу, подняв оружие на уровне груди. Габриэлла тем временем не спеша, разложила приклад дробовика и перехватила его поудобнее.

— Готовы, сержант? — осведомилась итальянка.

— Полностью, мэм, — продолжал широко улыбаться Ларри.

Похоже, что в своём превосходстве он ни капельки не сомневался. Я, если честно, тоже поставил бы на здоровяка, потому как он был бойцом с опытом реальных боёв, да и явно не принадлежал к числу дилетантов. А Габриэлла… Ну да, стреляет она очень хорошо. Вот только вряд ли она выстоит в ближнем бою против оппонента, гарантированно превосходящего её по силе и опыту. Да и по скорости реакции инструктор по-любому мало уж уступал девушке…

Хотя…

— В таком случае, я атакую, — будничным тоном произнесла Ферраро и…

Буквально размазалась в воздухе, превратившись в смутный силуэт. Cтремительный рывок вперёд, смещение вбок, и заход к противнику с левой стороны. Глаз не успевал уследить за девушкой, так что многое пришлось элементарно додумывать.

Удар прикладом по правой руке — пистолет отбит в сторону. Заход за спину, подсечка под правое колено, тычок стволом в спину.

— Вы убиты, О'Брайан, — ровным тоном, даже ничуть не запыхавшись, сообщила Габриэлла совершенно ошарашенному парню.

Нужно ли говорить, что всё сражение не заняло и пары-тройки секунд?

— Это ещё… почему? — изумлённо выдавил Ларри, поднимаясь с колена. — Раз уж дело до… рукопашной дошло, значит, не осталось у вас патронов-то.

— А потому что в бою на стволе дробовика было бы закреплено вот это, — объяснила итальянка.

Габриэлла спокойно достала из ножен на поясе штык-нож, похожий на классический советско-российский к «калашу», и сноровисто прикрепила его к Винчестеру.

— А я думал, что дробовики со штыками уже и не производят… — озадаченно произнёс я, в глубине души пребывая в восхищении от действий итальянки.

— Верно. Не производят, — спокойно ответила Габриэлла. — Но я пользуюсь старыми запасами.

* * *

— Габриэлла, а можно мне из твоего дробовика стрельнуть? — попросил я после окончания занятия. — Ну, пожалуйста…

Итальянка окинула меня скептическим взглядом.

— Вообще можно. Вот только ты для такого оружия маловат будешь. И лёгок больно.

— Ну, ты вроде бы тоже не слишком большая и тяжёлая…

— Да и слава Богу, — хмыкнула Ферраро. — Только я с ним столько тренировалась, что… А хотя на — ты же вроде бы тоже не новичок в таких делах.

О-па! Что-то недоброе я чую… Может, у «винчестера» действительно очень мощная отдача, а я и не знаю? Из дробовиков-то я никогда не стрелял, да и не особо стремился, хотя у нас в арсенале «спасы» водились… А, была не была!..

— Ну, из пулемёта я стрелял, так что, думаю, и с этой штукой управлюсь, — наигранно-уверенно ответил я, принимая из рук итальянки дробовик. Про то, какие у меня были при подобной стрельбе результаты, я тактично умолчал.

Ё!.. А тяжёлый, зараза! Не меньше «калаша» весит, а может даже и больше… Да, пожалуй, всё-таки побольше. Ну-ка…

— Семь бед — один резет, — пробормотал я, поплотнее прижимая приклад к плечу и ловя на мушку ближайшую мишень.

БАБАХ!

«Винчестер», будто живой, подпрыгнул у меня в руках, его ствол резко дёрнуло вправо-вверх. Громыхнуло так, что я едва не оглох, хотя к стрельбе уже попривык. В плечо как будто со всего размаха ударили чем-то тяжёлым, да так, что меня едва не опрокинуло к чертям свинячьим. Ладно, хоть не упал — и то дело, но вот близок я к этому был, ох близок…

— Ничего так — сойдёт, в принципе, — прищурившись, изрекла итальянка, рассматривая ростовую мишень, у которой теперь отсутствовала добрая часть левой стороны. — Хотя я и ожидала большего.

— Ну, в таком случае — извиняюсь, — буркнул я, отдавая дробовик и потирая сильно ушибленное плечо, которое начало неметь.

— Слушай, — протянула итальянка. — А ведь тебя же не учили с самого детства обращению с оружием…

Я замер.

— Как догадалась? — быстро спросил, слегка съёживаясь.

— Да уж догадалась как-то… — ответила Ферраро. — Ну, так как?

— Что «как»?

— Ведь не учили же — верно?

— Не учили, — вздохнул я. — Я только три месяца, как в руках что-то огнестрельное подержал, а до этого только книжки всякие читал…

— Оно и видно, — покивала Габриэлла. — А чего тогда говорил, что с самого детства готовили?

— Да это легенда моя, будь она неладна! — в сердцах плюнул, начиная розоветь от стыда. — Если общественность правду узнает, то паники будет — жуть! Доверили школьнику самое мощное оружие на планете, donnerwetter…

— Между прочим, мне бы мог и не врать — ведь всё равно же узнала бы, — заявила девушка.

— Да я уже просто на автопилоте…

— Думаю, в НЕРВе-то этот самый автопилот можно и отключать, — флегматично заметила Ферраро.

— Угу…

— Хотя, с другой стороны, хорошо, что легенды придерживаешься… Так, что-нибудь ещё мне нужно знать?

— Да вроде бы нет… — протянул я. — Вроде бы больше не врал…

— Точно? — прищурилась итальянка.

А ещё я не японец, а русский, и мне ведомо будущее…

— Точно.

— Тогда — проехали, ничего страшного-то и не случилось… Только, чур, больше не врать.

— Договорились! — мгновенно оживился я. — По рукам? Ой, твою мать…

— Плечо болит? — догадалась Габриэлла.

— Угу…

— А я ведь тебе говорила, что ты слишком лёгкий и маленький, а ты не верил, — наставительно заметила Ферраро. — Слушай старших, Синдзи.

— Ну да, ну да — я сильный… Но лёгкий, — вспомнился мне старый анекдот. Подумал и добавил. — Но на будущее лучше буду тебя слушать — оно как-то для здоровья полезнее будет. Точнее, безвреднее.

— И то дело. Кстати, а куда остальные подевались?

— Так я же их сам в столовую отпустил перекусить…

— Перекусить? — заинтересовалась итальянка. — Перекусить — это хорошо. А поесть — ещё лучше. Ну, и где у вас тут столовая?..

* * *

— Трудный сегодня день выдался, — заметил Ларри, плюхаясь за стол. — Давненько меня уже не били…

После всех занятий зарулили в конторскую столовую на предмет перекусить. Аппетит после тяжёлой работы обычно разыгрывался непременно, а питаться в таком режиме тренировок нужно основательно, чтобы организм укреплялся, а не истощался.

Габриэлле дорогу сюда показал, но она намертво застряла на раздаче блюд, так что ждать я её не стал и, заприметив сидящую за одним из столиков Рей, направился на посадку.

— Тем более девушки — так, Ларри? — весело заметил я, с аппетитом начав поглощать свой обед. Рей по своему обыкновению молча и неторопливо ковырялась в своей тарелке, в которой, как водится, было дежурное овощное блюдо.

— Девушки меня вообще никогда не били, — рассмеялся парень. — Но всё когда-то бывает впервые. Эх… Огонь, а не девчонка эта Ферраро…

— Эй, инструктор! Ты поаккуратнее там, а то будешь слишком назойлив, так тебе что-нибудь ненужное для боя штыком ампутируют.

— Красивая фамилия, — мечтательно прикрыл глаза О'Брайан. — Да и хозяйка тоже очень ничего… Интересно, как её зовут?

— Габриэлла, — в ответ на удивлённый взгляд сержанта я пояснил. — Она по соседству с нами живёт, с командиром знакома…

— Будь я проклят! — хлопнул по коленям Ларри. — Синдзи, да ты везунчик!

— Ну, вообще-то да… Уже троих Ангелов пережил, а всё ещё живой.

— Чёрт, старина, я же совсем не о том!

— Да понял я, о чём ты, — ухмыльнулся я. — Казанова ты наш… Только вот почему-то мне кажется, что этот орешек для тебя слишком крепок.

— Не бывает неприступных крепостей, Cиндзи, — важно поднял палец Ларри.

— Ну да, ну да — «нет таких крепостей, что не смогли бы взять большевики»…

— Эээ… А при чём тут русские? — удивился сержант. — Большевики, коммунисты — это же вроде бы про них, да? «Русскиьи идъють», во!..

— Поговорка у них такая есть, — ответил я, упрямо пытаясь расправиться с куриной котлетой только лишь одной ложкой, хотя под рукой имелась и вилка, и столовый нож.

— Ааа… Вот только ещё не вечер, Синдзи, ещё не вечер…

Рей украдкой посмотрела на тонкий браслет простеньких электронных часов на правой руке, слегка пожала плечами и вновь вернулась к трапезе.

Ради интереса тоже глянул на свои часы и попытался воспроизвести ход мыслей Первой. Так, 16:47…

А ведь действительно — ещё не вечер…

— Можно присесть? — послышалось рядом с нашим столиком.

С сожалением оторвался от тарелки и поднял голову. Рядом обнаружилась Габриэлла с подносом, буквально доверху забитым едой — чисто визуально там было столько же, сколько у нас троих вместе взятых.

— Конечно, Габриэлла, присаживайся, — приветливо махнул я рукой на правах старшего по званию.

Уселась итальянка на свободное место рядом с О'Брайаном, отчего тот моментально оживился.

— Синдзи, — слегка нарочито обратился ко мне инструктор. — А вот у меня такой вопрос появился, может быть, только немного странный… А почему ты никогда не ешь обычную вашу еду, ну, японскую в смысле? Рыбу там и всё такое…

Меня слегка передёрнуло.

— Ларри, только про рыбу не надо, — поморщился. — Я её в детстве столько сожрал, что уже прямо воротит. В первые-то годы после Удара знаешь же какой у нас тут затык с продовольствием был — только на морепродуктах и выжили, да ещё гуманитарной помощи. Но я с тех пор всю эту ерунду напрочь не перевариваю.

Сказал и сам задумался — а ведь правду сказал. Неожиданно откуда-то пришли чужие смутные воспоминания о длинных очередях в полупустых магазинах, талонах на еду и первых, самых голодных годах, когда загнулась собственная пищевая промышленность без забугорного сырья. Когда почти прекратились поставки из Китая, а Россия ещё сама не вышла из кризиса…

— Ааа… Ну, извини тогда — не знал. Я же тогда в Штатах жил, а у нас таких проблем не было.

— И почему я не удивлён? — хмыкнул себе под нос.

Ларри слегка смущённо замолчал. Ему, простому парню, стало немного совестно — когда-то Япония была самым надёжным союзником США в регионе, а в лихие годы американцы нас (и большую часть других подобных стран) элементарно кинули. Нет, в принципе, это было вполне ожидаемо — каждый сам за себя, своя рубашка ближе к телу… Вот только любить от этого Америку больше не стали, а учитывая её пошатнувшееся положение на мировой арене, ещё и норовили при случае пнуть. Чем выше взлетаешь, тем больнее потом падать вниз, на потеху толпе…

У нас вот, например, сейчас принято поминать не оттяпанные Северные территории (Южные Курилы), которые теперь почти безостановочно трясёт и в которые мёртвой хваткой вцепились русские из-за рыбных ресурсов (впрочем, ведущие добычу совместно с японскими рыбаками), а налёты американских бомбардировщиков во Вторую Мировую и, конечно же, атомные удары по Японии. Тем более что цедить сквозь зубы при общении с бывшим (хотя, вообще-то, и нынешним по Альянсу) союзником получалось достаточно уверенно. Оккупационных баз-то больше нет, ВМФ США заглядывает только с дежурными визитами, а рынков сбыта под рукой хватает — и ослабевший Китай, и окрепшая Россия, ну и прочая выжившая мелочёвка…

Между тем от уже ставших традиционными мыслей о геополитике, я переключился на более интересное и занимательное зрелище — Габриэллу. Итальянка рубала (иначе даже и не скажешь) свою порцию необычайно быстро и беспощадно, как-то даже по-солдатски, будто за ней кто-то гнался. Причём её порция подходила скорее взрослому здоровому мужику, чем хрупкой молодой девушке. Опять же, поражало обилие всяких сладостей, которые явно были оставлены на десерт…

Мы с Ларри даже есть перестали, зачарованно глядя на такую картину. Несколько секунд ничего не происходило, а потом Габриэлла, видимо, почувствовав на себе наши взгляды, подняла голову.

— Что? — недовольным тоном произнесла Ферраро.

— Да ничего вообще-то… — задумчиво произнёс я. — Просто думаю, как можно столько съесть…

— Столько — это сколько? — уточнила девушка.

— Нуу… — неопределённо повертел кистью я в воздухе. — Примерно… Вот столько где-то…

Кисть очертила эллипс, на территории которого, ну просто совершенно случайно оказался поднос итальянки.

— Да нормально я ем! — даже слегка возмутилась Габриэлла. — После физических нагрузок это совершенно нормально. И вообще. Я растущий организм, и мне требуется много энергии и питательных веществ.

— Да, пожалуйста, пожалуйста — нам не жалко… — в притворном ужасе поднял я руки вверх.

— Мэм, могу ли я предложить вам разделить со мной в будущем какую-нибудь трапезу?

— Предложить? — подняла бровь Габриэлла. — Предложить — можете. Только ничего делить я в любом случае не собираюсь.

Судя по изрядно погрустневшему лицу инструктора, он понял, что первая попытка подката оказалась провалена. Но так просто сдаваться он был явно не намерен.

Хмыкнув, я вернулся к трапезе.

* * *

Сегодняшний день не выдался особо напряжённым — обследования, синхротесты и тренировки по владению АТ-полем. Ничего сложного, право слово. Да ещё и всю программу занятий удалось закончить раньше срока, так что домой меня отпустили пораньше. Ради разнообразия решил поглазеть в зомбоящик, хотя я телевизор в последнее время смотрю мало.

А ведь зря. По телеку порой мелькает очень интересная информация, главное только вычленить нужное из общего потока дезы и пропаганды… Ну-ка, что у нас тут на круглосуточным новостном канале есть?..

— …должаются столкновения с участием британской армии в Северной Ирландии. Поводом для очередных массовых беспорядков послужила полицейская операция, проведённая после миномётного обстрела блок-поста три дня назад. После этого в город были введены войска и бронетехника, и начались столкновения с местным населением. Число пострадавших пока не называется, но уже известно, что убитые и раненые имеются с обеих сторон. Напомним, что ситуация в этом регионе Великобритании стала особо напряжённой после официального заявления террористической организации ИРА (Ирландская республиканская армия) о присоединении к НоД…

Террористы.

— …опроверг заявление турецких властей, утверждавших, что в ходе последних столкновений на турецко-курдской границе среди убитых солдат армии Курдистана были обнаружены тела бывших чеченских террористов, перешедших на службу Российской Федерации. «Наши солдаты присутствуют на территории Курдистана исключительно в рамках взятых обязательств по миротворческой миссии и ни в коем случае не занимаются инструктажём Сил Самообороны Курдистана», — заявил министр иностранных дел России Сергей…

Снова террористы.

— …была обстреляна колонна войск ООН, по неподтверждённым данным имеются убитые и раненые. Командование японским контингентом на Филиппинах возлагает ответственность за данный теракт на боевиков группировки «Абу-Сайяф», борющейся за создание независимого исламского государства на юге архипелага. В настоящий момент начата войсковая операция, с привлечением флота и авиации, направленная…

Задолбали эти террористы!

— …Бенедикт XVI потребовал пересмотреть формулировку относительно атакующих планету инопланетных существ, и впредь не упоминать в их названии слово «ангел», как оскорбляющее всех христиан. Пока что неизвестна ни реакция ООН, ни реакция других лидеров прочих ветвей христианской церкви…

Религия.

— …выступил с заявлением, что потери международной коалиции в Месопотамии занижены в несколько раз. По его словам, ситуация в бывшем Ираке близка к критической. Перманентная война между различными исламскими религиозными группировками постепенно превращается в войну этих самых группировок против армии ООН и конкретно США, как главной страны, несущей миротворческую миссию в данном регионе. Экс-премьер-министр Великобритании высказал мнение, что именно деятельность международной террористической организации НоД является основным дестабилизирующим фактором и может быть напрямую выгодна…

Политика и террористы.

— … Стратегическое ядерное оружие по-прежнему останется под контролем Совбеза, а страны «ядерного клуба» сохранят у себя тактические заряды, применение которых может быть санкционировано лишь по решению ООН. Между тем Российская Федерация в очередной раз подняла вопрос о несоблюдении Соединёнными Штатами Америки условий международного договора КСВ-2 и в частности о фактах наличия неучтённых межконтинентальных баллистических ракет, пригодных…

Опять политика.

— …тяжёлые подводные крейсера «Архангельск» и «Северсталь» после окончания модернизации приступили к несению боевого дежурства в составе 1-го флота ООН. Кроме обычных высокоточных ракет данные корабли будут нести также и ядерное оружие, являясь стратегическим резервом Альянса на случай возможных атак Ангелов в районе Северного океана и Северной Атлантики. Как прокомментировал данное событие министр обороны США Майкл Хайден: «Мы весьма ценим вклад России в дело обеспечение глобальной безопасности и сдерживании угрозы из-за пределов Периметра, но вместе с тем мы высказываем некоторое сомнение относительно целесообразности возвращения на боевое дежурство этих подводных крейсеров. Данный регион и так достаточно надёжно прикрыт объединённым флотом ООН, и субмаринами США в том числе…»

Снова политика… Много политики!..

— …поступило сенсационное заявление — на Иводзиме были обнаружены останки генерала Курибаяси Тадамити, руководившего обороной острова в годы Второй Мировой войны против армии США. Место захоронения генерала было найдено благодаря запискам одного из выживших после штурма солдат, скончавшегося в американском плену.

Ого, а вот это уже интереснее…

— …Битва за Иводзиму стала одним из самых кровопролитных сражений на тихоокеанском театре военных действий. Потери американских войск составили около семи тысяч убитыми и пропавшими без вести, и около шестнадцати тысяч ранеными. Японская армия потеряла более 21 тысячи человек. Стоит особо отметить, что в плен к американцам попало всего 111 человек, из которых только 67 были японцами, а остальные — корейские рабочие. Битва за Иводзиму оказалась самой кровопролитной в истории Корпуса морской пехоты США, а также стала единственной операцией вооружённых сил Японской империи в ходе войны на Тихом океане, в которой общие потери США превысили потери Японии. Количество погибших и раненых солдат американской армии за первые три дня операции было наибольшим за всю военную историю страны. После захвата острова США получили возможность построить на Иводзиме авиабазу, которая использовалась как промежуточный пункт в налётах на Японию.

До настоящего времени была доподлинно неизвестна судьба генерала Курибаяси — существовала версия, что он покончил жизнь самоубийством. Но как оказывается, он, сняв знаки различия и награды, лично возглавил последнюю атаку в ночь с 25 на 26 марта 1945 года. В ту ночь 300 японских бойцов скрытно прокрались и напали на американский тыловой лагерь и полевой госпиталь. Бой был ужасным и кровавым, некоторые солдаты шли в атаку с мечами в руках, и почти все погибли в ту ночь. По новым сведениям несколько раненных солдат, оставшихся в живых после атаки, смогли унести тело погибшего генерала и тайно похоронить его в глубине отрытых на острове укреплений…

— Смотришь? — осведомилась Мисато, заходя в зал и расстёгивая китель. — Это хорошо…

— А что такое? — поинтересовался я.

— Большая шумиха поднялась из-за всего этого, — Кацураги плюхнулась на диван и блаженно растянулась. — На воскресенье назначены похороны, будет официальное мероприятие. Приедут представители Императора, армии, ООН, чинуши всякие… Нас тоже пригласили.

— Командир, надеюсь, меня там не будет? — осторожно поинтересовался я. — Не надо, а? А то вдруг я что-нибудь выкину, или мне прикажут… Хотя я бы и хотел там поприсутствовать — всё-таки такой человек…

— Я бы с большим удовольствием оставила тебя дома, — хмуро заявила Мисато. — Вот только сверху пришёл приказ задействовать именно тебя. Типа, преемственность поколений, новая генерация японских солдат, и всё такое прочее… Значит так.

Кацураги выпрямилась, повернулась ко мне и грозно нацелила палец.

— Лейтенант Икари, сейчас вы мне поклянётесь, что будете вести себя, как надлежит себя вести, НЕСМОТРЯ НИ НА ЧТО. Мне, — она воровато оглянулась по сторонам и слегка понизила голос, — плевать, на что там тебе будет намекать начальство — без официального приказа будешь сидеть и молчать, как рыба! Понял?!

— Понял, Мисато, — жалобно протянул я. — Клянусь тебе… эээ… собственной жизнью, что больше я…

— Достаточно, — быстро кивнула майор. — В следующий раз просто отберу у тебя всё оружие и книги, поломаю компьютер и отправлю на гауптвахту.

— Мисато, а может, вместо меня лучше Рей послать, а? Вот уж кто-кто, а она — отличнейший образец солдата.

— Рей в этих вопросах мне не подчиняется, — слегка поморщилась Кацураги. — И тут даже Рицко не поможет — нужно всё через Командующего улаживать, а до него пока доберёшься… Легче тебе внушение сделать и с собой взять.

— Кстати!.. — подозрительно осведомился я. — А чего это нам-то такая честь? Мы же не японская армия, в конце концов…

— Во-первых, хоть мы и подчинены ООН, а Токио-3 находится в особой зоне, мы сильно зависим от Правительства Японии, — строго произнесла Мисато. — А во-вторых, большая часть служащих НЕРВа всё же японцы, так что это касается нас, и касается близко. Всё, чтобы в воскресенье был готов с утра к церемонии.

* * *

Низкое пепельно-серое небо нависают прямо над головой.

Капли дождя заунывно барабанят по фуражке, стекая с тульи.

Ноги переставляются словно сами по себе, размеренно отмеряя пройденный путь. Руки затекли под тяжестью увесистого клинка, но опустить их или отдохнуть как-то иначе нет никакой возможности — так делать просто нельзя. Спереди маячит одетая в старинные традиционные наряды четвёрка синтоистских монахов под руководством главного распорядителя, несущая вышитое иероглифами длинное полотнище. Где-то впереди на орудийном лафете, влекомом четверкой лошадей, движется покрытый белой тканью гроб с останками генерала Курибаяси.

Траурная процессия под звуки классического похоронного марша Шопена движется вперёд.

…Воскресенье, на которое оказалась назначена церемония торжественного захоронения, выдалось непривычно хмурым и пасмурным. В воздухе царила прохлада, а с неба накрапывал мелкий дождь, что было воспринято как добрый знак. В таких случаях говорили, что сама природа оплакивает уход хорошего человека.

После относительно короткой церемонии прощания с генералом, в девять часов утра урну с прахом Курибаяси переложили в гроб и водрузили на орудийный лафет, и длинная цепочка людей двинулась от возведённого по такому случаю скромного деревянного храма к кладбищу.

Своим присутствием церемонию почтили члены всех высших кругов Японии — политики, военные, прочие видные деятели и, конечно же, журналисты, освещающие это событие. Приехали генерал-губернатор Зоны 11, официальный представитель Императора, полпред ООН в Империи; небольшие делегации прислали страны, представляющие международный контингент войск, кроме американцев. Но их можно было понять — оказывать воинские почести своему врагу было не в их традициях, хотя русские, тоже во Второй Мировой воевавшие с японцами, всё же приехали.

Делегация НЕРВ оказалась в числе самых почётных гостей, правда, нашу троицу громким словом «делегация» язык не поворачивался назвать — я, Мисато и Фуюцки, вечно вынужденный замещать отца на почти всех торжественных мероприятиях, куда Гендо не ходил в принципе.

По столь торжественному случаю нам пришлось достать парадные мундиры, нацепить все положенные регалии и даже сверх того. Из неведомых закромов были извлечены относительно недавно введённые фуражки — небольшие, чёрного цвета с витым золотистым шнуром, золочёными же гербом НЕРВ, окаймлённым венками хризантемы — знака номинальной принадлежности к японской армии.

Но самое главное — следом за монахами и перед основной процессией должен был двигаться своего рода почётный эскорт из особо отличившихся офицеров, несущих награды генерала. Так вот, меня как раз в этот эскорт и впихнули, и доверили ни много ни мало, а нести личный клинок Курибаяси, который он оставил дома перед отправлением на Иводзиму.

Когда я это узнал, то здорово перетрухнул и заволновался — ну, не люблю я настолько выделяться, и всё тут! Ответственность была слишком велика — подвести нельзя было ни в коем случае… О, как я был бы рад отказаться от такой чести, но ведь нет же! Несмотря на все мои умоляюще-щенячьи взгляды и тихие просьбы, замком и майор остались непреклонны. В конце концов, Фуюцки мне просто приказал исполнить миссию, и на этом моменте мне пришлось угомониться и подчиниться. Но лично по моему мнению я такого был явно недостоен.

…Вопреки моим ожиданиям это оказалась не классическая катана, а похожий на неё син-гунто — серийный офицерский меч времён Второй Мировой. Слегка изогнутый клинок, коричневые лакированные металлические ножны, золотистая овальная цуба, слегка потёртая рукоять, оплетённая тёмно-коричневым шнуром, на хвосте — металлическая петля с тёмно-коричневым темляком.

Такие клинки, если мне не изменяет память, были почти полностью уничтожены после капитуляции Империи как пережиток милитаризма, так что уцелевшие син-гунто были наперечёт. А особенно такие…

Не каждый день приходится нести в руках оружие без преувеличения великого человека. Зная, что отправляешься на верную гибель, и всё равно исполнять приказ — это достойно восхищения. Не просто, очертя голову, кинуться в последний решительный бой, а методично, месяц за месяцем, готовиться к сражению, которое, скорее всего, выиграть будет невозможно…

…Ровное полотно дороги шаг за шагом ложилось под ноги. А я всё шёл и шёл вперёд, не обращая никакого внимания на дождь и усталость.

А, собственно говоря, кому я сейчас отдаю почести? Cолдату Японской империи, которая являлась врагом России и в Русско-Японскую, и во Вторую Мировую войну. Солдату Императорской армии, на счету которой немало зверств по отношению к мирному населению и пленным. Солдату страны-агрессора, развязавшей масштабную бойню на побережье Тихого океана.

Япония первой напала на Перл-Харбор (хотя весьма популярна версия, что США Империю просто спровоцировали и получили удобный повод для войны), создала в Маньчжурии Отряд 731, ставивший бесчеловечные опыты в духе доктора Менгеле и готовивший применить против других стран бактериологическое оружие. Солдаты японской армии без зазрения совести убивали пленённых врагов, добивали раненных, относились к покорённым народам как к людям второго сорта…

Но ведь у медали всегда две стороны, не так ли?

О, нет! Я отнюдь не пытаюсь всё это оправдать, но кое-что нужно бы рассмотреть не через призму пропаганды какой-либо стороны.

Лучше всего, наверное, начать с того, что при подчёркнуто-европейском фасаде страны, Империя того времени по-прежнему оставалось средневековым государством с соответствующими порядками. Отсюда кое-что и получает своё объяснение…

Попал в плен? Значит — струсил, и будь добр в таком случае умереть. Причём это одинаково касалось и своих, и чужих.

Ранен? Но ты ведь по-прежнему остаёшься солдатом, так почему к тебе должно быть иное отношение?

Зарубить врага мечом — по меркам средневековья достаточно обыденно. Диковато, но вполне ожидаемо.

Но есть у этих порядков и другая сторона.

Безумная, фанатичная преданность приказам и Родине. Запредельное почитание воинской чести и доблести. Готовность умереть за всё это при первом же случае. Самоубийственные атаки, ставшие нормой. Смертники, бросающиеся под танки. Пресловутые камикадзе, ведущие начинённые взрывчаткой самолёты, катера и торпеды на противника. Полководцы, что от позора после проигранных битв совершали сэппуку. Уважение к храбро сражавшимся врагам, несмотря на причинённый ими урон.

Это всё, в конце концов, и привело к поражению Империи.

Японцы дрались отчаянно, без пощады к врагу и к самим себе, но слишком сильно тратили ресурсы — в первую очередь, конечно же, людские. Лучшие из лучших гибли в самоубийственных атаках или после совершали самоубийство, не понимая, что нечасто случается, когда некуда уходить. Нет, это не означает, что в любой критической ситуации следует отступать, но ведь почти всегда есть ещё один город, ещё одна река, ещё один рубеж, за который можно зацепиться. Жертвы не напрасны, но только в том случае, если они ведут к победе…

На ум сейчас приходили мысли о Великой Отечественной, когда всего лишь через шесть дней после начала войны немцы были уже в Минске. Когда лишённые связи и управления танковые корпуса на остатках горючего ходили в атаки. Когда линия фронта стремительно откатывалась до самого сердца страны, оставляя захватчикам родную землю.

Когда за полгода в боях сгорела многомиллионная кадровая армия.

И тоже были самоубийственные атаки, и солдаты бросались со взрывчаткой под танки, и дрались против врага до последнего, нет, не патрона, а человека.

Вот только их жертва была не напрасна. Они дали другим время и шанс, и в последующие три года РЕЗЕРВИСТЫ пройдут половину Европы, чтобы водрузить знамя Победы на Рейхстаг.

…Процессия подошла к военному кладбищу, относительно недавно созданному на окраине Токио-3, но уже успевшему достигнуть внушительных размеров. Что поделать — в нынешнее время Япония вновь воюет по всему миру в составе сил ООН, и, разумеется, вновь гибнут солдаты. Во все стороны тянулись ровные ряды одинаковых чёрных табличек с выбитыми именами, а местами высились мемориалы с братскими могилами.

Место для захоронения генерала Курибаяси находилось на окраине кладбища и, на первый взгляд, ничем не отличалось от сотен других таких же — тоже всего лишь простая табличка и ничего более. Рядом виднелись несколько простых деревянных алтарей, задрапированных полосатыми чёрно-белыми покрывалами.

На один из них члены эскорта переложили гроб с останками генерала, остальные же алтари предназначались для его наград и, в том числе, для меча. Несущие ордена генерала офицеры двумя цепочками направились к ним — танкисты, лётчики, артиллеристы, пехотинцы. Те, кто первыми сражался с Ангелами — безо всякой надежды на успех, и те, кто отличился в сражениях под знаменем Империи в постударный период. Я же направился к другому алтарю, стоящему чуть в стороне.

Чётко следуя полученным инструкциям, я низко поклонился и медленно протянул син-гунто, намереваясь уложить его на специальную подставку, но тут у меня за спиной совершенно неожиданно прозвучал чей-то голос.

— Лейтенант Икари, если я не ошибаюсь?

Аккуратно положив клинок, я повернулся назад.

Позади меня стояла старая японка, опирающаяся на руку молодого парня — всего лишь года на четыре старше меня, держащего над ней зонтик. Я уже знал, кто это — Юмико Курибаяси, последняя оставшаяся в живых дочь генерала. Годы согнули её спину и изрезали глубокими морщинами лицо, но голос и взгляд остались столь же твёрдыми, что и в молодости…

— Так точно, госпожа, — низко, с почтением поклонился я.

— О тебе говорят, как об одном из лучших воинов Империи.

— Нет, госпожа, я всего лишь солдат — не лучше и не хуже других.

— Ты тот, кто, как говорят, управляет тем огромным роботом?

— С роботом или без, я всё равно буду защищать то, что мне дорого, — просто ответил я.

— Ты молод, — задумчиво произнесла Юмико. — Даже очень молод — почти ребёнок, но тебя уже отметил сам Император. И ты достаточно храбр, если всё то, что я слышала о тебе — правда.

Я промолчал. К чему сейчас что-то говорить? Подтвердить её слова — проявить совершенно ненужное хвастовство и гордыню, а мне бы этого не хотелось. В конце концов, не я выбрал свою новую жизнь, а она выбрала меня, и мне остаётся лишь принимать всё как данность.

И просто делать свою работу.

— Пожалуй, ты тот, кто мне нужен, — непонятно заявила японка. — Изо, помоги мне.

Опираясь на руку внука (или правнука?), дочь генерала подошла к алтарю и слегка дрогнувшей рукой сняла син-гунто со стойки.

— Отец завещал передать этот меч тому, кто сможет защитить Империю лучше всех, — произнесла Юмико, глядя мне в глаза. — Когда-то служить в армии считалось честью, а потом десятилетиями в солдаты шли только разные неудачники. Годы, десятилетия… Хорошо, что это закончилось. Иногда я думаю, что Второй Удар стал для нас благом…

В надтреснутом голосе старой японки зазвенели торжественные нотки.

— Солдат, — обратилась она ко мне. — Клянёшься ли ты защищать Империю, не щадя ни себя, ни врагов? Клянёшься ли ты умереть ради её процветания и выживания?

Во рту разом пересохло, в ногах появилась предательская дрожь, а сердце забилась намного чаще обычного. Но я ЗНАЛ, что мне сейчас нужно делать.

Опустился на правое колено прямо на размокшую от дождя землю, склонил голову и вытянул руки вперёд.

— Клянусь, — хрипло выдавил я, ощущая, как ладоней касаются шершавая рукоять и обтянутые кожей ножны.

Крепко сжал син-гунто, аккуратно слегка сдвинул с него ножны и по совершенно неяпонской традиции прикоснулся к нему губами. На лезвии меча мелькнула вязь выбитых иероглифов — «Воинская доблесть до конца» и «Да здравствует Император».

— Клянусь, — повторил я, аккуратно задвигая клинок обратно.

По всему Токио-3 завыли сирены, загудели поезда и корабли в порту, засигналили автомобили. Одновременно с этим раздался грохот залпов артиллерийского салюта.

Империя прощалась со своим солдатом, до конца сражавшимся за неё.

* * *

Вновь всё тот же сон, но он больше уже не является моим кошмаром.

Транспортный отсек самолёта. За бортом гудят турбовинтовые движки Ан-12.

Привалившись спиной к двери в кабину, сижу, положив руки на колени. Передо мной в каком-то странном танце пляшут тени.

Что-то на мгновение заставило отвести взгляд, а когда я вновь повернул голову, то передом мной стоял высокий плотный офицер-японец в старом полевом мундире, с рядами орденов и медалей на груди. Секунды хватило на узнавание этого человека, пристально вглядывающегося мне в глаза.

Ноги словно бы сами собой подбросили тело вверх, спина выгнулась по стойке «смирно», кирзачи громко щёлкнули каблуками. Привычно вскинул правую руку к виску, но тут вспомнил, что голова непокрыта и неожиданно даже для самого себя сжал кулак, ударив им в грудь рядом с сердцем.

Как заправский римский легионер.

— Генерал Курибаяси!..

Офицер неожиданно вздрогнул.

— Курибаяси… Даа…

Лицо генерала, большее похожее на мраморную маску, разгладилось; в его глазах вспыхнул какой-то тёмный огонь.

— Да! Именно так меня когда-то звали!..

Привычным движением Тадамити провёл рукой по левому боку, но затем резко отдёрнул её, сжимая в кулак.

— Значит, это тебе Юмико передала мой меч? — пристально взглянул мне в глаза офицер.

— Да, господин генерал! — ответил я, неожиданно нащупывая на простом советском солдатском ремне рукоять висящего меча.

— Я видел тебя ТАМ, но здесь ты другой. Странно… Ты не японец, — с сожалением произнёс Курибаяси. — У тебя внешность варвара и странная форма, но ты — солдат. И ты — наш по духу. Только кто же ты на самом деле? Кому ты служишь?

— Я — русский, господин генерал! А служу… — на мгновение опустил взгляд, но тут же твёрдо взглянул в глаза давно умершему офицеру. — Я не могу предать свою Родину, но волею судьбы ныне стал солдатом, защищающим Империю.

— Империю… — с горечью произнёс Тадамити. — Где та Империя, за которую я сражался и умер? Во что превратили её проклятые гайдзины?[21] Мы были воинами, а превратились в… Русский, да? Я дрался с вами во времена Номонгана[22], вы были хорошим врагом — храбрым, честным, сильным. Потом… Потом вы стали врагами янки — это хорошо, надеюсь, вы этого ещё не забыли. Вы, как и мы, тоже проиграли свою войну, странную, но войну. Но скажи мне, солдат, ты служишь Империи, но готов ли ты умереть за неё?

На миг я задумался.

Что для меня Япония? Наверное, всё-таки чужая страна. Навсегда. И этого не изменить. Но мне есть, что здесь защищать — тех, кого я люблю, тех, кто мне дорог. Тех, кто доверился мне и надеется на меня. Это непросто — взять на себя вручённую ответственность за жизни других…

Да… Империя для меня — это люди.

— Да, господин генерал, — твёрдо произнёс я. — Это не моя Родина, но уже и не чужая страна. Наши судьбы теперь связаны.

Он меня поймёт, верю, что поймёт. Я родился не в своём времени — мне больше бы подошло Средневековье или Античность, когда честь и доблесть были куда большим, чем просто словами. Он поймёт меня, этот генерал, ему это не чуждо, в отличие от многих.

— Ты не лжёшь — я вижу это, — тяжело уронил японец. — Ты тоже чужак, но ты можешь понять нас — это хорошо. И ты можешь вспомнить и показать другим, какими мы были прежде.

Окружающее пространство начало таять и растворяться в густой пелене тумана.

— Вспомни. Покажи. Мы сделали ошибки — не повтори их. У тебя уже есть знамя, просто разверни его. Найди свой путь, только не забывай прошлого.

Вокруг больше ничего не было — ни неба, ни земли, только лишь туман… И голос:

Враг не разбит, и значит, я не погибну в бою. И буду рождён еще семь раз, Чтобы взять в руки нагинату…[23]

И словно помимо воли из моей груди вырвался ответ:

…И семь раз погибнуть, Сражаясь за Императора[24].

Глава 4. Аска на горизонте

Как оказалось, просто так подарить мне меч было нельзя, ибо он являлся частью культурного и исторического наследия Японии. Нет, об обратном ходе речи даже и не шло, просто мне пришлось подписать несколько бумаг и уже только потом забирать син-гунто в своё единоличное владение.

В комплекте к нему мне чуть попозже доставили классическую деревянную подставку для катаны, но так как офицерский меч не носился в комплекте с более коротким клинком-вакидзаси, син-гунто пришлось быть в гордом одиночестве. Другим немаловажным предметом оказалась внушительного вида официальная бумага синего цвета, удостоверяющая, что по общепринятой в Японии классификации это — «очень важный меч», являющийся «достойным элементом культуры». А это вам, между прочим, не хухры-мухры — обычным штамповкам такое не полагалось. Син-гунто Курибаяси — это меч с ого-го! какой историей, ибо был родовым клинком, переоформленным под общеармейский стандарт. Генерал-то ведь у нас был из самурайского рода, многие сотни лет служившего вассалом старинного клана Санада, так что просто по определению не мог иметь меч без истории или выкованный каким-нибудь малоизвестным мастером…

Хотя какая, в сущности, разница, кто делал этот син-гунто? Мне было гораздо важнее, кто им ВЛАДЕЛ. Небеса и подземелья, если бы раньше кто-нибудь сказал, что в мои руки попадёт самый настоящий клинок самого настоящего генерала времён Второй Мировой, являвшегося исторической личностью, ни за что бы не поверил! И по барабану — японский это генерал или русский. Честный, храбрый, умелый? Ну и всё — большего не надо. Нет, конечно же, ТТ Жукова (или что там у него было?) или «вальтер» Роммеля было бы заиметь гораздо лучше… Хотя такой меч — это, наверное, всё же на порядок круче. От такого наградного оружия у меня разве что слюни не текут, а ведь мне его теперь, вообще-то, даже можно с собой таскать. Официально. Как хранителю ценной исторической и культурной реликвии, во как. Главное, за пределы Японии не вывозить, ибо табу.

Нет, я, разумеется, никуда его таскать не собираюсь — больно уж ценная штука. Ещё, блин, покоцаю или профукаю, не дай Аллах… Тьфу-тьфу-тьфу! Беречь! Как зеницу ока беречь! А то ведь позора на всю Империю будет…

Ух, как вчера Фуюцки-то прямо после церемонии задвигал речёвки перед борзописцами! И про преемственность поколений, и про традиции предков, и про новое поколение защитников Родины… Ну, чисто замполит или проповедник — сразу видно бывшего профессора-лектора. Я аж почти заслушался, хотя и всё моё внимание на тот момент было приковано к генеральскому клинку. Мисато, вон, просто ограничилась дружеским рукопожатием и хлопком по плечу… Но, чёрт побери, сколько у неё тогда в глазах было гордости… Я же ей, можно сказать, сын, брат и подчинённый… Неее, после всего этого мне теперь хоть в лепёшку вместе с Ноль-первым нужно будет разбиться, но флот не опозорить. То есть Империю и человечество не подвести. Из вариантов у меня теперь только побеждать до победного конца (каламбур, однако), погибнуть в бою или совершить сэппуку. Последнее, кстати, было бы крайне нежелательно — я же вроде как христианин, крещённый, мне нельзя… Разве что только с гранатой под танк или грудью на амбразуру.

Нет, вообще-то, если честно, не хочу я так… заканчивать. Нет, камрады, ну на кого я всю эту ораву-то оставлю, а? За ними же глаз да глаз нужен, а я пока что главная ударная сила… Тем более ещё не все прибыли, вообще-то…

* * *

Нет, один раз в Контору с мечом смотаться всё же пришлось, но не по личной прихоти, а сугубо в официальном порядке. Нужно было включить син-гунто в список разрешённого к ношению и хранению оружия. Мало ли что он древний и ценный для истории — зарубить-то им можно только так, без особых затруднений. Во время Второй Мировой даже простыми солдатскими клинками японцы разрубали и американские винтовки вместе со стволом, и, собственно говоря, самих американцев. Другой вопрос, что при исполнении такого «трюка» меч обычно ломался…

Ничего, осмотрели мой клинок, признали холодным оружием, официально внесли в реестр — всё чин-чинарём… Теперь немного посидеть в кабинете Мисато, дожидаясь начала тренировок, и можно…

— Лейтенант Икари?

О, а чего это Ли от меня потребовалось?

— Да, господин сержант? — вежливо поднялся я с места. — Что-то не так?

А ведь не так же, действительно не так. Никогда я ещё не видел своего инструктора настолько возбуждённым.

— Икари, тут до меня дошёл слух о вашем награждении… — несколько смущённо (?!) произнёс сержант. — Могу ли я… могу ли я взглянуть на ваш клинок?..

Ага, вот оно что! Чтобы фанат холодного оружия и упустил шанс хотя бы подержать у себя в руках такой клинок? Да ни в жисть!..

— Разумеется, господин инструктор. Прошу вас, — после некоторого колебания ответил я. Всё-таки, пожалуй, такие вещи действительно оказывают влияние не хуже пресловутого Кольца Всевластья — неохота как-то их надолго из рук выпускать, да…

Аккуратно протянул син-гунто Ли, держа его лезвием к себе — традиции вежливости, однако. Когда японцы капитулировали, то зачастую передавали мечи американцам лезвиями от себя, что на самом деле было тягчайшим оскорблением…

Вообще-то, всё это я узнал только вчера из приобретённой по случаю книги об истории японских мечей. Раньше-то, признаться, этим особо никогда не интересовался — не любил как-то всю эту восточную экзотику, и всё тут.

— Благодарю, господин лейтенант, — у спеца по фехтованию аж глаза загорелись, когда он осторожно принял меч из моих рук.

