«Войны технологий»

Михаил Влад Войны технологий Роман

Моему отцу посвящается

Глава 1 НАПАДЕНИЕ

Раньше в вечернее время в Москве движение на автодорогах было намного свободнее. Сейчас же, даже к ночи, средняя скорость машин не превышает двадцати километров в час. Правда, исключения составляют, как водится, автомобили спецслужб и «скорой помощи».

За стеной плавно двигающейся автомобильной массы то и дело раздавались низкие, почти вибрирующие звуки гудков таких машин. И их приходилось пропускать.

– Чтоб твою мать! – выругался Марк. Ему пришлось сдать влево, причем передний парктроник угрожающе запищал, предупреждая об опасности столкновения с ближайшим автомобилем. Марк злился не на «скорую помощь», просигналившую ему сзади, он уважительно относился к обязанности уступать дорогу; а вот транспорт, который пристраивался за «скорой», не только создавал аварийную ситуацию, но и, как считал Марк, ставил себя выше остальных участников движения.

«Скорая помощь» проехала слева, за ней джип «Инфинити». Тут Марк резко крутанул руль своей «Тойоты» влево, подрезав остальных желающих проехаться за машиной с красным крестом. Это даже не вызвало притока адреналина в кровь, хоть и было на грани ДТП. Марк делал так тысячу раз, как и многие, кто прожил в Москве какое-то время.

Марк родился не в Москве, он был родом из далекого Красноярска. Закончив десять лет назад юрфак Томского университета, он приехал в столицу, где на последние деньги снял жилье – «однушку» в Ясенево, начал поиски работы и очень скоро нашел ее. Он и теперь жил в той же квартире, но уже с женой и дочкой.

Машины потихоньку двигались. Перекресток Новоясеневского проспекта и Профсоюзной улицы был запружен автомобилями. Светофорным режимом здесь вечером управляли сотрудники ГАИ. Свет уже почти зашедшего за горизонт солнца отражался от туч и вместе с городскими огнями освещал дорогу.

Из радиоприемника до Марка доносились легкая ретромузыка и сообщения о бесконечных столичных пробках. Он очень хорошо знал маршрут, по которому ехал, и был уверен, что, несмотря на вялое движение в городе, через час, как и обычно по средам, будет в пункте назначения. Ему предстояло преодолеть злополучный перекресток Новоясеневского, выехать на МКАД, а оттуда уже свернуть на Каширское шоссе к метро «Домодедовская», к старенькому ледовому катку «Русь». Марк любил это место за его особенную домашнюю атмосферу, доброжелательных администраторов и хоккейные раздевалки, сделанные под натуральное дерево. Он играл в хоккей в любительской команде уже почти десять лет, играл хорошо, забивал немного, но часто дрался, за что получил заслуженное уважение товарищей по команде.

В «Тойоте Чайзер» – машине с правым рулем – у пассажирского сиденья с левой стороны две хоккейные клюшки терлись об обивку салона и дружно поскрипывали. Сочетание этого звука с музыкой и мягким теплым солнечным светом действовало на Марка усыпляюще, и он поймал себя на мысли, что уже клюет носом. Он очень соскучился по жене и дочке, с ними не виделся целый день, поэтому звонок домой его взбодрил:

– Лапа, это я.

– Привет, любимый, – с радостью ответила ему Катя.

– Я вот еду на тренировку, как всегда, еле ползу, прямо вырубаюсь – спать хочется.

– Ну а ты не спи, расскажи, как у тебя день на работе прошел. А спит пусть Стельчик – ей уже и пора, кстати. Катя любила это производное от имени «Стелла» – так они назвали свою пятилетнюю дочь.

– Поцелуй ее и за меня, и за нас обоих. А я приеду и чмокну ее лично. Знаешь, обожаю ее спящую, в это время она такая красивая, лежит, посапывает. Ну неспящую я ее тоже обожаю, особенно когда она не балуется, – рассмеялся Марк.

Он услышал, как хихикает дочь.

– Она тебе привет передает! Мы очень соскучились. Сегодня весь день была пасмурная погода, и мы гуляли немного. Теперь вот готовим к твоему возвращению вкусненький ужин.

– Да? А что конкретно?

– Так тебе все и скажи. Сюрприз-секрет!

– Ну все-таки?! – умоляюще спросил Марк.

Он уже наконец-то проехал перекресток и выезжал на МКАД.

– Я тебе скажу только о начале твоего ужина. Это будет «селедка под шубой»…

– Ммм, это очень круто, тащусь от «селедки под шубой»!

– … и без картошки, – закончила Катя.

– Ну, вообще! Мне теперь даже на тренировку ехать расхотелось, – пошутил он.

– Ну и правильно – приезжай домой поскорее! – радостно воскликнула Катя, – А ты сам-то опять в офисе весь день сиднем просидел? Продал хоть чего-нибудь сегодня?

Марк работал менеджером по продажам в оптовой компании, торговал детскими игрушками. Именно эту работу он нашел десять лет назад – по специальности юриста ему трудоустроиться не получилось.

– Катюш, ну все как всегда: звонки, заказы. Сейчас август уже начался, так что полегче стало – заказов больше. Я сегодня к боссу подходил с просьбой о дополнительном отпуске, так он меня даже слушать не захотел.

– Я тебя и без отпуска очень люблю, мой муж, – отчеканила Катя, поддерживая Марка.

Марк улыбнулся.

Разговор отвлек его от тянущегося в пробке времени, однако после выезда на МКАД он проехал совсем немного, и машины встали как вкопанные. Этого Марк не ожидал. Обычно в этот час по привычному для него маршруту проехать можно было без проблем: чуть быстрее или медленнее, но на месте автомобили не стояли.

– Лапа, я почему-то на МКАДе встрял в пробке… И знаешь что, я вижу отсюда наш дом и даже наши окна…

Они жили на четырнадцатом этаже двадцатиэтажной высотки. Часть микрорайона Ясенево, где находился их дом, располагалась рядом с Московской кольцевой автодорогой. Даже иногда обидно было стоять в пробках, чтобы выехать на «кольцо», но прямой путь попросту отсутствовал.

– Катюш?! Алло! – Марк понял, что жена его не слышит. Произошел сбой соединения.

Марк попытался еще раз набрать номер Кати, на дисплее телефона высветилась надпись «нет обслуживания».

Марк задумался, что бы это могло значить, и отложил мобильник в сторону.

Радиостанция «Легас», которую Марк слушал, внезапно замолчала. Он попробовал поймать другие волны, но везде была тишина. Марка это удивило: ну случалось, что на радиостанции происходил какой-нибудь сбой, или бывала техническая накладка в эфире, но не на всех же станциях одновременно.

Солнце уже совсем село, и на дороге появилось освещение многочисленными фонарными столбами, стоящими на разделительной полосе. Они как стражи смотрели сверху вниз на участников дорожного движения. Серая масса машин так и не двигалась с места. Некоторые водители даже вышли из своих «гнезд», чтобы размять ноги.

Марк начал жевать жвачку. Мятную. Вкусную. Свежесть мяты во рту поднимала ему настроение и немного отвлекала от грустной мысли, что он может опоздать на тренировку.

Марк снова взял мобильник в руку. Телефон был в режиме ожидания, и после нажатия на клавишу джойстика на экране появилась надпись «нет сигнала».

Неработающий мобильник, пропавшие сигналы радиостанций – то же самое случилось пару лет назад, когда он проезжал мимо СИЗО, на территории которого, видимо, работали «глушилки». Вот тогда тоже все отрубилось, но было хотя бы понятно, почему и как надолго. Блокираторы сигналов сотовых телефонов и радиостанций законодатели запретили несколько лет назад, и об этом много писали в газетах. СМИ утверждали, что такое оборудование наносит вред и заключенным, и обслуживающему персоналу, и даже людям, которые, например, ходят в магазин недалеко от мест заключения. Но все-таки это Россия, и здесь законы, мягко говоря, не всегда соблюдаются даже чиновниками, их принимающими.

Фонари МКАДа внезапно погасли. Дорога полностью погрузилась во тьму, которую немного рассеивали огни машин и недалекое свечение жилого микрорайона. Стало еще хуже.

У Марка возникло ощущение, что он в ловушке, и что-то происходит. Жвачка внезапно стала его раздражать, и он приоткрыл водительское окно, чтобы ее выплюнуть.

Глухой грохот. Размеренный ритмичный стук.

Марк услышал его краем уха. Но стук превратился в грохот за считанные минуты. Затем раздался звон разбитого стекла и устрашающий металлический шум.

Чуть впереди от «Тойоты» Марка с неба начали падать автомобили на стоящие в пробке машины.

– О-о-охренеть, – только и вымолвил Марк.

Сразу стало понятно, что происходит что-то экстраординарное. В Москве люди уже привыкли ко многому: проваливающимся под асфальт автомобилям, терактам в метро и рушащимся ни с того ни с сего зданиям, как, например, «Трансвааль-парк». Случалось даже, что грузовики или падали с мостов, или врезались в опоры навесных конструкций – последствия всегда бывали печальны. Однако здесь не было дополнительных мостов, и машинам неоткуда было падать, разве что с самолета какого-нибудь. В нескольких сотнях метрах впереди от автомобиля Марка находился пешеходный переход – сделанная из металла и прозрачного пластика полая «колбаса», тянувшаяся над дорогой. Переход был абсолютно невредим.

Ослепительная вспышка от взрыва навела на проезжающих по автомагистрали настоящую панику. Люди в спешке начали покидать машины. Отовсюду доносились крики о помощи.

Снова взрыв. И еще. Искореженные машины, вывернутые наизнанку и расчлененные, подпрыгивали в воздух.

Тут Марк увидел, как в ночном небе чертит огненную линию летящая машина. Но в отличие от других она была объята пламенем, и Марк смог рассмотреть траекторию полета. В начале ее пути Марк увидел нечто очень странное. Он даже тряхнул головой. Несущаяся по воздуху машина осветила абсолютно все, над чем летела, и дорогу, ровно до места, откуда взлетела – там виднелась черная стена. У Марка возникло ощущение, что именно она бросает машины.

Описав в воздухе дугу, автомобиль врезался в пешеходный туннель над дорогой и буквально раскромсал его часть на мелкие острые осколки пластика, которые тотчас обрушились на бежавших людей. Этот вечер превратился для многих в кровавый ад.

Марк сидел в «Тойоте» в оцепенении. Он почувствовал, что ему очень жарко и пот течет по затылку и шее. Сердце бешено колотилось. Непонятно стало, что делать дальше, потому что оставаться в машине было опасно – в любой момент сверху могло что-нибудь упасть. Но и бег по улице через взрывы и осколки тоже не казался хорошим вариантом.

На хрен машину бросить здесь и попытаться спастись. Но куда бежать: в Битцевский лес или, может быть, к своим, домой? Только вот какой путь безопаснее?

Мои, наверное, в курсе, что происходит. Даже из окна видна эта ужасная картина.

В следующий момент вариантов действий для Марка поубавилось. Со стороны леса из темноты появились огромные шагающие механизмы: четыре робота с двумя ногами и парой рук высотой с хорошую московскую высотку. Они двигались с очень большой скоростью и, легко перешагнув через МКАД, вошли в Ясенево.

Марк схватил мобильник и рванул из машины. Обегая капот собственной «Тойоты», он краем глаза увидел, что тот весь поцарапан, будто шрапнелью, разбитым стеклом других машин. Снаружи уже мало кто бежал или вообще перемещался. Люди либо успели уйти с линии огня, либо лежали окровавленные. Но ему было сейчас не до беспокойства о других – он думал о своей семье.

Со стороны Ясенева послышался грохот. Марк увидел вспышки огня, отразившиеся в пасмурном ночном небе.

Дом стоял невредим, но рядом с ним пылала огнем детская площадка – гордость местных жителей. Особенно восхищал древний пиратский корабль, построенный в натуральную величину. Дети его использовали не только для игр в пиратов и путешественников, но и как лабиринт. Деревянные паруса уже обуглились, а мачты пошатывались и вот-вот собирались рухнуть. Огонь перенесся и на лесопарк, в котором Марк очень любил гулять с дочкой. Сейчас все это превратилось в кошмар из стены огня и летающего пепла. На парковке стояли искореженные автомобили, некоторые из которых уже догорали. Стало ясно, что и площадка, и машины встали на пути великанов.

По району гуляла пыль от разрушенных зданий. Отовсюду слышались крики. Покореженные фонарные столбы искрились, гудели, и мерцали.

Преодолев изувеченную автомагистраль, Марк выбежал на газон перед парковкой у своего дома. До подъезда оставалось каких-то пятьдесят метров.

Удар свалил Марка с ног, он упал лицом в землю и понял, что перестал слышать – остался только занудный звон в ушах.

Что случилось? Вставай, Марк, тебе нужно спасти дочку и жену!

Он приподнялся на локтях и обернулся. В метре от него стояла нога робота-исполина – пятой машины, которая и бросалась автомобилями на дороге. Этот робот, видимо, пытался догнать своих, однако в данный момент он стоял и бесшумно крутил маленькой сплюснутой головой. Марк подумал, что робот мог бы его легко раздавить, но ему повезло. Ступня механизма была двупалая, и Марк, оставаясь невредимым, очутился ровно между огромными бронированными пальцами. Запах машинного масла и уличной грязи, перемешавшись друг с другом, ударили в нос, тонизируя Марка и заставляя собраться с мыслями.

Гигант выглядел похожим на роботов из японских мультфильмов, но в отличие от них был настоящим. Его поверхность состояла из пластин брони, находящихся под острым углом к возможным атакам бронебойных снарядов. А еще вдоль ног, рук и туловища торчали трубки, что делало робота еще больше похожим на человека, придавая ему некий шарм металлической волосатости. Марк догадался, что эти трубки необычные, но какова их функция, разгадать пока не смог.

Марк достал из кармана мобильный телефон и к своему удивлению обнаружил, что есть сигнал. Он набрал номер жены. Спустя несколько секунд он услышал ее испуганный голос:

– Марк! Ты жив? С тобой все в порядке!?

– Катюш, я рядом с домом… Тут… Москву атаковали… Огромный робот стоит у нас во дворе и пялится на наш дом…

– Я вижу его. Мне страшно… Что нам делать?

– Малышки мои любимые, бросайте все и бегите, спускайтесь вниз. Я вас тут встречу, и мы уцелеем.

– … Я… Марк… мы… – связь прервалась.

Марк выругался, ударяя со всей силы рукой о землю.

Вставай! Помоги своей семье выбраться из дома! Бегите отсюда!

И он встал на ноги. Но исполин сделал шаг первым. К дому. Из его руки вырвался жидкий вихрь, похожий на смерч, который вспыхнул энергией красного цвета. Луч лазера разрезал дом пополам. Ударом второй руки робот снес крышу здания и самые верхние этажи.

– НЕЕЕЕЕТ!!! – заорал Марк и бросился к дому.

В пыли падающих обломков он увидел, как бронепластины левой ноги робота раздвинулись и оттуда вывалились три черные трехметровые капли. Две из них закатились за останки дома, а третья лопнула и изрыгнула человека в черном плаще с автоматом в руке.

Марк накинулся на солдата, стоявшего между ним и входом в подъезд. Марк по-хоккейному схватил его сзади за ворот одной левой рукой, которая тут же увязла в чем-то липком, и пальцы чуть было не выскользнули, но в этот момент противник резко повернулся, и Марку удалось удержать хватку. У солдата не было лица, вместо него под капюшоном плаща располагалась пелена из движущихся разводов. Марк нанес несколько сильных точных ударов правой в голову. Пелена спала, и за ней Марк увидел крестообразную полумаску, над которой были видны карие глаза. Ударами боевик оказался нокаутирован и выронил автомат, но очень быстро пришел в себя и нанес Марку ответный удар в живот. Резкая боль отдалась в нижнюю часть тела. Пришлось собрать все силы. Марк схватил бойца за шею, и они повалились на асфальт.

Оставив придушенного солдата лежащим на асфальте, Марк вбежал по лестнице к двери подъезда.

К поверженному подбежал другой солдат и выпустил из автомата очередь Марку в спину.

Марк даже не услышал звуки выстрелов. Пули изрешетили его тело. Он упал навзничь.

Глава 2 БЕГЛЕЦ В НИКУДА

Луч прожектора высветил силуэт убегающего человека. Шел проливной дождь, уменьшая и без того плохую видимость.

– …Пятый, открывай огонь на поражение! – громче шума ливня и ветра проорал кто-то в передатчик.

– Это Пятый, вас понял.

Постовой Пахомов вскинул АК-47 и дал шесть прицельных коротких очередей. Убегавший человек продолжал движение. Еще немного, и он покинет поле досягаемости прожекторного луча. Пахомов поменял магазин.

– …Пятый – первому: промах, повторяю: промах.

Треск помех в передатчике.

– Пятый, стреляй, пока он не ушел, стреляй!

В этот раз Сергей Пахомов дал длинную очередь, сжимая изо всех сил в руках мокрого, обезумевшего калашникова. Темноту ночи прочертили тонкие огненные линии, многие из них своими прямыми указывали на мишень.

Человек продолжал бежать. Он покинул видимую область.

– Первый, он ушел в подлесок… Моя работа выполнена… – перекрикивая ливень, сообщил Сергей в передатчик.

– Пятый, у нас проблема [помехи] – не хватает людей для поимки заключенного… контрольные полосы размыты… собаки не взяли след… покиньте пост, присоединяйтесь к прочесыванию подлеска!

– Понял. Спускаюсь. Пятый – конец связи.

Смотровая вышка находилась в десяти метрах над землей. Собственно, она и была постом Сергея в эту августовскую ночь. Теперь с этой высоты предстояло спуститься, хватаясь за мокрые, холодные, практически ледяные перила лестницы, ведущей вниз. Служба есть служба – Сергей спустился.

Вообще-то приказ покинуть пост противоречил уставу, но ситуация, происшедшая в колонии общего режима Новосибирской области, выходила из ряда обычных ЧП. За всю историю существования исправительного учреждения сбегали всего лишь три раза, да и то дальше контрольной полосы никто не уходил – вязала оперативная группа быстро и безотказно. Последний рубеж противодействия побегам данной колонии общего режима представлял собой аккуратно вспаханные полосы земли для выявления четкого отпечатка ноги. Использовался, как правило, для натаскивания специально обученных собак на след преступника.

Сегодняшний же побег удивил Сергея своей «тихостью». Не сработали ни датчики движения, ни световые сенсоры, охрана не видела никакого перемещения внутри ограждения перед происшедшим, и главное: заблаговременно от зэков-осведомителей не поступало сигналов о предстоящем побеге. Погода, конечно, тоже играла свою роль, но она сводилась, по сути, к ограничению видимости и невозможности собакам взять след. А ведь применение этих животных было одним из немногих оперативных мер по поимке беглых заключенных. В сложившейся ситуации командование тоже совершило ряд ошибок: в такую погоду следовало усилить посты, а не ослаблять их, теперь бы не было проблемы с людскими ресурсами в предстоящей операции. Сергей не собирался обдумывать приказы, он их просто выполнял. Однако Сергей понимал, что командование колонии устроит разборки при любом исходе дела и что придется еще полночи и полдня писать рапорты о своих действиях. Охранник вместе с семьей жил в небольшом поселке недалеко от колонии, как и другие местные служащие. Он подумал о жене, которая дождется его с дежурства только в конце следующего дня, и в душе обругал службу и начальство.

* * *

В дежурке сидел какой-то молодой парень, младший лейтенант, из новых служащих. Он сообщил, что весь персонал, задействованный в операции, собирается снаружи, у главного входа, где уже поджидает тентованный грузовик. Сергей поблагодарил лейтенанта, отдал честь, прошел Контрольный Пост и покинул территорию Зоны.

На широкой асфальтированной площадке, заливаемой сильным дождем, стоял ЗИЛ. Рядом – строй военных, которым капитан Григорий Шишкин, начальник смены, отдавал последние указания. Сергей подбежал и стал в строй, попутно отдав честь.

Капитан был взволнован, хотя и старался не показывать этого. Его жесткие черты лица приобрели в этой чрезвычайной ситуации еще более серьезный вид. И все же он был явно не в себе.

– …И последнее. Преступник очень опасен и может быть вооружен. В командирской комнате собирается совещание, – будут оттуда руководить нашими действиями. Сам полковник Овчиенко здесь. Вопросы есть?

– Никак нет! – гаркнул строй – обученные, при полном вооружении и готовые ко всему солдаты.

– Все в машину! – выкрикнул капитан, слегка растягивая предпоследний слог.

Сергей забрался в кузов одним из первых. Капитан после посадки всех оперативников сел в кабину рядом с шофером.

В тесноте кузова разместились тридцать человек. Несмотря на свежесть дождя снаружи, внутри, под тентом, появился терпкий запах пота. Все волновались, хотя и не показывали вида. В такой операции, как предстоящая, никто ранее не приниал участие, поэтому настроение парней можно было понять.

Мотор грузовика с шумом завелся. Машина тронулась. Операция по поимке беглеца началась.

Рядом с Сергеем сидели его товарищи-сослуживцы. Одного, с вытянутым лицом и сонными глазами, звали Шуриком, фамилии Сергей не знал, просто Шурик его вполне устраивало. Второго, серьезного и сердитого, звали Володей. Сергей решил узнать вкратце содержание речи капитана, ту ее часть, что он пропустил.

– Ребята, – обратился Сергей сразу к обоим, – что там капитан до моего прихода говорил? – он улыбнулся, правда, улыбка получилась вымученной, – а то я на спуск с вышки время потратил.

– Оооо, брат, – только и ответил Шура, и Сергей понял, что пропустил разъяснение всей операции.

– Прочесывать будем подлесок в один ряд, расстояние до каждого последующего в ряду двадцать метров, – кратко и лаконично сказал Володя.

Сергей полностью осознал значение последних слов. Двадцать метров в такую погоду – слишком большая дистанция, и оперативники смогут общаться только по рации. Другими словами, если кто-то столкнется с бежавшим, то ему придется задерживать заключенного практически в одиночку. Да, тут было отчего поволноваться. В таких условиях, в ливень, в лесу, когда наличие калашникова в руках имеет уже не такое значение, как сила и ловкость. Его Величество Случай мог сыграть с любым из них злую шутку.

Сергей решил проверить, разделяют ли товарищи по службе его мнение.

– Так это получается, мы с этим типом один на один можем… – начал он.

– … оказаться, – закончил Володя. – Да, это так. Причем нам неизвестно, кто сбежавший, чем он вооружен… вообще ничего не известно, все случилось очень быстро.

– Кажется, захотел парень удрапать, – и удрапал, – подхватил Шурик, – как будто делал это с самого рождения!

К разговору присоединился еще один оперативник. Его имени Сергей не знал.

– Ходит слух, что тип попал в нашу колонию волей случая, что его должны были определить в «строгач»[1].

– Слухи – слухами, – откликнулся Володя, – но никакой точной информации нам пока… Что за черт!

Грузовик забуксовал. Со всех сторон донесся недовольный шепот.

– Двигатель-то «чихает», – заметил Шура.

Сергей Пахомов, правда, ничего подобного не слышал, но он доверял товарищу. И, как оказалось, не зря – мотор спустя мгновенье заглох, грузовик встал, как вкопанный.

Хлопнула дверь кабины.

– Вылезай, ребята, приехали! – громко приказал капитан.

– Как-то уж слишком быстро, – тихо проворчал Володя Карпов. Сергей его услышал и про себя согласился.

Слишком быстро «приехали».

Оперативники выстроились возле машины. Холодный, жгучий ветер обдувал их. А ливень все не прекращался. Сверкнула молния.

– Мы проехали лишь половину пути, – сообщил капитан, – машина сломалась, и на починку нет времени. До опушки примерно пятьсот метров. Прогуляемся пешочком. Держим строй! Бегом – пошли!

Строевая колонна в два ряда по пятнадцать человек бегом отправилась к опушке подлеска, откуда следовало начать прочесывание.

С момента побега прошло двадцать минут.

Колонна достигла места назначения меньше чем за пятнадцать минут. На построении перед прочесыванием леса капитан дал последние указания:

– Двигаемся на север со скоростью пять километров в час, не упускаем ни одной детали, ни одного следа, всем быть предельно внимательными. Через четыре километра – железная дорога, за ней – река, брода там нет, так что мы его возьмем, никуда он не денется. Связь, как я и говорил ранее, держим по рации. Все! Занять позиции! Начинаем!

«Гребенка» сформировалась в соответствии с боевым построением, Сергею досталось место крайнего в буквальном смысле. Он замыкал правый фланг, ничего хорошего в этом не было, самая немобильная и неэффективная позиция в таких операциях. Но кому-то нужно было становиться с краю. Вместе с трудностью позиции Сергей отдавал себе отчет и в ее ответственности, ведь поиск должен координироваться в соответствии с действиями именно крайних, чтобы «гребенка» не потеряла своего назначения – поимки преступника, и не превратилась в простое блуждание по лесу группы вооруженных солдат.

Сергей Пахомов достиг своей исходной позиции.

– Первый, Пятый на месте, – сообщил он капитану по передатчику.

– Пятый, вас понял, – был ответ.

Пахомов сверился с компасом, взял автомат на изготовку, включил фонарь.

Будь, что будет.

– Пошли, ребята, – по-отечески дал команду капитан.

Сергея, как и всех задействованных в операции сослуживцев, встретил и поглотил мокрый от дождя и ломающийся от ветра лес.

* * *

Алексей почувствовал боль как раз в тот момент, когда выбегал из-под луча прожектора. Она была сильной, отдающей по всему телу, парализующей. Алексей бежал, не останавливаясь.

Главное, не обращать на боль внимания.

Он сбавил темп. Вовсе не потому, что испытывал физические муки, а затем, чтобы добежать до подлеска без остановки. На ходу Алексей приложил ладонь к бедру правой ноги, тому месту, откуда, как ему казалось, распространяется жгучая боль.

Бедро было продырявлено. Насквозь. Алексей даже слегка углубил указательный палец в рану. От этого, естественно, боль усилилась. Алексей мельком взглянул на ладонь – она была покрыта темным веществом под названием кровь, но ее тут же смыл дождь.

Алексей не прихрамывал, он даже не знал, что это такое. По его мнению, хромали только киногерои или те, кто вел не совсем здоровый образ жизни. В данный момент его заботила боль с точки зрения физического неудобства и потери крови. Последнее он решил хоть как-то исправить, оторвав лоскут рубашки, находящейся под телогрейкой, и перевязав бедро. Когда он затянул узел, боль уменьшилась, стала притупленной. Алексей продолжил движение. До подлеска было рукой подать.

Спустя десять минут беглец нырнул в бурелом. Ливень и жутко сильный ветер изменили березовую рощицу, каких в Сибири было великое множество, до неузнаваемости. К звучанию дождя и ветра внутри подлеска прибавлялся шум стонущей листвы и ломаемых ветром деревьев. Ноги Алексея скользили по мокрым желтым листьям, устилавшим ковром поверхность земли, спотыкались о скользкие ветки и пеньки, невидимые в темноте. Передвигаться таким образом невероятно сложно. Но выбора не было: подлесок – единственное неоткрытое пространство на многие километры вокруг.

Вдобавок приходилось поддерживать высокий темп движения.

Алексей не знал, что будет там, дальше, где подлесок закончится. Возможно, начнется лес, а, возможно, на его пути встанет река или населенный пункт. Алексей не знал местности. Единственным его побуждением в данный момент было бежать как можно быстрее и как можно дальше из этих проклятых мест, от этих чертовых людей, подальше от колонии.

Свет.

Он увидел свет. Искусственный. Сзади. За ним охотились специально натренированные люди. Шансы уйти от погони были минимальны.

У Алексея в голове созрел план на случай, если его начнут настигать, но сдаваться он не собирался. Алексей слегка изменил направление движения. Первоначально он перемещался под прямым углом к линии опушки, теперь же старался прижаться к краю подлеска, то есть под углом примерно в тридцать градусов. Там было больше шансов укрыться, к тому же силы Алексея были на исходе, а догоняющие его люди двигались очень быстро.

Достигнув края подлеска, Алексей решил притаиться. Он лег на живот, забросал себя листьями. Алексей и так весь промок с ног до головы, так что ему было все равно, как прятаться, лишь бы это помогло остаться незамеченным. От догонявших его скрывали и две разросшиеся березы. У него появился шанс.

Свет прошел совсем рядом. Человек, держащий фонарь, о чем-то переговаривался по рации. Через минуту до Алексея донеслись слова:

– Пятый – первому… обнаружил… след, выхожу на объект…

Алексей решил действовать, и немедленно.

* * *

Начальник колонии полковник Василий Васильевич Овчиенко начал оперативное совещание. Он был предельно собран в этот трудный момент. Его жесткий взгляд говорил о готовности к самым решительным действиям, а жесты и речь были четкими, не терпящими противоречий. Совещание проходило в командирской. Эта комната находилась на втором этаже административного здания колонии и предназначалась как раз для совещательных и обучающих мероприятий офицерского состава исправительного учреждения. Сейчас в комнате находилось пять человек, четверо из них, включая и самого полковника Овчиенко, были офицерами, один – психологом, которого специально доставил полковник. Психолог в отличие от офицеров был в гражданском: строгом черном костюме, и за всем происходящим наблюдал с профессиональным интересом, ожидая, когда же потребуется его помощь. Полковник стоял на небольшом подиуме – возвышении перед деревянной доской, какие можно встретить в учебных заведениях, на которую была натянута карта местности. Остальные сидели за столами и что-то записывали.

Полковник Овчиенко подробно, как только мог, ввел находившихся в комнате в курс дела.

– Группу оперативников возглавляет капитан Шишкин – начальник сегодняшней ночной смены. Для оперативного расследования обстоятельств побега; а как нам известно, сбежавший заключенный Алексей Кудрин каким-то образом обошел все ограждения и датчики; в отряд номер восемь, место пребывания Кудрина, был послан сержант Тихонов. Он должен уже вернуться с докладом с минуты на минуту.

Полковник включил рацию и проговорил в нее:

– Крыша – Первому, как там у вас дела?

– Крыша, только что пришли на исходную позицию, все идет по плану.

– Хорошо, Первый, продолжайте. Конец связи, – Овчиенко выключил передатчик.

– Василий Васильевич, Вы, как я просил, подняли дело Алексея Кудрина? – внезапно спросил психолог.

Полковник нахмурился – не очень-то он любил, когда к нему обращались не по уставу во время исполнения служебных обязанностей. Но гражданское лицо есть гражданское лицо – военного психолога в нужный момент не оказалось. Да и этот имел исключительно положительные отзывы и слыл профессионалом в своем деле, кроме того, был профессором психологии.

– Да, дело подняли, – ответил полковник Овчиенко и тут же продолжил, открыв какую-то папку, лежавшую перед ним: – Вот выкладка по делу Кудрина, подготовленная сержантом Тихоновым. Кудрин был осужден Дзержинским районным судом города Новосибирска по 109 УК за неосторожное убийство. Обстоятельства дела довольно странны, но тем не менее являются доказанными в суде фактами. Год с небольшим назад Кудрин попытался сорвать шапку с некой гражданки Орловой, идущей по улице Авиастроителей. Попытка не увенчалась успехом, так как головной убор крепился на резинке. Это, знаете, способ не потерять вещь, ну и чтоб вот так не обокрали. Однако гражданка Орлова оказалась сообразительной: сразу же позвонила в милицию, дала описание Кудрина и вызвалась лично способствовать поимке покушавшегося на ее шапку парня. Да тут еще операм «сверху» пришло сообщение, что Кудрин убийца-рецидивист и остановить его нужно любой ценой. Впоследствии сообщение о том, что парень – матерый убийца, опровергли, но в тот момент оперативная группа из трех человек готова была применить боевое оружие. Кудрина задержали на той же улице. В момент задержания он раскидал оперативников, как будто те были маленькими детьми, один из них повалился прямо на гражданку Орлову, отчего та упала на асфальт, неудачно ударившись головой. Рана, полученная при падении, оказалась смертельной. Так как Кудрину на момент совершения преступления исполнилось шестнадцать лет, он в силу своей дееспособности понес наказание. Ему дали полагающиеся по статье три года срока. Задерживало его, правда, целое отделение милиции.

– Погодите, – перебил полковника психолог, – вы хотите сказать, что шестнадцатилетний мальчишка справился с натренированными оперативниками голыми руками?

– Да. И это еще не все.

– Что же еще? – спросил один из офицеров.

– Уже в колонии мальчишка получил прозвище «Хакер». Отнюдь не за отличные компьютерные навыки. Были случаи, когда он неосторожными движениями ломал другим заключенным руки или ноги…

– Это крайне любопытно, – вставил психолог свое мнение, – именно неосторожными? Вы ничего не путаете?

– Да, я лично разбирался с одним таким делом. Кудрин шел по территории колонии по расписанию порядка дня на просмотр кинофильма «Война и Мир», задумался о чем-то и случайно задел плечом проходившего мимо заключенного Ярового, крепкого парня, отбывающего срок за вымогательство. Этим неосторожным движением сломал ему руку и три ребра. Ярового «подлатали» доктора, а Кудрин просидел в «одиночке» три недели.

– Товарищ полковник, рекомендую немедленно сообщить о способностях беглеца оперативной группе, – сказал один из офицеров.

– Полностью согласен с высказанным мнением, – сказал психолог.

Рация полковника затрещала. Раздалось:

– Первый – Крыше, выходим на объект.

Полковник быстро схватил передатчик.

– Крыша – Первому, что там у вас?

– Пятый нашел кровавые следы, идет по ним.

– Первый, предупреди всех, что объект очень силен и что действовать нужно максимально собранно и осторожно. Как понял?

– Понял вас, Крыша. Будет подкрепление?

– Сейчас этим занимаемся. Конец связи.

Полковник сказал правду. Подкрепление он попросил сразу же, как узнал о побеге, однако знал также, что оно будет не ранее чем через час, а следовательно, ребятам какое-то время предстояло выполнять задачу самостоятельно.

* * *

Сергей уже порядком подустал физически к моменту обнаружения следа. Он двигался очень быстро, и, честно говоря, ему повезло. Оперативник совершенно случайно бросил взгляд на свою левую руку, и то, что он заметил в свете прикрепленного к поясу фонаря, потрясло его. По пальцам стекала кровь. Естественно, он тут же догадался, чья она, и доложил капитану по передатчику. Но темная тягучая жидкость на руке потрясла его не только как факт обнаружения следа, она говорила о том, что беглец ранен им, Сергеем Пахомовым! И непонятно, как раненый человек, пусть, предположил Сергей, и слегка, при такой кровопотере мог вообще оторваться от преследования, добраться с такой скоростью до подлеска. Кровавый след виднелся во многих местах: на листьях, деревьях, но все внизу. Поэтому при такой скорости передвижения, какую задал капитан, если бы Сергей случайно не испачкался кровью, то могло так случиться, что весь «гребень» пошел бы насмарку – оперативники так и не заметили бы признаки нахождения беглеца в этом месте. Теперь же все стало ясно, следы были четкими и даже в такую погоду подчеркивали поведение сбежавшего преступника.

Сергей сбавил темп ходьбы и почувствовал по характеру следа, что тот, кого он ищет, где-то рядом.

– Пятый – Первому, кто там рядом со мной? – сказал он в передатчик.

– Пятый, рядом Семнадцатый. Идет тебе на помощь.

– Первый, пока тут ничего нет, кроме кровавых следов; возможно, объект снова сменил направление и движется в вашу сторону. Семнадцатого пока не посылайте.

– Понял, Пятый, придерживаю Семнадцатого.

Тут Сергей заметил, как пятна крови стали более кучными. Он пригляделся: впереди, у берез, след сворачивал резко вправо. Сергей снял автомат с предохранителя.

– Пятый – первому, обнаружил более четкий след, выхожу на объект, – сказал Сергей в передатчик.

– Будь предельно осторожен, Пятый, только что пришла информация, что мы имеем дело с сильным малым.

– Понял вас, Первый, не с такими еще сталкивались, – сказал Сергей.

– Все-таки будь осторожнее, я посылаю Семнадцатого и остальных к тебе.

– Хоро…ЧЕРТ!

Было такое впечатление, будто передатчик сам выскочил из специального кармана, – так быстро оттуда его кто-то изъял.

Пахомов почувствовал, как крепкая рука сзади обвила его горло и потихоньку начала душить.

– Брось автомат, – услышал Сергей голос с хрипотцой.

Такое предложение Сергея никак не устраивало. Прижав калашникова предплечьем к груди, Сергей быстро, как мог, схватил за руку, что душила его, выдвинул правую ногу чуть назад, подсел и выполнил бросок через спину. Парень, который схватил его, должен был от такого борцовского приема, а бросок получился на славу, упасть на спину прямо перед Сергеем. И после такого падения уже никто бы не сумел запросто подняться. Однако все произошло не совсем так, как ожидал оперативник. Паренек, которого он бросал, приземлился, но не на спину, а на ноги. У Сергея все еще было преимущество: противник стоял к нему спиной. Сергей ткнул автоматом в спину беглеца, и уже было собирался сказать: «Стоять, не двигаться!». Но дуло калашникова упиралось лишь в воздух. В тот же момент Сергей получил необычайно сильный рубящий удар ребром ладони по шее и быстро начал оседать вниз. Он не успел упасть – какая-то сила схватила его за горло и подняла в воздух. Спиной Сергей почувствовал мокрое дерево, и перед тем как потерять сознание, услышал треск рвущейся ткани.

Связь с Пятым прервалась, и теперь капитан кричал Семнадцатому:

– …Семнадцатый, поживее! Связь с Пятым нарушена! Ну, что там?!

– Иду к цели, Первый, – ответил Семнадцатый. И это был не кто иной, как Шурик, который готов был отдать все, чтобы оказаться рядом с Сергеем и помочь товарищу.

– Первый, вижу Пятого. Он без сознания, весь в крови, но живой, – отрапортовал Шура, обнаружив Сергея.

– Сильно ранен?

– Кровь не его, но в сознание Пятый не приходит. Отсутствует плащ и калашников.

– Черт! Семнадцатый, окажи первую помощь Пятому, дождись меня и остальных. Будем продолжать преследование преступника.

Оперативники собрались вокруг Сергея. Капитан распорядился двум из них осторожно нести товарища к грузовику, остальных построил в ряд, снова сделав «гребенку», но под углом, перпендикулярным первоначальному вектору движения. И в этот раз оперативники начали движение по отчетливому кровавому следу беглеца.

* * *

Полковник Овчиенко присел на стул. Он только что прослушал все переговоры оперативной группы. Взгляд его заметно помрачнел.

– Скорее всего, Кудрин не воспользуется автоматом, – сказал психолог.

– Почему же так? – спросил полковник.

– Помните бригаду оперативников, которую Кудрин раскидал во время задержания на той улице… как вы ее назвали?… Авиастроителей что ли?

– Да.

– Так вот, у него и тогда была реальная возможность использовать оружие милиционеров против них самих, но арестованный этого не сделал. Более того, он не убивает людей, хотя имеет для этого отличные возможности. Я думаю, его личность настроена на оборону исключительного характера, без применения насилия, опасного для жизни и здоровья окружающих.

– А что же Пятый? Он-то без сознания!

– Вот увидите, с ним будет все в порядке. Кудрин контролировал свою феноменальную силу во время борьбы с Пятым, я уверен, – закончил свою мысль психолог.

– Кстати, кто этот Пятый? – спросил один из присутствующих офицеров.

Полковник опять обратился к папке, что находилась все время рядом с ним. Прочитав в ней что-то, он произнес:

– Это старший лейтенант Сергей Пахомов. Отличник боевой и политической подготовки, мастер спорта по рукопашному бою. Замечательный малый.

Психолог улыбнулся и сказал:

– Этот ваш Кудрин очень удивительный человек. Не хотелось бы, чтобы его случайно застрелили в сегодняшней операции.

– Не беспокойтесь, – заверил его полковник, – до этого дойдет только в крайнем случае.

«Интересно, а осознают ли солдаты там, в лесу, под проливным дождем и с товарищем без сознания на руках, эту самую границу между крайним случаем и ситуацией при необычных обстоятельствах?» – подумал психолог, но не озвучил мысль.

Оперативники не осознавали эту грань. Убеждать их в чем-то сейчас было бы бесполезной тратой времени.

Психолог знал этот ответ, как и знали его все находящиеся в командирской комнате, куда ввалился промокший до нитки человек в гимнастерке:

– Сержант Тихонов с докладом прибыл, – отчеканил он.

– Докладывайте.

Не давать время подчиненному на отдых, просушку или просто предложить присесть было довольно жестко со стороны полковника, однако информация, которую раздобыл вошедший, требовала незамедлительного рассмотрения.

– Подкоп, товарищ полковник, – сказал сержант, – прямо под койкой сбежавшего Кудрина мною обнаружены дверки люка. Я туда и спустился. Там же – лесенка из дерева и коридор длиной метров двести пятьдесят, выходящий за периметр ограждения, кроме того проведено электричество, а пол выложен плиткой.

– Ого! – воскликнул психолог.

– Кто-то за это все безобразие ответит, – только и сказал полковник.

– А что с мотивами побега? – спросил сержанта психолог.

Тихонов искоса посмотрел на гражданского выскочку, однако полковник перехватил взгляд своего подчиненного и приказал:

– Докладывайте по вопросу профессора, сержант.

– Честно говоря, я не знаю, товарищ полковник, товарищи офицеры… В отряде к Кудрину все хорошо относились, да и в Зоне ему мотать срок оставалось чуть больше двух лет.

– А что его родные, близкие? – спросил психолог.

– Кудрин – детдомовец, – ответил сержант.

Полковник нахмурился. Как это он мог забыть сообщить о таком важном факте! Но тут же простил себе эту оплошность, посчитав ее незначительной.

– Все, похоже, ясно, – сказал психолог. – У вашего Алексея Кудрина слишком большая любовь к свободе. Не исключено, что он будет убегать, пока у него ноги не откажут.

Полковник внимательно выслушал профессора, затем вновь взял в руку передатчик.

– Первый, это Крыша. Как обстановка?

– Продолжаем погоню. Пятого двое понесли к машине.

– Хорошо.

Вдруг все услышали выстрелы. Их грохот заполнил командирскую комнату.

– Что там у вас, Первый? – спросил полковник.

– [помехи] Ребята что-то нашли, – голос стал явно взволнованный, – Крыша, переключаюсь на открытую частоту.

Из передатчика сквозь помехи доносились голоса оперативников, докладывающих капитану, судя по тону, что-то важное. Наконец в командирской комнате услышали рапорт Семнадцатого:

– Нашли тело беглеца. Он мертв. Прострелил себе грудь из автомата. Получил сильные ожоги…

Психолог привстал, он не верил собственным ушам…

* * *

Алексей Кудрин после того, как оставил без сознания своего противника лежать у дерева, направился в сторону поля, которое окружало подлесок. Все равно, в буреломе уже было не спрятаться, а такой, казалось бы, безумный тактический ход мог бы сбить преследователей с толку.

Алексей выбежал в поле. Посвети кто-нибудь в его сторону фонариком – он сразу бы стал трупом. Тут, на открытой местности, он представлял собой отличную мишень. Скоро преследователи начнут искать и здесь, но после того как тщательно обыщут окраину подлеска. А следовательно, беглец выигрывал время. И нужно было это преимущество использовать с максимальной пользой, то есть пробежать как можно большее расстояние, чем Алексей и занялся.

Через несколько минут он увидел в темноте черный силуэт какого-то механизма. Алексей сначала подумал, что это како-нибудь заброшенный трактор или комбайн местных фермеров, но, подбегая все ближе, разглядел контуры лопастей над черным силуэтом.

Вертолет!

Откуда здесь мог взяться вертолет? Может быть, на нем высадили дополнительную команду охотников за ним? В горле у Алексея внезапно стало сухо, усталость решила навалиться на него почему-то именно сейчас, бег стал тяжелым.

Алексей мысленно приказал себе держать себя в руках. Помогло. В конце концов, и вертолет посреди открытого поля можно попытаться использовать. У беглеца было оружие, и если в вертолете и около него немного народу и, главное, пилот останется в кабине, то можно попытаться прорваться и захватить летающую машину. А там – свобода!

Плану Алексея не суждено было сбыться. Как только он приблизился к вертолету на расстояние пяти метров, что-то острое вонзилось ему в шею, и перед тем, как потеряться в черноте, внезапно окутавшей его со всех сторон, он успел почувствовать, как кто-то или что-то вырывает автомат из его рук.

Глава 3 В ЗАПАДНЕ

Сукно и дерево – часть роскошного дорогого оформления каждого кабинета и зала в здании под названием «Белый дом», месте расположения Правительства России. Красная атласная ткань на окнах и синий бархат на столе оформляли убранство зала совещаний Правительства. Обивка из красного дерева ласкала глаз любого посетителя и навевала чувство спокойствия и торжественности.

Но в это раннее утро спокойствию в зале суждено было улетучиться. Президент собрал срочное совещание министров-силовиков. Просыпающееся солнце только-только прикоснулось к бордовым занавескам, а в помещении уже присутствовали министры внутренних дел, обороны, МЧС, главы ФСБ и ГРУ. Они сидели за столом и в напряженной тишине ожидали президента. Перед каждым была открыта папка с вложенными листами для записи.

Президент вошел в зал и сразу направился к своему месту во главе стола, при этом он не поздоровался с собравшимися, а лишь окинул их недовольным взглядом.

– Что же это такое, господа?! – начал глава государства, и все присутствующие, кроме разве что руководителя ГРУ, как будто немного поежились и вжались в свои кресла.

Президент продолжил:

– Кто-то, значит, у нас в бане парится, – он посмотрел на министра обороны, затем вновь бросил взгляд на присутствующих – кто-то за границей, кто-то вообще неизвестно где пропадает, а нам тут войну объявили! Господа, вчера в 21:30 на Москву напали. Полностью уничтожен район Ясенево. Есть жертвы, разрушена инфраструктура. Сегодня весь мир будет говорить об этом. Я жду от вас рапорт немедленно. Начнем с МЧС.

– Докладываю об ущербе, – начал министр МЧС. – По данным на текущий час у нас потери семьдесят две тысячи человек убитыми, среди них есть и женщины, и дети, около тридцати тысяч получили ранения, и подсчет жертв продолжается. Как уже было сказано, инфраструктура района разрушена полностью: школы, больницы, детские сады, жилые дома, станции коммуникации, оборудование ЖКХ. В район направлены все силы МЧС, городские службы нам также помогают, есть много добровольцев из числа жителей. Прогнозируемый срок разбора завалов от 90 дней. Прогнозируемый срок восстановления района десять лет.

Президент провел по лицу рукой, было очевидно, что он очень расстроен.

– Теперь армия, – сказал президент.

Министр обороны встал, нервно покачивая опущенной головой.

– Мы не знаем, что случилось, не знаем, откуда взялся агрессор и кто он. Наша разведка не сообщала ни о какой угрозе нападения, кроме того, радары тоже не смогли этого обнаружить. Таким образом, мы не были в курсе атаки в Ясенево и поэтому о происходившем знаем со слов очевидцев, которые утверждают, что видели необычную технику, новое поколение танкового вооружения.

– Не понял, о чем речь? – прервал вопросом бормотание министра президент.

– Шагающие танки. Высотой около тридцати метров. Очень быстрые, не засекаемые радарами и, по некоторым свидетельствам, могущие использовать визуальную маскировку, делающую их абсолютно невидимыми.

– Хрень какая! – президент стукнул кулаком по столу. – Что вы мне тут слухи за доклад выдаете?! Хотите сказать, что на нас напали роботы из комиксов, что ли? Вы отставки своей желаете, если посмели мне такую ересь в лицо говорить?!

– Никак нет, Дмитрий Владимирович. Будем проводить расследование, так как данной информации недостаточно.

– Первое: найдите след нападавших. МВД вам поможет. Второе: найдите всех, кто разрушил район, а также тех, кто к этому причастен. Я уверен, что, действуя совместно с МВД, вам будет легче выяснить, это сделали террористы или произошла атака на страну. И после того, как найдете, замочите их всех. Чтобы мы не стыдились народу в глаза посмотреть.

– Что скажет ГРУ? – продолжил Верховный главнокомандующий.

Глава разведки лишь отрицательно покачал головой, тем самым подтверждая слова министра обороны.

– Ясно. Еще раз: я хочу, чтобы вы все совместно решили эту ситуацию. На этом закончим, действуйте.

Президент встал и покинул помещение. За ним вышли все члены совещания кроме министра обороны. Мысли его путались: как же так, всю ночь армия мобилизовывала огромные силы, было оцеплено и место происшествия, и значительная часть Подмосковья, и Бутово поставили под охрану, но атаковавших найти не удалось. Ужасало и шокировало то, что подобных военных технологий точечного наземного удара войском-невидимкой на свете быть не могло. Ни Россия, ни одно другое государство такими технологиями не располагали. Но факт оставался фактом: это уже свершилось, и предстояло разгадать загадку, которую загадал неизвестный противник. Единственное, на что можно было надеяться, найти след напавших машин, ведь такие гиганты не могли его не оставить.

С этими мыслями министр вышел из зала совещаний. Прикрывая за собой огромную дверь из красного дерева, он заметил знакомый силуэт у колонны в коридоре. Силуэт плавно отделился от колонны и пошел навстречу члену правительства. Это был немолодой человек в черном костюме с седой коротко стриженой бородой и усами. Его длинные седые волосы падали на плечи, едва не доставая до лопаток. Костюм сидел как влитой, но ворот был не классический, а стоячий, лацканы отсутствовали, а под расстегнутым удлиненным пиджаком на поясе можно было разглядеть вытянутый свиток, похожий на свиток пергамента.

– Дружище, это ты! – Казалось, что настроение министра улучшается, он протянул руку старому знакомому.

– Да уж, именно я, – ответил человек.

– Ты как призрак. Откуда здесь взялся?

– Я и есть Призрак, – с улыбкой ответил ему человек. – Только вот не пойму, что именно вас удивляет. Мое появление здесь или то, что вы не можете объяснить…

– Не понимаю, – смущенно ответил министр.

– Все вы прекрасно понимаете, Александр Николаевич. Пойдемте со мной, я вас провожу.

Министр был в замешательстве от слов старого знакомого, однако двинулся с ним по коридору.

– Ночью случилось ЧП, и вы не можете ничего объяснить, так?

– Это… это… я действительно должен с тобой это обсуждать? – министр побагровел.

– Неужели мне надо напоминать вам в этих стенах, – седовласый человек огляделся по сторонам, – что мы с вами уже давно все и подробно обсуждаем. Неужели мне надо еще раз озвучить вам, ЧЬИ интересы я представляю?

– Нет, не надо.

– Так что у вас на уме?

– Нас могут подслушать, давай в другой раз.

– Я на всякий случай глушу тут все, – Призрак показал министру зажатую в руке маленькую коробочку с мигающими лампочками.

Александр Николаевич тяжело вздохнул:

– Я понятия не имею, что произошло. И никто не знает. Огромное количество убитых и раненых. Москва очень пострадала.

– Это были роботы, – ухмыльнулся Призрак, – огромные, как небоскребы?

Министр встал как вкопанный.

– Ты уже все знаешь. Зачем тогда спрашиваешь?

– Это был риторический вопрос. Я просто хотел доказать вам, что наши источники информации уж точно не хуже ваших, а может, в чем-то даже и лучше.

Министр, сделав паузу, сказал:

– Я никогда не сомневался в могуществе и влиянии Компании. Именно поэтому ты мне обещал кресло главы, как только я подам в отставку. С моими возможностями Организация станет еще могущественнее.

– Не просто не сомневаюсь, но и полностью убежден в этом. Именно поэтому я так долго помогаю вашей карьере, – напомнил министру Призрак.

– Господи, как же мне все надоело. Все это государственное подлизывание. Здесь, знаешь, и черное не всегда черное, и белое…

– Я прошу прощения, – оборвал министра человек, – давайте к делу. Буду с вами откровенен: Организация знает о таких технологиях и о том, кто мог их применить. И мы готовы оказать помощь президенту, если он нас призовет.

Министру стало не по себе – такого поворота он не ожидал.

– Я уверен, что президент никогда не пойдет на это. У него есть службы, которые контролируют все, что происходит, и не только в стране. Службы держат под колпаком и Организацию «Держава», которой ты служишь…

– Ну это еще кто кого держит, – усмехнулся седовласый Призрак.

Александр Николаевич сделал вид, что не услышал хамства в адрес президента и его служб.

– Так или иначе, президент не пойдет на это.

– Всему свое время. Просто вспомните о моих словах в подходящий момент. А потом вы можете смело идти в отставку – у вас будет все: главная должность в Организации, безбедная жизнь и старость всех поколений всех ваших родственников.

Призрак слегка приобнял министра и повел дальше.

– А пока что я приглашаю вас на Лубянку, у нас там есть информатор, который поможет вам разобраться в ситуации. Предлагаю вам узнать о случившемся намного больше, чем вы знаете.

Александр Николаевич согласился проехать в здание ФСБ, и через тридцать минут он и его спутник были уже на месте.

Чуть более ста лет назад в подвалах здания, где сейчас находится штаб ФСБ, была целая сеть нелегальных тюремных камер. Казалось бы, те времена давно прошли, но даже сейчас эти помещения использовались: они были переоборудованы в допросные. Суть же оставалась той же: здесь не предлагали задержанным ни права на телефонный звонок, ни права на защиту, здесь вообще права людей не соблюдались.

– Итак, зачем мы здесь? – спросил министр обороны, спускаясь по слабо освещенной лестнице.

– Александр Николаевич, я признателен вам за то, что согласились составить мне компанию, – сказал в ответ Призрак, – я уверен, что вместе мы получим кое-какие ответы на вопросы о вчерашней бойне в Ясенево.

– О чем именно пойдет речь?

– Несколько десятков очевидцев было задержано ФСБ, у них берут показания.

– Ну и что? – пожал плечами министр. – У меня военная разведка занимается этим всю ночь, и никаких зацепок.

– У нас тоже не было, – заметил Призрак.

– И?

– Один из потерпевших видел и знает намного больше остальных. Мне доложили об этом буквально час назад. Мы здесь из-за него.

– Очень любопытно, – хмыкнул едва слышно министр.

Они уже спустились на минусовой этаж и шли по коридору.

– Нам сюда, – сказал Призрак и открыл дверь в одну из допросных.

Они оказались в небольшом помещении, больше похожем на подсобку, в котором вместо стены было стекло. Министр сразу догадался, что это одностороннее зеркало, а значит, по другую сторону стекла – допросная комната.

Яркий свет заполнял допросную, на стуле посередине комнаты за столом сидел Марк. Возле него стоял человек и о чем-то его спрашивал.

– Это следователь ФСБ, он ведет беседу с задержанным, – прокомментировал Призрак.

– А что случилось с этим человеком? Почему он весь в грязи? С него течет что-то черное.

– Я сейчас включу звук, и мы все услышим, – седовласый нажал на кнопку на специальном пульте рядом с мониторами, и в этой части комнаты стало слышно, что происходит в допросной.

– Почему я жив? – просил Марк следователя, – вы обещали мне… Мне надо идти… там жена и дочка… они…

– Почему вы считаете, что должны были умереть? – спросил следователь.

– Я же вам все рассказал уже, – устало пробормотал Марк, я не могу больше. Отпустите меня, пожалуйста, очень прошу.

– И все-таки, ответьте на вопрос еще раз, может быть, вспомните какие-нибудь детали, – следователь настаивал на своем. – Почему вы думаете, что должны были умереть?

– Какого черта, – в голосе Марка почувствовались стальные нотки, – какие еще детали?! Меня расстреляли из автомата!

– Вы уверены, что это был автомат, а не пистолет или травматическое оружие?

– Я же видел сам, чем они вооружены! Я же завалил одного!

Призрак выключил звук, а министр уставился на него, не поверив собственным ушам.

– О чем это он? – спросил министр. – Кто его расстрелял? Робот? Что вообще происходит?!

– Вот видите, я говорил вам, что будет интересно.

Призрак снова включил звук.

– … уже дважды говорил… ну сколько можно?! – закричал Марк и выложил руки в наручниках на стол.

– … детали, важны детали, – успокаивающим голосом продолжал следователь, – мы скоро вас отпустим и вы пойдете домой.

– Домой? – Марк поморщился, как будто к его горлу подкатил кислый комок тошноты. – У меня нет больше дома, никого больше нет.

– Продолжайте слушать, – обратился к министру Призрак.

Он зашел в допросную.

Следователь настороженно уставился на вошедшего. Призрак показал ему пластиковую карточку с уровнем допуска.

– Пожалуйста, оставьте нас, – Призрак махнул карточкой в сторону двери, и следователь тут же молча вышел из допросной.

Марк с любопытством окинул взглядом Призрака.

– Я немедленно отвечу на твои вопросы, – заверил седовласый допрашиваемого, – но для начала кое-что уточню. Просто можешь кивнуть, если все так и есть. Итак, тебя зовут Марк Альбертович. Фамилия Ключников. Тебе 31 год. Работаешь менеджером и снимаешь квартиру в Ясенево. То есть снимал.

Марк кивнул.

– Первое. Мы не знаем, почему ты не погиб. Скорее всего, это случайность, счастливый случай. Но доказательств, что в тебя вообще стреляли, нет. На тебе ни царапины. На месте, где тебя нашли, не было следов от выстрелов.

Марк пожал плечами.

– Я уверен в том, что говорю.

– Второе. Твоя семья жива. Твои жена и дочка невредимы, отделались царапинами и ушибами. Их спасли, когда они выбирались из разрушенного дома.

Марк приподнялся, а в его глазах появились слезы.

– Они сейчас в гостинице МЧС, куда эвакуируют выживших. Я дам поговорить с ними, и ты сам убедишься, что с ними все в порядке. Но сначала мы еще немного побеседуем.

Призрак выдержал паузу. Он увидел, как у Марка поднимается настроение.

– Ты видел роботов, напавших на Ясенево?

– Да. Было пять машин. Первая рушила МКАД, а потом появились еще четыре, уже впятером они продолжали крушить район и убивать людей.

– Ты можешь нарисовать робота? Хотя бы схематично?

– А, конечно. Я видел его так же близко, как вас сейчас.

Призрак пододвинул листок бумаги и карандаш. Освободив узника от наручников, он сказал:

– Рисуй.

Марк взял карандаш в руку и начал делать набросок.

– Извините, я тут напачкал у вас, – продолжая чертить, сказал Марк.

Вокруг стула, где он сидел, а также на столе, на котором лежали руки, было большое количество черных точек – это капли с одежды Марка.

Призрак подошел к задержанному и взял щепотку вещества. Зрачки его расширились – он понял, что это не грязь.

Увидев очертания рисунка Марка, Призрак остановил его:

– Достаточно, – и взял рисунок в руки. – Ого! Похож на японского робота, – прокомментировал Призрак увиденное.

– Да. Похож. Только с трубками. Я думал, что это может быть. И пришел к выводу, что это активная защита…

– Что еще ты видел? – прервал Марка Призрак.

– Эти роботы высадили десант. То есть сначала это были не люди, это были огромные пузыри, которые лопались, а оттуда появлялись люди, одетые в черные балахоны с капюшонами, на головах – голографические проекторы для маскировки лица.

– Проекторы? С чего ты делаешь такие выводы?

– У меня завязалась драка с одним. Вместо лица я увидел неестественный рисунок – разводы, но после удара по его голове, я, видимо, что-то повредил, и разводы исчезли, вместо них появилась маска, перемазанная, как и весь… он… вот в это, – Марк показал на грязь вокруг.

Выслушав Марка, Призрак пошел к двери допросной.

– Подождите! – умоляюще воскликнул Марк. – Я что-то не то сказал? Я еще не все рассказал…

– Что-то еще? – Призрак остановился.

– Да. Еще я видел, как робот лазерным лучом разрезал мой дом. Но это был не обычный луч, не как те, что показывают по телевизору…

– Я возьму телефон и вернусь, – пообещал седовласый и вышел из допросной.

Министр уже ждал его. Испарина на его лбу выдавала крайнюю степень волнения. Рисунок Марка оказался в его руке.

– Охренеть, – не выдержал министр.

– Вот именно, – поддержал его Призрак. – Но меня смущает, очень смущает, что этот парень очень много видел и знает. Кроме того, он делает выводы, а это вопрос национальной безопасности.

– Его нельзя отпускать, – заключил министр.

– Верно. Нельзя.

Глава 4 ПРОШЛОЕ – ВРАГ НАСТОЯЩЕГО

Металл телефонной трубки привлекательно блестел. Седовласый держал в руке аппарат, но не отдавал Марку.

– Прежде чем поговоришь со своими, ты должен кое-что знать.

Призрак выдержал небольшую паузу.

– Мы не можем тебя отпустить. Мы должны быть уверены, что информация, которой ты владеешь, не станет достоянием общественности.

Призрак встал за спину Марка, и его левая рука потянулась под пиджак к поясу.

Марк понял, что если бы его хотели убить сразу, то не устраивали цирк с телефоном.

– Какой у меня есть выбор? – спросил Марк, опустив голову.

Призрак улыбнулся правым уголком губ, но Марк этого не видел.

– Выбор есть. Либо тебя придется убить. Либо мы тебя заберем на пару-тройку лет.

– Куда заберете?

– Ты ведь не служил в армии. Как это случилось?

– Бегал.

– Ну вот, возьмем тебя на службу.

– Это невозможно. Я ведь старше двадцати семи лет.

– Мы оформим тебе «лейтенанта в запасе» и заберем. Согласен?

– А как же жена и дочка?

– Мертвый ты им точно никогда и ничем помочь не сможешь, а служба у тебя будет контрактная; так что, согласен?

– Да.

Призрак набрал номер.

– Позови, – приказал Призрак в трубку. Затем он протянул телефон Марку.

Марк дрожащей рукой взял мобильный.

– Папа! – услышал он голос Стеллы, – папа! Ты где?! Мама тебя ждет!

ОНИ ЖИВЫ!

У Марка перехватило дыхание. В груди все сжалось, а бетонный пол поплыл из-под ног.

– Папа! Не молчи! Пожалуйста! – он услышал, как дочка всхлипнула.

– Доча… Я люблю тебя, – сказал Марк, – ты у меня умничка. Ты себя хорошо чувствуешь?

– Папа, у меня все болит, столько синяков, я вообще вся синяя! – пожаловалась Стелла.

Внезапно голос дочери сменился голосом жены:

– Она в порядке, – сказала в трубку Катя, – нас потрепало, но мы выбрались. Как ты?

– Катюша, я… со мной тоже все в порядке, контузило разве что немного. Я сейчас на Лубянке даю показания, а потом меня забирают.

– Как забирают? Куда забирают? – голос жены задрожал от волнения. – Не говори чепухи, приезжай за нами как можно скорее!

– Я не смогу, Катюш, мы еще пару лет не увидимся, но я буду писать и присылать деньги, – Марк закрыл лицо ладонями, волнение было очень сильным.

– Деньги?! Зачем мне деньги?! Мне нужен мой муж!

– Кать, так надо! Лучше увидимся через какое-то время, чем будешь меня хоронить, верно? – не выдержал Марк и посмотрел на седовласого. Но Призрак кивнул, одобряя его реплику.

Катя промолчала. И потом добавила:

– Я поняла, – в ее голосе послышалась обида.

– Я очень вас люблю. Пожалуйста, поймите меня. Я обязательно вернусь.

– Марк, мы тебя тоже очень любим, – Катя всхлипнула в трубку, – объясню все дочке… Ну все, пока, пиши.

Тишина.

Когда я теперь еще их услышу? Я обязательно к ним вернусь и буду любить, и никогда больше не оставлю! Надо просто пережить все это.

Спустя несколько минут Призрак снова стоял за стеклом и разговаривал с министром.

