«Ушедшие в небытие»

Ушедшие в небытие Сборник рассказов vip-mixer.com

Предисловие

Знаменитый древнеримский поэт Вергилий как-то сказал: «Годы уносят всё, вплоть до памяти». С этой великой фразой невозможно не согласиться. Ведь каждый из нас когда-нибудь задумывался над смыслом своей жизни. Ушедшие в небытие. Так говорят о тех, кто давно покинул этот жестокий мир, но остался в памяти и сердцах близких людей. Что касается Зоны, то у неё тот же порядок. Ушедших на тот свет сталкеров помнят и не забывают никогда. Всё дело не в том, каким был сам сталкер. А важно то, что мы называем памятью и скорбью о человеке, которого уже нет. Каждый сталкер знает о том, что надо умереть, чтобы возродиться. Для самого сталкера смерть не так страшна. Ведь жизнь намного страшнее. Только жизнь заставляет страдать. Умереть не больно. Умереть — уснуть. Смерть — это значит конец, покой. Но если сон — сладкая капля небытия, то какова же ты, смерть? В сборнике «Ушедшие в небытие» каждый из вас легко найдёт подходящий рассказ на тему жизни и смерти.

Ушедшие в небытие Виталий Лаптухов

Зона. Тёмный, холодный мир. Суровый, с множеством опасностей. Непонятные существа, жаждущие крови. Аномалии, способные на что угодно. Артефакты, помощники людям. И сталкеры, суровые мужики, которые ищут артефакты и противостоят Зоне… Таким нам описывали этот безумный мир. Мы ещё не знали, так ли это. Нам было всего лишь по пятнадцать лет. Но теперь мы знаем. Теперь мы знаем столько, что любые позавидуют. Мы знаем столько, что уже слишком много. И половины мы понять не сможем никогда. За нашей информацией идёт охота. Самая настоящая. Прямо как в игре, или во сне. Вот только без сохранений и без возможности проснуться. Теперь нам по двадцать, кому-то уже двадцать один. Теперь мы — сталкеры. А Зона… Зона отнюдь не такая, какой нам её описывали. Кто-то скажет, что она хуже, кто-то, что она лучше. А я говорю, что она мне нравится.

Нам дали задание. Проникнуть на точку, разузнать что сможем и валить. Всё было просто шикарно. До момента, когда мы потеряли Соболя. Потом пал Мартын. Потом и Орёл сложил свои крылья… Осталось трое. Информации было слишком много. Мы узнали тайну… Но это не понравилось другим. Теперь я — Охотник, Короед и Калибр шли в неизвестность. В небытие… Но мы думали, что идём правильно. Ведь не может такого быть, чтобы мы шли не туда. Направление — Северо-Восток. Девятый блокпост. Но оказалось, что мы шли к врагам. Притом шли открыто и не таясь. Калибру оторвало голову. Короед уполз в кусты, кроме звука работающей воронки я больше ничего не слышал. Потом меня перевернуло в воздухе. Очнулся уже на носилках. Правая нога страшно болела. Рука… Даже говорить не хочется. Это было просто мясо с косточками. Фарш. После небольшого 'осмотра', стало ясно, что ноги выше колена нет. Хотелось кричать, но я не мог. А может и мог. Не особо-то и разберёшь в контузии. А как всё хорошо начиналось…

— Орёл, не отставай! Вертолёт ждать не будет! — Соболь резво вскочил в вертолёт, пристегнул карабин. В вертолёте уже сидели Мартын, Короед и Калибр. Охотник шёл со стороны штаба. Лицо было хмурым, а это значило только одно.

— Что такое, командир? — Калибр, как всегда, первым поинтересовался на счёт обстановки.

— Ничего. В смысле, ничего хорошего. Направляемся в квадрат П-В 4, цель — разведка, сбор данных. Потом двигаем до 9-го блокпоста, там нас подберут и доставят на базу.

— Лёгкая прогулочка, ветерок, водичка, лепота! — Мартын нервничал, но виду не подал. Все знали, что около озера неспокойно, но и интересного много…

— Короед, Орёл снайперки проверьте. Калибр, пулемёт. Соболь, гранаты. Мартын, дробовик. Щас я свой отбойничек проверю и можно двигать. Патроны все взяли, — все дружно кивнули и на лицах выступили умилённые ухмылки, — тогда айда! Серый, заводи!

Сталкеры натянули на головы шлемы. Вертушка раскрутилась, поднялась и полетела… Через час и пятнадцать минут, группу высадили на холм около озера. Мутантов не видно, сталкеров тоже. Отлично сели. Вот только что-то тут было наигранно. Не бывает так спокойно. Даже ворон нет. Что за место? Чёрте что! Ну, а что сделаешь? Надо, значит надо. Гуськом, проверяя каждый метр перед собой, они двинулись вниз, к озеру.

Было неуютно. Земля ходила под ногами, как желе. Охотник поскользнулся и упал, отбойник прыгнул в сторону и прикладом угодил в кисель. Соболь, шедший за командиром, помог ему подняться. Отбойник вытащили, но теперь им можно было только крыс забивать… Или гвозди, смотря для чего вам понадобится несколько килограмм металлолома. В общем остался Охотник только с пистолетом. УДП Компакт. Хорошая штука. Убойная, точная. 16 патронов. Стрельба короткими очередями, калибр 45АС. В общем, только на псевдогиганта или кровососа не наткнуться бы и всё было бы просто гут. Но, как это повелось, удача отворачивается очень быстро. Хотя сталкеры потом и благодарили, что она поворачивалась так быстро. Камыши наклонились, выпрямились вновь. Что-то прошуршало, хлюпнуло. Тишина. Сталкеры продолжили движение к озеру, до воды осталось метров одиннадцать-двенадцать. Сзади хрустнула ветка. Орёл обернулся. В этот момент его просто снесло в прямом смысле слова. Был сталкер и нет его. А потом хоп, 'появился' около какой-то коряги, встал, что-то выругался и как-то пьяно пошёл к группе. Группа стояла в замирании, смотрела по сторонам.

— Смотреть в оба. Не расслабляться. Это кровосос, возможно даже два… Вон он, вон, глаза поплыли! Огонь!.. — Не успел Охотник договорить, раздалась пулемётная очередь и срезала ближайшие камыши, а вместе с ними выявило мутанта. Матёрый кровосос отпрыгнул в сторону на метров семь. Он готов был просто смести собой пулемётчика, но вместо глаза вдруг возникла дырка. Орёл опустил СВД. Второй кровосос, теперь было ясно, что их двое и второй — молодняк, не высовывался. Ждал. Сталкеры опять двинулись вдоль берега. Лёгкий ветер принёс со стороны озера запах гнили и тлена. Он чувствовался даже через фильтры костюма. Короед достал детектор аномалий и артефактов. Чем чёрт не шутит, а может что ценное и найдётся. Но, ценное если и было, то почему-то не нашлось. Ну, почти не нашлось… Счётчик Гейгера, встроенный в детектор, пронзительно запищал в направлении воды. Группа остановилась. Все ждали, но и про кровососа не забыли, смотрели по сторонам. Короед тем временем недоуменно глядел на показания детектора и водил им из стороны в сторону. Казалось, что радиационный фон завышен в определённой точке, потому что буквально в двух метрах вправо или влево он становился в пределах нормы…

— Охотник, посмотри ка… Может, детектор барахлит? Не может такого быть, чтобы радиация так повышалась и понижалась…

— Да может! Во только не всегда. И уж тем более не на ровном месте… А ну ка, есть одна мыслишка… Прикройте.

Охотник осторожно отделился от группы. Предварительно взяв у Короеда детектор, чтобы не сбиться с курса. Прошёл с пяток метров и замер. Радиация перевалила за полтора рентгена в час… Если бы на нём не было ПС3-9Мд, то лучевая болезнь ему была бы гарантирована. Как в прочем и остальным, но у них так же комбинезоны были такого типа. Разве что усиленные кевлавровыми пластинами… Это, кстати, и спасло Орла. Ну да не суть важно. Важно то, что вызывало повышения фона. Это было что-то вроде люка… Хотя нет, даже люком это назвать было сложно. Это что-то находилось под небольшим слоем грязи и явно было металлическое. Охотник подозвал Соболя с Мартыном. Остальные ещё внимательнее начали вглядываться в пространство.

— Соболь, я знаю, что ты без С4 никуда не ходишь, сейчас ты тоже зял его с собой? — Соболь закивал и извлёк непонятно откуда(наверное сам приделал отсек) кусок взрывчатки. Отполовинил.

— Чё, взрывать будем? — донёсся полу механический голос Мартына. — А не много ли шуму наделаем? Да и укрытий-то нет поблизости. После взрыва надо будет быстренько ретироваться туда, а близко находиться к люку мы не можем. Значит придётся быстро бежать. Да и неизвестно ещё, есть ли там лестница…

— Успокойся уже. Если заложить правильно, то звуковая волна будет не так ощутима. Кстати, если залечь хотя бы в пяти метрах — ничего не почувствуем. Взрыв будет направленным. Так что расслабься. А вот на счёт лестницы это да… Калибр, у тебя трос есть?

— Неа. Дома забыл…

— Я кроме шуток. Есть?

— Нет!

— Хорошо, точнее плохо. У кого-нибудь есть трос?

— Ну, немного… Он короткий, только десять метров… — спас положение Короед.

— Хватит, надеюсь. Не будет же там так глубоко… Приготовь петлю, чтобы можно было быстро завязать и спуститься. Всем проверить карабины, приготовится.

Во всей этой кутерьме они забыли только про одно. Про кровососа. Впрочем, он и не заставил себя ждать. Все уже устроились на позициях, приготовили место Соболю, так как он закладывал заряд. Всё было готово. Все на местах. А потом Соболь подлетел вверх. Упал на этот треклятый люк. Все, кроме Мартына поднялись на ноги и начали палить кто из чего мог. Кровососов опять оказалось двое. Та мелочь, наверное, привела ещё кого-то. Но, не выдержав такого отпора, кровососы сдались и начали материализоваться. Это и стало для них финалом. Сталкеры осмотрелись. Подбежали к Мартыну, у того была сломана шея. не жилец. Побежали к Соболю. Сняли шлем, вытекли мозги. Охотник взял дробовик Мартына, все гранаты Соболя распределили между собой. Потери-то потери, а задание не отменяли. Хорошо ещё, что заряды были уже заложены. Оставшиеся сталкеры вернулись на позиции. Подорвали люк. Дальше всё быстро и строго по расписанию. Лестница была, только значительно ниже. Троса до неё не хватало ровненько пол метра. Спустились, дальше прыгали. Чуть не прогнули лестницу. Сверху послышалась тяжёлая поступь. Это псевдогигант… Но теперь он никого не волновал. Сталкеры были внутри помещения, не отмеченного ни на одной из карт. Это была лаборатория, только отнюдь не людская… В ней создавалась оружие, которое породило Зону… А так же устройство, которое помогло этому оружию сработать не там где нужно…

Мы узнали многое. Многое осталось не узнанным. Ещё больше — непонятым. Всё наваливалось сразу. Горы информации. И никого живого, но суть была в том, что вездесущей пыли не было и в помине. Всё было убранным, и походило на хорошо законсервированный объект. Как оказалось позже, этот 'объект' был способен передвигаться. Вот только что-то пошло не так и он, вероятнее всего, просто не долетел. Цифры, буквы(хотя это могло быть одно и то же) были незнакомые. Это вообще не было похоже ни на что… Это было нечто… И это нечто было огромно. Размером, наверное, с футбольное поле… Как интересно и больно вспоминать… Ведь там погиб Орёл… А сам спас меня… Несправедливо, но что же сделаешь? А тем временем мы…

— Что за чёрт? Короед, Калибр, Орёл, есть предложения? Где мы? На картах ничего подобного нет! Даже на самых секретных! Не буду говорить, откуда знаю. Просто видел. Итак?

— Не знаю, командир… Знаю, что это что-то большое. Предчувствие такое, что это просто не может быть маленьким… — Высказался Калибр.

— А по моему, так не особо и велико. Может, лаборатория какая подпольная… А раз подпольная, значит маленькая. — Короед придерживался своего мнения.

— Нужно осмотреться. Пока гадаем, может пройти всё. что угодно. Давайте не будем терять рассудок и спорить исходя из пустоты. — Орёл сохранял хладнокровие, но было заметно, что он нервничает и не прочь был бы сейчас расстрелять какого-нибудь мутика…

— Поддерживаю. Тогда пойдём. Туда. Вперёд. Нет, всё таки чёрте что творится… Блин. Чтоб меня Зона съела… Люди, вы видите тоже, что и я, или тут контролёр обитает? — Охотник стал с открытым ртом, хоть под маской и не было видно. Перед ним был пульт управления, ну, по крайней мере, тут было много терминалов и кроме как мостиком, это назвать было никак нельзя. Они вошли в комнату. Всё начало… оживать… Включился свет и загорелись индикаторы. Все невольно взглянули на дозиметры и остальные детекторы. Радиации не было вообще. Все поля стабильны, кроме гравитационного. Оно, почему-то, немного упало. С другой стороны, это было только на руку, теперь рюкзаки немного полегчали и сталкерам это только понравилось. Другое дело то, что дышать становилось как-то труднее. На одном из пультов, были показаны индикаторы. Единственное, что было в привычных 'тонах', это подобие таблицы Менделеева… Да, странно звучит, но это так. Только элементов больше. Значительно. Были установлены шкалы. Каждый из элементов, был практически в норме. Некоторые показатели были завышены, некоторые были почти на нуле… В основном это были неизвестные элементы. Но О2 и СО2 были не совсем стабильны. Первый элемент был практически на нуле(если это можно назвать нулём, в общем он заканчивался) а второй наоборот, практически зашкаливал. Все немедленно переключились на замкнутую систему дыхания. Дышать стало намного легче. Судя по показателям, ну. на сколько можно было судить исходя из всего, углекислый газ достиг дозы, которая за минут десять убьёт любого.

— Нужно действовать пошустрее. Я с Орлом пойду на нижние уровни, Короед с Калибром идут по этому. Документы, что-то похожее на флэшки и мелкие компы — в рюкзак. Задача ясна? Выполнять! Бегом, бегом, бегом! Расчётное время завершения — 20 минут. Через 30 минут мы должны выбраться отсюда. Так что попробуйте найти заодно и выход.

Да… А потом… Потом не стало Орла. И ведь так нелепо получилось. Всего лишь заклёпка, или что-то вроде неё… Эхе-хех…

— Ну что, пошли, однако! Времени в обрез.

— Сам знаю. — обиделся Орёл.

Мы двинули лёгким бегом к лестнице. Она вела как минимум на этажей десять в низ… платформ… отсеков… этажей. Но времени на все просто не хватило бы. У замкнутой системы дыхания тоже свои минусы. Баллоны на час никто не вешает, слишком тяжелы. А вот на пол часа — вполне. Ещё минут пять могут даровать фильтры внутренней системы, которые отфильтруют углекислый газ из воздуха. А потом всё. Не переключишься на внешние фильтры — задохнёшься. Но этого, к счастью, не произошло. Произошло другое. Когда мы уже возвращались, на 17 минуте это было, Орёл оттолкнул меня в сторону, я упал. Орёл тоже упал, но забился в конвульсиях. Из его баллона выходил кислород. А из соединения на трубе — какой-то газ. К моменту, когда я к нему подполз на карачках, он уже не дышал. В баллоне была дырка размером с не очень крупный абрикос. Времени до сбора в начальной точке оставалось всего минуты полторы. Поэтому я достал все документы, которые были у Орла в рюкзаке и побежал наверх. Калибр с Короедом уже были там и наставили на меня стволы, когда я вбежал.

— Где Орёл? Охотник, где Орёл!? — вскричал на меня Калибр. Короед молча смотрел.

— Нет его! Он оттолкнул меня в сторону, а сам словил баллоном заклёпку, или болт, в общем кислорода он лишился довольно быстро, а шедший из трубы газ был отнюдь не им. Выбираемся наверх, вы нашли выход?

— Да. Там есть выход. Только он перекрыт решёткой, но это не проблема. Сплав — титан. Но если сложим всю взрывчатку — раскурочим достаточно, чтобы пролезть. Так же нашли документы. Ничего не понятно, но… — Короед понял всё с первого раза. Потери были уже велики, но цель. Цель была выше. Нам нужно было выбираться. Калибр заткнулся и посмотрел на меня с презрением и пониманием. Орёл был его другом. Притом лучшим. Я же был просто командиром.

До окончания воздуха оставалось ещё шесть минут. Мы побежали.

— Нужно будет запомнить место на карте, учёные обрадуются такой находке. — никто не ответил. Но Короед достал на бегу PDA и что-то записал.

Мы добежали до решётки. Достали все гранаты и остатки С4. Кое-как приделали к решётке, отошли за дверь и… Последовал оглушительный взрыв. Сразу после него завыла сирена. Никто уже не обращал внимания. Все бежали наверх. Что больше всего поразило, так это то, что на двери были засовы, а не электроника… Но это было только на руку. Никто не возражал. Открыли, хоть и с трудом. Выбежали, закрыли. Как оказалось, они вышли в какой-то туннель (это было сопло корабля, но никто тогда этого не знал. Это стало известно спустя ещё четыре года.) а оттуда — на холм. Отключили систему внутренней циркуляции и вздохнули отфильтрованным воздухом привычной Зоны. Сверились с картой, до места назначения, на девятый блокпост, им нужно было добираться почти три километра. Это радовало. Направление Северо-Восток…

Как же мы ошибались все. Как же мы ошибались…

Охотник очнулся. над ним стоял подполковник Иван Ермолаев.

— В санчасть. Вколоть обезболивающие. Поставить протез. У меня с ним будет разговор… После.

— За… что?.. За что? Мы же выполнили приказ… За что?..

— Потому что вы его слишком хорошо выполнили. На столько хорошо, что живыми вам уйти было нельзя. А так мы собрали все документы и прочее. На расшифровку уйдёт много времени, но это уже не твои заботы. Ты мне потом нюансы под сывороткой расскажешь и я тебя отпущу. В небытие.

— Пошёл ты… Ублюдок. Скотина. Тварь! Трус!..

Санитар вколол что-то в шею и сознание ушло. Ушло навсегда. Ушло туда, откуда нет шанса вернуться. Игра завершилась. Сон закончился. Но никто не начал с сохранения, никто не проснулся. Потому что началась новая глава. Небытие. И последнее, что было перед отправлением туда — воспоминание и горечь потерь. Обида и радость. Невыносимость предательства и поражение. Тотальный крах. Небытие…

Прощальная песня Виктор Константинович

Для тех, кто мало знаком с миром Отчуждения, скажу, что мой бар не имеет никакого отношения к тому, что расположен на базе клана «Долг», расквартированного на территории бывшего завода «Росток». Что касается одинаковых названий, то это чистой воды совпадение. Моё заведение находится в пятистах метрах от армейского блокпоста, работающего контрольно-пропускным пунктом при въезде в Зону. Это обстоятельство не мешает воякам посещать бар, пить обжигающе горячий кофе, ледяную минералку, наслаждаться беседой с людьми, вернувшимися из рейда. Общение между людьми, породнёнными Зоной, завязываются без особого напряжения. Очень часто обнаруживается, что незнакомых людей связывают не только рейды в Зону. Находятся общие знакомые, приятели, друзья.

Близкие отношения, основанные на взаимном доверии, привязанности, общности интересов связывают мужчин настолько сильно, что иной раз, они готовы пожертвовать всем, чем угодно, чтобы помочь другу. Давнишняя дружба, связывающая бывших одноклассников, на первый взгляд кажется неразрушимой. Так думали сталкеры Фил и Чех, дружившие чуть ли не с детсадовского возраста. Вдвоём окончили школу, вдвоём бросили институт, вдвоём подались в сталкеры. Незнакомые люди, встретившие одинаково крепких ребят, думали, что видят перед собой братьев.

Фил и Чех, побывав «отмычками», быстро усвоили азы Зоны, заматерели на самостоятельных рейдах. Их успехам, добытому хабару иногда завидовали и опытные ветераны. Слава о сталкерах, подружившихся с удачей, быстро разнеслась по Зоне. Но, как бы там, ни было, звёздный блеск не ослепил ребят, не превратил их в заносчивых снобов. Они по-прежнему отзывались на любую просьбу, всегда были готовы прийти на помощь. Так продолжалось до тех пор, пока в дружбу сталкеров не вмешалась Зона….

Фил шагал по жесткой, звеневшей как жесть, невысокой траве. Шагал не спеша, соблюдая меры предосторожности, не забывая отмечать в памяти подозрительные места. Метки Фил перестал ставить с тех пор, как поссорился с Чехом. Собственно говоря ссоры, как таковой не было. Никто не кричал, не размахивал возбуждённо руками, никто не лез в драку. Но, чёрная кошка, пробежавшая между парнями, сделала своё нехорошее дело. Сталкеры превратились в одиночек, рейды в Зону совершали самостоятельно. Так зачем ставить метки, помогать недругу?

Сталкер зло ухмыльнулся. До недавних пор он считал, что у Чеха осталась капля порядочности. Это мнение существовало у Фила до сегодняшнего дня и изменилось в тот момент, когда он голодный и уставший добрался до тайника с продуктами. Когда-то место под тайник друзья выбирали вдвоём, продукты оставляли по очереди. Сегодня, Филу понадобилось содержимое тайника, но вместо банок с тушенкой, плиток шоколада, пакетиков с растворимым кофе, сухих армейских галет в тайнике лежали пустые, банки, смятые обёртки, смятая жестяная банка из под напитка. Очевидно, разоритель тайника побывал здесь совсем недавно. Сок. Вытекший из банок с тушенкой впитался в землю, шоколад покрылся лёгким налетом чернобыльской пыли.

Фил пришёл в негодование. Его возмущению не было предела. Можно понять человека, открывшего тайник первым. Голод и стремление насытиться никто не отменял, никому не возбраняется съесть то, что отложено на чёрный день. Но, зачем, же выбрасывать содержимое консервных банок на землю, топтать шоколад ногами?

Очевидно, Чех, пришедший к тайнику первым, есть не хотел. Каким-то образом он узнал, что Фил, набивший рюкзак артефактами, идёт к тайнику. Поспешив, сталкер опередил бывшего друга и уничтожил содержимое тайника.

Фил внимательно осмотрел останки продуктов. Понятно, что всё, что побывало на земле, к употреблению непригодно. Но желудок, получив информацию через зрительные и обонятельные органы, продолжать возмущённо бурчать и выделять желудочный сок.

Внимание сталкера привлёк обрывок тонкой, прозрачной лески, привязанный к листу ржавого железа, закрывавшего тайник.

— «Что это могло быть?» — удивился Фил. — «Зачем?»

Осмотрев тайник более тщательно, он обнаружил в его внутренностях ещё один кусок лески.

— Не понял? — произнёс сталкер, разглядывая металлический лист с привязанным к нему куском лески. — Это, что, растяжка готовилась?!

За время пребывания в Зоне отчуждения Фил слышал о ловушках, устраиваемых отморозками на сталкерских тропинках. Но, чтобы растяжка готовилась товарищем?! В том месте, где её меньше всего ждут.

— «Из-за любви к Алисе, он совсем потерял разум», — Фил устало опустился на отброшенный в сторону лист. Обстоятельства, рассорившие друзей, живо предстали в его памяти. Чёрная кошка, живо машущая хвостиком, появилась перед друзьями в тот момент, когда они познакомились с Алисой.

Обычная на первый взгляд девушка сумела очаровать парней белозубой улыбкой, небольшим, слегка курносым носиком, пушистыми ресницами, серыми, внимательными глазами и смелостью суждений. Друзья, не осознавая опасности, влюбились в девушку одновременно, превратившись в одночасье из друзей в соперников. Алиса, увидев заинтересованность со стороны друзей, не спешила делать свой выбор. Она пустила в ход всё своё очарование, пытаясь завоевать сердца обоих парней. Улыбалась по очереди то Филу, то Чеху, пробуждая в молодых людях неизвестное ранее, чувство ревности. Друзья терялись в её присутствии, становились смиренней ягнят, пожирая друг друга горящими взглядами. Казалось, ещё немного и между ребятами вспыхнет открытая вражда. Знакомые Фила и Чеха, заметили, что парней чаще можно встретить поодиночке, либо прогуливающимися с девушкой. По неустановленной очереди.

Напряжение, возникшее между бывшими друзьями, достигло критической точки. Первым не выдержал Фил. Махнув рукой на друга и девушку, он ушёл в рейд по Зоне. Ушёл на неопределённое время, без цели и определённой задачи. Только за периметром, где местность, грозит беспечному путешественнику бедой, чувства Фила немного притупились. Отрезвление пришло в тот самый момент, когда сталкер подходил к Припяти. Брошенный город сиротливо взирал на человека глазницами отсутствующих окон, темнеющими прямоугольниками дверных проёмов. В пустых домах бесчинствовали продувные сквозняки, беспорядок и запустение царили повсюду.

— А что я собственно бешусь? — спросил вслух Фил. — Хотят быть счастливыми, пусть будут. Не буду им мешать!

Он немного помолчал, давая эмоциям вырваться наружу. Ему давно хотелось сорвать на ком-нибудь злость, но как назло, никто подходящий не попадался. Тогда Фил стал кричать городу, обиженному на людей:

— Посмотрите на меня, на идиота! — И уже обычным голосом:

— Что я хорошего нашёл в Алисе? Хороша, чертовка, всё при ней. Не дура, знает, чего хочет. Деньги любит, из-за них вначале бросился сюда. Красота у неё холодная. Ни разу не поинтересовалась о самочувствии. Все разговоры старалась переводить на свою внешность. Да ну её! Чех тоже хорош, нашел в кого влюбиться. В пустышку! Самовлюблённую дуру!

Человеку показалось, что город услышал его крик, понял смятенье души. Где-то за домами раздался неясный шум, в одном из домов хлопнула форточка.

— Эй, сталкер! Что разорался? Подойди к нам и предъяви документы! — раздался властный голос. Фил пригнулся и бросился в ближайший кустарник, стараясь как можно меньше шуметь. В его планы не входило общение с вояками или же представителями властей, контролирующих Зону.

Облегчив душу, избавившись от наваждения Фил возвращался домой, намереваясь по пути пополнить запас съестных припасов в одном из тайников, устроенных друзьями. Не смотря на очищение, ему не хотелось встречаться с Чехом, восстанавливать прежние отношения. Надлом, произошедший в душе Фила, не спешил затягиваться. Владевшее им раздражение, при виде разорённого тайника, перешло в злость,

— Урод! — ругал Фил друга, обходя Электру. — Безголовый чурбан! Убить меня захотел! Избавиться от соперника! Скотина, неблагодарная! Только попадись мне, я из тебя отбивную сделаю! В бараний рог согну!

Если бы Чех в этот момент повстречался разъярённому другу, то получил бы хорошую взбучку. Фил мысленно представлял, как он встречает Чеха и награждает его отменной затрещиной. А может двумя! Пробивающими пелену влюблённости. Чтобы думал, что делает.

Голодный желудок в очередной раз дал о себе знать. Его утробный звук напоминал рёв голодного кровососа.

— Эмоциями сыт не будешь, — решил про себя сталкер, выходя на тропинку. Он старательно обходил остатки ржавых ферм, покрытых бурой шерстью ржавого волоса. — В четырёх часах хода от этого места есть другой тайничок, заложенный в незапамятные времена. Может, Чех забыл о нём?!

Фил не понимал поступка своего друга.

— Ну, сделал растяжку, затаись в кустах, дождись результата. Нет, он решил её убрать, а вместе с растяжкой и уничтожить содержимое тайника. Почему? Может, готовить какую-нибудь гадость похлеще? С него станется…

Размышления сталкера прервал шум и громкий голос:

— Мля, зырь пацаны, какая пава к нам плывёт!

Фил пригнулся и вскинул ружьё. Судя по интонации и манере, так выражались отморозки, превратившие обычную речь в отличительный признак. Встреча с ребятами, промышляющими разбоем, не обещала ничего хорошего. Скорее, наоборот. Полное очищение рюкзака вместе с набором грубости и издевательств. Если у сталкера есть возможность противопоставить силе силу, он не задумываясь открывает огонь из подручных средств: ружья, пистолета, автомата. Так поступает человек храбрый, но безрассудный. Фил к числу последних не относился. Он посчитал, что самым лучшим способом избежать встречи с мародёрами — пуститься в бегство.

Ползком, чуть ли не на четвереньках. Фил уходил от места встречи, стараясь не тревожить ветви кустарника, высокую траву, способную выдать местонахождение человека. Прямой путь ко второму тайнику, из-за появления незваных гостей, пришлось изменить. Вместо четырёх часов на дорогу пришлось потратить на полчаса больше.

Сталкеры относятся к категории людей, не боящихся долгих переходов. Редкие артефакты не разбросаны вдоль границы периметра, не лежат в пятистах метрах от блокпоста. Чтобы найти «золотой шар» или «золотую рыбку» сталкер должен пройти по Зоне не один десяток километров. Фил путешествовал по Зоне не меньше недели, его рюкзак, обычно набитый продуктами, изрядно отощал. Ожидания на плотный обед исчезли вместе с разорённым тайником. В душе парня теплилась надежда на то, что Чех либо забыл о втором тайнике, либо не успел до него добраться. Четыре часа дополнительного пути забирали остатки сил. Вдобавок ко всему, где-то неподалёку сновал кровосос, объявивший о своём присутствии зычным рёвом. Голос монстра раздавался то сбоку, то немного впереди. По расчётам Фила, кровосос двигался намного быстрее человека, забегая наперёд. Перспектива столкнуться нос с носом с кровососущим монстром абсолютно не радовала.

Фил разломил ружьё, вынул из стволов патроны с картечью и вложил патроны, оснащенные пулями Рубейкина. Вес каждой пули, выточенной из латунного прутка составлял тридцать два грамма, способной убить не только крупного лося, но и дикого чернобыльского кабана. Остановит ли такая пуля кровососа, сталкеру предстояло выяснить при ближайшей встрече.

Рёв кровососа раздался впереди, приблизительно, возле тайника. Одновременно с рёвом, Фил услышал стрельбу из автомата. Кровосос не просто рычал, он жутко выл, словно зверь, потерявший детёныша. Сталкер остановился. Он не знал, как ему поступить: оставаться на месте или же поспешить на выручку человеку, отбивающемуся от кровососа. Автоматная очередь раздалась вновь, но она мгновенно прервалась, будто стрелявший, выронил оружие из рук. Вновь раздался рёв кровососа. Но в этот раз в рёве слышались торжествующие нотки. Фил, решившись, помчался к месту схватки. Не добегая метров пятьдесят, ориентируясь на шум борьбы, он услышал оглушающий взрыв, поднявший в воздух осколки бетона, куски земли. Несколько осколков пролетели рядом, едва не зацепив бегущего сталкера.

Фил выскочил на открытую площадку, арену только что произошедшей схватки. Его поразила воронка, возникшая на месте желанного тайника, утоптанная земля, смятая трава обильно орошенные кровью. Щедрой горстью по земле рассыпаны стрелянные гильзы, недалеко от воронки сталкер увидел автомат со сломанным прикладом. В пяти метрах от воронки неподвижно лежал человек. Фил, продолжив осмотр, в противоположной стороне от человека, обнаружил мёртвого, с разорванной грудью и разбитой головой кровососа. Не убирая ружья, сталкер приблизился к человеку, лежащему лицом вниз. Одежда незнакомого сталкера была изорвана, его тело изувечено взрывом. От прикосновения раненый застонал. Фил перевернул незнакомца. Голову сталкера прикрывал капюшон, лицо скрывала фильтрационная маска.

— Потерпи, дорогой, — голосом заправского доктора произнёс Фил, доставая из собственного рюкзака аптечку. — Сейчас я сделаю тебе обезболивающий укол, боль утихнет. Как ты завалил монстра? Всунул ему в пасть гранату? Молчи, молчи, тебе нельзя разговаривать. Придётся немного потерпеть, пока я перевяжу тебе раны.

Для того, чтобы унять кровотечение, Филу потребовалось снять с раненного всю одежду, кроме фильтрующей маски. Вид голого человека, залитого кровью вызывал удручающее впечатление. Множество царапин, оставленных когтями кровососа не требовали пристального внимания, но некоторые раны, на груди, спине требовали хирургического вмешательства. Их требовалось зашивать, чего к сожалению Фил не мог. Налив на грудь и спину перекись водорода, неопытный медик наложил тампон и туго перевязал туловище бинтами, превратив человека в подобие мумии. Раненый за всё время перевязки не издал ни одного звука. Зато Фил говорил не умолкая:

— Молодец, терпишь, сейчас тебе станет легче. Ты знаешь, не всякий сталкер решился бы сразиться с кровососом в одиночку. А вот ты решился, и победил. Если бы мы с тобой были знакомы, если бы ты был моим другом, я гордился бы тобой, рассказывал бы направо, налево, какой ты храбрец. У меня был друг, хороший друг. Но, он предал меня. А может я его, не знаю, мне предстоит разобраться. Если мы пробудем здесь ещё какое-то время, то вероятно увидим его. Он поможет мне унести тебя отсюда. Запах крови, рёв кровососа могут привлечь к этому месту слепых собак. Они всегда приходят, услышав рёв кровососа. Это симбиоз Зоны. Кровосос убивает, выпивает кровь, собаки доедают останки. Где твой рюкзак, я чертовски хочу есть.

В это время раненый, находившийся без сознания, пришёл в себя. Открыв глаза, он печально посмотрел на Фила.

— Это твой рюкзак? — скорее утверждающе, чем вопрошающе спросил сталкер у раненого. Незнакомец лёгким кивком подтвердил сказанное.

— Я возьму только пару галет и баночку сока. Я несколько дней не ел. Понимаешь, ушёл в Зону, не рассчитал сколько продуктов понадобится. Решил дозаправиться в тайнике, а там мой бывший друг побывал. Мало того, что всё испортил, он хотел ловушку мне устроить. Всунул гранату, леской привязал. Затем видно одумался, убрал. А всё из-за одной подруги, в которую мы имели несчастье влюбиться. Я ушёл, понимаешь, оставил его строить личное счастье. А он мне ловушку решил устроить. Кстати, здесь тоже был тайник, но взрыв гранаты уничтожил его. Подожди….

Раненый усилием руки сорвал с лица фильтрующую повязку. Перед Филом лежал его бывший друг Чех.

— Ты?! Ну, да, как же. Теперь мне понятно, — глаза Фила налились злобой. — Ты пришёл в это место раньше меня и решил здесь устроить ловушку. Что ты машешь головой?

— Не я, — хриплым голосом произнёс Чех. — Сивый.

— Что сивый? — не понял Фил.

— Сивый ставил растяжки. Он мстил за ту драку в баре. Я убирал.

— Но откуда он знал о тайниках, это ведь были наши с тобой тайники?

— Я сказал. Ты его тогда сильно избил, я извинился, сказал, что он может воспользоваться нашими тайниками.

— Зачем ты пошёл в Зону?! — голос Фила наполнился дрожью. Он понял, как ошибался.

— Я ушёл несколько дней назад, после того как Сивый рассказал, что хочет отомстить тебе. Он узнал, что мы в ссоре….

Чех замолчал. У него почти не осталось сил. Фил, вынув из рюкзака запасную рубашку, одел Чеха.

— Сейчас, я немного приодену тебя. Нельзя же путешествовать по Зоне голышом.

Взгромоздив друга на спину, Фил стал быстро уходить с места разыгравшейся трагедии.

— Знаешь, до меня дошло, какой я идиот. Ты говорил голосом отморозка, чтобы я сделал крюк. Мне показалось, что я где-то слышал этот голос, но подумать, что он принадлежит тебе, не мог. Ты специально так сделал, чтобы опередить меня? Почему же ты не вышел, не рассказал мне всё сразу?

— Вспомни, что ты кричал…. Мне показалось, что пребывая в состоянии аффекта, ты начнёшь стрелять….

— Да не стал бы я стрелять, — Фил говорил и сам пытался поверить в собственные слова. Чтобы звучало убедительнее. — Покричал бы немного, остыл. Ты слышишь?

Чех молчал. Обезболивающие уколы, потеря крови ввели его в состояние прострации, тело охватила слабость. Кружилась голова, то ли от потери крови, то ли от того, что Фил нёс его на спине. Все звуки, насыщавшие эфир Зоны превратились в неясный гул. Голос друга доносился до сознания Чеха, как из глубокого колодца.

— Это слепые собаки, взяли наш след. Судя по их голосам, они двигаются в нашем направлении. Но ты здоровый кабанчик! Так мы далеко не уйдём, надо что-то придумать.

Фил остановился и стал озираться. Сталкерам, попавшим в неприятную ситуацию, требовалось укрытие, возвышенность. Подошла бы сторожевая вышка, чердак флигеля. По подсчётам Фила до ближайшего хутора оставалось километра два. Шёл бы он налегке, то преодолел бы это расстояние за полчаса. Но с непомерным грузом на дорогу уйдет часа два, не меньше. Собаки настигнут добычу минут через двадцать.

Как часто бывает, за чёрной полосой следует белая, за неудачей идёт удача. Зона улыбнулась сталкерам, предъявив в качестве удачи заброшенный грузовик. Филу пришлось изрядно попыхтеть, занося друга в кузов. Для этого пришлось открыть задний борт, уложить друга на пол, затем быстренько поставить борт на место.

Перезарядив ружьё, сталкер замер в ожидании. Собаки не заставили себя долго ждать. С громким лаем они выскочили из-за зарослей, ожидая встретить беззащитную жертву. Капли крови, упавшие на траву, дразнили собачье обоняние, вызывали обильную слюну. Окружив грузовик, собаки в беспомощности метались вокруг брошенной машины, не понимая, куда делась добыча. Услышав голос человека, собаки завыли, подняли невыносимый скулёж.

— Мы отсидимся, — Фил, достав флягу с водой, пытался напоить друга. — Кто-нибудь обязательно придёт на помощь. Ты только не засыпай.

Чех безмолвствовал. Его сознание медленно погружалось в небытие, он уже не воспринимал мир как реальность.

— Чех, не засыпай, — голос Фила дрожал. Сталкеру не верилось, что его друг умирает. Он не представлял себя без человека, всегда бывшего рядом. Не представлял, что никогда больше не увидит белозубую улыбку друга, не почувствует его дружескую поддержку. Не представлял, как можно бродить по Зоне в одиночку.

— Чех, — стал тормошить сталкера Фил. — Друг! Брат!!!

В этот момент одна из ретивых собак попыталась запрыгнуть на борт, уцепилась передними лапами за подгнившее дерево. Сталкер не целясь выстрелил в морду настойчивой псине. Звук выстрела вырвал сознание Чеха из небытия. Встретив взгляд друга, умирающий человек попытался улыбнуться.

— Фил, — прохрипел он, закатывая глаза. — Я ухожу… Прощай….

— Нет, — закричал сталкер. Его глаза наполнились слезами. — Нет, не надо, пожалуйста! Прости меня! Это всё из-за меня! Не умирай, я отдам тебе пистолет. Тот, что тебе так нравился. Мы пойдём к девчонкам, ты выберешь лучшую. Не оставляй меня одного!!!

Но Чех уже не слышал последних слов. Он обмяк, в уголках губ запузырилась слюна. Поняв, что его сил для спасения друга недостаточно, Фил стал стрелять в воздух и кричать срывающимся от слёз голосом:

— Люди! Кто-нибудь! Помогите! Кто-нибудь, на помощь!

Собаки, почувствовав в голосе человека горечь и отчаяние, жалобно завыли. Крики и вой смешались, превратились в прощальную песню умирающему сталкеру.

Живой Константин Бугров

Часть первая. Мертвый.

«Помню я тот день, когда меня понесло в Зону Отчуждения. Романтика, снорк ее подери. Все пошли и я пошел. Хотя если так себя проклинать можно и с ума сойти. Я же не первый такой, да и уж точно не последний.

В общем, с горем пополам переправили меня через «Кордон». Я и опомниться не успел. Содрали прежде три шкуры за переход, опять же у всех так. Всучили потрепанный, сломанный автомат времен второй мировой войны, причем немецкого образца. Вроде даже «Шмайсер», так его назвали сталкеры, которые встретили меня в деревне новичков. Лица у них растянулись в жабьей улыбке. И каждый на свой лад начали подшучивать. Черт с ними, я на них зла не держу.

В тот день я запомнил одного бывалого сталкера. Именно он посмотрел на меня без смеха. Как мне показалось, с грустью и отчаянием в глазах. Тогда я не придал этому значения, а сталкер ушел куда-то вглубь Зоны.

Естественно, сидеть в деревне и учиться выживать мне не хотелось. Тем более с этими ненормальными сталкерами-ветеранами. Улыбаются так открыто, а в глазах могильный холод, жутко. Именно они и губят половину ребят-новичков, используя их как «отмычки». Такого обращения к себе я не хотел и решился найти проводника. Большая часть просто отказывались, ничего не объясняя. Кто-то спрашивал, куда мне надо (а тогда меня почему-то тянуло в бар, с красивым названием «Сто рентген») и потом тоже отказывались. Еще спрашивали, сколько у меня «вечно зеленых единиц с изображением Американского президента». А денег у меня не было не то, что долларов — копейки в кармане не валялось, я говорил им что отработаю, даже вдвойне. Бродяги только смеясь, уходили, как будто заведомо решили, что я уже не жилец на этом. А некоторые отвешивали подзатыльник и посылали куда подальше. Ужасно странными они мне казались тогда.

Я и сам понимал, кому нужен простоватый паренек с провинции. Таких дурачков пруд пруди. Нос картошкой, сивый волос да за душой ни гроша. Хороший романтик — мертвый романтик. В общем, за два дня пребывания в лагере я достал всех кого мог. Даже Сидорович, жадный торговец, подарил мне «Калаш» с двумя магазинами. Не новый, но рабочий. Лишь бы я отстал от него, он даже забыл придумать мне задание. После этого ко мне прилепилось прозвище Мертвый, за самоубийственное рвение без опыта бродить по Зоне. Если выживешь, говорили они, то другую кличку придумаем, а если нет, то значит, правильное имя присвоили.

В итоге, не только я им надоел, но и они мне со своими нравоучениями. Обойдусь. ПДА есть, карта есть, автомат имеется. Решился, значит надо идти. Я выбрал день, когда все сталкеры ждали какого-то выброса, какого я тогда еще не знал. И пошел…

Небо наливалось яркими красными тонами. Не засмотреться было невозможно. Я прошел немного и в один миг, грохнуло так, что меня пошатнуло и опрокинуло на землю. «Нужно найти укрытие», взывал мой разум, и активно заработали древние рефлексы самосохранения. Я быстро поднялся и побежал, заметив впереди какое-то свечение и колыхание воздуха. За ним был заметен вход в землянку среди густой травы. Я наступил в это свечение, раздался хлопок и одновременно снова грохнуло. Небо было черным и уже не таким привлекательным и притягивающим. Потом я потерял сознание…

Когда очнулся, я находился именно в той землянке, к которой бежал. Сырая земля лежала на мне тяжелыми комками. Ей я был засыпан с ног до головы, будто похоронен заживо. На треснутом экране моего ПДА высвечивалось одно сообщение: «13:13. Близ «Свалки». Сталкер Мертвый, одновременно, попал под выброс, попал в аномалию. Умер». Мой наладонник был сломан, программа зафиксировала смерть. Но я-то жив.

Надо было выбираться. Солнце клонилось к закату. Я вылез из своего убежища и отряхнулся, сбрасывая с себя кучу пыли, грязи и мелких камней. Теперь мне предстояло найти бар, но без карты это было труднее…

Не знал я тогда, что это будет настолько трудно. Много времени я бродил по Зоне. То в рощицах, то по холмам, то по разрушенным сельскохозяйственным комплексам. Я уже был рад вернуться в лагерь новичков, но слишком к тому времени заплутал и не мог найти дороги назад. Питался очень мало, тем, что находил у мертвых сталкеров в рюкзаках. Иногда и вовсе забывал поесть.

Бывалые говорили, что в Зоне надо опасаться аномалий, они скрыты от взора и смертельно коварны. Врали, наверное. Я видел расположения аномалий на земле так четко, как будто это было нарисовано на листе бумаги. Твари Зоны меня не трогали потому, что и я их не задевал. Выйдет, бывало, кабан посмотрит в мою сторону, понюхает воздух, хрюкнет и пойдет по своим делам дальше. А вот выбросы я стал чувствовать заранее и прятался от них там, где мог.

Иногда я встречал редких прохожих, просил помочь, но они делали вид, что не замечают меня, уходили дальше. Только у костра я мог послушать рассказы и сплетни сталкеров. Но, уже зная, что на меня не обращают внимания, ничего не спрашивал, только слушал. Много узнал для себя об аномалиях, о зверях. Позже и сам стал различать кто из них кто. И я уже не чувствовал себя брошенным, я чувствовал себя — опытным.

Неизвестно сколько еще пролетело времени, когда заветный бар был мною найден. Близлежащей территорией заправляла группировка «Долг». Я подумал, что с ними у меня возникнут проблемы, но нет, они не глядя, пропустили меня внутрь.

Именно там я встретил того ветерана с лагеря новичков. Он сначала удивленно и с долей страха посмотрел мне в глаза, потом огляделся вокруг и подозвал меня к себе. Впервые за неопределенный промежуток времени меня заметили. Я попросил у него еды, он купил мне за свой счет несколько банок тушенки, колбасы и хлеба. Ветерана звали Куш, он мало говорил, только слушал и слушал. Его глаза все больше наполнялись тоской и скорбью. Но я до сих пор не понимаю почему.

Мы встречались еще неоднократно в том же баре, я рассказывал, а он выслушивал все до конца и покупал мне поесть. В благодарность за это я показывал ему места с большей россыпью артефактов при низком количестве аномалий. Куш при каждой новой встрече стал улыбаться мне. И мы понимали друг друга почти без слов. Видимо сталкер имеет такую же судьбу как у меня. Мы изгнанники. От нас отреклись все. Этот ветеран единственный близкий мне человек в этой проклятой Зоне.

Сегодня мы вместе с Кушем отмечали какую-то годовщину, пили водку, ели вкусную (в пределах Зоны) пищу. Смеялись по разным поводам, делились о наболевшем. И к концу нашей с ним пьянки, он сказал, что хватит мне ходить с таким прозвищем по Зоне и дал мне новое имя, красивое, продуманное, как мне показалось. В общем, зовут меня теперь Живой. Мы распрощались. Куш сказал, что у него еще в баре кое-какие дела. А я снова отправился бродить, пьяный и в хорошем расположении духа.

Часть вторая. Живой.

— А кто это с тобой постоянно сидит? И чего это ты ему еду постоянно покупаешь? — спросил Бармен у подходящего к нему расплатиться Куша.

Сталкер как будто вышел из оцепенения. Мутным и рассеянным взглядом посмотрел на торговца:

— А ты его тоже видел?

— Перебрал что ли, сталкер, я его постоянно вижу, все время появляется только когда ты здесь, — Бармен почесал подбородок, — не мое, конечно, дело, но другие его будто не замечают вовсе.

— Так и есть… Хорошо, расскажу я тебе кое-что, — начал Куш и взгляд его стал задумчивым и остановившимся на одной точке, — Встретил я его в лагере новичков, тогда он всех достал, просил, чтоб проводили его до бара твоего. Но никому не хотелось морочиться с ним, все равно, мол, не жилец. Да и денег ноль. В общем, ставки даже пошли на то, что не проживет он следующий выброс. А он вот, вот, должен был быть. Я-то давно хожу, знаю, кто сможет выжить, а кто нет. Ну, тоже поставил на то, что умрет паренек. Ему еще кличку дурную присвоили — Мертвый, с такой сам знаешь, никуда. Прошел выброс, на ПДА сообщение, умер сталкер. Умудрился во время выброса, еще и в аномалию попасть. Деньги я тогда даже не взял выигранные. Глупо как-то.

А потом вот встретил месяцев через пять, у входа в бар. Думал, помру от разрыва сердца. Я его сразу вспомнил. Внешность у него запоминающаяся, нос картошкой, сивый как одуванчик и глаза светло-голубые. А потом хочешь — верь, хочешь — не верь, понимаю я, что не знает он о том, что умер, мало ли чудес в Зоне. Как зомби, но не видит его никто и память он не потерял. Призрак.

Сегодня год как случилось с ним такая беда, ну может чуть больше, неважно. И сказать ему не могу и помочь нечем. Ходит он неупокоенный, и только я его вижу. Ну и ты почему-то. Такие вот дела. А сегодня я ему праздник устроил.

И кличку новую дал, Живой он теперь, потому как живее всех живых. И ты, Бармен, без меня его увидишь, дай ему еды, я за него отдам потом. Короче, странно это, сидя с покойником поминать его. Тяжело от этого очень.

— Хорошее ты дело делаешь, сталкер, — грустно сказал Бармен, наливая себе стопку водки, — хорошая дата, год, за Живого, пусть освободится душа его от мира этого и пусть будет счастлив он и здесь, если уж свобода ему не дана. А кормить я его сам буду, ты только ему подскажи. Видно за грехи наши мы с тобой его видим. Мало нас, ветеранов-то осталось. А времени прошедшего за спиной, ой как много. Как и ошибок наших, за них и расплачиваемся. Давай Куш за Живого, — бармен налил сталкеру и посмотрел ему в глаза.

— За всех живых! — ответил ветеран, и скупая мужская слеза вырвалась и скатилась по щеке, падая в поднятый стакан водки.

Где-то будто бы могилы стонут. Распятия и серые кресты В полночной темноте потонут. И в этой тишине проснешься ты… Начнешь кричать и озираться. На дьявола вину валить, Но вспомнив, прекратишь ругаться… Ты умер, оборвалась нить…

Черная роза Евгений Гущин

Тихий, спокойный рассвет. Заря. Солнце медленно, никуда не торопясь поднимается после сна. Оно освещает своими холодными утренними лучами заброшенный, грязный пейзаж. Чужеродными и словно инопланетными кажутся эти бетонные трубы, плотно вдавленные за два десятилетия в землю, кирпичи, остовы автомобиля, блоки, балки и рассыпающие стальные пруты. Небольшой домик, такой же чужеродный и заброшенный. А вокруг благородный сосновый лес, самый что ни есть естественный и свой.

На самом краю, около леса раскинулось большое кукурузное поле. Дикая мешанина растений, сросшиеся переплетения стеблей, шипов и листьев. Конопля, осока, пшено по пояс. Как зёрна этих растений попали сюда — неясно. Как приспособились к жизни друг с другом — тоже. В центре полянка диких подсолнухов, вымахавших на радиации и кислотных дождях в три раза больше обычных размеров. Не иначе, как на этом — эти растения не знали никакой другой пищи. И то, что они выжили — невероятная заслуга природы.

Внизу, там, где переплетения ветвей образовали глухую чащу, тёмную и сырую, то и дело раздавались неясные шорохи, резкие тени метались, задевая стволы и заставляя сорваться на землю несколько отсыревших и размякших непонятно от чего веток.

Неподалёку было видно большое грушевое дерево. Ядовито-жёлтые плоды, пульсирующие и подрагивающие, облепили дерево, заставляя ветви склоняться почти к земле.

Флора Зоны жила по своим законам. Они написала их сама.

Раздался дикий вскрик, глухой удар и сухая очередь. Всё это казалось чужеродным и ненужным здесь. Этого здесь быть не должно…

Солнце взошло в небо и засияло, как ни в чём не бывало.

Хруст костей и испуганное тяжёлое дыхание.

Подсолнухи лениво подняли верхушки к небу, улыбаясь солнцу.

Перемахнув через невысокую ограду, в заросли ворвались два человека. Один из них, поскуливая, пытался оттереть кровь с лица, другой хотел вытащить обойму из заклинившего автомата.

— Блин, что это за тварь? — оглядываясь и подпрыгивая от любого хруста, спросил долговязый, костлявый парень по кличке Худыш. — Сань, чё это было?!

— Я откуда знаю? — мрачно огрызнулся второй. Автомат не поддавался, и сталкер уже от усталости, навалившейся на него, в сердцах ударил оружием об землю.

— Видел, как оно Батю порвало? — резко переходя на шёпот, спросил Худыш. — Аж кости хрустели.

— Тихо, — оборвал его Саша. Его звали Калмыком. Непонятно за что.

Они замерли, вслушиваясь в окружающие их звуки. Мозг уже научился выделять среди общего фона Зоны инородные звучания. Но сейчас всё было, как обычно. Никто не крался через заросли к ним, раздвигая сухую кукурузу. Никто не водил зубами со страшным скрежетом, означающим, что через секунду наступит смерть. Страшное чудовище, напавшее на хорошо вооружённый отряд, лезть в заросли не решилось. И это было довольно странно.

Калмык поднял автомат и повертел в руках. Ладно, на ближайшем привале почистит. А пока нужно как-то добраться до людных мест.

— Слушай, а вдруг оно нас там поджидает, на выходе? — спросил Худыш.

Друг с сомнением посмотрел на него. Затем снова вслушался. Всё также тихо. Но после такого предположения выходить здесь охота пропала.

— Пойдём, поищем другой путь — предложил он, доставая из кобуры пистолет.

Осторожно раздвигая сухие стебли, двое сталкеров двинулись вперёд. В молчании они прошли несколько метров, каждый думая о своём. В основном о смерти своих товарищей.

Они вышли на небольшую горку. Заросли становились чуть ниже, и друзья смогли увидеть окрестности.

— Вон там, — указал на единственное в округе дерево Калмык — будет наш ориентир.

— Смотри, — Худыш смотрел в другую сторону и первым увидел цель. Он указывал на небольшой, разваливающийся домик на краю поля. От него вела едва заметная тропинка на юг. То, что нужно.

— Ладно, идём, — согласно кивнул Калмык.

Друзья уже уверенно двинулись сквозь дикие джунгли. На них сыпалась труха и раскрошившиеся листья, ноги путались в корнях и змеящихся внизу странных лианах.

— Никогда не думал, что такое бывает у нас, — взволнованно сказал Худыш.

Калмык ничего не ответил. Он смотрел на компас, вертел его так и эдак. Но стрелка словно прилипла к стеклу и не двигалась. Электроника же отказала уже давно.

— Очень странное поле, — продолжал разглагольствовать успокоившийся паренёк. — Мы уже очень долго идём. Давно бы прошли.

Калмык опять промолчал. Он это заметил уже несколько минут назад. Место и вправду очень необычное.

Вот впереди стал заметен просвет, и Калмык вздохнул спокойно. Но ограды и домика они так и не увидели. Вместо этого двое ошарашенных сталкеров поняли, что вышли на поляну, на которой росло грушевое дерево.

— Стоп… Как это? — громко произнёс Калмык, обращаясь скорее сам к себе. Он действительно ничего не понимал.

Он в отчаянье метнулся к дереву и пнул его ногой. Худыш стоял и растерянно смотрел на впавшего в ярость друга, всегда бывшего таким сдержанным и спокойным.

Калмык уселся возле дерева и обхватил голову руками. Он не заметил, как с дерева рядом с ним упал один из ярко-жёлтых плодов и с неприятным тихим хлюпаньем разбился. Внутри, в прозрачной вязкой мякоти шевелилось что-то чёрное и склизкое. Оно высвободилось из кожуры и, оставляя за собой слизистый след, направилось к сидящему сталкеру. Очень резво, буквально за секунду доползло до него и скрылось под штаниной. А затем, когда встревоженный сталкер вскочил и захотел что-то сказать, оно молниеносно метнулось по шее и залезло в горло.

Жуткий хрип вырвался из глотки Калмыка. Он схватился за горло, упал и забился в жутких судорогах. Испуганный Худыш робко мялся на краю поляны, не зная, что сделать, как помочь другу.

Через полминуты всё стихло. С выражением страха и боли на лице Калмык замер навеки.

А через минуту ещё с десяток плодов попадало на землю, и жуткие черви устремились к телу сталкера.

Худыш развернулся и, не думая ни о чём, бросился назад, в заросли.

Размазывая слёзы по лицу, он брёл, не разбирая дороги. Один раз ему под ногу подвернулось жилистое тело, прошмыгнувшее между стеблями, и сталкер упал. Существо на мгновение замерло, но затем метнулось в заросли и скрылось там.

«Чёртова Зона!» — в отчаянье думал Худыш.

И ничего больше. Не было ничего, кроме этой, материализовавшейся в слова ненависти к этому проклятому месту, и отчаянья.

Вот он миновал поляну подсолнухов и вышел на небольшое открытое пространство.

Все растения здесь были повалены от центра, как будто упал метеорит. В центре поляны вился неясный дымок, исходивший от земли. Худыш осмотрелся и решительно направился туда.

Открывшаяся его взору картина была экзотична даже для столь необычных мест. Исходящая сизым дымом воронка, вся забрызганная непонятной чёрной жижей, никаких следов того, что это воронку создало. Худыш медленно подошёл к кратеру и осторожно заглянул в него.

На дне лежала роза. Робкое, нежное растение, непонятно каким образом оказавшееся здесь. Только вот оттенок у него был очень интересный — иссиня-чёрный, поблескивающий глубокой синевой. Роза очень заинтересовала Худыша, настолько, что он пренебрёг правилами элементарной безопасности в Зоне. То есть закинул на плечо автомат и начал спускаться вниз. Земля в воронке осыпалась от неловких движений и съезжала платами. Худыш пару раз проехал по чёрной жиже, но ничего аномального не обнаружил. Куда больше его интересовала Чёрная Роза.

Он бережно поднял цветок и, держа его двумя руками, аккуратно стряхнул горячий песок с чёрных лепестков.