Осторожно выдвинув клинок из ножен (непорядок, однако — это не клинок нужно вынимать, а ножны сдвигать), Ли начал что-то бормотать себе под нос по-английски. Причём, как истинный ценитель холодного оружия, он не касался лезвия голыми руками. Насколько мне позволяли понять мои познания в английском (изрядно подтянутые за последнее время), бормотал китае-американец что-то вроде:

— Какая работа… Сотня лет, не меньше… Сталь… Антиквариат… Клинок с историей… И ведь не уничтожили же, хотя могли бы… Великолепно, просто великолепно… Такой случай, такая удача…

— Гордитесь, Икари, — вернул мне син-гунто Ли. — Такая вещь… Это просто нечто. Не каждому выпадает удача заиметь столь великолепную вещь.

— Ваша правда, сержант, ваша правда… Кстати, не подскажите где тут можно раздобыть набор для ухода за катаной?..

* * *

Тёплая погода, свежий воздух, маленькая кафешка — что ещё для счастья в выходной нужно? Тем более что в конторском тире уже настрелялся до посинения — можно и просто предаться сладостному ничегонеделанию.

— Почему нас в основном готовят к боям не с Ангелами, а с людьми? — поинтересовалась Рей.

Несколько разомлевший, я не сразу понял, о чём говорит Первая.

— Прости, что?

— Почему нас учат сражаться не с Ангелами, а с людьми? — повторила свой вопрос Аянами.

— Сложный вопрос… — почесал я затылок. — А с чего ты это взяла?

— Стрельба. Рукопашный бой. Владение холодным оружием. Чтобы уничтожать Ангела так много знать не требуется. Точнее, не требуется знать именно такие вещи.

— Ну, тут ведь какое дело… Скорее всего, просто никто не знает, как нужно готовить пилотов, вот поэтому и учат всему, чему только можно. Когда-то так же и первых космонавтов учили — всего понемногу, не зная, что именно им может пригодиться.

— Мы победили уже трёх Ангелов, — заметила Рей. — Разве полученных данных недостаточно для корректировки программы обучения?

— Кто знает, — пожал плечами. — Смотри. Каждый Ангел был по-своему уникален, и каждый раз против него приходилось сражаться по-разному. Сакиила я убил в рукопашной, Самсиила прикончил мечом, а вот Рамиила пришлось валить всем миром, и кто знает, какими будут новые враги.

Кто знает? Я знаю.

Наверное.

Может быть.

Ладно, уже не уверен после того случая с «Джеем» — мало ли как тут всё может повернуться…

Кстати, по идее скоро следующий Ангел должен напасть… Только не на Тройку, а на перевозящий Еву-02 и зародыш Адама военный конвой. Интересно, а как Гагиил намеревался пробиться к Терминальной Догме? Отрастить лапы и выбраться на сушу, что ли? Ну, с его скатоакулообразным телом это было бы весьма затруднительно, на мой скромный взгляд… Хотя, Бог знает, на что на самом деле способны эти Ангелы…

— Возможно, — задумчиво уронила Аянами. — Но почему тогда нас начали готовить так поздно?

— Есть у меня тут одна теория, вот только не знаю, насколько она верна… — протянул я.

Первая вопросительно посмотрела на меня.

— В общем, мнится мне, Рей, что кто-то знал, что на нас рано или поздно нападут, поэтому и начал строить Евангелионы, искать пилотов, готовить мощную базу в виде Токио-3… Но несколько ошибся со сроками. Возможно, были данные, что Ангелы нападут позже — лет через пять-семь.

— Если кто-то знал о возможных атаках, он мог знать и том, что из себя представляют Ангелы, — резонно заметила Аянами. — Кто они, чем опасны, как их убить. И как нас готовить для всего этого.

— А что если было известно только о том, что рано или поздно нам на головы из космоса начнёт валиться какая-то дрянь? — спросил я. — А вот по срокам всё тогда, кстати, совпадает… Нас вот, например, только начали готовить, а основную нагрузку наверняка планировалось дать, когда мы хоть немного повзрослеем. За это время Мардук нашёл бы ещё кандидатов в пилоты, ещё бы Ев построили, а то сейчас у нас есть твой Прототип, мой внесерийный тестовый Ноль-первый, и только всего одна серийная машина. А нужно больше. Сколько там Акаги говорила, что мы можем содержать Евангелионов на базе, а то я что-то запамятовал?

— Шесть в штатном режиме и ещё три в перегруз.

— Вооот! — я откинулся на стуле. — Да если бы у нас была эта дюжина Ев, от Ангелов бы мокрого места не осталось! А если бы ещё у нас была дюжина хорошо подготовленных пилотов, то так вообще…

— Это будет по девять Ев и пилотов, а не двенадцать.

— Рей, ты придираешься.

— Не придираюсь, а уточняю, — спокойно произнесла Аянами. — Двенадцать и девять — это две большие разницы. Но у нас, к сожалению, нет ни того ни другого. Так что получается, мы почти не готовы к выполнению своей миссии. Это плохо.

— Да уж, хорошего-то мало, — вынужден был признать я. — Только другого-то выхода нет — приходится воевать, как есть. Мы опять наступили на те же грабли…

— Что сделали? — не поняла Аянами. — Зачем наступать на грабли?

Я задумался. Русская идиома перевелась на японский уже почти на автомате, вот только нужно было её теперь объяснить…

— Ну, это означает, что мы опять сделали ту же ошибку, которую уже много раз совершали до нас. Как сказал один человек, живший лет сто назад — «генералы всегда готовятся к прошедшим войнам».

— Не понимаю, — честно призналась Рей. — Как можно готовиться к тому, что уже случилось?

— Это своего рода парадокс, — рассмеялся я. — А дело тут вот в чём. Люди всегда думают, что что-то новое (те же войны), будет похоже на то, с чем они уже сталкивались. Когда грянула Первая Мировая, все думали, что она будет похожа на прошлые войны. Когда грянула Вторая Мировая, все подумали, что она будет похожа на Первую, и так далее. А все и всегда в таких случаях ошибались. Вот и мы сейчас все ошибаемся, думая, что Ангелы действуют как люди.

— Значит, нам нужно перестать ошибаться.

— Легче сказать, чем сделать… — хмыкнул я, выдавая очередную прописную истину, коими за прошедшие пять минут сыпал только так. Сунь-Цзы нового времени, блин…

— Нужно просто понять врага, — неожиданно уверенно произнесла Рей.

— Хм? — я от удивления поднял бровь.

— Понять врага, его цели и мотивацию. Узнаем, что нужно Ангелам — сможем помешать им, а не просто драться. Бороться не с последствиями, а с причиной.

— Верно, — пробормотал я. — Припоминаю — говорил что-то такое… Не об этой ситуации конкретно, но было дело… Осталось только понять, что им нужно.

Терминальная Догма. Распятая на кресте Второй Ангел Лилит. Провести Третий Удар по собственному сценарию. Как всё просто, блин, а всё равно ни хрена непонятно…

— Надо будет доктора Акаги посильнее на этот счёт трясти, — подумав, заявил я. — А то они что-то ничего дельного по врагу не выдают. Кто, куда, откуда. Адреса, пароли, явки…

— Зачем Ангелам пароли?

— Не обращай внимания, Рей — это меня опять куда-то не туда понесло. Давай лучше просто немного отдохнём. Ещё сока?

— И по мороженому.

— Замётано.

— Ещё раз — в чём разница между «замётано» и «шито белыми нитками»?..

* * *

— Я давно хотел спросить тебя, Рей, но всё как-то не решался…

Мы шли по улице вдвоём — отчего и не прогуляться в выходной день, если погода к этому располагает? «Солнышко светит, и птички поют — ну его на хрен, наш институт!..» Тем более что внимания на нас обращают не так уж и много. Без мундиров мы были просто прогуливающимися школьниками — ничего особенного

— О чём?

— Мой отец… — слово выговаривалось уже без малейшей запинки. Если никогда не знал собственного родителя мужского пола, то назвать кого-то так — не проблема. Вот матерью кого-нибудь другого мне было бы называть гораздо сложнее… — Кто он для тебя?

— Командующий, — моментально ответила Аянами и, подумав, добавила. — Командир. Наставник.

— Извини, но я не замечал, чтобы вы были с ним особо близки…

— Это лишнее.

— Прости?

— Неважно, как он ко мне относится, я просто знаю, что нужна ему.

Угу, нужна. Чтобы помочь провести Третий Удар по нужному сценарию.

— А зачем? — «простодушно» поинтересовался я.

— Мне нельзя об этом говорить, — неожиданно жёстко ответила Рей.

Я даже немного опешил от такого напора.

— Даже мне?

— Даже тебе, — и уже помягче добавила. — Извини, Синдзи, но у меня такой приказ.

— Приказ, приказ… — проворчал я. — Если тебе прикажут умереть, ты тоже его исполнишь так же без колебаний?

— Да, — честный и страшный ответ. — А разве ты нет?

— Хм… Пожалуй, тоже да… Но я обязательно задумаюсь перед его исполнением.

— Приказы ведь не обсуждаются, а выполняются, — полуутвердительно-полувопросительно произнесла Аянами.

— Да, и командир тоже всегда прав, — невесело усмехнулся я. — Просто, зная командующего, я бы всё же не стал бы доверять ему так безотчётно…

— Он неплохой человек, Синдзи, — мягко сказала слегка порозовевшая Первая. — Просто он должен быть один. Ему трудно, но он этого не показывает.

— Извини за прямоту, но странно слышать это из твоих уст… Мало того, что это говоришь ты, а не я — его сын, так ведь и о тебе он почти не заботился.

— Почему ты извиняешься? Ведь всё так и есть. Но… Наверное, он просто не умеет ни о ком заботиться.

— Хороший повод, чтобы услать меня куда подальше, — непроизвольно вырвалось у меня.

— Не стоит обвинять Командующего, Синдзи. Он знал, как будет лучше для всех.

— Ты так его защищаешь… Но почему? Почему, чёрт побери?

— Иногда, — задумчиво произнесла Рей. — Иногда Командующий говорит странные вещи — я не всегда могу их понять. Но чаще всего он повторяет, что «от того, что тебе по-настоящему дорого, лучше держаться подальше».

Я остановился, словно громом поражённый. Гендо действительно так говорит?! Не верю!

— …Эта фраза очень странная, — продолжала Первая, тоже останавливаясь. — Почему от чего-то дорогого следует держаться подальше?

— Даже и не знаю… У отца всегда была очень парадоксальная логика — мы с ним никогда не могли найти общий язык…

— Ты тоже нужен ему. Командующий хороший человек, но он всего лишь человек. А люди слабы, и им нужна помощь друг друга. Вместе мы будем сильнее.

— Да, ты как всегда права, Рей, — вздохнул я.

* * *

— …Главное, не ронять его, а то здесь прицел слабоват — легко сбивается, — Габриэлла вертела в руках «курц», уверенно собирая его.

— Да это я уже понял — какой-то головоломный он к тому же. Чего немцы так извращались? Поставили бы нормальный диоптр или секторный прицел…

— Немцы любят всё усложнять, — пожала плечами итальянка. — Но оружие делают качественное. Что мне ещё не нравится в данной схеме Хеклер-Коха, так это чувствительность к загрязнению и сложный затвор — его в полевых условиях так просто не разобрать. Да и рукоятка заряжания не слишком удобная — в случае чего патрон дослать сложнее.

— Ну, я с таким пока что не сталкивался, — пожал плечами.

— Да и слава Богу! Это та ещё морока, — поморщилась Ферарро. — Кстати, ты про новую их модель слыхал — МП-7?

— Ага. Интересная вещица, на мой взгляд. Его же в рамках нового комплекса малогабаритного оружия создавали, да?

— Ну да, вместе с Р90 и пистолетом Five-Seven, — подтвердила Габриэлла. — Под новый суперпромежуточный патрон — слабее автоматного, но мощнее пистолетного. Вроде бы неплохое оружие получилось, но у меня как раз патрон сомнения вызывает — слабоват будет.

— Так вроде бы у него начальная скорость пули высокая? — спросил я.

— Ну, так то скорость пули, а вот останавливающее действие у него так себе — всё-таки 5,7 миллиметров… Маловато как-то. Я больше серьёзные калибры уважаю.

— А чего тогда у тебя девятимиллиметровый Зиг-Зауэр, а не «Дезерт Игл» пятидесятого калибра? — хитро улыбнулся я. — И «винчестер» вместо базуки?

— Везде нужно знать меру, — рассмеялась итальянка. — Тебе самому «калашников» не великоват будет?

— Не, в самый раз — в Африке с ним и шпанюки даже помладше меня управляются.

— Так это же не солдаты, а пушечное мясо, — пожала плечами Ферраро. — А ты для такого будешь чрезмерно дороговат — раз уж тебя не удалось подготовить по-нормальному, придётся навёрстывать упущенное…

— …Нет, вы только посмотрите на них! — возмущённо возопила Мисато, заходя на кухню и глядя на нас всех, как на преступников. — Вы же ужин готовили — откуда оружие?!

— Да пока макароны варятся, мы тут… — попытался было оправдаться я, убирая с кухонного стола разобранное оружие.

— Да вижу я, что вы тут, — проворчала майор. — Ладно, Синдзи… И Рей он уже плохому научил… Но ты, Габриэлла!.. Ты же уже взрослый человек!..

— Эээ… Мисс Кацураги… — неуверенно выдавила Ферарро, несколько непривычная к подобному обращению.

— Синдзи уже и тебя охмурил? — горестно произнесла командир. — О, горе мне… Но я что-то такое ожидала — сначала сошлись на почве любви к оружию, а потом… Синдзи, как ты мог! Знаю, что ты оставил несчастную Рей одну, но как же я?

— Мисато… — покраснел я. — Габриэлла же не поймёт твоих шуток!

— Молчи, предатель! После всего, что между нами было…

Брови итальянки стремительно взлетели вверх.

— Мисато!!!

— Попался? — довольно захохотала Кацураги. — Один-ноль в мою пользу! Впрочем, как и всегда. Так, а ну-ка все марш в ванную мыть руки! И со стола уберитесь — всё уже тут заляпали, шагу ступить негде! Быстро, быстро!

— Вот кто бы мне о бардаке-то говорил… — проворчал я, плетясь вместе с Рей и Габриэллой.

— А о чём сейчас говорила майор Кацураги? — осторожно произнесла Габриэлла. — Ты и она…

— Мисато шутит, — торопливо произнёс я. — Ты на неё внимания не обращай — она просто нашла ещё один повод меня подколоть. Раньше-то она мне постоянно Рей сватала…

— То есть? — Ферарро перевела взгляд с меня на идущую рядом Аянами.

— Не обращай внимания, — рассмеялся я. — Ей бы сценарии мелодрам сочинять…

— Я вот только немного не поняла, а что она понимала под… эээ… моим охмурением? — честно призналась Габриэлла. — Точнее, поняла, но не совсем.

— И не надо. Мисато у нас большая выдумщица…

— Майор Кацураги часто говорит такие непонятные вещи, — заметила Рей. — Точнее, я понимаю, о чём она говорит, но не понимаю, как это относится лично ко мне.

— Да это я уже заметила… — протянула итальянка. — Странно это как-то… Ведь это же не может правдой, верно? Всё-таки ты и Мисато — это как-то… Ну, или ты и Аянами — вы же родственники…

— А её это мало волнует, — пожал плечами я. — Ей лишь бы кого-нибудь подколоть…

— Я всё слышу, Синдзи!!!

— Я тоже!!!

* * *

— Вкуснотища! — довольным тоном произнесла Кацураги. — Как лапша, только лучше. А что это?

— Настоящая итальянская паста. Это Габриэлла нас научила.

— Габриэлла — молодец, — улыбнулась Мисато и посмотрела на итальянку. Посерьёзнела, задумалась, погладила подбородок…

Глядя на уминающую уже третью тарелку Ферарро.

— Габриэлла, слушай, а как тебе удаётся столько есть и держать себя в такой отличной форме? — не выдержала майор.

Ферарро оторвалась от еды и мрачно уставилась на Кацураги. Героическим усилием прожевала и проглотила очередную порцию.

— Мисато, почему все меня только об этом и спрашивают? — даже как-то возмутилась всегда спокойная итальянка. — Почему это так всех волнует — это что, ненормально?

— Скорее, феноменально… — мечтательно прикрыла глаза командир, но почти сразу же встрепенулась. — Ну, так скажи — какой твой секрет?

— Нет у меня никакого секрета, я просто ем столько, сколько мне надо для поддержания организма в норме.

— Мне бы так…

— Мисато, — не выдержал я. — Да ведь ты тоже на диетах не сидишь и правильностью питания не заморачиваешься.

— Зато постоянно ношусь туда-сюда и работаю как проклятая, вот и худею.

— Ну, так и Габриэлла, наверное, тоже…

— Габриэлла?..

— Фо?

— Габриэлла, прожуй, а потом говори.

— Да ты её совсем уже затерроризировала, командир! Ладно, я — твой подопечный, но она-то тебе что сделала?

— Я не НоД, чтобы заниматься терроризмом — я просто собираю оперативную информацию.

— Ты ЭТО называешь оперативной информацией?! — возмутился я.

— Никогда не знаешь, что может пригодиться в нашем деле… — ненатурально вздохнула Мисато.

— Ну, не диета же!

— Ты — парень, тебе не понять значимости таких данных!

— И не хочу!

— И не надо! И перестань огрызаться, а то влеплю ещё два наряда на кухню!

— Чтооо?! Да у меня и так уже вечный наряд на кухню! А кто-то, между прочим, даже бельё вовремя постирать не может… И мусор вынести!

— Бельё должен был стирать ты! Твоя очередь!

— Мисато, я твои лифчики и… и… и прочее стирать не буду! Вот!

— Паршивец!

— Лентяйка!

— Да вы бы когда ругались, хотя бы двери закрывали, что ли… — насмешливо произнесла Рицко, заходя на кухню. — Всему дому необязательно знать перипетии вашей личной жизни… голубки.

— Рей, ты опять не закрыла дверь? — спросил я.

— Я закрывала. Хотя и не понимаю зачем — в этом здании вполне безопасно.

— Мисато как-то дала мне запасной ключ от своей квартиры, — помахала карточкой Акаги. — На случай, если она будет не в… эээ… На всякий случай.

— Это не повод вламываться, — надулась Кацураги. — А вдруг я была бы неодета?

— И что бы я там увидела необычного? — подняла бровь Рицко.

— Хорошо. Синдзи был бы неодет…

— И что бы я там… Подождите-ка… А что это вы оба были бы не одеты?

На этот раз густо покраснели и я, и Мисато.

— Один-ноль, — весело заметила Акаги. — Прямо как в колледже, а? Так, что у вас тут есть — лапша? Чудесно, я сегодня весь день не ела. Да хватит уже тревожно-алым отсвечивать — всё я уже с вашим спектральным классом поняла…

* * *

С Габриэллой мы действительно быстро нашли общий язык на почве любви к оружию. Итальянка знала о различных стволах столько, что просто жуть — говорила, в своё время пришлось много чего испытывать.

Как-то незаметно Ферраро почти что прописалась у нас в квартире вечерами. А что? Я был не против, Мисато — тоже. С Рей Габриэлла тоже быстро достигла консенсуса на почве недопонимания некоторых вещей и молчаливости — вроде бы даже и особо друг с другом не разговаривают, но чувствуют себя рядом на редкость комфортно. Как оказалось, итальянка в силу полученного воспитания в специальном интернате, представляющем нечто среднее между пансионом для девочек и кадетским корпусом, тоже была несколько замкнута и не понимала кое-каких элементарных вещей. В частности, различных намёков на флирт и тому подобные отношения, что не могло не радовать Кацураги. Ну, как же! Ведь в присутствии Рей и Ферарро меня можно было подкалывать в два раза больше, без риска обидеть девушек.

Понемногу я начинал чувствовать себя живущим в женском общежитии — «среди баб один прораб», етить. А если ещё и Акаги на чашечку кофе заглядывала… Хорошо ещё, что Айда с Тодзи время от времени ко мне забегали ненадолго — большего им не позволял завал по учёбе. Сам-то с этим справлялся без особых проблем (программа седьмого класса — что вы хотите), Рей тоже помогал, а вот на других времени особо не оставалось. Я же не машина, в конце-то концов, чтобы успевать всё и везде, да ещё и при этом не валиться с ног от усталости…

* * *

Вслепую пушка лупит, наотмашь шашка рубит, И ворон большекрылый над битвою кружит. А пуля знает точно, кого она не любит: Кого она не любит — в земле сырой лежит…

Напевая себе под нос, я задумчиво забивал патроны в магазин полноразмерного АУГа взамен расстрелянных. Довольно быстро выяснилось, что постоянно таскать с собой туда-сюда на стрельбище «калаш», мягко говоря, несколько неудобно. Да и с другими образцами тоже нужно было попрактиковаться для порядка…

— …И всё-таки, госпожа Ферраро, несмотря на все преимущества дробовика, я бы предпочёл автомат или даже пару пистолетов.

— О'Брайан, вы правша или левша?

— Ну, правша…

— А для нормального владения двумя пистолетами нужно быть амбидекстром, иначе все преимущества будут потеряны.

— А для нормального владения дробовиком нужна масса в фунтов двести двадцать, чтобы обеспечить устойчивость при стрельбе!

— Лично я вешу всего сто двадцать фунтов и не жалуюсь.

— Вот это-то и удивительно! Я решительно отказываюсь понимать, как вы, госпожа Ферраро, вообще умудряетесь стрелять из своего тренчгана[25] без того, чтобы валиться на землю от отдачи!

— Руками я стреляю.

— Так это понятно, что не ногами!

— Ногами очень неудобно. Очень.

К этому я уже привык — Ларри и Габриэлла теперь регулярно о чём-нибудь препирались в любую свободную минутку на занятиях.

— Они постоянно спорят между собой, — вполголоса заметила сидящая рядом Рей, держа на коленях свою снайперку. — И кто же из них прав?

— Да оба, наверное, — протянул я. — Только по-своему. Во всяком случае, слушать их весьма и весьма занимательно — всё-таки в книжках про многое не пишут…

— Это верно. Только бы они ещё так не шумели при этом…

— Похоже, что иначе они не могут. Тан-та-та-тан…

— …И скорострельность у вашего дробовика всё же низковата.

— Нормальная у него скорострельность.

— А давайте-ка, проверим! Два моих пистолета против вашего «Винчестера», а?

— Ну, давайте ещё раз проверим… А что это вы, сержант, сегодня без своих любимых «беретт»?

— Хе-хе, я просто решил, что уж больно ответственное дело предстоит, так что нужно будет что-нибудь посерьёзнее.

— Ну, УСП — это действительно серьёзно… Вот только откуда у вас навыки обращения с ними? Ладно «беретты» — их в американской армии, я знаю, полно, но немцы…

— А я к «сокомам»[26] привык, а они ведь почти те же самые УСП, только ещё более мощные.

— Ах да, точно… Как же я могла забыть…

— Ну что, приступим?

О, а вот это уже интересно, и пропускать сие зрелище весьма нежелательно…

Ларри и Габриэлла между тем вышли на огневой рубеж. На фоне почти что двухметрового американо-ирландца Ферраро смотрелась сущей девчонкой, что по росту, что по комплекции… Ну, в принципе, она девчонкой и была по большому счёту…

— На счёт три? Раз… Два… Три!

Грохот пистолетных выстрелов практически потонул на фоне канонады «винчестера», причём пять выстрелов из-за своей скорости фактически слились в один. И, как мне показалась, Габриэлла нажала на спусковой крючок всего один раз, но зато цевьё передёргивала почти в ураганном темпе. Как её при этом не размазало отдачей — тот ещё вопрос…

По израсходованию всех патронов итальянка, недолго колеблясь, выпустила из рук тренчган, позволив ему свободно повиснуть на ремне. Выхватила пистолет и продолжила вести огонь из него.

— Так нечестно! Уговор был на пару пистолетов против дробовика!

— В бою вы тоже будете так говорить? На войне вообще-то все средства хороши.

— На войне и в любви…

— А любовь-то тут причём?

— Так ведь, госпожа унтер-офицер, влюбился я…

— А я-то тут причём?

— Ну, как бы… эээ…

— Ааа… Поняла, вроде бы. Так вот, твёрдо запомните, сержант, будете приставать — я штыком удалю что-нибудь ненужное для боя. Ясно?

Ого! А вот это надо бы на будущее запомнить, чтобы чего не вышло… Мне для боя абсолютно всё нужно, даже перхоть, не то что уж, там уж… Кстати, а я ведь уже о чём-то таком предупреждал, и как бы даже не в слово в слово…

— Госпожа, сержант!.. Ну, как вы могли так плохо обо мне подумать! Да я же…

— Да вы же, да мы же… Пойдёмте лучше мишени смотреть.

— А чего их смотреть? И так видно, что вы своей картечницей их изрешетили в ноль. Ладно, признаю — по огневой мощи ваш тренчган неподражаем. Вот только магазин маловат и перезаряжать его долго…

— Вот поэтому я и ношу с собой штык и пистолет. Или вообще могу чем-нибудь другим воспользоваться — я дробовики люблю, но оружие предпочитаю выбирать по ситуации.

…Не надо мне пощады, не надо мне награды, А дайте мне винтовку и дайте мне коня… А если я погибну, пусть красные отряды, Пусть красные отряды отплатят за меня[27].

* * *

— Могу вас поздравить, — весело произнесла Мисато, когда очередное тактическое занятие подошло к концу. — Ты и Рей наконец-то зачислены в штат на полном основании.

— Это важно? — поинтересовалась Аянами.

— Конечно! Раньше и Евангелионы проходили по разряду экспериментальной техники, и вы числились в составе вспомогательного персонала, а теперь всё будет официально. Прототип и Ноль-первый будут сведены в боевую пару «Эхо», ты, Синдзи, становишься её полевым командиром в должности старшего пилота. Рей теперь становится мастер-пилотом, как испытательница нового оборудования. Всё чин по чину…

— А что это нам даёт? — прагматично поинтересовался я.

— Практически ничего, — улыбнулась Кацураги. — Но теперь вы — официально боевое подразделение ООН в виде боевой двойки.

У меня в голове начали непроизвольно всплывать ассоциации. Пара — Rotte, тройка — Ketten, две пары — Schwarm, дюжина — Staffel…[28]

Это я теперь что — роттенфюрер, что ли, получается? Охренеть какая честь…

— Кстати, парой вам долго не быть, — с двусмысленной улыбкой заявила майор. — Скоро будете тройкой.

Кеттенфюрер — это, конечно же, намного лучше, угу…

Стоп.

Что?!

— К нам прибывает третий Евангелион? — осведомилась Рей.

— Именно так, — кивнула командир. — Точнее — второй. Ноль-второй. Вместе со своим пилотом. Втроем вы уж точно сможете надрать задницу любому Ангелу.

— У Рамиила, вообще-то, не было задницы, — уточнила Аянами.

— Рей, ну это же выражение такое…

— Я знаю. Но оно не слишком корректно, на мой взгляд.

В горле моментально пересохло.

— Мисато, а когда она… они прибывают?

— Так, сегодня у нас что — первое августа? — задумалась Кацураги. — Конвой в пути уже больше недели, а прибудет… Ну, где-то ещё через неделю. Всё-таки им пилить из самой Германии… А что, уже не терпится встретиться с новым пилотом?

— Ну, естественно. Всё-таки пополнение как-никак… — произнёс я. Но вообще-то сейчас меня больше не так волновал Ноль-второй, а скорее уж его пилот — Аска, с которой придётся налаживать контакт, причём желательно дружеский…

— В твоём гареме? — расхохоталась Мисато. — Однозначно, да!

— Причём тут это-то… — поморщился я. — Мне уже имеющегося вполне хватает, хотя в исламе можно иметь до четырёх жён, хм…

— А новый пилот, между прочим, очень даже ничего себе… — подмигнула мне майор.

Я предпочёл просто проигнорировать эту шпильку.

— Можно поподробнее относительно личности нового пилота? — попросила Рей.

— Гм… А зачем? — полюбопытствовала Кацураги.

— Нам предстоит с ней в будущем драться плечом к плечу. При этом желательно было бы избегать конфликтов внутри подразделения и, по возможности, наладить дружеские отношения. Для этого хорошо бы узнать её немного лучше, хотя бы заочно.

— Молодец, Рей, — похвалила майор. — Про психологический климат в подразделении ты материал усвоила хорошо. А новый пилот… Зовут её, если вы ещё не знаете, Сорью Аска Лэнгли. Как вы могли догадаться, она — немка, но вроде бы неплохо знает японский и английский. Ох, проклятье… Теперь на меня будет валиться в два раза больше немецких ругательств…

— Мисато, не отвлекайся, — заметил я.

— А я и не отвлекаюсь. Так, что ещё? С самого раннего возраста проходила усиленную подготовку как потенциальный кандидат в пилоты Евангелионов. Закончила экстерном школу и колледж, по отзывам учителей — очень умна…

— Что с боевой подготовкой? — немедленно поинтересовалась Аянами.

— Её готовили на протяжении нескольких лет, — серьёзно глядя на нас с Рей, произнесла Кацураги. — Так что, ребята, не обижайтесь, но, скорее всего, она даст фору вам обоим. Один только уровень синхронизации у неё зашкаливает за 75%…

— Командир, ты что, смеёшься? — удивился я. — Какие обиды? Нам же лучше, если это будет хорошо подготовленный боец, и её не придётся гонять так же, как меня последние месяцы. И вообще, почему командиром назначен я? Судя по всему, эта Лэнгли справилась бы гораздо лучше.

— Не сочти за лесть, Синдзи, — медленно произнесла Кацураги. — Но сравнивать тебя и её крайне некорректно. Она же, считай, только что из учебки — перспективы и потенциал огромные, а вот как оно всё окажется на деле… Я на таких в своё время навидалась — блестящие офицеры и великолепные умы, а как попадут в бой, так всё — приехали. У меня первый замкомвзвода вообще только школу закончил, и пьяница был жуткий, но своё дело знал на отлично. Вот и тут то же самое. Ставить Лэнгли на командную должность, пока она пороху не понюхает, слишком рискованно, и на это никто не пойдёт. А у тебя два Ангела на личном счету, один вместе с Рей, плюс уничтоженный механоид и опыт реальных боестолкновений.

— Да это ничего не значит, — вяло возразил я. — Мне по большей части просто везло.

— Возможно, — кивнула майор. — Но в нашем деле и везение тоже штука важная. Нет, ты, конечно, фрукт тот ещё — приказам не подчиняешься, своевольничаешь… Но поводов усомниться в себе пока что не давал. Так что раз уж Ноль-второй поступает под наше командование, то и командиром будет наш проверенный человек.

— Хм… Ну тогда спасибо за комплимент.

— Не за что. Рей, ты хочешь что-нибудь сказать?

— Если новый пилот будет готов к бою — это хорошо. Главное, чтобы она была готова к нему не только физически, но и психологически.

Вот ё… А ведь Первая зрит в корень — в прошлый раз Аску погубил именно психический надлом. Но на этот раз этого нужно избежать любой ценой.

* * *

Сказать, что я потерял сон и покой, было бы слишком громко. Но волновался с того дня преизрядно — шутка ли, вскоре мне предстоит встретиться с одной из ключевых фигур в этом мире!.. По крайней мере, по моим оценкам. Президенты и генералы — это, безусловно, важно, но что они значат в сравнении с той, что предстоит вскоре встать рядом с нами плечом к плечу в деле защиты Токио-3 и всей Земли?..

О как загнул, даже сам проникся торжественностью…

…Успокаивающе шипящий компьютер, на котором уже давным-давно не осталось компрометирующих записей, помогал сосредоточиться. На экране монитора разворачивалась привычная картинка известнейшего шутера Counter-Strike — легендарная «контра» (спасибо Айде за игру).

Раунд за раундом в составе группы тупорылых ботов бежать к засевшим в одном из зданий террористам, отстреливать оных и освобождать заложников. Хотя по большей части я всё же отстреливал террористов, а не освобождал заложников… «Эмка» привычно плюётся огнём по мелькающим фигурам противников, а когда в пылу сражения в магазине кончаются патроны, в дело вступает УСП…

Рука механически направляет прицел, пальцы жмут кнопки, а мысли в это время заняты совсем другим.

…Сорью Аска Лэнгли.

Кем ты окажешься здесь? Какой ты окажешься здесь? Я уже привык, что персонажи оригинала вновь и вновь оказываются не теми, кем я их ожидаю увидеть. Все они были такими же, как я помнил их по оригиналу… Но и одновременно не такими. Ближе. Понятнее. Живее. Не персонажи, а реальные люди со своими достоинствами и недостатками.

Но кем же окажешься ты — Лэнгли?

Той же высокомерной и гордой стервой, как в оригинале? Которая стремится во всём быть лучшей, не умеет проигрывать, но с надломом внутри? Которая всегда храбро сражалась, но постоянно проигрывала, в первую очередь, самой себе…

Девчонка, как и многие, так и не осознавшая, что попала на войну.

А я? Я — осознал?

Может быть. Не знаю. Но, наверное, да.

Когда сходился грудь в грудь с Сакиилом. Когда вжимался в бетон разрушенных зданий, выжидая момент для атаки Самсиила. Когда с одним пистолетом бежал под огнём террористов. Когда горел в Еве под лучом Рамиила.

Сможешь ли ты понять всё это, Лэнгли?

Недалёк тот час, когда против нас ополчатся свои же — не Ангелы, а люди. Чувствую — рано или поздно это случится. Но я хочу выжить и хочу, чтобы выжили и те, кого я знаю и не знаю.

Чтобы выжить, мне… нам нужна сила. Воля. Солдаты. Армия.

На острие атаки встанем мы — пилоты. И нам нужен каждый, ибо Ева и её оператор — это оружие, способное сравниться с дивизиями и корпусами. А значит, ты, Лэнгли, нужна мне. В строю, адекватная и вменяемая.

Но одновременно ты рушишь устоявшуюся систему. Ты слишком непредсказуема, а значит — опасна. Но с тобой нужно любой ценой наладить контакт…

Ты не Рей, с тобой общий язык найти будет гораздо труднее. Мы с Аянами похожи и именно поэтому смогли стать друзьями. Но ты тоже должна стать моим другом, Лэнгли.

…Шайзе, противно-то как… Выбирать себе в друзья союзников, размышлять, как заставить их сражаться за твоё знамя… Проклятье, неужели я тоже становлюсь политиком?

…Выстрел, весь экран в крови — откуда-то прилетает пуля снайпера, сбивая большую часть «кровинок». Шальная пуля, конец раунда, убить всех ботов, начать новый раунд. Памятуя о лекциях Ларри и Габриэллы, на этот раз выбрать в качестве оружия самозарядный дробовик.

…Так, стоп. Хватит общих слов — начинаем вырабатывать конкретную стратегию.

Объект — Сорью Аска Лэнгли.

Цель — установить союзнические (желательно дружеские) отношения.

Проблемы — комплекс полноценности, хроническая непереносимость лиц противоположного пола, стервозность, взбалмошность. Неприятие чужого превосходства над собой в чём-либо. Возраст — 13 лет (что многое объясняет).

Методология —?..

Хм…

Информации категорически недостаточно. Предварительные наработки — поддакивать, подчёркивать собственную ничтожность (мда… ну и мысли у вас, лейтенант) и всячески выказывать желание припасть к источнику божественной мудрости. Хотя, возможно, ощутимые результаты принесёт уже то, что я не буду вести себя как Младший в оригинале, то есть как говорящая (иногда и что попало) табуретка.

Кстати, будет действительно неплохо, если Лэнгли окажется хорошо подготовленным бойцом — нам же меньше проблем с её обучением. И пускай она будет лучше и меня, и Рей в этой области — я ей за это только руку пожму… Или поцелую. Интересно, как будет лучше? Думаю, что стоит держаться маски галантного рыцаря европейского разлива — загонов с самурайским духом по типу «я ничего не страшусь, ибо уже умер» она наверняка не поймёт. Цветов, что ли, к её приезду купить? Такой безвкусный, но шикарный букет алых роз… Нет, ещё, не дай Бог, как подкат воспримет! А оно мне надо? Ни в коем случае! Тут нужно тоньше действовать, тоньше… Как там? «Путь к сердцу мужчины лежит через желудок»? Ну, думаю, вряд ли в этом плане у нас слишком уж сильные различия в анатомии, а скушать что-нибудь родное или хотя бы даже просто европейское ей наверняка будет приятно. Что-то пока я не встречал особых энтузиастов из неяпонцев в деле постоянно питания нашими специфическими деликатесами типа суши, недогнивших соевых бобов и прочей лабуды. Так, нужно будет покопаться в той поваренной книге — она вроде бы достаточно объёмная и там есть блюда из кухонь самых различных народов мира. Немецкая, нужно полагать, там тоже есть… Что я, кстати, знаю из их блюд? Гммм… Во! Вспомнил! Пиво! И жареные сосиски на закуску! И то, и то раздобыть не проблема, а под это дело общение наверняка пойдёт гораздо лучше…

Вот только если Мисато узнает, что я спаиваю собственную несовершеннолетнюю подчинённую, точно меня убьёт. Причём гарантированно — и к гадалке не ходи.

* * *

— Так, ну и где они? — с самым деловым видом на следующий день осведомился я у командира, заходя к ней в кабинет.

— Кто они? — в руках Кацураги замер надкушенный гамбургер. — Ты о чём вообще, Синдзи?

— Ммм… — задумчиво почесал подбородок. — Вообще-то вчера я узнал, что отныне являюсь полевым командиром двойки, а в будущем — тройки Евангелионов… Так?

— Ну, так, — в некоторой растерянности кивнула майор, откладывая типовой образец фаст-фуда в сторону. — И что из этого?

— Ну, ты даёшь, Мисато… А с подчинёнными мне что, знакомиться уже не надо?

Кацураги нервно захихикала.

— Синдзи… Ты, это самое… Часом не перегрелся, а? Хотя, вон какая на улице духотища стоит, так что чего тут удивляться-то… Ты с кем тут знакомиться-то собрался? С Аянами, с ещё неприехавшей Лэнгли… или, быть может, с самим собой?

Последнее предположение привело Кацураги в неописуемый восторг, и она начала хохотать уже в голос.

— Это всё, безусловно, крайне занятно… — скучным тоном произнёс я, внезапно воспылав интересом к ногтям на своей левой руке. — Но вот как насчёт посмотреть личные дела бойцов взвода «Эхо»?

— Прости, что? — сделала непонимающее лицо командир.

— Мисато, ты всё прекрасно слышала — я хочу взглянуть на дела моих нынешних и будущих подчинённых. Ну, так, порядка ради…

— А твой порядок не перебьётся случаем? — осведомилась майор.

— Неа…

— А вот я думаю, что перебьётся.

— Мисато!

— Я уже двадцать лет Мисато! Дела не дам — они секретные!

— Да мне бы только общедоступную информацию…

Плавно перешёл от тактики «ну-ка, вынь да положь» к «ну, пожааалуйста…» Тон, мимику и речь к требуемым стандартам при-вес-ти!..

— А общедоступная тебе на фига? — резонно поинтересовалась Кацураги. — Вот как будто ты своей даты рождения или группы крови не знаешь…

12 июня 2001 года. Первая положительная. Гм, и правда, знаю…

— Ну, Мисааато… Ну, чего тебе, жалко, что ли? Жалко, да? Ну, и не парили бы мне тогда мозги этим командованием доморощенным! А то я, понимаешь ли, решил узнать, образно говоря, чем мои нынешние и будущие подчинённые дышат, а тут…

Насупился, поджал губы, отвернулся, типа обиделся. Ну, ребёнок я или где, а?..

— О, Господи! — закатила глаза Кацураги. — Всё, довольно речей! Дам я тебе эти распроклятые дела, только отстань от меня!

Мисато нырнула куда-то под стол. Отчётливо защёлкал кодовый механизм. Скрип, лязг, шелест бумаг.

— Спасибо, командир! — сразу же оживился я. — Я тебе просто неимоверно благо…

— На! — вылезшая из-под стола Кацураги протянула две папки с металлически поблескивающими обложками. — Возьми и отцепись от меня, маленький клещ. Уже поесть спокойно не дадут…

— Приятного аппетита, — тут же пожелал я и направился было к выходу…

— А ну, стоять. Куда пошёл? Здесь читай — нечего секретную документацию туда-сюда таскать. И ты не думай — кое-что я оттуда вытащила.

— Да и ладно… Не очень-то хотелось…

А ведь хотелось. Но я был уверен, что этого не случится. Ну и по фигу!..

Так. Угу, «сказал бедняк»…

Приступим, помолясь?

Аянами Рей.

Тэк-с… Дата рождения — 1 октября 2000 года (гм, нужно полагать, это официальная версия). Место рождения — специальный военный госпиталь, город Хаконе (это он, кажется, на месте «Тройки» был раньше, да?). Родители — нет данных. Медицинская карта… Угу, угу… Группа крови — первая положительная (это хорошо — меньше мороки с переливанием будет в случае чего). Психопрофиля нет — жаль… Хотя и вполне ожидаемо. Место предыдущего обучения, проживания и жительства — нет данных. Информация касательно текущего статуса мне известна…

Мда, негусто. А с другой стороны, чего я ещё ожидал? Пометки — «продукт экспериментов по слиянию геномов Ангела и человека» или «первый клонированный человек»? Ну-ну… Стоп. А это что такое? «Объект категории Альфа-1». Интересно, а что это означает?

— Мисато, а что означает пометка «объект категории Альфа-1»?

— Понятия не имею — наверное, какая-то градация… Может, для упорядочивания дел нужно…

— А у меня какая категория сказать можешь?

— Тоже «Альфа-1», а вот у меня «Альфа-2»… Хоть бы кто объяснил, что это означает!..

— Угу…

Ладно, неважно — потом как-нибудь ещё разберёмся. А пока что продолжаем чтение…

Хотя бы теперь знаю, когда день рождения Рей можно будет справлять, а то спросил как-то, помнится, а она даже и не знает. А на её ИД-карте только год рождения и всё…

Так, а вот теперь самое главное.

Собственно, ради чего я и затеял весь этот балаган… Думаете, мне так уж было интересно и необходимо смотреть все эти личные дела? Ага, щаз. Видать фиговый из меня пока что отец-командир, раз таким не интересуюсь.

А вот посмотреть кое-какие данные относительно пилота Лэнгли я желал и желал очень сильно… На кой ляд? А как ещё прикажите с ней общаться? Ждать, пока она соизволит что-нибудь о себе выложить? Ну-ну. Нееет, мы пойдём другим путём — надо же мне хоть как-то объяснить владение информацией относительно её особы. А будет приставать — скажу, что её личное дело по долгу службы смотрел. Захочет проверить? Ну и пускай проверяет на здоровье — Мисато после сегодняшнего дня подтвердит.

Вот только совсем необязательно говорить Лэнгли, что именно есть в её деле и чего там НЕТ… И фиг когда она это проверит. Ну, по крайней мере, пока не станет моим командиром, разве что… Только вот это уже хренушки — звания и должности мне нужнее, хотя бы в плане доступа к той же информации.

Ну, с Богом, Виктор…

Хм, фотография… Так вот ты какая, Лэнгли…

Ну, что я могу сказать? Симпатичная. Вполне даже. Пышная грива огненно-рыжих волос, голубые глаза и ни малейших признаков восточной крови. Впрочем, это не такая уж и неожиданность: расщепление по Менделю и гены — штука в высшей степени занятная… А вот чёрно-золотая форма с погонами — это обалденно! Обожаю форму! И Лэнгли она очень даже идёт, на мой скромный взгляд… А в сериале Аска только в гражданском ходила — школьной форме, контактном комбинезоне или ещё в чём-то… Да они там все в гражданском ходили, блин! Как же хорошо, что реальность оказалась совсем иной!..