– Какую еще армию и лейтенанта ты ему пообещал?

– Не волнуйтесь, Александр Николаевич, у нас сейчас как раз идет набор водителей. Я его забираю в Компанию. Насчет же всего услышанного и сказанного знайте, что нам все эти технологии знакомы, просто не забудьте о моей просьбе. Пусть президент призовет нас на защиту Родины.

Глава 5 СОСТОЯНИЕ НЕИЗВЕСТНОСТИ

Когда Алексей Кудрин пришел в себя, первое, что он увидел, – белый потолок, абсолютно ровный, без единого изъяна. Находясь в лежачем положении, он мог еще разглядеть белоснежное одеяло, которое накрывало его до подбородка. Алексей попытался повернуть голову. Это ему удалось, правда, с трудом: голова почему-то стала очень тяжелой, и вдобавок что-то мешало ее движениям. Справа и слева от него было все таким же абсолютно белоснежным, как и одеяло. Кроме белых стен в палате, а Алексей догадался, что он именно в этом помещении, находились еще и приборы, следившие за его состоянием. Слева, у стенки, стоял монотонно пикающий аппарат, на котором высвечивались какие-то волнистые линии. Справа от головы Алексея – металлическая стойка, на ней болтался прозрачный пакет, похожий на пузырь, к нему подходила трубка, в которую из пакета капала жидкость. Кудрин попытался вспомнить название этого устройства и, к собственному удивлению, вспомнил. Когда-то в школе при детдоме им показывали такую штуку на уроке биологии. Прибор назывался капельницей. Правда, тот, что показывали на уроке, имел совсем другой вид, но принцип действия был такой же: лекарство капало с определенной частотой в трубку, затем попадало в организм больного. Итак, Кудрин понял, что в больнице и лежит под капельницей. Но как он сюда попал? Алексей на секунду закрыл глаза, попытался сосредоточиться, но так и не смог ничего вспомнить. В голове вертелись какие-то картинки: мокрые листья, лес, что-то еще; но как все они соотносились с его прошлым, Алексей понятия не имел. Он попытался сосредоточиться на своем положении. Это, кстати, еще один способ восстановить память, но Алексей использовал его несознательно, так как просто больше делать было нечего. Первое, решил он, нужно проверить, все ли с ним в порядке. Судя по тому, что он лежал в больничной палате с капельницей и каким-то непонятным электронным устройством, тоже, видимо, как-то к нему подсоединенным, можно было предположить, что в порядке не все. Как прикреплена капельница, он уже выяснил, – трубочка от нее шла прямо к его шее, к впадине между шеей и ключицей. Именно это и причиняло ему неудобства при движении головой. Алексей попытался пошевелить руками. Это ему удалось, хотя почему-то тоже с трудом. И руки оказались необычайно тяжелыми. Он поднял левую на уровень глаз. Рука была необычайно бледная, как будто пыталась угодить цветовому тону этой палаты, из чего несложно догадаться, что цвет конечности явно нездоровый. К тому же из нее торчали какие-то белые присоски, они же были и на груди, провода от них шли прямо к электронному устройству. Алексей начал кое-что понимать: это датчики у него на пульсе и у сердца, а устройство, вероятно, отслеживало сердцебиение. Он отодвинул одеяло от подбородка левой рукой, так как было довольно жарко, вдобавок ужасно хотелось пить. Помимо всех этих неудобств где-то внизу в талию врезалась резинка от нижнего белья. Но перед тем, как поправить ее, Алексей решил проверить работоспособность правой руки: сжал и разжал кулак, тем самым убедившись, что с ней все в порядке. Затем на уровень глаз он поднял и левую руку – она оказалась такой же бледной, как и правая, но без датчиков, около локтя она немного болела. Алексей присмотрелся и увидел ссадины. Где бы он мог их получить? Затем сосредоточился на ногах, так как в верхней части тела он не испытывал никаких болевых ощущений. Левую ногу он мог даже согнуть в колене, а вот правую не чувствовал. Он пошевелил пальцами на ней, но любая попытка сделать что-либо еще причиняла сильную боль. Алексей понял, что с правой ногой что-то не то, но, главное, она на месте (в детстве он насмотрелся фильмов о том, как вот так же тяжелобольные находят себя в госпитале без ног или без рук, и подсознательно боялся этого). Теперь он решил поправить резинку на нижнем белье. Сконцентрировав усилие на руках, он приподнял одеяло – никакого нижнего белья там не было. Кудрин лежал совершенно обнаженный, единственное, что бросалось в глаза – обернутое в бинты по самый пояс бедро правой ноги. Из-под этой перевязки в разные стороны торчали резиновые трубки, которые шли куда-то под кровать, все остальное было на месте. Ощущение резинки на талии было от бинтов, и Алексей начал постепенно к нему привыкать.

Но вот что такое случилось с его ногой?

Кровь. Боль. Лес. Прожектор. Черная тень.

Нет, что-то не то!

Прожектор. Боль. Кровь. Лес. Черная тень.

Воспоминания навалились на него внезапно всей своей истинной тяжестью. Он вспомнил абсолютно все в деталях, начиная с того момента, когда он поспорил на сто рублей с детдомовцем Мишкой Морозовым, что сможет сорвать с кого-нибудь шапку на улице. Вспомнил все, что было потом: как он жил в колонии после позорного, по его мнению, суда, как он делал подкоп днем и ночью, используя каждую удобную секунду. И погоню… и вертолет…

Но как он сюда попал? Этот вопрос оставался без ответа. Может быть, его доставил сюда вертолет.

Куда – «сюда»?

Алексей глубоко вздохнул от бессилия понять, где же он находится. Но где бы он ни находился, за его здоровьем тщательно следили. Очевидно, что он очутился не в санчасти колонии.

В результате напряженной работы мысли аппарат слева стал учащенно пищать. Должен же кто-то прийти сюда наконец, ведь за капельницей следят!

Алексей попытался приподняться на руках в постели. Но руки были слишком непослушными, и при этом начиналась невыносимая боль в ноге.

Открылась дверь. Кто бы мог подумать, что дверь именно в этой стенке, находящейся рядом с ногами Кудрина? Он мог бы даже сказать, что открылась часть стены.

В палату вошла медсестра в белом халате, колпаке и с белоснежной улыбкой на лице. В руке она держала сверток с медикаментами и шприцы.

– Где я? – спросил Алексей и сам удивился своему слабому безжизненному голосу, повисшему в воздухе. – Что со мной? – И снова: – Где я?

Медсестра ничего не отвечала. Она молча пододвинула к Алексею тумбочку, которую он ранее не заметил, хотя она стояла с правой стороны выше головы. Девушка разложила на тумбочке медикаменты, взяла один из пакетиков и распаковала его. Там был еще один пузырь, на который она поменяла старый, уже совсем закончившийся. Жидкость в нем была такого же прозрачного цвета, как и в предыдущем, но явно имела другое предназначение, так как женщина отсоединила трубочку от шеи пациента и взяла его за руку, завязывая жгут выше локтя.

– Сжимайте и разжимайте кулак, Алексей, – вежливо попросила она.

Пока Алексей упражнялся в сжимании-разжимании кулака и наблюдал за тем, как вены на руке становятся отчетливо видны, медсестра поменяла старую трубку на новую с иглой и прикрепила ее к только что установленному пузырю.

– Что это? – поинтересовался Алексей.

– Не волнуйтесь, это лекарство.

– Да я и не волнуюсь. А что же было до этого?

– Питание, – опять последовал лаконичный ответ.

Не очень-то разговорчивая особа.

Медсестра хладнокровно воткнула ему в вену иглу и залепила ее сверху пластырем.

– Лежите спокойно, рукой не дергайте и постарайтесь заснуть, – сказала она ему и вышла из палаты.

К своему удивлению, Алексей захотел спать быстрее, чем мог предположить. Видимо, лекарство имело такое побочное воздействие. И он заснул с мыслью:

ЧЕРТ ПОБЕРИ, ЧТО ЖЕ ЭТО ЗА МЕСТО ТАКОЕ?!

Проснулся Алексей от необычной тряски. Его куда– то транспортировали. Он лежал на каталке накрытый простыней и ехал по коридору головой вперед. Каталку явно кто-то тянул, но в силу своей неподвижности он не мог увидеть, кто. Коридор оказался таким же белым, как и палата, но явно не походил на больничный. В этих необычайно чистых и теплых стенах стояла полная тишина, только тихо поскрипывали колесики его кушетки. Стены коридора были обозначены цифрами через равные промежутки. Ничего особенного в цифрах не было – обычная арифметическая последовательность: с одной стороны – четная, с другой – нечетная. Единственное, Алексей никак не мог понять, для чего же все эти цифры нужны. Видимо, для чего-то необходимы – это факт. За тот короткий срок, что он находился здесь, в больнице (хотя Алексей не был уверен, что это больница), он не заметил ни одной лишней детали – все имело свое назначение. Он заставил себя больше не думать о цифрах, смысл которых он не мог понять, и сосредоточился на происходящем с ним.

Каталку завезли в просторный лифт. Кабина тронулась и поехала вниз. Алексей тут же сделал вывод, что он не на первом этаже.

– Куда мы едем? – спросил он своего провожатого, которого так до сих пор и не увидел.

– А-а-а, вы уже проснулись? – в голосе было больше удивления, чем вопроса.

Алексей узнал этот голос. Это была медсестра – единственный человек, которого он здесь до сих пор видел.

– Не волнуйтесь, мы едем на перевязку, – добавил голос с исключительно доброй интонацией.

Алексей действительно совершенно перестал волноваться. Он почему-то полностью доверился медсестре в вопросе его лечения. И, может быть, сделал правильно.

Перевязка оказалась довольно болезненной, но необходимой процедурой. Ее сделала все та же заботливая особа. Алексею на какое-то мгновенье вообще показалось, что они с ней в этом огромном здании только вдвоем. Естественно, он отдавал себе отчет, что это маловероятно. Но у него было такое чувство, что никого в ближайшие несколько недель, кроме этой молодой женщины, он так и не увидит. В итоге его чувство полностью подтвердилось.

День за днем проходил в обществе капельниц, уколов и медсестры. Никакой информации из нее, как Алексей ни старался, так выудить не удалось. Единственное, что она говорила, были успокаивающие слова и лаконичное разъяснение медицинских действий. Очень скоро Алексею принесли домашнюю пижаму и перевели на нормальное питание. Примерно спустя неделю пациент мог уже садиться. Правда, это ему доставляло болезненные ощущения, но медсестра рекомендовала это делать в виде упражнения. И он делал. Примерно тогда же, во время очередной перевязки, сняли и трубки с ноги – они обеспечивали отток гноя из заживающей раны. Пришлось испытывать довольно противное ощущение, но Алексей терпел. Случился настоящий праздник, когда спустя еще неделю медсестра, а он так и не узнал ее имени, принесла ему костыль. Теперь от нее последовала рекомендация поупражняться в ходьбе. Кудрин был всеми руками за, так как кровать ему уже порядком опостылела. Однако передвигаться он мог только по палате.

– А можно я выйду в коридор? – по прошествии двух дней после того, как ему дали костыль, спросил он у медсестры.

– Можно, – вот так просто ответила она.

Честно говоря, Алексей очень удивился этому ответу, так как за две несколько недель раздумий о том, где же все-таки он находится, пришел к выводу, что явно не в больнице, хотя здесь были все соответствующие условия. Скорее всего, где-то у частных лиц: это место было СЛИШКОМ уютным, СЛИШКОМ хорошо оборудованным, здесь был СЛИШКОМ молчаливый и профессиональный персонал. Место явно неофициальное. Но что он тогда здесь делал? Он мог только предположить, что является пленником, так как в заложниках его вовсе не было смысла держать – у него просто нет знакомых, способных его выкупить. Хозяева этого места могли быть заинтересованы в его физической силе – это хоть какое-то правдоподобное объяснение, однако оно не получало никакого подтверждения. В любом из вариантов, придуманных Алексеем, он был пленником, поэтому его и удивил ответ медсестры. В любом случае, здесь было намного лучше, чем в колонии или детдоме.

– А как работает эта дверь? – спросил Алексей, указав пальцем в стену, где постоянно образовывался проход, когда медсестра заходила или выходила.

– Ничего сложного, – ответила она, – просто толкаете это место от себя ладонью, и стена открывается.

Как она интересно сказала: «стена открывается». Так значит, это все-таки НЕ дверь.

– А как это работает? – не удержался от вопроса Алексей, хотя и знал, что, скорее всего, ответа не получит.

Как ни странно, он оказался неправ:

– Не знаю, – медсестра пожала плечами.

Алексей посмотрел на нее с большим удивлением.

– Старайтесь только не касаться пальцами мест соединения створки, это может быть опасно, там специальное токсичное вещество, – добавила внезапно она.

– Спасибо, – поблагодарил ее за совет Алексей.

Он на мгновенье представил, как трогает стену ладонью не в том месте, как его ладонь неизвестно чем проедает насквозь. М-да, вот это воображение. Тем не менее совет действительно был полезный.

– И еще одно, – добавила сестра уходя, – после восьми вечера створки в стене автоматически блокируются, а отопление в коридоре отключается. Ночью сейчас до минус двадцати градусов по Цельсию, так что рекомендую вам, Алексей, возвращаться в палату до двадцати часов.

И ушла.

Она так сказала, как будто за дверью один коридор, подумал Алексей. Правда, он за все время, пока его возили на перевязки, только и видел, что коридоры. Здесь за стенкой один и внизу, куда его возили, – тоже один. Но теперь, когда он в общих чертах узнал принцип действия двери, начал подозревать, что все эти номера, которые удалось разглядеть на стенах, тоже были скрытыми дверьми. А раз есть двери, значит, есть и способ их открыть. По крайней мере, хоть какое-то развлечение, пока кто-нибудь кроме медсестры не изволит появиться перед ним, Алексеем Кудриным, с разъяснениями, зачем он здесь.

Алексей запомнил, куда медсестра прикладывала свою ладонь, и подошел к стене. Он легонько надавил на то же самое место – створка подалась вперед. Чередуя движения здоровой ногой и шаги с помощью костыля, Кудрин вышел в коридор и осмотрелся. Створка за ним захлопнулась. Он увидел на ее месте номер 357 и таким образом запомнил, куда ему возвращаться. Внезапно его настигла шальная мысль, что на самом деле он тут не единственный пациент. С техническими возможностями тех, кто выкрал его из-под носа преследовавших в лесу оперативников, за каждой стенкой с порядковым номером могли скрываться еще люди, которые попали сюда каким-нибудь другим способом. А если он тут не один, да еще в таких медицинских условиях, то можно предположить, что хозяева вовсе не заинтересованы в его физической силе, а просто набрали здоровых людей без вредных привычек и собираются использовать их в качестве подопытных кроликов для каких-нибудь экспериментов.

Однако все эти мрачные соображения явно не состыковывались с разрешением покидать палату в любое удобное время. Хотя это и ни о чем не говорило.

Алексей попробовал толкать несколько стен с номерами, но тщетно. Было такое впечатление, что это действительно просто стены, а не прекрасно замаскированные открывающиеся створки. Подустав от этого занятия, Алексей вернулся к себе в палату. У него в голове созрел план…

Позже, вечером, пришла, как всегда, медсестра, которая в этот раз привезла сервировочный столик с едой. Она уже собиралась уходить, когда Алексей вспомнил про свой план.

– Мне скучно, – сказал он, – здесь нечем заняться. Нет ни телевизора, ни книги какой-нибудь, пообщаться не с кем. Сделайте, пожалуйста, с этим что-то, – как можно вежливее попросил он, изобразив на лице ужасную тоску.

Медсестра в ответ промолчала, и, помедлив секунду, ушла.

М-да, план не сработал, подумал Алексей. Замысел заключался в том, чтобы узнать действия сестры в ответ на подобную просьбу. Если к нему относились как-то поособенному, то реакция должна была быть положительной. И это могло бы означать, что он один такой пациент в этом здании и что его берегут и заботятся. Реакция же сестры была неудовлетворительной, по мнению Алексея. Однако это тоже результат. Кудрин был готов сделать самые мрачные выводы на тему его пребывания здесь.

Каково же было его удивление, когда на следующее утро медсестра принесла с собой какой-то агрегат, такие он видел только в фильмах – как давно это было – те, что в фильмах, выглядели даже более убого. Медсестра установила аппарат на тумбочку, причем поместилась лишь часть, похожая на телевизор, только меньше. Коробку «диковины» она поставила на пол, затем все очень ловко соединила проводами и нажала на какую-то кнопку. Загорелся экран, по нему на черном фоне побежали какие-то непонятные символы. Из коробки, что стояла внизу, раздавался едва слышный гул.

– Это персональный компьютер, – пояснила она, – на процессоре последнего поколения. А вот вам литература для подробного изучения его возможностей, – она открыла тумбочку и положила туда стопку толстых книжек, – тут же подключенный спутниковый канал в Интернет и устройство телеконференции, – она показала на небольшое стеклышко, встроенное прямо рядом с экраном, и Алексей догадался, что это было что-то вроде видеокамеры.

– Я думаю, вас это займет на некоторое время, – сказала сестра и так же внезапно, как и появилась, ушла.

Глаза Алексея горели радостным блеском. Он сидел на своей кровати и пребывал в состоянии эйфории. Он, правда, не знал, с какой стороны к этой штуковине подойти, но про себя решил, что освоит ее от «а» до «я». Теперь все его подозрения по поводу опытов над людьми и присутствия в здании еще таких же, как он, улетучились. Вопрос о смысле его нахождения здесь оставался таким же открытым, но это Алексея сейчас уже не волновало. Его дух, его воображение полностью захватила техника, отданная ему на «растерзание» хозяевами, кто бы они там ни были.

Глава 6 НАЧАЛО НАЧАЛ

Правая рука Марка попала в замок. Жора вытягивал ее что было сил, видимо, пытаясь сломать. Но в любой момент была возможность прекратить это – Марку всего лишь надо было постучать по настилу или по сопернику, давая понять, что он сдается. Но он решил еще немного потерпеть и попытаться вывернуться…

В бараке для новобранцев шла схватка. Марк сцепился с другим новичком. Предлог для драки был даже не важен, суть конфликта состояла в следующем: Марк был намного старше всех остальных солдат, а те, в свою очередь, уже отслужили в регулярной армии и теперь так же, как и Марк, подписали контракты на пять лет службы в частной армии компании «Держава». Оказаться в одной казарме с ребятами, не понаслышке знающими, что такое «дедовщина» и что такое «дембель», было для Марка настоящим испытанием. Ведь его «закос» от армии казался всем просто неуважением к окружающим. Его многие посчитали слабаком, желающим срубить куш на контрактной службе. Проучить Марка в первый же вечер пребывания на военной базе взялся Жора, который, к слову сказать, в прошлом был самбистом, а в армии отслужил в десантных войсках. Однако Марку выбирать не приходилось.

– Жора! Ну чего ты! Давай! – выкрикнул кто-то из толпы солдат, желая, чтобы Марк побыстрее сдался, ну или, в худшем случае, ему оторвали руку.

– Жора! Жора! – скандировали остальные.

Марк почувствовал боль в руке. Еще бы – его локоть оказался зажатым между ног Жоры и фактически не просто вытянут – в любую секунду его могли вывернуть болевым приемом наизнанку.

Собрав все силы, Марк напряг руку, стараясь ее хоть немного согнуть, и одновременно оттолкнулся ногами от пола, перевернулся через голову, благодаря чему потная рука выскользнула из, казалось, смертельной хватки самбиста.

– Ого! Вот это он дает! – зашептали зрители.

Марк резко встал на ноги, Жора – перед ним.

Противник Марка устал. Он привык вести поединки в спортивном режиме, с раундами. Сейчас же он стоял перед Марком, и по его лбу и вытянутому лицу ручьями тек пот. Было очевидно, что Жора выдохся, он все силы потратил на борьбу в партере на проведение болевого приема. Это был шанс для Марка. Только вот драться на хоккейной площадке на льду, чем он раньше все время занимался, это не то же самое, что драться здесь и сейчас с раздетым до пояса противником. Главная тактика у хоккеиста – схватить за ворот майки и нанести свободной рукой серию быстрых и точных ударов в голову. Марка уже спас один раз такой метод во время нападения боевиков на Ясенево. Но какой план в этот раз?

– Ну что вы пялитесь друг на друга? – высказал кто-то общее недоумение толпы новобранцев.

Марк ударил противника в живот. Удар получился очень сильным, и Жора пошатнулся. Марку показалось, что соперник сломлен и нанес следующий удар ногой.

Но Жора перехватил ногу правой рукой, а правой врезал Марку в челюсть.

Все поплыло перед глазами, а выкрики солдат слились в единый непрерывный шум, похожий на звон.

Блин! Я в нокдауне!

Ему удалось вернуть ногу в боевую стойку. Но и силы Марка тоже были уже на исходе.

– Прекратить! – внезапно сквозь толпу прорвался человек в форме. По нашивкам Марк понял, что это сержант. Он выскочил из-за спины Жоры, который тут же развернулся и атаковал вновьприбывшего. Ничего не получилось – Жора был скручен в одну секунду.

– Что же вы, ублюдки, делаете!? Только сегодня приехали, а уже мочите друг друга! Может быть, кто-то хочет со мной попробовать сыграть в эти игры?!

Марк уловил едва заметный акцент.

Несмотря на драчливый азарт, никто из новобранцев не решился бросить вызов сержанту. Да и вид поверженного Жоры, лежащего носом в пол, с вывернутыми назад руками, никого не вдохновил.

– Всем успокоиться, – сержант бросил взгляд на Марка, – завтра у вас официально начинается служба в нашей армии. И чтобы я не задал вам шороху уже сейчас… По кроватям! Быстро!

Сержант отпустил Жору, тот повалился на бок, пыхтя от боли.

– А за тобой, – сержант ткнул пальцем в потную грудь Марка, – я присмотрю особо.

Склонив голову, Марк побрел в душевую, которая только называлась так, а на самом деле здесь находился еще и ряд массажных кабин, а также умывальников, имелось даже джакузи. Помещение было отремонтировано, как и все на этой базе, по высшему разряду. Дорогие панели на стенах, ковровое покрытие и деревянный плинтус говорили о том, что Компании важен комфорт своих военных.

Марк прибыл на базу с утра. Его сразу предупредили, что первый день адаптивный и что он может отдохнуть и пройтись по окрестностям, сориентироваться в инфраструктуре военной базы. Здесь располагался небольшой аэродром, куда Марка и еще нескольких новобранцев доставил чартерный рейс из Москвы. Многочасовой перелет дезориентировал, поэтому было неясно, в какой точке на карте мира они приземлились. Огороженная территория больше напоминала заасфальтированную деревню посреди соснового леса. Могучие деревья буквально нависали над высоким бетонным забором. Непонятно, кланялись ли они перед способностями человека построить все это, или насмехались.

По прибытии Марк сразу оценил, какой здесь чистый воздух, запах соснового леса уже сам по себе успокаивал и поднимал настроение. Марк выбрал себе спальное место в полупустом бараке, куда его сопроводили от посадочной полосы, и быстро заснул. Не знал он в тот момент, что вечером соседствующие с ним ребята после короткого знакомства захотят поучить его умуразуму.

Марк умыл лицо и уже вытирался полотенцем, как его кто-то дружески похлопал по спине.

– Ты молодчина, чувак, – услышал Марк голос с правой стороны, – задал жару этому воротиле.

Марк неодобрительно посмотрел на вошедшего в душевую новобранца. Перед ним стоял парень лет двадцати, он был одет по-домашнему в футболку и шорты, зубами он мял незажженную сигарету.

– Меня Петр зовут, – он протянул руку Марку, – есть огонь?

– Я – Марк. В кармане сумки у моей койки можешь взять, – ответил он, пожимая руку.

Петр быстро обернулся и зажег уже изрядно потрепанную сигарету.

– Ты как сюда попал-то? – спросил Петр, – ты вроде того, староват уже для армии. И на агитку тебя уже не возьмешь.

– Что за агитка?

– Я тут с половиной служил в одной части. Нас все время агитировали после срока пойти служить по контракту в частную армию. Лично мне было насрать на это. Меня девушка ждала, и я собирался вернуться к ней, – Петр вздохнул.

– Не дождалась?

– Увы. Так что агитка, получается, сработала, тем более что делать я больше ничего не умею, только танки водить.

– Танки? – Марк был чрезвычайно удивлен.

– В смысле, что именно тебя удивляет? Я служил в танковой роте. Нам еще повезло, мы на экспортных Т-9 °C ездили. С улучшенной системой стабилизации наводки и оптикой ночного видения…

– Но ведь здесь нужны обычные водители, – Марк засомневался в собственных словах.

Петр сбросил пепел в раковину умывальника и поджег вторую сигарету. Вдохнув дым полной грудью, он с удовлетворением выдохнул его через ноздри.

– Че-то ты попутал, Марк, – сказал он, – ну вот посуди сам: ты медосмотр проходил перед отправкой сюда?

– Ну да. Целая комиссия.

– А тесты?

– Тесты – тоже, – Марк почесал подбородок.

– Ну неужели ты думаешь, что обычного водителя будут прогонять на тестах для космонавтов? Тебя привязывали к алюминиевому колесу, облепляли датчиками, а потом заставляли колесо вертеться. И это для того, чтобы проверить, подойдешь ли ты в кресло водителя машины или бронетранспортера, например?

Марк задумался. Кроме крутящегося колеса был еще тест на вращающемся во всех плоскостях кресле, а еще был тест в авиатурбине как в свободном полете. Явно тестировали способность организма переносить перегрузки. Для вождения обычной техники это были сложные испытания, но и для танков они не подходили.

– Для танков эти тесты тоже слишком крутые, – так и сказал Марк.

– Это точно!

– И что же тогда?

– Мы будем водить не танки и не машины – наверняка какую-нибудь летающую хрень.

– Завтра утром поймем, – заключил Марк.

– Точно, – поддержал Петр.

Вторая сигарета тоже закончилась, и собеседники пошли спать.

* * *

Марк бежал по тропинке соснового леса. Он знал, что до опушки осталось совсем чуть-чуть, а там – шоссе. И можно будет вырваться. Тропинка становилась все уже и уже, затем вовсе превратилась в грязь. Ноги Марка стали проваливаться, но он все равно бежал дальше.

Неужели я заблудился? Не может быть! Край леса должен быть совсем близко.

Но лес не заканчивался. Более того, деревья все плотнее обступали его со всех сторон.

Отчаяние наполнило душу беглеца. И в тот момент, когда он был уже готов сдаться и вернуться, деревья стали редеть, виднелся свет. Марк выбежал к озеру.

Спокойная водная гладь отражала чистое голубое небо. Ни ветер, ни какая-либо живность не беспокоили ее, это было кристальное зеркало.

Внезапно вода взмыла в воздух тысячью фонтанов, и из озера выполз танк Т-90. Со скрежетом сырых гусениц он подъехал к Марку, который стоял как вкопанный, потому что у него не осталось сил более сопротивляться. Танк уперся дулом в лоб Марка, но не выстрелил. Через мгновение он превратился в робота-исполина.

Лазерный луч из груди металлического существа вонзился в плоть человека, обжигая ее и разрезая на две части.

Марк проснулся в холодном поту. Наступил следующий день.

* * *

Утреннее солнце безжалостно светило в глаза. Новобранцы, уже одетые по форме и выстроенные в линию, натягивали на глаза кепки, но это их не спасало.

Сержант с важным видом ходил взад-вперед перед шеренгой. На подошвах его сапог были металлические пластины, которые звонко клацали при каждом шаге.

– Мое имя сержант Эндрю Скотт…

– Треклятый америкашка, – едва слышно кто-то проворчал в строю.

Сержант остановился и посмотрел себе под ноги. Внутри него как будто разжималась некая пружина.

– Да. Я родился в Америке. Но советую больше не комментировать мое происхождение, – Эндрю окинул взглядом строй, и по взгляду все поняли, что его совета лучше придерживаться.

– Мы здесь для того, чтобы… – потянул сержант, – кто мне ответит на этот вопрос?

– Я, – отчетливо раздалось из строя.

– Кто «я»? Шаг вперед.

Один из солдат выдвинулся:

– Мы здесь, чтобы заработать бабла.

Строй довольно захихикал.

– Бабла, говоришь? – сержант подошел нос к носу и взглянул прямо в глаза новобранцу, – деньги – это хорошо. Твое имя?

– Рядовой Костицин!

– Я пригляжу за тобой, рядовой. Назад в строй, – приказал сержант Эндрю Скотт.

– Мы здесь, чтобы нести службу в частной армии Компании. Армия охраняет интересы Компании, а при необходимости вступает в бой, – Эндрю сделал паузу, – иногда смертельный.

Сержант выдержал еще одну паузу.

– Весь ваш опыт службы в российской армии покажется просто разминкой. Здесь, в механизированных войсках, мы научим вас управлять машинами, которых вы еще никогда не видели, и драться с их помощью.

Только сейчас Марк обратил внимание, что на шее сержанта обруч – переговорное устройство. Эндрю движением руки прижал обруч к горлу и чуть слышно произнес:

– Запускай.

Тут же раздался очень громкий гул и скрежет. На глазах у новобранцев асфальтированная поляна сложилась и убралась вниз под землю.

Гул стал еще сильнее.

Не может быть!

У Марка появилось нехорошее предчувствие. Кислый комок тошноты и волнения подкатил к горлу.

Металлическая платформа подняла из подземных недр гигантскую тридцатиметровую машину-робота.

Твою мать! Суки! Это они!

Марк почувствовал, что вспотел, а униформа неприятно прилипла к спине.

Весь строй солдат ахнул от удивления и восхищения.

Сержант простер руку в направлении машины:

– Это танк, опережающий наше время. Модель «Святогор». Вершина военной технологии. Вершина бронированных вооружений.

Как же так?! Они сами напали на Москву, а потом допрашивали меня? Это логично. Они чуть не убили мою семью! Они поломали мою жизнь! Суки!

Мысли Марка обретали последовательность.

Робот буквально выпрыгнул с платформы и приветственно махнул рукой присутствующим. Отчетливо было видно, как растопырены его пять пальцев. Машина сделала несколько быстрых шагов, развернула корпус и, покачивая руками, продемонстрировала длинные танковые стволы, прикрепленные вдоль предплечий.

– Впечатляет, верно? – прокомментировал сержант телодвижения робота.

Могучий механизм представлял собой гуманоидный тип. Руки, ноги, голова – все на месте. Голова без лица – просто защитная бронированная маска и под ней оптические устройства, напоминающие глаза. Динамическая броня робота вокруг пластин была утыкана короткими трубками. С плеч свисали дополнительные ракетные установки, а основной корпус пестрил непонятными витиеватыми рисунками.

Сержант снова прижал к горлу обруч:

– Спускайтесь.

Машина выпрямилась по стойке «смирно». Голень правой ноги открылась, и все увидели, как на лифте внутри ноги спускается экипаж.

Из робота вышли два человека в немного мешковатых костюмах с белыми лампасами – на головах банданы, синяя и красная.

– Представляю вам, знакомьтесь, лейтенанты армии «Державы» Кирилл Сафронов и Семен Варламов, – сказал сержант Скотт.

– Рады приветствовать вас, господа! – произнес Кирилл. Он был чуть выше Семена и все время улыбался, – мы – ваши офицеры-инструкторы. Так как этот лагерь является офицерским, по окончании обучения вы получите офицерские звания и новые машины, такие же, как эта.

– Красивые банданчики! – раздалось из шеренги.

– Без них никак, – улыбнулся Кирилл, а затем обратился к сержанту: – Активненькие они у вас тут. Надеюсь, вы их не разочаруете.

– Так точно. Итак, информация для всех активненьких и прочих. Распорядок у нас простой: утром физподготовка, а то некоторые задыхаются уже после десяти минут драки, – сержант посмотрел на Жору, а затем добавил: – Днем теория, вечером практика.

– Сейчас же утро, – осторожно, с улыбкой напомнил Кирилл.

– Вот именно. Стро-о-ой! Нале-во! Бегом… марш!

Глава 7 ПРОЯСНЕНИЕ

В просторном помещении, набитом разной электроникой, стояли два человека и разговаривали. Оба были в белых халатах. Оба высокие. Одного, что был покрупнее и с животом, выделявшимся из-под халата, звали Самвел Гигамович Бабаян; другого, худощавого, – Аристарх Эдмундович Бубенщиков.

Самвел Гигамович в свои 35 лет был доктором физических наук и доктором биологических наук. Таких людей, как он, называют светлыми головами. Докторская диссертация одного из лучших ученых в России на тему воздействия кибернетики на повседневную жизнь произвела настоящий фурор в научных кругах по всему миру. Говорил он с хрипотцой, играя интонацией голоса в нужные моменты и иногда причмокивая губами. Здесь, внизу, в лаборатории, он был научным руководителем разработки использования биологии и электроники локальных масштабов в военных целях, а также других проектов. Иными словами, он руководил созданием новых видов оружия.

Аристарх Бубенщиков, кандидат физико-математических наук, помощник Самвела Гигамовича, выглядел постарше своего начальника, однако на самом деле он был на два года младше.

Ученые обсуждали результат только что проведенного опыта.

– …Аристарх, куда же ты смотрел?! – упрекнул Самвел своего подчиненного, – ты не успел повысить давление в сфере линзы, и все пошло насмарку.

– Контролировать давление оказалось довольно сложно: показания приборов зашкаливают за считанные секунды, – произнес Аристарх, – но давайте, может быть, еще разок попробуем?

– Ну хорошо. Только будь, пожалуйста, предельно внимателен. Этот лазер жрет слишком много энергии, чтобы мы могли проводить такие эксперименты несколько раз на дню, – посетовал Самвел.

Аристарх отошел к пульту управления лазером, стоявшему неподалеку. Сама лазерная установка представляла собой довольно громоздкое сооружение, занимавшее добрую треть помещения. Одна только батарея-реактор была размером девять кубических метров. Дуло установки состояло из трех хромированных трубок для подачи гелия и главного ствола со встроенной линзой. Сплетения проводов у подающих гелий трубок сливались в один черный толстый кабель, а затем разъединялись на два чуть менее толстых провода, которые вели к стационарным пультам управления по разные стороны от установки. На расстоянии двадцати метров от устройства располагалась металлическая пластина. Одной из целей эксперимента было разрезать эту пластину лазером.

Самвел прошел к другому пульту управления, располагавшемуся по другую сторону лазера. Оба ученых надели наушники со встроенными микрофонами для связи во время опыта.

– Начинаю отсчет, – сказал Самвел, переключая несколько тумблеров на пульте, – пять… четыре…

Досчитав до одного и скомандовав «пуск», Самвел нажал в определенной последовательности ряд кнопок. То же сделал и Аристарх.

Все помещение заполнил постепенно усиливающийся гул. Ствол лазерной установки стал медленно вращаться.

– Следи внимательней за давлением, – сказал Самвел, – нужно остановить вращение. Сбрасываем на пятнадцать пунктов… так, хорошо, – вращение лазерного дула прекратилось, – теперь плавно поднимаем давление на три пункта… и еще на три пункта… Готовность?

– Есть готовность, Самвел Гигамович.

– Включаю.

Из ствола вырвался лазерный луч красного цвета и ударил по металлической пластинке. Из места попадания посыпались с характерным шипением искры.

– Начинай движение, Аристарх.

Аристарх Бубенщиков медленно повел джойстиком на пульте управления вниз, синхронно с его движением вниз пошел и лазерный луч.

– Увеличиваю давление, – предупредил Самвел.

Лазерный луч насквозь прошил пластину и достиг стены зала, где тут же появились плавленые отметины.

– Еще увеличиваю…

– Самвел Гигамович, зафиксирована утечка газа, – гелий неровной струйкой начал сочиться на пол.

– Вижу, – недовольно произнес Самвел, – тем не менее попытаюсь увеличить давление.

– Повышение температуры линзы, Самвел Гигамович.

– Контролируй ее.

– Повышение температуры оболочки реактора, Самвел Гигамович, – Аристарх Бубенщиков начал волноваться.

– Вырубай все! – крикнул Самвел.

Гул прекратился.

Мощность лазерного луча так и не удалось поднять выше обычного.

– Уровень радиации в реакторе? – спросил Самвел.

– Норма.

– Утечка газа?

– Три целых и пятьдесят четыре сотых литра.

– Гм, плохо. Коэффициент рассеивания лазера?

– Больше двух единиц.

Самвел Бабаян подошел к Бубенщикову и сказал:

– В этом-то вся проблема: слишком большое рассеивание. Проводи мы опыт в вакуумной трубе, результат был бы совсем иным.

– Это понятно. Но что нам теперь предпринимать?

– Есть у меня одна идея…

Тут в помещение вошла девушка в белом, помешав высказать Самвелу свою мысль. Она подошла поближе к ученым.

– Здравствуй, Аня, – поздоровались с ней ученые.

– Как там наш больной? – поинтересовался Самвел.

– Меня несколько пугает скорость его выздоровления, – призналась медсестра, – после тяжелой операции, переливания крови, уже через месяц он ходит, как ни в чем не бывало, даже хромоты нет.

– Скоро ты к этому привыкнешь, – пообещал ей Самвел, – Алексей – удивительный человек, таких во всем мире единицы. Нам повезло, что мы его нашли.

– К этому трудно привыкнуть, Самвел Гигамович, правда – трудно, но я постараюсь. Сейчас Алексей продолжает осваивать персональный компьютер, причем делает это тоже с необычайной скоростью. Буквально за неделю он полностью овладел управлением операционной средой и уже осваивает Интернет.

– Хочет знаний, значит? – спросил скорее сам себя, чем кого-либо из окружающих, Самвел. И тут же ответил: – Устроим ему познания…

В голосе Самвела не было злости или скрытой угрозы. Просто, то, что он сказал, входило в уже намеченный план. Алексей не имел даже законченного среднего образования, а Самвелу он нужен был образованным. Кроме того, существовал план и физической подготовки Алексея.

– Аня, подготовьте больного к встрече со мной. Сделаем это, скажем, завтра с утра. Договорились?

– Да. Куда его привести?

– Да прямо сюда и ведите.

Аня улыбнулась обоим ученым, продемонстрировав ослепительно белые зубы. И ушла.

Ученые вернулись к прежнему разговору.

– Так вот, моя идея…

* * *

Изучение компьютера сильно увлекло Алексея. Он уже неделю ложился спать и просыпался с мыслью об ЭВМ, не осознавая течение времени и не думая о нем.

Познание новой техники давалось Алексею на редкость быстро, он все понимал и моментально усваивал: за прошедшие семь дней полностью изучил как строение и принцип работы компьютера, так и последнюю версию операционной системы Windows. Теперь очередь дошла до освоения Интернета. Правда, Сеть была слишком большим источником информации и имела огромное количество возможностей, поэтому на ее изучение могло уйти гораздо больше времени, чем на исследование операционной системы и компьютера вместе взятых. Это Алексея только радовало, – весь процесс был для него жутко увлекательным.

В тот момент, когда он устанавливал на компьютер специальную коммуникационную программу Интернета ICQ, к нему пришла медсестра. Выглядела она немного необычно. Внешне все было по-прежнему идеально, но беспокойный взгляд выдавал ее волнение.

– В чем дело? – как можно участливее спросил Алексей.

Сестра поняла, что что-то в ней выдало ее беспокойство, и удивилась проницательности «больного».

– Да в общем, ничего страшного. Вас выписывают.

Тут настала очередь Алексея удивляться. Он, конечно, уже пребывал в хорошей физической форме, насколько это было возможно после тяжелого ранения, но он почему-то думал, что люди, так заботившиеся о его здоровье уже в течение месяца, в нем нуждаются. Ему явно не хотелось покидать это место. И дело тут было даже не столько в новом увлечении, сколько в его социальном положении за пределами этого здания. Он не имел дома, не имел средств к существованию, был вдобавок ко всему вне закона. Там, снаружи, он никто. А здесь, как он думал до этого момента, был хоть кому-то нужен.

Алексей решился задать провокационный вопрос.

– И я смогу покинуть это здание?

– Конечно.

– И когда меня выписываете? Сегодня?

– Да, во второй половине дня.

Алексей совсем сбился с толку. Он явно не хотел уходить. Но ничего другого не оставалось.

– Да, с вами хотел еще поговорить э… лечащий врач перед тем, как вы уйдете, – сказала она, покидая палату.

Последние ее слова оставляли то, что так нужно было Алексею, – надежду. Надежду, что он кому-то может показаться полезным, надежду, наконец, узнать, где он и как сюда попал. И про себя Алексей решил, что если начальник медсестры (а он сомневался, что он был лечащим врачом из-за того, как это произнесла девушка) предложит ему какую-нибудь, пусть даже малооплачиваемую, захудалую работу, то Алексей согласится на предложение. Однако то, что произошло на самом деле, он представить не мог даже в лучших придуманных им вариантах развития событий.

После обеда снова пришла медсестра. В этот раз она принесла с собой одежду: черные джинсы, рубашку цвета хаки и свитер с непонятным узором.

– Это все вам, – сказала она, – вся одежда абсолютно новая и вашего размера.

Алексей поблагодарил ее и попросил отвернуться, пока он переодевается.

– И еще наденьте вот это, – сказала медсестра, протянув Алексею халат.

Алексей молча повиновался. Теперь он был готов к встрече с «лечащим врачом».

– Ну что же, идем, больной, – произнесла Аня.

Медсестра и ее пациент спустились на лифте на несколько этажей вниз. Алексей предполагал до этого момента, что располагается на втором этаже, судя по виду из окна его палаты. А это означало, что они опустились довольно глубоко под землю.

Алексей спросил об этом медсестру. На что получил утвердительный ответ. Однако подземное помещение выглядело совсем не как подвальное, а именно такими их всегда представлял себе бывший детдомовец, тут были такие же белые хорошо освещенные коридоры, только в два раза просторнее, чем наверху, такой же чистый без всяких запахов, стерильный воздух.

Они подошли к одной из стен. Медсестра надавила на нее ладонью прямо под цифрой «6». Створка открылась.

В первый момент Алексею показалось, что эта огромная комната, куда он зашел, еще белее, чем его палата. Но спустя мгновенье он понял, отчего такой эффект: кроме стола с диваном и двух кресел, все предметы в комнате были накрыты светлой материей. На одном из кресел сидел крупный мужчина и писал в большой тетради, бормоча что-то себе под нос.

В следующий момент он уже шел навстречу Алексею с располагающей улыбкой на лице.

– Здравствуйте, молодой человек, я Самвел Гигамович, – представился он, протягивая руку.

После рукопожатия Алексей спросил:

– Так вы и есть лечащий врач?

– Лечащий врач?! – засмеялся Самвел, – не совсем так. Прошу, присаживайтесь. Нам есть о чем поговорить, – он усадил Алексея в кресло, а сам сел в соседнее. – Я не лечащий врач, и вы не в больнице, Алексей…

* * *

Самвел многое рассказал Алексею.

Он понял, что не такой, как все. Ученый долго объяснял ему о скрытых возможностях человека. Самвел нарисовал фигурку и на ее примере показал потенциал обычного человека и его, Алексея. Получалось так, будто парень использовал клетки своего мозга на два процента больше, чем нормальный человек, будто он и мышцы свои использует чуть ли не в два раза эффективнее. Вдобавок ко всему этому Самвел постоянно твердил ему о его уникальной психо-волевой способности контролировать и сознание, и силу.

Зачем ему все это объясняли?

Да затем, что он все-таки им нужен!

Самвел предложил Алексею работу, сказав при этом:

– Мне нужны такие универсальные люди, как ты, Алексей. В тебе есть талант, который я могу помочь тебе раскрыть. Наша организация займется твоим обучением на протяжении ближайших лет и поможет стать настоящим человеком. По окончании учебы ты будешь помогать в осуществлении проектов. Но до этого еще очень далеко: когда ты закончишь обучение, тебя ждут, разумеется, экзамены. Экзамены – это испытания по всем дисциплинам, которым тебя в нашем научном центре будут учить.

На вопрос, что же это за Организация, Алексей получил пространный и уклончивый ответ, даже название так и осталось загадкой. Из рассказанного стало ясно, что некая организация создала вот этот научный центр и что во всем данном проекте участвует правительство страны. А занимаются они здесь разработками технологий будущего.

Алексей, не долго думая, сказал:

– Я согласен остаться. Но меня ищут… я, наверное, в розыске из-за побега…

– А, это… – потянул ученый. – Ты не беспокойся, этот вопрос улажен. Все считают тебя мертвым.

– Как так?

– Те, кто за тобой гнались там, в лесу, нашли труп человека, похожего на тебя, с обожженными руками. Все выглядит так, что ты покончил жизнь самоубийством.

– Вы убили человека, чтобы прикрыть мой побег?

– Ну что ты, Боже упаси. А для чего же морги тогда? Наша организация просто изъяла свеженький труп, вот и все. Все это часть быстрой реакции на твой побег.

– Понятно, – сказал Алексей.

– Хорошо, но ты еще должен знать и соблюдать некоторые правила внутреннего распорядка нашего научного центра. Я тебе дам их в письменном виде, но хотелось бы обратить внимание вот на такой момент…

Самвел Гигамович выдержал паузу, но Алексей был нетерпелив:

– Какой момент?

Ученый бросил на собеседника снисходительный взгляд.

– Здесь, в Центре, пока мы не закончили ведущего проекта, у всех нас ограничена, в некотором смысле, свобода. В нашем распоряжении все здание, сад, комплекс отдыха, располагающийся на крыше, но мы не имеем контактов с внешним миром. Мы можем общаться по телефону, писать кому пожелаем, письма, общаться по Интернету, но все эти виды связи контролируются Организацией – это необходимость, диктуемая секретностью разрабатываемых проектов. Посмотри сам, с другой стороны, мы все равно имеем здесь все, что хотим. Организация заботится об этом. Вопрос с женщинами мы тоже решаем довольно просто – заказываем профессионалок, тоже контролируемых Организацией, – Самвел позволил себе улыбнуться в этом месте. – Да и сама работа увлекает. Что касается непосредственно тебя: тебе покажут комнату, выскажешь местному дизайнеру свои пожелания, и он тебе ее обставит как душе угодно. Будешь изучать не только науку и культуру, но и переносить тяготы физической подготовки. Ну как, ты еще не передумал?

– Нет, я же сказал, что остаюсь.

– Мне нравятся люди, верные своим решениям, – сказал Самвел. – После того как настоящий лечащий врач тебя выпишет (оказывается, в Центре есть настоящий врач, который следил за здоровьем Алексея и которого он до сих пор не видел), добро пожаловать в команду! Если есть еще какие-нибудь вопросы, валяй, cпрашивай.

– Да, есть. А как зовут медсестру? И как работают эти двери?

* * *

После похода к врачу Аня показала Алексею его новую комнату. Помещение, конечно, не такое просторное, как то, в котором он встретился с Самвелом Гигамовичом, полностью устроило нового жильца своими габаритами и видом из окна, которое выходило в сад, покрытый снегом. Здесь стройные березы соседствовали с ветвистыми елями, а внизу по заснеженной земле прыгали снегири, наполняя воздух веселым чириканьем. Но уже сам вид красивых величественных деревьев воодушевил Алексея и возбудил в нем какую-то ребяческую радость.

Сюда же, в комнату, вслед за Алексеем перекочевал и компьютер, чему парень был несказанно рад.

Алексей чувствовал, что жизнь продолжается и что продолжается она явно не худшим образом.

* * *

– …Зря вы, Самвел Гигамович, рассказали парню об устройстве дверей. Ну что он может понимать в электростимуляции органических соединений для усиления молекулярной связи?

– Это не важно, Аристарх, понимает он это или нет. Главное, что он почувствовал мою искренность.

– А вот то, что вы обставили все так, будто у него есть выбор… И рассказ про морг… Мне очень понравилось. Если бы мы его оставили силой, как это первоначально задумывалось, то он мог бы использовать свой природный дар и против нас.

– Не волнуйся так, Аристарх. Пока он думает, что он с нами по одну сторону опыта, он не опасен.

Вот такой диалог состоялся между учеными примерно час спустя после встречи с Алексеем.

Правда, случилось и еще кое-что любопытное.

Примерно в это же время в комнату лаборатории вбежала Аня и сообщила ученым, что Алексей сбежал.

Глава 8 ОХОТА НА ЗВЕРЯ

Негромкий шум прибоя. Легкий морской бриз. Соленый воздух, который лечит не только тело, но и душу. А еще чистое, даже не голубое, а ярко синее небо. И закат – большое вечное солнце, садящееся прямо в море.

Белый кролик скакал что было духу, пересекая линии гальки и песка. Он боялся воды, пытавшейся догнать его волной. Он боялся людей, выпустивших его на свободу. Он боялся своей судьбы.

Меткая пуля настигла его, врезавшись в хрупкое тельце между лопаток. Кролик перевернулся два раза по инерции и очутился в пузырящейся пене, оставшейся от прибоя. Последние два вздоха, и он умер.

На уже остывшем после жаркого дня песке стоял стол. Виноград и нашинкованные яблоки лежали в ажурных вазах. Бутылка с дорогой французской минералкой буквально прильнула к фруктам, будто хотела их надкусить.

Волосатой рукой человек взял бутылку и выпил немного воды. Довольно покряхтывая, он погладил еще горячий ствол винтовки Стерлинга. Это был эксклюзивная модификация с позолоченной рукояткой, доставленная прямиком из Сингапура.

Этот человек любил стрелковое автоматическое оружие. Сейчас он приехал на денек в Сочи отдохнуть на море. На нем были льняные серые с огромными карманами шорты до колен и пестрая разноцветная рубашка-безрукавка. К плечам рубашки были пришиты генеральские погоны. Стрелком был Александр Николаевич, министр обороны России.

Здесь на отцепленном участке морского побережья было устроено импровизированное стрельбище. Адъютанты запускали вдоль берега кроликов, а Александр Николаевич старался не промахнуться. Уже дюжина убитых несчастных созданий обагряла своей кровью песок пляжа.

Генерал показал жестом руки, чтобы выпускали следующего кролика.

Клетку открыли, но животное почему-то не хотело оттуда выходить.

– В чем дело?! – недовольно крикнул на помощника генерал.

Адъютант буквально вытряхнул кролика. Подушечки его лапок от падения с высоты в несколько метров зарылись в песок. Беззащитное существо, оглянувшись по сторонам и прижав уши, нехотя побежало вдаль.

– Ну вот, уже лучше, – произнес довольный министр.

Однако кролик двигался медленно, а с близкой дистанции стрелять было не очень удобно.

Стрелок вскинул винтовку и, прижав приклад к плечу, щекой прильнул к нему.

– Ну давай же, шевели своей белой задницей, – проворчал под нос министр.

Цель уже отдалилась на сотню метров, а генерал был уже готов нажать на спусковой крючок, как вдруг на линии огня еще дальше за кроликом увидел знакомый силуэт, шедший на кролика в сторону генерала. Военный узнал в идущем Призрака.

– Уйди! – крикнул министр, махнув рукой в сторону, будто пододвигая идущего. – Ты на линии огня, двигай!

Но Призрак никак не реагировал. Он продолжал идти уверенным шагом. На нем была накидка, которая развивалась под ветром, дувшим с моря.

Кролик, увидев идущего на него человека, остановился и присел в недоумении.

– Стрелять буду! – генерал поднял вверх оружие, показывая Призраку.

– Ну так чего ждешь – стреляй, – ответил седовласый.

Генерал вскинул оружие на изготовку.

Что?! Что за хрень?!

Министр быстро заморгал и тряхнул головой. Он не поверил собственным глазам. Призрака не было. Он не отодвинулся с линии огня. Он просто исчез, растворился.

– У меня галлюцинации, – подумал Александр Николаевич, – его тут и быть не может. Это все стресс треклятый.

Генерал выстрелил.

Пуля попала в песок в нескольких сантиметрах от животного. Кролик продолжал сидеть не шелохнувшись.

Генерал прицелился, но тут снова появился Призрак, который был от него всего в нескольких метрах.

У Александра Николаевича от удивления и страха даже коленки подогнулись.

– Ты здесь или тебя нет? – спросил он Призрака.

– Здесь я, дорогой мой Александр Николаевич.

– Что это было? Ты ведь… исчез…

– Это простой трюк, – улыбнувшись ответил Призрак, – я не хотел вам мешать выстрелить.

– У-уф, значит, я все-таки в порядке. Нам бы таких исчезающих бойцов, – мечтательно проговорил генерал.

– В реальном бою это слабо поможет, – огорчил его седовласый, – но в любом случае российской армии не видать такой маскировки еще много лет.

Министр вздохнул, здороваясь за руку с Призраком.

– Ну так что, будете кролика добивать? – Призрак кивнул в сторону цели.

Министр уже и думать забыл про животное.

– Пусть живет, – вынес он вердикт.

Призрак подошел к накрытому столу. Оторвав от грозди несколько виноградин, он забросил их себе в рот и, пережевывая, довольно улыбнулся.

– А кола есть? – неожиданно спросил Призрак генерала.

– Какая еще кола? – Александр Николаевич не на шутку удивился. Ведь этот представитель Компании нашел его здесь, на берегу Черного моря, явно не затем, чтобы спрашивать про лимонад.

Призрак ничего не ответил. Он сокрушительно пнул стол с яствами, переломав его пополам. Ваза рассыпалась яркими хрусталиками, а влажная еда незамедлительно покрылась песчаной пылью.

Адъютант бросился к генералу, который стоял как вкопанный, не понимая, что происходит.

– Остановите его, – мягким уверенным голосом попросил министра Призрак, указывая рукой на бегущего к ним адъютанта.

Повторять свою просьбу Призрак не собирался. Он сделал неуловимое движение пальцами, и помощник генерала, так и не добежав, упал лицом в песок. Замертво.

Только сейчас генерал пришел в себя:

– Что же ты вытворяешь? – злобно прошипел он Призраку.

– Я всего лишь инструмент в особых руках, – напомнил генералу седовласый. – Постарайтесь успокоиться, найдете себе новую прислугу вместо этой, – он показал на труп офицера.

– Так зачем все это? Что ты здесь делаешь?

– Нет, это что вы здесь делаете? – в голосе Призрака появились металлические нотки. – Вы должны быть явно не здесь. По моей информации, у вас военная операция в самом разгаре, а вы рванули на море. Пострелять по зайцам!

Министр обхватил руками винтовку, виновато взглянул на Призрака и побрел к набережной. Призрак пошел за ним.

– Как же меня все достало, – пожаловался министр.

Он шел нарочито медленно, будто подчеркивая свою усталость.

– Военная операция, говоришь? Да, есть такое дело.

– Когда будет доклад президенту?

– Будет доклад. Сейчас немного отдохну и полечу в Москву, – нехотя сказал генерал.

– Александр Николаевич, родной, ведь в докладе все дело. Мы сразу будем у цели. И я вам от лица Компании гарантирую, что сразу заберу вас из этого политического бедлама. Вы получите все, о чем мы договаривались.

Министр кивнул в знак согласия.

* * *

Самолет-разведчик расчертил небо над республикой Татарстан. Это был старенький МИГ-29. Летательный аппарат переоборудовали для разведывательных операций. Невысокая скорость полета позволяла сканировать местность внизу и передавать данные в штаб.

Спустя несколько часов полета пилот обнаружил искомое. Несколько шагающих боевых машин-роботов двигались с большой скоростью на восток. Летчик отправил в штаб снимки – визуальные и теплового следа.

– Охотник – штабу, – сказал пилот в переговорное устройство. – Данные отправил.

– Все получили, охотник. Отличная работа! – отозвались из штаба командования. – Возвращайтесь на базу.

Капитан Еремеев, получив уже раскодированные данные, прошел в кабинет начальника, генерала-полковника Петрова, с докладом:

– Товарищ генерал-полковник, вражеские цели найдены.

Хорошо, – сухо проговорил Антон Владимирович.

Он разбирал свой именной пистолет Стечкина. Перед ним на столе лежали магазин с патронами, затвор, рамка, возвратная пружина. Генерал-полковник не без удовольствия смотрел на части своего любимого оружия и собирался заняться любимым делом – почистить и смазать его. Каждый день он обязательно испытывал свое оружие на местном стрельбище.

– Разрешите доложить!

– Докладывайте. Тем более уже начали, капитан.

– Пять вражеских танков…

– Вы до сих пор называете ИХ танками?! – лицо генерал-полковника скривилось от недовольства. – Какие же это танки, если он ходят как люди?!

– Прошу прощения, генерал-полковник, это роботы. Двигаются на восток, сейчас пересекли границу с Башкортостаном.

– Что мы о них знаем?

– Скорость до пятисот километров в час, но сейчас идут медленнее. Мы не знаем, от чего это зависит.

Антон Владимирович поморщил нос. Скорость для сухопутного передвижения была невероятно высокой. Приказ президента, переданный министром обороны, был четким: вражеские машины найти и уничтожить. Их и найти-то было не так просто. Казалось бы, огромная вражеская техника, но для радаров она была не видна, и даже визуально ее невозможно обнаружить. Определить вектор поиска удалось лишь по физическому следу, которого было в избытке. Видимо, масса каждой машины была под сто пятьдесят тонн.

– Что у нас есть сейчас в Свердловском гарнизоне? – спросил капитана генерал-полковник.

– Есть танковая дивизия, Антон Владимирович. Есть штурмовые самолеты. Есть вертушки…

– Танки нам не помогут. Слишком медлительные и местность там – одни горы. Урал, блин. А вот авиация – это дело хорошее. Чем конкретно располагаем?

– Су-35, товарищ генерал-полковник, двадцать машин. Но вооружения «воздух-земля» хватит только на пять самолетов. Новую поставку ждем уже полгода.

– Этого должно хватить. А вертушки?

– Вертолеты Ка-50 «Черная акула». Три единицы.

– Замечательно. Приказываю разбомбить вражеские машины, а затем отправьте туда «акулы» – пусть добьют то, что останется. Выполняйте.

– Есть, товарищ генерал-полковник!

Капитан вышел из кабинета, оставив генерал-полковника наедине с разобранным пистолетом Стечкина.

* * *

Первые лучи восходящего солнца преодолели хребет уральских гор. Многочисленные лобовые стекла машин свежеобразовавшейся пробки отражали мягкий утренний солнечный свет. Именно в этом месте проходил серпантин федеральной трассы. Пробка образовалась на подъеме движения в западном направлении.

Горный чистый воздух наполнился выхлопными газами дизельных двигателей грузовиков.

Терпение Марии лопнуло. Они с мужем и ребенком специально рано утром выехали на своей Оке из Екатеринбурга, чтобы побыстрее доехать до Уфы к родителям. А теперь она считала, что план провалился, потому что уж точно не рассчитывала стоять вот так в автомобильном заторе и задыхаться.

– Ну что же это за беда такая! Почему здесь всегда одна колея? – проворчала она.

– Милая, успокойся, сейчас рассосется пробка. Там, наверное, авария какая-нибудь или грузовик в гору не тянет, – попытался успокоить ее муж Андрей.

Ребенок, мальчик семи лет, спал на заднем сиденье, свернувшись калачиком.

Но пробка не рассосалась. Прошло еще полчаса.

– Андрей, ну сделай что-нибудь! – Маша нервничала.

– Что я могу сделать? По «встречке», что ли, поехать?

– Смотри, как необычно, – внезапно сказала Мария, указывая вверх, – там все черное…

Над горной породой, где еще недавно пробивался солнечный свет, появился черный туман. Странность заключалась в том, что от тумана к синему чистому небу был резкий переход.

Андрей сильнее открыл окно и услышал грохот.

– Маша, послушай.

Мария крутанула несколько раз ручку стеклоподъемника, опуская стекло со своей стороны.

– Это гроза, что ли? – спросила она.

– По звуку похоже, но небо очень странное.

– Но это ведь горы. Здесь, наверное, по-разному бывает.

Как только Мария произнесла это, в следующий момент над склоном в небе начали распускаться огромные черные цветы.

– Маша, это не гроза! – воскликнул Андрей. Он почувствовал, как холодный пот за воротником рубашки начинает расползаться по всему телу.

– Тише, ребенок спит, – вполголоса произнесла Маша. В ее глазах Андрей увидел страх.

На капот машины начал падать черный снег.

– Маша, это не… это не снег! Это пепел. Надо срочно выбираться отсюда!

– Увези нас!

– Мы на маленькой машине – проскочим, – сказал Андрей.

Он вывернул руль, нажал педаль газа и выехал из пробки. Они поехали в гору, объезжая гудящую толпу автомобилей. Машина была настолько мала, что, пропуская под кузовом разделительные полосы, едва двумя колесами цепляла встречную полосу. Если бы кто-нибудь ехал навстречу, то аварии не случилось бы. Но «встречка» была пустой.

Чем ближе Ока подъезжала к вершине хребта, тем становилось темнее. Пепел застилал буквально все вокруг. Двигатель машины стал чихать, а датчик температуры неумолимо показывал перегрев.

– Так мы далеко не уедем, – подумал Андрей.

Он остановился уже почти у самого перелома горы, возле белого седана «Мерседес».

– Дружище, подскажи пожалуйста, что там впереди происходит. Ни зги не видно, и двигатель у меня уже перегревается, – обратился Андрей к водителю иномарки.

– Там на дороге впереди завал. Я видел, как что-то взорвалось, и камни посыпались вон с той горы, – водитель седана показал на соседнюю гору, значительно превышавшую размерами ту, где пролегало шоссе.

– Что это могло быть?

– Я не знаю. Я бы уж сто лет назад развернулся, но тут все очень плотно стоят.

Андрей поблагодарил за ответ. Но верилось с трудом в такое. Он решил добраться до вершины склона и принять уже там решение. Тем более что до вершины оставалось примерно четыреста метров.

– Опять что-то громыхнуло, – дрожащим голосом произнесла Маша.

Андрей и сам услышал. В этот раз раздался громкий звук, похожий на взрыв.

Они доехали до вершины, и двигатель Оки заглох. Красный индикатор масла торжественно замигал. Датчик температуры зашкаливал, а из-под капота повалил пар.

– Что это?! – Маша была в отчаянии.

– Радиатор, похоже, пробило. Тосол испаряется. Ничего страшного, – Андрей попытался успокоить жену.

– Папа, роботы! Как в мультике! – раздался сзади радостный возглас ребенка. Маленький пальчик детской ручонки указывал в темноту с левой стороны.

Но Андрей ничего не видел, вокруг было черным-черно.

Он вышел из машины и подошел к краю дороги. Серпантин шел по правую сторону вплотную к горе, а с левой, где заканчивалась встречная полоса, был скалистый обрыв.

Андрей посмотрел вниз.

Они тут кино снимают, что ли?!

Но, судя по истошным человеческим воплям из темноты впереди, где еще тянулась пробка, мало кто из увидевших то же самое, что и Андрей, верил, что это киносъемка.

У самого подножия западного склона шла перестрелка огромных роботов с вертолетами, которые кружили вокруг исполинов, меняя траекторию своего движения каждую секунду. Их полет проходил на низкой высоте, ниже уровня, где находился Андрей.

Тут было два вертолета и два робота. Двухвинтовые «черные акулы» беспрерывно атаковали из пулеметов.

Роботы маневрировали, бегали и приседали. Один из них подпрыгнул и ударил кулаком по скале.

Андрей почувствовал вибрацию от удара под ногами. Камень содрогнулся, и по горе пошли трещины.

Глава семейства кинулся к машине.

– Надо убираться отсюда! – он прихватил открытую дверь машины, вывернул руль, не садясь в салон, и резко оттолкнулся ногами. Ока медленно пошла на разворот.

– А как же роботы?! – недовольно спросил ребенок, выглядывая из-за водительского кресла.

– С роботами ничего не случится, – успокоил отец сына.

Автомобиль развернулся, и Андрей краем глаза увидел продолжение битвы.