Хаос ворвался в его голову неожиданно. Все мысли взорвались мириадами огней, разлетелись на куски и осыпались в пыль. Словно кто-то убрал всё ненужное и оставил место для своих вещей. Всё вычерпывалось, перетряхивалось, что-то забирали, а что-то снова разносили на осколки. За мгновение всю его жизнь перетрясли, пересмотрели и выбросили на помойку, как вещи из старого чердака. Вместо этого кто-то грузный и огромный занял его место. Кто-то подчинил себе разум.

«Вы будете нашими».

И темнота.

Худыш вышел на дорогу к бару уже вечером. Ничто не напоминало о произошедшей в поле трагедии. Худыш словно забыл, что у него был товарищ. Он просто бодро вышагивал, сжимая в левой руке под рукавом Чёрную Розу.

В баре он заказал выпивку, консервы, небрежно бросил цветок на столик и принялся за еду. Он словно не обращал внимания на происходящее вокруг, хотя вёл себя очень странно. Вместо того, чтобы открыть как положено банку, он разбил её об стол и выпил до дна. Брезгливо понюхав бутылку, высосал сразу половину. Затем прямо сел на стуле и замер.

Сталкеры, находившиеся в этот час в баре, с открытыми ртами наблюдали за происходящим. Такого чудака в Зоне не было давно.

Вот один из зевак подошёл к столику и небрежно глянул на Розу. Замер, обхватил её руками. Аккуратно погладил лепестки.

И взмыл под потолок.

«Мы перетряхнём всех, если понадобится!».

Когда он кулем свалился, над ним с мерзкой ухмылкой стоял Худыш и наблюдал, как все зеваки с сонным выражением стягиваются к валяющемуся на полу цветку.

Разведка началась.

Год добра Евгений Гущин

Ёрш и Орша кричали. Было очень страшно, а боль отзывалась в затылке. Слюна вырабатывалась в диких объёмах, друзья буквально захлёбывались в ней. Правая рука Оршы висела плетнем, Ёрш не мог повернуть голову из-за жуткого отёка на шее. А рой продолжал виться вокруг них, ожидая, когда кончится газ в баллончиках. Огромные, с указательный палец, с жуткими фасеточными глазами и закованными в хитин полосатыми телами, шершни-мутанты вились вокруг двух людей. Вокруг них уже образовался чёрный круг из обуглившихся тушек насекомых, но рой и не думал отступать. Это казалось ночным кошмаром. Импровизированные огнемёты из баллончиков с обеззараживающей смесью на какой-то горючей основе, скрещенные с простыми зажигалками слабели с каждой секундой. У Ерша никак не укладывалось в голове, что вот он, конец. До последнего момента не верил. Не верил, пока струя огня в его руках не превратилась в слабый огонёк, трусливо трепещущий на ветру. За спиной его ещё слышались выкрики друга, свист вырывающегося пламени, там ещё продолжалась борьба. Но здесь Ёрш уже знал, что она бесполезна. И что смерть уже настала.

Шершни ещё пару мгновений недоверчиво повисели в воздухе, а затем ринулись на сталкера, покорно опустившего руки и голову. Дикий крик пробился сквозь непрерывное жужжание крыльев и тут же прервался. Через мгновение так же быстро пронёсся второй. Рой облепил тела и всё стихло. Рука Ерша всё ещё вдавливала кнопку баллончика, словно пытаясь отогнать мутантов от самого сокровенного, что у него было. На запястье был защёлкнут браслет наручников, прикреплённых к небольшому серебряному чемоданчику.

Рой, повинуясь одному инстинкту, в мгновение ока бросил выеденные тела людей и взмыл ввысь. Там он выстроился в понятный лишь природе порядок и с огромной скоростью направился к центру Зоны.

Через двадцать минут посреди пустыря прямо из-под земли вылез бледный, часто озирающийся сталкер. Густая борода скрывала лицо. Постоял немного, закрыл крышку схрона, засыпал землей и медленно, перебежками направился к останкам недавнего пиршества. Там, удерживая рвотные позывы, он поставил отметки в ПДА и собрался уже сделать фото, как вдруг в свете автонастройки камеры что-то блеснуло. Серебристый бок чемоданчика. Превозмогая отвращение и ужас, сталкер стянул браслет с обглоданной до костей руки и спрятал чемоданчик в рюкзак. Больше здесь поживиться нечем, да и оставаться совсем нет желания. Оставалось надеяться, что отосланные им сообщения вовремя придут к людям на севере, вставшим на пути роя.

Терез выходил из Зоны с лёгкой грустью на душе. Сегодня у него была возможность помочь хорошим людям. А он ею не воспользовался. Когда твоё кредо — нести добро, то такие ошибки больно бьют по твоей совести. Хорошо, что Терез научился относиться ко всему легко. Человек, который волнуется о чём-то, несёт тяжелые эмоции и ему некогда помогать другим, излучать позитив. Да, сегодня три человека погибли, а он не успел помочь, но значит, так было уготовано. Ничего не поделаешь.

Понятно, за что сталкер получил своё прозвище. Была такая женщина — мать Тереза, проповедовавшая добро и хорошее отношение к людям. И даже применявшая свои убеждения в деле. Очень редкие люди могли воспитать в себе и пронести через всю жестокость жизни это знание. Здесь нужны были железная уверенность в своей правоте, сила воли, определённый склад характера и множество мелких факторов. Смотря как пошёл по жизни, в каких условиях вырос и какие книги читал. Не задавили ли это светлое чувство грязь, непристойность и равнодушие серой массы людей, окружающих эти очаги света. Терезу повезло. Он умел отрешаться от плохого, ставить барьер. Сложный мифический приём, тем не менее благополучно освоенный этим человеком. В свои сорок Терез был подтянут, жилист, тело его было налито силой. Уверенный в себе, весёлый, он всегда излучал какую-то поднимающую энергию. Она поднимала то хорошее в людях, что в них ещё осталось. Подсел к нему бродяга в баре, колючий, злой, рявкающий на всех проходящих и глянул в лучистые синие глаза. Глаза у Тереза особые, хотели сначала назвать Христом, да не прижилось. Они ясные, смотрят на тебя с целой гаммой чувств. Непонятная светлая грусть, уверенность, доброта и чуть ли не любовь. Бродяга хочет сказать что-то, сделать неприятное этому человеку, но замолкает, отворачивается и начинает неспокойно ёрзать на стуле. Чувствует, что что-то поднимается из глубин его души, что непривычное, вступающее в конфликт с его теперешним «я». Бродяге неудобно, он срывается со стула и уходит из бара, а ночью мрачно глядит в потолок, вспоминая необычно светлый взгляд. И это, пожалуй, самое чудесное в таких редких людях — они глазами могут менять других.

Понятно, многие отнеслись недоверчиво к Терезу, это недоверие, въедающееся под кожу годами вымарывает всю веру в простое человеческое добро. И сразу ясно всем, что этот Терез — жулик, что-то ему надо, а он лишь прикидывается сладеньким и добреньким. Собственно, в Зоне бывало много людей, здесь видали всяких чудаков, и в этом баре у сталкеров есть свои большие проблемы и дела. Все отметили необычного новичка, чуток подумали и наутро снова ушли в Зону. И никто не вспоминал о нём, пока за один день тот не стал вдруг героем. Сначала он нашёл в Зоне раненного, атакуемого собаками солдата и помог ему отбиться. Сошёл с надёжной сталкерской тропы в аномальное поле, отбил срочника у мутантов и поделился аптечкой. Через пару часов получил известие о выбросе, но наткнулся на застрявшего в «жадинке» незнакомого бродягу. Терез спокойно выставил таймер до выброса на десять минут, натаскал мусора, вытащил сталкера из аномалии и в оставшееся время с огромной удачей нашёл для обоих полуобвалившуюся землянку где-то в лесу. Это уже выходило за рамки обычного сталкерского поведения. Если ты пришёл в Зону — никакого участия не жди, ты здесь такой же как и все, и никто помогать тебе не собирается. Но Терез был убеждённым фанатиком, и в тот день это поняли все. Тереза нарекли звучным именем и стали ждать, что тот вытворит дальше.

Прошёл почти год. Сталкеры, каждый вечер собиравшиеся в баре, бывалые и молодые, стали думать, как отметить годовщину пребывания в Зоне такого редкостного болвана. Все уже привыкли к нему, но до сих пор удивлялись, как он до сих пор был жив. Редкая в сталкерских кругах сцена — все малознакомые люди, живущие бок о бок несколько лет, собрались вместе и с жаром обсуждают, что же подарить сталкеру, ходившему под смертью уже год, да ещё помогшему стольким. Даже Бармен, протирая стакан, навострил уши и в самый разгар спора неловко вставил:

— Нужно что-то полезное от каждого из вас. Символика здесь не важна, сами понимаете.

На том и порешили. Каждый выбрал от себя что-то важное для сталкера, но не особо затратное. Как обычно.

Коршун перекинул пистолет-пулемёт через плечо и вскинул вверх руки. Два дюжих парня в спортивных костюмах обыскали его, сняли ствол и что-то сообщили по рации. Через полминуты перед ним открылась дверь, и мужчина медленно вошёл внутрь. Переговоры проходили в обычной заброшенной избе чернобыльского хуторка, через редкие прорехи в крыше светили косые лучи, расчерчивая пыль в воздухе подобно северному сиянию. Коршун спокойно осмотрелся и подошёл к столу, стоявшему посередине комнаты. За столом уже кто-то сидел, тень скрывала его лицо, но фигура была грузная и крепкая.

— Садись, — человек в тени указал перед собой.

Коршун сел на шатающийся, скрипящий стул.

— Давай товар.

Коршун еле заметно повозился на стуле.

— Товар до меня не дошёл.

Молчание.

— И?

— Я не знаю, босс! — с отчаянием воскликнул Коршун. — Я отправил самых лучших людей, что у меня были, надёжно защитил груз.

— Ненадёжно.

— Надёжно, босс! Надёжнее некуда.

— Тогда где мой заказ?

Коршун исподлобья смотрел на собеседника.

Тот помолчал, а затем заговорил:

— Ты закупишь на свои деньги оборудования у учёных, какого я скажу. Научишь им пользоваться своих людей. И перекроешь все сталкерские тропы засадами. Если кто-то взял мой товар, приборы засекут его. Если нет… пеняй на себя.

Через день все постоянные сталкерские ходы были перекрыты, дорогущее научное оборудование прощупывало каждого проходящего. Нужного уровня излучения не исходило ни от кого, но приборы всегда что-то замеряли. Из инструкций на чужом языке Коршун понял только одно: эти приборы замеряют ментальное излучения существа. У человека с вещью, нужной Коршуну, должен быть определённый заряд. А уж почему эта вещь излучает, не его дело. Тяжело вздохнув, сталкер осмотрел раскинувшийся перед ним пустырь в прицел снайперской винтовки и перенёсся воспоминаниями в бар. Сегодня годовщина пребывания в Зоне Тереза. Подозрительный фрукт, но очень интересный. Коршун пару раз общался с ним, даже чем-то немного помог, чем заслужил расположение добряка. Теперь тот всегда делился с ним сигаретами, продуктом сейчас дефицитным у сталкеров. Коршун поморщился, поняв, что не поспеет в бар к вечеру. Может вообще туда больше не попасть, если товар не найдётся. С соседних участков постоянно приходили донесения, но ничего воодушевляющего. Остаётся только ждать. Поскорее бы разделаться с этим противным заказчиком и вернуться в бар, к ребятам.

Бармен выставил на стол деликатесы, вроде жареной курицы и картофельного пюре, домашнего, не из банок, и несколько бутылок шампанского. Это был его личный подарок Терезу, пару месяцев назад крупно выручившему торговца с поставкой артефактов. Тогда пропала крупная партия артефактов, шедших на Большую землю, за которую бармен отвечал головой. В последний момент вызвался помочь Терез, отдав нужные артефакты торговцу, чем крупно подорвал свой бюджет и лишил себя, так сказать, зарплаты за целый месяц. И тут уж ясно было, что никто ему эти артефакты не вернёт — у бармена всё поставлено на поток, а другим сталкерам и незачем отдавать кровно нажитое. Остальные подарили кто хороший, но побывавший в использовании детектор, кто новый нож, кто крепкую обувь, кто-то подарил платный ключ для полезной программы в ПДА. Гот, нелюдимый и молчаливый бородач преподнёс первогодку какой-то серебряный чемодан, который никто так и не смог открыть. Долго потом ругали Гота за такой подарок, но Терез и не подумал вернуть его. В общем, кто чем смог, одарил добряка, в благодарность за этот луч света, который он привнёс в их жизнь.

— Все собрались, бродяга, поздравить тебя! Только Коршун вот на задании каком-то, но и он приготовил тебе что-то интересное — говорил Федя, самый начитанный и говорливый из семейства сталкеров. — Ты уже целый год в Зоне! И ты нам очень нравишься!

Дружный хохот, звяканье бокалов, весёлая атмосфера. Терез счастлив и горд. Подтверждается его убеждение! Добро возвращается! Всего лишь за год в Зоне, самом злом и жестоком месте на свете он сумел доказать это! И будет доказывать дальше, ещё долго!

Коршун скучающе вертел в руках небольшую книжку, которую он хотел подарить Терезу. Больше ничего придумать не смог, где-то слышал, что книга — лучший подарок, вот и заказал с большой Земли небольшой сборничек стихов. Терез — парень умный, стихи оценит. Хорошо, что есть такие люди, думал он, смотря на облака. Небо чистое, большое, светлое. Редкость для сталкерского взора. И сразу появляется вера в лучшее. Может, прав этот мужик, — снова думает Коршун. По сути, все мы здесь думаем только о себе. А он — нет.

Вдруг происходит то, чего меньше всего ожидал Коршун. На дисплее загорается точка и двигается к нему. Тот резко хватается за оружие, переводит взгляд на датчик, и тут червячок сомнения гложет его. Приборы показывали излучение вдвое выше нормы. Это ненормально. Коршун в растерянности смотрел, как, мигая, перемещалась синяя точка. «Упустишь ведь» — с одной стороны. «А если ошибка» — с другой.

Не добудет товар — его убьют и семья с инвалидом в Харькове не получат больше ни копейки. Ведь это его единственный шанс спастись.

Коршун взял себя в руки и погладил щекой приклад винтовки. Подумал мгновение и прильнул к прицелу. Да, вот он. Сталкер. С хорошим обмундированием, обвешанный с головы до ног новыми прибамбасами… может быть и он. Вдруг на поясе мелькнуло серебро. У Коршуна мгновенно вспотели ладони. Это он. Ни думая больше ни секунды, сталкер прицелился и нажал на курок.

В последний момент, словно почуяв что-то, человек в прицеле глянул прямо в глаза убийцы. Умный, чуть усталый, добрый и искрящийся взгляд через мгновение потух.

Коршуна будто волной от взрыва затопило горячее чувство вины и стыда, которого он не испытывал с детства. Словно от ядерного взрыва, эпицентром которого являлся Терез, волна чувства прошла по Зоне. Она, навидавшаяся всякого и забравшая разных, до сих пор помнит, как, утирая горячие слёзы, хладнокровный убийца у выгоревшей аппаратуры читал в сборнике стихов какие-то строчки. Шептал и клял небеса.

В безликом мире, в этой суете, В водовороте серых дней, Давай поговорим о ДОБРОТЕ, Что спрятана в душе твоей. Остановись и оглянись назад — Что от тебя осталось в прошлом? Лишь опустевший зимний сад, Который помнит о хорошем. Но Доброта жива еще в сердцах, Ты был подобран этой Добротой. Тебя согрели в нищенских «дворцах», Люди, позабытые, тобой.

Нити судьбы Tyranya Dark

— Быстрее, быстрее шевелитесь! Скоро Выброс!

Мрак бежал впереди, подгоняя молодых сталкеров. В спину дул ледяной северный ветер, принося с собой вой разъяренной стаи псевдопсов. Темнота и ливень не давали сориентироваться. Ноги утопали в грязи. От тяжести рюкзака ломило спину. Впервые за все время, прожитое в Зоне, Мраку так «повезло». Обычные поиски артефактов превратились в трусливое бегство. Бешеная стая гнала их, не давая ни минуты на передышку. И даже приближение Выброса не пугало их безумного вожака.

— Фил, как там Рудый? — стараясь, не сбивать дыхание прокричал Мрак.

— Да живой я, живой. Только пользы от меня никакой, одни проблемы, — прохрипел Рудый. — Может все-таки бросите меня? И мне легче, и вы живы останетесь.

— Дурак, — в разговор вклинился замыкающий группу Беркут, — сожрут тебя здесь псы и косточки не останется. Видел, какая стая за нами ползет? А выбросом все равно нас накроет, оставим мы тебя или нет.

Внезапно Мрак жестом приказал остановиться. Фил, тащивший на себе раненого сталкера, не заметил в темноте жеста и со всей дури налетел на Мрака, чуть не впихнув его в аномалию.

— Куда ты прешь? — рявкнул тот на измученного Фила. — Для кого я тут руками размахиваю?

— Так темно же, не видно нихрена, — извиняющимся тоном начал сталкер.

— Может, тебе сейчас гляделки протереть? — Мрак навис над ним, как грозовая туча над блохой. — Больше ошибаться не будешь! Он уже занес кулак для удара. Молодой сталкер зажмурил глаза и сжался, бесполезно держа автомат в обмякшей руке, но руку разгневанного проводника перехватил вовремя подошедший Беркут.

— Так, может пойдем уже? Хватит человека запугивать, и так весь дрожит. Нас псы чуть ли не за х…за пятки кусают, а ты тут на своих кидаешься.

Мрак оценивающе посмотрел на Фила и отступил.

— Пусть привыкает, раз в Зону приперся. — Он повернулся к группе спиной и стал внимательно изучать Аномальное Поле, окутанное ночной мглой.

— Вон за тем лесом (он указал на юго-запад) есть старый бункер. И от Периметра недалеко, и спрятаться можно хоть от самого черта. Век искать будут. Если успеем, укроемся от Выброса там.

— Со мной вы точно не успеете, — подал признаки жизни Рудый. — Оставьте меня, так лучше будет.

— Еще один! — не выдержал нытья Мрак. — Заткнись, самоубийца, я никого бросать не привык. Все, отдохнули? А теперь вперед!

В том же порядке они бежали к намеченной цели, огибая опасные зоны. Мрак на ходу закидывал болты в подозрительные места, где, по его мнению, могли возникнуть аномальные явления. Фил пыхтел под тяжестью раненого товарища. Одежда давно промокла. Усталость давала о себе знать, но они не останавливались, время от времени слыша позади вой голодной стай, идущей по их следу.

— К Периметру нам уже точно не успеть, — немного отдышавшись после длительного бега, сказал Беркут, когда они уже вошли в лес. — Еще минут пятнадцать, и можно могилу рыть.

Землю начинало слегка потряхивать, в затянутом черными тучами небе часто сверкали длинные языки молний, сплетались между собой, образовывая над ЧАЭС огромное искрящееся облако аномальной энергии. Количество аномалий заметно возросло. Зато с мутантами проблем не было. Псы их больше не преследовали, видимо поняв, что сейчас лучше оставить добычу, спрятаться в безопасном месте и переждать странный катаклизм. Сталкеры шли по лесу, как по минному полю: медленно, но верно приближаясь к спасительному бункеру.

— Рудый, кажется отрубился. — Фил положил его на землю и проверил пульс. — Еле дышит. Мрак, иди сюда.

Тот раздраженно зарычал, — Фил оторвал его от изучения местности — но все-таки нехотя подошел.

— Ну чего тебе?

— Посмотри, что с ним.

Мрак склонился над Рудым, поднял веки, посветил в глаза фонарем — зрачки сужаются, значит жив. Еле нащупал слабый пульс. Фил нетерпеливо топтался на месте, раздражая этим Мрака.

— Ну что там? — не удержался он.

Мрак вспыхнул.

— Что, что! Я тебе доктор что-ли? Откуда я знаю, что с ним! Может болевой шок. Видел, как ноги повыворачивало? Повезло ему, живой остался.

— Так что делать-то теперь?

— Не знаю. В носу, наверное, поковыряться.

Беркут издевательски хмыкнул.

— А если серьезно. Может вколоть чего-нибудь. — Он вопросительно посмотрел на проводника.

— Себе надо было вколоть что-нибудь для ускорения работы мозга. Нехрен было по «трамплинам» прыгать, Джеки Чаны, вашу мать. Беркут не выдержал и истерично заржал. Очень уж он любил слышать от друга такие милые шуточки. Фил обидчиво покосился на него, щеки налились румянцем, и он быстро спрятал лицо. Мрак тоже не выдержал и впервые за эти сутки залился нездоровым хохотом.

— Психи — проворчал Фил.

Их смех прервал мощный земляной толчок. Беркут не устоял на ногах и смешно плюхнулся на пятую точку. На миг стало светло как днем. Молнии рассекали багровое небо, мощные раскаты грома заглушали слова Мрака. Хотя они и не нужны были. Все поняли без слов — надо бежать. Мрак жестом указал направление и нырнул в густые заросли. Беркут помог сталкеру поднять раненого товарища, схватил рюкзак с хабаром, и они двинулись вслед за Мраком.

Бункер оказался не таким, каким представлял его Фил. Когда они вошли, у сталкера глаза на лоб полезли от удивления. Помещение, в которое привел их Мрак, больше напоминало склад, чем бомбоубежище. По всему периметру их окружали заваленные доверху разнообразными вещами стеллажи. От такого разнообразия глаза разбегались. В левом углу стояла старая панцирная кровать с ободранным матрацем, куда положили раненого сталкера. Рядом небольшой столик. Справа от его дверь, ведущая в тесное помещение, в котором Мрак организовал себе что-то вроде кухни, с газовой плитой электрочайником и прочими удобствами не характерными для Зоны.

— У тебя что, гипермаркет здесь что-ли, — спросил Фил, разглядывая кучи полезных и бесполезных вещей. — И откуда ты все это счастье натаскал?

— Откуда натаскал, там уже нет. Ты бы лучше за другом своим смотрел, — проворчал Мрак и скрылся в неприметной комнатке умело замаскированной стеллажом с одеждой и снарягой.

Беркут несколько раз бывал «в гостях» у Мрака и знал, куда пропал его товарищ, только сам в эту комнату никогда не заходил. Мрак никому не позволял. И приятель его прекрасно понимал — ему самому было бы неприятно, если бы кто-то бесцеремонно вторгался в его личную жизнь. Пока Фил пытался привести в чувства Рудого, он заварил горячий чай и, преспокойно насвистывая себе под нос веселенькую песенку, вернулся в комнату. Уселся за столик и, почесывая короткую брордку, принялся наблюдать за Филом. Тот, склонившись над кроватью, усердно пытался привести в чувства Рудого. Хлопал ладонями по щекам, что-то говорил ему. Беркут с какой-то непонятной усмешкой смотрел на молодого сталкера. Не умеет парень ничего делать, не знает, как, а еще в Зону поперся. Такие здесь долго не живут. Зона таких не любит и расправляется быстро и жестоко. Бывает, что от этого страдают и окружающие. Беркут знал множество случаев, где опытные сталкеры погибали по вине несмышленых новичков, возомнивших себя героями.

Вдруг Фил то ли не рассчитал силы, то ли от злости или отчаяния смачно залепил Рудому по щеке.

— Слышь, доктор, — сказал Беркут, не переставая улыбаться, — хватит уже пациента калечить. Ему и так досталось, а тут еще ты. От твоих ударов легче не станет, неужели не понятно.

Он поднялся и достал со стеллажа аптечку.

— Так а… — начал Фил и тут же заткнулся. Тяжелая коробка с красным крестиком на крышке плюхнулась ему на колени, больно ударив в живот.

— Там есть одно вещество зеленоватого цвета в стеклянной ампуле. Возьми шприц и вколи ему эту дрянь в вену. — пояснил Беркут допивая чай, и шумно почесал свою лысую голову. — Только перед этим обезболивающее.

Фил сделал все так, как и объяснил ему Беркут. «Видимо, этот вечно довольный бритоголовый сталкер знает о Зоне всё. То есть не все конечно. Здесь столько необычных вещей, все покрыто тайнами. Зона не открывает свое истинное лицо ни перед кем, даже теми, кто создал ее своей глупой ошибкой. Поэтому знать все о ней нереально. Зона всегда придумает какое-нибудь новое испытание и более жестокое, чем было раньше для тех, кто хоть немного проник в ее самые сокровенные тайны. Эдакий своеобразный хранитель. А сейчас Беркут сидит и пялится на меня со своей ненормальной улыбкой психически нездорового человека и каждую минуту показывает мне, какой он умный и сообразительный…» Его философские мысли прервал тупой вопрос Рудого. Фил от неожиданности чуть не подпрыгнул.

— Не понял. Где это мы? Я что, умер или сплю? — Он приподнял голову и оглядел комнату заплывшими глазами. Отыскал взглядом товарищей, тяжело вздохнул и плюхнулся на посеревшую от старости подушку. Он почти не чувствовал своего тела — опиат действовал отлично.

— Ага, добро пожаловать в реальность. — хмыкнул Мрак, выходя из умело замаскированной комнаты. На его руках были толстые резиновые перчатки. Кончиками пальцев он сжимал предмет, похожий на неправильной формы шар, состоящий как бы из скрепленных между собой меленьких крестиков, отливающих мягким синеватым светом. — Мы еще в аду, а ты здесь главный мученик. Сейчас тебя лечить буду.

— А вот и дядя доктор пришел. — Изображая детский визгливый голос, произнес Беркут. — Сейчас тюкнет по башке молотком и достанет мозги, а потом разрежет живот своим острым ножом и будет долго ковыряться в кишках…

— Да помолчи уже. — Едва сдерживая улыбку, ответил Мрак.

— Я вообще ничего не говорил, тебе показалось. — Он скривил глупую удивленную физиономию.

— Ну, ну… Мрак взял из аптечки бинты и подошел к Рудому.

Тот неподвижно лежал, прикрыв глаза. Тело кололо тысячами иголок, в голове мутило. В глубине сознания всплывали картинки из прошлой жизни, искаженные больным воображением, их сменял всякий бред. Окружающие звуки казались приглушенными и немного раздражали, как-будто они были лишними в этой всей эйфории затмевающей разум и утешающей боль в переломанных ногах.

— Ну что, мне уже пошутить нельзя что ли? — Обиженно посмотрел на него бритый сталкер.

— Нет. Иди-ка ты лучше спать! — Недовольно заворчал Мрак, ощупывая кривые ноги раненого.

— Не понял? — Беркут немного привстал. Мрак со злобной усмешкой покосился на друга, замахнулся на него ножом и сказал хриплым голосом:

— Сейчас как тюкну по башке…

— А… — протянул Беркут и выставил перед собой руки, будто защищаясь от удара, изображая насмерть перепуганную тетеньку. — Всё, сдаюсь, сдаюсь. Только не бей.

Они опять громко засмеялись, тыча друг в друга пальцем. Потом Беркут, держась за живот от продолжительного смеха, ушел в дальний конец комнаты, где расположился Фил и наблюдал за всем этим безобразием. «Ну, точно психи,»-подумал он и, зарывшись поглубже в спальник, отвернулся к стене. Беркут улегся рядом, положил по привычке свой старый верный АКМ по правую руку и через пол часа уже во всю храпел.

Мрак, неспеша, осматривал ноги Рудого. Ему действительно повезло. Сталкер имел небольшие познания в медицине, он обнаружил всего лишь два несложных перелома бедренной кости и открытый перелом большой берцовой, если не считать огромное количество синяков и ссадин. Когда он начал вправлять вывернутые кости, Рудый кривился от боли и страшно ругался. Опиат еще действовал, хоть и слабо. Потом Мрак взялся за наложение бинта. Перевязал ногу один раз, зафиксировал в нужном положении, примотав к ней тонкую палку. Затем уже под бинты засунул артефакт. Рудый постепенно выплывал из полусонного состояния. Хотя ему еще казалось, что он летает где-то вне пространства и времени. Свет единственной лампочки резал глаза. Он приподнял голову и, обнаружив перед собой Мрака, приматывающего к его ногам что-то синенькое, спросил:

— Это что, артефакт?

— Ага, — ответил Мрак зевая. — «Крест» называется. С твоей проблемой он справится за двое суток. Кости не сростит, конечно, просто увеличит скорость регенерации организма в несколько раз. Только вот он на работу сердца сильно повлияет. И нервные клетки со временем разрушает. Слишком радиоактивный гад. Очень редкая вещь и дорогая. Хранил, хотел продать, думал, не пригодится. А вот фиг тебе, хорошо, что не продал. Так бы пришлось тебя там оставить и пулю в лоб, чтоб не мучался, понимаешь?

— Понимаю.

— Молодец, что понимаешь. Без ног в Зоне ты не жилец. А вы еще на Болото поперлись. Вам жить надоело?

Он закончил перевязку, устало потянулся — в спине еле слышно приятно захрустело. Рудый ничего не ответил, только пожал плечами.

— Ладно, ты спи. Во сне не так ощутимо будет.

Он уже направлялся в свою комнату.

— Не понял. — Недоуменно спросил Рудый, привставая. — Что ты хочешь этим сказать?

— А ты ничего сейчас не чувствуешь?

— Ну, тепло ногам стало…

— Вот… Это так только сейчас. Если не успеешь заснуть, будешь думать, что у тебя ноги горят.

— Ааа… — протянул он. — Это от радиации?

Ответа он не получил. Ну и ладно.

Мрак смачно зевнул и скрылся в своей комнате, где хранились артефакты в специальных самодельных контейнерах. Все расставлено по полочкам, чисто, аккуратно, с умом. В углу на полуразвалившейся тумбочке, на починку которой у Мрака руки не доходили, тускло горел светильник. Рядом старая кровать с мягким пуховым одеялом. Слева от двери на большом столе компьютер, заваленный всякими бумагами и картами.

А рядом на стене черно-белая семейная фотография. Мрак стоял в полумраке и смотрел на нее уже в который раз. На фотографии мужчина лет тридцати пяти обнимает молодую светловолосую женщину с младенцем на руках. А посреди них стоит шестилетний темноволосый паренек. У всех такие жизнерадостные и беззаботные лица. Сколько счастья и радости было тогда в их жизни. И все это в один миг оборвалось. Остались лишь тени, промелькнувшие перед глазами, мощный удар, боль, затмившая разум. Мрак опустил голову, сжав ладони в кулаки. Сердце сильно било в грудь, толчками разгоняя кровь по венам. Глаза покраснели, по небритой щеке прокатилась слеза, достигла губ. Он почувствовал ее горько-солоноватый вкус. Он от злости и обиды сильно ударил кулаком о стену. Побелка осыпалась, руку прошило болью. Он оперся о холодный бетон руками и положил на них голову, крепко зажмурив глаза. В груди что-то кольнуло острым, тело било мелкой дрожью. Он тяжело вздохнул, сел на кровать. Снял ботинки, разделся и лег, закутавшись в теплое одеяло, надеясь забыться сном.

Первый день после выброса прошел спокойно. Иногда кто-то тихонько стучал в толстую железную дверь бункера, и тогда Беркут брал дробовик и выходил на поверхность, чтобы разогнать собравшихся там мутантов. Пока Фил ухаживал за раненым товарищем, Мрак отправился на кухню готовить завтрак. Вскоре по всему помещению разливался тонкий запах вареных макарон и тушенки. Когда Мрак вернулся в комнату с большой тарелкой в руках, тут же появился бритый и сразу уселся за стол.

— Куда с немытой рожей за стол? — накинулся на него Мрак и сел на табурет.

— Не понял. — недоуменно протянул Беркут.

— Что с лицом, говорю?

— А что с ним не так?

— У тебя шишка на лбу огромная, и весь в крови. — Мрак насмешливо улыбнулся. — Ты что, вампиром подрабатываешь, кровушки захотелось?

— Ага, точно. — подхватил Фил. — На кровососа похож, голова лысая, только щупальца осталось отрастить.

Мрак заржал.

— Слышь ты, щупальце! Еще одно слово, и я тебе так по голове тресну, что мать родную не вспомнишь! — заорал на него Беркут. — Сиди и молчи!

— Ну, я же пошутил. Ты что, шуток не понимаешь?

Беркут исполнил обещанное пару секунд назад и со всей дури залепил Филу затрещину. Тот болезненно ухнул, обиделся и замолчал.

— Да отстань ты от него, прицепился. — Мрак дожевал и откинулся на спинку стула. — Лучше расскажи, как там наверху.

— Да особо нечего рассказывать. — промямлил он жуя. — Все, как обычно после выброса. Только зверья набежало много, будто медом им здесь намазано. Придется здесь еще денька два посидеть. Слышь, сгоняй за чаем. — Он развернулся к сидящему на кровати Филу. Тот послушно поднялся и пошел на кухню. Через минуту он вернулся, молча, поставил две аллюминивые кружки на стол и снова удалился на кухню.

— Только вышел, а там кабаны, с дюжину где-то. Я на крышу забрался и отстреливался. А как спустился вниз, слышу — кто-то в кустах шевелится. Я ствол поднял, подошел тихонько, и тут на меня плоть из куста выпрыгнула. Повалила на землю, потопталась и давай мне своим рылом в лицо тыкать. Я кое-как оттолкнул ее, и последнее, что она увидела, был ствол моего дробовика. Долго потом еще от ее мозгов очищался.

Беркут усмехнулся и непроизвольно провел ладонью по лицу.

— М-да… — многозначительно протянул Мрак и сделал еще один глоток согревающего напитка. — Интересный рассказ. Ладно, завтра посмотрим. Если будет все спокойно, через часа три будем у Периметра. Только с Рудым что делать?

— Да ничего. Отведем в лагерь, отдадим Ботанику, пусть он с ним разбирается. А малой его потащит. Кстати, где он?

Беркут повертел головой, но Фила не нашел.

— Обиделся он на тебя и на кухню ушел.

— Интересно, чего это он на меня обиделся? — удивленно вскинул брови бритый. — Я ж ему ничего такого не сделал.

— Ударил ни за что. — пояснил Мрак.

— Ну, ударил. Теперь что, конец света? Сам-то ты его тогда тоже не конфеткой угостить хотел.

— Когда это «тогда» — не понял Мрак.

— Вчера, когда он тебя в темноте чуть в гравиконцентрат не втолкнул.

— Так я ж за дело. — он начал оправдываться. — Да и злой был, нервы не выдержали.

— Вот, считай, и у меня нервы не выдержали. Я тоже не с прогулки вернулся.

— Хорошо, — сдался Мрак. — с тобой бесполезно спорить. Завтра, когда пойдешь наверх, возьми Фила с собой.

Он одним глотком допил оставшийся чай.

— Зачем? — непонимающе глянул на него Беркут.

— Просто возьми его с собой. — Повторил Мрак и отправился на кухню.

— Чего он хотел? Он пожал плечами. Вопрос был адресован лежащему рядом на кровати Рудому. Но ему не было никакого дела до того, что творилось здесь. По-детски посапывая, он спокойно спал под действием сильного опиата.

Фила кто-то осторожно потряс за плечо. Он в темноте нащупал лежащий рядом фонарик и посветил в сторону неизвестного раздражителя. Им оказалась огромная рука Беркута.

— Вставай. — прошептал он.

— Зачем? — сонно протянул Фил.

— Со мной пойдешь.

— Куда?

— Наверх.

— Зачем?

— Вставай, говорю. — коротко бросил Беркут и добавил. — Тебе пять минут на сборы.

Он еще раз тряхнул сталкера, но уже сильнее. Его бритая голова скрылась во тьме. В углу со стороны стола что-то противно зашуршало и защелкало. Фил нехотя поднялся, скрутил спальный мешок в тугой рулон и запихнул в рюкзак.

— Возьми дробовик на столе, и пошли. — донесся приглушенный шепот из темноты.

И что-то опять неприятно щелкнуло, клацнуло, и открылась железная дверь.

Небо было еще темное, хотя где-то на горизонте, прорывая серую ночную мглу, уже появилась бледно-красная полоса восходящего солнца. Холодный влажный воздух пронизывал тело миллионами ледяных осколков.

Они сидели на крыше полуразрушенного двухэтажного здания. Внизу находилась замаскированная дверь, ведущая в погреб, где Мрак устроил себе своеобразное жилище. С крыши открывался отличный вид на Зону. Унылый осенний пейзаж в предрассветном полумраке смотрелся мрачно и завораживающе. Беркут спустился вниз, оставив новичка на крыше. Как можно тише он спрыгнул с выступающего обломка стены и так же бесшумно ушел вглубь леса. Фил наслаждался пробуждением серой природы. С каким-то непонятным нетерпением он ждал восхода солнца, что согреет промерзшую за ночь землю, пропитанную холодным октябрьским дождем и кровью неосторожных сталкеров. И вот небесное светило, словно повинуясь мысленному желанию ничтожного человека, поднимается, пробивая своими огненными лучами сгустившуюся ночную тьму, как стрела пробивает сердце своего врага. оно еще бьется, но все медленнее, слабее, слабее. Горячая кровь с каждым ударом выплескивается фонтаном, наполняя собой окружающее пространство. Фил каждой клеточкой своего тела ощущал это тепло, расползающееся по замерзшей коже. Под лучами солнца он совсем расслабился и прикрыл глаза.

Его затылка коснулся холодный ствол. Щелкнул предохранитель. Фил дернулся и от страха мгновенно застыл. Перехватило дыхание. Сердце сильно и часто бухало. Все приятные чувства разом утонули в глубокой мертвой тишине.

— Кто это? — дрожащим голосом просипел он.

— Беркут.

— Не понял, — ошарашено спросил Фил — Ты чего?

Сталкер в этот раз промолчал, что сильно испугало Фила. Противник явно чего-то ждал. А вот чего?

— Что происходит? Я ж тебе ничего не сделал? — промямлил он все еще с дрожью в голосе. Мгновения до смерти тянулись мучительно долго. Казалось, еще секунда — и жизнь закончится. Фил не знал, сколько времени прошло. И не хотел знать. Ему было все равно. Или нет… Паутину времени разорвала холодная и острая мысль, как сталь клинка, что рука нащупала в голенище ботинка. Резко развернувшись, Фил отбросил оружие Беркута в сторону и молниеносным движением оказался за его спиной, держа у горла нож.

— Молодец, — похвалил его Беркут, бросая пистолет. — Неплохая реакция, только все равно ты уже труп. И убери от моего горла эту хрень.

— Почему труп? — удивленно вскинул брови Фил, засовывая нож обратно в голенище ботинка.

— Потому что стормозил. Враг ждать не будет, сразу убьет. И вообще, тебе сказано было по сторонам смотреть, а ты тут на солнышке загораешь. Был бы один… Короче, считай, не было бы уже.

Он с досадой махнул рукой, уселся на валявшиеся рядом кирпичи и принялся наблюдать за притихшим лесом.

— Что там внизу? — после недолгой паузы спросил Фил.

Беркут, не отрываясь от наблюдений за зарослями кустарника, ответил:

— Да ничего особенного. Аномалий уже поменьше, чем вчера. А кабанов, что я вчера убил, уже падальщики растащили. Где-то здесь еще ползают.

— Мы завтра уходим?

— Нет. Сегодня. — Коротко бросил Беркут и, не целясь, выстрелил из дробовика в пошевелившийся куст. Там кто-то громко взвизгнул и захрипел. В миг из лесного сумрака выбежали, скаля зубастые пасти, черные псы. Метались по земле, прыгали, пытались забраться на крышу к лакомой добыче, но все безуспешно.

— Ну, все, началось, — коротко заключил Беркут и одним выстрелом разнес голову псу, сумевшему подобраться слишком близко к крыше. Тот глухо плюхнулся на землю и тут же был растерзан своими голодными сородичами. Псов было не больше десяти. Выстрел за выстрелом раздавался над притихшим лесом, распугивая стаи ворон — единственных птиц, что остались жить в этих землях отчуждения. Остальные либо вымерли от радиации, либо мутировали.

Когда стих визг последней убитой собаки, Беркут устало потянулся и разлегся на крыше, подставляя слабым солнечным лучам свой живот. Фил сидел неподалеку и молча смотрел на небо каким-то отрешенным взглядом. Он ушел глубоко в свой собственный мир, где нет ни горя, ни злости, ни счастья и радости, ни побед, ни поражений — ничего, только глухая темная пустота. После такого транса Фил чувствовал себя перерожденным. Все эмоции уходили в небытие. Это помогало расслабиться, избавиться от стрессов и мелких душевных тягот. Глядя на него, Беркут вспомнил вчерашний инцидент и впервые почувствовал себя виноватым.

— Ты, наверное обиделся на меня за вчерашнее, — наконец прервал напряженную тишину Беркут. Фил проигнорировал его слова, словно кроме них здесь был еще кто-то. Недождавшись ответа, сталкер все же продолжил.

— Ну, что ты как маленький. Чуть что — и сразу обижаться. Тебе же не семнадцать лет.

— Мне девятнадцать. — коротко ответил Фил, продолжая смотреть перед собой. В одну точку.

— Вот как! — он удивленно выпучил глаза и улыбнулся. — А по тебе не скажешь. Что ж ты тогда в Зоне-то забыл? Погеройствовать захотелось? Здесь такие мрут как мухи. Долго не протянешь.

— Я не погеройствовать пришел. Проблема у меня серьезная появилась.

— Ну рассказывай, раз начал. Может я помогу чем, посоветую. Зачем жизнью рисковать. Что за проблема-то?

Беркут прекрасно понимал, что лезет не в свое дело, но любопытство все же взяло верх. Такой уж у него характер — все интересно. Хотя излишнее любопытство уже не одному сталкеру жизнь сгубило. Но он не мог ничего с этим поделать.

— Ну… — Фил помялся немного, не зная, говорить ему или нет, и все же решился. — Ну в общем проблема не у меня, а у сестры. В больницу попала с какой-то болезнью, не помню, как называется, сложное название. И если не сделать ей вовремя операцию, она умрет.

Он в отчании опустил голову и тяжело вздохнул. Не хотел об этом вспоминать.

— Так в чем же проблема? Врачей нет что-ли?

— Врачи есть. А денег на лечение нет.

— Значит ты сюда денег заработать пришел. А ты подумал о том, что будет, если ты погибнешь?

— Нет.

На миг опять воцарилась немая тишина. Будто весь мир разом оглох или умер.

— Ладно, я подумаю, чем тебе можно помочь, — сказал Беркут, почесывая свою короткую бородку. — Какого вы вообще пошли на то Болото? Вам что, идти некуда было?

— нам Хладов, скупщик из деревни, посоветовал, — ответил нехотя Фил. — Сказал, что с одной ходки так разбогатеем… — он широко развел руками, будто хотел обнять весь земной шар.

— Хладов, — Беркут ехидно про себя улыбнулся. — Знаю я эту скотину. Врун еще тот. Подшутить над вами вздумал. Посмотреть, сколько продержитесь. Хотя, вас там уже и похоронить успели. Так что если вернетесь назад к нему, станете местным чудом.

Фил мечтательно хмыкнул и, прикрыв глаза, лег на холодный бетон.

— Зря вы одни туда пошли. Могли бы ко мне подойти. Я тогда как раз с Мраком в очередную ходку собирался и тебя, кстати в местном баре видел.

— Я тебя не знал тогда.

— Да меня там каждая собака знает.

— И чем же ты так прославился? Тоже живым с болот вернулся? — покосился на Беркута краем глаза.

— Да нет. Просто Хладову как-то по голове настучал. Он выпендриваться начал, мол, здесь он самый главный, и все ему подчиняться должны.

— А ты что?

— Ну, я ему популярно объяснил, что так говорить не надо, и показал, где б я больше всего хотел его увидеть. Сломал парочку ребер и ткнул головой в сортир. Потом думал, что на меня все сталкеры окрысятся, ан нет — оказалось, что все только и мечтали о том, как эту гадину вытравить. Теперь он на меня зуб точит. Ладно, что-то заговорились мы с тобой, а солнце уже в зените. Надо идти собираться.

Беркут тяжело, словно старик поднялся, отряхнулся, подошел к Филу. Протянул ему руку, чтобы помочь подняться

— Идем. Мрак уже заждался.

Фил немного поколебался, но потом крепко схватил протянутую руку и, держась за нее, поднялся на ноги. Бритый, подбадривающее хлопнул его по плечу. Схватил лежавший на камнях дробовик, и они стали осторожно спускаться вниз.

— Зря ты, Мрак, оставил его одного с такой суммой. Случись что, Рудый не сможет ему помочь, — сказал Беркут, допив еще одну банку холодного пива. Он сидели за самым дальним столиком в густом тумане табачного дыма. Мрак внимательно наблюдал за Филом, который никак не мог отойти от барной стойки. Обычно по вечерам в бар приходили только те, кто не мог и дня прожить без спиртного. А сегодня сбежались все, кому не лень, лишь бы посмотреть на удачливого новичка, вернувшегося с Болот, и выпить бутылку-другую халявного пива. Вечно пьяный с опухшими глазами (от чего и получил соответствующую кличку) бармен Синяк щедро угощал Фила самым лучшим спиртом, то и дело, требуя еще раз рассказать посетителям интересную, на его взгляд, историю об удачной ходке.

— Успокойся, Леха. Им сейчас лишь бы выпить. Мозги завтра включат, когда он уже за кордон уйдет. А там и вовсе забудут про него. Я сказал ему, чтобы про нас ни слова.

— Ага, — усмехнулся Беркут. — Сейчас он даст волю фантазии. Сначала говорил, что ему Болотный Доктор помог. Интересно, что будет дальше. Договорился с мутантами?

— С контролером, — хмыкнул в ответ Мрак и посмотрел в сторону шагающего к ним хозяина местного заведения.

— Мужики, а че вы не с нами? Можно я сяду?

Синяк вопросительно посмотрел на сталкеров заплывшими глазами.

— Садись, — ответил Мрак и жестом указал на стул напротив.

— Пошли бы с нами выпили. Все равно сидите.

— Да не хочется без повода как-то. — нехотя ответил Беркут.

— Ааа… А повод есть.

— И какой же? — Беркут постарался изобразить интерес к словам бармена, хотя ему было известно, что скажет Синяк.

— Помните вон того парня? — он указал кривым пальцем на Фила. — Он еще на Болота за хабаром собирался.

— Ну и?

— Так он оттуда живой вернулся. — тут он перешел на шепот. — Говорит, что с контролером договорился, и тот его почти до деревни проводил.

Мрак не выдержал и засмеялся.

— Слышали мы эту историю, Синяк, — махнул рукой Беркут и подмигнул другу. Бармен недоуменно посмотрел на них.

— Да чего вы смеетесь? Я вам серьезно говорю. Вот те крест!

Он сложил пальцы и несколько раз перекрестился, что еще больше рассмешило Мрака. Беркут от смеха держался за живот и долго не мог успокоиться. Похоже, пиво немного дало в голову. Смешок нет-нет, а вырывался. Синяк скорчил хмурую мину и замолчал.

— Ладно, — сказал Мрак немного успокоившись. — Лучше расскажи, что у вас здесь нового.

— Да не густо, — пьяный бармен сразу забыл все обиды. — Хладов цены на пустышки поднял, три «свежих» новичка на днях прикатили и сразу в Зону потопали. Вернулся только один, да и тот куда-то пропал. Одни говорят, что убили его и хабар забрали, другие — что за кордон ушел. Даже и не знаю, кому верить.

— А еще что?

— Еще? Еще есть у меня одна информация, — Синяк оглянулся, заговорщицки подмигнул сталкерам и наклонился вперед так, что Мрак почувствовал нотки «спиртовых ароматов» в его дыхании. — И она должна вас заинтересовать. Вы слышали о Могильнике?

— Дурное место. Оттуда никто не возвращался.

— Так вот, до меня дошел слух, будто в одной из могил Черный Сталкер оставил какой-то редчайший артефакт.

— Да ну? Мог бы уже что-нибудь поправдивее придумать. — сказал Мрак и, откинувшись на стуле, отхлебнул пива из банки. — А то Черный Сталкер ему…

— Не веришь? А почему тогда Хладов так засуетился, когда до него слушок дошел? Группу послал, а?

— Хладов придурок. — поставил диагноз Мрак. — Давно пора к этому привыкнуть.

— Оно-то может быть и так, — согласился Синяк. — Но инфу об артефакте я проверил. Он точно там. А вот кто его туда кинул: Черный Сталкер, черт лысый или сам господь-бог — дело уже второе.

— Ну ладно, допустим, ты не врешь. А нам зачем об этом сказал?

— Ну, мы же друзья? — полуутвердительно ответил бармен.

— А раз мы друзья, ты дашь нам у тебя в баре заночевать, — бритый постарался разрядить напряжение. Недовольно покосился на Мрака и незаметно, но больно ударил его носком ботинка в коленную чашечку. Тот зло прошипел, но ничего не сказал.

— Конечно, — почему-то обрадовался Синяк. — У меня есть две свободные комнаты.

— Вот и отлично. Пойдем — покажешь.

Он встал и направился вслед покачивающемуся из стороны в сторону бармену. Поднявшись на второй, этаж Синяк свернул налево и остановился у одной из четырех дверей. Открыл и приглашающим жестом предложил Беркуту войти. Комната была небольшая. У окна стол, топчан в углу. На стенах бармен развесил какие-то старые картины (где он их здесь нарыл?) и панно «Плоды моей фантазии» — квадратный лист фанеры с наклеенными на него этикетками из-под водки и сигарет. Беркут поставил таймер ПДА на 5:30, скинул ботинки и, не раздеваясь, лег на топчан.

Мысли о неизвестном редчайшем артефакте не давали уснуть.» Если верить старому бармену, Хладов уже отправил свою группу в Могильник. Не факт, что они вернутся, и не факт, что там вообще что-то есть. Слухи есть слухи. Не всему можно верить и не всем, особенно в Зоне. Хотя, Синяк никогда не обманывал и не подставлял. Все же рисковать жизнью не хочется, только до жути интересно, что же за артефакт такой. Наверное, любой толковый торгаш за него кучу денег отвалит… Значит надо опередить группу Хладова. Пожелаю счастья и удачи этому уроду.» И с улыбкой на лице он закрыл глаза.

ПДА завибрировал ровно в 5:30. Сталкер поднялся и, зевая, глянул в окно. Еще темно. Солнце только-только лениво выбирается из-под пушистого облачного одеяла мамы-ночи, чтобы подарить жизнь новому дню. Беркут потер воспалившиеся от короткого сна глаза, обулся и, взвалив полупустой рюкзак на плечо, спустился на первый этаж бара.

В это время здесь, как всегда, было человека два-три — самые последние и одновременно самые первые посетители бара. А если по-точнее, то прокуренное помещение со столиками, на которых еще остались следы недавних пиршеств, стало для них родным домом. Синяк был как всегда на своем посту. Что-то, бормоча себе под нос, дрожащими руками протирал тряпкой посуду. Увидев Беркута, он в приветствии пожал ему руку и, что-то прошептав, указал на самый дальний столик. Сталкер коротко кивнул и направился в указанном направлении. Мрак сидел, как великий мыслитель древности, подперев голову кулаком, и молча, смотрел в окно. Даже когда Беркут сел напротив, тот не обратил на него внимания.

— Ты чего здесь всю ночь сидишь? — наконец спросил Беркут, когда Синяк принес им по чашке горячего кофе и без лишних слов удалился. Ответ пришлось ждать с полминуты.

— ничего. Просто не спалось.

Мрак посмотрел в чашку, как ботаник на новый вид растений, и сделал несколько глотков, после чего откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. По лицу расплылась улыбка счастливого идиота.

— Э, Мрак, — Беркут несильно тряхнул его за плечо. — Что с тобой? Тебе что, контролер по мозгам съездил?

— Нет. Спать хочу.

— Так, иди, поспи. Чего ты здесь торчишь?

— Не спалось, — пробубнил он, не открывая глаз.

— Ну, ты даешь, — покачал головой Беркут. — Ладно. У меня к тебе дело одно важное есть. Я тут подумал…

— Я на Могильник не иду. И тебе не советую, — не дал закончить начатую Беркутом мысль.

— и как ты догадался?

Мрак открыл глаза и так пристально посмотрел на друга, что тот с трудом выдержал его взгляд.

— Я понял это еще вечером, когда мы с Синяком обсуждали эту тему. У тебя на лице написано, как сильно ты хочешь добраться до артефакта. И не важно, что тебе придется за него отдать. А я еще пожить хочу.

Он сделал еще несколько глотков.

— Ну, ты психолог! И все-таки, я считаю, что стоит рискнуть.

— Нет.

— Почему? — удивился бритый. — Если группа Хладова найдет артефакт раньше нас, а он, по слухам, только в единственном экземпляре по Зоне ходит, то о нормальной жизни здесь можно забыть. Хладов на нас всех «собак» спустит.

— И ты хочешь опередить его. — коротко заключил Мрак.

— Ну вот, ты и сам все прекрасно понимаешь.

— Я не понимаю, почему из-за какого-то придурка ты хочешь жизнью рисковать? И меня еще в это впутываешь, — Мрак невольно повысил интонацию. — Зачем тебе это? И так ясно, что никто из той группы не вернется.

— Ты мой должник, — заметил Беркут.

— Помню.

— Так помоги мне.

— Я помогу выжить, а не умереть, — пояснил он. — А то, что ты задумал — это самоубийство.

— Да ну тебя, — махнул рукой Беркут. — Не знаю, как ты, а я иду.

Допив одним глотком остывший кофе, он встал и пошел в сторону выхода, все еще надеясь, что Мрак передумает.

— Подожди, — услышал он позади и повернулся.

— Что?

— Если что случится — дай знать.

Беркут кивнул и быстрым шагом вышел из бара, мысленно составляя план действий на ближайшие полчаса.» Уже шесть. Двадцать минут простоять у Хладова в коморке, еще пять — поговорить со знакомыми, хотя… О чем мне с ними разговаривать? Как вернусь — поговорим… Значит, в шесть двадцать пять надо уйти.» Задумавшись, он чуть не прошел здание бывшего сельсовета, где расположился один из «гадов», известных Беркуту на сегодняшний день. Охранник у входа, заметив сталкера, направил на него ствол АКМки.

— Стоять!

Беркут замер на месте.

— Тихо ты, успокойся, — сказал он, показывая пустые руки. «Гадюка» висела за спиной. — Хладов у себя?

Боевик недоверчиво покосился на сталкера, но ствол опустил.

— Нет его.

— Вот как. И где же он бродит?

— А тебе какое дело? Вали отсюда! — рявкнул охранник. — Нет его и все!

— Если ты и дальше будешь мне грубить, — Беркут улыбнулся, — я тебе зубы в глотку вобью.

Он, рискуя схватить пулю, медленно приблизился к охраннику на расстояние вытянутой руки. Ствол автомата уперся в грудь.

— Дернешься — убью, — шипя, пригрозил боевик.

— Только попробуй, — не переставая улыбаться, спокойно сказал Беркут. — Тебя сталкеры на ремни порежут, и Хладов не спасет.

Охранник то ли испугался угрозы, то ли просто понял, что убийство своего ни к чему хорошему не приведет, и повесил автомат на плечо.

— Вот и отлично, — довольно сказал Беркут. — Может ты мне все-таки скажешь, где Хладов?

— Не знаю. Ушел вчера. Сказал только, чтоб я стоял здесь и никого не впускал, — раздраженно ответил тот.

— Ладно, не нервничай, — успокоил его Беркут. — Я уже ухожу. Ты меня не видел, понял?

— Понял, — кивнул охранник.

Беркут, язвительно улыбнувшись, пошел назад. Немного не доходя до бара, свернул вправо, оглянулся, затем тихо скрылся за полуразвалившейся стеной сгоревшего дома. Когда-то здесь жил Синяк, но в одну прекрасную ночь, напившись до глюков, он решил, что в его доме поселился кровосос, который тихо воровал у него водку. Это стало поводом для шуток, хотя, все сталкеры знали в лицо этого «кровососа» и часто выпивали с ним всё свежеворованное. Синяк не выдержал такого унижения и сжег собственный дом с кровососом. Оставшись без жилья, он решил уйти в Зону. Но, не дойдя до мест, уже не охраняемых сталкерами, провалился в яму. К его счастью, она оказалась неглубокой. Немного придя в себя после падения, он обнаружил деревянную коробку, присыпанную землей. Немного подумав, раскопал и вскрыл находку. Увиденное лишило его дара речи.

«УХ, ты! Везет же мне на водку!» — неслыханно обрадовавшись, подумал он, закрыв ящик, поставил его на край ямы, и выбрался сам. По возвращении в поселок его ждало предложение работать в баре, хозяина которого недавно убили в пьяной драке. Так бар стал его постоянным местом жительства, а в сгоревшем доме, о котором вскоре все забыли, Беркут устроил временный схрон. Если бы не Хладов, он еще не скоро воспользовался бы заветным ящичком.

Облачившись в почти новый кевларовый бронежилет, Беркут накинул сверху зеленую камуфляжную куртку, сменил «Гадюку» на любимый ВАЛ с усиленной оптикой, закинул в рюкзак пару аптечек. На все про все ушло около семи минут. Глубоко вдохнув и резко выдохнув, он тихо спрыгнул с чудом сохранившейся крыши и легкой трусцой побежал в сторону леса, где начиналась таинственная и дикая Зона Отчуждения.

Мрак сидел у костра, с тоской вглядываясь в красные языки пламени. В баре не было никаких дел, и он решил отправиться вслед за Беркутом, чтобы в момент опасности добраться до него быстрее, чем это сделает смерть. Вот уже сутки Мрак не получал с ПДА друга никаких сообщений, хотя тот должен был отчитываться каждые полчаса. Где-то вдали послышался свирепый вой, сзади кто-то завозился в кустах, издавая непонятные звуки. Вдруг возня прекратилась, и к костру выпрыгнуло маленькое создание. Мрак с трудом узнал в нем белку. Белка села, обвив куцым хвостом маленькие лапки, и принялась рассматривать неестественно огромными глазами сталкера. Мрак горько улыбнулся и протянул руку к белке. Зверек испуганно пискнул, отскочив в сторону. Мрак засмеялся.