Так. Стоп. Ближе к делу.

Итак, Сорью Лэнгли Аска.

Младший лейтенант армии ООН.

Гражданство — США.

Дата рождения — 4 декабря 2001 года.

Отец — Лэнгли Карл (р. 1970 г.), полковник армии ООН, глава НЕРВ-США.

Мать — Сорью Киоко (1973-2005 гг.).

Опекун — Цеппелин Эльза (р. 1971 г.), майор армии ООН, в настоящее время глава научного отдела НЕРВ-ГДР.

Место рождения — Берлин.

Место проживания: 2001-2005 гг. — Берлин, ГДР; 2005-2015 гг. — Элпайн, США; 2015 г. — Цоссен, ГДР.

Закончила экстерном школу в 2011 году.

С 2011 по 2014 г. проходила обучение в колледже Сьерра-Невада (США), изучала японский язык, имеет степень бакалавра.

C 2011 по 2015 г. прошла курс тренировок на военной базе «Невада Тест Сайт» (НЕРВ-США) в рамках программы подготовки операторов боевых комплексов Е.

В апреле 2015 г. переведена в филиал НЕРВ-ГДР…

Охренеть… Ну, и какая же она тогда к чертям свинячьим немка? Американка, ептыть! Подданная Империи Добра, мать её так!.. Ну, делааа… Умереть и не встать…

Но полученная информация однозначно полезна — в будущем наверняка пригодится. А если даже и не пригодится, то лишней уж точно не будет. Короче, узнал много нового и интересного — оказывается, не только у меня есть высокопоставленные родственники, к примеру…

Так, что у нас тут ещё есть? Медкарта, ага… И опять без психопрофиля! А вот в данном случае он лишним явно не был бы. Зараза… Вот же невезуха… Ну, и какой мне толк со знания болела ли Лэнгли в детстве скарлатиной и какая у неё реакция на пробу Манту? Скукота… Группу крови, что ли, напоследок посмотреть по сложившейся традиции? Ага, вторая положительная… Ну, хоть какое-то разнообразие на фоне наших первых групп…

О! Нужно бы глянуть на последней странице этот непонятный код. Ну-ка, ну-ка!.. «Объект категории Браво-1». Хм, а это плохо или хорошо? Впрочем, неважно.

Итак, в целом и общем миссия по сбору данных выполнена на «отлично», с чем вас и поздравляю, лейтенант Икари-Северов!

— Превосходно, — захлопнул я папку и понёс относить личные дела обратно. — Благодарю вас, товарищ майор, за предоставленную информацию. Узнал много интересного и полезного.

Улыбка на лице Кацураги при этих словах раскинулась буквально от уха до уха.

— С подчинёнными он знакомился, ага… А сам битых полчаса пялился на фотку пилота Лэнгли!

— Враньё, Мисато, наглое враньё! — весело заметил я. — Просто о ней я знаю меньше всего, вот и…

— Ой, да лааадно! — ехидно протянула майор. — Мне-то можешь не рассказывать! Что, уже заочно влюбился, а? Ну, признайся! Ну, признайся же!..

— Иди на фиг, Мисато! Надоела уже!

— Ты кого сейчас послал на фиг, лейтенант?! Ты меня — своего командира, на фиг послал?! А ну иди сюда, паршивец! Сейчас я тебя буду учить субординации…

— Мне надо на тренировку! Уже опаздываю! — пискнул я, как можно скорее ретируясь из кабинета.

— Ничего… Дома ещё поговорим! Никуда ты от меня не денешься…

* * *

— …Здесь Третий. Сектор танго-девять чист. Жду дальнейших указаний.

Припечатал ногой последний уцелевший блиндаж и аккуратно положил на землю разряженную «гросс гевер». Чтобы уничтожить эту позицию противника, пришлось потратить последний оставшийся магазин к винтовке, так что теперь её можно применять исключительно в качестве дубины. Ну и ладно — оставлю GG здесь, а наши её потом подберут.

— Вас поняла, Третий, — ровный голос Мисато в голове. — Оставайтесь на месте и ждите подхода основных сил. Продолжайте наблюдение.

— Есть, — флегматично ответил я и начал сканировать окружающее пространство с помощью мощной оптики Ноль-первого.

Так, ну первую линию укреплений я прорвал успешно — теперь нужно двигаться дальше. Сейчас вот только подтянутся танки и вертолёты…

— Здесь Первая. Заняла намеченную позицию, готова оказать огневую поддержку атакующим силам, — прошелестел по внутренней связи голос Рей.

— Принято, Первая. Ракетный удар по секторам с пятого по пятнадцатый, артиллерийский огонь на усмотрение.

— Есть.

Сейчас где-то позади меня Аянами аккуратно поставила на землю крупнокалиберную винтовку и достала из-за спины двенадцатизарядный «смерч». Наведение, корректировка, захват, огонь!

Небо надо мной прочертили огненные трассы неуправляемых ракет, и где-то впереди поднялась самая настоящая стена взрывов. Невысокие, полузанесённые песком холмы буквально исчезли из виду, окутанные исполинскими клубами дыма и пламени.

— Рота-1 на позиции, — ровный голос Шигеру.

— Рота-2 на позиции! — в противовес своему приятелю, Макото от всего происходящего получал самое искреннее удовольствие.

А вот и танки в количестве двадцати машин подтянулись — теперь можно двигаться дальше.

— Третий. Разворачиваешь АТ-поле и прикрываешь наступающие силы.

— Есть.

Всё очень даже просто. Нужно всего лишь не торопясь идти вперёд, стараясь, чтобы за мной поспевали «коробочки», и одновременно прикрывать их АТ-полем, развёрнутым в фронтальной плоскости. Конечно, есть риск, что танки могут накрыть гаубицами, но с ними Рей, думаю, уже справилась. Так что опасаться панцерам теперь стоит только противотанковых орудий и ПТРК, а от них я уж как-нибудь прикрою…

Ага, а вот и они…

По защитной оболочке поля замолотили 100-мм снаряды пушек и противотанковые ракеты, благо ещё расстояние довольно большое и гранатомётов можно не опасаться… Хотя, о чём это я? Мне вообще сейчас стоит опасаться только того, что закончится топливо…

Так, а теперь можно и остановиться…

— Здесь Третий. Достиг второго условного рубежа.

— Принято, Третий. Продолжайте операцию.

Остановился, опустился на одно колено, достал из крепежей пистолет и схватил его двумя руками. Свернул АТ-поле и начал методичный обстрел позиций противника.

Противника… Ну да, ну да… Конечно.

Где-то позади грохочет шестнадцатидюймовая винтовка Аянами, выплёвывающая снаряд за снарядом. А неплохие из нас единицы поддержки, нужно признать…

Внезапно на левом фланге словно бы из ниоткуда (а точнее — из-за складок местности) материализуется примерно рота Т-72, готовящаяся нанести удар по наступающим машинам Альянса…

Вот только я их уже прекрасно вижу… Есть всё-таки в чудовищных размерах Евангелионов некие прелести — «высоко сижу, далеко гляжу»…

Перед глазами развернулась карта местности, поделённая на квадраты.

— Сектор зулу-три. Обнаружено до десяти танков противника, — делаю доклад, одновременно разворачиваясь в сторону возникшей угрозы и посылая туда два оставшихся снаряда. Повинуясь мысленному приказу, опустевший магазин выпадает из рукояти. Тянусь за запасным, когда радар фиксирует шестёрку идущих на низкой высоте вертолёты.

— Здесь Крыло-3. Противник обнаружен. Можете больше о них не беспокоиться, Третий, — голос Майи звучит несколько смущённо. Она явно чувствует себя не в своей тарелке, из-за отыгрываемой роли…

— Вас понял, Крыло-3. Удачи в бою, — губы словно сами собой растягиваются в улыбке.

— С-спасибо, Третий, — неуверенно отвечает Ибуки.

Залп ракет «хеллфайер» превращает танковую роту в пылающие обломки, и «апачи» поворачивают назад. Ты смотри, как чётко сработали-то… А с другой стороны — почему бы и нет? ПВО противника полностью задавлено, так что можно стрелять как в полигонных условиях — с места, ничего не опасаясь…

Фланговая контратака врага полностью провалена. А тем временем наши «абрамсы» словно нож проходят сквозь основные оборонительные рубежи врага. Ну, теперь победа, считай, в кармане… И топлива ещё на целых пятнадцать минут активных действий хватает — можно бы рвануть вперёд и самому кого-нибудь завалить…

Внезапно окружающее пространство словно бы замирает, а в следующий миг идёт рябью и проваливается в темноту, изрезанную изумрудными линиями контуров текстур.

— Внимание всем, — деловитым тоном произносит Акаги. — Симуляционная программа D4/6 успешно завершена. Победа в битве при Багдаде присуждается войскам Альянса, усиленным Евой-01 и Евой-00. Благодарю всех за участие.

Так, ну теперь можно и минут десять отдохнуть, пока следующая симуляция не загрузится…

— Ну как, Аоба? Понравилось танковым взводом командовать-то? — раздался в эфире весёлый голос Макото.

— Тоже мне развлечение… Даже порулить ни одним не дали — я уж лучше тогда на компе какую-нибудь игрушку запущу и погоняю…

— А можно к ооновцам смотаться и попросить на настоящем танке покататься.

— Да ну тебя, Макото… Чего я в этих стальных гробах забыл? Неее, я своё уже откатал — хватит.

— Ну, давай тогда Майю попросим, чтобы нас на вертолёте покатала, а?

— О! Точно! Майя!

— Майя!

— Майя!

— Ребята, отстаньте — я работаю.

— Мы тоже работаем. А после работы покатаешь нас на «апаче»? Ну, пожааалуйста…

— Ребята, чего вы как маленькие…

— Отставить приставать к лейтенанту Ибуки!

— Госпожа майор, а хотите, мы и вас с собой возьмём в полёт? У Майи тут целых шесть вертушек — на всех хватит!

— Кто мне ещё раз предложит прокатить на вертолёте, того я покатаю на своей машине. Непристёгнутым.

— Злая вы, Кацураги-сан…

— Болтливый вы больно, Хьюга-сан.

— Так. А ну-ка быстро замолкли все и не отвлекаемся!

— Опять Рицко пришла и весь кайф обломала… Вредина.

— От вредины слышу. Всем работать, живо!..

* * *

Сидим вместе с командиром дома, смотрим телек в зале — Рей и Габриэлла уже разошлись по своим квартирам.

— Мисато, можно вопрос? — решил я прояснить наболевшее.

— У? — оторвалась майор от банки с «безалкогольным пивом».

— Я вот что хотел прояснить… Сегодня… Да и не только сегодня у нас были занятия по отработке взаимодействия с боевой техникой, и вот что мне показалось странным…

— И что же? — заинтересовалась девушка.

— Все эти вертолётные карусели и Ева как ядро атакующих танковых колонн — занятно, да… Вот только же это явно не против Ангелов. Так?

— Естественно, — хмыкнула Мисато. — Ты что, действительно думаешь, что ООН не хотела бы использовать такую силу при решении и других проблем?

— Нет, конечно, — в свою очередь хмыкнул я. — Но ведь оголить Токио-3, убрав даже один Евангелион — это огромный риск. В случае чего быстро перебросить его обратно будет невозможно… Да и с применением будут трудности — энергии-то у нас сейчас всего лишь на полчаса максимум…

— Это пока, — посулила Кацураги. — Научники уже испытывают новые ранцевые двигатели для Ев, которые позволят вести бой или перемещаться на протяжении нескольких часов, лишь бы только топливо было.

— Топливо? То есть это не обычные батареи, да?

— У Рицко сейчас тестируют разные варианты, с дизелями и газовой турбиной, какой выберут — пока не знаю.

— Так ведь доктор Акаги говорила, что в бою они будут не слишком удобны?

— Наука не стоит на месте, — наигранно-важно заявила майор. — Сделали образцы поменьше, но помощнее — с такими против Ангелов, конечно, драться не очень, а вот против обычных войск…

— Да какие обычные войска, Мисато? — удивился я. — Мировых войн в стиле индо-пакистанского или русско-китайского конфликтов вроде бы не предвидится, а против повстанцев Евы использовать — это… Мда…

— Повстанцы повстанцам рознь, — пожала плечами девушка. — Когда в Ирак или Венесуэлу вторгались, там войск, ой как хватало, и далеко не всё удалось выбить издали ракетами и авиацией. А Ева — это такой козырь, что его ничем не побить. Пойми, Синдзи, если в каком-нибудь большом конфликте применить даже один Евангелион — это будет полной победой. Обычным оружием его не уничтожить, а сберечь он может десятки, если не сотни и тысячи солдатских жизней.

— Ну, с тысячами ты это загнула… — протянул я.

— Возможно, — легко согласилась Кацураги. — Но сути дела это не меняет.

— А как же расстояние? Если наводить порядок в Корее, Китае или Индонезии — много времени на переброску не потребуется, а вот если куда-то дальше?

— Синдзи, — поморщилась командир. — Ну, это же пока что чистая теория… Мы тут даже с периодичностью атак Ангелов не определились — где уж тут подобные планы строить…

— Подобные теории имеют неприятную тенденцию перерастать в реальные сражения, — хмыкнул я. — А меня, естественно, никто и ни о чём не спрашивал…

— Где ты видел командира, советующегося с бойцом, на какое задание его послать? — резонно заметила Мисато. — Прикажут — будем и повстанцев утюжить, если что.

— Это у вас теперь такие благостные мысли посыпались из-за того, что новый Евангелион везут?

Опять двадцать пять!.. Да что меня в последнее время на этом клинит-то постоянно?

— И это тоже, — подмигнула мне Кацураги. — А ты, я смотрю, из-за этого беспокоишься, да? Ну-ну…

— А что делать? — вопросом на вопрос ответил я. — Нам теперь обоим пополнение принимать… Ладно ты, командир, с этим уже сталкивалась, а у меня это впервые.

— Всё когда-то бывает в первый раз, — захихикала девушка. — Кстати!.. Возможно, это самое пополнение придётся встречать ещё в море.

В голову начали забираться нехорошие подозрения. В сериале ведь тоже кое-кто (не будем показывать пальцем, но это была Мисато, Младший и до кучи Тодзи с Айдой) полетел на вертолёте встречать Аску, плывущую на борту авианосца… А кончилось это натуральной Цусимой, которую ооновскому флоту устроил очередной Ангел…

Ангел! Едрить его в качель, Ангел!.. Вот что меня сейчас сильнее всего беспокоит. Нападёт ли эта тварь на конвой? Нападёт ли на конвой именно эта тварь? Справится с Гагиилом Аска? И что будет, если она с ним не справится?..

— Эй, Синдзи, ты меня слышишь вообще? — помахала у меня перед носом рукой Мисато. — Приём! Земля вызывает Синдзи!

— Извини, о чём ты сейчас говорила? — я словно очнулся ото сна.

— Да говорю, что немцы с этими плановыми тестами уж слишком перемудрили, — повторила Кацураги. — Могли бы в походе и пореже врубать Еву для проверок, а так батареи почти в ноль посадили…

— Эээ… А они этого что — не предусмотрели? Странно…

— Да нет! Предусмотреть-то они это предусмотрели, а вот мелочей не учли, — пояснила майор. — Первоначально они хотели везти Ноль-второго из Европы через Суэцкий канал и Индийский океан, но потом всё переиграли и решили, что через Северный будет быстрее и дешевле.

Севморпуть?! Однако… Вот чего не ожидал, того не ожидал… В оригинале Лэнгли вообще откуда-то со стороны Пендостана плыла…

— …А вот про разницу в климате, видать, забыли, — продолжала разглагольствовать Мисато. — Раздолбаи! Не могли сообразить, что на холоде батареи будут разряжаться быстрее обычного! А теперь придется везти им свежие батарейки… Ууу!..

— Печально, — сочувственно покивал я головой. — Когда летишь?

— Когда МЫ летим? — хитро улыбнулась Кацураги. — Завтра с утра.

— Ага… ЧЕГО?! А я-то тут при чём?

— Все наши заняты, а мне одной лететь скучно, — пожаловалась майор. — Будешь при мне в качестве адъютанта и переводчика, а то есть у меня сомнения, что эти русские с английским языком дружат… Международный код, ракеты и торпеды — больше такой банде для межнационального общения в море и не нужно.

— Русские? — тупо переспросил я.

— Ну да. А что? Немцы, чтобы обеспечить безопасность Еве, её пилоту и кое-какому оборудованию, пристроили свои корабли к большому русскому каравану. Они сюда с Атлантики дополнительные силы перебрасывают, что ли…

— Мисато, а может, не надо меня с собой-то, а?.. — осторожно предложил я. — Как бы я не слишком надёжен, да и…

— Глупости! — фыркнула девушка. — Можешь ведь, когда захочешь, быть пай-мальчиком, как на той церемонии. Между прочим, тогда тобой все остались очень довольны, а Нагато аж пищала от радости, сливая борзописцам самые «вкусные» снимки…

Меня слегка передёрнуло.

Эти самые снимки, попавшие на первые полосы газет, мне долго снились в кошмарах. Нет, вроде бы всё чинно и благопристойно, и даже, можно сказать, торжественно и возвышенно… Но, verdammte Scheisse, как же меня в школе этим все задолбали-то!.. Особенно Айда!

— Ну, так что, Синдзи? Что скажешь? Пойдёшь в школу, а потом на тренировки… Или сначала полёт на боевом вертолёте, потом приземление на палубу авианосца и знакомство с новым пилотом, а?

Глядя на хитрюще-довольное лицо Мисато, я подумал, что именно с таким видом, наверное, и диктуют условия безоговорочной капитуляции…

— Ну, ладно уж, так и быть — слетаю с тобой на эту скучную морскую прогулку… — деланно-равнодушно заявил я, хотя мои глаза наверняка подозрительно забегали.

— О, благодарю тебя, великодушный! Дай я тебя обниму и поцелую в награду!..

— Не надо.

— Надо, надо!.. Эй, стой! Куда? Догоню — хуже будет!..

* * *

Вставай, проклятьем заклеймённый!..

Вставай, вставай, Виктор. Да, это я к тебе обращаюсь. И не нужно ссылаться на то, что тебя ещё никто проклятием не клеймил. Какие твои годы, лейтенант? Успеешь ещё…

Так, всё. Шутки в сторону — надо собираться, а то ещё, не дай Аллах, опоздаю…

…Бррр! И ещё раз бррр! Уф… Ледяная вода в морду с утра — это бодрит, чёрт побери. Вытереться, причесаться… А нет, ещё побриться бы не мешало… Тьфу, ты! Так до сих пор и не отвык… Нет, это меня ещё года три-четыре беспокоить не должно, а потом, наверное, бороду как у Гендо отпущу. И очки буду носить. Чтоб боялись, как подрастающую копию Командующего, ёпт!..

…Отложил расчёску, хмуро уставился на собственное отражение в зеркале. Поправил воротник кителя — хорошо ещё Мисато приказала одеться по-рабочему, а не в парадку. Неудобная она, зараза… Колодки, нашивки — это тоже хорошо. Всё не весь этот иконостас весом в килограмм таскать на себе…

Вроде бы ничего так видок… С пивом проканает. Только хмурый больно — Младший обычно как-то повеселее был, что ли… Хм, это мне кажется, или у меня вправду морщины? Не, это фантастика… А вот тоненькая паутинка ожога на левой щеке — реальность… Хотя, он мне и не мешает — правильно я от предложения пересадить кожу отказался тогда. На фиг — только лишняя морока, и так сойдёт…

Слушай, Витя, ты заколебал — хорош прихорашиваться перед зеркалом аки красна девица! По-хорошему, как говаривала моя мама — «мужик должен быть немного красивше обезьяны». И тогда любая женщина рядом с ним будет только прекраснее…

А вот отрепетировать выражение лица при встрече с Лэнгли, пожалуй, не помешает…

Ну-ка!..

«Приятно с вами познакомиться, Лэнгли».

Нет, судя по этой роже, у меня ботинки на пару размеров меньше чем надо…

«Здравствуйте, Лэнгли».

А сейчас я похож на страдающую шизофреническим расстройством мышь.

«Привет, Аска!»

А вот так тупо на умственно отсталого…

«Добрый день, младший лейтенант. Надеюсь сработаемся».

А вот это уже неплохо. Зафиксировали, запомнили…

— Синдзи, хватит уже рожи корчить, — прозвучал у меня за спиной голос появившейся из своей комнаты Мисато. — Будешь так делать на встрече — Лэнгли может подумать, что у тебя какая-то болезнь. Гм, умственного характера. Ты готов?

— Смею надеяться, — вздохнул я.

— Эй, лейтенант! Ты чего такой смурной? Веселее, веселее! Подчинённые не должны видеть твоего уныния!

— Волнуюсь я, — по-честному признался командиру. — Первый раз буду выступать в роли начальника…

— Всё когда-то бывает в первый раз, — философски заметила Кацураги. — Ничего, ты главное не зазнавайся, но и садиться на шею себе не позволяй. Короче, веди себя как примерный солдат Императорской армии, если тебе так будет понятнее.

— Возможно, возможно…

— Нет, ну чего ты такой кислый-то сегодня? Не выспался, что ли? Или пистолет забыл? Забыл, нет?

— Да вот он…

— А нож? Нож взял?

— Да на фиг он нужен…

— Слушай, может, тебе генеральский меч для уверенности взять тогда?

— Да мне ведь его за пределы Японии вывозить нельзя, а мы в ходе полёта неизбежно выйдем за пределы территориальных…

— Синдзи! — возмутилась майор. — Ты сегодня просто до неприличия скучен и серьёзен!..

Замолчала. Задумалась.

— Но, наверное, это только к лучшему. Слушай, пошли уже, а? Аэродром от нас, конечно, никуда не денется, но…

— Пошли, командир, — я слегка улыбнулся. — Не выспался я, наверное, просто. Сейчас вот в полёте подремлю и приду в норму.

Готов, Виктор? Ну, тогда поехали!

* * *

…К семи часам утра мы с Мисато прибыли на один из военных аэродромов близ Токио-3, где нас уже ожидал формируемый воздушный конвой.

Точнее, конвойчик. Всего-то три вертолёта — два транспортных Ми-26 и один десантно-транспортный СН-53 «Си Стэллион». Под брюхами уже взлетевших в воздух русских вертолётов было закреплено по массивному прямоугольному коробу, американская же вертушка была предназначена исключительно для нас с Кацураги.

Взлетели.

После короткого знакомства с пилотами и внутренним пространством вертолёта я начал осторожно подбираться к паре установленных по бортам шестиствольных пулемётов, но был остановлен Мисато, в прямом смысле слова закрывшей собственным телом опасные игрушки. Погрустнел, решил поглядеть в иллюминатор на проносящиеся где-то внизу поля, горы и море, но вскоре это однообразие мне надоело. Так что пришлось смирно приткнуться рядом с командиром и слушать музыку, что вполне резонно закончилось тем, что я уснул, нагло привалившись к майорскому плечу. Кацураги, естественно, не спала и, как обычно, была весьма невесела — нелюбовь к вертолётам у неё была возведена в абсолют…

Далее последовал шестичасовой перелёт (большую часть которого я благополучно проспал) до Итурупа и военного аэродрома «Буревестник», где мы приземлились на дозаправку. Вместе с этим японские «фантомы» сопровождения передали нас своим русским коллегам, и теперь нас конвоировали несколько МиГ-23.

Стоп, их же вроде бы в начале девяностых поставили на консервацию? Хм, значит, сняли…

Подожди-ка, Витя…

Проклятье… А ведь получается, я только что был ДОМА.

Боже, как же старательно я давил любые мысли относительно того, чтобы узнать, что же стало в этом мире с моими друзьями, семьёй, самим собой!.. Сколько мне было здесь, когда грянул Второй Удар — двенадцать лет? А что со мной было дальше? Нет, лучше не знать! Лучше оставаться в неведенье — это слишком уж тяжело… Нет, я не буду вмешиваться или интересоваться этим, клянусь. Распорядись своей жизнью сам, Виктор Северов из мира, атакованного Ангелами…

* * *

— Просыпайся, Синдзи, — чувствительно толкнули меня в бок.

— Ууу? — сонно промычал я, вытаскивая наушники из ушей.

— Снижаемся — видать, скоро посадка, — пояснила майор, вглядываясь к одному из иллюминаторов. — Так, противолодочные самолёты я вижу, а где же патрульные?..

Спрятав плеер в карман, я весь в предвкушении приник к соседнему иллюминатору.

Сплошная облачная пелена, в которую мы попали уже давно, наконец-то начала редеть, и помимо пары соседних Ми-26 и истребителей сопровождения, я заметил и новые участвующие лица. Один раз промелькнула огромная серо-стальная туша о четырёх винтах — судя по силуэту, это был, скорее всего, русский противолодочный Ту-142, сделанный на основе стратегического бомбера. Ну, вряд ли это был Ту-95 собственной персоной — нечего ему тут просто делать…

Пару раз промелькнули какие-то малознакомые мне самолёты — «тридцать восьмые» «Илы», что ли… Причем во второй раз патрульный самолёт что-то сбросил в море, но взрыва не последовало.

— Разбрасывают акустические буи — берегутся, — прокомментировала этот факт Мисато. — Правильно делают — если с Евой что-нибудь случится по дороге, полетит очень много голов и звёздочек… О! Смотри, какое зрелище, Синдзи! Внушает, правда? Целый флот…

— Ага… — потрясенно прошептал я. — И правда… Внушает…

Облака совершенно неожиданно рассеялись, и перед нами предстал самый натуральный флот, сопровождающий Еву-02 и её пилота.

Воздух разрезали крылья многочисленных истребителей и противолодочных самолётов, в небо вкручивались вертолётные роторы, а синюю гладь воды вспарывали острые носы десятков боевых кораблей.

На острие ордера в несколько хаотичном порядке шла четвёрка больших противолодочных кораблей типа «Бдительный». Их я узнал по характерной счетверённой пусковой установке для тяжёлых ракето-торпед, установленной в носу. За ними виднелась пара более крупных БПК, вроде бы собратьев ставшего известным в ходе спасательных работ по подъёму затонувшего «Курска» «Адмирала Чабаненко». Хотя, может быть, это какие-то наши эсминцы? Пара счетверённых ракетных контейнера по бокам рубки и у тех, и у тех есть… А нет, вспомнил! На «Современных» спереди только одна орудийная башня, а здесь их две — так что это точно БПК.

Искомые эсминцы типа «Современный» в количестве четырёх штук обнаружились по бокам и сзади строя, вместе с шестёркой более мелких кораблей неизвестного мне типа. Чем-то они напоминали новейшие российские фрегаты, которые начали строить в моём времени, но только частично… Наверное, всё дело было в ином дизайне надстроек — не было никаких выпендрежей с плоскими стелс-панелями, уменьшающими радиозаметность судна. Похоже, это были представители последней серии российских сторожевых кораблей первого класса типа «Леопард» (по мировой классификации — фрегаты) — восемь противокорабельных ракет «Уран», торпедные аппараты, бомбомёт, зенитные ракеты и пушки, новый трёхдюймовый корабельный автомат… Вполне достаточно для того, чтобы поспорить даже с эсминцем.

В самом хвосте конвоя плелась пара дюжин разнокалиберных небоевых кораблей, типа сухогрузов, танкеров и прочих кораблей снабжения под охраной кучи лёгких судов, но на этот раз для разнообразия не российских. Вроде бы удалось заметить немецкие, голландские и бельгийские флаги, но точнее сказать было сложно… Хотя, даже визуально было заметно, что данные суда (по габаритам — максимум эсминцы) строились не в России.

…Что всегда бросалось в глаза лично мне при взгляде на натовские боевые корабли? Их довольно безобидный вид — вот что. Плавные очертания, минимум видимого вооружения — ну, тут одиноко торчит пушка, тут виднеются ракетные контейнеры, а вот здесь вроде бы есть пусковая установка…

Другое дело — русские эсминцы и крейсера. Морские волки-одиночки, с носа до кормы ощетинившиеся всевозможным оружием, и словно готовящиеся сразиться с целым миром. Хищники, очертаниями похожие на готовящихся к броску акул-убийц — вот он облик вечной головной боли адмиралов Североатлантического Альянса.

Возможно, что в этих рассуждениях и была некая доля истины, ведь большая часть кораблей ВМФ СССР была именно одиночками. Не из-за чрезмерной самоуверенности советских моряков и конструкторов или же какой-то суперхитрой тактики, а просто из-за банальной невозможности задавить противника массой. На то, чтобы клепать крейсера и эсминцы десятками у России просто не было ни сил, ни возможностей, так что приходилось выкручиваться из сложившегося положения, создавая подлинных монстров.

Расчёт прост. Чтобы сковать действия одного корабля, нужно как минимум пара сходных по классу, а лучше — гораздо больше.

Всего лишь один советский ракетный крейсер мог терроризировать любую американскую авианосную ударную группу фактом своего существования, или точнее — возможностью нанести массированный удар. Повторялась классическая ситуация времён Второй Мировой войны, когда единственный немецкий линкор «Тирпитц» держал в ужасе всю Атлантику, несмотря на то, что у Союзников было подавляющее преимущество. Но страх был сильнее. Его собрат — «Бисмарк», погибая, не ушёл из этого мира просто так, а захватил перед этим с собой красу и гордость Royal Navy — линейный крейсер «Худ».

«Лайми»[29] урок усвоили даже чересчур хорошо, и в следующий раз один лишь только слух, что «Тирпитц» вышел в море, подтолкнул их бросить на произвол судьбы идущий в СССР по программе Ленд-Лиза конвой PQ-17, но это уже совсем другая история…

…Но всё самое интересное оказалось сосредоточено в сердцевине походного ордера АУС[30].

Во-первых, это линейный крейсер типа «Киров».

«Убийца авианосцев» по натовской классификации — до недавнего времени самый мощный боевой надводный корабль, сравниться с которым не мог ни один другой крейсер. Насколько я знал, в этой реальности Россия смогла вывести из консервации и модернизировать большую часть имеющихся кораблей, включая и все четыре крейсера проекта «Орлан». Так, а кто это у нас может быть-то? «Пётр Великий» несёт службу в Атлантике, входя в состав 4-го флота ООН… «Адмирал Нахимов» и так на Тихом океане, «Адмирал Лазарев» на Северном флоте, и вряд ли его оттуда будут дёргать… Скорее всего, это — «Адмирал Ушаков», чьё вступление в строй откладывалось дольше всего…

Невдалеке от длиннющей туши «Ушакова» виднелся более интересный кадр — авианесущий крейсер «Адмирал Горшков», последний из оставшихся в строю гибридных судов своего проекта. Нос, отягощённый мощным комплексом вооружения в составе четырёх спаренных контейнеров с тяжёлыми противокорабельными ракетами «Вулкан», пусковая установка ракетоторпед, ещё один пускач для зенитных ракет, бомбомёты, спаренные трёхдюймовки и целая куча роторных пушек — это всё, безусловно, было характерно для крейсера. А вот короткая скошенная палуба, занимающая весь левый борт и корму — однозначно для авианосца.

Вот только довольно посредственного авианосца, ибо её длина и отсутствие катапульт не позволяли держать в бортовой группировке что-то помимо вертолётов и самолётов вертикального взлёта, что было совсем нездорово. Подобные аппараты уж слишком уступали по своим ТТХ нормальным корабельным истребителям и штурмовикам, так что ни о каком равенстве с тяжёлыми американскими авианосцами даже речи быть не могло. Но вряд ли корабли этого проекта можно было назвать и однозначно плохими, они скорее были слишком необычными и специфичными…

В моём мире «Адмирала Горшкова», помнится, всё продавали Индии, продавали… И никак не могли продать, постоянно затягивая с модернизацией, в ходе которой у гибрида отбирали почти всё ракетное вооружение, а взамен делали нормальную сквозную полётную палубу более-менее приличных размеров.

В этом мире ничего подобного, разумеется, не было, за исключением небольшой модернизации, вылившейся в некотором увеличении площади палубы, и установке трамплина.

Индия как развитая страна накрылась ещё в начале нулевых, и корабль продавать оказалось просто некому. Использовать, правда, тоже особо не получалось — команды были расформированы, а большая часть истребителей вертикального взлёта Як-38 — утилизирована…

Выручила международная кооперация по типу «наш корабль — ваши самолёты», так что «Горшков» на сегодняшний момент имел довольно неплохой боевой опыт, полученный при участии в карательных рейдах ООН. Экипаж был набран всё-таки российский, а вот самолёты тогда были исключительно забугорные, хотя потом, правда, и своими удалось разжиться. Вот только поставить на конвейер новенькие Як-141 или даже просто возобновить производство «тридцать восьмых» не получилось, так что сейчас на палубе «Адмирала Горшкова» стояли лицензионные русские палубные штурмовики «Си Харриер».

…Чуть позади обнаружился и подлинный гвоздь программы — корабль «S.S.Venture», на палубе которого виднелась исполинская человекоподобная фигура, укутанная брезентом. Первоначально он был каким-то сухогрузом специальной постройки для транспортировки особо тяжёлых и крупногабаритных грузов, но позже переоборудован в судно-носитель Евы. Сверхмощный кран с грузоподъёмностью около двух тысяч тонн, мощная силовая установка, дополнительно укреплённая палуба — всё, что для счастья нужно.

Поставили «Венчур» в самое безопасное место соединения — в самое сердце, рядом с авианосцами — «Горшковым» и «Макаровым»…

…«Адмирал Макаров», говорите? Ооо… Тяжёлый авианесущий крейсер «Адмирал Макаров» был вообще отдельной историей, на фоне которого, по моему мнению, несколько терялся даже Евангелион-02.

…Обводы этого корабля казались до боли похожими на авианосцы бывшего потенциального противника — длина свыше трёх сотен метров, массивная рубка-остров справа по борту, огромная полётная палуба, четыре паровые катапульты. Вылитый «Нимитц», не правда ли? Ах, нет — за кораблём тянется хорошо видимый дымный след, а рекомые нимитцоиды поголовно атомные, но здравое зерно в этих рассуждениях есть…

…Началось это, как водится, в начале нулевых — в США.

Быстренько прикинув, что в сложившихся после Второго Удара условиях им вполне может грозить масштабный кризис и трындец, на фоне которого померкнет даже Великая Депрессия, американцы начали думать. Вот, что-что, а дураками они никогда не были, по крайней мере, не дурнее остальных, так что времени на раскидывание мозгов они потратили не так уж и много.

Одной из первоочередных проблем стало наличие кое-какого сырья для производства. Нет, разумеется, США — страна на полезные ископаемые очень даже богатая, и у них есть всё…

Но.

Многое американцы на всякий случай законсервировали на чёрный день. Вот только такой день настал, а многие ухоронки оказались недоступны, типа смытых нефтяных вышек в Мексиканском заливе и различного рода рудников на территории, захваченной повстанцами.

Хочешь не хочешь, а пришлось думать о том, кто может продать необходимое в условиях, когда большинству стран и себе-то ресурсов не хватает. После некоторого взвешивания всех «про» и «контра» выбор пал на Россию как на мощную сырьевую державу, у которой есть не только нефть, но и многое другое. Были заключены крупные долгосрочные контракты, и через потихоньку очищающийся ото льдов ныне просто Северный океан потянулись ниточки караванов.

Вот только нехорошие русские наотрез отказались брать в качестве оплаты доллары, ссылаясь на то, что туалетной бумаги у них пока что хватает. Но хитрые американцы знали, чем можно подкупить клиента сразу и навсегда. России были предложены кое-какие дипломатические уступки, но главное — в счёт уплаты долга поставлялась военная техника, которой у русских не было и в обозримом будущем быть не могло…

Тяжёлые боевые корабли.

Учитывая, что верфей для постройки оных кораблей в современной России не имелось, а сердце при словах «мы предоставим вам в счёт оплаты два авианосца» ёкало только так, нет ничего удивительного, что договор был вскоре заключён и принят к исполнению. Тут уже в дело вступил даже не столько фактор выгоды, сколько престижа, да и как оказалось в современном мире боевые корабли — вещь довольно полезная…

Вот только не нужно думать, что американцы совсем уж тронулись умом и отдали нашим новенькие авианосцы. Ага, щазз. Сорокалетние посудины они русским всучили, пускай и в хорошем состоянии, но сорокалетние. Это были два готовящихся к выводу из состава флота корабля типа «Киттихок» — «Джон Кеннеди» и «Констелейшн». Таким способом американцы убивали сразу несколько зайцев — не тратили денег на утилизацию или консервацию крупных боевых кораблей, расплачивались за столь необходимое в ближайшее время сырьё, задабривали временного союзника и избавлялись от двух кораблей, содержать которые они уже были просто не в силах.

Россия на тот момент, впрочем, тоже. Но это уже было дело десятое, потому как иметь два настоящих авианосца у себя хотелось оченно сильно.

А раз нельзя, но очень хочется, то можно. Плюс ещё и пришлось доплатить, но это уже не суть важно.

Вот так и появились в составе российского флота тяжёлые авианесущие крейсера «Адмирал Трибуц» и «Адмирал Макаров» (бывший в «девичестве» «Джоном Кеннеди» — Кеннеди, наверное, в гробу от такого безобразия перевернулся). Без модернизации, правда, не обошлось — под палубой разместили полдюжины противокорабельных ракет «Гранит» (отчего и произошла переквалификация из чистых авианосцев в крейсера), заменили зенитки «Вулкан-Фаланксы» и ракеты «Си Спэрроу» на российские аналоги, в электронике немного покопались и ещё что-то по мелочам…

И вот теперь один из двух полноценных авианосцев ВМФ России совершал переход на новое место службы. Старое для него казалось уже несколько тесновато — в Средиземном море сейчас и без «Макарова» было достаточно людно…

Но сейчас меня больше всего интересовали два других боевых корабля.

Интересовали — это даже не то слово, скорее уж полностью приковывали моё внимание, ибо они были настоящей легендой, получившей новую жизнь…

Вот, что вы, например, знаете о динозаврах?

Ящеры, большие, местами страшные, давным-давно вымерли — ага… А вот я, к слову, в детстве видел один мультик, как провалившиеся в прошлое две воющие группировки в условиях отсутствия нормальной техники начали использовать в бою именно динозавров. Из трицератопса, например, сделали неплохой такой танк с двумя спаренными бластерами и лазерной пушкой…

К чему я это?

А к тому, что и на флоте есть своего рода динозавры — толстошкурые, огромные, страшные и, казалось бы, полностью вымершие… Но оказывается, в мире сохранилось ещё несколько подобных реликтов, а если установить на них современное вооружение, то они превращаются в самые мощные надводные корабли в мире.

Два брата-близнеца, два осколка истории, пережившие собственных врагов, собратьев и само время. Когда-то их звали линкорами проекта «Айова» — собственно головная «Айова» и последний в серии «Висконсин». Корабли, сходившиеся в боях с Императорским флотом Японии и помнящие витающий в воздухе запах гари, оставленный турбинами нацистских рейдеров. Видевшие горы Кореи, джунгли Вьетнама и пески Ирака — эти линкоры были легендой и символом своей эпохи.

Их вновь и вновь вырывали из сонного покоя стоянок резервного флота, чтобы в очередной раз явить миру всесокрушающий залп башенных орудий. Шло время, и они обзаводились новым оружием — «вулканы», противокорабельные ракеты «Гарпун» и крылатые ракеты «Томагавк» с ядерными боеголовками. Витала даже мысль создать на их основе гибридные линкоры-авианосцы. Казалось, что эти реликты проживут ещё очень и очень долго…

Но вскоре потомки посчитали их слишком дорогими в содержании и чрезмерно прожорливыми в плане топлива. «Нью-Джерси» и «Миссури» были поставлены на вечный прикол, та же участь ожидала и числящиеся пока в резерве «Айову» и «Висконсин» — спасти их могло только чудо…

Чуда не произошло.

Зато грянул Второй Удар, а после него два линкора предложили в счёт оплаты долга русским. Наши долго мялись и думали, но, в конце концов, всё же согласились. Во-первых, во время конфликта с Китаем флоту и армии очень не хватало как раз именно таких кораблей — с мощной дальнобойной артиллерией, пригодной для поддержки морского десанта и обстрела береговых укреплений.

А вторым фактором, оказавшим влияние на результат сделки, оказалось всё то же соображение престижа и некая ностальгия по большим боевым кораблям. Как-то так вышло, что Россия в двадцатом веке почти не имела нормальных линкоров, а если и имела, то крайне непродолжительно и неудачно. Сначала потеря кучи броненосцев в Русско-Японской войне, потом фактически самоубийство флота в Гражданскую, а четыре доставшихся Советскому Союзу линкора уже на тот момент являлись сущим антиквариатом. Новенькие корабли типа «Советский Союз» не удалось достроить из-за начавшейся Войны, а после этот класс кораблей начал стремительно уходить со сцены. Не повезло и с полученным в счёт репараций от Италии «Новороссийском»…

Но вот теперь у России имелось два мощных, дорогих в обслуживании и пока что бесполезных корабля, но которые как ничто другое подходили в качестве зримого воплощения любой Империи.

Тем более что за их модернизацию наши взялись крайне серьёзно, отчего в состав флота их ввели только несколько месяцев назад.

Две носовые трёхорудийные башни с мощнейшими 406-мм орудиями были оставлены в неприкосновенности, а вот вспомогательную артиллерию проредили изрядно. Из дюжины пятидюймовок не оставили ни одной, заменив их на две башни со спаренными 130-мм орудиями, что на весе залпа почти не сказалось из-за высочайшей скорострельности русских пушек.

Полностью были демонтированы пусковые установки «гарпунов» и «томагавков», а также шестиствольные «вулканы». Взамен них поставили восемь роторных АК-630, усилив зенитную защиту линкоров двенадцатизарядной пусковой установкой ракет «Форт» (морской вариант знаменитого комплекса С-300) с запасом в сорок восемь ракет. Плюс, ближе к корме на палубе по обоим бортам были установлены по два спаренных контейнера для противокорабельных ракет «Вулкан», расположенных ступенчато — так же, как на крейсерах типа «Слава».

Самой же значительной модернизации подверглись кормовые части кораблей.

Из архивов были извлечён старый, ещё американский проект по переоборудованию линкоров в гибридные суда типа «Адмирала Горшкова». В соответствии с этим планом, кормовая башня главного калибра демонтировалась, взамен была настелена широкая стометровая взлётная палуба, а также построена подпалубные ангары. После этой модернизации линкоры стали походить на старые русские крейсера-вертолётоносцы типа «Москва»… За исключением того, что кроме шести противолодочных вертолётов Ка-29 на линкорах базировалось ещё и по шесть «Си Харриеров».

Плюс, разумеется, на корабле была установлена новая электроника, средства связи, обнаружения и всё в таком же духе.

Влетело это всё в огромную копеечку, но в конечном итоге у русских любителей «тюнинга» боевых кораблей получились своеобразные, но весьма мощные и опасные боевые «плавучие острова». Противокорабельные ракеты позволяли уничтожать любые надводные корабли, артиллерия главного калибра тоже могла ввести свою лепту в это дело, если пустить в ход корректируемые и управляемые снаряды. В то же время сами линкоры уничтожить было очень и очень непросто из-за покрывающей их толстой брони, рассчитанной на противодействие крупнокалиберным снарядам. Различные лёгкие ракеты, типа очень популярных во всём мире «Экзосетов», вообще оказались фактически бессильны против подобных монстров из-за своей маломощной боевой части.

Нет, из линкоров не получилось неуничтожаемых сверхмощных вундервафель, но для их потопления просто требовалось элементарно больше ракет, бомб и торпед, чем для уничтожения любого другого корабля. Японский линкор «Ямато», помнится, соизволил утонуть только лишь после попадания десятка тяжёлых торпед и пары десятков бомб, а «Айовы» ему если и уступали, то очень незначительно…

По сути, что наши хотели, то и получили — полностью универсальный корабль, способный уничтожать корабли противника или же поддерживать другие суда.