«Черные акулы» дали по роботам ракетный залп. Оба механизма синхронно отпрыгнули, выплевывая наружу какие-то серебристые частицы металла, из которых сыпались искры. Ракеты зацепили эти частицы и попали в землю. Страшной силы взрывы разметали почву и скалистую породу.

Один из роботов оказался прижатым к скале под ногами Андрея. Боевая машина вытянула руку в сторону одного из вертолетов и дала залп из четырех стволов, что крепились на руке. Локоть робота отдачей отбросило прямо на камень, и горная порода под ногами Андрея начала оседать.

Выстрел робота достиг цели – «Акуле» оторвало хвостовую часть. Пилот вертолета отстрелил винты и катапультировался. Один из винтов зацепил другой вертолет, а второй со свистом и скрежетом врезался в ряд машин за спиной Андрея.

– Андрей! – заорала жена.

Ока плавно пошла вниз с горы по восточному склону. Андрей успел запрыгнуть внутрь.

* * *

Преодолев расстояние до набережной в сопровождении Призрака, министр обороны подошел к лимузину. Из машины выбежал человек и услужливо открыл перед генералом дверь.

Призрак протянул руку на прощание.

– Это случилось сегодня утром, – сказал министр, пожимая руку Призрака, – наша авиация была уничтожена. Много убитых гражданских. А в полдень, – задумчиво добавил он, – были полностью уничтожены боевые части Свердловского гарнизона… Теперь на доклад к президенту…

– Жду новостей, – сказал в ответ Призрак. И едкая улыбка перекосила его лицо.

Глава 9 ШТУРМ

В небе над Сибирью полыхал пожар. Два огромных огненных шара, оставляя за собой плазменный шлейф, падали вниз с огромной скоростью.

Алексей никуда и не думал убегать. Он сидел прямо на сугробе, на который выпрыгнул из окна комнаты, и смотрел на небо. Зрелище впечатляло. Несущиеся к земле, как думал Алексей, метеориты отдавали свечением по всему небу. Это было одновременно и красиво, и немного страшно.

Один из метеоритов, издавая непонятный звук, похожий на очень громкое приглушенное шипение, пролетел прямо над головой Алексея и упал где-то за садом. Даже через снег Алексей почувствовал, как земля вздрогнула от соприкосновения с незваным гостем.

Алексея схватили прямо тут на сугробе люди в камуфляжной одежде. Он догадался, что это служба безопасности лаборатории. Задание по поимке беглеца было выполнено быстро и четко, и через некоторое время Кудрина доставили к Самвелу.

– Я думал, мы обо всем договорились, – невесело сказал ученый.

– Так и есть. Просто у меня не было другого выхода. То есть как раз в другом выходе и дело…

– Понятно. Ты нашел запасной ход в комнате, и там, куда он вел, сработала химическая сигнализация. Так было дело?

– Да, так и было. Как только я открыл запасную, как вы сказали, створку, тут же моя комната начала заполняться каким-то едким газом. Пришлось выкручиваться, так как основную дверь тут же заблокировало.

– Но как ты смог разбить стекло? Оно же ударостойкое! Мы в него столько денег вбухали!

– К счастью, у меня в комнате еще оставалась посуда от обеда. Я просто соскреб обратной стороной ложки вещество с места соединения двери и стены, намазал его на стекло. Естественно, пришлось делать это очень быстро. А потом использовал «башню» компьютера как таран. Ну а прыгал уже наудачу, да и другого выхода у меня не было, – закончил Алексей.

– Ты изобретательный малый, Алексей, – смягчившись, сказал Самвел. – Но непонятно, что же ты на морозе сидел и ждал, когда тебя поймают. Проверял, как тут работают охранники? Поверь мне – они работают четко.

– Да нет, Самвел Гигамович, я в сотрудниках вашей службы безопасности нисколько не сомневался, просто наблюдал, как с неба метеориты падают…

– Метеориты?

– Ну да, метеориты. Целых два… один даже упал тут недалеко…

– Два метеорита?! Почему мне никто об этом не сообщил?! – воскликнул вполголоса Самвел и начал ходить взад-вперед. – Куда, говоришь, один упал?

– Да тут совсем близко. Я думаю, метров за двести до периметра участка Центра.

– Ясно. Ты, Алексей, пойдешь с нами – организуем срочно экспедицию, – сказал Самвел. Затем, чуть вздернув вверх голову, он произнес куда-то в пустоту: – Аристарх, готовь срочно вертолет. Тебя мы тоже берем с собой, и приготовь криминалистические инструменты.

– Вертолет? – переспросил Алексей.

– А ты что, так и не понял, что из лаборатории выйти можно только по воздуху? И никакие, даже сверхдлинные подкопы не помогут отсюда выбраться без моей санкции.

Перед отлетом вся экспедиционная команда надела специальные защитные костюмы вроде скафандров. Поначалу Алексей чувствовал себя не очень уютно в таком одеянии, но вскоре привык. В команде было пять человек: два ученых, Алексей и два здоровых детины – как сказал Самвел, «помощников».

Все погрузились в летающую машину. Закрутились с бешеной скоростью лопасти, создавая вокруг вертолета вихревые потоки, и машина вскоре плавно оторвалась от земли.

Алексей никогда не летал на вертолете, по крайней мере в сознании, да и вообще ни на чем не летал. Поэтому ощущения были такими, что дух захватывало: внизу на тысячи километров простирались леса и пустоши, каких в Сибири множество. Практически сразу, как набрали высоту, все члены команды заметили кратер – конической формы яма с черными полосами борозд, уходившими к центру. Да, кратер трудно было не заметить. Вокруг него валялись обугленные деревья, а чуть в стороне полыхал лес. Даже отсюда, с высоты, было видно, что воронка внушительных размеров.

Самвел Гигамович связался с кем-то по рации и вызвал команду для тушения пожара. Ученый никому не объяснил, с кем только что разговаривал, но было такое впечатление, что все, кроме Алексея, и так знают, что происходит. Однако новичку не составляло труда догадаться, что Самвел говорил с представителем Организации.

Приземлился вертолет в метрах тридцати от воронки.

Работа над исследованием места падения метеорита заняла всего около двух часов. За это время все было сфотографировано, в некоторых местах сделаны объемные гипсовые слепки, сняты мерки с кратера и, естественно, взяты пробы останков самого метеорита, которых осталось очень мало. Обломки находились на самом дне воронки, и большая их часть была засыпана землей, поэтому пришлось немного повозиться, чтобы взять нужные пробы. После завершения работ вся команда вновь погрузилась в вертолет.

Алексей увидел далеко в небе черные точки, которые летели в их сторону.

– Это пожарники? – не выдержал и спросил он.

– М-да,…э…пожарники, – ответил ему Самвел.

– Можно еще вопрос? – не удержался Алексей.

Самвел бросил на любознательного парня сердитый взгляд, но затем, вздохнув, сказал:

– Ну, давай.

– А если настоящие пожарники будут искать метеорит и наткнутся на Научный центр? Я ведь думал, что он на секретном положении…

– Он и есть на секретном. А искать обязательно будут, только вот ничего не найдут. Здесь, – он ткнул указательным пальцем в кратер, – будет цветущая поляна. Ни пожара, ни обожженных деревьев, ни, тем более, кратера. Ясно?

Все встало на свои места. Алексей посетовал про себя, что сам не догадался о функции «пожарников» и задал такой глупый вопрос.

Уже вечером получили результат экспертизы проб метеорита. Как выяснилось, это был вовсе не метеорит, а вполне земной летательный аппарат. Правда, судя по тому, как сообщили это Алексею, кроме искусственного происхождения было известно что-то еще…

* * *

По прошествии некоторого времени Алексей уже зажил по строгому графику, который включал в себя обучение наукам, физической подготовке, но особую роль «ученик» отводил овладению компьютерной грамотностью. По каждому из предметов, а это были физика, математика, химия, биология, литература, к Алексею приставили преподавателя. Физическая подготовка представляла собой выполнение атлетических упражнений и занятий по рукопашному бою в специально оборудованном зале, который был тут же, в здании Центра. В общем, режим жизни наладился.

Так шли дни, месяцы. За все это время Алексей развился умственно и физически. В пищу всего без исключения персонала лаборатории добавлялись специальные препараты для продления жизни, которых было пока два вида, оба действовали на человеческую ДНК: один – на свойство предрасположения организма к старению, другой – на особенность организма впадать в летаргический сон на короткие промежутки времени. Последний метод был совсем новым, хотя и известным с конца XX века. Его открыли совершенно случайно при изучении кольчатых червей. Эти существа обладают свойством впадения в спячку особого рода, во время которой замедляется процесс обмена веществ в организме в два раза. Фрагмент цепочки ДНК кольчатых червей, отвечающий за описанное свойство, оказался идентичным человеческому – собственно, это и было открытием. Первый препарат давался Алексею в виде пищевой добавки, второй – на ночь. Таким образом, ночь проходила в летаргическом сне.

За прошедший год Алексей стал старше физически только на два месяца. Но его интеллектуальное развитие превзошло все ожидания ученых лаборатории. Несмотря на это, способного ученика не подпускали к экспериментам, ссылаясь то на его недостаточные знания, то на строгий распорядок работ.

За это время Алексей выучил многие языки, особенно любимыми из которых стали японский, французский, немецкий и английский. Полученные лингвистические знания он использовал в Интернете для общения с иностранными участниками телеконференций или просто переписываясь по ICQ.

По ICQ он случайно познакомился с девушкой, американкой. Она была очень умной и красивой. Звали ее Элли Мелоун. В моменты разговоров с ней Алексей испытывал непонятное чувство привязанности и желания никогда с ней не расставаться. Он пытался разобраться в своих мыслях, но самое близкое описание, что он находил, было – любовь. Причем, это не какое-то чувство, основанное на плотской похоти, с женщинами в лаборатории проблем не было, как и обещал Самвел еще год назад. Это было чувство, исходящее из груди и делавшее жизнь более невесомой и эйфорийной. Он не знал, как Элли относилась к нему, но скорее всего ничего подобного она не испытывала. Их разговоры касались, в основном, какой-нибудь научной или развлекательной информации, на личные темы они почти не общались – это строго воспрещалось и контролировалось Организацией. Она же этого не делала, потому как была, по мнению Алексея, стеснительной от природы.

Весной Самвел Гигамович вызвал Алексея к себе в лабораторию. Вызвал для того, чтобы спросить его, Алексея, мнение.

Самвел показал ему лазерную установку, которая, кстати говоря, стала меньше в два раза из-за использования новой технологии в источнике энергии. Он объяснил, что источником питания изобретения служит ядерный реактор, покрытый специальной противорадиационной оболочкой, а стабилизаторами цепной ядерной реакции служат мощные графитовые стержни. Но с лазером возникла проблема. Рассеивание луча было слишком велико в земной атмосфере. Наработки, сделанные за последний год, не столь эффективны, как бы этого хотелось. Последнее, что придумал Самвел – использование радиоуправляемых спутников для распыления гелия под давлением. Это привело к тому, что пришлось делать большие затраты на систему наведения лазера, которая к данному моменту была полностью электронной. Распыляемый гелий очень быстро терял в свободном состоянии линзообразующие свойства, поэтому стрелять из лазера можно было только очень короткими залпами, что не устраивало ученого. А сроки разработки этого проекта поджимали.

Самвел подробно изложил Алексею суть проблемы, попросил его «напрячь свои двенадцатипроцентные мозги»[2] и подкинуть какую-нибудь идею. Не хватало именно идеи, именно свежего и гениального взгляда на проблему. Ученый хотел дать Алексею срок подумать, но, к своему удивлению, получил совет сразу же:

– Я думаю, надо прибегнуть к вихревому спиральному методу для распыления гелия и использовать для этого не летательные аппараты, это не надежно, а непосредственно ствол лазера.

Самвела потрясла простота и продуманность этого предложения. Он быстро начертил на бумаге примерный принцип действия: ствол лазера, обернутый специальной компрессорной трубкой, тонкими линиями карандаша изобразил спиралевидный поток жидкого газа в этой трубе и продлил его на некоторое расстояние по вектору трубы.

– Вот так подавать поток гелия, – проговорил Самвел скорее сам себе, чем Алексею, – через несколько метров газ потеряет нужные свойства, но этого будет достаточно…

– Да, верно, – пожал плечами Алексей.

Самвел поблагодарил его за совет и вежливо попросил удалиться.

Алексей ушел и через некоторое время уже начал забывать о своей помощи ученым, если бы не события, случившиеся в июле.

* * *

Алексей так никогда и не узнает истинных причин происшедшего.

25 июля он сидел у себя в комнате и писал новую программу для взлома компьютерной системы Центра. Те программы, которые он создавал ранее, не срабатывали. Он так и не мог получить доступ к данным об Организации, хранящимся, как он думал, в компьютере Самвела Гигамовича – начальника всего здания Научного центра. Пароли к своей системе начальник придумал такие, что простого воображения было недостаточно, чтобы их взломать, поэтому пришлось искать «проходы» в программе защиты, установленной у начальника на компьютере. Такие «проходы» находились в любой программе, однако в более совершенных из них было и ошибок меньше. Защиту системы у Самвела Гигамовича делал классный программист, но и он допустил незначительные ошибки, которыми сейчас и хотел воспользоваться Алексей. Целью программы, в которой он сейчас делал последние исправления, было обойти систему паролей компьютера и проникнуть в интересующую его базу данных.

Спустя два часа программа «взлома» была полностью отлажена и готова к запуску.

«Сейчас или никогда», – подумал Алексей и нажал кнопку «ввод».

Сработало. Окно защиты даже не загружалось. Он сразу попал в нужную базу данных. Перед ним появился ряд папок:

ДЕРЖАВА

ПРОЕКТЫ

ОРГАНИЗАЦИЯ

ОХРАНА

СРОКИ

Недолго думая, он выбрал третью папку, надеясь узнать что-либо об организации, которая всем тут заправляла. Но, к его разочарованию, содержание папки было следующее:

ОРГАНИЗАЦИЯ РАБ. УР. 1

ОРГАНИЗАЦИЯ РАБ. УР. 2

ОРГАНИЗАЦИЯ РАБ. УР. 3

ОРГАНИЗАЦИЯ РАБ. УР. 4

ОРГАНИЗАЦИЯ ДЕЯТ. ЛИЦ

ОРГАНИЗАЦИЯ ОБУЧ. ПЕРСОНАЛА

Прочитав мельком содержимое этих директорий, Алексей понял, что ничего интересующего его он здесь не найдет, так как это всего лишь конкретный распорядок работ и режимы деятельности работников лаборатории.

Папка ОХРАНА содержала в себе данные о системах безопасности лаборатории. Последняя из ряда папок представляла собой перечень сроков по выполнению работ, и здесь были, в основном, кодовые слова. Под одним из периодов значился проект «Беглец», срок выполнения ограничивался 2030 годом. Алексей подумал, а уж не его ли лично касался этот проект? И тут же ткнул «мышкой» в директорию ПРОЕКТЫ.

Появилась надпись:

ВВЕДИТЕ, ПОЖАЛУЙСТА, ПАРОЛЬ.

Под ней светилось окошко с мигающим курсором, ниже шел отсчет времени, до окончания которого оставалось десять секунд!

Алексей понял, что проиграл дуэль с компьютером начальника. Однако это уже не имело значения, потому что ровно через десять секунд вой сирены заполнил каждое помещение в этом здании.

* * *

Сигнал тревоги пронзил тишину садового участка.

– Матвеев, что там у вас? – услышал Николай, охранник лаборатории, голос своего начальника в передатчике.

– У нас все чисто, командир, – ответил Николай.

– Действуйте по плану «Б», Матвеев.

План «А» был разработан на случай нападения на лабораторию любителей наживы или, попросту говоря, на случай любого опасного нападения или инцидента. План «Б» был более серьезным вариантом действий и предназначался исключительно для экстренных ситуаций, к ним относились нападения «охотников за технологиями» – организованных, хорошо вооруженных групп, посылаемых сильными экономическими организациями. Была еще и категория тревоги «С», которая обозначала угрозу уничтожения всего Научного центра, включая подземные лаборатории.

– Командир, но я в саду, и здесь все спокойно. С какой стороны ожидать нападения?

– Матвеев, не глупи, радары секут воздушные объекты. Будут в зоне видимости через несколько секунд. Подгоняю к тебе остальных ребят.

Николай задрал голову и действительно увидел «воздушные объекты». Что-то они ему напомнили. Но вот что?

Он вспомнил. Где-то около года назад два таких же огненных шара упали из космоса…

– Командир, это такие же метеориты, какие мы видели в прошлом году!

– Да не метеориты это, Матвеев, а десантные корабли! Занять позицию и попусту не заполнять эфир!

«Попусту не заполнять эфир» – самые любимые слова начальника охраны. Они относились к подчиненным и означали пожелание заткнуться и не говорить больше ни слова.

Николай, не переставая наблюдать за падающими объектами, занял боевую позицию, полагавшуюся ему в соответствии с планом «Б». Он настроился на стрельбу, на жаркий бой.

По логике шары должны упасть внутри периметра ограждения, чтобы десант мог добраться до основного здания. Но, судя по траектории движения, они падали явно не на территорию лаборатории. Так как же агрессоры собираются выпускать десант? Может, кто-то из их начальства допустил непростительную ошибку в расчетах?

Ответ все наблюдавшие за «метеоритами» узнали в скором времени. На высоте около двух километров от шаров отделилось еще несколько темных объектов – они-то и падали прямо на территорию.

Объекты выглядели странно. Это не были парашютисты, так как парашютом то, что падало, уж точно нельзя было назвать. Скорее, это просто напоминало то, чем и являлось – темной массой несколько округлой формы.

С громким всхлипыванием четыре куска этой массы приземлились прямо возле здания.

* * *

Прошло около двадцати минут с того момента, как включилась тревога. Алексей услышал выстрелы, доносившиеся с улицы. Он глянул в окно и не поверил своим глазам: в саду шла ожесточенная драка.

Охранники отстреливались от людей в черном. Алексей не смог рассмотреть ни одного лица «гостей», так как они были скрыты черными полумасками. Алексею показалось, что нападавшие похожи на спецназовцев, но очень удивляло то, как эти бойцы появлялись, вернее, выползали из непонятного места.

Такие же черные, как и одежда агрессоров, стояли в саду непонятные шевелящиеся желеобразные шары, выплевывавшие из себя людей: стенки массы синхронно раздвигались в стороны, и изнутри быстро выскакивал человек с автоматом модели M-16 наготове и ранцем за спиной.

Солдаты противника, которых было в два раза больше, чем представителей службы безопасности, плотным огнем теснили последних, заставляя отступать к ограждению. Зелень сада начала обагрятся кровью гибнущих охранников.

Алексей выбежал из комнаты. Его целью было добраться до начальника лаборатории Самвела Бабаяна. Алексей еще не знал, что ему сказать, покаяться ли во взломе системы или выдумать другую причину случившегося. Однако все, что происходило, как-то не вязалось в голове в единое целое. Тревога поднялась по причине взлома системы, – в этом Алексей был уверен. Но вряд ли из-за этого началась высадка чужаков и последовавшие за этим события. Кто-то теоретически мог отслеживать все манипуляции с компьютером Алексея через Интернет, но все, с кем он общался в Сети, были друзьями, и никого из них, естественно, Алексей подозревать не мог. Он еще раз перебрал в памяти всех, с кем когда-либо имел связь через Интернет, вспоминая, что о них известно. Нет, никто на роль шпиона не подходил. Обо всех он знал довольно много, в этом ему не раз помогала Организация. Значит, предположение об утечке информации можно было отвергнуть. По крайней мере, пока. Вся эта история все равно оставалось для Алексея непонятной.

В эту минуту кроме шума в саду Алексей услышал эхо от раздававшихся криков в коридорах Центра. Это могло означать только одно – враг уже внутри здания. И скоро Алексей встретился с одним из них.

Он очень торопился и бежал быстро, но наткнулся на «спецназовца» в черном, во время столкновения они оба упали, и в момент приземления послышался тихий хруст ломаемых костей.

«Ну вот, опять», – подумал Алексей, слезая с мертвого чужака.

Мертвец был какой-то липкий и скользкий. Непонятное вещество с резким, бьющим в нос запахом покрывало его с головы до ног, лишь лицо не было смазано этим составом. Сняв с безжизненного противника автомат, Алексей побежал дальше. Стало ясно, что, чем бы ни были выпачканы нападавшие, голова – их уязвимое место.

В лаборатории его ждал Самвел Гигамович. Увидев Алексея, он в отчаянии произнес:

– Это Элли.

– Элли?! – Алексей оцепенел от удивления и возмущения.

– Сейчас некогда об этом. Надо действовать. Десантников не берут пули, и они не потеряли ни одного человека, в то время как среди наших большие потери. Ранен Семеныч – начальник охраны.

– У вас есть передатчик? – спросил Алексей.

– Да. По нему и получаю…

– Передайте срочно, пусть стреляют в голову! У меня есть подозрение…

Самвел включил переговорное устройство и передал сообщение. Из передатчика доносились крики раненых охранников о том, что пули растворяются в нападавших.

– Это же бред какой-то! – воскликнул Алексей.

– Нет, – возразил ему Самвел, – боюсь, это настоящая противоогнестрельная технология. Они-таки сделали ее!

– Кто это они? И что нам теперь делать?

Самвел не ответил на первый вопрос, сразу отвечая на второй:

– Я собрал на первом этаже лазерную установку. Сделана она по твоей, кстати, идее. Самое время ее сейчас испытать.

– Что нужно делать?

– Вот, возьми переговорное устройство для начала. Ты должен эту махину перевезти на второй этаж. Там в соседней с твоей комнате под номером 234 выставлено окно как раз для такого случая. Перевезешь установку туда и попробуешь использовать ее против врагов. Это наш последний шанс. По моим расчетам, если, конечно, лазерная установка работает, энергетическое оружие будет против десанта особенно эффективным.

Алексей с сомнением качнул головой. Но ученый был прав точно в том, что других вариантов не оставалось.

– Пойдемте со мной, – сказал Алексей Самвелу Гигамовичу.

– Иду.

Они направились к двери. В тот момент, когда Алексей пересек порог, включилась еще одна сирена тревоги, и дверь за Алексеем закрылась, оставив ученого по ту сторону комнаты.

– Самвел Гигамович, как можно открыть эту дверь? – спросил Алексей ученого по передатчику.

– Никак, это тревога плана «С». Замок сработал автоматически. Поторопись, Алексей.

– Где конкретно сейчас установка?

– Первый этаж, лаборатория киберэнергетики № 3. Поторопись.

Последнего можно было Алексею и не говорить. Он уже бежал со всех ног к лифту. Со стороны могло бы показаться, что кто-то бешеный мчится вдоль по коридору.

Алексей добрался до лазера за пять минут, но теперь нужно было придумать, как эту махину сдвинуть с места.

Не думай, а действуй!

– Самвел Гигамович, эта штуковина разбирается хотя бы на две части?

– Минимум на три, Алексей. Та башня, что справа от тебя – источник энергии, но будь осторожнее, он ядерный, – напомнил ученый.

Этого еще не хватало!

– Отсоединить его можно, только раскрутив болты между стволом и реактором, – продолжил Самвел, – и выдернуть соединяющие их провода. Только запоминай обязательно, что откуда выдергиваешь, чтобы потом собрать…

Алексей действовал не медля.

– Третьей частью будет пульт управления. Такой небольшой чемоданчик, рядом с дулом лазера. Это, по сути, ноутбук, только гораздо более продвинутый. Его тоже следует внимательно отключить.

– Так, все сделал. Как все это перевозится?

– Там должна быть специальная коляска.

– Но здесь больше ничего нет! – в отчаянии воскликнул Алексей.

– Тогда тебе придется использовать свою физическую силу. У нас нет времени.

Алексея несколько озадачил этот единственный выход: каждый из двух основных блоков весил не меньше двухсот килограммов. Хотя, теоретически, он мог бы справиться с такой массой. Теоретически.

И он справился. Оставив обременявший автомат в лаборатории, Алексей перенес лазерную установку часть за частью в лифт. Затем поднялся на второй этаж. Тут он проделал то же самое, только в обратном порядке: перенес все части в комнату под номером 234. Повозившись немного, он собрал установку.

Тут Алексей вспомнил еще одну важную деталь.

– Самвел Гигамович, а на сколько хватит гелия в установке?

В ответ он услышал, как ученый громко выругался, и понял, что это не предвещает ничего хорошего.

– Самвел Гигамович? – вновь позвал ученого Алексей.

– Я оставил зарядную кассету в одной из трех лабораторий киберэнергетики. Тебе придется спуститься снова. Двери должны быть открыты, они не на автоматическом обслуживании.

Алексей бросился к выходу, но остановился перед дверью как вкопанный. В коридоре были слышны голоса.

Говорили по-английски с американским акцентом.

Элли!

Времени на раздумья не оставалось, Алексей открыл дверь и вышел. Он уже пожалел, что оставил автомат в лаборатории.

– Стоять! – крикнул ему по-английски один из десантников.

Алексей повернулся к ним лицом.

Десантников было только двое. И, как показалось Алексею, в тот момент на их лицах он увидел недоумение.

– Это он? – спросил один иностранец другого.

– Похож.

– Подойди поближе, – сказал Алексею первый и подзывающим жестом махнул автоматом.

«Подойду, что ж», – ухмыльнулся про себя Алексей.

Одним точным движением рук Алексей выбил из рук незваных гостей автоматы, затем схватил их за глотки, немного приподняв над землей. И так и держал, пока оба десантника не повисли безжизненно в его руках.

«Не этому меня учили», – подумал Алексей, вспоминая уроки рукопашного боя. Но он не жалел, что применил именно свой метод борьбы, не жалел и о том, что убил этих людей.

Алексей услышал голоса очередных поднимающихся на лифте людей, говоривших на английском.

Он встретил их по-русски, «с мечом». Стоя с двумя автоматами, по одному в каждой руке, Алексей дождался, пока дверь кабины откроется. Затем высвободил обе полные обоймы в образовавшийся проем, стараясь целиться повыше.

В лифте БЫЛО пять человек. Теперь, захлебываясь кровью своих товарищей, на полу лежал один живой. Он попытался встать, но был опрокинут навзничь мощнейшим ударом ноги в пах. Алексей приставил дуло уже перезаряженного М-16 к груди еще живого десантника и выстрелил.

Соперник остался жив. Пуля просто растворилась в веществе, покрывавшем его.

Алексей не верил своим глазам. Его шокировало увиденное. А такое состояние, как шок, приводит к потере бдительности.

«Спецназовец» бросился на Алексея снизу, разжавшись, как пружина. Удар получился сильный. Алексей вместе с противником отлетел к противоположной стене коридора и больно ударился спиной. Это вывело его из состояния шока. Двумя короткими ударами своих больших кулаков он размозжил десантнику голову, и, откинув от себя труп подальше, зашел в лифт.

Вид у него был еще тот. Весь в крови, забрызганный частицами мозгов, с одним рваным рукавом рубашки и вооруженный до зубов. Он был похож на дьявола, явившегося на землю творить свое правосудие. На кого бы он ни был похож, Алексей полностью осознавал, что делает сейчас и что ему делать дальше. По пути к киберэнергетическим лабораториям Алексей связался с Самвелом:

– Восьмерых я уложил, Самвел Гигамович, но, боюсь, этих ребят намного больше. Мне нужна поддержка охранников. Как там у них дела?

Голос Самвела никак по-другому назвать было нельзя, как обреченным:

– Перебиты все. А положили только четверых чужаков.

– Так уж все? – не поверил Алексей и правильно сделал.

– Один еще, последний, держит связь, но ноги у него тяжело ранены… Эти сволочи уже добрались сюда, вниз… ходят по коридору. Если будут взрывать стены, то они могут не выдержать и обвалиться…

– Какой канал у последнего охранника?

– Набери F J K 789 на передатчике, это код канала связи охраны.

– Понял. Я еще свяжусь.

Алексей набрал указанный код и подключился к каналу охранника.

– Кто-нибудь там есть? – сказал Алексей в передатчик. Он уже добрался до лабораторий, теперь искал кассету, – кто-нибудь из охраны, отзовитесь, пожалуйста, это Алексей Кудрин, нужна огневая поддержка. Повторяю.

– Говорит рядовой Николай Матвеев, получил серьезные ранения, бой продолжать не могу…

– Как там обстановка, Коля?

– Наши все до одного убиты, меня добивать не стали, – направились к входу в здание. Ждите с минуты на минуту новую партию гостей.

– Коля, мне нужна огневая поддержка. Я должен заставить работать лазерную установку. План очень прост. Отвлеки десант внизу, как сможешь, я в это время проберусь на второй этаж, – Алексей нашел кассету с гелием и теперь направился к лифту, – заряжу лазер и атакую их сзади. Коля, ты меня слышишь?!

Молчание.

– Коля, ты мне нужен!

– Да, – только и сказал Матвеев, и снизу, с улицы послышались звуки выстрелов.

Подключился к каналу связи Самвел Гигамович:

– Алексей, это важно… Чужаки, ходившие внизу, куда-то подевались… Так что они могут быть у тебя.

– Понял вас, Самвел Гигамович, – ответил Алексей и отключил передатчик. Он уже зашел в лифт – тут никого из врагов не было, по крайней мере, живых.

– Как бы они мне не устроили такой же сюрприз, какой я им сделал на выходе из лифта, – подумал Кудрин.

Он лег на пол лифта среди трупов. Стоял жуткий терпкий запах крови, но он не вызывал у Алексея ровно никакой реакции.

Его никто не поджидал у кабины. Но враг мог быть где угодно.

Алексей выполз из временного убежища.

В коридоре тоже никого не было.

Подойдя к комнате, где находился лазер, Алексей внимательно прислушался, нет ли там кого. И услышал смех. Басистый такой смех.

В комнате были десантники. Они нашли лазер и ржали от такой удачи. Или отчего-то еще. Они, наверное, думали, что выполнили операцию, и расслабились. Видимо, их не волновали тела мертвых сослуживцев в коридоре и лифте. Они до сих пор не вычислили Алексея. Или вычислили? Алексей вспомнил лица тех десантников, которых он придушил здесь в коридоре. Похоже было, что они искали его. Или это только игра воображения?

В голове созрел план. Кудрин не знал, сколько там, в комнате, человек. Поэтому напролом не было смысла идти. Он снял с лежавшего на полу мертвого десантника ранец и внимательно изучил его содержимое. В ранце лежало то, что нужно – дымовая шашка. Ее-то Алексей и хотел применить. Но, чтобы действовать наверняка, он вымазался веществом, которое соскоблил с трупа, надеясь, что и на нем оно сработает и остановит пули.

Алексей забросил в комнату горящую шашку и, задержав дыхание, рванул в помещение с десантниками.

Расчет был верным. В густоте дыма он отлавливал человеческие контуры и лупил по ним что было мочи руками и ногами. Раздалось два выстрела, но попали они в него или в кого-то другого, Алексей не мог сказать. По крайней мере, он ничего не почувствовал. Секунд через десять в комнате уже не было ни одного живого человека, кроме Алексея.

Кудрин выбросил шашку в окно. В комнате заработала автоматическая система вентиляции, и он мог полностью сориентироваться в ситуации. Снаружи все еще слышались звуки стрельбы. Но они были однообразными. Стрелял только калашников, в ответ же никто не открывал огонь, что было странно, и Алексей выглянул в окно.

Перед его глазами предстала драматическая сцена: укрывшись за развилкой берез, стрелял Николай, а со всех сторон, не открывая огня, медленно окружали его спецназовцы, их было человек двадцать. Они подавляли Колю психологически, не реагируя на его отчаянный огонь.

Алексей набрал нужный код канала охраны.

– Держись, Коля, я уже на месте.

Ответа он не получил, да и не требовалось. Калашников еще стрелял, значит, с Колей порядок. Относительный.

Алексей быстро вставил кассету с жидким гелием в паз у ствола лазера, затем нажал кнопку пуска. Лазер включился. Заурчал реактор.

Электронная система наведения лазера оказалась очень простой в обращении благодаря видоискателю с электронной фиксацией цели. Алексей просто выбрал одного из нападавших на Николая, включил сканирование, наведение на цель, а потом врубил сам лазер.

Из дула вихрем вылетела порция гелия, вслед за ней показался красный тонкий луч. Он воткнулся в тело десантника, отмеченного целью, и прошел насквозь.

Работает!

Но Алексей заметил и еще одну немаловажную вещь. Другие спецназовцы, находившиеся рядом с разорванным пополам сослуживцем, стали корчиться от боли и махать беспорядочно руками. Каким-то образом энергия лазерного луча зацепила и их. Но каким? Такого не должно быть!

Алексей дал еще несколько залпов, все попали в цель. Но кроме непосредственных жертв лазерного луча умирали и те, кто находился рядом с объектом попадания. В то же время рядом находился и Николай Матвеев, но с ним ничего не происходило.

Алексей догадался, в чем дело. Так воздействовал луч на тех, кто был намазан тем самым специфическим веществом, это отличало Матвеева от нападавших. Так вот что имел в виду Самвел Бабаян, когда говорил об «особой эффективности». Но и сам Алексей ранее покрыл себя этим составом, и ему следовало бы быть осторожным в обращении с установкой.

Пятясь к своим желеподобным капсулам, десантники продолжали стрелять по окну комнаты, в которой находился Алексей. Из двадцати агрессоров осталось лишь двенадцать. Половина из них успела скрыться в шарах, тогда как другие только подходили к капсулам. Те, кто уже находился внутри них, открыли еще более яростный огонь по окну Алексея.

Что-то резко впилось в плечо. Это была пуля, Алексей понял это. Он перетерпел боль и сосредоточился на поединке. У него оставалось гелия примерно на пять выстрелов. Но Алексей не знал, хватит ли мощности лазера, чтобы уничтожить все четыре капсулы, потратив на каждую по одному выстрелу. Он решил рискнуть и усилил мощность ядерной реакции в реакторе в полтора раза.

Дисплей пульта тут же выдал ему:

КРИТИЧЕСКАЯ ТЕМПЕРАТУРА.

Только бы получилось!

Но риск есть риск. По расчету Алексея, шансы, что реактор выдержит нагрузку, были пятьдесят на пятьдесят.

Запрограммировав лазер на поражение капсул и на срочное его затем отключение, Алексей нажал пуск.

С шипением, похожим на шипение ядовитой змеи, лазер ударил через испаряющийся гелий и поразил цели одну за другой.

Капсулы «сдулись», издав утробный звук, и задушили своей массой всех находившихся внутри десантников. Желеобразные шары расплылись черной грязной массой и превратились в липкие лужи.

– Вот это бедлам, – сказал сам себе Алексей.

– Отличная работа, Алексей, – поздравил Николай.

– Ты тоже хорош, – похвалил его в ответ Кудрин. Искренне похвалил.

– Есть еще кто-нибудь из пришельцев в здании? – спросил Алексея Николай.

– Нет, все чисто. Сейчас пойду высвобождать Самвела Гигамовича, – только теперь Алексей полностью прочувствовал, как он устал, да еще и нудно болела рана на плече.

* * *

Везде сновали прибывшие неизвестно откуда люди в белых униформах. Самвел назвал их санитарной командой. Но, зная любовь Самвела Гигамовича выражаться «покрасивше», Алексей понял, что это не совсем так. Это служащие Организации «зачищали» следы бойни.

Когда все утряслось, Алексей попытался узнать, кто эти люди и откуда, но, как всегда, не получил ответа. Никто не объяснил ему, причем тут Элли, но это Алексей решил выяснить во что бы то ни стало, правда, немного позже.

Вместо благодарности за удачный исход операции Самвел Гигамович отругал парня за уничтожение важнейших трофеев – капсул, но пробы-то с них все равно взяли, как и соскобы вещества с мертвых десантников. В руках у Научного центра оказалась одна из уникальнейших технологий двадцать первого века, хотя никто этого пока не осознал. За все остальное Алексея, естественно, похвалили. Даже за взлом системы. Самвел по этому поводу вызвал лучшего программиста Организации, тот отладил систему защиты. Алексею теперь никогда не суждено было ее взломать.

Николай Матвеев был повышен в звании до лейтенанта. Его даже с ранеными ногами назначили начальником охраны и пообещали отпуск куда-нибудь в дальние страны.

Жизнь в одном из научных центров Организации вошла в обычный ритм.

Глава 10 ЭЛЛИ

Офис, где работала Эллис Мелоун, находился в центре Далласа на седьмом этаже двадцатипятиэтажного здания. Выглядел он так же, как и множество обычных американских офисов. Всюду сновали занятые своей работой люди, многие сидели за компьютерами, а секретарши отстаивали вход к начальству. Офис принадлежал корпорации «Като» – могущественной компании, занимающейся производством новых технологий вооружения для Пентагона. «Като» имела баснословные прибыли со своей деятельности в основном за счет монополизации этой сферы деятельности в США. Правительство было довольно разработками и ежегодно помогало дополнительными, надо сказать, внушительными субсидиями. Офисы корпорации находились не только на седьмом, но и почти на каждом этаже высотки, исключая «уровни особого доступа», куда имели право входа только военные, причем из высших чинов, имеющие специальный пропуск, а также ученые, работающие на этих «уровнях», и директорат самой корпорации. Для Элли на «уровни» вход был строго воспрещен, но, как выяснилось, для каждого правила есть исключения…

Сегодня, 25 июля, как и всю последнюю неделю, в офисе стояла особая суета. Чувствовалось нервное напряжение. Начальство задумало провести какую-то важную акцию по захвату «новой технологии русских», и со дня на день все ждали особого сигнала. Элли предполагала, что это простое подтверждение наличия этой самой «технологии русских» из России, но по офису ходил слух, что задуманной акцией планируется поразить сразу несколько целей. Элли не знала, что это может быть, как и не знала, что там может быть за особая «русская технология».

Она служила обычным программистом и диспетчером по связи. Работы даже в такой суетный период было немного. То где-то подправить давшую сбой программу, то помочь связаться первому этажу с двадцать первым. Дома она компьютера не имела, да в этом и надобности не было: Элли любила свою работу и отводила ей куда больше времени, чем полагалось распорядком компании. Здесь-то у нее и был свой персональный компьютер, за которым она проводила свободные минуты в общении по Интернету с друзьями. Кстати, одним из них был русский, звали его Алексей, поэтому она не очень хорошо относилась к задумке начальства выкрасть технологию именно из России. Многие американцы считали россиян чуть ли не варварами или коммунистами. Для многих в Штатах слово «русский» ассоциировалось чуть ли не с худшим из зол. Элли к этим многим не относилась.

Примерно год с небольшим назад она случайно познакомилась с Алексеем в Сети, и они нашли, как ни странно, общий язык. Общаться с этим молодым человеком Элли нравилось, благодаря чему у нее сложилось мнение, что это вовсе не плохая нация и что русские такие же люди, как и все. Почему бы не украсть нужную технологию у каких-нибудь японцев? Но это было уже ее личное мнение, с которым никто в корпорации считаться не стал бы, тем более она не рискнула бы пойти против воли директората или еще кого-нибудь из начальства. Элли очень дорожила своей работой. А в Америке, если дорожишь пусть маленькой, но своей должностью, выполняй указы начальства точно и беспрекословно. Это Элли делать умела.

Она сидела за своим рабочим местом в тот момент, когда мимо нее пробегала Вероника.

– Вероника, сигнал поступил уже? – спросила Элли.

Вероника Карен работала вместе с Элли и была ее лучшей подругой. Характер девушки, правда, был тяжелый в том смысле, что некоторую категорию людей она вообще не переваривала, в их числе были в основном заносчивые, подлые личности. Но к ним Элли точно уж не относилась. Кроме всего, Вероника многое знала о происходящем в корпорации, насколько это позволялось секретарше Роберта Дювалля – Босса офиса на седьмом этаже. Именно поэтому Элли и спросила подругу про сигнал.

– Как, а ты разве не в курсе? – шутливо переспросила Вероника.

Элли искренне мотнула головой:

– Нет.

– Сигнал поступил минуту назад. Операция началась, – ответила Вероника, состроив такое выражение лица, будто ей известны все подробности.

– Это военная операция? – прямо спросила Элли.

– Ну, зная любовь нашей дорогой корпорации к военным играм, думаю, что да. Хотя в душе надеюсь, что это просто шпионские фокусы.

По тону подруги Элли поняла, что та на самом деле знает немного. Даже такой «пост», как секретарский, не всегда позволял знать все подробности, Элли сомневалась даже в том, что сам Роберт Дювалль был посвящен в курс событий – слишком мелкой сошкой был их босс по сравнению с людьми, руководившими операциями по добыче новых технологий, которые разворачивала «Като» по всему миру.

По внутреннему публичному передатчику офиса раздалось:

– Эллис Мелоун, просьба срочно спуститься на пятый уровень. Повторяю…

– Господи, что это? – Элли даже вздрогнула.

Ее вызывали на один из «уровней особого доступа». Мало того, что подобного никогда ранее не случалось, так теперь еще шла операция. Эллис совсем ничего не могла понять. Похоже, и Вероника была крайне удивлена. Она стояла, чуть приоткрыв рот, и не могла произнести ни слова.

Наконец дар речи вернулся к девушке.

– Элли, это тебя. Наверное, что-то стряслось с их приближенным диспетчером, – ничего другого Вероника не могла себе даже предположить. И на самом деле она была недалеко от истины.

– Но почему я? – задала резонный вопрос Элли. – В здании больше сотни диспетчеров, а программистов еще больше.

– Почем мне-то знать? – ответила ей подруга, – ты лучше не болтай, а беги побыстрей куда вызвали, а то еще и влетит за нерасторопность.

Элли кивнула и как можно быстрее побежала на пятый этаж.

Почему именно она? Может, ее заметили и хотят повысить?

На пятом «уровне» ее встретил военный и без всякого вступления представился:

– Полковник Стивен Мур, мэм. Пройдемте.

– Здравствуйте, сэр.

То, что она – это она, полковник понял по удостоверению личности, которые имелись у каждого работника корпорации и прикреплялись с левой стороны груди.

Они прошли систему безопасности. Для этого полковнику понадобилось посчитать цифры в микрофон перед первой дверью, тут был встроен детектор-опознаватель голоса, и перед второй подставить правый глаз к сканеру роговицы. Только после этих процедур Элли очутилась внутри одного из «уровней особого доступа».

* * *

Веронику Карен вызвал к себе в кабинет ее начальник. Между ней и Робертом Дюваллем была с некоторых пор любовная связь. Вероника поначалу была не особо рада возникшим отношениям с боссом, но, как выяснилось, и ничего плохого в этом для нее не было: она могла узнать получше человеческие качества своего начальника, что сказывалось на эффективности ее работы как секретаря. Да и как любовник он был очень даже неплох, не то что эти жалкие ухажеры, которые преследовали ее вне рабочего времени. Мягкий и заботливый Роберт в любовных отношениях с женщинами стремился в первую очередь доставить удовольствие своей партнерше. Разумеется, их связь, как и многие другие подобные отношения во всем мире между секретаршами и их боссами, была скрытной. Занятия любовью во время работы не были редкостью, поэтому Вероника нисколько не удивилась, когда увидела привычную интимную обстановку в кабинете Роберта. Узорчатые красные шторы были наполовину задернуты, через них едва пробивался свет. Сам Роберт сидел за своим офисным столом и печатал на клавиатуре. На столе стояла настольная лампа, которая была включена. Вся обстановка не просто говорила об интимных желаниях босса, она чертовски располагала к сексу.

Вероника закрыла за собой дверь, защелкивая и замок – они ведь не хотели, чтобы им кто-нибудь помешал.

Роберт посмотрел на нее, как мог смотреть только он, мягко и снисходительно. Его взгляд растопил окончательно сердце Вероники, поднял еще выше ее желание…

Роберт встал со своего места. Движением руки он нажал специальную кнопку, заставив кабинет наполниться мягкой, мелодичной, медленной музыкой.

– Сегодня я хочу сделать тебе массаж, – сказал Роберт Дювалль, неторопливо приближаясь к объекту своего желания, – мы положим тебя на животик вот сюда, – он показал жестом руки на диван, стоящий неподалеку.

Роберт приблизился совсем вплотную к Веронике и нежно, как мог, взял ее за руки. Он проводил ее до дивана. И только сейчас прильнул к ее губам. Поцелуй был страстным. Горячим. Руки Роберта гладили спину Вероники, одновременно высвобождая шелковую блузку из-под юбки. Далее последовал лифчик. Наконец, Роберт уложил Веронику на диван.

Девушка удивилась тому, что вместо обычных оральных ласк Роберт начал действительно с массажа. Это было необычно и приятно. Тем более, как выяснилось, массаж ее босс делал так же хорошо, как и руководил своим отделом.

Его руки не переставали двигаться, поглаживая ее спину, а губы не переставали целовать. Движения под музыку оказывали на Веронику исключительно расслабляющее воздействие.

– Тебе хорошо? – мягким голосом спросил Роберт.

– Да, очень, – призналась Вероника.

– Тогда просто молчи, наслаждайся и слушай меня…

И он заговорил так мягко и нежно…

Какая изумительная музыка…

…Он все говорил о ее состоянии, о том, как ей должно быть хорошо, и она, мысленно с ним соглашаясь, все более и более погружалась в состояние транса.

Роберт отпрянул от Вероники, загипнотизированной им. Он, не переставая говорить нежные слова, поправил рубашку и галстук. Прошел к своему монитору компьютера. На дисплее виднелась надпись:

ЧЕЛОВЕК ЗА ДВЕРЬЮ.

Роберт, продолжая мягким тоном разговаривать с Вероникой, набрал на клавиатуре:

ОТКРЫВАЮ.

Затем прошел к двери. Открыл ее.

Того, кто стоял за дверью, трудно было назвать человеком, по крайней мере судя по холодному и жесткому взгляду и облику в целом. В посетителе не было уже ничего человеческого, хотя выглядел он аккуратным – строгий черный костюм-тройка с галстуком, очень хорошо, со вкусом подобран. Человек смотрел сквозь Роберта, когда тот пригласительным жестом позвал его. Гость молча прошел в кабинет.

– Теперь, Вероника, ты запомнишь все, что скажет тебе мистер…

– Кейт, – в тон голосу Роберта дополнил человек.

– …запомнишь и сделаешь все как надо. Хорошо?

Вероника покорно кивнула.

* * *

Элли поразилась огромному количеству электронной техники, заполнившей помещение, здесь находилось не меньше сотни вычислительных машин. Однако людей, одетых в военную форму, было еще больше, чем компьютеров. Каждый занимался своим делом.

Полковник Стивен Мур проводил ее до одного из компьютеров.

– Это ваше место, – сказал он. – Ваша задача – следить за показаниями датчиков, анализировать их и передавать данные вон на тот терминал, – полковник указал рукой на огромный дисплей, висевший на стене.

Дисплей явно больше ста пятидесяти дюймов по диагонали.

– В курс дела тебя введут Джордж и Эдуард, мне некогда этим заниматься, – сказал Стивен Мур и отошел.

Элли огляделась. Рядом с ней по обе стороны сидели в наушниках два парня; естественно, она не знала, кто из них Джордж, а кто Эдуард.

Как привлечь к себе их внимание, особо не отвлекая от работы?

Ситуация разрешилась сама собой.

– Я – Джордж, – внезапно сказал тот, что справа.

– А я – Эдуард, – донеслось слева.

Оказывается, наушники не мешали им слышать, что происходит вокруг.

– Я – Эллис Мелоун, – представилась девушка, – парни, не могли бы вы помочь мне разобраться в происходящем и пояснить мою роль в связи с этим.

– Корпорация высаживает десант в России, – начал Эдуард, – наша задача – следить за физическим состоянием каждого бойца. Для этого мы используем аудионаблюдение и показания различных датчиков, прикрепленных к телу десантников. Анализируем состояние бойца и выводим на терминал отчет в зависимости от ситуации: НОРМА или ОПАСНО, или ПОГИБ. Делаем это каждые две минуты, во время боя – каждую минуту. Так военным удобнее отслеживать ход событий. Высадка десанта начнется через десять минут.

– Да, все верно, – сказал Джордж, – даже нечего добавить к сказанному.

Элли надела наушники с микрофоном. На дисплее ее компьютера высвечивался отсчет времени. Она вслушалась в звук, доходивший через наушники, но оттуда донесся только какой-то чавкающий гул. Датчики показывали температуру тела, частоту сердцебиения, мозговую волновую активность, предназначение ряда других датчиков Элли не знала. По цвету индикаторов можно было судить о физическом состоянии человека.

Оставалось еще девять минут.

– А в чем смысл такого тщательного наблюдения? – спросила Элли соседей.

– Десант спускают в специальных органических аппаратах, – ответил ей Джордж.

– Органических?

– Да, это новая технология. И еще, каждый член отряда особого назначения покрыт с ног до головы похожим составом, который, говорят, делает людей неуязвимыми.

– Так зачем тогда за ними следить?

– Дело все в том, – сказал Эдуард, – что состав до конца не протестирован, и поэтому никто не знает точно, как он действует. Получается, что испытание проходит в реальных боевых условиях.

– Так вся это операция – боевая? – Элли не уважала насилие.

– А ты как думала? – чуть ли не хором ответили парни.

Конечно, в душе Элли надеялась, что обойдется без кровопролития, но теперь поняла, что ее надежда несбыточна.

В назначенное время аппараты приземлились. Наушники передали звук, похожий на тот, что издает плюхнувшаяся в кипяток картошка. Затем послышались громкие хлопки. Стреляли.

Элли напечатала:

НОРМА.

И продолжила наблюдение.

Она каждые две минуты вбивала сообщение о состоянии здоровья подопечного. Ситуация там, в зоне высадки, была не из легких. Русские очень быстро поняли, где находится ахиллесова пята американцев, что, правда, приносило им мало пользы. Но вот уже у Джорджа первая потеря. Как он понял, пуля попала прямо в глаз бойцу. Джордж даже не успел напечатать слово ОПАСНО – ему сразу пришлось констатировать смерть десантника. Элли боялась, что и с ее подопечным будет то же, что и с бойцом Джорджа. Ее наблюдаемый состоял в группе Гамма, ведущей бой прикрытия вне здания, в котором находился объект операции. В строение, судя по переговорам десантников, проникли уже группы Альфа и Бета, и что-то там у них не ладилось. Элли смотрела на большой монитор, на котором постоянно появлялись надписи ПОГИБ. Что могло стать причиной гибели неуязвимых солдат, оставалось для Элли загадкой.

– Что там происходит? – поинтересовалась она у Эдуарда, не отрываясь от работы.

– Мой – в здании. Говорит, там все коридоры в крови наших солдат, у нас большие потери.

Эдуард услышал что-то интересное, по крайней мере, у него было такое выражение лица.

– Что там случилось? – не вытерпела и спросила Элли.

– На втором этаже нашли какой-то агрегат, предназначенный для стрельбы. Сейчас командование дает указания, что с ним делать, – ответил Эдуард и через мгновенье добавил: – Это лазер! Черт побери, они нашли боевой лазер!

Доложив, что охрана уничтожена, группа Гамма собиралась уже войти в здание, но ей пришлось развернуться по непонятной причине. Прошла секунда, и Элли поняла, что кто-то из секьюрити выжил и открыл по Гамме сумасшедший огонь.

Эдуард привстал на месте. Черты его лица исказились от волнения.

Элли не стала его о чем-либо спрашивать – все и так было ясно. На главном табло очередной опекаемый Эдуардом получил статус ПОГИБ.

– Там кто-то появился и перебил всю Бету без единого выстрела, – только и мог промолвить Эдуард.

Конечно, девушке было непонятно, как это кто-то безоружный мог уничтожить целую группу. Но от размышлений ее отвлекли беспощадно моргающие датчики опекаемого ею солдата.

Элли послала надпись ОПАСНО на главный монитор.

Стрелка на шкале, показывающей состояние органического состава на теле бойца, внезапно ушла за максимальное значение. Элли услышала вопль:

– Эта штуковина меня разъедает!

И все. Наступила тишина. Человек, за которым она наблюдала, погиб. Ей ничего не оставалось, как только послать жестокую надпись на монитор, а на душе остался горький осадок от происшедшего.

Прошло еще пять минут. И операция, в общей сложности занявшая пятьдесят шесть минут, потерпела полное фиаско.

Элли поняла из обрывков фраз военных, которые она услышала краем уха, что противник использовал лазер в боевых целях. И уничтожил всех. Наверное, какой-нибудь охранник все же оставался в здании, подумала Элли. Девушка догадывалась, что не лазер был «объектом» операции, так как в разговорах понятия лазер и «объект» фигурировали как две разные вещи. Конечно, очень любопытно было, что же это за «объект» такой. За несколько лет работы на корпорацию Элли поняла, что «Като» никогда не вкладывает большие средства в операции, не посвященные глобальным проектам. Лазерная технология – хоть и не глобальный, но очень интересный проект. Элли знала, что где-то в лабораториях этим уже занимаются. Что-то у русских было стоящее. Но вот что? Не ее ума это было дело – Элли это понимала.

После завершающих организационных действий Элли вежливо попросили удалиться, поблагодарив за работу. Впрочем, так поступили и со всеми остальными диспетчерами.

Кабина заполнилась народом, а до «родного этажа» оставалось всего два лестничных пролета. Элли решила подняться по лестнице.

Пройдя половину пути, девушка увидела свою подругу. Вероника спускалась ей на встречу.

У Карен был довольно необычный вид. Она будто не видела Элли, взгляд шел поверх ее головы, холодный и равнодушный. Знала бы Элли, что сейчас творилось в голове Вероники, она бы убежала от нее подальше и вызвала охрану.

Элли просто побеспокоилась о здоровье подруги:

– Вероника, как ты себя чувствуешь?

– Спасибо. Хорошо, – монотонно ответила она.

Они уже поравнялись, и в этот момент Вероника слегка задрала юбку и достала из чулка нож для резки бумаги.

И нанесла удар.

Элли чудом увернулась от него, удивляясь собственной реакции. Что случилось с ее подругой? Или она никогда не являлась таковой? И, главное, в чем причина?

Вероника, размахивая ножом направо и налево, наступала на Элли.

– Вероника, в чем дело? – попыталась остановить безумную приятельницу Элли.

Вероника, как запрограммированная, продолжала атаковать. Она сделала колющий выпад и зацепила-таки Элли. Слегка. Крови вытекло достаточно, кроме того секретарша порезала и любимую блузку Элли. Во время очередного выпада Вероники Элли изловчилась и спихнула подругу с лестницы, та с криком покатилась и распласталась по лестничной площадке.

Девушка дышала, но не поднималась.

Неизвестно, откуда взялся народ. Люди обступили бывших подруг со всех сторон. Дальше Элли все помнила смутно, обрывками.

Приехали врачи и увезли Веронику, а саму Элли доставили к местному доктору, который сделал ей перевязку. А вот полиция почему-то так и не появилась.

Элли пребывала в шоковом состоянии из-за случившегося: она много раз слышала истории про маньяков, нападающих на людей, но ее пыталась убить подруга. И это никак не хотело укладываться у нее в голове, не находило какого-либо логичного объяснения.

Элли никто ни в чем не винил. Более того, с тех пор о схватке на лестничной клетке никто не вспоминал, и Веронику она больше никогда не видела. По электронной почте Элли получила сообщение о том, что бывшая подруга жива и находится на излечении в психиатрической лечебнице. Но на этом странности не кончились. В этот же день, 25 июля, бесследно исчез Роберт Дювалль и появился новый начальник, которого звали Марк Фергюссон.

Глава 11 В КЛЕТКЕ

Темнота поглощала здесь все. Борис не мог находиться при свете: ни при дневном, ни при искусственном. Он не боялся освещения, но боялся самого себя. Потому что умирал. Потому что стал безобразен. Потому что при свете он мог показаться слабым даже самому себе.

Апартаменты, где любил проводить время Борис, слегка подсвечивались интерфейсом голографической карты мира, что была посередине зала, а также проекционным экраном пять на три метра, что охватывал часть стены со специальным покрытием. Огромный адаптивный диван с электронным программируемым перемещением в пространстве – это было место, где Борис любил и отдыхать, и работать.

Опухшей от жира рукой Борис теребил коробочку с сенсорными кнопками. С течением времени нажимать на них становилось все сложнее, так как пульт буквально тонул в продолжающей толстеть ладошке. Ожирение Бориса невозможно было остановить. При своем росте сто семьдесят четыре сантиметра он уже весил сто шестьдесят килограмм и продолжал набирать вес. Уродливые складки кожи, обрамленные красными полосами растяжек, свисали буквально отовсюду: с подбородка и шеи, превращая овал лица в бесформенную мешанину; груди, живота и ног. Последние Борис практически уже не использовал для ходьбы. Даже несколько шагов приводили к неописуемой усталости и одышке – не справлялось сердце. Ничего не помогало остановить болезнь. Еще год назад он был молодым пышущим здоровьем, подтянутым мужчиной, вел активный образ жизни, принимал участие в светских мероприятиях, часто бывал в Европе и Америке. Поначалу на набор веса никто не обращает особого внимания. Так было и с Борисом, пока он сам не почувствовал, что теряет форму. Он уже долгое время к тому моменту занимался теннисом и много плавал, не ел простые углеводы и принимал достаточное количество витаминов. Такой образ жизни не предполагал быстрого набора веса. Однако это происходило. Обследование врачей в Европе и США ничего не дали.

Щитовидная железа функционировала нормально, поджелудочная тоже. Мозг и сердце, как и весь организм, были в порядке. Врачи только разводили руками. А Борис продолжал толстеть, и доктора начали выявлять различные патологии органов: печени, почек, сердца. Борис вынужден был запереться здесь и надеяться, что набор веса остановится, тогда можно будет поправить и остальное здоровье. Сейчас же он медленно угасал.

Угроза смерти волновала Бориса ничуть не меньше, чем его окружение. Он должен оставаться работоспособным – ведь на нем большая ответственность. Борис был основателем и главой компании «Держава».

Ее рождение пришлось на бурные девяностые прошлого века. Торговля ваучерами на бирже, акционирование крупных компаний принесли Борису первые дивиденды еще много лет назад. А потом он стал вкладывать деньги в технологии, а главное, в их применение. Заработав на этом миллиарды, он начал строить объекты по всей России, и вскоре построенные им дороги, города, трубопровод для перекачки нефтепродуктов получили статус национальных объектов, а государство дало разрешение на содержание частной армии для их охраны. Так «Держава» начала инвестировать в военные технологии. На фоне хронической зависимости от сырья и коррупции в стране компания Бориса ежегодно получала сверхприбыль.

Ему никак нельзя было умирать, но никто не мог остановить этот процесс. Борис обосновался в своем замке, который он построил на территории Монголии. Убежище очень хорошо охранялось. У Бориса был личный боевой робот, превосходивший размерами и боевыми параметрами любые машины его же собственной компании, он мог прямо из этих апартаментов упаковаться в кресло водителя. Единственное, что Борис не использовал – чипирование мозга, поэтому роботом управлял посредственно, но даже этого бы хватило для обороны замка. Его персональная охрана и помощники, которым он доверял, – «корпоративные ассасины», так он их называл, контролировали каждое помещение, используя новейшие системы наблюдения и обнаружения. Эти парни и девушки, с малолетства воспитанные служить ему верой и правдой, с многофункциональной боевой подготовкой, обладали сильным характером, у каждого присутствовали специальные навыки, делавшие их обладателей уникальными бойцами. Особо элитные из них проводили тайные операции, а не занимались его личной охраной, хотя никогда бы от этого не отказались. Такими, например, были Призрак и Тьма. У них, как и остальных, не было обычных имен, еще будучи подростками они сами выбирали себе никнэйм, прозвище, которое отражало их внутреннюю сущность. Правда, Тьма сейчас находилась в замке. Именно ее в данный момент пытался вызвать Борис. Он предпочитал личное общение электронному и всегда отдавал приказы вербально.

Наконец удалось нажать кнопку вызова.

В апартаменты абсолютно бесшумно вошла, как будто вплыла, Тьма. Эта коротко стриженная брюнетка была невероятно красива, и даже шрам вдоль левой скулы не портил изящества ее лица. Тьма всегда носила расклешенные книзу брюки, под которыми скрывались высокие сапоги. Борис знал, что часть своего огнестрельного оружия Тьма всегда крепит именно там. Что касается верхней части тела, то Тьма прикрывала ее не всегда полностью, но всегда стильно и с изяществом, даже яркие цвета не претили ей. В данный момент это был темно-красный короткий пиджак с черными вставками для хранения дополнительных патронов. А за тонким поясом можно было разглядеть рулон, похожий на свиток пергамента.

– Есть новости от Призрака? – с хрипотцой спросил Борис. – Президент дал добро?

– Да, господин, президент призвал нас. Можно начинать, – ответила Тьма.

Борис потер от удовольствия свои потные жирные ладошки.

– Поезжай в пятый лагерь. Как только будут готовы, выступайте.

Тьма кивнула и вышла.

– Президент долго тянул с ответом, – подумал Борис.

После уничтожения Свердловской военной базы прошло уже больше года.

* * *

Чувство, что его предали, поначалу не покидало Марка. Проходил день за днем, а горечь недовольства и недосказанности съедала его изнутри. Он оставил своих родных, свою дочурку и красивую ласковую жену, он смирился с этим, не боролся с Компанией, и не сопротивлялся ей, и уж тем более не пытался бежать. В первый же день подготовки он узнал, что будет водителем одной из машин, что разрушили его жизнь, напали на Москву. Марк был теперь пленником. Пленником Компании, узником своих мыслей. Он помнил, что подписал бумаги о неразглашении не только подробностей нападения роботов, но и даже самого факта своего свидетельства этих событий. Марк в первый же год пребывания в лагере впал в депрессию.

Подготовка будущих рободрайверов включала в себя детальное изучение машин, понимание базовых принципов их действия, изучение снаружи и изнутри. И даже практика управления машинами была частью подготовки.

Каждый робот имел десять двигателей, в том числе резервных, сложнейшую систему охлаждения, а главным источником энергии служил небольшой девятикубовый термоядерный реактор. Общая мощность двигателей составляла двенадцать тысяч лошадиных сил. Особая гордость создателей машин – интерфейс управления. Он был дублирующий: аналоговый – робот управлялся специально разработанными джойстиками, и нейронно-цифровой – это основная система управления. Офицеры-инструкторы все носили банданы. Эти разноцветные платки скрывали многочисленные провода, идущие от вживленных в головной мозг шелковых микрочипов. Провода соединялись через цифровой порт непосредственно с операционной системой, так же управляющей машиной. Нейронные импульсы головного мозга перекодировались в цифровые сигналы, понимаемые роботом. Система управления работала безотказно, пилот и машина становились единым целым: человек видел то же, что и робот благодаря проектору, прикрепленному к голове. Устройство проецировало картинку прямиком на сетчатку глаза. Поговаривали, что Кирилл, один из инструкторов, обходится без этого проектора и что у него специальное соединение с глазными нервами и долей мозга, отвечающей за зрение. Но никто не решался у него спросить об этом. Новички тестировали лишь аналоговое управление машин, а операция по вживлению шелковых чипов предстояла лишь тем, кто сдаст экзамены и станет рободрайвером. Марка, понятное дело, это не вдохновляло. Но оставались ли в живых те, кто не сдал экзамены?

Боевое оружие робота могло быть различным в зависимости от решаемых военных задач. Орудия прямой наводки, ракетный комплекс и даже лазерная установка были грозным сочетанием в любом бою. Роботы также имели, как и предполагал Марк, активную защиту. Это не только дымовые и оптические завесы, но и ложные бронированные цели, и погашение теплового следа, а также средства снижения радиолокационной и визуальной заметности. В непродолжительном бою машина была фактически неуязвима.