— Ну, иди сюда, не бойся, — ласково сказал он.

Белка замерла на месте, все еще с опаской глядя на большого страшного человека. Мрак, стараясь не спугнуть зверька, достал из рюкзака хлеб. Отломил кусочек и кинул белке. Та с громким писком сиганула обратно в кусты. Но не прошло и минуты, как среди листьев показалась маленькая головка, с интересом поглядывающая в сторону сталкерского угощения. Осторожно выбираясь из укрытия, белка быстро схватила кусочек хлеба и опять нырнула в кусты. Мрак в этот раз не дождался ее и принялся осматривать свой винторез. Не успел он отложить оружие, как белка уже сидела у его ног. Сталкер хмыкнул, снова отломил кусочек хлеба и протянул его зверьку. Белка тут же схватила его обеими лапками и отправила в рот. Потом, почесав носик, громко фыркнула и, не боясь, запрыгнула сталкеру на колени. Мрак улыбнулся и погладил ее по мягкой короткой шерстке, с грустью смотря на неяркое пламя костра.

Зверек тихо сопел, свернувшись в клубочек. Мрак, осторожно гладя крохотное создание, изуродованное Зоной, позволил себе расслабиться на какое-то время. Закрыв глаза, он постарался выбросить все мысли из головы. Не сразу, но получилось. Все кругом притихло. Псы окончили свой «концерт». Или нашли себе пищу, или же нашли смерть от сталкерской пули. Хотя, выстрелов не было слышно, и значит, второй вариант отпадал сам собой. Мрак любил ночную зону, отчего и получил соответствующее имя, четыре года назад. Любил, сидя в полумраке, слушать треск костра и еле уловимые слухом завывания ветра, прятаться под плащом в дождливую погоду, расслабиться и ни о чем не думать. Большинство сталкеров боятся бродить по Зоне ночью в одиночку, поэтому стараются найти безопасное место до наступления темноты, иногда прибиваясь к совершенно незнакомой группе людей или к таким же одиночкам. Бывало у одного костра ночевали члены враждующих группировок. Место у ночного огня является для сталкеров территорией временного перемирия, так как в ночь просыпались злейшие хищники Зоны, с которыми в одиночку не смог бы справиться ни один человек, разве, что только Рэмбо. Мрак не принадлежал ни к одному из существующих сталкерских кланов. Он шел в Зону не геройствовать, как это делают многие новички, не за деньгами и артефактами. Он шел сюда, чтобы убить. Убить то чувство, что грызло его изнутри, чувство, мешавшее жить. здесь он обрел покой. Мысли об одиночестве больше не терзали его сознание. Среди смерти и ужаса он нашел душевное умиротворение.

Тихо пискнул ПДА. Мрак от неожиданности чуть не подпрыгнул, белка, испугавшись, шустро сиганула на дерево. Мрак прочел сообщение: «На холме у «банки». Срочно нужна помощь. Алексей «Беркут».

— Твою налево! — ругаясь, он быстро затушил костер, закинул рюкзак за спину и, схватив винтовку, побежал навстречу неизвестности в глубину ночного леса к своему бункеру, заменившему родной дом. Беркут когда-то в шутку назвал его «банкой», а почему, Мрак не понял до сих пор. Сталкер отлично знал эту тропу, поэтому бежал быстро, не боясь попасть в одну из ловушек Зоны. К счастью, он был не так далеко от друга.

Беркут, едва заметив темный силуэт, пошел ему навстречу.

— Ну, ты черт зональный! — произнес он, пожимая руку Мрака. — Опять по ночам шастаешь.

— Между прочим, я тебе на выручку шел, — заметил Мрак. — Что у тебя здесь случилось?

— Что-то быстро ты примчался. — проигнорировал вопрос Беркут.

— Я недалеко был. Хотя, не думал, что ты здесь задержишься.

— Пришлось.

— И в чем причина?

— Идем — покажу.

Он кивнул в сторону холма, и они двинулись вперед.

— Кстати, почему ты за сутки не прислал ни одного сообщения, только, лишь тогда, когда тебе понадобилась моя помощь? Я же велел тебе отчитываться каждые полчаса. — сурово взглянул ему в глаза Мрак. Беркут виновато спрятал взгляд.

— Извини, просто посчитал это лишним. Все равно же ничего не случилось.

— Да? А почему ты тогда до бункера так долго шел?

— Позже расскажу.

— Ну, как знаешь.

Поднимаясь на возвышенность, Мрак вдруг почувствовал легкий звон в голове. Сердце сжалось, спину прошило холодом. Здесь что-то есть… Или кто-то… Через мгновение он узнал причину своего беспокойства.

— Смотри, — сказал Беркут, указывая перед собой, и пошел вперед.

Мрак, увидев такое, едва не лишился дара речи, но отработанные рефлексы не позволили ему потерять контроль над собственным телом. Ствол «винтореза» поднося, указывая на непонятной формы оъект.

— Ты чего? — удивленно взглянул на него Беркут.

— Леха, что ты видишь? — судорожно сглотнув, просипел Мрак.

— У того дерева? — уточнил он. — Малая какая-то сидит и на нас смотрит… Глазищи у нее странные.

— Ты ее мне хотел показать?

— Ну да. Я ее по крику нашел. Сидела здесь.

— Понятно. А вот я вижу свою подругу. Только она без глаз и левой руки, и медленно приближается…

Мрак, целясь в голову, нажал спусковой крючок. Контролер, предугадав выстрел сталкера, отклонился вбок, и пуля вонзилась в плечо, не причинив мутанту сильного вреда, лишь на секунду прорвав ментальную связь с сознанием Мрака. Сталкер успел выпустить в мутанта еще полмагазина. Дико взревев от боли, контролер выбросил вперед руку, с помощью телекинетических способностей швырнув Мрака в кусты. Сталкер ударился головой о дерево, и сознание тут же потухло. Беркут стоял, как вкопанный. Стеклянные глаза смотрели в никуда. Контролер развернулся и, хромая, (несколько пуль попали в ногу), спустился с холма. Беркут, повинуясь мысленному приказу новообретенного хозяина, двинулся следом, растворяясь в черной мгле ночного леса.

Мрак пришел в себя лишь после того, как кто-то сильно укусил его за палец. Подняв мутный взор, он обнаружил перед собой то самое существо, которое совсем недавно угостил хлебом. Белка, увидев синие глаза сталкера, удовлетворенно пискнула и тут же убежала. Мрак попытался встать, но, почувствовав сильное головокружение, опять упал. В голове звенело, словно тысячи молотов бьют о наковальню. Он осторожно коснулся затылка. Страшная боль пронзила голову, пробравшись в каждую клеточку его тела. Вскрикнув, он отдернул окровавленную руку.

Мрак долгое время сидел неподвижно, стараясь привести мысли в порядок. Он не знал, сколько времени провел без сознания, но, судя по тому, как солнце еще не собиралось осветить эту черную землю, прошло приблизительно около полутора часов. Когда взор немного прояснился, а окружающий мир уже не казался быстро вращающейся спиралью, только лишь слегка покачивался перед глазами, сталкер, держась за дерево, еще раз попытался подняться на ноги. Не с первого раза, но получилось. С трудом передвигая ногами, он спустился с холма к разрушенному зданию. Забравшись на крышу без сил упал на холодный бетон. Достал из аптечки бинты, пропитав их спиртом, и, шипя от боли, перевязал голову. Затем сел поудобнее, положил «винторез» на сгиб локтя и закрыл глаза, прислушиваясь к ночной тишине. Сталкер знал, что не сможет бросить друга на произвол судьбы, не забывая о том, как Беркут когда-то сам, рискуя жизнью, вытащил его чуть живого из лап одной бандитской группировки. Мрак остался перед ним в долгу. Теперь же пришло время вернуть этот долг. Мрак понимал, что в таком состоянии другу тяжело будет чем-либо помочь. Ему требовался отдых. И он сидел, стараясь восстановить как можно больше сил для предстоящих поисков контролера, ушедшего с Беркутом в неизвестном направлении.

* * *

— Отличное место. Малой, иди, осмотрись.

Мрак вздрогнул, услышав хриплый голос. Тихо перекатившись к краю крыши, глянул вниз и увидел трех бандитов, один из которых и был обладателем пропитого хриплого голоса.

— А почему сразу я? — возмущенно спросил Малой, и вместо ответа получил удар в челюсть.

— Потому, что ты, червяк, должен заслужить право быть членом нашей группировки! Ты меня понял?

— Понял, — кивнул Малой, потирая челюсть.

— А че стоишь? — рявкнул хриплый.

Мрак про себя отметил его как главного, которому жить осталось меньше минуты, и приник к прицелу. «Ну, как гласит один из законов Зоны: если заметил врага, убей его раньше, чем он увидит тебя,» — с улыбкой подумал Мрак и плавно нажал спусковой крючок. Пуля врезалась в голову, и мародер упал замертво.

— Снайпер! — крикнул другой и упал рядом с простреленным виском. Малой побежал в сторону леса, но пуля Мрака его остановила. Сталкер быстро спустился вниз и подбежал к бандиту, что корчился от боли, держась за окровавленную руку.

— Не убивай, пожалуйста! — взмолился он, увидев перед глазами ствол винтовки.

— А что мне с тобой делать? — насмешливо поинтересовался Мрак, отбирая у него оружие.

— Не знаю! Не убивай! Я все скажу!

— Ну, говори.

— Что? — не понял он.

— Все, — улыбнулся Мрак.

Малой вопросительно взглянул на сталкера.

— Что вы здесь делали?

— А тебе, не все ли равно? — осмелев, ответил вопросом на вопрос мародер.

Пуля тут же взрыхлила землю у его ног. Малой с криком отдернул ногу.

— Отвечай, — холодным голосом произнес Мрак.

— Хорошо, хорошо! — быстро закивал он, дрожа от страха. — Только не стреляй, пожалуйста! Мы здесь просто искали того, у кого можно хабар отобрать. Лысый говорил, что после выброса сталкеры с пустыми руками не ходят.

— Выброс был давно. Ты мне врешь, скотина! — глаза Мрака яростно блеснули.

— Нет, нет, я не вру, — замотал головой бандит. — Мы только остановились, чтобы переночевать.

— И все? — с подозрением глянул на него Мрак.

— Все.

— Ладно, поверю. Сколько вас было?

— Трое, — быстро выпалил бандит.

— Кто такой, лысый?

— Он у нас главный. Если ты видел, он мне еще по челюсти ударил, гад.

Мрак кивнул.

— Встретили кого-нибудь?

— Да нет, — неопределенно ответил тот.

— Ты меня не зли, — холодным голосом, от которого у бандита застыла кровь в жилах, предупредил Мрак. — Точно никого не встречали?

— Точно, — он мотнул головой и испуганно глянул на ствол винтовки.

— А мутанты?

— Контролера издалека видели. Он зомби вел.

Сердце сжалось. Мрак вмиг рассвирепел.

— Где!?

Малой, не ожидавший от хладнокровного противника такого проявления ярости, выставил руки перед собой, словно хотел закрыться от его взгляда, и затрясся как осиновый лист.

— К западу от болот, — ответил он дрожащим голосом и ткнул пальцем, указывая направление.

— Когда!?

— Полчаса назад.

— Встань!

— Зачем?

— Встать, я сказал! — Мрак больно ударил Малого ногой в живот.

Мародер взвыл, но приказ выполнил.

— Спиной ко мне и руки за голову!

— Не убивай меня, — жалобно проскулил он, покорно поднимая руки.

Мрак быстро обыскал его, не найдя никакого оружия, довольно хмыкнул и толкнул Малого.

— Пошел!

— Куда? — осмелился спросить мародер.

— Туда! — рявкнул на него Мрак. — Покажешь то место, где контролера видел. И только попробуй меня к своим привести. Твои куски будут по всей Зоне искать. Ясно?

— Да понял я, понял.

— Вот и отлично, — улыбнулся Мрак. — А теперь вперед. Руки можешь опустить.

Мрак ногой отшвырнул автомат Лысого в кусты и, толкнув Малого в спину, пошел за ним, не спуская с него глаз. Мародер лишь раз оглянулся, чтобы встретить ледяной взгляд неизвестного сталкера.

Небо рассекла молния, и почти сразу же на землю упали тысячи капель мелкого радиоактивного дождя. Мрак накинул на голову капюшон, отчего его вид сделался еще более зловещим. Человек в плаще с капюшоном, скрывающим лицо, и с оружием в руках на фоне ночного леса в сильную грозу выглядел как персонаж из фильма ужасов. Но в Зоне он обычный сталкер, такой же человек, как и все, только со своей судьбой.

Где-то недалеко завыли псы. Мародер остановился и испуганно глянул по сторонам.

— Руку перевяжи.

Малой вздрогнул, услышав неожиданно спокойный голос сталкера.

— Что?

— Руку перевяжи, — спокойно повторил Мрак. — Они почуют запах твоей крови и придут.

— У меня бинтов нет, — развел руками Малой.

— А что у тебя вообще есть? — насмешливо спросил Мрак.

— Уже ничего, — тихо ответил он, опустив голову.

— Ошибаешься. Шкура твоя еще при тебе.

Мрак достал из аптечки бинт и кинул Малому.

— Спасибо.

Мрак в ответ кивнул и улыбнулся.

— И откуда же ты взялся такой вежливый? — не переставая улыбаться, спросил Мрак.

— Из Москвы.

— А имя у тебя есть?

— Здесь Малым называют.

Сталкер хмыкнул.

— Я не про кличку.

— Степан. — шипя от боли, произнес он.

— Степа, значит. И давно ты здесь?

— Неделю.

— А каким же ветром тебя к бандюкам занесло?

— Случайно. Как только вышел за кордон, они первые меня и встретили. Отвели к себе на базу и предложили с ними «честным» путем деньги зарабатывать. Я и согласился.

— Ну конечно, как не согласиться, если у тебя выбора нет, — сказал Мрак и подошел к Малому. — Ну, закончил? Пошли.

Степа застегнул куртку и под пристальным взглядом Мрака послушно зашагал в сторону болот.

— Ты убьешь меня? — спросил он метров через двести.

— Не знаю, — неопределенно ответил Мрак и ухмыльнулся. — А ты хочешь?

— Нет.

— Пока не дойдем до места, я не стану тратить на тебя патроны, только если ты попытаешься сбежать. Так, что можешь до этого времени не беспокоиться за свою шкуру.

— Спасибо, успокоил, — недовольно пробубнил Степа и замолчал.

— Это я умею.

«Контролеры… Откуда они здесь? Неужто Хладов потревожил кого-то в Могильнике…» Мрак думал, отмечая в памяти каждое движение своего временного проводника. Тот лишь раз оглянулся и, встретив беспристрастный взор Мрака, резко отвернулся, чуть не свернув себе шею. Сталкер в очередной раз обежал его оценивающим взглядом." Наивный и трусливый, даже врать, как следует не умеешь. Кто же ты такой, Степа? В спину ты не выстрелишь, убегать не хочешь… Странный тип…»

Малой громко шлепал по грязи, стараясь не смотреть назад. Вначале ему показалось, что неизвестный сталкер и вовсе не человек, а демон Зоны, уничтожающий душу, разум и плоть одним лишь холодным взглядом. От одного его вида ему становилось не по себе. Мысль о побеге, метавшаяся в голове, еще в зародыше подавилась чувством дикого страха перед идущим сзади человеком. «Бежать бесполезно, он все равно найдет меня и тогда…» Степан судорожно сглотнул и сжался, боясь вновь встретиться взглядом со странным спутником. Мрак больше не пытался завести разговора со своим пленником. Просто шел, ни о чем не думая, и вслушивался в тишину.

Вдруг он схватил Малого за куртку и дернул с такой силой, что тот, вскрикнув, упал на спину. В эту же секунду мимо них промчался огромный чернобыльский кабан. Дико хрюкая от ярости, он не заметил стоявших всего в полуметре людей и влетел в аномалию. Немного покрутив визжащего кабана, аномалия разорвала его на части, обдав сталкеров горячим кровавым дождем.

— Хочешь побывать на его месте? — спросил Мрак, поднимая Малого.

— Нет, — ответил тот, вытирая кабанью кровь с лица.

— Тогда будь предельно внимателен, — предупредил он. — Мы выходим на Аномальное поле.

Спустя двадцать минут лес сменился густыми зарослями «жгучего пуха». Осторожно ступая по видоизмененному растению, сталкеры вышли на поле. Солнце уже высоко поднялось над землей, играя бликами на золоте пшеницы. Легкий ветерок обдал лицо свежестью, незабываемым запахом сухой травы и тут же умчался вдаль, пригибая к земле хрупкие колоски.

Малой растерянно смотрел на бескрайнее поле, не понимая, что в нем необычного. Мрак быстро взглянул на часы, затем на солнце и подтолкнул мародера:

— Не стой на месте.

— Я не знаю, куда идти, — развел руками Малой.

Мрак вышел вперед и окинул взглядом окружающее пространство, стараясь не смотреть назад.

— Видишь вон те деревья? — спросил он, указывая на далекий оазис в этой бесконечной пустыне.

— Вижу.

— Беги за мной след в след, — Мрак посмотрел ему в глаза. — И не вздумай смотреть назад!

Малой быстро закивал. Мрак снова взглянул на часы и сорвался с места, рассекая золотистые волны. Степан двинулся следом. Добежав до намеченной цели, сталкер сел под дерево и закрыл глаза.

— Можно тебя спросить? — тихим голосом сказал Малой и подошел к Мраку.

— Спрашивай.

— Почему это поле называется аномальным? Здесь же нет ни одной ловушки.

Мрак в ответ громко рассмеялся. Щеки Малого тут же налились румянцем.

— Что смешного? — обиженно спросил он.

— Еще не дошло? — все еще смеясь, ответил Мрак.

— А что, по-твоему, до меня должно дойти?

— То, что мы внутри самой аномалии.

Мрак встал и, с недовольством поглядывая в сторону покинутого леса, приблизился к бандиту. Тот снова увидев его ледяные глаза, отвел взгляд.

— Как такое может быть? — все еще не понимая, спросил он.

— Я думал ты умнее, — покачал головой сталкер. — Объясни, каким образом мы смогли оказаться здесь в три часа дня, если сейчас только четыре утра.

Малой глянул на свои механические наручные часы — стрелка металась между тремя и четырьмя часами — и лишь пожал плечами.

— Что, проблемы с часами? — ухмыльнулся Мрак. — В этом еще не вся гадость. это пространственно-временная аномалия и довольно-таки большая. Здесь можно плутать хоть всю жизнь. Пространство и время изменяются так быстро, что не успеваешь даже этого заметить. Но, к счастью, некоторые моменты повторяются.

— Нам конец, — обреченно вздохнул Малой, и устало плюхнулся в высокую траву.

— Нет, Степа, не конец. это еще начало.

— Не понял. Ты знаешь куда идти?

— Знаю. И не только куда, но и когда, — Мрак взглянул на часы ПДА.

— И?

— Не «и». Вставай. Сейчас к нам местный транспорт прикатит.

— Какой еще транспорт? — удивленно спросил Малой.

Мрак не ответил. Поправив поудобнее лямки рюкзака, повесил на плечо винтовку и быстрым шагом направился в сторону недавно покинутого леса. Степан не заставил себя долго ждать и пулей рванул за сталкером.

Вскоре с западной стороны леса что-то глухо затарахтело. Мрак остановился и принялся ждать. Звук быстро приближался, и вскоре на горизонте показалась причина этого раздражающего шума.

— Трактор? — раскрыл рот от удивления Малой.

— А что тебя удивляет? Пшеница, по-моему, здесь тоже не к месту. Только ты почему-то про нее не вспомнил.

Мрак повернулся в сторону быстро приближающегося трактора и высоко поднял руку. Опухший с похмелья тракторист, заметив людей, заградивших ему путь, остановил машину и высунул свою недовольную физиономию в приоткрытое окошко. Мрак тут же оказался рядом.

— Мужик, может, подвезешь немного? А то нам с братом тут топать далеко, так и к вечеру домой не доберемся.

Мужик долго разглядывал странного человека в плаще с винтовкой за спиной, затем перебросил тяжелый взгляд на низкого неприметного человека в камуфляже и покачал головой.

— Я никого не подвожу, — произнес он сиплым пропитым голосом.

— Так я ж не за просто так, — умело изобразил обиду Мрак. — За бутылочку. А?

— Две, — сразу ответил тот.

— Да не вопрос! — согласился Мрак. — Как довезешь — расплатимся.

— Ну, садитесь.

Сталкеры быстро забрались в тесную прокуренную кабину предоставленного «такси», и тракторист завел мотор. Спустя пять минут Мрак попросил на минутку остановиться, мол, дела появились срочные. Мужик поворчал, но пассажира задерживать не стал. Сталкер кивнул Малому и, выпрыгнув из кабины, отбежал от трактора ровно на триста метров в сторону леса. Малой быстро сообразил, в чем дело и не немедля сиганул за Мраком. Тот уже стоял в высокой, по пояс траве с винтовкой в руках, пристально наблюдая за притихшим лесом. Малой застыл на месте и крепко зажмурился. Вновь открыв глаза, он увидел знакомый серый пейзаж, и на душе даже стало спокойнее. Октябрьское солнце скупо рассеивало свет над землей не в силах пробиться сквозь густые сплетения ветвей. Из лесного сумрака привычно веяло неизвестностью. Степан подошел поближе, тихо шелестя травой.

— Что там? — шепотом спросил он.

— Кажется, ничего, — в ответ прошептал Мрак. — Но излишняя осторожность не помешает. Пошли.

Малой неуверенно вышел вперед, с опаской вертя головой во все стороны. Мрак двинулся следом. Зловещая тишина не давала ему покоя. Он весь растворился в ней. Нервы дрожали, как натянутые до предела струны, готовые вот-вот лопнуть от напряжения. Он лишь краем глаза наблюдал за Степаном. все чувства разом рассеялись в этой звенящей тишине. Казалось, если позади хрустнет сухая веточка или скрипнет дерево, Мрак, не задумываясь, выпалит в ту сторону всю обойму. Но так мог подумать только тот, кто не знает его. Мрак бы скорее скрылся в тени, чем выдавать свое местоположение бездумной пальбой неизвестно в кого. Но в лесу царила тишина. Даже ветер не скипел, не раскачивал ветвистые кроны деревьев, лишь мягкий шелест пожухлой травы под ногами не давал натянутым нервам оборваться. и все же что-то было не так. «Где же вы?… Чего ждете?» Мрак от длительного напряжения начинал злиться, что не мешало ему следить за обстановкой. Малой шел впереди, еле передвигая ногами, уже не так часто вертя головой, доверив свою относительную безопасность неизвестному сталкеру. Внезапно он остановился, повернувшись к идущему сзади человеку. Мрак кинул на него такой испепеляющий взгляд, что Малой сразу растерялся и забыл, что хотел сказать секунду назад.

— Чего встал? — твердый голос Мрака, словно нож, пронзил тягучее безмолвие.

— Ну, я… — промямлил Малой, холодея от страха, И, глубоко вдохнув, с трудом закончил мысль. — Я устал уже идти. И есть хочется. Может, остановимся?

Он заставил себя посмотреть в глаза Мрака и увидел в них собственную смерть. Малой сжался, с ужасом ожидая сильного удара или пули в лоб. У Мрака было нестерпимое желание убить бандита. Он даже нащупал холодную рукоять ножа. Но удара не последовало.

— Я тебе остановлюсь, — сквозь зубы процедил он, стараясь заглушить в себе разрушительную ярость. — Нашел время.

«Время? Какое сейчас число?» Он моментально забыл о Малом.

— Что?! — неожиданно вскрикнул Мрак, глядя на ПДА. — Что за дерьмо?!

— В чем дело? — обеспокоенно спросил Малой.

— Мы сутки потеряли в этой чертовой аномалии! Вот что! А ты еще тормозишь!

— Так здесь уже недалеко. Вон за тем холмом.

Малой указал вперед, туда, где за обросшим мхом и оплетенным толстыми корнями холмом «сияли» ржавчиной обломки какого-то автомобиля.

— Ну, так чего стоишь? — рявкнул на него Мрак и толкнул в спину.

— Я боюсь. А вдруг там контролер?

— А вдруг я тебе сейчас голову прострелю и сам проверю, есть там контролер или нет, — зло сказал Мрак и поднял ствол винтовки.

Малой шмыгнул носом и, послушно сделав несколько шагов, вновь повернулся.

— Ну, дай хотя бы автомат, — попросил он.

— Я тебе сейчас танк подарю! Топай быстрее! Нет там никого! — прошипел Мрак и ударил Малого прикладом в спину.

Малой обреченно вздохнул и медленно поплелся, как осужденный к месту казни, к ржавым обломкам навстречу своей судьбе, мысленно жалея, что вообще пришел в Зону. Видимо, здесь и сейчас оборвется его жизнь.

— Так и быть, устроим небольшой привал, — сказал Мрак и, скинув с плеч полупустой рюкзак, сел у разбитого заляпанного кровью автомобиля. Малой, облегченно вздохнув, сел напротив сталкера. Вытянув ноющие от усталости ноги, с наслаждением зевнул, мысленно благодаря Мрака за отдых. Еще немного, и он упал бы без сил.

Мрак позволил себе на минуту отвлечься от всего, что его окружало. Провалившись в глухую бездну сознания он, казалось, не воспринимает реальность. Может, так оно и было, только неуверенный голос, прорвавший пелену безмолвия, мгновенно отрезал его от пустоты. И это был голос Малого.

— Слушай, я это… Есть хочу, — промямлил он.

— А я нет, — отрезал Мрак.

Малой на минуту замолчал, обиженно сопя, и вновь заныл:

— Я почти сутки ничего не ел. Дай чего-нибудь, а?

Мрак, ничего не ответив, достал из рюкзака банку с консервами и протянул Степану. Тот не задумываясь, схватил ее и, кивнув, вопросительно просмотрел на Мрака. Сталкер, усмехнувшись своим мыслям, ответил ему таким же взглядом. Малой перевел взгляд на банку с тушенкой и повел плечами.

— А чем мне ее открыть?

— А зубы зачем? — с улыбкой ответил Мрак.

— Издеваешься?

— Да, — кивнул он.

Степан обидчиво скривился.

— Дай нож, пожалуйста, — сказал он.

Мрак выдержал долгую томительную паузу.

— Ладно, держи, — он протянул нож Малому. — Только не убей себя случайно.

Малой с обидой взглянул в его стеклянные глаза и принялся открывать банку. Добравшись, наконец, до содержимого, стал с жадностью поедать куски холодного мяса. Мрак, с безразличным выражением лица наблюдая за Степаном, погрузился в свои мысли. Он знал, что здесь никого не будет. Псионики не любят днями сидеть на одном месте. Блуждают по Зоне, для развлечения берут под свой контроль стаю каких-нибудь тварей и, приказывая тем нападать на одиночек, с удовольствием смотрят на то, как загнанный в ловушку человек остервенело, отбивается от полчища обезумевших мутантов и умирает от многочисленных ран и укусов. В основном эти умнейшие порождения Зоны обитают ближе к станции. Хотя Мрак уже не очень с этим согласен. Раньше он был уверен, что встретить на Кордоне псионика невозможно, но Зона смела его уверенность одним взмахом своей черной руки, в очередной раз, показав людям свою таинственность и непредсказуемость.

— Так, из какой ты, говоришь, группировки? — спросил Мрак, делая вид, будто продолжает разговор. Малой удивленно глянул на него и неуверенно ответил:

— Я вроде бы не говорил.

— Ну, так расскажи. А я послушаю. И может быть решу, что с тобой дальше делать.

Малой немного занервничал и невнятно начал:

— Ну, я был у них всего неделю. Как мне объяснили, я должен был выслеживать сталкеров и забирать хабар. А особо опасных сразу…

— И многих ты убил?

— Я никого не убивал, — он замотал головой. — Мы ходили, ходили, но никого не встретили. Когда стемнело, мы дошли до того здания, чтобы переночевать, а там ты…

— Понятно, — протянул Мрак. — как группировка называется, ты не ответил?

— Они себя охотниками называли.

— Знаю таких.

Мрак грустно улыбнулся, вспоминая, как они его истязали. Насколько он тогда понял, «охотники» разделялись на два класса: одни отбирали хабар, а другие убивали жертву. И убивали медленно, наслаждаясь каждой минутой, каждой секундой. Участь жертвы зависела от настроения их главаря, коим становился только самый жестокий и безжалостный человек. Любой сталкер, попавшийся в их лапы или отказавшийся присоединиться к «охотникам» жил, или скорее умирал в течение суток. «Огромное спасибо тебе, Леха, выручил тогда. Век буду должен.»

— Откуда знаешь, — с интересом спросил Малой, выкидывая пустую банку в кусты. Мрак заглянул в его глаза, но тот никак не отреагировал.

— Что мне тебе рассказать, «охотник»? — сказал Мрак холодным голосом, лишенным всяких эмоций. — Как твои друзья долгое время резали меня, избивали, морили голодом и жгли каленым железом? И все это ради удовольствия. Может тебе показать шрамы на моем теле? Их много. А самый большой шрам остался на душе. Я никогда не забуду того, что со мной творили. Даже кровь второго главаря не утолила мою жажду мести. И что, прикажешь, мне с тобой делать?

Мрак с кипящей злобой смотрел в глаза «охотника». Руки сжались в кулаки так, что костяшки стали белее снега. Бледное лицо сохраняло холодное выражение, хотя в душе бушевал огненный вихрь, то и дело норовящий вырваться наружу. Он встал и медленно подошел к сидящему на траве мародеру. Малой, глядя на Мрака снизу вверх, мысленно прощался с жизнью. Оцепенев от страха, он не мог ничего сказать в свое оправдание, лишь смотрел и ждал смерти. Мрак, неспеша, скинул с плеча винторез и снял с предохранителя.

— Верни нож, — потребовал он и протянул руку.

Малой судорожно сглотнул и, отдав нож, умоляюще посмотрел на Мрака. Но тот повернулся к нему спиной и, подняв с земли рюкзак, скрылся меж деревьев. Степан непонимающе глядел ему вслед. Лишь спустя минуту, в его голове зародилась страшная мысль. «Он бросил меня. Без оружия, без еды и воды среди леса, кишащего мутантами и аномалиями… За что? Что я ему сделал? Лучше бы он меня застрелил. Что мне теперь делать? Куда идти?» Он скорчился на траве, обхватив голову руками. И так лежал, пока не услышал вой, доносившийся из глубины леса. Кровь застыла в жилах. Он вскочил и прислонился к толстому стволу старого дуба, надеясь на то, что собаки не почуют его. Сердце громко билось в груди, простреленная Мраком рука сильно заболела и вновь начала кровоточить. Вой становился все громче и громче… И вдруг резко стих. «Вот, блин, попал», — подумал Малой и вздрогнул от едва слышного хруста сухих веток. Мрак, хромая на левую ногу, вышел к машине, держа в руке окровавленный нож. Сбросив с плеч рюкзак, сел возле него, расстегнув прорезиненный плащ, и положил винтовку на колени. Повертел в руках нож и, с силой воткнув его в землю, кинул безразличный взгляд на Малого.

— Ты еще здесь? — пробурчал он и тут же потерял интерес к человеку, рассматривающему его, словно редкий музейный экспонат. Он был занят другими мыслями. Малой с нескрываемым удивлением разглядывал многообразие холодного оружия, коим был увешан торс Мрака. С трудом оторвавшись от холодного блеска металла, он осторожным неуверенным шагом подошел и сел в двух метрах от сталкера. Мрак лишь краем глаза зацепил его силуэт, но его выражение лица оставалось таким, же безразличным, что сильно настораживало «охотника». Мрак молчал. Долго. Степан заметно нервничал. Он знал, что оправдания не спасут его от неминуемой гибели. Мысль металась в голове, как крохотная пылинка в ураган, но Малой не спешил озвучивать ее. Ждал. Чего ждал? Что Мрак сам все поймет? Он уже давно понял. Давно принял решение, и ничто не в силах изменить его.

Степан, наконец, перестал бесцеремонно разглядывать сталкера и, грузно вздохнув, принялся ковырять маленькой веточкой землю, чтобы хоть как-то отвлечь себя от дурных мыслей. Мрак искоса поглядывал на «охотника» и думал о том, что здесь произошло. «Если это кровь Беркута, то дело зашло в тупик. А если контролера? Беркут врядли смог вырваться из ментального плена. Этот псионик слишком сильно «взял» его за мозги. А помогать незнакомому сталкеру, находящемуся под контролем, никто бы не стал… Или «охотник» соврал… Нет. Не похоже. Он слишком сильно боится меня, чтобы врать. Отдаст все, лишь бы спасти свою шкуру… Тогда в чем дело? Вопросы, вопросы… И ни одной подсказки…»

— Что это?

Малой осторожно подцепил веточкой тонкую серебряную цепочку и поднес к лицу, чтобы поближе рассмотреть. На цепочке висел маленький коготь похожий на птичий. Мрак сразу узнал в нем талисман Беркута.

— Дай сюда, — Мрак резко встал и, вырвав из рук молодого «охотника» неожиданную находку, сел на прежнее место. Малой обиженно засопел.

Беркут никогда не расставался со своим талисманом. «Верил, что тот приносил ему удачу. Он всегда был умным и удачливым сталкером… Почему был?…Он жив… Это точно… Жив… Застежка на цепочке целая… сам бы не снял… Значит, кто-то помог…» Он крепко сжал в кулаке коготь, выпуская злость.

— Хладов, тварь! Я-то думаю!..

— Какой еще Хладов? — несмело спросил Малой.

— Такой! — налетел на него Мрак. — Иди лучше пару веток сухих принеси! Все равно сидишь и нихрена не делаешь!

— Зачем?

— Жарить тебя буду!

Малой не стал спорить с рассвирепевшим сталкером и быстро убрался. Мрак мысленно матерился на Хладова: «Ладно, гнида, поиграю в твою игру. Только правила осталось узнать и стоимость приза.»

Малой вернулся через пару минут. Бросив охапку дров у машины, он отряхнулся и сел, прислонившись к дереву. Мрак, неспеша, принялся разжигать костер.

Костер получился большой. Сизый дым легко вырывался из-под обуглившихся веток, столбом устремляясь ввысь. Малой придвинулся ближе к огню и протянул ладони. Тепло, коснувшись кожи, волнами пробежало по каждой клеточке тела, оставляя за собой приятную дрожь. Мрак долго молчал, думая о чем-то своем, не обращая внимания на сидевшего напротив «охотника». Малой старался не раздражать сталкера и не докучал своими вопросами и просьбами. Хотя их было у него много. Странный он человек. Другой давно пустил бы пулю в лоб, а этот ждет чего-то… И издевается…Или все же убьет?. Малой с трудом сдержал дурацкий вопрос, едва не сорвавшийся с его уст, что скорее всего был бы последним в его жизни. Но, вовремя спохватившись, он быстро затряс головой, стараясь выбросить все мысли и перестать думать хотя бы час. Для своей же безопасности. Очень уж не хотелось пробовать на вкус холодную сталь.

Прошел час. Солнце начинало постепенно клониться к закату, а лесную тишину не нарушал ни один посторонний звук… Еще час… Мрак немного занервничал. Неужели он зря старался? Шумел, задымил половину леса… Противник хочет испортить пикник? «Или вы уже рядом? Ползаете здесь, землю нюхаете, высматриваете меня… Куда ж вы, твари, пропали?»

Он вдруг насторожился, услышав позади еле слышный шелест листьев. Руки машинально легли на винтовку. Малой остался сидеть, как сидел и, затаив дыхание, смотрел на осторожно раздвигающиеся ветви кустарника.

Молодой, лет тридцати пяти, высокий темноволосый мужчина с узким красивым лицом вышел к огню, держа наготове УЗИ. Малой сидел на том же месте и вертел головой во все стороны. Сталкер, увидев его, ухмыльнулся и подошел ближе.

— Мир тебе, сталкер! — поприветствовал он и убрал оружие за спину. Он хотел было еще что-то сказать, но вдруг почувствовал лезвие ножа на своей шее, и слова комом застряли в горле. Он замер.

— Дернешься — убью, — прошипел голос сзади. — Кто такой?

— Тихо, брат, успокойся, — затараторил он, медленно разводя руки в стороны. — Я не враг тебе. Давай по-хорошему, а?

Невидимый противник не убрал нож, но и сильнее не надавил, что уже радовало зашедшего на «огонек» сталкера.

— Имя? — вновь прошипел голос.

— Герыч я. Ты врядли меня знаешь.

— Герыч? — удивленно воскликнул Мрак и убрал нож.

Сталкер медленно повернулся и чуть не потерял челюсть от удивления.

— Да чтоб меня Зона сожрала! Мрак, ты ли это?!

— Да вроде я, — улыбаясь, ответил Мрак. — А ты здесь какими судьбами?

— Ромашки собираю! Уже целый букет, — он хлопнул ладонью по рюкзаку, в ответ дружно звякнули переполненные контейнеры. — Блин, как я сразу не сообразил! Ты ж, как черт, по лесу ходишь, хрен заметишь тебя. А тут пошумел, надымил и друга старого чуть не угробил. Что за беспредел?!

— Извиняй, Герыч, я гостей жду, — сказал Мрак и приглашающим жестом повел рукой.

Они уселись у костра.

— А что за гости такие?

— Лучше тебе не знать, здоровей будешь, — бросил Мрак и покосился на Малого.

— А ты прав, — согласился Герыч. — Нахрена мне чужие проблемы, когда своих по горло? Пиво будешь?

Мрак отрицательно мотнул головой.

— Как хочешь. Мне больше достанется.

Он достал из рюкзака банку пива и сделал несколько хороших глотков.

— Скажи мне, Адский Сотона. Что за мясо у тебя на хвосте болтается? Ты ж один всегда ходил, — осушив банку, вновь спросил болтливый Герыч, кивнув на Малого. Тот зло посмотрел на него и тут же отвернулся. Мрак окинул «охотника» оценивающим взглядом и как бы нехотя ответил:

— Да вот, бандюка поймал. Говорит, что с «Охотников».

— Это те, которые…

Он не закончил фразу. Мрак коротко кивнул.

— Они самые, — сказал он и строго посмотрел на Малого, который, почувствовав неладное, отодвинулся подальше от сталкеров.

Герыч понял, о чем думает Мрак и усмехнулся про себя.

— И что с ним делать собираешься?

Мрак помолчал с минуту и ответил задумчиво:

— Ну, не знаю. Думаю еще.

— Ну да, понимаю, — проговорил он, качая головой. — Столько всего выдержать… А тут такой шанс отыграться.

Герыч говорил спокойно, словно они обсуждали художественный фильм, и уже совсем не обращал внимания на съежившегося от напряжения человека, который постепенно отодвигался от них.

— А давай его к «Долгу» затянем? Они за такой подарок кучу денег отвалят. Всю душу из него вытрясут. Ну, и хабар тоже. — он коротко хохотнул. — Вдруг и нам что-нибудь достанется?

— Так у него же нет ничего. Что там вытрясать? — спросил Мрак и кинул сухую ветку в огонь.

— А чем он им докажет. На слово не поверят — это точно. «Долг» с этим отребьем разговаривать умеет. Все расскажет, ну или придумает, если нечего сказать будет.

— Неплохая идея, только к «Долгу» идти далеко. Я лучше как-нибудь сам…

Мрак стеклянными глазами посмотрел на мародера, и тот понял, что был прав. Ему не жить.

— Ох, не повезло человеку, не повезло. Мир его праху! — сказал Герыч с пафосом и несколько раз перекрестил Малого. Мрак заметил это и рассмеялся. Степан уже отполз к дубу, за которым прятался от псов, и нервно переводил взгляд с одного сталкера на другого. В его голове металась единственная мысль — бежать. Бежать подальше от этих психов, пока еще жив. Мрак долго смотрел на Малого и, повернувшись к собеседнику, вдруг произнес:

— Что бы с ним такого сделать?

— Ну… — Герыч задумчиво почесал затылок. — Можно ему все кости перебить и здесь оставить. Можно еще шкуру спустить, но на это времени много уйдет, он не выдержит долго.

— А можно просто зарыть и всё, — добавил Мрак.

— Заживо?

Мрак кивнул и покосился на «охотника». Тот сидел неподвижно и смотрел в одну точку, будто уже умер.

— Тогда надо его связать, чтоб не выбрался. Где-то у меня была хорошая веревка…

Герыч немного покопался в своем рюкзаке. Наконец он нашел небольшой кусок веревки и протянул Мраку. Тот, неспеша, встал и подошел к Степану. Вдруг Малой, стряхнув оцепенение, резко вскочил и, увернувшись из-под руки Мрака, помчался в лес. Сталкер, предусмотрев такой поворот событий, быстро схватил валявшийся под ногами камень и запустил его точно в голову убегающего мародера. Малой упал, пробежав всего десять метров. Мрак приблизился к лежащему без сознания Степану и, скрутив руки за спиной, притащил его к костру.

— Ну, ты снайпер! — похвалил Герыч. — Ладно, мне идти надо. Ты тут не увлекайся особо, он и так на всю жизнь запомнит.

Он тяжело, словно старик, поднялся, отряхнулся и, отойдя немного от костра, повернулся к Мраку.

— Прощаться не буду — дурная примета, — сказал он. — Удачи тебе, Мрак.

— И тебе удачи. Свидимся еще.

Герыч кивнул и, не торопясь зашагал вглубь леса.

В лицо брызнуло холодным. Малой раздраженно поморщился и разлепил веки. Увидев Марка, стоящего над ним, как над поверженным врагом, нервно задергался, пытаясь освободиться. Мрак с безжизненным выражением лица смотрел на его старания и покачал головой. «Пипец,» — подумал Малой, все еще дергаясь. — «Что ж ты так сильно стянул, гад.» Наконец он оставил все попытки и обреченно вздохнул. Мрак отхлебнул воды из фляги и сел на прежнее место у развалин старой машины. Теперь Малого от смерти отделял только костер.

— Зачем ты пришел сюда? — спросил вдруг Мрак и повернулся к Малому.

— Я не приходил, — замотал головой «охотник». — Это ты меня сюда притащил.

— Я не о том. Почему в Зону пришел?

Малой помолчал, опустив голову. Немного подумав, ответил:

— Ну, как и все — денег на артефактах заработать.

— Как и все? — Мрак усмехнулся. — Ты думаешь, что все сюда приходят только чтоб набить карманы и довольными уйти домой? Думаешь, что все так просто?

Степан повел плечами, пряча взгляд.

— Позволь спросить, сколько ты так заработал?

— Нисколько, — ответил он сдавленным голосом.

— А ты хоть понимаешь, какой ценой достаются эти артефакты?

Малой промолчал. Приняв сидячее положение, оперся о ствол дерева, и устало прикрыл глаза. Сдавленные вены разбухли, руки посинели и заныли.

— Молчишь. — тихо проговорил Мрак. — А я знаю… Люди жизнью рискуют ради этого. А вы, скоты, отбираете артефакты, в которые вложена частичка этой жизни. И убиваете саму жизнь. Только о деньгах и думаете, готовы любому глотку перегрызть, лишь бы не лишиться своего счастья. Не по-людски как-то, не по-людски. Нет в вас чести.

— Зачем ты мне это рассказываешь? Я ведь говорил уже, что не убивал никого и не хотел убивать, — начал оправдываться Малой. — Я просто случайно на их патруль наткнулся. Эти мне неделю мозги промывали, прежде чем я смог выйти с их логова. Лысый меня целый день по кустам да аномалиям гонял. Я уже думал, что застрелю гада, а тут ты как раз вовремя. Только Лысый свалился, я хотел в лес убежать, а там уже как-нибудь до людей добраться…

— Но я тебя остановил, — закончил Мрак. — И, между прочим, не зря.

— Ну, это кому как.

— Точно, — Мрак слегка улыбнулся. — Ну, и как тебе это нравится?

— Никак, — сухо ответил Степан. — Зачем ты связал меня? Если хочешь убить — убивай. Мне уже все равно.

Мрак удивленно вскинул бровь. Достал острый красивый нож и, повертев в руках, подкинул. Нож, отразив луч солнца, по рукоять ушел в мягкую землю.

— Я связал тебя, чтобы ты не наделал глупостей. Это для твоей же безопасности.

Малой недоуменно посмотрел на сталкера.

— Ты же хотел меня убить? С чего вдруг такая доброта?

— Я не убийца. А если и убиваю, то лишь из необходимости.

— А зачем тогда все это?

— Я хотел, чтобы ты сам понял — тебе здесь не место. — пояснил Мрак. — Сколько я знал таких же, как и ты новичков, и ни один из них не выжил. Потому что голова была забита мыслями о несметном богатстве. И никто из них не понимал, что самое дорогое здесь — жизнь. И что здесь ее могут отнять не только мутанты и аномалии.

Мрак замолчал. Малой не нашел чего ответить и стих. Руки уже совсем онемели и страшно болели.

— Развяжи меня, — попросил он уже не в силах терпеть боль.

Мрак кивнул, молча, подошел и, освободив Малого, спрятал веревку в карман плаща. Степан, растирая онемевшие руки, сел ближе к костру. Мрак закинул в костер пару веток и устроился напротив. Близился вечер. Солнце затянулось серыми тяжелыми тучами. Заморосил надоедливый холодный дождь. Мрак накинул на голову капюшон и застегнул непромокаемый плащ. Он молчал, задумчиво глядя на угасающее пламя. Малой тоже смолк и думал о чем-то своем.

— Я только сначала хотел сбежать, но потом подумал, что ты можешь меня чему-нибудь научить, и решил подождать. — сказал Малой, когда вечерние сумерки уже начинали понемногу скрывать осенний лес. Мрак неподвижно сидел, глядя, как последний тоненький язычок пламени охватывает промокшую обуглившуюся древесину.

— Зря ты так думал, — сухо ответил Мрак. — Я не буду тебя обучать.

— Почему?

— Потому что это бесполезно. Ты не сможешь ничему научиться. Зоной нужно жить. Нужно чувствовать ее как чувствуешь биение своего сердца. Нужно понимать ее. Ведь каждый шорох, каждый звук, каждый рык мутанта, даже каждая тень или дуновение ветра это подсказка. Зона говорит с тобой своим языком. И если не научишься понимать его, у тебя нет шансов выжить.

— Ты умеешь ее понимать?

— Да.

Сталкер замолчал. В лесу уже заметно стемнело. Еще немного, и можно спокойно уходить. Темнота скроет его от лишних глаз.

Степан вздрагивал от ледяных прикосновений дождя, искоса поглядывая на Мрака, и вдруг услышал его спокойный безжизненный голос:

— Когда я шел сюда, не понимал, зачем это делаю. Меня тянуло, как наркомана за очередной дозой, и я не смог себя сдержать. И даже не жалею об этом. Переходя кордон, я вдруг почувствовал, что пересек тонкую незримую грань между мирами и что больше не смогу вернуться. Понял, что эта обитель смерти, вечного сумрака, боли и скорби стала для меня родным домом. Здесь я одинок и свободен, никто не властен надо мною. Зона подарила мне жизнь, после гниения разума в людском обществе. Боль от воспоминаний пережитого прошлого ушла и обратилась в прах, развеянный над черной землей смертоносным дыханием Зоны.

Мрак достал ПДА. До полуночи осталось пол часа. Костер давно потух под тяжелыми каплями радиоактивного дождя. Сумрак уже превратился в непроглядную тьму, но сталкер отчетливо видел сгорбленную фигуру Степана, дрожащую, как осиновый лист. Дождь заметно усиливался, но в лесу это не так ощутимо, как на открытой местности. В Зоне часто шел дождь. Вечно серое небо наводило тоску и грусть, душевную пустоту. И лишь на пару часов солнце прорывалось сквозь эту пелену чтобы показать людям — оно есть, оно светит, оно живет… И вновь затягивалось, блекло освещая путь бесстрашным искателям, подарив крохотную надежду на удачу. Но не многим она помогала, и тогда Зона смывала, словно яд из раны, своими дождями их кровь, впитывая глубоко в сырую землю. Значит, кому-то, и сегодня не повезло. Как и Мраку…

Он снова достал ПДА и проверил список сообщений. Последнее было отправлено Беркутом еще позавчера перед встречей с контролером. Мрак тяжело вздохнул и, напечатав короткое сообщение, нажал кнопку «отправить». Он был почти уверен в том, что Беркут не ответит, но так он хотябы привлечет внимание Хладова, обозначив свое местоположение. Спустя пол часа Мрак взглянул на список — ответа не пришло. Сталкер тяжело поднялся и, подойдя к Малому, протянул тому пистолет. Степан неуверенно принял оружие и поднялся на ноги.

— Я ухожу, — коротко бросил Мрак.

— А как же я? — возмутился Малой. — Ты хочешь меня здесь одного бросить?

— Иди домой, — спокойно проговорил сталкер, набрасывая на плечи рюкзак. — Тебе не надо со мной идти.

— Почему?

— Потому что я сам не уверен в том, что останусь жив.

Малой вздохнул и всмотрелся в темную глубь леса. Там что-то шикнуло, заскреблось, и маленькие лапки быстро зашуршали опавшей листвой. От мысли, что останется один, Степан сразу ощутил на себе тысячи колких, грызущих взглядов желтых глаз мутантов. Ему стало не по себе.

— Я не знаю, куда идти, — сказал он, все еще всматриваясь в пугающую глубину. — Может, я все-таки с тобой пойду, а?

— Нет, — отрезал Мрак, и Малой совсем поник. — Дойдешь до кордона к утру — здесь недалеко и зверья мало. Иди на запад и смотри не попади в аномалии. Если повезет, встретишься с Геронимом — он недалеко ушел… Все, прощай.

Мрак снял с предохранителя винтовку и, повернувшись к Малому спиной, тихо исчез в темноте.

— Ты был прав. Я слишком труслив для этого места, — сказал Малой в пол голоса с уверенностью, что сталкер не услышит.

— Ты не трус. Просто не понимаешь ее… — донесся знакомый голос из темноты и сразу же стих. Степан остался один.

Унылая ночная мгла привычно встретила его своим потусторонним холодом. Он тихо ступал по сырой земле, усыпанной густым лиственным покровом. Гнилые листья, впитав в себя влагу дождей, не шуршали под его ногами. Он двигался, как тень — незаметно, неслышно, как смерть крадется к своей жертве… Он уверенной поступью шел за ней… За смертью…

Мрак мигом выбросил из головы все мысли и доверился своему подсознанию. Чутье его никогда еще не подводило, и он надеялся, что и в этот раз оно отлично сыграет свою роль в его жизни. Дождь все никак не прекращался, бил ледяными плетьми по голове и плечам. Но сталкер не обращал на него внимания — пусть льет, это лишь ему на пользу.

Впереди замелькали чьи-то тени, послышалось мягкое шипение, словно тысячи змей копошились в своем логове. Мрак подошел поближе. Шипение усилилось. В темноте слабо различимые покачивались на ветвях старых сухих деревьев серовато-белые космы жгучего пуха. Они сплетались своими щупальцами, выпрыскивая в воздух ядовитые споры, заполняя шипением мертвую тишину. Мрак насторожился. Сняв с плеча винтовку, до рези в глазах долго вглядывался в серую кашу аномального растения. Ловил взглядом каждую тень, прислушивался к каждому шороху. Но Зона молчала. Хотя, все чувства подсказывали, кричали — он здесь не один.» Хладов все же послал человека следить за мной. Ну, ладно. Все равно у меня один путь — через Болота. И ему придется ползти за мной по каждой кочке. Пусть пока живет.»

Мрак, одев толстые резиновые перчатки, осторожно приблизился к пуху и замер. Косматые щупальца тут же потянулись к нему, обвили руки и плечи, дотянулись до ног. Мрак затаил дыхание, чувствуя легкое прикосновение странного растения. Впереди все так же стрекотало. Мохнатые серые нити медленно извивались на всем его теле, так и не выпрыснув споры, с шипением свернулись в полупрозрачную «медузу». Сталкер очень медленно и осторожно стал продвигаться по зарослям жгучего пуха. Тонкие нити при малейшем движении обвивали тело, и тогда он снова замирал, опасаясь получить в кровь смертельную дозу сильнейшего яда.

Терпеливо ожидая, когда растение само отпустит его, Мрак, наконец, вышел из серых копошащихся зарослей. Преследователя не было видно. Где-то затаился. Мрак ожидал такого поворота, мало того, он сам добивался того, чтобы за ним следил кто-нибудь из людей Хладова. Он сам не понимал зачем, но подсознание шептало ему, что так нужно. И сталкер с ним согласился. Оставив позади преследователя, Мрак двинулся дальше, вглубь леса.

Лес постепенно редел. Ноги проваливались в густой влажный мох. С каждым шагом земля становилась все мягче и мягче. Легкий всплеск воды под ногами заставил Мрака остановиться. Он осмотрелся. Вдали виднелись большие темные лужи болотной воды, рассекаемые мелкими едва приметными в темноте тропками из наиболее плотной земли, обросшей толстым слоем мха. Ночная мгла сгустилась так, что не было видно земли под ногами, но от воды исходило слабое зеленоватое свечение. Благодаря ему, Мрак разглядел известную, лишь ему одному, тропу через трясину. Зловещая тишина по-прежнему резала нервы. Зеленоватое свечение хоть и помогало, но Мрак пока не спешил благодарить Зону за такую подсветку. Он осторожно приблизился к воде и включил счетчик Гейгера. Тот затрещал так, что сталкер решил сразу выбросить его в воду, но воздержался. Еще может пригодиться. Он поспешно отошел от страшно фонящей воды, опасаясь сильного облучения. На тропе не так сильно фонило, но все же задерживаться было бы небезопасно. Мрак никогда не пользовался даже самым плохим бронекостюмом. Можно даже сказать, принципиально не пользовался. По его мнению, самая лучшая защита — это отличное оружие и артефакты. И самое главное — мозг. Человек сам должен понять — Зона не враг, враги те, кто пришел сюда убивать, те, кто нарушает установленные здесь законы. Зона сама решает, кому жить, а кому умереть. И судит всегда справедливо в отличие от человека.

Повышенный фон не сильно беспокоил Мрака. Хоть он и не пользовался традиционными средствами защиты, артефакты всегда были при нем. Но никто никогда не видел у него ни одного контейнера. Он ими не пользовался тоже из принципа. Если Зона сразу не убила, значит умереть от воздействия каких-то артефактов ему не суждено. Его даже слепые псы старались избегать. Сначала Мраку это показалось странным, но в дальнейшем он не заострял на этом особого внимания. Может это еще один подарок Зоны. Но такое «везение» происходило лишь тогда, когда Мрак оставался один на один с Зоной. Слышал ее, дышал ею, смотрел ее глазами… Жил ею… К сожалению или к счастью боялись его только мелкие мутанты. Такие твари как кровососы никогда бы не упустили шанс полакомиться горячей кровью. И Мрак, зная свои возможности, давно уже не забредал в такие глухие места, где обитали эти создания. На Могильник он тоже не горел желанием попасть, но случай заставил его идти. Он не сможет бросить друга, спасшего ему жизнь.

Мрак, уйдя в свои мысли, не забывал прислушиваться, до рези в глазах всматриваться в темноту, периодически проверять фон…

За четыре года это вошло в привычку. Это обычное явление, особенно если минимально использовать электронику. Он передвигался нарочито осторожно, стараясь не потревожить воду. Аномалий здесь не было, зато уровень радиации заметно увеличился, в отличие от других секторов. Что может обитать в этих водах, не знает никто. И Мраку не очень-то хотелось становиться первооткрывателем. Он расстегнул верхние пуговицы плаща и прикоснулся к висящему на шее артефакту. С виду он напоминал стекло или кристалл. Хотя Мрак точно не знал природу этого образования. Главное, что он хорошо избавлял от облучения, не нанося организму никаких увечий, а остальное не важно. При нормальном для Зоны фоне артефакт был холодным, но только уровень радиации повышался, кристалл начинал нагреваться в зависимости от дозы облучения. Возможно, он смог бы защитить организм даже от максимальной дозы, но Мрак не хотел это проверять. Он не ученый какой-нибудь и таким азартом не страдает. Ему ни к чему эти исследования и испытания. Для него главное — выжить.

Тревожные ощущения ядовитым жалом впились в его сознание. Сталкер тут же остановился, прислушался. Тишина настораживала. Лучше бы кто-нибудь крикнул или пробежал. Стало бы намного спокойнее. Чем ближе Мрак подходил к могильнику, тем больше ощущал то, как меняется воздух. Иногда совсем невозможно было дышать. С каждым новым вдохом во рту оставался металлический привкус…

Впереди слегка покачивался от ветра камыш. Болотная вода все так же отливала мертвенно-зеленым светом. Мрак стоял по колено в сплетениях влажного мха, стараясь уловить взглядом и слухом любое движение. Но вокруг стояла мертвая тишина. И лишь камыш гипнотизировал взгляд, покачиваясь против ветра…

По спине пробежал могильный холод. Сердце сжалось. Мрак рефлекторно вскинул винторез и, повернувшись назад, выстрелил в неведомого противника. Перед взором мелькнули желтые глаза и тут же исчезли. До слуха донесся утробный рык. Мрак закружился на месте, выискивая взглядом мутанта. Темноту пронизывали тысячи желтых глаз, послышались слабые всплески воды. Мрак мгновенно повернулся на звук, выпустив в ту сторону всю обойму. Глаза исчезли, но в то же время сзади последовал сильный удар когтистых лап. Мрак упал на живот, придавленный огромным черным псом. Винтовка выпала из рук, отлетев в камыши. Пес всем своим весом навалился на спину Мрака, впиваясь когтями в кожу. Перед лицом клацнули острые клыки. Страшно разболелась голова — черный пес зацепил лапой ушибленное место, сорвав бинты. Вдруг он болезненно заскулил и немного ослабил хватку. Мрак, воспользовавшись последним шансом с трудом сбросил с себя тяжелого мутанта. Вскочив, выхватил нож и быстро нанес несколько ударов скулящему животному, что пыталось выдернуть зубами удачно брошенный кем-то сюрикен. Мрак по рукоять вогнал клинок в мохнатую шею и с силой дернул в сторону, сделав рану огромной. Пес-псионик захрипел и задергался в конвульсиях.