Неприятно было только то, что эта самая модернизация влетела в сумму постройки нескольких новых судов меньшего класса. Но с другой стороны, если не можешь построить новое, то лучше не возбухать, сколько ты заплатил за модификацию уже имеющегося, раз уж другого выхода нет…

Но после таких масштабных переделок «Айова» и «Висконсин» фактически умерли.

Зато на мир взглянули глаза-радары двух новых монстров — линкоров УРО[31] «Российская Империя» и «Советский Союз».

И вот теперь они вместе с другими военно-морскими сородичами направлялись в самую горячую точку планеты, чтобы принять участие в невиданном доселе противостоянии человечества и Чужих.

Глава 5. Караван

Пара Ми-26 отстала, направляясь к неторопливо идущему сухогрузу, чтобы сгрузить батареи, а наш СН-53 направился прямиком к «Адмиралу Макарову».

Под нами проплывала гигантская взлётная палуба, на которой, сложив крылья, стояли палубные самолёты — истребители Су-33 и МиГ-29К, палубные штурмовики Су-25, а также противолодочные вертолёты Ка-29. Обнаружились даже несколько самолётов ДРЛО[32] с массивным диском над фюзеляжем — кажется, это были проверенные временем американские «Хок Ай».

«Си Стэллион» развернулся и начал снижаться для посадки на идущий полным ходом авианосец.

— Ну, Синдзи, собрались, приготовились и напудрили носы, — строго произнесла Мисато, застёгивая наглухо китель. — Сейчас нас будут встречать.

Вот оно, Виктор. Пришло время — готовься к встрече с Ней.

Занятно, но меня сейчас больше всего волновала именно Лэнгли, а не возможное нападение Ангела на флот. То, что он появится — это ещё бабушка надвое сказала. Сроки-то, по ходу, теперь сдвинулись — в сериале, например, реактивация Прототипа произошла одновременно с атакой Рамиила, а у нас между этими событиями был разрыв почти в неделю.

Так что Ангел может и не появится, а вот Лэнгли уже здесь — буквально в нескольких десятках метров от меня. Нужно всего лишь приземлиться на взлётную палубу авианосца, и всё…

Фух! Ну, с Богом!..

Вертолётное шасси мягко коснулось палубы корабля, двигатели начали сбавлять обороты.

Открыл дверь в борту вертолёта, мягко спрыгнул на металл. Сильный поток воздуха от замедляющего своё вращение винта тут же разметал отросшие за последние месяцы волосы. Досадливо поморщившись, немного пригладил их и как можно более галантно подал руку вылезающей из вертушки Мисато.

— Благодарю, — степенно ответила майор.

Огляделись по сторонам в поисках встречающей делегации.

Ага…

К нашему вертолёту уже направлялась достаточно солидная группа офицеров в столь знакомой мне чёрно-золотой советско-российской форме военных моряков.

— День добрый. Адмирал Ясницкий, — коротко представился один из них на довольно неплохом английском. Довольно молодой для столь высокого звания, с худым бледным лицом и тяжёлым взглядом серых глаз. — Это честь — приветствовать вас на борту «Адмирала Макарова».

— Стравия шераю, товарищ адмирар, — ввернула фразу на русском Мисато, предварительно обсудившая подобный ход со мной и пришедшая к выводу, что союзникам будет приятно. — Майор Кацураги, лейтенант Икари. Для нас тоже большая честь посетить ваш корабль. Специальный институт НЕРВ крайне признателен вам за помощь в транспортировке Евы-02. Извините, что отрываю вас от службы, но смею уверить, что не задержу вас надолго.

— Не стоит извиняться, — серьёзно ответил адмирал. — Я так понимаю, что вы прибыли сюда по поручению ООН, чтобы забрать Евангелион-02?

— Можно и так сказать. Мы привезли дополнительные блоки питания для Евы-02, а теперь будем сопровождать её до прибытия в порт.

— Меня предупредили об этом, но так ли это необходимо? — слегка нахмурился Ясницкий.

— Это на случай возникновения чрезвычайной ситуации, — пояснила майор. — Но думаю, что подобной ситуации не возникнет, учитывая количество собранных здесь кораблей… Для охраны Евы их даже более чем достаточно. Кстати, вот документы с подтверждением наших полномочий, а также особыми инструкциями.

Мисато протянула адмиралу запечатанный пакет.

— Напомню, что до прибытия в порт назначения Евангелион-02 и его пилот находятся под нашим командованием, — заметил Ясницкий.

— Кроме опять же чрезвычайных ситуаций, — мягко возразила Кацураги. — В этом случае общее командование переходит к старшему офицеру НЕРВ, то есть ко мне.

— Надеюсь, что до этого дело не дойдёт.

— Могу ли я встретиться с Пилотом Евы-02? — поинтересовалась майор.

— Разумеется. Она и сопровождающее её лицо ждут вас на транспортирующем Евангелион-02 корабле…

* * *

…А значит, на авианосце нам больше делать нечего — путь наш лежит дальше, к сухогрузу «Венчур». Хорошо, что он идёт относительно недалеко от «Адмирала Макарова», хотя и на почтительном расстоянии. То есть, если лететь, то относительно недалеко, а вот если плыть, то на почтительном…

Погрузились обратно в «Си Стэллион», взлетели, развернулись и нацелились на вертолётную площадку в носу сухогруза, прямо перед Евой-02.

Находилась она в некоем подобие огромной ванны, заглубленной в палубу. Евангелион лежал «лицом» вниз, в стандартной позе «упор лёжа принять», весь опутанный разнокалиберными шлангами и кабелями. В данный момент брезент, изначально закрывающий транспортный отсек, был смотан, и пара десятков техников при помощи двух кранов вели монтаж запасных батарей, закрепляя их на спине Евы-02.

Кстати, как оказалось, фотографии, которые мне показывала Акаги, я помнил хорошо. Вместо кричащего красного цвета Евангелион оказался окрашен а-ля стандартный бундесверовский камуфляж, состоящий из чёрных, серых и буровато-красных крапинок. Из-за того, что Ева лежала лицом вниз, не получалось точно определить дизайн головной брони, но, в принципе, и так было ясно, что на сериальную она походит смутно.

Ванна, в которой лежал Ноль-второй, оказалась довольно большой, заглубленной в палубу. Красная студенистая субстанция, в которой плавал Евангелион, скрывала его почти наполовину — наверное, это была охлаждающая жидкость…

…Начали снижаться.

Вертолётное шасси коснулось палубы, но на этот раз не авианосца, а транспортного корабля. Три газотурбинных двигателя начали сбавлять обороты, маршевый семилопастный винт замедлил своё вращение.

Я открыл дверь в борту вертолёта, мягко спрыгнул на палубу. Пригладил волосы, подал руку Мисато, после чего мы уже вместе огляделись в поисках встречающей делегации

Хм… Что-то у меня ощущение дежа вю какое-то — кажется, я всё это проходил уже совсем недавно…

К нашему вертолёту приблизилась группа из нескольких человек в бежево-алой повседневной форме НЕРВ.

— Майор, мэм! Лейтенант Рудль, группа технического обеспечения! — представился командир германских нервовцев — высокий и крепкий русоволосый парень. В отличие от остальных техников, он был одет не в бежево-алую, а в зелёную форму офицеров научного отдела.

Но, по правде говоря, меня сейчас интересовал вовсе не он, а совершенно другой человек …

Младший лейтенант Сорью Лэнгли Аска, если точнее.

Именной такой она была и при первом своём появлении в сериале: невысокая стройная молодая девушка с пышной — до пояса — гривой огненно-рыжих волос, развевающихся на ветру, с уже вполне сформировавшейся фигурой и стопроцентно европейской внешностью.

И — да, как бы то ни было, но она была очень и очень красива — я аж залюбовался. Невысокая, стройная и фигуристая, а главное — это огромные голубые глазища. Как говорится, два озера…

Вырастет — будет настоящая погибель парней.

Что интересно, даже одета Аска была точно так же, как в сериале — алые туфельки и персикового цвета лёгкое летнее платье на бретельках. Ну и, конечно, пара массивных красных заколок для волос… Хотя нет, наверное, это были всё же нейроконтакты.

Эй, а где форма? Непорядок…

Мы с немкой скрестили взгляды: она оценивала меня, я — её.

Лично мне чисто визуально моя новая сослуживица очень даже нравилась, а вот о чём сейчас думала Лэнгли — было решительно неизвестно…

— Здравствуйте, лейтенант, — отсалютовала в ответ Мисато. — Как дорога?

— Без происшествий, — лаконично ответил немец.

— Здравствуйте, госпожа Кацураги, — подала голос Аска.

Японский у Сорью оказался очень и очень чистый, почти без малейшего акцента.

— Здравствуй, Лэнгли! — жизнерадостно поприветствовала немку американского разлива Мисато. — А ты, я смотрю, подросла, да? На тех фотографиях, что я видела, ты была ещё совсем маленькой.

— О, да, я теперь совсем взрослая девушка… — нарочито-равнодушно ответила Аска. — А это, я так понимаю, знаменитое Третье Дитя?

Последние слова она выговорила с некоторой ехидцей.

Вот так, да? А мы вот так…

— Jawohl, schönes Fräulein![33] — вежливо произнёс я и добавил: — Лейтенант Икари, приятно познакомиться. Премного о вас наслышан.

Сорью большого труда стоило скрыть своё удивление от услышанного.

— Акцент у тебя просто чудовищный, но и это хоть что-то, — заявила германо-американка. — Будем знакомы, Третье Дитя.

Аска протянула мне руку. После секундной заминки я пожал её, внутренне усмехнувшись тому, что девушка попыталась сдавить мою руку как можно сильнее.

* * *

Мы шли по коридорам сухогруза, направляясь в кают-компанию. Впереди шествовала Мисато в сопровождение офицера НЕРВ-Германия, показывающего дорогу, а мы с Аской шли позади — нам было о чём поговорить.

— Так значит, ты и есть Третьей Дитя… — протянула Лэнгли, окидывая меня взглядом.

Вот же заладила… Да я уже двадцать два года, как Третье Дитя!..

Тьфу ты, даже думается теперь подобное на чистом автомате…

— Так точно, — с готовностью подтвердил я.

— Не таким я тебя представляла, — заявила Сорью.

— Хм… А можно полюбопытствовать каким же?

— Ну, уж явно не таким приторно-вежливым! — фыркнула Аска. — Если верить всему, что мне о тебе рассказывали, то ты должен был быть отмороженным головорезом со снесённой на фиг крышей и замашками серийного убийцы.

Я вежливо улыбнулся.

— Отличная шутка, Лэнгли.

— Mein Gott, Икари! — даже как-то возмутилась Сорью. — Давай уже на «ты»! И выражайся как-нибудь не так… казённо. Идёт?

— Хм… — слегка поднял я бровь. — Хорошо, пусть будет так. Но ты ведь сама недавно сказала, что уже взрослая, а я со взрослыми предпочитаю обращаться на «вы».

Аска на секунду задумалась.

— Нет, это, конечно же, так и есть, но… От тебя это звучит уж слишком нелепо.

На себя посмотри.

— Принято.

Данных для выстраивания линии поведения пока что категорически недостаточно. В данных условиях временно придерживаемся модели поведения «Рей Аянами».

— Чёрт, ты действительно непрошибаемый солдафон, как мне и описывали, — закатила глаза Лэнгли. — Хотя если бы меня гоняли так же, как и тебя, я, может быть, тоже слегка бы двинулась умом…

Да ну? Хочешь сказать, что ты ещё не…

— Три месяца — это не такой уж и большой срок, — заметил я.

— Так это по документам ты столько тренировался, — подмигнула мне Аска. — Только я не верю, что из тебя сделали оловянного солдатика за такой короткий срок.

— Вообще-то, я и раньше увлекался военной тематикой, а в последнее время меня очень хорошо тренировали…

— Да ладно врать! — махнула рукой Сорью. — Ты себя в зеркале видел? Форма эта безвкусная, значки за какие-то отличия на службе; идёшь, как будто палку проглотил, да ещё и шаг печатаешь. Ха! Меня эти олухи за четыре года маршировать не научили, а ты говоришь — три месяца!

Блин, а ведь и правда шаг печатаю… Непроизвольно. А вот что она против моей осанки имеет? Меня ещё со школы учили не горбиться…

— И тем не менее. Как пилота меня определили всего лишь три месяца назад, вот тогда вся моя подготовка и началась.

— Ха! Ты ещё скажи, что первый раз свою Еву увидел, когда тебя в бой посылали! — звонко расхохоталась Аска.

Млять! Это уже было! Дежа вю, мать его так…

— Ты, наверное, будешь смеяться ещё громче, Лэнгли… — медленно произнёс я. — Но это действительно так.

— Ты врёшь, — уверенным тоном произнесла Аска. — При первом контакте невозможно синхронизироваться с Евой до такой степени — это факт. Я смотрела записи того боя, и хотя ты действовал на редкость убого и тупо, ты явно пилотировал Еву уже долгое время. Я вот, между прочим, неделю в своё время потратила, чтобы просто шаг сделать, а ты говоришь… Враньё!

— Все врут, — задумчиво произнёс я. — Главное случайно правду не сказать.

Немка хмуро посмотрела на меня, но потом всё же решила сменить гнев на милость.

— Ладно, проехали, Икари. Будем считать это чем-то вроде охотничьей байки для новичков.

— Относишь себя к таковым? — слегка насмешливо произнёс я.

— Вот ещё! — фыркнула Лэнгли. — На текущий момент я — самый лучший и подготовленный пилот!

Чёртик за левым плечом азартно зашептал: «В таком случае спроси, скольких Ангелов она прикончила? Ну, спроси, хозяин! Тебе что, жалко, что ли, а? Ну, хозяяяииин…»

Да, жалко. Её. Не хочу начинать знакомства с таких колкостей.

— А ты сама очень много тренировалась для этого?

— А то! — тут же надулась от важности немка. — Моим обучением с самого раннего детства занимались самые лучшие учителя, и все они отмечали мои выдающиеся способности. Школу я окончила в девять лет, а недавно ещё и получила диплом об окончании колледжа — вот так-то.

Ты смотри, аж глаза от избытка чувств закрыла… Ну да, ну да, сам себя не похвалишь — никто не похвалит…

— Здорово! — искренности в моём голосе сейчас хватило бы даже Станиславскому. — Ничего себе, какая ты умная! Мне об этом Мисато рассказывала, но я сначала даже не поверил…

Комплименты. Лесть. Много лести. Играй, Виктор, играй!..

— Ну и зря, — с превосходством бросила Аска. — Так всё и должно быть — пилот Евангелиона должен быть лучшим абсолютно во всём! А лучший пилот — тем более! А я — лучшая!

— В нашем деле не нужно быть лучшим, — непроизвольно поморщившись, брякнул я. — Нужно просто быть.

— Вот ещё! Что за глупости? — возмутилась Сорью. — Чтобы защищать Землю, нам нужно быть лучшими!

— Знаешь, как меня учили, Лэнгли? — начал с самым серьёзным видом сочинять я. — «Не отставай — тебя могут настигнуть преследователи, но и не рвись вперёд — авангард погибнет первым. Держись в середине, но не в куче, потому что кучу легко накрыть одним залпом».

— Выражаешься как типичный солдафон, — ехидно заметила немка. — Форма тебе определённо к лицу.

— Да что не так с моей формой? — уже даже как-то насторожился я.

— Безвкусица полнейшая — никогда мне не нравилась.

— Ну и зря, — пустил в ход я одну из своих заготовок. — Все должны видеть, что мы не просто там какие-нибудь детишки, а солдаты. Мы с Рей в форме ходим и на службе, и даже в школе…

Судя по виду немка, о форме как о ещё одном способе выпендриться она особо не задумывалась. Впрочем, она почти сразу же переключилась на кое-что другое…

— Рей Аянами? — слегка прищурилась Аска. — Первое Дитя, Пилот Прототипа Е-00?

— Так точно, — кивнул я. — А ты неплохо информирована…

— Иначе никак, — хмыкнула Лэнгли. — Вот только по ней я не смогла найти почти никакой информации — всё напрочь засекречено. В личном деле ни фотографии, ни даты рождения, ни родителей — ничего.

— Ничего, вы ещё познакомитесь — она по соседству со мной живёт. Тебя тоже рядом поселят, наверное…

— Ну, уж нет! Я буду жить с Кадзи и только с ним! — мечтательно прикрыла глаза девушка.

— Кадзи — это кто? — «уточнил» я, хотя и так знал о нём предостаточно.

В оригинале он был инспектором от ООН и по совместительству чуть ли не тройным агентом, из-за чего крайне плохо кончил. Вопрос «кто убил Кадзи?» до сих пор среди смотревших сериал был весьма и весьма популярен… Ах, да! А ещё когда-то он был парнем Мисато.

— Как ты сказала — Кадзи? — тут же обернулась Кацураги, как оказывается, внимательно слушавшая наш с Аской разговор. — Случайно не Рёдзи Кадзи? Такой высокий вечно небритый тип с длинными волосами?

— Да, это он, — Лэнгли блаженно зажмурилась. — Он просто прелесть!

Меня аж перекосило от приторного голоса Лэнгли. Мисато — тоже, но, похоже, совсем по иной причине. Лицо моего командира самым натуральным образом пошло пятнами от злости.

— Так значит этот козёл тоже здесь…

— Простите, Мисато-сан?..

— Н-нет, ничего, Аска…

— Так кто он такой, этот Кадзи, а?

— Он сопровождает меня в качестве наблюдателя от НЕРВ-Германия, — ответила Сорью. — Был одним из преподавателей, занимался моей боевой подготовкой. Он такой классный! Настоящий мужчина… Когда-нибудь я выйду за него замуж.

Я довольно громко и неприлично хрюкнул, пытаюсь подавить приступ хохота, ибо мечтающая Аска являла собой зрелище на редкость забавное.

— Не поняла, — немка тут же нахмурилась, и её лицо приняло угрожающее выражение.

— А… хр… не обращай внимания — я просто подавился… хр… — ответил я девушке, старательно давя непрошенную ухмылку.

Бах!

Сорью с размаху хлопнула меня по спине, от чего я непроизвольно выпрямился.

— Полегчало? — ехидно поинтересовалась Аска.

— Угу, — потёр спину. Смеяться что-то больше не тянуло. — Неплохой удар, Лэнгли. Но если ты хотела выбить из меня дух — у тебя это не вышло.

Быстра. Хорошая реакция и скорость. Вероятно, в бою очень подвижна и увёртлива. Но вот силы ей явно недостаёт…

— Хотела бы — выбила, — высокомерно ответила немка.

— Ну-ну… — скептически покивал я. — Кстати, а этот Кадзи хоть знает, что он твой будущий муж?

— Знает, но пока что сопротивляется, — задрала нос Сорью. — Но это дело времени…

— Бедный мужик, — хмыкнул уже я. — Ты же ему наверняка в дочери годишься… И вообще, ты же ещё несовершеннолетняя — того гляди пойдёт по статье за совращение малолетних…

— Я взрослая! — возмутилась Аска.

— Ты это на суде будешь говорить… Да ладно тебе, Лэнгли, я же щучу! — поспешно добавил я, увидел нехорошо прищуренные голубые глаза немки.

— Да я поняла, — усмехнулась девушка. — Слушай, а ты интересный… Хотя когда я твою рожу в первый раз увидела, подумала, что ты — инфантильный зануда. Уж больно у тебя лицо детское и унылое было.

— Ну, спасибо на добром слове! — фиглярски поклонился я. — Двинутым на оружии маньяком, параноиком и недобитым милитаристом меня уже называли, а вот инфантильным занудой — ещё нет…

Пришло чёткое осознание, что меня самым натуральным образом понесло. Где-то в глубине сознания кто-то насквозь рациональный и равнодушный — пресловутый идеальный наблюдатель из различных физических теорий, скучным тоном нашёптывал мне, что во всём виноваты гормоны. Рядом находится особь противоположного пола, и инстинкты требуют подать меня в самом благоприятном свете и привлечь внимание искомого объекта…

В переводе на человеческий эта белиберда означала, что я всего-навсего распустил хвост перед подходящей партнёршей своего вида, находящейся в репродуктивном возрасте…

Млять! На хер! На-хер! Больше никогда не читать перед сном учебников по биологии, никогда!..

…Кстати, а почему рядом с Мисато я так себя не веду? Или веду? Ту дуэль можно засчитать в актив данной версии, или всё же…

…Внезапно я ткнулся носом в спину неожиданно остановившейся Кацураги. Мы что — пришли уже, да? Кажись, да — стоим около какой-то каюты, и провожатый наш куда-то подевался… Так, и чего встали, спрашивается?

— Мисато, дорогая! Какая встреча! — послышался из каюты чей-то приятный баритон. — Рад тебя видеть после стольких лет…

— Это МОЙ Кадзи, — небрежно бросила Лэнгли.

Выглянул из-за командирской спины. На небольшом диванчике, стоящем около стола, обнаружился рекомый Рёдзи Кадзи — высокий японец лет тридцати с приятным лицом, знаменитой лёгкой небритостью и явно неуставной длины волосами, собранными в хвост…

Что как-то мало вязалось с его чёрно-золотой формой служащего специального института. Судя по нашивкам, этот Бонд у нас целый капитан даже… Ага, ну ладно.

— Не могу сказать такого же — неприятно врать, — сквозь зубы процедила Мисато. — Какого чёрта ты тут делаешь?

— Сопровождаю Евангелион-02 и его Пилота, естественно, — с улыбкой ответил Кадзи. — Деловая командировка, знаешь ли… Кстати, какое-то время я буду состоять в НЕРВ-Япония, и мы теперь будем с тобой видеться очень часто…

— Здорово. Я просто пою и танцую от радости, — скривилась Кацураги.

— Да ладно тебе, Мисато, не будь такой букой — это тебе не идёт. Заходи, располагайся… Хочешь вина? Или, может быть, чего-нибудь покрепче?

Я с неподдельным интересом наблюдал за всеми окружающими. Если Рёдзи был подчёркнуто расслаблен и спокоен, то вот Кацураги была в самом настоящем бешенстве — такой злой я её видел только в Старом Токио… Хотя, пожалуй, даже тогда от неё не исходило такой волны раздражения.

А между тем к ней по этому показателю стремительно приближалась стоящая за спиной Мисато Аска. С контролем над эмоциями у неё явно туго — вон, аж правая бровь задёргалась, как бешеная. Ну, ещё бы — её «возлюбленный» на её же глазах вовсю милуется не пойми с кем, а она — Сорью — вынуждена это терпеть…

Хе, бедненькая.

Хорошо хоть, что Кацураги постепенно успокаивалась.

— Я чувствовала, что меня ожидает какой-то подвох, но чтобы так… — пробурчала она, проходя в комнату. — Такого я точно не ожидала…

Следом за майором вошла Лэнгли, буравя спину Кацураги неприязненным взглядом. В арьергарде двинулся я.

— Господин капитан, сэр! Разрешите представится — лейтенант Икари! — вытянулся и чётко отсалютовал я.

— О, знаменитый Синдзи Икари! — добродушно прогудел Кадзи, вставая с дивана и идя ко мне навстречу. — Рад, рад встрече… Да не тянись ты так — я ж не такая уж и большая шишка… Хотя, смотрю, вышколили тебя хорошо…

Пожали руки, расселись. Так получилось, что друг напротив друга — по одну сторону оказались Рёдзи и Аска, по другую — я и Мисато. С точки зрения психологического климата это не здорово, ибо на подсознательном уровне разводит собеседников по разные стороны баррикад, противопоставляя их друг другу…

— Так всё-таки вина? — откуда Кадзи достал бутылку, я даже и не заметил. Опытный мужик, сразу видно…

— Я буду! — попыталась вклиниться Аска.

— Тебе нельзя — сначала вырасти, — рассеяно ответил Рёдзи.

— Я взрослая!

— Вернёмся к этому вопросу, когда тебе исполнится двадцать один год…

— Всё шикуешь? Ну-ну, — криво усмехнулась Кацураги. — Учитывая общую паршивость ситуации, лучше всего бы сейчас подошло виски. Пивом или вином тут не обойтись…

— Ну, что ты так драматизируешь, Мисато? — горестно всплеснул руками Кадзи. — Можно подумать, что у тебя какая-то трагедия в жизни случилась! Так, виски, к сожалению, нет…

— Трагедия не случилась. Случился ты. Давай уже сюда своё вино.

— Разве это плохо? — улыбнулся капитан.

— Хорошего мало, — уклонилась от ответа Кацураги, принимая бокал. — Не виделись столько времени — ну и ладно! Ещё столько же тебя бы не видеть…

— Ну, что ты так, Мисато, а? Нам ведь есть что вспомнить…

— А нужно ли?

— Как знаешь… — пожал плечами Кадзи. — Кстати, ты себе кого-нибудь нашла?

— Не твоё дело, — отрезала Кацураги.

— Значит, нет… — протянул Рёдзи. — Хотя, может быть, всё же?.. Приятель, ты ведь живёшь с Мисато, так?

— Точно так, — осторожно ответил я, не очень понимая, к чему клонит шпион.

— Скажи, она такая же горячая, как и раньше?.. — ухмыльнулся Кадзи. — Ну, ты меня понял…

Я почувствовал раздражение. У Аски натуральным образом отвисла челюсть, Мисато стала пунцово-красной и подскочила, как ужаленная.

— Ч-чтооо?! Да ты!.. Да на что ты вообще намекаешь?!

— При всём моём уважении к вам, сэр, — проскрипел я. — Что бы то ни было, но у вас нет никакого права так говорить о женщине. Прошу принести извинения. Сэр.

И почему нам к форме не полагаются перчатки? Замшевые такие, как у офицеров раньше были…

Чтобы было, что в морду кидать.

— Да, — расплылся в широкой улыбке Рёдзи. — И Мисато осталась такой же вспыльчивой, как и раньше — её так же легко дразнить… И тебя, Синдзи Икари, мне описали очень хорошо — мальчик-солдат с манерами средневекового рыцаря… Тот случай с вызовом на дуэль офицера АКП у нас очень долго обсуждался, да… Конечно же я извиняюсь за своё недостойное поведение — давайте все дружно забудем об этом маленьком недоразумении. Мир?

Может, Кадзи и был нахалом, но нахалом весьма обаятельным и располагающим к себе. У меня он, по крайней мере, неприязни не вызывал — эдакий свой в доску парень, добродушный и весёлый. Неудивительно, что Аска на него запала…

Неплохой набор для шпиона — с таким нужно держать ухо востро. И косяк этот с его стороны неплохо бы на будущее отложить и при случае припомнить…

Вопросительно посмотрел на Мисато, ожидая её реакции. Принимать или не принимать извинения это исключительно её дело.

Мой командир имела вид взъерошенный и возмущённый.

— Да пошёл ты на фиг, Рёдзи! — заявила она, скрещивая руки на груди и демонстративно отворачиваясь. — Можешь засунуть свои извинения себе в задницу.

Будем считать, что это означает «ваши извинения приняты, урод».

— Ну, значит — мир, — проворчал я, расслабляя руку, которая уже почти наяву ощущала ребристую рукоятку «глока». — Ваша информированность делает вам честь, сэр.

— Положение обязывает, — пожал плечами капитан. — Да и брось ты этого своего «сэра» и зови меня просто Кадзи. А вот насчёт информированности — это такая штука, что иначе никак. Особенно, если информация касается одного из пилотов Ев, да ещё и имеющего неплохой боевой опыт — таких ведь в мире не так уж и много. Я многое о тебе знаю, Синдзи.

Да ну? Если ты так меня называешь, то это означает, что ни хрена ты не знаешь самого важного, старик.

— И чем же моя скромная персона привлекла к себе столь пристальное внимание? — наигранно-простодушно поинтересовался.

— Ну, ты сказал — «скромная персона»! — рассмеялся Рёдзи. — Третьей Дитя, пилот Евангелиона-01 — уже этого хватает с лихвой! Вот только, на мой взгляд, твоя главная проблема — это неподготовленность. Если бы не это, то вполне мог бы со временем стать лучшим пилотом, но, увы…

— Да я, собственно, и не огорчаюсь особо по этому поводу… — равнодушно пожал плечами.

— Есть у меня такое ощущение, что тут ты, Кадзи, крупно ошибаешься, — подала голос пришедшая в себя Кацураги. Причём хорошо так в себя пришедшая — даже всегдашняя ехидность в голосе снова появилась. — На сегодняшний день Синдзи — лучший пилот, и вряд ли в будущем он утратит эту позицию.

Аска при этих словах моментально вспыхнула, как факел. Огненно-рыжие волосы этот эффект только усугубляли. И даже более того, я отчётливо услышал тихое и тоненькое, но рычание.

— Кажется, ты слегка не в курсе оперативной информации, Мисато, — улыбнулся капитан. — Тебе показать результаты тестов Второго Дитя? Точность стрельбы, уровень владения холодным оружием, скорость, реакция — всё это на данный момент приближается к максимально запланированным показателям. И я уже молчу о совершенно феноменальном уровне сихронизации — 77%… Никто даже и не предполагал, что таких значений вообще можно достичь. Синдзи в силу обстоятельств пока что просто самый опытный пилот, но в перспективе лучшей однозначно будет Лэнгли.

Немку теперь можно было использовать в качестве измерительного прибора с высокой долей наглядности.

Как только Рёдзи начал задвигать свою речь, она моментально успокоилась, расцвела от гордости, выпрямилась и теперь поедала влюблённым взглядом своего… ну, наверное, инструктора, да?

— Кадзи, прибереги-ка лучше свои бумажки для сортира — мне они на фиг не сдались, — фыркнула Кацураги. — Давай-ка лучше судить по конкретным результатам…

— Ты об уничтоженных Ангелах? — поднял бровь капитан. — Да, не спорю — это неплохой результат. Но ты посмотри — каждая операция прошла почти что на грани, и всё обычно оканчивалось благополучно только благодаря чистому везению!

— Кадзи, ты же вроде бы не гражданский — должен понимать, что без везения в бою никак, — удивилась майор. — Это же как русская рулетка — знаешь, сколько раз при мне в бою гибли опытные бойцы и выживали зелёные салаги? А всё почему? А потому что кому-то везло. И это везение помогало им самим становиться ветеранами.

— Философствуешь, Мисато? — улыбнулся шпион. — А мы же сейчас совсем о другом…

— Хорошо, давай о другом. Как насчёт официальных наград за проведённые операции?

— Если мне не изменяет память, то награждали всех сотрудников НЕРВ, принимавших участие в боевых операциях, — задумчиво произнёс Рёдзи. В его голосе проскользнул намёк на какую-то неуверенность в собственных словах. — Ооновские кресты и медали «За заслуги» выдали даже всяким техникам и компьютерщикам… Или ты не об этом?

— Об этом, об этом, Кадзи, — подозрительно быстро и легко согласилась Кацураги. — Вот только кое в чём ты серьёзно ошибаешься…

Командир быстро подмигнула мне и с нотками торжественности начала перечислять:

— Лейтенант Икари Синдзи, старший пилот оперативного отдела НЕРВ. Три Креста ООН с мечами за непосредственное участие в боевых действиях против Ангелов. Орден Золотого Коршуна 4-ой степени (Япония) за исключительную отвагу и храбрость, проявленную в бою с Пятым Ангелом, когда он собственным телом прикрыл напарника. Орден Мужества (Российская Федерация) за спасение бойцов русского контингента ООН с риском для собственной жизни. Медаль «За заслуги перед ООН», вручённая за ликвидацию последствий техногенной катастрофы на полигоне Токио-1. Три нашивки за ранения, личные благодарности от командующего НЕРВ и специального комиссара ООН. Награждён именным оружием за участие в операции по отражению атаки террористов. Получил очередное звание лейтенанта за грамотные тактические действия в бою с Четвёртым Ангелом. Два Ангела на личном боевом счету, один уничтожен совместно с Пилотом Аянами, плюс три уничтоженных террориста НоД.

Судя по виду, Кадзи серьёзно задумался, у Аски же опять начала падать подобранная было нижняя челюсть.

— Хм… — почесал небритый подбородок Рёдзи. — Я думал, что это всё по большей части просто для пиара…

— Командир, ну чего вы так… — тихонько буркнул я. — Кому какая разница, кого и сколько я там уничтожил и что получил за это в награду? Мне вообще-то это всё не так уж и важно…

Я всё прекрасно понимал — Кадзи и Кацураги просто соревнуются. У кого круче подопечный, кто от кого больше независим, и… Ладно, это Мисато в основном так понтовалась. Причём злостно нарушая сейчас одно из ключевых правил воспитания детей — никогда не сравнивать между собой двух детей, особенно на глазах друг друга.

Лэнгли порывисто вскочила со своего места и быстрым шагом вышла прочь из каюты. Было видно, что немка находится в совершенно расстроенных чувствах — нечасто ей, видать, приходилось сталкиваться с кем-то лучше себя, если судить по результатам…

Тебе придётся привыкнуть, Аска.

Мисато, слегка прищурившись, проводила её взглядом. И впервые за очень долгое время я не смог ничего прочитать в глазах моего командира.

— Ну и какой смысл был нас сравнивать? — тоже поднялся я с места. — Одно дело, в конце концов, делаем, а кто лучше или хуже — по-моему, неважно. Только человека обидели… Разрешите идти, госпожа майор?

— Иди уже…

Вышел из каюты и пошёл, куда глаза глядят, пытаясь воспроизвести возможный путь отступления немки.

* * *

Аску я нашёл стоящей на палубе корабля около своей Евы. Облокотившись о поручни, она с крайне мрачным выражением лица смотрела куда-то вдаль.

Подошёл, опёрся локтями на идущее вдоль борта ограждение и тоже уставился куда-то… Нет, на корабли я уставился, чего уж там — поглазеть на такую мощь и впрямь было просто здорово…

— Ну, и какого дьявола ты припёрся, Третье Дитя? — злобно спросила Сорью после некоторого молчания. — Лучший пилот Японии…

Последнее она произнесла с нескрываемым сарказмом.

— Обиделась, что ли? — спокойно произнёс я. — Не стоит. Мисато это не специально сказала.

— Мне-то какая разница, специально она сказала или нет? — резко ответила немка. — Мне вообще плевать на это — сколько у тебя там наград, что ты там сделал…

— Мне тоже. Только чего ты тогда так взбеленилась, Второе Дитя?

— Твоё какое дело? — я почувствовал на себе бешеный взгляд голубых глаз. — Прикидываешься добреньким, да? Да иди ты к чёрту!

Боже, как же это знакомо… Аска, Аска… Ну почему ты такая?

Я немного помолчал, подбирая слова.

— Зачем ты так, Лэнгли? — повернулся к немке. — Я просто не хочу с тобой ссориться в первый же день знакомства — нам же ещё вместе работать и работать…

— Да ну? — прищурилась Сорью. — А мне почему-то показалось, что мне очень прозрачно намекнули, что и без меня тут всё зашибись. Ты же у нас тут такой крутой боец, что прямо вообще…

— Брось, — поморщился я. — Никакой я не крутой боец, а просто единственный, кто оказался под рукой.

— Ага. И, конечно же, чисто благодаря везению ты у нас спас кучу народа и перебил массу врагов. Хватит заливать, Третий.

— Давай поменяемся, а? — с улыбкой предложил я. — Теперь всех спасать и убивать будешь ты? Ты же у нас лучший пилот…

— Издеваешься? — оскалилась, непроизвольно сжимая кулачки, Аска.

— Нет, — пожал плечами. — Разве ж это не так? У тебя отличная подготовка и результаты, а мною всего лишь затыкали дыру, образно говоря…

— Ты хотя бы трезво смотришь на вещи — и то неплохо, — надменно заметила немка. — Вот только не нужно мне врать, Икари. Я видела записи твоих боёв — ты, может быть, и слабоват, но не так уж и плох. По вашим меркам, конечно.

— Мне до тебя далеко, Лэнгли. Честно, — произнёс я с самой добродушной улыбкой, глядя прямо в глаза Аске. — У тебя просто отличные результаты.

Максимум честности во взгляде и голосе. Верить в то, что говоришь.

И, главное — никаких движений зрачками влево-вверх, ибо это однозначно выдаёт враньё…

— Если ты думаешь, что сможешь отделаться от меня кучей пустых фраз, то ты крепко ошибаешься, Третий, — поморщилась немка, но было видно, что она уже понемногу успокаивается.

— Совершенно так не думаю, — заверил я Сорью. — Но я действительно рад, что ты теперь будешь вместе с нами. Мир?

Я протянул ей руку.

Аска задумалась.

— Ладно уж, мир, — с видом богини, делающей величайшее одолжение недостойному смертному, она пожала мне руку. — Ты, может быть, и солдафон, но, вроде бы, не жлоб.

— Спасибо.

— Не за что, — фыркнула Лэнгли. — Но давай сразу же договоримся, что больше ты ко мне с такими душеспасительными беседами не будешь лезть — мне это совершенно не нужно.

— Время покажет, — слегка усмехнулся я. — Как твоего будущего командира меня крайне волнует твой настрой…

— ТЫ МОЙ — КТО?!

— Командир тройки боевых комплексов Е — старший пилот Икари.

— Я на такое не подписывалась! — возмутилась немка. — Даже и не думай, что я буду подчиняться такому… такому, как ты!

А куда ты денешься с подводной лодки в степях Украины?

— А какой это я?

— Сопляк, — отрезала Сорью.

— Да тебе тоже не сорок лет, как я посмотрю, — заметил я. — И я старше тебя по званию.

— И что? Дались тебе эти звания!

— Ты не скажи, — не согласился я. — Мы, всё-таки, не абы кто, а офицеры армии ООН… Ты про субординацию что-нибудь слышала, Лэнгли?

— Да уж побольше тво… Хотя, вряд ли, — помрачнела Аска. — Все эти направо-налево-равняйсь-смирно… Как же меня это достало! Стоило плыть через полмира, чтобы получить себе в начальники заигравшегося в войну пацана!

Ага! Значит, хоть чему-то тебя америкосы научить всё же смогли — хотя бы элементарным понятиям. Ну, и это дело…

— Да не волнуйся ты так, Лэнгли, — скучным тоном произнёс я. — Командовать я буду разве что в случае обрыва связи во время боя. Всё остальное время главной будет майор Кацураги.

— Ррр! — сердито тряхнула копной рыжих волос Аска. — Она мне не нравится!

Быстро переключается с одного на другое — запомним на будущее.

— Она хорошая, ты не думай. Между прочим, она мне не только командир, но и опекун, — я непроизвольно вздохнул. — Просто нужно привыкнуть к её постоянным шуточкам и бесшабашной манере общения. Я вот, например, уже четвёртый месяц служу объектом для её подколок…

— Бедненький, — ухмыльнулась Сорью.

— Вам вот смешно, Лэнгли, а я страдаю… Я же очень скромный и застенчивый…

— Что-то по тебе не видно, — рассмеялась Аска, уже вполне отошедшая от обиды.

Так, надо немного растопить лёд официоза и сбавить уровень формальности в разговоре. Но без фамильярностей. Впрочем, если она будет поддерживать со мной более-менее дружеские отношения, то, думаю, на неё давить не придётся.

По крайней мере, лично мне жёсткого прессинга в стиле киношных американских сержантов хотелось бы избежать. Не такая я натура — мне такое делать было бы крайне неприятно… Да и не особо уверен я в себе в таком деле. Впрочем, если бы очень сильно приспичило, то…

— Я, к сожалению, именно такой, — наигранно-грустно вздохнул и скорчил насквозь фальшивую рожу. — Просто когда рядом столь великолепная особа поневоле начинаешь быть чуточку посмелее…

— Это можно расценивать как комплимент? — хитро прищурилась немка.

— Увы, но я не умею их делать. Я очень скучный и рациональный тип, так что могу лишь только констатировать факты.

— А ты неплохой парень, Икари, — Аска довольно чувствительно ткнула меня в плечо остреньким кулачком. — Думаю, что я смогу с тобой подружиться.

— Почту за честь, фройляйн Лэнгли, — степенно поклонился я.

— Ты сейчас говоришь прямо как герой рыцарских романов, — насмешливо фыркнула Сорью.

— Я бы хотел быть рыцарем, — серьёзно сказал я. — Тем более что Япония ещё совсем недавно была феодальной страной, так что понятия «честь» и «доблесть» для нас, японцев, ещё не пустой звук.

— Ты вообще-то не очень-то похож на японца, — прямо заметила Аска.

— Сам в шоке, — пожал плечами. — Да и ты для немки больно бойкая.

— Я такая, какая есть, — заявила Лэнгли. — Среди моих предков были немцы, американцы, японцы, англичане, ирландцы… И от всех я взяла только самое лучшее!

— Возможно…

— Не веришь? — возмутилась Сорью.

— История учит, что, если командир не доверяет своим подчинённым, это обычно плохо заканчивается.

— Любишь историю? — полюбопытствовала Аска. — Я тоже ей когда-то интересовалась.

— Правда? — неподдельно заинтересовался я.

— Правда-правда, — милостиво кивнула немка. — Я вообще много чем интересовалась в своё время.

— Круто. Я, правда, всё больше по военной истории и боевой технике…

— Мальчишка, и этим всё сказано, — хмыкнула Лэнгли. — Вечно вы в солдатики играете, да так азартно, что сами готовы ими стать…

— Ууу! Какая ты скучная… — протянул я. — А я-то рассчитывал, что смогу поболтать о тактике и оружии с лучшим пилотом в мире…

— Ну, это всегда пожалуйста, — важно произнесла Сорью.

— Вас понял, фройляйн, — козырнул я.

— И прекрати вести себя как последний солдафон! — упёрла руки в боки Аска, грозно нахмурив брови.

— Jawolh, meine Fuehrerin![34]

— Дурак! — фыркнула немка и попыталась дать мне подзатыльник, но как-то без особой злобы. Я, разумеется, увернулся. — И шутки у тебя дурацкие.

— Лэнгли, в будущем я настоятельно рекомендую воздержаться от подобных действий, — занудным тоном начал нечто похожее на инструктаж. — Нападение на своего непосредственного командира и оскорбление старшего по званию карается …

— Чёртов бюрократ! — почти весело воскликнула Аска.

— Это, что касается служебного времени, — продолжил я. — Но и в неслужебное не рекомендую так делать, потому как я категорически протестую против подобного рода действий в мой адрес… Сейчас ты, кстати, забыла обозвать меня солдафоном.

— Солдафон, — вздохнула Лэнгли. — Ладно, о чём ты там хотел поговорить-то?

* * *

— …То есть, как это огнестрельное оружие практически неэффективно против Ангелов? — нахмурилась Аска. — Рамиила же уложила самая обычная артиллерия!

— А ты хорошо изучала записи того боя? — поинтересовался я.

Мы с немкой болтали, стоя около ограждения.

— Изучала? Да меня дня три только их и заставляли смотреть! — воскликнула девушка. — Образцовое выполнение задания в особо сложных тактических условиях… Тьфу! Вы там за каким-то чёртом устроили просто феноменальную возню, а всё решила простая немецкая пушка!

— Во-первых, не простая. Во-вторых, не пушка. В-третьих, там ещё были русские орудия…

— Ну, ты и зануда. И что-то мне подсказывает, что сейчас будет ещё и «в-четвёртых», так? — ехидно прищурилась Сорью.

— Так точно, — подтвердил я. — А в-четвёртых, ты лукавишь, Лэнгли, — если ты видела эти записи, то должна знать, что обычное вооружение, которое мы применили поначалу, оказалось полностью бессильно.