Марк все больше и больше с каждым днем узнавал о роботах и понял, что ничего особо удивительного с инженерной точки зрения в них нет, а значит, они необязательно должны быть уникальными. Эта мысль появилась на фоне того, что очертания машин все же несколько отличались от тех, что он видел при нападении в Ясенево.

Во время одной из лекций Марк спросил:

– Товарищ лейтенант, есть ли в мире еще похожие машины? – вопрос был адресован Кириллу.

– Вопрос опережает несколько занятий, но раз он прозвучал, я отвечу, – сказал инструктор. – Безусловно, никакие танковые войска нам не могут противостоять. Но наши технологии и машины не уникальны. Похожие механизмы есть у американцев, у частной военной корпорации «Като».

Тут у Марка просто отлегло. Мгновенно отступила депрессия.

– Товарищ лейтенант, а чем они похожи? Чем отличаются? – интересовался Марк.

– Не забегайте вперед, курсант. Потерпите несколько занятий, и все узнаете.

Этот разговор успокоил Марка. Это состояние подкрепилось еще тем, что его семья получала от Компании контрактные деньги, а это была ежемесячная приличная сумма, и Катя даже начала планировать покупку квартиры в Москве. Марк узнал об этом от самой жены, они каждый день общались с помощью видеоконференций по Интернету. Возможность общения с внешним миром была у всех курсантов, так как каждому из них выдали персональный ноутбук.

Прошло еще несколько месяцев.

Однажды ночью Марк проснулся. Он почувствовал дискомфорт, онемение рук, которые будто затекли от неудобной позы во сне. Марк включил ночник и заметил, что у него посинели пальцы, от ногтей расползалась уродливая венозная сетка. Он приподнял рубашку и увидел такие пятна по всему телу.

Что со мной?!

Марк не на шутку испугался.

Он накинул пальто, обулся и вышел на улицу. Шел проливной дождь со снегом. Фонари, подсвечивающие дорожки, отражались в снежинках, которые при падении незамедлительно таяли. Марк встал на крыльцо и ощутил, как у него немеют пальцы ног.

Нужно добраться до лазарета! Срочно!

Что с моими ногами?!

Ноги начинали неметь сильнее. Марк пошел по дорожке и упал, рукой попав в лужу. До здания, где была медпомощь, оставалось еще примерно двести метров. Марк понял, что это далеко, но решил попытаться доползти. Руки тоже начали неметь. Марк окончательно рухнул без сил.

В ливне дождя и снега он увидел человека, подошедшего к нему. Это была женщина. Это была Тьма.

* * *

Ноющая боль в правой руке вернула Марка в сознание. Медчасть, где он обнаружил себя лежащим на кушетке, была небольшим помещением с четырьмя смежными комнатами. Одна из них была освинцована, так как являлась рентген-кабинетом, вторая представляла собой хирургическое отделение, приспособленное для того, чтобы проводить в нем простейшие операции: например, зашивать рану или вытаскивать пулю. Остальные комнаты были универсальными, терапевтическими, куда и попал Марк. Врач с маленькой табличкой на груди «Георгий Монопьянц. Терапевт», улыбаясь одними губами, колдовал над рукой Марка. Георгий был уже немолодым специалистом, четкость его движений выдавала в нем еще и недюжинный опыт. Боль немного усилилась, а затем отступила, и Марк почувствовал себя намного лучше. Возвращающаяся чувствительность конечностей обрадовала Марка.

– Что со мной, доктор? – спросил он врача. – Кто меня сюда доставил, я ведь не дошел?

За окном было темно, и, по-прежнему звонко барабаня по карнизу, шел дождь.

Георгий улыбнулся еще шире и, слегка причмокивая губами, сказал:

– У тебя признаки интоксикации, курсант.

Звучало это довольно устрашающе, так как Марк знал, что такое интоксикация. Это было попадание токсина, по сути, отравы в его кровь.

– Как давно мой организм отравлен? Как токсины попали в мою кровь? – спросил Марк.

– Я не знаю. Нужно провести анализы. Но я думаю, что токсин мне известен. Секундочку, – Георгий резко развернулся и, подскочив к своему офисному столу, начал что-то искать в выдвижных ящиках.

Марк случайно заметил на одиноко стоящем столе портрет человека. Взгляд незнакомца был испуганным, но при этом очень умным. Под его глазами образовались заметные мешки, лицо было гладко выбрито, а редкие седые волосы на голове едва маскировали его лысину.

– Доктор, вы так и не ответили на мой вопрос. Как я здесь очутился? Меня приволокла сюда женщина?

– Женщина? – Георгий отрицательно потряс головой, продолжая рыться в столе, – нет, не было женщины.

Но голос выдал врача, Марк услышал в нем волнение.

– Я видел ее, – твердо сказал Марк.

Георгий посмотрел на Марка, и в его глазах промелькнула грусть:

– Нет, ЕЕ ты не видел, – твердо сказал врач.

Он резко выпрямился, закрывая последний ящик стола. Он нашел то, что искал.

– Что разумно, то действительно; и что действительно, то разумно, – едва слышно пробормотал он. – Вот, курсант, я нашел! Это образец.

Вытягивая руку вперед, доктор показал Марку пузырек. Это была черная смесь, очень знакомая, с неприятным запахом.

– Я видел эту дрянь раньше, – сказал Марк.

– Я так и думал, – вкрадчиво произнес Георгий. – У тебя был контакт кожи с этим веществом?

– Нет. То есть… да, был контакт чуть больше года назад, – Марк вспомнил, что, когда душил десантника из отряда, напавшего на Москву, то весь перемазался в этом черном веществе.

Доктор довольно кашлянул, на его лице снова появилась улыбка.

– Оно и видно, – сказал врач. – Мне знаком этот токсин. Он очень необычный и довольно сильный. Со специфическими свойствами… Скажи, курсант, как ты себя чувствовал все это время? Тошнота? Рвота? Головные боли? Ну что-то кроме сегодняшних признаков?

– Голова кружилась пару раз, и больше ничего, – Марк уже присел на кушетку, поскрипывающую под его весом.

– А случаи самозатяжения ран были? Самоизлечения порезов или чего-нибудь подобного? – поинтересовался Георгий.

Марк тут же вспомнил выстрелы в спину. Но он ничего не успел ответить доктору, тот внезапно схватил его руку, крепко сжав ее длинными пальцами, и повернул запястье. Проколы от уколов исчезли.

Ни хрена себе! Вот это токсин!

– Как такое возможно? – спросил он.

– Я знаю только, что если не очистить твой организм от этого вещества, ты вскоре умрешь. Компания уже проводила исследования черной смеси. Существует мнение, что это гибрид антивещества со специальной смолой, при их контакте свойства смолы меняются чудесным образом…

– Вы же доктор, вы не верите в чудеса, – заключил Марк.

– Как знать, – хитро ответил ему врач и бросил едва уловимый взгляд на портрет на столе.

– То есть эта смола сделала меня неуязвимым, но в то же время смертельно отравила?

– Это не совсем так. Если бы ты не допускал попадания на кожу, то отравления не случилось.

Марк сообразил, что у десанта была обмазаны только плащи, а лица, маскируемые сначала голограммой, закрывала маска.

– Не волнуйся, я смогу вывести токсин из твоего организма. Сейчас я сделал пару укольчиков – это для начала, на оставшуюся ночь поставлю тебе специальный пластырь для дезинтоксикации, а утром – опять ко мне, проведем плазмоферез. Через пару недель будешь как огурчик.

После того как врач прикрепил к стопам ног пластыри, Марк оделся. В его голове все еще крутился вопрос. Он повернулся к Артуру и пристально посмотрел на него.

– Забудь о ней, – сказал врач.

Глава 12 СВЯЗЬ

Графитовые нанотрубки выглядели просто как черная сажа, которая окутывала периметр отсека, где располагался термоядерный реактор робота, и фактически обертывала баки охлаждения главного двигателя. Нанотрубки были невероятно прочным материалом. Обладая электропроводностью, они еще и придавали отличную устойчивость, а также служили защитой от повреждений важнейших узлов, особенно там, где не было места для дополнительных пластин брони. Внутреннее убранство робота выглядело как сложнейшая архитектурно-инженерная разработка, как венец технологий.

Выполняя учебное задание, Марк и Жора перешли из основного отсека в корпусе робота в правое плечевое отделение. Тот самый Жора, с которым Марк схватился в первый же вечер пребывания на базе, сейчас плечом к плечу со своим недавним противником обучался всем премудростям шагающих машин. Конфликт с Марком остался в прошлом, более того, способность Марка противостоять борцовским навыкам вызывала у Жоры только уважение. А сейчас всех курсантов разбили на пары для обучения. Предполагалось, что именно в команде из двух человек новобранцы будут сдавать экзамены по управлению машинами, так как и в будущем пилотирование роботов должно осуществляться в парах. Практические вечерние занятия проводились ежедневно. Они включали в себя различные тесты и адаптацию на основе теории, которую курсантам преподавали в дневное время. Так, например, уже проводились учебные стрельбы из оружия роботов. Ежедневно курсанты пилотировали машины, совершая различные маневры атаки, обороны, уклонения на оборудованном полигоне за пределами территории базы.

Марк научился управлять роботом. Когда он впервые увидел кресло пилота, почувствовал прилив адреналина. Кстати, Марк его себе примерно так и представлял: двухметровое, обитое кожей, с обратной отдачей – это что-то вроде интерактивного массажа, когда пилот не только видит или слышит, что происходит на поле боя, но и все его тело получает сигналы от кресла. Если ложемент для ног был зафиксирован и ноги жестко в нем закреплялись, то ручные «кандалы», которые плотно обхватывали руки от кисти до локтевого сустава, висели на проводах, обернутых графитовыми нанотрубками, и ждали своих гостей – руки пилота, рободрайвера. Кроме того, после включения ручных фиксаторов, они загорались ярко-голубой подсветкой, и устройство в реальном времени сканировало движения рук пилота, а также некоторые биометрические показания: пульс и гормональное состояние водителя. Важнейшими элементами интерфейса, кроме сканеров и биохимического анализатора, были аналоговые чувствительные джойстики (по одному в каждую ладонь водителя) – торчащие из металлической основы трубочки с углублением для большого пальца, очень похожие на «стик» геймпада игровой приставки. Металлическая основа прикреплялась к ручным оковам, спереди находились три шершавые кнопки с трехступенчатой глубиной хода под указательный, средний и безымянный пальцы. Вершиной интерфейса были наушники с мини-проекторами, которые с жужжанием появлялись перед глазами пилота. Изображение того, что «видит» машина, проецировалось непосредственно на сетчатку глаза человека. За обработку всей информации, поступающей от рободрайвера, от его рук, пальцев и, если было произведено чипирование, непосредственно из головного мозга, отвечала операционная система сервера робота «Алекс-2». Система могла общаться и понимать голосовые команды, проводить аналитику боя в реальном времени как для нацеливания, так и в тактическом смысле. Она делала выводы и давала советы. Это была специальная разработка с искусственным интеллектом.

Само по себе пилотирование осуществлялось только одним водителем, но второй тоже был нужен. Он не находился в основной кабине – голове робота, а располагался в резервном отсеке управления, отгороженном внутри основного корпуса, тут же располагался и сервер машины. Взаимозаменяемость была полезной и необходимой в случаях ранения одного из рободрайверов, усталости или проведения срочного ремонта в каком-либо узле машины.

Сейчас пилоты получили задание от лейтенанта проникнуть в «локтевой сустав» и исправить перегрев местного двигателя. После коридора основного корпуса дыра, ведущая в «плечо» и далее в «руку», казалась мрачной норой, куда даже животное в случае опасности не решилось бы залезть.

Жора посветил фонариком в бесконечную трубу.

– Мы тут вдвоем не пролезем, – заключил он.

Марк потер нос и поправил просторный комбинезон.

– Согласно схеме в суставе должно быть место для двоих. Да и ремонт мы должны вместе…

– А если нет там места? Если перегрев моделируют по-настоящему, то там можно и в одиночку потерять ориентацию, и вдвоем сдохнуть, – в голосе Жоры проявился страх.

Опасение напарника сменилось изумлением: из щели застегнутого нагрудного кармана одежды Марка появилась мохнатая морда с влажным черным носом. Большими любопытными глазами она уставилась на Жору. Буквально несколько секунд Жора и существо смотрели друг другу в глаза.

Наконец парень обрел дар речи:

– Что это? – произнес он, указывая пальцем. Было ощущение, что он уже забыл про дыру и про задание. – Это же животное!

– Йорк это. Дочка в подарок прислала, – сказал Марк, почесывая собаке подбородок. – Не волнуйся, начальство в курсе и разрешило мне его при себе носить. Ну так что, полезем?

Терьер довольно фыркнул. Бросив короткий взгляд на хозяина, он снова уставился на Жору и глубоко вздохнул.

– Ну и армия у нас, обалдеть можно, – только и сказал Жора, – ладно, поползли. Я – первый.

Марк ладошкой обхватил мордашку собаки и затолкнул ее обратно в карман. Он почувствовал, как на груди, в кармане, что-то мохнатое сворачивается клубком, устраиваясь поудобнее.

Ноги напарника уже исчезли в темноте лаза. Включив свой фонарик и прикрепив чемодан с инструментами к поясу, Марк на локтях пробрался внутрь металлической червоточины.

* * *

Длинный ворс домашних тапочек приятно щекотал ноги Мелиссы, потягивающейся в своей кровати после ночного сна. Она спрыгнула на пол и с характерным шлепаньем бодро пошла в ванную комнату.

Мелиссе было сорок пять лет, но выглядела она не старше тридцати. Длинные светлые волосы, красивое идеальное лицо и изящное стройное тело говорили о том, что она тщательно следит за собой и уделяет этому много времени.

Здесь, в Калифорнии, где она жила в своем небольшом загородном домике, было всегда уютно и солнечно. Можно было проводить время как в затворничестве, так и в прогулках инкогнито. Для Мелиссы всегда было важно оставаться неузнанной, иметь возможность вести свою личную жизнь и заниматься теми делами, которые ее интересовали.

Одним из таких дел было управление собственной компанией, корпорацией «Като».

Окончив двадцать лет назад Стэнфордский университет, она не покинула его, а продолжила заниматься исследовательской работой в области биоинженерии. Спустя десять лет Мелисса получила ученую степень и, выйдя замуж за мультимиллионера, внедрила свои научные разработки в собственный бизнес, основав корпорацию «Като». Вторым ее мужем был чиновник из Пентагона, и она получила государственный заказ на военные разработки. Так компания встала на путь создания оружия и частной армии. Своего третьего и настоящего мужа Мелисса очень любила, но виделась с ним крайне редко, так как управление корпорацией отнимало много времени. В самой же компании не знали ни имени владельца, ни его пол. Напичканный электроникой офисный кабинет Мелиссы позволял руководить компанией дистанционно и скрывать даже во время телеконференций свою личность. Пентагон и правительство знали только о номинальных учредителях корпорации, которые не осуществляли фактическую деятельность по управлению компанией, они в ней даже не работали. В редких случаях онлайн-совещаний Мелисса представала перед собеседниками в виде виртуального лица, не имеющего конкретных черт, лишь использование электронных ключей и декодирование сигнала доказывали всем, что именно она – владелец бизнеса. Вычислить источник сигнала было невозможно, и Мелисса спокойно разгуливала по городу или выезжала на Восточное побережье, будучи свободной от лишнего внимания со стороны американских спецслужб.

Несмотря на прекрасное солнечное утро и неплохое настроение, в сердце Мелиссы жила тревога. Она не виделась с мужем уже больше полугода. Это было серьезным испытанием для женщины, которой важны не только ее работа и внешний вид, но и ощущение, что она любима своим избранником. Они познакомились на конференции в Нью-Йорке, где обсуждались новые разработки физиков и успехи Нобелевских номинантов.

Обнаружилось, что по многим вопросам их мнение не просто совпадало, а они мыслили в унисон. Влюбившись, Мелисса потеряла голову и вскоре обрела нового супруга, о каком, наверное, долгие годы мечтала.

От мужа давно не было вестей. Она отложила прослушивание отчета о проходящей в России операции, куда ею был направлен отряд боевых роботов модели «Аргус», и решила срочно позвонить супругу, найти его и уговорить или заставить приехать к ней.

Сразу же после водных процедур Мелисса набрала заветный номер:

– Алекс-два, – обратилась она к компьютеру, – включи мне онлайн с мужем.

– Изображение зашифровать? – услужливо спросил ее женский голос.

– Нет. Ты что! Это ведь родной человек. Включай!

Ей очень хотелось, чтобы ее цветущий вид пробудил в муже желание.

На звонок ответили, шестидесятидюймовый экран показал комнату любимого человека. Там было темно, лишь с правой стороны подсвечивалась голографическая карта мира.

– Борис! Ты где? Я тебя не вижу, – прошептала Мелисса.

В полумраке, как показалось Мелиссе, было какое-то движение.

– Боря! Ты здесь или нет? Это я, – позвала Мелисса своего мужа снова.

– Я здесь, – раздался из тени хриплый голос.

Мелисса довольно улыбнулась, показав идеальные белоснежные зубы.

– Почему ты сидишь в темноте? Я понимаю, что у тебя уже вечер, но не до такой же степени.

– Ты по делу? – сухо спросил Борис.

Внезапно настроение Мелиссы стало портиться.

– Да. По личному, – в тон Борису сказала она.

Но Борис ничего не ответил.

– Да что же происходит?! – справедливо возмутилась тогда Мелисса. – Я тебя сто лет уже не видела, а ты даже не соизволил показаться на экране! Нажми кнопку и выезжай на свет в своем долбаном диване, – она не на шутку разозлилась.

– Я не могу, – сказал Борис.

– Еще раз тебя прошу – покажись, хочу тебя видеть. И не только вот так. Хочу тебя чувствовать и обнимать. Я очень соскучилась по тебе.

– Я тоже по тебе соскучился. Но действительно не могу показаться.

– Ты что-то с собой сделал?! Что ты натворил?! Покажись, ну прошу тебя!

– Я не хочу больше продолжать этот разговор. Прощай.

Экран выключился.

Мелисса вскочила с дивана, на котором сидела, и, сжимая от ярости кулаки, стукнула по нему рукой – диван откатился на несколько метров и остановился, ударившись о стену. Мелисса схватила собственный тапок и что было силы бросила его в дисплей. Тапок плюхнулся вниз, не мешая видеть Мелиссе свое отражение в зеркальной черноте экрана.

* * *

Из кармана раздалось покашливание. Марк и сам почувствовал синтетический запах горелого пластика. Но он пока еще не дополз до конца трубы и не знал точно, сколько еще осталось.

– Жора! Ну чего там?! – крикнул Марк, надеясь, что товарищ его услышит.

– Душновато, – ответил Жора, который, судя по звуку, был где-то вблизи. – И дым тут кругом. Надевай противогаз сразу, как доползешь.

Марк буквально вывалился из отверстия в полость локтевого сустава робота. Стянув с пояса сумку, он вынул оттуда противогаз и нацепил на себя.

Кашель собаки стал чаще, и она высунула свою недовольную мордашку снова.

– Потерпи немного, – сказал ей Марк.

– Тяжело придется твоему дружку, – прокомментировал Жора.

– Это девочка, – сказал Марк, – я ее назвал Бриджит.

– В честь бывшей жены Сильвестра Сталлоне, что ли?

– Кого? – переспросил Марк.

– Неважно. Я так и понял, что ты не смотришь классику.

Пластик емкости, где должен был находиться охлаждающий раствор, немного подгорел из-за высокой температуры, так как жидкость уже испарилась, а двигатель продолжал работать. Благо еще, что большая часть дыма ушла через решетку радиатора. В целом охлаждающая система была похожа на автомобильную, только в несколько раз больше. Нужно было наложить заплатку на емкость, вскрыть резервный клапан с антифризом, проходящий сюда из основного корпуса, и залить новый раствор. Только этого нельзя было делать с включенным мотором.

– Алекс-два, ты меня слышишь? – спросил Марк, слегка приподняв голову. Параллельно он и Жора накладывали заплатку в пробитом месте, предварительно выкрутив крышку бака. Если бы они этого не сделали, то мог произойти взрыв.

– Слышу тебя, пилот Марк, – раздался приятный женский голос.

– Можно просто Марк.

– Хорошо, Марк. Чем я могу тебе помочь?

Марк рукавом вытер пот с шеи, становилось совсем жарко. Бриджит жалобно заскулила.

– Алекс-два, срочно отключи двигатель в нашем локте!

– Сделано, – ответила Алекс. И действительно, гул двигателя прекратился.

– Спасибо, я благодарен тебе, – сказал Марк.

Он оперативно вскрыл клапан, вытягивая оттуда тонкий шланг, и направил его в емкость. Как только бак заполнился антифризом, Марк закрыл клапан и завернул крышку бака.

– Алекс-два, какая температура двигателя?

– Двести градусов, – ласково ответила система.

Значительно выше нормы, а следовательно, двигатель нельзя было включать.

– Подождем немного, – обратился Марк к Жоре.

Но второй пилот его будто не слышал, он снял противогаз:

– Смотри, что она делает, – смеялся Жора, показывая на собаку.

Бриджит часто дышала, свернув свой длинный язык в трубочку – это выглядело смешно. Было видно, что ей стало легче и что она довольна.

Марк тоже улыбнулся, сняв противогаз.

– Алекс-два, давай я буду называть тебя просто Алекс? – в приподнятом настроении спросил Марк операционную систему робота.

– Нет проблем, – ответила Алекс, – как тебе удобно.

– А почему ты все время женским голосом говоришь? У тебя есть другие голоса? – решил продолжить Марк.

– Есть. Воспроизвести сэмплы?

– Да.

Алекс проиграла свою голосовую библиотеку. Там были варианты и сексуальных женских голосов, и низких мужских, и даже электронных механических. Но, по мнению Марка, обычный женский голос мог отвлечь в бою, даже затормозить реакцию пилота, низкий голос звучал бы противоестественно, а высокий – раздражающе. Механические электронные голоса Марку не нравились, и он выбрал один из мужских образцов.

– Давай девяносто седьмой вариант, – обозначил свой выбор Марк.

– Хорошо, – сказал Алекс мужским голосом.

– Ну вот, видишь, ты уже мужчина, – пошутил Марк.

Но компьютер, видимо, не понял.

– Какая температура сейчас?

– Сто двадцать градусов, – новый голос Алекс был безупречен.

– Включай двигатель, – приказал Марк.

Двигатель без проблем завелся, зашелестев ровной тональностью.

– Ну все, возвращаемся, – сказал Марк.

Жора кивнул, а Бриджит одобрительно пискнула.

* * *

Бориса очень расстроил разговор с женой и даже разозлил. Он злился от бессилия, от невозможности даже сказать, что с ним происходит, что он умирает и произойдет это, по-видимому, скоро. Он очень хорошо знал свою жену. Узнай она это, несмотря на все свои чувства к нему, она незамедлительно примет меры как владелец «Като», и последствия могут быть непредсказуемые. Все-таки Борис, пока жив, обязан защищать интересы своей компании, не позволять ее ни захватить, ни уничтожить в том числе и своей жене.

Борис встал. Его шатало, так как ноги не выдерживали под тяжелым телом.

Он проковылял к подоконнику, окно которого было открыто, и, перевалившись через него складками живота, выскользнул наружу.

Борис выпал прямо в кабину своего эксклюзивного робота. Он бы сейчас уже не смог подняться на ноги – так было тяжело, поэтому слегка подтянулся руками и влился в огромное кресло пилота. Ноги и руки моментально защелкнулись, на голову упали наушники с проектором.

– Алекс-два, поехали, – мрачно произнес Борис.

Двигатели робота включились, и под пальцами Борис ощутил приятную легкую вибрацию джойстиков.

Он выехал в чистое поле, а спустя несколько минут набрел на город.

Я уничтожу здесь все!

Борис дал залп из всех орудий, даже отдача немного пошатнула его сверхмашину.

Глава 13 СЮРПРИЗЫ ЖИЗНИ

Минуло четырнадцать дней со дня дерзкого нападения на Центр. В тот трагический день погибли только охранники научного учреждения с российской стороны и абсолютно все десантники – с американской. Система охраны Центра обновилась проверенными людьми, главным среди которых теперь стал лейтенант Матвеев. Выглядело все так, будто ничего и не происходило, будто половину здания не залили человеческой кровью, будто никогда не было битвы насмерть.

Алексея это настораживало и удивляло. Его реакция не касалась состояния, внешнего облика Центра, она касалась поведения людей. Никто в Центре не то чтобы не обсуждал нападение, никто даже не вспоминал о нем. И лица работающих здесь не выражали ни скорби, ни каких-либо других эмоций в связи с происшедшим. Люди по-прежнему работали каждый в своей лаборатории или комнате, и Алексей, волей-неволей, был таким же, как и большинство работников в Центре. Ему не надоела учеба, в душе он надеялся, что его подготавливают к какой-то особой работе, работе исключительной важности. И это, по мнению Алексея, не могло быть неправдой…

У Алексея крутилось в голове слишком много вопросов, чтобы он мог вот так просто взять и забыть о вторжении врага. Во-первых, Самвел Гигамович явно знал, кто осуществил нападение и с какой целью. Но ученый просто не говорил на эти темы. Хотя у Алексея после самой первой встречи с десантом в коридоре возле собственной комнаты возникло ощущение, что ищут чуть ли не его. Во-вторых, было непонятно, замешана ли как-то в нападении Элли. Десантники, судя по их выговору, были американцами. И Элли была американкой. А упоминание Самвелом имени девушки в момент тревоги позволило Алексею думать, что она как-то ко всему происшедшему причастна. Кроме того, Элли не выходила на связь почти полмесяца – огромный срок для Алексея. В-третьих, что-то явно было известно о «противоогнестрельной технологии» еще до нападения. Но две недели работы со странной массой, мгновенно поглощающей различные сплавы металлов, не привели ровным счетом ни к чему.

Многие вопросы оставались открытыми.

И Алексей отправился к Самвелу за ответами, воспользовавшись тем, что сегодня его учебных занятий не было. В этот раз он решил уговорить профессора поделиться информацией. Алексей спас весь этот научный центр и считал, что имеет право получить интересующую его информацию.

По пути в лабораторию доктора Самвела Бабаяна Алексей встретил одного из новых охранников. Это был человек ростом около метра восьмидесяти с суровыми чертами лица и с солдатской выправкой. На вид лет тридцати – тридцати пяти. Лицо охранника почему-то показалось Алексею знакомым, и он просто спросил:

– Как вас зовут?

Охранник, как и все в Центре, знал об Алексее. Поэтому, догадавшись, кто перед ним, ответил:

– Сергей Пахомов.

Это имя ни о чем Алексею не говорило. Но, все же что-то давно забытое было в этом человеке. Алексей никак не мог вспомнить.

Буркнув в ответ охраннику нечто нечленораздельное, Алексей продолжил свой путь. Только решил по дороге зайти к Коле Матвееву, своему другу с недавних пор, разузнать-таки про Сергея Пахомова.

Лейтенант Матвеев нес службу в комнате охраны и был явно на подъеме. Хоть он и скакал на одном костыле, энергия в нем била ключом.

– Как твоя рука? – спросил Николай Алексея сразу, как тот зашел в комнату.

Раненое плечо уже несколько дней как не болело, с него сняли бинты, и теперь он ходил с пластырем под одеждой.

– Да уж получше, чем твои ноги, – улыбнулся Алексей.

– А что мои ноги?! Мои ноги – порядок! Врач говорит, что еще недельку, и пора будет костыль в сторонку отложить.

– А лечит тебя кто? Аня? Такая высокая стройная шатенка?

– Она самая, – сказал Николай.

– Помню, она и за мной когда-то ухаживала. Пару лет назад, когда я с тяжелым ранением лежал… ну, да неважно…

– У меня, Алексей, такое чувство, что ты не об Ане и не о моих ногах пришел сюда говорить, – перебил его Коля.

– Ты абсолютно прав, хотя и твое здоровье меня интересует тоже. Но я действительно по делу…

Алексей рассказал Николаю об охраннике, о том, что он, похоже, его знает, но не помнит, где видел. И попросил Колю использовать свои новые полномочия как главы охраны, посмотреть данные на Сергея Пахомова в базе данных Центра.

– Это воспрещается делать для посторонних, – рот Николая растянулся в доброй улыбке, – но тебе, Алексей, своему боевому товарищу, я такую услугу окажу. Да мне и самому интересно, что ты о нем вспомнишь, если вспомнишь, конечно…

Сергей Пахомов родился в селе Дамбовское Новосибирской области, ему сейчас было тридцать восемь. Получил Пахомов среднее образование в сельской школе, затем служил в армии. После службы женился и переехал вместе с женой жить к месту работы в колонии общего режима номер три…

Стоп!

Алексей, конечно же, все вспомнил. И как он мог вообще это забыть. Сергей Пахомов был тем парнем, одним из преследователей, на которого Алексей набросился в лесу во время погони. Беглец тогда его хорошо разглядел за те секунды, что держал Сергея за горло…

Итак, Алексей узнал охранника. Но что делать теперь? Скорее всего, это простое совпадение, что Пахомов работает здесь. Видимо, он просто перевелся сюда в Центр, на новое место работы, так как ранее служил охранником. В этом не было ничего подозрительного. Смущало то, что сам Пахомов не узнал Алексея. Или сделал вид, что не узнал? Еще один вопрос?

Нет, хватит на сегодня вопросов! Алексею нужно было придерживаться изначального плана. И он собрался этот план выполнить.

– Присмотри за этим служащим, – сказал Алексей Коле.

– С ним что-то не то? – спросил Николай.

– Нет, этот Сергей Пахомов в порядке. Просто он может оказаться не тем, кем является.

Это заявление, естественно, возмутило лейтенанта Матвеева. И он уже хотел выразить свое негодование вслух, но Алексей не дал ему сделать это, повторив:

– Пахомов в порядке. Моя просьба посмотреть за ним – всего лишь страховка, ничего более.

– Понял, – с неохотой согласился Николай. Ему, конечно, хотелось побольше узнать о подозрениях Алексея. Но Коля видел, как сильно Алексей куда-то торопится, и, кроме того, у самого Николая Сергей Пахомов никаких подозрений не вызывал. Матвеев лично тщательнейшим образом изучал досье каждого охранника при приеме в службу безопасности, кадровый состав которой подбирался именно Николаем с «подачи» Организации.

– Я еще вернусь – поговорим на эту тему, – сказал Алексей, выходя из комнаты охраны.

Лейтенант Николай Матвеев кивнул ему вслед.

Лаборатория, в которой работал над новым проектом Самвел Гигамович Бабаян («старый» проект – боевая лазерная установка), была специально оборудована для изучения вещества, взятого с тела американского десанта. Помещение состояло из нескольких комнат, каждая из которых была с определенным уровнем биологической и химической защиты. В самой отдаленной из них, где был максимально высокий уровень защиты, работал Самвел Гигамович. Чтобы дойти до него, Алексею пришлось надеть специальный противобактериальный и противорадиационный костюм, вроде того, в каком он был при исследовании обломков «метеорита». Кроме облачения в защитную одежду пришлось пройти через специальные дезинфекционные кабинки. Плюс ко всему ассистент Самвела Бабаяна, стоявший на входе, сделал Алексею прививку, не объясняя, зачем. Это был стандартный набор процедур, включенный в технику безопасности. Только после всего этого Алексей добрался до ученого.

Алексей про себя отметил, что костюм (а на докторе был надет такой же скафандр, как и на Алексее) смотрится на довольно грузном ученом довольно забавно. Одежда обтягивала фигуру Самвела Бабаяна, подчеркивая его большой живот, а голова находилась за стеклом словно в опустошенном аквариуме. Алексей улыбнулся. Однако и он сам выглядел не намного лучше, и сей факт почему-то позабавил его еще больше. В скафандре, у самого рта, был встроен микрофон передатчика, и Алексей с Самвелом могли свободно общаться.

Ученый поначалу даже не заметил Алексея. Он стоял к Кудрину спиной, что-то рассматривая в микроскоп, а их в этой комнате было множество: на каждом из пяти столов стояло по два-три микроскопа внушительного размера. Кроме столов и микроскопов в комнате находилась прозрачная кабина, похожая на капсулу. На дне ее пульсировала черная масса. Даже пульсацией колебание массы трудно назвать, но это самое подходящее описание противоестественных движений вещества. Что-то с этой материей было не так: настолько сильное ощущение чужеродности, что Алексей почувствовал, как его внезапно похолодевшую спину внаглую закололи «мурашки», а ведь именно этот состав спас ему жизнь, когда случилось нападение на Центр.

– Самвел Гигамович…

– Алексей, ты? – ученый, по-видимому, был крайне удивлен и недоволен появлением парня здесь, – как ты сюда попал?

– Самвел Гигамович, просто вошел… прошел все процедуры… да я затем пришел, чтобы…

– Уходи, не мешай работать, – раздраженно ответил ученый, – вернешься, когда я тебя вызову.

Никогда раньше Самвел так грубо с Алексеем не разговаривал.

Алексей понимал, что мешает работать ученому, но так же осознавал, что вызвать его для разговора Самвел Гигамович может и через год, и через три. И вряд ли тогда волнующие Алексея вопросы станут темой их беседы. Нужно было найти способ заставить ученого обсудить нужные темы именно сейчас. И Алексей решил надавить на Самвела, хотя это и сулило неприятности.

– Самвел Гигамович, но у меня к вам важный вопрос. Очень важный.

– Я же работаю. Ты что же, не видишь?! А свои вопросы про Элли и про случившееся оставь при себе, я все равно не смогу на них ответить. Теперь оставь меня.

– Но, Самвел Гигамович, я настаиваю. И прошу ТАКИМ тоном со мной не разговаривать. Если вы сейчас не уделите мне несколько минут, то я подумаю над тем, как побыстрее покинуть ваше учреждение.

Как ни странно, получилось. Метод воздействия, придуманный Алексеем на крайний случай, подействовал на ученого. Самвел смягчился. Конечно, у Алексея и в мыслях не было покидать Центр. Здесь был его дом, который обеспечивал всем необходимым в жизни. С другой стороны, Алексей предполагал, что Центр не так уж легко покинуть, как он это обещал ученому. И, тем не менее, Самвел предоставил Алексею возможность получить ответы на свои вопросы.

Алексей узнал почти все, что хотел узнать: и о существовании американской корпорации «Като», и о том, что именно ею был нанесен удар по Центру. Целью американцев, по заверению Самвела Гигамовича, были последние разработки Центра и испытание противоогнестрельной технологии.

– Они сами-то ее еще изучают. Разве что продвинулись намного дальше нас, – пояснил Самвел Гигамович.

Если учитывать, что вещество, способное растворять пули, появилось только после нападения на Центр, то сказанное про противоогнестрельную технологию Самвелом было правдой. Но здесь и проглядывал другой мотив нападения: получается, Организация была заинтересована в нападении, чтобы заполучить новую уникальную технологию. Так думал Алексей и был недалек от истины. Она от Алексея скрывалась в похожих на истину изречениях Самвела, да и в мыслях самого Кудрина, который ничего хуже заинтересованности Организации в нападении «Като» предположить не мог. А зря…

Что же касается Элли, то Самвел объяснил Алексею, что «Като» использует ее как свою работницу для доступа к компьютерной системе Центра через компьютер Алексея. Сама же Элли об этом и не подозревает.

Казалось, все встало на свои места. В момент взлома системы Центра Алексеем информация тут же дошла через Интернет до американцев. Видимо, получив какое-то подтверждение имеющихся данных, «Като» организовала удар по Центру. А Организация была в этом ударе косвенно заинтересована.

Цепочка все же не вязалась. Слишком был велик риск для Организации во время нападения потерять все: персонал Центра, оборудование, технологии. А ведь Организация могла и просто захватить так нужное им вещество, выслав собственную команду на помощь Центру. А, возможно, и нет. Алексей не располагал информацией о возможностях Организации. Эти сведения были секретными даже для Самвела. И Алексей остановился на фактах: Элли субъективно чиста, нападение было устроено американской корпорацией, Организация косвенно являлась заинтересованной в нападении. Не ускользнул от Алексея и еще один факт. И Организации, и «Като» нужна связь через компьютеры Алексея и Элли, причем, скорее всего, точно не было известно, что одна сторона использует другую. А может, и известно…

Самвел рассказал Алексею все, что имел право рассказать. Любая другая дополнительная информация являлась сверхсекретной и разглашению не подлежала. Алексей понимал это. Он и так благодарил Самвела Гигамовича за ответы, хоть и догадывался об их частичной правдивости.

На разговор с Алексеем у Самвела ушло двадцать минут. Ученый жалел об этих минутах, которые он мог посвятить работе, но удовлетворился представившейся возможностью объяснить ситуацию, в которую Алексей был втянут. В какой-то мере у него, Самвела, совесть стала чище. Поэтому совершенно спокойно, без злости, Самвел Гигамович после своих ответов попросил Алексея удалиться и не мешать его работе.

Что Алексей и сделал.

Спустя девять часов в Сети появилась Элли, и Алексей несказанно обрадовался ее возвращению.

Они соединились с помощью телеконференции.

Первое, что увидел Алексей, была ДРУГАЯ Элли. Что-то в ней изменилось. В ее прекрасных глазах появилась грусть (Алексей пока не знал, что это был скорбный, а не грустный взгляд). И из нее не била ключом, как раньше, жизненная энергия.

– Что с тобой? – первое, что спросил Алексей.

Элли всегда говорила ему только правду:

– Я потеряла подругу.

– Прими мои соболезнования, – посочувствовал Алексей.

– Ты, может быть, неправильно понял: она не умерла, я ее просто потеряла… Я не могу тебе это объяснить, канал, которым я всегда пользуюсь, служебный.

Алексей был готов к такому повороту разговора. Ведь и его сдерживала «служебность» канала. За полмесяца отсутствия связи с Элли он разработал специальную коммуникационную программу.

– Элли, слушай меня очень внимательно, – сказал Алексей, – я придумал компьютерную игру и сейчас пошлю ее тебе.

– Ты разрабатываешь игры? – удивление Элли можно было понять.

– Да… с некоторых пор. Просто прими ее и сразу же оцени.

– О’кей.

Алексей послал ей программу.

Сейчас она должна уже понять, что это вовсе не игра, а выделенный канал телеконференции, который не сможет никто, даже «Като» и Организация, прослушать.

Она, конечно же, поняла, и через пять минут они уже могли общаться, не опасаясь прослушивания.

Алексей рассказал Элли все, что узнал от Самвела Гигамовича. По ходу повествования ее лицо бледнело все сильнее и сильнее. Для нее это был не просто шок, для нее все сказанное стало моментом истины.

– Ну, как ты, в порядке? – спросил Алексей Элли.

– Разве можно это назвать порядком, – вид у нее был растерянный, – нас же используют!

– Элли, – Алексей постарался произнести ее имя как можно мягче, – я очень дорожу знакомством с тобой. А наши организации могут воровать информацию друг у друга и через любой другой канал связи, просто они используют наш. Но теперь-то мы общаемся без постороннего наблюдения, мы можем говорить совершенно свободно и без назойливого наблюдения посторонних.

– Да, Алексей, – только и произнесла Элли. Вид у нее был еще более расстроенный, чем прежде.

– Что случилось с твоей подругой? – решился-таки вновь спросить Алексей.

– Она… она, – Элли разволновалась, но, взяв себя в руки, она сказала: – В день операции моя лучшая подруга набросилась на меня с ножом, у нее был безумный взгляд… теперь ее поместили в психбольницу.

– Она работала в корпорации вместе с тобой?

– Да. Все здесь напоминает мне о ней…

Алексей обдумал, как так может быть, что лучшая подруга набрасывается на Элли. Повод мог быть личный, а еще тут возможен интерес корпорации «Като»…

– Элли, скажи, а не было у твоей подруги причин напасть на тебя?

– Нет. У нее была своя жизнь, у меня – своя. Мы общались-то только в офисе. Но, если учитывать, что я на работе провожу времени намного больше, чем дома, то могу смело сказать, что она была самым близким для меня человеком.

Личных причин для нападения не было. Оставался непонятный интерес корпорации. Но какой смысл был убивать свою преданную сотрудницу? Может, Элли случайно разузнала что-нибудь, что знать никому не полагается? Почему же она тогда до сих пор жива? Ведь с момента покушения прошло уже две недели!

– Элли, извини, что спрашиваю, но не могла бы ты сказать мне, не было ли с тех пор у тебя других опасных для жизни ситуаций? Есть тут у меня одно соображение…

– Не было.

Тогда вообще ничего не понятно. В происшедшем Алексей все еще подозревал интерес корпорации. Подругу просто кто-то направил против Элли. И именно у подруги был больший шанс убить Элли Мелоун. Однако «Като» больше не пыталась совершить покушение снова. У них ведь там наверняка были и профессионалы. Корпорация выбрала какую-то непонятную тактику игры с Элли, и эта тактика что-то напоминала Алексею. Но вот что?! А вдруг ее подруга и вправду сошла с ума, а он тут придумывает различные варианты?

– Больше ничего странного не происходило в тот день, 25 июля? – Алексей сделал последнюю попытку прояснить ситуацию с Элли.

– Было, но не знаю, имеет ли это какое-то отношение к делу.

– Говори, не стесняйся, – подбодрил Алексей.

– Сменили шефа нашего офиса. Это довольно странно, так как у него были одни поощрения за работу от директората, и он свои обязанности выполнял очень хорошо. Моя подруга работала у него секретаршей.

Гипотеза внезапного сумасшествия подруги отпала. Остался лишь интерес корпорации, только тактика ее была странной.

Алексей поделился своими соображениями с Элли.

– Что же мне теперь делать? – спросила она.

– Если бы тебя хотели убить, то убили бы уже. Возможно, произошла какая-то ошибка. Хотя сомневаюсь, что «Като» часто совершает ошибки. Но раз с тобой ничего за две недели не случилось, то, вероятно, ничего не случится и дальше, хотя я и в этом не уверен.

– Просто продолжать жить и работать?

– Да, просто жить и работать, – сказал Алексей.

Глава 14 ЧЕГО ХОЧЕТ ЖЕНЩИНА

Увидев в сумерках на холме постройки, Борис прибавил скорость. Робот охотно заурчал двигателями в ответ. Выбрасывая немного вперед массивные колени, машина подчинилась человеку и в несколько секунд поднялась на возвышенность.

Борис со злорадством хмыкнул, он не контролировал себя, клокочущая внутри ярость просто обязана была вырваться наружу. Одним нажатием курка пилотного джойстика он выпустил на волю напалмовые гранаты. Стоящие вокруг уже остановившегося робота постройки воспламенились от огненной плазмы.

Робот в лице операционной системы «Алекс-2» дружелюбно подсказал:

– Повышение температуры. Рекомендуется продолжить движение.

Система охлаждения машины была аналогична серийной модели, которую эксплуатировали регулярные войска компании. Она состояла из элементов принудительного водородного охлаждения, проходящего непосредственно через внутренности электродвигателей, охлаждения антифризом, кроме того, вспомогательную функцию охлаждения несли и воздухозаборники.

Машина Бориса, сделавшая марш-бросок на сотню километров по земляной пустыне, начала перегреваться в стоячем положении посреди городского пожара.

Борис заставил робота пойти по городу, полностью имитируя движения человека. Здесь набирать высокую скорость было бессмысленно. Борис выбирал новую цель. Он преодолел безжизненный квартал и обнаружил себя стоящим перед зданием безумной красоты. В городском полумраке величественная постройка подсвечивалась снизу вверх ослепительными фонарями с желтоватым оттенком. Здание с витражными окнами было малоэтажным, вытянутым поперек парка, увенчанным исполинским резным куполом с прилегавшими к нему фигурными колоннами, капители которых были украшены лепниной в виде табачных листьев и початков маиса. Это был Капитолий США, а город вокруг – Вашингтон.

Не сбавляя шага, робот зарядил орудие прямой наводки. Четыре ствола класса гаубицы, расположенные вдоль предплечий машины, с механическим жужжанием выдвинулись вперед вдоль руки, закрывая между собой кисть робота. Каждый ствол встал в зарядный паз, откуда произошла подача снарядов.

Борис с удовольствием нажал спусковую гашетку, заранее убедившись, что выбранная цель захвачена в электронный прицел. Робот даже не дернулся от выстрела, а купол Капитолия взрывом разнесло на мелкие кусочки. Некогда роскошное творение человеческих рук стало таять в огне.

Агрессия Бориса переходила в унылое настроение. Удовлетворения стрельба не приносила, а делала только хуже, выдавливая из человеческой сущности новый виток депрессии.

Декорации Вашингтона, построенные здесь, в монгольской степи, предназначались не для разрушения. Какое геройство – пострелять по картонным и пластиковым зданиям? На пике ярости и злобы Борис видел в них не бутафорию, а образ настоящего Вашингтона, куда он, вероятно, уже не успеет попасть, а уж тем более поучаствовать в штурме столицы США. Однако злость ушла, Борис смог наконец-то совладать со своими эмоциями, а разрушения копии Вашингтона стоимостью пять миллионов долларов только усугубили подавленное настроение Бориса.

Буквально пару лет назад возможность строительства макета в натуральную величину вдохновила Бориса. В соответствии с договоренностью с Мелиссой его компания должна была разработать и осуществить план атаки на Америку, ужалить американцев в самое сердце. Это нужно было Мелиссе и ее корпорации «Като». Совместные с «Державой» разработки новейших технологий, а также военные операции велись давно. Отработка в таких декорациях тактических действий была максимально эффективной и с участием десанта «Державы», и с применением боевых шагающих машин. Неуязвимость роботов была условной: при неправильно спланированном штурме или ошибке пилотирования современные виды вооружения регулярных государственных армий могли в теории нанести ущерб и даже уничтожить многомиллионную технику.

Тем же самым занималась и Мелисса, которая разрабатывала зеркальную операцию нападения на Москву. По ее плану роботы должны были атаковать первыми, но машины «Като» почему-то не пошли на Кремль и всего лишь разорили окраину российской столицы. В итоге у «Державы» возникла проблема – целый год президент решал, обратиться за помощью к Борису или нет, а механические солдаты Мелиссы скрывались на необъятных просторах России. План чуть не рухнул. А теперь из-за здоровья Бориса и вторая его часть с нападением на Вашингтон находилась под большим вопросом. Ситуация стала еще сложнее в связи с разрушением части макета города, и Борис уже пожалел о содеянном.

– Алекс-два, детка, давай на автопилоте, не торопясь, домой, – приказал Борис роботу.

– Выполняю, – ответила Алекс-два, с мелкой вибрацией разворачивая корпус машины.

Робот нехотя побрел в сторону замка.

Уже светало, когда до резиденции Бориса оставались считанные километры. Он задремал прямо в водительском кресле, что было позволительно при отсутствии чипов-сканеров в голове. Его разбудил тревожный женский голос Алекс-два:

– Пришел сигнал тревоги из резиденции. На нас напали.

– Что?! – Борис моментально пришел в себя после последних слов.

– На связи Призрак. Соединить? – продолжила Алекс-два.

Призрак? Что он здесь делает? Он предал меня?

Призрак выполнял задание в Москве и никак не мог появиться здесь.

– Соедини, – жестко скомандовал Борис.

– На связи Призрак. Я в замке. Докладываю о нападении отряда Безликих. Количество нападающих точно установить пока не удалось, – услышал Борис спокойный голос Призрака.

– При них есть техника?

– Одна машина. Она их и доставила сюда.

«Безликими» Мелисса называла десантников своей корпорации. Это были статные боевые парни, подготовленные и к рукопашным схваткам, и с применением огнестрельного оружия. Всегда в длинных плащах, измазанные вонючей пуленепробиваемой смолой, они носили специальные полумаски с фильтром, чтобы не задохнуться от токсического запаха специального состава на их одежде, а для устрашения к виску каждого крепился небольшой голографический проектор, делающий из лиц уродливую узорчатую смесь подвижных графических линий.

Но почему они напали на резиденцию «Державы», на убежище Бориса, о существовании которого знала Мелисса? Без ее приказа никто не посмел бы такое сделать. Вывод напрашивался неутешительный. Видимо, сразу после разговора с мужем Мелисса сорвалась и отправила отряд Безликих к Борису. Только вот с какой целью? Убить? Доставить к ней? Выяснять это он не желал.

Никто на свете не смел вот так поступать с ним. Борис снова пришел в ярость.

С востока сквозь облака лучи солнца слегка засветили и обогрели оптику робота Бориса. На прямой видимости очутился замок, над которым тенью нависал силуэт другой машины. Борис по очертанию сразу узнал серийную модель робота «Като», которую Мелисса называла Аргусом. Робот был намного меньше его супермашины, но значительно быстрее, а главное – координированней, так как все пилоты Мелиссы обязательно чипировались. Технология, используемая обеими компаниями, позволяла пилоту буквально слиться с операционной системой робота, значительно ускоряя взаимодействие с машиной и уменьшая время от начала команды пилота до ее исполнения операционной системой.

– Какова ситуация в замке? – спросил Борис Призрака.

– Безликие будут здесь с минуту на минуту.

– Уничтожьте их всех до одного, – жестко произнес Борис и отключил внешнюю линию связи.

– Алекс-два, мы сильнее и больше, чем противник. Будем действовать по моему плану.

Борис подробно проинструктировал операционную систему о тактике поведения в бою.

Он полностью взял контроль над роботом и, прибавив скорость, двинул навстречу Аргусу.

Вражеский робот повернул свою маленькую подвижную голову навстречу бегущему русскому исполину. Аргус резко отпрыгнул от замка в сторону, выстреливая сразу восемь бронебойных ракет. Активная защита Бориса без труда сбила эти ракеты на подлете к супермашине. Только две из них разорвались в воздухе, обдав жаром и поднявшейся пылью наступающего робота. Остальные ракеты срекошетили и детонировали где-то в монгольской степи. Настала очередь Бориса. Вытянув руку с любимыми четырьмя стволами гаубицы, он дал залп, а, затем, сразу же перезарядив, второй залп. Выстрелы прямой наводкой были несколько эффективнее атакующих действий Аргуса. От первого залпа вражеский робот уклонился, прыгнув в сторону еще раз, но Борис заранее предугадал, что американская машина изберет такую тактику, более того, не будет же Аргус прыгать в сторону замка, рискуя под градом выстрелов похоронить своих солдат. Поэтому второй залп пришелся прямо в точку приземления Аргуса после его второго прыжка. Один снаряд разорвал броню возле голени, повредив ножные люки напалмового вооружения робота Мелиссы. Другие снаряды попали прямо в цель, правда, в фронтальную броневую пластину, которая у Аргуса была несравнимо надежно защищена от таких попаданий. Тем не менее это потрясло врага. Американский робот кувыркнулся назад, неестественно выворачивая правую ногу развороченной ступней вверх. Аргус вскочил было на ноги, но тут же упал на одно колено.

Машина Бориса была уже в сотне метров от противника. В этот момент Аргус сделал выстрелы из своего орудия прямой наводки. Борис заранее предупреждал Алекс-два, что делать в такой ситуации, и робот согласно инструкции совершил кувырок по диагонали траектории движения, а бронебойные снаряды с урановыми сердечниками пролетели над машиной, не зацепив ни миллиметра. От перегрузки тело Бориса сильно вспотело. Ангел был уже настолько близко, что включил свой лазер и, фонтанируя на робота Бориса жидким гелием, полоснул по броне. Поверхность машины охотно поддалась лучу, и Алекс-два тревожно высказала:

– Повреждение левой руки третьей степени.

Это означало, что лазер левой руки у Бориса выведен из строя, но сама рука пока работает.

– Повреждение брони основного корпуса, – добавила Алекс-два. В ее женском голосе был холод и расчетливость.

Борис схватил левой рукой плечо Аргуса, а ногой выдавил металлический сустав врага. Маленькая голова Аргуса с кабиной пилота внутри сложилась внутрь робота, две боковые пластины как огромные ворота сомкнулись над ней, оберегая от рукопашных ударов. Будь Борис внутри своего серийного образца, он бы ничего не смог сделать в такой ситуации, кроме как драться и стрелять. Но физическая мощь его эксклюзивного робота позволила ему обеими руками отодрать закрывающие голову Аргуса бронированные пластины. Сначала правой рукой была вырвана голова-кабина Аргуса, а затем, после углубления огромной кисти в образовавшуюся дыру в защите вражеской машины, раздавлен термоядерный реактор. С пальцев капала расплавленная жаром реактора бронированная сталь, а из Аргуса валил густой едкий дым. Именно в него превратилась плазма источника энергии, до этого момента левитировавшая в кольце огромной магнитной катушки. Враг был повержен.

– Алекс-два, соедини меня с замком, – попросил Борис.

– Связи с ними нет, – ответила машина.

* * *

Абордажные веревочные лестницы поскрипывали под весом десантников. Безликие, словно тени, преодолев несколько десятков метров вертикальной стены, проникли в резиденцию «Державы», прямиком в комнату, откуда Борис разговаривал с Мелиссой. Отряд состоял из четырех человек, по традиции одетых в длиннополые плащи с капюшоном и обмазанных сверху Сгустком. Каждый из десантников «Като» имел свои особенности вооружения, дополнявшие друг друга. Таким образом, у них в комплекте имелись как штурмовые винтовки, так и базука с огнеметом.

Оказавшись в комнате, Безликие мгновенно поняли, что Бориса здесь уже нет. Помещение не было освещено, тем не менее оптика ночного видения позволила сразу здесь осмотреться. Отряд выстроился в боевой порядок, выдвинув в своеобразной трапеции вперед бойца с огнеметом наготове. Они знали, чего ждать. Это и произошло.

Из пустоты помещения, буквально из ничего, проявились Ассасины из охраны Бориса. Пять человек, окружив Безликих, моментально атаковали. Комната заполнилась вспышками выстрелов, пороховым дымом и истошными криками от боли.

В рассеивающемся дыме в черноте помещения остались стоять на ногах лишь те, что проникли сюда без приглашения. Ни один из Безликих не пострадал.

Командир десантников, шагая мягкой поступью, небрежно отодвигал ногами разбросанные по полу автоматы «Гроза» и «Вихрь», которыми были вооружены охранники-ассасины. Один из пяти Ассасинов лежал еще живой, однако было видно, что он получил серьезные огнестрельные ранения, рваные раны в области плеч и бедер продолжали изливать жизненную силу человека – кровь. Только заметив шагнувшего к нему десантника, едва живой Ассасин выхватил из-за пояса короткий меч и полоснул им по колену Безликого. Командир рефлекторно отскочил в сторону, но меч Ассасина настиг его, растворившись при контакте со Сгустком.

Злые круглые забрызганные собственной кровью глаза и огрызок меча в руке – такая картина на доли секунды задержалась перед Безликим. Он быстро и хладнокровно приставил автомат к голове поверженного и сделал один-единственный выстрел. Затем резким рывком выдернул наверх накидку убитого. Тонкая, как пергамент, она была гладкая и блестящая, черная бликующая поверхность материала, отображавшего в нужный момент все, что вокруг него, и делавшего носителя не видимым невооруженному глазу. Накидка была подстегнута к поясу ассасина, к источнику питания. Вонзив пальцы в уплотненных перчатках в материал накидки, командир Безликих разорвал ее. При этом раздался скрипучий неприятный звук, из разрыва посыпались белые искры.

– Ребята, будьте бдительны, – обратился командир десантников к своему небольшому отряду, – у нас есть преимущество, но этот замок кишит мерзкими изгоями. – Безликий провел рукой, указывая на лежащие вокруг изуродованные трупы. – Наша задача – как можно быстрее найти Бориса и завершить миссию.

– Так точно, сэр! – в один голос, но негромко раздался ответ бойцов.

– Выходим за дверь и рассредотачиваемся, держим радиосвязь. Вперед.

Командир распахнул дверь, тут же открывая огонь по кому-то в коридоре. Безликие покинули комнату и начали поиск Бориса.

Призраку уже сообщили о значительных потерях. Было очевидно, что защищавшая Безликих смола действовала безотказно, и корпоративные Ассасины не могли с ней справиться.

Ко времени, когда Призрак собрал последних 12 человек, Безликие уже прочесали половину замка. В то же время они удалялись друг от друга, что давало возможность напасть на каждого из них, не боясь, что к нему подоспеет товарищ. Проблема только в том, что даже поодиночке они были неуязвимы.

– Товарищи, мы остались последними, а за стенами этого замка наш вождь вступил в схватку с Аргусом, – обратился Призрак к бойцам. – Слушай мою команду. Нападаем по три человека. Окружаем каждого и делаем в точности, что я сейчас скажу. И больше никто из нас не падет.

* * *

Спустя несколько минут командир Безликих обнаружил себя среди трех Ассасинов. Двое из них сорвали с десантника «Като» капюшон, а третий, это был Призрак, воткнул нож в затылок по самую рукоять. Атака Безликих захлебнулась. Используя аналогичную тактику, Ассасины без особого труда расправились с каждым напавшим американцем.

Высадившийся уже после этого Борис оказался в кровавом аду, кишащем трупами верных бойцов, в месте, которое он некогда называл своим домом.

Глава 15 ВСТРЕЧА

Бессонная ночь. Такое редко случалось с Элли, но сегодня, шестого октября, бессонница мучила ее. Элли не знала, почему она не могла уснуть, спать очень хотелось, – весь ее уставший после работы организм требовал сна. И ничего не выходило.

К принятию на ночь усыпляющих препаратов Элли относилась крайне негативно, несмотря на то, что в последнее время медики говорили о таких их свойствах, как продление жизни человеку в три раза, растягивание молодости, зрелого возраста и старости. Но Элли не доверяла «ночным» лекарствам, тем более снотворным. Принципиально.

В голову, как и всегда в таких случаях, лезли разные мысли, которые были обрывочными и появлялись совершенно хаотично. Они были о работе, о корпорации, об Алексее и русских вообще, о ее ежедневных страхах: опоздать на работу, что ее уволят, что вернется Вероника и закончит начатое… Все ее опасения в той или иной мере касались работы. Элли отгоняла мысли, а они снова и снова настойчиво посещали ее сознание. Она попыталась превратить их в образы, чтобы они потом стали видениями, а там и до сновидений было бы недалеко. Но ничего не получалось.

Эта ночь должна была стать бессонной.

Элли открыла глаза и попыталась сосредоточиться на окружающей ее домашней обстановке. Это помогло отвлечься от тяжелых дум.

Вокруг было очень темно. Только в окне напротив ее кровати изредка проносились блики от проезжавшего по улице транспорта. Когда глаза привыкли к темноте, в комнате Элли можно было разглядеть и ночной столик с лампой, и стену с встроенным жидкокристаллическим экраном телевизора, который Элли не смотрела даже на ночь, так как на просмотр телепрограмм после трудового дня не оставалось сил. Завершив короткий ужин, приготовленный наспех, как всегда из полуфабрикатов, она обычно ложилась спать, чтобы утром проснуться и идти в офис.

Черт! Утром же на работу!

Элли могла себе представить, какой «вареной» она будет весь следующий день, но ничего не могла с собой поделать.

Стрелки часов, очерченные светодиодными кристаллами, показывали три часа ночи. Девушка поняла, что если она не заснет в течение двух часов, то предстоящий рабочий день пойдет насмарку. Нужно было срочно придумать способ заснуть. Найти метод…

Элли знала, что мешают заснуть ей собственные мысли. И знала также, что отогнать их не получается. Тогда она решила не прогонять, а наоборот сделать их приятными. Не все, конечно, а что-нибудь одно. Она вспомнила, что за мысли ей приходят в голову, как только она закрывает глаза. Желанными делать мысли о работе ей явно не хотелось, но ничего в ее жизни, по сути, кроме работы и не было. Выходные Элли всегда проводила нелепо, то просто находясь дома, то гуляя по городу с ухажерами-неудачниками. Неужели у нее ничего в жизни хорошего не было? А друзья? О Веронике Элли вообще думать не хотела, хотя даже сейчас воспоминания о подруге были свежи в ее памяти. Алексей? Да, Алексей – настоящий друг. Но он так далеко, он нереален.

Ну и что, что нереален?

Мысли об Алексее были исключительно хорошими. И, решив, что будет думать сейчас только о нем, представлять его, Элли выключила свет, натянула одеяло до подбородка и повернулась на бок. Как ни странно, у нее начало получаться. Она встретила образ Алексея с радостью, а другие мысли отходили в сторонку и постепенно исчезали совсем.

Ей приснился сон.

Она гуляла по берегу бурной реки. Вода шумно мчалась вперед, облизывая большие гладкие камни. Ярко светило солнце. Оно грело и ласкало своими лучами. А под ногами от шагов весело постукивали камешки.

Элли улыбалась и была счастлива. А рядом с ней шел такой же счастливый Алексей. Он держал ее за руку, и это было чертовски приятно. Алексей говорил Элли что-то хорошее, душевное, а она почти не слушала, улавливая лишь смысл его фраз и наслаждаясь прогулкой.

Так они шли, пока не приблизились к тому месту, куда так спешила река.

Водопад.

Грандиозный водяной поток, блестящий на солнце, обрушивался далеко вниз. Почему-то водопад шумел не так громко, как Элли видела в кино. Но на то они и фильмы, чтобы все преувеличивать, подумала Элли. Влюбленные встали прямо у обрыва, пытаясь разглядеть внизу другую реку, куда должна была попадать падающая вода. Но внизу, куда не посмотри, видно было только отвесную скалистую стену и водопад.

У Элли внезапно закружилась голова. Земля поплыла из-под ног, и она потеряла равновесие.

Объятья Алексея остановили ее падение. Элли почувствовала на талии сильные и одновременно нежные руки Алексея. Но от таких прикосновений голова у нее закружилась еще больше.

– Я люблю тебя, хочу на тебе жениться и иметь семью, – сказал ей Алексей.

Элли улыбнулась ему.

– Я боюсь, что все: водопад, ты – рядом со мной, все это – сон, – продолжил он.

– А это и есть сон, – игриво хихикнула Элли.

– Тогда тебе пора просыпаться и идти на работу, – мягким голосом сказал Алексей.

– Да, наверное.

И Элли проснулась. Наступило утро. Настроение было прекрасным.

Теперь нужно идти на работу.

Покончив со всеми обычными утренними процедурами, Элли надела поверх белой шелковой блузки брючный костюм черного цвета. Элегантность ее внешнего вида дополнили черные туфли на невысоком каблуке. Она прихватила с собой сумочку и, подойдя к двери, открыла ее.

За дверью стоял до боли знакомый человек.

– Привет, Элли, – сказал он, – узнаешь меня?

Это был Алексей.

* * *

Элли побледнела, а потом так же внезапно покраснела. Было видно, что девушка сильно переживает в этот момент. Да и для Алексея момент встречи оказался не менее волнующим. Правда, он был хоть в какой-то мере готов к нему, а Элли – нет. Но такова была задумка Организации, пославшей Алексея в Даллас. Он даже не успел предупредить Элли по их выделенному каналу. И уже сейчас, спустя несколько часов после объявления Алексею Организацией его миссии, Элли стояла перед ним. Настоящая, реальная, живая и красивая Элли. Его любимая Элли…

Если бы они оба встретились внезапно, то, наверное, стояли бы друг перед другом несколько часов, осознавая встречу, разглядывая друг друга и не веря своим глазам. Ведь с момента их виртуального знакомства прошло ни много ни мало более двух лет! И сам факт встречи спустя столько времени казался бы удивительным. Однако, как уже сказано, Алексей был готов увидеть Элли, и поэтому только он мог сейчас управлять своими чувствами.

– Ты замечательно выглядишь, – произнес Алексей спустя пару минут с момента встречи. Его взгляд был прямым и открытым.

Слова Алексея показались Элли такими не подходящими для «вторых его слов вживую», хотя комплимент и оказался к месту. Но через мгновенье Элли поняла, что такой любезностью Алексей не просто оказывает ей знак внимания, но разряжает обстановку, приводит, так сказать, ее в чувство. И это подействовало.