Тряхнув головой, прогоняя нехорошие мысли, сталкер присел, чтобы поднять с земли винторез, как вдруг почувствовал движение за спиной. Перезаряжая оружие, он обернулся. Зеленая вода слегка покачивалась волнами. В душу прокрался дикий ужас, колол нервы, сердце громко бухало, норовя разорваться от напряжения… Мрак попятился, стараясь не тревожить воду. Из «зелени» медленно поползли тонкие, как змеи, щупальца. Ухватив мертвое тело пса, так же медленно затянули его в воду. Мрак судорожно сглотнул. «Сухая» тропа оборвалась. Теперь ему предстояло идти по колено в ледяной болотной воде, в которой обитала тварь неизвестного происхождения. По телу пробежала мелкая дрожь. Такой поворот его совсем не радовал, но выбора не было. Он не спеша ступил в воду.

Легкий всплеск ударил по слуху. Где-то в середине лужи мелко забурлила вода. С каждой секундой пузырьки становились больше. Мрак, держа на прицеле странное явление, осторожно продвигался к ближайшим деревьям. Пока не… Упал в болотную жижу. Ноги обвили тонкие щупальца твари, утягивая его все глубже и глубже… И тут Мрак увидел его. Существо казалось нереальным, похожим на смесь медузы и осьминога. Небольшая, по сравнению с множеством щупалец, плоская безглазая голова приоткрыла зубастую пасть, желая вкусить немного человеческого мяса. И тут же захлопнулась, попробовав на вкус несколько пуль. Щупальца на секунду отпустили ноги сталкера, но и этого ему хватило, чтобы выплыть на поверхность и вдохнуть в последний раз свежий воздух. «Чертовы кальмары», — подумал он, стараясь отплыть как можно дальше. Сплетения водяного лишайника значительно сбивали скорость. Когда Мрак, наконец, почувствовал вязкую землю под ногами, на душе почему-то стало легче. Он из последних сил отполз подальше от воды и залег между широких корней толстого приземистого дерева с неестественно закрученным стволом. Огромные корни, пробивая болотную грязь, уходили глубоко в воду. Мрак, немного переведя дух, быстро оценил обстановку. От водяной твари он удрал. А вот от пса отбиться ему помогли… точнее, помог. Преследователь явно не хотел смерти Мрака. Единственный вопрос — зачем? В голове моментально созрел план. Осталось только дождаться удобного момента.

Глухое бульканье воды не прекращалось — напротив, стало еще сильнее. Неожиданно прогремела автоматная очередь. Мрак мигом выглянул из-за толстого гниловатого корня, зафиксировав в памяти местоположение стрелка. Послышалось, как что-то тяжелое плюхнулось в воду, затем едва слышимое чавканье грязи под ботинками. Мрак взглядом проследил за удирающим «преследователем» и, немного выждав, побежал по его следу. Незнакомец двигался быстро и вскоре он достиг окраины Болота. Теперь их снова окружал темный мертвый лес. Мелкие лужицы заменил густой покров мха, в воздухе парил сырой гнилостный запах. Мрак, по привычке вживаясь в роль лешего (как бы это назвал Беркут), тихо шел за наемником. Теперь-то он его уж точно не упустит. Мрак на минуту затаился, наблюдая за жертвой. Человек в серо-зеленом камуфляже остановился у кривого, с сухими, на половину обломанными ветвями дерева и огляделся, задержав взгляд на редком кустарнике, где умудрился спрятаться Мрак. Сталкер не сумел разглядеть лицо наемника, скрытое респиратором. Не обнаружив ничего подозрительного, «серый» закинул на плечо автомат и зачем-то хотел забраться на дерево, но Мрак ему не позволил. Он, как тень, подошел сзади, сжимая в руке нож, и, обхватив рукой шею противника, молниеносным отработанным движением кинул его наземь. Автомат отлетел в сторону. Мрак с силой воткнул нож в колено наемника. Тот, истошно вопя от боли, рефлекторно согнулся и тут же получил удар в висок. В голове зазвенело, и сознание на время уплыло. Сталкер быстро обыскал наемника. Найденные два ножа и тройку магазинов к автомату он сразу же отбросил в сторону, а вот гранаты ему пришлись по душе. Он вытянул веревку из широкого кармана плаща и, схватив бедолагу-наемника за ворот, оттащил его к ближайшему дереву, где и привязал к тонкому крепкому стволу сосны. Закончив работу над «морскими узлами» сталкер вновь пошарил по карманам «серого» и извлек миниатюрный ПДА. Довольно скалясь, он принялся изучать содержимое компьютера. Но в итоге зло зарычал и пнул ногой наемника. Тот, не открывая глаз, поморщился и болезненно ухнул. На изъятом компьютере не было ничего кроме карты Зоны и черного маркера ПДА Мрака. Сталкер присел перед пленником и, сняв с его лица респиратор, удивленно покачал головой. Лицо оказалось довольно знакомым. Мрак тут же принялся приводить в чувства наемника, лупил по щекам, пока у того не прояснилось в голове. Наемник поднял мутный взор и, увидев перед собой лицо Мрака, нервно расхохотался.

— Доброе утро, Фил, — сказал Мрак на удивление спокойным голосом. — Как спалось?

— Мрак, ну ты и гад, — просипел сквозь зубы Фил. — Нельзя же так со спины нападать.

— А мне плевать. Я сам себе и правила, и обязанности пишу. И ни у кого не спрашиваю разрешения, чтобы сходить в кустики, даже если мне за это большие деньги предложат. Ты мне лучше скажи, какого х… хвоста ты за мной по пятам бегаешь? И еще я хотел бы узнать, чем заслужил внимание наемника?

— А не много ли ты хочешь знать? — Фил с трудом болезненно улыбнулся и зашипел от боли.

— Для начала только это, — холодным голосом ответил Мрак. — Ну…

— Я тебе ничего не скажу, и не надейся! — прошипел наемник, зло, сверкнув глазами.

— Почему так? — изобразил удивление Мрак.

— По кочану.

— Ну, я, в принципе, догадывался…

— Так чего тогда спрашиваешь?

— Да просто так. А вдруг я был не прав… Так что, ты говоришь, Хладов тебе приказал?

— Я не говорил…

Голос Фила слабел. От потери крови перед глазами плавали красные круги, но он изо всех сил старался не впадать в беспамятство.

— Ну, так расскажи. Я весь — внимание.

— Не могу. Если расскажу, меня убьют, — ответил тот через некоторое время.

— Тогда понятно, — кивнул сталкер. — А если я сейчас уйду, Что ты делать будешь? Сомневаюсь, что ты сможешь освободиться, да и уползти, далеко не получится… Кровососы-то уже рядом…

— Какие кровососы? Откуда? — в его голосе промелькнула нотка паники. Несмотря на то, что Фил не впервые видел кровососа, от одного их вида стыла кровь в жилах. Именно с ними Филу хотелось встретиться меньше всего. Это, возможно, был единственный его страх.

— Во-он оттуда, — сталкер встал и махнул рукой в сторону. — Которых ты своими воплями разбудил. Ну, так что? Если расскажешь все, у тебя появится шанс убраться отсюда живым, а если нет… — Мрак развел руками. — Мне твоя жизнь не нужна… Выбирай.

Фил тяжело вздохнул.

— Я По-любому уже труп. Какой смысл что-то выбирать?

— Разница в том, как именно ты умрешь. Ну, если тебе все равно…

Мрак с деловым видом набросил на плечо рюкзак и не торопясь пошел в сторону Могильника. Фил мгновенно выплыл из полусонного состояния и крикнул, насколько позволяли стиснутые страхом связки:

— Подожди… стой…

Мрак нехотя остановился и, повернувшись, как можно грубее пробурчал:

— Чего тебе? Будешь просить, чтобы я сам тебе башку продырявил? Учти, это еще тоже заслужить надо.

— Я скажу все что знаю. Только вколи мне обезболивающее. Не могу больше терпеть…

Мрак издевательски хмыкнул.

— Может тебе еще и клизму поставить? Не сдохнешь! Говори, если начал! А то я сейчас потеряю терпение! Нервы у меня, знаешь, не железные!

— Ладно, — ухнул Фил.

Мрак вернулся и, довольно скалясь, пристально глядел на съежившегося наемника. Фил тяжело поднял голову.

— Хладов уже давно заключил контракт с… — он осекся. — Со старшим…

— Как давно? — перебил его Мрак.

— Месяц…

— Сколько человек нанял?

— Пятерых, включая меня… Я должен был следить за каждым твоим шагом и доставлять информацию Хладову. Ему нужны были координаты твоего схрона, но достать их было непросто. Ты слишком хорошо шифровался и скрытничал. Единственный человек, который мог знать, где расположен бункер — это Беркут.

— И Хладову очень захотелось побеседовать с ним…

— Я не знаю, — замотал головой Фил. — Может быть… Мне нужно было встретиться с тобой. Я хорошо изучил твою характеристику и мысленно сложил психологический портрет. Долго размышляя над полученным заданием, я ставил перед собой задачу — во что бы то ни стало проникнуть в бункер. И я на неделю завис в той деревне в ожидании того, когда ты с Беркутом отправишься на Болота. Прикинувшись новичком, я последовал за вами. Потом был выброс, и мне нужно было где-то укрыться… и тут мы встретились.

— Кстати, насчет Рудого, — сказал Мрак оглядываясь. Ему послышалось чье-то тяжелое дыхание. — Он тоже из твоей братии?

— Нет. Я взял его, чтобы ни у кого не возникло подозрений. Многие в деревне знали, что я ушел на Болота. А это, сам знаешь, место опасное, тем более для новичка. Вот и влетел Рудый в «трамплин» по неопытности.

— А ты, стало быть, опытный… — хмыкнул сталкер. — Хотя… Вон как мастерски свою роль сыграл! Даже меня обдурить получилось! Но все равно насчет тебя у меня имелись кое-какие нехорошие мыслишки. В одном-то ты все же прокололся…

— И в чем же? — не понял Фил.

— Реакция отличная. Это скрыть невозможно.

— А-а… — протянул наемник, вспоминая, как кинулся с ножом на Беркута. — Ну и что?

— А ничего. Ничего хорошего для тебя… Мне вот интересно, на что ты потратил мои деньги?

— А тебе уже не все равно?

— Отвечай!

Наемник замялся.

— Сестре отдал, — ответил он через минуту.

— Врешь! — гаркнул Мрак.

— Да не вру я!

Мрак придирчиво стал вглядываться в его глаза.

— Не верю.

— Да я серьезно! Сестра у меня в больнице лежит! Ей все отдал! И все что за контракт заплатили — все отдал!

— Ладно, хрен с тобой. Значит, она там умирает, а ты здесь убиваешь… Отличная семейка. Прямо, сюжет для бразильского сериала.

— Да ты на свою посмотри и заткнись! — рявкнул Фил и сразу же получил ботинком по лицу. Мрак схватил его за волосы и с силой дернул.

— Тебе, сука, слово не давали, — яростно прошипел он в окровавленное лицо. — Ты сейчас не в том положении, чтобы мне грубить! Я бы с удовольствием тебя прирезал, да не хочется руки об дерьмо марать!

Он снова ударил наемника теперь уже в живот. Фил от боли забыл, как дышать. Мрак проверил винтовку и быстро зашагал к Могильнику.

— Ты куда?!.. — прохрипел он сдавленно.

— Пойду с Хладовым побеседую, — бросил мрак не оглядываясь.

— А я?! Ты же обещал, что отпустишь! Мрак!..Подожди!..

Мрак ничего не ответил. Кровососы были уже совсем рядом, запах свежей крови, как кнут, гнал их к жертве. Фила трясло от страха. И самое паскудное, что он ничего сделать не может. Вот он, нож, совсем рядом лежит… Но не дотянуться. А смерть так и дышит в спину, летает вокруг, хохочет, шепчет: «нигде ты теперь от меня не скроешься… Я вижу тебя… чувствую твой страх… слышу, как замирает твое сердце… я иду…» Широко открытыми глазами он смотрит, как угасает надежда на то, что в туманной душе сталкера промелькнет хоть маленький лучик жалости к беспомощному, что он вернется и подарит быструю легкую смерть.

Но Мрак не вернулся. И Фил из последних сил прокричал срывающимся голосом, волной выплескивая всю свою ярость:

— Ну и катись, скотина!! Все равно ты сдохнешь!! Вместе со своим братом!

Сердце Мрака дрогнуло.

В спину дохнул слабый ветерок, разнося по глухому лесу предсмертный душераздирающий крик.

Метров через двести Мрак вышел на неширокую лесную тропу. Утренние солнечные лучи, пробивающиеся сквозь густые сплетения ветвей и пожухлых листьев, мягко ложились на землю, оставляя в воздухе золотистые дорожки. Мелкие капли влаги, покрывающие толстый мох, завораживающе блестели, переливались разными оттенками, словно кто-то здесь рассыпал бисер. Ветер осторожно гладил пышные кроны увядающих деревьев, играя, гонялся за облаками. Казалось, что этого места не коснулась гнилая рука Зоны, не смогла перебороть величественную красоту природы, не сумела запятнать ее грязью и кровью, не смогла истоптать когтистыми лапами мутантов. Тишина и спокойствие правили здесь, никто не осмелился посягнуть на жизнь Истинной Природы…

Мрак тряхнул головой, прогоняя наваждение. Но, ни одна деталь этого пейзажа не изменилась. Сталкер стянул с лица респиратор, чтобы вдохнуть свежесть, глотнуть каплю жизни. Воздух был кристально чист. Наполнив легкие, он медленно выдохнул, наслаждаясь каждой секундой. Сладостный запах непривычно ударил в голову. Он почувствовал легкое головокружение. На минуту прикрыл глаза, прислушиваясь к своим ощущениям: кончики пальцев слегка покалывало, ветер сладко дышал в лицо, по телу разливалось необычное тепло. Хотелось ни о чем не думать, прилечь на мягкий пушистый мох и уснуть навечно…

Но ведь цель так близко… Ведь зачем-то он шел сюда… Только зачем?…И надо ли ему это? Надо ли гоняться за пустотой?…

Разве не проще остаться здесь, в тиши и безмятежности, а не бегать за вечной славой, не решать трудные задачи жизни. Зачем где-то носиться сломя голову, что-то все время искать… Неужели так обязательно спасать чьи-то жизни, если ты уже нашел свое счастье здесь, в этом маленьком мире. Ведь родители всегда мечтали о счастье своих детей… Даже брат был бы не против остаться здесь, будь он жив…

Мрак сильно ударил себя по лицу. За мыслями он даже не заметил, как прошел по тропе почти до окраины леса. Меж деревьев виднелись просветы. Сталкер уверенной походкой приближался к ним, навстречу свету, не страшась аномалий…

Аномалии? Какие аномалии? Как Зона может посягнуть на эту красоту?! У нее здесь нет власти! Пусть хозяйничает у себя на АЭС. Я не позволю ей разрушить эту прелесть! Я останусь здесь навсегда. Слышишь, Природа, я буду до смерти защищать тебя от Зоны. Я никому не отдам свое богатство. Ты даришь мне жизнь, а я буду оберегать тебя от всех…

Он сел на мягкую траву, скрестив ноги, прислонившись к стойной белоснежной березе. Его холодную душу наполняли теплые нежные чувства. Он вспомнил, как отдыхал с любимой девушкой в тенистом парке на берегу озера, прикасался к ее бархатной коже, шептал на ушко ласковые слова, вдыхал тонкий аромат ее дорогого парфюма. А она с безграничной любовью смотрела на него сияющими голубыми глазами, и кроткая, несмелая улыбка касалась ее губ. Он таял в этих глазах, тонул, как в морской пучине…

Стеклянным взглядом он обвел окружающее пространство. Желто-бурые листья великолепно гармонировали с болотно-зеленой травой. Осенние краски притягивали взор, погружали в свой загадочный мир. Вся эта цветовая гамма навевала воспоминания из прошлой жизни: огненно-желтое солнце щедро одаряет землю светом, запах сочной молодой травы… Мама, ее длинное салатовое платье играет складками, волосы цвета спелой пшеницы развиваются на ветру, отражая блики солнца… Багряные гроздья рябины под окном его дома горят на белом снегу… Кровь… все в крови… в огне… Кто-то кричит, плачет, просит о помощи… тонкий голос срывается… Взрыв…

Мрак вздрогнул, выплывая из забытья. Боковое зрение уловило красную гроздь, похожую на те, что росли под окном… Сталкер быстро сорвал ягоды и кинул их в рот. Полынно-горький вкус пробудил разум и оледеневшее знакомое чувство опасности. Жжение висящего на шее артефакта окончательно привело его в чувства. Мрак одел респираторную маску и побежал прочь, подальше от этого страшного, но прекрасного места.

Предрассветный сумрак мягко опутывал восходящее солнце. Тяжелые свинцовые тучи, как стена, заградили лучам путь на землю, испуская крупные ледяные стрелы кислотного дождя. Они падали, разбиваясь о прогнивающие крыши заброшенных домов, гремели полуразбитыми стеклами в окнах, врезались в землю, поднимая мелкие комочки грязи. Дождь не прекращался с ночи, щедро лил, заглушая тихим шуршанием и без того неслышные шаги сталкера. Впереди со змеиным шипением клубился пар, светлой пеленой скрывающий от всех тайны черной земли. С той стороны сталкера врядли можно было заметить, и Мрак, пользуясь преимуществом, остановился, чтобы осмотреться и привыкнуть к смене декораций. Термоаномалия (среди сталкеров именуемая как «жарка») была большая и закрывала своим паром почти половину полосы горизонта. Так что рассмотреть кое-что Зона все же позволила. Мрак, неспеша, отошел влево, где росли ветвистые посеревшие кусты. Его взору предстал мрачный пейзаж: старая покинутая деревушка, обветшалые дома смотрят своими гнилыми окнами-глазами прямо в душу, навевая тяжелые воспоминания о жизни до катастрофы. Мрак стянул с лица респиратор и вдохнул прохладный прелый воздух. Во рту все еще чувствовался полынно-горький привкус «волчьей рябины», он не давал мыслям путаться, освежал сознание и не позволял никому его затмить.

Слева от деревушки располагалось большое кладбище. От крестов практически ничего не осталось: гнилые и обломившиеся они доживали свои дни в вязкой грязи неоскверненных могил. Среди кладбища серела деревянная, поросшая мхом церковь. Купол ее давно уже обвалился, пробив обветшалую крышу своим весом, и теперь валялся на обломках балок и разбитом шифере. Тяжелые двери были плотно заперты изнутри. «Возможно, наемники находятся там, — отметил про себя Мрак. — Какой смысл подвергать себя опасности идя в деревню? Хладов знает, что я не пойду туда, да и сам бы он не осмелился идти… знаю я его… всегда ищет легких путей. А местечко-то небезопасное…»

Насчет безопасности Мрак всегда был прав. Могильник считается среди сталкеров чуть ли не легендарным местом. Кто-то говорил, что здесь какая-то аномалия, которая убивает и поглощает тела, кто-то говорил, что здесь мутантов больше, чем на АЭС. И вот никак с ними не поспоришь, кто прав, а кто — нет. Потому, что никто еще отсюда не возвращался. Были смельчаки, ходили, но не возвращались. Даже сгнал ПДА глушился сразу же на подходе к деревне. гиблое это место… Интересно только, почему Хладов выбрал именно его для своей задушевной беседы? Или все было случайно, ну, или почти случайно… Мрак терялся в догадках.

«Знают ли они, что я уже рядом? Хладов, конечно, дурак полнейший…» Мрак достал ПДА и попытался включить. Разумеется, ничего у него не вышло. «Электроника сдохла окончательно… Ладно, надеюсь, что наемники пока ничего не знают… Хотя, какое это имеет значение? Этот торгаш хотел меня видеть — увидит».

С этими мыслями Мрак поднялся в полный рост и бросил тревожный взгляд на кладбище. Подозрительная тишина щекотала нервы, но к этому состоянию сталкеру не привыкать. Не раз ему приходилось ощущать на себе чей-то тяжелый взгляд, прокалывающий спину, гнетущее чувство одиночества и беспомощности, чувство, когда кажется, что нервы, напряженные, как струны, вот-вот оборвутся и тело пронзит нестерпимая боль, выплеснется наружу истошным воплем. Крик этот разрежет тишину, и тут же на ожидаемый сигнал сбежится вся нечесть, которая притаилась в темных закоулках в ожидании, когда жертва сломается и потеряет желание сражаться за свою жизнь. Тогда они растерзают его в клочья, напьются свежей горячей кровью, уничтожат человека физически и морально.

Мрак знал: мутанты не бездушные твари, как думают некоторые. С ними при случае можно разойтись по-доброму. Они такие же звери, как и обычные, привычные человеческому разуму, но немного измененные под влиянием радиации. Но изменилась лишь внешность, а повадки и инстинкты сохранились. Они не поддаются мутациям. Мутанты, как и люди тоже нуждаются в пище, а в Зоне с едой напряженка, поэтому здесь они агрессивны до предела. Всеми силами и возможностями добывают себе пищу, не смотря на то, кого они съедят, будь то сородич или человек. «Против законов природы не попрешь. — мысленно заключил Мрак. — Всё им подчиняется…»

Медлить больше нельзя. Неизвестно — жив ли еще Беркут. Ведь Хладов от своего никогда не отступится. Упрям как лось. Даже если ему взбредет в голову спрыгнуть с крыши десятиэтажки, а все его будут отговаривать не делать этого, все равно сделает по-своему. Ну, так его хотябы было не жаль, а здесь совершенно другая ситуация. Здесь он ломает уже не свою жизнь, а чужую.

И сломает, если не успеть вовремя. Мрак в последний раз глянул в сторону клубящегося над аномалией пара и шагнул вперед, навстречу своей судьбе.

Когда до церквушки оставалось метров пятнадцать, сталкер замедлил шаг. Цепкий взгляд блуждал по окружающему пространству, выхватывая из общей картины особо подозрительные места, анализируя их на предмет жизненных форм. Тишина… С каждым шагом Мрак приближался к намеченной цели. Он шел в открытую, не боясь получить свинцовый подарок от наемников. И никто в него не стрелял. Значит, он нужен живым…

— Бросай оружие, сталкер. Оно тебе не понадобится, — сказал чуть сипловатый, но твердый голос, и Мрак даже знал, кому он принадлежит. В ту же секунду последовали щелчки передергиваемых автоматных затворов и из покосившейся церковной пристройки показались две высоковатые фигуры. Мрак стоял, нервно поглаживая курок винтовки. С оружием расставаться он не спешил. Двое взрослых наемника, держа на прицеле сталкера, заняли свои позиции у крыльца церкви так, чтобы в случае атаки противника можно было легко уйти с линии огня. «Значит, третий наемник должен быть сзади…» И как бы в подтверждение своих мыслей Мрак услышал позади себя глухой щелчок. Оборачиваться он не стал. А зачем? Наемник стоял так, что его отражение можно было увидеть в грязной луже. Мрак, рассматривая экипировку противника, тянул время.

— Мрак, не дури, — прозвучал все тот же голос, но уже настойчивее, и немного приоткрыв дверь, из церкви вышел его обладатель: приземистый полноватый мужчина лет сорока с небольшой проплешиной у лба. Неспеша, спустился со ступеней. Его зоркий взгляд оценивающе пробежал по сталкеру и остановился на оружии. Мрак закипал от злобы. Как бы ему хотелось сейчас подойти и набить морду этому идиоту, а потом закинуть в гравипакет какой-нибудь, чтобы его в трубочку свернуло со всеми потрохами. Если бы не наемники, он бы так и сделал.

— Мрак, я последний раз повторяю: положи на землю ствол! — Хладов начинал нервничать, что не могло не радовать сталкера. Нервничает — значит, боится, а, следовательно, не уверен в своих силах — значит слаб.

— Ты же все равно не убьешь меня, — ухмыляясь, проговорил Мрак. — Поговорить ведь хотел. Только местечко для беседы, по-моему, не очень комфортное выбрал. А мне с оружием как-то спокойнее.

— А мне спокойнее, когда ты безоружен, — буркнул Хладов.

— Ты боишься меня? — изумился Мрак и сделал небольшой шаг вперед. Под ногами тут же взрыхлялась земля.

— Я шутить не буду! — грозно прошипел торгаш. — Бросай оружие!

— Ты так уверен, что я без оружия тебя не достану? — Мрак, глядя на его нервозность, продолжал напирать. — Так уверен в себе? А почему тогда прячешься за спинами других? Нанимаешь хорошо обученных людей, хотя мог бы заплатить мародерам и получил бы такой же результат.

— Твои любимые мародеры в отличие от наемников обосрались бы при встрече с контролером.

— И где ж ты тут контролера нашел? — как бы невзначай поинтересовался Мрак.

— Был тут один, — уже тише сказал Хладов поняв, что ляпнул лишнее. — Я жду.

— чего? Ждешь, когда придет красивая тетенька, поцелует в щёку и шлепнет тебя по попке? — Мрак усмехнулся. — Не дождешься. В таких местах они не водятся.

— Не зли меня, сталкер! — пропыхтел разоренный барыга. — Ствол на землю!

Мрак с минуту сверлил его взглядом, после чего, ухмыляясь, сказал:

— Ладно, уговорил. А сказал, что больше трех раз повторять не станешь. Нельзя быть таким самоуверенным.

Он медленно положил винтовку на траву недалеко от себя.

— Руки за голову, — пробасил наемник сзади.

Мрак, не задумываясь, выполнил требование. Он понял: пока Хладов не почувствует себя хозяином ситуации — разговора не будет. Значит, пока играем по его правилам. Мрак позволил наемнику изъять все огнестрельное оружие, в том числе и гранаты. А вот до ножей не добрался. «Ну, мозгов нет — считай калека» — улыбнулся своим мыслям сталкер. Естественно, это выражение мыслей не осталось без критики Хладова.

— Чего ты ухмыляешься, — буркнул он, запихивая в карман разгрузки изъятую гранату. — думаешь, что я тебя сейчас чаем поить буду? Совсем страх потерял?

— Да я смотрю, и ты заметно осмелел, расслабился. Ну что, отлегло от жопы, когда оружие у меня забрал?

— Сейчас договоришься у меня.

Мрак издевательски хмыкнул.

— Интересно, как же ты, такой смелый, контролера завалил? Ты ж в жизни и мухи не обидел, куда тебе мутантов убивать.

— Я сейчас одну блоху начну обижать, если ты откажешься отвечать на мои вопросы, — в тон ему ответил Хладов. — Алексей Михалыч, скажите что-нибудь. Вы в прямом эфире.

— Пошел на хрен, жирная сука! Я тебе голову оторву! — прокричал Беркут из-за дубовой двери церкви, срываясь на хрип.

Хладов, довольно скалясь, достал из кармана ПДА и швырнул Мраку. Сталкер ловко поймал компьютер Беркута и, сжав в кулаке, зло посмотрел на обнаглевшего барыгу.

— Чего ты хочешь? — прошипел он сквозь зубы.

— Много денег, шикарный особняк и красивую бабу. Продолжать?

— Это тебе к Монолиту.

— А зачем далеко ходить? Отдай мне свои сбережения и гуляй спокойно.

— А с чего ты взял, что у меня есть какие-то сбережения? Я сюда не за деньгами пришел. — спокойно сказал Мрак, хотя его разрывало от злости.

— Ты артефакты собираешь, но не продаешь — значит, где-то их хранишь. Зачем — не знаю.

— И ты думаешь, что я тебе все расскажу?

— Ну… — барыга улыбнулся во все гнилые 32 зуба. — Где твой схрон, я уже узнал. Только ты ж, гад, предусмотрительный. Защиту поставил, замок кодовый, навороченный какой-то. Даже мои спецы плечами пожимали, не могли понять, как там все работает.

— Твоим спецам только кабинки в общественном туалете взламывать, — съязвил сталкер.

— Может оно и так, только брат твой мне отказался говорить коды. Сказал, что не знает. Мне что-то слабо в это верится.

— Он не знает, — просипел Мрак. — И ты не узнаешь.

— Это еще почему? — удивился Хладов.

— А смысл тебе говорить? Ты же, твареныш, все равно не запомнишь. Мозги жиром заплыли — память уже не та.

— Я с тобой еще по-хорошему хочу.

— Да и если даже по-плохому… не узнаешь ты ничего.

— Ну, как хочешь, — с наигранной грустью произнес Хладов. — Рамзес!

Мрак отчетливо услышал щелчок передергиваемого затвора, и прогремевший секундой позднее выстрел кровавым пятном отпечатался в его памяти. Короткий вскрик Беркута резанул по слуху. В голове смешалось все… Только одна картина была в этот миг перед глазами: окровавленное тело Хладова пожирают лохматые чернобыльские волки, на его обезображенном лице навечно застыла гримаса боли.

— Ну что? Следующий выстрел будет последним в его жизни, — скалясь, произнес барыга и скрестил руки на груди.

— Я тебя на части порву, мразь! Ты у меня сам в аномалию полезешь!

Мрак, как зомби, попер на Хладова. Наемники среагировали быстро. Один дал короткую очередь по ногам. Несколько пуль попали в левую ногу — сталкер упал, но, стиснув зубы, попытался подняться, пока не получил прикладом по позвоночнику.

— Теперь ты доволен? — прервал Хладов невнятное бормотание сталкера. — А как все хорошо начиналось. Ну почему мне всегда приходится информацию клещами вытягивать, если можно обойтись без этого. Что ж за люди такие.

Мрак с трудом поднялся на колени. В голове мутило. Нога онемела от боли. Сталкер взглянул в глаза Хладову и нервно расхохотался.

— А что за наемники такие, которые не могут даже контролера добить, — сказал он.

Барыга только головой покачал и тяжело вздохнул:

— Сдох твой контролер. Чего ты к нему прицепился.

— Сдох, говоришь? А кто тогда вон там стоит? — он указал пальцем куда-то за спину Хладова.

Тот неуверенно повернулся и в ужасе застыл. Перед ним стоял тот самый контролер, который увел Беркута, тот самый, которого хотели убить эти люди. Мрак был уверен — контролер рад встрече со своими обидчиками.

Псионик не позволил наемникам в себя выстрелить. Они успели нажать на спуск, но две очереди изрешетили тело третьего наемника, стоявшего за спиной сталкера. Мрак кричал, обхватив руками голову. Казалось, что череп вот-вот развалится на мелкие кусочки. К горлу подкатил ком, стало невыносимо жарко, кровь, распирая сосуды, обильно приливала к мозгу, сердце надрывно билось о грудную клетку, сдавливало легкие. Как, сквозь белую пелену, Мрак увидел силуэт Хладова, видел, как тот с огромными усилием, сорвал чеку с гранаты… и застыл. Сталкер не мог пошевелиться. Невыносимая боль сковала все его тело. Он мог лишь наблюдать. Контролер сделал пару шагов вперед, к своим врагам… И тут прогремел взрыв. Сталкера отбросило на крыльцо старой церкви. Он не чувствовал больше ничего. По телу расплывались кровавые розы, и холодный остекленевший взгляд устремился ввысь, туда, где за серыми свинцовыми тучами скрывалось солнце, хранящее последний лучик жизни.

Рамзес, охранявший Беркута, лежал неподвижно, уткнувшись в пол разбитым носом. Беркут приподнялся, насколько позволяли связанные за спиной руки, и рывками подполз к мертвецу. Нащупав у того на поясе нож, разрезал веревки и крепко зажал рану на предплечье. Сквозь пальцы медленно просачивалась алая живительная жидкость. Нужно срочно перевязать рану. Сталкер, постепенно приходя в себя после атаки псионика, пошарил по карманам наемника и извлек небольшой перевязочный пакет. Разорвав зубами полиэтилен, он перевязал руку поверх куртки. После Беркут обнаружил на поясе трупа флягу. Отвинтил крышку поводил перед носом, принюхиваясь.

— А я думал, что наемники не пьют, — усмехнулся сам себе Беркут и сделал пару глотков. Водка горячей волной прокатилась по горлу, достигла желудка. Приятный дурман заглушил боль.

— Крепкая, зараза, — крякнув в рукав, сказал сталкер, вылив содержимое фляги на рану. После чего принялся переворачивать наемника. Не каждый смог бы объяснить, то чего умер этот человек. Если говорить по-простому — у Рамзеса «треснул» мозг. Лопнувшие глаза образовали кроваво-белую кашу на полу. На лице и ушах остались красные дорожки. Беркуту стало не по себе. Если такое случилось с наемниками…

Он, опираясь здоровой рукой о стены, вышел из церкви. Картина, что увидел Алексей, была убийственна: Мрак лежал на сырой земле у ног брата. Его тело пронзали мелкие осколки взорвавшейся гранаты, на безжизненном лице Зона оставила свою печать…

Алексей упал на колени, глядя в его стеклянные глаза. Он не знал, что сказать, не знал, что думать. Он чувствовал на себе вину. Из-за него погиб Мрак. Он должен был жить. Должен… Но умер… глупо умер… За что он умирал?… За деньги, за любовь, за свою гордость…

«За твою жизнь», — прошептала Зона, осенним дождем шурша по остывающим телам.

Беркут, стиснув до боли зубы, закрыл глаза мертвому сталкеру. Рука опустилась на грудь, коснулась птичьего когтя. «Мой оберег… Нашел… сохранил…» Алексей сглотнул застрявший в горле ком:

— Пусть он хранит тебя на том свете, раз не уберег на этом.

В Зоне часто шел дождь. Вечно серое небо наводило тоску и грусть, душевную пустоту. И лишь на пару часов солнце прорывалось сквозь эту пелену, чтобы показать людям — оно есть, оно светит, оно живет… И вновь затягивалось, блекло освещая путь бесстрашным искателям, подарив крохотную надежду на удачу. Но не многим она помогала, и тогда Зона смывала, словно яд из раны, своими дождями их кровь, впитывая глубоко в сырую землю. Значит, кому-то, и сегодня не повезло. Как и Мраку…

Эпилог

Алексей неподвижно сидел на песчаном холме. В его печальном взгляде отражалась полная луна, что скупо освещала землю, придавая коже мертвенно-бледный оттенок. Внизу, у подножия холма, сухо трещала аномалия, перебивая шум опавших листьев, подбрасываемых холодным ветром. Из лесного сумрака показалась лохматая голова огромного чернобыльского волка. Черный зверь мягкой поступью подошел, сев подле человека, задрал морду и протяжно взвыл, воспевая Зоне жуткую песнь смерти. Сердце сталкера сжалось — столько боли и горечи выражал этот душераздирающий вой. Беркут без опаски протянул руку и погладил зверя по длинной жесткой шерсти. Волк жалобно заскулил и лег, положив голову на колени человека. Сталкер, тяжело вздохнув, прикрыл глаза. Зона отняла у него брата, а взамен подарила верного друга, одного из своих сыновей.

Хозяин леса Виктор Собов

Я проснулся рано утром, из-за дождя, который барабанил по крыше дома, в деревне новичков на Кордоне, в котором я спал. Поднявшись, я включил свой ПДА и посмотрел время. Половина шестого, «Блин проспал» — подумал про себя. Начал ковыряться в рюкзаке, и нашёл банку тушёнки и один энергетик. Закусив тушёнкой и выпив баночку энергетика начал собираться к Сидоровичу. Торговец проживал на западе от деревни в своём полуразрушенном подвале. По пути я заметил Толика, сидевшего возле костра.

— Куда торопишься? — Спросил он у меня.

— К Сидоровичу, мне надо припасы пополнить и в рейд двинуться. — Ответил я ему.

— Понятно, удачи тебе. — Сказал Толик и продолжил греться возле костерка.

У Сидоровича я купил дробь для Обреза и немного припасов, заплатив при этом полторы тысячи. К сожалению, денег на новый комбинезон у меня не хватило. Выйдя из подвала этого старого жадного барыги, я направился прямо через деревню к дороге

Если идти по дороге на юг, то можно попасть на блокпост военных, а если двинуться на север, то вскоре очутишься на Свалке. Там находится кладбище брошенной техники. С её помощью в апреле 1986 года люди пытались ликвидировать аварию. Также на Свалке буквально горами валялся радиоактивный мусор. Я побрёл на север к бару «100 рентген», который принадлежал группировке «Долг». Когда вышел к дороге, то уже скоро оказался возле железнодорожного моста. Рядом с ним патрулировал небольшой отряд военных. Не скажу, что их капитан брал взятки, но с ним всегда можно было договориться.

— Сталкер здесь проход воспрещен, — сухо сказал он, когда я к нему подошел.

— Но мне нужно пройти, — возразил я.

— За тысячу рублей мы тебя пропустим, — ответил он мне. — Но больше здесь не появляйся. Иначе — огонь на поражение.

— Хорошо. Держи.

Я отдал ему деньги и подумал: «Ну, скотина, держи, подавись этими деньгами».

Можно было взять немного на запад и пройти в туннеле с Электрой, но рисковать я не хотел.

— Можешь проходить, только без глупостей.

«Ага, тратить на вас свои патроны, чтоб потом за мной по всей Зоне военные бегали, ещё чего» — подумал я.

Пройдя под мостом, я направился дальше на север. Дождь неожиданно прекратился, но на небе всё равно находилось большое количество туч, которые простирались до самого горизонта. Слева от меня была свиноферма, где обитала небольшая стая плотей. Они напоминали домашних свиней, но были куда опаснее. И совсем не походили на своих сородичей вне Зоны.

Через несколько часов я вышел на Свалку. Меня немного насторожил тот факт, что стало как-то тихо. Мне даже показалось, что я оглох. Но услышав лай собак, убедился в противном. Я продолжал двигаться дальше.

Справа от дороги находилось небольшое болотце, а точнее высохший бочаг, заросший камышом. Это место очень любили бандиты, но мне повезло, там сейчас никого не было. Как-то, даже странно, такое чувство, что Зона хочет, чтобы я дальше продолжал свой путь.

Дойдя до блокпоста «Долга», я вместо караула увидал какую-то тварь. Она медленно заползла за бетонный блок. «Может мне показалось?» — подумал я про себя. Немного постояв, я решил пойти к старому строению, которое здесь было построено ещё до аварии, забраться на верхний этаж и посмотреть что к чему. Лучше не рисковать, может мне и не показалось. Забравшись на самый верх, я посмотрел в сторону блокпоста и заметил снорков. Эти твари, возможно, когда-то были людьми, но человеческого в них мало осталось. Если к ним подойти близко, то они начнут атаковать. Похожи они чем-то на лягушек, только с противогазами. Помимо снорков на земле ещё валялись трупы сталкеров. По снаряжению я определил, что это были люди из группировки «Долг».

«Надо решать что делать. Идти прямо глупо и не разумно. Придётся идти либо назад, либо в обход через лес, но там таких тварей не меньше» — думал я про себя.

Из двух вариантов я выбрал второй. Пойду через лес, если повезет, выберусь на Армейские склады, а там может, доберусь до Мёртвого города или постараюсь найти Бар, там и передохну. Перед тем как двинуться дальше я решил немного поесть. Вскрыв ножом банку тушёнки и порезав батон на несколько частей, я принялся за еду. Всё это я запил энергетиком. Скоро решил, что пора идти, так как уже темнело. Спустившись вниз от того места, где я только что подкрепился, направился на северо-восток к лесу.

Добравшись до леса, я пошёл по тропинке, которая вела на Склады. В лесу было спокойно, только немного покачивались кроны деревьев от дуновений ветра. И опять начал лить дождь, конечно, не такой сильный как утром. Дойдя до небольшого озера, я услышал лай. Пёс выскочил из кустов. Он кинулся на меня. Я нажал на курок обреза и дробью пробил ему голову. Обернувшись, я увидел псевдособаку, которая бежала прямо на меня. Я вновь выстрелил. Собака растворилась в воздухе. Это был фантом пси-собаки, значит надо как можно быстрее бежать на Армейские склады. Я ринулся по тропинке, которая могла меня спасти, но в тоже время и погубить, если я не буду внимательным. Мне повезло, я вовремя заметил стаю собак из десяти — пятнадцати особей. Они мчались мне наперерез. Я понял, что выбора у меня нет. Либо пси-собака загрызёт, либо стая псов разорвёт. Слева от меня был склон, который вёл в ущелье и я решил скрыться там. Лучше попытаться хоть как-то спастись, чем ждать прихода смерти.

Спустившись вниз по склону, я увидел небольшое озеро или лужу с камышом, около которой была стая плотей. Решив не привлекать внимания, я присел и в таком положении начал обходить этих тварей с левой стороны. Когда я обошел озеро то наткнулся на тропинку, которая вела в западную часть леса. Немного подумав, я решил пойти по ней, возможно, мне повезет, и выйду сразу к бару.

Я шел уже где-то минут двадцать, но лес всё не кончался. И вдруг услышал звон в ушах. «Блин не одно так другое», — подумал я про себя. Это был контролёр, тварь созданная Зоной. Видимо он когда-то был человеком. Я решил бежать как можно быстрее, так как с Обрезом я против него ничего не смогу сделать. По пути я встретил стаю кабанов, но это только прибавило мне скорости. Не контролёр, так эти меня убьют. Я бежал, что есть силы и прибежал в тупик. Тропинка заканчивалась у старого дома. «Надо было идти на север к Складам, а не на запад», — подумал я. Дождь прекратился, и небо окрасилось в красноватый цвет. Приближался выброс и я решил спрятаться в доме, может, повезёт и сойдёт такое убежище. Я открыл деревянную дверь и вошёл в постройку. Дом был небольших размеров. Всего одна комната, в которой находился стол, два стула и кровать. На стене висела какая-то картина, которая привлекла моё внимание, но сейчас мне было не до неё. Наверно, здесь раньше жил лесник.

Я сел на стул и начал ждать. И тут громыхнуло. Я понял, что начался выброс. Ощутил нестерпимую боль по всему телу и потерял сознание. Когда очнулся, у меня сильно болела и кружилась голова. Первое что я сделал, заглянул в ПДА и прикинул, сколько времени был в бессознательном состоянии. Оказалось, что около трёх часов. Затем обнаружил, что лежу на кровати, хотя помню точно, что до кровати я не дошел, а упал рядом со столом на пол, прямо со стула. Сейчас рядом со мной на стуле сидел человек в плаще, голову его накрывал капюшон и из-за этого его лицо я не мог разглядеть.

— Ты кто? — спросил я его.

— Кто я такой — не важно, — ответил он мне спокойный голосом — зачем ты здесь?

— Я хотел спрятаться от выброса, — заметил, что с ним всё нормально, такое чувство, что выброс его не тронул.

— Понимаю, а зачем ты в этот лес пришёл? — продолжал он меня спрашивать.

— Я хотел выйти к Армейским Складам.

— А чего через бар не пошёл?

— Блокпост «Долга» мутанты захватили, а мне надо срочно на Склады.

— А зачем тебе туда надо?

— Я хочу добраться до поля редчайших артефактов.

— Хм, — он приподнял голову, но его лица всё равно не было видно — а зачем тебе это поле нужно?

— Я хочу найти как можно больше артефактов.

— А почему ты решил, что оно находится на Складах?

— Через Склады я попаду в Припять, а там до станции рукой подать.

— Поверь, около станции нет поля, где находятся редчайшие артефакты.

— Откуда тебе это знать, ведь никто не добирался до станции, — с уверенность сказал я.

— Это ты так думаешь.

— Хочешь сказать, что ты знаешь больше чем все?

— Что я знаю это не важно, важно другое. Если бы ты нашёл то, что ищешь, чтобы ты сделал?

— Забрал оттуда все дорогие артефакты, а потом продал и ушёл бы из Зоны.

— Ты ошибаешься, один раз попал в Зону, и ты останешься здесь.

— С чего ты так взял?

— С того, что Зона тебя не отпустит, ты будешь её частью, а она твоей, — я посмотрел на него как на тронутого умом человека, — ладно, тебе нужен Клондайк?

— Да он мне нужен.

— Я тебе помогу.

— Поможешь?

— Ты не ослышался, я тебе помогу найти Клондайк.

— А можно тебе верить?

— Хочешь, верь, хочешь не верь, мне всё ровно. Ну, так как? Тебе нужна помощь или нет?

— Да нужна.

— Я тебе помогу, но при одном условии.

— При каком?

— Ты сюда больше не вернешься.

— Хорошо.

— Подымайся и пошли.

Он вышел на улицу, следом за ним выскочил и я. На небе не было даже облачка и очень сильно светило солнце. Мы направились на восток, туда, где был контролёр и стая кабанов.

— Эй, мужик, а зачем мы туда идём, там же контролёр?

— Не волнуйся Сталкер, на нас не нападут мутанты.

Он сказал так, будто был в этом уверен. Хоть я и не хотел идти туда, но все, же лучше попробовать пройти вместе с ним, а не одному тащится. Мы шли молча. Неизвестный оказался не из любителей поболтать. Как оказалось, он был прав. По пути мы не встретили ни одного мутанта. Вскоре я увидел озеро, возле которого когда-то бегала стая плотей. Где-то в десяти метрах от него был перекрёсток.

Неизвестный двигался на север и сошёл с тропинки в сторону холма. Я же пошёл за ним.

— Стой, — сказал он мне. — Слушай внимательно. Я покажу тебе, где находится Клондайк, ты возьмёшь столько, сколько сможешь унести, больше сюда не вернешься и никому не скажешь о поле артефактов. Понял? Если нарушишь уговор, Зона тебя уничтожит.

— Да, понял, — ответил я ему.

— Отлично. Тогда пошли.

Мы начали взбираться на холм. Когда поднялись, передо мной открылось настоящее поле артефактов. Там их было много. Начиная от «Медузы» и заканчивая артефактом «Кристалл».

— Даже как-то не верится, — сказал я, смотря на всё то, что лежит в ложбине.

— А ты поверь. Только смотри, аккуратнее, там аномалии, — сказал неизвестный.

— Как такое может быть? Ведь поле должно находиться около станции.

— Нет. То, что ты видишь, лишь одно поле из многих раскиданных по Зоне.

— Серьёзно? А где же остальные?

Незнакомец молчал. Мы подошли чуть ближе, до аномалии «Карусель».

Вскоре он ответил на мой вопрос:

— Они под защитой Зоны, — незнакомец подошёл к аномалии и взял около неё артефакт «Душа». — Она не хочет, чтоб её творение кто-то забирал себе.

— Но почему ты мне помогаешь?

— У меня личные разногласия с Зоной.

— А что ты с ней не поделил?

— Сказать всё я тебе не могу, но скажу одно: никогда не пытайся добраться до Исполнителя желаний. Он только создаёт иллюзию желаемого. Я уже ходил к нему.

— И что ты загадал?

— Сейчас уже не помню, могу сказать только одно: теперь я навсегда останусь Хозяином этого леса, — сказал он мне. В его голосе была слышна печаль, — Иди, собирай артефакты.

Я пошёл собирать. На моё удивление это оказалось не сложно. Аномалии были разбросаны хаотично, они находились в двух или трёх метрах друг от друга. Собрав нужное количество артефактов, я направился к неизвестному, обходя аномалии.

— Спасибо, но как тебя звать?

— Меня когда-то звали Иваном Чёрным, — ответил он, — Ладно, иди на север по тропинке и выйдешь на Склады.

Когда я оказался на тропинке, то пошёл на север. Я понимал, что больше мне сюда нельзя соваться. Через два часа я вышел на Склады и при этом не встретил на пути никаких мутантов. «Этот Иван Чёрный — настоящий Хозяин Леса» — подумал я. После того как вышел из леса, то направился на юго-запад в бар «100 рентген».

Как мне потом удалось выяснить, Иван Чёрный был одиночкой. Исчез он четыре года назад. Чёрным его прозвали из-за того, что он всё время ходил в чёрном плаще. И его частенько принимали за бандита. Больше всего меня поразило то, что путь от Кордона до бара занял у меня полгода, хотя такое чувство, что два дня назад вышел. Когда я рассказал бармену о том неизвестном, (про поле артефактов я промолчал), а лишь сказал, что он мне помог выйти из леса. Бармен рассказал мне легенду о Хозяине Леса, в котором я побывал. Как мне он сказал, любой, кто встречает Хозяина Леса, пропадает на неопределенное время. Кто-то может через день прийти, после встречи с ним, а кто-то через год только вернулся, причём будет думать, что его не было всего один день. Так что мне ещё повезло.

После всего того, что я узнал, решил продавать по два — три артефакта в день, чтоб не задавали очень много посторонних вопросов. Больше в тот лес я не возвращался и никому не советовал туда ходить. А когда спрашивали почему, я говорил, что можно исчезнуть в никуда на очень долгое время, так как Хозяин Леса карает всех.

Ромашка Берт Захаров

Надо умереть, чтобы возродиться.

Сталкеры шли по узкой тропинке. Со всех сторон их окружало бесконечное поле. Трава была очень высокая и если смотреть на путников с другой стороны поля, то можно было бы увидеть только их головы. Всё поле было жёлтым или даже золотым, если так можно было сказать. Нет, не потому что здесь растёт пшеница и другие злаки. Просто вся трава была полностью высохшей. Так получилось из-за того, что несколько лет назад в Зоне произошёл страшный выброс или какой-то другой катаклизм. Растения в Зоне и так нельзя было назвать травами, да ещё катастрофа эта. В общем, от Зоны никто ничего хорошего и не ждал.

Так они и шли втроём. После очередной вылазки сталкерам всё не терпелось добрать до бара. Но до него было ещё далеко. Тропинка, по которой они шли, петляла, извивалась. Дорожка то пролегала прямо, то становилась как дуга. Ветер веял не так сильно, однако засохшая трава колыхалась. Растения, задевая листья «соседей», шуршали, будто таким образом общались друг с другом. Солнце светило ярко. От аномального зноя путников совсем разморило. Каждый из них готов был сейчас прыгнуть в речку Припять и искупаться. Даже дождь для них сейчас не был бы помехой. Наоборот, от жары они вспотели, устали, и капли дождя спасли бы их. Всех троих мучила жажда, но они знали, что до ближайшего водоёма несколько километров топать по раскалённой земле и ещё неизвестно будет ли в нём вода. Большая часть ручейков высохла. Остались одни лужи с грязью и мусором. А вода, которая во фляжках — последняя и её надо беречь. А иначе просто умрёшь, не дойдя до базы сталкеров.

— Так что всё же произошло здесь несколько лет назад? — Спросил Сизый, новичок по сравнению с двумя другими.

Те двое молчали, но потом Шмель — главный в группе, сказал следующее:

— Несколько лет назад здесь в Зоне произошло что-то странное. Был обычный день, какие и бывают за периметром. Но случилось так, что всю Зону осветило яркой вспышкой. От неё многие ослепли. Сияние было такое сильное, что казалось, начался конец света. Но всё оказалось иначе. После этого катаклизма все травы в Зоне стали сохнуть, а вода испарятся. Говорят, что во всём этом был виноват какой-то сталкер, и что за пределами Зоны то же самое произошло с природой. Во многих странах сейчас творится форменный беспорядок: жара, зной, испарения влаги, высыхание растений. В общем, апокалипсис.

— А что, разве власти не пытаются всё это как-то исправить? Куда они все смотрят? — С удивлением вновь спросил Сизый.

На что Шмель ответил:

— Исправить пытались, да видно тратится им неохота. Видимо ущерб бюджету будет, если всё вновь возвращать к жизни. Да и пожары там сейчас у них какие-то. Типа леса горят, дома, целые районы и города. Разве с огнём справишься? Человек не может противостоять природе, несмотря на то, что он сам царь природы, её венец. И Зону тоже так просто не сломишь.

Какое-то время все шли и молчали, но тут Хромой спросил:

— За сегодня дойдём до базы?

— Вряд ли, — ответил Шмель. — Может только завтра.

— Тогда привал надо будет сделать. — Рассуждал дальше Хромой.

— Придётся. — Утвердительно кивнул Шмель.

Все трое шли, и каждый думал о чём-то своём. Было душно и всем хотелось поскорее оказаться в баре. А ещё им хотелось, чтобы сейчас пошёл сильный проливной дождь с грозой.

Странно устроен человек. Когда холодно, то он думает о жарких деньках, о лете. А когда ему надоела духота или зной замучил, то он верит в наступление холодов, дождь или приближение зимы.

К вечеру все трое дошли до опушки леса. Солнце всё ещё светило ярко. Казалось, что оно готово сжечь всё и превратить в золу, хотя и так ничего не осталось.

Деревья были полностью высохшие. Под ними кучками валялись жёлтые листья. Совсем немного их осталось на деревьях. Что касается сосен и елей, то иглы у них были жёлтые, коричневые и полностью высохшие. Было ясно, что природа везде погибает. Хотя в Зоне она давно умерла.

— Остановимся здесь. — Скомандовал Шмель.

— Есть охота. — Пробормотал Хромой.

— Голова болит. Пить охота. — Пожаловался Сизый.

— Обойдёшься, — кинул Хромой. — Воду экономить надо. Иначе до базы не дотянем.

— Ладно, Хромой. Дай ему воды. У него голова болит.

— И таблетку, если есть. — Добавил Сизый.

Шмель улыбнулся. А Хромой сказал:

— Нет у меня таблетки. И здесь не аптека, чтобы лекарства по рецепту выдавать. А воду беречь надо.

Тогда Шмель отдал Сизому свою фляжку. Тот открутил крышку и начал жадно пить. Он чуть не захлёбывался водой.

— Спасибо, — поблагодарил Шмеля Сизый и отдал ему фляжку.

— Ладно. Костёр разводить не будем и так жарко. Поедим так. — Произнёс Шмель.

Все трое положили рюкзаки на высохшую землю и сели сами.

Они ели тушёнку с хлебом, отчего ещё больше хотелось пить. Потом легли спать. Вокруг была тишина. Даже ветра уже не было. Но становилось ещё жарче. Погода была аномальной для Зоны. Чаще всего здесь дует северный ветер и льёт дождь. Но после того катаклизма всё изменилось в Зоне. Ярким примером этому является аномальная погода и её последствия.

Проснулись все рано. Обычно в такое время на траве всегда видна роса, но сейчас её не было, а только ярко выделялась сухость растений. Хромой стал собирать свой рюкзак. Он заметил, что в его фляжке совсем мало воды.

— Сизый, ты воду выпил? — Спросил Хромой у парня.

— Не знаю. Я не пил. — Ответил тот.

— Наверно, пролилась вода, — заметил Шмель. — А земля всё впитала. В следующий раз закрывай крышку поплотней.

— Странно, — сказал Хромой. — Я и так плотно закручивал.

Он искоса глянул на Сизого. Тот только взгляд покосил.

— Пора выдвигаться, — сказал Шмель. — А то идти ещё долго и далеко.

Сталкеры побрели вдоль леса. Заходить глубже не хотелось, иначе можно было даже с компасом заблудиться так, что и с вертолётом тебя не найдут. А умирать в лесу от жажды не было желания даже у новичка.

Пока шли, Шмель заметил невдалеке артефакт.

— Медуза, — определил он. — Вещь недорогая, но по пути можно прихватить.

Шмель достал болты и пошёл к артефактам. На всякий случай он побросал их вокруг, где должна быть аномалия. А то Карусель могла остаться или Трамплин может где-то притаился. Шмель знал, что если бы здесь лежали Капли или Огненный шар, то подходить он не стал. Погода и так жаркая, да если ещё в Жарку угодить, то Шмелю сильно не повезёт. А вот Медуза лежит, никому не нужна, но продать её можно любому торговцу.

Как же удивился Шмель, когда увидел не одну, а целых три Медузы. Ничего опасного вокруг артефактов не было. Он с осторожностью брал каждую Медузу и клал в рюкзак в специальный отдел для артефактов. Закончив с этим, Шмель встал и повесил рюкзак на плечо. Тот стал весьма увесистым. Рюкзак теперь резал плечо сталкера.

Когда вернулся, то показал своим приятелям находку. Шмель сказал:

— Сизый, у тебя рюкзак полупустой. Положи в него хотя бы два артефакта, а то мне нести тяжело.

Сизый ответил:

— Э… У меня в рюкзаке сухари. Боюсь, что в муку превратятся от груза.

— Ну, ладно. Я сам как-нибудь донесу. — Сказал Шмель и пошёл вперёд.

Сизый двинулся за ним. А вот Хромой стоял на месте. Он подозрительно смотрел вслед уходящему новичку. Потом нагнал их, когда те проходили сквозь высохший кустарник.

Стало прохладней. Но солнце было красным, оно как бы накалилось от собственного жара. Солнце покрылось «жиром», а это верный признак ухудшения погоды.

Сталкеры уже ушли далеко от высохшего леса. Скоро их путь будет пролегать через болотистую местность. А там нужно быть осторожным, так как можно легко утонуть в этой жиже. Если кого-нибудь хотя бы по пояс затянет в болотную грязь, то вытащить его уже будет нельзя. Так погибло много сталкеров. И никто не приходил им на помощь в эту опасную для жизни минуту.

— Придётся сегодня разжечь костёр, — сказал Шмель, главарь группы сталкеров. — Что-то непонятное твориться в Зоне. То жарко, то холодно.

— Поскорее бы дойти. — Произнёс Хромой.

— Скорее бы… — прошептал Сизый.

Зона как-то успокоилась. Всё вокруг притихло, прямо как перед выбросом. Но сталкеры знали, что он будет только через неделю. Аномалий не было видно. По крайней мере, детекторы не сигналили. Мутантов сталкеры тоже не замечали. Всё было удивительно спокойно. Путники шли и наступали на сухую траву, листья и ветки. Те в свою очередь шуршали, шелестели и потрескивали.