— Твоя правда, Икари, — усмехнулась Аска. — Но если все эти большие винтовки и тому подобная ерунда бесполезна, то зачем меня постоянно тренировали с ними?!

— Теоретически можно нейтрализовать АТ-поля противника на расстоянии и спокойно расстрелять его…

— А зачем тогда нужна эта куча лентяев из обычных войск? Как будто они не могут сделать то же самое…

Я посмотрел на немку с уважением.

— Соображаешь, Лэнгли…

— Да, я такая! — подмигнула мне немка. — В общем, здесь должна быть какая-то логика. Если нас этому учат, то это нам обязательно пригодится.

Логика? А вот лично я думаю, что это просто инерция мышления, как в случае, например, с первыми образцами огнестрельного оружия, которое стреляло не пулями, а стрелами. Вот и кое-кто, видимо, считает, что раз уж Ева — это нечто вроде большого солдата, то солдату положена винтовка. Ведь, как говаривал знаменитый полководец Фридрих Прусский: «Солдат — есть автомат, к ружью приставленный».

Или, быть может, это просто большой попил казённых денег, как это обычно бывает…

Впрочем, Аске всё это знать не положено.

— Я вот, например, изучаю вдобавок ко всему прочему тактику рукопашного боя с использованием подручных средств и тренируюсь в стрельбе из стрелкового оружия. А оно мне, спрашивается, надо?

— Если тренируют, значит, надо, — уверенным тоном заявила Лэнгли. — Если всё оружие окажется бесполезно, драться-то придётся врукопашную, ведь так?

— Так, — подтвердил я. — Только вот какой будет толк в драке с Ангелом от умения драться карандашами, зонтиками и тарелками?

— Ладно, убедил — это и правда не очень-то нам и нужно, — усмехнулась Аска. — Кстати, занятная у тебя программа подготовки… Типа, как у ниндзя, да?

— Именно. Уже вторую неделю не могу сдать зачёт «бег по стенам», — с самым серьёзным видом произнёс я.

— Это всё потому, что у тебя уровень синхронизации слишком мал, — хихикнула девушка.

— Синхронизация — это полная ерунда, я свою даже понизить хотел бы…

— С ума сошёл? — возмутилась Лэнгли. — Чем она выше, тем лучше! Меньше задержка — быстрее реакция.

Я сдвинул чёлку в сторону, постучав пальцем по шраму, оставшемуся от моего первого боя.

— Видала?

— С велосипеда упал? — ухмыльнулась немка.

— Почти угадала, Лэнгли. Это я получил в подарок от Сакиила. А вот это, — я показал раскрытую левую ладонь с немного неестественным рисунком кожи, — от Самсиила.

— Подожди-ка, Икари…

— А вот это у меня после боя с Рамиилом, — потёр тонкую паутинку шрама на левой щеке. — Лень раздеваться, а то бы я ещё показал, как мне всю грудь сожгло. И зажившие ожоги на ногах.

— Ну и что ты всем этим хочешь мне сказать? — скрестила руки на груди Аска, вскидывая подбородок.

— Не гонись за этой чёртовой синхронизацией, Лэнгли. Чем она выше, тем сильнее будут стигматы. Сакиил прошиб лучемётом шлем Евы, а я отделался лишь небольшой ранкой и сотрясением мозга, но тогда у меня было только процентов сорок синхронизации. На шестидесяти Ноль-первый и я поджарились почти одинаково, так что лично я предпочёл бы дальше не рисковать.

— Вообще-то, весь этот перенос повреждений в твоём случае, Икари — это чистой воды мистика, — заявила девушка. — С научной точки зрения это невозможно.

— Когда-то я так же думал относительно антропоморфных боевых машин особо крупных размеров… — задумчиво почесал я подбородок.

— В стальные корабли, между прочим, тоже раньше не верили, — парировала Аска, слегка притопнув по палубе корабля. — Кстати, Икари, такой вопрос. То, что там городила эта… эта…

У немки задёргалась правое веко.

— Майор Кацураги, — с ухмылкой подсказал я. — Но она предпочитает, чтобы её называли просто Мисато.

— То, что говорила эта Мисато — правда? — кое-как справившись с нервным тиком, одним духом выпалила Лэнгли.

— Что именно? — уточнил я.

— Про награды. И, кажется, про террористов.

— Всё верно.

— Ты и правда убивал террористов? — серьёзно спросила Аска.

— Уничтожал противника, — слегка поморщившись, уточнил я. — Но поверь, я был не в большом восторге от этого.

— Фигово у вас дела, видно, идут, — озадаченно потёрла лоб Сорью. — Бросать элиту в бой, как обычных солдат… Вообще-то, пилотов надо бы всячески беречь…

— Нууу… — протянул я. — Тут же ведь какое дело… Мы с Мисато, вообще-то, просто в магазин пошли, а там уже вляпались во всё это дело…

— Ничего себе у вас тут походы по магазинам! — возмутилась Лэнгли. — Мне как, сразу батальон солдат себе в охрану требовать или подождать, пока кто-нибудь нападёт?

— Не, у нас вообще-то обычно очень спокойно, — успокоил я немку. — Хотя с личным оружием расставаться не рекомендую — лучше носить постоянно. Так сказать, во избежание.

— Всё время?! — взвыла Аска. — А вот, например, сейчас… Да, вот сейчас! Мне куда пушку засунуть — в задницу, что ли?

— Лэнгли, это же неудобно и непрактично, — максимально серьёзным тоном произнёс я, но почти сразу же начал ухмыляться, глядя на беснующуюся девушку. — Лучше, конечно, тебе будет надеть форму — с ней довольно удобно носить поясную или плечевую кобуру…

— Я люблю это платье! — воскликнула Сорью. — И не люблю форму!

— Тогда можно попробовать закрепить кобуру с небольшим дамским пистолетом на внутренней стороне бедра… — задумчиво произнёс я.

Аска замерла, уставившись на меня, и упёрла руки в бока. Её глаза нехорошо сощурились.

— Ты куда это сейчас смотришь? — недобро поинтересовалась девушка.

— Прикидываю, как тебе кобуру на бедре крепить, — честно ответил я. — И что лучше подобрать: Глок-26 больно здоровый, ПСМ и патроны к нему фиг достанешь, а вот Вальтер ППК…

— Извращенец! — рявкнула Лэнгли. — Немедленно прекрати на меня пялиться!

— Больно надо, — немного даже обиделся я. — Для тебя же стараюсь…

— Старайся, Икари! Старайся не раздевать меня взглядом!

— Я профессионал, Лэнгли, — оскорбился я в лучших чувствах. — Эмоции и инстинкты я держу под контролем…

Это не враньё! Честно! Я честно в это верю! Ну, по крайней мере, хочу верить…

— О как! — ухмыльнулась Аска, скрещивая руки на груди. — Ну-ну.

— Да-да, — слегка раздражённо произнёс я. — Я крайне негативно отношусь к служебным романам.

— Иди ты! — восхитилась немка. — А я уж было подумала, что ты на меня запал.

— Как-нибудь обойдусь без этого. Можешь на меня даже и не рассчитывать.

— И даже не собиралась, — насмешливо фыркнула Сорью. — У меня уже Кадзи есть, так что мне хватит.

— А у меня, когда закончится война с Ангелами, будет очень широкий выбор невест, — небрежно заметил я. — Так что выберу себе подружку, какую захочу… Чтоб работящая была, красивая и умная…

— Ты смотри, какие мы коварные и расчётливые! — расхохоталась Аска. — Тебе определённо следовало родиться немцем.

— Мне и так неплохо, — скромно заметил я.

— Думаю, что мы с тобой определённо сработаемся, — важно заявила Лэнгли. — Ты пока что один из немногих парней, с которыми я могу нормально общаться.

Да я бы тебя в четырнадцать лет и слушать даже не стал. А лет в десять, так ещё и портфелем по башке треснул бы, и бежать…

— Правда? — «удивлённо» приподнял бровь.

— Правда, правда. Ты не клинический дебил и не тупорылая малолетка. Вполне сгодишься на то, чтобы я смогла с тобой подружиться. А уж с твоими извращенскими наклонностями я как-нибудь постараюсь справиться…

— Нормальные у меня наклонности, между прочим, — слегка обиделся. — И реакция на особь противоположного пола не выходит за рамки…

— Я погорячилась, — страдальчески закатила глаза Аска. — У тебя есть два чудовищных недостатка — ты солдафон и ты заумник.

— Положение обязывает, — преувеличенно-серьёзно поправил я воротник с непроницаемым выражением лица. Но затем быстро подмигнул девушке и слегка улыбнулся. — Не волнуйся, Лэнгли. Когда я хочу, то могу быть вполне нормальным, но просто так удобнее…

— Не сомневаюсь, Икари, — слегка усмехнулась немка, и впервые за всё время нашего с ней общения мне почудились в её голосе какие-то непривычно-серьёзные оттенки. — Маска солдафона — это ещё не худший вариант.

Девушка вздохнула и на миг отвела взгляд, но уже в следующую секунду её глаза снова буквально лучились энергией и жаждой действия.

— А вот как ты, кстати, относишься к тому, чтобы посмотреть на мою Еву?

— Исключительно положительно.

— Ну, тогда идём!

* * *

— Жаль, что за время пути я не могла нормально потренироваться, — болтала на ходу Аска, пока мы шли к транспортному отсеку с Евой-02. Пока мы с песнями и плясками носились с корабля на корабль, а потом ещё и просиживали задницы в кают-компании, техники НЕРВ-Германия уже успели закрепить запасные батареи. Шустро работают, парни…

— Максимум — только эти глупые тестовые включения, даже без достижения второго уровня синхронизации. И симулятора здесь, как назло, нет…

— Я не очень люблю симулятор, — признался я девушке. — Когда я на нём тренируюсь, то у меня не проходит ощущение, что это всего лишь компьютерная игра…

— Так разве ж это плохо? — удивилась Сорью. — Я компьютерные игры люблю, но такой классной ещё не встречала. Ну и, по-моему, симулятор вполне нормально воспроизводит реальность.

— Нет, в бою всё иначе, Лэнгли, совсем иначе…

— Было бы интересно сразиться с настоящим Ангелом, — мечтательно прищурилась Аска. — Их компьютерные симуляции всё-таки немного туповаты, на мой взгляд…

— Немного? — хмыкнул я. — Да они тупее самой тупой обезьяны! Ангелы — это чертовски опасные и умные твари…

— Умные? — хихикнула Сорью. — Ну-ну. А, по-моему, это просто огромные и глупые твари, типа какой-нибудь Годзиллы. Животные — одно слово.

— Не стоит недооценивать противника, — заметил я.

— Не стоит недооценивать меня! — фыркнула девушка.

— Не стоит переоценивать себя.

— Ты это что сейчас имеешь ввиду? — холодно поинтересовалась Аска.

— А ты подумай. Ты же умная девочка.

— Не называй меня девочкой! — мгновенно взъярилась Лэнгли.

— Девочка. Кто скажет, что ты мальчик, пусть первый бросит в меня камень, — несколько перефразировал я Остапа нашего Бендера, с невозмутимым видом разглядывая скрытую брезентом Еву-02, лежащую метрах в двадцати впереди.

— Икари, ты меня лучше не выводи из себя… — с угрозой протянула девушка.

— Иначе — что?

— А вот что!..

Подзатыльник был обозначен очень явно, даже как-то нарочито, так что пригнуться особого труда не составило. Впрочем, это ожидаемо оказалось отвлекающим манёвром, а вот сжатая в кулак правая рука имела твёрдое намерение врезаться мне в челюсть. Поставил блок, отбил следующий удар левой, отклонил голову в сторону, и маленький острый кулачок пролетел мимо…

Данные первичного анализа.

Ожидаемо хорошая реакция и координация действий. Высокая скорость и чёткость ударов. В целом, действует грамотно — видно, что чему-то училась. Главные минусы — это недостаток физической силы (тринадцать лет девчонке — что уж тут поделать) и какая-то… какое-то… Трудно описать. Но складывается такое ощущение, что она не имеет целью меня покалечить или убить… Гм. Было бы по меньшей мере странно, если бы Аска этого хотела… Но какой-то стиль боя у неё всё же больно спортивный. Я бы по пустякам пускать в ход кулаки не стал, но если бы уж пришлось, то бил на поражение…

— Лэнгли, хватит ребячиться, — произнёс я, отходя на шаг назад. — Мне сейчас неохота устраивать тренировочный спарринг, да и ты… эээ… как бы… Наряд у тебя больно неподходящий, вот.

— Придуриваешься, Икари? — прищурилась Сорью.

Ну да, а что? Или мне прикажете всерьёз с ней драться? Хотя манеры у девчонки вообще-то просто безобразные — чуть что, сразу кулаки в ход пускать… В детстве, что ли, не добрала чего? Возможно, возможно…

— Придуриваюсь? — невозмутимо поднял я бровь. — Не понимаю, что ты имеешь в виду, Лэнгли. Кстати, я тебя, кажется, уже предупреждал о рукоприкладстве…

— Да я уже поняла, что с тобой неинтересно… — недовольно буркнула Аска, скрещивая руки на груди. — Чему ты тут у себя в Японии учился? Каратэ? Айкидо? Кунг-фу?

— Армейский рукопашный бой. И меня учили в первую очередь избегать драки, а уж если бить, то бить с максимальной эффективностью.

— Oh, mein Gott, — закатила глаза девушка. — Мне достался в напарники мальчишка с повадками армейского сержанта… Ты ещё и, небось, спишь с пистолетом под подушкой, верно?

— Верно. А под рукой держу ещё один, чтобы в случае чего среагировать на угрозу как можно быстрее.

— Ты маньяк, Икари, — резюмировала Аска. — Сумасшедший, двинутый маньяк и солдафон. И как тебя только допускают к пилотированию?..

— Да, Лэнгли, ты тоже образец добродетели и смирения, как я вижу, — невозмутимо парировал я. — Тебя не учили в детстве не бросаться с кулаками на первого встречного?

— А почему бы и нет?

— А потому, что этот самый первый встречный может оказаться сильнее и быстрее тебя…

— Это ты сейчас про себя, что ли? — ехидно произнесла девушка. — Тогда для полного комплекта стоит добавить, что ещё ты очень красивый и умный. Ну и что-нибудь ещё на выбор…

— …а ещё у него в кармане может оказаться нож или пистолет.

— Ты сейчас говоришь, как один мой инструктор, — фыркнула немка. — Всё! Довольно лекций! Я от них устала.

Я от тебя, кстати, уже тоже маленько устал… Или даже не маленько…

Подошли к лежащей в транспортном отсеке Еве-02. А неплохая у неё тут «ванночка» со стенками высотой метра в четыре, кажется, из стали. Так, а здесь у нас, наверное, будет вход…

Охраняемый, между прочим. Стоят себе двое немцев (судя по нашивкам) при полном параде — разгрузки, бронежилеты, каски, в руках — новенькие G-36. И, что мне не очень понравилось, при моём приближении всё это дело начало разворачиваться в мою сторону.

Я на всякий случай дисциплинированно замер, а то мало ли что? Вдруг у них тут жуткая секретность и страшно охраняемая зона (это, кстати, как пить дать), а по случаю всеобщего кризиса и экономии предупредительные и выстрелы на поражения производятся одновременно?..

— Чего встал? Пошли! — видя, что я отчего-то затупил, Аска схватила меня за руку и потащила вперёд. Я для порядка сделал пару намёков на сопротивление (очень символических, нужно признать).

— Привет, парни, — кивнула Лэнгли солдатам. — Я к своей Еве.

Видимо, из вежливости ко мне она обратилась к охране на английском.

— Извините, Frau Unterleutnant,[35] но посторонним туда нельзя, вы же знаете, — вежливо, но твёрдо заступил нам дорогу один из солдат.

Это я-то посторонний? Ну, вы, ребята, вообще…

— Он не посторонний. Он пилот НЕРВ-Япония и мой будущий напарник.

— Ваши документы, пожалуйста, — включился в разговор второй боец.

— Bitte, — достал и протянул я ему удостоверение.

Откуда-то появился небольшой сканер, чем-то похожий на радар гаишников. Красноватая вспышка лазерного луча, короткий писк, и удостоверение возвращается ко мне.

— Всё в порядке, Herr Leutnant, проходите.

То-то же.

Аска уверенным движением дёрнула пару рычагов, дверь с шипением открылась.

— Прошу, — величественным жестом пригласила меня девушка.

— О, нет! Только после вас, Fräulein, — возразил я, всё ещё не выходя из амплуа галантного рыцаря.

— Моё дело предложить, — весело заявила Лэнгли, проходя вперёд.

Последовал за ней, вошёл внутрь, и оказался на каком-то возвышении. Слегка поёжился — в отсеке было несколько прохладно, и начал с интересом рассматривать немецкий Евангелион.

— Это — моя Ева, — гордо приосанилась Аска. — Первый и пока что единственный образец, предназначенный исключительно для боя. Нулевой был всего лишь экспериментальной моделью, а твой Ноль-первый прототипом настоящих боевых машин, и, естественно, они были очень несовершенны.

— Вот здесь я с тобой не могу согласиться, Лэнгли, по крайней мере, в отношении моего юнита, — возразил я. — На сегодняшний момент именно Ноль-первый — самая мощная Ева. У него крепче броня, мощнее АТ-поле…

— …и, разумеется, куча детских болезней, как у любого прототипа, — лениво закончила за меня девушка. — Ноль-первый мощнее, но и одновременно тяжелее моего юнита, а значит, менее скоростной и манёвренный. На Ноль-втором стоит более новая электроника, и наконец-то исправлена проблема с контактной капсулой… Каково, Икари, а? Я ведь в курсе того, что на Нулевом и Ноль-первом были проблемы с системой катапультирования. Про постоянно заедающий основной люк я вообще молчу.

— Есть такое дело, — скривился я. — Но это не так уж и фатально. Пустяки.

— Из исправления таких пустяков и рождается нормальная боевая машина, — снисходительно произнесла Аска. — У вас ещё и внутренние батареи старого образца — что на Нулевом, что на Ноль-первом. Пять минут — это даже не смешно. Вот на моей Еве стоят батареи уже на семь минут работы, и это ещё не предел…

— То-то вы их в пути почти в ноль разрядили, и нам пришлось новые батарейки сюда тащить…

— Лишняя перестраховка, — отмахнулась Сорью. — Даже если возникнет какая-то угроза в пути, смысла включать Еву-02 не будет.

Девушка вздохнула.

— А жаль… Я бы хотела попробовать и её, и себя в НАСТОЯЩЕМ деле…

— Не зарекайся, Лэнгли, — покачал я головой. — Этот грёбаный мир имеет обыкновение подкидывать самые отборные гадости именно тогда, когда их меньше всего ждёшь.

— Да что может случиться, пока мы…

Где-то вдали резко и тревожно взвыли ревуны, и послышался раскатистый грохот стартующих ракет.

МАТЬ ТВОЮ ЗА НОГУ ЧЕРЕЗ КОЛЕНО В ЛОБ, БАШКОЙ В СТВОЛ И В ЗАДНИЦУ ДОСЫЛАТЕЛЕМ!!! Гадский Ангел!!! Всё-таки напал, мразь!!!

— Опять учения? — нахмурилась девушка. — А почему нас в этот раз не преду…

— Engelhuren!!! — удержавшись от рвущейся наружу тирады в духе Малого Петровского Загиба, почти вежливо выругался я. Впрочем, Аске и этого вполне хватило, чтобы покраснеть. — А, по-моему, Лэнгли, это ни хрена не учения, verdamte Scheisse! Задницей чую, что случилась какое-то дерьмо!

— Эээ… Икари… Ты… ты чего? — несколько даже опешила немка.

— Готов прозакладывать собственное посмертие, Лэнгли, что нас только что атаковал Ангел, — процедил я.

Интерлюдия

Борт атомной субмарины ВМС США SSN-716 «Солт-Лейк-Сити»

Коммандер[36] Джеймс Сэлинджер флегматично прихлёбывал кофе из любимой кружки, сидя на центральном посту. Дежурная смена экипажа несла обычную ходовую вахту — вахтенный офицер, его помощник и семь матросов вели субмарину экономичным пятнадцатиузловым ходом. Всё как обычно. Вахта выполняла свои обязанности чётко и спокойно — в действиях подводников чувствовался опыт, достигнутый годами службы.

Несмотря на долгий переход через три океана, капитан субмарины был почти что счастлив — наконец-то, впервые за долгое время, Фортуна ему улыбнулась. Иначе перевод из ледяного Хоконсверна в тёплый Фуцзянь расценивать было просто нельзя — как ни крути, а Южный Китай был в разы лучше, чем северные владения Евросоюза. Ради этого можно было вытерпеть очень многое, даже то, что он был вынужден на период перехода подчиняться русским.

Джеймс вздохнул.

…На флот он пришёл ещё тогда, когда США противостоял хоть и агонизирующий, но всё ещё мощный СССР. Противник был известен, и он был один — больше конкурентов на горизонте не было видно. Потом, правда, у русских что-то не заладилось, и они сами себя развалили. Между прочим, очень даже неплохой ход, как раз в стиле «crazy Ivan»[37] — несколько знакомых цэрэушников из-за такой неслыханной подлости даже со службы уволилось. Столько стараться, дабы развалить Советскую Империю, чтобы сами русские в итоге и захапали себе всю славу — это было действительно «подло». Впрочем, даже потерявшая кучу своих провинций и значительно ослабшая Россия всё равно долгие годы оставалась главным потенциальным противником, несмотря на всю декларируемую политиканами дружбу. Все эти союзнички из распавшегося ныне Альянса вкупе с Китаем могли сколь угодно долго пыжиться и надувать щёки, но хоть какую-то конкуренцию флоту США могла составить только Россия. Да, у них не было кучи авианосцев, да и вообще с надводными кораблями была проблема, но вот субмарины…

Сколько бы ни надрывалась пропаганда относительно того, что у русских все корабли жутко шумные и насквозь проржавевшие, но они были очень неплохи. Конечно, с американскими их было не сравнить, но всё-таки… Да, хватало у них и всякого шумного старья вкупе с ржавыми радиоактивными посудинами… Хотя вот возраст — это как раз не так уж и важно. Вот родной «Солти», например, в этом году исполнится уже тридцать три года, а ведь бегает, дай Бог молодым. Что ни говори, а проект «Лос-Анджелес» оказался очень и очень хорош…

Впрочем, такой срок для боевого корабля — это всё-таки немало. Так что если всё и дальше будет идти хорошо (тьфу-тьфу-тьфу, чтобы не сглазить!), то, возможно, старушку-»Солти» придётся променять на новенькую «Вирджинию» — вроде бы их всё-таки решили побольше сделать… Но пока что будем радоваться и простой возможности больше не морозиться в Северном море, по старой привычке играя в догонялки с русскими…

Нет, ну это положительно какая-то ирония судьбы! То мы в лучших традициях «холодной войны» носимся друг за другом по океанам, а то проводим совместные операции. Да уж, сложная штука эта высокая политика, особенно когда ты всего лишь пешка… Пускай с атомным реактором и кучей ракет, но пешка. Сначала тебя засылают в Норвегию в качестве реверанса гансам, у которых нормальный флот появился только совсем недавно, а потом переводят в ДемКитай в качестве усиления их флота джонок… Но в перерыве между этим ты должен будешь войти в состав огромного русского каравана, идущего из Атлантики и Севера на Тихий океан. Причём войти не в качестве наблюдателя и дипломатического представителя, а как полноценная боевая единица. Укрепление боевого братства в рамках Оборонительного Альянса, так сказать…

Ага, а то, что в последнее время наши с ними отношения сильно ухудшились — это тоже укрепление этого самого братства? Сдал наш Ковбой, ох сдал… А вот Джеб — его младший братец, в последнее время большое влияние заимел, да… Может, это всё его проделки, а? Да нет, куда ему до старшего-то. Тот хоть и конкретный…

…Ну-ка быстро и незаметно оглядимся по сторонам. Не мелькнёт ли где-нибудь кто-нибудь способный настучать за невосторженный образ мыслей относительно нынешнего Президента? Нет? Ну, и слава Богу…

Так вот. Хоть Джордж и тот ещё остолоп, но в политике он просто ас. Разделался с Китаем руками русских и заставил их увязнуть там, перессорил европейцев, приструнил обнаглевших нигеров и чиканос[38]… Про флот вообще отдельная песня. Сбагрить готовящееся к разделке на металлолом старьё в обмен на ресурсы и деньги — это было просто бесподобно!

Но вот в последнее время какое-то дерьмо, мягко говоря, творится в высших эшелонах… Какое? Да те же договоры о сокращении ядерных арсеналов, например, не соблюдаем. А кому они теперь вообще нужны, эти атомные боеголовки-то? Мы же и без них сейчас кого угодно можем раскатать. А вот русских это злит, и злит очень сильно. Недаром же они недавно вывели в море ещё два «Тайфуна»[39] — «Архангельск» и «Северсталь»… Сдерживание угрозы из космоса? Ха! Три раза ха! Я ещё понимаю, если бы они послали в тот район нормальные субмарины-истребители, типа второй серии «Акул»[40] или «Оскаров»[41], но вот использовать сверхтяжёлые корабли с баллистическими ракетами, до сих пор нацеленными на Вашингтон и Нью…

Тьфу! Уже пятнадцать лет, как его почти начисто разрушило, а из памяти до сих пор не идёт…

— Сэр, вас вызывает гидропост! — отвлёк Сэлинджера от размышлений голос вахтенного офицера.

— Что-то срочное? — мгновенно насторожился коммандер. В условиях, когда всё вокруг буквально нашпиговано надводными кораблями, субмаринами и авиацией, внимание гидропоста может привлечь лишь что-то поистине…

— Пока неизвестно, сэр, — честно ответил вахтенный офицер.

— Сейчас выясним,— пробормотал Джеймс. Благодушное настроение как рукой сняло — мало ли что там приключилось… В любом случае нужно во всём разобраться — лучше быть живым параноиком, чем дохлым оптимистом.

— Сэр! — послышался на мостике голос младшего лейтенанта[42], командующего гидропостом.

— Каховски, говори быстро и по делу, — пробурчал Сэлинджер, отставляет в сторону недопитый кофе. — И если против нас опять что-то замышляют киты…

В рубке раздалось несколько сдержанных смешков. В своем первом походе Каховский умудрился принять гренландского кита за подводную лодку, чем прославился на весь американский подводный флот.

— Сэр, кажется, мы столкнулись с чем-то непонятным и, возможно, опасным, — ничуть не испугавшись угрозы, ответил молодой младлей. Да и вряд ли бы старый капитан стал приводить её в действие — таких специалистов, как Каховски, ещё нужно было поискать…

— Каховски… — угрожающе начал коммандер.

— Сэр, в 3:15 по Гринвичу я услышал на боковой антенне какой-то странный сигнал, — начал трещать младлей. — Это не шум винтов, и это не рыбы или киты — сигнал больше похож на работу сонара.

В мозгу Сэлинджера тревожно засвербело.

— Возможно, это как-то связано с сейсмической деятельностью? Рядом Курилы, а ведь их постоянно трясёт… Ты прогнал полученные данные через компьютер?

— Так точно, сэр. Совпадений нет. Шум идёт через равные промежутки времени — это явно что-то искусственное. Но ничего подобного у нас в базе нет…

Плохо. Очень плохо…

— И это ещё не всё, сэр…

…А бывает ли совсем плохо?

— Источник сигнала движется. И движется в нашу сторону, сэр. Причём, судя по мощности сигнала, это какой-то очень крупный и скоростной объект.

Тааак… Похоже, настало время приступить к варианту действий, рассчитанному на случай возникновения форс-мажорных ситуаций. Дай Бог, чтобы это опять засбоила аппаратура (которую совсем недавно заменили на новую, между прочим), или разыгрались нервы у Каховски… Механический шум, большой объект? Дерьмово… Что это может быть? Возможно, это одна из тех самых субмарин международных террористов, о которых в последнее время упорно ходят слухи? Кто-то же ведь потопил ту лоханку макаронников в Красном море, а у местных туземцев ничего мощнее моторных лодок уже не осталось… Проклятье! Если это действительно так, то всё очень плохо — кто его знает, что есть у этих отмороженных террористов… Быть может, в числе их субмарин есть даже Пятая «Хань» — бесследно пропавшая в начале века атомная подводная лодка китайцев… А может, это чья-то провокация — русских, европейцев…

Или даже наших…

Стоп, Джеймс, стоп! Не о том сейчас думать надо…

Что бы это ни было, сейчас лучше лишний раз перестраховаться. Тем более что, возможно, это шанс заработать лишний бонус в свою копилку…

— Так, парни, похоже, намечается что-то серьёзное, — подобрался Сэлинджер. — Каховски.

— Да, сэр!

— Собери всю информацию относительно этого сигнала — координаты, курс, скорость, глубину, всё. Как будешь готов — отсылай это русским по звукоподводной связи.

— Так точно, сэр!

— И вообще, разберись, с чем мы имеем дело.

— Есть, сэр!

«Да уж, узнать, с чем мы имеем дело, было бы действительно неплохо», — мрачновато подумал коммандер.

* * *

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

ОТ: подлодки США «Солт-Лейк-Сити»

КОМУ: командующему оперативно-тактической группой «Иксрей»

ТЕМА: операции неустановленных подводных сил

Докладываем об аномальном звуковом контакте примерно 0320 Гринвичу тчк Контакт определён как неопознанная подводная лодка идущая вблизи побережья Курильской гряды направлением группе Иксрей тчк Курс северо-восток скорость двадцать узлов удаление тридцать миль глубина неизвестна тчк Контакт проявил необычные повторяю необычные акустические характеристики тчк Почерк не похож ни на одну подлодку в мире тчк Считаем это пиратская подлодка тчк Пользуется неизвестной системой наблюдения с необычными звуковыми параметрами тчк

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

ОТ: командующего оперативно-тактической группой «Иксрей»

КОМУ: подлодке США «Солт-Лейк-Сити»

ТЕМА: операции неустановленных подводных сил

Данные получены обработаны тчк Неопознанный контакт подтверждён тчк Продолжать наблюдение сопровождение цели тчк Докладывайте по мере необходимости тчк

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

ОТ: командующего оперативно-тактической группой «Иксрей»

КОМУ: подлодке США «Филадельфия»

ТЕМА: операции неустановленных подводных сил

Обнаружен контакт определённый как неопознанная подводная лодка идущая вблизи побережья Курильской гряды направлением группе Иксрей тчк Курс северо-восток скорость двадцать узлов удаление шестьдесят миль глубина неизвестна тчк Контакт проявил необычные акустические характеристики тчк Предположительно используется движитель и аппаратура гидролокации неизвестного типа тчк Осуществить слежение наблюдение тчк При возникновении угрозы противника уничтожить тчк Предел полномочий класса Чарли тчк

* * *

— …Внимание! Боевая тревога! Всему экипажу занять места по боевому расписании!

Внутренняя корабельная радиотрансляция разнесла голос капитана «Солт-Лейк-Сити» по всему кораблю.

— Боцман, погружение на тысячу футов.

— Есть, сэр! Плоскости рулей вниз на пятнадцать градусов.

— Плоскости на пятнадцать градусов вниз.

Огромный бронзовый винт «Солт-Лейк-Сити» стал вращаться быстрее, разгоняя субмарину до двадцати пяти узлов, погнав её вперёд и вниз. Целью такого манёвра являлось преодоление так называемого термоклина — границы между слоями тёплой и холодной океанской воды, где начинается резкое падение температуры. Так как звуковые сигналы из разных слоёв обнаруживаются с большим трудом и сильно искажаются, то для обнаружения другого подводного судна лучше всего находится с ним в одном горизонте. А судя по последним расчётам, неизвестный пират находился именно под термоклинном…

Где-то впереди, на удалении примерно двадцати миль, сейчас тот же самый манёвр проделывала и сестра «Солт-Лейк-Сити» — ещё одна американская субмарина проекта «Лос-Анджелес», носящая имя «Филадельфия». Именно ей сейчас и было поручено в случае чего провести перехват «пирата», а задачей «Солти» была исключительно подстраховка. Правда, ещё где-то в районе сосредоточения основных сил болталась русская «Акула», но она в перехвате не участвовала — своих русские старались беречь, подставляя под первый удар чужих…

«Ну и подумаешь, — подумал коммандер Сэлинджер. — Мы вообще-то тоже не горим желанием рисковать своими шкурами ради непонятно кого. Нам что в задачу ставилось? Наблюдать, охранять и содействовать. Но уж никак не дохнуть, невесть ради чего».

Две субмарины быстро (насколько это слово вообще применительно к многокилотонным боевым машинам) погружались на глубину, имея своей целью получить больше сведений о неизвестном противнике.

Капитан «Филадельфии» коммандер Алистер Смит, несколько расстроенный тем фактом, что не он первый обнаружил «пирата», радовался полученному шансу хоть в некоторой степени реабилитировать себя как подводника. Ведь в случае чего именно ему и его кораблю поручалось уничтожить неизвестную подводную лодку, а уж в своей победе американский подводник не сомневался. Совсем недавно получивший свой первый корабль молодой капитан искренне верил, что флот Соединённых Штатов Америки — сильнейший в мире и ему не способно противостоять ничего. Не успевший застать ни жёсткого, на грани фола, противостояния с подводниками Советского Союза, ни череды войн конца XX— начала XXI веков, он настойчиво стремился хоть как-то выделиться…

Сэлинджер в чём-то даже понимал своего коллегу, но вот поменяться с ним местами желанием не горел — что-что, а на недостаток осторожности, густо перемешанной с перестраховкой и паранойей, Джеймс никогда не жаловался. Если уж кто-то будет вынужден пойти на риск, то пускай это будет не он. Хорошо, что на флоте всегда будут такие люди, как Смит — рисковые и не слишком умные. Умные ведь никогда не лезут вперёд без особой на то необходимости и никогда не рискуют понапрасну. Себя Сэлинджер причислял именно к последним. Пускай и, может, не слишком удачливым, но умным. А командир «Филадельфии»… Не навоевался, видать, ещё мальчишка. Но уже, видно, и не повоюет больше — для атомных субмарин-охотников целей почти не осталось. Обстреливать каких-нибудь туземцев крылатыми ракетами — на это ни особого умения, ни храбрости не требуется.

…А вот начальник гидропоста «Солт-Лейк-Сити» младший лейтенант Майкл Каховски сейчас думал вовсе не об уме и глупости …

По правде говоря, он вообще сейчас почти не думал, напряжённо всматривался в графическое изображение шумов океана, выводимое на экран.

Сигнал никуда не пропадал. Подозрительный и совершенно непонятный сигнал, без всякого сомнения, искусственный… Пока о нём мало что можно было сказать из-за помех и нечёткости сигнала, но как только «Солти» окажется ниже термоклина…

Но этого младлею узнать уже было не суждено, потому как неизвестный сигнал внезапно скачкообразно увеличил свою мощность и чёткость.

«Пират» не стал дожидаться визита гостей, а сам вышел из более холодного слоя воды, явно намереваясь всплыть к поверхности.

…Чем больше наблюдал Каховски, тем сильнее он покрывался холодным потом. Ничего похожего на шум винтов или гидрореактивных движителей — скорее уж это было похоже на сигнал, исходящий от огромного стада китов или рыб. Ну и, конечно же, то, что уже вообще ни в какие ворота не лезло — мощнейшие кавитационные шумы и сигналы неизвестного сонара. Было и ещё что-то, напоминающее тихое и несколько даже механическое потрескивание, но его уже вообще ни с чем нельзя было соотнести… Вот только разве что скорость была в норме — как раз узлов двадцать, чтобы не слеп гидролокатор…

Впервые за очень долгое время опытный и бывалый акустик оказался почти в полной растерянности — нечто, надвигающееся на них, было совершенно непонятным и оттого пугающим.

…Тем временем «Филадельфия» уверенно держала курс на сближение с неопознанной субмариной, на максимальной скорости уходя ниже термоклина. Очень скоро противник окажется в зоне устойчивого поражения, и если не поступит каких-либо новых указаний, «пират» будет уничтожен…

Внезапно на гидропостах обеих субмарин было зафиксировано, что противник резко ускорился. И это ещё было мягко сказано. Всего за несколько секунд его скорость подскочила примерно до ста узлов, почти сравнявшись со сверхбыстрыми подводными русскими ракетами и оставив далеко позади все даже самые скоростные подводные лодки. Ни одна страна мира не могла иметь в составе своего флота ничего подобного, а значит…

Как бы ни хотел избежать коммандер Сэлинджер подобного варианта, но пиратская версия с каждой секундой становилась всё более и более фантастичной, а на первый план выходила совсем иная…

Ангел.

Если количество необъяснимых фактов превышает все возможные значения, то объяснить это может лишь что-то противоречащее всему на свете…

Проклятье!..

Так, спокойной, спокойно. Нужно срочно вспомнить всё, что вообще говорилось об этих самых инопланетянах…

Большие. Даже очень большие.

Ну, это мы уже и так вроде бы поняли…

Имеют в своём распоряжении лучевое оружие высокой мощности.

Ну, кажется, под водой этого можно будет не опасаться, но дьявол его знает, как оно обстоит на самом деле…

Окружены силовым полем, пробить которое способно лишь ядерное, термобарическое или электромагнитное оружие.

А вот это плохо. Шансов на пробитие этой защиты обычными торпедами — мизер. Джапы-то, вроде бы, против Ангелов выставляют каких-то сверхмощных роботов… Ну а нам-то что тогда делать — тоже в робота трасформироваться? Проклятье, вот же дерьмо-то…

Ситуация прямо на глазах из достаточно обыденной и предсказуемой начала превращаться во что-то на редкость угрожающее. Джеймс нутром чуял, что о возможных дивидендах и бонусах для карьеры теперь можно и даже нужно крепко-накрепко забыть. Сейчас не победить, а просто выжить бы — учитывая, что обычное оружие против инопланетянина ничего не стоит, это уже даже не сражение получается… На таких условиях драться нельзя — когда враг может уничтожить тебя легче лёгкого, а ты в ответ даже ничего сделать не можешь. Ну, уж нет! Это уже не война — так воевать просто невозможно…

Предел полномочий класса «Чарли» больше не казался американскому капитану вершиной свободы — ныне он бы с радостью выпустил торпеду, снаряжённую атомной боеголовкой, что до поры до времени лежала в особом закутке торпедного отсека. Чтобы уж не рисковать и ударить наверняка. Перед присоединением к русскому каравану по одной такой «игрушке» загрузили и в «Солт-Лейк-Сити», и в «Филадельфию»…

На всякий случай.

А теперь этот случай как раз-таки наступил, но времени на перезарядку уже просто нет! В торпедных аппаратах заряжены обычные Mk.48, а для перезарядки потребуется минут двадцать, если не больше. Да и ведь приказа на использование спецбоеприпасов нет… А за своеволие ТАКОГО масштаба наказание может быть только одно — электрический стул.

…Всё это пронеслось в голове Сэлинджера всего лишь за несколько мгновений, а в это время события стали принимать дурной оборот.

«Филадельфия», сбитая с толку манёвром Ангела, быстро заложила боевую циркуляцию и с интервалом в несколько секунд выпустила две торпеды, нанеся удар по предлагаемому месту дислокации противника. Никаких акустических или иных данных, достаточных для пассивного или даже активного наведения, не было, так что на Mk.48 просто выставили подрыв на определённой дистанции…

Жаль только, что эта самая дистанция выставлялась на основе расчётов курса противника, при старой скорости.

Спустя несколько минут гидрофоны засекли два чётких взрыва, но…

Ни скрежета рвущегося металла, ни хруста сминаемых переборок, ни грохота детонирующего боекомплекта, ни чего-то ещё — ничего этого не было и в помине. А вот шум «пирата» по-прежнему был очень и очень чётким. Непонятный треск ещё больше усилился, а особенно мощный его всплеск произошёл прямо перед подрывом торпед.

Стало ясно, что пара Мk.48, скорее всего, прошла мимо цели (это в лучшем случае). Но капитан «Филадельфии», видимо, не до конца осознавший, с чем он сейчас столкнулся, решил сделать новый заход и ударить двумя оставшимися торпедами. «Солт-Лейк-Сити» же в это время замерла на дистанции примерно в двух десятках миль от предполагаемого местонахождения противника.

Капитан «Филадельфии», заложив крутой вираж, выпустил оставшуюся пару торпед, но на этот раз уже в режиме управления по проводам, благо сократившая дистанция до противника это позволяла. Спустя какое-то время ещё прогремели два взрыва, но Ангела они даже не затормозили, а ведь он шёл прямо на вторую американскую субмарину.

Коммандер Сэлинджер с замирающим сердцем следил за тем, как на прокладочном столике «Солт-Лейк-Сити», подключённого к компьютеру, метка противника быстро приближалась к «Филадельфии». Всё ближе, ближе, ближе…

Совмещение.

Сквозь толщу воды и металл корпуса субмарины докатывается глухой удар и отвратительный скрежет. Где-то в нескольких милях впереди сминается под громадным давлением воды стальной корпус «Филадельфии», исходя огромными воздушными пузырями из разорванных отсеков. Следом доносится серия небольших взрывов — и американская субмарина начинает тонуть. Сначала медленно, отчаянно цепляясь за собственную жизнь, а потом все быстрее и быстрее…

Бой произошёл прямо над Курило-Камчатским желобом, средняя глубина составляла шесть километров, но умирающей «Филадельфии» хватило бы и меньшей глубины…

Очень скоро субмарина погрузилась на глубину, превышающую все допустимые пределы, и её прочный корпус оказался уничтожен колоссальным давлением воды. Глубины океана огласил последний, очень мощный гидравлический удар, означающий конец «Филадельфии».

А вместе с уничтоженной субмариной в глубины океана канули и сто сорок человек её экипажа…

Сэлинджер вполголоса выругался.

— Аппараты с первого по четвёртый. Скорость на максимум, дистанция двадцать миль, интервал один. Пли!

Четыре торпеды Mk.48 рванули в сторону Ангела, расходясь нешироким веером. Дистанция их пуска была практически близка к предельной, а противник начал постепенно сбрасывать свою чудовищную скорость до вполне приемлемого значения в двадцать пять-тридцать узлов, но Сэлинджер вовсе не стремился нанести Ангелу хоть какой-нибудь урон или как-то задержать. Главное, что теперь его совесть была абсолютная чиста: всё, что мог, коммандер сделал, а дальше рисковать было бы совершенно бессмысленно. Какие-нибудь сумасшедшие русские в подобной ситуации, наверное, всё равно бы бросились на врага и попытались хоть как-нибудь его отвлечь… Но Джеймс-то русским ни разу не был и о таких глупостях даже и помыслить не мог. Класть свою жизнь за чужих, когда они с радостью подставили бы его под удар? Ну, нет уж, увольте. Все формальности соблюдены, инструкции выполнены слово в слово, а теперь можно и уходить…

Субмарина ВМС США «Солт-Лейк-Сити» начала манёвр отхода, с целью укрыться в «тени» ордера авианосного соединения.

* * *

Тем временем основная масса кораблей АУС начала маневрировать, действуя согласно имеющимся инструкциям на случай возникновения подобной ситуации. Эсминцы и фрегаты сосредоточились в основном на флангах ордера, противолодочные корабли выдвинулись вперёд, создавая своеобразную завесу на направлении возможного удара из-под поверхности воды. Идущие в арьергарде линкоры разворачивались поперёк своего прежнего курса, разворачивая орудия и запуская в воздух все имеющиеся в их распоряжении самолёты. Сердце же авианосного соединения — два русских авианосца, развивая максимальную скорость и сопровождаемые эскортом, начали отрываться от основной массы кораблей, также наращивая авиационную группировку, находящуюся в воздухе.