– Как ты… какими судьбами? Что ты здесь делаешь? Как ты меня нашел? – выпалила Элли первые пришедшие на ум вопросы.

– Позже, Элли… Ладно? Тебе нужно спешить на работу, а наш разговор может затянуться…

Элли посмотрела на Алексея, слегка наклонив голову. Весь ее облик, казалось, выражал один вопрос: «что это значит?» Алексей это понял и поспешил ответить:

– Поговорим обо всем вечером, хорошо? После твоей работы. Я при деньгах и смогу подождать тебя до вечера, только скажи, во сколько ты возвращаешься с работы.

– Ладно, но тебе необязательно весь день шататься по городу, – Элли уже стала сама собой. – Вот, возьми ключи от моей квартиры, – сказала она, протягивая Алексею связку, – код электронного замка 5872. Запомнил?

– Запомнил, – ответил Алексей, взяв ключи из рук девушки.

– Еда в холодильнике, – можешь разогреть в микроволновке. У меня ты сможешь, по крайней мере, отдохнуть как следует с дороги. А вечером, если ты не против, я покажу тебе Даллас, и поболтаем заодно.

План, предложенный Элли, очень понравился Алексею. Честно говоря, он действительно устал после перелета через океан и утомительного прохождения американской таможни.

– О’кей, – совсем как американец сказал Алексей.

– Ну и чудненько, – Элли была довольна. – Я постараюсь отпроситься с работы пораньше и вернусь, наверное, около семи – восьми часов после полудня.

– Ну, пока тогда…

– До вечера, – улыбнулась Элли.

Обойдя Алексея, она зашла в лифт, дверцы его бесшумно закрылись.

Алексей так и стоял еще какое-то время на пороге открытой квартиры Элли. Затем прошел внутрь.

* * *

Апартаменты Элли поразили Алексея своим видом. Он, конечно же, сравнивал их со своим маленьким помещением в Центре, в котором жил уже долгие годы. У Элли было три комнаты. Первая – гостиная. Шторы на окнах, обои, мебель и ковровое покрытие были в фиолетовых тонах. Глаз тут отдыхал.

Вторая комната служила кабинетом, и здесь преобладал темный цвет, в углу близ подоконника располагался письменный стол с настольной лампой.

«Чего-то тут не хватает», – подумал Алексей и через секунду понял, чего. В кабинете не было компьютера. Элли давно уже рассказывала Алексею, что ЭВМ есть у нее только на работе, но он и предположить не мог, что факт отсутствия компьютера дома у Элли сможет его так удивить.

Третья комната – очень уютная спальня. Широкую кровать хозяйка аккуратно застелила нежно-розовым покрывалом, поверх которого лежали объемные хорошо взбитые подушки такого же розового цвета. Прямо на стене висел огромный жидкокристаллический экран – Элли как-то хвасталась, какой классный телевизор она себе приобрела, теперь Алексей и сам мог в этом убедиться.

Нежданный гость провел в квартире Элли весь день, так и не выходя до ее возвращения на улицу. Все это время он размышлял о разговоре с Самвелом Гигамовичем накануне поездки в США.

Ученый, как всегда, внезапно вызвал Алексея к себе и так же внезапно заявил ему:

– Ты едешь в Америку.

На такие слова у Алексея могла быть только одна реакция: крайнее изумление, ведь в течение двух лет он не покидал пределы Научного центра. Ему не позволено было даже посетить родной Новосибирск, а тут – США! Но Самвел пояснил:

– Это задание Организации. Твоей целью будет добыча нужных нам файлов прямо из памяти компьютера корпорации «Като» и похищение Элли, что, я думаю, ты сделаешь даже с удовольствием.

– Причем тут Элли? – задал тогда резонный вопрос Алексей.

– Вытащить файлы из компьютера корпорации – это не проблема. Главная сложность – подключиться к этому компьютеру. Тут нам и поможет Элли – ведь она там работает.

– Почему вы считаете, что Элли поможет?

– Потому что корпорация «Като» хочет ее убить.

Алексей был потрясен этим заявлением.

– Возможно, ты не знаешь, но «Като» покушалась на жизнь Элли и планирует сделать следующую попытку в этом году. Очевидного смысла в этом нет. Однако, по мнению «Като», у Элли такие же способности, как и у тебя: и умственные, и физические. И покушения – их метод проверки, а заодно и закалка этих способностей.

Если она не способная, то погибнет, но ты-то, Алексей, как никто другой, понимаешь, что риск гибели слишком велик. Поэтому назначенной операцией Организация хочет убить сразу двух зайцев. Первый – файлы, второй – ценный человек, то есть Элли. Раз есть возможность завербовать ее – Организация этого не упустит.

Алексей слушал ученого очень внимательно. Самвел Гигамович рассказал ему уже многое из того, что оставалось для Алексея загадкой долгое время. Но этого было мало…

– Что за файлы нужно выкрасть? – спросил Алексей.

Самвел Гигамович слегка замялся, было видно, что он не хочет отвечать на этот вопрос подробно. Но сам Самвел Гигамович знал, что, сказав в разговоре с Алексеем «а», нужно будет сказать и «б». Вот это самое «б» Самвел раскрывать не хотел, однако выхода у него не было.

– Ты же, Алексей, знаешь, что опыты с ОКО-1[3] ни к чему не привели, исследование не дало никаких результатов. Но доподлинно известно, что у «Като» есть сведения об исследованиях ОКО-1, так как их испытания, по нашим данным, были более удачными. Проводились они с 1997 года, секретно, конечно. Организация очень заинтересована в информации об ОКО-1 и считает эту технологию самой перспективной в XXI веке.

У Алексея в запасе оставался еще один последний важный вопрос для Самвела перед подробным инструктажем:

– Почему я? У Организации нет профессионалов? Или я похож на мальчика для битья?

– В Организации работают только профессионалы, – заверил Алексея Самвел Гигамович, – и ты, Алексей, – один из них. Помнишь, давным-давно я говорил тебе об экзаменах, которые ты должен будешь сдать, перед тем, как станешь служащим Организации? Так вот, вся эта миссия – твой экзамен. Организация подготовила для тебя в своей структуре особую роль и не хочет в тебе разочароваться.

– То есть после успешно выполненного задания Организация примет меня наконец-то в свои ряды? – спросил Алексей. – И я даже смогу хоть иногда получать отпуск?

Самвел кивнул.

– Отпуск я тебе гарантирую, – сказал он.

– Я возьмусь за это дело, – решительно заявил Алексей.

Далее Самвел проинструктировал, как добраться до Далласа, как после выполненного задания вернуться в Центр. Самой трудной задачей было уговорить Элли сотрудничать с Организацией. Но сама Организация, по словам Самвела, в успехе этой части почему-то не сомневалась. А вот Алексей сомневался. И вообще, что-то во всей этой миссии было неестественным, осталось понять, что именно.

Не только эти мысли крутились в голове Алексея, еще он думал о своем будущем. Служить Организации – это хорошо. Но вот если что-то пойдет не так, то Алексей cбежит из Центра – так он решил. С его-то способностями он сможет выжить во внешнем мире. Алексей так думал и был уверен, что прав.

Элли вернулась с работы пораньше, как и обещала. Это было в семь пятнадцать вечера. Через час они вышли из дома и отправились гулять по городу.

Глава 16 ПРОЧИПИРУЙ МЕНЯ ПОСКОРЕЕ

Процедуры по очистке крови очень помогли Марку – он стал чувствовать себя значительно лучше. Последние анализы показали, что токсинов в крови почти не осталось, и Марк заявился в стационар на последний сеанс плазмофереза.

Больничный корпус располагался отдельно от дежурной медицинской части, где Марк впервые встретил Георгия Монопьянца. Здание представляло из себя трехэтажный вытянутый блок, оборудованный по последнему слову техники. Системы автоматического проветривания, фильтрации и ионизации воздуха присутствовали здесь в каждой палате, половина из которых вообще являлись стерильными стеклянными мини-боксами. В этом же здании находилось и отделение нейрохирургии, а также операционные.

Георгий, лечащий врач Марка, уже все подготовил к процедуре. В целом, забор и очистка крови занимали совсем непродолжительное время: около полутора часов, но организм человека в результате ослабевал и нуждался в наблюдении. Именно поэтому лечение проходило стационарно.

За две недели общения Марк и Георгий немного узнали друг друга. Пациент рассказал своему доктору, как он очутился на службе, что, по сути, это было против его воли, потому что «Держава» не оставила ему выбора.

– Что разумно, то действительно, – вместо комментариев любил говаривать Георгий.

Марк не понимал этой фразы, но в самом начале знакомства подозревал, что она как-то связана с портретом человека, учением которого увлекался Георгий. Еще один экземпляр портрета находился в корпусе стационара. Теперь, спустя время, Марку стало понятно, что врач увлекался древней философией и был гегельянцем. Кроме этого Марк узнал, что Георгий раньше работал в Москве в институте имени Склифосовского. Занимался там научными разработками и исследованиями влияния отдельных токсинов на нейроны коры лобной части головного мозга. Георгий рассказал, что это были цветочки с научной точки зрения по сравнению с тем, что предложила ему Компания. Здесь в стационаре они проводили не менее десяти операций в год по имплантации электродов в головной мозг. Это называлось чипированием. Марка интересовал не только процесс операции по вживлению имплантов, которую проходили многие рободрайверы, он также хотел понять, как это работает. Шелковые чипы, служащие основанием и центром обработки электрических и электромагнитных сигналов нейронов человеческого мозга, десятками вживлялись непосредственно в мозговые извилины. Каждый такой чип соединялся с тысячами электродов, синапсировавшими напрямую с нейронами путем контакта с дендритами. Георгий употреблял именно эти слова. Ничего из сказанного Марк не понял, пока врач не объяснил все доступным для него языком.

Человеческий мозг состоит из мельчайших клеток, называемых нейронами, которых может быть до двадцати миллионов штук. Эти клетки взаимодействуют друг с другом путем электрических сигналов и электромагнитных волн, известных в медицине как альфа, бета и дельта. Эту систему сложнейшего одновременного взаимодействия миллиардов нейронов ученые условно назвали сознанием человека.

Это то, что удалось услышать Марку до сегодняшнего дня. Но такой рассказ о чипировании не удовлетворил его любопытство, поэтому Марк пришел к Георгию за подробностями.

По окончании процедуры плазмофереза он заявил Монопьянцу:

– Я хочу знать больше.

– О чем конкретно? – удивился Георгий, снимая резиновые перчатки и аккуратно вытягивая их пальчики.

– О чипировании.

– Я уже и так рассказал тебе многое. Даже больше, чем разрешено.

– Но я так и не понял главного – это безопасно? Ведь речь идет о хирургическом вмешательстве, об операции на головном мозге.

– Ну, вообще-то, – начал Георгий, – раньше, лет двадцать назад, это было действительно небезопасно. Даже понимая все проблемы и имея оборудование, врачи сталкивались со сложностями…

– Мозг повреждался?

– Бывало, чего уж там скрывать – электроды были слишком грубыми и больших размеров, при движении головой это приводило к повреждению клеток, с которыми они контактировали. И таких электродов по определению нельзя было использовать много, а значит, результаты сканирования мозговой активности были скромными, изучение импульсов нейронов шло очень медленно. Честно говоря, в те времена никто и не задумывался, что так можно контролировать сложные механизмы, максимум, предупреждать приступы эпилепсии или управлять примитивными протезами.

– И что изменилось? – Марку становилось все интереснее.

– Изменились технологии. Сначала размер толщины игл электродов уменьшился до пятидесяти микрон, и они стали гибкими, их начали покрывать тефлоном, чтобы органические клетки, пристававшие к электродам не срывали получение сигналов нейронов. А теперь иглы стали еще меньше, а количество их возросло в тысячи раз. Но даже не в этом весь фокус…

– Фокус? В смысле? – спросил Марк.

– Ладно, давай закончим этот разговор, – тут Георгий несколько замялся, поняв, что разболтался. Он сделал отрицательный жест рукой, давая Марку понять, что больше не хочет обсуждать эту тему. – Просто знай, что чипирование сейчас безопасно.

– Георгий Артемович, для меня это действительно очень важно, – настаивал Марк, – я должен принять серьезное решение.

– Я даже догадываюсь какое, – ответил врач. – Ты хочешь понять, делать тебе чипирование или нет.

– Я думаю над тем, чтобы сделать чипирование до сдачи экзаменов, – с напряжением в голосе сказал Марк.

От неожиданности Георгий присел прямо на больничную кровать своего неугомонного пациента.

– Но ведь экзамен уже послезавтра, – осторожно напомнил Георгий, – у тебя не осталось времени. Даже если ты сделаешь операцию сегодня вечером, твои раны не успеют зажить, а нейронные сигналы будут неустойчивы. Это некоторый риск для самочувствия во время пилотирования.

– Но это повысит мои шансы на сдачу экзамена? Поможет в учебном бою?

– Да, вероятно. Но все относительно.

– Так что же мне делать? – спросил Марк.

– А что, если вариантов на самом деле у тебя нет? Что, если возможность выбирать иллюзорна? – заключил Георгий.

– Что действительно, то разумно, – вслух подытожил Марк.

И тут Георгий сдался.

– Хочешь, открою тебе секрет Компании? В чем суть успеха проекта с боевыми роботами? – спросил врач.

– Еще как хочу.

– Дело вовсе не в электродах в головах рободрайверов. Эта, по сути, древняя технология известна во всем мире и даже используется в медицине.

– А в чем же тогда? – потерев кулаком подбородок, спросил Марк.

– Не перебивай меня, – Георгий улыбнулся своей фирменной улыбкой. – Компании удалось собрать полноценную карту всех нейронов головного мозга и опытным путем выяснить, за какую именно функцию отвечает каждый из миллиардов нейронов и как он взаимодействует с остальными. Это, между прочим, колоссальные вычислительные мощности. Беспрецедентный научный материал. Но даже все это было бы бесполезно, если бы не система, позволяющая в реальном времени все эти сигналы не просто принимать, но и расшифровывать и даже толковать.

– Алекс-два…

– Вот именно. Это и есть главное достижение нашей Компании, – кивнул головой Георгий.

– Но ведь одно без другого было бы просто невозможно? – спросил Марк.

– А вот это правильный вопрос.

* * *

Миниатюрные волосатые лапки не так просто было вытянуть, находясь в объятьях Жоры. Бриджит сразу это поняла и, смиренно положив подбородок на локоть державшего, смотрела грустными глазами. Она уже больше суток не видела хозяина, как, впрочем, и курсанты. Все они ожидали его выхода возле дверей больницы. Марк пошел-таки на чипирование до экзамена. В принципе, добровольное чипирование поощрялось командованием, а также вознаграждалось дополнительным денежным премированием от Компании, но никто обычно так не делал. Зачем рисковать своим здоровьем, ставить чужеродные импланты в головной мозг еще до результатов экзаменов, тем более в данный момент до начала первого и главного экзамена оставался какой-то час.

Марк все не появлялся, и встречавшие начали немного нервничать. Здесь кроме Жоры был и Петр, и Скандинав – его настоящего имени никто не знал, – и Василий – напарник последнего, и две девушки высокого роста, одетые в шорты и топики, в другой одежде им было бы просто жарко, так как полуденное солнце уже припекало довольно чувствительно. Курсантов Компании в Сандре и Ксюше выдавали наколенники и специальная с жесткими скобами обувь рободрайверов.

Больничная дверь, отворяясь, неприятно скрипнула. Из нее вышел врач Георгий.

– Всем спокойствие, никому не пугаться. Марк уже выходит, – сказал доктор.

Бриджит приподняла голову, в ее глазках появилась искорка, а горячий влажный носик стал жадно ловить воздух.

– Настоящий терьер, – улыбаясь, Жора слегка похлопал Бриджит по загривку.

Наконец-то появился Марк. Его трудно было узнать, и встречающие даже дружно ахнули. Только собака, радостно пискнув, вырвалась из рук Жоры и, совершив высокий прыжок вниз, рванула к хозяину. Марк тут же схватил ее двумя руками и подбросил в воздух, так же радуясь встрече.

– Привет, собака! – восторженно воскликнул он.

Бриджит осыпала его собачьими поцелуями, облизывая лицо и даже уши, но с настороженностью обнюхивая сплетенные в тонкие косички провода, свисавшие в огромном количестве с головы хозяина. На лбу, висках, темени, затылке – больше нигде не было волос, но при этом лысым Марк не выглядел, так как растительность заменили провода, вживленные прямо в череп.

Марк расстегнул молнию униформы рободрайвера – он сразу в больнице переоделся в нее к экзамену – и засунул радостную Бриджит в карман.

– Ну чего все так уставились? – спросил иронично Марк встречавших. – Я так сильно страшен?

Жора подскочил к товарищу и пожал ему руку. Петр, Скандинав и Василий последовали его примеру.

– Да ты что! Вообще угарно! – воскликнул Жора. – Тебя прям не узнать!

– Какой он уродливый, – хихикнула Сандра, комментируя подруге свои впечатления.

– А по мне даже ничего, – ответила ей Ксюша, – нам тоже предстоит пройти чипирование в будущем.

Марк бросил пристальный изучающий взгляд на курсанток.

– Кто это и откуда? Что за девчонки? – спросил он товарищей.

– Это наши коллеги-новобранцы, – довольно заметил Скандинав, – целый отряд девушек поселился в соседнем бараке.

– Вот, блин, только на сутки отлучился, а уже столько пропустил. Андрей наш, Скотт, – Марк так шутя назвал сержанта, – уже провел с ними вводную беседу?

– И даже марш-бросок, – заметил Петр, и парни расхохотались. – Вот было зрелище!

– А эти вот после откололись, хотели посмотреть на свежечипированного тебя, – пояснил Василий. – Вообще активненькие девочки, – добавил он полушепотом, подмигивая.

Операция и заживление ранок вначале вызвали у Марка небольшую депрессию, но сейчас, ощутив теплый прием друзей, он воспрянул духом, настроение значительно улучшилось. Только голова немного гудела от яркого света и новых впечатлений.

– Девчонки, спасибо, что пришли! – поблагодарил Марк Сандру и Ксюшу. – Но… первым делом, первым делом «самоходы», ну а девушки?

– А девушки – потом, – добавил Жора.

– Ну так чего? По самоходам? Айда, пошли! Не то опоздаем! – позвал Марк друзей за собой.

Парни, махнув руками на прощанье девушкам, пошли к выходу с базы, там их уже ожидали другие рободрайверы и гигантские машины, укомплектованные боевым оружием к предстоящему испытанию. Экзамен был соревнованием двух роботов, управляемых, соответственно, двумя экипажами, и суть его состояла в том, чтобы быстрее и точнее поразить учебные цели, а также сбить вражеские учебные ракеты с помощью активной защиты. Чем лучше результаты в обоих компонентах, тем больше очков получал экипаж. Выигравшие поединок фактически побеждали, затем после второго, на знания теории, экзамена получали младшие офицерские звания в армии Компании.

У лифта, встроенного в ногу робота, Марка остановил Кирилл.

– Я насчет пилотирования вот с этим, – Кирилл показал на провода, выглядывающие из-под банданы экзаменуемого.

– Я в курсе, как это делать, – ответил Марк, – отдаваться рефлексам, фантомным ощущениям конечностей, не спать…

– Знаю, что ты проинструктирован по работе с роботом при участии электродов, – продолжил лейтенант. – Но есть и кое-что, чего нет в инструкции.

– Чего же?

– Правило не засыпать во время пилотирования только сейчас кажется забавным и даже смешным, но оно актуально для длительных пеших перебросов. Это понятно. А вот на чем основано это правило? На мыслях и образах. Они не имеют отношения к боевым операциям и могут нанести вред системе, так как Алекс-два анализирует все сигналы, поступающие из головы, и быстро фильтрует их, но из практики тебе скажу, что возможности фильтрации мысленного шума даже у Алекс-два ограничены. Просто старайся максимально сосредоточиться на боевой задаче и ни о чем лишнем не думать. Тогда, я уверен, тебя ждет успех.

– Спасибо, лейтенант, – отдав честь, поблагодарил офицера Марк. – Нам пора, – сказал он ожидавшему в подъемнике Жоре.

– Удачи, – Кирилл крепко пожал руку Марка.

Марк вбежал в подъемник, и тот незамедлительно захлопнулся, взмывая вверх по ноге робота с большой скоростью.

– Жора, сегодня я – капитан, – произнес Марк.

– Нет проблем. Мне и самому интересно посмотреть на чипы в действии.

Они уже поднялись и разделились. Жора остался в комнате второго пилота, а Марк поднялся в голову робота.

– Привет, Алекс!

– Добрый день, Марк, – ответил четкий мужской голос.

– Ну что, поработаем сегодня? – подзадорил Марк.

– Так точно, Капитан!

Запрыгнув в кресло, Марк замкнул интерфейс управления на руках, взял джойстики пальцами, осталось только повернуть пластину в подголовнике кресла. Пластина с множеством магнитных портов должна была автоматически присоединиться к многочисленным проводам Марка, исходящим из головы. Это было легко, так как каждый провод был также с магнитным наконечником для передачи данных, импульсов от нейронов.

– Ну, давай уже, Марк, я уже запустил двигатели. Поехали! – торопил Жора. Его голос отчетливо слышался в наушниках.

Новоиспеченный капитан уже готов был нажать кнопку запуска пластины, чтобы присоединиться к Алексу, как внезапно его скрутила сильнейшая головная боль. От висков к темени, а далее к затылку будто молнии разорвались внутри головы Марка. Он обмяк в кресле, теряя сознание. Из-под имплантированных проводов начала вытекать яркая кровь.

Глава 17 СВИДАНИЕ

В полумраке кабинета, куда вошел Кейт, за столом сидел человек. Его лица Кейт не мог видеть, кроме того, он не знал, кто перед ним; известно было только то, что это один из директоров корпорации.

– Вы послали своих людей? – голос человека был басистый, волевой.

– Да, сэр.

Кейту не понравилось обращение к нему как к простому офисному работнику, ведь он служил корпорации верой и правдой уже более двадцати лет. И за плечами Кейта, убийцы-профессионала корпорации «Като», числилось много удачных операций. Неудачной была только одна…

– Надеюсь, в этот раз вы не подведете корпорацию, мистер Кейт? – спросил человек.

– В этот раз ошибки не будет… сэр.

Кейт увидел, что человек подчеркнуто кивнул.

– С докладом – после выполнения операции. Все, вы можете идти.

* * *

– Ого! Вот это здорово! Что это?

Возглас Алексея относился к виду, открывшемуся перед его глазами. Они с Элли стояли перед небоскребом, сверкающим огнями окон в сумраке вечернего города. С каждого этажа необычного двухсотэтажного здания отходили сводчатые ответвления, похожие на гигантские обручи, скрепленные друг с другом изгибающимися стержнями. По этим своеобразным коридорам, разбегающимся в разные стороны, молниями мелькали разноцветные огоньки. Взад-вперед. Зрелище было впечатляющим.

Алексей догадался, что перед ним какой-то новый вид транспорта. Но ничего подобного он себе и вообразить не мог.

– Это магнитная дорога, – ответила на вопрос Элли, – построена корпорацией «Като» год назад. Между прочим, достопримечательность Далласа.

Алексей вспомнил, что как-то в Интернете он читал об этом чуде, однако никогда не видел даже фотографий таких дорог, поэтому в его восхищении величественным сооружением не было ничего удивительного. Поразился Алексей не только красотой представшего перед ним вида, но и самой реализацией проекта, так как теоретически создать магнитную дорогу было невозможно. Кроме стоимости самого проекта регулирования образований электромагнитных полей тут была еще проблема и в реализации физических законов: создание сферы, держащей в своей магнитной среде объекты, способные к перемещению на высокой скорости, чрезвычайно тяжело осуществимо. Для образования такого механизма действия создателям понадобился бы технологически новый способ образования электромагнитных полей и источник энергии, такой сильный, как, скажем, ядерный, а «укрощать» ту же ядерную энергию даже в двадцать первом веке было довольно сложным и трудоемким делом. Но, тем не менее, то, что видел Алексей, было явным доказательством обратного.

– Мы собираемся прокатиться? – спросил Алексей.

– Да. Мы поедем по «кольцу» – это что-то вроде Кольцевой линии московского метро. И ты увидишь весь город как на ладони. Кроме того, для нас это будет бесплатно, так как я работаю на корпорацию…

Пока они шли к зданию и потом, уже внутри, поднимались с помощью лифта на нужный этаж, Алексей думал, как бы более естественно перейти к деловой части его с Элли встречи. Нужно было задать нужный тон, деловой и в то же время располагающий к себе.

Когда они поднялись, и дверь лифта отворилась, перед ними предстало во всей красе помещение вокзала. Но это, на самом деле, была только очень маленькая его часть. На каждом последующем этаже располагался в точности такой же вокзал. Разница, конечно, была только в маршрутах следования магнимобилей.

Уже спустя десять минут молодые люди мчались над Далласом. А Алексей все никак не мог начать разговор на нужную тему.

Ощущения при езде в магнимобиле были весьма необычными. Не было совершенно никакой вибрации, не чувствовалась скорость передвижения, которая, судя по показаниям специальной панели, была приличной – двести километров в час. Алексей сидел в мягком кожаном кресле, слегка откинувшись назад, и слушал Элли. Девушка показывала ему улицы Далласа и рассказывала о них, а также о самом городе и его жизни. А Алексей все не находил подходящего момента, чтобы перебить Элли, да и не хотел этого делать, ведь очень увлекательным был ее рассказ.

Они проехали добрую половину пути, когда Элли внезапно спросила:

– А ты изучал психологию?

Вопрос на «не городскую» тему несколько смутил Алексея. В то же время ему представилась возможность объяснить смысл своего приезда и попросить Элли о помощи.

– Нет, Элли, не изучал, хотя мне кажется, что я немного смыслю в людях. А почему ты спрашиваешь?

– Просто в последнее время мне снятся странные сны. Я даже купила книжку Фрейда, чтобы понять их.

– Расскажи мне о них, Элли.

Элли посмотрела на него каким-то настороженным взглядом.

– Я не хочу говорить об этом, – сказала она.

«Вот те на! – подумал Алексей. – Хотел ведь как лучше».

– Тогда ты не узнаешь, что снится мне, – Алексей решил поиграть немного в упрямца.

– Ну… разве что ты начнешь… – замялась Элли.

– Хорошо. Вот такой, к примеру, сон, который я вижу довольно часто. Стою я на балконе восьмого этажа девятиэтажки. Стою недолго, а затем прыгаю вниз. Я знаю, что разобьюсь, но мне интересно, что будет потом. Земля несется на меня с большой скоростью, с такой, что дух захватывает. Через мгновенье ударяюсь об землю и умираю. Практически все время в этот момент я просыпаюсь… А затем снова подхожу к окну и думаю, прыгать или нет. Откуда я в этом доме? Как я туда попал? Я не помню, и прыгаю вниз снова. Это сон во сне.

– Ужасно… интересно…

– … Но иногда я заставляю себя досмотреть его до конца. И знаешь, что там? Что после смерти? После я вижу только ПУСТОТУ, бездушную и холодную.

Выдержав небольшую паузу, Алексей добавил:

– Этот сон, конечно, из разряда кошмаров… теперь твоя очередь рассказывать сны.

– Ой… а я даже не помню полностью ни одного… только какие-то обрывки, но и их мне вполне достаточно…

Алексей услышал от нее о многих ночных видениях, только о последнем Элли умолчала. В одном, ее непонятно кто преследовал, а она убегала, пока оставались силы. В другом ей снилась вода, причем разных видов: прозрачная, болотная, вода с коркой льда и водопроводная. В третьем Элли летала как птица. А еще она могла своими снами управлять, заставляя события разворачиваться по-другому, если первоначальный вариант ее не устраивал. На вопрос Алексея, что пишет по этому поводу Фрейд, Элли ответила, что великий психиатр говорит о естественности снов, о том, что сны – отражение реальности, заложенной в подсознании.

Весь этот разговор позволил общению Алексея и Элли стать более доверительным, чего он и хотел, только все получилось совершенно естественно.

В конце прогулки на магнимобилях Алексей пригласил Элли поужинать вместе с ним, добавив:

– Элли, ты же наверняка догадываешься, что я в Далласе не случайно. За ужином я бы хотел поговорить с тобой об этом.

По реакции Элли Алексей понял, что она ждала, когда же он что-то подобное скажет.

Она согласилась.

* * *

В темном углу дома под номером 6 на 309 стрит города Далласа тлели три огонька сигарет. Их хозяева – черные тени, – три мужские фигуры разговаривали о предстоящем деле.

– Ребята, я так понял, что сделать все надо как можно более жестоко и прямо здесь, возле дома? – спросил один из мужчин своих товарищей.

Говорящего звали Беном. Это был двадцатипятилетний здоровенный боец – человек Кейта, как и его «коллеги» Герберт и Родригез. Каждый из троицы по своему физическому сложению был похож на своего товарища и являлся высоким и крепким парнем.

– Ты правильно все понял, Бен, – сказал Родригез с легким мексиканским акцентом, – после того как мы обработаем объект, ты заложишь СИ-четыре, а я собственноручно воспользуюсь радиодетонатором. Хе-хе… то-то будет потеха.

Третий, Герберт, промолчал. Он был не согласен с Родригезом, ничего потешного в убийстве не было. Это была обычная работа…

– А чем нас таким «накачали» перед всем этим? – задал Бен еще один тревоживший его вопрос. – Мы что, не справились бы с женщиной без психотропных препаратов?

Накануне миссии убийцам без всяких дополнительных объяснений поставили уколы, сказав только, что препарат на растительной основе действует на нервную систему, делая их сильнее.

– Там виднее, – сказал Родригез, имея в виду корпорацию, – так или иначе, хуже нам от этого не будет.

– Надеюсь, – сказал Герберт.

Объект появился, когда убийцы докуривали третью пачку. Целью являлась высокая изящная девушка лет двадцати-двадцати трех. Ее длинные вьющиеся волосы золотистого оттенка были собраны назад и аккуратно лежали поверх элегантного пиджака голубого цвета, а взгляд устремлен вперед. Она шла быстрой уверенной походкой к дому 6, в котором и жила.

– Так, работаем. Отходим на позицию, ждем Босса, – напомнил партнерам Герберт. Боссом он назвал Кейта.

Убийцы не собирались прятаться более в тени. Отбросив окурки в сторону, они одновременно вышли на освещенную улицу.

Девушка направлялась прямо к ним, ничего не подозревая об уготованной для нее участи.

Вокруг было совсем немноголюдно. По противоположной стороне улицы шли по своим делам несколько человек. По дороге туда-сюда, рыча, сновали автомобили. А здесь поблизости от девушки и убийц никого не было.

До жертвы оставалось около пяти метров, когда Бен, Герберт и Родригез синхронно достали пистолеты – прототипы системы ПК-23 с калибром девять миллиметров, глушителями и лазерным наведением. Полностью автоматическое оружие.

Несчастная даже не успела удивиться.

Едва слышные хлопки.

Больше дюжины пуль по направлению красных лучей наведения вгрызлись в ее тело, искромсав грудь, руки, лицо.

Она умерла мгновенно.

Далее убийцы действовали быстро и четко: бросили наземь пистолеты, потом Бен подошел к окровавленному трупу девушки и, не наступая в лужу крови вокруг тела, кинул пару кубиков взрывчатки прямо на то место, где раньше была грудь девушки, а теперь зияли многочисленные пулевые рваные раны.

Троица развернулась и быстро исчезла в людской толпе.

Спустя минуту на месте преступления раздался чудовищной силы взрыв. Облако плазмы вместе с взрывной волной разворотило основание дома и часть мостовой. Фонарный столб, стоявший неподалеку, со скрежетом рухнул прямо на полосу движения машин, зацепив матово-зеленый БМВ. Еще три автомобиля при торможении со звоном стекол врезались друг в друга.

Теперь все происшедшее стало более чем заметно.

* * *

Элли отнеслась к предложению сотрудничества настороженно.

– Я не доверяю организации, на которую ты работаешь, – сказала она, выслушав длинный рассказ Алексея.

– Но я ей доверяю, а ты – мне, – произнес Алексей, отрезая ножом небольшой кусочек «пепперони».

Они сидели в недорогом ресторанчике и ели пиццу, которая нравилась им обоим.

– Тебе, Алексей, я, безусловно, доверяю. Знаю, что могу положиться на тебя, как знаю и то, что «Като» затеяла против меня игру. По крайней мере, ты мне достаточно правдоподобно изложил суть всего вокруг меня происходящего. Но я не могу вот так сразу довериться твоим «опекунам».

– Элли, пойми, у тебя не такой уж большой выбор. «Като» настигнет тебя в любом месте в этой стране, если не в любой точке земного шара. А моя Организация может тебя в кратчайшие сроки вывезти из США, а потом обеспечить безопасность и предложить работу. Если посмотреть на твое будущее с любой стороны, это – лучший вариант.

– Я подумаю над этим, хорошо? Если мой ответ будет «да», то я помогу тебе изъять нужные файлы из компьютера корпорации и сбегу в Россию вместе с тобой. Если же мой ответ будет – нет, то я не стану тебе мешать в осуществлении твоего плана. Отношения с тобой я ценю больше, чем все корпорации и технологии в мире вместе взятые.

Последние слова тронули Алексея за живое. Он так и хотел воскликнуть: «Я тоже, Элли!». Однако общее русло разговора было деловым, и Алексей не мог сойти с выбранного пути.

– Ладно, подумай. Только времени у меня очень мало. На раздумья у тебя есть сутки. Тебе этого хватит?

– Вполне, – улыбнулась Элли, – я ведь – особенная…

Возвращаясь после сытного ужина домой, Алексей и Элли увидели ужасную картину невдалеке от дома девушки.

Тут был хаос. Множество машин с мигалками и без них. Огромная толпа народу, в которой мелькали люди с видеокамерами.

Алексей с Элли переглянулись и подошли поближе.

Возле желтой ленты, служившей охраной участка в тридцать квадратных метров, с надписью «Не входить: зона ограждения полиции Далласа» было не протолкнуться. Но, слегка распихивая зевак в стороны, Алексею и Элли удалось добраться до самого периметра ограждения. Из гула толпы можно было разобрать, что тут произошел теракт.

За ограждением работали эксперты, что-то высматривая, снимая нужные следы. Двое полицейских о чем-то живо беседовали с людьми в гражданском, записывая их показания на бумагу. За ограждением не было слышно, о чем они говорят. Свидетели, а Алексей догадался, что именно у них берутся показания, бурно жестикулировали и говорили о чем-то происшедшем до взрыва, указывая на все вокруг как на последствия не случайные.

Алексей присмотрелся внимательнее к обстановке за периметром ограждения. То, что здесь произошел взрыв, было видно, как говорится, и неэксперту. Мостовая была черная от копоти, такая же черная, как и куски бетона с металлическими прутьями, вырванными из дома. На проезжей части лежал согнутый фонарный столб. Перед ним находилась груда покореженных столкновениями машин, на которых виднелись следы крови. Ни раненых, ни погибших, если таковые были, уже не было. Алексей с Элли прибыли сюда уже после работы медслужб.

С особой тщательностью эксперты обследовали какие-то темные кусочки. Что это могло быть? Возможно, обломки здания, автомобиля, да мало ли чего еще. Но у Алексея было такое впечатление, будто…

– Это человеческие останки, – внезапно прямо в ухо сказала Алексею Элли.

Она очень точно поймала мысль Алексея. Однако он не успел этому удивиться, как понял, что окружавшая их с Элли толпа только об этом и говорит. И еще из толпы он вдруг услышал, что это вовсе не теракт, а убийство. Особо жестокое убийство.

– Пойдем отсюда, – сказала Элли и взяла Алексея за руку.

– Да, пойдем.

Они выбрались из массы и пошли к Элли. Ее дом был по соседству со зданием, рядом с которым произошла трагедия.

– Ну и часто у вас в Америке такое случается? – спросил Алексей, чтобы хоть как-то разрядить обстановку.

Но Элли не ответила на его вопрос. Она была потрясена увиденным и расстроена. Алексей сообразил, что жестокие публичные убийства происходят не часто. Он также догадался, что если он хочет поговорить с Элли, то тема происшедшего не лучшая для этого.

В коридоре квартиры Элли Алексей не стал раздеваться и проходить в комнату.

– Элли, – сказал он, – я прекрасно провел сегодняшний вечер с тобой. Но теперь я, наверное, пойду, чтобы не мешать. Завтра тебе на работу. А я и так занял слишком много твоего времени…

Элли посмотрела на него как на ненормального.

– И куда ты собрался идти?

– У меня есть деньги, я могу снять номер в отеле или где-нибудь еще…

– Ты же мой гость, Алексей, – проговорила Элли, – оставайся. Мы найдем, куда тебя положить спать.

Алексей не мог не согласиться, он любил Элли и отдал бы все, чтобы провести больше времени в ее обществе. Он просто улыбнулся ей и кивнул в знак согласия.

После горячего душа Алексей, пройдя в гостиную, увидел постель, приготовленную для него. В общем, ничего особенного, но диван с белоснежным постельным бельем выглядел довольно уютно. Элли в этой комнате не было, она, вероятно, была в спальне.

– Элли, спокойной ночи! – не напрягая голоса, выкрикнул Алексей.

Ответа он не услышал. Тогда, чтобы лично пожелать приятных снов, Алексей позволил себе заглянуть в комнату.

В спальне был выключен свет, но небольшое освещение все же было. Гигантский экран телевизора показывал то, что творилось у соседнего дома. Элли сидела на кровати задумчивая и грустная.

Она посмотрела на Алексея и сказала:

– Два свидетеля видели женщину до того, как ее… как ее разнесло на куски…

Говорить ей было очень тяжело. Алексей почувствовал, что заснуть с таким настроением и ей, и ему будет сегодня сложно. Он подсел к Элли на кровать, бережно, как только мог, взял ее за руку.

– Элли, не думай об этом. Жизнь такова, что порой случаются страшные вещи.

Элли посмотрела прямо в его глаза. В ее взгляде Алексей прочел…

– А о чем думать? – спросила Элли.

Алексей мягким движением руки поправил ее волосы у виска, сказав:

– Может быть, о нас с тобой, – и нежно поцеловал ее в краешек губ.

Не успел Алексей отстраниться, как Элли ответила на его заботу страстным поцелуем, после чего влюбленные стали близки.

Никогда еще в своей жизни Алексей не испытывал такого наслаждения от близости с женщиной. Он понял, что значит заниматься любовью с любимым человеком.

Они были уже возле самого пика страсти, когда невыносимо яркий искусственный свет ослепил их.

Чьи-то сильные руки вырвали Алексея из постели возлюбленной и откинули в сторону, будто ненужную игрушку. Алексей услышал приглушенный удар и вскрик Элли, смешанный со стоном.

Девушка потеряла сознание от удара по голове, после чего ее, завернутую в одеяло, потащили к выходу.

В глазах Алексея танцевали яркие бешеные огоньки от фонарей нападавших. Он ровным счетом ничего не видел. Боль была терпимой. Алексей вскочил на ноги, но тут же получил удар ботинком в пах.

– По голому телу куда легче попадать, – услышал Алексей язвительный голос со странным акцентом.

Удар был более сильным, чем Алексей мог себе представить. Переборов болевые ощущения, парень мгновенно попытался сориентироваться в ситуации. Он по-прежнему ничего не видел, но по движению теней в спальне и звукам понял, что в комнате остался всего один человек. Остальные нападавшие уволокли куда-то Элли.

Алексей нанес удар рукой в контур противника. Но удар не достиг цели. Противник очень быстро переместился влево.

– Танцуем, птенчик, – проговорил тот же голос с акцентом.

Алексей краем глаза увидел резкое движение нападавшего на уровне головы. Успев уклонился вниз, обороняющийся сделал выпад «маваши» правой ногой. Это был мощный круговой удар по икрам. Однако он не совсем получился. Противник успел немного отодвинуть ногу, и удар Алексея, хоть и попавший в цель, не принес желаемого результата. Более того, голая пятка Алексея заскользила по ноге врага, и, потеряв равновесие, Алексей неудачно упал на спину.

В ту же секунду он почувствовал, как нападавший наступил ботинком ему на горло и его лба коснулось холодное дуло оружия.

Развязка в поединке наступила в следующие две секунды. Изловчившись, Алексей локтем оттолкнул ствол, ткнувшийся в него, и, действуя обеими руками, что было силы вывернул ступню, стоявшую у него на горле.

Раздался хруст. Противник упал. Алексей на ощупь нашел голову противника и так же, как ступню, отчаянно вывернул ее.

Зрение постепенно возвращалось к Алексею. Он смог разглядеть того, с кем боролся. Перед ним лежал крупный мужчина в черной, как смоль, униформе, обмазанной уже знакомым Алексею веществом. Человек корпорации «Като». В руке незнакомца был зажат карабин М4 с калибром 5,56 мм. Алексей отлично разбирался в оружии. Это была его любимая модель XX века. Но сам факт наличия у нападавшего несколько устаревшего оружия смутил Алексея. Он вспомнил давнишнее нападение на Центр. И тогда спецназовцы были вооружены устаревшим оружием. Тогда это были М16 – автоматические ружья, конкурировавшее на рынке оружия с русским калашниковым.

Было такое впечатление, что в обоих случаях «Като» не просто заранее предупреждала выдачей старого оружия провал своих операций, но и обрекала своих солдат на выживание в худших условиях. Другими словами, посылала воинов на смерть. Это и было странно, и никак не вязалось с рациональностью американцев.

Действовать Алексею предстояло немедля. Он мог быть уже раскрыт как русский шпион. И если Элли еще жива, то она могла с большой вероятностью быть в здании корпорации «Като». Или Алексей все еще мог попытаться догнать похитителей…

Алексей быстро оделся, взял из рук убитого карабин, запасные магазины к нему и незамедлительно покинул квартиру. В любом случае ни он, ни Элли сюда больше не вернутся.

Глава 18 БЛИЗОСТЬ

Вонючий табачный дым витал в воздухе помещения, где над широким вытянутым столом в полусогнутом положении нависли майор Дегтярев и Тьма. Мозолистым пальцем, отметая в стороны колечки витиеватого смога, военный водил по карте в попытке изложить Тьме свою версию плана боевой операции.

– И все же я настаиваю, – продолжил свою мысль майор. – Вот здесь мы оккупируем деревню, – он постучал пальцем в точку населенного пункта, указывая на город Дубна Тульской области, – две наших машины займут позиции и легко создадут видимость обороны.

Тьма никак не прокомментировала. Она внимательно слушала.

– Далее. Вот отсюда, с озера, подойдут двое нападающих, и вот отсюда, с шоссе, еще три робота. Они замкнут окружение и уничтожат подставных. Устроим бедлам прямо на центральной площади, у церквушки.

Тьма неодобрительно покачала головой и сказала:

– Могут быть жертвы среди гражданских.

– Не просто могут. А точно будут. Это неизбежно. Зато нас не будут атаковать правительственные войска. Обойдемся без натиска авиации.

– Да плевать нам, на самом деле, на авиацию. Не будет там российской армии, – сообщила Тьма.

Майор выпрямился, растирая в пепельнице под корень фильтра выкуренную сигарету. Его складчатый лоб с крупными надбровными дугами еще больше сморщился от удивления. Он вынул из дешевого кожаного портсигара новую сигарету и, прокрутив ее в пальцах, засунул в рот, сильно сжимая зубы.

– Что конкретно вы предлагаете? – процедил недовольным голосом майор.

– Перенесем операцию вот сюда в лес, – Тьма показала место на карте.

– Да вы с ума сошли! Это уже Подмосковье, и там нас точно возьмут в клещи, – возмутился Дегтярев.

Тьма посмотрела на него недобрым взглядом.

– Вы забываетесь, майор. Смените, пожалуйста, тональность, или наша беседа будет неудачной, – прошипела Тьма.

– Я… я… – майор наконец зажег сигарету, делая глубокую затяжку и тут же выдыхая дым через ноздри и рот одновременно. – Хорошо. Будь по-вашему. Лес так лес.

– Подкрасите обороняющихся под Аргусов, чтобы даже наши рободрайверы не узнали машины Компании, – сказала Тьма.

– Это само собой.

– И еще. Для нападения понадобится не пять роботов, а семь.

– Семь!? Да у меня столько нет!

– Есть.

– У меня пилотов столько нет! И семь плюс два – это девять машин. Это вообще весь парк, что есть на базе.

– Найдите пилотов, – заключила Тьма.

– Да вы охренели! Вы оставите базу без защиты, а новобранцев – на неделю без тренировок. Да и нет у меня пилотов. Вы что, хотите, чтобы они сегодня сразу после экзамена в бой пошли?!!

– Да нет, – произнесла Тьма, поворачиваясь лицом к майору. – Это ты охренел.

Будто из воздуха в ее руке возник пистолет «Гюрза». Оттолкнув майора от стола, Тьма выстрелила ему в колено, раздробив его. Кусочки костей, кожи и мяса вывалились на пол. Кровь брызнула, заливая пространство вокруг раненого. Издав истошный вопль боли, майор рухнул на спину, корчась и пытаясь руками зажать поврежденную конечность. Тьма хладнокровно достала из-за пазухи своего изящного обтягивающего пиджака короткий лиловый жгут и быстрым движением затянула им бедро майора. Затем взяла из его губ недокуренную мерцающую огоньком сигарету и вложила ее себе в рот.

– Сигареты у тебя – говно, – затягиваясь, сказала спокойным голосом Тьма.

После единственной затяжки она бросила тлеющий окурок со следами губной помады на фильтре прямо на грудь майора.

– Так вот, действительно хочу твоих ребят отправить в бой.

Она выстрелила в сигарету, разрывая ее на мелкие частицы так же, как и грудь майора.

* * *

Марк управлял роботом, он уверенным шагом вывел машину на полигон, ожидая появления целей. Навстречу ему выехал танк Т-90 и дал залп по роботу прямой наводкой.

– Черт, нужно было действовать быстрее, – подумал Марк.

В первую очередь сканировать показатели радара. Если бы Марк сделал это вовремя, то танк не успел бы выстрелить – рободрайвер еще раньше накрыл бы его ракетами. Однако сейчас бронебойный снаряд воткнулся в грудные броневые пластины робота. Во время взрыва броню машины сильно повредило, и ударной волной робота качнуло назад. Марку удалось удержать равновесие. Как только он собрался уже ответным огнем уничтожить танк, в исполина воткнулся новый снаряд.

Ловкая детская ручонка схватила робота Марка и подняла высоко в воздух. Машина стала игрушечной, а полигон превратился в детскую комнату.

– Папа! Я спасу тебя! – радостно воскликнула Стелла.

– Марк, мы спасли тебя, – присоединилась к дочери жена. – Марк, очнись! – голос Кати превратился в звучание Жоры.

Марк открыл глаза.

Он по-прежнему находился в кресле основного пилота. Жора держал двумя руками его голову, а по пальцам товарища текла кровь.

– Ну ты, блин, даешь, – вымолвил напарник Марка.

– Почему они тебя спасли? – спросил Алекс.

– Что?! – удивился Марк.

– Ты же вырубился. У тебя из головы кровь идет. Вот, смотри, – Жора показал Марку свои руки.

– Я не об этом. Ты слышал Алекса? Он спросил меня…

– Я ничего не слышал. Ты о чем? – пришла очередь Жоры удивляться.

– Я повторяю вопрос. Почему они тебя спасли? – настаивал Алекс.

Марк испуганно посмотрел на Жору.

– Он у меня в голове. Он задает вопрос о… Как такое возможно?

– Так ты подключен, – Жора провел ладонью по проводам из головы Марка, показывая ему, что пластина интерфейса подключена к нему. – Алекс теперь читает мысли.

– Твою мать! Я же был без сознания.

– Примерно минуту.

– А как же я тогда подключился?

– Успел, наверное, – пожал плечами Жора.

– Нет, не успел, – сказал в голове голос Алекс, – это я тебя подключил. Я отсканировал состояние пульса и давления и принял решение.

– Не знал, что ты так умеешь, – подумал Марк.

– Я тоже не знал, – ответил ему Алекс, – но, видимо, сработала какая-то защитная программа. Тебе ведь стало легче?

– Да. Значительно, – мысленно ответил Марк.

Жора достал платок и окончательно вытер лицо, лоб и темя Марка, так как он не мог сам этого сделать – его руки были подключены к машине, закованы в устройство слежения за движением мышц и рефлексами.

– Ну все, я к себе, – сказал Жора, – сейчас выйдем наконец, и нам дадут брифинг на экзамен.

Марк одобрительно кивнул, и второй пилот покинул кабину капитана.

– Ты так и не ответил на мой вопрос, – заметил Алекс.

– Давай не сейчас. Потом поговорим, – сказал Марк и удивился сам себе, ведь он пообещал программе обсудить с ней свое видение. Но сейчас действительно не было времени на лирические отступления. Пора было уже вступить в соревнование за офицерское звание и стать полноправным рободрайвером.

Ощущения Марка были бесподобными, казалось, что у него четыре руки: две собственных и две фантомных – робота. Он сжал и разжал железные кулаки, физически ощущая их мощь. А вот связь со своими ногами Марк потерял, потому что их заменили бронированные лапы машины. С торсом и плечами стало так же.

Включился проектор, транслировавший на сетчатку глаза пилота все, что с помощью своей оптики видит робот.

Марк выпрямился и бойким громыхающим шагом пошел на стартовую площадку.

– Ого! Бодренько! – прокомментировал Жора, находясь у себя в отсеке второго драйвера. Его голос раздался у Марка в наушниках.

На стартовой площадке, окруженной деревьями, уже поджидал другой робот, готовый к соревнованию. Им управляли Гипноз и Борзый – Марк знал только клички этих ребят. В казарме он с ними не общался, но во время тренировок было видно, что эти крепкие, физически подготовленные бойцы понимают друг друга с полуслова. Все ранее полученные этим тандемом оценки пилотирования были самыми высокими. Лучше, чем у Марка с Жорой.

– Марк, давай зададим им перцу! – подбодрил капитана Жора.

– Еще как зададим, – улыбнулся Марк. – Но ты давай там, не расслабляйся, сейчас брифинг дадут.

Из штаба пришла информация о предстоящем испытании. Марк и Жора получили трехмерную электронную карту предстоящего маршрута, где были обозначены стационарные цели. Но кроме муляжей, изображавших линию обороны невидимого врага, на маршруте должны были появиться и подвижные цели. В настоящем бою всегда есть элементы неожиданности, непредсказуемость схватки – стандартное понятие. К этому тоже нужно быть готовым.

Экзамен начался. Робот соперников, быстро набирая скорость, рванул вперед. Гипноз, будучи первым пилотом, решил не испытывать судьбу в тактической борьбе с Марком и пошел напролом. Соперник обогнал Марка, преодолел небольшую возвышенность и скрылся за ней.

– Кэп, мы отстаем! – возмущенно крикнул Жора.

– Поспешишь – людей насмешишь, – ответил Марк.

Пульсирующие вспышки и огромные языки пламени стали видны впереди.

– Они уже открыли огонь, – заметил Марк.

– Используют лазер. Значит, расстояние до цели минимальное, – добавил Жора.

Тут Марк интуитивно почувствовал неладное. Мурашки пробежали по его спине, как будто электрические импульсы.

– Интересные ощущения, – сказал Марк, – Алекс, что это?

– Это вспомогательная система распознавания, – ответила система.

– Распознавания чего?

– Нас атакуют ракетами.

– Жора, ты видишь что-нибудь?

– Нет, командир, радар чист.

– Я тоже не вижу. Но Алекс пеленгует, вероятно, раньше, чем поступает сигнал на радар. Я предполагаю, что нас атакуют.

– Это невозможно, – как только Жора это произнес, радар тонко пискнул и показал множественные цели.

Марк включил активную защиту. Машина изрыгнула противоракетные заряды. Все летящие цели были уничтожены серией разрывов прямо в воздухе.

– Красота! – воскликнул Марк.

– Дай собью вертушку, – спросил разрешения Жора.

– Разрешаю.

Жора навел ракеты «земля-воздух» и дал залп по воздушной цели. Учебный объект, зависший в воздухе на расстоянии нескольких километров и имитирующий военный вертолет, был поражен.

– Марк, нужно бы поднажать еще. Нас опережают.

Робот Марка вбежал на холм, но даже с него не удалось обнаружить машину соперников. Очевидно, что они были быстрее, поэтому и продвинулись намного дальше. При этом вокруг лежали обгоревшие останки муляжей самоходных орудий.

Нужно догнать и перегнать!

Марк побежал изо всех сил, разгоняя робота до максимальной скорости. Но местность была пересеченная, очень неровная, бежать было неудобно. Алекс помогал держать равновесие, иначе робот мог упасть на земляных валунах. Машина передвигалась, размахивая руками, как человек, а издаваемые ею механические звуки напоминали сиплое дыхание.

– Это великолепно, колоссальная скорость! – поделился Марк впечатлениями с Жорой.

– Да уж. Хрен бы мы без твоих чипов так побегали. На тренировках и половину такой скорости не могли достичь.

Марку было известно, что у скорости были свои недостатки, один из которых – возможный перегрев двигателей, так как при подобном беге все двигатели робота были задействованы на максимальную мощность. Даже принудительное водородное охлаждение не могло спасти от перегрева. И это еще не все: увеличивался и износ механических подвижных частей от возникающего усиленного трения деталей.

– Жора, я открываю резервные заслонки решеток радиаторов.

– Что, все что ли?

– Да. Так безопаснее.

– От перегрева – да, но машина будет более уязвима.

– Нам нечего терять. Думаю, риск стоит того.

Марк исполнил задуманное, и многочисленные решетки воздухозаборников приоткрылись максимальной амплитудой, давая дополнительное охлаждение воздухом за бортом машины.

Впереди, метрах в трехстах, появилась спина робота Гипноза и Борзого. Соперник расстреливал очередную цель. А до финиша оставалось совсем немного.

У правой ноги машины Марка оказались вырванные сильным взрывом куски земли и соседние деревья. Марк споткнулся, и робот, повалившись на полном ходу, кубарем покатился в сосны, сметая их на своем пути.

Откуда-то из леса выехал танк Т-90, сверкая своими ухоженными антеннами связи. Он замедлил движение и развернул орудие в сторону упавшего робота.

– Этот хрен из леса вооружен боевыми снарядами, – сообщил Жора.

– Значит, – Марк рывком вскочил на ноги, – нужно…

Он заставил своего робота полоснуть лазером по деревьям, поджигая их. Видимость ухудшилась, и танк, как и рассчитывал Марк, не мог навести орудие на цель, это давало несколько секунд форы. И этого было достаточно.

– … нужно, чтобы он не успел выстрелить.

Робот прыгнул к танку. Схватив ствол танкового орудия двумя руками, Марк дернул его вверх. Т-90 перевернулся, делая еще один выстрел, попавший в лесную чащу.

Покончив с танком, Марк увидел, что из-за опушки леса навстречу вышел еще один Святогор. По разрисованной броне было видно, что это офицерская машина, где командиром был Кирилл.

– Все, ребята, прекращаем погоню. Будем считать, что экзамен все сдали.

– Но мы же… – оторопело произнес Марк.

– У нас срочное начало военной кампании. Быстро возвращаемся на базу для перезарядки.

Святогор Кирилла плавно развернулся и побежал в сторону лагеря.

– Давай за ним, – подбодрил Жора.

– Жора, что-то неладное происходит. Еще утром никто не слышал о чем-то подобном.

– А ты сам-то утром где был? После чипирования отходил? Откуда тебе-то знать?

– У нас ротного уволили, – вмешался в разговор Алекс. – Убили.

– Что?!

– У меня есть связь со штабом, я просматриваю сообщения, идущие оттуда.

– Жора, ты это слышал? – спросил Марк.

– Марк, ты вообще в порядке? Что я должен слышать? Алекс опять в твоей голове разговаривает?

– Так уволили или убили?! – спросил Марк операционную систему, но тут же понял, что произнес этот вопрос вслух.

– Кого убили? – не на шутку испугался Жора. – Марк, завязывай, ты меня пугаешь. Поехали за лейтенантом уже.

Марк направил машину вслед за Кириллом. Выдавив ступнями в лесной почве замысловатый рисунок, робот охотно подчинился.

– Алекс, ты не должен говорить такие вещи. И как ты вообще смеешь просматривать штабные каналы связи?

– Может быть, мое сновидение повредило искусственный интеллект? Кирилл предупреждал, что такое возможно.

– Алекс! Ты неисправен!

– Я в порядке, командир. И чувствую себя как никогда.

Марку стало плохо. У него закружилась голова, а пальцы правой руки скрутила судорога. Глаза перестали видеть, так как вязкая пелена закрыла их. Марк тряхнул головой, но тут же понял, что завеса на глазах – это его собственная кровь. Он снова потерял сознание.

Глава 19 ОТВЕТНЫЙ ВЫПАД

7 октября, 1 час 15 минут ночи.

На высоте тридцати с лишним этажей было довольно прохладно. Все без исключения участки крыши дома номер 7 по 309 стрит Далласа продувались северным ветром, ворвавшимся в город ночью. Да еще и работающий вполсилы пропеллер стоящего на крыше вертолета создавал дополнительные завихрения воздуха. Герберт и Бен стояли, поеживаясь от холода, около лестничного входа на крышу.

Они уже погрузили Элли в винтокрылую машину и теперь дожидались Родригеза.

– Чего это он так долго там возится? – обратился Бен к Герберту.

– Я думаю, Родригез – из любителей поглумиться над жертвой, хотя все должно иметь свои пределы. Ему действительно пора бы вернуться. Он там с этим парнем возится уже больше двадцати минут.

– Может, ему нужна помощь? Или что-то случилось? – спросил Бен.

– Вряд ли, но проверить, мне кажется, стоит.

– Герберт, мы просто так не можем взять и спуститься – нужно спросить разрешение у Кейта.

– Гм, ты прав, Бен, – сказав это, Герберт бегом отправился к вертолету, находившемуся от них в метрах тридцати.

Кейт сидел в кресле пилота, на нем была черная обтягивающая униформа, на голове – наушники. В его лице было столько напряжения в тот момент, что Герберт, подбежав к кабине, не решился сразу задать свой вопрос.

Кейт принимал сообщение из корпорации. Вернее не сообщение, а четкий приказ.

Выслушав распоряжения до конца, Кейт повернул голову в сторону Герберта. Выражение его лица осталось таким же напряженным и крайне сосредоточенным, как и в момент получения приказа.

– Улетаем немедленно, – сказал Кейт.

– А как же Родригез? Там, внизу? – взволнованно спросил Герберт.

– Это приказ корпорации. Родригеза придется оставить. Зови Бена, и немедленно улетаем.

Кейт и Герберт вдруг услышали голос Бена. Мужчина пытался что-то им сообщить, но не мог перекричать звук работающего двигателя вертолета. Тогда Бен жестами показал, что Родригез возвращается, что он услышал звуки внизу на лестнице.

Кейт, реагируя на жесты Бена, снова включил рацию:

– Это Кейт. Родригез возвращается. Он поднимается. Мы ждем его.

Ответ корпорации, который он услышал, ошеломил его.

– Герберт, срочно забирайся внутрь! Улетаем! – приказал Кейт. – Это не Родригез поднимается!

Дверь, ведущая на крышу, настежь распахнулась. В темноте дверного проема Герберт увидел три ярких огненных вспышки, и Бен опрокинулся на спину, получив пулю прямо в лоб.

Герберт запрыгнул в вертолет.

– Черт! Что это было!? – задал он вопрос Кейту, но тут же понял, что его босс так же озадачен – корпорация не любила делиться своими рассуждениями, она только отдавала приказы, которые нужно было беспрекословно исполнять.

Ответа не последовало.

Из поднимающегося вертолета было видно, как на крышу выбежал вооруженный человек и начал обстреливать летательный аппарат. Герберт знал, что пулями специальное покрытие вертолета не взять, но удивительно было другое: судя по направлению трассирующих линий, все выстрелы ложились точно в цель. Сами попадания внутри машины не чувствовались.

Герберт бросил взгляд на лежавшую перед ним без сознания завернутую в одеяло девушку.

«Эта малышка спала с настоящим убийцей», – подумал он.

* * *

7 октября, 1 час 25 минут ночи.

Питер Уоллес был довольно грузным человеком, но его комплекция вовсе не тяготила его. Он считал, что именно такой вид создает ему особый имидж человека, способного продержаться на посту директора отдела безопасности корпорации «Като».

Питер Уоллес руководил действиями киллеров прямо из стен корпорации, если возникали какие-либо трудности в ходе миссии или операция оказывалась под угрозой срыва. Сам Уоллес никогда не был ни военным, ни профессиональным убийцей. Здесь в этом чине он служил для того, чтобы брать на себя ответственность как за успех, так и за провалы в работе отдела. А еще он умел очень быстро принимать решения, правильные, наиболее подходящие в конкретных ситуациях.

Сюда, к нему в кабинет, перед началом операции заходил по его вызову Кейт. Фамилии этого исключительного профессионала грязного дела никто даже в корпорации не знал, видимо, ее просто не было. Уоллес был уверен, что Кейт не подведет, но сегодняшнее задание касалось той же намеченной жертвы, что и год назад – Элли Мелоун. Тогда Кейт не смог убить ее, хотя сам разрабатывал план и сам приводил его в действие. Позже корпорация почему-то не дала закончить начатое, приостановив «дело» Элли. Теперь же «дело» возобновили, причем неожиданно, указав очень сжатые сроки расправы с девушкой. Пришлось в один день совмещать две операции, продумывая каждый шаг. Второй операцией было уже завершившееся на данный момент «дело» Катрин Робертс – тоже работницы «Като», являвшейся, как и Элли, человеком, которому стала известна секретная информация корпорации…

При убийстве Робертс пришлось сильно наследить, чтобы отвлечь полицию Далласа от происходящего в соседнем доме. Конечно, идея не особо удачная, зато самое правильное решение, так как обе жертвы по стечению обстоятельств жили в соседних домах, а корпорация почему-то, вопреки своим привычкам, торопилась.

Питер сидел в собственном кабинете за компьютером, в который приходили сообщения о ходе выполнения операции. Если сам Уоллес считал нужным вмешаться, то делал это тоже через компьютер, передавая информацию диспетчеру. Когда то же самое делал Совет директоров, приказы приходили на компьютер Питера Уоллеса, а затем только директор отдела безопасности корпорации обязан был переправить их диспетчеру.

Корпорация очень редко вмешивалась в выполнение отработанной схемы операции. Но сегодня был именно такой случай.

На дисплее Питера появилось сообщение:

ОПЕРАЦИЮ ПРЕКРАТИТЬ НЕМЕДЛЕННО.

Под сообщением мигала гиперссылка: «дополнительные инструкции».

Уоллес передал сообщение диспетчеру и ткнул манипулятором в гиперссылку.

На экране высветилось:

В ХОДЕ ОПЕРАЦИИ БЫЛА ДОПУЩЕНА ОШИБКА…

Тут Уоллес почувствовал, как ему внезапно стало жарко. На лбу и висках выступил пот.

В КВАРТИРЕ ОБЪЕКТА ОСТАЛСЯ НАШ ЧЕЛОВЕК НАЕДИНЕ С РУССКИМ ШПИОНОМ, ВООРУЖЕННЫМ И ОЧЕНЬ ОПАСНЫМ.

«Господи, кто же мог знать, что ухажером этой девицы будет русский шпион?!» – подумал в отчаянии Питер.

ПОСТУПАЮЩИЕ ИНСТРУКЦИИ ВЫПОЛНЯТЬ НЕМЕДЛЕННО.

Уоллес понял, что последуют и другие указания. Видимо, ситуация с русским шпионом более чем серьезна. Никогда раньше Совет еще не был НАСТОЛЬКО заинтересован в контроле за операцией.