Шмель шёл впереди. Хромой двигался уже позади него. Сизый отстал — он замыкал шеренгу из трёх человек. Шмель остановился возле какого-то куста и сказал:

— Здесь и передохнём. Потом пойдём дальше. А пока разведём костёр. Я пойду и принесу ветки и хворост. Вы пока сидите, отдыхайте.

Шмель ушёл. Оба оставшихся сталкера сидели и глядели по сторонам. И тут Хромой сказал новичку:

— Ты сиди и сторожи вещи, а я схожу и проведаю дорогу. Тот кивнул в ответ. Хромой встал и пошёл вперёд. Сизый остался один. Какое-то время он сидел и не двигался. Слушал тишину. Потом пододвинул рюкзак поближе. Вытащил из него свёрток. Взял из рюкзака Шмеля фляжку с водой. Открутил крышечку и вылил половину воды на то, что достал из рюкзака. В это время вернулся Хромой. На ходу он сказал:

— Там дальше болото. Тяжело будет пройти…

Он не договорил, так как увидел новичка с фляжкой в руке.

— Что ты делаешь? — Спросил Хромой и тут же всё понял. — Так вот кто всю воду тратит! Ты её выпиваешь?

Новичок оглянулся. Он начал прикрывать руками и рюкзаком свёрток. Хромой увидел из-за спины новичка, что это был горшок, завёрнутый в газету. Как же он разозлился, когда увидел, что в горшке растёт ромашка. Да, живая ромашка. У неё был зелёный стебель и белые лепестки. Её жёлтая голова была повёрнута к солнцу. Сама ромашка тянулась к небу.

— Ты потратил нашу воду на эту ромашку? — Закричал Хромой.

Он подбежал и пнул Сизого в бок. Тот заскулил от боли как собака, свалился на землю. Потом Хромой ударил ногой по горшку. Тот раскололся на несколько частей, а черепки отлетели в сторону. Свежая, только что политая земля разлетелась по всей территории. Ромашка сломалась на две части.

— Нет! Не надо! Я прошу! — Закричал паренёк, но было уже поздно.

— Как это не надо? Надо! — Крикнул Хромой и ещё раз ударил ногой парня, но уже по лицу.

От удара тот перевернулся на спину. По его лицу текла кровь. Он кашлял и бормотал:

— Я просто поливал эту ромашку. Ведь таких цветков как эта ромашка больше нигде в Зоне не найти.

— Что? Просто поливал ромашку? А мы должны были умереть от жажды? Тогда тоже просто умри!

Хромой достал пистолет и три раза выстрелил парню в спину. Тот перевернулся на бок и затих.

Шмель в это время собрал целую кучу сухих веток. Но когда услышал выстрелы, то бросил ветки и кинулся к приятелям. Он подумал, что на них напали псевдособаки или снорки. Шмель на ходу достал автомат. Перезарядил его. Он бежал через кусты.

Когда прибежал, то первым делом увидел мёртвого новичка.

— Что случилось? Зачем ты его убил? — Спросил Шмель.

— Зачем? Да он нашей водой поливал ромашку в горшке. А я не хочу умирать от жажды. Вот поэтому я его и убил. — Ответил на вопрос Шмеля Хромой и, как бы в подтверждение своих слов, ещё раз пнул кучку земли из горшка и наступил на ромашку.

Через несколько минут дикий цветок превратиться в высохшую травинку. Но сейчас он ещё жив. Парень был прав. Это единственный цветок, который не погиб от жары. Новичок пытался сберечь его, но Хромой этого не допустил. Ромашка лежала и потихоньку высыхала под губительными лучами солнца.

Шмель молчал. Он возненавидел Хромого. Ему было жалко парня, но уже ничего нельзя было исправить.

— Пошли, — сказал Хромой. — Сегодня надо дойти до базы.

Оба шли по болоту. От грязи поднимались зловонные пары. Высохшие камыши окаймляли болото. Кое-где была видна тина. Сталкеры продвигались по узенькой тропе. Шмель как всегда был первым. Длинной палкой он проверял болотистую землю. Хромой шёл позади. Такое прозвище он получил за то, что всё время хромал на левую ногу. Вот и сейчас ему было тяжело идти. В любую секунду он мог утонуть в болотной жиже.

Именно это и случилось с Хромым. Его левая нога соскользнула с тропинки. Сталкер упал прямо в болото. То в свою очередь стало его затягивать.

— Шмель, помоги! — задыхаясь, закричал Хромой. — Вытащи меня отсюда!

Шмель какую-то секунду медлил. Потом подал Хромому палку. Тот ухватился за неё, но руки соскальзывали. У Хромого не получалось как следует зацепиться за палку так как руки были грязные и скользкие.

Шмель со всей силы тянул на себя утопающего в жиже Хромого. Но тут палка сломалась, а Хромой оказался в болоте по пояс.

— Давай руку! — Закричал Шмель.

Но руки Хромого уже увязли в грязи. Он медленно тонул, шёл ко дну. Шмель тоже ничем не мог помочь. Он стоял и смотрел, как погибает его товарищ.

Хромой прохрипел:

— Извини меня за то, что я убил парня… Видимо, это Зона решила меня наказать. Надеюсь, что ты дойдёшь до базы без нас…

Шмель кивнул. Жижа дошла уже до шеи Хромого. Вот она уже около его подбородка. Тихонько подбирается ко рту…

Шмелю ничего не оставалось, как просто двинуться дальше. Пройдя несколько метров, он оглянулся. Хромого уже не было видно. Болотная гладь вернулась в своё прежнее состояние, будто ничего не произошло. Был только слышен шелест камыша.

Сегодня Шмель потерял сразу обоих напарников. Двух своих приятелей. Всю свою команду. Сдерживая слёзы, он двинулся дальше. Уже скоро он дойдёт до базы.

Шмель осторожно продвигался. Обходил опасные места. На всякий случай кидал болты. В итоге он пришёл к маленькому леску. Нет, не к высохшему, а к зелёному живому лесу. Путник удивился, если бы мог найти какое-то живое дерево, а тут целый лес.

Он с опаской подошёл и пощупал хвою у ели. Та была ароматная, смолистая. Шмель давно не чувствовал такого аромата хвои.

Сталкер пошёл насквозь этого леска. Он услышал, что где-то рядом журчит ручеёк. И Шмель не мог поверить в то, что слышит. Этого просто не могло быть! Но, однако, всё это происходило наяву.

«Скорее всего, этот «оазис» всего лишь мираж. Как всегда Зона врёт мне. Она хочет меня убить. Также как и моих напарников. Не буду ей верить». Так думал Шмель, но продвигался дальше.

Сталкер по звуку нашёл ручей. Тот протекал по камням и исчезал где-то в глуши леска. Сталкер подбежал к нему и опустился на колени. Он принялся жадно пить воду. Она была свежая, холодная. Потом Шмель вымыл водичкой лицо. Как приятно было почувствовать вкус кристальной воды. Сталкер наполнил ею свою фляжку. Встал, отряхнулся и зашагал дальше. Он шёл и думал:

«Неужели в Зоне остались Святые места?»

Шмель думал над поставленным вопросом. Он не мог поверить в это чудо. Всё было как-то странно…

Пробиваясь сквозь лес, Шмель всё думал о Зоне. Вспомнил о той катастрофе, которая изменила её. Но когда сталкер выбрался на свежий воздух, то просто опешил. Он стоял и не мог выговорить даже слова. Хотя слова здесь были лишними.

Такой красотой можно было любоваться и молча. Ведь перед Шмелём расстилалась полянка ромашек. Да, они росли здесь и грелись на солнышке. Целая полянка ромашек. Да, это было чудо.

Шмель подумал так:

«Значит, в Зоне всё же остались Святые места».

Сталкер бросил свой рюкзак и подошёл к поляне. Ромашки тянулись к небу, к солнцу. Они не интересовались человеком. Шмель вспомнил ромашку того парня, но тут же постарался забыть её. Такой красоты Шмель ещё не видел. Он зашёл в самую гущу ярких цветков. Сталкер лёг в эти ромашки. Сверху грело солнце. Повеял тёплый южный ветерок. Полянку окружал зелёный лесок. Где-то рядом журчал ручеёк. Это место было Раем Зоны. По крайней мере, всё говорило именно об этом. Жизнь менялась в лучшую сторону. Значит, природа умерла, чтобы возродиться.

Ромашки стремились к жизни. Человек лежал среди них и смотрел на чистое небо. Он постарался забыть о своих погибших приятелях. Сейчас Шмель думал только о простом человеческом счастье.

Где-то рядом стрекотали кузнечики, жужжали пчёлки, летали бабочки. Человек услышал, как запели какие-то птицы. А в леске неожиданно закуковала кукушка.

Шмель закрыл глаза и начал считать про себя, сколько лет ему осталось жить. Уже скоро он придёт на базу к своим товарищам. В баре Шмель расскажет окружающим его людям всю эту историю. Но сейчас он лежал в ромашках и думал о том что, несмотря на гибель друзей, его жизнь продолжается. Да, жизнь продолжается…

Как Зона умеет наказывать Алексей Руденко

Пришел сталкер на Скадовск, прямиком направился к Бороде. Купил водки, тушенки, и батон хлеба. Заскучал, и Бороде говорит:

— Борода, а Борода! Расскажи что-нибудь интересное!

— Интересное говоришь? Дай подумать… Вот, слушай. Говорят, что Зона наказывает людей, которые ведут себя недолжным образом.

— Это как?

— Это быть «правильным», чересчур добрым к людям, не убивать зверей которые не представляют угрозы, и т. д.

— Понятно.

— Так вот, расскажу тебе про смерть сталкеров, которые, по рассказам товарищей, были «правильными». Один сталкер рассказал, как погиб его «правильный» товарищ. Полезли они покорять Припятские высотки. Забрались на крышу одного пятнадцатиэтажного строения, сели на край, ноги свесили. А дело было вечером. Оба трезвые. Сидели, любовались пейзажами ночной Припяти, и тут, посреди ясного неба, откуда не возьмись — туча, большая такая, черная. Дальше сморят, вторая! «Плывет» по небу навстречу первой. Когда они столкнулись, молния ударила в по крыше той самой высотки, всего в десятке метров от сталкеров! Кусок края крыши, на котором сидел «правильный» обвалился, и сталкер улетел вниз. На совпадение не смахивает! Откуда посреди ясного неба тучи? Почему обвалился кусок края, всего в сорок сантиметров? Почему молния ударила именно в эту крышу?

— Да-а. Вот так история. Что дальше?

— Еще одну историю гибели знаю. Сталкер рассказал, которому другой сталкер рассказал, который с очередным «правильным» был. Ну, этот погиб идиотской смертью. Дело было так. Трое сталкеров, обычно ходили за артефактами втроем. И договорились, что каждую вылазку, в аномалии за артефактом лезут по очереди, двое стоят на охране. В последнюю вылазку очередь пала на «правильного». Тот в аномалии лезет, болтики покидывает, обнаружил одну особо опасную аномалию, отошел от нее на метр, и…

— Что и?

— Поскользнулся на говне псевдособаки, и улетел в аномалию!

— Ха-хах!

— А вот парням, которые рядом стояли, совсем не до смеха было! Их еще кишками товарища забрызгало!

— Ха-ха-ха! Борода, ну ты рассказал!

— Это правда!

— Я уже понял!

— Еще случай был. Бежал как-то «правильный» от стаи слепых псов, по местным болотам. И тут нога в трясине застряла. Сталкер по инерции упал, резко подскочил, но ногу так и не сумел выдернуть, стая его и задрала.

— Кто тебе это рассказал?

— Сталкер, который за всем этим в бинокль наблюдал.

— И даже не ринулся на помощь?

— Он бы не успел.

— Вот что я еще слышал. Полез «правильный» в аномалии за артефактом. Кидает болт, а тот в полете активировал Жарку, которая болт раскалила до красна, а дальше болт угодил в Карусель, которая его направила прямиком в лоб сталкеру, с такой силой, что у бедняги он насквозь прошел… Я вот понять не могу, почему Карусель болт не разорвала, а наоборот, оттолкнула? Зона, Зона…

— Ох, спасибо тебе Борода, за то, что развлек. Мне идти надо.

— Ну, иди. Удачи.

Сталкер ушел со Скадовска, и направился на Соснодуб. Залез на дерево посреди аномалии, которая это дерево и изуродовала. Подул сильный ветер, сталкер не сумел удержаться на верху и упал вниз, самый центр аномалии. История его смерти будет записана в архив смертей Зоны…

Сияние тысячи звезд Берт Захаров

Бойтесь своих желаний, они могут сбыться.

Возможно, в детстве каждый из нас верил в Деда Мороза, Волшебную палочку и многое другое, что могло исполнить все наши желания. Мы слушали эти сказки, думали, что всё это правда, а не вымысел. Наверно, любой из нас, глубоко в душе надеялся, что именно его желания сбудутся. Как не печально, но оказывалось так, что исполнение заветной мечты просто полный бред, а сбыться она может только тогда, когда ты сам приложишь к этому хоть какие-нибудь усилия.

Наёмный сталкер Ликвидатор с приходом в Зону тоже надеялся на то, что здесь сбудутся все его желания. Непонятным оставалось одно: как он хотел, чтобы его мечты исполнились? Всё дело в том, что ещё раньше, когда он не был наёмником, он услышал от людей историю о том, что где-то далеко за периметром есть такой камень как Монолит, который может сделать каждого человека богатым или бессмертным. В общем, этот самый Исполнитель Желаний мог превратить мечту каждого в реальность. Но никто толком не знал, является ли это правдой или эта история просто шутка, а выдумал её какой-то весельчак, который и в Зоне даже не был.

Что касается самого Ликвидатора, то уж он знал, зачем пришёл в Зону. У него была определённая цель. И он не был просто искателем приключений. Ликвидатор ушёл за периметр, чтобы подзаработать, поэтому и стал наёмником, считая эту должность самой выгодной. А заодно хотел больше разузнать о Монолите, надеясь на то, что в скором времени всё же доберётся и до него.

Шло время. Наёмник потихоньку обретал славу. Становился опытным. И вот в один день, поняв, что уже пора, Ликвидатор отправился на Янтарь к бункеру учёных, чтобы окончательно принять решение идти к саркофагу или ещё повременить.

Надо сказать, что прозвище себе он выбрал очень даже грозное. Конечно, многие сталкеры старались заслужить лучшее имя, он же сам придумал себе прозвище. Штопор, Дробь, Гильза. Каких только не было имён. Но все они были только «понтами» как считали опытные сталкеры. А на деле прозвища ничего не доказывали. Нынешний Нож или Клин мог в первый же день угодить в аномалию, наткнуться на вояк и тут же получить от них пулю, а то и попасть к кровососу «на пир» в виде первого блюда. От сталкера оставалось только имя, которое тут же получал другой новичок. Иногда к настоящему имени добавляли прозвище. Получался Витька Зверь, Васёк Шакал. Но это чаще встречалось у бандитов. Ведь бандиты и сталкеры — две разные вещи, вернее сказать, группировки. А война, которая между ними идёт ничего никому не доказывала. Территорию только друг у друга захватывали. А больше никакого толку от войны не было. А могли ведь и объединится. Стать одной группировкой. Боролись бы против мутантов. И был бы у них девиз: «Сила в единстве». Но это уже у сумасшедших фанатиков из группировки «Монолит» заведено. И девиз этот никак не мог относиться к сталкерам и бандитам.

Что касается самой Зоны, то в ней сейчас странное затишье. Но экологи с Янтаря сообщают, что возможно изменение расположений некоторых дорог. Безопасные тропы постепенно исчезают, количество аномальных зон резко повышается. От них же известно, что возможно и появление новых видов мутантов, что значительно ухудшает положение всех живущих в Зоне. Экологи в своём бункере сейчас сидят и «химичат». Делают из всего вышесказанного доводы и выводы, строят гипотезы. Наверно, к чему-нибудь да придут. На то в Зоне и нужны учёные, чтобы вести статистику выбросов, изучать новые аномалии и артефакты, наблюдать за поведением мутантов до и после выброса. В общем, приносить пользу всей Зоне и всему живому в ней.

Но вернёмся к нашему главному герою. Как уже было сказано выше, Ликвидатор пошёл на Янтарь к учёным, чтобы уже те помогли принять решение. Но выбор был уже за наёмником. Ведь он знал: путь до ЧАЭС опасен и непредсказуем. Многие, кто уходил к саркофагу не возвращался. А те, кому удавалось вновь оказаться в районе Бара «100 Рентген» или Кордона, уже не были похожи на сталкеров, а больше выглядели как зомби. Они буквально сходили с ума после всего пережитого. Были люди, которые после того, как побывали у Исполнителя Желаний, исчезали бесследно. Некоторые из них становились «знаменитостями» Зоны. О них складывали легенды и байки. Но об их судьбе так никто и не догадывался вспомнить.

Всё дело в том, что территорию ЧАЭС охраняют Монолитовцы. А с ними невозможно договорится. Они — фанатики, «повёрнутые» на своей теме. У них своя идеология. Поэтому воюют со всем и думают, что защищают Монолит. Сумасшедшие, что тут скажешь?

К тому же неизвестно, что ждёт наёмника впереди. Фанатики — это ладно, но ведь элитные военные тоже сейчас пытаются очистить территорию от них. В общем, получается полная неразбериха. С одной стороны наёмнику могут навредить фанатики и вояки, с другой — мутанты, аномалии, зомбированные и враждующие группировки. Но ничего не поделаешь. Это Зона и у неё свои порядки и законы.

Появление наёмника на Янтаре никто не посчитал за дурной знак. Наоборот, учёные были даже рады сталкеру. Поэтому в бункере Сахарова его встретили, как подобает. О том, что наёмный сталкер направляется к саркофагу, учёные уже знали и пытались поддержать Ликвидатора, чем могли. За небольшую плату выдали ему новый защитный костюм, подчинили оружие и пополнили боезапас. Также нашли в своей лаборатории усовершенствованный детектор, который мог зафиксировать аномалию или радиационный очаг за несколько десятков метров. Сам эколог Круглов показал наёмнику, как пользоваться детектором и в каких условиях держать.

Кроме того, нашёлся также специальный шлем от пси-воздействия. Дело в том, что чем ближе человек подходит к Центру Зоны, тем больше на него влияет пси-излучение. Человеческий мозг не может выдержать такой нагрузки, поэтому многие теряют рассудок в местности, где обнаруживается наибольший показатель пси-поля, а правильнее будет сказать, становятся зомбированными.

Оказывается, что учёные смогли выявить структуру этого пси-поля. Оно состоит из образов, находящихся или появляющихся близ него живых существ. Вот поэтому на Радаре часто можно встретить призраков-мутантов. Просто разум человека находится под контролем, а из-за этого все видят странные образы. Это можно назвать галлюцинацией.

Когда всё было готово, Сахаров сказал следующее:

— Наёмник, ты отдохни пока. Сейчас придёт проводник, с которым ты сможешь отправиться в путь.

Наёмник собрал все вещи и приборы. Учёные занялись своими делами. А Круглов ушёл в другую комнату. Там он стал изучать артефакты, которые находились в больших изоляторах с прозрачными стёклами. Они сияли и переливались ярким светом как маленькие звёздочки, но разной формы. Казалось, что они освещают всю лабораторию, но это было не так. Свет в бункере был искусственный, а артефакты просто сияли, но не освещали. Артефакты были в постоянном движении. Они прыгали, перескакивали с места на место, зависали в воздухе на определённое время и вновь падали. Для наёмника они были просто камнями, за которые можно получить много денег, а для экологов они являлись как бы живыми существами. Поэтому Сахаров и Круглов так бережно относились к ним.

Прошло около часа. И тут в бункер зашёл ещё один сталкер.

«Проводник» — тут же догадался Ликвидатор.

Так оно и было. Человек этот работал в Зоне проводником. Никто не знал его настоящего имени, да и мало кто знал его лично.

Сталкер прошёл вглубь бункера. Поздоровавшись со всеми, он направился к учёным. Долго разговаривал с ними. Те во время беседы указывали на наёмника, о чём-то шептались, но Ликвидатор слышал только обрывки их слов.

Потом проводник подошёл к сталкеру и дружелюбно спросил:

— Значит, на север собираешься?

Ликвидатор с презрением покосился на него, но ответил спокойно:

— Да. Есть такое дело…

Проводник подправил свешивающийся с плеча рюкзак и сказал:

— Это хорошо. Я пойду с тобой. Буду провожатым к саркофагу. Но знай: прорываться нам с тобой будет очень сложно…

— Прорвёмся, — резко отрезал Ликвидатор.

— Хм. Ладно. Будем прорываться.

— Вместе, — добавил наёмник.

— Именно. Иначе одному там не пройти. Когда будем выдвигаться?

Ликвидатор серьёзно ответил:

— Сегодня. Прямо сейчас.

Проводник подправил ремень на поясе. Сказал:

— Сегодня или завтра — нет разницы. Но если ты так торопишься…

— Да. Я тороплюсь. Нужно идти. Немедленно.

Проводник только затылок почесал, услышав, что наёмник так торопится. Но спросил:

— Значит что? Выдвигаемся прямо сейчас? — просил он.

— Через тридцать минут. Нужно подготовиться, — серьёзно ответил наёмный сталкер Ликвидатор.

Было видно, что к этому делу он готовился долго и не хотел упускать удачу из-за какого-то проводника. Странно, но у Ликвидатора всегда были плохие отношения с людьми. Видимо, всё дело было в его характере. Наёмник ненавидел всех людей, поэтому многие сторонились его. Работать ему приходилось чаще в одиночку. Как именно работать? Убивать людей и получать за это деньги. Поэтому Ликвидатор не был рад тому, что идти к ЧАЭС придётся вместе с проводником. Да, конечно, лишний ствол тут не помешает, но всё же…

От учёных вышли ближе к вечеру. Проводник шёл впереди. На плече нёс свой рюкзак. Наёмник не видел у него оружия. И подумал так:

«Наверно, в рюкзак спрятал. Не хочет светить».

Они шли молча. Изредка останавливались. Тогда проводник доставал мешочек с болтами. Брал болт большим и указательным пальцами и кидал впереди себя. То место, где только что ничего не было, озарялось яркой вспышкой и сопровождалось треском, от которого гудело в ушах. Во все стороны летели искры, будто это и не аномалия была, а костёр.

Тогда Ликвидатор спросил:

— Как ты догадался, что впереди аномалия? Ведь детектор не просигналил.

Проводник с удивлением посмотрел на наёмника. Но сказал:

— А ты разве не заметил, что воздух колыхался. А ведь это первый признак аномалии. Детектор иногда даёт сбой, а некоторые аномалии может и не обнаружить.

Ликвидатор только плечами пожал, но говорить ничего не стал. Он не был любителем поговорить. Всё время молчал. От этого вид у него становился ещё более серьёзным, а может быть даже грозным.

Уже темнело. Нужно было искать место для ночлега. Проводник посмотрел в небо, поглядел на КПК. Поняв, что уже поздно, он резко остановился. Идущий сзади наёмник врезался прямо в проводника, так как смотрел в это время по сторонам.

— Что? — спросил Ликвидатор.

— Темнеет. А ночью опасно идти. Надо отдохнуть.

Ликвидатор прямо чувствовал презрение к проводнику.

«Без тебя я быстрее бы добрался» — подумал Ликвидатор, но кивнул своему попутчику.

А проводник сказал:

— Тогда иди и собери ветки для костра. Ночь будет холодная.

— А почему я? — огрызнулся Ликвидатор.

— Представь, что ты один, а меня нет. Будешь ждать, когда тебе кто-то принесёт ветки и сделает костерок?

Ликвидатор от обиды плюнул и отправился искать то, что было нужно.

Проводник тем временем вытащил из рюкзака спальный мешок, котелок, бутылку с питьевой водой и консервы. В котелок он вылил всю воду и поставил рядом. Ножом открыл две консервные банки и вылил содержимое в котелок. Когда наёмник принёс ветки, проводник выдернул из земли сухую траву, подложил её под кучку веток и поджёг спичками. Костёр начал потихоньку разгораться. Вот уже начал проявляться дымок. По сухой травке пробежал огонёк. Постепенно он «перебежал» на кору веток. Те в свою очередь затрещали так, будто их начали ломать на части.

— Сыроватые ветки принёс, — упрекнул наёмника проводник. — Но костёр будет добрый.

— Какие были, — буркнул в ответ тот. — Ты лучше найдёшь.

— Давай не будем ругаться. Иначе я всё брошу и уйду.

— Ночью? Куда ты пойдёшь в такую темень? — Только и усмехнулся в ответ наёмник.

— Спать пойду. — Смело сказал проводник. — Только поужинаю вот.

Ликвидатор даже присел от такого ответа. Но сказал:

— Спать домой пойдёшь? На Свалку? — И про себя посмеялся над проводником.

— Зачем? — ответил тот. — У меня везде дом. Вся Зона — мой дом.

— Как это? — спросил ликвидатор и сел поближе к костру.

Тогда проводник начал свой рассказ:

— Существует мнение, что для сталкеров, которые много лет провели в Зоне, она становится для них родным домом. Эти люди уже не хотят вернуться в обычный человеческий мир. Периметр становится как бы их территорией, что-то вроде сада или огорода у людей вне Зоны. Среди таких вот «искателей приключений» нахожусь и я. Мне уже не так важно, что творится в мире за колючей проволокой. Ведь я знаю, что там всё по — старому. Люди в том мире суетятся, но не живут, а больше существуют. А здесь я нахожу какой-то интерес…

— Интерес? — перебив проводника, спросил Ликвидатор. — Да какой может здесь быть интерес?

На что проводник задал ему встречный вопрос:

— А разве ты сам живёшь не ради интереса?

— Я не знаю. Не вижу никакого интереса в жизни. А вижу только людей, которые мешают мне зарабатывать. Ненавижу людей. Я больше живу ради выгоды.

— Плохо то, что ты их не любишь. Нужно ко всем относиться как к братьям.

— Знаю я эту братскую дружбу. Сегодня ты ему помог, а завтра он либо за хабар тебя убьёт, либо предаст. Вот так. Поэтому лучше ни с кем не дружить.

— Конечно, каждому своё, но всё же…

После того, как они поели варево из тушёнки, проводник сказал следующее:

— Один из нас должен остаться за дежурного. Потом можем поменяться.

— Могу и я подежурить.

— Хорошо. Только смотри не усни. — Предупредил проводник.

Он расстелил спальный мешок подальше от костра. Сам залез в него и уже через какое-то время мирно задремал. Ликвидатор сидел на валуне подальше от него.

Уже наступила ночь. Костёр тихо потрескивал. Ветки в нём горели и разламывались, превращались в уголь. Искры взлетали высоко к небу и исчезали в нём маленькими звёздочками. В эту ночь звёздное небо было особенно красивым. Луны не было видно, но темноту рассеивал огонёк костра. Ликвидатор сидел на камне и слушал тишину. Он достал из рюкзака пачку сигарет, взял одну и зажёг от костра. Наёмник хотел закурить, но подумав о чём-то, быстро потушил сигарету и кинул её в пекло костра. Она упала в самый центр и быстро превратилась в пепел. Ликвидатор посмотрел на спящего проводника и усмехнулся. Было ясно, что наёмник затеял что-то недоброе, вот поэтому он стремится к Монолиту. Костёр светил ярко, и тень Ликвидатора падала на землю. Она как бы обошла всю округу, обволокла каждый куст и сейчас ярко выделялась контуром во тьме.

Время медленно текло. Постепенно становилось светло. Ликвидатор как обычно сидел на камне и смотрел в небо. Но тут он услышал шорох неподалёку от кустов.

Взяв в руки автомат, Ликвидатор направился к этому месту. Подошёл ближе и начал осматриваться. И тут из кустов на наёмника кто-то кинулся. Существо схватило Ликвидатора за шею и попыталось впиться в неё зубами. Наёмник начал стрелять и кричать от неожиданности и испуга. Словно по сигналу вскочил и проводник. Он на ходу вытащил свой автомат и поспешил на помощь.

Ликвидатор уже валялся на земле, а тварь всё скребла ему лицо своими когтями. Клочья травы летели в стороны. Пыль поднялась столбом. Но тут выручил проводник. Он с размаху ударил животное ногой. То отлетело от людей на несколько метров. Проводник спокойно подошёл и добил зверя очередью из автомата.

Кровь брызгала ручьём. Зверь завыл от боли, но вскоре затих.

Ликвидатор встал на ноги, отряхнулся. Одежда его была вся в пыли и порвана в некоторых местах. Наёмник попытался сделать шаг вперёд, но упал, закричав от боли. Проводник подошёл к нему и протянул руку. Тот схватился за неё и уже смог встать на ноги. Было видно, что он хромает на правую ногу.

— Да, тварь тебя сильно потрепала, — сказал проводник.

— А что это за тварь? — спросил Ликвидатор, потирая пораненную ногу.

— Это был Хватун.

— Хватун?

— Ага. Этот мутант не так давно появился в Зоне, поэтому о нём мало что известно. Раньше думали, что это разновидность снорка, но догадки не подтвердились. Скорее всего, Хватун раньше был обычным человеком, а потом стал вот таким мутантом из-за воздействия радиации. Отсюда следует, что снорк — в прошлом был сталкером, а Хватун — бывший гражданский. Ходят слухи, что Хватуны охотятся только ночью. Они появляются неоткуда и исчезают в никуда. Вот сейчас Хватун и на тебя напал.

Ликвидатор сел на камень и начал перевязывать ногу. Левая рука тоже болела. Но он смог зафиксировать её с помощью бинта. Теперь он был похож на инвалида, не хватало только кресла на колёсиках.

— Тебе надо отдохнуть… — начал говорить проводник.

— Нужно идти. — Как всегда резко ответил Ликвидатор. — Надо торопиться.

— Поспешишь — вояк насмешишь.

— Каких ещё вояк? — не понял Ликвидатор.

— Скоро узнаешь каких. — Ответил проводник и пошёл к костру.

Ликвидатор всё сидел на камне и думал о том, что сказал проводник, а тот в это время начал собирать вещи в рюкзак. Проводник уже сам чувствовал, что пора уходить из этого злополучного места.

На горизонте уже забрезжил рассвет и осветил верхушки высоких сосен. Звёздного купола как не бывало. Небо было уже чистым, а воздух отдавал свежестью как после дождя. Солнце грело землю своим теплом. Все растения в свою очередь тянулись к небу. Над деревьями уже летали вороны. Наверно, они радовались новому дню, также как люди, которые всегда не довольны его началу, но рады окончанию дня. В общем, всё стремилось к жизни, несмотря на то, что это Зона. И здесь мало что зависит от человека. Зона сама всем управляет. А того, кто встаёт на её пути, она беспощадно истребляет. Но если ты не будешь ей сопротивляться, то уничтожит она тебя ещё быстрее. Таков суровый закон Зоны. И здесь каждый должен подчиняться данному закону, хочет он этого или нет.

Костёр уже давно потух. Сейчас от него только шёл дым. Не было и углей, осталась одна зола. Когда всё было в сборе, проводник помог наёмнику встать. Какое-то время они постояли в том месте, где на Ликвидатора напал мутант, а потом двинулись в путь.

Их путь пролегал через Гнилой лес. По мнению проводника это была самая безопасная тропа, которая проведёт их мимо Радара, но она была не самая короткая. Придётся делать крюк, чтобы не встретиться с группировкой «Монолит», охраняющих всю извилистую дорогу вплоть до самой ЧАЭС. Говорят, что есть ещё один путь — через Припять, но он более сложен. Через Припять тяжело пройти, так как город заполонили сумасшедшие фанатики, мутанты и зомби. Да и аномалии там чуть ли не на каждом шагу встречаются. Даже вдвоём там будет сложно пройти.

Но сейчас Ликвидатор и проводник шли через Гнилой лес. Всё дело в том, что этот лес прозвали Гнилой, потому что радиация настолько облучила здесь деревья, что они превратились в закрученные брёвна с острыми ветками без листьев и каких-либо плодов. У них уже не было определённых видов. Деревья — мутанты, вот как теперь их можно было назвать.

Вообще, в лесу был такой радиационный фон, что детектор постоянно сигналил об очередном радиационном очаге. Он шипел и скрежетал так, будто это были помехи радиоволн или смена частот у радио.

В Гнилом лесу обитали только зомби. Одного из них Ликвидатор и его проводник встретили, когда выходили из-за большого валуна. Зомби нелепо ковылял им навстречу с другой стороны камня от дуба — мутанта. Сталкеры увидели, что это был никто иной как зомбированный Монолитовец. Он двигался в другом направлении, но когда увидел сталкеров, то забормотал что-то себе под нос. Форма на нём была порвана и вся в крови. После выбросов появляется много новых зомби. Этот зомбированный появился давно. Наверно, выбросов пять назад. Этому соответствовала грязная одежда. Оружие он волочил сломанной рукой по земле, но тут же поднял его и попытался выстрелить. У него это даже получилось. Но видимо патроны в магазине автомата кончились, а он всё продолжал нажимать на курок. Ликвидатор хотел было застрелить его, но проводник остановил наёмника.

— Что? — спросил тот от удивления.

Проводник вместо ответа достал пистолет и точным выстрелом убил противника, попав ему в голову. Голова зомбированного взорвалась. Кровь брызнула на деревья, попала на валуны.

Убирая пистолет за пояс, проводник сказал:

— Не будем зря тратить патроны. Они нам ещё пригодятся.

Наёмник только промолчал.

Путники шли дальше. Похоже, их не могло ничто остановить. Особенно Ликвидатора. У этого человека был такой характер, что если уж он поставил какую цель, то он её выполнит. Если, конечно, речь шла о заказе и деньгах. Ради них он был готов на всё.

Проводник же был другого характера. Выглядел он лет на десять старше наёмника, о чём свидетельствовали редкие волосы на голове, но частые морщины. Характер был добродушный, весёлый. Про проводника сказали бы так: «Общительный человек». Ликвидатор же человек скрытный, замкнутый. Он тайно ненавидит весь белый свет и всех людей на нём. Поэтому и ушёл в Зону подальше от них и нашёл подходящую работу по ликвидации людей. Ликвидатор очень жесток по отношению к окружающим. И сейчас он еле терпел проводника, который увязался за ним, но и без которого тоже нельзя было выжить в пути к заветной цели.

Так как территорию Радара они обходили вокруг, то и Выжигатель мозгов тоже успешно миновали. Но перед этим они оба надели шлемы от пси-воздействия. Иначе сейчас бы они стали такими же, как и тот зомби, которого они убили в Гнилом лесу.

Наёмник только издалека увидел антенны, возвышающиеся над какими-то постройками. Он был здесь впервые. Проводник видимо захаживал сюда не раз.

— Что это за антенны? — спросил проводника Ликвидатор.

Тот на ходу ответил:

— Это Мозговыжигалка.

— Что? — переспросил наёмник.

Тогда проводник решил рассказать ему всё, что он знает.

Он начал рассказывать:

— Здесь ещё до первой аварии проводились какие-то исследования.

Суть этих исследований была в том, что люди, работавшие здесь, изучали воздействие пси-излучения на мозг человека. Для этого и были созданы такие большие антенны. Но после первой аварии все операции пришлось приостановить, а сам проект на время закрыть.

Уже после второй аварии, через несколько лет спустя, разработку психотропного оружия восстановили. Теперь же это место все стараются обходить стороной, чтобы не попасть под воздействие. А уже наши учёные из бункера создали специальный прибор от пси-излучения. Поэтому нас оно не тронуло.

Дальше шли молча. За спинами путников оставались антенны. От них всё вокруг желтело, серебрилось, переливалось разными цветами как у радуги. Казалось, что так ярко светит солнце, которое уже было в зените. Но прибор явно показывал: вокруг радиационные очаги, пси-излучение.

Ликвидатору всё хотелось поскорее добраться до Монолита. Поэтому он не выдержал и спросил:

— В каком направлении мы движемся? И когда придём на место?

Проводник ответил:

— Мы движемся на Север. И придём только завтра.

— Только завтра? — воскликнул Ликвидатор. — Да если бы мы шли быстрее, то уже были бы на месте.

— Можно пойти быстрее. Но есть возможность нарваться на аномалию.

Ликвидатор смолчал. Он всё терпел проводника, но чувствовал, что скоро не выдержит и пойдёт один. А то зачем ему лишний свидетель? Сейчас он всё думал о Монолите, о своём желании.

Но тут прямо перед собой они увидели кабана. Тот появился неизвестно откуда и нёсся прямо на них. Ликвидатор как всегда схватился за автомат, а проводник опять остановил его.

— Что опять? Снова будешь из пистолета стрелять — патроны экономить? — Не выдержал наёмник.

— Нет. Смотри. — Ответил проводник.

Он подобрал с земли камень и бросил в кабана. Камень словно пролетел насквозь и упал в кусты.

Ликвидатор ничего не понимал. Он стоял и не шевелился. А кабан продолжал бежать на них. Проводник тоже стал идти к нему. Но тут кабан замедлил свой бег. Он двигался всё медленнее. И тут произошло то, чего и быть не могло. Кабан растворился в воздухе. Был мутант только что, а теперь нет его больше.

— Куда он делся? — чуть не закричал Ликвидатор.

— А разве он был? — тут же спросил сам проводник.

— Не знаю, — оправдался наёмник.

Тогда проводник пояснил:

— Это был всего лишь зрительный образ, поэтому я и сказал тебе не стрелять. Выжигатель недалеко. Поэтому создаются такие вот «призраки», если их так можно назвать. Даже пси-шлем не спасает от них. Видимо, наш мозг под давлением Выжигателя сам создаёт эти образы. Но тут уже возникает другой вопрос: почему мы видим одного и того же мутанта? Это был кабан, так ведь?

Наёмник кивнул.

Проводник продолжал:

— Видимо, сам Выжигатель создаёт эти образы, а потом отправляет их к нам. Может и так. Мы же воспринимаем этих призраков за настоящих мутантов Зоны, что делает нас уязвимыми для тех же зомби или сумасшедших фанатиков. Ты же видел: камень, который я кинул в кабана, прошёл насквозь него.

Наёмник опять кивнул. Ему уже надоело слушать философские высказывания проводника. Ликвидатору хотелось поскорее дойти до Исполнителя. А слушать эти бредни было незачем. Пустая трата времени на болтовню.

— Да, это был просто призрак, — уже утвердительно сказал проводник. — Но всё же…

Проводник не закончил свою мысль и побрёл дальше, о чём-то раздумывая.

Ликвидатор постоял какое-то мгновение и тоже двинулся в путь вслед за проводником. Он чувствовал, что цель уже близка.

Так они и шли. Проводник кидал впереди болты, прощупывал дорогу. Наёмник прикрывал сзади. И тут они увидели перед собой тоннель, который уходил глубоко в землю, а значит, был самым безопасным путём.

Проводник сказал:

— Мы пойдём через этот тоннель. Скоро выброс и он нас защитит.

Наёмник кивнул в ответ, и они начали спускаться.

Тоннель был старым разрушенным путепроводом. А это значит, что они спокойно пройдут под Припятью и благополучно дойдут до цели чего бы им этого не стоило.

Проводник подошёл к массивной железной двери. Та была какая-то странная. Её будто кто-то пытался высадить, но не сделал этого, а только всю искорёжил до неузнаваемости. Проводник ударил по ней ногой. Дверь со скрежетом упала на бетонный пол. Пыль поднялась столбом. Проводник начал кашлять.

— Здесь темно. У меня есть прибор ночного видения. А тебе придётся идти и подсвечивать фонариком.

Они шагнули в темноту. Внутри путепровода было сыро, холодно. Но, тем не менее, грязно и пахло гнилью. Непонятно откуда в путепровод пробивались солнечные лучи. И они как бы показывали двум путникам, что помещение хоть и подвальное, но пыльное.

Вокруг было много различной техники. Видимо, всё это скопилось здесь ещё после первой аварии и теперь тлело здесь, а фонило так, что подходить было опасно. Зайдёшь вот в такой очаг, а потом месяц будешь колоть себя антирадами.

Теперь сталкеры продолжали путь под землёй. Сейчас оружие оба держали наготове, а то мало ли что. В путепроводе было много старых машин, в особенности грузовиков. Загнали их сюда ещё в апреле 1986 года. Для чего? Это до сих пор остаётся загадкой для жителей Зоны. Может быть, люди пытались как-то сохранить их здесь, сберечь от смертоносных лучей, а потом использовать их по назначению, то есть сдать на металл.

А Ликвидатор и наёмник всё продвигались и продвигались. Вот они уже дошли до разветвления путепровода. Правая дорога вела куда-то во тьму. Оттуда доносились какие-то непонятные звуки. Это было что-то вроде воя и хлюпанья. Поэтому туда идти не хотелось ни Ликвидатору, ни проводнику.

А вот по левой стороне путепровода идти было труднее только из-за того, что дорога была усеяна аномалиями.

Оба сталкера стояли и раздумывали о том, куда идти. А пока они думали, к ним кто-то приближался. Проводник всем телом чувствовал опасность. Он подозревал, что что-то неладно, но Ликвидатору не говорил. Наёмник же стоял и на всякий случай перезаряжал автомат.

Обоим стало как-то не по себе. Но свой страх они не показывали.

И тут они услышали голос. Кто-то звал на помощь. И до них донеслись обрывки чьей-то просьбы:

— Помогите… Кто-нибудь… на помощь…

Голос исходил из правой половины, поэтому никто из них не кинулся помогать кому-либо. Наоборот, оба сразу схватились за оружие и целились в темноту.

Какое же было удивление Ликвидатора, когда из темноты к ним медленно вышла женщина. На ней висели лохмотья, а руки и ноги были покрыты волдырями и ссадинами. Она двигалась в их сторону. Ликвидатор хотел помочь ей и уже пошёл к ней, но проводник схватил его за руку и не отпускал.

— Не подходи. Это опасная тварь. — Сказал проводник.

— Но ведь это израненный человек. — Начал было утверждать наёмник.

— Это Гарена. Не подходи.

— Кто? — Переспросил Ликвидатор.

— Гарена. Видишь, всё тело покрыто волдырями, а руки и ноги опухли и позеленели. Этих существ раньше называли «Гангрена». Но потом, как бы потеряв некоторые буквы, этого мутанта переименовали. Получилось такое прозвище — Гарена. Опасная тварь. Притворяется старухой, которой нужна помощь, а потом хватает своими цепкими руками и душит. От неё раньше многие погибали.

Проводник убрал автомат за спину. Достал пистолет. От нескольких попаданий в голову Гарена упала. Жизнь этой твари прекратилась.

Постояв ещё какое-то время, так и не сказав ни слова, путники двинулись в левую сторону путепровода. Нужно было устроить ночлег в более безопасном месте, чем это.

Путь через аномалии был труден. Несколько раз наёмник чуть не залетал в самый центр аномалии, но его успевал схватить проводник. А детектор постоянно сигналил об опасности.

Когда они миновали угрозу, то начали искать подходящее место для отдыха подальше от аномалий.

Этим местом оказалась территория рядом с перевёрнутым грузовичком. Рядом было чисто, что ещё раз доказывала проверка фонариком. Близ этого места не было аномалий. Появление мутантов тоже не предвиделось. К большому сожалению сталкеров разжечь костёр было невозможно, так как ничего возгораемого рядом не обнаружилось, тем более веток. Сталкерам ничего не оставалось как есть в полутьме, несмотря на свет от фонаря.

Они ели тушёнку с хлебцами, запивали водой из одной фляжки.

Страшновато здесь было находиться, но на поверхности сейчас может даже хуже. Хотя кто знает. Ведь это Зона. А жизнь здесь непонятная штука.

Становилось всё темнее. Это было понятно, так как лучи солнца уже не пробивались внутрь путепровода. Значительно похолодало.

Уставшие за день люди сидели, и каждый думал о чём-то своём. Вдруг их КПК стали одновременно сигналить. Ликвидатор достал свой карманный компьютер и, подсвечивая фонариком, стал рассматривать его дисплей.

Проводник с нетерпением спросил:

— Что там? Читай вслух.

Ликвидатор прочитал следующее:

— Погиб сталкер: Юрий Семецкий. X10. Причина смерти неизвестна.

И тут же добавил:

— Семецкий погиб.

Проводник ответил:

— Ничего страшного. Что-то холодать стало.

Наёмник удивился и про себя подумал:

«Как это ничего страшного? Неужели когда и я умру, никто обо мне не вспомнит или все посчитают, что ничего страшного не произошло? Как же так?».

А сам спросил у проводника:

— Что ты сейчас сказал?

— Говорю, ближе к ночи холодать стало.

— Я не об этом. Ты сказал «ничего страшного» по поводу смерти Семецкого. Что это значит?

И тогда проводник ответил так:

— Сообщение о смерти Семецкого не о чём не говорит мне. Многие считают это сообщение дурным знаком или наоборот — счастливым. Дело в том, что Семецкий — легендарный сталкер. Говорят, что он добирался до Монолита и попросил бессмертие. Поэтому он и скитается вечно по Зоне. И на ПДА сталкеров иногда приходит своего рода спам о смерти Семецкого. Ты не верь этому. А так как это легенда, то может и Семецкого на самом деле не существует. Всё выдумка. Ведь сталкеры специально придумывают всякие байки, чтобы легче было жить и выживать в Зоне. Много придумали всяких легенд и историй. Существует также миф о Сверхпроводнике. Якобы он мог легко провести людей даже в самые опасные места Зоны. Даже до самого Монолита мог довести и люди, которые с ним пойдут не пострадают. Зона как бы хранит, бережёт и защищает его. Даже мутанты не могут ничего сделать этому Сверхпроводнику. Такая вот история. Или вот легенда о Чёрном Сталкере, которого Зона наказала и теперь он скитается, а места себе найти не может. Говорят, что он забирает души погибших сталкеров. То есть Зоне он нужен также как и выброс.

Чёрного Сталкера уже за человека никто не считает. Все представляют его себе мутантом Зоны. Может быть они и правы. Только не помню я, за что он был наказан. Вроде за жадность. Точно не знаю. Да и какая разница. Ведь это всё легенды, а не реальные истории Зоны.

Он немного помолчал, а потом, зевая, сказал:

— Поздно уже. Пора спать ложиться. Завтра доберёмся до твоего Монолита.

Проводник забрался в спальный мешок и тут же уснул. А вот Ликвидатору всё не спалось. Он думал о Монолите, о завтрашнем всё решающем дне. А также размышлял о том, что рассказал ему проводник. Он думал:

«Что-то проводник темнит. Пришло сообщение о смерти сталкера, а он говорит, что это просто легенда. Здесь явно что-то не так. Чёрный сталкер ещё этот. Сверхпроводник. Откуда он всё это знает? Непонятно».

Проводник проснулся от того, что Ликвидатор тряс его за плечо. Он открыл глаза. Наёмник уже собрал вещи.

— Пора идти. Нужно сегодня же добраться до Исполнителя Желаний. Собирайся.

Проводник спросонья ответил:

— К чему такая спешка?

— Ты ведь говорил, что скоро будет выброс.

— Выброс будет, но не скоро. Мы ведь ещё успеем.

Проводник вылез из мешка и сел. Сейчас была его очередь спрашивать:

— Куда ты торопишься? Успеешь ещё к Монолиту. Никуда он не денется.

Тут уже Ликвидатор перешёл в наступление. Он чуть не кричал, но сдерживал свои эмоции. Он сказал:

— А какой смысл ждать? Чем быстрее мы дойдём, тем быстрее разойдёмся в разные стороны. Лично меня от тебя уже начинает тошнить. Потому что ты, то болтаешь впустую, то не договариваешь.

Проводник ничего не ответил. Он вымыл лицо и руки водой из фляжки и начал собираться.

— И поторапливайся, — прикрикнул Ликвидатор. — Не хочу ещё из-за тебя под выброс попасть.

Через несколько минут наёмник и проводник уже шли дальше по путепроводу.

Пока шли, проводник всё же завязал разговор:

— Ты уже решил, что будешь загадывать?

— А какая тебе разница, что я загадаю?

— Просто интересно знать, — ответил тот. — Ты слышал про группировку О-сознание?

— Нет. А что это за группировка?

— Если верить слухам, то Монолитом как раз управляет О-сознание.

— Как так? Монолит — это же ведь просто камень.

— Всё дело в том, что Монолиту нужно «питаться» чьими-то мыслями и силами, чтобы использовать их на исполнение желаний.

Для этого О-сознание следит за ним, как бы руководит. То есть даже не сам Монолит исполняет, а те люди, которые им управляют.

— Странно. Я никогда не думал об этом.

— А надо было думать. Известно, что О-сознание — это научная группировка, если её так можно назвать. Эти люди изучали возникновение самой Зоны, а также ноосферу.

— Что за ноосфера?

— Ноосфера — это часть биосферы, на которую воздействует разумная деятельность человека. Это огромное информационное поле, которое окружает нашу планету. Мы же влияем на неё умственно и физически.

— Вот как. А я думал ты просто проводник. А ты оказывается, чуть ли не учёный.

— Проводник всё должен знать. Тем более о Зоне. Ходят слухи, что Монолит не исполняет желания. Говорят, что это всего лишь охранная система О-сознания. Он был создан для того, чтобы никто не добрался до самих представителей О-сознания. Сам Монолит создаёт только иллюзию наших желаний. То есть ты просишь одно, а он выполняет всё это по-другому, совсем не так как ты хотел. В общем, с Монолитом подвох…

— Что же делать? Ведь он не выполнит моё желание как нужно.

— Получается что так. А может и выполнит. Всё зависит от самого желания. Кто его знает. Поживёшь — увидишь.

Сейчас они оба молчали. Думали о Монолите, но вслух уже ничего не говорили.

Ликвидатор всё ещё не мог поверить в то, что сказал проводник. Тогда ради чего они вообще идут?

Шли они прямо и никуда не сворачивали, несмотря на то, что встречалось много закоулков. Бетонный пол во многих местах был разломан, где-то были трещины.

Вот он уже сменился обычной землёй. Местами был сплошной песок. От него на ботинках оставалась пыль.

По земле идти было тяжело. Но зато воздух был свежим, не таким пыльным. Ликвидатор и проводник дошли до повалившегося на бок трактора. Рядом с ним лежал труп. От человека уже почти ничего не осталось. Можно сказать, один скелет в рваной и грязной одежде. Рядом с ним валялась СВД. Он была вся в пыли. Такое чувство, что её когда-то царапали когтями или грызли. Но, так или иначе, состояние у неё было неплохое. Потому что когда ничего нет, и плохой ствол тоже может пригодиться. По крайней мере, этой пушкой можно отбиваться от врагов.

Проводник поднял СВД и протянул оружие Ликвидатору.

— Возьми, — сказал он наёмнику.

— А зачем мне СВД? У меня автомат есть.

— Бери. В Зоне всё пригодится.

Проводник понимал, что Ликвидатор просто боится взять снайперскую винтовку, из которой когда-то стрелял этот мёртвый сталкер когда ещё был живым.

Ликвидатор с неохотой взял винтовку и повесил на плечо. Он явно брезговал держать её долго в руках.

И тут проводник спросил:

— Ты хоть знаешь, как расшифровывается аббревиатура СВД?

Ликвидатор тут же вспомнил, что он изучал в армии ещё до Зоны. И легко ответил:

— Конечно, знаю. СВД — это снайперская винтовка Драгунова.

— Правильно. Так оно и есть. А в народе?

— Что — в народе?

— Как её называют сталкеры?

Этот вопрос явно озадачил наёмника.

— Я не знаю.

— Надо знать. Запомни, СВД ещё называют «Сразу валит двоих». Как раз по трём начальным буквам.

— Что, правда что ли?

— Да, так её называют в народе.

— Да нет, она и вправду сразу двоих валит?

— Ну, когда как. Если враги будут стоять друг за другом, то пуля из СВД может пройти насквозь первого и попасть также в того, который стоял где-то позади.

— Ничего себе, — сказал наёмник. — Вот убойность.

— А то. С оптическим прицелом ведь, а она такой и должна быть.

Дальше они шли через какую-то вязкую землю. Скорее всего, это была грязь. Запах стоял невыносимый. Идти становилось всё труднее. Ноги постоянно увязали в этой жиже. Проводник как-то занервничал. Вытащил автомат и уже держал его наготове. Он чувствовал опасность.

Ликвидатор увидел всё это и спросил:

— Ты чего?

— Если я не ошибаюсь, то сейчас ты сам поймёшь, почему я держу автомат наготове. Ты тоже приготовься стрелять.

Ликвидатор не стал спорить и сделал так, как попросил проводник.

В этот самый момент жижа под ногами забулькала, стала пузыриться. Из грязи вылезло человекоподобное существо. Оно, конечно, больше походило на огромного чёрного червя, но у этой твари была голова. Грязь текла по телу существа. Проводник заметил, что у человекоподобного червя не было передних конечностей, но вслух произносить не стал. У монстра были ноги, что усложняло ситуацию. Мутант уже надвигался на них.

И тогда проводник сказал:

— Бежа.

Ликвидатор не расслышал и переспросил:

— Что? Бежать?

На что проводник ответил:

— Нет. Стоять и стрелять. Просто этого мутанта называют Бежа.

— Странное название, — заметил наёмник.

— Валим его, — произнёс проводник.

Оба сталкера начали одновременно стрелять по торсу существа. Проводник всё целился в голову. В итоге мутант не устоял, и упал в жижу, разбрызгав всю грязь в разные стороны. Но и тут он не успокоился. А начал вертеться как червь, хотя он и так был гигантским червём. Он всё пытался встать, извиваясь так, будто его связали верёвками или завернули в матрац. Мутант смог подобраться к сталкерам на небольшое расстояние. Ликвидатор светил прямо в лицо мутанту, хотя было непонятно, есть ли оно вообще. При свете фонарика виднелись только узкие разрезы глаз, нос видимо атрофировался, рот как бы был склеен чем-то вязким, а мутант пытался его открыть. При этом он издавал чавкающий звук, будто жевал грязь, в которой сейчас ползал.

И тут опять же улучив момент, проводник достал пистолет и выстрелил несколько раз в голову мутанта. Тварь ещё какое-то время подёргалась и затихла. Мутант утонул в этой зловонной жиже.

Когда это существо перестало двигаться, то наёмник спросил:

— Что это за тварь? Название какое-то странное.

— Это Бежа. У этого убитого нами мутанта нет передних конечностей, поэтому он не мог подняться. Внешне эти мутанты похожи на человека, но больше на гигантских червей. Может быть, это люди стали такими от воздействия радиации. Я не знаю и не хочу знать. Но эти существа как раз обитают в подземельях, подвальных помещениях или в болотах, где очень влажно и сыро. Некоторые из них днём зарываются в землю, а ночью вылезают и охотятся. Тень и тьма — это благоприятные условия для их существования. Питаются они теми же болотными лягушками или грызунами такими как тушканы. Но и на людей нападают.

Наёмник уже больше не желал слушать проводника. Ему буквально надоели все россказни проводника. Уж лучше бы он один пошёл. Ликвидатор отряхнул одежду от грязи, очистил горсточкой песка свои ботинки.

Проводник повесил автомат на плечо.

Наёмник не вытерпел и сказал:

— Довольно. Если ты сегодня же не приведёшь меня к Монолиту, то я тебя убью.

— А кто тебе сказал, что я приведу тебя к Монолиту? Может меня убьют по пути? Ты ведь один хотел идти.

— Я мог бы и не пойти с тобой. А так ты вроде отмычки у меня. Да и проводник к тому же.

Тот посмотрел на Ликвидатора, будто первый раз его увидел. Он понял, что ошибся в наёмнике. Ведь проводник надеялся, что Ликвидатор одумается и перестанет работать наёмным убийцей. Он верил в это, но сейчас узнал, что наёмник до сих пор способен убивать людей, а рассуждения о чём-то высоком не подействовали.

— Хорошо, — сказал проводник. — Я приведу тебя к саркофагу.

— Тогда пошевеливайся. Я не хочу торчать здесь весь день.

Наступило молчание. Оба путника двинулись дальше.

Сталкеры подошли к такой же железной двери, которая не давала им пройти в самом начале путепровода. Им обоим хотелось поскорее выбраться на поверхность и вдохнуть хоть и загрязнённый, но свежий воздух. В этот раз уже наёмник открыл массивную дверь. Она с шумом распахнулась. Путников осветили яркие лучи солнца. Небо было чистым, но каким-то странным, будто сейчас начнётся дождь.

— Где мы? — Спросил наёмник.

— Сам не понимаю. — Ответил проводник.

— А я считаю, что мы заблудились. — Сказал Ликвидатор.

— Не каркай, — предостерёг проводник. — Ещё не всё потеряно.

Сталкеры оказались в лесу, но уже в другом, хвойном. Какая-то тропинка вела прямо вглубь. Они пошли по ней. С боков этой дороги были кусты. Тропинка шла прямо. Наёмник и проводник двигались по ней.

Они остановились возле сияющего серебристого круга. Он сверкал и переливался разными радужными цветами.

— Портал? — Спросил Ликвидатор.

— Телепорт — Ответил проводник.

— Что будем делать?

— Прыгаем в него. Куда-нибудь да перенесёт.

— Да уж. — Только и сказал наёмник.

Проводник шагнул вперёд и тут же исчез. Ликвидатор не размышлял долго и тоже прыгнул вслед за пропавшим проводником. После исчезновения людей в лесу наступила тишина.

Обоих сталкеров выкинуло неизвестно куда. Сейчас они стояли в недоумении и осматривались. Местность была какая-то странная.

— А где мы теперь? — Вновь спросил наёмник.

— Если я не ошибаюсь, то мы прямо около саркофага.