Русские «миги», «сушки» и, как это ни парадоксально звучит, «си харриеры» вкупе с противолодочными вертолётами, начали заполнять небо над эскадрой. К месту контакта с противником начали стягиваться сопровождающие соединение патрульные «илы» и «тушки». Вот только вся тонкость момента была в том, что большая часть поднятой в воздух авиации была ограничено боеспособна против атаки из-под воды. Истребители и штурмовики неплохо подходили для атаки вражеской авиации и надводных кораблей, но вот с субмаринами всё обстояло не столь гладко — для их поражения были нужны торпеды, ракетоторпеды и глубинные бомбы, а их могли нести только противолодочные вертолёты и патрульные самолёты.

Нет, по идее, и имеющегося одиночной субмарине хватило бы за глаза, но ведь сейчас в атаку на русскую эскадру шла вовсе не обычная, и даже не субмарина…

…Первый удар по предполагаемому месту нахождения неизвестного противника нанесли большие противолодочные корабли, произведя пуск ракетоторпед. Окутавшись облаками дыма и огня от заработавших маршевых двигателей управляемых снарядов, БПК выпустили в общей сложности полдюжины «Раструбов-Б».

Пролетев около десяти миль на высоте около полукилометра, они выпустили из специальных захватов небольшие торпеды. Место предполагаемого нахождения вражеской субмарины окружила дуга из шести всплесков, а спустя некоторое время гидрофоны кораблей эскадры засекли шесть несильных подводных взрывов.

Контакт с противником потерян не был, он всё равно продолжал двигаться.

В следующий миг на Ангела обрушился мощный удар всех наличных противолодочных средств, находящихся в распоряжении авиационной группировки. Торпеды, глубинные бомбы и даже специальные подводные ракеты воздушного базирования…

Поверхность воды на огромной площади вспухла от многочисленных подводных разрывов. В качестве венца всего этого рукотворного буйства стихии, пожалуй, не хватало ещё только применения спецбоеприпаса с ядерной боевой частью, но на его применение приказа так и не последовало…

В какой-то момент самолёты и противолодочные корабли прекратили атаку, давая возможность отгреметь последним взрывам и позволяя эскадренным акустикам определить — уничтожен ли противник или нет.

Минута проходила за минутой, время тянулось, но никто ничего определённого сказать так и не мог. Последние из выпущенных ракет и бомб сдетонировали, но ни уже ставшего знакомым странного треска, ни звука ломаемых переборок уничтоженной субмарины — ничего этого не было…

Но затем, когда муть от подводных взрывов стала более-менее развеиваться, находящиеся в воздухе пилоты смогли визуально засечь что-то, находящееся под водой.

Огромная тень, очертаниями походящая на колоссальных размеров акулу или кита, поднималась откуда-то из глубины океана. Её размеры становились всё больше и больше, пока не достигли совершенно чудовищных значений — чисто навскидку длина Ангела (а кто это ещё мог быть-то?) превышала три сотни метров, то есть была даже больше тяжёлого авианосца…

Тень неподвижно замерла на глубине пары десятков метров прямо перед авианосным соединением, не подавая никаких признаков жизни.

Атака увенчалась успехом? Противник всё-таки оказался уничтожен обычным оружием?..

В следующий миг Ангел доказал, что слухи о его смерти были слишком преувеличены.

Море над ним буквально вскипело и рвануло вверх огромным по площади фонтаном перегретой воды, пара и воздуха. Чем-то напоминало подводный взрыв небольшого по мощности ядерного заряда…

А затем прямо из-под воды ударил широкий конус сине-зелёного света, рваными зигзагами исчертивший небо. Несколько попавших под удар самолётов задымились и начали стремительно терять высоту — не слишком мощный луч не смог уничтожить их, но на истребителях практически мгновенно вышла из строя вся электроника, из-за чего они превратились в неуправляемые куски металла. Самолёты рухнули в океан, а в воздухе, постепенно снижаясь, повисли парашютные купола успевших катапультироваться пилотов.

Тем временем, в облаках пара и бурлящей воды на поверхность всплыл Ангел.

Исполинских размеров — сотни в четыре метров от кончика носа до кончика хвоста, он, безусловно, оказался самым крупным из всех своих собратьев, встреченных человечеством ранее. Своим обликом Ангел действительно напоминал гигантскую акулу, но акулой всё же не был. Тело чёрно-синего цвета, с несколькими светлыми полосами, рядами идущими по бокам — кажется, это были какие-то шипы. Четыре гигантских боковых плавника и длинный вытянутый хвост, похожий на акулий. Огромная пасть, с выпирающими наружу огромными загнутыми вперёд клыками, скорее напоминала пасть крокодила или какой-нибудь другой древней морской рептилии, типа кронозавра или лиопревродона. Достаточно хорошо выраженная голова плавно переходила в вытянутое туловище, и там, где это происходило, на спине Ангела начинался мощный костяной гребень, похожий на зубья колоссальных размеров пилы.

Самой же странной вещью в облике монстра был непонятный вырост на голове, похожий на полураскрытый бутон цветка с восьмью лепестками на длинном гибком то ли «стебле», то ли «щупальце»…

Хотя скорее это походило на «светильник» глубоководной рыбы-удильщика, приманивающей таким образом своих жертв…

Пару минут Ангел лежал на поверхности воды абсолютно неподвижно, но затем дрогнул кончик титанического хвоста, шевельнулись плавники и начал двигаться «светильник»…

В следующий миг на него обрушился новый, ещё более мощный удар с воздуха и воды. Истребители и штурмовики буквально засыпали Ангела противокорабельными ракетами и управляемыми бомбами, а корабли поддержали их артиллерийским огнём.

Но монстр вполне ожидаемо не понёс никаких повреждений — все снаряды детонировали, не долетая до Ангела, натолкнувшись на золотистое свечение. Похоже, что вода не стала помехой для генерирования АТ-поля…

Спустя несколько минут после того, как первая волна ракет и снарядов бессильно разбилась о защитное поле, Ангел нанёс ответный удар.

Лепестки на «светильнике» разошлись чуть шире, монстр резко взмахнул своим диковинным удилом, и небеса вновь прочертил огромный конус сине-зелёного света. Примерно дюжина попавших под удар самолётов и вертолётов моментально вышла из строя, и, дымя, они начали падать вниз.

Свечение АТ-поля вокруг Ангела усилилось, по нему начали проходить кольцеобразные волны, монстр лениво взмахнул хвостом и устремился вперёд, резко ускоряясь на ходу.

Глава 6. Большая рыбалка

Я буквально вылетел из ангара с Евой-02 и понёсся на нос «Венчура». Аска, немного помедлив, последовала за мной.

В голове билась предательская мысль, что я в очередной раз слишком понадеялся на извечный и неистребимый русский авось, вновь просто поплыв по течению событий. Чёрт, чёрт, чёрт! Сначала Рамиил, потом «Джей», а вот теперь Гагиил… Вот что, нет, ну вот что помешало мне попытаться всего этого избегнуть или хотя бы минимизировать жертвы? Скажи, Виктор, что или кто тебе мешало?!

Инстинкт самосохранения, он же боязнь за свою драгоценную шкурку — вот что.

Ты просто слишком боишься (вполне обоснованно, нужно сказать), что тебя упекут куда-нибудь в подвалы Конторы под бдительный надзор службы безопасности или же отдадут ЗИЭЛЕ в качестве шикарнейшего подопытного образца… После того, как выжмут всё, что только можно.

Так, стоп, стоп! Стоп, лейтенант! Не майся ерундой, и действуй, как действуешь. Как там было, кажется, у Азимова, да? Минимально необходимое воздействие. Вмешайся только в ключевой момент — не пытайся ломать весь механизм, а стань просто песчинкой между шестерёнок…

…Взбежал по небольшой лесенке на полубак, кинулся прямо к ограждению. Опёрся на него, прижал козырьком ладонь ко лбу и напряжённо всмотрелся вдаль.

Идущие в авангарде каравана противолодочные корабли сейчас то и дело окутывались облаками дыма и огня. По всей видимости — запускали ракеты, коих в их распоряжении было от четырёх до восьми…

Поправка — не просто ракеты, а противолодочных ракеты с небольшой торпедой вместо боеголовки. А что это означает? А это означает то, что противник находится под водой. Ну и кто это у нас такой враждебный может прятаться под водой? Неизвестная вражеская подлодка? Увольте… У нас же не фильм про офигенно богатых олигархов-суперзлодеев, которые могут содержать личные армии. Что-то способное угрожать такому соединению боевых кораблей может выставить только государство…

Но это явно не государство и не творение рук человеческих, так что… Нюхом, нутром и задницей чую, что это Ангел. Хоть режьте меня, но это он, падла!..

— Что такое, Икари? — недовольно пробурчали позади меня. — Какой ещё Ангел, ты совсем спятил?

Палуба под ногами чуть дрогнула.

Мы что, увеличили ход? Похоже на то…

Покрутил головой по сторонам и ничего обнадёживающего не обнаружил. Ну, кроме подтверждения своих догадок — идущие впереди «Венчура» авианосцы явственно ускорились и начали уходить в сторону, да так, что наш евавоз уже начал отставать. Ну да, сколько он на максимуме и при такой загрузке выжать-то может — узлов двадцать, да? А авианосцы и крейсера без проблем сделают и все тридцать — полчаса хода, и мы благополучно отстанем километров на десять от остальной эскадры…

Так, авангард уже вступил в бой… Сейчас, по идее, нужно выжать максимум скорости из авианесущих кораблей и вывести их из общего строя, чтобы не лишать манёвра. Ну и, естественно, нарастить группировку в воздухе, чтобы иметь возможность нанести мощный авиаудар… Ага, верно. На «Макарове» заработали сразу все четыре мощные паровые катапульты, буквально выплёвывая в небо палубные истребители и штурмовики. С «Горшкова» и идущих позади нас линкоров начали подниматься «харриеры», некоторые даже с минимальным пробегом, что выдавало огромную спешку и почти панику среди командования…

Боевая тревога, как пить дать.

— Икари, ты долго будешь ещё меня игнорировать? — меня схватили и довольно чувствительно потрясли за плечо. — Ты знаешь, что за чертовщина происходит вообще? Если знаешь, так отвечай немедленно!

— На нас напали, Лэнгли, — отчеканил я, поворачиваясь к девушке. — Причём, скорее всего, Ангел.

— Не мели чепухи. Цель ангелов — Токио-3, а не корабли ООН…

— Тебе-то это откуда знать?

— А тебе откуда знать, что это Ангел?

— Я его чувствую, — брякнул я, совершенно не подумав. — И кроме Ангела нет другого дурака, чтобы напасть на такой мощный флот.

— Ладно, будем считать, что ты знаешь о чём говоришь, — слегка прищурилась Аска. — Ты же у нас известный специалист по Ангелам… Впрочем, Ангел — это же круто!

Глаза немки полыхнули огнём бешенства пополам с лёгким безумием, а по лицу расплылась довольная ухмылка.

— Шанс…

— Какой на хрен шанс? — рявкнул я, внезапно вспоминая, что вообще-то являюсь командиром этой соплячки. — Ты чего вообще тут делаешь? Ну-ка живо дуй к своей Еве и готовься вступить в бой!

— А ты какого хрена тут раскомандовался вообще, а?! — тут же рассвирепела Сорью. — Даже и не думай, что я стану тебе подчиняться!

Я почувствовал, как мои кулаки сжимаются словно помимо моей воли, а нога прямо-таки зачесалась от желания дать кому-то хорошего пинка…

Ну всё, держись рыжая морда. Сейчас мы тебя научим Родину любить и субординацию соблюдать…

— Лейтенант Икари! Лейтенант Икари!..

От запланированного захвата и конвоирования Аски к Евангелиону-02 (не очень, правда, представляю, как бы я это делал…), Лэнгли спас появившийся солдат-немец.

Хотя пинка ей сейчас дать было бы очень неплохо… В профилактическо-воспитательных целях.

— Herr лейтенант, вас вызывают! — произнёс он, протягивая мне рацию.

Радуйся, Лэнгли — спасли тебя. Наверное…

Отошёл чуть в сторону, чтобы Аска не слышала разговора. Ну так, на всякий случай…

— Икари слушает.

— Син, боевая тревога, — голос Мисато звучал крайне напряжённо.

— Уже понял. Ангел?

— Да. Как догадался?

— Шухер больно сильный. Что делать?

— Пинай Лэнгли к Е-2 и пихай её в кабину — пускай на всякий случай готовится к бою. Весь техперсонал грузим в вертолёт и эвакуируемся. Мы вместе с ними. Как понял?

Чёрт, похоже, что не выйдет у меня как в оригинале вместе с Аской порулить Евангелионом-02 и поучаствовать в уничтожении Гагиила… А и по фигу! Пускай с ним вообще наши моряки разбираются — какие, к дьяволу, бои в Еве посреди океана?!

— Понял, командир.

— Проследи за Лэнгли, чтобы никакой отсебятины не выкинула. Пускай просто сядет в Еву и будет наготове.

— Сама бы ей и приказала.

— Твой подчинённый — ты и разбирайся, тут ничего сложного нет. А мне ещё всех этих технарей строить…

— Есть.

— Всё, отбой.

Вернул рацию, подошёл к Аске. Та показательно отвернулась.

Да и хрен с тобой, золотая рыбка! Пока что.

— Фельдфебель, — надеюсь я звание немца правильно распознал… — Собирайте своих людей и готовьтесь к эвакуации по воздуху — приказ майора Кацураги.

— Есть, herr лейтенант!

Ушёл… Это хорошо. А теперь вернёмся к нашим баранам. К нашим рыжим, упрямым баранам…

— Младший лейтенант Лэнгли, по приказу майора Кацураги вы должны немедленно занять место в кабине Евы-02 и подготовиться к бою с Ангелом.

Поняв, что беситься и орать бесполезно, я перешёл на ультимативно-вежливый и максимально ледяной тон. Сейчас холода в моём голосе хватило бы, чтобы проморозить средних размеров реку, а лицо перестало выражать хоть какие-либо эмоции…

Идеальный солдат и командир — ну да, ну да…

— И если вы ещё этого не поняли, то приказы командования должны выполняться, а не обсуждаться. В противном случае вы будете отстранены от пилотирования, а ваше место займу я в качестве вынужденной меры.

Аска надулась и начала буквально излучать в мою стороны волны ненависти и ярости, но спорить всё же не стала.

— Младший лейтенант?..

— Есть… Командир, — последнее слово девушка выплюнула будто какое-нибудь ругательство, а уж как у неё при этом морда лица скривилась…

Да наплевать. Пускай главное приказы исполняет, а уж с личными конфликтами мы как-нибудь позже разберёмся. Не до того пока что…

Где-то впереди начали грохотать взрывы, волна за волной туда выдвигались самолёты, в том числе тяжёлые патрульные из состава сопровождения. Среди воющих звуков стартующих ракет я даже начал, кажется, различать пальбу артиллерийских орудий…

Неожиданно воздух разорвал совсем уже чудовищный грохот, напоминающий звук выстрела обычной танковой пушки, только усиленный во многие разы. А затем ещё раз. Это чудовищное колебание, распространяющееся в воздухе, казалось, пронизывало всё тело насквозь… А уж про лёгкую глухоту после всего этого даже и говорить не стоило.

Аска от этих звуков едва не подпрыгнула на месте от испуга — видать, к такому она была непривычна. А вот мне это уже по барабану — пугаться такого меня отучили сначала Мисато и Ли на полигоне, а потом уже и…

Кстати, а что это сейчас было-то?

Я посмотрел назад, поймав взглядом идущие позади нас линкоры. Их орудия главного калибра уже были расчехлены и развёрнуты в боевое положение, по направлению стрельбы над водой рассеивается пороховой дым, а сами корабли разворачивались поперёк своего прежнего курса …

Ага, понятно — стволы они, значит, прогревают, пока есть время, и готовятся вступить в бой… И что поворачивают — это тоже понятно. Нельзя им прямо по курсу стрелять — у «Айов» полубак больно высокий, можно и повредить невзначай…

Новый грохот, и верхние башни линкоров поочерёдно выплёвывают исполинские облака дыма и пламени, от которых на поверхности воды пробегает рябь.

— Проклятье, неужели Ангел уже так близко? — явно потрясённая этим зрелищем пробормотала Аска.

— Ещё нет, — лаконично ответил я. — Но скоро будет. Так что у нас мало времени — идём к твоей Еве, Лэнгли. И желательно, побыстрее.

Возражений на этот раз не последовало.

Бегом бросились обратно к ангару с Евой-02, около него уже стояло трое солдат и с полдюжины техников. Наверное, это все, кого в случае чего нужно эвакуировать или кто просто будет бесполезен в случае начала боевой операции…

Аска резво направилась к входному люку, явно намереваясь сесть в кабину прямо сейчас…

Э, нет. Мне поставлена задача проследить, чтобы ты, фройляйн, ничего не выкинула, и я эту задачу выполню.

— Лэнгли! Подожди, Лэнгли!..

Чтобы остановить шустрого пилота Ноль-второго, её пришлось схватить за руку. Аска тут же резко дёрнулась, попыталась высвободиться и повернулась ко мне с яростным выражением лица.

— Чего тебе?!

— Давай отойдём на пару слов, Лэнгли. Надолго я тебя не задержу.

Немка раздражённо дёрнула плечом, но в сторону со мной всё же отошла — что-то не улыбалось мне вести разговор с этой буйной особой на глазах у младших по званию…

— Ну, чего ты там хотел, Икари? То ты меня чуть ли не пинками к Еве гонишь, то…

Мы уже в который раз за этот день скрестили взгляды.

— Аска, если хочешь, то после боя мы с тобой всё обсудим — и о субординации, и том, кто кому должен подчиняться и чьи приказы выполнять… Но сейчас, ради Бога, ПОЖАЛУЙСТА, не выпендривайся! Хорошо?

— Да как ты смеешь…

— Не перебивай, — в моём голосе на долю секунду лязгнул металл. Я указал рукой куда-то себе за спину. — Сейчас к нам рвётся самая смертоносная тварь, которую ты когда-либо встречала. И я очень сомневаюсь, что все эти крейсера и самолёты смогут хотя бы задержать Ангела. Так что в случае чего именно ты должна будешь его уничтожить. Понимаешь?

— Понимаю, понимаю, — раздражённо ответила Лэнгли. — Не волнуйся, не облажаюсь. Можешь запасаться поп-корном и смотреть, как я его…

— А мне кажется, что ты ни хрена не понимаешь, — в моём голосе проскользнул весь холод, который я только мог сгенерировать. Получилось вроде бы неплохо — в конце концов у меня в этом плане неплохая наследственность… — Если тебе придётся драться с Ангелом, то уверяю — победить его будет ОЧЕНЬ трудно. Так что, пожалуйста, прошу без самовольных необдуманных действий. Хорошо? Просто сядь в Еву и будь готова в случае чего вступить в бой. Вступить, когда тебе прикажут — не раньше. Понимаешь? Только никакого своевольничества, хорошо?

— Это приказ… сэр? — лицо Аски скривилась, будто сейчас она пыталась съесть лимон.

— Да, — отрезал я и уже чуть мягче добавил. — Лэнгли, и ещё…

— Что ещё? — с нескрываемой злобой произнесла девушка.

— Аска, пожалуйста, будь осторожна. Не рискуй напрасно — мы не можем потерять тебя и твой Евангелион. И… на всякий случай — удачи в бою.

— Спасибо, — дёрнула щекой немка. — Ты как, уже закончил инструктаж? Я могу идти или мне дождаться твоего приказа?

— Спокойнее, Лэнгли, — я проводил взглядом пару вертолётов, идущих к месту контакта с противников. — Я тебе не враг.

Где-то вдали загрохотали множество взрывов, всё сильнее и сильнее ревели турбины самолётов, находящихся в воздухе — бой был в самом разгаре.

— Ладно, времени больше трепаться нет — давай расходиться.

— А ты куда это собрался? — хмуро полюбопытствовала Аска.

— Всех, чьё присутствие на корабле в данный момент необязательно, решено эвакуировать.

— Дай-ка угадаю, — криво ухмыльнулась девушка. — Твоим командиром решено, верно? Ну и бегите с корабля…

— Полегче на поворотах, Лэнгли, — слегка нахмурился я. — Нам здесь нечего делать — в битве ни мы, ни простые техники помочь не сможем. Зато в случае чего просто бездарно погибнем.

— Неужели такой идеальный солдат, как ты боится умереть? — насмешливо подняла бровь Аска.

— Я не боюсь смерти как таковой. Я боюсь смерти без пользы для человечества и Императора…

— Импе… Чего? — недоумённо выдавила немка.

Нет, ну я же типа японский солдат, да? А им, вроде как, положено всегда припоминать в таких случаях Императора… Как там его у нас зовут-то? Чёрт, даже и не в курсе как-то…

От объяснений, почему я упомянул какого-то Императора, меня избавил подошедший солдат с рацией в руке.

Дежа вю… Сбой в «матрице», что ли?..

— Сэр, на связи майор Кацураги.

Аска демонстративно дёрнула плечом, презрительно фыркнула и направилась к ангару с Евой.

Твою мать, что-то я совсем заболтался! Надо же уже в вертолёт залезать, ждать Мисато с остальными и сваливать отсюда…

— Здесь Икари. С Лэнгли закончил, сейчас будем грузиться в «вертушки» и…

— Отмена, Син, — голос Мисато был сух и напряжён. — Никуда не летим.

Не понял. Связь что ли глюканула?

— Командир, плохо тебя слышу. Повтори ещё раз.

— Син, никто никуда не летит. Остаёмся на «Венчуре» — в воздухе слишком опасно.

Опять ничего не понимаю — чем Гагиил может быть опасен летающим штуковинам?

— А если поподробнее?

— Ангел всплыл прямо перед эскадрой. Ударил каким-то лучом и сбил несколько самолётов, но корабли пока не трогает.

Фигасе… Это, получается, у здешних вариантов Ангелов лучевое оружие — непременный атрибут? Плохо, очень плохо…

— Моряки его всё-таки не завалили? Жаль…

— Ты ожидал иного? — хмыкнула Кацураги. — Наивный… Ангелу все эти бомбы и торпеды не страшнее комариных укусов.

— Ну, и что нам теперь делать-то?

— Я связалась с адмиралом — он хочет задержать Ангела, чтобы большая часть кораблей смогла уйти, а потом применить ядерный заряд. Адмирал как раз сейчас запрашивает соответствующие полномочия…

У меня по спине пробежал холодок.

— Вы хотите применить спецбоеприпас?

— А у нас есть другой выход? — жёстко заметила Мисато. — Мы посреди океана, и не можем уничтожить Ангела привычными способами.

— У нас есть Ева-02… — протянул я.

— …которая сможет воевать только сидя на корабле, — хмыкнула майор. — И ещё у нас есть пилот, которая до сегодняшнего дня воевала только на симуляторе.

— Я Сакиила тоже валил будучи вчерашним школьником, — возразил я.

— Ты — это ты, Лэнгли — это Лэнгли, — отрезала Кацураги. — Наверное, у тебя и правда дар пилотирования. К тому же никто другой не смог настолько продвинуться во владении АТ-полем.

— Да-да, спасибо за комплимент. Но лучше скажи, командир, что нам теперь делать-то? И зачем ты всё-таки приказала Лэнгли сесть в кабину Евы?

— Синдзи, — Мисато сделала паузу. — Сейчас Ева — это самое безопасное место на всей эскадре, поэтому я и хочу посадить Аску в кабину Ноль-второго.

— Круто, — у меня даже нашлись силы на сарказм. — Самое безопасное место с длительностью работы в десять минут, которое утопнет, если свалится за борт…

— Тут не всё так просто… По идее, плотность Евы не позволит ей утонуть, а на «Венчуре» предусмотрен аварийный режим питания для неё. Но для этого придётся застопорить ход, чтобы высвободить мощность для питания Ноль-второго.

— Ты смотри, какие подробности-то выясняются… — процедил я сквозь зубы. — А почему я об этом раньше не знал?

— А оно тебе надо было?

— Слушай, Мисато, а ничего, что мы вот так вот стоим себе и болтаем, когда рядом Ангел бродит? — откуда-то начало накатываться раздражение. И действительно, стоим тут, треплемся, как на морской прогулке, а там бой идёт не на жизнь, а на смерть…

— Немного времени ещё есть, — хладнокровно заметила Кацураги. — Лишнее ожидание — это только лишние нервы.

— Как знаешь, — пожал я плечами. — Ладно… Ты где — в ходовой рубке? Я сейчас буду.

— Подожди, Синдзи.

— Чего?

— Тебе. Не нужно. Сюда идти. Оставайся на месте.

Какого?..

— Командир, я сегодня туплю или чего-то недопонимаю просто? — уже не на шутку начал я злиться. — В смысле — «оставайся на месте»? Да если что случится, так ведь я…

— …будешь рядом со мной в опасности, — перебила меня майор. — Так что я приказываю тебе оставаться на месте, проконтролировать действия пилота Лэнгли… Желательно — находясь с ней в одной кабине.

Привет из сериала, Виктор! Бред на марше — спасайся кто может! А скоро Мисато, наверное, предложит затопить линкоры…

— Командир, это шутка? Надеюсь, что шутка.

— Нет, Син, я серьёзно. И именно в кабине Евы ты будешь лучше всего защищён от любой угрозы. Мы не можем себе позволить потерять тебя или Лэнгли.

— Но это НЕ МОЯ Ева! — рявкнул я.

— Это несущественно.

— …И я не уверен, что синхронизация пройдёт успешно, если в кабине будет находиться кто-то кроме пилота!

— Этим риском можно и пренебречь. В конце концов, Евы настраиваются индивидуально под каждого пилота, так что ты вряд ли станешь помехой.

— Мне это не нравится… — проворчал я.

— Это следует понимать, как неподчинение приказу? — голос Мисато мгновенно заледенел.

— Никак нет… товарищ майор.

— Отлично. Тогда извольте исполнять, товарищ лейтенант.

— Тот факт, что кабина не двухместная и мне там приземлиться будет негде, я так думаю, тебя не волнует? — криво усмехнулся я.

— Ты же у нас умный мальчик — что-нибудь придумаешь. Как запустите Еву — свяжитесь со мной, а пока — конец связи.

Рация пискнула. Я довольно мрачно посмотрел на неё.

«Что-нибудь придумаешь», твою мать!.. Мне что, к Аске на коленки садиться? Или ей ко мне? Ага, тогда точно придётся с ней драться и доказывать, что я не извращенец и её не домогаюсь…

Майн Готт, о какой хрени же я думаю…

Так, Виктор, всё. Собрался и вперёд. Нужно просто посидеть вместе с Аской в кабине (нет, мне всё-таки интересно — где мне там притулиться-то?..), и подождать, пока наши не долбанут по Гагиилу ядрённой бомбой…

Просто посидеть и подождать…

* * *

…Допустим в кресло сяду я, а Аску к себе на колени посажу…

Не, не вариант. Во-первых, она будет нервничать, а во-вторых — я. Эмоции я контролирую, нужно думать, неплохо, а вот тело, гм — нет. Пока я ей буду объяснять про «логарифмическую линейку» в кармане брюк, раз десять по морде успею получить… И пока мы там будем ругаться, Ангел ещё того гляди подкрадётся и за ногу тяпнет…

Тогда пускай в кресло садится Аска, а на колени к ней — я…

Тоже хреновый расклад. Во-первых, чисто визуально, я выгляжу тяжелее и крупнее Лэнгли — тяжеловато будет девке с таким кабанчиком на себе… Гм, двусмысленно как-то получилось. Ладно, это фигня. Тут же ведь ещё и второй момент есть — я ей так весь обзор загораживать буду, а в бою такими вещами пренебрегать не стоит. Чуть-чуть зазевался, и пока, дружище…

Хорошо, тогда будем думать нешаблонно.

Вот перед нами внутренности контактной капсулы. Несмотря на то, что эта хреновина в длину где-то метров пять-шесть, пилотская кабина не так уж и велика, потому как большую часть капсулы занимают резервуары с ЛСЛ, механизмы жизнеобеспечения, управления и всё такое прочее. Грубо имеем цилиндр жизненного пространства примерно двухметрового диаметра и такой же высоты, из которых львиную долю занимает пилотский ложемент. Ну, в принципе, можно будет в случае чего на дне схорониться, у ног Аски…

Круто. Не успела немка приехать, как у неё в ногах уже валяется её командир и лучший истребитель Ангелов в мире… Как бы от такого у неё острый приступ чувства собственного самодовольства не случился…

Ну, вообще-то, это всё просто лирика. Нормальный расклад, в принципе — ничуть не хуже, чем кого-то на чьи-то колени сажать. И вообще, у нас тут война и нечего о всякой ерунде думать.

Главное только, чтобы Ноль-вторая особо резких движений не совершала, иначе я буду по всей кабине летать. ЛСЛ, конечно — штука хорошая, и удары, по идее, должна неплохо амортизировать, но это же всё-таки жидкость, а не твёрдое тело… Хм, проблема. Зафиксироваться чем-нибудь и как-нибудь? Пожалуй. А чем и где? Где-то внизу на пилотском комплексе, мне помнится, должно быть несколько металлических скоб… Надеюсь, что произведённые в Германии контактные капсулы ничем существенно не отличаются от родных японских.

Так, а чем пристёгиваться-то? У меня же кроме шнурков и брючного ремня ничего и нет… Ну, значит, придётся брючным ремнём фиксироваться, ничего уж не поделать. Только надо будет кобуру с пистолетом снять. Чёрт, а куда его девать-то?.. Ладно, придумаем — не беда. Допустим, можно будет в карман кителя засунуть…

Твою мать, опять в одежде в ЛСЛ лезть!.. Хотя, это всё равно лучше, чем как в оригинале заимствовать у Лэнгли запасной контактный комбинезон. С эстетической точки зрения лучше. Он же у неё женского образца, а я в трансвеститы вступать категорически не желаю!

…Вот же проклятье-то… И почему только постоянно приходится действовать в разных экстремальных ситуациях, всячески изощряясь и изгаляясь?..

…Все эти нехитрые размышления относительно моего самого ближайшего будущего промелькнули у меня в голове, пока я отправлял солдат и техников восвояси и шагал к ангару. Погружённый в свои мысли, на полном автомате дёрнул чуть приоткрытую тяжёлую металлическую дверь на себя и шагнул в ангар…

Пару секунд я тупо пялился на голую спину младшего лейтенанта Лэнгли, которая бормоча что-то себе под нос, натягивала на себя контактный комбез.

Всё ещё пытаясь отойти от мыслей по размещению своей тушки в контактной капсуле немецкой Евы, я начал каким-то двадцать шестым чувством осознавать — что-то не так.

Аска замерла. И спустя секунду начала медленно поворачивать голову.

Мозг, с трудом переходивший с военных рельс на мирные дела, задумчиво доложил об обнаружении потенциальной угрозы.

В следующий миг, перекрывая далёкую канонаду, в ангаре с Евангелионом-02 разнёсся истошный девичий визг. А мне пришлось резво линять наружу, попутно уворачиваясь от довольно метко брошенной в меня женской туфли.

— ИЗВРАЩЕНЕЦ!!!

Психопатка!!!

— Отставить, Лэнгли! — несколько неуверенно рявкнул я из-за двери. — С ума сошла?!

— Ты — мерзкий, гадкий, подлый извращенец! Я так и знала, что ты будешь за мной подглядывать! — распалялась немка из-за двери.

То-то ты не закрывалась, провокаторша хренова… Хотя я тоже хорош — надо было постучаться сначала.

— На хрен ты мне сдалась! Я по делу!

— Если. Ты. Войдёшь сюда. Я. Тебя. Убью!!!

Я в отчаянье застонал.

— Да успокойся ты уже, Лэнгли! Говорю же — я по делу! И хватит уже орать — Ангел ждать конца твоей истерики не будет.

А вот это, кажется, подействовало. По крайней мере, воплей в мой адрес больше слышно не было.

— Я вхожу?

Молчит.

— Короче, Лэнгли, я вхожу.

Осторожно приоткрыл дверь, вошёл внутрь, покрутил головой.

Девушки нигде видно не было.

— Э… Лэнгли?

— Стой, где стоишь, — донеслось откуда-то от Евы.

Ага! Спинная броня раздвинута, контактная капсула выдвинута — похоже, что Аска где-то там.

— Ты там, что ли? — спросил я, направляясь к плавающему в охлаждающей жидкости трапу. — Тут какое дело, Лэнгли…

— Я сказала — стой, где стоишь!

У меня дёрнулась левая щека. Вновь захотелось кое-кому дать воспитательного пинка под зад, или хотя бы просто наорать. Но у нас же тут, verdamte scheisse, сложный случай, млять!..

— Короче так, Лэнгли, — я попытался дезинтегрировать всё имеющееся раздражение посредством плевка. — Мне сейчас абсолютно всё равно, что ты там мне будешь орать, но у меня есть приказ, и я намерен его выполнить.

Пауза. А я уже иду по трапу, который удерживается на поверхности благодаря своеобразным поплавкам. Кстати, качается неплохо так… Как бы не потерять равновесие и не навернуться через перила в охлаждающую жидкость — вот позору-то будет…

— Какой ещё приказ? — уже с меньшей агрессией в голосе произнесла Аска, сейчас скрытая от меня контактной капсулой.

— У нас новая вводная — в воздухе слишком опасно, так что никто никуда отсюда не летит, — почти доверительно сообщил я. — И мне, как очень важному кадру, нужно укрыться в самом безопасном на этом корабле месте…

— Что ты имеешь в виду, Икари? — из-за контактной капсулы высунулась очень рыжая голова.

— Тебе несказанно повезло, Лэнгли, — криво усмехнулся я, залезая по приставной лесенке на спинную броню. — В первом бою вместе с тобой в кабине будет присутствовать твой командир.

— НЕТ.

На удивление в этот раз в голосе Аски не было и ни тени истерических нот. Зато с преизлихом хватало просто-таки непоколебимой решимости.

— Думаешь, я от этой идеи в большом восторге? Зря. Но это приказ Кацураги, и я должен его исполнить…

— Я ЖЕ СКАЗАЛА — НЕТ, — отчеканила Аска, показываясь из-за контактной капсулы.

А вот и её высочество принцесса Лэнгли! Ждёт, чтобы кое-кто непонятливый прислушался к её монаршей воле и не заставлял фройляйн озвучивать своё окончательное мнение ещё раз…

Ага, щаз. Три раза.

— А мне наплевать, — хладнокровно ответил я, глядя на злящуюся Аску. Комбинезон она всё-таки успела натянуть, а вот запустить вакуумную подгонку — уже нет. Видимо, моё появление отвлекло немку от этого… Кстати, своей расцветкой её комбинезон отличался от сериального — там он был почти чисто красный, а здесь обнаружился чёрным с алыми вставками. Этот, пожалуй, будет получше на вид…

Между тем я придал лицу слегка презрительное и высокомерное выражение, подсмотренное у бати, и процедил сквозь зубы:

— И если ты и дальше будешь саботировать выполнение боевого задания, то я буду вынужден тебя отстранить.

— Попробуй, — оскалила зубки девушка, сжимая кулаки.

— Младший лейтенант Лэнгли, смирно!!! — гаркнул я так, что Аска аж подпрыгнула от неожиданности.

Два шага, и я уже около немки. Она попыталась было отшатнуться, но я буквально вцепился ей в плечо.

— Да ты, я смотрю, вконец охренела? — почти прошипел я Лэнгли прямо в лицо. — Ты думаешь, я буду тебя уговаривать? Ты пропустила мимо ушей и мои просьбы, и мои приказы, так что с меня хватит! Мне насрать, что ты думаешь о себе и обо мне, но если ты сейчас всех нас подведёшь, то я сделаю всё, чтобы тебя больше не подпустили к Еве. И перевели в какой-нибудь Мухосранск-на-Вонючке, где ты и дальше сможешь корчить из себя шишку на ровном месте. Клянусь, я сделаю это. Если, конечно, мы сегодня выживем.

— Икари, отпусти меня, — тихо, но с угрозой в голосе произнесла Аска.

— Отпустить? — нехорошо улыбнулся я.

Выпустил из захвата её правое плечо, и тут же ухватил правой рукой висящий мешком комбинезон прямо под горлом девушки. Мощный рывок, и Лэнгли оказывается прямо на краю брони лежащей в охлаждающей жидкости Евы-02. Тренировки, на которых я проводил львиную долю времени все последние месяцы, сделали меня гораздо сильнее и выносливее, чем когда Младший только прибыл в Токио-3. По крайней мере, десятка три килограммов живого немецкого веса я одной рукой держал без особых проблем. Впрочем, на всякий случай за выступ брони я ногой зацепился, чтобы из-за какой-нибудь глупой случайности в прямом смысле слов не выпустить ситуацию из своих рук.

— Так тебя отпустить, Лэнгли? — вежливо, но очень холодно поинтересовался я.

— Какого чёрта ты творишь, Икари? — воскликнула Аска, вцепляясь обеими руками в, говоря высоким штилем, длань, удерживающую её на краю пропасти. В голосе Лэнгли отчётливо промелькнули нотки испуга.

— Для вас я сейчас ЛЕЙТЕНАНТ Икари. И если вы, МЛАДШИЙ лейтенант, не можете выполнить даже самое элементарное задание, то я начинаю сомневаться в вашей полезности армии ООН.

— Немедленно прекрати, Икари! — уже натуральным образом завопила немка. — Иначе…

— Иначе что? — всё с тем же льдом в голосе осведомился я.

Всё, хватит сюсюкаться с подчинёнными. Если эти самые подчинённые тебя ни в грош не ставят — пошли они на хрен. Справлялись как-то раньше вдвоём с Рей и дальше авось не пропадём.

— Ну, давай, попробуй припугни меня чем-нибудь, Лэнгли. Три Ангела, один гигантский робот и десяток террористов уже пытались меня отправить на тот свет, так что лучше придумай что-нибудь пострашнее банальной угрозы смерти…

— Идиот!!! Чёрт, да прекрати уже, Икари!!!

На поясе пискнула экспроприированная у немца рация, которую я прицепил на ремень. Ну, так, на всякий случай…

Свободной рукой снял рацию, нажал клавишу.

— Икари на связи.

— Какого хрена ты там копаешься? Ангел уже приближается к эскадре.

— Небольшие технические проблемы, — спокойно произнёс я, пытаясь сохранить равновесие, а то Аска начала уж больно активно брыкаться и вырываться.

— …Урод!!! Чёртов маньяк!!! Отпусти меня!!! Прекрати немедленно!!!

— Э… Синдзи, а что там у вас происходит? — несколько обескуражено спросила Мисато до которой, видимо, донеслись вопли немки.

— Мы не сошлись мнениями с младшим лейтенантом Лэнгли, — всё так же спокойно продолжал я. Разве что только голос немного повысил, чтобы перекричать её вопли. — Она была против того, чтобы я находился в кабине Евы-02. Я же теперь не уверен, что она вообще нужна нам в качестве пилота…

— Ах, вот оно как… Кадзи, какого хрена твоя подопечная строит из себя королеву? Твоё влияние, да? Если она так и дальше себя будет вести, то я лично…

Какое-то бурчание на заднем плане.

— Да меня это не волнует!..

Опять бурчание.

— И без неё прекрасно справлялись как-то!..

Быр-быр-быр…

— Ну, на! Поговори!

Шуршание и щелчки.

— Синдзи? — голос Кадзи. Лэнгли, услышав голос своего кумира, тут же затихла.

— Капитан, сэр, — без особого чинопочитания проворчал я. Только огромным усилием воли я не стал добавлять «Какого хрена вам надо?».

— Синдзи, понимаешь… — проникновенно начал Рёдзи. — Аска — очень тонкая личность. Ты бы с ней как-нибудь помягче, что ли…

Да ты охренел, что ли, шпиён недобитый?!

На языке сразу же завертелось с десяток самых различных слов. Малоцензурных, по большей части.

— Хотя… — судя по паузе, Кадзи задумался. — Если она ставит под угрозу выполнение операции — просто пихай Лэнгли в кабину и не слушай её. Можешь даже насильно — я разрешаю.

— Так она же тонкая личность? — не удержался от сарказма я и, подумав, всё же добавил. — Сэр.

— Если эта тонкая личность ставит под угрозу жизни людей, то нечего пытаться вести себя куртуазно, — непривычно жёстко ответил Кадзи. — Понял, Синдзи?

— Так точно, господин капитан!

— Хорошо, тогда конец связи.

Я повесил рацию обратно на пояс и как можно более бережно подтянул Лэнгли обратно. Вид у Аски, нужно сказать, был крайне мрачный. Похоже, что слова Кадзи почему-то пришлись ей не по вкусу… Какая неожиданность, а?

— Я не злодей и не маньяк, Лэнгли, — немного устало произнёс я, глядя на притихшую девушку. — Просто сейчас, когда в бою гибнут люди, мы стоим и препираемся, как двое капризных детей. И каждая секунда нашего промедления — это дополнительный риск. И для нас, между прочим, тоже. Хочешь стоять и ждать здесь или всё же в кабине своей Евы?

— Ладно, можешь считать, что убедил меня, — после небольшого молчания проворчала Аска, поправляя слегка съехавший комбинезон. — Но больше не смей так делать, понял?

— А ты просто не давай мне повода, — спокойно ответил я. — Ты делаешь свою работу — я делаю вид, что меня нет. Ты не делаешь свою работу — я заставлю тебя её сделать, а потом делаю вид, что меня нет.

— Ты рассуждаешь прямо как какой-нибудь солдафон-сержант, — вновь проворчала девушка. Но уже безо всякой злобы проворчала, слава Богу.

— Почти. Ну, так что стоим, кого ждём-то, а? Не знаю, как ты, а вот лично я поскорее хотел бы оказаться под бронёй…

— Слушай, а где ты там сидеть-то будешь? — уже окончательно успокоившись, полюбопытствовала немка. — Учти, к себе в кресло не пущу.

— И не надо. А я уж как-нибудь размещусь, не волнуйся.

— А я и не волнуюсь, — тряхнула волосами немка.

Аска замерла, о чём-то задумалась. Достала откуда с пояса небольшую эластичную ленту, свёрнутую в кольцо. Свесила свою роскошную рыжую гриву на бок и стянула волосы заколкой (хотя, скорее уж, стягивалкой) ближе к концу.

— Иначе никак, а то они в ЛСЛ по всей капсуле летают, — пояснила девушка.

— Продуманно, — кивнул я. — А комбез ты в нормальный вид привести не хочешь?

— Чёрт, — досадливо поморщилась Лэнгли. — Сейчас.

Немка нажала на расположенную на левом запястье клавишу, и тотчас же установленная на поясе пара небольших, но очень мощных насосов подогнали комбинезон строго по фигуре девушки.

— Так лучше? — улыбнулась Аска.

— Угу.

Ну вот, теперь хоть на пилота похожа… И глазам приятно посмотреть, и рукам охота пощупать… Тьфу, зараза!..

— Чёрт, Икари, ты не мог бы перестать столь явно раздевать меня взглядом? — ехидно заметила немка.

— А неявно, потихоньку, получается, можно? — ухмыльнулся я, но тут же посерьёзнел. — Ладно, Лэнгли, пошутили и хватит. Давай, лезь в кабину, а я за тобой.

— Ну, как скажешь, — пожала плечами Аска и насмешливо добавила, — Командир.

Нда… Чую, что мне ещё придётся изрядно помучиться, пока я научу эту истинную арийку (мать её так) нормам субординации…

* * *

— …Слушай, ты собираешься лезть в кабину прямо вот так? — возившаяся с внешним пультом управления контактной капсулы Аска бросила на меня скептический взгляд.

— Вообще-то, да. А что не так?

— А разве можно лезть в ЛСЛ без контактного комбинезона?