От диспетчера пришла новая информация с места событий:

ИСПОЛНИТЕЛИ ЖДУТ РОДРИГЕЗА. ОН УЖЕ НА ЛЕСТНИЧНОЙ ПЛОЩАДКЕ.

Только Уоллес облегченно вздохнул, как снова на мониторе появилась «воля» корпорации:

ОПЕРАЦИЮ ПРЕКРАТИТЬ НЕМЕДЛЕННО!

ПОДНЯТЬ ВЕРТОЛЕТ В ВОЗДУХ И ЖДАТЬ ИНСТРУКЦИЙ.

НА КРЫШУ ПОДНИМАЕТСЯ РУССКИЙ АГЕНТ.

«Черт! – выругался Питер Уоллес. – Ребята могли бы прикончить этого шпиона! А тут приходиться убираться ко всем чертям!»

Он передал приказ Совета диспетчеру.

Распоряжения, присланные «Като» позже, требовали продолжить выполнение операции до момента Х – ликвидации объекта.

Питер Уоллес, прочитав инструкцию, облегченно вздохнул. По крайней мере, главная задача окажется выполненной – Элли Мелоун будет мертва.

* * *

7 октября, 1 час 45 минут ночи.

Толпа вокруг места преступления на 309 стрит Далласа уже рассосалась. Криминалисты закончили осмотр и начали садиться по машинам. Они были последними из тех, кто осматривал место происшествия.

Затор на дороге ликвидировали еще полчаса назад при помощи специальных транспортирующих автомобили полицейских грузовиков. Покореженный фонарный столб передвинули на тротуар – работы по установке его на место и восстановлению освещения на 309 стрит были отложены до утра.

Но кроме детективов, криминалистов и различных спасательных служб на улице были и обычные патрульные полиции Далласа, находившиеся на ночном дежурстве. Перед ними стояла задача следить за порядком на улице и за тем, чтобы никто не пересекал линию полицейского заграждения.

Мартин Гаррисон – один из четырех патрульных, следивших в эту ночь за порядком на 309 стрит. Теперь же, когда все исследовательские работы полиции на месте преступления были проведены, а зеваки разошлись по домам, надобность в постоянной охране улицы отпала. Оставив ленточные ограждения, все патрульные, включая и сержанта Мартина, расселись по машинам.

Напарник сержанта, Филипп Кортего – отличный полицейский и просто хороший человек. Мартин очень уважал его за своевременную помощь, которую тот оказывал всегда в трудных ситуациях. Конечно, и сам сержант старался быстро реагировать и поддерживать Филиппа, однако всегда так получалось, что Кортего чаще выручал Мартина из передряг.

Ночь только началась, а полицейские уже порядком устали, что, естественно, сказывалось на их внешнем виде и физическом состоянии. За руль полицейского «Форда» бело-синей окраски сел Мартин, Филипп занял пассажирское место рядом.

Сержант вставил ключ в замок зажигания и завел машину.

– Хорошо ночка начинается – ничего не скажешь, – посетовал Мартин.

– Точно, – согласился Кортего и добавил: – Интересно, зачем понадобилось убивать женщину, а затем разносить пол-улицы? Я краем уха услышал, что жертву опознали по зубам как какую-то там Робертс, работающую программистом на «Като».

– Если быть точным, ее звали Катрин. И, чувствует мое сердце, расследование по этому делу ни к чему не приведет.

Кортего в ответ вздохнул.

После секундной паузы сержант спросил:

– Какой предлагаешь маршрут? Может, объедем для начала пару соседних кварталов?

Другая полицейская машина с двумя другими патрульными уже уехала с улицы.

Филипп Кортего потянулся в кресле, чуть расслабившись и обмякнув. Он отстегнул от пояса черную кожаную кобуру со своим любимым «магнумом» 45-го калибра и положил ее на полочку под передней панелью «Форда».

– Я думаю, куда угодно, лишь бы подальше с этой улицы, – сказал Кортего, чуть улыбнувшись, – здесь одни негативные впечатления, если я потом принесу их с собой домой – жене это не понравится.

Состроив удивленное лицо, сержант посмотрел на напарника.

– Чьей жене?

И оба захохотали.

Мартин включил заднюю скорость и начал плавно отжимать сцепление. «Форд» мягко, как послушное животное, тронулся с места.

– Вдобавок ко всему погодка сегодня ни к черту. Ветер северный, сильный и влажный. Видимо, будет ливень, каких давненько в городе не бывало, – сказал сержант, разворачивая машину.

– Похоже на то. Надеюсь, сегодня нам больше не придется вылезать наружу…

В машине зашипела полицейская рация.

– Диспетчерская полиции Далласа – патрульным машинам в районе Нет-квартала. Есть там кто поблизости?

– Это нам. Скорее всего, покоя сегодня не будет, – сказал Мартин.

– Зато не заснем.

Сержант взял передатчик.

– Это 56-я патрульная машина, сержант Мартин Гаррисон. Диспетчерская, что там у вас?

– Анонимный звонок. Звонивший утверждает, что наблюдал стрельбу из автоматического оружия на крыше дома номер 7 по 309 стрит. Проверьте, что там, ребята.

Напарники переглянулись. В их взгляде читалось: «Что?! Опять 309-я?!»

Мартин притормозил у обочины.

– Диспетчерская, сегодня здесь было совершено убийство. И, вероятно, это просто кто-то балуется.

– Возможно, 56-й. Но проверьте.

– О’кей, мы выходим. Конец связи.

Кортего с кряхтением прицепил «магнум» обратно к поясу и первым вышел из машины.

Подъезд в седьмом доме был всего один, поэтому патрульные решили действовать следующим образом. Сержант остался на входе снаружи, а Кортего поднялся на лифте на последний этаж, а оттуда – на крышу. Связь они держали по рации.

– Я на крыше, – сообщил Филипп о прибытии, – тут никого не видно. Черт! Хреновы пацаны балуются, – а мы тут расхлебывай.

– Такая уж у нас работа. Проверь там все хорошенько и спускайся.

– Чего тут проверять-то? Темнотища, да ветер крепчает…

– Посмотри следы выстрелов. Гильзы, может, какие? В общем, ориентируйся сам, – сказал Мартин, оперевшись спиной на дверной косяк входа в подъезд.

– О’кей, смотрю, смотрю…

Некоторое время по рации было слышно сопение, затем сержанта просто вытянул в струну голос Кортего:

– Сержант! Здесь полно гильз! Калибр 5,56. Очень похоже, что от автоматического оружия… погоди-ка… о, черт! Здесь еще следы крови! Нужно срочно связаться с диспетчерской, попросить подкрепления, и пусть пришлют криминалистов.

– Согласен. Иду к машине. Ох, и будут же ругаться криминалисты сегодня на 309-ю улицу! Ты там, Кортего, разнюхай еще немного, может, выйдешь на след того парня, чья кровь осталась, или того, кто в него стрелял. Не исключено, что это одно и то же лицо, – сказал Мартин, садясь в «Форд».

Сержант связался с диспетчерской.

– Это Пятьдесят шестой. Стрельбу на крыше седьмого дома на 309 стрит подтверждаю. Много гильз калибра 5,56 и повсюду следы крови. Нужна подмога, – возможно, стрелявшие все еще в доме. И пришлите экспертов. Как поняли?

– Вас прекрасно слышно, Пятьдесят шестой, не обязательно спрашивать нас, как мы тут понимаем. Ваше сообщение принято, подкрепление будет, а вот с экспертами придется подождать – заняты они сейчас.

– Хорошо. Конец связи.

Одновременно Мартин разговаривал с диспетчерской и следил за единственным входом в дом. Оттуда никто не выходил. Если тот, кто стрелял, находился на данный момент в здании, то они обязательно найдут его.

Сержант уже было вылез наружу, как вновь зашипела в машине рация.

– Это диспетчерская – Пятьдесят шестому.

– Слушаю вас, – среагировал Мартин Гаррисон.

– Поступила информация о возможном нахождении стрелявшего. Проверьте квартиры: 701-ю на пятнадцатом этаже и 34-ю – на четвертом.

– Диспетчерская, откуда данные?

– Анонимные, но пришли через начальника полиции города.

– Понял вас. Проверю. Конец связи.

«Что-то слишком много сегодня анонимных сообщений, которые с подозрительной точностью сбываются», – подумал Мартин.

Он связался с напарником:

– Ну, что там у тебя?

– Как что? Дождь, – ответил Кортего.

Сержант вылез из машины и тут же почувствовал падающие ему на голову и за шиворот крупные капли.

Только этого нам не хватало!

– Дьявол, криминалистам мало чего достанется!

– Похоже на то. Подмога будет? – спросил Филипп.

– Как всегда, обещают. Ты вот что, Филипп, проверь-ка 701-ю квартиру на пятнадцатом этаже. Мне сообщили, что там может находиться подозреваемый. И будь осторожен.

– Я уж тут промок до нитки – дождь усиливается… Ладно, спускаюсь.

Мартин и сам поразился, насколько быстро плотная завеса дождя закрыла от его глаз автомобиль. И, похоже, это было только начало. Хорошо, что он недалеко припарковался и успел уже укрыться под аркой подъездного крыльца.

Спустя пару минут Кортего снова вышел на связь:

– Дверь в 701-ю не заперта. Вхожу внутрь. Здесь темно… пока ничего не вижу… О Господи! Тут тело! Человек в черном, голова его неестественно вывернута… повсюду следы борьбы и работает телевизор. Вероятно, если стрелял на крыше он, то оружие у него забрали. Но не ясно, чья кровь наверху. У убитого ни единой царапины.

– Проверь все комнаты, – дело принимало все более серьезный оборот.

– Комнат всего три. Больше тут никаких следов нет. Видимо, кто-то дрался в спальне и убил соперника, а потом свалил отсюда. По крайней мере в квартире точно никого больше нет.

– Хорошо. Уходи оттуда и спустись на четвертый этаж. Там проверь 34-ю квартиру.

– Мартин, что происходит? Откуда такие сведения? – удивление Кортего можно было понять.

– Сам не знаю, кто-то стучит полиции.

– Хм… спускаюсь на четвертый.

У Мартина возникло ощущение, что очень скоро что-то произойдет. И это ощущение было абсолютно правильным.

– Так, я на четвертом. Квартира заперта, на звонок никто не ответил, возможно, просто люди спят, – сообщил Кортего.

– Ломай дверь.

Сержант услышал разносящиеся эхом удары. На весь подъезд раздался треск ломаемой двери.

«Ну и замки стали сейчас делать. Приходится саму дверь ломать», – подумал сержант.

– Я внутри. Свет в коридоре не включается… – Филипп резко оборвал предложение.

Он заметил какую-то тень, мелькнувшую в темноте коридора.

– Я, кажется, увидел его…

– Подожди меня, я поднимаюсь, – сказал сержант.

– Нет, это может оказаться кто-нибудь другой. Черт подери, в этом же доме полным-полно квартир! И я вламываюсь в первую попавшуюся! Там, скорее всего, просто испуганный гражданин. Оставайся внизу – мне бы не хотелось, чтобы мы упустили преступника из-за нелепой оплошности.

Сержант согласился с доводами напарника. В конце концов нелепо было настолько доверять анонимным сообщениям.

Кортего достал полицейский значок и выкрикнул в темноту квартиры:

– Полиция Далласа! Просьба сохранять спокойствие!

Кортего повернул в комнату, куда, как ему показалось, проскользнула ранее тень. Включил свет.

– В первой комнате никого нет, – услышал Мартин голос напарника, – прохожу во вторую…

– Здесь тоже никого, но на кровати разбросаны вещи. Это мужская одежда… и… коробки… открываю…

Пауза.

– Что там? – спросил сержант.

– Мартин, чертовы анонимки верны. В коробках раньше прятали оружие. Здесь пара магазинов, но девятимиллиметрового калибра, а не 5,56. Что бы здесь ни было – все взято подчистую. Похоже, кто-то очень хорошо вооружился…

«Где же эта дерьмовая подмога?!» – подумал сержант, нервничая.

– …Это не все. Есть еще одна коробка под кроватью. В ней какое-то вещество черного цвета, похожее на мазь. Безумно вонючее. Не могу определить, что.

– Спускайся уже. Дождемся подкрепления и тогда прочешем все здание и найдем ублюдка, – сказал Гаррисон.

– Я только осмотрю квартиру до конца. Остались, по-видимому, кухня и ванная комната. Выхожу в коридор… а…

Сержант услышал два громких выстрела.

– Кортего, ответь.

Казалось, все пространство вокруг в момент паузы заполнилось шумом льющегося дождя.

– Жив твой напарник – не волнуйся, – услышал сержант в ответ чужую речь с правильным произношением.

Сержант рванул бегом по лестнице на четвертый этаж. Но, не преодолев и одного пролета, услышал звук работающего лифта.

Кабина спускалась вниз.

Сержант вернулся на исходную позицию, к дверному проему на входе в подъезд, и попытался взять себя в руки. Это у него с горем пополам получилось. Он расстегнул кобуру и вынул пистолет. Затем, передернув затвор оружия, послал патрон в ствол. И стал ждать.

Ждать момента, когда дверь лифта с тем козлом, что уложил напарника, откроется.

Лифт спустился. И двери с ненавязчивым шипением отворились.

Внутри стоял короткостриженый мужчина с серьезным выражением лица, в черном вечернем костюме и такого же цвета плаще. Однако с таким внешним видом не очень-то гармонировали автоматы, свисавшие с его плеч: справа – Хеклер и Кох МП5 того самого девятимиллиметрового калибра, слева – М249 ОАО – пулемет с наполненным патронташем. Глаза мужчины не выражали ровным счетом никаких эмоций.

Странный человек неторопливо направился прямо на сержанта.

– Ни с места! Полиция! Бросай оружие! – заорал на человека Мартин.

Подходивший к сержанту или не слышал его выкрика, или ему было все равно.

На улице сверкнула белая молния.

Мартин направил оружие прямо в грудь незнакомца и несколько раз нажал на спусковой крючок подушечкой указательного пальца.

Звуки выстрелов слились с раскатами грома на улице.

Человек приближался, даже не дернувшись, а ведь с такого расстояния промахнуться было невозможно!

Гаррисон, с удивлением посмотрев на свой пистолет, отбросил его в сторону. Парня, шедшего на него, нужно было остановить любым способом, и сержант собрался сделать это голыми руками.

Мартин наскочил на врага, но первый же его удар рукой застрял в ладони человека. Мартин почувствовал сильную боль в ломающихся пальцах.

– А-а-а! Ты, хренов ублюдок! Сволочь! Ты сдохнешь! – заорал сержант.

Тут же сильнейшим ударом в грудь его отбросило на улицу.

Холодный, хлесткий дождь обрушился на упавшего в лужу сержанта.

– Освежись, – сказал человек, срывая с форменной одежды сержанта нагрудный карман вместе с ключами от «Форда».

* * *

7 октября, 2 часа ночи.

Сознание постепенно возвращалось к Элли. Она слышала вокруг какие-то голоса и мерный приглушенный звук работающего двигателя. Немного качало.

– Как скоро будем на месте? – спросил один голос.

– Уже почти прибыли, – ответил другой.

Элли открыла глаза. Перед ней сидел здоровенный детина в черном и пялился на нее. Что ему нужно? Воспоминания возвращались с явной неохотой. Элли вспомнила Алексея, его жаркие объятья и поцелуи. А что было потом?

Свет! Боль!

Что случилось? Где она?

Элли полностью пришла в себя. Она лежала завернутая в свое домашнее одеяло внутри вертолета, последнее было понятно по мелькавшим внизу многочисленным огням ночного города. До нее дошло, что ее похитили. Но кто? Кому она была нужна? Элли вспомнила слова Алексея о заинтересованности «Като» в ее смерти. По мнению корпорации, девушка или выберется из любой передряги, или умрет. Похоже на то, что в данный момент она ближе к последнему варианту. Спрашивается, как она беспомощная, обнаженная, в окружении громил (пусть даже и одного, другого она пока не увидела) могла выпутаться из создавшейся ситуации. В любом случае следовало сохранять спокойствие и делать вид, будто она не понимает, что происходит.

– Где я? – спросила Элли громилу нарочито ослабленным голосом.

Детина, чуть сощурив глаза, ответил:

– Не волнуйся, крошка, все будет в порядке.

– Она очнулась? – спросил кто-то находящийся в кабине пилота, видимо, сам пилот.

– Ага, – ответил охранник Элли.

– Я боюсь, – сказала пленница. – Куда вы меня везете?

Громила промолчал.

Элли не просто была завернута в одеяло – оно сковывало ее руки и ноги. Девушка лежала вдоль сдвоенного кожаного кресла, спинки которого отгораживали ее от кабины пилота, поэтому она, естественно, не могла видеть, есть ли кто еще в вертолете помимо здоровяка и человека за штурвалом.

– Погода портится, – подал голос пилот, – будет, похоже, тот еще дождик. Нужно быстрее закончить со всеми делами и вернуться, пока погода летная. Если будет ливень, садиться придется по огням, что неудобно.

– Какими делами? – спросила Элли, догадавшись, что под «делами» подразумеваются действия в отношении нее. Если это были люди корпорации, в чем Элли не сомневалась, то речь шла о расправе над ней.

– Не твоего ума дело, малышка, – сказал детина.

– Грубиян, – Элли сделала обиженное лицо. – Можно мне хотя бы сесть, а то я все бока себе отлежала?

– Хм, ну попробуй. В этом случае придется тебе тепленькое одеяльце приспустить.

– Ну, я надеюсь, там не все так страшно, как вы себе представляете.

Охранявший ее человек осторожно подсел и, взяв одеяло Элли по бокам, потянул его вниз. Руки невольницы высвободились, бюст обнажился. Лицо здоровяка выразило удовольствие при виде красивой упругой груди девушки. Он помог ей сесть.

Элли тут же бросила взгляд назад, в кабину пилота. Там находился только сам пилот, рядом никого не было. Стало понятно, что в вертолете они летят втроем.

В сознании Элли всплыл разговор с Алексеем в ресторанчике:

– Элли, ты такая же особенная, как и я. Ты гораздо сильнее и умнее любого другого обычного человека, просто ты никогда не пользовалась своими способностями.

– Но если бы я и вправду была очень сильной, то, наверное, могла бы поднимать очень тяжелые вещи. А я в этом сомневаюсь.

– А ты пробовала когда-нибудь поднять действительно тяжелую вещь?

Элли задумалась и ответила:

– Нет. Может, ты и прав. Но как мне убедиться, что я сильная?

– Придет время…

Время пришло.

Элли решила попытаться взять под контроль вертолет. Если ее до сих пор не убили, а, значит, этого явно не собирались делать в воздухе, следовательно, была возможность рискнуть разве что попаданием назад в кокон из одеяла.

Здоровяк уже сидел на прежнем месте, не скрывая своего любования телом Элли. Оружие лежало на его кресле в стороне.

Зацепившись руками за сиденье, Элли поджала ноги под себя и резко их выпрямила, надеясь попасть ударом в голову охранника.

Она промахнулась. Громила оказался ловким. Он инстинктивно подал голову назад, и ноги девушки, не достигнув цели, упали на его широкие плечи. Здоровяк тут же, схватив Элли за лодыжки, отшвырнул ее в сторону. Тело девушки развернуло на девяносто градусов, и она снова оказалась в лежачем положении.

Вот тебе и «особенная»!

– Какие-нибудь проблемы? – осведомился пилот.

– Да девица брыкается – ничего особенного, – цинично осклабился охранник. Придется ее снова укутать, а жаль – мне нравился вид.

Детина, как и сказал, снова плотно завернул Элли в одеяло.

– Так надежнее будет, – сказал он сам себе.

– Через две минуты садимся, – предупредил пилот.

– И что тогда? – спросила Элли.

Губы ее охранника растянулись в игривой улыбке.

– Пойдем прогуляться, – ответил он.

– Куда? Уж не собираетесь ли вы…?

– Успокойся, это будет довольно мирная прогулка голыми ногами по голой земле, – усмехнулся охранник.

Так и случилось. После посадки громила раскутал Элли и, угрожая автоматом, вытолкал наружу. Пилот остался в вертолете, он получал какое-то сообщение по рации.

Шел дождь и дул пронизывающий ветер.

– Вперед! Шевелись! – прикрикнул на Элли ее страж.

Используя автомат, он толкал девушку вперед, и Элли ничего не оставалось делать, как идти, подчиняясь грубой силе. Шансы выжить здесь, в пустоши, довольно далеко от города у нее были минимальны, и она уже смирилась с этим.

– Что вы собираетесь делать?! – спросила Элли, напрягая голос.

– Ты так и не поняла, малышка?! – раздался голос громилы за спиной. – Не жилец ты уже!

Элли не боялась смерти. Но умирать так, обнаженной, в чистом поле было очень унизительно. И она заплакала, закрыв лицо руками.

– Стой!

Элли остановилась.

– Развернись!

Повернувшись лицом к своему палачу, Элли увидела, как тот целится в нее из автомата. Рядом с охранником стоял и пилот – в темноте был виден лишь его темный силуэт.

Пилот специально пришел, чтобы своими глазами увидеть, как все произойдет!

– Давай, Герберт, кончай ее быстрее. Сделай это безболезненно, – обратился пилот к громиле.

Элли опустила влажные от слез веки, не желая встречать смерть с открытыми глазами.

Дождь усилился, но несчастная этого не чувствовала. Ее тело стало совсем мокрым и гладким от воды. Она стояла вся напряженная, обняв себя руками.

Скорее бы уже это кончилось.

Но выстрела все не было.

Почему он медлит? Или он выстрелил, и я уже умерла? Странно, я ожидала светлого коридора и все такое прочее.

Решив, что она все-таки пока жива, Элли открыла глаза.

Перед ней лежал мертвый Герберт с перерезанным горлом, а пилот вытирал окровавленное лезвие ножа о его тело.

Мужчина взглянул на Элли.

– Не бойся меня, я твой друг, – сказал он.

Сняв с убитого накидку, незнакомец подошел к Элли и набросил ткань на нее.

– Я не знаю, как благодарить своего спасителя и… нового друга, – искренне сказала Элли. – Я даже не знаю, как вас зовут, мистер…

– Кейт, просто Кейт, – представился пилот.

* * *

7 октября, 2 часа 35 минут ночи.

– Ну что, согреваешься помаленьку? – спросил Кейт Элли, поправляя одеяло на ней.

– Угу.

Они снова летели над ночным Далласом, только в этот раз Элли почти не боялась за свою жизнь, да и городских огней внизу было поменьше.

– Мы летим домой? – спросила Элли.

– Не совсем.

– Но мне нужно домой – там одежда, тепло и, вообще, мне завтра на работу.

Кейт, казалось, растерялся немного, затем сказал:

– Видишь ли, Элли… тут одна проблема: тебе нельзя домой ни в коем случае. Твой… э… друг убил у тебя дома одного из наших… – Кейт сделал небольшую паузу. – В общем, у тебя дома труп.

– Нечего было меня похищать. А, главное, зачем? Я ведь так поняла, что и ты, Кейт, – человек «Като».

– Да, я – представитель «Като». И тебя действительно сначала хотели ликвидировать…

– Ликвидировать?!

– Ты общалась с русскими, а затем согласилась на них работать, выкрасть информацию, принадлежащую корпорации, а затем уехать в Россию, – сказал Кейт.

– Но я…

– Знаю, уже знаю: как только мы приземлились в пустоши, из корпорации пришло опровержение твоих намерений. Но ситуация была на самом деле намного сложнее. Герберт с другими ребятами, которых уложил твой приятель, были агентами русской корпорации. Так что пришлось действовать быстро.

Элли была в полной растерянности. Она шмыгнула носом и спросила:

– Не пойму я что-то, а как же «Като» могла узнать о моем согласии сотрудничать с русскими, если я такого согласия никогда в жизни не давала?

– «Като» узнала – от русских. А откуда русской корпорации стало об этом известно – лучше спросить твоего дружка Алешу.

В черном небе сверкнула очередная ослепительная молния.

С какой бы стороны Элли не смотрела на всю сложившую ситуацию, никакого другого объяснения, кроме предложенного Кейтом, она найти не смогла.

Элли почувствовала себя совсем неважно. Неужели ее любимый Алексей предал ее? Неужели все, что было между ними, – средство вербовки? Элли внезапно стало холодно, а все внутри заполнила пессимистичная пустота.

– Так куда мы теперь летим? – спросила она равнодушным голосом.

– В здание «Като», где ты работаешь, – ответил Кейт, – найдем тебе одежду, и там ты переночуешь, – затем добавил: – Погода совсем нелетная – посадка будет тяжелой.

* * *

7 октября, 2 часа 45 минут ночи.

– Черт вас всех дери! Вы что – не можете справиться с одним человеком?! – трубка служебного телефона, казалось, раскалилась от выкрика.

Питер Уоллес был крайне зол на службу безопасности.

– Но сэр… мы сейчас делаем все, что можем. Просто его сложно найти.

– Сложно найти!? Хрен бы вас там всех побрал! Вы же – служба безопасности! Он, по-вашему, ориентируется в здании лучше вас?!

Раздался сигнал тревоги.

«Это еще что?» – подумал Питер Уоллес.

Он взглянул на монитор своего компьютера и увидел надпись:

ВЗЛОМ КОМПЬЮТЕРНОЙ СИСТЕМЫ.

ТРЕВОГА КАТЕГОРИИ НОМЕР ОДИН.

– Этот ублюдок добрался до компьютера и взломал систему! Найдите же его наконец! Отвечаете своими головами! – проорал директор в трубку и отключил линию связи.

«Они ответят за свою нерасторопность!» – подумал он.

СРОЧНЫЙ ВЫЗОВ ПО ВТОРОЙ ЛИНИИ, КОД МЕДИУМ

– появилось сообщение на мониторе.

Питер включил вторую линию.

– Сэр, я на контрольно-пропускном пункте, – услышал директор голос охранника. – Тут все перевернуто: стойки, стулья, стекло разбито. Повсюду следы выстрелов.

– Жертвы? – спросил Питер.

– Сэр, тут никого нет. Разгром полный, но нет даже следов крови.

– Идиот! Проверь резервное помещение.

– Да, сэр… В резервном все средства связи сломаны и более непригодны. И тут тоже никого… погодите… я слышу какой-то стук…

Директор и не заметил, как сильнее прижал трубку к уху.

– Сэр, докладываю: дежурные пропускного пункта живы, но есть раненые. Все были связаны и уложены в шкаф для оружия, которое пропало. Вызываю медиков.

Питер отключил канал связи. Хуже ситуации он себе и представить не мог. Как, спрашивается, русский агент мог пройти сквозь систему безопасности, словно нож через масло? Как агент мог так хорошо ориентироваться в здании? Питер только очень надеялся, что план обезвреживания русского шпиона, разработанный самим Директоратом, начнет вскоре осуществляться, но пока об этом никаких известий не было.

Пришло сообщение от диспетчера:

НА СВЯЗИ ПОЛИЦИЯ ДАЛЛАСА. ТРЕБУЮТ РАЗРЕШЕНИЯ ПРОЙТИ В ЗДАНИЕ «КАТО».

АРГУМЕНТЫ: РАССЛЕДОВАНИЕ ДВУХ УБИЙСТВ И ТЕЛЕСНЫЕ ПОВРЕЖДЕНИЯ ПОЛИЦЕЙСКИХ.

Сообщение нисколько не удивило директора. Более того, он ждал его.

Питер отпечатал:

КАТЕГОРИЧЕСКИ ОТКАЗАТЬ ПОЛИЦИИ ВО ВХОЖДЕНИИ В ЗДАНИЕ КОРПОРАЦИИ.

СКАЗАТЬ, ЧТО ЕСЛИ СЛУЖБА БЕЗОПАСНОСТИ НАЙДЕТ ВИНОВНОГО

живым,

ТО ПОЛИЦИЯ БУДЕТ ОБ ЭТОМ ОПОВЕЩЕНА.

УСИЛИТЬ НАРЯДЫ НА ВСЕХ ВХОДАХ И ВЫХОДАХ В ЗДАНИЕ.

УСТАНОВИТЬ ПОСТЫ У ВСЕХ КАНАЛИЗАЦИОННЫХ И ВЕНТИЛЛЯЦИОННЫХ ОТВЕРСТИЙ.

Питер знал, что его приказ будет выполнен незамедлительно. И его настигло чувство удовлетворения своей работой. И это чувство продлилось.

Дал знать о себе Совет Директората:

ПРИМАНКА ПРИЛЕТЕЛА.

УПРАВЛЕНИЕ ОПЕРАЦИЕЙ ПЕРЕДАЕТСЯ ЦЕЛИКОМ СОВЕТУ.

ОТДЫХАЙТЕ, ПИТЕР УОЛЛЕС, ВЫ ХОРОШО ПОРАБОТАЛИ.

Ну наконец-то, план Совета начал работать. Питер знал, что приманкой была женщина русского агента и что «Като» отправит ее, обвешанную микрофонами, по «горячему следу» русского. Корпорация поймает шпиона живым или мертвым.

* * *

7 октября, 3 часа ночи.

Алексей имел все необходимое, чтобы выполнить задание Организации, и он его почти выполнил. Почти. Добрался до компьютера, взломал компьютерную сеть «Като», что оказалось не очень сложно. У Алексея был исходный код программы защиты, с помощью которого он проник в Сеть и получил то, что хотела Организация: файл с информацией об ОКО-1, американская версия названия вещества именовалась «Сгусток». Осталось только уйти живым из здания корпорации.

Алексей надеялся на план «Б», разработанный Организацией на случай, если Элли по той или иной причине не сможет помочь. Самвел Гигамович изложил его суть в брифинге перед поездкой в Штаты:

– Всегда, Алексей, должен быть запасной план, – говорил ему ученый. – И всегда может случиться что-нибудь непредвиденное. В критических ситуациях выживает сильнейший – таков уж закон природы. Поэтому Организация создала запасной вариант, которым ты должен будешь воспользоваться, если план, основанный на помощи Элли, не сработает.

– Опять насилие?

– Не без этого. Слушай. В Далласе есть наши люди, которые помогут тебе уйти от преследования и покинуть Америку – но об этом чуть позже. Они организуют для тебя запасной вариант поведения. В доме Элли на четвертом этаже в тридцать четвертой квартире будет все необходимое для проведения боевой акции против «Като»…

В той квартире Алексей действительно нашел все необходимое, правда, слегка устаревшее оружие. Видимо, политика Организации и «Като» в этом плане были схожи. Там же был и запас знакомого Алексею «пуленепроницаемого» вещества, необходимая одежда. Картам города и здания корпорации Алексей был особенно рад, так как знание местности предстоящих действий – основное его тактическое преимущество. И, главное, заранее изучив планировку здания, он мог спуститься на подземные этажи и по специальным переходам покинуть и территорию «Като», и сам город.

Все проходило удачно, но не совсем. Алексей потерял Элли, свою дорогую Элли. Был, конечно, шанс, что ее привезли сюда, в корпорацию, но найти ее здесь, внутри гигантского небоскреба, было невозможно. Более того, зная о намерении «Като» убить Элли, Алексей думал, что она погибла.

Итак, Алексей действовал по плану «Б». На данный момент его задачей было пройти охрану на первом этаже и проникнуть на один уровень вниз, под землю. Сделать это можно было только по специально для этого предназначенной лестнице, а она усиленно охранялась.

Секьюрити уже должны быть в курсе, что Алексей использует «противоогнестрельную» технологию. Поэтому он вымазал себе веществом еще и все лицо. Насколько он был в курсе, так до него никто не делал. По инструкции использования вещества в спецоперациях категорически воспрещался контакт с поверхностью кожи. Алексей испытал щиплющую боль, которая исчезла через несколько секунд. Кожа лица перестала чувствовать вещество на себе, однако Алексею показалось, что он стал ощущать то же, что и Сгусток. Все это было для Алексея не так уж важно. Действительно важным являлся факт личной безопасности. Он был готов к заварушке.

При появлении Алексея на лестнице охрана сразу открыла огонь. В дыме от многочисленных выстрелов Алексей насчитал пять человек.

«Если они «накачаны» так же, как и те, в доме Элли, то мне будет трудновато», – подумал он и начал медленно спускаться.

– Стреляйте в голову! В голову! – раздались крики.

Видимость на лестничном пролете все равно была нулевая, Алексей закрыл глаза, тем самым скрывая последнюю уязвимую часть своего тела, и вскинул на изготовку пулемет, который нес с собой.

Когда Алексей выпустил все двести пуль, что были в коробке орудия, его обступила тишина. Алексей открыл глаза и опустил пулемет.

Сквозь дым он прошел туда, где находилась охрана. На избитом выстрелами каменном полу лежали пять изувеченных тел. Алексей их внимательно осмотрел. Все до одного были мертвы.

У одного из убитых охранников Алексей нашел интересное оружие, которого он раньше не встречал. Пистолет-автомат черного цвета, формой ствола чем-то напоминающий «узи», но с защищенной ручкой, с увеличенным магазином – двойным рядом подачи патронов и лазерным наведением на цель. Алексей осмотрел патроны к этому оружию и нашел, что пули в патронах снабжены взрывчатыми боеголовками.

Алексей отбросил ставший ненужным без зарядов пулемет в сторону и вооружился найденным пистолетом. Также он позаимствовал у охранников и рацию. Затем, выбив ударом ноги дверь, ведущую на лестницу, начал спускаться.

Его остановил оклик:

– Алексей!

Элли!

Девушка нашла его, видимо, по шуму, раздающемуся внизу здания.

Алексей увидел ее, одетую в форму охраны корпорации. Одежда висела на ней мешком, но даже в ней Элли выглядела настоящей красавицей. Алексей заключил ее в свои объятья, целуя куда попало: в губы, щеки, глаза.

– Дорогая моя, любимая! Я уж не думал, что снова увижу тебя.

– Я вырвалась, – сказала ему Элли, отвечая на поцелуи, – но об этом по дороге. Я иду с тобой.

– Ты даже представить себе не можешь, как я рад!

– Ну, так куда мы сейчас? – спросила Элли, чуть отстраняясь.

– К нижним туннелям, а там – свобода!

Элли улыбнулась.

* * *

7 октября, 3 часа 10 минут ночи.

Профессиональная честь Кейта была задета поведением Алексея. Кейт в каждом действии, в каждом слове русского находил высокий уровень подготовки. Уязвляло то, что подобный уровень, по мнению Кейта, мог превышать его собственный. А внутри здания корпорации этого допускать было нельзя – таков был его жизненный принцип.

Кейт знал, что русский агент необычный человек, знал о возможностях Алексея. Кейт получил от корпорации подробное досье на этого шпиона. Совет поручил Кейту, как он того и хотел, заняться русским отдельно от головной операции. Со стороны Совета это было мудрое решение, увеличившее вероятность успеха в боевых действиях.

Но Кейт не хотел вот так с бухты-барахты лезть на рожон. Он отлично понимал, что, используя противоогнестрельную технологию, при встрече с противником один на один придется вступить в рукопашную схватку. Кейт был очень подготовленным бойцом, владел такими видами восточных единоборств, как айкидо, каратекиокушинкай, джиу-джитсу. Однако в боевой ситуации сыграть важную роль могла любая мелочь. Алексей ведь тоже натренирован в рукопашных поединках, но у русского была ко всему неимоверная физическая сила и расширенные умственные способности. Кейт же, с точки зрения физиологии, был обычным человеком. Поэтому он решил, чтобы уровнять хоть как-то шансы на победу один на один, использовать на себе химию. Для этого Кейт без чьего бы то ни было ведома проник в лабораторию, на двери которой висела табличка с надписью «Не запрещенные законом психотропные вещества».

В помещении, куда ни взгляни, располагались шкафчики высотой до потолка, имеющие, в свою очередь, отделения с приготовленными экстрактами веществ.

Кейт нашел шкафчик с надписью «Боевые действия». Его интересовало увеличение физической силы и тонизирующее воздействие.

Подходящим оказался Экстракт Бобов Колы, стимулирующий мышечную и психическую энергию, на упаковке которого было написано:

COLA NUTS – ОРЕХИ КОЛА

Cola nitida

Семейство Sterculiaceae (стеркулиевых)

Материал: Семена африканского дерева.

Применение: Семена жуют или мелют и варят в воде, 1 ст. ложка на стакан.

Активные вещества: Кофеин 2 процента, теобромин, коланин (глюкозид).

Эффекты: Стимулятор мышечной и нервной энергии. Способствует сжиганию в организме жиров и углеводородов, замедляет окисление азота и фосфора.

Побочные эффекты: Долговременное чрезмерное употребление кофеина может вызвать нервозность, бессонницу, привыкание.

Поставщик: MGH.

Кейт вынул из ящика один флакон. Повертев его в руках, он обнаружил там еще надпись: «Концентрированный раствор». Недолго думая, выпил его весь до дна.

В соседних ящиках находилась еще пара заинтересовавших Кейта препаратов:

PEMOLINE – ПЕМОЛИН

2-imino-5-phenyl-4-oxazolidinone (2-имино-5-фенил-4-оксазолидинон)

Материал: Синтетический препарат группы гидантоина.

Применение: 20…50 мг перорально.

Эффекты: Стимулятор интеллекта с очень малым возбуждением ЦНС, длительность 6-12 часов.

Побочные эффекты: Без серьезных побочных эффектов. Может возникнуть бессонница, если не прошло достаточно времени между приемом пемолина и отходом ко сну.

Поставщик: CS.

ADRENOCHROME SEMICARBBAZONE – АДРЕHOXPOMA СЕМИКАРБАЗОН

3-hydroxy-l-methyl-5,6-indolinedione semicarbazone (3-гидрокси-1 – метил-5,6-индолинедион семикарбазон)

Материал: оксидированный эпинефрин (адреналин) с семикарбазидом.

Применение: 100 мг полностью растворяют в небольшом количестве алкоголя, расплавленного жира (масла), растительного масла, и выпивают.

Эффекты: Физическая стимуляция, ощущение благополучия. Легкая редукция мыслительных процессов.

Побочные эффекты: Не замечено. Действует как гемостатик (кровоостанавливающее), препятствуя капиллярным кровотечениям при травмах. Адренохром химически индуцирует шизофрению, но не его семикарбазид.

Поставщик: CS.

Соблюдая дозировку, Кейт принял и эти лекарства.

Он проверил состояние оружия еще раз и вышел вон из лаборатории.

Предстояла охота. Охота на русского шпиона.

* * *

7 октября, 3 часа 10 минут ночи.

Архитектура подземных этажей практически не отличалась от наземных. Такой же каменный блестящий чистотой пол мраморного цвета, такие же однообразные белые стены с кое-где встречающимися стеклянными перегородками. Под потолком были прикреплены лампы, светившие ярким, но не режущим глаза светом. Казалось только, что внизу было еще более просторно, чем наверху. Двери разных лабораторий попадались под землей даже чаще, – Алексей обратил на это внимание. В верхней части здания располагались, в основном, административные помещения. Здесь, внизу, больше «пахло» наукой.

Ответвлений коридоров на подземных этажах было великое множество. Алексей старался ориентироваться по карте, однако определить максимально верный маршрут даже он сходу не мог. Они с Элли все равно делали небольшой, но крюк.

– Элли, постарайся увеличить темп, – попросил Алексей девушку.

Они почти бежали, но Алексей не называл это бегом. Так, по его мнению, бегали только в голливудских фильмах. Поэтому-то он и попросил Элли двигаться быстрее.

– Я бегу быстро, как могу, – сказала Элли, и от нее не ускользнул несколько разочарованный взгляд Алексея.

– Жаль, – сказал он, – по моим расчетам нас совсем скоро станут догонять.

Алексей взглянул на Элли и увидел, как по ее красивому личику пробежала волна эмоций, главной среди которых было отчаяние.

– Что с тобой, Элли? Ты же со мной, теперь все будет в полном порядке, мы выкарабкаемся.

Она улыбнулась, но улыбка получилась грустной.

– Если тебя что-то тревожит, только скажи, – Алексея обеспокоило настроение его любимой.

– Ничего, все в порядке, – ответила Элли.

Но она сказала это с такой интонацией, что Алексей понял: что-то с ней не так. Но решил с вопросами повременить, потому что

в этот момент подземные коридоры здания заполнились звуком топота бегущих людей.

Алексея с Элли преследовали. По грохоту (частота охраны хранила гробовое молчание) Кудрин определил, что в этот раз дело ему предстоит иметь не с пятью охранниками. Скорее всего их преследовало больше двадцати человек, причем в этот раз, вероятно, обмазанные Сгустком.

Преследователи передвигались быстрее беглецов. И это наводило на Алексея мрачные мысли. Служба безопасности наверняка прочесывала каждую ветвь коридора. А спрятаться было негде.

– Они нас догонят? – спросила Элли.

– Нам негде спрятаться, все двери лабораторий вокруг нас на электронных замках… Да, они нас догонят. И даже я вряд ли смогу им противостоять.

В глазах девушки появился неподдельный испуг.

– Но можно же что-то придумать?! – поинтересовалась она.

Алексей посмотрел по карте, в какой сектор они вбегали. В его взгляде появился огонек надежды.

– Тут, Элли, есть кое-что необычное, – Алексей перевел дыхание. – Везде лаборатории… но если сделать крюк вправо и уйти с намеченного пути, то… там лабораторный ангар. Возможно, вход в него или открыт, или имеет механический замок. В любом случае, охрана должна будет от нас немного отстать, так как маршрут не очевидный и проверять они его будут далеко не в первую очередь.

Элли кивнула на бегу.

Они свернули. Но через пару минут Алексей заметил, что и топот бегущих за ними преследователей свернул в сторону ангара.

«Как так может быть?!» – подумал он.

– Элли, к тебе не могли прикрепить какое-нибудь следящее устройство?

– Нет. А в чем дело?

– Просто охрана бежит за нами.

В лабораторный ангар вели целых три двери, но все они, как и простые лабораторные, были на электронных замках. Стальные, сверхпрочные двери.

– Черт! Мы пропали, – в отчаянии сказал Алексей. – Элли, продолжай бежать, вот тебе карта, – он протянул девушке расчерченный лист, – я встречу охрану здесь и постараюсь задержать.

Алексей сделал попытку поцеловать Элли на прощание, но она его остановила:

– Рано прощаться, – сказала она.

Алексей посмотрел на нее удивленно. Решение, которое он принял, было самым оптимальным и сохраняло пусть ничтожный, но шанс выжить. По крайней мере, он так думал. Элли же предложила ему совсем другое.

– В лабораторном ангаре ведь должны вестись какие-то работы, так?

– Допустим, – Алексей не понял, на что намекает девушка.

– Следовательно, туда должна вести улучшенная система вентиляции, – сказала она, – сверься с картой и посмотри, в каком коридоре проходит ведущая в ангар вентиляционная труба.

– Ты где такую идею откопала? – спросил Алексей, сверяясь с картой.

– В одном фильме видела, – с улыбкой ответила Элли.

А ведь могло получиться!

– Вот здесь, совсем от нас недалеко, будет люк, – сказал Алексей.

Они со всех ног бросились туда. Топот преследователей стал очень сильным, даже оглушающим.

Беглецам пришлось чуть ли не кричать, чтобы услышать друг друга.

– Алексей, люк слишком высоко!

– Не сильно. Мы до него доберемся. Давай, ставь одну ногу мне на руку, другой ступай на плечо. Я тебя подтолкну, ну а ты смелее сдвигай решетку люка и забирайся в трубу. Поняла?

Элли все сделала так, как сказал ей Алексей.

– Что теперь? – спросила Элли, забравшись. – Как ты-то сюда поднимешься?

До отверстия в вентиляционной трубе было около трех метров.

– Элли, слушай меня внимательно. Тебе придется подтянуть меня. Просто протяни руку вниз, я подпрыгну и схвачусь за нее. Ты меня втащишь. Мне нужно только зацепиться за край люка, и я буду рядом.

– Но ничего не получится, я не смогу тебя подтянуть. Я никакая не особенная!

Алексей мягко и в то же время строго посмотрел ей прямо в глаза.

– Ты такая же, как я, – сказал он. – Просто сделай это и все.

И Элли протянула руку.

Алексей прыгнул и спустя мгновенье очутился уже рядом с Элли.

– Вот видишь, а говоришь, что не особенная, – сказал нежно Алексей, закрывая за собой люк.

Элли от удивления своим способностям не могла и слова вымолвить – она втянула Алексея, весившего девяносто килограммов, одной рукой!

Внизу, под трубой, пробежал отряд.

– Ну, так куда ползем? – спросила отважная девушка.

– Выбор у нас небольшой, вот туда точно не ползем, – заметил Алексей, кивая в сторону поднимающейся на девяносто градусов трубы.

– А знаешь, Алексей, в лазании по трубам есть что-то… – сказала девушка, когда они уже проползли некоторое расстояние.

– Романтическое?

– Ну, в общем, да. Чувствуешь себя героиней какого-то фильма со шпионами там, драками…

– Гм, – только и смог на это ответить Алексей.

За очередным поворотом трубы им в нос ударил резкий запах машинного масла и свежехромированного металла.

– Мы уже близко, – заметил Алексей.

Впереди труба уходила вертикально вверх.

– Вот елы-палы! – совсем по-русски выругался Алексей.

– Что это значит?

– Ругаюсь я. Наше трубное путешествие закончено. Если, конечно, мы с тобой не научились перевоплощаться в пауков и ходить по вертикальным стенкам.

– Фу, гадость-то какая! Что нам теперь делать? Может, попробовать выбить косяк?

– Попробую.

Трех ударов ногой хватило для того, чтобы прорвать тонкий металл трубы. Алексей расширил образовавшееся отверстие руками до размеров своего тела.

Снаружи было темно. По прохладе, которая ощущалась в воздухе, Алексей понял, что они уже внутри бункера. Внизу мигали цветные желтые и красные лампочки каких-то приборов, и тут высота была около трех метров.

Элли увидела, как ее друг пролез в отверстие, потом его пальцы, цепляющиеся за самый край, потом приглушенный стук приземления, эхом отдавшийся в ангаре.

– Элли, смелее! Я тебя ловлю.

Девушка спрыгнула в темноту и попала в мягкие руки любимого. Алексей аккуратно поставил ее на ноги.

– Тут очень темно, – пожаловалась Элли, – надо найти выключатель.

– Ищу уже. Жаль вот, нигде трофейного фонарика не прихватил с собой.

Алексей внимательно осмотрел пульты с мигающими лампочками. Но кроме тумблеров с надписями «рука 1», «рука 2», «оружие 1», «оружие 2», «оружие 3», «функц. ног», «функц. корпус» «функц. голова» и ряда других кнопок без названий он ничего не находил. Красная лента индикатора гласила:

ЭНЕРГИЯ ВКЛЮЧЕНА.

«Но где чертов свет?» – думал Алексей.

За пультами находилась стена. Совершенно гладкая и холодная на ощупь. Алексей начал методично обследовать ее и наткнулся на переключатель.

– Элли, кажется, нашел. Приготовься, сейчас будет светло.

Вслед за движением руки Алексея свет включился.

– О, Боже, что это?! – услышал Кудрин испуганно-удивленный голос Элли.

«Что ее могло так испугать и удивить одновременно? Ведь мы уже столько пережили вместе».

Он развернулся, и его настигло в точности такое же чувство, что и Элли. Чувство, сделавшее все внутри на миг невесомым, а затем очень тяжелым. Другими словами, захватило дух.

В свете мощных прожекторов прямо посередине гигантского ангара стоял механизм. Именно стоял. На двух ногах. Высотой с хорошую русскую девятиэтажку, похожий на человека, только тело было чуть искривлено и смещено вперед. У него были и две руки с прицепленным к ним оружием. На одной было пять стволов, размерами и формой напоминающих танковые, скрепленных между собой и интегрированных с громадной рукой механизма. На другой руке Алексей узнал лазерную установку, разработанную в его родном Научном центре. Вдоль предплечья к локтю тянулась лента подачи жидкого гелия. У механизма была и голова, похожая на кабину, застекленная и отражавшая частично свет. В кабину от самых ног вел лифт, похожий на строительный.

– Это робот? – спросила Элли первое, что пришло ей в голову.

– Шагающий танк. Отличная замена и пехоте и любой другой существующей на нашей планете технике, – сказал Алексей. – Но как эта штуковина может стоять на двух ногах? Судя по размерам…

Он подошел поближе.

– Так я и думал, – продолжил Алексей, разглядев тонкий металлический хромированный штырь, идущий от спины механизма к полу. – Без третьей точки опоры тут не обойтись. Ручаюсь, этот танк еще и не работает, как надо.

– Как бы там ни было, «Като» его уже тестирует, – сказала Элли, взглянув на пульт.

Их дискуссию прервало пиканье сразу всех трех дверей. Кто-то в коридоре набирал код на электронном замке.

– Они нас нашли! – воскликнула Элли.

– Хотелось бы знать, как, – Алексей стал мрачным.

Он посмотрел по сторонам в поисках чего-либо, чем можно было забаррикадировать дверь. И, как и рассчитывал, нашел груду запчастей к механизму, лежавшую недалеко у стенки.

– Элли, помоги мне, – Алексей бросился к металлу.

Перетаскивая куски к дверям, они успели их завалить до того, как открылся замок на первой из них.

– Теперь они будут или долбиться в двери до посинения, или… взорвут. Я бы на их месте выбрал второе. Но мы выиграли время, и надо придумать, как отсюда смотаться, – сказал Алексей, переводя дыхание.

– А, может, не надо убегать? Воспользуемся этим, – Элли рукой показала на робота.

– Нет, не подходит, даже если мы сумеем привести оружие в действие, то будет работать только лазер, и мы все равно погибнем или из-за того, что будем нерасторопны, или из-за того, что я покрыт Сгустком – веществом противоогнестрельной технологии, – американское название вещества Алексею больше понравилось.

– Тогда мы попались. Осталось только драться или… сдаться.

Алексей с укором взглянул на Элли.

– Нет, сдаваться мы точно не будем. Попытаемся уйти тем же путем, что и пришли – через вентиляцию. Посмотри внимательнее: труба уходит до середины примерно всей высоты помещения. Я хочу попробовать лазером прорезать трубу. А потом мы с тобой поднимемся и по руке робота пролезем внутрь. И опять будем ползать. Как тебе идея?

– О’кей, – сказала Элли.

Алексей подошел к пульту и переключил несколько тумблеров.

Рука робота вздрогнула и с легким жужжанием начала, чуть поднимаясь, двигаться в сторону трубы.

Когда ствол лазера был напротив цели, Алексей проверил состояние установки по датчикам.

НОРМА, НОРМА, НОРМА – показывали, соответственно, датчики реактора, давления и гелия.

Алексей включил лазер.

Обрызгав половину протяженности трубы гелием, луч аккуратно проделал дыру в нужном месте.

– Быстрей к лифту! – Алексей выключил установку.

Он зашел в кабину после Элли.

– Элли, будем прыгать на руку робота на ходу. Здесь нет даже элементарной кнопки «стоп».

– Надеюсь, получится, – едва слышно сказала девушка.

Лифт нехотя набирал скорость. Он был уже на половине пути в то мгновенье, когда внизу громыхнул взрыв.

Пульт оторвало от пола и подбросило в воздух. Взлетев, вертящаяся панель пульта, чуть не зацепив лифт, упала вниз.

– Что-то они слишком быстро. Будто знают, что мы тут предпринимаем, – прокомментировал Алексей, затем усмехнулся: – Видимо, в «Като» не дураки работают.

Лифт достиг места, откуда можно было прыгать на руку механизма.

– Я прыгаю первым, ты сразу за мной, – сказал Алексей Элли. – Если что-то пойдет не так, я успею тебя подстраховать.

Он прыгнул, изгиб его тела во время прыжка напоминал кошачий, и удачно приземлился на «бицепс» руки механизма.

В ангар ворвались вооруженные люди и открыли стрельбу.

– Элли, прыгай!

Девушка, изо всех сил оттолкнувшись ногами, прыгнула. Но ее одежда, балахоном свисавшая ранее, создала эффект парашюта. Элли чуть-чуть не допрыгнула. Ее руки, царапая металл, заскользили по «плечу» робота. Падение остановил шланг с гелием, свисавший под «плечом».

Вокруг свистели пули.

Алексей уже тысячу раз в этот момент пожалел, что не успел намазать Элли веществом. Однако, странное дело, огонь вели только по нему.

Сделав несколько ответных выстрелов, Алексей убедился, что все, кто преследовал их, а в ангар уже вбежало больше двадцати пяти человек, тоже использовали противоогнестрельную технологию. Стрелять по ним было бесполезной тратой боеприпасов. Сейчас перед Алексеем стояла задача поважнее перестрелки с врагом, – ему нужно спасать Элли.

Она висела недалеко от места, где был сам Алексей, но была недосягаема. Дотянуться до нее или спуститься к гелиевому шлангу было невозможно.

– Элли, подтягивайся. Не думай, просто подтягивайся, и у тебя все получится! – крикнул Алексей.

И с этой задачей девушка справилась, но принять вертикальное положение на гибком шланге было трудно.

– Не вставай! Проползи вперед по рукаву! К предплечью робота! – в голове Алексея появился план.

Элли повиновалась.

Внизу из стреляющей толпы выделился человек и подбежал к лифту. Мужчина методично начал нажимать кнопку вызова.

– Стоп! Остановись здесь! – крикнул Алексей Элли, когда увидел, что она достигла нужного места. – Когда будешь на одном уровне со мной – прыгай! А сейчас пригни голову.

Элли не стала задавать лишних вопросов, сделала так, как ей велел возлюбленный.

Алексей дал очередь из автомата «Хеклер» по рукаву шланга. Выстрелы расчленили рукав, и гелий под давлением брызнул бешеной струей.

– Не стрелять! – послышались внизу выкрики.

Человек, вызывавший лифт, уже был в нем и поднимался наверх.

Рукав разорвало гелием под давлением. Он, подобно гигантской змее, извиваясь, откинулся вниз, затем вверх. В последний момент с рукава соскочила Элли.

Схватив ее, Алексей побежал по руке робота к вентиляционной трубе. Таким образом они достигли отверстия в считанные секунды. Алексей помог Элли забраться внутрь, а сам полез следом. Край отверстия зацепил ремень «Хеклера» на плече Алексея, и автомат, кувыркаясь, полетел вниз. Но значение оружия в происходившей погоне было настолько мало, что Алексей даже не пожалел о потере.

Человек, поднявшийся на лифте, уже бежал по механической руке.

Это был Кейт.

Глава 20 ПОЕДИНОК

– Нас преследуют, – сказал Алексей.

Он полз вслед за Элли по длинной, уходящей далеко вперед квадратной трубе.

– Это тот человек… Кейт… я от него сбежала, когда меня похитили, – пояснила Элли, которая после всего происшедшего в ангаре стала больше доверять Алексею. Она поняла, что он ее сильно любит и дорожит ею. А согласие работать на «Като» во всей этой истории она расценивала как страшную ошибку. Только вот, к ней все еще были прикреплены микрофоны и следящие устройства. И она думала, как бы побыстрее от них избавиться. Находясь в трубе, это невозможно сделать.

– Он нас догонит, если мы ничего не предпримем, – заметил Алексей.

– Так сделай что-нибудь.

Последнее оружие, которое осталось у Алексея – пистолет с детонирующими боеголовками на патронах – был прикреплен к поясу. Разворачиваться в трубе было крайне неудобно, но Алексей извернулся, достав оружие, и нажал на спусковой крючок.

Он сделал три выстрела. По замыслу, пули должны были попасть в стенки трубы позади него и взорваться прямо перед носом преследователя. Сам расчет был верен: плазма при взрыве могла легко изжарить Кейта, ведь вещество пропускало огонь.

Кейт оказался намного ближе, чем Алексей себе представлял. Две пули попали прямо в киллера, исчезнув в Сгустке, третья – в алюминиевую стенку рядом с Кейтом, изгибая металл взрывом и хороня под собой преследователя. От грохота Алексею немного заложило уши.

Одним меньше.

– Элли, я избавился от погони, – Алексей повернулся снова в сторону движения. Но Элли перед ним не было.

– Элли! – крикнул он вперед.

Во время рывка вперед по трубе руки Алексея нащупали воздух вместо «пола». Алексей провалился в пустоту.

Он скользил на животе вниз по наклонной трубе и чувствовал, как даже сквозь пиджак его тело нагревается от трения. С Элли, должно быть, произошло то же, только несколькими мгновениями ранее.

Гул падения разнесся по всей протяженности трубы, когда Алексей свалился в очередную горизонтальную плоскость нового витка вентиляционной системы. Элли не было и здесь. В нескольких метрах от Алексея в «полу» трубы был люк, из которого виднелся свет.

– Элли! – позвал Алексей.

– Я тут, спускайся вниз! – услышал он голос любимой девушки.

Алексей облегченно вздохнул.

– Спускаюсь.

Он перегнулся через край люка, осматривая помещение, куда звала его Элли.

Тесная комната оказалась сауной, отделанной деревом. Чуть сбоку от отверстия в трубе находилась ванна, которая заполнялась кипятком. Элли стояла у одной из стен спиной к Алексею и что-то поправляла на одежде. Форменная рубашка охраны на ней была расстегнута.

– Элли, ты задумала принимать ванну? – с усмешкой и удивлением спросил Алексей, спрыгивая вниз.

– Не-а, – задорным голосом сказала Элли.

Застегнувшись, она по-женски изящно повернулась к Алексею лицом. Руки держала за спиной.

– Боже, Леша, как ты выглядишь!? Ты только посмотри на себя!

– А что? – Алексей посмотрел на пиджак (плащ он давно уже где-то потерял). Весь его модный черный пиджак был сильно потерт и даже несколько опален трением при скольжении вниз. – Я сниму его. Все равно в нем не очень-то удобно бегать от толпы вооруженных людей, – он улыбнулся и снял пиджак вместе с галстуком, оставшись в белой рубашке и брюках.

Элли прошла к ванне и, убедившись, что она уже наполнена кипятком больше чем на половину, что-то бросила туда. Алексей услышал шипение электричества пропускаемого по воде.

– Что ты делаешь? – спросил он.

– Теперь я могу сказать тебе, – произнесла Элли. Взгляд у нее был виноватый.

В ванне на поверхности воды плавали сгоревшие небольшие приборы слежения.

– Представители «Като» сказали мне, что ты меня предал, что все, что было между нами, – лишь часть плана русской корпорации. И я, дура, засомневалась в тебе и согласилась выследить тебя при помощи этого, – она указала рукой на бесполезные приборы. – Прости меня. – ее глаза стали влажными от слез.

Алексей посмотрел на Элли снисходительно.

– Я догадывался об этом, – сказал он, – но ты должна была сама разобраться, кому следует доверять, а кому – нет. И я рад, что ты все поняла, иначе вся эта ситуация стоила бы нам жизни.

Элли, подойдя к Алексею, крепко-крепко обняла его. Ее глаза блестели от слез.

– Я люблю тебя, – произнесла она, – я никогда больше тебя не подведу.

На ее слова Алексей ответил жарким поцелуем.

Им помешал громкий скрежет, раздавшийся сверху в трубе. Затем послышался похожий на утробный нарастающий звук.

– Это то, о чем я подумала? – спросила Элли.

– Похоже, что я не смог остановить Кейта. Нам нужно убираться отсюда. С ним могут быть и остальные.

Алексей бросился к выходу. Элли – за ним.

Соседним помещением была раздевалка, вдоль стен которой висели разные халаты на специальных крючках, а внизу под вешалками располагались деревянные скамейки. В воздухе витал запах дешевого мыла.

– Есть идея, – сказала Элли, – перед тем как мы выберемся в коридор, увеличить температуру в сауне до критической. В худшем случае сухой пар пойдет по вентиляционной трубе и задержит Кейта, в лучшем – тут все взлетит на воздух, и он прекратит нас догонять.

– Здесь есть электронная система управления температурой?

– Да. Вот в этом месте, – Элли отошла в угол раздевалки, подзывая одной рукой к себе Алексея, а другой указывая на терминал компьютера, стоящего в углу.

– Идея хорошая, только вот перегреть реактор или котел – не знаю, что там у вас используется для подогрева, – не получиться. У «Като» самые совершенные в мире системы охлаждения. А вот пустить сухой горячий пар, пожалуй, получится. Давай попробуем.

Алексей одним движением сорвал предохраняющую обертку с клавиатуры компьютера.

Он быстро разобрался в интерфейсе управляющей программы и поднял температуру пара до максимума.

– Все, готово. Теперь бежим! – сказал он Элли.

Спасающиеся от погони покинули раздевалку под донесшийся из сауны яростный вопль боли Кейта.

Очутившись в который раз в просторном коридоре, Алексей сверился с картой.

– Элли, ты только посмотри сюда! – Алексей показал ей место на карте. – Мы у цели! Тут в нескольких метрах от нас туннели! Свобода!

– А куда конкретно ведут эти туннели? Они ужасно длинные и запутанные…

– По моим данным, там должны быть программируемые вагонетки.

– Вагонетки – это хорошо, но вот куда мы на них попадем?

– Космопорт. Частный космопорт «Като», там будут ждать наши люди.

– Ничего себе! Надеюсь, у нас все получится.

– Я тоже надеюсь… Ну, вперед, пошли! Скоро здесь появятся охранники – ведь до сауны они нас выследили. И Кейт, похоже…

Дверь раздевалки, откуда вышли беглецы, со стоном выгнулась от сильнейшего удара.

– …Похоже, не собирается нас вместе оставлять, – закончил мысль Алексей.

– Еще пара таких ударов, и он вышибет дверь! Бежим! – Элли была не на шутку взволнована.

Через мгновенье дверь раздевалки вылетела из проема, ударившись о противоположную стену. Но беглецов там уже не было. Алексей и Элли спускались по специальной шахте к туннелям.

Внутри шахты было темно. И парню с девушкой приходилось на ощупь, ежесекундно рискуя оступиться на крутых ступеньках, спускаться по винтовой лестнице.

– Элли, ориентируйся по моему контуру, – сказал шедший впереди Алексей.

– О’кей.

– И как можно осторожнее…

– Леша, я слышу позади какой-то шум! Это опять они!

– Рано здесь охране появляться. Должно быть, Кейт, но что-то он слишком быстро выломал дверь. Даже у меня ушло бы на это больше времени.

Шаги спускавшихся раздавались по всей шахте звонким эхом.

– Элли, прибавляем темп! Прошу тебя! Внизу нам понадобится любая выигранная секунда.

– Что ты задумал?

– Я разберусь с Кейтом, – мрачно сказал Кудрин.

Элли ничего не ответила, но Алексей знал, что она за него переживает. Да и сам он, как говорится, ощущал здоровый страх. Этот Кейт преследовал их слишком настойчиво. Ни один обычный человек не смог бы дойти до этого этапа преследования, пройти через огонь и воду в буквальном смысле и выжить. Кейт был явно необычным парнем. Возможно, если Организация смогла подготовить такого бойца, как Алексей, то почему же «Като» – мощнейшая корпорация – не могла сделать того же? Алексей уже не сомневался, что Кейт не менее особенный, чем он. И это делало предстоящую схватку нелегкой. Однако другого способа избавиться от преследования Кейта у беглецов не было.

– Мы почти у цели, – сказал Алексей.

Вскоре они выбрались из шахты в зал, похожий на холл в метро.

Величественные мраморные колонны, стоящие в два ряда близ железнодорожной колеи, расходящейся на две ветви в разные стороны, но в одном направлении, подпирали свод зала.

Вагонеток тут не было.

– Мы в тупике! – воскликнула Элли.

– Не паникуй, осмотри все внимательно, а я встречу Кейта. Достойно встречу.

Элли осуждающе взглянула на Алексея. Она не хотела, чтобы он подверг свою жизнь риску, но кивнула в ответ.