И действительно они оказались на территории ЧАЭС рядом с саркофагом. Вокруг творилось что-то непонятное. Сталкеры увидели множество порталов, из которых начали выбегать люди. Это и были те самые сумасшедшие фанатики. Вокруг летали вертолёты военных, должно быть, зачищали округу от Монолитовцев. Всю Чернобыльскую трясло непонятно от чего. Фанатики обстреливались с военными из непонятного оружия. Оно выпускало какую-то струю, которая была похожа на молнию. При этом путники слышали странный звук.

Сталкеры заметили, что одного из фанатиков убили. Проводник тут же осторожно подкрался к трупу и начал обыскивать его. В грязной форме Монолитовца он нашёл КПК. На его дисплее была трещина, что говорило о частом использовании при перестрелках. Пока проводник осматривал труп, то к нему уже бежал один из Монолитовцев. Проводник его не замечал. Фанатик уже доставал оружие. Но вдруг упал от того, что пуля попала прямо ему в голову. Проводник заметил это и обернулся. Он увидел, что Ликвидатор перезаряжает СВД. Проводник схватил КПК и быстро вернулся к наёмнику.

— Вот видишь, — сказал проводник. — И СВД пригодилась.

— Что ты там нашёл? — сухо спросил Ликвидатор.

— Это ПДА убитого. В нём должна быть какая-нибудь информация.

Проводник начал осматривать найденный карманный компьютер. Ликвидатора это тоже заинтересовало. И он стал глядеть на КПК.

— Ага, — произнёс проводник обрадовавшись. — Это главарь Монолитовцев. Звать его Вепрь. Тут у него имеется информация о телепорте, который сможет легко перенести к Исполнителю Желаний. К этой информации прилагаются координаты местонахождения нужного нам телепорта.

Разобравшись в координатах, проводник сказал:

— Всё. Надо идти дальше. Скоро будет выброс.

И действительно, как бы в подтверждение его слов, в небе что-то взорвалось. Всё вокруг затряслось. У путников уже голова кружилась от этой неразберихи. Сталкеры побежали вдоль саркофага. Ликвидатор заметил лежащий в траве труп военного. Рядом с ним валялись автомат «Абакан» и рация. Недолго думая, наёмник схватил рацию и вернулся к проводнику.

Сейчас они бежали и укрывались от пуль. Рация была включена. Они оба слышали обрывки радиопередач военных. Видимо, связь здесь была отличная, поэтому они легко прослушивали переговоры военных через найденную рацию. А из неё выскакивали следующие фразы:

— Всем Луням срочно перегруппироваться…

— Броненосец — 2 передислоцируйся в район моста…

— Центральная. Вижу двух подозрительных типов. Они движутся вдоль саркофага…

— Ноль пятьдесят второй, ликвидируй их немедленно…

— Центральная, принято. Уничтожаю цель…

— Квартет, я Ястреб. Пока чисто. Двигаюсь вперёд…

— Ноль тридцатый, высаживай своих людей в районе главных ворот…

И ещё множество всяких диалогов. Все эти фразы передавались обрывками с шипением, помехами, чуть ли не в одно время.

В воздухе стояла какая-то напряжённость. Он был наэлектризован как перед грозой. Небо то сияло от солнца, то темнело из-за того, что набегали тучи.

И тут подул резкий ветер. В ушах засвистело. Ветер то утихал, то вновь усиливался. Шум стоял невыносимый. В небе вновь что-то загремело. Всю округу начало трясти. Небо светилось, сверкало, чернело непонятно от чего. Сейчас тучи покраснели, налились кровавой краской. Само небо казалось всем чуть ли не оранжевым.

— Всё, выброс начинается. Надо торопиться. — Сказал проводник и зашагал быстрее.

Ликвидатор не отставал от него. Он бежал и на ходу настраивал у рации нужную частоту. Сталкеры вновь услышали следующее:

— Уровень аномальной активности повысился…

— Командир, выброс…

— Ниже, ниже давай. Сюда давай…

— Атакуют! Нужна помощь…

— Вспышка с правого борта…

— Командир, прибор зашкаливает…

Вокруг творилась настоящая суматоха. Вертолёт, который должен был ликвидировать двух подозрительных типов, сейчас летел к наёмнику и проводнику. По пути он какими-то ракетами взрывал Монолитовцев, которые стреляли по нему. Вот он уже близко. Сталкеры услышали, что он, находясь ещё далеко от своей цели, стреляет из пулемёта. Пули попадали в стену саркофага. Похоже, военные и Монолитовцы не понимают что творят.

Небо уже стало алым, кровавым. Вороны летали высоко, кружились над ЧАЭС. Сейчас здесь главенствовала только одна громада Чернобыльской АЭС и её зловещая труба. Всё остальное было как бы второстепенным.

Путники всё шли. Ветер дул им прямо в лицо, рядом свистели пули, но их это не могло остановить. На КПК Вепря пришло сообщение, которое прочитал проводник:

— Погиб сталкер. Юрий Семецкий. ЧАЭС. Карусель.

После прочтения проводник засмеялся и сказал:

— Да, не нам одним приходит это сообщение. Монолитовцы тоже от него страдают.

Ликвидатор молчал. Сейчас он был более чем серьёзен. Ведь решается его судьба. Настал момент истины. Поэтому наёмник думал только о Монолите.

Сталкеры уже почти добрались до того самого телепорта. Оставалось только обогнуть эту стену, зайти за угол и найти сломанную лестницу. Там где-то должен был быть телепорт.

Как назло в ушах сталкеров загудело. Им стало даже как-то больно от гудения. Проводник понял, что это. Вернее кто. Разум их помутился, в глазах всё стало плыть. Ликвидатор подумал, что так воздействует выброс на человеческий мозг, но всё было намного сложнее.

— Контролёр. — Пояснил проводник.

И действительно в этот момент откуда-то вышел контролёр. Он закричал страшным голосом. Скорее даже завыл. Рёв был таким ужасным, что на секунду сталкеры даже остановились. За контролёром следовала стая слепых псов. Все они тут же по его приказу кинулись на Монолитовца, который прятался за ящиками и бочками. Он отстреливался от вертолёта.

— Бежим, бежим! — Закричал проводник.

И вот уже прямо около сломанной лестницы в воздухе висел и мерцал тот самый телепорт.

— Скорее к нему! — Крикнул проводник.

Уже скоро всю Зону накроет выброс. Сталкеры это понимали, поэтому торопились к телепорту. Ликвидатор заметил, что один из вояк отстреливается от контролёра. Видимо он новобранец или рядовой, поэтому не понимает, что отбиться от этого мутанта не так просто. Сзади на него набросилась стая слепых псов и стала рвать на части. Солдат кричал, но никто не приходил ему на помощь. Тогда он просто достал пистолет и застрелился, чтобы не мучиться. Кровь брызнула в разные стороны, попала на траву, на собак. Проводник этого не видел, так как следил за вертолётом. А вот Ликвидатор только отвернулся. Он знал, что парню всё равно уже ничем не помочь.

Вертолёт, который всё гнался за сталкерами, с ходу попал в Трамплин. Его тут же закрутило и разорвало на куски, будто он был игрушечный. По всей округе полетели железки, приборы и части винта. Из рации донёсся крик тех вояк, которые сидели в вертолёте и управляли им. Они прямо сгорели внутри вертолёта. А всё что осталось от военных, Трамплин просто разорвал на мелкие кусочки.

— Всё, вот он, — остановившись, сказал проводник и указал рукой на телепорт. — Теперь иди и загадывай желание.

— А ты разве со мной не пойдёшь? — Удивился наёмник.

— Нет, ты должен идти один. Телепорт перенесёт тебя прямо к Монолиту. Ты ведь сам хотел отправиться сюда один.

— Верно. Так и есть, — кивнул Ликвидатор. — Что ж, я пошёл.

Наёмник шагнул к телепорту.

— Стой, — произнёс проводник и схватил того за плечо. — Я хочу тебе кое-что сказать.

— Что? — Спросил Ликвидатор.

— Помнишь, я рассказывал тебе о Сверхпроводнике?

— Ну, помню и что?

— Так вот. Этот Сверхпроводник — я.

Наёмник особо не удивился, но спросил:

— И многих ты сюда водил?

— Всяких людей приводил.

— Ты видел их после того как они загадали желание? И что они загадывали?

— Я встречал некоторых из них. Но они не были счастливы. А загадывали они не то, что им было нужно. В общем, я зря их приводил сюда.

— Можно ещё один вопрос?

— Давай. Только быстрее. Скоро громыхнёт так, что всю Зону накроет.

— Что загадал Семецкий?

— И как ты только догадался, что именно я приводил его сюда? Ладно, не важно. Я отвечу на твой вопрос. Он попросил у Монолита бессмертие. Теперь он живёт вечно. Я его знаю лично. Но он не так счастлив, как хотел бы. Семецкий прославился на всю Зону и теперь на КПК сталкеров постоянно приходят сообщения о его смерти. Видимо кто-то желает, чтобы он умер. А с Монолитом всё же подвох. Вспомни это перед тем как будешь что-то загадывать.

— А ты сам что-нибудь загадывал?

— Нет. Мне это не нужно. Я люблю всего добиваться сам.

Наёмник кивнул и шагнул в телепорт. Последнее что он увидел, это был прыгающий в другой портал проводник. Также он заметил бегущих слепых псов и контролёра, отстреливающихся друг с другом военных и Монолитовцев, кружащиеся вертолёты. Когда он прыгнул в телепорт, то через некоторое время громыхнуло и всех, кто был ещё жив, накрыло выбросом. Это был весьма мощный выброс. Сейчас он шёл от самого сердца Зоны до её периметра. И тот кто не успел спрятаться, того он заберёт с собой, то есть просто беспощадно убьёт. Но Ликвидатору выброс уже не угрожал.

* * *

Периметр Зоны, война группировок, смертельные аномалии, мутанты — агрессоры, выброс. Всё это было уже позади. Оно затерялось где-то в прошлом. Сейчас Ликвидатор стоял перед Исполнителем Желаний. Прямо перед ним возвышалась большущая каменная глыба. Но это не просто обычный булыжник, а Монолит, который исполняет все желания. В его основании ярко светились более мелкие камешки. Они были похожи на маленькие звёздочки. Эти камешки как бы обрамляли Монолит и делали ещё красивее и величественнее. Монолит находился в тёмном саркофаге, но освещал его своими яркими, переливающимися цветами. Исполнитель Желаний был то зелёного цвета, то становился синеватым, а то и красным. От этого свечения Ликвидатор щурился. Он никак не мог привыкнуть к различным радужным цветам Монолита.

Да, это был всемогущий Исполнитель Желаний. Монолит, о котором в Зоне слагают легенды и мифы. И вот наёмник добрался до него. Ликвидатор прошёл огонь и воду, но наконец-то нашёл то, о чём думал с самого прибытия в Зону. Теперь же оставалось только загадать желание.

Вдруг на КПК пришло сообщение. Ликвидатор прочитал вслух:

— Погиб сталкер. Юрий Семецкий. Саркофаг. Исполнитель Желаний.

Прочитав сообщение, он произнёс вслух:

— Опять этот Семецкий. Как же он уже надоел. Только с мысли сбивает.

Ликвидатор отключил КПК и рацию, которая всё ещё продолжала шипеть. Сейчас ему ничего не должно мешать. Ему нужно сконцентрироваться на своём желании.

Сообщение о смерти Семецкого его сильно испугало. Наёмный сталкер даже как-то разнервничался от прочитанного. Всё дело в том, что наёмник ненавидел людей. Он буквально брезговал ими. Ликвидатор еле-еле терпел проводника, а тут ещё этот Семецкий лезет в самый ответственный момент.

Вокруг всё было таким большим, громадным. И только Ликвидатор казался маленьким и беспомощным. Ликвидатор стоял перед Исполнителем Желаний и молчал. Он думал о том, что он загадает.

Ему вспомнились слова проводника: «А с Монолитом всё же подвох». Наёмнику не хотелось думать об этом. Но мысли сами лезли в голову. Монолит выполняет наши желания не так, как мы хотим. Ликвидатор не верил в это, но задумался над словами проводника. Тот был Сверхпроводником, а значит, знал многое о Монолите.

Ликвидатор откинул в сторону висящий на плече автомат. Тот с треском упал на бетонный пол как какая-то железка, уткнулся дулом в песок, поднял пыль. Ликвидатор держал в правой руке свой рюкзак. Бросил его на пол рядом с собой. Наёмник подтянулся, отряхнулся, похлопал руками. От этого пыль ещё больше заклубилась. Ликвидатор собрался с мыслями и произнёс:

— Монолит, я знаю, что ты не выполнишь моё желание, так как я хочу. Да, не пытайся меня обмануть, я знаю всю правду о тебе.

Огромный кристалл молчал. Он слушал речь сталкера Ликвидатора.

Наёмник между тем продолжал:

— И у меня есть мечта. Я хочу, чтобы ты сделал людей этого мира счастливыми. Я не знаю, как ты выполнишь моё желание, но ты должен сделать мир идеальным. Сделай его чище, ярче. Подари людям счастье. Передай им свою доброту. Преврати наш мир в один счастливый общий дом. Подари всем жителям нашей планеты радость. Такова моя мечта. Исполни моё желание, я прошу.

Камень всё так же молчал. Наёмник даже как-то удивился, что ничего не происходит. Но тут Монолит засиял ярким белым светом. Саркофаг начало трясти. Ликвидатор прикрыл лицо рукой, чтобы не ослепнуть от сияния. Всё вокруг засветилось, будто включили яркий свет. Ликвидатор понял, что Монолит исполняет его желание. Весь саркофаг гремел, и казалось, что началось землетрясение. Ликвидатор стоял и улыбался. Он знал, что Монолит выполняет его желание не так, как он хотел. На самом же деле, наёмник не хотел осчастливить людей. Он просто мстил людям за их злость, грубость. Ликвидатор сам был плохим человеком. Он убил множество людей. И сейчас захотел, чтобы погибло ещё больше, ведь ему самому нечего было терять. Наёмник попросил счастья, а Монолит исполнил мечту так, как и было нужно Ликвидатору.

Наёмник понимал, что сейчас он умрёт. Но он стоял и улыбался. От Исполнителя Желаний пошла волна света. Да, он выполняет просьбу Ликвидатора. Весь мир должен быть счастлив. От свечения наёмник ослеп, упал на бетонный пол. Он задыхался, но продолжал улыбаться. Ведь его желание сбылось. А это значит, что жизнь прожита не зря. А смерть будет началом его новой жизни.

От саркофага понеслась гигантская волна. Свечение было очень сильное, яркое. Всё вокруг вспыхнуло так, будто одновременно взорвались, а точнее, засияли тысячи звёзд. Небо и землю окутала серебристая пелена. Весь мир превратился в одну большую Зону…

Три цвета Зоны Виталий Огнев, Евгений Гущин

Маленькое село Каховка, состоящее из пары десятков обветшалых домов и окруженное густыми ельниками уютно расположилось на западной окраине Зоны. И его смело можно назвать потрепанным временем, но никак не заброшенным. Вы, пожалуй, спросите почему? Все очень просто. Некогда бывший сталкер, а ныне известный торговец Гордей, выстроил себе здесь бункер и решил наладить бизнес.

— Что сталкером? Стар я уже грязь радиоактивную топтать, нельзя мне сталкером больше быть, сгину и все тут. А жить ведь надо за что-то, на хлеб зарабатывать. Вот и основался я тут. Места здесь тихие, дороги чистые. Ну, а земля, земля тут никому не нужна. А коли сунется кто, я им тут же хоботы поотбиваю! — говорил Гордей, когда его спрашивали о том, как вышло что он здесь «поселился».

И не врал ведь торгаш! Действительно, мужик он уже старый и не в его годах по Зоне на брюхе ползать, хотя и славился в былые времена. Но, тут с какой стороны посмотреть. Порой в Зоне смышленость полезней всякой силы.

Вопреки многим насмешливым прогнозам торговля у Гордея пошла отменная. Недаром долго сталкером был, знал, каким трудом бродяга копейку зарабатывает. Поэтому и расценки у старика Гордея были самыми справедливыми. Вот и потянулся к нему наш брат сталкер. Ну, а почему бы и нет? Вокруг Каховки тишь да гладь, аномалий почти нет, да и мутантов здесь не часто встретишь. Хабар можно сбыть за выгодную цену и отдохнуть нормально, домов-то здесь предостаточно.

Прошло время, и в деревушке Гордей открылся бар «Теремок», а дорога к Каховке стала более утоптанной. Бар выдался отличным. Самый большой погреб, что был в деревне, увеличили и вход зарыли, сделали другой. Новый вход вел через подвал рядом стоящего дома. В самом доме снесли несколько перегородок между комнатами, образовав большую комнату, а стены укрепили как внутри, так и снаружи. И вот эти два помещения и послужили основой для двухъярусного бара «Теремок». Пол выложили новыми досками, стены поклеили обоями с узором кирпичной кладки, красивую барную стойку соорудили из дерева, а кухню оборудовали всем необходимым.

Почти все пространство было заставлено деревянными столиками, на стенах висели трофейные головы мутантов, и тихо играла спокойная музыка. Атмосфера покоя и уюта нравилась здешним сталкерам, и каждый вечер бар был переполнен посетителями.

Вот и сегодня играла все та же спокойная музыка и в воздухе витали клубы дыма вместе с обрывками десятков голосов. Меж столиками то и дело пробегали официанты с подносами в руках, а из нижнего яруса раздавался веселый смех отдыхающих после рейда охотников за артефактами.

Бармен молча стоял за стойкой, рассматривая сегодняшних посетителей. Хоть в баре и была надежная охрана в лице трех человек, Пекарь, а именно так звали бармена, всегда приглядывался к посетителям. Приглядывался к тем, что заседали на верхнем ярусе, ибо на нижний пускали только особенных гостей. Но нет, сегодня же все спокойно. Вот сидит шумная кампания и, выпивая, обсуждает недавнюю стычку с бандитами у окраин Каховки, что была успешно отбита опытными сталкерами, которые работали на Гордея. А вот, склонив голову, грустит о погибшем товарище Саша Дягиль. Не повезло его другу, сталкера разорвала на куски стая голодных слепых псов.

— Пашка, иди сюда, сорванец! — вдруг вскрикнул Пекарь.

Молодой паренек лет девятнадцати, довольно хрупкий на вид, тут же подбежал к стойке. Тонкие черты лица и бледность предавали его внешности некую женственность, но большие черные глаза сверкали смелостью. Пекарю всегда казалось, что паренек ждет от него какого-то особенного поручения, но на самом деле так выражалось недовольство Пашки.

— Иди и нарубай дров, — коротко бросил бармен и отвернулся к своим бокалам.

Тяжело вздохнув, Паша одел висящую у дверей фуфайку и вышел через черный ход. Морозный зимний вечер. Завывает ветер и с неба падает пушистыми хлопьями снег, и он же сейчас хрустит под ногами Паши. Вздрагивая от холодных порывов ветра, паренек шел по улице, слегка освещенной лампами, к небольшому сарайчику, где и хранились попиленные на чурбачки сосны.

Пашка невольно взглянул вдаль. Где-то там, за укутанными снежной пудрой елями, проблеснул синевато-пурпурный огонек. «Наверно, новая аномалия, нужно будет записать», — подумал он, и открыл дверь в сарайчик. Небольшое темное помещение было забито древесиной. Пашка вынес на улицу несколько чурбаков и, найдя в потемках сарая топор, принялся «рубать».

Он уже давно работал у Гордея, и судьба его сложилась не совсем удачно. Мать умерла, а отец исчез где-то в Зоне. Да, отец Пашки был сталкером, и после смерти матери парнишке ничего не оставалось делать, как попытаться найти единственного близкого. Паша направился в Зону. Тогда ему дико повезло. Периметр не охранялся так сильно, и паренек пробрался без серьезных проблем. Пробрался с рюкзаком, в котором была еда, и только. Ни оружия, ни фундаментальных знаний — отец почти не рассказывал о Зоне. Пашку подобрал добродушный сталкер и отвел в Каховку, где Гордей объяснил парню, как легко здесь лишиться жизни, и пообещал помочь с поисками. Ну, а потом оставил у себя, как помощника бармена. Это было четыре года назад.

Нарубив охапку дров, Пашка связал ее и, взвалив на спину, побрел к «Теремку». Ветер неприятно щипал лицо, вынудив парня одеть капюшон. Он шел и думал: «Когда же я, наконец, смогу стать сталкером и зарабатывать не выполнением скучных указов Пекаря, а поиском артефактов. Быть может, мне все же удастся найти папу». Ввалившись в бар через черный ход, Пашка стряхнул с ботинок снег и уложил дрова у печи.

— Что-нибудь еще надо?

— А что ты собрался делать? Лентяйничать? — с усмешкой сказал Пекарь.

— Ну, я вообще-то чаю попить хотел, замерз на улице.

— Чаю?

— Ну да.

— Разве чаем разогреешься! Давай я тебе лучше водки налью! — бармен уже держал в руках бутылку, и на его лице сияла улыбка. В прошлый раз, когда Пашка выпил сто грамм, он сильно опьянел и пел песни в баре, благо людей было не так много.

Пашка снял фуфайку и, повесив ее на вешалку, обернулся к Пекарю. На его порозовевшем от холода лице пробежала улыбка.

— Нет уж, я лучше чайку, — немного помолчав, он добавил. — Ты будешь?

— Паш, я б с радостью, но вон, — бармен указал глазами на столик в углу, — видишь, за столиком сидит сталкер в капюшоне?

— Угу, — коротко бросил парень.

— Принес информацию.

— Понятно. Если что, позовешь — я столики уберу, — с этими словами Пашка скрылся в подсобке, откуда послышался звук хлопнувшей двери.

И Пекарь и Гордей любили Пашку. Люди они были старые. Оба бывшие сталкеры и хорошие друзья. У них не было собственных детей, и Пашка для них стал уже чем-то наподобие внука. Так Пекарь часто попивал чаёк с парнем, рассказывая ему самые интересные истории Зоны и обучая его законам выживания, ибо понимал, что когда-то тому придется идти в Зону. Гордей любил играть с Пашей в шахматы и учил его стрелять. Пашка тоже пригрелся к этим старикам и считал их родными. Он прекрасно знал, что на большой земле у них никого нет, и что Гордей и Пекарь обладают большим состоянием, и что они хотят найти в Зоне какой-то редчайший артефакт, и даже то, что они финансируют одну из научных баз. Но это все его не сильно волновало, молодой ум был занят изучением Зоны.

Закрыв дверь в свою комнату, Паша включил тусклый свет и присел на небрежно засланную кровать, что стояла у стены. Напротив кровати у другой стены стоял маленький деревянный стол, под которым находился небольшой темно-зеленый ящик. В нем Пашка хранил подаренный ему Гордеем Ак-74 и патроны к нему. Между кроватью и столом стоял старый советский комод с четырьмя тумбочками. А слева от стола возвышался покрытый пылью книжный шкаф. Сказать, что Паша любил читать — ничего не сказать. Закрывшись у себя в комнате, в тусклом свете лампы он читал книги, найденные в одном из заброшенных домов деревни. Библиотека бывшего хозяина пестрила лучшими классическими произведениями, и Пашка зачитывал их до дыр. Эти книги казались ему волшебными. Пожелтевшие и потрепанные временем страницы, исцарапанная твердая обложка и несравнимый ни с чем запах старой книги. Читая, Паша смеялся и грустил, переживал за героев и не раз задумывался о вечных философских вопросах. Но все хорошее вскоре кончается, книги тому не исключение. Когда вся библиотека из двадцати шести книг была перечитана по несколько раз, Пашка сильно загрустил и несколько дней прибывал в унынии. Старик Пекарь быстро сообразил, в чем проблема, ибо он не раз заставал парня за книгой, а поэтому прикупил ему многофункциональный карманный компьютер.

— Скоро ты станешь настоящим сталкером. Автомат у тебя уже есть, а теперь и ПДА будет. Готовься, Пашка, собирай информацию, благо на окраине связь хорошая и, даст Бог, скоро хабар мне таскать будешь! — сказал бармен, вручая парнишке электронику.

Глаза его в тот момент засветились искренним огнем благодарности, и улыбка невольно застыла на лице. Теперь он мог найти любую книгу в «паутине», посмотреть новости Большой Земли, музыку послушать. О чем еще мог мечтать парень, живущий поодаль от всех благ цивилизации? И все же это были скорее желания, а вот мечта… Быть сталкером — вот его мечта. Странная мечта — постоянно чувствовать холодное дыхание смерти за спиной, но каждый сам вправе выбирать.

Тем не менее, за небольшой срок «карманник» Пашки заполнился информацией о Зоне. Он собирал все. От переписки со сталкерами с западного края Зоны, до фотографий и научных докладов, что многие бродяги после продажи информации левому лицу выкладывали в сталкерскую сеть. При этом Пашка изучал и запоминал все необходимое для выживания в Зоне, от свойств аномалий и до повадок мутантов. Что он уже хорошо уяснил, так это то, что информация в Зоне на цену жизни. А ведь от чего чаще погибают «зеленые» в Зоне? Правильно! От неопытности и глупости…

Достав из-под кровати пластиковый бутыль с водой, Паша налил воды в эмалированную кружку, что стояла на столе. Бросил в нее небольшой кипятильник и воткнул вилку в розетку. Да-да! В розетку! Нашлись умельцы, что создали электрогенератор работающий от таких артефактов, как «вспышка» или «лунный свет». Но использовать энергию можно было только в баре, другие дома такой роскоши были лишены, помимо некоторых «гостиничных». Вода закипела и он, вытянув кипятильник, бросил в кружку чайный пакетик. Добавил немного сахара, перемешал, и вот уже принялся водить пальцем по дисплею ПДА, попивая горячий напиток.

— Что ж, посмотрим, что новенького, — сказал Паша и сделал небольшой глоток чая.

По сути, чего-то особенного он не нашел, но одна новость заинтересовала.

«22:47 — Шпрот: Вчера видел фиолетовое свечение в восточном направлении, ближайший ориентир — Чертова карусель. Может новая аномалия, никто не знает?»

Карту Зоны Паша знал на отлично, она у него была в нескольких вариантах, и каждую неделю он ее обновлял. Судя по сообщению, это фиолетовое свечение находилось не так уж далеко от Каховки, да и Паша его сам сегодня видел. Внезапно из бара его окликнул Пекарь. Павел большим глотком допил остатки чая и пошел убирать столики. Вернувшись спустя полчаса, он улегся на кровать и стал читать книгу о Зоне с экрана ПДА, так и уснув с ним в руках.

Ему снился привычный сон, что много раз повторялся. Сон-воспоминание. Он шел по темной улице домой, хлюпая ботинками по лужам. На небе ни звезды, и даже Луна спряталась за тучами. Где-то далеко завывала собака. Он уже подходил к дому и стал искать ключи. Порыскав по карманам, он вытянул звенящую связку, и хотел было протянуть один из ключей к замку, но дверь оказалась не запертой. Войдя внутрь, он обнаружил разбросанные вещи и немного взволновался.

— Мам, — позвал он в темноту.

Ответа нет. Вдруг он заметил, что на кухне горит свет, и медленно стал шагать туда.

— Мам, я дома.

Решив, что мать уснула на кухне, за столом, как это часто было после исчезновения отца, он решительно двинулся вперед. То, что он увидел, ввергло его в ступор, и холодок пробежал по спине. На полу, раскинув руки, лежала его мать с воткнутым в горло большим кухонным ножом. Пол был измазан кровью, и темная лужа растекалась под трупом…

— Мам, — только и смог выговорить он. Он растерялся и был испуган до смерти. Лицо матери, испачканное кровью, хранило печать страха и пережитых мучений, а глаза безжизненно смотрели на выход, туда, где стоял он. Мать ждала его, она надеялась, что сын придет и спасет ее, но он пришел слишком поздно. И тогда на его плечо легла холодная рука…

Пашка проснулся от собственного крика.

— Тихо, тихо ты! Это я, Пекарь! Не бойся. Кошмар приснился? Говорил я тебе, поменьше книг читай! — погрозил пальцем бармен.

Пашка вытер со лба холодный пот и, придя в себя, спросил:

— Зачем ты меня разбудил так рано, на часах, — он взглянул на ПДА, — всего пять утра!

— Не зачем, а почему.

— Почему?

— Потому что сегодня важный день для тебя.

— Какой еще день?

— Сегодня ты отправишься в свой первый рейд, — старик похлопал Пашку по спине и, поднявшись, добавил. — Собирайся, ждем тебя в баре.

После этого Пекарь вышел из комнаты, аккуратно прикрыв дверь. Новость о рейде развеяла мысли парня, заставив немного позабыть о кошмарном сне.

Он поднялся с кровати и, протирая глаза, включил на «карманнике» старую песенку советских времен, но актуальную до сегодняшних дней. «…Доброе утро последний герой, доброе утро тебе и таким как ты. Доброе утро, последний герой, здравствуй, последний герой…», — оптимистичный припев поднял Паше настроение. Отпив из кружки воды, он полез под стол за ящиком и, вытянув его, открыл. Поверх аккуратно упакованного комбинезона лежал подаренный «калаш». Паша отложил автомат в сторону и вытянул комбинезон, затем встряхнул его и осмотрел. Эту вещицу он купил сам на заработанные у Пекаря деньги. Костюм был достаточно редкий, но не слишком особенный. Назывался он «Чешуя». Не слишком толстая, но крепкая и прорезиненная ткань защитного цвета, кевларовые вставки, теплый капюшон и респиратор в комплекте — за это наш герой выложил ни много, ни мало стоимость среднего сталкерского хабара, только вот пришлось ему это зарабатывать иначе.

Он надел комбинезон поверх тонких брюк и теплой водолазки, чтобы не мерзнуть от холодных порывов ветра, и принялся собирать рюкзак. «Наконец-то, я смогу пойти в Зону с группой. Нужно быть сосредоточенным и ничего не забыть. Так-с… Еду взял, аптечку взял, патроны, вода, болты — все на месте. Ну, посмотрим, какой из меня сталкер!», — думал Паша, собирая рюкзак, а после спрятал ПДА в нагрудном кармашке и, подцепив ремень автомата рукой, повесил его на плечо. Попрыгал — ничего не звенело. Ну, вперед!

Пашка хлопнул дверью своей комнаты и направился в бар, где за центральным столиком его ждал Пекарь.

— Поторопись! Время — деньги, тебя все на улице ждут!

Бармен вместе с парнем вышли из бара. Временами посвистывая, завывала утренняя метель, и трудно было что-то увидеть в сорока шагах впереди. Пашка надел капюшон и невольно вздрогнул от нахлынувшего леденящего потока снежинок. Обведя глазами улицу, он заметил неподалеку группу сталкеров.

— Вон к ним, там все объяснят! — прохрипел старик и указал рукой на отряд. А после повернулся к Пашке и посмотрел на него печальным взглядом, — Ну, давай, с Богом.

Павел обнял старика и похлопал его по спине, за это время он стал ему, практически, родным.

— Все будет хорошо, ты тут не скучай без меня.

— Хорошо, сынок. Давай, иди. Если не станет меня, никому ты нужен не будешь, а так… — Пекарь замолчал.

Паша сошел с порога и направился к группе, за спиной хлопнула дверь. Их было четверо. Один в черном костюме с недешевой игрушкой «Гром», остальные в комбинезонах «Удав», с АКСУ. У одного из них был еще и обрез. Когда Паша подошел, сталкер с «громом» сказал:

— Все в сборе. Значит так, слушайте внимательно. Ушами не хлопать, хавлом не щелкать! Меня зовут Керосин. Я проводник. Вы по своему желанию подписались на это задание и, значит, должны строго подчинятся мне. Иначе… иначе ваши кишки будут висеть на деревьях, — Керосин улыбнулся и продолжил, — Мы должны доставить в Каховку определенный товар, который нам передадут в определенном месте. Чтобы все прошло гладко, вы должны понимать, что нужно держаться в колонне, смотреть под ноги и вокруг, а если что не так — сразу сообщать мне. Я понятно объясняю?

— Да, — хором ответили новички.

— А теперь, я должен узнать, как вас кличут, — Керосин показал ладонью на рядом стоящего парня.

— Федот, — ответил молодой белокурый новичок лет двадцати пяти.

— Сима, — сказал следующий, причем, он был сильно похож на первого.

— Килька, — грубым, прокуренным голосом назвался третий, чьего лица Павел не рассмотрел.

Когда пришла его очередь, он немного помолчал, разглядывая Керосина. Это был невысокий, но широкоплечий сталкер, лицо которого имело грубые черты и слегка покрытое морщинами. Волосы с проседью, шрам на левой брови, небольшие черные усы и, конечно, типичная для всех сталкеров легкая небритость.

— Паша, — наконец, сказал наш герой.

— Ясно. Все, времени в обрез! Построились в колону, расстояние метр. За мной. — Новички повиновались проводнику.

Отряд вышел из деревни и медленно направился к месту передачи товара. Все молчали. Павел шел вторым и следил за всеми действиями Керосина, новички сзади о чем-то тихо перешептывались. Проводник определял аномалии раньше, чем успевал запищать его детектор, но шли они все равно не быстро. Порывистый леденящий ветер вкупе с плохой видимостью и толстым слоем снега, в которых увязали ноги сталкеров, сильно тормозили передвижение. Мороз щипал руки и лицо, но Павел радовался тому, какие у него хорошие сапоги, в отличие от ребят за спиной — те стали уже «поскуливать» и тяжело дышали. Единственное, чего ему сейчас не хватало — это перчаток. Автомат был настолько холодным, что, в конце концов, Паша не смог держать его и тот просто повис на груди. Керосин не подавал и виду усталости, он был таким же бодрым и резвым, как в начале пути. Паша мысленно восхищался им и поймал себя на желании быть похожим на этого человека. Даже когда вдали угрожающе ревели мутанты и новички за спиной вздрагивали, проводник лишь успокаивающе поднимал руку.

Вьюга постепенно утихла, и с белесого неба, кружась, стали падать большие пушистые снежинки. Паше показалось, что мир перекрасился в черно-белые цвета. Снег и черные когтистые ветви деревьев, черные силуэты построек вдали, черные провода, висящие с покосившихся столбов.

— Долго нам еще? — неожиданно спросил Сима.

— А что, — безразлично ответил Керосин.

— Мы уже третий час идем!

— Ну и?

— Мы замерзли! Гордей говорил забрать важный товар неподалеку отсюда! — возмущался Килька.

— Да мне плевать, замерзли вы или нет. Вас взяли для того, чтоб вы кейсы несли, и то если бы не зима нашлись бы другие. А идем мы долго, потому что изменился порядок аномалий и погода нелетная. Неужели не понятно? Вот Паха молчит, не возмущается. Берите пример, студенты.

Тройка «зеленых», как их про себя уже окрестил Пашка, замолчала и ни вопросов, ни возмущений не высказывала. Паша же был доволен похвалой проводника. Несмотря на то, что тот сам искал дорогу, Павел тоже пытался определить аномалии на глаз. Получалось не очень, но получалось. Он все время вспоминал прочитанное о Зоне, а память у него была отличная.

Вскоре на горизонте показалась деревушка, к которой и взял курс Керосин. Обветшалые, покосившиеся дома были едва видны из-за снежных сугробов. Подойдя к окраине, проводник остановил группу около маленького кирпичного здания, когда-то служившего библиотекой, о чем свидетельствовали выложенные красным кирпичом буквы над дверьми. Возле стены стояла проржавевшая трансформаторная будка, к которой Керосин направил Пашку, предварительно сказав:

— Не дождались нас коллеги. Значит, где-то оставили товар. Вон там могут быть кейсы, проверь.

Павел, слегка волнуясь, подошел к будке и потянул за ручку. Дверца со скрежетом открылась, и внутри было действительно два кейса. Нагнувшись, Павел взял кейсы и выглянул из-за дверцы. Он хотел сказать, что нашел товар, но от увиденного потерял дар речи.

Керосин стоял на коленях в снегу, держа руки за спиной. Его автомат валялся в стороне, и выражение лица проводника было крайне недовольным. За его спиной стоял Килька, нацелив дуло обреза в голову сталкера. Сима тоже целился в проводника, Федот и еще двое сталкеров, что появились непонятно откуда, и коих наш герой видывал в баре «Теремок», уже направили стволы в сторону Пашки. На их лицах играли ехидные улыбки.

— Неси контейнеры сюда, придурок, — бросил Федот Пашке.

— Что за…, - хотел было возразить Павел, но его перебил незнакомец.

— Закройся, бросай ствол и кандехай сюда, фраерок.

— Крысы, — тихо прошипел в ответ Паша.

«Вот же сволочи. Полгода проработали у Гордея, а, услышав о ценном товаре, решили ограбить. А эти двое, наверное, сообщники. Ох, видел я их в баре… черт! Что же делать», — молодой сталкер был растерян. Он бросил короткий взгляд на Керосина. Тот слегка кивнул так, что это заметил только Пашка.

Он медленно снял с плеча автомат и откинул в сторону. Затем взял кейсы и, подойдя к Федоту, поставил их на землю.

— На колени, тварь, и руки за голову, — приказал тот.

Пашка, повинуясь, стал на колени рядом с Керосином и снова посмотрел на него. Тот лишь подмигнул ему одним глазом.

«Как же так? Неужели они нас убьют? Нет. Я не хочу умирать в первой же ходке. Нужно что-то делать. А может, просто довериться Керосину? Черт! Черт! Черт!», — Пашку терзали сомнения. К горлу подкатил комок, когда к его голове приставили холодный ствол пистолета. «Ну, вот и все! Сейчас пристрелят как псину и… и все», — Павел уже было смирился со своей участью, как пистолет убрали от затылка.

— А ну, Федя, открой кейс! Проверить надо, чтоб они нам фуфло не двинули, — сказал незнакомец.

Пашка услышал, как за спиной открываются защелки кейса.

— Это че такое! Где бабки? Где артефакты? Где…, - Сима, как узнал Пашка по голосу, внезапно замолчал.

Воцарилась тишина. Только слегка посвистывал ветер. Павел осмелился повернуть голову и посмотреть, что происходит. И застыл в недоумении. Пятеро сталкеров молча стояли и широко раскрытыми глазами смотрели на черную розу, что держал в руке Федот. Они не двигались. Затем к розе потянул руку Килька, но Федот злобно оттолкнул его. Остальные тоже стали тянуться к розе. Федот сначала всех отталкивал, а потом Килька нажал на курок обреза, и выстрел разорвал тишину, раздробив голову Федота. Роза упала в забрызганный кровью снег, и к ней тут же бросился Сима.

— Ляг, — коротко бросил Керосин и наклонил голову Пашки к снегу.

Тот послушался. За спиной стало слышно отупленное мычание, а после еще несколько выстрелов из автомата и предсмертные вскрики. И снова прозвучал хлопок обреза.

— Жди, — сказал Керосин.

Больше никто не стрелял, но отчетливо слышалось, как хрустит снег под чьими-то подошвами. И еле различимые обрывки слов: «Мо… мо… мое». Керосин поднялся на ноги и сразу же схватил «Гром». После него поднялся и Пашка, быстро сбегал за автоматом и подошел к Керосину. Проводник стоял и молча смотрел на место конфликта. Четыре трупа валялись в кровавом снегу, а рядом два кейса, один из которых открыт и пуст. Керосин подхватил второй кейс и передал его Пашке. Затем они молча двинулись в обратный путь.

***

— Теперь твое имя Аист, — сказал неожиданно Керосин. Они уже пол часа шли молча. Проводник рассчитывал дорогу, Пашка не хотел ему мешать и думал.

— Почему это?

— Потому, что ты бледный и тонкий. Да и люблю я клички животных давать.

— Есть причина?

— Просто в Зоне люди больше на зверей похожи, чем на людей. Тут не спрячешь истинного лица.

— Вот как! Согласен. Так ведь аист — это птица, — Пашка улыбнулся.

— Тьфу ты! Какая разница!

— Ну, Аист, так Аист. Мне нравится… Керосин, а можно вопрос?

— Валяй.

— Что это было?

— Это? Наш заказ. Черная роза. Её эфирные масла содержат молекулы какого-то вещества, которое при попадании в организм человека «сжигает мозги», концентрируя жертву лишь на розе. Вдохнул аромат, и всё — каюк.

— Ты знал, и поэтому ничего не предпринял?

— Именно, — подтвердил Керосин и бросил болт в «разрядник» впереди.

— Откуда такая пакость взялась и зачем она Гордею?

— Раньше это был просто мутировавший вид роз, но потом семена попали в гниющие останки контролёра. Что выросло, то выросло. А после один сталкер притащил такой цветок в бар на юге Зоны, ну и заинтересовались ученые, которым Гордей помогает.

— А куда этот, что ушел, пойдет теперь?

— Наверное, в бар. А там кто знает…

— Понятно. Даже не знал, что такое может быть в Зоне.

— Я и сам не знал раньше.

— А можно еще вопрос? Как ты на глаз аномалии определяешь?

— Зимой это очень легко. Вот смотри. Видишь, вон там снежок закручивает над землей — это «карусель», а вот когда в снегу впадина — «трамплин», когда снежинки огибают пространство — «мясорубка». Ну, а «жарку», я думаю, ты и сам определишь.

Керосину был приятен Аист. Помимо того, что он не струсил и не убежал в тяжелой ситуации, парень был смышленый, и проводник видел в нем потенциал. Невзирая на плохую физическую форму Пашки, ибо это все натаскивается в Зоне. Хуже — когда ума нет. Он и в Зоне не появится.

— Запомнил. Буду знать.

Внезапно Аист почувствовал чей-то пронзительный взгляд, направленный ему в спину. Он тут же обернулся. Черный с облезлой шерстью пес стоял позади него метрах в пяти. Но сталкер не спешил поднимать оружия. Проводник продолжал идти, сделав вид, что не заметил произошедшего. Аист стоял и смотрел на пса. Это не был слепыш или псевдособака, это был чернобыльский пес. Глаза зверя были серыми и почти безжизненными. Пес немного оскалил желтые клыки. Паша потянулся рукой в рюкзак и, достав кусок жареного мяса, что он заготовил в поход, бросил псу. Тот, жадно ухватившись за еду и махая хвостом, быстро скрылся в лесу. Все это видел Керосин, но так же невозмутимо шел вперед и слегка улыбался, не подавая виду. Когда Аист догнал проводника и поравнялся с ним, тот сказал:

— Я знал твоего отца.

— Правда? Где он сейчас?

— Да, правда. Это долгая история.

— Расскажешь?

— Конечно.

И так они шли до самой Каховки. Аист схватывал все на лету и быстро учился. Керосин радовался, что нашел себе толкового напарника. А после они вместе с Пекарем устроили небольшой пир в «Теремке». Пришел февраль. Мороз спал, и снег подтаял, а Гордей отправил Аиста и Керосина на новое задание, но это уже совсем другая история.

Концлагерь Евгений Гущин

Задыхаясь от долгого бега, я повалился на колени, сгрёб в охапку сухую траву и стал судорожно шарить руками по земле. Где же, где же оно… Пот затекал в глаза, рубашка прилипла к телу, в ногах неприятно пощипывало. Сверкнула вспышка молнии, я нервно оглянулся назад. Жутковато. Ночь. Белёсый туман в лучших традициях хоррор-фильмов стелется по земле. Чёрные силуэты деревьев казалось, нависали надо мной. Я прислушался. В глухой тишине ночного чернобыльского леса послышалось тяжёлое сопение, фырканье, и шаркающий топот лап. Я дернулся, словно кошка под током и стал быстро-быстро перебирать траву. В душу закрался липкий страх. Звук всё подступал. Оно сейчас поймает меня…

Сердце рвануло к горлу от возбуждения, когда я почувствовал в ладони холодную сталь тяжёлого кольца. Тело тряслось от переизбытка адреналина, мышцы не успевали за разумом, и я слегка переборщил, рванув крышку вверх. Вспомнил, что там высота два метра, но лестницу искать времени не было. Когда я спрыгивал вниз, то мелком бросил взгляд назад и судорожно рванулся вниз. Оно было близко. В полёте я схватил крышку и дёрнул на себя изо всех сил. Время для меня словно замедлилось. В стремительно сужающуюся щель заглянули два жутких зелёных круга, глубокие, гипнотизирующие глаза без зрачков, выворачивающие душу на изнанку. Я падал с высоту двух метров, но летел в пустоту. Сердце остановилось. Когтистая лапа просунулась в щель, но через мгновение её перерубила тяжелая крышка со стальной обивкой…

Жуткий рев проводил меня в моём падении в пустоту. Удара об землю я уже не почувствовал…

… Я прижался щекой к холодной стали автомата. Посмотрел на траву перед глазами. Легкий ветерок мерно покачивал её, солнце играло бликами на узкой зелёной блестящей поверхности. Как трогательно. Я нервно усмехнулся. Конечно, тут станешь нервным.

Я поднял взгляд вперёд, туда, где затихали последние разрывы вертолетных снарядов. Мой первый бой. С минуты на минуту наше подразделение с боем ворвётся в штаб-квартиру «Монолита». Вот самый непримиримый враг нашего командования. Оно уже смирилось и с «Долгом» и со «Свободой», позволяя им устраивать крупномасштабные войнушки прямо под носом у разведки, но «Монолит» — это такая заноза в заднице… Если впилась, то выдирать щипцами. Они сбивают вертолёты и уничтожают отряды военных при каждом удобном случае, всегда имея многократное численное превосходство и действуя по замысловатым тактическим схемам. При этом они никогда не отступают и отдают жизни за каждую мелочь боя, за каждую возможность насолить врагу. Нет, они не гибнут бесполезно, они жертвуют собой, только когда это стопроцентно принесёт вред врагу. И никто больше так не делает нигде — ни в Зоне, ни в остальном мире. Это очень крепкий и надоедливый противник. Если наша атака удастся, то мы спутаем планы врага на долгое время.

Отгремел последний взрыв и настала звенящая тишина. Живот моментально скрутило, и я посильнее сжал автомат.

Лейтенант что-то сказал в рацию, переспросил, ему ответили. Он обернулся к нам и крикнул:

— Первая группа пошла на штурм. Мы должны обеспечить прикрытие с фланга.

Дальше следовала серия коротких приказов и мы перебежками двинулись к невысокому серому зданию. Из-за спины слышались короткие хлопки — снайперы подавляли одну за другой огневые точки врага. Сухая трещотка Калашникова слева от нас, разрыв гранат.

Я прислонился спиной к раздолбанной стене, оставшейся от разрушенного дома, и выглянул из-за угла. От здания нас отделяло метров двенадцать, но между ними было разбросано несколько возможных укрытий — каменных блоков, бочек и, как ни странно, мешков с песком. Мы стали медленно продвигаться вперёд, закидывая возможных противников гранатами.

Я просто плёлся позади отряда, стараясь не смотреть на развороченные взрывами тела. Один стрелок перед взрывом гранаты огрызнулся огнём. Я не сразу понял, что происходит, когда вокруг что-то засвистело, противно зажужжало, а затем с противным шлепком опрокинуло бегущего рядом рядового на землю. Пробитое плечо обильно залила кровь, а я просто стоял и не мог оторвать взгляда от набухающей и мокнущей ткани.

Следующее просто вылетело у меня из головы. Лейтенант, орущий на меня, медик, торопящийся достать бинт и роняющий в грязь все свои приборы… Я стоял, вокруг свистели пули…

Бой затягивался. Начал накрапывать лёгкий, противный дождик. Я просто бежал за всеми, и скоро отряд оказался в здании. Выстрелы стихли. Бойцы быстро пробежались по комнатам, убивая оставшихся. Я слышал, как отчитывается лейтенант о выполнении задачи. Меня колотила нервная дрожь. Слава Богу, теперь на базу. Пусть без единого выстрела прошёл мой первый бой и совсем по другому сценарию, но ничего. Зато жив.

Я бросил взгляд на лейтенанта и моим весёлым мыслям пришёл конец. Хмурый взгляд, злые, отрывистые вопросы по рации. Еле слышное отчаянье в голосе. О-па, всё-таки наш непробиваемый командир — такой же человек. А гонору то было на тренировках…

— Мы никуда не летим, — серым голосом сообщил лейтенант. — Это была ловушка. Нас заманили.

Желудок стремительно рванул вниз. Я вообще с детства очень волнительный. Чуть что, сразу начинаю нервничать. Но ничего не поделаешь. Характер такой. А тут Зона, нервы постоянно на пределе.

Бойцы растерянно сгрудились вокруг. Растерянность затопляла нас всех, и, наверное, поэтому все среагировали слишком поздно. Здание сотрясла череда мощных взрывов, часть стены обвалилась и пыль ворвалась в комнату. Не было ничего видно, мы закашлялись. Тут же послышалось шипение, и к пыли примешался едкий дым. Я глотнул его, закашлялся, и тут же голова стала странно тяжелой, а ноги — ватными. Последнее, что я помню — это как со страшной скоростью голова неслась к земле…

… Я очнулся. Голова страшно раскалывалась и болела спина. Взгляд упёрся в обитую сталью деревянную крышку подвала, и воспоминания накатились на меня волной. В мозгу засели два зелёных круга. Голова сама начинала ныть, сердце ускорялось при одном лишь воспоминании…

Я поднялся на ноги и осмотрелся.

Старая кровать с матрасом в углу. Ящик рядом. Я подошёл, заглянул в него и вымученно улыбнулся. Бедняга сталкер был прав — всё это пригодилось. Только не ему. Еда, вода и оружие. Самый минимум, чтобы выбраться из Зоны. И я должен это сделать.

Я выскреб до дна банку тушёнки, выдул минералку, рухнул на кровать и забылся тяжёлым сном…

Меня волокли по длинному коридору. Ноги шуршали по полу, звеня осколками стекла и всяким мусором. Болел подбитый глаз. Ремень автомата больно пережимал плечо. Но я терпел. Потому что нечего было больше делать.

Меня выволокли на улицу и потащили вниз по склону. Вскоре кто-то взял меня за ноги, поднял и перебросил через невысокий бортик, судя по всему, в кузов грузовика. Перед моим носом оказался грязный ботинок. Я не сразу узнал в нём нашу казённую обувь.

Хотелось просто лежать и не двигаться.

По кузову грузовика постучали прикладом.

Машина заурчала, водитель постоял, прогревая мотор. Видимо, похитителям торопиться было некуда. А затем мы поехали.

Уж не знаю, какими путями двигался этот грузовик, но ни одна аномалия, ни один табун мутантов, ни один блокпост «Долга» или гоп-стоп бандитов не попадались ему на пути.

Когда нас подвезли к нужному месту, я уже сидел, облокотившись на бортик, и оглядывал окрестности. Рядом без сознания валялись мои сослуживцы. Деваться мне было некуда. Нас везли к центру Зоны, а оттуда я один не выберусь, даже если сейчас выпрыгну и удачно приземлюсь. Что тоже вряд ли случится, потому что голова болит сильно и кружится. Так что будь что будет.

То, что я увидел, когда нас привезли, выходило за все рамки обыденного. Огороженная колючей проволокой территория, по периметру вышки с пулемётами, на забетонированной площадке стоит небольшой бронетранспортёр с маркировкой группировки «Монолит». Около главного здания колоннами ходят грязные, в обносках люди, конвоируемые несколькими фигурами в серых камуфляжах. Всё это очень напоминало виденный в фильме про войну страшный концлагерь «Освенцим».

Грузовик проехал через хорошо охраняемый блокпост и остановился возле глубокой ямы, на дне которой копошилось около десятка человек. Я уже понял, что нам предстоит. Кузов открыли, и несколько сильных рук одно за другим выволокли тела и пустили их вниз по глиняному склону. Те, словно безвольные куклы съехали вниз, а я упорно цеплялся пальцами за землю, благодаря чему не врезался в нагромождение тел, а плавно съехал вниз и встал на ноги.

Люди в карьере, судя по обрывкам камуфляжа — сталкеры, даже не посмотрели в мою сторону. Они просто лежали или сидели, думая о чём-то своём. Я постоял, подумал и сел прямо в грязь. Мне уже было всё равно.

Через час я имел возможность лицезреть странное событие. Со склона упала веревочная лестница и вниз начали спускаться двое боевиков в сером камуфляже. Краем глаза я отметил, что по краям карьера встало несколько человек со снайперским оружием. Сталкеры заметно напряглись, некоторые, видимо, уже знали, что сейчас произойдёт.

Один из «монолитовцев» подошёл к нам и тихо, но разборчиво сказал:

— Всем построиться.

Сталкеры с демонстративной неохотой и ленью выполнили команду. Мне тоже пришлось встать в общий ряд. Мои товарищи пока лежали без сознания, но никто не удосужился даже перевернуть их.

«Монолитовец» прошёлся перед шеренгой оборванцев.

— Ты, — ткнул он в одного из них. — Выйти из строя.

Из того словно выкачали весь воздух. Он на глазах осунулся и побледнел.

— Я… Я не хочу! — провизжал он.

Двое «монолитовцев» подхватили его, брыкающегося и орущего, связали, заткнули рот и ловко вытащили наверх. Затем всё стихло.

— Вот и завтрак для Василиска, — мрачно сказал пожилой сталкер в конце шеренги. Все стояли, не двигаясь…

В ответ тишина.

— Что за Василиск? — спросил я.

— Ты не знаешь? — глянул на меня седой сталкер. — У меня нет желания рассказывать в подробностях. Скажу в общих чертах. У «монолитовцев» здесь живёт монстр. А мы все корм для него. Вот и всё.

Я занял свободный матрас, отнёс его поближе к склону и лёг на спину. Делать ничего не оставалось. Только смотреть в небо и ждать.

Через час принесли похлёбку. В ржавых жестяных мисках и без ложек, зато почти горячую. Её спускали на особой платформе, закрепленную так, чтобы не перевернулась при спуске. Ждали ровно полминуты, пока всё разберут, затем вытаскивали наверх. Кто не успел — остаётся без еды.

Мои сослуживцы пришли в себя, но пока сидели, трясли головой, ничего не понимая. Я глядел на них абсолютно без чувств, держа обеими руками тёплую миску. Совсем без чувств. Последние часы меня словно заменили. Словно другой человек переживал всё это, а я смотрел видеозапись. Сосущая пустота. Ни единой мысли. Я полностью отдался на волю судьбы, не желая принимать решения сам. Будь, что будет.

Ночь. Я накидываю рваную толстую ткань на колючую проволоку, перекидываю двустволку и перебираюсь по рванью через забор. За мной, пыхтя, бежит седой мужчина в ватнике. Пока он перелезал, я спустился в овражек и постарался отдышаться. Тяжкий подъём по карьеру. Тщательно выверенное убийство трёх охранников. Долгий бег и ползанье по холодной земле с тяжёлым оружием и снаряжением.

Убивал в основном старик. Мне даже говорить об этом было противно. Я лишь отвлекал и через силу держал вырывающегося за ноги. Но всё это стоило того, чтобы сбежать. Две недели в лагере показались мне адом. Не знаю, как я выжил, но «монолитовцы» придумали самую страшную пытку: нервная встряска вперемешку со смертной скукой. Делать было абсолютно нечего, сталкеры тупо сидели или лежали. Весь день. Только принимали пищу три раза. Зато иногда приходили за кормом для Василиска, и тогда разум взводился до предела. Нервы тряслись ещё долго после проверки, протестующий, с нотками обречённости крик ещё долго стоит в ушах. И это страшно.

Но теперь это закончилось! Я на свободе. И намереваюсь ещё выбраться отсюда. Хоть куда-нибудь. Но за периметр.

Старик спустился вниз и радостно сказал:

— Ну, что я тебе говорил? Вот мы и спаслись!

Одновременно с последним его словом, за их спинами раздался жуткий вой. Очень жуткий и очень громкий.

— Василиск вышел на охоту, — тихо сказал старик.

Я сделал два выстрела в темноту, поскользнулся и упал в канаву с ледяной водой. Вода мигом промочила сумку с патронами, залилась в ботинки. Я вскочил как можно скорее, но всё равно основательно промок. Там, сзади, Василиск пригвоздил старика взглядом к месту и медленно подбирался к нему. Я знал, что скоро наступит мой черёд.

Моя единственная надежда — добраться до схрона старика. Мы договорились встретиться там, в случае чего. Теперь уже не встретимся.

Я забил патроны в ружьё, зная, что порох промок. Зная, что ни одного выстрела я уже не сделаю. Мне уже было всё равно.

Я проснулся.

Люк был открыт.

Я глядел в два зелёных круга.

Черные крылья Виталий Огнев

На блёстки дней, зажатые в руке,

Не купишь тайны, где то вдалеке.

А тут и ложь, на волосок от правды.

И жизнь твоя, сама на волоске.

Омар Хайям

Тёмное, подвальное помещение. Где-то наверху скрипнула металлическая дверь. Послышался нарастающий топот шагов. Из полумрака вынырнул силуэт и бросил на стол торговцу грязно-жёлтого цвета рюкзак. Пожилой мужчина с небольшой седой бородой подвинул старую лампу к столу и протянул к рюкзаку руки, дернул за тонкую, но крепкую верёвку и тот раскрылся. Излучаемый артефактами бледный, но приятный свет озарил полутемное помещение, придав ему мрачную атмосферу. Торговец подсчитал светящиеся артефакты, и поднял недовольный взгляд на сталкера, скрытого подвальным полумраком.

— Хорошо… но этого мало, — сказал он.

— Сколько еще? — спросил сталкер.

— Один, первой степени.

— Какой?

— «Сердце», — мерцающие огни артефактов, что выкатились на стол, осветили лицо торговца, поймав его довольную улыбку.

— Где мне искать его?

— В лесу, что на окраине Пепельной пустоши, — торговец бросил сталкеру пустой от артефактов рюкзак.

— Ясно, но после мы квиты, — сталкер забросил рюкзак за спину и, повернувшись спиной к торговцу, направился к выходу.

— Барс, — окликнул его торговец, тот слегка повернул голову, — удачи тебе.

Сталкер промолчал и скрылся за углом коридора.