— Можно, — поморщился я. — Только потом одежду нужно очень тщательно стирать, чтобы запах этой дряни отбить.

— Так ведь комбинезон повышает синхронизацию! Без него же управлять Евой, наверное, сложнее…

— Я так два боя провёл и особой разницы не почувствовал. И вообще, я за руль твоей Евы садиться не собираюсь, и чем меньше буду «фонить», тем будет лучше.

— Чёрт, заело… А? В смысле, «фонить»?

— Ты не думала, что присутствие второго сознания в кабине может минимум усложнить процесс активации?

— Хм… Нет, не думала. Мне даже и в голову не приходило, что кто-то может сойти с ума и запихнуть в кабину сразу двух человек.

То, что она назвала Мисато сумасшедшей пропустим мимо ушей — дело рыцарей бить морды другим рыцарям, а не вмешиваться в женские склоки…

— Правильно, и не думай.

А то ещё, того гляди, эта нехорошая мысль материализуется…

— Но ты смотри — у меня вообще-то запасной комбинезон есть…

Я довольно скептически окинул взглядом немку.

— Знаешь… У тебя всё-таки комбинезон-то женского варианта, так что я лучше лишний раз форму постираю, чем позориться буду.

— Ты смотри, какие мы чистоплюи, — фыркнула девушка. — Ну, как знаешь — дело твоё.

Бронированная крышка главного люка с шипением выдвинулась вперёд и вверх, открывая внутренность контактной капсулы.

— Во! Наконец-то! За мной, Икари.

Залезли внутрь. Аска тут же плюхнулась в кресло и начала вручную запускать процедуру активации, попутно пристёгиваясь. Делала она всё это, нужно заметить, очень чётко и уверенно — явно не в первый, и даже не в двадцать первый раз.

Ну, хоть за это спасибо…

Крышка люка задвинулась, пошла герметизация и включение освещения. А я между тем прикидывал, как мне сейчас фиксироваться — с минуты на минуту капсула будет введена в Еву. Аске-то хорошо — она просто немного повисит пристёгнутая, а вот меня гарантированно швырнёт вперёд. А потом назад, когда Ева выпрямится.

На фиг такое счастье!

— Лэнгли, подожди пока, не вводи капсулу.

— Это ещё почему? — слегка нахмурилась немка, продолжая что-то нажимать на приборных панелях.

— Надо успеть кое-что сделать, — пояснил я, расстёгивая ремень.

Аска замерла и опасливо покосилась на меня.

— Эээ… Ты чего это задумал, Икари?

— Не бойся, ничего страшного, — ухмыльнулся я и, не удержавшись, добавил. — Больно не будет.

Глаза девушки расширились от удивления и, кажется, даже лёгкого испуга, но я уже не обращал на неё никакого внимания. Быстро снял кобуру с пояса, положил её в карман (надо будет «глок» потом как следует смазать и почистить после ЛСЛ…) и выдернул ремень из брюк.

Слава Аллаху, что конструктивно немецкая контактная капсула оказалась полным аналогом нашей, японской, так что нужные мне скобы были на месте. Выбрал самую верхнюю, расположенную прямо на уровне середины бедра сидящей в кресле Лэнгли. Продел ремень, захлестнул его восьмёркой и потуже притянул себя слева от сидящей в кресле Аски.

«Как будто куст томата к колышку привязал», — мелькнула глупейшая мысль садоводческого характера, и я тихонько хихикнул.

Немка вопросительно взглянула на меня.

— Порядок, Лэнгли. Можно стартовать, — показал я девушке большой палец.

— Погоди-ка… — немка запустила руку в какое-то отделение ложемента, достала оттуда небольшой характерный пластиковый ободок с двумя нашлёпками нейроконтактов и швырнула его мне. — Держи, Икари. Надо же нам будет как-то переговариваться в ЛСЛ…

— Думаешь, поможет? — в списке нелюбимых вещей, связанный с пилотированием, эта проклятая «заколка» стояла сразу же после моментов, когда из меня выходила ЛСЛ и занудными синхротестами.

— А чёрт его знает. Но вдруг будет нужна.

— Тоже верно, — вынужден был признать я.

— Ну, держись за задницу, Икари, — оскалила зубки Лэнгли. — Начинаем игру.

Капсулу начинает заполнять ненавидимая мною ЛСЛ. Как всегда перед тем как вдохнуть её в лёгкие я пару секунд поколебался, борясь с так до сих пор непроходящим чувством страха и лёгкой паники.

Желтоватая жидкость полностью заполняет весь внутренний объём контактной капсулы. Плавный поворот, и я повисаю вниз лицом, зацепившись руками и ногами за скобы и выступы на пилотском комплексе. Ремень больно врезается в живот — хорошо ещё, что китель хоть как-то это смягчает… Но всё равно пресс приходиться напрягать, а это мало радует.

Тем временем, судя по ощущениям, начался процесс первичной синхронизации — появилось уже ставшее привычным покалывание во всём теле, лёгкие судороги свели руки и ноги… Так, а сейчас начнётся вторая стадия, и должны будут на миг заболеть голова и позвоночник…

Поначалу всё именно так и было — короткая вспышка боли пронеслась от головы и вниз по позвоночнику, и я уже стал ощущать начало слияния с Евангелионом…

Но тут слово чей-то кулак врезался мне под дых, а голову просто чуть не разорвало новым приступом боли. В глазах потемнело, в ушах зазвенело и меня начало жутко мутить — было устойчивое желание выплеснуть набившуюся в лёгкие и пищевод ЛСЛ. Может быть, даже вместе с собственными кишками…

Перед глазами мелькали какие-то картины и образы, которые я просто не успевал осознать и понять. В голове зазвучало несколько голосов, но что они говорили — разобрать было невозможно. Мне в лицо будто бы било обжигающее пламя, забираясь под череп прямо в мозг, чтобы испепелить его дотла. У него это получалось… Почти получалось.

Голова раскалывалась от боли, порождённой в попытке синхронизироваться с чужой Евой. Разноцветное месиво, мелькающее перед глазами, начало складываться во что-то осмысленное, но от этого становилось только хуже…

Мне отчего-то начало чудиться, будто я стою посреди охваченной огнём степи… Стоп, а откуда степь-то? Я же её ни разу не видел, родившись и живя в городе с одной стороны зажатым морем, а с другой — сопками…

Хотя, кто их эти галлюцинации знает… Ничего себе, как меня накрыло-то…

…А тем временем прямо на меня наступала огромная, от горизонта и до горизонта, стена неестественного алого пламени, за которым где-то вдали виднелась какая-то смутная тень.

Вот до огня остаётся примерно сто метров, вот уже полсотни…

Каким-то данным свыше знанием я понял, что убежать от этой стены огня не получится. И как только она меня накроет, то я исчезну, превратившись в пепел, и ветер развеет меня над степью…

Но и умирать тоже что-то не особо хотелось.

Я сделал шаг назад, потом ещё один. Пускай мне и не убежать от огня, но и оставаться на месте не по мне. Глупо встречать смерть, спокойно сложив руки, когда ещё не потеряна надежда…

Внезапно каблук моего сапога… Сапога? Откуда, почему? Почему я опять в кирзачах и в выцветшем камуфляже советских пограничников?

Обернулся назад, решив узнать, обо что всё-таки я ударился сейчас ногой. А ведь ещё секунду назад я совершенно твёрдо знал, что на этой бесконечной степи нет ничего кроме меня и стены пламени…

Но нет.

Передо мной стоял, распахнув створки хвостового люка, грузовой самолёт. А внутри него ровными рядами стояли серые ящики — цинковые гробы.

Что ты здесь делаешь, «чёрных тюльпан» из моих кошмаров?..

Впрочем, старый и привычный кошмар был сейчас для меня во сто крат лучше, чем полыхающая степь. Мне почему-то подумалось, что именно внутри самолёта я смогу спастись, отгородившись металлом обшивки от истребительного пламени…

Господи, что за бред…

…Секунды текли, словно песчинки сквозь пальцы, а я всё стоял и ничего не делал. Впереди чернел зев грузового отсека, заполненного мертвецами, а позади налетала стена огня, а я всё никак не мог решиться сделать хоть что-нибудь… Спину даже сквозь куртку уже обжигало жаром приближающегося пламени, еще минута и…

Внезапно, прямо у меня над головой ожила спаренная пушка, расположенная прямо под килем самолёта. По ушам ударил мощный грохот выстрелов, снаряды полетели прямо в огонь, и где-то вдали над степью прокатился низкий гул, чем-то напоминающий стон.

«Поторопись», — прозвучало в моей голове. Или не прозвучало, а просто почудилось.

Я сделал шаг и оказался внутри «чёрного тюльпана». Развернулся и бросил взгляд на приближающуюся волну пламени, от которой меня теперь отделяли сходящиеся створки люка.

И почему-то мне захотелось сказать совершенно нелепую в моей ситуации фразу:

— Я пришёл с миром.

Вспышка. Тьма.

* * *

— …успешно завершена. Пилот вступил в штатный контакт с Евангелионом-02.

Слова с трудом долетают до меня. Такое ощущение, что я вылезаю из какого-то глубокого колодца, а источник звука — на поверхности…

— …Все нервные соединения успешно установлены. Интенсивность нервных импульсов и гармоники — в норме.

Холодный женский голос. Не живой, человеческий, а как будто бы синтезированный искусственно. Говорит по-английски, фразы вроде бы знакомые… Знакомые?..

— …Отклонения в пределах допустимого. Уровень синхронизации — 77,3%. Евангелион-02 активирован.

Съежившись от боли в комок, я даже и не заметил, как капсула приняла нормальное вертикальное положение. Обхватив голову руками и крепко зажмурившись, я лежал, бессильно привалившись к прохладной поверхности пилотского комплекса.

Чёрт, как же башка-то раскалывается! Ни хрена себе просто посидел в кабине чужой Евы… Ведь чуть наизнанку не вывернуло, пока Аска синхронизировалась. Слабость во всём теле, зверская головная боль, которая, правда, постепенно утихает, и лёгкая тошнота — букет вкуса просто замечательный, твою мать! Мерещилось ещё что-то, кажется… Не помню только, что именно. Да и не велика потеря!..

— Ты там нормально, Икари? Эй! Икари, слышишь меня?

Ну, наверное, хотя бы глаза-то можно и открыть… Худого по-любому от этого не будет.

Открыл. С трудом поднял голову вверх. Обнаружил на себе сосредоточенный взгляд Лэнгли.

— Ты и вправду неплохо «фонишь», — раздался у меня в голове ехидный голос немки. — Никогда раньше при активации у меня так зверски не болела голова.

— Ага… Сочувствую… — кое-как мысленно выдавил я.

— А прикольно разговаривать, не раскрывая рта, — широко улыбнулась Аска. — Так рыбы, наверное, общаются.

— Угу…

— Какой-то ты вялый больно, Икари, — проворчала Лэнгли. — Мог бы и… Эй! Что у тебя с носом?

— С носом? — тупо переспросил я.

Скосил взгляд к носу и неожиданно для себя обнаружил, что у меня из носа вытекают, потихоньку растворяясь в ЛСЛ, два тёмных облачка.

— Это что такое?!

А ты как будто не знаешь.

— Что такое, что такое… Кровь это, вот что.

— Кровь?! — переполошилась девушка. — Какой ужас!

— Да не волнуйся, не помру…

— Фууу! Я буду дышать твоей кровью… — с отвращением произнесла Аска, скорчив рожу.

Вот так, да? Ну, ничего, ангельской же дышишь, и ни фига…

— Переживёшь, — отрезал я, всё ещё находясь в крайне отвратном настроении после совершенно безумной парной активации. — Что у нас с обстановкой-то?

— Глаза протри, Икари, и всё увидишь, — подколола меня немка.

Я покрутил головой по сторонам — вокруг была серебристая поверхность контактной капсулы. И, разумеется, никаких обзорных экранов, которые появлялись только в моём воображении.

— Очень сме… — начал было я…

Но тут меня накрыло.

Голову словно бы сдавило в тисках, но уже в следующий миг передняя стенка контактной капсулы исчезла, и я взглянул на мир глазами Ноль-второй.

Евангелион стоял на коленях в охлаждающей жидкости, держась левой рукой за стенку ангара. Палуба под ним слегка потрескивала (логично — чем меньше площадь опоры, тем больше давление…), но проваливаться, вроде бы, не собиралась. Евавоз специальный, модернизированный, мать его так…

Так, а что у нас с обстановкой-то?

Ну, впереди бой уже кончился, вроде бы… Или не кончился, а всего лишь сместился? Какой-то шум у нас ведь есть на левом фланге… Надо бы посмотреть туда, что ли… Только для начала нужно повернуть голову Евы в сторону. Ну-ка… Чёрт, трудно! И больно. Как будто пытаюсь повернуть голову при остром приступе шейного хондроза…

— Ты что творишь, Икари?! — голос Аски чуть было не взорвал мне голову изнутри.

— Scheisse, Лэнгли!.. Мне и так хреново, а тут ещё и ты орёшь… Чего надо?

— Не смей. Управлять. Моей! Евой!!! — ледяным тоном отчеканила девушка, хотя сквозь холод то и дело прорывались нотки плохо подавляемой ярости.

— А я управляю? — искренне удивился я.

— Да!!! — полыхнули огнём глаза немки.

Занятно… Рыжие волосы и огонь — ассоциация прямая и явная. А почему и голубые глаза тоже навевают мне мысль об огне? Наверное, это я сейчас пламя газовой горелки вспоминаю или раскалённые шары звёзд спектрального класса О…

Я помотал головой.

Брр! Вот же ни хрена себе меня до сих пор после синхронизации плющит…

— Да я вообще-то не специально…

— Проклятье, наконец-то вы объявились в эфире!..

Мы с Аской чуть не подскочили от неожиданно зазвучавшего у нас в головах голоса Кацураги.

— Я уже задолбалась ждать, когда вы там уже закончите свои грёбаные разборки!..

Пауза.

— А, да. Синдзи, ты вообще там?

— Да здесь я, здесь…

— С Лэнгли вопрос решил?

— Решил.

— Это хорошо.

— А ничего, что я тоже здесь?! — взорвалась Аска.

— Это радует, — хладнокровно заметила Мисато. — Так, мальчики и девочки, слушайте вводную…

Я меланхолично отметил, что у немки задёргалась правая бровь.

— Значит так. С кем мы имеем дело. Шестой Ангел похож на акулу. На очень большую акулу. Больше авианосца — это точно. Генерирует АТ-поле, но это ожидаемо. А вот то, что вода ему для этого не помеха — фигово. Сейчас эта тварь обходит нас с левого фланга…

— Подождите, — вклинилась Аска. — Но ведь Ангелы должны атаковать Токио-3?

— Не перебивай меня, Лэнгли, — ровным тоном произнесла майор. — И Ангелы ничего и никому не должны. Мы о них вообще ни фига не знаем. Понимаешь?

— Понимаю, — проворчала девушка.

— А если понимаешь, то слушай дальше. Сейчас на первых ролях не мы, а флот. Это стоит усвоить твёрдо. Мы здесь всё равно сделать ничего не сможем. Хотя и предполагается, что Ева не тонет, но падение в воду — это однозначный провал всей операции. Так что сидим смирно на корабле… Лэнгли, ты, кстати, АТ-поле выставила?

— Ещё не успела, но сейчас поставлю.

— Не надо. Угрозы пока что нет, так что не трать энергию зря. По идее привезённых батарей хватит очень надолго, если не вступать в бой… Так, теперь оружие. Кстати, а что у нас с оружием-то? Где этот Рудль ходит, чёрт его дери…

— Это и я могу сказать, — опять вмешалась Аска. — Два квантовых ножа в пилонах плюс перевозимый минимальный комплект.

— Что в перевозимом комплекте? — поинтересовался я.

— Пистолет и меч.

Для минимума — неплохо. Да и, в конце концов, главное — просто иметь в наличие Еву, а все эти огнестрельные и не очень игрушки остаются только небольшим бонусом.

— Сойдёт. В общем так, Лэнгли. Будь готова вступить в бой, но особо не геройствуй и без особой причины вперёд не суйся. Пусть с Ангелом лучше моряки разбираются.

— Сидеть, сложа руки, и ничего не делать… — проворчала немка. — Просто великолепно…

— Да, сидеть, сложа руки и ничего не делать, — резанул ножом голос Мисато. — И беречь себя и Еву заодно. Если кто-то другой может уничтожить врага быстрее и эффективнее, то пусть уничтожает. Теперь ты, Синдзи.

— Да, командир? — оживился я.

— Твоя функция — наблюдать и контролировать. В случае чего — давать советы. Напрямую вмешиваться только в самом крайнем случае.

— Jawohl.

— «Вмешиваться» — это означает управлять моей Евой? — раздражённо вклинилась Аска.

И что только у неё за безобразная привычка — влезать в чужие разговоры…

— Ты всё правильно поняла, Лэнгли. Всё, мне ещё нужно кое-что сделать, так что — до связи.

Шуршание. Щелчок.

— «Ты всё правильно поняла, Лэнгли», — злобно передразнила Аска. — Заносчивая стерва!

Етить… А ты тогда у нас кто?

— Лэнгли, ты бы всё-таки потише бы с выражениями-то, — заметил я, отстёгиваясь из своего импровизированного крепления, поднимаясь на ноги и укладываясь на пилотский комплекс.

А, в принципе, неплохо, хотя и жестковато. Но всякие выпуклости и впуклости позволяют достаточно неплохо разместиться…

— Ты её прямо так защищаешь, эту Кацураги, — фыркнула девушка. — Неужели Кадзи был прав и у тебя с ней (хотя и с трудом вериться) действительно что-то есть?

— Глупости, — в свою очередь фыркнул я. Фыркать мысленно оказалась крайне любопытным занятием… — Но она мой опекун, командир и просто женщина. Так что любые оскорбления в адрес Мисато рассматриваются мною в качестве поводов к определённым действиям…

— Это каким же? — насмешливо спросила Аска, что-то настраивая с бокового пульта управления. — Говорить много и витиевато?

— Кретина, который прилюдно назвал Мисато истеричкой, мне пришлось вызвать на дуэль… — будничным тоном заметил я.

— Какое потрясающее чувство юмора, Икари! — голос немки буквально сочился сарказмом. — Какая тонкая шутка!

— Угу. А вот мне до сих пор интересно — позволили бы мне его застрелить… Точнее, решились бы в случае чего потерять целого пилота Евангелиона от пули какого-то американского наёмника или нет? Наверное, всё-таки нет…

Дааа… Это был просто великолепный блеф… Я ведь почти на сто процентов был уверен, что мне не позволят стреляться с АКПэшником. Впрочем, если бы всё же позволили, то не факт, что я стал бы убивать Вилсона. Хотя, стрелок из меня вообще-то ведь не ахти какой — вороне глаз в темноте с пятидесяти метров выбивать не умею… Так что прицелился бы я ему, скажем, в корпус, а там уже как случай распорядится…

— Подожди-ка… — после некоторой паузы повернулась ко мне Аска. На её лице отразилась целая гамма эмоций. — Ты же ведь не шутишь, верно? Ты не шутишь. Чёрт, ты что и правда стал бы убивать человека только за такой пустяк?!

— Есть сражения, которые нужно вести, чтобы сохранить жизнь. А есть сражения, которые нужно вести, чтобы сохранить честь.

— Ты — маньяк, — резюмировала Лэнгли с какими-то странными нотками в голосе. — Чёртов психопат со снесённой на фиг крышей. Мне тебя абсолютно верно описали…

— Всё может быть. А вот как бы ты стала себя вести, если бы тебя назвали истеричкой?

— В морду бы дала, — отрезала девушка.

— Эмансипация, — тоскливо протянул я, но тут же сбросил с себя весь полушутливый настрой. — Лэнгли, объект на одиннадцать часов.

— Ч-чего? — не поняла Аска.

— Там! Смотри! — не стал я больше умничать и показал рукой, одновременно перехватывая управления Ноль-второй и заставляя оптику Евы приблизить нужный квадрат пространства. Это опять же отозвалось вспышкой дикой головной боли, но время было дороже.

— Ещё раз говорю — не смей управлять моей Евой! — моментально рассвирепела девушка и, кажется, даже решила по-простецки дать мне по шее.

— Да смотри же ты!.. — в свою очередь разозлился я. — Это Ангел!

Какой-то объект сейчас с высокой скоростью в буквальном смысле слова рассекал водную гладь. О внешнем облике Ангела я сейчас мало что мог сказать — оптика Е-2 и так уже работала почти на пределе возможно. Единственное, что было понятно — это действительно нечто вроде огромной акулы… Акула, что длиннее авианосца — зашибись…

Так, ладно. Обходит флот по дуге, ага… Чисто навскидку я бы оценил его скорость узлов в сорок-пятьдесят, никак не меньше. А, скорее всего, даже и больше — сейчас Ангел напоминал какой-нибудь идущий полным ходом корабль на подводных крыльях…

— Так вот ты какой — Ангел… — возбуждённо прошептала Лэнгли.

Вокруг исполинского монстра то и дело поднимались фонтаны от падающих бомб и снарядов; несколько раз, натолкнувшись на АТ-поле, прогремели мощные взрывы ракет.

Упрямый мы всё-таки народ — люди… Всё никак не можем поверить, что наше испытанное веками ракетное и огнестрельное оружие оказывается бессильным против таких противников… Ну, так что? Неужели всё-таки будем применять «последний довод демократов и коммунистов»? Что ж, тогда, ваше слово, товарищ Оппенгеймер! Эй, спецбоеприпасы! Где вы? Аууу!..

— Эй! Он же идёт прямо на корабль! — воскликнула девушка.

Да, Лэнгли, я вижу. Он действительно идёт именно на корабль. Но мы здесь, увы, ничего сделать не можем…

Разве что только узнать имя.

Запустить систему распознавания и сличения… Запрос сигнала «свой-чужой», обработка полученных данных, сравнение силуэта корабля с имеющимися в базе данных…

«Корабль опознан, как корвет ВМФ Российской Федерации «Адыгея», Девятый Тихоокеанский флот ООН», — прозвучал у меня в голове ровный женский голос.

— Икари, почему они не отворачивают? Он же сейчас протаранит их!

Слишком велика скорость Ангела. Слишком мало расстояние. Слишком мало времени.

Я знаю, что будет дальше. И для этого не нужно было смотреть оригинал или быть пророком… Захотелось отвернуться, отвести взгляд… Но это было бы слишком трусливо и бесчестно.

— Икари!..

— Они не успеют, — собственный голос-мысль показался мне чудовищно сухим и безразличным. — Им не уйти.

— Но…

— Такова реальность, Лэнгли.

В эту минуту я почти ненавидел себя за собственные слова и нарождающийся цинизм солдата, превращающегося из новичка в ветерана. Но это война, Лэнгли, а на войне всегда есть жертвы. И есть враги, с которыми можно сражаться, но нельзя победить.

…«Адыгея» успела сделать много. Даже очень много.

Корвет (а вообще-то — сторожевой корабль, по отечественной классификации) смог немного отвернуть влево, не прекращая вести огонь по приближающемуся противнику. Носовой трёхдюймовый автомат бил, не переставая — вода в стволе, наверное, буквально кипела от такого темпа. «Адыгея» даже умудрилась запустись с дистанции всего лишь пары миль две тяжёлых противокорабельных ракеты, но они, разумеется, взорвались, не нанеся никакого урона Ангелу.

Вот расстояние сократилось почти до минимума…

С воем заработал установленный на носу корабля двенадцатиствольный реактивный бомбомёт; воздух разорвал кажущийся бесконечным слитный грохот начавших стрельбу роторных пушек корвета. Прямо на пути Ангела выросла самая настоящая стена воды, но в следующий миг он без всяких затруднений преодолел огневую завесу и на полном ходу протаранил корабль.

Удар пришёлся в левый борт «Адыгеи», в районе ходовой рубки. Разогнавшаяся до огромной скорости колоссальная туша Ангела вкупе с пильчатым костяным гребнем почти мгновенно разрубила сторожевик на две части, а в следующий миг громыхнул мощный взрыв.

Ничуть не замедлив хода, Гагиил продолжил огибать эскадру с левого фланга.

— Он… так просто потопил корабль? — поражённо произнесла Аска. — И даже не получил ран?

— Поверь, Лэнгли, он весь этот обстрел сейчас даже и не заметил.

— Тебе-то откуда знать, Икари… — несколько неуверенно хмыкнула немка.

— Да вот, представь себе, знаю. Мою Еву на полевых учениях обстреливала артиллерия… Боевыми снарядами, разумеется.

— Безумцы… — проворчала Аска. — Чёрт, он же сейчас протаранит ещё один корабль!..

Гагиила явно не смущали никакие преграды в виде корветов и эсминцев — он их попросту игнорировал. И небезосновательно. Если ты в длину три-четыре сотни метров, весишь больше сотни тысяч тонн и надёжно бронирован, то таран — это абсолютно не страшно…

Следующей жертвой Ангела стал, если судить по хищным очертаниям, эсминец типа «Современный». Но этому кораблю хотя бы в отличие от предыдущего повезло немного больше — огромный, длиной в полсотни метров, плавник Гагиила «всего-навсего» разворотил эсминцу весь нос ниже ватерлинии. Корабль однозначно был обречён, но у его экипажа хотя бы было время на то, чтобы спастись…

— Ну, всё. Мне это начинает надоедать, — решительно произнесла Аска, и Ева-02 начала двигаться.

Как оказалось, прямо в ангаре с правой стороны имелись два огромных оружейных контейнера, в которых перевозилось тяжёлое оружие. Лэнгли не стала особо церемониться и просто аккуратно сбила пальцем Евы все запирающие механизмы, а потом сковырнула крышки и начала вытаскивать оружие. На боковых экранах начали появляться данные о доступном внешнем вооружении.

Я мысленно присвистнул.

Из меньшего по размеру коробчатого контейнера Аска извлекла нечто вроде огромного пистолета… Если только ЭТО можно было назвать пистолетом. Два спаренных в горизонтальной плоскости среднекалиберных ствола, общий дизайн примерно как у пистолета-пулемёта «узи», только нижняя часть ствольной коробки впереди спусковой скобы уж больно массивная. Если верить отображающейся на дисплее информации, в этой нашлёпке размещалось восемь малых тактических ракет «Вурфспис»…

Очередную игрушку придумали, блин. Ведь уже понятно, что огнестрелы имеет крайне низкую эффективность (и ракеты, кстати, тоже), но ведь лепят и не останавливаются…

Впрочем, сейчас меня больше интересовал другой образец оружия, который Аска, достав из транспортного контейнера, старательно прилаживала к левому боку Евы.

Выглядел этот образец как самый натуральный двуручный меч.

— Нефиговский ковыряльник, — оценил я клинок.

— Варвар! — возмутилась девушка. — К твоему сведению это не ковыряльник, а двуручный квантовый меч — цвайхандер!..

— Где же тогда вторая гарда? — вполне резонно, на мой взгляд, поинтересовался я, вспоминая меч немецких ландскнехтов с подобным названием.

— Чего?

— Неважно. Лучше скажи честно — ты своим цвайхандером хоть пользоваться-то умеешь?

— Естественно! — фыркнула Аска, но какая-то тень сомнения в её голосе мне всё же послышалась… Или почудилась? Непонятно… Но лучше, чтобы всё-таки почудилась. — Я вообще-то очень даже неплохо фехтую…

— Очень надеюсь, что это так…

— Ребята, вы там как? — вновь появилась в эфире Мисато.

Лэнгли, закончившая процесс сопряжения внешнего вооружения с борткомпьютером, подчёркнуто отвернулась и скрестила руки на груди, всем своим видом показывая, что с Кацураги она общаться не настроена.

— Всё в порядке, командир, — взял я на себя функции переговорщика. — Как обстановка в целом?

— Если честно, то — фигово, — призналась майор. — Ангел потопил подводную лодку, три корвета, эсминец и пару кораблей снабжения. Причём, похоже, что даже не преднамеренно — они просто оказались у него на пути…

— Командир, как думаешь, какого хрена он вообще тут забыл? — задал я вполне логичный в данной ситуации вопрос.

В оригинале на эскадре находился клонированный эмбрион Адама — Первого Ангела, который вёз Кадзи. Который, кстати, при первых же признаках опасности резво слинял на нашем Як-38 вертикального взлёта в неизвестном направлении. А здесь он что-то никуда драпать вроде бы не собирается… Получается, что ничего ценного Кадзи не везёт? Ну, и что тогда забыл здесь Гагиил? Почему он не подплыл к Японии, не отрастил себе лапы и не пошёл в атаку на Токио-3, как любой нормальный Ангел?

Вопросы, вопросы, вопросы… Но будет ли на них хоть один ответ?

— Хотела бы я тоже это узнать… — с лёгкой тоской в голосе протянула Мисато. — Но как-нибудь потом, в спокойной обстановке. После того, как мы прикончим этого засранца.

— Как думаешь, командир, когда будут кидать ядерную бомбу? И будут ли кидать вообще?

— Ну, другого-то выхода, похоже, не остаётся… Но явно не сейчас — эта акула-переросток слишком близко. Чтобы уничтожить Ангела прямо сейчас придётся отправить на дно ещё десяток кораблей…

— Фигово…

— Ну, так а я о чём? Кстати… Лэнгли. Лэнгли! Слышишь меня?

— Слышу, — пробурчала немка.

— Как настроение? — несколько наигранно-бодро поинтересовалась Мисато.

— Могло быть и получше. Мне уже надоело просто сидеть и смотреть, как вокруг крутится Ангел!

— Ты, главное, не рискуй напрасно, Лэнгли, и всё будет нормально.

— Кацураги-сан, что вы от меня хотите? — зазвенел голос Аски. — Мне уже порядком надоели все эти разговоры о риске, я…

— Аска, — вздохнула майор. — Это твой первый бой. Очень тяжёлый бой, очень сложный. Скажу честно — я считаю, что ты ещё не готова к такому.

— Я готова!

— Дослушай, пожалуйста, до конца, Аска, — терпеливо продолжала Мисато. — Один раз я уже послала в почти такой же бой человека, который не был к этому готов, и мы все чуть было не поплатились за это…

— Не понимаю, о чём вы.

— Я о первом бое Синдзи с Сакиилом. В тот раз риск чуть не обошёлся нам слишком дорого…

— Ну, наверное, вам стоило тренировать его получше… — с лёгким превосходством взглянула на меня Лэнгли. Я сделал каменное лицо, будто бы весь разговор меня не касается.

— Аска, он увидел свою Еву за полчаса до боя.

— Да-да, я уже слышала эту байку… — раздражённо отмахнулась немка.

— Чёрт возьми, это не байка! — уже не сдержалась Кацураги. — Есть официальная версия НЕРВ, но есть и правда, которую разглашать не стоит каждому встречному… И эта правда в том, что институт НЕРВ в своём первом бою чуть было не допустил Апокалипсис!

— Но…

— Тогда у нас не было никакого, даже самого безумного плана… И всё, что мы смогли сделать — это сказать «эй, парень, садись в этого робота и останови Ангела». А над нашими головами уже висели бомбардировщики с атомными бомбами, которые должны были уничтожить Ангела… И всех нас заодно.

Немка с непроницаемым лицом молча переваривала всё услышанное.

— В тот раз Синдзи победил только каким-то чудом, но я в чудеса уже давно не верю. Верю в расчёт или наглость, но не в чудеса. И я не хочу второй раз бросать кого-то в почти безнадёжный бой с Ангелом. Понимаешь меня, Аска?

— Возможно, — ровным тоном произнесла девушка, но почти сразу же начала распаляться. — И что, вы прикажите мне просто сидеть и ничего не делать? Я же пилот Евангелиона! Я должна сражаться!

— Моя позиция как командующего операцией представителя НЕРВ такова, — отчеканила Кацураги. — Пусть с Ангелом разбирается флот. Если нас никто не тронет, мы тоже никого трогать не будем. Или ты, Аска, хочешь рискнуть и проверить — действительно ли Ева не утонет, при падении в воду?

— А вот и рискну! — запальчиво ответила девушка.

— Не советую, — в голосе майора появились металлические нотки. — Ты же умная девочка — подумай, на сколько тебе в таком случае хватит энергии…

А чего тут думать? Насколько знаю, наплечные батареи на погружение в воду не рассчитаны и выйдут из строя сразу же, а заряда внутренних батарей осталось примерно на полторы минуты работы… Вроде бы можно, как понял, запитать Еву от движков «Венчура», но тогда придётся его тормозить, что очень нехорошо…

— Ну, допустим я могу… — начало было Аска, но её почти тут же перебила Мисато.

— Так, ребята, — в голосе майора мелькнуло напряжение. — Похоже, у нас проблемы.

— Ангел? — мгновенно подобрался я.

— Он, гад. Пронёсся сквозь арьергард каравана, а теперь движется в нашу сторону. Чёрт его знает — пойдёт на второй круг или ещё чего удумает…

Я ощутил, как Ева начала разворачиваться влево.

— Сейчас посмотрим, что там этот Ангел творит, — деловито сообщила Аска.

Замерла, поморщилась, и начала разворачивать Ноль-вторую на этот раз уже вправо — с этой стороны обзор на подходящего Ангела был значительно лучше. Мельком я отметил, что Ноль-вторая более гибкая и подвижная, чем мой Юнит — по крайней мере, скручивание на ней выполнялось значительно легче. Наверное, на первой серийной просто улучшили систему крепления бронепластин…

— Ну и где этот Ангел? — Лэнгли внимательно сканировала пространство позади нас с помощью мощной оптики Евы.

— Я вот тоже его что-то не вижу…

— Просто его сейчас эта пара линкоров загораживает, — пояснила Кацураги.

Позади нас и правда маячила пара плавучих островов из броневой стали.

— Линкоры? — оживился я. — Линкоры — это хорошо. Посмотрим, как этой твари придётся по вкусу их главный калибр…

— Икари, так ведь ты же сам утверждал, что против АТ-поля любое обычное оружие практически бессильно? — ехидно заметила немка.

— Утверждал, утверждаю и утверждать буду. Но чисто теоретически можно перегрузить защиту массированной скоординированной атакой, направленной в одно место…

— Теоретически, теоретически… — проворчала девушка. — Теории — ерунда!..

— А сама-то, практик ты наш, что будешь делать, если Ангел к нам пожалует?

— Поставлю АТ-поле, в морду из пистолета очередь дам, а потом мечом прикончу. Ещё вопросы есть?

Я даже поразился непрошибаемой уверенности Лэнгли. Судя по её голосу, она совершенно твёрдо верила в то, что говорила…

Ну… Молодец, в принципе… Тоже правильный подход… Хотя…

— А если он нас протаранит, как тот корвет? В воду, если ты забыла, падать нельзя…

— Ну, значит, не упадём, — заявила Аска.

Вот то ли она такая самоуверенная, то ли просто дура — непонятно…

— Мне бы твою уверенность, Лэнгли…

— А если не уверен, так и не лезь, — отрезала немка, но я уже её не слушал, ибо моё внимание целиком и полностью занял приближающийся Ангел…

На пути которого оказалась пара русских линкоров.

Я поймал себя на том, что начал нервно барабанить пальцами по пластику, глядя из-за плеча Аски на рассекающего водную гладь Гагиила.

Аудиодатчики Ноль-второй донесли приглушённый звук артиллерийского залпа, который дали «Союз» и «Империя». Нужно сказать, относительно слабого, но зато протяжного — чем-то это напоминало звук стрельбы уже ставшего привычным АК-1301. Видимо, это начали пристрелку его корабельные прототипы, адаптацией которых суперавтомат и являлся.

А в следующий момент в бой вступил и главный калибр линкоров.

Воздух разорвал чудовищный грохот, из стволов огромных орудий вырвались настоящие облака пламени и дыма, а по воде пошли самые настоящие волны. Корабли дали полный бортовой залп в три захода с небольшими интервалами по времени, поочерёдно разрядив стволы по врагу.

Первые четыре снаряда упали в воду прямо перед носом плывущего Ангела, подняв колоссальных размеров фонтаны. А едва тот вырвался из облака брызг, то в него попало сразу полдюжины снарядов из последующих залпов.

Столкновение с кусками стали весом более чем в тонну, летящими со скоростью пули и начинёнными взрывчаткой, Гагиилом было воспринято крайне болезненно. Он резко сбросил скорость и начал быстро уходить под воду, оставив на поверхности лишь свой «светильник», на манер перископа. А пока 406-мм орудия линкоров перезаряжались, корабли продолжили обстрел погрузившегося противника с помощью многозарядных реактивных бомбомётов, которые имелись на любой крупном российском корабле.

Но Ангел тоже решил не оставаться в долгу и нанёс ответный удар. Его «светильник» сжал «лепестки» поплотнее и ударил по линкорам узким сине-зелёным лучом. «Империя» и «Союз» мгновенно окутались облаками дыма и пламени, но насколько сильно они оказались повреждены мы узнать не могли, ибо весь удар пришёлся на противоположный борт, невидимый с данного ракурса. Впрочем, судя по тому, что линкоры хода не сбавили и уже начали разворачивать башни, повреждения их оказались нефатальными.

Мимо двух линейных кораблей под водой промелькнула исполинская тень и начала двигаться куда-то в сторону.

— В сторону уходит… — даже как-то разочарованно протянула Аска. — Жаааль…

Словно услышав эти слова, плывущий под водой Ангел начал замедлять ход и по дуге разворачиваться…

И один из концов этой дуги как раз упирался в район нахождения нашего «Венчура».

Я с бешенством взглянул на Лэнгли.

— А вот это уже интереснее… — слегка оскалилась немка, даже и не замечая моего взгляда.

Хм… Да и хрен с тобой, золотая рыбка. Это не мой бой, и я в него лезть не собираюсь. Раз так хочешь драки, Лэнгли, то она, скорее всего, не замедлит последовать …

Тем временем Ангел вновь всплыл на поверхность и начал неторопливо двигаться в нашу сторону.

— Лэнгли!.. — прорезался голос Кацураги в эфире.

— Я его вижу… — с расстановкой произнесла Сорью, не спуская глаз с Гагиила и перехватывая пистолет обоими руками.

— Как подойдёт примерно на километр — устанавливай АТ-поле и всаживай ему в голову весь магазин, а я сейчас прикажу, чтобы на Ангела в этот момент навели самолёты…

— Ага…

На мой взгляд, Аска всё это слушала вполуха и поддакивала чисто на автомате, полностью поглощённая наблюдением за противником. В её глазах светился самый настоящий охотничий азарт.

Между тем Гагиил замер на дистанции примерно в милю и начал огибать «Венчур», благо, что кораблей вокруг уже и не было. Караван, перестроившийся из походного ордера в боевой, разбросало на достаточно большой территории, по большей части из-за несколько хаотичных манёвров Ангела. Авианосцы со свитой выделились в самостоятельную группу, лёгкие силы сосредоточились на флангах и по фронту, а линкоры и арьергард немного отстали. И вот так получилось, что именно наш транспортник и оказался в самом центре строя на удалении от остальных кораблей.

— Так, а теперь нам нужно немного поэкономить батарейки… — пробормотала Аска. Похоже, что у неё есть привычка думать вслух, а то ведь обычные её мысли я слышать не могу… — Кацураги-сан, мне нужна энергия от «Венчура».

— Дай нам пару минут, Лэнгли. Мы сейчас перекинем все линии к тебе.

— Хорошо, жду.

Просто сидеть, сложа руки, немка не стала, а распотрошила пальцами Ноль-второй ещё один контейнер и извлекла оттуда классический массивный спинной штекер для Евы и начала прилаживать его в гнездо питания. По себе знаю — занятие муторное. Нет, в реале я этого никогда не делал (как-то в бою при обрывах кабеля не было времени на такое), но на тренировках намучался преизрядно — попасть-то этой штуковиной нужно прямо в середину спины. Будучи человеком это сделать не так уж и сложно, но вот в Еве, закованной в броню, несколько сковывающую движения…

Аска справилась с этой задачей достаточно быстро и почти с минимумом ругани (всего три «проклятья» — это сущий мизер). Счётчик остаточного времени работы в этот момент тут же остановился, а на дисплеях появилась надпись «внешний источник питания».

Так, пристегнусь-ка я лучше обратно, а то мало ли что…

Пристегнулся, висю… вишу… Scheisse!.. Повис, короче. Молча, что немаловажно — Аску сейчас отвлекать себе дороже. Вдруг ещё как-нибудь ей помешаю, и Ангел нами обоими закусит… Не, на фиг! Лучше уж за Гагиилом послежу, как он вокруг нас круги нарезает…

А ведь и правда нарезает. И именно, что круги. Как кит вокруг стаи криля…

Хреновое сравнение, Виктор, хреновое! Киты криль обычно жрут!

— Ну и долго ты ещё будешь там ползать? — пробормотала девушка, глядя на Ангела. — Плыви уже сюда, рыбка…

Гагиил прекратил кружиться и поплыл прямо на нас.

— Млять, Лэнгли! — не сдержался я. — Ты что ли, ангельский язык знаешь? Хрена ли эта тварь тебя слушается?

Немка вздрогнула и бросила взгляд на меня, в настоящий момент кое-как «принайтованного» к пилотскому комплексу.

— Чёрт, Икари!.. Ты же ещё здесь…

— Не отвлекайся, Лэнгли! — почти выкрикнул я.

Ангел начал достаточно неторопливо подплывать к «Венчуру» как-то беспокойно крутя «светильником» во все стороны. Как будто бы принюхивался к чему-то или присматривался…

— Ну, всё, с этим уже пора заканчивать, — с лёгкой усмешкой произнесла Аска, вскидывая пистолет. — Пока, детка!

Я ощутил, как усилилось АТ-поле Евангелиона-02, нейтрализуя защиту Гагиила, и в тот же миг загрохотали оба пистолетных ствола (трёхдюймовых навскидку). Было хорошо видно, как снаряды врезаются в тело Ангела — прямо в его голову…

Вот только особого эффекта это не приносило. В стороны летели ошмётки чего-то, очень похожего на кость, но Гагиилу на это было откровенно наплевать.

Блин, ещё одна тварюга с черепом из крупповской брони!..

— Чёрт! — выругалась Аска. — Да подыхай ты уже! Почему ты не дохнешь?

Из подствольного отсека пистолета вырвалось несколько ракет, которые, оставляя дымные трассы, воткнулись прямо в голову Ангела. Громыхнули взрывы, и на этот раз Гагиила, кажется, проняло.

Монстр как-то особенно резко взмахнул «светильником» (который при обстреле почему-то не пострадал), остановился, широко распахнул пасть и самым натуральным образом заревел.

Зрелище, мягко говоря, было внушительное и устрашающее — у меня аж мороз по коже прошёл. Когда перед тобой распахиваются челюсти, между которыми без проблем может поместиться крейсер, а повсюду торчат зубы метра три длиной — иного ожидать сложно.

А в самой глотке, кстати, туско-алым светилось ядро Гагиила. Глубоко же он его, падла, упрятал…

— ПАСТЬ?! — в панике отшатнулась немка. На её лице явственно отразился испуг и просто-таки непомерное изумление от увиденного — она явно ожидала совсем не этого.

Так, похоже, что дальше отсиживаться в сторонке чревато…

Отстегнулся, занял место за левым плечом девушки (словно Дьявол, блин).

— Спокойно, Лэнгли. Это же Ангел.

— Другие были не такими! — как-то невпопад брякнула Аска. — Они не были монстрами!

— Да какая… Держись!..

Захлопнувший пасть и мгновенно разогнавшийся до высокой скорости Гагиил врезался в борт сухогруза. Раздался громкий скрежет, палуба накренилась, корабль начал двигаться вбок, подталкиваемый огромной силой Ангела.