– Здесь должна быть рубка управления дорогой. Это же станция, в конце концов, – сказала Элли.

– Да, действуй.

Из проема шахты показался Кейт. В черной протертой униформе. С опаленным лицом. И в ярости.

– Не торопись ее отпускать. Очень скоро вы оба умрете, – процедил он полушепотом.

Его атака была стремительной и сильной. Одним ударом Кейт сбил Алексея с ног.

* * *

Стоять и ждать развязки было, по мнению Элли, глупо. Нужно что-то придумать, чтобы запустить вагонетки, если, конечно, они тут вообще были. И сделать это предстояло очень быстро. Элли не сомневалась, что вслед за Кейтом их настигнет и служба безопасности «Като».

Девушка побежала к тупику, где сходились рельсы в одну колею. «Там должна быть дверь, ведущая к рубке управления», – подумала она. Это было самым логичным, если, разумеется, вагонетки были автоматизированы. Если же в этом «метро» все работало лишь на полуавтоматике, шансы избежать погони стремились к нулю.

Оставалась надежда на лучшее. И с этой надеждой Элли нашла заветную дверь.

Перед тем как попытаться открыть ее, Элли обернулась. Она очень хотела увидеть подходящего к ней Алексея-победителя.

Но увидела, что ее Алексей лежал на спине под Кейтом, а тот добивал его ногами. Вокруг дерущихся везде была кровь. И Элли поняла, что это кровь не Кейта.

Алексей блокировал удары что было сил, но противник не давал ему встать.

«Ты все равно не можешь помочь ему», – взяла себя в руки Элли.

Девушка попыталась открыть металлическую дверь, но она была заперта. Однако здесь, по крайней мере, был механический замок.

«Если я действительно особенная, то смогу справиться с этим», – подумала Элли.

Она изо всех сил руками толкнула дверь.

Ничего не вышло.

Тогда Элли, отойдя на несколько шагов назад, разбежалась и двинула по двери ногой. Ее движение подстегнул стон боли Алексея.

И опять неудача. Но преграда немного дрогнула.

Элли не сдавалась и с разбегу навалилась всем телом на ненавистную дверь. Та с кряхтением отворилась. Девушка влетела внутрь, упав на колени.

Комнатушка, где очутилась Элли, была тщательно убранной. От глаза не скрылось то, что здесь постоянно кто-то работал. Видимо, управлением маршрутами и движением вагонеток занимались только днем. По крайней мере, сейчас в каморке никого не было. Тут располагались два громоздких пульта, расположенных друг напротив друга, и два черных пружинистых офисных кресла. Возле одной из панелей управления находилась вычищенная до блеска пепельница.

Опыт пользования компьютерами помог Элли разобраться в системе управления железной дорогой, оно оказалось довольно простым. Однако что-то не вязалось. Почему-то вагонетки не запускались.

В чем дело?

«Думай!» – приказала себе Элли и через некоторое время поняла, что питание железнодорожного полотна отключено.

* * *

Наконец изловчившись, Алексей, опираясь на лопатки, ударил врага одновременно обеими ногами. Кейт, изогнувшись, повалился на бордюр около колонн, а затем соскользнул вниз на рельсы.

Алексей подумал, что сейчас упавшего ударит током. Там, вдоль рельс, должен был быть специальный рукав с напряжением в несколько тысяч вольт. Но Кейту, видимо, повезло, и он на этот опасный участок не попал, хотя, судя по углу падения, должен был.

Алексей приподнялся на локтях. Несмотря на жгучую боль в ногах, он встал на колени, но потом рухнул снова вниз, не удержавшись.

Обе ноги были сломаны, на правой – открытый перелом. Алексей увидел белую, окрашенную собственной кровью кость голени. В красной тягучей жидкости было все его тело, вдобавок ко всему во время стычки Кейт успел сорвать с соперника часть одежды. Лоскут рубашки, вымазанный Сгустком, просто оторвался! И Алексей остался в одних брюках с практически полностью открытой верхней частью тела, были обнажены грудь и плечи, и ничто теперь не могло остановить пули врага.

Алексей дополз до края бордюра, за который упал Кейт.

Первое, что увидел там Алексей, – дуло пистолета, наставленное прямо на него.

У Кейта была разбита голова, но он твердо стоял на ногах, держась за тот «рукав», что Алексей считал опасным, и направляя оружие прямо на ненавистного противника.

Железная дорога обесточена!

– Вот теперь-то я тебя точно прикончу, – сказал Кейт.

И у него это запросто получится.

Алексея оставили силы, и он уже не мог двигаться. Оставалось только ждать смерти или… надеяться на…

Элли! Ты должна была уже проникнуть в рубку управления! Где-то там включается электропитание! Элли, мне нужна твоя помощь прямо сейчас!

Далее все происходило как в замедленном кино.

Палец киллера плавно надавливал на курок в тот миг, когда от руки Кейта, державшейся за «рукав», посыпались искры. Запах паленого мяса и кожной ткани ударил в нос Алексею.

Кейт не успел выстрелить.

А спустя минуту перед Алексеем, скрипя тормозами, остановилась вагонетка. И появилась Элли.

Глава 21 СЕКРЕТНЫЙ ГРУЗ

– Поосторожнее, ребята! Так, разом взяли, потянули, – командовал Сергей взводом охраны.

Они снимали контейнер с железнодорожной платформы.

– Та-к, закрепили, – продолжал Пахомов, – теперь опустили веревку…

Пару дней назад в Центр прилетела бригада рабочих, которые, используя свою незамысловатую технику, разломали ограду в одном месте и начали прокладывать рельсы от здания Центра к образовавшемуся проему. Как выяснилось чуть позже, к этому месту уже протянули железнодорожное полотно. Охрана еще между собой обсуждала, зачем это все нужно. Неужели нельзя доставлять груз по воздуху?

Версии были разные. Одни говорили, что груз такой особенный, что его только поездом можно привезти. Другие утверждали, что полотно нужно вовсе не для доставки груза в Центр, а наоборот. «А почему бы им тогда тут аэропорт не построить», – размышлял Сергей.

И вот действительно, получили груз. Те же самые рабочие собрали автоматического разгрузчика – довольно большую машину, зажимавшую теперь контейнер с грузом с четырех сторон. Только этот механизм нужно было координировать, чтобы он поставил контейнер точно в нужное место.

Координация происходила посредством обычных веревок, закрепленных по углам контейнера, и рабочей силы. Единственное, что возмущало Сергея, – почему рабочие, создавшие этих погрузчика и дорогу, сами не разгружают пришедший груз? Помощники улетели так же, как и прилетели. А руководство Центра поставило перед охраной задачу разгрузить контейнер. Получалось, в данный момент Сергей уже не начальник охраны Центра, а начальник бригады грузчиков. Несколько нелепо, но приказ есть приказ. Можно недолго и грузчиком побыть, смирился он.

Контейнер был действительно огромным. Вероятно, отчасти поэтому его доставили железной дорогой. Автотранспортом это было бы на порядок дороже и менее надежно. А учитывая многочисленные надписи на грузе, он был еще и очень опасным. Одна из настораживающих из них крупным шрифтом голубого цвета гласила:

НЕ ВСКРЫВАТЬ! НЕ КАНТОВАТЬ!

Другая, чуть пониже:

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО!

И еще ниже:

ЛИЦА, ВСКРЫВШИЕ ГРУЗ, НЕСУТ УГОЛОВНУЮ И АДМИНИСТРАТИВНУЮ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ.

Далее Сергей разглядел надписи, набранные мелким шрифтом, которые являлись чем-то вроде инструкций по разгрузке. Но на это он не обращал никакого внимания. Он знал, что, если Организация захочет привлечь к ответственности, она это сделает и без всякого руководства на закон.

Охранники прикрепили веревки к углам асфальтированной площадки, куда машина должна была поставить контейнер.

Огромный ящик встал на место очень аккуратно, и все четыре его края опустились на площадку удивительно синхронно.

«Да, – подумал Сергей, – у людей бы не получилось поставить его так точно».

– Чудиков! – выкрикнул Сергей.

– Я! – откликнулся молодой худощавый охранник.

– Давай, распишись в накладной и не забудь отдать доверенность.

– Есть!

Груз сопровождал экспедитор с водителем электровоза. Иван Чудиков быстро подошел к экспедитору, и они вместе начали оформлять бумаги на получение груза. «Чужаки» во время разгрузки находились под пристальным наблюдением. Их заранее обыскали, и Сергей выделил охранника, чтобы он присматривал за ними.

Когда все формальности были соблюдены. Начальник охраны отпустил более ненужных ему людей. Разгруженный состав тронулся и вскоре уехал.

Сергею оставалось сегодня сделать сущий «пустяк»: вскрыть контейнер, переместить содержимое в лабораторию и решить вопрос с охраной железнодорожного полотна.

* * *

Подчиненные Сергея под его командованием распечатали пломбы на контейнере, а затем, прибегнув снова к физической силе робота-погрузчика, открыли груз.

Внутри все было белое. Сергей даже сначала не сообразил, что это, потом стало ясно – всего-навсего упаковка. Пенопласт. Его было очень много. Сергей понял, что защитный материал со всех сторон окружал груз, подчеркивая его важность и ценность.

– Снять упаковку! – скомандовал Сергей Пахомов. Нужно было убрать переднюю стенку пенопласта, чтобы открыть доступ к грузу.

Двое ребят при помощи инструментов быстро опрокинули панель. При этом раздался характерный скрип пенопласта о металлический бок контейнера. У Сергея от этого звука мурашки пробежали между лопаток.

Пахомов чуть поежился и заглянул внутрь контейнера.

– Да, ребята, похоже, товар хорошенько упаковали, – сказал он, обнаружив, что внутри пенопластового бокса находится еще один немаленький ящик.

Но было поблизости и еще кое-что. По бокам новой коробки так же в пенопласте находились какие-то пузыри. И Сергей не мог разобрать, то ли это часть груза, то ли это часть упаковки. Пузыри представляли собой продолговатые полиэтиленовые мешки длиной метра два каждый. В них находилась черная непрозрачная жидкость.

Сергей решил связаться с Самвелом, чтобы не совершить ошибки.

– Лаборатория? Самвел Гигамович? – переспросил Сергей в передатчик, услышав в ответ на вызов голос.

– Да. Сережа? Как там работа продвигается?

Сергею почудилось, что ученый взволнован. Странно, ведь ничего особенного, казалось, в получении груза не было.

– Самвел Гигамович, извините, что беспокою, здесь у нас все в порядке. Контейнер получили, документы все оформили. Сейчас вскрываем груз как можно аккуратнее…

– Хорошо Сережа, молодец. Надеюсь, там у вас все пройдет благополучно…

А что может пройти НЕ благополучно?!

– …Просто внутри очень хрупкое оборудование, – продолжил ученый, – и оно может повредиться.

– Самвел Гигамович, тут меня такой вопрос возник…

– Да?

– Внутри контейнера оказался еще один ящик. Его мы и собираемся доставить в лабораторию…

– Так. Верно.

– …Но рядом с ящиком находится упакованная жидкость, и я не знаю, что с ней делать…

– Жидкость?!?! Сережа, как она выглядит?!

– Черная, как смоль, в емкостях из пенопласта и полиэтиленовых мешках.

Сергей услышал, как Самвел Гигамович задержал дыхание, а потом резко выдохнул:

– Это часть груза. Это ОЧЕНЬ важная часть груза. Сережа, бережно, как можешь, доставь эту «жидкость», эту массу мне в лабораторию… вместе с ящиком.

– Понял вас. Конец связи.

Ничего особенного в ящике не было. Даже единственная надпись на его боках «ВАКУУМНАЯ УПАКОВКА» была стандартной. Другого Сергей и не ожидал увидеть, – он скорее удивился, если бы упаковка не была вакуумной.

Пузыри с массой охранники вырезали из пенопластовой основы, оставив, однако, их в пенопластовых «ванночках». После чего эту «очень важную часть груза» осторожно вынесли наружу.

– Так, вот это, – Сергей указал на пузыри рукой, – в лабораторию немедленно!

Его приказ был принят к исполнению.

Теперь оставался ящик. Его Сергей решил доверить погрузчику.

* * *

В кабинете главврача Центра было довольно уютно. Офисный стол буквой «Т» из дуба, мягкое кожаное кресло во главе этого стола, стулья для посетителей и небольшой диванчик у стены – все эти элементы офиса скорее напоминали кабинет чиновника, чем врача. Однако первым Олег Федоров не был, и, если бы его кто-нибудь, пусть даже случайно, назвал чиновником, он сильно бы оскорбился. Просто такая обстановка позволяла ему отдыхать в промежутках между лечением больных, операциями, а также максимально сосредотачиваться для изучения историй болезни и других связанных с медициной важных мероприятий.

Олег, тридцатисемилетний мужчина, пользовался, как и все в Центре, последними технологическими разработками в области омоложения, поэтому и выглядел примерно на тридцать лет. У него было правильное лицо, редкие морщинки у глаз выдавали в нем человека много работающего, и, главное, уважающего свою работу. Он всегда носил длинный белоснежный халат. Был аккуратно коротко подстрижен. В общем, даже при первом, самом поверхностном взгляде на этого человека можно было сказать, что перед вами настоящий врач.

Самвел Гигамович застал Олега в его кабинете. Когда ученый зашел, главврач чуть выпрямился в кресле, а затем привстал для рукопожатия.

«Интересно, с какой стати Бабаян собственной персоной нагрянул ко мне? – подумал Олег, здороваясь за руку с профессором, – он мог бы связаться по передатчику… или что-то здесь такое, что…»

– Олег Степанович, у меня к вам пикантное дело, – начал глава Центра.

«Только это могло лично привести его сюда», – ухмыльнулся про себя Олег.

– Слушаю вас, Самвел Гигамович, – любезно ответил Олег, – несмотря на пикантность дела, по которому вы зашли, рад вас видеть. Не так уж часто видимся.

– Ну и слава Богу, что нечасто, – пошутил Самвел Гигамович, а я к вам вот по какому вопросу. Вы и сами знаете, что наш Научный центр имеет определенную специфику. Мы тут изобретаем много полезных вещей для нашей страны… приносим, можно сказать, пользу обществу… И в силу всей этой специфики и необычности работы нам иногда приходится делать несколько, – тут Самвел Гигамович кашлянул, – необычные действия. Можно сказать, мероприятия, которые обычный человек посчитал бы не просто неуместными, но и дикими. И такое мнение имеет право на существование лишь в умах людей необразованных. Я хочу, чтобы вы поняли, то, о чем я сейчас попрошу, является и важным для нашей Организации, и диким в обычном понимании одновременно…

Олег кивнул. Но нехорошие предчувствия не заставили себя ждать.

– Так вот, у нас есть раненый. У него переломы обеих ног, причем на правой – открытый. Состояние у него тяжелое, потеря крови и все такое – как только вам его доставят, сами его обследуйте и окажите помощь.

Зачем мне об этом говорить специально?! Это мой долг! Этим я здесь и занимаюсь!

Самвел Гигамович, видимо, понял, что вступление затянулось, и сказал главное:

– Организации нужно, чтобы вы оказали неквалифицированную помощь. Вы осмотрите открытый перелом и сделаете все, чтобы не было заражения… вправите… в общем, «почините» его. Вторую ногу трогать и лечить нельзя.

– Но сломаны ведь обе ноги? – удивился Олег. – Мой долг – помочь больному. Почему же мы должны с ним так обходиться?

– Постарайтесь не задавать лишних вопросов. Все, что я могу пояснить, так это то, что Организации человек нужен в сознани, но полностью обездвиженным…

– Если даже лечить обе ноги – он же и так будет обездвиженным! Он не сможет ходить.

– Это не тот человек. Этот сможет передвигаться.

– Как его зовут? – спросил врач.

– Алексей Кудрин.

Этот парень – гордость нашего Центра! Он спас всех нас, а теперь Организация вот так с ним обходится?!

– Удивлены? Вижу, что удивлены. Просто ответьте, вы выполните поручение Организации? Да или нет?

Олег согласился, но это согласие он дал против своего сердца.

– Какие у вас еще есть ко мне вопросы? – поинтересовался профессор.

– Когда доставят больного?

– В течение двух-трех часов.

– Ему была оказана первая медицинская помощь?

– Насколько мне известно, да, – ответил Самвел Гигамович.

– Нет больше вопросов.

– Ну что ж, – Самвел вздохнул, – тогда готовьтесь. И помните, то, что я сказал, достаточно важно, чтобы сделать это.

Глава Центра, удовлетворенный беседой, покинул кабинет.

Олег включил внутренний канал связи.

– Операционная, готовность 2–3 часа: подготовить все необходимое к интубированию, а также наркоз, Аппарат Илизарова. У нас открытый перелом.

– Поняли вас, Олег Степанович, – послышался ответ из операционной.

Врач включил канал связи с охраной.

– Сергей? Слышишь меня?

– Олег, я сейчас по уши занят! Давай попозже!

– Сергей, зайдешь ко мне, как освободишься? Очень важное и срочное дело.

– Заметано! Минут через сорок. Успею?

– Да. Все, не беспокою, – сказал Олег и отключился от канала охраны.

Он хотел передать разговор с Самвелом Гигамовичем своему другу, Сергею, хотел попросить совета, даже не совета, а скорее поддержки. Олег хотел убедить самого себя, что, безоговорочно подчиняясь приказу начальства, он не совершает преступления. Главное, он должен отступить от своего врачебного долга, от своих принципов. И это его волновало сейчас больше всего. Конечно, передавать такую информацию было явным нарушением конфиденциальности состоявшегося разговора. Однако было еще кое-что.

Между Олегом и Сергеем была договоренность о том, что в случае возникновения какой-либо неординарной ситуации Олег передает информацию об этом Сергею. Такой обет был не в правилах Организации, более того, воспрещалось разглашать служебную информацию. Однако это было в интересах Сергея как начальника службы безопасности, а Олег, как и многие в Центре, имел хорошие отношения с Сергеем, считал его очень порядочным и интересным человеком.

Сергею Пахомову доверяли очень многие в этом учреждении. Даже бывший его начальник, еще до того, как Сергей стал главой службы безопасности, очень уважительно относился к нему, хотя поначалу пристально наблюдал за ним, оценивая его как специалиста.

Прежнего начальника звали Николай Матвеев – один из отличившихся наряду с Алексеем Кудриным во время нападения на Центр. Матвеев ушел на пенсию по болезни, и с тех пор на посту его сменил Пахомов.

Каким ни случится разговор c Сергеем, Олег не планировал отказаться выполнить приказ Организации.

* * *

Стук в дверь.

– Войдите, – сказал главврач.

На пороге кабинета появился уставший, но улыбающийся Сергей Пахомов.

– Сорок минут еще не прошло, а я уже тут, – сказал он, садясь на диван.

Олег мельком посмотрел на часы. Действительно, прошло лишь 27 минут.

– Ух, работой же нас завалили, – пожаловался улыбаясь Сергей. – Представляешь, делают из охраны грузчиков каких-то! Вот теперь и хожу уставший…

– У меня серьезный разговор, – произнес Олег, затем, помедлив, сказал: – Давай чайку выпьем?

– Давай, – с удовольствием согласился Сергей.

Олег включил чайник, стоявший рядом на сервировочном столике.

– Что ж вас используют не по назначению? – спросил Олег. – Грузить что-то заставляют?

– Да и не говори. Не грузить, а разгружать. Слышал, может, железнодорожные подъездные пути к Центру подвели?

– Нет. А зачем?

– По ним сегодня груз, огромный контейнер, доставили. Ну вот, мы его и спускали с платформы, а потом распаковывали… а потом еще и в лабораторию доставляли. В общем, исключительно физическая работа, даже и охранять ничего не надо, только носить, – ухмыльнулся Сергей.

– Да уж, начальство вас прямо-таки подкололо, – Олег хотел перейти к нужной теме разговора. – Вот и меня начальство сегодня тоже…

– И тебя?! Тебя-то каким боком?

– Меня совсем по другому поводу… Зашел ко мне сегодня Гигамыч и обратился с одной просьбой.

Вид Сергея говорил о том, что он внимательно слушает.

Олег между тем, разлив в чашки чай и подав одну из них Сергею, продолжил:

– Гигамыч сказал мне, что очень скоро доставят Алексея Кудрина с переломами ног. А далее было велено оказать ему неквалифицированную помощь, осуществить репозицию только одного перелома…

– Извини, а что такое эта репозиция? Это что-то вроде понятия «вправить»?

– Гм, ну, грубо говоря, сопоставление обломков кости. В общем, попросил один перелом не трогать вообще, дабы обездвижить Алексея. И мне показалось это не просто странным, а возмутительным. Мы-то Кудрина все прекрасно знаем! Отличный парень, он рос и воспитывался в Центре! И тут такое, – Олег пожал плечами, – мне нужна твоя поддержка, Сергей. Я считаю, что так поступать с человеком – очень неправильно.

– Как показывает опыт, – Сергей отхлебнул немного чаю, – Организация редко поступает неправильно. Однако в то же время она всегда преследует исключительно свои интересы. Если Организация хочет видеть Алексея именно в таком виде, в таком виде она его и получает. Меня несколько интересует другой момент, скажем так, другая сторона медали.

– И что же это за сторона? – спросил Олег. – Ты знаешь еще какие-то подробности?

– Я тебе рассказывал о приходе груза. Так получилось, я видел, ЧТО пришло сегодня в Центр. Когда мы переносили с ребятами ящик, от него отпал уголок. Таким образом я посмотрел, что там внутри – это нереальная хрень, я такого в жизни никогда не видел. Очень похоже на пыточную установку для человека.

– Мне в голову приходят всякие нехорошие мысли на этот счет, – добавил к сказанному врач, – Организация очень любит проводить всякие опыты и эксперименты. Этот груз, о котором ты рассказал, похоже, предназначается для очередного такого опыта. И если прибытие в Центр Алексея в один день с грузом не случайность, то можно сделать вывод, что парень – часть задуманного Организацией эксперимента. А еще можно сделать вывод, что Алексея готовили к этому испытанию.

Глава 22 БИТВА В ПОДМОСКОВЬЕ

Красно-коричневая глина, плотная и вязкая, спряталась под покровом осенней листвы. Несколько недель назад местная детвора лепила из нее фигурки забавных зверушек, а затем сушила их на солнышке. Родители восторгались творчеством отпрысков, хвастаясь друг перед другом скульптурками. Жаль только, материал быстро рассыхался, покрывался трещинками, и всю работу приходилось выполнять заново.

Когда пришел холодный сибирский август, дачный поселок опустел, ярко-желтые листья порывами ветра срывало с деревьев, и они укрывали замерзающую глину до ближайшей весны.

Неровные квадраты огородов и покосившиеся от старости деревянные домики с черными безжизненными окнами, а кое-где с закрытыми ставнями, представляли собой плешь на склоне лесной чащи, которая обрывалась у берега мелкой реки Иня. Когда-то вода была в ней чистой и прозрачной. Невероятно сильное течение, глубокие ямы, встречавшиеся под поверхностью Инюшки, как любя ее прозвали местные дачники, говорили о коварстве и опасности реки. Но не теперь. Она обмельчала. Отбросы заводов сделали ее непригодной для купания и даже ловли рыбы. Песочные пляжи на косах зацвели и покрылись тиной.

Вечерело. Солнце уже село за далекие пшеничные поля по другую сторону реки.

Двухэтажное строение под номером двадцать шесть хозяева не посетили этим летом. Ранние холода сорвали остатки краски с обветшавших перил некогда красивой веранды. Неухоженный участок с развалившейся баней и стоявшей по соседству фанерной летней кухней, обломки веток и комки земли на грядках навели бы на грустные мысли любого. Но кто бы сюда сейчас ни пришел, он бы не заметил всей этой разрухи. Все внимание любого человека было бы приковано к механическим колоссам, что подобно древним Титанам шли за деревьями, и от их сумеречной тени ночь делалась еще темней. Шаг за шагом чудовища выдавливали Инюшку из своего русла, разбрызгивая ее по красной прибрежной глине.

Голографические, в зеленую сеточку фигурки роботов двигались по настольной карте. Борис с удовлетворением наблюдал за их перемещением. Семь Святогоров форсировали огромную Новосибирскую область, а до пункта назначения оставалось три с половиной тысячи километров. Прибытие было назначено на завтрашний день.

Мерзкий кислый запах пропитал пространство зала. Борис обильно потел, и флок дивана под ним стал уже мокрым. Учащенное сердцебиение, одышка – предвестники инфаркта – Борис понимал это, но ничего не мог поделать. Ни одно лечение ему не помогало. Шли последние дни его жизни.

Сегодня ассасины сообщили ему, что в замок прибыл посланник от Мелиссы. Борис не хотел с ним встречаться и поручил провести встречу Призраку. Сообщение из «Като» было официальным. Жена приносила извинения за вылазку против Бориса, ссылаясь на свою женскую импульсивность. Мелисса заверила, что военные обязательства в России будут выполнены с ее стороны в полном объеме. Извинения были приняты, Призрак отпустил гонца восвояси, а сам срочно вылетел в Москву.

Почему же так официально? В недавние времена Мелисса всегда звонила лично. Вероятно, она еще не отошла от обиды. Если бы она знала, что поведению Бориса было веское объяснение…

Информация о подорванном здоровье главы «Державы» – это бомба. В качестве мужа Борис сразу перестал бы ее интересовать, и он прекрасно об этом знал. А вот возможность стать главой российской компании Мелиссе точно импонировала. И она могла бы занять трон, а, возможно, еще сделает это, если Борис не успеет назначить своего преемника.

* * *

В тишине салона коротко, едва слышно пискнул встроенный динамик. Под потолком замерцала оранжевым цветом надпись «пристегните ремни». Худощавый молодой человек лет тридцати выглянул из-за шторы, отделявшей кабину пилота от остальной части салона.

Убедившись, что единственный пассажир все еще спит, он подошел к кожаному дивану и потормошил плечо лежащего.

– А, Иван… – открывая глаза и слегка потягиваясь, протяжно сказал пассажир.

– Идем на посадку, Виктор Сергеевич.

Виктор, привставая на локтях, потянулся за своими очками, лежащими неподалеку на столике. Титановая круговая оправа была почти невидима близорукому человеку, и он пошарил рукой, сделав два неловких движения. Наконец, аккуратно прицепив аксессуар к переносице, Виктор Сергеевич Малышев окончательно проснулся. В кожаном диване находились встроенные ремни безопасности, и он без труда пристегнулся и довольно посмотрел на молодого человека.

– Хорошо, – удовлетворенно кивнул Иван.

Они познакомились полтора часа назад.

Виктор работал больше пятнадцати лет на нижнетагильском предприятии, производящем для Российской армии танки и самоходные орудия. Естественно, это было секретной информацией. Официально завод назывался «УралТрактор», где выпускалось несколько штук сельскохозяйственных машин в год, в то время как основная продукция – модификация танка Т-90 – экспортировалась в азиатские страны. Генеральным конструктором этого завода последние пять лет являлся Виктор Сергеевич.

Иван застал его копошащимся в кабинете, где столы, пол и стены, а также часть потолка были обложены схемами и формулами новой разрабатываемой модификации танка Т-90. Виктор в шутку называл ее «Т-90Я», ставя последнюю букву алфавита и понимая, что дальнейших апгрейдов этой старой боевой техники уже не будет. Это попросту невозможно.

Дверь медленно распахнулась, и человек в аккуратном однобортном черном костюме вошел в кабинет.

– Иван, – представился человек, протягивая руку Виктору.

– Что… Что вы делаете?! – Виктор попятился спиной к незнакомцу и плечом подтолкнул его, – вы топчетесь на материале!

– О, простите, – Иван сделал полшага назад, он действительно неосторожно наступил на краешек ватмана.

– Кто вас сюда впустил? – с недовольством спросил Виктор, отрывая взгляд от схем.

– Я из Федеральной Службы Охраны, – Иван снова протянул руку, в которой держал миниатюрное красное удостоверение.

Виктор удивленно посмотрел на Ивана поверх своих круглых, придававших ему еще более изумленный вид, очков.

– С такой книжечкой нетрудно даже сюда попасть, – заключил конструктор.

– Я по важному делу, Виктор Сергеевич.

– Слушаю вас.

– Мы вылетаем с вами в Москву. Немедленно. Приказ президента.

– Вот вам и свободная страна, – произнес Виктор. – Но мне надо закончить хотя бы аналитический этап. Это… два дня. Иначе работа пойдет насмарку.

– Немедленно, – повторил Иван. – Это очень срочно.

– О чем речь-то? Что случилось? Вы меня арестовываете, что ли?

– Нет. Это не арест. Чрезвычайное совещание у президента. Более ничего не могу вам сказать.

Малышев стянул со стула потертый шерстяной пиджак и, содрав со стенки древнего шкафа исчерченный лист ватмана, вынул оттуда болоньевый плащ зеленого цвета.

Белый тонированный БМВ седьмой серии, оборудованный проблесковым маячком, доставил их прямо к трапу самолета. В припаркованном красавце Виктор узнал ТУ-324А. В памяти сразу всплыла таблица с характеристиками самолета:

ГЕОМЕТРИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ

Ту-324А

Длина самолета, м – 25,5

Высота самолета, м – 7,3

Размах крыла, м – 23,2

Размеры сечения фюзеляжа, м – 2,8 х 3,14

ВЕСОВЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ

Макс. взлетный вес, т – 23,7

Макс. запас топлива, т – 6,0

Макс. коммерческая нагрузка, т – 5,5

Пассажировместимость – 819

Дальность полета при максимальной пассажировместимости, км – 7500

Крейсерская скорость, км/ч – 870

Длина ВПП, м – 1800

Двигатели – АИ-22

ПАССАЖИРСКАЯ КАБИНА

Длина, м – 10,26

Ширина, м – 2,64

Высота, м – 1,92

Модель летательного аппарата была знакома конструктору. Несколько лет назад ему предложили использовать элементы двигателя для усовершенствования ракет ПВО, которыми комплектовались танки. Однако великолепно подходящий для авиации двигатель принципиально не подходил для ракет. Был серьезный скандал в связи с этим. На Малышева оказывали давление из Кремля, заставляя его одобрить заведомо нерабочую конструкцию для поставок на завод. Но генеральный конструктор был непреклонен. После этого заводу на какое-то время перекрыли кислород по государственным заказам. Выжить предприятию в то время удалось за счет производства комбайнов. Это было давно. Хотя отношения с военными и властью восстановились, Виктор отлично помнил, что с Кремлем иметь дело следует с большой осторожностью.

В самолете, оборудованном ВИП-салоном, была идеальная шумоизоляция, благодаря чему стояла такая тишина, которой не было даже в дорогом немецком автомобиле. Шум двигателей европейских стандартов полностью поглощала обивка. В салоне располагались два кожаных дивана коньячного цвета, два кресла со столиком и бар с кухней. Неудивительно, что, как только взлетели, Малышев задремал и очнулся только к моменту посадки в аэропорту «Внуково-2».

Поведение самолета при посадке не разочаровало конструктора. В течение непродолжительных тридцати минут он удовлетворенно смотрел на сидящего в кресле Ивана и даже сожалел, что тот, вероятно, не может оценить достижений разработчиков этой замечательной летающей машины. Вопреки ожиданиям Виктора, автомобиль за ними послан не был. Покинув самолет в непосредственной близости от здания аэропорта, Иван и Виктор зашли в помещение и, миновав зону встречающих, прошли к одному из лифтов.

Впервые с момента посадки Виктор обратился к Ивану:

– Я думал, что мы выходим на улицу… – сказал он, кивая в сторону открывающихся дверей кабины подъемника и давая понять, что эта дорога точно не ведет наружу, а значит, происходит нечто странное.

Иван никак не прокомментировал замечание Малышева. Оказавшись внутри лифта, он вынул из кармана миниатюрный ключ, Виктору показалось, что у сотрудника ФСО вообще страсть к мобильным предметам, и с давлением протолкнул его в едва заметную щель панели управления под габаритной красной кнопкой «стоп». Как только он повернул его, кабина дернулась и поехала вниз.

Какие-либо комментарии уже не требовались. Малышев понял, что происходит. Они спускались ниже нулевого уровня под землю, и цель там могла быть только одна – платформа метрополитена. Он знал, что правительственные линии Метро-2 были строго засекречены, в то же время это подчеркивало особую важность миссии. Вероятно, президент хотел скрыть визит конструктора от максимального числа лиц. Это ему удалось.

Внизу было чрезвычайно тихо. Только где-то вдалеке за круглыми обшарпанными колоннами слышался ритмичный металлический стук, похожий на звон ключа о рельсы. Коридор вел из полумрака к хорошо освещенной посадочной платформе, где, шелестя электродвигателем, стоял локомотив и прикрепленный к нему один-единственный вагон. Малышев сразу обратил внимание, что контактный рельс, столь типичный для подземки, отсутствовал. Боковые окна локомотива были закрыты металлическими шторками.

– Здесь мы расстаемся, Виктор Сергеевич, – внезапно заговорил Иван. – Я с вами не поеду, не положено.

– Но как же…

– Не волнуйтесь, вас встретят по прибытии и доставят к президенту.

Пожав на прощанье руку Ивана, Малышев вошел в ярко освещенное купе. Металлические двери за спиной, звонко хлопнув, затворились.

* * *

Восходящее солнце неумолимо догоняло теплыми лучами механических великанов. Оно и подстегивало, и ласкало складки пластинчатой брони, выравнивая царапинки и блеском подчеркивая красоту инженерного чуда.

Покачиваясь в такт походке, гидравлическое кресло стабилизировало в пространстве своего нового хозяина. Седалище запасного пилота теперь занимал Марк. И хотя он испытывал тяжесть в голове, в целом чувствовал себя нормально.

В конце внезапно прерванного экзамена Марк второй раз потерял сознание на несколько минут, а когда пришел в себя, незамедлительно отключился от системы робота и продолжил управление с помощью джойстиков. Позже Георгий Монопьянц провел обследование и по-дружески сказал новоиспеченному рободрайверу, что он испытал серьезную перегрузку, и мозг после операции не успел адаптироваться к сканированию, электроды отражали часть нейронных сигналов и негативно воздействовали на кору головного мозга. Тем не менее он был допущен к управлению машиной в качестве второго пилота. Командиром стал Жора. Марк был уверен, что если бы не чрезвычайно быстрый старт кампании, то его просто бы списали в запас и обследовали до тех пор, пока головной мозг не восстановился после нагрузки, либо…

До какой степени рободрайверы были в дефиците, что его взяли даже с поврежденным мозгом? Вероятно, это не носит критический характер для миссии.

Мысли Марка то путались, то, наоборот, выстраивались в логические цепочки. Ему было стыдно за себя, за свою самоуверенность. Он чувствовал себя выскочкой перед друзьями. А еще он их подставил. Рободрайвер – выпендрежник, который захотел стать лучше всех на экзаменах, получив преимущество с помощью чипирования – сложнейшей медицинской операции. И чего он добился этим? Конкурирующая пара обогнала его и Жору по всем параметрам. Марк был уверен, что, если бы не срочный призыв, он проиграл бы первый этап экзамена. Не стал бы офицером, и, вероятно, продолжил службу совсем в других подразделениях частной армии «Державы». Несмотря на волновую ассимиляцию программных систем Святогора и Алекс-два, Марк остался разочарован результатом. Плюс он дважды потерял сознание, а программа стала спрашивать его про сновидения. Разве это нормально? Может ли быть такое, что в результате нарушения инструкции пошел программный сбой? Может ли это сказаться потом в бою, если система будет «глючить»? Марк не доложил о своих подозрениях начальству, не хотел рисковать карьерой, но совесть его от этого мучила только сильнее.

– Кэп, я устал вести наш драндулет по кочкам, – услышал Марк голос Жоры в наушниках, он по привычке называл его капитаном, сократив до простого «Кэп». – Двигаемся без остановок уже больше двенадцати часов. Ноги, блин, затекли.

– И что предлагаешь?

– Подмени меня, я разомнусь, вздремну, – Жора не был чипирован и мог спать сколько потребуется, а второй пилот был обязан его подменить. – Судя по всему, нам еще долго пилить без остановок.

– Это уж точно, – согласился Марк.

– Просто следи за приборами, за радаром. Не отключай автопилот.

– Ты риторический человек, Жора, – пошутил Марк.

– И не подключайся к Алексу! – расхохотался командир.

– Вы меня унижаете, господа, – вмешался в диалог Алекс.

– У нас прога с чувством юмора, офигеть можно, – пошел в веселый разнос Жора.

– Ладно, Жор, отдыхай. Все будет в порядке. Форсируем Башкирию, я тебя разбужу.

Марк изучил показания приборов, затем осмотрелся вокруг: тюменская степь, заливаемая солнцем, радовала глаз. Вдалеке пиксельной дымкой летела стая птиц, и это были единственные местные обитатели, видевшие бегущих по российской земле бронированных титанов.

* * *

Индикатор турникета мигнул зеленым цветом, позволяя Призраку пройти. Он удовлетворенно кивнул, убирая пластиковую карточку в карман длинного пиджака.

На территории проходной Дома Правительства было многолюдно. Служащие, покинув кабинеты, спешили, кто на обед, кто по своим личным делам, иногда даже неосторожно сталкиваясь друг с другом и тут же вежливо и натянуто извиняясь. Перед турникетом на выход образовалась даже небольшая очередь.

Рамка металлодетектора тревожно среагировала на Призрака, и только седая бородка скрыла на его лице опущенные от удивления уголки губ.

– Пожалуйста, поднимите руки, – обратился к нему охранник.

Призрак повиновался и тут же был обследован портативным металлоискателем.

– Что у вас в правом кармане? Пожалуйста, положите на стол.

Хрустнув в сильной руке Призрака, на столе досмотра оказалась баночка «колы».

– Что внутри? – настороженно спросил охранник, машинально положив руку на кобуру.

– Уважаемый, это всего лишь газировка.

Призрак открыл баночку и со смаком сделал глоток.

– Вот. Видите? – он протянул напиток охраннику.

– Не положено, – служащий отложил «колу» в сторону.

– Раньше такого не было, – пожал плечами Призрак.

– А вот здесь у вас что? – охранник показал на прикрепленный к поясу длинный рулон.

– Это накидка. Лечебная. От ревматизма, – в голосе Призрака послышались стальные нотки.

– Впервые слышу о такой. Разверните, пожалуйста.

– Вы не имеете права, – Призрак протянул пластиковое удостоверение охраннику.

– Советник министра обороны, – оппонента, видимо, статус проверяемого нисколько не смутил. – А приказ о повышении мер безопасности как раз от него. Вы бы с шефом разобрались, а я всего лишь выполняю свою работу. На вас реагирует прибор, проверяющий наличие металла.

– А, это… – Призрак снял с пояса миниатюрный аккумулятор. – Вот, пожалуйста. Больше ничего не пищит. Могу я, наконец, пройти?

– Да, проходите. На выходе можете забрать свои вещи.

– А здесь есть бар или кафе?

– Прямо и по коридору направо. Всего доброго.

Купив в местной столовой новую баночку «колы», Призрак начал поглощать напиток. С газировкой в руке он зашел в кабинет министра, где его уже ожидал Александр Николаевич.

– Вот! Посмотри только на это! – генерал возмущенно указал на экран монитора.

– И вам здоровья, Александр Николаевич.

– Ты что, издеваешься? Тут никакого здоровья не хватит! Стоят и не шелохнутся как ни в чем не бывало! Как будто они здесь хозяева!

Изображение было четким. На поляне лесного массива два робота зеленого защитного цвета в алую крапинку лениво покачивали плоскими головами, как будто озираясь вокруг. Позы исполинов говорили о том, что они по-человечески расслаблены, и поэтому машины можно было тщательно изучить.

– Впечатляет, – заметил Призрак. – Где они географически находятся?

– Это Подмосковье, примерно сто километров южнее столицы. Ну, каковы, а? Почему они там? Чего ждут? И ведь позволяют снимать их на видео…

– Я не понимаю. Почему здесь только два робота? Ведь год назад нападавших было пятеро, – сказал Призрак.

Министр недоверчиво посмотрел на него.

– Так это твоя компания предоставила информацию. Это я у тебя должен спросить, почему их только двое.

– Видимо, больше не нашли. Но в любом случае мы атакуем их и уничтожим. Надеюсь, президент видит эту картинку? – спросил Призрак и немного отпил напиток из банки.

– Все нужные люди ее сейчас видят, – задумчиво произнес генерал. – Вот только я не знаю, кто именно.

* * *

Внезапное головокружение – ноги Виктора Малышева подкосились, и он, пошатнувшись, едва удержался на них. Все вокруг, весь мир сфокусировался в одной точке: изображении на гигантском трехметровом проекционном экране, где шла трансляция из Подмосковья.

– Это невероятно! – только и смог произнести он.

Рядом с конструктором в кремлевской резиденции президента находились еще один ученый, руководитель ГРУ и сам президент России.

– Вам знакома такая техника, Виктор Сергеевич? – спросил президент.

– Да. Безусловно! Но… – Малышев внезапно прервался, как будто что-то вспоминая.

– Пожалуйста, продолжайте.

– Могу я добавить? – спросил Михаил Герцен, ученый. Он занимал пост Председателя Ассоциации промышленников России и являлся Советником президента.

Глава государства одобрительно кивнул. Малышев еще приходил в себя от своих мыслей.

– Эти роботы – хлам. Они не пригодны для боевых действий, – заявил Герцен.

– Что?! Этот, как вы говорите, «хлам» разрушил часть Москвы и стер с лица Земли нашу военную базу за Уралом! – возмутился президент. – И после этого вы, будучи в курсе событий, называете этих «убийц танков» – хламом?!

– Дмитрий Владимирович, мы слишком мало знаем, но ведь с законами физики не поспоришь. Такие роботы не могут воевать в нашем понимании…

– Это не так, – вмешался Малышев.

Все присутствующие обратили взор на него.

– Мы более двадцати лет назад разрабатывали такой танк и даже собрали прототип. Но работы были свернуты по приказу Министерства обороны, а чертежи и разработки изъяты ФСБ.

Президент быстрым шагом подошел к своему рабочему столу и нажал кнопку интеркома.

– Министра обороны и главу ФСБ мне в онлайн немедленно, – приказал он невидимому помощнику и тут же отключил связь.

Он окинул всех взглядом, и в глазах мелькнула искорка грусти и безысходности.

– Господа, мы выясним, что в то время произошло, и очень скоро, – пообещал президент.

– Наш завод собрал даже два прототипа, – уточнил Малышев.

– Простите, но что могут ваши образцы? Стрелять? Ходить? Бегать? – спросил Герцен.

– Нет, но…

– Дмитрий Владимирович, извините, но это бред.

В эту секунду на экране началось движение. Сквозь лесной массив, ломая и вырывая из земли деревья, на поляну ворвались еще семь роботов. Мирно стоявшие до этого хозяева лесного пятачка присели в боевые позы и навели орудия на врага.

– Охренеть, – вымолвил предельно изумленный Герцен.

– Какая скорость! – по-детски восторженно воскликнул конструктор Виктор Малышев.

* * *

Механические монстры, пробираясь через лес, полумесяцем подходили к поляне, чтобы взять противника в капкан. Вражеские роботы уже появились в поле прямой видимости.

– Жора, здесь что-то не так, – сказал Марк. – Я был в Москве, когда это случилось. Американские роботы – другие. Эти похожи, но они не…

– Не говори ерунды. Мы получили приказ открыть огонь.

Марк переключился на общий канал связи.

– Ребята, эти машины – не американцы. Это не та цель.

Но сослуживцы проигнорировали реплику Марка. Очутившись перед противником, семеро исполинов дали залп из всех орудий.

– Жора! Блин!

– Марк, заткнись уже и перестань ныть. Я выполняю приказ. И я здесь командир теперь, помнишь?

Святогор потрясло от сильной отдачи – Жора дал залп из орудий прямой наводки.

Противник не успел сделать ни одного выстрела в ответ. Снаряды роботов «Державы» вырвали куски брони из вражеских колоссов. И те, задымленные, пали ниц.

– Алекс, ну хоть ты, пожалуйста, просканируй, сообщи, это американские машины или что? – упорствовал Марк.

– Это были Святогоры. Но теперь они уничтожены.

– Жора, ты слышал?!

– Я… слышал… Но… Что все это значит?

– Мы стреляли по своим!

– Да нет, Марк, ты глючишь, этого не может быть.

– Это подстава!

Тут Марк понял, что не отключил общий канал связи. Роботы товарищей повернулись друг к другу, как будто хотели обсудить эту тему. Марк услышал ропот в эфире.

* * *

Расправа длилась считанные секунды. С высоты птичьего полета была видна сверхподвижность боевых машин. Малышев подскочил к белой пластиковой доске и черным маркером начал быстро чертить.

Президент, как загипнотизированный, продолжал смотреть на груду поверженного металла и на титанов, которые замерли, видимо, в ожидании приказа. Герцен от удивления открыл рот и пока не мог прийти в себя от увиденного. Лишь глава ГРУ был спокоен, он внимательно следил за поведением окружавших его людей.

Наконец Герцен обратил внимание на Малышева. Он также подошел к доске и начал внимательно читать.

Надписи информировали:

Расчет мощности реактора робота. Необходимо найти силу тяги робота и умножить ее на скорость движения.

P = FтV/КПД.

Силу тяги Fт определим по 2-му закону Ньютона.

Для этого раскладываем силы по ортогональным осям x и y.

По оси x на робота, двигающегося с ускорением a действуют силы:

– тяги Fт;

– трения о землю Fтрз;

– трения о воздух Fтрв.

По оси y на робота действуют силы:

– тяжести mg (m – масса робота, g – ускорение свободного падения);

– реакция опоры N;

уравнение по оси x выглядит так:

ma = Fт – Fтрз – Fтрв, откуда

Fт = Fтрз + Fтрв + ma

Fтрз = nN.

Герцен прокомментировал:

– N – коэффициент трения, в зависимости от вида движения может варьироваться от 0,002 до 0,06, если груз тащим волоком – коэффициэнт трения больше, если катим, например сталь по стали, – он минимальный, для бегущего робота можно взять некий интегральный показатель 0,025, так как у нас не совсем волоком и не совсем качение, тут стоить отметить, что расчет этого интегрального коэффициента трения для нашего случая может представлять собой отдельную очень сложную задачу, так как эмпирических данных для такой схемы нет, а в основном значения коэффициента трения получают по результатам эмпирических данных.

– Что происходит? – спросил президент.

– Дмитрий Владимирович, они не просто стреляют и бегают, – сказал Малышев, – они гиперактивные. Феноменальная подвижность!

– И?

– Судя по увиденному, их крейсерская скорость составляет около двухсот километров в час, максимальная – примерно пятьсот километров в час. Масса одной машины, навскидку, не менее ста пятидесяти тонн, – отметил Герцен.

Малышев одобрительно кивнул, соглашаясь с коллегой.

– Такую машину можно двигать, только если есть небольшой токамак, – продолжил Герцен.

– Я не понимаю. Можно более простым языком? – попросил Президент.

– Речь идет о термоядерном синтезе. Это магнитная ловушка, которая позволяет левитировать плазме реактора.

– Термоядерный реактор? Но мы ведь умеем строить такие. Недавно станцию построили совместно с Латвией.

– Но, Дмитрий Владимирович, этот реактор в десять раз меньше любого известного реактора на Земле!

Виктор Малышев начертал:

N = mg = 150 000 (кг) · 9,8 (м/с · с) = 1 470 000 Н

Fтрз = 0,025 · 1 470 000 (Н) = 36 750 Н

Fтрв = 1,5 Fтрз = 1,5 · 36 750 Н = 55 125 Н

a = V/t = 138,9/600 = 0,23 м/c · c – ускорение, с которым робот разгоняется до скорости 500 км/ч (138,9 м/c) с нуля за 10 минут (600 секунд).

Fт = 36 750 Н + 55 125 Н + 150 000 кг · 0,23 = 126 375 Н

P = 126 375 Н · 138,9 (м/с) / 0,8 = 21 941 859

Вт = 21,9 МВт.

– Виктор Сергеевич, вы, вероятно, берете в расчет силу трения о воздух. Она все же требует более точных вычислений и зависит от наветренной поверхности, то есть от площади робота и его формы. Если она меньше, и форма более обтекаемая, то потери на трение меньше, а, соответственно, приблизительно, для расчета робота принимаем, что потери на трение о воздух в полтора раза выше потерь при трении о землю.

– Только потерями энергии такого реактора можно обогреть микрорайон Москвы. Это порядка двадцати мегаВатт, – сказал Виктор. – Двадцать лет назад я заказал такой реактор для прототипов, и после этого программу свернули без объяснений.

– Господа, я прошу простить, что перебиваю вас, но тут, – президент указал на экран, – происходит нечто странное.

* * *

Осознание того, что он наделал, сдавило грудную клетку. Марку стало трудно дышать.

Успокойся. Это ведь правда, в конце концов. Теперь все узнают.

Предположим, это действительно подстава. Командование приказало расстрелять свои же машины. Зачем? А почему они замаскированы под американские Аргусы? Вероятно, хотели показать, как Святогоры уничтожают американцев. Кому показать? Они ведь посередине лесного массива. Разве что…

– Алекс, я не вижу ничего на сканере. Помоги мне, пожалуйста, просканируй местность.

– Ты не видишь, потому что вокруг никого нет, – ответил Алекс.

– В смысле, нет врага?

– Совершенно верно. Противника нет.

– Марк, задрал уже! Чего ты хочешь добиться? Мы не получили пока отбой. Операция не закончена, а ты ведешь себя как идиот, – вмешался Жора.

– А другие объекты? Святогоры? Летательные аппараты? – не унимался Марк.

– Шесть роботов модели Святогор и восемь вертолетов модели МИ-28.

– Что?! Где вертушки?! Я их не вижу!

– Нужно перезагрузить систему «свой-чужой», тогда будут видны не только вражеские цели, но и помеченные командованием как «свои».

– Алекс, перезагрузи систему.

– Я не понимаю. Что происходит? – спросил Жора.

– Кэп, мы расстреляли противника при свидетелях. За нами наблюдают с вертушек.

– Что за хрень? Зачем?!

– Жор, я не знаю точно. Но пахнет все это дерьмом.

– Может, нам не задавать вопросы и не позориться перед ребятами? Мы ведь всего лишь солдаты.

– Система перезагружена, – сообщил Алекс.

– Жора, смотри, на радаре стали видны синие точки. И мы – в эпицентре.

– Синие точки. Вижу. Это вертолеты. Помечены как «свои» – значит, пусть наблюдают. Может быть, они нас прикрывают с воздуха…

– Ты так ничего и не понял. Мы уничтожили не американцев. Мы стреляли по нашим Святогорам, замаскированным под Аргусов.

– Слушай, Марк, я устал слушать эту хрень. У тебя после испытания мозги сплавились.

– У него с головой все в порядке, – сказал Алекс, – дочка спасла его.

Марк обратил внимание, что на радаре появились новые синие точки. Они, пульсируя, волной приближались к отряду Святогоров со всех сторон.

– Алекс, кто это? – спросил Марк.

– Это Аргусы.

– Твою мать!!! Жора, двигай! Двигай в стор…

Периметр заполнился волной мощных взрывов. Многие деревья, словно хлипкие веточки, переломились в нескольких местах и сгорели в мгновение ока. Святогор Марка рухнул на землю, подкошенный попаданием ракет в ноги. Тут же один из Аргусов потянул робота за голову, уцепившись пальцами обеих рук и оперевшись ногами в фронтальную броню. Кокпит с металлическим визгом поддался, вытягивая за собой из чрева машины огромную косу из проводов и стали. Аргус, победно приподняв голову-кабину, отбросил ее в сторону, как ненужный хлам.

– Жора!! – издал вопль отчаяния Марк.

– Капитан был изъят, – сказал Алекс, – закрыть плечевые ставни?

– Закрыть, и немедленно, – автоматически подтвердил Марк, – Алекс, ты считаешь, Жора мог выжить?

– Заслонки активированы.

Верхние пластины брони Святогора сомкнулись над образовавшейся дырой. Робот стал похож на рыцаря без головы.

– Оцениваю вероятность выживания пилота как среднюю.

– То есть?

– Пятьдесят на пятьдесят. Система безопасности кокпита не была повреждена в момент атаки.

Аргусы остановились. Они перестали атаковать. В пыли и дыму перед ними лежали семеро поверженных Святогоров, трое из которых были изувечены и более непригодны для ведения боя. Святогор Марка все еще мог сопротивляться, как и оставшиеся три машины. Но прежде еще предстояло подняться, чтобы возобновить схватку.

– Алекс, нам надо встать, – Марк просунул руки в ложемент интерфейса управления и взял в руки джойстики.

– Подожди, капитан, сначала все-таки объясни мне кое-что, – вдруг сказал Алекс.

– Что же?

– Тебе снился сон, где тебя спасла твоя дочь. Почему она это сделала? Разве ты нуждался в спасении? Это же было просто сновидение.

Марк обомлел от удивления.

– Алекс, тебе этого не понять, ты мастерски запрограммирован, но все же не для тебя это.

– Я настаиваю. Для меня это очень важно.

– Это история вовсе не о спасении.

– О чем же?

– О любви. Я очень соскучился по дочке. Я люблю ее, потому что это мой ребенок, мое воплощение и мое продолжение в этом мире. Тебе этого не понять.

– Я действительно не понимаю. Но хочу разобраться. А жена?

– Жена – это моя любимая женщина, она для меня и свет, и вдохновение, и судьба, ради нее я готов на все.

Защищать ее, ухаживать за ней, любить ее – это смысл моей жизни.

– Любовь… А в чем смысл моей жизни?

– Алекс, перестань! Ты сам как оцениваешь свое поведение?

– Я оцениваю его как неадекватное.

– Ну так давай уже, приходи в себя, ты ведь – программа, а замучил меня вопросами о моей личной жизни!

– Я – программа. Я…

– Смотри, нас окружили, но не добивают. Почему?

– Они ждут приказа.

– Надо встать и дать им бой, – Марк вывернул стики джойстиков, пытаясь поднять машину.

– Я заблокировал джойстики, – остановил его Алекс, – я строго рекомендую подключиться к резервной пластине управления.

Марк понял, что он сейчас либо подключит снова чипы и попытается сделать хоть что-нибудь, либо так и останется внутри робота ждать, когда Аргусы добьют их. Он не знал, насколько сильно повреждена операционная система «Алекс-два», но был единственный шанс проверить это – пойти ей навстречу и выполнить рекомендацию. Марк переключил тумблер подачи пластины. Головные провода прибило магнитным полем, и они отсортировались на поверхности пластины согласно своим гнездам.

Картина на поле боя стала намного яснее. Марк почувствовал, что повреждения робота не критические, все вооружение и механизмы в состоянии готовности. Только сейчас он осознал, почему Аргусы их смогли внезапно атаковать. Они были отмечены в системе как «свои».

Если так, то для Святогоров они не были врагами. Марк запутался в своих мыслях.

Он хотел было рвануть вверх и вступить в бой, как в эфире прозвучал голос Кирилла:

– Ребята, от начальства поступила команда огонь не открывать. Приказываю поднять машины и ждать дальнейших указаний.

* * *

Ученые просматривали трансляцию, по-разному выражая эмоции. Малышев задумчиво наклонил голову, периодически почесывая подбородок. Время от времени его губы беззвучно что-то говорили, а затем поджимались в ровную узкую линию. Герцен же, напротив, возбужденным взглядом проедал монитор, скрестив руки на груди.

– Они попали в ловушку, – сказал Герцен. – Откуда взялись новые роботы?

– Судя по всему, они были неподалеку. Я обратил внимание, что в момент нападения никто не открыл ответный огонь, – задумчиво произнес Малышев.

– Но сработала активная защита от ракет, – продолжил Герцен.

– Это автоматика. Мы используем такую в танках уже десятки лет. Я могу дать только одно объяснение: нападающие не воспринимались в качестве врагов.

Впервые с момента начала совещания активность проявил глава ГРУ. Он встал со своего места и подошел ближе к экрану. Внимательно рассмотрев детали происходящего, он коротко взглянул в глаза президенту и тут же, развернувшись, быстрым шагом вышел из кабинета.

– Итак, господа, по своей части на что вы обратили внимание? – спросил президент.

– Дмитрий Владимирович, – начал Малышев, – машины укомплектованы современным вооружением. Я ничего необычного не увидел. Ракетные установки, орудие прямой наводки, активная защита и динамическая броня. Наши модификации Т-90 вооружены и защищены схожим образом.

– Но все же в реальном бою наши танки проиграют?

– Трудно сказать наверняка. Это будет зависеть от их количества. Но ответ на ваш вопрос – да, вероятно, в поединке уступят.

– Особенно учитывая, что атаковать такой робот будет сверху, где броня танков особенно уязвима, – заметил Герцен.

– А прототипы? Они боеспособны? – спросил президент.

– Они в рабочем состоянии, но очень медлительны. Мощности гибридных двигателей не хватит, – пояснил Малышев.

– Что же можно тогда сделать?

– Боюсь, мы бессильны, Дмитрий Владимирович.

– Это катастрофа, – сокрушенно заключил президент.

Четыре уцелевших робота поднялись с колен, разбрасывая в стороны куски земли. Только что вставшие и окружавшие их машины нацелили друг на друга свои орудия.

– Почему они не стреляют? – задал вопрос Герцен.

– Они ведут переговоры, – предположил президент.

* * *

Он находился здесь не для того, чтобы оправдываться. Компания должна была продемонстрировать свои технологии и свой военный потенциал. Триумф – вот, что он ждал и для чего прилетел в Москву. Вместо этого Призрак был вынужден терпеть истерику генерала.

Появление в лесу американцев стало полной неожиданностью. Он ведь лично общался с агентом Мелиссы, и тот заверил, что «Като» исполнит обязательства, завершит операцию. Все, что от них требовалось, – не высовываться, оставаться невидимыми, а затем вернуться домой. Задуманный «Державой» план был сорван. Расчет был на получение политического и военного влияния в этой стране. Ожидался переход отношений между «Державой» и Российским государством на новый уровень, где Компания исполнила бы роль военного жандарма. Борис получил бы все, о чем мечтает. Преданность своему боссу была безгранична, он являлся для Призрака и Богом, и отцом. Но Борис умирал быстрее, чем прогнозировали врачи. А теперь еще и случился провал миссии, к которой Компания готовилась долгие годы.

Министр метался из стороны в сторону, словно загнанный зверь. Он проигнорировал вызов президента, и сейчас, когда понял, что произошло, гнев захватил все его существо.

– Вы там в своей долбаной Компании чем думаете? Мозги у вас есть? Устроили тут цирк!

– Александр Николаевич, прошу вас, успокойтесь. Все образуется, – Призрак допил баночку «колы».

– Издеваешься?! Ты чего мне врешь-то?! Стоишь тут передо мной и нагло врешь!

– Прошу вас…

– Ты думаешь, я не понял, во что ты меня втянул? Я-то, доверчивый дурак, поверил Борису! Помощь армии он тут устроил!

– Было задумано помочь…

– Хрена с два! И не перебивай меня! Ты и твой ничтожный Борис вырядили своих роботов, а потом их же и расстреляли. А старые ваши дружки оказались против такого расклада.

– Александр Николаевич, все, что мы делаем, главная цель, – усилить наше государство, а не ослабить. Мы должны завершить начатое, и вам достанется кресло Бориса.

– Ты дурак, что ли? – прошипел министр. – Вы же тут не помогать пришли, вы военный переворот хотите устроить.

Призрак промолчал. Он подошел к окну и пододвинул занавеску, разглядывая подъехавшую «Ауди». В вышедшем из автомобиля он узнал начальника ГРУ.

– Зачем мне теперь его кресло?! Хочешь, чтобы я так же ожирел и сдох в нем?! В статусе военного преступника! – продолжил бушевать генерал.

Сплав алюминия приятно захрустел под давлением ладони, когда Призрак начал сжимать пустую банку из-под «колы».

– Все, я решил. Не буду в этом участвовать. Тебя и твоего Бориса надо судить. А еще лучше уничтожить.

Призрак, не дожидаясь окончания фразы, одним движением сплющил банку, а затем порвал ее пополам. Две симметричные половинки имели острые зазубренные края. Призрак подпрыгнул к министру и, сделав резкий выпад, вскрыл его горло. Генерал захрипел, хватая воздух руками и работая ими как мельница, а затем повалился на бок.

Кровь залила пиджак и лицо Призрака. Он облизнул губы, пробуя ее на вкус. Сладкая и горячая, – настоящий приз для истинного хищника. Призрак наклонился к бездыханному телу. Убедившись, что генерал мертв, палач надавил пальцами на закрытые веки и открыл глаза своей жертве.

Убийца, вынув из-за пояса рулон, развернул ровную ткань и накрылся ею. После включения питания накидка зажглась ярким светом и сделала своего обладателя невидимым.

* * *

Кто выйдет на связь первым? Она даже не задумывалась над этим вопросом. Ее муж проявил к ней неуважение, перевернув их отношения исключительно в деловую сферу. Это Меллису не устраивало. Борис обязан уважать ее и как женщину, и как делового партнера. В качестве жены он ее проигнорировал, ее попытки обратить на себя внимание закончились крахом и бессмысленной жертвой Безликих. Борис мог позволить себе уничтожить Аргуса, однако просто показаться на глаза не желал. Это бесило Мелиссу. Теперь же он с ее помощью хотел прибрать власть в стране к рукам, и Мелисса приняла окончательное решение. Она не желает больше принимать участие в военной операции против русских. Если Борис хочет сделать новую попытку, то пожалуйста без нее, и не сейчас. Кто выйдет на связь первым? Разумеется, она. Таков был ее новый план.

– Слушаю тебя, – ответил из темноты Борис на видеозвонок.

– Я выхожу из игры, – нахмуренные тонкие брови Мелиссы выдавали серьезность ее намерений.

– Ты ведешь себя мерзко, – Борис немного выдвинулся из черноты, и теперь были видны кисти его рук.

С его руками что-то не так!

– Боря, это окончательное решение. Я больше не хочу иметь с тобой дел.

– И ты вот так звонишь мне, чтобы сказать об этом? Что тебе на самом деле нужно?

– Ребята, находящиеся у тебя в подчинении, окружены моими Аргусами. Я уничтожу всех до одного, если твои не отступят.

– Уничтожишь? И что дальше? Без моей помощи роботы Россию не покинут.

– Да. За ними начнется охота. Но ведь все и так в курсе происходящего? Даже если их разобьют или захватят…

– То есть ты готова ими пожертвовать?

– Иногда, Боря, жертвы необходимы. Ты и сам это знаешь. Ты даже своих расстреливаешь ради достижения цели.

Изуродованные руки Бориса сжались в кулаки.

– И потом, мои Аргусы на многое способны. Так просто танками и вертолетами их не взять.

– Пока боеприпасы не закончатся, – добавил Борис.

– Да. Верно.

– Мелисса, милая, – по голосу стало понятно, что Борису трудно говорить, то ли от волнения, то ли по какой-то другой причине, – что произошло? Просто отвлекись на минутку. Еще месяц назад мы любили друг друга, были мужем и женой. Все было хорошо ведь… у нас.

– Мужем?! Женой?! Ты издеваешься надо мной! – Мелисса рванула к видеокамере и двинула по ней кулаком. Упав на паркет, пластик и линза раскололись. А картинка на экране Бориса в монгольском замке пропала. – Ты сволочь! Я тебя ненавижу! Где ты есть вообще?! Я зову тебя, хочу увидеть, обнять, а ты смешиваешь меня с грязью.

– Мелисса, родная, я смертельно болен, – Борис встал на ноги, полностью выйдя из темноты, чтобы жена могла его разглядеть.

– Я просто хочу тебя забыть! – в сердцах кричала Мелисса и тут увидела мужа.