***

Погода в Зоне — вещь не предсказуемая. Пробудился ото сна алый солнечный диск, заливая багровыми лучами бездонное небо. Теплые лучи упали на каждую травинку, на каждый листочек, блеснули в каплях росы, пробились сквозь холодный туман и сплетенные ветви, заиграло на пыльных стеклах давно покинутых домов. Как вдруг уже застелили небо белые облака, сливаясь в одну однородную тусклую серую гамму. И нет больше алого солнца, только бледный круг, не дарящий тёплого света. Мир наполнился серостью, унынием, отчуждением. И тогда с неба упала вниз первая капля. Прозрачная и чистая снаружи, но смертельно ядовитая внутри. Она разбилась о ткань серой куртки сталкера, который медленно шагал по грунтовой дороге на восток, этого сталкера звали Барс.

За первой каплей тут же упали с небес остальные, застучали о листья деревьев, о камни дороги. Барс накинул на голову капюшон, потянулся рукой к карману на поясе и активировал детектор аномалий. Ливень скрывает от человеческого взгляда аномальную смерть, но от чувствительных сканеров — нет. Дождь лил всё сильнее, наполняя воздух кислотным туманом. Под ногой что-то хрустнуло, сталкер опустил взгляд. На размокшей земле лежало маленькое треснувшее зеркало.

«Будто и не я вовсе», — подумал он, вглядываясь в своё отражение. Короткие черные волосы, косой шрам на правой брови, нос с горбинкой, щетина и уставшие серые глаза. Он уже и забыл, каким был раньше. Зона меняет людей как внешне, так и внутренне. Сталкер перешагнул своё отражение и направился дальше — на восток.

За спиной Армейские склады и должок перед торговцем, а долги нужно отдавать. Особенно когда поклялся Зоной. Она не прощает, только наказывает и смерть еще не самое страшное её наказание, не самое жестокое.

Грунтовая дорога, размякшая от дождевых вод, опускалась вниз по холму и, извиваясь словно змея, вела к заброшенному и одинокому хутору из нескольких домиков. Сталкер ускорил шаг. Спустя пару минут, он уже был у хутора.

Обветшалые избушки с потрескавшейся краской на рамах окон и заросшими мхом крышами, покосившиеся доски заборов, усыпанный опавшими иглами могучей сосны двор и мёртвая тишина — так теперь выглядел когда-то наполненный жизнью хутор. Люди не хотели покидать свои дома. Они боролись с Зоной до последнего, но итогом их неравной борьбы стали могилы. Вон торчат из земли кресты, они остались здесь навсегда.

Путник забежал на веранду дома, над которым раскинула свои ветви сосна. Приклад автомата уперся в плечо. Слегка толкнув двери локтем, Барс вошёл внутрь. Пусто и тихо. Только хлюпанье упавших с куртки сталкера капель на деревянный пол.

В избушке всего две комнатки. Одна с печью, большим кухонным столом и тремя маленькими окошками на правой стене, вторая же вовсе без окон, но заставлена кроватями и шкафами, а на стенах семейные фотографии в обветшалых рамках.

«Сколько раз прихожу сюда, а всё равно как-то не по себе» — подумалось Барсу, когда его взгляд пробежал по черно-белым, но ярким моментам чьей-то утерянной жизни.

Сталкер подошёл к одному из шкафов и открыл его. Внутри на деревянных вешалках висела запыленная одежда. Отодвинув в сторону коробки из под обуви, Барс открыл одну из них и вытянул металлический контейнер. Усевшись на пыльную скамью, он поставил контейнер на стол и медленно открыл крышку.

Внутри стояли несколько маленьких бутылочек с разной по консистенции и цвету жидкостью. Распахнув рюкзак, он достал оттуда железный стакан и бутылку водки, открутил крышку и медленно заполнил четверть стакана водкой. Затем взял одну из бутылочек, что имела пурпурный цвет, и налил в стакан несколько капель. Водка тут же окрасилась в цвет жидкости из бутылочки. Барс посмотрел в окно. Дождь всё так же орошал прокаженную бесплодную землю Зоны. Сталкер взял стакан и быстро выпил смесь до дна.

Терпкая на вкус жидкость заставила Барса скривиться от отвращения. Тело свела судорога — зазвенел стакан, покатившись по покатому столу. Лицо Барса немного побледнело, а зрачки необычно расширились. Руки на столе задрожали. Он стиснул зубы. Дыхание стало быстрым и тяжёлым. Так продолжалось еще несколько секунд. Наконец, сталкер облегченно выдохнул, руки на столе расслабились, глаза приняли свой обыденный серый и уставший вид.

Барс никогда не носил с собой энергетиков и не глотал литрами водку от радиации. Смесь, которую он выпил, давала бодрствовать несколько суток и начисто выводила радиацию, но потом организму нужен был отдых. Каждый раз перед далёким рейдом он выпивал её. Ну и пусть, что старости ему не видать, зато он будет жить сейчас. Этот рецепт достался ему не просто так, не за деньги, не за артефакт… он пожертвовал многим, лишь бы погасить страх смерти от радиации….

Хутор остался далеко позади. Барс продолжил свой путь, по всё той же дороге. Несмотря на то, что отсюда открывался прекрасный вид на зеленовато-желтые равнины Зоны, дождь портил всё настроение.

«Сколько можно еще лить» — злился ходок, когда приходилось обходить лужи. Злился не потому, что боялся выпачкать ног, а потому что одна из десяти луж могла расплавить подошву армейского ботинка кислотой. Вот такая она Зона непредсказуемая, а, казалось бы, подумаешь лужа, что в ней может быть опасного?

Впереди на обочине дороги лежал перевернутый грузовик, каким-то образом он столкнулся с грудой валунов. В прошлую ходку Барс его не видел. Сначала сталкер подумал о разборках кланов, но, приметив взглядом расплавленный металл кабины, сразу отбросил эту версию. Похожую историю он уже видел.

Барс уже подошел к грузовику, как из-за обломков выскочило несколько снорков. Противно ухая, они медленно охватывали сталкер в кольцо. Короткая очередь пригвоздила ближайшего снорка к ржавому борту грузовика. Барс быстро отступил назад, короткими очередями не давая приблизиться сноркам ближе. Боек сухо щелкнул, оповестив о пустом магазине и сталкер, на ходу перезаряжая автомат, бросился к роще. Пробежав пятьдесят метров и, при этом, чуть не вляпавшись в «трамплин» (благо датчик помог), Барс скрылся в густых кустах на опушке, но снорки не желали отступать, продолжая преследование лакомого одиночки.

Он бежал сквозь заросли диких кустарников. Упругие ветки хлестали по телу. Сердце бешено колотилось в груди. Дыханье с хрипом вырывалось из лёгких, но руки продолжали крепко сжимать автомат. Где-то далеко позади остался хутор, а за спиной, уже совсем близко, слышно отчетливое рычание снорков. Густой подлесок не позволял прыгунам использовать преимущество в скорости. Они не могли прыгать, но продолжали довольно быстро преследовать сталкера.

Барс не сбавлял ходу. Встретиться в бою сразу с тремя снорками ему никак не хотелось. Проклятый ливень превратил землю в грязь, бежать по которой былой ой, как не легко! Небо еще больше почернело и, казалось, что вот-вот наступит ночь и всё скроет тьма, но вместо этого лил дождь. Холодный, мерзкий, пакостный. Из-за его не прекращающейся «барабанной дроби» было тяжело прислушиваться к звукам погони. Вот, совсем рядом послышался шелест листьев. Хруст. Завывающие потоки ветра. Визг… рев боли. Вслед за ними громкий хлопок и хлюпанье разлетевшейся плоти.

«Глупая тварь, угодила в аномалию», — мысленно порадовался ходок. Но оставшиеся могут не повторить его ошибки.

Семь секунд чтобы оторваться. Сталкер тут же взял вправо. Короткая пробежка поперек рощи. Пять секунд. Выбежав из рощи на открытое пространство, сталкер огляделся, и бросился вперёд через поле. Три секунды. Крепче сжал рукоять автомата. Две секунды. Вдох. Секунда.

Вспышка молнии осветила схватившихся насмерть человека и монстров. Гром ревущим стукотом расколол чернильное небо. Вновь засверкали блики молний. Барс резко вскинул автомат, приготовившись стрелять. Небесные вспышки осветила контуры снорка в прыжке. Сталкер мгновенно поднял ствол вверх и нажал на курок. Застучал «калашников», агрессивно плюясь свинцом.

Все выпущенные пули прошили отвратительное тело мутанта. Шаг назад. Тварь приземлилась у его ног, подняла голову и злобно зарычала, обнажив гнилые зубы. Не целясь, Барс надавил на курок. Молния. Брызги крови слились с её отблеском и вспышками выстрелов. Сталкер отжал курок только после сухого щелчка. Обойма пуста. Мутант мёртв и регенерация ему больше не поможет, у снорков она тоже есть. Его кровь покидала гипертрофированное тело и убегала куда-то с ручейками дождевой воды. Отточенным до совершенства действием Барс перезарядил автомат. Второй снорк выбрался из рощи и, заревев, приготовился к прыжку. Прицелившись, сталкер выстрелил. Пуля вошла в череп, сорвав с него рваный противогаз и отбросив к дереву. Раненый снорк отчаянно пытался добраться до человека. Кровь хлестала из раны, но чтобы убить снорка этого мало. Сталкер тут же достал гранату. Чека в зубах. Бросок. Огненный свет заставил прищурить глаза. Взрыв разметал обгорелые ошметки мутанта и потрепанной армейской одежды.

Внезапно прекратился дождь, и вокруг стало невероятно тихо. Барс присел на поваленный ствол дерева, чтобы отдышаться. Опустил взгляд к земле. Кровавое пятно расплывалось на ткани брюк.

«Моя? Или же снорка», — Барс закатал штанину, чтоб осмотреть рану. Голень рассекал не глубокий, длинный порез, — «черт, наверно, царапнуть успел меня. И что я маленьким не сдох?».

Порывшись в рюкзаке, сталкер достал аптечку. Он сжал челюсти и от души налил перекиси на рану. Зашипело. Больно, но по-другому никак. Туго обмотал рану бинтом, что через пару секунд слегка покраснел и, поднявшись, осмотрелся. Теперь дорога его лежала к высокому холму неподалёку. С трудом, взобравшись на него, сталкер окинул взглядом горизонт.

«Вот она, Пепельная пустошь, самый пустынный район Зоны, здесь не выстрелят в спину, но и помочь особо некому», — сказав про себя эти слова, он шагнул навстречу пустоши.

После очередного выброса небольшая зеленовато-желтая равнина превратилась в черное море пепла, оставшегося от сгоревших растений, деревьев. Здесь не было аномалий, мутантов, людей, ничтожно мал уровень радиации, но почему тогда здесь так часто из серовато-черного пепла торчат белые кости разорванных грудных клеток, а из пустых глазниц черепов, что погрузились в сгоревшую пыль, выползают маленькие окровавленные черви и прячутся в пепле. Никто не знает, почему появилась пустошь и никто не знает, почему здесь умирают люди, но у Барса нет другого пути.

Путник ступал по мягкому пеплу, а тот вздымался после каждого шага серыми облачками, что ветер разносил по долине. Широкие равнины, полностью укрытые пеплом, из которого стремятся к небу острые когти сгоревших деревьев. Когда на них смотришь, кажется, что это они своими ветками-ноготками царапают твою душу, но не они это, не они…

«Не самое красивое местечко, жуткое, будто смерть под ногами прячется… не приятно так… тяжело. И что же так сталкеру Барсу не улыбается удача? Каждый раз в какую-нибудь глубинку приходится идти, лезть в самое пекло, куда не хочется, но надо. Надо… а почему бы мне не бросить всё и уйти! Почему, Барс? Не пускает Зона? Денег не накопил? Что тебе, дураку, делать больше нечего в жизни, чем ползать по грязи, да играть со смертью в прятки? А ведь и сам же не знаю… хочу узнать… но не знаю. Кто я? Зачем? Может, для этого я и пришёл в Зону… но кто мне даст ответ? Ответы знает только Он… Нет! Нельзя верить в него, нельзя выбрось из головы, не думай об этом, не думай…», — размышлял сталкер, шагая по еле заметной тропе к лесу, чьи кроны уже виднелись на горизонте.

Иногда из-за черных, плывущих вдаль облаков, выглядывало блеклое солнце, но не было в нём радости и тепла, была только печаль такая же, как и на Пепельной земле. По небу пронеслась стая ворон, отвратительно каркая и быстро удаляясь с мертвой территории. Барс поднял взгляд и удивился их количеству. Иногда казалось, что эти хитроумные птицы собирались со всей Зоны и летели под предводительством своего вожака. Настолько много их было и настолько кучно они летели, что затмевали бледное солнце не хуже туч. Они единственные птицы в Зоне кто не мутировал, и пока никто не доказал обратное.

Грунт стал более твердым, и идти стало легче, узкая тропка заметно расширилась. Пейзаж дополнился сотнями сгоревших деревьев. Некоторые ветви сгибались под тяжестью полусгнивших человеческих тел. В воздухе стоял смрад от разложения. Барс уткнул нос в воротник куртки, этим воздухом невозможно было дышать. Желания узнать, кто или что сделал с ними такое вовсе не было, было только желание побыстрее убраться отсюда. Не доброе это место… Зона его отметила, и назад сюда лучше не возвращаться.

Дорога становилась всё более твердой, а пепел постепенно исчезал. До леса осталось немногим меньше километра. Сделав не долгую остановку, сталкер проверил автомат, амуницию и потуже перетянул бинт на ноге. Пустошь заканчивалась и в лесу уже обитают обыденные опасности Зоны: аномалии, мутанты, радиация, и, конечно же, человек.

Через несколько минут Барс уже вплотную подошёл к лесу. Высокие сосны пышными хвойными лапами, раскинули перед ним приветливые объятья. Широкие, кряжистые дубы и густой кустарник дружно шелестели листьями от порывов ветра.

Сталкер вошёл в лес. Пройдя несколько десятков метров, он уже практически не видел неба. Настолько плотно сплелись кроны деревьев. Лес был наполнен звуками. Где-то в глубинке послышался тоскливый вой, под ногами вовсю шуршали стайки крыс. Зеленый мох, и опавшие желтые листья скрывали шаги путника, позволяя бесшумно двигаться к намеченной цели. Кое-где можно увидеть даже грибы — большие белесые шляпки, сплошным ковром покрывали небольшие полянки. Лес встречал сталкера во всем свеем великолепии. Но Барсу некогда было любоваться — он твердо шел к заветному артефакту.

Барс шёл медленно и внимательно прислушивался к окружающим звукам, держа автомат наготове. Он быстрее детектора определил «воронку» и, не используя болта, обошёл её, сказывается опыт годов в Зоне. Иногда под сильными порывами ветра шумели кроны, тогда Барс останавливался, чтобы не сбиться. Дело в том, что артефакт «Сердце» генерировался в аномалии «Пыльца», а её можно найти по тихому писку в ушах. Да-да! Именно найти. Чтобы достать артефакт. Сталкер должен искать аномалию, которая может его убить.

Внезапно сзади послышался шелест листвы. Сталкер вихрем обернулся, выставив перед собой «калашников». Никого не было. А стрелять для проверки не хотелось, всякая тварь сбежится. Барс прошёл еще метров тридцать в направлении, где писк слышен сильнее и только теперь достал детектор, сделанный техниками Зоны, и включил функцию «поиск артефактов». На дальних расстояниях его детектор бесполезен, а вблизи аномалии уловка могла сработать.

На дисплее замигала стрелка направления, и Барс послушно последовал ее указаниям. Пришлось даже пробраться сквозь кустарник в обход мощного радиоактивного очага. Только сталкер выбрался из хитросплетения ветвей, как по лесу эхом разнеслось хриплое карканье. Оглядевшись, искатель заметил у дерева отчаянно прыгающего черного ворона. Как будто его кто-то держал. И точно! Его крылья сковал травянистыми цепями растение-мутант. Какое — неизвестно, их в Зоне тысячи разновидностей.

Ворон дергался, пытаясь выбраться, но зеленые цепи сжимали его тело еще крепче. На детекторе замигал красный огонёк — аномалия совсем близко, семь метров направо. Барс уже повернулся и зашагал к аномалии, как птица захрипела еще сильнее. Искателю показалось это отчаянной мольбой о помощи, словно мяуканье брошенного котёнка. Он остановился.

«Что ты собрался делать! Нельзя лезть в такое по правилам Зоны… нельзя!», — отговаривал себя Барс, но ворон снова пискнул, на этот раз совсем тихо, угасающее, — «Нет! Не могу я так!»

Сталкер повернулся обратно и подошёл к птице. Нож выскользнул из ножен и прошёлся лезвием по оковам растения, а после и по корням. Барс возвратил клинок в ножны, и освобожденная от пут птица, поднявшись, обтряхнула с крыльев остатки травы. Затем ворон наклонил голову к Барсу и тёплым взглядом устремился в довольные глаза сталкера. Не так часто он спасает чью-либо жизнь, пусть даже не человека. Ворон на прощанье каркнул и, вспорхнув крыльями, скрылся в густых кронах.

Искатель же продолжил свой путь. Подойдя на безопасное расстояние к аномалии, он стал искать местоположение невидимого артефакта. «Пыльца» же спокойно поблескивала миллиардами белых спор, при вдыхании которых тут же возникало удушье. Маленькие негодницы за несколько секунд перестраивали любую органику в свои колонии, превращая человека или мутанта в небольшой «пуховый оренбургский платок». Барс надел респиратор и защитные очки, и резко шагнул в центр аномалии. Блестящие частички разбежались в стороны. Ходок протянул руку вниз, ухватился за что-то и выскочил обратно, а частички вернулись на искомое положение. Как только он покинул границы аномалии, невидимый артефакт загорелся красным светом и приобрел форму шара размером с яблоко. Внутри переливалась струйками странная жидкость, что была похожа на кровь.

С улыбкой на лице Барс положил «Сердце» в специальный контейнер и бросил в рюкзак. Затем стянул с лица респиратор и защитные очки. «Вот и выплатил долг», — порадовался он и повернулся спиной к аномалии.

Рука сначала невольно задрожала, а разум потух. На сталкера, взмахивая когтистыми лапами и ужасно рыча, мчался кровосос. Глаза его налиты жаждой крови, облик подобен смерти в черном плаще вот только вместо косы когти. Он даже не входил в скрытный режим, надеялся уложить одним ударом. Мутант подобрался уже совсем близко и уже опускал свой выпад на сталкера, но тот вовремя пришел в себя, блокируя его выпад автоматом и тут же ударяя ногой во чрево. Тварь отбросило назад и Барс, особо не целясь, нажал на курок. Застучал автомат, извергая свинец. Кровосос второй раз замахнулся, когда первые пули разворошили ему грудь, и кровь его слилась с огнём вспышек выстрелов. Зарычав от боли, тварь скрылась в воздухе. Кровавые следы на желтых листьях давали понять, что мутант отступил регенерировать в ближайший кустарник.

— Не скоро вернешься, сволочь! Меня не зря Барсом прозвали! — сказал сталкер и трусцой побежал к выходу из леса.

Но за спиной снова послышался холодящий рык. И этот ужасный топот его лап. Барс бросился бежать, по звукам он мог понять, если порождение Зоны добёрется слишком близко. Мутант сзади петлял, выискивая короткие пути. Барс же срезал дорогу молниеносным кувырком в кустарник и, преодолев зеленую преграду, укрылся за деревом, перезаряжая автомат.

По лесу снова прокатился озлобленный и полный ненависти крик кровососа. Барс выстрелил на звук и бросился к белому просвету меж деревьев. Внезапно мутант появился прямо перед его глазами и, схватив крепкими когтистыми лапами, поднял над собой. Покрытые слизью, отвратительны щупальца тянулись к лицу Барса. Он пытался выбраться, но тщетно. Последний взгляд он бросил вниз, откуда мгновенно поднялся огненный столб — язык «Жарки». А потом темнота и тишина.

Сначала он услышал пение. Прекрасное пение молодой девушки. Она пела на неизвестном ему языке, волшебно пела, сказочно. Ему хотелось слушать её вечность. Он думал, что попал в рай, раз слышит такое чудесное пение. Но спустя мгновение осознал, что чувствует тело. Глаза медленно приоткрылись, и в них тут же ударил бледный свет. Пение не прекращалось.

Немного приглядевшись, он понял, что находиться в том же лесу. Вот только кроны уже не зелены и густы, их просто нет, они сгорели, остались лишь черные когти, смотрящие в серое небо. В воздухе кружил пепел маленькими серовато-черными частичками. Он сливался в одну гамму с холодным туманом, что белесыми мазками расползался по лесу. Барс не поднимался, он ощущал невероятное бессилие. И ему хотелось слушать это чудесное пение. И он слушал.

А потом в воздушной серости над его головой проявились силуэты нескольких девушек в белых платьях и с длинными красивыми черными косами. Девушки держались за руки и, плавая по кругу, еще прелестней распевали песню неизвестного ему народа.

Мыслей не было, только наслажденье и блаженство. Девушки крутились над его головой своими прозрачными телами. И пели. Пели. Так сказочно, так сладко. Но что это? В сладкой мелодичности женских голосов послышался посторонний звук. Снова и снова. Не приятный звук. Резкий и не мелодичный. Но он становился сильнее. Нарастая и постепенно заглушая пение девушек.

Вдруг исчезли девушки, исчезло и пение. И тут Барс понял! Это звуки птицы. Крик ворона! Сталкер поводил рукой по пеплу в поисках автомата, а когда нащупал его ремень, начал подниматься. Не легко это было, будто ноги налились свинцом. Но боролся сталкер, заглушая желание снова услышать сладкое пение. Он стал на колени и поднял взгляд. Перед его взором то появлялась в пространстве, то исчезал картина битвы.

Черный ворон, порхая могучими крыльями, вцепился когтями лап в морду большеголового существа, а клювом раздалбливал глаза. Птица уже была залита кровью, как врага, так и собственной. Существо впилось черными ногтями в тело ворона и пыталось отодрать его от морды. Их тела всё время мигали в воздухе, будто показ слайдов сражения.

Разум Барса все еще был помутнён, но очередной вскрик ворона от впившихся в плоть ногтей, пробудил его сознания. Этой тварью был контролёр. Преодолев последний умственный барьер, сталкер поднялся с колен, потянув за ремень автомат, с которого ссыпался пепел. Это неудивительно он был повсюду. Он падал даже с волос Барса. Прицелившись от бедра, он выбрал момент, когда соперники проявятся, и саданул очередью по контролёру.

Все пули вошли в его безобразное тело, обмотанное грязными бинтами. И он вместе с вороном рухнул в пепел. Тут же белесые разводы тумана пробили яркие лучи солнца, обгорелые деревья зазеленели, пепел растаял в воздухе, сменившись блестящими в лучах солнца листочками, травинками…

Барс подбежал к трупу контролёра. Разодранная когтями морда, глазницы заполнены жидкими ошметками глаз и из них медленно вытекают темные струйки крови, в глотке раздолбленная клювом дыра и около десятка пулевых отверстий в чреве. Он мёртв и больше не регенерирует.

Взгляд Барса метнулся к ворону. Обессилевший ворон лежал в окровавленной, своей же кровью, траве. Барс упал на колени и взял мужественного ворона на руки. Несколько сильно кровоточащих глубоких ран от когтей контролёра. Птица прикрыла глаза и уже почти не дышала.

— Нет! Терпи! Живи! — закричал сталкер и молниеносно скинул с плеч рюкзак. Быстро достал контейнер. Открыл железную крышку и достал артефакт.

Придерживая птицу одной рукой, второй медленно прислонил «Сердце» к груди ворона. Артефакт стал терять жидкость внутри и сморщиваться, а раны ворона медленно затягиваться.

— Сейчас мы тебя вылечим, сейчас… сейчас…, - бормотал Барс.

Наконец, артефакт полностью истощился, последняя рана на теле птицы заживилась. Ворон резво взлетел и, аккуратно присев на плече Барса, довольно каркнул. Барс заулыбался. Забросил на плечо рюкзак с автоматом и вместе с вороном направился к дороге из леса.

— Знаешь, как я тебя назову? — спросил он ворона. — Я назову тебя Чирка!

Чирка снова довольно каркнул и слегка подскочил на плече сталкера. Их силуэты медленно исчезли за стволами деревьев, направляясь на север Зоны.

Да воздастся вам! Виктор Константинович

У каждого из нас свой путь, своя дорога. Кого-то пригласили знакомые, кого-то привели обстоятельства. Если говорить обо мне, то в Зону меня привели слухи. Я давно мечтал иметь прибыльный бизнес, работать, общаясь с людьми, быть кому-то нужным.

Мой бар, «100 рентген», расположенный вне Зоны, невдалеке от таможенного блокпоста, посещает множество людей, разделённых мной на тех, кто отправляется на поиски приключений и тех, кто эти приключения нашел.

Не смотря на то, что официально Чернобыльскую зону можно посетить в качестве туриста, немногие искатели адреналина спешат занять места туристических автобусов, оснащенных необходимыми средствами защиты. Таких людей привлекает не столько острота ощущений, сколько желание, оказаться в запретном месте.

В моём баре, тихом и уютном, посетители находятся с утра до вечера, знакомятся, договариваются об оказании услуг проводника или телохранителей, обговаривают покупку оружия (запрещено законом), обмениваются — продают артефакты (запрещено законом), пьют водку в неумеренных количествах (запрещено министерством здравоохранения), дерутся (запрещено правилами бара).

Стоя за барной стойкой, я с интересом рассматриваю своих клиентов. Впервые появившись в баре, они проявляют необычайную любознательность, энциклопедические познания, желание поучаствовать «в чём-нибудь этаком». Если выразится другими словами — изъявляют желание побывать в Зоне, посмотреть на неё изнутри. Как говорится, кто платит, тот и заказывает музыку. Людям, трусоватым, дрожащим за свою шкуру, за своё положение достаточно провести одну ночь на Кордоне. В тех местах присутствие Зоны можно почувствовать в неистовом лае стайки диких собак, кочующих с одного места на другое; в отдалённых звуках, издаваемых хрюкающими кабанами, рычащими зверями, стреляющими автоматами.

Не знаю, что больше пугает людей: рык, издаваемый снорками или кровососами или же стрельба. Но в том и другом случае новички бледнеют, теряют дар речи, стараются держаться в группе, рядом с теми, для кого эти звуки — просто звуки.

Одним из ветеранов считался сталкер Малыш, неофициальный журналист и летописец Зоны. Сидя на высоком стуле, рядом с барной стойкой ветеран с удовольствием пил красное вино, выводящие по слухам радиацию из организма. Он вернулся из рейда и, зайдя в мой бар, наслаждался отдыхом.

— Не могу понять, — рассказывал Малыш, — что людей привлекает в Зоне. С виду, обычная, поросшая молодняком, местность. Да, мутанты встречаются, радиация не даёт расслабиться. Артефакты появляются только после очередного Выброса, да и не всегда они появляются. Даже стычки между группировками не имеют первоначальной остроты, территориальные войны давно закончились. И всё же, люди идут и идут. Каждый день новые лица. Вот вчера….

Малыш не договорил, его монолог прервал стук закрывшейся двери и жалобный голос, принадлежащий молодому парню, странно передвигавшему ногами. Новый посетитель, переходя от одного столика к другому, жалобно гнусил:

— Братья-сталкеры, простите меня! Не держите зла!

— Кто это? — поинтересовался Малыш, поворачиваясь ко мне.

— Это старое лицо, — я пытался отшутиться. Желание рассказывать о безногом посетителе у меня напрочь отсутствовало.

— Ты никогда не встречался с Сивым?! — удивленно-насмешливо произнёс сталкер Рекс, сидевший рядом с Малышом. — Тебе крупно повезло.

— Что вы меня мучаете? — возмутился летописец. — Я что, историю каждого сталкера должен знать?

— Почему каждого, — мне нравилось наблюдать за реакцией моего давнего клиента. — Сивый, особенный, посмотри на его лицо.

Малыш какое-то время молчал, рассматривая хнычущего сталкера, затем повернувшись к нему спиной, мрачно произнёс:

— Обычный человек, смазливый только, на девушку похож. Он, что, неправильной ориентации?

Рекс засмеялся одновременно со мной.

— Его ориентацию мы не проверяли. А то, что он похож на девушку, ты правильно заметил. Только этот человечек знаменит не внешностью, а своими поступками.

— Расскажи, угощаю выпивкой! — умоляюще попросил летописец, обращаясь к Рексу.

— Может, у него самого поинтересуешься?!

— Ты думаешь, он расскажет? — переспросил Малыш. Рекс равнодушно, даже отстранённо пожал плечами.

— Слушай. Сивый, он же Дмитрий Сивуч, появился в Зоне полгода назад, пришёл вместе со старшим братом. Его брат, Кочубей,….

— С Кочубеем я был когда-то знаком, — перебил рассказчика Малыш. — Царствие ему небесное, хороший был человек.

Сталкеры не чокаясь, подняли стаканы, на несколько секунд склонили головы.

— Кочубей знал Зону, как свои пять пальцев. Ты знаешь, не мне тебе рассказывать, что знать Зону никто не может, потому что она постоянно меняется. Что-то исчезает, что-то появляется новое. В одиночку ходят только самоубийцы или сумасшедшие. Кочубей, пораскинув мозгами, решил, что лучшего напарника, чем его младший брат, во всей Зоне не найти. Приведя желторотого юнца, опытный проводник научил его всему тому, что знал сам. Только не учёл одного сталкер, что у братца душонка с гнильцой, зависть съела его печенку. Наберут братья артефактов, принесут торговцу, Сивый за каждый рубль торгуется. Не успев отдохнуть, вновь в Зону стремится. У других сталкеров интересуется, где бывали, что нового могут рассказать, где артефактов дорогих найти можно.

— А-а, — протянул журналист, — вспомнил! Он и у меня интересовался, обещал купить информацию. Что в этом плохого?

— В том, чтобы узнать, где какие артефакты можно найти, ничего плохого нет. Мы, все, кто сидит в баре, слушает мой рассказ, повязаны Зоной, отдали ей часть своей души. Нас связывает родственность интересов, переживания за чужую боль, радость от удачного рейда. Готов поспорить на весь хабар, что немного найдётся людей, решивших поживиться за чужой счёт. Сивый почему-то решил, что ему это позволено. После смерти брата, он стал одиночкой.

— А что случилось с братом? Я слышал, что Кочубей погиб из-за собственной оплошности.

— Никто не знает, как он погиб, — я ответил за Рекса, уставшего от длительного монолога. — Сивый говорил, что в тот день брат ушёл один,

— Да лжёт он, как собака дикая, сбежавшая из стаи, — зло пробурчал Рекс. Он слегка захмелел, временами бросал в сторону Сивого такие испепеляющие взгляды, что я подумывал о том, чтобы вызвать «пожарную команду», разнимающую драчунов. — не бойся ты, — обратился Рекс ко мне, заметив мой взгляд, — я с инвалидами-кровососами не дерусь, хотя не мешало бы ему щупальца почистить.

— В общем, после смерти брата, Сивый изменил тактику. Выбирал место повыше, садился в засаду и ждал появления сталкеров. Ты сам знаешь, что как бы ты не набивал рюкзак, припасов не всегда хватает. Поэтому мы сталкеры делаем схроны, устраиваем тайники. А в тайнике, чего только нет. И ствол заряженный, и снаряга, по размеру подходящая, лекарства там разные, патрончики, артефакты. Сивый вначале только за артефактами охотился, брал осторожно, чтобы хозяева не обнаружили. А потом, перестал перебирать харчами, очищал тайники целиком. У меня оптика была спрятана, Цейсовское стекло, у военных на две «золотых рыбки выменял». Упёр, а потом торговцам сдал, за треть цены. Не знаю, каким образом, вычислили его сталкеры, возле схрона, отметелили как следуют, чтоб неповадно было чужие вещи брать. Только не поняли, с кем связались. В течение двух недель вся группа Шмеля из пяти человек погибла.

— Истории известно, когда большее количество людей гибло за меньшее время. Оговорить кого угодно можно.

— Никто его не оговаривал, — Рекс равнодушно дёрнул плечом, — он сам рассказал, как выслеживал, как убивал. Рассказал, как очистив тайник, ставил сюрпризы, мины-растяжки.

— Да за это, не то чтобы побить, убить мало, — взорвался Малыш. — Из-за такой растяжки Фил, мой друг погиб.

Мы не успели опомниться, не сообразили удержать Малыша, сорвавшегося с места. Журналист, подскочив к Сивому, правый хуком сбил парня на пол. Сталкеры, сидевшие за столами, вскочили со своих мест.

— Не стоит бить инвалида, — укоризненно заметил дед Кузьма, подойдя к Малышу. — Не видишь, разве, у него ног нет.

Драчун посмотрел на Сивого, размазывающего кровь и слёзы по щекам, превращая лицо в безобразную, карнавальную маску. Сидя на полу, бывший сталкер поправлял задравшиеся штанины, пряча под брючинами протезы. Люди, не знавшие историю Сивого помогли ему подняться с пола, усадили за стол. Малыш вернулся к Рексу.

— Зря ты это сделал, — Рекс еле шевелил языком. — он и так наказан, неужели не заметил?

— Что-то я не понял?! — драчун ворчливо покосился в мою сторону. — с каких пор вы записались в нему в адвокаты? Он, что, одарил всех артефактами?!

— Успокойся, — нервозность журналиста передалась мне. — Не всё так просто. Не знаю, что с ним произошло, только принесли его на блокпост без обеих ног. Какое-то время его не было, видно протезы делал. А как только стал ходить, приходит в бар и у всех сталкеров просит прощения.

— Не понимаю. — Малыш посмотрел на меня. — С чего вдруг?!

— Говорит, что поменялся после того, как увидел странный сон. Это случилось как раз, после смерти Фила. Ему в тот день повезло. Наблюдая за сталкером, он натолкнулся на схрон. Богатый схрон. Рюкзаков девять там лежало, набитых артефактами. Оружия какого хочешь, боеприпасов целый склад. А на стенах нарисованные православные кресты. Сивый, с его слов, не придал этому значения, от радости в зобу дыханье спёрло. Сел он на рюкзаки, стал думать, как ему хабар незаметно для всех за пределы Зоны переправить. Сидел, сидел и не заметил, как задремал. И снится ему, что берёт он рюкзак, а тяжесть в вещмешке неподъёмная. Осенило тут Сивого, кресты мешают, совесть в них заложена. Стал он стирать кресты, не замечая, что в убежище изменения происходят. Как только стёр сталкер последний крест, зашевелились мешки, стали развязываться. Сивый хотел бежать, но куда, от страха ноги онемели, привык за спиной брата прятаться. Хотел стрелять, только в ружье патронов не оказалось, а дотянуться до пачек не может. Вылезли из мешков черти рогатые, стали над сталкером измываться:

— Какой гость к нам пожаловал!

— Хочешь нашим братом стать?

Сивый не знает, что сказать то, проснуться пытается. Черти хватают его за руки, начинают кости ломать. Треск в схроне стоит, как в сухом лесу, когда бурелом идёт. Больно человеку, кричит он, что есть мочи, а черти только смеются:

— А помнишь, как ты Шмелю руки ломал, когда он пытался от тебя защищаться?

Неизвестно каким образом, образовалась в убежище лужа, болотисто-зелёного цвета, с большими лопающими пузырями. Черти поднесли Сивого к ней, поставили в середину лужи. Пронзила тело сталкера невыносимая боль. Стал умолять он нечистых отпустить его, а черти в ответ только смеются:

— Мы тебе не все свои забавы показали. Смотри, какая у нас есть жаровня, — и суют его в «жарку». Огнём занялись и без того обугленные ноги.

— Зайцу хуже было, разве не помнишь? — рассмеялся старший чёрт на очередную мольбу Сивого помиловать его. — Ты его раненым полностью в «жарку» впихнул. А сейчас мы тебя на растяжку понесём, испробуешь собственного подарка. Как ты к Зоне, так и Зона к тебе.

— Не надо!!! Пощадите меня, умоляю вас!!! Больше никогда я не буду вредить сталкерам, обещаю!!! — завопил брат Кочубея.

Только он произнёс эти слова, всё разом пропало, а от боли сильной, Сивый потерял сознание. В таком, бессознательном состоянии перед военным блокпостом его нашли сталкеры. С тех пор приходит сюда, прощения за прошлые грехи просит.

— А ноги? — удивлённо спросил малыш, поняв, что рассказ окончился.

— Что «ноги»? — переспросил Рекс, глядя на журналиста совершенно трезвыми глазами.

— С ногами что случилось? — переспросил Малыш.

— Ноги, — Рекс загадочно улыбнулся, — ноги черти отрезали!

Гудок Кукушки Сергей Хазов

Медленным шагом я двигался на запад Кордона. Конечно, задание мне Сидорович дал паскудное, придется убить сталкера. Но мне своя шкура дороже. Все-таки долг у меня перед торгашом огромный и если я выполню это задание… Ну, не буду загадывать.

Небо прочертила молния, и я зябко поежился. Не люблю дождь, особенно в Зоне. Пророкотал гром и на прокаженную землю Зоны упали первые дождевые капли.

Впереди показалось АТП. Дерьмовое место. После недавнего Выброса там обосновались сталкеры из «Последнего дня». Кучка наркоманов и психов. Перестрелять бы их всех…

Я начал обходить АТП с юга, по холмам. Достав свой старенький детектор, я зафиксировал аномалию. Три шага вправо. Детектор пискнул. Шаг вперед. Детектор опять издал писк. Два шага вправо. Детектор молчит. Несколько шагов вперед и детектор вдруг издал тихий мелодичный звон.

— Артефакт, — пробормотал я и открыл на детекторе небольшую панельку.

На открывшемся экранчике высветился оранжевый диод. Я сделал два шага вперед, детектор пискнул. Шаг вправо. Загорелся зеленый диод. Облизав сухие губы, я сделал шаг вперед. Детектор начал издавать частый писк. Шаг вправо. И вот в метре от меня попрыгивает на земле артефакт Каменный цветок. Шаг вперед. Слева я почувствовал вибрирование воздуха. Маленький шаг вправо и тут же вперед. Снимаю с пояса потертый контейнер и аккуратно наклоняюсь. Поднесся его вплотную к артефакту, я сделал резкое движение рукой, и аномальное образование оказывается в контейнере.

Повесив его на пояс, я продолжил движение. Тем временем дождь усилился, и я накинул на голову капюшону. Не хватало облысеть еще. Три шага вперед, детектор пискнул. Шаг вправо, снова писк. Два шага влево, тут уже чисто. Иду вперед, всё, вроде опасность миновала. Внезапно заверещал таймер на ПДА, поспешно отдернув рукав, я нажал на кнопку отмены. Надо торопиться. Я сбежал с холма, рискуя влететь в аномалии, но склон оказался чист. Посмотрел в сторону АТП. На крыше двухэтажного здания виднелась фигура сталкера. Сплюнув, я побежал вдоль проселочной дороги, около поваленного дерева свернул налево. В висках застучала кровь, когда я, наконец, увидел ориентир в виде проржавелой, давно сошедшей с рельс, «кукушки». Около нее резвились аномалии, но меня это не волновало. Я, скинув рюкзак и контейнер с артефактом, начал забираться на скрюченное радиацией дерево. Очень удобная позиция для снайпера. Я с трудом снял с плеча старенькую СВД и удобно зафиксировал её на суке.

После десяти минут ожидания, за насыпью появилась одинокая фигура сталкера, одетая в СЕВУ. Сверкнула молния, и я от неожиданности едва не свалился вниз. Выдохнув, я прицелился, поймал голову сталкера на «галочку» и… Совсем рядом прозвучал гудок, винтовка подпрыгнула и пуля ушла в небо. Мои ноги соскользнули с ветки и я, головой вниз, начал падать на землю. Все закончилось внезапно, раздался хруст шеи, и сознание мгновенно погасло…

Без названия Сергей Хазов

Ночь в Зоне воистину страшна. В это время на охоту выходят твари, с которыми даже днем опасно столкнуться. Кровососы, бюреры, контролеры… Отличная компания для прогулки под луной, не так ли?…

Сталкеры стараются до захода солнца дойти до относительно безопасных мест. Те же кто, волей судьбы, вынуждены заночевать под открытым небом, разжигают костерок и ждут рассвета. Ждут и молятся. Кто кому, одни Богу, а другие Черному сталкеру…

…Кремень подбросил в костер несколько веток и глянул на часы. 02:39. Вздохнув, сталкер привалился к бревну и прикрыл глаза. «Как же домой хочу» с тоской подумал сталкер, «а сколько я уже в Зоне? Пять лет. Домой пора, домой.»

— Эй, у костра! — из темноты раздался хриплый голос, — можно у вас ночь переждать?

Кремень подтянул к себе АК-74 и щелкнул затвором.

— Можно, только без глупостей.

Из темноты вышел долговец с Абаканом на изготовку.

— твою мать, Свобода, — рыкнул он.

— Принесло недоармейца, — Кремень отложил в сторону «калаш», — что встал, садись.

Долговец сплюнул и повесил оружие на плечо.

— Я Зубр, — представился он, с неприязнью глядя на свободовца.

— А я Кремень, — фримен с тоской глядел на костер, — откуда топаешь, долгонафт?

— Тебе какая разница? — Зубр продолжал сверлить взглядом Кремня.

— Да просто спросил, с целью разговор завязать, — свободовец поднял глаза на долговца, — кончай уже зыркать, у меня от этого несварение желудка.

— В каком смысле?

— А в таком, пердану — так сюда все мутанты сбегутся…

Долговец натянуто улыбнулся. Достал флягу, отвернул крышку и приложился к горлышку.

— Будешь, а, анархист? — Зубр протянул сосуд Кремню.

— Давай, попробую, — фримен принял из рук долговца флягу и отпил из нее, — крепкое пойло… самогончиком балуешься?

— Ага, Лесник гнал.

— Раз Лесник, то можно за здоровье не опасаться.

Кремень вернул флягу долговцу и погрузился в молчание.

— Слышь, Кремень, ты сколько уже в Зоне? — вдруг спросил Зубр.

— Пять лет уже, — нехотя ответил фримен.

— А я четыре, — вздохнул долговец, — знаешь, что я скажу? Меняется Долг. Нас, идейных, одна четвертая осталась, а остальным плевать на наши цели.

— Понимаю, — Кремень надвинул на голову капюшон, — у нас в Свободе та же «трабла». Я когда пришел туда, все ребята готовы были сражаться за свободу в Зоне. У всех была общая идея. Как говорится: один за всех, все за одного. А сейчас? Те, кто вступил в группировку недавно, этого не понимают и для пользы Свободы не рискнут даже деньгами, не то, что головой. Они все очень умные и думают, что группировка им чем-то обязана, а не наоборот. Им срать на идеалы Свободы, главное бабла забацать и свалить.

— Верно, верно говоришь, — произнес Зубр, — слабеют группировки.

— Слушай, подежурь, я посплю, через три часика разбудишь, — Кремень зевнул.

— Подежурю, — ответил долговец.

Кремень поплотней запахнулся в плащ и закрыл глаза. «Эх, Свобода, медленно умираешь ты» в мозгу фримена стремительно пробежала эта мысль и он погрузился в сон.

* * *

На рассвете из Мертвого леса вышли два сталкера. Один был облачен в черно-красный комбез, другой в зелено-рыжий, поверх которого был наброшен серый плащ. Обменявшись рукопожатиями, они разошлись в разные стороны…

Два друга Берт Захаров

In angustiis amici apparent

[ин ангустиис амици аппарэнт]

Друзья познаются в беде

Дружба — основа всей нашей жизни. У каждого из нас есть друзья. И враги тоже. Но случается так, что друг становится противником, а тот человек, который ненавидел тебя, переходит на твою сторону. Так случается редко, но бывает и такое. Ведь человеческая дружба сложна и непонятна. Друг на то и нужен, чтобы поддержать в трудную минуту. Настоящий друг всегда выручит в сложной ситуации. Он бросит все свои неотложные дела и станет решать именно твои проблемы. Этот человек и есть самый бесценный друг.

Два сталкера Чурбан и Гоблин были неразлучными друзьями. Они знали, что поодиночке в Зоне выжить трудно, но если объединиться в одну команду, то будет намного лучше. Хабар они всегда делили между собой, также еду и патроны. В рейд они ходили тоже вместе. В общем, они всегда могли постоять друг за друга.

Вот и в этот раз они вдвоём решили отправиться в вылазку, чтобы разжиться кое-каким хабаром. Собрав всё необходимое в рюкзак, а именно патроны, консервы с хлебом, запас воды на несколько дней, друзья двинулись в путь.

Вся их долгая дорога пролегала через ухабистые места, извилистые карьеры и труднопроходимые аномальные тропы. Оба шли плечо к плечу. Впереди кидали болты, дабы удостоверится в том, что впереди нет аномалий. Если же случалось обратное то болт, спокойно летящий на землю, либо просто исчезал, либо краснел и испарялся от непонятного нагрева. Иногда брошенный сталкером болт отлетал в сторону, будто стукался о твёрдую преграду. Бывало и так, что он разрывался на куски. Один раз Чурбан и Гоблин нашли болт, который был перекручен несколько раз, как бы связан в узел.

И тогда Чурбан сказал:

— Вот чудеса. Как его аномалия свернула.

— И не такое бывает в Зоне, — заметил Гоблин.

Какое-то время они с удивлением смотрели на болт. Потом побрели дальше. Тут Гоблин вспомнил один анекдот и решил рассказать другу. Он сказал:

— Я тут анекдот вспомнил. Рассказать?

— Валяй, — ответил Чурбан.

— Короче, — начал Гоблин. — Один сталкер убегал от стаи слепых псов. Когда он попытался скрыться от них в Рыжем лесу, то случайно попал ногой в Карусель. Та его раскрутила и уже скоро должна была разорвать на части. Когда сталкер вертелся в самом центре аномалии, то у него ещё оставалось время поразмыслить. И он подумал так: «Это ничего что я в аномалию попал. Зато слепые псы не разорвут меня на куски».

Рассказав анекдот, Гоблин начал хохотать, держась руками за живот. Чурбан почему-то молчал. Было видно, что он не понял анекдота. Сталкер спросил:

— А где смеяться? Что-то я не понял…

Гоблин посмотрел на друга. У того было серьёзное лицо. Гоблин плюнул на землю, ничего не сказал, а спокойно пошёл через ухабы. Просто он понял, что у Чурбана нет чувства юмора. А без этого чувства в Зоне не выжить.

Так они и шли. Друзья верили, что сегодня удача на их стороне. Если им удастся раздобыть какую-нибудь информацию или документы, то ближайшему торгашу всё это можно будет выгодно скинуть даже по дешёвке. А лучше учёным продать. Сейчас им информация нужна о том, что творилось в Чернобыле до второй аварии. Ведь в таинственных X лабораториях много всякого добра осталось. Документы, отчёты, препараты. Жаль, что не пробраться в эти подземные лаборатории. Ещё с того времени многие двери заблокированы, а пароли от них потерянны. Так что нет смысла соваться туда.

Но Чурбан и Гоблин даже не думали о лабораториях. Сегодня они надеялись обчистить заброшенную базу военных. Там до апреля 1986 года располагались какие-то элитные вояки. И там могла остаться важная информация о вооружении войск.

На удивление сталкеров погодка выдалась прохладной. Но сильного мороза они не чувствовали, так как ватные штаны и куртки на меху их согревали. Поверх утеплённой одежды на них были бронежилеты. На шее каждого висели специальные противогазы, которые больше походили на промышленные респираторы. На плечах у каждого висели рюкзаки. У Чурбана справа на поясе был контейнер для дополнительных патронов. У Гоблина слева на боку к ремню была прицеплена фляжка. Это чтобы в рюкзаке лишний раз не копаться.

Друзья двигались в сторону горизонта на восток, к заводским постройкам. Где-то там и располагалась полуразрушенная засекреченная база военных. Непонятно почему они решили создать базу именно среди заводов. Скорее всего, вояки посчитали это место малолюдным вот и разместились там, надеясь на то, что никто не будет знать о секретных разработках.

Путники продвигались всё ближе к военной базе. На земле после недавнего дождя остались лужи. Но с утра их подморозило. Теперь же верхний слой грязной воды был покрыт небольшим слоем льда. Когда сталкеры случайно наступали в лужу, то лёд трескался и хрустел прямо как зимой. Путники же не боялись заболеть от холодной воды. Сегодня на их ногах были не обычные ботинки, а именно кирзовые сапоги. На подошве собиралось достаточное количество грязи из луж. Глиняная дорога подмёрзла, но по ней было легче идти, чем по грязной тропе.

Приближаясь к ограде, которая перекрывала проход к заводам, сталкеры заметили, что на землю уже опустился странный туман. Гоблин заметил:

— Что-то погодка резко изменилась.

— Да всё нормально, — спокойно ответил Чурбан. — Это же Зона. Здесь каждую минуту всё меняется. Разве забыл?

— Непонятно просто. То дождь, то ветер, то жара. К таким скачкам и не привыкнуть. Сейчас вот туман. Может ещё и снег пойдёт.

— Не волнуйся, — заметил Чурбан. — Найдём информацию и смоемся отсюда.

— Ага. А потом продадим учёным, срубим денег и свалим из Зоны, — поддержал друга Гоблин.

— А все остальные пусть здесь остаются. Нам делать тут больше нечего.

— Точно! Мы и так в Зоне задержались.

Сталкеры перелезли через ограду из колючей проволоки. Когда Чурбан перелезал, то зацепился за что-то рукавом куртки и порвал его до локтя. А Гоблин так вообще упал вниз как мешок. Он встал и, отряхиваясь от пыли, спросил:

— От кого только такие заборы делают?

Чурбан заметил:

— От нас с тобой. В общем, от сталкеров.

Гоблин что-то промямлил в ответ. Подтянулся и начал осматривать территорию. Чурбан уже стоял рядом с другом и поправлял лямки рюкзака.

— Как ты думаешь, есть здесь кто-нибудь? — Спросил друга Гоблин.

— Не знаю. Территория давно заброшена. Или ты думаешь, что мы можем встретить вояк или рабочих с завода?

— Не знаю, — ответил Гоблин. — Но я чувствую опасность.

— Я тоже, — сказал Чурбан.

— Ничего не поделаешь. Раз уж пришли — надо искать информацию.

— Надо, — подтвердил Чурбан.

Сталкеры двинулись к главному зданию военной базы расположенной где-то среди цехов и ангаров.

Вот и сам центральный комплекс. Вокруг него было собрано огромное количество военной техники. Во дворе стояли проржавевшие танки, бронетранспортёры и джипы, а на крыше стоял вертолёт. Лопасти его винта накренились, упали на бок. Стёкла были разбиты, а одну из дверей как бы кто-то когда-то выкорчёвывал. Она почти валялась на бетонной крыше, но всё ещё держалась непонятно за что. Это хорошо было видно со двора.

Друзья двинулись к главному зданию. Оно было всё обветшалое, полуразрушенное. Здание построили из красного кирпича, а штукатурка во многих местах уже обвалилась. Поэтому местами оно было красным, местами белым.

— Да, ветхое здание, — заметил Чурбан.

— Старьё, — добавил Гоблин.

— Интересно, — вновь сказал Чурбан. — А внутри как? Тоже разруха?

— Похоже на то, — ответил на вопрос друга Гоблин.

В этом он оказался прав. Когда вошли в здание, то заметили, что кругом творился настоящий беспорядок. У сталкеров было такое чувство, будто они попали на стройку, а не на военную базу. Кругом валялись какие-то ящики, мешки, трубы. Что касается кирпичей, то они лежали повсеместно. Воздух в помещении был затхлый, спёртый. Сталкерам было тяжело дышать. На всякий случай они нацепили противогазы. Друзья стали осматривать комнату за комнатой. Оружие они не доставали, так как знали, что в здании быть никого не может.

В небольших комнатёнках валялись перевёрнутые столы и стулья. Шкафы лежали на боку. У одного задняя картонная стенка вовсе отвалилась. Под разбитыми окнами валялись стёкла, будто их кто-то специально разбивал. Стены были покрашенными но, опять же, с обвалившейся штукатуркой. На них также виднелись трещины больших размеров. И ещё в стенах были различные неглубокие выемки, будто здесь происходили перестрелки и пули попадали прямо в них. Это подтверждали разбросанные повсеместно гильзы. Везде в комнатах валялся различный мусор, палки и куски толи.

— И где же контейнеры с документами? — Не обращаясь лично к другу, с иронией спросил Гоблин.

— Надо поискать на других этажах, — всё же ответил Чурбан. — Пойду на второй, а ты когда здесь всё проверишь, то поднимись на третий. Может и там что-нибудь есть.

Само здание состояло из четырёх этажей, если не считать подвал. Лестницы проходили диагонально в шахматном порядке, как и во всех других жилых домах. Лифт ясное дело не работал. Лестничные площадки были грязными, замусоренными. Чурбан побежал на второй этаж. Он перепрыгивал сразу через несколько ступенек. Потом держась за перила, скрылся из виду. Гоблин остался обыскивать всё внизу. Переходя от шкафчика к полочкам, сталкер всё же прислушивался к каждому шороху. Здесь шумел только он один. Но если бы Гоблин резко замер на месте, то он мог услышать, что твориться на улице.

Туман опускался ещё ниже. Но во дворе была тишина. Даже какое-то странное затишье. На улице похолодало ещё сильнее.

— Не к добру всё это, — сказал Гоблин вслух. — Что-то здесь не ладно.

Сталкер не нашёл ничего хорошего внизу. Только подобрал с полу несколько докладов о вооружении, а также статьи из газет о военной службе солдат. Прошло какое-то время и, он подумал:

«Что-то Чурбана не слышно. Куда он пропал?»

Закончив с обыском, Гоблин поднялся на третий этаж, миновав второй. Он знал, что с Чурбаном ничего плохого не случится, но на душе у него было как-то неспокойно. Когда поднялся на третий, то увидел, что в конце коридора промелькнул чей-то плащ. Гоблин крикнул вслед убегающему человеку:

— Стой! Ты кто такой?

Но человек в плаще даже не оглянулся. Через какое-то время его и след простыл. Гоблин кинулся было за ним, но потом понял, что это неразумно, а лучше найти Чурбана и уже вместе с ним догнать неизвестного. Сталкер побежал на второй этаж.

— Чурбан, где ты? — Крикнул Гоблин и начал осматривать все комнаты.

Сейчас у него было напряжённое состояние, а излишняя раздражённость мешала ему сосредоточиться. Ведь Гоблин был уверен в том, что в здании не могут находиться посторонние люди. Хотя почему не могут? В военном комплексе могли проживать враждебные группировки. А также мутанты, например снорки или химера.

Своего друга Гоблин не обнаружил. Зато в одной комнате увидел трёх бандитов, которые спокойно сидели за столом. У двоих были обрезы, а один держал в руках дробовик. Видимо он у них главный, то есть бугор или пахан. Но что на базе военных делают бандиты? Неужели поселились среди этих гор мусора и главенствуют здесь? И куда делся Чурбан?

Гоблин хотел найти ответы на все эти вопросы. Чтобы бандиты его не заметили, он спрятался за косяк немного приоткрытой двери. Гоблин услышал обрывок их разговора.

— Васёк, что с этим петушком делать будем?

— Что делать? Подержим его наверху, а если никто не придёт и денег нам не отвалит, замочим этого гада.

— Это хорошо. Главное выкуп получить за петушонка, а потом свалить отсюда.

— Ага. Свалим из Зоны. А дебилы — сталкеры пусть здесь остаются.

— Точно. Пусть здесь сгниют. А мы смоемся.

— Только вот деньги надо получить за идиота и всё: прощай, Зона.

Гоблин подумал: «Вот что захотели. Чурбана, значит, схватили и выкуп за него хотите. Ладно, вы его получите».

Недолго думая Гоблин выхватил автомат. Теперь ему есть в кого пострелять. Но прежде этого сталкер взял гранату, висевшую у него на поясе. Выдернув чеку, он швырнул гранату прямо на стол бандитам. Те в свою очередь закричали:

— Граната! Ложись!

Но в этот момент она взорвалась. Обломки стола полетели в разные стороны. От стульев остались одни щепки. Один из бандитов упал на спину и не двигался. Два других спрятались за кучами мусора и уже держали стволы наготове. Того который сидел слева Гоблин легко убил несколькими одиночными выстрелами. Увидев, что двое уже мертвы последний бандит встал и сказал умоляющим голосом:

— Не убивай, брат!

— Не убью. Скажи только, куда сталкера посадили.

Этот бандит и был тот, что с дробовиком, но он не стрелял. Чуть не плача он сказал:

— Я покажу тебе комнату, только не стреляй!

— Пошли, — грозно сказал Гоблин.

Оба стали подниматься на четвёртый этаж. Впереди подняв руки, шёл бандит. Его дробовик забрал себе Гоблин на всякий случай. Сталкер держал автомат наготове за спиной бандита. А то мало ли что. Вдруг у того есть пистолет или нож. Но бандит и не пытался дёргаться. Он спокойно шёл по ступенькам и даже не оглядывался.

Когда поднялись, то ничего опасного Гоблин не заметил. Бандит шёл по коридору. Следом за ним продвигался сталкер.

— Долго ещё идти? — спросил Гоблин.

— Скоро придём, скоро, — ответил бандит.

— Тогда пошевеливайся! — Прикрикнул сталкер. — Чурбан не может долго ждать.

— Сейчас дойдём, сейчас, — обиженно ответил бандит.

Когда оба проходили мимо каких-то ящиков, то бандит отскочил в сторону и закричал:

— Валите его, пацаны!