Слава Богу, «Венчур» оказался сделан на совесть, да и ещё и специально укреплён для перевозки Евангелионов — по крайней мере, по параметру прочности наш корабль явно значительно превзошёл уничтоженные корветы и эсминцы. Даже несмотря на огромную пробоину в борту, транспортник пока что, вроде бы, тонуть не собирался…

…При ударе Еву качнуло в сторону Ангела, и я, в буквальном смысле слова, поплыл внутри капсулы — всё же в жидкости находимся, чай. Впрочем, в последний момент успел ухватиться за выступы ложемента и притянуть себя обратно, а заодно кое-как зафиксировал себя ремнём уже на новом месте. Аска же в это время лишь как-то растерянно хлопала глазами, одной рукой Евы всё ещё сжимая бесполезный пистолет, а второй опираясь на палубу корабля.

— Лэнгли, не тупи!!! Сделай хоть что-нибудь!!! — выкрикнул я.

Сорью отстранённо посмотрела на меня. В глазах немки промелькнула тень, она слегка помотала головой и тут, видимо, всё же пришла в себя, потому как немедленно рявкнула на меня:

— Не ори на меня, кретин!!!

Буквально вцепилась в рукояти управления и прогнулась вперёд, нависая над пилотским ложементом.

— Ты не на ту напал, урод!

А это уже, кажется, всё-таки в адрес Ангела…

Ева-02 отбросила в сторону пистолет и выпрямилась. Вытащила из креплений цвайхандер, перехватила его обеими руками и пару раз крутанула.

— Я убью тебя, тварь… — прошипела Аска, выводя Евангелион из ангара и двигая его вперёд.

Теперь было отчётливо видно, что относительно узкая пасть этой акулы-переростка на несколько метров вонзилась в борт транспортника, и, в принципе, сейчас можно попытаться воткнуть ему в голову длинный клинок и уничтожить ядро…

Ева-02 замерла на краю палубы, которая начала со скрежетом проминаться под огромным весом биомеханоида. Аска перехватила меч клинком вниз и занесла его над головой, явно намереваясь броситься на Ангела.

Впрочем, Гагиил явно расценил это действие, как угрозу для себя и пустил в ход «светильник».

Гибкое щупальце, толщиной лишь чуть меньше, чем рука Евы, увенчанное массивным набалдашником, метнулась к Еве, и лишь в последний момент Лэнгли успела закрыться от удара цвайхандером. В стороны посыпались искры, образовавшиеся при ударе нагретого и вибрирующего клинка с плотью Ангела. Но, несмотря на выдающуюся остроту и пробойность квантовых клинков, меч перерубить щупальце отчего-то не смог, не оставив даже лёгкой зарубки. В следующий миг Аска вынуждена была отбивать целый град ударов, обрушившихся на неё.

Сразу же стало ясно, что в фехтовании она далеко не мастер и даже не подмастерье. Да и тяжёлый и длинный клинок явно был не слишком удобен в ближнем бою, но и времени сменить его на тот же нож просто не было.

Рубящий удар сверху слева, сверху справа, горизонтальный на уровне пояса, снова сверху справа. Прямо тычок в голову, от которого Ева-02 лишь только каким-то чудом сумела увернуться, и почти сразу же ещё один горизонтальный на уровне пояса.

Гагиил владел своим оружием просто превосходно, будто очень опытный боец-мечник, и Аска лишь с очень большим трудом поспевала за ним. Лишь очень высокая скорость реакции пока что спасала её от повреждений, но вот превосходство в силе явно было на стороне Ангела — Еву-02 так и шатало от каждого столкновения щупальца с клинком.

Каждый свой удар Лэнгли сопровождала яростным воплем, но вот насколько это ей помогало — было неясно. Зато было совершенно ясно, что бой, по навязанным Ангелом правилам, стоило как можно быстрее прекращать, потому как ещё немного и либо Аска проиграет, либо Гагиил сообразит, что нас можно потопить просто уничтожив корабль…

На Еву обрушился мощный удар сверху, который, наверное, без проблем бы развалил её от плеча до пояса, но на пути ангельского хлыста возник отсвечивающий жёлтым квантовый клинок двуручника. Сила удара оказалась такова, что Евангелион буквально по щиколотку вмяло в палубу, а Лэнгли пришлось вцепиться левой рукой прямо в лезвие меча, чтобы удержать чудовищный напор со стороны противника.

Жалобно заскрежетал металл под нашими ногами, и я понял, что «Венчур» уже практически на грани — ещё немного, и Еву вобьёт вглубь корабля, а такого издевательства он уже явно не выдержит.

— Лэнгли!..

— Я… тебе… не проиграю… — прошипела Аска, постепенно опуская лезвие меча всё ниже, не в силах противостоять мощи Гагиила. А затем внезапно с воплем отшвырнула цвайхандером щупальце прочь от себя, перехватила меч обеими руками и занесла его для удара…

Но в этот же самый момент отброшенный в сторону ангельский хлыст неожиданно ударил на уровне колен Евы, подсекая и захлёстывая ноги Ноль-второго.

Под аккомпанемент отчаянного полувопля-полувизга Лэнгли, Юнит-02 рухнул прямо на палубу «Венчура», промяв и разворотив покрывающие палубу бронеплиты. Словно бы сквозь зубы застонала от боли Аска, да и меня тряхнуло довольно чувствительно, но на такие удары я внимания уже почти не обращал.

С отчётливым хрустом, обжигая спину, на части развалились резервные батареи. Слава Богу, что основной штекер был куда более прочной штуковиной и при падении уцелел, вот только теперь мы целиком и полностью зависели от корабельной бортовой сети. Ситуация стала такой, как будто бы мы ведём бой с акулой, стоя на льдине и будучи прикованными к ней цепью…

Впрочем, все эти мысли сейчас у меня мелькали исключительно на самом краю сознания, потому как времени на посторонние размышления сейчас просто не было. Меня сейчас больше занимал застывший напротив Евы, будто бы приготовившаяся к броску кобра, ангельский хлыст.

Лепестки «бутона», которые на время «дуэли» были плотно сжаты и превращали наконечник щупальца почти что в копейное навершие, начали раскрываться. На нас словно бы взглянул восьмиугольный глаз, в глубине которого полыхало голубоватое пламя.

Чёрт, надо уклоняться! И почему только Аска опять тупит?!

Бросил взгляд на второго пилота в поисках объяснений.

Немка с перекошенным лицом, как-то словно на автомате, дёргала джойстиками управления и об отступлении, похоже, даже и не помышляла.

— Лэнгли, в сторону!!!

— Сейчас я тебя достану… — пробормотала девушка, заставляя Еву подтянуть поближе выпавший было двуручный меч.

Вспышка.

В мою грудь словно вонзился раскалённый кулак, вышибая из лёгких воздух и обжигая ослепляющей болью. Я прогнулся вперёд и скрестил руки на груди, инстинктивно пытаясь защититься от удара. Внутри черепа раскатывалось собственное полурычание-полушипение — всего чуть-чуть мне не хватило, чтобы натуральным образом мысленно заорать. В унисон моему голосу в голове бился тонкий крик Аски, которая сейчас корчилась от боли в пилотском ложементе.

Кое-как выпрямился, поднял взгляд на лучемёт Ангела, хотя и в глазах темнело от боли. Раскрывший восемь лепестков «светильник» словно бы изучающее смотрел на нас, а в его глубине всё ещё полыхало голубое пламя.

Новая вспышка.

И в грудь прилетает ещё один обжигающий удар, а эхом ему вторит отчаянный крик Аски. В глазах уже не только темнеет, но ещё и начинают плясать какие-то огоньки, а тело скручивает новый приступ боли. Но вот сознание неожиданно прочищается.

Если Лэнгли не может сейчас управлять Евой, значит это нужно сделать мне.

Бесцеремонно пихнув девушку плечом, я наклонился вперёд, нависая над ложементом и вцепляясь в джойстики управления для большей уверенности. Контроль над Евой-02 резко, болезненными толчками, начинает переходить ко мне, хотя я и чувствую достаточно сильно сопротивление.

Но мне на это сейчас плевать — мне сейчас нужно уцелеть самому, спасти Лэнгли и уничтожить Ангела…

И никакие глупые девчонки или своенравные Евы мне в этом не помеха!

…Ощущение такое, будто я собственными руками пытаюсь вырвать у себя зуб. Тяну его, тяну… Медленно так, твою мать! Но ничего, уже совсем немного осталось, немного…

Голову взрывают вспышки боли, а по позвоночнику сверху вниз проносятся волны пламени…

Но затем всё это неожиданно кончается, и я получаю полный контроль над Евой-02.

Превосходно.

…Может показаться, что аскин Евангелион я брал под контроль очень долго, и Ангел должен был меня уже десять раз поджарить, но на самом деле это заняло от силы пару секунд. Просто время для меня, как иногда бывает в бою, сильно растянулось…

Перекат вправо, и следующий выстрел Гагиила пробивает палубу, оставляя дымящийся провал. Ева своим телом снесла стенки ангара, в котором лежала совсем недавно, и по палубе понеслась волна красноватой охлаждающей жидкости, перехлёстывая за борт.

Видимо посчитав, что лучевая атака неэффективна, следующий свой удар Ангел вновь нанёс «светильником», с сомкнутыми лепестками.

Только чудом успел вовремя подтянуть цвайхандер, вскинуть поперёк груди широкое лезвие и отбить удар. Отшвырнул ангельский хлыст прочь от себя и как можно быстрее начал подниматься.

Получалось, мягко говоря, очень хреново.

Уровень моей синхронизации с Евой-02 явно был крайне низок, и его едва-едва хватало на полноценное управление. Тело биомеха слушалось крайне плохо, складывалось такое впечатление, что меня (а точнее — Ноль-второго) или сильно побили, или просто каким-то образом привели в практически полную физическую негодность. А что самое плохое — я чувствовал, что АТ-поле крайне нестабильно и хрупко, и ничего в духе своих любимых фокусов проделать не выйдет.

Хреново… Ну да, ладно. Прорвёмся.

Встал на одно колено, перехватил меч поудобнее, встал в стойку «крест».

Губы скривила недобрая улыбка, а внутри начала подниматься уже знакомая волна холода пополам с управляемой яростью, беря в свои оковы разум и сердце.

— Сразись с равным, тварь.

Не успел даже додумать фразу, как пришлось сразу же отбивать обрушившиеся на меня удары хлыста.

Сразу же понял, что цвайхандер для меня — штука непривычная. Совершенно иной баланс, чем у моего меча. Больший вес, большая длина, большая инерция… Большой он, короче! И как только Аска с ним управляется?..

Кстати, Аска!..

Бросил быстрый взгляд на Лэнгли, чтобы не отвлекаться от боя с Ангелом.

Фигово. Похоже, что немка без сознания, а в себя её привести у меня сейчас нет ни возможности, ни времени…

Удар. Удар. Удар…

Твою мать, с этим надо как-то завязывать!..

Перехватить цвайхандер только правой рукой, а левую вперёд и сформировать как можно более мощное АТ-поле. Массивный набалдашник ангельского хлыста наталкивается на защиту, и в тот же миг меня до самых костей сотрясает мощнейший удар. Щупальце сантиметр за сантиметром начинает продавливать АТ-поле, руки и ноги сводит от напряжения, а из носа вновь начинают выплёскиваться тёмные облачка крови. Палуба под ногами Евы вновь начинает опасно скрежетать и прогибаться…

Со сдавленным рычанием отшвырнул оружие Гагиила прочь, чувствуя, что ещё немного, и моя защита бы не выдержала, и тут же перехватываю рукоять меча обеими руками обратным хватом…

Будто кто-то нажимает стоп-кадр.

Занесённое для нового удара щупальце Ангела словно застывает в воздухе. Всё падают, но никак не могут упасть брызги воды, поднятые толкающим «Венчур» монстром. Всё окружающее пространство оказывается как будто бы залито мгновенно застывающим прозрачным бакелитом.

Сердце на секунду замирает…

А в следующее мгновенье превращается в пылающий сгусток звёздного пламени.

Удар…

И по артериям устремляется поток раскалённого металла.

Удар…

Расплавленная сталь размеренно и неудержимо разносится по всему организму.

Удар…

Мозг оказывается объят пламенем.

Удар…

И вдогонку разлившемуся по венам и артериям расплавленному металлу бьёт волна обжигающего холода.

Сердце вновь замирает…

Замирает куском бездушной стали. Вместе с мозгом. Вместе с остальным телом. Мысли обретают небывалую чёткость и ясность. Не остаётся ни эмоций, ни чувств — металлу всё это неведомо. Но зато теперь всё подчиняется лишь только одному — уничтожить противостоящего мне врага. Сокрушить. Разорвать. Втоптать в прах. Уничтожить!

Мир расцвечивается новыми красками и образами.

От Евы-02 по все стороны неровными толчками расходятся волны золотистого свечения. И я понимаю, что АТ-поле Ноль-второго сейчас действительно крайне слабо и неустойчиво.

Зато совершенно в ином свете предстаёт передо мной мой противник.

Просто какой-то сгусток солнечного света. Не ослепляющий, но подавляющий своей мощью. Быть может защита Гагиила и слабее, чем у Рамиила, но сейчас это имеет очень малое значение, потому как я сижу в чужой Еве и не могу драться в полную силу.

АТ-поле окружает всю исполинскую тушу акулы-переростка, но не просто расходится волнами, а создаёт кокон обтекаемых очертаний. По-видимому, именно благодаря ему Гагиил и носился с такой безумной скоростью…

А вот и пресловутый ангельский хлыст. По нему почти непрерывно проносятся кольцеобразные конфигурации АТ-поля, сливаясь почти в сплошной поток. Понятно теперь почему Аска не смогла его перерубить… Эти же кольца слишком быстро двигаются от начала щупальца к набалдашнику, и отбрасывают всё, чем их пытаются перерубить. Даже если это — квантовый меч, находящийся в руках Евангелиона…

Поправка.

В руках Евангелиона, которым управляет пилот Лэнгли. Но что ты скажешь, Ангел, против меча в руках пилота Северова, а?..

С острия цвайхандера, направленного куда-то вправо от Гагиила, сорвался поток направленного АТ-поля, врубившегося в поверхность моря и выбившего цепочку фонтанов.

Окружающий мир начал постепенно «оттаивать», начали потихоньку двигаться капли воды и ангельский хлыст — время возвращалось к своему привычному течению.

Золотистый ореол, окружающий двуручник, тем временем резко сократился в длине и ширине, практически вплотную прилегая к лезвию меча, и я начал делать замах…

…Время, вернувшееся в своё привычное русло, обрушилось на меня стеной воды, вновь превращая застывший металл в обычную кровь.

Ширх!..

Цвайхандер перерубает ангельскую плеть, будто бамбук. Отсечённое примерно на середине щупальце отлетает куда-то мне за спину.

На противоходе вспарываю клинком воздух и высвобождаю всю накопленную в мече энергию. Узкий клинок АТ-поля ударяет прямо в голову Ангела и вскрывает броню Гагиила. В воздухе разлетается тёмно-синяя кровь монстра, выплёскивающаяся из длинной рубленной раны на его голове.

Гагиил резко прекращает толкать «Венчур», быстро врубает задний ход, вытаскивая застрявшую морду из борта корабля, распахивает пасть и оглашает воздух протяжным воем, полным боли и ярости.

— Так тебе, урод!.. — довольно скалюсь я, пока Ангел ретируется.

Впрочем, довольным я оставался очень недолго, потому как почти сразу же начал ощущать, что пошла рассинхронизация. Руки и ноги перестали нормально слушаться, тело стало деревенеть, а любое движение теперь было сопряжено с тягучей ноющей болью в костях. Одновременно с этим ещё и навалилась огромная усталость и даже какое-то чувство опустошённости…

Разжал онемевшие пальцы, которыми до сих пор удерживал джойстики, и устало опустился грудью на прохладный пластик ложемента. То, что я, по сути, сейчас лежал на коленях у Аски, меня волновало очень мало…

— Синдзи? — появился в эфире несколько неуверенный голос Мисато.

— Здесь, командир…

— Ты сейчас управляешь Евой-02, верно?

— Ну… — я грустно усмехнулся. — Можно и так сказать.

— Гхм… Всё-таки получилось, надо же… А я ведь даже и… — Кацураги поспешно осеклась и перешла на сугубо деловой тон. — Так. Синдзи. Доложи вкратце обстановку.

— Обстановка критическая, — честно заявил я. — Моя степень синхронизации с Евой-02 крайне низка — бой вёл в стеснённых условиях. А сейчас вообще, кажется пошла рассинхронизация. Из оружия только холодное, внешние батареи вышли из строя. Полностью завишу от бортовой энергосети, но транспорт, кажется, серьёзно повреждён…

— Повреждён, — подтвердила майор. — Команда сейчас борется за живучесть корабля, но мы продержимся ещё максимум час, от силы — полтора, не больше.

— Хреново… — протянул я, не отрывая взгляда от отходящего Ангела. Что-то мне подсказывало, что ещё далеко не конец, и эта тварь ещё вернётся…

— Что с Лэнгли? — поинтересовалась Мисато.

Бросил взгляд через правое плечо на безвольно висящую на ремнях девушку.

— Без сознания.

— В чувство приводить пробовал?

— Нет.

— Попробуй. Ты этому уроду, конечно, задал изрядную трёпку, но сейчас лучше будет снова пустить Лэнгли за руль, а то ты, кажется, сильно вымотался.

— Есть такое дело, — не стал отнекиваться я. — А ты, Мисато, кстати, сейчас лучше бы вместе с остальными сваливала с корабля. Стрелять Ангел больше не будет, так что в воздухе вы будете в большей безопасности…

И тут мне в голову пришла резонная мысль, что возможно улетать-то и не на чем. За время боя вертолёт, на котором мы сюда прибыли, вполне мог быть повреждён или…

Борясь со сковывающей действия болью, слегка вытянул шею и скосил голову Евы направо, где за развороченным ангаром находилась вертолётная площадка. Как ни удивительно, но наш «Си Стэллион» вроде был цел, хотя и съехал почти к самому краю палубы.

— Посмотрим, — неопределённо ответила Кацураги. — Ты, пока у нас есть тактическая пауза, лучше Лэнгли займись.

И то верно. А то чую — не боец я больше сегодня.

— Принято.

— Тогда до связи.

— До связи.

По привычке попытался вздохнуть… В очередной раз обнаружил, что в ЛСЛ это малоосуществимо. Перекривившись от боли, выпрямился и наклонился к валяющейся без сознания Аске.

— Лэнгли. Лэнгли! Слышишь меня?

Ноль реакции.

— Лэнгли! Просыпайся, Лэнгли! — энергично потряс девушку за плечо.

Вновь никакого результата.

Тааак… Ну, и как там у нас принято будить всяких Спящих Красавиц и иже с ней? Хе-хе, ну можно, конечно, поцеловать, благо никто не увидит и не узнает… Но что-то есть у меня большие сомнения относительно эффективности данного… ммм… весьма приятного метода.

Ладно, хватит уже мечтать, Виктор.

Так как вокруг была жидкость, первоначальный вариант с похлопыванием по щекам пришлось отбросить, как сопряжённый со значительными трудностями. Не придумал ничего лучшего, чем начать тереть уши…

— Хорош дрыхнуть, Лэнгли! Подъём!

На меня уставился мутный взгляд голубых глаз.

Ура! Действует!

— И… кари… — глухо пробормотала немка.

— Икари, Икари, — радостно закивал я и вытянул перед Лэнгли руку. — Сколько пальцев видишь?

— Пошёл… на фиг…

— Гм. Тоже вариант. Ты как?

— Бывало и лучше… — уже более-менее внятно произнесла девушка, его взгляд окончательно прояснился… Лэнгли поморщилась и потёрла грудь. — Чёрт… Больно-то как…

Тоже непроизвольно дотронулся до места, куда мне отзеркалило повреждения Ноль-второго. Похоже, что опять ожог заработал, блин…

— До свадьбы заживёт, — посулил я. — Давай, лучше опять принимай управление, а то я больше не могу уже…

И тут она начала стремительно багроветь в тон вставок в своём контактном комбинезоне.

— Какого чёрта ты лежишь на мне?!

— Реанимирую, — флегматично буркнул я, отползая в сторону. — Пока ты тут валялась без сознания, я, между прочим…

Аска резко побледнела.

— Что ты со мной сделал, извра…

— Да ты заткнёшься или нет, озабоченная?! — уже не выдержал я. — Ты мне сейчас на хрен не сдалась! Пока ты валялась в отключке, воевать с Ангелом пришлось МНЕ! Ты, твою мать, по сторонам хоть посмотри!

Несмотря на все свои эмоции, Лэнгли всё-таки нашла в себе силы последовать моим советам и оглядеться по сторонам. Увиденное явно заставило её задуматься.

— Ты его уничтожил? — неожиданно спокойно, хотя и с нотками ревности в голосе, осведомилась немка.

— Фиг там. В своей Еве может и смог бы, а с твоей я еле управляюсь… Только лучемёт уроду отсёк, и всё.

— Как ты это смог сделать? — удивилась Аска. — Я же его…

— Долгая история, — отмахнулся я. — Как-нибудь потом расскажу.

— Ну и ладно.

Лэнгли, скривившись от боли, наклонилась вперёд, хватаясь за рукояти управления. Бросила взгляд на один из боковых мониторов.

— Хм… Ну, ты хотя бы не потерял меч и не перебил кабель питания, и то радует.

Я промолчал, в изнеможенье откидываясь на жёсткий и неудобный пластик.

Всё, с меня хватит. Я и так много чего сегодня сделал…

— Чёрт, что-то всё подтормаживает… Икари, ты опять, что ли, пытаешься управлять моей Евой?

— Нет.

— А такое ощущение, что…

— Икари, Лэнгли, внимание, — послышался голос Мисато. — Мы сейчас начинаем эвакуацию. Вы тоже, кстати, готовьтесь.

— Это как же вы Еву-то собираетесь эвакуировать? — поразился я.

— Сейчас к нам подойдёт линкор, и вы переберётесь на посадочную площадку у него в корме. Я проконсультировалась с нашими техниками и русскими моряками — он должен выдержать вес Евы.

Ну да, несколько бронированных палуб и очень прочная конструкция в целом — должно, по идее, выдержать…

Посмотрел по сторонам.

И правда — один линкор подходит прямо к нам, а второй в это время прикрывает. Кстати, а что-то больше кораблей и я не вижу… А нет, спереди на горизонте маячит куча силуэтов, но мы явно уже сильно отстали от остальных. Похоже, что как только нас эвакуируют, то сразу же начнут швырять ядерными бомбами…

— С вертолётом-то всё в порядке? — между тем спохватился я.

— В порядке, Синдзи. Только передняя стойка шасси поломалась, но взлететь должны… Уже грузимся, кстати.

— Извините, что отвлекаю, — сварливо вмешалась в наш разговор Аска. — Но там вообще-то Ангел зашевелился.

Моментально перевёл взгляд туда, где сейчас находился Гагиил. Лэнгли уже врубила оптику Ноль-второго на полную, так что картинка была очень даже неплохая…

Отошедший от нас на пару миль Ангел находился на поверхности и, кажется, заращивал полученную от меня рану. Видать, проняла его собственная морда, разрубленная АТ-полем и отсечённый лучемёт. Кровь из раны уже вроде бы не текла, в размерах она немного уменьшилась, но полностью всё же не заросла.

Гагиил же, по всей видимости, решил, что больше с нами церемониться не стоит, и начал уверенно двигаться в сторону «Венчура». И почему-то я сейчас был уверен, что нового тарана транспорт уже не переживёт… Ангел, правда, сейчас заходил на нас почти строго с носа, и риск, что сухогруз переломится пополам немного снижался, но всё равно — приятного в потенциальном столкновении было очень мало…

С палубы корабля тем временем взлетел «Си Стэллион», который, хотелось верить, вместил всех…

— Аска, попробуй нейтрализовать его АТ-поле с как можно большего расстояния, — судя по резко ухудшившемуся качеству связи, Мисато явно пользовалась уже не проходящей внутри питающего кабеля линией, а мобильной радиостанцией. Ну, а что ещё на борт обычного вертолёта-то возьмёшь?..

— Хорошо, попробуем…

А между тем на некотором удалении от нашего корабля, прямо на предполагаемом пути монстра, в воздухе завис десяток противолодочных вертолётов.

— Моряки попробуют немного замедлить Ангела, — преувеличенно-уверенным тоном произнесла Кацураги. — Потом нейтрализуем защиту этого урода, а они его добьют.

— Сделаем, — заявила немка.

Мне бы вашу уверенность, девчонки…

Чёрт, кажется, опять придётся немного повоевать…

— Лэнгли… Эй, Лэнгли!

— Чего тебе?

— Как думаешь, на каком расстоянии ты сможешь АТ-поле Ангела нейтрализовать? Только честно, пожалуйста.

— Метров сто максимум, — после некоторого раздумья ответила Аска.

Я мысленно кое-что прикинул, на всякий случай разделив озвученное число надвое.

— Тогда дай-ка я опять немного порулю твоей Евой…

— Я с тебя фигею, Икари! — возмутилась девушка, поворачивая голову ко мне. — То ты меня чуть ли не насильно пихаешь за управление, то опять сам рвёшься…

— Ты, кажется, хотела узнать, как я перерубил хлыст у этой твари? — перебил я немку, отчего она на миг замешкалась.

— Нууу…

— Короче, перерубил я его, сформировав вокруг лезвия меча усиленное АТ-поле. И им же я рану ему на башке оставил — с расстояния.

— Разве ж такое возможно? — поразилась Аска.

— Не перебивай, — торопливо произнёс я, не сводя взгляда со всё ускоряющего ход Гагиила. — Значит, сейчас я попробую проделать этот же фокус и затормозить Ангела. Но потом от меня, скорее всего, толку будет ноль, так что добьёшь его сама. Договорились?

Несколько секунд Лэнгли сверлила меня взглядом, но потом, поморщившись, всё же выдала:

— Договорились, Икари…

Скрипнув зубами от ноющей боли во всём теле, поднялся со своего места и, перегнувшись через Аску, ухватился за джойстики.

— Только без грязных фантазий… — пробормотала девушка позади меня.

— Моя самая грязная фантазия сейчас — разнести Ангела на части зарядом килотонн на пятьдесят… — совершенно честно ответил я, вглядываясь вдаль.

Так, посторонние мысли в сторону — нужно сосредоточиться. Времени мало — едва ли полминуты на всё про всё, а уверенности в собственных силах, как бы, и нет особо…

Итак. Требуется остановить или затормозить эту тушу до более-менее приемлемой скорости. Единственный надёжный способ — кулак из АТ-поля. Сделать не просто отбрасывающую телекинетическую волну, а сконцентрировать энергию в одном сжатом кулаке. Острый клинок достаточной мощности сделать, пожалуй, не получится, но вот кулак… Кулак можно и попробовать…

Попытался было, как совсем недавно, увидеть АТ-поля, но ничего не получилось. Единственный ощутимый результат — появилась раздирающая лёгкие боль, а горло скрутило спазмом.

Хорошо, тогда пойдёт другим путём — поставим стандартный мысленный эксперимент…

Воображение послушно дорисовало недостающее. И вот уже во все стороны от Ноль-второго расходятся волны обычного АТ-поля, а навстречу несётся золотистый кокон, окружающий Гагиила.

Значит, так… Ослабить защиту на всех направлениях и перенаправить всё в лобовую проекцию… Сжать поле до относительно небольшого круга размером с туловище Евы… Приготовиться…

…Руки, до побелевших костяшек удерживающие рукояти, начали бить судороги, а из носа, кажется, опять потекла кровь.

Ближе… Подойди ближе, тварь…

— Эй… Икари… Тебя чего-то всего трясёт…

Заткнись.

— Икари?..

Пожалуйста, заткнись.

— Икари!..

Первыми по Ангелу нанесли свой удар вертолёты, сбросив прямо на его пути глубинные бомбы, выставленные на минимальную глубину. Мчащийся во весь опор Гагиил уже в следующую секунду оказался прямо над местом сброса, и почти моментально исчез в огромных фонтанах, поднятых подводными взрывами. А выскочив из колоссального облака водяной взвеси Ангел, сразу же нарвался на залп главного калибра одного из линкоров.

Вот это, кажется, на него подействовало гораздо сильнее — 406-мм снаряды ему явно очень не нравились. Так что ход ему пришлось замедлить, вероятнее всего, перенаправив всю энергию АТ-поля не на скорость, а на поддержание защиты…

…Расстояние до противника — примерно полкилометра…

Пора.

Словно пущенная стрела, поток сконцентрированного АТ-поля рванул вперёд, за пару секунд покрыв разделяющее нас с Гагиилом расстояние. Почему-то мне сейчас привиделся поток солнечно-золотого света, который сталкивается с защитой Ангела и буквально сносит её, дробя на осколки…

А в следующий миг меня накрывает откат.

В живот словно бы врезается чей-то кулак, отчего я буквально сгибаюсь пополам, а изо рта выплёскивается тёмная волна. В глазах темнеет, становится трудно дышать, а двигаться — так вообще почти невозможно. Ослабевшие пальцы выпускают рукояти управления, на которые тут же ложится пара рук в чёрно-красных перчатках.

— Держись, Икари.

Гагиил врезается прямо в носовую часть корабля, сминая и разрывая её. У ног Ноль-второго вырастает гора искорёженного металла, и тут Аска бросает свою Еву вперёд.

Прыжок. Я чувствую, как проминается под ногами в этот момент укреплённая палуба.

Металл корпуса «Венчура» прямо перед нами буквально взрывается стальными ошмётками, и среди мешанины искорёженных обломков возникает голова Ангела.

И в этот самый момент Ева-02 с размаху вонзает цвайхандер в полузажившую рану, вкладывая в удар всю свою силу и инерцию многосоттонного тела. Клинок после некоторого сопротивления входит в тело Гагиила почти по самую рукоять, а затем Ноль-второй собственной бронированной грудью разламывает рукоять и гарду, вгоняя лезвие ещё глубже.

Ангел резким движением головы отбрасывает Евангелион назад, и биомех с размаху врезается спиной в палубу, пробивая её и круша собственной головой исполинский погрузочный кран, который в свою очередь буквально сминает ходовую рубку.

Очень надеюсь, что на корабле уже никого не осталось…

Гагиил сдал назад, высвобождая челюсти из развороченного носа корабля, и замотал головой. Но уже больше не ревел (интересно, кстати, чем?..) и пасть свою больше не разевал — похоже, что цвайхандер надёжно захлопнул кусалку инопланетного монстра. Про нас же он, похоже, что временно «забыл»…

Спустя ещё пару секунд у Ангела появились и новые заботы — его начала обрабатывать артиллерия среднего калибра. Поверхность моря прочертили сплошные стены воды, поднятые потоком снарядов роторных пушек, которые затем, словно исполинские мечи, рубанули спину Гагиила. А затем вокруг монстра выросли огромные фонтаны воды, и вся его спина буквально взорвалась ошмётками брони и синеватой плоти.

…Уже в который раз убеждаюсь, что старые добрые шестнадцать дюймов артиллерии образца сороковых годов — это сила, с которой стоит считаться даже инопланетным пришельцам…

Подтянулись корабельные «харриеры» и отработались по тяжело раненому противнику ракетами и бомбами, но так сразу уничтожить тушу, размером куда больше авианосца оказалось очень непросто. Даже словив несколько тяжёлых снарядов, и кучу всякой другой мелочи, Ангел всё ещё шевелился.

Нет, я положительно фигею с этих чёртовых инопланетян! Да чем же их нужно бить, чтобы уничтожить раз и навсегда?!

Ева-02 кое-как поднялась из груды искорёженных обломков и встала на одно колено.

— Вот и нет больше Ангела, Икари, — весело заявила Лэнгли. — Пускай его теперь моряки добивают… Эй! Слышишь меня, Икари? Ты как вообще?

Кое-как поднял голову, обернулся и скривил губы в подобие усмешки.

— Бывало… и лучше… А бывало… и хуже…

— Хм… А куда ещё хуже-то? — девушка задумчивым взглядом обвела груду металла ещё совсем недавно бывшую кораблём.

Мне вспомнились руины на берегу озера Асино, охваченные огнём близлежащие горы и сметённая огнём Рамиила позиция «Максим»…

— Поверь, Лэнгли… Бывает и хуже… Кстати… А мы ведь тонем…

Почти полностью разрушенный нос «Венчура» и правда постепенно начинал погружаться под воду, а корабль уже явно держался исключительно только на честном слове его создателей.

Выберусь отсюда — скажу спасибо этим мужикам, как минимум…

— Хм, — прищурилась Аска. — Это нехорошо.

Круто. Мы тонем, а она — «это нехорошо»… Впрочем, чем-то это мне даже нравится…

— Зато Ангелу… неплохо по морде… дали, — я криво усмехнулся.

— Ага, — самодовольно кивнула немка. — Ты, кстати, действительно неплох, раз смог хоть как-то с моей Евой управиться и нормально сражаться… Кстати, ты бы мог уже с меня и слезть.

— Извини, но… не могу, Лэнгли… Сил даже… пальцем шевельнуть… нет… — честно признался я, закрывая глаза.

— Эй, Икари! Ты там не помираешь случайно? — слегка забеспокоилась Аска.

— Не дождёшься.

Всё-таки пересилил себя и кое-как отполз в сторону, совершенно без сил развалившись на прохладном, но жёстком пластике.

— Эй, голубки! Закончили ворковать или ещё нет? — прорезался ехидный голос Кацураги. — А то мы уже яхту вам пригнали… Или вы там чем-то интересным занимаетесь?

Яхтой командир скромно поименовала двухсотсемидесятиметровый линкор в полсотни тысяч тонн водоизмещением, который сейчас как можно быстрее и, в то же время, аккуратнее подходил к тонущему «Венчуру» с левого борта.

— М-мисато-сан!.. — покраснела Аска. — Ничем мы тут…

— Не хочу ворковать или заниматься чем-то интересным, — на удивление чётко мысленно произнёс я. — Хочу отдохнуть.

В животе заурчало.

— И есть.

— Ничего, ребята, — жизнерадостно заявила майор. — Сейчас и поедим, и отдохнём… Вы сегодня отлично поработали! Просто молодцы!

Просторная взлётно-посадочная площадка на корме линкора поравнялась с кренящимся на нос транспортником.

— Давайте, перебирайтесь сюда. Только аккуратно.

Аска отстрелила штекер питающего кабеля, осторожно выпрямила Еву и быстро перешагнула на палубу русского корабля, ухватившись одной рукой за массивную кормовую надстройку. Палуба линкора мгновенно провалилась под ногами Ноль-второго, надстройка оказалась изрядно повреждена, и корабль начало ощутимо качать. Видя это, Лэнгли в темпе начала укладывать Евангелион, чтобы получше распределить его немаленький вес.

Кажется, это помогло. Пусть и линкор ещё слегка раскачивало, а почти вся его взлётно-посадочная палуба была искорёжена и приведена в полную негодность, но, судя по тому, что мы на всех парах уходили прочь, самое трудное было уже позади…

На дисплеях размеренно бежали цифры таймера обратного отсчёта, отмеряющего время до полной разрядки внутренних батарей Евы. Я провожал взглядом удаляющийся от нас без всякой иронии героический «Венчур» и отдрейфовавшую от него на пару километров всё ещё дёргающуюся тушу Гагиила.

— Мисато, а что, Ангела добивать не будут? — задал я терзавший меня вопрос.

— Почему не будут? — удивилась Кацураги. — Будут. Смотрите внимательнее — зрелище должно быть внушительное.

— Какое зре… — начал было я, но тут же осёкся.

В воздухе промелькнуло что-то похожее на ракету, а затем недалеко от тяжело раненного монстра в воду что-то упало. Истекли несколько секунд, и море вспухло гигантских размеров пузырём. Всего лишь в какой-то сотне метров от кормы линкора к небесам рванул исполинский фонтан воды, да так, что огромный корабль чувствительно качнуло.

Ядерное оружие на этот раз всё-таки оказалось пущено в бой.

Тысячи тонн поднятой в воздух воды обрушились обратно в море, и даже взлётно-посадочную площадку линкора накрыло мощным потоком воды.

— Будь я проклята… — потрясённо прошептала Аска.

— И правда… внушает… — присоединился я к немке.

— Адмирал получил предписание ГАРАНТИРОВАННО уничтожить противника, — пояснила Мисато. — И я думаю, что он будет утюжить этот квадрат до тех пор, пока в нём будет хотя бы один намёк на присутствие Ангела.

— Я сомневаюсь, что этот монстр и после первого-то взрыва уцелел… — зябко передёрнула плечами немка.

— А это уже, чтобы наверняка. Кстати, как у тебя там с энергией, Лэнгли?

— Почти на исходе — сейчас буду уже выбираться.

— Хорошо. Я тоже скоро прибуду к вам.

— Угу, — неопределённо промычала Аска, щёлкая кнопками и тумблерами. — А теперь пора и свежим воздухом подышать…

— Свежий воздух — это хорошо…

— Держись, Икари — я выдвигаю капсулу.

Фигня вопрос, подруга. Я в такой капсуле даже катапультировался один разок…

Отключается бортовое питание, сменяясь стандартным, стенки вновь становятся непрозрачными. Проворот капсулы, рывок, надпись на всех экранах — «сброс ЛСЛ». Уровень жидкости начинает стремительно падать, и я деликатно отворачиваюсь в сторону от Аски, ибо сейчас нам обоим предстоит довольно малоаппетитная и мерзкая процедура…

Моя голова оказывается на воздухе, и почти тут же горло перехватывает удушье.

Чёрт, как же я ненавижу этот момент… Скорее бы уже разряды в грудь и «в Ригу съездить»…

А вот тут возникла проблема.

Разряды… Их просто не было.

Я захрипел и попытался закашляться, но с забитыми жидкостью лёгкими это сделать не получилось. Из носа и рта хлынула ЛСЛ, но явно в недостаточном количестве.

Чёрт, да у меня же кислорода в лёгких осталось от силы на минуту!!!

Хрипя и отплёвываясь, я скатился на самое дно контактной капсулы, где ещё даже плескалось немного ЛСЛ, но на то, чтобы ею дышать этого уже не хватало. Вцепился пальцами в грудь, кажется, даже разрывая рубашку; лёгкие изнутри начали самым натуральным образом пылать.

— Икари! Что с тобой, Икари?

Рядом со мной в лужу приземлился кто-то с крайне бледным и замученным выражением лица, обрамлённым спутанной гривой рыжих волос.

Аска, ты ли это? Паршиво выглядишь, чёрт побери…

— Икари, да скажи ты что-нибудь!!! — Лэнгли уже откровенно паниковала.

В глазах начало темнеть, но ничего более связного, чем сипение и хрипы я выдавить из себя так и не мог.

«ЛСЛ. Не могу дышать. Забиты лёгкие».

Жаль, что я не могу этого произнести вслух, а по губам читать Лэнгли вряд ли умеет…

— Икари!!! Чёрт!!! Что с тобой?!

Чьи-то руки отчаянно трясли меня за плечи, но я уже проваливался в какой-то бездонный чёрный колодец. И единственное, что сейчас стояло у меня перед глазами — это перепуганное лицо Аски, стремительно уносящееся прочь…

«Как глупо, Виктор», — последняя мысль оказалась очень простой.

Конец третьей части.

Невельск — Южно-Сахалинск. Сентябрь 2010 — март 2011 гг.

Примечания

1

Данный диалог можно перевести примерно так:

— Ещё раз спасибо, о старшая сестра, — попытался пошутить я.

— Пожалуйста, — невозмутимо ответила Рей и, подумав, добавила: — Малыш Синдзи. Идём уже, а то опоздаем…

(обратно)

2

Монструозное чудо-оружие (нем.).

(обратно)

3

Говорите по-немецки, лейтенант? (нем.)

(обратно)

4

Немного (нем.).

(обратно)

5

Фольксштурм (нем.). Немецкое ополчение конца Второй Мировой войны, состоящее из непризванных на службу мужчин от 16 до 60 лет.

(обратно)

6

(нем.) Ругательство. В смягчённом варианте переводится, как «херня».

(обратно)

7

До свиданья (нем.).

(обратно)

8

Рыцарский конь (англ.). Слово созвучно с другим английским — nightmare (ночной кошмар).

(обратно)

9

Проект «Манхэттен» — кодовое наименование программы США по производству ядерного оружия.

(обратно)

10

Общепринятое название флага Великобритании.

(обратно)

11

Продукция для армейских потребителей (англ.).

(обратно)

12

Перевод литературный и местами не совсем точный.

(обратно)

13

Бронированный Наземный Объект с Ядерной Энергией (ОДИНОЧКА) модель «Джей» (англ.).

(обратно)

14

 Maschinengewehr — пулемет (нем.).

(обратно)

15

Применяемое в ряде стран обозначение миллиарда.

(обратно)

16

Военные профессиональные ресурсы (англ.).

(обратно)

17

5.56 или 7.62 мм.

(обратно)

18

M18A1 «Клеймор» — противопехотная осколочная управляемая мина, направленного поражения, состоящая на вооружении стран НАТО.

(обратно)

19

Самодельная мина, ставшая широко известной после войны во Вьетнаме. Изготавливается из куска дерева, обрезка трубы, гвоздя и патрона. При нажатии простреливает стопу или ногу.

(обратно)

20

Нет… Нет… Пожалуйста… Кто вы… Нет… (ит.)

(обратно)

21

Чужаки, чужеземцы (яп.).

(обратно)

22

Принятое в Японии название конфликта на Халхин-Голе.

(обратно)

23

Предсмертные стихи генерала Курибаяси, отправленные Императору.

(обратно)

24

Строчки, которые должны были стать ответом генералу.

(обратно)

25

Trench gun (англ.) — траншейное ружьё, жаргонное обозначение Винчестера М-1897.

(обратно)

26

Хеклер-Кох Mk.23 US SOCOM — пистолет калибра .45 АКП, состоящий на вооружении спецподразделений американской армии.

(обратно)

27

Булат Окуджава, «Песня красноармейца».

(обратно)

28

Организационная структура Люфтваффе — авиации Третьего Рейха.

(обратно)

29

Презрительное наименование англичан.

(обратно)

30

Авианосное ударное соединение. Тактическая единица, ядром которой являются два или более авианосца.

(обратно)

31

Управляемое ракетное оружие.

(обратно)

32

Дальнего радиолокационного обнаружения.

(обратно)

33

Так точно, прекрасная фройляйн! (нем.)

(обратно)

34

Так точно, моя повелительница! (нем.)

(обратно)

35

Госпожа младший лейтенант (нем.).

(обратно)

36

Американский аналог звания «капитан 3-го ранга».

(обратно)

37

Натовское обозначение серии очень резких поворотов, выполняемых командирами советских подлодок с целью обнаружения слежки за собой чужих подлодок.

(обратно)

38

В США: презрительное наименование лиц латиноамериканского происхождения.

(обратно)

39

Российские подлодки проекта 941 «Акула».

(обратно)

40

Российские подлодки проекта 971 «Щука-Б».

(обратно)

41

Российские подлодки проекта 949А «Антей». Затонувший «Курск» принадлежал к субмаринам именно этого проекта.

(обратно)

42

«Lieutenant Junior Grade» официально переводится как «младший лейтенант флота». В России соответствует званию лейтенанта.

(обратно)

Оглавление

Сергей Александрович Ким . Своя жизнь 

  Глава 1. Лечиться, лечиться и ещё раз лечиться

  Глава 2. Боевые механоиды, как они есть

  Глава 3. Флаги наших отцов

  Глава 4. Аска на горизонте

  Глава 5. Караван

  Интерлюдия

  Глава 6. Большая рыбалка . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Реклама на сайте