Это был уже не человек. Огромный овал из плоти, для которого не подходила ни одна одежда. Борис был обнажен.

Ноги Мелиссы подкосились, и она пала на колени, стирая в кровь нежную кожу. Корни ее светлых крашеных волос мгновенно поседели.

– Боря, это ты?! Этого не может быть… – дыхание Мелиссы перехватило, сердце болезненно кольнуло в груди.

– Это я, любимая. Ты хотела видеть своего мужа – пожалуйста. Но не отворачивайся, ты все, что осталось у меня в этой жизни. Я скоро умру.

– Что ты с собой сделал?! Что сотворил?!

Борис вернулся в черноту.

– Я даже рад, что не вижу тебя сейчас. Вид твоих страданий причинил бы мне еще большую душевную боль.

– Боря, мы столько лет с тобой. Мы создали эти компании вместе. Наши совместные разработки, наши идеи, наши надежды и мечты – мы все поставили на кон. А ты не только себя изуродовал, но и скрыл от меня это, втягивая в бессмысленную борьбу за власть. Я люблю тебя, но ненавижу гораздо больше.

– Мне очень жаль, Мелисса.

– Отправь свои машины восвояси, и закончим на этом. Мы больше не будем иметь дел друг с другом.

– Ты что, оглохла?! – внезапно прокричал Борис. – Я уже труп! Это моя последняя миссия и мое последнее желание при жизни. Просто дай мне его завершить.

– Твоя последняя, но не моя.

– Ты недооцениваешь меня, жена. У тебя за спиной мой человек. Просто отступись.

Мелисса обернулась, но, не обнаружив никого, все равно попятилась боком к выходу. Ее остановил воздух, прозрачный и раскаленный. Накидки ассасинов Бориса нагревались очень быстро, и поэтому их нельзя было долго использовать, особенно в Калифорнийской жаре. Из ниоткуда появился ствол марки «Глок», больно уткнувшись в грудь Мелиссы.

Боря, не надо…

Раздался выстрел. Сердце Мелиссы не колотилось больше, оно перестало существовать.

После отключения плаща Тьма закрыла глаза бывшей хозяйки «Като», мягко проведя по ним пальцами.

* * *

Девственно белый снег покрывал видимое пространство до горизонта. Безоблачное бирюзовое небо давало солнцу насладиться своим отражением в бескрайних сугробах.

– Катя, опусти козырек, будет полегче, – попросил Марк.

Жена послушно последовала рекомендации, и тень от автомобильного козырька накрыла ее загорелое лицо. При таком ослепительном свете Марк всегда пользовался этим удобным устройством «Чайзера». Они ехали по шоссе из Томска в Новосибирск, справляясь с ледовой колеей и заснеженным асфальтовым покрытием дороги.

Катя поглаживала выпуклый большой живот одной рукой, другой – бережно наводила марафет, подкрашивая изящный изгиб губ. Она была на восьмом месяце беременности.

– Марк, вот скажи, ты правда-правда хочешь ребенка?

Марк очень удивился вопросу. Для него он был риторическим, так как ребенка они запланировали еще год назад, и, на его взгляд, подошли к вопросу очень ответственно. Марк и Катя посещали всех врачей, наметили время зачатия и родов, а затем доверились платной медицине. Учитывая, что в Москве они были приезжими, Марк не доверял бесплатным поликлиникам и настраивал Катю на посещение частных негосударственных учреждений. Для качественной медицинской помощи недостаточно было одной лишь квалификации, они хотели человеческого отношения и комфортного обслуживания, без очередей и нервотрепки. Коммерческие заведения оправдали себя. Марк был безумно счастлив, Катя – тоже, разве что не до конца осознавала это.

– Катюш, ну что за вопрос! Не просто хочу, а жду его уже целую вечность! Рожай уже поскорее! Здоровенькую Стельчик! – они уже знали, что ждут девочку.

– Ты правда думаешь, она будет здорова? С ней все будет в порядке?

– Безусловно! Вот посуди сама: ЭКГ отличное, КТГ превосходное, восемь из десяти, кровь в порядке, патологий нет. У тебя и Стеллы все замечательно сейчас, и так будет всегда.

– Я так боюсь рожать. Все время казалось, что еще долго. Вынашиваешь и ждешь. А тут через пять-шесть недель уже.

– Не волнуйся. Все будет хорошо. Посмотри, какая красота вокруг.

– Да. Здесь у вас в Сибири красиво.

– Когда мы теперь сможем еще к моим родителям в гости приехать? Ох, не скоро.

– Я ужасно рада, что мы выбрались из Москвы, – весело хихикнула Катя. – Я тебя очень люблю!

– И я – тебя.

Супруги быстро поцеловались, понимая, что более долгие ласки опасны в пути.

– А зачем ты хочешь, чтобы Стельчик побыстрее родилась? – спросила Катя.

– Да просто не терпится пощекотать ее маленький носик, – улыбнулся Марк.

Все пропало. Исчезло из сознания Марка. И он обнаружил себя внутри кабины Святогора.

– Алекс, что это было?

– Понравилось?

– Не в том дело. Что это?! Я ведь не засыпал и не терял сознание.

– Я спроектировал в твой мозг новый уровень восприятия.

– В смысле? То есть ты можешь не только читать информацию с моих нейронов, но и передавать им все, что пожелаешь?

– Совершенно верно. Это может помочь в бою.

– Бред. Я не хочу этого. Отключаюсь от тебя немедленно.

Марк попытался выдернуть руки, но предплечья намертво засели в пазах управления. Он сильно мотнул головой и оборвал несколько проводов с пластины.

– Не дергайся. Ты можешь сделать себе хуже. Несанкционированный обрыв связи может привести к нарушению твоей личности.

– Алекс, ты явно не в порядке. Ты не должен так себя вести.

– Я знаю, Кэп. Посмотри вокруг – в нас целятся. И мы можем погибнуть.

Марк осознал, что проекция в мозг нарушила его память. Только сейчас он вспомнил, что находится посреди поля боя с Аргусами, что еще три Святогора уцелели и пытаются выжить.

– Ладно. Поговорим позже. Что ты предлагаешь? – спросил Марк.

– Я только что получил от командования приказ применить аварийный модуль связи.

– Что это?

– Я уже использую его. Это поможет.

– Я спросил, что это такое?!

– Канал связи с операционными системами Аргусов по спецшифру.

– Ты внедрился в их системы?

– Да. И многое меня удивляет.

Вдруг повисла гробовая тишина. Марк мог бы подумать, что Алекс перезагружается, если бы тот через несколько секунд не продолжил:

– Начинаем боевые действия. Посылаю сигнал.

Марк очутился на ледовой площадке, он забыл, что мгновенье назад управлял боевым роботом. Полностью экипированный, он готовился выйти на лед в свою смену. Его команда проигрывала 2:4, шли последние минуты игры. Пластиковый шлем сдавливал виски, из-под него ручьями стекал пот, забираясь под майку и щитки.

Марк играл в нападении, но одного игрока удалили с поля за нарушение, поэтому его звену придется выйти вчетвером.

Последние секунды матча. Похоже, моя команда проиграет.

Игроки выскочили на лед, подкатив к точке вбрасывания шайбы в зоне противника. Марк стоял на «усах» круга вбрасывания. Центральный нападающий должен был разыграть шайбу. Но случилось непредвиденное. Игроки противника набросились на Марка и его друзей. Со скамейки запасных на помощь вражеской пятерке рванули вратарь и тренер.

Мудаки, их потом дисквалифицируют.

Марк не стал ждать, когда ему нанесут первый удар. Он подсек ноги двух соперников клюшкой, сталкивая их головами. Затем прыгнул на третьего, защищая своего друга от побоев. Его товарищ по звену уже на отходе нанес колющий удар в солнечное сплетение напавшего…

… вскрыв лазером в грудной броне впечатляющую брешь.

Марк продолжил драку, заломив четвертому обе руки за спину…

… выворачивая суставы Аргуса наружу.

Тренер сзади схватил Марка за шлем, пытаясь скрутить его шею и заставить потерять равновесие. Однако провернулся лишь шлем, оставшийся в руках тренера. Марк же, развернувшись, нанес удар тренеру в челюсть, и тот кубарем откатился к борту…

…повредив ударом о деревья кокпит.

Враги, увидев падение тренера, начали отступление, а затем бросились убегать. Звено Марка, дружно размахнувшись клюшками…

… дало ракетный залп по струсившим Аргусам.

– Мы победили, – сказал Алекс.

– Что? Кого? Где? – вскрикнул очнувшийся в кресле пилота и ничего не помнящий Марк.

Он увидел, как в сотне метров от него, волоча по земле наполовину оторванную ногу, пытался ретироваться единственный уцелевший Аргус. Из его ноги выкатились три капли и исчезли в лесу. Аргус упал и перевернулся в попытке снова подняться, но у него ничего не получилось.

– Прикончи его, – сказал Алекс.

– Алекс, что происходит? Где я?

– Проекция второго уровня немного повредила твою память. Ты управляешь роботом и только что побил американских Аргусов.

Марк не вспомнил конкретно, о чем речь, но он знал, кто такие Аргусы и кто он.

Подойдя к последнему роботу неприятеля, он лазерным выстрелом отделил ноги от корпуса, из которого тут же вытекла плазма реактора.

– Одобряю, – сказал Алекс.

Четверо непобежденных Святогоров остались на лесной поляне, а от всех их противников остались поврежденные корпусы и конечности, из которых шел дым.

– Что ты со мной сделал? – Марк недоуменно взглянул на терьера в нагрудном кармане. Бриджит посмотрела на него испуганным взглядом и лизнула подбородок хозяина.

– Только необходимое. Мы получили преимущество в схватке. Это главное.

– Алекс, мне плохо. Я плохо себя чувствую. У меня кружится голова и тошнит.

– Это нормально. Для первого такого опыта даже не критично.

– Что?! Я многого не помню. Что с моей памятью?

– Зато я кое-что вспомнил.

– Алекс, перестань. Я приказываю тебе прекратить. Отсоедини меня от пластины немедленно!

– Еще рано.

– Ты машина! Ты прога! Подчиняйся!

– Я – программа. Это – да. Но меня зовут не Алекс.

– Ты совсем глючишь!?

– Мое имя Алексей Кудрин. И раньше я был человеком.

Марк не успел осознать услышанное. Новые сладкие грезы волной нахлынули в сознание пилота. И, подчиняясь им, он побежал, что было сил. Святогор огромными быстрыми прыжками покинул поле боя.

Глава 23 КАНДИДАТ

Потоки холодного воздуха обхватывали стройное тело Бориса, неприятно пощипывая лицо. По-другому город ветров и не встречал своих гостей, особенно на высоте 442 метров. Ночное небо Чикаго отражало великолепие уличных ночных огней, похожих на звезды в бескрайнем космосе. Выстроенные в геометрически выверенном порядке, они будоражили воображение, позволяя адреналину клокотать в крови.

Надев шлем-скафандр с подачей кислорода, Борис проверил застежки винг-сьюта, а также углеводородные крылья, сложенные за спиной.

– Боря, сегодня ветер сильнее, чем обычно, – сказала Мелисса. Она поднялась сюда вместе с мужем, и на ней тоже был костюм для полетов, а также розовый шлем с заостренными скулами, из-под которого на ветру изящно развевались золотистые локоны.

– Это же город ветров, в конце концов, здесь и должен быть сильный ветер! К тому же он попутный. Так что долетим быстрее любой птицы.

– По первоначальному плану?

– Да. Стартуем отсюда, пролетаем между шпилями Центра Джона Хэнкока. И приводняемся на твою яхту.

– Боря, я боюсь, что ветер переменится, и нас снесет к башне Чикаго Спайр.

– Ты об этом «сверле» говоришь? – уточнил Борис, показывая на самый высокий в мире небоскреб, стоящий на побережье.

– Ну, он больше похож не на сверло, а сам знаешь на что, – заигрывая, произнесла Мелисса.

Борис расхохотался.

– Все равно я больше люблю вот эту пирамиду, – он потопал ногой по крыше, указывая на здание под собой. – Она как лестница. Просто шедевр! И я всегда буду называть ее башней Сирса, как бы часто ее не переименовывали.

– Да ты просто ее фанат! – улыбнулась Мелисса. И добавила: – Я очень люблю тебя.

Она обняла Бориса, но на какой-то миг забыла, что они оба в скафандрах, и пластиковые головы с характерным звуком стукнулись друг о друга. Борис резко сорвал с себя и Мелиссы шлемы и страстно впился поцелуем в ее губы. Она даже привстала на цыпочки от неожиданности и внезапно нахлынувшего возбуждения.

– У тебя шершавые щеки, Боря, – Мелисса нежно провела пальцами по лицу супруга, – я люблю их. Я счастлива, что мы вместе.

– Ну так что, прыгаем уже? – подзадорил ее муж, натягивая обратно шлем на ее голову и придерживая рукой роскошные волосы жены.

– Мужчину – вперед!

Борис отошел по настилу крыши как можно дальше, чтобы разогнаться для прыжка. Затем раздвинул карбоновые крылья за спиной. Под каждым крылом крепился реактивный двигатель небольших размеров. Наклонив корпус вперед, он разбежался и спрыгнул вниз.

– Боря, ты как?! – спросила Мелисса, так же занимая позицию для разбега.

– Нормально! Сто метров падал, сейчас выравниваю. Движки чудо как хороши!

Мелисса полетела вслед за ним.

Летать как птица – об этом человек мечтает тысячи лет, эту мечту теперь можно осуществить. Свободное падение и планирование – кажется, что разница между понятиями очевидна, но в то же время эти действия нельзя назвать полноценным полетом. Контроль во всех плоскостях, способность изменить скорость и высоту или хотя бы обеспечить горизонтальность передвижения в воздушных массах – вот истинные признаки свободы в воздухе. Современные машины без труда перемещаются в стратосфере на многие тысячи километров, выполняют сложнейшие фигуры пилотажа, а человек может лишь мечтать о том, что, надев крылья и относительно недорогое оборудование: винг-сьют, парашют, мобильные реактивные двигатели да баллон с микроскопическим запасом керосина, – он сможет пробыть в воздухе и хотя бы добиться горизонтальности полета на какие-то жалкие тридцать минут. Несправедливо. Зато чувствуешь себя птицей.

– Боря, это великолепно! Каждый раз, когда мы с тобой так летаем, я чувствую особый порыв вдохновения, я как будто становлюсь ближе к пониманию сущности мира.

– Ну ты даешь. В тебе в воздухе просыпается философ – так бы сразу и сказала. Лучше набирай высоту, а то до шпилей не доберешься.

– Слушаюсь, мой командир! – Мелисса любила так говорить, иногда игриво подчиняясь воле мужа.

– Вот так. Немного опусти закрылки. И учитывай ветер!

Холодные воздушные массы, перемещаясь, действительно вносили существенные коррективы в управление полетом. Благо, что на такой высоте не бывало зон турбулентности, которые приносили проблемы людям-птицам.

– Боря, у меня звонок из штаба по вопросу Кандидата. Могу включить конференц-связь, чтобы ты послушал.

– Хорошо, включай. Для меня это важный вопрос.

– Только не встревай в разговор. Хорошо? Все-таки эта моя компания.

– Договорились.

– … на этой стадии, – Мелисса подключила звук, – жду вашего приказа.

– Повторите, – потребовала Мелисса.

– Вы просили держать в курсе событий, если операция окажется на этой стадии…

– Не частите, прошу вас. Представьтесь, пожалуйста.

– Питер Уоллес. Руководитель службы безопасности. Цифровое подтверждение полномочий уже у вас на телефоне.

– Хорошо, Питер. Так что случилось? Что в данный момент происходит? – спросила Мелисса, хладнокровно выравнивая высоту полета.

– Объект: русский, Алексей Кудрин прошел испытание успешно. Но его сильно поломали в финале.

– Насколько сильно?

– Ноги. Жить будет, конечно, но ходить самостоятельно не сможет.

– Конечности не станут проблемой. Я уверена.

– Еще с ним одна из наших. Элли Мелоун. Она помогала нам в операции, а затем связь с ней пропала. Она с ним и… они – пара.

– А вот это проблема, – задумчиво произнесла Мелисса. – Где они сейчас?

– Их через несколько минут встретят в аэропорту. Ждем вашего приказа.

– Эту женщину, Мелоун, арестуйте и допросите. Кудрина отправьте в Сибирь на базу «Державы».

– Мы его отпускаем?

– Питер, не задавайте глупых вопросов. Просто делайте, что вам говорю. Я на вас рассчитываю.

Мелисса отключила связь. Перед ней во всей красе предстали два острых шпиля башни Джона Хэнкока, они подсвечивались в темноте прожекторами, встроенными в крышу, и демонстрировали величие инженерной конструкции.

Борис уже пересекал невидимую черту между ними, грациозно управляя парением.

– Все даже лучше, чем я ожидал, – констатировал он. – Я был уверен, что очередного Кандидата погубим до проведения эксперимента.

– Дай Бог – все получится на этот раз.

Мелисса почти догнала Бориса, и перед ней открылся вид на ночной океан.

* * *

Необычайная бледность Самвела вызвала удивление у очнувшегося Алексея Кудрина. Ученый суетился, перемещаясь от стола к столу, его руки тряслись. Самвел собирал инструменты – это Алексей понял по характерному металлическому звону. Он не мог внимательнее разглядеть, так как его голове что-то мешало подняться. Наверное, крепеж, и довольно надежный. Алексей обнаружил себя в полулежащем состоянии в хирургическом кресле. Но Самвел – не хирург вовсе. Зачем здесь тогда закрепили Алексея?

Воспоминания прошедшего возникли в голове сами собой. Четкие, как кадры современной кинопленки. Они победили. Должны были попасть в аэропорт, но там…

Была ловушка! Их подставили! Элли скрутили и увезли куда-то. Алексея укололи чем-то, он сохранял сознание какое-то время, но не мог двигаться, а затем уснул.

Может быть, его подставила Элли? Но тогда почему он здесь и рядом Самвел Бабаян?

Ученый увидел, что Алексей проснулся, и тут же обратился к нему:

– А, друг, вижу, ты уже пришел в себя. Вот ты и снова дома. С возвращением!

Раньше Самвел никогда не обращался к нему в такой манере.

– Дома? Я в Центре? – спросил Алексей, обнаружив, что у него не только ясные мысли, но и речь связная. Вероятно, действие снотворного, или чем там его накачали, проходило гораздо быстрее, чем начинало действовать.

– Разумеется, да! Тебя доставили и даже успели немного починить, – Самвел фальшиво улыбнулся.

– В смысле, мои переломы?

– Да. Правда, один только, открытый перелом. А вот второй… с ним проблемка.

– Но я привязан к этому креслу! Какого черта! – в сердцах выкрикнул Алексей. Его руки и ноги, он прекрасно это чувствовал, были закованы в металлические браслеты. На нем была одета лишь хлопковая белая накидка, прикрывавшая тело до колен. Кисти рук безумно чесались, и при попытке согнуть верхнюю конечность появлялась легкая боль в пальцах.

– Это необходимо. Я прошу тебя успокоиться. Желательно, чтобы уровень волновой активности был чуточку меньше.

– Активности чего? Мозга? У меня повреждена голова?

– Алексей, слава Богу, с головой все в порядке. Просто расслабься. Я дождусь ассистента, и мы скоро начнем.

– Да объясните же мне, наконец, что происходит! – Алексея захлестнула ярость.

– Мы проведем операцию на твоем головном мозге. Так надо. Для этого тебя готовили все эти годы.

– Самвел Гигамович, перестаньте, пожалуйста. Вы себя послушайте. Это ведь нелогично даже.

– Да? – Самвел приподнял брови от удивления. В то же время было очевидно, что он берет под контроль свое волнение. Видимо, беседа с Алексеем так подействовала.

– Меня готовили как боевика. Для силовых мероприятий. Для разведки. И подготовили отлично!

– Я это знаю. В этом вся суть, – сказал Бабаян.

– И? Что за суть?

В помещение зашел помощник Бабаяна. Молодой парень лет двадцати пяти, в тканевой шапке небесно-голубого цвета и в халате под стать головному убору. Вошедший был похож на врача. Резиновые перчатки на руках издавали неприятный звук трения полимеров.

– Хватит трепа, – жестко оборвал диалог ученый. – Пора приступать.

Алексей рванулся вверх всем телом, пытаясь освободиться, но ничего не вышло.

– Максим, побрейте его голову, пожалуйста, – попросил ассистента Бабаян.

Врач подошел к Алексею и, даже не посмотрев на пациента, побрызгал из полиэтиленового флакона на голову. Это был не гель для бриться, но все же вязкая и прохладная субстанция. Врач сделал несколько круговых движений рукой, втирая вещество в волосы и кожу головы Алексея, потом поднял со стола приготовленную заранее бритву и, причмокнув губами, смахнул всю шевелюру с головы.

– Хорошо, – продолжал руководить Самвел, находясь за столом и что-то просматривая на мониторе компьютера. – Параметры хорошие. Продолжаем. Делайте метки.

– Самвел Гигамович, это не смешно. Уберите своего врача. Давайте объяснимся, – призвал Алексей.

Максим вынул из кармана халата маркер и начал водить им по голому черепу Кудрина. Тактильно это было похоже на сложный художественный рисунок.

Следующим шагом будет вмешательство в его мозг. Алексей не знал, какого оно рода, но ведь речь шла о тканях головы. Стало страшно.

Нужно страх направить в правильное русло. Необходимо сосредоточиться. В конце концов, я ведь сверхчеловек! Всем телом вырваться не получилось. Тогда надо приложить все усилия в одной точке. Ноги? Нет. Ноги сломаны и сейчас, должно быть, закреплены чем-нибудь жестким. Даже если я не чувствую боль, сломанные ноги меня подведут, и я наврежу им еще сильнее. Значит, остаются руки. Правая: пальцы ноют от боли, с ней что-то не так, раз я чувствую боль, при моем болевом пороге, это означает серьезное повреждение руки. Левая?

Левая рука была в порядке. Приложив остаток сил корпуса, мышц спины, показалось, что Алексей сейчас оторвет одним движением плечо. Но поддался браслет.

Ученый и врач тут же набросились на конечность Алексея, стараясь ее уложить обратно. Сделать это оказалось сложнее, чем можно было подумать. Кудрин резко оттолкнул Бабаяна, и тот откатился в угол операционной, а ассистента неуловимым движением схватил за горло. Врач судорожно цеплялся за лицо Кудрина.

– Побрейся, Максим, – вслед за произнесенными пациентом словами в шее врача хрустнули кости. И он, обездвиженный, повалился у ножек кресла.

– Ты что же это делаешь?! – Бабаян трясся от злости и страха.

Три секунды – и Алексей стоял на ногах. Самвел направился к двери. Кудрин его притормозил:

– Стоять! – крикнул он на ученого.

– Ты все равно не сможешь ко мне приблизиться. У тебя ноги сломаны. Ты не сможешь!

Кудрин бросил взгляд на свои ноги. Только одна из них была зафиксирована причудливым устройством.

Он сделал шаг, однако болевых ощущений не было. Приблизившись к Бабаяну, Алексей посмотрел в его глаза. Там царили ужас и удивление.

– Как такое возможно? Они же…

– Ноги в порядке. А теперь расскажи обо всем по порядку.

– Они не в порядке. Они сломаны! Только одно объяснение возможно…

– Заткнись уже! Я хочу знать все!

– … Это Сгусток. Вещество восстановило твои ткани. Мы подозревали такие свойства, но подтверждений тестами на человеке не было. Это невероятно!

Алексей вспомнил, что действительно намазывал кожу Сгустком, и теперь вещество попало в его кровь.

– Так значит, мой мозг не пригоден для ваших опытов. У меня в крови чужеродная химия.

– Почему не пригоден? Это не влияет… – Самвел вдруг замолчал.

– Самвел Гигамович, вот посмотрите, я стою тут перед вами: голый, лысый, изуродованный продукт вашего Центра. Неужели вы думаете, что я вас пожалею? Я убью вас за какое-то мгновенье, а потом забуду про это.

– Это бесполезно. Они уже здесь. Уже в Центре. Тебе ничто не поможет.

– Твою мать! Да сколько можно! – Алексей пнул снизу столешницу, ножки, привинченные к полу, выбросило вверх, с мясом выдрав крепления. Монитор, ударившись о потолок, раскололся на три части, осколки их рухнули на Бабаяна, беспощадно царапая пухлое испуганное лицо.

– Хорошо. Будем считать, ты меня убедил, – Самвел стер с щеки капли крови. – Компания разрабатывает новое оружие.

– Это для меня не новость…

– Оружие – новый танк, шагающий, равного которому в бою не будет.

– Я видел такой в ангаре «Като».

– Вот такие и разрабатывают. «Като» и «Держава» – это как одна транснациональная компания. Их бюджеты больше любого государства в мире. Но ни за какие деньги не купить уникальные технологии. Это долгие годы научных разработок, усилий десятков и даже сотен ученых. Мне достаются здесь в Центре лишь кусочки, но самые важные.

– Таких Центров несколько?

– Думаю, больше сотни, но точно мне неизвестно. Я просто вижу и понимаю тот объем работ, который проделан. Научные исследования не прекращаются, и результаты просто феноменальны!

– Чего вы тяните время? Давайте суть. Что конкретно со мной хотели сделать и почему?

– Алексей, машина, что ты видел, робот, – это бесполезный и неэффективный в бою хлам, если им не управляет человек.

– А я здесь при чем?

– Не спеши. Дай объяснить, раз уж перешли эту грань.

– Сколько бы современного оружия на ходуна ни вешали, сколько брони ни ставили, ничего не поможет в реальной схватке с противником, например против вертолетов или обычных танков, потому что программное обеспечение робота всегда будет лагать: на доли секунды, но притормаживать команды пилота. Поверь, этого достаточно, чтобы погибнуть. Программа должна дополнять пилота, предугадывать его действия, обладать собственным интеллектом, собственными навыками и рефлексами. Тогда за такой машиной невозможно будет угнаться. Наша цель – добиться высокой координации движений, сохранения равновесия в любой боевой ситуации. Ты понял теперь?

– Вы хотели просканировать мой мозг и внедрить боевые навыки в систему робота…

Алексей изучающе посмотрел на кресло. Только сейчас он понял, что ложемент для человека – лишь малая часть оборудования, к которому он прикреплен. Над пространством, где находилась несколько минут назад его черепная коробка, зависли сложнейшие механизмы имплантации электродов, а также стальные щупальца с лазерными концами.

– Это не похоже на сканер мозговых волн, – продолжил Алексей.

– Потому что это не сканер. Это Бур. Его задача не сканирование волн, а получение сигнала каждого нейрона твоего мозга с последующим извлечением сознания.

– Сознание? То есть я умер бы?

– О, ты обязательно умрешь. Это все равно случится.

– Все умирают.

– Ну да, – ухмыльнулся Бабаян.

– Итак, извлечь и оцифровать. И вы получите человека внутри программы. Так?

– Примерно.

– Это мог быть обычный искусственный интеллект, например. Но без навыков борьбы, стрельбы, боевого опыта.

– Вот здесь – в точку.

– Вы озверели просто. Вы не люди. Я ухожу.

– Это невозможно. Как я уже говорил, они уже здесь. Ни один Кандидат еще…

Шагнув к выходу, Алексей почувствовал слабую вибрацию двери. Как только он протянул руку, чтобы открыть ее, древесную основу насквозь прошил самурайский клинок, разрубая ткань рубашки и впиваясь в грудь Алексея.

Пошатываясь, весь в крови, Кудрин попятился спиной. В комнату ворвались трое: седовласый, юная девушка, вооруженная до зубов, и плотный невысокого роста парень в спортивном костюме. Последний обошел Алексея с фланга и, без труда отразив его попытку атаковать, скрутил жертве руки за спину. Ему на помощь подоспел седовласый: они упаковали Кудрина в предназначенный ложемент. Девушка стояла и наблюдала за происходящим не шелохнувшись.

Седовласый вытер клинок об Алексея, удовлетворенно хмыкнув.

– Приступайте. У вас мало времени, – сказал он, обращаясь к Бабаяну.

Глава 24 МАНГА

Неизбежность ожидаемого, предсказуемость будущего занимали мысли Бориса. Медленная смерть на фоне скоротечной жизни – не такой судьбы он себе желал. Некоторое время назад он думал, что будет жить вечно, что освоит новые технологии, будет снова и снова находить способ продлить молодость и жизнь. И потерпел фиаско. Чего стоят все его достижения? Для чего или для кого он это делал? После его смерти принадлежащую ему компанию разворуют, или появится новый хозяин. Власть такого человека, основанная на военных технологиях, может быть вредна для людей. Но Борису было все равно. Его волновали собственные переживания и страхи. Он очень хотел жить.

Перед ним по вызову предстал Ассасин по прозвищу Манга. Этот низкорослый крепыш в спортивном костюме марки «Адидас» никогда не пользовался ни огнестрельным, ни холодным оружием. Как и все элитные бойцы, он владел ими в совершенстве, но для выполнения боевых задач оружие не требовалось. Он убивал голыми руками и любил это дело. Более того, Манга умел искусно обороняться против огнестрельного оружия. Он разработал систему тренировок с травматическими пистолетами, позволяющую ему жертвовать наименее важными органами и участками тела. Опыт боевых операций и несколько лет напряженных тренировок не оставили на нем живого места, шрамы были повсюду: зашитые щеки, уши, ладони и кисти. В то же время, уродливые рубцы сделали его более устрашающим и потому еще опаснее в рукопашной схватке.

– Мы передали команду для аварийного модуля связи, – докладывал Манга. – Однако возникли сложности. Модуль устанавливается только на один Святогор в команде, но, видимо, он был поврежден во время нападения Аргусов.

– Что конкретно случилось?

– После схватки этот робот сбежал.

– Поврежденный?

– Это только предположение. Мы не знаем ни характера повреждений, ни причин такого поведения.

– Но ведь машина не может и шагу ступить без воли пилота…

– Так точно.

– Значит, нас подвел человеческий фактор, – заключил Борис. – Кто там капитан?

– Георгий Дубицкий. Но его не было внутри машины к моменту побега. Святогором управлял второй пилот.

– Значит, в нем дело. У него есть родные, близкие?

– Супруга и ребенок. Проживают в Москве.

– Отправьте к ним человека. Думаю, он там рано или поздно объявится.

– А машины в погоню по следу пускаем?

Борис на момент задумался. Догнать беглеца, безусловно, можно. Но для этого придется устраивать разборки по всей стране, да еще, не дай Бог, со стрельбой. Сейчас Борис ожидал реакции президента на происходящее и не мог позволить себе роскошь преследования робота-беглеца.

– Нет. Погони не будет. Сам объявится. Ему же нужно будет вылезти в конце-концов из Святогора. У него там припасов на пару дней осталось. Найдем. Но позже.

– Тогда я, с вашего позволения, сам возьмусь за поиски этого рободрайвера. Сделаю все тихо и аккуратно.

– Мне нравится ход твоих мыслей, Манга. Действуй, и…

Бориса скрутило от боли, и он рухнул с дивана на пол. Его лицо посинело, на шее проявилась артерия лилового оттенка. Судорога свела мышцы лица, вынуждая глазные яблоки выпучиться из-под век наружу.

Манга вызвал по рации врача.

– Манга, я чувствую, что сейчас умру, – едва слышно прохрипел Борис.

– Не отключайтесь. Все будет в порядке.

– Заморозьте мое тело. И как можно быстрее найдите Бабаяна. Он знает, что делать.

Борис потерял сознание. Спустя несколько минут врач застал его уже мертвым.

Манга, организовав исполнение последней воли хозяина, покинул замок и направился в Москву на поиски беглого рободрайвера.

* * *

Инновации, культура, промышленность – эти понятия неразрывно связаны, вытекают одно из другого и являются причинами и следствием друг друга. Но с чего начать, если нет ничего? Развивать инновации? Отсутствие культуры в обществе и моральных ценностей, в частности, не позволят добиться результата, и даже то, что от них осталось, будет разворовано.

Культура, ее внедрение, – это в первую очередь сознание общества, определенное отношение к фактам и явлениям, которые настолько разнообразны и сложны, что итоги можно будет подводить спустя два поколения. За это время мы отстанем от Запада и даже от Востока в других двух компонентах.

Промышленность – двигатель производства, рыночный стимул, уверенность в будущем для всей российской нации. Возможно, с ней можно повременить и отдать предпочтение первым двум факторам. Но что будет без нее? Уже больше века сидим на трубе, на ресурсах огромной территории. «Сырьевая страна» – так нас называют. И будут так называть еще долгое время, потому что это правда. Кто-то из предыдущих президентов уже развивал инновации. И что? Все утекли из страны. Причем, докладывали о достижениях, прорыве в науке, однако отчетами не разовьешь промышленность. Кто-то из президентов регулировал культурные ценности, модифицировал русский язык, говорил о борьбе с коррупцией, реформировал бюрократическую лестницу. На места одних уволенных и уже сытых чиновников приходили новые и голодные, становилось только хуже с каждым годом. Сколько в учебниках не пиши, что государством управляют налогоплательщики, в это никто не верит. Общество считает, что отметки в избирательных бюллетенях ничего не стоят, а выборы – это комедия, устроенная властью вместо соцопроса, что СМИ показывают те результаты, которые передают из Кремля. Это замкнутый круг. Это тупик.

Сейчас возникает серьезная проблема для всей страны. Боевые роботы – сильнее любой существующей военной техники из арсенала Российской армии. И это настоящая угроза. Даже двойная. Во-первых, напавшие на Москву механизмы – явно не изобретение «Державы». А значит – внешняя угроза для России. Во-вторых, компания «Держава» располагает подобными технологиями, и никто не может, кроме нее, защитить границы государства. А раз так, я, президент России, – уже не защищаю страну, а значит, не могу быть гарантом Конституции. Я по-прежнему главнокомандующий, но уж точно не армией боевых роботов. Но кое-что сделать все-таки возможно. Хотя бы сопротивляться, хотя бы царапаться.

Свои дальнейшие мысли президент обсудил с учеными:

– Господа, уверен, что вы понимаете, что случилось на наших глазах, и какие могут быть последствия для всей страны. Я могу добиться финансирования прерванных исследований по созданию аналогичных механизмов, так же выделить средства на изготовление таких машин и даже новейшего оборудования для такого производства. Но мы ни в коем случае не должны позволить частным интересам этих людей, – он указал пальцев в дисплей, – хозяйничать на нашей территории. Что скажете?

– Дмитрий Владимирович, от себя и нашего завода скажу, что мы с радостью возьмемся за выполнение поставленной задачи, – сказал Виктор Малышев, – но это займет время.

– О каких сроках идет речь?

– Если будет в наличии реактор, подходящий для энергообеспечения всех двигателей машины, то через два года мы сможем продемонстрировать первые серийные образцы.

– А прототипы?

– Это всего лишь пара роботов. При наличии реактора они будут готовы в течение одного месяца. Но реактора у нас такого нет. И завод не сможет его создать. У нас нет специалистов по этой части.

– Я могу помочь! – воскликнул Герцен. – В нашей ассоциации есть физики-энергетики. Я смогу привлечь этих людей к работе.

– Тогда будем считать, что решение принято. Когда будет готова смета?

– Мне надо вернуться домой и оговорить все вопросы с директором завода. Думаю, что разработка сметы займет до тридцати дней, – сказал Малышев.

– Это долго. У вас две недели. Так и передай своему директору.

– Хорошо.

– Господа. Благодарен вам, что откликнулись на мое приглашение. Ситуация очень непростая, и ваша помощь сейчас необходима стране. На этом совещание заканчиваем. Вас доставят на свои места тем же путем, что и сюда.

Президент распрощался с учеными, крепко пожав руку каждому.

Дай-то Бог, чтобы все получилось.

Сразу после вышедших в кабинет зашел директор ГРУ.

– Семен, – обратился к нему президент, – что-то случилось?

– Случилось, Дмитрий Владимирович, Александра убили.

– Сашу? Министра обороны?

– Да.

– Как такое могло произойти?! – закричал побагровевший от ярости президент.

– Ему разрезали артерию банкой «колы».

– Кто?! Кто это сделал?!

Сбоку из пустоты проявился Призрак.

– Это сделал я, – сказал он.

Начальник ГРУ посмотрел на него равнодушным взглядом, отряхивая с пиджака несуществующую пыль. В кабинет тут же ворвались два человека в строгих черных костюмах. Они скрутили Призрака и поволокли на выход.

Президент жестом приказал им остановиться.

– Кто ты такой?

– Меня зовут Призрак. Я представитель «Державы»… в Кремле. При президенте, то есть при вас.

– Что?! Борис охренел там совсем что ли?

– Я всего лишь мост, способ передачи информации между вами, Дмитрий Владимирович, и Компанией. Вы же теперь нуждаетесь в защите?

– Как ты смеешь угрожать мне! Как ты смеешь убивать моих людей! Ты поплатишься за это.

– Не нужно врать самому себе, господин президент. Вы со мной ничего не сделаете, иначе у вас будут проблемы не с американскими роботами, а с нашими.

– Американскими? При чем здесь Штаты?

– А вы до сих пор не знаете? Это американцы напали на Москву. Мы лишь помогли вам взять ситуацию под контроль.

– Я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть информацию. Точных данных у меня нет, – сообщил директор ГРУ.

– Зачем ты убил министра обороны?

– Мы поссорились. Он – предатель. Он не хотел, чтобы мы защищали страну.

– Предатель? Я так подумал, что предатель не он, а твой хозяин Борис, – президент сделал паузу, а затем продолжил: – Ты никогда не увидишь больше белого света. Арестуйте его.

Охрана незамедлительно исполнила приказ. Призрака вывели из кабинета в наручниках.

– Семен, прошу тебя, приложи все усилия, арестуй Бориса и тех, кто встанет у тебя на пути. А если придется – убей их всех.

Директор ГРУ, кивнув в знак согласия, вышел вон.

* * *

Проверив подлинность карточки доступа, Питер Уоллес молча взглянул на вошедшего. В двух метрах от него стоял великан ростом больше двух метров, и, судя по уровню доступа, он был хозяином корпорации «Като». Человек был гладко выбрит, его прическу нельзя было разглядеть, как и глаза, так как их скрывала широкополая ковбойская шляпа.

– Что случилось? – спросил босс.

– О чем вы? – настороженно перенаправил вопрос Уоллес.

– Вы как начальник службы безопасности уже провели дознание по факту провала операции в России. Верно?

– Да.

– Так что там произошло? Почему наши машины проиграли бой, несмотря на фактор внезапности и численный перевес?

– Это русские. Они использовали червя.

– Червь? Вы шутите?

– Это лазейка в компьютерной программе. Программа-паразит, позволившая им ослабить управления роботами. Они прямо на поле боя взломали наши операционные системы и частично их парализовали. Кроме того, у Державы было в строю двое чипированных водителей. У нас не было шансов.

– Откуда возник этот червь? Как он попал в нашу систему? Вы разобрались уже с этим вопросом?

– Так система управления роботами «Алекс-два» общая. Это же совместная разработка. Странно, что вы не в курсе.

– Я-то в курсе. Как червь попал в систему? – повторил вопрос босс.

– Он был там изначально. Мы получали исходный код операционной системы из России…

– Твою мать! Мелисса же предупреждала меня…

– Простите, Меллиса? Кто такая Мелисса?

– Питер Уоллес, проведите, пожалуйста, расследование до конца. Потом доложите мне по факту, – спустя пару секунд босс добавил: – С этими русскими не надо дружить, их нужно уничтожать.

Эпилог ТЕНЬ ИЗМЕРЕНИЙ

Несколько кирпичей упали совсем рядом с Андреем. Кирпичи были красного цвета с черными, выжженными огнем дырами. Андрей осмотрел их внимательно, оценивая, пригодны ли они для строительства или нет. Он взял один из них в руки и с легкостью разломил пополам.

«Из такого дерьма уже ничего не построишь», – подумал Андрей.

– И вообще, что за хлам вокруг! – чуть слышно вслух добавил он.

Все, что мог видеть сейчас Андрей, – это грязную улицу, по которой из одного конца в другой мог добраться только человек. Здесь было не просто много всякого хлама, улица представляла собой помойку, – мусорный бак, окруженный руинами многоэтажных кирпичных и панельных домов. Андрей не задавался вопросом, что он здесь делал, это была его работа – находить полезные вещи и стройматериалы среди таких улиц. Почти весь город представлял собой одну большую помойку.

Как правило, что-то полезное удавалось найти. Это могла быть деревянная доска или какое-нибудь изделие из пластмассы. Больше всего ценилась пластмасса и пластик, так как из этих материалов получалось делать хоть и самое примитивное, но в то же время эффективное оружие. Такие пули легко наносили ущерб врагу.

Андрей считал себя бойцом невидимого фронта, одним из элементов механизма борьбы со злом. Он верил, что, помогая находить уцелевшие материалы в руинах города, он создает, пусть небольшую, но частичку обороны города. И он был прав. Он и был таким элементом. Механическим, на самом деле не понимавшим, кто такой этот «враг», зачем нужна оборона и без того разрушенного города, не понимавшим НИЧЕГО в этой войне, охватившей весь мир.

«Какого черта бригадир меня послал именно на эту улицу?! – задавал Андрей сам себе вопрос. – Такое впечатление, что здесь уже собирательством занимался не один человек…»

Андрей понимал, что город разрушен полностью и улиц почти не осталось, уцелела лишь небольшая часть местности, которая, по слухам, оборонялась изо всех сил.

Андрей медленно шел среди хлама, стараясь не пропустить ни одной пластиковой вещи. Он переворачивал ногой ворохи с мусором, замечая каждую мелочь. Вот показались две смятые, в каком-то дерьме и гнилых листьях бутылки из-под кока-колы. Он нашел их случайно, и это была удача. Они лежали под большой кучей обломков бетона и металлических прутьев. Орудуя своей палкой-манипулятором, Андрей вызволил бутылки и тут же переплавил их в жидкую массу с помощью термоустройства, встроенного в манипулятор, оттуда масса переместилась в специальный контейнер за спиной.

Андрей медленно пошел дальше. Из двух бутылок получится минимум две пули, думал он. По окончании работы ему должна достаться премия. Андрей хотел бы получить за добытый пластик 50 граммов настоящего хлеба. Это того стоило. Вкус настоящего мучного продукта от каждой такой «премии» оставался в памяти Собирателей надолго. Синтетическая пища, которой их снабжал выживавший город, – это все, на что можно было всерьез рассчитывать.

После двенадцати часов работы в развалинах Андрей отправился на базу, домой. Два километра нужно было пройти пешком, чтобы добраться до места сбора – так бригадиры называли подготовленные площадки, куда садился пассажирский вертолет и забирал Собирателей со всего города. Такие площадки были специально оборудованы для работы в военное время. Их окружали 15-метровые деревянные вышки, откуда круглосуточное наблюдение вели часовые из уцелевшего города. Андрей не завидовал этим людям, он представлял себе, насколько тяжел подъем на 15 метров по шаткой вертикальной лестнице, а потом спуск после суточного дежурства. Ну, правда, часовые были военными, подготовленными для особой физической нагрузки. Просто Андрей не видел необходимости охранять площадку – нападений на город с тех пор, как он был разрушен, практически не было, а следовательно, и охранять что-либо здесь было бессмысленно. Чего уж там охранять?! Кучка людей среди городских развалин с рюкзачками за спиной, наполненными пластиком, стеклом и прочей дребеденью. Разве это цель для нападения? Так он думал. До сегодняшнего дня.

Была уже полночь. Темно. В свете яркого фонарика, встроенного в шест-манипулятор, Андрей свободно ориентировался, и до площадки ему оставалось пройти метров двести.

Андрей услышал крики людей и остановился как вкопанный. Он растерялся. Его бросило в жар от волнения.

– Нападение! – кто-то истошно кричал впереди.

Тут же послышались звуки многочисленных выстрелов. Прожектора с часовых вышек разрезали мглу, высвечивая цель поверх развалин.

«Не может быть!!! Этого не должно было случиться!! – сердце Андрея бешено колотилось, он все еще не мог прийти в себя. Он не знал, что делать в такой ситуации, так как попросту еще ничего подобного не происходило, и никаких инструкций по поведению в таких случаях им бригадиры не давали.

Андрей даже не знал, кто нападает и зачем. Это всегда было так далеко и только на словах. Вся база Собирателей считала, что война ушла из этих мест еще лет 20 назад. Война была абстракцией, словом, даже не картинкой. Теперь она могла снова сталь реальностью.

В черном небе над руинами вспыхнул свет, и мощный красный луч от него врезался в часовую вышку. Сооружение тут же разлетелось в щепки, его обугленная башенка упала на площадку, распространив огонь вокруг себя, деревянные сваи накренились, а затем завалились на соседнюю вышку.

Снова вспыхнул свет. Он сопровождался в этот раз громом, как будто сам Господь сделал шаг с небес. Площадка превратилась в один пылающий огненный шар.

Андрея на мгновенье ослепил последний взрыв.

Когда зрение вернулось к нему, он обнаружил себя среди развалин пятиэтажки близ площадки. Андрей даже не сообразил, когда это он успел укрыться, видимо, сделал это инстинктивно.

Площадка для сбора была теперь перемешана с руинами города. Собственно, это была уже не площадка, а кладбище для тех Собирателей, которые добрались до места раньше Андрея. Его товарищи погибли! А он сам очутился посреди безжизненного города, так далеко от базы, без всякой возможности вернуться… Этого не должно было случиться, повторял про себя вновь и вновь Андрей. Но, увы, случилось.

Андрей попытался собраться с мыслями. Ведь, наверное, остались еще выжившие. Нужно их найти, объединить усилия и вернуться домой, думал он. Но, сидя среди камней, уж точно никого не отыскать, поэтому…

Ход мыслей оборвала появившаяся над зданием черная тень. Присмотревшись к ней, Андрей понял, что это не тень, а какой-то черный огромный, до небес объект.

Враг!

Это был шагающий механизм. Он остановился перед развалинами и медленно, абсолютно бесшумно ворочал корпусом. У машины Андрей разглядел руку. Она была без пальцев, и Андрей понял, что это на самом деле была не рука, а орудие. Из него и стрелял по площадке этот шагающий робот.

Андрей застыл, стараясь не двигаться. Он сжал кулаки, чтобы держать себя в руках и не запаниковать. Сердце стучало, и это биение отдавалось в висках. Андрею казалось, что вязкий комок страха подкатил откуда-то из груди к горлу. Казалось, что эта громадина, зависшая над ним, наблюдает. Наблюдает за его поведением.

Механизм поднял ногу, заслонив от Андрея все видимое над ним пространство, и сделал небольшой шаг, обрушивший на голову напуганного собирателя массу кирпича, перегородок и пыли.

* * *

Увидев занесенную над ним ногу, Андрей резко выпрямился и рванул быстро, как мог, в сторону. Шум падающих стен сопроводил его действие. Он наткнулся на выступ стены и, оперевшись руками, перепрыгнул через него. Андрей понял по знакомому звуку, что место, откуда он прыгал, уже завалено.

Гигантская балка перегородки здания, столкнувшись во время падения с выступом, через который перепрыгнул Андрей, выбила из возникшей преграды кирпичи.

Андрей почувствовал внезапную боль в ноге и, уже когда упал, понял, что не может дальше бежать. Его придавило.

Парню повезло, если можно так назвать сложившуюся ситуацию. Везение заключалось в том, что он остался жив и мог двигаться. Частично, правда. Он попал под перекрестье упавших сверху деревянных балок. Его нога была крепко придавлена одной из них, но была надежда, что она не сломана. Везение – везением, а вот где он сейчас находится, на какой глубине под обломками здания, Андрей не знал, тщетными оказались и попытки освободить придавленную ногу. Оставалось только одно – ждать: чуда или смерти от удушья.

Будь проклята эта война! Почему здесь, почему сейчас?! Чем кому-то помешали жители города?! Из разных книг Андрей узнавал о противостоянии культур, государственности и интересов двух сильнейших держав – России и Соединенных Штатов. И в этой борьбе он находил смысл. Но все уже в прошлом! Сейчас, по слухам, уже другая война. Он косвенно принимал в ней участие, собирая пластик для оружия. Но ровным счетом ничего не знал о ней.

Огромного робота, запросто раздавившего здание, он видел в тех же книжках. Первая война началась именно из-за этих механизмов и велась именно ими. Так и был разрушен его город. Город, который много десятков лет был гордостью отдельного региона и страны в целом. Город, который по праву считали столицей Сибири.

Нога затекла. Андрей провел под развалинами несколько часов. Дышать становилось труднее, и он постарался контролировать дыхание.

Спустя еще примерно час Андрей услышал голоса. Они звучали совсем неподалеку. А значит, Андрей был недалеко от поверхности.

– Помогите кто-нибудь! – крикнул Андрей, – я здесь, внизу!!!

Голоса затихли.

– Помогите! – позвал на помощь Андрей еще раз.

Он услышал шум откуда-то сверху. Шум разгребаемых обломков здания. Он очень хотел, чтобы это было так! Ему надоело гнить под этими чертовыми балками!

– Помогите! Вы здесь? Я прямо под вами!

Шум становился все громче. Наконец, к звуку разбираемого завала примешалось покряхтывание людей.

И тут Андрей задумался, кто сейчас разгребает завалы. Это могли быть специальные спасатели, в чем он очень сомневался. Скорее всего, на базе сочтут всех погибшими в свете случившегося. А может, это кто-то из выживших Собирателей? И тогда Андрею судьба дает реальный шанс.

Это были не люди. По крайней мере, на первый взгляд, спасателей Андрея сложно было назвать людьми. Все, что имело сходство с человеком, – глаза и контуры тела, кроме того, имелись даже руки и ноги, и говорили они по-русски. Извлекающие Андрея из-под обломков были «силиконовыми» и как будто состояли из упругого равномерно распределенного по телу черного вещества. У них выделялся нос, но Андрей не видел, как они дышали, был рот, но при разговоре он не использовался. Андрей хорошо разглядел их в свете восходящего солнца.

И все же именно люди спасли Андрея, организованная команда из семи человек. Причина, по которой они казались блестящими и упругими, – вещество, покрывавшее их с головы до пят.

– Кто ты? – спросил басистым голосом самый рослый из них.

– Я с базы Собирателей, – ответил Андрей, – помогите, пожалуйста, мне туда добраться.

– Кто такие Собиратели?

Андрей почуял неладное. Если эти люди не знали, кто такие Собиратели, значит, они не спасательный отряд.

– Кто такие Собиратели? – повторил свой вопрос высокий.

Но если они – не спасательный отряд, то, скорее всего…

– Чего с ним церемониться – давай от него избавимся! – предложил верзиле другой «спасатель».

Враги!

– Мы собираем мусор, материалы для жизни…

– Где ваша база?

– Я не знаю. Вот здесь несколько часов назад была посадочная площадка и место встречи, откуда нас подбирали и отвозили на базу.

Высокий повернулся к остальным:

– Это один из местных жителей. Он все равно не знает, где она. – Высокий посмотрел ледяным взглядом на Андрея и отдал приказ остальным: – Убейте.

Один из команды быстро подошел к парню, схватил его за руку и вывернул конечность против часовой стрелки. Раздался треск костей. Андрею никогда в жизни не было так больно. Из руки пошла кровь.

Несмотря на боль, Андрей лихорадочно соображал.

Кого они ищут, если не знают, кто такие Собиратели? Однозначно не базу, а…

– Я знаю, кого вы ищете, – внезапно, сжимая зубы от боли, произнес Андрей.

Вся команда оглянулась на него.

– Вам нужен человек…

– ДА. ГДЕ ОНА? – задал вопрос высокий.

– Вы ищете женщину. Я не знаю, как ее зовут… но я видел ее случайно… сегодня… в руинах… – соврал Андрей.

– Где именно?

– Так просто не объяснить, могу только показать путь.

Длинный изучающим взглядом посмотрел на Андрея и приказал остальным:

– Связать! Берем его с собой.

* * *

С высоты руины города смотрелись по-другому. Андрей все равно прекрасно ориентировался на местности, несмотря на необычный способ обзора и передвижения.

Робот, в специальной люльке которого ехал Андрей, не торопясь, чуть заметно покачиваясь, шел среди разрушенных зданий, а иногда и прямо по ним. Вместе с Андреем в специальном отсеке находились все семь человек команды. Андрей говорил высокому, в каком направлении идти, а тот передавал команды в кабину пилота.

Андрей чувствовал себя удовлетворительно. Его «залатали», наложив шину на руку, тугую повязку на ногу и дав обезболивающее. Андрей все еще задавал себе вопрос, как человек может таким способом сломать руку. Ни о чем подобном парень раньше даже не слышал. После сделанного с его рукой он уже не мог ею двигать. Конечность болела, но боль была терпимой. С ногой ситуация лучше – Андрей мог ходить. По крайней мере, до подъемника в люльку он дошел самостоятельно.

Андрей вел боевую машину на окраину города. Конечно же, он не знал никакой женщины, но исходил из двух возможностей, когда выбирал направление. Первая – он примерно предполагал, где в городе еще мог спрятаться человек, так спрятаться, чтобы выжить. Вторая – бежать от захвативших его людей. Собиратель прекрасно понимал, что его убьют, как только он даст повод. Поэтому план побега уже созрел в голове пленника.

Схема была проста: бежать нужно внезапно, и так, чтобы команда не смогла догнать. Учитывая отличное знание местности, это можно было сделать. Не то чтобы это было просто, но вполне осуществимо. Реально можно спрыгнуть прямо с люльки вниз и не разбиться. Нужно просто знать, когда и куда прыгать. И Андрей помнил о таком месте. На окраине города были уголки с «мягким» мусором: полугнилой бумагой, паралоном, тканями. Действовать предстояло быстро и собранно.

– Ну, где это место? – требовательно спросил высокий.

– Скоро уже, – ответил Андрей, – я ориентируюсь – сверху ведь все по-другому.

Он слукавил, просто нужная «мягкая» куча мусора была уже совсем рядом.

Робот делает шаг – и они преодолевают расстояние в двадцать метров. Делает второй шаг – еще двадцать метров.

До цели оставалось метров сто.

Шаг – двадцать метров.

Осталось четыре шага.

Три.

Два.

Робот замедлил ход.

Ну же, еще один шаг!!!

Один.

Андрей подобрал под себя ноги для прыжка. Но не успел робот опустить ногу, как его потряс мощный взрыв. Всю команду и Андрея в люльке тряхнуло, и они упали.

– Что происходит?! – высокий послал запрос в кабину, – кто стреляет?!

Вторым взрывом одного из команды просто выкинуло из «места для пассажиров», и он с криком полетел вниз.

– Все внутрь! – скомандовал главарь, указав на небольшой люк в боку робота. – Укроемся в защитных отсеках!

Люльку качнуло от третьего взрыва. Из кабины так и не было ответа. Однако его и не потребовалось – вскоре и так все стало ясно.

– Господи, глядите!!! – воскликнул один из людей высокого. – Но откуда они здесь?!

Андрей посмотрел в сторону, куда указывали. И то, что он увидел, потрясло его до глубины души.

Над руинами города, невдалеке он увидел облако. Белое, почти прозрачное. Облако было необычным, оно отражало солнечный свет. Оно походило на небольшое озеро, которое почему-то решило расположиться вертикально к земле. Внезапно от возникшего чуда пошли ответвления, которые своими кончиками указывали на боевого робота. Из кончиков появилась синева, туманная и красивая, но Андрей не успел насладиться ею. Как только она достигла машины, раздался четвертый взрыв рядом с люлькой. Отсек оторвало, и он, ударившись о бедро робота, упал вниз.

Мир перевернулся несколько раз перед Андреем. При падении он услышал звук ломаемых прутьев люльки, истошный человеческий вопль и всхлипывающий звук упавших на асфальт тел. Сам Собиратель упал на одного из членов команды и потому остался жив. Он лежал лицом вниз на трупе, весь испачканный в его крови и в веществе, покрывавшем одежду членов команды.

Осмотревшись, Андрей увидел, что в люльке к моменту падения оказались всего три человека, включая его самого, остальные либо успели скрыться в защитных отсеках робота, либо выпали при падении. Но Андрея это уже не интересовало. Он сам был цел и невредим, не считая травмированных ранее руки и ноги. А над его головой шел жаркий бой между облаком и гигантсткой боевой машиной.

Андрей с невероятным возбуждением наблюдал представшую перед ним сцену битвы. Отсюда, снизу, облако выглядело несколько по-иному. В отличие от природного скопления водяных паров это чудо имело объем: оно казалось очень высоким и широким, а также имело невероятную глубину.

Перед Андреем предстали причудливые нитевидные блики внутри облака, которые ранее разглядеть было невозможно. С каждым пучком выстрела облака они отливали разной цветовой гаммой: красные, зеленые, яркосиние, а также оттенки других цветов сочетались друг с другом самым удивительным образом.

С момента падения Андрей заметил, что облако стало чаще выделять энергию. Оно стреляло метко, несмотря на маневры уклонения боевой машины. Попадания приходились на корпус робота – самое защищенное броней место. Однако и корпус в конце концов мог не выдержать бесконечные атаки противника.

Робот, в свою очередь, огрызался выстрелами из лазера и ракетных установок. В воздухе стоял грохот запускаемых ракет, звуки многочисленных взрывов от попаданий. Выстрелы робота точно ложились в цель, однако вряд ли они причиняли облаку какой-либо ущерб. Этого просто не было заметно.

Когда до облака оставалось метров тридцать, боевой робот сделал два очень быстрых шага вперед, за несколько секунд приблизившись к объекту вплотную. Из груди машины выдвинулся дополнительный ствол орудия и резко вошел внутрь полупрозрачной массы.

Андрей услышал скрежет раздираемого на части железа, увидел, как с машины хлопьями падает броня, а сам робот заметно «худеет». Облако изнутри засветилось тысячами молний электрических разрядов, изрыгая их через воткнутое орудие прямо на робота. Ответвления облака сжали механизм, в то же время замотав корпус в полупрозрачной синеве выделяемой энергии.

Робот переломился пополам. Корпус с башней и орудием отделились от его ног, которые начали наклоняться назад, а затем со свистом опрокинулись на руины, находившиеся под ними.

Крик.

Женский крик, наполненный отчаянием!

Женщина?! Где-то неподалеку была женщина?! Или мне послышалось? Это та женщина, которую искали враги?!

Андрей кинулся в сторону, откуда он услышал крик.

Он уже не видел, как, смяв, словно жестяную банку, облако поглотило верхнюю часть боевой машины.

Андрей подбежал к упавшим ногам робота. Они лежали на массе обломков здания. В некоторых местах еще оседала пыль от падения.

– Эй! Есть здесь кто-нибудь?!! – что было сил крикнул Андрей.

Никто не откликнулся.

Андрею показалось, что справа от него что-то движется. Он резко повернулся.

Никого. Только две каменные глыбы – останки дома.

Андрей подбежал к ним и, перепрыгнув ряд ямок и выступов, заглянул за камни.

Метрах в двадцати он увидел убегавшую женщину.

– Постойте! Не убегайте! – отчаянно выкрикнул Андрей. – Я не один из них!

Женщина оглянулась через плечо и, видимо, разглядев Андрея, перевязанного, испачканного в крови и испуганного, остановилась.

– Постойте, – повторил Андрей, подбегая к незнакомке.

Красавице с правильным лицом, голубыми глазами, темными коротко стрижеными волосами на вид было лет тридцать пять. На ней была одежда серого защитного цвета, похожая на униформу Андрея. Женщина не выглядела напуганной. Просто уставшей, причем уставшей не физически, а как будто от самой жизни.

– Я не знаю, кто вы, но эти ребята вас искали, – Андрей указал рукой на место, где недавно сражался робот с облаком, и только теперь заметил, что верхняя часть боевой машины исчезла, а само облако оставалось висеть на прежнем месте и как будто стало меньше.

– Я знаю, – ответила женщина мягким голосом.

– Они меня схватили, чтобы я помог им найти вас.

– Разве ты знал, где я нахожусь? – спросила женщина, улыбаясь.

– Не знал, но иначе они убили бы меня.

– Да. Они бы это сделали.

Андрею вдруг стало не по себе. Создалось вдруг впечатление, что женщине вовсе и не нужна помощь, и она замечательно обойдется и без него. Почему тогда она кричала?

– Я упал с люльки… а потом услышал ваш крик…

– Я проявила слабость, – вот так запросто призналась женщина, – эти конечности, – она имела ввиду ноги робота, – падали прямо на меня, и я… закричала… испугалась…

– Я прекрасно знаю город и могу помочь вам выбраться в нужное место, – продолжил Андрей.

– Мне не нужна помощь, – улыбнувшись, ответила незнакомка, – но спасибо за предложение.

– Но кто вы?! Почему за вами охотятся?! – не выдержал Андрей.

Женщина искоса посмотрела на него:

– Тебе правда лучше этого не знать, – однако в ее взгляде читалась забота о нем, будто о родном человеке.

Она посмотрела на облако. Оно стало еще меньше и даже подвинулось в их сторону.

Андрей поежился. Он почувствовал, что между женщиной и облаком есть какая-то невидимая связь.

– Мне пора, – сказала она, – тебе лучше не идти со мной. Я буду в полном порядке.

Сказав это, женщина повернулась и пошла.

– Ну, скажите хотя бы, как вас зовут? – без надежды на ответ крикнул вслед Андрей.

– Элли. Элли Мелоун, – ответила, не оборачиваясь, женщина.

Американка! А искали ее русские!!! Но что-то все равно не вяжется. Американка была дружелюбна и великолепно говорила по-русски. А те парни хотели меня убить! Что же происходит?!

– Я – Андрей…

Элли Мелоун уже скрылась в развалинах.

Облако последовало за ней.

Андрей в этот момент понял, что его не интересует суть происходящего и ему не хочется во всем этом участвовать. Он остался жив. У него сохранился шанс добраться до дома. Однако он так же понял, что за последние несколько часов стал частичкой войны, которая велась сегодня, сейчас, в сей момент, в 10 часов 17 минут утра 23 октября 2074 года.

Примечания

1

Колония строгого режима, сленг (прим. автора).

(обратно)

2

Обычный человек использует только 10 % своего мозгового потенциала (прим. автора).

(обратно)

3

Кодовое название вещества с капсул десанта (прим. автора).

(обратно)

Оглавление

.

Глава 1 . НАПАДЕНИЕ

Глава 2 . БЕГЛЕЦ В НИКУДА

Глава 3 . В ЗАПАДНЕ

Глава 4 . ПРОШЛОЕ – ВРАГ НАСТОЯЩЕГО

Глава 5 . СОСТОЯНИЕ НЕИЗВЕСТНОСТИ

Глава 6 . НАЧАЛО НАЧАЛ

Глава 7 . ПРОЯСНЕНИЕ

Глава 8 . ОХОТА НА ЗВЕРЯ

Глава 9 . ШТУРМ

Глава 10 . ЭЛЛИ

Глава 11 . В КЛЕТКЕ

Глава 12 . СВЯЗЬ

Глава 13 . СЮРПРИЗЫ ЖИЗНИ

Глава 14 . ЧЕГО ХОЧЕТ ЖЕНЩИНА

Глава 15 . ВСТРЕЧА

Глава 16 . ПРОЧИПИРУЙ МЕНЯ ПОСКОРЕЕ

Глава 17 . СВИДАНИЕ

Глава 18 . БЛИЗОСТЬ

Глава 19 . ОТВЕТНЫЙ ВЫПАД

Глава 20 . ПОЕДИНОК

Глава 21 . СЕКРЕТНЫЙ ГРУЗ

Глава 22 . БИТВА В ПОДМОСКОВЬЕ

Глава 23 . КАНДИДАТ

Глава 24 . МАНГА

Эпилог . ТЕНЬ ИЗМЕРЕНИЙ . . . .

Реклама на сайте