Тут же откуда-то выскочили эти самые «пацаны». Гоблин заметил, что их человек пять, не больше. Он резко отпрыгнул за бочки и первым делом начал палить в предателя. Сейчас сталкер перевёл автомат в режим очереди. Расколошматив всю спину их главарю, Гоблин принялся за остальных. Сталкер был в ярости. Ведь его не только подставили. Сейчас он даже не знает где сидит его друг. Сидя за бочками, Гоблин заметил, что на поясе мёртвого бандита висят ключи. И сталкер подумал:

«Может от той двери, в которой Чурбан сидит, есть ключ. Надо поискать».

Сталкер тихонько подкрался к трупу. Сдёрнул связку ключей и перебежал к кирпичам. Бандиты не спали. И как только заметили движение, то начали палить. Кирпичи разлетались в крошки. Пули отскакивали от стены рикошетом. Гоблин присел и достал ещё одну гранату. Не вылезая из укрытия, сталкер бросил её бандитам. Прогремел взрыв и несколько бандитов отлетели к стене.

— Вот чурка! — Закричали другие бандиты.

Послышался крик раненых. Они прямо орали от боли. Два бандита ещё пытались стрелять, но тут Гоблин выскочил и одновременно расстрелял обоих. Те, кого ранило осколками гранаты лежали и корчились на полу. Один даже выл, так как у него вся рука была в крови. Видимо кисть оторвало при взрыве. Гоблин подошёл и добил своих врагов.

— Не надо было засаду устраивать, — сказал он вслух. — Остались бы в живых, а так…

Гоблин не договорил, так как услышал голос Чурбана. Тот кричал:

— Гоблин, я здесь. Выпусти.

— Где? — Спросил Гоблин.

— Взаперти! — Крикнул Чурбан и начал стучать в дверь.

По стуку Гоблин легко догадался, что его друга посадили в комнату с железной дверью. Он отправился искать нужную комнату. На ходу просматривал всю связку ключей. На ней в виде брелка висел пластиковый череп. Гоблин только усмехнулся. Вот он уже открывал дверь Чурбану. Гоблин спросил:

— Где все бандиты? Ты их убил?

— Да. Наверно всех перебил. Надо валить отсюда. Вот, держи дробовик.

Чурбан взял оружие и сказал:

— Да, надо уходить. А я как поднялся на второй этаж, то мне кто-то по голове ударил. Очнулся уже здесь. Я так понимаю, что никаких документов здесь нет. Одни бандиты только.

— Чурбан, я тут анекдот один вспомнил. Хочешь, расскажу?

— Давай.

— Значит, недавно состоялся серьёзный разговор между сталкерами и бандитами. Разговор был короткий, выстрелы — меткими и красивыми.

Гоблин посмотрел на Чурбана. Тот улыбнулся. Гоблин понял, что прогресс есть и потихоньку его друг начал понимать юмор.

Оба сталкера стали спускаться вниз. Они уже шагали по ступенькам как услышали шорох позади. Похоже, что кто-то из бандитов остался в живых. Так оно и было. Бандит достал пистолет и начал стрелять прямо издалека. Так получилось, но он попал прямо в спину Гоблину. Причём несколько раз. Гоблин начал задыхаться. Изо рта у него текла кровь. Он опёрся о перила и присел на ступеньку. Похоже, ранения были серьёзными. Чурбан тут же выстрелил из дробовика. К счастью, он убил противника, так как бандит упал и уже не дёргался. Но ведь мог и не попасть, потому что дальность стрельбы у дробовиков невысока и убойность при этом низкая, а они предназначены для ближнего боя. Чурбан кинулся к другу. Тот уже захлёбывался кровью. Чурбан понял, что друга уже не спасти даже с помощью аптечки. Ведь пули попали прямо в живот. А это означало, что раненому осталось недолго.

Чурбан испугался за друга. Чуть не плача он поднял Гоблина и закинул его руку себе на шею. Так они стали спускаться.

Когда подошли к выходу, то Чурбан опустил Гоблина на деревянный ящик. Тот был ещё жив. Он произнёс еле дыша:

— А слышал анекдот про двух сталкеров, которые в один прекрасный день бесплатно помоев наелись?

— Слышал, Гоблин. Видел даже.

— Смешной анекдот, правда? — Спросил умирающий Гоблин.

— Да, очень смешной. Ты сиди, не дёргайся. Сейчас всё будет хорошо.

— Ага. Сейчас всё будет хорошо. Ведь я умру, и меня уже не будет в Зоне. А вот ты останешься, Чурбан. Мне жаль тебя. Жаль, что так получилось. Извини меня, пожалуйста.

Гоблин начал кашлять. Кровь текла из его рта. Он задыхался.

— Выпей воды, — сказал Чурбан.

Он поднёс фляжку ко рту Гоблина. Тот сделал глоток и закрыл глаза. Он чувствовал, что скоро умрёт.

— Чурбан, почему так холодно? Это из-за сегодняшней погоды? Туман прошёл?

— Нет, Гоблин. Туман ещё не прошёл. Но погода действительно холодная. Что же делать? Эта бандитская тварь тебя подстрелила.

— А ничего не делать, — ответил Гоблин. — Просто надо ждать прихода моей смерти.

На дворе что-то зашумело. Чурбан сказал:

— Пойду на улицу. Проверю что там. Скоро вернусь.

Он вышел с дробовиком. Гоблин всё сидел на деревянном ящике, прислонившись к стене. Он бредил.

Через какое-то время он в полусне услышал выстрелы из дробовика, рёв какой-то твари и крик человека. Гоблин всё понял. Он знал, что туман был предзнаменованием. Но тогда он не поверил в это. Ведь оба сталкера ссылались на плохую погоду.

В здание забежал Чурбан. Лицо его было исцарапано до крови. Он держался за живот. У сталкера все руки были в крови. Живот тоже. Дробовика в руках уже не было.

— Химера, — только и смог пролепетать Чурбан и упал на пол рядом с ящиком, на котором сидел Гоблин. Чурбан спиной опёрся на его стенку. Он тоже умирал.

— Туман прошёл? — полумёртвым голосом спросил Гоблин.

— Рассеивается, — промычал Чурбан.

— Что будем делать? — Вновь задал вопрос умирающий Гоблин.

— Я уже у тебя спрашивал. Просто надо ждать прихода моей смерти.

— Нет. Моей смерти. Умираю ведь я.

— Я тоже умираю. Эта тварь ударила меня своей когтистой лапой по животу. Она прорезала его. Теперь я весь в крови.

— Неужели вот так и помру здесь в одиночестве? А туман ведь был нам предзнаменованием.

— Насчёт тумана ты прав. Но умрёшь ты не в одиночестве. Ведь я рядом. И я боюсь того, что ты умрёшь раньше меня. Тогда я останусь один.

Чурбан кашлянул. Ему было холодно. Он тоже чувствовал приближение смерти.

— Тварь мертва? — Спросил Гоблин.

— Да. Я её убил. Но она зацепила меня лапой. Похоже, скоро помру.

— Я тоже долго не протяну, — кашляя и задыхаясь, сказал Гоблин.

Наступила тишина. Оба сталкера замолчали. Не то чтобы не осталось темы для разговора, просто силы их кончались. Да, они умирали. Но зато друзья были рядом. А дружба важнее всего. Так уж получилось, что сейчас они лежат еле живые, когда уже давно бы получили деньги за найденную информацию. Но её они не нашли. И ведь могли уже уйти из Зоны и жить в нормальном человеческом мире, где нет врагов, перестрелок и монстров. Сейчас они уже лежали в лужах собственной крови, так как сидеть не было сил, и думали о смысле своей прошедшей жизни. А ещё о том, что скоро их существование прекратится. Тогда они уйдут из этой жизни в другую неизвестную нам жизнь. И там не будет зла, обмана, жадности, ярости, предательства и многих других отрицательных качеств человека. Там у них начнётся совсем другая непонятная жизнь. Ведь такова была судьба этих двух друзей.

Погода начала меняться в лучшую сторону. Туман уже рассеялся, а солнце светило ярко как никогда. Стало уже тепло и всё вокруг потихоньку пробуждалось от долгого сна. Сейчас Зона переходила в другое состояние. Два друга Гоблин и Чурбан тоже перешли в другой мир, в иную Зону…

Новичок Берт Захаров

Заканчивался скучный осенний вечер. Такие как этот часто бывают в жизни обычных людей, которые живут вне Зоны. Но здесь всё по — иному. Ведь за периметром люди, а правильнее будет сказать — сталкеры, не просто живут, а всеми силами пытаются выжить. Проходит вот такой грустный дождливый денёк и кого-то из сталкеров больше нет. И это не потому, что всё так устроено в этом мире. Что обязательно где-то кто-то рождается, а кто-то умирает. Нет, не по — этому. А просто из-за того, что в Зоне сталкер не просто существует, но он ещё и пытается как — то выкарабкаться из этого, погрязшего в человеческой злости и жестокости, мира. И каким бы сильным не был этот сталкер, но Зона, рано или поздно, заберёт его из мира живых в мир, в котором соблюдается, хоть какое — то, человеческое или животное равновесие. Она отправит этого героя в ещё более непонятное состояние, о котором мало знает даже бывалый сталкер, а если даже и знает много, то никогда никому не расскажет, потому что не будет его самого на этом свете.

И вот именно в такой жутко холодный день, когда даже чувствуешь запах ветра и аромат травы под ногами, в моросящий дождь, который может в любую минуту превратиться в ливень, на базу новичков пришёл сталкер, которого до этого никто не встречал ни на Свалке, ни в баре «100 Рентген».

Дождь то усиливался, то утихал. И не было этому конца и края. Ветер дул с такой силой, что даже сгибал деревья, поднимал годовую пыль с дороги, расшвыривал старые газеты в заброшенных, на половину сгоревших домах. Было ясно сразу: весь день, а тем более вечер, не предвещали ничего хорошего.

Что же касается сталкеров, то все они собрались у ярко горевшего костра, который сильно потрескивал и шипел от попадающих на него капель дождя. Искры летели высоко в небо и были всем хорошо видны, так как уже темнело. Издали этот костерок можно было бы принять за аномалию Жарку, но если хорошо присмотреться, то при огне легко различить сложенные в кольцо кирпичи, ветки и прочий мусор, который накидали в костёр новички. Стало холодать.

— Вот так погодка, — сказал, поёжившись, один из сидящих у костра новичков. — Уже давно такой не было в Зоне.

— Да, — протянул в ответ другой. — Это всё после выброса, который был три дня назад.

— Не три, а два, — возразил третий. — Учёные из бункера на Янтаре за день предупреждали, я запомнил. Уж кому-кому, а экологам лучше знать, когда будет выброс, а когда нет.

Четвёртый сталкер только рукой махнул на всё это. Но сказал:

— Слышали, пришёл к нам ещё один «новенький». Интересно, что ему здесь надо?

— А что надо в Зоне тебе? — услышали все собравшиеся у огня.

К костру подошёл сталкер, который был очень уважаем на Кордоне. Конечно же, после Сидоровича. Этого сталкера звали Волк. И он был здесь главный. Наблюдал за порядком, следил за новичками. В общем, всеми силами защищал Кордон.

Когда Волк сел рядом с костром, сбоку от новичков, то все сразу приутихли. Сталкеры сидели настороже, как — будто чувствовали, что надвигается опасность. Сталкер, у которого Волк, спросил, что он здесь ищет, помалкивал и только пожимал плечами, то ли от холода, то ли от того, что не понял смысла вопроса. С приходом Волка все сидели спокойно, и каждый думал о чём-то своём.

— Ну, что молчим? — спросил у всех Волк. — Кстати, а где этот «новенький»? Спать пошёл?

Новички в ответ только качали головами, давая понять, что они не знают, где тот сталкер, который пришёл сегодня после выброса. Все о чём-то задумались.

Волк тоже молчал. Но он ничего не говорил, не из-за того, что тема для разговора уже иссякла, а потому, что сам чувствовал тревогу на душе, но вслух об этом он не хотел говорить.

— Да, — только и протянул Волк.

А про себя думал:

«Парень этот ещё куда-то пропал. На Свалку, наверно, ушёл. Артефактов там сейчас после выброса море».

И в этот самый момент все услышали выстрел.

«Со стороны заставы?» — спросил про себя Волк.

Нет. Кто-то выстрелил с другой стороны, прямо на прямой дороге к Кордону.

Все сразу засуетились. Волк, схватился за автомат. Новички же повытаскивали пистолеты. У кого-то из них даже оказался обрез, другой перезаряжал «Пустынный орёл».

Все были начеку. И все молчали. В такой тишине был слышен только шум ветра, да шелест травы под ногами сталкеров.

Неизвестно, сколько бы ещё продлилась эта немая сцена, но тут все увидели приближающуюся к ним фигуру. Сталкер это был, наёмник или мутант — никто не мог разглядеть. Но все были наготове и уже заняли позиции. Волк выглядывал из-за угла ещё не развалившегося брусчатого дома. Новички же расположились с разных сторон забора. Все ждали приближения человека или мутанта. Время тянулось. Казалось даже, что одна минута длится вечность с момента выстрела, но все упорно ждали дальнейших событий. Было слышно, как трещит костёр и «чихает» от моросящего дождика. Да, дождь понемногу стихал. Но пробирающий до костей холод, всё же, остался.

Волк переглядывался с каждым из новичков и зачем-то кивал им. Про себя он думал: «Ведь с момента выброса прошло всего ничего, а значит, волна мутантов всё ещё движется из центра Зоны к её периметру. Почему же тогда я забыл подготовиться?».

Фигура подошла уже достаточно близко, чтобы её можно было разглядеть. Это был весь израненный сталкер. Его куртка, которая и так слабо защищала в суровых условиях Зоны, была порвана и запачкана кровью. Сталкер бежал, спотыкался. Но только когда добежал до «засады», то смог перевести дух.

— Воды, — сказал он и добавил, — пить…

Волк достал фляжку с водой и передал ему. Тот, поблагодарив, начал жадно глотать живительную воду. Отдав фляжку Волку, он сказал:

— Я со Свалки. Надвигается волна мутантов! В основном слепые псы, плоти и кабаны. На нескольких я нарвался. Еле ушёл…

Сталкер тяжело дышал. Новички с удивлением смотрели на его одежду. Все ботинки у него были в грязи. На коленях и локтях виднелась размазанная глина вперемешку с лохмотьями, землёй и кровью. Щека была вся в царапинах и неглубоких ранах. Руки у него сильно тряслись. На правой руке, в которой до этого он держал фляжку, был виден глубокий порез, хотя кровь на нём уже давно запеклась.

Волк в это время думал о сложившейся ситуации:

«Нас всего пятеро, ну шестеро, хотя от раненного большого толку не будет. Как же мы сможем справиться с ордой мутантов?"

Тогда Волк попросил двоих подлечить только что прибывшего. С другими двумя он поступил так: распределил одного за забором с левой стороны прямо у дороги. Второго отправил дежурить у дерева с правой стороны. Сам же глазами искал того сталкера, который прибыл ещё с утра. Подождав какое-то время, Волк решил обойти вокруг Кордона. Было уже темно, и он решил включить фонарик, чтобы освещать себе путь, хотя это было опасно. Была возможность оказаться замеченным военными.

Волк уже достаточно далеко отошёл от группы стакеров — новичков. Войдя в один из домов, он начал осматривать комнаты. Развалившаяся печка, покосившиеся ставни окон, расшатанная дверка в погреб — это всё, что он смог увидеть при ярком свете фонарика.

Когда он уже выходил из дома, тревога всё нарастала. Нет, он не беспокоился о новичках, которые сейчас хлопочут около больного и стоят на посту. Он не думал о волне мутантов, что вот-вот начнёт пересекать Кордон. Сейчас он больше тревожился за себя. Он чувствовал приближение опасности. Волк сделал шаг на крыльцо, но тут за плечо его кто-то схватил. От неожиданности опытный сталкер совсем растерялся, но опасаясь за свою жизнь, выхватил правой рукой за нож, который висел на ремне, уже было замахнулся, но чья-то твёрдая рука его остановила. Волк начал светить фонариком вглубь комнаты, но прямо перед ним кто-то стоял. И убивать, похоже, не собирался.

— Кто ты? — спросил Волк.

Ответом было только молчание. Сам Волк тяжело дышал. Его сердце сильно билось от испуга. Он навёл луч фонарика на лицо человека. Тот поморщился, зажмурился от сильного света. Волк тут же отвёл фонарь немного в сторону, но так, чтобы можно было разглядеть лицо неизвестного. Видимо, он понял кто этот сталкер.

— Я знаю, ты пришёл сегодня утром сюда. Ты новенький.

Тот в ответ покивал головой.

— Как же тебя звать, новичок? Ты уже придумал себе прозвище?

Сталкер отрицательно покачал головой. Но всё ещё продолжал молчать.

Что удивительно, но он был какой-то странный. Капюшон сталкерского комбинезона наполовину закрывал его лицо, но было видно, что этот сталкер носит очки. Не чёрные солнцезащитные, а обычные прозрачные, с округлыми линзами. Такие носят только слабовидящие люди, но в Зоне их редко встретишь. Вряд ли он был экологом, так как форма одежды была сталкерская. А этот вот пришёл на Кордон и, видимо, решил здесь устроиться как дома. Взгляд его был такой, что видно сразу: человек целеустремлённый. Этот сталкер был настолько серьёзен, что на его лице не было и тени улыбки. Он всё время молчал. Сталкер не был немым. Просто «молчание» вошло в его привычки.

Воцарилась тишина. Было только слышно, как где-то в высокой траве стрекочут кузнечики или цикады.

Но тут Волк её прервал:

— Что же, я могу дать тебе соответствующее прозвище. Мы будем называть тебя… Как же тебя мы будем звать, новичок? Точно! Твоё прозвище будет — Новичок. Нравится?

Тут сталкер по прозвищу Новичок кивнул в ответ.

— Вот и хорошо! — обрадовано сказал Волк, и добавил уже серьёзно, — Новичок, требуется твоя помощь. Выручишь нас?

Новичок повторил движение головой. И стал перезаряжать снятый со спины «Винтарь», показывая Волку, что готов помочь.

Когда они уже вдвоём возвращались к раненному, то по пути Волк рассказал Новичку всю суть дела. Тот был готов помочь защитить Кордон от мутантов. Оставалось только сосредоточиться, засесть со стволами наготове и ждать. Ждать чего-то ужасного. Да, теперь их семеро. Но и это не давало повода, чтобы расслабиться. Мутанты могли рвануть с минуты на минуту, а помощи ждать неоткуда.

Через пять минут все были на своих местах. И даже раненный сталкер собрался с силами, чтобы дать отпор несущимся в сторону Кордона тварям.

За это время значительно похолодало. Ветер начал дуть ещё сильнее и от него у сталкеров свистело в ушах. Накрапывал всё тот же мерзкий дождь. От него дорога раскисла, кое-где во впадинах образовались лужи. Словом, везде была серость, туманность, грязь. Что поделаешь, но ведь это не Рай. И даже не Ад. Это Зона. А она такой и должна быть в глазах сталкеров.

Волк как всегда встал за углом дома и изредка выглядывал. Новичок зашёл в обгоревший дом на противоположной стороне дороги и смотрел из окна. У него была всё та же серьёзность в лице.

Счёт пошёл на секунды. Тишина стояла такая, что раненному, еле живому сталкеру казалось, будто он оглох. Но в следующую секунду он осознал, что это не так.

Просто в этот момент до них донёсся рёв, скрежет и вой бегущих мутантов. Они были ещё далеко. Казалось, что от этой волны дрожит земля.

Бежали стаями кабаны, плоти, слепые псы. Как и сказал раненный. От мутантов всё пестрело, а земля превращалась в кашу. На ней даже следов не оставалось, но казалось, что по дороге проехали танки, а не звери пробежали. Мутанты стремглав неслись, сминая всё на своём пути: кусты, ветки, бочки, ящики, друг друга. Некоторые с разбегу попадали в аномалии и захватывали с собой ещё нескольких «смертников». Непонятной оставалась цель их миграции. Но сталкерам было не до раздумий. Сейчас им всем нужно защищаться.

Большая часть мутантов из всей «волны» понеслась в сторону заставы. Вояки с ними легко справятся. А вот остальная часть как раз бежала к сталкерам, сидящим в засаде. Все семеро начали палить по монстрам. Те, не добегая до забора, падали на землю, разбрызгивая грязь в разные стороны. Новичок убивал в основном кабанов. Молодым и неопытным всё больше удавалось уничтожить плотей. Волк старался зачистить небольшую территорию от слепых псов. Псы рычали и пытались накинуться. Но тот, у которого в руках был обрез, легко вышибал их, когда они прыгали.

Время шло. Кончались силы сталкеров, патроны в стволах тоже израсходовались, но что удивительно, уменьшалось число мутантов. И вот уже последнего скулящего пса, с перебитыми лапами, кто-то добил выстрелом в голову из «Пустынного орла».

Бой с мутантами закончился так же внезапно, как и начался. Небольшая группа сталкеров смогла уничтожить монстров с наименьшими потерями. Это было даже как-то странно. Ранения и травмы получило большинство сталкеров, но они не имели большого значения после того, как была уничтожена целая свора диких зверей. Новичок, видимо, был как живой тотем или талисман, приносящий удачу. А удача не могла быть помехой в этот трудный для сталкеров день.

Волк перезарядил автомат. Выйдя из-за угла, он направился к Новичку. Хотел с ним поговорить и поблагодарить за помощь. Тот уже давно вышел из дома и сейчас стоял на дороге, осматривая убитых тварей.

Но тут прямо навстречу Волку из кустов выскочил матёрый кабан и сбил того с ног. Зверь визжал так, будто его резали. Брызгая слюной, он кинулся на лежащего человека. При падении автомат отлетел в сторону, куда-то в кусты. Волк чувствовал, что настал и его час. Сейчас он тоже уйдёт из Зоны навсегда, но не в обычный мир людей, а в неизвестное пространство, куда открывается тропа только для тех, чья жизнь закончилась. Волк и забыл, что у него на поясе висит охотничий нож, которым впору зарезать не только кабана, но и медведя. Он мог легко до него дотянуться, если бы вспомнил о нём в эту минуту. Но от одного вида приближающейся к нему твари у него отнялись руки, и он не мог даже пошевелить ими. Волк чуть не потерял дар речи от испуга, а позвать на помощь никак не мог. Ситуация его сильно шокировала. Для него время будто остановилось, замедлило свой бег. Но Волк не знал, что ему предпринять. Он даже не думал об этом.

В этот момент вмешался Новичок. Он точным выстрелом в голову смог уложить свирепого кабана и теперь бежал к нему.

Лежащий на земле Волк поднялся, отряхиваясь от грязи и прилипших к комбинезону мокрых листьев. Он не знал, что сказать Новичку, который уже во второй раз помог ему. Волк уже забыл, что хотел спросить у Новичка до встречи с кабаном. Но уже знал, что надо сказать тому, кто рисковал своей жизнью ради других.

Все остальные уже ушли к костру залечивать раны. А Новичок, подбежав к кабану, ещё одним выстрелом решил удостовериться, что тварь мертва.

Волк подошёл к нему и сказал:

— Нет, ты не Новичок. Ты Мастер. Мастер…

Тот в ответ только утвердительно кивнул и пошёл по дороге прочь с Кордона. Будто закончил здесь все дела.

Тогда Волк обратился к нему с вопросом:

— Уже уходишь?

Новичок даже не обернулся. Он всё так же шёл и молчал.

И тогда Волк начал рассуждать вслух, но так, чтобы никто не услышал:

— Что ж, молчание — знак согласия. Ты ведь всё равно знал, что здесь произойдёт, поэтому и пришёл. Знал про Кордон и надвигающуюся волну мутантов. Видимо, ты сам попал под выброс. От такого «потока информации» ты умер, а вернее, ушёл из этой жизни в другую жизнь. Перешёл из одного состояния в другое. Но ты был когда-то мастером. Ты и сейчас — Мастер. Просто после выброса и всего из этого выходящего ты забыл своё имя. Я знаю, ты не закончил все дела в Зоне, не осуществил ту цель, ту мечту, ради которой ушёл за периметр. Потому что рано умер. Ты ведь ещё молодой, я знаю. И теперь тебе приходится всем помогать, чтобы то, что ты хочешь — осуществилось. И тогда ты перейдёшь уже в нормальное состояние. Наверно, когда обычные люди умирают, они оказываются в ином мире. Но если сталкер не выполнил всё, что было возложено на его плечи, то он не может уйти после смерти в «иной мир». Я думаю, что совесть не пускает его. И тогда сталкеру приходится вот так скитаться по Зоне, чтобы в итоге освободиться от этой «тяжёлой ноши». Похоже, что и с тобой случилось то же самое. Но я вижу — здесь твои дела закончились. Ты уходишь в другой край Зоны, где ждут твоей помощи. Что ж, иди. Не мне решать, как тебе поступать. Но я знаю, ты Мастер, а не Новичок…

Волк смотрел вслед сталкеру. Тот шёл по дороге и вскоре исчез во тьме и тумане.

Прошло немного времени и уже начало светать. Погода поменялась в лучшую сторону. Дождь перестал лить как из ведра. Из-за туч выглянуло яркое солнце и осветило территорию Кордона. Начинался новый день…

Цена предательства Сергей Хазов

В полутемной комнате находилось трое человек. Один из них был привязан к стулу и находился в бессознательном состоянии. Двое других стояли около него и ждали, когда пленник очнется. Наконец тот слегка приподнял голову и застонал. Один из бандитов подошел к пленнику.

— Слышь, фраер, если не скажешь, где хабар заныкал, то я те ноги оторву и к псевдособакам кину! Уяснил?! — бандит размахнулся и кулаком влепил сталкеру в висок, — больно, сука?! Больно?!

— Культя, успокойся братан, а то порешишь его еще, — занесенный для повторного удара кулак перехватил другой бандит, — пахан придет, а фраер уже загнулся… тебе это надо?

Культя, высвободив руку, свирепо взглянул на приятеля и отошел в сторону.

— Да не забил бы я его, — Культя прислонился к стене и выудил из кармана сигарету.

— ага, бзди меньше. Кто тогда долгаря завалил?

— от, мля, че ты мне старое дело шьёшь? Это когда было-то, вспом…

Со скрипом открылась тяжелая железная дверь. В комнату зашел невысокий бандит в темном плаще.

— сталкер очнулся? — хрипловато спросил он.

Культя подобострастно закивал.

— хорошо…, - бандит подошел к пленнику и несильно ударил его по щеке, — ну что, гнида, хочешь жить?

Сталкер поднял голову.

— хочу…

— вот и славно, — бандит довольно ухмыльнулся, — до меня дошел слушок, что завтра Сидор отправляет тебя и еще трех терпил с грузом снаряги на вашу базу на Агре. Ты мне скажешь, каким маршрутом вы идете, и я тебя отпущу живым. В противном случае я тебе переломаю руки-ноги и кину где-нибудь в глуши.

— я скажу, скажу. Только не убивай, пожалуйста, не убивай, — сталкер судорожно вздохнул.

— не ссы, не убью, Черствый дарит тебе жизнь, — спокойно ответил бандит.

— Мы пойдем через Болото, точнее по его краешку, там, где железная дорога…

— достаточно, — бандит повернулся приятелю Культи, — Дизель, вколи ему ту херню, которую мы с тела эколога схабарили.

— эй! ЭЙ! Вы же сказали, что не убьете! — сталкер задергался и упал вместе со стулом, — не надо! НЕ НАДО!!

Бандит достал из небольшой тумбочки в углу шприц и направился к упавшему сталкеру.

— Пожалуйста, не надо! Не надо! — сталкер с ужасом смотрел, как Дизель вколол ему что-то в руку.

А через несколько секунд он перестал дергаться и его тело обмякло…

* * *

Сталкер очнулся. Моргнул. И тут же вскочил. «черт, кто я?», пронеслось в голове сталкера. Память начала возвращаться к нему толчками. «я… я Сорняк. Точно… твою мать я ведь в Зоне!». Сталкер огляделся. «это же Кордон…» взгляд Сорняка упал на лежащий в траве Абакан. Подняв его с земли, сталкер в нескольких метрах от себя увидел рюкзак, прислоненный к дереву. Еще раз осмотревшись, он подошел к нему и раскрыл застежку. «так… консервы, фляга… ага!» Сорняк достал из рюкзака свой ПДА и застегнул его на запястье. Нажал на кнопку ON. ПДА издал писк и на экран вывалилось извещение о пяти непрочитанных сообщениях. И тут взгляд остановился на дате. 23.09.2012. «что за чертовщина?! Ведь сегодня двадцать второе!». Сорняк в растерянности почесал висок и поморщился от боли. «куда выпал один день моей жизни?» размышлял сталкер ощупывая место ушиба, неизвестно откуда взявшегося. Неподалеку раздался лай слепых собак. Сталкер вскинул автомат в направлении звуков. А через минуту он, предварительно схватив рюкзак, уже бежал к Деревне новичков.

* * *

— Ёклмн! Сорняк! А мы уж без тебя идти собрались! — к Сорняку, едва вошедшему в деревню, подбежал Маляр.

— да я на Свалке был… кажется, — ответил сталкер.

— кажется? Брат, бухать меньше надо! Ладно, пойдем, а то Сидорович уже нервничает.

И Маляр, излучая жизнерадостность, побежал к Бункеру Торговца. Сорняк, немного помедлив, пошел следом за Маляром, спина которого уже маячила в свете спуска в обиталище Сидоровича.

Подойдя ко входу в Бункер сталкер остановился и прислушался. Различив зычный голос Ветра и недовольное ворчание Сидоровича, сталкер сбежал по ступеням вниз и уткнулся в мощную спину Бивня.

— а, Сорняк, — Бивень посторонился и пропустил сталкера к Ветру и Сидоровичу.

— Ну наконец-то! Берите рюкзаки и дуйте к Оресту, он заждался вас уже! — Сидорович ткнул пальцем в три массивных рюкзака, — за груз отвечаете головами! А теперь с глаз моих долой!

— Ты, Маляр и Бивень берите груз, я ведущий, — Ветер поправил на плече двустволку и первым начал подниматься из бункера.

Маляр тут же закинул за спину рюкзак, слегка пошатнулся и начал подниматься следом за ведущим.

— Сорняк, а че за синяк у тебя на виске? — Бивень подхватил рюкзачину и легко закинул себе за спину.

Сорняк не ответил.

Вспышка и к сталкер вернулся в память вчерашний день. 22.09.2012.

…

— Попался хер! — воскликнул кто-то, — это он, а Живчик?

— он самый, — послышался довольный голос, — к пахану его тащите, только не убейте по дороге, ему еще наш груз нести, хы!

…

Полутемная комната. Двое бандитов. Удар в висок. Входит третий бандит, пахан по виду. Осознание того, что его могут убить. Он предал своих товарищей.

…

Голос Бивня вернул Сорняка к действительности. «зато я буду жить. Буду.» Сорняк натянуто улыбнулся и сказал:

— да так, упал я.

— Аккуратней быть надо дружище, — простодушный Бивень улыбнулся в ответ и потопал наверх.

В горле у Сорняка встал ком. «в Зоне каждый сам за себя» сказал внутренний голос сталкера и он, успокоившись, взяв рюкзак поднялся из бункера.

* * *

— так теперь по насыпи до разбитого состава, — Ветер сверился с маршрутом по ПДА и достал из кармана детектор аномалий, — теперь идем аккуратней, а то влетим в какую-нибудь пакость.

И Ветер медленно двинулся вдоль рельсов. Шедший вторым Сорняк внимательно глядел по сторонам, чтоб в случае чего упасть на землю избегая бандитской пули.

— Ветер, слева два зомби, нас не видят, — подал голос Маляр шедший замыкающим. Ветер поднял руку и все остановились.

— Не трогаем их, если нас увидят, то со своей СВД снимешь их, — Ветер продолжил движение.

Маляр снял с плеча винтовку, и теперь каждый раз оглядывался на одинокие фигуры мертвецов.

Детектор запикал и Ветер остановился.

— сейчас опред…

Грохнул выстрел и Ветер упал на землю. Сорняк мгновенно рухнул и затих. Тут же раздались несколько очередей и молодой сталкер Маляр осел на землю, изумленно разглядывая свою кровь на пальцах руки. Бивень, пораженный очередью в грудь, грузно упал на рельсы.

— ну что сталкер Сорняк, ты жив, иди, радуйся, да только рюкзачок оставь, — над ухом Сорняка раздался знакомый хрипловатый голос.

Сталкер встал с земли. Его окружало с полдюжины бандитов, но дула их «калашей» смотрели вниз. Сорняк скинул рюкзак и увидел Маляра, тот был уже на последним издыхании, но в его глазах застыли слезы и губы шевелились, пытаясь произнести слово «предатель».

— Я могу уйти отсюда, и вы меня не убьете? — Сорняк с трудом произнес эти слова.

— не убьем, но будем держать на прицеле, — ответил, пахан, — давай, давай, топай и оружие своё забери.

Один из бандитов поднял Абакан Сорняка с земли, разрядил его и отдал владельцу.

— вали нах давай! На прицеле держу и без глупостей! — рявкнул он

Сорняк повесил автомат на плечо и побежал. Что есть мочи. Сзади грохнул пистолетный выстрел и сталкер с болью подумал о Маляре…

* * *

Приближалась ночь. Сорняк остановился на ночлег в старом полуразвалившемся доме на окраине Болот.

— простите, простите… — бормотал сталкер, разжигая костер.

Наконец ему удалось развести огонь, и он устало привалился к стене. Перед глазами стояли лица его товарищей…

— простите меня, — Сорняк достал из кобуры пистолет, — я… я не могу так жить… не могу… И НЕ БУДУ!!!

Сталкер прислонил к подбородку ствол своего ПМ и нажал на курок.

По просторам болот разнесся звук выстрела…

Одна жизнь Берт Захаров

Если говорить об удаче, то в Зоне она сопутствует не многим. Удача, как известно, смелых любит, а таких «смельчаков» в Зоне полно. Одному на хабар повезёт, так тут же он попадает к бандитам. Хабар отнимают, а «смельчака» ликвидируют за ненадобностью. Другой артефакт ценный нашёл, а когда на базу возвращался, в аномалию угодил. А вот третий, например, территорию от слепых псов зачистил, но возвращаясь за наградой, попал «на обед» к кровососу. В общем, удача сопутствует нелепости в действиях человека. И как бы ни везло сталкерам, но Зона всё равно делает так, как нужно ей, чтобы поддерживать хоть какое-то равновесие в этом мире.

О тех давних событиях многие помнят смутно и рассказывают неохотно. Если, конечно, угостить старого сталкера в баре отличной выпивкой, то он даже с удовольствие расскажет ту историю, которую сейчас услышите вы. Эта история грустная, но поучительная. И каждый из вас её поймёт по-своему. Сейчас вы услышите рассказ о сталкере, к которому удача повернулась спиной. В общем, всё по порядку…

Шёл тёплый месяц весны — апрель. Природа особо не бушевала, осадков не наблюдалось, выброса тоже не предвиделось. Дул тёплый южный ветерок. Он как бы поднял сталкерам настроение, заставил их улыбнуться. Все были рады отличной погоде, и казалось, что она уже не изменится до конца месяца, а может и всего сезона, и будет всё той же тёплой и доброй. Всем хотелось в это верить.

Надо сказать, что такие дни — редкость в Зоне, но тоже бывают. Несмотря на то, что это Зона, а не мир за её пределами. Ведь за периметром всё по иному, не так как в повседневной жизни обычного человека.

Так получилось, но в один из тех «удачных» в Зоне дней в баре «100 Рентген» собралось много бывалых сталкеров, а также новичков. Притащилось столько народу, что казалось — справляют какой — то праздник. Так и есть. Дело в том, что на Арене сталкер по прозвищу Лихой смог победить бандита. Того бы всё равно потом убили, а так хоть была и от него какая-то польза сталкерам. Лихой нагрёб кучу денег и теперь всех угощал. Что удивительно, но сам он не пил. Одиночка всё сидел за столом, который ему выделил сам бармен. Это было особенное место для специальных людей, которые чем-то выделялись среди других, так как всем остальным было позволено только стоять за своими столами.

Лихой сидел и всё ел какой-то салат. Иногда поддевал вилкой рыбку из консервной банки. И как бы между делом наслаждался бутербродом с салом. Такие бутерброды он очень любил и был готов отдать за них всё.

И тут к нему присел бармен.

Лихой всё так же спокойно кушал. Он не обращал внимания на подвыпивших сталкеров. На бармена, который по-хозяйски облокотил на стол руки, Лихой вообще не смотрел. Он думал о чём-то своём.

Бармен с удивлением спросил Лихого:

— Не пьёшь, значит? Что это так?

— Здоровье не позволяет, — ответил тот, откусывая краешек вкусного бутерброда. — Печень берегу.

Услышав это, бармен только посмеялся. А про себя подумал:

«Не поймёшь этих сталкеров. То они водкой лечатся, то боятся, что печень от водки заболит. Странные они все».

А вслух сказал следующее:

— Ну и правильно. Здоровье надо беречь. Оно тебе ещё в Зоне пригодится.

Лихой молчал и ждал того момента, когда бармен уже начнёт говорить о деле.

Какое-то время длилось молчание, но оно было прервано Барменом. Он заговорил про выигранные Лихим денежки.

— Я вижу, заработал ты порядочно…

— На жизнь хватит, — резко оборвал бармена Лихой. — Ближе к делу.

Бармен от удивления чуть не упал со стула. «Вот так наглость!» — подумал он. Но вслух произнёс:

— Ладно. Ты своё дело на Арене сделал. Претензий я к тебе не имею. Сегодня здесь столько народу, что выгода для бара очень большая. И для Арены тоже. Считай, день не зря прошёл. А теперь слушай дальше. Задания у меня для тебя как такового нет. У меня есть только желание тебе помочь поскорее убраться из Зоны…

Бармен произносил свою речь с такой серьёзностью, что Лихой даже на какое-то время подумал: «Неужели он не только о своей выгоде заботится?».

Все сталкеры знали, что бармен заведует здесь только ради выгоды. Его хитрость не знала границ, но всё же, бар «100 Рентген» считался одним из лучших в Зоне, несмотря на то, что он принадлежал группировке «Долг». Вечерами здесь было людно и шумно. Многие считали бар хорошим местом для общения и прекрасным убежищем от выброса, так как само помещение было подвальным.

Лихой слушал внимательно речь бармена, а тот продолжал:

— Как известно от учёных с Янтаря, скоро будет выброс. У тебя ещё есть время подготовиться. Я тебе дам карту, где отмечено расположение многих аномалий и «рождающихся» в них артефактов. Разжиться хабаром тебе удастся сразу же после выброса. Но только надо вовремя успеть, потому что некоторые артефакты могут быстро потерять свои свойства и превратиться в обычные камни. Такие артефакты очень редкие и ценные. И если их вовремя не забрать из аномальной зоны, то не видать тебе выгоды. Это, например, артефакт «Коралл» из аномалии Водоворот. Либо «Лампа», которую можно встретить на месте «исчезнувшей» аномалии Штопор.

Лихой всё же подумал про себя:

«Да, так и есть, выгода у него на первом месте».

Между тем бармен продолжал:

— Выдвигаться тебе нужно будет сегодня, иначе после выброса будет уже поздно. Ты пока посиди, а я пойду готовить для тебя всё что нужно. Может, минералки принести?

— Нет, — ответил Лихой, — не надо.

— Ну, как знаешь… — сказал бармен и ушёл в соседнюю комнату.

Лихой вышел из бара уже через несколько часов. Нужно было торопиться. «Иначе после выброса будет уже поздно…» — вспомнились слова бармена. Он ещё какое-то время постоял на пороге бара, а потом сделал шаг. Осмотрел здание Арены. Краем глаза увидел, что у костра собралась группа сталкеров и о чём-то болтала. Лихой пошёл прочь с базы «Долга». Ему здесь уже нечего было делать…

Погода начала помаленьку портится. Лихой подумал:

«Ну да, конечно, это же Зона. У неё свои причуды. Ведь дождь здесь чуть ли не постоянно льёт, не говоря уже о ветре. Мерзкая погода — обыденность для Зоны. Да и выброс скоро начнётся…"

Так думал Лихой во время своего долгого пути. Куда он шёл? Он брёл туда, где сможет собрать много артефактов. На то ему бармен и дал «карты в руки». Потом уйдёт из Зоны, чтобы перепродать всё это ещё дороже, чем здешним учёным. Тогда он окончательно разбогатеет и уже никогда не вернётся в этот жестокий мир — Зону.

Шло время. Лихой всё двигался вперёд. Иногда смотрел на своё КПК и проверял координаты. Также сверялся с теми картами, которые дал бармен за небольшую плату, соответственно. И вообще, не было ничего такого, что бармен мог дать бесплатно. За броню, автомат и аптечки Лихому тоже пришлось дать бармену какую — то сумму. «За всё нужно платить» — вспомнилась ему народная мудрость. И в Зоне действительно за всё надо было платить. Иногда даже своей жизнью…

Начинал накрапывать мелкий дождик. Тучи постепенно затягивали всё небо, которое до этого было таким чистым, белоснежным. Казалось, что погода меняется не из-за того, что так хочется Зоне, а потому, что кто-то затеял недоброе дело. Видимо, какой-то парень умнее всех и сейчас пытается обмануть Зону. Но кто этот человек? Лихой не знал. И даже не мог догадываться.

На ботинках Лихого уже было столько грязи, что идти не было никакой возможности, так как в мокрой глине его ноги застревали. Он поскальзывался, иногда падал и ударялся о лежащие на дороге камни, но не чувствовал сильной боли, так как плащ, двойная подкладка в броне и наколенники её уменьшали.

Ветер начал дуть с такой силой, что казалось, изменившиеся под воздействием радиации кусты просто вырвет с корнем. Дождь уже лил под откосом, прямо в лицо Лихому, так как ветер был встречный. Высокая трава всё колыхалась. Идти было всё труднее. Но, несмотря на то, что шёл дождь, пыль с дороги поднималась и превращалась в серо-коричневый туман, состоящий из грязи и мелкой земли.

Лихой всё шёл и думал про себя:

«Это ещё что такое? Никак пыльная буря в Зоне? А ведь пару часов назад всё было прекрасно».

Так прошло много времени. Лихой уже и с дороги сбился. Плащ ещё порвал, за ветку им зацепившись. Не разбирая пути, он шёл всё прямо и не сворачивал.

Лихой бормотал себе под нос:

«Что это с Зоной сегодня творится? День начинался прекрасно, а заканчивается ужасно. Наверно, перед выбросом всегда так».

Ориентироваться было уже труднее. Да и ноги начали болеть, идти было невозможно.

Лихой знал, что уже скоро начнётся выброс, но надо было отдохнуть. Сил не оставалось. Сталкер замер там, где стоял. Огляделся. Нужно было подыскать какое-нибудь пристанище на время. В нём перекусить, а уже потом выдвигаться к заветной цели.

И тут ему как раз повезло. В пыльном тумане он увидел небольшую постройку. Непонятно из какого материала она была сделана, но выглядела крепкой. И даже высокой. «Бункер» — догадался Лихой. И это действительно было так. Постройка напоминала бункер учёных на Янтаре, но была не таких больших размеров. Кирпич, бетон и железо являлись составными частями этого бункера, если его так можно было назвать.

При виде убежища, Лихого начало трясти. У него сильно забилось сердце. Он знал, что находится уже далеко от бара, и выбора у него нет. Нужно отдохнуть здесь.

«Вот так удача!» — прошептал Лихой.

Ведь он и поверить не мог в то, что Зона сделает ему такой подарок. Безусловно, ему сильно везло в этот день.

Лихой всё стоял и думал о том, что если в бункере есть сталкеры или учёные, то с ними он сможет договориться.

— За мной не заржавеет! — вслух сказал он.

И пошёл к бункеру. Да не просто пошёл, а даже побежал, улыбаясь от радости. Он торопился и даже не замечал, как наступал в лужи. Для него как бы и не существовало ничего, кроме этой постройки. Он забыл про весь человеческий мир, Зону и войну группировок. Он забыл обо всём. И только видел перед собой бункер.

Лихой ещё не знал, что ждёт его впереди…

Осторожно подойдя к массивной железной двери бункера, Лихой остановился и начал осматриваться. Не было видно ни души.

«Тем лучше!» — подумал сталкер.

Надо сказать, что Лихой сам был из ряда тех людей, для которых выгода — превыше всего. Даже убить он мог ради выгоды или подставить человека из-за неё же. Так что от бармена он мало чем отличался.

Сталкер стоял и думал о чём-то постороннем. Ему хотелось поскорее попасть внутрь, но он боялся. Лихой чувствовал опасность. Его что-то тревожило. И тут он решил зайти.

Вид у сталкера в этот момент был такой, будто его ведут на казнь. Обмундирование всё в грязи, плащ порван, ботинки заляпаны глиной. Автомат съехал с плеча и сейчас смешно свисал на землю. Рюкзак уже был брошен на траву, так как он слишком тяжёлый. Сам сталкер весь промок до нитки. Сейчас он выглядел как мешок, который долго били палкой.

Да, вид у Лихого был измученный. Другие бы сказали: «Снорк, да и только!». Но ведь оно того стоило! Лихой не погиб на Арене от пули бандита. Не попал в аномалию по пути сюда. И скорее всего, за дверью его не мог ожидать кровосос. Ведь ему сегодня везёт. У Лихого сегодня удачный день! И ничто не может его испортить. Но это Зона. И у неё свои законы. Ей решать, что делать с чужой жизнью. Захочет — поможет, захочет — убьёт.

А между тем, Лихой начал тянуть на себя дверь бункера. Та, на удивление сталкера, была не закрыта. Наоборот, она со скрипом и скрежетом открылась, как бы приглашая человека в гости.

Открыв дверь, сталкер в нерешительности встал на пороге. Входить он почему-то не хотел. В бункере было темновато. Сталкер увидел ступенчатую лестницу, уходящую глубоко вниз. Было ясно, что бункер не наружный, как у экологов, а уходит глубоко в землю.

На всякий случай, Лихой держал наготове оружие. Включил фонарик и стал освещать себе путь.

Спустившись, он увидел длинное помещение, похожее на коридор. По бокам были точно такие же двери, как и у входа. Одна из них была открыта настежь. В неё он и вошёл.

Комната эта была похожа на ту лабораторию, что у учёных на Янтаре. Только здесь был беспорядок. Везде валялась какая-то аппаратура, мониторы и микросхемы. На столах лежали кипы запылившихся бумаг, разбитые колбы и пробирки. Стулья находились в разных углах помещения. Почти все лампочки на потолке были разбиты, но даже целые не горели. Было понятно, что этот бункер заброшен.

Лихой подошёл к одному столу. На нём лежали какие-то документы. Хорошенько отряхнув их от пыли и подсветив фонариком, сталкер начал читать следующее:

Дело № 31.

Доклад представителя научно-исследовательской группировки «Иерихон».

Последний отчёт об аномальных явлениях, артефактах, мутантах, выбросе и статистика посещаемости Зоны.

За последние дни уровень аномальной активности достаточно повысился, что даёт возможность ещё более тщательно изучить все явления в Зоне отчуждения.

Что касается артефактов, то после мощных выбросов начали появляться их новые виды. Они же называются «непостоянными вырождениями аномалий Зоны». Данные артефакты являются весьма редкими экземплярами, что доказывает их ценность.

Численность мутантов и зомбированных превысила свою прежнюю норму. Мутанты появляются из самого центра Зоны. Зомби — это те же сталкеры или военные, но под воздействием пси-излучения превратились в «живой труп». Особенно возросло количество зомби на Янтаре и Радаре.

Выброс — это «поток информации» исходящий из Центра Зоны. С каждым выбросом становится всё больше аномалий, некоторые из них меняют свои места расположения. Появляются новые неизученные артефакты. В Зоне меняют своё изначальное положение безопасные тропы.

Посещаемость Зоны довольно высока. Не считая военных и учёных, здесь ещё появилось много «незарегистрированных лиц», которые именуют себя сталкерами.

Редкая посещаемость «извне», то есть прибытие «интеллекта», который не населяет нашу планету, но ведёт за нами полный контроль, наблюдает из недр космоса.

Но вернёмся к выбросу. Известно, что после выбросов появляется большое число артефактов. Сейчас же от весьма сильных и необычных выбросов, стали появляться странные артефакты. Эти «вырождения», если их вовремя не положить в определённые условия при нормальной температуре, просто распадаются и теряют все свои целебные свойства. Мы же пытаемся с помощью различных установок создать «идеальный» выброс, который сделает так, что в аномалиях появятся именно те артефакты, что нужны нам для дальнейших исследований.

В данный момент мы уже проводим над всем этим опыты и даже добились некоторых успехов в получении выброса нужной нам мощности.

9 сентября 2011 года

От того, что Лихой сейчас прочитал, на лбу выступил холодный пот. Он стоял и думал:

«9 сентября 2011 года. А сейчас у нас что? Апрель 2012. Что же здесь творилось? И что это за секретная лаборатория?».

Лихой стоял и никак не мог переварить в голове всё то, что он сейчас прочитал. Особенно его смущал пункт, где говорилось о посещениях Зоны «извне». Но от раздумий его прервал какой-то звук. Он был похож на рычание, больше на человеческое, чем животное. У Лихого в мозгу тут же появился образ сталкера в рваном противогазе, скачущего на четвереньках. Ну, конечно, снорк! Непонятно только, как он в бункер пробрался. Видимо, Лихой не закрыл дверь. А может это был тот вид снорка, который обитает в подземельях. И здесь он был спокоен, но до того момента, как сюда пришёл Лихой.

И как назло, снорк заскочил именно в комнату, где сейчас находился Лихой. Злобно рыча, он прыгнул со спины. Но Лихой был ловким парнем. Он ведь уже заранее держал автомат наготове, чтобы в случае опасности дать длинную очередь по врагу. И вот когда снорк прыгнул, Лихой отскочил в сторону и начал стрелять по мутанту. У Лихого получилось убить снорка, когда тот, перекувырнувшись через голову, прыгнул вновь. Лихой потратил половину патронов, что были в магазине автомата, но тварь была мертва. Снорк упал прямо в ящики и коробки. Там и остался лежать, свесив голову, которая была вся в крови.

Сердце Лихого часто-часто забилось. Ему становилось страшно в этом странном подвале. Он думал, что найдёт здесь хоть какое-нибудь убежище, но вместо этого нашёл старые документы и кучу вопросов, а снорк нашёл его.

Пора было выбираться отсюда. У него было чувство, что если он не поднимется наверх, то останется здесь навсегда, так как просто умрёт от страху.

Лихой вышел из комнаты. От испуга он так растерялся, что сейчас уже забыл, где лестница и дверь наружу. И пошёл совсем в другую сторону. Но тут его окликнули:

— Эй, стой! — кричал кто-то.

— Держи его! — послышался другой голос, ещё более грубый.

Лихой не стал слушаться первого, а просто пустился наутёк. Видимо, здесь ещё проводятся исследования, несмотря на то, что во многих комнатах беспорядок. Но Лихому было не до раздумий. Сейчас он пытается уйти от преследователей.

Коридор оказался таким длинным, что у Лихого заболел бок от долгого бега. Сзади послышались выстрелы. Но не как из обычного оружия. Выстрел был такой, будто это гром, а его яркость равнялась вспышке молнии или аномалии Электры.

Со стен бункера начала сыпаться штукатурка и крошка. Лихой спотыкался, чуть не падал. Но бежать ему было уже легче, так как свой рюкзак он оставил наверху у порога.

Тут Лихой завернул за угол и юркнул в другую комнату. Здесь чувствовалась какая-то сильная магнитная аномалия, так как автомат сталкера начал притягиваться к различным механизмам и генераторам. Тогда Лихой бросил и автомат. Всё равно весь припас патронов остался на поверхности.

Лихой уже и не думал о тех, кто за ним гнался. Он снял также и разорванный плащ, чтобы тот не мешался. Сталкер еле дышал, кашлял. И тут он услышал голоса преследователей. Деваться было некуда, и он наобум кинулся к другой двери, чтобы найти хоть какое-то спасение за ней. Он легко открыл её, так как по сравнению с другими, эта дверь была из дерева, а не из металла. И его тут же осветило ярким светом. Он думал, что выбрался на поверхность, но это было не так. Просто за дверью прямо перед ним висела пространственная аномалия.

Лихой думал недолго. Терять ему уже было нечего, а вот встретить тех, кто за ним гнался, тоже не хотелось. Лихой сделал шаг вперёд, и всё осветилось перед глазами. Ему даже показалось, что он ослеп. Но это было не так. Он увидел, что бункер исчез, будто его и не бывало. Лихой очутился на поверхности. Но только где именно?

Аномалия выкинула Лихого на какое-то поле и тут же исчезла, с треском сверкнув. Сталкер встал, отряхнулся. Он всё никак не мог понять то, что произошло за последние минуты. И ещё он думал об этой группировке «Иерихон». Неужели люди, которые за ним гнались, состоят в ней?

Лихой понял, что удача перестала ему улыбаться. Он так и не дождался выброса и не получил ценных артефактов. А ведь уже завтра, за определённую плату, он мог оказаться вне Зоны, среди обычных людей. Но этого не произошло. Значит, такова его судьба.

Сталкер — одиночка начал осматриваться. Местность была ему незнакомой. Его выбросило на одно сплошное поле. Трава была сочного зелёного цвета. Но не было видно даже мелкого кустарничка. Небо оказалось чистое, без единого облачка. Солнце светило так ярко, что Лихому пришла в голову мысль: «А не погреться ли на солнышке?»

Да, день похож на тот, что был в Зоне. С утра всё было точно также, но потом погода вдруг начала портиться. Но видно сразу, что это не Зона. По крайней мере, даже не её часть. Это оказался совершенно другой мир. Но Лихому было уже всё равно.

И тут он заметил, что в траве что-то поблёскивает. К его удивлению это был артефакт. И не один, а много, очень много. Они прыгали в траве, светились, искрились.

Но эта местность не поле артефактов, которое пытались найти многие сталкеры. Это было что-то другое, совсем непонятное.

Сталкер подошёл к одному артефакту. Это была «Ракушка» вырожденная из аномалии Гроздь. Он взял её в руки, но она исчезла. Лихой понял, что это и есть те самые «временные» артефакты, о которых рассказывал бармен, и о которых он прочитал в документах из бункера.

Лихой знал, что за ним уже никто не гонится и времени у него достаточно, чтобы подумать. Но он также понимал, что собирать артефакты не имело никакого смысла. Да и куда их собирать, если уж на то пошло? Разве что в карманы? Рюкзак ведь в Зоне остался.

Лихой сел на траву и задумался. Он не мог сейчас сообразить, что ему начать делать. Во всех своих действиях он уже видел бессмысленность. Видимо, пространственная аномалия закрылась, и теперь выхода отсюда нет.

Так или иначе, он получил всё что хотел. Лихой нашёл артефакты, о которых раньше мог только мечтать, а тут они лежали, но никто их не брал.

Лихой хотел уйти из Зоны навсегда, и он действительно ушёл. Да, он оказался не в обычном мире людей, а неизвестно где. Но Лихой ускользнул от Зоны, смог её обмануть.

Всё что он хотел — сбылось. И теперь Лихой мог этим наслаждаться. Он лёг в высокую траву и закрыл глаза. У него текли слёзы. Но он не о чём не думал в эту минуту.

И тут что-то громыхнуло. Небо начало краснеть, становилось алым.

Появились красные тучи. В небе что-то гудело. Но Лихой не двигался. Одиночка знал, что в Зоне он не дождался выброса, но зато здесь он подоспел вовремя.

Лихой хотел, чтобы был выброс — он его и получил. Но сейчас сталкер думал не о нём, а о научной группировке «Иерихон». Ведь у него ещё было время. Вслух он размышлял:

«Они создают выбросы здесь. Сами. Без чужой поддержки. На месте исчезнувших аномалий появляются артефакты. Они выходят и собирают «вырождения аномалий». В бункере в этот момент создают другую пространственную аномалию, через которую эти люди возвращаются с артефактами. Потом повторяют эту же процедуру. Сейчас я ушёл от них. Они не стали догонять. А решили получить выброс, несмотря на то, что артефакты уже появились. Они создали выброс, чтобы убить меня».

Лихой всё лежал и думал. Одиночка понимал: скоро «громыхнёт» так, что ему будет тяжело дышать, он начнёт задыхаться, голова будет раскалываться от давления и сердце его остановится. Потом ему уже не будет больно. Сейчас он не боялся всего этого. Ему было хорошо. Он уже не думал о посторонних вещах нашей жизни, нашего мира. Лихой размышлял о чём — то более высоком. Он пытался сосредоточиться на определённой мысли. Одиночка старался разобраться в смысле своей жизни. Хотел понять каждую её деталь, каждое событие и происшествие.

В Зоне каждую неделю происходят выбросы. Они «обрушиваются» внезапно и забирают с собой огромное количество человеческих душ. С каждым разом число погибших сталкеров удваивается, так как всё делается по желанию самой Зоны и поэтому некоторые выживают, а многие погибают. Этот выброс заберёт только одну жизнь. Его жизнь…

Оглавление

Предисловие

Ушедшие в небытие . Виталий Лаптухов

Прощальная песня . Виктор Константинович

Живой . Константин Бугров

Черная роза . Евгений Гущин

Год добра . Евгений Гущин

Нити судьбы . Tyranya Dark

Хозяин леса . Виктор Собов

Ромашка . Берт Захаров

Как Зона умеет наказывать . Алексей Руденко

Сияние тысячи звезд . Берт Захаров

Три цвета Зоны . Виталий Огнев, Евгений Гущин

Концлагерь . Евгений Гущин

Черные крылья . Виталий Огнев

Да воздастся вам! . Виктор Константинович

Гудок Кукушки . Сергей Хазов

Без названия . Сергей Хазов

Два друга . Берт Захаров

Новичок . Берт Захаров

Цена предательства . Сергей Хазов

Одна жизнь . Берт Захаров

Реклама на сайте